«ГУЛаг Палестины»

Лев Гунин

ГУЛаг Палестины

Нет памяти о прошлом

да и о том, что будет,

не останется памяти у у тех,

которые будут после.

Экклезиаст

Посвящается Григорию СВИРСКОМУ

ВСТУПЛЕНИЕ К РЕДАКЦИИ 2000-го ГОДА

Как замечено уже тысячи лет назад, человечество не учится на своих ошибках. При общем понимании того, чем была средневековая испанская инквизиция, ее природы и механизма, то же явление, только под другим соусом, вновь и вновь возрождается к жизни, как птица Феникс. Несмотря на Нюрнбергский процесс, осуждение злодеяний фашизма и коммунизма, геноциды и преследования меньшинств сыпятся, как перезрелые яблоки с осеннего древа при малейшем толчке. Будущие ироды, пиночеты, пол-поты и сталины в своих детских играх хотят быть Робин Гудами и добрыми волшебниками, а не бандитами и убийцами. Но кончается детство - и все его уроки забыты.

Древний механизм общечеловеческой исторической амнезии так запрограммирован, что мы не в состоянии помнить и применять, прикладывать к настоящему общеизвестные исторические истины и уроки. Может быть, это потому, что, если бы люди вдруг оказались в обстановке всеобщего доверия, любви и самопожертвования, в мире справедливости, гармонии и сбалансированного общественного устройства, они остались бы один на один с неизбежностью конечности своего существования, один на один со Смертью. Мысли о смерти, за неимением помех и раздражителей, в отсутствие звериной борьбы за существование, заняли бы все место в сознании людей, вытеснив остальное. Люди показались бы себе тогда маленькими и беззащитными, несмотря на всеобщее благо и согласие. Они бы с первого дня своей сознательной жизни чувствовали себя под гильотиной неизбежной казни, как приговоренные за убийство в камере смертников, и это бы шаг за шагом разрушило их. Несправедливость, доминирование зла, ненависть, алчность, зависть, беспричинная злоба, стяжательство, вероломство, ревность, ложь, которые правят в человеческом обществе, призваны закрыть собой отовсюду видный щит Смерти, настоящей правительницы всех живых существ (и неживых объектов), единственной настоящей власти в нашем мире...

Бывают, однако, события, которые своим беспределом, разгулом зла настолько превосходят рамки необходимой умеренности, что становятся совершенно ненужной, бесполезной функцией этого страшного механизма, не защищая сознание людей, а, наоборот, разрушая его точно так же, как и безраздельная мысль о смерти. Одному из извержений таких чудовищных событий посвящена эта работа.

Она была написана в Израиле в 1992 - 1994 годах, когда имел место самый пик "малой межеврейской войны", или, как это явление называют другие, "малого русского геноцида". В 1989 - 1995-м годах иммигранты из бывшего СССР подверглись в Израиле беспрецедентным гонениям, столкнувшись с не имеющими аналогов в новой еврейской истории ненавистью, дискриминацией, преследованиями, погромами, расизмом. Приглашенные (а фактически силой вырванные) "на родину", они оказались перед лицом страшной реальности: в качестве военнопленных взятой в плен вражеской армии. Аномалия событий, описанных здесь, это один из наиболее потрясающих феноменов человеческой истории. Падение Древнего Иерусалима, античной цивилизации, инквизиция, французская революция, сталинский геноцид, фашизм, китайский и пол-потовский геноциды и другие подобные события - события того же порядка, что и описываемые в этой работе.

Я знаю: существует мнение, что евреи, якобы, всегда вымогают пристальное внимания к себе, раздувая события своей истории, делая "из мухи слона", представляя себя "избранным народом", избранность которого распространяется и на исключительность его исторического пути. Мол, все, что происходит с евреями, они всегда трактуют как "самое исключительное", "самое драматичное", умаляя тем самым драматизм истории других народов.

Как автор многочисленных мелких исторических эссе и четырех крупных работ по истории других народов (одну из них, 500-страничную монографию "Бобруйск", высоко оценили ведущие на тот момент историки Беларуси), я считал события из истории польского, беларуского, русского и литовского народов, о которых писал, исключительными. Уступает ли по трагичности история 20-го века польского или русского народов еврейской истории? Допустимо ли вообще проводить такие сравнения, не аморальны ли они? Нет никакого сомнения, что по рекордам трагичности еврейский (если иметь в виду евреев европейского происхождения) , польский и русский народы займут примерно одинаковые ведущие места в этом "фестивале трагизма" европейской истории. Но наличие у народа своей собственной государственности историческая привилегия, какой евреи до 1948 года были лишены. Есть еще несколько "пунктиков", углубляющих трагизм еврейской истории. Трагическое существование еврейского народа всегда усугублялось "жестковыйностью" евреев, как о них написано в Торе (Библии) и тысячелетним кризисом власти, длящемся по сей день. Описывая в одной из своих главных работ циклические механизмы (механизмы деструкции), я развивал две необычные исторические гипотезы. Одна из них кратко сводится к тому, что народы, долгое время находившиеся в рабстве у других народов или (и) подвергшиеся геноциду, генетически "запоминают" это, воспроизводя циклически в своей собственной истории в виде кровавых репрессий, реакции, самогеноцида, отбрасывания назад своего предыдущего исторического, культурного, общественного, экономического развития. Вторая гипотеза (обе этих тенденции, на мой взгляд, взаимопроникающие и связанные одна с другой) о том, что каждый народ, как и отдельно взятый человек - смертен. В своем развитии каждый народ проходит примерно сходные и строго определенные фазы развития. Есть народы, у каких генетически присутствует механизм торможения умирания, который для продления его жизни время от времени отбрасывает его из "реального" исторического времени назад, на один из предыдущих этапов, как бы "омолаживая" клетки его исторического организма. При этом имеют место таинственные процессы искривления политико-исторической национальной средой физического, космического времени, его странные метаморфозы и деформации. Иногда (хороший пример - еврейская история) весь цикл просто начинается "сначала", по "второму кругу". Все эти "дополнительные" периоды, "отбрасывания" назад, "деформации времени" сопровождаются кровавыми репрессиями, гражданскими войнами, кризисами, диктатурами и смутой.

Политические и исторические процессы не происходят спонтанно; они следствие сложных и запутанных программных механизмов, запущенных "внутри" генетического кода. К сожалению, один из главных законов этих рефлексорных механизмов - полное нежелание и неумение тех, в чьих руках власть в человеческом обществе, считаться с какими бы то ни было интересами или благами обществ, какими эти люди правят. Власть как правило проявляет полное игнорирование интересов людей, ее нисколько не интересует ни судьба своего, ни судьба других народов, само их существование, даже существование всего человечества. Носителей власти заботят исключительно свои собственные интересы. Они руководствуются исключительно своим собственным эгоизмом, под который во что бы то ни стало стремятся приспособить все ресурсы общества и который выдают за общественное благо. В данной работе присутствует - на наш взгляд, - один из самых убедительных примеров тому.

Мы имеем в виду не только самый верхний эшелон власти, парламент (или диктатора с его окружением), министерства, ведомства, муниципальные и местные партийные структуры, полицию, армию, и так далее, но и властные структуры на всех уровнях, в которые входит мафия, богатая культурная элита, врачи, адвокаты, предприниматели и другие богатые люди, управленческий состав крупных и более мелких экономических единиц (фирм, предприятий), и так далее. Для того, чтобы удержаться на своих позициях, все эти люди обязаны быть жестокими, безжалостными, циничными, заботится только о своих личных интересах, и больше ни о чем. Исключения, пусть и весьма редкие, бывают. Но это только окончательно запутывает все и делает безнадежно бесперспективными какие бы то ни было попытки "модернизировать" или "улучшить" общество. То, что произошло в государстве Израиль в 1989-м 1990-х годах, предоставляет уникальную возможность суммирования и описания одного из таких наиболее поразительных и страшных социальных механизмов-феноменов.

Май, 2000. Монреаль

П Р Е Д И С Л О В И Е к редакции 1992-1994 года

Надеясь на благородство редакторов, я призываю не публиковать это исследование без данного предисловия. При любых копиях, сокращениях, предварительных публикациях, презентациях этой работы одним из главных условий (помимо негласного закона не искажать смысл написанного) является просьба автора сохранить предисловие и название работы в неприкосновенности.

Почему же "Палестины", а не "в Палестине", почему не "в Израиле"?

Почти у каждого народа есть свой Архипелаг Гулаг. Описав его российско-советский вариант, Солженицын вышел за рамки локального явления и показал обратную (а, может, и не обратную?) сторону человеческой натуры.

Лагерная система, система более изощренного, чем все, что было до того в человеческой истории, лагерного рабства - несмотря не все ужасы и необычность явилась тем зеркалом, в котором человеческая раса увидела свое настоящее обличье.

Среди целого ряда задач данного исследования присутствует стремление обнаружить один из вариантов этого отражения в других географических и исторических плоскостях. При том автор советует воздержаться от соблазна рассматривать его как сравнительный анализ или как примитивное обличение как того государства, на территории которого рассматриваемое явление имеет место, так и государственной власти вообще. При всей его отвратительности вопрос, где хуже (или лучше) носит чисто волюнтаристский характер и является продуктом чисто индивидуального восприятия.

На фоне тех ужасов, какие ширятся и множатся в современном мире, израильский их вариант представляется не самым наихудшим (вспомним - есть Юго-Восточная Азия, есть нефтедобывающие страны - почти соседи самого Израиля, - страны Африки, где чудовищные ужасы множатся как под знаменем местных однодневных диктатурок, так и на подножном корму хаоса и анархии, есть несколько стран Латинской Америки, где, наверное, "еще хуже, чем в Израиле"...). Но - и в том темная сторона ситуации В Израиле - тут эти ужасы вовлечены в центростремительное движение и являются принадлежностью многолетней с и с т е м ы: как в бывшем СССР. А мы уже слишком хорошо знаем, к чему это приводит и что означает. В любом случае, за рамками сравнения с ситуацией в других частях планеты, в других странах, остается то, что делает этот процесс именно в Израиле по-человечески страшным, та ужасная комбинация явлений, условий, традиций, неповторимых социальных язв, какая именно в Израиле производит кошмар, не замеряемый никакими статистическими выкладками и теоретическими рассуждениями о том, где "хуже" ("лучше").

Бывают такие периоды в истории каждого народа, когда несправедливости и жестокости меньшего масштаба приводят к более катастрофическим последствиям, чем в другие периоды большая несправедливость и большие зверства. Сейчас в истории еврейства именно такой период. При том теперешние зверства - они "полнометражные", на полную катушку, а не "меньшего масштаба".

Данное исследование (переведенное на иврит и английский), хотя оно и не претендует на "научность", могло бы еще оказать стабилизирующее влияние, будь оно опубликовано, но это, конечно, невозможно вне зависимости от качеств самой работы.

Сентябрь, 1994. Петах-Тиква (Тель-Авив)

Глава Первая

КРАЕУГОЛЬНЫЕ КАМНИ РАБСТВА

Не будем корпеть над общим широким определением рабства. Это сложный теоретический вопрос, лежащий на стыке социологии, философии, психологии, истории, этики, экономики, и так далее. Он требует сравнительного анализа, пространных рассуждений, вторжения в области, которые лежат вне задач и целей нашей работы. Для нас важно подчеркнуть следующий факт. Признавала ли фашистская Германия введение на своей территории рабства, называла ли заключенных своих "трудовых" лагерей рабами? Признавал ли сталинский режим население своего заповедника под названием ГУЛАГ рабами? Называют ли режимы Азии и Африки, в условиях которых существуют миллионы рабов, этих людей рабами? В лучшем случае разные режимы определяют явление рабства как "специфическая форма экономических реалий" или как "традиции", в других случаях называют "зонами свободного труда", "перевоспитанием", девизом "Arbeit macht frei!". Один из вариантов понимания рабства на бытовом уровне - это когда работники приобретаются не путем найма на работу, а посредством физического принуждения. Свободный работник, не-раб, может в любой момент прекратить свою работу (не смешивать с возможностью покинуть место работы, это не всегда так), иногда ценой, допустим, потери работы, но без страха перед физическим наказанием, моментальным помещением под стражу, физическим принуждением немедленно продолжить работу. Другим крайне важным признаком свободного работника является гарантированное получение им определенного ему по закону или оговоренного в контракте вознаграждения. Рабу ничего не гарантируется. Ни паек, ни крыша над головой, ни даже сама жизнь. И последнее крайне важное условие: минимальная заработная плата свободного работника должна не только соответствовать прожиточному уровню, но даже быть чуть выше его. Коррумпирование минимальной зарплаты в современных развитых обществах (они идут по пути "израильского варианта") означает

откат к рабству, к неофеодализму.

Важным элементом как рабовладельческой, так и феодальной (в её российском варианте) системы

принудительного труда является ничегонеделание, тунеядство значительной части рабовладельцев.

Никогда в еврейской истории рабство не принимало крайних форм, как у других народов; тем более

оно колет глаза сейчас, в современных его проявлениях.

Особенность, уникальность современного израильского рабства состоит в том, что оно включает в себя и древнее, доисторическое, рабство, и более изощренное, "гулаговское".

Изначальной константой доисторического рабства является захват чужих земель с населением или

пленников и превращение их в рабов. Захватив бывшие арабские земли, израильтяне пошли не по пути их развития и трансформирования в "гонконговский вариант", а по пути превращения их в особую зону (назвать ее "лагерной" не позволяют специфические отличия, но это определение очень близко к ее сути), обитателей которых стали использовать для тех или иных видов принудительного труда. {Примечание редакции 2000 года: об этом лучше и более детально сказано в другой работе автора - "Еврейские войны" - В квадратных скобках далее все подобные дополнения}. Второе слагаемое системы израильского рабства - это принуждение определенных групп населения, формально свободных и - опять же формально - наделенных гражданскими правами, к подневольному, рабскому труду. Именно это, последнее, явление и будет в основном рассмотрено в данном исследовании.

В одной из своих чисто-исторических работ, посвященных русской и русско-советской истории,

автор писал, что уникальность, неповторимость "российской" исторической модели (системы),

нашедшей свое высшее выражение в эпоху сталинизма, в аморфности и множественности

экономическо-исторических систем, сосуществовавших

* Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1 - стр.2

в рамках одного и того же государства, одной эпохи и одной с и с т е м ы. Правда, сосуществование

разных исторических эпох, разного уклада экономики, разных политических систем можно

обнаружить в какой-либо период развития любого государства, но уникальность России состояла в

том, что тут это сосуществование было наиболее ярким, наиболее гармоничным, наиболее

взаимопроникающим и в рамках одной и той же системы. Все то же почти полностью применимо к

современному Израилю.

[Примечание из дискуссии с К.С.: Цивилизация северного (западного) типа более рациональна и

технологична. Для северного человека не обязательно владеть другим человеческим существом

(использовать человеческий труд), если те же результаты, блага и удобства дает использование

технологий (машин). Для южного сознания потребность физического владения людьми как рабами

иррациональна. Это часть философии жизни, способ существования, энергетика, эмоциональный и

интеллектуальный стимул, а не только элемент экономической жизни социума. Рационализировать

северное сознание оказалось возможным только потому, что в общечеловеческой биосфере Север

только дополнение Юга (и наоборот). Саморегулирование общечеловеческой системы

функционирования работает на базе комплементарности. Важнейшую роль в этом механизме играют

особые народы - мосты между южной (восточной) и северной (западной) моделями сознания и социума.

Основные такие "мосты" - это еврейский, русский, китайский, иранский и армянский народы. Именно в

еврейском мире берут начало первые проблески принципиально нового гуманистического

мироощущения. Именно тут в виде переходных форм отрицается рабство как идеология в его крайних

формах и наращивается идейная основа "мягкой" эксплуатации, понятия справедливости,

рационализма и умеренной необходимости. Евреи - мост между прошлым и будущим, между Востоком и

Западом. Разрушение этого моста станет одним из катализаторов колоссальной

братоубийственной войны между Востоком и Западом, которая ведет к гибели Человечества. В

настоящее время имеет место саморазрушение этого основного "моста". Те, кто прибывает в Израиль

не по принуждению, а из потребности романтического самоопределения (из "патриотизма" и т.п.),

отправляются в мир знакомых по древним книгам и по широко известным представлениям

национального характера образов и ощущений. Но, оказавшись там, люди сталкиваются с чем-то

совсем иным. Они получают не внутреннее освобождение, а чувствуют себя, как в тюрьме. И только

единицы, которым дано абстрагироваться от меркантильных забот, получают некий

надчеловеческий импульс освобождения, как будто кто-то им говорит: не беспокойтесь ни о чем, я

вас возьму за руку и проведу через все. Но именно таким людям нет места в современном Израиле.]

И самый последовательный, последовательнее русского, китайского и кубинского, социализм

(феодализм), и раннекапиталистический, буржуазный уклад, и яркая выраженность так называемой

монетарной системы, и явно феодальный мир, с его иерархической пирамидальностью и религиозным

выражением социальной жизни, со своей инквизицией и со своими феодальными авторитетами, и

наличие левого, но не радикального, социализма с "человеческим лицом" все это настолько ярко

присутствует в современном Израиле, что просто не требует доказательств. Мы не будем

останавливаться на этом не только в виду очевидности, но и потому, что это не является

"магистральной" целью нашего исследования. Заметим лишь - для тех, кто примет наше утверждение

как аксиому, - что одновременное сосуществование разных исторических эпох и экономических

укладов (иными словами, социально-историческая эклектика) характеризует наиболее страшные в

истории Человечества режимы.

Перечислю главные, на мой взгляд, признаки гулаговского рабства, ни капли не претендуя на научность или академичность классификации, как и на ее полноту.

I/ Группа подневольных работников искусственно прикреплена к определенному месту, при этом

власть применяет жёсткие меры для того, чтобы пресечь расползание, рассредоточение этих людей.

2/ В обществе гулаговского типа (как в пределах лагерной зоны, так и за ее пределами), понятие

собственности весьма относительно, владение собственностью с точки зрения государства

весьма условно; важным условием превращения граждан в подневольных рабов являются манипуляции

государства с жильем, практическое невладение (или неполное владение) гражданами тем жильем, в

котором они обитают.

3/ Постоянная угроза жизни людей, постоянный страх физического насилия, отсутствие полноценной, гарантированной медицинской помощи, огромное число убиваемых, умирающих вследствие тяжести условий жизни и случайно погибающих людей.

4/ Рекрутская повинность.

5/ Централизованное государственное, обязательное образование, отсутствие частных школ.

б/ Наличие мощных карательных органов, окруженных секретностью и направленных на закрепление за рабами их социально-бесправного статуса.

7/ Отсутствие полноценных политических свобод, произвол, двоемыслие, самоцензура на всех уровнях, официальная цензура на государственном уровне, писаные и неписаные законы социального холуйства, заискивания и беспрекословного пирамидального подчинения.

Помимо этих существует множество других признаков, и при анализе современного израильского

гулага эти признаки будут нами отмечаться по ходу исследования.

Вся история современной еврейской Палестины началась с того, что на отграниченное и ограниченное географически, политически, физически (то есть охраняемое по периметру армией не менее тщательно, чем советская Государственная граница или даже периметры советских концлагерей) пространство хлынула огромная для этой прежде отнюдь не перенаселенной области, масса людей.

При этом фальсификаторы-историки, писатели /читайте роман Леона Юриса "Эксодус"/

изображают это явление как массовый добровольный подвиг еврейского народа, ехавшего

восстанавливать Родину (т.е. движимого идеологическими побуждениями).

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.1 - стр.3

На самом деле массы людей, переживших Катастрофу европейского еврейства, прошедшие лагеря уничтожения, фашистские облавы и экзекуции, готовы были бежать из тех мест, где произошел

самый кошмарный за всю предыдущую европейскую историю геноцид (его брат-близнец

- сталинские лагеря), готовы были бежать куда угодно. Многие евреи находились в лагерях для

перемещенных лиц, и они не знали, какая судьба их ожидает.

[Выдержка из другой работы автора (Л. Гунин. "Еврейские войны"): "Апотропус и создание государства

Израиль в 1948 году как две капли воды напоминают друг друга. Снова на святую землю свозились те же

невольники. Это были "освобожденные" из фашистских лагерей. Только люди не очень информированные

полагают, что уцелевших евреев союзники освободили. На самом деле они их просто "перевели"

из фашистских лагерей в свои собственные. И несчастные мученики, пережившие Освенцим и Майданек, оказывались снова за колючей проволокой на безвременье, они не знали, когда их освободят и освободят ли вообще. Тут и хлопотали о них сионистские работорговцы. Они вырывали этих людей из лагерей, не спрашивая, хотят ли те ехать в Израиль. Их везли как скот. Везли как удобрение веками политой кровью земли палестинской... {Здесь уместно вспомнить судьбу сотен спасшихся из Катастрофы, которые прямо с кораблей были брошены без обучения, без понимания команд и соответствующего вооружения в бой. Сотни людей тогда погибли при неудачной попытке взятия английского полицейского форта Латрун на вьезде в Иерусалимские горы в Шаар а-Гай (Бабд Эль Шамс)}]

Третьим прямо угрожали сталинские застенки. То есть, речь идёт о тысячах людей, котором некуда было деться и которых работорговцы 1940-х годов с сионистскими значками сумели захватить именно в силу этого последнего обстоятельства. Тем более это верно, когда речь идёт о десятках тысяч детей...

Прибывая в страну, эти люди попадали в нечеловеческие условия, в которых, голодая, испытывая

неимоверные физические и моральные страдания, они вынуждены были непосильным, изнуряющим

трудом создавать на пустом месте города, поля, зеленые насаждения и кое-какую промышленность

(последняя так и не получила в Израиле развития на уровне индустриальных стран). Кучка

авантюристов использовала труд этих людей для создания своих клановых привилегий, своего

доминирования и основы своей неправедной власти.

Ни для кого не секрет, что в Израиле правят несколько политических семейных кланов, передающие

власть своим потомкам, Вейцманы, Даяны, Бегины, и другие. В то время как десятки, потом сотни

тысяч людей массами гибли от голода и болезней, от непосильного труда, кучка авантюристов,

прикрывающаяся идеями сионизма, вела праздную, безбедную, даже роскошную, жизнь. С

образованием государства Израиль и развитием его социальной инфраструктуры эта кучка

быстро обросла другими паразитическими слоями, которые стали использовать своё право

рабовладельчества, как данное навечно.

На всех уровнях и государственную, и экономическую власть в стране захватили выходцы из

определённых стран: славянской части Российской империи /в основном выехавшие до образования

СССР/, Польши, Румынии, Венгрии, Чехо-Словакии, Югославии и Болгарии, т.е. из стран, где никогда

не было сильных демократических традиций или где демократии были искусственно подавлены извне.

Постепенно выходцы из России и (частично) из Польши были отстранены от кормила власти в стране.

Вот такое наследство получил современный Израиль. Если сначала разделение на господ и рабов

происходило по политико-социальному признаку (дата приезда в страну, имущественный ценз,

степень адаптации к военно-киббуцно-гистадрутовской сионистской идеологии, степень участия в

сионистском активизме, сотрудничества с фискальными и собирающими информацию о частных лицах

органами, и т.п.), то (особенно с прибытием в страну большой массы восточных евреев) это разделение

стало строиться по этническому признаку. Выходцы из вышеперечисленных стран (кроме России-СССР)

стали считаться людьми 1-го сорта, выходцы из других стран (России, Китая, Лидии, Эфиопии, ряда

арабских стран) - людьми 2-го сорта. Безусловно, в связи с теми изменениями, какие происходят в

системе подневольного труда в Израиле, эта система проходит через ряд корректировок, но главные

её принципы остаются неизменными с 40-х годов, т.е. со времени основания государства. При этом

сохраняется и основная схема. Привилегированная элита, в основном, уроженцы страны, а также те

группы людей, какие прибывают в страну по своей воле, с деньгами, зачисляются в разряд господ,

те же, кто прибывает в Израиль из неблагополучных стран под давлением общих (не персональных)

обстоятельств, автоматически попадают в разряд рабов. При этом первые настолько нуждаются в

бесперебойном потоке вторых, что в последнее время даже нарушили основной господствовавший

ранее принцип - формально не захватывать людей силой для доставки их в Израиль. Примеров

нарушения этого принципа предостаточно. Так, из статьи "Мы чувствовали себя, как стадо" (газета

"Новости Недели", на русском яз. Тель - Авив, 19 дек., 1991 г., перепечатка из "Идиот Ахронот",

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 1 - стр.4

ведущей газеты на иврите) косвенно вытекает, что сотрудники Сохнута, организации, помимо прочего

занимающейся доставкой эмигрантов в Израиль, силой доставляли в Израиль из Варшавы тех, кто

пытался сбежать в Варшаве, не желая ехать в Израиль. Семья Глинковых, русские, подделавшие

документы и желавшие использовать израильскую визу лишь для выезда из СССР, попытались, по их

словам, сбежать еще в Варшаве, однако, были доставлены в Израиль силой.

Автор данного исследования был также перехвачен сотрудниками Сохнута или МОССАДа по пути в

Западную Европу и силой доставлен в Израиль. [Существуют многостраничные обращения по этому

поводу еще из Израиля в десятки правозащитных организаций, в Комиссию по Правам Человека ООН; есть

переписка между различными правозащитными организациями, ведомствами и прессой. Беженское дело

автора этой работы составляет примерно восемь тысяч страниц и документировано "лучше" любого

самого знаменитого процесса. Существует также автобиографическая книга автора "WITNESS",

написанная на английском языке и переведенная на русский язык как "Свидетель", в которой большое

место уделено описанию и анализу связанных с Израилем событий, начиная конфликтом с

израильскими эмиссарскими институциями в бывшем СССР, кончая принудительной доставкой в

Израиль, преследованиями там, достаточно подробным описанием беженского дела. Все эти

материалы на русском, английском, французском и польском языках приводятся в конце этой работы

(помимо других материалов) в качестве приложений].

За 2 года //к моменту, когда появилась первая редакция работы, автор прожил в Израиле 2 года//

жизни в Израиле я встречал и других людей, какие, но их словам, были против их воли привезены

в сионистский рай. Света Р.: "Я с мамой и с младшей сестрой выехала на Варшаву в июне 1991 г. В

Париже живёт мамин дядя, который обещал помочь нам с устройством, если мы приедем во Францию.

Мы выехали бы во Францию по гостевой, но дядя несколько раз высылал гостевые визы, а они до нас не

доходили. Тогда мы решили воспользоваться израильской визой на постоянное место жит., тем

более, что тогда смогли бы вывезти из СССР всё, что хотели. Мы прибыли на Западный вокзал в Варшаве,

имея на руках израильские визы и транзитные визы с польским штампом на 3 дня пребывания в Варшаве

и немецкие - на 12 час. пребывания в Германии. Однако, по прибытию к нам подошёл человек в штатском

и назвал нашу фамилию. Мы растерялись и подтвердили, что мы - это мы. Тогда, как из-под земли,

появился ещё один человек. Оба этих человека стали кричать на нас, оскорблять нас, угрожать,

говорили, что мы нарушили международные законы, потом позвали двух польских полицейских,

которых называли по имени, и, в конце концов, заставили нас отправиться в Израиль".

Миша К.: "После того, как я отказался сотрудничать с КГБ в 1982 г., у меня начались серьёзные

проблемы. К концу 1990 г. я понял, что дела мои очень плохи. Однажды, когда я возвращался в Ригу

из Вильнюса, двое неизвестных избили меня при выходе из вагона, а через два дня мне позвонил

человек, представившийся майором КГБ, который предупредил меня, что встречи с его организацией

мне не избежать. А за неделю или две до того я получил странный вызов из Израиля, от человека,

которого никогда на знал. Я решил воспользоваться этим вызовом и попробовать добраться до

Франции или Германии. Я ехал практически без вещей, чтобы легче было путешествовать. Ехать я

решил через Варшаву. Когда из поезда начали вылезать люди с десятками чемоданов и ящиков, явно

направлявшиеся в Израиль, что-то удержало меня от выхода из вагона, и я сидел до последнего.

Только когда поезд тронулся, я выпрыгнул из вагона. Тут же меня окликнули, я не рассмотрел, кто,

но бросился бежать. Меня догнали, сбили с ног, а, когда я вскочил, стали избивать. Подоспевшие

полицейские не только не остановили хулиганов, но, наоборот, отогнали зевак. Потом меня

доставили в машину и привезли в какой-то перевалочный пункт, типа гостиницы. Там я сидел в

отдельной комнате, под замком, примерно 3 с половиной часа. Оттуда я и не пытался сбежать. Под

охраной двух молодчиков меня доставили в аэропорт. Так я оказался в Израиле".

От людей, прибывавших в Израиль во время войны в Персидском заливе, я слышал душераздирающие

кошмарные рассказы о том, что творилось на европейских перевалочных пунктах. В свое время я, к

сожалению, не записал их, позже подробности стерлись в памяти. Поэтому я не имею права приводить

конкретные примеры. Общая картина была такая. Среди тех, кто решился на отъезд в Израиль не из

сионистско-карьеристских или патриотических побуждений, с известиями о войне и об угрозе Израилю

началась паника. Отложить отъезд из СССР не было возможности; все уже было продано, включая

жилье, отправлен багаж - целое состояние (то есть все, что имела рядовая советская семья), все

уволились с работы (часто - с хорошей работы). Выезжали из СССР эти люди с твердым намерением во

что бы то ни стало избежать отправки в Израиль. Израильские власти были хорошо осведомлены о

настроениях среди отъезжавших и об их намерениях. По всей Восточной Европе - в Варшаве, Бухаресте,

Праге, Будапеште и Вене - были расставлены кордоны, размещены специальные подразделения для

обнаружения и поимки беглецов. В этот период прибывавших на железнодорожные вокзалы и в

аэропорты "евреев" немедленно выявляли, присоединяли к группам и конвоировали израильские

солдаты с автоматами, иногда с собаками. Об этом говорил и даже писал, в частности, небезызвестный

Александр Орловский, а также Борис Л. Я слышал истории о том, как спускали собак на

потенциальных беглецов, о том, как били прикладами по голове, о том, как шаг в сторону мог

сопровождаться оплеухой, конфискацией вещей или другим наказанием. Имели место сцены слезливых

просьб перемещаемых "отпустить" их, позволить "самим" потом добраться до Израиля, "повидать

родственников" в транзитном пункте или "погостить у родственников", даже вернуться назад, в СССР.

Случались истерики. Плакали женщины и дети. Известно о случае в Праге, когда группа физически

сильных мужчин пыталась силой прорваться "к властям" (чехословацким, конечно). От одного

израильтянина я слышал - в качестве примера того, что "все русские предатели и враги государства

Израиль", как в Праге или в Будапеште несколько русских "качков" атаковали конвоировавших их

израильских солдат. Никто никогда не поверит в то, что в странах социалистического лагеря, а,

тем более, в Польше, Венгрии или Чехословации, теоретически могли иметь место какие-либо

террористические акты против отъезжающих в Израиль, а еще меньше - в то, что солдаты-конвоиры

с автоматами и овчарками могут такие акты предупредить. Конечно, это все чушь собачья. И потом

принципы и методы конвоирования, его цели, поведение израильских солдат и лиц в гражданском

израильтян - не оставляют никакого сомнения в том, что главным и первоочередным назначением

конвоя было именно конвоирование, а не охрана. В этом смысле доставка сотен тысяч советских

людей в Израиль принципиально практически ничем не отличалась от конвоирования фашистами

евреев в Бабий Яр, в Варшавское и другие гетто... Или от сталинского перемещения целых народов.

[Известны случаи, когда во время вооруженного конфликта в Молдавии (Приднестровье) людям

говорили, что их эвакуируют в Москву, а на самом деле доставляли в Израиль. Подробней об этом - в

работе "Еврейские войны" и в книге "Свидетель"]

[От Игоря Т., проходившего беженские слушания в Монреале. В бывшем Союзе Игорь занимался

мелкой спекуляцией. Он возил из Вильнюса, Риги, Пярну товары, чтобы продать их дороже в Москве

и Ленинграде, скупал разные вещи у финских туристов. Однажды в поезде Вильнюс - Ленинград в его

опустевшее купе подсели двое, в каких он сразу же узнал серьезных криминальных авторитетов. Они

сказали, что любая "неорганизованная" (т.е. индивидуальная, вне мафии) криминальная

деятельность должна облагаться налогом. Они были настолько хорошо осведомлены о его

операциях, поездках, перепродажах, что даже назвали в целом верную сумму его заработков за год.

И потребовали заплатить "процент". Таких свободных денег у него тогда не было. Вместо "налога",

сказали они, "ты можешь заплатить услугой". Нужно передать в Питере "одному человеку"

"деревянные" - и от него получить "зелень" и "товар" для передачи в Вильнюсе другому лицу. Они

сказали, что обещают - это будет одноразовая услуга; больше он их, якобы, не увидит, никаких

просьб к нему больше никогда не будет и никаких "откупных" ему платить не придется. Не дожидаясь

его согласия, они оставили ему, то есть, просто навязали, оговоренные "деревянные". Он отдал их в

Питере, получив "зелень" и сверток, которые забрал с собой в Вильнюс. За одну остановку до

Вильнюса его возле туалета поджидали три милиционера, которые сняли его с поезда и привели в

отделение милиции. Там изъяли у него "зелень" и сверток (оказалось так ему объявили, - части

разобранного пистолета) и начали "шить дело". По мере допроса стражи порядка становились все

более агрессивными, а Игорь - соответственно - все более перепуганным и растерянным. Вдруг вошел

человек в штатском, который заявил, что пришел Игоря "спасти". Он "попросил" милицию выйти и

долго рассказывал Игорю обо всех преимуществах сотрудничества с КГБ. Игорь понял, что все было

подстроено. На все уговоры "гебэшника" он отвечал "надо подумать", "не знаю", или еще более

уклончиво. Он был уверен, что зоны теперь не избежать, а на зоне быть стукачом не хотел. К его

приятному удивлению, его отпустили, не взяв никакой подписки и ничего не записав, но и не отдав

конфискованного. Перед тем сотрудник КГБ дал ему нечто вроде визитки с телефоном и именем.

Вернувшись в Ленинград, Игорь знал, что очень скоро от него потребуют вернуть изъятое или

просто убьют. Он попробовал скрываться. К тому времени на него и на брата пришла гостевая виза от

богатых родственников из Франции и были оформлены все документы на выезд, включая заграничный

паспорт. На братьев пришли и израильские визы, которым решили дать ход, направив в АВИР на случай

непредвиденных осложнений (полагали, что так будут лучше защищены). Там им сказали, что для

того, чтобы дать ход просьбе о выезде на ПМЖ в Израиль, те должны отказаться от поездки во

Францию. Тогда братья отказались от использования израильских виз в пользу Франции. Израильские

визы были взяты на всякий случай с собой во Францию. В Париже, где братья должны были сделать

пересадку, на вокзале их окружили несколько человек и зажали их так, что "нельзя было

пошевелиться". Их привели в какое-то закрытое помещение в здании вокзала, типа

административного офиса. Там их обыскали, конфисковав советские паспорта и израильские визы.

Высокий человек, по виду израильтянин, на ломаном русском языке сообщил им, что на одного из

братьев открыто уголовное дело и что по закону (какому? чьей страны?) он не имел права въезжать

на французскую территорию. Им заявили, что их депортируют из Франции за нарушение закона.

Задержавшие братьев отказались назваться и сообщить, кто они такие. Пока братьев допрашивали,

вернулся человек, ранее покинувший помещение с их паспортами и визами. Он всунул им в карманы

(laissez-passer ?) с израильским штампом и их визами, уже оформленными для выезда на постоянное

место жительства в Израиль, у них отобрали все их вещи и документы и доставили снова на поезд,

только в другом направлении, на Бухарест. В Бухаресте их присоединили к группе отъезжающих в

Израиль, приставив конвоиров. Так они оказались в Тель-Авиве].

Илана С.: Мы жили в маленьком городке под Ленинградом, где у мамы были большие связи. Поэтому

мы не сдали свои заграничные паспорта, а выехали с ними. Кроме того, у нас была гостевая виза и штамп

на въезд в Германию. Мой отец, он был формально с мамой в разводе, находился в Германии и хотел

вытянуть нас туда. Конечно, мы могли ехать прямо в Германию и без израильской визы, но с ней у нас

было меньше хлопот в вывозе вещей, и потом - так мы смогли послать большой багаж. Мы ехали с

одной дальней родственницей, которая направлялась к своей семье в Израиль. До нее в поезде дошли

слухи, что в Варшаве всех, кто с израильскими визами, ловят на вокзале или снимают с поезда, чтобы

"не удрали в другую страну". Кроме того, один очень информированный дядечка сказал, что

израильские агенты едут с нами в поезде "от самого Союза", что они знают всех в лицо и по приезде в

Варшаву помогают отлавливать улизнувших. Моя мама, решительная женщина, оставила на попечение

родственницы все наши вещи, и нам с двумя сумками удалось сойти с поезда до Варшавы. Моя мама,

украинка по происхождению, знала польский язык, и мы быстро обменяли доллары и немецкие марки на

злотые, на попутных машинах добрались до другого города, где сели на автобус до Познани.

Водитель второй попутной машины рассказал, что в его городке или деревне целый переполох:

полиция, необычные люди в штатском. Ищут, мол, каких-то двух беглянок. Поэтому мы не стали

предъявлять свои прежние билеты до Франкфурта, а через маминых родственников в Познани (с

которыми немедленно связались) приобрели другие. Но до поезда мы не дошли. На подходе к

железнодорожному вокзалу нас остановили, оттеснили и так быстренько втолкнули в машину, что

мы и пикнуть не успели. Дальше автобусом нас привезли в Варшаву и три дня держали под замком в

какой-то гостинице. Потом доставили в аэропорт и оттуда - самолетом - в Израиль.]

[В конце данной работы читатель найдет другие свидетельства, в отличие от этих, не мои

пересказы, но копии оригинальных заявлений от первого лица: людей, просивших статус беженцев из

Израиля в Канаде. С конкретными именами, датами, событиями и подробностями. К этой же категории

документов относятся и заявления Александра Орловского, в которой конвоированию "русских"

евреев в Израиль уделяется довольно большое место. Все они прибавляют еще один важный штрих к

общей картине развернутого, колоссального преступления против советских эмигрантов. Становится

совершенно ясно, что все это совершалось при полной договоренности между израильским и

советским режимами. Даже лишение советского гражданства вполне возможно происходило по

просьбе государства Израиль. Во всяком случае израильтяне имели полную свободу действий

как на территории СССР (читайте вышеупомянутую книгу "Свидетель"), так и на территории

всех стран так называемого соц. лагеря. Власти транзитных на пути в Израиль стран позволяли

израильтянам совершенно свободно и открыто заниматься отловом, поимкой гражданских лиц

еврейского и нееврейского происхождения, бывших советских граждан, как будто речь шла о поимке

опасных беглых преступников. Так же, как во время гитлеровского геноцида еврейского народа и

других самых страшных событий в мировой истории, оказывается, что все правительства были

связаны круговой преступной порукой, все участвовали в совершении самых бесчеловечных,

беззаконных, преступных акций.]

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 1 - стр. 5

Этих примеров много. Подобные случаи описаны как в печати, так и собеседниками, которых мне

довелось встретить.

Но ведь мало под конвоем доставить потенциальных рабов в ограждённое, закрытое место под названием Израиль, надо еще и удержать их там силой.

Пожалуйста. Та же упомянутая декабрьская статья /1991 г./ Майи Бахир в газете "Идиот Ахронот"

сообщает, что израильское правительство требует от множества стран возвращения всех сбежавших

из Израиля людей, даже если те рассчитались с "долгами", не хотят жить в Израиле и не являются

евреями!

А вот новый пример: статья "ОБЛОМ" П. Люкимсона, моего коллеги по газете, где я работал (газета

"Курьер" на русском яз., номер 35, июль 1992 r.). "Вы подумываете о том, как перебраться из сионистского

"рая" в американский?.. Не торопитесь (...), вы не представляете себе, как надёжно захлопнулась ваша

мышеловка. История Игоря И.- только одно из многочисленных подтверждений этому". Любимая

девушка Игоря уехала в Штаты, а он - в Израиль. Помыкавшись тут год и не устроившись, он

рассчитался с банком 'Идуд' и отправился в американское консульство, где получил отказ в визе. По

мнению автора статьи и самого героя между властями Израиля и американским посольством

существует негласная договоренность: в каждом они видят человека, который пытается удрать из

Израиля, и каждого стараются "не пущать". Тогда он перелетел в Канаду, куда. никаких разрешений не

требуется. Там, в Торонто, он был арестован, подвергнут многочасовому незаконному допросу - и,

несмотря на прибытие в аэропорт тети Игоря, гражданки Канады, его поместили в тюрьму для

перемещённых лиц, где запугивали, угрожали и обращались с ним крайне грубо. Когда он, опомнившись,

потребовал адвоката, суда, к нему привели некого израильтянина, сотрудника так называемого

Иммиграционного центра. Прямым следствием этого было выдворение Игоря из Канады, без всякого

суда и следствия, без адвоката и в самой грубой форме. История многому учит. В форме гитлеровских и

сталинских палачей, израильских автоматчиков, конвоировавших эмигрантов из СССР в Израиль,

выступал молчаливый заговор всех правительств, всех "членов мирового сообщества". Поэтому на

Нюрнбергском процессе по высшему закону справедливости следовало бы судить не только фашистскую

верхушку, но и Черчилля со Сталиным и с главами правительств всех влиятельных стран.

Только после прочтения этой статьи и после разговоров с "живыми" жертвами подобных историй я

понял, что имел в виду один странный человек, высказавший необычную мысль: Израиль

международная помойка или международная "зона", в которую подталкивают, выталкивают всех тех,

кто чем-то неугоден в своих странах, а "правительство" Израиля обыкновенные надсмотрщики,

которых утверждают в Москве и Вашингтоне, в Берлине и Берне, а большинство развитых стран мира

являются гарантами того, чтобы заключенные зоны "ИЗРАИЛЬ" не сбежали из-за колючей проволоки...

По существующим правилам (но не законам, ибо нет такого прямого закона: это беззаконие как по

израильским, так и по международным стандартам) эмигрант из бывшего СССР обязан рассчитаться "с

долгами": только тогда он может покинуть страну. Что же это за долги? А это, оказывается, долги

всё тому же Сохнуту. Оказывается, покидая страну , некто Х (которого сюда доставили силой) должен

рассчитаться за доставку его и его багажа в Израиль, а также возвратить пособие (так называемую

"корзину абсорбции"), выделяемое в течение примерно полугода на частичное покрытие расходов на

съём квартиры. При этом сохнутовский банк "Идуд" в своих распечатках предъявляет такие суммы,

такие долги, какие неизвестно откуда взялись.

За ту сумму; какая нередко указывается в качестве долга за транспортировку тебя и твоего

багажа в Израиль, можно было нанять целый самолёт и облететь на нем вокруг света. За те тысячи

долларов "долга", который надо возвратить после года пребывания в стране, можно было бы года

полтора-два, не работая, шиковать в любой стране мира, а не мытарствовать впроголодь, в ужасных

условиях, как в Израиле. В той ситуации, какая сложилась в стране для иммигрантов из бывшего СССР,

люди, способные заплатить такие суммы, являются редким исключением. Вырваться из Израиля - это

еще и купить билет до какой-либо страны, и отправить какой-то багаж (ведь есть у каждого дорогие

сердцу вещи, какие невозможно бросить).

В последнее время разразился скандал в связи с тем, кого представляет "Сoхнут" и его банк "Идуд"

(кстати, телефонов банка "Идуд" нет ни в одном израильском телефонном справочнике, что говорит

о многом!). Американские евреи, кто и предоставил все те суммы, каких требует назад Сохнут,

утверждают, что даны были деньги безвозмездно и что не требуют их назад. Так кому же, куда идут

суммы,

* Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл 1 - стр.6

возвращённые банку "Идуд" его якобы-должниками? - Это далеко не праздный вопрос, ибо он открывает

дорогу ответу на ещё один вопрос: кто стоит за системой израильского ГУЛАГа?

31-го августа (1992) в передаче "Актуальность" /2-я программа израильского телевидения/ было

интервью с Анатолием Щаранским, председателем "Сионистского Форума" и человеком, которому

/может быть, как бывшему советскому диссиденту/, почему-то доверяют на Западе. Так вот,

Щаранский сказал, что в разговоре с сим пару лет назад Симха Диниц, директор Сохнута, а также

министр абсорбции и другие высокопоставленные лица, говорили, что приложат все усилия, чтобы

"закрыть" Америку и Германию для евреев из бывшего СССР. Щаранский подтвердил, что именно из-за

нажима из Израиля США ограничили въезд евреев из бывшего СССР. По словам Щаранскаго, правительство

Израиля больше волнует "закрытие" Америки, чем устройство новых эмигрантов, уже приехавших в

Израиль.

Кстати, о самом Сохнуте. Израильское правительство пытается представить эту организацию как

международную, представляющую мировое еврейство. Насколько умозрительно это утверждение,

видно хотя бы из спора американских евреев с Сохнутом, из какого выяснятся, что первые, давая

деньги, не имеют права распоряжаться ими и не могут заставить Сохнут не требовать возврата этих

денег от новых иммигрантов. Так что же это такое - Сохнут? Ряд статей в разных газетах о

"партизации" Сохнута проливает свет на эту организацию. Из статьи Ирмы Циколь /серия "Из задачника.

Киника", "Наша Страна", 12.6.1992 г./: Мих. Кляйнер, зам. мин. Мин. Абсорбции, организации, что частично

сливается с Сохнутом - из правящей тогда партии Ликуд; в самом Сохнуте - масса центральных постов в

руках представителей той же партии, напр. Меир Шит, казначей Сохнута, в то время как в руководстве

Сохнута - люди из другой главной партии Израиля, из Аводы.

[Комиссия по Правам Человека ООН в одном из своих отчетов 2000 года подвергла Сохнут резкой

критике и осуждению, а также de facto определила Сохнут как государственную израильскую

организацию. Речь идет об ущемлении прав неевреев при получении ссуд, покупке земли или владении

землей, и так далее].

Совершенно естественно, что ответственность за катастрофическое положение новых (иногда

и старых) "русских" иммигрантов Сохнут, в функции которого входит не только доставка, но и

обустройство людей, несет не как "международная", а именно как израильская государственная

организация. И за отказ от множества проектов обустройства - тоже. 3 февраля 1993 г. в районе 10 час.

вечера в передаче радиостанции "Коль Исраэль" на английском языке прозвучала следующая

информация: рядом развивающихся стран и стран Восточной Европы Израилю было предложено

направить в эти страны группы врачей, учителей, инженеров, учёных, однако, Израиль, несмотря на то,

что практически вся масса интеллигенции, приехавшая из бывшего СССР, не работает, отказался от

этого проекта. "Русские" эксперты считают, что главную роль в отказе от него сыграло нежелание

Сохнута и других государственных организаций выпустить людей из страны.

А вот более конкретный пример. Газета "Вести", четв., 31.12.1992 г., статья Иланы Михаэли "История в

минорном мажоре". Молодой, талантливый тенор, оперный певец Миша Пахманов, приехавший в Израиль

зимой 1991 г., подвергся жестокой и наглой дискриминации. Однако, после мытарств, унижений,

унизительной работы, и т.п. мощный талант, всё же, стал пробивать себе дорогу. Самое большее, на

что мог рассчитывать Миша в Израиле - это быть певцом в хоре, т.к. израильская оперная сцена - не

для израильтян, а, тем более, не для русскоязычных эмигрантов, её "держат" для иностранных звёзд.

Однако, известнейшие американские музыканты, приехавшие в Израиль, такие, как, напр., дирижёр

Метрополитен-Опера Джон Дорнеман, рассудили иначе. Они решили, что он достоин главных ролей в

оперных спектаклях, пригласили на аспирантуру Гарвардского университета, "выбили"

* ЛЕВ ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.7

документы и стипендию для него. И вот тут-то сказали своё слово те, от кого зависело - дать или нэ

дать Мише Пахманову "вольную". Израильские власти отказались выпустить его из страны, хотя в

Израиле оставались "заложниками" его жена и малолетний сын; когда узнавали, что он, русский еврей,

выскочка, идет учиться за границу, отношение к нему менялось в худшую сторону прямо на глазах.

Для нас не столь важно, чем завершилась история Миши Пахманова, но важно одно: пусть нет

работы, пусть нет жилья, пусть государство не может и не хочет устроить приехавшую массу

иммигрантов, Израиль упорно не желает отпускать своих крепостных. Ведь это психология помещика:

только барин вправе решать, что делать его крепостному музыканту грузить мешки или петь;

ведь талантливый музыкант - собственность, а помещику, крепостнику приятно сознавать, что эта

собственность у него как-бы в кулаке..

Я выбрал в этом разделе лишь наиболее типичные примеры. Таких примеров масса. Картина, которая

вырисовывается, предельно ясна. Работорговцы, то бишь эмиссары Израиля, свозят со всего света

людей, которых израильский режим трактует одновременно и как почти дармовую рабочую силу, и как

живую разменную монету (так как "под них" получает помощь на обустройство от мирового

сообщества и от богатых еврейских общин), людей, которые, по сути дела, являются беженцами, не

брезговав при этом и силой захватывать в отдельных случаях живой товар. Для тех, кого

превратили в невольников, ворота страны на замке, то есть, крошечная страна превращается. в

огромный концентрационный лагерь, где остаётся одно: каторжный и унизительный труд фактически

за похлёбку.

Тут очень вероятными представляются упреки в том, что автор сгустил краски. В реальной жизни,

скажут оппоненты, - довольно значительная часть этих "рабов" через 2 3 года уже разъезжает на

своих машинах, покупает квартиры, играет на бирже... Однако, в том-то дело, что всё это происходит

в о п р е к и установке, вопреки политике государства, как, скажем, на какой-нибудь сталинской "зоне"

подстилка нач. лага могла теоретически жить почти так, как люди с "вольного поселения",

ссыльные. Или как, скажем, в античную эпоху перед рабом-ростовщиком могли заискивать

рабовладельцы. И в советских лагерях ведь томились люди, которые потом когда-нибудь, выходили;

бывали и такие, что тоже через 2, 3, 5 лет после посадки уже сидели за рулём своего автомобиля и

покупали кооперативную квартиру. В тот момент, когда эти люди находились в лагерях, их страдания

становились ничуть не меньше в свете их будущего взлета, а их рабский труд в лагерях не превращался

от этого в труд свободных людей. Света Р., Миша К., Игорь Н.., Миша Пахманов и десятки

тысяч других не были в восторге от того, что, может быть, их когда-нибудь выпустят. Не для того

гулаги заглатывают людей, чтобы их так легко отпускать! И если что-то не получается у гулагов,

так это не оттого, что они гулаги мягкосердечные или не гулаги вовсе... Нет, не получилось

сделать из бывших советских граждан в Израиле полноценный лагерный контингент. Но это отнюдь

не значит, что тенденция, что система исчезла. Просто удалось сделать то, что не получилось

для всех, для части приехавших. А игра еще не закончена...

Редаккция

(c) 2000, Светлана Епифанова

* - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.8

ГЛАВА 2

ДЕВЕВЯННЫЕ РАЗВАЛЮХИ. КАТОРГА - И "НЕ ПЛАТЯТ"

Извращённое отношение к труду является характернейшей чертой всех репрессивных режимов. В

сталинских лагерях каторжный труд заключённых был одним из стержней лагерной жизни, в

фашистскую Германию людей угоняли из оккупированных стран на принудительные работы. В этом

отношении Израиль - чуть ли не копия классический модели.

Правда, тут удалось внедрить каторжный труд не за колючей проволокой; однако, в с я

территория государства, с его границами - заборами "зоны" - стала синонимом тюрем и лагерей, что, в

некотором плане, не менее страшно.

Основу этого странного явления составляют израильские законы о труде, делящие всё израильское

общество на особые, неперемешивающиеся социальные (а за этим нередко стоит этнический,

кастовый признак) группы (касты). Одно из наиболее отвратительных явлений - так называемый

"квиют", т.е. постоянство на работе, которое дают определённой категории работников.

"Квиют" стал основой "трудового геноцида" по отношению к бывшим советским гражданам. "Квиютом" государство Израиль, а вместе с ним наиболее влиятельные слои израильского общества говорят: "Хорошо, прибывайте, мы согласны вас принять, но при этом нам должна быть всегда гарантирована хорошая, сытая жизнь и рабочее место на привилегированной работе - за ваш счёт".

Работника, получившего "квиют"", практически невозможно уволить, при этом четко оговорено,

какой порядок повышения зарплаты той или иной категории "квиютчиков", какие принципы "роста",

повышения в должности - как в армии, по каким правилам начисляются надбавки к зарплате,

покрываются медицинские страховки, выделяются в летнее время бесплатные путевки на курорты,

даются льготы на бесплатное пользование гимнастическими залами, бассейнами, служебными

машинами, и т. п.. Человек может свой профессиональный уровень не повышать, а, может быть, даже

и терять, в то время как зарплата его непрерывно повышается. "Квиютчики" обладают рядом благ и

привилегий, таких, как ежегодные путёвки (иногда по несколько раз год, бесплатные, разумеется) в

места отдыха, более длительный, по сравнению с "неквиютчиками" (временными наемными

работниками) отпуска (тут надо заметить, что у 90% "неквиютчиков" в Израиле отпусков вообще

нет), гарантированные подарки на праздники и несколько дополнительных выходных дней на каждый

праздник, каких много у евреев; льготные купоны на приобретение товаров широкого ассортимента

по низкой цене, а то и вовсе бесплатно, талонов на бензин, и т.д. Всех благ и привилегий работников

на "постоянстве" просто перечислить невозможно. И, естественно, что наиболее мощный набор благ

получают государственные работники. "Постоянство" деморализует общество, усиливает

бюрократизм во всех его страшных проявлениях, т.к. на "квиютчика" бесполезно жаловаться его

начальству, он практически король своего письменного стола.

[Вставка-цитата из работы "Еврейские войны (2000 год) - в сокращении:

"Наиболее видимая часть правил, законов и постановлений, узаконивающих рабство в Израиле - это

законы о "каблануте" и "квиюте". (См. Петр Фиолковский. "Верить - не верить?", в Интернет: /~leog/Rights/General/BEPITb.htm).

"Квиют" на ивритском израильском новоязе (читайте Орвелла бюрократический иврит больше всех

других языков подобен орвеловскому новоязу) - это постоянство. "Квиютчики" - те, кто имеет

постоянство на работе. Смысл законов о квиюте сводится к тому, чтобы гарантировать невозможность

увольнения. Если увольняют того, кто имеет квиют, то должны выплатить такие громадные суммы и обеспечить прожиточный минимум на такой срок, что работодатель просто разорится. Именно потому

чиновники разных учреждений так нагло издеваются над русскоязычными, именно потому врач

"Скорой помощи" может заявить вам "я вонючих русских не обслуживаю", продавщица в магазине, демонстративно отвернувшись, унизительно игнорирует вас, - что все эти люди "на квиюте"! Их

невозможно не только уволить, но даже понизить в должности, перевести на другую работу, применить

к ним дисциплинарные меры воздействия. Именно потому - особенно в государственных учреждениях - процветает кругом в Израиле издевательство над посетителями, клиентами или заказчиками, наглые, вызывающие нарушения трудовой дисциплины, произвол и беспредел, что все, занимающие "теплые местечки", - на квиюте! Но квиют - это не только пожизненное полубезделие это еще и огромные

привилегии и подарки (...), это также повышенные пенсии, идеальная охрана труда, и так далее. В то

же время квиют - это медаль, имеющая две стороны. Сторона, обращенная к привилегированным

социальным и этническим группам, сияет улыбкой, помогая сохранять господствующее положение,

а сторона, обращенная к новым иммигрантам, особенно из Эфиопии, Йемена и республик бывшего

СССР (в отношении последних - не только к новым иммигрантам) искажена гримасой ненависти

и угрозы. Действительно, если представителю "хорошей" социальной группы или этноса, который

устраивается по специальности на "чистую и не пыльную" работу, постоянство гарантирует беззаботную

и безответственную жизнь с гарантированным доходом - и высокий финансовый уровень, то

представителю дискриминируемых меньшинств гарантирует только кабалу и интенсивную

эксплуатацию. Действительно, когда, задавленный чудовищной дискриминацией, потерявшийся в

бесправии израильского ада новый иммигрант хватается за счастье получить хоть какую-то работу,

притом с ПОСТОЯНСТВОМ! - ему это кажется большой удачей. После того, как он свыкается

со своим положением и понимает, что эта работа никак не соответствует ни его образованию, ни

надеждам, более того, по зарплате неспособна покрыть и малой доли обычных для Израиля, нарастающих,

как снежная лавина, долгов и поборов, оказывается, что клетка захлопнулась: он уже не имеет права уйти...

Законы о каблануте - это узаконенное бесправие, фактически - рабство. Каблан - это даже не подрядчик, а субподрядчик, который получает право сдавать в аренду рабочую силу: ну, как сдают в аренду, скажем,

автомобиль или музыкальную аппаратуру. Каблан - это не начальник, не работодатель, не

хозяин-наниматель, это чистой воды рабовладелец, который именно в л а д е е т работником как рабом.

За сдачу в аренду рабочей силы каблан получает "арендную плату", оставляя работнику ровно

столько, сколько надо, чтобы тот не умер с голоду. На невольников кабланута закон о минимальной

заработной плате не распространяется, они, как правило, получают ниже минимума, чем Израиль нарушает

международные законы и договоры. Невольники кабланута не имеют права ни на гарантированную технику безопасности, ни на компенсацию в случае травмы, ни на оплачиваемый отпуск, ни на выходное пособие,

ни на выходные дни, ни на нормированность работы, ни на пенсию, - ни на что. Они не имеют права открыть

нормальный счет в банке, получить кредитную карту, взять ипотечную ссуду. Эти люди практически

лишены всех основных гражданских прав, и большинство их в Израиле - это дискриминируемые больше

всех других выходцы из бывшего СССР...

//Комиссия по правам человека ООН в своем отчете 1999 года резко осудила Израиль в связи с нарушением международных норм в области трудоустройства, дискриминацией в приеме на работу, понуждением

дискриминируемых меньшинств работать на условиях, несовместимых с нормами, принятыми в

демократических и соблюдающих права человека странах (см. в Интернет страницу ). Ряд резких

осуждений в адрес Израиля имел место со стороны других организаций, занимающихся вопросами прав

человека. Очень важно отметить, что это происходит уже после развала СССР, так что антисемитское

лоббирование в ООН и в других организациях уже более не влияет на подобные отчеты! Исчерпывающая

информация о законах квиюта-кабланута, их анализ и общая картина этого чудовищного явления даны в

статьях двух профессиональных журналисток: Ривки Рабинович ("Хаин номер 1 и Хаим номер 2 - кто из вас положит конец торговле рабами?", газета "Итоги", Тель-Авив, 29 апреля 1994 года; "Бедность - не порок,

а бомба замедленного действия", глава "Рынок рабов", "ПЯТНИЦА", приложение к газете "Наша страна",

25.02.1994 года) и Ирмы Циколь ("Если бы я был членом профсоюза", "Итоги", 29 апреля 1994 года).

Именно алчность израильских кабланов привела к палестино-арабской Интифаде и к потере огромных и важных для Израиля территорий. (...) Вместо развития - искусственные преграды, запреты развития, административный либо военно-административный отказ (террор) в открытии университетов, школ,

предприятий, искусственная "консервация" территорий. Сложными манипуляциями со взиманием

налогов и другими мерами прожиточный минимум на территориях был снижен по отношению к Израилю

в 6-7 раз. Все это было сделано для того, чтобы людям, живущим на территориях, негде было там

работать, чтобы им ничего не оставалось, как только ехать на работу с территорий внутрь Израиля. Арабы

с территорий стали для израильских хозяев полудармовой рабочей силой, получая за свой нечеловечески тяжелый, иногда просто непосильный, труд жалкие гроши. Работники с территорий оказались

полностью бесправными, их могли избить, даже убить, забрать в полицию за малейшее возражение хозяину,

и там (в полиции) жестоко избивать. Находящиеся на внутренней территории Израиля на птичьих правах, с временными пропусками, которые могли в любой момент отобрать, не защищенные никакими законами, во враждебном окружении, эти люди были готовы на любые условия, на все. Они были обязаны каждый день покидать Израиль до определенного времени, а тем, кто не успел, грозила тюрьма. Каждый день они вынуждены были проходить через военно-пропускные пункты, установленные на въездах с территорий

в Израиль. Там их обыскивали с пристрастием, могли забрать в "каптерку" и поглумиться, изнасиловать (я слышал о таких "геройствах" израильских солдат на пропускных пунктах), избить, просто не пропустить, отправив назад... На пропускных пунктах работники с территорий часами ждали в огромных очередях, а ведь после этого они должны были еще работать на непосильных работах! Но даже если ты благополучно "прошел", вставал вопрос транспортировки к месту работы через враждебную территорию, без каких бы то ни было прав и документов, не считая выданного военной комендатурой пропуска, который на территории Израиля хуже волчьего билета. На этом наживались те же кабланы или другие израильтяне, подвозившие рабочих с территорий и за это забиравшие у них чуть ли не половину их и без того почти символической зарплаты... На сегодняшний день практически ничего не изменилось."]

Кроме "квиюта", существует несколько других делений внутри остальных категорий работников, в

том числе и временных. По существующим правилам при переводе работника из одной категории в

другую играет роль, сколько времени данный человек проработал на своём рабочем месте в данной

фирме, организации, на данном предприятии, и т.п. Однако, когда до перевода работника в другую

категорию остаётся очень мало времени, его просто-напросто увольняют (если он "русский"), чтобы

избежать этого перевода. Излишне напоминать о том, что 90% всех бывших советских граждан,

приехавших в Израиль за последние 5 лет, принадлежат к самой низкой категории работников, не

имеющих никаких прав и никаких благ, по отношению к которым ни государство, ни работодатель не

несёт никакой ответственности и не имеет никаких обязательств.

В последние 3-4 года в стране развилось другое, еще более страшное, явление. Вы приходите

наниматься на работу, и оказывается, что Вас нанимает не работодатель, а так называемый

"каблан", посредник. Получается как бы,

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл. 2 - стр. 9

что отдел кадров существует отдельно от организации, в которую он понимает, отдельно от

работодателя. Но и это ещё не всё. Зарплату платит так же всё тот же "каблан", вычитая из неё

немалую долю в свою пользу - якобы, за "посредничество". Я разговаривал с заведующими магазинами

кооперативной сети, с начальником почтового отделения, которые пользуются услугами таких

кабланов, задавал им вопросы, спрашивал, какая польза работодателям от кабланов. По-видимому,

важнейшими являются следующие причины:

1/ ряд подвергающихся агрессии работодателей освобождается от рэкета вымогателей - с

рэкетирами разбирается каблан / который, по-видимому, и является звеном мафиозной сети/; нередки

слухи о том, что кабланы в ряде случаев "наезжают" на мелких и средних работодателей, навязывая

свои услуги;

2/ работодатель освобождается от угрозы конфликтов с наёмными работниками - с ними разбирается каблан;

З/ вопросы техники безопасности /хотя её и нет в Израиле практически/, разбирательств, если с работником произойдёт несчастный случай - он будет ранен или убит на работе, бухгалтерских расчётов при выплате зарплаты, трудовых конфликтов ложатся на каблана.

Таким образом, работодатель получает рабочую силу в чистое виде, не несёт за неё никакой

ответственности, его не волнуют вопросы оплаты, условий труда, техники безопасности, условий

жизни нанимаемых на работу. Вот мы и получаем Архипелаг ГУЛАГ в чистом виде, так как именно эти

признаки и отличали лагерное сталинское начальство как работодателя заключённых.

Вот один из многочисленных примеров того, как функционирует в Израиле институт кабланства.

Моя жена Алла устроилась на работу в КООП (магазин огромной кооперативной сети) кассиром "через

каблана". Единственная ее информация о кабланской фирме заключалась в молодом человеке лет

30-ти по имени Дуди с типично мафиозным поведением и наглостью. Зарплату моей жене он приносил

(не всегда вовремя) прямо в магазин, супер-КООП, где она работала. Кабланская фирма забирала больше

половины ее зарплаты, оставляя ей сумму, которая была намного ниже установленного в Израиле

законом минимума. Алла не имела отпуска, даже оплачиваемых выходных дней, отчислений на пенсию,

страховки, и так далее, то есть, никаких, установленных международными нормами о труде, прав.

Когда через год работы каблан не повысил ей зарплату, как обещал, не предоставил выходных и

отпуска, не перевел в другую категорию, не оплатил сверхурочных не только по более высокому

тарифу, но вообще за них не заплатил, не оплатил больничный (положенные в ее особом случае дни),

и, ко всему, еще и не выплатил зарплату, мы пошли жаловаться в ГИСТАДРУТ (государственные

профсоюзы), к адвокату муниципалитета, в приемную партии РАЦ, к адвокату legal aid, и в другие места.

Самое вопиющее заключается даже не в том, что мы так ничего и не добились, а в том, что во всех

местах, куда мы обращались, не смогли или не захотели даже установить, кто этот каблан, как

называется его фирма, где она находится, по какому адресу! Кроме безвестного Дуди, который, скорее

всего, совсем и не Дуди, и номера телефона, по которому он же иногда отвечал, никакой информации о

каблане не существовало. Я сам, лично, звонил от имени моей жены в администрацию КООПа, звонил

упомянутому Дуди и требовал названия и адреса кабланской фирмы. "Мы информации о каблане не даем,

ответили в администрации. "Адрес какого каблана ты хочешь? - сказал Дуди. - "Того, от которого

работает моя жена. Название фирмы и ее адрес, - ответил я. - "Это не твоя забота и не твоего ума дело,

ответил Дуди. Адвокат муниципалитета и паралегал движения РАЦ утверждали, что по израильским

законам каблан может держать название своей фирмы, ее местонахождение, даже свое имя в секрете!

Ну, чем не бандитизм чистой воды, чем не мафиозного плана рабовладельчество - как в джунглях

Таиланда или Южной Америки? Ведь по сравнению с израильской реальностью даже советский строй

времен Брежнева-Горбачева, и тот был сама законность!

Рядом с моей женой, в том же "супере", в соседних кассах, сидели ивритоязычные кассирши,

получавшие в час до 15-ти шекелей и выше, какие имели оплачиваемые выходные и отпуск, все блага и

привилегии, отчисления на пенсию, страховку, прибавку на детей, "тринадцатую" зарплату - и массу

других всевозможных добавок и благ.

Что же .выигрывают работники от кабланства? Работники ничего не выигрывают, они только

проигрывают. Так, на Центральной почте в Тель-Авиве (1993-й год) работали рядом работники

(грузчики) "от каблана" и "не от каблана". Первые получали от 6,20 шекелей в час, максимум до 7-ми,

вторые - от 7-ми до 9-ти, причём, зарплата первых всё время уменьшалась, приближаясь к минимальной, а

вторых всё время росла. Мало того, что почти все категории наёмных работников, не имеющих "квиюта"

(постоянства), лишены всякой защиты профсоюза, они просто не охвачены ни сросшимся с

государством Гистадрутом (государственными профсоюзами, по сути дела, типа ВЦСПС), ни несколькими

карликовыми профсоюзами, появившимися в Израиле за последние годы. От имени временных рабочих

никто не оказывает давление на работодателей: ни в вопросе зарплаты, ни в вопросе условий труда,

ни в вопросе техники безопасности, также, как и в вопросах оплаты внеурочных, ночной работы,

трудовых конфликтов, невыплаты зарплаты, нарушений трудовых договоров, компенсации при

каком-либо несчастном случае.

Институт кабланства, особенно его патологическое раздутие в последние годы, сделали

эксплуатацию наёмных работников в Израиле ещё более жуткой, просто звериной! Как мы разобрали

уже, институт кабланства дает некоторые блага работодателям /на первых порах/, но работников

делает ещё более бесправными. Такую диспропорцию могло допустить лишь государство, какое по

своей наиболее яркой сути является рабовладельческим. Моя жена, работавшая в супермаркете "от

каблана", не только получала меньше всех, но также буквально не имела права вздохнуть, в то

время как другие кассирши спокойно курили в "мисрад'е" (служебной комнате), пили кофе по двадцать

раз в день, бегали через дорогу в кафе за сдобой и конфетами, болтали без умолку и отходили от

касс, когда вздумается.

Так же, как в бывшем СССР, в Израиле смертельно боятся, чтобы "кто-то работал неполный рабочий

день". Существует негласное правило, по которому нанимателям строжайше запрещено брать

работников на 3-4 часа в день (за исключением мойщиц (уборщиц) квартир и нянь). Надо понять одно,

что так же, как в бывших социалистических странах, израильское правительство и государство

стремится установить тотальный контроль над всей жизнью каждого гражданина, а лучше всего

решить эту проблему, если почти каждый находится на своём рабочем месте по 12 - 14 часов - как в

сталинской России. Именно столько часов в день работает большинство израильских трудящихся, с

одним выходным - в субботу.

Отсутствие добровольности в деле сверхурочной работы - проблема не только Израиля, но нигде,

наверное, она не стоит так остро. Кроме того,

* Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины - стр.10

к этой проблеме тут примешивается ещё большее зло: за сверхурочные нередко либо вообще не

платят, либо платят намного ниже установленного законом уровня (хотя и тот уровень явно

занижен). Что касается новых русскоязычных иммигрантов, то они согласно свидетельствам

целого ряда моих знакомых - не получают прибавки за сверхурочные. Наоборот, ивритоязычные

работодатели практикуют принудительные сверхурочные для русскоязычных работников,

заставляя последних работать дополнительные часы бесплатно, то есть, вообще не получая за них

зарплаты. Не только кабланы, какие, согласно израильским законам (!) имеют право платить

нанятым через них работникам ниже установленного государством минимума, что нарушает

международные правила о труде, но и прямые работодатели, какие согласно израильским законам

не имеют права платить работникам ниже установленного законом минимума, практикуют

систематическое нарушение закона о минимальной заработной плате в отношении большинства

русскоязычных работников.

О многочисленных случаях невыплаты зарплаты вообще и невозможности добиться ничего через

судебные органы речь будет идти в дальнейшем в нашей работе.

Мерилом и исходным пунктом проблемы бесправия трудящихся все время является существование

так называемых "территорий" (оккупированные Израилем земли) и их населения, среди которого

рекрутируется рабская сила. Получив арабские территории с арабским населением, израильский

истэблишмент, предприниматели и сросшиеся с государством профсоюзы получили новую

возможность раз и навсегда пресечь борьбу трудящихся за свои права. Они намеренно отказались от

развития территорий (более того, тормозили строительство там предприятий и развитие

промышленности, препятствовали созданию рабочих мест на территориях. Арабы - жители территорий

не считаются гражданами Израиля, поэтому с них не взимаются налоги, как с граждан страны, а эти

налоги составляют подчас три четверти /и более/ зарплаты. Таким образом, арабский рабочий с

территорий, получающий 7 шекелей в час, фактически зарабатывает больше, чем израильтянин,

имеющий 10 шекелей в час. В случае голосования израильтян "ногами" (то есть, массовых увольнений с

тяжелых, низкооплачиваемых работ, нежелания устраиваться на такие работы, где, по мнению людей,

зарплата несправедливо занижена), требований повышения зарплаты, забастовок, и т.п.,

работодатель нанимает арабов, а евреев (и других граждан Израиля) выгоняет за ворота. Разжигание

ненависти к арабам, особая идеологическая политика, практикующаяся в Израиле, служат одной цели:

не допустить совместных действий еврейских и арабских рабочих.

У меня нет данных, насколько именно, но стоимость жизни на территориях также гораздо ниже (дешевле), чем на остальной территории страны. Кроме того, покупка автомобиля для арабов - жителей территорий - и покупка других товаров освобождена от пошлины, какая составляет в Израиле примерно 3 четверти стоимости многих товаров /имеется в виду таможенная пошлина/.

Было бы серьезной ошибкой считать, что причиной бесправия и обнищания слишком большой массы

людей является только лишь отсутствие "хороших" законов о труде и произвол государства и

работодателей в отношении рядовых работников. Вслед за другими тоталитарными режимами

двадцатого столетия израилъский режим делал и продолжает делать отчаянные усилия для

создания универсальной и всеохватывающей системы максимально зависимости человека от

государства, от властей, от "начальства". Интервью Татьяны Шрайбман с хирургом, прожившим в

Израиле 2.года и - с ужасом от этой жизни, с отвращением (газета "Вести", номер 21, 28.01.1993) - бегущим в

Германию, содержит строки, послужившие названием этой главы"... у меня волосы вставали на голове

дыбом от того, что здесь творится, - говорит хирург. - Селят олим /новоприбывших - прим. автора/ в

деревянных развалюхах, заставляют работать их, как рабов, а потом норовят не заплатить. В

Израиле такое на каждом шагу".

Действительно, единственным способом сделать из людей, не огороженных внутри "общей" зоны

пусть изолированной, пусть крошечной, страны, не превращенных формально в зеков; послушных

рабов-исполнителей, является изолирование их при помощи жилья. Целый ряд экспертов подсчитал, за

те деньги, которые правительство Израиля затратило на покупку дорогостоящих

караванов-вагончиков, можно было построить столько же единиц высококачественного жилья.

Однако, расселение иммигрантов из бывшего СССР в караванах было самоцелью. Жизнь в деревянных

ящиках, где зимой замерзаешь от дикого холода (при плюсовой температуре за окошком), а летом

чувствуешь себя, как на раскаленной сковородке,

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 11

а места едва хватает на то, чтобы присесть, эта обстановка сама по себе способна подавить волю и

призвана смоделировать психологию лагерных бараков.

У людей формируется чувство отчаянья, безнадёжности, и в таких условиях воспитываются

юденратен, стукачи, люди, готовые с маниакальной угодливостью служить властям, доносить,

предавать, и, если надо, убивать. Как во всех антидемократических государствах, в Израиле

протесты подавляются не на уровне бунтов или даже протестов, а еще на уровне жалоб. Вот что

пишет газета "Идиот Исраэли" /No 69, 23-29.07.1991 года, вариант русск., Стр.2, рубрика "Обзор новостей.1"/: "В караванном поселке Брандейс, где живут русскоязычные новые эмигранты, нет воды и

электричества". Ближайший источник воды - в 200 м от поселка, причем, эта вода непригодна для

питья. Видимо, это не все ужасы, т.к. жители поселка "были доведены до крайности". Когда

"доведённые до крайности" (отчаянья) явились в канцелярию мэра Хадеры, по указанию того полиция

принялась избивать их. Вполне адекватная реакция уездного израильского князька. По словам

Галины Давыдович, матери 3-х детей, плачущей, рассказывая: "Полицейские схватили женщин за волосы

и сбросили их с лестницы..." "Они избивали даже детей, - сказала Соня Абрамова. 3 женщины с детьми были

задержаны".

Жильё, жилищная политика - неотъемлемый инструмент формирования реалий рабского труда,

рабовладельческих отношений. Человек, лишенный собственного жилья, зависимый в этом от

государства, от работодателя, от старожилов страны, становится податливым материалом, из

которого легко вылепить раба. Вот почему государство и все его цепные псы с такой яростью

подавляет любые попытки загнанных в угол людей решить свои жилищные проблемы. Так, в марте

1992 г. Даниель Элиаз, выходец из Йемена, и его жена Марина /из Риги/ получили разрешение от

Михаэля Алези, ответственного за безопасность поселения Матитъягу в р-не Беньямин,

вселиться в пустой вагончик: после уплаты определенной суммы. Когда вагончик был

капитально отремонтирован Мариной и Даниэлем, его у них забрали и силой увезли их самих

в грузовике, выбросив ночью в таком пустынном месте, где могли погибнуть от жажды и голода.

Марину и Даниэля приютили арабы. Руководил расправой над молодыми людьми Яков Рот,

секретарь поселения Матитьягу. /Газета "Хадашот", pyccк. вар, 30.06.1992 г., стр.26, статья

"Караванно-бедуинская история"/. Какое-то время спустя дополнительная информация об этой

истории раза два появлялась в прессе. Мне довелось также говорить с журналистами газеты

"Хадашот", слышавшими больше подробностей. Никто так и не был наказан. Марина и Даниэль

так и не получили ни жилья, ни компенсации.

[И вот тут мы подходим к самому принципиальному элементу общественно-политического

устройства государства Израиль: ненаказуемости открытых уголовных действий в тех случаях,

если они совершаются

1) представителем более высокой социальной группы по отношению к низшей (богатый безнаказанно

убивает бедного), 2) человеком "хорошего" этнического происхождения по отношению к человеку

"плохого" этнического происхождения (сабра или даже марокканец безнаказанно убивает "русского"),

3) представителем власти, какой-либо "патриотической" организации или структуры, 4) на почве

корысти, зависти, ревности, ненависти, расизма, стяжательства, и т.д. но (!) в поощряемом

государством направлении. Действительно, то, что совершили Яков Рот и его группа, является одним

из тягчайших уголовных преступлений. Во первых, это групповое преступление, что делает его

одним из наиболее серьезных. Оно попадает в разряд "conspiracy/group crime/organized crime" - групповое

преступление. В любой цивилизованной стране это преступление рассматривалось бы, как "robbery, illegal

expropriation, kidnapping, attempted murder" (грабеж, разбой, незаконная экспроприация, похищение, попытка

к убийству) Кроме того, Яков Рот был бы наверняка обвинен в использовании своей административной

власти в преступных целях. Именно ненаказуемость уголовных преступлений по отношению к

социально или этническо (или политически преследуемым) слабым группам или их отдельным

представителям характеризует наиболее преступные режимы в человеческой истории. Таких, как

большевистский режим 1920-х годов или нацистский режим в Германии в 1930-х, режим Мао-цзе-Дуна в

Китае или Пол-Пота в Камбодже. Вспомним всех этих секретарей, председателей, руководителей ячеек,

групповых, комитетчиков, инструкторов, пропагандистов, и т.п. вершивших суд и расправу в России и

Германии 1920-х и 30-х. Большинство из них пылало ненавистью к своим жертвам из зависти, алчности,

ревности, но их преступления всегда прикрывались всевдо-патриотической мотивированностью, и

потому поощрялись государством. Деревенский комсорг мог инициировать "раскулачивание" бедной

семьи только потому, что дочь "кулака", любимая им, предпочла другого. Точно так же и Яков Рот. Он

мог: а) завидовать необыкновенной любви между двумя молодыми людьми, какой сам не имел, 2)

спланировать все заранее в сговоре с Алези, чтобы и деньги присвоить, и дармовой ремонт

вагончика произвести чужими руками. Но он занимает определенную официальную, пусть и маленькую,

должность, он уездный князек, и потому неподсуден! Кроме того, он совершил поступок, идущей в

унисон с политикой государства в области жилья: загнать социально слабые слои населения (а - как

мы уже знаем - в Израиле социальное разделение почти совпадает с этническим) в сети частной

аренды или машканты.]

Жилье н работа неразрывно связаны, и бесправие в области одного неизбежно отражает бесправие в

области другого элемента связки. Для того, чтобы закрепить основную массу русскоязычных

иммигрантов, приехавших в последние годы, в положении поденщиков, наниматели и стоящее за ними

государство с беспрецедентной наглостью (что, впрочем, на Востоке норма) блокируют даже те

скудные законы, в каких новые иммигранты могли бы найти хоть какую-то защиту. По истечению года

работы на одном месте при ряде условий работник переходит в следующий разряд, и вот, чтобы не

допустить этого, работодатель его увольняет (конечно, если это русскоязычный новый

иммигрант) после ОДИННАДЦАТИ месяцев работы! Это срок, ставший стандартным для работы многих

"русских" на одном месте. Это одно из самых серьезных нарушений не только трудовых прав, но прав

человека в Израиле вообще.

А между тем об этом не писали газеты, не делался сравнительный анализ ситуации в этой области

разных этнических (субэтнических) групп.

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.12

По подсчётам группы, издававшей самиздатовский альманах "Первое свободное слово", количество

увольнений с работы среди жителей караванных городков намного выше, чем среди других "русских".

Это понятно. Человек, живущий в караванном городке, после работы возвращается туда, где круг его

друзей и знакомых всегда один и тот же, где намного меньше разнообразия и новых впечатлений, где

он находится под постоянным психологическим прессингом, где его некому защитить, то есть, в

относительной изоляции. Живя в караване, он как бы оторван от тех человеческих связей, которыми

обрастают те, что не живут в караванах. В статье "Олимовское гетто" корреспондент газеты

"Ха-АРЭЦ" /одной из ведущих ивритских газет/ Аврима Голан писала: "В караванных городках "Гиват

Наполеон" и "Хапрот Иосеф" возле Акко живут тысячи "русских и эфиопских евреев". Тут нет никакой

инфраструктуры, нет даже поликлиники. Эфиопы живут в условиях полной изоляции. "В караванных

посёлках, - пишет Аврима Голан, - вырастают новые поколения граждан страны. Но они знакомы со своей

новой родиной -с Израилем - лишь по рассказам учителей." По мнению автора статьи, выросшие в них

дети никогда не станут патриотами Израиля. Кстати, несмотря на то, что отдельные

ивритоязычные журналисты в редких случаях вроде бы пишут в защиту новых иммигрантов, их

статьи либо на самом деле имеют скрытый иронично-издевательский подтекст, либо обретают

подобный скрытый подтекст в преломлении ивритской ментальности. Для подавляющего

большинства всех израильтян, прочитавших материал о караванных городках, вывод статьи Авримы

Голан звучит на самом деле по-другому: выросшим в караванных городках нельзя позволить стать

полноценными гражданами страны!

Одним из главных постулатов гулаговской психологии и гулаговского "законодательства"

является право "начальника" вершить расправу над рядовыми гулаговцами, над зеками, загонять их

до смерти непосильным трудом, заставлять их корчится от голода и холода, умирать от жары,

сотнями и тысячами калечиться и погибать на местах их работы. Именно эта гулаговская

особенность находит ярчайшее проявление в Израиле. Вот сообщение директора ведомства по охране

безопасности и санитарии труда, недавно созданного (до этого такого учреждения вообще не было)

Менахема Шварца: "Некоторые думают, что наше ведомство не существует. Это не так. Недавно мы

послали автопередвижку с агитаторами, агитирующими за безопасный труд, что обошлось нам в 400

тыс. долларов." (!) Вот так - заявлениями типа "что вы, не сомневайтесь: наше ведомство

существует!" и агитаторами за полмиллиона американскими ударил Менахем Шварц "по бездорожью" ...

извините ... по санитарии и безопасности труда... Ну, совсем запутались - по нарушениям санитарии и

безопасности. По официальным данным, которыми располагает ведомство Шварца /"несуществующее/,

за год /1992/ на производстве погибли 127 человек, поучили ранения 525 тыс., из них 4000 стали

инвалидами, 509 человек погибли, выполняя те или иные работы за пределами предприятий.

(Информация по новостям израильского ТВ и по заметке "Тревожный рост несчастных случаев на

производстве", пятничное приложение к газете "Наша страна", пятница, 01.01.1993).

Прекращения массового убийства и травматизма людей (636 погибших и 525 тыс. - более

полумиллиона!!! - травмированных) возможно достичь не методами пропаганды и агитации

сталинского типа, а изменением трудовых отношений и трудовых законов в Израиле, юридической

защитой рабочих. За полмиллиона шекелей возможно было создать вместо агитпередвижки

юридический центр помощи жертвам несчастных случаев на производстве, с хотя бы

адвокатами-добровольцами и активистами-помощниками. Жертвы несчастных случаев либо вообще

не получают никакой компенсации, либо компенсацию издевательски малую. В этом главные причины,

за которыми стоят эти страшные цифры. Жизнь раба ничего не стоит. А, значит, его смерть или

увечье дешевле замены оборудования, организации техники безопасности, строительства

ограждений, покупки специальных защитных средств. Второй главной причиной является то, что

халатность или намеренное пренебрежение нормами санитарии и безопасности труда никогда в

Израиле не наказывается в уголовном порядке, что бы ни случилось.

[В Израиле существует круговая порука между различными звеньями функционеров в недопущении

получения рабочими компенсации. Приведу пример из собственного опыта. Безвыходное положение

заставило меня устроиться грузчиком на склад, где один из начальников надо мной жестоко

издевался. Кончилось тем, что он намеренно толкнул меня так, что я упал, ударился головой и

получил сотрясение. В тот же день я оказался в госпитале (больнице), где констатировали

сотрясение мозга. Я обратился в Гистадрут и в другие организации, где получил консультацию о

порядке процедуры требования компенсации за травму. Обратился к семейному врачу и получил

направление к невропатологу, правда, пришлось ждать пару месяцев. А невропатолог сказала, почему

я сразу не пришел (как будто это зависело от меня!). Обрисовался замкнутый круг. Кроме того,

выяснилось, что на складе, где, как я думал, я работал официально (ведь был оформлен, получал

чеком!), меня не оформили по правилам, так, что я там как будто и не работал. Пришлось доказывать,

что ты не верблюд. Как из шкатулки Пандоры, появлялись все новые и новые препятствия, множась

словно компьютерный вирус. Я обращался к пяти адвокатам, в мировой (гражданский) суд, дошел до

членов Кнессета, до депутатов, газет. И, как следовало ожидать, компенсации никогда не получил.

Именно с той травмы у меня стали сильные головные боли, развилась гипертония. А теперь - для

сравнения - мой монреальский опыт. На одной из работ я получил трагическую для меня как для

музыканта (ушиб пальца), но по медицинским меркам не тяжелую травму. При всех трудностях

компенсация была получена без обращения к адвокату или в суд, даже без жалоб внутри самого

ведомства по выплате компенсаций - CSST. Компенсация, которую я получил, равнялась моей

полугодовой зарплате. Не утверждаю, что это так много, но законность была соблюдена. Т а к о м у

государству невыгодно калечить и убивать своих граждан. В Израиле наоборот].

Израиль - страна, по населению равная одному из крупных российских городов. Так вот, если бы в

одном из городов России за год погибали на рабочих местах 636 человек, а 525 тыс. оказывались бы

травмированы -что бы это могло означать? Ну, известно что, - сионизацию города. Так грустно

шутит один мой приятель.

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.13

По данным того же самиздатовского альманаха "Первое свободное слово" каждый второй

русскоязычный иммигрант в первые 2-3 года работы в Израиле получил ту или иную производственную

травму. (Среди всех вместе "израильтян" ("русских" и "нерусских") каждый 6-й). Каждый 5-й - травму с

более или менее тяжёлыми последствиями, каждый 7-8-й - производственную болезнь (часто в

результате травмы), каждый девятый-десятый стал инвалидом (16-й - среди всех израильтян), каждый

46-ый работающий "русский" был убит в результате несчастного случая на производстве, полного

отсутствия техники безопасности и полной безответственности и ненаказуемости начальства.

Причем, пик несчастных случаев на производстве приходился не на 1992-93, а на 1991-й год, данным по

которому мы не нашли.

[Уже после того, как редакция 2000 года была готова, возникли новые обстоятельства, вызвавшие

к жизни следующее дополнение. Оно базируется на дискуссии на форуме в Интернет

No 7424 Я Израиль - Четверг, 24-8-2000 в 19:36:53

To Mr. Been

Tut nekto s nikom Chelovek vam post otpravil

No 7374 Человек Израиль - Понедельник, 21-8-2000 в 1:10:7 popitaysiy oprovergnut.

No 7374 Человек Израиль - Понедельник, 21-8-2000 в 1:10:7

Гунину и его брату по духу Been-у

А теперь, с вашего позволения, немного посчитаем. Речь идет о 500000 иммигрантов из бывшего СССР (Ваши слова, процитированные выше).

------- Это не абсолютная цифра. То есть условная. Приблизительно все знают, что с 1989-го примерно по 1994-й год в Израиль въехало около полумиллиона русскоязычных иммигрантов. Но сколько точно - 600 тыс., 550, 670 ? Это не упрек "Человеку", а просто как бы дополнительная ремарка.

По усреднению всех вышеприведенных статистиков в год Израиль покидает 65000 человек , т.е. за 6 лет (1989-1995) уехало 390000.

------ Снова передергивание. 65 тыс. - максимум, в наиболее "урожайные" год или два. Я так и писал, если не ошибаюсь - ДО 65 тыс. Наиболее общепринятая цифра бегства русскоязычных из Израиля - 200 тыс.

А сколько хотят уехать, но не могут - это обсуждать не будем. И снова это не спор и не упрек, просто замечание. 500000/1050000 Итого 500000-390000-5000060000

Вы хотите сказать, что в Израиле осталось 60000 дееспособнах (неинвалидов) русскоговорящих граждан? Это, собственно, следует пологать и есть те самые сотни тысяч людей которым (цитирую) "израильский режим поломал жизнь, и они фактически "доживают" свой век в прозябании, нищите, депрессии, отчаяньи,

лишившись социального статуса, своей профессии, всех надежд и какой-либо цели в жизни". ЭТО НЕСЕРЕЕЗНО.

------- Конечно, ЭТО несерьезно. О том, что тут имелось в виду, знает, наверное, только сам автор сей "арифметики". Скажу мягче - в ней есть серьезные ошибки. Моя арифметика такая: 500.000 минус

200.000 - будет 300 тыс. (или - пусть минус 390.000: тогда выходит 110.000 тыс). То, что за то время,

ПОКА эти 200 или 390 тыс. покидали Израиль, из оставшихся 300-сот или 150 тыс. многие умирали или

превращались в инвалидов, только подчеркивает весь драматизм и огромные цифры исхода. По

данным самого Сохнута (эти данные тоже расходятся: так Симха Диниц называл одни цифры, другие

другие, в прессе появлялись - со слов Сохнута - третьи) в 1992-1993 годах не менее 70 процентов новых русских иммигрантов жили в катастрофических социальных условиях. (По другим данным - 80 процентов).

От проекта "Крыша для нуждающихся" в организацию "Объединенный Еврейский Призыв" в 1993-м году

поступила декларация, в которой говорилось, что только из охваченных проектом - 40 тысяч (!) семей не в состоянии более оплачивать съемную квартиру или купить новую по условиям машканты. Это

может быть более 100 тыс. человек! В Сионистский Форум, в Союх Выходцев из СССР, в Сохнут,

Гистадрут, Министерство Абсорбции, ВИЦО, и так далее, обратились в 1989 - 1994 годах с жалобами

сотни тысяч новых "русских" иммигрантов. Можно с уверенностью сказать, что огромная часть тех

"русских" иммигрантов, что прошли через Израиль (не важно, покинули они его в дальнейшем - или нет), жили или живут "...в прозябании, нищете, депрессии, отчаянье, лишившись социального статуса, своей

профессии, всех надежд и какой-либо цели в жизни". Что же касается макиавелиевско-фрейдистской

"описки" "Адама"-"Человека" (макиавелиевская потому, что хитрит он, притворяясь, как

будто не понимает, что фраза о сотнях тысяч исковерканных жизней касается и тех, кто остался на "исторической", и тех, кто с нее бежал, фрейдистская - потому, что этот защитник одного из

наиболее репрессивных режимов в мире, похоже, и сам уверен, что те, кто покинули "историческую",

не могут жить в прозябании (это смешно потому, что он-то хотел доказать обратное) - так ему следует

указать, что к более 100 тыс. "русских" беженцев из Израиля - даже если не были депортированы,

фраза "в прозябании, нищете, депрессии, отчаянье, лишившись социального статуса, своей

профессии, всех надежд и какой-либо цели в жизни" относится не менее. По данным мультиэтнического исследования одного из канадских университетов, большинство "русских" израильтян в Канаде

так и не устроились по профессии и не обрели нормальный социальный статус: потерянные в

Израиле годы, энергия, надежды подорвали жизнеспособность людей, а отношение к "русским беглецам и

предателям из Израиля", подогреваемое еврейскими организациями уже тут и дирижируемое израильским посольством, не способствует восстановлению их жизни.

А теперь по поводу травматизма на производстве.

Сделаем сравнительную таблицу:

Официальные данные (приведенные Вами) Другие данные(так же приведенные вами)

Данные в год*7лет Проценты от 500000

Погибли (127+509) *7 4452 погибли 500000/46(каждый 46)10869

(включая "нерусских") (не включая "нерусских")

Что же это у вас получается, ВСЕГО народу погибло меньше, чем репатриантов из СССР?

------ Это уже просто чистая профанация. Во-первых, нельзя чисто механически экстраполировать статистические данные на все годы. Могло погибать на производстве меньше или больше в

разные годы. Ну, да ладно, примем эту схему такой, как есть. По статистическим данным в энный

год погибло 636 всех израильтян в целом, включая и "русских", при этом из общего числа

русских в стране по данным опросов погиб каждый 46-й - новый "русский" иммигрант. Мы знаем,

что в 1992-м году в Израиле находилось ПРИМЕРНО 500.000 "русских" иммигрантов. Предположим,

что работоспособных была пятая часть. Это от 500.000 - 100.000. Безработица среди них была примерно

20 - 25 процентов (если не выше). То есть, остается от ста тысяч примерно 70.000. Поэтому делим 70.000

на 46, и получаем 1522 в год. Если я где-то допустил ошибку, не обижусь, если меня поправят. Цифра

1522 больше, чем цифра, указанная в заявлении ведомства Израиля по охране труда - 636. Задумаемся,

почему. Опрос был сделан в районе Тель-Авива и Беер-Шевы. По имеющимся у меня данным ситуация с охраной труда на севере и в районе Иерусалима обстояла лучше. Поэтому, учитывая такую поправку,

можно предположить, что 1) цифра 46 может выглядеть как 40 или 36 (а вполне возможно, что и

наоборот - 50-54, например, ведь это только предположение), и 2) не все опрашиваемые были точны

(искренни, и так далее). Однако, зная, с кем мы имеем дело, я думаю, что ведомство по охране труда

вполне могло не назвать и третьей части погибших на производстве, потому что по многочисленным

косвенным данным статистика по погибшим на производстве должна была быть еще более ужасающей. Не известно, как учитывались случаи избиения русскоязычных на рабочих местах, когда в результате избиения наступала смерть сразу - или через дни (недели, месяцы). Возможно, что эти случаи не были внесены сюда

же. Подсчитать же (пусть даже механически экстраполируя данные за этот один год, распространяя их на все годы - что уже неверно) данные за семь лет невозможно потому, что люди все время уезжали, и, если даже

все тот же уровень гибели на производстве и те же пропорции (один из 46-ти работающих) сохранялись, каждый год их надо было бы высчитывать не из 500 тысяч, а из уменьшающегося числа людей. Надеюсь,

что ответил обстоятельно и никого своим ответом не обидел. ]

В случае увольнения сплошь и рядом работодатели не желают дать положенное специальное

письмо для получения пособия. Дело в том, что в нормальной стране для избежания таких

неприятных моментов предусматривается строго определенная процедура увольнения, в случае

нарушения который это может иметь для последнего самые серьезные последствия. В разных странах

этот механизм работает по-разному. Есть арбитражные комиссии для рассмотрения трудовых споров

(не гистадрутовского плана), специальные органы надзора, куда можно пожаловаться, организации

помощи в подобных случаях, добровольческие организации. И потом во многих странах работник

может просто пойти и взять специальную анкету и придти с ней к работодателю, чтобы тот ее

подписал (заполнил), а, в случае отказа, к работодателю придет работник социальной службы,

общественный адвокат, служащий Отдела безработицы или (в других странах) Трудовых Ресурсов, и

так далее, которых работодатель игнорировать не сможет. В ряде других стран предусматривается

заявление, которое необходимо получить работодателю от работника в том, что тот

увольняется по собственному желанию, без чего уволить работника можно только письмом об

увольнении его хозяином. Даже в таком "плохом" государстве, как бывший СССР, работник, если его не

увольняли, писал такое заявление. Другое дело, что там, наоборот, было невыгодно, чтобы тебя

уволили, так как ты как бы получал этим "волчий билет". Но в самом принципе этого правила есть

рациональное зерно. В Израиле работодатель говорит вам "Ты уволен", препятствует продолжению

работы, а потом утверждает, что работник ушел сам...

Вопиющим нарушением прав трудящихся, в Израиле еще и совмещенном с расизмом, с самой наглой

дискриминацией на этнической почве стала в Израиле оплата намного ниже установленного

минимума. К примеру, один из моих знакомых, работая в компании кабельного ТВ, получает всего 5

шекелей в час - вместо положенных 7.20-ти. Моя жена получает 6 шекелей в час. Арабы, работающие на

стройках, получают пять-шесть шекелей в час, в других местах - еще меньше. Ни ОДНОГО израильтянина,

которому бы платили меньше 7-8 шекелей в час, я за два года в Израиле не только не встречал, но о

таком даже и не слышал...

Итак, подведем итоги. В Израиле конца 1980-х - начала 1990-х годов не соблюдаются никакие

международные нормы техники безопасности и охраны труда, гарантированной защиты прав рабочих,

антидискриминационные регуляционные меры, нормы оплаты труда, продолжительности рабочего

дня, найма на работу и увольнения. Тут используется труд фактически превращенных в рабов людей.

Вкрапления рабского труда были тут и раньше, но не применялось такой четкой, продуманной,

всеохватывающей и многоуровневой системы террора, как теперь, системы, к настоящему времени

вполне сложившейся и уже полностью развитой. Признаками рабства являются искусственный привоз

людей в страну, часто насильственная доставка в Израиль (в дополнение к предыдущим фактам: от

Люси Ф. я узнал, что во время войны в Персидском заливе в Варшаве десятки семей устроили настоящий

бунт, заявив "мы не поедем в Израиль", но этот бунт был подавлен, и люди жестоко и грубо были

доставлены в Израиль), косвенно или прямо принудительный труд за крышу над головой и паек "чтоб

не умереть с голоду", обращение с рабочими как с неживым материалом, как со скотом, отсутствие

какой бы то ни было правовой защиты, техники безопасности, огромный уровень травматизма или (и)

гибели людей, использование жилья, жилищного вопроса в качестве инструмента для превращения

обычных людей в рабов, в качестве одного из генераторов принудительного труда с одной стороны,

и в эквивалент лагерных бараков - в условиях караванов, плюс гетто - с другой.

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.14

Таким образом, рабским труд широкой категории людей в Израиле можно назвать не только

потому, что за свой труд они получают то, что можно сравнить лишь с пайком раба, в то время как

другие категории людей - в зависимости от этнического происхождения либо вовсе не

задействованы на тяжёлых работах, либо получают нормальную заработную плату, но, главное

потому, что статус наёмного работника в современном Израиле чисто условен и соответствует

статусу раба - заключенного, используемого на принудительных лагерных работах:

а/ его труд фактически никак не регламентирован, хозяин имеет над ним полную власть, так, как в

лагере лагерное начальство; кроме того, подавляющее большинство рядовых израильтян (не

только новых "русских" иммигрантов, но и представителей других социальных и этнических

категорий) работают по 12 - 14 часов в день без выходных или с одним выходным;

б/ в соответствии с нарушающими основные права человека законами страны при найме на работу

он не является равноправным участником трудового договора;

в/ так как безработные в Израиле фактически (de facto) лишены права на пособие по безработице, а

также какой либо социальной (материальной) помощи (об этом смотрите дальше), как в свободных,

демократических странах, у социально слабых классов нет никакой свободы выбора, нет никакой

альтернативы голодной (в лучшем случае) смерти, так что и по этому пункту их труд сходен с

принудительным лагерным трудом;

г/ так же, как и ЗЭКа в сталинских лагерях, рабы Израиля (только формально - наёмные работники)

начисто лишены какой бы то ни было юридической защиты, они полностью бесправны, как рабы;

д/ массовые гибель и травматизм людей на рабочих местах по масштабам близки к апокалипсису

сталинских лагерей, при этом как сами работники, относящиеся к определенным этническим группам

(русские, эфиопы, и так далее), так и их семьи не получают никакой компенсации ни в случае увечья,

ни в случае смерти;

ж/ так же, как и сталинском лагере и на поселении элементы политики принудительного труда и жилищной политики являются двумя концами одной и той же палки;

з/ ввоз контингента для принудительных работ (рабов) в страну - с одной стороны, - и препятствия,

чинимые их выезду из страны, пока их статус не изменился /в прошлом в в среднем 5 лет, в настоящее

время правители Израиля хотели бы сделать выезд из страны невозможным для всех иммигрантов

беженской категории - как, например, выходцы из СССР/, - с другой создают в Израиле ситуацию и

атмосферу, напоминающие атмосферу существования сталинской лагерной зоны и ориентирования

общества на ее присутствие;

и/ "квиют", постоянство на работе, это чисто израильское явление, есть что иное, как явление, эквивалентное формированию слоя надсмотрщиков, лагерных начальников, охраны, лагерной обслуги, т.е. того слоя людей, какой ставился над заключенными сталинских лагерей.

Теперь - о двух явлениях, сопутствующих практике принудительного труда. Будучи безработным и

каждую неделю отмечаясь на бирже труда для лиц с университетским образованием в Тель-Авиве, я

был свидетелем того, как на бирже отсеяли сотни людей, сотни безработных, отказавшись

зарегистрировать их. Меня самого не регистрировали 2 месяца, и зарегистрировали лишь после

вмешательства адвоката. Но большинство других не такие настойчивые, как я, они не имеют моих

юридических познаний, моего опыта правозащитной деятельности, и они сломались сравнительно

быстро, отказавшись от борьбы за право быть зарегистрированными. Осталось лишь 20 человек на

бирже для лиц с высшим образованием в Петах-Тикве, однако, я знаю, что многие

* Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр. 15

из них, хотя и зарегистрированы, пособия (по безработице либо социального) всё равно не получают. В

числе последних и я: не получающий пособия, несмотря на регистрацию. Кроме того, нас всех заставили

подписать бумагу, что мы согласны на лю6ую, даже на самую тяжёлую работу; подпись такой бумаг - по

закону! - является условием для регистрации на бирже для лиц с высшим образованием.

Как я уже заметил выше, в Тель-Авиве меня не регистрировали 2 месяца, а в Петах-Тикве моя

пятимесячная борьба за регистрацию на бирже завершилась победой только благодаря случайному

знакомству с мэром Петах-Тиквы, дружбе с известным адвокатом (я давал ему частные уроки музыки и

мы с ним близко сошлись), с другими влиятельными лицами. В тот период из-за внутренней инструкции

в Петах-Тикве лица, не зарегистрированные на бирже, не могли получить никакой работы:

работодателям запрещалась нанимать их. Вот это и есть липовое израильское гражданство:

гражданин страны не имеет права на работу в Израиле! Где, в какой стране еще это возможно?!

[Чтобы попавший в категорию рабов не смог улизнуть от обреченности на тяжелый мало

оплачиваемый труд без прав и привилегий, государство занималось также саботажем процедуры

выдачи эквивалентов дипломов, несправедливым занижением уровня образования. Если, несмотря на

это, у раба еще был какой-то малейший шанс попасть в университет или на профессиональные курсы,

особенно когда человек хорошо владел ивритом и английским (случай автора этой работы), ему не

выдавали анкет для поступления, отказывались принимать эти анкеты (если они были каким-то

образом взяты), отказывались регистрировать его на прохождение вступительных экзаменов, или

сначала регистрировали, а потом его имя загадочным образом исчезало из списка, и так далее. Моя

борьба за право продолжить образование в Израиле (конечно, в моей области это было бы

"понижением образования", настолько низкий уровень предлагался в Израиле по сравнению с тем,

какой у меня уже был; просто имелось в виду получение местного диплома, и - на его базе, - в

дальнейшем работы) или получить профессиональные курсы дошла до Кнессета, мои адвокаты вели

переписку с Министром культуры Амноном Рубинштейном, который сам, собственноручно - его подпись!

мне в праве продолжить образование отказал!]

Нельзя умолчать и о таком страшном израильском явлении, как избиения начальниками

русскоязычных работников и массовые изнасилования мужчин и женщин прямо на рабочих местах. Вот

один из типичных примеров: муж моей троюродной сестры, Леонид Ф., был избит на своем рабочем месте

начальником-израильтянином. Есть сотни, тысячи других примеров. Мы будем анализировать

некоторые из них по ходу развертывания нашей работы. По словам одного журналиста из газеты

"Вести", если сальными статьями об изнасиловании русскоязычных женщин были сначала забиты все

русские и ивритские газеты (последние особенно любят смаковать все подробности и дотошно

описывать грязные детали, попутно обвиняя "русских" в том, ...что те "слишком тихие" и что своей

беззащитностью провоцируют израильтян), то в настоящее время информация об избиениях и

изнасилованиях мужчин и женщин строжайше запрещена израильской цензурой.

Вполне возможно, что наши рассуждения, примеры, анализ, приведённые на протяжении этой главы,

кому-то ещё не кажутся достаточно убедительными, а мнение автора исключительным и

односторонним, приведу высказывания других людей, мнение которых по данному вопросу совпадает с

мнением автора.

Александр Цуккерман, интервьюированный радио "РЭКА", год прожил в киббуце и назвал киббуц копией

фашистского концлагеря. Владимир Лифшиц, экономический обозреватель радио "РЭКА", считает

Израиль социальным монстром и копией советского социалистического государства в области

трудового законодательства, причём, по-видимому, худшей копией. Александр Орловский,

руководитель профессиональных групп иммигрантов из СССР, борец за гражданские права, в одной из

статей в газете "Спутник" (а так же в личных беседах) признавался, что ситуация на рабочих местах

в Израиле до тошноты "напоминает сталинские лагеря или рабовладельческие плантации

наркомафии (наркобизнеса) в джунглях Южной Америки и Азии. В различных организациях, от

политических партий до феминистских групп, организованы пункты первой помощи изнасилованным

на рабочих местах женщинам, но число обращений в такие пункты держится в секрете.

Эксплуатация детей на фоне общего неблагополучия как ситуации с правами человека в Израиле вообще, так и с правами трудящихся - в частности, на фоне упрямого непризнания за гражданами Израиля, за рядовыми людьми их гражданских прав и свобод, не выглядит чем-то исключительным.

Жестокое обращение с эксплуатируемыми детьми вытекает из всеобщей жестокости израильских

работодателей, бесправия каждого мало оплачиваемого работника, круговой поруки беззакония,

надувательства, террора, царящего в области трудовых отношений. Жертвами подобной

эксплуатации становятся, как правило, дети из оказавшихся в бедственном финансовом положении

семей, в подавляющем большинстве - представителей совершенно конкретных социально- этнических

групп, так как основная линия социальной несправедливости и бытования рабского труда в Израиле

зиждется на кастовой структуре израильского общества, на жесточайшей дискриминации по

национальному и этническому признаку.

======= Глава Вторая

То, что жесточайшая эксплуатация и грубое попрание прав человека в Израиле напрямую связаны с

фактическим кастовые делением внутри израильского общества и с тем, что эта страна является

одним из наиболее расистских государств во всём современном мире, доказывают многочисленные

примеры. Приведу лишь несколько из них. Вернусь снова к магазину, в котором работала моя жена. Уже

после внесения в данное исследование предыдущей записи о "деле" моей жены, магазин набрал еще двух

или трех "русских" работниц. Кто из кассирш, сидящих за абсолютно одинаковыми кассами и

выполняющих абсолютно одну и ту же работу, наиболее и кто наименее оплачиваемы? Конечно,

вторая категория - это "русские" (ниже установленного законом - 6 шек. в час - минимума), "от

кабланов", эфиопка, девушка из Индии. Наиболее оплачиваемые - от 10-ти до 12-ти шекелей в час

(вообще как правило 15) плюс многочисленные льготы на покупки, подарочные, оздоровительные,

пенсионные, медицинские страховки от работы, и прочее - это женщины, приехавшие от нескольких до

двух десятков лет назад из Морокко, Египта и других арабских стран, или родившиеся в Израиле от

родителей того же происхождения. Кассирш чешского, словацкого, венгерского, румынского,

польского, западноевропейского и американского происхождения в Израиле вообще не увидишь (разве

что в финансовых учреждениях): для них "забронированы" работы в государственных и прочих

учреждениях, в управлении фирм, в адвокатских офисах, больницах и поликлиниках, и так далее.

Откуда такое неравенство, такая дискриминация? Может быть, "русские" или другие работают хуже?

Оказывается, наоборот: если "русские" за полсмены "делают" от 5-ти до 9-ти тыс. шекелей, то

израильтянки - не более 2-х. В любое время вторые уходят из кассы, подолгу сидят в комнате для

персонала, пьют кофе, в общем, чувствует себя полноправными хозяевами, как дома. Но стоит

русскоязычной на минутку отлучиться в туалет, как тотчас раздаётся окрик одной из

израильтянок: "Марш на место, русская сука!". Ведь всё начальство израильтяне, а государство не

только не защищает русскоязычных, оно против них.

Кого в хевре "Бабайт" (кооперативе по уходу за стариками) посылали в самые далекие районы, куда

добираться надо было на 3-х автобусах, к самым тяжелым и бедным, кого заставляли не только

ухаживать, но и мыть стены, убирать, ходить в магазин, хотя это было нарушением устава и

договора? Кому платили, не давая прибавки? Угадали? Конечно, автора этого исследования. Когда

меня взяли на работу в одну английскую газету корректировщиком набранных текстов и

переводчиком, через неделю взяли молодого ивритянина после армии отвечать на телефонные

звонки (зачем тогда секретарша?). Хозяин сказал, что у того "бронь" на эту работу. Ему выделили

отдельный кабинет, дали зарплату, какая для меня была бы целым состоянием, а меня выселили в

проходную комнату. Уже назавтра телефон в кабинете ивритянина "после армии" стал отключаться

на целый день, дверь - запираться изнутри (с молодой секретаршей с той стороны двери), а я

встречать курьеров, отвечать по телефону, заниматься десятками других мелких обязанностей.

Меня уволили через две недели за то, что я "не так, как надо, отвечал по телефону, не знал

израильской ментальности и специфического лексикона, не соответствовал работе" - но ведь это

же была не моя работа, а хозяин был вовремя поставлен в известность о том, что на самом деле

происходило!

Может быть, через годы всё как-то устраивается, и иммигрант перестаёт чувствовать на себе

жестокую, не оставляющую никакого выхода, дискриминацию? И это не так. Один человек, приехавший

из США примерно 15 лет назад, работает на полувоенном объекте, связанном с компьютеризированными

локаторными устройствами, уникальный специалист в своём роде. Он сказал мне, что получает

намного меньше всех, родившихся в Израиле (все они восточно-европейского происхождения (но не

"русские" и не "поляки") или приехавших из Румынии, Венгрии, Чехословакии. То, что он, отработавший

на одном месте многие годы, самый лучший специалист в своём отделе, получает намного меньше

недавно устроившихся на работу сабр-израильтян, его не только задевает, но и глубоко

оскорбляет.

Другой человек, музыкант, мой коллега и друг, играет в одном из новообразованных оркестров,

подавляющая часть музыкантов, играющих в таких оркестрах - недавние иммигранты из бывшего СССР.

Играя партию первого кларнета и участвуя в концертах как сольный исполнитель, работая в

оркестре 3 года, он получает в несколько раз меньше недавно пришедшей молодой

израяльтянки-сабры (т.е. урожденной в Израиле), какая часто не справляется с партией 2-рых

кларнетов. По его словам, эти два-три израильтянина (остальные оркестранты - "русские") ведут

себя высокомерно-вызывающе, обращаясь к русскоязычным, как к своим слугам, хотя их роль в

оркестре сводится к роли статистов: чисто-иммигрантский /"олимовский"/ оркестр не имел бы

возможности выступать в Израиле. Хозяин одного из "русских" магазинов, расположенного рядом со

домом; где я живу, поведал мне, что его дочь - талантливая программистка,

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 2 - стр. 17

работает рядом с израильтянином, который за то время, в течение которого она успевает

выполнить несколько заданий, выполняет лишь одно, да и то не всегда удачно, однако

зарабатывает, в то же время, в несколько раз больше её. Это типичные случаи, в которые можно

верить, можно нет. Но когда сталкиваешься с этим ежедневно, повсюду, от уборки улиц до Кнессета

("русским" официанткам в кнессетском ресторане платят меньше установленной законом

минимальной заработной платы), перестаешь удивляться и даже почти не возмущаешься... Женщины из

десятков русскоязычных семей, живущих в нашем районе, с которыми я, моя жена и мать сталкиваемся

в школе, детском саду, в парке и магазинах, все до единой, являются поломойками в семьях

израильтян. Нет такой, какая бы не прошла через это. Им платят от 9-ти до 15-ти шекелей в час.

Однако, там, где ту же работу выполняют израильтянки, они получают от 20 до 35 шекелей час, хотя

после них, как убеждены "русские", "остаётся больше грязи, чем до их уборки".

Статус таких вот поломоек, нянек, присматривающих за стариками или детьми, и т. д. является ещё

одним вопиющим нарушением прав человека. Если бы разные компании и конторы, нанимающие прачек,

поломоек, нянек по уходу за детьми, пожилыми и инвалидами, не ущемляли русскоязычных, платили бы

им нормально, никто не стал бы работать "напрямую"; "нелегально"; в данной же ситуации все

подобные работники лишены какого-либо статуса и какой бы то ни было юридической защиты. В

случае травмы, несчастного случая, увольнения (наниматели просто могут сказать: "Можешь

больше не приходить") эти люди остаются без всяких средств к существованию, без выходного

пособия, они, хотя и живут в этом государстве, как бы не существуют для него. (Существуют только

тогда, когда надо выжать из них налоги, задавить их другими поборами, когда надо, чтобы они

оплачивали ремонты, уборку, благоустройство, муниципальный налог и прочее за израильтян

хозяев снимаемых ими квартир).

Правительство хорошо знает об этом явлении. Имел место даже широко раздутый скандал в

печати по этому поводу. Но всё в Израиле поставлено с ног па голову. В печати обсуждалось не

бедственное положение обслуги с высшим образованием, самим государством вынужденной

наниматься слугами израильтян, но, наоборот, раздавались завистливо-улюлюкающие вопли по

поводу тех грошей, какие получает русскоязычные за подобную работу, крики о том, что "русские"

патологические нарушители закона, любители нелегальной работы, укрывания доходов и не платы

налогов (это совершенный бред, нонсенс, так как на первые три года новые иммигранты вроде бы

освобождены от налогов: что в свою очередь полная профанация и вранье, так как с "русских"

поголовно налоги браво взимают; но - опять же - формально-правовой повод подобных обвинений, - это

все-таки полный бред). Израильтян призывали быть сознательными, не нанимать больше

поломойками "русских": Потом выяснилось, что сама элита, семьи министров, высших

государственных и муниципальных чиновников, нанимают, и не только "русских", а даже привозят

таиландок - вообще за гроши - за 2-3 шекеля в час. Тут уж не до призывов заменить "русских" поломоек

израильтянками! Превращение всех неизраильтян (за пределами Израиля все держатели израильских

паспортов называются "израильтяне", но - надеемся, что хотя бы это единственное из нашей работы

читатели сумели понять - в самом Израиле это не так) в подёнщиков - вот сладостная реальность

для любого израильтянина, особенно для тех из них, что в правительстве страны. Главная их цель

это сохранить этот статус поденщиков для "неизраильтян", в частности; для "русских", на

последующие годы и - при возможности - поколения.

Еще раз повторю, что жесточайшая эксплуатация детей не является чем-то особым в этом страшном ряду израильских ужасов-кошмариков, но вызывает она у любого нормального человека совершенно особые чувства.

То, что творили с выходцами из арабских стран в 1950-х годах (вначале размещая в огороженных

закрытых зонах-концлагерях, гноя в палатках по колено в грязи, поселяя и "перевоспитывая"

исключительно в киббуцах, деклассируя, отбирая детей у родителей или просто не отдавая из

родильных домов, заставляя детей работать в любую погоду по одиннадцать часов на непосильных

для них работах, и т.п.) теперь повторяют

* Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.18

с привезёнными сюда эфиопскими фалашами, которых решили считать евреями: лишь бы было кого

эксплуатировать и над кем издеваться /забыли, очевидно, что это гордый народ, который ещё себя

покажет!/. Самое страшное, когда разделяют детей и родителей; в одном из интернатов, в каких до сих

пор принудительно содержат "эфиопских детей" /большую их часть/, девушке не дали даже съездить к

умирающей матери. В статье "Невольничий рынок в Нетивот" /Тель-Авивская газета "Наша Страна", от 23

окт., пяти., 1992, стр.6/ говорится о жестокой эксплуатации эфиопских детей рыночными торговцами в

городе Нетивот. Дети 7-10 лет подтаскивают ящики по 40-50 кг, наполняют мешки, переносят их с места

на место. Я сам был свидетелем того, как двое нанимателей хлестали двух эфиопских детей примерно

8-9-ти лет, как лошадей, тогда как те не могли сдвинуть с места какой-то тяжёлый предмет. Когда

автобус, в котором я ехал, уже поворачивал за угол, те два здоровенных верзилы-израильтянина все

еще продолжали хлестать детей. О том же пишет и автор упомянутой статьи. Как правило, пишет он,

дети работают с раннего утра до 10 - 11 ночи, а, когда, изнемогая, просятся отпустить их, наниматели

рычат: "Кто хоть заикнется еще раз о доме или о деньгах, вообще не получит ничего!". Плата

совершенно произвольная. За работу, за какую взрослым израильтянам платят по 2-3 тыс. в мес.,

эфиопский ребёнок получает около ста шекелей.

Ещё более страшное явление - целая сеть домов терпимости, так называемых массажных кабинетов,

разных стриптиз-баров, подпольных игральных домов и других подобных заведений, в которых

используются, кроме совершеннолетних, и несовершеннолетние. В них (в основном, в Тель-Авиве,

Яффо, Лоде, Ашдоде, Нетании, Эйлате и Бат-Яме) "работают" десятки тысяч женщин и мужчин,

фактически превращённых в рабов. Тут процветает целая рабовладельческая страна, из которой

бежать невозможно. Сюда заманивают женщин, доведённых израильским государством до последней

черты бедности; заманивают, пользуясь неосведомлённостью, нередко при помощи подлога или

обмана, привозят глупых девчушек из России, Таиланда, Малайзии, а в последнее время все чаще

просто крадут. Это целая малая республика "Гулаг" внутри большого ГУЛАГа под названием Израиль, со

своими боевиками-охранниками, с "начальниками на побегушках", с убийцами-палачами и с тысячами

пырнутых ножом в живот (выживет - не выживет), застреленных, замученных пытками до смерти

людей. Какие из законов страшного этого государства защищают их, этих подлинных израильских

Зэ-Ка, а не тех вороватых арабчиков-убииц, выдаваемых за жертв-мучеников израильтян, коротающих

время в комфортабельных камерах? Какие законы этого страшного государства защищают тысячи

молодых людей арабского происхождения, в отличие от оберегаемых и холимых террористов и

бандитов избиваемых в тюрьмах и в камерах пропускных пунктов, посаженных

израильтянами-начальниками из ненависти, зависти, корысти или похоти? А разве мало лиц

арабского происхождения в рабстве у этого "малого" подпольного ГУЛАГа, на который израильская

юрисдикция как бы не распространяется? Ведь все подобные заведения на учёте у полиции, которая

регулярно наводит на них налоговую инспекцию, статьями о них пестрят израильские

ивритоязычные газеты, но государство, те, кто им правит, те, от имени кого правят, все они

заинтересованы в существовании этой клоаки зла и попрания всего человеческого и

цивилизованного. Всё чаще. и чаще сюда попадают члены семей, не выплативших долги частным

фирмам, занимающимся ростовщичеством, попадают на должности проституток или насильно

превращаются в "гомиков", на должности вышибал денег из гостиничных проституток (встречал я таких "русских", страшных гигантов-громил с "отгороженными" глазами", один из которых поведал мне

свою историю).

* - Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.2 - стр. 19

Пообщавшись с населением этой империи преступного мира, где матёрые уголовники занимает кресла,

равные креслам начальников лагерей в сталинской России, не можешь отделаться от мысли, что все,

даже самые высокие кресла в этой стране, занимают эти же "дяди". Дополнительно об этой "темной

империи" и о точных фактах, связанных с ней, почерпнутых из печати или из личного опыта - в одной

из последующих глав. Нет никакого сомнения в том, что эта страна уголовщины, криминального

антимира напрямую сцеплена и с полицией, и с Шабаком - этим КГБ Израиля, и с правящими структурами.

Существование в Израиле фактического рабства под тем или иным "соусом" многое объясняет и в

психологии израильтян, и в той жизни, какую они ведут.

Такое же страшное явление, широчайшим образом распространенное в Израиле - кража детей.

Богатые израильтяне покупают детей, украденных в разных странах мира, чаще - ввезённых из

Бразилии или других стран Латинской Америки, иногда - из России. В последнее время стали исчезать

дети в самом Израиле. Так, например, в том городе, где я живу, в Петах-Тикве, в 1992-м году, случились

два страшных и странных исчезновения: из двух больниц, из больницы Га-Шарон и из больнпцы

Белинсон, исчезли два ребёнка, мальчики. Недели две по городу ездила машина с громкоговорителем,

через который сообщали приметы мальчика, которого в итоге так и не нашли. По городу поползли

слухи, что, якобы, детей убили в самой больнице, чтобы использовать их органы для пересадки

какому-то генералу. Однако, мой друг, известный журналист, высказал предположение, что детей

просто украли для каких-то богатых израильтян. Эта глава не об этом. Я привёл это явление здесь в

связи с тем, что краденных детей нередко воспитывает не как родных, нещадно их эксплуатируя и

заставляя быть прислугой в доме, и, как можно подозревать, заставляя сожительствовать со

взрослыми. Как-то в израильской печати прокаталась волна статей об этом явлении, но, как это

всегда бывает в Израиле, узнав о нём (как будто без статей не знали), и правительство страны, и

рядовые граждане, отреагировали на него так, как будто все это происходит не в их стране, а где-то

на другом конце света..

Нет никакого сомнения в том, что ещё никогда за всю историю еврейства эту землю, эту страну не

превращали в такое позорище для всего еврейского народа, ещё никогда всеми помыслами народа этой

страны не двигали исключительно и открыто только три чувства: жажда наживы, похоть и страх

страх не перед Богом, а перед репрессивной государственной машиной. Еще никогда в истории евреев не

бывало, чтобы не нашлось ни одних еврейских уст, способных произнести не то, что слова правды, но

даже одну крупицу её, словно все онемели. Я вижу свою миссию в том, чтобы сказали: и всё-таки такие

уста нашлись!

Редаккция

(c) 2000, Светлана Епифанова

Глава 3

Б А Р А Ч Н Ы И С О Ц И А Л И 3 М И Л И

Ж И Л Ь Ё П О - И 3 Р А И Л Ь С К И

* - Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.20

К словам людей, какие утверждают, что с первых же часов Израиль их поразил, я рекомендую

относиться серьёзно. Пусть в современном Израиле нет ничего особенного, уникального: ни высоких

гор, ни бескрайних пустынь, ни лесов, ни городов в полном смысле этого слова, ни высотных домов (только сейчас появляются), ни хороших дорог (они только теперь строятся). Именно эта крайняя усреднённость, эта серость настолько всеохватывающа и страшна, что и является причиной, поражающей даже самое скудное воображение.

Тому, кто не побывал в этой стране, очень повезло - он никогда не испытал такого гнетущего чувства. Дело в том, что даже если собрать воедино образы трущоб из разных стран мира, включая отвратительные клоаки бывшей советской Средней Азии, и составить из них некий собирательный образ, даже тогда нельзя вообразить, что представляет из себя большая часть современного Израиля. Большей антиархитектуры, антибыта, антиэстетики и антилогики представить себе невозможно.

Даже тех, кто прожил тут много лет, когда они выходят на улицы, не оставляет чувство, что они

из двери подъезда шагают прямо в кошмарный сон. Для того, чтобы сравнить с чем-то

типично-израильский городской ландшафт, достаточно открыть какой-нибудь радиоприбор и

всмотреться во впаянные транзисторы, резисторы на ножках-проводках. А теперь надо ещё

представить, что все они одинакового цвета, размера, и т.д. но при этом расположены не ровными

рядами, а в полной асимметрии и хаосе - и мы имеем представление об оригинале. Все дома /если это

можно назвать домами!/ на сваях - колоннах четырёхугольной формы, - все трёх-четырёх /иногда пяти-/

этажные, все с одинаковыми слепыми широкими полосами жалюзей, заменяющих окна и балконные

двери.

Итак, сваи - узкая полоска бетона - затем /выше/ широкая полоса щита с жалюзями грязного или грязно-белого цвета; затем - снова полоска бетона: и так 10, 20, 50 километров одинаковых, серых, убогих антидомов-бараков.

В сущности, это весь Израиль. И тот, кто думает, что это просто восточная архитектура,

абсолютно не прав. Да, есть отдаленное сходство отдельных элементов, но всё остальное

пропорции, трактовка этих элементов, их соотношения, интерпретация выпуклых объемов и плоских

деталей, и т.д. - противоположность, это не от восточного стиля. Прежде всего, вся архитектура в Израиле как бы плоская, избегающая каких либо трехмерных ассоциаций.

В ближневосточных бедных городках и районах арабская архитектура (не в Израиле, тут она шикарна!) бывает убогой, она "архитектура" (скопление жилищ) живых людей, израильская же архитектура - нечто мертвое, искусственное, более мертвое, что всё, что можно себе представить, безжизненней неживой природы, валунов, камней. Возможны 3 основных причины такого явления:

I/ Как и основатели СССР, основатели государства Израиль, духовные соратники Ленина и

Дзержинского, были охвачены синдромом экспериментаторства, они ставили захватывающий - по их

мнению - опыт над людьми. Они хотели создать (вывести) "нового" человека, Израильтянина, а "новый

человек" должен начинать свои знания, историческую память, культурные традиции с нуля, он

должен быть духовно как чистый лист, и этому новому человеку не должны быть нужны ни "старая"

культура, ни искусство, ни архитектура; на разрушение "бывшей", "доизраильской - тель-авивской, хайфской - архитектуры затрачена и затрачивается значительная доля бюджета страны.

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.21

2/ Даже самые пробольшевистские сионисты никогда не отрицали "воспитательного" значения

Иерусалима и его памятников; и в этой связи становится понятным их стремление оставить здания

прошлых эпох, исторический архитектурный "фон" только в одном крупном городе Израиля - в

Иерусалиме. По их мнению, наличие другого такого центра обесценило бы уникальность Иерусалима

для Израиля;

З/ Так; же, как в бывшем СССР, правящие крути с самого основания государства считали: пусть лучше

будет уничтожаться и наша культура, но зато мы уничтожим, мы разрушим все культурные

памятники, всякую самобытность "инородцев". В России советской эпохи носителями подобной идеи

были представители правящей нации - русские, в Израиле - имеющие господствующее влияние в правительстве страны выходцы из Венгрии, Румынии, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Литвы (досоветской) и отчасти Польши. Это они до сих пор считают, что пусть лучше не будет вообще никакой культуры, но зато не будет культурных различий и трений на основе культуры, не будет основ для арабской культуры в Израиле и, главное, не будет никакой самобытности у израильских сефардов - в основном, выходцев из арабских стран.

Вот так была создана архитектурная пустыня с элементами ближневосточного строительства омерзительно-унылый, неповторимый по безжизненности городской ландшафт. Вот из-за чего в Тель-Авиве десятки кварталов шикарных, поразительно красивых, величественных зданий превратили в руины, какие в свою очередь постепенно разрушаются. Правительство делало и делает всё, чтобы от этих домов ие осталось даже воспоминания. Зато делается всё для "увековечивания" и рекламы того, чему уже есть готовое название: "израильской архитектуры", о которой с геббельсовской изощрённостью и апломбом говорится, как "о явлении". На самом деле, если это и явление, то оно "явилась" лишь израильским служебным пиявкам и штатным официозным писакам.

А вот что пишет искусствовед и историк архитектуры Израиля Зеев Гольдберг в статье "Город, в

котором мы живём" / "ОКНА", за 20 ноября 1992 г., пятничное приложение к газете "ВЕСТИ"/:

"... города Святой Земли выглядят как какой-то Комсомольск-на-Амуре. /.../ Большинство израильских

городов - новостройки. Даже если у них было историческое ядро (Рамле, Тверия, Хайфа), оно или разрушено,

находится в той или иной стадии разрушения. Громадный исторический центр Хайфы (пустырь напротив

"Бейт-Цим) н Тверии (р-н отеля "Плаза") были умышленно и целенаправленно разрушены. /.../

Господствующая черта израильских городов - однообразная безликость. /Они/... выглядят как

какие-то "времянки". Причинами этого автор статьи называет мегаломанию "салонный" коммунизм".

Таким образом, израильский режим, так упорно обвинявший власти бывшего СССР в культурном геноциде против еврейского народа, в действительности с самого основания современного государства Израиль целенаправленно проводил культурный в самых широких, колоссальных масштабах против своего собственного народа.

Так, может быть, вожди израильтян, уничтожая памятники культуры, в частности, архитектуру, существовавшую на территории Израиля до их прихода к власти, создали хоть какую-то альтернативу? Ведь сталинская архитектура или поощряемая нацистской верхушкой та часть немецкой архитектуры, что отражала идеологические устремления гитлеровцев (эклектика, сталинский и гитлеровский неоклассицизм и ампир), страшная, помпезно-давящая, в материальном смысле была, всё-таки, альтернативой!

* - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.22

Никакой альтернативы вожди израильтян не придумали. Хотя, может быть, есть одна. Это

образовавшиеся, сформировавшиеся за 40 лет существования современного израильского

государства трущобы. Р-ны трущоб /к примеру, Южного Тель-Авива/ настолько потрясают своей

кошмарностью, что после того, как побываешь в них, долго не можешь придти в себя. Хаос тех руин, их

словно марсианская, нечеловеческая окраска, поразительно огромные, свирепые и грязные бродячие псы, наводящие ужас на редких путников (не назовешь встречных в таких районах "пешеходами") и искусывающие-таки до 20-ти человек в месяц - это незабываемая язва, осадок которой навсегда остается в тебе.

В этих районах живут, в основном, "марокканцы" (так называют их "русские"), т.е. выходцы из арабских стран.

Всё в Израиле подчинено идеологическим стереотипам. Поразительная бесхозяйственность,

превосходящая даже бывшую советскую, жестокость государства, режима и его бюрократической

машины, античеловечность израильского общества - всё это не что иное, как строго соблюдаемые

пункты идеологических догм. Запрет на многоэтажный Израиль - такая же идеологическая догма,

витиевато защищаемая её сторонниками, какая лишь теперь с большими трудностями, с неимоверным

сопротивлением преодолевается. Строгое следование этой догме привело к настоящей катастрофе.

Дело в том, что, если хотя бы центр Израиля застроился 9-ти - 12-ти этажными домами (но говоря уже

о том, что соседние арабские страны уже давно имеют деловые р-ны, где высятся небольшие

небоскребы), диаметр этой метрополии не превысил бы 20-ти, максимум 50-ти километров. Забитость

2-х, 3-х; и 4-х - этажными домами привела к неимоверному территориальному разрастанию городской

застройки центра страны, а отсутствие генеральных планов - к малодоступности множества

районов, страшной неуклюжести коммуникаций, привело к кризису общественного и личного

транспорта. Отсюда устойчивое впечатление многих людей, что Израиль это не страна, а, по сути

дела, один 6ескрайний провинциальный город. Вся обжитая часть страны представляет собой

огромный мегаполис, только формально разделённый на отдельные города, .между которыми нет

видимой границы, так, что на одной стороне улицы, к примеру, Гиватаим, а на другой уже Рамат-Ган, а

какие улицы относится к Холону, какие к Бат-Яму, не знают, наверное, уже и в муниципалитетах этих

"городов", то же самое - между Бар-Иланом, Бней-Браком и Петах-Тиквой. Вот эта "городская пустыня"

(как выразился один журналист) тянется на 150 - 200 км. Она наступает на сельскохозяйственные угодья, и неизбежен из-за этого неминуемый кризис сельского хозяйства; увеличившиеся расстояния, отсутствие компактности привело к удлинению дорог, сеть которой стала гигантской.

Невозможно обеспечить нормальную связь при помощи общественного транспорта между разными

частями этой "городской деревни". Ряд районов, особенно религиозных, искусственно изолированы

от других с помощью планировки, оград, непереходимых дорог, насыпей, рвов и намеренно-плохой

транспортной связи с другими районами. Для такой небольшой и сравнительно бедной (сама она,

может быть, и не такая бедная, но большая часть ее населения живет в бедности) страны, как

Израиль, это все - одна из самых страшных язв. Узенькие улочки, плохие дороги (особенно внутри

муниципалитетов, когда съезжаешь с магистралей, соединяющих "города"), недисциплинированность и

хамство водителей (нередки хулиганство, тараны, драки между водителями, шумные ссоры, групповые

драки и сцены) с восточным темпераментом и репрессии дорожной полиции превратили эту сторону

жизни в Израиле в настоящий ад.

Что касается сельской местности, то арабские деревни, в отличие от застроенных огромными, но

чудовищно безвкусными домами, поселений израильтян, - единственное,

* - Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.3 - стр.23

что радует глаз. Арабские дома, в 2-4 этажа, взбирающиеся по склонам гор, отличаются поразительно

подобранной цветовой гаммой, оригинальностью и спроектированы с редкой изобретательностью.

Это настоящие "дворцы" в сравнений с громоздкими, но унылыми "конюшнями" израильтян.

Есть одно слово, способное ассоциироваться с собирательным образом израильских городов и

весей. Пустота. Пустота и холод, несмотря на южное беспощадное солнце. Эта пустота отражает всю

бездну несчастий, преследований и горя, перенесённых евреями везде, где бы они ни жили. И то

чудовище, какое взрастили на этой земле, искусственно вывели в пробирке

сионистко-большевистских экспериментов - И 3 Р А И Л Ь Т Я Н И Н, этот супер-еврей, этот еврейский

крысиный волк - и он является косвенные продуктом вековой беспричинной злобы и ненависти к евреям.

Всё это как будто бы не имеет связи с другой страшной проблемой дороговизной жилья в Израиле и

его очень низким качеством, но, на самом деле, эти две величины имеет прямую зависимость. Во всех

обществах с жёсткими идеологическими схемами эти идеологические монстры существует только

потоку, что это выгодно каким-то группам или социальным слоям. Так как решающее влияние в

Израиле имеют выходцы из тех стран, какие никогда не отличались крепкими демократическими

традициями, эти люди установили в Израиле такой идеологический климат, такие порядки, какие

удобны именно для них, и, если эти люди не в состоянии в условиях "честного" бизнеса, в нормальных

условиях, в которых у них нет изначального преимущества по отношению к другим этническим

группам, достичь превосходящего материального благополучия, то они создали такой

извращённо-искажённый мир, в котором они хозяева положения. Среди перечисленных "правящих" групп

наиболее сильны выходцы из Чехословакии, Румынии и Венгрии. Выходцы из других

восточноевропейских стран понемногу перемешиваются между собой, только выходцы из трёх

наиболее "сильных" общин в смешанных браках сохраняют язык страны исхода, характерные традиции,

и т.д. Одна из таких традиций - надувательство, мошенничество, узаконенный грабёж других слоев населения и этнических групп. Один из его элементов, причём, в данное время наиболее серьёзный - это установленные искусственно непомерно высокие, невероятные цены на жилье.

Изложение сути дела невозможно без упоминания имени Ариэля /или Арика/ Шарона - самого яркого и

"уважаемого" представителя выходцев из восточноевропейских стран /"без" Польши и бывшего СССР/.

Ещё будучи младшим офицером израильской армии, Шарон "прославился" тем, что взорвал арабскую

деревню, вместе с детьми, женщинами и стариками в домах. С его именем связана и массовая резня в

беженских лагерях Сабра и Шатила - в Ливане, - в ходе которой, были убиты тысячи людей. Для Шарона

выражения типа "перевешать их всех, сукиных сынов, с их детьми и матерями" самые мягкие в его лексиконе. Будучи министром строительства, Шарон "прославился" и тем, что заставлял работать на своей вилле беззащитных еврейских (не арабских)

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.24

детишек, - как писали в то время все центральные газеты, - из интернатов. Этих детишек Шарон сумел

загнать чуть ли не до смерти, в связи с чем и разразился скандал в прессе. Вот этот человек

выдвинул следующие аргументы и следующий план: В страну, мол, хлынут сотни тысяч людей (и

хлынули: уже когда Шарон указывал на это, пророчествуя, началось!/, а людям нужно жильё (очень

прозорливая мысль!). Можно, конечно, обязать израильтян всей силой тоталитарного государства

принимать на квартиру (не та квартира или дом имеется в виду, где живут сами; у каждой

израильтянской семьи (у тех, кого в Израиле считают "коренными" "израильтянами") - по 2-3 квартиры)

новоприбывших, но это плохой выход. Израиль- "западная", "капиталистическая" страна, и не может

никого заставлять. Поэтому надо, мол, так поднять цены на съём жилья, чтобы ни один владелец недвижимости не смог отказаться от соблазна впустить квартиросъёмщиков. И подняли. Каким образом, об этом - ниже.

Следующей "центральной" идеей Шарона была идея о необходимости "перевоспитания"

русскоязычных иммигрантов. Эти люди, убеждал он израильтян, приезжают из враждебного Израилю

несионистского мира, - как они посмели прожить там большую часть своей жизни? Их необходимо перевоспитать! Где? Конечно, по мнению Шарона, неплохо было бы понастроить лагерей - как в сталинской России, - но пока не получается, надо повременить с этим. Тогда между делом - за отсутствием лагерей - лучшее место для них -пустыня Негев, куда надо их всех поселить насильно.

Обязать владельцев недвижимости поселять (за деньги!) жильцов - новых иммигрантов - в пустующие

квартиры-нельзя, не по-капитастически, а вот отправить силой пол миллиона иммигрантов в пустыню Негев - это пожалуйста, это по-израильски!

Наконец третьей из главных идей Шарона была закупка караванов-вагончиков для расселения новых иммигрантов. То, что каждый такой вагончик стоил дороже новой квартиры (ведь вагончики закупались за границей), его не очень беспокоило; ведь если бы за эти деньги понастроить квартир, то - не дай Бог! - это на пару шекелей снизило бы цены на квартирном рынке, а тогда израильтяне-владельцы квартир - еще "устояли бы перед соблазном" сдавать жилье новым иммигрантам, а того допустить - ну никак нельзя. Все три идеи (вторая - центральная - частично: не повезло гиганту мысли) были воплощены в жизнь и до сих пор - вот уже примерно 5 лет - являются главными маяками местных экспериментаторов.

Итак, разрешение на бессовестный грабёж новых иммигрантов было дано, цены на квартиры были доведены до уровня средней зарплаты здорового мужчины, то есть, государством было позволено отбирать у прибывавших в страну людей абсолютно всё, что они зарабатывают. Но разрешение разрешением, а вот захочет ли подавляющее большинство квартировладелъцев воспользоваться им? Может быть, им не позволила этого сделать их "'еврейская совесть", еврейская "солидарность"?

Может быть, древняя еврейская религия, считавшая, что оставить человека без средств к

существованию-чуть ли не самый большой грех, остановила их, - а тут сотни тысяч оставлялись

без всяких средств к существованию! Не тут-то было! Воспользовались, глазом не моргнув! При этом

проявив себя такими эксплуататорами и садистами, такими жестокими и бессовестными

грабителями, что трудно припомнить другой пример, когда бы такой массовый и жестокий до полной

бесчеловечности грабеж омрачал картинки оптимистичной интерпретации человеческой истории.

* - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - .стр.. 25

Безусловно, знали, что отбирают последнее, знали, что, без всяких затрат, без малейших усилий

получают не заработанную целую вторую зарплату., ведь никаких налогов с этого они "своему"

государству не платили: ещё одно благо, предоставленное им сионистским отечеством. Более того,

даже муниципальный налог ("арнона" - иврит) обязали за себя платить квартиросъёмщиков (и в этом

сионистское отечество было на их стороне!), что окончательно разоряет семьи новых

иммигрантов. Так вот, зная, что отбирают последнее, делали вид, что не понимают этого или не

знают - или не верят. Стали друг другу рассказывать небылицы о том, какую невероятную помощь

получают иммигранты от государства, хотя знали, что практически никакой помощи не получают, в

газетах запестрели статьи о якобы баснословной "корзине абсорбции" для новых иммигрантов, о

том, что они (то есть, мы, русскоязычные) проходимцы и бандиты, проститутки и воры. Так что грабь

их, не жалея, не раздумывая, погоняй, давай!

Всех историй, какими полна русскоязычная пресса, каких наслушался я от людей, всех случаев,

когда я, по доброте душевной или из-за своей натуры активиста, вмешивался, помогая знакомым, а то

и встреченным в парке людям, улаживать конфликты с хозяевами их квартир, перечислить

невозможно. Приведу хотя бы четыре наиболее характерных и показательных примера. 21 мая 1993 года

в передаче радио "Рэка" (в 13 часов), посвящённой юридическим консультациям (давал советы

консультант адвокат Ханан Гольд) прозвучали горькие слова одного пенсионера, которого

владелец квартиры просит оплатить починку трубы возле дома, а также требует денег за ту воду,

какая успела вылиться до починки. Он прислал им (двоим пенсионерам) невероятно громадный счёт,

который они никак не в состоянии оплатить, и, хотя по закону, раз это собственность хозяина квартиры, он сам должен платить за ремонт, адвокат, дававший консультацию, не скрывал того, что хорошо оплачиваемый адвокат хозяина сможет решить дело через суд в пользу последнего. Но ведь это же прямо противоположно всякой логике, законности, наконец, скажет читатель сей работы. А это и есть Израиль, - ответим мы ему.

Таких историй, когда до въезда в квартиру (при осмотре) внешне всё было цело, но на самом деле

это оказывался лишь искусный камуфляж, и при въезде начинали отваливаться краны, вылетать

плитки из пола, падать двери, и за всё заставляли платить "олимов" пруд пруди! Так что грабеж

новых иммигрантов не ограничивается платой за съём квартиры!!! А сколько фактов есть в связи с

тем, что какой-нибудь кон-артист (мошенник) израильтянин сдал ту квартиру, которую уже продал,

какая не является его собственностью /чаще в сговоре с её новым владельцем/, получил плату за пол

года, за год вперед, а потом их выселяли из квартиры! Сколько уголовных действий, мошенничества,

сколько обмана, афер, махинаций, подлогов совершают нанимаемые квартировладельцами адвокаты и

нотариусы! Сколько самых невероятных обманов, подлогов, подделок бессовестных афёр в связи со

сдачей квартир! И - удивительно - никаких открытий уголовных дел, никакого вмешательства

полиции, следователей, какие бы преступления хозяевами квартир и их адвокатами ни совершались, и

всегда суды, закон - на стороне сдающего квартиру, а не квартиросъемщика, что бы против второго ни

совершил первый. И это потому, что все подобные дела проходят не по уголовному, а по гражданскому

праву, как имущественные тяжбы, которые естественно выигрывают местные (то есть, владельцы

квартир). У "русских" нет ни опыта общения с адвокатами, ни языка, ни взаимной симпатии или

взаимопонимания, ни денег, наконец, чтобы нанять знающего, опытного и влиятельного адвоката. И

вообще аферы, мошенничество, подлог - это дело полиции, не в гражданском суде должны решаться

эти дела! А вот за этим снова стоит государство, правящий в Израиле режим!

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.26

Откуда, из каких стран выходцы большинство хозяев сдаваемых в аренду квартир? Не все это знают,

но большинство квартиросъемщиков в курсе. И что же выходит? Почти все 100% тех, кто сдал

квартиры на съём - выходцы из упомянутых стран Восточной Европы. Среди них 1-е место занимают

"румыны", 2-е "венгры", 3-е - выходцы из Чехии и Словакии. При этом часто выходцы из 3-х указанных

/иногда из других стран восточной Европы, главным образом, "поляков"/ вступают в смешанные браки,

в результате чего в значительной степени уже во 2-м - 3-м поколении они перемешались, но в этой

мутной мешанине присутствуют тем или иным элементом лишь выходцы из Румынии, Венгрии,

Чехословакии, реже - Польши.. Значительный процент "румын", даже в 3-м -4-м поколении, всё ещё не

ассимилировались. Вот этим людям, выходцам из 3 - 4-х стран Восточной Европы и выгодна сегодняшняя

политика правительства Израиля, это от их имени и в их интересах Ариэль Шарон, к которому мы снова сейчас возвращаемся, осуществляет свои бесноватые планы.

Итак, .снова кое-что о Шароне. Газета "Эхо" (русскоязычная газета юга Израиля), No-215, на стр. 6 и 7

поместила перепечатку из ивритоязычной газеты "Га-Арец" Йоси Бар - Мохи под названием "Наследие

Шарона". В статье говорится, что Шарон строил там, куда хотел "загнать" всех русскоязычных людей,

т.е. в отдаленных, отсталых р-нах, где нет работы и нет развитой инфраструктуры, нет практически

культурной жизни. Не удивительно, что без "крутых" мер люди в эти "шароны-районы" не едут, и

квартиры, построенные там министром Ариком, пустуют. Из тысяч квартир, что были построены в этих

районах в расчете на "русских" иммигрантов, 30 тысяч были построены так называемыми ускоренными

темпами, т.е. по специальной программе ускоренного строительства, из-за которой качество

строительства, итак чрезвычайно низкое Израиле, вообще было сведено на "нет". Из этих 30-ти тыс.

квартир только 10 тыс. были реализованы, но оказалось, что их ремонт, а чаще попросту

восстановление, обойдётся теперь государству дороже, чем обошлось само строительство этого

жилья. Профессор Тэхниона, архитектор Элиша Тэца, посетив районы "ускоренной застройки", пришел к

выводу, что волна исков растянется на 2 года, а его мнение разделяет д-р Рахель Бекер, зав. отдела

строительства одноименного министерства, а также начальник проектного отдела министерства

Натан Хило. Последний приводят такие цифры: Выкуп государством у подрядчиков и

посредников-кабланов (субподрядчиков) 38 тыс. квартир обошлось в 10 миллиардов шекелей /около 4-х

миллиардов долларов/, застройка р-нов, так и оставшихся пустовать новые и новые миллиарды шекелей (Хило не уточняет, сколько именно - и это весьма красноречиво уже само по себе/.

Финансовое стимулирование подрядчиков строить "ускоренно" - 600 миллионов, охрана пустующих

зданий - новые миллионы шекелей. Теперь - массовые компенсации жильцам за неполадки и за

разваливающиеся квартиры - миллионы или миллиарды шекелей. В планы Шарона входило построить 100

тысяч единиц "ускоренного жилья". Идеологически-политическая подоплёка всего этого

строительства была лишь прикрытием: оно служило единственной цели предотвращению падения цен

на жилье, то есть, обогащению

* - Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.27

обогащению определённых групп, занимающих все силовые позиции в государстве, а, точнее, выходцам

из Восточной Европа (куда "не приняли" выходцев из России, частично, Польши - вернее, выходцы из

Польши оказались вытесненными). Если даже выходцы из арабских стран и принимали участие в

строительстве "ускоренного" жилья" в роли начальников, за ними всегда стояли выходцы из стран

Восточной Европы. Именно они получили от государства, как пишет Йоси Бар-Моха, от 160 до 180-ти тыс.

шекелей за каждую построенную ими в городах развития типа Маалота, Нацерета, Кацрина квартиру, 200

и более тысяч шекелей /т.е. 80-100 тыс. доларов/ за каждую квартиру в Тверии , Нешере, Эйлате, Афуле.

Это значит лишь одно: что тысячи выходцев из стран Восточной Европы за считанные мес. становились миллионерами, а потом, как это сказано в статье, "убрались восвояси": половина из 133 подрядчиков ушла из строительства, а те несколько десятков, что больше всего нажились на этом, уехали из страны и перевели свои миллионы за границу. По словам автора статьи, до сих пор продолжают кормиться за счёт всех этих афер уже нажившиеся на них бесчестные адвокаты, получающие теперь значительную долю тех компенсаций, которые они помогают вытребовать у государства в пользу жильцов, а так же различные специалисты по оценке строительства. В начале пересказа статьи мы упомянули о строительстве на юге страны. Но сети шароновского "строительства" раскинулись еще и на севере, также в местах, где нет работы.

Статья перечисляет наиболее характерные дефекты: трещины в стенах, зимой - сырая плесень под окнами, кривой пол и стены, ржавчина, отваливающаяся плитка, огромные ямы прямо у стен домов снаружи, и т.д. А ведь дри этом не надо забывать, что такие квартиры вынуждают покупать новых иммигрантов по астрономическим, невероятно высоким ценам! Зам. генерального директора государственной строительной компании "Шикун-у-Питуах" Уди Лавиговорит, что никакого контроля со стороны государства за качеством и местом строительства практически не было, а ведь при том именно государство обязалось выкупить их!!! Компания "Малибу Исраэль", например, построила 7 квартир прямо на городской свалке, в : этих квартирах царит неописуемое зловоние, их придется просто сломать (вот такой специфичный Малибу в государстве для "всех евреев").

Достаточно перечислить "успехи" шароновского строительства только на юге: а Ашкелоне

построено 5 тысяч единиц жилья, при этом процент жалующихся на качество строительства тут

самый высокий в стране, а были эти дома заселены тогда, когда не была проведена ни канализация, ни

электричество, ни вода. В Ашдоде построено 8 тысяч квартир за три года, вряд ли лучшего качества.

Во многих домах стала крошиться мозаичная плитка, обнажая стены, проявились другие неполадки.. В

Офакиме (видимо, самом отсталом городе Израиля) возведено 2 тыс. 800 единиц жилья, а продано лишь

40 (!), при этом Министерство строительства выкупило уже одну тысячу таких квартир. В Нетивот

построено 1 тыс. 800 единиц жилья, продано - 200, государство выкупило 550. В Кирьят-Гате

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр. 28

построено 4 тыс. 200 единиц жилья, из них продано 1 тыс. 500, а государство уже выкупило 1 тыс. 800,

кроме того; в Беер-Шеве построено 9 тыс. 600 квартир, из них продано 3 тысячи, а государство выкупило

2 тыс. 500. Каждая из компаний, осуществлявших "ускоренное строительство" получила десятки

миллионов, таких компаний около тридцати. Больше всех других получила компания по инженерным

работам "У Дори", места строительства- Мигдаль-Ха-Эмек, Нацерет, Кармиэль, Нешер, Кирьят-Бялик, Эйлат.

Эта компания получила 68 млн. 123 тыс. шекелей. А ведь, по мнению автора статьи и авторитетных

экспертов, к которые он обращался, .затраты на строительство жилья в Израиле всегда, а, тем более,

в последние годы, составляли ничтожно малую часть компонентов, определяющих цены на квартиры.

Немаловажно и то, что, согласно строительному подрядчику Баруху Гольдбергу (правда, эта

информация требует подтверждения), строительные компании, возводившие дома по

государственному заказу, не выплачивали государству стоимость земли, а ведь главное, что

заставляет цены на жилье в Израиле ползти вверх, это монопольно-завышенные (в Израиле нет

частной земли, вся земля государственная) цены на землю. Откуда же такие астрономические цены на

все это шароновское жилье?!

Совершенно ясно, что утверждения мощнейшей пропагандной машины государства Израиль (в

драматических тонах рисует она эту картину) об огромных трудностях в обеспечении людей жильём

и о том, что изо всех сил делается все возможное, чтобы решить жилищную проблему - ложь от начала и до конца. Эта проблема была искусственно создана, и за ней стоит не что иное, как стремление государства обеспечить баснословное обогащение тех социально-этнических групп, какие имеют решающее влияние на политику государства .

Безусловно, проблема жилья не является исключительно проблемой этой страны. Даже самые

развитые страны, такие, как США, Англия, Франция имеют своих бездомных. В европейской части СССР дело

обстояло в этом вопросе лучше: подавляющее большинство из нас имело там не только крышу над головой, но и кое-что п о д крышей. Однако, и в державе, вытолкнувшей нас, были свои бездомные. Было там и достаточно много тех, кто существовал в очень тяжелых жилищных условиях. В любой более ни менее развитой стране это происходит не потому, что невозможно всех обеспечить хоть каким-нибудь жильём - это страшное с о ц и а л ь н о е зло, и в любой части света с ним надо бороться.

В Израиле это такое же социальное зло. Но тут его особенность состоит в том, что оно спланировано самим правительством и что тут о нем запрещено говорить; сделано это в основном в интересах самого правительства, его аппарата и немногочисленного правящего класса.

В этой стране, наоборот, есть большие предпосылок для успешного решения проблемы жилья, чем в во многих развитых странах, именно в силу её централизованности. Однако, централизация тут используется для искусственного усугубления этой страшной проблемы, а не для ее решения.

Обыкновенный здравый смысл подсказывает, что Израиле, промышленный потенциал и уровень

жизни в котором никак нельзя сравнить с промышленно развитыми демократиями Европы и Северной

Америки, квартирные цены в ряде случаев сравнялись с ценами на квартиры в богатых районах самых

эксклюзивных городов США, а иногда превышают цены па покупку квартир в дорогих странах ЕЭС, никак

не в результате рыночного саморегулирования.

Прежде всего, надо заметить, что в Эрец Исраэль, стране, где вся земля под строительство

находится формально в руках

* Л. В ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.29

государства, цены на квартиры не могут образовываться естественным, рыночным путём. Ничтожный

процент "частных" земель (юридически это все равно не полноценные частные земли) не может ни повлиять на цены на землю, ни, тем более, диктовать их.

Всей государственной землёй под строительство распоряжается Израиле Министерство Строительства. Оно и диктует монопольные цены на землю, которые искусственно вздуты и могут составить, как дополнительная стоимость средней квартиры от 15 до 30 тыс. долларов, - и выше.

Примечательно, что в самый размах шароновского строительства некоторые подрядчики получали

от самого государства бесплатную /бесплатную! - в Израиле!!!/ землю: но лишь с условием, что

продавать квартиры они будут по таким же высоким ценам, как если бы за эту землю было заплачено

сполна.

Забота государства о доведении квартирных цен - и на съем, и на продажу - до самого немыслимого

уровня видна абсолютно во всём. Строительство проводится не только подрядчиками, но также и

государственными строительными компаниями - такими, как "Амидар". Кроме того, государство

манипулянт цен на строительные материалы, а также главный инициатор поднятия планки пошлин на

ввоз импортных стройматериалов. Это по сути дела еще одна монополия, которая используется как рычаг вздувания цен на жилье.

Эти завышенные цены дают владельцам жилья привилегированную возможность получения неправедных доходов, которые позволяют им нанимать дорогих адвокатов-мошенников и безнаказанно совершать уголовные преступления, связанные со сдачей в аренду жилья.

Одни и те же приемы используются в мошенничестве хозяев квартир и их адвокатов, занимающихся

надувательством и грабежом квартиросъемщиков. Так, например, очень часто имеет место подделка квартирного договора. В октябре 1992-го года я взялся помочь Аркадию Б. живущему неподалеку человеку средних лет, составляя жалобу по его просьбе. Аркадий осмотрел квартиру, нашел неполадки и поломки, указал их на листке на иврите (переводил со словарем - один знакомый проверил). Квартирный договор он изучил пункт за пунктом при помощи переводчика, ничего подозрительного в нем не найдя. Потребовал внести строку "лист с перечнем неполадок квартире прилагается". Получил свою копию квартирного договора от адвоката, нанятого хозяевами квартиры. И только гораздо позже оказалось, что сам он получил копию договора, а вот хозяева квартиры получили оригинал. И в лист этого оригинала адвокат уже после подписания сторонами договора внес две дополнительные строки, совершенно меняющие суть договора. Теперь на основании этих строк хозяева требуют с Аркадия астрономическую для него сумму денег...

Каждый понимает, что существенное влияние на строительство оказывает стоимость

стройматериалов. В условиях израильской экономики, почти целиком контролируемой государством,

правительство имеет возможность манипулировать ценами на стройматериалы, используя государственные предприятия: предприятия, контролируемые государством, включённые в общую есть производства стройматериалов, в качестве рычага, правительство вздуло цены на них так точно, как и цены на землю. Строительные подрядчики победнее попытались было ввозить стройматериалы из-за границы, но правительство отреагировало на это такими налогом, такими пошлинами, что стало бессмысленно их ввозить.

Большую долю астрономических цен на квартиры составляет то, что Министерству

Строительства дано право решать, где, когда и кому выделить места под строительство жилья. При

этом вынуждают строительные и посреднические компании часто обращаться в суд, оспаривая

решения Министерства Строительства, это прочно вошло в практику. Суды в Израиле длятся годами,

при этом съедая миллионы шекелей, что служит одной из причин невероятно завышенных цен на

жильё. Для того, чтобы не пришлось потом обраться в суд, многие предпочитают дать взятку, что

также стоит немалых денег. Газеты пестрят такими сообщениями; в полиции открыто немало дел по

взяткам за право строить в том или ином месте. В то время как спрос на жильё в центре страны очень

высок, Мин. Строительства выделяет участки на юге и на севере страны, и за этим, помимо других причин, стоит желание сохранить дороговизну квартир на как можно более долгий период времени.

Выше мы вели речь лишь о строительстве на юге и севере страны, но ведь стахановцы Шарона

построили тысячи квартир и на так называемых территориях, и вот об этом сейчас вообще

умалчивается! По самым скромным подсчётам за время шароновщины было построено около 60 тысяч

единиц жилья на территориях, и, если в таких местах, как, например, Ариэль, эти квартиры постепенно

продаются, в других местах тысячи квартир на территориях пустуют. Журнал "Ньюзуик Интернэшьнэл"

за 23 декабря 1991 г. давал такую информацию:

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.30

"А. Шарон превысил бюджет Мин. Строительства на 2 биллиона долларов за счёт строительства на

оккупированных территориях, в пустынных р-нах и за счёт премий за ускорение строительства. /.../ 13

тыс. долларов премиальных выплачивалось за строительство дома в срок менее, чем за 7 месяцев.

Мин. Финансов /Израиля - прим. наше/ сообщает, что к концу 1992 г. будет 30 000 пустующих домов, жилье в

которых никто не хочет купить."

Каждая единица жилья, по данным журнала "Ньюзуик", была куплена государством /речь идёт об окраинных р-нах/ за 60 тыс. долларов. за каждую единицу жилья. /"Newsweek", December 23, 1991/.

Следующей причиной возможности Мин. Строит. искусственно создавать неимоверную дороговизну

жилья является закон, по которому тот, кто строит себе жильё, не имеет права покупать у

государства землю /или получать её для строительства/. В любой нормальной стране будущие

владельцы покупают землю, нанимают подрядчиков (либо пользуются услугами подрядчиков,

нанятых кооперативом, в который вступают). В Израиле всё то же Министерство с д а ё т землю

исключительно так называемым строительным кабланам, а покупатель приобретает у них уже

готовое жильё, и только в месте, где наличествует такое жильё. Тот, кто думает, что "каблан" в

этом случае - это строительный подрядчик, ошибётся. Это проектнопосреднические организации,

которые сами, как правило, если не. нанимают крупных строительных подрядчиков (что производят

все виды работ), то нанимают более мелких подрядчиков на определенной стадии строительства

(электриков, столяров, плиточников, и т.п./ Поэтому цепь посредников, пока дело дойдёт до продажи

квартиры, еще более удлиняется, а всякий знает, что это ведёт к значительному удорожанию.

Кроме всего этого, в Израиле введён особый и очень высокий налог на строительство, взимаемый

/нередко поочерёдно/ с каблана, с более мелкого, "вторичного", стройподрядчика /иногда косвенно/, а,

так как обычно есть "посредник по продаже", и с него. Естественно, оплачивать всё приходится покупателю или квартиросъёмщику.

Министерство Строительства имеет право предоставлять землю под строительство, кому

захочет. Оно отобрало некоторое число кабланов, круг которых не спешит расширять. Это

устранило конкуренцию на всех уровнях, кроме самого низкого /стройбригад/. Теперь цены

окончательно, можно сказать, берутся с потолка /а то и выше!/. Налоги на покупку другой категории

земли - "частной" земли (вместе с тем мы знаем, что юридически в Израиле эта земля все равно не частная) значительно выше, что (кроме с того, что такая земля составляет ничтожный процент) позволило государству устранить какое бы то ни было влияние этой земли на стоимость жилья.

Рабский труд дискриминируемых меньшинств /арабов, друзов, русскоязычных евреев, выходцев из

Эфиопии, и т.д./ и отсутствие полноценной конкуренции привали к полному отсутствию механизации

строительства, которое ведётся в Израиле средневековыми методами и ведёт к дальнейшему

удорожанию жилья. Если бы появились 2 - 3 домостроительных комбината, качество и количество

жилья стали бы расти, а цены стали бы падать. Зачуханному сектору этой

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 31

коммунистическо - восточной страны это не под силу, а государство не только не хочет что-либо менять, но и препятствует каким-либо переменам в создавшейся ситуации.

Чтобы у читателя не возникло мнения о том, что жилищная проблема в Израиле, в том виде, в

каком её описывает автор, никем не рассматривается, приведём выдержки и выводы из статьи

инженера-строителя и предпринимателя Эфраима Меламеда, статьи под названием "Уроки Амуты

Альфа-Цафон" /"Новости Недели", за 20 ноября 1992 г./. Поясним, что речь идёт о сравнительно дешёвых

для Израиля квартирах в таком месте, на какое претендовал лишь израильский истеблишмент. Такое

снижение стоимости жилья было достигнуто при помощи хитроумных "русских" уловок /т.к.

израильтяне в общей своей массе традиционалисты, они консерваторы и тугодумы/, в обход политики

правительства, ориентированной на удорожание жилья. Когда об этой "амуте" /кооперативе/ узнал

израильтянский истэблишмент, во-первых имел место погром на строительной площадке: несколько

групп боевиков, вооруженных железными дубинками и ломами, разбили и сломали, сожгли всё, что

смогли, то же сделав и с уже готовыми квартирами. Во-вторых, в то же самое время, Министерство

Строительства вдруг "забрало" выделанную ранее кооперативу землю с ... 7-ю готовыми домами,

построенными кооперативом Альфа-Цафон; Так вот, Эфраим Меламед пишет в своей статье следующее:

"Такие или похожие 1-дно, 2-х, 3-х, 4-х комнатные квартиры можно было строить и в прошлые годы,

можно строить и сейчас в неограниченном кол-ве - тысячи, десятки тысяч! Но их не строили и не

строят. Почему? Ответ один: хотят продать жильё подороже, и, если другой подрядчик продаст

дешевле, (...) продаст квартир больше и за меньший срок..." [то, чтобы не допустить этого] "...все

подрядчики договорились между собой и не будут снижать цену, а больше никто не строит и не

продаёт...", и вот так "мы с вами" оказались "...в цепких руках монополии, беспощадной и загребущей".

"В Израиле строительные подрядчики давно сговорились, давно создали всемогущую монополию и

диктуют цены на рынке жилья" /в../ "... И не только строители. Ведь есть монополия электрокомпании,

связи, адвокатов." Добавим и уточним - монополия автобусных перевозок, государственная

монополия системы образования (под эгидой Министерства Образования и Культуры; нерелигиозные

частные школы запрещены), государственная монопольная авиакомпания (Эль-Аль), государственная

монополия радиовещания (частные радиостанции запрещены), государственная электромонополия

(Хеврат Хашмаль), государственная монопольная телефонная компания (Безек), государственная

монопольная почтовая компания (Хеврат Доар), государственная монополия дорожно-транспортного

строительства, скрытая государственная монополия на масс- медиа (государство - закулисный

держатель контрольного пакета акций ведущих газет), да и что вообще в Израиле не монополия?! "...В

условиях непробиваемой бюрократии и повсеместной коррупции в государственных учреждениях

механизм монополии действует очень просто и надёжно" /.../ "... росту цен содействуют чиновники в

государственных учреждениях, придумывая различные уловки, такие, как увеличение машкант /ссуд

прим. наше/, различных местных ссуд, подарков, пособия на жильё, и т.д. Эти же чиновники выдают

подрядчикам гарантии на покупку государством непроданных квартир. А эти гарантий позволяют

последним "заламывать" фантастические цены, ничем не рискуя". При продаже "монополия, используя

своё влияние на государственные структуры, делает ещё один хитрый ход." /.../ "Во всех странах дом

или квартиру продаёт в рассрочку строительная /или другая - прим. наше/ фирма. Она же получает с

покупателей деньги в течение установленного срока за уже проданное жильё. Если покупатель

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - стр.32

перестал выплачивать долг фирме...", выселять его невыгодно: освободившееся жилье снова нужно кому-то продать. "...Поэтому удобнее так стоить экономику, чтобы покупатель имел постоянный доход для выплаты фирме долга".

"В Израиле, - указывает Меламед, - всё наоборот". Подрядчик получает с покупателя все деньги

сразу, его теперь не интересует, сможет ли покупатель выплатить жилье. "Более того, если цены на

квартиру настолько нереальны, что остаётся масса непроданного жилья, государство само

выкупает это жильё, так что подрядчик может диктовать любые цены". Покупатель же и его гаранты

остаются один на один с беспощадным банком, которому безразлично, как любой безличной силе,

будут или не будут сотни тысяч людей провраны в нищих и бездомных. Меламед указывает на

некоторые другие причины удорожания жилья в Израиле: конкурсы для получения подрядчиком

земельного участка - фикция, всё решает строительная монополия за вознаграждение конкретного

строительного подрядчика, это позже оплатит покупатель. Деньги на строительство подрядчик

берёт в банке под очень высокие проценты, и это тоже оплатит покупатель. Услуги маклера,

нанимаемого подрядчиком для продажи квартиры - тоже оплатит покупатель. "Добрые" отношения с

муниципалитетом, местными комиссиями, инспекциями - всё это, в конечном счёте, тоже из нашего кармана."

"Для управления преступной деятельностью монополии, - пишет Меламед, -и защиты её интересов создан искусственный дефицит на землю под жильё. Земли в стране в любом районе достаточно для строительства жилья ещё 10 -20 таких государств, как Израиль. И это именно земли под строительство".

Правда, Эфраимом Меламед "забыл" о том, что правительство действует не только в интересах лоббистов лагеря строительных подрядчиков, но и хозяев квартир, сдающих их в аренду. Наоборот, доля строительных подрядчиков в нажиме на правительство с целью заставить последнее искусственно повышать цены на жилье меньшая, чем хозяев уже готового жилья, заинтересованных в сдаче своих квартир по наиболее высоким ценам. У строительных подрядчиков есть денежные средства для подкупа властей и воздействия на них с помощью манипуляций взятками, а у квартировладельцев есть "молчаливое большинство", которое лоббирует правительство всеми имеющимися способами.

Марк Горин, строительный инженер высокого- класса, в интервью да Радио "РЕКА." сказал до поводу

строительства жилья в Израиле следующее: жильё тут строится средневековыми методами по устаревшей технологии с использованием немеханизированного, каторжного труда рабочих. Тут нет даже той малой степени механизации, какая присутствует в самых отсталых странах.

Достаточно сказать, что ведро с раствором либо доставляют бегом по временным

лестницам-настилам, либо тянут вручную на верёвке вверх. В качестве неквалифицированной

рабочей силы на стройке используются представители национальных либо этнических меньшинств,

по сути дела - рабы, которым за каторжный!, медленно убивающий, труд платят зарплату, позволяющую

лишь кое-как сводить концы с концами: арабы, "русские", эфиопы...

[]

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.3 - . стр. ЗЗ

Еще одним прекрасным доказательством того, что стоимость жилья в Израиле абсолютно не

отражает естественных законов ценообразования на свободном рынке, но, наоборот, является

политизированным, сформированным государством, процессом, служит самоцельное строительство

супер-дорогих квартир, которые, вряд ли кто-то приобретёт в обозримом будущем. Газета "CITY LIGHTS",

приложение к "Джерузалем Пост" /"JERUSALEM POST" September 11 1992/, поместила статью Reine MARCUS под названием "Дома Мечты., но нет покупателей" на стр.5.

Как пишет автор статьи, в то время как тысячи людей в Израиле - живут в трущобах, сотни тысяч - в катастрофическом финансовом положении на съёмных квартирах, значительная часть строительства жилья в Израиле рассчитана на иностранцев и местных миллионеров, т.к. многие из таких квартир стоят более 2-х миллионов долларов. 300 таких квартир пустуют, ожидается, что "новые сотни их будут пустовать в скором времени". Цена на большинство таких квартир колеблется от 600 тысяч долларов до 2-х миллионов долларов. Самое .показательное, что отсутствие покупателей не останавливает строительства, а это может означать лишь одно: что кто-то /им может быть лишь государство/ покроет все расходы на строительство, если квартиры не будут проданы. /Заметка также затрагивает подобную статью Элиэзера Левина в газете "Глобус" за 21 авг., 1992т./. Нет никакого сомнения, что и это тот один из финтов израильского внутриполитического футбола, где вместо мяча - людские жизни и судьбы, а вместо футболистов - матёрые бандиты.

[Спустя 3 года после того, как первый вариант этой работы был написан, появилась крайне

любопытная информация о том, что криминальные махинации с огромными денежными средствами в

государственных масштабах и аферы с деньгами на строительство камуфлируются

скоординированными кражами, подделками ценных бумаг и кредитных карт, документов и грабежами

банков. Волна краж отчетов по строительству, налоговых документов, проектов, финансовой отчетности, связанной со строительством, стирания информации в Мин. Фининсов и Мин.

Строительства, грабежей банков прокатилась в Израиле в 1995-м году. Слабые отражения этих событий

нашли кое-какое отражение в газетах Canadian Jewish News и "THE GAZETTE". Так, в частности, последняя

(за 5-е августа 1995 года, страница В8) в перепечатке из газеты "Балтимор Сан" (статья Дуга Страка)

сообщает о том, что грабежи банков захлестнули Израиль. При этом выясняются странные,

невероятные вещи: израильские банки не имеют ни электронной защиты, ни охраны, они "охраняются"

не больше, чем мелкие временные лавчонки. Что это за странная политика: денег несчитано,

халатность до умопомрачения или жалость к грабителям - они тоже должны жить? Дошло до того,

что банки стали грабить любители, все, кому не лень. Один из грабителей даже послал в ограбленный

им банк заранее факс, в котором просил до его прибытия приготовить деньги!

В распространяемых в 1997 году листовках и коммюнике организация мессианских евреев-христиан

МАОЗ подчеркивала, что, основанные на религиозном законодательстве дискриминационные законы

в отношении строительства жилья неевреями нарушают права человека, международные нормы и являются грубейшей формой расизма.

В 1997 году в дополнение к итак суровому и расистскому закону, нарушающему одно из основных прав

человека - свободу вероисповедания - был принят в первом слушании законопроект о недопущении и

запрещении перехода в другую религию с суровым наказанием - как за самые тяжкие уголовные

преступления. Это закон 174С, "Запрещение стимулирования перехода в другую религию", в котором

говорится о запрещении владеть, создавать, импортировать, копировать, и т.д. любые материалы

(объекты), которые могут натолкнуть кого-либо на мысль о переходе в другую веру. Вдумаемся. Это

означает, что еврей, поставивший елку на Новый год - по привычке, как в своей стране рождения,

будет посажен в тюрьму. Это значит, что, если сосед зайдет к вам и увидит у вас на тумбочке

открытку от родных из России с видом церкви, может донести на вас - и открытка будет

конфискована, и вы посажены в тюрьму. Это значит, что христиане не имеют права показываться в

Израиле с крестиками на шее, не имеют права публично или в присутствии хотя бы одного еврея или

мусульманина держать в руке Библию, и т.п.

В довершение надо напомнить о том, что израильские законы предусматривают в качестве

наказания за нарушение религиозных законов и "угрозу Израилю" конфискацию жилья, выселение из

квартиры (дома) или даже разрушение домов. По этому закону сотни (может быть, тысячи) арабских и

христианских домов были разрушены бульдозерами в Восточном Иерусалиме, на территориях и в других местах. Людей оставляли без крова, без крыши над головой, не только взрослых, но и целые семьи с детьми и стариками, их судьба была абсолютно безразлична государству, которое себя называет "защитником" живущих на его территории.

Из этого видно, что жилищная политика израильского режима - это ЭТНИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ, применяющееся

в соответствии с расистскими законами и планами страны и разработанное стратегически на

основании ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ. Применение этого оружия против русских евреев говорит

красноречивее всего о том, что для израильских властей русские евреи это враждебный этнос, не

только приравненный к мусульманам и палестинцам, но воспринимаемый израильской политической

элитой как еще более враждебный, чем этнос без еврейских генов.

В 1994-95 годах в странах Западной Европы и Северной Америки, в ООН и главных международных

организациях по защите прав человека распространялось заявление известного адвоката Линды

БРАЕР, административного директора Общества Святого Ива при Католическом юридическим центре

прав человека. В этом заявлении Израиль был назван "недемократическим государством" с официальной политикой расизма и расистским законодательством. Большое место в этом заявлении было уделено использованию государством Израиль жилищной политики как оружия этнической дискриминации и преследований. Вот что в заявлении мэтра Браер написано об этом:

ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС

Только семь процентов земли в Израиле находится в частном владении, тогда как хозяином всей остальной земли

является государство. Каждый неиудей, желающий приобрести земельный участок или квартиру, вынужден соглашаться

фактически лишь на аренду того или другого. Но и подобная аренда неосуществима без специального разрешения

государственного земельного управления.

Любое заявление в земельное управление по сути дела индивидуально и конфиденциально, но любому жителю Израиля

понятно, что смысл этого специального разрешения в объединении и расширении исключительно иудейских земель,

имеющих немалую торговую и жилищную ценность.

Одновременно с тем, в противовес заявлениям неиудеев, заявления иудеев на покупку земли рассматриваются

постоянно и только с положительным результатом.

Некоторые русские христиане, вечно озабоченные проблемой жилья, жалуются на то, что практически невозможна

аренда частной жилплощади и получение государственной квартиры в том случае, если они не скрывают своего

вероисповедания.

Когда владельцам квартиры становится известно, что предполагаемый арендатор христианин, они ему тут же

отказывают. В случае с государственным жилищным фондом дело обстоит несколько иначе. Государственный чиновник

не скажет: "Вы христианин, и потому не можете претендовать на квартиру". Заявление христианина будет просто

оставлено без ответа и "потеряно". В лучшем случае, христианину будет предоставлено обоснование для отказа.

Скажем, недостаток жилищных фондов и т.д.

Что касается владельцев частных квартир, то невозможно ничего предпринять, так как нет законодательства,

воздействующего на них. Рассмотрим пример. Русская христианская семья, требующая справедливости в решении

жилищного вопроса, была сначала выселена из кибуца, а затем из гостиницы для репатриантов, частично оплачиваемой

государством, поскольку была определена как "семья православного священника". Если же речь идет о выселении

представителей христианского вероисповедания с земельных участков, то некоторая практическая зашита возможна.

Позволительно обратиться в мировой суд, но рассчитывать на эффективные средства судебной зашиты этим истцам не

приходится, поскольку не существует организации, которая бы предотвращала выселение неиудеев. Христианам

следует учитывать тот фактор, что отношение к ним со стороны иудеев диктуется долгой памятью о погромах н

преследованиях евреев в Европе. Опять же, большинство христиан, живущих в Израиле, большинство христиан, живущих в

Израиле, - палестинцы, которые считаются политически неблагонадежными.

Так как жилищное строительство для неиудеев тайно лимитировано, то христианская семья, если она имеет

средства для аренды, вынуждена снимать квартиру в неиудейских районах, главным образом в арабских, где существует

крайне ограниченное количество приемлемого для съема жилья.

В отличие от заявления общества МАОЗ, мы приводим заявление госпожи Линды БРАЕР с большими

натяжками и весьма неохотно не потому, что ее замечания и наблюдения неверны, а потому, что она

критикует расизм в Израиле с позиций анти-иудаизма, а, значит, неизбежно антисемитизма. Почему?

Потому что нигде не делает оговорки, что христиане или мусульмане (или прочие неевреи)

единственные жертвы расизма государства Израиль. Между тем ей прекрасно должно было быть

известно, что все, о чем она пишет, практикуется не только против неиудеев, но и против евреев из

бывшего СССР, как если бы они все поголовно были неиудеями. Нам кажется, что это указывает на

антисемитскую позицию, хотя, возможно, мы не знаем подробностей регламента и условий, влиявших

на создание этого документа.

Заявление мэтра БРАЕР позволяет лучше понять, что государство Израиль относилось в 1989 - 1996

(и все еще относится) к иммигрантам из бывшего Союза - евреям, - как к неевреям, как к врагам, которых

надо уничтожать, дискриминировать, искоренять, повсюду ущемляя их права. Полное юридическое

бесправие этих людей, произвол и мошенничество хозяев сдаваемого им в аренду жилья, типичные

случаи нападений на них соседей и хозяев квартир, избиений, оскорблений, издевательств,

причинения ущерба их имуществу, нарушения неприкосновенности жилища и всех элементарных их

человеческих прав - являются политикой государства Израиль, организовавшей, поддерживавшей и

провоцировавшей все это.

В высшей степени показателен отрывок из хранящегося у меня заявления просителя статуса

беженца в Канаде Гены Тучинского, который в нем писал (перевод с английского): "Я бывал и жил в

нескольких странах, и никогда не видел, чтобы соседи вмешивались в дела друг друга. В Бельгии,

Германии, Франции, Великобритании соседи, живущие в съемных квартирах, как правило не знают друг

друга, сталкиваясь иногда в дверях или на коридоре без попыток познакомится. Между ними не

бывает конфликтов, иногда - очень редко - возникают быстро улегающиеся споры по поводу громкой

музыки или вечеринки. В Израиле соседи лезут к тебе в душу, они обязательно должны выяснить, кто

ты, все твои паспортные и биографические данные. Мне это напоминает сталинскую эпоху, когда

повсюду были глаза и уши, все находилось под полным контролем невидимых органов и армии

стукачей. Повсюду в Москве были тысячи добровольных и штатных доносчиков, какие подслушивали,

подсматривали и немедленно доносили. По рассказам мамы я знаю, что в сталинских коммунальных

квартирах все знали, что ты ешь за обедом, что ты покупаешь в магазине, сколько у тебя висит в

шкафу платьев, когда ты занимаешься любовью. Это было, так же, как в Израиле, сделано не потому,

что невозможно было строить отдельных квартиры, с отдельными туалетами и кухнями, но для того, чтобы лишить людей частной жизни, чтобы они всегда находились на глазах друг друга, чтобы не было возможности хотя бы минуту находиться наедине с собой или с тем, кто тебе дорог или любим, без свидетелей. Каждый израильский дом - это такая вот сталинская коммунальная квартира, где все друг за другом подглядывают, подсматривают, и сами дома так специально спроектированы, чтобы лишить их жителей частной жизни... ]

Всего, что, уже написано нами, вполне достаточно, чтобы охарактеризовать (как это сделали до

нас прямо или косвенно Эфраим Меламед, Александр Орловский, Марк Горин [Ханан ГОЛЬД, Рейн МАРКУС,

Элиэзер ЛЕВИН, Барух МАОЗ, Линда БРАЕР] и др. [- равно как и Комиссия по Правам Человека ООН /смотрите отчеты за 1998 - 1999 годы/]) жилищную политику Израиля как преступную, а тех, кто

непосредственно занимается ей (ответственен за нее), преступник

Людей, не имеющих собственного жилья, попросту заставляют /а не только вынуждают экономическими методами/ приобретать жильё по грабительским ценам лишь потому, что они "попались" в Израиль. Мало того, что на оплату искусственно завышенной стоимости съёмного жилья уходит зарплата /не самая низкая/ молодого мужчины - каждый месяц!, - к этому в районах наибольшего скопления русскоязычных иммигрантов еще и введены неправдоподобно высокие муниципальные. налоги на жильё, которые почти невозможно оплатить на только тому, кто платит за съём квартиры и которые хозяева квартир повсеместно (опять же - пользуясь израильскими дискриминационными законами) заставляют оплачивать жильцов. Почему квартиросъёмщики .должны платить налоги за хозяев квартир, должны платить за уборку и благоустройство территории, за ремонт жилья, владельцами какого не является?! И за съем которого итак платят непомерно завышенные, грабительски высокие суммы! Ведь во всём мире муниципальный налог платит тот, кто в владеет жильём, сдает он его либо не сдаёт. Более того, в ряде стран или районов (или в отдельных домах билдингах - на съем) принято, чтобы владелец жилья оплачивал расходы на воду и электричество! В Израиле же, где, наверное, самые высокие в мире цены на воду и электричество, все расходы оплачивают жильцы! Как объяснить, что в Израиле все не так, как в большинстве более ни менее развитых стран? Очень просто: государство и является в чем-то вроде представителя (кооператива) тех самых владельцев квартир, что сдают жилье квартиросъемщикам, и это оно руками квартировладельцев грабит их, заставляя платить налоги за

владельцев квартир. Это оно - государство - является чем-то вроде управляющего для строительных компаний (кабланов), которые его руками не допускают никакого альтернативного их узаконенному грабежу строительства, из его кармана как из своего достают деньги на покрытие затрат на непродающиеся квартиры!

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины - стр.34

Язык не поворачивается назвать этот грабёж, это силовое давление в чистом виде экономическим давлением. Это силовое, а не экономическое давление, им государство не только стремится как можно более

основательно грабить иммигрантов в пользу квартирных хозяев, но и вынудить последних приобретать собственное жильё по баснословным,

грабительским ценам.

Однако, рвение властей силой заставить людей покупать жильё по

грабительским ценам не ограничивается невероятно высокими ценами на

съем жилья плюс астрономическим муниципальным налогом, который

заставляют платить квартиросъёмщиков. В одной из передач радио

"РЕКА" прозвучало следующее: из центра абсорбции Сохнута намерены

выселить более 300 человек /Кирьят-Ям/, у которых нет никаких средств к

существованию и нет денег для съема жилья. Позже, один из моих

знакомых рассказал, что в газете прочитал о выселении тех людей. Что с

ними стало, одному Б-гу известно. Однако, известно, что каждому из них

было предложено было на льготных условиях получить "'машканту"

( ипотечную ссуду) на приобретение жилья на "льготных условиях, и то, что

у них нет никакой возможности потом выплачивать эту ссуду, не смутило

предлагавших.

То же самое произошло в Иерусалиме, в подобном центре абсорбции, а

так же в гостинице, где были временно расселены тысячи русскоязычных

иммигрантов. В сентябре 1992 г. в этой гостинице в Иерусалиме, где жили

русскоязычные иммигранты, произошёл пожар. Пожар стал завершением

конфликта между русскоязычными иммигрантами с одной

стороны - и Сохнутом вместе с администрацией гостиницы, с другой.

Характерно и то, что жители этой гостиницы проводили за день до

пожара очередную акцию протеста. Вспомним, что аналогичные пожары

происходили во многих подобных гостиницах в период наиболее острых

конфликтов, во многих палаточных городках, стихийно возникавших в

ответ на грабительские квартирные цены в 1991 - 92-м годах.

Правительство боролось с ними не только с помощью поджогов, но

также и снося их с помощью бульдозеров и полиции. В сотнях

палаточных городков жили тысячи людей, считавших, что не в состоянии

купить или снять (арендовать) квартиру, и требовали у правительства дешёвого

жилья.

Один из таких палаточных городков вырос в Тель-Авиве, в районе

площади Кикар-Га.Медина. У людей, поставивших этот городок, появился свой лидер, уже упоминавшийся Александр Орловский.. Вот что произошло вскоре, согласно его рассказу. Полиция оцепила палаточный городок и, без предупреждения, не сообщая, по какому праву это делается, не говоря, на основании каких законов и кто принял такое решение, принялась рвать палатки и выбрасывать из них людей. На палатки пошли бульдозеры, прямо на них, гусеницами давя все, и, если бы сонные люди (а ведь многие из них спали) не выскочили. из палаток, они были бы раздавлены бульдозерами. Полиция избила тех, кого захотелось избить, были аресты и задержания.

[Вот как позже описал это и другие события сам Александр Орловский:

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ

Окт. 1990г. - приезд в Израиль

Янв. 1991г. - первая попытка защитить вновь прибывших: создание организации "БЕЗВОЗДМЕЗДНАЯ ПОМОЩЬ" для сбора средств в помощь нуждающимся.

Апр. 1991г. - Май 1992г.

Создание партии "Ам Эхад", избран Президентом на Всеизраильском Учредительском Съезде.

Подготовка и проведение главного ( в Иерусалиме 3 июня 1991, 6000 человек ) и ряда подготовительных в ряде крупных городов Израиля митингов:

Натания , май 1991г., 4000 человек, во время которого полиция избивала участников, в том числе ветеранов борьбы с фашизмом и на котором я был арестован без предъявления обвинения;

- Хайфа, Иерусалиме, Беер-Шева, Тель-Авив, Нацерет-Илит и другие

с целью привлечь внимание израильского правительства и общественности к проблемам, с которыми столкнулась алия:

1.Страна живёт под жёстким давлением иудаизма и по законам диктуемым этой религией: министерство религии

- главное идеологическое, политическое и оборонное учреждение страны, в которой нет места лицам отличной от еврейской национальности и религии.

2.Этой стране совершенно не нужны образованные и профессионально подготовленные люди из б.СССР, особенно не евреи.

3.Инакомыслие преследуется даже на уровне членов правительства (Шуламит Алони, Йоси Сарид и др.)

4.Полиция безнаказанно арестовывает, избивает и издевается

5.Министерства абсобции, строительства безнаказанно воруют деньги, предназначенные для алии, дискриминируя приехавших по признаку национальности, религии и страны, из которой они приехали.

и т.д. и т.п.

Уже с этого периода начались и продолжались вплодь до самого бегства угрозы расправы со стороны ортодоксально настроенных еврейских организаций за мою приверженность к возвращению так называемых "территорий".

После получения более 70.000 голосов поддержку (Анкеты с подписями) и приобретения высокого избирательного рейтинга мною почти одновременно были получены взаимоисключающие предложения от лидеров трёх крупных партий войти в кнесет в составе их партийных списков: "Авода", "Ликуд" и "Либеральная" партия Израиля, по приказу лидера которой, министра финансов в то время, г-на Ицхака Модаи я

был уволен с работы ножного охранника за мой отказ от сотрудничества с этой партией.

Отказ от всех предложений с тем, чтобы сохранить независимость и тем самым возможность бороться за права репатриантов из бывшего СССР (евреев и неевреев) в Кнессете и достигать реальных результатов (даже 70.000 голосов позволяло не менее двум членам моей партии стать членами кнесета). Как результат того, что существующий режим не мог позволить войти в кнесет не управляемой группе "русских" членов, с того времени и вплоть до самого бегства из страны меня преследовали угрозы расправы, в случае если я не прекращу свои попытки защиты людей и буду участвовать в выборах 1992 года.

Июнь-Август 1991года проведение акции "Палаточный Городок" на одной из центральных площадей Тель-Авива "Кикар-А-Медина" как протеста против проводимой правительством дискриминирующей приехавших из б.СССР жилищной политики. За это время я и члены моей партии неоднократно в нарушение закона были избиваемы и арестованы полицией, а ответом на наши жалобы руководству полицией Тель-Авива был отказ.

Сбор доказательств,компрометирующих деятельность государственной строительной компании "Амидар".

Начало разработки "Программы Развития Израиля"

Декабрь 1991- январь 1992: поездка в Москву на Первый Учредительный Съезд Всемирной Сионистской Конфедерации, где у меня было взято интервью центральной российской газетой "Известия" (опубликовано 17 января 1992г.), в котором я рассказал правду о положении бывших советских граждан в Израиле и посоветовал им не ехать туда.

После возвращения в Израиль обвинения в "предательстве Израиля", увольнение с работы (см. выше), публичная травля в прессе;

Постоянные угрозы расправы со стороны активистов молодёжной организации, созданной при министерстве строительства для борьбы с моей партией и пресечения моих попыток войти в Кнессет.

Создание законченного варианта "Программы Развития Израиля".

Получение на неё восторженной рецензии от группы ведущих экономистов Израиля, профессоров Тель-Авивского

университета под руководством профессора Райхмана, которые признали её документом, которым израильское правительство должно немедленно воспользоваться.

Сформулированное, обоснованное и доказанное обвинение Израиля в проведении политики

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ГЕНОЦИДА

бывших советских граждан, а также откровенное и доказательное вскрытие проходящих в Израиле политических, экономических и социальных процессов привело к отказу всех ведущих израильских газет опубликовать нашу программу. Лишь одна русскоязычная газета, редактор согласился это сделать, уступив моим убеждениям, что эта программа необходима всему Израилю. После выхода четвертого номера, в котором была опубликована часть, содержащая обвинения в геноциде, по приказу из канцелярии Премьер-миниситра ( Ицхак Шамир) ,как мне рассказал владелец газеты, дальнейшая публикация была прекращена. (Кстати, моя иммиграционная комиссия IRB в своём отказе по моему делу заявила, что ей в это не верится: в Израиле, мол, "свободная и независимая пресса"?! )

Весной 1992г. сбор и передача государственному контролёру г-же Бен-Парат компрометирующих деятельность государственной строительной компании "Амидар" материалов, основанных на заявлениях и оригинальных договорах между этой компанией и бывшими советскими гражданами. Как результат : сначала предложения денег, затем, после отказа - угрозы расправы и нападение с ножом, котрого я избежал, прикрывшись плечём.

Постоянно усиливающееся давление с целью не дать мне возможность участвовать в выборах, запугивания и физические стычки с членами молодёжной организации и, наконец, прозвучавшая угроза расправиться с моей семьёй, вынудили меня принять решение уехать, вернее, бежать из Израиля. Именно это я и сделал после того, как на стройке в Эйлате заработал необходимую для отъезда сумму.

Я также могу добавить к этому то, что мой сын в 12 лет стал инвалидом (недержание мочи в результате сильного испуга) в результате одной из его стычек с одноклассниками в школе, когда они, узнав что мой сын не обрезан,

надругались над ним в туалете: избили и помочились на его голову, приговаривая, что русские издевались над евреями в России, а теперь пора вернуть долг ... Могу рассказать о том, как все его одноклассники в

ультра-ортодоксальном г. Офаким устроили ему обструкцию и отказались учиться с ним в одном классе.]

Зимой /!!!/ 1991 г. во время дождя внезапно сгорел палаточный городок в Петах-Тикве, теперь на его месте, в сквере по ул.Арлозорова /между улицами Дов Хоз и Ца-Галь/ остаётся, лишь один шалаш.

Антииммигрантские акции - погромы, нападения, избиения, окружение враждебным прессингом соседей, издевательства и преследования инспирировались и поддерживались правительством с целью "выкурить" новых иммигрантов из гостиниц, государственных и съемных квартир и центров абсорбции.

[В статье "Скандал! "Русские! Вон из Израиля" (газета "Вести", номер 634, 21.07.1994), сопровождаемой фотографиями антирусских листовок, рассказывается, что записки подобного рода на иврите были приклеены к дверям комнат новых иммигрантов в центре абсорбции "Бейт-Канада" в Ашдоде. На русском языке добавлялось: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ Мы говорим еще раз - Израиль страна евреев. РУССКИЕ! Убирайтесь!" Кроме листовок с угрозами, прибыли письма угрожающего содержания из Тель-Авива. Авторы листовок хорошо были осведомлены о том, кто живет в каждой комнате, это было не слепое хулиганство, а рассчетливый удар, демонстрирующий доступ к сохнутовским анкетам и личным делам людей, живущих в центре абсорбции. И началось это все в разгар спора между жильцами и администрацией центра абсорбции, которая всеми средствами пыталась выселить их из центра. Прибыли эти люди в Израиль по специальной программе профессиональной абсорбции, после подписания еще в СССР контракта, в котором им всем обещали гарантированное прохождение курсов иврита, водителей автобуса и трудоустройство по этой специальности в компании "Дан". Потом оказалось, что государство Израиль и не думает выполнять своих обязательств по контракту. Курс прервали на середине, стало ясно, что контракт - липовый, целью его было только захватить обманом людей и доставить их в Израиль. За это время деньги "корзины абсорбции" закончились, подавляющему большинству жителей центра не удалось найти никакой работы, денег на съем жилья не было. Полиция и администрация центра абсорбции издевательски отказались гарантировать жильцам безопасность, искать тех, кто дважды (!) расклеивал листовки. Отвечавшие на вопросы корреспондента газеты "Вести" были охвачены паникой и страхом.

Та же газета "Время", заметка "Голодовка отчаянья" собственного корреспондента Глеба Якубова ("Время", 10.08.1993):

Голодовка отчаяния

Олег Якубов, "Время"

В тот день, когда в Кнессете разгорелись жаркие споры по поводу того, ввозить ли в страну импортное мясо, несколько новых репатрианток, расположившись напротив здания израильского парламента, объявили голодовку. - Это даже не акция протеста, это жест отчаяния. - утверждает Алена Спиван. - Межминистерская "комиссия" там и не пришла к какому-либо заключению, Кнессет отправился на летние каникулы, а нам, матерям-одиночкам, просто одиноким людям, пенсионерам и инвалидам, каждый день прибавляет страданий. У меня. например, закончился договор на съемную квартиру. Найти другую без посредника я не сумела, а платить за жилье, да еще при этом и маклеру, у меня просто нет никакой возможности. Хозяин "сжалился" надо мной, продлил срок договора еще на шесть месяцев, но если я не найду квартиру в течение этого полугодия, то, по сути, останусь на улице.

Организовать голодовку новым репатрианткам помогла женская международная сионистская организация ВИЦО. В Сад Роз привезли воду. несколько стульев, постельные принадлежности. Поддержала голодающих и общественная организация неполных семей новых репатриантов ИМХА.

- Сколько же времени может продлиться ваша голодовка? -спросил одну из м участниц.

- Однозначного ответа нет, - говорит Евгения Любич. - Либо власти обратят на нас внимание в ближайшие дни и удовлетворят наши требования, либо через какое-то время у нас начнутся проблемы со здоровьем, ибо мы не намерены уходить отсюда без какого-либо результата и будем голодать, попа выдержит организм. Собственно говоря, мы не требуем для себя ничего невыполнимого, мы лишь требуем от правительства выполнить обещания ...

Вот отрывки из еще одной статьи - в газете "Новости Недели", за 7 декабря 1992-го года, под названием "Нечаянно подслушанный разговор" (автор - Валентина ГЕЛЬФАНД):

"Возле Главной синагоги в Иерусалиме, на Кинг Джордж, есть молодежная гостиница. Приехали две молодые туристки-американки и направились к вышеназванной гостинице. С чемоданами и сумками в руках, при соответствующих документах, при деньгах. Настроение прекрасное. Сейчас получат номер, умоются, отдохнут, поедят иерусалимских кошерных деликатесов и - гулять, любоваться Иерусалимом.

- Вы куда? остановил их служащий гостиницы.

- К вам. - Американки были удивлены. Куда же еще могут направляться две нагруженные вещами туристки? Отель молодежный? Так у них возраст вполне подходящий - едва за двадцать.

К вам - уверенно повторила одна из них.

- Нельзя!

- Почему? Документы в порядке, деньги есть, вот.

- Мм христиан не принимаем, слиха, - и приятно улыбнулся.

Девушки остолбенели. На шее у каждой висел крестик. Дома, в Штатах, их крестики не замечали. Девушки носили их с детства, с ними приехали и в Израиль. А тут их гонят из гостиницы, как прокаженных. Девушки возмутились, потребовали "босса", но все было тщетно, служащие гостиницы стояли насмерть. Пришлось двум усталым туристкам искать другую гостиницу. Нашли, конечно, не все же в Израиле тронулись на почве чистоты религии н расы.

(...)

- Это безобразие, возмутительно, - одна.

- Это ни на что не похоже. Мы приезжаем, платим деньги. Они живут туристами - нашими деньгами!

- И не только туристами, - поддержала ее подруга. - Недавно получили гарантии от Буша.

- Раз мы христианки, значит, ночуй под открытым небом?

- Не пустить в отель только потому, что мы христианки! Такое возможно только в Израиле! Ненормальная страна!

- Представляешь, - продолжала вторая, - если бы израильтянин приехал в Штаты и его бы ие пустили в отель, потому что он иудей, какой бы скандал поднялся на всю Америку, м весь Израиль, на весь мир! Сколько было бы крику: Антисемитизм! А сами?

И она дала четкое и очень образное определение "самим" всему Израилю, я (...) это слово поняла без перевода, ведь мат интернационален, как и музыка.

Каково было нам, двум свежеиспеченным гражданкам Израиля, слушать такое?

(...)

Брань в какой-то степени относилась и к нам. Нам было стыдно чуть ли не до слез, но что мм могли сделать? Извиниться за того дурака? Так мы и сами от таких натерпелись. Американки ушли вперед, а мы принялись вспоминать о своих злоключениях.

Полтора месяца "выбивала" наши теудат-зеуты чиновница Сохнута, Римма, великое ей спасибо. Почему так долго? При репатриации, в консульстве в Москве в моих документах написали: "дочь еврея". Улавливаете ньюанс7 Не еврейки, а еврея. С этого все и началось. В материнском свидетельстве о рождении от 1910 года национальность не была проставлена. Паспорт ее был сдан в год ее смерти, взамен я получила свидетельство, где все было указано, кроме национальности. В паспорте пятая графа была, а в свидетельстве о смерти - нет. По-видимому, решили отнестись гуманно: какая разница, какой национальности умершая женщина - еврейка или русская? Перед Богом все равны. Не то в консульстве. Мне устроили настоящий экзамен. Почему моя мать Носовицкая Любовь Владимировна, а как ее имя по-еврейски, почему я не знаю идиш?

(...)

Спросили еще раз после многочисленных вопросов. Я растерялась от такой наглости и, запинаясь, ответила все же верно. А ведь вполне могла ошибиться. Пришлось звонить брату, благо живет в Москве, он принес свои документы все, какие мог собрать. Стоим рядышком и думаем: всю жизнь были евреями, родители тоже, деды, бабки тоже, в паспортах всегда писались евреями, дед умер в голодный ...-й год...

Они нас гоняли по всем пунктам. И мне невольно думалось если бы в 1941-м году мы не уехали из Харькова с последним поездом, перед отправкой в газовую камеру, с нами бы так не церемонились. Мать из польских евреев, на еврейку не похожа, мы с братом похожи на нее, но все евреи похожи на нас, как ни странно.

Наконец допрос прекратился. Мне было позволено оформляться дальше. "Гожусь" - горько пошутила я, брат молчал. Откуда мне было знать, что хвост того разговора потянется в Израиль и аукнется при получении паспорта? Национальность отца у чиновников не вызывала сомнений - Гельфанд Аркадий Соломонович. Вот и написали: "дочь еврея". Значит, я - не еврейка! Это я поняла через полгода, когда занялась оформлением теудат-зеута.

(...)"

Газета "Вид", русск. 21.08.1995, страница 4, рубрика "Перископ", статья "Беершевский полицейский терроризировал семью репатриантов", и газета "Шева", ивр., 07.1995, статья "Полицейский и члены его семьи избивали нас", автор Секер Абурабия, поместили один и тот же материал

"На четвертом этаже здания проживает семья Михаэловых из трех человек: Мины и двух ее детей - дочери Анжелы и маленького сына, имени которого журналист не называет. Этажом ниже живет сотрудник беер-шевской полиции - с женой и двумя детьми."

Что же произошло? По словам Михаэловых, соседи терроризировали их, преследовали, издевались и травили. "Целью соседа-полицейского было вышвырнуть нас из дома, - говорит Мина. - Он только и делал, что искал малейшего повода для конфликта и издевался над нами."

Семья Михаэловых эмигрировала в Израиль около года назад и с тех пор проживает в амидаровской (государственной) квартире на улице Мивца Йоав в новом беер-шевском квартале "Вав". Мать и дочь говорят, что сосед-полицейский не может смириться с тем фактом, что они проживают в четырехкомнатной квартире...

Анжела рассказывает, что бесчинства соседа-полицейского начались в День Независимости. Когда она вышла выбросить мусор, полицейский и его жена поджидали ее. Полицейский набросился на Анжелу с криками и угрозами, кричал, что она еще не знает, с кем имеет дело. Анжела пробовала ответить, но полицейский закричал "заткнись, проститутка". Все это происходило на глазах у других соседей. Жена полицейского тоже стала осыпать девочку грубыми оскорблениями.

Когда Мина попыталась мирно поговорить с соседями - полицейским и его женой - тот набросился на нее, схватил за горло и стал жестоко избивать. Его жена тоже приняла участие в избиении.

Тогда она отправилась в полицию. Но дежурный в полиции стал надсмехаться над ней и дочерью, позволял себе грязные шутки, презрительно посоветовал отказаться от подачи жалобы. Причину своего отношения он не скрывал - Мина и ее дочь - новые иммигранты.

Важно подчеркнуть, что, так же, как и в предыдущих примерах ("Караванная история", "Dream houses but no buyers", "Уроки амуты Альфа-Цафон" - и др.), в этой истории катализатором преследований явились низменные чувства израильтян к новым иммигрантам: зависть и алчность полицейского, который не мог смириться с тем, что семья "чужаков" проживает в четырехкомнатной квартире.

"Он постоянно твердит, "Зачем вам такая большая квартира", хотя сам живет точно в такой же. Он даже пошел в "Амидар" и пытался добиться нашего выселения, - утверждает Анжела."

Однако, это совершенно ясное проявление ненависти на почве зависти и алчности в Израиле ненаказуемо потому что 1) садист-преследователь должностное лицо (полицейский) и 2) его жертвы - новые иммигранты. Поэтому государство никак не защищает их, но, наоборот, их, жертв, делает виноватыми во всем! Ненависть полицейского-израильтянина к его соседям-иммигрантам имеет явно расистскую окраску:

"А еще полицейского и его родственников выводит из

себя фортепиано Дело в том, что, когда Анжела играет на этом музыкальном инструменте, соседи поднимают дружный крик и начинают стучать щеткой в потолок. "Я не играю в те часы, когда люди отдыхают. Получается, что в этой стране вообще запрещено играть! - говорит девочка."

Еще бы - как это только эти новые иммигранты (олим) "бэ русиа" (из России) посмели играть на фортепиано, когда, согласно ясным и повсеместно-принятым в Израиле представлениям, они приехали из дикой и отсталой страны, где не знают, что такое раковина и унитаз, газовая плита, холодильник и телевизор; да как они только посмели играть на фортепиано, ведь даже в Израиле это считается признаком высшей культуры - играть на фортепиано! Это оскорбление израильтянам! Это оскорбление принятых в израильском обществе представлений о России!

Две недели назад жена полицейского расцарапала себе грудь ногтями, вызвала полицию и заявила, что Мина на нее напала. Несмотря на протесты и объяснения Мины, несмотря на всю очевидность инсценировки и наличие прошлых жалоб Мины на ее соседей, Мину арестовали в грубой форме. "Меня заковали в наручники. Сделав несколько шагов, я упала, но меня продолжали волочить по земле как какую-нибудь опасную преступницу или террористку".

Анжела говорит, что у матери от наручников появились раны и боли в руках. Она подчеркивает, что ее мать заковали в наручники, а жену полицейского, которая была - согласно ее же собственным словам и звонку в полицию - участницей инцидента нет, и даже, как это принято, не вызвали на допрос. Что показывает - они всегда правы, "а мы... мы всего лишь и репатрианты". Мина рассказала журналисту и о том, что на днях сын полицейского угрожал ее сыну, сказав "Мы еще прирежем твою мать".

Начальник беер-шевскй полиции Ури Розен сообщил, что жалоба на полицейского передана в отдел МВД, занимающийся рассмотрением жалоб на сотрудников правоохранительных органов."

Слова Узи Розена практически означают, что эта история не закончится хэппи-эндом, как надеются журналисты ивритской и русской газеты. Почему? Потому что обе газеты просмотрели существенную ложь и нарушение в словах и поведении начальника беер-шевской полиции. Упомянутый им отдел занимается рассмотрением жалоб на действия полицейских ПРИ ИСПОЛНЕНИИ ИМИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ. Бытовой конфликт между соседом-полицейским, имевший место тогда, когда он не находился при исполнении служебных обязанностей, - и семьей иммигрантов НЕ ИМЕЛИ ПРАВА передавать на рассмотрение дисциплинарной комиссии. Это грубейшее нарушение законности! И оно не предвещает ничего хорошего. Кроме того, из печати известно, что практически НИКОГДА эта комиссия не наказывает полицейских и не становится на позицию защиты их жертв. Например, статья "Ворон ворону глаз не выклюет", пересказ которой вы найдете в этой работе, - это страшная летопись ненаказуемых зверств израильской полиции и пристрастности дисциплинарной комиссии МВД, фактически безоговорочно поддерживающей и покрывающей сотрудников полиции, что бы они ни делали, какие бы страшные преступления ни совершили... Конфликт между соседями должен был быть передан либо в мировой суд, либо по жалобе Михаэловых должно было быть заведено уголовное дело. То, что совершила беер-шевская полиция во главе с ее начальником - это попрание всех основных прав человека!]

Вот так, при помощи армии и полицаи, репрессивных органов и законов, направленных против новых иммигрантов, садистских издевательств соседей-израильтян и квартирных хозяев вынуждают, заставляют иммигрантов приобретать жильё по грабительским ценам.

- ЛЕВ ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.35

Однако, может быть, новому иммигранту лучше, все-таки, дать себя

ограбить, совершив такую значительную покупку, как покупка жилья, при

этом сознательно платя за жильё цены, в 6 - 10 раз выше его самой

максимальной стоимости, зато это даст ему возможность "на равных" войти в "клуб израильтян", став владельцем собственности? Как бы не так! Вот что пишет об этом журнал "Час Пик", приложение к газета "Наша Страна", No 1 в статье "Страна Тюрем или Всеобщее Прощение Машканты". В статье говорится, что, по заданию "Чейз Манхэтен Банк", независимый журналист из Великобритании Джордж Вестлиндж исследовал экономическую ситуацию ::. в Израиле. ."Измененив условия выдачи ссуд на покупку жилья, - пишет он , привязав их к индексу цен, государство Израиль из доброго и благожелательного покровителя репатриантов превратилось в обыкновенного ростовщика". Во всём мире, беря ссуду, человек знает, какую месячную суду надо возвращать. Но не в Израиле.

Считается неоспоримым, что уровень инфляции в этой стране, близкий к

16 - 19.%, будет сохраняться тут бессрочно. На основании этого Джордж Вестлиндж составил свою схему выплаты машканты семьей новых эмигрантов. В своих расчётах он исходил из того, что в такой

семье работают 2 человека и их доход составляет 6 тыс. шекелей //заметим, что такой зарплаты у 90 процентов новых иммигрантов нет, мужчина обычно получает от 1200. до. 1500, женщина и того меньше, что составляет в среднем 3 тыс. шекелей, т.е. в 2 раза меньше - примеч. наше//. "В первые 2 года покрытие машканты составляет 10-ю часть дохода, к 7-му году - 4-ю часть, при условии получения всех надбавок на работе! к 9-му году-- 3-ю часть, к 11-му году примерно половину, а к 15-тому году наступит полное разорение семьи. Но позже, через 17 лет, семья попадает в число злостных должников. Через 17-19 лет за решётку попадёт 120 тысяч злостных должников машканты. Есть и другой вариант - выселить всех из квартир".

Безусловно, главная причина, по которой с новых эмигрантов стремятся

"сорвать" деньги, не заботясь об их дальнейшем существовании, стремясь

лишь получить с них именно сейчас баснословные деньги за жильё

жадность, жажда наживы. Но было бы наивно думать, что этим всё и

ограничивается. На самом деле, самый главный смысл ловушки, в какую

загнали русскоязычное этническое меньшинство, состоит в другом. Путём

силового вручения машканты ввергая людей в жесточайшую многолетнюю кабалу стремятся превратить этих людей в касту рабов, в пожизненных подёнщиков, а их детей - в наследственных рабов. Ведь,

загнанные в такую ловушку, они вынуждены будут соглашаться на любые

условия труда и на любую оплату его.

Кроме того, закабалив людей, их планируют, как крепостных, привязать к одному определенному месту. Ясно, что подавляющее большинство их не в состоянии купить вторую квартиру и сдать ее жильцам, обменять на жилье в более престижном городе или районе. Поэтому силовое вручение машканты еще и равносильно советской прописке.

У непосвящённого в тонкости израильской жизни читателя может

создаться впечатление, что в моих рассуждениях есть некоторые либо

упущения, либо противоречия. Ведь я как будто "не захотел" заметить

того, что

- ЛЕВ ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. З6

жилищная политика правительства в какой-то степени ложится бременем

и на беднейшие слои самих израильтян, ведь и они вынуждены

платить огромный муниципальный налог /арнону/, если не квартиранты, а они сами проживают в этой квартире. Семьи израильтян, какие нуждаются в улучшении жилищных условий, а также молодые семьи, вроде бы, должны сталкиваться при покупке жилья с теми же трудностями, что и новые иммигранты. Однако, на самом деле, это не так. Только очень ограниченная часть наиболее бедных и "непробивных" израильтян страдали от тех же изменений на протяжении короткого ограниченного отрезка времени - примерно с 1991 по 1993 год. Дальше израильские власти стали усиленными темпами решать жилищные проблемы израильтян - отдельно от жилищных проблем новых иммигрантов. По большому секрету двое израильтян мне сообщили, что широким слоям израильтян - практически - всем - предоставляются льготы на оплату "арноны", муниципального налога. Во-первых, такие льготы предоставляются "квиютчикам" /см. вторую главу данной работы/, во-вторых, работникам муниципалитета, в-третьих, вообще широким категориям работников государственных предприятий и учреждений, в-четвёртых, некоторые фирмы оплачивают своим работникам (но только израильтянам, не новым иммигрантам) их арнону, в-пятых, такую льготу получают семьи офицеров израильской армии, а в этой армии нет и, может быть, впредь не будет русскоязычных офицеров из числа новых иммигрантов, и этот список можно ещё долго продолжать. Но уж если кто-то обойдён этой льготой, однако, имеет вторую квартиру, которую сдает новым иммигрантам, он может заплатить арнону за квартиру, в которой живет сам, из суммы, получаемой из их рук для оплаты жилья. Часто находятся религиозные организации, готовые заплатить арнону за верующих израильтян.

Теперь насчёт покупки квартиры. Сказать, что почти все израильтяне обеспечены жильём, это значит ничего не сказать. У большинства есть по 2 - 3 квартиры, выселив из которых иммигрантов, каким сдают квартиру, они. могут впустить туда своих внуков или детей. Сдавая квартиру новым иммигрантам в течение 3-х - 4-х лет /иногда даже если сдают в течении 2-х лет/, израильтяне вполне могут собрать деньги на покупку новой квартиры. Путем давления на правительство, используя свое влияние и связи, многочисленные организации, в которых нет и не бывает новых (особенно русскоязычных) иммигрантов - религиозные, "патриотические", финансовые, ведомственные, полугосударственные, партийные, муниципальные, государственные, международные - организовывают строительные кооперативы, которые получают от правительства или от муниципальных властей участки земли под строительство по эксклюзивно низким ценам. Этим же кооперативам даются поблажки и привилегии в области налога на покупку стройматериалов, строительства, продажи жилья, и т.д. Кроме того, сами организации покрывают какую-то часть стоимости квартиры из своих собственных фондов, так, что членам кооператива или покупателям-израильтянам покупка квартиры обходится значительно дешевле. Таким образом, если для израильтян покупка квартиры начинается с 10-ти тысяч долларов, то для рядового русскоязычного нового иммигранта - со 100 - 120 тысяч в непрестижных городках или районах! Строительные же кооперативные проекты новых иммигрантов торпедируются правительством как с использованием легальных, так и нелегальных (мафиозного типа налеты, погромы, саботаж и вандализм) методов (смотрите выше пример с кооперативом "Альфа Цафон").

Тщательно скрывается и замалчивается вопрос о наличии в Израиле не только государственного, но и ведомственного жилья, но - только для израильтян!!! На самом деле появления материалов об этом не

допускает цензура. Об этом я узнал, общаясь с тысячами людей, когда постигал, что эпоха широкого обеспечения населения бесплатным жильём /50-е 70-е годы/.окончилась, но не для всех. [С 1989-го по 1994-й год "русские" иммигранты могли получить бесплатное жилье в таких редких исключениях, что их нельзя принимать во внимание, а] израильтяне до сих пор продолжают получать бесплатные либо

полу бесплатные квартиры. [Это предложение относится к варианту редакции 1993-го года - примеч. ред. 2000 года] "Законно" получают ведомственное (не только "чисто" амидаровское, но и специально "забронированное" ведомственное жилье в основном в амидаровских домах) жильё полицейские, сотрудники репрессивных служб, Мосада и Шабака, самые широкие категории офицеров армии, широкий ряд категорий сотрудников муниципалитетов, Сохнута, министерств, ведомств и правительственных организаций, члены правительства, ряд информаторов (стукачей), высокопоставленные чиновники Гистадрута, ряд сотрудников "гос. безопасности" и охранников в учреждениях, учебных заведениях, правительственных зданиях, сотрудники университетов (профессора и другие категории), имеющие отношение к армейским и прочим секретным или полусекретным проектам, сотрудники института им. Вейцмана, реже - особо выдающиеся спортсмены или редкие специалисты, - и т.д. [Среди всех этих категорий практически не было новых русскоязычных иммигрантов, а, если - в редких исключениях - были, то их в 1989 - 1993 (4) загадочным образом "обходили" (дополнение ред. 2000 года).]

Вот тщательно хранимый в тайне пример: в Беер-Шеве дом номер 26 по улице Метцада, - три единицы бесплатного жилья (конец 1993-го года).

Некоторые из малочисленных крупных фирм строят своё собственное, ведомственное, жилъё.

Если не удаётся получить кватиру /бесплатную!/ "законно", то израильтяне добиваются получения квартиры полузаконным, а то и вовсе незаконным способом: они уверены, что в любом случае их ( а отличии от новых иммигрантов) никогда ни из какой. квартиры не выселят. Один и из способов получения бесплатного или полу бесплатного жилья, - это получение квартиры от 2-х государственных строительных компаний - Аммидара и Амигура.

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины - стр.37

Получая амидаровскую квартиру, семья практически навсегда получает полу дармовое жильё, а, выкупив его по смехотворно низким ценам,: становится его владельцем. Газета "Курьер" /номер 81, май- июнь 1993 года/ в статье о взяточничестве в Израиле под названием. "Спасибо за Субару" пишет, что получение амидаровской квартиры в центре страны обходится за взятку не более, чем 2-8 тыс. шкелей, эти деньги попадают в карманы чиновников Министерства Абсорбции. В этой же статье автор пишет, что большинство израильтян, в отличие от "русских", получают многое, что доступно.в редчайших случаях (ведь надо иметь еще, кому давать, иметь связи!) новому иммигранту лишь за взятку, бесплатно, лишь потому, что это "положено". С другой стороны, автор статьи, видимо, не во всем прав. Так, например, он не делает различия между распределением жилья в таких городах, как Беер Шева, Кирьят-Гат, Офаким, Акко - и в центре страны. В том, что касается распределения жиья в центре, у новых иммигрантов предпочитают не брать взятки и не распределять им амидаровских.квартир в центре страны. Иное дело -другие дискриминируемые или полудискриминируемые меньшинства: так называемые ("русскими") "марроканцы". В отжтае от израильтян-выходцев из Восточной Европы (не учитывая бывшего СССР), им бесплатное жильё "попадается" в 3 - 4 раза реже, ио зато им за взятку дают возможность получить такое жильё в любом месте страны.

Совершенно ясно, что в Израиле происходит настоящий геноцид, а разбойничья жилищная политика -.лишь коварное бандитское средство в рамках этого геноцида. Но было бы наивно думать, что не найдётся достаточно умного и. жестокого политика, злого гения, для которого израильский гулаг стал бы лишь формой существования его политической реальности. В современном мире, где нарастает хаос и где нет уже таких сил, способных размахивать полицейской дубинкой, где происходит столько страшных вещей, что никто уже не может и не хочет одергивать каждого, кто нарушаает невидимую границу, какая прежде казалась ненарушимой, - в этах условиях злой гений израильского политического зверя, опираясь на рабство и стоя на плечах сотен тысяч тел невольников, мечтает о разбое и грабеже, но уже далеко за пределами Израиля. Контроль над международными рынками торговли наркотиками, оружием /без официального оглашения, т.е. полулегально и контрабандными способами/, контроль над. синдикатами контрабандистов, сутенеров,

торговцев детьми, женщинами и донорскими органами, отмывание грязных денег: всё это уже полным ходом начало отрабатываться на уровне правительства во время правления Ицхака Шамира (самого гнусного, на наш взгляд, из всех даже израильских политиков). Отмывание грязных денег с самого начала образования государства Израиль являлось одной из основных статей поступления валюты. /См. например, статью Александра Орловского в газете "Спутник"/.

[ В своей знаменитой книге "By Way of Deception" Виктор Островский, бежавший в Канаду довольно высокопоставленный сотрудник МОССАДа, пишет об участии МОССАДа и его руководителей в широкомасштабной торговле оружием и наркотиками, похищении женщин, оказании помощи самым кровавым в мире режимам и тренировке МОССАДом их карательных отрядов, отмывании грязных денег - и т.п. Более подробное резюме этой книги вы найдете в приложении к нашей работе.

Отрывок из другой работы автора, "Еврейские войны":

"Израиль - один из главных или даже главный мировой центр по отмыванию мафиозных денег, денег, бегущих от налогов в своих странах, денег, добытых в результате афер, подлогов и воровства. Через Израиль проводятся главные мировые аферы с бриллиантами. Financial Action Task Force on Money Laundering - организация, которая была создана по инициативе стран Большой Семерки для борьбы с международным отмыванием грязных денег.22 июня 2000 года FATF опубликовал список 15-ти самых злостных из 30 наиболее неблагополучных стран, главных центров по отмыванию преступных денег. Израиль входит в первую пятерку этих стран, куда не вошла даже Россия."]

"Новый человек", Израильтянин - это не что иное, как целенаправленно воспитанный палач, бандит-надсмотрщик, лишённый какого бы то ни было благородства, каких бы то ни было сентиментов, какой бы то ни было чести. Так как внутри Израиля ему "делать нечего", а по природе своей он - пират, то рано дли поздно, опираясь на своё рабовладельческое государство, он станет бичом всех цивилизованных народов, если только до этого не умудрится коррумпировать все эти народы и превратить их в подобие себе.

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины - стр.38

Преступная жилищная политика израильского режима привела к катастрофическим, трагическим последствиям.

В конце 1992 г. на улицах Тель-Авива, в парках и скверах, появилось огромное число бездомных. Нельзя сказать, что район Тель-Авива не имел раньше бездомных, но они никогда раньше не выплёскивались на центральные улицы. Однажды только за 2 часа прогулки я насчитал тридцать таких несчастных людей. Несмотря на большое желание остановиться, расспросить их, кто они, как оказались без крова, после того, как во время одного (первого и последнего) такого расспроса я был арестован полицией, я не рисковал больше приближаться к этим людям. В тот "самый первый и последний" раз возле "большой" синагоги на Аллемби я встретил сидящих на земле мать с тремя небольшими детьми, которые не в состоянии были продолжать оплачивать квартиру несмотря на то, что женщина работала! В Петах-Тикве в мини-сквере недалеко от муниципалитета я встретил вечером пожилую пару, русскоязычных бездомных, какие были выселены из квартиры за несвоевременную уплату квартплаты; муж, по его словам, имел официальную. работу. Позже я много слышал о работающих бездомных, читал о них в газетах, обсуждал это явление с активистами движения РАЦ и Сионистского Форума. Речь шла не о единицах, а о тысячах людей, работающих бездомных. Если бы все они были, как бездомные в других странах, либо нелегальными иммигрантами, либо психбольными, нетрудоопоеобными, либо бродягами, панками, и т.д., это было бы не менее страшно -.но ещё охватываемо раэумом. Когда же встречаешь людей, какие работают (работают!), но не в состоянии оплачивать съём квартиры, это и есть страшная наглядюя суть рабовладельческого Изранля.

Гибель бездомных в Израиле, по-видимому, явление гораздо более массовое, чем в других странах. Ведь в странах Запада (и даже кое-где в наиболее развитых странах остального мира) имеются ночлежки для боздомных, есть машины, развозящие по улицам городов бесплатные обеды или (в других случаях) специальные церкви, склады, клубы, где происходит раздача пайков для неимущих; распределяются одежда со вторых рук, мебель, бывшая в употреблении, спальные мешки и теплые одеяла - все это для бедных, неимущих, бездомных. В городах, где есть метро, в непогоду или в сильные морозы, доступ в метро открыт по ночам - для того, чтобы не погибли люди, не имеющие крова. Есть бесплатные талоны и обеды в специальных столовых для бездомных. В Израиле этого ничего нет. Тут бездомного может застрелить солдат (были такие прецеденты /все солдаты ходят тут с боевым оружием/), полицейский, съесть собака /бич израильских городов - стаи свирепых голодных бродячих псов, бросающихся на людей/: я видел заметку в газете о том, что собаки съели бездомного. Тут бездомные погибают от недоедания, переохлаждения, или, наоборот, от жары или жажды. [В этом ужасном климате, одном из самых страшных в мире, несколько часов пребывания в котором во время наивысшей жары могут привести к обезвожению организма и смерти, во всем Тель-Авиве нет ни одного общественного "краника" или "фонтанчика", нет практически ни одного (!!!) места, где можно бесплатно напиться. Я много бродил по Тель-Авиву, исходил его вдоль и поперек: из Яффо до входа на Аллемби с побережья, из Яффо на улицу Вейцмана, из Южного - в Северный Тель-Авив, с въезда в Тель-Авив на дерех Петах-Тиква до театра Га-Бима, из конца в конец улицы Орлозорова, с площади Кикар-Га-Медина до "новой" автобусной станции, от цирка до морского побережья, от посольства Великобритании вдоль моря до центрального управления регистрации автомобилей в Яффо, и так далее. Нигде за все время своих прогулок я не видел ни одного общественного источника утоления жажды! В этом пекле тебя вынуждают - если у тебя нет денег на по грабительским ценам продающиеся напитки - снять с руки часы и продать, украсть, - да сделать все, что угодно, чтобы только удовлетворить эту нестерпимую жажду. Алчность израильтян и израильских властей просто не имеет аналогов! Во всем Тель-Авиве нет ни капли тени, все построено так, чтобы намеренно не оставлять никакой возможности укрыться зимой от дождя, а летом - от жгущего тебя солнца. Ни одного навеса, ни одной выступающей крыши, ни одного входа, где можно укрыться, ни одного общественного здания, как во всех нормальных странах, куда можно было бы зайти и посидеть. Даже редкие бульвары и скверы не дают тени, скамейки в них (не иначе, как умышленно) установлены всегда не в тени, а на солнце (хочешь сидеть в тени: сиди на земле). Тебя вынуждают, заставляют заплатить за вход в ресторан, войти в магазин, где к тебе тут же подскакивают злые продавцы - или покупай - или уходи! Ни капли сострадания, ни капли жалости нигде. Все дышит алчностью, жестокостью, погоней за твоими последними грошами. Бездомным никто не даст, не вынесет напиться, не подаст куска хлеба, никого в Тель-Авиве не шокируют сидящие на земле целые семьи с маленькими детьми!] Поэтому совершенно неудивительно, что бездомные гибнут сплошь и рядом. При желании можно найти в газетах много заметок о гибели бездомных людей. Так, газета "Наша страна" (за 14 января, Зо ,чэтверг, 1993 года) сообщает, что 13 января, утром, был найден труп замёрзшего 53--х -летнего "русского" иммигранта из Бней-Брака; 29-то декабря бездомный 50-ти - летний "русский" иммигрант Владимир Коплер замёрз в одном из скверов северного Тель-Авиза (вероятно имело место комбинация недоедания (голода) с переохлаждением и очень высокой атмосферной влажностью). Перед его гибелью соседи из дома возле парка, в котором Владмир замерз, вызвали полицию; полиция, констатировав присутствие бездомного, тут же уехала. /Газета "ВЕСТИ", четверг, 31.12.1992 г./. Однажды я встретил в одном

из скверов целую семью без крова: родителей с ребенком. Было это не в Тель-Авиве, где сосредоточенье нищих и бездомных намного выше, но в Петах-Тикве!

Если прибавить к жертвам "жилищного геноцида" огромное число погибших либо получивших увечья на стройках (смотрите главы Первую и Вторую, где описываются отсутствие на стройках в Израиле какой бы то ни было механизации - даже подъемных кранов, лебедок, транспортеров (все делается вручную: ведро с цементом тянут наверх на веревке или тащут пешком по сходням), отсутствие даже минимальной техники безопасности - хотя бы ограждений или страховочных ремней, хотя бы касок! 12-ти - 14-тичасовый (в принудительном порядке) каторжный труд и огромный приток неквалифицированных русскоязычных рабочих без какого бы то ни было опыта работы на стройках (больше никуда на работу не берут - положение безвыходное), мы получим поистине апокалипсическую картину. "Жилищный геноцид" в Израиле 1989 - 1993 годов, все еще продолжающийся и даже нарастающий [напомню, что эта глава была написана в 1993-м году - примеч. редакции 2000 года] - это болевой сгусток человеческих страданий и смертей, это нескончаемый перечень издевательств, жестокости, неимоверной наглости, уничтожения целого народа (этнической группы) страшным, свирепым режимом, контролирующимся большинством других этнических ("субэтнических") групп.

В последнее время еще более участились сообщения о выселениях из караванов и из амидаровских квартир, о продолжающихся выселениях из гостниц. Газета "Новости Недели" ./номер 937, 09.06.1993 года, среда/ помещает об этом З заметки. "Мийстерство Абсорбции "открывает Америку": в 18-ти гостиницах страны живёт около 4-х тыс. новых иммигрантов. "Речь идет о семьях - сказано в заметке, - значительная часть которых - неполные, а также о стариках и инвалидах. Они не могут ни снимать квартиры, ни купить их на условиях, предоставляемых государством".

В обращении ораннизации ИМХА /Всеизраильского Союза Неполных

Семей/, помещённого на стр. 7 этой газеты, говорится о решении

властей выселить из "мерказ клиты" - центра Министерства Абсорбции ("Сапир", Кфар-Сава, ул.Моше Даяна, 30) матерей-одиночек с детьми. Кроме выселения Сохнут грозит взыскать с этих семей судебные издержки в тысячи шекелей на каждую семью. То есть, этим людям грозит либо бездомность,

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.39

либо, скорее всего, тюрьма без всякой вины. В открытом письме Беллы Гулько, директора проекта "Крыша ддя нуждающихся", в адрес Сохнута и организации "Объединённый Еврейский Призыв" говорится, что 20 .тысяч семей русскоязычных иммигрантов "оказались в Израиле в крайне трудном положении", так как они далее не могут снимать жильё /о покупке квартиры для них вообще не может быть и речи/. Причиной этого директор проекта "Крыша для нуждающихся" называет то, что "арендная плата ... составляет от 70 до 95 процентов пособия или других доходов". Безусловно, жадности жажде наживы "израильтян" /т.е. в основном выходцев из стран Восточной и Центральной Европы - "без" СССР/ нет предела, .а государство не только не регулирует взаимоотношения между различными этническими группами, но, наоборот, беспредельно помогает "выжать" всё, .что только можно, из новых иммигрантов, пусть даже все они все погибнут. Это уже даже не жажда наживы обычного эксплуататора-рабовладельца /который в той или иной степени бережет живой товар/, но эксплуататора-грабителя, налетчика или пирата, который хочет получить всё, что только возможно, сию же минуту, ухватить все, что возможно, пока не поздно, а там пусть ограбленные им погибают от голода, холода, бездомности, от непосильного труда - грабителю все равно. Но этого мало: налетчик- израильтянин опьянен жаждой крови, он готов убиавать (и убивает!) из спортивного интереса, он не только грабит свои жертвы, но и развлекается попутно, это его стиль жизни, это способ его существования. И, как любой налетчик, пират, грабитель, он обходит стороной сильных, защищенных, таящих в себе ту или иную опасность, он выбирает легкую, беззащитную, добычу, не только не защищаемую, но преследуемую государством выходцев из (бывшего) СССР. Вот так - как грабители с большой дороги, как пираты - ведут себя по отношению к новым иммигрантам из (экс) СССР укрепившиеся в Израиле другие субэтнические группы ("израильтяне") и их продажное государство: ГУЛАГ Палестины!..

Можно суммировать, что своеобразными вехами невиданного юридического и экономического беспредела, этого не имеющего аналогов беззакония, являются: обязание квартиросъемщиков - новых иммигрантов - оплачивать муниципальный налог на недвижимость за хозяев квартир, уборку территории вокруг дома и лестниц (коридоров) дома, содержание лифта, зеленых насаждений, и т.п., ремонт квартиры, иногда даже (!!!) ремонт дома, привязка платы за квартиру к курсу доллара (снял квартиру за тысячу шекелей, а через столько-то месяцев уже платишь две тысячи - а зарплата ведь если и растет, то не как доллар!), право хозяев квартиры в любой момент (по истечению очередного срока квартирного договора - даже в день истечения срока!) сказать жильцам "убирайтесь" и выселить их из квартиры, вмешательство хозяев квартир (официально разрешенное израильскими законами!) в личную жизнь жильцов, силовые посещения жильцов хозяевами квартиры в любое время суток, контроль за "кошерностью" пищи и образа жизни жильцов, отсутствие права квартиросъемщиков односторонне расторгнуть договор и уйти в другую квартиру в случае преследований, агрессии со стороны соседей или владельцев квартиры, полная безответственность хозяев жилья за безопасность, жизнь жильцов и их жилищные условия, привязка возврата ипотечной ссуды ("машканты") к курсу доллара.

В завершении зтой главы хотелось бы сделать ещё один вывод. хотя тут

не описано и сотой доли всех гнусных приемов и зверств, при помощи

которых в Израиле наживаются на страданиях тех людей, единственным отличием которых является то, что они не родились в Израиле и приехали из определенной группы стран, и того, что уже написано, достаточно,

чтобы понять: то, что тут происходит, ничем не мягче, чем войны, геноциды и зверства, что имеют место в большинстве разавивающихся стран. В этом отношении Израиль не только не является "мостом" от

развитых к развивающимся странам, но, наоборот, даже в группе

стран, где наиболее злостно нарушаются права человека, Израиль - один

из лидеров. Почему же в прессе "свободных", развитых стран не

появляются заметки о зверствах израильтян, об их издевательствах над

новыми иммигрантами? [Эти строки я писал в 1993-м году в Израиле, где те, у кого не было Интернета, практически не имели возможности регулярно читать западные газеты; только по прибытию в Канаду мне стало ясно, что информация о преследованияхь русскоязычных в Израиле в западной прессе не была таким уж редким гостем; более того, из этих материалов можно было даже получить верное представление о размахе этих гонений. Но я узнал и другое: что эти материала не оказали на проблему приема беженцев из Израиля почти никакого влияния, а также не привели к осуждению Израиля. Узнал я и о закулисной войне еврейских организаций за то, чтобы такие материалы "прикрыли", и о юридической войне против любого, чей взгляд на еврейскую политику или еврейскую историю отличается от принятого "всемирным" еврейским руководством.] Одинокой белой вороной звучит голос Эфраима

Сивелы, моего земляка, хлебнувшего горя в "Исраиловке" и сбежавшего

когда-то в США. Сивела пишет об Израиле без прикрас. Но как же

CNN, АВС, как "Newsweek", "Time", как же "Би-Би-Си", как другие ведущие политические журналы, ТВ и информационные службы? Ни слова о геноциде, проводимом в Израиле по отношению к части еврейского населения. Видимо, застарелый антисемитизм дает о себе знать... Пусть евреи, израильтяне, остаются с клеймом круговой вины перед всем Человечеством, перед арбами, мусульманами, христианами -нечего их разделять ва "хороших" и "плохих", на "палачей'' и "жертв палачей". Тогда они будут выглядеть, как обыкновенвые люди, а ведь евреи "все плохие", как один, иначе не будет в обвинении их ("мировой еврейский заговор", "массонско-сионистский заговор", и т.п.) непоколебимой уверенности. К тому же на Западе есть стереотипы, какие являются обратной стороной антисемитизма. (так же, как, например, когда я сознаю, что среди черных - африканцев - есть расисты, садисты, подонки, убийцы и мафиози, - это значит, что я их вижу такими же, как других людей, но если для меня все они - только жертвы дискриминации, все без исключения "хорошие парни", это значит, что я скрытый расист). Один из таких стереотипов рисует еврея - не важно, израильтянина или нет, - как тихого,.трусливого, законопослушного и совестливого человека. Пресса идёт на поводу у этого стереотипа. Или другой стереотип: евреи на Ближнем Востоке, то есть государство Израиль - естесственный друг христианского мира, его защитник его от мусульман. Как этот "союзник" относится к христианам, мы обсуждали выше. Или такой стереотип: христиане должны вечно искупать вину перед евреями за погромы, инквизицию, гитлеровский еврейский геноцид, и т.п. поэтому государство Израиль нельзя слишком критиковать, а тем более осуждать. Или вот еще: Б-г завещал человечеству способствовать переселению всех евреев в Израиль. И вот чудо свершилось - завет Б-га почти выполнен (во всяком случае, выполняется). И не хотим слушать ни о кааких там страшилках и преследованиях этнических меньшинств в таком символическом и многозначительном государстве, как Израиль! А пресса... пресса идет на поводу у стереотипов, у "народа", у читателей. А вдруг этот журнал или газету перестанут покупать, или теле новости не будут смотреть. Ведь люди не прощают, когда разрушают их иллюзии, их заблуждения и мечты. Двойные стандарты - это врожденная особенность человечества, от которой избавиться оно не в состоянии, идет ли речь о примитивной диктатурке с низколобой культурой и пигмейским искусством, или о высокоразвитой цивилизации демократического типа, допускающей определенную степень свободы. Говорят о защите животных, об интеллекте и эмоциях "братьев наших меньших" - а потом без угрызения совести этих "братьев меньших" убивают и едят. А сколько разговоров о правах человека, о моральной ответственности всех за рабство, особенно детей, в Южном полушарии, о бойкоте репрессивных режимов. Но продают же на Западе товары, сделанные руками этих рабов, в том числе и созданные на заводах, где работают рабы Израиля - русскоязычные евреи! Значит, и вину Израиля там должны разделять!

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины.Гл.3 - стр.40 .

В завершение главы - некоторые дополнительные пояснения, что значит отсутствие какой-либо юридической защиты русскоязычных иммигрантов.

Во-первых, цинизм политики правительства в квартирном [жилищном] вопросе и в области трудовых отношений - и атмосфера тотального беззакония в целом: вещи одного порядка,. во-вторых, в других условиях, если бы новые иммигранты не были юридически беззащитны, эта политика правительства была бы невозможна.

К тому, что у ж е описано в этих трех главах и служит доказательством полного исключения новых иммигрантов "ми-русия" из числа тех,

права которых защищает государство и доступ к юридической защите для определенного смыслового акцента требуется, на наш взгляд, добавить еще несколько строчек.

ГИСТАДРУТ, полиция, суды, муниципалитеты со своими чиновниками,

организация защиты прав потребителя, адвокатура, СОХНУТ, Министерство Абсорбции, прочие государственные и

общественно-государственные организации, иные структуры - все они против новых иммигрантов, все они не только не защищают их, но, наоборот, при ЛЮБОЙ возможности готовы немедленно стать

тем окриком, шлепком, кнутом или нагайкой, которые в отношении новых иммигрантов служат единственной цели: уничижения последних. Эти и многие другие структуры стоят на страже беззаконности по отношению к новым иммигрантам, следя за тем, чтобы ни одна несправедливость, ни одно уголовное или иное беззаконное действие по отношению к новым иммигрантам "русского" происхождения не были пресечены, а законность - не была восстановлена.

6-го августа 1993 года, с 12.00. до 13.00. была передача тель-авивского радио "РЭКА", посвящённая юридической консультации в виде ответов на вопросы радиослушателей. Консультантом в студии был адвокат Моше Фридман, редактор повседневных передач - Шломи Лидор. Одна

радиослушательница из Нетании рассказала следующее. В квартиру, где живёт пожилая чета. новых "русских" иммигрантов, в которую есть теоретический доступ с улицы через окна, проникают садисты-израильтяне, предварительно усыпив жильцов при помощи баллончика с газом, издеваются над пожилыми людьми. Три года назад, по словам, радиослушательницы, ей разорвали рот. Она неоднократно обращалась в

полицию, но там категорически отказали ей в помощи. Другой радиослушатель, проработавший на

одном месте, по-видимому, 2-3;года, был отправлен своим хозяином в длительный (неоплачиваемый)

отпуск, а потом был уволен, без выплаты выходного пособия. Отказ в "пицуим", выходном пособии, был мотивирован тем, что у этого человека, якобы, прервался стаж, но ведь в отпуск перед увольнением его отправили в принудительном порядке. Не только добиться "разбора" с хозяином, даже просто узнать, что по этому поводу говорит израильский закон, этот человек никак не мог. Куда только он ни обращался! - и в Гистадрут, и в другие места! Кроме, того, свою зарплату

(надо думать, выданную ему перед увольнением) он получил чеком, который не имел покрытия. То, что его бывший хозяин только уволил ого, не заплатив выходного пособия но и самым гнусным, обманным путем

лишив последней зарплаты, это не менее чудовищно, но и банк, вне всякого сомнения, такая же, связанная с дискриминационной политикой государства и круговой порукой враждебности к новым "русским" иммигрантам организация израильтян, как и другие организации, острие которых - как нож направлено против новых иммигрантов, отказал ему в помощи и консультации по вопросу чека, не имеющего покрытия.

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Глава Третья, стр.41

Ведь в странах Запада люди как-то даже же задумываются, что входит в круг обязанностей работников банка.. Там клиенты спрашивают - им отвечают. Просто и привычно, как дыхание. Иное совершенно немыслимо. Разве можно себе представить, чтобы в Германии или во Франции вы спросили в банке о чем-то, и вам ответили на ваш вопрос грубостью или оскорбили вас?! Если вы спросили не по теме - или это не входит в их компетенцию, вам говорят "мы очень сожалеем", или "извините, при всем моем желании помочь вам..." Но отказаться дать справку или посоветовать что-либо - почему вдруг отказать?! И вот теперь, вместо того, чтобы получить от служащего банка совет или рекомендацию (ему могли хотя бы сказать "не имеем права советовать") он вынужден звонить на радио "РЕКА" и узнавать от консультанта то, что ему должны были (как говорит одни мой знакомый-марокканец, "в Израиле никто никому не должен") предоставить как один из элементов обслуживания в банке.

Следующая. история. Женщина, у которой была льгота на "мехес" /налог/ на электротовары, заказала ряд электротоваров в одном магазине в Петах-Тикве. Дала залог в размере 3 тыс. шекелей (более 1 тыс. долларов), однако, всего, что заказала, не получила. Ей "забыли" привезти кондиционер, самую дорогую вещь из заказанных ею. Ни привоза кондиционера, ни возвращения залога она добиться не смогла. Когда с кем-то из помощников она съездила на фирму "Тадиран", выпускающую кондиционеры и обязанную направить той женщине кондиционер, оказалось, что там отмечено, что она, якобы, его уже "получила". Не только обращение в магазин "со скандалом" ничего не дало: в организации по охране прав потребителя в какой бы то ни было помощи, хотя можно не сомневаться, что знали - эту женщину надо направить в полицию по борьбе с мошенничеством, помочь ей составить заявление в полицию, знали и о том, что не предоставление информации по вопросам, связанным с совершенным уголовным преступлением - это тоже уголовное преступление. Именно поход в общество по охране прав потребителя и закончился угрозами владельца магазина, который заявил, что он приедет с полицией и заберет приобретенные и уже полученные женщиной товары! (Как в грузинском анекдоте: "мой каракадыл, хачю - даю, хачю - забираю"). Можно не сомневаться, что эту женщину и в дальнейшем ждет замкнутый круг. Это в лучшем случае. А в худшем приедет владелец магазина с полицией и заберет не только все, что, кроме кондиционера, купила у него женщина, но и вообще все, что есть у нее в доме...

Далее: один радиослушатель (новый иммигрант) взял ипотечную ссуду (машканту) и купил квартиру. Назавтра оказалось, что перед его вселением были залиты соседи внизу, при этом бывший хозяин-израильтянин, квартировладелец, заявил этим соседям, что за это будет будущий владелец квартиры, так как это, мол, предусмотрено контрактом о покупке

квартиры. Кроме того, выяснилось, что вся сантехника (трубы, краны, раковины, и т.д.) со времени осмотра квартиры этим купившим ее человеком (новым русскоязычным иммигрантом), оказалась полностью заменена с новой на старую и негодную, требующую полной замены. Причина его звонка на радио предельно ясна: до этого он уже сделал все, что возможно, чтобы "добиться справедливости" (в нормальной стране это звучит абсурдно по отношению к совершенно очевидной правоте жертвы явного мошенничества), но в израильском обществе все законы и принципы перевернуты с ног наголову, и человек звонит на радио, чтобы убедиться, что он не спит, что не в каком-то безысходном делирии, а что все это происходит на самом деле, в реальности.

Добавлю еще несколько случаев по другой передаче радио "РЭКА".

1) Живут себе новые иммигранты в "амидаровской" (смотрите случаи, описанные выше) государственной квартире, но в один прекрасный день им указывают, что они должны выселиться, и они выселяются на съемную квартиру, предварительно уплатив за всё в амидаровской, оплатив коммунальные услуги и получив от "Амидара" справку в том, что к ним нет никаких денежных претензий! И вот ч-з два месяца они получают счёт на 2 тыс. шекелей от "Амидара" - "долгов"!

Кстати, подобный случал описывался в передаче с Моше Фридманом. Точно такой же случай (только не после выселения с амидаровской, а после переезда с одной съемной квартиры на другую), даже с совпадением деталей, произошел с моими соседями, со знакомыми, встречаемыми в парке, со знакомыми моей мамы, с которыми она видится в клубе ветеранов войны, с другими людьми. Подобное одно из типичнейших явлений нарушения прав русскоязычных новых иммигрантов.

Куда эти люди ("из передачи" и все другие) ни обращались, ничего добиться нельзя.

2) Заключили новые иммигранты договор на год на съем квартиры, потом права владельца переходят к сыну хозяина, который приказывает им, снявшим квартиру, убираться, а ведь это пенсионеры, они уже заплатили (вынуждены были заплатить) за год, других денег у них нет. Обращения в разные инстанции снова нечего не дали. Доказать кому-либо что-либо эти люди так и не смогли!

(Этот случай совершенно идентичен другому, по поводу которого ко мне обращались с просьбой написать изложение событий для ивритоязычного адвоката. Знакомые друзей, пенсионеры, сняли дешевую квартиру в районе "Амишав", уплатив за год. Через месяц владелец квартиры идет к своему адвокату и заключает договор на переход права владения квартирой к его сыну. Тот является к жильцам с договором в руках и говорит им: убирайтесь! Бедные старики в плач. Побежали по знакомым, обратились к старожилам ("ватикам"), служащим муниципалитета и Гистадрута. Те не сами повели, а просто направили их к бесплатному адвокату - на том этапе и попросили моей помощи. Адвокат обратился в Сохнут за помощью, написал письмо в мировой суд, обратился в письменной форме в какой-то отдел муниципалитета с просьбой приостановить незаконное выселение. Другой адвокат звонил квартировладельцам - отцу и сыну, - пытался усовестить их, объяснял, что то, что они делают мошенничество и уголовное преступление. В ночь после этого последнего звонка к старикам приехала полиция, выкинула их из квартиры, куда вошел торжествующий сын, потом полицейские завезли стариков - без денег, без документов и без вещей! - на другой конец города и бросили там. Когда утром те собрали друзей и пришли за вещами, оказалось, что ни вещей, ни денег, ни документов в квартире нет. Две недели старики провели на улицах Петах-Тиквы, пока их не приютил один художник. "Управы" ни на кого они так и не нашли, как не нашли и конфискованного у них).

3. Задержка пособий по обеспечению прожиточного минимума и пособий по старости на шесть /!!?/ месяцев. Само по себе это беспредел. Но по отношению к новым иммигрантам, только прибывшим в страну, у которых нет никаких сбережений и никаких страховок, а - тем более - по отношению людям пожилого возраста - это беспредел вдвойне, так как люди оказываются без всяких средств к существованию, без еды и крыши над головой в достаточно богатой стране, среди материально процветающего общества, и это еще больше подчеркивает глубину трагедий, разыгрывающихся на этой земле, в это время и в этом государстве.

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - гл.3 стр.42

4) Вопиющее завышение счетов оплаты за телефон, воду, газ, и .т.д. Это стало одним из наиболее типичных явлений. Тысячи писем и звонков с жалобами на завышение счетов поступают в русские газеты, в "Сионистский Форум", в редакции русских газет, в Сохнут и Министерство Абсорбции.

5) Препятствия к заключению брака не только между лицом еврейской и другой национальности (что запрещает израильский закон официально), но и между евреями, если один из них лживо оклеветан доносчиком: на основании того, что ты, мол (жених или невеста) русский (- ая) / по чьему-то доносу/. Кстати, один такой случай мне известен не по наслышке и не из прессы или передач радио "РЭКА", а из моего собственного окружения. Костя Лук из Минска, кстати, сам русский, но прошедший гиюр (т.е. принявший иудаизм) составил донос на одного парня из Бобруйска, при том и сам Костя, и все бобруйчане знали, что этот парень - еврей (у него мать еврейка). Ничего, никакие меры, никакие свидетели не помогли, и пришлось этому "оклеветанному" парню за много тыс. шекелей заключать "фиктивный" гражданский брак.

6) Невыплата зарплаты за несколько месяцев. Опять же, в Израиле добиться ее получения почти невозможно. Сопутствует этому явлению отказ Институтом Народного Страхования (Битуах Леуми) признать легитимность одностороннего ухода с работы работником в случае, если хозяин перестал выплачивать ему зарплату, как основания для получения пособия по безработице.

7) Увольнение с работы без выходного пособия и выдачи справки об увольнении. Это лишает уволенного шестимесячного пособия на 70-80 процентов от получаемой до увольнения зарплаты. И - опять же - добиться чего-либо в таких случаях практически невозможно.

8) Вопиющее безразличие, халатность, садизм врачей, тяжелые осложнения в результате этого отношения, получаемые больными, смертельные случаи и безграничные страдания людей. Даже когда уже стало известно, что врач совершает по отношению к больному преступление, невозможно добиться ни перевода к другому врачу, ни альтернативного мнения (консультации).

Таких случаев, о которых рассказывали радиослушатели или читатели русских газет в своих письмах, и спрашивали, что им делать, можно описать десятки или даже сотни, один страшнее другого. Внимательный читатель этой главы задаст, пожалуй, тем не менее следующие вопросы:

1. Может быть, это участь не только русскоязычных, но всех, кто живет в Израиле, а беззакония не концентрируются в рамках границ, проводимых на этнической почке?

2. Может быть, все эти безобразия, весь этот беспредел творится не по вине государства, а по вине в каждом конкретном случае конкретного человека или группы людей, а а не из-за заговора государства против новых иммигрантов?

Автор этой работы не живет в вакууме. Я читаю не только русские, но и ивритские газеты, общаюсь с израильтянами, вместе с ними томлюсь в

очередях на прием к чиновникам, (правда, израильтян в этих очередях пол процента, остальные - иммигранты). Хотя по отношению к уроженцам страны и выходцам из стран Восточной Европы (но не СССР) тоже творятся беззакония, они мягче, есть определенный круг типичных нарушений прав израильтян. Типичные нарушения прав новых иммигрантов не случаются с израильтянами, просто не могут произойти с ними. Ни одного израильтянина запросто не уволят без справки об увольнении, не выселят из квартиры, которую он оплатил за год вперед, не откажутся выплатить зарплату за уже отработанное время, и т.п. А если

один такой случай где-то произошел, то это в высшей степени нетипично.

Если это не заговор государства, то почему ни в полиции, ни на офицерских должностях в армии, ни на руководящих постах в муниципалитетах, ни - тем более в Кнессете, новых иммигрантов, которые на словах являются полноправными гражданами страны, не увидишь? Почему ни полиция, ни Гистадрут, ни Сохнут, ни Министерство Абсорбции (иммиграции), ни другие организации не защищают прав новых русскоязычных иммигрантов, почему все обращения в эти институции в лучшем случае игнорируются, в худшем обращаются в репрессии этих же институций против жалобщиков!?

Почему государство всецело на стороне квартирных хозяев, на 90% коренных израильтян или старожилов страны, и против новых иммигрантов, на 65 - 80 процентов и после пяти лет в стране (с 1989-го года, то есть с начала теперешней огромной массовой "алии" (иммиграции) - квартиросъемщиков? Потому, что в ЭТОЙ стране, в ЭТОМ государстве, мачехе для всех граждан, происходят самый страшный, самый дикий, самый безмолвный геноцид, где именно в нашу эпоху отрабатываются методы укрепления нового ГУЛАГа...

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 стр. 43

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГОСПОДИН ВЬШКА И ДРУГИЕ

Даже если автору удалось частично убедить даже критически к восприятию подобных наблюдений настроенного читателя, что есть в 1990-е годы в современном Израиле нечто похожее на сталинский "архипелаг" ГУЛАГ, есть политический режим, не умеющий функционировать в рамках умеренного регулирования и подавления и использующий методы предельной жестокости, есть система, какая может рассматриваться как крайне бесчеловечная, все же одной детали не хватает.

Где те горы трупов, где те расстрелы "врагов народа", где картина не поддающегося осознанию апокалипсиса миллионов заключенных за колючей проволокой? Что ж, признаемся - нет её. К счастью - нет! Нет того размаха, нет того потустороннего действа антилюдей. Все как будто похоже на плохо сыгранный фарс на ГУЛАГ, разве не так? Но рано говорить, что нет ничего похожего. Просто эти процессы тут растягиваются во времени, пусть сразу не у6ивают, но так делают, что гибель обреченного на включение в выбранные в качестве социального удобрения этнические или социальные группы человека духовная, социальная, физическая - рано или поздно наступает. Уничтожают не только опальных, но - как это было в бывшем Союзе - и членов их семей. Это делается по-другому, но тоже жестоко и страшно.

Мы уже приводили примерный процент погибших на производстве от непосильного труда, полного отсутствия техники безопасности, издевательств, и т.п. А сколько работает на таких вредных производствах, что даже в самых отсталых странах третьего мира их бы давно закрыли! Где данные о том, сколько людей в этой стране были доведены до отчаянья настолько, что покончили собой, сколько евреев из бывшего СССР /среди которых процент самоубийств вообще был нулевым/ в Израиле свели счеты с жизнью! По подсчетам уже цитированного выше альманаха "Первое Свободное Слово", до 8-тысяч и более с 1989 по 1993 год /из расчета примерно 430-450 тыс./.

Тем не менее, речь в этой главе пойдет в основном не о косвенной, пусть даже совершенно очевидной, вине государства в гибели тысяч людей. Потому что существуют такие области, в которых государство напрямую является убийцей, палачом, насильником, тюремщиком, и т.д. Вот об этих областях и пойдет речь в этой главе...

Все ГУЛАГи в мире доводят чуть ли не до полного абсурда-отрицания ценность человеческой жизни! Право государства вершить расправу, убивать и пытать людей -- это один из краеугольных камней гулаговской психологии вообще. Только на первый взгляд, это не относится к Израилю, где смертная казнь официально не применяется.

Однако, не надо спешить с выводами. Гибель большого числа людей,

эксплуатируемых как рабов, самоубийства большого числа

представителей подвергающихся преследованиям и травле (геноциду) этнические групп - само по себе уже достаточно красноречивое свидетельство доказательство агрессивности, беспринципности, жестокости израильского режима, его способности убивать.

Наводят на определённые мысли и операции израильских секретных

служб в Израиле и за границей, игнорирующие международные законы и законы тех стран, где эти операции проводились. Особенно показательны случаи, когда израильская разведка выкрала за границей и доставила в Израиль "предателей" - людей, якобы, выдавших израильские государственные секреты ("секреты", связанные с атомным реактором в Димоне и так далее). Многое говорит по этому поводу книга, опубликованная в Канаде с критикой Моссада, израильской армии, агрессивной израильской разведки.

[Когда был закончен "израильский" вариант этого исследования, автор еще сам не читал (не держал в руках) подлинник книги Виктора Островского "Дорогой лжи" {Victor OSTROVSKY. "By Way of Deception". } Оказалось, что достать эту книгу в Израиле гораздо сложней, чем книгу А. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" в СССР во времена Брежнева. Концепция Островского канадского гражданина, сына польского еврейского иммигранта, ставшего в Израиле одной из видных фигур в МОССАДе - израильской разведке, и бежавшего в Канаду с секретами и тайнами МОССАДА - и его соавтора Клэр Хой: государство Израиль с самого своего основания идет дорогой лжи, дорогой порока и репрессий.

Прежде, чем приступить к основным пунктам потрясающего разоблачения Виктора Островского, интересно сравнить его книгу с книгой другого автора профессионального писателя Эфраима Севелы, настрадавшегося в Израиле в 1970-е годы и описывающего свои впечатления от государства Израиль. Севела мой земляк, он был человеком из окружения моей мамы, одним из компании когда-то молодых людей, в которую входили бобруйчане писатель Леонид Коваль, художник Абрам Рабкин, журналист Ефим Гейкер, ставший позже подобострастным слугой советского режима, моя мать, Лиза Эпштейн, сын Цили Гах (не помню фамилию), известный режиссер, поставивший фильм "Анна Каренина", и другие. Вот что пишет об Израиле Эфраим Севела только в одной из своих книг "Остановите самолет, я слезу". Издательство "Став", Иерусалим. 1980 г. (рассматриваем всего лишь несколько выдержек из книги4 критика израильского режима в этой книге намного шире и разносторонней).

стр.71

1. Авторов-создателей Министерства Абсорбции - израильской Иммиграцииь - Севела сравнивает с авторами "Протоколов сионистских мудрецов" и с теми фашистскими деятелями, что собирались в свое время в Нюрнберге "решить еврейский вопрос" (уничтожить евреев в крематориях и газовых камерах).

стр.72

2. Израильская "абсорбция" - сродни геноциду. Ее главное назначение нивелировать евреев, сделать из них "стандартного израильтянина", уничтожив все культурно-этнические признаки и присущую им ментальность.

стр. 73

3. Израильская бюрократия - самая страшная в мире, она хуже советской, Севела сравнивает ее с сифилисом.

стр. 74-80

4. Одного писателя, занимавшегося в СССР самиздатом, которого КГБ не удалось сломить тюрьмами и издевательствами, "сломали" в Израиле и посадили в психушку. Возможен намек на то, что ряд диссидентов в Израиле держат в психушках.

стр. 80-87

5. Израильские пропаганда, журналистика и литература - точная копия советских, славящих "великий советский народ", "многонациональную советскую культуру" и "родную компартию" - только на израильский лад.

стр. 96-101, 114, 116-117

6. В Израиле прекрасно устраиваются только аферисты.

стр. 123

7. Прибывающих в Израиль "русских" евреев Севела сравнивает с загоняемыми в загон баранами, а чиновников, пересчитывающих их, - с конвоирами сталинских лагерей.

стр. 125

8. Искренне стремящихся на историческую родину "русских" евреев в Израиле обливают грязью.

стр. 125-126

9. Грубость, бескультурье, хамство - основная черта израильтян.

стр. 126

10. За сатиру, за критику в Израиле, как и в СССР, доносят на сатирика в "органы", после чего следует вызов в "органы".

стр. 127

11. Израиль - большая тюрьма, власти которой не дают тебе уехать ни в коем случае.

стр. 181

12. Израиль - это примитивный труд полурабов-арабов, это тысячи выстроенных с помощью арабского труда пустующих квартир, это ненависть "сабр" к друг другу и ко всем на свете.

----------------------

______________-

Итак, вот главные тезисы книги Виктора ОСТРОВСКОГО "Дорогой лжи", [Victor OSTROVSKY. BY WAY OF DECEPTION. Copyright 1990 by Victor J. Ostrovsky and Clair Hoy. St. Martin's Press, New York] в которой он пишет:

стр.У11 Предисловия

В отличие от других, кто жертвовал своей жизнью, чтобы превратить сионистскую мечту в теперешний израильский кошмар, Островский подвергает свою жизнь риску (обличая государство Израиль) с любовью к Израилю и для того, чтобы эта страна стала страной свободы и справедливости.

стр. 1Х - Х Предисловия

В любом государстве любая государственная организация обязана отчитываться и нести ответственность за свои действия. Даже ЦРУ отчитывается за свои действия перед избранной голосованием комиссией. Но Моссад - НЕТ!

С первого сентября 1951-го года, когда Бен-Гурион выпустил директиву о создании Моссада, как организации, независимой (ни от кого) от Министерства Иностранных Дел, до сегодняшнего дня Моссад остается теневой структурой во всех отношениях.

Если в США, например, руководители ЦРУ назначаются президентом, а затем утверждаются голосование Сената, то в Израиле даже Премьер-министр (!!!) часто не знает, что делает Моссад, какими операциями занимается, до тех пор, пока что-либо не произойдет. Никто, никакая комиссия не контролирует действия Моссада.

ДОПОЛНЕНИЕ:

Самое важное, на что Виктор Островский открыл миру глаза: Моссад - это не только страшная организация с управленческим центром в Израиле, но в не меньшей степени тайное, конспиративное общество евреев-добровольцев, живущих в разных странах (многие из которых никогда даже не бывали в Израиле), и выполняющих страшные поручения ("приказы") этой самой страшной в мире разведывательной махины "с любовью", как в свое время патриоты-сталинисты или патриоты-нацисты, - на добровольческой основе. В отличие от других разведок, связь которых со своими агентами зиждется на денежной или служебной основе, или пусть даже на страхе, связь Моссада со своими агентами зиждется на ультра-патриотизме и идеологии, и это наиболее опасный из всех возможных вариантов. Разве это ничего не напоминает, дорогие читатели? Ведь одна такая организация, которая рекрутирует в свои ряды рядовых людей и члены которой в настоящее время не связаны уставом, военной присягой, регулированиями своих прав и обязанностей, существует параллельно с Моссадом. Вы спросите, что это за организация? Ну, как, вы разве не знаете? Мафия. А теперь представим, что мафии придали националистический, идеологический оттенок, и что мафиози участвуют в ней не за деньги, а из фанатизма, идеологических мотивов, жажды власти, упоения "романтикой" вседозволенности, нарушения табу и законов своих стран, стремления быть причастными к тайному всемогущему механизму, ненависти к "гоям" (неевреям при чем это во-видимому самый распространенный мотив) - и мы получим то, что представляет из себя Моссад. Опасней, страшней это чем мафия, страшней которой, казалось бы, ничего не может быть? - Несомненно. Потому что это мафия в квадрате.

Моссад - такая страшная, коварная, сравнительно компактная и вероломная организация еще и потому, что она использует право своего руководства другими израильскими полусекретными и секретными службами, такими, как, например, АМАН или ШАББАК. Моссад имеют структуру, в которой разные департаменты работают сравнительно автономно (например, Цомет, его "отдел кадров"). Виктор Островский преуменьшает число "ратца" (офицеров Моссада, занимающихся конкретными делами). Не только эти офицеры, но и специальные "участки" (или "станции" - укрепленные подземные бункеры во всех израильских посольствах, принадлежащие Моссаду) управляют "саяним" агентами-добровольцами, насчитывающими сотни тысяч людей по всему миру.

стр.4

Каждое израильское посольство в любой стране мира является опорной базой МОССАДа. В каждом израильском посольстве есть хорошо укрепленный подземный бункер, где размещается опорный пункт МАССАДа. Руководитель этого опорного пункта, офицер МОССАДа, по должности выше посла, он командует последним, контролирует всю деятельность и личную жизнь посла, проверяет дип. почту, имеет приоритетный авторитет во всех делах любого из израильских посольств.

Каждый опорный пункт МОССАДа в израильском посольстве имеет десятки явочных квартир. Только в Лондоне он владелец 100 - и арендует еще 50.

стр.5 (+ другие страницы, + другие источники)

В Тель-Авиве и в другом, главном управлении, между Тель-Авивом и Нетанией, есть специальные "пульты управления": "пульт управления Парижем", и так далее. Разветинформация поступает часто прямо на эти пульты через компьютерную сеть, кодированная так называемым двойным кодом.

стр.6

Команды сотрудников имеют специфические названия: "ярид"Ю команда, ответственная за европейскую безопасность организации, "невиот", штурмовая команда того, чтобы врываться в помещении, захватывать заложников, и т.д. и функции. МОССАД имеет Шиклют - отдел подслушивания, его сотрудник называется "маратц".

стр. 10

Агент МОССАДа (есть и такие), нееврей, нанятый для контактов с неевреями (например, араб для контактов с другими арабами), называется "отер".

стр. 11

Курьер, курсирующий между посольством и явочными квартирами, называется "бодель".

стр. 12

Концепция МОССАДа - это то, что каждый может быть куплен тем или иным образом, деньгами или сексом, или той либо иной психологической мотивацией.

стр. 18

МОССАД бессовестно прикрывается образом местной полиции в странах, где работает, так, что люди думают, что дают информацию, например, местной полиции, а на самом деле - это МОССАД (далее - Моссад).

стр. 19

Израильтяне нагло орудуют взрывчатыми веществами на территории любой страны, готовят, подкладывают и (или) взрывают бомбы с использованием пластиковой взрывчатки: на территории, к примеру, Франции.

стр. 20

Стоит только кому-либо указать на Израиль как на сторону, проводящую террористические акции, и обвинить Моссад в терроризме, как Израиль тут же выступает с официальным правительственным заявлением, начисто отвергая всякие подобные обвинения и отвергая их как "антисемитские измышления": так произошло после террористического акта (взрыва) во Франции в 1979-м году.

стр. 18-22

Играя в свою игру без всяких правил, не имея никакого "кодекса чести", никаких "джентльменских" качеств, не придерживаясь никаких моральных или этических норм, не соблюдая никаких международных законов, норм или сложившихся традиций, Моссад наводняет своими агентами правительства дружественных стран, то есть союзников Израиля.

стр. 22, 21 и 22

Моссад с легкостью манипулирует прессой западных стран, полностью подчинив ее своим нуждам.

стр. 23 - 26

Моссад проводит страшные казни, выполняя палаческие функции. Моссад казнит не только серьезных идеологических врагов Израиля, активных недругов государства Израиль, но и людей, не пошедших на вербовку, кончая нежелательными свидетелями активности Моссада или вообще совершенно посторонними людьми (стр. 206, письма-бомбы моссадовского изготовления, и так далее). В этом Моссад ничем не отличается от КГБ сталинско-брежневских времен.

Во внутреннем, ультра-секретном механизме Моссада существует список лиц, подлежащих уничтожению, то есть приговоренных к смерти. Этот список обычно подписывает сам премьер-министр Израиля. В какие-то дни (месяцы?) в этом списке два-три человека, в другие - более 100. Так что смертная казнь в Израиле фактически существует. Только приведение приговора в исполнение происходит не обязательно на территории Израиля; Моссад убивает людей в любой стране мира, не считаясь ни с вероятностью случайных жертв, ни материального урона, ни с масштабами трагедии и ее последствий. Моссаду наплевать на международные законы и нормы, на нарушение всех возможных уголовных кодексов и сосуществования.

Островский подчеркивает такую символичность: первой обязанностью каждого премьер-министра Израиля является прочитать и утвердить список приговоренных Моссадом к смертной казни!..

стр. 27-28 (и также другие избранные места книги)

Некоторые из террористических актов, проведенных Моссадом во Франции и других странах (взрывов бомб и другие), не имели оперативного значения, а были спланированы и осуществлены из идеологических соображений или даже как часть израильской внутриполитической борьбы!

стр.31, 34, глава "Recruitment", а также другие места книги

Автор книги подчеркивает, что система тренировки-подготовки-обучения офицеров Моссада ставит целью воспитания максимально беспринципных, пристрастившихся к жестокости, риску и бандитизму, как наркоман к наркотикам, патологических садистов и убийц. Моссад использует как материальную базу израильской армии, так и огромное число ее услуг, ее людей, оборудования, и так далее. Один из отделов Моссада - это отдел убийств (покушений), это департамент, занимающийся устранением "врагов" - от идеологических противников до политических лидеров. Этот отдел назывался "ридон" и был "приписан" в более широкому департаменту армии и Моссада под прежним названием "Метцада" (позже - "Комемиут"). Моссад имеет множества зданий и территорий по всему Израилю, например, в Тель-Авиве, на бульваре Король Шаул, в Хадар Дафна Билдинг, или по дороге на Хайфу из Тель-Авива, за Петах-Тиквой, здание всем известного "Кантри Клаб", отель-апартаменты, внутри которого находится один из наиболее мощных оздоровительных объектов в Израиле (фактически собственность Моссада). На холме над "Кантри Клаб" находится так называемая "летняя резиденция премьер-министра". На самом деле это "Мидраша", тренировочная академия Моссада. Из 1500 кандидатов в офицеры Моссада отбирается примерно 15. Остальные отсеиваются после тестов.

стр. 40

Виктор Островский подтверждает, что в Израиле не иметь при себе внутреннего паспорта ("теудат зеута") запрещено и считается суровым нарушением закона. В этой главе ("Recruitment") Островский совершенно прямо указывает, что полиция как правило делает с человеком при задержании (аресте) - в частности, страницы 45 - 47. На странице 95 Островский описывает, как полицейский совершенно ни за что так ударил случайного задержанного, что тот ударился головой о стену и получил перелом черепа. В свете такого солидного свидетельства не вызывают никаких сомнений тысячи свидетельств пыток, побоев, даже убийств, совершаемых ежедневно израильскими полицейскими повсюду, в любом городе, в любом месте Израиля.

стр. 42

На протяжении всей своей книги Островский подчеркивает, что, в отличие от демократических стран, в Израиле нет и не соблюдается никаких законов защиты конфиденциальности ("прайвеси"). Когда на странице 42 он пишет, что "в Израиле они имеют доступ ко всему", под словом "они" он имеет в виду не только Моссад, но власть вообще.

* ЧАСТЬ КАДЕТ 16 *

Отборочно-тренировочные тесты для офицеров Моссада проходят в реальной обстановке израильских городов, улиц, учреждений, домов и общественных помещений, косвенно вовлекая в себя сотни посторонних людей, с безопасностью, здоровьем, достоинством, защитой личности которых никто не считается. Во время этих тестов могут пострадать (и это неизбежно происходит!) посторонние люди: могут быть убиты, получить ранения, травмы как моральные, так и физические, подвергнуться унижениям, обману, краже, мошенничеству, и т.д. На странице 72-й сообщается, что сотрудников Моссада учат: для Моссада такого понятия, как случайные невинные жертвы (посторонние наблюдатели): прохожие, жители дома, работники какого-либо учреждения или предприятия, клиенты (ресторана или офиса), покупатели (в магазине) - не существует. (То есть, надо понимать - их жизнь, сколько их погибнет, есть ли среди них дети, и т.п. - сотрудников Моссада абсолютно никак не должно волновать). Если надо стрелять - стреляйте не задумываясь о том, кто пострадает, - говорят инструктора Моссада. В процессе отборочно-тренировочных тестов попутно нарушаются самые элементарные права простых посторонних людей! Поощряемые Моссадом, его кандидаты сознательно и с азартом нарушают сотни уголовных законов страны, наносят вред, ущерб государственному и общественному имуществу, устанавливают подслушивающие устройства, в том числе и в общественные телефоны (стр. 42 - 43), и так далее. Не только Моссад, но и все государство Израиль в целом предстает в книге как самая страшная террористическая организация, для которой нет никаких "тормозов", никаких принципов, никаких норм. Она (оно) совершенно не считается с теми, кого якобы защищает - с простыми евреями, с израильскими гражданами и с евреями-гражданами других стран, а, значит, действует не от их имени и для их блага, а как страшная сила сама по себе, представляя только свои собственные интересы, и никого больше. Каждый из 1500 кандидатов Моссада за время тестов сталкивается с сотнями простых людей, следит за тысячами других, при этом составляя базу данных, влезает в такие частные детали жизни простых людей, какие в демократических странах охраняются законом. В. Островский прямо об этом не пишет, но можно не сомневаться, что попутно происходит проверка простых израильтян на "благонадежность", "бдительность", "патриотизм", и так далее. Можно не сомневаться, что секретарь-администратор в гостинице (receptionist), который, сталкиваясь с Моссадом, показал недостаточно бдительности, потеряет свою работу, каждый, кто, наоборот, откажется нарушить закон ради вопросов "безопасности" Израиля, не проявит достаточно патриотизма, тем или иным образом пострадает. Автор косвенно показывает Израиль как самое страшное полицейско-тоталитарное государство, какое только может быть, и то, что это не "открытый", не декларативный тоталитаризм, даже еще страшнее, еще опаснее...

стр. 48

"Вы должны помнить о том, что Израиль - страна, где каждый в чем-то подозревает всех и каждого, абсолютно все, и так непрерывно".

стр. 54 - 55

Виктор Островский постоянно подчеркивает, что аморальность, жестокость, превышение необходимой обороны, тотальный террор, использование любых аморальных, неправедных средств, установка, в рамках которой пытки это норма - все это присуще не только Моссаду, но но всей стране, всем его государственным организациям и органам, начиная с полиции, кончая самим Моссадом. Островский пишет, что Шабак (внутренняя полиция безопасности) так же обожает пытки, как и сам Моссад. Островский рисует директора академии Моссада Шерфа и начальника внутренней безопасности Моссада Эйтана как законченных садистов и антилюдей. "Если тебе скажут, что я ненамеренно оторвал яйца одному парню во время допроса, когда работал следователем Шабака, - не верь этому, - говорит про себя Эйтан. "За отказ от прохождения следующего экзамена я (по инструкции) имею право тебя пристрелить, - говорит Эйтан Островскому.

-- Наше специальное примечание: в стране, где Министерство Иммиграции называется "Министерство Абсорбции", где нет отдельно министерств Образования и Культуры, а есть Министерство Образования и Культуры, зато есть - отдельно - Министерство Полиции, Министерство Внутренних Дел, Министерство Безопасности, МОСССАД, ШАБАК, Шин-Бет, Военная Разведка, Команда 504, и так далее, иначе просто не может быть.

стр. 56 - 59

Островский описывает других инструкторов и высоких офицеров Моссада как законченных бандитов, за свои неисчислимые преступления разыскиваемые полицией многих стран. Намекая, что совершил преступления против многих европейских стран, один из этих бандитов говорит, что вряд ли найдется какая-то европейская страна, куда он может поехать, не опасаясь ареста. Моссад не просто поддерживает антиправительственные силы в ряде стран, но активно участвует в военной деятельности на стороне этих сил (например, на стороне курдских повстанцев в Ираке). Каждый метод в Моссаде имеет свое название и - очевидно - своих инструкторов и департамент (специальная система написания рапортов - НАКА, засекречивание шпионской активности - и так далее. Многие сотрудники академии Моссада, руководители или инструкторы, пришли из Шабака. Островский упоминает еще одну разведывательно-террористическую службу, состоящую на службе у израильского государства - Команда - 504, и действующую в ближневосточном и средиземноморском регионе: как в самом Израиле, так и за его пределами.

стр. 60

В Моссаде служат даже ортодоксальные евреи.

стр. 67 - 70

Тут и на других страницах Островский рассказывает, что чуть ли не большая часть деятельности Моссада - это подготовка торговой, экономической и финансовой деятельности для израильских фирм и для самого государства Израиль, то есть, экономическая экспансия нелегальными, вероломными, бесчеловечными и агрессивными методами. Эта деятельности включает в себя экономический шпионаж, устранение или выведение из строя нежелательных конкурентов, внедрение в структуру крупных международных и национальных компаний и фирм по всему миру, торговлю выкраденными экономическими секретами, и так далее. Главная деятельность Моссада в регионах, где "мало работы" - это извлечение прибылей, создание благоприятной для Израиля внешнеторговой обстановки террористическими, насильственными методами. Например, на Дальнем Востоке. Одна из главных сфер бизнес-деятельности Моссада - это торговля оружием, чаще нелегально и незаконно, без заключения соответствующих официальных международных контрактов-договоров между Израилем и другими странами. Говоря нормальным языком - это массивная, массированная контрабанда оружия. Моссад снабжает оружием самые дикие, жестокие режимы на свете, такие, как индонезийский режим Сухарто, Шри Ланка или (Бирма). При этом Моссад выведывает попутно другие нужды этих стран, на знании которых потом делает новые сотни миллионов долларов. Моссад не гнушается ничем: к примеру, снабжать оружием как сами правительства, так и их врагов - повстанцев, революционеров, и т.д. - одновременно. Или поставлять оружие в обе страны, конфликтующие друг с другом. Для того, чтобы бедные страны способны были оплатить поставки Моссадом оружия, Моссад помогает им путем обмана, мошенничества, подлога и дезинформации получить займы Всемирного Банка, помощь западных стран, и так далее. При этом выясняется, что на Моссад работают академические учреждения Израиля, такие, как Иерусалимский университет, например, готовя фальсифицированные, но сложные и запутанные исследования по агрикультуре, ирригации, и так далее: для того, чтобы под них "выбивать" деньги. Так, путем мошенничества Моссад вынудил Всемирный Банк, США, Европейское сообщество, Канаду, Швецию, Японию и Германию вложить два с половиной миллиарда долларов в заведомо сфальсифицированный проект в Шри Ланке. На самом деле эти деньги пошли на оплату поставляемого Моссадом оружия, и львиная часть этой суммы досталась ему.

стр. 72

Тут Островский еще раз подтверждает, что Моссад полностью использует материальную базу израильской армии как свою собственную. Так, он использует армейское стрельбище под Петах-Тиквой для своих нужд. Также тут и на других страницах сообщается, что Моссад тренирует элитарные войска (командос) разных режимов, включая те, что признаны всем мировым сообществом как наиболее жестокие и бесчеловечные. Ряд тренируемых Моссадом военных этих режимов обучается на том же стрельбище под Петах-Тиквой.

стр. 73 - 76

Моссад нарушает даже такие нормы и правила, какие обычно даже разведки предпочитают не нарушать: пользуется украденными или кем-то потерянными паспортами, фальшивыми или переделанными паспортами дружественных стран, подделывает паспорта, удостоверения личности, кредитные карты, водительские удостоверения, и так далее. В подземном бункере Академии Моссада находится специальная маленькая фабрика по производству поддельных паспортов и различных карт (типа кредитных: "секьюринг принтинг" карт). Она включает специальную химическую лабораторию, которая производит бумагу, совершенно неотличимую от той, что используется для производства оригинальных, например, канадских, паспортов.

Моссад нарушает даже такие международные нормы, какие просто немыслимо представить себе нарушаемыми. Так, например, изготовление фальшивых денег, какие невозможно отличить от настоящих. Так, например, Моссад изготовил огромные партии иорданских динаров, которые использовались как просто для наживы (обмениваемые на американские доллары), так и для того, чтобы подстегнуть проблему инфляции в Иордании.

Островский пишет о существовании пачки канадских чистых (незаполненных) паспортов - более тысячи, которые были по всей видимости украдены в Канаде (с фабрики, где печатают паспорта). У иммигрантов в Израиле вымогают их паспорта других стран "для спасения евреев".

стр. 80 - 81

Если планируемый террористический акт не угрожает интересам государства Израиль или Моссаду, его игнорируют: то есть, никак не реагируют на это, никуда и никому не сообщают, сколько бы людей ни пострадало и пусть даже это случится в странах - союзниках Израиля.

В Израиле - подчеркивает Островский, - не только в Моссаде, но везде, во всех сферах жизни, главная установка - это "делать то, что хорошо для нас, и при этом давить всех других - потому что они точно так же не пришли бы нам на помощь". Если ты просто остаешься на своих политических позициях, говорит Островский, то это значит, что ты неизбежно сползаешь влево, потому что вся страна политически быстрыми темпами идет вправо. Израильтянам постоянно внушают, что все неевреи, неизраильтяне, все без исключения враги, какие-то палочки, а не люди, и их нечего жалеть или беспокоится о них. Если они нас не сжигали в крематориях, то были пособниками, если не были пособниками, то игнорировали, что происходит и не пришли на помощь, и так далее.

стр. 83 и другие страницы

Израиль - это и есть Моссад, и он принадлежит Моссаду. Моссад - это символ всего Израиля как нации бойцов, для которой больших ценностей, чем ожесточенный бой и прямое столкновение с врагом, не существует.

(Как мы знаем, все это ценности пиратов и бандитов...)

Островский подчеркивает, что на всех уровнях израильской государственной машины людей учат быть кон артистами, мошенниками, проходимцами, уметь хитрить, обманывать, обводить другого вокруг пальца потому что это "главные качества" в "противостоянии врагам".

(Еще одно добавим от себя: среди тех же главных ценностей в государстве Израиль - умелый обман, успешная ложь, хитрое использование шантажа и угрозы, мошенничество, кон артистизм, дезинформация и махинации. Поэтому владелец магазина, не доставивший клиентке кондиционер (смотрите выше), мошенники, дважды продающие или дважды сдающие в аренду свою квартиру, - для Израиля они герои, "молодцы", потому что демонстрируют главные "государственные" качества, воспитываемые этим страшнейшим государством в своих гражданах, а потому симпатии т а к о г о государства всегда на и х стороне, а не на стороне их жертв).

стр. 86 - 87

Островский подчеркивает фашистскую, расистскую сущность Моссада: "саяним", так называемые помощники, обязаны быть на 100 процентов (то есть, во всех поколениях) евреями, и только евреями. В мире ест тысячи "саяним". В одном Лондоне 2 тысячи активных, и 5 тысяч "неактивных" "саяним".

"Саян", который владеет фирмой, дающей на прокат машины, поможет агенту Моссада машиной, доктор-"саян" извлечет пулю при ранении агента Моссада, "саян"-высокопоставленный работник банка поможет раздобыть денег среди ночи, и так далее. Островский подчеркивает, что офицеры Моссада используют беспредельную лояльность "саяним" в собственных, личных целях, злоупотребляя ей. Никакой возможности для "саяна" определить, используют его для личных целей или для оперативных целей, нет.

Моссад имеет в своем распоряжении безрисковую систему рекрутирования, дающую в твое распоряжение буквально миллионы евреев по всему миру, указывает Островский. - за пределами твоих собственных границ. Поэтому Моссаду намного легче проводить свои операции (чем кому-либо еще).

Если "катца" (офицер Моссада) должен представить себя как владельца магазина электроники, один звоном - и ему доставляют 50 телевизоров, 200 видео, и так далее, предоставляют помещение, с общей стоимостью всего на рынке 3 - 4 миллиона долларов!

Так как большинство операций Моссада проводится в Европе, каждый "катца" (офицер Моссада) снабжается адресом или телефоном "саяна" бизнесмена или владельца небольшого бизнеса (магазина, зубоврачебного кабинета, и так далее), который выдает за свой собственный. Некоторые бизнесы, которыми владеют "саяним", имеют до 20 операторов, отвечающих на телефонные звонки, печатающие письма, отправляющие факсы - и все это для прикрытия Моссада! Есть даже шутка, что 60 процентов бизнеса таких компаний по ответу на деловые звонки в Европе - это Моссад.

МОССАД АБСОЛЮТНО НЕ ЗАБОТИТ, КАКОЙ РАЗРУШИТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ВСЕЙ ЭТОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРОЗИТ ЕВРЕЯМ ДИАСПОРЫ.

стр. 88

Люди часто не могут понять одного - что Моссад рассматривает весь мир за пределами Израиля как "ВОЕННУЮ ЦЕЛЬ", включая Европу и США.

стр. 89

В Моссаде широко распространены расистские мнения и настроения, циркулируют расистские анекдоты и шутки

(совсем как в КГБ про евреев!)

стр. 90

Автор книги подчеркивает, что Моссад мало чем полезен стране (Израилю), а финансовые махинации, которые он проводит, делятся среди узкого элитарного круга на самой верхушке израильской общественной пирамиды. Зато выкачивает огромные средства из государства. Только примерно 600 агентов, работающих на 30-35 офицеров Моссада, оперирующих по всему миру, обходятся Израилю в 15 миллионов долларов ежемесячно (все данные в книге Островского относятся примерно к началу 1990-х годов).

Что уже говорить о таких вещах, как деньги, машины, здания, и так далее! Все это громадные средства, которые просто трудно себе представить!

стр. 93 - 94

Виктор Островский пишет о злоупотреблениях Моссада, нарушающих целостность, права, юридические права, собственность множества фирм. Агент или офицер Моссада может оперировать под именем, например, менеджера фирмы IBM, имея в своем распоряжении выкраденные в этой фирме документы, бланки, удостоверения, другие документы и свидетельства его должности. Или Моссад открывает фальшивое представительство (отделение) этой фирмы, магазин или отделение сервиса для клиентов, где есть работники, офис, все, как в "настоящих" отделениях или магазинах, и IBM ничего об этом не знает! Моссад имеет сотни таких "компаний" по всему свету!

(Во многих местах книги Островский описывает, что полиция и другие органы непрерывно следят за ординарными людьми на улицах, подслушивают, подсматривают, и т.п.)

стр. 96 - 97

Островский описывает дикие оргии мужчин-моссадовцев с призванными в израильскую армию (в Израиле женщины подлежат обязательному призыву на военную службу) 18-ти - 20-летними девушками. Офицеры, конечно, использовали девушек как свою собственность, наверняка никакого согласия у находящихся в полном подчинении у них женщин не испрашивалось. Эти оргии происходили вокруг плавательного бассейна Академии Моссада (на дороге между Хайфой и Петах-Тиквой).

стр. 102

Все дипломаты в Израиле считаются шпионами. Вот почему солдату израильской армии запрещено пользоваться автостопом, предложенным машиной с дипломатическими номерами.

стр. 102 - 109

Моссадовцы работают в правительствах разных стран, в посольствах разных стран, в армиях и торговых представительствах разных стран.

"Бывшие" сотрудники Моссада (в разведке - как известно - не бывает бывших), достигнув определенного положения, связей, влияния, начинают свою собственную игру, работая исключительно на "самих себя". Они начинают свой широкомасштабный многомиллионный бизнес, открывают агентства или фирмы с сомнительной деятельностью, но с огромными прибылями, становятся правой рукой самых страшных и жестоких диктаторов в мире. Одним из них является Майк Харари по кличке "Кобра", бывший шеф "Метцады", который стал впоследствии правой рукой печально знаменитого генерала Нориеги, превратившего Панаму в оплот мафии и коррупции. Харари был чем-то вроде торгового атташе в посольстве Панамы в Тель-Авиве, советником генерала Нориеги, этого международного преступника, и президентом нескольких компаний. По влиянию он был вторым человеком в Панаме после генерала, фактическим хозяином страны. Когда специальные американские войска взяли штурмом укрепленную базу и арестовали генерала Нориега, они арестовали и Харари, но этот последний потом был освобожден, чтобы объявиться в Израиле и уже никогда больше его не покидать... Если Моссад - это символ Израиля, то такие люди (это не люди в понимании нормального человека), как Харари символ Моссада.

(Из моих собственных источников я знаю, что в 1990-е годы произошла экспансия Израиля в Африке, и центр тяжести моссадовской активности с южно-американского континента и Юго-восточной Азии переместился в Африку. Страны этого континента буквально наводнены израильтянами. Такое впечатление, - говорил мне один человек, регулярно ездивший по Африке, что все африканские репрессивные режимы управляются из Израиля)

стр. 112

Моссад имеет в Тель-Авиве специально оборудованные помещения, где размещена телефонная аппаратура, позволяющая так замаскировать звонок, что если кто-то хочет выяснить, откуда этот звонок произведен, любая аппаратура показывает: Лондон, Берлин или Париж, но не Тель-Авив. Эта аппаратура используется, когда "катцас" (офицеры) звонят своим агентам.

Те офицеры, что работают в Моссаде (напомним, что все они мужчины), принуждают сожительствовать с собой молоденьких секретарш. Это не делается прямо и грубо, как в случае с призванными на срочную службу девушками, и как правило не понуждают к сексу собственных секретарш. Но все в здании Моссада, говорит Островский, связаны сексуальными узами, это целая система блата, фаворизма, протекции. Ты - мне, я - тебе, указывает он. Я помогу тебе, ты поможешь мне. Так офицеры продвигаются по службе. Очевидно, тот, кто выпадает из этой системы, теряет работу, погибает: в общем, сгорает. Когда офицер находится на задании за пределами страны, его коллеги входят в контакт с его женой, начинают давить на нее, соблазнять, заставлять, и неизбежно втягивают в сексуальные отношения. Ты можешь находиться на задании в арабской стране, говорит Островский, а твой лучший друг, за которого ты готов положить жизнь, в это время с твоей женой. Режим и стиль жизни всего, что сопряжено с этой страшной организацией, Островский называет "Содом и Гоморра".

стр. 117 - 118

В еще более сконцентрированном виде все пороки Моссада присутствуют в отделе Комемиут, который был уже описан выше. Это один из наиболее секретных департаментов, как бы "Моссад внутри Моссада". В нем есть поддепартамент, особая команда "ридон", команда убийц, прозванная "длинной рукой израильского правосудия". Она состоит из двух отделений по 12 человек боевых офицеров - внутри Израиля, и одного (с тем же числом офицеров) постоянно действующего за границей. Они не знают ничего об остальном Моссаде и, как правило, даже не знают друг друга и настоящих имен других.

Кроме убийц, Комемиут имеет поддепартамент других "полевых", или боевых агентов (офицеров). Члены этого департамента работают парами. Один из этой пары - за границей, второй - его партнер - в Израиле. Партнер за границей как правило в Канаде (70-90 процентов фирм, примечание наше) - имеет реально существующий бизнес: обычно экспортно-импортную фирму, и выдает себя за европейца. С Управлением (офисом) боевые офицеры поддерживают контакт только через офицера-"следователя", каждый из которых ведет 4-5 пар боевых офицеров, и никогда больше. Этот поддепартамент имеет еще одно подразделение бизнес-экспертов, какие анализируют каждую фирму и каждый рынок. Набирают полевых офицеров из широкой израильской публики - доктора, адвокаты, инженеры, академики, - это люди, какие хотят отдать 4 года своей жизни (таков срок контракта) на пользу отечеству.

стр. 120

Островский признается, что до сих пор не может понять, каким образом при тотальной сексуальной распущенности и отсутствии какой-либо брачной привязанности среди моссадовцев, в этой организации может существовать правило, при котором настоящий "катца" (офицер) не может быть не женат.

стр. 122

Внутри Моссада каждому зарубежному политику дается кличка и всех их называют не иначе как "антисемиты", заслуживают они того или нет. Так, Маргарет Тэтчер в Моссаде называли не иначе как "Сука".

стр. 122 - 123

Островский пишет, что Моссад ненавидит Рабина, одного из ведущих политиков Израиля. Согласно подробному описанию одной из операций Моссада, именно эта операция "докончила Рабина", приведя к власти Бегина. На страницах своей книги Островский дважды или трижды намекает, что Моссад рано или поздно устранит Рабина.

(Как мы знаем, это предсказание Островского оказалось пророческим).

стр. 123

Согласно Островскому, Моссад через третьи страны снабжал оружием и военным оборудованием такой страшный режим, как режим Саудовской Аравии. Когда Саудовская Аравия обратилась напрямую к США за поставками того же самого оборудования, рассчитав, что платят израильтянам слишком много, было задействовано все еврейское лобби в США, чтобы эта просьба была отклонена, все ресурсы Моссада: чтобы СА получила отказ. Таким образом, Моссад - это всегда бизнес.

стр. 124

Моссад в значительной степени стоял за разжиганием Ирано-Иракской войны.

стр. 125

По словам Островского, в здании Моссада в отделе "Кайсарут" (разведка) - "как на вокзале". (Или, скорее, как на базаре). Генералы в отставке и разные многочисленные бывшие люди из Безопасности со знаками "визитер" на одежде непрерывно входили и выходили, пытаясь дергать за веревочки своих бывших моссадовских контактов, чтобы организовать выгодные сделки для своих частных компаний - обычно продажу оружия. Моссад может организовать и подготовить их деловые поездки, снабдить их фальшивыми паспортами и другими фальшивыми вещами. Моссад с легкостью нарушает договора с союзниками Израиля, перепродавая проданные или "переданные" (на условиях, что они не будут передаваться третьей стороне) израильской армии Соединенными Штатами для нужд обороны самолеты и другое новейшее оружие третьим странам, в числе которых те, продавать не только новейшее, но вообще оружие которым США строжайше запрещают. Так, например, были перепроданы новейшие самолеты производства США Индонезии - без согласования с США и даже без информирования правительства США.

стр. 126 - 138

Хотя официально Моссад работает для офиса премьер-министра, фактически эта организация стоит выше последнего. Моссад беззастенчиво пользуется подписью премьер-министра, то есть, чистыми бланками с подписью последнего, например, для заключения подобных описанной выше сделке. Через Моссад израильские бизнесмены, такие, как, например, Шауль Эйзенберг, продают странам Азии захваченное в военных стычках с соседями русское и американское оружие. Израиль также беззастенчиво копирует и производит оружие иностранного производства, даже не задумываясь о таких "мелочах", как лицензия или авторское право.

Островский пишет, что это было как работа в универмаге, который обслуживает всех этих частных консультантов. Они должны были быть орудием, "используемым нами" (то есть, государством), но и орудия эти вырвались из-под контроля. "У них было больше опыта, чем у любого из нас, так что на самом деле это они использовали нас".

Моссад тренировал карательные отряды ("отряды смерти") ЮАР времен апартеида, и подобные же отряды для режима Шри Ланки (50 человек). Одновременно Моссад тренировал тех, против кого были созданы карательные группы режима Шри Ланки - тамильских повстанцев, то есть, обе стороны. Одновременно Моссад тренировал еще одну сторону, замешанную в конфликте в том же регионе - индийские специальные отряды, также карательные, и также осужденные мировым сообществом за зверства, за нарушения прав человека. В том же списке клиентов Моссада (страницы 221 - 227) - Чили (также печально знаменитая ДИНА, карательная секретная полиция диктатора Пиночета, известная зверствами, убийствами, похищениями и пытками), Колумбия (южноамериканский чемпион по нарушениям прав человека), Аргентина (тех времен, когда людей убивали и похищали прямо на улице (это и была работа "студентов" Моссада), Панама (диктатор и мафиози Мануэль Нориега), Уганда (кровавый диктатор Узи Амин), и так далее. Самые кровавые убийцы и политические преступники, которым ни одна нормальная страна не подает руки, получают в Израиле инструктаж, тренинг и консультационные услуги. Трехмесячный курс тренировок отряда из 60 человек в Израиле обходился в конце 1980-х годов 2 миллиона долларов, а то и более. Таким образом Моссад наживается на региональных конфликтах и войнах, подогревает и даже провоцирует их. Моссад также провоцирует и подогревает разных местных диктаторов покупать совершенно бесполезное для их стран супердорогое оборудование за десятки и сотни миллионы долларов, раздевая эти страны донага (вслед за чем, как можно предположить, наступает голод, разруха, гражданская война, и другие бедствия). Островский указывает на то, что высокие офицеры Моссада ни с кем не советуются, принимают решения, касающиеся внешнеполитических государственных дел, единолично, каждый в своем департаменте, действуют как мини-министерства иностранных дел, в основном руководствуясь своими личными интересами, своей личной выгодой и возможностью наживы. Они обтяпывают свои собственные дела от имени государства даже не задумываясь, где проходит граница и есть ли она вообще. Например, Ами Яар, шеф дальневосточного департамента "Кайсарута", всю жизнь работал на государство за государственную зарплату, никогда не имел частного бизнеса, и однако построил громадную виллу в самом дорогом районе к северу от Тель-Авива (там только одна земля стоит более полумиллиона долларов - прим. наше), окруженную его собственным частным лесом. Островский пишет: "Однажды я спросил его: "Как ты можешь содержать все это?", и тот ответил: "Работай тяжело, собирай деньги, и ты сможешь". Ага, как бы не так!"

Офицеры Моссада все время занимаются бизнесом для самих себя. И все время кладут в карман большие суммы денег - например, 75 тыс. долларов. Это происходит как в департаменте "Кайсарут", так и в Цомет, и во всех других. Из каждой операции офицеры извлекают какие-то прибыли для себя. Один из наиболее глубоких и интенсивных курсов для кадетов Моссада - это бизнес-курс.

стр. 139

У Моссада имеются наигранные варианты устранения своих собственных агентов, например, сжечь агента в машине, и так далее.

стр. 140

Под предлогом самозащиты от "нападений антисемитов" Моссад устраивает в десятках стран, например, в Бельгии или Англии, склады оружия, организует еврейские военизированные конспиративные группы, которыми руководит, учит молодых еврейских парнишек, как сделать оружие (бомбу), и т.п. Эту деятельность, пишет Островский, еще можно было бы как-то оправдать для таких стран, как Чили или Аргентина, где люди исчезают на улицах, но ни в коем случае не для Англии, Франции или Бельгии. В Израиле тоже существуют антипалестинские настроения. И, когда палестинцы создают конспиративные группы и обзаводятся оружием, израильское государство их называет террористами и уничтожает их. Оправдывать всю эту широкую аморальную деятельность Моссада Холокастом (Катастрофой европейских евреев) точно так же аморально. Еврейский геноцид - одно из наиболее страшных событий в истории, но не надо забывать, что в Холокасте погибли почти 50 миллионов других людей, не только евреев. Нацисты уничтожали цыган, различные религиозные группы, и так далее. В историческом плане Холокаст как страшное историческое событие должен был явиться для людей шансом объединения, а не разделения (как его использует государство Израиль, оскверняя память жертв).

стр. 144

На многих страницах своей книги Островский описывает сотрудников Моссада как законченных садистов и зверей. Красной чертой через всю книгу проходит описание жутких, нечеловеческих пыток и побоев, которые практикует Моссад, Шабак, израильская полиция - все подобные органы "демократического" "еврейского" государства.

(Все эти данные Островского полностью соответствуют десяткам тысяч страниц документов отчетов и заседаний Комиссии по Правам Человека ООН, ассамблей и заседаний ООН, Комиссии против Пыток ООН, Amnesty International, Human Rights Watch, Derechos, US Department of State Annual Report, и другим наиболее солидным в мире источникам, где описываются страшные, нечеловеческие злодеяния израильских "служб" и армии на протяжении десятков лет, по длительности и "неутихающести" не имеющих себе равных во второй половине 20 столетия. В конце этой работы, в Приложениях, будут даны наиболее типичные примеры таких пыток и зверств, наиболее ошеломляющие из подобных документов. Все это вместе, в свою очередь, совершенно совпадает по описанию методов, стилю и штампам поведения с описаниями зверств, пыток, побоев и издевательств над русскоязычными новыми иммигрантами, описанными в русских газетах).

Пытки упоминаются на страницах 195, 201 и 202 книги, при этом дается понять, что Шабак не менее обожает пытки, чем Моссад.

Островский описывает много примеров, когда люди, работающие в Моссаде, делились тем, какое наслаждение им доставляет убивать безоружных людей, резать им горло специальными лезвиями их двух ножей, так, чтобы жертва не умирала сразу, а долго мучалась, умирая, как им нравится с особым садистским наслаждением делать выстрелы в тело безоружной жертвы, когда это не самооборона а просто убийство. Видимо, для подавляющего большинства тех, кто работает в Моссаде, необходимость убивать становится неодолимой потребностью. Даже если они не получают специального приказа убить, даже если это не предусмотрено инструкциями, уставом, установками для данных обстоятельств, они убивают по собственной инициативе: потому что убийство стало частью их жизни, их самих. Не меньше, а даже больше нерелигиозных пытки обожают религиозные моссадовцы.

стр. 150 -151

Похищение из Лондона или из Рима Мордехая Вануну, человека, который разгласил некоторые из израильских "секретов" (о них итак уже к тому времени было известно), причинило государству Израиль огромный ущерб. Вануну почти нечего было сообщить на Западе, он не имел доступа ни к каким значительным секретам.

(В основе похищения Вануну лежало даже не устрашение других "предателей", а непреодолимое стремление израильских властей похитить его, надсмехаясь над международными правилами и законами было стремлением вернуть беглого раба "на место" и наказать во что бы то ни стало, даже в ущерб государству. В этом, как в капле воды, отразилась главная суть израильского режима!)

стр. 162

Моссад не только шпионит за контингентом ООН, но буквально охотится за солдатами ООН, особенно канадцами, чтобы использовать их в качестве курьеров, которые беспрепятственно могут переправлять моссадовскую корреспонденцию и прочие вещи через границы.

Моссад стоит над законами и над государством, выше и того, и того. Взломать две полицейского управления, архива, резиденции мэра Тель-Авива и похитить важные файлы для Моссада - просто пустяк, на который ни у кого разрешения не требуется.

стр. 165

Через каналы Моссада и через государство Израиль происходит постоянная контрабанда наркотиков в больших международных масштабах, в частности, захватывающая Панаму.

стр. 166

По дипломатическим израильским каналам происходит переправка готовых бомб и взрывчатых веществ из Израиля в Западную Европу, в частности, в Бельгию.

стр. 172

В своей книге Виктор Островский подтверждает, что в Израиле все незамужние женщины и мужчины до 55 лет обязаны служить в резерве каждый год 30, 60 или 90 дней в году. Чем выше чин, тем дольше ежегодная служба. Если у кого-либо кончается служба в Моссаде и его военный файл попадает назад в резервные войска, ему грозит назначение в разведку в Южно-Ливанскую армию. По словам Островского - это смертный приговор для экс-Моссадовца.

стр. 180

Моссад если не изобретатель, то, по крайней мере, изготовитель и использователь так называемых letter-bombs, то есть, бомб-писем.

Много людей на Ближнем Востоке погибли или были ранены в начале 1970-х годов такими бомбами моссадовского изготовления. Островский дает ряд конкретных примеров.

(Материал Островского соответствует другим источникам, в частности, арабским, которые в свое время писали об этих событиях. В тот период Моссад в основном устранял арабских и прочих журналистов, критиковавших Израиль и, в частности сам "Институт" (как называют Моссад в Израиле), призывавших положить конец бесчинствам израильтян, имевших большое влияние на критически настроенные по отношению к израильскому режиму круги).

стр. 197

21 февраля 1973 года с участием Моссада израильские военные сбили пассажирский самолет из Бейрута в Каир, при этом погибли 105 из 111 человек на борту этого самолета.

стр. 207 - 208

Даже в самом Моссаде нашлись люди, какие написали "письмо одиннадцати" главе Моссада в 1975 году, заявив, что Моссад загнивающая, транжирящая деньги и опасная для даже той "демократии", что существует в Израиле, организация.

стр. 215 - 216

На странице 215 Островский прямо говорит, что Моссад не имеет супервайзеров в правительстве Израиля, что именно он и правит страной. Более того, хотя любая разведка - это клоака, Моссад страшнее, беспринципней и вероломней любой разведки. Вот почему даже среди разведок других стран Моссад стал пользоваться дурной репутацией, ему перестали доверять, и даже в среде разведслужб Моссад стали считать омерзительной и жуткой структурой. Моссад захватил власть в стране и разрушил ее будущее.

стр. 217

Моссад выполняет заказные убийства (за деньги или услуги) для любого режима в мире. Как пример Островский приводит одно из таких убийств по заказу чилийского диктатора Пиночета.

стр. 219 - 221

Островский подчеркивает, что не только Моссад, но вся израильская армия и ее структура противоречит той, что принята в демократических странах (например, США) и несовместима с демократией. Одним из таких антидемократических элементов является то, что главы отделений военной разведки в каждом роде войск (разведка артиллерии, танковых войск, морская разведка, разведка воздушных войск) по званию равны главе всего рода войск (например, начальник морской разведки по рангу и званию равен главе военно-морских сил). Начальник общей военной разведки АМАN по рангу даже выше, он фактически равен главе всей армии (Войска Обороны Израиля).

Моссад совершает кражи со взломами на объектах, принадлежащих дружественным Израилю странам, похищая образцы и проекты оружия, военной техники и оборудования.

стр. 222- 229 и другие страницы

Выкраденное в разных странах оружие, военное оборудование и техника, военные и невоенные технологии, приборы и т.д. а также их проекты Моссад часто сбывает третьим странам, при этом нисколько не заботясь о нарушениях международных эмбарго или последствиях, даже об элементарном здравом смысле (когда в результате такого пиратского бизнеса может погибнуть все человечество!). Островский приводит конкретные примеры. Люди Моссада участвуют в бесчисленных международных аферах, мошенничествах, взяточничестве (подкупе), незаконных торговых сделках, контрабанде, подлогах - и во всех, какие только существуют незаконных операциях во всем мире. Так, например, уже упомянутый выше Шауль Эйзенберг (и его настолько многочисленные, что просто неисчислимы, фирмы и компании) получил вознаграждение в размере 20-ти миллионов долларов как плату за попытку нелегальными путями продать Аргентине и Корее канадский ядерный реактор. Это вызвало политический скандал и уголовное расследование в Канаде. Ответ, почему деятели типа Эйзенберга действуют так нагло, вероломно и открыто, прост: их не только нельзя арестовать, они не просто стоят выше каких-либо законов; израильский Кнессет (парламент) даже провел специальный закон, чтобы освободить Шауля Эйзенберга от какого бы то ни было налога! Соверши этот закоренелый уголовник хоть десять тысяч убийств не только в Израиле, но и в других странах, он никогда не будет выдан ни одной стране, арестован или даже подвергнут допросу в Израиле - пока существует израильский режим. Другой матерый преступник - Майк Харари - моссадовец в отставке и глава самой большой страховой компании в Израиле, был замешан в сделке, которая дала зеленый свет тренировке в Израиле одного из самых кровавых убийц 20-го столетия - Контрераса, главы чилийского ДИНА, и его горилл-убийц. При этом не вызывает сомнения, что Харари на этом и сам "нагрел руки".

стр. 231

Несмотря на то, что международная репутация Моссада очень плохая даже его "собственной" сфере - в сфере разведки, многие страны продолжают информировать Моссад о многих вещах, о которых демократические страны не должны были информировать не только такую страшную организацию: о просьбах, поданных иностранными гражданами на получение визы на въезд в страну. Так, например, Дания регулярно информирует Моссад обо всех заявлениях на получение датских въездных виз.

(По фактам и материалам, которые в дальнейшем будут представлены в этой работе, мы увидим, что государство Израиле имеет специальный интерес в инфильтрации Иммиграций разных стран своим влиянием и своими людьми. Израиль почти полностью контролирует, например, Иммиграцию Канады и других стран).

стр. 167, 269, 272

Уже дело Поллардов в 1985-м году показало, что Моссад активно действует и против США, главного союзника и защитника государства Израиль. Но проблема операций Моссада в США гораздо шире и захватывает многие области.

(Это еще раз показывает, что по вероломству и бесчестности Моссаду нет равных даже среди разведок)

стр. 332 - 333

Моссад явился частью карательных сил на оккупированных территориях, когда вспыхнула палестинская Интифада (Сопротивление). Израильтянами было ранено 63 тысячи палестинских детей, из них 6 тысяч 500 получили огнестрельные ранения (только до конца 1989-го года).

(По нашим данным до конца 1989-го года израильтянами было убито около 2 тысяч палестинцев, среди них много детей. До конца 1990 года было арестовано около 80 тысяч палестинцев! В армейских тюрьмах пытки палестинцев стали нормой).

стр. 335

Когда в 1990-м году израильтянин рабби Моше Левингер, лидер правого агрессивно настроенного Движения Еврейских Поселенцев, без всякого повода из автомата убил араба-парикмахера, который стоял внутри своей собственной (принадлежащей ему) парикмахерской только потому, что ему показалось, что кто-то бросил в его машину камень (и Левингер, проехав еще немного приводим из другого источника - принялся из своего автомата палить вокруг себя куда попало), его сначала вообще не собирались судить, а потом судили за "халатность", приговорив к шести месяцам "судимости". Именно тогда вышедший в отставку член Верховного суда Израиля, судья Хаим Коэн, сказал: "Я никогда в жизни не слышал, чтобы человека, который (намеренно) застрелил другого недрогнувшей рукой, судили за "халатность". Наверное, я старею".

(Это объясняет, почему ни один убийца русскоязычных иммигрантов ни разу не был наказан. Это объясняет, почему израильский полицейский марокканского происхождения, который зарезал ножом солдата Яна Шапшовича за то, что тот говорил с друзьями по-русски, не получил никакого приговора: "русских" вся пирамида израильской политической власти считает еще большими врагами, чем арабов!)

Подводя итог книге Виктора Островского заметим, что разведка, которая действует на финансовой основе (самоокупаемости) и главной целью которой является извлечение прибыли любыми способами, включая насилие, военные вооруженные методы и шпионские профессиональные ухищрения - это не что иное, как мафия, бандитская шайка. И, если эта бандитская шайка правит страной, то что такое эта страна как не пиратское логово? Требовать законности, справедливости, гуманности в пиратском логове бессмысленно. Что мы и видим на примере трагедии русскоязычных иммигрантов в Израиле. Виды деятельности израильской разведки соответственно опять же характерны для мафии: финансовые преступления, контрабанда оружия, наркотиков, заказные убийства, подготовка бандитов-убийц для самых страшных диктаторских режимов мира, изготовление фальшивых паспортов, кредитных карт, денежных знаков разных стран и других ценных бумаг, магнитных карт, документов и т.п., мошенничество, подлог и аферы, похищения, кража патентов, промышленный и экономический шпионаж, изготовление и контрабанда взрывчатых веществ, терроризм, пиратское изготовление-репликация чужой продукции, организация проституции и контроль за сетью проституток, использование последних как орудия в своей деятельности, и так далее. Точно так же и методы этой деятельности соответствуют методам деятельности самых жестоких и страшных мафиозных групп: терроризм, пытки, насилие, обман, шантаж, и тому подобное. Не только Моссад, но вся страна на этом построена.

И еще одно замечание. Виктор Островский, конечно, не писатель. Но, если бы он был писателем, он бы, возможно, заметил, что Моссад - это тень-проекция (и вряд ли искаженная) антисемитизма. То есть, это тот же антисемитизм, только с обратным знаком, то есть его противоположность. Как для моссадовца нееврей, любой еврей для антисемита - враг, к которому нельзя испытывать жалость. Антисемитизм так же коварен и вероломен, как Моссад, потому что ненависть - эффективная подмена сознания правоты, самый страшный и самый действенный суррогат.

Израильтяне живут в нервном, жестоком, наполненном враждебностью ненавидящем обществе, и считают это следствием антисемитизма. На самом деле следствие антисемитизма - только то, что они ищут врагов снаружи, а не внутри своего собственного общества (государства), самих себя. Они устроили сами себе то, что худшие из антисемитов вряд ли смогли бы выдумать. Они давно забыли, во имя чего сотни лет мечтали создать свое государство, забыли о главных принципах, высказанных Герцлем и Жаботинским, забыли о том, что мечтали о своем государстве, чтобы почувствовать себя свободными, чтобы забыть о дискриминации, ненависти, забыть о гетто и выйти из обстановки вражды. Весь смысл существования "еврейского государства" потерян, во имя чего оно существует? Чтобы создать еще более враждебную, антигуманистическую, подлую атмосферу, чем в Рассеянии? Не зря бегут из "еврейского государства" миллионы людей, в подавляющем большинстве своем евреев. Потому что они бегут от Антисемитизма, символом которого современный Израиль стал.]

Подводя итог книге Виктора Островского заметим, что разведка, которая действует на финансовой основе (самоокупаемости) и главной целью которой является извлечение прибыли любыми способами, включая насилие, военные вооруженные методы и шпионские профессиональные ухищрения - это не что иное, как мафия, бандитская шайка. И, если эта бандитская шайка правит страной, то что такое эта страна как не пиратское логово? Требовать законности, справедливости, гуманности в пиратском логове бессмысленно. Что мы и видим на примере трагедии русскоязычных иммигрантов в Израиле. Виды деятельности израильской разведки соответственно опять же характерны для мафии: финансовые преступления, контрабанда оружия, наркотиков, заказные убийства, подготовка бандитов-убийц для самых страшных диктаторских режимов мира, изготовление фальшивых паспортов, кредитных карт, денежных знаков разных стран и других ценных бумаг, магнитных карт, документов и т.п. мошенничество, подлог и аферы, похищения, кража патентов, промышленный и экономический шпионаж, изготовление и контрабанда взрывчатых веществ, терроризм, пиратское изготовление-репликация чужой продукции, организация проституции и контроль за сетью проституток, использование последних как орудия в своей деятельности, и так далее. Точно так же и методы этой деятельности соответствуют методам деятельности самых жестоких и страшных мафиозных групп: терроризм, пытки, насилие, обман, шантаж, и тому подобное. Не только Моссад, но вся страна на этом построена.

И еще одно замечание. Виктор Островский, конечно, не писатель. Но, если бы он был писателем, он бы, возможно, заметил, что Моссад - это тень-проекция (и вряд ли искаженная) антисемитизма. То есть, это тот же антисемитизм, только с обратным знаком, то есть его противоположность. Как для моссадовца нееврей, любой еврей для антисемита - враг, к которому нельзя испытывать жалость. Антисемитизм так же коварен и вероломен, как Моссад, потому что ненависть - эффективная подмена сознания правоты, самый страшный и самый действенный суррогат.

Израильтяне живут в нервном, жестоком, наполненном враждебностью ненавидящем обществе, и считают это следствием антисемитизма. На самом деле следствие антисемитизма - только то, что они ищут врагов снаружи, а не внутри своего собственного общества (государства), самих себя. Они устроили сами себе то, что худшие из антисемитов вряд ли смогли бы выдумать. Они давно забыли, во имя чего сотни лет мечтали создать свое государство, забыли о главных принципах, высказанных Герцлем и Жаботинским, забыли о том, что мечтали о своем государстве, чтобы почувствовать себя свободными, чтобы забыть о дискриминации, ненависти, забыть о гетто и выйти из обстановки вражды. Весь смысл существования "еврейского государства" потерян, во имя чего оно существует? Чтобы создать еще более враждебную, антигуманистическую, подлую атмосферу, чем в Рассеянии? Не зря бегут из "еврейского государства" миллионы людей, в подавляющем большинстве своем евреев. Потому что они бегут от Антисемитизма, символом которого современный Израиль стал.]

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.44

++(Следующий абзац передвинут в последней редакции с предыдущей страницы)++

На первый в взгляд, во всех случаях похищения неугодных Израилю людей в разных странах и доставка их для наказания в "страну развитого сионизма" имеет место месть за конкретно совершенные "предательства", однако, при более глубоком рассмотрении, учитывая природу израильского режима, его идеологию и психологию, создаётся впечатление,. что называть это местью было бы большим упрощением,

а сведения, какие эти выкраденные за границей и доставленные в Израиль люди разгласили, не имеют достаточно серьезного значения. Объяснить эти акты может только обращение к параллели с бывшим СССР, который - так же, как и государство Израиль - практиковал абсолютно такие же методы. Совершенно ясно, что эти методы возникают из полного несоответствия внутренних законов, норм, установок, политической системы таких государств, как Израиль и СССР, нормам, принятым в международных отношениях и демократических нормам, общепринятым всеобще-признанными международными организациями и договорами правилам и законам. Иными словами, из того, что природа тоталитарных режимов не состыковывается с внешним миром, в котором доминируют правила, диктуемые наиболее влиятельными в данное время - демократическими государствами.

Действительно, репрессивный режим похищает неугодных из какой-либо суверенной страны, когда знает, что по существующим нормам не добьется выдачи этого человека законным путем. По существующим уже очень долгое время правилам и договорам между государствами если страна считает человека, бежавшего за границу, преступником и желает вернуть его назад, она должна обратиться с просьбой о выдаче, составляемой совершенно определенным, регламентированным, образом, к той стране, в какой этот человек находится. Но в том-то и дело, что израильский режим знает, что получит отказ. Ибо то, что считается преступлением в Израиле, не считается преступлением в демократических странах. Не может же в самом деле израильский режим признаться, что требует выдачи того-то и того-то только потому, что борется против таких принципов, как свобода слова, против тех, кто нарушает не законы страны, а неписаные табу, наказывая за неповиновение любом уголке Мира. Не может такой режим не только сознаться, но даже осознать, что подавление свободы тут (в Израиле) происходит даже на еще более низком и примитивном уровне, чем вопросы политических свобод, свобода самовыражения и так далее. Это государство просто относится ко всему в мире с точки зрения террора, обмана и силы. А к своим собственным гражданам - как к рабам. И за любое ослушание наказывает их, как рабов. А требовать выдачи беглого раба для рабовладельца так унизительно, как признать раба (делая его субъектом юридической процедуры) не рабом. И остается только один выход: похитить. Нарушая суверенитет страны, из которой похищают, ее законы, совершая акт агрессии против нее... Но как мы уже знаем из всего предыдущего опыта, для израильского режима ни один в мире закон или принцип не писан...

Израильский режим даже еще опасней для мировой свободы и благоденствия тем, что, если СССР для цивилизованного мира был враг, и каждая его агрессивная акция - похищения, операции КГБ за границей, агрессивная пропаганда, использование рабочих движений и местных компартий для подрывной деятельности, и т.п. - вызывала резкий отпор, то пиратские действия израильского режима, даже такие, как использования поддельных или выкраденных канадских или американских паспортов для прикрытия террористически-разведовательных акций, покушений и убийств, окружены почти полным молчанием. Несмотря на то, что Израиль небольшое и не такое уж влиятельное ("всемогущее!") государство, как это пытаются представить авторы антисемитских теорий "мирового жидо-масонского заговора", оно, не состыковываясь с международными нормами и с западным, сравнительно свободным, миром, постепенно абсорбирует внешний мир, превращая его в свое подобие. Это происходит на основе странных общественно-генетических механизмов, управляющих человечеством, которые разобраны в моей философской работе "Человек" (в оригинале на английском языке - "HUMANS" (около тысячи страниц).

//-- Дополнение: Израиль "абсорбирует" западный мир параллельно с ростом веса преступлений самого западного мира в странах третьего мира, а также совместно с другими странами хронической антизападной направленности, антиевропейской и антихристианской идеологии, культуры и политической ориентации: такими, как Пакистан, арабские нефтедобывающие страны, Индонезия, Бирма, и так далее --//

[В одной из последующих глав нашего исследования будет последовательно разбираться деятельность государства Израиль по водворению обратно "на родину" десятков тысяч других беглых рабов: новых русскоязычных иммигрантов, которые покинули Израиль просить статус беженца в других странах. Это тот редкий случай, когда Израиль заявил официальный протест на дипломатическом уровне против приема беженцев из Израиля ряду стран, например, Канаде. Но этим не ограничилось. Израиль стал наводнять иммиграционные ведомства нескольких стран, куда больше всего бежали преследуемые иммигранты, своими людьми, а также превращать уже работавших в системе иммиграции служащих в своих агентов и - вторично - в агентов Моссада. Это именно их руками были отвергнуты и депортированы назад, в Израиль, десятки тысяч людей, которым угрожали на "исторической родине" новые преследования, пытки, дискриминация. "Захватив" иммиграционные ведомства, Израиль не устоял перед соблазном совершить в этих странах внутренний антидемократический переворот, подменяя иммиграционным ведомством все демократические государственные структуры. Это происходит, например, в Канаде, где, манипулируемое государством Израиль, Министерство Иммиграции постепенно подменяет собой правительство Канады, обретая все больше и больше власти и совершая правый, профашистский, переворот. В провинции Онтарио, руководимой узурпатором власти (при выборах премьер-министра Онтарио на второй срок из-за манипуляций правящей Консервативной партии фактически не было допущено свободного голосования; консерваторы отказались вследствие чрезвычайного положения в связи с угрозой террористических актов - за которой они сами очевидно и стояли - перенести срок выборов) Майком Харрисом, закоренелым фашистом и антигуманистом, такой переворот уже состоялся. Сходный процесс имеет место в Великобритании и США.]

Сразу же после нашего "приезда" (доставка под принуждением в сопровождении моссадовско-сохнутовских охранников) в Израиль мне довелось разговаривать с несколькими людьми, при этом разговор как-то сам собой перешел в нетипичную, редко обсуждаемую, плоскость. Не знаю, почему, но некоторые рассказывали мне то, что не принято говорить в этой стране.. Среди таких людей был полковник израильской армии, и он мне сказал, что не только в той стране, где было логово КГБ, имелись свои секреты, но, по его словам, даже в такой маленькой стране, как Израиль, есть чего скрывать и что успешно скрыто от глаз всего мира. Это содержащиеся тайно от внешнего мира "шпионы" (в кавычках и без), предатели и мятежники, и даже заложники, которых держат на случай, если возникнет необходимость обменять их на израильских солдат или разветчиков. Из другого источника я узнал, что такие люди содержатся в израильских военных тюрьмах, в секретных тюрьмах или в особых камерах в обычных тюрьмах. Их имена никогда не оглашались и списки не составлялись даже самим режимом. Из разных источников мне стало известно, что следователи-израильтяне применяют пытки и что нередко их жертвы погибают.

Условия, в которых содержатся многие тайные израильские заключённые, страшны. Среди них - несколько десятков выкраденных из стран Западной Европы людей, граждан тех стран, или во время их пребывания там в отпуске или в иммиграции. По моим сведениям, угрозы подобного

рода получал известный писатель Эфраим Севела. Мне стали известны /иное дело, верить этим данным или не верить/, что среди выкраденных и доставленных в Израиль людей есть довольно известный журналист (израильтянин или нет, неизвестно), есть врач, есть член одного из главных политических семейных кланов Израиля, есть микробиолог, работавший в институте им. Вейцмана над чем-то близким к сфере производства то ли химического, то ли биологического оружия, есть религиозный деятель, в свое время обративший внимание на трансформацию иудаизма в современном Израиле в агрессивную антигуманистическую традицию и превращение его в нечто вроде гибрида коммунистической, фашистской и хоменистской идеологии, есть некий дипломат, израильский или зарубежный, а также высокопоставленный офицер израильских ВВС, бизнесмен из Франции или Испании по имени Марк... Среди содержащихся в заключении втайне от внешнего мира есть, по слухам, люди, имеющие отношение к убийству рава Меира Кохане, и, кроме того, десятки людей, близкие к "КАХУ" или "КОХАНЕ ХАЙ" или же члены-активисты этих партий, что томятся в израильских тюрьмах без всякого суда и следствия. По приблизительным данным, - если часть полученной мной информации верна, таких людей, наиболее секретных узников /кроме каховцев/ около 2-х тысяч. Острие израильских репрессивных методов не направлено против "правого" или "левого" лагеря в особенности (фактически ни правых, ни левых в западном понимании в Израиле нет; и те, и другие проповедуют тоталитаризм), но служит процессам, отражающим в одних случаях внутриизраильские политико-мафиозные разборки, в других - устранение тех, кто нарушает полусонное комфортное бытие израильского режима, в третьих - стремление во что бы то ни стало наказать строптивых рабов. Но есть, безусловно, и жертвы противостояния израильского режима - и внешнего мира, которые составляют меньшинство среди тайных израильских узников: несколько десятков человек.

Несколько сот таких репрессированных, согласно тем же источникам, были казнены. Два имени казненных прозвучали в этой информации: Моше Галь и Иосиф Шитлин (Шитлиц?). Проверить эту информацию, конечно, практически невозможно.

[Дополнение: в западной прессе все чаще и чаще стала появляться информация о тайных казнях, пытках, секретных узниках в Израиле. Вот, например, материал из газеты "Гардиен":

Джулиан Боргер, 11 февраля, 2000 года, специальное сообщение для "Гардиэн". Израиль был вынужден признать систематические пытки (и убийства) палестинцев.

Израильская внутренняя секретная полиция, Шин-Бет, использует систематические пытки и регулярно врет о том, что пыток не применяет, заявило израильское правительство в специальном рапорте. Рапорт покрывает период за 1988 - 1992 годы, когда происходили демонстрации и уличные волнения палестинской молодежи, известные под названием "Интифада". В своем стремлении переложить вину "с больной головы на здоровую" израильское правительство обвиняет Шин-Бет в нарушении закона о допустимости "умеренного физического воздействия" при допросах и в расширении "умеренного воздействия" до "неумеренного", как будто фарисейская ложь о законе Леви-Ландау не видна невооруженным глазом, а "умеренное физическое воздействие" (кто определит его границы?) как будто не является законом о допустимости пыток. (Комиссия по Правам Человека ООН и все ведущие правозащитные организации мирра не раз обращались к израильскому правительству с требованием отменить этот чудовищный закон, но Израиль категорически эти призывы игнорирует). Израильская правозащитная организация БеЦелем предполагает, что 85 процентов палестинских заключенных (примерно 80 тысяч заключенных) были подвергнуты пыткам. Известно о десяти палестинцев умерших прямо во время пыток, и сотни остались инвалидами (или умерли) вследствие пыток Бет-Шин. Государственный Контроллер Государства Израиль, знаменитая принципиальная Мириам Бен-Порат провела изучение преступлений Шин-Бет в ее рапорте 1995-го года и возложила основную вину за эти чудовищные преступления на командира Шин-Бет Якова Пери. Однако, Яков Пери в наглом издевательском ответе Бен-Порат отрицал, что он делал что-либо неправильное. Gideon Ezra, член партии Ликуд, националистической экстремистской парии, заявил, что Государственный Контроллер вторглась в область, какая ее не касается. Ни один из офицеров Шин-Бет никогда не был осужден за свои страшные преступления. БеЦелем возлагает вину за практику пыток на Комиссию Ландау, узаконившую пытки, и на правительство Израиля. Yael Stein, исследователь организации БеЦелем, заявил: в ситуации допросов безоружных беззащитных людей никто не может определить границы физического воздействия. Однако, Премьер-министр Израиля Егуд Барак высказался снова в поддержку закона о допустимости пыток. БеЦелем заявила, что страна, где пытки разрешаются законом, не является демократической, и это все должны признать. Шин-Бет продолжает использовать пытки, в частности, офицеры Шин-Бет пытали трех арестованных из Вифлеема.]

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.45

Точное количество содержащихся в израильских тюрьмах людей, включая тайных узников, заложников, людей, подвергшихся так называемому административному аресту (закон об административном аресте - еще одно достижение израильской "демократии" и позволяет годами удерживать неугодных под арестом без всякого суда и следствия), арабов, арабов-палестинцев, а также широкий круг лиц, задержанных вследствие произвола полиции, заключенных армейских тюрем внутри страны (не на территориях: "дезертиров", и т.д. - не арабов, а израильтян, русских, друзов, и других), заключенных армейских тюрем на территориях, [людей, удерживаемых израильским режимом в тюрьмах руками палестинской администрации] , тех, кто удерживается вне свободы на объектах, принадлежащих Моссаду, Шабаку и другим репрессивным тайным полициям Израиля, и еще тех, кто из-за стремительного своего обнищания, став жертвой мошенничества, попав под пресс израильской антииммигрантской политики или по другим причинам попал в "долговую яму" неизвестно. Но можно предположить, что для такой маленькой страны, как Израиль, оно огромно. Один из моих друзей, А.Т. знакомый с подобной темой, по специальности экономист и социолог, занимался подсчетами, и, по результатам его вычислений, выходит, что в Израиле от 250-ти до 350-ти (может быть и больше) заключенных. Далее в нашей работе мы приведем официальные данные об "обычных" заключенных, и даже их цифры страшно высоки. Согласно четырем неофициальным источникам в 1994-м году в Израиле было 90 тысяч "конвенциональных" заключенных, 20-27 тыс. политических заключенных, из них 12 тыс. "умеренно-тайных" и 2 с половиной тысячи тайных узников, более 90 тысяч заключенных-арабов (включая территории), 4 тысячи человек, подвергнутых административному аресту, 8 тысяч узников других категорий. Эти данные вполне сопоставимы с цифрой 250 тысяч, приведенной выше. Если даже частично в этих данных есть рациональное зерно, в процентном отношении израильский ГУЛАГ вполне сопоставим с советским ГУЛАГом...

Тут можно встретить такие категории заключенных, каких нет, очевидно, ни в одной цивилизованной стране. По словам Менахема Илона, члена Верховного Суда Израиля /"Вести", Четверг, 08.07.1993 г., со

ссылкой на ИТИМ/, отношение к должникам и поручителям в Израиле основано на практике, не известной ни в одной стране Мира. Для их защиты в Израиле была создана ''амута" /товарищество/ "Пэрах", подавшая иск в БАГАЦ /Высший Суда Справедливости/ на министра юстиции Давида Либаи и полицию. Амута утверждает, что каждые полчаса суд выдает ордер на арест. Арест должников и поручителей стал формальной процедурой; последние лишены всякой судебной защиты.

[В связи с этим очень важно отметить, что при съеме квартиры новыми иммигрантами квартирные хозяева требуют подписей двух - трех "стандартных" поручителей-гарантов. При этом совершенно официально один израильтянин-гарант "равняется" трем новым иммигрантам, пусть даже каждый из этих иммигрантов-поручителей работает на трех работах одновременно. В этих диких законах и традициях, как в капле воды, отражена вся дикость израильского жилищного законодательства и юридической системы страны вообще, вся глубина нарушений прав человека и расизм, царящий в этой стране. Где человеку, только-только прибывшему в страну, не имеющему ни друзей, ни знакомых, найти гарантов-поручителей, каждый из которых рискует в таком государстве, как Израиль, не только своим кошельком, но и свободой? Отсюда неизбежность обращения к маклерским услугам, временная бездомность, дополнительные резервы для ограбления новых иммигрантов, нарушения их прав, дискриминации и расизма. Для восстановления прав человека в жилищной сфере и пресечения "квартирного геноцида" израильские власти должны немедленно объявить практику гарантов при съеме квартиры - особенно если квартиру снимают новые иммигранты - нелегальной и наказуемой в уголовной порядке.]

Мы уже писали выше, что в любой нормальной стране при получении ссуды залогом является та собственность, на покупку которой берется ссуда, а в Израиле это не так. В любой нормальной стране для получения ссуды достаточно иметь хорошую кредитную историю, работать и не иметь текущих просроченных платежей, а в Израиле это не так. Тут выезжаешь за границу - давай гарантов, что не убежишь, получаешь ссуду на покупку жилья - давай гарантов, и так во всём. Мало двух - трех гарантов! Требуют пять - шесть! Среди них кто-то "генеральный" гарант, кто-то "второстепенный", и т.д. А те, у кого нет родственников-израильтян или друзей-израильтян (т.к. иммигранты как правило не годятся в гаранты) фактически лишены права (получения ссуд) на покупку (и даже на съем!) квартиры. Это напоминает искусственное насаждение института "блата", кумовства - как в Казахстане, Таджикистане и других республиках Средней Азии. Если ты не вписываешься в эту традицию или только-только прибыл в страну - твои дела плохи! И тогда приходится прибегать к услугам фирм, поставляющих гарантов и взимающих за эту услугу баснословные суммы:

государство-мошенник плодит рядовых мошенников, штампуя их по

своему образу и подобию. Кстати, деятельность амуты "Перах" ничего

ровным счетом не дала: воз и поныне там. Только давление извне [теперь ясно, что только правительство Рабина было более чувствительным к гуманитарным проблемам; все предыдущие и последующие правительства включая правительство Барака совершенно безразличны к международному давлению в гуманитарном вопросе; они в своем тупом упрямстве убеждены, что их режим не делает ничего предосудительного]

вынуждает израильский истэблишмент к фальшивым потугам выглядеть

лучше в глазах мирового сообщества. Так, на протяжении лета 1993 г.

сам премьер-министр Рабин выступил с обнародованием имен некоторых

из содержащихся втайне узников. Как совпадение, это случилось вскоре после того, как я послал материал по этой теме, немного более обширный, чем в этой работе, на адрес журнала "Newsweek", а также направил резюме первой редакции данной работы (по предварительной договоренности) на радиостанцию ВВС.

Те имена, какие обнародованы Премьер-министром - это капля в море; в Израиле продолжают пожизненно томиться десятки тысяч других тайных узников, имена которых не обнародованы. А данные из разных источников (один из них рабби Мешулам) говорят о том, что в психиатрических клиниках Израиля могут содержаться десятки или даже сотни других диссидентов, в основном, религиозных, убеждения которых были активно высказаны и расходились с мнением наиболее влиятельных раввинов.

Есть такое понятие, как преступная, около--преступная среда. Никто не

станет спорить с тем, что в преступной среде насилие над человеком,

в том числе и убийство, намного вероятней, чем в обществе пристойных

обывателей.

Положение в израильских тюрьмах - точно так же - указывает

на "возможность всего", на то, что можно от этого государства ожидать.

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 - стр. 46

26 августа 1992 года министр полиции Моше Шахал посетил телъ-авивскую тюрьму Абу-Кабир и назвал условия содержания в ней чудовищными. Большая часть людей содержащихся тут - подозреваемые, т.е. потенциально не совершившие никаких преступлений, но, по словам министра, люди содержатся тут как животные, полностью деградируя. В грязных камерах, где не хватает воздуха, люди сидят на голом полу без постели, 18 человек в камере, даже по израильским стандартам рассчитанной на восьмерых. Подозреваемые содержатся вместе с матерыми уголовниками (вспомним и о том, что в Израиле малые и большие должники отправляются в тюрьму - то есть, по международным стандартам, они - не подлежащие тюремному заключению люди! нарушение тех или иных религиозных законов может повлечь за собой арест, заключение в тюрьму, подвергаемые которому по международным стандартам тоже не совершили никаких преступлений). Об этом визите писали все центральные израильские газеты, данная цитата дана по газете Jerusalem Post, vol. LX Number 18140, Wednesday, August 26 1992, page 12.

Если даже министр полиции такой страшной страны, как Израиль,

ужасается условием содержания подозреваемых в подведомственной ему

тюрьме, то что говорить о простых смертных?!! Увы, высказывание министра полиции не привело ни к каким изменениям в тюрьме Абу-Кабир. В 1993-м году все ведущие газеты страны снова писали об ужасающих условиях в этой тюрьме.

4 февраля 1993 года все ведущие газеты Израиля (в том числе "МААРИВ" и "ИДИОТ АХРОНОТ") сообщили об изменении тайного закона, принятого некогда судьей Моше Ландау (в Израиле практикуется правило прецедента). Этот закон (правило), касающийся Шабака /"Службы Безопасности Израиля"/, разрешил следователям Шабака применять "физическое- воздействие" /читай: пытки/ к подследственным. Таким образом, косвенно /"отменой" закона/ было признано его существование. Вместе с тем закон фактически не был отменен, а просто сформулирован иначе: допускается "ограниченное физическое воздействие", нечто вроде этого. Кроме того, к этому закону были приняты секретные подпункты, какие, возможно, отменят и эту весьма туманную формулировку, фактически ещё более узаконенным образом разрешая пытки.

[Написанные в конце 1993-го или в начале 1994-го года в Израиле, эти строки в очередной раз показали, что основная тенденция была определена и угадана мной правильно. Начиная примерно с середины 1995-го года все ведущие правозащитные организации мира и Комиссия по Правам Человека ООН стали выпускать полные драматизма коммюнике-призывы прекратить все более ширившуюся в Израиле практику пыток и отменить страшный закон - как они его называли - Леви-Ландау. Основные параграфы этих документов, а также описание конкретных страшных случаев будут даны далее в этой работе либо в приложениях].

Но тюрьмы, заполненные невиновными людьми, и только уже затем

преступниками, в которых и те, и другие содержатся в ужасающих условиях, пытки и казни - далеко не полный перечень очередного гулаговского признака, который присутствует в политической системе современного государства Израиль. На - 2 -.3 года, а потом регулярно, от 2-х до 6 -ти 9-ти месяцев в году, как израильтяне, так и русскоязычные иммигранты попадают в самую настоящую "зону": это израильская Армия. Там происходит еще один мини-геноцид, но в ещё более откровенных формах, чем на "воле"! Многочисленные свидетельства, бесконечное множество рассказов, которым нет причины не верить, говорят о том, что "русские евреи" подвергаются в израильской армии особым издевательствам, побоям, пыткам; их морят голодом, пытают жаждой, побоями (потому что, в отличие от "русских", израильские девушки и парни не сопротивляются и не "комплексуют") склоняют к сожительству с мужчинами и с женщинами, стараются сделать из них наркоманов. Но, как и выше в этой работе, я не буду приводить множества свидетельств, записанных мной самим, а, вместо этого, приведу как пример статью Ганны Слуцкн /Слуцкой/ в "Калейдоскопе'' (приложении к газете "Время", выпуск 92-й, 18-е декабря, 1992 года). Автор пишет об издевательствах, пытках, дискриминации в израильской армии, в какой русскоязычные подвергаются наиболее изощрённым преследованиям.

Информация другого рода, упорно подтверждаемая из разных источников,

- это то, что значительная часть палестинцев, какие были в то или иное

время

- Лев ГУНИН - ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр.47

расстреляны силами безопасности либо умерли в тюрьме, фактически

были казнены. Таким же образом и дети, погибшие на территориях - это

не случайные жертвы, а члены тех семей; над которыми израильтяне решили вершить расправу. Трудно сказать, верно ли, что около трети из убитых палестинцев (до 150 в год) погибают не случайно, но где-то в кулуарах Шабака принимаются решения типа того что такого-то палестинца надо найти способ застрелить. Не всегда причины для того должны быть связаны с политической, общественной или бунтарской деятельностью того или иного палестинца; - на территориях существовали /а, может быть, и существуют/ криминальные, преступные группировки, занимавшиеся выдачей незаконных разрешений на работу в Израиле, разбиравшие на запчасти угнанные с "основной" территории страны машины с дальнейшим сбытом; видную роль в таких группировках играли члены израильской военной администрации, по слухам убиравшие сообщников и свидетелей среди палестинцев. В Израиле,. стране, насквозь коррумпированной, возможно, наиболее коррумпированной среди всех более ни менее развитых стран, ни у кого не вызвало бы удивления, если бы выяснилось, что ШАБАК, израильское КГБ, убирал кого-то по заказу преступных группировок.

Медицина в Израиле стала не фактором помощи людям, а фактором их

дискриминации, нарушения гражданских прав, и прочих негативных явлений. Система участковых врачей, такая же, как в бывшем СССР, на деле ещё страшнее, чем была там: в поликлиниках (помимо очередей: в несколько дней, а в день приема до нескольких часов) ни врачи, ни мед. сестры не проявляют не то, что рвения, наоборот, нагло издеваются над пациентами.

Если израильтяне еще получают хоть какую-то медицинскую помощь, то иммигранты слышат из уст врача лишь одно: "У вас всё в порядке, идите домой" (правда, все врачи тут говорят всем пациентам "ты", а не "вы"). Отказ в медицинской помощи новым иммигрантам тут не исключительное происшествие; тут это норма. Можно смело говорить о

поголовном (80 - 90 процентов) отказе в мед. помощи, грубости, садизме и бесправии, какие встречают иммигрантов в больничных кассах Израиля. Израильтяне имеют хороших адвокатов, они постоянно судятся с медицинскими учреждениями, к ним отношение поэтому совершенно другое. Вот газета "Вести", номер 21, 28.01.1993 г. стр. 2, статья "Иски против врачей", где указывается: израильские врачи и мед учреждения широко известны во всём мире за свое небрежное отношение к пациентам. С 1985 г. по искам против израильских врачей было выплачено 20 млн. шекелей. Иски на сумму в 100 млн. шекелей поданы были на рассмотрение. В течение последних 3-х лет число исков было таково: на каждую тысячу врачей иски против 19-ти. 40 процентов жалоб признаны оправданными. Газета "Джерусалем Пост" в одной из своих статей утверждает, что лишь 15 процентов пострадавших возбуждают иски против врачей. Наташа Шолохова, координатор помощи "олим" /тель-авивский центр движения РАЦ, тел. 5101847/ пишет в газете "Курьер" /No 18, март, 1992 года/ об издевательском отношении к русскоязычным детям в школах и мед. учреждениях Израиля. Радио '"РЕКА", 18 авг. 1993 (2?) , в обеденное время, по письмам радиослушателей,. ведущий; Алекс "Иш Шалом": прозвучал рассказ об издевательствах над двумя безногими женщинами, живущими в караване возле Беер-Шевы. И снова прозвучала тема насильственного привоза в Израиль людей, на сей раз - из районов бывшей Молдавской Советской Республики. 26 августа 1993 г. около 17.00, на радио "РЭКА", в передаче консультации врача-уролога и сексолога (Исраэль Леви)

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ Палестины. Гл.4 - стр.48

прозвучал звонок некого Бориса из Петах-Тиквы, престарелого человека. Он рассказал, что у него аденома - опухоль простаты. Он долго вообще не мог добиться от участкового врача, чтобы его направили к урологу. Наконец, при посещении уролога ему были назначены таблетки, которые сначала вроде бы помогли, а потом вызвали резкое ухудшение. С большим трудом добился Борис вторичного посещения уролога. И что же? Тот на сей раз с ним не разговаривал - он "не знает ни идиша, ни русского", не осматривал больного, не выслушивал, а снова выписал Борису все те же таблетки. Слова, которые Борис говорил врачу о резком ухудшении своего состояния, о страшных муках, какие он испытывает, врач, безусловно, не понял, но мог бы догадаться (если бы захотел!), что пытается донести до него Борис. От своих соседей, граждан Бельгии, Швейцарии, Канады и США, я узнал, что во всех цивилизованных странах, даже в тех, какие не брали на себя страшной ответственности принять такое невероятное число иммигрантов из одной и той же страны, говорящих на одном языке (русском), как Израиль, есть социальные работники, социальная помощь, существует гарантированное сопровождение переводчика для тех, кто не понимает государственного языка. В одних случаях и странах его гарантирует госпиталь, специальные поликлиники, социальная служба. Перед направлением иммигранта к специалисту у него как правило спрашивают, нужен ли ему переводчик. Разве есть хоть какое-то оправдание или объяснение "поведения" самого государства Израиль, его всяческих служб, администраций медицинских учреждений, самих врачей и мед. сестер, кроме одного: безразличие, граничащее с ненавистью, или то и другое вместе, дискриминация и садизм. Мне кажется, что реакция самого консультанта, врача Исраэля Левина, как в зеркале, отразила и реакцию того уролога, что "лечил" Бориса: "почему же вы не знаете иврита?!" и "единственное, что бы я вам посоветовал, - это выучить иврит" - и это ответ, достойный врача?! Далее поведал Борис, что больше никакой консультации он добиться не может, а, если её даже он добьется, то снова не сможет разговаривать с врачом, т.к. ему назло могут дать (и то "со временем") консультацию только к тому же врачу, у которого он уже был. Сколько раз, стоя у окошка регистратуры, я сам натыкался на грубость, издевательское отношение, или сам оказывался свидетелем издевательского и надсмехательского отношения к другим русскоязычным.

Почти три года мне фактически отказывают в какой бы то ни было медицинской помощи, я незаконно выдворен из поликлиники Рамат-Вербер в Петах-Тикве, моя медицинская карточка неизвестно кем была изъята из поликлиники Ротшильд, неоднократно я приходил к семейному врачу с больным ребенком (высокая температура) в серьезном состоянии, в свое время, и врач отказывалась принять нас (врач Пинкас из поликлиники Рамат-Вербер). [Сходную ситуацию описывает Савелий Кашницкий в "Новом русском слове", в статье "Почему я увез детей из Израиля". Киббуцный врач отказывается оказать помощь его ребенку в смертельно тяжелом состоянии.] Травма, полученная мной на работе, не была мне скомпенсирована, потому что врач отказалась оформить нужные бумаги. Главные проблемы, с которыми сталкиваются новые иммигранты в стесненном финансовом положении в медицинских учреждениях Израиля, следующие: частое нежелание врачей вообще принимать их (записался к врачу, пришел в свое время: врач отказывается принять больного), поговорить с ними (даже если нет языкового барьера, врач не хочет выслушивать объяснения, что именно тебе беспокоит, какая причина тебя привела в поликлинику, говорит, что все покажет осмотр, запрещает больному говорить под угрозой "больше не принимать"), языковый барьер или мнимый языковый барьер (мой приятель с трудом объяснялся со своим врачом на своем корявом иврите, пока случайно не выяснилось, что тот - ватик (старожил) из СССР! узнав это, мой приятель пытался заговорить с врачом по-русски, но наткнулся на "рак иврит" - только на иврите, (пожалуйста), полное игнорирование врачами-израильтянами того лечения, какое их пациенты получали у себя на родине до приезда в Израиль, нежелание подыскать эквиваленты тех лекарств, какие пациент принимал раньше (при этом непременное демонстративно-высокомерное проявление брезгливого и насмехательского отношения к "советской медицине"), отказ в направлении к врачам-специалистам, игнорирование врачами жалоб на боли и резкое ухудшение состояния, очень высокую температуру, отказ как врачей, так и другого персонала поликлиник, больниц, в предоставлении самой простейшей информации, начиная с нахождения того или иного кабинета, кончая тем, как попасть на прием к специалисту, как и где пройти тот или иной анализ (тест); напротив, очень часто израильтяне умышленно путают эмигрантов, издеваясь над ними. Часто я наблюдал такие сцены: новый иммигрант с ошибкой или просто по-русски (английски) вписал свою фамилию в листок на двери кабинета врача, и вот его уже не пускают в кабинет, а врач - на стороне очереди, вот инвалиду с одной ногой выписали талон к врачу

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл. 4 (Вышка) стр.49

на пятницу, на три часа, когда поликлиника уже прекращает работу.

Он, простак, обливаясь потом, притащился туда на своей одной

ноге. Может быть, ошиблись, а? Не тут-то было! Я узнал эту историю с

пожилым инвалидом из случайно подслушанного разговора. двух работниц регистратуры, одна из которых взахлеб рассказывала, как ей удалось подшутить над "русским" пожилым инвалидом. Обе они были уже немолоды... Таким образом, элементарные вещи - запись к врачу, вызов "Скорой помощи", сдача анализов, направление к специалисту, любой вид обследования, назначение и получение лекарств, - представляют

для новых иммигрантов Израиле серьёзную преграду, часто непреодолимую. Никакой социальной помощи в связи с этими проблемами иммигранты не получают.

В отличие от поликлиник, госпиталя оказывают реальную помощь, но получить направление в госпиталь крайне трудно. Поэтому чаще туда попадают люди с запущенными заболеваниями, которые уже обречены. Но и в госпиталях с новыми иммигрантами нередко творится такое, что невозможно представить себе в стране, где не существует местного ГУЛАГа: палаты (где в основном оказываются иммигранты) на 20 - 30 человек, у мед. персонала не допроситься "судна" или "утки" для справления естественных надобностей, в предоперационных вместе и мужчины, и женщины, которых заставляют раздеваться друг у друга на глазах, в палатах больные также не ограждены ничем, многие лежат на коридорах; назавтра после почти любой операции их буквально выбрасывают из больницы, не дают людям, которым, к примеру, только вчера был разрезан живот, испытывающим боли от свежих ран, даже коляски спуститься с верхних этажей вниз (к машине или такси), не допроситься у мед. персонала обезболивающих средств. Все это можно назвать полным пренебрежением к жизни и здоровью людей, к их человеческому достоинству. Это одно из наиболее мерзких и злокачественных явлений страны. В то же время для иностранцев и для состоятельных и влиятельных израильтян в медицинских учреждениях создаются совсем другие условия, хотя нередко эти люди платят столько же, сколько и новые русскоязычные иммигранты.

Следует сказать и об ещё одном крайне аморальном явлении. Так же, как и в бывшем СССР, в Израиле уделяется огромное внимание гипертрофированной самопропаганде (отсюда мегаломания - "один из "лучших в мире курортов" - наш Эйлат, одна из "самых совершенных" атомных электростанций, одна из "самых больших автобусных станций в Мире", и т.п. В области медицины это выражается в том, что ради рекламы все средства и силы в этой стране брошены на осуществление сложных и дорогостоящих операций -- пересадку органов, операции на открытом сердце, и т.п. В этом израильские парт аппаратчики видят внутриизральское и международное представление о благополучии и развитости страны. Поэтому нередко такие операции делают представителям малоимущих слоев населения; даже иммигрантам. Это даёт превратное, приукрашенное и неверное представление о состоянии израильской медицины. На самом деле вместе с пользой это приносит огромный вред и ущерб как общему состоянию медицины в Израиле, так и отдельным людям:

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.4 стр. 50

израильские стахановцы из больниц "БЕЙЛИНСОН", "СОРОКА", и т.д. потребляют львиную долю как государственных дотаций, так и благотворительных и прочих средств, что приводит, помимо неимоверной дороговизны платы в больничные кассы в Израиле (медицинской страховку), к тому, что большинство больных не получают более простой, элементарной врачебной помощи, вследствие чего позже (как результат запущенности) приходится прибегать к оперативному вмешательству. По словам 2-х моих знакомых, врачей (и многих других, выражавшихся в более мягкой форме/, 90 процентов тех, кто прожил в Израиле несколько лет, попадающих на сложные хирургические операции, это те, которые не получили своевременной медицинской помощи в поликлиниках или в послеоперационных отделениях больниц. Из 500-ета опрошенных (альманахом "Первое свободное слово") новых иммигрантов (до 3-х лет в стране) никто /!/ ни разу не прошёл лечения в больнице, в неоперационных отделениях, возраст опрошенных колебался от 32-х до 80-ти и выше. Наконец, следует указать, что у многих иммигрантов просто нет денег для оплаты больничной кассы, и они (у меня есть такие знакомые) лишены даже формально какой бы то ни было мед. помощи. Каково количество таких людей в Израиле, можно только догадываться. Месячная плата в больничную кассу в Израиле составляет .190 шекелей и выше. При этом заработная плата огромной части новых русскоязычных иммигрантов как правило составляет от 1000 до 1550 шекелей в месяц. На оплату жилья уходит от 1000 до 1700 и выше шекелей в месяц. И это при общей страшной дороговизне?!

Мне приходилось неоднократно слышать, что врачи-израильтяне

предлагают женщинам за то, что окажут им или их детям или родителям услугу, вступить в половую связь. В статье "Неженатым вход воспрещен" Дорит Бен /газета "ХАДАШОТ, 27.07.1992 г./ пишет: в Израиле изнасилование врачами пациенток, особенно психиатрами; обычное дело. Так, например, 3 июля 1992 г. был арестован психиатр Рикардо Кидрон, изнасиловавший 20-тилетнюю пациентку. Эммануэль Берман, преподаватель психологии Хайфского университета, в одной из своих статей также утверждал, что изнасилование пациентов распространенное явление в израильских мед. учреждениях. В приложении к газете "Идиот Ахронот" на русском языке ("7 дней", 19 -- 25.12.1991 года) писалось: у иммигрантов из бывшего СССР нет денег на противозачаточные средства, что приводит к огромной потребности в абортах, а израильские законы и

дискриминация женщин - выходцев из экс-СССР - к огромному

числу подпольных абортов.

Пожалуй, мерилом бесправия русскоязычных иммигрантов в области получения медицинской помощи является "Скорая Помощь". В своей статье "Ночной звонок" /"Новая Газета", 27.07.1993 года, пятница/ Алекс Прилуцкий пишет: "Скорая?!"... До конца своих дней буду помнить это слово". Автор описывает свои мытарства по вызову "Скорой Помощи", свой "спотыкающийся бег от одного телефона-автомата к другому". "Стиль работы "Скорой" многое говорит о стране и народе, о его правах и ценностях, - пишет он далее. - В цивилизованном мире она символ надёжности, защищённости, уверенности в том, что тебя не бросят, придут на помощь...

- Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 (ВЫШКА) - стр.51

на помощь в недобрый час... Переехав в Израиль, многие из нас, в первую

очередь люди слабого здоровья, почувствовали себя совершенно

беззащитными. Если днем обычную мед. помощь ещё возможно кое-как

"выбить" из "купат-холим", то ночью, особенно поначалу, охватывает

страх: случись что - кто поможет?" Этот отрывок из статьи Алекса

Прилуцкого достаточно красноречив, хотя и по тону, и по содержанию ясно, что автор боится договорить до "я". Ведь если это сделать, придется

поведать о еще более грустных и даже трагичных вещах. Наиболее серьезные проблемы, фактически отменившие "Скорую Помощь" для новых "русских" иммигрантов, вставшие между ними и этой первоочередной необходимостью, следующие:

1/ объективно плохая работа "Скорой Помощи", со значительно заниженными по сравнению с развитыми странами и даже с некоторыми районами бывшего СССР быстротой реагирования и стандартами;

2/ непомерно завышенная, ничем не оправданная, плата за вызов "Скорой Помощи", делающая для недоступным для новых иммигрантов вызов "Скорой" (об этом пишет и Алекс Прилуцкий в своей статье);

3/ языковый барьер (из той же статьи Алекса Прилуцкого: "Ситуация ... усугубляется языковым барьером между пациентом и врачом, - считает доктор Игаль Муллер //бывший врач московской, а теперь израильской "Скорой Помощи"//. - А ведь очень важно быстро и правильно понять больного, верно поставить диагноз.

4/ необыкновенная трудность для русскоязычных в момент вызова сформулировать в разговоре на иврите с диспетчерами "Скорой" мотивацию вызова, большинство не владеет даже средним уровнем иврита, а, тем более, медицинской терминологией, тем более, что срок обучения новых иммигрантов ивриту в государственных "ульпанах" (курсах иврита) - с их безобразным преподаванием, - ограничивается в настоящее время тремя - четырьмя месяцами!! и включает в себя больше словарный запас агитатора и прославителя государства, чем полезный практический лексикон;

5/ хотя по закону больничные кассы обязаны покрыть часть расходов на вызов "скорой" и оплату лекарств, "русским" они в этом отказывают;

6/ существует мнение, что диспетчеры "скорой", услышав русский акцент, тянут с направлением машины "скорой"; а вот то, что действительно факт: многим просто отказывают в "скорой", я сам столкнулся с этим: когда ночью потребовал срочной врачебной помощи сначала, потом второй ребенок; на мой вызов "скорой" отвечали по телефону: "Приходите сюда, мы машину не высылаем!". Потом выяснилось, что приход в "Скорую" стоит еще дороже!!!

Недавно произошло совершенно из ряда вон выходящее, страшное событие, которое говорит о нарастании зловещий явлений и тенденций. В середине 1993 года врачи пересадили органы сбитого машиной "Скорой Помощи" нового иммигранта трем реципиентам без согласия на то семьи погибшего или предварительных документов, подписанных самим погибшим при жизни. Всеобщее мнение: это просто не могло произойти , если бы погибший был не новым иммигрантом, а израильтянином. Ходят упорные слухи, что погибший, Ефим Ципнис, был заранее намеченной жертвой. В Израиле, где фактически нет непартийной, негосударственной линии открытого распространения информации, слухи - это уже "кое-что". В свете того, что произошло с органами Ефима Ципниса, пересаженными без согласия его родных (или наличия им самим при жизни подписанных документов), исчезновение 2-х детей в 1992 г.

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. ВЫШКА. стр. 52

одного мальчика из больницы Га-Шарон, другого из больницы

Бейлинсон, что в Петах-Тикве, воспринимается зловеще. И тогда определенные слухи ходили вокруг этого происшествия: что мальчиков (или одного из них) убили, чтобы пересадить органы могущественному (влиятельному и богатому) человеку...

Конечно, на первый взгляд пересказывание слухов - занятие несерьезное. Но автор данного исследования несколько лет написал работу "Миф о КГБ или "органы" глазами простых советских людей", где были классифицированы и проанализированы представления и слухи о КГБ, распространенные в советском обществе. Там также разбирались различия в этих слухах и представлениях в разных республиках бывшего Союзе. Таким образом, у автора накопился кое-какой опыт анализа слухов и представлений. С другой стороны, накопился довольно значительный опыт распознавания специфики циркулирования слухов, их генерирования и механизмов, стоящих за ними, характерных именно для государства Израиль. Отделив преувеличения, мифы и неправдоподобности от ряда таких циркулировавших мифов удалось предположить, что 1) через Израиль ведется отмывания "грязных" (преступных денег) в мировых масштабах и что Израиль - одна из двух-трех наиболее задействованных в этом стран; кроме того, через Израиль проводятся деньги, бегущие от налогов в своих странах; 2) в государстве Израиль существует целая сеть подпольных и полуподпольных заведений, использующая секс рабов и рабынь и напрямую связанная с административными, партийными, военными и полицейскими государственными структурами; 3) через Израиль ведется интенсивная торговля в мировом масштабе женщинами, детьми, донорскими органами, наркотиками;. 4) разведка Израиля, официальные лица, коррумпированные чиновники и влиятельные, богатые люди тут занимаются контрабандой оружия и наркотиков в мировых масштабах; 5) Израиль - один из главных центров производства пиратских товаров, нарушения авторских прав и прикрепления фальшивых торговых знаков ("лейб") на скопированные или без копирования произведенные товары; тут ежегодно производятся сотни тысяч второсортных и третьесортных товаров, на которые наклеиваются или пришиваются фальшивые торговые знаки (например, фирм Адидас или Найк, Сони, и так далее); 6) "полуофициальная" практика убийства злостных должников и членов их семей, при получении ими ссуд как из "серых" и "черных", так и из "белых" источников; 7) Израиль - главный мировой центр мошенничества, подлогов и криминальных афер; прямо тут или управлением отсюда действуют криминальные сети подделки кредитных карт, изготовления фальшивых денег, драгоценных камней, афер с недвижимостью и иммиграционными услугами, мошеннического получения денег в банках, иногда миллионов или даже десятков миллионов долларов... И так далее.

Кое-что из этих слухов доходило до меня еще до того, как я оказался в государстве Израиль - с 1986 - 87 годов, кое-что я услышал в 1991-м году в Израиле. С тех пор, на протяжении нескольких лет, вся эта информация непрерывно - поступенно и постепенно - подтверждалась из самых разных источников: печати и других средств массовой информации, из книг, из разговоров с очевидцами, из косвенных данных, и т.д.

С другой стороны, тотальный отказ властей расследовать двойственные, подозрительные и из ряда вон выходящие происшествия является косвенным подтверждением самых страшных предположений. Например, в случае пропажи детей из больниц (!) никто не понес никакой административной или уголовной ответственности, а ведь кто-то проявил халатность, кто-то что-то видел, кто-то что-то знал. Но ничего, кроме скупого краткого сообщения о пропавших детях (их тела так никогда и не были найдены), не сообщалось. В случае с Наумом Ципнисом, которого сбила "Скорая Помощь", тело которого было немедленно расчленено на донорские органы, какие пересадили трем реципиентам в нарушение всех формальных юридических процедур, наличия подписанного жертвой при жизни разрешения, согласия родных, не только бури не произошло, но сам этот факт оказался забыт скорее, чем успел дойти до всех - уже на следующий день появления сообщений в печати. Это означает, что израильское общество морально готово к принятию подобной кошмарной действительности, принимает подобные страшные явления как норму, а, значит, уже "привыкло" к ним: то есть, что действительная подоплека, стоящая за изложенными выше слухами, существует! От людей, работавших в больнице, я узнал, что никто так и не был наказан, никто не понес никакой ответственности: ни водитель, сбивший Наума Ципниса, ни администрация, давшая "добро" на расчленение его тела и пересадку органов, ни врачи, которые знали, что разрешения от родных нет, но производили всю эту операцию - никто. Таким образом безнаказанность этого страшнейшего преступления как бы показывает, что можно сбивать новых "русских" иммигрантов машинами "Скорой Помощи", расчленять их тело на донорские органы, пересаживать эти органы богатым людям - и на этом зарабатывать деньги. Деньги не пахнут! При всей ироничности и полусерьезности выше написанного никто не станет отрицать, что в этих рассуждениях что-то есть. Ведь в любом демократическом государстве, опирающемся хотя бы внешне на какие-то нормы морали, ответственности, в обществе поднялась бы буря, местные чиновники, а может быть, даже власти страны приняли бы какие-то экстренные меры - но не тут. Продажная официозно-холуйская печать постаралась замять все три происшествия. В таком обществе "все возможно". И действительно возможно.

Дети - наиболее чувствительные жертвы израильско-гулаговской системы. Сколько раз врач Пинкас из поликлиники Рамат-Вербер отказывалась принять нас с больным ребенком на руках, у ребенка была температура 39 градусов, и это при том, что мы приходили согласно предварительной записи! 29-го августа в передаче радио "РЭКА", без 5-ти или 10-ти 13.00, раздался страшный по своему смыслу звонок. Звонила мать, ребенок которой - 10 месяцев - заболел: воспалились ушки. Участковый врач дала лишь жаропонижающее, но у ребенка уже 14 дней не снижается высокая температура! А врач категорически отказывается дать направление с специалисту-отоларингологу. Консультант передачи, врач Софья Беркович, не знала, что ответить на этот звонок, она лишь прокомментировала этот случай, как очень тяжелый, и заметила, что за две недели воспаление без специального лечения может перейти на косточку и что нужно немедленно добиваться направления к отоларингологу. Но добьется ли его несчастная мать?!

Раз уж мы заговорили о детях, не лишне будет заметить, что сама израильская школа превращена в отросток произведшего ее - страшной гулаговской системы. Раз эта школа служит закреплению социального неравенства, оглуплению детей и закреплению в них комплекса раба (либо комплекса восточного бая: смотря к какому социальному слою принадлежит ребенок) даже среди израильтян, то

- ЛЕВ ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл.IУ - стр.53

тем более жестока эта школа по отношению к детям иммигрантов. Решив

во что бы то ни стало превратить русскоязычных в Израиле в людей

второго сорта, в рабов, и закрепить за ними назначенный им низкий

социальный статус, израильские вожди истэблишмента - уже сейчас

пытаются это закрепление привить во втором поколении, не

останавливаясь при этом ни перед какими зверствами, жестокостью

репрессиями. Прозорливый читатель прав: лучшее средство для этого - не

дать детям иммигрантов получить образование! Но это можно

сделать? Ведь традиции евреев из бывшего СССР, привезённые ими с

собой в Израиль - это во что бы то ни стало дать детям образование (это

по традиции, первоочередная задача для всех русскоязычных в Израиле).

Что можно противопоставить этому? Запрет на образование? Вот это в

самую точку! Только запрет этот не закреплен в законах, как это сплошь

и рядом мы наблюдаем в этой стране, а стал как бы неписанным законом.

Давайте же разберём, как он работает в Израиле, этот один из

"неписанных законов".

Так как эта работа рассчитана не только для русскоязычных читателей в

Израиле., но также и за его пределами, обращаясь ко вторым, хочу спросить: что если бы Вам пришлось срочно иммигрировать в Китай, и там Вашим детям предложили бы в первые же месяцы пребывания в новой стране, в совершенно новой культуре, тут же сдавать все экзамены на получение школьного образования ... по-китайски? Правильно. Ваши дети бы эти экзамены не сдали. Точно так же, как не сдают этих экзаменов и дети приехавших в "израильский Китай" /надеюсь, что в Китае меня простят: ведь ясно, что это сравнение просто дает возможность понять, как далека письменность, язык и культура Израиля для выходцев из СССР: так же, как и письменность и язык Китая/. Кроме того, в израильской школе есть такие предметы /например, религиозные дисциплины, история государства Израиль, т.п./, с какими дети, приехавшие из бывшего СССР д о Израиля никогда не сталкивались, а их заставляют сдавать по этим предметам то, что израильские школьники учили по 6, 7, 10 - 11 лет. Может быть, к ним особое отношение со стороны учителей, помогающее преодолеть все трудности? Да, отношение, действительно, особое, этих детей в лучшем случае просто не замечают, как будто их вообще нет в классе. Добавить к этому постоянные оскорбления и унижения со стороны учителей, - которые замечают детей иммигрантов только во время учебного процесса, но вдруг начинают замечать их для высказывания им насмешек и откровенных расистских инсинуаций. Добавим издевательства учеников-израильтян, родителей их. К этому надо прибавить целый ряд совершенно идиотских ситуаций и совершенно ненормальных вещей, какие часто делают для русскоязычных детей учёбу в израильской школе невозможной. Например, такая проблема: неизраильтяне не знают целой массы принятых в израильском иврите сокращений, аббревиатур (которым этот язык "богат", как, возможно, ни один другой на свете), не знают, как пользоваться библиотекой, как получить список учебников, и им никто в этом не помогает. У каждой израильской! семьи на полках - массы специфически-израильской справочной литературы, словарей, энциклопедий, на обязательное наличие которых рассчитан курс израильской школы, но у новых иммигрантов этого нет. Кроме того, в образовательном смысле обычная стандартная израильская школа - нечто вроде придатка к репетиторам, учась в ней, невозможно ничему научиться. У всех учеников-израильтян из средних семей есть репетиторы,

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр. 54

это непреложная истина; все знают, что в Израиле без репетиторов по основным предметам успешно учиться практически невозможно. Успевать без репетиторов могут только дети определенного склада, родившиеся в Израиле и имеющие психологию израильтян. Или очень способные дети, каких единицы на тысячи других.(Это мой ответ на "упрек" в том, что мои собственные дети учатся успешно - правда, небезконфликтно). У новых иммигрантов не может быть репетиторов, им это не по карману.

На уроках в израильской школе не только высмеивание и оскорбление отдельных иммигрантских детей обычное явление; столь же часто учителя-израильтяне подвергают насмешкам и оскорблениям всех русскоязычных как народ, как этническую общность. Так, например, одна из учительница в школе Яд Лабаним задала классу вопрос: у кого есть новая машина? Это был провокационный вопрос. Тема льгот для новых иммигрантов на покупку новой машины стала одной из самых горячих и дискутируемых тем, буквально взрывающих израильское общество изнутри. При покупке машины новые иммигранты освобождаются от налога ("мехес'a"), который составляет иногда до трех четвертей цен на машины в Израиле. Коренные жители страны своими выступлениями в печати, письмами в газеты, звонками и письмами та радио, ТВ, выступлениями в общественных организациях фактически проголосовали за отмену этой льготы. Эта льгота вызывает буквально звериную, жгучую зависть и ненависть к новым иммигрантам. Из-за этих зависти и ненависти газеты, министры правительства, видные культурные, политические и прочие деятели единым фронтом выступили с "профессионально обоснованными" заявлениями о том, что 90 процентов водительских прав у иммигрантов из бывшего СССР поддельные или куплены у дорожной полиции (в ГАИ, значит) за деньги. Новых машин у "русских" иммигрантов действительно много т.к. новые иммигранты, боясь потерять льготу на освобождение от налога при покупке автомобиля, в то время все бросились покупать автотранспорт, занимая деньги (редко) в банках, в других финансовых учреждениях (чаще) и у

знакомых (еще чаще). Естественно, подняли руки в основном,

русскоязычные дети. В Израиле в центре страны, особенно в более старых районах, дома стоят близко друг к другу, почти вплотную, окна и лоджии везде открыты, говорят израильтяне громки, почти всегда кричат. А учениками школы Яд Лабаним были многие местные соседские дети. Поэтому ничего удивительного в том, что из квартир вокруг доносились после выходки учительницы злые выкрики на иврите: паразиты! сволочи! все разъезжают на новых машинах! их в жопу засунуть мало! я бы их долго-долго на кусочки разрывал со смаком балдея от их каждого стона! На это и был рассчитан провокационный вопрос учительницы: именно на взрыв ненависти, на удачное манипулирование этой ненавистью, на то, чтобы дать родителям детей-израильтян то доказательство, какое те и хотели получить - что все "русские" разъезжают на новых машинах. Но даже это был ещё чуть ли не наиболее безобидный вопрос!

Среди коренных израильтян бытуют особые, неписаные, законы, которых не знают и которые не воспринимают иммигранты. Это не только правила, традиции, привычки или стереотипы, но и реакции, отношение и "стандартные чувства". Обнажая перед классом равнодушное или отрицательное отношение детей новых иммигрантов (то есть, их неадекватные по израильским стандартам реакции), не сознающих, ч т о производят над ними, к ценностям израильтян, учителя ставят перед собой цель вызвать у одноклассников ненависть и отвращение к ученикам - новым иммигрантам. В школе им. Бен Гуриона, в Петах-Тикве, одна учительница сказала буквально следующее: "От этой парты /стола/ пахнет, как от "олима". /Имелись в виду "русские" "олимы" - то есть, новые иммигранты). И это не что-то из ряда вон выходящее, это обыденное явление в израильской школе.

Общность израильтян представляет собой закрытое от новых

иммигрантов, внутренне обособленное, общество, законы, традиции и

пристрастия которого действуют и в школах, отсюда у детей иммигрантов

чувство наличия как бы заговора против них, неутихающее чувство

затравленности, именно поэтому среди процветающей в израильских

школах грубости и вульгарности некоторые дети иммигрантов стараются вести себя ещё грубее, ещё драчливее, ошибочно полагая, что тогда они станут "большими израильтянами". Подтягивая детей знакомых по английскому и помогая консультациями по иудаизму, я сталкивался с диким и вопиющим отношением к русскоязычным в израильской школе. Так, один парень, Костя, изучал в Москве, где он жил до Израиля, французский язык. Приехав и попав в израильскую школу, он был направлен в обычный класс, где учащиеся проходили обычную программу по английскому языку, это был шестой год изучения английского языка. И вот Костя сидел на уроках английского, не зная ни буквосочетаний, ни правописания, ни произношения, ничего не вообще не понимая, на него никто не обращал никакого внимания, а, если внимание и обращалось, то лишь в том смысле, что, вот, мол, сидит "русская "чурка", сидит "русский болван", который приехал из каменного века и сидит словно попугай, хлопая глазами. Костя сказал при всех учительнице, что он изучал французский язык и никогда не изучал английского, за что учительница его высмеяла, а в классе поднялся дикий хохот: ведь в Израиле

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр. 55

французский язык знают либо выходцы из арабских стран, либо дети

представители знати (элиты), т.к. изучение этого языка в дополнение к английскому считается роскошью, привилегией, а тут приехал какой-то дикарь из страны, какая израильской пропагандой представляется как что-то сверхотсталое /для того, чтобы узаконить издевательства, уничижение людей, приехавших из той страны/, и утверждает, что он т а м изучал французский! Долго ещё Костя слышал смешки по этому поводу, как будто сказал, что побывал на Марсе. Решение этой проблемы одно: создание русских школ. Но лишь одна такая школа была организована в Тель-Авиве, да и то лишь для выпускного, последнего, класса.

Теперь [эта глава писалась в 1993 - 1994-м годах - примечание более поздней редакции] в Израиле тысячи русскоязычных детей, какие по сумме вышеперечисленных и многих других причин не могут посещать школу. Некоторых родители отправляют "доучиваться" в Россию и др. республики СНГ /это те, что приехали с паспортами, с конца 1992-го года, так как для остальных, "беспаспортных", это невозможно; невозможно это для подавляющего большинства еще по двум причинам: в СНГ не осталось родственников или не позволяют финансовые проблемы/.

Следующая страшная и искусственно созданная проблема, вина за которую полностью ложится на государство, это дороговизна израильских школ, отсутствие каких бы то ни было скидок, льгот и привилегий для новых иммигрантов и неимущих семей.

Я знаю случаи, когда родителям просто нечем платить за школу, ведь только в Израиле, наверное (уникальный случай в истории) жесткий всеобуч и при том - платное обучение (имеют место представлять его как бесплатное; фактически же обучение в Израиле одно из самых дорогих в Мире).

Казалось бы, своей цели израильтяне добились - дети иммигрантов постепенно оказываются выкинутыми за порог израильской школы, они ие получают дипломов за среднюю школу, не составят в дальнейшем конкуренции детям израильтян из престижных семей (этого и опасались больше всего) в претензии на высокооплачиваемые и престижные рабочие места. Но нет! Израильское общество настолько лживо, настолько двулично и настолько безжалостно-жестоко (агрессивно), что этого ему показалось мало. Постепенно в печати, в передачах радио "РЭКА", в бюрократических инстанциях нагнетается давление и начинается кампания по запугиванию ии в чем не повинных родителей. Грозят лишить родительских прав тех, чьи дети ие посещают израильскую школу. Ведь психология "стандартного", "патриотичного" израильтянина - это психология садиста: он никогда не остановится на "достигнутом", не успокоится, ему надо доставлять жертве всё новые и новые муки; с другой стороны, израильское общество как бь играет широкомасштабный спектакль в ролях, изображая себя опекуном и защитником новых иммигрантов, и они не могут отказаться от этой роли, абсурдно изображая себя борцами за то, чтобы русскоязычные дети посещали школу! Кто же виноват в том, что эти дети не посещают школу? Ну, конечно же, все, кроме израильтян! Вплоть до самих родителей этих детей. Виноваты, по мнению израильтян, конечно же, родители детей,

именно они главные враги своим детям, а не дядя-исраэли.

А, может быть, стоит привести израильтянам данные Израильского Национального Совета защиты детей? Эти данные появились в большинстве израильских газет в конце ноября - начале декабря 1991 г.

Информация Израильского Национального Совета защиты детей указывает на повальный садизм, издевательства и истязания детей в Израиле /при составлении этого отчёта семьи новых иммигрантов не принимались во внимание/. В стране в год происходит 2 тысячи зарегистрированных и 20 тысяч незарегистрированных случаев истязания детей. 100 тыс. /!/ детей в Израиле ежегодно подвергаются сексуальному и психологическому насилию. (Данные цитируются по газете "Новости Недели", за 3 дек. 1991 г., статья "Спасите детей", заметку о том же отчёте я видел и в газете "Ха-Арэц")..

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - Вышка стр.56

А вот другие данные, предоставленные несколькими государственными

израильскими организациями и приведённые в газете "Идиот Исраэль",

номер 42, 09-15,1.2 1992 года: 537 тысячи израильтян живут в нищете, из них - 25 тысячи - дети (22 % всех израильских детей). 28 % наемных работников страны живут в нищете. Один миллион израильтян живут ещё ниже черты бедности.

Впечатляющие цифры, не правда ли? А ведь за этими цифрами стоят судьбы конкретных людей, их жизнь, из страдания и горе! А ведь пропагандная машина страны и большинство патриотически-настроенных израильтян утверждают, что дети, прибывшие в страну с последней волной иммиграции, осчастливлены этим! И новые цифры. 15 % русскоязычных иммигрантов остаются без медицинской страховки после полугода пребывания в стране, среди них и дети, 60 тысяч русскоязычных школьников не могут учиться из-за незнания иврита (газета "Новости Недели", со ссылкой на Центральное Статистическое Управление, газета от 30 апреля 1992 года статья "Знайте ли вы?"). Не только истязаниями своих собственных детей проявляют себя израильтяне. Их любовь, неравнодушие к детям вообще не раз проявлялась у меня на глазах, я не рав являлся свидетелем того, как израильтяне пугают собаками маленьких детей. Любовь к животным вообще пышным цветом процветает в Израиле. На улицах городов, городков, поселков, в парках Израиля тысячи бездомных собак и кошек. В стране нет никаких приемников для животных, нет никакой службы, какая бы подбирала бездомных домашних животных и подыскивала бы им хозяев. Если вокруг того или иного дома разводится слишком много бездомных кошек, приезжают ЭКСТЕРМИНАТОРЫ, разбрасывают везде отраву, отравленную приманку и бедные кошки подыхают. Все это производится без каких бы то ни было мер безопасности, без каких бы то ни было санитарных или прочих норм, даже без предупреждения всех жильцов дома о готовящейся варварской процедуре, что показывает, что для членов домсоветов - что люди, что кошки - большого значения не имеет. Вокруг дома, в котором я жил в Израиле - дом 6 на улице Дов Хоз в Петах-Тикве - подобное истребление кошек применялось 4 или 5 раз с 1992-го по 1994-1 год.

Кстати, даже не беспризорные собаки тут бегают по улицам отдельно от хозяина без намордников и без поводков: тут это считается нормой. При этом надо учитывать, что в семьях израильтян как правило дразнят, бьют, доводят до бешенства домашних собак. Те, кому хорошо знакомо поведение собак, знают, что в 50-60 % случаев психический склад хозяина тем или иным образом влияет на поведение его собаки, Если хозяин агрессивен, груб, то и от его собаки можно ожидать всего, чего угодно. Когда видишь мясистое красное лицо какого-нибудь "цабры" /сабры/ (так называют себя коренные жители страны), развязно идущего навстречу с издевательской недвусмысленной ухмылкой, то невольно чувствуешь - сейчас из кустов выбежит его огромная собака, и не ошибёшься. Овчарки, бульдоги, доги и другие крупные собаки слишком часто бросаются на людей, чтобы за этим не увидеть тенденции...Вот один из примеров.

В феврале 1998 года (в Петах-Тикве) из калитки виллы по ул. Арлозоров,

23, выбежала огромная собака (при этом пожилая женщина, по-видимому,

прислуга, преспокойно наблюдала за этим) и испугала моего ребёнка, из-за чего девочка выбежала на проезжую часть улицы, чудом ие попав под

машину (тьфу, тьфу!/. А вот газета "Время" /Вторник, 30.06.1992 года, статья "Укус в голову", перепечатка из газеты "Маарив"/: Нина Русакова, шести лет, живущая с бабушкой в Кирьят--Тивоне, была страшно искусана соседской овчаркой в голову и еле была спасена. Из статьи явствует, что соседи были неоднократно предупреждены о том, что собаку надо держать так, чтобы она не выходила, однако, не реагировали на предупреждения. Это лишь одно из десятков, как две капли воды, похожих друг на друга, подобных сообщений только за один 1992-1 год. Разве может в этой стране быть хоть как-то защищен живущий с бабушкой иммигрантский ребенок?

Что именно я имею в виду, употребляя слово "израильтяне"? По моей концепции, "Израильтянин" - это не просто человек, родившийся в Израиле или достаточно долго проживший тут, но это самоидентификация, которую использует "израильтянин" для противопоставления себя "неизраильтянам", демонстративно отделяя себя от всех других "граждан" страны, подчеркивая, что те как бы "ненастоящие" граждане. Чтобы демонстративно, с вызовом, заявить (как это делают большинство "израильтян") - "ани ло егуди, ани исраэли!" (я не еврей, я израильтянин!): для этого надо иметь специфическую психологию. К сожалению, подавляющее большинство "сабр" /родившихся в стране/ и ватиков/старожилов/ из восточной Европы ведут себя именно таким образом, особенно выходцы из Румынии, Венгрии, Чехословакии и Югославии. Очень часто таким же образом себя само идентифицируют выходцы из Африки и ряда восточных стран. Сколько из уроженцев страны и старожилов (25 лет и больше) не

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл.1У с.тр.57

относятся к этой категории? Сколько - о 5, 10, 20 %? Мы этого не знаем. Но мы знаем, что из тех, кого русскоязычные и ряд других иммигрантов называют "израильтяне", не большинство разделяет ответственность за совершенные их государством преступления.

Однако, вернемся к прежней теме. Газета "Новости Недели" за 17

августа,1992г., в статье "Цена бесплатного обучения" указывает на то, что

"бесплатное" обучение в Израиле - миф. На этом фоне закон о всеобщем

обучении звучит особенно зловеще.

Один из расхожих идеологических штампов израильтян гласит: у нас, у

израильтян, "западный склад ума" (ментальность) в отличие от "русских" и от некоторых других "олимов", мы берём самое положительное у Америки и ориентируемся главным образом на американскую систему во всём, в том числе и в области образования. А конфликты на почве обучения и неумения "русских" детей влиться в израильскую школу - это следствие их приезда из отсталой страны. Однако, несмотря на наличие безусловно положительных сторон и в израильской жизни, и в системе образования (как и в любой другой), в целом любому становится ясно, какая пропасть лежит между "прогрессивным" Израилем и той "отсталой" страной, к сожалению, не в пользу Израиля. А если что-то и заимствовано из североамериканской системы образования, то не лучшее, а, опять же, к сожалению, самое худшее. То же самое и в отношении учителей.

Преподавая короткое время после прибытия в страну в университете Бар-Илан и наблюдая, как "преподают" израильтяне, наблюдая их "преподавание" в школах, я лишь удивлялся их поразительному невежеству, неуклюжести поведения перед учащимися, разряжающейся какими-то приступами злобы или вульгарности, их то ли полным незнанием психологии и педагогики, либо неумением применить эти знания. В моих глазах, в глазах опытного педагога, эти горе-учителя ничем не отличаются от того, кто с юности метёт школьный двор, и если их поменять местами, никто не заметит перемены. В университетах, на некоторых факультетах, можно встретить прекрасный уровень преподавания, но этому не следует удивляться: так же, как и в области медицины, в этой стране всё поставлено с ног на голову; вместо того, чтобы обучать детей хорошо в школах, подводя их плавно к высшим учебным заведениям, тут прибегают, как и в области медицины, исключительно к "хирургическим" методам, когда молодой человек садится на скамью университета.

Но, может быть, мои -суждения пристрастии? Ошибочны? Что ж, послушаем, что думают об учителях-израильтянах их коллеги-американцы: что представляют собой израильские учителя на фоне американских учителей, когда выезжают подработать преподаванием в американских еврейских школах (и, надо думать, уезжают лучшие из израильских учителей). THE JERUSALEM POST; vol. LX, 18138, Monday, August 24/1992, р. 3: "Israeli Teachers in USA Are Often in Friction with American Colleagues". Множество религиозных /или называющихся таковыми/ израильтян работает учителями в синагогах и дневных школах в США, где их коллеги-американцы считают их не религиозными, а ханжами и притворщиками.

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ Гл. 4 - стр.58

Статья рассказывает о том, что была устроена специальная встреча

между американскими и израильскими учителями, и эта встреча выявила

глубокую вражду между израильскими и американскими еврейскими

учителями. Израильтяне, по мнению их коллег, заносчивы, преувеличенно и даже патологически высоко ставят себя и свое "израильское происхождение", свои знания, смотрят на американцев свысока и всё своё поведение сводят к тому; чтобы как бы привить американцам комплекс неполноценности, сознание и статус второсортности. Они, преподавая религиозные дисциплины религиозным детям, не ступают новой в синагогу, питают отвращение к "йдишкайт. Кроме того, израильтяне не умеют себя вести со студентами, с учащимися американцами, не имеют никакого веса в классах.

Среди моих знакомых есть несколько людей, приехавших из западных

стран и теперь преподающих в университетах и в школах вместе с

коллегами-израильтянами. Их мнение о израильтянах как преподавателях

ещё более низкое, чем в цитированной выше статье.

Проблема иммигрантских детей в израильской школе и проблема

учителей-иммигрантов неразрывно связаны, точно так же, как связаны проблема врачей-иммигрантов, которым в Израиле ставят искусственные препятствия, не выдавая им разрешения на работу в Израиле - и проблема

отсутствия медицинской помощи в европейском смысле в Израиле.

Ничтожно малый процент учителей-иммигрантов, музыкантов-педагогов

из десятков тысяч приехавших в страну /точной цифры нет, но показатели

имеются - до 50-ти тыс. чел./, получил разрешение на работу в Израиле, из того малого процента, который получил разрешение, лишь ничтожная часть работает по специальности, т.к. израильтяне заявляют: мы привезли вас не для работы в школе, а для уборки улиц и ношения тяжестей. Выдачу разрешения на работу связывают с прохождением курсов, а курсов не предоставляют, вот и всё . С 1 сентября 1993 г. должны были, наконец, открыться долгожданные курсы для учителей-иммигрантов. Но в конце августа было объявлено, что эти курсы

отменены. А ведь люди уже уволились с работы, чтобы пройти этот курс!

С работы, которую трудно, почти невозможно получить в Израиле, где

почти все безработные - это иммигранты.

Невозможность преследуемых, гонимых, дискриминируемых людей платить за обучение детей в школе принимает всё более и более катастрофические масштабы и формы. Так, ещё год назад, в сентябре 1992 г. газета "Новости недели" /1 сентября 1992 г./ писала на стр.3 в статье "Министру некогда": в Нацарет-Илите дети олимов //иммигрантов - прим. наше// не могут купить детям форму, вследствие чего форма отменена; более 1000 детей олимов пойдут в школу без учебников, родителям не на что их купить. В сентябре 1993 года положение ещё более драматизировалось.

2 сентября 1993 г. по радио "РЭКА" прозвучало интервью министра

просвещения Амнона Рубинштейна, а после интервью звонили

радиослушатели со своими вопросами к министру. Что же это были за

вопросы? Звонила мать мальчика из Хайфы. По её взволнованной и со

слезами в голосе речи выяснялось, что мальчика отказываются направить

в школу по месту жительства, заставляя родителей отправить его

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - "Вышка" - стр.59 .

в школу-интернат. Никакие обращения в различные инстанции не

помогают. В той же. передаче звонила учительница, которая сказала:

"Почему нас лишили шанса работать по специальности, почему я,

учительница, обречена в Израиле всю жизнь мыть полы?!" Издевательства

над детьми, искусственно возводимые препятствия - чтобы "русские" дети не посещали школу, недопущение "русских" учителей к работе в Израиле - вот то, с чем радиослушатели обращались к министру. И что же они слышали в ответ? Наигранно-наивное удивление: вы подумайте только! Но никаких практических советов или обещания помочь!

x x x

Итак, мы нащупали недостающие звенья гулаговской системы в виде

тайных узников, противников режима или опальных людей, в виде

страшных тюрем, напоминающих тюрьмы бывшего СССР, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, в виде пыток, допускающихся в Израиле и рекомендующихся следователям, в виде армии-тюрьмы (армии из невольников), в виде похожих на тюрьмы /не путать с внешним сходством!/ израильских школ, в виде - в лучшем случае - отсутствия мед. помощи, в худшем - садистского отношения персонала к пациентам, уничижения их человеческого достоинства, изнасилования пациенток, дезинтеграции человеческих тел на "запчасти" - для пересадки их органов без какого-либо формального разрешения, пропажи детей из больниц, и т.п. - в виде страшной дискриминации представителей некоторых этнических групп, для которых Израиль становится ещё более страшной тюрьмой. Подошло время двинуться дальше и приподнять завесу над санкционирующимися государством политическими убийствами, арестами, содержанием в тюрьме людей, чья деятельность связана со словом, с выражением мыслей, идей - писателей, журналистов... От того, что в условиях сталинизма такие убийства "врагов народа" совершались в чекистских подвалах, а в Израиле чаще из-за угла /к чему, кстати, сталинизм тоже прибегал: вспомним убийства Кирова, Михоэлса и др./ суть не меняется: и тут, как в бывшем СССР, такие убийства назначаются и приводятся в исполнение - совершаются - карательными государственными органами. Примеры? Пожалуйста! Сколько угодно! Если даже зависимая от государства израильская пресса назвала гибель промышленника и общественного деятеля, автора проектов израильских детских парков, типа "Диснейлэнд'а", видного

представителя грузинской общины, Какаишвили, политическим

убийством, подвергнув сомнению версию полиции о самоубийстве, то тут

нечего добавить.

2 августа 1993 года над Таиландом разбился самолет, в котором среди прочих пассажиров находились два израильтянина: профессор Шарон

и племянник министра иное странных дел, 2-го лица в государстве после

Рабина, Ицхака Переса - Узи Перес. В течение нескольких дней,

предшествовавших катастрофе, Арик Шарон и другие лидеры оппозиционного блока "Ликуд" высказывали непарламентские угрозы в адрес правящей коалиции, возглавляемой Рабином и Пересом, а ещё чаще - угрозы личные, в адрес последних двоих. В одной из угроз Шарона так и

говорилось: с врагами народа и с их семьями расправимся со всей

суровостью. В ночь катастрофы, с 1-го на 2-е августа наперерез такси, где

находился, по слухам, человек, проведавший Узи Переса, рванулась

скрывшаяся после машина. Случилась авария. Кроме того, британский

авиаэксперт Гордон Котт, расследовавший в Непале причины катастрофы самолета,

- Лев ГУНИН - Гулаг Палестины - Гл. 4 "Вышка" - стр.60

внезапно скончался на месте катастрофы непосредственно во

время выполнения своей работы. Странный тон, в каком сообщали о

гибели самолета ликудовские сродства массовой информации,

закулисные беседы на эту тему, пресечение инициативы некоторых

полицейских чинов в Израиле и двух частных детективов заняться

расследованием этой трагедии, ряд более мелких подозрительных

совпадений говорит в пользу версии политического убийства.

Д-р Нехемия Саар, микробиолог и океанолог с мировым именем, имевший несчастье заниматься ещё и общественной деятельностью, в частности, опубликовавший, по-видимому, болезненные для израильского правительства данные об уровне загрязнения водных бассейнов в Израиле, бесследно исчез в Эйлате 18 декабря 1991 г. Как и во всех подобных случаях расследование полицией его исчезновения ни к чему на привело. (Согласно сведениям из кругов, близких к правозащитной организации Бецелем, один из мировых рекордсменов по числу людей, пропавших без вести - на уровне стран Латинской Америки (в Юго-Восточной Азии, возможно, больше пропавших без вести, но там людей просто "не считают"), - Израиль). В августе 1992, Арье Шрегер, сводный брат неуспешно баллотировавшегося в июньских выборах кандидата Мошэ Бадаша, один из партнёров мясного производства "Пиканти", был убит братьями Лугасси. Противоречивости в сообщенных полицией средствам массовой информации данных об этом убийстве и прочие, заставляющие насторожиться, факты говорят сами за себя.

Белыми нитками шито отрицание причастности Израиля к двум другим убийствам: убийства в Нью-Йорке рава Меира Когане (Кохане) и крупнейшего журнально-газетного магната, агента Моссада,

Роберта Максвелла.

Это только самые свежие и немногочисленные примеры из бесконечной серии "немотивированных" убийств, исчезновений, катастроф, и т.п. связанных с Израилем или имевших место в Израиле, которых происходит от нескольких сот до тысячи - двух ежегодно.

Жестокие политические, жандармские репрессии против идеологических или политических оппонентов израильского, против тех, чья индивидуальность "не "вписывается" в жесткие рамки неписаных

законов. регламентирующих поведение, жизненное "кредо" и образ

мыслей израильтян, на фоне всего вышесказанного выглядят абсолютно

закономерными.

Как примеры /не выбираемые специально, а просто первые, пришедшие

на ум из сотен других/ можно назвать заключение в тюрьму Эйби Натана,

директора радиостанции "Шалом", вещающей о корабля в Средиземном

море на Израиль, избиения и нападения, которым регулярно подвергался

адвокат, защитник Ивана Деменюка, Ёрам Шефтель, происходящие на фоне оголтелой кампании против наго, развёрнутой израильской государственной пропагандой и центральными газетами, избиения Александра Орловского и других лидеров иммигрантов, "неконституционные" (это выражение иронично в применении к Израилю, где нет конституции) действия против партии "Да" ("русской" партии, пытавшейся получить голоса на выборах 1992 г.), против тех лидеров русскоязычных иммигрантов, с которыми расправились в 1991 - 92-м годах.

Шмуэль Бек, художник с мировым именем. Аба Эвен, бывший посол Израиля при ООН , Эфраим Севела, крупный писатель, Ицхак Померанц, крупный ученый, сделавший революционное открытие - "трёхмерный принтер", Эли Атиа, архитектор с мировым именем, Талия Паз, известная балерина, солистка балета Королевского театра в Амстердаме, Эйтан Барнеа, крупный учёный, гинеколог, и тысячи других выдающихся талантов были поставлены в такие условия, что вынуждены были покинуть страну, при этом не только не питая к ней больше теплых чувств, но (как Эфраим Севела, Эвен или Атиа) высказываясь о ней с нескрываемой иронией, даже сарказмом; многие фактически выдворены из Израиля, как из бывшего СССР Солженицын и Бродский.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 "Вышка..." - стр.61

Некоторых не оставляют в покое и после выдворения из страны. Так, известный в своё время и талантливый израильский футболист Шломо Крохмельяик, поплатился за то, что поспорил с руководством команды, оказавшись после этого в израильской тюрьме, а позже - позже, после выдворения из Израиля, - он попал в американскую тюрьму: после того, как в Нью-Йорке были инсценированы два преступления, якобы, совершённым Крохмельником; результат - 25 лет тюремного заключения. /То, что мафиозные группировки израильтян стали настоящим бичом в некоторых странах и городах Европы н Америки - это уже другая сторона медали/.

14 или 15 февраля Олег Шварцбург, карикатурист газеты "Время", был

приведён в полицию и допрошен "с пристрастием" за карикатуру на

ультраортадоксов, ему были высказаны н полиции весьма серьёзные

угрозы. В то же время карикатуристы из ивритских газет никогда не

приводились в полицию, даже носле опубликования гораздо более резких, чем карикатура Шварцбурга, работ. [Из материалов и статей, появившихся уже после написания этой главы, выясняется, что израильские власти очень часто используют арест как пунитивную меру: то есть, когда совершенно ясно, что человека буквально "не за что" привлечь, его привод в полицию, арест, допрос сами по себе являются мерами наказания, устрашения, шантажа.]

В своей статье в "Джерусалем Репорт" (July 25 1991) под названием "Presumpted Guilty" журналист Инна Фридмаи высказывает следующее мнение: оченъ часто аресты используются израильской полицией для устрашения или устранения политических противников режима, диссидентов и независимых журналистов. По мнении автора, в Израиле существует то, что она называет "презумпцией виновности" - как это было в бывшем СССР. Полиция в Израиле не утруждает себя аргументацией ареста. Так, летом 1991 г. арестовали 2-х израильских бизнесменов из

Тель-Авива по подозрению (!) в "злостной (!!) ныуплате налогов", потом

подозрение не подтвердились. В июне 1991 г. журналист израильского

радио Игаль Кёэниг был арестован после того, как неизвестные сожгли

его машину. Несмотря на полное алиби, полиция продолжала утверждать,

что Игалъ сделал это, чтобы получить страховку. После многомесячного

содержания его под стражей, полиция так и не смогла доказать своих

обвинений, но и поджигателей "не нашла". Журналиста выпустили из тюрьмы, однако, тут же после выхода из тюрьмы Кёэниг был застрелен. Его убийц, как и следовало ожидать, "не нашли".

Другой журналист, Раби Гинат, содержался в тюрьме по нелепому обвинению 20 /!/ месяцев, потом был отпущен.

31 августа 1992 г. журналист "МААРИВа" Гидеон Мерон, нзвестный

вольнодумец и оригинал, был допрошен полицией, в его доме и в доме

его родителей был произведён обыск, были изъяты кое-какие рукописи,

вследствие чего Союз журналистов Израиля выступил с протестом.

Политически-мотивированные аресты, обыски, угрозы, допросы, убийства не что-то исключительное в этой стране, наоборот, это стало нормой в современном Израиле. В подавляющем большинстве подобных случаев

обвинительное заключение так и не представляется.

Автор данной работы, несмотря на всю скромность его персоны, также

подвергался обыскам, унизительным и наглым, допросам и угрозам как

со стороны полиции, так и со стороны прочих властей.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "Вышка..." - стр.62

Ежемесячно от нескольких до десятков израильтян оказываются убитыми за пределами Израиля, при этом нередко там, где появляются израильтяне или группка израильтян, происходит либо скандальная история, либо какое-либо средней тяжести преступление, либо убийство. По данным, помещённым в израильской печати, только в июне 1993 г. за пределами Израиля погибли 13 израильтян. Согласно коллекции материалов из печати разных стран, собранной журналистом, сотрудничающим с газетой "Ха-Арец", в 1991-м году за границей погибли 119 израильтян, и это не просто держатели израильских паспортов, а люди, постоянно проживающие в стране. В большинстве случаев за такими убийствами угадываются политические, экономические либо мафиозные мотивы. В редчайших случаях можно столкнуться с ограблениями, ссорами либо прочими причинами убийств, считающимися как бы "рядовыми". Вот лишь несколько подобных примеров из хроники за июнь, 1998 года: похищена и убита /по некоторым данным, похищена за пределами Израиля, убита - в стране/ "без всяких мотивов" девушка Хенит Хикос; в начале июня на стрельбище Советской Армии в Аэгвийду /Эстония/ в рамках сделки о продаже автоматов "Узи" приехала израильская делегация, во время показательной стрельбы погиб по не установленным причинам кадет офицерского класса Академии Внутренней Защиты Эстонии /"Наша страна", 26.06.1993 г./; в середине июня в Берлине зарезан новый иммигрант /проживавший в Израиле с 1989 г./ Эдик Шульц /35 лет, из Кирьят-Оно/; в июле же /возможно, в августе/, был убит в Москве бизнесмен из Рамат-Гана, то убийство, по непонятным причинам, очень всколыхнуло израильтян...

Политика и высокие экономические, общественные должности - вещи

взаимосвязанные. На протяжении нескольких месяцев циркулировали

упорные слухи о трениях, возникших между генеральным директором компании "Этам" - и людьми, представляющими политическую власть в Израиле. Спустя некоторое время, видимо под влиянием государственно-мафиозного давления, этот бизнесмен, Эли Шилони, покидает своё пост по непонятные причинам и при странных обстоятельствах. Спустя еще какое-то время оказывается убит человек из окружения Шилони, а сам последний еще глубже "уходит в подполье", то есть, отходит от дел. Что именно типично для Израиля - это то, что любые более ни менее серьезные трения в сфере политики или бизнеса сопровождаются непременно убийством, покушением на убийство, вооруженным налетом, ограблением, вооруженным налетом с целью похищения денег или документов, то есть, в этих сферах проблемы разрешаются способом мафиозной войны. [Хочется напомнить, что эти строки писались еще до убийства премьер-министра Рабина!]

Многие журналисты уже давно обратили внимание на то, что процент

заключённых в Израиле гораздо выше, чем в большинстве других стран:

Число уголовных заключённых на 10 тыс. жителей

Израиль 110 сто десять

Англия 90 девяносто

Франция 82 восемьдесят два

Германия 76 семьдесят шесть

Италия 58 пятьдесят восемь

Голландия 44 сорок четыре

Выходит, что всего в Израиле от 40-ка до 50-ти тыс. уголовных заключённых, что в целом совпадает с данными, приведенными выше в этой работе. Но и в этой категории есть люди, на самом деле оказавшиеся за решеткой по политическим причинам, по причинам преследования и по другим подобным причинам. По некоторым данным в Израиле от 40 до 60 /в разные периоды колебания весьма быстры и значительны!/ тысяч заключённых. Эта цифра представляется наиболее реальной.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.4 "ВЫШКА" - стр. 63

Возможно, что, читая на иврите, я не совсем правильно понял сообщение о 10-ти тысячах особого рода заключённых в Израиле: имелось в виду количество задержанных и подозреваемых...

Возвращаясь к условиям содержания заключённых, хочу привести

некоторые выдержки из статьи Ирины Солганик "Тюрьма" /"Новая

Газета", 03.09.1993, пятница, No 2/. Согласно этой статье, на одного

заключённого тут приходится 2,8 м площади, /в США, напр., - по 8 м/. В

одной камере - по 20 - 30 человек. Паханы - на койках, остальные - на

полу. В столовой на 60 чел. кормятся 200. Вот ещё один пример. В

Абу-Кабир на 600 заключённых - один врач и 2 санитара. В то же время

тюрьма "Маасиягу" в Рамле - почти что 5-тизвёэдочпый отель "Хилтон",

она - для представителей истэблишмента. Там "сидит", например, бывший член Кнессета от партии ШАС Яир Леви, в его камере душ, туалет и

... сад с выходом из камеры, телефон. Его жена, Геула, признанная

виновной в 54-х (!) подлогах, вообще вместо тюрьмы была отправлена на

общественные работы в ... религиозное детское учреждение, в нескольких

минутах ходьбы от её дома в Бней-Браке, на 4 часа в день. А рав Хаим

Пардес, приговорённый к 6-ти месяцам тюрьмы за сексуальное преступление, вместо тюрьмы был командирован ... в библиотеку. Две тысячи заключенных на большие сроки - видимо, таких, как рав Пардес, рассредоточены на "общественных работах", это 75% привлечённых к этим работам.

Из этой статьи можно сделать дпа главных вывода. Условия содержания

заключённых в Израиле приблизились вплотную к "стандартам"

сталинского ГУЛАГа, при этом, согласно тому, что мы писали выше, в

тюрьме находится большое количество абсолютно ни в чем не виновных людей: политических заключённых, гарантов, тех, кто из-за своей бедности не смог выплатить очередной ссуды на квартиру, не смог уплатить налогов, и т.д. Второй вывод, который можно сделать - это то, что Израиль, как и бывший СССР, использует рабский труд заключённых, а ведь это и есть начальный и один из основных элементов сталинского ГУЛАГа! Еще один вывод, подтверждающий все вышеперечисленные источники, включая книгу Виктора Орловского - израильская элита неподсудна; какие бы преступления ее представители ни совершали, они ненаказуемы, а, если даже формально им вынесен приговор, их не изолируют от общества и фактически отправляют на приятный отдых: в тюрьмы и камеры, напоминающие курорт, где они могут все, в том числе и продолжать совершать новые преступления.

Еще одна статья в том же номере газеты, на стр.15 - "От армии - в

иешиву, из иешивы - в тюрьму" повествует, что в первые дни сентября

израильская армия совершила самую крупную в истории страны облаву

на уклоняющихся от а армейской службы, охватив 96 человек. Облава

распространилась даже на иешивы, в одной из которых был схвачен

некий дезертир из Димоны, пребывавший на момент облавы в Меа

Шеарим в Иерусалиме. Армия из невольников - непременный элемент

системы советского типа, а то, что творится в израильской армии,

объясняет нежелание и страх огромной массы людей служить в ней, а отправление в тюрьмы же дезертиров дополняет число невинных, не преступников, сидящих в израильских тюрьмах.

Повальные репрессии против тех, кто тем или иным образом вступил в

конфликт с тем или иным чиновником, позволил себе неуважительно

отозваться о коренных израильтянах, о государственной системе, о

каком-нибудь сановнике, - стали в последнее время нормой...

- Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл.IV "ВЫШКА" - стр.64

Могу назвать множество примеров из моего личного опыта и из опыта моих друзей и знакомых. Потрясающая наглость чиновников их самоуправство и беззакония полностью поддерживаются или даже провоцируются государством. Вот несколько примеров лишь из одной передачи радио "РЭКА" - 24-го мая 1994 г. Женщина по фамилии Нор из Кирьят-моцкин а радиостанцию с жалобой на Битуах Леуми, Службу Национального Страхования. Ее муж серьезно травмированный на производстве (еще один пример того, как калечит, израильская каторга русскоязычных рабов), получал пособие. Но однажды это пособие было увеличено из-за роста индекса цен. С этого же дня ей и её мужу перестали платить помощь-доплату для их членства в больничной кассе.. Консультант радио "РЭКА" сказала, что это - полнейший абсурд, но женщина, звонившая на радио, добавила, что обжаловать решение Битуах Леуми, оказывается, нельзя обращаться некуда.

Другая женщина, обращаясь к консультанту радио Элле Гицин, сказала, что переехала в Холон из Эйлата и уже 3 месяца не получает пенсии. Она одинока, ей не к кому обратиться. Она неоднократно обращалась за пенсией, ей врали, что ее пенсия в Эйлате, а однажды даже оскорбительно и нагло выхватили кошелек, вытащили из кошелька 10 шекелей /на 10 шекелей в Израиле нельзя даже пообедать/ и сказали: "Раз тебе не на что жить, во тебе подачка" (это сделала начальница пенсионного фонда).

В той передаче /"Микрофон патуах" - "Открытый Микрофон"/ прозвучал звонок ив караванного городка по поручению матери-одиночки. Этой женщине 40 с лишним лет. Сын её служит в армии. Дочь учится в школе. На бирже труда эту женщину посылают на непосильную, каторжную работу, - она больная женщина-гипертоник, и для неё такая работа почти наверняка - смерть. У нёё есть справка от лечащего врача, но врач биржи труды не признаёт эту справку. Безвыходное положение. В той же передаче звонил мужчина, жена которого подрабатывает, получая 500 шекелей /крошечная сумма/.Эти люди не могут оплачивать больничную кассу и живут без всякой медицинской помощи, а ведь им около 60-ти лет. В больничной кассе им посоветовали идти в "Лишкат ха-Мас", налоговое управление, чтобы там им выдали справку, сколько именно положено платить в больничную кассу согласно их дохода. В "Лишкат ха-Мас" им выписали гигантскую о сумму-- 300 шекелей. Такую сумму платит израильтянин, пенсия которого составляет 3000 шекелей в месяц. И все. Снова некуда жаловаться. В Израиле вес так устроено, что ни в какую высшую инстанцию жаловаться нельзя, "не предусмотрено", нет здесь ни таких правил, ни законов или постановлений, ни организаций (органов), контролирующих действия государственных учреждений. Вот и окончательно точная копия сталинской "зоны" - и не имеет большого значения, - эти люди сидят или не сидят за колючей проволокой, потому что эта колючая проволока натянута .вокруг всей страны... Израильские чиновники - это то же самое, что лагерные начальники, действия которых обжалованию не подлежат.

И в этой передаче, и в других передачах на радио звонят люди, которые просто не на что жить. Не назначаются или не выплачиваются пособия, не выплачивается пенсия, у старой матери забирают в армии сына - единственного кормильца, и оставляют ее подыхать с голоду, в пенсионном фонде чиновницы издеваются над добивающейся законно ей положенной пенсией старухой как блатные на зоне, выхватывают у нее кошелек, измываются, врут ей, плюют ей в лицо фразой "подачку пришла просить"... Для своих жертв этот режим практически то же самое, что и сталинский режим. Разница только в том, что для израильтян существует определенное число "хороших" русских (о них мы потом поговорим), положение которых немного лучше, чем остальных.

Звонила женщина, к которой приставал с сексуальными домогательствами хозяин-израильтянин, из-за чего она вынуждена была уйти с работы.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.65

С ней живет больная и прикованная к постели мать, которой ничего не платят и не присылают социального работника. Этим двум женщинам нечем оплачивать квартиру, не на что жить, не за что купить еды. При отсутствии в Израиле организаций типа Армии Спасения, каких-либо других благотворительных организаций, "банков еды", бесплатной раздачи продуктов (ведь Израиль "родина всех евреев, самое лучшее место для евреев", какие уж тут благотворительные организации в "лучшем месте" для всех евреев?) - судьба таких людей чрезвычайно трагична.

Типичное явление (с которым я сталкивался на своём личном опыте) отказ чиновников принять какие-либо бланки, либо выдать бланки, уничтожение предоставленных людьми документов или их копий, и т.д. Уровень беззакония и издевательств, царящий в Израиле, за последние два года явно превысил тот размах беззакония, что царил в

бывшем СССР!

Возвращаясь к "детской" проблеме в Израиле, следует подчеркнуть, что эта проблема так же усугубилась за последнее время, и ситуация достигла

невероятного размаха, размаха стихии, бедствия. Насилие в израильских школах растет не только с каждым месяцем, но с каждым днём. Каждый день, забирая детей из школы, я наблюдаю жестокие избиения одних детей другими при полном равнодушии взрослых.. Несколько детей из этой школы /"Яд Лабаним" в Петах-Тикве/ попали в больницу с серьёзными травмами. А ведь это школа в богатом районе! Школа с хорошей репутацией! Что же творится в бедных районах?! В бедных маленьких городках?! В статье "Завозная Алия" /"Новая Газета", ч. II, 07.01.1994 г./ журналист Лев Айвенас /это псевдоним/ пишет, что насилие в израильских школах намного затмило насилие в школах США и других стран, известных как чемпионы по агрессивному поведению школьников; издевательство же над детьми иммигрантов - не важно, из России или США приняло формы настоящего беспредела. Автор ссылается для подкрепления своего личного ответа на статьи в газетах "МААРИВ" и "Джерусалем Пост". В этой последней газете приводятся высказывания 14 - 15 - летних подростков из США и Канады, которым их сверстники - израильтяне напоминают уголовников нью-йоркских торговцев наркотиками, - они "абсолютно тупые, агрессивные, отвратительные, с ужасными манерами". Одному из них - Хаиму Коэну иерусалимская школа представляется синонимом хаоса и насилия. Но в Израиле зато есть английские школы - для англоязычных детей - в них можно нормально учиться - и их "можно" иметь, но зато нет "русских" школ!..

На каждого ребенка в израильской школе заведено особое тайное дело, //типа уголовного файла//, просмотреть которое родители не имеют права! В то же время от содержания этого дела зависит многое, например, поступление в университет, трудоустройство, армейская судьба, и т.д. Чем не еще одно сходство с "зоной"? Израильские газеты неоднократно писали, что в этой стране государство давно уже может в любой момент и без особых формальностей отобрать любого ребёнка у любых родителей или родителя, чтобы вручить его богатым людям...

Русскоязычные подростки из Тель-Авива объяснили мне, что среди израильских школьников любые формы насилия в конфликтной ситуации считаются приемлемыми. "Как на зоне в Совке, - добавил один.

Газета "Наша Страна" /04.02.1994 г./: Во время экскурсии, организованной для членов элитарного молодёжного движения "Учащаяся и работающая молодежь", между двумя ребятами - одним из Лода, другим - из Явне - по мелочному поводу вспыхнула драка, в которой парень из Лода воткнул в грудь сверстнику длинный нож. Началась, всеобщая драка.. Пытаясь учинить самосуд, парни из Явне разбили окна экскурсионного автобуса.

- Лев. Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "Вышка" - стр.66

В передаче 2-го канала Израильского ТВ (в пятницу, 11-го февраля 1994 г.

передача Габи Гизита "Ха-Лала ха-Шиши") речь шла о насилии в

израильских школах. Драки между детьми, в результате которых дети

получают тяжёлые увечья, попадают в больницы, стали обыденным

явлением. При этом учителя даже не подходят к получившему травму /перелом, рану/ ребёнку, Не они как правило доставляют раненых детей в больницу. Ребенок, раненый в школе, может отсутствовать на уроках несколько месяцев, и никто - ни учителя, ни директор - не поинтересуются, как он. В той же передаче рассказывалось, что в одной школе два учителя избили девятилетнего ребёнка, в результате чего тот стал полные инвалидом, даже лечение в Лондоне не помогло. Ведущий передачи позвонил Министру Образования и Культуры г-ну Амнону Рубинштейну и спросил у него, почему из Мин. Образования и Культуры, где хорошо знали о случае с этим 9-тилетним мальчиком, даже не поинтересовались его состоянием. Министр не предложил никаких решений прекращения насилия в школах, но злобно обрушился на детей новых русскоязычных иммигрантов и сказал, что "всё из-за них"!

Во всех израильских газетах /я приводу это происшествие по "Новой

Газете" на русском языке, заметка "Убийство, которое потрясло Израиль",

13-20/01-1994/ сообщалось, как двое подростков из богатых семей, из

самого богатого в стране города /Герцлия/ и самого богатого района в

этом городе, убили водителя такси Дерека Рота. Позже выяснилось, что

существует целая банда подростков из богатых семей, в которую входили

и эти два подростка - убийцы. Целью этой банды было развлекаться

убийствами и избиениями. И снова - комментируя это событие, один из

комментаторов израильского радио /к сожалению, я не запомнил его

имени/ сказал, что на фоне "агрессивности и жестокости" детей-выходцев из бывшего СССР усиливается и агрессивность израильских подростков, а это, мол, и приводит к росту насилия. То есть, снова с больной головы на здоровую! [Как учитель, педагог, работавший не только в музыкальной школе, но и в общеобразовательных школах, работавший в специальных кружках для "трудных" детей, посещавший неоднократно колонию для несовершеннолетних, интересовавшийся этой проблемой, я имел хорошее представление об уровне насилия в советской школе. Прибыв в 1991-м году в Израиль (то есть, тогда, когда волна иммиграции из СССР только поднималась), я сразу же понял, что насилие в израильской школе на порядка два выше, чем было в СССР. Кроме того, я говорил на эту тему со многими детьми, с моими коллегами-учителями, приехавшими в Израиль из разных концов Союза, и все разделяли мнение о том, что в израильской школе уровень насилия выше, чем в ССССР. Поэтому заявления типа тех, что сделал этот телекомментатор или Министр Образования и Культуры Амнон Рубинштейн, не имеют под собой никаких оснований. Это чистая ложь, основанная на расизме и дискриминационном подходе. Именно подобные заявления и расистская позиция подавляющего большинства членов Кнессета и всех израильских правительств с 1989-го года калечат и убивают русскоязычных детей. Ассоциация "Ла Меркав" в одном из своих заявлений пишет (смотрите его целиком дальше в нашем исследовании): "По размаху насилия в школах Израиль уже много лет назад превзошел Россию - самую неблагополучную из стран европейской культуры, - но ситуация неуклонно продолжает ухудшаться."] Насилие в израильских школах, действительно, усилилось с начала Большой Алии. Но лишь потому, что, получив возможность совершенно безнаказанно издаваться над сверстниками - "русскими", уничижать и избивать их, школьники-израильтяне стали более агрессивными, у них стал еще быстрее, чем раньше, развиваться комплекс садизма, потребность в допинге насилия, а во-вторых, это произошло потому, что для того уже имелась в школах благодатная почва. Именно это и усилило их агрессивность.

Можно не сомневаться, что слова о том, что во всём виноваты "русские",

не прошли бесследно через сознание подростков-израильтян, и без

того развращенных и деморализованных заносчивостью, расизмом,

агрессивностью ивритоговорящего общества. Нередко само ожидание насилия, избиений, полное игнорирование "русских" детей их сверстниками израильтянами еще страшнее для них, чем регулярные избиения. В январе 1994 г. газеты /"Новая газета", 13 - 20/01 - 1994 г./ сообщили, что четырнадцатилетняя новая иммигрантка сбросилась с шестого этажа в городе Афула. В предсмертных письмах она написала о ненависти к русскоязычным, которая разжигается в Израиле. В одном из писем была такая строчка: "Сверстники - израильтяне относятся к нам с ненавистью". Перед самоубийством она заявила, что хочет покончить с собой. Но никто никак не отреагировал.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.67

"Новая Газета" пишет, что сообщения о самоубийстве девочки были "задвинуты" на самую последнюю страницу ивритских газет и набраны мелким шрифтом. Некоторые газеты вообще заметки об

этой трагедии не поместили..

(А к середине, особенно к концу 1994-го года сообщения об избиениях и убийствах "русских" детей и о самоубийствах "русских" детей, вызванных преследованиями, вообще исчезли из ивритской и английской прессы Израиля).

26 января до радио "РЭКА" прозвучало интервью с Михой Гольдманом,

зам. министра Просвещения (Образования и Культуры). По его словам, около 8-ми тысяч русскоязычных детей /цифра явно заниженная, так, до данным Сионистского Форума, не посещают школы 11 или даже 15 тыс. детей/ не учатся из-за конфликтов с израильской школой или бедности родителей. После вопросов, касающихся дискриминации "русских" детей и препятствий, чинимых к принятию на работу "русских" учителей, Миха

Гольдман не изъявил желания продолжать интервью, не отвечал на

вопросы, говорил жестко, агрессивно, со злостью. Упомянул и о

специальном органе в рамках израильской армии, занимающемся

подготовкой к армии, что надо понимать как угрозу детям и родителям.

Названное им число - 3000 учителей - олим, которых приняли на работу,

оказалось явно завышенным. Во-первых, большая часть из них работает

не в рамках его министерства, а в "русских" клубах, например, получая

нищенские полублаготворительные подачки. Во-вторых, лишь 700 учителей работают но штатному расписанию. /Кстати, почти все русскоязычные учителя были уволены после того, как Министерство Абсорбции перестало выплачивать им часть зарплаты/.

Можно не сомневаться, что часть проблем была бы решена, если бы

созданы были "русские" школы, но тогда правящий класс лишился бы

возможности издеваться над детьми новых иммигрантов, не смог бы

закрывать перед ними двери школ и убивать в них будущих конкурентов их детей.

В статье Янны Судаковой "Кого Притянет "Янтарь" /газета "Время", четверг, 29.10.1992 г./ говорится: новые иммигранты - преподаватели физики одной из школ Ришон Ле Циона - открыто сказали, что есть конкретное указание Министерства в первую очередь обеспечивать работой сабр /израильтян/, и добавили - "семейных". "Русский" учитель физики, не принятый на работу, правда, тоже был "семейный".

Руководство учебно - методического центра "Янтарь" - организации

новых иммигрантов - говорит, что путь в израильскую школу для

большинства русскоязычных иммигрантов - учителей "если не заказан, то

тернист".

Государство, которое рассматривает всех своих граждан как рабов, делящихся на касты, категории и подкатегории /правда, "русские" в Израиле рабы рабов, а это намного страшней, чем быть рабами господ/, способно сделать с детьми все, что угодно. В редакционной статье "Ребенка упекли в психушку" Новая Газета" /03-10/12.-1993 года, ч. II/ пишет о том, что особая социальная служба "Пкид Асад" поместила совершенно здорового шестилетнего ребенка в психболъницу против желания матери /у ребенка возникли проблемные взаимоотношения с другими детьми, не вызванные психические расстройством/. (Читатели уже вполне представляют себе из вышеизложенного, что такое израильская школа и на почве чего в ней могут возникнуть проблемные взаимоотношения). Малыш находился в палате с ненормальными детьми. Верховные Суд Справедливости /БАГАЦ/ постановил - в течение часа освободить ребёнка, однако, с освобождением не спешат (решение верховного судебного органа страны нескольким рядовым чиновникам - не указ: где уж тут добиться чего-либо от чиновников простыми средствами?!), а матери служба "Пкид Асад" пригрозила, что, если мать выступит против снова против этой службы, её навечно отлучат от ребенка...

[Через десять лет после того, как были написаны первые строки этого исследования, в Израиле не только ничего не изменилось, но даже изменилось к худшему. Вот в сокращении основные документы группы "Русские пантеры", большинство которых относится к концу 1999-го и к 2000-му году.

РАЗГУЛ РАСИЗМА В ШКОЛАХ БЕЭР-ШЕВЫ

THE RACISM RAGING AT BEERSHEVA SCHOOLS

ДЕТИ ЭМИГРАНТОВ - ЖЕРТВЫ РАСИЗМА

ОТВЕТ "Русские пантеры"

Город Беэр-Шева на Юге Израиля, в частности, система муниципального

образования, становится рассадником расизма. И основная жертва - дети

эмигрантов из б. СССР. Добровольная ассоциация "Ла Мерхав"

зарегистрировала в 1998/99 ученом году 192 случая проявлений расизма в

школах на юге страны, из них 146 в школах Беэр-Шевы. 68 инцидентов

сопровождались физическим насилием. В Израильском совете защиты

детей в 1998-1999 зарегистрировано более 7.000 случаев проявления

насилия против детей эмигрантов, причем 80% инцидентов между

детьми происходит на фоне расизма. Ответ школьников - "Русские

пантеры"

За последние 10 лет Беэр-Шева для многих в Израиле стала символом

расизма и этнической ненависти в школах. Даже до Америки докатилась

худая слава о систематических инцидентах на почве расизма и

этнической ненависти в школах города. Представитель Объединения

Еврейских Общин (UJA) в Израиле Джозеф Альферт рассказал, что факт

избиения русскоязычной девочки в одной из беэршевских школ поразил

одного из руководителей Американского Еврейского Совета (AJC)

Харвиса. В результате была разработана целая программа, действующая в

Израиле на американские деньги. Когда же представители Объединения

обратились к беэршевским властям, то оказалось, что в городе не с кем

было говорить на эту тему.

В течение пяти лет активисты некоммерческой ассоциации "Ла Мерхав"

были единственной организацией, помогавшей пострадавшим русским

детям.

Немного фактов

В январе 1994 иерусалимская газета "Коль а-ир" сообщила об обострении

вражды между русскоязычными и местными школьниками на почве

расизма и этнической ненависти в одной из самых престижных

израильских школ "Гимназия Рахавия" в Иерусалиме. В конце концов, там

дело дошло до массовой драки с применением холодного оружия.

Правозащитник Алекс Тенцер из Комитета по проверке предвыборных

обещаний опубликовал историю Йосифа Мимкина, систематически

убегавшего из школы из-за издевательств на почве расизма. Публикация об избиени ученицы школы "Макиф Далет" Оли Каминской на почве

расизма в июне 1996 г. (Михаэль Дорфман "Мы не заметили ее слез"

"Негев" 22.04.1996.) стала первой публикацией на эту тему на юге страны.

А через неделю в той же школе всем классом избили другую

русскоязычную девочку ("Негев" 29.04.96.) Через год одноклассники с

криками "русские вонючки" избили девятиклассницу школы "Макиф

Далет" Веру Ф. ("Негев" 17.03.97). А еще через месяц девочки из той же

школы избили в классе Настю М. ("Негев" 24.06.97, "Коль-Би". 24.06.97,

"Шева" 24.06.97), сопровождая экзекуцию расистскими выкриками

"русские - проститутки", "убирайтесь в Россию". Настя до сих пор страдает от последствий тяжелого нервного потрясения. 21.10.98 газета "Новости Юга" и "Негев" опубликовали подробности систематического

издевательства над мальчиком Сашей О. Одноклассники систематически

били его, вымогали деньги. Мальчика обвиняли, что "русские украли у

них страну". В конце-концов мальчик был доставлен в госпиталь "Сорока" с сотрясением мозга. В дальнейшем семья покинула Юг страны и проживает в Нетании. В августе 1998, накануне муниципальных выборов, соученики-расисты избили ученицу беэршевской школы "Макиф Далет" Марину Бройде ("Едиот ахронот", 24.08.98). Девочка была доставлена в больницу с сотрясением мозга, а инцидент дал тогдашнему кандидату в мэры города Якову Тернеру и его русскоязычным помощникам прекрасный повод для подстрекательства против прошлой

администрации, возглавляемой уроженцем Марокко.

Самоубийство 13-летнего мальчика Димы Худякова, всколыхнуло

Беэр-Шеву в начале прошлого года и вызвало волнения в квартале

Нахал-Бека. ("Ненависть к эмигрантам - причина смерти кавказского

мальчика", Коль а-Негев 10.01.99.) Ученица 8-го класса школы Макиф

Офаким Вики Абрамова была избита одноклассниками и доставлена в

больницу с травмой позвоночника. Дети кричали ей "Твоя мать

проститутка и все вы, русские, проститутки!" ("Едиот ахронот" 10.06.99).

По заверению директора школы, с учениками была проведена

воспитательная работа и мать решила вернуть девочку в школу.

Вернувшись, девочка в недоумении обнаружила, что издевательства лишь

усилились. Ей кричали: "Всех русских - на инвалидные коляски".

Но всегда получалось, что пресса воспринимала событие как одиночное и

не желала видеть, что вся обстановка, вся система образования больна. Когда активист Израильского союза по защите детей Хана Дашевская обратилась в школу Офакима, пытаясь выяснить случаи издевательств и вымогательства денег у школьника Алика С., администрация, педагоги и власти обращение проигнорировали. Зато факт жалобы стал известен вымогателям, и они зверски избили мальчика. Эти и многие другие факты обобщены в статье Нурит Варгафт "Переучить по-новому" ("Коль а-ир" 05.02.99)

В ноябре 1998 г. в благополучной школе "Макиф Гимел" появились

граффити "Русский - наш язык", "Пережили Освенцим, переживем и

школу". Оказалось, что старшеклассникам запретили говорить по-русски на территории школы. Дети отреагировали, написали граффити. Поскольку многие из учеников специализировались в масс-медия, то они сумели заинтересовать инцидентом ведущие газеты, национальное радио и ТВ. И тогда директор школы Рахиль Тирош вызвала полицию. (Едиот Ахронот Статьи Цвики Алуша "Надписи на стенах школы" и "Убирайтесь в Освенцим" 27 и 29.11.98 "Едиот Ахронот", "Экскурсия в коляске межобщинной ненависти" Ады Ошпиц "Аарец", 04.12.98 и др.

Это не первый случай запрета на русский язык в Беэр-Шеве. Двумя

месяцами ранее начальник отдела реанимации Беэршевской больницы

Сорока профессор Громан запрещал русскоязычному персоналу общаться

между собой по-русски и даже развесил плакаты соответствующего

содержания. В Ассоциации по надзору за качеством власти такое

отношение коротко охарактеризовали одним словом - расизм.

Не менее тяжелая ситуация по отношению к русскоязычным солдатам. Из

армии приходит мало информации, да и та тщательно проверяется

цензурой. Но восстание русскоязычных солдат, руководимым сыном

русской еврейки и африканского студента Стивом Мартином в армейской

тюрьме "Кциет" весной 1998 г. показало, что в армии все тоже далеко не

так благополучно, как хотели бы представить. В августе 1999 г. в

"Ла-Мерхав" стало известно о попытке самоубийства 19-летней солдатки

Оли Поповой. Оля добровольцем записалась в армию, добилась

досрочного призыва, а затем пыталась покончить с собой из-за

систематических унижений со стороны начальства. ("Едиот ахронот"

15.8.99). Истории девочек, страдавших от дискриминации приведены в

статье Юли Хромченко ("Все что я хотела - это помощь в иврите" Едиот

Ахронот", 22.8.99, русс. Перевод "Вести" 23.8.99)

Факты - упрямая вещь. В ассоциации "Ла Мерхав", что означает "На

простор", под управлением Ольги Филаретовой, добровольцам

объяснили, что они не журналисты, не следователи, не педагоги. Их дело

- собрать материалы, помочь донести до людей правду о происходящем.

Они с честью справились с задачей. Собрали в течение 1998/99 учебного

года 192 свидетельства о проявлениях расизма и этнической ненависти в

школах Негева, из них 146 - в Беэр-Шеве. Половина случаев

сопровождалась насилием физическим. Детей били. Ольга Филаретова

не из слабонервных. В течение многих лет она была старшим

инспектором милиции по профилактике преступности

несовершеннолетних на Урале. Но и она была поражена размахом

насилия. По размаху насилия в школах Израиль уже много лет назад превзошел Россию - самую неблагополучную из стран европейской культуры, - но ситуация неуклонно продолжает ухудшаться.

Активисты "Ла Мерхав" проявили ответственность и зафиксировали 26

случаев проявления ненависти со стороны русскоговорящих школьников.

Ни педагоги, ни инспектора министерства просвещения, ни чиновники

отдела образования мэрии, ни русскоязычные политики не желают ни

видеть, ни признавать происходящего. В Отделе абсорбции алии

Министерства просвещения Израиля ничего не желают знать о

проявлениях насилия по отношению к русски школьникам. Там

разрабатывают программы ознакомления эмигрантов с религиозными и

национальными праздниками, сняли красивый учебный фильм

"Боря-водка" о любви мальчика-эмигранта и девочки-уроженки страны.

Но о насилии против детей-эмигрантов там знать не хотят и заявляют,

что это не их сфера. Не желает заниматься проблемой насилия на почве

расизма и Психологическая служба Министерства просвещения Израиля.

Там тоже ничего не видели и не знают. Не удивительно. Известно, что

директора израильских школ предпочитают не докладывать о случаях

проявления насилия, и лишь треть случаев доходит до министерства. О

фактах в министерстве как под управлением министра из

Религиозно-национальной партии раввина Ицхака Леви, так и под

управлением министра от лево-радикальной партии МЕРЕЦ Йоси Сарида

нет и быть не может. Впрочем, в начале 1999 г. министерство заказало

отчет, в разработке которого участвовал Педагогический факультет

Негевского университета им. Бен-Гуриона под руководством профессора

Тамары Гурвич. Но отчет секретный и министерство опубликует его,

когда посчитает нужным. Сама профессор Гурвич, автор книги "Дети

перестройки" (Jerusalem, 1997) резко критикует позицию Министерства

просвещения, решающего вопросы просвещения миллиона новых

эмигрантов с помощью ксенофобских способов.

Мотивированное письмо с результатами и рекомендациями было

передано мэру города, но реакции не последовало. Мэр "занят".

Aналогичные письма легли на стол нескольких министров,

руководителей американских организаций, хорошо знающих, что такое

расизм. Но ничего не происходило и не менялось. На встрече с

министром общественной безопасности проф. Шломо Бен Ами, мэр

города Яков Тернер заявил, что не знает ни одного случая проявления

расизма и этнической ненависти в школах за прошедший учебный год.

В августе 1999 г. активисты "Ла Мерхав" встречалось с выдающимся

французским философом Альбером Мемми, приехавшим получить титул

Почетного доктора Университета им. Бен-Гуриона. Мемми, автор

хрестоматийного труда "Расизм", сказал тогда, что замалчивание является

первым и основным симптомом того, что расизм пустил раковые

метастазы в обществе.

После победы на выборах Яков Тернер, в интервью местной

радиостанции "Коль а-Даром", поделился своими соображениями по

поводу системы просвещения в городе. На вопрос, откуда возьмутся

преподавательские кадры, мэр ответил: "Мы рассчитываем на студентов и

новых репатриантов".

Новые иммигранты могут работать лишь рядовыми учителями. Не более

того. Новая администрация города, обещавшая покончить с дискриминацией, не назначила на руководящие должности в отдел

просвещения или спорта ни одного нового эмигранта. Почти ничем не

помогли в мэрии таким общественным начинаниям в деле просвещения

наших детей, как школа "Импульс" или проекты Ассоциации

учителей-репатриантов. Дело не в карьерных соображениях. Дело в том,

что нашим педагогам, готовившим школьников к сложнейшим

олимпиадам, фактически связали руки. Они вынуждены

руководствоваться чуждыми педагогическими принципами.

В результате в Беэр-Шеве, занимающей, благодаря русскоязычным

эмигрантам, 2-е место в стране по уровню образования, лишь чуть больше

30% школьников достигают аттестата зрелости. Получается, что нашим

детям в Беэр-Шеве заранее уготована судьба домработниц, сторожей и

бесправных работников кадровых компаний. Не удивительно, что

русскоязычные студенты не хотят здесь оставаться.

На стенах Беэр-Шевы пачкуны уже советовали нам убираться в

Освенцим, но нам казалось - это курьезный анекдот. Большинство

русскоязычных родителей и учеников знают о существовании расизма и

этнической ненависти в школах города. Большинство полагает, что это

норма такая. По мнению д-ра Ицхака Кадмана, председателя

Израильского совета защиты детей - 80% случаев заканчивается

выходками расизма и этнической ненависти и нашим детям предстоит

услышать "вонючий русский", "русская блядь...". Это слышат не только

учащиеся школ, но и русские учителя.

В "Ла Мерхав" считают, что расизм - не курьез и не досадный дефект

педагогического процесса. Никакими вливаниями в бездонную дыру в

бюджете беэршевской мэрии нельзя решить эту проблему. В Беэр-Шеве подростки-репатрианты сами выступили в свою защиту. В течение месяца на нескольких дискотеках группа, называющая себя "Пантеры алии" распространила листовку на иврите, где выдвинуты требования:

"остановить насилие в школах, прекратить расизм и этническую ненависть против детей,равного и действительно бесплатного образования для всех; уровень образования должен быть таким, как в центре страны, больше мест развлечений и досуга, равенства возможностей для наших родителей - новых олим".

Еще в 1984 г. профессор Иерусалимского университета Михаил Агурский

предсказывал, что русскоязычную общину не минует болезненный

процесс эмиграции и десоциализации. Лишь поколение детей возьмет в

свои руки руководство борьбой против дискриминации. Профессор

Агурский и ввел тогда определение "Русские пантеры".

Лидер группы "Русские пантеры" Мерав Фролова, сама избитая три года

назад одноклассницами-расистками в одной из самых престижных

религиозных школ для девочек: "Смысл нашей деятельности не в

хулиганских действиях и скандалах. Мы видим, что "Черные пантеры", как в Америке, так и в Израиле явились катализатором культурной

революции, начавшим процесс включения субкультуры их этнического

меньшинства в магистральную культуру общества".

Что удивительного? Израильское государство, построившее свою

экономику на компенсациях за жертвы нацизма, до сих пор продолжает

снимать подоходный налог с денег за кровь, удерживать компенсации из

швейцарских банков, унижать и обижать Праведников мира и жертвы

нацизма. Публика (равнодушно) шла мимо демонстрантов -жертв нацизма около Кнессета, презрительно комментируя полный боли, но неграмотный с точки зрения иврита транспарант "Нас убивают дважды". Убивают

стариков-узников лагерей. Убивают надежду - наших детей. Убивают в переносном смысле и в прямом. Недавно в Беэршевском окружном суде возобновился процесс над убийцами солдата Яна Шапшовича, вся вина которого состояла в том, что он говорил с друзьями по-русски в общественном месте. Возобновился лишь для того, чтобы оправдать убийцу - полицейского, поскольку, по словам судьи "полиция небрежно провела следствие, что не дает возможность суду определить вину подсудимых..."

От имени ассоциации,

Михаэль ДОРФМАН

Ольга ФИЛАРЕТОВА

ПИШИТЕ НАМ lamerkhav@hotmail.com

ТРИ ПУТИ

"РУССКИЕ" ПОДРОСТКИ В ТИСКАХ РАСИЗМА

В последние годы расизм и этническая ненависть стали одной из самых

больных проблем израильского общества. Расизм проник во все сферы

жизни, в нем черпают поддержку дискриминация и катастрофически

растущее социальное неравенство. Одним из главных примет расизма

его отрицание правящими элитами. Для многих эмигрантов из б. СССР

основной причиной эмиграции была забота о судьбе молодежи. В

Израиле, а особенно на периферии страны, наблюдается резкое падение

успеваемости, рост преступности, падение морали и мотивации.

Наблюдаются три пути протеста - организация молодежных шаек, группы

поддержки по модели 12-шагов Анонимных Алкоголиков или

Анонимных Жертв Насилия и общественная борьба по модели "Черных

пантер".

Собираясь на постоянное место жительства в Израиль, многие люди

твердят, что делают это исключительно ради детей. Но по данным Еврейского агентства (Сохнута) и ассоциации "Элем", занимающейся проблемами русскоязычной молодежи, в настоящее время в Израиле не учатся 35 тыс. подростков-олим (около 25%).

ПЕРВЫЙ ПУТЬ - МОЛОДЕЖНЫЕ ШАЙКИ

В Беэр-Шеве, которая благодаря репатриантам из бывшего Советского

Союза является одним из самых "образованных" городов Израиля, каждый второй подросток-оле оставляет школу, не получив аттестата зрелости. Их число увеличивается с угрожающей скоростью. Заведующая кафедрой педагогики Негевского Университета профессор Тамара Горвиц, автор книги "Дети Перестройки в Израиле" признает, что (виноваты) общество в целом и система образования в частности.

Сейчас есть все возможности объединяться в русскоязычные самостоятельные группы и уходить из школы, в которой пышно процветают этническая ненависть и дискриминация по признаку

происхождения. Каждый покинувший школу подросток лишается учебной, то есть ведущей для его возраста деятельности, а значит - "теряет лицо", чувствует себя ущербным, выброшенным.На этот фон накладываются психологические и экономические трудности в семьях, где родители тоже социально унижены, таким образом завершается формирование неуправляемой, опасной для себя самого и для общества детской личности. Растет агрессия, ненависть к стране и ее населению, асоциальное поведение, компенсаторная сексуальность, как прямое следствие - преступность и наркомания. Группировки оставивших учебу и не нашедших работу ребят быстро втягивают в свою сферу "нормальных" подростков и в ближайшее время "русские" молодежные банды станут печальной реальностью дня. В Беэр-Шеве они уже существуют в районе Нахаль-Бека, где раньше размещался крупнейший в стране барачный поселок для новых репатриантов. Знаменательно, что подростковая преступность в русскоязычной общине не отличается существенно от общих показателей среди других групп еврейского населения Израиля (среди арабов она значительно выше).

Несколько лет назад в нашем городе на стенах одной из школ появились

графитти на иврите и русском языке: "Русский - наш язык", "Пережили

Освенцим - переживем и "Макиф-гимел". Так ученики с высокой

мотивацией к учебе и дальнейшему повышению своего социального

положения отреагировали на обстановку, царящую в стенах учебного

заведения. Чуть позже в другой городской школе один за другим

прокатились случаи жестокого избиения "русских" учениц. По

свидетельству представителя Объединенных Американских еврейских

общин на Ближнем Востоке Джозефа Альферта, узнавшие из сообщений

прессы обо всех этих фактах члены организации были потрясены и

немедленно выделили средства для борьбы с проявлениями этнической

ненависти в школах Израиля. Но, обратившись в беэршевский

муниципалитет, руководители проекта не нашли, с кем вести разговор. До

настоящего времени в Беэр-Шеве, как и повсюду в Израиле нет адреса,

куда мог бы обратиться подросток, страдающий от оскорблений или

физической агрессии на этнической почве, от дискриминации и

издевательств. Впрочем в Министерстве просвещения уже 10 лет

существует отдел абсорбции, но там ничего о расизме не знают и

насилием против олимовских детей заниматься не желают. Они

разрабатывают программы привлечения русскоязычных детей к

религиозным праздникам и сняли сентиментальный учебный фильм

"Борька-водка" о любви мальчика-репатрианта и девочки - уроженки

страны.

Единственным выходом многим из них казалось объединение и

сопротивление, причем нисколько не отпугивал криминальный характер

таких действий. Один из членов молодежной группировки в Нахаль-Бека,

где подростки-выходцы с Кавказа и России, забыв былые противоречия,

объединились с целью "бить местных", сказал нам: "Теперь они не

посмеют нас трогать". Вся картина очень напоминала первую серию

"Крестного отца".

ВТОРОЙ ПУТЬ - ГРУППЫ ПОДДЕРЖКИ

Нашей молодежи не грозит страшная перспектива постепенного

погружения в преступность и наркоманию. Повышенная российская требовательность к детям, традиционное уважение к государственным авторитетам, в том числе к школе, порой не только мешают заметить страдающего от повседневного расизма ребенка, но и зачастую, походя, объявить саму жертву виновником. Многие из нас попросту не готовы отказаться от сладкой израильской мечты (либо от кошмара разочарования) и здраво взглянуть на проблему школьного расизма, как на болезненное явление, которое можно искоренить.

В укоренении расизма виноваты политики. О русскоязычных этнических деятелях нет смысла говорить. Они заинтересованы в том, чтобы проблемы этнической ненависти в израильском обществе вообще не решались. Но постсионитское израильское общество участвует в

замалчивании проблемы. Так, мэр Беэр-Шевы Яков Тернер победил на

выборах только благодаря русской улице, благодаря молодежному штабу,

созданному по инициативе его советника по русским делам Михаэля

Дорфмана и под управлением Алекса Цейтлина. Энтузиазм и вера в

перемены сотен подростков сумели убедить традиционно

правонастроеных мам и пап, бабушек и дедушек, а за ними и политиков

из русских партий поддержать кандидатуру мало популярного, пожилого,

левого кандидата, да еще бывшего начальника Израильской полиции.

Тогда Тернер и его заместитель Рубик Данилович много говорили об

искоренении расизма в городе. Но уже на первом заседании горсовета

экспансивное выступление Даниловича против расизма было остановлено новоизбранным мэром. Прошел год. Никаких перемен в городе. Через год Яков Тернер заявил группе активистов, что о проблеме расизма первый раз слышит.

Но проблема расизма - это проблема общества, а не жертв этого общественного явления. Сами жертвы не способны бороться

против расизма. Более того, бороться надо за каждого ребенка,

пострадавшего от уродливого и страшного явления. Этим и занялась

ассоциация "Ла Мерхав" ("На простор"). На основе глубокого изучения

проблемы и личного опыта (председатель Ольга Филаретова много лет

проработала в России инспектором милиции по делам

несовершеннолетних, а связи с прессой и общественные отношения взял

на себя тот же Михаэль Дорфман, давно занимающийся проблемой

расизма и межгрупповых отношений в Израиле). Члены "Ла Мерхав"

поставили своей задачей помочь детям. В настоящее время силами амуты

осуществляются три группы поддержки. Две для молодежи и школьников

- на русском и иврите.

Особняком стоит группа поддержки для родителей. Школьник, спрашивающий, - Почему меня дразнят русским вонючкой? Чем я виноват, что учительница все время выделяет меня "этот русский?"

Солдат, пришедший из армии с теми же вопросами, становятся

проблемой в семье. И нашлись родители, пожелавшие объединиться,

чтобы помочь своим детям и своим семьям. К сожалению, в Министерстве просвещения, в образовательных и социальных службах муниципалитетов южных городов работа групп поддержки оставила чиновников равнодушными. Зато нашлись помощники среди профессуры Негевского университета им. Бен-Гуриона, среди учителей, специалистов и психологов. Работа групп поддержки заинтересовала специализированные фонды по борьбе с расизмом в США. Большой интерес к работе групп поддержки проявил всемирно известный французский философ и писатель Альбер Мемми, автор нашумевшей недавно в Израиле работы "Расизм" (Его книга "Быть евреем" вышла в "Библиотеке алия" еще в конце 70-х гг). Активисты "Ла Мерхав" заинтересовали своей работой руководителя Педагогического

отделения Университета им. Бен-Гуриона проф. Тамар Гурвиц, послал

письмо с поддержкой целей "Ла Мерхав" министр внутренней

безопасности проф. Шломо Бен-Ами. Мы предлагаем отрывки из интервью, которое дал нам руководитель группы поддержки, имя, которого сохраняется в секрете в той же степени, как и имена ее членов.

- Скажите, какова цель работы группы поддержки?

- Взаимная поддержка. Группа поддержки, прежде всего, помогает

участникам избавляться от чувства вины и неполноценности, обрести

стойкость, черпая силы в общечеловеческих ценностях - любви к людям,

стремлении к взаимопомощи и добру. Огромный опыт, накопленный

более чем за 50 лет работы групп поддержки "12 шагов" во всем мире

показывает, что работа в группе эффективна и помогает тогда, когда

опускают руки врачи, психологи и прочие "специалисты".

- Вы считаете, что проблема девочки, которая пришла в школу в нарядной

кофточке и услышала "Тут тебе не Россия" сравнима с проблемой

наркомана или алкоголика?

- Если девочка страдает, испытывает чувство вины и страха, готова на

отчаянные шаги, то ее состояние вполне сравнимо с чувствами жертвы

насилия. Большинство людей готово сказать ей - не бери в голову, что за

чепуха. А в группе участвуют ребята, переживающие очень похожие вещи

и некоторые из них уже находят способ их преодолевать. Конечно. Когда

речь идет о молодежи, требуется помощь и координация взрослого,

квалифицированного человека.

- В чем смысл "12 шагов"?

- Поначалу жертва расизма и этнической ненависти учится избавляться от

чувства вины, за то, что он жертва. Следует признать, что мы не

виноваты в своей проблеме и не можем в одиночку справиться с ней. В

самом деле, факт рождения в России никому не может быть поставлен в

вину!

- Причем жертву не учат и не призывают вступить в борьбу с насилием, с

расизмом. Не учат давать отпор?

- Борьба происходит в душе человека. Группа помогает вернуть нам

здравомыслие. Более того, группа дает силу, а часто и сама является

силой, способной помочь в этой борьбе. И так далее, вплоть до

конкретной помощи другим людям, страдающим той же бедой.

- Но что группа может предложить мальчику, которого соученики

постоянно называют "вонючим русским"?

- Я не могу предугадать ход обсуждения, а тем более навязывать рецепты.

Группа - средство общения, а не лечения. Каждый ее член является малой

часть большого целого. В конце концов, меняется самоощущение и

отношение мальчика к своим гонителям, ему возвращается чувство

собственного достоинства. Он перестает быть жертвой и ощущать себя

преследуемым.

- Встречается ли группа с журналистами или политиками? Входит ли в

какие-то общественные организации? Ставит ли политические цели?

- Нет. Принцип анонимности очень важен. Конечно, может быть

открытое занятие с общего согласия, но это отвлекает от главной цели.

- Зачем нужна анонимность? Кого вы боитесь? Не играет ли анонимность

на руку расистам и их пособникам отказ от обществено-политической

деятельности, от контактов с прессой?

- Речь идет, прежде всего, о молодых людях, ставших жертвами насилия.

Председатель ассоциации "Ла Мерхав" Ольга Филаретова

ответила на наши вопросы.

- Зачем нужны две группы для молодежи?

- Просто из удобства. Есть ребята, желающие общаться исключительно

по-русски, а языком второй группы является иврит.

- Какова связь групп поддержки с молодежью из "Русских пантер", громко

заявившей о себе, в частности, выступивших недавно на заседании

беершевского муниципалитета с требованиями покончить с

проявлениями расизма в школах города, с дискриминацией новых

репатриантов на работе в муниципалитете?

- Прямой связи нет. Ассоциация "Ла Мерхав" помогла ребятам из "Пантер" организационно, связала их с активистами антирасиских групп в США. У "Пантер" сегодня имеется попечительский совет, большая часть которого состоит из активистов американских групп борьбы за права меньшинств, имеется штатный психолог. "Русские пантеры" ставят перед собой не политические, а общественно-культурные цели, учатся работе со СМИ, тактике ведения общественной борьбы, творческому ведению общественных отношений.

ТРЕТИЙ ПУТЬ - ОБЩЕСТВЕННАЯ БОРЬБА

На основе психологического семинара и Диспут-клуба, проводимого "Ла

Мерхав", возникло подростково-молодежное объединение, получившее

название "Пантеры алии". Это имя было выбрано в память о профессоре

Михаиле (Мелике) Агурском, который предсказал появление такого рода

движений еще в 70-х годах и в своей статье 1984 г. дав им имя "Русские

пантеры". Ребята не отождествляют себя с "Черными пантерами" США и

Израиля, но исходят из того, что подобные организации форсируют

культурную революцию и являются единственным катализатором

введения культурных традиций своих этнических групп в магистральное

русло общегосударственной культуры. Если в результате деятельности

американских "ЧП" стало возможным торжество "политкорректности" в

США, а израильские "Пантеры" сделали стыдным оскорбить человека за

его принадлежность к общине сефардских евреев, то миллионная масса

русскоязычного населения Израиля, не имея в своих рядах силы,

способной некриминальными, законными, но отнюдь не нежными

средствами отстаивать свое достоинство, остается более чем уязвимой

перед этнической рознью.

Первое выступление "Пантер алии", которые вышли к зданию

муниципалитета перед началом заседания городского Совета с лозунгами

протеста против расизма в школах Беэр-Шевы и за повышение качества

образования, было омрачено тем, что охранники пытались прогнать

молодых (людей). Они заявили, что ребята "портят атмосферу Совета". Зам. мэра Беэр-Шевы по делам молодежи Рубик Данилович заявил нам, что стесняется того, что в городе есть проблема расизма. Министр

внутренней безопасности проф. Шломо Бен-Ами назвал проблему

расизма в израильском обществе одной из самых болезненных,

сопоставимой с проблемой обеспечения безопасности. Зато мэр города Яков Тернер отрицал сам факт наличия проблемы расизма в обществе и в городских школах в частности. Его заместитель Моше Борухов, лидер фракции партии Исраэль-ба-алия в городском Совете, выступая в радиопередаче, посвященной выступлению "Русских Пантер", сказал, что никакого инцидента не было, как не было и самих ребят. Подростки обратились за помощью к русскоязычной диаспоре. Их материалы публиковались в Нью-йоркском "Вестнике", в "Вечернем Нью-Йорке", в "Русском Канадце". На призыв откликнулись десятки людей бескорыстно помогающих ребятам в редактировании, переводе, оформлении их сайта в Интернет. Группы друзей "Русских пантер" организованы в Монреале и Сиэтле, в городах, являющихся побратимом Беэр-Шевы. В ноябре прошлого года руководители ассоциации Ла Мерхав и ребята из Черных пантер встречались с Альбером Момю. Узнав о реакции беэршевских властей, он немедленно заключил, что пока такое отрицание

существует, Беэр-Шева останется расистским городом.

Людмила БЕНСОН

Сообщение для прессы 20.05.2000

ЕЩЕ ОДНО САМОУБИЙСТВО

ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ УЧЕНИК Лев КАДИЛИН

Ученик Сельскохозяйственной школы-интерната в Пардес-Хана Лев КАДИЛИН покончил с собой, прыгнув под колеса поезда. В его комнате нашли письмо.

Лев КАДИЛИН был отличником. Он приехал по программе НААЛЕ. Сегодня ночью из СНГ приехали родители мальчика. Завтра состоятся похороны. Пресс-секретарь Еврейского агентства СОХНУТ заявил, что причина самоубийства - несчастная любовь, о чем, якобы, свидетельствует письмо, найденное на теле...

ПАНТЕРИМ БЭ АЛИЯ, за которыми крепко закрепилось название "Русские пантеры" не знали Льва КАДИЛИНА. Мы занимались в этой школе проблемами учеников, попавших в руки шайки рэкетиров. Мы обнаружили там затянувшийся конфликт на этнической почве между учениками школы, среди которых много олим, приехавших по программе НААЛЕ и местными парнями.

(//Примечание автора работы "ГУЛАГ Палестины": О том, что такое программы типа НААЛЕ и как они используются израильским государством для эксплуатации русскоязычных подростков и юношей, издевательства над ними, закрепления в них комплекса рабов и для удовлетворения своих садистских страстей, писал Петя Люкимсон еще в начале 1990-х годов - смотрите пересказ его статьи в другом месте этой работы//)

Мы неоднократно сталкивались с проблемами ребят, приехавших в Израиль по молодежным сионистским программам. Мы писали о голодных детях, которым вместо регулярного перечисления корзины абсорбции устраивают КВН, о фактах решения дисциплинарных проблем с помощью закрытого отделения психиатрической больницы, о продаже девочек из программ НААЛЕ, СЭЛА и РОМ в публичные дома и массажные кабинеты "за долги", об эксплуатации детей, о массовом обмане при использовании во время предвыборных кампаний, о высоком отсеве при получении аттестата зрелости, о неготовности для учебы в университете, о низкой успеваемости...

...И о расизме, от которого страдают наши дети в школах.

Возможно, в Пардес Хана кто-то серьезно займется ситуацией. Мы узнали, что вмешался председатель движения "Альтернатива" Леонид СМОЛЯНОВ, проводящий в рамках организации ЭЛЕМ программу помощи подросткам-олим, попавшим в беду.

Со времени самоубийства Вики МАЙРОНОВСКОЙ, затравленной соучениками в беэршевской школе им. Рагера прошло больше месяца. Никто из городских властей ничего не сделал, мифическая комиссия, назначенная мэром города Яковом Тернером так и не собралась, зам. мэра по делам молодежи Рубик Данилович так и не нашел времени встретиться с ребятами....

Мэр Беэр-Шевы заявил, что проблемы расизма нет... А расисты из школы "Амит" вчера оскорбляли девочек из "Русских пантер" Ведь сам мэр сказал, что ничего нет и им ничего не будет...

Сообщение для прессы 10.04.2000

РАСИЗМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Сегодня крупнейшие израильские газеты сообщили о церемонии "Русских пантер" в память о Вике МАЙРОНОВСКОЙ, наложившей на себя руки на почве расизма и этнической ненависти в ее школе.

После демонстрации ребятам досталось в школе. И не только от распоясавшихся учеников, действующих при попустительстве администрации школ. Двоим девятиклассникам, рассказавших о себе в статье в Маарив(иврит), Ане БРОНОВСКОЙ и Антону ВАЙТРАУБУ учитель выговорил в коридоре и заявил, что если они называют общество расистским, то им нечего делать на его уроках... Дети все равно гордо пошли в класс. Аня заявила "Ну что еще он может мне сделать?"

Учитель не остался безнаказанным. "Пантеры" подняли шум, через несколько минут в школу, в кабинет мэра, в кабинет министра просвещения, в другие высокие инстанции стали звонить из крупнейших газет... Из телевиденья...

Из добровольной ассоциации "Ла Мерхав" позвонили Дворе, помощнице зам. министра абсорбции д-р Марины СОЛОДКИНОЙ. Та официально заявила, что по протоколу, дети должны бы написать письма... Не став связываться со строптивыми активистами, Двора быстро и профессионально задействовала прессу и организации по защите детей... пресс-секретарь "Пантер" Михаэль Дорфман вызвонил корреспондента "Маарив" Ури Биндера где-то в Иордании и тот немедленно связался со своей редакцией, адвокат Союза защиты детей факсом послала Инструкцию Министерства просвещения о защите свободы слова...

Сообщение для прессы 04.04.2000

ЕЩЕ ОДНО САМОУБИЙСТВО

ПРИЧИНА САМОУБИЙСТВА - РАСИЗМ!

Вика МАЙРОНОВСКАЯ - 13-летняя ученица гимназии "Рагер" в городе Беэр-Шева на Юге Израиля, эмигрировавшая вместе с матерью из СНГменее года назад скончалась вчера в больнице. По данным полиции и канцелярии зам. министра абсорбции, девочка покончила с собой, приняв большое количество таблеток, украденных из сумки матери. Власти определяют причину самоубийства, как трудности абсорбции. Истинная причина трагедии - расизм в школах. Его жертва - дети эмигрантов из СНГ.

Мать девочки Вика МАЙРОНОВСКАЯ (53): "В школе девочку дразнили, издевались, пытались задушить в (здании) школы".

Молодежная группа "Русские пантеры":

В ВОСКРЕСЕНЬЕ, 9-го апреля в 17.оо МЫ ВЫЙДЕМ НА ДЕМОНСТРАЦИЮК ЗДАНИЮ МЭРИИ. ПОМОГИТЕ НАМ. ПОДДЕРЖИТЕ НАШУ БОРЬБУ!!!

Учитель физкультуры нашел девочку на территории школы. В школе девочка подвергалась издевательствам на почве расизма и этнической ненависти. По словам матери, школьники дразнили девочку, издевались, били. Девочка затруднялась в языке, за что ее отказались принять в школьный танцевальный ансамбль. Месяц назад девочка уже пыталась покончить самоубийством. Школа отказалась заметить трагедию. Вика страдала онкологическим заболеванием и незадолго ей успешно была сделана операция по удалению опухоли из груди.

Мать девочки, Вера Майрановская (53), обращалась во все возможные инстанции, в муниципалитет, в школу, в правительственные ведомства. Директор школы закрывал перед матерью двери и не желал разговаривать. В "русскоязычных" инстанциях - Городском управлении абсорбции и в приемной "русскоязычного" зам. мэра Беэр-Шевы Борухова с матерью не захотели разговаривать. Начальница Управления абсорбции

Шпигель дважды отказались иметь дело с несчастной матерью. Лишь после того, как девочка оказалась в больнице, социальный работник Министерства абсорбции пришла помочь матери. Безответными остались обращения матери в органы муниципального благосостояния. Бездействие и бюрократическая путаница подозрительно часто случается именно тогда, когда дело касается иммигрантов. И бездействие власти служит для расистов сигналом к действию.

Директор гимназии отказывается вспомнить, что мать обращалась к нему. Он намекает, что у девочки была психическая болезнь. На самом деле после первой попытки самоубийства, девочка обращалась за помощью в Беэршевскую психиатрическую больницу, но не получила медицинской помощи из-за забастовки в системе здравоохранения.

Представители "Русских пантер" рассказали вчера (4.04) в телепередаче на местном канале Golden-channel об издевательствах над детьми, о расизме. Для многих Беэр-Шева превращается в символ расизма в Израиле. Данные о тяжелом положении размещены на нашем сайте / По данным Израильского союза защиты детей 80% стычек между детьми так или иначе переходят на рельсы расизма и ребенку-эмигранту дают понять, что он не имеет отношения к стране, что его здесь ненавидят, что он вонючий, что его мать проститутка, что его отец - мафия, социальный паразит, "укравший страну". Зато мэр города Яков ТЕРНЕР полностью отрицал очевидные факты и заявлял, что

существует "проблема Дорфмана" ( пресс-секретарь "Пантер") и нет проблемы расизма. А ведь тотальное отрицание расизма по сути определяет настоящего расиста.

Молодежная группа "Русские пантеры", борющаяся с проявлениями расизма и этнической ненависти против детей эмигрантов в Израиле: Мэр города отрицает явление расизма в городской системе просвещения и отказывает нам в праве голоса и в праве на существование. Полиция враждебна к нашим заявлениям. В наших группах поддержки предупреждено десятки возможных трагедий. Случившаяся трагедия полностью идентична самоубийству 8-летнего Димы ХУДЯТОВА полтора года назад, которое тоже случилось в Беэр-Шеве..

Сообщение для прессы 03.04.2000

ЗАКРЫТЬ ДИСКОТЕКУ РАСИСТОВ!

Группу девочек не пустили в беэршевскую дискотетеку. потому, что "русским тут нечего делать". Депутат муниципального совета Цинберг требует закрыть дискотеку. Пресс-секретарь "Русских пантер" - Дети бояться жаловаться, их могут побить".

Школьница 9-го класса одной из школ Беэр-Шевы Аня Б. вместе с подругами купила билет на вечер "До 16-и" в беершевском клубе-диско "Форум". При входе девочек не пустили, допустив оскорбительные выражения, носящие расисткий оттенок. Не помогло и вмешательство вожатой (мадрихи), которая ничего не смогла добиться и, возмущенная, увела девочек в другой клуб.

Девочки молчали, пока не узнали из интернета / о существовании молодежной группы "Русские пантеры", действующей при амуте "Ла Мерхав" и поставившей своей целью борьбу с проявлениями расизма и этнической ненависти против молодежи-выходцев из СНГ.

Председатель "Ла Мерхав" Ольга ФИЛАРЕТОВА обратилась к депутату муниципального совета Беер-Шевы Моисею ЦИНБЕРГУ. ЦИНБЕРГ проверил достоверность версии девочек. Позавчера вечером (29.03.2000) он потребовал у мэра города немедленно закрыть диско-клуб из-за проявлений расизма. Он намерен вынести вопрос на обсуждение городского Совета 4 апреля.

Ольга ФИЛАРЕТОВА, педагог, председатель амуты "Ла Мерхав": "За последний год мы с помощью ребят собрали 192 случая проявления расизма по отношению к нашим детям. Еще в июле прошлого года мы обращались к городскому голове Тернеру, но он не ответил на наши обращения. Его заместитель по русским делам Борухов отказался рассмотреть наши данные. Ребята протестуют против разгула насилия в подростковой среде, против низкого уровня преподавания, против отсутствии доступного и качественного досуга, против дискриминации школьников. Все это поддерживается разгулом расизма и этнической ненависти. Полтора года в муниципалитете власти ничего не делали, чтобы остановить расизм. Дело даже не в высказываниях против "русских". Расизмом обосновывается растущее социальное неравенство, а нашим детям властители из "местных" и "русских партий" готовят судьбу низкооплачиваемых и работников подрядных кадровых контор и интеллигентных домработниц. Это причина застоя всех областей жизни города".

Моисей ЦИНБЕРГ, предприниматель, депутат муниципального совета Беэр-Шевы: "До меня и раньше доходили сведения о случаях

оскорблений детей в городских пабах и клубах на почве расизма и этнической ненависти. (...) теперь я готов пойти с детьми до конца в их и в нашей борьбе".

Михаэль ДОРФМАН, пресс-секретарь группы "Русские пантеры": "Французский писатель и философ. автор хрестоматийной книги "Расизм" Альбер Мемми сказал, что главным признаком расизма и этнической ненависти является заговор молчания вокруг него. В этом заговоре учавствуют все правящие группы общества, в том числе, к сожалению, и все без исключения русскоязычные политики. Цинберг - первый, из политиков, кто нарушил заговор молчания, кто во весь голос заговорил о позорном явлении в обществе. Я много выступаю в последнее время на иврите. В прошлый четверг я рассказывал о нашей деятельности по местному радио. И тут же посыпались звонки. Возмущенные граждане стали делится своими впечатлениями о русских соседях, которые без исключения вонючки, мальчики только и делают, что сидят в подьездах и пьют водку, 12-летние девочки сплошь проститутки, дают направо и налево тут же рядом...

[Вот и раскрытие главной причины разгула насилия и расизма в израильских школах: поддерживаемый государством и властями на всех уровнях отрицательный образ "русских" иммигрантов, ненависть взрослых израильтян к иммигрантам из экс-СССР.]

Координатор "Пантер" Мерав (Вера) Фролова снималась во вторник для юношеской передачи "Клафим птухим" на 2-м канале израильского ТВ вместе с другими представителями молодежи

- выходцами из СНГ. Они обьясняли аудитории смысл расизма, как они его понимают. В публике сидели подростки, и когда им разрешили вопросы, то тут же посыпалось, что "русские и на самом деле воняют", "как не стыдно говорить между собой по-русски" и прочие оскорбительные высказывания, которые ребята однозначно характеризует как расистские." Не удивительно, что многие случаи, о которых рассказывают нам не доходят до прессы и до инстанций. В атмосфере расизма дети боятся жаловаться.

Мерав ФРОЛОВА, ученица 11 класса, координатор "Русских пантер", сама была избита 3 года назад в классе группой девочек, за то, что разговаривала по русски: "В школах города царит насилие. Русским достается особенно сильно просто за то, что они русские. Нас не понимают учителя. Наши родители, занятые тяжелой борьбой за достойное существование, часто не хотят и не могут услышать и понять нас. Большинство так называемых "русских представителей" заинтересованы, чтобы проблема существовала. Ведь они живут и строят карьеру на расизме. Из истории мы знаем, что стены гетто строились с двух сторон, как снаружи, так и изнутри. Недавно одна высокопоставленная русскоязычная дама сказала нам: "Когда вы будете, как все, вас никто не будет обижать". Мы не хотим быть, как все, мы имеем право быть такими, как мы есть, говорить на своем языке, слушать свою музыку, собираться в свои компании".

Сообщение для прессы 26.03.2000

Деятельность молодежной группы "Русские пантеры", борющейся с проявлениями расизма в школах на юге Израиля получает все большее признание в Израиле и среди русскоязычной диаспоры. На прошлой неделе сообщение о деятельности группы опубликовано в одной из крупнейших израильских газет "Маарив". К ее корреспонденту на юге страны Ури Биндеру попало письмо пресс-секретаря группы Михаэля Дорфмана к министру абсорбции Юлии Тамир, в котором он призывает ее присоединиться к борьбе. Сообщение о деятельности Пантер на первых страницах опубликовали две русские израильские газеты "Новости недели" и "Наша страна". В понедельник большую и теплую статью

написал главный редактор и издатель газеты "Глобус" Илан Кфир. Михаэль Дорфман выступал в прошлую среду в программе новостей на Радио РЭКА с рассказом о деятельности "Русских пантер". Дорфман выступил в программе армейской радиостанции "Галей ЦАХАЛ" и принял участие в дискуссии на местной радиостанции "Коль а-Даром".

На этой неделе "Пантеры приглашены выступить на местной радиостанции "Коль а-даром" и на армейской радиостанции "Галей Цахал", а четверг координатор группы Мерав Фролова выступит на молодежной программе 2-го канала Израильского ТВ "Открытые карты". Сюжеты о "Русских пантерах" намерены снимать Хаим Явин из 1-го канала израильского ТВ и Александр Ступников из НТВ.

Не меньшим вниманием пользуется деятельность "Пантер" в Интернете. Статью о деятельности пантер разместила у себя крупнейшая компьютерная русская газета в Израиле Интерфейс, материалы появились на сайтах "Русское Торонто", "Русские в Колорадо" и "Телеграф" (Германия). Материалы "Пантер" о расизме в Израиле разместил Борис Омлинский, редактор журнала "Эмиграция". Каждый день приносит письма поддержки со всего мира. Люди сообщают факты, предлагают помощь, советуют. Среди обратившихся в последнюю неделю Авнер Горин из Хайфского объединения студентов-репатриантов, Йонатан Бее-Дар, парламентский секретарь партии Линуй, Дмитрий Каган, автор

замечательного сайта "Русские в Израиле", Олег Корзин, вебмастер фирмы "Алеф мехашвим" и многие другие.

Мерав Фролова заявила в своем интервью, опубликованном в Интернет, что (...) расизм порождает и распространяет существующая система неравенства и дискриминации. По ее словам, главным признаком расизма, дискриминации и этнической ненависти является замалчивание и отрицание самого явления, поэтому на данном этапе наиболее важно завоевание симпатий средств массовой коммуникации.

Сообщение для прессы 20.03.2000

ВНОВЬ СВАСТИКИ НА ШКОЛЬНЫХ СТЕНАХ

На прошлой неделе газеты сообщили о новом появлении свастик и нацистских лозунгов на стене беэршевской школы "Афиким". В содеянном признался 19-летний житель города, который уже задерживался ранее за совершение точно такого же поступка.

Считая это преступление, тем более - совершенное повторно, отвратительным, "Русские пантеры", тем ни менее, не могут квалифицировать его как случайное индивидуальное хулиганство. Случившееся закономерно вытекает из обстановки, царящей в Беэр-Шеве, обстановки, при которой городская система образования катится вниз и лишает молодежь шанса на достойную жизнь.

"Русские пантеры" требуют немедленно провести комплексные мероприятия с целью подъема уровня городского образования, сделать места досуга доступными всей молодежи города, принять меры против молодежной безработицы, прекратить разгул насилия в школах города.

Сообщение для прессы 13.03.2000

РУССКИЕ ПАНТЕРЫ В МЭРИИ

В прошлую пятницу заместитель мэра Беэр-Шевы Рубик Данилович встретился у себя в офисе с Мерав Фроловой, координатором молодежной группы "Пантерим бэ алия", получившей имя "Русские пантеры". Рубик Данилович, отвечает в муниципалитете за Сектор молодежи. Он ищет пути включения молодежи в общественную и культурную жизнь города. На встрече были подняты острые вопросы - низкий уровень образования в школах, резкая потеря социального статуса олим. Особое внимание уделено проблемам дискриминации олим, как учеников, так и русскоязычных учителей и родителей, искоренения настроений этнической ненависти и расизма в городской системе образования. Стороны не скрывали существующих разногласий между властью и русскоязычным населением города, особенно молодежью. На встрече были

намечены пути включения "Русских пантер" в деятельность Сектора молодежи. Зам. мэра пригласил представителей "Русских пантер"

совместно с его сотрудниками выработать план конкретных мероприятий. Зам. мэра обещал помощь и покровительство мэрии во многих начинаниях. "Пантеры" предлагают выпускать молодежную газету на русском языке и многое другое.

Зам. мэра также ознакомился с проектом амуты "Ла Мерхав", по которой группа русскоязычных детей из Беэр-Шевы, подвергавшихся насилию на почве этнической вражды и ненависти в школах, поедет на каникулы в США. Поездку устраивают американские организации по борьбе с расизмом. Дети проведут полтора месяца в американских семьях. Если кто-нибудь сомневался в наличии расизма в школах, то кадры телехроники, показанные по СиЭнЭн, БиБиСи или НТВ, убедят любого. Весь мир может увидеть детей-жертв расизма в сопровождении телекамер израильского и международного телевидения, садящихся в автобус, чтобы ехать в аэропорт. Это отобьет охоту у разномастных политических деятелей замалчивать проблему расизма в израильских школах и раздувать межобщинную рознь. Ведь замалчивание проблемы является первым и главным признаком расизма и выгодно лишь расистам с обеих сторон.

Сообщение для прессы 1.03.2000

ПАНТЕРЫ В ИНТЕРНЕТЕ

B Интернете появился новый компьютерный сайт группы "Русские Пантеры". Там опубликованы материалы и ссылки на разгул расизма и этнической ненависти в школах Негева. За прошлый учебный

год ребята из "Пантер" зарегистрировали 192 случая проявлений этнической ненависти в школах Негева, из них 146 в школах Беэр-Шевы. Половина случаев так или иначе кончалась рукоприкладством.

Городское руководство молчало и отказывалось признавать позорную действительность. Мэр города Яков Тернер заявлял на встрече с представителями амуты "Ла Мерхав", спонсирующими группу "Только вы одни и говорите об этом. Когда я был в полиции, то к нам обращались с жалобами. Вот например на насилие в семье, на сексуальные приставания". (Однако, начальник полиции "забыл" о том, что полиция отказывается принимать жалобы русскоязычных жертв, что существует языковый барьер, юарьер менталитета, и так далее). В ноябре 1999 г. Беэр-Шеву посетил всемирно известный французский писатель и философ Альбер Мемми, автор хрестоматийного труда "Расизм". Он встречался с активистами "Ла Мерхав" и помог им. На встрече Мемми подчеркнул, что замалчивание и нежелание слушать является первым симптомом расизма. Того же мнения придерживаются и активисты антирасистских движений из США и Канады, помогающие "Русским Пантерам". Негритянский активист из Нью-Йорка Айк Бельмонт: "ребята - жертвы расизма не могут и не должны сами вести борьбу. Они и их семьи нуждаются в помощи, в реабилитации, а не в

борьбе. Мы должны защитить наших и ваших детей от расизма. И ваш мэр тоже!". Американцев очень удивила и возмутила позиция

русскоязычных политиков, отказывающихся признать существование проблемы.

Координатор "Русских пантер" в Бееэр-Шеве Мерав Фролова заявила "Дети отчаялись получить защиту от властей. Поэтому в настоящее время мы начали борьбу на информационном фронте - сайт, интернет, газеты. У нас есть много друзей и сочувствующих. После публикации в газетах и в интернете за 4 дня мы получили свыше 300 писем. Посе нашего выступления на сессии муниципалного совета в Беэр-Шевы нас заметили газеты, радио, телевиденье. У нас появились друзья и спонсоры в Северной Америке. Не дождавшись встречи с Тернером в Беэр-Шеве, наши представители ждали его в Атланте (США) на Всемирной еврейской ассамблее GA, где собрались руководители всех еврейских организаций мира. Ждали с плакатами "Мэр - расист из города расизма". Тернер в Атланту не приехал. Зато у нас появилось множестго друзей.

В последнее время конмитеты друзей "Русских пантер" созданы в Сиэттле (США) и Монреале (Канада). Дело в том, что эти города являются побратимами Беэр-Шевы и мы надеемся, что нам помогут донести наше возмущение и наш протест".

Адрес сайта:

Сообщение для прессы 28.03.2000

РАСИЗМ - ПРИЧИНА ОТСТАВАНИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАИНЯ

Уважаемый господин редактор. Во время визита на прошлой неделе министра просвещения Йоси Сарида в Беэр-Шеву было заявлено, что он вот уже в третий раз посещает Беэр-Шеву, что свидетельствует о его неустанной заботе об уровне образования в городе. В Негеве заметны пропагандистские усилия правительства, выраженные фразой Эхуда Барака во время визита в Йерухам "Мы пока восемь месяцев разогревали двигатель. Вот уже сейчас начинаем взлетать". Жители Беэр-Шевы, ждут взлета уже больше года. Ведь нынешний мэр шел на выборы с лозунгом "Беэр-Шева взлетиит с Тернером" . Беэршевский обыватель с тоской следит, куда же взлетит его город.

Мы выражаем решительный протест против того, что на встрече с министром обсуждались исключительно хозяйственные вопросы. Ни мэр города, ни его заместители, ни русскоязычные политики не пожелали говорить о содержании учебных программ и качестве образования. Участие в заговоре молчания лишает молодежь города образования и обрекает на роль дешевой рабочей силы в каблановских конторах и на трудоемких низкооплачиваемых работах. В городе царит систематическое пренебрежение к культурным запросам русскоязычного населения, дискриминация педагогов, выходцев из СНГ. Школьная и городская администрация ничего не делают для пресечения проявлений этнической

ненависти в школах.

Высокомерное, граничащее с расизмом, пренебрежение властей к выходцам из СНГ являются основными причинами того, что менее половины учеников получают право сдавать аттестат и лишь 39% из допущенных сдают экзамен.

Сообщение для прессы 23.02.2000

ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПРОВОКАЦИИ

Движение "Русские пантеры" приветствует опубликованное в газетах заявление зам. мэра Офакима Виктора Рахмилова "По поводу одной

провокации". Смелая и бескомпромиссная позиция общественного деятеля, выступившего на защиту интересов, чести и достоинства граждан города Офаким, особенно детей, ставших жертвой расистской провокации заслуживает уважения. Жертвы расизма и этнической ненависти не могут сами вести борьбу за свои права. Чума расизма, прежде всего, ударяет не по нашим детям, а по обществу в целом, делает его слабым и беззащитным перед врагами, окружающими нашу страну со всех сторон.

Юг страны наиболее поражен расизмом и этнической ненавистью, и его жертвой, прежде всего, становится русскоязычная община и ее главная ценность, ее будущее, - ее дети. Русские пантеры поддерживают на юге страны три анонимные группы поддержки для жертв расизма, действующие на основе принципов 12-и шагов. Две группы для школьников - на иврите и по-русски и одна - для родителей детей, пострадавших в школах на почве этнической ненависти. Ведь жертва преследований зачастую чувствует себя виноватой, не находит понимания и поддержки в семье и в общине. Расизм и этническая ненависть являются главной причиной отставания Негева и Юга страны.

Расизм является причиной того, что нашим родителям и учителям не дают возможности реализовать свой опыт и творческий потенциал. По данным Израильского союза защиты детей, лишь за 1998-1999 г. поступило более 7.000 жалоб на насилие против детей-олим, из них более 80% на почве расизма и этнической ненависти.

Мы призываем руководителей и членов муниципальных советов всех городов Юга проявить мужество и поддержать борьбу Виктора

Рахмилова и других членов муниципального совета Офакима за искоренение проявлений расизма и этнической ненависти к выходцам из СНГ.

Сообщение для прессы 14.02.2000

ВСТАТЬ, СУД ИДЕТ

Очередное судебное заседание по делу об убийстве солдата Яна Шапшовича в беэршевском суде. Выборы прошли, и суд давно перестал привлекать политиков. Не увидишь теперь на заседаниях ни депутатов Кнессета, ни депутатов муниципальных советов, клявшихся на выборах, что вот, мол, они защитят, и обидеть не дадут. Даже беэршевские функционеры, которым рукой подать до суда, Моше Борухов и компания - не пришли.

Но, если скажем депутатов Гринбергера, Цинберга или Шехтмана понять можно, они заняты на работе, то всем остальным можно было бы подняться и прийти. Ведь именно на убийстве Яна Шапшовича они устраивали пляски на крови и собрали в Беэр-Шеве, как минимум, полтора-два мандата.

В зале суда, как обычно, царила неразбериха. Люди входили и выходили, среди публики были случайные люди. На сей раз допрашивали двух свидетелей русскоязычных парней, оказавшихся на месте убийства. Ребята иврита не знали, и суд предоставил им переводчика.

Переводчицей оказалась молодая симпатичная девушка, обладающая многими достоинствами. При одном существенном недостатке - русского языка она не знала. Она старательно пыталась понять, что же говорят свидетели. От усилий она переставала слышать, что переводит сама.

Напомним, как было дело. Группа ребят из Кирьят-Малахи поехала в Ашкелон отдохнуть. Ребята зашли в кафе, взяли угощение. Сидели и

болтали по-русски. За соседним столиком сидела компания, которым мешал русский язык. Они встали, затеяли драку, и один из них пырнул Яна Шапшовича ножом. Парень скончался. Двое обвиняемых - один с длинными волосами, второй - коротко стриженый. Допрос велся примерно таким образом. Свидетеля спросили, какая стрижка была у нападавшего, длинная или короткая... Свидетель сказал, что не понимает вопроса, не понимает, когда длинная, а когда короткая. "Нормальные волосы," - заявил он. Переводчица явно не поняла ответа и вступила со свидетелем в беседу, после чего гордо заявила судье, что "саар кацуц" - т.е. постриженный. Судья понял, как короткий, хотя из дальнейших

показаний стало понятно, что свидетель имел в виду нечто другое.

И вот получилось, что судья и прокурор спрашивали об одном человеке, а свидетель говорил о другом... Потом свидетеля спросили, а где была мельцарит-официантка? Переводчица долго думала, как сказать, а потом радостно воскликнула "Где был директор?" Свидетель решил, что речь идет не об официантке, которая находилась неподалеку от места преступления, а о хозяйке, и сказал, что та была за стойкой.... Переводчица про стойку тоже не слыхала. Видать, привезли ее в таком возрасте, когда больше рассуждали про ползунки и пеленки, а не про оборудования

бара...

Не долго думая, переводчица заявила "Хозяйка была внутри (бэ-фним)" А ведь речь идет об открытом кафе, и если была внутри в отдаленной подсобке, то и видеть ничего не могла, и все ее показания недостоверны... и вообще речь шла об официантке, а не о хозяйке...

Сидевший в зале писатель Илья Войтовецкий пытался вмешаться, но судья пригрозил, что выведет его из зала. Перепуганная переводчица

жалко лепетала, что вот, мол, мешает, а ведь не адвокат, и даже не родственник.

Таким вот образом проходит разбирательство и так устанавливается истина в израильском суде, когда речь идет о выходцах из СНГ. После заседания мы подошли к заместителю прокурора Южного округа по фамилии Ламп. На наш вопрос о том, где берет суд и прокуратура таких переводчиков, прокурор посмотрела на нас тусклым взглядом и с тяжелым американским акцентом заявила, что каблан присылает...

Но проблема в том, что перевод не осуществляется, - сказали мы. Да, сказал прокурор, - но это проблема каблана...

Пресс-служба "Русские Пантеры".

Сообщение для прессы 7.02.2000

СТИПЕНДИИ: ТОЛЬКО НЕ ДЛЯ РУССКИХ

Уважаемый Г-н редактор. В прошлом выпуске Вашей газеты публиковалась статья "Впервые стипендии для студентов". В заметке затронута действительно важная темя. Ведь в течение многих лет студенты из Беэр-Шевы не получали никакого поощрения от городских властей, как это происходит не только в Тель-Авиве, Нетании ил Хайфе, но и в маленьких городках - Нетивот, Димона или Мигдал а-Эмек.

Вызывает сожаление, что добрая инициатива была сделана недобросовестными руками и русскоязычные студенты, как и их родители, узнали об инициативе муниципалитета лишь после того, как стипендии были розданы. Объявления о назначении стипендий публиковались в местной прессе на иврите. Как известно, подавляющее большинство русскоязычных жителей города местную ивритскую прессу не читают. И не только те, кто иврита не знают, но и те, кто не испытывает проблем с государственным языком. Местная пресса попросту не отражает общественной и культурной жизни выходцев из СНГ, составляющих, как известно около 70.000 человек.

Изредка там появляются статьи, выставляющие нас алией дворников, домработниц и политиканов. Вместе с тем муниципалитет Беэр-Шевы в течение многих лет продолжает политику дискриминации русскоязычной местной прессы и не желает публиковать там свои объявления. Поэтому русскоязычная община с запозданием узнает о намечаемых ремонтах улиц, отключении воды или изменении автобусных маршрутов.

То же самое случилось и с распределением стипендий. Маленькая заметка об этом появилась лишь в одном рекламном издании 24 декабря, в четверг, в то время как срок приема заявлений на стипендии заканчивался 26 декабря в воскресенье. Естественно, что русскоязычные студенты или их родители, которые чудом узнали бы о распределении стипендий, не сумели бы за выходные собрать все требуемые документы и справки.

В муниципалитете не сумели дать четкого ответа. Можно себе представить, какой шум поднялся, если бы оказалось, что при распределении стипендий забыли выходцев из Марокко или Эфиопии. А про русских можно и забыть. Позорный факт еще раз продемонстрировал, что муниципалитет Беэр-Шевы под руководством Якова Тернера проводит планомерную политику дискриминации русскоязычного населения, поддерживает

проявления этнической ненависти и расизма в городе.

А вот статья, написанная мной на английском языке для газеты "Глоуб энд Мэйл", но, конечно, газетой в конечном итоге не помещенная, в переводе на русский (так как перед написанием мной этой статьи я получил провокационные материалы, какие говорили о том, что Вейц, главный инициатор убийства Димы Барановского, - ивритоязычный, статья получилось менее актуальной и сорвалась; другие материалы говорят о том, что Данияль Вейц - сын родителей, бывших советских граждан; несмотря ни на что я привожу статью в ее первом варианте):

КОНТРАБАНДА НЕНАВИСТИ

Ведомство федеральной канадской иммиграции широко известно на международном уровне за его неодинаковое отношение к различным социальным, национальным, этническим и суб-этническим группам. Годами оно проводит политику пристрастности и дискриминационных препон для русскоязычных иммигрантов откуда бы они ни были, но из Израиля - особенно. В этой политике оно нашло послушного и активного помощника в лице Анатолия Щаранского, одновременно исполнительного слуги израильской пропагандной машины. Он завалил канадскую иммиграцию афидевитами и свидетельствами, порочащими русскоязычных людей в Израиле и затрудняющими получение последними статуса беженцев. Участие израильского солдата, Даниэля Вейца, в зверском убийстве Дмитрия Барановского в Торонто (по слухам, именно он был главным инициатором) поднимает новый ряд вопросов. Во-первых - каким образом оказалось возможным, что иностранец, находящийся на действительной службе в иностранной армии (до истечения срока обязательной военной службы), мог получить статус постоянного жителя Канады?! Разве один только этот факт не вступает в противоречие с каким бы то ни было здравым смыслом? До совершения страшного убийства торонтского подростка Вейц уже совершил два других нападения при отягчающих обстоятельствах в Канаде. Но так и не был ни разу допрошен или вызван офицерами канадской иммиграции, даже возможность его депортации из Канады никогда не рассматривалась. Почему? На фоне депортации десятков тысяч русскоязычных просителей статуса беженцев - в основном мирных, обычных семей с детьми, прибывших из той же страны, что и Вейц, отношение канадских иммиграционных властей к делу Вейца выглядит крайне странным, шокирующим и подозрительным. Его депортация могла предотвратить трагическую гибель торонтского подростка. Гибель, которая потрясла всю Канаду. Но почему израильский солдат вдруг убивает русскоязычного подростка в Торонто?

C 1989-го года, когда началась большая волна иммиграции из экс-СССР (Большая Алия), русскоязычные иммигранты в Израиле находятся под непрерывной атакой израильской ивритской медии и государственных официальных лиц. Отношение к ним в официальном Иерусалиме создало атмосферу ненависти, дискриминации и преследований. Жестокие драки в израильских школах между детьми и подростками из русскоязычной среды - и детьми и подростками из ивритоязычных семей стали каждодневным явлением. В начале 1990-х этому страшному явлению было посвящено очень много статей: Савелия Кашницкого, Инны Стессель, Льва Авенайса, Кульчинского, Елены Шлигнер, моих собственных и статей других журналистов. Даже элитарные деятели ивритской культурной верхушки, как, например, Джонатан Гефен, или журналисты (Шош Мулла) высказали свое возмущение ситуацией, близкой к геноциду. С молчаливого подстрекательства израильского правительства эта ситуация не только не изменилась к лучшему, но еще более обострилась. Ассоциация "Ла меркав" зарегистрировала 146 инцидентов на почве межэтнической вражды (расизма) в 1998/99 учебном году в одном только небольшом городе Беер-Шева. Бoлее половины этих их сопровождались насилием. В июне 1996-года "русская" девочка Ольга Каминская была жестоко избита ее однокласниками (цами) из ивритоязычных семей. Всего лишь неделю спустя другая "pусская" из той же самой школы "Макиф Далет" была избита целым классом. В следующем году еще больше девочек из русскоговорящих семей были избиты: Вера Ф, Настя М, и другие. Жестокие избиения сопровождались выкриками типа " русские вонючки", "русские проститутки". Лозунг ивритоязычных подростков "убирайтесь в Освенцим!" -распространенное явление в Израиле. В 1998-м году 13-тилетний Дима Худяков покончил собой из-за издевательств и избиений. В том же 1998-м году другая девочка - Марина Бройде - получила тяжелые ранения и была доставлена в госпиталь прямо из школы в тяжелом состоянии в результате зверского избиения. Нападения на русскоязычных детей на территории школы происходят ежедневно, сопровождаясь в отдельных, тяжелых случаях, сотрясениями мозга и повреждением позвоночника. Насколько известно, с 1990-го года ни в одном случае уголовное наказание не было применено ни к одному малолетнему уголовнику-расисту, ни к одному ивритоязычному родителю за подстрекательство своих детенышей, ни к одному учителю - сеятелю межэтнической вражды. Не только этим - всем другим власти подчеркивают, что "русских" (в кавычках и без) бить "можно". Русский язык был запрещен на территории школ Беер-Шевы.

Более года назад ивритоязычный полицейский морокканского происхождения заколол ножом насмерть солдата Яна Шапшовича только за то, что тот разговаривал по-русски со своими друзьями. И только в январе 2000 года Беер-Шевский региональный суд рассмотрел это дело: но только для того, чтобы дать уйти убийце из зала суда безнаказанным, не вынеся никакого приговора! Разве это не сигнал к тому, что русских бить и убивать можно безнаказанно?! Разве это не попрание всех международных норм и обязательств Израиля перед мировым сообществом выполнять права человека?!

Беер-Шенва всего лишь небольшой город Проблема расизма в Израиле в целом намного страшнее, даже чудовищней. В своей статье в "The Gazette" (Montreal, Jan 22, 2000) Suzanne Zima объясняет расистское отношение к русскоговорящим в Израиле завистью, этнической конкуренцией, и ультра-правым религиозным подходом. Согласно ее мнению, люди из бывшего СССР надеялись найти в Израиле демократическое общество, но встретили "законы как в Иране или Ираке - не как в демократической стране". Еще в 1994 в квебекской печати появился ряд статей, критикующих государство Израиль за его расистские и другие недемократические законы и за преследования русскоязычных. Одна из таких статей была написана монреальским журналистом Питером Виландом, тогда - редактором газеты ("HOUR", November, 1994). Он писал, что израильские законы сами по себе могут быть рассматриваемы как источник на религиозной и расизма дискриминации.

Согласно моим собственным источникам в Израиле Вейц сказал своим друзьям, что отмывал свою окровавленную обувь после того, как пинками забил Дмитрия Барановского насмерть, и что другие убийцы Барановского также имели ивритские корни. Известно, что Дмитрий Барановский приехал в Канаду из Израиля, из окружения, в котором происходили наиболее жестокие инциденты между русско- и ивритоязычными ребятами.

В своих многочисленных попытках государство Израиль стремится установить свою цензуру над канадскими средствами массовой информации, расширяя и углубляя эти попытки. насколько удачны они - это уже другая история. Теперь требуя наложить запрет на любые печатные материалы или информацию теле- радиовещания со слушаний по делу израильского солдата-убийцы через его адвоката Овена Вигдерсона Израиль стремится к новой, представляющей собой еще большую угрозу для канадской демократии, демонстрации силы. Они хотят добиться запрета даже на распространение в Канаде иностранных публикаций по делу Вейца! Годами Израиль был раем убежищем для уголовников со всего света и всех мастей, так как существовал закон, предотвращающий их выдачу. Теперь из-за международного давления, в основном, из США, они изменили закон. Однако, мы теперь видим, что закон не изменен de facto.

Десятки тысяч русскоязычных людей покидают Израиль каждый год: что может быть приравнено к эксодусу из наиболее страшных, охваченных войной, районов мира. По просьбе государства Израиль решения по просьбам статуса беженцев русскоязычных людей из Израиля переданы в руки пристрастных, заинтересованных, про-израильски настроенных, беженских трибуналов, члены которых являются еврейскими активистами, израильтянами или или даже членами теневых структур израильского правительства. Мирные семьи, которые вырастили детей именно тут, в Канаде, после пяти, шести, и даже более лет в Канаде, даже люди, намеревающиеся или совершившие попытку самоубийства из-за страха возвращения в Израиль, депортируются. А уголовникам дали зеленый свет и растянутое в улыбке "добро пожаловать" - возможность оставаться и продолжать совершать свои преступления! Единственная разница между первыми и вторыми то, что родный язык вторых не русский... Каждый должен еще помнить скандалы с канадскими паспортами, которые канадское правительство так легко выдает для совершения сомнительных операций израильским шпионам. США и другие страны обвинили Канаду в попустительстве уголовникам и террористам, в создании привелигиронного доступа для них на свою территорию. Люсьен Робияр, бывшая Министр Иммиграции Канады, была более благорасположена к уголовникам, чем какой-либо другой министр иммиграции за всю историю Канады. В своем интервью для телевидения CTV NEWS она подтвердила, что любит израильский киббуц (пять лет провела в киббуце, в Израиле) больше, чем канадские города. Нынешний министр иммиграции, Элеонор Каплан - еврейка из Штатов безусловно, выбрана не без давления Израиля. Даже если она по-человечески лучше страшной Льсбен Робияр, как еврейке ей невозможно будет противостоять давлению Израиля.

Последние события звучат как сигнал тревоги: используя канадскую иммиграцию в качестве инструмента, Израиль экспортирует беспредельную вражду и ненависть между своими суб-этническими группами на канадскую территорию. К сожалению, Дима Барановский был не первой жертвой...

Статья компилятивно-суплементарно составлена на основе написанной по-английски статьи для канадской газеты "Globe and Mail".

Lev GUNIN

January, 2000

Montreal ]

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.68

Сефардский (йеменского происхождения) бунтарь, рав Мешулам, о котором речь пойдёт в продолжении этой главы, утверждает, что в Иерусалиме существует выкрашенный в желтый цвет дом, психушка в которой содержатся десятки диссидентов, в основном религиозных деятелей и в большинстве сефардов. Рав Узи Мешулам требует их немедленного освобождения.

По видимому, упрятать человека в психбольницу по политическим мотивам в Израиле почти так же легко, как и в бывшем Советском Союзе.

Мой знакомый, Игорь О, который работал вахтером в психбольнице "Гея", что в Петах-Тикве, а также другие, слышали от медицинского персонала, что в этой больнице насильно, а часто также против воли их близких и родных, содержатся люди, каждый из которых имел тот или иной конфликт с властями, с чиновниками, судебную тяжбу, и т. п. а также некоторые из тех, кто отказался от службы в армии (последних могут держать месяцами). Юрий З, с которым я в Израиле общался всего два раза, что слышал от других врачей (сам он прекрасный врач), о существовании в Израиле политических узников, содержащихся в психбольницах.

[Вот добавление из заявление организации "Ла Мерхав":

"Мы неоднократно сталкивались с проблемами ребят, приехавших в Израиль по молодежным сионистским программам. Мы писали о голодных детях, которым вместо регулярного перечисления корзины абсорбции устраивают КВН, о фактах решения дисциплинарных проблем с помощью закрытого отделения психиатрической больницы, о продаже девочек из программ НААЛЕ, СЭЛА и РОМ в публичные дома и массажные кабинеты "за долги"...]

Подчеркнем и то, что в Израиле медицина (не только психиатрические больницы) используется в политических целях: неугодных лишают медицинской помощи, наносят умышленный вред их здоровью...

Смешно слышать слова вроде: "что же это такое Израиле стало?" Ведь все то, что тут творится, в том числе и страшные издевательства над детьми, было заложено с самого начала - еще Бен-Гурионом и другими уголовниками, стоявшими в череде "основателей". Киббуцы, в которых девушек и юношей заставляли вместе мыться в бане, где о соблюдении прав человека вообще не могло быть и речи, армия, где больше занимались боевой подготовкой, а промыванием мозгов и полным подавлением личности, тюрьмы, полные политическими заключенными - такой Израиль создан был теми, чьё ограниченное воображение не было способно изобрести что-либо другое.

Для этих людей дети были только материалом, податливой глиной, никаких человеческих чувств по отношению к детям у них никогда не было. Отобрать ребёнка у родителей, убить его, продать в рабство, избить, - всё решала цель, а средство могло быть каким угодно.

Поэтому то, что творилось в 1950-е годы с йеменскими детьми, явилось не

поддающимся описанию и пониманию только для евреев - новых

иммигрантов из Йемена, для израильтян же в этом не было ничего

"особенного"... О том, что выходцев из арабских стран умышленно

помещали в дикие, нечеловеческие условия, чтобы уничтожить их волю и

разбить, полностью починить их, разрушить их культуру и этническую общность, было уже упомянуто в предыдущих главах. В этой главе наступит черед рассказать об "изъятии" "эфиопских" детей в 1970-х-80-х и 90-х...

Общаясь с выходцами из Йемена и нередко вызывая их на откровенные

разговоры, я впервые услышал о том, что у Йеменитов забирали детей, вскоре после прибытия в Израиль. Некоторое время я аккомпанировал певцу йемениту, Якову, исполняя с ним восточную музыку, и разговаривал на разных концертах и вечеринках с выходцами из Йемена. Я слушал их рассказы, как из старой страшной сказки, и не мог поверить, что услышанное мной может быть правдой. (Даже я не мог поверить!).

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 - стр.69

Однако, не позже, чем через год, о том, как отобрали детей у Йеменитов, стали писать все газеты Во второй половине марта 1994 г. сефардский раввин Узи Мешулам забаррикадировался в своём доме в посёлке /городке?/ Игуд - и объявив, что с орудием в руках собирается выяснить правду о том, как и куда делись шесть тысяч детей выходцев из Йемена, призвал к вооруженной борьбе. В статье "Молчание агнцев" /"Новости недели", - 1 апреля 1994 г./ Эфраим Ганор пишет: "Кто-то намеренно затягивает дознание, ждёт, когда сойдут в могилу все участники этих событий".

С 1951 г., когда началась операция "ковёр-самолёт", тысячи евреев прибыли из Йемена, как пишет автор статьи "без денег и вещей" /на самом деле это гнусная ложь: у йеменцев отбирались золото, хорошие вещи, ценные антикварные предметы, в том числе и свитки Торы возрастом иногда в несколько сотен лет, деньги, драгоценности/. Многодетные семьи йеменитов селили в бараках и палатках. Люди страдали от жестокого холода зимой и от невыносимой жары летом. Дети тысячами умирали. В этот период многих детей забрали у родителей и отправили в киббуцы, а так же в семьи выходцев из Румынии, Венгрии и Чехословакии /в основном - в бездетные семьи/, других просто продали за границу /по информированным источникам - примерно шестьсот детей/. В 1960-е годы /когда евреи-сефарды выступили с оружием в руках в защиту своих прав, когда страна стояла - в который уже раз - на пороге гражданской войны, и правящие этнические группы уступили/ под давлением не смирившихся с пропажей детей йеменитов быиа создана комиссия под руководством следователя Моковского, но результаты работы комиссии не были обнародованы, и гот, 1994 год. Движение за возвращение сефардских детей /дети отбирались не только у йеменитов/ возглавил с оружием в руках рав Узи Мешулам. Он утверждал, что за сокрытием правды, уничтожением документов и лжесвидетельствами стоит ШАБАК /израильская тайная полиция, копия КГБ/. Далья Шахори, по-видимому, сама принадлежащая к йеменитам журналистка, пишет менее нейтрально. /Газета "Ха-Арец", 20.04.94/ статья "45 лет с болью в сердце"/. Типичный пример отнятия детей у родителей: власти, например, приказывали сдавать детей в детские ясли или сады, устроенные при лагерях беженцев. После определённого периода однажды оказывалось, что детей нет. Это повторялось с неуклонной регулярностью: дети неизбежно исчезали; нередко детей просто отбирали у матери силой: под предлогом лечения ребёнка или под другими предлогами. В статье приводятся примеры: от Моше Нахума было подало заявление в БАГАЦ, приводятся рассказы Саадат Сари, Аврахаиа Шигора и других. Председатель комиссии, созданной в период правления Шамира (опять эта страшная личность мелькает в связи с самыми бесчеловечными акциями правительства), Моше Шалги, вскоре заявил, что комиссия не "видит состава преступления"!!! Таким образом, те, кто не может понять, как делают то, что делают, с нашими детьми, должны вспомнить не такую уж давнюю душераздирающую историю 50-х и 60-х годов. С тех пор израильское общество, политическая система, элита страны, и, главное, правящие этнические группы, нисколько не изменились. Они остались такими же жестокими, безжалостными, лишёнными

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.70

какой бы то ни было нравственности, каких бы то ни было человеческих

чувств, остались игнорантами по отношению к самым фундаментальным нравственным нормам. По сути дела, мы имеем тут дело с большими массами людей с самой настоящей психологией уголовников, способных на все, лишённых каких бы то ни было внутренних "тормозов" в достижении любой гнусной цели... Типичный представитель этих людей и носит название "израильтянин". Остальные, как правило, называют себя "егудим".

Государство - хотя бы внешне, формально, - должно быть неким арбитром, защищая человека своими законами. Но не тут. Ведь симпатии судей в Израиле, как правило, не на стороне жертвы, а на стороне насильника, хулигана, бандита. Только так можно объяснить, что сбитого на моих

глазах в Петах-Тикве нового иммигранта, получившего тяжелейшие травмы (причём, водитель был на сто процентов виноват) , - заставили оплатить урон автомобилю /вмятину/, а водитель никакого наказания не понес. В "Пятнице", приложении к газете "Паша страна" /10.12.1993 г./ читаем, что "хайфский суд оправдал всех участников группового изнасилования в киббуце Шомрат. Потребовалось заседание Верховного Суда для признания О. Беэри, И. Битоиа, А. Хазона и Ц. Цвисона виновными, но мера наказании так и "не определена". В цивилизованной стране, в отличие от Израиля, каждый мальчишка знает, что за изнасилование полагается наказание, о судьях уж и говорить нечего. Вот потому, наверное, по признанию в газеты "Ха-Арец", изнасилование несовершеннолетних "перешагнуло в Израиле все мыслимые цифры".

Государство-хищник, государство-паразит, разрушающее всё вокруг по принципу "завтра хоть трава не расти", меньше всего заботится о детях, о б их безопасности и здоровье. В зале "Бейт Ха-Ам" в Тель-Авиве, на конференции "Алия за Эрец-Исраэль", ("Новая Газета", часть Вторая, 27.01.1994 год) выступила журналистка Неля Гутина и сказала, что экологическая ситуация в Израиле буквально предчернобыльская. Положение с захоронением вредных отходов ужасающее. В Крайот (городок на севере страны) 37 процентов детей больны из-за чудовищной экологической обстановки. Сообщения о том, что дети больше всего страдают от не сравнимого с положением ни в одной нормальной стране загрязнения окружающей среды, появляются каждый день на страницах газет, в теле- и радиопередачах. На мой взгляд, самый неблагополучный город в Израиле - это не Крайот, а Ашкелон, город ближе к югу страны, между Тель-Авивом и Беер-Шевой, с 200-сот - 300-соттысячным населением. Над ним постоянно висит желтый "смог", воздух тяжелый и с запахом, испарения, садящиеся на стекла автомобиля, когда высыхают, оставляют желтизну и черноту. Тут один из самых больших процент русскоязычного населения.

Издевательства над русскоязычными детьми, поддержка (если не поощрение) практики их избиений соучениками-израильтянами, именно в силу агрессивности и паразитичности израильского общества, в силу его общей жестокости достигла масштаба катастрофы. 10 января 1994 года радио "РЭКА" (передача "Родительское собрание", ведущая - консультант-педагог Соня), Звонит Вера из Беер-Шевы: "... моего мальчика зверски избили в первый де день поступления в школу только за то, что он - выходец из России и что ему тогда еще не сделали обрезание. Учительница его перевела - неизвестно за что - в нижестоящий класс".

//Издевательства над детьми в школах - только продолжение усилий израильского правительства по недопущению новых русскоязычных взрослых иммигрантов к продолжению образования, получению подтверждения советских дипломов, курсов по их профессиональной адаптации к условиям Израиля и получению прочих курсов переквалификации. Когда три года после начала моей борьбы за профессиональные курсы и получение эквивалента диплома, после переписки моего адвоката с Министром Образования и Культуры Амноном Рубинштейном, после обращения в Гражданский суд и выяснения условий обращения в БАГАЦ, меня со скрипом зубов зачислили на курсы "Тальпиот" (подтверждения диплома я так и не получил!), мне сразу же объявили, что диплом за курсы мне все равно не дадут. Так и случилось. По окончании курсов должны были прислать диплом на домашний адрес, но так и не прислали до моего отбытия в Канаду. Я давал альтернативный адрес - моей двоюродной сестры, но и туда ничего не прислали. Пол года перед тем, как я покинул Израиль, я вел борьбу за этот ерундовый диплом, но так ничего и не добился//

Эмма (моя сокурсница - курсы "Тальпиот" для учителей музыки в Яффо): "Моя девочка дала одному мальчишке-израильтянину сдачи, тогда ее после школы поджидала целая компания, и ее зверски избили. На мое письменное заявление ни учительница, ни администрация школы никак не прореагировали".

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.71

Лена из Ташкента, моя сокурсница /те же курсы "Тальпиот", 1994 г./: "... моего ребёнка тоже зверски избили, были синяки, шишки, ушибы, ребенок потерял много крови. Дирекция школы никак на это не отреагировала. Мы с мужем ходили по домам, говорили с родителями, сказали, что, если нашего ребенка еще раз тронут, мы сядем в тюрьму, но отомстим за него". Важно то, что и Лена, и Эмма - опытные учителя, всю жизнь проработавшие в школе, и они знают, что и как делать во всем, что касается происходящего вокруг школы. Поэтому - с одной стороны - если даже они находят все, что происходит в Израиле с "русскими" детьми беспределом, значит, это действительно так, а с другой стороны -родители - не учителя еще более беспомощны и в еще большем отчаянье в сложившейся ситуации. Выясняется, что нет ни одного ребенка, какой

Не подвергался бы издевательствам как со стороны учеников- израильтян, так и учителей. И вот -новые цифры, касающиеся не посещающих школу детей. Это достаточно авторитетный и уважаемый источник - выходец из Грузии, член Кнессета Эфраим Гур: 25% детей новых иммигрантов из бывшего СССР /32 тыс. детей/ не посещают школы. Представляется, что именно эта цифра наиболее верна. Наташа Шолохова, координатор помощи детям олим /иммигрантов/ при движении РАЦ /тел./03/5101847/ пишет в газете "Курьер" /No 18, март,1992 г./ об издевательском отношении к русскоязычным детям в школах и в медицинских учреждениях Израиля. Даже в одной из лучших школ страны под названием "Альянс" /эта школа для детей истэблишмента, школа, откуда выходят израильские дипломаты и писатели/ отношение к ее сыну было издевательски пренебрежительным, и учителя, и ученики игнорировали его. Безусловно,

"русские" дети, находящиеся в школах, их присутствие на уроках колет глаза израильтян. А вот это не "колет" их глаза: "12 детей от шести до двенадцати лет, - "Наша страна", 25.05.1393 г.

подвергались жестокой эксплуатации на рынке "Тиква" /"Надежда"/ в Тель-Авиве, в то время, когда шли занятия в школам и детских садах. Это были дети из Эфиопии и России". 29 августа 1993 года, с 12.00 до 13.00, шла передача о медицине, в течение которой врач Софья Беркович отвечала на вопросы радиослушателей. Звонила мать ребенка десяти месяцев, у которого заболели ушки. Участковый (семейный) врач назначил лишь жаропонижающее, но ребенка уже в течение четырнадцати дней (!) температура. Участковый врач ни за что не дает направление к специалисту-отоларингологу.

В заметке "Дети и порнография" /газета "Наша страна" (четверг, 24.06.1993 г.)/ говорится, что "АВИ", израильское отделение международного Союза в Защиту Прав Ребенка, подозревает, что именно в Израиле создаются фильмы и материалы порнографического содержания с участием детей. Что ж, в стране, где бесправны и взрослые, и дети, это неудивительно. Скорее, было бы удивительно, если бы подобное не происходило. 12 августа 1993 года в телевизионной передаче

"Актуальность" (2-й канал израильского ТВ) было сообщено об аресте бразильской полицией /!/ двух израильтян, пытавшихся незаконно вывезти из Бразилии детей, купленных в Израиле.

В январе, 1994, практически все газеты, в том числе и "Джерузалем Пост" сообщили о том, что

Один десятилетний русскоязычный мальчик был повешен своими сверстниками-израильтянами в Южном Тель-Авиве, а второй умер от побоев. Практически все газеты также описали случай, когда группа телевизионщиков-израильтян подговорила школьников-израильтян избить "русских": они хотели все это заснять на пленку. То, что "русские" дети собираются в группы, чтобы дать отпор, постоять за себя, совершенно непосредственно вытекает из всего, что тут происходит. То есть, неизбежным следствием. Бывает, что самооборона "русских" ребятишек работает удачно. Тогда израильский истэблишмент кричит "караул, спасайте" и "вот они, эти русские бандиты". Но тогда, когда изувечены или убиты "русские" в кругах правящего класса только хлопают в ладоши. Ведь это для бедным неискушенным иммигрантам кажется, что их оскорбляют, дискриминируют, насилуют, избивают, убивают только лишь потому, что ненавидят. На самом деле для израильтян все это еще и большой амфитеатр с гладиаторами, то есть, они таким образом еще и развлекаются!

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.72

Когда же "русским" удаётся постоять за себя, к расправе с ними привлекается все: полиция, администрация школ, армия. Так, 5-го ноября 1993 года, в одной из школ Кирьят-Гата, где учится племянница моей жены, вспыхнула поножовщина между "сабрами" /израильтянами/ и детьми

новых иммигрантов, полиция не только арестовала одних лишь "олимов" /иммигрантов/, но также вызвала на допрос нескольких близких родственников "русских" детей. Одного парня из числа задержанных и допрошенных, но слухам, исключили из школы и тут же - не стоит думать, что это случайная оперативность - забрали в армию. К армии мы еще вернемся, так как ее роль в дискриминации русскоязычных и издевательствах над ними очень велика.

Репрессии против русскоязычной молодёжи вел время нарастают. Однако, статистические данные о задержании "русских" ребят, взятии под стражу, заключении в тюрьму держатся в секрете. Руководстве газет было строго предупреждено, что, в случае помещения материала о зверствах и издевательствах полиции над русскоязычной молодежью последуют крупные неприятности. Об известном отношении полиции к русскоязычным ребятам я слышал от многих молодых людей, с какими общался и общаюсь, от их родителей, от знакомых, которые работают в полиции.

Имена свидетелей я привести не могу, потому, что обязан считаться с их опасениями, имеют или не имеют они под собой основания, их нежелание, чтобы их имена упоминались, не имею права ставить под угрозу безопасность этих людей.

Стоит еще раз подчеркнуть, что дети страдают не только из-за объективных причин - от того, например, что их родители, какие в бывшем СССР занимали довольно высокие ступеньки общественной лестницы, оказались в Израиле на дне общества, не только от бедности и неустроенности, - но они страдают также от дискриминации, издевательств, побоев, преследований, и, также, как взрослые, являются жертвами "малого русского геноцида", пусть не такого крупномасштабного, как тот, что проводился гитлеровцами или сербами в Боснии, но все же геноцида.

Если бы издевательства над детьми в истории страны были связаны исключительно с одной только дискриминацией этнических меньшинств (йеменитов, эфиопов, выходцев из бывшего Союза), и сводились бы к уничижению только выходцев из этих групп, тогда, пожалуй, была бы надежда на то, что с течением времени они ослабеют. Но дело в том, что жестокость, пренебрежение элементарными правами человека, человеческой жизнью, здоровьем - это стиль жизни израильтян, навязанный государством и прижившийся тут. Эту неоправданную жестокость наглядно иллюстрирует статья "Большая прогулка", составленная газетой "ЭХО" /No 268, за 24.05.1994 г./ по материалам ивритской прессы. Из идеологических соображений, с целью "воспитать близкого к сионистским идеалам молодого человека", Министерство просвещения каждый месяц отправляет школьников на принудительно-обязательные прогулки, на экскурсии, в течение которых огромное число школьников получает травмы, а маршруты таких экскурсий, проходящие по опасным горным тропинкам, по краю пропасти или там, где надо карабкаться на опасные высоты или спускаться с них, по пустыням, где нередко дети получают жестокие ожоги, представляют собой опасность для жизни и здоровья детей. Орит Бен-Давид, аспирантка факультета социологии (Тель-Авивский университет),

-- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 Вышка - стр.73

считает, что "идеология покорения страны - все еще важный компонент пешего похода"... "Поход, превратившийся в традиционную церемонию, тесно связан с сионистским эпосом, рисующим еврея нового поколения". Риск, помещение ребёнка в условия, где что-то угрожает его жизни и здоровью

- часть идеологии. Мнение доктора Авраама Карми, председателя родительского комитета г. Иерусалима, таково: " У меня есть ощущение, что детей закаляют и готовят к армии. Закалка эта начинается рано: в четвертом классе мой сын ездил в Вади Хатлеб, возле Иерусалима, и я сопровождал его в этой поездке. Мы шли по опасному маршруту. В одном месте даже пришлось держать детей и спускать их на руках". Тот же Карми вспоминает, что однажды его сын возвратился из поездки с тяжелыми солнечными ожогами. Все участники таких экскурсий утверждают, что в любой поездке хотя бы один человек получает травму. Приводятся типичные примеры. При переходе перевала Цифра (в районе Эйлата) инструктор, сопровождавший экскурсию, стоял внизу, а ученики, цепляясь за камни, кое-как спускались. На середине перевала одна из учениц потеряла равновесие и покатилась вниз. Когда прибыли на место, девочку отвезли в больницу. Ни имя ученицы, ни то, какие травмы получила девочка, ни название школы в статье не приводятся. В тот же самый день другая группа школьников была направлена на экскурсию на джипах. Один из джипов перевернулся, ученики, ехавшие в нем, с различными травмами (тяжесть травм держится в секрете) попали в больницу. Михаэль Гринцвейг, член комитета по путешествиям при Министерстве Образования и Культуры, не нашел ничего лучшего, как все свалить на водителя: "Он ехал безобразно". В марте после трехчасового изнурительного похода по горам серьезную травму получила классная руководительница десятого класса, которая тоже побоялась назвать свое имя. Министерство Образования и Культуры, как указано в статье, не собирает данные о травматизме во время школьных прогулок. Более того, даже названия школ, ученики которых получают травмы, "засекречены". Центральный родительский комитет Израиля пытается бороться против этих страшных путешествий, в не меньшей мере по экономическим соображениям - в прошлом, 1993 году, родители заплатили за такие принудительные поездки 600 млн. шекелей. Дело в том, что экскурсионные компании сотрудничают с Мин. Образования и Культуры и, по-видимому, этому министерству перепало что-то из этих 600 млн., как и в прошлые годы... Это хорошая иллюстрация к ситуации с израильским "свободным" рынком: работающим по принципу - не купишь у меня? не оплатишь мои услуги? - а по морде не хочешь?! не купишь - а тебя в тюрьму, тебя сгноят, тебя лишат родительских прав, твоего ребёнка прибьют в школе...

Есть у меня и личный опыт. Работая в школе при университете Бар-Илан, я оказался, руководителем группы школьников в одной из подобных поездок. Экскурсия проходила по окружающим Иерусалим Иудейским горам. Никто не сказал заранее, куда будет экскурсия (хотя я весьма настойчиво и упорно справлялся), не предупредил, что надо одеться соответствующим образом. У меня тогда не было опыта в таких делах, всего месяц назад меня привезли

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 Вышка - с. 74

в страну. Я одел брюки и пиджак, туфли на высоких каблуках. Многие русскоязычные ученики, также не имевшие понятия, что такое израильские школьные экскурсии, тоже пришли как в театр. Администрация школы не сказала мне остаться, увидев меня в таком виде, хотя знала, куда мы

отправляемся. Поход по горам был не просто изнурительным - даже для меня, любителя рискованных пеших походов, закаленного сотнями исхоженных километров, походами по горам в Грузии и Аджарии, это было тяжелым испытанием, тем более в моих туфлях. Нередко мы шли по узкой тропинке, обрывавшейся в бездну. Достаточно было, чтобы у кого-то закружилась голова, чтобы кто-то поскользнулся - и от него не осталось бы даже костей. Врала экскурсовод - инструктор, говоря, что никогда никто не срывался и не получал травм. (Одной из причин моего увольнения с той работы я считаю мои вопросы экскурсоводам и руководителям экскурсии - военным). Не только потому, что экскурсией руководили военные в форме, не только потому, что она была целиком посвящена походу по местам болевой славы израильской армии, но и потому, что вся атмосфера, весь стиль экскурсии были максимально приближены к "боевым условиям", было совершенно ясно, что к ней армия имеет самое непосредственное отношение. Позже я узнал от учительницы американского происхождения, что в прошлом году у экскурсовода-инструктора (которая заявила, что никто никогда не получает травм) были неприятности: двое школьников, совершавших восхождение под ее руководством, получили травмы. Из нашей группы трое ребят получили травмы, один настолько серьезную, что его пришлось вести под руки.

В одной из своих статей в газете "Курьер" Петр Люкимсон, мой коллега, с которым я работал в этой газете, на мой взгляд, выдающийся журналист, описал судьбу ребят, привезенных в Израиль в рамках программы бесплатного обучения тут школьников и студентов из бывшего СССР. В своей статье "Анахну, мы сюда приехали?.."" (с названием, ассоциирующимся с выражением "а на х.. мы сюда приехали": то, что на устах у 90 процентов русскоязычных новых иммигрантов),

Петр Люкимсон пишет, что ребята, привезенные в Израиль, подверглись "сортировке" - девушек поселили в одном общежитии с парнями-израильтянами, а "русских" парней - в одном корпусе с девушками-израильтянками. С первых же дней начались издевательства, кошмары, о которых невозможно рассказать. Девушек избивали и насиловали израильтяне, их жалобы не принимались воспитателями учителями (классными руководителями). Более того, тот, кто жаловался, подвергался еще большим, еще более злостным избиениям /видимо, существовала явная связь между избиениями и насилованием девушек и программой обучения - идеологически это, наверное, входило в программу обучения/. Даже пойти и заявить в полицию девушки не могли, их бы наверняка перехватили по дороге в город. //Более того, в полиции девушки бы наверняка подверглись еще более страшным издевательствам: наверняка поход в полицию ничего бы не дал - примечание редакции 2000 года//. Русские парни пытались защитить девушек, начались форменные побоища. Парней - израильтян было намного больше, кроме того, "русским" пригрозили полицией и сказали, что в полиции - "там больно бьют". //Сущая правда// Ни написать, ни позвонить родителям, ни уехать из Израиля ни парни, ни девушки из могли. В апреле, 199 г. Украина выразила официальный протест посольству Израиля в Киеве по поводу деятельности израильских эмиссаров от Сохнута, Мин. Образования и других учреждений. В ноте протеста было сказано, что израильтяне вербуют на Украине молодых людей, якобы, для учебы в Израиле, но по привозу их в страну оформляют их как иммигрантов и потом не выпускают назад. [//Конечно, тогда мировое сообщество, как и всегда, никак не прореагировало на протест Украины - "знаем мы этих украинцев, антисемитская страна"//] Родители, отправляя детей на учебу, потом не могут получить их назад.

Мне посчастливилось дважды разговаривать с двумя такими молодыми людьми, которые приходили к российскому посольству /они были гражданами России/ в надежде получить помощь в отъезде домой, так как их привезли для учебы, а на самом деле забирают служить в израильскую армию. Один из них сказал мне, что, если его не выпустят из Израиля, а заберут в армию - то он покончит с собой. Мне неизвестна их судьба, но случаи самоубийств ребят туристов или студентов из России, силой забранных в Израильскую армию, мне известны.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр. 75

"Новая Газета (26.05 - 01.06.1994 г.) приводят данные опроса Министерства Просвещения и Культуры среди русскоязычных иммигрантов, учеников старших классов школы - третья часть хотела бы уехать из Израиля, а 36 процентов не хотят идти в армию. 66 процентов "русских" сообщили, что находятся в изоляции (данные за апрель 1994-го года), а, кроме того, страдают от того, что у их родителей нет денег оплатить учебу. До 30 процентов жаловались на экономические трудности, отсутствие учебников и минимальных условий для подготовки домашних заданий; до 17 процентов учеников начальных школ и 15 процентов из средних школ заявили, что их отец или мать не работает. Подавляющее большинстве учеников заявили, что их притесняют по этническому признаку. Половина считает, что в школе к ним в общем плохо относятся, а две трети заявили, что учителя не хотят их понимать и не интересуются их проблемами. Учителя не хотят объяснять "русским" то, чего те не могут понять в силу объективных причин, не объясняют им сложные понятия или значение сложных для иммигранта слов. В большей части школ не только нет специальной программы для облегчения проблем детей новых иммигрантов, но дирекцию школ абсолютно не интересуют эти проблемы. Хуже всего тем детям, что учатся в школах, где мало русскоязычных /еще один аргумент в пользу "русских" школ/.

[ Аргументы Михаэля Дорфмана в пользу классов, где мало русскоязычных детей и его жалкие потуги представить дело так, что в этих классах меньше дискриминации, абсолютно несостоятельны ]

По данным той же "Новой Газеты" /10.03 - 17.03.1994, 4.No 29/, со ссылкой на статистическою бюро полиции, "русские" молодые люди в возрасте от 18 до 21 годе оказались в 1994 г. "замешанными в 10 % всех совершаемых в Израиле преступлений". В 1993 г. на несовершеннолетних "русских" было заведено 800 уголовных дел. Всего процентная доля привлеченных к уголовной ответственности "русских" иммигрантов в общем числе привлеченных составляет 7, 5 процентов. Это большая цифра. Но, по с мнению привлеченных ''Новой Газетой" полицейских экспертов, значительная часть осужденных по мелким уголовные делам (особенно молодежь!!!/ оказывается без вины виноватыми: при плохом иврите и хорошем воспитании они "становятся козлом отпущения для полицейских". (Добавим от себя, что при той "чуткой" политике

дискриминации, какая применяется к новым иммигрантам "русского" происхождения, ожидать чего-либо другого было бы глупо!) Но в том-то и дело, что это только лишь часть правды. Другая, еще более страшная часть, заключается в том, что существует, по-видимому, кем-то разработанная программа по подавлению активности среди молодежи, расправе с наиболее активными русскоязычными молодыми людьми, существует борьба со сплоченностью ''русской" молодежи на уровне того же Шабака, полиции, Министерства Внутренних дел. Только этим можно объяснить целенаправленную волну репрессий против "русской" молодежи в Израиле. Наверняка окончится это тем, что вся активность детей из русскоязычных семей уйдет в криминальную сферу, то есть, окончится, как все в Израиле, по вине режима, очередной трагедией, очередной неразрешимой социальной язвой.

На той же странице газеты приводится свидетельство полицейского Моти Шварца, начальника следственного отдела по особо тяжким преступлениям, который говорит, что уровень насилия среди израильских подростков, мир, в котором они живут, мир, в котором насилия, избиения, вымогательство денег у младших, страшен. Подростки-израильтяне чуть ли не поголовно приходят в школу и в другие места с ножами (так, возле ресторана "Вингс" был убит сверстниками - ножевым ударом - парень 15-ти лет), болтаются ночью по улицам, вымогают деньги вымогают избиениями деньги у младших школьников, да и школа - далеко не безопасное место. Уже среди восьмилетних наблюдаются случаи насилия, угроз, избиений, а с возраста 13-15 лет - число этих случаев в несколько раз возрастает.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.76

В этой обстановке разгула насилия в израильских школах, в обстановке абсолютно ненормального положения вещей, когда, противоположность своей функции, школа является не местом, где ребенок находится в безопасности, а местом, где он может быть покалечен, остаться

инвалидом на всю жизнь, быть убитым, в этих условиях дети из русскоязычных семей являются самыми беззащитными и отверженными по разным причинам, связанными с тем, что все культурные люди называют геноцидом. Основная группа этих причин нами уже разобрана и вытащена на свет. Но, пожалуй, одна из самых важных причин, которая еще не была нами названа, это отсутствие русскоязычных родителей в родительских комитетах школ.

Так, типичный пример: в районе Кохав-Гат Кирьят-Гата, в школе, где примерно 90% составляют дети из Эфиопии и бывшего Союза (об этой школе уже упоминалось выше в связи с постоянными драками между иврито- и русскоязычными учениками, закончившимися к поножовщиной), - в родительском комитете этой школы нет ни одного родителя-иммигранта. Может быть, если бы в родительском комитете были люди, представляющие интересы ''олим''(иммигрантов), не дошло бы до поножовщины. По той же причине администрация школ нисколько не считается с детьми иммигрантов, поэтому и учителя "плюют" на "русских" детей, - потому что в родительских комитетах никто не представляет их интересов. В школе "Яд Лабаним" (в Петах-Тикве), где учатся мои дети, в каждом классе из 40 - 45-ти человек (громадные по числу учеников классы, ужасные школы, убогость этих школ - одна из причин кризиса) дети "олим" составляют от 10 до 20 процентов учеников школы, однако, в родительском комитете нет ни одного родителя-иммигранта. Когда я попросил директора школы познакомить меня с кем-нибудь из родительского комитета, а также объяснить, как, каким образом родители того или иного ребенка могут попасть в состав родительского комитета, она отнеслась к моим словам как к какому-то бреду, отказавшись мне помочь. С просьбой дать мне телефон родительского комитета или телефоны его членов я обратился к двум учительницам, но те 6ыли просто взбешены этой безобидной просьбой. 13 июня 1994-го года была передача радио "Река", которую вел "Алекс Иш Шалом". В ней он задавал вопросы Фире (Есфири) Гринес, руководительнице физико-математической школы в городе Ашдоде. Эта школа была организована в основном для помощи детям иммигрантов найти свое место в израильской школе. В нее поступили и такие дети, какие год-два вообще не посещали школу. Занятия велись на иврите, а школа была организована на базе обычной израильской школы, в которой учился также небольшой процент (по словам Фиры Гринес - не более 15-20-ти процентов) детей-израильтян. Другая цифра, названная Фирой Гринес - 85 процентов детей-олим. И в этой школе, школе с огромным численным перевесом детей-иммигрантов, ни одного родителя-иммигранта не было в родительском комитете! (При этом несведущим надо разъяснить, что в Израиле родительские комитеты школ играют намного более важную роль, чем в подавляющем большинстве других стран, чуть ли не равную администрации и учительскому коллективу школ). Школа эта было открыта в сентябре 1993-го года, но в июне родительский комитет, состоящий, как уже было сказано, из одних родителей-аборигенов (израильтян), в котором не было ни одного родителя-иммигранта, постановил, что пора закрывать "иммигрантскую" школу. Муниципалитет, конечно, оказался на стороне родительского комитета.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "BЫШKA" - стр.77

То, чти примерно сходные проблемы и у выходцев из СССР, и у иммигрантов из Эфиопии, доказывает: что Израиль - это универсально-расистская страна; представителей ни тех, ни других нет в родительских комитетах.

В предыдущих главах мы уже вели разговор о жилищной проблеме и о том, что дискриминация русскоязычных напрямую привязана и к этой проблеме. Сейчас стоит поговорить об этом в иной связи. Дело в том, что жилищные условия, то, в каких условиях ребенок живёт, влияют на его поведение и на его успеваемость в школе, на его статус и, соответственно, поведение в детском коллективе. Большинство русскоязычных детей живёт в страшных, невыносимых условиях, гораздо хуже подавляющего большинства детей ивритоязычных родителей. Так, например, газета "Атид", орган Гистадрута /Гистадрут - нечто в роде советской организации ВЦСПС/ за апрель,1991 года, пишет о ситуации в области жилищных условий новых иммигрантов в городе Нацрат-Илит (Назарет) : "... в городе нет свободных квартир, вот и живут 4 семьи - двенадцать человек - в двухкомнатной квартире... Михаэловы, Раппопорты и Блихманы, все - от мала до велика, стоят по утрам в очереди к единственному в квартире туалету. Завтрак - в три смены. Что такое частная жизнь, люди уже забыли..." Еще хуже - жилищные условия выходцев из Эфиопии. Несмотря на то, что цель этой работы - описание картины преследований русскоязычного населения, показ примеров нарушения прав человека, дискриминации и преследований по отношению к другим этническим группам - наиболее сильное доказательство реальности описанного и его анализа, того, что все описанное соответствует природе этого страшного государства; можно не сомневаться, что его страшная сущность в определенных условиях для русскоязычных детей, для "эфиопские", для других - проявляется одинаково.

Газета "Новая панорама", выходившая в Тель-Авиве (редакция располагалась на ул. Членов, редактор - небезызвестная Татьяна Бабушкина Вайнтруб) с 1990 по 1993 год, в выпуске за ПЯТНИЦУ 12 июля 1991 года писала (статья "Затыкают рот", автор - журналистка Татьяна Ронен) об отношении к эфиопским детям в интернатах, куда их помещают в принудительном порядке, отбирая у родителей на основании особой политики по отношению к семьям из Эфиопии. Тут рассказывается об интернате религиозного типа "Кирьят-хинух", в который принудительно (всех эфиопских детей определённого возраста - как уже сказано выше - насильно поселяют в интернаты) поселили, привезя сюда прямо с аэродрома, 88 ребят от 15-ти до 20-ти лет. Только движение "Алият ха-ноар" переводит на нужды этого интерната ежемесячно полмиллиона шекелей /примерно 200 тысяч долларов/, но ведь, помимо того, переводится деньги из Министерства Просвещения (Образования) и Культуры, муниципальных фондов и фондов казны, из специальных денег, переданных религиозными частными жертвователями. Однако, на условия жизни ребят гигантские суммы, переданные интернату, никак не отражаются - в каждой маленькой комнатке поставлено по 8-10 двухэтажных коек, даже поношенной одежды, переданной старожилами страны, не хватает на всех, в комнатках (да и то далеко не во всех) иногда есть стол и два стула /!!!/, а вообще под приготовление уроков и для других дел отведен пол коридора, нет ни книг, ни игр, "одуряет радио, мешая спать (этой моральной пытке умышленно подвергает ребят администрация интерната, запрещая выключать радио; вспомним, что такой же пытке подвергали советских людей их идеологические товарищи начальники - чтобы и в сознание, и в подсознание входили несущиеся из радио коммунистическая идеология и патриотизм), вечная очередь в единственный туалет, душевую, особенно перед наступлением субботы. Ведь тех, кто опаздывает на встречу субботы, педагоги изощренно наказывают, набрасываются, приговаривая: "У меня дома тоже единственный душ, но все успевают искупаться до субботы". Интересно, что эти слова - психологический ключ к пониманию искусственно создаваемым зверствам и ненависти между разными этническими группами в Израиле: коренные жители страны и хорошо пристроившиеся старожилы страны срывают свое раздражение собственным социально-экономическим положением и несоответствием достигнутого раздутым амбициям на беззащитных, дискриминируемым государством представителям (суб) этнических меньшинств. Младшие дети живут в интернате в домике, похожем на тюрьму: решетки на окнах, дети спят по двое на койках.

Дети подвергаются систематическим избиениям со стороны персонала (педагогов и администрации).

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. 4 ВЫШКА - стр.78

Педагогов, какие вступились за детей перед администрацией, уволили, в тех, какие избивают детей - только поощряют. Директор, Моше Гиат, и персонал насаждают атмосферу страха, угроз, унижений и оскорблений. Посылки, предназначенные детям, забираются администрацией. Если дети испытывают чувство голода и просят есть, им выговаривают: " В Эфиопии у тебя вообще ничего не было..." "На все один ответ: у тебя там ничего не было". "Нам ничего не положено, - говорят дети, - словно мы не люди". Что именно "не положено" - мы узнаем дальше.

Директор Моше Гиат не разрешил 17-тилетней Босне Малке навестить умирающую мать. Журналистка справедливо замечает, что правду в этой стране узнают через 15-20 лет (если вообще узнают), Моше Гиат отвергает все обвинения, а законов о правах человека, опираясь на которые, можно было передать дело в суд, в стране нет - даже те куцые законы, что есть, грубо попираются. А теперь сравним эту статью со статьей Петра Люкимсона, какая была приведена выше и в какой речь шла о подобном интернате - только для "русских" детей, и не отобранных у родителей, а обманом выманенных у родителей в Израиль. Вспомним о детях иммигрантов из йемена, отобранных силой у родителей и проданных или "подаренных" в конце 1950-х - начале 1960-х годов: и нам все становится ясно. Наряду с бывшей ЮАР, Южными Штатами Америки, Индией, Фашистской Германией и еще двумя-тремя другими государствами современный Израиль -одно из самых расистских государств за всю историю человечества.

Почти все в Израиле напоминает ситуацию в другой "тюрьме народов" бывшем СССР. Именно там в конце 1950-х - начале 1960-х люди узнали страшную правду о сталинских "чистках" 1930-х - 50-х годов, да и то далеко не всю. То же самое - в Израиле. Всей правды, что сделали с детьми йеменских евреев, не сказали и поныне, не говоря уже о наказании виновных. Этом случае даже в бывшем СССР дело обстояло лучше - хотя бы некоторые палачи получили суровые приговоры судьбы. А в Израиле никто /!/ - никто не был наказан. И, очевидно, не будет наказан до падения этого режима, которое не за горами, но который способен еще натворить много, много зла...

Отсюда следует, наверное, перейти к одному из следующих важных вопросов: весьма распространено два противоположных мнения: 1/ что во всех ужасах, творящихся в современном Израиле, виновата исключительно светская и 2/ что виновата исключительно религиозная власть. Первое мнение особенно исключительные обвинения бросает в адрес партий, за которыми закрепилось название "левые" (если, даст Б-г, следующие главы этой работы будут закончены, то надеюсь, что в них сумею доказать, что разделение на левых и правых в Израиле не более, чем условность и не соответствует принятым в демократических странах признакам подобного разделения; и те, и другие право-националистические партии, опирающиеся на расистскую, фашистскую идеологию). Не только облеченные административной властью религиозные деятели, но и рядовые религиозные израильтяне, а также разного рода "рядовые" раввины с не меньшим, а то и с большим, успехом, чем их светские сограждане, преследуют и дискриминируют как взрослых представителей обездоленных этнических групп, так и детей, измываются, издеваются над ними.

Рассказы детей, которые учатся в религиозных школах, ничем не отличаются от рассказов детей из нерелигиозных школ: те же драки, насилие, преследование за происхождение, издевательства, оскорбления, дискриминация, то же безразличие учителей. В 1991-м году, летом, весь Израиль был потрясен тем, в каких условиях содержались в Кфар-Хабаде и каким издевательствам подвергались дети, привезенные из Чернобыльской зоны - якобы, для "лечения". На самом деле главной целью ставили не лечение этих детей, а отнятие их у родителей, создание такой ситуации, когда эти дети уже никогда не будут возвращены в свои семьи; их стремились воспитать в ультра-религиозном духе любыми средствами, какого бы травмирования психики детей, какого бы ущерба детям это ни потребовало, а кормили их в некоторые дни - ОДИН апельсин в день! Вот каково было лечение! Брату и сестричке, одному 6, другой 5 лет, не давали видеться друг с другом, девочку "поймали" в комнате ее брата, издевались над ней, ребенок стал после этого заикаться. А ведь религиозные из движения "Хабад", пожалуй, наиболее "порядочные" из всех религиозных групп в Израиле. Каковы же остальные!

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр. 79

Избиения детей в религиозных школах педагогами, случаи, когда преподающие в иешивах раввины насиловали учениц - это лишь вершина айсберга, потому что, в отличие от того, что происходит в "светских" (на самом деле светских школ в Израиле нет - как мы покажем дальше) школах Израиля (хотя мы и тут столкнулись с тем же запретом "выносить сор из избы": ни один из пострадавших на экскурсиях учеников не назвал своего имени - см. стр. 72-74), то, что происходит в религиозных школах, все эти ужасы в несколько раз реже оказывается предметом обсуждения общественности, реже подвергаются огласке; по словам одного директора религиозной школы, с которым мне

довелось поговорить, лишь "три из трехсот случаев рукоприкладства учителей" становятся известны, а случаи вступления педагогов в половую связь с несовершеннолетними ученицами религиозных школ - вообще не подлежат огласке; те несколько случаев, какие просочились в печать, сделались достоянием гласности благодаря какому-то чуду.

В последнее время резко увеличилось число подростков-хулиганов из религиозных семей, какие не посещают школу, слоняются без дела, отбирают деньги у младших, насилуют религиозных девиц, устраивают грандиозные групповые драки. Об этом писала газета "Ха-Арец", Петах-Тиквенская газета "Мелабес" и газета "Наша страна". Я лично был знаком с несколькими такими юношами-хулиганами, живущими в Бней-Браке. В газете "Новости Недели" /за 03 декабря 1991 г./ в заметке "Спасите детей..." на 13-й странице, указывается, что, согласно статистике, собранной Израильским Национальным Советом защиты детей, ежегодно сто тысяч /!/ израильских детей подвергаются сексуальному и психологическому насилию, истязаниям. По словам Мириам Фарбер, которая руководит отделом по защите детей в Министерстве Социального Обеспечения, ее отдел не может справляться со своими обязанностями из-за роста насилия над детьми - не хватает людей в отделе для разбора всех случаев, - хотя бюджет отдела вырос в 16 раз!

И снова не боюсь тавтологии, повторю: трудно выделить в отдельный пункт издевательства над детьми, нарушение прав ребенка на фоне общего катастрофического положения с правами человека в стране. Все взаимосвязано, и в стране, где нарушаются права всех вообще, хуже всего детям.

Приведу ещё один пример мытарств детей в связи с дискриминацией русскоязычных в больничных кассах Израиля. На ..тот раз приведу пример "киббуцного медицинского обслуживания". То, что израильские киббуцы - это вообще некое место, похожее на сталинскую "зону", я убеждался не раз. То, что творится в киббуцах - как бы за забором, это как бы закрытая зона (сравнимая с самыми "закрытыми" религиозными учреждениями), в которой нормы даже такого "плохого" государства, как современный Израиль - и те не действуют. Так вот, в статье Савелия Кашницкого "Брачный вой марала в лесу" в газете "Новости недели" за 25 июня 1991 г. описывается случай, произошедший с Петром и Ириной, родителями двухлетней. Симоны. Они принесли девочку киббуцный мед. пункт с температурой 39 градусов. "Вы не из нашей больничной кассы, - холодно ответила мед. Сестра Юдит, - мы не можем вас обслужить". Но дело в том, что в первые пол года по приезду в Израиль новые иммигранты вообще не имеют права состоять членами никакой другой больничной кассы, кроме "Клалит". Так родители девочки и не смогли получить медицинскую помощь в киббуце. Хорошо еще, что девочка не погибла, родители успели добраться туда, где ей оказана была мед. помощь, но ведь могло быть иначе! До меня дошла история о другой русскоязычной семье, живущей в Бней-Браке, которая до того жила в киббуце, где их мальчик умер из-за того, что киббуцный врач отказался оказать ему срочную медицинскую помощь... И есть другие примеры: когда ивритоязычные родители, принесшие ребенка с высокой температурой с "не свою" больничную кассу, получали медицинскую помощь. Действиям ивритоязычных врачей и другого мед. персонала нет никаких оправданий. Никакие корпоративные, регламентные или прочие соображения не могут оправдать страшного преступления отнятия человеческой жизни в следствие неоказания мед. помощи (отказа в ней). Это то же самое, что убийство. Люди, способные на это - просто звери, а жизнь ребенка в этой стране не стоит и ломаного гроша. Вернее, жизнь человеческая вообще ( не только детская) тут ничего не стоит. Ни один из израильтян, которым автор статьи "Брачный вой марала в лесу" рассказывал про такие (подобные) случаи, не осуждал действия медицинского персонала, не сказал "как же так, ведь ребёнок мог и умереть!"; наоборот, реакция была одна (удивительно-стандартная): а что ты хочешь? ведь и мед. сестра, и доктор правы - врач не обязан работать на соперников, на конкурирующую больничную кассу. Отсюда недалеко до логического продолжения: если ребенок умрет, падет тень на соперников: конкурирующая больничная касса проглядела. Повысится коофицент смертности у соперников, а не у тебя. В этом, как в зеркале, отражена главная мораль израильского общества: личная выгода - особенно денежная, - эгоистические интересы оправдывают все, никаких моральных преград - "запретов", никаких табу в достижении их не существует, все средства хороши, и, если для достижения эгоистической цели надо отнять жизнь у ребенка - в глазах израильтян убийца оправдан, он не совершил никакой "несправедливости". Абсолютно ту же реакцию, что и Кашницкий, получил я сам опросом ивритоязычных (сабр и старожилов).

- Лев ГУНИН ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 "ВЫШКА" - стр.80

Положение детей, действительно, напрямую связано с ситуацией с правами человека в данной стране вообще. А, тем более, с правами матерей. Существуют разные мнения - взгляды на право женщины делать аборт. Не скрою, что являюсь сторонником морального осуждения абортов. В разных странах разные законы по этому вопросу. Вне зависимости от моего и иных суждений наблюдается явная связь между недемократичностью того или иного режима - и наличием в его законах запретительного закона об абортах. Запрещение абортов не приводит ни к чему иному, как к огромному числу подпольных абортов, проводящихся в условиях, при которых смертность женщин или необратимый ущерб их здоровью являются неизбежными сопутствующими факторами. В Израиле аборты фактически запрещены. Они разрешены только в самых исключительных случаях, и при этом разрешения на аборт выдают комиссии, находящиеся фактически в руках религиозных инстанций. В статье "Аборт по-советски" Двора Намир (газета "7 дней", 19-25/12/1991 года, приложение к "Идиот Исраэль") пишет, что число абортов среди "русских" женщин достигло поистине вселенских масштабов, а число нелегальных абортов составляет подавляющее большинство. Однако, точные цифры, как это часто бывает в Израиле, составляют "государственную тайну". Женская организация "Наамат" также не может назвать хотя бы приблизительные цифры - говорят о тысячах молодых матерей, у которых уже есть один ребенок. Из комиссий по разрешению на аборт автору стало известно, что "в последние месяцы число заявлении на аборты от новых репатрианток достигло четверти общего количества заявлений" (1993-й год). В одном из номеров выпускаемого Министерством полиции журнала мне попалась па глаза следующая цифра: только в Гуш-Дане /"Большом" Тель-Авиве/ с просьбой о разрешении аборта обращается в комиссии ежегодно около 15-ти - 20-ти тысяч женщин. В таком случае из них 5 тысяч русскоязычных. А сколько из по стране?! Допустим, что женщин составляют (согласно другим данным) всего 10 процентов от общего числа, остальные делают нелегальные аборты. Тогда только в Большом Тель-Авиве аборты (в подавляющем случае - нелегальные) вынуждены делать 50 тысяч женщин! Профессор Цион Бен-Рафаэль, заведующий родильным отделением медицинского центра "Ха-Шарон" в Петах-Тикве , говорит, что даже при сравнительно "мягком" кровотечении после нелегального аборта женщина, скорей всего, не сможет больше рожать, а если кровотечение нельзя будет остановить, и она попадет в больницу, то по израильским законам ей положено сделать операцию, после которой она также (уже в ста процентах случаев) не сможет больше рожать. Согласно вышеприведенной статье и другим источникам, "русские" женщины не умеют пользоваться теми уловками, какими пользуются израильтянки, чтобы получить разрешение на аборт. (В статье приводится на этот счет целый ряд примеров). Кроме того, у них нет связей и знакомств. Они не могут, будучи самыми неимущими и обездоленными, поехать, как израильтянки, за границу и сделать там аборт. Кроме того, им просто не разрешат выехать из страны (о запретах на выезд русскоязычным иммигрантам мы уже много говорили в этой работе). Но ведь именно это и является одной из главных причин (вторичных причин) абортов: условия жизни, катастрофическое положение "русских", иммигрантов настолько ужасно, что и появление еще одного ребенка сводит их шансы на выживание на нет.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - Гл. 4 ВЫШКА - стр.81

Галина, 37 - летняя учительница музыки, говорит: "У меня один ребёнок. Мы живём с моими родителями на пособие Мин. Абсорбции и на их пенсию. Дома тесно - двух- комнатная квартира. У меня расшатаны нервы. Обстановка в семье ужасная. Муж грозится вернуться назад, в СССР". Однако, для комиссий по абортам всё это не является причиной для разрешения женщине сделать аборт. Вместо предоставления разрешения на аборт женщину посылают к психиатру. С израильтянкой по свидетельству автора статьи, такое сделать невозможно. А "русские" покорно идут. Кроме того, цены на аборты к не по карману представителям самой обездоленной в Израиле этнической группы: 500 шекелей /тут автор статьи занимается преуменьшением - по всеобщему мнению, аборт стоит 800 - 1000 шекелей/ для семьи русскоязычных - довольно значительная сумма, а для только приехавших - тем более. Не у всех есть такие деньги. Вот и приходиться поневоле решиться на нелегальный аборт. .. Есть женщины, приехавшие в Израиль без мужа, но они беременны. Когда они узнают, что ребёнок, родившийся тут без отца лишается, согласно израильским законам, многих прав и называется - официально! - позорно "мамзером" //незаконнорожденным; по средневековым законам, с помощью каких до сих пор управляется эта "демократическая" страна, такой человек в Израиле не имеет почти никаких социальных прав: прим. ред. 2000 года// при достижении совершеннолетия его брак законен только с таким же "мамзером"; есть масса других ограничений и ярлыков, сходных с теми, которые в Индии навешивали на касту "неприкасаемых"; так вот, узнавая об этом, женщины решаются на аборт. И получают отказ! И тогда делают нелегальные аборты. Есть случаи, когда муж разводится с женой и уезжает назад, в Россию, в Белоруссию, в Среднюю Азию, оставляя жену беременной. В 1988 году, до начала огромной волны иммигрантов, в Израиле было выдано разрешение на 16 тыс. абортов. Сколько было заявлений, можно высчитать, если прав один врач, сказавший мне, что разрешение на аборт получают только треть обратившихся. А беременность, как говорится, "не рассасывается"... После этих подсчётов оказывается, что наши теоретические расчёты не далеки от истины: по другим сведениям в комиссии обращаются примерно 80 тысяч "русских" женщин за год, получают разрешение - не более 10-ти тысяч, остальные производят себе нелегальные аборты - при помощи "подпольных" врачей и акушере или, как говорит автор статьи, даже собственноручно.

Нравственная, этическая оценка этого явления, а также тот урон, который оно наносит здоровью женщины, это ещё не всё. Идёт уничтожение генофонда, искусственное сокращение численности определённой этнической группы, так как огромное число из произведших нелегальный аборт женщин уже не смогут больше рожать. Если через какое-то время их экономическое положение улучшится - или они просто уедут этой страшной страны и захотят иметь ещё одного ребёнка, они уже не смогут... Безусловно, есть определённые традиции, объективная ситуация, в общем неблагополучная, в которой слабозащищённая этническая группа оказалась в самой худшем положении. Но не исключено, что эта ситуация искусно спланирована и планируется чей-то злой, целенаправленной волей, представляя собой ещё болею жуткую сторону геноцида. А предполагать это предостаточно оснований. Ведь если израильский политический истэблишмент и его секретные службы (ШАБАК) спланировал и осуществил "изъятие" тысяч детей из семей йеменитов, то в нашем случае он просто не даёт будущим детям появиться на свет, делая потенциальных матерей бесплодными.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ Гл. 4 ВЫШКА - стр. 82

Безусловно, в моим распоряжении нет ни секретных циркуляров для комиссией по абортам, ни тайных постановлений ШАБАКА по этому поводу. Но есть многочисленные косвенные доказательства, есть ряд свидетельств того, что "Сионистский Форум", "Союз выходцев из СССР" и другие иммигрантские организация неоднократно указывали правительствам Шамира и Рабина на эту трагическую безвыходную ситуацию, однако, никакой реакции не последовало. Несколько статей в русскоязычной прессе на эту тему были замечены в ивритоязычных средствах массовой информации. Мне известно о нотах обеспокоенности ситуацией с абортами среди новых "русских" иммигранток, которые посылали правительству женские организации, такие, как, например, НААМАТ. В Мин. Абсорбции поступали многочисленные сигналы с университетских кафедр, изучающих эту проблему, от госпиталей, из других источников. В самих Министерствах (Мин. Абсорбции, например), в некоторых из их кабинетах, стали бить тревогу. Сигнал SOS звучал из многих общественных, государственных, прочих организаций. По израильскому телевидению сообщалось, что эта проблема обсуждалась то ли с депутатами, то ли в одной из комиссий парламента (Кнессета). Так что эта проблема - не иголка в стогу сена. Власти не могут сказать: мы ничего не знали! Один из самых элементарных выходов - раздавать иммигрантам бесплатно противозачаточно средства. На той же странице в газете "7 дней", где оканчивается статья о положении с абортами, помещена заметка о том, что у русскоязычных иммигрантов нет денег на противозачаточные средства. Еще одним косвенный доказательством того, что настоящая ситуация является злонамеренным актом геноцида, можно считать отношение членов комиссий по абортам - израильтян /ни одного "русского" ни в одной комиссии нет/ к понуждению "русских" женщин делать нелегальные аборты. В больнице Ха-Шарон я разговаривал с одним врачом, который, по его словам, является членом такой комиссии. Он сказал, что его абсолютно не волнует ситуация с абортами у "русских" - чем их будет меньше, тем лучше. Он, как мне кажется, предельно точно выразил групповое мнение членов таких комиссий.

Наконец, катастрофическая ситуация с абортами является одновременно следствием диких средневековых религиозных законов, по которым живет страна (закон о "мамзерах" и другие законы). Имеет отношения к этой катастрофе и волна изнасилования ивритоязычными русскоязычных женщин, буквально захлестнувшая страну.

Ситуация с абортами - это недостающее звено в общей политике геноцида. Вместе с ней все выстраивается в цельную цепочку:

1/ изнасилования "русских" женщин /вспомним, что этот же компонент геноцида входит составной частью и в чудовищный геноцид сербов против боснийских мусульман/; изнасилования "русских" превратились в Израилю в массовое явление, в основном они имеют место на рабочих местах;

2/ отказ правительства от выдачи "русским" иммигрантам бесплатных противозачаточных средств, разрешений на легальные аборты и от денежной помощи на аборт привел к массовым нелегальным абортам и массовому бесплодию среди иммигранток из бывшего СССР, нанес непоправимый урон генофонду этой этнической группы;

3/ издевательства над "русскими" детьми призваны уничтожить будущее этнических "русских" евреев, превратить подрастающее поколение иммигрантских детей в запуганных, больных, нервных и безвольных людей, сломить их, подчинить

коренному населению закрыть для них двери школ, не дать им образование, чтобы

они никогда не стали конкурентами для детей ивритоязычных родителей. Это программа максимум; программа минимум (в том случае, если этот план не полностью удастся) - толкнуть новые поколения детей из русскоязычных семей на криминальный путь. Не столь уж принципиально важно, имеются ли распоряжения ШАБАКА /я верю, что имеются/ и других государственных организаций по этому поводу или же тут имеет место своеобразная тотальная, всеобщая круговая порука в обществе израильтян, но налицо - последовательный и принципиальный геноцид, теоретически мало чем отличающийся от подобных планов "правящих" наций по преследованию, подавлению, дискриминации, понуждению к эмиграции, и - в конечном итоге - физическому уничтожению этнических (суб-этнических) или религиозных меньшинств: сербского, японского, турецкого (против курдов и армян), гитлеровского и сталинского... В моём распоряжении имеются не десятки, а сотни выписанных из газет, услышанных от жертв и других свидетелей в передачах израильского радио и ТВ, рассказанных коллегами-журналистами подобных вышеперечисленным фактов.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 - стр. 83

Некоторые из этих фактов могут оказаться еще более вопиющими, чем уже приведенные мной. Но принципиально они не отличаются от уже приведенных. В этой связи мы уже касались того, что происходит в израильской армии. Теперь вернёмся к ней - как в связи с новым планом освещения происходящего, так и в связи с тем, что уже и без того страшная картина стала в последнее время ещё страшней.

Как известно, израильская армия - это армия подневольных рекрутов, она состоит не из вольнонаемных военнослужащих, а из военнообязанных, набираемых в армию путём призыва, - как во всех тоталитарных антидемократических странах. До 1960-х годов мотивация призываемых на военную службу была достаточно высока: патриотическое воспитание, "промывание мозгов", идеологическое и пропагандное давление со стороны государства, национализм и реальная (не вымышленная - как в бывшем СССР) угроза нападения врагов, привилегии для отслуживших армию - и другие причины давали о себе знать. Но с конца 1950-х и - особенно - в начале 1960-х ситуация изменилась. Выходцы из арабских стран, евреи - сефарды, перенесшие на себе издевательства, унижения, дискриминацию со стороны "ашкеназийского государства", испытывали двойственное отношение к "сионистскому отечеству", что привело к снижению их желания служить в израильской армии. Выражалась это в основном в бегстве из страны, хотя в последнее время стали просачиваться сведения о том, что уже тогда в один период было довольно большое количество отказывающихся служить в армии, за что они попадали в военные тюрьмы, где подвергались пыткам, избиениям, насильственному переодеванию в военную форму, их морили голодом, не давали спать, в общем, всеми средствами пресекались попытки отказа от службы в армии. Всё это продолжает оставаться одной из косвенных причин, приведших к тому, что около 3-х миллионов израильтян сейчас живут в иммиграции, за границей. Пик бегства из страны десятков тысяч сефардских семей пришелся на начало семидесятых годов; в тот же период действовала организация "Черные Пантеры", требовавшая предоставления сефардам одинаковых с ашкеназами прав, начались волнения, сопровождавшиеся погромами магазинов, демонстрациями, даже вооруженными столкновениями. Государство - в самый первый раз за свою кровавую историю (вторично это случилось в 1993 - 94 годах, когда было достигнуто соглашение о палестинской автономии) уступило этнической группе. После того, как дискриминация сефардов была немного снижена, а верхушка сефардской общины подкуплена властями (что показало: государство это неспособно решать принципиально никакие проблемы), когда в парламенте страны появились первые депутаты - сефарды, желание юношей сефардского происхождения служить в армии стало расти, но никогда не сравнялось с высокой мотивацией среди юношей - ашкеназов первого поколения.

Когда хлынул поток иммигрантов "из России", среди них возникло чуть ли не сто процентное нежелание служить в израильской армии: во-первых, они прибыли оттуда, где существовало крайне негативнее отношение ко всеобщей воинской повинности. /На мой взгляд, особенно среди лиц еврейского происхождения!/ Во-вторых, новые иммигранты быстро почувствовали, что эта не их страна, что им тут нечего защищать, а израильская армия - это армия их врагов и дискриминаторов: тех, кто их унижает, дискриминирует, издевается над ними. С нежеланием "русских" служить в армии столкнулась прежде всего сама армия, которая провела ряд опросов в школах и в высших учебных заведениях страны. Надо признать, что в первые года два армия действовала либерально. Однако, с 1992-го года стали постепенно оказывать всё большее давление на тех, кого хотят забрать в армию.

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.84

На первом этапе Цагалю (израильская армия) удалось переломить ситуацию - и большинство призывников, всё же, пошли в армию без побоев и без физического принуждения ("воздействия"). Это случилось по ряду причин. Бывшие советские граждане отличаются большой степенью законопослушания, особенно евреи. Часть предпочла без сопротивления пойти в армию, так как отчаялась иначе влиться в общество израильтян и увидела для себя в армии единственный шанс. И, все же, большинство "сдались" в армию не поэтому. Дело в том, что в Израиле тех, кто не прошёл армию, не берут на работу, и это все знают. Время от времени пресса вдруг начинает кампанию по этому поводу, потом снова всё затихает. Так, в 1992-м году по всем газетам прокатилась волна статей по поводу отказа в приёме на работу тем, кто не служил в армии. Был сюжет и на израильском телевидении. И это общеизвестный факт. Меня же как исследователя ситуации в области прав человека заинтересовало другое каков механизм "запрета на работу". Если верить собранной мной информации, во внутренних инструкциях ряда государственных предприятий и учреждений содержится пункт, прямо указывающий не принимать на работу людей с таким (армейским) профилем (номер 21 -30, который указывает на ту или иную причину, по какой не служат в армии), либо просто тех, кто не был в Цахале. Подобные же инструкции есть и в Гистадруте. Один журналист по моей просьбе отправился в Хайфский муниципалитет, где попросил посмотреть пункт внутренних инструкций, имеющих отношение к запрету на найм на работу в муниципалитет тех, кто не служил в израильской армии. Косвенно (начальник внутри - муниципального отдела только сказал, что ему запрещено показывать этот пункт) наличие такого документа было подтверждено.

Но уже на первом этапе были случаи принуждения, тюремного наказания за отказ служить в армии, применялось физическое воздействие для того, чтобы заставить горстку отказывающихся от военной службы, всё же, вступить в ряды армии. Но с конца 1992 рода /примерно/ начался новый этап "армейской" драмы. Большое число "русских" людей, попавших в армию, столкнулось с дискриминацией, издевательствами, побоями и психологическим давлением. Они стали рассказывать кошмарные истории, и эти ужасы повлияли на готовность (желание) "русских" служить в армии. Кроме того, люди, ответственные за набор рекрутов в подневольное сионистское войско, увидев, что сравнительно легко сумели заставить большую массу людей, вопреки их желанию, идти в армию, решили "надавить" и набрать огромное кол-во "русских" - вместо израильтян, так, что начиная с конца 1993-го рода автобусы, отправлявшиеся с призывных пунктов, были битком набиты одними "русскими". Армейские рабовладельцы не давали ни возможности поступить на курсы или университет, ни "стать на ноги" и заработать что-то, чтобы поддержать семью. Наоборот, даже положенную помощь семье, которая полагается, если единственного кормильца забирают в армию, в двадцати - тридцати процентах случаев /по опросам/ стараются не выплачивать. И это на фоне того, что израильтяне скопом перестали идти в армию, на фоне того, что родившиеся в стране молодые люди шикуют в ресторанах, сорят деньгами, разъезжают на дорогих машинах с 16-ти лет, покупают квартиры и дорогое радиооборудование! Такая политика резко увеличила число отказников от армии - и репрессии против таких людей резко усилились.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.85

После этого вступления постараюсь детализировать общую картину, сопровождая её описание фактами и примерами.

8 июне 1994 г. Шломо Шитрит, по слухам - родственник члена Кнессета. Шитрита, был застрелен своим же товарищем на одном из пропускных пунктов, где служил. Это происшествие вызвало скандальные отголоски, пролившие свет на уровень насилия в израильской армии, случаи убийства военнослужащими один другого и на секретность, окружающую подобные случаи. Если бы Шломо не был "аристократическихъ кровей" (или кто-то бы не полагал бы так), его смерть так и осталась бы никому не известной. Петах-Тиквенская газета на иврите "Мелаб" (ес) /"Ем шиши", 1/4, 1994/пишет, что офицер израильской армии Моше Бернес /ЗЗ/ признаёт, что употребляет наркотики и добавляет, что в условиях израильской армии это необходимо, да и отказаться в условиях, когда все либо "нюхают", либо "колются", либо "лижут", невозможно.

9 июня 1994 года была передача радио "РЭКА" "За круглым столом", в которой принимали участие представители армии, ответственные за набор призывников в Цагаль. Звонила на радиостанцию мать солдата Максима Изоха, служащего в дивизии "Гивати". В армии Максим получил грыжу - мать считает, из-за командиров. Ему сделали операцию, после которой возникли проблемы со здоровьем и - автоматически - с командирами. Над нам так издевались, что он вынужден был дважды убегать из армии. Его вернули в армию, но перестали платить зарплату, а мать-одиночка теперь без этой помощи не может прожить. В той же передаче звонила мать солдата из Ашкелона /Наташа/, которая сказала, что материальное положение их семьи ужасное, но уже полгода, как они перестали получать помощь, полагающуюся неимущим, сын которых в армии. На призывном пункте, откуда забирали их сына, матери заявили, что личное дело её сына утеряно. Офицер из части, посетивший ее дома, обрушился с нападкам на русскоязычных иммигрантов, показал, что ненавидит их. "Вы хотите денежек, - сказал он, - это чтобы поскорее купить машину, да?"... Звонил дедушка внука набирают в армию, не дав ему возможности поступить в университет...

Армия и раввинат отказываются хоронить погибших в армии "русских" солдат, если есть хотя бы малейшее подозрение, что один из их родителей - не еврей. Так, газета "Идиот Ахронот", за 16 авт. 1993 г., описала вопиющий случай, когда погибшего солдата, нового иммигранта Льва Пейсахова, похоронили за оградой военного кладбища /не на кладбище/ - так как у него, мол, русская мать. Радиостанция Цагаля однажды сообщила, что солдат, "по ошибке" /!/ захороненный не на кладбище, после подтверждения его еврейства был перезахоронен. Об облавах на уклоняющихся от военной службы уже упоминалось выше. Характерная деталь израильского "правосудия" - это то, что уклоняющихся от военной службы (не избегающих призывного пункта, о них особый разговор, но тех законопослушных граждан, какие являются на призывной пункт, но там просто заявляют, что они отказываются служить, которых должен был судить гражданский суд: ведь они не стали солдатами и не имеют отношения к армии) не имеют права судить военные власти, но их все равно забирают в военную тюрьму и там всеми средствами заставляют надеть военную форму, вплоть до применения побоев и пыток. Даже если после облачения такого человека в военную форму его перестают бить и не заставляют больше служить в армии, его судит военный суд как дезертира, убежавшего и з а р м и и, хотя этот человек не служил и не принимал присягу!.. Характерные детали нарушения прав человека, связанные с принуждением служить в армии, проступают в письме, которое меня попросили перевести на английский язык родители одного парня. Стоит привести текст этого письма с некоторыми купюрами (понятно, что я не могу назвать имя этого молодого человека):

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. IV ВЫШКА - стр.86

От родителей Г. Ф. /инициалы изменены/.

//Позже семья Метельницких, в том числе и сын Валерий, о котором ниже идет речь, сумели бежать в Канаду, где просили статус беженцев и получили отказ; полностью их дело приведено в приложении к работе "ГУЛАГ Палестины"; но тогда, когда писалась эта работа, их подлинные имена нельзя было оглашать прим. 2000 года//

"16 мая 1994 г. наш сын, Г. Ф., был арестовав и посажен в военную тюрьму. Мы, его родители, требуем, чтобы он был признан политическим заключённым и получил помощь от правозащитных организаций.

Формальным поводом для его ареста послужил его отказ стать солдатом израильской армии. Но повестка, по которой он должен был явиться на призывной пункт в Тель-ха-Шомер, был датирована 2-м маем, а отправлена была 5-го мая /шла на нашу почту два дня и была получена нами ещё через 2-3 дня/. Ясно, что если бы хотели прибытия нашего сына вовремя, повестку послали бы заранее. Значит, кто-то специально сделал так, чтобы у Г. не было никакой возможности прибыть на призывной пункт в указанное время, и это использовали как повод для его задержания.

Приехав в Израиль, мы полагали, что, получая статус граждан этой страны, мы становимся полноправными членам общества, такими же, как те, кто тут родился, прибыл из других стран или живёт тут много лет. Очень скоро мы поняли, что в действительности не являемся гражданами этой страны, а гражданство, полученное нами - не более, чем бумажка. У нас есть лишь одна "привилегия" - быть рабами израильтян.

То, что происходит в этой стране с русскоязычными людьми - это геноцид, Мы можем доказать в суде, что русскоязычные новые иммигранты на деле не являются гражданами Израиля, мы можем представить в подтверждение тому сотни статей в русских израильских газетах, свидетельства многих людей, наш личный печальный опыт, факты и документы. Но наше положение ещё хуже, чем у большинства "русских" - потому что мать Г. не "чистокровная еврейка". Мы считаем, что именно поэтому мы подвергаемся ещё большей эксплуатации, дискриминации, оскорблениям и террору беззакониями, именно поэтому наш сын должен был пережить /в травле принимали участие как учителя, так и ученики/ в школе оскорбления, насмешки, унижения, его избивали, его поместили в один из выпускных классов без знания языка, без ознакомления с программой, без подготовительных занятий; учителя не только не помогали ему адаптироваться, но наоборот, всячески оскорбляли его. Ему постоянно твердили: "Убирайся назад, в свою Россию, "вонючий выродок". Вот почему он бросил школу и пошёл работать.

Если мы полноправные граждане Израиля, то почему наша зарплата /не только наша - родителей Г., - но всех "русских"/ в несколько раз меньше, чем зарплата израильтян; мать Г. работает за оплату, которая намного ниже установленного законом минимального уровня зарплаты, итак равного нищенской подачке - всё это потому, что мы "русское дерьмо". Мы живём в караванном городке, вид которого очень напоминает концлагерь - потому что мы "русское дерьмо". Наш сын не имеет никаких перспектив, никакого будущего в этой стране - потому что мы "русские".

Израильская армия - не такое место, где кончается дискриминация и издевательства над иммигрантами, говорящими по-русски. Кроме всех кошмаров, которые про эту армию рассказывают и пишут, есть просто неверие нашего сына в то, что в этой расистской стране ситуация в армии может чем-то отличаться от ситуации "на гражданке". Ведь все израильтяне проходят через "срочную" армейскую службу, а потом 2-6 и более месяцев в году проводят в ополчении; армия - часть израильской жизни и не может в чем-то иметь существенные отличия от других ее сторон. Два звонка на радио "РЭКА", которые прозвучали в эфире, как раз в то время, когда передачи слушал наш сын, несколько попавшихся ему на глаза публикаций в русских газетах, кошмарные рассказы молодых русскоязычных парней - всё это глубоко врезалось в память нашему сыну, больно поразило его воображение и вызвало в его душе настоящий шок. Он теперь патологически боится израильской армии, испытывая перед ней панический страх. И не может быть иначе - ведь он прекрасно понимает, что эта армия - армия тех, кто плевал в него, избивал и кричал "убирайся в свою Россию" Думаем, что достаточно ясно изложили, почему наш сын не может служить.

Впервые наш сын прибыл по повестке на призывной пункт в ноябре 1993 г. Всего он посетил призывной пункт 4 раза - это показывает, что он проявил себя законопослушным гражданином, ни разу не игнорируя вызова. Каждый раз он заявлял на призывном пункте, что испытывает страх перед армией, что внутренне не может согласиться служить, что - пусть его будут избивать, посадят в тюрьму, могут даже убить - всё равно он отказывается служить. Тем большей несуразицей является обвинение его в том, что он не явился один раз по какой-то мифической повестке. Мы, его родители, заявляем, что, кроме повесток, по которым он являлся на призывной пункт, больше никогда никаких повесток он не получал, за получение их не расписывался.

После того, как он в последний раз /это было в мае 1994 года/ заявил, что отказывается служить в армии, буквально через несколько дней его зверски избили, выбили ему два зуба. Мы считаем, что имеется прямая связь между его заявлением на призывном пункте о нежелании служить в армии и этим избиением.

- Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛ1СТИЙ . Гл.1У - ВЫШКА - стр.87

Отец Г. - Ю. - импульсивный человек. Я /отец Г./ неоднократно открыто высказывался на политические темы во время обеденных перерывов. Мы знаем, что в Израиле, как и в бывшем СССР, учреждена разветвлённая система стукачей, доносчиков. Вероятно, кто-то из этих информаторов пересказал местному представителю ШАБАКа /Израильского КГБ/ на предприятии содержание высказываний отца Г. Мы считаем, что есть множество указаний на то, что наш сын арестован по политически мотивам. У нас есть большее желание покинуть эту ужасную страну, забрать отсюда нашего сына с тем, чтобы он мог нормально окончить школу, поступить в университет, не слышал оскорблений, не подвергался бы издевательствам и избиениям.

И последнее. Наше материальное положение ужасно. Оно настолько беспросветно, что отсутствие в семье нашего сына из-за службы в армии /ведь он все время работает/ означает для нас полную катастрофу. Наша семья не исключение. Положение большинства "русских" семей в Израиле подобно нашему. Это частично понимают на призывном пункте и поэтому не особенно жёстко действуют против молодых людей, отказывающихся служить. Поэтому мы подозреваем, что такая суровая мера, как арест, применена к нашему сыну в связи с политическими высказываниями его и его отца.

Арест нашего сына и стремление военных властей во что бы то ни стало заставить нашего сына служить в израильской армии нарушает одно из основных гражданских прав - право на переезд в другую страну. Помещение нашего сына в военную тюрьму до того, как он одел военную форму /он отказывается это сделать/, до того, как он побывал в военной части и - несмотря на то, что он не принимал никакой военной присяги - уже само по себе вопиющее нарушение закона. Вне зависимости от того, заставят ли нашего сына в тюрьме одеть военную форму, его ни на минуту не должны были помещать в военную тюрьму, по нашим представлениям, его - не солдата, а гражданское лицо - имеет право судить только гражданский суд."

Это письмо иллюстрирует не только причины нежелания большинства "русских" ел жить в израильской армии, но и основные беззакония со стороны военной администрации по отношению к таким "отказникам". Бесспорно - армия из рекрутов (т.е. всеобщая воинская повинность) и демократия несовместимы. Но даже если согласиться с утверждением, что это необходимость, вызванная внешнеполитической обстановкой /можно легко доказать, что это также ложь, но спор на эту тему выходит за рамки этой работы/, всё равно совершенно ясно, что к вопросу службы в армии только что прибывших иммигрантов должен быть отдельный подход, в то время как никакого различия между израильтянами и иммигрантами на самом деле не делается. Более того, есть различие - но в обратную сторону. По разными данным за границей постоянно проживает от 1,5 до 3 млн. израильтян. Ни одного случая, когда призывной возраст одного из членов их семей или получение "открепления" от армии для тех, у кого возраст ополченцев послужил бы помехой для выезда из Израиля, не было в отношении коренных израильтян. Большой процент молодых людей - израильтян не служит в армии даже оставаясь в стране, никуда не выезжая. На фоне этих фактов стремление военной администрации забрать каждого "русского" молодого человека в армию выглядит очередным актом дискриминации, лицемерия, лжи и беззакония. Кроме того, совершенно ясно, что если всеобщая воинская повинность - насущная необходимость в условиях арабского окружения, тогда точно такая же необходимость - обеспечить семьи, члены которые вынуждены идти в армию, жильём и гарантировать им хотя бы минимальный прожиточный минимум! Отрицание властями Израиля того, что вторая необходимость является условием для исполнения первой автоматически отрицает закон о всеобщей воинской повинности и делает нарушение прав человека в связи с этим законом ещё более тяжкими.

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.88

В этой главе я уже упоминал (приводились газетные и другие материалы) о том, что лживыми посулами и при помощи дезинформации Сохнут свозит в Израиль молодых людей до 18-ти лет из стран - республик бывшего СССР, которых родители потом не могут "получить'' назад. Совершенно естественно, что этих юношей заставляют служить в израильской армии! Сохнут официально объявил, что комиссия, возглавляемая исполняющим обязанности председателя правления Сохнута Иехилем Лекетом и зам. Министра Просвещения /образования/ и Культуры Михеем Гольдманом займётся стратегией доставки подростков из стран бывшего СССР в Израиль. /Конец Февраля 1994 года/. Уже п о с л е совещания этой комиссии Украина выразила официальный протает Израилю в связи с неблаговидными способами "умыкания" подростков. Я не раз слышал свидетельства о том, что юноши - туристы из стран бывшего СССР подвергаются физическому воздействию с целью заставить их служить в израильской армии. Издевательства в израильской армии над теми, кто тем или иным образом попал в опалу товарищей или командиров нередко приводят к самоубийству жертв этой травли. По словам одного человека, армейского врача, каждый год тысячи молодых людей оказываются убитыми в армии либо кончают жизнь самоубийством. Проверить это невозможно, потому что число самоубийств и убийств в армии командование Цагала держит в секрете, а в печати сообщается далеко не о каждом случае убийства или самоубийства солдат. Нравы в израильской армии превосходят всё, что мне известно о дедовщине в армии бывшего СССР. Нередко в армии играют в "русскую рулетку" - передают по кругу заряженный одной пулей пистолет, от этой пули кто-то из сидящих в этом круге должен погибнуть. Отказаться невозможно. Нередко солдаты "играют" гранатами или придумывают другие жестокие, смертельные игры: жестокость - в крови израильтян, на ней их воспитывают и ей проверяют на "израильтянское нутро". Так, в декабре 1991 г. три солдата чудом остались живы, когда граната, которой они играли в футбол, взорвалась. Это произошло в военной части недалеко от Беер - Шевы. /Газета "7 дней", 19 - 25/ 12. 1991 года/.

В израильской армии грубо нарушается другое право людей: право отказаться от издевательств над безвинными и беззащитными людьми. Один парень, который служит в Ливане, признался мне, что самое страшное - не полное физическое истощение, не жара и не опасность. По его словам, там с людьми заставляют делать такое, что... Мне довелось говорить и с солдатом, который служил на "территориях". Я опросил у него, чем отличается служба там от службы в другом месте. /И подчеркнул, что хочу услышать об эмоциональных отличиях, мне не нужны "секретные сведения"/. Он мне сказал, что в детстве не мог видеть, как отрывают лапки у жука или у мухи. "А каково видеть, как с человеком делают то же самое или самому это делать?!" Следующая заметка "Вред или польза?" /"Новости недели", за 25 июня 1991 г./ может быть прекрасным комментарием к тому, что именно заставляют делать в израильской армии! Заметка является ответом - реакцией на показ по израильскому ТВ сюжета о спец. отрядах Цагала. "Теперь, - устами одного араба говорит заметка, - палестинцы смогут обвинять в убийствах арабов израильтян". Нетрудно понять, что спец. отряды Цагала не что иное как карательные отряды типа эсэсовских, подчинённые ШАБАКу.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.89

///Материалы ООН, Эмнести Интернэшьнэл и других наиболее солидных источников будут приведены в специальной главе, дописанной в последней редакции. Хочу только обратить внимание на то, что в 1992-м - 1993-м годах, в Израиле, где информации о многих затрагиваемых аспектах нарушения государством Израиль прав человека для нового иммигранта, как автор данной работы, была практически недоступна, я сумел накопить пусть самые скупые, но правдивые и точные сведения о таких проблемах, существование каких было официально подтверждено высшими международными органами только в 1998-1999 годах, то есть, только 6-7 спустя. Остальные подтверждаются одна за другой.///

14 июня 1994 года по Первой программе израильского ТВ в вечернее время показали фильм, который был снят по инициативе организаций "Эмнэсти Интернэшьнэл" и "Хьюмэн Райт Вотч" - наиболее солидных международных организаций по защите прав человека. В этом фильме речь шла о пытках, о чудовищных издевательствах, которым подвергаются палестинцы в тюрьмах, лагерях, армейских частях, полицейских участках, опорных пунктах армии и в других местах со стороны израильской армии /Цагала/, полиции, ШАБАКа. В фильме выступала юрист, д-р Лея Цамаль. Фильм убедительно, документально показал, что арабы подвергаются нечеловеческим пыткам. Фильм не только иллюстрировал слова активистов правозащитных организаций убедительными косвенными доказательствами, документально подтверждал разными способами, что эти пытки на самом деле имеют место, но и приводил слова десятков свидетелей и жертв этих пыток, таких, как, например, Нида Зваар, Баасем А-Тамими и многих других, слова юристов, журналистов, специалистов по этой проблеме, медицинских экспертов, официальные источники, и т.д. Приводились примеры смерти от пыток, примеры, когда людям "отбивали" "всё на свете", показали жертв пыток, изувеченных, рассказывающих, как и кем они были изувечены, показали человека, который после пыток полностью лишился рассудка, перестал воспринимать окружающее. В фильме приводились свидетельства солдата Шабака /лицо показывают, голос изменён/, а также англоязычного еврея, свидетелей зверских пыток палестинцев.

Таким образом, те сведения, та информация о пытках, которая достигала моих ушей и шла из приватных источников, полностью подтвердилась. Это может служить косвенным доказательством того, что другие сведения, которые я привожу и какие пока не подкреплены высказываниями официальных лиц, заявлениями разных организаций и (или) средствами массовой информации, могут быть подтверждены из других источников; дополнения, внесённые в эту работу после написания той или иной главы, или появившиеся в тех строках, какие писались позже по времени, содержат, по моим подсчётам, не менее шести таких подтверждений /прошу смотреть мою работу/. Поэтому, думаю, что даже в тех случаях, когда первоначальные сведения выглядят не очень убедительно и подкрепляются лишь сведениями из частных источников, однако, вписываются в общую атмосферу и тип происходящего в стране, к ним стоит относиться с достаточной серьёзностью.

Информация о пытках, каким подвергают задержанных, арестованных, заключённых /не только арабов/, поступала ко мне из разных источников и в большой степени подтверждена расследованиями других журналистов и правозащитных организаций. Из этой информации ясно одно: что армия активно принимает участие в этих пытках. Таким образом, политика пыток имеет 3 главных аспекта в высшей степени аморальной, безнравственной платформы:

1/ нарушаются права солдат - выходцев из стран бывшего СССР, воспитанных на других идеалах и не привыкших к израильской безнравственности, отказаться от участия в зверствах;

2/ участие в пытках призвано, по мнению, военного командования, "укрепить боевой дух", связать всех круговой порукой, замешанной на крови;

3/ в Израиле, где практически все проходят через армию и, вместе с тем, через участие в пытках и других аморальных поступках, нельзя ожидать иного, кроме жестокого и зверского, отношения к беззащитным новым иммигрантам.

- Лев Гунин . ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.90

Жестокость, какая царит в израильском обществе, кажется, вплотную приблизилась к уровню жестокости в сталинской и гитлеровской империях. Безусловно, есть некоторые фундаментальные, принципиальные отличия, которые свидетельствуют, скорее, не о размахе зверств и издевательств, но о принципиальных отличиях израильского и сталинского - гитлеровского режимов. При всей тяжести и серьёзности проводимого израильским режимом против русскоязычного населения геноцида, сравнение его со страшной, нечеловеческой машиной подавления сталинско-советского режима, по меньшей мере, неуместно. И, тем не менее, ещё раз повторю, что, если жестокость и безжалостность каким-то образом поддаются сравнительной оценке, жестокость, царящая в израильском обществе, приблизилась к той с которой действовали самые жуткие режимы. Кроме того, следует различать жестокость режима (это одно) - и, с другой стороны, жестокость социума как такового (это другое). Несмотря на чудовищный режим, даже в бывшем СССР не накопилось в обществе такой невероятной жестокости...

Как уже отмечалось выше, армейские издевательства чаще всего приводят к самоубийству солдат. По предположениям наиболее компетентных экспертов ежегодно тысячи молодых людей планируют или совершают попытку самоубийства. Точное число солдат-самоубийц, конечно, нигде не приводится, кроме того, лишь каждый шестой - седьмой случай самоубийства солдата освещается на страницах печати. Таким образом, сообщение в газетах о таком случае связаны обычно с волной возмущения в обществе, которую уже просто нельзя контролировать, и нельзя данный случай скрыть. Привожу дословно заметку газеты "Новая Панорама" за пятницу, 12 июля, 1991 года: "Общественную бурю вызвало сообщение о самоубийстве солдата - сироты Голана Нагара. Подозревают, что причина - грубое обращение с ним командира. Очевидцы утверждают, что парня били и волокли по земле в наручниках. " Похоже, что никогда и нигде ни один командир не был привлечён к судебной ответственности за самоубийство или убийство солдата. Мне известны случаи самоубийства солдат, которые не освещались в израильской прессе.

Сидя в очередях в "Битуах Леуми", Службе Национального страхования, я слышал неоднократно об отказе чиновников выплачивать компенсацию за пребывание того или иного солдата или офицера на сборах /в ополчении/. Часто двери кабинета были открыты или я сидел у другого служащего и слышал разговор за соседним столиком, при этом наглость чиновников была поразительна. Один из них прямо сказал посетителю, по словам которого, его семья оказалась в бедственном положении, и которому при этом даже ту компенсацию, что ему положено, ему не платят: "А что, ты мог не пойти в ополчение? Нет, ты не мог не пойти, за тобой бы приехали, тебя сгноили бы в тюрьме!.. У тебя нет выбора, хабиби, ты не мог не пойти! Так раз ты так или иначе будешь на сборах, зачем же тебе ещё и платить?" -"Но ведь есть закон! - взмолился посетитель. -"Закон не в твоих, а в наших руках ,- ответил чиновник.

Особенно страшно положение новых иммигрантов, потерявших из-за армии свои заработки и не получающих никакой компенсации от страшного государства...

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр. 91

Подводя итоги, следует заметить, что израильская армия виновна в серьёзнейших нарушениях прав человека - не только по отношению к арабскому населению, но и по отношению к своим собственным гражданам: как людей, находящихся вне её, так и военнослужащих. Нарушения прав военнослужащих начинаются с призыва на военную службу и не заканчиваются даже после того, как человек уже отслужил. Кроме того, Израиль - наверно, единственная страда в Мире, где даже женщины /девушки/ принудительно забираются на армейскую службу...

Следующее омерзительнейшее явление, одно из самых серьёзных нарушении в области прав человека - это то, что можно назвать "юридическим бесправием", а ещё лучше правовым террором. Этот правовой террор по своей беспросветней жестокости и всеобъемлющести, не чуть не "лучше" такого же правового террора в бывшем СССР. Приведу примеры. Один мужчина, с которым я встречался в 1991 году в парке, поведал мне, что при процедуре подписывания квартирного договора хозяин квартиры сказал ему, что пункт о том, что квартира находятся а хорошем состоянии и что в ней нет дефектов и поломок - чистая формальность и не имеет никакого серьёзного значения. Квартира, действительно, была хорошая, отремонтированная, и этот мужчина не обратил внимания на некоторые мелкие поломки и дефекты /поломана защёлка, отбита плитка плинтуса да кухне, и т. д./. Приехав в 1990 году и прожив год в этой снятой квартире, семья этого человека не получила разрешение продлить договор, и хозяин потребовал выбираться. Но при этом он потребовал произвести ремонт и устранить все "мелкие" дефекты, опираясь на подписанный знакомим мне мужчиной гарантийный чек на 80 тыс. шекелей. При этом наглость квартирного хозяина перешла все пределы, он потребовал не только устранить все дефекты, но и значительно улучшить квартиру, переделать двери, поставить новую сантехнику... Никакие доводы не действовали, мировой суд отказался принять заявление от нового иммигранта, адвокат, нанятый потерпевшими иммигрантами, потребовал за свои услуги такую баснословную сумму, какая не намного была меньше той, какую требовалось отдать на ремонт квартиры и переделки. Когда загнанный в угол человек уже хотел отдать адвокату требуемую сумму, тот вдруг отказался браться за это дело, добавив, что не хочет иметь дело со "скрягами иммиграшками", которым всё дают, а они только плачутся. Мужчина был у 20-ти /!/ адвокатов, но все они отказали. Какова судьба этого человека, я не знаю, он вскоре куда-то исчез. Другой человек, также знакомый мне по парку, попросил меня позвонить его квартирному хозяину, он два слова не мог связать на иврите. Дело в том, что один из квартирных гарантов /напомню, что в Израиле снять квартиру можно лишь с "гарантами"/ не только объяснил, но и перевёл весь текст квартирного договора /редчайший случай!/. В тексте договора указывалось, что, в случае поломки внешних санузлов или другого оборудования, расходы по устранению поломок жильцы и хозяин квартиры делят пополам, в случае поломок внутри квартиры хозяин обязан починить всё. Уже на следующий день после вселения потёк смывной бачок в туалете, через месяц прорвало трубу, потекли краны, потёк бойлер, замкнуло проводку на кухне, отвалился огромный кусок штукатурки после, по-видимому, безобразно и наспех сделанного перед вселение жильцов ремонта.... На основании имеющегося в квартирном договора пункта мы /я как переводчик/ вежливо попросили

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.92

квартирного хозяина к телефону и вежливо сказали ему, что происходит в квартире и что на основании квартирного договора хозяин должен либо привести мастера-сантехника, либо собственноручно устранить неисправности, либо дать деньги на ремонт. Я добавил, что жильцы - пара пожилых людей с дочкой без мужа и с малолетним внуком - не могут сами устранить поломки, они просто перекрыли воду, сидят уже второй день без воды и без света... Хозяин квартиры обрушился на меня с ругательствами и угрозами. Его ярость была такова, что, говори я с ним не по телефону, я бы стал в боксёрскую стойку от страха, что он сейчас ударит меня. Я посоветовал знакомому обратиться к адвокату, и к независимому, и к тому, при посредстве которого подписывался договор, хотя он и "адвокат хозяина". Я также посоветовал обратиться к квартирному маклеру, посреднику в нахождении квартиры, в обязанности которого входит вмешаться, если нарушены условия договора. Через месяц я встретил этого человека. Он сказал, что, пока дело тянулось, им пришлось за свои деньги произвести необходимые починки и ремонты, на что они не только израсходовали всё, что у них было и что они получали, но и пришлось занять значительную сумму денег, тая что сейчас им просто не на что жить и нечем платить за квартиру. Кроме того, потекла крыша /они жили на последнем этаже/, и устранить эту течь у них не было никакой возможности... Не знаю, что стало и с этими людьми! Мой знакомый перестал появляться в парке, но через три месяца после начала конфликта с квартирным хозяином всё оставалось на прежнем месте: по-видимому, их просто "выкинули" из квартиры, а деньги, оплаченные за квартиру и за ремонт, им не были возвращены. Ещё один пример. Однажды позвонила взволнованная знакомая, Бэла, которая когда-то училась с нами в ульпане (курсы иврита). Она рассказала, что пришла на свою квартиру и обнаружила, что замок на двери заменён. Ей некуда было деваться. Она несколько дней ночевала у нас, потом сняла другую квартиру. Но деньги, оплаченные за полгода за квартиру /не говоря уже о компенсации за то, что произошло/, деньги, заплаченные квартирному маклеру, адвокату, сумму, оплаченную в счёт муниципального налога, она так и не получала. Правда, надо признать, что частично она добилась через год /большинство новых иммигрантов попадают за такой срок в безвыходное положение/ возвращения каких-то денег, но это - была только меньшая часть... Новый пример. Две наши знакомые из Бобруйска, забитые, пугливые женщины - престарелая мать и дочь - старая дева - сняли квартиру в Бней-Браке у адвоката по имени Реувен /телефон его адвокатской конторы в Тель - Авиве - /0З/864899/, харедимного (ультра-религиозного) еврея в чёрной кипе /признак ультра-религиозности/. Он не только "сорвал" с них при их переезде на другую квартиру за ремонт, хотя в договоре о ремонте ничего не было сказано /квартира была ужасная, настоящая сырая конура со страшными стенами и потолками - одна комнатка/, не только изменил благодаря хитроумной зацепке, в любой стране признанной бы жульничеством, квартплату в сторону непомерного

увеличения, но и не заплатил им за установку на их деньги решёток на окнах. Чуть ли не хрестоматийный случай в Израиле: хозяин квартиры, вопреки законам, продал квартиру вместе с жильцами другому, и тот, другой, требует либо новой квартплаты (хотя за квартиру уже оплачено), либо выселения жильцов. И никакого шанса добиться восстановления справедливости.

- Лев ГУНИН. Гулаг Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.93

Такое :же .распространённое явление в Израиле - продажа новым иммигрантам уже проданной кому-то квартиры. Да, это так! И никак законов, защищавших бы права обманутых иммигрантов, нет! Ничего невозможно добиться через суд. Я знаю два таких случая. Нмена пострадавших я, к сожалению, назват не могу без согласия этих людей. Обе этих семьи вынуждены были бежать из страны, так как взяли ссуду в банке, "купили" уже проданную кому-то квартиру /хозяин её получил деньги/, а вселиться в купленную квартиру не смогли. Нужно отметить, что, к сожалению, наибольшее число квартирных хозяев - аферистов среди ультра- религиозных, и адвокатов - аферистов, греющих руки на аферах с квартирами - также среди ультра - религиозных, в основном румынского, венгерского, югославского происхождения. Я объясняю это тем, что именно для религиозных наиболее распространённый источник дохода эксплуатация жилья, сдаваемого внаём. Все без исключения ультрарелигиозные, даже если они и не аферисты, безжалостные стяжатели в роли квартирных хозяев, настоящие грабители. У них нет ни жалости, ни сострадания, ни совести. А закон - особый израильский закон - на их стороне. Я начал описание правового террора с "квартирных афёр" потому, что это наиболее распространённый /наряду с "трудовыми аферами", - о которых уже писалось выше/ вид драпового террора и еще потому, что этот вид правового террора наносит наиболее серьёзный ущерб новым иммигрантам, оставляя их без всяких средств к существованию и может привести даже к тюремному заключению главы семьи. Примерно год назад у меня была тетрадка выписанных из русских израильских газет случаев, связанных с подобными "квартирными аферами". К сожалению, эта тетрадка пропала, но, если мне удастся её отыскать, то я приведу еще примеры в качестве дополнения к этой главе. Другие примеры из той же тетрадки даны мной в предыдущих главах. В частности, смотрите описание квартирных страстей и причин, породивших их, в данной работе, в главе "Барачный социализм или жильё по-израильски", стр.20. Квартирная проблема описана мной в статьях, которые были помещены во многих израильских и зарубежных газетах, например, в газете "Наша страна", "Израэл Бизнесс Тудэй", в московской "Литературной газете" и в других изданиях... Приведенные ниже другие примеры правового террора - это в основном примеры, взятые из печати, но есть и примеры, известные мне из других источников.

Первый из них продолжает "квартирную" тему. Он хорошо отражает положение, при котором бездомным, неимущим, безработным не оказывается никакой помощи на основании того, что "бездомных у нас нет", "голодных у нас нет", а государственная биржа труда регистрирует новых иммигрантов, вне зависимости от предоставляемых ими дипломов и трудовых биографий, как "лиц без профессии". Так вот, "Новая Газета" /10.03. - 17.03. 1994 / сообщает: в первую неделю марта на улице Яффо в Иерусалиме полиция обнаружила очередной труп нового иммигранта, умершего от переохлаждения. При нём была табличка: "Я музыкант. Моя флейта сломалась. Помоги мне купить новую". Со ссылкой на "Джерузалем Пост" "Новая Газета" сообщает та же, что лишь за 3 недели конца февраля - начала марта умерли 6 бездомных "русских".

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.94

Следующий типичный пример правового террора - понуждение новых иммигрантов - квартиросъемщиков платить налог на недвижимость и оплачивать другие расходы связанные с владением недвижимости, за хозяев квартир.

Как уже писалось выше, государственные организации, армия и прочие институции отказываются выплачивать положенную компенсацию лицам, получившим травму или увечье во время армейской службы, на работе, отказываются выплачивать компенсацию за время военных сборов или компенсацию семьям, живущим за гранью нищеты, единственного кормильца которых забрали в армию, и т.п.

Типичнейшее явление - незаконное налогообложение. Это может быть прибывший вам счет на оплату налога за владение телевизором или радиоприемником (даже такой налог есть в стране развитого сионизма), которых у вас в помине нет (до того, как мы купили телевизор, нам уже прислали счет оплаты такого налога и заставили - !!! - его оплатить), за владение автотранспортом, на котором, якобы (как утверждает Налоговое Управление) вы совершаете грузовые коммерческие перевозки, хотя никаких коммерческих перевозок вы не совершаете, а машина ваша - двухместная, за владение недвижимостью, которой у вас в помине нет, и так далее. Шансы доказать что-либо в Израиле равны нулю. Кроме того, если вы не заплатите, вам моментально выписывается штраф, в несколько раз превышающий начальную сумму, и этот штраф вы обязаны (согласно израильским то ли законам, то ли традициям) заплатить даже в случае положительного решения суда в вашу пользу!!! Поразительно!

Так как в Израиле практически почти нет разделения между исполнительной и законодательной властью /а, может быть, вообще нет такого разделения/, высказывания министров и высокопоставленных членов Кнессета об определенной этнической (общественной организации, религиозном, социальном или этническом меньшинству) группе, призванные уничижить, оскорбить и унизить ее, можно также отнести к правовому террору. Ведь в демократических странах есть возможность опротестовать такие высказывания, блокировать их в рамках закона. В Израиле такой возможности нет. И дело не только в том, что это на практике осуществить невозможно: в стране не существует закона о наказании за разжигание расовой (этнической) ненависти, межнациональной или межэтнической розни! При этом в адрес беззащитных этнических меньшинств высказываются не какие-то там мелкие политические деятели, но именно вожди этого де факто тоталитарного государства. Как себя чувствуют при этом представители этого этнического меньшинства, можно понять хотя бы из нескольких кратких заметок. В заметке "Корни безнравственности" /газета "Неделя" 19 тамуз, 5754 г. - 28 июня - 5 июля, 1994 г./ Ю. Koн пишет: "Министр труда Ора Намир обвинила репатриантов из каких-то 2-х неназванных ею республик бывшего СССР в массовом инцесте..." "Правительство и Кнессет безмолвствуют, поощряя клеветников в человеконенавистников". "Аморальность властей недопустима в любой стране... Она тем более недопустима в еврейском государстве, потому что основные нормы морали изложены более 3000 лет назад в Торе..." Напомним высказывание о новых иммигрантов нынешнего министра строительства Пинхаса бен Элиэзэра, которые он сделал по поводу жилья и работы: "Абсорбции //иммиграции - прим. наше// де-люкс вам не будет"; известны и другие его выражения, в которых он оскорбляет и уничижает русскоязычную общину. Напомним высказывания бывшего министра "абсорбции" /при Шамире/ рава Переца, которыми он старался оскорбить и унизить русскоязычных иммигрантов, его запрет на выступление "русских" в одном из гала-концертов... А иногда молчание говор громче слов. Так, когда главу Гистадрута, Хаима Хаберфельда, спросили, как могло так случиться, что профсоюз допустил, что целая этническая группа оказалась вытолкнута из него, а для тех, кто всё-таки является членами Гистадрута, у профсоюза не оказалось поддержки, глава профсоюза только ухмыльнулся. Так случилось по странному стечению обстоятельств, что министр труда Ора Намир, министр строительства бен Элиэзер, глава Гистадрута Хаберфельд, ряд руководителей отделений Министерства Абсорбции почти одновременно серьёзно заболели /Оре Иамир была сделана операция в Швейцарии, бен Элиэзер попал в госпиталь с сердцем, Хаберфельду была ампутирована ступня ноги, Браха, начальник отдела Мин. Абсорбции в Петах-Тикве, широко известный за свою жестокость и безжалостность, слёг с инфарктом, и т.д./ Тут же пошёл слух, распространяемый среди израильтян, о том, что "русские" прокляли своих врагов и мучителей среди власть предержащих, и что самые большие ненавистники "русских" именно поэтому слегли, заболели. К этому добавлялось, что "русские" проклянут сам Израиль (наверное, имелось в виду, что до того надо их перебить). Это не первый такой слух, который, по-видимому, распространяется также самими власть предержащими...

К правовому террору можно отнести и закон, принятый в середине 1994 г., в соответствии с которым "русские" должны "подтверждать" свои права на вождение

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.95

автомобиля, в то время как иммигранты, прибывающие из других стран, не должны этого делать. Кроме того, с начала "большой алии" /"большого потока иммигрантов с 1989 года/ "русские" не должны были подтверждать свои права. Но позже, после того, как вое центральные ивритские газеты напечатали истеричные вопли израильтян по поводу того, что "все "русские" сели за руль новых машин и задрали нос, закон изменили. Это не только прямая дискриминация этнического меньшинства, но и более серьезный аспект нарушения прав человека. Понятно, что очень многие иммигранты не в состояли взять положенного числа уроков вождения, ведь один час стоит от 80 до 120 шекелей, а надо "взять" примерно 9 - 10 уроков, да и потом никакой уверенности, что получишь права, нет, а ведь очень многие получают зарплату в 1200 шекелей в месяц. По свидетельству одного моего родственника, пытавшегося получить права, то есть, подтвердить полученные в Белоруссии, экзаменаторы умышленно не дают прав с "первого раза", а это значит, что надо пройти повторный курс. В дополнение к стоимости машины, страховки и прочих расходов, расходы, связанные с новыми правилами, фактически означают запрет на вождение машины для очень многих иммигрантов из бывшего СССР...

К правовому террору можно отнести и грабёж новых иммигрантов за медицинское обслуживание. 13 июня 1994 г. по радио "Рэка" передавали передачу "Круглый стол"/, в которой принимал участие Владимир Лайтман, председатель общества "Чepнобль" /Ведущая - Соня Мармур/. Говорилось о том, что 75 процентов русскоязычных иммигрантов не имеют возможности поставить зубные протезы. Во время передачи звонила некая Эдна, находящаяся на лечении в больнице "Адасса", она сказала,, что её заболевание связано с пребыванием недалеко от Чернобыля, у неё невыносимые боли и постоянная высокая температура (по-видимому, лейкемия); она вынуждена была выписать 3 чека без покрытия на 11 тыс. шекелей за лечение, и что с ней будет дальше - она не знает... Другие звонившие говорили, что не могут попасть на приём к невропатологу, к гематологу, жаловались, что не могут получить вообще никакого медицинского обслуживания...

Как уже было сказано выше, ситуация правового террора немыслима была бы, если бы русскоязычные иммигранты смогли бы так, как это происходит в нормальной стране, пользоваться услугами адвокатов, на самом деле /и мы уже указывали на причины, на уловки израильского общества/ доступ к услугам адвокатов для "русских" крайне затруднён. Официально ни одна организация, связанная с правительством, с государственными структурами, не признаёт этого. Однако, косвенных иризи самой системой существования этой проблемы сколько угодно. Так, например, та же газета "Атид", орган Гиетадрута, в своём выпуске за апрель 1994 года сообщает на странице 38, что через 2 /!/ года неимущие тоже смогут пользоваться услугами адвокатов - если позволит бюджет /!/, то для них будет создана система общественных адвокатов...

Газета "Новости недели" /28 января,1994 г./ поместила данные и высказывания Ури Горовица, высокопоставленного чиновника Мин. Абсорбции, который между прочим заявил, что "чиновники, министерства и ведомства всячески препятствуют открытию "олимами" /иммигрантами/ своего бизнеса, а открывшим - не дают нормально действовать.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.96

Репрессии израильского режима, избравшего правовой террор одним из своих главных орудий, поистине необъятны. В заключении в Израиле находятся 205 арабов - граждан других стран, похищенных израильской армией с территории разных стран; заметка, в которой сказано об этом - "Израиль тюрьма народов?" - говорит сама за себя /"Новая газета", часть 2-я, 27.1.1994 года/. По данным, полученным мной из источника, которому можно верить, так как часть сведений, полученных из него, подтверждалась уже в течений тех 2-х с половиной лет, которые ушли у меня на написание этой работы, в Израиле содержатся в заключении несколько тысяч граждан других стран, которые не граждане арабских стран.

Факты нарушения прав человека, тем или иным образом связанные с проблемами жилья и работы, классифицированы мной в двух отдельных главах. Однако, несмотря на это, я хочу привести несколько подобных и прочих фактов тут, т.к. они непосредственно связаны с тем, что я назвал правовым террором. /"Пятница", приложение к газете "Наша страна" - 14.1.1994 г./: на странице 2 помещена статья Э. Шохина под рубрикой "идеи и мнения", в которой сообщается, что несколько десятков русскоязычных иммигрантов в первой половине 1991 г. вылетели в Голландию, не зная, примет или нет их эта страна, и были готовы поехать даже в голландскую провинцию /колонию/ в Южной Америке - Суринам, только бы не возвращаться в Израиль, где, по их словам, они подвергались дискриминации и преследованиям. В январе 1994 г. 50 иммигрантов из бывшего СССР, в числе которых были Ольга и Валерий Давыдовы из Таджикистана, бежали в Канаду. Там они рассказали, что в Израиле они подвергались жестокой дискриминации по этническому признаку, что в киббуц, где они жили - оплот расизма, что израильские власти и рядовые израильтяне добиваются того, чтобы женщины - иммигрантки из бывшего СССР - могли зарабатывать на жизнь исключительно проституцией. Многое из того, что вынудило этих людей стать беженцами и что выталкивало их из Израиля не меньше, чем беженцев из таких стран, как Гаити, Босния, Сомали, Руанда, Вьетнам, в широком смысле подпадает под определение именно правового террора, а, с другой стороны, не может быть понято без конкретного, в более узком, юридическом значении, понимания правового террора.

В своей статье в той же газете, на странице 4 /"Морковкино заговенье"/ Ирма Циколь пишет, что статистические данные в такой стране, как Израиль, собирается и оглашаются только в связи с той или иной правительственной компанией. Когда потребовались голоса избирателей - новых иммигрантов, тогда "пробудились" государственные и связанные с государством организации, статистические бюро и социологические институты. Так, фирма "Предикта" установила, что иммигранты, купившие квартиры в 1990- 91 годах, уже не могут выплачивать всё растущие платежи по ипотечным ссудам /"машкантам"/. По сведениям Джерузалем Пост" из 796 человек только 55 /8 процентов/ не считают себя изолированными от остальной части израильского общества, остальные считают, что не имеют никаких контактов с израильтянами. Главная проблема, как по мнению Ирмы Циколь, так и по мнению "Джерузалем Пост", на которую автор ссылается - это то, что "репатриантов" привезли в Израиль только для того, чтобы превратить их в слуг - дворников, уборщиков, нянек для инвалидов и лежачих больных. Государственные чиновники - работники службы национального страхования /"Битуах Деуми"/, работники муниципалитетов, бирж труда, сотрудники министерств и ведомств - изощряются в поставлении себе самим дешёвой рабочей силы, прислуги из числа новых иммигрантов, а также поставляют "полурабов" своим приятелям, родственникам и знакомым, элите израильского общества.

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.97

А тех, кто сопротивляется и не хочет идти в "загон для скота" - тех отправляют через биржу труда на каторжные общественно-принудительные работы. Примеров - сколько угодно. Так, Маргарита Дудкевич - звукорежиссёр высочайшего класса по записи классической музыки (тут она работала на лучших в Израиле студиях, записывала фестивали, и т.п.). За высококвалифицированную работу, за которую израильтяне получают тысячи долларов, Маргарите платали гроши, а, когда музыканты стали обращаться непосредственно к Маргарите, а не к специалистам - израильтянам, она получила письмо с сообщением, что в её услугах ни израильское радио, ни музыкальные студии не нуждаются. Более того, пока она работала, ей платили не так, как положено, в виде правильно оформленной зарплаты, а приватными чеками, так, что она вроде как и не работала. И вот, после обращения на биржу, Маргариту определили "лицом без профессии" и сделали уборщицей. Людей, которые не смирились, бойкотируют, запрещают им работать по своей профессии, берут на измор, или не платят, или загоняют в безвыходное положение. С другой нестандартной пострадавшей иммигранткой автор статьи столкнулась сама: у той "отобрали профессию", записав в разряд "лиц без профессии" да ещё /очевидно, за строптивость/ лишили пособия на съём квартиры. Но даже получение работы по специальности не снимает проблем, с которыми сталкиваются иммигранты: например, администрация больниц с открытой враждебностью относится к иммигрантам, добившимся работы врача, но зато намного менее враждебно - к нянечкам, мед. сестрам и уборщикам. Безграничная ненависть окружает каждого, чья зарплата приближается к зарплате коренных жителей страны. Как только работодатель узнаёт, что ученый-иммигрант, метущий улицу, или таскающий тяжести, принял участие в конференции учёных или что у него есть изобретения, он немедленно увольняет этого человека.

Ещё одна статья той же Ирмы Цоколь в той же газете "Пятница" /приложение к "Нашей стране", 21.1.1994 г./ доносит до читателя новые акты "запретов на профессии". Речь идёт об искусственных правовых преградах /"правовой террор"/, установленных инженерам и учёным - иммигрантам. За всем этим стоит зловещая фигура министра труда Оры Намир.

Следующая по времени статья той же талантливой" журналистки расставляет новые точки над "i". Оказывается, и работа /по словам Ирмы Цоколь, большинство иммигрантов работают уже не на полные ставки, а на "переполненные" - имеется в виду, что иммигранты работают по 13 - 14 часов, что обеспечивает "на бумаге" более ни менее минимальную зарплату/ вообще, и даже работа по специальности в такой стране, как Израиль, вовсе не обеспечивает выживания, не является условием для определенного уровня жизни. Как в бывшем СССР, у тех, кто получил работу и сумел забраться в свою социальную "клетку", есть только иллюзия защищенности. Те, кто хоть раз вышел за "определённые государством рамки", из своей "социальной клетки", может легко попасть в другое место. Ирма Циколь пишет, что даже в 70-е годы, когда положение иммигрантов из СССР по отношению к другим группам населения было намного лучшим, из 300 тысяч покинувших СССР в Израиле поселились лишь 170 тыс., из них 15 процентов высококвалифицированных гуманитариев и специалистов покинули страну через пару лет. Принадлежность к "среднему классу" /в Израиле "средний класс" - не социальная группа с определённым доходом и определенной численностью, а уровень доходов/ определяется в значительной мере не наличием работы и даже не совсем зарплатой, но побочными доходами, выплаченной на треть квартирой, машиной и другим предметами личной собственности, значительной накопленной суммой денег, аж имея работу по специальности, новый иммигрант "ми русия" все равно остаётся нищим.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - стр.98

В другой своей статье Ирма Циколь уточняет, что такое "средняя зарплата" в Израиле. Так, в столице страны, в Иерусалиме, она составляет 2300 шекелей -примерно, 600 долларов без вычета налогов. Единицы среди новых иммигрантов, добавляет Ирма Циколь, могут похвастаться зарплатой "на уровне средней", и это совершенно справедливо замечено! 39,1 процентов детей живут в Иерусалиме ниже "черты бедности". Но где она, эта черта бедности? спрашивает автор статьи. И снова совершенно справедливо. Как показывает статистика, пишет Ирма Циколь, за "чертой бедности" оказались среди прочих и семьи новых иммигрантов. В Америке эта черта бедности составляет 1169 долларов брутто в месяц на человека /около 3500 шекелей/, что равно такой зарплате, о которой подавляющее большинство "русских", по словам Ирмы Циколь, даже и не мечтает. Для покупки почти любого необходимого продукта /например, курицы/ работающий в США за минимальную плату, тратит в 4 раза меньше рабочего времени, чем такой же работающий за минимальную плату /например, сторож/ - в Израиле. В США съёмное жильё отнимает одну треть зарплаты, в Израиле - все 100% зарплаты нового иммигранта! Цитируя выступившего на страницах "Длерузалем Пост" главы одной из добровольческих организаций /на самом деле, это, видимо, "липовая" организация, т.к. такие организации существуют в Израиле только на бумаге/, Ирма Циколь даёт показатель 30 процентов - это количество семей новых иммигрантов, оказавшихся за чертой бедности. По мнению Ирмы Циколь, "во всём виновата идеология", заидеологизированность израильского общества, а также то, что специалисты - израильтяне панически боятся конкуренции со стороны других этнических групп, т.к. привыкли к разгильдяйству, атмосфере покровительства, паразитическому образу жизни. "Врачи-старожилы, - пишет автор статьи, панически боятся конкуренции, и используют в своих целях "систему". /"Пятница", приложение к "Нашей стране", 26.11.1993 г./. В другой статье /"Пятница", 25.2.1994 г./ Ирма Циколь пишет, что частные биржи труда нагло и вопреки всякой законности эксплуатирует, обманывают новых иммигрантов, творят с иммигрантами все, что угодно! (Ирма Циколь имеет в виду систему так называемого кабланута, один из разделов израильского трудового законодательства, который вместе с другим - так называемым квиютом допускает практику трудовых отношений, вступающую в противоречие с международными нормами и фактически означает узаконенное рабство). Автор ссылается при этом на высказывания об этих конторах известного политика Офра Пинеса ("Авода"), а также на статью в газете "Наша страна" от 18.02.1994, и на амуту жертв таких контор "Кав ле овед". По слов Ирмы Циколь, такими "афёрными" конторами по трудоустройству занялись юристы - и ... выяснили, что "призвать их к порядку нет никакой возможности" : "для того, чтобы установить критерии для бюро по трудоустройству, надо переписать не так давно принятый Закон о предпринимательстве". Вот прекрасный образчик правового террора! Указывает Ирма Цоколь и на другой типичный элемент правового террора: некоторые работодатели берут иммигрантов даже /!/ на инженерную работу, и даже /!/ в справке в бюро по трудоустройству пишут правду - "механдес" /инженер/. И ни одно бюро по трудоустройству ни разу не принялось выяснять: почему "механдес , а зарплата 1400 шекелей.

- Лев ГУНИН. ГУДАГ ПАЛЕСТИНЫ . Гл. 4 ВЫШКА - стр.99

Ещё несколько примеров "правового террора". Зимой 1991 г. Сохнут намерен выселить 300 человек /в городке Кирьят-Ям/, у которых нет никаких средств к существованию (!), а там же, за 500 м от этого центра, "олимовская" амута /товарищество/ строит дешёвое жильё. /Газета "Спутник"/.

11 февраля 1991 года по радио "Рэка" выступал один из тех, кто полгода назад летел из Киева в Израиль через Будапешт; их багаж был похищен сотрудниками Сохнута. Радио "Рэка", передача по письмам радиослушателей, ведущий - Алекс "Иш Шалом": сигнал "СОС" - об издевательствах над двумя безногими женщинами, живущими в караване возле Беер - Шевы со стороны сотрудников Сохнута, Муниципалитета и Битуах Леуми. Между прочим другим они сказали следующее: во время боевых действий в Молдавии Сохнут вывозил всех евреев из зоны боевых действий, не спрашивая, где они хотят жить и куда хотят бежать, всех вывозили в Израиль, в том числе и этих несчастных женщин. А вот раввин Хаим Пардес, приговоренный к шести месяцам тюрьмы за сексуальные преступления /он насиловал учениц иешив - это, пожалуй, можно присовокупить к тем строкам моей работы /стр.77/, где говорится о "пользе религиозного образования в Израиле"/, был командирован на исправительные работы в ... библиотеку. В статье "Экзамен на проф. пригодность" /"Новая Газета", 3.9.Т993., пятница, часть 2-я/ Павел Астахов пишет о том, что - как средство не допустить иммигрантов к работе или уволить временных работников, у которых заканчивается испытательный срок, -израильские фирмы используют так называемый "экзамен на проф. пригодность". В Европе такие экзамены давно отменены и считаются нарушением прав человека, а ведь, по утверждению Астахова, т а м эти экзамены проводились в несравнимой степени более корректно, объективно и беспристрастно. Кроме того, в Израиле такие экзамены доведены до абсурда. Так, например, по американским стандартам такой экзамен должен проводиться 15 мин., в Израиле же он длится 8-9 часов.

Выше как пример правового террора приводился закон, по которому "русские", прибывая в Израиль с правами на вождение машины, обязаны сдавать экзамен на вождение машины, в чём, безусловно, проявилась жестокая дискриминация. Этот закон был принят в 1994 году. Но в 1993 году принятие этого закона предварила оголтелая компания с целью либо вообще лишить "русских" евреев права водить машину, либо значительно затруднить им реализацию этого права /газета "Время", No 211 /21.1. 1993 года, четверг, стр.7, рубрика "За рулём"/. В 1992 г. газета "Джерузалем Пост" / vol. LХ No 18138, понедельник, август 24/1992 г./ пишет о том, что министр религии Узи Барам заявил о возможности возобновления унизительных, по мнение газеты, и дискриминационных судилищ против эмигрантов из СССР и учреждению специального раввинатского суда по "охоте за неевреями " среди "русских" иммигрантов. Один человек, Костя Лук /сам, по - видимому, нееврей, а, может, он принял "гиюр", еврейство/, уехавший из Минска лет 15 назад и наглядно знакомый мне, "заседает" в одной из комиссий по определению еврейства и по прохождение гиюра. Он добился признания неевреями двух ребят из Бобруйска, которых я хорошо знаю. Я знаю также их родителей и даже их бабушек дедушек. Все они - евреи, в этом не может быть и тени сомнения... Признание неевреем не ведёт автоматически к высылке из страны (что было бы, может быть, даже лучше), но затрудняет итак тяжёлую иммигрантскую жизнь до невозможности.

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. IV ВЫШКА - стр.100

"Тотальные" изнасилования русскоязычных женщин также были бы невозможны без правового террора. Журналистка Рут Элиэзер /"Наша страна", приложение "Пятница",7.8.19 года, статья "Безликие жертвы сексуального насилия"/ пишет, что изнасилования русскоязычных женщин работодателями и начальниками на рабочем месте стали в Израиле нормой. В статье указано, что русскоязычные женщины беззащитны, государство не защищает их. На обращение к адвокату, как правило, нет денег. Экономическое положение недавних иммигранток настолько тяжёлое, что боязнь потерять работу заставляет женщин молчать. В 1992-м году я позвонил в одну из добровольческих организаций помощи жертвам сексуального насилия. После долгих уговоров мне удалось получить данные о количестве обращений русскоязычных женщин. Оказалось, что в течение I99I-92 годов обращались примерно пять тысяч "русских" женщин в год. Мне известны 6-7 таких телефонов (организаций), я обзвонил их все - кое-где со мной не стали даже разговаривать, где-то отказались сообщить кол-во обратившихся "русских" женщин, где-то сказали, что не вели никакого учёта. Но, судя по всему, речь идёт о десятках тысяч изнасилований в год...

Впереди любой дискриминации, любого геноцида идёт идеология. Трудно представить себе, чтобы в печати любой ответственной страны мира (не говоря уже о демократических странах) открыто разжигалась ненависть к этническому меньшинству. Это могут делать в завуалированной форме, но не открыто, как в Израиле. Мы уже заметили, что в стране нет такого закона, который предусматривал бы наказание за разжигание межнациональной, межэтнической розни. Однако, дело не только в этом, но ещё и в общей атмосфере правового террора, направленного против русскоязычного меньшинства. Очередная статья (в предыдущих главах достаточно много говорилось о подобных статьях и приводились примеры), выплеснувшая ненависть к русскоязычным иммигрантам, появилась в мае 1994 г., в газете "Ха-арец" и была написана Авивой Лорри. Эта статья появилась под красноречивым названием "Они всё ещё нас не любят". "Они" - это русскоязычные иммигранты, "нас" -значит коренных израильтян. Кроме разжигания межэтнической вражды и ненависти к "русским", эта статья преследовала ещё одну цель: это призыв к правительству "закрыть" все русские газеты. Не случайно именно на эту статью отреагировал обычно всегда пассивный "Сионистский Форум" Щаранского. Он выразил официальный протест, подписанный пресс-секретарём "Форума" Татьяной Бабушкиной-Вайнтруб. В первых числах июля Авива Лорри дала интервью радио "РЭКА", в котором старательно обходила вопрос о разжигании межэтнической розни, но старалась ещё и ещё раз подчеркнуть, какую ненависть "русские" испытывают к израильтянам. Она сказала, что "русские" относятся к израильтянам как к дебилам, как к культурным уродам. В числе прочих элементов дискриминации, геноцида то, что происходит в ивритской печати, возмущает даже бывших советских диссидентов, сейчас живущих в Израиле. 23 апреля 1994 г., в 14.00. в передаче радио "РЭКА" Софья Беленькая и Леонид Цивьян говорили о пикете бывших советских диссидентов перед Тель-Авивской полицией с протестом против нарушения прав человека в Израиле. Выступивший в передаче Конович и несколько радиослушателей подтвердили, что в Израиле грубо нарушаются права человека, речь шла о дискриминации новых иммигрантов из бывшего СССР. Даже Ида Нудаль, самая известная после Щаранского бывшая еврейская активистка (диссидентка) заявила протест израильскому режиму в связи с дискриминацией и преследованием русскоязычных.

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПAЛЕCTИНЫ. Гл.1У -.ВЫШКА - стр.101

В заметке "Телепровокаторы" "Новая Газета" /No14, 26, 11/декабря/ 1993 года, пятница, "Новая Газета"/ пишет, что "Тель-Авивская полиция арестовала вчера съёмочную группу одного из каналов израильского ТВ (кабельного канала) по подозрению в организации провокации против юных репатриантов из бывшего СССР". Это произошло утром 25 ноября? На детей по пути в школу напала компания молодчиков. Избитые дети немедленно обратились в полицию. Полиция задержала несколько нападавших. Они тут же признались, что напали на детей по заказу телевизионщиков. Полиция тут же арестовала съёмочную группу. Члены этой группы нагло и без обиняков признались, что организовали провокацию с целью снять драку между "русскими" и коренными израильтянами. Газета называет этот акт геноцида "гнусной провокацией". Журналист одной из русских газет, с которым я поддерживаю дружбу, выяснил по моей просьбе имя одного из члена разбойничьей съёмочной группы и встретился с этим человеком. Он задал ему один-единственный вопрос: зачем это было нужно? Тот, не стесняясь, ответил следующее: по его мнению, родители детей - новых иммигрантов специально обучают своих детей приемам самообороны, направляют их в секции по рукопашной борьбе, а потом их дети "колотят" израильтян; поэтому они и организовали избиение "русских" детей, чтобы показать всему Израилю: вот как израильтяне могут отдубасить "ихних", поэтому и наняли старших по возрасту и "закаленных в боях" хулиганов из Южного Тель-Авива. Во время просмотра в полиции конфискованной видеокассеты полицейские услыхали, как один из хулиганов кричал оператору: "Ну, что, отдубасили их достаточно - или еще добавить?" По признанию журналиста русской газеты, который разговаривал с одним из членов съемочной группы, у него создалось впечатление, что израильтянин скрыл от него истинную цель гнусной провокации: показать израильтянам, что "русских" м о ж н о избивать, и сказать: "Ну, бейте их, видите, как это просто - и за это не наказывают..." Ни одна газета не напасала о том, какие травмы получили "русские" дети. А ведь двое из них были серьезно ранены, лицо одного представляло собой кровавое месиво. Нет почти никакого сомнения, что вышеупомянутая Авива Лорри, другие журналисты ивритоязычной прессы, какие разжигают ненависть к "русским", поступили бы точно так же, как их коллеги-телевизионщики, а, возможно, и поступают, но делают это более скрытно. Все они готовы избивать и даже убивать новых иммигрантов из бывшего СССР. Человек, с которым я разговорился случайно на автобусной остановке возле издательства газеты "Идиот Ахронот" и назвавшийся журналистом, сказал мне, что так ненавидит "олимов" из России, что готов убивать самых строптивых из них. Кстати, никто из хулиганов, избивавших детей, никто из телевизионщиков так и не был привлечен в судебном порядке, никто не понёс никакого уголовного наказания... Подобным же образом выразился Авраам Пелет, корреспондент. газеты "Маарив" и руководитель кор. пункта газеты в Петах-Тикве. Кроме того, он донес на меня одному влиятельному лицу, информацию о котором я передал Пелету, после чего власть имущие не дали мне сыграть ни одного концерта в Петах-Тикве. Ещё один журналист по фамилии Бейдер, не страдающий патологической ненавистью к "русским", но пишущий направленные против них статьи "по конъюнктуре", признался, что его отец, выходец то ли из Венгрии, то ли из Чехословакии, "на дух не переносит" "русских" ещё со времени начала "алии 70-х".

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.102

Обхаживая на первый взгляд симпатичных ребят и девушек, работающих в израильских ивритских газетах, я понял, что они заражены бациллами расизма. Побывав дома у одного из них, я обнаружил у него на самом видном месте переведенную в 1991 г. и изданную в Израиле книгу А. Гитлера "Mein Kampf" и нацистскую свастику.

Одним из основополагающих прав человека является право жить там, где человек хочет. Это право в Израиле сплошь и рядом нарушается, на страницах этой работы мы привели множество примеров этому. Одним из элементов этого позорного явления - нежелание мэров некоторых израильских городов "позволить" русскоязычным жить в их городах. Уже был приведен пример такого нежелания в связи с заседанием актива одной женской организации, базирующейся в Нетании и Герцлии. //Тот, кто доказывает, что к концу тысячелетия положение улучшилось, ошибается. В 1999 был проведен специальный закон, ограничивающий право русскоязычных и их детей селиться в Иерусалиме и Хайфе дополнение редакции 2000 года//. Вот еще одно свидетельство, ещё один хороший пример правового террора. Это открытое письмо Марка Давидора, одного из активистов движения "русских" за свои права мэрам городов Беер-Шевы и Кирьят-Гата Ицхаку Рагеру и Зееву Войну. В своём письме Марк Давидор пишет, что тысячи семей новых иммигрантов, которым по закону положено жильё из общественного фонда (пенсионеры, инвалиды, матери-одиночки с детьми, хронические безработные, и другие категории обездоленных иммигрантов) проживают в этих двух городах. Некоторые дети ежегодно меняют школы из-за того, что семьи вынуждены каждый год переезжать с квартиры на квартиру, некоторые из этих детей бросают школу; мэры этих двух городов всячески противятся заселению новых иммигрантов в стоящие уже два года пустыми квартиры из общественного фонда. Этих квартир "хватит" не только на удовлетворение нужд местных иммигрантов, но и для того, чтобы спасти семьи из Тель-Авива, Хайфы и Иерусалима. Пока у мэров израильских городов, таких, как Тель-Авив или Иерусалим, "нет свободного жилья из общественного фонда" (на самом деле есть, они просто врут), эти мэры уверяют, что, если бы такие квартиры были, они с удовольствием бы "отдали" их иммигрантам. Однако, как только появляется свободное жилье, выстроенное специально для социальных случаев, в него стараются всеми силами не пустить иммигрантов. Марк Давидор обращается не только к мэрам городов, но и к премьер-министру Рабину. ("Новости недели", 24 июня 1994 г.).

"Новая Газета" /No 19, ч. II, 31.12.1993 - 06.01.1994 г./ пишет, что зловещий ШАБАК, о котором так часто упоминается в этой работе, покушается и на врачебную тайну. Закон о врачебной тайне предложили изменить главы "общей службы безопасности" (так именуется ШАБАК). В 1994 году этот закон был, действительно, изменён так, как предлагали руководители ШАБАКА, органа, который, пожалуй, всесилен и в руках которого не меньше власти, чем у парламента страны.

Тоталитаризмом веет и от так называемых "административных арестов", которым подвергается люди, не выступающие против государства с оружием в руках и даже не всегда призывающие к изменению существующего в Израиле строя, но просто

выражающие своё мнение. Самая большая группа, члены которой были подвергнуты таким арестам - это члены организаций "КAX" и ''Кохане ХАЙ".

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV - ВЫШКА - стр.103

По словам Министра полиции Моше Шахала, якобы, сказанных им на встрече с журналистами /мне это стало известно из журналистских кругов/, административному аресту подверглись более 5 тысяч членов этих организаций. Речь шла как о тех, административный арест которых длился более года и которые до сих пор в тюрьме, так и тех, кого держали в заключении несколько дней. Среди членов "КАХ" сравнительно большой процент молодых русскоязычных иммигрантов. Трудно назвать точную цифру подвергнутых административному аресту, их может быть всего и семь, и десять, и двадцать тысяч...

4 июня //1994 года// в программе "Ма-бат" /израильские новости, первый канал ТВ/ была показана демонстрация нескольких десятков бывших советских диссидентов, проведанная в Иерусалиме. Это была не первая демонстрация такого рода. Эта демонстрация была направлена против усиления в Израиле антидемократических тенденций и, в частности, против более широкого, можно сказать, массового применения административных арестов. В интервью "Мабату" Ида Нудаль, принимавшая участие в демонстрации всемирно известная бывшая советская правозащитница, сказала: "Мы приехали из тоталитарного государства, потому мы хорошо знаем признака тоталитаризма. Нам больно отмечать, что те же признаки тоталитаризма не только присутствует, но все время усиливаются в Израиле".

Один из самых показательных бытовых примеров правового террора можно видеть

на израильских дорогах. Объездив практически всю страну я видел во многих местах на многих улицах, перекрёстках, стоянках и т.д. - запрещающие надписи на иврите вместо международных, принятых во всём мире, знаков. Эта практика направлена не только против русскоязычных, но против всех иммигрантов, потому что даже человек, проживший в Израиле годы, не в силах моментально прочитать надпись на иврите в тот момент, когда он на скорости едет на машине, управляя автомобилем, следя на дорогой. В июне 1994 г. отменили льготные проездные билеты для русскоязычных пенсионеров, живущих в караванах. А вот для пенсионеров - израильтян /как ни странно, есть единичные семьи коренных израильтян - несколько десятков - семей на весь Израиль, живущие в караванах/ и для выходцев из Эфиопии - не отменили...

Военизированно-полицейское государство нераздельно с государством диктатурой автократии: и то, и другое уживаются друг с другом в современном Израиле. Я знаю о шести примерах того, что израильские военные власти стараются забирать в армию всех подряд "русских", включая больных неизлечимыми болезнями и даже раком. Из шести известных мне случаев один связан тем, что в армию забрали неизлечимо больную девушку, которая сама, по своей воле, ни за что не желала идти. Но люди боятся называть свои и даже чужие фамилии: из этих шести случаев мне известен в подробностях лишь случай с сыном известного в прошлом детского писателя Воищева, перебравшегося в Израиль. У парня /если я правильно выражаюсь/ саркома надкостницы левой руки, однако, военные намереваются во что бы то ни стало его забрать в армию, и ни в какие инстанции в Израиле жаловаться нельзя - тут просто нет таких инстанций. Родители уже несколько месяцев не могут ничего сделать, разве что допустить, чтобы их сын оказался в военной тюрьме...

Трудно выдержать последовательность изложения и остаться в рамках заданной структуры в условиях постоянного наплыва материала. Это обстоятельство вынуждает вернуться к армейской теме и перечислить всё более и более серьёзные факты и тенденции, связанные с буквально дикими случаями нарушения прав человека в Израиле.

- Лев Гунин. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 1У ВЫШКА - стр.104

На основании продолжения истории с И.Ф. (Валеры МЕТЕЛЬНИЦКОГО), приведённой мной на стр.87 и 88, а также на основании нескольких других подобных случаев (продолжение дела И.Ф. привожу в - следующей за этой главой - главе "Пусть говорят!"), можно сделать следующие выводы. Если по той или иной причине русскоязычный молодой человек отказывается служить в армии, но регулярно является при этом по повесткам на призывной пункт, в один день его арестовывают на основании подложной повестки, при этом помещая не в военную тюрьму, а в дисциплинарную камеру /гауптвахту/, куда, даже по военным законам, не имеют права помещать тех, кто не является солдатом и не проходил службу в армии. Когда арестованного выпускают из дисциплинарной камеры, все документы о его нахождении там, как правило, уничтожаются. Как правило, ни подвергшиеся заключению "русские", ни их родители не допускаются к ответственному спикеру, их жалобы никакими военными органами к рассмотрению не принимаются. "Русским" не дают положенное по закону направление на комиссию /"ваад"/, а вместо этого судят их военным трибуналом, как если бы они такую комиссии уже прошли или были бы солдатами, сбежавшими из военной части; на всех этапах допросов, разговоров, заключения под стражу и оформления документов "русские" парни и девушки подвергаются чудовищной дезинформации, обработке ложью, их пытаются обмануть; обманом, подлогом, используя незнание ими своих прав и незнание иврита заставляет подписывать разные документы, значения которых те не понимают, им отказываются предоставлять переводчиков, русскоговорящих психологов, а ивритоговорящие нагло фальсифицируют ход бесед. Военного адвоката, которого обязаны, согласно закону, предоставлять каждому, привлеченному к той или иной ответственности армией, не предоставляют... Так, например, я был в Яффо, где находится так называемый "Зелёный дом" - здание военной комендатуры и суда /бейт-мишпат цваи/, вместе с матерью того же И.Ф. //Валеры МЕТЕЛЬНИЦКОГО// Той категорически отказались предоставить военного адвоката. По словам знакомого мне, известного в Израиле адвоката и нотариуса Авигды Фридмана, по закону обязаны предоставить военного адвоката... Опять же, как правило, гражданские адвокаты отказывается брать дела русскоязычных призывников. Так образуется замкнутый круг отсутствия какой бы то ни было юридической защиты. //Через три года после первой редакции этой работы подобным же образом поступили с племянницей моей жены, Л. Р. И ей отказали в военном адвокате. И она побывала в военной тюрьме!// В тюрьме "русские" обычно подвергаются физическому воздействий того или иного рода, их запугивает, доводят до состояния, в котором легко совершаются самоубийства. Обычно отказывающемуся от армии дают срок до 28-ми дней, потом, выдают повестку явиться в военный распределитель, где призываемый на военную службу должен получить мешок с вещами, форму и откуда он должен быть отправлен в военную "учебку"... Но ведь тот, кто не хочет служить, потому н "сидит", что не желает вступать в ряды армии! Поэтому он не может подчиниться приказу пойти в распределитель /"маавар"/. А за то, что он не является туда, ему дают второй срок в 28 дней - и так до бесконечности. Даже в ка-гэ-бэшном СССР было известно, какие сроки "дают" за отказ от службы в армии советского государства, зачитывался приговор. В Израиле же стараются создать впечатление, что в военной тюрьме будут держать бессрочно: 28 дней - повестка в распределитель - снова 28 дней тюрьмы, и так до бесконечности.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У - стр. 105

Мои попытки выяснить, что говорит израильский закон по этому поводу, ни к чему не привели. Мои знакомые адвокаты объясняли это туманно, уходили от прямых комментариев. Военный адвокат, с которым я говорил по телефону, ответил, что регламент сроков по "дезертирству" входит в ведение военной комендатуры и регулированию не подлежит. Что значит "регулированию не подлежит", можно только догадываться. Похоже на то, что, либо в Израиле нет такого закона, какой регламентировал бы минимальные и максимальные сроки заключения за отказ от воинской службы, либо этот закон входит в число наиболее охраняемых государственных секретов! Разговаривая с молодыми русскоязычными людьми, проходящими срочную службу, я узнал, что есть случаи, когда ню военной тюрьме держат до года. После года, по-видимому, отправляют в психиатрическую больницу, где не подчиняющегося могут /у меня нет точных данных, но есть отдельные факты, известные из разговоров с компетентными людьми/ держать годами. Но, как правило, тот, на кого оказывается нажим, не выдерживает - и через пару месяцев ломается: идёт сдаваться в военную часть. Или кончает жизнь самоубийством. Я хочу обратить внимание на то, что нарушения прав человека во всех этих случаях ещё более яркие, чем в бывшем СССР. Ведь даже в коммунистическом аду воля человека "служить или не служить в армии" учитывалась ("уважалась"): отказ от армии воспринимался как свершившийся факт - человек получал срок тюрьмы, но на него не оказывалось постоянное давление с целью заставить служить. Тут же молодого человека месяцы держат в заключении, подвергая его постоянному физическому и психологическому давлению с целью заставить служить в армии. По-видимому, израильский закон не предполагает возможности освободить кого-либо от воинской повинности через какое бы то ни было время. Трудно сказать, что этот закон предполагает, но выходит, что человека тем или иным способом либо заставят находиться в армии, либо уничтожат - иного объяснения (и вариантов иных) нет.

На фоне этих ужасов особенно потрясает то, что сами коренные израильтяне сплошь и рядом освобождаются от службы в армии. Не служат не только учащиеся иешив, религиозные девушки, студенты университетов и другие категории, но почти в каждой израильской семье есть тот, кто никогда не служил. Среди моих соседей, в семьях детей, которым я давал частные уроки, полно здоровенных молодых людей, какие не служат в армии, десятки тысяч молодых людей, уроженцев страны, каждый год уезжают за границу, получая от армии разрешение на выезд с лёгкостью и безо всяких проблем. 15 /16?/ июля 1994 г. по радио "Рэка" прозвучало интервью с Наоми Хазан, которая является членом подкомиссии Кнессета по иностранным делам и обороне. Наоми Хазан сказала, что число самоубийств среди "русских" ребят в несколько раз превышает в процентном отношении /в отношении всего кол-ва призванных в армию "русских"/ число самоубийств среди других групп. По словам Наоми Хазан, издевательства в армии стали непереносимым злом. Вот снова радио "РЭКА", 21 июля,1994 года. На вопросы отвечает бригадный генерал Юдке Сегев. Проблемы иммигрантов, по словам Сегева, начинаются после года службы в армии, когда требуется более глубокое знание армейского сленга, ментальности израильтян и умения войти в их среду. Сегев говорит, что мужчина 34-х лет, глава семьи, в принципе не должен призываться в ополчение /на сборы/. Но звонит мать 34-х - летнего мужчины, отца двоих детей, единственного кормильца семьи, говорит, что её сына призывают на сборы уже 3-й раз за полтора года. Тогда Сегев вдруг говорит уже, что могут /трудно понять, что такое "могут"/ призывать на 36 дней в году. Однако, тут же звонит еще одна слушательница и говорит, что её женатого сына /26 лет/ забрали сначала на месяц, и тут же снова на 120 дней в сухопутные войска. Алика, друга родственницы жены, также забирали на 120 дней в те же войска.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.1У ВЫШКА - стр.106

Звонит бабушка - и выясняется, что, в нарушение закона, её внучку забирают в армию - в 17 лет. Из звонков радиослушателей выясняется, что в израильской армии командование категорически не желает предоставлять русскоязычным должности по их гражданской специальности, хотя для израильтян делает это автоматически, например, звонят две матери, сын одной - мед. работник, другой - радиоэлектронщик. Оба имеют практику тут, в Израиле, мать второго сказала, что её сын был направлен на должность мойщика туалетов, а, когда стал просить работу согласно специальности, его оскорбили и грубо сказали, что "армии не нужна твоя специальность, а важно, куда ты подходишь по "происхождению" (сказали прямо - мол, для вас, "русских" самое подходящее чистить туалеты). Генерал пытался увильнуть от ответа, говорил, что "тор" /степень/ парня, видимо, не соответствует /мать опровергла, сказав, что соответствует и назвала место, где сын её учился/, затем генерал сказал, что у парня нет "раайон" (опыта) в электронике в Израиле /мать и это опровергла/, генерал сказал, что у парня, может быть, недостаточно знаний /мать и это опровергла, сказав, что её сына на знания никто не проверял/; тогда генерал сказал, что парень, может быть, отказался подписать специальную бумагу о готовности стать кадровым офицером в ответ на предоставление ему работы электронщика, мать ответила, что её сын был готов подписать такую бумагу...

Дальнейшие комментарии, как говорится, излишни.

По официальным данным /их передали по "Решет Бэт", израильского радио/ за 6 первых месяцев 1994 г. покончили собой 28 солдат. В это число не вошли случаи самоубийств в военных тюрьмах, в боевых частях и в частях военной полиции. Думается, что и 28 - цифра сильно заниженная даже с учетом этого, ведь данные о самоубийствах солдат в ряде случаев засекречены, а общее кол-во самоубийств не подлежит огласке. Это, по-видимому, корреспонденты "Решет Бэт" /говорят, те же данные приводились и в передаче радио "РЭКА"/ "вывели" эту цифру, опираясь на сообщения о случаях самоубийств солдат, появлявшихся в печати, однако, не обо всех случаях даются сообщения. Газета "Ха-Арец" за 15 июля писала о побеге из армии одиннадцати членов самой элитарной в Израиле специальной армейской бригады "Голани" - "из-за унижений, издевательств и избиений". Что уже говорить об ординарном "русском", попадающем в костоломную машину страшной израильской армии?! На встрече отцов города Раананы с общественностью присутствовал какой-то генерал, который сказал в ответ на заданный ему вопрос, что самоубийства составляют ничтожную часть смертности среди солдат срочной службы - примерно двадцать пятую /он добавил - "максимум - одну семнадцатую" - видимо, в другой период/ часть от всех случаев смерти солдат. Это значит /даже основываясь на 28 случаях самоубийств за 6 месяцев/, что за полгода среди солдат срочной службы /в мирное время при 4-5 погибших за полугодие от рук террористов/ погибает от 500-ста до 1000 и более солдат. Или от тысячи до полутора тысяч и более в год. Не удержусь от сравнения: в армии родины настоящего ГУДАГа, в Советской Армии, составлявшей несколько миллионов человек, погибало не больше, а то и поменьше. Это закономерная цена "еврейской жизни в еврейской стране", а, выражаясь иначе - основной гулаговский признак.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 1У ВЫШКА - стр.107

Тот же признак буквально прёт из фактов, какие я приводил выше и какие связаны с преступной погоней за донорскими органами в Израиле. И вот - ещё одно подтверждение моей правоты. В газете "Курьер" было помещено интервью с доктором Моше Фишером, известным в стране врачом и общественным деятелем, /"Курьер", No 141, июль, 1994/. Д-р Фишер между прочим дословно сказал: "У нас в Израиле положение ужасное - из-за стремления получить донорские органы, реаниматоры иногда раньше времени отключают систему жизнеобеспечения организма. И это - даже тогда, когда речь идёт об очень молодых людях солдатах, подвергшихся нападению террористов, ребятах, попавших в автокатастрофу..." Врач, которого интервьюировал один из моих друзей-журналистов (статья потом в газету "не пошла"), сказал, что в израильских медицинских учреждениях присутствует "неуемное стремление во что бы то ни стало и любыми способами получить донорские органы". Точно так же, как без согласия человека и его семьи кормильца могут забрать в армию, приведя и без того бедствующие иммигрантские семьи к полной катастрофе, так же и донорские органы извлекаются без получения на то согласия родных покойного, какие не получают никакой денежной компенсации за полученный моральный урон.

От одного из членов Кнессета, с которым я поддерживаю связь и имени которого назвать не могу, я получил информацию, согласно которой со времён Бегина /именно он был инициатором итого драконовского закона/ так называемому "административному аресту" подверглись (эти аресты начались в момент возвращения Синайского полуострова Египту) четыре тысячи человек; мне эти цифры кажутся сильно заниженными. Нo и это большое число, так как подвергшиеся административному аресту не учитываются при составлении статистических данных, исключаются из общего числа заключённых.

Теперь, прежде, чем продолжить дальнейшее изложение стоит уточнить ещё несколько статистических данных. В передаче "Калейдоскоп" /23 июня,1994 г./ радио РЭКА со ссылкой на государственное статистическое yправление, указывает, что каждый день примерно 12 русскоязычных женщин подвергаются нападению на своих рабочих местах с целью изнасилования. В зависимости от того, сколько дней в неделю работает женщина (много русскоязычных женщин работают 7 дней в неделю) получается что-то около 4 - 5 тыс. Выше я писал о том, что обратился в один из пунктов помощи жертвам изнасилований и сексуальных домогательств. Мне была сообщена цифра 5 тыс. обратившихся в год. Видимо, не все из них подверглись нападению на рабочих местах, но это только в центре страны /за год до этого в другом пункте помощи мне сообщили примерно такую же цифру, но это не в центре страны/. Думаю, что эти источники информации косвенно подтверждают друг друга, как и те источники, какими я пользовался для получения либо подсчётов, либо других статистических данных. Стоит уточнить и число погибших и травмированных на производстве "русских" иммигрантов. Ссылаясь на созданное в 1992 году /!!!/ ведомства по охране безопасности и санитарии труда, на стр. 12 своей работы я привёл число погибших во время исполнения своих служебных обязанностей в 1992 г. - это число составило 630 человек, раненых - 530 тыс. человек. Однако, пик травматизма пришёлся на 1991 год. Согласно информации, полученной от того же Менахема Шварца, директора упомянутого бюро, в 1991 г. число погибших было значительно выше. С 1993-го года число погибших на производстве снова начало расти и, по неофициальным данным, превысило число погибших в 1992 г. в два с половиной раза.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл.IV ВЫШКА - стр.107

Большая часть погибших - русскоязычные иммигранты. Уже после того, как я написал основной материал об армии, мне стали известны потрясающие своим садизмом нарушения прав человека, связанные со всеобщей воинской повинностью в Израиле. От адвоката а Марины Хейфец, сотрудницы движения РАЦ, я узнал о следующем случае. Семья из Франции или Бельгии приезжала в Израиль в 1970-х годах и, не прижившись тут, уехала назад, в Бельгию. В этой семье был несовершеннолетний сын, вернувшийся с родителями в Бельгию. Через семь лет, когда этому парню исполнилось 20, он прибыл в Израиль для каких-то дел и остановился в гостинице. Тут его арестовала полиция и посадила в армейскую тюрьму как уклоняющегося от военной службы. Как же так, спросит внимательный читатель? Ведь этот парень вроде бы не имеет к Израилю никакого отношения. Еrо увезли отсюда несовершеннолетним, на момент достижения совершеннолетия он являлся полноправным бельгийским гражданином. Израиль - только мимолётная страница не только в его жизни, но и в биографии его родителей. Оказывается, не тут-то было. Израилю плевать на международные законы. Тут определяющим фактором является одно обстоятельство. Каждый, кто так или иначе оказался в Израиле не в качестве иностранного туриста, становится рабом, крепостным. А феодал, помещик не хочет отпускать своих крепостных. Вопрос об израильском гражданстве, отношение к Израилю тут вторично, первично право власти над любым человеком, которого удалось захватить, "захапать", право, с точки зрения израильских "правоведов" - крепостников непременно предусматривающее возможность лишить человека права выезда из страны. А если он, всё же, уехал, этот человек продолжает рассматриваться Израилем как раб, как крепостной, и при малейшей возможности его поймают и прикуют к рабовладельческому израильскому ГУЛАГу законом о всеобщей воинской повинности. С точки зрения израильских "правоведов" даже вопрос об израильском гражданстве или прежнем посещении Израиля не играет особой роли. Насколько мне известно, ни одного из похищенных за границей противников Израиля не отпустили ни через какие сроки, разве что обменивали на израильских солдат или шпионов, ни один из осуждённых "за шпионаж" (теперь читателю должно быть понятно, что "за шпионаж" в таком государстве, как Израиль, может означать всё, что угодно) не был досрочно освобождён; не один из таких осуждённых, по-видимому, умрёт в тюрьме, но освобожден не будет! Похищенных за границей людей - не граждан Израиля - власти этой страны рассматривают точно так же, как и захваченных бывших иммигрантов, годами или даже десятилетиями /был и такой случай/ не живущих в Израиле: как заключённых своего страшного ГУЛАГа. От адвокатов И.Ф. и А.Ф. я слышал о случае, когда человека, не жившего в Израиле более 20 лет и имеющего гражданство другой страны, похитили с парохода, находившегося в Хайфском порту.

Продолжая заниматься делом того молодого человека, о котором я писал на стр.87 (Валеры МЕТЕЛЬНИЦКОГО), я узнал, что военные власти категорически отказываются предоставлять обвиняемым в "дезертирстве" военных адвокатов, хотя законы государства требует предоставления военного адвоката. Так И. Ф. так R. не предоставили военного адвоката /я съездил в военную комендатуру "бейт-мишпат цваи"/, хотя, по словам, например, адвоката Авигды Фельдмана, как и других адвокатов - это грубейшее беззаконие...

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - Стр.109

Помимо того, как самим обвиняемым "дезертирам", так и их семьям, армия рассылает письма с угрозами, нередко на имя их родителей, в которых угрожает пятнадцатилетним заключением в тюрьму и смертью либо угрожает привлечением к уголовной ответственности также их родителям. В этих письмах юноши, которые ни одного для не служили в армии, не надевали военной формы, не принимали присяги, называются солдатами, армия утверждает, что эти молодые люди находились в том или ином военном подразделении, командиры этого подразделения утверждают, что тот или иной юноша (также - и с упомянутом И. Ф. - Валерой МЕТЕЛЬНИЦКИМ) служил под их началом, а потом убегал из военной части. На самом деле этого юношу прямо на рекрутском (призывном) пункте /в военкомате/ посадили в камеру, а потом держали в военной тюрьме, угрожая и заставляя служить в армии, но ни одного дня он в армии на самом деле не служил... Понятно, что перед лицом такой страшной репрессивно террористической организации, как израильская армия, иммигранты находятся в самом страшном положении...

Занимаясь помощью людям, права которых были нарушены, я получил многочисленные подтверждения тому, что русскоязычное иммигранты подвергается побоям в полиции и тюрьмах; нашли своё конкретное подтверждение также разговоры и материалы о применении пыток в Израиле; нередко те или иные сведения о пытках просачиваются и в печать. Так, в еженедельнике "Калейдоскоп", приложении к газете "Время" /четверг, 28.7.1994 г./ в своём интервью Юрию Гершовичу хорошо знакомый мне лично адвокат Моше Фридман признаётся, что следственная группа отправила одного из подследственных в печально известную тюрьму Абу-Кабир в Яффо с целью оказать на этого человека физическое воздействие. Смысл его заключало в том, что подозреваемый не мог в тюрьме пользоваться препаратом от астмы, очень серьезного заболевания, препаратом, который ему необходим. Кроме того, его поместили в камеру к матёрым уголовникам! По словам нескольких адвокатов подобные методы обычная, широко распространенная в Израиле, рутина. Только в стране, годами проводящей "право" насилия и террора, возможна такая судебная практика.

Только в стране, где существует правовой террор против национальных и этнических меньшинств, возможен двойной стандарт - один стандарт для "правящей" нации, другой-- для меньшинств. Так, в "Новой газете", в статье "По себе судят", Игаль Рон и Алекс Тенцер /"Новая газета", 03.09.1993 г./ пишут, что бесчисленное количество репортажей, статей, теле-сюжетов упорно вдалбливают рядовому израильтянину, что все "олим ми-Русия" /иммигранты из России/ - проститутки и сутенёры. Цель ясна, пишут авторы статьи, чего, мол, с ними разговаривать, удовлетворять их требования, "давать" им работу?.. На панель идите - вот ваша работа! Однако, именно израильтяне, а не "русские", бьют все (даже мировые - что уж тут Израиль!) рекорды по части проституции и сутенёрства. Кто мадам нашумевшего борделя в Штатах, и не где-нибудь, а в Голливуде? Израильтянка Хейда Илaйс и все её девочки - они израильтянки. Стоило закрыться борделю Хейды, как вместо него открылся новый, и тоже израильтянки по имени Рахель...

Мнение еще одного журналиста: ни в одной стране мира, возможно, человек так не беззащитен перед лицом даже самой "низкой" (то есть, на самом низком уровне) власти, как в Израиле.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ. Гл. 4 ВЫШКА - Стр.110

Некого безработного, нашедшего чужой кошелек и пожелавшего вернуть находку /"Новая Газета", 19.09.1993 года/, полиция в нарушение закона / по закону - не более 48 часов/ держала 65 часов в тюрьме, вдобавок конфисковав его собственный кошелёк, - который ему так и не отдали. Избиения полицейскими арестовываемых, избиения полицейскими в камерах предварительного заключения, избиения при допросах - нередко со смертельным исходом - стали нормой. По сведениям из иерусалимской полиции, только за один год вследствие избиений полицейскими погибло 12 человек. Когда однажды я пришел в петах-тиквенскую полицию с жалобой (после одного из инцидентов с израильтянами) и ждал в комнате ожидания, я услышал дикие, нечеловеческие крики. Один из арабов, ждавших там же, показал мне жестами, что это так избивают в полиции. Когда позже я случайно встретил его в городе, он мне рассказал, что практически каждого араба, попадающего в полицию, избивают. Журналист Савелий Кашницкий /"Новости недели", 28 янв.,1994 г./ пишет об определённом мнении в иммигрантской среде об обширных связях Моссада и КГБ и о том, что бывших советских инакомыслящих продолжают преследовать и в Израиле.

Беззакония и репрессии государства продолжаются, за пределами деятельности властей, подхваченные рядовыми гражданами. Так, по данным Центрального Бюро Статистических исследований, в 1993 г. 1604 ребёнка /мальчики и девочки/ в Израиле были изнасилованы взрослыми. В передаче "За круглым столом" радио "РЭКА" 5 июня 1994 года участник круглого стола педагог Аркадий Ливанов сказал, что в Израиле процент самоубийств молодёжи от 14 до 20 лет в три раза выше, чем в США. Этот же педагог сказал, что система израильского образования - это вседозволенность. А другой участник передачи, Бернштейн, добавил, что "это идеологическое засилье, систему образования тут выбирают с точки зрения государственного сионизма".

И ещё один аккорд в тему правового террора добавила передача радио "РЭКА" "Открытый микрофон" /7 июля, 1994 г./, посвящённая трудовым конфликтам. Консультантами передачи были работница Гистадрута Элеонора Вайнтрауб и Дмитрий Голесинский, также сотрудник Гистадрута. Они признали, что в Израиле нет закона о проверке работодателей. Никто - ни Гистадрут, ни полиция, ни Мин. труда - не имеет права не только проверять, не нарушаются ли права работников, выплачиваются ли "оздоровительные", отпускные, проездные. отчисляются ли деньги в "Битуах Леуми", в пенсионный фонд, не нарушается ли закон о минимальной заработной плате, но не имеет права даже войти на территорию предприятия. Все звонившие на передачу двенадцать /!/ человек сказали, что им не платят "оздоровительных", отпускных, не выплачивается минимальная заработная плата. Что же советуют консультанты? Элеонора Вайнтрауб посоветовала одному из радиослушателей "не жаловаться на хозяина, иначе хозяин выгонит с работы"! Итак, вот все точки над i: то, что происходит в Израиле - это настоящий беспредел, бред, из которого для рядового гражданина, для иммигранта нет выхода, разве что - на тот свет.

Неужели за рубежом не знают о том, что творится в Израиле? Неужели правительства так называемых демократических стран не могли бы объявить хотя бы маленького экономического бойкота Израилю или хотя бы прекратить гигантскую денежно - экономическую помощь этому маленькому ближневосточному монстру? Увы, западные страны, видимо, прекрасно, знают, что происходит тут. Но, во-первых, на фоне других ближневосточных режимов, таких же чудовищных, как израильский, "еврейская страна" представляется им даже в чуть более выгодном свете (это ошибочное представление). Хотя они прекрасно понимают, что нельзя сравнивать двух монстров - и те, и этот чудовища. Однако, есть более серьезная причина молчания западных стран по поводу самых серьёзных нарушений прав человека в Израиле. Это лобби в самих западных странах, связанное с тем, что через Израиль идёт широкое отмывание "грязных", мафиозных денег, международная контрабанда оружия, поток наркотиков и торговля проститутками, в которые, по-видимому, вовлечены влиятельные бизнесмены на Западе. Это и влиятельное еврейское лобби, осуществляющееся через еврейские организации, еврейских бизнесменов, депутатов, членов правительств и парламентов западных стран. Это и дипломатические интриги и давление самого государства Израиль, поддерживаемые его военной машиной, разведкой, не конвенциональными методами и еврейским лобби в самих западных странах.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.111

"Новая газета" /со ссылкой на "Daily News"/ 13 - 20 января, 1994 г./ пишет, что

американские евреи отмывают "грязные" мафиозные деньги в Израиле. Огромная статья Александра Орловского в газете "Спутник" /1991 года/ говорит о том, что

через Израиль не только отмываются мафиозные деньги, но и капиталы тех людей, которые собираются избежать /американского, канадского, английского, и т.д./ законами предусмотренного налогообложения в своих странах; подтверждение этому я многократно получал из своих собственных информативных источников, которые называть не могу.

По мнению компетентных экспертов, мафиозные деньги и капиталы, бегущие от законного налогообложения, поступают в Израиль контрабандным путем или в виде благотворительных средств. Из Израиля (после удержания определенной мзды) эти средства возвращаются туда, откуда поступили, в основном - в виде драгоценных камней или ювелирных изделий, наркотиков, и - реже - в виде нелегальных донорских органов, живого товара (женщины и дети), либо в виде "отмытых" (легальных) капиталов или вложений в биржи ценных бумаг, израильскую экономику, и так далее. Вот истинная цель и оправдание существования государства Израиль, вот ради чего все его ужасы и все его репрессии, вот ради чего все те десятки или даже сотни тысяч смертей.

//Дополнение редакции 2000 года:

(по материалам агентства Рейтер и газет Нью-Йорк Таймс и Маарив)

Краткий перевод вступления:

Хасидские евреи в Нью-Йоркских ешивах - одни из главных в мире "отмывателей" грязных денег. Они используют клоаку религии для сокрытия своей преступной деятельности, а также используют эксклюзивные израильские иммиграционные законы ("закон о возвращении") для того, чтобы избежать американского правосудия путем переезда в Израиль. Один из таких хасидских евреев признал, что коль скоро "еврейская община" экономически выигрывает от преступной деятельности, для еврейских кругов (еврейских властей, израильских властей) не играет роли, являются ли данные деньги "отмытыми деньгами".

Статья интересна тем, что демонстрирует еще один пример древней проблемы еврейской лояльности в первую очередь своему еврейству, и только во вторую - странам (и их законам), гражданами которых они являются. Это также показывает, каким образом (откуда) берутся еврейские деньги и как евреи получают возможность, совершив уголовные преступления, спокойно скрыться от правосудия благодаря эксклюзивной иммиграционной политике государства Израиль, которая позволяет угловникам-евреям избежать правосудия бегством в Израиль (и - в большинстве случаев - с деньгами!). Правительство США - как всегда, связанное еврейским влиянием и еврейскими интересами - ничего не делает, чтобы добиться их выдачи.

Просто невероятно, как эти еврейские уголовники получают право эксплуатировать Америку, а потом скрываться от американской законности путем использования иммиграции, ее законов, какие, как утверждают евреи, "расистские" в любой другой стране мира, кроме Израиля!

-------------------------------------------

Hassidic Jews in New York yeshivas are among the top money launderers in the world. They use the cloak of religion to hide their work and they use Israel's exclusively Jewish immigration policy (the "law of return") to escape U.S. justice by relocating to Israel. One of these Hassidic Jews candidly admitted that as long as it benefitted "their community" it didn't matter whether money was laundered.

The article is interesting in that demonstrates another example of the age-old problem of Jewish loyalty being to "Jews first" rather than their country of residence. It also shows how can Jews benefit from and get away with crimes due to Israel's exclusive immigration policy, which allows Jewish criminals to escape U.S. prosecution by fleeing to Israel (and in most cases, with the money). The U.S. government -- ever beholden to Jewish influence and Jewish interest as always -- dare not extradite them.

It is amazing how these Jewish criminals can exploit America and then escape its laws by recourse to an immigration policy which Jews claim is "racist" for every other country but Israel (!)

--------------------------------

New York's 47th Street : Maariv, September 2, 1994 By Ben Kaspit, the New York correspondent

Rabbi Yosef Crozet fell because of his big mouth. "I launder money, a lot of money," he once told an acquaintance. "Every day I take $300,000 from 47th Street in Manhattan, bring it to the synagogue, give a receipt and then take a commission." The man who heard that story from Crozer was, how sad, an undercover Jewish agent of the US agency for fighting drugs, DEA.

A month later, in February 1990, Crozer was arrested by agents on his way from 47th Street to Brooklyn. They found on him prayer books, five passports and also $280,000 in cash in the trunk of his car. He traveled that route every day. He would arrive at the gold trading office on 47th Street in the afternoon, and leave a little later, carrying suitcases and bags loaded with cash. From there he drove to the Hessed Ve'Tzadaka ["Mercy and Charity"] synagogue in Brooklyn which had been turned into a laundry for millions of dollars, the revenue from drug sales in the New York area.

That was how Crozer made his living. Assuming that the commission for laundering money ranged in the area of 2% to 6%, Rabbi Crozet can be presumed not to have suffered from hunger. The investigators who questioned him faced a simple task.

A respectable and pious Jew who never imagined that he would be interrogated, a son of a highly respected rabbi who headed a large yeshiva in city of New Square, Crozer broke down and cooperated. But then his lawyer, Stanley Lupkin, argued that his client, a pious Jew, had no idea that he was laundering drug money. Crozer, according to his lawyer, believed that he was laundering money for a Jewish diamond trader "who trades in cash" and not for Gentile drug traders and was using the situation to make some extra money, for his synagogue.

It seems that this argument had some effect since Crozer was sentenced to one year and one day imprisonment. In exchange for a lenient science, he supplied his interrogators with valuable information which helped them to capture a person whom they had been seeking for a long time: Avraham Sharir, another pious Jew, the owner of a gold trading office on 47th Street, who was really one of the biggest sharks for laundering drug money in New York City. Sharir, an Israeli Jew aged about 45, to whom we will later return, subsequently confessed to having laundered $200 million for the Colombian drug cartel of Kali.

The drug trade is considered to be the most profitable branch of crime in the world. The profit margin ranges in the area of 200% for cocaine and 1,200% for heroin. The amounts of money laundered in the trading office are larger than the budgets of many small states. The temptation is great. The main problem of the Colombian drug barons who control a significant part of world drug trade is how to get rid of the money. It is a problem of the rich but a nagging one. Two major Colombian drug cartels operate in the US - the Kali cartel and the Medellin cartel.

The killing of the head of the Medellin cartel, Pablo Escovar, by the Colombian authorities in December 1993 greatly weakened this cartel which had controlled the drug trade in the New York area. The Kali people, in contrast, hold a monopoly over the Los Angeles and Miami area markets. At present, the Kali people distribute about 80 per cent of the world's cocaine and a third of the heroin- The Kali drug cartel makes $25 billion each year within the US alone. The money must somehow be shipped out of the US without arousing the attention of the American authorities. Besides, the cash must be given a seal of approval and, one way or another, become legitimized.

Around this complex issue a mega-business has sprung up - laundering and smuggling drug money. American customs investigators have found millions of dollars in containers supposed to have contained dried peas, in double-sided gas tanks, in steel boxes attached to freight ships. In 1990 they found $14 million in cash in a shipment of cables, supposed to have been sent from a Long Island warehouse to Colombia.

According to records found on the site, that was shipment No. 234 (multiplied by 14 million, calculate it yourselves). The same year, at Kennedy Airport, in a warehouse, 26 large containers were found which were supposed to have contained bull sperm. The latter was not there but there were $6.5 million. In May of this year American investigators raided a bowling ball plant in Long Island. They picked up the balls, cut them in half and found within them $210,000 in used $100 bills.

Despite their active imaginations, the drug barons find it hard to keep up. $25 billion is a lot of money and it must fill a lot of space since most of the money gained in drug deals comes in bills of $10 to $20. And that is how the match was made between the drug cartels and 47th Street in Manhattan.

This street is the world center for trading diamonds, gold, jewels and precious stones. Hundreds of businesses are crowded in there, between Fifth and Sixth Avenues. Shops, businesses, display halls. In the back rooms and on the top floors, far from public access, the action takes place. That is where the major traders sit, and that is where the deals are made. Diamonds, gold and jewels pass from hand to hand with a handshake. The frantic activity there offers an ideal cover for illegal transfers of money. "In fact, even legitimate business appears, on 47th Street, to be dark and mysterious," said a customs official.

"Merchandise arrives constantly, boxes, suitcases and packages are constantly opened, everything arrives in armored cars, under heavy security and a shield of secrecy. Now, go find the black money."

"The match between the drug barons and 47th Street," an American customs investigator told Afaai-ii, "is ideal. The gold and diamonds industry circulates large amounts of cash. The diamond traders are accustomed to transporting large amounts of money in cash, from one state to another, efficiently and without leaving a trace, Large amounts of money pass from hand to hand on 47th Street, without arousing suspicion.

"A diamond trader might launder $5 million every day without arousing special attention. it is difficult to monitor the deals, to locate the sources of the money and it is very difficult to infiltrate that closed field, which is based on personal acquaintance and trust."

Added to it is the fact that in the course of the past five years, the diamond industry on 47th Street has been in a deep slump, which put many traders into bankruptcy. "A trader like that," said an investigator, "faces the choice of bankruptcy or making easy, quick and relatively safe money. Not everyone is strong enough to withstand the temptation."

All of that would not have been of interest to us if not for the massive Israeli and Jewish presence on 47th Street. "At least 50% of the diamond traders there are Israelis," so an Israeli diamond merchant, who wishes to remain anonymous, told Maariv. "Not a few Israelis also operate in the field of jewels, precious stones and gold. All of them came to New York to make fast money, conquer the market, get their big break. Not all of them have succeeded, especially not recently." But the Jewish presence on 47th Street is much greater than that.

Experts in the field estimate that 75% to 80% of the active traders on the street are Jews. A large number of them are very pious Orthodox Jews, mainly Hassids. There is also a respectable representation of Jews from Iran and Syria, usually also very pious. One can get along fine in Hebrew on 47th Street. There are many more kosher restaurants in the area than in all of Tel Aviv. The place is also the biggest laundry for drug money in the US.

The expansion of the phenomenon of laundering drug money in the US in general, and on 47th Street in particular, led to the establishment of a special American task force to combat the phenomenon. The unit is called Eldorado, after the mythical South American city of gold. It is staffed with 200 agents, officials of the US customs and internal revenue agencies. Eldorado, established in April 1990, investigates the money- laundering in general. Fifty of its agents dedicate their time just to 47th Street.

"It is work that demands tremendous manpower," said Robert Van Attan, an Eldorado officer, "since the money has to be monitored along the length and breadth of the continent, sometimes also abroad." The target of the Eldorado agents is money, and money alone. They are not interested in drug imports, drug deals or drug dealers. "We want to put our hands on the money. To hit their pockets," - say members of the unit.

The task is difficult. In America there is no law that prohibits possessing money. On the other hand, when a large amount of cash is found in the possession of a launderer, the agents confiscate the money. If the person can prove that the source of the money was legitimate, he gets it back. That does not happen.

The launderers are experienced. When one of them is caught and several million dollars are found in his possession, he willingly hands over the money, but asks for a receipt. "The money is not mine. I want you to confirm that you took it," is the common request. Incidentally, their lives depend on that receipt. It is not a simple matter to trail them. The eyes of a typical launderer are glued to his rear-view mirror. He makes sudden stops, moves from one lane to another, chooses long and twisted routes from one place to another. Eldorado has an answer.

The investigators follow their targets with eight, ten, sometimes twelve vehicles. If necessary they use one or two helicopters. There is also sophisticated equipment, the wonders of American technology in the fields of tapping, surveillance and code-breaking. In the first two years of its operations, Eldorado captured $60 million and arrested 120 launderers. Compared to the scope of overall laundering, that is peanuts. "That is not the point," say the Eldorado agents. "Obviously, it is impossible, with the existing legal restrictions, to put an end to the phenomenon. Our warfare is psychological."

Incidentally, Eldorado is not the only agency combating money-laundering. The DEA, the American Drug Enforcement Agency, and the FBI, also conduct lively activity in that field. Not always is this activity coordinated.

In recent months the Eldorado agents discovered a new center of operations. It is called The Cocaine Triangle. Its sides are Colombian drug barons, Israeli-Jewish money launderers and Jewish-Russian mafiosi. The Colombians funnel the money, the Israelis launder it, the "Russian" mafiosi (who have recently overrun New York in droves) provide the security and the muscle. A New York journalist recently told Maariv: "The Israeli Jews are ataining notoriety in the money- laundering market. You need only look at the list of arrests and the indictments of the past 3-4 years, in order to grasp the enormous scope of Israeli involvement in this field."

One reason for the growing power of the Jews in the business of laundering drug money is the Law of Return with its easy possibility of escape to Israel. In May 1993, five members of the Jewish international laundering ring, which had worked with the Kali cartel, were arrested. The ring was exposed following an FBI "sting" operation, as part of which it established a dummy corporation called Prism, which served the gang for laundering money.

In the course of less than one year $22.5 million were laundered through the company. The head of the ring was an Israeli named Zion Ya'akov Evenheim, known as "Zero". Evenheim, who had a dual Israeli and Colombian citizenship, stayed in Kali, from where he coordinated the activity and supervised the transfers of money. Most of the ring's members were arrested in May 1993. Evenheim was arrested by Interpol in Switzerland and extradited to the US. He is cooperating with the FBI.

Additional Israeli detainees: Raymond Shoshana, 38, Daniella Levi, 30, Binyamin Hazon, Meir Ochayon, 33, Alex Ajami, 34. Many other suspects, to whom we will later return, escaped to Israel, and there are difficulties in extraditing them to the US.

In the course of the investigation, FBI agents recorded hundreds of hours of conversations in Hebrew among the Israeli suspects. For the purpose of translating the material, they employed, among others, Neil Elefant, a Jewish resident of New Jersey who had lived in Israel for some time and who spoke fluent Hebrew.

Elefant translated and translated, until one day in May 1992 he was amazed to discover among the speakers a friend, Jack Zbeida, a Jewish antiques dealer from Brooklyn, Elefant was in a difficult dilemma. He approached his rabbi, Elazar Teitz, who told him that his religious duty was to warn Zbeida. Elefant then secretly met Zbeida and told him that he was targeted by the FBI. Alex Ajami, an Israeli Jew who was one of the heads of the gang, was also present. Zbeida and Ajami hurried to the FBI offering to cooperate, turning in Elefant, who was arrested and charged with interfering with legal procedures.

He argued that one of the reasons for his decision to warn Zbeida was the zealousness, almost approaching anti-Semitism, which he found among the FBI agents trying to involve the State of Israel in drug affairs. Judge Kevin Duffy sentenced Elefant to I8 months' imprisonment. In the meantime the FBI was forced to arrest hurriedly all those involved in the affair.

In spite of their hurry, many Israeli Jews involved fled to Israel. Some few of the tens of Israeli and American Jews who fled to Israel on this occasion are: Raymond Shosliana, Adi Tal, David Va'anunu, his nephew Yisliai Vanunu, Ya'akov Cohen. Most of them came out of the affair with a lot of money which they also took to Israel.

The story of Adi Tal is worthy of elaboration. He is an impressive youth, handsome, with a good record in the army, a son of a fine Israeli family, formerly a security guard at El Al. All that did not hinder Tal from becoming involved in laundering drug money in 1988. In March 1988 the American authorities arrested I I members of the laundering ring, including Tal and his good friend Nir Goldstein, also an Israeli.

The investigators at the time said that Tal and his friends had operated cautiously, used aliases and codes and lived in constant fear. They would receive large amounts of money from Colombian couriers, divide the money into sums of $10,000 (any amount over 10,000 dollars that is deposited in an American bank requires a report), deposit the sums in banks and convert them into travelers' checks which they sent, by means of international couriers, to a dummy corporation in Panama. The most popular code which Tal's gang used was taken from the diamond industry. When information was transmitted about the transfer of a diamond of 30.4 carats, it meant the sum of $30,400. Tal worked for Jose Satro, the money launderer of the Kali cartel. The Colombians constantly pressured him to increase the scope of the laundering.

Tal was afraid. "He lived in constant fear, his bags were always packed and he was prepared to flee at any minute to Israel," one investigator said.

An important member of Tal's laundering ring was Rabbi Shalom Leviatan, a Lubavitch Hassid, head of their branch in Seattle. It is assumed that all the considerable political power of these Hassids and of their rebbe (then alive) was exerted in favor of that laundering ring.

"My intentions were good," Leviatan said after he was captured. "A person learns from experience," he added. According to him, he did not know that he was laundering drug money and he was certain that he helped Iranian Jews trying to smuggle their money out of Iran. Leviatan got out cheaply and was sentenced to 30 days' community service. Tal, who confessed to laundering $10 million, was sentenced to 52 months' imprisonment. He served his sentence at Danbury jail in Connecticut but he did not learn his lesson. When he was released, he joined a gang, which was captured in the FBI's "sting" operation. This time he managed to flee to Israel where he apparently remains to this day.

The gold and diamond industry has recently become the favorite of the drug barons, due to the numerous possibilities for laundering which it contains. One of the popular methods is laundering by means of trading in gold. This is how it works. The drug money is converted into gold, which is smuggled to Colombia, from where it is exported to Milano and used to make jewelry which then legitimately returns to 47th Street. "The funniest thing in this business," say the investigators, "is that the jewelry comes here under favored import conditions because the gold seemingly originates from Colombia and that state possesses favored terms of trade with tile US." There are also other methods. Drug money is deposited in the accounts of diamond merchants as though it were their profits and is later transferred to Colonibia.

Sophisticated diamond deals are made between various parties with the aiin of "releasing" large amounts of money on the side. Sums of less than $10,000 are deposited in various bank accounts, converted into travelers' checks and then transported to their final destination.

But in spite of the ingenuity, undoubtedly one of the most popular and successful ways to launder money is through Jewish religious institutions, such as yeshivas and synagogues. Since the majority of the 47th Street gold and diamond merchants are religious Jews the process is made easier. The Jewish religious institutions badly need funds. The Colombian drug traders can be generous. They transfer their drug money as donations, which go to the Jewish religious institutions one way and come out by the other way back to the donors. On the way, the synagogue or yeshiva obtains a respectable percentage for its pious uses. Everyone is happy, the drug barons who launder their money quickly and efficiently and the synagogue or yeshiva which makes easy money.

The first laundering operation in which a Jewish institute in New York was involved was exposed in 1984. A ring which laundered about $23 million while making a profit of $2 million operated at the oldest yeshiva in the city, Tifereth Yerushalayim, located in Manhattan. The laundering was performed for the Kali cartel. The contact man was David Va'anunu, mentioned in the context of the Prism affair, who worked with the cartel's major launderer, Jose Satro. The yeshiva's representative was a very pious Hassid, Mendel Goldenberger, who daily received cash from Va'anunu and deposited the money in the yeshiva's accounts.

Goldenberger, who claimed not to have known the source of the money, was convicted of forging bank documents and given five years' suspended imprisonment. Va'anunu was convicted, sentenced to eight years' imprisonment but released much earlier after he became an informer for the DEA. Later, as was stated, he ran into trouble again and fled the US. Nine persons were convicted in that affair, including Rabbi Israel Eidelman, Vice President of the yeshiva and some of its dignitaries. Tiferet Yer-ushalayim faced financial difficulties at that time. It leaders attempted to maintain the students by paying them from the laundered drug profits.

The phenomenon, incidentally, is very common among New York Jews. Many Jewish congregations are dying because their members are leaving the city or their former neighborhoods. Thus, the congregations are losing their sources of income and facing large debts. In that situation the road is short for the synagogue or yeshiva to launder drug money as a pious duty, since it means easy money and lots of it. "Laundering money is extremely beneficial to the yeshivas and other Jewish religious institutions," said a source close to the investigation. "They are in a difficult situation and therefore they turn a blind eye to the drug problem. They don't ask what the source of the money is as long as it keeps coming in."

The attitude of the pious Jewish community, according to the same source, is: "Drugs are sold anyway. As long as it does not harm our own community and only does good for it, it doesn't matter if we benefit from drug trade." The role of the Israelis is, in many cases, to make the connection between the religious Jewish communities of New York and the Colombians.

The Colombians are more satisfied with this method of laundering than with any other because, for political reasons, it is a relatively secure way of which it could be initially assumed that it was not going to be forcibly investigated by the US authorities. Only in July 1990 the situation began to change.

The Federal authorities renewed an investigation of some Williamsburg Hassids, owners of jewelry shops on 47th Street, who were suspected of laundering drug money. The investigation focused on the brothers Naftali, Naiklosh and Yitzhak Slilesinger, and on Ya'akov Shlesinger (Naftali's son) and Milon Jakloby, his nephew. The investigators found evidence of close connections between the Slilesingers and the Andonian brothers, members of a Colombian family accused of laundering, almost one billion dollars. The Shlesingers were suspected of laundering money by means of a subsidiary called Bali, through checks drawn from the account of "Camp Yereim" ["Camp of the Pious]" - a Hassidic summer camp in the Catskills.

Camp Yereim denies any connection with these checks. On April 7 of this year, Rabbi Abraham Lau, a prominent Hassid from "Magen Abraham" synagogue in Los Angeles was convicted of conspiring to launder drug money. Lau is married to the niece of the Satmar Rebbe, Moshe Teitlebaumi, who wields enormous political influence in New York State.

Unfortunately, Lau told an undercover FBI agent about a "sacred network" of Satmar Hassids in which other Orthodox Jews had also participated. The "sacred network", whose membership was strictly limited to pious Jews, operated in the 47th Street area in New York and was capable of laundering up to $5 million weekly, thanks to its widespread contacts with Jewish charitable institutions.

Unfortunately, law enforcement agents in New York do not believe that the "sacred network" and the many other Jewish laundering rings have any sanctity. In the past year the Federal activity concerning Israelis and Jews on 47th Street has greatly increased. The investigators now employ the services of many Hebrew translators since the rings, even if composed of native American Jews, employ only "the sacred language" for their operations.

Aharon Sharir is, undoubtedly, the major Israeli launderer. He was born in Iraq about 45 years ago, immigrated to Israel with his family at the age of one year, graduated from an Israeli high school, served with distinction in the army and became an expert in fixing delicate mechanical instruments used to mend gold jewelry.

In 1979, Sharir came to New York on a tourist visa with $6,000 in his pocket. He went into the gold business, established a small plant for manufacturing gold jewelry and did well. Then, through another Israeli diamond trader, he discovered the laundering business. Sharir reached a laundering activity of about $160,000 per day, six days per week (laundering is not done on the Sabbath), but in 1985 his wings were clipped when he was accused of having swindled a New York bank to the tune of $3 million. He quickly returned the money and was sentenced to a fine and a suspended prison sentence.

In 1988 Sharir's laundering activities reached amazing heights. His gold shop on 47tll Street became one of the greatest laundering centers in the entire US. "Three times a week," Sharir told the court at one of the many trials in which he is now testifying, "we received the cash. It used to arrive in canvas sacks, in cardboard boxes or in suitcases. Sometimes there were a million dollars in one shipment."

Roy Lopez, representing the Colombian cartels, would arrive from Miami equipped with a document sent from Colombia, which contained detailed coded instructions about where to send the money. "Even with automatic money-counting machines it was difficult to count the money," Sharir testified. "It arrived in bills of 5, 10 and 20 dollars. The bills, most of which had been used to sniff cocaine, had a strong odor of coke. A real stink. My employees could not stand it. Every 2-3 hours they had to take a break, go out for some fresh air, so as not to get ill."

Sharir's role was to see to it that the money would be transported out of the US and arrive in the bank accounts of the Colombian cartels in Panama and in Colombia. For that purpose he deposited money into his bank accounts, as though it was his profits from the shop, purchased assets for the use of the drug cartels, bought and sold gold at inflated prices from merchants who were part of the conspiracy and concealed money through various manipulations.

Finally, all the money was turned into checks drawn on the accounts of Jewish religious institutions. Sharir received from the Colombians 6 percent of the turnover for his labors. Within a short period of time he moved with his family to a luxurious house in Woodmere, on Long Island. He purchased a luxury Jaguar car, showered his wife Miryam with expensive jewels and donated lavishly to Jewish charities.

The troubles began in late 1988. In December his shop was raided by American customs and internal revenue agents, after they received notice from his banks concerning the volume of his deposits. They brought dogs to sniff out drugs, carried out a meticulous search of the offices and took away cars full of documents. Sharir did no lose his cool. While the agents were milling around his offices, he managed to conceal $600,000, which were in his bank account at the time and to transfer the money to a safe place. Simultaneously, Sharir fell out with his Colombian operators who claimed that he stole $26 million of their drug money. Sharir, who denied the accusation, hired an Israeli professional investigator, Lihu Ichilov, to solve the mystery. Ichilov soon became Sharir's partner. He flew to Panama, established two dummy corporations there, opened bank accounts and improved the laundering routes.

Following the Federal agents' raid on his offices Sharir did not give up. Within two weeks he opened two other offices on 47th Street and resumed work. When asked by one of his lawyers how he had expected to escape the attentions of the law, Sharir replied: "I changed my system and believed that now, with God's help, I would never be caught." Sharir's new system included Rabbi Yosef Crozet whom we discussed earlier. Crozer's big mouth brought Sharir down, and he was arrested in March 1990. Crozer also led to Sharir confessing to having laundered $200 million. His wife Miryam was arrested together with him. Sharir, under the pressure of the interrogation, agreed to cooperate in exchange for his wife's release and the cancellation of the charges against her. The prosecution agreed.

It was an extremely good deal as far as the prosecution was concerned. For three months Sharir fed the Federal investigators with most valuable information concerning the Jewish laundering industry. The information included names, methods of operation, codes, and bank accounts. Sharir led them to the exposure of what is termed the new "cocaine triangle".

His information led to the incrimination of more than 35 Jewish launderers, the capture of $10 million and the breakup of numerous Jewish-laundering rings. Among others, Sharir incriminated the biggest laundering shark in the history of the US, Stephan Scorkia. The information given by Sharir, who testified at his trial, directly led to his conviction. Scorkia was charged with laundering $300 million, and was sentenced to 660 years' imprisonment.

Sharir is now enrolled in the US witness protection program. He lives under an assumed identity, has been released on bail, travels under heavy security between New York, Rhode Island, Arizona and other states, testifies in criminal trials and goes on.

His wife Miryam divorced him shortly after the affair erupted. She refuses to comment on the matter and told the Daily News: "I have no intention of talking. I divorced Aharon in order to distance myself from him and from his friends, and that is exactly what I am doing."

Sharir was directly responsible for the flight of at least 35 Colombians from the US back to Colombia. One of the escapees was Duvan Arbolda, one of the Kali cartel's major launderers. Arbolda was charged in a Manhattan court of laundering on a vast scale, following Sliarir's testimony. Afler he completes his testifying, Sharir himself will stand trial.

The prosecution will agree to a very low sentence, but this does not improve his chances of survival. "At present, Aharon Sharir heads the Kali cartel's wanted list," said an American customs official. Charges have also been served against Lihu Ichilov, Sharir's partner. However, Ichilov fled to Israel on the eve of his trial, in January 199 1. That was the period of the Gulf War and the judge, Richard Owen, who tried Ichilov in absentia, said: "Mr. Ichilov apparently prefers to face the horror of Scud missiles falling on Israel than the American justice system."

Note 1. The Satmar Hassidic sect fiercely opposes Zionism. The present rabbi's uncle and predecessor (the position of a rabbi among the Hassids is limited to the members of "the sacred family"), Yoel Taitelbaum, had published learned books in which Zionism was described as an invention of Satan, Israeli victories (especially the one in the Six Day War) were attributed solely to the direct help given to the Israeli army, while the Holocaust was being "justified" as the Divine punishment of the Jews for the sin of some of them becoming Zionists. The present rabbi, although formally continuing the teachings of his uncle, has the most amicable relations with the Israeli government. //

//Мнение автора данной работы сильно отличается от однозначной оценки других экспертов и сторонников безоговорочного осуждения "мирового еврейского криминального заговора". На девяносто процентов ряды еврейских аферистов, жуликов, отмывателей грязных мафиозных денег до 1998-99-го годов состояли из Робин Гудов, романтических искателей приключений и мечтателей о перераспределении денег в обществе, где нет справедливости и правды. Одержимые пассией "делать добро", вырвать деньги у богатых, у тех, у кого их слишком много, и отдать их бедным и обездоленным, эти люди в своем большинстве стремились получить мафиозные деньги для того, чтобы стредства эти передать на благотворительные нужды. Это касается не только отмывателей грязных денег, но и величайших в истории мошенников, которые по поддельным бумагам, путем хитроумных, остроумных махинаций преуспевали в получении путем мошенничества десятков миллионов долларов, чтобы эти деньги отдать потом на благотворительные нужды. На этом этапе не существовало никакого конспиративного участия государства Израиль и еврейской (в частности, израильской) криминальной мафии. Однако, на этапе вмешательства полиции и раскручивания машины возмездия появлялись израильские мафиози и - в симбиозе с ними - государство Израиль, которые захватывали львиную долю находящихся в руках подобных Робин Гудов средств в обмен на помощь и убежище. Как правило, к уголовному еврейскому Робин Гуду на этом этапе приставлялась израильская шавка, стукач-надсмотрщик, чаще всего сотрудник Моссада (в деле рабби Шарира, например, - Ихилов), который держал свою жертву собачей хваткой уже до самого конца. Существует мнение, что государство Израиль само выбирало заранее своего подельника, просто он об этом не знал. Следующий этап перевод уголовных денег в Израиль и (в большинстве случаев) - самого их "коллекционера". И только примерно 1998 года возникло новое явление: моссадовско-мафиозные группы повсюду подменили частных еврейских проходимцев и Робин Гудов, взяв посреднические операции отмывания денег наркомафии полностью в свои руки. Это было сделано для того, чтобы не допускать в эту область людей со стороны, влекомых собственной, не санкционированной Израилем, инициативой. Так как государство Израиль через свою разведку занимается этим с самого начала своего существования, ему не выгодно, чтобы деятельность частных еврейских уголовников привлекала слишком много внимания к вовлеченности государства Израиль в деятельность международной наркомафии. В то же время Израиль оставил для себя возможность и далее прибегать к услугам американских евреев - ювелиров и мелких финансистов - для своих будущих криминальных операций. Но даже при наличии частной, не связанной с Израилем, подобной деятельности, она получает скрытое одобрение и даже поддержку со стороны Израиля в любом случае: потому что Израилю выгодно, чтобы еврейские общины богатели, тогда будет, кого доить, и можно будет выбивать из еврейских общин в рассеянье больше денег на Израиль.

Конец дополнения//

Так вот, те люди в странах Запада, которые заинтересованы в бесперебойном отмывании грязных денег, уклонении от налогообложения и в том, чтобы в Израиле не произошло демократизации, которая может рано или поздно вскрыть все эти вещи, и составляют то лобби, что подавляет всякие попытки признания западными демократиями чудовищной, фашистско-расистской, пиратской, криминальной природы современного израильского государства; международный валютный фонд, надправительственная организация, которая обладает огромной экономической и политической властью в западных странах, косвенно подстёгивает отмывание грязных денег в Израиле, так как заинтересована в возвращении себе тех займов, которые эта организация предоставляет развивающимся странам. Кроме того, в западных странах существует еврейское лобби, по идеологическим причинам и по причине своей заскорузлой консервативности /вспомним хотя бы бездействие в деле спасения евреев Европы от уничтожения/ не желающее признать факта дискриминации определённых этнических групп в Израиле и препятствующее огласке таких фактов. Кроме того, это лобби если не контролируется, то, по крайней мере, в значительной степени находится под влиянием тех, кто имеет свою выручку от преступной деятельности. Это сплочённая, монолитная сила, хорошо организованная и поэтому результативная; помимо того, после войны в Израиль устремились, косвенно судя не двум книгам, одну из которых я просмотрел в Библиотеце Народовой в Варшаве и которой поначалу не поверил, а вторую - в Вльнюсе, масса нацистских преступников - полицаев, членов юденратен, гестаповцев, эсэсовцев, коллаборационистов и других, - обласканных и принятых Бен-Гурионом. Там же, в Варшаве, я познакомился с чехом Новачеком, который верит в то, что в Израиль после войны бежали тысячи военных преступников. Уже находясь в Израиле, я познакомился с человеком, который занимался расследованием этих же фактов, к которым он добавил ласковый приём в 1970-е годы левацких террористов и укрывание их на территории страны. Этот человек - уже после встречи со мной - был сбит машиной, теперь он инвалид, его имя я называть не могу. Так вот, нацисты, бывшие агенты "Штази", "Секуритате" /по моим сведениям в избытке прибывшие в Израиль/, другие подобные им группы чувствуют себя свободно и безопасно в Израиле лишь до тех пор, пока тут существует такой страшный тоталитарный режим, поэтому заинтересованы в его сохранении и подавлении информации о расизме, пытках, широчайшем нарушении прав человека в Израиле. Их лобби /в том числе и российские черносотенные организации/ в разных странах не допускает появления в печати этих стран фактологического материала о нацизме и расизме в Израиле. "Сионистский Форум" Натана Щаранского превратился в преступную организацию, неразрывно связанную с государственными структурами страны и состоящую, по-видимому, на службе у "ШАБАКА". И всё это - не считая возможностей самого израильского государства, его разведывательных служб, его политических агентов, его агрессивной дипломатии и пиратских приёмов, репрессивных мер и неразборчивости в средствах!!!

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - В Ы Ш К А - стр.112

Безусловно, израильские секретные службы, то есть, некоторые отделы полиции, Моссад, ряд правительственных организаций и, в первую очередь, ШАБАК, стараются подавить главную заинтересованную сторону - русскоязычную общину внутри страны - и "заморозить" всякую информацию о тоталитаризме Израиля и о нарушениях прав этнических меньшинств. Именно поэтому была закрыта наиболее интересная, нетривиальная газета на русском языке "Спутник", единственная, пожалуй, идеологически независимая газета на русском языке, когда-либо издававшаяся в Израиле; её редактором был хороший мой знакомый ещё по Москве - Володя Чернин, лишённый стереотипов, честный, порядочный человек. Газета просуществовала около двух лет, а эквивалента ей так и не возникло. Другая газета, издание с мерзопакостной, полицейско-пропагандистской направленностью (по-видимому, скрытый филиал Сионистского Форума) - "Новая Панорама", - печатала ряд материалов, отражающих нарушение прав человека, но выводы делались примиренческие "терпите, мол, братцы, Чапаями будете". Однако, ко второму или к третьему году существования газеты она стала более объективной - и её тут же закрыли, а редактор, Татьяна Бабушкина - Вайтрауб, тоже знакомая мне по московским кругам, также в Москве игравшая в демократку, а на самом деле хитро игравшая в команде властей, перешла на административную работу в "Сионистский Форум". Пытаясь сотрудничать с газетой "Спутник", а затем с газетой "Новая Панорама", я убедился, что существуют темы, не только не допускаемые в самих газетах, но и прямо запрещённые израильской цензурой /да, в Израиле, хотя он и объявляет себя демократическим государством, существует совершенно официальная цензура/. Список тем, подлежащих запрету, был мне устно назван /не знаю, зачем/ той же Бабушкиной - Вайнтрауб: в момент выяснения, почему она отказывается публиковать мои материалы. После, работая в газете "Курьер", публикуя статьи практически во всех израильских газетах на русском и на английском языках (под собственным именем, под псевдонимами и в кооперации с другими журналистами), я столкнулся с цензурой вплотную и узнал, что существует прямой запрет на публикации тех или иных материалов. Газета "Курьер" (еще один очень хитрый и законспирированный агент-провокатор государства) пыталась публиковать конкретные факты о нарушениях прав человека в Израиле, но это было быстро пресечено, осталось разрешение на публикации любых неконкретных, общих рассуждений, лишенных фактологической и статистической основы. Нередко из моих статей выхолащивалась основная мысль и делались такие купюры, какие публикации тех или иных моих статей превращали в настоящую их дискредитацию. В этой "обработке" сквозило явное издевательство над автором статей, надо мной. Газета "Джерузалем Пост", а также "Израэл Бизнес Тудэй" и другие газеты и листки на английском языке не отказывались печатать отдельные, наиболее "лёгкие" факты и комплексы, связанные с нарушениями прав человека, но категорически выступали против выводов о "дискриминации, расизме, политической системе, репрессий против русскоязычного населения", и т. д. В условиях, когда практически все газеты на русском языке контролируются израильскими политическими партиями, появление газеты, связь которой с ними не так остро npocлеживается, неизбежно должно быть встречено в штыки и должно сопровождаться запретительными, провокационными, силовыми мерами. Так произошло с "Новой газетой", которую отказались принимать киоски по всей стране, потом эту газету отказывались печатать типографии, хотя был заключён юридический договор, как и с киосками, а потом газету просто стали прятать под прилавками - пока "Новая газета" не пригрозила создать свою собственную систему распространения.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр. 113

Но таинственные происшествия с газетой продолжали происходить: "...из номера "Новой Газеты" за прошлую неделю были "изъяты" страницы газеты с критикой в адрес "Сионистского Форума" /стр. 4, 5/. В основном, такие купюры были сделаны в Иерусалиме, в районе гостиницы "Дипломат" и в р-не Тальпиот Мизрахи. /"Новая Газета", 13-20 января 1994 г./. В этой же газете /часть II, за 26 декабря 1993 г. / Если не удается одним махом утопить относительно неугодный (неугодный просто бы запретили, арестовали, взорвали - как корабль, где находилась радиостанция Шалом, разгромили бы) режиму печатный орган, его коррумпируют, "вырывают ему зубы", чтобы он стал таким же бесцветным и беззубым, как все другие газеты.

Игаль Рон и Алекс Тенцер пишут о дискриминации женщин в Израиле: хотя женщины составляют 52 процентов населения страны, нет ни одного мэра женщины. В городских советах их - не более 7 процентов. Не стоят женщины во главе крупных компаний, банков и страховых фирм. Они - первые жертвы увольнений, особенно если они -новые иммигрантка. Их зарплата всегда меньше, чем у мужчин. Более 200 тыс. женщин страны регулярно подвергаются побоям, это каждая одиннадцатая женщина, включая маленьких девочек. Роль женщины повсюду в стране умаляется и удаляется, и это идёт не только "снизу", но, главным образом "сверху". Так, из экспозиции музея "Бейт ха-Тфуцот" /"Музея Диаспоры"/ удалено все, что напоминает о женщине, в том числе и все изображения женщины. Дошло до курьёзов: с копии картины польского художника XIX в. Маурицио Готлиба убраны присутствующие на оригинале женщины.

Принимая участие в полемике по поводу главного источника нарушения прав человека в Израиле, я никогда не разделял взгляда на эти нарушения светскими и религиозными кругами страны. Многие утверждают, что основным источником нарушения прав человека является религиозное засилье, когда религиозное ортодоксальное меньшинство диктует свои условия подавляющему большинству, а также религиозные законы страны. Они говорят, что нарушения прав человека в религиозной среде и религиозными тщательно скрываются, и потому в этом плане в стране действительно творится нечто невообразимое. На самом деле (религиозность это часто маскарад - "религиозные" называют себя таковыми либо по привычке, либо лишь ради материальных благ, получаемых ими за свою "религиозность") религиозная часть населения нарушает права человека не в большей, но и в не меньшей степени, чем его светская часть; в этом вопросе религиозные и светские давно "спелись", поэтому и привожу я в своей работе примеры "религиозной" деятельности на ниве нарушений прав человека без всякого специального грифа. Расистские, тоталитарные, репрессивные религиозные законы - это не суть религиозной основы режима, а только форма, в которой выражается его тоталитаризм и расизм. Эти законы образуют внешний каркас искусственным социальным условиям, в которых привилегированные социальные группы (то есть, социальная мафия), имеют преимущества и гарантированную безнаказанность, ведя паразитический образ жизни, эксплуатируя другие социально-этнические группы (в первую очередь, новых иммигрантов, русских, эфиопов и арабов) и экономически наживаясь на их полном бесправии. Поле деятельности этих привилегированных мафиозных социальных групп - ненаказуемый грабеж, рэкет, вымогательство, мошенничество, кражи и другие подобные занятия.

Та же "Новая газета" за 26.11.1993 г./, статья "Ортодоксы хоронят живых". За то, что редактор религиозного еженедельника "Йом Шиши" опубликовал серию статей о муниципальных выборах в Петах-Тикве, подчеркнув злоупотребления, ортодоксы-литваки под руководством главы иешивы '"Ор Исраэль" Шалема Розена устроили возле дома редактора газеты несколько демонстраций. После ряда хулиганских выходок они расклеили некрологи о кончине редактора - Ицхака Махшони.

Неограниченную свободу для произвола и террора даёт религиозным кругам своеобразно сформированный закон о кашруте

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.114

Институт "раввинатских инспекторов" - наблюдателей на кашрутом фактически

превратился в институт мафиозного рэкета, вымогающего огромную часть выручки у владельцев торговых точек. Из целого ряда статей, фактов, материалов, связанных с этой темой, приведу одну наиболее яркую статью. Газета "Время" /Четверг, 28.07.1994/ в статье "Стукач из Раввината" - автор Аркадий Бухман -пишет о том, как в одно из кафе под видом резчика салатов из раввината привели надзирателя за кашрутом, которого прозвали "стукачом из раввината". "Хозяева решили, - пишет автор статьи, - что чем платить за каждый осмотр, проще взять этого мерзавца на зарплату - и тем самым раз и навсегда избавиться от претензий раввината по "поводу кашрута". В этой статье правильно - судя по ряду других данных - определён размер мзды, взимаемой раввинатами с торговых "учреждений за снятие претензий к кашруту примерно 2000 шекелей (или примерно 660 долларов (в месяц). Пo мнению торговцев, претензии к выполнению кашрута стали просто бичом, но и это еще не все: представители раввинатов превратились в ряде случаев в рэкетиров, вымогая деньги. Владелец небольшого магазина, Меир 3. говорит, что ему нехотя приходилось регулярно платить дань, подать представителям раввината, причем, сумма взноса постоянно увеличивалась. Однажды, перед Пасхой, представитель раввината потребовал очередной взятки, хотя знал, что магазин закрылся и откроется только после Пасхи. Тогда владелец отказался платить, заявив, что за то время, в течение которого магазин не работает, ему неоткуда взять нужной суммы, и - вообще - за что платить, если магазин будет закрыт? - представитель раввината стал угрожать и потребовал ещё большей суммы - пять тысяч шекелей - или 2,5 тыс. долларов. Через некоторое время в ближайшей синагоге появились объявления, в которых магазин владельца, отказавшегося платить, объявлялся грязным и не кошерным, что означало для владельца явное разорение. Владелец одного из новоотрывшихся магазинов, Семён Березняк, также рассказал, что представители раввината просто нагло вымогают деньги, потому что Семён и без всяких контроллеров рьяно соблюдает требования кашрута. Когда он пожаловался в раввинат, с ним говорили очень грубо и по сути дела выставили за дверь.

В течение нескольких месяцев я следил за перипетиями суда над сержантом-женщиной Ноа Тернер. В июле 1992 г. Тернер сказала Амиру Пелету и Лилах Бар-Натан "поиграть в русскую рулетку со смертью"... Эти двое, якобы, согласились. Этот вид "русской рулетки" Тернер назвала "рулетка с сеткой", подчинённые Тернер по ей приказу взобрались на специальную сетку для торможения самолётов в конце лётной дорожки на базе ВВС, Тернер отдала приказ диспетчерам нажать на кнопку, сетка взлетела - и оба "добровольца" упали на бетонную полосу, /по публикации в газете "Наша страна", среда, 09.06. 1993, стр.2/. Пелет погиб, а Лилах Бар-Натан была изувечена. Армейские власти /что отмечает и "Наша страна"/ и армейский суд /суд ВВС/ пытались во что бы то ни стало оправдать действия Ноа Тернер и двух командиров.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.115

Меня поразил следующий факт. Просматривая сообщения об этом процессе в ивритской и в русской прессе, я заметил, что ни суд, ни журналисты не подвергали сомнению утверждение Ноа Тернер, что двое солдат добровольно пошли на игру со смертью. Таким образом ещё раз было подчёркнуто право командира израильской армии всё, что угодно, приказать солдату и вершить над ним какой угодно суд.

"Новая Газета" за 26.TL.I993. сообщала на/стр.12, что ефрейтор Рафи Нерази, израильтянин, получил 8 мес. тюрьмы за дезертирство из армии. Но он израильтянин! В вот "русским" угрожают не то, что за дезертирство из армии,

а за отказ служить в армии - например, по причине их желания выехать из Израиля, - пятнадцатью годами тюрьмы! Я располагаю подобным письмом угрозой, посланной семье одного отказывающегося служить армейскими властями... Откуда такие сроки, если один израильтянин /смотрите выше/ получил два месяца тюрьмы /он вообще не служил/, а второй, убежавший из армейской части - 8 мес. тюрьмы? Значит, для израильтян - одно наказание, для "русских" совсем другое, для израильтян - одна страна, а для "русских" совсем другая.

Из статьи Евгении Кравчик в газете "Время" /на вырезке не сохранилась дата выпуска газеты/ мы узнаём, что только то, что Дани Нисим оказался в утреннее время в районе поджога автомобиля в Рамат-Гане, послужило поводом для его ареста и помещения в тюрьму! А если бы на месте Нисима оказался новый иммигрант? Его незнание иврита было бы истолковано в пользу следователей, его заставили бы подписать /как это обычно делается/ бумаги, которые он не понимает - и всё... Кстати, поджоги машин и магазинов, кафе и ресторанов, квартир и целых заводов стали в Израиле поистине беспределом. Не буду голословным. Только в центре Петах-Тиквы за три года моего проживания в этом городе были подожжены восемь производств, пять квартир, бесчисленное количество магазинчиков, кафе, других торговых точек. Особенно страшные поджоги произошли на ул. Штампфер. В центре, на этой улице, сожгли три кафе, причём, одно из них сожгли вместе с хозяином и его ребёнком. В Рамат-Гане за пять лет подожгли 81 автомобиль. То, что ни разу в Израиле принародно не судили поджигателей, а, если и судили втихую, то не дали им больше, чем три года тюрьмы, закономерно. Ведь существует всеобщее убеждение, что таким образом власти и раввинаты расправляются с неугодными им владельцами какого-либо дела (бищнеса). Нет никакого сомнения в том, что невероятный уровень поджигательства отражает как отчаянье одной группы людей, так и безнаказанность мафиозных социальных групп - с другой стороны, а все вместе отражает крайнюю степень социальной напряженности в израильском обществе, фактически эквивалентную гражданской войне. Не случайно стало расхожей фразой мнение о том, что, если бы не золотой дождь из-за границы, то разные социальные, этнические, социально-этнические и религиозные группы в Израиле "поубивали бы друг друга".

В этой главе мне удалось более ни менее осветить проблему погранично-таможенного беспредела, когда молодых туристок из бывшего СССР подвергают грубым оскорблениям и репрессиям в аэропорту, не впускают в Израиль и не возмещают при этом стоимости билета / стр. /. Однако, существует и обратное явление: когда туристкам, к примеру, из России, препятствуют возвратиться домой. Я слышал множество таких историй, но избегал писать о них, пока не наткнулся в одной из газет на подобную историю, описанную Майей Бахир в "Идиот Ахронот" /цитируют "Вести-2", четверг, 28.07.1994 года/.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.116

Лиза /её девичья фамилия не называется/ гастролировала в Израиле в качестве топ - модели с театром мод Валентина Юдашкина, потом по приглашению выступала в демонстрации мод в выступлениях под руководством Планы Маргалит. Когда из-за войны в Персидском заливе выступления прекратились, Лиза немедленно по окончанию военных действий - купила билет в Москву. Далее дословно цитирую "Вести": "Но в аэропорту её ожидал неприятный сюрприз. Сотрудники службы безопасности допрашивали её более трёх часов." Вопросы, которые ей задавали, это были "вопросы, которые задают, к сожалению, всем молодым привлекательным девушкам из России. Заканчивала отвечать на эти кошмарные вопросы уже со слезами на глазах. Нo самым ужасным было то, что на самолёт Лиза опоздала..." На обратный билет в Москву больше денег у Лизы не было. Итак, совершенно понятно, что грубо попираются и нарушаются все нормы международного права. Ведь власти любой страны, задержав иностранного гражданина и явившись виновниками его неотбытия к себе на родину, обязаны позаботиться о том, чтобы этот человек каким-то образом попал домой. Кроме того, обязаны дать возможность связаться с консульством страны, гражданином которой иностранец является. А вместо этого - совсем ещё юную девушку наглым допросом задерживают, не дав ей улететь на родину, и после этого нисколько не интересуются; где она возьмёт деньги на обратный билет, где она будет жить, есть ли у неё деньги на еду и кров. Они оставляют её без гроша в кармане в чужой для неё стране, совершенно не думая, что именно они обязаны отвечать зал её безопасность или даже за её жизнь! Поистине чудовищная страна! Как правило, препятствия к выезду из страны красивым девушкам таможенники чинят по предварительному согласованию с каким-нибудь влиятельным лицом, которое либо имеет личные виды на жертву, либо выступает сутенером с планами вовлечь девушку в секс-бизнес. Таких невыдуманных историй я наслушался очень много. Однажды вечером я встретил в Тель-Авиве девушку, которая попросила закурить у меня и у моего друга. Она поведала нам кошмарную историю про то, как приехала к подруге, какая в ту же ночь попала в больницу и скончалась на операционном столе. Сама эта девушка русская, никаких планов остаться в Израиле не строила, и в тот же день, потрясённая случившимся, поехала в аэропорт с намерением вернуться на Украину. В аэропорту ей устроили допрос с пристрастием, ничего не объясняли, не говорили, в чём ее обвиняют, не сказали, зачем её допрашивают. Но на самолёт не пустили. А один из допрашивавших её дал ей какой-то телефон - то ли свой, то ли кого-то ещё, и сказал, что ей не оставят иного выхода, как только позвонить и придти жить к "одному обаятельному человеку". Так она оказалась без денег, без вида на жительства, в чужой стране - ни крыши над головой, ни друзей, ни знакомых... Когда я её встретил, прошло восемь месяцев с того момента. Как она смогла существовать, можно только догадываться. Но денег на обратный билет она так и не собрала. И потом - даже с деньгами: появись она в аэропорту с билетом, ее все равно не пустили бы на самолет. Дважды она пыталась войти в посольство или консульство Украины, но оба раза её останавливали и избивали какие-то типы. Легко можно предположить, что либо сутенёры, либо богатые люди просто покупают таких привлекательных девушек у таможенно-погранично-полицейской службы, препятствуя им выехать из страны и вынуждая рано или поздно придти к ним. Многие из них превращаются тут в настоящих рабынь. Одна девушка в 1989 году в Варшаве рассказала мне, как попала в рабство к богатому израильтянину, при этом тот был женат; ей просто каким-то чудом удалось вырваться из страны.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр.117

Газета "24 часа" /22 июля 1994 г./ подводит некоторые итоги подсчитанной журналистами статистике о самоубийствах среди солдат ЦАХАЛа /израильской армии/: в 1992 г. - 22 случая самоубийств, в 1993 т. - 38 самоубийств, за первое полугодие в 1994 "г. - 28. В результате несчастных случаев, за 1992 год погибло, согласно начальнику отдела кадров ЦАГАЛа Иораму Яиру, 37 человек. Число солдат, погибших по другим причинам, не указывается. Совершенно очевидно одно - что цифры, приводимые генералом Яиром, а также цифры, приводимые журналистами - чистейший обман и ничего общего с реальными цифрами гибели солдат в израильской армии не имеют. Так, например, в караванном городке Мазор, что возле Петах-Тиквы, в котором проживает в общей сложности не более 3 тыс. человек, три молодых человека, призванные в армию, погибли от несчастных случаев, один покончил жизнь самоубийством только за первую половину 1994 г. В караванном городе Нахаль-Бека, что возле Беер-Шевы, за тот же период погибли в армии шесть человек /из примерно 7 тыс. живущих там/, не исключено, что ещё не все случаи гибели солдат, призванных в армию из этих двух караванных городков, были учтены! От встреченных мной случайно людей, от знакомых, от приятелей я услышал о гибели 15 солдат. Разговаривая с солдатами, узнал о ещё семи случаях гибели солдат - из них два самоубийства. Всё это позволяет предположить, что число погибающих за год солдат действительной службы исчисляется не десятками, а, скорей всего, сотнями или даже /вместе с теми, кто служит в ополчении/ тысячами. Наиболее вероятная цифра - 550 - 650 погибающих (на основе других данных я ранее вывел другую цифру - примерно 1200) в год. Однако, есть данные, свидетельствующие о ещё большей смертности в рядах израильской армии.

Вопрос о том, кто виновен в настоящем положении вещей, выглядит праздным. Виновата антигуманистическая атмосфера самого этого североафриканского региона, второго в мире по нарушениям прав человека после Юго-Восточной Азии. Виновата - главным образом - сама система, виноваты законы этой страны, её уродливые традиции, но, если когда-нибудь дойдёт до разбирательства, кто же персонально виноват, то виновников должен судить международный трибунал, как фашистских преступников, потому что - всё более и более - размах их преступлений приближается к размаху деяний военных преступников самых страшных режимов прошлой истории... И, всё же, любопытно прислушаться к словам тех, кто рассуждает над степенью виновности, над тем, куда адресовать обвинения. Это отчасти делает Эфраим Меламед в своей статье "Три конверта" /"Новости недели", 24 июня, 1994 г./. Автор считает, что больше всего роднит систему бывшего СССР и Израиля безразличие государства и его структур к каждому отдельному человеку. При этом автор пишет: "Все проблемы жилья, работы, быта, нарушения элементарных прав были и есть в Израиле для всех, но для новоприбывших - без языка, без знакомых, без знания обычаев - это стало особенно нестерпимым испытанием." Далее Эфраим Меламед говорит, что любое правительство, любой состав членов Кнессета, который бы сформировал правительство, будет выступать против интересов иммигрантов. "Ни левое, - пишет автор, - ни "лево-правое", ни "право-левое" правительство не собиралось и не собирается решать проблемы абсорбции // устройства иммигрантов// и алии. В основу деятельности этих правительств положен принцип обыкновенного стяжательства в пользу "своих".

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У В Ы Ш К А - стр.118

"Есть хорошая русская поговорка: "Ворон ворону глаз не выклюет". Это про "левых", "правых" и прочих в Израиле." Далее автор перечисляет: Ликуд был заинтересован платить и давать деньги одним финансово-экономическим структурам, Авода - киббуцам, Гистадруту и тоже "своим", Ш А С -тоже "своим"..." "Идёт многие годы хорошо организованный грабёж и без того бедного ... государства". "Нам, иммигрантам, без жилья, без надёжной работы, без заботы государства об инвалидах, стариках, одиноких, неполных и многодетных семьях, без правовой и юридической защиты, без медицинской помощи, без нашего Дня Победы //израильские власти не признают праздника Победы над фашизмом!!! - вот что имеет в виду Меламед// - без всего этого израильское общество и его "политический цвет" предписывают иметь чёткое решение по политическим проблемам страны. Как будто сами израильтяне все эти вопросы уже для себя решили!" "И притом все делают вид, что не знают о бездомных, о безработных, о самоубийствах, о профессиональной гибели специалистов в среде русскоязычных репатриантов." "Мы и наши дети и наши внуки, навсегда останемся людьми второго сорта в Израиле, пока не добьёмся представительства во всех отделах власти". Другой автор, Савелии Кашницкий /та же газета "Новости недели" за 24 июня 1994 г./ называет конкретные имена самых жестоких преступников: ненавистник русскоязычных иммигрантов рав Перец, главный режиссер современного русского геноцида в Израиле бывший премьер-министр Ицхак Шамир, министры финансов Шахат и Модаи, Министр строительства и военный преступник генерал Ариэль Шарон, другой Министр строительства Пинхас бен Элиэзер, Министр труда Ора Намир... Правда, следует добавить еще и международных виновников трагедии, их адреса и местонахождение прекрасно описали Ален Лабрусс и Ален Заллон в своей книге "Планета наркотиков". Тот же автор, Савелий Кашницкий, в своей статье "Еврей или человек? - актуальный вопрос современного израильского средневековья" /"Новости недели", 22 июля 1994 года/ считает, что самый значительный вклад ультра-религиозных кругов Израиля в систему круговой поруки нарушения прав человека заключается в их наиболее весомом вкладе в то, что является самым расистским на земле государством. Кашницкий формирует это в двух фразах; наиболее часто употребляемых ультра религиозными: "Еврей - значит человек. А кто не еврей - тот не человек". Именно такое отношение к не евреям, как "к нечеловекам" и является эталоном в Израиле. Как пример дикого расизма, на фоне которого бледнеет даже гитлеровская доктрина превосходства арийской нации, Кашницкий приводит случаи, когда чистокровных евреев объявляют не евреями. Какие при этом ставятся невообразимые препоны тому, кто хочет доказать свое еврейство, также описаны в статье. ''. Главные проблемы тех, у кого в израильском внутреннем паспорте /ни в одном демократическом государстве нет внутренних паспортов/, в графе национальность либо написано "ло рашум" /"не установлено"/, либо "русский", хорошо прослеживается по звонкам на радио "РЭКА" и жалобам в "Союз выходцев из СССР". Это невозможность устроиться на работу, трудность со съёмом жилья, невозможность детям учиться в школе, в общем, жить для не евреев в Израиле практически невозможно.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.119

А ведь в иудаизме существуют, чётко сформированные, законы отношения к не евреям, проживающим в еврейском государстве, и, если оно еврейское, оно само в первую очередь должно было бы защищать "инородцев", а не притеснять их. В Торе, в частности, прямо сказано: "...А пришельца, не притесняй, ибо сами были мы пришельцами в Египте", поэтому по отношению к тем, кто определяет в современном Израиле политику по отношению к не евреям, ссылаясь при этом на религиозные законы, нет нужды прибавлять "религиозные", это просто расисты, без всяких добавок!

А расисты, как известно, грезят погромами. И вот один такой маленький погромчик намечался в Ашдоде, городе с наибольшей концентрацией русскоязычного населения. "Русские! Вон из Израиля!", "Предупреждение! Мы говорим ещё раз! Израиль - страна евреев. Русские, убирайтесь!" /газета "Время", Номер 63, четверг, 21.07.1994/. Записки и листовки с подобным содержанием были приклеены к дверям комнат общежития для новых иммигрантов в центре абсорбции "Бейт-Канада" в Ащдоде. Иммигранты считают, что к этой акции причастна администрация Центра абсорбции в Ашдоде. Ясно, что, если эти подозрения правильны, то отказ охранника и директора центра абсорбции вызвать полицию тогда вполне понятен. Полиция также отказалась принимать каких-либо мер. Кроме того, прибывали какие-то письма - угрозы из Тель-Авива, которые попали в руки директору, но та отказалась их показать. Полиция не дала никакого хода этому делу. Угрозы появились не на всех дверях, но только на дверях комнат, в которых живут смешанные семьи, один из членов которых - не еврей. То есть, угрозы были обращены не в пространство, а к совершенно конкретным людям, потому не случайно, что те, кому угрожают, испытывают совершенно конкретный страх. Б. говорит: "...во второй раз я испугалась не на шутку. У меня маленький ребёнок дома. Теперь я просто боюсь оставить его одного. /.../ Тут детишки постарше гуляют в коридорах одни, ничего не стоит столкнуть кого-нибудь с лестницы. Администрация никаких мер не принимает и отмахиваете я от нас". Г.:"... некоторые из нас подрабатывают сторожами, можете себе представить, в каком настроении мы работаем, зная, что жёны и дети одни". И далее тот же Г. добавляет, что полиция просто отмахнулась от иммигрантов, он резюмирует: "Гром дважды просто так не гремит. После него обязательно ударяет молния. Чего же все ждут? Пока прикончат тут кого-нибудь из нас?". Д. считает, что тот, кто расклеивал листовки с угрозами, получил информацию о смешанных семьях прямо из администрации центра абсорбции, а молот и есть одним из работников администрации. "Вся информация, - говорит он, - есть у социального работника. Она очень пристрастно расспрашивала нас об этом в первый же день приезда". Все жители центра абсорбции считают, что причиной кампании угроз и запугивания является стремление государства Израиль выдворить всех последних иммигрантов, которые ещё пока живут в гостиницах и общежитиях. Кроме того, всем, кого поселили в этом центре абсорбции, обещали профессиональные курсы для водителей автобусов и предоставить работу. Были подписаны документы, Но, когда люди приехали, ни курсов, ни работы они не получили.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.120

-Ж.:." Я лично ситуацию понимаю так. Сохнут занимается пересылкой сюда олим. //иммигрантов//. Любыми способами, обещая золотые горы, учёбу, работу. Получают под это дело деньги. Делят пирог. А потом просто умывают руки, всячески стараясь от людей избавиться..." Кстати", с журналистом газеты "Время" ни директор центра абсорбции, ни в Сохнуте говорить не захотели... Это ставит заключительный аккорд в этой истории.

К уже перечисленным нами проблемам, с которыми сталкиваются не евреи, Лев Авенайс прибавляет невозможность похоронить не еврея, умершего в Израиле, а также невозможность браков между христианами и евреями, или между теми, кто не признан религиозным судом евреями и теми, кто "признан", и тому подобное. Трудно сказать, какое количество людей с "удивительной национальностью" "лорашум" /не вписано, национальность не определена/, пишет Лев Авенайс /"Новая Газета", 07-13.07.1994/, но их жизнь становится настоящим кошмаром, при этом законы о браке - один из элементов этого кошмара, никакого разумного объяснения на всё это автор статьи не получил, разве что "это страна еврейская". "Да знаю я, - отвечает автор статьи, знаю, что еврейская. В такую и ехал. А что если страна мусульманская, то что - обязательно жить по законам шариата? 3наем мы такие страны, но никому и в голову не придёт называть их демократическими". В другой статье того же автора в том же номере "Новой Газеты" говорится: "В какой стране, называющей себя демократической, верховный суд страны, или дале районный, делит стопроцентных граждан страны по признаку состава крови? Последний чернокожий Америки более равноправен, чем человек, не укладывающийся "в прокрустово ложе "Галахи" //кавычки наши - по - видимому, автор не достаточно знаком с иудаизмом и всеми его ветвями и ответвлениями, иначе бы написал вместо "Галахи" - "расизма"//. В этой статье автор рассказывает о женщине по имени Алена, которая в Ленинграде вышла замуж за еврея - музыканта, после чего сначала он, потом она с родившимся ребёнком приехали в Израиль. Он устроился музыкантом в Иерусалимский симфонический оркестр, она - преподавала балет и была на других работах. В Вене, этом транзитном пункте по пути в Израиль, Алена объявила себя еврейкой. Тогда, двадцать лет назад, национальность записывали со слов / при этом автор статьи отмечает, что таких "евреев" сейчас, наверное, пол-Израиля/. Когда она приехала, муж ей однажды сказал как бы в шутку: "Учти, будешь плохо себя вести, объявлю тебя русской, и ты станешь никем". Шутка не повторялась 15 лет. Именно столько лет потребовалось мужу Алены, чтобы сделать выбор между женой и не убивающееся с ней матерью, а также найти новую жену - молодую, интересную и покорную иммигрантку из России.... После этого он объявил Елену не еврейкой, затребовал развода на этом основании - и Лена осталась на улице, без всяких средств к существованию, без всякой компенсации, без алиментов и без имущества!

Ту же тему продолжает письмо С. Канторовича из Иерусалима /приписавшего к своей фамилии для юмора - "Гойский"/. Это письмо является ответом на открытое письмо некого д-ра Павла Винникова журналистке Ирме Циколь: "Что вы знаете, д-р Винников? Знаете, как из деваются бюрократы над "русскими" инвалидами и стариками, как "русских" отправляют в Абу-Кабир ни за что, ни про что //Абу-Кабир - тюрьма в Яффо, одна из самых страшных в Израиле // как посылают работать под палящим солнцем нездоровых русских женщин, как

- Лев ГУНИН. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр121

пристают "баалим" //хозяева, работодатели (иврит)// всех рангов к "русским" работницам? Знаете о бессовестных надувательствах в большом и малом, которые испытал на себе каждый третий репатриант?

И вы прикажете любить TАКОЙ Израиль? Прикажете не протестовать, не создавать "русских" партий, терпеть и деградировать до скотского состояния, а в конце радостно лечь навозом для произрастания будущих поколений, "пропитанных еврейским духом настоящих евреев" вроде вас?..

"Надо продуктивно трудиться..." - неужели вы не понимаете, что этот ваш совет для многотысячной армии профессионалов-люмпенизированных "никайонщиков"! //уборщиков, мойщиков туалетов// - звучит так же чудовищно лицемерно, как "Арбайт махт фрай"? /"И т о г и", приложение к газете "24 часа", 29 июля, 1994 г./.

Поместив ответ на письмо д-ра Винникова, в реальности которого лично я очень сомневаюсь /скорей всего, это коллективное письмо группы израильских расистов, обязавших редактора газеты на русском языке опубликовать эту пощёчину читателям газеты/, я не могу не привести самого письма д-ра Винникова. Ведь все, кто отрицает сам факт существования израильского расизма , утверждают, что происходящее с "русскими" иммигрантами - это разобщённые нарушения, проблемы, самоуправство, результат несовершенства отдельных законов, трудностей в приёме большой и массы людей, и т. д. (Точно такой же прием, кстати, использовала советская пропаганда и диктаторы типа Сталина, утверждая, что все советские "кошмарики" - не продукт бесчеловечности всей системы в целом, но результат "отдельных недостатков"). Они отрицают наличие в Израиле совершенно конкретной идеологии расизма и его централизованного источника. Письмо д-ра Винникова наглядно иллюстрирует образ мышления израильских расистов - и не остаётся сомнения в том, что дискриминация или даже геноцид по отношению к "русским" - прямое следствие этого расистского мышления, но и это не всё. Многое заставляет понять сам стиль письма: агрессивный, некорректный, похожий на приговоры, составленные сталинским прокурором Вышинским или на коммюнике, составленные фашистской геббельсовской пропагандной машиной. К интеллигентной, тактичной и умной женщине Вннников обращается так: "После прочтения Ваших опусов //совсем в духе сталинских стереотипов - примеч. наше// неизменно оставалось чувство раздражения и одновременно напрашивался вопрос: "А чево, собственно, она хочет? Что ей нужно?" - Этот вопрос, очевидно, задаёт Винников не только Ирме Циколь, но всем журналистам и активистам - иммигрантам. Вспомним, что теми же самыми словами разговаривали все ка-гэ-бзшники, тот же вопрос "что вам надо" задавался и Сахарову, и Солженицыну... Это вопрос в духе обывателя-люмпена, представителя "молчаливого большинства" советских времен. Так что почерк узнаваем. Выражения типа "убить читателя" , "патологическая тяга к полемике", обращённые к женщине-журналисту, выдают убогость мышления и опасную агрессивность, пьяную от вседозволенности безнаказанности, как самого автора, так и тех, кто за ним стоит, и далее, -"вы, г-жа Ирма Циколь, приятно это вам читать или петь, относитесь к "колбасной алие", "алие беженцев". Что это? А это на самом деле открытым текстом просто оскорбление целой этнической группы, такое обидное прозвище, три как "ниггер" как "жид", как "хохол", высказанное в печати. В любой стране за такое полагалось бы тюремное заключение, или, по меньшей мере, штраф, но не в Израиле. Тут, оказывается, законами не предусмотрено наказание за разжигание национальной и этнической розни, за оскорбительные эпитеты в адрес той или иной этнической группы!!! Далее Винников пишет, что в современном Израиле есть и допущен к существованию только "Бал сионистской идеи", - а на этом балу, замечает он, иммигранты "ми Русия" выглядят инородным телом.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.122

Логическое продолжение напрашивается само собой: 1) Винников цинично похваляется, бравирует тем, что Израиль - это (по крайней мере, идеологически) однопартийный, тоталитарный режим, и 2) "инородное тело" не имеет права требовать жилья, работы и равных со старожилами коренными израильтянами прав. Словно в подтверждение этому Павел Винников (начиная эту страницу, я уже знаю, что это подлинное лицо, он работает в институте Вейцмана в Реховоте - узнать это оказалось легко: выяснил я это буквально за 20 мин.) что-то говорит "о земле, обильно политой кровью", ну, а раз "русские" её своей кровью не поливали, поэтому их личный опыт в этой стране ничего не стоит, он иллюзия он состоит из "верхушек знаний о нелёгкой израильской действительности". Если же нет знаний "о нелёгкой действительности", значит, действительность, в которой существуют иммигранты из бывшего СССР, "легкая", а их проблем не существует, они лишь плод их воображения, так сказать, от "недостатка знаний". "Знакомясь с вашими публикациями, - пишет д-р Винников, - поневоле, создаётся впечатления, что у Израиля сегодня не должно быть более важных проблем, чем "проблемы "русской алии". Прибегает Винников и к открытой лжи. Субтильность и антидемагогичность статей Ирмы Циколь происходит от того, что взрывной, кричащий материал её статей просто не был бы напечатан, если бы заключал в себе патетическую нотку и был бы воспринят как призыв к бунту. Поэтому, обвиняя журналистку в "вычурности стиля, избытке псевдонаучной терминологии, невразумительных эпитетах, социальных пирамидах и синусоидах", д-р Винников не может и понимать как причин сухого, констатирующего языка, журналистки, так и своей лжи. Написав "вы без излишней скромности претендуете на глубокую научность ваших анализов и прогнозов" д-р, Винников уже откровенно врёт, т.к. ни в одной

из своих статей журналистка ни на что не претендовала. Все эти комментарии я делаю, чтобы подчеркнуть именно стиль, некорректность и агрессивность автора, отражающие стиль правящих кругов и методы проведения ими в жизнь их расистской политики. В одной из своих статей Ирма Циколь позволила себе поиронизировать над привычкой старожилов обращаться к новым иммигрантам со словами "а вот когда м ы приехали..", что автоматически включает в себя и то, насколько т о г д а было "тяжелей" /с бесплатными квартирами, с немедленным трудоустройством! - и тяжелей?/, и то, что т о г д а они "больше дали этой стране"... Так вот. Автор письма оспаривает уместность такой иронии и приглашает взглянуть на "великую волну иммиграции", на "великую алию", - он это иронично бёрёт в кавычки - глазами израильтян. И первое, что он показывает - это то, что израильтян и себя самого он считает "пропитанными с детства национальным еврейским духом", а вот новые иммигранты из России - "не пропитаны". Вот и все. Как просто! И ещё он называет эту "пропитанность" данностью /что значит, мол, изменить, перевоспитаться невозможно, либо данность есть, либо ее нет/. Вот это и есть расизм. Самый наглый и неприкрытый. К примеру, есть "данность" чёрной кожи или узких глаз - и все, ты уже человек неполноценный, если продолжать логику д-ра Винникова. Если есть советское происхождение (по типу африканского или азиатского) или происхождение от бывших советских граждан - и ты и твои дети уже неполноценны... Ну, а раз неполноценны, то можно употребить и выражение "паршивые овцы", которое д-р Винников себе позволяет по отношению к новым иммигрантам из СССР.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.123

"Дефицит еврейства, - пишет г-н Винников, - у алии 90-х чувствуют старожилы Израиля и отсюда их негативное отношение к ней". Не следует думать, что д-р Винников этот "дефицит еврейства" понимает в переносном смысле. Нет, он имеет в виду именно генетический признак, уточняя далее, что, согласно канонам иудаизма, Израиль "должен навеки остаться государством моноэтническим", но что, согласно статистике /какой статистике, он не уточняет/ треть алии 90-х является неевреями, что не то, что я, но все без исключения серьезные эксперты считают абсолютно нереальной, придуманной цифрой. Эта цифра всплывала не раз и в заявлениях израильских официальных лиц, что еще раз подчеркивает, что "доктор Винников" - существует реально такой человек или нет - на самом деле собирательный голос израильского истэблишмента. Винников добавляет, что большинство из них отказывается и от гиюра, и от обрезания, да и детям своим не делают обрезания...

Действительно ли если какая-то связь расизма д-ра Винникова с иудаизмом или жe его пасквиль /называя его открытое письмо его же языком/ является "просто" расизмом? Существует мнение, что доктрина современного иудаизма возникла из необходимости сохранения и защиты евреев как этнической группы в условиях изгнания, рассеянья, но что в качестве основы государства евреев она совершенно неприемлема. (Иными словами, в качестве религии этнического меньшинства иудаизм вполне приемлем, но в качестве государственной религии что имеет место в Израиле - ни в коем случае, тогда он превращается в расизм). Хотя я считаю себя неплохим знатоком иудаизма, я не решился на высказывание своего собственного суждения. Дело даже не только в этом. Критика любой религии с политических позиций или с позиций другой религии это тот же расизм, ведущий к ненависти, дискриминации, геноциду. Возложить ответственность за "малый" русский геноцид в современном Израиле на иудаизм - то же самое, что возложить ответственность за инквизицию и еврейский геноцид на христианство, ответственность за армянский геноцид в Турции - на ислам, и так далее. Именно подобная доктрина коллективной ответственности с обеих сторон много лет подогревает израильско-арабский конфликт и подобная же доктрина с одной стороны (исламских источников) приближает мусульманско-христианские войны. Ответственность за злодеяния лежит не на религии и не на народах, а на конкретных инициаторов, облеченных властью, и на конкретных преступниках. Никогда так не бывает и быть не может, чтобы "весь народ" - то есть каждый человек - принял участие, например, в геноциде другого народа... Тем не менее, я пересказал содержание письма д-ра Винникова нескольким раввинам, которых достаточно уважаю, чтобы в данном контексте не приводить их имена: чтобы не причинить им неприятностей. Это были ортодоксальные, не реформаторские раввины. Так вот, не называя страны, я сказал, что в одну страну въехала группа евреев, а местные евреи заявили, что в этой группе и две трети - не евреи, и на том основании стали эту группа притеснять, унижать, дискриминировать, после чего пересказал основные сентенции-инсинуации г-на Винникова. В ответ я услышал, что ничего общего с иудаизмом рассуждения г-на Винникова не имеют. Во-первых, сказали практически все раввины, любой человек, пусть даже гой, не еврей, не может вызывать антипатии у еврея лишь за то, что он не еврей. Во-вторых, если среди группы приехавших одна треть евреев - то тем более преступно, с точки зрения законов иудаизма, переносить свою антипатию с приехавших с ними неевреев также и на евреев! Далее я усложнил задачу, пересказав письмо д-ра Винпикова еще двум раввинам, называя страну. 3 ответ я услышал примерно следующее /от одного из них/: по законам иудаизма запрещено притеснять "инородцев" /я специально подчеркиваю выбранное автором письма - г-н Винниковым - великодержавное русское слово/ - "а пришельца не притесняй, ибо были м ы пришельца ми в стране египетской", кроме того, дискриминация неевреев и евреев, приехавших позже других, помешает первым выполнять заповеди сыновей Ноаха, а вторым - заповеди Торы. Однако, последний раввин избегал открытых высказываний на эту тему - и видно было, что он не в ладу с самим собой или не может совместить законов иудаизма или их трактовок как с формулировкой ответа именно для меня, так и с меркантильными интересами той группы людей, которую представляет. Да и как может быть иначе? Ведь в Торе, основном законе иудаизма, открытым текстом, прямо и недвусмысленно, написано, что запрещается ростовщичество, запрещаются всякие манипуляции с землёй Израиля, спекуляция землей. А "еврейское" государство" занимается и ростовщичеством, и спекуляцией землёй, и другими запрещенными Торой манипуляциями! Принимает в этом участие и высший религиозный социальный слой, наживаясь, обогащаясь. На фоне всех мыслимых и немыслимых мерзостей и нарушения практически всех разрешительных и запретительных мицвот основной массой "религиозных" в Израиле, такие законы, как, например, запрет в общем неевреям покупать землю, а - в частности - при покупке переписывать ее на сына, запись национальности и страны рождения во внутреннем паспорте, ограничения для не евреев права собственности, брака, образования, семьи, принуждение неевреев, учась в школах и в других учебных заведениях изучать еврейскую националистическую историю, иудаизм и другие подобные предметы, выглядят расистскими не только по своей сути, но и по всячине неправомерности их оправдывания законами иудаизма. Иными словами, среди правил, юридической практики, законов, постановлений государства Израиль имеется достаточно много таких, какие вступают в противоречие с законами иудаизма, и, тем не менее, их не собираются приводить в соответствие с иудаизмом, а вот расистские законы оправдывают иудаизмом. Ответ прост. Секулярное большинство в правящих кругах Израиля устраивает расизм сам по себе, вне всякой связи с иудаизмом, потому что он - их естественная идеология, вне связи с иудаизмом.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА -стр.124

Теперь насчет статистики. Вопросом процента не евреев в алие 1990-х я интересовался с самого начала своего приезда в Израиль. Готовя не вышедший, Третий, номер самиздатовского альманаха "Первое Свободное слово", я с помощью единомышленников проводил изыскания и опросы на эту тему в разных городах страны, надеясь использовать этот материал в одной из статей. В одних городах процент неевреев доходил до 10, в других до 13-ти, но "одна треть" неевреев - эта цифра прoсто "взята с потолка". Но ведь статистика в таком репрессивном и лживом государстве, как Израиль, всегда используется в интересах доминирующей этнической группы (к какой сам д-р Винников только формально не относится, а на самом деле - относится, предавая "свою"), поэтому верить такой статистике нельзя. А вот другая статистика представляется мне более правдоподобной. По этой статистке из стран Восточной Европы в 19З0-х - 60-х годах приезжали полностью ассимилированные иммигранты, в частности среди прибывших из Румынии число смешанных браков доходило до 50-ти процентов. Очень большой процент не евреев прибыл из Венгрии и Чехословакии. Бытует мнение, что в Израиль устремились также некоторые выдававшие себя за евреев полицаи, члены бригад СС и СД, а также евреи - фашистские коллаборационисты: члены "юденратен", агенты Абвера и Гестапо, фашистские стукачи из гетто и лагерей, и так далее. Тысячи людей, принимавших участие в преступлениях КГБ и других репрессивных тоталитарных органов, также устремились в Израиль и были там ласково приняты.

//Дополнение редакции 1995-1998-го годов:

Речь идет об отказе властей Израиля в выдаче для суда военных преступников. В частности, в нижеследующей заметке говорится об отказе израильских властей в выдаче Польше военного преступника Соломона Мореля, проживающего в Израиле, который, сотрудничая с коммунистическими властями в Польше и выполняя их поручения, был виновен в более полутора тысячах смертей. Соломон Морел лично избивал и пытал узников советского лагеря Светохловице на территории Польши. Сколько таких морелей приехало после войны в Израиль - 10, 20, 50 тысяч? Эксперты говорят - 20 тысяч одних только нацистских преступников, вместе с теми, кто выдавал себя за евреев. Не зря ведь в законодательстве государства Израиль есть закон о сроке давности для военных преступников (читайте статью). Из нижеприведенной заметки также следует, что израильские законы трактуют термин "геноцид" отлично от международных стандартов и от принятых в демократических странах формулировок. Согласно наследию своих фашистских отцов-основателей, говорит из тех, кто считает, что современное государство Израиль было создано руками фашистской Германии.

Israel refuses to extradite alleged war criminal

Says statute of limitation has run out

by The Ukrainian News

As written in The Ukrainian News, December 7, 1998

(UkrNews)-Israel, on Dec. 7, refused to extradite an accused war criminal to face trial in Poland, stating that the statute of limitations had run out on the case and Canada's Ukrainian community has reacted with fury.

A Dec. 7 Associated Press story carried by several Canadian newspapers, among them The Toronto Star and The Calgary Herald reported that Israel's Justice Ministry had refused to extradite Solomon Morel, who commanded a camp for German prisoners in southern Poland, allegedly tortured inmates and was considered responsible for at least 1,538 deaths.

Poland requested Morel's extradition in April on charges of beating and torturing prisoners and creating inhuman conditions at the Swietochlowice camp, which he commanded from February to November 1945, stated AP.

Israel refused the request last month, saying the statute of limitations had run out on the case.

A spokeswoman for the Polish Justice Ministry, Barbara Makosa-Stepkowska, said the charges against Morel failed to meet the definition of genocide under Israeli law, according to the AP story.

She said Israel's decision ends the case in Poland, which lacks the power to appeal. Morel could only be arrested if he left Israel, Makosa-Stepkowska said.

The investigation into Morel, begun in 1992, was the only one in Poland against a Jew accused of retaliating against the Germans after their defeat.

Polish investigators said "extremely bad conditions" at the camp, including hunger, overcrowding and epidemic diseases, led to an unspecified number of deaths.

Morel, who lost his parents and two brothers during the war, moved to Israel in 1994, according to AP.

"The Canadian government can denaturalize and deport people without even proving that these individuals committed any crime. But Israel has a statute of limitations for war crimes. Shame on Canada and shame on Israel," wrote Mary Radewych of Etobicoke, whose father Vasyl Odynsky faces deportation even though the government has not brought any charges of war crimes against him, in a letter to The Toronto Star.

"How shocking that Israel would not allow for the extradition of a communist mass murderer but insists on the rest of the world bringing alleged Nazi war criminals to justice," echoed Dr. Jerry Grod, whose wife Olya is another daughter of Odynsky's, in another letter to The Star.

"What a surprise to read about the double standard in Israel with respect to the extradition of alleged war criminals," wrote Stefan Lemieszewski of Coquitlam, BC in yet another letter.

"Israel demands the extradition of Mr. John Demjanjuk from U.S.A. and proceeds with a show trial in a theatre court in Israel. But when it comes to alleged war criminals living in Israel, like Solomon Morel, Israeli statute of limitations result in harbouring alleged war criminals. And the Canadian government is pressured into spending millions on commissions and deportation and denaturalization policies because of alleged Nazi war criminals living in Canada. It just doesn't make sense!" he said.

"To fend off accusations of hypocrisy and double standards, the Jewish state can simply do what Canada did in 1987, under heavy pressure from various Jewish lobbies, moreover: Draft a special retroactive, extraterritorial law whereby Solomon Morel could be extradited to Poland to face his accusers," offered Orest Slepokura of, Strathmore, AB.

"That Israel would refuse to extradite Mr Morel to Poland, there to finally stand trial for his murderous deeds, allowing him to instead hide behind the expiration of a statute of limitations, is indefensible. How can organizations like the Simon Wiesenthal Center, or B'Nai Brith, or the World Jewish Congress, who have together orchestrated such a concerted demand for bringing alleged Nazi war criminals to justice, now allow such offensive hypocrisy in Tel Aviv go unchallenged?" wrote Calgarian Borys Sydoruk in a letter to The Herald. //

Ведь вплоть до алии 1990-х национальность записывалась со слов въезжавшего. Выдавая свою алию за ''стопроцентно еврейскую", д-р Виниикоав нагло лжет, потому что прекрасно знает о том, как значительная часть той алии превратились в "евреев". Утверждая, что среди приехавших в 1970-е годы число смешанных браков была очень высоким, я заявляю это не голословно. Работая над своей исторической книгой в архивах Бобруйска, Бреста, Гродно и Вильнюса, я обратил внимание на то, что данные о людяx, иммигрировавших в Израиль и о национальном составе их семей сохраняются в архивах. Так как эта проблема меня интересовала уже тогда, я собирался написать работу о смешанных браках. По моей просьбе oднa из сотрудниц бобруйского архива и сотрудник отделения ЗАГС провели небольшое исследование на основании определенного кол-ва документов, и выяснилось, что число неевреев среди уехавших в 1970-е годы по израильским визам достигало 20 процентов. И это при том, что в Бобруйске процент смешанных браков вообще был крайне невысок, не более 3 процентов. Я перепроверил эти данные путем опроса круга моих друзей и знакомых, имевших родственников, друзей, приятелей, уехавших в 1970-е годы и проживавших в Израиле. Мой опрос дал примерно 13 процентов. Это значит, что уезжали не семьи "чисто еврейские", а, в первую очередь, те, в которых были не евреи. Что касается пропитанности ''еврейским духом", то именно в 1970-е годы уезжали в основной массе менее патриотически настроенные люди, наиболее ассимилированные. Ведь они бежали от тоталитарного режима, и этому бегству не было альтернативы. К 1990 году возрождение еврейской культуры достигло определенного уровня, и даже молодежь начинала знакомится с еврейской культурой и соблюдать еврейские традиции. К этому времени тоталитаризм - как всем казалось - в основном рухнул, поэтому мотивация к отъезду была в основном либо националистическо-карьеристская, либо отражала страх перед неизвестностью развития политических событий. Так как у слишком большого числа выживших в Израиле в 1970-е годы (остальные - подавляющее большинство - бежали из страны, мытарствовали в Италии, многие погибли, основная масса перебралась в Штаты) доминировали в основном меркантильные интересы, эти "выжившие" (не самые лучшие из прибывших в 1970-е) легче смирялись с безобразиями, творящимися в стране и проще влились в общество, способное возмутить любого патриота. Процент национально-осозаанной мотивации в отъезда /наряду с другими причинами/ алии 90-х, по-видимому, значительно выше, поэтому люди и не желают смириться, как это сделали прижившиеся в Израиле представители алии-70-х со вторыми ролями в израильском общстве и терпеть вопиющую дискриминацию.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.4 ВЫШКА - стр.125

Отголоски того, что значительная часть приезжавших в разные годы неевреев выдавала себя за евреев, пользуясь бытовавшей тогда практикой записи национальности со слов, раздаются на протяжении последних тридцати лет, вплоть до сегодняшнего дня.

Примеров - сколько угодно, но достаточно хотя бы тех дел, какие разбирают раввинатские суды. В одной из статей в "Новой Газете" /07 - 13. 07 1994 года/ талантливый журналист Лев Авенайс описывает историю женщины по имени Елена, которая, приехав в 1970-е годы, выдала себя за еврейку. Муж который 20 лет назад был инициатором этого обмана, встретив симпатичную новую иммигрантку, на основании давнего обмана добился развода, оставив жену без имущества, без средств к существованию и без крыши над головой. Д-р Вннииков со своим письмом очень напоминает мужа этой Елены, за поступком которого скрывается не благородное возмущение, а его шкурные интересы. Другой пример предоставляет издающаяся в Англии газета ''Джyиш Кроянкл" /за 31 декабря 1993 года/. В заметке Сиднеая Лайтмана говорится о деле, которое рассматривалось в раввинатском суде Петах-Тиквы в декабре 1973 года и касалось определения либо не определения брата и сестры Лангеров /из Польши/ как "мамзеров" /незаконнорожденных: как мы писали выше, есть такой особый еврейский статус, который также является грубейшим нарушением прав человека/. Вопрос возник от того, что Лангеры были детьми поляка /нееврея/ Боровского, который, разведясь с их матерью, позже сам прибыл в Израиль. Две заметка подобного содержания попадались мне на глаза в газете "Джерузалем Пост". Думаю, посидев в библиотеках и в архивах, можно обнаружить десятки или даже сотни (или тысячи) таких "дел", но именно на сотнях тысяч настаивает один человек, который занимается выяснением количества неевреев, прибывших с 40-х до 80-х годов. Большинство возникающих в раввинатских судах подобных дел появляются из небытия не от "проявления еврейского духа", но из-за имущественных претензий, т.е. по причине алчности. Совершенно нереально, чтобы все это не было известно г-ну Винникову, отсюда следует единственно возможный вывод: все его инсинуации основаны на чёрной лжи расизма!

Кстати, нельзя не прокомментировать ключевую фразу статьи д-ра Винникова -"Израилю нужны те евреи, которым нужен Израиль". Ведь автор письма снова прибегает к подмене понятий и умышленному запутыванию действительности - и демагогии. Он прекрасно понимает, что даже если такой Израиль не нужен большинству новых иммигрантов, а - с другой стороны - самому полицейскому государству не нужны такие, ропщущие, иммигранты, с одной стороны - им некуда деться /во-первых, не выехать из Израиля, затем - не выкупить покинутых квартир, Беларусь, например, вообще не возвращает гражданства, Латвия и Эстония не примут "возвращенцев"; 3 - 4 года израильских "трудовых лагерей" не дозволили большинству собрать никаких денег, а некоторые не имеют ничего, кроме минуса в банке/, с другой стороны, Израиль, которому, якобы, не "нужны эти полуваеи всячески добивается их возвращения, era только им уехать в другую страну.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.126

Так было, когда пару десятков семей прибыли в Голландию и попросили там политического убежища, так и теперь, когда недавно Израиль выразил Канаде протест по поводу того, что эта страна принимает "олим хадашим", бегущих из Израиля. Думается, д-р Винников отдает себе отчет в том, что существует такая реальность, более того, по направленности его письма можно предположить, что любить, что он также за "возвращение предателей", как выразился коллега д-ра Винникова по открытым письмам некий Арк. Вальдман, а также З. Шохин - и все это в той же газете "24 часа", где опубликовано и письмо д-ра Винникова! Ясно, что утверждая "Израилю не нужны т а к и е евреи", г-н Винников имеет в виду не то, что они должны покинуть страну, но под "не нужны Израилю" он подразумевает то, что они "не нужны Израилю" как высококвалифицированные профессионалы, как люди, которые могут претендовать на достойную жизнь, как люди, обладающие равными с другими гражданами правами. Подтверждая, что именно это он имеет в виду, д-р Винников уточняет: "вы все в один голос требуете - "дай", "обеспечь", "создай", и ниже: "Израиль - это пока ещё не ваш дом, вы ещё не заработали право считать его своим домом". Ну, а как же с гражданством, которое Израиль предоставляет немедленно по приезде в с е м иммигрантам?! Выходит, что это гражданство-то липовое? Ну - просто липа? Оно не имеет никакой юридической силы, как в бывшей, апардеидовской, ЮАР главную юридическую силу имел лишь цвет кожи...

Отстаивая свое "право на расизм", власть предержащие используют "неконвенциональные" аргументы в виде запугивания, угроз, стремления уничтожить последнее, что еще остаётся в Израиле от бледного подобия даже показной демократии - то есть относительно устойчивую свободу высказывания на русском языке /на иврите уже давно свободы слова нет и, скорей всего, никогда не существовало/... Газета'"24" часа, ещё когда называлась "Наша страна" - уже тогда - стала рупором апологетов властей и, предназначенная для русскоязычного читателя., фактически - стала печатать всё, что направлено против интересов "русских" иммигрантов, стала оскорблять национально-этнические чувства своих читателей, а единственным журналистом, выступающим в интересах своей читательской аудитории и пишущим то, что эта аудитория хотела бы читать, оставалась Ирма Циколь. Письмо г-на Випникова среди прочих целей имеет в виду уничтожить последнее "свободное" слово - в виде субтильных, боязливых статей г-жи Циколь. И снова доктор уточняет; приказывая: "быстрее прекратить употреблять эпитеты "русскости": русскоязычная община, русская партия, русский список, русский электорат"... С одной стороны, это чистейший диктаторско-тоталитарный приём, с другой стороны, ясно, что тот приказ доктора предполагает и уничтожение газет на русском языке, с третьей стороны, не выходцы из бывшего СССР придумали эпитет "русские", а этим эпитетом их встретили и продолжают регулярно сопровождать израильтяне, - вкладывая в него обидно-расистский оттенок. Обвинить журналиста в такой стране, как Израиль, в отсутствии патриотизма, используя такие "гитлеровско-советские" эпитеты, как "переполнена чаща терпения", "Вы преступили все рамки гражданского приличия", - значит не сегодня, так завтра оборвать его журналистскую карьеру.

- Лев Гунин .Гулаг..Палестины.Гл.1У - стр.127

В заключение. своей статьи. д-р Виннников пишет, что Израиль "надо принять таким , каким он есть". Это и есть самое, на мой взгляд, главное, что он хотел подчеркнуть своей статьей. Не надо дергаться, из Израиля вам не вырваться, границы перекрыты, ни одна страна не примет "беженцев из Израиля"; протесты ни к чему не приведут, любая строптивость будет караться смертью, увечьями, наказаниями, "карцером" израильской "свободы". Надо безропотно принять копию фашистских трудовых лагерей и при этом заведомо согласиться с их лозунгом "арбайт махт фрай".. . /Статья Винникова цитировалась мной по газете "24 часа" за 22 июля 1994 г./.

Это открытое письмо, без сомнения, означает новый виток в эскалации ненависти между новыми иммигрантами и израильтянами. Оно свидетельствует о более агрессивной позиции, за которой могут начаться погромы. Подтверждение этому находим в другой газете ("Новости недели", за 15 июля Т994 г.), в статье Савелия Кашницкого "Анчар, привитый к кактусу" /анчар - ужасное, ядовитое дерево, кактус, на иврит "сабра", - так прозвали себя коренные израильтяне - как известно, колючее, неприступное, иногда ядовитое растение/. С. Кашницкий пишет о том, что среди ивритоязычной молодёжи в Хайфе получили необычайную популярность компьютерные игры, в которых музыкальные ритмичные песенки, сопровождающие игру, содержат призыв "Русские, убирайтесь домой!". Автор статьи видит в них признак серьезной ф и з и ч е с к о й опасности, нависшей над выходцами из бывшего СССР. "нелалная новости представляется одной из самых зловещих.... в последнее время, пишет С. Кашницкий. - Игры-то детские, но создают их взрослые дяди-..., а это -, как минимум означает, - что сегодня в Израиле есть серьезная группа интересантов, умело проводящая шовинистическую воспитательную политику. /..., Анархия в школах стала привычной, как июльская жара, /.../ в Израиль за пятьле' приехало больше сотни тыс. подростков с иным менталитетом, /.../ учителя, как в прочие, распределяют своё отношение к социальным процессам по всему спектру ..лно-ни они - обычные люди. Телевидение и печать /.../ разжигают межплеменную рознь". /.../ На этом фоне вожделенный компьютер чётко подсказывает: "Смерть арабам", "Русские, домой!". ЯТИ это в Хайфа, целый р-н которой населён ... арабами, а каждый шестой горожанин говорит по-русски. Далее автор статьи напоминает, что компьютерные игры - как наркотик, как гипноз, и совмещая компьютерную игру с призывом, направленным -дрота в "русских", создатели игр знали, что делают - закладываясь в подкорковый слой мозга, команда "Бей русских!" но может, не проявиться когда-либо и в чём-либо, и добавляет: мы, на вспыльчивом и импульсивном Востоке, где такие призывы более, чем в другом месте, страшны. Резюме статьи редакция направила в кабинет премьер - министра, но ответа, судя по последующим номерам газеты, не поступила.

В той же газете, где помещены ответы д-ру Випникову /"24" часа", 29 июля, 1994'г./, помещена заметка журналиста Шимона Шамира "Почему они нас не любят" ответила статью упомянутой несколькими страницами Дорп в "Ха-Арец". Автор пишет, что иммигранты из бывшего СССР стали в подачи средств массовой информации "алеей воров и проституток", "антисионистами" и "поголовно гоями", от израильтян можно наслушаться и "уматывайся домой" /в Россию/, и "вонючие русские". Причины этого, по мнению Шимона Шамира, в страхе, что однажды "русские" скажут: "Это наша страна". А их дети составят конкуренцию детям израильтян.

Думается, что настало время отвлечься от газетных статей и привести еще несколько примеров "правового террора". Вот идёт передача радио ''РЭКА". 7.-авг. 1994 года. Звонит мать. Её сын поступил на трудовые курсы, в рамках курсов несколько месяцев работал бесплатно на хозяина.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.128

По окончанию курсов диплома не получил. Оказывается, работа страшно тяжелая, малооплачиваемая, и все предыдущие "студенты" по окончанию курса и получению диплома ушли с той работы. Теперь хозяин предприятия, на котором проходился "курс" не хочет больше выдавать дипломов. Адвокат в студии, Яков Белкинд ...не знает, что ответить этой женщине. Звонит человек, который живёт в снимаемом им домике, половина которого нежилая. Он получил из муниципалитета приказ о требованием убрать огромный двор, выполоть дикие растения, срубить деревья, и т.д. Адвокат Белкинд говорит: "Лопату в руки и вперёд! "Но, послушайте, - говорит радиослушатель. - Мне это не под силу. Да и навыков нет". - "Найдите кого-нибудь, - советует адвокат. - "Но это мне не по средствам, - чуть слышно мямлит звонящий, но вот его уже отключили. Адвокат молчит - ни слова о хозяине дома, о его доле в уборке территории, почему? - Хозяин дома, наверняка, израильтянин, да и не в том дело: хозяин всегда прав. Звонит сердечник, которому была сделана операция на сердце. Живёт в полуподвальной комнатке, еле оплачивает её, на еду почти не остается денег. В 1990-м году ему предложили общежитие в подвале с тремя наркоманами. Он отказался. Теперь его даже не впускают в кабинет, говорят, что когда-то он отказался, ему больше не положено. А положение его катастрофическое!.. Звонит женщина.. Её матери выписан штраф в размере 3000 шекелей /громадная сумма для пенсионерки - иммигрантки/. За что - не говорят, предположили, что на основании правила, по которому пенсионер не имеет права владеть никаким имуществом /речь идёт об иммигрантах/, на его счету не должно быть никаких денег. Написали письмо, что ни имущества, ни денег у старушки нет, никакого ответа, однако, вместо скудных 600 шекелей /на эту пенсию можно лишь пять раз рходдть :

кино, поэтому старики и старухи - иммигранты роется в отбросах/ старушка стала получать вообще 300 шекелей. Пошли на приём к чиновнику "Битуах Деуми", не ска далили, но чиновник/или чиновница вызвала полиции и о полицией выгнал просителей из кабинета. И снова адвокат в недоумении странно молчит... Следующая история. Жильцы - иммигранты, которые исправно платили, как обычно, громадную квартплату, никогда не ссорились, не конфликтовали с хозяевами, переехали на новую квартиру, прежнее жилье они оставили в идеальном порядке. Вдруг, уже после переезда, они получают бумагу из суда: должны возместить ущерб, нанесённый квартире; к иску хозяев квартиры приложены какие-то фотографии комнат, которые им даже не утрудились показать в суде! Адвокат Белкинд пробубнил что-то про законность форменной аферы, которую провернули хозяева квартиры: ну и законы!!! Звонит женщина, живущая в караванном городке, по просьбе десятков /если я правильно понял/ семей, на которые организация "Амидар" /ей принадлежат караваны/ подала в суд за неуплату квартирных. Она рассказывает, что караван находится в настоящей дыре -в самом плохом месте, а плата за караван взимается астрономическая 700 шекелей в месяц, что нарушает все мыслимые и немыслимые законы и правила. Однако, и эту плату жильцы караванов исправно вносили. И вдруг неизвестно за что - "Амидар" подал на жителей караванного городка в суд с требованием внести какую-то астрономическую сумму, и, когда жильцы караванов получили иск суда, большинство из них не работало нигде.

- Лев Гунин. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА- стр.129

А неимущий ответчик получает - как им известно - бесплатного защитника на суде, которого и потребовали жильцы караванов. Однако, через некоторое время часть жильцов устроилась на временную работу, -м, хотя по закону положен бесплатный защитник (legal aid) всем, чья зарплата меньше двух тысяч шекелей в месяц /а зарплата жителей каравана не превышает 1200-сот/, в бесплатном защитнике им отказали по причине того, что они устроились на работу. Оплатить же адвоката они не в состоянии. В статье "Дайте мне справку, что мне нужна справка", журналист Семён Янковский описывает мытарства пожилого человека, Александра Агарунова, который хотел получить положенную инвалидам войны ссуду на восстановление здоровья /не за что вставить зубы, не за что купить слуховой аппарат/. Центр абсорбции, муниципалитет, отдел реабилитации министерства финансов - повсюду сидели служащие, мужчины и женщины, не желавшие даже поднять голову от дымящейся чашки с традиционным чиновничьим кофе, чтобы хотя бы просто выслушать старика. А ведь есть положение, в котором прямо сказано, что инвалидам войны положена помощь, указаны конкретные суммы ссуд и безвозмездной помощи. Александр и его дети с семьями ютятся в 3-х-компатной квартирке - 6 человек, двое из которых /отец и его младший сын/ инвалиды второй группы. А у себя на родине, на Северном Кавказе, Агарунов имел "хоромы в Ста метрах от моря", жил, имея абсолютно все. Врачи-израильтяне подтвердили инвалидность Агарунова, но оценили её только в "десять процентов". С помощью секретаря Союза инвалидов войны Авраама Поена Александр Агарунов подал в суд. Союз инвалидов обещал своего адвоката, то дело в суде тянется долго. Агарунов обратился к мэру Рамат-Гана Цви Бару. "Если бы мэр был из России или из Франции, то я бы, наверное, получил ответ, - говорит Агарунов. - Но Цви Бар израильтянин, а это значит, что ответа я не дождался". Обращался Александр и к будущему Министру абсорбции Яиру Цабану, который поручил Штейн Смирновой, своей помощнице, обратиться от его имени к мэру Цви Бару, мэр теперь обедал помочь, но ... через некоторое время отказался принять пожилого человека. Цви Бар и Давид Цур, начальник отдела реабилитации Министерства Финансов оказались настоящими садистами, так что уже говорить о рядовых чиновников, во всем берущих пример с начальства? Такой вопрос всплывает у читателя этой статьи...

К августу 1994 г. стали известны новые подробности о "деле Мешулама" микровосстании под руководством Узи Мешулама /см. стр. этой работы/, происходило все так. Узи Мешулам решил собрать новые факты об изъятии йеменских детей и оказать давление на правительство. Он организовал штаб действий по давлению на правительство и сбору информации, но так как он опасался ответных действий властей и репрессий, то собрал вооружённых людей для защиты своего штаба. Обществе ныл порядок не нарушался, угрозы для соседей не было. Однако, вместо того, чтоб создать новую, более объективную, комиссию для расследования судьбы йеменских детей, власти начали штурм дома? ранив несколько человек и убив 19-летнего Шломо Асулина. Родственники погибшего, проводя 12 мая демонстрацию у здания суда Тель-Авиве, обвинили государство в действиях "методами КГБ".

- Лев Гунин . ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.130

Для того, чтобы понять размаха самоубийств, причины которых, думается, вполне могут быть объяснены обстановкой террора, политического сыска и репрессий, царящих в стране, стоит обратить внимание на заметку, в которой перечисляются

самоубийства, совершённые /судя по всему/, в один день /еженедельник "Итоги", 10 июня, 1994 года/: 25-летняя девушка бросилась с моста в Кирьят-Шмоне, солдат, 19 лет, покончил с собой выстрелом в висок, молодой человек, 28 лет, повесился в Иерусалиме, 75-тилетний мужчина сбросился с крыши, 40-летний мужчина, живший на юге Тель-Авива, намеренно принял смертельную дозу наркотиков. В моей работе описаны многочисленные случаи нарушения прав человека, связанные с армейской службой. Но, может быть, действительно существует такая настоятельная потребность в солдатах, а страна, "окружённая врагами", в такой опасности, что это оправдывает, по крайней мере, частично то, что тут творится. А освобождение израильтян от армии и, наоборот, интенсивная охота на рекрутов - новых иммигрантов, происходит из-за взяточничества и непорядочности армейских чиновников и не санкционируется государством? Попробуем подойти к этому с другой точки зрения.

В Израиль приехало не так уж мало офицеров, многие из которых являются прекрасно вышколенными и очень профессиональными военными, специалистами в своей области. Однако, несмотря на их рвение, израильская армия не хочет использовать ни их самих, ни их знания. Танкисты, связисты, специалисты по военному - электронному - оборудованию, десантники, которых не надо обучать, и, соответственно, тратить на их обучение время и средства, в изобилии прибыли в страну. И что же мы видим? Они нужны (по логике вещей) израильской армии, а вместо них набирают больных, часто психически неустойчивых, а иногда и нервнобольных ребятишек, только что прибывших в страну, не давая им устроиться в жизни, поступить на учёбу, поддержать свои семьи, забирают девушек и тех, кто хочет покинуть страну. Говорит Аркадий С., специалист по военной локаторной аппаратуре: "Я был единственным специалистом такого высокого уровня во всей локаторной части. Служил в Германии, проходил специальную переподготовку, прекрасно знаю о последних достижениях в своей области, появившихся в самых развитых странах. Я мог бы быть многим полезен в Израиле, не исключаю, что есть вероятность того, что и мне есть чему поучиться, но от меня тут могли бы очень многому научиться, говорю это со знанием дела. Но когда я попросился на - какое бы подобрать русское слово курсы офицеров, мне категорически отказали. Я думал, что в ополчении у меня могли бы завязаться полезные связи, однако, меня не забирают в "милуим", хотя я неоднократно обращался с готовностью пораньше пойти служить..." Миша А.: "В Союзе я командовал полком связи, не скрывал этого, и в Израиле, когда одна служба мной заинтересовалась, рассказал, где служил. Однако, делиться своими знаниями и информацией не спешил, сказал, что сообщу обо всём, если попаду в армию. Однако, в какие бы инстанции ни обращался - а был я везде, жена писала даже письмо начальнику Генерального штаба, - ответа не было; один ответ: "Нам офицеры "ми - русия" не нужны, или как-нибудь хитро ответят, но отказ - и все. Но ведь гражданство у меня формально без изъяна, зачем же тогда нам сразу по приезде гражданство дают?" Григорий, десантник, говорит: "Я был командиром группы, которой поручались самые серьезные и сложные задания. И ни разу не подвел. Владею всеми видами оружия, рукопашным боем, вожу все виды транспорта, знаю четыре языка, включая иврит, знаком со всеми видами военных приборов, вплоть до самых современных, умею управлять самолетом и вертолетом, средствами передвижения по воде, специалистов моего уровня во всем мире не так много. А тут я не у дел. Хотя израильской армии я бы еще как пригодился." Позже мне стало известно, что Григорий уехал из Израиля и служит в армии другого государства, занимается подготовкой десантников. На встрече армии с общественностью в Петах-Тикве поднялся один человек и сказал: "Я - кадровый военный, это мое дело служить в армии. Мне всего тридцать два года. Почему меня не берут в армию, а вот парнишку, сына моего брата, которому надо устраиваться в жизни и учиться, надо помогать семье, единственного сына, забрали?" А вот заметка в еженедельнике "День Седьмой", приложении к газете "Вести", за 17 июня 1994 г. :

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.131

Это заметка Иосифа Вула, который пишет: "Смешанные семьи. Где только их нет сейчас в мире, в пору "великого переселения народов"... Но, кажется, нигде не возникает у них столько проблем и стрессов, как в Израиле". Он пишет про Валентина Орленко, без "пяти минут" адмирала, кадрового офицера, капитана 1 ранга, подводника, доктора военных наук, профессора кибернетики, бывшего начальника отдела Центрального института военно-морского флота, крупного специалиста по военно-оперативно-стратегическим и военно-экономическим исследованиям... Он направил в Министерство обороны письмо с изложением разных проектов и предложений по применению своих знаний, в том числе и проект о создании Центра военной науки, лаборатории, которая смогла бы способствовать развитию не очень развитого военно-морского флота Израиля. Но снова не нужны "русские офицеры"! Как же цинично звучат слова израильских военных чиновников о том, что будет нанесён вред государству, если какой-нибудь паренёк или девушка, подвергшиеся в израильских школах настоящему иезуитскому преследованию, дискриминации и побоям и переживающие настоящий шок от мысли, что им предстоит оказаться беззащитными в армии, в самой гуще волчат-израильтян, не будут служить; настоящий урон безопасности государства происходит от нежелания интегрировать в израильскую армию кадровых военных из бывшего СССР и по многим другим причинам...

Многие из бывших советских кадровых военных покинули Израиль и устроились по своим военным специальностям в разных странах.

К августу 1994 г. ситуация в отношении новых иммигрантов значительно обострилась. 60 процентов русскоязычных "олим хадашим" взяли сохнутовскую ссуду /вместо прежней, положенной законом об иммигрантах ("репатриантах") помощи, которую превратили в ссуду/. Эту ссуду не в состоянии выплатить большая часть иммигрантов. То увеличение платежей по ипотечной ссуде, способное привести к катастрофе, о котором писалось в главе "Деревянные развалюхи, и не платят" и которое предполагалось ввести позже, произошло уже теперь, в результате чего огромная масса людей уже не в состоянии выплачивать эти платежи. Они находятся на последней ступени нищеты, некоторые уже потеряли свои купленные в долг квартиры - и теперь их положение близко к полной катастрофе. Не исключено, что все эти люди, сотни тысяч, попытаются покинуть страну. Другой вариант развития событий формирование бедных и обездоленных русских гетто, в которые из-за сравнительной дешевизны в них жилья устремятся русскоязычные новые иммигранты. Там будут процветать уличное хулиганство, даже бандитизм, общая преступность, наркомания и алкоголизм, социальное и культурное вырождение.

Число бездомных, судя по некоторым материалам, может превысить 300 тыс. человек. Число самоубийств не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось, эксплуатация иммигрантов стала еще жестче, случаи невыплаты зарплаты, нарушения закона о минимальной заработной плате, грубость чиновников, агрессивность толпы израильтян по отношению к "русским" стали ещё более явными, число несчастных случаев на производстве увеличилось, всё больше пожилых людей, стариков, даже молодых стали рыться в отбросах, всё больше бездомных валяется на улице и на скамейках... И всё это - на фоне тотального благополучия коренного населения, на фоне мотовства, роскоши, совершенно безумных выходок молодых людей и все растущих запросов коренных израильтян. Уровень жизни израильтян совершенно явно и неуклонно повышается. За время прибытия большой массы иммигрантов построены особенно шикарные виллы, появились такие дорогие автомобили, каких раньше в Израиле не было, антиквариат, дорогие особенные вещи, дорогая мебель, какими раньше тут особенно не торговали, появились в изобилии. Открылись шикарные, намного более эксклюзивные, магазины, коренным образом увеличилась торговля предметами развлекательного ассортимента, как, например, компакт- дисками, каждый из которых стоит 50 - 100 шекелей, видео кассетами, видео и компьютерными играми, как на дрожжах стали "расти" - открываться - магазины видеоигр, игрушек, предметов роскоши, в 1991 г. в кафе и ресторанах не сидело и одной пятой той публики, какая хлынула в них с прибытием всё новых и новых иммигрантов.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.132

Подростки, шуршащие сотенными бумажками, которыми набиты их карманы, "средние" израильтяне, по внезапной прихоти способные съездить на два-три денька на лучшие курорты мира и заказать себе номер в пятизвёздочной гостинице, виллы, по 200 - 700 тысяч долларов, мгновенно раскупаемые и "за которые платят

н а л и ч н ы м и - вот тот фон, на котором разворачивается драма новых иммигрантов. Обогащение израильтян происходит за счёт полного ограбления иммигрантов, ограбления, которое на этот раз перепрыгнуло все мыслимые и немыслимые пределы и намного превзошло всё то, что творилось тут в прежние волны иммиграции. Свои квартиры в бетонных унылых бараках, которые достались им когда-то по цене "коробки сигарет", которые они никогда не надеялись ни "оправдать", ни продать, они продали иммигрантам за баснословные суммы либо сдали в аренду по ценам Манхэттена или Лос-Анджелеса; те, кто хотел, взял себе дополнительную работу, получив полудармовых нянек; израильтяне смогли отныне экономить на обучении детей, уборке, варке, устраивать нескончаемые вечеринки, получив возможность платить иммигрантам "за год" столько, сколько бы они платили домработнику-израильтянину за месяц, владельцы малых и больших предприятий получили настоящих рабов, которым можно платить в 5 - 7 раз меньше, чем израильтянам, а аферы, жертвами которых стали "русские", прибавили в карманы аборигенов сотни тысяч, а иногда и миллионы долларов. Открылись сотни тысяч новых мест работы, трудоустроившие или принесшие дополнительные заработки израильтянам, для якобы обслуживания иммигрантов, помощи им, обучения их, и т. д. а на самом деле нисколько не помогающие иммигрантам, не выполняющие на деле свое назначение, а ставшие дополнительными преградами на пути иммигрантов и ещё более осложнившие их и без того нелёгкую жизнь. Большинство из таких "работников" просто "отсиживают" в своей конторе, а то и вовсе не появляются на работе, получая при этом приличную зарплату... Поэтому объяснения типа "бедная страна не может обеспечить проживание массе нахлынувших в нее переселенцев" не работают в отношении современного Израиля! Достаточно просмотреть последние статистические выкладки, свидетельствующие о значительном повышении общего уровня жизни в стране, - и это при том, что большинство богатых людей, согласно интервью, недавно данным двумя высокопоставленными чиновниками налогового Управления израильскому ТВ и газетам, утаивают свои доходы, так что уровень жизни на самом деле повысился еще резче. Израиль, пожалуй, единственная страна, где повышение уровня жизни не сопровождается переходом от полутоталитарного государства к демократизации. Скорее, наоборот. То, что можно было без проблем печатать в газетах в 1991-м или 1992-м году, теперь фактически запрещено. Общаясь с журналистами, сотрудничая с газетами "Курьер", "Наша страна" /"Новая газета"/, "Время", и другими, я узнавал, что давление государства на газеты стало уже не "железным", а просто "чугунным". Из газет исчезли актуальные, обличительные материалы. Не буду голословным. Вот сравнительный анализ газет за 199-й и предыдущие годы /1991 - 1992 /.

- Лев Гунин. Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.133

Газета "Новости недели" за 5 августа 1994 г. В этой газете, какая на протяжении года-полтора оставалась после газеты "Спутник" самой смелой газетой и писала о многом, что касается ущемления прав новых иммигрантов, к 1994-му году почти нет материалов, в которых отражались бы интересы "русской" общины Израиля. Если некогда такие материалы появлялись почти на каждой странице газеты, то теперь первый такой материал мы видим лишь на стр. 12. Он касается спора в Кнессете по поводу увеличения помощи для иммигрантов, этот материал дан без всякого анализа /в противовес тому, что было когда-то/, без критической оценки, без каких-либо комментариев. Из этой статьи выясняется, что члены парламента буквально взбешены случаями отъезда русскоязычных иммигрантов из Израиля, называют их предателями и мошенниками, негодуют по поводу предоставления Канадой политического убежища преследуемым в Израиле "русским". Оказывается, в Кнессете собираются издать закон, запрещающий выезд иммигрантам в течение первых пяти лет на том основании, что в таком случае "пропадает" оказанная им помощь, тем более, что эту помощь собираются "увеличить" /на самом деле по отношению к "корзине абсорбции", которая давалась пять лет назад и потом неуклонно урезывалась, "увеличенная" помощь будет даже меньше/. В заметке приводятся возражения депутата парламента Бани Темкина инициатору законопроекта Дову Шилянскому. "Тем, кто говорит: "Есть люди, которые получили от государства миллионы, а потом сбежали в Америку, есть определённые слои населения, которых содержит государство, оплачивает учёбу миллионов юных граждан, а после получения образования, за счет страны, эти молодые люди покидают Израиль - почему не требовали, чтобы они перед отъездом возвращали деньги за учёбу?" /О том, что десятки тыс. молодых людей-израильтян (нерусскоязычных!) беспрепятственно покидают Израиль, а молодых русскоязычных "граждан" не пускают выехать армейские власти, я уже писал на страницах этой работы. "А что вы молчали, продолжает Тёмкин, - когда новые репатрианты 70-х, получив за бесценок квартиры, а потом выгодно продав их, оставляли страну? почему выпускают израильтян, которые должны банку "Апоалим" машканту, которые взяли самые различные ссуды? Отчего им доверяют, а олим /иммигрантам/ нет? А что, нет случаев, когда люди уезжали и не возвращали машканту //ипотечную ссуду прим. наши// Почему к новым репатриантам вы относитесь по-особому? Это всё уже у нас было, когда Министерство Внутренних дел выполняло функции КГБ, сообщая в Сохнут о том, что они заказали заграничные паспорта. /.../ Ты не знаешь, поехал ли человек проведать родителей или оставить Израиль. Каждый оле у тебя на подозрении. /.../ Израиль не может превратиться в тюрьму ... // Как будто он итак не тюрьма! - реплика наша//. /.../ С того момента, как человек приезжает в страну, он становится таким же гражданином, как и все". //То есть должен становиться, г-н Тёмкин, ему "мешает" стать таким, "как всё", не только Законопроект, предложенный расистом Шилянским, но и ряд других, за которые голосовали и вы, "демократ" Темкин - примеч. автора//. На стр. 13 газеты помещена заметка, которая просто напоминает выдержку из брежневской "Правды" - это запугивание тех, кто попытается провезти в Израиль что-либо без оплаты таможенных сборов...

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.134

Эта заметка особым диссонансом звучит на фоне выступления Бени Тёмкйна - ведь если парламентарий страны говорит о явлении, которое на обыкновенном человеческом языке называется расизмом, преследованием, гонениями, притеснениями и дискриминацией по национально-этническому признаку, так что уж тут говорить?! Следующая заметка /стр. 20 газеты/ - говорит о дискриминационном намерении руководства университетов страны уволить 900 учёных - иммигрантов. Сначала профессора - израильтяне потребовали значительной прибавки к зарплате /для с е б я/, исключив иммигрантов, теперь - увольнения иммигрантов. И опять - никаких комментариев, никакой оценки. На стр. 22 Инна Стессель пишет об изъятии из бюджета Мин. Абсорбции 600 млн. /!!!/ шекелей, о намерении властей закрыть радиостанцию "РЭКА", вещающую на русском языке, как некогда /полтора года назад/ закрыли новости на русском языке - передачу новостей "Актуальность" на 2-м канале израильского ТВ. Сообщается и об искусственных мерах по уничтожению русской языковой среды, о гонениях на русскую речь, на русский язык. И снова - нет комментариев. Во всём виноваты ... сами иммигранты, согласно выводим автора! А на стр. 6 газеты уже подходит очередь статьи, главное назначение которой - открытым текстом (это указано в самой статье) - обелить жилищную политику муниципальных властей, создать впечатление, что никаких жилищных проблем у "олим хадашим" не было и нет. И это в газете, которая на протяжении трёх лет сообщала о бедах русскоязычного населения и в основном защищала их интересы. И вот, на стр. 27 новая статья, в которой к иммигрантам обращаются с такими словами: "... у каждого из нас есть шанс подняться наверх../.../ А у вас то "индийские сопли", то "пушечные залпы" по воробьям /:/ одиночки выступают с требованиями, община объявляет ультиматум, женщины объявляют голодовку... не п о - н и - м а - ю! " В статье предлагается ... прекратить протесты, смириться - каждый, мол, должен устраиваться сам по себе. Такие нравоучения - нечто совершенно новое в русских газетах в Израиле. Но я-то знаю, откуда это "новое": от нажима цензоров, от вмешательства властей, от угрозы партий, финансирующих целый ряд русских газет, прекратить эту финансовую помощь, от угрозы пресечь доступ газет на русская языке в киоски...

А вот "Новая Газета" за 03 - 09. 08. 1994 г. Именно та газета, выпуск которой задергивали, запрещали, изымали ее из киосков, изымали отдельные листы...

Что из себя она представляет теперь? Достаточно сказать, что в первой части /более 20 страниц/ нет ни одного актуального материала! И вообще - не так уж много материала, связанного с тем, что волнует и интересует иммигрантов, но что это? интервью с членом Кнессета Эммануилом Зисианом призвано защитить политику властей. С каких это пор газета, сама себя провозгласившая "рупором русскоязычной общины", вызвалась служить защитницей властей? Можно с уверенностью сказать: после того, как в июне 1994 г. на заседание одной из комиссий Кнессета пригласили редакторов русских газет и членов редколлегий и обязали их прекратить "очернять Израиль". После этого появилась и статья Лори "Они всё еще нас не любят"... Во 2-й части газеты нет вообще ни одного /!/ актуального для иммигрантов материала, ни одной заметки, имевшей бы отношение к тому, что больше всего их волнует. А вот газета "Курьер", в которой всегда один-два материала были посвящены смелым репортажам, в которой появлялись обличительные статьи типа "Анахну, мы сюда приехали", - где были напечатаны мои нашумевшие статьи "Апартеид по-еврейски?" , "В душе я гевер Исраэли" ("Геры поневоле") и другие... Берём номер газеты за 15.08.1994 г.

- Лев Гунии. Гулаг Налестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.135

/No 144/. Кроме ответа на статью Бориса Бормана, что появлялась в предыдущем номере газеты, в которой говорилось о том, что "русские" бизнесмены необязательны и предоставляют услуги более низкого качества, а вот израильтяне "шуты до заключения договора", а после заключения договора обязательны /не правда ли, неплохое новое амплуа для "иммигрантской" газеты?/, больше никаких актуальных материалов нет... Как будто сговорившись, "убрали" такие материалы со своих газетных полос и редакции газет "Эхо", "Луч", "Вести". А теперь стоит сравнить газеты 1994 года с газетами предыдущих лет на предмет развития в Израиле "свободы слова".

Итак, газета "Время", 28.06.1991 г. 8 стр. I. - статья "Новое галахическое постановление", осуждается заявление главного сефардского раввина Овадии Ёсефа о том, что иммигранты из бывшего СССР /тогда СССР ещё не был "бывшим" /, которые не смогут доказать еврейское происхождение своих предков в последних 4-х. поколениях, должны пройти гиюр /страшно болезненную, нередко унизительную, длящуюся месяцы но и не гарантирующую в конце признание евреями процедуру/, из этого вытекает, что и их потомки на протяжении 7-ми поколений обязаны проходить гиюр. В статье прямо указывается на то, что сефарды ненавидят ашкеназов и что это заявление Овадии Есефа замешано на расизме. На этой же странице есть ещё 3 заметки, касающихся иммигрантов /это первая полоса!/... Стр. 2-я - 3-я /!/ заметки, имеющие прямое отношение к проблемам иммигрантов. /И это не считая других материалов, так или иначе затрагивающих социальные и общие политические актуальные проблемы/. На стр.3 помещена заметка-реакция на вызвавшую целую бурю в обществе проблему; речь идёт о том, что перед судом предстали командир одного из спец подразделений ЦАГАЛа, карательного отряда, действующего под личиной арабов /полковник Иегуда Меир, командир подразделения "Дувдеван"/, и резервист, служивший в этом подразделении, по обвинению в убийстве араба из лагеря беженцев Эль-Буройдж. Газета "Вести" ссылается на две заметки - в газетах "Санди Таймс" /1988 г., автор - Дори Колвин/ и в "Лос Анжелес Таймс", в которых говорится о спец. подразделениях "Дувдеван" и "Шимшон", задачей которых является выявление и физическое уничтожение арабов - активистов интифады. Не случайно рядом с этой заметкой помещено сообщение об убийстве "боевиками в масках" 27-летнего Мухаиада Абу-Хатаба, жителя лагеря Яусейрат, на теле убитого были обнаружены следы пыток. На стр. 6 Шимшон Арад, бывший посол Израиля в Мексике и Голландии, выступает в защиту действующего посла Изралля в США З. Шуваля. Посол Израиля в США выступил в защиту новых иммигрантов из СССР и заявил, что устройство 300 тыс. этих людей не менее важно, чем территории в Иудее, Самарин и секторе Газа, за что подвергся резкой критике со стороны Шамира и всей политической верхушки. Выступая в защиту Шуваля Ш. Арад замечает: "...если так важно абсорбировать 300.000 советских евреев, то почему израильское правительство не проявляет к ним должного сочувствия и делает их заложниками а спорной ... политике?"

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.136

"Более 55% приехавших до 1989-го года не имеют работы, - пишет далее Ш. Арад. - Этот процент может увеличиться../.../ К чему все эти заявления о "негуманной позиции других правительств", когда в самом Иерусалиме проявляют полное равнодушие к проблеме абсорбции новых репатриантов?" На той же странице помещена заметка об официальном признании в Израиле существования карательных отрядов ЦАХАЛа "Дувдеван" и "Шимшон". Тут же - письма читателей, на актуальные темы. На стр.4 статья "Что думает "типичная "олимовская семья"?". На стр.8 - новые подробности о карательных отрядах и о том, что, не исключено, они действуют в рамках "ШАБАКа" или, во всяком случае, в тесном контакте с ним. На стр.9 - освещение одной из наиболее актуальных /если на самой актуальной/ тем - вопроса о жилье, на стр. 10 в одной из заметок говориться о заметке в московской газете "Известия" об оценке, которую дал ВААД еврейских организации в СССР устройству новых иммигрантов в Израиле после возвращения делегации ВААДа из поездки по Израилю, эта оценка была, согласно статье в "Известиях", "не более, чем рассказом очевидцев об ужасной жизни новых репатриантов требованием прекратить алию" /не ехать в Израиль/. На стр.11 различные заметки, имеющие отношение к проблемам иммигрантов. То же - на стр. 13 и 14. Как видим, контраст между газетами образца 91-го и 94-го года настолько разителен, что возникает подозрение в каком-то сюрреалистическом сиюминутном изменении действительности. Реальную причину мы назовём ниже. А теперь - следующая газета, "Эхо", никогда не специализировавшаяся на проблема иммигрантов, но посмотрим, что она писала 19-го июля 1991 г. Стр.2- "40-летний Омер Сухби приговорён к 9-ти годам тюрьмы за шпионаж в пользу Ирака "Общее количество безработных иммигрантов составляет 136 тыс. человек", "покончил с собой израильский филантроп и бизнесмен Авраам Кокилашвили, создатель парка "Суперлэнд" близ Ришён-ле-Циона. Причина самоубийства неизвестна". Стр.3 - чудовищное положение в стране в области охраны труда, полнейшее отсутствие техники безопасности, отсутствие норм по отношению к вредным производствам, и т. п. Главные тезисы статьи: 1/ рабочие не получают на предприятиях инструктажа по технике безопасности; 2/ нет защитной одежды ; З/ не выдаются инструменты или оборудование, предусмотренные инструкциями по предотвращению аварий и несчастных случаев; 4/отсутствует система противопожарной защиты; 4/не обследуется хотя бы раз в несколько лет, как это делается во всех цивилизованных странах, состояние техники безопасности на предприятии; 5/ на предприятиях не существует ответственных за технику безопасности, не существует далее самого такого понятия. В качестве примера приводится гибель в конце мая 1991 г. трёх ремонтников /они буквально превратились в живые факелы и сгорели на глазах у десятков людей при ремонте трубопровода/ на заводе "Дор химикалим". На той же странице - заметка о полном отсутствии охраны окружающей страны в Израиле, о создании всего лишь полтора года назад некоторых неразвитых служб, связанных с экологией, на стр. 7-й - статья, разбирающая чудовищные законы Израиля, касающиеся уголовного законодательства и отражающиеся в порочной следственной практики. Авишай Нагар, в 1977-м признанный виновным в убийстве Иосифа Арвива, в 1990-м году уже был выпущен на свободу. /То есть, человеческая жизнь в Израиле "стоит" лишь 3-х лет тюрьмы/. А ведь убийство было совершено в сговоре с другим бандитом, -Альбертом Алхараром!

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр. 137

В "деле Иосифа"' много странностей, которые не могли не заметить следователи, но не захотели придать им значения. Эти странности следующие. "В Ашкелоне Нагар считался грозным преступником, перед которым преклонялся весь преступный мир". Не бывает такого, чтобы такой преступник, взятый на одном деле, не был обвинён и по другим статьям. Однако, Нагар был обвинён "только за убийство", что выглядит неправдоподобным. Далее, Нагар познакомился с Иосифом в тюрьме... Иосиф и два его убийцы долгое время "жили вместе, вместе встречались с девушками, вместе доставали наркотики". Как косвенно вытекает из статьи, - полиция не собиралась проследить ни тюремные, ни прочие связи, но ухватилась лишь за убийство, т.е. лишь за сам его факт. Далее, слухи об убийстве Иосифа были распространены за несколько дней до его исчезновения. "Парень" из Хайфы" обещает показать матери жертвы, где был убит Иосиф, однако, полиция предупредила это, арестовав парня и не дав ему "показать место". Позже, до ареста, сам Навар пытался поговорить с матерые убитого, но потом передумал и ничего не сообщил. Окончательная версия полиции говорит, что Иосиф был убит в публичном доме "Цофим". Тайна "дела Иосифа" /так озаглавлена и статья/ заключается в том, что убийцы не желают ни за что назвать место захоронения тела, хотя близкие умоляли их и, по-видимому, предлагали большие деньги за информацию об этом. Из статьи понятно, что близкие считают - полиция, если бы хотела, получила бы эту информацию от убийц, более того, Нагар предлагал сообщить о месте захоронения Иосифа в обмен на досрочное освобождение, однако, правоохранительные органы отвергли сделку, а Нагар итак ... вышел досрочно. Отсутствие информации о месте захоронения тела Иосифа является дополнительным и страшным источником трагедии семьи убитого, его близкие говорят, что это их мучает "больше, чем сам факт убийства Иосифа". "Делом Иосифа" я интересовался па протяжении довольно долгого времени и прочитал не одну заметку о нем. Поэтому резюме своих замечаний, данное тут, я строю на основании и других материалов, помимо мною уже приводимой статьи. Множество заметок о деятельности израильской полиции, мой собственный печальный опыт, рассказы очевидцев и жертв "полицейских репрессий" привели меня к твердому убеждению, что 1/ полиция в Израиле действует заодно с мафией, вернее, полностью срослась с ней, 2/ полиция выполняет роль политического репрессивного органа, З/ такого беспредела, какой творится в израильской полиции, нет, наверное, ни в одной стране мира, 4/ полиция никак не защищает рядового гражданина, отказывается разбирать дела об ограблении квартир, об избиениях, об угрозах, об аферах и обманах, и т. д., защита граждан про исходит в Израиле только за взятку или официальную плату адвокатам или частным сыщикам. На той же, 6-й странице, - окончание статьи с предыдущей страницы о том, что парень, больной раком и отказавшийся от определенного лечения, был арестован, сидел в наручниках, а потом был насильственно помещен в психиатрическую больницу, где его привязывали к кровати и держали в одной палате с двумя истерическими душевнобольными... Газета "Петах-Тиква и Ашарон" под эгидой Союза выходцев из СССР и Восточной Европы, номер 10, май, 1991 г. Стр.1 - заметка "Жилищная проблема" указывает на искусственно созданный жилищный тупик, в который загнали новых иммигрантов.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр138

В этой заметке прямо называется конкретная цифра - число бездомных, предположительно на конец 1992 г. - 300 тыс. человек, из них - 28 тыс. молодых пар. Не знаю, на каком основании выведена эта цифра, но мои собственные подсчёты показали, что в Израиле практически без жилья находятся около 200 тыс. человек (это не значит, что все они живут буквально на улице), что указывает на теоретическую реальность этой цифры. На той же странице, под рубрикой "Надувательство", говорится о тех беззакониях, обманах и аферах, которые обрушиваются на новых иммигрантов в условиях покрывательства или даже поощрения этой ситуации со стороны государства. Разиль Цвангер, председатель службы защиты потребителя Гистадрута, оправдывается в своём отчёте комиссии Кнессета по алие и абсорбции: "Определённое число репатриантов систематически становятся жертвами аферистов, несмотря на то, что новым олим предоставляется в Гистадруте бесплатная юридическая и экономическая консультация //каким образом она предоставляется, мне известно на собственном печальном опыте, на опыте моих знакомых, родственников, друзей и знакомых, на основании газетных статей и других источников информации об отношении в Гистадруте к новым иммигрантам; если консультативная помощь и существует, то только в голове у Р. Цванвера примеч. наше//. Большинство случаев не доходит до нас, так как иммигранты боятся жаловаться. Олим обманывают и квартирные посредники, и создатели так называемых "амутот", исчезающие с крупными суммами, собранными вроде бы в виде задатка на будущее строительства жилья". Геула Хавкини, председатель Форума добровольных помощников органов абсорбции: "... владельцы ресторанов принимают репатриантов на работу за 3 шекеля в час, а чаевые принуждают отдавать хозяину. Олим не жалуются, так как боятся потерять работу". Ещё один случай надувательства описан в этой статье. Много семей иммигрантов обратились в контору подставного товарищества /"амуты"/ по строительству жилья, ничего не подозревая, и внесли за вступление в кооператив по 734 шекеля. Этот случай стал темой обсуждения на заседании комиссии Кнессета по алие и абсорбции /"амута" обещала построить коттеджи в Петах-Тикве, её контора располагалась в Рамат-Гане, ул. Бялик, 32. Однако, вскоре, собрав деньги, администрация "амуты" и те, кто принимал деньги, сбежали/. В комиссии прозвучали такие слова: "по-видимому, олим никогда уже не получат назад свои деньги". Вот где ключ к разгадке! Ведь в такой закрытой стране, как Израиль, где на учёте каждый выезжающий из страны, а на выезд требуется специальное разрешение, где существует целый институт стукачей, где полиция при желании может разыскать любого человека: тем более, что "кооперативники" "зарисовались" и стали известны сотням людей. Ясно, что всё, что сказано в комиссии парламента - ложь, а на лицо просто нежелание властей и полиции защитить иммигрантов и стать на отражу их прав. На стр. 2 читаем окончание статьи с предыдущей страницы, которая приводит неопровержимые доказательства того, что теперешняя жилищная политика наносит государству непоправимый урон, а социальное и прочее "внеочередное" жильё сэкономило бы государству до миллиарда долларов. В другой статье на той же странице утверждается /автор - М. Атурский/, что правительство Ликуда умышленно не решает вопросы жилья и трудоустройства новых иммигрантов. В письмах читателей /стр.2/ указывается на то, что из бывшего СССР приехали десятки тысяч людей со строительными специальностями и сотни тысяч тех, кто имеет опыт в строительстве. В условиях чрезвычайной ситуации, какая сложилась в стране в области жилья и эквивалентна стихийному бедствию или войне, можно применить и чрезвычайные меры, позволив новым иммигрантам на государственной земле самим строить себе жилье.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. IV - ВЫШKА - стр.139

На стр.5 приводятся следующие данные: со ссылкой на утверждение начальника отдела алии и абсорбции Сохнута Ури Гордона утверждается, что треть новых иммигрантов хочет уехать. На самом деле, по-видимому, эта цифра была в 1992 г. ещё выше. Далее, со ссылкой на опрос, проведённый группой независимых социологов из Тель-Авива /по телефону было опрошено 517 человек - израильтян и иммигрантов/ даются следующие данные - 15 процентов опрошенных считают, что в Израиле бюрократическая система намного жёстче, чем в СССР , 35 процентов считают, что в СССР, а 45 процентов не видят никакой разницы; 63 процента израильтян не готовы ни на йоту отказаться от высоких доходов /за счет заработков на новоприбывших/ ради облегчения положения новых иммигрантов. Редакционная статья на той же странице требует снизить пенсионный возраст для олим /иммигрантов/. Тут же помещено письмо Розы Гринберг из района Амишав, г. Петах-Тиква. Она пишет: "Многие /израильтяне/ считают, что обман олим хадашим //иммигрантов - примечание наше// с целью заработка - вполне допустимое явление. Поднятие цен на съем квартир и за услуги маклера до невероятных размеров, бессовестная эксплуатация новоприбывших, мизерная оплата их труда - тоже считаются нормой. "Добропорядочные" евреи ... не думают о том, что это вообще безнравственно, а тем более //по отношению// к ... вроде бы желанным олим хадашнм. Ведь эти люди ставят новоприбывших евреев, своих братьев, в безвыходное положение, и зачастую не оставляют им средств даже па скромное пропитание. А разве нравственно со стороны религиозные партий так беззастенчиво тянуть одеяло на себя и выбивать в Кнессете ... дополнительные средства на свои неумеренные расходы? Ведь эти деньги могли бы пойти на нужды алии, исход которой, по религиозным писаниям, предопределён свыше. Если средства пойдут па строительство синагог, то их скоро будет столько, что они займут всё оставшееся жизненное пространство. Многие ортодоксально настроенные евреи не вкладывают ни свой труд, ни мозг для процветания Израиля, даже не служат в армии, но при этом имеют средства благополучно существовать со своими многодетными семьями. Я не думаю, что это угодно Творцу и что такие "евреи" способны совершенствовать мир". На стр.6 газеты приводится выступление в Верхнем Нацерете депутата Кнессета от блока МААРАХ - Авраама Кац-Оз, который разгласил содержание служебного документа Министерства Абсорбции, в котором призывается к саботажу выдачи иммигрантам ряда пособий и даётся прямое указание руководителям окружных управлений министерства с 1 мая 1991 г. прекратить выплаты за поездки безработных олим и репатриантов, ищущих работу, прекратить выплату пособии на учёбу, детские сады с присмотром за детьми /имеется в виду те мизерные сначала 100, потом 200 шекелей в месяц, которые перечисляет государство на двух детей - если столько детей в семье; на одного и на более двух детей прибывают не намного отличающиеся от этого суммы/. Кац-Оз подчеркнул, что тем самым наносится удар по интересам беспомощных олим //иммигрантов//. Он потребовал, чтобы министр

абсорбции //иммиграции// рав Ицхак Перец ушёл в отставку. Министерство Абсорбции получило деньги на устройство 300 тыс. олим, а в страну прибудут лишь 200 тыс. Где разница, куда идут эти деньги? - вопрошает член парламента. Тут же помещено сообщение о требовании Ури Гордона /см. выше/ создать комиссию для изучения проблемы учащающихся с каждым днём случаев самоубийства среди новых репатриантов //иммигрантов//.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У В Ы Ш К А - стр. 140

Комиссия, по мнению Ури Гордона, должна ответить на вопрос, "является ли каждый отдельны случай самоубийства проявлением слабохарактерности человека, или налицо явление социального характера, которое невозможно решить только психотерапевтическими методами". У. Гордон отметил, что выходцы из СССР прибыли из другой социальной среды, в которой, добавим мы, имея в виду евреев СССР, отсутствовало само понятие самоубийства. На этой же странице говорится о порочной политике и о сюрреалистичных законах, касающихся ссуд на жильё. Тут же редакционная статья "Открыты ли "врата надежды"?" /имеется в виду название Петах-Тиквы - в переводе на русский "Врата Надежды"/. По мнению редакции - нет. И доказательства. Бюрократические препоны и наплевательское отношение в местном отделении министерства абсорбции. "Наташа есть? - спрашивают часто уже раз побывавшие тут иммигранты "Нет и не будет, - отвечает служащий. "А ведь каждая поездка, - пишет автор заметки, - сопряжена с новыми затратами из скромного пособия репатрианта. Говорится о разных бюрократических штучках, о том, что от людей требуют неисчислимое множество ксерокопий разных документов. А снятие ксерокопии на первом этаже того же здания, где расположилось отделение Министерство Абсорбции, за ксерокопию требуют 40 огорот /на тот момент примерно треть доллара/, хотя в других местах эта процедура стоит 20 огорот. Так не могли ли бы в отделении Мин. Абсорбции делать это для людей бесплатно?! Все информационные брошюры, выпускаемые Сохнутом, которые просто необходимы новоприбывшим, выставлены в витрине, но они на многих языках прибывавших из разных стран людей, но только не по-русски! Автор статьи указывает на то, что нежелание организовать добровольческую помощь силами старожилов страны, которые могли бы сопровождать иммигрантов и смогли бы защитить их от случаев обмана при заключении договора на съём квартиры и покупку электротоваров - преступление. Это прямой долг Министерства Абсорбции. Ведь люди не знают ни языка, ни законов, ни обычаев, а квартиру вынуждены снимать уже через несколько дней после приезда в страну!!! На стр.7 той же газеты - о циничном грабеже налогоплательщика государством на абсурдные цели или на нужды "силовых" социальных группок. "Остерегайтесь обманщиков" - предупреждает полиция /заметка на той же странице/, не посылайте денег за услуги по почте. Тут же - вполне резонные предложения израильтянина, бизнесмена Хаима Шахака, об увеличении занятости новых иммигрантов. /Пройдёт ещё три года - и

н и к а к и е меры в этом отношении не будут приняты/. На той же странице дается таблица резкого увеличения безработицы среди новых иммигрантов, со ссылкой на сообщение израильского телеграфного агентства.

_______________________________________________________________

Прибывшие с сентября 1989-го Прибывшие в конце 1989 Прибывшие в первой половине 1990

по март 1991-го года

________________________________________________________________

Хотя бы один член семьи /Сравнение с данными Среди 30% семей один член

работает института "Тацпит"/ семьи работает

среди 65% работает Среди 54,5 % семей не работает

один член на полную ни один

или на неполную

ставку; в 26 проц.

семей никто не

работает

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.141

В 1993-м и 1994-м годах данные о безработице среди новых иммигрантов перестали появляться в печати - как ивритской и английской, так и русской. Но есть, во-первых, ряд косвенных статистических данных, во-вторых, данные по так называемым "городам развития" /Нетивот, Маалот, Офаким, Димона, Кирьят-Гат/, где процент безработных среди иммигрантов, якобы, колеблется от 15 до 30 процентов /берусь на себя смелость утверждать, что эти данные циничный обман - в "городах развития" почти никто из новых иммигрантов не работает/, есть сравнительная статистика /среди новых репатриантов безработица на 25 процентов выше, чем среди израильтян/. Сопоставляя все эти данные, а также делая поправку на процент безработицы среди моих знакомых и друзей, я могу с большой долей вероятности назвать подлинную цифру: это 40 процентов безработных либо тех, кто перебивается случайными заработками среди "русских" иммигрантов. Именно это позволяет израильтянам держать людей в страхе за свою судьбу, выжимать из них последние соки, понуждать работать за оплату в несколько раз более низкую, чем зарплата израильтян /один мой знакомый, Евгений, узнал от арабки, которая работает на его предприятии в "отделе кадров", что до 1990 г., когда на предприятии не работали "русские", израильтяне на таких же операциях получали 25 шекелей в час, а "русским" стали платить 7 шекелей в час/; на той же странице говорится, что бывший министр абсорбции Яков Цур /я помню это выступление по ТВ, я слушал его у соседей, которые помогали мне понять то, что ставило меня в затруднение/ обвинил теперешнего министра абсорбции рава Ицхака Переца в принудительном приобщении новых иммигрантов к религии и в том, что их направляют не в классы по изучение языка, а в религиозные ульпаны //курсы иврита//. Яков Цур обвиняет в пособничестве этому также и министра просвещения Звулуна Хаммера. Заметка помещена под заголовком "Приобщение к религии не заменит работы и жилья". На той же странице указано общее число безработных - из 3-х с половиной миллионов еврейского населения страны оно составило 225 тысяч безработных /число жителей страны - спорный вопрос, многие указывают на то, что в 4 миллиона / официальная цифра/ жителей включают и тот миллион израильтян, которые уже давно живут за границей/. Через полгода, говорится в другой заметке на той же странице, со ссылкой на генерального секретаря Гистадрута и депутата Кнессета Исраэля Кейсара, число безработных достигнет 250 тыс. Комментируя эти данные, следует заметить, что наверняка число безработных уже тогда достигало на самом деле 400 тыс. человек.

Газета "Новости недели" за 11-е июля 1991 г. На этот раз не буду разбирать все страницы, так как, думается, приведённых выше газет вполне достаточно, чтобы убедиться: частота материалов о нарушениях прав человека в Израиле, свидетельств и общей картины гонений и дискриминации, с которыми столкнулись "русские", высказываний членов Правительства и Кнессета о расистской природе современного Израиля и нарушений прав русскоязычного меньшинства, описаний дискриминационных, апартеидовских законов и постановлений, частота актуальных и смелых статей, частота возмущённых, негодующих писем читателей в 1990-1992-м годах была максимальной, а в 1994 г оду такие материалы вообще были убраны из газет.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.142

Поэтому свой сравнительный анализ: продолжу лишь в смысле откровенности, смелости и открытости приводимых в пример материалов... Итак, "Новости недели", стр. 7. Статья Семёна Фельдмана "Отчего же они нас не любят?". Смею утверждать, что статья зловещей Авивы Лорри в 1994 г. о ненависти "русских" к израильтянам на самом деле была просто перевертышем данной статьи, но нелюбовь израильтян к "русским" в её статье превратилась в нелюбовь русскоязычных евреев к израильтянам - так переворачивают песочные часы. Итак, о чём же идёт речь в статье Фельдмана? А речь именно и ведётся о расистских пасквилях и анекдотах, которыми пестрят ивритские газеты и в которых приехавшие из СССР евреи выставляются грязнулями, неумейками, попрошайками, людьми второго сорта. При этом Фельдман указывает на то, что такие статьи печатаются в ивритских газетах на первых страницах и приводит в пример газету "Хадашот" за 10 июля 1991 г., на первой странице которой появился броский заголовок "Олим прибывают на новых машинах искать еду в баках с мусором". Фельдман описывает отношение израильтян к новоприбывшим и подчёркивает: у всех у н и х к нам ненависть, ненависть, ненависть... Ненависть у преуспевающего, богатого ортодоксального еврея, израильтянина во втором поколении, ненависть в глазах и в демонстративной брезгливости к "русским" у начальника склада - выходца из Германии, которому иммигранты, их приезд, дали работу /(и - добавим от себя - позволили неограниченно грабить десятки тысяч разминувшихся с хозяевами - иммигрантами, а чаше умышленно "угнанных" на этот склад чемоданов, баулов, ящиков, и т.д.)/, звериная ненависть к иммигрантам у неимоверного количества израильтянок - клерков в "атнасе" иерусалимского района "Тальпиет", выслушивающих иммигрантов и, значит, получивших работу благодаря им, при этом ни одна из них не говорит по-русски и все делают вид "абсолютной занятости", ничего не делая, ненависть в словах ортодоксов в черных шляпах и лапсердаках, ненависть у приехавших на лет десять раньше старожилов, главное обвинение которых, бросаемое в глаза евреям из СССР - "все вы русские, а только выдаёте себя за евреев!", они кричат, брызгая слюной от ненависти: "Убирайтесь в пустыню, в Негев, очистите центр страны от своего присутствия!" Статья Авпвы Лорри еще раз показала: израильтяне не могут даже пасквиля придумать самостоятельно, всё, что они делают - пересказ чужих мыслей, они не способны ни к чему, кроме паразитизма, всё их "творчество" - в той пли в иной степени плагиат /мой определение, кто такие "израильтяне", кого я имею в виду см. на разных страницах моей работы; ещё раз напомню, что не имею в виду всех поголовно аборигенов или старожилов/. Газета "Новая панорама", выдержки из отчёта Государственного Контролёра Мирьям Бен-Порат председателю Кнессета /Годовой отчёт No 41/. Даётся по газете за пятницу, 7 июня 1991- г./. Раздел отчёта "Алия и абсорбция": Распределение подрядов Министерства Строительства делалось в нарушение всех правил. За деньги на приобретение 5000 передвижных домиков можно было поставить 4000 караванов со сроком службы 50 лет /срок службы домиков - 10 лет/. Проект строительства 20 тыс. квартир стоимостью в 2 миллиард. шекелей передан строительной компании без конкурса. Провалено трудоустройство олим //иммигрантов//. В учреждениях процветает бюрократия и издевательское отношение к новоприбывшим.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.143

То же издевательское отношение к людям царит на всех уровнях и во всех организациях, соприкасающихся с приемом и устройством новых иммигрантов. Раздел "ЦАГАЛ" /армия/: "На 40 процентов возросло число жалоб на садистские измывательства командиров над рядовыми. //Добавим от себя, что новые иммигранты, призванные на срочную армейскую службу или в ополчение "/на "сборы"/, в 1990 - 91 годах составили примерно 38 процентов всех солдат израильской армии /по другим данным - 32 процента/, из чего можно сделать вывод, что именно они в первую очередь подвергаются садистским издевательствам/. В заметке Игоря Левитаса на 7-й стр. той же газеты "Новая Панорама" /заметка называется "Начало" - но это был одновременно и "конец"/ упоминается о "Конфедерации "Ам эхад", организованной в 1991 г. много раз упоминавшимся в моей работе Александром Орловским. В заметке говорится, что люди собрались под знамена Орловского только потому, что "доведены до отчаянья." В заметке перечисляются те средства, которые использовал Орловский в борьбе за права новых иммигрантов. Вот эти средства:

а/сбор подписей с протестом против системы израильского "апартеида", в которой евреи из СССР оказались "неграми" и конкретные требования к правительству -реальная, легко реализуемая, программа трудоустройства, рациональная и выполнимая программа решения жилищной проблемы; требование к правительству подписали более 10 тысяч семей;

б/митинги, в том числе и в Нетании, на которых так же проводился сбор подписей; в/демонстрации, в том числе и неподалёку от Кнессета;

г/ письма в различные правительственные инстанции, в парламент, в министерства и ведомства; в этих письмах, в частности, выражались требования

1/ обуздать рост цен созданием в Израиле подлинного, немонопольногосударственного, рынка жилья и

2/ отменить грабительские ипотечные ссуды; отменить закон о "машканте" /израильской государственной ипотечной ссуде на грабительских условиях/,

3/ обуздать тех, кто ненавидит олим, создать такие условия, в которых издевательство над иммигрантами станет невозможным

д/ вступление в прямой диалог с властями, изучение аргументов, какими власти оправдывают чудовищную ситуацию, в которой оказались новые иммигранты;

ж/ связь с русскоязычной, англоязычной и ивритоязычной журналистикой, создание палаточного городка в р-не Тель-Авива для тех иммигрантов, какие не в состоянии ни купить квартиру, ни снять жильё.

На Митинги и демонстрации собирались десятки тысяч людей. В выступлениях ораторов были следующие слова: "жильё и работа -- сейчас, "савланут" /терпение - иврит/ - потом", "прекратить невнимание к нуждам олим", "поставить на место бюрократов", "издать законы для пресечения деятельности грабителей - подрядчиков", "позволить нам своими руками строить для себя жильё", "прекратить издеваться над ветеранами войны с фашизмом и упрекать их в том, что они воевали за "чужую страну", а не за Израиль потому что борьба с фашизмом и была тогда борьбой за Израиль", "возвратить детство нашим детям, лишённых радостей, доступных детям-израильтянам", "опубликовать /обнародовать/ бюджеты Сохнута и Министерства абсорбции".

Итак, должно было отреагировать правительство демократической страны, получив петиции, подписанные десятью тысячами семей? столкнувшись с демонстрациями и митингами? в ответ на возникновение палаточного городка десятков тысяч бездомных? Если требования высказывают полноценные, а не "липовые" (лишенные равных с другими прав) граждане страны,

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У - В Ы Ш К А -- стр.144

а полученное ими гражданство подлинное, а не формальное, то любое демократическое государство должно было рассмотреть требования одной четвертой части своих граждан, взвесить их справедливость и реальность удовлетворения этих требований, создать специальную комиссию для их рассмотрения и начать диалог с представителями этой массы людей в обстановке открытости и гласности. Что же сделало "еврейское" государство, у которого есть достаточно средств, чтобы удовлетворить требования русскоязычного меньшинства в десятикратном размере, у которого есть десятки или даже сотни тысяч пустующих государственных квартир? У которого есть политические и экономические средства облегчить положение сотен тысяч страждущих, гонимых, дискриминируемых людей? Оно ответило разгромом палаточного городка, когда бульдозеры в буквальном смысле чуть ли не давили сонных людей, а озверевшие полицейские с собаками дополняли апокалипсическую картину разгрома, правительство и государство ответило угрозами Орловскому, избиениями этого активиста, разгоном полицией митинга в Нетании, провокационными статьями, которые заставило опубликовать газету "Спутник". Власти ответили также полицейскими заслонами о ф и ц и а л ь н о й и предварительно разрешенной демонстрации в Иерусалиме, работодатели сказали "пойдете на демонстрацию - потеряете работу". Власти категорически отказались вести диалог с представителями новоприбывших и отказались сообщить о своей реакции на требования, изложенные в петиции. Тот, кто говорит о разобщённости приехавших из СССР, о нежелании бороться за свои права "олим ми Русия", частично неправ: просто волны этой борьбы разбились о полицейские заслоны, о ШАБАК, о экономический и политический террор, о насилие, которое не могло бы себе позволить в таких масштабах и в таком ракурсе ни одно мало-мальски демократическое и цивилизованное государство.

Я был наглядно злаком с А. Орловским ещё в Минске, он был хорошим, блестящим программистом и никогда не занимался там общественной деятельностью. Прибыв в Израиль, Александр столкнулся с тем, что тут не нужны талантливые программисты, вообще талантливые люди, тут нужны лишь послушные и пресмыкающиеся рабы. Открытый ум этого человека, его жажда деятельности в самые короткие сроки мобилизовали огромные массы людей на решительные действия, вернули людям надежду и уверенность в своих силах. Однако, против этих людей, как и против самого Александра действовали не демократическими методами, а грубым насилием, одинаково сломив и само движение, и самого его лидера...

В газете "Новости педели" было некогда опубликовано письмо Е. Литвака, приехавшего в Израиль в 1970-х годах и люто ненавидящего свежих иммигрантов. В "Новой панораме" это письмо также было напечатано. И вот, в выпуске этой газеты за пятницу, 7 июня, 1991 г., напечатано было открытое письмо Е. Литваку от другого человека, также прибывшего л страну в 70-е годы, от Михаила Зальцмана. Он пишет, что "статья Ефима Литвака направлена против новых репатриантов, ее цель - оскорбить, унизить их". Какую же логику или антилогику увидел Зальцман в статье Литвака? Логика" совдеповская: блага и права должны раздаваться как бы в порядке "живой очереди" - кто-то приехал "во-время", на 20 лет раньше, ему полагается всё, а те, что прибыли позже "пусть подождут", - а если когда-то "давали" жильё и работу, а теперь - нет, - ну, что ж, у тех, кто раньше приехал, потребности растут - вот тем, кто новенький, и не достаётся уже того, что доставалось им 20 лет назад.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1УВЫШКА - стр.145

Кроме того, "логика" Литвака заключается ещё и в том, что в награду за то, что решились приехать раньше теперешних "репатриантов", старожилы должны также получать больше благ и прав. "То, что сейчас говорят власти -- что евреев из СССР "никто сюда не приглашал", - указывает оппонент Литвака, Михаил Зальцман, - "по существу ложь". "Наше государство, - пишет он, постоянно декларирует, что оно создано для приёма евреев из всех стран мира" с целью уберечь от антисемитизма и повторения Катастрофы. ."Сформулировав вышеуказанным образом цель и назначение своего создания и существования, ни наше государство, ни какой-либо его руководитель или высокопоставленный чиновник" не имеет морального права на то, чтобы дискриминировать репатриантов, но, наоборот, отказаться от максимальной помощи им и от деятельности в их интересах". Если в стране нет специальных органов обустройства прибывающих, "значит, государство само отказывает себе в праве на существование, - пишет Зальцман - в соответствие с ранее приведённой декларацией". Особое возмущение вызывает у Зальцмана политика государства по отношению к врачам-иммигрантам, потому что врачебная специальность единственная, в области которой государство гарантирует трудоустройство. Каким же образом сумело государство отказаться от своего обещания, от своей гарантии? Оно перестало признавать дипломы врачей, полученные в СССР и создало ряд особых препятствии и условий для признания права каждого врача из СССР на врачебную практику в Израиле /экзамены, "практику", и т.д./. В Беер-Шеве, пишет Зальцман, прозябает и мучается один из лучших учеников легендарного Елизарова, Зиновий Матвеевич Боркин, обогативший своими находками метод своего великого учителя. Так вот, Елизаров за огромные деньги лечит израильтян в России, а репатриант д-р Боркин "сидит без куска хлеба в Беер-Швве и мечтает о работе".

Выше, на стр.138, была приведена история с липовым строительным кооперативом и убеждением властей в невозможности разыскать аферистов и вернуть иммигрантам деньги. Так вот, в "Новой Панораме" /пятница, 07 июня 1991 г./ приводится совсем противоположная история. Ади Нагар, крупномасштабный аферист, орудующий в Тель-Авиве, отремонтировал несколько квартир, в домах, предназначенных на снос, подделал документы, представляющие его их владельцем, и продал или сдал их новым иммигрантам, при том одну и ту же квартиру продав несколько раз. Однако, несмотря на то, что он сбежал на север, в Цфат, назвался вымышленным именем, полностью изменил сваю внешность и стал "ортодоксальным верующим", полиция, всё же, задержала его. Почему? А потому //вывод наш//, что Ади Нагар -это родственник Авишая Нагара /стр.136 - 137/, и его арестом тому, очевидно, хотели "заткнуть рот". Да и не мог он без ведома властей, муниципалитета, организации "Амидар" (в другой заметке я когда-то читал, что эти дома были её) ремонтировать квартиры в домах под снос, а без "своего" адвоката не мог заключать договора на продажу квартир.

- Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.146

Во всех подобных историях власти, юристы и надуватели действуют заодно, отсюда и легендарная невозможность бороться с подобными явлениями в Израиле. В той же газете, на той же странице, сообщается о подделках, мошенничестве, присвоении денег, предназначенных на миквы //ритуальные бассейны// и синагоги, на ремонт иешив, в которых обвиняются три крайне религиозных деятеля

глава амуты изучающих Талмуд - Элиягу Малул, Моше Дойч и Шломо Дойч. Прокурор Эли Абарбанел /Иерусалимский окружной суд/ обвинил учителя математики религиозной гимназии в совращении 16-тилетнего ученика и принуждении его неоднократно вступать в половую связь. А 40-летний учитель Биньямин Коэн из иешивы "Зихрон ха Меир" приговорён к 6-ти месяцам "исправительных работ и к 6 мес. тюрьмы" за избиение 10-летнего ученика, которого доставили в больницу с внутренним кровотечением. Двое религиозных братьев из пригорода Хайфы изнасиловали сестру. Это может быть прямым следствием того, что в Израиле покрывают насильников, что в Израиле сильный и агрессивный всегда прав. Беззащитный совращенный или изнасилованный мальчик, избитый ученик-жертва - слабая сторона, поэтому за преступление против них насильники, педофилы, садисты не несут никакого наказания либо получают очень мягкие приговоры, если в редких случаях дело доходит до суда. В отношении изнасилований женщин суды еще более предвзяты, они всегда не на

стороне женщин, а на стороне мужчин. В этом же номере "Новой панорамы" за пятницу, 7 июня 1991 г. сообщается, что три года израильский суд саботировал

заседание по делу изнасилования в киббуце Шамрат. Дело насильников было закрыто прокуратурой округа Хайфы и адвокатом Лили Буршински на основании вернее, "вследствие ... отсутствия к нему общественного интереса". Хороша юридическая формулировка, а?! "Отсутствие интереса общественности", однако, оказалось настолько обратным, что именно под давлением общественности состоялось первое судебное заседание, хотя изнасилование произошло 11 августа 1988 года, а изнасилованной было 14 лет. Кроме тенденции вообще покрывать насильников в Израиле, тут сыграли роли и то, что это произошло в киббуце /а это "закрытая" зона, так сказать, пятачёк за "железным занавесом"/ и что все парни -насильники - из семей киббуцной элиты и служили в отборных, элитарных частях ЦАГАЛа. Однако, справедливость не восторжествовала, потому что и в 1993, и в 1994 г. мера наказания ещё не была определена /см. стр. этой работы/.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл.1У ВЫШКА - стр.147

На этом я вынужден прервать обзор прессы - сравнительный анализ "русских" газет 1991 /2/ - и 1994 г. Обстоятельства и другие причины не позволяют мне продолжить его.

В июле - августе 1994 г. в ивритских русских газетах появились статьи, в которых запугивают тех, кто собирается покинуть Израиль, высказываются угрозы в адрес русских газет (как это нравится - в самих русских газетах угрозы в адрес русских газет?! так сказать "демократия в действии"), грозят тюрьмой тем журналистам, какие осмелятся писать об ужасах дискриминации и преследований русскоязычного населения. Новые страшные факты об армейских тюрьмах дошли до меня. Я разговаривал с тремя молодыми людьми, находившимися в армейской тюрьме продолжительное время. Они рассказали, что военные тюрьмы переполнены. В Црифине, например, по их словам, 8 "палаток", из них примерно 4 палатки "русских". В военных тюрьмах заставляет каждый день бегать под раскаленным израильским солнцем, и, если в армейских частях есть хоть какие-то нормы длины пробега и нормы питья, то в армейской тюрьме никаких норм нет. Случаи, когда заключенный теряет сознание и падает на землю без чувств, стали нормой. Было два случая, когда жертвы пыткой бегом падали на землю, и у них пропадал пульс. Почти каждый в армейской тюрьме подписывает документ, что он не против того, чтобы в пищу добавляли лекарства. Иногда присутствие в пище лекарств такое сильное, что из-за горечи её нельзя есть. Заключенные армейской тюрьмы признаются, что после такой пищи, отдающей горечью, хочется петь, плясать, - и идти в армию!

В заключение добавляю два факта, которые я упустил вставить как пример издевательства и бесчинства таможенников и полицейский в аэропортах по отношению к гражданам стран бывшего СССР и к иммигрантам. Таких примеров бесчисленное множество, но приведу лишь два из них, о которых сообщают несколько газет. В статье "Что делать с такой полицией?" газета "Новости недели" /4 марта 1994 г., перепечатка из "Ха-Арец", статья Далии Карпель/ описывает такой случай. Еврейка Иветта Родионова послала своей лучшей подруге Анжеле Гайлюс из Риги приглашение, вызов на приезд в Израиль. При этом все бумаги были правильно оформлены. Виза была заверена в МВД, в Иерусалиме. Родионова послала подруге в Ригу билет туда и обратно. Однако, когда самолет с Анжелой приземлился в аэропорту им. Бен-Гуриона в Израиле, её схватили полицейские и дали ей понять, что считают её проституткой, приехавшей в Израиль "на заработки". Никаких оснований для такого заявления у полиции, естественно, не было. Никаких доказательств обвинения Анжеле не предоставили. Анжелу оскорбляли, а потом устроили ей личный досмотр и обыск с пристрастием, перетряхнули все ее вещи. Ее грубо втолкнули в полицейскую машину и отправили назад, в Ригу. Кстати, шофёр полицейской машины, говоривший по-русски, пытался объяснить другим полицейским, что произошла ошибка и что Анжела не та, за кого ее принимают, но никто его не слушал. Пока все это происходило с Анжелой, Иветта Родионова безрезультатно пыталась выяснить в полиции аэропорта, куда делась ее подруга, вылетевшая в Израиль. Полицейские всячески надсмехались над Иветтой, оскорбляли ее, и наконец с вызовом сказали: да, мол, была такая-то, но её отправили назад , "потому что она прилетела без обратного билета".

- Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.IV ВЫШКА - стр.148

Иветта сказала, что она сама купила билет подруге - туда и обратно, полицейский, разговаривавший с ней, сказал, что подруга Иветты не еврейка и что ей нечего делать в Израиле, в еврейской стране, "и без неё тут "русских шлюх хватает". Израильский консул в Риге даже и не подумал о возвращении денег за пропавший билет. Через недели Анжела снова приехала в Израиль, её впустили беспрепятственно, но в момент отъезда устроили обыск с пристрастием, забрали у неё туфли и два часа продержали стоя босиком на холодном полу. Её багаж специально перевернули вверх дном и умышленно разбросали все её вещи, устроили унизительный личный досмотр, ничего не объясняя, отказав в переводчике, впихнули в самолет и отправили обратно в Ригу. Адвокат Пауль Волков направил, шшивш главе отдела виз МВД Михаэлю Конторовицу письмо с требованием компенсации Анжеле Гайюс, а копии - главе отдела регистрации населения в ЖД Давиду Эфрати, генеральному директору МВД Ицхаку Литофу и министру внутренних дел Ицхаку Рабину. Никакого ответа адвокат не получил...

Другой случай произошёл уже не с русской, а с еврейкой, с 20-тилетней Элиной Ольшанской из Ессентуков. Она решила навестить свою бабушку, Клару Троянкер, живущую в Афуле. Она также получила законную визу, и все её документы были в порядке. Но 10 августа 1994 года, когда она приехала в Израиль, её визу, оплаченную, заверенную сделали пустой бумажкой. Служащий по имени Яков с номером 122 пропечатал па визе "въезд воспрещён". Элину втолкнули в комнату для личного досмотра, оскорбительно отказали в переводчике и, ничего не объяснив, после досмотра втолкнули в самолёт и отправили обратно в Россию без всяких объяснений. Адвокат Марина Хейфец из "Мерец" и депутат Кнессета Бени Тёмкин получили от зам. начальника отдела МВД Йосефа Това ответ - на допросе выяснилось, что Элина не еврейка /на самом деле никакого допроса не было!/. Но какое отношение имеет вообще национальность к гостевой визе и к въезду в страну? Этот вопрос никто не задал штатному полицейскому расисту. Ещё одни материал, который стоит привести как типичный пример того, что творится на въезде в Израиль (и на выезде из него). Его поместила "Новая Газета" /7.No 29/ за 10.03. 17.03.1994 г., материал подготовлен Екатериной Соломоновой и Марьяном Беленьким. По утверждению авторов статьи, нарушения прав человека в связи с желанием жертвы посетить Израиль начинаются ещё в израильских посольствах за рубежом. В израильском посольстве в Москве отказ во въезде, мотивированный предельно просто - "вы не еврейка" - стандартен, хотя по международным законам и правилам такая причина "относится к расистским". На этом основании было отказано во въезде, например, одной девушке из Ровно, пытавшейся посетить в Израиле своего первого мужа и сына... В этом материале также приводится опубликованный в газете "Ха-Арец" случай с Анжелой Гайлюс и с Элиной Ольшанской.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV ВЫШКА - стр.149

В конце статьи приводятся слова начальника управления Давида Эфрати, который заявил: "У нас были и будут ошибки". Думается, перед Эфрати лежал цитатник Сталина, который, помнится, говорил: "Лес рубят - щепки летят".

В последнее время дискриминация русскоязычных приняла ещё большие размеры, захватила все уровни, от бытового до государственного. В учреждениях из кабинета удаляют иммигрантов, если они заходят по двое, например, муж и жена, а израильтяне входят и сидят, развалясь на стульях, целыми семьями. На автозаправочных и в других местах израильтяне беспрепятственно пользуется

общественными туалетами, а "русским" иммигрантам не дают. У русскоязычных водитель автобуса непременно спросит, до какой остановки они едут, стараясь унизить, не откроет двери автобуса на остановке, если выходят люди, которых он принял за "русских", появилось множество мест, куда "русским" "вход воспрещён". Оскорбления, унижения, дискриминация окружает русскоязычных на каждом шагу. Одна пожилая женщина, звонившая на радио "РЭКА", на передачу Алекса Иш Шалома, рассказала, как двое израильтян-подростков наехали на нее на велосипедах и избивали ее по улице среди бела дня, и никто - ни один человек - не остановил хулиганов... Избивая, хулиганы кричали: "Русия!" Почти аналогичный случай произошел с моей мамой и детьми, когда они находились в парке. Бытовой расизм, антисемитизм, "аитирусизм" /можно называть как угодно/ стал таким открытым только в самое последнее время, не исключено, что он предшествует погромам...

В связи о некоторыми трагическими обстоятельствами я вынужден прервать данную часть своего планировавшегося более обширным исследования и перейти к следующей главе "Пусть Говорят". Но, если Б-г даст, то я расширю эту главу в виде дополнений и приложений к ней. Хочу лишь добавить некоторые мысли относительно описанных беззаконий, связанных с въездом и выездом. Великие еврейские пророки тысячи лет назад предсказали, что будут времена /не стоит считать, что имеется в виду одна эпоха/, когда Господь начнёт возвращать Свой народ с Севера, при этом к нему будут неизбежно присоединяться массы людей, имеющих что-то общее с евреями, а, может быть, имеющих еврейские корни, но просто не знающих об этом. Пророк Исайя говорил: "Простит Господь Иакова и даст потомкам его, Исраэлю, место в его земле. И присоединятся к ним чужеземцы, /../, и дом Израиля примет их". В очередной раз мы видим, что, когда израильские жандармские выродки и стоящие за ними религиозные духовные пигмеи решают, кого впускать в Эрец Исраэль и кого не впускать, и прикрываются при этом Книгой, заветами иудаизма, то на самом деле это прикрытие не иудаизм, не Книга, а их собственная ложь и собственные их мелочные интересы. Они врут, ссылаясь на Закон: ведь то, что они делают, беззаконие, а беззаконие в принципе осуждает любая серьезная религия, в том числе иудаизм. Беззакония - они как бумеранг: неизбежно возвращаются с разрушительными последствиями на головы тех, кто их производит, и их потомков.

=== Глава Четвертая

ВЫШКА - стр121

пристают "баалим" //хозяева, работодатели (иврит)// всех рангов к "русским" работницам? Знаете о бессовестных надувательствах в большом и малом, которые испытал на себе каждый третий репатриант?

И вы прикажете любить TАКОЙ Израиль? Прикажете не протестовать, не создавать "русских" партий, терпеть и деградировать до скотского состояния, а в конце радостно лечь навозом для произрастания будущих поколений, "пропитанных еврейским духом настоящих евреев" вроде вас?..

"Надо продуктивно трудиться..." - неужели вы не понимаете, что этот ваш совет для многотысячной армии профессионалов-люмпенизированных "никайонщиков"! //уборщиков, мойщиков туалетов// - звучит так же чудовищно лицемерно, как "Арбайт махт фрай"? /"И т о г и", приложение к газете "24 часа", 29 июля, 1994 г./.

Поместив ответ на письмо д-ра Винникова, в реальности которого лично я очень сомневаюсь /скорей всего, это коллективное письмо группы израильских расистов, обязавших редактора газеты на русском языке опубликовать эту пощечину читателям газеты/, я не могу не привести самого письма д-ра Винникова. Ведь все, кто отрицает сам факт существования израильского расизма , утверждают, что происходящее с "русскими" иммигрантами - это разобщенные нарушения, проблемы, самоуправство, результат несовершенства отдельных законов, трудностей в приеме большой и массы людей, и т. д. (Точно такой же прием, кстати, использовала советская пропаганда и диктаторы типа Сталина, утверждая, что все советские "кошмарики" - не продукт бесчеловечности всей системы в целом, но результат "отдельных недостатков"). Они отрицают наличие в Израиле совершенно конкретной идеологии расизма и его централизованного источника. Письмо д-ра Винникова наглядно иллюстрирует образ мышления израильских расистов - и не остается сомнения в том, что дискриминация или даже геноцид по отношению к "русским" - прямое следствие этого расистского мышления, но и это не все. Многое заставляет понять сам стиль письма: агрессивный, некорректный, похожий на приговоры, составленные сталинским прокурором Вышинским или на коммюнике, составленные фашистской геббельсовской пропагандной машиной. К интеллигентной, тактичной и умной женщине Вннников обращается так: "После прочтения Ваших опусов //совсем в духе сталинских стереотипов - примеч. наше// неизменно оставалось чувство раздражения и одновременно напрашивался вопрос: "А чево, собственно, она хочет? Что ей нужно?" - Этот вопрос, очевидно, задает Винников не только Ирме Циколь, но всем журналистам и активистам - иммигрантам. Вспомним, что теми же самыми словами разговаривали все ка-гэ-бзшники, тот же вопрос "что вам надо" задавался и Сахарову, и Солженицыну... Это вопрос в духе обывателя-люмпена, представителя "молчаливого большинства" советских времен. Так что почерк узнаваем. Выражения типа "убить читателя" , "патологическая тяга к полемике", обращенные к женщине-журналисту, выдают убогость мышления и опасную агрессивность, пьяную от вседозволенности безнаказанности, как самого автора, так и тех, кто за ним стоит, и далее, -"вы, г-жа Ирма Циколь, приятно это вам читать или петь, относитесь к "колбасной алие", "алие беженцев". Что это? А это на самом деле открытым текстом просто оскорбление целой этнической группы, такое обидное прозвище, три как "ниггер" как "жид", как "хохол", высказанное в печати. В любой стране за такое полагалось бы тюремное заключение, или, по меньшей мере, штраф, но не в Израиле. Тут, оказывается, законами не предусмотрено наказание за разжигание национальной и этнической розни, за оскорбительные эпитеты в адрес той или иной этнической группы!!! Далее Винников пишет, что в современном Израиле есть и допущен к существованию только "Бал сионистской идеи", - а на этом балу, замечает он, иммигранты "ми Русия" выглядят инородным телом.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.122

Логическое продолжение напрашивается само собой: 1) Винников цинично похваляется, бравирует тем, что Израиль - это (по крайней мере, идеологически) однопартийный, тоталитарный режим, и 2) "инородное тело" не имеет права требовать жилья, работы и равных со старожилами коренными израильтянами прав. Словно в подтверждение этому Павел Винников (начиная эту страницу, я уже знаю, что это подлинное лицо, он работает в институте Вейцмана в Реховоте - узнать это оказалось легко: выяснил я это буквально за 20 мин.) что-то говорит "о земле, обильно политой кровью", ну, а раз "русские" ее своей кровью не поливали, поэтому их личный опыт в этой стране ничего не стоит, он иллюзия он состоит из "верхушек знаний о нелегкой израильской действительности". Если же нет знаний "о нелегкой действительности", значит, действительность, в которой существуют иммигранты из бывшего СССР, "легкая", а их проблем не существует, они лишь плод их воображения, так сказать, от "недостатка знаний". "Знакомясь с вашими публикациями, - пишет д-р Винников, - поневоле, создается впечатления, что у Израиля сегодня не должно быть более важных проблем, чем "проблемы "русской алии". Прибегает Винников и к открытой лжи. Субтильность и антидемагогичность статей Ирмы Циколь происходит от того, что взрывной, кричащий материал ее статей просто не был бы напечатан, если бы заключал в себе патетическую нотку и был бы воспринят как призыв к бунту. Поэтому, обвиняя журналистку в "вычурности стиля, избытке псевдонаучной терминологии, невразумительных эпитетах, социальных пирамидах и синусоидах", д-р Винников не может и понимать как причин сухого, констатирующего языка, журналистки, так и своей лжи. Написав "вы без излишней скромности претендуете на глубокую научность ваших анализов и прогнозов" д-р, Винников уже откровенно врет, т.к. ни в одной

из своих статей журналистка ни на что не претендовала. Все эти комментарии я делаю, чтобы подчеркнуть именно стиль, некорректность и агрессивность автора, отражающие стиль правящих кругов и методы проведения ими в жизнь их расистской политики. В одной из своих статей Ирма Циколь позволила себе поиронизировать над привычкой старожилов обращаться к новым иммигрантам со словами "а вот когда м ы приехали..", что автоматически включает в себя и то, насколько т о г д а было "тяжелей" /с бесплатными квартирами, с немедленным трудоустройством! - и тяжелей?/, и то, что т о г д а они "больше дали этой стране"... Так вот. Автор письма оспаривает уместность такой иронии и приглашает взглянуть на "великую волну иммиграции", на "великую алию", - он это иронично берет в кавычки - глазами израильтян. И первое, что он показывает - это то, что израильтян и себя самого он считает "пропитанными с детства национальным еврейским духом", а вот новые иммигранты из России - "не пропитаны". Вот и все. Как просто! И еще он называет эту "пропитанность" данностью /что значит, мол, изменить, перевоспитаться невозможно, либо данность есть, либо ее нет/. Вот это и есть расизм. Самый наглый и неприкрытый. К примеру, есть "данность" черной кожи или узких глаз - и все, ты уже человек неполноценный, если продолжать логику д-ра Винникова. Если есть советское происхождение (по типу африканского или азиатского) или происхождение от бывших советских граждан - и ты и твои дети уже неполноценны... Ну, а раз неполноценны, то можно употребить и выражение "паршивые овцы", которое д-р Винников себе позволяет по отношению к новым иммигрантам из СССР.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.123

"Дефицит еврейства, - пишет г-н Винников, - у алии 90-х чувствуют старожилы Израиля и отсюда их негативное отношение к ней". Не следует думать, что д-р Винников этот "дефицит еврейства" понимает в переносном смысле. Нет, он имеет в виду именно генетический признак, уточняя далее, что, согласно канонам иудаизма, Израиль "должен навеки остаться государством моноэтническим", но что, согласно статистике /какой статистике, он не уточняет/ треть алии 90-х является неевреями, что не то, что я, но все без исключения серьезные эксперты считают абсолютно нереальной, придуманной цифрой. Эта цифра всплывала не раз и в заявлениях израильских официальных лиц, что еще раз подчеркивает, что "доктор Винников" - существует реально такой человек или нет - на самом деле собирательный голос израильского истэблишмента. Винников добавляет, что большинство из них отказывается и от гиюра, и от обрезания, да и детям своим не делают обрезания...

Действительно ли если какая-то связь расизма д-ра Винникова с иудаизмом или жe его пасквиль /называя его открытое письмо его же языком/ является "просто" расизмом? Существует мнение, что доктрина современного иудаизма возникла из необходимости сохранения и защиты евреев как этнической группы в условиях изгнания, рассеянья, но что в качестве основы государства евреев она совершенно неприемлема. (Иными словами, в качестве религии этнического меньшинства иудаизм вполне приемлем, но в качестве государственной религии что имеет место в Израиле - ни в коем случае, тогда он превращается в расизм). Хотя я считаю себя неплохим знатоком иудаизма, я не решился на высказывание своего собственного суждения. Дело даже не только в этом. Критика любой религии с политических позиций или с позиций другой религии это тот же расизм, ведущий к ненависти, дискриминации, геноциду. Возложить ответственность за "малый" русский геноцид в современном Израиле на иудаизм - то же самое, что возложить ответственность за инквизицию и еврейский геноцид на христианство, ответственность за армянский геноцид в Турции - на ислам, и так далее. Именно подобная доктрина коллективной ответственности с обеих сторон много лет подогревает израильско-арабский конфликт и подобная же доктрина с одной стороны (исламских источников) приближает мусульманско-христианские войны. Ответственность за злодеяния лежит не на религии и не на народах, а на конкретных инициаторов, облеченных властью, и на конкретных преступниках. Никогда так не бывает и быть не может, чтобы "весь народ" - то есть каждый человек - принял участие, например, в геноциде другого народа... Тем не менее, я пересказал содержание письма д-ра Винникова нескольким раввинам, которых достаточно уважаю, чтобы в данном контексте не приводить их имена: чтобы не причинить им неприятностей. Это были ортодоксальные, не реформаторские раввины. Так вот, не называя страны, я сказал, что в одну страну въехала группа евреев, а местные евреи заявили, что в этой группе и две трети - не евреи, и на том основании стали эту группа притеснять, унижать, дискриминировать, после чего пересказал основные сентенции-инсинуации г-на Винникова. В ответ я услышал, что ничего общего с иудаизмом рассуждения г-на Винникова не имеют. Во-первых, сказали практически все раввины, любой человек, пусть даже гой, не еврей, не может вызывать антипатии у еврея лишь за то, что он не еврей. Во-вторых, если среди группы приехавших одна треть евреев - то тем более преступно, с точки зрения законов иудаизма, переносить свою антипатию с приехавших с ними неевреев также и на евреев! Далее я усложнил задачу, пересказав письмо д-ра Винпикова еще двум раввинам, называя страну. 3 ответ я услышал примерно следующее /от одного из них/: по законам иудаизма запрещено притеснять "инородцев" /я специально подчеркиваю выбранное автором письма - г-н Винниковым - великодержавное русское слово/ - "а пришельца не притесняй, ибо были м ы пришельца ми в стране египетской", кроме того, дискриминация неевреев и евреев, приехавших позже других, помешает первым выполнять заповеди сыновей Ноаха, а вторым - заповеди Торы. Однако, последний раввин избегал открытых высказываний на эту тему - и видно было, что он не в ладу с самим собой или не может совместить законов иудаизма или их трактовок как с формулировкой ответа именно для меня, так и с меркантильными интересами той группы людей, которую представляет. Да и как может быть иначе? Ведь в Торе, основном законе иудаизма, открытым текстом, прямо и недвусмысленно, написано, что запрещается ростовщичество, запрещаются всякие манипуляции с землей Израиля, спекуляция землей. А "еврейское" государство" занимается и ростовщичеством, и спекуляцией землей, и другими запрещенными Торой манипуляциями! Принимает в этом участие и высший религиозный социальный слой, наживаясь, обогащаясь. На фоне всех мыслимых и немыслимых мерзостей и нарушения практически всех разрешительных и запретительных мицвот основной массой "религиозных" в Израиле, такие законы, как, например, запрет в общем неевреям покупать землю, а - в частности - при покупке переписывать ее на сына, запись национальности и страны рождения во внутреннем паспорте, ограничения для не евреев права собственности, брака, образования, семьи, принуждение неевреев, учась в школах и в других учебных заведениях изучать еврейскую националистическую историю, иудаизм и другие подобные предметы, выглядят расистскими не только по своей сути, но и по всячине неправомерности их оправдывания законами иудаизма. Иными словами, среди правил, юридической практики, законов, постановлений государства Израиль имеется достаточно много таких, какие вступают в противоречие с законами иудаизма, и, тем не менее, их не собираются приводить в соответствие с иудаизмом, а вот расистские законы оправдывают иудаизмом. Ответ прост. Секулярное большинство в правящих кругах Израиля устраивает расизм сам по себе, вне всякой связи с иудаизмом, потому что он - их естественная идеология, вне связи с иудаизмом.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА -стр.124

Теперь насчет статистики. Вопросом процента не евреев в алие 1990-х я интересовался с самого начала своего приезда в Израиль. Готовя не вышедший, Третий, номер самиздатовского альманаха "Первое Свободное слово", я с помощью единомышленников проводил изыскания и опросы на эту тему в разных городах страны, надеясь использовать этот материал в одной из статей. В одних городах процент неевреев доходил до 10, в других до 13-ти, но "одна треть" неевреев - эта цифра прoсто "взята с потолка". Но ведь статистика в таком репрессивном и лживом государстве, как Израиль, всегда используется в интересах доминирующей этнической группы (к какой сам д-р Винников только формально не относится, а на самом деле - относится, предавая "свою"), поэтому верить такой статистике нельзя. А вот другая статистика представляется мне более правдоподобной. По этой статистке из стран Восточной Европы в 19З0-х - 60-х годах приезжали полностью ассимилированные иммигранты, в частности среди прибывших из Румынии число смешанных браков доходило до 50-ти процентов. Очень большой процент не евреев прибыл из Венгрии и Чехословакии. Бытует мнение, что в Израиль устремились также некоторые выдававшие себя за евреев полицаи, члены бригад СС и СД, а также евреи - фашистские коллаборационисты: члены "юденратен", агенты Абвера и Гестапо, фашистские стукачи из гетто и лагерей, и так далее. Тысячи людей, принимавших участие в преступлениях КГБ и других репрессивных тоталитарных органов, также устремились в Израиль и были там ласково приняты.

//Дополнение редакции 1995-1998-го годов:

Речь идет об отказе властей Израиля в выдаче для суда военных преступников. В частности, в нижеследующей заметке говорится об отказе израильских властей в выдаче Польше военного преступника Соломона Мореля, проживающего в Израиле, который, сотрудничая с коммунистическими властями в Польше и выполняя их поручения, был виновен в более полутора тысячах смертей. Соломон Морел лично избивал и пытал узников советского лагеря Светохловице на территории Польши. Сколько таких морелей приехало после войны в Израиль - 10, 20, 50 тысяч? Эксперты говорят - 20 тысяч одних только нацистских преступников, вместе с теми, кто выдавал себя за евреев. Не зря ведь в законодательстве государства Израиль есть закон о сроке давности для военных преступников (читайте статью). Из нижеприведенной заметки также следует, что израильские законы трактуют термин "геноцид" отлично от международных стандартов и от принятых в демократических странах формулировок. Согласно наследию своих фашистских отцов-основателей, говорит из тех, кто считает, что современное государство Израиль было создано руками фашистской Германии.

Israel refuses to extradite alleged war criminal

Says statute of limitation has run out

by The Ukrainian News

As written in The Ukrainian News, December 7, 1998

(UkrNews)-Israel, on Dec. 7, refused to extradite an accused war criminal to face trial in Poland, stating that the statute of limitations had run out on the case and Canada's Ukrainian community has reacted with fury.

A Dec. 7 Associated Press story carried by several Canadian newspapers, among them The Toronto Star and The Calgary Herald reported that Israel's Justice Ministry had refused to extradite Solomon Morel, who commanded a camp for German prisoners in southern Poland, allegedly tortured inmates and was considered responsible for at least 1,538 deaths.

Poland requested Morel's extradition in April on charges of beating and torturing prisoners and creating inhuman conditions at the Swietochlowice camp, which he commanded from February to November 1945, stated AP.

Israel refused the request last month, saying the statute of limitations had run out on the case.

A spokeswoman for the Polish Justice Ministry, Barbara Makosa-Stepkowska, said the charges against Morel failed to meet the definition of genocide under Israeli law, according to the AP story.

She said Israel's decision ends the case in Poland, which lacks the power to appeal. Morel could only be arrested if he left Israel, Makosa-Stepkowska said.

The investigation into Morel, begun in 1992, was the only one in Poland against a Jew accused of retaliating against the Germans after their defeat.

Polish investigators said "extremely bad conditions" at the camp, including hunger, overcrowding and epidemic diseases, led to an unspecified number of deaths.

Morel, who lost his parents and two brothers during the war, moved to Israel in 1994, according to AP.

"The Canadian government can denaturalize and deport people without even proving that these individuals committed any crime. But Israel has a statute of limitations for war crimes. Shame on Canada and shame on Israel," wrote Mary Radewych of Etobicoke, whose father Vasyl Odynsky faces deportation even though the government has not brought any charges of war crimes against him, in a letter to The Toronto Star.

"How shocking that Israel would not allow for the extradition of a communist mass murderer but insists on the rest of the world bringing alleged Nazi war criminals to justice," echoed Dr. Jerry Grod, whose wife Olya is another daughter of Odynsky's, in another letter to The Star.

"What a surprise to read about the double standard in Israel with respect to the extradition of alleged war criminals," wrote Stefan Lemieszewski of Coquitlam, BC in yet another letter.

"Israel demands the extradition of Mr. John Demjanjuk from U.S.A. and proceeds with a show trial in a theatre court in Israel. But when it comes to alleged war criminals living in Israel, like Solomon Morel, Israeli statute of limitations result in harbouring alleged war criminals. And the Canadian government is pressured into spending millions on commissions and deportation and denaturalization policies because of alleged Nazi war criminals living in Canada. It just doesn't make sense!" he said.

"To fend off accusations of hypocrisy and double standards, the Jewish state can simply do what Canada did in 1987, under heavy pressure from various Jewish lobbies, moreover: Draft a special retroactive, extraterritorial law whereby Solomon Morel could be extradited to Poland to face his accusers," offered Orest Slepokura of, Strathmore, AB.

"That Israel would refuse to extradite Mr Morel to Poland, there to finally stand trial for his murderous deeds, allowing him to instead hide behind the expiration of a statute of limitations, is indefensible. How can organizations like the Simon Wiesenthal Center, or B'Nai Brith, or the World Jewish Congress, who have together orchestrated such a concerted demand for bringing alleged Nazi war criminals to justice, now allow such offensive hypocrisy in Tel Aviv go unchallenged?" wrote Calgarian Borys Sydoruk in a letter to The Herald. //

Ведь вплоть до алии 1990-х национальность записывалась со слов въезжавшего. Выдавая свою алию за ''стопроцентно еврейскую", д-р Виниикоав нагло лжет, потому что прекрасно знает о том, как значительная часть той алии превратились в "евреев". Утверждая, что среди приехавших в 1970-е годы число смешанных браков была очень высоким, я заявляю это не голословно. Работая над своей исторической книгой в архивах Бобруйска, Бреста, Гродно и Вильнюса, я обратил внимание на то, что данные о людяx, иммигрировавших в Израиль и о национальном составе их семей сохраняются в архивах. Так как эта проблема меня интересовала уже тогда, я собирался написать работу о смешанных браках. По моей просьбе oднa из сотрудниц бобруйского архива и сотрудник отделения ЗАГС провели небольшое исследование на основании определенного кол-ва документов, и выяснилось, что число неевреев среди уехавших в 1970-е годы по израильским визам достигало 20 процентов. И это при том, что в Бобруйске процент смешанных браков вообще был крайне невысок, не более 3 процентов. Я перепроверил эти данные путем опроса круга моих друзей и знакомых, имевших родственников, друзей, приятелей, уехавших в 1970-е годы и проживавших в Израиле. Мой опрос дал примерно 13 процентов. Это значит, что уезжали не семьи "чисто еврейские", а, в первую очередь, те, в которых были не евреи. Что касается пропитанности ''еврейским духом", то именно в 1970-е годы уезжали в основной массе менее патриотически настроенные люди, наиболее ассимилированные. Ведь они бежали от тоталитарного режима, и этому бегству не было альтернативы. К 1990 году возрождение еврейской культуры достигло определенного уровня, и даже молодежь начинала знакомится с еврейской культурой и соблюдать еврейские традиции. К этому времени тоталитаризм - как всем казалось - в основном рухнул, поэтому мотивация к отъезду была в основном либо националистическо-карьеристская, либо отражала страх перед неизвестностью развития политических событий. Так как у слишком большого числа выживших в Израиле в 1970-е годы (остальные - подавляющее большинство - бежали из страны, мытарствовали в Италии, многие погибли, основная масса перебралась в Штаты) доминировали в основном меркантильные интересы, эти "выжившие" (не самые лучшие из прибывших в 1970-е) легче смирялись с безобразиями, творящимися в стране и проще влились в общество, способное возмутить любого патриота. Процент национально-осозаанной мотивации в отъезда /наряду с другими причинами/ алии 90-х, по-видимому, значительно выше, поэтому люди и не желают смириться, как это сделали прижившиеся в Израиле представители алии-70-х со вторыми ролями в израильском общстве и терпеть вопиющую дискриминацию.

- Лев Гунин. ГУЛАГ Палестины. Гл.4 ВЫШКА - стр.125

Отголоски того, что значительная часть приезжавших в разные годы неевреев выдавала себя за евреев, пользуясь бытовавшей тогда практикой записи национальности со слов, раздаются на протяжении последних тридцати лет, вплоть до сегодняшнего дня.

Примеров - сколько угодно, но достаточно хотя бы тех дел, какие разбирают раввинатские суды. В одной из статей в "Новой Газете" /07 - 13. 07 1994 года/ талантливый журналист Лев Авенайс описывает историю женщины по имени Елена, которая, приехав в 1970-е годы, выдала себя за еврейку. Муж который 20 лет назад был инициатором этого обмана, встретив симпатичную новую иммигрантку, на основании давнего обмана добился развода, оставив жену без имущества, без средств к существованию и без крыши над головой. Д-р Вннииков со своим письмом очень напоминает мужа этой Елены, за поступком которого скрывается не благородное возмущение, а его шкурные интересы. Другой пример предоставляет издающаяся в Англии газета ''Джyиш Кроянкл" /за 31 декабря 1993 года/. В заметке Сиднеая Лайтмана говорится о деле, которое рассматривалось в раввинатском суде Петах-Тиквы в декабре 1973 года и касалось определения либо не определения брата и сестры Лангеров /из Польши/ как "мамзеров" /незаконнорожденных: как мы писали выше, есть такой особый еврейский статус, который также является грубейшим нарушением прав человека/. Вопрос возник от того, что Лангеры были детьми поляка /нееврея/ Боровского, который, разведясь с их матерью, позже сам прибыл в Израиль. Две заметка подобного содержания попадались мне на глаза в газете "Джерузалем Пост". Думаю, посидев в библиотеках и в архивах, можно обнаружить десятки или даже сотни (или тысячи) таких "дел", но именно на сотнях тысяч настаивает один человек, который занимается выяснением количества неевреев, прибывших с 40-х до 80-х годов. Большинство возникающих в раввинатских судах подобных дел появляются из небытия не от "проявления еврейского духа", но из-за имущественных претензий, т.е. по причине алчности. Совершенно нереально, чтобы все это не было известно г-ну Винникову, отсюда следует единственно возможный вывод: все его инсинуации основаны на черной лжи расизма!

Кстати, нельзя не прокомментировать ключевую фразу статьи д-ра Винникова -"Израилю нужны те евреи, которым нужен Израиль". Ведь автор письма снова прибегает к подмене понятий и умышленному запутыванию действительности - и демагогии. Он прекрасно понимает, что даже если такой Израиль не нужен большинству новых иммигрантов, а - с другой стороны - самому полицейскому государству не нужны такие, ропщущие, иммигранты, с одной стороны - им некуда деться /во-первых, не выехать из Израиля, затем - не выкупить покинутых квартир, Беларусь, например, вообще не возвращает гражданства, Латвия и Эстония не примут "возвращенцев"; 3 - 4 года израильских "трудовых лагерей" не дозволили большинству собрать никаких денег, а некоторые не имеют ничего, кроме минуса в банке/, с другой стороны, Израиль, которому, якобы, не "нужны эти полуваеи всячески добивается их возвращения, era только им уехать в другую страну.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.126

Так было, когда пару десятков семей прибыли в Голландию и попросили там политического убежища, так и теперь, когда недавно Израиль выразил Канаде протест по поводу того, что эта страна принимает "олим хадашим", бегущих из Израиля. Думается, д-р Винников отдает себе отчет в том, что существует такая реальность, более того, по направленности его письма можно предположить, что любить, что он также за "возвращение предателей", как выразился коллега д-ра Винникова по открытым письмам некий Арк. Вальдман, а также З. Шохин - и все это в той же газете "24 часа", где опубликовано и письмо д-ра Винникова! Ясно, что утверждая "Израилю не нужны т а к и е евреи", г-н Винников имеет в виду не то, что они должны покинуть страну, но под "не нужны Израилю" он подразумевает то, что они "не нужны Израилю" как высококвалифицированные профессионалы, как люди, которые могут претендовать на достойную жизнь, как люди, обладающие равными с другими гражданами правами. Подтверждая, что именно это он имеет в виду, д-р Винников уточняет: "вы все в один голос требуете - "дай", "обеспечь", "создай", и ниже: "Израиль - это пока еще не ваш дом, вы еще не заработали право считать его своим домом". Ну, а как же с гражданством, которое Израиль предоставляет немедленно по приезде в с е м иммигрантам?! Выходит, что это гражданство-то липовое? Ну - просто липа? Оно не имеет никакой юридической силы, как в бывшей, апардеидовской, ЮАР главную юридическую силу имел лишь цвет кожи...

Отстаивая свое "право на расизм", власть предержащие используют "неконвенциональные" аргументы в виде запугивания, угроз, стремления уничтожить последнее, что еще остается в Израиле от бледного подобия даже показной демократии - то есть относительно устойчивую свободу высказывания на русском языке /на иврите уже давно свободы слова нет и, скорей всего, никогда не существовало/... Газета'"24" часа, еще когда называлась "Наша страна" - уже тогда - стала рупором апологетов властей и, предназначенная для русскоязычного читателя., фактически - стала печатать все, что направлено против интересов "русских" иммигрантов, стала оскорблять национально-этнические чувства своих читателей, а единственным журналистом, выступающим в интересах своей читательской аудитории и пишущим то, что эта аудитория хотела бы читать, оставалась Ирма Циколь. Письмо г-на Випникова среди прочих целей имеет в виду уничтожить последнее "свободное" слово - в виде субтильных, боязливых статей г-жи Циколь. И снова доктор уточняет; приказывая: "быстрее прекратить употреблять эпитеты "русскости": русскоязычная община, русская партия, русский список, русский электорат"... С одной стороны, это чистейший диктаторско-тоталитарный прием, с другой стороны, ясно, что тот приказ доктора предполагает и уничтожение газет на русском языке, с третьей стороны, не выходцы из бывшего СССР придумали эпитет "русские", а этим эпитетом их встретили и продолжают регулярно сопровождать израильтяне, - вкладывая в него обидно-расистский оттенок. Обвинить журналиста в такой стране, как Израиль, в отсутствии патриотизма, используя такие "гитлеровско-советские" эпитеты, как "переполнена чаща терпения", "Вы преступили все рамки гражданского приличия", - значит не сегодня, так завтра оборвать его журналистскую карьеру.

- Лев Гунин .Гулаг..Палестины.Гл.1У - стр.127

В заключение. своей статьи. д-р Виннников пишет, что Израиль "надо принять таким , каким он есть". Это и есть самое, на мой взгляд, главное, что он хотел подчеркнуть своей статьей. Не надо дергаться, из Израиля вам не вырваться, границы перекрыты, ни одна страна не примет "беженцев из Израиля"; протесты ни к чему не приведут, любая строптивость будет караться смертью, увечьями, наказаниями, "карцером" израильской "свободы". Надо безропотно принять копию фашистских трудовых лагерей и при этом заведомо согласиться с их лозунгом "арбайт махт фрай".. . /Статья Винникова цитировалась мной по газете "24 часа" за 22 июля 1994 г./.

Это открытое письмо, без сомнения, означает новый виток в эскалации ненависти между новыми иммигрантами и израильтянами. Оно свидетельствует о более агрессивной позиции, за которой могут начаться погромы. Подтверждение этому находим в другой газете ("Новости недели", за 15 июля Т994 г.), в статье Савелия Кашницкого "Анчар, привитый к кактусу" /анчар - ужасное, ядовитое дерево, кактус, на иврит "сабра", - так прозвали себя коренные израильтяне - как известно, колючее, неприступное, иногда ядовитое растение/. С. Кашницкий пишет о том, что среди ивритоязычной молодежи в Хайфе получили необычайную популярность компьютерные игры, в которых музыкальные ритмичные песенки, сопровождающие игру, содержат призыв "Русские, убирайтесь домой!". Автор статьи видит в них признак серьезной ф и з и ч е с к о й опасности, нависшей над выходцами из бывшего СССР. "нелалная новости представляется одной из самых зловещих.... в последнее время, пишет С. Кашницкий. - Игры-то детские, но создают их взрослые дяди-..., а это -, как минимум означает, - что сегодня в Израиле есть серьезная группа интересантов, умело проводящая шовинистическую воспитательную политику. /..., Анархия в школах стала привычной, как июльская жара, /.../ в Израиль за пятьле' приехало больше сотни тыс. подростков с иным менталитетом, /.../ учителя, как в прочие, распределяют свое отношение к социальным процессам по всему спектру ..лно-ни они - обычные люди. Телевидение и печать /.../ разжигают межплеменную рознь". /.../ На этом фоне вожделенный компьютер четко подсказывает: "Смерть арабам", "Русские, домой!". ЯТИ это в Хайфа, целый р-н которой населен ... арабами, а каждый шестой горожанин говорит по-русски. Далее автор статьи напоминает, что компьютерные игры - как наркотик, как гипноз, и совмещая компьютерную игру с призывом, направленным -дрота в "русских", создатели игр знали, что делают - закладываясь в подкорковый слой мозга, команда "Бей русских!" но может, не проявиться когда-либо и в чем-либо, и добавляет: мы, на вспыльчивом и импульсивном Востоке, где такие призывы более, чем в другом месте, страшны. Резюме статьи редакция направила в кабинет премьер - министра, но ответа, судя по последующим номерам газеты, не поступила.

В той же газете, где помещены ответы д-ру Випникову /"24" часа", 29 июля, 1994'г./, помещена заметка журналиста Шимона Шамира "Почему они нас не любят" ответила статью упомянутой несколькими страницами Дорп в "Ха-Арец". Автор пишет, что иммигранты из бывшего СССР стали в подачи средств массовой информации "алеей воров и проституток", "антисионистами" и "поголовно гоями", от израильтян можно наслушаться и "уматывайся домой" /в Россию/, и "вонючие русские". Причины этого, по мнению Шимона Шамира, в страхе, что однажды "русские" скажут: "Это наша страна". А их дети составят конкуренцию детям израильтян.

Думается, что настало время отвлечься от газетных статей и привести еще несколько примеров "правового террора". Вот идет передача радио ''РЭКА". 7.-авг. 1994 года. Звонит мать. Ее сын поступил на трудовые курсы, в рамках курсов несколько месяцев работал бесплатно на хозяина.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.128

По окончанию курсов диплома не получил. Оказывается, работа страшно тяжелая, малооплачиваемая, и все предыдущие "студенты" по окончанию курса и получению диплома ушли с той работы. Теперь хозяин предприятия, на котором проходился "курс" не хочет больше выдавать дипломов. Адвокат в студии, Яков Белкинд ...не знает, что ответить этой женщине. Звонит человек, который живет в снимаемом им домике, половина которого нежилая. Он получил из муниципалитета приказ о требованием убрать огромный двор, выполоть дикие растения, срубить деревья, и т.д. Адвокат Белкинд говорит: "Лопату в руки и вперед! "Но, послушайте, - говорит радиослушатель. - Мне это не под силу. Да и навыков нет". - "Найдите кого-нибудь, - советует адвокат. - "Но это мне не по средствам, - чуть слышно мямлит звонящий, но вот его уже отключили. Адвокат молчит - ни слова о хозяине дома, о его доле в уборке территории, почему? - Хозяин дома, наверняка, израильтянин, да и не в том дело: хозяин всегда прав. Звонит сердечник, которому была сделана операция на сердце. Живет в полуподвальной комнатке, еле оплачивает ее, на еду почти не остается денег. В 1990-м году ему предложили общежитие в подвале с тремя наркоманами. Он отказался. Теперь его даже не впускают в кабинет, говорят, что когда-то он отказался, ему больше не положено. А положение его катастрофическое!.. Звонит женщина.. Ее матери выписан штраф в размере 3000 шекелей /громадная сумма для пенсионерки - иммигрантки/. За что - не говорят, предположили, что на основании правила, по которому пенсионер не имеет права владеть никаким имуществом /речь идет об иммигрантах/, на его счету не должно быть никаких денег. Написали письмо, что ни имущества, ни денег у старушки нет, никакого ответа, однако, вместо скудных 600 шекелей /на эту пенсию можно лишь пять раз рходдть :

кино, поэтому старики и старухи - иммигранты роется в отбросах/ старушка стала получать вообще 300 шекелей. Пошли на прием к чиновнику "Битуах Деуми", не ска далили, но чиновник/или чиновница вызвала полиции и о полицией выгнал просителей из кабинета. И снова адвокат в недоумении странно молчит... Следующая история. Жильцы - иммигранты, которые исправно платили, как обычно, громадную квартплату, никогда не ссорились, не конфликтовали с хозяевами, переехали на новую квартиру, прежнее жилье они оставили в идеальном порядке. Вдруг, уже после переезда, они получают бумагу из суда: должны возместить ущерб, нанесенный квартире; к иску хозяев квартиры приложены какие-то фотографии комнат, которые им даже не утрудились показать в суде! Адвокат Белкинд пробубнил что-то про законность форменной аферы, которую провернули хозяева квартиры: ну и законы!!! Звонит женщина, живущая в караванном городке, по просьбе десятков /если я правильно понял/ семей, на которые организация "Амидар" /ей принадлежат караваны/ подала в суд за неуплату квартирных. Она рассказывает, что караван находится в настоящей дыре -в самом плохом месте, а плата за караван взимается астрономическая 700 шекелей в месяц, что нарушает все мыслимые и немыслимые законы и правила. Однако, и эту плату жильцы караванов исправно вносили. И вдруг неизвестно за что - "Амидар" подал на жителей караванного городка в суд с требованием внести какую-то астрономическую сумму, и, когда жильцы караванов получили иск суда, большинство из них не работало нигде.

- Лев Гунин. Гулаг Палестины. Гл. 1У ВЫШКА- стр.129

А неимущий ответчик получает - как им известно - бесплатного защитника на суде, которого и потребовали жильцы караванов. Однако, через некоторое время часть жильцов устроилась на временную работу, -м, хотя по закону положен бесплатный защитник (legal aid) всем, чья зарплата меньше двух тысяч шекелей в месяц /а зарплата жителей каравана не превышает 1200-сот/, в бесплатном защитнике им отказали по причине того, что они устроились на работу. Оплатить же адвоката они не в состоянии. В статье "Дайте мне справку, что мне нужна справка", журналист Семен Янковский описывает мытарства пожилого человека, Александра Агарунова, который хотел получить положенную инвалидам войны ссуду на восстановление здоровья /не за что вставить зубы, не за что купить слуховой аппарат/. Центр абсорбции, муниципалитет, отдел реабилитации министерства финансов - повсюду сидели служащие, мужчины и женщины, не желавшие даже поднять голову от дымящейся чашки с традиционным чиновничьим кофе, чтобы хотя бы просто выслушать старика. А ведь есть положение, в котором прямо сказано, что инвалидам войны положена помощь, указаны конкретные суммы ссуд и безвозмездной помощи. Александр и его дети с семьями ютятся в 3-х-компатной квартирке - 6 человек, двое из которых /отец и его младший сын/ инвалиды второй группы. А у себя на родине, на Северном Кавказе, Агарунов имел "хоромы в Ста метрах от моря", жил, имея абсолютно все. Врачи-израильтяне подтвердили инвалидность Агарунова, но оценили ее только в "десять процентов". С помощью секретаря Союза инвалидов войны Авраама Поена Александр Агарунов подал в суд. Союз инвалидов обещал своего адвоката, то дело в суде тянется долго. Агарунов обратился к мэру Рамат-Гана Цви Бару. "Если бы мэр был из России или из Франции, то я бы, наверное, получил ответ, - говорит Агарунов. - Но Цви Бар израильтянин, а это значит, что ответа я не дождался". Обращался Александр и к будущему Министру абсорбции Яиру Цабану, который поручил Штейн Смирновой, своей помощнице, обратиться от его имени к мэру Цви Бару, мэр теперь обедал помочь, но ... через некоторое время отказался принять пожилого человека. Цви Бар и Давид Цур, начальник отдела реабилитации Министерства Финансов оказались настоящими садистами, так что уже говорить о рядовых чиновников, во всем берущих пример с начальства? Такой вопрос всплывает у читателя этой статьи...

К августу 1994 г. стали известны новые подробности о "деле Мешулама" микровосстании под руководством Узи Мешулама /см. стр. этой работы/, происходило все так. Узи Мешулам решил собрать новые факты об изъятии йеменских детей и оказать давление на правительство. Он организовал штаб действий по давлению на правительство и сбору информации, но так как он опасался ответных действий властей и репрессий, то собрал вооруженных людей для защиты своего штаба. Обществе ныл порядок не нарушался, угрозы для соседей не было. Однако, вместо того, чтоб создать новую, более объективную, комиссию для расследования судьбы йеменских детей, власти начали штурм дома? ранив несколько человек и убив 19-летнего Шломо Асулина. Родственники погибшего, проводя 12 мая демонстрацию у здания суда Тель-Авиве, обвинили государство в действиях "методами КГБ".

- Лев Гунин . ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.130

Для того, чтобы понять размаха самоубийств, причины которых, думается, вполне могут быть объяснены обстановкой террора, политического сыска и репрессий, царящих в стране, стоит обратить внимание на заметку, в которой перечисляются

самоубийства, совершенные /судя по всему/, в один день /еженедельник "Итоги", 10 июня, 1994 года/: 25-летняя девушка бросилась с моста в Кирьят-Шмоне, солдат, 19 лет, покончил с собой выстрелом в висок, молодой человек, 28 лет, повесился в Иерусалиме, 75-тилетний мужчина сбросился с крыши, 40-летний мужчина, живший на юге Тель-Авива, намеренно принял смертельную дозу наркотиков. В моей работе описаны многочисленные случаи нарушения прав человека, связанные с армейской службой. Но, может быть, действительно существует такая настоятельная потребность в солдатах, а страна, "окруженная врагами", в такой опасности, что это оправдывает, по крайней мере, частично то, что тут творится. А освобождение израильтян от армии и, наоборот, интенсивная охота на рекрутов - новых иммигрантов, происходит из-за взяточничества и непорядочности армейских чиновников и не санкционируется государством? Попробуем подойти к этому с другой точки зрения.

В Израиль приехало не так уж мало офицеров, многие из которых являются прекрасно вышколенными и очень профессиональными военными, специалистами в своей области. Однако, несмотря на их рвение, израильская армия не хочет использовать ни их самих, ни их знания. Танкисты, связисты, специалисты по военному - электронному - оборудованию, десантники, которых не надо обучать, и, соответственно, тратить на их обучение время и средства, в изобилии прибыли в страну. И что же мы видим? Они нужны (по логике вещей) израильской армии, а вместо них набирают больных, часто психически неустойчивых, а иногда и нервнобольных ребятишек, только что прибывших в страну, не давая им устроиться в жизни, поступить на учебу, поддержать свои семьи, забирают девушек и тех, кто хочет покинуть страну. Говорит Аркадий С., специалист по военной локаторной аппаратуре: "Я был единственным специалистом такого высокого уровня во всей локаторной части. Служил в Германии, проходил специальную переподготовку, прекрасно знаю о последних достижениях в своей области, появившихся в самых развитых странах. Я мог бы быть многим полезен в Израиле, не исключаю, что есть вероятность того, что и мне есть чему поучиться, но от меня тут могли бы очень многому научиться, говорю это со знанием дела. Но когда я попросился на - какое бы подобрать русское слово курсы офицеров, мне категорически отказали. Я думал, что в ополчении у меня могли бы завязаться полезные связи, однако, меня не забирают в "милуим", хотя я неоднократно обращался с готовностью пораньше пойти служить..." Миша А.: "В Союзе я командовал полком связи, не скрывал этого, и в Израиле, когда одна служба мной заинтересовалась, рассказал, где служил. Однако, делиться своими знаниями и информацией не спешил, сказал, что сообщу обо всем, если попаду в армию. Однако, в какие бы инстанции ни обращался - а был я везде, жена писала даже письмо начальнику Генерального штаба, - ответа не было; один ответ: "Нам офицеры "ми - русия" не нужны, или как-нибудь хитро ответят, но отказ - и все. Но ведь гражданство у меня формально без изъяна, зачем же тогда нам сразу по приезде гражданство дают?" Григорий, десантник, говорит: "Я был командиром группы, которой поручались самые серьезные и сложные задания. И ни разу не подвел. Владею всеми видами оружия, рукопашным боем, вожу все виды транспорта, знаю четыре языка, включая иврит, знаком со всеми видами военных приборов, вплоть до самых современных, умею управлять самолетом и вертолетом, средствами передвижения по воде, специалистов моего уровня во всем мире не так много. А тут я не у дел. Хотя израильской армии я бы еще как пригодился." Позже мне стало известно, что Григорий уехал из Израиля и служит в армии другого государства, занимается подготовкой десантников. На встрече армии с общественностью в Петах-Тикве поднялся один человек и сказал: "Я - кадровый военный, это мое дело служить в армии. Мне всего тридцать два года. Почему меня не берут в армию, а вот парнишку, сына моего брата, которому надо устраиваться в жизни и учиться, надо помогать семье, единственного сына, забрали?" А вот заметка в еженедельнике "День Седьмой", приложении к газете "Вести", за 17 июня 1994 г. :

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 4 ВЫШКА - стр.131

Это заметка Иосифа Вула, который пишет: "Смешанные семьи. Где только их нет сейчас в мире, в пору "великого переселения народов"... Но, кажется, нигде не возникает у них столько проблем и стрессов, как в Израиле". Он пишет про Валентина Орленко, без "пяти минут" адмирала, кадрового офицера, капитана 1 ранга, подводника, доктора военных наук, профессора кибернетики, бывшего начальника отдела Центрального института военно-морского флота, крупного специалиста по военно-оперативно-стратегическим и военно-экономическим исследованиям... Он направил в Министерство обороны письмо с изложением разных проектов и предложений по применению своих знаний, в том числе и проект о создании Центра военной науки, лаборатории, которая смогла бы способствовать развитию не очень развитого военно-морского флота Израиля. Но снова не нужны "русские офицеры"! Как же цинично звучат слова израильских военных чиновников о том, что будет нанесен вред государству, если какой-нибудь паренек или девушка, подвергшиеся в израильских школах настоящему иезуитскому преследованию, дискриминации и побоям и переживающие настоящий шок от мысли, что им предстоит оказаться беззащитными в армии, в самой гуще волчат-израильтян, не будут служить; настоящий урон безопасности государства происходит от нежелания интегрировать в израильскую армию кадровых военных из бывшего СССР и по многим другим причинам...

Многие из бывших советских кадровых военных покинули Израиль и устроились по своим военным специальностям в разных странах.

К августу 1994 г. ситуация в отношении новых иммигрантов значительно обострилась. 60 процентов русскоязычных "олим хадашим" взяли сохнутовскую ссуду /вместо прежней, положенной законом об иммигрантах ("репатриантах") помощи, которую превратили в ссуду/. Эту ссуду не в состоянии выплатить большая часть иммигрантов. То увеличение платежей по ипотечной ссуде, способное привести к катастрофе, о котором писалось в главе "Деревянные развалюхи, и не платят" и которое предполагалось ввести позже, произошло уже теперь, в результате чего огромная масса людей уже не в состоянии выплачивать эти платежи. Они находятся на последней ступени нищеты, некоторые уже потеряли свои купленные в долг квартиры - и теперь их положение близко к полной катастрофе. Не исключено, что все эти люди, сотни тысяч, попытаются покинуть страну. Другой вариант развития событий формирование бедных и обездоленных русских гетто, в которые из-за сравнительной дешевизны в них жилья устремятся русскоязычные новые иммигранты. Там будут процветать уличное хулиганство, даже бандитизм, общая преступность, наркомания и алкоголизм, социальное и культурное вырождение.

Число бездомных, судя по некоторым материалам, может превысить 300 тыс. человек. Число самоубийств не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось, эксплуатация иммигрантов стала еще жестче, случаи невыплаты зарплаты, нарушения закона о минимальной заработной плате, грубость чиновников, агрессивность толпы израильтян по отношению к "русским" стали еще более явными, число несчастных случаев на производстве увеличилось, все больше пожилых людей, стариков, даже молодых стали рыться в отбросах, все больше бездомных валяется на улице и на скамейках... И все это - на фоне тотального благополучия коренного населения, на фоне мотовства, роскоши, совершенно безумных выходок молодых людей и все растущих запросов коренных израильтян. Уровень жизни израильтян совершенно явно и неуклонно повышается. За время прибытия большой массы иммигрантов построены особенно шикарные виллы, появились такие дорогие автомобили, каких раньше в Израиле не было, антиквариат, дорогие особенные вещи, дорогая мебель, какими раньше тут особенно не торговали, появились в изобилии. Открылись шикарные, намного более эксклюзивные, магазины, коренным образом увеличилась торговля предметами развлекательного ассортимента, как, например, компакт- дисками, каждый из которых стоит 50 - 100 шекелей, видео кассетами, видео и компьютерными играми, как на дрожжах стали "расти" - открываться - магазины видеоигр, игрушек, предметов роскоши, в 1991 г. в кафе и ресторанах не сидело и одной пятой той публики, какая хлынула в них с прибытием все новых и новых иммигрантов.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У ВЫШКА - стр.132

Подростки, шуршащие сотенными бумажками, которыми набиты их карманы, "средние" израильтяне, по внезапной прихоти способные съездить на два-три денька на лучшие курорты мира и заказать себе номер в пятизвездочной гостинице, виллы, по 200 - 700 тысяч долларов, мгновенно раскупаемые и "за которые платят

н а л и ч н ы м и - вот тот фон, на котором разворачивается драма новых иммигрантов. Обогащение израильтян происходит за счет полного ограбления иммигрантов, ограбления, которое на этот раз перепрыгнуло все мыслимые и немыслимые пределы и намного превзошло все то, что творилось тут в прежние волны иммиграции. Свои квартиры в бетонных унылых бараках, которые достались им когда-то по цене "коробки сигарет", которые они никогда не надеялись ни "оправдать", ни продать, они продали иммигрантам за баснословные суммы либо сдали в аренду по ценам Манхэттена или Лос-Анджелеса; те, кто хотел, взял себе дополнительную работу, получив полудармовых нянек; израильтяне смогли отныне экономить на обучении детей, уборке, варке, устраивать нескончаемые вечеринки, получив возможность платить иммигрантам "за год" столько, сколько бы они платили домработнику-израильтянину за месяц, владельцы малых и больших предприятий получили настоящих рабов, которым можно платить в 5 - 7 раз меньше, чем израильтянам, а аферы, жертвами которых стали "русские", прибавили в карманы аборигенов сотни тысяч, а иногда и миллионы долларов. Открылись сотни тысяч новых мест работы, трудоустроившие или принесшие дополнительные заработки израильтянам, для якобы обслуживания иммигрантов, помощи им, обучения их, и т. д. а на самом деле нисколько не помогающие иммигрантам, не выполняющие на деле свое назначение, а ставшие дополнительными преградами на пути иммигрантов и еще более осложнившие их и без того нелегкую жизнь. Большинство из таких "работников" просто "отсиживают" в своей конторе, а то и вовсе не появляются на работе, получая при этом приличную зарплату... Поэтому объяснения типа "бедная страна не может обеспечить проживание массе нахлынувших в нее переселенцев" не работают в отношении современного Израиля! Достаточно просмотреть последние статистические выкладки, свидетельствующие о значительном повышении общего уровня жизни в стране, - и это при том, что большинство богатых людей, согласно интервью, недавно данным двумя высокопоставленными чиновниками налогового Управления израильскому ТВ и газетам, утаивают свои доходы, так что уровень жизни на самом деле повысился еще резче. Израиль, пожалуй, единственная страна, где повышение уровня жизни не сопровождается переходом от полутоталитарного государства к демократизации. Скорее, наоборот. То, что можно было без проблем печатать в газетах в 1991-м или 1992-м году, теперь фактически запрещено. Общаясь с журналистами, сотрудничая с газетами "Курьер", "Наша страна" /"Новая газета"/, "Время", и другими, я узнавал, что давление государства на газеты стало уже не "железным", а просто "чугунным". Из газет исчезли актуальные, обличительные материалы. Не буду голословным. Вот сравнительный анализ газет за 199-й и предыдущие годы /1991 - 1992 /.

- Лев Гунин. Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.133

Газета "Новости недели" за 5 августа 1994 г. В этой газете, какая на протяжении года-полтора оставалась после газеты "Спутник" самой смелой газетой и писала о многом, что касается ущемления прав новых иммигрантов, к 1994-му году почти нет материалов, в которых отражались бы интересы "русской" общины Израиля. Если некогда такие материалы появлялись почти на каждой странице газеты, то теперь первый такой материал мы видим лишь на стр. 12. Он касается спора в Кнессете по поводу увеличения помощи для иммигрантов, этот материал дан без всякого анализа /в противовес тому, что было когда-то/, без критической оценки, без каких-либо комментариев. Из этой статьи выясняется, что члены парламента буквально взбешены случаями отъезда русскоязычных иммигрантов из Израиля, называют их предателями и мошенниками, негодуют по поводу предоставления Канадой политического убежища преследуемым в Израиле "русским". Оказывается, в Кнессете собираются издать закон, запрещающий выезд иммигрантам в течение первых пяти лет на том основании, что в таком случае "пропадает" оказанная им помощь, тем более, что эту помощь собираются "увеличить" /на самом деле по отношению к "корзине абсорбции", которая давалась пять лет назад и потом неуклонно урезывалась, "увеличенная" помощь будет даже меньше/. В заметке приводятся возражения депутата парламента Бани Темкина инициатору законопроекта Дову Шилянскому. "Тем, кто говорит: "Есть люди, которые получили от государства миллионы, а потом сбежали в Америку, есть определенные слои населения, которых содержит государство, оплачивает учебу миллионов юных граждан, а после получения образования, за счет страны, эти молодые люди покидают Израиль - почему не требовали, чтобы они перед отъездом возвращали деньги за учебу?" /О том, что десятки тыс. молодых людей-израильтян (нерусскоязычных!) беспрепятственно покидают Израиль, а молодых русскоязычных "граждан" не пускают выехать армейские власти, я уже писал на страницах этой работы. "А что вы молчали, продолжает Темкин, - когда новые репатрианты 70-х, получив за бесценок квартиры, а потом выгодно продав их, оставляли страну? почему выпускают израильтян, которые должны банку "Апоалим" машканту, которые взяли самые различные ссуды? Отчего им доверяют, а олим /иммигрантам/ нет? А что, нет случаев, когда люди уезжали и не возвращали машканту //ипотечную ссуду прим. наши// Почему к новым репатриантам вы относитесь по-особому? Это все уже у нас было, когда Министерство Внутренних дел выполняло функции КГБ, сообщая в Сохнут о том, что они заказали заграничные паспорта. /.../ Ты не знаешь, поехал ли человек проведать родителей или оставить Израиль. Каждый оле у тебя на подозрении. /.../ Израиль не может превратиться в тюрьму ... // Как будто он итак не тюрьма! - реплика наша//. /.../ С того момента, как человек приезжает в страну, он становится таким же гражданином, как и все". //То есть должен становиться, г-н Темкин, ему "мешает" стать таким, "как все", не только Законопроект, предложенный расистом Шилянским, но и ряд других, за которые голосовали и вы, "демократ" Темкин - примеч. автора//. На стр. 13 газеты помещена заметка, которая просто напоминает выдержку из брежневской "Правды" - это запугивание тех, кто попытается провезти в Израиль что-либо без оплаты таможенных сборов...

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.134

Эта заметка особым диссонансом звучит на фоне выступления Бени Темкйна - ведь если парламентарий страны говорит о явлении, которое на обыкновенном человеческом языке называется расизмом, преследованием, гонениями, притеснениями и дискриминацией по национально-этническому признаку, так что уж тут говорить?! Следующая заметка /стр. 20 газеты/ - говорит о дискриминационном намерении руководства университетов страны уволить 900 ученых - иммигрантов. Сначала профессора - израильтяне потребовали значительной прибавки к зарплате /для с е б я/, исключив иммигрантов, теперь - увольнения иммигрантов. И опять - никаких комментариев, никакой оценки. На стр. 22 Инна Стессель пишет об изъятии из бюджета Мин. Абсорбции 600 млн. /!!!/ шекелей, о намерении властей закрыть радиостанцию "РЭКА", вещающую на русском языке, как некогда /полтора года назад/ закрыли новости на русском языке - передачу новостей "Актуальность" на 2-м канале израильского ТВ. Сообщается и об искусственных мерах по уничтожению русской языковой среды, о гонениях на русскую речь, на русский язык. И снова - нет комментариев. Во всем виноваты ... сами иммигранты, согласно выводим автора! А на стр. 6 газеты уже подходит очередь статьи, главное назначение которой - открытым текстом (это указано в самой статье) - обелить жилищную политику муниципальных властей, создать впечатление, что никаких жилищных проблем у "олим хадашим" не было и нет. И это в газете, которая на протяжении трех лет сообщала о бедах русскоязычного населения и в основном защищала их интересы. И вот, на стр. 27 новая статья, в которой к иммигрантам обращаются с такими словами: "... у каждого из нас есть шанс подняться наверх../.../ А у вас то "индийские сопли", то "пушечные залпы" по воробьям /:/ одиночки выступают с требованиями, община объявляет ультиматум, женщины объявляют голодовку... не п о - н и - м а - ю! " В статье предлагается ... прекратить протесты, смириться - каждый, мол, должен устраиваться сам по себе. Такие нравоучения - нечто совершенно новое в русских газетах в Израиле. Но я-то знаю, откуда это "новое": от нажима цензоров, от вмешательства властей, от угрозы партий, финансирующих целый ряд русских газет, прекратить эту финансовую помощь, от угрозы пресечь доступ газет на русская языке в киоски...

А вот "Новая Газета" за 03 - 09. 08. 1994 г. Именно та газета, выпуск которой задергивали, запрещали, изымали ее из киосков, изымали отдельные листы...

Что из себя она представляет теперь? Достаточно сказать, что в первой части /более 20 страниц/ нет ни одного актуального материала! И вообще - не так уж много материала, связанного с тем, что волнует и интересует иммигрантов, но что это? интервью с членом Кнессета Эммануилом Зисианом призвано защитить политику властей. С каких это пор газета, сама себя провозгласившая "рупором русскоязычной общины", вызвалась служить защитницей властей? Можно с уверенностью сказать: после того, как в июне 1994 г. на заседание одной из комиссий Кнессета пригласили редакторов русских газет и членов редколлегий и обязали их прекратить "очернять Израиль". После этого появилась и статья Лори "Они все еще нас не любят"... Во 2-й части газеты нет вообще ни одного /!/ актуального для иммигрантов материала, ни одной заметки, имевшей бы отношение к тому, что больше всего их волнует. А вот газета "Курьер", в которой всегда один-два материала были посвящены смелым репортажам, в которой появлялись обличительные статьи типа "Анахну, мы сюда приехали", - где были напечатаны мои нашумевшие статьи "Апартеид по-еврейски?" , "В душе я гевер Исраэли" ("Геры поневоле") и другие... Берем номер газеты за 15.08.1994 г.

- Лев Гунии. Гулаг Налестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.135

/No 144/. Кроме ответа на статью Бориса Бормана, что появлялась в предыдущем номере газеты, в которой говорилось о том, что "русские" бизнесмены необязательны и предоставляют услуги более низкого качества, а вот израильтяне "шуты до заключения договора", а после заключения договора обязательны /не правда ли, неплохое новое амплуа для "иммигрантской" газеты?/, больше никаких актуальных материалов нет... Как будто сговорившись, "убрали" такие материалы со своих газетных полос и редакции газет "Эхо", "Луч", "Вести". А теперь стоит сравнить газеты 1994 года с газетами предыдущих лет на предмет развития в Израиле "свободы слова".

Итак, газета "Время", 28.06.1991 г. 8 стр. I. - статья "Новое галахическое постановление", осуждается заявление главного сефардского раввина Овадии Ёсефа о том, что иммигранты из бывшего СССР /тогда СССР еще не был "бывшим" /, которые не смогут доказать еврейское происхождение своих предков в последних 4-х. поколениях, должны пройти гиюр /страшно болезненную, нередко унизительную, длящуюся месяцы но и не гарантирующую в конце признание евреями процедуру/, из этого вытекает, что и их потомки на протяжении 7-ми поколений обязаны проходить гиюр. В статье прямо указывается на то, что сефарды ненавидят ашкеназов и что это заявление Овадии Есефа замешано на расизме. На этой же странице есть еще 3 заметки, касающихся иммигрантов /это первая полоса!/... Стр. 2-я - 3-я /!/ заметки, имеющие прямое отношение к проблемам иммигрантов. /И это не считая других материалов, так или иначе затрагивающих социальные и общие политические актуальные проблемы/. На стр.3 помещена заметка-реакция на вызвавшую целую бурю в обществе проблему; речь идет о том, что перед судом предстали командир одного из спец подразделений ЦАГАЛа, карательного отряда, действующего под личиной арабов /полковник Иегуда Меир, командир подразделения "Дувдеван"/, и резервист, служивший в этом подразделении, по обвинению в убийстве араба из лагеря беженцев Эль-Буройдж. Газета "Вести" ссылается на две заметки - в газетах "Санди Таймс" /1988 г., автор - Дори Колвин/ и в "Лос Анжелес Таймс", в которых говорится о спец. подразделениях "Дувдеван" и "Шимшон", задачей которых является выявление и физическое уничтожение арабов - активистов интифады. Не случайно рядом с этой заметкой помещено сообщение об убийстве "боевиками в масках" 27-летнего Мухаиада Абу-Хатаба, жителя лагеря Яусейрат, на теле убитого были обнаружены следы пыток. На стр. 6 Шимшон Арад, бывший посол Израиля в Мексике и Голландии, выступает в защиту действующего посла Изралля в США З. Шуваля. Посол Израиля в США выступил в защиту новых иммигрантов из СССР и заявил, что устройство 300 тыс. этих людей не менее важно, чем территории в Иудее, Самарин и секторе Газа, за что подвергся резкой критике со стороны Шамира и всей политической верхушки. Выступая в защиту Шуваля Ш. Арад замечает: "...если так важно абсорбировать 300.000 советских евреев, то почему израильское правительство не проявляет к ним должного сочувствия и делает их заложниками а спорной ... политике?"

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.136

"Более 55% приехавших до 1989-го года не имеют работы, - пишет далее Ш. Арад. - Этот процент может увеличиться../.../ К чему все эти заявления о "негуманной позиции других правительств", когда в самом Иерусалиме проявляют полное равнодушие к проблеме абсорбции новых репатриантов?" На той же странице помещена заметка об официальном признании в Израиле существования карательных отрядов ЦАХАЛа "Дувдеван" и "Шимшон". Тут же - письма читателей, на актуальные темы. На стр.4 статья "Что думает "типичная "олимовская семья"?". На стр.8 - новые подробности о карательных отрядах и о том, что, не исключено, они действуют в рамках "ШАБАКа" или, во всяком случае, в тесном контакте с ним. На стр.9 - освещение одной из наиболее актуальных /если на самой актуальной/ тем - вопроса о жилье, на стр. 10 в одной из заметок говориться о заметке в московской газете "Известия" об оценке, которую дал ВААД еврейских организации в СССР устройству новых иммигрантов в Израиле после возвращения делегации ВААДа из поездки по Израилю, эта оценка была, согласно статье в "Известиях", "не более, чем рассказом очевидцев об ужасной жизни новых репатриантов требованием прекратить алию" /не ехать в Израиль/. На стр.11 различные заметки, имеющие отношение к проблемам иммигрантов. То же - на стр. 13 и 14. Как видим, контраст между газетами образца 91-го и 94-го года настолько разителен, что возникает подозрение в каком-то сюрреалистическом сиюминутном изменении действительности. Реальную причину мы назовем ниже. А теперь - следующая газета, "Эхо", никогда не специализировавшаяся на проблема иммигрантов, но посмотрим, что она писала 19-го июля 1991 г. Стр.2- "40-летний Омер Сухби приговорен к 9-ти годам тюрьмы за шпионаж в пользу Ирака "Общее количество безработных иммигрантов составляет 136 тыс. человек", "покончил с собой израильский филантроп и бизнесмен Авраам Кокилашвили, создатель парка "Суперлэнд" близ Ришен-ле-Циона. Причина самоубийства неизвестна". Стр.3 - чудовищное положение в стране в области охраны труда, полнейшее отсутствие техники безопасности, отсутствие норм по отношению к вредным производствам, и т. п. Главные тезисы статьи: 1/ рабочие не получают на предприятиях инструктажа по технике безопасности; 2/ нет защитной одежды ; З/ не выдаются инструменты или оборудование, предусмотренные инструкциями по предотвращению аварий и несчастных случаев; 4/отсутствует система противопожарной защиты; 4/не обследуется хотя бы раз в несколько лет, как это делается во всех цивилизованных странах, состояние техники безопасности на предприятии; 5/ на предприятиях не существует ответственных за технику безопасности, не существует далее самого такого понятия. В качестве примера приводится гибель в конце мая 1991 г. трех ремонтников /они буквально превратились в живые факелы и сгорели на глазах у десятков людей при ремонте трубопровода/ на заводе "Дор химикалим". На той же странице - заметка о полном отсутствии охраны окружающей страны в Израиле, о создании всего лишь полтора года назад некоторых неразвитых служб, связанных с экологией, на стр. 7-й - статья, разбирающая чудовищные законы Израиля, касающиеся уголовного законодательства и отражающиеся в порочной следственной практики. Авишай Нагар, в 1977-м признанный виновным в убийстве Иосифа Арвива, в 1990-м году уже был выпущен на свободу. /То есть, человеческая жизнь в Израиле "стоит" лишь 3-х лет тюрьмы/. А ведь убийство было совершено в сговоре с другим бандитом, -Альбертом Алхараром!

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У - ВЫШКА - стр. 137

В "деле Иосифа"' много странностей, которые не могли не заметить следователи, но не захотели придать им значения. Эти странности следующие. "В Ашкелоне Нагар считался грозным преступником, перед которым преклонялся весь преступный мир". Не бывает такого, чтобы такой преступник, взятый на одном деле, не был обвинен и по другим статьям. Однако, Нагар был обвинен "только за убийство", что выглядит неправдоподобным. Далее, Нагар познакомился с Иосифом в тюрьме... Иосиф и два его убийцы долгое время "жили вместе, вместе встречались с девушками, вместе доставали наркотики". Как косвенно вытекает из статьи, - полиция не собиралась проследить ни тюремные, ни прочие связи, но ухватилась лишь за убийство, т.е. лишь за сам его факт. Далее, слухи об убийстве Иосифа были распространены за несколько дней до его исчезновения. "Парень" из Хайфы" обещает показать матери жертвы, где был убит Иосиф, однако, полиция предупредила это, арестовав парня и не дав ему "показать место". Позже, до ареста, сам Навар пытался поговорить с матерые убитого, но потом передумал и ничего не сообщил. Окончательная версия полиции говорит, что Иосиф был убит в публичном доме "Цофим". Тайна "дела Иосифа" /так озаглавлена и статья/ заключается в том, что убийцы не желают ни за что назвать место захоронения тела, хотя близкие умоляли их и, по-видимому, предлагали большие деньги за информацию об этом. Из статьи понятно, что близкие считают - полиция, если бы хотела, получила бы эту информацию от убийц, более того, Нагар предлагал сообщить о месте захоронения Иосифа в обмен на досрочное освобождение, однако, правоохранительные органы отвергли сделку, а Нагар итак ... вышел досрочно. Отсутствие информации о месте захоронения тела Иосифа является дополнительным и страшным источником трагедии семьи убитого, его близкие говорят, что это их мучает "больше, чем сам факт убийства Иосифа". "Делом Иосифа" я интересовался па протяжении довольно долгого времени и прочитал не одну заметку о нем. Поэтому резюме своих замечаний, данное тут, я строю на основании и других материалов, помимо мною уже приводимой статьи. Множество заметок о деятельности израильской полиции, мой собственный печальный опыт, рассказы очевидцев и жертв "полицейских репрессий" привели меня к твердому убеждению, что 1/ полиция в Израиле действует заодно с мафией, вернее, полностью срослась с ней, 2/ полиция выполняет роль политического репрессивного органа, З/ такого беспредела, какой творится в израильской полиции, нет, наверное, ни в одной стране мира, 4/ полиция никак не защищает рядового гражданина, отказывается разбирать дела об ограблении квартир, об избиениях, об угрозах, об аферах и обманах, и т. д., защита граждан про исходит в Израиле только за взятку или официальную плату адвокатам или частным сыщикам. На той же, 6-й странице, - окончание статьи с предыдущей страницы о том, что парень, больной раком и отказавшийся от определенного лечения, был арестован, сидел в наручниках, а потом был насильственно помещен в психиатрическую больницу, где его привязывали к кровати и держали в одной палате с двумя истерическими душевнобольными... Газета "Петах-Тиква и Ашарон" под эгидой Союза выходцев из СССР и Восточной Европы, номер 10, май, 1991 г. Стр.1 - заметка "Жилищная проблема" указывает на искусственно созданный жилищный тупик, в который загнали новых иммигрантов.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр138

В этой заметке прямо называется конкретная цифра - число бездомных, предположительно на конец 1992 г. - 300 тыс. человек, из них - 28 тыс. молодых пар. Не знаю, на каком основании выведена эта цифра, но мои собственные подсчеты показали, что в Израиле практически без жилья находятся около 200 тыс. человек (это не значит, что все они живут буквально на улице), что указывает на теоретическую реальность этой цифры. На той же странице, под рубрикой "Надувательство", говорится о тех беззакониях, обманах и аферах, которые обрушиваются на новых иммигрантов в условиях покрывательства или даже поощрения этой ситуации со стороны государства. Разиль Цвангер, председатель службы защиты потребителя Гистадрута, оправдывается в своем отчете комиссии Кнессета по алие и абсорбции: "Определенное число репатриантов систематически становятся жертвами аферистов, несмотря на то, что новым олим предоставляется в Гистадруте бесплатная юридическая и экономическая консультация //каким образом она предоставляется, мне известно на собственном печальном опыте, на опыте моих знакомых, родственников, друзей и знакомых, на основании газетных статей и других источников информации об отношении в Гистадруте к новым иммигрантам; если консультативная помощь и существует, то только в голове у Р. Цванвера примеч. наше//. Большинство случаев не доходит до нас, так как иммигранты боятся жаловаться. Олим обманывают и квартирные посредники, и создатели так называемых "амутот", исчезающие с крупными суммами, собранными вроде бы в виде задатка на будущее строительства жилья". Геула Хавкини, председатель Форума добровольных помощников органов абсорбции: "... владельцы ресторанов принимают репатриантов на работу за 3 шекеля в час, а чаевые принуждают отдавать хозяину. Олим не жалуются, так как боятся потерять работу". Еще один случай надувательства описан в этой статье. Много семей иммигрантов обратились в контору подставного товарищества /"амуты"/ по строительству жилья, ничего не подозревая, и внесли за вступление в кооператив по 734 шекеля. Этот случай стал темой обсуждения на заседании комиссии Кнессета по алие и абсорбции /"амута" обещала построить коттеджи в Петах-Тикве, ее контора располагалась в Рамат-Гане, ул. Бялик, 32. Однако, вскоре, собрав деньги, администрация "амуты" и те, кто принимал деньги, сбежали/. В комиссии прозвучали такие слова: "по-видимому, олим никогда уже не получат назад свои деньги". Вот где ключ к разгадке! Ведь в такой закрытой стране, как Израиль, где на учете каждый выезжающий из страны, а на выезд требуется специальное разрешение, где существует целый институт стукачей, где полиция при желании может разыскать любого человека: тем более, что "кооперативники" "зарисовались" и стали известны сотням людей. Ясно, что все, что сказано в комиссии парламента - ложь, а на лицо просто нежелание властей и полиции защитить иммигрантов и стать на отражу их прав. На стр. 2 читаем окончание статьи с предыдущей страницы, которая приводит неопровержимые доказательства того, что теперешняя жилищная политика наносит государству непоправимый урон, а социальное и прочее "внеочередное" жилье сэкономило бы государству до миллиарда долларов. В другой статье на той же странице утверждается /автор - М. Атурский/, что правительство Ликуда умышленно не решает вопросы жилья и трудоустройства новых иммигрантов. В письмах читателей /стр.2/ указывается на то, что из бывшего СССР приехали десятки тысяч людей со строительными специальностями и сотни тысяч тех, кто имеет опыт в строительстве. В условиях чрезвычайной ситуации, какая сложилась в стране в области жилья и эквивалентна стихийному бедствию или войне, можно применить и чрезвычайные меры, позволив новым иммигрантам на государственной земле самим строить себе жилье.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл. IV - ВЫШKА - стр.139

На стр.5 приводятся следующие данные: со ссылкой на утверждение начальника отдела алии и абсорбции Сохнута Ури Гордона утверждается, что треть новых иммигрантов хочет уехать. На самом деле, по-видимому, эта цифра была в 1992 г. еще выше. Далее, со ссылкой на опрос, проведенный группой независимых социологов из Тель-Авива /по телефону было опрошено 517 человек - израильтян и иммигрантов/ даются следующие данные - 15 процентов опрошенных считают, что в Израиле бюрократическая система намного жестче, чем в СССР , 35 процентов считают, что в СССР, а 45 процентов не видят никакой разницы; 63 процента израильтян не готовы ни на йоту отказаться от высоких доходов /за счет заработков на новоприбывших/ ради облегчения положения новых иммигрантов. Редакционная статья на той же странице требует снизить пенсионный возраст для олим /иммигрантов/. Тут же помещено письмо Розы Гринберг из района Амишав, г. Петах-Тиква. Она пишет: "Многие /израильтяне/ считают, что обман олим хадашим //иммигрантов - примечание наше// с целью заработка - вполне допустимое явление. Поднятие цен на съем квартир и за услуги маклера до невероятных размеров, бессовестная эксплуатация новоприбывших, мизерная оплата их труда - тоже считаются нормой. "Добропорядочные" евреи ... не думают о том, что это вообще безнравственно, а тем более //по отношению// к ... вроде бы желанным олим хадашнм. Ведь эти люди ставят новоприбывших евреев, своих братьев, в безвыходное положение, и зачастую не оставляют им средств даже па скромное пропитание. А разве нравственно со стороны религиозные партий так беззастенчиво тянуть одеяло на себя и выбивать в Кнессете ... дополнительные средства на свои неумеренные расходы? Ведь эти деньги могли бы пойти на нужды алии, исход которой, по религиозным писаниям, предопределен свыше. Если средства пойдут па строительство синагог, то их скоро будет столько, что они займут все оставшееся жизненное пространство. Многие ортодоксально настроенные евреи не вкладывают ни свой труд, ни мозг для процветания Израиля, даже не служат в армии, но при этом имеют средства благополучно существовать со своими многодетными семьями. Я не думаю, что это угодно Творцу и что такие "евреи" способны совершенствовать мир". На стр.6 газеты приводится выступление в Верхнем Нацерете депутата Кнессета от блока МААРАХ - Авраама Кац-Оз, который разгласил содержание служебного документа Министерства Абсорбции, в котором призывается к саботажу выдачи иммигрантам ряда пособий и дается прямое указание руководителям окружных управлений министерства с 1 мая 1991 г. прекратить выплаты за поездки безработных олим и репатриантов, ищущих работу, прекратить выплату пособии на учебу, детские сады с присмотром за детьми /имеется в виду те мизерные сначала 100, потом 200 шекелей в месяц, которые перечисляет государство на двух детей - если столько детей в семье; на одного и на более двух детей прибывают не намного отличающиеся от этого суммы/. Кац-Оз подчеркнул, что тем самым наносится удар по интересам беспомощных олим //иммигрантов//. Он потребовал, чтобы министр

абсорбции //иммиграции// рав Ицхак Перец ушел в отставку. Министерство Абсорбции получило деньги на устройство 300 тыс. олим, а в страну прибудут лишь 200 тыс. Где разница, куда идут эти деньги? - вопрошает член парламента. Тут же помещено сообщение о требовании Ури Гордона /см. выше/ создать комиссию для изучения проблемы учащающихся с каждым днем случаев самоубийства среди новых репатриантов //иммигрантов//.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. 1У В Ы Ш К А - стр. 140

Комиссия, по мнению Ури Гордона, должна ответить на вопрос, "является ли каждый отдельны случай самоубийства проявлением слабохарактерности человека, или налицо явление социального характера, которое невозможно решить только психотерапевтическими методами". У. Гордон отметил, что выходцы из СССР прибыли из другой социальной среды, в которой, добавим мы, имея в виду евреев СССР, отсутствовало само понятие самоубийства. На этой же странице говорится о порочной политике и о сюрреалистичных законах, касающихся ссуд на жилье. Тут же редакционная статья "Открыты ли "врата надежды"?" /имеется в виду название Петах-Тиквы - в переводе на русский "Врата Надежды"/. По мнению редакции - нет. И доказательства. Бюрократические препоны и наплевательское отношение в местном отделении министерства абсорбции. "Наташа есть? - спрашивают часто уже раз побывавшие тут иммигранты "Нет и не будет, - отвечает служащий. "А ведь каждая поездка, - пишет автор заметки, - сопряжена с новыми затратами из скромного пособия репатрианта. Говорится о разных бюрократических штучках, о том, что от людей требуют неисчислимое множество ксерокопий разных документов. А снятие ксерокопии на первом этаже того же здания, где расположилось отделение Министерство Абсорбции, за ксерокопию требуют 40 огорот /на тот момент примерно треть доллара/, хотя в других местах эта процедура стоит 20 огорот. Так не могли ли бы в отделении Мин. Абсорбции делать это для людей бесплатно?! Все информационные брошюры, выпускаемые Сохнутом, которые просто необходимы новоприбывшим, выставлены в витрине, но они на многих языках прибывавших из разных стран людей, но только не по-русски! Автор статьи указывает на то, что нежелание организовать добровольческую помощь силами старожилов страны, которые могли бы сопровождать иммигрантов и смогли бы защитить их от случаев обмана при заключении договора на съем квартиры и покупку электротоваров - преступление. Это прямой долг Министерства Абсорбции. Ведь люди не знают ни языка, ни законов, ни обычаев, а квартиру вынуждены снимать уже через несколько дней после приезда в страну!!! На стр.7 той же газеты - о циничном грабеже налогоплательщика государством на абсурдные цели или на нужды "силовых" социальных группок. "Остерегайтесь обманщиков" - предупреждает полиция /заметка на той же странице/, не посылайте денег за услуги по почте. Тут же - вполне резонные предложения израильтянина, бизнесмена Хаима Шахака, об увеличении занятости новых иммигрантов. /Пройдет еще три года - и

н и к а к и е меры в этом отношении не будут приняты/. На той же странице дается таблица резкого увеличения безработицы среди новых иммигрантов, со ссылкой на сообщение израильского телеграфного агентства.

_______________________________________________________________

Прибывшие с сентября 1989-го Прибывшие в конце 1989 Прибывшие в первой половине 1990

по март 1991-го года

________________________________________________________________

Хотя бы один член семьи /Сравнение с данными Среди 30% семей один член

работает института "Тацпит"/ семьи работает

среди 65% работает Среди 54,5 % семей не работает

один член на полную ни один

или на неполную

ставку; в 26 проц.

семей никто не

работает

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.141

В 1993-м и 1994-м годах данные о безработице среди новых иммигрантов перестали появляться в печати - как ивритской и английской, так и русской. Но есть, во-первых, ряд косвенных статистических данных, во-вторых, данные по так называемым "городам развития" /Нетивот, Маалот, Офаким, Димона, Кирьят-Гат/, где процент безработных среди иммигрантов, якобы, колеблется от 15 до 30 процентов /берусь на себя смелость утверждать, что эти данные циничный обман - в "городах развития" почти никто из новых иммигрантов не работает/, есть сравнительная статистика /среди новых репатриантов безработица на 25 процентов выше, чем среди израильтян/. Сопоставляя все эти данные, а также делая поправку на процент безработицы среди моих знакомых и друзей, я могу с большой долей вероятности назвать подлинную цифру: это 40 процентов безработных либо тех, кто перебивается случайными заработками среди "русских" иммигрантов. Именно это позволяет израильтянам держать людей в страхе за свою судьбу, выжимать из них последние соки, понуждать работать за оплату в несколько раз более низкую, чем зарплата израильтян /один мой знакомый, Евгений, узнал от арабки, которая работает на его предприятии в "отделе кадров", что до 1990 г., когда на предприятии не работали "русские", израильтяне на таких же операциях получали 25 шекелей в час, а "русским" стали платить 7 шекелей в час/; на той же странице говорится, что бывший министр абсорбции Яков Цур /я помню это выступление по ТВ, я слушал его у соседей, которые помогали мне понять то, что ставило меня в затруднение/ обвинил теперешнего министра абсорбции рава Ицхака Переца в принудительном приобщении новых иммигрантов к религии и в том, что их направляют не в классы по изучение языка, а в религиозные ульпаны //курсы иврита//. Яков Цур обвиняет в пособничестве этому также и министра просвещения Звулуна Хаммера. Заметка помещена под заголовком "Приобщение к религии не заменит работы и жилья". На той же странице указано общее число безработных - из 3-х с половиной миллионов еврейского населения страны оно составило 225 тысяч безработных /число жителей страны - спорный вопрос, многие указывают на то, что в 4 миллиона / официальная цифра/ жителей включают и тот миллион израильтян, которые уже давно живут за границей/. Через полгода, говорится в другой заметке на той же странице, со ссылкой на генерального секретаря Гистадрута и депутата Кнессета Исраэля Кейсара, число безработных достигнет 250 тыс. Комментируя эти данные, следует заметить, что наверняка число безработных уже тогда достигало на самом деле 400 тыс. человек.

Газета "Новости недели" за 11-е июля 1991 г. На этот раз не буду разбирать все страницы, так как, думается, приведенных выше газет вполне достаточно, чтобы убедиться: частота материалов о нарушениях прав человека в Израиле, свидетельств и общей картины гонений и дискриминации, с которыми столкнулись "русские", высказываний членов Правительства и Кнессета о расистской природе современного Израиля и нарушений прав русскоязычного меньшинства, описаний дискриминационных, апартеидовских законов и постановлений, частота актуальных и смелых статей, частота возмущенных, негодующих писем читателей в 1990-1992-м годах была максимальной, а в 1994 г оду такие материалы вообще были убраны из газет.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.142

Поэтому свой сравнительный анализ: продолжу лишь в смысле откровенности, смелости и открытости приводимых в пример материалов... Итак, "Новости недели", стр. 7. Статья Семена Фельдмана "Отчего же они нас не любят?". Смею утверждать, что статья зловещей Авивы Лорри в 1994 г. о ненависти "русских" к израильтянам на самом деле была просто перевертышем данной статьи, но нелюбовь израильтян к "русским" в ее статье превратилась в нелюбовь русскоязычных евреев к израильтянам - так переворачивают песочные часы. Итак, о чем же идет речь в статье Фельдмана? А речь именно и ведется о расистских пасквилях и анекдотах, которыми пестрят ивритские газеты и в которых приехавшие из СССР евреи выставляются грязнулями, неумейками, попрошайками, людьми второго сорта. При этом Фельдман указывает на то, что такие статьи печатаются в ивритских газетах на первых страницах и приводит в пример газету "Хадашот" за 10 июля 1991 г., на первой странице которой появился броский заголовок "Олим прибывают на новых машинах искать еду в баках с мусором". Фельдман описывает отношение израильтян к новоприбывшим и подчеркивает: у всех у н и х к нам ненависть, ненависть, ненависть... Ненависть у преуспевающего, богатого ортодоксального еврея, израильтянина во втором поколении, ненависть в глазах и в демонстративной брезгливости к "русским" у начальника склада - выходца из Германии, которому иммигранты, их приезд, дали работу /(и - добавим от себя - позволили неограниченно грабить десятки тысяч разминувшихся с хозяевами - иммигрантами, а чаше умышленно "угнанных" на этот склад чемоданов, баулов, ящиков, и т.д.)/, звериная ненависть к иммигрантам у неимоверного количества израильтянок - клерков в "атнасе" иерусалимского района "Тальпиет", выслушивающих иммигрантов и, значит, получивших работу благодаря им, при этом ни одна из них не говорит по-русски и все делают вид "абсолютной занятости", ничего не делая, ненависть в словах ортодоксов в черных шляпах и лапсердаках, ненависть у приехавших на лет десять раньше старожилов, главное обвинение которых, бросаемое в глаза евреям из СССР - "все вы русские, а только выдаете себя за евреев!", они кричат, брызгая слюной от ненависти: "Убирайтесь в пустыню, в Негев, очистите центр страны от своего присутствия!" Статья Авпвы Лорри еще раз показала: израильтяне не могут даже пасквиля придумать самостоятельно, все, что они делают - пересказ чужих мыслей, они не способны ни к чему, кроме паразитизма, все их "творчество" - в той пли в иной степени плагиат /мой определение, кто такие "израильтяне", кого я имею в виду см. на разных страницах моей работы; еще раз напомню, что не имею в виду всех поголовно аборигенов или старожилов/. Газета "Новая панорама", выдержки из отчета Государственного Контролера Мирьям Бен-Порат председателю Кнессета /Годовой отчет No 41/. Дается по газете за пятницу, 7 июня 1991- г./. Раздел отчета "Алия и абсорбция": Распределение подрядов Министерства Строительства делалось в нарушение всех правил. За деньги на приобретение 5000 передвижных домиков можно было поставить 4000 караванов со сроком службы 50 лет /срок службы домиков - 10 лет/. Проект строительства 20 тыс. квартир стоимостью в 2 миллиард. шекелей передан строительной компании без конкурса. Провалено трудоустройство олим //иммигрантов//. В учреждениях процветает бюрократия и издевательское отношение к новоприбывшим.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1У ВЫШКА - стр.143

То же издевательское отношение к людям царит на всех уровнях и во всех организациях, соприкасающихся с приемом и устройством новых иммигрантов. Раздел "ЦАГАЛ" /армия/: "На 40 процентов возросло число жалоб на садистские измывательства командиров над рядовыми. //Добавим от себя, что новые иммигранты, призванные на срочную армейскую службу или в ополчение "/на "сборы"/, в 1990 - 91 годах составили примерно 38 процентов всех солдат израильской армии /по другим данным - 32 процента/, из чего можно сделать вывод, что именно они в первую очередь подвергаются садистским издевательствам/. В заметке Игоря Левитаса на 7-й стр. той же газеты "Новая Панорама" /заметка называется "Начало" - но это был одновременно и "конец"/ упоминается о "Конфедерации "Ам эхад", организованной в 1991 г. много раз упоминавшимся в моей работе Александром Орловским. В заметке говорится, что люди собрались под знамена Орловского только потому, что "доведены до отчаянья." В заметке перечисляются те средства, которые использовал Орловский в борьбе за права новых иммигрантов. Вот эти средства:

а/сбор подписей с протестом против системы израильского "апартеида", в которой евреи из СССР оказались "неграми" и конкретные требования к правительству -реальная, легко реализуемая, программа трудоустройства, рациональная и выполнимая программа решения жилищной проблемы; требование к правительству подписали более 10 тысяч семей;

б/митинги, в том числе и в Нетании, на которых так же проводился сбор подписей; в/демонстрации, в том числе и неподалеку от Кнессета;

г/ письма в различные правительственные инстанции, в парламент, в министерства и ведомства; в этих письмах, в частности, выражались требования

1/ обуздать рост цен созданием в Израиле подлинного, немонопольногосударственного, рынка жилья и

2/ отменить грабительские ипотечные ссуды; отменить закон о "машканте" /израильской государственной ипотечной ссуде на грабительских условиях/,

3/ обуздать тех, кто ненавидит олим, создать такие условия, в которых издевательство над иммигрантами станет невозможным

д/ вступление в прямой диалог с властями, изучение аргументов, какими власти оправдывают чудовищную ситуацию, в которой оказались новые иммигранты;

ж/ связь с русскоязычной, англоязычной и ивритоязычной журналистикой, создание палаточного городка в р-не Тель-Авива для тех иммигрантов, какие не в состоянии ни купить квартиру, ни снять жилье.

На Митинги и демонстрации собирались десятки тысяч людей. В выступлениях ораторов были следующие слова: "жилье и работа -- сейчас, "савланут" /терпение - иврит/ - потом", "прекратить невнимание к нуждам олим", "поставить на место бюрократов", "издать законы для пресечения деятельности грабителей - подрядчиков", "позволить нам своими руками строить для себя жилье", "прекратить издеваться над ветеранами войны с фашизмом и упрекать их в том, что они воевали за "чужую страну", а не за Израиль потому что борьба с фашизмом и была тогда борьбой за Израиль", "возвратить детство нашим детям, лишенных радостей, доступных детям-израильтянам", "опубликовать /обнародовать/ бюджеты Сохнута и Министерства абсорбции".

Итак, должно было отреагировать правительство демократической страны, получив петиции, подписанные десятью тысячами семей? столкнувшись с демонстрациями и митингами? в ответ на возникновение палаточного городка десятков тысяч бездомных? Если требования высказывают полноценные, а не "липовые" (лишенные равных с другими прав) граждане страны,

- Лев ГУНИН . ГУЛАГ Палестины . Гл. 1У - В Ы Ш К А -- стр.144

а полученное ими гражданство подлинное, а не формальное, то любое демократическое государство должно было рассмотреть требования одной четвертой части своих граждан, взвесить их справедливость и реальность удовлетворения этих требований, создать специальную комиссию для их рассмотрения и начать диалог с представителями этой массы людей в обстановке открытости и гласности. Что же сделало "еврейское" государство, у которого есть достаточно средств, чтобы удовлетворить требования русскоязычного меньшинства в десятикратном размере, у которого есть десятки или даже сотни тысяч пустующих государственных квартир? У которого есть политические и экономические средства облегчить положение сотен тысяч страждущих, гонимых, дискриминируемых людей? Оно ответило разгромом палаточного городка, когда бульдозеры в буквальном смысле чуть ли не давили сонных людей, а озверевшие полицейские с собаками дополняли апокалипсическую картину разгрома, правительство и государство ответило угрозами Орловскому, избиениями этого активиста, разгоном полицией митинга в Нетании, провокационными статьями, которые заставило опубликовать газету "Спутник". Власти ответили также полицейскими заслонами о ф и ц и а л ь н о й и предварительно разрешенной демонстрации в Иерусалиме, работодатели сказали "пойдете на демонстрацию - потеряете работу". Власти категорически отказались вести диалог с представителями новоприбывших и отказались сообщить о своей реакции на требования, изложенные в петиции. Тот, кто говорит о разобщенности приехавших из СССР, о нежелании бороться за свои права "олим ми Русия", частично неправ: просто волны этой борьбы разбились о полицейские заслоны, о ШАБАК, о экономический и политический террор, о насилие, которое не могло бы себе позволить в таких масштабах и в таком ракурсе ни одно мало-мальски демократическое и цивилизованное государство.

Я был наглядно злаком с А. Орловским еще в Минске, он был хорошим, блестящим программистом и никогда не занимался там общественной деятельностью. Прибыв в Израиль, Александр столкнулся с тем, что тут не нужны талантливые программисты, вообще талантливые люди, тут нужны лишь послушные и пресмыкающиеся рабы. Открытый ум этого человека, его жажда деятельности в самые короткие сроки мобилизовали огромные массы людей на решительные действия, вернули людям надежду и уверенность в своих силах. Однако, против этих людей, как и против самого Александра действовали не демократическими методами, а грубым насилием, одинаково сломив и само движение, и самого его лидера...

В газете "Новости педели" было некогда опубликовано письмо Е. Литвака, приехавшего в Израиль в 1970-х годах и люто ненавидящего свежих иммигрантов. В "Новой панораме" это письмо также было напечатано. И вот, в выпуске этой газеты за пятницу, 7 июня, 1991 г., напечатано было открытое письмо Е. Литваку от другого человека, также прибывшего л страну в 70-е годы, от Михаила Зальцмана. Он пишет, что "статья Ефима Литвака направлена против новых репатриантов, ее цель - оскорбить, унизить их". Какую же логику или антилогику увидел Зальцман в статье Литвака? Логика" совдеповская: блага и права должны раздаваться как бы в порядке "живой очереди" - кто-то приехал "во-время", на 20 лет раньше, ему полагается все, а те, что прибыли позже "пусть подождут", - а если когда-то "давали" жилье и работу, а теперь - нет, - ну, что ж, у тех, кто раньше приехал, потребности растут - вот тем, кто новенький, и не достается уже того, что доставалось им 20 лет назад.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл.1УВЫШКА - стр.145

Кроме того, "логика" Литвака заключается еще и в том, что в награду за то, что решились приехать раньше теперешних "репатриантов", старожилы должны также получать больше благ и прав. "То, что сейчас говорят власти -- что евреев из СССР "никто сюда не приглашал", - указывает оппонент Литвака, Михаил Зальцман, - "по существу ложь". "Наше государство, - пишет он, постоянно декларирует, что оно создано для приема евреев из всех стран мира" с целью уберечь от антисемитизма и повторения Катастрофы. ."Сформулировав вышеуказанным образом цель и назначение своего создания и существования, ни наше государство, ни какой-либо его руководитель или высокопоставленный чиновник" не имеет морального права на то, чтобы дискриминировать репатриантов, но, наоборот, отказаться от максимальной помощи им и от деятельности в их интересах". Если в стране нет специальных органов обустройства прибывающих, "значит, государство само отказывает себе в праве на существование, - пишет Зальцман - в соответствие с ранее приведенной декларацией". Особое возмущение вызывает у Зальцмана политика государства по отношению к врачам-иммигрантам, потому что врачебная специальность единственная, в области которой государство гарантирует трудоустройство. Каким же образом сумело государство отказаться от своего обещания, от своей гарантии? Оно перестало признавать дипломы врачей, полученные в СССР и создало ряд особых препятствии и условий для признания права каждого врача из СССР на врачебную практику в Израиле /экзамены, "практику", и т.д./. В Беер-Шеве, пишет Зальцман, прозябает и мучается один из лучших учеников легендарного Елизарова, Зиновий Матвеевич Боркин, обогативший своими находками метод своего великого учителя. Так вот, Елизаров за огромные деньги лечит израильтян в России, а репатриант д-р Боркин "сидит без куска хлеба в Беер-Швве и мечтает о работе".

Выше, на стр.138, была приведена история с липовым строительным кооперативом и убеждением властей в невозможности разыскать аферистов и вернуть иммигрантам деньги. Так вот, в "Новой Панораме" /пятница, 07 июня 1991 г./ приводится совсем противоположная история. Ади Нагар, крупномасштабный аферист, орудующий в Тель-Авиве, отремонтировал несколько квартир, в домах, предназначенных на снос, подделал документы, представляющие его их владельцем, и продал или сдал их новым иммигрантам, при том одну и ту же квартиру продав несколько раз. Однако, несмотря на то, что он сбежал на север, в Цфат, назвался вымышленным именем, полностью изменил сваю внешность и стал "ортодоксальным верующим", полиция, все же, задержала его. Почему? А потому //вывод наш//, что Ади Нагар -это родственник Авишая Нагара /стр.136 - 137/, и его арестом тому, очевидно, хотели "заткнуть рот". Да и не мог он без ведома властей, муниципалитета, организации "Амидар" (в другой заметке я когда-то читал, что эти дома были ее) ремонтировать квартиры в домах под снос, а без "своего" адвоката не мог заключать договора на продажу квартир.

- Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.1У ВЫШКА - стр.146

Во всех подобных историях власти, юристы и надуватели действуют заодно, отсюда и легендарная невозможность бороться с подобными явлениями в Израиле. В той же газете, на той же странице, сообщается о подделках, мошенничестве, присвоении денег, предназначенных на миквы //ритуальные бассейны// и синагоги, на ремонт иешив, в которых обвиняются три крайне религиозных деятеля

глава амуты изучающих Талмуд - Элиягу Малул, Моше Дойч и Шломо Дойч. Прокурор Эли Абарбанел /Иерусалимский окружной суд/ обвинил учителя математики религиозной гимназии в совращении 16-тилетнего ученика и принуждении его неоднократно вступать в половую связь. А 40-летний учитель Биньямин Коэн из иешивы "Зихрон ха Меир" приговорен к 6-ти месяцам "исправительных работ и к 6 мес. тюрьмы" за избиение 10-летнего ученика, которого доставили в больницу с внутренним кровотечением. Двое религиозных братьев из пригорода Хайфы изнасиловали сестру. Это может быть прямым следствием того, что в Израиле покрывают насильников, что в Израиле сильный и агрессивный всегда прав. Беззащитный совращенный или изнасилованный мальчик, избитый ученик-жертва - слабая сторона, поэтому за преступление против них насильники, педофилы, садисты не несут никакого наказания либо получают очень мягкие приговоры, если в редких случаях дело доходит до суда. В отношении изнасилований женщин суды еще более предвзяты, они всегда не на

стороне женщин, а на стороне мужчин. В этом же номере "Новой панорамы" за пятницу, 7 июня 1991 г. сообщается, что три года израильский суд саботировал

заседание по делу изнасилования в киббуце Шамрат. Дело насильников было закрыто прокуратурой округа Хайфы и адвокатом Лили Буршински на основании вернее, "вследствие ... отсутствия к нему общественного интереса". Хороша юридическая формулировка, а?! "Отсутствие интереса общественности", однако, оказалось настолько обратным, что именно под давлением общественности состоялось первое судебное заседание, хотя изнасилование произошло 11 августа 1988 года, а изнасилованной было 14 лет. Кроме тенденции вообще покрывать насильников в Израиле, тут сыграли роли и то, что это произошло в киббуце /а это "закрытая" зона, так сказать, пятачек за "железным занавесом"/ и что все парни -насильники - из семей киббуцной элиты и служили в отборных, элитарных частях ЦАГАЛа. Однако, справедливость не восторжествовала, потому что и в 1993, и в 1994 г. мера наказания еще не была определена /см. стр. этой работы/.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины Гл.1У ВЫШКА - стр.147

На этом я вынужден прервать обзор прессы - сравнительный анализ "русских" газет 1991 /2/ - и 1994 г. Обстоятельства и другие причины не позволяют мне продолжить его.

В июле - августе 1994 г. в ивритских русских газетах появились статьи, в которых запугивают тех, кто собирается покинуть Израиль, высказываются угрозы в адрес русских газет (как это нравится - в самих русских газетах угрозы в адрес русских газет?! так сказать "демократия в действии"), грозят тюрьмой тем журналистам, какие осмелятся писать об ужасах дискриминации и преследований русскоязычного населения. Новые страшные факты об армейских тюрьмах дошли до меня. Я разговаривал с тремя молодыми людьми, находившимися в армейской тюрьме продолжительное время. Они рассказали, что военные тюрьмы переполнены. В Црифине, например, по их словам, 8 "палаток", из них примерно 4 палатки "русских". В военных тюрьмах заставляет каждый день бегать под раскаленным израильским солнцем, и, если в армейских частях есть хоть какие-то нормы длины пробега и нормы питья, то в армейской тюрьме никаких норм нет. Случаи, когда заключенный теряет сознание и падает на землю без чувств, стали нормой. Было два случая, когда жертвы пыткой бегом падали на землю, и у них пропадал пульс. Почти каждый в армейской тюрьме подписывает документ, что он не против того, чтобы в пищу добавляли лекарства. Иногда присутствие в пище лекарств такое сильное, что из-за горечи ее нельзя есть. Заключенные армейской тюрьмы признаются, что после такой пищи, отдающей горечью, хочется петь, плясать, - и идти в армию!

В заключение добавляю два факта, которые я упустил вставить как пример издевательства и бесчинства таможенников и полицейский в аэропортах по отношению к гражданам стран бывшего СССР и к иммигрантам. Таких примеров бесчисленное множество, но приведу лишь два из них, о которых сообщают несколько газет. В статье "Что делать с такой полицией?" газета "Новости недели" /4 марта 1994 г., перепечатка из "Ха-Арец", статья Далии Карпель/ описывает такой случай. Еврейка Иветта Родионова послала своей лучшей подруге Анжеле Гайлюс из Риги приглашение, вызов на приезд в Израиль. При этом все бумаги были правильно оформлены. Виза была заверена в МВД, в Иерусалиме. Родионова послала подруге в Ригу билет туда и обратно. Однако, когда самолет с Анжелой приземлился в аэропорту им. Бен-Гуриона в Израиле, ее схватили полицейские и дали ей понять, что считают ее проституткой, приехавшей в Израиль "на заработки". Никаких оснований для такого заявления у полиции, естественно, не было. Никаких доказательств обвинения Анжеле не предоставили. Анжелу оскорбляли, а потом устроили ей личный досмотр и обыск с пристрастием, перетряхнули все ее вещи. Ее грубо втолкнули в полицейскую машину и отправили назад, в Ригу. Кстати, шофер полицейской машины, говоривший по-русски, пытался объяснить другим полицейским, что произошла ошибка и что Анжела не та, за кого ее принимают, но никто его не слушал. Пока все это происходило с Анжелой, Иветта Родионова безрезультатно пыталась выяснить в полиции аэропорта, куда делась ее подруга, вылетевшая в Израиль. Полицейские всячески надсмехались над Иветтой, оскорбляли ее, и наконец с вызовом сказали: да, мол, была такая-то, но ее отправили назад , "потому что она прилетела без обратного билета".

- Лев Гунин.Гулаг Палестины.Гл.IV ВЫШКА - стр.148

Иветта сказала, что она сама купила билет подруге - туда и обратно, полицейский, разговаривавший с ней, сказал, что подруга Иветты не еврейка и что ей нечего делать в Израиле, в еврейской стране, "и без нее тут "русских шлюх хватает". Израильский консул в Риге даже и не подумал о возвращении денег за пропавший билет. Через недели Анжела снова приехала в Израиль, ее впустили беспрепятственно, но в момент отъезда устроили обыск с пристрастием, забрали у нее туфли и два часа продержали стоя босиком на холодном полу. Ее багаж специально перевернули вверх дном и умышленно разбросали все ее вещи, устроили унизительный личный досмотр, ничего не объясняя, отказав в переводчике, впихнули в самолет и отправили обратно в Ригу. Адвокат Пауль Волков направил, шшивш главе отдела виз МВД Михаэлю Конторовицу письмо с требованием компенсации Анжеле Гайюс, а копии - главе отдела регистрации населения в ЖД Давиду Эфрати, генеральному директору МВД Ицхаку Литофу и министру внутренних дел Ицхаку Рабину. Никакого ответа адвокат не получил...

Другой случай произошел уже не с русской, а с еврейкой, с 20-тилетней Элиной Ольшанской из Ессентуков. Она решила навестить свою бабушку, Клару Троянкер, живущую в Афуле. Она также получила законную визу, и все ее документы были в порядке. Но 10 августа 1994 года, когда она приехала в Израиль, ее визу, оплаченную, заверенную сделали пустой бумажкой. Служащий по имени Яков с номером 122 пропечатал па визе "въезд воспрещен". Элину втолкнули в комнату для личного досмотра, оскорбительно отказали в переводчике и, ничего не объяснив, после досмотра втолкнули в самолет и отправили обратно в Россию без всяких объяснений. Адвокат Марина Хейфец из "Мерец" и депутат Кнессета Бени Темкин получили от зам. начальника отдела МВД Йосефа Това ответ - на допросе выяснилось, что Элина не еврейка /на самом деле никакого допроса не было!/. Но какое отношение имеет вообще национальность к гостевой визе и к въезду в страну? Этот вопрос никто не задал штатному полицейскому расисту. Еще одни материал, который стоит привести как типичный пример того, что творится на въезде в Израиль (и на выезде из него). Его поместила "Новая Газета" /7.No 29/ за 10.03. 17.03.1994 г., материал подготовлен Екатериной Соломоновой и Марьяном Беленьким. По утверждению авторов статьи, нарушения прав человека в связи с желанием жертвы посетить Израиль начинаются еще в израильских посольствах за рубежом. В израильском посольстве в Москве отказ во въезде, мотивированный предельно просто - "вы не еврейка" - стандартен, хотя по международным законам и правилам такая причина "относится к расистским". На этом основании было отказано во въезде, например, одной девушке из Ровно, пытавшейся посетить в Израиле своего первого мужа и сына... В этом материале также приводится опубликованный в газете "Ха-Арец" случай с Анжелой Гайлюс и с Элиной Ольшанской.

- Лев ГУНИН. ГУЛАГ Палестины. Гл. IV ВЫШКА - стр.149

В конце статьи приводятся слова начальника управления Давида Эфрати, который заявил: "У нас были и будут ошибки". Думается, перед Эфрати лежал цитатник Сталина, который, помнится, говорил: "Лес рубят - щепки летят".

В последнее время дискриминация русскоязычных приняла еще большие размеры, захватила все уровни, от бытового до государственного. В учреждениях из кабинета удаляют иммигрантов, если они заходят по двое, например, муж и жена, а израильтяне входят и сидят, развалясь на стульях, целыми семьями. На автозаправочных и в других местах израильтяне беспрепятственно пользуется

общественными туалетами, а "русским" иммигрантам не дают. У русскоязычных водитель автобуса непременно спросит, до какой остановки они едут, стараясь унизить, не откроет двери автобуса на остановке, если выходят люди, которых он принял за "русских", появилось множество мест, куда "русским" "вход воспрещен". Оскорбления, унижения, дискриминация окружает русскоязычных на каждом шагу. Одна пожилая женщина, звонившая на радио "РЭКА", на передачу Алекса Иш Шалома, рассказала, как двое израильтян-подростков наехали на нее на велосипедах и избивали ее по улице среди бела дня, и никто - ни один человек - не остановил хулиганов... Избивая, хулиганы кричали: "Русия!" Почти аналогичный случай произошел с моей мамой и детьми, когда они находились в парке. Бытовой расизм, антисемитизм, "аитирусизм" /можно называть как угодно/ стал таким открытым только в самое последнее время, не исключено, что он предшествует погромам...

В связи о некоторыми трагическими обстоятельствами я вынужден прервать данную часть своего планировавшегося более обширным исследования и перейти к следующей главе "Пусть Говорят". Но, если Б-г даст, то я расширю эту главу в виде дополнений и приложений к ней. Хочу лишь добавить некоторые мысли относительно описанных беззаконий, связанных с въездом и выездом. Великие еврейские пророки тысячи лет назад предсказали, что будут времена /не стоит считать, что имеется в виду одна эпоха/, когда Господь начнет возвращать Свой народ с Севера, при этом к нему будут неизбежно присоединяться массы людей, имеющих что-то общее с евреями, а, может быть, имеющих еврейские корни, но просто не знающих об этом. Пророк Исайя говорил: "Простит Господь Иакова и даст потомкам его, Исраэлю, место в его земле. И присоединятся к ним чужеземцы, /../, и дом Израиля примет их". В очередной раз мы видим, что, когда израильские жандармские выродки и стоящие за ними религиозные духовные пигмеи решают, кого впускать в Эрец Исраэль и кого не впускать, и прикрываются при этом Книгой, заветами иудаизма, то на самом деле это прикрытие не иудаизм, не Книга, а их собственная ложь и собственные их мелочные интересы. Они врут, ссылаясь на Закон: ведь то, что они делают, беззаконие, а беззаконие в принципе осуждает любая серьезная религия, в том числе иудаизм. Беззакония - они как бумеранг: неизбежно возвращаются с разрушительными последствиями на головы тех, кто их производит, и их потомков.

Глава Пятая

ПУСТЬ ГОВОРЯТ

Эта глава была написана в Израиле, в 1994-м году. Однако, позже ее текст был утерян. Тем не менее композиционно присутствие этой главы является необходимым, поэтому заполнена она будет как восстановленным текстом утраченного, так и другими материалами. Замысел этой главы - свидетельские показания из первых уст, свидетельства жестокости, преследований, дискриминации, бюрократического беспредела, избиений, оскорблений, беззаконий и унижений на этнической почве. Эти материалы состоят из историй, написанный рукой свидетелей или записанных мной с их слов, из историй, описанных в газетных статьях, радио и теле передачах, в беженских файлах. Во всех случаях, когда приводятся записанные самими свидетелями или мной с их слов рассказы, они даются с разрешения жертв. Кроме того, на сто пятидесятой странице предыдущего (до 2000 года) варианта учета страниц работы, меняется обозначение номеров страниц. Просим это учесть.

Один из наиболее достоверных и добропорядочных авторов, которые посвятили свое творчество разоблачению преступлений израильского режима Григорий СВИРСКИЙ, писатель достаточно высокого уровня, широко признанный как в чисто литературных, так и в публицистических кругах. Его работы переведены на десятки языков мира, широко публикуются, но не пользуются заслуживаемой ими широкой известностью по понятным причинам.

Вот суммирование его документального романа об Израиле "ПРОРЫВ".

Hermitage, USA. 1983.

(Эти тезисы были сначала написаны на английском, это их перевод с английского.)

Стр. 83

Свирский пишет, что израильтяне - они как Барабанов, один из начальников Норлага, комплекса сталинских концлагерей, садист и преступник. Израильтяне разговаривают, как ВОХРА - охранники сталинских лагерей.

Стр. 109

Израиль всегда был с КГБ, с советскими коммунистами - против демократического движения в СССР.

Стр. 111-113

Западные средства массовой информации само-цензурируемые и находятся под сильнейшим израильским контролем-влиянием.

Стр. 131

Израиль запретил еврейским активистам все контакты с русским демократическим движением.

Стр. 139

В 1970-х годах "русскими" иммигрантами было написано открытое письмо вождям государства Израиль. В этом письме раскрывались истинные причины того, почему израильтяне не хотят допустить, чтобы "русские" получили в Израиле доступ к работе по специальности.

Стр. 140

Описывается, что именно вызвало многочисленные волнения и даже микро восстания "русских" в Израиле.

Стр. 157

Свирский пишет об унизительных допросах новых иммигрантах относительно их дедушек и бабушек.

Стр. 165-169

Издевательства, насмешки, унижения, садистские выходки по отношению к новым русскоязычным иммигрантам в аэропорту в Лоде, когда они только прибывают в страну: хорошо продуманная и спланированная постоянная брутальная политика.

Стр. 175

Дезинформация и грязные слухи, анекдоты и мнения о "Русских" - работа правительства страны и правительственные круги - главный их источник. Ненависть к русскоязычным иммигрантам генерируется самим правительством страны.

Стр. 176

Израиль - это страна, которая как бы замерзла в 1930-х годах. Сталинская символика, красные флаги, официальный праздник Первое Мая, портреты Сталина, советские песни 1930-х годов, прочно укоренившиеся в "обязательном" израильском репертуаре, и вся атмосфера в общем - это из 1930-х, не из 1970-х или 80-х...

Стр. 177

Специальная система административного террора существует в Израиле. Ее главная цель - сделать из "русских" лояльных рабов. Все преследования не случайны и ведутся на постоянной основе.

Стр. 416

Анонимные доносы в полицию и в органы безопасности, доносительство в самых разных формах, также, как обыски и аресты, стали одной из самых главных "ценностей", особенностей израильской жизни, - указывает Свирский везде в своей книге. На странице 416 он пишет в особенности о конфискации материалов про КГБ, использовании психиатрии против диссидентов, про нарушения прав человека в СССР, про обыски в квартирах в отсутствие хозяев.

Стр. 418-419

Израиль - это копия СССР, израильская секретная служба Шин-Бет ассоциируется с КГБ, а также всегда сотрудничала с КГБ, связанная с комитетом самыми сильными узами.

Стр. 420

Имена новых русских иммигрантов просто не включались в списки избирателей: даже советская фальшивая "демократия" - и та на фоне израильской кажется более совершенной.

Стр. 421

На этой странице Свирский пишет о дискриминационных законах о профессиях, которых нарушают права новых иммигрантов.

Стр. 422

Трудоустройство в стране находится под тотальным контролем МОССАДа.

Израиль делает все, чтобы предотвратить публикацию так называемой "Черной Книги". Израильские службы сделали все, чтобы попытаться ее уничтожить. "Черная Книга" была написана Ильей Эренбургом и группой других людей и описывала уничтожение евреев в Польше и СССР во время Второй Мировой войны.

Стр. 426

Всемирно известных ученых из СССР заставили в Израиле покончить жизнь самоубийством.

Стр. 427

Израильтяне рвут со всех - и с живых, и с мертвых.

Стр. 427-428

Дела бывших советских диссидентов были просто переведены из КГБ в Моссадовский Шин-Бет как будто в пределах одной и той же страны или из одного отдела КГБ - в другой. Их преследуют так, как будто они никогда не покидали СССР.

Стр. 432-433

Все иммигранты из бывшего СССР, вся община - все зависят от одного двух чиновников, какие могут делать с ними все, что им вздумается: убивать, довести до самоубийства, депортировать из Израиля. Любой иммигрант лишен какой бы то ни было защиты, абсолютно бесправен.

Стр. 435

Террористические акты против "русских" бизнесов и предприятий в Израиле организуются МОССАДом.

Стр. 437

Израиль вместе с СССР конфисковывал документы о советских тюрьмах и лагерях, о психиатрических больницах в СССР.

Стр. 438

Камни бросаются в не религиозных, в не лояльных...

Стр. 439

Полиция никогда не реагирует на жалобы.

"Русские" иммигранты взяты в клещи между секретными службами и религиозными фанатиками.

Стр. 440

Медицина в Израиле - в руках мафии.

Стр. 441-444

Израильские законы о так называемом "квиюте" глубоко аморальны. "Квиют" - это специальные привилегии, которые предоставляют необоснованные возможности и гарантии для некоторых работников. "Квиют" приводит к рабству одной категории работников - и аморальным привилегиям для другой. Мнение Свирского о "квиюте": это преступная практика.

Стр. 451-453

Наниматели в Израиле используют рабский труд. В трудовые договора они включают специальные пункты, со специальными ремарками, сводящиеся фактически к тому, что нанимаемый работник - раб. Ученые и инженеры из СССР в Израиле стали рабами.

Стр. 456

Израильская бюрократия ужасна. Бюрократы совершают акты садизма, издевательств, они грубы и беспардонны. А их издевательства над новыми иммигрантами не смотря на возраст, профессию последних - просто неописуемы.

Особенно они грубы и агрессивны с известными учеными, инженерами, писателями, художниками. Следствием административной и прочей травли многих таких людей явилась смерть от инфаркта.

По Свирскому, Лод - ворота в Израиль - "хуже Лубянки".

Стр. 457

Израильский истэблишмент подкупает известных личностей, которые говорят то, что ему выгодно, утверждая при этом, что говорят это от имени всех иммигрантов. Используя этот же прием пытаются вынудить покинувших Израиль "русских" иммигрантов возвратиться назад. Израильский консул в Канаде лично обращается с просьбами к правительству Канады о депортации наиболее деятельных "русских" активистов назад, в Израиль.

Стр. 484-485

Гетто в Остине, в Италии, было организовано израильским правительством для устрашения и подавления беженцев из Израиля и тех, кто, покинув СССР, не хотел ехать в Израиль. Он сравнивает это преступление израильского режима с одним из самых страшных преступлений в истории и называет его преступлением против человечества. Тысячи людей (есть данные, говорящие о двадцати тысячах человек) погибли в этом гетто.

Стр. 488

Израильские так называемые "парламентские выборы" - это наиболее отвратительная и циничная ложь: "агрессивная ложь в восточном стиле".

Стр. 493-494

Канада - антипод Израиля. Все этнические группы живут тут в согласии и мире.

Стр. 499

Деньги, которые дают государству Израиль богатые американские бизнесмены, раскрадываются. Американцы пытаются выяснить, на что потрачены их деньги, и получают ответ: "Заткнитесь или уматывайте отсюда со своими деньгами".

Стр. 501

Когда советские евреи транспортируются в Израиль прямо из Москвы или других мест, и им не давали возможности выбора между Израилем и другими странами,

это так же аморально, как транспортировка в концлагеря.

Стр. 502

Бывшие советские диссиденты, бывшие советские политзаключенные, в том числе и Анатолий Щаранский, подписали петицию против прямой транспортировки в Израиль иммигрантов из СССР, называя ее аморальной.

Стр. 516

В Израиле формируется и развивается Еврейский Фашизм.

Стр. 518

Машина израильской пропаганды, включая государственное израильское радио, организует провокации против "русского" меньшинства. Главный лозунг это "нам не нужны "русские", они источник наших проблем".

Стр. 519

Опасность погромов русскоязычных иммигрантов неуклонно усиливается все время.

Стр. 551-553

Здесь Свирский представляет три статьи: две из газеты "Наша страна" за 18-е марта 1983 года, и другую без даты, и последнюю - из газеты "Клуб", 1-7 октября, 1975-го года.

Статьи критикуют религиозный экстремизм в стране и религиозные законы в израильских правовых кодексах. Этот экстремизм проявляет и организует себя в нападениях на нерелигиозных, в бросании камней, и так далее.

Комитет по Религиозным Делам в Министерстве Религии один или два раза в год составляет так называемый "черный список". К примеру, в списке под номером 143, от ноября 1974-го года более 10 тысяч имен. Этот список рассылается во все государственные бюро, учреждения и организации. Чьи же имена в этом списке и для чего они там? Прежде всего, люди, которые в этом списке, не имеют права вступать в брак на территории Израиля ни с одним с лицом противоположного пола. Причины? Мать одного перешла в христианство, другой должен доказать, что он (или она) имеет еврейское происхождение (презумпция виновности), третий имел любовницу тогда, когда еще официально не развелся с женой, еще на кого-то поступил донос, что он (или она) христианин (ка). Некоторые оказываются в таком списке потому, что не обрезаны или обрезаны - но вследствие медицинского обрезания, однако, не прошли религиозного обрезания. И тому подобное. Один из министров Юстиции Израиля, Хаим Цадок, назвал эту "правовую" практику анти-правом. Когда имя человека вносится в такой вот черный список, никаких слушаний не проводится, никаких доказательств не предоставляется, используется только "дискретная анонимная информация".

Все израильские религиозные законы направлены против демократии...

Глава Шестая

РАСИСТСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ЗАКОНЫ

Мое представление о доле религиозных законов в нарушениях прав человека расходится с мнением большинства атеистов и антирелигиозных активистов. Те считают, что все беды государства Израиль и его расистская природа непосредственно вытекают из того, что это религиозное государство с религиозными законами, правилами и образом жизни. При этом иудаизм представляется как расистская религия. Мне все видится несколько по-иному. На протяжении сотен лет доктрины иудаизма, его традиции, его структура развивались в условиях галута, рассеянья. В тех условиях иудаизм играл роль сплочения еврейского населения в рамках религии, защиты его интересов, являлся цементирующей основой еврейской жизни. Вряд ли в условиях галута основную направленность иудейских законов можно назвать расистской. Но в условиях однонационального государства с агрессивной национальной политикой и националистической идеологией эти законы превращаются в опасное острие, направленное против наименее защищенных, наименее лоббируемых социальных групп - как евреев, так и не евреев. Именно в условиях тоталитарного государства Израиль иудаизм стал ассоциироваться с расизмом, хотя в других условиях не является таковым. Получив избирательно расистскую трактовку, законы иудаизма стали служить целям расистов и мошенников. Случилось это потому, что иудейские правила и трактовки, удобные для расистов, оказались среди законов государства, а другие, такие же правомочные иудейские законы, являющиеся инструментом ограничения беззакония, расизма, произвола, были исключены из законов государства. В условиях современного государства Израиль иудаизм подвергся расистской правой реформе, которая перекроила его на фашистский, нацистский лад. Но даже в таком виде иудаизм не несет исключительной ответственности за расизм государства Израиль, за "малый русский геноцид", преступления на оккупированных территориях, беззакония и нарушения прав человека в Израиле вообще. Разве можно назвать совершенно драконовский и никому не нужный закон о воинской повинности для женщин (особенно на фоне того, что десятки, если не сотни тысяч мужчин-израильтян не служат в армии) религиозным законом? законы жилищного законодательства? и многие другие законы-источники произвола, расизма, беззакония и нарушений прав человека -религиозными законами? Разве указание во внутреннем паспорте, который каждый в Израиле обязан носить с собой, национальности и страны происхождения - чисто религиозный закон? В расистском и тоталитарном законодательстве государства Израиль религиозное и светское так тесно переплелись между собой, что их невозможно разделить. Помимо религиозного в Израиле существует широкий светский расизм, представляемый в том числе и воинствующими атеистами. Светский расизм в Израиле опирается на не религиозную идеологическую основу, с элементами, близкими к идеологии апартеида и нацизма. Мои дети, моя жена и моя мать, я сам - мы в основном оказались в Израиле жертвами не религиозного, а именно светского расизма. С другой стороны, когда ультра-ортодоксальный маклер, адвокат, работодатель или квартирный хозяин обирал, обманывал, грабил русскоязычных новых иммигрантов, издевался над ними, делал он это как религиозное или как светское лицо, опирался при этом на светский или религиозный расизм? На эти вопросы нельзя ответить, лучше рассматривать израильские законы просто как тоталитарно-расистские, без добавления "религиозные". Поэтому предлагаю рассматривать термин "религиозные законы", который ниже будет часто употребляться, как чисто формальный, без конкретного ассоциирования с иудаизмом.

Одним из документальных подтверждений того, что Израиль - крайне правая (и в просоветском, и в профашистском аспекте) религиозная диктатура, это книга "Будьте верны себе. Правда о христианских миссионерах", изданная в издательстве "Яд Ле-Ахим" в 1991-м году. (Смотрите материал об организации Яд ле-ахим - одном из израильских КГБ - ниже). Многие исследователи запутанности и цинизма израильского законодательства отмечали, что нет никакой корреляции между светскими и религиозными законами в Израиле, одни напрямую противоречат другим, но и те, и другие, официально считаются законами страны. Религиозное законодательство открыто опровергает остальные законы страны, но формально сосуществует с ними, что является полным абсурдом. Нередко по одному и тому же самому вопросу религиозный закон дает ответ, прямо противоположный "нерелигиозному", так называемому "государственному", закону. На практике же религиозные законы всегда "сильней", чем "государственные законы" - потому что наиболее влиятельные и наиболее зловещие политические силы стоят за ними. Признание государства Израиль "нормальным" демократическим государством (как Канада, например) крайний фарс уже хотя бы по этой причине.

Израильские законы намеренно сформированы так, что всегда один закон противоречил другому, чтобы существовала как можно большая путаница. В этой стране без конституции, без традиционных для всех демократических государств без исключения сводов законов (типа Гражданского Права, Уголовного Права, Семейного Права, Трудового Законодательства, и т.д.), существуют только некие пунктирно намеченные законы и правила, равно как и закон прецедента. Это намеренно сделано так, чтобы на деле решали все не законы, а так называемое телефонное право, а также родственно-армейско-общинные связи. В этом плане государство Израиль - это даже не средневековое устройство, а первобытно-общинная среда, восточное общество с элементами примитивного племенного устройства...

Другой книгой, какая предоставляет доказательства присутствия в Израиле религиозно-фашистской диктатуры, является книга "Религиозная Абсорбция". Это официальная книга - документ, изданная двумя муниципалитетами.

Согласно этой книге, каждый иммигрант (стр. 6-7) должен пройти "религиозную абсорбцию", от которой он не может уклониться, не может ее избежать.

Каждая особь мужского пола обязана пройти "брит мила" - обрезание, не смотря на возраст и состояние здоровья.

Все браки в Израиле должны базироваться исключительно на законах Галахи (Еврейских религиозных законах). Так называемый гражданский брак в Израиле не признается. Совершенно ясно, что не евреи, не обрезанные мужчины, атеисты, дети из смешанных семей не имеют права на брак в Израиле. Но даже если у тебя "все в порядке", ты должен "доказать это", иначе не имеешь права вступать в брак. Кроме того, ты должен привести двух свидетелей.

Таким образом, браки между лицом еврейского и лицом нееврейского происхождения, а также гражданские браки - не признаются в Израиле. Дети от таких браков считаются незаконнорожденными "мамзерим" и выделяются в особую (неприкасаемую) касту. Мамзерим не имеют права вступать в брак, владеть землей, занимать должности в государственных учреждениях, и так далее.

Вдовы обязаны выйти замуж за брата умершего мужа (если нет "халицы").

Если твоя фамилия "Коэн", ты не имеешь права жениться на разведенной женщине или на женщине, прошедшей гиюр.

Никто не имеет права в Израиле не соблюдать законов Кашрута (еврейских религиозных предписаний касательно пищи и трапезы). Это означает, что инспекция "общественностью" частных жилищ с целью выявления нарушений кашрута вполне допустима.

Уже этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что такое государство Израиль в свете "демократии", "свободы совести", прав человека, прав религиозных и этнических меньшинств.

Религиозные законы используются израильским режимом для беззакония, дискриминации, преследований и расизма.

Следующие материалы помогают понять, как работает этот механизм, каким образом действуют институты израильского расизма.

ВЕСТИ, газета на русском языке

Тель-Авив, вторник, 23.05.1995

Стрельба в церкви

Солдат ЦАХАЛа [израильская армия] открыл стрельбу в католической

церкви на улице Ефет, 49, в Яффо. Он успел выпустить несколько

очередей и кинул в зал несколько гранат со слезоточивым газом.

Находившиеся в церкви священник и монахиня лишь чудом не

пострадали. (...) В знак протеста против инцидента на ул. Ефет

состоялась бурная демонстрация жителей Яффо.

ИТИМ

Линда Брайер

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ХРИСТИАНАМ В ИУДЕЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ?

Смотрите обзор этого заявления в предыдущих главах этой работы

Алекс БОЛДИН

ГОЙ, СЫН МОЙ

Газета "Конец недели", приложение

к газете "Наша Страна", Тель-Авив

Декабрь, 1993-го года

"Государство Израиль будет открыто для репатриации

и объединения в нем рассеянных по свету евреев;

оно приложит все усилия к развитию страны на благо

всех ее жителей. Оно будет зиждиться на основах свободы,

справедливости и мира, в соответствии с идеалами еврейских

пророков. Оно осуществит полное общественное

и политическое равноправие всех своих граждан

без различия религии, расы или пола. Оно обеспечит свободу

вероисповедания и совести, право пользования родным языком,

право образования и культуры. Оно будет охранять святые места

всех религий и будет верно принципам

Хартии Организации Объединенных Наций".

Из Декларации независимости, принятой 5 дня месяца ияр года

5708, 14мая 1948-го года

Вот что пишет нам анонимный (боящийся обнародо

вания своего имени) читатель:

"В Союзе я объяснял своим детям, что Израиль

страна, где они, по крайней мере, не будут "жидами". И

это чистая правда. Теперь их зовут "олим хадашим". ,

Я обещал им, что они станут такими же евреями, как

все евреи мира. Это оказалось неправдой, потому что в

министерстве внутренних дел их записали русскими (по

жене моей), хотя всю свою молодую жизнь они чувство

вали себя евреями, а если бы и захотели быть русскими,

то русские бы этого ве допустили. ведь они были для них

"жиды".

Незадолго до вашего отъезда синагогальный листок,

выходивший в вашем городе на деньги ХАБАДа, заявил,

процитировав одного американского рабби, "специалиста

с мировым именем по проблемам брака и семьи", что

"вступить в смешанный брак - все равно что пригласить

родственников за пасхальный стол и предложить им

свинину с мацой".

Гурманский этот афоризм, вполне понятный в свете

американской борьбы с ассимиляцией российских евре

ев, вызывает все-таки несколько вопросов.

Имеет ли он обратную силу? Следует ли считать брак

Адама и Евы венцом кулинарного творчества? Что мог

бы сказать "специалист с мировым именем" насчет

супружества праведника Ноя, прародителя семитов,

хамитов и яфетидов?

Первым евреем, еще до дарования Торы, традиционно

считается Авраам. Вспомним слово Божие: "- вот завет

Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов". По

моему, все очень разумно: чтобы избрать какой-то из

народов, надо иметь выбор.

Не состоял ли в смешанном браке прекрасный Иосиф,

сын патриарха Иакова?

И не промахнулся ля Иаков, благословив Эфрима в Менаше,

детей Иосифа и его жены-египтяики, от которых пошли два

из двенадцати колен израилевых?

И не согрешил ли смешанным браком сам Моше

рабейну, женившись, под неподкупным взором Всевыш

него, на мадиамитянке Сефоре?

И не от смешанного ли брака Руфи к Зоова пришел

через три поколения в мир наш любимец Давид?

Известно, что в Иерусалиме, восстановленном после

возвращения иудеев из вавилонского плена, действовала

специальная комиссия писца Эзры, добившаяся

расторжения смешанных браков и возвращения

"иноплеменных жен и детей" назад, "к племенам их".

Любопытно было бы узнать: как они, эти жены и дети,

чувствовали себя после этой "этнической чистки"

и что думали о своих мужьях и отцах?

Особый цинизм нынешнего положения заключается в

том, что, при ближайшем рассмотрении, кому-то важна

гематологическая чистота именно наших рядов. Папуаса,

который завтра вздумал бы объявить себя и свое племя

евреями, без всяких колебаний встретили бы в аэропорту с

почетным караулом и под звуки шофара препроводили на

брит-милу. Не отправить ли нам своих гоек и гоев на Новую

Гвинею, коль уж с новой родиной ничего не выходит? Вот

это был бы всем трансферам трансфер!

Чего добивается израильский истеблишмент своим

веселым и шумным презрением к нам и столь же веселой

и шумной, очень хорошо рассчитанной снисходитель

ностью? Ведь никто так сильно не умеет ненавидеть, как

презираемые, никто так больно не отомстит, как тот, кого

только "терпят". Русская мать погибшего в бою солдата

ЦАХАЛв, ее привезенного оттуда мальчика, которого

здесь не дают похоронить по-людски //религиозные законы

государства Израиль запрещают хоронить людей

смешанного происхождения или не евреев - прим. наши//,

это ее вы будете упрекать в недостатке израильского

патриотизма? Или это "Аль-Кадс" //свод религиозных

законов// будет виноват, когда она проклянет свою

верность мужу и час, когда сказала: "Ну что ж, поедем"?

Где-то, уже в Израиле, читал я, что незабвенный рав Кук,

именем которого названо множество улиц в израильских

городах, говорил про себя, что он прежде всего бен

адам, то есть сын человеческий, а только потом - сын

Авраама-"иври".

Я думаю, что государство, которое до сих пор приобре

тает граждан по принципу объединения семей, а

встречает их тем, что делит отцов и детей по национальному

признаку и заставляет мужей и жен жалеть о том, что они

соединили свои судьбы, ведет себя противоречиво и анти

гуманно и не имеет права называться демократическим.

Применительно к такой политике нельзя говорить о

"специфике демократии", а только о специфике

расизма. В этой ситуации я бы предпочел оставаться тем,

кем меня считали в России: космополитом."

Что ответить на все это?

Действительно, Советы не разбирали тех тонкостей, в

которых прекрасно ориентируются израильские

чиновники. И это понятно: честные антисемиты не

изучают Галаху.

Немецкие нацисты ее тоже не изучали, поэтому

полуевреев и четвертьевреев, на-одну-восьмую

евреев они гнали они гнали в газовые камеры,

преступно не интересуясь деталями. Для решения

еврейского вопроса им было достаточно одной капли

крови.

Поскольку сегодня никто не знает, сколько в ходе

Катастрофы было уничтожено негалахических евреев,

(или, если угодно, галахических неевреев), нет возможнос

ти выяснить, на сколько уменьшилась бы - по галахичес

кому счету - круглая цифра в 6 миллионов.

Лично я бы ее уменьшать не стал. Есть более актуальный

вопрос: почему Катастрофа ничему не научила евреев,

даже бывших советских, перенесших в сущности две

Катастрофы? Почему, в частности, самые наивные из них

до сих пор воображают, что браки совершаются на небесах?

Вагоноуважатые израильского трамвая считают, что

скоро здесь будет слишком тесно. Чувство локтя становит

ся для них чересчур болезненным. Им не тесно отдать

палестинцам Иудею и Самарию, им ничего не стоит

подарить Хашимитскому королевству несколько

миллионов кубов иорданской воды, им как высморкаться

- вернуть сирийцам Голаны, и не встают у них дыбом волосы

при мыслях о новом разделе Иерусалима.

Эти храбрые люди боятся только одного - что русский

еврей привезет жену-нееврейку.

Не антгигиеничный Арафат, с ног до головы залитый

еврейской кровью - не улыбчивый король Хусейн, который,

когда он был хозяином Восточного Иерусалима, хотел

снести древнейшее в еврейской истории кладбище, чтобы

построить на его месте, кажется, мечеть (...) - нет, не они

враги Израиля, по-прежнему грозящие сбросить нас в море,

а - жены-лорашумницы, и лорашумные дети. //Запись в

израильском внутреннем паспорте - "ло рашум" означает

"национальность не установлена"//

Вот от кого исходит главная угроза безопасности нашей страны!

Вот из-за кого следует срочно пересмотреть Закон о возвраще

нии!

Впрочем, с пересмотрам, быть может, не будут особо поспешать,

потому что никаких румын и тем более никаких китайцев не на

пасешься для черных работ - стало быть, сгодятся на это дело

и подручные "русские" в кавычках и без: есть кого обобрать

почище любого араба (ведь араб знает иврит и может пожаловаться!),

есть кого употребить по-пастушески, или, наоборот, по-француз

ски в подсобке маколета (смолчит ведь, зона, у ней ни шиша на

адвоката!), есть кого попрекнуть израильским "хлебом-солью",

горьким, как соль мертвого моря.

//Примечание к данному абзацу: маколет - небольшой частный

магазинчик, типа французского депанера, зона - проститутка

(иврит); автор статьи имеет в виду поголовное изнасилование

русскоязычных женщин на рабочих местах "ивритоидными"

хозяевами, супервайзерами и работниками//

Правду пишут в газетах: стране нужны евреи, особенно

лорашумные, особенно те, кто, как в России, будет

довольствоваться малым, а терпеть много; будет из кожи лезть,

чтобы только не рассердить хозяев страны, кто, как в России,

будет шепотом втолковывать своим детям: "Учись, Сонечка,

ты должна учиться лучше их, потому что они дома, а мы..."

А что будут делать без них кабланы? Кому загонять втридорога

квартиры, стоящие втридешево? Куда денутся банки со своими

кровососными ссудами, закабаляющими по крайней мере на

поколение вперед?

Что будут делать ортодоксы-кицоним, которые, эксплу

атируя в хвост к в гриву тему нашествия репатриантов

гоев, попадают в самую нервную точку чистопородного

(бывает ли такое?) населения и, пользуясь, как смазкой, его

поддержкой в этом вопросе, проталкивают ему в глотку все

остальное?

С учеными из России таки плохо, таки неудобно, и никто

особенно не поднимает бучу, когда они уезжают в свою

паршивую Америку или в свою же - фи! фи! - пархатую

Германию.

Но когда бессовестные гойки с еврейскими мужьями и

непонятно какими детьми устраиваются беженцами в

Канаде, - и та их берет! - о, какой единогромогласный

скандал поднимают в прессе возмущенные израильские

патриоты, ездящие туда исключительно туристами,

исключительно чтобы детям летом головку не напекло

на жарком израильском солнышке!

Можно подумать, что статус беженца - завидная доля,

вроде выигрыша в 'Тото".

То есть они и дезертиров стерпели бы (узнаете корчагинскую

терминологию?), и были бы даже рады избавиться от лишних

ртов, но почему - беженцами? То есть, точнее, почему Канада

им платит как беженцам? Если у нее долларов куры не

клюют, то одолжила бы Гистадруту - он сожрал все, что

влезло, и еще хочет! Не хватает на Клалит (...)

И еще обидно: если их берут как беженцев - это значит

страшно выговорить - что у вас не такая уж демократи

ческая демократия. Эхо значит, что какая-то там Канада

смеет считать Израиль не пупом творения, а какой-то там

занюханной правонарушительной складкой западно

восточного дивана. Да, все правда, наши нечистокровные

ЧСИР (не Члены Семей Изменников Родины, а Члены Семей

Израильских Репатриантов - впрочем, читайте, как хотите)

получают, согласно "Закону о Возвращении", все права

израильских граждан. Но получить право - совсем не то, что

пользоваться им.

//Тут автор статьи ошибается: есть тысячи случаев, когда

израильское гражданство не дают. Более того, одни члены

одной и той же семьи, признанные евреями, получают

гражданство, а другие - нет. Так разделяют семьи! Мужу,

например, дают гражданство, жене - нет. Бывает, что и

муж, и жена гражданство получают, а дети - нет! Смотрите

ниже заявление семьи Х.//

В СССР тоже считалось, что у нас есть все права. Когда

об этом писали штатные жидоморы Романов и Елисеев, было

противно, но забавно! Но канадцы - они даже не обзываются!

Не ябедничают в гаагский Международный суд, не наушничают

в Amnesty International, - просто принимают наших беглецов и без

всякой пятой графы дают им то, в чем здесь отказывали, - мир

на душе.

Есть ли выход не столь далекий? Разумеется. И он гораздо ближе,

чем Новая Гвинея и новая Россия. Я рекомендую всем гоям из новой

алии (а их, по подсчетам Сохнута и раввинов чуть ли не двести тысяч)

разом принять магометанство, тем более что обрезание многие уже

сделали. Не шарахайтесь, господа, обдумайте все прелести такого

шага, все его блаженные последствия.

Уже на следующее утро вы попадете под фейерверк фотокамер и в

пылкие объятья Шуламит Алони, ныне пренебрегающей вами.

Отдельные любители имеют шанс слоть бвМШКу самого Иосифа

Сарида. (...)

Второе. Не надо никаких хлопот по созданию олимовской партии.

(,,,)

Третье. Моментально прорежется вариант еще одной автономии с

перспективой на независимость. Территорию подберете сами

Израиль не обеднеет. (...)

И даже если во врем первого же намаза вас перестреляет в приступе

святости очередной Барух Гольдштейн - переселенцев на небеса ждут

бесплатные массажные кабинеты с ласковыми гуриями

интернационалистками. Ихье беседер, товарищи!

//Примечание к последнему абзацу: Барух Гольдштейн - непримиримый поселенец-иудей, открывший стрельбу в мечети; множество ультра-ортодоксов тайно посещают публичные дома (массажные кабинеты); ихье беседер - все будет хорошо: любимая поговорка ивритоязычных, их главный ответ на "все вопросы"//

Лев Авенайс

ПОЧТИ ГОЛЛИВУДСКАЯ ИСТОРИЯ

"Новая Газета"

7-13.04.1994

В какой стране, называющей себя

демократической, верховный суд

страны, или даже районный, делит

стопроцентных граждан своей

страны по признаку состава крови?

Последний чернокожий Америки

более равноправен, чем человек,

не укладывающийся в прокрустово

ложе Галахи.

Вообще-то я сознаю, что берусь не за свою тему. Сюда бы Ганну Слуцки с ее затейливыми житейскими историями Это она, наша замечательная Ганна, инженер человеческих душ, а для меня чужая душа - потемки, а своя - вообще мрак непролазный.

Я словно государство Израиль с Сохнутом и министрами разными - что мне одна, отдельно взятая человеческая судьба? Мне тенденцию подавай, явление, что-нибудь глобальное - воспеть или низвергнуть...

И все-таки я взялся написать об одной истории, произошедшей в Израиле. Собственно, не произошедшей, а еще происходящей, долгой и абсурдной, как вялотекущая шизофрения - удивительный диагноз, придуманный советской психиатрией.

Я хочу подчеркнуть, что эта история написана по рассказам только одной стороны. По правилам журналистского расследования надо бы выслушать все "показания"... Но я не собираюсь вести следствие. Нет ни времени, ни сил, тем более что три суда, включая

Высший суд "справедливости Израиля ("но правды нет и выше!"), вот уже пять лет не могут в этой, на первый взгляд такой простой истории разобраться. Героиня этой истории не возражала против публикации подлинных имен, но именно потому, что я не знаю "правды другой стороны", а мой опыт говорит, что у всех своя правда, я назову героев вымышленными именами. Впрочем, люди эти в русскоязычной общине Израиля достаточно известные, и тот, кто так или иначе знаком с этой историей, без труда все расшифрует. Помните, катаевский "Алмазный венец"?

Опять же - циник я, и не рассказ суть моего повествования, а явление, которое, к сожалению, возможно лишь в единственной стране мира - в Израиле.

Итак, передо мной сидит Елена, обаятельная женщина возраста "для тех, кому за пятьдесят", с безупречным петербургским русским, несмотря на двадцать лет жизни в Израиле. Начало

этой истории вполне могло послужить сюжетом для душещипательной голливудской истории.

Они познакомились в... туберкулезном санатории под Ленинградом а конце шестидесятых годов... Она - инженер, чуть за тридцать, он выпускник консерватории - чуть под тридцать. У

нее позади неудачный брак, дочка, оставшаяся с отцом ("мы решили, что так ей будет лучше, - у него была квартира"). У него - отличные друзья, необременительные любовные связи, в об

щем - ленинградская интеллигенция, та, которую я хорошо знал... Я уверен, что он вполне мог бы стать моим близким другом, если: бы мы были знакомы...

Они стали жить вместе, не затрудняясь маршем Мендельсона и прочими горсоветовскими процедурами, вроде записи акта гражданского состояния.

Детей он не хотел, - очевидно, не слишком верил в прочность очередного гнездышка. Им было хорошо вместе, а это ведь так много!

Однажды он объявил ей, что собирается эмигрировать в Израиль. Ах, да, я совсем забыл сказать, что он - назовем его петербургским именем Петр (а подлинное имя его действительно пушкинско-петербургское) был евреем, а она... она утверждает, что точно не знает, возможно она и еврейка, но нигде об этом в то время на было написано (тут уж я сделал вид, что поверил ей). Впрочем, до той минуты (о, наш пролетарский интернационализм!) это никого не волновало. И даже его глубокий национальный еврейский патриотизм (а в этом у нее мет никакого сомнения, и об этом она говорит с гордостью за мужа бывшего, настоящего? (впрочем, не будем забегать вперед) нисколько не мешал их любви.

Дальше все развивается по законам голливудской мелодрамы. Он объявляет, что едет в Израиль один, она понимает, что этот этап ее счастливой жизни подходит к концу, и решает... ро

дить ребенка.

"Зачем?" - спросил я. "Я оставалась одна, уже немолодая, мне нужен был кто-то рядом..."

Он, как мы уже помним, не хотел ребенка никогда, а сейчас, когда он обручился с новой страной, - тем более. И все-таки она скрыла от него беременность, а когда он узнал, было

уже поздно делать аборт. Он пытался уговорить ее вызвать искусственные роды и даже почти уговорил, но в последний момент с ней случилась истерика, и ту идею пришлось оставить.

Где вы, голливудские режиссеры? "Москва слезам не верит" получила в свое время "Оскара". Я предлагаю вам сюжет не хуже.

Нет не монстр наш Петр, не опереточный злодей, а обаятельный ленинградский говорун-интеллигент, порядочный человек.

"Раз уж так получалось, я хочу, чтоб у ребенка был отец ", - сказал он. А далее были и марш Мендельсона, и шампанское, и обручальные кольца... В общем... конец первой серии."

А потом Петр уехал в Израиль. Один. Хотя мог бы и в Америку. Но он был настоящим патриотом своей будущей родины и не мог представить себя в Филадельфийском оркестре. А вот в Иерусалимском - мог. Как проходила его тогдашняя абсорбция, не знаю. Елена рассказала, что жил он в центре абсорбции, работал по специальности в одном из самых престижных оркестров страны и на козни Сохнута, заманившего его в страну, не в пример нынешним олим-музыкантам, не жаловался. А она Жила в Ленинграде. У нее ро

дилась дочь.

Через год совершенно неожиданно - об этом они никогда не говорили - он написал ей: приезжай с дочкой, я без вас не могу. Дамочка в восьмом-ряду, утрите слезы, не правда ли, очень романтичная история?.. Вот и хэппи-энд почти на носу... Ее в Ленинграде ничто особо не держало, а любовь была а Иерусалиме... И ровно через год после него она сошла с трапа самолета в аэропорту Лод. Он встречал ее и малютку с цветами... Им дали сперва отдельную комнату в центре абсорбции, потом квартиру в столице государства, потом они ее выкупили, продали, переехали в Тель-Авив, родилась еще дочка, он работал и разъезжал по миру, она работала - преподавала балет, была учительницей в школе, прирабатывала на радио "Коль Исраэль" и тоже разъезжала по миру. Где бы Петр ни находился на гастролях, в день рождения ей всегда приносили цветы из магазина от его имени. В общем, как пишут в сказках, они жили долго и счастливо..

Пошли на экране титры... Зажегся свет в зале. Растроганные до слез евреи пошли, умиротворенные, домой...

Хороший фильм ПОЛУЧИЛСЯ все счастливы. И конец счастливый.

Если бы конец!

А теперь о том, что осталось за кадром, за сюжетом этой благостной романтической истории, так сказать, в "заэкранье"...

Сначала несколько кадров, "вырезанных" при монтаже нашего "фильма". Вена - тогдашний перевалочный пункт на пути в Израиль. Или мимо Израиля. Еврейский патриот Петр, поднаторев в израильской действительности, дает ценный совет: "Обратишься в Вене к одной моей знакомой среди оформляющих эмигрантов, скажешь, что ты еврейка Имя-отчество у твоей мамы вполне подходящее". В те давние времена - двадцать лет назад - каждому едущему в страну были рады и никто не углублялся в чтение метрик - национальность записывали со слов.

Монолог автора: "Сколько сейчас таких евреев в Израиле?! Евреев без всяких кавычек, ибо они доказали свою верность стране службой в армии, работой, настоящим, не показным патриотизмом. Они ничем не отличаются от евреев: они выбрали эту страну и живут еврейской жизнью - в том смысле, как я ее понимаю, - жизнью в еврейской стране. Двадцать лет такой жизни - это, пожалуй, покруче любого гиюра".

Еще одна купюра из нашего сценария. Вскоре после приезда Петр пошутил: "Учти, будешь себя плохо вести, объявлю тебя русской, и ты станешь никем". Сказал и забыл. Шутка не повторялась пятнадцать лет. А она запомнила. И помнит по сей день.

Итак, они жили вместе пятнадцать лет. Девочки росли, учились в престижных школах, играли на скрипке, занимались балетом, джазом и конным спортом... Между прочим, дочки сохранили русский язык, пусть и с заметным акцентом. Правда, одновременно с русским языком они получили от папы лютую ненависть ко всему русскому, к той стране, откуда вышли их родители.

Очевидно, уж очень сильно насолили Советы Петру. Что ж, любить и ненавидеть - личное право каждого.

Что стало причиной размолвки, а что поводом кто может разобраться? Но вот мы до нее и добрались. Елена считает, что всему виной его мама, приехавшая в гости, когда рухнул железный занавес. Две женщины не смогли ужиться под одной крышей, а Петр, как еврейский

сын, принял сторону матери. Так это или пет, но Петр подал на развод Перед этим он поделился с дочками своими чувствами: "Если бы не вы, я с вашей матерью никогда бы не жил".

Дочери стали на сторону отца. Почему? Для меня это загадка. Почему-то я вспомнил и о первой дочери Елены, оставшейся в Ленинграде с отцом Наверное, она была не очень хорошей матерью. Слишком много запрещала свободным израильтянкам, какими выросли ее дети. Например, маму возмутило, когда "хавер" (в русском языке и синоним-то не подберешь, включающий все оттенки этого понятия) пятнадцатилетней дочери остался "ночевать" в комнате ее чада. А может, были другие причины... Во всяком случае, довелось ей услышать от дочки такую фразу: "Почему ты его мучила? Он ведь был так несчастлив с тобой!" Впрочем, дочерей она не осуждает. Бог им судья. Вот только какой Бог? Еврейский или... Вопрос отнюдь не праздный.

Дело в том, что развод Петр запросил прямо в Высшем суде справедливости. Очевидно, жажда справедливости в нем заговорила. Он потребовал признания брака недействительным, ссылаясь на некий закон от 1969 года. А причина развода в той, что его жена якобы... ортодоксальная христианка. Это, кстати, я пишу уже не со слов, а с документов. С приговора БАГАЦа, который отклонил этот иск. Мол, вы говорите, что она наеврейка, она утверждает, что она еврейка по матери, кто в этом вопросе прав - не наша это компетенция. Пусть этим занимается суд раввината.

А теперь скажите мне, дорогие читатели, где, в какой демократической стране мира вообще мог бы возникнуть аналогичный иск? В какой стране, называющей себя демократической, верховный суд страны, или даже районный, делит стопроцентных граждан своей страны по признаку состава крови? Последний чернокожий Америки более равноправен, чем человек, не

укладывающийся в прокрустово ложе Галахи.

Итак, Высший суд переправил это дело в раввинатский суд, куда подкованный адвокатами супруг переправил свой иск о признании жены нееврейкой, а соответственно лишения ее полагающихся по еврейскому закону выплат и компенсаций.

В своем заявлении он утверждал, что и понятия не имел о том, что его жена - русская, что вообще это для него как гром с ясного неба. и так далее, и тому подобное... Во всяком случав,

так рассказала мне Елена Хотя, конечно, трудно не знать национальность жены, когда она в то время торжественно провозглашалась при заключении брака.

Двадцать лет она была еврейкой, верной гражданкой своего нового государства, праздновала еврейские праздники, преподавала иврит в СССР по линии Сохнута, и никого в Израиле не

волновала запись в метрике при ее рождении. Теперь за следствие принялись бородатые раввины. Сначала они переправили дело из верховного раввинатского суда в Иерусалиме в местный суд при раввинате Тель-Авива. После долгой юридической процедуры

тель-авивские раввины приняли воистину соломоново решение: обязать Елену принять развод, обязать ее продать квартиру и разделить вырученные от продажи деньги пополам с мужем.

Но самое любопытное: что касается еврейства, то решить этот вопрос они не могут, ибо им нужны дополнительные доказательства ее еврейства (от нее) или ее нееврейства (от него). И вообще, решить этот судьбоносный (а это как раз тот случай, когда это стертое горбачевское словечко употребляется в абсолютно точном смысле) вопрос может только верховный раввинатский суд в Иерусалиме, который и к Стене плача поближе расположен, да и с Богом прямую линию имеет. Весь парадокс этого решения заключается а том, что если Елена нееврейка, то первые два пункта решения не имеют никакого смысла, потому что решения

раввинатского суда распространяются только на галахических евреев. Вот и находится теперь Елена в подвешенном состоянии, поскольку до решения этого главного вопроса: кто она? - ни

один суд не принимает к рассмотрению иск о присуждении ей алиментов. А жить ей, насколько я понимаю, особо не на что. Работает она сейчас нянькой, получает гроши...

А конец романтической истории, начавшейся почти тридцать лет назад в туберкулезном санатории, все блуждает меж трех (...) судебных инстанций.

Так и живет Елена сегодня, лишенная прав еврейской женщины и не приобретшая прав нееврейки (а такие права тоже есть в нашем государстве).

А что же дочки? Одной уже за двадцать, другой пятнадцать. Если мать будет признана нееврейкой, то эти девочки, всю жизнь считавшие себя еврейками, выросшие е своей стране,

будут вынуждены проходить гиюр. Надо сказать, что девочек это не пугает. Но если я верно понял, то и дочери еврейских дочерей, будучи уже еврейками, и дочери дочерей ев дочерей перед вступлением е брак тем не менее будут обязаны пройти гиюр и так аж до седьмого колена... Вот почему речь идет о судьбоносном решении, решении, сказывающемся на целых семи поколениях...

(...)

Я понимаю, что наверняка у героя этой истории есть своя версия происшедшей размолвки. И может быть, он прав, желая развестись. (...) Теперь у него другая женщина. Новая репатриантка. Ей повезло... Хорошего парня отхватила. Умного, талантливого, не бедного. Только вот развестись никак не может.

(...)

Нет ни малейшего сомнения в том, что религия используется израильским режимом и как предлог, и как оправдание слежки, цензуры, тотального наблюдения за гражданами и террора на уровне КГБ. В этом израильский режим ни капли не отличается от бывшего советского режима. Более того, он проявляет все более нарастающие тенденции к сталинизации и гитлерализации. Религиозные структуры настолько естественно вписываются в структуру страшных спец. служб и тотального террора, что эти службы правильней было бы назвать светско-религиозными, а наряду с их прочими функциями на главное место выдвигается идеологический террор. Религия заняла такое место в государстве Израиль, какое занимали в бывшем СССР идеологические органы, такие, как соответствующие отделы при Обкомах и республиканских ЦК КПСС, в КГБ, ВЛКСМ, исполкомах, Отделах Кадров. Во всех книгах о МОССАДе, известных автору этой работы, упускается из виду один немаловажный факт: что МОССАД, как и ШАБАК и другие самые свирепые и преступные в мире израильские организации, занимаются в первую очередь вопросами идеологической борьбы, пропаганды и агитации. СОХНУТ, эта правая рука израильских КГБ, Бней Брит и прочие экстремистские всемирные еврейские организации являются филиалами террористических органов типа КГБ и выполняют не в последнюю очередь роль религиозно-идеологических батальонов.

Следующий материал, дающийся в виде пересказа, открывает глаза на то, как все эти и подобные им структуры действуют в данном направлении.

КГБ ПО-ИЗРАИЛЬСКИ

Лиора Ха-Коэн

Газета "ПЯТНИЦА"

17 августа 1990

В этой статье речь идет об организации, которая по статусу полностью соответствует идеологическому отделу бывшего КГБ: секретной религиозной полиции "Яд ле-ахим". Даже в рамках пропагандной акции члены этой организации не называют своих имен. Главный центр этой организации находится в одном из небольших муниципалитетов-сателитов Тель-Авива, религиозном городе Бней-Браке. В статье говорится, что эта организации высказывала в печати открытые угрозы разрушить любую точку, где собираются в Израиле религиозные общины иудо-христианского Мессианского движения, известного под названием Мессианские евреи. Как и у КГБ, у "Яд ле-ахим" есть дежурные официозные оправдания террористической деятельности, как при любом тоталитаризме начинающиеся и кончающиеся словами "враг", "угроза", заимствующие типичную советско-фашистскую пеструю мешанину образных ярлыков, типа "зловонное дыхание", "вырвать из когтей", "охотники за душами", "мракобесие" - и тому подобное.

"Лично у нас, - заявляют они, -- нет претензий к любой из религий. Мы ведем борьбу только против охотников за душами среди миссионеров".

А таких, по их словам, ''очень много в стране." Наша основная цель спасти евреев из когтей миссионерства".

Несмотря на внешнюю уверенность членов "Яд ле-ахим", что они действуют исключительно правовыми методами, они, как в плохом анекдоте, просто не знают, что такое правовые методы, и приводят примеры чистой воды террора и запугивания.

"Вскоре после того, - написано в статье, - как представителя движения Мессианских евреев "собрались в Тель-Авивском отеле "Базель", владельцы отеля получили предупреждение, что у них заберут свидетельство кошерности, если они еще раз позволят устраивать подобные собрания." С 1985-го года не предоставляет свой лекционный зал мессианским евреям "Дом Журналиста". "Причина? Анонимные угрозы взорвать здание."

Вот какими "правовыми" методами действует израильское религиозное КГБ.

Из статьи трудно сделать вывод о численности организации "Яд ле-ахим", но нет никакого сомнения, что речь идет по меньшей мере о сотнях человек. Нет также никакого сомнения в том, что речь идет о военной организации, располагающей полноценной материально- технической и организационной базой военно-шппионской организации, не скрывающей, что часть ее - это боевики-"коммандос". Являясь утра ортодоксами, они сбривают бороды и пейсы, используют грим, имеют полную шпионско-разведывательную выучку, делающую честь любой разведке. Можно ли поверить, чтобы частная организация имела свободу действий в таких сферах, какие являются монополией государства при любом строе и режиме - без согласия парламента страны (Кнессета), МОССАДа и прочих властных структур? Конечно, нет! И на это есть ответ в статье.

"Для подготовки этого материала было позволено заглянуть в избранную группу - "коммандос" - союза. На это потребовалось согласие немалого числа людей. Они опасаются назвать себя, хотя известно, что рав, создавший организацию, заседает в Кнессете".

Значение этого признания трудно переоценить. Но это всего лишь еще одно свидетельство бескомпромиссной войны против христианства, которую ведет государство Израиль на своей территории террористическо-ка-гэ-бэшными способами.

(К сожалению, война с христианством и демократией не ограничивается для израильского режима только территорией государства Израиль. Материалы о глобальной войне израильского режима против христианства и демократии есть в наших Приложениях)

Наша основная задача, однако, не в том, чтобы осветить именно эту войну, но показать, насколько бесправным и беззащитным является простой человек в условиях этого страшного режима, этой жестокой страны, которой манипулируют подобные террористические банды. О каких демократических свободах, о какой элементарной защите может идти речь в стране, где члены подобной банды открыто признаются в слежке за "свободными гражданами свободной страны", провокациях, преследованиях, запугиваниях, саботаже, терроре: в методах КГБ?!

Как правило в ряды христианской или прохристианской религиозной общины "засылается шпион, он "врастает" и действует. Кроме сбора информации, ему поручается разлагать ряды "врага" изнутри, вырывать верующих из когтей миссионерства."

"...посылается обученный агент, чьи провокационные вопросы к лектору ставят последнего в тупик. Ясно, что агенты быстро "сгорают", нужно засылать новых. Работа нелегкая."

"Особенно гордятся в "Яд ле-ахим" следующим, случаем.

"Одна семья в Гило попала в трудное положение. Отец уволен, отключены вода и электричество. Семья получила от миссионеров немного денег и загранпаспорта с визами в Канаду, а также обещание включить их там в рамки христианской общины. Добровольцы нашего союза прибыли туда, позаботились об оплате счетов и горячей пище, нашли отцу работу в качестве шофера грузовика. Семья восстановлена и осталась в стране. Этот рассказ показывает пути деятельности миссионеров: человек в трудном положении, дети голодают, и он чувствует, что это хорошая возможность встать на ноги, неважно как и под чьим покровительством"."

Не лучше ли было бы создать такое государство, в котором человек, тем более, семья с маленькими детьми, имеет хотя бы минимальную социальную защиту - и в каком, если один из взрослых в семье уволен, не отключаются вода и электричество и дети не голодают, а получают элементарную помощь?! Не проще было бы пустить громадные средства, использующиеся на войну с христианством, на пособие таким, как описанная, семьям? Не говорит ли положение, в котором оказалась упомянутая в статье семья, а также десятки, если не сотни тысяч других семей в Израиле, десятки тысяч бездомных женщин, мужчин, стариков и детей в одном только районе Тель-Авива, в этой баснословно богатой стране, - не говорит ли это косвенно об глубоко аморальной сущности современного иудаизма, сросшегося с одним из наиболее страшных режимов современного мира?

Слово "война" - любимое слово не только израильских политиков, но и религиозных деятелей иудаизма, обосновавшихся или родившихся в Израиле. Не случайно это слово настойчиво всплывает в статье: "...тем упорнее настраиваются люди из "Яд ле-ахим" на войну? "Наш основной успех вытекает из, предупредительных действий и помех их деятельности.""

Иными словами - лучшая защита: нападение. То есть, агрессия. Даже если на тебя еще не напали, ты должен напасть первым, потому что на тебя все равно когда-нибудь нападут.

Поэтому и нападают израильтяне на русскоязычных новых иммигрантов-чужаков: соседи и прохожие, полиция, работодатели, чиновники... Главное - это ударить первым...

Может быть, статья и наш комментарий к ней являются своего рода преувеличением? Может быть, мы невольно сгустили краски? Как бы не так! К сожалению, все обстоит как раз наоборот.

Вот книга, изданная самой организацией ЯД ЛЕ-АХИМ на русском языке:

ОСТАНЬТЕСЬ ВЕРНЫ СЕБЕ

ПРАВДА О МИССИОНЕРАХ

Ниш/ар маамэним лецмэйну

Ха-Эмет эль ха-миссионерим

"ЯД ЛЕАХИМ"

Иерусалим

5751 (1991)

Редакция и предисловие - раввин Ш.-Д. Лившиц, председатель

В разделе ПРИВЕРЖЕННОСТЬ ДОГМАТАМ ХРИСТИАНСТВА

мы читаем, что ортодоксальные христиане - это люди (цитируем слово в слово по книге) "которые силятся "отменить" и уничтожить еврейскую религию, положить конец существованию еврейского народа". Ни больше - ни меньше!

Следующие характеристики всем, кто верит в Иисуса из Назарета, то есть, всем христианам, книга (иными словами, организация Яд леахим) дает следующие:

1) кощунственная интерпретация Торы 2) их "отличает от крестоносцев, которые сжигали евреев в синагогах, лишь приемы работы".

Достаточно лишь этих цитат, чтобы понять, откуда происходит в Израиле эта невероятная ненависть, которая, как многолетний загар, не отмывается ничем. Для типично-восточного израильского общества достаточно лишь искры, чтобы начались погромы чужаков, не своих, чтобы, как бешеные псы, коренные израильтяне унижали, оскорбляли, избивали, насиловали, обманывали, грабили и беспредельно эксплуатировали новых иммигрантов из республик бывшего СССР. С другой стороны, среди выходцев из бывшего СССР и среди поколения, взрослевшего в республиках бывшего СССР в 1990-х, несущих на себе печать страшного, под стать самому Израилю, тоталитарного государства, достаточно малейшего запаха тоталитарных призывов, чтобы отыскалось немалое число добровольных и штатных молодых эсэсовцев-карьеристов, готовых гнать в газовые камеры своих бывших соотечественников под бдительным оком ивритоязычных наставников, - или, по крайней мере, сделать жизнь русскоязычных людей в Израиле невыносимой.

Книга "Останьтесь верны себе" - это настольная книга еврейского ордена иезуитов нашего времени, это наверняка - вместе с переведенной на иврит книгой "Майн Камф" - наставницкая академия для тысяч русско- и ивритоязычных бюрократов, издевающихся над беззащитными иммигрантами.

Но - повторяем - было бы коренной ошибкой полагать, что тоталитарно-иезуитская атмосфера в Израиле формируется только подобными экстремистскими организациями. Нет! Они действуют в условиях полной координации действий между ними - и правительством страны, между ними - и местными властями, судами, полицией.

Messianic International Journal

Number 17

February, 1997

Chicago

Согласно информации, полученной из Израиля, в городе Кирьят-Гат полиция ворвалась на собрание небольшой группы русскоязычных евреев. Полицейские искали Библию и другие евангелистские материалы. Решение об этой акции принял местный судья.

Религиозно-настоянный расизм имеет в Израиле еще одну ипостась: сегрегацию по половому признаку. Вот следующий материал:

Газета "Пятница", приложение к газете "Наша Страна"

Тель-Авив

18.02.1994

"Апартеид" мужчин и женщин

в автобусах "Эгеда"

В течение ближайших двух недель кооператив "Эгед" введет отдельные автобусы для мужчин и женщин в кварталах, где живут крайне религиозные харедим. Чтобы перейти на эту систему, придется удвоить число автобусов, курсирующих на определенных линиях. Половина автобусов будет отведена для женщин и половина - для мужчин.

"Эгед" отказался принять требование харедим об установке перегородок в автобусах для отделения женских мест от мужских. Решение об отдельных автобусах стало компромиссом.

Договоренность об "однополых" автобусах была достигнуто на засе

дании с участием председателя секретариата "Эгеда" Шломо Левина и

депутатов Кнессета Менахема Поруша и Шмуэля Хальперта от фракции Яодут Атора.

В документе, который подписали участники заседания, между прочим,

вообще не упоминается этот "апартеид" по половому признаку, а говорится лишь о согласии увеличить число автобусов, курсирующих в религиозных кварталах. Неофициально же участники заседания договорились о том, что пассажиры, пользующиеся автобусами этих линий, сами будут следить за раздельным использованием их мужчинами и женщинами, поскольку кроме харедим там никто не ездит.

Шоферы "Эгеда" не будут следить за тем, чтобы "транспортно-половое равновесие" соблюдалось. Напротив. Пресс-секретари "Эгед" и министерства транспорта разъяснили, что шоферам даны недвусмысленные указания не препятствовать посадке в автобусы всех желающих. С другой стороны, если пассажиры добровольно хотят поддерживать порядок разделения и не будут садиться в определенные автобусы, в которых сидят лица другого пола, а предпочтут подождать следующего автобуса, то это их добрая воля.

Нерешенным пока остался вопрос, каким образом будут помечены эти "особые" автобусы. Неужели традиционными "М" и "Ж"?

= "НЕ ХОДИТЕ ДЕВКИ ЗАМУЖ ЗА ИВАНА КУЗИНА..."

Петах-Тиквенская "Правда"

1994

И. Лойер

Продолжение.

Начало в No. 3 "ПТП".

В первой части автор рас

сказывал о проблемах сме

шанных" семей в Израиле,

где один из супругов не явля

ется евреем.

Так что же произойдет надумай Рахель Баруховна Перельман развестись в Изра

иле с Кузиным Иваном Тимофеевичем?

Все по тому же указу королевскому у раввинатского суда эксклюзивное (исключи

тельное) право разрешать разводы евреев в Эрец Исраель. Ну придет Рахель в такой

суд: разведите, мол меня с Иваном, а как разводить-то?

Брака-то ведь нет! То есть вообще-то он есть, вот печать в "зеуте", вот дети, но для

достопочтенных равов его нет, а дети ваши, уважаемая, - мамзерчики. А как расторг

нуть Брак, Которого Нет? Пойдет Рахель в суд гражданский - там только разведут ру

ками: брак он, конечно, есть, суд гражданский его признает, даже алименты детям и

жене назначить может, а вот развести - извините, тетенька, полномочиев нет.

Умные люди, правда, и здесь позаботились - приняли специальный закон: случись

Ване с Рахелью разводиться, должны они обратиться в Верховный Суд, тот назначит

специальный состав суда с участием представителей суда христианско-православного

и суда раввинатского, которые и должны будут развод совершить. Да вот Беда, что эти

двое в суд не придут: нет этого брака для них, нет!

Недавно Верховный Суд осмелился таки в особом присутствии вез участия вышеозна

ченных рава и попа. развести смешанную пару: они ждали этого 14 лет и у каждого

давным-давно была другая семья. Однако этот путь, если и возможен, то лишь при

условии, что оба супруга на развод согласны.

А случись, что не захочет Рахель расстаться с Ванечкой? Недавно был такой слу

чай: пара олимовская, интернациональная. Как приехали, жена тут же другого полю

била - вилла, "Вольво" - сердцу не прикажешь. И ушла! Но в суд подала. Теперь

тот Ванечка, зарабатывая на стройке 2000, шекелей платит ей 1400 в виде алиментов

она же ему жена законная. А Израильский суд, назначая алименты исходит из потреб

ностей жены и детей, а не доходов мужа. И так будет пока не разведутся. А каким об

разом разведутся, см. выше. Не сомневаюсь, кто-то из читателей, у кого с пятой гра

фой все в порядке до седьмого колена, хмыкнет, мол так и надо, нечего было с гоями

вязаться. Разумеется, правильно! Однако старый каламбур "жиды поредели, ряды

пожидели" - куда как точно отражает сегодняшнее положение: в нашей олимовской

среде "заблудших" около 30%!

Так что - не будем спешить умывать руки, дорогие "чистокровные" друзья: а ну как

наша Фирочка влюбится, а любовь, как известно, зла, полюбишь и Кузина.

Да, по правде говоря, "чистопородным" не намного легче. Кто из нас, расписыва

ясь 10 лет назад в районном ЗАГСе, думал, например, о таких последствиях: муж и

жена - евреи, в Израиле развестись могут только в раввинатском суде. И никого не ин

тересует, что вы пол-жизни изучали научный коммунизм, пельмени едите со свининой,

а свадьба у вас была комсомольская 20 лет назад на БАМе. Извольте, уважаемый

муж, надеть кипу; вы, голубушка, волосы бесстыжие покройте и явитесь-ка пред

светлые очи раввиновы. Еврейское право - штука древняя; много в ней умного и

интересного. Например, такой случай: задумал один еврей уйти от жены с 4 детьми.

Уходишь - уходи, но долг свой выполняй - семью содержи. Муж, естественно, инте

ресуется развестись, чтобы алименты хотя бы жене не платить, но для этого нужен

повод веский. Есть такой: называется "иша-моредет", т.е. "жена изменяющая".

Причем по Галахе таковою может быть признана жена, если она после

предупреждения хотя бы раз осталась с мужчиной в комнате при закры

тых дверях. А в нашей истории жена работала пкидой в Хеврат Хашмаль. А в

отделе - начальник - мужчина. Вот и пришлось ей, как только вторая сотрудница выходила из комнаты - пулей вылетать вслед за ней, чтобы не дай бог не остаться в комнате вдвоем с шефом. Так длилось полгода, и все эти полгода в коридоре стояли частные сыщики, нанятые мужем, чтобы "застукать подлую изменщицу" на месте преступления. В конце концов надоело нашей героине стоять в коридоре,

плюнула она на это дело: и осталась женой неверной без алиментов.

Еще веселее выглядит ситуация, когда жена намерена истребовать алименты с мужа

в гражданском суде. Как говорилось ранее, гражданский суд вправе назначать алимен

ты, но не вправе решать вопрос о разводе. Однако раввинатский суд тоже имеет такое

право. При этом муж заинтересован в том, чтобы спор рассматривался в раввинатском

суде (Галаха писалась во времена патриархальные и равенства полов не признает), а

жена, естественно, - в гражданском, который под нажимом движения феминисток

гнет в другую сторону. По действующему сегодня прецеденту окончательное пра

во у того из двух судов (раввинатского и гражданского), в который исковое заявление

было подано раньше. Вот и получается, что вечером поссорились, а с утра пораньше

бег по пересеченной местности - кто первым успеет подать исковое заявление в соответствующий суд - тот в выигрыше. И счет иной раз идет на минуты. Так и задумаешься иной раз о преимуществах безгойной пары.

Бывалые адвокаты могут и не такое порассказать!

А ведь все куда как просто! Израиль причисляет себя к государствам Западно

го мира, где эта проблема давно решена: каждый человек вправе исповедовать любую

религию или не исповедовать никакой, и все граждане равны в своих правах независимо

от пола, национальной принадлежности и вероисповедания. Браки регистрируются

государственной властью и расторгаются гражданским судом. И желающие могут

вступить в религиозный Брак.

К услугам верующих - религиозный суд, который вправе рассмотреть спор при согла

сии всех сторон. Разумеется, Тора как и вся еврейская традиция - наше Бесценное Национальное Достояние, но не казним же мы смертью лютой //пока!!!// оскверни

телей субботы, как это Галахой предписано. Как случилось, что в государстве, где 70% населения согласно опросам не относят себя к числу ортодоксально верующих, ущемляется элементарное право человека не исповедовать никакой религии, такое же естественное в демократической стране как и право исповедовать любую?!

Не нужно долго искать ответ на вопрос "кому это выгодно?". Зайдите в раввинат,

религиозный совет любого города, суд - кому охота на старости лет остаться вез раво

ты, лишиться власти и влияния.

Ни одна из ведущих партий, ни "Ликуд", ни "Авода" не в состоянии сегодня обой

тись вез коалиции с ультрарелигиозными партиями, которым в свою очередь абсолют

но все равно - мир, война, Перес, Шамир - лишь бы не нарушался статус-кво, при кото

ром в их власти закрыть любой ресторан или завод по выпуску продуктов, лишив его

"теудат "кашрут", женить - разводить, казнить - миловать.

(...)

И-Лойэр

=================================

Расизм бытует в Израиле не только в виде отношения к иноплеменникам, но и в виде расизма в отношениях между европейскими - с одной стороны, и афро-азиатскими - с другой - евреями. И те, и другие ненавидят друг друга той крайней ненавистью, которая возникает на пороге экстремальных эмоций в отношении самого лютого врага, какому желают непременно смерти. Не приходится сомневаться, что, окажись одни в полной власти других, то геноцид по типу гитлеровского (даже не боснийского) был бы неизбежен. За неимением такой возможности, одни воюют с другими численностью, а в этой войне главное - не признавать друг друга (отдельные группы ашкеназов - с одной стороны, и сефардов - с другой) евреями.

Газета "ВРЕМЯ"

26.06.1991

Новое галахическое постановление

Бывший главный сефардский раввин Израиля - духовный лидер

движения ШАС Овадия Йосеф выступил вчера с новым поста

новленвем в области религиозного законодательства. Оя заявил,

что те репатрианты из СССР, которые не смогут доказать

еврейское происхождение своих предков в последних 4-х

поколениях, должны будут проходить гиюр. Его заявление

вызвало немедленную реакцию со стороны различных

политических партий Израиля.

Заместитель министра науки и энергетики, депутат Кнессета от

партии Тхия //религиозная партия умеренно-религиозного

направления// Геула Коэн заявила вчера журналистам: "В неприз

нании раввином Овадией Йосефом репатриантов из СССР евреями

-, так же, как в непризнании хасидским движением ХАБАД

еврейства репатриантов из Эфиопии, нашла свое выражение

порочность позиции ультраортодоксальных кругов. Те, кто стоит

на этих позициях, не только наносят вред алие (...)

Геула Коэн призвала главных раввинов Израиля, представ

ляющих национальио-религиозный лагерь, выступить с кате

горическим протестом против постановления Овадии Йосефа.

Лидер парламентской фракции Обьединенной Рабочей Партии

(МАПАМ) Яяр Цабан заявил вчера: "Ультраортодоксы хотят вой

ны культур - они ее получат. С каждым разом выступления их

лидеров становятся все более агрессивными."

"Антисионистские раввины-ультраортодоксы, препятствовавшие

репатриации перед Катастрофой, пытаются воспрепятствовать ей

и теперь. Их ничему не научила самая страшная трагедия еврейского

народа, - говорится в срочном предложении к повестке дня,

поданном депутатом Кнессета от партии РАЦ Еси Саридом.

Газета "НОВОСТИ НЕДЕЛИ"

Тель-Авив

22 ИЮЛЯ 1994 г.

Савелий КАШНИЦКИЙ

ЕВРЕЙ ЛИ ЧЕЛОВЕК?

Актуальный вопрос современного

израильского средневековья

Письмо в редакцию:

Уважаемая редакция!

Я, Ваинштойч Татьяна,

член кибуца Маабарот,

прошу вашей помощи и

поддержки I следующем

доле.

В сентябре 1993 г. в

Израиль репатриировались

мои родители. Мама, по

сле перенесенного инсуль

та, парализована и потеря

ла речь.

По приезде мой папа

сдал все необходимые до

кументы в отделение

внутренних дел г. Хадера

для оформления удосто

верений личности. Получил

их через неделю. В мами

ном документе в графе

национальность значилось

не установлено. Папа

обратился за исправлени

ем ошибки, имея свиде

тельства о рождении ма

мы, мое и сестры, удо

стоверения личностей мое

к сестры, где указано или

откуда следует, что наша

маме - еврейка. С ним

отказались разговаривать.

Будучи в Израиле гос

тем из Союза, я удостоил

ся чести провести шабат в

ультрарелигиозной семье.

Вечером в пятницу хозяин дома повел меня - на встречу субботы в синаго

гу. Определив во мне опытным глазом "русского", к нам подошел поч

тенный старец со строгим взыскующим взглядом библейского пророка и

спросил меня на явно неродном для него русском языке: "Еврей?". Привычно

смутившись от такой бесцеремонности в столь деликатном вопросе, я про

мямлил в ответ: "Еврей". Выдержав суровую паузу, старец переспросил: "Точ

но еврей?" - "Неужели по носу не видно?" - мгновенно перескочил я от робости к развязности. "Похоже, еврей?" - обратился старик к моему спутнику. "Мэа ахуз!"

заверил тот. После чего лицо "пророка" потеплело, он неожиданно пожал мне руку, приобнял за плечо и наставительно произнес: "Еврей -значит человек. А кто не еврей -тот не человек". Даже на лице моего провожатого отразилась неловкость.

Рав Меир - человек бескомпромиссный", - пояснил он.

Так впервые я встретился в Израиле с явлением, исчерпывающая характеристика которому дана и знакомом всем с детства романе "Хижина Дяди Тома".

Сижу в уютном кибуцном домике. Таня разложила передо мной все имеющиеся документы. Вот свидетельство о рождении мамы, 1'имдиной Янгелины Давидовны, выданное в 1931 году в Черниговской области. Сложенный вчетверо лист плотной

мелованной бумаги всем своим видом свидетельствует о почтительной, более чем полувековой, давности документа. Полувыцветшие фиолетовые чернила, каллиграфия,

унаследованная писарем явно из царской гимназии. Не надо быть большим

Шерлоком Холмсом, чтобы убедиться в подлинности старинной бумаги. Чи

таю дальше: отец - Гиндин Давид Львович, мать - Гиндина Гита Исаковна. Натуральность провинциальной ксивы просматривается даже в таких мелочах, как славянизированное написание отчества Исаковна с одним "а" вместо двух, в ошибочной замене в одном месте русского "и" на украиннское "I". Каким же надо обладать больным воображением, чтобы заподозрить в Гиндиной Гите Исаковне гойское происхождение. Но, ничего не поделаешь, большевистское понимание пролетарского интернационализма привело в 30-е годы к такому труднообъяснимому "порядку", что национальность в метриках не писалась. Эта участь коснулась сотен тысяч детей, родившихся с конца 20-х по 194)-год. Каждый из них и их детей, придя к мысли о репатриации в Израиль, вынужден доказывать, что он еврей.

И такие доказательства в семье Гиндиных есть. Таня показывает мне свидетельства о рождении - свое и сестры Елены. У самой Тани оно обновленное, вернее, замененное в

1990 году в консульстве Израиля на книжечку нового образца (зачем никто не знает). Поэтому, в принципе, может быть отвергнуто как "новодеп". Но метрика сестры, вы-данная ей в Москве в 1960 году - типичная для тех лет: бумажная "книжечка", заполненная поблекшими чернилами. В этом, безусловно подлинном свидетельстве ясно

обозначена национальность отца - еврей и матери - еврейка.

Через некоторое время я встретилась с начальником отделения, и он объяснил мне, что без письма еу коне/лесного' отделе МИДа Израиля, исправления в графе "национальность" не производятся. По семейным обстоятельствам (мама лежала в

реабилитационном центре в г. Раанана), лишь в июне я побывала а консульском отделе, расположенном. по-адресу: Тель-Авив, ул. ха-Млаха, 8.

В течение двух минут, просмотрев документы, мне выдали справку о подтверждении

еврейского происхождения. При этом сотрудницу удивил мой приезд - такие

вопросы выясняются самими служащими отделений внутренних дел по теле

фону или через компьютерную систему.

С указанной справкой папа вновь отправился в отделение внутренних дел

г. Хадера. Увидев эту справку, служащая потребовала справку из отделе

ния министерства внутренних дел г. Нетания о недельном пребывании мо

их родителей в кибуце Маабарот по их приезде в Израиль. (Есть отметка

в удостоверении нового репатрианте, что из аэропорта родители едут в

кибуц Маабарот). Папа отказался ехать в Нетанию. Его проводили к начальни

ку. Тот разрешил не ездить в Нетанню, но усомнился в подлинности справки консульского, отдела, потребовав предъявить снова все документы. Просмотрев

их, он потребовал присутствия мамы. Папа напомнил о ее состоянии (справка

о ее здоровье подшита в деле).

Знакомые рассказывали, как, будучи в США, куда-то ехали с экскурсионной

группой. Из сорока туристов в автобусе были двое чернокожих. Когда,

после очередной остановки, их не оказалось на местах, гид обратился с

вопросом "кто отсутствует". Американцы назвали юношу в фиолетовом

джинсовом костюме и девушку в желтой блузке. Никому в голову не при

шло сказать самое, казалось, естественное и очевидное: негры. Значит, в

США 36 из 36-ти случайно взятых белых усвоили на подсознательном уровне

императив интеллигентности: раса, нация - не предмет обсуждения и даже

упоминания. Америка, как видно, и в этом впереди.

Что же касается Израиля, вот у меня в руках уникальный для XX столетия документ - справка с гордой менорой в верхнем углу, выданная консульским отделом МИД

Израиля, о том, что гражданка , такая-то действительно является еврейкой.

Я бы сохранил эту бумажку для потомков. Лет через сто в витрине исто

рического музея, разглядывая справку, люди с изумлением будут говорить: "Что

вы хотите, это же двадцатый век - позднее средневековье".

За этой сакраментальной справкой Таня специально ездила в Тель-Авив.

Отпросилась с работы, затратила деньги на проезд. Едва попала к служащему.

Прием ведут всего два человека. В хадерском отделении МВД она просила

хотя бы телефон консульского отдела - отказали. Как же, наверняка теле

фон засекреченный, тщательно оберегаемый от злоумышленников, посяга

ющих на незаконное еврейство.

Так вот, даже этой, абсурдной по содержанию, с таким трудом полученной

справки оказалось недостаточно. Бдительность стоящих на страже чистоты

еврейской крови не знает границ.

Любопытно, что в консульском отделе никаких чрезмерных сомнений не

было. Заглянули в компьютер. Оказалось, в Москве при заполнении анкет

сотрудница консульства обводит в кружок имена членов выезжающей

семьи - евреев. Имя Гиты Исаковны было не обведено, скорее всего, по

небрежности, вряд ли ее еврейство могло вызвать сомнение в Москве. Но

забытый по случайности кружок обрел в Израиле зловещий смысл возмож

ного гойства.

"Охота на гоев", активно поощрявшаяся бывшим министром абсорбции,

видно, так захватила ревнителей генетической непогрешимости, что те дуют

на воду, ищут подвох даже со стороны Гиты Исаковны Гиндиной.

Тогда начальник "пошел навстречу", предложив папе заполнить новый 6ланк и

пойти с ним в больничную кассу, взять маминого лечащего врача, при

его к маме, чтобы она в его присутствии подписалась в своем еврействе и

врач это удостоверил.

Конечно же, папа пойдет к врачу, будет стараться выполнить все для оформления 5-й графы. Но кончатся ли наши хождения по мукам"?

Из разъяснения сотрудницы консульского отдела мне ясно, что отдел внутренних

дел допустил ошибку при оформлении удостоверения личности и в силах устранить

ее, просмотрев соответствующие документы, если у возникли сомнения. Не

хватает лишь желания, зато есть огромная возможность глумления над людьми.

Когда мы встретились с Таней, все мытарства, слава Богу, остались позади.

В самом деле, маме пришлось давать расписку в том, что она не обманывает Государство Израиль и заверять подпись у лечащего врача. С какой стороны

ни подойди к этой солидной процедуре, глупости - да и только. Если Гита

Исаковна еврейка, то что добавит ее клятвенная расписка? Если допустим

абсурдное предположение, что она скрытая гойка, обманом присвоившая

себе ашкеназийские фамилию, имя и отчество, неужели у нее дрогнет рука в

очередной раз утвердить истинность своих обманных действий? Где, если не

нравственность и этика действий израильских служб, то хотя бы элементарная

логика?

Однажды я обсуждал сходную проблему с раввином Кирьят-Шмона Дрори.

Он с усмешкой рассказывал мне, что когда черноглазый парень приходит к

нему с голубоглазой блондинкой за подтверждением ее еврейства, чтобы затем

мог повести ее под хупу, рав Дрори не очень-то роется в биографии девушки и

дает свое добро. "Если это симпатичная гойка готова назвать себя еврейкой и

разделить нелегкую судьбу нашего народа, почему я должен ей мешать?"

Таня с ироничной усмешкой складывает документы: "Ну, вот мы и

победили!" Вокруг нас льстиво увивается вислоухий красавец Тори. Вот уж

этому уроженцу Иерусалима ничем не поможешь: в его документах

четко записано "русский спаниэль". Чего же он дурачок, радуется жизни?

Поди думает, по собачьей своей наивности: хоть я и русский, а тоже человек".

Как бы не так!

------------

======== =============

Для всех, интересующихся данным вопросом, крайне важно знать, что внутри самого иудаизма постоянно идет борьба между крайним расизмом - и более умеренным подходом к национальному вопросу. Как правило, носителями расизма в своей самой неприглядной и свирепой форме являются ультраортодоксальные политические партии государства Израиль и связанные и этими партиями религиозные круги. Ко вторым как правило относятся ученые-каббалисты, позицию которых нельзя назвать "демократической", но она все-таки отражает более ни менее гуманистическое начало, не во всем еще приведенное в соответствие с развитием современного гуманизма, но во многом совпадающее с ним. В отдельные периоды (конец 19-го -начало 20-го века) побеждали "гуманисты", в другие периоды - анти-гуманисты, но никогда еще еврейский народ не переживал такого засилья псевдо-религиозных кругов, насаждающих настолько расистские, антигуманистические начала-принципы. Следующий материал в какой-то мере отражает эту борьбу и позволяет ощутить всю ее глубину, ее невероятный размах.

Компиляция составлена человеком, пожелавшим

остаться безвестным.

Компилятивно-информационный текст по

статьям и книгам рабби Лайтера, рабби Ашлага,

рабби Кука, и других, а также авторов статей о

Каббале Р. Маргулиса, С. Каплана, В. Иткина и

других, рассуждений И. Горелика, З. Кротова и

других.

Немного истории:

Достаточно укрепившись на Земле Израиля, превратив ее фактически в свою провинцию, римляне "поставили" удобный для себя синедрион.

Этот синедрион и его последователи будут впоследствии резко осуждены

всеми еврейскими мудрецами и духовными лидерами. Он и

его последователи выступали и против рабби Акивы и против Иисуса, и против всех наиболее святых и мудрых людей своего времени, они

были основой фарисейства и лжи, двуличности и не допущения масс к

науке о Боге, о строении Вселенной, о законах мироздания. Опора

"римского" синедриона была в формальном укреплении традиций, в

механическом исполнении пустых ритуалов, служащих для социально

духовного подчинения масс, для нагромождения лжи и ненависти, неравенства и превосходства недостойных.

В то же время "избранные", то есть попавшие в круг секретного духовного правительства фарисеи, обучались разнообразным и искусным приемам

еврейской мудрости, манипулированию обществом и отдельными личностями, изучали законы "удачи", "везения", "случайности", знание которых позволяло добиваться всего "земного" в определенных рамках. Все эти знания использовались не во благо, а для прикладных целей, для достижения власти и богатства.

Легендарный рабби Акива, наиболее светлая личность в еврейской духовной истории, начал собирать и обращать в письменное слово секретные знания, тайные приемы эзотерических жрецов, практикующих воздействие на действительность, философские объяснения времени, пространства, мировых связей. Он не просто систематизировал и собрал секретную мудрость, но и творчески развил, переосмыслил наиболее сложные и умозрительные построения, сформировал свое видение мира, доступное гению. Ему и приписывается основная книга Каббалы - Зохар -и другие книги. Тридиционный иудаизм пошел не по пути рабби Акивы, великого гуманиста, а по пути рабби Гилеля, жесткого, желчного человека, который своим националистическим антигуманизмом бросил тысячелетнюю тень на всю последующую историю еврейского народа. Нет никакого сомнения в том, что Гилель был сделан из того же теста, что и "римский" синедрион.

Каббала стала фактически запрещенной раввинами, была искусственно превращена в секретное оружие их мудрости, то есть, стала выполнять функцию, противоположную той, что видел в ней ее создатель - рабби Акива. Тем не менее, джин был уже выпущен из бутылки. Письменное слово уже никогда не смогли полностью уничтожить, запретить, засекретить. Поколения несанкционированно изучающих Каббалу, а также "официально" изучающих книгу Зохар и другие книги оставили тома комментариев, интерпретаций - и развили древнюю мудрость.

На протяжении веков Каббала являлась альтернативой официальной раввинской доктрине и привлекала еврейских бунтарей и диссидентов.

Иделогические расхождения с официальной доктриной:

В основе еврейского религиозного учения лежит "личность" Творца изначальной надчеловеческой силы, определяющей мировые законы.

Как устанавливается связь с Творцом? Прежде всего, посредством изучения Его законов - законов, по которым существует все мироздание (не только наш крошечный материальный мир, духовные корни которого находятся в высших мирах и определяют все происходящее с нами), освоения методики, выводящей человека на связь с Творцом. И эти законы, и духовные корни нашего мира, и методика установления связи с Творцом изучается наукой, называемой Каббала. В течение многих столетий овладение ее было уделом единиц, тайных каббалистов, особых душ. Массы не допускались к этим знаниям, окутанным легендами и мистикой.

Все заняты сейчас только выполнением "прастэ фрумкайт" (пустыми, напыщенными ритуалами). Как будто можно выполнять заповеди "в теле", без духовного постижения". Это относилось к людям, которые не только самих себя ограничили механическим выполнением заповедей, но и другим не позволяли распространять духовные знания, содержащиеся в Каббале (по их доносу британские власти закрыли газету, которую начал выпускать великий каббалист последнего столетия Бааль Сулам, увидавший необходимость немедленного распространения духовных знаний среди масс).

Каббала является собранием подлинной науки о мире, которая выработала особые чисто логические приемы - орудия, позволяющие видеть то, что нельзя увидеть невооруженным глазом. От современной прагматической науки Каббала отличается тем, что изначально отказывается от материальных объектов в качестве таких орудий. Приборы Каббалы не менее действенны, чем электронный микроскоп, телескоп, ускоритель частиц. Изучающие Каббалу постигают связь с Творцом через освобождение от наслоений заблуждения и фальши, через стремление к свету Знания.

В иешивах (официальных еврейских школах) ничего подобного не изучают. Все религиозное воспитание построено на укреплении традиций, на обучении выполнению ритуалов.

Светский человек должен уяснить себе разницу между набором ритуалов и духовными реалиями, которые являются сердцевиной и смыслом существования и в которых основа спасения Израиля (я имею в веду вполне конкретное, сегодняшнее спасение). Те же слова используются в Каббале: Творец, Тора, Заповедь, но нам необходимо полностью отречься от привычной трактовки и понять их иной, высший и практический смысл.

Прошли времена бессознательной веры в Бога и ритуального служения ему. СЕГОДНЯ МЫ ОБЯЗАНЫ НЕ ПРОСТО ВЕРИТЬ, А ЗНАТЬ, НЕ

УПОВАТЬ НА ЕГО МИЛОСТЬ, А ИЗУЧАТЬ ЕГО ЗАКОНЫ, ДАБЫ

САМОСТОЯТЕЛЬНО УПРАВЛЯТЬ МИРОЗДАНИЕМ - В ТОМ ЧИСЛЕ И ТЕМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ С НАМИ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

Когда пришло время распространения Каббалы в массах, польский рав Йегуда Ашлааг (Бааль Сулам) начал издавать газету, посвященную Каббале. Это было еще в подмандатной Палестине. Кто даже в наше время может себе представить такое - "каббалистическая газета"? Какой раввин, какой каббалист сегодня способен на такое? А Бааль Сулам, видя опасность механического выполнения ритуалов и отказа от изучения духовных законов мироздания, понимая, что это ведет к катастрофам, не испугался противодействия религиозных кругов и начал выпускать газету, трактующую вопросы Каббалы. Изучая высшие законы мироздания и корни того, что происходит в нашем мире, он знал, что настало время открыть тайны Каббалы.

Бааль Сулам писал, что до тех пор, пока народ Израиля не вернулся на свою Землю, у него не было обязательства соответствовать ей, то есть

постигать ее духовные корни и "подгонять" себя под свойства этой земли. Земля Израиля на иврите называется Эрец Исраэль. Эрэц - от слова "рацон", желание, "Исра-эль" - прямо к Творцу. Народ Израиля возвращен свыше на Землю Израиля. Еще рав Кук предупреждал: "Победить мы сможем только тогда, когда призовем к себе силу, которая заложена в Каббале". Рав Кук также призывал к терпимости по отношению к инородцам, отказаться от дискриминационного (по-нашему: расистского) подхода. Он говорил: я в первую очередь человек (бен-адам), а потом уже еврей (иври). Традиционные официозные раввины утверждают наоборот.

Каббала - не религия, а наука. Не зря ведь она называется "Хохмат ха-Кабала" ; - наука Каббала, "Хохмат Ха-нистар" - тайная наука, "Хохмат Эмэт" - истинная наука.

Что изучает Каббала:

Каббала изучает строение высших миров, откуда в "наш" мир нисходит вся информация. Эту информацию, чтобы правильно ею воспользоваться, необходимо осмыслить. Материя нашего мира зародилась как бы у подножия нижний ступени высшего мира. Затем эта материя была упорядочена в соответствии с четырьмя уровняли высшего мире и подразделена на четыре уровня мире нашего: неживой, растительный, животный, человеческий. Неживая материя разделилась на тввртаю. жилую, газообразную, плазменную. И так далее. Нужно говорить об этих тривиальных вещах лишь для того, чтобы показать, что все в нашем мире, как и в высших мирах, устроено по одной системе; в соответствии с пятиступенчатым нисхождением высшего мира, все мироздание, все существующее состоит из следующих миров: мир Бесконечности - корень человеческой души, ее исходное место

(МИР БЕСКОНЕЧНОСТИ)

мир Адам Кадмон

мир Ацилут

мир Брия

мир Ецира

мирАсия

наш мир - пребывание души в белковом теле

В духовном мире существуют 620 законов, подобно тому, как существует множество законов природы материального мира. Каждый из 620 законов высшего мира называется заповедью. Общая сила этих законов, управляющая высшими мирами, называется "тора". Универсальный закон природы, как высшего, так и низшего, материального мира, называется Творцом. Его единственная цель привести человечество к наивысшему уровню развития. Это и есть универсалий закон природы.

Поскольку наваждение в этом наивысшем состоянии ощущается как высшее и прекрасное, то общий закон, приводящий к этому, называется "творящий добро". Вечное, совершенное состояние называется "Целью творения", к ней мы должны постоянно двигаться и, в конце концов, придти, независимо от того, видим мы. эту цель и знаем ли что-либо об основном законе.

Перед нами чертежи, показывающие строение миров и распространение Высшего света по всему мирозданию (рис. 2). Эти структуры, от которых мы непосредственно зависим (в том числе зависит наше здоровье и благополучие, не только Израиль в целом), необходимо изучать всем - как в религиозных школах, так и в светских - или хотя бы познакомиться с ними.

__________________________________________________

Творец - Мир Бескоиечности

I

I

I

A ''K (Адам Кадмон)

АЦИЛУТ

Миры тума Миры кдуша

(клива) (святые, незапятнанные миры)

Брия Душа Брия

Человека

Ецира Ецира

Асия Асия

__ __ __Этот Мир__ __ __ /

________________________________________________

В духовном мире существуют 620 законов, подобно тому, как существует множество законов природы материального мира. Каждый из 620 законов высшего мира называется заповедью. Общая сила этих законов, управляющая высшими мирами, называется "тора". Универсальный закон природы, как высшего, так и низшего, материального мира, называется Творцом. Его единственная цель привести человечество к наивысшему уровню развития. Это и есть универсалий закон природы.

Связь человека с Творцом, начиная с нашего,. низшего уровня, и до самого высшего, где пребывает Творец, можно уподобить ступеням духовной лестницы. Все эти ступени находятся в высших мирах. После грехопадения Адама его душа раздробилась на шесть сот тысяч отдельных душ, упавших на самый низ духовного мира, к подножию этой

лестницы. Отсюда они нисходят в наш мир и одеваются в белковые тела. Бааль Сулам, описывая этот процесс, поясняет, что душа человека до

нисхождения в наш мир была наполнена высшим светом. Нисходя вниз, душа постепенно лишается света. Она окончательно теряет свет, входя в наш мир. (Почему происходит именно так - особая тема, изучаемая Каббалой).

Опустошенной душе в нашем мире светит не ощущаемый нами явно свет из мира Асия. Но поскольку он не наполняет душу, душа страдает от отсутствия света. Если душа не прилагает усилий, чтобы вернуться к тому состоянию наполненности светом, в котором она была в мире Бесконечности, то. отсутствие света вызывает в ней все более сильные страдания. Эти мучения так же, как наслаждения - могут проявляться по-разному. Так продолжается до тех пор, пока душа не осознает, что истинная причина ее страданий в отсутствии света, который ее наполнял в мире Бесконечности.

"Свет из мира Асия притягивает душу к себе, вынуждая ее вернуться к своему корню. Человек должен стремиться к тому, чтобы скорость его

возвращения к корню была большей, чем эта вынуждающая сила света. Если человек будет стремиться вернуться к корню своей души (в этом мире, до ухода из него), он ни в чем не будет ощущать страданий: не будет ни болезней, ни страха, ни неприятностей, ни войн.".

Каббала дает методику наполнения души светом и потому является единственным средством получения этого света. Но человек может прожить свою земную жизнь и даже не ощутить, что у него есть душа. Душа проходит в теле определенные этапы развития, причем не за одну жизнь, а за множество, "переодеваясь" в различные тела, но на каком-то этапе она неизбежно и остро почувствует отсутствие высшего света.

Почему каббалисты считают обязательным, чтобы каждый человек, независимо от возраста и пола, изучал Каббалу? Потому что изучающий Каббалу, даже если он не сразу все понимает, одним только своим желанием понять вызывает действие высшего света. Человек обязан в каком-либо из кругооборотов достичь наполнения своей души. Чем

больше времени существует душа без высшего света, тем глубже страдания человека; они должны, в конечном счете, привести к уразумению их причины потребности души вновь сподобиться света, наполнявшего ее до нисхождения в каш мир.

ПОСКОЛЬКУ ИЗНАЧАЛЬНО ДУША ЧЕЛОВЕКА ПРЕБЫВАЕТ

В МИРЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ, И ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ВОЙТИ В БЕЛКОВОЕ ТЕЛО, ПРОХОДИТ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ВЫСШИХ МИРОВ (АДАМ КАДМОН, АЦИЛУТ, БРИЯ, ЕЦИРА, АСИЯ), ПОСТОЛЬКУ ЧЕЛОВЕК НАХОДИТСЯ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВСЕХ ЭЛЕМЕНТОВ И СВОЙСТВ ЭТОЙ СИСТЕМЫ.

В книге "Зоар" сказано: "Знай, что во всем есть внутреннее и

наружное. Израиль относится к внутренней части мира, а остальные нации считают его наружной частью. Сам Израиль тоже делится на внутреннюю часть тех, кто работает над постижением высших миров и Творца, и наружную - всех остальных. То же самое касается народов мира: они

делятся на внутреннюю часть - праведники народов мира - и наружную, враждебную по отношению к (истинному) Израилю".

Уже из этого небольшого отрывка следует простая зависимость: укрепляя внутреннюю часть Израиля, мы укрепляем внутреннюю часть

народов мира, и наоборот: ослабляя свою внутреннюю часть, мы усиливаем враждебные нам самим силы, более того, тот, кто не желает постичь законы высших миров, своим бездействием приводит к тому, что во внешней части народов мира берут верх наихудшие их представители, человеконенавистники, а, значит, наши с вами заклятые враги. И это приводит разрушениям и войнам.

Конечно, невозможно по приказу заставить всех поголовно засесть за систематическое изучение Каббалы.

Достаточно преодолеть психологический барьер и просто заинтересоваться этой наукой. (Таких возможностей сегодня очень мало из-за противодействия официальной окостеневшей религиозной верхушки).

Ознакомившись с материалом; вы начнете понимать смысл приходящего - не только на 3емле, но и во всей Вселенной, ибо узреете высшие корни, в коих рождается реальность "нашего" мира.

Поверьте, уже через несколько дней вы получите прилив сил, которых в вас не было раньше, вы словно подключитесь к новому источнику энергии. И это моментально почувствуют ваши враги, которые отступят, подсознательно ощущая, что с такой мощью они справиться не в состоянии. Но покамест мы бездействуем (от неверия или от лени), мы приводим в действие нечистые силы, обрушивающиеся на нас. Против

поколения, пренебрегающего внутренней работой, ополчаются все разрушители из числа народов мира, жаждущие уничтожения Израиля.

Так не кажется ли вам, (уважаемые читатели), что сосредоточенность на "других проблемах" становится бессмысленной? Ну, еще годик-другой сосредоточимся на безработице и нестабильном курсе доллара, а потом эти вопросы исчезнут сами собой ввиду отсутствия тех, кого они

так беспокоят сегодня. Тот же рав Кук предупреждал своих современников: "Все великие каббалисты в один голос говорят о том, что, не занимаясь Каббалой, мы тем самым разрушаем мир ("Игрот", 2, 231).

Все пороки этого мира, его несправедливость, существование несовершенства, а также нежелание изучать Каббалу объясняются исключительно душевной ленью людей. Мир создан так, чтобы

человек им управлял, а стандартному, среднему еврею лень даже своей

собственной судьбой распорядиться. Русское "авось" евреи усвоили раньше и основательней самих русских. Человек может и должен воздействовать своими мыслями на происходящее в мире. Но этому

надо учиться. Если не научимся - нами будут управлять силы

разрушения.

Сегодня никто не может найти оправдание в том, что у него нет достаточной информации. Уже в конце 60-х годов биокибернетика в экс-СССР (лаборатория ленинградской Военно-медицинской академии) (шагнула далеко вперед). (Мы) пытались докопаться до тайны жизни, мучаясь от того, что свое время знаменитый физик Резерфорд заявил, что его наука создала практически полную картину мира. Есть лишь два "маленьких облачка", слегка омрачающих научный небосклон: странная независимость скорости света от его источника да кое-какие трудности с обнаружением эфира - среды, в которой распространяется свет.

Ныне нам известно, что стало с этими "облачками" - одно из них превратилось а теорию относительности, а второе - в квантовую теорию, перевернувшие все наши представления о строении мира. Но вот мы вступили в XXI век, так и не получив ответы на главные вопросы бытия. Напротив, вопросов стало куда больше, причем даже тех, что относятся к материальному миру, не говоря уж о мирах за его пределами.

Откройте книги, и вы найдете в них ответы. Да, не сразу, но сам процесс поиска облегчит вам жизнь и сделает ее поистине захватывающей!

Каббала - это не схоластическая псевдонаука, а глубокая и разносторонняя система конкретных знаний.

Надеюсь, уже очевидно, что ее необходимо изучить, дабы функционировать в соответствии с ее законами, а не наступать вслепую

на грабли. Основной закон этой системы - "Добро, творящее добро" действует вне зависимости от того, догадываемся ли мы о нем. Хотим мы

или не хотим, мы вынуждены его выполнять. Нарушения ведут к несчастьям - личным и глобальным. От того, что нас не хватают за руку в тот момент, когда мы его нарушаем, он не становится менее сильным и всеобъемлющим. А как и когда он срабатывает, мы сможем понять, лишь изучив материал, предлагаемый нам Каббалой. И если мы не воспользуемся эти знанием, нас, евреев, а затем и все прочие народы ждут катастрофы, причем уже в ближайшее время.

Мы - евреи - не справляемся сегодня с главной проблемой - выживанием Израиля. Каббалист дает точное объяснение причин нашего нынешнего состояния и указывает, как из него выйти.

Каждый из нас, начиная изучать Каббалу, делает удивительное открытие, что, как и предполагал, - человеческий мозг - ключ к тайне. Каждый из нас рвался к тайне, которая от нас ускользала, пока не понял, что можешь посвятить всю свою жизнь изучению скрытных аспектов функционирования мозга, даже стать почтенным профессором, но жизнь пройдет, и ты не успеешь добраться не только до сути бытия, но даже разобраться с теми вопросами, какие возникнут в процессе работы. Каждый предполагал, что должен был иной путь, верующие люди говорили нам, что истина распахнется пред нами в вечности. Но каждый из нас требовал, чтобы ему предоставили возможность ее постижения в этой, преходящей, жизни, ибо чувствовал, что такой шанс - есть. И не ошибся! Есть другая субстанция: не мозг, а душа, которая развивается как бы по ту сторону сознания и, развиваясь, эту истину постигает.

Мы знаем сегодня точно много, чтобы уяснить, что существуют такие

параметры реальности, которые не улавливаются нашими пятью органами чувств. Нет до сих пор и подходящего "чисто"-научного аппарата для их истолкования. Можете ли вы объяснить, каким образом ваша собака еще за квартал узнает, что вы приближаетесь к дому; она вас не видит и не с обоняние на таком расстоянии тоже не действует, тем более, что асе вокруг пропахло выхлопными газами. Но о знает о вашем приближении.

Как мог выжить еврейский народ, пройда через вое выпавшие

на его долю испытания? Уж не историческая ли закономерность тому причиной? Да, сверхъестественные силы существуют, но их сверхъестественную природу мы вольны постичь, и я предлагаю воспользоваться ими сегодня.

Авторы "Протоколов Сионистских Мудрецов" слышали звон, не зная, откуда он. Силы настоящих каббалистов были направлены всегда исключительно на исправление нашего народа. Они никогда не были обращены на достижение прикладных целей, на конкретное воздействие с целью ослабить "конкурентов". Народы мира

могут почувствовать их воздействие только после того, как это влияние ощутят сами евреи.

Но для того, чтобы спасти Израиль, одних каббали

стов недостаточно, как недостаточно и мощи армии - необходима поддержка масс. А массы должны понять (хотя бы на начальном уровне), что это за силы и каков их источник. Эти силы познаваемы, и путь познания доступен едва ли не каждому. Каббала для того и открывается

сейчас всем евреям, чтобы предоставить им важнейшие сведения о нашем настоящем и будущем и с ее помощью не упустить возможность спасти Израиль.

В отличие от настоящих серьезных каббалистов, представители официальной религиозной верхушки, богатого правящего класса, бюрократы используют еврейскую мудрость, в том числе эзотерические знания, для достижения эгоистических, несправедливых, незаконных целей. Страшный режим, который правит теперь на земле Израиля от имени якобы еврейского народа, поколения извергов, которые родились на этой земле в условиях этого режима, дискриминация, преследования, геноцид по отношению к каждой новой волне иммигрантов, превращение еврейских организаций и лобби в рассеянье во всемирного цензора и полицейского, ни с чем не сравнимая ненависть между самими евреями в Эрец Исраэль, мертвая схоластическая идеология, как страшная пропасть, разверзнувшаяся в еврейском обществе - все это предвещает близкую катастрофу как самими евреям, так и всем народам мира.

Как в свое время римляне, правительства мировых держав предпочитают поддерживать на Земле Израиля удобных для себя политически монстров, глядя сквозь пальцы на нарушения прав человека, на приток в руки израильских бюрократов миллиардов долларов, аморально получаемых на костях жертв Катастрофы, на геноцид, чудовищные военные преступления, на процветание рабства в Израиле, на попрание там всех международных норм и законов. Это только подтверждает наши вышесказанные слова. Для еврейского народа закон таков, что никто никогда не спасет его от падения, кроме него самого.

В нашем мире существует особый канал связи с Творцом. Это Земля Израиля. Это место прямого контакта с Творцом, который возможен и необходим только на этой земле. Здесь этот контакт совершился, здесь он произойдет вновь. Отдавая землю Израиля (тем, кто расходится с нашим мирозданием и не имеет генетически закрепленных связей с этой землей), мы совершаем поступок, противоречащий и духу и природе (я говорю о природе духовных миров). Каббалист, находящийся одновременно в духовном и в материальном мирах, видит наперед все, что случится с нашим миром в зависимости от нашего влияния на духовные корни. Поэтому мы, каббалисты, и говорим, что наша земля дана нам свыше, но и мы сами должны получить эту землю - соответствовать ей.

Эта земля связана с высшими мирами миллионами информационных нитей, но у нее особое положение и состояние, отличающее ее от любой

другой точки нашего материального мира. Наша обязанность и состоит в том, чтобы понять, изучить эти особые параметры Земли Израиля (а не

просто поверить в ее святость), постичь ее духовный уровень.

Вернемся к структуре миров еще раз.

За пределами постижения нашим рассудком находится бесконечность Эйн Соф (Без Конца), которую невозможно понять, но возможно лишь предчувствовать. У ее "основания" находится как бы кратер, воронка, Кав Эйн Соф, в которую падают "оторвавшиеся" от бесконечности души. Противоположный конец этой воронки смыкается с этим миром. Воронка эта проходит через условные сферы (не следует их представлять пространственными образованиями, а, тем более, космическими), каждая из которых - отдельный мир. Названия этих миров были уже даны выше. Каждый мир отделен от следующего 10 сферами, называющимися "10 сфирот игудим". Каждый новый отрезок Кав Эйн Соф между соседними Сфирот Игудим имеет свое название. Эти названия соответствуют новому качеству изменяющейся в процессе прохождения по Кав Эйн Соф души.

Универсальный "хлеб" души - это Свет Бесконечности, который существует только в "пространстве" Эйн Соф. Чем дальше удаляется от него душа, тем больший голод она испытывает. Иллюзорный свет из мира Асия, как нарисованный хлеб, не может насытить душу, а вызывает только больший голод.

Грубые простые люди (таких большинство, особенно на "верхах") вообще не ощущают в себе души. Душевный голод в них проявляется вечной неудовлетворенностью, внешне кажущейся жадностью. Неосознанная неудовлетворенность является причиной раздраженности, безжалостности, изворотливости, лжи, склочности, завистливости. Инстинкт подмены заставляет их как бы замещать себя другим человеком или людьми, как бы подставляя его (их) вместо себя под хлыст душевного голода. Фетиш этой подмены - социальная несправедливость, безжалостная эксплуатация, коварство и зло политических режимов.

Все в мире устроено "не так". Это от того, что происходит закрепленная традицией законов подмена категорий.

(...)

Последний из материалов этого приложения является одним из наиболее свежих примеров вопиющего израильского беззакония, оправдываемого религиозными догмами. Это обращение семьи Х. К правозащитным организациям. К сожалению, обращение это пока не переведено на русский язык и дается нами ниже по-французски:

Cher Monsieur ou Madame!

Notre cas est clair et simple. Pour nous l'affaire de notre destin n'est pas juste une affaire de vie - et - de mort pour nous-mкmes, mais encore une derniиre frontiиre des problиmes de la dignitй humaine et de droits. Nous йtions rйellement trompйs et maltraitйs par un gouvernement йtranger, et notre fils a йtи kidnappй par le mкme gouvernement. Cependant, les circonstances et certains dйtails йtaient d'une maniиre ou d'une autre compliquйs, et l'affaire comme tout trop dйlicate. Quiconque aurait le courage de nous aider doit se prйparer а dйcharger certains stйrйotypes. L'йtat, qui a "kidnappй" notre fils (et nous) est "intouchable". Malgrй des violations dramatiques de droits de l'homme, esclavage, et ignorance des normes internationales, cet йtat gagnait un privilиge spйcial de ne pas кtre critiquй ou boycottй. Cela fait notre tragйdie plus complexe et profonde.

Nous sommes N. et G. H., ex-citoyens de Kazakhstan. А un certain "moment" de notre vie nous avons dйcouvert que nous n'appartenons plus au groupe de "vrais" citoyens. Mкme parmi les Kazakhs eux-mкmes il y avait une large division tribiale, mais de ne pas кtre un Kazakh au Kazakhstan devenait complиtement "illйgal". D`origine Georgianienne, G. ne s`est jamais senti confortable au Kazakhstan. Tout devenait mкme pire aprиs qu`un йtat Musulman s`йtait йtabli lа. Il йtait sйvиrement battu et blessй, notre fils йtait battu avec les complications des blessures. Nous avons cherchй des possibilitйs а йchapper de Kazakhstan.

Malheureusement pour nous, le seul йtat, oщ nous pouvions partir, traite toujours d'instabilitй et de persйcutions dans diverses parties du monde pour recruter des victimes comme des immigrants, qu'ils requйraient pour le travail manuel uniquement comme l`esclavage ainsi que pour l`armйe. En ce temps-lа, nous ne connaissions pas зa. Parce que la vie en Kazakhstan devenait insupportable, nous sommes partis pour ce pays, que nous imaginions diffйremment de ce qu'il devenait pour nous.

Cependant, nous ne pensons pas que notre cas devrait кtre politisй. Nous ne voulons pas blвmer des rйgimes politiques pour notre souffrance. Ils sont ce qu'ils sont. Pour un nombre de gens la vie lа-bas semble et est normale, mкme si ils vivent sous les rйgimes les plus monstrueux. Le tribunal de rйfugiй а Canada ne comprenait pas ou ne voulait pas comprendre que nous n'essayions jamais de blвmer tout le rйgime politique. Est-ce que vous pouvez blвmer une tornade (qui ne nuit pas а des milliers de gens mais ruine votre maison), ou un mйtйore, ou un vent, ou un tonnerre?

Cependant (indйpendamment de cette attitude), nous devons accentuer le fait que de la perspective Canadienne, notre situation devrait кtre inacceptable. Si le tribunal regardait en notre cas par un prisme des normes Kazakhstaniennes ou Israйliennes, alors les conclusions qu`ils faisaient йtaient йvidentes. Une question que nous voulions demander au tribunal йtait la suivante: est-ce que nous pourrions кtre traitйs selon des normes Canadiennes avant de devenir des Canadiens? C'est ce qui nous ennuie. Alors - le tribunal ne comprenait pas (ou ne voulait pas comprendre) que l'expression "votre pays" ne correspond pas а notre situation, surtout а G. Il est un rйfugiй de Abkhazia dans la deuxiиme gйnйration (sa famille s`est enfuie de Abkhasia en rйsultat du conflit Abkhasian-Georgian, dйchargeant la propriйtй entiиre, maison, tout ) , et perdu tous les liens avec Georgia. Il n'a pas citoyennetй de Georgia, et perdait la citoyennetй de Kazakhstan, qui n'йtait pas "son pays" n'importe comment.

Le tribunal n`a jamais doutй des persйcutions, discrimination et assauts, que nous affrontions au Kazakhstan et en Israel. En mкme temps (en refusant de nous reconnaоtre comme rйfugiйs), le tribunal (ainsi que la cour Fйdйrale) a dйmontrй une incapacitй а regarder notre cas par une perspective non - politisйe. Autrement dit, aucune solution n'йtait donnйe а nous dans notre situation extrкme.

Nous pensons que c`est arrivй parce qu'ils ne trouvaient aucune solution de comment classer la pagaille administrative de notre statut, et notre relation а l'йtat d'Iraлl.

Les pratiques internationales d`immigration lйgale les plus communes requiиrent

automatiquement la remise de la citoyennetй ou de la rйsidence permanente aux immigrants.

Cependant, notre situation le contredisait. Comme nous recevions les visas Israйliens d'immigrants, nous devrions attendre la citoyennetй Israйlienne (un statut de rйsidants permanents n'йtait pas attendu parce que: 1) normalement il n'est pas pratiquй en Iraлl 2) il est incompatible aux lois internes Israйliennes, qui fait la vie d'un rйsidant permanent impossible lа).

Cependant, en Israлl nous n`avons pas reзu la citoyennetй automatiquement. Au contraire, nos passeports de Kazakhstan et les autres documents ont йtй confisquйs, et nous йtions poussйs par une procйdure ridicule de dйfinition de nationalitй, avec notre statut de citoyennetй devenant dйpendant de ses rйsultats. Nous avons dйcouvert que nous n'йtions pas administrйs de Tveria mais de Jerusalem.

Il est important de mentionner qu`en Israлl votre vie sans le "teudat zehut" (il joue un rфle d'un passeport interne, mais par erreur interprйtait souvent comme une " carte ID") est impossible . Sans TZ vous ne pouvez pas entrer dans aucune institution publique, incluant l'йcole. Vous pouvez aussi кtre arrкtйs par la police а tout moment pour ne pas porter le TZ sur vous (etc.) Nous йtions laissйs sans le TZ depuis Septembre jusqu'а Fйvrier 1999. Il est йvident que le retard йtait employй par Jerusalem pour nous empкcher de revenir а Kazakhstan. Ils devaient connaоtre la loi de citoyennetй de Kazakhstan, et quand aprиs Fйvrier 1999 nous sommes allйes au consulat de Kazakhstan, on nous a dit qu'aprиs 3 mois sans l'enregistrement nous avons perdu la citoyennetй, et maintenant ne pouvons pas revenir а Kazakhstan.

Quand nous avons reзu les TZs, notre nationalitй йtait mentionnйe comme "Russe", qui n'est pas une citoyennetй pleine: il vous fait un "citoyen" de seconde - classe. Nous avons dйcouvert aussi que la citoyennetй Israйlienne a йtй refusйe а nos enfants du tout. De la perspective des normes civilisйes il semble absolument ridicule: les parents ont reзu la citoyennetй, et les enfants pas! C'est une division administrative d'une famille. On la divise!

En Iraлl, nous йtions toujours effrayйs que nos droits parentaux pourrait кtre pris ainsi que nos enfants. C`est arrivй partiellement (nous signifions la situation de notre fils aоnй). Nous pourrions prouver que le statut de nos enfants en Israлl n'йtait pas йgal а la dйfinition lйgale du statut de rйsidence permanente des pays occidentaux. Si quelqu'un insiste que nos enfants avaient un statut de rйsidence permanente en Israлl, nous ne sommes pas d`accord. Nous pourrions soumettre la preuve entiиre ultйrieurement.

Cependant, seulement un fait doit convaincre chacun: notre fils йtait admis а l`йquipe nationale de water - polo d'Israлl, et devait participer dans la compйtition internationale en Hollande, mais on lui a officiellement (!) refusй (par le Ministиre Israйlien d'Affaires Internes) un laisser passer "parce qu`il n'йtait pas un citoyen Israйlien"(!).

Nous ne parlons mкme pas du trauma, des persйcutions et des agressions (mкme psychologiques). Ils йtaient йvidemment programmйs par notre situation staturielle et provoquйs par une propagande Israйlienne officielle anti Chrйtienne et raciste. Dans les plupart pays du monde les non - citoyens ne sont pas pris au service militaire obligatoire. En Israлl ils sont pris. En Israлl un rйsidant permanent (non-citoyen) n'est pas lйgitime а ouvrir une affaire, acheter une maison et / ou un terrain!

А cause que Israлl reconnaоt seulement un mariage religieux Juif, nos enfants йtaient considйrйs comme "mamzerim" ("bвtards", intouchables) - et n'avaient pas de droits а voyager avec nous. Nominalement, ils n'йtaient pas traitйs comme nos enfants du tout. "Les bвtards" ("mamzerim") aussi n'ont pas de droits en gйnйral en Israлl: ils ne peuvent pas marier un Israйlien, ils ne peuvent pas travailler dans les institutions d'йtat, achиter de la terre, ouvrir une affaire, etc.

Dans la violation de certains rиglements internationaux et Israйliens, notre fils aоnй йtait pris а l`armйe Israйlienne contre sa volontй. Comme nous (ainsi que nos amis) nous rappelons, dans une des brochures de Sochnut, il йtait йcrit que seulement des volontaires pourraient servir dans l'armйe Israйlienne sans la citoyennetй Israйlienne.

Cependant, c`est une norme qu`en Israлl il y a toujours plusieurs lois contredisant les autres. L'Israлl n'a aucune constitution et / ou codes juridiques stables. Il a seulement certains rиglements communs - gйnйraux et la loi d'un prйcйdent. Tel systиme a йtй crйй pour concevoir une injustice totale, et permet (au lieu de justice) le soi-disant " droit de tйlйphone", ou une "loi" de connection-confrйrie de famille - amitiй - raccordements d'armйe. Ce systиme faisait des tortures (la loi de Landau ) et des persйcutions aux Chrйtiens (particuliиrement le bill 174N~) absolument lйgal en Israлl. Nous ne donnons pas cette expliquation comme une manifestation politique, mais juste pour montrer comment compliquйe est l'affaire. Une autre loi Israйlienne interdit de prendre aux soudures militaires les gens, dont les parents ne sont pas dans le pays. Notre fils йtait pris а l`unitй militaire de bataille "Golani", une formation militaire descente . Pour Israлl, les jeunes hommes comme notre fils sont otages, esclaves, dont le statut dans l'armйe Israйlienne est йgal aux esclaves enchaоnйs а bord des navires militaires anciens. Les tactiques de ne pas leur donner la citoyennetй Israйlienne est une mйthode а les garder emprisonnйs а l'intйrieur du pays, ce qui signifie rйellement - dans l'armйe. Les autoritйs israйliennes mettent le statut de citoyennetй pour tels jeunes hommes а la dйpendance du service militaire, proclamant que "cette question" pourrait кtre йvaluйe seulement aprиs la fin de celui-ci.

Quand, mкme une catйgorie de "citoyens" avec les remarques dans le passeport interne - "Russe" ou "nationalitй n'йtant pas dйfinie", n'ont pas de droits ou de protection en Israлl, des gens comme notre fils sont totalement sans droits. Dans l'armйe, notre fils a dйjа des problиmes terribles, mais nous ne pouvons pas les dйcrire prйcisйment - parce qu`en revanche, notre fils peut кtre battu ou mкme tuй. Nous considйrons le fait que notre fils, pas un citoyen Israйlien, a йte pris au service militaire obligatoire comme s'il йtait kidnappй et pris loin de ses parents.

L'armйe israйlienne est un outil а convertir les non - Juifs au judaпsme par la force. Quand notre fils йtait oubligй de prendre le serment militaire sur la Tora, il demandait une Bible, mais en rйponse, il a reзu de telles menaces, qu`il devait obйir - et prendre le serment sur la Tora. Dans notre dossier humanitaire, nous avons un article par rapport а l`annonce d`un gйnйral Israйlien qui dit que tous les non - Juifs dans l'armйe Israйlienne devraient кtre forcйs d`aller pour le "giyur".

Nous tournions aux avocats et politiciens Israйliens cйlиbres, au Ministre des Affaires Internes et а d`autres institutions, personnalitйs et politiciens. Tous ceux-ci disent qu'Israлl est un йtat anti-non-Juif (anti Chrйtien), et que les non - Juifs ne devraient pas venir lа. Ils disaient que l'йtat d'Israлl a йtй conзu si bien que les non - Juifs ne devraient pas кtre capables de travailler, vivre, et mкme exister en Israлl. Vous pourriez apprendre qui et comment dit celа dans notre dossier de rйfugiй.

Cependant, - encore - nous ne politiserons pas notre cas par les йtiquettes comme "racisme" et "guerre non dйclarйe contre les chrйtiens". Ils ont leurs traditions et lois propres, que nous pouvons respecter aussitфt qu'ils s`appliquent aux gens, qui sont venus en Israлl а cause de leurs croyances nationalistes ou sont nйs en Israлl. Aussitфt qu'ils essaient de prolonger ces lois sur des gens comme nous - citoyens йtrangers, Chrйtiens, - nous gardant en Israлl comme des prisonniers: seulement alors c`est inacceptable. Il est clarifiй que l'йtat d'Israлl n'accomplit pas des obligations d'immigration envers nous. En rйalitй, nous n`avons jamais immigrй en Israлl et ne pouvons pas кtre considйrйs comme des citoyens Israлliens.

Nous avons pu partir d`Israлl et prendre notre plus jeune fils en-dehors de ce pays seulement par une voie illйgale et dangereuse. Cela est la preuve comment dйsespйrйs nous йtions et comment sйrieuse йtait notre situation. De plus - le Panneau de IRB а Montrйal йcrivait а la page 2 de leur dйcision le suivant:

'Le tribunal ne doute pas que les non - Juifs puissent кtre victimes en Israлl de discrimination, de harcиlement ou d'agressions, dans certaines circonstances particuliиres et dans certains milieux particuliers'.

Si, mкme IRB dans une voie a reconnu nos йvidences fidиles, la rйalitй est vraiment laide pour des йtrangers en Israлl.

Aussi, parce que nous partions d`Israлl en utilisant un autre passeport pour sortir notre enfant illйgalement du pays sans le statut, sur le retour hypothйtique, il existe un danger que nous devrons affronter l`emprisonnement pour cela. Qu'est-ce qui arriverait avec notre enfant si nous йtions dans la prison juste parce que nous voulions sauver notre enfant de la manifestation d'hostilitй envers lui?

Nous courions pour nos vies. Si maintenant nous йtions puissamment obligйs de retourner en Israлl, nous serions punis! Notre plus jeune fils serait pris loin de nous pour sыr et serait convertis en judaпsme. Notre cas est la derniиre frontiиre, derniиre limite а dйfendre la civilisation Chrйtienne. Nous croyons que derriиre les dйcisions injustes du tribunal de rйfugiй et de la cour Fйdйrale йtaient des tentatives Israйliennes а reprendre tous les "esclaves fugitifs" (c`est ainsi qu`ils considиrent des gens comme nous) vers l`Israлl.

Cependant, notre souci majeur dans la situation actuelle est notre fils aоnй. Il est si terrifiй par une revanche йventuelle que si un reprйsentant indйpendant devrait lui demander s'il sert volontairement dans l'armйe Israйlienne, il dirait "oui". Jusqu'а ce qu`il se trouve en Israлl il sera liй а cette rйponse. Nous pouvons seulement tйmoigner qu'il йtait pris а l`armйe Israйlienne selon la loi Israйlienne du service militaire obligatoire. Nous avons un des ordres d'armйe soumis а notre fils pour le service militaire obligatoire. Si requis, nous pouvons envoyer une copie et la traduction de ce document. N'importe comment, administrativement notre fils a йtй pris а l`armйe Israйlienne, et c'est le problиme principal.

S'il vous plaоt, conseillez-nous, que faire.

Nous espйrons que ce document sera gardй confidentiel, en-dehors de la connaissance du brutal rйgime Israйlien.

Salutations distinguйes, Natalya H.

29.07.2001

Лев Гунин. Приложения к работе "ГУЛаг Палестины"

ПРИЛОЖЕНИЕ ПЕРВОЕ

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ИЗРАИЛЬСКОГО РЕЖИМА

ПРОТИВ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ЛЮДЕЙ ЗА ГРАНИЦЕЙ

Насильственной доставкой в государство Израиль и преследованиями русскоязычных на территории Израиля преступления израильского режима против русскоязычного меньшинства не ограничиваются. Израильский режим продолжает охотится за теми, кто, покинув пределы государства Израиль, попросил статус беженца за границей. Израильтяне трактуют этих людей как своих беглых рабов и охотятся за ними по всему миру, добиваясь их возвращения в Израиль. Особенно строптивых и активных из них израильтяне преследуют даже еще более жестко, до полного их уничтожения.

В странах Запада Израиль не практикует избиения и похищения неугодных, разве что в случаях, когда затронуты его политические и разведывательные интересы. Русскоязычных людей отлавливают в странах Запада и доставляют назад, в государство Израиль, руками местных властей, коррумпированных или запуганных израильской агентурой, местными сионистскими кругами и еврейским лобби в высших эшелонах власти.

Главный - и единственный - союзник Израиля в христианских странах: это Великобритания, а не США и Канада, как многие полагают. США и Канада - это просто захваченные Израилем и мировым еврейским экстремистским движением страны, фактически оккупированные и превращенные в инструменты мирового еврейского господства. Как любая оккупированная нация, как любой породистый жеребец, они время от времени взбрыкиваются. Англия же - единственный добровольный союзник Израиля, и на это есть ряд причин. Как и в Израиле, в Великобритании нет конституции, это монархия. Как и Израиль, Великобритания не оставила своих нео-колониальных замашек. Как и Израиль, Великобритания является скрытым врагом демократии и свободы самовыражения. Руками мирового еврейского экстремизма Великобритания мечтает вернуть свое колониальное могущество на американском континенте. В обмен на всемерную политическую поддержку Израиль предоставляет Великобритании свою финансовую и политическую сеть в Канаде и США, используя свое неограниченное влияние в Северной Америке как для еврейских, так и для британских нужд.

Стремясь наказать своих беглых русских рабов возвращением их в государство Израиль, израильский режим хочет одержать в этом противостоянии моральную и политическую победу. "Чтоб другим неповадно было", "чтобы осознали, что бежать некуда", "чтобы понимали, что Израилю, евреям принадлежит весь мир"... Каким образом осуществляется это, ясно видно на примере Канады.

Используя свою неограниченную власть и влияние в Канаде, Израиль и еврейские организации в Канаде сначала наводнили Министерство Иммиграции Канады своими людьми: иммиграционными офицерами, служащими, иммиграционными судьями и чиновниками среднего звена, вплоть до министра Иммиграции (Люсьен Робияр). Дела русскоязычных беженцев из Израиля рассматривались комиссиями под председательством судей еврейского происхождения, заядлых сионистов, иногда даже граждан Израиля: Барбарой Бергер, Жаком Лассалем, Дорионом, и другими. На другом структурно-административном уровне - на уровне иммиграционных офицеров - в беженских слушаниях участвовали иммиграционные офицеры еврейского происхождения, ненавистники русских и заядлые сионисты Юдит Малка, Сара Розенцвейг и другие. Многие иммиграционные судьи и иммиграционные офицеры в Монреале напрямую связаны с израильским консульством: как, например, Жак Лассаль, бывший муж бывшей Министра Иммиграции Люсьен Робияр, председатель теневой структуры израильского правительства - организации Израиль-Канада. Чтобы не допустить успеха апелляций несчастных жертв еврейского террора в Федеральном Суде, были задействованы высокие чиновники государственных юридических органов Канады, как, например, господин Розенберг, какие вмешивались в ход разбора в Федеральном Суде жалоб беженцев из Израиля на любой стадии и в любой форме. В Парламенте всю эту тяжелую пирамиду беззаконий поддерживают депутаты-сионисты - Люсьен Робияр, Жак Лассаль, Ирвин Котлер, Леонор Каплан и другие. После Люсьен Робияр на пост Министра Иммиграции снова была поставлена очередная еврейка - Леонор Каплан, пусть более порядочный человек, чем абсолютно беспринципная садистка Робияр, но в силу еврейского происхождения не имеющая возможности противостоять еврейскому давлению и следованию еврейским интересам.

Чтобы действовать наверняка, еврейские круги привлекли к "охоте на беглых рабов" даже иммиграционных адвокатов - открытых или скрытых сионистов, - стремясь, чтобы поток русскоязычных беженцев попадал именно к этим адвокатам. Эти адвокаты-сионисты, такие, как Джеральд Постельник или Сильвия Левек, брались за беженские дела русских только с одной целью: чтобы дела своих клиентов провалить. Если дело было слишком щекотливое, эти адвокаты шли на подлог, на обман, на что угодно --только бы торпедировать его. Они заявляли в Комиссию по Беженцам, что точно знают, что их клиент (ы) покинул (и) Канаду, и беженский файл закрывали. Сильвия Левек и другие адвокаты-предатели являлись в Комиссию по Беженцам и заявляли, что убедились, что их клиент представляет собой опасность для Канады - и требовали его депортации!!! Если не удавалось полностью подкупить или запугать иммиграционного адвоката, использовали его секретаря, как правило, своего агента, который (ая) уничтожал важные документы, некоторые документы заменял собственноручно изготовленными фальшивками, искажал суть самых важных документов, материалов, показаний. Этим занималась, например, секретарша адвоката Ле Брона Элеонора Бродер, израильская гражданка.

Одновременно были задействованы сотрудники медицинского отдела Иммиграции и ангажированные Министерством Иммиграции врачи, так называемые иммиграционные врачи. Такие врачи, как, например, Барбара Бжезинска (кстати, родственница бывшего госсекретаря США), "ставили" заведомо ложные диагнозы, умышленно подрывали здоровье своих пациентов, работали в условиях конспиративного сговора с Министерством Иммиграции. Медицинский отдел Иммиграции - Immigration Medical Services (IMS) - вместе с иммиграционными врачами занимались (и занимаются) подлогом, фальсификацией медицинских данных, медицинскими репрессиями против неугодных, и это особенно страшно и неприемлемо.

В противостоянии бежавшим из Израиля русскоязычным диссидентам использовались шпионские методы. На более высоком уровне были задействованы израильские секретные службы. На более же низком уровне израильско-еврейские круги, противостоящие беженцам из Израиля, пользовались услугами монреальского филиала израильской военизированно-охранной службы Isra Guard. Сам факт того, что подобного рода израильская служба вообще действует в Канаде - вопиющий. Это нарушение суверенитета Канады и вмешательство в ее внутренние дела. Чувствительная, конфиденциальная информация попадает в руки полицейскио-военных и прочих органов государства Израиль - как будто это происходит в внутри самого Израиля. Израиль получает возможность манипулировать самыми ранимыми и деликатными материями в Канаде - как будто Канады не суверенное государство.

Все эти методы хорошо прослеживаются на примере нескольких беженских дел.

Вот эти дела (ниже следуют тексты на русском, английском и французском языках):

Дело семьи Буяновских

To The Federal Court of Canada from Galina Buyanovsky. Montreal, March 20, 1997.

Galina Buyanovsky

175 Sherbrook St.West,

Apt. 98 Montreal, Quebec,

CANADA H2X 1X5

FEDERAL COURT

Supreme Court Building Ottawa,

Ontario K1A 0H9

CANADA

Tel.(514)843-8458 See the list of the places where the copies of that appeal are submitted below.

Dear Sirs! This appeal is formal. It composed not by a lawyer but by the refugee claimants themselves. Despite a temptation to treat it as a

non-official letter we want an official response. We claim that a wide-scaled conspiracy against Russian-speaking refugees from Israel

exists, and that Canadian Ministry of Immigration is manipulated by a foreign state. This is the main reason why our refugee claim was

denied. The chairman of the immigration committee assigned to our case was Mr. Jacques La Salle. He is a permanent director of the

Informative Committee Canada-Israel, an organization that may be considered as a shadow structure of Israeli government. Allegations

that Mr. Salle systematically treats the Russian-speaking refugees from Israel with partiality were expressed several times. In 1996 Federal

Court indirectly recognized that. Despite of that Mrs. Lucienne Robillard - Canadian Minister of Immigration [ look over her anger declaration

about the Russian-speaking refugees from Israel: see our BIBLIOGRAPHY in the end, #4, ] - gave Mr. La Salle a new commissioner's

mandate (for the next term). 52% of refugee claimants from Israel obtained their refugee status in 1994-95.On hearings with Mr. La Salle it

is 0(%). In 1997 Mr. Jacques La Salle was accused in partiality towards refugees from Israel, and his involvement in their cases was

terminated* (see comments). However, his mandate wasn't terminated in general. And this person whose partiality towards the

Russian-speaking people was already recognized is sent now to hear the cases of Russians who flied from Kazachstan. Russians from

Kazachstan are too often told that they are not eligible for the political asylum in Canada - because they could go to Israel, not to Canada.

For example, the first hearing of a refugee claimant from Kazachstan was dedicated to his situation in Kazachstan, when the second - to

his refusal to go to Israel. How can it happen in a country that is not a province of Israel, but an independent state? Why refugees from

Israel who face deportation and express a will to go to Russia are sent to Israel anyway**?

Is it true that Mr. La Salle lived in a kibbutz in Israel and holds an Israeli passport? Is that true that Mrs. Lucienne Robillard is his ex-wife and

his best friend now? If only one of these questions can be answered positively - the first paragraph of our message is completely correct!

And the last question about Mr. La Salle. Since he was accused in partiality - does it means that his decision in our case can still be in

force? We came to Canada as refugee claimants, not to Israel, and it's obvious that our right is to be heard by an independent

commissioner, not by a person whose whole life and social activity is devoted to Israel. The translator who worked for our lawyer, Mrs.

Eleonora Broder, has also devoted herself to Israel, but in a different way. She sabotaged the cases of all her employer's clients, distorting

the translation of the most important documents and statements: Always in favor of these forces which wants save Israel's face and to

send Russian from Israel back. Being afraid of her angry clients she flied Montreal and disappeared in an unknown direction. Her most

favorite sabotage action was to distort the real indication of nationality or another data in her translations of birth certificates, passports,

and other documents. This trick she used when she "translated" documents of L.M., K.R., L.G., and other people who turned to our lawyer.

Commissioners like Mr. La Salle, Mr. Dorion, and like the immigration officer Mrs. Malka, who have visual partiality to Russian-speaking

people, based their rejections of refugees' claims on such "mistakes". She used to change voluntarily also the meaning of refugee

claimants' stories and so called pifs' data. She placed a wrong information about our nationalities despite our sincere statements. We came

from a country with another mentality and different culture. If a Canadian would probably check the translation using another translator

help, we didn't. Then, again, Mrs. Broder did a back translation into Russian for us to show that everything was translated correctly, but that

back translation actually is in contradiction with her French version. Another interesting detail is that the most serious mistakes she did in

official documents' translations were related to the people whose hearing were attended by Mr. La Salle, Mrs. Judith Malka and - probably

Mr. Dorion. In other words, were attended by people whose relations to Israel or to Jewish roots are easy to detect. If you need more

detailed and precise proof of Mrs. Broder's sabotage we can give it to you.

Mr. La Salle based his rejection of our claim generally on one thing. He based it not only on Mrs. Broder's sabotage, but on direct lie and

distortion of our words, too. So, he interpret our words that we were persecuted by Israelis because they treated us as "Russians" as if we

said that in our Teudat Zehuts (internal obligatory passports) we were mentioned as Russians, not Jews***. In reality there were no

indication of Teudat Zehuts in our words. It is obvious that the meaning of our words is that Israelis treat fresh Russian-speaking

immigrants as strangers, not like real Jews, and this is the main source of our problems in Israel. (Another reason is that my husband is not

a Jew). But if even there was no distortion of our words: Does Mr. La Salle was legally and morally correct to base his rejection on "Teudat

Zehuts" issue? The indication of nationality in different kinds of ID-s is in deep contradiction with the main moral norms of democracy. No

wonder that no democratic state (we don't speak about Israel now) has such indication. That indication of nationality in passports in

ex-USSR and in South African Republic was accused by the democratic press and by Human Rights organizations****. Canada has no

obligatory indication of nationality in her code. Does it means that Canada doesn't recognizes the obligatory indication of nationality in

passports? If so, and also if we are on Canadian soil, then the investigation about the indication of our nationality in our passports is illegal

(at least, morally illegal as minimum). As a Canadian commissioner Mr. La Salle couldn't make it a key issue in his rejection of our claim. As

an Israeli he couldn't ignore this issue - because in Israeli society it is a key issue! Then, I want to attract your attention by the fact that

there is an obligatory indication of country of origin in Israel, not only of nationality. This is the source of conflicts as well. Since the

commissioners like Mr. La Salle avoid mentioning it - this is one of the evidences of their partiality. Let me point out that there are almost no

paragraphs in our refugee claim declaration where we mention the indication of nationality (Russian) in my husband's passport as the

source of our troubles. In the same time we name other reasons like social, ethnic and religious ground for persecutions and discrimination

in our life in Israel*****. Why then the "Teudat Zehuts" issue dominates in the Immigration and Refugee Board decision in our claim?

Probably, because Mr. La Salle acts in interests of Israel, and Israel wants to justify her obligatory indication of nationality before other

countries. Let me point out also that the "Teudat Zehut" is not an ID. It is actually a passport. Because it's function is different from

Canada's social number or medical insurance card, or any other ID. Social number in Canada is confidential. Then, another ID can be given

to police or to other authorities. In Israel T.Z. is the only ID recognized by the authorities. To present T.Z. just everywhere - from clinic to

school, from employment office to hotel - is an obligatory rule. That fact is also ignored by the commissioners. We can analyze Mr. La Salle's

declaration paragraph by paragraph, but our main point is that the decision in our case was visually based not on the hearing and not on

our refugee declaration, but on the very fact that we came from Israel. We'd only like to give examples of the most ridiculous and

tendentious paragraphs of Mr. La Salle's declaration. This declaration, which is politically and emotionally motivated, has nothing what to do

with juridical documents.

Dear Sirs! You must take into consideration that Mr. La Salle gave identical answers to a number of refugee claimants (to family Z., for

example). 4 from 6 main topics in his answers to us and to family Z. are identical. So, he submits a clichй to all his victims. He also doesn't

care to deny the credibility of the events described in our claim by analyzing them. His attitude can be expressed in 2 sentences: It can not

be; because it couldn't happen in Israel (in such a beautiful Middle East country!). That's why he uses such "evidences" of our "insincerity"

as "very little inter-community tension had been noted" (p.5 of his response to our claim, p.3 of his response to family Z. claim). If even such

"evidences" were truth (we have evidences that even the members of Israeli government claim the opposite******), they are not able to

explain or reject each event, each personal case. But it can be clearly explained by Mr. La Salle's motivations. He unconsciously expresses

his motivations on p.4 of his decision: "Monsieur Nikitin est de nationalitй russe et les deux enfants, comme leur mйre, sont juifs"(p.4). In

other words, he didn't write "were Jewish in Israel", or "were considered as Jewish in Israel", but he wrote "are Jewish"! That means that for

h i m they are Jewish. So, under which laws he considered our claim: Under the laws of Canada - or under the laws of Israel!?******* Then,

on p.5 he wrote that "Mrs. Buganovky {instead of Buganovsky} was hesitated to answer the questions, she avoided to answer them directly,

precisely". We can comment that phrase very "directly and precisely"! This is an old trick used by Mr. La Salle, Mr. Dorion and Mrs. Malka.

They compose a question like "are you sure that you did an attempt to lie?" Then they demand to answer "yes" or "no" only. If you answer

"yes", that means - you're a liar, if you answer "no", it means - "I am not sure" or "may be". In a real situation there are much more versions

of consequences if you answer "yes" or "not" directly. The paragraph #6 on p.5 is absolutely identical to the text of a rejection sent to family

Z. This paragraph doubts about what happened to our daughter in kinder-garden and at school because of the claim that there are " no

inter-communal tensions in Israel" and because "efforts were made to sensitize school officials to the new reality...(etc)". Mr. La Salle took

these "evidences" from s document he mentions as Exhibit A-1. But we'd like to ask Mr. La Salle next questions: 1. How can the same

document be used as a contra-argument in the matter of two different girls, who lived in Israel in different cities and in different time? (We

mean us and family Z.). 2. How can a document, which must be composed before the events described in our refugee declaration took

place, be used as an "evidence"?! Does it have a license for the future? 3. How cans Mr. La Salle to swear that if Israel claims she "made

efforts to sensitize school officials" to discrimination or violence, the efforts were really made, or were properly made? Then, if even "efforts"

were really made (we can swear, they weren't) it doesn't mean that they met a proper reaction of school officials! My husband and me - we

also want to express our deep concern about the credibility of this Exhibit when it speaks about Israel. We know that this document (Exhibit

A-1 (5.4) mentions a "Department of Integration", which doesn't exist in Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption

("misrad ha-klita in Hebrew) was replaced by non-existing "Ministry of Integration" because it sounds strange for Canadian (or American,

European) ears. But the "Ministry of Absorption" is the real name of the organization, which "takes care" of new immigrants. And the Exhibit

A-1 changes it to the "Department of Integration"... In reality the Zionist ideology is against integration. Look over Ben-Gurion's, Orlosorov's,

Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will be convinced that the name "Ministry of Absorption" expresses their

desires completely well. It means that the Exhibit A-1 replaces actually the truth by the lie, not only a real name by a false name. Then how

can such a document be considered as a credible one? We can present another evidence that Exhibit A-1 is highly contradictory and

strange in itself. On page 6 (p.3 in a response to family Z. claim) Mr. La Salle writes (quoting Exhibit A-1), that 80% of Israel population is

mobilized to welcome new immigrants from the former USSR. It's hard to believe that such a ridiculous sentence can be a part of any

juridical document! Let's to abstract from its complete nonsense and suppose it reflects something from Israel's life and reality, and reflects

the mentality of Israelis (Mr. La Salle's intention to choose this particular extract, and not another one, reflects his national identity as

Israeli). If Israel is a country like other countries, like Canada, so how it comes that "80% of Israeli population" can be "mobilized" to

"welcome new immigrants"? How people can be "mobilized" (or, probably, ordered) to "sponsor immigrants" and to help them by "giving

money, closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's response to family Z. claim). May be something is wrong in a country where

population can be "mobilized"? May be, our troubles have been erupted exactly because people in such a country have to be "mobilized" to

welcome new immigrants? And then - how those figures, 80% of Israeli population, can be understood? Were they been called (to a draft

board, to Mossad?) to get an order to "welcome new immigrants" - and were counted one by one? And what about the other 20%? We

don't know anything about that "mobilization". But we know that the Israeli population (and the Hebrew media employees in particular) was

mobilized to abuse, assault, disgrace and to discriminate new immigrants from the former USSR. If the Canadian Ministry of Immigration

was not on one side it could employ 2-3 translators and send them in a library to translate Hebrew newspapers for last 6 years. Thousands

of racists, xenophobic articles, which encourage aggressive actions against Russian-speaking people and teach to treat them with

malicious anger, could be found. That is the real "mobilization". The suggestion that the Histadrut can not deny an appeal for help just

because it "open" to people from all ethnic groups, also has no logic in it. Histadrut may be "open" but its functionaries may treat

"Russians" not like they treat Israelis. We also express our deep concern of utilization of Mr. Natan Sharansky's affidavit. As far as we know

this affidavit was given through a telephone interview what is juridical unacceptable. Especially when the commissioners don't accept copies

of articles (even from the most famous newspapers), which refugee claimants present, they demand originals! Then - it was well known

before Mr. Sharansky became a Minister in Israeli government that his "Zionist Forum" is not an independent organization (as well as its

chairmen) but an organization infiltrated by the government. By the time of our hearing Mr. Sharansky has already became a minister. And

Mr. La Salle knew it. So he presented the view of Israeli government as an "independent" view that time: as in all other occasions. He

clearly exposes the source of all the manipulations with the refugees from Israel in Canada: Israeli government!

COMMENTS

1.See Bibliography

2.We have several examples, including a documentary film, which was shown on CFCF12 the 10-th of March 1997, between 8 and 10 p.m.

3.The Resume of the Committee Decision, p.4, paragraph 4, -second sentence.

4.See Bibliography, - #2.

5. See The Resume of the Committee Decision, p.1, second paragraph, and also - p.p.1,2,3.

6.See Bibliography, - #3.

7.According to Judaism and to Israeli laws (because there is a strange mix of civil and religious rules in Israel's juridical system) the

children's nationality is given after their mother's nationality.

BIBLIOGRAPHY

1. "Une comissaire du statut de rйfugiй accusй de partialitй ", - by Franзois Berger. "LA PRESSE". Montreal. January 27, 1997.

2. "Off The Record", by Peter Wheeland. "HOUR", Montreal, December 15-21, 1994.

3. "Israeli Immigrants Finding Work", by Jewish Telegraphic Agency. "The Canadian Jewish news", August 17, 1995. And also: "Ethiopian

Jews Riot Over Dumped Blood", by Serge Schmemann from 'NEW YORK TIMES". "THE GAZETTE". Montreal, January 29, 1996. And

also: "Rights of Humans and Refugees", by Eugenia Kravchik. (In Russian). An Interview With Shulamit Aloni. "Okna"("WINDOWS").

August 18, 1994. Tel-Aviv. And also: "A Non-Existent Photo of Shulamit Aloni", by Roman Polonsky. An Interview With Shulamit Aloni.

"WIESTI". December 29, 1994. Tel-Aviv.

4."Ottawa Vows Crackdown On Phony Refugees", by Yvonne Zacharias. "THE GAZETTE", September 7, 1996.

To Support Our Declaration We Are Also Listing Or Submitting You Next Documents:

1)"LE MOND DIPLOMATIQUE". Issue #1, January, 1997. The declaration of Amnesty International about the decision of Israeli

government to legalize tortures by Mossad and Shabbak over the detainees.

2) Jews refer to non-Jewish women officially as nothing more than 'unclean meat' - shiska. This observation was cited coming from Jew,

Professor Israel Shahak in his book _Jewish History, Jewish Religion: The Weight of 3,000 years_[Published by Pluto Press (London 1994)].

3) Hassidic Jews in New York yeshivas are among the top money launderers in the world. They use the cloak of religion to hide their work

and they use Israel's exclusively Jewish immigration policy (the "law of return") to escape U.S. justice by relocating to Israel. New York's

47th Street : Maariv, September 2, 1994 By Ben Kaspit, the New York correspondent

4) American Civil Rights Review -stl.com/~civil/index.html

5) Multicultural Disasters -stl.com/~civil/dv0.html HUD Disaster Tours of Ruined Urban Areas HUD Has Destroyed

-stl.com/~civil/stlouistour.html Immigration Debacle! -stl.com/~civil/imfolder.html

6)"Orthodox Again Battle Police in Jerusalem", by Douglas Jehl for "NEW YORK TIMES". In "THE GAZETTE". July 21, 1996.

7)Efraim Sevela. "Stop The Airplane, I Have To Get Out..." A documentary, autobiography novel. "STAV". Jerusalem, 1980. (In Russian).

8)

9) @-d^86825@.ee7ba6a/86

10) /~leog/newspaper/araven.html

11)"By Way of Deception", by Victor Ostrovsky. St.Martin's Press. New York.1990.

12)Grigory Swirsky. "The Breakthrough". New York. (In Russian).

13)"The Bungling Bank Robbers of Israel", by Doug Struck. "THE GAZETTE". August 5,1995.

14)"Dream Homes But No Buyers", by Raine Marcus. "CITY LIGHTS", a supplement to "Jerusalem Post", September 11, 1992.

SUPPLEMENT WE SUBMIT OR ARE PLANNING TO SUBMIT COPIES OF THAT APPEAL TO: 1.UN Human Right Committee in Ottawa.

2.Amnesty International, London. 3.Amnesty International Division for Refugees. 4.Canadian Ministry of Immigration. 5.The Office of Prime

Minister of Quebec. 6."LA PRESSE" 7."THE GAZETTE". 8."HOUR" 9."MAIL AND GLOBE" 10."LE MONDE DIPLOMATIQUE"

11."WASHINGTON POST" 12."CHICAGO TRIBUNE" 13."BERLINER ZEITUNG" 14."ZYCIE WARSZAWY" 15."TIMES" 16."THE

GUARDIAN" 17."DOUBLE STANDARDS" (AN INTERNET ON-LINE EDITION) 18. "EXCITE TALKS" (INTERNET) TO OTHER PLACES

AND ORGANIZATIONS

ДЕЛО МЕТЕЛЬНИЦКИХ:

FROM FAMILY METELNITSKY. MONTREAL, Desember, 1996.

To Amnesty International's London Office

Why WeTurn To Amnesty International?

1) Because our complains to Amnesty International from Israel played if not the main,a very important role during all the 2 immigration

hearings in our case. 2) Because indirectly or even directly (from a particular point of view) they insinuated that we must be punished for our

contacts with Amnesty International. 3) Because what happened during our immigration hearing here in Montreal (Quebec, Canada) is so

incredible and horrible that will encourage human right violations everywhere on a wider scale. 4) Because during the hearing the

immigration officer falsificated Amnesty International's (and other human rights organizations') documents and lied about them. 6)

Because if a family comes to a country (which accepts refugees under the Geneva Convention act) but faces abuses, ungrounded

accusations, threats, hatred and injustice within an immigration court room - that means a mayhem for the human rights, placing the very

basis of human rights in jeopardy. 7) Because we are absolutely certain (and we have presented undenieble evidences to the immigration

bord) that we are going to be beatten, abused or even killed if we will be turned back to Israel.

We came to Israel in 1990 ; as many other people we had a hope for a better life. As the most of Russian-speaking people we were

"welcomed" by a malicious anger, the state unti-Russian propaganda and the most severe discrimination. Our son was 15 when we came

to Israel. Each of us (including our son) was assaulted, abused, beaten, discriminated against.The ignorance of what is going on in Israel

with the Russian-speaking people can not make what we and our friends suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults, abuses were

real and happened to us in real life. If my son could come to school and could hear a discussion about the last article in a Hebrew

newspaper, in which "Russians" were called sons of a bitch, prostitutes, fools and thieves: was it "unreal"? And the computer games in

Hebrew accompanied by songs with words like "Russians, go home":They were as real as the real life. And the social climate in Israel is so

horrible that if a child is beaten at school "because he's Russian" he is forced to feel guilty himself as if he's guilty in not being an Israeli

but being a Russian.

Any person with conciseness (a journalist, an immigration official, a human right organization official) could take a translator from Hebrew,

go to a library or to an archive and find articles in Hebrew newspapers which have highly aggressive untie-Russian contest. And what about

thousands of articles in Russian newspapers published in Israel about what can be called almost a genocide against "Russians"?

When they began to call my son to a draft board (because Israel has a compulsory military service) he asked an alternative military service

each time they called him: because he was afraid of hostility towards "Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a

single son can not be taken into the front-line units against his will. They gave him no decision, but kept ordering him to came to the draft

point again and again. One day a new routine order to come to the draft point arrived. My son was ordered to come one day - but the order

have been sent one day later then the date of his appearance. A couple of other days past before he got the order. But as soon as he got

it he immediately went to the draft board.

When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to the order to come. No excuse, no explanation were admitted.

Everything happened so fast that there is no doubt: they were prepared. So, they have submitted this order for him later then the date he

was called to intentionally. He was accused in a refusal to come to the draft board (the ignored his voluntarial arrival) and in avoiding the

military service. They have treated him like if he already was a soldier and flied from a military unit. He was also given a soldier's number as if

he was a soldier when in reality he never entered the army and never wearied a military uniform. When he admitted that he's going to

become mentally ill because of the military prison they refused to give him a Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking

psychologist couldn't speak with our son, but wrote a report based on ungrounded insinuations. When later a Russian-speaking

psychologist appeared he translated him that report but told that it is impossible now to dispute what the Israeli wrote.

When our son was in the military prison severe humiliations were committed over him. All the violations of the rules and of the moral norms

in his case were too innumerable to mention them. During his imprisonment our son was transformed from a healthy person to a mentally ill

boy. When he was released from the military prison (he was in the prison more then 3 months; no charges were posed against him, no court

took place) the military medical committee recognized him as a mentally ill person. When he was just imprisoned he was recognized as a

fully healthy person suitable to the military service.He received some treatment here, in Canada, and the immigration board know it. We did

everything we could to release our son from the military prison. But the civil lawyers refused to take his case as soon as they heard about

the conflict with the army. Some of them assaulted us refusing to take the case.We demanded a military lawyer but the military

commandature in Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the possible places like Israel Bar Association, human rights

organizations, Sharansky's Zionist Forum, Israel and foreign media, state officials: nobody couldn't or didn't want to help us. Then we

decided to send a letter to Amnesty International. A friend of us - a dissident and a journalist Lev G. - has contacted Amnesty International

and later submitted several faxes to them. When the authorities realized that we complained to Amnesty International they released our

son from the military prison.

We couldn't live in Israel any more after what happened to us and to our son there, and also because we were afraid that our son can be

arrested again if we will stay in Israel. The only reasonable solution for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee

claimants. We flied to Montreal in November, 1994.

We have submitted all the documentary proof we had to support our claim to the immigration board (committee). We also sincerely

described what happened to us in our claim's atory without any distortion or exaggeration. But what happened to us in the immigration

courtroom and between and after our 2 hearings is just incredible...

Why We Think Our Human Rights Were Violated By the Court?

Inside The Courtroom:

1)Some of the main documentary proofs (statements, affidavits, letters, receipts, articles, ect.) were ignored as if they never existed.

2)Other extremely important documents were mentioned but were ignored (if not - they might be an obstacle to what the judges

incriminated us). 3) Other documents (including Amnesty International's confirmation of our complain) were mentioned as incomplete proof

of particular events, when in reality they were given to support other events. In the same time documents which relate to these events were

ignored. 4) The same way our words were ignored, too. For example, I was asked an insinuating question. My answer closed that question

by a clear and unbeatable conterargument. So, what then? Then the same insinuation was repeated - but this time in an affirmative form:

As if I said nothing. The same question could be given 2, 3, 5 times non-stop. If I gave the same answer again and again they shouted on

me, used threats, aggression, incredible accusations to force me to change my answer. It's clear that such a method violates moral and

legal norms - and any hesitation by a refugee claimant under such an illegal psychological pressure can not be taken into consideration. 5)

Too often they questioned us giving us no rights to response. They shuted us down replacing our eventual answer by their own - and later

based their conclusions not on our answers but on their own statement posing it as our - not their - words. 6) It was repeated again and

again that they doubt about our rights to appeal (for a refugee status) because our actions (when we were in Israel) weren't a good

solution. As examples of "good solutions" were mentioned: A demolition of our family, a criminal offense - and so on! 7) Several times the

bord members expressed their dissaproval by the norms of democracy or by my aproval of the democracy laws. It is absolutely clear that our

case was treated not according to Canadians laws but according to the rules and norms of Israel since - in the judges' eyes - we belong not

to Canadien but to Israeli jurisdiction. This position - neither being ordered to the bord or being the product of the board itself - made the

courtroom a part of Israel's territory. 8)The procedure of our immigration hearing wasn't an investigation in our case but a pure pro-Israel's

propaganda. It's goal wasn't to detect whether or not our claim for refugee status is justified but to defend the image of Israel as a "good"

country in an imprudent and abusing form. The depersonalization of our claim was done in an extreme form ignoring our personal history.

So the only criteria chosen to support the bord's point of view was the very fact that we came from Israel. But the only admissible attitude to

refugees is to base the decision on what happened to them personally, not on which country they flied. 9)The members of the board

expressed their detestation of the human rights defense and verbally denied (directly or indirectly) a number of recognized human rights.

10)Sending requests to Israeli embassy and demanding some definite information about us, the immigration officer violated another moral

and judicial principle: Not to announce his claim to the government of a country a refugee claimant escaped from. 11)Reading Amnesty

International's and other reports the immigration officer distorted and sometimes falsified the documents. 12) Documents submitted by the

Israeli government, by it's dependents or by it's embassy were considered as absolutely reliable and were voluntarily represented by the

tribunal as non-debatable. In the same time documents that were represented by our lawyer (or our documents) - newspapers, statements,

declarations, and so on - weren't treated as equal to Israeli propaganda papers. More then that: At least our documents were completely

ignored: As if they never existed. In the same time the documentation presented by Israeli government can't be treated as an arbitrary

source: Because Israel is involved. Meanwhile a number of our documents may be considered as more objective and independent. 13) The

immigration officer used 1) an open lie 2) threats 3) desinformation; 4) expressed an unexplained malicious anger towards us; 5) claimed

one thing to defend her position during our hearing and claimed the contrary during the hearing in G. family case (our cases are related,

and G. was called as a witness to our second hearing); 6) she lied about what I said, about what she previously said , about what was said

about the situation in Israel and so on; 7) her behavier towards us and G. family was so incredibly agressive as if she had a personal reason

to punish us, or to exterminate us. 14) A 'yes" or "no" answer was demanded in situations when it was clear that such an answer is

absolutely impossible. Demanding "yes" or "no" answer only they justified their decision not let us speak. 15) Despite our son's mental

illness and the evidence that he can not be asked the immigration officer asked him various questions in an aggressive manner. We

understood that questions which she asked him were nothing more then a pure humiliation. 16) Requests which the immigration officer has

submitted to Israel weren't justified or necessary.

Outside The Courtroom:

1) Our lawyer's translator did our story translation in an provocative and humiliated manner. She has chosen the declarative style instead of

a description intentionally: to make our story sound ridiculous. She also sabotaged G.'s family story. When they came to Montreal G. put

everything that happened to his family in Israel in writing and gave that piece of paper to the translator. She sabotaged the translation

distorting the sense of his story, inserting her own inventions and sentences which sounded like provocations. He demanded a translation

back to Russian from her French version , and she did it. She wrote it by her own hand. That manuscript is quite different from her French

version. So, she did it to smoothen the distortions and to prevent G. from complaining. We have also other proofs of her sabotage. 2) She

sabotaged the translations of newspaper's articles as well. From one hand she exaggerated a number of descriptions of persecutions

against Russian-speaking people "to do us a favor" (We think her goal was to discredit these articles). But on the other hand she excluded

the most important paragraphs in her translation and gave the opposite meaning to the most important facts and conclusions. 3) The

translator also sabotaged the translation of some official papers and other documents which we and G. prepared to support our claims.

She told us that she has translated some of them and that she would find a translator from Hebrew -but it was a lie. If not our complains to

the lawyer and an alert note we gave to him: No documents were translated. 4)We believe that a conspiracy between the immigration board

and the translator took place. She was given an order to insert some particular phrases in G. story which he didn't want to see there. Later,

in the courtroom, these phrases were used against him. These phrases were taken from articles he wrote before we escaped from Israel.

Among them were the articles which G. hasn't presented to her or to our lawyer when she was doing the translation of his story. The

members of the immigration board have exploited these phrases again and again: What leads to a suggestion that it wasn't

occasionally. 6) There is a visible connection between the immigration officer - and Mr.Mark Kotlarsky, who lives in Israel. This

gentlemen is an informer and a provocateur for Israeli authorities. He wrote an article about G. in 1994, in Israel. This article was written in a

humiliated and sarcastic manner. Mr.Kotlarsky used the information which G. shared with him (as with his close friend ) against him. This

article is outright slander, mystification, false insinuations and lie.. Before G. discovered that Mark Kotlarsky is the government agent he told

him some things which G. never told to any other person. But during our immigration hearing and during the hearing of family G. these

things were used by the immigration officer against us. We have no other explanation but that she's in a contact with Mr.Kotlarsky. 7)

Then, we have a reliable source of information which says that the immigration officer, the member of the immigration board in our cases, is

an Israeli. Because of some reasons we'd like not to present the evidences for that. But this paragraph can play an informative role only.

We have no pretensions to demand you to believe in that. From the other hand if the immigration officer is an Israeli (it can be confirmed, if

somebody wants to find out) and the patriot of Israel (the last is too clear), she has no moral and - may be - legal rights to judge in refugees'

from Israel cases.8)When G.'s came to Montreal they gave G.'s wife's birth certificate and it's legal translation to our lawyer. Dispute the

submission of that legal translation the lawyer's translator did her own translation. Now we discovered that she sabotaged ("refused") to

translate his wife's parents' nationality. There is a clear connection between that sabotage and the immigration officer's tactics in that

issue. The immigration court decision came to us at the 14 of December, 1996. The denial of our claim for a refugee status doesn't reflects

what really happened during our immigration hearings and has almost no connection with our claim. It is a masterpiece of rhetoric and

profanation. This document is a next proof that an only decisive voice in our case was the voice of the immigration officer. She was a real

judge - and the official judges were just mutes. The text of "their" negative decision reflects her style and based on her words exclusively:

Her declarations she made during our hearings are reflected in this document pretty good. But this document ignore our answers

completely: As if we kept silence all the time. When in reality some of our counterarguments completely discredited her insinuations.

Nothing what the judges said during our immigration hearing is reflected in the immigration board decision, what means that the decision to

deny our claim was made by the immigration officer only (without the judges) when according to the rules she has no decisive voice but only

a consultative voice. The denial's text is much the declaration about Israel then a statement of an immigration committee. It based on an

acsioma that Israel is a democratic state (society). Such a declaration lays beyond the juridical matter: Because there is not in jurisdiction of

an immigration board to decide which state is a democracy and which is not. This is a privilege of an academic institution but not of an

executive board. Then it is an act of injustice to declare that Israel is a democracy in an imperative manner giving the refugee claimants no

possibility to present their view and their counterarguments. It is clear from what was discussed during our immigration hearings that Israel

has almost nothing in common with democracy. A permission to leave the country, an indication of nationality and the country of origin in

special enternal passports, a supremacy of the religious laws over the civil code, a right for a military committee to decide who is a single

son - and who's not, an imprisonment for months without an official accusation: All these and hundreds of other Israeli laws are suitable

may be for a mental hospital - but not for a "democratic society". An opinion expressed by the document that we should not escape to

Canada but should seek a help in Israel also has nothing what to do with the reality. We did everything to defend ourselves in Israel, and G.

as a journalist and the human righta activist did everything that was possible to help us.He presented tenth of receipts of his complains to

various ministries and organizations including the Ministry of Police, the Ministry of internal affairs and police, which were unanswered, to

the immigration committee. The sad truth is that the committee just ignores everything. And recognize only the ungrounded Israel's

declarations. And the immigration officer - a person who sends faxes to Israeli embassy, obtains documents there;in other words who's in

tight connection with Israelis - is the only person who has a decidable voice in the refugees from Israel cases... Isn't that sad?!

We can not go back to Israel under no condition, because

1) my husband and my son may be arrested by the militaries and imprisoned. I expressed my grounded fears about that during the hearings

- and I can widen them now. 2) How can we go back to Israel if the immigration officer informed the Israelis about our refugee claim? In

Israel where the ideology and the patriotic education play a very important role we will be considered as "traitors" and will be persecuted for

that, too. 3) Persecutions against us in Israel were so strong that if we would be send back to Israel we will die. 4) After receiving so called

"21-st military profile" my son has no future in Israel: Because in Israel people who are given that "profile" can not study, and nobody will

employ my son with such a "profile". 5) After all the persecutions we faced in Israel we feel fear - and we are afraid to go back; our fear, our

psychological tremor towards Israel are so strong that there is impossible for us to live in Israel any more. In the name of God, in the name

of Justice - HELP US!!!

CONCLUSIONS: our 2 immigration hearings (as well as hearings in G. case) have nothing in common with any legal procedure. They rather

remine of an incuisition court or a secret political tribunal. This tribunal was arranged to punish us for flieding Israel and G. - for his

ideological views - not to decide whether or not our (ours and G. family's) claim for a refugee status is justified. It was used for the political

purposes: To "show" how just any information about human rights violations in Israel which not concerns Arabs can be calmed down - and

to express a huge pro-Israel propaganda. They made clear that they treat our escape from Israel as a mutiny and will never admit the very

fact that we are in Canada, in Quebec, not in Israel. Their words, their behavior - everything - was meant to show us that we could only

deserve to be treated according to the Canadian rules after getting a refugee status. Before that we don't deserve to be treated by

Canadian rules. That's why we were treated according to the rules and norms of Israel!!! It hard to find a more violative ritual of humiliations

over the juridical norms then that... It is absolutely clear for the judges - as well as for ourselves - that we were severely persecuted in Israel,

that all members of our family were severely abused and that the definite casualties were inflicted to our health, including our son. It is also

absolutely clear to the judges that the deportation back to Israel is a death penalty for all members of our family. The tricky thing is that the

immigration board expressed almost no doubt about persecutions we survived in Israel or even recognized the harshness of these

persecutions. But the point is that they claim ... we are guilty in the persecutions ourselves - and therefore they don't worry about our souls

and our lives... So, this is not even a tribunal, but a brutal act of a vengeance. sp;*  The court's negative decision (resume) was

made and expressed in an inappropriate manner without any clear connection to our real case. The decision was clearly made by the

immigration officer, not by the judges. She is an Israeli patriot and she hates the Russian-speaking people. Everything what is expressed in

the decision document is basicly a lie. The text of that document is politically motivated and juridically illegal. This is just the next stage of

injustice.

SUPPLEMENTS (if required):

1.A LIST OF TRANSLATED INTO ENGLISH OR FRENCH ARTICLES.

2.DOCUMENTS.

3.TAPES FROM THE IMMIGRATION HEARINGS.

4.OTHER MATHERIAL PROOFS.

5.OTHER DOCUMENTS.

6.DETAILED COMMENTARY TO THE HEARINGS.

7.COURT'S RESUME (DECISION).

8.DETAILED COMMENTARY TO THE COURT'S RESUME (DENIAL OF OUR CLAIM).

SINSERELY YOURS, LUDMILA METELNITSKY

telephone number: (514) 845-8216

address: Ludmila Metelnitsky, 3440 Durocher Str., Apt.1602, Montreal, Quebec, H2X 2E2, CANADA

AN ADJUSTMENT

We came to Israel in 1990; as many other people we had a hope for a better life. As the most of Russian-speaking people we were

"welcomed" by a malicious anger, the state unti-Russian propaganda and the most severe discrimination. Our son was 15 when we came to

Israel. Each of us (including our son) was assaulted, abused, beaten, discriminated against. The ignorance of what is going on in Israel with

the Russian-speaking people can not make what our friends and we suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults, abuses were real and

happened to us in real life. If my son could come to school and could hear a discussion about the last article in a Hebrew newspaper, in which

"Russians" were called sons of a bitch, prostitutes, fools and thieves: was it "unreal"? And the computer games in Hebrew accompanied by

songs with words like "Russians, go home": They were as real as the real life. And the social climate in Israel is so horrible that if a child is

beaten at school "because he's Russian" - he is forced to feel guilty himself as if he's guilty in not being an Israeli but being a Russian.

Any person with conciseness (a journalist, immigration official, a human right organization official) could take a translator from Hebrew, go to a

library or to an archive and find articles in Hebrew newspapers which have highly aggressive untie-Russian contest. And what about

thousands of articles in Russian newspapers published in Israel about what can be called almost genocide against "Russians"?

When they began to call my son to a draft board (because Israel has a compulsory military service) he asked an alternative military service

each time they called him: because he was afraid of hostility towards "Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a

single son can not be taken into the front-line units against his will. They gave him no decision, but kept ordering him to come to the draft point

again and again.

One day a new routine order to come to the draft point arrived. My son was ordered to come one day - but the order has been sent one day

later then the date of his appearance. A couple of other days past before he got the order. But as soon as he got it he immediately went to the

draft board.

When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to the order to come. No excuse, no explanation was admitted.

Everything happened so fast that there is no doubt: they were prepared. So, they have submitted this order for him later then the date he was

called to intentionally. He was accused in a refusal to come to the draft board (they ignored that he arrived voluntarily) and in avoiding the

military service. They have treated him like if he already was a soldier and flied from a military unit. He was also given a soldier's number as

if he was a soldier when in reality he never entered the army and never wearied a military uniform. When he admitted that he's going to

become mentally ill because of the military prison they refused to give him a Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking

psychologist couldn't speak with our son, but wrote a report based on ungrounded insinuations. When later a Russian-speaking psychologist

appeared he translated him that report but told that it is impossible now to dispute what the Israeli wrote.

When our son was in the military prison severe humiliations were committed over him. All the violations of the rules and of the moral norms in

his case were too innumerable to mention them. During his imprisonment our son was transformed from a healthy person to a mentally ill boy.

When he was released from the military prison (he was in the prison more then 3 months; no charges were posed against him, no court took

place) the military medical committee recognized him as a mentally ill person. When he was just imprisoned he was recognized as a fully

healthy person suitable to the military service. He received some treatment here, in Canada, and the immigration board knows it. We did

everything we could to release our son from the military prison. But the civil lawyers refused to take his case as soon as they heard about the

conflict with the army. Some of them assaulted us refusing to take the case. We demanded a military lawyer but the military commandature in

Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the possible places like Israel Bar Association,human rights organizations, Sharansky's

Zionist Forum, Israel and foreign media, state officials: nobody couldn't or didn't want to help us. Then we decided to send a letter to Amnesty

International. A friend of us - a dissident and a journalist Lev G. has contacted Amnesty International and later submitted several faxes to

them. When the authorities realized that we complained to Amnesty International they released our son from the military prison.

We couldn't live in Israel any more after what happened to us and to our son there, and also because we were afraid that our son can be

arrested again if we will stay in Israel. The only reasonable solution for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee

claimants. We flied to Montreal in November 1994.

I don't want describe the whole farce of so called "immigration hearings". There were 2 of them.

Any positive decision couldn't be taken in our case since the immigration officer assigned to our case is a Jew, probably, an Israeli, and she

hates the Russian-speaking people. We prove in our later appeal that it was her who took the decision in our case.

Several months ago when our son was on a party, one gay called him out and took him to a car.

That gay was drunk. When driving the car he damaged several parked vehicles. Later we discovered that he took another person's car.

Despite the clear evidences that not my son drove the car police accused him. We also have an audiotape where that other boy recognizes

that he (not our son) was guilty. There is a recorded telephone conversation on this tape. Just everything was ignored during the first criminal

hearing in that case. Of cause it looks as if my son accompanied that gay - it's enough to accuse him. But you must take into consideration that

he is psychologically, mentally ill after Israeli military prison. A healthy person could refuse to hear what that gay told him but my son is a sick

person!

I believe that this was MOSSAD's provocation, and I believe that the politicians are still behind everything what is going on around us.

If somebody can do something to help us to avoid deportation to Israel, HELP US!!!

DO SOMETHING!!!

Sincerely yours, Ludmila Metelnitsky

Please, call us to (514)-845-8216. Montreal.

Ludmila Metelnitsky

December 1996 - March 1997

Montreal

ДЕЛО ГУНИНЫХ

FROM FAMILY GUNIN

Folder of Documents about abuse and injustice, partial decisions and inhuman actions by Canadian Immigration on request of the State of Israel against a peaceful and talented family

Order of documents:

#1 (this document): To the Federal Court,

# 2: Post Determination Appeal ,

#3: Translator's Sabotage,

#4: Appeal (Alert) to Amnesty International,

#5: IRB's Conclusive Decision,

#6: List of Documents,

#7: BRIEF DESCRIPTION

#8: From Alla GUNIN to the Federal Court,

#9: Appeal to UN Refugee Tribunal,

#10: Humanitarian Appeal (Humanitarian and Compassionate Grounds),

#11: To QUEBEC's Children Rights Committee (in French),

#12: From Elisabeth GUNIN - Humanitarian Cases ,

#13: Events in March-August, 1999, in Hebrew, French, English, Russian and Polish

#14: Declaration

#14-a: The WITNESS (Autobiographical essay)

#15: The Enforcement of Immigration's persecutions against Gunins (list of 1998-1999 events)

#16: Grigory SVIRSKY: Appeal to Prime Minister of Canada

#17: Another short description of GUNINS case

#18: New Persecutions - April - May, 2000

#17: Leo's Old Mother Is Under Persecutions

#18: Manipulation of medical data and personnel by Immigration

#19 ALARMING SOS: Usage of falsified medical data against GUNINS - last update December 2000

After been denied the refugee status

and the rights to appeal to the Federal

court, after years of humuliations and

abuse of justice, family Gunin received a

positive decision to their humanitarian

reasons appeal. In spite of granting them

the landed immigrant status Immigration

is trying now to freeze their file to avoid

giving them the permanent residents

papers and continues persecutions.To

punish Lev Gunin they startet to

humiliate over his old mother (check the

link)

Complete update of GUNINS tragedy is

here

Next Document Main Page

For The Federal Court, Second-Stage Appeal Procedure

FROM Lev GUNIN (FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18

ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/ )

FOR THE FEDERAL COURT, AFFIDAVIT February 24, 1998

LIST OF ITEMS

INTRODUCTION: An explanation why some important (from my point of view) details never appeared in my refugee claim.

(This document).

1. Why the refugee board's decision has formed an additional

risk of return for my family, and me.

(This document).

2. How my lawyer's translator torpedoed my chances to get a positive decision.

(Document #3).

4. My observations regarding the hearings and the negative decision (Document # 3).

(Group of Documents #4).

5. My observations regarding the text of the negative decision ("Conclusive Decision").

(Document # 5).

6. My final statement.

(This document, paragraph 1.7.).

In any decision in our case I ask you to take into consideration the next documents, which I have submitted on November

the 7-th, 1997, for post-determination revue.

7. Adjustment to my refugee claim as an essential explanation of that risk.

(Document # 2).

8. List of supporting documents.

(Document # 6).

9. Supplements.

(Group of Documents # 7).

10.List of Organizations.

(Document AC)

INTRODUCTION

Introduction.1. There are some important, from my point of view, details, which never appeared in my refugee claim.

My advisers were strongly opposed to the next passages.

a) Anything that could throw a shadow to the state's of Israel good image.

b) Statements, which would mention Israeli army.

c) Any claims, which could include politics or politically motivated persecutions.

Introduction.2. They said (may be, indirectly) that the influence of Israeli lobby is very strong everywhere. They said

that by mentioning about the violations of Russian speaking people' human rights in Israel, discrimination of them in

Israeli army, or politics behind persecutions, from which we suffered in Israel, we could make the commissioners just

furious. They could accuse us in exaggerations (a word, which became very popular when an excuse must be

found for an inhuman action) and refuse to accept us as refugees.

Introduction.3. These advisors (including my wife) partly convinced me, partly sounded ultimate. Now I see even

better then before, that they were right, and I must completely recognize their marvelous competition. Now I could

understand that my lawyer's, maitre's Le Brune, recommendations were very wise. In the same time my lawyer's

translator inserted 2 statements into my refugee claim, which I never authorized her to insert and which were in

complete contradiction to my lawyer's recommendations. The 1-st is a statement that I was a well-known dissident in

ex-USSR. The 2-nd is a declarative passage about slavery. In the Document #3 you could read more about this.

Introduction.4. Suspending some information from entering my refugee claim I did it because I was afraid that the IRB members - instead of defining my chances to be a conventional refugee - would define my "guilt".

Introduction.5. But during our refugee hearings (because of my lawyer's translator's distortions and because of

commissioners' aggressive behavior) I was forced to mention such things, which I decided not to mention before.

When it became clear that the commissioners were extremely partial towards us, and that we had no what to loose,

all three above-mentioned "self-restrictions" became not important any more.

Introduction.6. In the same time events, which I was afraid to mention in my refugee claim and my lawyer did not

recommend to mention, were accessible for the Immigration Board as others (besides my main refugee claim)

documents in my file. I handed them over to my lawyer, and he adjusted them to my file before or between the

hearings. It means that the information, which I enter now in Document # 2, is not new, and was in my immigration

file before. In the same time, it was up to my lawyer to share this information or not. Recently I took all documents,

which were in my file, away from my lawyer, including letters to Jerusalem Post (see Document # 5 in

Supplements), and others. My lawyer's notes were written on top of them, what you can see on one of the copies. It

means that I have rights to mention them now because by time of our refugee hearings they were accessible for the

commissioners because were part of my immigration file.

1

1.1. In this document, I am going to explain, prove and show, why and how all my family members, and I, would face

risk to life, extreme sanctions and inhuman treatment not just because of the danger for us in general, but also

because of the refugee board members' actions.

Please, do not make a final decision in my case without studying all supporting documents, because they content the

main argumentation about this risk.

1.2. This risk of return to Israel has been increased during our residency in Canada because of the next actions of

IRB members.

A). IRB, assigned to our file, contacted Israel and informed Israelis about our refugee claim in Canada (see Group of

documents # 4, Document # 3, p.p. 1,2,3; Document # 1, page 1, paragraph # 3, point 5), also p.2, point

11), also p.3, point 8); and also Supplements, Documents # 6, 7). That would increase the possibility of

vengeance to us from Israeli authorities.

B). Even if a definite information - that the embassy of Israel in Canada could already know about the content of our

immigration file - is wrong, sooner or later they would know it. Trying to find defense and justice, I have submitted a

short description of our immigration hearings and of the final IRB' negative decision to hundreds of human rights

organizations and to thousands of other destinations. I made them available on Internet for the same purposes. So,

Israelis know them, too, anyway.

C). In the same time the IRB commissioners and the immigration officer instead of defining whether or not we could

face persecutions in Israel (as we claimed), concentrated on accusing us as if it was a criminal court. They

characterized me as an exaggerator and defamator, dangerous (they do not use this word but it is the only

characteristic of what they meant) to the state of Israel* (see commentaries in the end of this part). Their insinuations that I turned to innumerous places in Israel, including human rights organizations, MP's, police, Amnesty International (see the list of them in Supplements, Document # 8; see also copies of documentary proof of my appeals to

various organizations in Supplements, Documents # 9,10,11,12) not because I looked for protection but to

"spread slender about Israel"** (see comments 2 at the end of that part), seem absurd and outraged only in Canada, but not in Israel! Even here (in Canada) they were used as an excuse to deny our refugee claim, and the negative decision

was logically presented as a "punishment" for "slander" and "exaggerations" (see Document #5, p. 1; 2 last

paragraphs on the bottom of the page, p.2, paragraphs 1, 2). Israeli authorities would consider Montreal's

"immigration court's" (IRB) decision to define us as enemies of Israel and dangerous exaggerators, as a leading

order (not just an excuse) to persecute us. As a Jew and, probably, an Israeli, the immigration officer, Mrs. Malka,

expressed her almost open hatred and partiality towards my personality in such tones and colors, which could

perfectly correspond to the manners and mentality of Israelis. Their most sensitive feelings would be touched by her

words, and that would make my destiny even more miserable if I would be removed to Israel (please, read the

whole Group of Documents #4, and Document # 5). She also expressed open threats, including a threat to

open a criminal procedure against me... (see Group of Documents # 4).

D). By their attitude, the commissioners during the hearings and in the negative decision somehow separated me

from other members of my family. They almost openly let know that my family suffering and refused the status only

because of my political views. That could provoke Israelis to separate me from my family or even take away our

children (I know several precedents). Rejection of my refugee claim because of my attitude towards the state of Israel

(in other words, my political views) is the main topic of the negative decision. That would encourage Israelis to do just

anything to me (if Canadian court did what it did, why should they wait?): to imprison me, place to a mental hospital, or kill. I am absolutely sure that within days or weeks I could be imprisoned in Israel and, probably, killed in custody not just because of objective factors, but also because of what the commissioners' did.

E). The political situation in Israel has been changed, too, since we left, to the worse. I present documents (see

Supplements, Document # 19), which shows that the present extremist government is not ready to maintain just

any tolerance. This is why the commissioners' actions would lead to more severe consequences if we would be

removed back to Israel. By the time of the hearings these changes already took place, and the commissioners had to

know pretty good about that...

F). Policemen in Israel could still remember my wife's, mother's, and my own complains; I also turned to the Ministry

of Police and Ministry of Internal Affairs. Now, - when in their brief description of my refugee claim members of IRB

severely distorted my claim (see Document #5, page 2, Comments), - how could we turn for defense in Israel any

more? The IRB members' action made us completely insecure and unprotected in Israel (if removed there). [Since

the context of their negative decision is already known to Israeli authorities].

* The negative decision mentioned the paragraph about slavery in my refugee claim (which Mrs. Broder inserted) in ignorance of: 1) my words that the translator distorted my statement, 2) my explanation that this paragraph correspond to a specific tendency in Israel called "kablanut", 3) two newspaper articles, which described "kablanut" and openly denounced it as slavery. (See these articles in Supplements, Doc. #81). An affidavit about the event, on which "my" statement about slavery was based, was given to me in Israel by Lev Ginsburg (see Supplements, Doc.82). We became victims of extreme generalization, when submitted by partial Israelis "affidavits" were respected more then even human life - and thousands of affidavits, articles and other documents provided by another side were totally ignored. Documents, which demonstrated non-competence and partiality and were provided by the members of Israeli government

(Mr. A. Charanski), its institutions (Israeli embassy) or committed to Israeli government fundraisers (Dr. Livny) were presented as only reliable and "independent"!

** After expressed by IRB members' insinuations that I turned to various organizations and institutions in Israel not for protection but to "spread slander" I could have no protection in Israel any more if removed there. IRB's insinuation is a verdict for non-protection in the state of Israel! How could we go back there now?!

CHILDREN.

During our refugee hearings, the commissioners had chances to observe our children.

They could not ignore that the children are deeply suppressed and still not in norm.

Because of abuses and insults, both Ina and Marta had nervous tics and hyper kineses. It stopped only about one

year ago. We possess a videocassette as a proof that during the period of refugee hearings the children still had

impulsive face muscles' contractions and other visual neurological disorders.

We also had a psychological evaluation at this point concerning Ina.

From observing our children, the commissioners could understand that because the children are shy and timid they

could be abused or even killed by Israeli children. That would bring additional danger to their lives. Such children as

ours have always much more chances to be abused or even killed in the countries with the dominated "east temper".

Because in spite of the time, which passed since we came from Israel to Canada, both Ina and Marta visually reacted

to the discussion about their life in Israel with horror and fear, the commissioners had a chance to see how deep the

psychological trauma affected the children and also how easy such children could become targets for abuses in

Israel.

The description of multiple assaults of our children were also ignored by the commissioners. The IBR members also

probably knew that by the time of our hearings Israeli authorities could take children away from Christian, atheist,

mixed, or non-traditional Jewish families...

In the text of their negative decision the IRB members seriously distorted some paragraphs of our refugee claim,

which described multiple abuses against our children.

Through all mentioned above (active or passive) actions, the IRB members had shown themselves as people with no

mercy, open to cruelty and ready to commit abuses themselves. If they had no attention or mercy even towards the

children, who then they are and how could such people make a decision in our case?!

WIFE.

The commissioners had also a chance to observe my wife.

My wife Alla (look over our refugee claim) suffered very much from multiple abuses, batteries, insults, and

discrimination in Israel. That all caused already serious damage to her mental and physical health. During first two

years in Canada, she suffered from the consequences of that damage. (A surgery was done to her in relation with

what happened to her in Israel; she often cute her hands, stroke herself not on purpose because of her mental

disorder; once she spent several days in an emergency; by then a danger has threaten her life).

A psychologist found her mental disorders serious enough. He told us that they came in result of her previous life

period, what means in result of our life in Israel. (See her medical reports: Supplements, Documents #13, 14,

15, 16, 17, 18).

Only about a year and a half ago her mental and physical wounds started to heal, and she came almost completely

back to norm. But even now more time is needed and the danger of deportation back to Israel has to be liquidated for

complete improvement of her health.

During our refugee hearings, the IBR members had to see that she was paralyzed by fear and horror so much that

hardly could speak. They could see that she was near an emotional collapse, and they had to understand that it must

be connected with what happened to us in Israel.

By observing us, by listening to my wife's, and my, replies IBR members could easy understand that we belong to a

rare type of people, for whom any suppression of their own pride is unbearable. We could become refugee

claimants and agreed for all the degrading procedures only because of a threat to our lives, only! We care about our

children lives, and we know that they need us. Otherwise, we would never let a person like Mrs. Judith Malka

humiliating over us! It was absolutely clear that something really serious (like a threat to our lives) had to happen to

force people like us to become refugee claimants.

To ignore their observations the IRB members had not to care about our fate at all. Their indifference demonstrated

that they came with prepared in advance negative attitude towards all Russian speaking refugees from Israel in

general. Nothing could change this attitude, no matter who is sitting in front of them... It was visually clear that such a

partial attitude could not be affected by their emotions, by compassion; or they rather had no emotions, no

compassion at all...

Please, read my wife's statement in Group of Documents # 4, Document # 2.

MY MOTHER.

Everything that corresponds to my children and my wife corresponds to my mother as well. If the commissioners had

no mercy towards the children and towards the woman, who suffered so much, then may be they expressed

compassion towards an old mother who might loose her single son (she told them that her younger son died) if we

would be removed to Israel? No, they had no shame before an old mother to use their unfair methods and

demonstrate no sign of a mercy!

ME

I am the very person, whom Israelis persecuted long before then I was taken to Israel (see Document #2). I was

taken to Israel by force, against my will (see Document #2, page 4, paragraphs 2.16., 2.17., and the NOTE).

When I was in Israel, Israeli State radio (RADIO RECA) called me in one of its auditions (3 December 1993, around

noon) "a racist." The radio correspondent Daniela Linor gave an opposite meaning to one of my articles (see

Supplements, Document # 27). In that article ("Israeli (Jewish) Apartheid") I denounced the discriminatory practice

of Israeli authorities against some of the ethnic minorities, including Buchara origins. If not my good relations with

some of the Buchara people and my attempts to help some of them to fight discrimination, I could be in a serious

danger. The community of Buchara is one of the most sensitive and united communities in Israel. This event was

already discussed during my immigration hearings, but the IRB committee did no comments. One newspaper

("Vremja", 5 September 1994, page 18), which published my article "Why Israel is against the Victory Day?", in its

comment called the public to destroy all my works and presented me as traitor and enemy. It was very well known

that this newspaper was by then close to the right opposition led by Mr. Netanyagu, and expressed its opinions (see

the original and its translation in Supplements, Document #28). IRB members did no comments to that, too.

The same newspaper ("Vremja", 1 August 1994, Supplements, Document # 29) placed an interview with me,

distorting my words and trying to discredit me. The interviewer, Mr. Mark Kotlarsky, was my friend, and I trusted him.

But he composed that interview in a humiliating manner, portraying me as a traitor, pathologically tiresome and stupid

person. Pretending to be half serious - half joking he told about me things, which he never discussed with me and

which could turn the whole anger of Israeli ultra-patriots against me. He had no personal reasons for that provocation

and it could be explained only by the involvement of the authorities. (This interview and circumstances, which

surrounded it, were discussed during my immigration hearings). During one of our immigration hearings Mrs.

J. Malka, the immigration officer, used non-conventional methods to distort the reason, why I presented this article,

and did not let me speak. In the same time, she used some information, which I shared with Mr. Mark Kotlarsky only.

In 1993, I was attacked in Tel-Aviv after my conversation with "MAARIV" and "Yidiot Achronot" correspondent,

Avraham Pelet. (See my refugee claim). Mrs. J. Malka's attitude towards this event and her "evaluation" of it was the

same: not to let me speak! Multiple attempts by the governmental structures to confront me with anger of the most

sensitive and dangerous in anger social and ethnic groups could lead to my death and were equal to assassination

attempts. Even here, in Montreal, Israelis threaten me through people, whom I knew in Israel (listen to the tapes of

my last immigration hearing), or via E-mails, or by telephone calls (see Document #30 of Supplements). I also

presented a letter from Israel to the Immigration Board. This letter also informed about such threats (see my file).

These threats are not jokes! To send such a person (who was considered by such a sensitive - towards ideological

opponent - state as Israel as an enemy) backmeans to sign him (me) a death penalty. Know that by sending me back

to Israel you would kill me! I am writing this just to remind you what you might be responsible for.

But Mrs. Malka several times threatened me directly during the hearings, one time even suggested that she will start a

legal procedure against me in civil (or - may be in criminal?) court.

But if even a politically motivated threat to my life could not exist, even then risk to my life could always exist in Israel

because a person like me could never accommodate in strictly regulated - ideologically, religiously, ethnically,

socially, politically, and military - society as Israeli. And it had to be evidently clear to the board! It clearly evaluated

from the refugee hearing procedures! I had innumerous incidents in Israel, which were already described in my

refugee claim. It had to be evidently clear to the IRB members (from the background of our conversation) that I could

add a description of others less or more serious incidents and conflicts, which used to happen to me in Israel

practically every day. They were caused by my inability to use to growing demands of ultra-orthodox, by my entire

and psychological incompatibility with the Israeli society, by my softness, which provoked harsh by nature Israelis to

attack (abuse) me. Often conflicts erupted because I did not understand the tough subordination within the Israeli

society or could not use to it. In my refugee claim I described only some events, caused by fully developed incidents.

But there were thousands others, which merely did not developed completely, and if would develop themselves,

could lead to severe consequences, including my death. Since we left Israel political and social situation there

became even tenser. It is more possible now that I would not only face the same incidents and conflicts (if removed to

Israel), as in 1991-94, but more tense, which could soon lead to my death.

Risk to my life would immediately erupt in Israel not only because of above-mentioned reasons. The commissioners

could see from my claim and all documents (if they wanted to see) that in Israel the state of my health in 1991-94

became so bad that it could make me an invalid or cause my death. I possesed multiple medical documents, which

could illustrate that. In Israel I got a hyper-tonic disease (which - I believe - came as a result of a battery; I gave

explanations and necessary proofs already during my immigration hearings), I had multiple infections, flues, terrible

headaches, heart disorders, tics... In 1994 I had such a heart disorder, which was suspected as a minor heart attack. I

suffered severe heart pains and other hard disorders during 2 weeks, and I was sick much longer. In

mentioned-above interview Mr. M. Kotliarski wrote about my infarct (heart attack). (See this article in Supplements;

document # 29). I already presented medical documents to the IRB. I supply you the new copies (Supplements,

documents #35, 36, 37, 38, 39, 40) in terms if they somehow disappeared from my file by the time of the hearings

or were not presented to the board.

Danger to my life could be even wider because during our life in Israel there were multiple conflicts with

doctors-Israelis, and they refused to serve members of my family, and me, several times. We were also expelled from

medical center "Ramat Verber" in spite of the money, which we paid for membership. Since we came to Canada my

health improved. But it could not stand stresses of eventual removal and life in a thrusted on me society.

My life would be under an extreme danger in Israel also because my past life there has already shown that no

institution, no organization would defend me. I would have no legal or other defense. IBR members could express

insinuations that I used to turn to many institution and organizations not for protection and help but to "spread

slander," but they did not want to comment (in their negative decision) the fact of refusals or inability of all these

institutions and organizations to help me. In reality this fact is one of the most essential. If I was (and would be)

completely unprotected in Israel - then how would I go back there?

The Immigration Board members also did not let me speak about my confrontation with Mossad. In reality this

confrontation might become one of the main threats to my life if I would be removed to Israel. This confrontation has

begun in my native city (see Document #2). In Warsaw it jeopardized (see the same document, p.p. 4, 5).

When we were placed in the hotel in Warsaw, our guardians have repeatedly told us that we are going to pay a hard

price for inviting our Polish friends to the Central railway station. They accused us that we almost destroyed the whole

operation of transporting the Soviet Jews, and that Warsaw was almost closed as a transit point because of us. Later,

in airplane, other guardians told us that our flight was postponed for almost two hours (that was true) also because of

us. I could not by then and can not now verify if there was any real information behind their words, but I am sure that

there were Mossad men, and they were very angry on us. In Ben Gurion airport, in a room, where all fresh arriving

males were called, another Mossad man told me that I have to face the full responsibility for what happened in

Warsaw, and there would be severe consequences for me. He was also angry because of my refusal to answer his

questions. He told me that he knows that I had problems with KGB. He told also that they know from some of my

friends (I immediately thought about Rodov) that I used to collect information about KGB. He asked me where I keep

this information - in my memory or in writing - and asked me to share it with them. He spoke Russian with Hebrew

accent (probably, studied Russian somewhere), and he has a wound, probably, from the battlefield. He was tired and

sad, and I felt sympathy to him. But I could not share my observations about KGB with him because I remembered

that (according to my conclusions and some books) KGB and Mossad worked together. Because of my sympathy to

him and because I was disoriented, desperate and afraid I could not keep silence. I told that the only KGB man I saw

in my life close was the chairperson of local KGB in Bobruysk when he came to read a lecture to the Jewish club. He

asked me who invited him to the club. I told that the chairman of the club, Rodov, invited him. Or he might order

Rodov to invite him...He wasn't satisfied by my answers. He started to speak to me in a sharp manner, even shouted

on me. He expressed his anger clear enough and told that because of my refusal to cooperate fully I may be

contacted later. During the refugee hearings the board members just did not let me speak about that all...

Some of that facts were not described in my refugee claim or during the hearings because of 3 reasons: my lawyer's

recomendations(see p.1 of this Document), his translator's sabotage (see Document # 3), or IRB members

refusal to let me speak (see Group of Documents # 4, Document #1). My lawyer's recommendations were good

until the IRB members started to use "unconventional" methods and aggressive behavior. Analyzing my conversation

with Mossad (Shabak) officer at Ben-Gurion airport I came to conclusion that information they could collect some

additional information about me from my manuscripts, which were confiscated during (after) our flight

Warsaw-Tel-Aviv (Lod). Protesting against confiscation of some of my belongings I turned to Ben-Gurion's airport

administration, to other institutions and organizations. You could see a copy of one of my complains composed in

1991: and, if you would doubt that it was composed in 1991, I could give you the original, which could be checked

and which age could be determined in one or another way. (See Supplements, Documents # 40, 41, 42).

I was contacted by Mossad in Israel after the airport's conversation. Defense, suspension of persecutions, and help in

obtaining prosperity were proposed by then in exchange to suspension of my human rights and journalistic activity.

To prove that I could present not only a letter from Israel (which was discussed during our last immigration hearing),

but also other material proofs like business card with the name and telephone number of the person, who contacted

me, and so on. (Supplements, Document # 43).

Here are just several examples of how important were the things, which the IRB did not let me to tell. I could give more examples of the most vital for the valuation of my

case things, which description was blocked by the IRB. They used aggressive behavior, psychological pressure, administrative orders, and even threats for

preventing me from the particular things' description. In the same time, these things might be critical for the question of not just mine, but all family members' life or

death!

One of the most significant indications that the danger to my life always exists in Israel is that Israeli police abused me.

IRB members could speak non-stop about how it was not typical, but they could not deny the fact of abuse itself. In

Israel, where tortures by police or army are legal (see Supplements, Documents # 44), army or police could

always torture and kill me or any other member of my family. In context of all that I described and explained above

police action against me does not looks occasional. To show how police in Israel is dangerous for innocent

unprotected people I support this paragraph by several documents (see Documents # 45, 46, 47).

Please, believe me that I am not exaggerating the risk to my life. I have enough experience to detect it as real: and it

is real!

1.4.

Our removal from Canada back to Israel could be an extreme sanction in itself. Because what happened

in 1991 was not our freewill immigration to Israel but a forcible deportation to Israel executed by both

communist and Israeli authorities (see Document #2). Our removal to a country we do not belong to and

which citizenship was thrust on us against our free will is immoral and inhuman. To extradite us to Israel

means to return us back to captivity.

During more then 3 years I was refused a special permission, which is required for immigrants, to leave Israel (listen

to my 1-st hearing's recording). In supported documents I explain why I did not mention that in my refugee claim but

only during the hearings (see p.1 of this Document). We quit Israel with such extreme difficulties that we never

could leave it any more if removed there, and could not fly persecutions any more. We, adults, and even our children

could stay in captivity there to the rest of our lives!

If we would be removed back to Israel extreme and most vulnerable sanctions could be adopted against us there.

Such sanctions not just highly expected, but are obvious since Israeli authorities already practiced extreme

administrative pressure on us in 1991-1994. There were next administrative sanctions.

A). a) Refusal to give my wife, and me permission to work in our professions. b) Refusal to give me an employment

authorization at all after 1992.

1. We were not given an appropriate language course as all fresh immigrants.

2. The Ministry of Culture and Education refused to make equivalents of my wife's, and mine diplomas, when they

had to do that automatically according to Israeli rules. I have already presented all material evidences to the

Immigration Board, and the board did not express any doubt in these documents authenticity. That fact was also

mentioned during our immigration hearings.

3. Without these equivalents, we were not legitimate for a permission to work in our professions, as well as for the

most of the professional courses available.

4. I was legitimate to enter only one course - "Talpiot", - which was denied me. The reason of the denial was not

given.

My protests and demands to provide me with a reason of the denial were lost without notice. Maitre Stanley Levin, the

only Israeli lawyer who agreed to defend me in Israel, composed a letter to the Minister of Culture and Education Mr.

Amnon Rubinshtein. Maitre S.Levin's letter and Mr. A. Rubinshtein's response were presented to the IRB (see

Documents # 48 in Supplements). That topic was widely discussed during my immigration hearings; the

Immigration Board expressed no doubts that this conflict took place in reality. In the same time the commissioners did

attempts to misrepresent this event and to place it in dependence of mentioned in my wife's Israeli eternal passport

nationality. Maitre Dore, who replaced my main lawyer during the time of the hearings, did a mistake, allowing the

commissioners to lead him in that question. In reality, I would reject "Talpiot's" administration demands to show my

wife's passport-related nationality even if it was marked as "Jewish": because for the people like me such a demand

was disgracing and racist. And I do not think that this little incident was the real reason of the refusal. But I could not

name the "reason" because the term "political persecutions" is too abstract for the commissioners.

5. The Ministry's of Labor governmental Labor Exchange refused to register me as unemployed after the first

accommodative trial period in Israel. Israeli regulations by then put some restrictions on employers to employ a

person who was not registered by the governmental labor exchange. In reality, it was equal to a refusal of an

employment authorization. In the same time this refusal prevented us from getting any social assistance, too. (See

letter from Maitre S. Levin to the Labor Exchange administration: Supplements, Document # 49).

(This also was discussed during the refugee hearings).

6. When - in spite of that - I had found an official job and was employed, and my wife was employed, too, we were

paid less then the minimum wage. We had to be paid by the government an additional amount of money till the level

of the income security, but were refused.

7. We struggled till our last day in Israel for the right to obtain an official explanation in writing of the refusal to register

us at labor exchange, to pay us welfare, and to get an adjustment till the subsisting minimum, which had to be paid us

according to the law. We demanded to present us the reasons of all these refusals, but we did not succeed in our

demands...

8. We also turned to the Civil Court, and the court recognized me as an unemployed. But the labor's exchange

administration refused to register me even then, in spite of the Civil Court's decision. (See this decision in

Supplements, Document #50).

All these above-mentioned items were mentioned during our refugee hearing but the commissioners avoided evaluating them in context of

our refugee claim but transferred the discussions to the demagogical and political spheres.

This justify the next question: was it a refugee hearing or it was a political process or a pro-Israeli propaganda forum?

9. My wife, and me - we turned to a number of personalities, organizations and institutions like lawyer Maitre Stanley

Levin, Histadrut, Sochnut, Civil Court of Petach-Tikva, Ratz (Movement for Human Rights and Peace), municipality of

Petach-Tikva, municipality's legal consultant, and so on, without any result. (See the whole list in Supplements, #8).

This topic was one of the most widely discussed during our refugee hearings!

10. The commissioners could easy conclude that this situation removed our legal status in Israel from us. We became

people without any legal status because we were socially (and legally) totally deprived. We could not obtain a bank card,

credit card, take a loan, be responsible for any business operation, in other words, had no rights of citizens.

11. After my wife was bitten on her job and turned to police, she was not paid her salary. No institution (this event was

discussed during our immigration hearings) expressed a will to defend her rights.

To examine documents related to this part see our file and also Supplements, Documents #51,52.

B). Incredible financial pressure through illegal billing, taxation, or fines.

1. Illegal billings. Exaggerated telephone bills, bills for long-distance calls, which we never did, etc., were coming. We had

to pay all of them because it was no place where to turn to dispute them.

2. Taxation. We had to pay taxes for TV, which we did not have by then (in Israel you must pay taxes for radio and TV), for

medicine and medical services (some of them fresh immigrants or - in other cases - people with small income - did not

have to pay). We were also forced to pay municipal tax instead of the owners of the apartment, which we rented. In that

case as new arrivals we were eligible to pay reduced tax for immovable property, but were given this privilege only in 1994,

short time before we left for Canada. In spite of the law that new immigrants do not pay taxes I was forced to pay taxes

from money I earned playing concerts. Ministry of Taxation and Revenues has also submitted us an application form for

paying taxes as if we had an enterprise and refused to pay taxes. This form was submitted to us not from Tel-Aviv, as

normally was practiced, but from Jerusalem - as if I was a special person. There were other examples of such taxation.

(Examples of such bills were presented to the commissioners).

3. We had to pay fines for things we did not do and for violations we never committed.

Supporting documents are enclosed (see Supplements, Documents #53,54).

C). Draft Board has submitted me orders to appear sometimes every several days. I know that the compulsory military

service for people of my age, who never were in the army in any country before, was not practicing. I do not think that they

had intentions to take me to the army anyway. But they called me to appear there so often that it distorted my whole life

and became an obstacle for work or social activity. I had also to spend a lot of money for bus tickets to appear at draft

board, at Tel-ha-Shomer. They also refused to give me a permission to leave the country during more then 3 years.

Supporting documents are enclosed (see Supplements, Documents #55). They were also presented to the

commissioners.

D). I could not say that the whole issue with my wife's eternal passport ("Tehudat Zehut") - during the refugee hearing

was a well-coordinated with the Israeli side provocation (conspiracy) only because I have no material proof. But there are

a lot of coincidences and indications in favor of such a suggestion. When (first I, and later my wife) we were given

"Tehudat Zehuts", clerks told us that this document is the property of Israeli government and do not has to be shown to

any foreigner or taken abroad. I knew many other Russian-speaking people who were told the same. Even Mrs. Malka, the

immigration officer, has to recognize the existence of this regulation (please, listen to immigration hearings tapes, the last

hearing), but she suggested that (as some of Russian speaking people did) we had to violate the law and to bring

(smuggle!) our "Tehudat Zehuts" to Canada illegally!

When the day of our departure from Israel came, we had completely forgotten about this regulation, and our "Tehudat

Zehuts" among other papers were taken to airport. That happened because for us it was a tremendous moment. (Only a

person with sick imagination could suggest that a family like ours could take a hard decision to fly a country where we

(nominally, but...) were citizens and spent more then 3 years just because of economic reasons or "exaggerations"). Car, in

which I was with my friend Igor Puchinsky (my family went to airport in another car before me) was stopped at the military

post by a solder - a Moroccan origin. He told us to get out from the car and to show our identities. I had only my foreign

passport (my "Tehudat Zehut" was with my wife). He began to shout on me and threaten me by an arrest "because I had

no Israeli ID". He claimed that the foreign passport is considered in Israel as a document for departure only and does not

recognized as an ID. He told that a real ID is only "Tehudat Zehut", which is not permitted to be taken abroad. And he

said that he suspect me in an attempt to smuggle my "Tehudat Zehut" abroad. May be my friend Mr. Puchinski's

respectability, may be the intervention of the officer- an European origin, helped, but I was released. This incident

reminded us that we still have "Tehudat Zehuts" with us. From another hand, even if we had an intention to smuggle

them, we were too much afraid, and we destroyed them in airport.

This I told Mrs. Malka during our last immigration hearing.

(Any one, who had a chance to hold in hands an Israeli "internal passport" ("tehudat zehut") had a chance to notice that

there are not one but two nationality-related marks in it: one is the brutal disclosure of the genetically-related information

about a person, another one mentions his country of origin. Even if Mrs. Malka or her parents do not possess one, she

held Israeli passports of refugee claimants in her hands - and knows that. It is also obvious that Israeli regulations oblige

people to carry "tehudat zehuts" everywhere with them. It was understandable from the context of our immigration claim

and even more clear from the context of the discussions during the hearings that not the first (genetically-related) mark in

"tehudat zehuts" but the second one (the country of origin) actually corresponds to the described by us events. Artificially

replacing the first by the second one Mrs. Malka already used a non-conventional, unacceptable "method". But she

committed even more severe violations in this question by other methods - as I explain in next documents).

I do not know if there were precedents of contacts between IRB and the Israeli embassy when the similar issue was

raised, but I could name dozens of examples when this issue was raised during immigration hearings, and no requests

were sent to the Israeli embassy. Anyway, this is such a rare and exceptional measure that only an exceptional need could

justify it. In reality there were no needs in that at all (see Group of Documents #4, Document 3). No event was based on

indication of nationality in my wife's "Tehudat Zehut", no event related to this indication was discussed during our

immigration hearings.

Mrs. Malka based her decision to send a request to Israeli embassy on Mrs. Broder's faken translation of my wife's birth

certificate. Mrs. Broder already distorted or sabotaged translations of all documents of my case: from my refugee claim to

newspapers' articles. This is why there were no doubts that she did it on purpose. There are two logical questions: If it

was not a well-coordinated with Mrs. Malka or the Israeli side provocation, then why Mrs. Broder distorted the translation

of my wife's birth certificate only, but not mine or my mother's, or the shildren's? If it was not a well coordinated with Mrs.

Malka or the Israeli side provocation, then why Mrs. Broder did this translation at all since two official translations of our

birth certificates already existed? I also ask the Federal court to investigate where the original of my wife's birth certificate

translation (that we made in Israel before coming to Canada) is kept now. (We gave the original of my wife's birth

certificate and the original of its translation through Maitre Dore to the IRB in relation with that question. We got my wife's

certificate back only after more then half a year but never got back the translation. The point was that Mrs. Eleonora

Broder had no need to translate my wife's birth certificate at all since a professionally-made and exclusively-looking

official translation already existed and was given to my lawyer before. By suspending this translation, somebody did an

attempt to destroy evidences of Mrs. Broder's sabotage. (See also Maitre Dore's note and a copy of existed before Mrs.

Broder's translation legal translation of my wife's birth certificate: Supplements, Documents #57,58,59 ).

By sending such a request to Israeli embassy Mrs. Malka violated 3 main principles, on which the legal status of refugee

claimants' immigration hearings are based. She:

a) Reported to Israel about our refugee claim in Canada, what is unacceptable and goes in contradiction with the very

essence of International human rights charters and conventions about refugees. b) Used situational blackmail in violation

of the criminal code to extort my wife's signature under a document (authorization of request), which authorization was

against my wife's personal interests and interests of her family because gave Israelis an additional reason to persecute

us and put our lives under an additional danger. c) Violated the principle of neutrality and non-approval of non-democratic,

racist laws, which existed in 2-3 countries in the World, because Israeli passport regulations about the indication of

nationality in eternal passports are in deep conflict with Canadian rules and the principles of Canadian democracy; she

also breached of our confidence to Canadian government abusing our belief that no part of our confidential statements to

Canadian immigration as well as the very fact of our refugee claim in Canada could not be betrayed to Israeli government.

In my opinion Mrs. Malka also abused her power as an immigration officer violating the border of distinctions between the

criminal court and the Immigration Board. As Maitre Dore correctly pointed (see Supplements, Document #57 ), Mrs.

Malka's interpretation of the answer, which was given by Israeli side revealed her clear partiality because she reject in

advance any other versions (interpretations). In her response to Maitre Dore's letter she repeatedly pointed to Israel's

answer as to an absolute. In the same time she could not ignore other eventualities (because they are obvious): that

Israelis could take advantage of giving that answer as a revenge on me, or that the Ministry's of Eternal Affairs record

was different from what was written in my wife's passport, or that it is just a mistake (Israel is well-known as a country,

where bureaucratic mistakes, casualties or disorders became a norm (please, read, for example, Efraim Sivela's book

"Stop the airplane, I have to go out!", "Stav", Jerusalem, 1979). She was not aware even by the fact that the answer from

Israeli embassy was incomplete, and (from some points of view) suspicious. It means that she rejected another main

principle of justice - presumption of innocence, replacing it by presumption of guilt!

E). There were many tiny events of administrative terror against us in Israel like sanctions at school or in kindergarten,

such as these, which described in our refugee claim, illegal and unfair sanctions made by the owners of apartments,

unfair decisions against us made by House Committee, and so on.

The administrative terror, which we faced in Israel, turned our life in Israel into a nightmare. It was unbearable and

tormenting in itself, but we also faced physical abuses, assaults, discrimination, and batteries. This is why the health of all

members of my family was so much affected.

These sanctions would be in force immediately from the very moment of our arrival again if we would be removed back to

Israel. It had to be absolutely clear to the commissioners!

But in case of our arrival we could expect this time more severe sanctions because of the next reasons. 1-st: authorities'

attitude towards us were constantly changing to the worse during our life in Israel, and came to the most dangerous for

us point just to the moment of our departure for Canada. If we would be sent back, this attitude would not start from

"zero" (it was not zero even in 1991!), but would continue the most tense period of 1994. 2-nd: after our refugee claim in

Canada and my complains to the human rights organizations we could not expect that the Israeli authorities would like me

more now. This is why I am so sure about more severe sanctions:

1. Imprisonment within days or weeks since our arrival.

2. Forcible "treatment" inside a special mental hospital, where some political activists are placed. (Rabbi Meshulam,

leader of an upraise in a town Igud, told me over the phone about existence of such hospitals).

3. Imprisonment inside one of Mossad's secret cells.

4. Children's separation from us, parents.

5. Confiscation of our foreign passports, so that we would never been able to leave Israel any more.

1.5. INHUMAN TREATMENT

If we did not face inhuman treatment in Israel we would not come to Canada to claim a refugee status. (As - by the way

thousands of other Russian speaking peoples. Only by the very number of Russian-speaking refugee claimants from

Israel to the Western countries a conclusion could be made that they are not "economic refugees". And the economical

situation in Israel is not so bad, too!). We came not because of the economic reasons. We did not escape from hunger or

from extreme poverty. First two-three months in Israel we were in a shock because of what happened to us and because

of the general social atmosphere in the country. But we could not go back to our native country, and we were ready to

stay in Israel forever. When we discovered that a permission to leave the country is refused for me, we began to try even

harder to accommodate in Israel. We did everything to use to Israeli society, to find our place within it. This was already

discussed during our immigration hearings - when I said that we tried our best in our attempts to live in Israel.

In their negative decision IRB members did not expressed any principle doubt in the events, which we described in our

refugee claim. They even recognized in one sentence that some negative "reactions" causing conflicts could be expected

from ultra-orthodox towards people, who (as mention the IRB members avoiding word "respect" but mentioning it) do not

respect their supervision.

During the immigration hearings the immigration officer spoke about events of inhuman treatment, which we faced in

Israel, in a humiliating manner. The same manner, absolutely identical, presents in the negative decision. Humiliation

appeared because of their attitude towards severe inhuman treatment like assaults and batteries as towards minor

events. They discussed, mentioned, or described inhuman treatment, which we faced in Israel, as well as our reaction to

it, as something humorous. They let us know that we took such events too seriously, and, if we could take them lighter, it

could prevent other similar events. But I am absolutely sure that if the IRB members could find themselves on our place,

their reaction could not be different from our.

After everything that happened to us in Israel, after characteristics, which I got in Israel as an "enemy", after contacts

between Montreal's Immigration Board with Israelis, after their negative decision, which defining me as a dangerous

"exaggerator" and "found me guilty" in "spreading slender" against Israel, what other treatment except of inhuman could

we expect in Israel?

1.6.RESUME

In this document I explained why my family, and me - we would be not like other people if removed to Israel: because my

personal confrontation with Israeli political structures began long before we were taken to Israel, because we did not want

to go to the state of Israel and were taken there against our will, because of the scandal at the Central railway station in

Warsaw, because I refused to cooperate with Mossad, because in Israel I became relatively well-known for my articles

against human rights violation in Israel and was defined by Israeli authorities as an "enemy", because our personalities

are not compatible to Israeli society, because we do not practicing Judaism, and because of a number of other reasons,

which were described in that document.

Our 3 years in Canada proved that I am not a pathological troublemaker. 3 years in Canada could show that we could live

avoiding conflicts, respecting the laws and regulations, and quickly accommodating. My children are good students, they

have a lot of friends, and they are completely suitable to the local society. My older daughter is an advanced piano player,

and she passed exams at McGill University with the best mark. My younger daughter is a talented ballerina, her pictures

are everywhere in Ballet studios, she is an advanced dancer, and she also was chosen to enter the National Ballet School

in Toronto from dozens of other pretendents. Their French is nice and literary, they also advanced in English. And we are

not on welfare any more! We could be peaceful and useful members of the local society if we would be given a chance to

stay here. (Group of documents # 4 in Supplements are corresponding to this paragraph).

THIS IS THE BEST PROOF THAT OUR TROUBLES IN ISRAEL ERUPTED NOT BECAUSE IT WAS OUR FAULT (as the

commissioners tried to show), AND NOT IN RESULT OF OUR "EXAGGERATIONS"! WE FACED PERSECUTIONS IN

ISRAEL BECAUSE OF OBJECTIVE REASONS AND COULD NOT GO BACK BECAUSE OF RISK TO LIFE, EXTREME

SANCTIONS, AND INHUMAN TREATMENT. OUR REMOVAL TO ISRAEL WOULD BRING US TO A TRAGIC END.

Theoretical suggestions if people like us could face a tragic end (without figuring out the impact our personal claim

events: as commissioners did) in Israel are completely useless in our case because our case and our personalities are

unique.

Please, give us a chance to stay here, because if we would be removed back to Israel lives of my children, my wife, my

mother, and my life, would be terminated! Please, do not send us towards tragic end. Try to understand your full

responsibility for what will happen if we would be sent back to Israel.

1.7. MY FINAL STATEMENT

As the most honest people I am not impudently self-confidential. I might be shocked by aggressive and ironical

interrogators (as Mrs. Malka): but this is just one more proof of my honesty and innocence. To support our refugee claim

we presented to the Immigration Board so many documentary proofs as probably no refugee claimants in Canadian

Immigration's history! All of them, including legal, and medical documents, official correspondence and newspapers'

articles, related to me, other documents, were ignored, and only one document was considered as "non-related" without

any reasonable explanations. If the forces, which acted against us, could encourage such an outraged injustice and unfair

treatment of us even here, in Canada, in Israel they could eliminate us for sure. Sending us to Israel you must realize that

you send us to death. Removal to Israel means for us a death penalty. But Canada has no death penalty even in

Canadian criminal code! ! ! Especially, for children! I ask you to think about it while composing you final decision. Please...

Sincerely yours,

Lev Gunin

Next Document

PREVIOUS DOCUMENT: DOCUMENT 1 FROM DOCUMENTS

Four Mrs. Louis-Phillippe SIMARD, Manager, Post Determination Review

FROM Lev GUNIN (FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18

ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/ )

DOCUMENT NUMBER 2

2.1. I was in grade 9, when voluntarism and vulnerability of my class teacher, PERFILOVA Maria Michajlovna, converted me from a good school pupil and a promising

young musician into a person without future, persecuted by KGB. She was a communist party member and an outraged careerist. She took one of my school essays

and took it to KGB. She also made an open public court over me at the school, not waiting for KGB command. Officially KGB rejected her accusations. They found

nothing, which could be considered as anti-Sovetism, in my composition. But in ex-USSR an obstruction, which Perfilova made me at school, and the very fact that she

was in KGB building to report on me was enough to devastate my whole life and to cause what it caused. It is also possible that rejecting Perfilova (what made her

insane) they secretly put my name on their black list already by then.

2.2. I was prevented from becoming a student of a Music College or university, and later, when I entered music studies by a miracle and graduated, I was prevented

from a good musical carrier. In 1979 I was brutally beaten because of an order from KGB. During many years my social and professional status, my health, my privacy,

my security, even my freedom and my life were every minute under a threat. Nobody knows what I came through -, and did not become an alcoholic, or sadist, and

never violated any criminal rule.

2.3. Because I felt more secure among other persecuted people, I started to cooperate with a number of human rights groups and movements and with some other

groups and organizations. Most of them were non-conformist art and poetry prose groups. I formed my own poetry circle where I was a leader. I also organized a

movement in opposition to ideologically motivated demolition or levelation of Bobruysk's 18-19 century architecture, mostly Jewish. I organized mass photographing

of the center of Bobruysk. The local authorities have unofficially forbidden that. "Militia" several times arrested my supporters, and me, our photo films were

confiscated. Only in the end of 1980-s I contacted Mr. V. Senderov, Mr. V. Batcshev, Mrs. Elena Bonner and other world-famous dissidents and human rights activists,

and also correspondents of the west media in Moscow. Only by then I already had permanent contacts with some representatives of foreign parliaments and

embassies, but never with any intelligence. I also maintained close cooperation with two different forces: Frankfurt-based NTS and National Front of Belarus.

2.4. As a person who was deeply involved in the cultural self-determination process of the Soviet Jews I also was the first activist in Belarus, who combined several

goals together. They were: studies of Yiddish and Hebrew languages and the Jewish history, revitalization of Bobruysk's Jewish cultural and historical heritage,

restoration of Jewish religious community, foundation of a Jewish club, newspaper, theatre, and schools. Nobody - except me - believed by then that it might be

possible. My poetry in Yiddish was published in "Sovetisch Hiemland" (Moscow) and "Der Arbeiter Stimme" (Warsaw). I also became a co-editor of one underground

Jewish magazine, based in Minsk. I also became known in cultural circles in Moscow and Leningrad (St.-Petersburg). I maintained contacts with the most famous

personalities like composer D. Shostakovich, poet A. Voznesensky, singers like V. Tolkunova, or L. Leshchenko, and others. In Minsk (where I studied and worked 2

times a week) I maintained almost close relationship with the whole cultural elite: composers (D.Smolski, L. Obeliovich, G. Vagner, U. Semeniako, and others),

historians (Tarasov, Zenon Pozdniak (later leader of the National Front), V. Posse, my relative, A. Gritzkievich, O. Dadiomova), pop-rock musicians, and so on.

2.5. During short periods of time (in 1986-87) it looked like persecutions against me were suspended or lightened. But in the same period of time I started to be

persecuted by another political force - by Israeli missionary stuff in Minsk and Bobruysk. By that time my brother Vitaly - a talented painter and brilliant businessman

organized one of the first free ("capitalist") enterprises in Belarus. I was an administrator of one of its section, which arranged invitation of famous artists for tours in

Minsk and Bobruysk. So, my brother, Mr. Pinchas Plotkin, an Yiddish poet, I, Mr. Marat Kurtzer, and Igor Gorelik - we formed a first circle, which achieved good results in

restoring Jewish life in Bobruysk. A course of Yiddish, a library, a club, and other activities became a reality and refreshed the local Jewish life. This was what Israelis

did not want to allow. They wanted to eliminate the whole Jewish social and cultural life in ex-USSR. They suggested that if life in USSR would become non-attractive

for the Jews, they could more easily leave for Israel. They also did everything to terrify Jewish population by rumors about pogroms, and by other exaggerations.

Missioners like J. EDEL, Arie ROTENBERG, or Dorit HE came to USSR to arrange total control over the local Jewish life and to put down any competitive power. I new

dozens of other missioners who came to Minsk and Bobruysk to devastate local Jewish life and to jeopardize mass migration to Israel. They often expressed their

hatred towards Soviet Jews.

2.6. Israelis started to build their own activist infrastructure, alternative to ours. They attracted young aggressive careerists, convincing them that they are totally

protected, could commit any crimes - and go unpunished. Those boys and girls in their 20-s like Boris Kagan, Dmitry Levin, Vova Kazinetz, Z. Fridburg and others were

nothing without Israeli leadership. Their local leader became Ilia Rodov, my brother's school colleague. Rodov became a known local figure only because my

brother's, and my help. My brother Vitaly helped him in everything during their studies at the Art College, he presented Rodov to prominent and influential people, and

even helped him by giving him money or work at his enterprise. Rodov was a well-known collaborationist: he cooperated with the communist authorities. He also was

considered in intellectual circles as KGB informer and "comsomol" activist. He often accused and "denounced" Jewish "nationalists." But very soon he rapidly

changed his views, expressing interest to Yiddish culture (when the group of Yiddishists was the most powerful in Bobruysk). When the influence of Israelis

increased, he rapidly changed his opinion again "denouncing" Yiddish and calling to "forget Yiddish and study Hebrew." He was supported not only by Israelis, but by

the local communist authorities as well.

2.7. Even by then I already suspected close cooperation between Israelis -and local communist authorities. When Bobruysk was a military zone, and a special

authorization was needed for foreigners to visit that city, Israelis went to Bobruysk easily. They also had free meetings with people, which was impossible for any other

foreigners, for example, for Finish Baptist missioners. They openly called people to emigrate to Israel using lie, deception, threats and profanation. They did

everything to discredit my group, and me. Rodov's group has the full freedom to operate and to work with people. We were stopped by the authorities, disrupted and

persecuted. Supported by the communists Rodov announced himself as a chairman, avoiding open and free elections and his followers formed local "Jewish

council." People - like me - who restored the Jewish life and created the Jewish club, were expelled from that life and from that club.

2.8. As soon as they seized the power, "Rodovers" started to suppress all activities and cultural events in the Jewish society. They ruined everything that we created:

very soon, including Yiddish course and all other courses and activities. They concentrated only on pro-Israeli propaganda and propaganda of immigration to Israel,

Hebrew course and religious propaganda. When religious in Israel became the most influential force in institutions, which maintained work among potential immigrants

in USSR, Rodov supporters converted themselves into ultra-orthodox. (Before that they were fighting atheists). They also used to confiscate the huge wave of help,

gifts, money, which was streaming from the west Jewish communities to Soviet Jews. They have stolen about one thousand valuable gift sets from Baptist community

of Finland to the local Jewish community. That gift was handed over through Iakov Gutman, an independent from Israelis leader of Minsk's Jews, to me. The sets were

given for free delivery. I wanted to deliver them directly from my home to the people in exchange of their signatures in confirmation that they got them free. But Rodov's

group forced me (and Iakov Gutman) to hand them over to the club, using dirty manipulations. Rodov and his group sold the sets as their private property. They openly

violated the criminal code not only by then. They also robbed our Jewish library 2 times, they threaten people by death, they corrupted local officials, and they

demanded money from people for information about Israel and for Israeli visas. They also demanded money for the "club needs", threatening people that - if they

would refuse, they would be punished in Israel. Israelis also paid them for their services. In ex-USSR, where an imported TV with video could be almost as valuable as

an apartment, they got expensive valuable things from Israelis as gifts. I suspect that they were paid by money, too. A special telephone number was given to Rodov,

which enabled him to call Israeli embassy in Moscow and to Israel for free (according to his own words, and I believe that it was true).

2.9. Rodov and co "punished" me in different ways. They spread discreditible rumors against me, they posed intrigues against me at my work, they threaten me, they

did so, that I was not invited any more to play in restaurants, on wedding parties, in dancing clubs, and so on, they tried to confront my wife with me. I am absolutely sure

that Rodov's actions against me were correlated with the persecutions, which I faced from the local authorities. In Minsk I used to visit Mr. Garik Chajtovich, - my friend

and a kind person. He was a Jewish activist and Hebrew teacher. Practically all the Israeli missioners have visited him. I met few high-ranked Israeli representatives

through Garik or in his place several times and spoke to them. I tried to convince them that they should stop supporting odious persons like Rodov and to stop

suppressing the development of Jewish cultural life in USSR. They usually answered that their priority is to convince people to leave for Israel, and they do not care

about anything else. But one time I got an unusual answer. The man who gave it to me was a very important person. I could admit how Garik respect and treat him.

Even Israelis who were with this man obeyed him. He told me that I have to stop talking about such things. He also told me that he has a pity to me because, according

to him, I would pay a high price for my "nihilism" and freethinking, my family, my relatives would suffer, and my life will become miserable...

2.10. Because with time people were convinced that Rodov is a crook, and were too angry on him, I, brothers Strupinsky, Marat Kurtzer and others took the power in our

own hands, discharging Rodov and his company. Only then I understood very soon that the problem was not in Rodov. Without him Israelis have found other ways to

achieve their goals. And very soon my position became as weak as before. Israelis also took revenge in Minsk, displacing Iakov Gutman, the main figure in

opposition to their policy in Belarus.

Now nothing might stop them from forcible (in the deeper sense) transportation of hundred of thousands Jews from Belarus to Israel.

2.11. From 1988 my brother's health became more and more bad. He has a blood cancer, but I was sure that his disease was caused because he was exposed to

radiation. During many month doctors Kustanovich (she died recently in USA from cancer), Cherny and Petrusha did not report Vitaly's bad blood tests. They also

accused him in simulating to "avoid military service" and threaten to kill him. Since he became sick I fought to get his true diagnose and to win an appropriate treatment

for him. In the end of 1987 we understood that for saving my brother's life we have to move to one of the West countries. I tried to get an immigration visa to US, but

America was "closed" very soon because of a treaty, which Israel demanded: about leaving the only one way for Soviet Jews - only to Israel. I also tried to get a visa

in the German embassy, but it was too late. Then we had to request a visa only from Israel. We did all necessary steps to obtain it, but we did not get any visas.

Hundreds of people whom I helped to get visas (I told them that I do not recommend them to go to Israel, but they kept asking me with passion, and I helped them) got

them, but not my brother and me. Even Genady Shulman, one from the Rodov's group, who was kind to us and arranged visas for thousands of people, could not

obtain visas for my brother, and me. I went to Moscow, to Israeli embassy, where they knew me very good as one of the activists and where I always had an access to,

and spoke to Ambassador Mr. Levin, but without any result.

In 1988 Israel have submitted special visas-invitations for Jewish activists for a free trip to Israel. In spite of my detestation of Rodov I phoned him in an attempt to save

my brother's life (because he composed a list of names for these invitations). "What did your brother did for the Jewish movement, for Zionism? - he asked. Avoiding

tensions I did not tell him that my brother did for Rodov more then he deserved and that my brother put his business under a risk organizing Jewish events when the

local authorities did not approve them. I only asked him about compassion. "There are more valuable things then human life, - he responded. Later I had a chance to

see what these things are. Nobody from Rodov's group went to Israel with that free invitation, only Rodov's father went to Israel because he did small speculation trade

under the table, and used that occasion as a shield...

In August, 1989 my brother, and me, we went to Poland, where a blood test, which was made to him, had shown strange processes in his organism. In September I

started a new Jewish magazine "Vos Herzach?" and participated in a current issue of "CONTACT." My brother Vitaly gave his cafй (he was the owner) again for the

Jewish club meeting. In September also came a telephone threat that my brother Vitaly would die. In January 1990 another person called and told the same.

2.12. When in 1989 first letters began to arrive from those who already settled in Israel, their relatives discovered that Russian speaking people are persecuted in

Israel, that Israelis hate us and treat us as second-class people, many of the Jews in Bobruysk cancelled their tickets and visas. It seemed to be a total disaster for

Israeli plan to capture half a million or more Soviet Jews. But they have found a solution very soon. Somebody began to spread rumors about possible pogroms.

Every day brought a "reliable" information that Jews are in danger. Jewish cemeteries were vandalized everywhere. By that time I was a member of a group that

investigated this wave of vandalism. Most active members in that group were Baltic Jews. A small Baptist team and NTS representatives also participated. We

discovered that vandalism started in west regions of USSR and moved chronologically from the Northwest to Southeast. Pogroms in Muslim region were not known. It

was absolutely clear that a team of "vandals" traveled by train from town to town, from city to city, starting from Riga. They had a steady pace, so, Soviet authorities (if

they would want to stop hooligans) could figure out very easy where should be their next stop and next pogrom - and catch them. But the authorities did not want to stop

them. Israelis also used different methods to calm down information about vandalism. I personally (as well as others) took the description of our conclusions about

vandalism to Israeli embassy, but they became furious and refused to send this information to Israeli press. I have submitted the description about vandalism against

Jewish cemeteries (without our conclusion) to Washington Post and Chicago Tribune correspondents in Moscow, as well as to Israeli newspapers (enclosing photos

of vandalized graves), but no newspaper outside USSR published this information. I was sure that Israelis used their influence to prevent newspapers from that

publication. I was even more convinced about Israeli involvement when such a pogrom happened in my native town. Graves that related to non pro-Israeli activists'

were mainly targeted, when pro-Israeli families' graves were not touched. My father's grave was vandalized, the monument was broken.

2.13. I informed US president's special representative, Mr. Nikolai Petro, that Israelis are using illegal methods to force people to leave USSR for Israel. I also

contacted several US diplomats including Mrs. Daria Arturovna Fein. I met Daria Arturovna at hotel "Ukraine" in Moscow. She took a look at the photos and asked if

they are not a fake. I told her that I could give her an original film from which the photos were made. And I gave the film to her. She held the film several minutes in her

hands. I saw that she is trembling. After some hesitation she gave the film and the photos back to me, refusing to admit them and giving no explanations. I told to

prominent personalities in Frankfurt, in Warsaw and in Paris about these acts of vandalism, but they could not organize even a single publication.

2.14. In January-February 1990 I came to Paris hoping to obtain a visa for my brother. I was warmly welcomed by all Jewish organizations in Paris and Lion, which I

visited, and also by Russian immigrants' organizations, including NTS. They gave me money, shelters, they bought me train tickets to Lion several times. My French

friends also helped me a lot. I could not tell Jews that I do not want go to Israel. They supported Israel's plan to get from half to one million people from USSR. To justify

my request for help in obtaining the French visa for my brother I told them that during almost 2 years we could not get an Israeli visa. After that some leaders of the

Jewish organizations in Paris, including M-me Helman from COJASOR, proposed me their mediation in my request for an Israeli visa. They told me that Jewish

communities in France have collected so much money for Israel, that Israelis must listen to them. M-me Helman and others arranged a meeting for me with Israelis in

Israeli embassy. A visa for me and for my brother had to be given for me there. I knew that local AVIR in Bobruysk could not accept a visa, which came not by mail, and

could not give us a permission to leave USSR. But I had no solution. When I came to Israeli embassy, which situated down the Le Sacrй Coeur de Monmartre, they did

not let me in. I called the doorbell, and also phoned them several times with no result.

2.15. My brother Vitaly tragically died in May 1990. Half a year after his death I discovered just occasionally that the Jewish community in Lion have collected money for

his treatment and have submitted a medical treatment visa for him. This visa was confiscated by the Soviet authorities.... After his death I did not need an Israeli visa

any more - because I never wanted to immigrate, and from 1987 I understood very well that my place is not in Israel. Before my brother's death we sold some of our

property and did other steps expecting a visa from Israel, but now we suspended all such steps.

2.16. One day - when Rodov already left for Israel - one former "Rodovetz" called my doorbell when my wife was at work. I opened the door, and then he told me that

he missed my door with somebody else's. In that very moment another person have approached. He asked, "is Gunin lives here?". I recognized him. Living near KGB

building I often saw him entering it. I also saw him at the Jewish club where he was with Mr. Sheremetiev, local UKGB chairman. Ilia Rodov has invited him by then to the

club to read a lecture. Later I saw this man (who came to visit me) with Rodov in Bobruysk as minimum two times. He started to speak to me without entering my

apartment. He told me that I have to quit USSR for Israel within two months. He said that this decision about me is non-reversible and can not be appealed. I was so

terrified that I could not speak. But I only asked him what about Israeli visa. "Visa budet"" ("visa will come"), he told in response. And he also told me that I should go

directly to Israel, without tricks. 2 days after visas started to arrive. All visas - a whole package, - which were suspended before, came in 2 envelopes (see

Supplements, Documents # 20, a,b,c,d,e, etc. - total number is 11).. Where these visas were and who kept them, I do not know, but it convinced me that the

situation is very serious, and I must go. When after two months we did not leave USSR yet, such terrible, even monstrous events occurred that I understood: I must go.

2.17. It did not mean that I agreed to go to Israel. I secretly asked my friends in Poland to meet me at the Central Railway Station in Warsaw. I had to try to visit foreign

embassies in Warsaw, and, if it could give nothing, then we had to go to Germany (my friends had to buy us tickets to Frankfurt). When our train came to Warsaw, and

my Polish friends already approached to the wagon, a group of unknown people surrounded and captured us. One of them, probably chairman, spoke Polish with a

Hebrew accent. It was a big man in his middle ages. Mostly he spoke to me, and also an aggressive woman.

They were ready to take us with them immediately by physical force, but only the presence of my Polish friends made them hesitating. I am sure that they started

negotiations with us only to win the time: they probably used it to find out through Mossad sources who are my friends and what they able to do. They probably also

wanted to find out what consequences Israelis would have in case of an eventual scandal, what tactics to use against us, and what their supervisors recommended.

They disagree immediately to let us go with my friends. Meanwhile my friends called 2 Polish policemen. I told the policemen that I do not want go to Israel, I asked for

their help. The policemen told me that if I was agree to obtain Israeli visa - then I probably must go to Israel. Then I shown them a temporary visa for staying in Poland 3

days, and told them that only after 3 days I might be expelled from Poland, and not by Israelis... The policemen then went to hear what Israelis could say them. I did not

hear what they discussed - because they moved farther from me (my family stayed with the Israelis as hostages while I spoke to policemen), but when they finished

talking, the policemen left. We were taken to a hotel, completely surrounded and guarded by Israelis, from where we could not escape, and then - to the airport.

So, my family, and me, we were taken to Israel by force, against our will, this was a captivity! Israel is not our country. Our native country is Belarus, and we still consider

ourselves as citizens of Belarus. We are not Israeli citizens because that citizenship was thrust on us.

NOTE: I could support this statement by my declarations, which I made, when I lived in ex-USSR and in Israel. You could see obviously that these declarations were

written many years ago or even make a criminological test to define their age. They are: 1) My declaration to the procuratories of the both districts of city Bobruysk

(Lenin and Pervomay), and to the General procuratory of Bobruysk, in which I tried to protest my ultimative deportation to Israel. (1990) 2) My declaration about Israel's

illegal activity in Belarus (1988-89). 3) My declaration to the Israeli authorities (1991-1994). Please, take it into considaration ! ! !

NEXT DOCUMENT: Document Number 3

PREVIOUS DOCUMENT: Document number 2

For Mr. Louis-Phillippe SIMARD, Manager, Post Determination Review

FROM Lev GUNIN

(FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18

ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/)

DOCUMENT NUMBER 3

TRANSLATOR'S SABOTAGE

3.1.The very first time went to Mr. Le Brune's office when we were in a hotel for refugees (YMCA) yet.

3.2.We also came to Mrs. Broder's apartment to "complete the PIF" and to "compose the story" in November 1994.

3.3.I told Mrs. Broder that I have already composed my refugee claim. And gave her the text of my claim in Russian and in English. I refused

to cooperate with her in "composing the story." She was extremely persistent and ultimate, but also flexible and cunning in achieving her

goals. When she understood that she could not break my will not to participate in "composing the story," she told us to come later. Between

that and the next appointment my wife was worked upon by Lucy (our relative, whose negative attitude towards me in ex-USSR and in

Israel scared me a lot in the past) and by Mrs. Broder. They told her that all direct or indirect criticism of the state of Israel must be excluded

from my statement. They also told that I should not mention Israeli army, censorship in Israel, human rights violations, police brutality, and

provocation against me made by police; my tensions with Mossad and Shabak, or persecutions against me ordered by Israeli authorities.

The psychological pressure on my wife and on me was so strong that it could push us towards a suicide. We also met Mr. Le Brune in that

period of time, and he also suggested that our claim have to be based on everyday occurrences and social conflicts, but not on political

persecutions. When we met Mrs. Eleonora Broder next time I started to fight each sentence, but it was very complicated since my wife had

arguments with me taking Eleonora's side. But I want to make it clear: MY WIFE AND ME - WE NEVER AUTHORIZED MRS. BRODER

TO CHANGE OR MODIFY OUR REFUGEE CLAIM. We only agreed to allow some shortening.

3.4.Very soon Mrs. Broder called us and told us to sign her translation. I asked her to read us the context in Russian, but she refused

motivating her refusal by the lack of time. She also told us that only 5 more days are left (to complete the PIF and submit the claim; and that

the total number of days is 14), and if it would not be submitted, then a deportation order is going to be issued for us. (In reality 20 days or

even more are given, but we did not know about that). Then I told her that I could type my story with her shortenings just in 1 hour in English

myself - and give her or another translator to sign it (because I wanted to control its context, and I was not good enough in French by then).

She told me that in Quebec only French-written claims are accepted. Because of her threats and because my wife was near a hysterics I

was forced to sign it.

3.5.In December 1994 and January 1995 I gave a copy of Mrs. Broder's translation of my refugee claim to several people; they knew

French very well. Using their help I discovered that the context of our refugee claim was seriously distorted and sometimes even converted

by Mrs. Broder. Some details were given in such interpretation (translation) that they contradicted with other details. We also discovered

that the text of her French translation was different from her back translation into Russian made after my request and written by her own

hand. (I wanted to verify her translation). When Lucy's purposes of what she did to us might been explained by various reasons, the

purpose of Mrs. Broder might be only one: to sabotage the translation. I repeat that she distorted the translation not because of

incompetence or unconsciousness mistakes but on purpose. And I have good evidence: she excluded one paragraph from my story

without even discussing it with us. It was a description of humiliation over other Russian-speaking workers and me by employers-Israelis in

August 1991. Instead of typing this paragraph she made a statement in my name not just generalizing the situation, but placing an abstract

declaration about slavery in Israel. When I asked her later why she did it, she answered that immigration commissioners would never believe

that something like this exist in Israel. "They would call it "slavery" - and tell you that slavery doesn't exist in Israel. Why then she inserted

that pure statement about slavery in Israel in my name? If even a description of real events, which could be treated as a denunciation of

slavery is "bad", a pure statement about slavery (without any explanation) is "more worse" then?! I could only explain that by favor, which

Mrs. Broder did to the commissioners (immigration oficer in particular) - because they later used this exactly paragraph (in Mrs. Broder's

translation of my refugee claim) as a key indication of "exaggerations" and based their rejection of our refugee claim mostly on it. Mrs.

Broder also told me that she inserted this paragraph because I mentioned slavery in one of our conversations. I said that it does not mean

that I permitted to insert it.

3.6. I said that I do not remember if I really said that. In response Eleonora said that she secretly recorded all our conversations and now

could prove that I told it. She never agreed to correct her translation. She even threaten me by telling that she is going to present above

mentioned tapes to the immigration tribunal - and she claimed that I spoke enough on these tapes to make a conclusion that I am

dangerous to Israel and "was persecuted correctly".

3.7. The translation of our claim was also made in a sarcastic and humiliating manner as if the translator not just repeated the Russian text

in French, but wrote a humorist story about what was described. 3.8. Lucy constantly threatened us during my dispute with Eleonora, and I

think that her threats came as a reaction on my pretensions to Eleonora. She was threatening us from February till May 1995. She told that

she did a lot for us - but we are not thankful - and we are going to pay for it. She often told us with bravado that she knows everything about

us. She said that some people follow us, that my phone is bugged, and that my mails are searched. And she demonstrated her knowledge

about really discreet information, which should be known only to my lawyer. I asked my lawyer and demanded from Mrs. Broder not to make

publicly known information, which should be discreet, but Lucy demonstrated her access to everything, what took place in my lawyer's office

-from the dates of our appointments with him to the dates of our immigration hearings, and so on. She used to come to the immigration

tribunal each time when our hearings took place - and even appeared in the room where the hearing took place: each time without our

permission.

3.9. One time she told me with the same bravado (it was in February 1995) that a very partial committee is going to be assigned to my file.

She told me that an especially aggressive immigration officer would be called from Toronto "to calm" me down. She was right.

3.10. Later it came out that Mrs. Broder sabotaged not only our immigration claim, but also translations of the articles, of documents, in

other words - everything, what she has to translate. Her distortion of the my wife's birth certificate data enabled immigration officer to

excuse her report made to the Israeli embassy about us.

3.11. Not only Lucy was related to Israel, but also Mrs. E. Broder. Soon after we met she married a businessman from Israel, who

maintained all business contacts in Israel - according to his words. She was born in Odessa, but lived several years in Cuba: it is also an

information to reflect.

3.12. It is too painful for me to believe that my lawyer did not remove two above-mentioned paragraphs that Mrs. Broder inserted without

our permission because he acted on purpose. I still want to trust him, and I prefer to think that he was tired, and this was what caused his

mistake. When he was finishing to fix "mistakes", distortions and non-authorized "adjustments", which Mrs. Broder have did in her

"translation", it was late at night, and both him, and me, especially, my mother, were tired, and I did not check the translation properly. I also

trusted him, and this is why I signed the new version without a proper check. I also prefer to think that he did not let me verify translations of

all the documents in my file before the hearings (I asked him many times to give me documents of my file for a control) because he was

constantly busy, and could not prepare them to me. If he would give me that chance, I could discover before the hearings that Mrs. Broder

falsified the translation not only of our claim, but of all other documents as well (like my wife's certificate). I know that the immigration

committee, which gave no positive decision to "Russians" from Israel at all, would answer "no" even if there were no distortions in

translations at all.

3.13. Some sort of misunderstanding - I believe - happened between my lawyer and me, in result of which the most important remarks

about IRB's negative decision in our case were not submitted with the appeal. This is why I am asking you to take this submission in

consideration when decision in my appeal will be considered.

I submitt examples of Mrs. Broder's sabotage in Supplements, Documents # 92,93, 94, 95, 96, 97.

NEXT DOCUMENT: [[[GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4]]]

PREVIOUS DOCUMENT: [[[DOCUMENT 3 of DOCUMENTS]]]

GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4 APRIL-MAY 1997

DOCUMENT 1 (2-nd version)

(Was submitted to Amnesty International via E-MAIL)

MY COPY OF APPEAL TO AMNESTY INTERNATIONAL

Why I appeal? 1) Because my complains, which I once submitted to Amnesty International from Israel, played if not the main, a very

important role during all the 3 immigration hearings in our case. 2) Because if not directly, then indirectly (from a particular point of view) IRB

members insinuated that I must be punished for my contacts with Amnesty International. 3) Because what happened during my

immigration hearing here in Montreal (Quebec, Canada) is so incredible and horrible that will encourage human right violations everywhere

on a wider scale. 4) Because in the former USSR as well as in Israel I was a human rights activist and was considered a human rights

activist by the people and press. 5) Because during the hearing the immigration officer falsified Amnesty International's (and other human

rights organizations') documents and lied about them. 6) Because if a family comes to a country (which accepts refugees in general) but

faces abuses, ungrounded accusations, threats, hatred and injustice within an immigration court room - that means a mayhem for the

human rights, placing the very basis of human rights in jeopardy. 7) Because I'm absolutely certain (and I have presented undeniable

evidences to the immigration board) that I'm going to be killed and the members of my family are going to be killed if we will be turned back

to Israel since I could suggest that something like a death penalty was considered there against me for my views.

Why I Appeal Before I Have The Immigration Board's Final Decision In My Case? 1) Because I have to dispute the very procedure of the

hearing in our case, which abused us and placed our lives under the definite danger. 2) Because I know of some examples when a final

negative decision was sent to refugee claimants together with a deportation order without the rights to appeal. 3) Because after what

happened during our immigration hearing I feel insecure even here. 4) Because it looks like they violated some legal and moral norms while

hearing our case not for giving us later a positive decision. 5) Because now, when the information about us was submitted by the

immigration officer to Israel there can be a wave of wider pressure from Israel to turn us back. I was actually expelled from the former

USSR, where I was persecuted for my artistic, philosophical, ideological and political views, where I was beaten, prevented from social and

professional success, watched and threatened. I was deported to Israel. When we moved away from the USSR we tried to escape to a

third country but were captured by Israelis and were taken to Israel by force.

We were systematically assaulted, beaten, disgraced, threatened, discriminated against (persecuted) in Israel. We were denied a

permission to leave the country, and could not go away for 3 1/2 years. We collected thousands of evidences in discrimination and

persecutions. Israeli state radio made a provocation, aiming to eliminate me, Israeli newspapers called to destroy all my works - but for this

immigration board it's still not "enough"...

*Why I Think My Human Rights Were Violated By the Court?

Inside The Courtroom: 1)Some of the main documentary proofs (statements, affidavits, letters, receipts, articles, etc.) have been

disappeared or were ignored as if they were (disappeared).See pages A-1, A-2, A-3, A-4, A-5. 1-a)Only my college diploma was mentioned

during immigration hearings, and the commissioners acted as if my university diploma does not exist. In reality I mentioned it during the

hearings and the copy of this diploma also was in my file. 2)Other extremely important documents were mentioned but were ignored (if not

they might be an obstacle to what the judges incriminated me). Pages B-1,B-2,B-3,B-4.B-5. 3) Other documents were mentioned as

incomplete proof of particular events, when in reality they were given to support other events. In the same time documents which relate to

these events were ignored. Pages C-1, C-2. 4) In the same way my words were ignored, too. For example, I was asked an insinuating

question. My answer closed that question by a clear and unbeatable contra-argument. So, what then? Then the same insinuation was

repeated - but this time in an affirmative form: As if I said nothing. The same question could be given 2, 3, 5 times non-stop. If I gave the

same answer again and again they shouted on me, used threats, aggression, incredible accusations to force me to change my answer. It's

clear that such a method violates moral and legal norms - and any hesitation by a refugee claimant under such an illegal psychological

pressure can not be taken into consideration. D-1, D-2, D-3, D-4. 5) Too often they questioned me giving me no rights to response. They

shouted me down replacing my eventual answer by their own - and later based their conclusions not on my answer but on their own

statement posing it as my - not their - words. E-1, E-2, E-3, E-4. 6) It was repeated again and again that they doubt about our rights to

appeal (for a refugee status) because our actions (when we were in Israel) weren't a good solution. As examples of "good solutions" were

mentioned: A demolition of our family, a criminal offense - and so on! F-1, F-2. 7) Several times the board members expressed their

disapproval by the norms of democracy or by my approval of the democracy laws. G-1, G-2, G-3. It is absolutely clear that our case was

treated not according to Canadians laws but according to the rules and norms of Israel since - in the judges' eyes - we belong not to

Canadian but to Israeli jurisdiction. G-4, G-5, G-6. This position neither being ordered to the board or being the product of the board itself

made the courtroom a part of Israel's territory. G-7, G-8. 8)The procedure of our immigration hearing wasn't an investigation in our case but

a pure pro-Israel's propaganda. Its goal wasn't to detect whether or not our claim for refugee status is justified but to defend the image of

Israel as a "good" country in an imprudent and abusing form. The depersonalization of our claim was done in an extreme form ignoring our

personal history. So the only criteria chosen to support the board's point of view was the very fact that we came from Israel. But the only

admissible attitude to refugees has to base the decision on what happened to them personally, not on which country they flied. H-1, H-2,

H-3. 9)The members of the board expressed their detestation of the human rights defense and verbally denied (directly or indirectly) a

number of recognized human rights.I-1, I-2, etc. 10)They also (indirectly, but clear) expressed a point that if I'll be punished in Israel for my

views - it's justified because I'm "guilty" J-1, J-2, etc. 11)Sending faxes to Israeli embassy and demanding some definite information about

us, the immigration officer violated another moral and judicial principle: Not to announce asylum seekers claim to the government of a

country refugee claimants escaped from .K-1, K-2, etc. 12)Reading Amnesty International's and other reports the immigration officer

distorted and sometimes falsified their meaning.L-1, L-2,ect. 13) Documents submitted by the Israeli government, by it's dependents or by

it's embassy were considered as absolutely reliable and were voluntarily represented by the tribunal as non-debatable. In the same time

documents that were represented by my lawyer (or my documents) newspapers, statements, declarations, and so on - weren't treated as

equal to Israeli propaganda papers. More then that: At least our documents were completely ignored: As if they never existed. In the same

time the documentation presented by Israeli government can't be treated as an arbitrary source: Because Israel is involved. Meanwhile a

number of my documents may be considered as more objective and independent. M-1,M-2, etc. 14) The immigration officer used 1) an

open lie 2) threats 3) desinformation; 4) expressed an unexplained malicious anger towards us; 5) claimed one thing to defend her position

during our hearing and claimed the contrary during the hearing in Metelnitsky family case (our cases are related, and I was called as a

witness to their hearing); 6) she lied about what I said, about what she previously said , about what was said about the situation in Israel

and so on; 7) her behavior towards us and Metelnitsky family was so incredibly aggressive as if she had a personal reason to punish us, or

to exterminate us. N-1,N-2,etc. 15)A "yes" or "no" answer was demanded in situations when it was clear that such an answer is absolutely

impossible. Demanding "yes" or "no" answer only they justified their decision not to let me speak.O-1,O-2, etc.

Outside The Courtroom: 1)When we came to Montreal I put everything that happened to us in Israel in writing and gave that piece of paper

to my first lawyer's translator, Mrs. Eleonora Broder. She sabotaged the translation distorting the sense of my story, inserting her own

inventions and sentences which sounded like provocation. I demanded a translation back to Russian from her, and she did it. She wrote it

by her own hand. That manuscript is quite different from her French version. So, she did it to smoothen the distortions and to prevent me

from complaining. I have also other proofs of her sabotage.2-A, 2-A1, 2-A2, etc. 2) Mrs.Eleonora Broder sabotaged the translations of

newspaper's articles as well. From one hand she exaggerated a number of descriptions of persecutions against Russian-speaking people

"to do me a favor" (I think her goal was to discredit these articles). But on the other hand she excluded the most important paragraphs in

her translation and gave the opposite meaning to the most important facts and conclusions.2-B, etc. 3) Mrs.Eleonora Broder also

sabotaged the translation of some official papers and other documents which I prepared to support my claim. She told us that she has

translated some of them and that she would find a translator from Hebrew - but it was a lie. If not our complains to the lawyer and an alert

note we gave to him: Then no documents were translated. 2-C,ect. 4)Mrs.Eleonora Broder and her assistant organized a psychological

warfare on my wife causing her deep depression, and also provoked us to attempt suicide.2-D,ect. 5) Mrs. Broder inserted some particular

phrases into my refugee claim, which I didn't want to see there. Later, in the courtroom, these phrases were used against me. These

phrases were taken from articles, which I wrote before we escaped from Israel. Among them were the articles, which I hadn't presented to

Mrs.Broder or to my lawyer when she was doing the translation of my refugee claim. The members of the immigration board have exploited

these phrases again and again: What leads to a suggestion that it might not happened occasionally.2-E, etc. 6) There is a visible

connection between the immigration officer - and information, which might possess only Mr.Mark Kotlarsky, who lives in Israel. This

gentlemen acted once as an informer and a provocateur for Israeli authorities. He wrote an article about me in 1994, in Israel. This article

was written in a humiliated and sarcastic manner. Mr.Kotlarsky used the information, which I shared with him (as with a close friend of mine)

against me. This article is outright slander, mystification, false insinuations and lie... Before I discovered that Mark Kotlarsky might act as a

government's agent I told him some things which I never told to any other person. During our immigration hearing and during the hearing of

family Metelnitzky these things were used by the immigration officer (against me). I have no other explanation but that she's might be in a

contact with Mr.Kotlarsky. 2-F, etc. 7) a) A campaign of lie and slender against me inside Israel coincide with a number of actions against

me in Montreal, which source might be the consulate of Israel. If such things are happened - then Israel could eventually influence the

immigration board decision in my immigration case, too. b) Then, I know from reliable sources that the immigration officer, the member of

the immigration board in my case, is a Jew. I have nothing against her nationality. But, from the other hand, if the immigration officer is a

Jew and the patriot of Israel (the last is too clear), what an arbitrary role in our case she should play? She has no moral and - may be legal

rights to judge in refugees' from Israel cases. 2-J, etc. 8)When we came to Montreal we gave my wife's birth certificate and it's legal

translation to our lawyer. Dispute the submission of that legal translation Mrs.Broder did her own translation. Now we discovered that she

sabotaged ("refused") to translate my wife's parents' nationality. There is a clear connection between that sabotage and the immigration

officer's tactics in that issue.

CONCLUSIONS: our 3 immigration hearings have nothing in common with any legal procedure. They rather remind of an inquisition court or

a secret political tribunal. This tribunal was arranged to punish me for my ideological views - not to decide whether or not our (my family's

and mine) claim for a refugee status is justified. It was used for the political purposes: To "show" how just any information about human

rights violations in Israel, which not concerns Arabs, can be calmed down - and to express a huge pro-Israel propaganda. They made clear

that they treat our escape from Israel as a mutiny and will never admit the very fact that we are in Canada, in Quebec, not in Israel. Their

words, their behavior - everything - was meant to show us that we could only deserve to be treated according to the Canadian rules after

getting a status in Canada. Before that we don't deserve to be treated by Canadian rules. That's why we were treated according to the

rules and norms of Israel!!! It hard to find a more offensive ritual of humiliations over the juridical norms then that... It was absolutely clear for

the judges - as well as for ourselves - that we were severely persecuted in Israel, that all members of my family were severely abused and

that the definite casualties were inflicted to our health, including the children. It was also absolutely clear to the judges that the deportation

back to Israel is a death penalty for all members of our family. The tricky thing is that the immigration board expressed almost no doubt

about persecutions we survived in Israel or even recognized the harshness of these persecutions.(2-J-4). But the point is that they claim ...

we are guilty in the persecutions ourselves - and therefore they don't worry about our souls and our lives... So, this is not even a tribunal, but

a brutal act of a vengeance.

SUPPLEMENTS:

1.A LIST OF TRANSLATED INTO ENGLISH OR FRENCH ARTICLES. 2.DOCUMENTS. 3.TAPES FROM THE IMMIGRATION

HEARINGS. 4.OTHER MATHERIAL PROOFS. 5.OTHER DOCUMENTS. SINCERELY YOURS, Lev GUNIN

GROUP OF DOCUMENTS NUMBER 4

DOCUMENT 3

TO THE FEDERAL COURT OF CANADA

From Lev GUNIN

Dear Sirs! We came here as thousands of other refugee claimants who flied from their countries to Canada. But our case is special, may be

- even unique. In ex-USSR I was a dissident; I was severely persecuted by communist authorities. I was relatively well known in my native

republic. Under certain circumstances I refused to declare that I never desired to immigrate to Israel. Now I actually claim that I was

deported to Israel from my native Blears because of my political activity. My family and me tried to escape to Germany but were seized in

Warsaw by Israelis. They took us to Israel by force, and we have certain evidences. In Israel my family and me, we were severely

persecuted. I presented the reasons of these persecutions in my claim, and also during my immigration hearings. I was considered as a

dissident in Israel, too. Our case is special also because we presented more documentary proofs of what happened to us then probably no

other refugee claimants. Persecutions against us in Israel were massive, systematic and dangerous to us. They caused physical and moral

loses to us. Despite clear evidences and undeniable proofs our claim was denied. It happened only because of wide-scaled conspiracy

against Russian-speaking refugees from Israel, and because the immigration committee assigned to our case was manipulated by a

foreign state.

We have several well-grounded reasons: enough to accuse members of the committee in partiality. Almost all basic juridical norms and

elements were violated during our 3 immigration hearings (see Document # 1). The basic moral and political norms of Canadian society

were replaced acting in Israel. Mrs. Judith Malka, the immigration officer, spoke to us and acted as Israelis normally do. She openly

expressed her hatred to us personally - and to Russian speaking people in general. Her manner and her ironical attitude were assaulting.

Besides, she openly assaulted us directly several times (see Document #1). Her aggression and threats can be explained only by her

partiality. When she couldn't control her emotions of hatred and detestation she left the room of the hearings two times. May be her

reaction was so visual because she's a Jew and - it looks like that an Israeli. Then - why she was sent to such a hearing? We have 7 main

points in connection with that: 1. It is absolutely clear that the two commissioners refused to participate in our hearings (in other words, kept

them out of the way of the hearing). Mrs. Malka was given an option to speak non-stop during almost all the time excluding rare exceptions.

She accused us, shouted on us, declared pure political pro-Israeli propaganda and accused me in acting against Israel without any

interruption from the judges. Of course, they can claim that they participated by hearing and analyzing. But then their passivity caused a

situation when they had to analyze only what Mrs. Malka gave them to analyze. When Mr. Boisrond spoke he never opened his own topic

and used his role for illegal methods of pressure to distort my responses to Mrs. Malka's previous questions. 2. The commissioners refused

to sign the decision. There are no their signatures on that document. That's another proof that Mrs. Malka composed that document

herself. 3. The committee decision is based on her statements, insinuations, accusations and declarations only. If something correspond to

what Mr. Boisrond said - he just repeated what Mrs. Malka already said before. The stylistics of the text and the essence of it is deeply differ

from Mr. Boisrond's and Mrs. Madelenine Marien-Roy's, who completely kept her aloof from the hearing (except of few formal words). In the

same time that stylistics fits to Mrs. Malka's manner. These two suggestions allow us to detect her as the only author of the decision, what

is the severe violation of the law. 4. This committee gives no positive decisions in refugees' from Israel cases. When in 1994-95 about 52%

of refugees from Israel were recognized as Convention refugees, with this committee it is "0" (or almost "0"?). 5. She's refusing to give her

motivations behind that decision. But to explain such a decision is a juridical norm. She replaced any explanations by a pure political rhetoric

and pro-Israeli propaganda, which has nothing what to do with our claim. She is also a person who contacted Israeli embassy for

explanations (instructions?) in our case. 6. The committee decision ignores all documents we presented as if there were no documents at

all. In the same time to support its statements the committee used documents, which credibility is "0", and that's obvious not just towards

our case but in general sense. But most of the document used in the decision have no relationship to our case and were given just

because something had to be given. 7. By denying our claim the Immigration committed one of the most inhuman and cruel actions in its

history. I am may be just one of few people in the world who suffered so much for expressing their opinions. I am still living only because of a

miracle, which saved me in ex-USSR, and from angry "patriots"-Israelis. We had so many documentary proof of our refugee claim as

nobody else. We had testimonies, certificates, and articles, which I wrote for various newspapers. We had Amnesty International

confirmation in my case... My children, wives, mother's suffering was just rejected by commissioners. They acted against us as if we were

solders of an enemy army, not innocent people. My family and my lives are in a real danger now. 8. The decision is partially based on

distortions Mrs. Eleonora Broder did when she translated our claim and our documents.

I can support these points by analyzing the text of the decision and by other supporting material. First of all let's analyze the decision

paragraph after paragraph.

Let us point that this document replaces some well-known facts and even data by false facts, events and data. The information from our

PIF, our claim, hearings and even passports this document describes with distortions. For example, on page #1 (par.6) the children ages

are indicated as 5 and 6 when in reality they were much younger by then. Only under a slight view that information is not very important. In

reality the children ages were changed for changing an impression. Because what is less destructive and traumatic for older children for

younger children may be totally different. In the same paragraph we can read that the children were denied the participation in the Sukkot

celebration, when in reality in our claim and during the hearings it was a description of a dark room, in which our children were placed. It

makes a difference! A dispute about that dark room erupted between us and Mrs. Broder, who refused to translate the text of my

testimony which I typed and gave her but desired to intervene actively. Later - when we demanded to change the places distorted by her in

her translation - she threatened to testify against us before the committee and mentioned that dispute like as we did or said something

wrong. It is clear for me that Mrs. Broder probably was Mrs. Malka's informer. Anyway, that detail shows once again that Mrs. Malka alone

composed this document. How can this document be considered as a legal order when even during a pure description it refuses to tell the

truth?

We can find next false statement on page 2, in paragraph # 4 ("the demander also claim that he was persecuted because he denounced

about the fascism"). In reality I never said like that this happened because of that, and this happened because of that... The person who

composed that document tries to hide here that the fascism was mentioned in connection with my article entitled "Why Israel Is Against the

Victory Day?", which was published in Israel in 1994. In his comment to my article the editor call to take the law into people's own hands

and to make short work of me. As you can see that's also makes a difference!

Then, the paragraphs #4 and #5 on page 3 deny rights to enter any country as a refugee to any person if he escaped from Israel. It means

that these paragraphs deny not just my personal right to escape from Israel (in other words, I must live in Israel forever!), but disputes that

right in principle. Formally speaking about me that paragraph's meaning is actually depersonalized. It claims that all immigrants from the

former USSR in Israel were bought by Israeli government as any other property, and now belong to Israel forever. So, can a property

escape? There is no other reasonable explanation of these paragraphs' sense. ("Demanders declared that they flied from Israel to claim a

refugee status in Canada after a series of incidents, which victims they were. But the tribunal denies them the credibility [...] because [...] this

family immigrated to Israel [...] according to the Law of Return" and because Israel paid for their "free transportation, free medical insurance,

and also gave them a certain amount of money, citizenship and other benefits"). Anyway, these two paragraphs have nothing what to do

with our claim! Mrs. Malka also mentions the Law of Return here. That Law of Return is a declaration, which was made when Israel was

founded in 1948. Israelis can call it "the main rule of the country" or whatever they want but it is what it actually is: Just a proclamation.

Since Israel has no constitution the Law of Return and some other laws like it are still there to calm down people who demand the creation

of Constitution. But as in former USSR between constitution and real life there were thousands of executive laws, which could just abolish

what the constitution said. There are customs, official religious code and thousands of other laws between the Law of Return and the real

life in Israel. And Mrs. Malka knows it! The paragraph #5 on page 3 just shows how far away from the real life is the Law of Return, which

was created almost 50 years ago and named here as an "evidence". Mrs. Malka gives an extract from that law, which says that the medical

insurance in Israel is free, but that isn't correct! I can show the receipts for the money that we paid for the medical insurance since our first

day in Israel, because it isn't free any more! The language course is not completely free any more! And not the whole way to Israel is free!(I

can show you the tickets). These are not just mistakes. The whole attitude is wrong (or false, or the first and the second in the same time).

So, how can be reliable a document that contains so many mistakes and falsifications? Let us point also that these two paragraphs are

absolutely illegal from the juridical point of view. Our material situation wasn't mentioned nor in our claim, nor during our hearings. We

described persecutions against us, not our financial situation. May be Mrs. Malka had to compose a report for American Jewish

organizations to show where their money is going. Then this decision is not about our status, and has no juridical power!

The next paragraph looks nice, but somehow avoid quitting. Why? I think, I know, why. I know the document and place in that document the

last paragraph on page 3 refers to... Let me show you what it about. It declares that 80% of Israel population is mobilized to welcome new

immigrants from the former USSR. Isn't it sound strange? It's hard to believe that such a ridiculous sentence can be a part of any juridical

document! Let's admit also that this particular fragment is the beloved fragment of Mr. La Salle, a commissioner who was recently accused

of partiality towards refugee claimants from Israel. He used this paragraph in probably all negative decisions he composed. (He made

practically no positive decisions in refugees from Israel cases). For example, Mr. La Salle used that "evidence" in his responds to Zilber and

Buyanovsky's claims. (Page 6 in a response to G. Buyanovsky and p.3 in a response to family Z. claim) Let's to abstract from its complete

nonsense and suppose it reflects something from Israel's life and reality, and reflects the mentality of Israelis (Mrs. Malka's intention to

choose this particular extract, and not another one, reflects her national identity as Israeli). If Israel is a country like other countries, like

Canada, so how it comes that "80% of Israeli population" can be "mobilized" to "welcome new immigrants"? How people can be "mobilized"

(or, probably, ordered) to "sponsor immigrants" and to help them by "giving money, closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's

response to family Z. claim). May be something is wrong in a country where population can be "mobilized"? May be, our troubles have been

erupted exactly because people in such a country have to be "mobilized" to welcome new immigrants?And then - how those figures, 80% of

Israeli population, can be understood? Were they been called (to a draft board, to Mossad?) to get an order to "welcome new immigrants"

and were counted one by one? And what about the other 20%? We don't know anything about that "mobilization". But we know that the

Israeli population (and the Hebrew media employees in particular) was mobilized to abuse, assault, disgrace and to discriminate new

immigrants from the former USSR. If the Canadian Ministry of Immigration was not on one side it could employ 2-3 translators and send

them in a library to translate Hebrew newspapers for last 6 years. Thousands of racists, xenophobic articles, which encourage aggressive

actions against Russian-speaking people and teach to treat them with malicious anger, could be found. That is the real "mobilization". By

the way, if we began to speak about Mr. La Salle, his personality may be the best illustration of who stands behind the total injustice

towards us. He is a permanent director of the Informative Committee Canada-Israel, an organization that may be considered as a shadow

structure of Israeli government. Allegations that Mr. Salle systematically treats the Russian-speaking refugees from Israel with partiality

were expressed several times. In 1996 Federal Court indirectly recognized that. Despite of that Mrs. Lucienne Robillard - Canadian Minister

of Immigration - gave Mr. La Salle a new commissioner's mandate (for the next term). 52% of refugee claimants from Israel obtained their

refugee status in 1994-95.On hearings with Mr. La Salle it is 0(%). In 1997 Mr. Jacques La Salle was accused in partiality towards refugees

from Israel, and his involvement in their cases was terminated* (see comments). However, his mandate wasn't terminated in general. How

can it happen in a country, which is not a province of Israel, but an independent state?

In the first large paragraph on page#4 of the decision the tribunal express recognition that the persecutions we faced in Israel might

happen to us. But it claims indirectly that we provoked them ourselves by refusing to give up our believes and views. And it claims directly

that the persecutions were caused by some individuals, not by country's rules, traditions or policy. And it claims also that there no

persecutions against Russian-speaking people at all. As we can see that paragraph is deeply contradictory in itself. In first 5 lines it

recognizes the existence of persecutions (calling them "difficulties" but that is not important because it clear explaining what it means). In

next 5 (!?) lines it says the contrary. We already know (see the reasons expressed above) that there is a bad hidden lie in the referrals

concerning fascism in this document. So, this lie is exploited in that paragraph, too.

The next paragraph is based on a sentence in my refugee claim (in my PIF), which did the translator, Mrs. Broder herself, insert. Instead of

just translating my story about what happened to me during my work on a stadium in Petach-Tikva (August, 1991), she transformed this

event into a symbolic conclusion-declaration. In the same time this conclusion is correct in general. Because what happened to me then

may be called a slavery. This event was discussed during the two hearings. I was tested if I tell the truth, and it is clear from the test that I

told the truth. Besides, I presented an affidavit from Mr. Ginsburg who describes the same event. I also presented an article written by

Rivka Rabinovich and entitled "Haim #1 and Haim #2", which professionally describes some forms of slavery in Israel. I also explained

during my hearings that I do not want to make any declaration and that Mrs. Broder just distorted my words. Instead of taking into

consideration all these facts the tribunal is persisting in its absolutely inadmissible and illegal suggestions. Instead of investigating whether

or not we were persecuted it accuses us in spreading slander about Israel. It claims like if we would not came to Canada to seek a political

asylum but to spread the slander about Israel. If we claimed that my wife and me - were beaten during our work: that's because we want

show Israel as a state of slavery, claims the tribunal. If we describe what happened to our children: that's because we want to draw a

picture of Israel as a horrible state... And so on. Reading that document you completely forget that it is a decision in refugees' claim. It looks

like the tribunal misinterpreted its functions and sees itself not as immigration but as a political tribunal. But the main point of this paragraph

is that we claim we got no help from the state of Israel and will not be defended by it if will be deported back there because we want to

show Israel as a mayhem. This is the only tribunal's excuse for ignoring all our evidences, all documentary and other material proofs of

police and other state offices' refusal to defend us. This is the only excuse for ignorance of all the reliable and very serious evidences like

Amnesty International's confirmation in our case! This is the only excuse for ignorance of intensity and incredible scale of our attempts to

find protection in Israel!

The next paragraph continues the allegation that we claim we were denied police protection, multiple organizations' , Knesset members'

help (and even our layer couldn't do anything) and were forced to turn to Amnesty International only because ("en effet"!) we want to show

that Israel is a state of injustice.

The declaration, which the tribunal made in the next paragraph (that Israel is a democratic state, a state like other countries, and so on) has

nothing what to do with our claim.

Let us express our father concern about credibility of the documentation the tribunal used as a documentary proof "against us". We know

that the same document, which mentions the 80% "mobilized" Israelis mentions also a "Department of Integration", which doesn't exist in

Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption ("misrad ha-klita in Hebrew) was replaced by non-existing "Ministry of

Integration" because it sounds strange for Canadian (or American, European) ears. But the "Ministry of Absorption" is the real name of the

organization, which "takes care" of new immigrants. And this document changes it to the "Department of Integration"...In reality the Zionist

ideology is against integration. Look over Ben-Gurion's, Orlosorov's, Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will

be convinced that the name "Ministry of Absorption" expresses their desires completely well. It means that the document, which was used

as an "indisputable source of information" replaces actually the truth by the lie, not only a real name by a false name. Then - how can such

a document be considered as a credible one?

We also express our deep concern of utilization of Mr. Natan Sharansky's affidavit. As far as we know this affidavit was given through a

telephone interview what is juridical unacceptable. Especially when the commissioners don't accept copies of articles (even from the most

famous newspapers), which refugee claimants present, they demand originals! Then - it was well known before Mr. Sharansky became a

Minister in Israeli government that his "Zionist Forum" is not an independent organization (as well as its chairmen) but an organization

infiltrated by the government. By the time of our second hearing Mr. Sharansky has already became a minister. And Mr. Malka knew it. So

he presented the view of Israeli government as an "independent" view that time as well as in all other occasions. She clearly exposes the

source of all the manipulations with the refugees from Israel in Canada: Israeli government! That paragraph also exploits the topic , which

was closed by my answer during our first immigration hearing. Mrs. Malka asked me how can I explain the statistic from Israel that no

Russian-speaking people were regestered complaining against the police. I shown then all the receipts of my appeals I have submitted to

police, to the Ministry of police, to the Ministry of Internal Affairs and to police headquarters in Tel-Aviv. And I said that this is the

explanation because my mails were unanswered and my complains were never registered. I also presented an article, which gives

absolutely precise, reliable and competent information that nothing can be really done against police in Israel. And the story about a

policeman who get a fine because of his refusal to help an Arab as an "evidence" looks like a clowned.

It was clear for the tribunal that it's impossible to avoid comments about the total ignorance of the whole documentation, which we

presented. It was clear that something must be said. This is why the next paragraph was composed to say just anything about that and was

designed to say nothing in particular. The tribunal claims that all our documents were rejected because its members took into consideration

only "absolutely reliable" documents. And it looks like there were no such documents among these we presented... In reality documents like

the letter from the Minister of Culture Mr. Amnon Rubinschtein, which shows that persecutions against me weren't just a chain of

coincidences, Amnesty International's confirmation, Lev Ginsburg's affidavit, receipts of my letters to police and other organizations, other

official papers can not be considered as "reliable" or "not reliable". Another thing is that their existence may be recognized or not

recognized. The tribunal chosen the second way: to ignore them. It's your choice now to decide if that happened as the result of the

tribunal's partiality. But we ask you to read over the paragraph #4 on page 3 of the decision where the tribunal rejects in advance even the

possibility of existence of such a category of refugees as "refugees from Israel". How could you expect then another attitude to any

documents from a tribunal, which refuse to recognize refugees from Israel in principle? On the other hand that tribunal's ability to

distinguish between "reliable" and "non-reliable" documents is reflected in documents they chosen themselves to support their point of

view: one of them is incompetent when it speaks about Israel , another one has "0" credibility because it was presented during the hearing

as an independent source, and in reality is the voice of Israeli government (Mr. Charansky's affidavit), and the 3-rd can proof nothing

because it is a part of the declaration of the state of Israel (the Law of Return), and nothing more.

The suggestion that my wife refused to collaborate with the tribunal is a pure lie what can be heard on the tapes from the hearings.

And the ignorance of the medical documents is the thing from the same category.

Please, believe us that our lives were in a real danger in Israel and that this danger just increased since we came to Canada. We were

threatened from Israel even here, and we presented the proof. Please, save our souls!

Lev Gunin

NEXT DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 5 - CONCLUSIVE DECISION]]]

Short DESCRIPTION of GUNINS CASE

PREVIOUES DOCUMENT NEXT DOCUMENT

From Family Gunin, Montreal, November, 1998

Dear Friends!

Please, try to treat this letter as an unusual appeal, not just a desperate cry for help and justice.

In October 1998, the Federal Court of Canada issued a second decision in family GUNIN's appeal. (The 1-st one was positive). That tragic

decision resumed our refugee claim, which took 4 years of our lives.

Let us make a brief description of events, which took place before that sad date.

The head of the family, Lev GUNIN, as all members of the family, was born in Bobruisk, Belarus, ex-USSR. Senseless, ridiculous

coincidences in 1971-72 turned him, a secondary school student, young composer, and advance piano player, into a person, persecuted by

Soviet authorities. They tried to prevent him from entering collegial university studies; however, his persistence and a lucky miracle broke

that wishes circle, and he received first collegial, and then university degrees in music. In spite of that, L. GUNIN could not build a

successful composer's carrier because of persecutions. In the same time, he played a specific role in ex-USSR, Belarus, and other

countries' cultural life. He's the author of novels, stories, poetry, contemporary and electronic music, works in history, essays, musicology,

music history, philosophy, etc. His articles were published in a number of newspapers all over the world.

In 1979-1986, Lev became an object of wide humiliations. He was beaten by somebody, who has links with militia (police) and KGB. The

authorities stood up in defense of the attackers. They persecuted L. GUNIN even more for bringing the attacker to trial. In another incident

he and his brother - they were hunted by two well-coordinated groups: mobsters, and a gang of youngsters. "Hunters" were also leaded by

militia (police). Later brothers GUNIN were interrogated by police /KGB men. Lev's brother Vitaly became a victim of secret medical

manipulations.

L. Gunin has multiple links with the cultural elite, famous personalities and dissidents in Moscow, St. - Peterburg (Leningrad), Vilnius,

Warsaw, and Belarus. He also has connections with the Western journalists in Moscow, and with representatives of the governments of the

Western countries.

1980-s. Because of persecutions L. GUNIN's decided to participate in the dissident movement. There are the main directions of his

dissident activities:

1. Participation in Human Rights movement and links with the most famous human rights activists.

2. Membership in underground literacy circles.

3. Defense of the Old City of Bobruisk from revelation and demolition.

4. Journalism and editorial functions for underground magazines.

5. Cooperation with forbidden (or unwelcomed) in ex-USSR NTS (People's Labor Union) and the National Front of Belarus.

6. Participation in the Jewish national movement.

7. Creation of ideologically independent and stylistically controversial music, prose, poetry, philosophy, and historical, political, and other

works.

1985-1989. A conflict erupted between leading by L. GUNIN group - and the powerful institution of Israeli emissaries to USSR, and

controlled by them Jewish political Mafia. (Their goals - devastation of the local Jewish cultural life, confiscation of huge aid from the

Western Jewish communities, and concentration of the propaganda of immigration to Israel - L. Gunin was fighting). He also confronted

three important personalities - Kebich, Alimbachkov, and Lukashenko. All of them became top political figures later: first one short before,

and the two others - after his departure from USSR (The 1-st one became the Prime Minister of Belarus, 2-nd - major of Bobruisk, and the

3-rd is the present dictator of Belarus).

.

His attempts to emigrate to USA or Germany - to save his brother's life - failed. All attempts to obtain an Israeli visa for permanent

residency have been failed, too. (By then practically everybody could easily get such a visa). Israelis did not want to allow him and his

brother to immigrate to Israel.

1991. After his brother's death, Lev started to cancel all steps of immigrating to Israel. He did not want to go there by then. Soon he

received an order from KGB to leave his native country for Israel. Soviet authorities sent us (family Gunin) all previously suspended visas.

We could not say "no" to KGB, but planned to escape from Warsaw to Germany. At the Central railway station in Warsaw, in presence of

L.Gunin's Polish friends, Israelis captured us, and took us to Israel by force. In Israel, Mossad (Shabbak) officers verbally accused Lev in an

attempt to sabotage the whole operation of bringing the Soviet Jews to Israel. Mossad approached him several times.

In Israel we faced next persecutions:

1) Israeli citizenship was thrust on us

2) Alla, Lev's wife, was abused, attacked, beaten, assaulted, and systematically discriminated against

3) Elisabeth, his mother, was abused, attacked, and assaulted

4) Children became victims of systematic humiliations and mockery

5) Lev himself was deprived in his rights. Israeli authorities denied him:

a) valid diploma equivalent

b) professional courses

c) rights to enter other courses or university

d) full and valid employment authorization

e) registration with the State labor exchange

f) tax exemption as all fresh immigrants were receiving

g) welfare when he was unemployed

h) proper and equal medical service

i) legal, and police defense

j) reduction of municipal taxes

k) authorization of departure, which is required in Israel to leave the country

l) etc.

He was beaten, abused, discriminated against. Israeli state radio called him an enemy. One of the leading Israeli newspapers suggested

that his works (essays, articles, etc.) must be destroyed. Innumerous and systematic draft board's orders to appear affected his normal life

and his (his family) financial situation.

During his life in Israel L. Gunin published a number of articles books in Israel, Lithuania, Poland, Moscow, and Germany, criticizing Israeli

government for human rights violations and fascist tendencies in Israel.

1994-1996. With an indirect Amnesty International's involvement we could come to Canada, and claimed a refugee status. To support our

claim we presented next types of documentary proof:

A. Legal documents

B. Documents, issued by Israeli government

C. Documents, issued by all kinds of Israeli institutions

D. Affidavits

E. Letters

F. Post receipts

G. Medical documents

H. Newspapers

I. Researches made by International committees and human rights organizations

J. Proof that in Israel we turned to innumerous organizations, institutions, police, court, and lawyers for protection

K. Our lawyer's documents

L. Etc.

Practically each statement, described in our refugee claim, was supported by the documentary proof. Only the list of documents' description

consisted of six pages.

1994-1997. In her translations, our lawyer's secretary/translator distorted all documents in our refugee claim. One of our two lawyers

submitted several messages to IRB in protest of some outraged events. He claimed that the IRB members took advantage of the distorted

translations, using them as a tool against us. IRB members used offensive, illegal methods against Lev. They interrogated only him. No

questions were given to other family members. IRB commissioners demonstrated their opinion that Lev GUNIN must be punished for his

ideological (political) views. Two members of IRB, immigration judges, gave the whole initiative to the third member, an immigration officer, a

Jew and - probably - Israeli, who only spoke. During our refugee hearings she manifested an outraged malicious hatred towards us, and

maintained close contacts with the Israeli embassy in writing, in our case. IRB members maintained the atmosphere of hostility and

arbitrary attitude towards us.

Denying our refugee claim, the IRB members not just acted unfair. Their negative decision was not just a refusal to recognize us as

refugees, but a declaration-manifest, which rejected the basic human rights in principle. In form of declaration, they denied in principle rights

to have an independent opinion, practice or not to practice religion, be protected by the state. IRB members claimed that if government

paid for immigrants' transportation, immigrants became the property of that government (a kind of commodity). IRB members also claimed

that police' and other institutions' refusal to give protection was justified if people had an alternative political /ideological opinion (even if that

opinion was not expressed to police). They claimed that we alienated Israelis by keeping controversial opinions, and refusing to change our

views. And so on...

The IRB's negative decision became not just a matter of our personal fate, but also a matter of human rights in general.

1998. In her speech in the Federal Court, Mrs. Murphy, the Minister's of Immigration representative, confirmed the IRB members' negative

attitude towards human rights, and also widened personal accusations against Lev Gunin, turning the question of our refugee status into

the question of his "inadmissible" (by whom?) ideological views. As IRB did before, Mrs. Murphy refused even to mention Alla Gunin,

Elisabeth Epstein (Gunin), and the children.

The Federal Judge, Mr. Dube, just copied Mrs. Murphy's and the IRB statements, refusing to evaluate arguments of the TWO sides. He

claimed that - because in their refusal to recognize us as refugees IRB members used the formula "no minimal credibility", - such cases are

automatically denied by the Federal Court. In reality, his decision was made in contradiction to another Federal Court judge's decision in our

case, and also contradicted the IRB's final (conclusive) decision. In that decision IRB agreed that some persecutions against us (they

called them "difficulties") could take place because we abused the Israelis by refusing to obey their demands to change our views. Mr.

Dube also revealed his partiality by distorting some important events and attacking our lawyer in personal. A person, whose name was also

Dube, was involved into negotiations between the immigration officer, Mrs. Malka, and the General Consul of Israel, in our case. We could

not find that person among the IRB headquarters' staff, or among other immigration divisions. All faxes were submitted to Israeli consulate

from Mrs. Malka, without mentioning any other name (s). However, the responses from the consulate were submitted to Mr. Dube. We feel

that this mysterious Mr. Dube has something what to do with the Federal Judge Mr. Dube.

IRB and Mrs. Murphy's accusations against us were such, which are the prerogative of the criminal court. They accused us so sharp as if

we were killers or terrorists. In reality we are innocent people, never accused in defamation, or fraud. In the same time, the way they acted

might be easily considered as a criminal offence.

We are appealing not just because of incredible injustice, but because the removal back to Israel means DEATH for us. If nobody in the

whole world could prevent it, it would mean that if people are deprived and innocent they might be kidnapped and taken to another country

by force. It would mean that demonstrative humiliations over human rights, such as the IRB members and Mrs. Murphy expressed, are

tolerated. There are rumors among UN staff that the Universal Declaration of Human Rights might be changed soon to fit to the brutal and

ultra-religious regimes' requirements. Please, do something for us before it happened!

The only way to save us is to help us in obtaining the permanent residents status in any civilized country. That could prevent our eventual

removal to Israel.

Please, help!

Family GUNIN:

Alla, Lev, Ina, and Marta GUNIN

Elisabeth EPSTEIN-Gunin

Tel. (514) 499-1294

E-mail: [leog@total.net]

From Lev GUNIN, April, 1999

Dear Friends!

In 1991 I was deported from my native Belarus to Warsaw because of my political opinion.

Together with my family (wife and 2 children) and my mother I wanted to move from Warsaw

to Germany.

On the Central railway station in Warsaw we were captured by Israelis and were taken to Israel

against our will.

We were widely persecuted in Israel and were refused an exit vise during 3 and a half years.

In 1994 we managed to quit Israel and came to Canada seeking a refugee status.

In an outraged manner, openly accenting their rights for injustice, the members of IRB

committee refused us the status.

Deportation to Israel means death for me and members of my family.

The only solution is to start a legal immigration to Canada.

But we need travel documents to afford it because:

1) our Israeli passports have expired and to extend them is not possible

2) I asked the Israeli embassy to cancel my Israeli citizenship

We made an appeal to the Federal Court, but our appeal was automatically rejected

without any analysis of our file, just because of the formula that the Immigration and

Refugee Board used in their conclusive decision. In the Federal Court, the Immigration

Canada representative, Mrs. Murphy, expressed outraged accusations against me,

as if by claiming a refugee status and by criticizing the IRB decision I have committed

the most violent crime or was a terrorist.

Almost 5 years we (my family, and me) live under a threat of deportation,

under the wild persecutions of the Immigration Canada, institution, which

put the equal sign between my peaceful and legal human rights activism

against the former Soviet and Israeli governments' violation of human rights

- and terrorism!!!

Please, help us!

My best wishes,

Lev GUNIN

August, 1997

E-Mail: leog@total.net

PREVIOUES DOCUMENT NEXT DOCUMENT

PEVIOUS DOCUMENT: [[[GROUP of DOCUMENTS NUMBER 4]]]

& DOCUMENT NUMBER 5

From Lev Gunin

File number 3082-7125

CONCLUSIVE DECISION

(Paragraph 69.1 (9) of Immigration Law)

This is the translation in brief

P.1. Paragraph 1. Lev Gunin, Marta and Ina Gunin, Alla Gunin, and Elisabeth Epstein are not recognized as refugees. Paragraphs 4-7. This

is demanders' declaration in brief: They came to Israel in April 1991. When they arrived in Petach-Tikva theirs neighbors, orthodox Jews,

were persistent [and aggressive] in their attempts to convert them [from atheism from one side, and passive Christianity from another side]

to Judaism.

Children, then 5 and 6 years old [*1] - (see commentaries), were abused during a religious celebration at a kinder-garden [*2]. The governor

has found the situation ordinary. Dispute the transfer to another kinder-garden children faced abuses. They were bitten, bite by another

children [*3]. The kinder-garden administration refused to protect them.

Demander was mocked by the employers [*4] and bitten by his colleagues because he is not a true Jew.

P.2. His wife has difficulties in finding a job [*5] , and when she was at least hired she was insulted, bitten and - under certain circumstances

- became a victim of a sexual harassment[*6].

There were multiple insults and abuses from theirs neighbors, who were furious because demanders in their eyes are not true Jews.

They turned to police in innumerous occasions with no results. One time police itself abused and ill-treated the demander under certain

circumstances. His lawyer told him that nothing could be done against police.

They contacted innumerous organizations including Amnesty International. They wrote to members of parliament and contacted a number

of lawyers with no result [*7]. The demander also said that he was persecuted because of denouncing fascism [7-a].

Demander's mother also became a victim of multiple aggressions. She was attacked by a group of youngsters when she went to pick up

the children from school [*8]. Policemen at the police station refused to pay an attention to that incident.

In Nov. 1993 she was attacked by her neighbor; she stroke her by a basket with oranges and cried to her "goy!". It tool place at a market.

In January 1994 in company with her children she went to pick them up from school, when she was attacked by a group of youngsters, who

thrown stones at her and injured her [*9].

One evening in 1994 [*10] youngsters, friends of their neighbor, have thrown a little box at her door [*11]. She composed a letter to police in

that case but police never responded [*12].

P.3. Paragraphs 1-2. In context of that the demander together with his family including his mother came to ask a refugee status in Canada

[*13].

Paragraph 3. After seeing that declaration, studying their lawyer's arguments and other material we came to a conclusion that demanders

are not refugees. We came to that conclusion because of the next reasons:

Paragraphs 4-6. Demanders claim that they flied Israel for seeking an asylum and because of a number of incidents, which victims they

became. But the tribunal is disagree with that because [...] they all came to Israel according to Israeli authorities permission and acceptation,

and also because they took an advantage from benefits of a free transportation to Israel, Israeli citizenship, a certain amount of money for

settlement, a free language course, and other benefits. They also might use other help because we have the documentation indicated that

the population in Israel gives material help to newcomers.

P.4. Paragraphs 2-5. It is possible that during their life in Israel they faced some difficulties because some individual ultra-religious feel that

their rights are violated because of the presence of 2 secular adults who refuse to practice their religion. But there are no evidences that

Russians are persecuted because of their religion, nationality, or because they are mixed couples or because they express anti fascist

views as pretend the demander.

In result we were convinced that the demanders are [dangerous for their state] exaggerators who painted a picture of their state as a state

of slavery, injustice, where Russians are bitten if they do not work quickly enough, where Russian children are victims of mockery

committing by theirs classmates and teachers, and where Russian women are victims of sexual harassment. And that all is going on

without any possibility to obtain a protection from the state.

As a result of that the demanders turned to police in several occasions without success, to innumerous organizations, human rights groups

and to Amnesty International, composed letters to members of parliament and contacted more then one lawyer without getting any

protection from the state.

It is incongruous to that documentation about Israel, which we have chosen. This documentation present Israel as a democratic society,

maintaining a justified juridical system in favor of the citizen. Police never have any discriminatory behavior towards Russian or Arabs.

P..5. Paragraphs 1-5. Multiple human right organizations are also presented in Israel, both local and international.

Documentation, which we present, we consider as completely reliable, when the demanders' documentation we consider as unbelievable.

The tribunal ignored demanders' medical and other certificates and documents because we have found that their documents show nothing

in particular.

COMMENTS 1. Children age is given incorrectly. Probably, because our children were younger, and that could give us more sympathy. 2. It

is false. Our children were abused during the celebration as well as in cause of that celebration (they were not allowed to a "suka" and were

kept in a dark room - because they are "Russians"). It is clear from our declaration. 3. It is false. They presented the event as if our children

were abused not by the teacher but by the children during the celebration, when in reality it is the teacher who abused them. 4. They

combine two different event into one what is juridicaly incorrect. 5. Without a notice that my wife could not find a job because she was

considered as Russian that sentence is incorrect. 6. It is false. She was not sexually abused. But she was beaten because she refused to

obey the sexual pretensions of an Israeli. It is also false because it happened not at her first working place but when she became a cleaner.

7. It is false. Complains to Amnesty International gave a result. In result of them Israeli government let us leave the country. 7-a. It is a

direct distortion. First, the discussion about fascism arose during our immigration hearings but does not reflected in our declaration. On the

other hand, I never claimed that I was persecuted in Israel solemnly because of denouncing fascism. The discussion about fascism was

related to my article and to a commentary to it made by the editors of that newspaper. They wrote that I have to be punished for my views,

that my works have to be destroyed and expressed their aggression towards my poor person. 8. It is false. Two different events, which

happened in different years, are confused together here. They combined the event consciously in a kind of nonsense: to make all our

declaration non-reliable. 9. It is false. It is the second from the above-mentioned events, it mixed with the previous in a strange way. It is

absolutely contradictory with what may be found in the declaration. 10. We gave a precise month. 11. It is false. A huge box, which was

released to hit our front door (to the entrance to our apartment, and not to my mother's door - as the tribunal wrote) from the above flour,

has damaged our door. It was breached through. The tribunal presents the events as if there were no damages. They claim that in a

non-justified wave of panic my mother turned to police, and - naturally - was refused. They try to present us as exaggerators. 12. My mother

did not compose her letter to police herself. Other people assisted her. 13. It is false, because that paragraph may be interpreted as if we

flied Israel because somebody threw a little box in our door direction. In reality from one hand the event with the box was falsified itself, from

another hand, it is clear from the real text of declaration and from immigration hearings that we left Israel in result of systematic

persecutions and because we were afraid under serious circumstances.

Translation from French and comments were made by Lev Gunin

NEXT DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 6]]]

PREVIOUS DOCUMENT: [[[DOCUMENT NUMBER 5]]]

DOCUMENT NUMBER 6

FROM Lev GUNIN

FILE Number 2948-6524/ 95/76/23/18

ID: 3082-7125/7174/7220/7231/7317/

LIST OF SUPPLEMENTS or LIST OF SUPPORTING DOCUMENTS

SUPPLEMENTS

This is the list of Documents, which I have submitted to Immigration

Canada in support to my refugee claim. There were, I think, more then 50 of other Documents, which are not listed

here. I believe that the total number of documents, which supported my claim, was about 180-200, and none of them

was rejected by the Immigration Board as non-reliable...

TO VIEW THE ORDER OF DOCUMENTS AVAILABLE ON INTERNET FROM THE LIST BELOW, CLICK HERE:

[[[DOCUMENT NUMBER 7]]]

1. SUPPLEMENTS, Document 5-a. 5 pages. Letter to Jerusalem Post. 19 June 1991. Refers to Introduction, page 2, paragraph 4.

2. SUPPLEMENTS, Document 6-a. 3 pages. Fax from Israeli consulate to Mrs. Judith Malka. Refers to Document 1. Paragraph 1.2., point

A).

3. SUPPLEMENTS, Document 7-a. 3 pages. Fax from Maitre Michel Dorи to Maitre Yves Boirond. Refers to Document 1. Paragraph 1.2.,

point A).

4. SUPPLEMENTS, Document 8. 3 pages. List of Organizations, Institutions, Persons and Governmental Boards, Where We turned for

Protection in Israel during 1991-1994. Refers to Document 1, page 3, point C).

5. SUPPLEMENTS, Document 9. 2 pages. Mrs. Marina Heifetz's autograph. Refers to Document 1, page 3, point C).

6. SUPPLEMENTS, Document 10. 2 pages. Postal receipts. Refers to Document 1, page 3, point C).

7. SUPPLEMENTS, Document 11. 2 pages. Fax receipt. (Fax was submitted to Amnesty International in London). Refers to Document 1,

page 3, point C).

8. A room was prepared for a document, which I did not attached.

9. SUPPLEMENTS, Document 13. 2 pages. Medical document from Asharon (or Ha-Sharon) hospital. Refers to Document 1, page 5, line

5.

10. SUPPLEMENTS, Document 14. 2 pages. From medical center "Golda". Refers to Document 1, page 5, line 5.

11.SUPPLEMENTS, Document 15. Medical certificate. Refers to Document 1, page 5, line 5.

12. SUPPLEMENTS, Document 16. Evaluation psychologique. Refers to Document 1, page 5, line 5.

13. SUPPLEMENTS, Document 17. Medical certificate. Refers to Document 1, page 5, line 5.

14. SUPPLEMENTS, Document 18. Medical certificate from Reddy Memorial Hospital. Refers to Document 1, page 5, line 5.

15. SUPPLEMENTS, Documents 19 (number of documents: A,B,C,D,E,F,G,H,I, J,K, L,M,N,O,P). All of them refer to Document 1, page 3,

point D):

16. Document 19-A.1 page. U.S. Jews hold fire in rift with Netanyahu.

17. Document 19-B.1 page. Arabs seek resumption of U.N. session on Israel.

18. Document 19-C.1 page. Israeli immigrants finding work.

19. Document 19-D.1 page. Ethiopian Jews Riot Over Dumped Blood.

20. Document 19-E. 1 page. A group of children marched along St.-Alexander...

21. Document 19-F. 1 page. A mourner pauses... page 2

22. Document 19-G. 7 pages. We do not need your love, but just stop beating us!

23. Document 19-H. 7 pages. Interview with Jonathan Gefen.

24. Document 19-I. 1 page. The Bungling Bank Robbers of Israel.

25. Document 19-J. 2 pages. Fleeing the Promised Land.

26. Document 19-K. 1 page. Name On the Tombstone.

27. Document 19-L. 3 pages. MAOZ, Messianic Jews Almanac. An urgent call to stop the recent Israeli bill, which could forbade all religions

beside Judaism.

28. Document 19-M. 3 pages. MAOZ, Messianic Jews' Almanac. ONE YEAR IN PRISON FOR POSSESSING A NEW TESTAMENT.

29. Document 19-N. 1 page. MAOZ, Messianic Jews Almanac. AN URGENT CALL FOR PRAYER AND SOLIDARITY: "This bill before the

Knesset would render illegal the possession, production, reproduction, importation and distribution of literature or information, which may

serve to persuade another to change his religious views or affiliations".

30. Document 19-O. 2 pages. MAOZ, Messianic Jews Almanac. A CALL FOR PRAYER AND PROTEST.

31. Document 19-P. 1 page. MAOZ, Messianic Jews Almanac. YOU CAN BE ACTIVE IN THE STRUGGLE FOR FREEDOM IN ISRAEL.

32. SUPPLEMENTS, Documents 20: from A to K: Israeli visas. (Total number - 11 documents). Refer to Document number 2 (in

Documents, not in Supplements), paragraph 1.16.

33. SUPPLEMENTS, Document 21.

34. SUPPLEMENTS, Document 22.

35. SUPPLEMENTS, Document 23. TORONTO

From Family Gunin, Montreal, November, 1998

Dear Friends!

Please, try to treat this letter as an unusual appeal, not just a desperate cry for help and justice.

In October 1998, the Federal Court of Canada issued a second decision in family GUNIN's appeal. (The 1-st one was positive). That tragic

decision resumed our refugee claim, which took 4 years of our lives.

Let us make a brief description of events, which took place before that sad date.

The head of the family, Lev GUNIN, as all members of the family, was born in Bobruisk, Belarus, ex-USSR. Senseless, ridiculous

coincidences in 1971-72 turned him, a secondary school student, young composer, and advance piano player, into a person, persecuted by

Soviet authorities. They tried to prevent him from entering collegial university studies; however, his persistence and a lucky miracle broke

that wishes circle, and he received first collegial, and then university degrees in music. In spite of that, L. GUNIN could not build a

successful composer's carrier because of persecutions. In the same time, he played a specific role in ex-USSR, Belarus, and other

countries' cultural life. He's the author of novels, stories, poetry, contemporary and electronic music, works in history, essays, musicology,

music history, philosophy, etc. His articles were published in a number of newspapers all over the world.

In 1979-1986, Lev became an object of wide humiliations. He was beaten by somebody, who has links with militia (police) and KGB. The

authorities stood up in defense of the attackers. They persecuted L. GUNIN even more for bringing the attacker to trial. In another incident

he and his brother - they were hunted by two well-coordinated groups: mobsters, and a gang of youngsters. "Hunters" were also leaded by

militia (police). Later brothers GUNIN were interrogated by police /KGB men. Lev's brother Vitaly became a victim of secret medical

manipulations.

L. Gunin has multiple links with the cultural elite, famous personalities and dissidents in Moscow, St. - Peterburg (Leningrad), Vilnius,

Warsaw, and Belarus. He also has connections with the Western journalists in Moscow, and with representatives of the governments of the

Western countries.

1980-s. Because of persecutions L. GUNIN's decided to participate in the dissident movement. There are the main directions of his

dissident activities:

1. Participation in Human Rights movement and links with the most famous human rights activists.

2. Membership in underground literacy circles.

3. Defense of the Old City of Bobruisk from revelation and demolition.

4. Journalism and editorial functions for underground magazines.

5. Cooperation with forbidden (or unwelcomed) in ex-USSR NTS (People's Labor Union) and the National Front of Belarus.

6. Participation in the Jewish national movement.

7. Creation of ideologically independent and stylistically controversial music, prose, poetry, philosophy, and historical, political, and other

works.

1985-1989. A conflict erupted between leading by L. GUNIN group - and the powerful institution of Israeli emissaries to USSR, and

controlled by them Jewish political Mafia. (Their goals - devastation of the local Jewish cultural life, confiscation of huge aid from the

Western Jewish communities, and concentration of the propaganda of immigration to Israel - L. Gunin was fighting). He also confronted

three important personalities - Kebich, Alimbachkov, and Lukashenko. All of them became top political figures later: first one short before,

and the two others - after his departure from USSR (The 1-st one became the Prime Minister of Belarus, 2-nd - major of Bobruisk, and the

3-rd is the present dictator of Belarus).

.

His attempts to emigrate to USA or Germany - to save his brother's life - failed. All attempts to obtain an Israeli visa for permanent

residency have been failed, too. (By then practically everybody could easily get such a visa). Israelis did not want to allow him and his

brother to immigrate to Israel.

1991. After his brother's death, Lev started to cancel all steps of immigrating to Israel. He did not want to go there by then. Soon he

received an order from KGB to leave his native country for Israel. Soviet authorities sent us (family Gunin) all previously suspended visas.

We could not say "no" to KGB, but planned to escape from Warsaw to Germany. At the Central railway station in Warsaw, in presence of

L.Gunin's Polish friends, Israelis captured us, and took us to Israel by force. In Israel, Mossad (Shabbak) officers verbally accused Lev in an

attempt to sabotage the whole operation of bringing the Soviet Jews to Israel. Mossad approached him several times.

In Israel we faced next persecutions:

1) Israeli citizenship was thrust on us

2) Alla, Lev's wife, was abused, attacked, beaten, assaulted, and systematically discriminated against

3) Elisabeth, his mother, was abused, attacked, and assaulted

4) Children became victims of systematic humiliations and mockery

5) Lev himself was deprived in his rights. Israeli authorities denied him:

a) valid diploma equivalent

b) professional courses

c) rights to enter other courses or university

d) full and valid employment authorization

e) registration with the State labor exchange

f) tax exemption as all fresh immigrants were receiving

g) welfare when he was unemployed

h) proper and equal medical service

i) legal, and police defense

j) reduction of municipal taxes

k) authorization of departure, which is required in Israel to leave the country

l) etc.

He was beaten, abused, discriminated against. Israeli state radio called him an enemy. One of the leading Israeli newspapers suggested

that his works (essays, articles, etc.) must be destroyed. Innumerous and systematic draft board's orders to appear affected his normal life

and his (his family) financial situation.

During his life in Israel L. Gunin published a number of articles books in Israel, Lithuania, Poland, Moscow, and Germany, criticizing Israeli

government for human rights violations and fascist tendencies in Israel.

1994-1996. With an indirect Amnesty International's involvement we could come to Canada, and claimed a refugee status. To support our

claim we presented next types of documentary proof:

A. Legal documents

B. Documents, issued by Israeli government

C. Documents, issued by all kinds of Israeli institutions

D. Affidavits

E. Letters

F. Post receipts

G. Medical documents

H. Newspapers

I. Researches made by International committees and human rights organizations

J. Proof that in Israel we turned to innumerous organizations, institutions, police, court, and lawyers for protection

K. Our lawyer's documents

L. Etc.

Practically each statement, described in our refugee claim, was supported by the documentary proof. Only the list of documents' description

consisted of six pages.

1994-1997. In her translations, our lawyer's secretary/translator distorted all documents in our refugee claim. One of our two lawyers

submitted several messages to IRB in protest of some outraged events. He claimed that the IRB members took advantage of the distorted

translations, using them as a tool against us. IRB members used offensive, illegal methods against Lev. They interrogated only him. No

questions were given to other family members. IRB commissioners demonstrated their opinion that Lev GUNIN must be punished for his

ideological (political) views. Two members of IRB, immigration judges, gave the whole initiative to the third member, an immigration officer, a

Jew and - probably - Israeli, who only spoke. During our refugee hearings she manifested an outraged malicious hatred towards us, and

maintained close contacts with the Israeli embassy in writing, in our case. IRB members maintained the atmosphere of hostility and

arbitrary attitude towards us.

Denying our refugee claim, the IRB members not just acted unfair. Their negative decision was not just a refusal to recognize us as

refugees, but a declaration-manifest, which rejected the basic human rights in principle. In form of declaration, they denied in principle rights

to have an independent opinion, practice or not to practice religion, be protected by the state. IRB members claimed that if government

paid for immigrants' transportation, immigrants became the property of that government (a kind of commodity). IRB members also claimed

that police' and other institutions' refusal to give protection was justified if people had an alternative political /ideological opinion (even if that

opinion was not expressed to police). They claimed that we alienated Israelis by keeping controversial opinions, and refusing to change our

views. And so on...

The IRB's negative decision became not just a matter of our personal fate, but also a matter of human rights in general.

1998. In her speech in the Federal Court, Mrs. Murphy, the Minister's of Immigration representative, confirmed the IRB members' negative

attitude towards human rights, and also widened personal accusations against Lev Gunin, turning the question of our refugee status into

the question of his "inadmissible" (by whom?) ideological views. As IRB did before, Mrs. Murphy refused even to mention Alla Gunin,

Elisabeth Epstein (Gunin), and the children.

The Federal Judge, Mr. Dube, just copied Mrs. Murphy's and the IRB statements, refusing to evaluate arguments of the TWO sides. He

claimed that - because in their refusal to recognize us as refugees IRB members used the formula "no minimal credibility", - such cases are

automatically denied by the Federal Court. In reality, his decision was made in contradiction to another Federal Court judge's decision in our

case, and also contradicted the IRB's final (conclusive) decision. In that decision IRB agreed that some persecutions against us (they

called them "difficulties") could take place because we abused the Israelis by refusing to obey their demands to change our views. Mr.

Dube also revealed his partiality by distorting some important events and attacking our lawyer in personal. A person, whose name was also

Dube, was involved into negotiations between the immigration officer, Mrs. Malka, and the General Consul of Israel, in our case. We could

not find that person among the IRB headquarters' staff, or among other immigration divisions. All faxes were submitted to Israeli consulate

from Mrs. Malka, without mentioning any other name (s). However, the responses from the consulate were submitted to Mr. Dube. We feel

that this mysterious Mr. Dube has something what to do with the Federal Judge Mr. Dube.

IRB and Mrs. Murphy's accusations against us were such, which are the prerogative of the criminal court. They accused us so sharp as if

we were killers or terrorists. In reality we are innocent people, never accused in defamation, or fraud. In the same time, the way they acted

might be easily considered as a criminal offence.

We are appealing not just because of incredible injustice, but because the removal back to Israel means DEATH for us. If nobody in the

whole world could prevent it, it would mean that if people are deprived and innocent they might be kidnapped and taken to another country

by force. It would mean that demonstrative humiliations over human rights, such as the IRB members and Mrs. Murphy expressed, are

tolerated. There are rumors among UN staff that the Universal Declaration of Human Rights might be changed soon to fit to the brutal and

ultra-religious regimes' requirements. Please, do something for us before it happened!

The only way to save us is to help us in obtaining the permanent residents status in any civilized country. That could prevent our eventual

removal to Israel.

Please, help!

Family GUNIN:

Alla, Lev, Ina, and Marta GUNIN

Elisabeth EPSTEIN-Gunin

Tel. (514) 499-1294

E-mail: [leog@total.net]

Web Page, dedicated to our case:

/~mioara/witness.htm

Григорию СВИРСКОМУ

от Льва ГУНИНА

& КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ НАШЕГО ИММИГРАЦИОННОГО ДЕЛА ПО-РУССКИ

Сначала напишу несколько слов о себе, как Вы просили. Я родился в Бобруйске, сейчас мне 43 года. Моя жена

- Алла - родилась в Бобруйске, ей 40 лет. У меня высшее музыкальное образование, у моей жены - среднее

техническое. Она была начальницей Центрвывоза в Бобруйске. У нас две дочери - Ина и Марта, 12 и 11 лет.

Ина успешно учится музыке, сдает экзамены в университете МакГил, получая каждый раз самые лучшие баллы.

Она играет на пианино и на флейте, а также участвует в лучшем детском хоре в Монреале под управлением

Айвона Эдвардса. Она также пишет рассказы и сказки по-французски. Она может читать и писать по-русски

тоже (я ее научил), но так как ни в русский детский сад, ни в русскую школу она никогда не ходила, для нее

так же, как и для Марты, французский язык - это тот язык, которым она лучше всего владеет. Они неплохо

говорят и по-английски, читают и пишут. Они также понимают идиш и польский. Иврит забыт полностью,

видимо, подсознательно подавлен пережитыми в Израиле стрессами. Марта талантливая юная балерина. Она

была выбрана из многих детей Национальным Балетом Канады, но мы не смогли отправить ее в Торонто на

учебу (Роза знает подробности) - и все опять из-за отсутствия статуса. Марта участвовала во многих спектаклях

и представлениях. Ее "послужной список" уже более длинный, чем у многих взрослых балерин.

И я, и моя жена обладали далеко не богатырским здоровьем уже тогда, когда в 1991 году навсегда покидали

СССР. В Израиле наше состояние сначала улучшилось, особенно в тот период, когда у нас появились какие-то

надежды несмотря на то, что нас привезли в Израиль силой, (pазрешения на выезд мне все равно не давали)

как-то наладить там жизнь. Потом, когда никаких надежд больше не осталось, a я уже получил сотрясение

мозга, и жена несколько травм, когда непосильный труд ни к чему не приводил, и у нас не было никаких

перспектив в жизни, и я, и моя жена - мы почувствовали себя намного хуже. Тут, в Монреале, страх

депортации в Израиль парализует все наши жизненные силы, наше здоровье ухудшается неуклонно и быстро.

Не буду описывать проблемы со здоровьем жены, их у нее десятки. Я еще в Израиле получил страшную

гипертонию, хроническое растяжение связок (с регулярностью в два - три месяца я просто почти не могу

ходить), там у меня начались серьезные проблемы с сердцем, было подозрение на инфаркт. Боюсь, что, даже

если хоть какой-то шанс получить статус у нас есть, мы помрем до того.

Не знаю, с кем и с чем нас сравнить, но, думаю, таких непрактичных, неприспособленных к материальной

жизни людей, как мы, очень мало. Ни в Израиле, ни в Канаде мы не собрали ничего, никаких денег. На жизнь

нам везде хватало, это да. Но не более того. Ни на счету в банке, ни в "чулке" у нас нет и семиста долларов.

Может быть, мы и смогли бы что-то собрать, если бы не расходы на иммиграционные программы. Но мы

потратили астрономическую для людей нашего склада и нашего положения сумму. И теперь у нас нет

практически ничего. Иногда мы сидим вообще без денег, и только чудо каждый раз спасает нас. Я знаю, что в

это трудно поверить, кроме того, есть люди, которые рисуются, заявляя, что у них не на что жить. Но в нашем

случае это не то. Моя жена работает на тяжелой работе, непосильной для нее. Эта работа медленно убивает ее.

Но никакой другой работы ни она для себя, ни я для нее не смогли найти. Я работаю ночью

портье-администратором в гостинице, a с 12-ти часов (неофициально поэтому попрошу об этом не

распространяться) компьютерным инженером, а позже - с 3-х обычно (полуофициально, так что об этой моей

работе тоже не надо никому говорить) - пианистом-аккомпониатором в балете. Кроме того, у меня есть

небольшое дело, которое доходов не приносит, только расходы, но я не закрываю его, так как это надо для

некоторых иммиграционных дел (например, в период, когда я пару м-цев не работал, под него я получил

разрешение на работу, иначе бы не дали). Везде получаю не более 12-ти долларов в час (от 9-ти до 12-ти). И

плачу огромные налоги. Такой режим при моем здоровье - медленная смерть. Иммиграционные власти нашим

плохим здоровьем не разжалобишь, наоборот, больных тут не оставляют. Поэтому о плохом здоровье надо

молчать. Все это я пишу только для Вас - чтобы Вы заранее простили мне вероятную медлительность,

неисполнительность или неадекватную реакцию. Я хочу, чтобы Вы представили мое положение. Работа по 18

часов в сутки, хроническое недосыпание, материальная нужда, страшные головные боли и боли в сердце - все

это мешает мыслить практично и добиваться поставленных целей.

Если бы нас - не дай Б-г - вдруг депортировали в Израиль, у нас нет денег ни на то, чтобы снять там квартиру,

ни на покупку предметов первой необходимости, - ни на что. Мы бы оказались на улице, без средств к

существованию, и погибли бы даже без специальных преследований! Ну, допустим, нас доставили в аэропорт

Бен-Гурион, и мы находимся в зале ожидания. Дальше что? Нам некуда ехать, и не за что. Мы бы уселись на

полу в аэропорту - вот вся жизнь и закончилась. А Роза еще говорит, что нечего вбивать в голову глупые

мысли о самоубийстве. Она никогда, думаю, не была в нашем положении, Саша Орловский никогда не был в

нашем положении, он хитрее. Y других людей есть какая-то здоровая и положительная энергия агрессивности,

даже у очень хороших, и они могут заставить важных людей понять, что им надо помочь. Мы в гораздо более

трагичной ситуации, чем все, кого мы знаем, и мы подвергались гораздо большим преследованиям в Израиле,

и на иммиграционных слушаниях, и в отрицательном ответе комиссии наши права были нарушены больше,

чем права многих других, но мы не обладаем ни силой убеждения, ни способностью манипулировать людьми,

чтобы добиться своего.

А теперь попробую описать то, что произошло вокруг нашей просьбы о статусе так, как Вы просили, хотя и не

уверен, что смог до конца понять и выполнить именно то, что Вы хотели бы увидеть.

Пункт Первыый: СУДЬИ ФАКТИЧЕСКИ УКЛОНИЛИСЬ ОТ СЛУШАНИЙ, ПЕРЕДАВ ВСЮ ИНИЦИАТИВУ

ИММИГРАЦИОННОМУ ОФИЦЕРУ

Это видно из того, что они сказали всего лишь 3-4 фразы за все 3 многочасовых слушания. Доказательство

кассеты со слушания.

Пункт Второй: КОМИССИЯ ОТРИЦАЛА ПРАВО ЛЮДЕЙ НА СОБСТВЕННЫЕ УБЕЖДЕНИЯ, НА ПРАВО

ВЫСКАЗЫВАТЬ СВОЕ МНЕНИЕ Комиссия очень много и подробно расспрашивала меня о моих убеждениях.

Ее члены также просили меня комментировать цитаты, какие они читали из разных папок, например,

заключение неизвестной мне группы по наблюдению за полицией. Из моих слов можно было понять, что я

приверженец соблюдения прав человека, демократических норм, свободы слова, разрешения на любую

религию или на атеизм, защиты прав работающих.

Комиссары написали в их негативном решении (посмотрите его, я его прислал на английском языке), а также

говорили на слушаниях, что мои убеждения, якобы, следующие. 1. Я, будто бы, убежден, что в Израиле

существует рабство и что русские там превращены в рабов (на самом деле это я имел в виду такое явление, как

квиют, и предоставил много материалов, касавшихся квиюта, это имело отношение к тому, что произошло

лично со мной). 2. Я будто бы убежден, что Израиль - фашистское государство (на самом деле речь шла о моей

статье ПОЧЕМУ ИЗРАИЛЬ ПРОТИВ ДНЯ ПОбЕДЫ, вернее, о комментарии к ней, в котором редакция газеты

заявила, что от моих сочинений надо не оставить камня на камне). 3. Я будто бы обращался в Израиле с

жалобами и просьбами о защите в разные организации, а также подал в Канаде просьбу о статусе беженца

только для того, чтобы получить возможность опорочить и оклеветать государство Израиль. На самом деле я

говорил только о том, что происходило в Израиле СО МНОЙ, И С ЧЛЕНАМИ МОЕЙ СЕМЬИ лично! То есть,

члены комиссии откровенно врали о том, что я пришел на беженские слушания только для того, чтобы, якобы,

заявить - Израиль плохая страна.

О моих жене и матери, о том, что это не я один, а мы вместе обратились с просьбой о статусе, а также о том,

что и моя мать, и жена обращались в Израиле в разные инстанции и без меня, со своими личными жалобами,

комиссия не сказала ни слова (это все есть на кассетах и в тексте негативного решения, который теперь у Вас

есть).

В этом контексте судья Буарон, председатель комиссии, сказал две замечательные фразы (это почти все, что он

на слушаниях сказал): "Так Вы, значит, в бывшем Союзе были бунтовщиком против законной власти, против

правительства?" И дальше, обращаясь ко мне: "А Вы что, считаете, что Вы имеете право на собственное

мнение?" Обе этих фразы были сказаны в контексте допроса, который вела иммиграционный офицер Малка. И

сказаны они были в ответ на мои прямые и косвенные утверждения о том, что мы не могли находиться в

Израиле и не можем туда возвратиться из-за того, что подвергались и будем подвергаться преследованиям за

свои убеждения.

Пункт Третий: СЕКРЕТАРЬ-ПЕРЕВОДЧИЦА НАШЕГО АДВОКАТА УМЫШЛЕННО ИСКАЗИЛА ПЕРЕВОДЫ

ДОКУМЕНТОВ В ПОЛЬЗУ НЕГАТИВНОГО РЕШЕНИЯ БЕЖЕНСКОЙ КОМИССИИ

По этому поводу имеются документальные подтверждения

Пункт Четвертый: КОМИССАРЫ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО Я И МОИ бЛИЗКИЕ - МЫ ЗАСЛУЖИЛИ

ПРЕСЛЕДОВАНИЯ (члены комиссии называют их "трудностями") ЗА НЕЖЕЛАНИЕ ИЗМЕНИТЬ СВОИ

ВЗГЛЯДЫ, УБЕЖДЕНИЯ И РЕЛИГИОЗНУЮ ОРИЕНТАЦИЮ

В своем отказе признать нас беженцами члены комиссии написали (цитирую дословно): "Вполне может быть,

что, живя в Израиле, Гунины сталкивались с определенными трудностями. Это была естесственная реакция

ультра-религиозных индивидумов на то, что присутсвие двух нерелигиозных взрослых людей, отказывавшихся

практиковать еврейскую религию, ущемляло права ультра-ортодоксов". Тут я цитирую с французского

варианта, так что возможны незначительные расхождения с английским переводом.

В другом месте члены комиссии написали: "Мы убеждены, что Гунины опасные клеветники, которые

обрисовали свою страну как страну рабства и беззакония, где русских людей избивают, если они работают

недостаточно быстро, где русские дети являются жертвами издевательств учителей и учеников, где русские

женщины становятся жертвами сексуального насилия, и где государство не желает защищать их. Именно в

результате своей клеветнической позиции они и столкнулись с тем, что ни полиция, ни члены парламента, к

которым они писали, ни многочисленные организации, ни правозащитные группы, ни государство, ни

адвокаты не пожелали их защищать". Это есть в тексте отрицательного ответа, который я Вам прислал.

Пункт Пятый КОМИССАРЫ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО РУССКИЕ ИММИГРАНТЫ ИЗ ИЗРАИЛЯ НЕ ИМЕЮТ

ПРАВА НА СТАТУС БЕЖЕНЦЕВ В КАНАДЕ, ТАК КАК ЯВЛЯЮТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ ГОСУДАРСТВА

ИЗРАИЛЬ

Снова цитирую строки из негативного решения: "Мы утверждаем, что претензии Гуниных на статус беженцев

не имеют даже минимума доверия потому ... что государство Израиль оплатило транспортировку иммигрантов

из бывшего СССР, а также предоставило им бесплатные курсы и мед. помощь".

Я бы сравнил это с тем, как если бы кто-то говорил, что узники фашистких лагерей смерти не имеют права на

сострадание потому, что Германия оплатила их провоз в лагеря, а также еду, которую они получали в лагерях.

Пункт Шестой КОМИССИЯ НА СЛУШАНИЯХ ИСКАЖАЛА МОИ СЛОВА, ДЕЛАЛА НЕДОПУСТИМЫЕ

МАНИПУЛЯЦИИ

Пример 1

Г-н Ив Буарон (комиссар): почему в истории написано: "израильтяне нас трактуют как рабов, эксплуатируют

нас, издеваются над нами, а, если мы не хотим работать так, как они того желают, они избивают нас"?

Я: г-н Буарон, вы умышленно исказили одну из фраз этого пассажа, там не написано "не хотим работать так, как

они того желают"; там написано "не работаем так, как они того желают"! Теперь я должем заметить, что эта

фраза не касается всех израильтян, а относится к совершенно определенному случаю, описанному в моем

заявлении о просьбе беженства. А именно - относится к такому явлению как "кабланут". Термин и явление

"кабланут" исчерпывающе описан в двух статьях талантливых журналисток, переводы которых я Вам

предоставил. Слова об избиении касаются того, что один из русских рабочих, вместе со мной находившихся на

стадионе (смотрите мою историю), был избит надсмотрщиком-израильтянином, который обвинял "русского" в

том, что тот умышленно медленно работает, в то время как "русский" уже был на грани обморока от

непосильного труда и невыносимой жары, к которой был непривычен. Израильтянин сказал тогда: "Тут вам не

Россия, тут надо работать, а не отдыхать!" Когда "русский" на минуту замешкался, один из израильтян,

наблюдавших за нашей работой, подошел к нему и ударил его по лицу. Когда тот был в шоке, растерявшись от

удара, израильтянин с силой пнул его ногой, и тот упал... Если Вы хотите дать оценку сказанному мной, Вы

обязательно должны дать оценку такому израильскому явлению, как кабланут.

Пример 2

Г-жа Малка: Я прочитала вашу заметку, и у меня есть определенные замечания, которые я хочу сообщить. Вы

говорите о многих инцедентах, когда полиция с вами была очень жестока, очень часто отказывалась вам

помочь. Это вступает в противоречие с теми документами, которые у нас имеются об израильской полиции.

Например, документ номер 19 на второй странице, в параграфе 4, указывает на интервью с директором группы

наблюдения за полицией, ассоциации гражданских прав в Израиле. Это интервью имело место 11 апреля 1995

года, при этом указывается, что обычной формой поведения офицера полиции в Израиле является оказывание

помощи всем, без различия их происхождения, и указывают на случай, когда полицейский отказался оказать

такие услуги палестинцу, и этот полицейский оказался перед дисциплинарной комиссией полиции.

Следующий, вернее, тот же параграф, говорит, что они не знают ни одного случая, когда бы новый иммигрант

нееврейского происхождения пожаловался на израильских полицейских за отказ помочь. В то же время

указывается, что эта организация получает примерно 100 жалоб в год. Это документ А-19, параграф 5. Я бы

хотела ваши комментарии, по поводу этого документа, если они у вас есть.

Я: Начну с того, что этот пример формально не подходит к морему случаю, потому что описывается 1995 год, а

я уехал из Израиля еще в 1994. Кроме того, там говорится о лицах нееврейского происхождения, а я лицо

еврейского происхождения. И еще одно - Вы говорите, что офицер израильской полиции оказался перед

дисциплинарной комиссией. Но что решила эта комиссия? Может быть, она решила, что офицер был прав и

поблагодарила его за неоказывание помощи палестинцу? Но главное даже не в этом. Отсутствие сведений о

жалобах может объясняться очень просто. я обращался с жалобами в письменной форме в Мин. Полиции, в

Мин. Внутренних дел, в полицию ( я предоставил вам квитанции всех заказных писем, отправленных мной в

такие учреждения, и, если вы сомневаетесь в подлинности квитанций, могу дать подлинники на экспертизу).

Иммиграционный офицер (мадам Малка) снова перебивает, не давая мне продолжить, она переходит на крик:

это не ответ на мой вопрос!!!

Теперь уже я перебиваю ее: дайте же мне ответить на ваш собственный вопрос! Не перебивайте меня! - Я не

получил никакого ответа на мои письма. Кроме того, я приходил в Тель-Авиве в специальную организацию,

которая рассматривает жалобы на полицейских, и эта организация также не отреагировала на мои жалобы. я

думаю, что все жалобы от русскоязычных остаются не принятыми и даже не зарегистрированными.

Иммиграционный офицер (мадам Малка) снова перебивает: "Вот что надо было вам сделать!"

Пункт Седьмой - КОМИССАРЫ ПРОВЕЛИ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КАНАДЫ И ИЗРАИЛЯ, ИЗ

КОТОРОГО КАНАДА ПРЕДСТАЛА ОТТАЛКИВАЮЩЕ, А ИЗРАИЛЬ ОНИ ОПИСАЛИ КАК

ПОКАЗАТЕЛЬНОЕ, ОБРАЗЦОВОЕ, ИДЕАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Так, комментируя мои рассказы об издевательствах, которым подвергались наши дети в детском саду и в школе

в Израиле, об издевательствах полиции, г-н Буарон сказал:: "А что, в Канаде, где вы просите убежища, лучше,

что ли? Мы не можем знать всех случаев, не можем утверждать, что в Канаде полиция не издевается над

представителями меньшинств. Наоборот, в Канаде полиция жестока, и зверски издевается. А в школах! Тут в

школах каждый день происходят кровавые побоища между англофонами и франкофонами. То, что вы описали,

скорей, похоже на Канаду, а не на Израиль".

Я отвечаю: "Господин судья, меня не интересует общая политическая обстановка в Канаде. Мы прибыли сюда

не потому, что выбрали Канаду из всех стран, а потому что не могли оставаться дальше в Израиле. И для нас

главное, что именно нас тут никто не избивает, именно над нашими детьми тут никто не издевается

изощренными способами, как это имело место в Израиле. И потом - я не верю, что в монреальских школах

происходят кровавые побоища между англофонами и франкофонами. Мои дети тоже учатся в школе, у нас есть

много знакомых, дети которых участся в десятках школ города, и ни от кого мы подобных вещей никогда не

слышали".

Г-н Буарон - "У вас плохая информированность".

А теперь сравним эти высказывания о Канаде с высказываниями комиссаров об Израиле (цитирую текст

негативного решения)

Страница 4, параграфы 2-5: "Израиль имеет самое демократическое общество, справедливые юридические

законы и охраняет права своих граждан. Полиция никогда не дискриминирует русских или арабов". Страница

5: "В Израиле существует множество организаций, занимающихся правами человека".

Насчет того, как полиция НИКОГДА не дискриминирует арабов, есть сотни тысяч документов ООН, Amnesty

International, Human Rights Watch и других наиболее уважаемых в мире организаций с описаниями зверских

пыток, беззаконий, издевательств и насилия. А насчет русских есть тысячи газетных статей.

Но для комиссаров - Канада - плохая страна, а Израиль хорошая.

Пункт Восьмой - КОМИССАРЫ ПРОВОКАЦИОННО ЗАЯВИЛИ, ЧТО ИГНОРИРУЮТ ВСЕ НАШИ

ДОКУМЕНТЫ, ТАК КАК ЭТИ ДОКУМЕНТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯюТ СОбОЙ НИЧЕГО ОСОБЕННОГО

В негативном решении нагло написано: "Трибунал игнорирует медицинские, юридические и другие документы

просителей статуса".

А между тем документы, представленные нами, доказывали систематическую дискриминацию, избиения,

преследования, издевательства. Комиссары написали, что наши документы не показывают ничего в

особенности. А ведь среди них были такие, как переписка моего адвоката с Министром образования и

культуры Израиля г-ном А. Рубинштейном, из которой выясняется, что мне отказывали в положенных всем

новым иммигрантам курсах, или как переписка моего адвоката с Государственной Биржей Труда, фактически

отказавшей мне, человеку с израильским паспортом, в полноценном разрешении на работу, с Институтом

Национального Страхования, отказавшимся выплачивать мне пособие, когда я был без работы. Среди них

были еще, например, анкеты из Налогового Управления в Иерусалиме, с требованием заплатить налоги за

какой-то мифический бизнес, которого у нас и в помине не было, в то время как в первые три года все

новоприбывшие освобождаются от налогов, или переписка с Начальником Управления Делами Культуры

Тель-Авивского Округа всвязи с отказом мне в эквиваленте диплома, или переписка с администрацией

университета Бар-Илан всвязи с отказом мне в анкетах на поступление на факультет музыкологии, а потом

всвязи с отказом принять заполненные анкеты, а также всвязи с отказом принять меня на факультет языка

идиш, или статьи обо мне в израильских газетах, доказывающие то, что я не придумал свою беженскую

историю после приезда в Канаду, а жаловался и боролся за свои права еще в Израиле, переписка с полицией и

квитанции об отправке жалоб в Министерство Полиции и Министерство Внутренних Дел Израиля,

доказывающая, что свои жалобы в полицию я не придумал, медицинские документы, подтверждающие

получение травм в результате избиения, и многое другое.

Пункт Девятый - МОИ АДВОКАТЫ МЭТР ЛЕ БРОН, МЭТР ДОРЕ, МЭТР БУШМЕН, А ТАКЖЕ ЧЕТЫРЕ

МОИХ КОНСУЛЬТАНТА ИЗУЧИЛИ ДОКУМЕНТЫ, КОТОРЫЕ ЦИТИРОВАЛИ КОМИССАРЫ ВО ВРЕМЯ

СЛУШАНИЙ, И ПРИШЛИ К ВЫВОДУ, ЧТО ЧЛЕНЫ КOМИССИИ НЕДОБРОСОВЕСТНО ЦИТИРОВАЛИ ИХ

Комиссары пропускали одни слова и вставляли другие, выпускали строки, критикующие Израиль за нарушения

прав человека, а читали только такие строки, какие были им выгодно читать, и так далее. Все это было сказано

Мэтром Бушменом в его речи в Федеральном Суде.

СЛУШАНИЕ

Всего у нас было три слушания, но я даю материалы пока только первого. Если Вы решите, что целесообразно

дать материалы остальных, я это сделаю также.

Как обычно, перед слушанием - вступительное слово членов комиссии, объяснения и пояснения адвоката.

Выясняется между прочим, что анкета номер "си" не была подписана переводчиком; начинается выяснение

этого происшествия. На вопрос, согласен ли я с переводом текста моего заявления о просьбе убежища, я

отвечаю: язык перевода издевательски-ироничный по отношению к переводимому материалу, с этим я не

согласен; кроме того, несмотря на то, что господин Ле Бр?н, мой основной адвокат (господин Доре мой

адвокат для слушания только), исправил то, что я считаю умышленными искажениями, осуществленными

г-жой Элеонорой Бродер, отдельные фразы и места перевода все еще несут отпечаток этих искажений. Кроме

того, я обращался в Израиле в намного большее число инстанций и организаций, а она [переводчица] этого не

указала.

Г-н Буарон, коммиссар: К этому мы еще вернемся! Но это было обратно переведено?

Я: Я не хотел бы, чтобы из-за этого вопроса откладывалось или переносилось слушание, поэтому заявляю, что

я сам прочел и в общих чертах согласен с окончательным вариантом перевода.

Г-жа Малка (иммиграционный офицер): Так была или нет переведена история официально на язык, понятный

для Вас?

Я неопределенно покачал головой и буркнул что-то.

Буарон: Да. Я думаю, да... Обращается ко мне: здесь подпись переводчицы и ее клятва в том, что она перевела

ее французский вариант на русский язык, и Вы поняли, и Вы согласны.

Я молчу.

Следует выяснение списка документов, дежурные фразы, обмен документами между комиссией и моим

адвокатом (мэтром Доре).

Г-жа Малка: Я хочу вам задать вопрос по параграфу 17 (истории). Это касается инцедента, имевшего место в

августе 1991 г. Вы тогда были на работе, и полицейские пришли за Вами и за другим человеком, я хотела бы,

чтобы вы мне рассказали подробней об этом событии. Короче, сколько полицейских пришло за вами?

Я: ва полицейских пришли за мной, третий сидел в машине. Они взяли меня и одного из рабочих-арабов и

посадили нас в машину. Они привезли нас к дому недалеко от улицы Орлов. Там, на земле, лежали связки

очень тяжелых напольных плиток. - Перебивает иммиграционный офицер.

Г-жа Малка: Когда офицеры пришли за вами, где находился Лев Гинзбург?

Я: ?н находился на стадионе, где он работал (в тот момент начался перерыв, но Гинзбург еще что-то делал).

Г-жа Малка: И что он точно видел?

Я: он должен был видеть в проем ворот стадиона, как подъехала полицейская машина, как полицейские вышли

из машины и позвали меня и одного из рабочих-арабов, когда нас привезли назад; он также видел как нас

привезли и как нас выпустили.

Г-жа Малка: В вашей истории вы говорите что 2 полицейских появились: "они заставили меня и одного араба

сесть в машину и привезли нас к одному дому недалеко от улицы Орлов". Так вот, я везде усиленно ищу - и не

могу найти даже слабого упоминания о третьем полицейском. Есть ли какая-то причина, по которой вы не

упомянули о третьем полицейском?

Я собираюсь отвечать, и даже выговорил уже первое слово, но меня перебили г-н Буарон и г-жа Малка

одновременно, но г-н Буарон повысил голос, и перекрыл голос г-жи Малки: А афидевит говорит "два

полицейских"!

Г-н Мишель Доре, адвокат: Свидетельство моего клиент? согласно закону намного важнее афидевита, так дайте

ему сказать, послушайте, как он сам это объяснит, не перебивайте его!

Иммиграционный офицер (г-жа Малка) снова перебивает, не дает говорить ни адвокату, ни мне, заглушая

своим теперь уже поднявшимся до пронзительности криком наши голоса.

Г-жа Малка: Я хочу заново задать вопрос: ваш свидетель сказал (и вы можете поправить это свидетельство,

если хотите, но так уже написано), что два полицейских пришли за вами, и один сидел в машине. Это так?

Я: это так, но...

Иммиграционный офицер снова перебивает, не дает продолжить.

Г-жа Малка: Но в вашей истории не упоминается об этом. Чем это вызвано?

Я: это совершенно понятно. Если спрашивают у человека - сколько полицейских вас забрали? - он говорит

"два". Третий не имел прямого отношения к уводу меня со стадиона. Он просто сидел в машине. И сейчас,

некоторое время назад, я сказал, что два полицейских пришли за мной. И только потом добавил, что третий

сидел в машине. А ведь мог всвязи со смещением акцентов или из-за нежелания быть многословным и не

добавить; ну и что, по Вашему, это значит, что я неточен или скрываю что-то? Ничего подобного!

Г-жа Малка: Что это был? за фирма, в которую вы трудоустроились для работы на стадионе?

Я: это была фирма "Каплан и Леви". Фирма по уборке и очистке улиц. Кроме того, было указано в названии

фирмы, что это фирма кабланская, каблан.

Г-жа Малка: Что такое "каблан"?

Я: что такое "каблан" - об этом я могу вам прочитать в газете, которую могу достать, если позволите, так как в

этом заключается главн?я причина того, что произошло со мной ? тот раз, о котором идет речь, и также в

другие моменты. У ва? должен быть перевод этой статьи, так как я знаю, что дал г-же Бродер уже готовый

перевод, который она должна была проверить и заверить. Но я бы хотел прочитать из газеты, что?? сделать

акцент на конкретных местах или фразах.

Иммиграционный офицер, г-жа Малка, игнорирует мою просьбу. Г-жа Малка: какую работу вы и мсье Гинзбург

делали в тот день, когда это произошло?

Я: вместо того, чтобы нас повезти убирать улицы, нас отвезли на стадион, где приказали корчевать кусты и

траву.

Г-жа Малка: Всвязи с этим инцедентом пытались ли вы жаловаться кому-нибудь, куда-нибудь по поводу того,

что произошло?

Я: сравнительно мало времени прошло со времени моего приезда. Мой иврит был еще недостаточно хорош, и,

когда я обращался с жалобой на то, что меня послали на курсы языка, которые были для меня очень неудобны,

я обнаружил, ?то без достаточно хорошего знания иврита я не могу жаловаться.

Г-жа Малка: вы не знали организаций, которые помогают людям, которые приехали так, как вы - из России?

Я: я и сейчас не знаю таких организаций, какие бы оказывали реальную помощь, а тогда - тем более.

Малка: Когда вам приходилось иметь дело с различными государственными депортаментами государства

Израиль, вы обращались к ним на иврите или по-русски?

Я: даже если чиновники и говорили по-русски, они старались этого не показывать.

Г-жа Малка: вы хотите сказать, что они не хотели с вами говорить по-русски?

Переводчица переводит с противоположным смыслом: " Вы хотите сказать, что они хотели с вами говорить

по-русски?"

Я: нет, наоборот.

Г-жа Малка: Я прочитала вашу заметку, и у меня есть определенные замечания, которые я хочу сообщить. Вы

говорите о многих инцедентах, когда полиция с вами была очень жестока, очень часто полиция отказывалась

вам помочь. Это вступает в противоречие с теми документами, которые у нас имеются об израильской

полиции. Например, документ номер 19 на второй странице, в параграфе 4, указывает на интервью с

директором группы наблюдения за полицией, ассоциации гражданских прав в Израиле.Это интервью имело

место 11 апреля 1995 года, при этом указывается, что обычной формой поведения офицера полиции в Израиле

является оказывание помощи всем, без различия их происхождения, и указывают на случай, когда полицейский

отказался оказать такие услуги палестинцу, и этот полицейский оказался перед дисциплинарной комиссией

полиции. Следующий, вернее, тот же параграф, говорит, ?то они не знают ни одного случая, когда бы новый

иммигрант нееврейского происхождения пожаловался на израильских полицейских за отказ помочь. В то же

время указывается, что эта организация получает примерно 100 жалоб в год. Это документ А-19, параграф 5. Я

бы хотела ваши комментарии, по поводу этого документа, если они у вас есть.

Я: Начну с того, что этот пример формально не подходит к морему случаю, потому что описывается 1995 год, а

я уехал из Израиле еще в 1994. Кроме того, там говорится о лицах нееврейского происхождения, а я лицо

еврейского происхождения. Но главное даже не в этом. Отсутствие сведений о жалобах может объясняться

очень просто. Я обращался с жалобами в письменной форме в Мин. Полиции, в Мин. Внутренних дел, в

полицию ( я предоставил вам квитанции всех заказных писем, отправленных мной в такие учреждения, и, если

вы сомневаетесь в подлинности квитанций, могу дать подлинники на экспертизу).

Иммиграционный офицер (мадам Малка) снова перебивает, не давая мне продолжить, она переходит на крик:

это не ответ на мой вопрос!!!

Теперь уже я перебиваю ее: дайте же мне ответить на ваш собственный вопрос! Не перебивайте меня! - Я не

получил никакого ответа на мои письма. Кроме того, я приходил в Тель-Авиве в специальную организацию,

которая рассматривает жалобы на полицейских, и эта организация также не отреагировала на мои жалобы. Я

думаю, что все жалобы от русскоязычных остаются не принятыми и даже не зарегистрированными.

Г-жа Малка: мьсье, ты сказал, что после сотрясения у тебя постоянные проблемы со здоровьем. Что именно?

Я: повышенное давление, слабость, головокружения, головные боли, неприятные ощущения под ложечкой и

другие...

Малка: что сделали в больнице?

Я: сделали рентген-снимок головы и настоятельно потребовали полежать дней 7, и только тогда обратиться к

неврапатологу.

Малка: это врач сказал, что повышенное давление связано с сотрясением?

Я: нет, я заметил, что ухудшение здоровья началось у меня именно с тех пор.

Малка: мсье, обращался ли ты зд?сь к неврапатологу?

Я: к семейному врачу, г-же Бжезинской, она отказала в направленнии к неврапатологу на том основании, что

сама знает, что мне нужно, и выписала мне медицинские средства, положенные при серьезно протекающей

гипертонии. Первый раз я обращался к ней по поводу головных болей и других проблем, связанных с тем. Что

может являться последствиями сотрясения, ?????? ??? ? ????????? ? ??? в декабре 1994 г., второй раз - в 1995

году, но когда точно - не помню.

Г-н Ив Буарон (комиссар): почему в истории написано: "израильтяне нас трактуют как рабов, эксплуатируют

нас, издеваются над нами, а, если мы не хотим работать так, как они того желают, они избивают нас"?

Я: г-н Буарон, вы умышленно исказили одну из фраз этого пассажа, там не написано " не хотим работать так,

как они того желают"; там написано "не работаем так, как они того желают"! Теперь я должем заметить, что эта

фраза не касается всех израильтян, а относится к совершенно определенному случаю, описанному в моем

заявлении о просьбе беженства. А именно - относится к такому явлению как "кабланут". Термин и явление

"кабланут" исчерпывающе описан в двух статьях талантливых журналисток, переводы которых я Вам

предоставил. Слова об избиении касаются того, что один из русских рабочих, вместе со мной находившихся на

стадионе (смотрите мою историю), был избит надсмотрщиком-израильтянином, который обвинял "русского" в

том, что тот умышленно медленно работает, в то время как "русский" уже был на грани обморока от

непосильного труда и невыносимой жары, к которой был непривычен. Израильтянин сказал тогда: " Тут вам не

Россия, тут надо работать, а не отдыхать!" Когда "русский" на минуту замешкался, один из израильтян,

наблюдавших за нашей работой, подошел к нему и ударил его по лицу. Когда тот был в шоке , растерявшись от

удара,израильтянин с силой толкнул его ногой, и тот упал...

{ Два следующих документа (нажмите стрелкой на связку) - ПЕРВЫЙ - ВТОРОЙ - }

Дорогие друзья!

Мы просим Вас рассматривать это обращение не как обычную просьбу о помощи, и не только как отчаянный

крик о помощи.

В октябре, 1998 года, Федеральный Суд Канады принял второе решение по делу семьи Гуниных (первое было

положительным). Это трагическое решение подвело печальный итог нашей просьбе о статусе беженцев,

процедуре, отнявшей у нас четыре года нашей жизни.

Позвольте нам кратко описать события, предшествовавшие этой грустной дате.

Глава семьи - Лев ГУНИН, - как и все остальные члены нашей семьи, родился в Бобруйске, Беларусь (бывший

СССР). Бессмысленное, слепое стечение обстоятельств в считанные дни превратило его из преуспевающего

ученика средней школы, юного композитора и подающего большие надежды молодого пианиста в человека,

преследуемого советскими властями. Они пытались не дать ему получить образование, однако, его

настойчивость и счастливый случай помогли прорвать этот заколдованный круг, и ему удалось начать учебу и

получить сначала среднее, а потом и высшее музыкальное образование. тем не менее, Лев не имел

возможности сделать успешную карьеру в качестве композитора, так как подвергался преследованиям. В то же

время он сыграл специфическую роль в культурной жизни бывшего СССР. он автор романов, повестей и

рассказов, поэзии, серьезной и электронной музыки, статей, работ по истории, истории музыки, музыкологии,

философии, и так далее. Его статьи и письма помещали и помещают газеты многих стран мира. Он владеет

несколькими языками (русский, французский, английский, немецкий, польский, беларуский, идиш) и понимает

двенадцать других, включая четыре древних языка.

1979 - 1986 годы. Лев стал объектом широких преследований и издевательств. Он был избит человеком,

связанным с милицией (КГБ). Советские власти грудью встали на защиту двух атаковавших его человек. Они

начали преследовать Льва еще интенсивней за то, что он добился суда над одним из этих людей. Во время

другого инцидента на него и его брата устроили настоящую охоту, в которой были замешаны две хорошо

координируемые группы - подготовленные, атлетического телосложения громилы, и (вторая группа) юные

хулиганы. Эти "охотники" координировали свои действия и с милицией. если бы не особое мышление братьев,

не их способность к принятию нетривиальных, неожиданных решений, Лев и его брат могли быть уже тогда

убиты. На следующее утро братья Гунины подверглись допросу офицеров милиции (КГБ). Брат Льва, Виталий,

стал жертвой секретных медицинских манипуляций.

Лев Гунин жил в двух городах: Бобруйске, его родном городе, - и Минске, столице республики Беларусь (между

ними - 100 км). В Бобруйске он имел кооперативную квартиру, а в Минске снимал квартиру в течение многих

лет. Он работал в музыкальной школе в Бобруйске, играл в ресторанах "Интурист" в Бобруйске, Минске, и в

Мышковичах, работал руководителем художественной самодеятельности в одной из школ Минска. Поэтому он

должен был жить материально неплохой, обеспеченной, жизнью. Однако, в результате преследований он

вынужден был неоднократно бежать из двух вышеупомянутых городов, так как оказывался либо в безвыходном

положении, либо, несмотря на неплохие заработки, без средств к существованию. Так он, бывало, месяцами

жил в Петербурге (Ленинграде), Москве, Одессе, Вильнюсе, Риге, Тбилиси, в Польше и во Франции.

Лев имел многочисленные связи с представителями диссидентских кругов и культурной элиты в Москве,

Санкт-Петербурге, Вильнюсе, Варшаве, и Беларуси. Он также был связан с западными журналистами в Москве

и со специальными представителями правительств стран Запада.

1980-е годы. Из-за преследований Лев решился на участие в диссидентском движении. Вот основные

направления его диссидентской деятельности:

#Участие в движении за права человека и связь с наиболее видными его представителями #Членство в

неофициальных ("нелегальных") литературных кружках #Преподавание языков идиш и иврит, запрещаемое

советскими властями, а также общее участие в еврейском национальном движении #Защита старого центра

Бобруйска от нивелирования и сноса #Сотрудничество с запрещенными или не приветствовавшимися в

бывшем Союзе организациями: НТС (Народно-Трудовой Союз) и Народный Фронт Беларуси #Создание

идеологически независимых и стилистически необычных прозы, поэзии, серьезной и электронной музыки,

работ по истории, политологии, истории музыки и музыковедению, литературно-критических и прочих работ

#И так далее...

1985-1989. Возник конфликт между возглавляемой Львом Гуниным группой и институтом израильских

эмиссаров в СССР, создавших на территории бывшего Союза своеобразную еврейскую политическую мафию.

С их целями - разрушение еврейской культурной жизни в СССР, конфискация помощи от еврейских общин

Запада, а также усиленная пропаганда переселения всех советских евреев в Израиль - Лев Гунин стал активно

бороться. Возник также конфликт между Львом - и тремя тогда еще никому не известными личностями, в то

время мелкими бюрократами: Алимбачковым, Кебичем и Лукашенко. Все они выдвинулись на высокие

политические должности только после того, как Лев уже покинул СССР. Первый стал мэром Бобруйска,

родного города Льва Гунина, и, как считает Лев, главой всебелорусской неосталинской организации, второй

Председателем Совета Министров Беларуси, третий - диктатором Беларуси.

Попытки Льва получить иммиграционную визу в Германию или США, чтобы спасти жизнь брата, тоже не

увенчались успехом. Не вышло получить и израильскую визу. Израильтяне открыто заявили, что не желают

принять Льва и его брата Виталия.

1991. После трагической смерти брата Виталия Лев больше не собирался никуда уезжать. Он принялся

отменять все, что делалось раньше для выезда из СССР. Но вскоре его посетили два человека, одного из

которых он знал как активиста произраильского крыла бобруйского еврейского движения, второго - как

сотрудника КГБ. Они приказали ему с семьей покинуть СССР. Они сообщили, что все ранее конфискованные

(советскими властями или израильским консульством) визы вскоре начнут приходить. И это оказалось

правдой.

Необходимость покинуть СССР не означала, что мы смирились с приказом ехать именно в Израиль. Мы

планировали добраться до Варшавы, а там перебраться в Германию. На Центральном вокзале в Варшаве нас

должны были встречать друзья и родственники Льва. Они действительно пришли. Но к вагону подошли и

представители Израиля (Сохнут или Моссад - мы так и не знаем), которые, несмотря на наши протесты и

приход двух польских полицейских, нас захватили силой и насильно отправили в Израиль. Уже в аэропорту

Бен-Гурион представитель Моссада обвинил Льва в том, что, устроив скандал на Центральном вокзале в

Варшаве, он поставил под удар всю операцию по доставке советских евреев в Израиль. Нас также обвинили в

том, что из-за нас отправка самолета была задержана на два часа.

В Израиле мы подверглись следующим преследованиям:

#Израильское гражданство было навязано нам силой #Алла, жена Льва, подверглась массированным

оскорблениям, нападкам, дискриминации, и даже побоям #Елизавета, его мать, подверглась оскорблениям,

нападкам, была атакована и получила травму #Дети стали жертвами систематических насмешек и

издевательств #Лев оказался лишенным всех прав. Израильские власти отказали ему: а) в действительном

эквиваленте диплома б) в профессиональных курсах и праве поступления на любые другие курсы или в

университет в) в полном и действующем разрешении на работу г) в регистрации на Государственной бирже

труда д) в освобождении от налогов, как всех прочил новых иммигрантов ж) в пособии, когда он был без

работы з) в сокращении муниципальных налогов, положенном новым иммигрантам и) в нормальном

медицинском обслуживании к) в юридической и полицейской защите л) в разрешении на выезд м) и так далее

Он систематически подвергался также другим видам дискриминации, избиениям, издевательствам, насмешкам

и оскорблениям. Израильское государственное радио "Рэка" назвало его "врагом"; одна из ведущих израильских

газет написала, что надо не оставить от его произведений камня на камне. Лев постоянно получал повестки

являться на армейский призывной пункт в Тель-Га-Шомер, что нарушало его нормальную жизнь и подрывало

наше финансовое положение.

В период жизни в Израиле Лев опубликовал ряд статей и книг в России, Израиле, Германии, Литве, Франции

и Польше.

1994-1996. Благодаря косвенному вмешательству "Эмнести Интернэшьнэл" нам удалось вырваться из

государства Израиль и прибыть в Канаду, где мы попросили статус беженцев. Мы подкрепили нашу просьбу

следующими типами документальных свидетельств:

#Юридическими документами

#Документами, выписанными израильскими властями и разными

учреждениями государства Израиль

#Аффидавитами

#Письмами

#Почтовыми квитанциями

#Медицинскими

документами

#Газетными статьями

#Исследованиями, проведенными разными международными комиссиями,

правозащитными движениями, и так далее

#Документальными подтверждениями того, что в Израиле мы

обращались во все возможные места с просьбами о защите

#Документами нашего израильского адвоката

Практически каждая фраза нашей просьбы о статусе была подтверждена документально. Только список

документов занял шесть машинописных страниц, и на четырех страницах уместился список мест, куда мы

обращались за помощью.

1994-1997. В своих переводах секретарь-переводчица нашего адвоката исказила практически все документы

нашего дела, от нашего заявления о просьбе статуса беженцев до свидетельства о рождении Аллы и газетных

статей. Помощник нашего адвоката, адвокат Доре, направил протесты комиссии по статусу беженцев по этому

поводу. Он утверждал, что комиссия использовала фальшивые переводы как средство отклонить нашу просьбу

о статусе. Комиссары использовали нелегальные, агрессивные, нечестные методы против Льва. Они

допрашивали только его, не задав ни одного вопроса больше никому из нас. Они явно продемонстрировали,

что, по их мнению, он должен быть наказан за его взгляды. Два члена комиссии - иммиграционные судьи

-передали всю инициативу третьему члену комиссии - иммиграционному офицеру, которая по

национальности еврейка и, по некоторым сведениям, израильская гражданка. Судьи практически

самоустранились от хода слушаний. Иммиграционный офицер продемонстрировала беспредельную ненависть

к нам, как если бы мы были ее личными врагами. Они поддерживала письменные контакты с израильским

консульством на протяжении многих месяцев, пока проходили слушания по нашему заявлению на статус

беженцев. На слушаниях была создана атмосфера запугивания, вражды и психологического террора.

Отклоняя нашу просьбу о статусе члены комиссии не просто допустили ошибки и несправедливость. Их

негативный ответ - это открытый манифест отрицания всех прав человека. В форме декларации они высказали

свое отрицание прав людей на основные политические и личные свободы. Они отрицают право на

независимое мнение, право придерживаться либо не придерживаться религиозного мировоззрения, право

получить защиту государства. Они утверждают, что, если правительство оплатило транспортировку

иммигрантов, эти иммигранты становятся собственностью правительства (как недвижимость). Они также

заявили, что действия полиции, которая отказывает в защите, правомерны, раз мы имели альтернативные

мнения, и это могло каким-то образом стать известно полиции. Они также заявили, что, не желая отказаться от

своих убеждений, мы тем самым оскорбили израильтян, а, значит, заслужили преследования (они называют их

"трудностями"). И так далее...

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

В своей речи в Федеральном Суде госпожа Мэрфи, представитель Министра Иммиграции, поддержала

негативное отношение комиссаров к правам человека. Она обратила вопрос о правомерности нашей просьбы о

статусе беженцев в вопрос о "недопустимых" (для кого?) взглядах Льва. Так же, как и комиссары, она не

подумала даже одним словом упомянуть кого-либо еще из членов нашей семьи, как будто не мы все, а только

Лев Гунин подал просьбу о статусе беженца!

Федеральный судья просто скопировал заявление госпожи Мэрфи. Он даже не стал рассматривать наше дело.

Он заявил в своем негативном решении, что, так как комиссары использовали формулировку "нет минимума

доверия", такие дела автоматически получают отказ в Федеральном Суде. На самом деле он проявил свою

пристрастность в едких и несправедливых фразах в адрес нашего третьего адвоката, а также в искажении

реальных фактов и вещей. Кроме того, фамилия "Дюбе" уже встречалась нам ранее. Свои факсы

иммиграционный офицер, г-жа Малка, отправляла в консульство Израиля сама, от своего имени, но поступали

они, почему-то, для нее на имя Дюбе. Кто такой был этот Дюбе мы так и не смогли выяснить. В Immigration and

Refugee Board его не знают и ничего о нем не слышали. Мы считаем, что это мог быть родственник г-на Дюбу,

судьи Федерального Суда или даже сам г-н Дюбе.

Так же, как нацисты сжигали в своих крематориях всех подряд, кто подпадал под подлежащую уничтожению

категорию, так же и канадская иммиграционная машина отвергает всех русскоязычных беженцев из Израиля,

не делая различий между пусть даже подвергавшимися преследованиям, но имеющими возможность вернуться

в Израиль людьми - и нами, для которых депортация в Израиль означает смерть. О каких правах человека

может идти речь, если члены комиссии по беженцам начисто отвергают эти права. Страшно, в каком мире мы

живем.

От Льва ГУНИНА

Lev GUNIN

(address)

Монреаль, КВЕБЕК [Телефон] [Leog@total.net]

Уважаемый Господин, Леди!

Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с нарушением наших прав. Пожалуйста, сообщите нам - 1) что возможно

предпринять, 2), куда обратиться, 3), какие методы мы могли бы использовать для борьбы против произвола. Пожалуйста,

помогите! Наиболее опасным и тревожным является манипулирование Иммиграцией медицинскими данными и медицинским

персоналом. Ниже Вы найдете краткое описание нашей невероятно длинной истории.

Я - активист прав чяеловека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная

активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране (после депортации), куда я был

доставлен вместе с моей семьей против нашего желания. Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в

Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при

исключительных обстоятельствах и в условиях тотально пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было

несправедливым, жестоким и беззаконным. При слушании и администрировании нашего беженского файла представители

иммиграционных властей использовали незаконные методы, злоупотребление властью и демонстративное пренебрежение

правами человека. На фоне бесспорных преследований, очевидных фактов, представленных нами, наших бесчисленных

документарных доказательств-свидетельств наша просьба о статусе беженцев была отклонена с помощью множества

нарушений и нелегальных действий. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB

(Иммиграции) подчеркнула вопросы безопасности и другие не конвенциональных вопросы - и Федеральный суд закрыл наше

дело. Во время наших беженских слушаний член судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с такими же

преследованиями в Канаде. Это была самая откровенная угроза!

Теперь мы уже более 6-ти лет в неизвестности, в подвешенной ситуации административного беспредела и крайне ранимого

состояния.

Это подрывает наше психическое и физическое здоровье, социальный и профессиональный статус и возможность еще

когда-нибудь возвратиться к нормальной жизни. Однако, несмотря на противников прав человека в IRB и других

департаментах, про - израильское лобби (с его людьми в Иммиграции), цель которого состоит в недопущении претендентов

на статус беженцев из Израиля в Канаду, мы получили положительное решение. Мы высоко оцениваем то, что, несмотря на

все, в ответ на наше гуманитарное обращение 1 (один) год назад нам предоставляли гарантию статуса иммигрантов.

В том же время некоторые противники этого решения не прекратили своего давления. Они не хотели нам позволить

получить статус иммигрантов. В своих попытках раздавить нас во что бы то ни стало они решили преследованием меня, моей

семьи разрушить нашу жизнь прежде, чем мы получим статус в Канаде. Каждая обычная процедура иммиграции - продление

разрешения на работу или студенческого разрешения, и т.д. превращалась в издевательства и оскорбление. Мы должны

бороться за каждую крошечную процедуру, которая должна проводиться автоматически! Тем более после того, как нам

давали Certificat selectione du QUEBEC: более восьми (8) месяцев назад. Ненужные дорогостоящие медицинские проверки

(Иммиграция утверждала, что потеряла наши медицинские данные) и другие бесчисленные издевательства сделали нашу

жизнь невыносимой. Они oбъединили файл моей маткри с моим в иммиграционном компьютере, когда в действительности

они не имеют ничего общего. ( Она - спонсируемая супруга канадского гражданина начиная с ноября 1998, - а мы была приняты

по гуманитарному обращению). Госпожа Представитель иммиграционных властей Helene ROY незаконно вмешалась в

медицинские вопросы, не имея на то права, и по ее запросу врач Госпожа W. BRZEZINSKA (М. D.) сделала ложное сообщение

до того, как моя мать прошла медицинскую комиссию! Мадам ROY отказалась признать брак моей матери из-за медицинских

вопросов, но на следующий день внезапно заменила это отрицательное решение другим. Когда я звонил в Иммиграцию

относительно моего дела, мне сказали трижды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери. Иммиграцию, якобы,

беспокоила вероятность развития у нее возможных болезней. Теоретически каждый человек, даже самый здоровый, может

когда-нибудь получить любую болезнь - и получает: потому что каждый умирает. Предлог, выдвинутый Иммиграцией

"потенциальная опасность развития терминальной болезни" нелеп и является основанием для дискриминации,

пристрастности и злоупотреблений. Ряд фактов показал, что одной из их целей было стремление оказать на мою мать такое

давление, какое повредит ее здоровье настолько возможно.

Они вошли в контакт с медицинской лабораторией, где моя мать делала рентген, до того, как она туда пошла. Позже имели

место замешательства относительно того рентгена. В январе 2000 медицинская комиссия Иммиграции приказала моей

матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка

почечной функции) был уже сделан прежде и был в норме. Cardio функция была уже также проверена - и не имелось никаких

нарушений. Не было никаких веских причин для дополнительных обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо

кардиограмма не отразила ничто, кроме некоторых анатомических особенностей, известных прежде. Доктор, который делал

ее, сказал мне, что отклонения имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако вместо выдачи наконец моей

матери документов Иммиграция представила ей (28 июня, 2000) другое нелепое требование: послать им резюме ее

"последнего посещения в кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога и у нее не было, что им послать! Она пошла к

г. Giannakis М. D., который был ее иммиграционным врачом. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету

в кардиологии, который обследовал ее и сказал то же самое: увеличение имеет анатомический характер, это - не патология.

Он представил свой рапорт в Имимграцию 27 июля 2000. Любой беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и

почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако, и это не удовлетворило Иммиграцию. В

сентябре 2000 года они прислали другое решение. Это был приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем

посетить уролога. Она сделала анализ немедленно - а посещение уролога было намечено на ноябрь. Но даже это не

удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября моя мать получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который

потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась последнему требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и

саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne. Тем временем доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал,

что не имелось никакого основания требовать посетить уролога: потому что мочи не показал абсолютно никаких отклонений.

У них не было выбора, как только согласиться с ним. Он отменил назначение к урологу, потому что медицинский отдел

Иммиграции закончил работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких

медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь завершить файл моей

матери и дать ей статус. Теперь к них нет вообще никаких причин, никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого

ясного ответа одному из иммиграционных советников моей матери и отказались говорить с другим. Не имеется никакого

решения, никакого постановления. И моя мать снова находится в limbo. А мне отвечают, что мой файл заморожен из-за

ситуации моей матери...

Другим оправданим бюрократической пытки, которую Иммиграция нам устроила был вопрос полицейских клирингов для меня

и моей жены. Так как я пытаюсь удержать это письмо в разумных размерах, предоставлю подробности позже. Нам никогда не

был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас получены в Иммиграции и приложены к нашему файлу.

Должностные лица Иммиграции прекратили подписывать свои официальные письма к нам и давать свои имена. Нет никакой

надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь, что показывало бы, что это - не мошенничество или

шутка ... Когда Иммиграция нам звонит, высвечивается "частный номер"! Когда я прошу, чтобы анонимные лица

идентифицировали себя или сказали мне, кто ведет мое дело, я всегда получаю отказ! Если иногда они подписывают

письмо, они подписываются такими именами как Жанна Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни

фразы "иммиграционный офицер", ни чего - нибудь еще. Только Жанна Д'Арк!

26 октября письмом Иммиграция приказала моей дочери Марте и мне пройти медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев

назад, когда я в письменной форме потребовал, чтобы мне и членам моей семьи позволили пройти медицинскую комиссию,

начиная с соответствующего решения с надлежащим письмом и анкетами (Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда

Иммиграция возразила, что только моя жена должна подвергнуться медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету

(февраль 2000) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Теперь они снова не прилали нам медицинскую анкету

уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один инструмент для саботажа нашего файла в

дальнейшем. Зная, что моя мать имела с ее медицинскими "хождениями по мукам", можно было предположить, что и для нас

это не будет легко. К тому времени срок действия результата медицинской комиссии моей жены истечет, и ее заставят

проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Тна, должна пройти медицинскую комиссию.

Теоретически они могут так срывать завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое

время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной.

Моя дочь и я - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000. Доктор Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что

вызывало бы озабоченность и что все должно быть окей. На следующий день после 5 вечера раздался анонимный звонок

(частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за

административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и отказ от лечения. Я даже не успел спросить,

какого. Первого ноября я прошел рентген в Монреальском Институте Грудной Клетки. Мне сказали, что все в норме и нет

оснований для беспокойства. 2-ого ноября анонимный (частный номер) телефонный звонок из израильского консульства

сообщил, что прибыли наши полицейские клирингы. Почему тогда Иммиграция сказала нам, что они были получены 17

октября?!

6 ноября 2000, прибыло анонимное (никаких подписей, телефонов, имен), письмо из Монреальского Института Грудной

Клетки. Обращаясь ко мне, письмо говорило, что мой рентген груди показал признаки туберкулезной инфекции. "Канадский

Отдел Иммиграции - говорилось в письме - уведомил Инфекционную Ботльницу"... и т.д. Письмо требовало быть готовым к

уплате пятиста долларов и подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного заразной

болезнью не гражданина Канады. 9/затем 15 ноября я направил письмо протеста в Монреальский Институт Груди.

Главными пунктами моего письма были: 1) Эти и другие анонимные письма я буду впредь игнорировать. 2) Процедурные

требования были нарушены потому, что Иммиграция должна была прислать письмо мне (моему врачу), но в больницу. 3)

Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать учреждение, где пройти - если потребуется

дополнительную проверку. 4) Потому что больница от имени Иммиграции приказала, чтобы я подписал constat и явился в

Инфекционное Отделение, со мной незаконно обращаются как с носителем TB. Они не имели на то никакого юридического

права до тех пор, пока не представлены бесспорные медицинские доказательства. 5) Медицинская этика не должна была

позволить никому обращаться со мной таким обюразом на основании только заявления Иммиграции. 6) Единственный снимок

не может определять, является ли затемнение (если оно есть) туберкулезным, или просто пневмонией, бронхитом, или

комбинацией (см. медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном рентгене, смешны, пристрастны и

незаконны. 7) 14 ноября я сделал другой рентген. Он показал, что нет никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и

(как мои медицинские советники сказали) не могло быть 2 недели назад, особенно туберкулезноподобных. 8) Посылая меня в

Инфекционное Отделение они могли подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными. 9) Для выяснения

ситуации мне просто должен был быть назначен другой рентген. 10) Я указал ряд причин, почему я не мог бы быть

инфицирован TB и предложил, что a), мой снимок была заменен снимком кого - то другого или b) инсинуации Иммиграции не

соответствовали снимку.

17 ноября лаборатория CDL MED прислала мне по факсу квитанцию, утверждая, что я должен оплатить анализ крови на

сифилис, который якобы я сделал 31 октября 2000, и должен был (мог) пройти только в их помещении. Однако, я никогда не

делал этого анализа крови, и даже никогда не был в CDL MED. 20 ноября я получил (анонимный) звонок из Иммиграции, и был

обвинен в сокрытии того, что был инфицирован спидом на момент въезда в Канаду! В ответ на эти инсинуации я послал

запрос в архив Reddy Memorial Hospital и звонил туда много раз, чтобы получить копии моих анализов крови и рентген-снимков,

но не получил до сих пор никакого ответа. 28 ноября, 2000 Иммиграция постановила, что имеется сомнение в том, что рентген

от 14 ноября мой. Однако, они получили оригинал документа из лаборатории Clark и не имели абсолютно никакого

юридического права сомневаться в нем! Они также высказали инсинуацию, что не я, но кто-то другой вместо меня пошел и

сделал этот снимок. Однако, стоимость рентгена была покрыта моей медицинской картой, на которой есть моя фотография!

Кроме того, Иммиграция - не криминальный суд и не имеет никакого права выносить криминальные приговоры (а это то, что

они делают). Они просто обезумели от злости! Они потребовали оригинал рентгена, сделанного в Clark LAB (в то же время,

возможно, что Иммиграция сообщала MCI, что рентген от 1 ноября потерян!). Далее они настаивают, что я так или иначе

должен быть направлен к специалисту-пульмонологу!

Манипуляция медицинскими диагнозами ведет к потенциальной возможности принудительного лечения от того, чем человек

не болеет, а, через это, к его убийству. Вот как далеко пошла Иммиграция, преследуя меня.

Права наших детей нарушены. Они живут в Канаде седьмой год без статуса. Это нарушает их самые основные права,

воздействует на их каждодневную жизнь! Если мои иммиграционные советники правы, эта ситуация нарушает как

международные стандарты, так и канадские законы: дети не должны быть лишены статуса после 5 лет в стране и не должны

быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе. Наши дети не имеют никаких паспортов никакого

государства или даже лессе-пассе. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить

нас и далее бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и

юридического прозябания и бесправия недопустима. Каждодневный страх депортации уже итак раздавил нас. Из-за этого и

многих другого ситуационных, административных, психологических, и и т.д. проблем и неудобств, и интенсивного прессинга

Иммиграции, мы подавлены, наша жизнь уже итак разрушена!Пожалуйста, ПОМОГИТЕ!!!

Требования по делу семьи ГУНИНЫХ:

1. Мы нуждаемся в ясном ответе в письменной форме, получила ли Иммиграция наши полицейские клирингы. И если нет, то

a), почему; b), что должно быть сделано теперь.

2. Если прохождение медицинской комиссии требуется для всех членов семьи, почему Иммиграция не назначила их для всех

членов семьи шесть месяцев назад? Мы также нуждаемся в гарантии в письменной форме, что от Ины не будут требовать

пройти медицинскую комиссию.

3. Мы хотели бы, чтобы любые другие искусственные задержки нашего дела были немедленно прекращены. Мы также имеем

право знать, кто отвечает за наш файл!

4. Если нам не предоставить статус иммигрантов немедленно, представители иммиграционных властей полностью

уничтожат нас.

5. Уголовное дело розыск должен быть начато по манипуляции медицинскими данными.

Требования по делу Елизаветы ГУНИНОЙ:

Имеется только одно требование(спрос): ей нужно дать ее посаженные статьи иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш,

Лев GUNIN 14 ноября 2000 Монреаль

БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ НЕВЕРЯТНЫХ НАРУШЕНИЙ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского - Ним РОБЕРГ,

человек, который сам выучил русский язык и использовал компьютерную программу для

перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным акцентом".

Но времени переделывать его сейчас уже нет. Лев ГУНИН и его семья находятся в

состоянии самой страшной и реальной узрозы!

От Льва ГУНИНА

Лев ГУНИН

[адрес] {Телефон} [leog@total.net]

Дорогой Лев Гунин! Прочитал ваше послание. Оно такое длинное и путанное, что

его вряд ли будут читать. Вы повествуете так, как ребенок рассказывает

маме. Сперва я сделал то-то, затем побежал к тому-то и т.д. по порядку

действий и страхов. Писать надо кратко и по сути. На мой взгляд, в такой

очередности.

1. Нам шесть лет не давали права жить в Канаде, придумывая для этого

всевозможные отводы...

2. Наконец, право жить дали. Официально. Люди, которые долго не давали этого

права, видимо, уязвленные тем, что их не послушали, начали отравлять нашу

жизнь, разорить нас, довести до сумасшествия...

3) Но не будем голословны:

Далее А) идет перечень лиц, которые участвуют в травле

В) Краткое перечисление издевательств. Над самим Гуниным, над его матерью,

дочерью и т. д

4) И в завершении просите помочь.

Все повествование, дающее картину надругательства, мести и прочее, должно

занимать максимум полторы страницы.

ДОКУМЕНТЫ, подтверждающие издевательства, в ПРИЛОЖЕНИИ.

Затем пришлите все это так же и мне, я отправлю Кретьену.

С уважением и глубоким состраданием Григорий Свирский

Уважаемый Господин, Леди!

Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с невероятными нарушениями наших прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы

можете, - 1) что мы можем делать, 2), куда обратиться, 3), какие возможности мы могли бы использовать, чтобы бороться с

этой несправедливостью, произволом. Самые последние события в развитии нашей ситуации (снова) привели нас не только

на грань полного финансового и социального краха, но даже еще хуже - мы имеем основания опасаться за наши жизни, потому

что наши преследователи хотят раздавить нас во что бы то ни стало. Они продемонстрировали способность нанести урон не

только нашей социальной или финансовой ситуации, но и нам самим (здоровье, и т.д.). Мы полагаем, что наша ситуация

чрезвычайно тревожна. Мы обращаемся к Вам с просьбой игнорировать некоторые эмоциональные преувеличения, который

могут прорываться в этом обращении. Мы просим Вас отнестись к этому с пониманием, так как на фоне невероятного

давления, какое мы испытываем, это вполне естественно.

Нам нужна Ваша помощь!

Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.

Я - активист прав человека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная

активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране, куда я был доставлен вместе с

моим семейством против моего желания после того, как мы были заставлены покинуть нашу родную Беларусь. Я глубоко

убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь.

Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в условиях тотально

пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и беззаконным. Это было чисто

политическое решение без какой бы то ни было связи с вопросом о беженстве. При слушании и администрировании нашего

беженского файла представители иммиграционных властей использовали все возможные (и невозможные) незаконные

методы, злоупотребление властью и нарушения прав человека. На фоне бесспорных преследований, очевидных фактов,

документов и материалов, что мы имели, тонн наших документарных доказательств наша просьба о статусе беженцев была

отклонена с помощью многих нарушений и нелегальных способов. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в

Федеральном суде защитник IRB's подчеркиванием вопросов безопасности и другими необычными трюками - буквально

вынудила Суд закрывать наше дело.

Во время наших беженских слушаний член IRB судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с теми же самыми

преследованием, которые имели прежде, также и в Канаде. Это была самая откровенная угроза! И теперь эта угроза

становится действительностью.

Следующая часть была написана до 27 октября и включалась в письмо Министру Иммиграции, которое было послано

Министру перед 27 октября.

Вот уже более 6 лет мы в неизвестности, в подвешенной ситуации, в административном беспределе и крайне ранимом

состоянии. Это продолжает разрушать наше моральное и физическое здоровье, социальный и профессиональный статус и

возможности еще когда-нибудь восстановить свою профессиональную деятельность и возвратиться к нормальной жизни.

Каждая обычная процедура иммиграции, продление разрешения на учебу или студенческого разрешения, и т.д. превращается

в насмешку и издевательство. Мы должны бороться за каждую мелочь, какая обычно предоставляется автоматически! В то

же самое время мы высоко оцениваем то, что, несмотря на все, нам предоставили гарантию статуса иммигрантов в ответ на

нашу апелляцию по гуманитарной программе 1 (один) год назад. Затем мы получили Certificat selectione du QUEBEC: более

восьми (8) месяцев назад.

Оскорбления, саботаж разрешений на работу и учебу для детей, ненужные дорогостоящие медицинские тесты и

обследования, которые нас заставляли делать (и мы были вынуждены были подчиняться), потому что Иммиграция

утверждала, что потеряла наши медицинские данные, и многое другое, сделали нашу жизнь невыносимой. Не удивительно,

что на фоне всего этого мы беспокоились, что вид на постоянное жительство нам так никогда и не предоставят несмотря на

положительное решение. Чем больший срок проходил с того момента, как мы получили Certificat selectione du Квебек, тем

больше мы начинали беспокоиться. Когда я названивал в Иммиграцию, спрашивая, когда ожидать наших документов, мне

сказали дважды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери. Согласно Закону Иммиграции файл моей матери не

имеет ничего общего с нашим. Вероятно именно потому, когда я позвонил в Иммиграцию в третий раз, они нашли другое

оправдание: якобы, мы не получаем ничего из-за проверки по безопасности. Однако, они не могли сказать, был ли сделан

запрос об уголовных записях, был ли направлен в страну нашего последнего места жительства. Они не могли сообщить, были

ли у них специальные формуляры, подписанный моей женой, и мной (которые мы отослали вместе с нашим гуманитарным

обращением) или они потеряли их (и тогда никогда даже не начинали эту процедуру). Позже, когда я позвонил в Иммиграцию

в следующий раз (это был четвертый звонок), мне сказали снова (в третий раз!), что мы не можем получить документов из-за

того, что моя мать " не закончила медицинские обследования"! Это имело место 23 октября, 2000. Я знаю, что

неправомочная аудио запись - не юридическое доказательство. Однако, я все же сделал запись устного ответа Иммиграции,

что наше дело нельзя закончить до того, как моя мать "пройдет все медицинские обследования". Все это убедило меня в

том, что мое дело все еще имеет какое-то отношение к делу моей матери ...

Теперь у Вас больше информации, чтобы понять, почему создается впечатление, что мою мать преследует Иммиграция из-за

того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).

Тот же самый звонок в Иммиграцию 23 октября выявил два момента, на которые стоит обратить внимание. Первое - то, что

файл моей матери все еще объединен с нашим в компьютере Иммиграции. Другое - то, что все полицейские сертификаты

для нас, якобы, прибыли в Иммиграцию (17 октября), наш файл был "закрыт", и теперь мы должны "получить документы". Мне

обещали, что данные моей матери будут отделены от наших. Однако, 26 октября Иммиграция написала нам письмо,

требующее, чтобы моя дочь Marta прошли медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я требовал от

Иммиграции позволить мне и членам моей семьи пройти медицинскую комиссию (генерируя эту процедуру, начиная с

соответствующего решения и кончая надлежащим письмом и анкетой (Med1A.doc), мое требование было отклонено. В то

время Иммиграция утверждала, что только моя жена должна пройти медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму

(февраль 2000, форма Med1A.doc) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Совершенно ясно, что они

намеренно отложили медицинскую комиссию для остальных членов семьи на полгода как следующее оправдание за

дальнейшую задержку закрытия нашего файла и предоставления нам документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не

прислали нам анкету на медицинскую комиссию для моей старшей дочери. Очевидно, что это еще один другой инструмент

для саботажа нашего дела в будущем. Зная то, что моя мать перенесла с ее "медицинской чисткой" (читайте дальше),

можно предположить, что Иммиграция сделала все, чтобы растянуть наши медицинские экзамены на многие месяцы

различными бюрократическими уловками и оправданиями. К тому времени срок действия сертификата медицинской

комиссии моей жены истечет, - и она будет вынуждена делать проходить комиссию! И снова платить за это! Тогда

Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Ina, должна подвергнуться медицинским проверкам. Теоретически, они

могут срывать выдачу нам документов вечно, отказывая нам в статусе иммигрантов всегда; и в то же самое время делая

нашу жизнь уязвимой, невыносимой и несчастный.

Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного 1 ноября, 2000.

Дата приказа нам пройти медицинские обследования (26 октября) была неслучайной. Когда мы получили этот приказ, это

было примерно в районе дня рождения моей жены и моего собственного дня рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы знали, что в

Иммиграции любят такие акции, от которых чиновники испытывают бюрократическое садистское удовлетворение: присылая

депортационные ордеры и другие жестокие решения в день рождения людей. Ряд наших друзей имели счастье получить

приказ покинуть страну в день рождения. Мы знаем также, что представители иммиграционных властей имеют тягу и к

другим символическим жестам. Это означает, что будущая медицинская комиссия сулит неприятности.

Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру Иммиграции, которое была отправлено Министру

31 октября.

Другой обращающий на себя внимание элемент - стиль и идентификация вышеупомянутого письма Иммиграции от 26

октября, 2000. Это письмо так упоминает о нашем деле, как будто мы только-только подали анкеты на гуманитарную

программу, как будто прежде никакого положительного решения не было сделано по нашему делу и не было нам прислано.

Письмо было подписано Jeanne D'Arc (Жанна Д'Арк) без какого-либо указания на то, кто она, с единственным замечанием: "

для: Иммиграционный Counsellor ". (И снова без указания на то, кто этот Советник Иммиграции и что он / она, делает в

Иммиграции). Я хотел бы выразить глубокое беспокойство относительно анонимных телефонных звонков Иммиграции (на

моем определителе номере телефона всегда высвечивается private call анонимный звонок). Большинство других писем из

Иммиграции либо вообще не подписаны (анонимны), либо подписаны: Дидро, Оноре де Бальзак, Наполеон Бонапарт. Нас

также тревожит, что решения подобные решению отказать нам полгода назад в анкетах на всех членов семьи для

прохождения медицинской комиссии были приняты не в местном центре Иммиграции в Монреале, куда переведен в

соответствии с правилами наш файл, но в Оттаве, что означает к нам "особое отношение".

Эта часть была написана 1 ноября.

Потому что ничего не оставалось делать - я взял мою дочь Marta, и мы прошли медицинскую комиссию, которая была

выполнена доктором Giannakis. Это было 31 октября 2000. Доктор сказал мне, что у нас все в порядке и не о чем

беспокоиться. Он сказал нам, что все будет о'кей. В тот же самый день Marta сделала флюорографию. В конце того же

самого дня я послал жалобу Министру Иммиграции, достопочтимой Мадам Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало такую

фразу: "Зная то, что моя мать пережила с ее "медицинской чисткой" (читайте далее), можно предположить, что

иммиграционные чиновники сделают все, чтобы растянуть наши медицинские проверки на много месяцев различными

бюрократическими уловками и оправданиями". На следующий день после 5 вечера (как я думаю) раздался анонимный

телефонный звонок (снова высветилось на определителе номера "анонимный звонок"), и мне сказали (я полагаю, так оно и

было) что звонят из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление, то

есть за невыполнение приказания Иммиграции сделать флюорографию и отказом от лечения. Это было настолько нелепо,

что я даже не спросил, какое лечение. Однако, я связал этот звонок с моим письмом Министру Иммиграции. (Я помню, как

однажды (пару лет назад) незнакомец приблизился ко мне в автобусе и предупредил меня не посылать апелляцию в

Федеральный суд: потому что это бесполезно. Он сказал мне, что они могут сделать мою жизнь полностью невыносимой так

или иначе. Он сказал мне, что он говорит от имени Иммиграции - и для доказательства сказал мне мой номер моего

иммиграционного ID. Я быстро написал этот номер. Когда я пришел домой, я был потрясен, когда увидел, что номер, который

он мне дал, действительно соответствует номеру моего иммиграционного файла.

Следующая часть была написана 3-6 ноября.

На следующий день, 1-го ноября, я сделал рентген в той же самой больнице, что и Marta - "Монреальском Институте Грудной

Клетки". Мне сказали, что все в норме и нет никаких оснований для беспокойства.

На следующий день, 2-ого ноября 2000, раздался анонимный (опять "частный номер" на ID caller) телефонный звонок из

консульства Израиля, страны, от которой мы попросили статуса беженца более шести лет назад. Потому что я узнал эту

женщину по голосу (я говорил с ней уже прежде), и по манере говорить, и по другим признакам я знаю, что звонок был

действительно из консульства. Мне сказали, что наши полицейские сертификаты прибыли, и мы можем забрать их, или они

могут даже посылать их почтой с некоторыми формальностями. Однако, через 15 минут она позвонила снова и сказала, что я

должен дать им адрес Иммиграции и мой иммиграционный номер в картотеке, чтобы позволить им подачу полицейских

клирингов в Иммиграцию. Это было особое отношение, потому что я знаю многих других людей, которым из от того, что она

говорила, что никто никогда не запрашивал полицейские клиринги раньше для нас, что может означать, что Иммиграция

вероятно обманула меня относительно прибытия полицейских клирингов.

6 ноября 2000, прибыло другое письмо, с эмблемой больницы университета McGill Монреальского Института Грудной Клетки.

В адресованном мне письмо было сказало: "Отдел Канадской Иммиграции уведомил Больницу Инфекционных Болезней, что

ваш рентген груди показывает признаки наличия возможной туберкулезной инфекции. В соответствии с законом Иммиграции

Вам необходимо явиться для дальнейшего медицинского обследования этой проблемы". Это анонимное письмо (анонимное,

потому что не имело никакой подписи и никакого номера телефона на случай возникающих вопросов) приказывало, чтобы я

стал пациентом Больницы Инфекционных Болезней. Оно требовало подготовиться к выплате пяти ста долларов и

подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного инфекционной болезнью не гражданина

Канады. Потому что я ожидал чего-либо подобного и расценил такое письмо как серьезнейшее нарушение прав человека, я

подготовил письмо, которое планирую отослать в Монреальский Институт Грудиной Клетки завтра, 07 ноября, 2000. Вот его

текст:

( Письмо было отправлено 09 ноября; ниже Вы находете измененную версию (12-14 ноября), которая была отправлена по тому

же назначению 15 ноября - и будет также включена в текст жалобы в Иммиграцию Канада, которую скоро мы отправим).

Лев GUNIN

(адрес, телефон)

От Лева GUNIN анонимному человеку, автор письма (копия письма приложен).

Монреаль Институт Груди

3666 St - Urbain

Монреаль, КВЕБЕК H2X 2P4

Сэр или Леди! Пожалуйста, переправьте это письмо в соответствующий отдел Иммиграции, который Вы упомянули на

странице 1 вашего письма.

туберкулезом, абсолютно нелепы. У меня были некоторые собственные предположения о том, что могло произойти (я не снял

майку и одел халат другой стороной, когда делал рентген), но позже медицинский доктор, с которым я говорил, а также как

мои юрисконсульты сказали мне, что, единственное возможное объяснение тому, что произошло - это то, что Иммиграция,

сделала ложное сообщение относительно моего рентгена. Кроме того, рентген сам по себе не мог определить, является ли

какое либо затемнение в легких tuberculosis, или это просто какой-то род пневмонии, бронхита, или комбинации (см.

медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном рентгене нелепы и пристрастны, наносящие ущерб своими

домыслами. В современном мире, когда имеется так много вирусов гриппа, сопровождаемых pneumonic последствиями такие

выводы - полная ерунда. Очевидно, что ваше решение приписать меня к Инфекционной Больнице прежде, чем у Вас имеется

100-процентное доказательство наличия какой либо туберкулезной инфекции и начать соответствующую юридическую

процедуру, было решительно должностным преступлением. Единственный допустимый метод решения ситуации был (до

отправки меня в Инфекционную Больницу)

1) запросить второе мнение в существующем рентгене

2) прислать мне письмо для моего врача для прохождения другого рентгена

14 ноября я по собственной инициативе сделал другой рентген. Он показал, что не имеется ни единого подозрительного

затемнения, никаких абнормальностей, и (как мои медицинские советники сказали) не могло бы быть две недели назад,

особенно туберкулезно-подобных затемнений. Была ли мой рентген-снимок заменен рентгеном другого человека или

Иммиграция только фальсифицировала чтение моего рентгена, - я не знаю. Но что все это - предмет уголовного

расследования, не подлежит сомнению.

Потому что я нахожусь в угнетенном, подавленном состоянии, я не заметил того, что Монреальский Институт Груди

относится к Больнице Королевы Виктории, учреждению, с которым я имел несколько формальных конфликтов. Кто - то из

администрации больницы имел обыкновение присылать мне агрессивное количество требований о пожертвовании на

больницу даже после того, как я послал им мою ноту, что в то время находился на социальном пособии. Администрация

больницы также делала попытку вымогать деньги за услуги, которые были охвачены медицинской страховкой (Medicare). В

той же больнице мне пришлось выслушивать несколько раз, что люди, подобные мне "находятся в Канаде незаконно, и не

должны были получать медицинскую помощь " за счет канадцев ". Со мной там несколько раз обращалась халатно, небрежно

в отделении "Скорой Помощи", куда я приходил с травмами, имело место и недопустимое поведение по моему иску CSST

(рабочая страховка в связи с травмой, полученной на работе). Ряд юридических и медицинских нарушений имел место там. С

мая по ноябрь 2000 года секретарша доктора Эвенсона из той же больницы постоянно переносила и откладывала мою

запись на прием к этому врачу, и в течение всего этого времени я был без семейного врача и без медицинской помощи. И во

все эти незначительные конфликты-инциденты иммиграционные вопросы или даже сама Иммиграция непосредственно были

вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал мне не обращаться в Больницу Королевы Виктории, потому что

эта больница "чрезвычайно манипулируется Иммиграцией ".

В конечном счете возможно, что доктор Giannakis послал меня для рентгена не в " Ла Сите" - как мою мать и жену - или в

другое медицинское учреждение, а именно в Монреальский Институт Груди потому, что получил указание (не запрос, но

приказ, которому он не мог бы не повиноваться как иммиграционный врач) от Иммиграции, сделать именно так.

Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш путь обработки ситуации dangerously наступлением и лишением меня

моих конституционных прав из-за вышеупомянутого также как следующих причин:

ПЕРВОЕ, я БУДУ ИГНОРИРОВАТЬ любые анонимные письма подобные данному вашему письму, до тех пор, пока письмо от

Вас не будет подписано, адресовано от реального человека с его / ее ясным именем и номером телефона.

ВТОРОЕ, Вы не имеете никаких законных прав обращаться со мной как инфицированным вирусоносителем, пока бесспорное

медицинское доказательство не установлено.

ТРЕТЬЕ, посылая меня в Инфекционную Больницу Вы можете подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными

вирусоносителями.

ЧЕТВЕРТОЕ, Вы - не полиция, не Иммиграция, не тайная полиция и не подразделение карательных отрядов, чтобы

a), принимать решение тайно - анонимно, отказываясь подписать ваше письмо,

b), чтобы приказывать мне: " в соответствии с законом Иммиграции, Вам приказывается (...) ". Так как Вы - не иммиграционный

адвокат или представитель иммиграционных властей, Вам запрещается судить в случае подобном моему, чего требует закон

Иммиграции. Такое заявление в случае, подобном моему, должно быть направлено только непосредственно от Иммиграции.

Если Вы - часть Иммиграции (официально), тогда мои права были нарушены в момент, когда я не был информирован

относительно этого перед прохождением рентгена в вашей лаборатории.

ПЯТОЕ, мои юрисконсульты, и я сам, мы уверенны, что Вы не имеете никаких законных оснований лишить меня выбора

медицинского учреждения для прохождения медицинских тестов или обследования. Вы не можете в соответствии с

действующим порядком приказывать мне проходить их исключительно в вашем учреждении. Это нарушает мои основные

права человека. Даже КГБ не имело никакого официального права обязать любого, кто не являлся заключенным в тюрьму

подозреваемым или уголовным преступником, проходить медицинское обследование без некоторого выбора.

ШЕСТОЕ, я просил бы, чтобы иммиграция позволила меня делать другой рентген перед прохождением каких либо других

тестов или обследований.

СЕДЬМОЕ, оценивая мой случай, некоторые активисты прав человека полагают, что кто - то в Иммиграции настолько

разъярен, так сердит относительно меня, демонстрируя в моем случае настолько серьезные и вызывающе-открытые

должностные преступления, что Иммиграция в конечном счете готова нанести любой ущерб моему здоровью через анализ

крови, рентген или путем садистских бюрократических издевательств.

ВОСЬМОЕ, я думаю, что наиболее разумные реалистические объяснения случившегося, если только мой рентген не был

подменен другим, могут быть следующими:

1) Возможная тень от нижнего белья, которое я не снял, а также завязок больничного халата, оказавшихся впереди

2) Пыль или другое вещество, каким-то образом оказавшееся на больничном халате

3) Следы газа, отличного от воздуха, который непонятно как я вдохнул

ДЕВЯТОЕ, перед выполнением флюорографии я получил странный звонок из Иммиграции, когда я был обвинен в отказе от

"лечения".

ДЕСЯТОЕ, Ваша медицинская этика не должна была позволить Вам посылать меня в Инфекционную Больницу до ваших

собственных медицинских выводов, основанных не на заключении Иммиграции, но на Вашей собственной оценке моего

рентгена.

ОДИННАДЦАТОЕ, мои юрисконсульты сказали мне, что я имею права просить о возможности обсудить результат рентгена с

любым из медицинских специалистов вашего учреждения, до того, как мы пойдем дальше. Это Вы (от имени Иммиграции, или

нет - не имеет значения) посылаете меня в Инфекционную Больницу. Потому Вы не можете отказать мне в таком обсуждении.

Я хотел бы видеть оригинал рентгена, который был сделан в вашем учреждении 1 ноября 2000 и также показывать его моим

медицинским советникам.

ДВЕНАДЦАТОЕ, я предпочитаю не проходить более никаких тестов или обследований для иммиграционных вопросов (для

медицинских целей - это другое дело) в вашем учреждении.

Искренне Ваш,

Лев ГУНИН

Ноябрь 2000 Монреаль

06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что я не получал никакого подтверждения, что мое

предыдущее письмо было получено в Ее офисе. Однако, я не упомянул последних происшествий с рентгеном: потому что ко

времени отправки письма еще я не проверил своего почтового ящика. Вот почему в письме Министру я писал, что пока не

имею никаких намерений предавать дело публичной огласке, однако, то, что случилось теперь, настолько невероятно и

опасно, просто зачеркнуло все прежние установки.

Как известно уже из письма, 14 ноября я пошел в обычную лабораторию и сделал рентген, который был абсолютно в норме.

Даже малейшая возможность того, что какая-то патология могла существовать, была исключена. Легкие (обе стороны) были

абсолютно ясны. Это было только еще одно доказательство, что Иммиграция зашла слишком далеко! Однако, они нанесли

большой ущерб моему здоровью, потому что произошедшее шокировало меня и заставило быть озабоченным своим

здоровьем.

Эта часть была написана 17 ноября 2000.

17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ крови на сифилис, который, они утверждали,

я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они представили мне по факсу квитанцию которая утверждает, что я

делал такой анализ крови. Однако, я никогда не делал этого анализа и даже никогда не был CDL MED ЛАБОРАТОРИИ.

Потому что дата квитанции соответствовала дате, когда я поехал к доктору Giannakis для медицинской комиссии, я спросил

CDL MED ЛАБОРАТОРИЮ, могло ли это быть компонентом анализа крови, который был мне сделан в офисе доктора

Giannakis'a им самим и потом был послан доктором для оценки в их лабораторию. Они сказали мне - "Вы должны были придти

только к нам, чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для этого анализа не у нас - это абсолютно исключено". Я думаю, что

именно сейчас вопросы иммиграции закончились, и возник субъект уголовного расследования. Любые дальнейшие жалобы

или требования на уровне иммиграции были бы бесполезны, потому что мы имеем дело с преступными методами. Мне

необходима помощь в представлении этого дела RCMP, так как я уже звонил в их офис в Калгари, но мне сказали, что в дела,

в которые замешана Иммиграция, они не рассматривают. То же самое я мог бы услышать в бывшем СССР, если бы обратился

в милицию с жалобами на КГБ!

Я хотел бы обратить главное внимание вот на что: права наших детей серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут в

Канаде (начиная с 1994) без статуса постоянных жителей. Это затрагивает их самые основные, базисные права, воздействуют

на их каждодневную жизнь! Если то, что мои иммиграционные советники сказали мне, правильно, эта ситуация также

нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: потому что дети не должны быть лишены статуса

иммигрантов после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе.

Потому второй факт отягощает ситуацию и состоит в том, что наши дети не имеют никаких паспортов или даже лессе-пассе

никакого государства. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить нас и далее

бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и юридического

прозябания и бесправия недопустима.

Дополнительная информация 09 ноября 2000.

Ноябрь. 8 2000 к моей жене обратились двое людей (Вы может называть их моими потенциальными работодателями) - от них

мы во многом зависим в меньшей или большей степени, они канадские граждане, один из них урожденный канадец. Они

сказали ей, что я должен закрыть мои Интернет сайты и прекратить критиковать нарушение прав русскоговорящего

меньшинств в Израиле. Мне также звонил анонимный человек и сказал, если я не прекращу мою деятельность в области

прав человека, медицинские обследования для Иммиграции могут оказаться для меня смертными. L. G.

Дополнительная информация 23 ноября 2000.

Ноябрь. 23 2000 L. G. Удалось выяснить, кто мне написал письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Это была Lucy

Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Удалось также выяснить, что она никогда не видела моего рентгена, а только была автором

письма мне. Узнали ее телефон. Я позвонил мадам Lucy на работу по телефону 849-5201, коммутатор 2166, оставил ей

сообщение на автоответчик, назвав свое полное имя и номер телефона. Когда я звонил ей, я не набирал перед номером

телефона *67, чтобы скрыть свой номер. Мадам же Люси, когда мне позвонила в два пятнадцать, звонила анонимно, так, что

на определителе номера телефона высвечивалось: анонимный звонок. Уже это одно говорит о ее неискренности и вине. Она

сама мне позвонила, однако, когда я стал говорить по-английски, она упорно говорила только по-французски. Тогда я стал

говорить по-французски. Она тут же перешла на такой ломаный английский, что понять ее было невозможно. Я попросил ее

говорить по-французски, и убедился, что она знает, кто я такой, и помнит о том, что со мной произошло. Тогда я спросил у нее

, видела ли она мой снимок. Она ответила, что мой снимок смотрела именно она и помнит, что на нем было. Так как по моим

сведениям она не видела моего снимка, я спросил у нее, что она увидела на нем: слабое или сильное затемнение, с какой

стороны, в каком именно месте. А, если точно не помнит, то какая была общая картина. Она заявила, что не имеет права мне

этого говорить. Чтобы прервать мои вопросы, она сказала по-французски, что мое дело закрыто и что мне необязательно

приходить.

Ниже вы найдете текст, который возник из обсуждений с моей матерью ее ситуации, и описывает то, что случалось с нею.

Лев ГУНИН

Короткое описание развития основных последних событий в деле моей матери:

В ноябре 1998-го она вышла замуж за канадского гражданина. Это не имело никакого отношения к ее иммиграции или

просьбе о статусе беженца. Однако, должностные лица Иммиграции продолжали обращаться с нею, как будто она все еще

была беженцем - и рассматривали ее брак как расширение ее требования о статусе беженца (они были разъярены тем, что не

имелось никаких доказательств этого). Они так или иначе связали ее иммиграционное дело с делом ее сына, когда в

действительности, начиная с его гуманитарного обращения и ее брака, они не имеют больше общего файла.

Вот что произошло:

В ноябре (23) 1999 года моя мать имела интервью по поводу ее брака в Иммиграции. Опустим описание всех нарушенный и

уловок, которые агент Иммиграции, Госпожа Helene ROY, совершила, чтобы отказать ей в признании ее брака. Что случилось

в течение интервью, было уже описано в жалобах в Иммиграцию и к Медицинской Комиссии Иммиграции. Пристрастие мадам

ROY было проявлено не только косвенно - оно было визуально! Я хочу постановиться на двух главных фактах:

1. На первоначальном отрицательном решении в письменной форме - которре M-me ROY позже заменила другим.

2. Вмешательство M-me ROY's в компетенцию Медицинской Комиссии, что и предрешило дальнейшие решения Комиссии.

Решение M-me ROY было следующим: она не признала брак моей матери из-за вопросов по поводу ее здоровья. (Копия этого

документа может бы быть приложена).

Когда я позвонил ей и сказал, что ее решение незаконно не только потому, что вопросы здоровья моей мамы не имеют

никакого отношения к признанию или непризнанию ее брака, но и потому, что в решении не предусмотрено обращение с

апелляцией в Федеральный суд, что является нарушением, m-me ROY быстро изменила свое решение и попросила, чтобы мы

пришли в Иммиграцию забрать другой документ. Она забрала у нас ее предыдущее решение (заверенную копию которого я

успел сделать) и дала нам другой документ, копия которого может быть приложена.

Мы также выяснили, что первое начальное (отрицательное) решение было основано на медицинском рапорте доктора Wanda

BRZEZINSKA, который m-me ROY у той затребовала. По запросу M-me ROY, доктор BRZEZINSKA, постоянный и единственный

"семейный" врач моей мамы с момента нашего прибытия в Монреаль до времени интервью, написала, что моя мать имеет

риск сердечной и почечной недостаточности.

По нашему мнению и согласно мнению наших консультантов любое решение, основанное на медицинских вопросах, не было в

полномочии m-me ROY, потому что она - не медицинский доктор и не имела никаких законных прав вмешаться в медицинские

вопросы. Доктор BRZEZINSKA сделала ложное утверждение в пользу M-me ROY, исказив факты. Факты - это то, что моя

мать никогда не направлялась доктором BRZEZINSKA ни к какому кардиологу, а также никогда не посылалась ей ни на какие

серьезные кардиологические тесты, которые требовались бы в случае серьезных кардиологических осложнений. Доктор

BRZEZINSKA никогда не выписывала ей никаких лекарственных препаратов, связанных с сердечной болезнью или ее

предотвращением. Она никогда не говорила моей матери или мне, что моя мать имеет слабое сердце. Тот же самое

соответствует заявлению BRZEZINSKA относительно почечной недостаточности. Когда моя мать спрашивала ее "Вы

находите что-нибудь серьезное с моим здоровьем?", она имела обыкновение сообщать, что здоровье моей мамы является

нормальным для ее возраста ...

Согласно нашим консультантам, иммиграционные правила и инструкции говорят, что только фактические, а не

потенциальные, болезни могут быть приняты во внимание Иммиграцией. Теоретически у каждого человека, даже у самого

здорового, может развиться любая смертельная болезнь - и разовьется: потому что каждый умирает. Предлог отказать в

статусе иммигранта на основании "потенциальной опасности развития летальной болезни" является просто смешным и

становится основанием для дискриминации, пристрастия и злоупотребления.

Превышая свои полномочия, Госпожа Roy вмешалась в дела медицинского отделения Иммиграции (Иммиграция

Медицинские Услуги), искусственно сформировав почву для пристрастного отношения медицинского департамента

Иммиграции.

Моя мать знает, что она гипохонтрик (мнительна) и легко внушаема, но не в состоянии контролировать себя. И Госпожа

Brzezinska, и Госпожа Roy знали об этом и попыталась своими действиями подорвать здоровье моей матери. В телефонной

беседе с Госпожой Roy перед брачным интервью (она сама позвонила мне) я предупредил ее, что в случае негативного

решения "моя мать могла бы проявить гипер реакцию, переволноваться - и тогда у нее мог бы иметь место инфаркт или

инсульт в результате этого". Было ясно что Госпожа Roy преднамеренно и злонамеренно использовала эту информацию для

нанесения ущерба здоровью моей матери. Я полагаю, что она заранее планировала заменить первоначальный документ с

отрицательным решением - положительным. Это был только фарс, цель которого состояла в том, чтобы поместить мою мать

в стрессовую ситуацию и повредить ее здоровью сколько возможно.

Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию: "...когда мой сын объяснил мне значение

первой отрицательной бумаги Госпожи Roy, я начала кричать, мое сердце дико стучало в моей груди, я не могла обрести

дыхание. Я чувствовала себя раздавленной и больной. Нет никакого сомнения, что это нанесло большой ущерб моему

здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась от шока и стресса. Потом я прошла требуемые Иммиграцией

медицинские обследования. Доктор Giannakis, который проводил обследование, сказал, что мое здоровья не вызывает

никаких опасений. Моча и анализ крови были в норме. Только когда я поехала делать рентген грудной клетки, произошло

нечто вроде недоразумения: потому что я не могла понять команды - когда я должна была вдохнуть и не дышать. Мой сын

попросил, чтобы повторили рентген. Тогда мы были окружены враждебным отношением персонала - и моему сыну сказали,

что Иммиграция уже итак вошла в контакт с ними от нетерпения, что я до сих пор не сделала флюорографию".

В январе 2000 года из медицинской комиссии Иммиграции (Иммиграция Медицинские Услуги) прибыл приказ моей матери

сделать дополнительные обследования: анализ крови strum creatinine и эхо кардиограмму. Это было совершенно ненужно,

необоснованно - и даже преступно. " Strum creatinine " (тест почечной функции) был уже сделан в процессе медицинского

обследования, выполненного доктором Giannakis для Иммиграции. И результат той проверки был в норме. Доктор Giannakis

провел очень тщательное обследование - и не нашел никаких серьезных проблем с ее здоровьем. Никто не мог бы дать иного

объяснения, как то, что реальная цель иммиграционного решения состояла в стремлении морально сломить и уничтожить

мою мать, подорвать ее здоровье. Цель этого решения состояла в том, чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и

суматохе.

Приостановка Иммиграцией процедурной работы с файлом моей матери оправдываемая "медицинскими проблемами"

помещала ее и далее в ситуации ожидания, неизвестности, в подвешенного состояния, разрушая ее финансовую,

социальную, и личную ситуацию, и требовала астрономических расходов, преодоления организационных и других проблем.

Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

Почти пять лет мы были под постоянной угрозой высылки. Наш страх быть депортированными назад, в страну (куда мы

никогда не хотели ехать и были доставлены силой, подвергаясь там самым серьезными преследованиям) последнего места

жительства был такой сильный, что у нас даже возникали мысли о самоубийстве. Тот ежедневный страх разрушал наше

здоровье и опустошил наши жизни. Из-за него и многих других ситуационных, административных, психологических, и т.д.

беспокойств и неудобств, связанных с более чем шестью годами в неизвестности и интенсивного психологического давления

Иммиграции с целью сломить нас, мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

Имеется другое признание моей мамы: "Когда я получила первое силовое решение иммиграционной медицинской комиссии

(Иммиграция - Медицинские Услуги), я была потрясена. Я не могла спать две недели, мои руки дрожали, и я была в панике.

Возможно, что вместе с действиями Госпожи Roy's это несправедливое и необоснованное решение нанесло непоправимый

ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их цель. Не спрашивайте меня, почему. Если это не было чистом садизмом,

тогда они, значит, хотеть отомстить мне из-за моего обращения с просьбой статуса беженца раньше, в 1994 году, или

наказать меня за активизм моего сына в области прав человека и его журналистскую активность".

Еще одним нарушением является то, что должностные лица Иммиграции, не подписываются под официальными письмами,

не дают своих имена, должностей, телефонов. На письмах нет никакой надлежащей эмблемы (лого) Иммиграции, они не

написаны на специальной бумаге, нет ничего, что позволило бы понять, что это - не мошенничество и не чья-то шутка; когда

Иммиграция звонит вам - высвечивается "частный звонок"! Использование решений секретных анонимных судей / чиновников

особенность тоталитарных режимов. Это идет против всего, за что страны, подобные Канаде, стоят. Люди должны иметь

право знать, кто принимал решения против них и иметь возможность его оспорить.

Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения и прессинг в процессе прохождения

несправедливо приказанных ей Иммиграцией обследований. Может быть, представители иммиграционных властей были

правы в своих предложениях относительно здоровья моей мамы, и тесты подтвердили это? Нет, результаты их были

противоположны! Strum creatinine был снова в норме, и эхо кардиограмма только отразила некоторые анатомические

особенности, известные прежде, но ничего чрезвычайно плохого или серьезного. Моей маме сказали два врача, что она

может даже работать с такой кардиограммой! Врач, кто делал испытание, сказал мне, что кардиограмма показала

некоторые особенности, но они имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако, вместо того, чтобы наконец-то

выдать моей матери документы, они подвергли ее (письмо от 30 июня, 2000 - но приложение для доктора было датировано

28 июня) новым лишенным всякого здравого смысла и нелепым издевательствам: потребовали послать им резюме ее

"последнего" посещения кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога! У нее не было ничто, чтобы послать им!

Она снова поехала к доктору Giannakis. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в области

кардиологии, который обследовал мою мать и сказал ей то же самое: некоторое увеличение сердца имеет анатомический,

врожденный, характер и это - не патология. Он представил Иммиграции свое заключение 27 июля 2000.

Любой беспристрастный наблюдатель может видеть, что и почечные и сердечные "главы" медицинской эпопеи закрыты, что

вся история была теперь закрыта. Однако, это было недостаточно для Иммиграции. В сентябре 2000 года медицинский

отдел Иммиграции сделал другое решение. Они приказали, чтобы моя мать сделала новый анализ мочи и затем посетила

уролога. Она сделала анализ немедленно - и посещение уролога было намечено на ноябрь 2000.

Но даже это не удовлетворило Иммиграцию!

19 сентября 2000 она получила письмо от другого представителя иммиграционных властей, который потребовал от нее

отчета в том, как она повиновалась прошлому приказу Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было

подписано L. Cawchesne.

Тем временем Доктор Giannakis позвонил в Медицинский отдел Иммиграции, сообщив им, что у них не было никакой причины

для требования посещения уролога: потому что абсолютно никаких отклонений от нормы не имелось в анализе мочи. Они

вынуждены были с ним согласиться. Он позвонил моей маме и сказал, что он отменил назначение к урологу, потому что

медицинской отдел Иммиграции закончило работать с ее файлом и информировал представителя иммиграционных властей,

что не имеет больше никаких медицинских вопросов относительно нее.

Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь закрывать файл моей матери представить ей

вид на жительство. Теперь они вообще не имеют никаких причин, даже извинений или оправданий. Они просто молчат. Когда

один из иммиграционных советников моей мамы позвонила в Иммиграцию, ей отвечали, что никакого решения не будет

сделано, пока не прибудет полицейский клиринг. Но моей маме никогда не говорили, чтобы она обязана получить

полицейский сертификат; кроме того, людей в ее возрасте никогда не просят представить полицейский сертификат. Она

также подписалась под ее формальной просьбой о полицейском клиринге, мы полагаем, два года назад. Что с этим тогда

было сделано?

Тогда ее другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они говорили с ней грубо, и отказались беседовать. Проходят

месяцы, в течении которых я и мои иммиграционные советники звоним в Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в

обсуждении дел моей мамы.

Требования по делу в семьи GUNIN:

1. Мы нуждаемся в ясном ответе в письменной форме, получила ли Иммиграция наши полицейские клиринги. И если нет, то

a), почему; b), что было сделано с анкетами просьбы о полицейских сертификатах, подписанными мной и моей женой и

представленных Иммиграции примерно два года назад;

c), что должно быть сделано теперь.

2. Если медицинские экзамены были необходимы для всех членов семейства, почему Иммиграция не посылала надлежащих

анкет (MED1A) для всех членов семейства шесть месяцев назад (мы нуждаемся в ясном ответе). Мы также нуждаемся в

гарантии в письменной форме, что от Ina не будут требовать, чтобы и она прошла иммиграционное медицинское

обследование.

3. Мы хотели бы, чтобы все искусственные задержки в рассмотрении нашего файла были немедленно остановлены, и

получить гарантию, что наши дети не будут и дальше лишены статуса постоянных жителей.

4. Если мы немедленно не получим статус иммигрантов, представители иммиграционных властей просто уничтожат нас.

Если Иммиграция хочет мстить мне за мою деятельность в области прав человека, зачем издеваться над моей семьей? Они

могли бы задержать статус для меня, но дать его членам моей семьи.

5. По манипуляция медицинскими данными должно быть начато уголовное расследование.

Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

Имеется только одно требование: ей обязаны дать статус иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш,

Лев GUNIN

26 ноября 2000

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕДИЦИНЫ

как инструмента

ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ

Manipulation of medical data for political persecutions is the end of the

civilized society

- December 2000

С О Д Е Р Ж А Н И Е

РУССКИЙ

1. Краткое обозрение - описание последних событий

2. Источник наших проблем

3. Список документов

4. Более развернутое (хронология) изложение событий

5. Открытое письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

АНГЛИЙСКИЙ

1. First Page

2. Page 2

December, 2000. Montreal, QUEBEC

- DOCUMENT NUMBER FOUR-A

Копия письма одному из

ведущих политиков Канады

From Lev GUNIN Full immigration story: /~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm

former refugee claimant

(address, tel. 514-49-1294, leog@total,net)

- НОМЕР ДОКУМЕНТА ЧЕТЫРЕ A

От Льва ГУНИНА, бывшего претендента на статус беженца Полная иммиграционная история:

{/~leog/Righs/LevGunin/inde xX.htm}

(адрес, телефон)

6 декабря 2000

Уважаемый господин!

Удивительно, как в этих нормальных мирных условиях некоторые люди используют свою работу и должность, чтобы

преследовать других, даже играть с их жизнью! Они наслаждаются незаконными методами.

Использование (против нас) поддельных медицинских данных для манипулирования нами и продления ситуации нашего

бесправия - один из них. Теоретически фальсификация и преступная обработка медицинских данных может вести к

насильственному лечению от болезней, которые мы не имеем (что способно привести к летальному исходу).

1. Позвольте мне упомянуть кратко источник наших проблем: я был активистом прав человека, бывшим Советским

диссидентом, депортированным из родной Беларуси в Польшу. Оттуда моя семья и я были принудительно доставлены

в Израиль. В Канаде мы оформили просьбу о статусе беженцев.

Я полагаю, что пытаясь остановить массовое бегство из Израиля дискриминируемых новых иммигрантов, некоторые

политические деятели предпочли "военные" методы. В Канаде они использовали "своих" иммиграционных адвокатов,

переводчиков, уполномоченных комиссий по беженцам и врачей, чтобы торпедировать беженские дела. Возможно, что

(как - вероятно - много других жертв) я был преднамеренно послан к адвокату, чья переводчица (M-me E. Broder)

намеренно исказила содержание наших наиболее важных документов, и к врачу (M-me W. Brzezinska), которая сделала

заведомо ложный рапорт. Члены IRB (комиссии по беженцам) открыто надсмехались над нашей надеждой на

правосудие в Канаде.

2. Так мы уже более 6 лет в положении бесправия, неизвестности и административного террора.

Несмотря на отрицателей прав человека в IRB и других департаментах Иммиграции, про - израильское лобби (с их

людьми в Иммиграции), персональный вклад иммиграционного офицера Госпожи Udith Malka в ухудшение нашей

ситуации, более года назад мы получили положительное решение (по нашему делу). С тех пор противники к этого

решения пытаются обратить его вспять и делают нашу жизнь невыносимой. Мы так и не имеем статуса, подвергаясь

издевательствам и преследованиям:

(A). Во-первых, это ненужные дорогостоящие для нас медицинские обследования и явная фальсификация

медицинских данных (Doc. 1-23). Задерживается продление разрешений на работу и на учебу (для детей), они

намеренно выписываются на короткие сроки. Анонимные письма и телефонные звонки с угрозами (психологическое

давление - Doc. 1-6, в частности - 16). Неоправданные "тоталитарные" секретность и анонимность, когда Иммиграция

имеет дело с нами (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.)

(B). Год назад (6 месяцев с момента моей жалобы) должностные лица IMS (медицинского департамента Иммиграции),

отказали нам в решении и анкетах для прохождения медицинской комиссии на всех членов семьи, уверяя, что только

моя жена должна ее пройти. Теперь в противоречие этим уверениям они приказали мне и моей младшей дочери пройти

мед. комиссию (исключив мою старшую дочь). Искусственно создана ситуация, когда на момент прохождения комиссии

последним членом семьи срок годности медицинской аттестации моей жены истечет (Doc. 2, 19, 20). Это делается,

чтобы держать нас в подвешенном состоянии бесконечно. Файл моей матери был незаконно объединен с нашим, чтобы

поместить нас в зависимость от ее ситуации (Doc. 1, 4, 6). Прибывающие квитанции на анализы крови и другие мед.

тесты, которых я никогда не делал, странные игры вокруг моего рентгеновского снимка (Doc. 1-7, 9-25) пугают нас.

(E). Дело моей матери. 1994: Wanda Brzezinska, иммиграционный врач, делает ложное сообщение в Иммиграцию: (Doc.

7a, 4b, 7b) (возможное (!) развитие сердечной и почечной недостаточности). (Моя мать сказала ей, что имеет

врожденное увеличение сердца). На вопросы моей мамы Бжезинска отвечала, что у моей мамы прекрасное здоровье и

что она может даже работать. Ноябрь. 1999: иммиграционный офицер (M-me Roy), не врач, незаконно вмешивается в

медицинские вопросы, и принимает основанное на этом решение (Doc. 7a, 7b). (Позже быстро заменив его). В нарушении

законов о брачном интервью отдел IMS выносит отрицательное решение ДО прохождения моей матерью мед.

комиссии (Doc. 7a). 2000: целый год необоснованных распоряжений прохождения неисчислимых дополнительных мед.

обследований, писем и звонков с угрозами (Doc. 14 -17). Цель: a), подорвать здоровье моей матери, b) оправдать мадам

Brzezinska и M-me Roy. В течение двух месяцев после окончания медицинской эпопеи Иммиграция отказывалась давать

какой-либо ответ. Теперь (декабрь) отдел IMS вынес заключительное отрицательное решение, основанное на все тех

же инсинуациях г-жи Bezezinska: в противоречие результатам новых обследований и медицинским мнениям (анатомия,

не патология). (А разве мало уже одного того, что в течение пяти лет Brzezinska никогда не посылала мою мать ни к

кардиологу и нефрологу (урологу), ни на обследование сердца и почек, и никогда не выписывала ей никаких

медикаментов в связи с проблемами сердца / почек?!). Разве не вопиющий тот факт, что целый год отдел IMS

оценивал не фактические, но возможные проблемы ее здоровья, а подтвердил изначальный диагноз Бжезинской,

игнорируя результаты годовых обследований! (Doc. 25). Если тот ужасный диагноз (Doc. 25a), которым они приговорили

мою мать в 1994, был бы верным, как бы могла она жить нормальной жизнью все эти 6 лет без медикаментов и

кардиолога?! Если здоровье моей матери действительно ухудшилось после целого года этих изощренных

издевательств, то представители иммиграционных властей полностью ответственны за это. Именно этого они

умышленно добивались!

Иммиграционные сотрудники совершили ряд действий, нарушающих автономию медицинских учреждений и их

персонала, для вымогания ложных медицинских сообщений и создания поддельных медицинских документов - как в

отношении моего дела, так и дела моей матери.

Наши дети в полной мере страдают как от самой этой невыносимой ситуации, так и от искусственных задержек

продления их студенческих разрешений и других необходимых лицензий. Моя жена и моя мать страдают от депрессии,

их посещают мысли о самоубийстве.

4. Несмотря на преследования, мы внесли свой вклад в канадское общество. Мы не имели никаких конфликтов в

гражданской жизни. Мы работали. Мы приспособились несмотря на все искусственные препятствия благодаря рядовым

канадцам. Даже в Федеральной Иммиграции были люди, что старались как-то компенсировать тот ущерб, который

причинен нами их коллегами. Я участвовал в десятках музыкальных фестивалей и мероприятий. Моя жена тяжело

работает. Наши дети - признанные талантливые музыкант и балерина (ЕЩЕ БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ САДИСТСКИХ МЕТОДОВ

И ПРИЕМОВ, СРАВНИМЫХ С ТЕМИ, ЧТО ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ СОВЕТСКИМ РЕЖИМОМ

Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского - Ним РОБЕРГ,

человек, который сам выучил русский язык и использовал компьютерную программу для

перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным акцентом".

Но времени переделывать его сейчас уже нет.

От Льва ГУНИНА

Лев ГУНИН

[адрес] {Телефон} [leog@total.net]

Уважаемый Господин, Леди!

Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с невероятными нарушениями наших прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы

можете, - 1) что мы можем делать, 2), куда обратиться, 3), какие возможности мы могли бы использовать, чтобы

бороться с этой несправедливостью, произволом. Самые последние события в развитии нашей ситуации (снова)

привели нас не только на грань полного финансового и социального краха, но даже еще хуже - мы имеем основания

опасаться за наши жизни, потому что наши преследователи хотят раздавить нас во что бы то ни стало. Они

продемонстрировали способность нанести урон не только нашей социальной или финансовой ситуации, но и нам самим

(здоровье, и т.д.). Мы полагаем, что наша ситуация чрезвычайно тревожна. Мы обращаемся к Вам с просьбой

игнорировать некоторые эмоциональные преувеличения, который могут прорываться в этом обращении. Мы просим Вас

отнестись к этому с пониманием, так как на фоне невероятного давления, какое мы испытываем, это вполне

естественно.

Нам нужна Ваша помощь!

Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.

Я - активист прав человека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная

активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране, куда я был доставлен

вместе с моим семейством против моего желания после того, как мы были заставлены покинуть нашу родную Беларусь.

Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания

опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в

условиях тотально пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и

беззаконным. Это было чисто политическое решение без какой бы то ни было связи с вопросом о беженстве. При

слушании и администрировании нашего беженского файла представители иммиграционных властей использовали все

возможные (и невозможные) незаконные методы, злоупотребление властью и нарушения прав человека. На фоне

бесспорных преследований, очевидных фактов, документов и материалов, что мы имели, тонн наших документарных

доказательств наша просьба о статусе беженцев была отклонена с помощью многих нарушений и нелегальных

способов. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB's подчеркиванием

вопросов безопасности и другими необычными трюками - буквально вынудила Суд закрывать наше дело.

Во время наших беженских слушаний член IRB судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с теми же самыми

преследованием, которые имели прежде, также и в Канаде. Это была самая откровенная угроза! И теперь эта угроза

становится действительностью.

Следующая часть была написана до 27 октября и включалась в письмо Министру Иммиграции, которое было послано

Министру перед 27 октября.

Вот уже более 6 лет мы в неизвестности, в подвешенной ситуации, в административном беспределе и крайне ранимом

состоянии. Это продолжает разрушать наше моральное и физическое здоровье, социальный и профессиональный

статус и возможности еще когда-нибудь восстановить свою профессиональную деятельность и возвратиться к

нормальной жизни. Каждая обычная процедура иммиграции, продление разрешения на учебу или студенческого

разрешения, и т.д. превращается в насмешку и издевательство. Мы должны бороться за каждую мелочь, какая обычно

предоставляется автоматически! В то же самое время мы высоко оцениваем то, что, несмотря на все, нам

предоставили гарантию статуса иммигрантов в ответ на нашу апелляцию по гуманитарной программе 1 (один) год

назад. Затем мы получили Certificat selectione du QUEBEC: более восьми (8) месяцев назад.

Оскорбления, саботаж разрешений на работу и учебу для детей, ненужные дорогостоящие медицинские тесты и

обследования, которые нас заставляли делать (и мы были вынуждены были подчиняться), потому что Иммиграция

утверждала, что потеряла наши медицинские данные, и многое другое, сделали нашу жизнь невыносимой. Не

удивительно, что на фоне всего этого мы беспокоились, что вид на постоянное жительство нам так никогда и не

предоставят несмотря на положительное решение. Чем больший срок проходил с того момента, как мы получили

Certificat selectione du Квебек, тем больше мы начинали беспокоиться. Когда я названивал в Иммиграцию, спрашивая,

когда ожидать наших документов, мне сказали дважды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери.

Согласно Закону Иммиграции файл моей матери не имеет ничего общего с нашим. Вероятно именно потому, когда я

позвонил в Иммиграцию в третий раз, они нашли другое оправдание: якобы, мы не получаем ничего из-за проверки по

безопасности. Однако, они не могли сказать, был ли сделан запрос об уголовных записях, был ли направлен в страну

нашего последнего места жительства. Они не могли сообщить, были ли у них специальные формуляры, подписанный

моей женой, и мной (которые мы отослали вместе с нашим гуманитарным обращением) или они потеряли их (и тогда

никогда даже не начинали эту процедуру). Позже, когда я позвонил в Иммиграцию в следующий раз (это был четвертый

звонок), мне сказали снова (в третий раз!), что мы не можем получить документов из-за того, что моя мать " не

закончила медицинские обследования"! Это имело место 23 октября, 2000. Я знаю, что неправомочная аудио запись

не юридическое доказательство. Однако, я все же сделал запись устного ответа Иммиграции, что наше дело нельзя

закончить до того, как моя мать "пройдет все медицинские обследования". Все это убедило меня в том, что мое дело

все еще имеет какое-то отношение к делу моей матери ...

Теперь у Вас больше информации, чтобы понять, почему создается впечатление, что мою мать преследует

Иммиграция из-за того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).

Тот же самый звонок в Иммиграцию 23 октября выявил два момента, на которые стоит обратить внимание. Первое - то,

что файл моей матери все еще объединен с нашим в компьютере Иммиграции. Другое - то, что все полицейские

сертификаты для нас, якобы, прибыли в Иммиграцию (17 октября), наш файл был "закрыт", и теперь мы должны

"получить документы". Мне обещали, что данные моей матери будут отделены от наших. Однако, 26 октября

Иммиграция написала нам письмо, требующее, чтобы моя дочь Marta прошли медицинскую комиссию. Но шесть (6!)

месяцев назад, когда я требовал от Иммиграции позволить мне и членам моей семьи пройти медицинскую комиссию

(генерируя эту процедуру, начиная с соответствующего решения и кончая надлежащим письмом и анкетой (Med1A.doc),

мое требование было отклонено. В то время Иммиграция утверждала, что только моя жена должна пройти

медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму (февраль 2000, форма Med1A.doc) только для моей жены,

исключив моих дочерей и меня. Совершенно ясно, что они намеренно отложили медицинскую комиссию для остальных

членов семьи на полгода как следующее оправдание за дальнейшую задержку закрытия нашего файла и

предоставления нам документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не прислали нам анкету на медицинскую

комиссию для моей старшей дочери. Очевидно, что это еще один другой инструмент для саботажа нашего дела в

будущем. Зная то, что моя мать перенесла с ее "медицинской чисткой" (читайте дальше), можно предположить, что

Иммиграция сделала все, чтобы растянуть наши медицинские экзамены на многие месяцы различными

бюрократическими уловками и оправданиями. К тому времени срок действия сертификата медицинской комиссии моей

жены истечет, - и она будет вынуждена делать проходить комиссию! И снова платить за это! Тогда Иммиграция скажет,

что теперь моя старшая дочь, Ina, должна подвергнуться медицинским проверкам. Теоретически, они могут срывать

выдачу нам документов вечно, отказывая нам в статусе иммигрантов всегда; и в то же самое время делая нашу жизнь

уязвимой, невыносимой и несчастный.

Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного 1 ноября, 2000.

Дата приказа нам пройти медицинские обследования (26 октября) была неслучайной. Когда мы получили этот приказ,

это было примерно в районе дня рождения моей жены и моего собственного дня рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы

знали, что в Иммиграции любят такие акции, от которых чиновники испытывают бюрократическое садистское

удовлетворение: присылая депортационные ордеры и другие жестокие решения в день рождения людей. Ряд наших

друзей имели счастье получить приказ покинуть страну в день рождения. Мы знаем также, что представители

иммиграционных властей имеют тягу и к другим символическим жестам. Это означает, что будущая медицинская

комиссия сулит неприятности.

Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру Иммиграции, которое была отправлено

Министру 31 октября.

Другой обращающий на себя внимание элемент - стиль и идентификация вышеупомянутого письма Иммиграции от 26

октября, 2000. Это письмо так упоминает о нашем деле, как будто мы только-только подали анкеты на гуманитарную

программу, как будто прежде никакого положительного решения не было сделано по нашему делу и не было нам

прислано. Письмо было подписано Jeanne D'Arc (Жанна Д'Арк) без какого-либо указания на то, кто она, с единственным

замечанием: " для: Иммиграционный Counsellor ". (И снова без указания на то, кто - этот Советник Иммиграции и что он /

она, делает в Иммиграции). Я хотел бы выразить глубокое беспокойство относительно анонимных телефонных звонков

Иммиграции (на моем определителе номере телефона всегда высвечивается private call - анонимный звонок).

Большинство других писем из Иммиграции либо вообще не подписаны (анонимны), либо подписаны: Дидро, Оноре де

Бальзак, Наполеон Бонапарт. Нас также тревожит, что решения подобные решению отказать нам полгода назад в

анкетах на всех членов семьи для прохождения медицинской комиссии были приняты не в местном центре Иммиграции

в Монреале, куда переведен в соответствии с правилами наш файл, но в Оттаве, что означает к нам "особое

отношение".

Эта часть была написана 1 ноября.

Потому что ничего не оставалось делать - я взял мою дочь Marta, и мы прошли медицинскую комиссию, которая была

выполнена доктором Giannakis. Это было 31 октября 2000. Доктор сказал мне, что у нас все в порядке и не о чем

беспокоиться. Он сказал нам, что все будет о'кей. В тот же самый день Marta сделала флюорографию. В конце того же

самого дня я послал жалобу Министру Иммиграции, достопочтимой Мадам Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало

такую фразу: "Зная то, что моя мать пережила с ее "медицинской чисткой" (читайте далее), можно предположить, что

иммиграционные чиновники сделают все, чтобы растянуть наши медицинские проверки на много месяцев различными

бюрократическими уловками и оправданиями". На следующий день после 5 вечера (как я думаю) раздался анонимный

телефонный звонок (снова высветилось на определителе номера "анонимный звонок"), и мне сказали (я полагаю, так

оно и было) что звонят из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное

преступление, то есть за невыполнение приказания Иммиграции сделать флюорографию и отказом от лечения. Это

было настолько нелепо, что я даже не спросил, какое лечение. Однако, я связал этот звонок с моим письмом Министру

Иммиграции. (Я помню, как однажды (пару лет назад) незнакомец приблизился ко мне в автобусе и предупредил меня

не посылать апелляцию в Федеральный суд: потому что это бесполезно. Он сказал мне, что они могут сделать мою

жизнь полностью невыносимой так или иначе. Он сказал мне, что он говорит от имени Иммиграции - и для

доказательства сказал мне мой номер моего иммиграционного ID. Я быстро написал этот номер. Когда я пришел

домой, я был потрясен, когда увидел, что номер, который он мне дал, действительно соответствует номеру моего

иммиграционного файла.

Следующая часть была написана 3-6 ноября.

На следующий день, 1-го ноября, я сделал рентген в той же самой больнице, что и Marta - "Монреальском Институте

Грудной Клетки". Мне сказали, что все в норме и нет никаких оснований для беспокойства.

На следующий день, 2-ого ноября 2000, раздался анонимный (опять "частный номер" на ID caller) телефонный звонок из

консульства Израиля, страны, от которой мы попросили статуса беженца более шести лет назад. Потому что я узнал

эту женщину по голосу (я говорил с ней уже прежде), и по манере говорить, и по другим признакам я знаю, что звонок

был действительно из консульства. Мне сказали, что наши полицейские сертификаты прибыли, и мы можем забрать их,

или они могут даже посылать их почтой с некоторыми формальностями. Однако, через 15 минут она позвонила снова и

сказала, что я должен дать им адрес Иммиграции и мой иммиграционный номер в картотеке, чтобы позволить им

подачу полицейских клирингов в Иммиграцию. Это было особое отношение, потому что я знаю многих других людей,

которым из от того, что она говорила, что никто никогда не запрашивал полицейские клиринги раньше для нас, что

может означать, что Иммиграция вероятно обманула меня относительно прибытия полицейских клирингов.

6 ноября 2000, прибыло другое письмо, с эмблемой больницы университета McGill Монреальского Института Грудной

Клетки. В адресованном мне письмо было сказало: "Отдел Канадской Иммиграции уведомил Больницу Инфекционных

Болезней, что ваш рентген груди показывает признаки наличия возможной туберкулезной инфекции. В соответствии с

законом Иммиграции Вам необходимо явиться для дальнейшего медицинского обследования этой проблемы". Это

анонимное письмо (анонимное, потому что не имело никакой подписи и никакого номера телефона на случай

возникающих вопросов) приказывало, чтобы я стал пациентом Больницы Инфекционных Болезней. Оно требовало

подготовиться к выплате пяти ста долларов и подписать специальный юридический документ: constat для

инфицированного инфекционной болезнью не гражданина Канады. Потому что я ожидал чего-либо подобного и

расценил такое письмо как серьезнейшее нарушение прав человека, я подготовил письмо, которое планирую отослать

в Монреальский Институт Грудиной Клетки завтра, 07 ноября, 2000. Вот его текст:

( Письмо было отправлено 09 ноября; ниже Вы находете измененную версию (12-14 ноября), которая была отправлена

по тому же назначению 15 ноября - и будет также включена в текст жалобы в Иммиграцию Канада, которую скоро мы

отправим).

----Открытое письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что я не получал никакого подтверждения, что

мое предыдущее письмо было получено в Ее офисе. Однако, я не упомянул последних происшествий с рентгеном:

потому что ко времени отправки письма еще я не проверил своего почтового ящика. Вот почему в письме Министру я

писал, что пока не имею никаких намерений предавать дело публичной огласке, однако, то, что случилось теперь,

настолько невероятно и опасно, просто зачеркнуло все прежние установки.

Как известно уже из письма, 14 ноября я пошел в обычную лабораторию и сделал рентген, который был абсолютно в

норме. Даже малейшая возможность того, что какая-то патология могла существовать, была исключена. Легкие (обе

стороны) были абсолютно ясны. Это было только еще одно доказательство, что Иммиграция зашла слишком далеко!

Однако, они нанесли большой ущерб моему здоровью, потому что произошедшее шокировало меня и заставило быть

озабоченным своим здоровьем.

Эта часть была написана 17 ноября 2000.

17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ крови на сифилис, который, они

утверждали, я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они представили мне по факсу квитанцию

которая утверждает, что я делал такой анализ крови. Однако, я никогда не делал этого анализа и даже никогда не

был CDL MED ЛАБОРАТОРИИ. Потому что дата квитанции соответствовала дате, когда я поехал к доктору Giannakis

для медицинской комиссии, я спросил CDL MED ЛАБОРАТОРИЮ, могло ли это быть компонентом анализа крови,

который был мне сделан в офисе доктора Giannakis'a им самим и потом был послан доктором для оценки в их

лабораторию. Они сказали мне - "Вы должны были придти только к нам, чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для

этого анализа не у нас - это абсолютно исключено". Я думаю, что именно сейчас вопросы иммиграции закончились, и

возник субъект уголовного расследования. Любые дальнейшие жалобы или требования на уровне иммиграции были бы

бесполезны, потому что мы имеем дело с преступными методами. Мне необходима помощь в представлении этого

дела RCMP, так как я уже звонил в их офис в Калгари, но мне сказали, что в дела, в которые замешана Иммиграция, они

не рассматривают. То же самое я мог бы услышать в бывшем СССР, если бы обратился в милицию с жалобами на КГБ!

Я хотел бы обратить главное внимание вот на что: права наших детей серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут

в Канаде (начиная с 1994) без статуса постоянных жителей. Это затрагивает их самые основные, базисные права,

воздействуют на их каждодневную жизнь! Если то, что мои иммиграционные советники сказали мне, правильно, эта

ситуация также нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: потому что дети не должны быть

лишены статуса иммигрантов после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов

гражданства или лессе-пассе. Потому второй факт отягощает ситуацию и состоит в том, что наши дети не имеют

никаких паспортов или даже лессе-пассе никакого государства. Так или иначе - необоснованная и незаконная

бюрократическая травля с целью оставить нас и далее бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального,

финансового, профессионального, и юридического прозябания и бесправия недопустима.

Дополнительная информация 09 ноября 2000.

Ноябрь. 8 2000 к моей жене обратились двое людей (Вы может называть их моими потенциальными работодателями)

от них мы во многом зависим в меньшей или большей степени, они канадские граждане, один из них урожденный

канадец. Они сказали ей, что я должен закрыть мои Интернет сайты и прекратить критиковать нарушение прав

русскоговорящего меньшинств в Израиле. Мне также звонил анонимный человек и сказал, если я не прекращу мою

деятельность в области прав человека, медицинские обследования для Иммиграции могут оказаться для меня

смертными. L. G.

Дополнительная информация 23 ноября 2000.

Ноябрь. 23 2000 L. G. Удалось выяснить, кто мне написал письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Это

была Lucy Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Удалось также выяснить, что она никогда не видела моего рентгена, а только

была автором письма мне. Узнали ее телефон. Я позвонил мадам Lucy на работу по телефону 849-5201, коммутатор

2166, оставил ей сообщение на автоответчик, назвав свое полное имя и номер телефона. Когда я звонил ей, я не

набирал перед номером телефона *67, чтобы скрыть свой номер. Мадам же Люси, когда мне позвонила в два

пятнадцать, звонила анонимно, так, что на определителе номера телефона высвечивалось: анонимный звонок. Уже

это одно говорит о ее неискренности и вине. Она сама мне позвонила, однако, когда я стал говорить по-английски, она

упорно говорила только по-французски. Тогда я стал говорить по-французски. Она тут же перешла на такой ломаный

английский, что понять ее было невозможно. Я попросил ее говорить по-французски, и убедился, что она знает, кто я

такой, и помнит о том, что со мной произошло. Тогда я спросил у нее , видела ли она мой снимок. Она ответила, что мой

снимок смотрела именно она и помнит, что на нем было. Так как по моим сведениям она не видела моего снимка, я

спросил у нее, что она увидела на нем: слабое или сильное затемнение, с какой стороны, в каком именно месте. А, если

точно не помнит, то какая была общая картина. Она заявила, что не имеет права мне этого говорить. Чтобы прервать

мои вопросы, она сказала по-французски, что мое дело закрыто и что мне необязательно приходить.

Ниже вы найдете текст, который возник из обсуждений с моей матерью ее ситуации, и описывает то, что случалось с

нею.

Лев ГУНИН

Короткое описание развития основных последних событий в деле моей матери:

В ноябре 1998-го она вышла замуж за канадского гражданина. Это не имело никакого отношения к ее иммиграции или

просьбе о статусе беженца. Однако, должностные лица Иммиграции продолжали обращаться с нею, как будто она все

еще была беженцем - и рассматривали ее брак как расширение ее требования о статусе беженца (они были разъярены

тем, что не имелось никаких доказательств этого). Они так или иначе связали ее иммиграционное дело с делом ее

сына, когда в действительности, начиная с его гуманитарного обращения и ее брака, они не имеют больше общего

файла.

Вот что произошло:

В ноябре (23) 1999 года моя мать имела интервью по поводу ее брака в Иммиграции. Опустим описание всех

нарушенный и уловок, которые агент Иммиграции, Госпожа Helene ROY, совершила, чтобы отказать ей в признании ее

брака. Что случилось в течение интервью, было уже описано в жалобах в Иммиграцию и к Медицинской Комиссии

Иммиграции. Пристрастие мадам ROY было проявлено не только косвенно оно было визуально! Я хочу постановиться

на двух главных фактах:

1. На первоначальном отрицательном решении в письменной форме - которре M-me ROY позже заменила другим.

2. Вмешательство M-me ROY's в компетенцию Медицинской Комиссии, что и предрешило дальнейшие решения

Комиссии.

Решение M-me ROY было следующим: она не признала брак моей матери из-за вопросов по поводу ее здоровья. (Копия

этого документа может бы быть приложена).

Когда я позвонил ей и сказал, что ее решение незаконно не только потому, что вопросы здоровья моей мамы не имеют

никакого отношения к признанию или непризнанию ее брака, но и потому, что в решении не предусмотрено обращение с

апелляцией в Федеральный суд, что является нарушением, m-me ROY быстро изменила свое решение и попросила,

чтобы мы пришли в Иммиграцию забрать другой документ. Она забрала у нас ее предыдущее решение (заверенную

копию которого я успел сделать) и дала нам другой документ, копия которого может быть приложена.

Мы также выяснили, что первое начальное (отрицательное) решение было основано на медицинском рапорте доктора

Wanda BRZEZINSKA, который m-me ROY у той затребовала. По запросу M-me ROY, доктор BRZEZINSKA, постоянный и

единственный "семейный" врач моей мамы с момента нашего прибытия в Монреаль до времени интервью, написала,

что моя мать имеет риск сердечной и почечной недостаточности.

По нашему мнению и согласно мнению наших консультантов любое решение, основанное на медицинских вопросах, не

было в полномочии m-me ROY, потому что она - не медицинский доктор и не имела никаких законных прав вмешаться в

медицинские вопросы. Доктор BRZEZINSKA сделала ложное утверждение в пользу M-me ROY, исказив факты. Факты

это то, что моя мать никогда не направлялась доктором BRZEZINSKA ни к какому кардиологу, а также никогда не

посылалась ей ни на какие серьезные кардиологические тесты, которые требовались бы в случае серьезных

кардиологических осложнений. Доктор BRZEZINSKA никогда не выписывала ей никаких лекарственных препаратов,

связанных с сердечной болезнью или ее предотвращением. Она никогда не говорила моей матери или мне, что моя

мать имеет слабое сердце. Тот же самое соответствует заявлению BRZEZINSKA относительно почечной

недостаточности. Когда моя мать спрашивала ее "Вы находите что-нибудь серьезное с моим здоровьем?", она имела

обыкновение сообщать, что здоровье моей мамы является нормальным для ее возраста ...

Согласно нашим консультантам, иммиграционные правила и инструкции говорят, что только фактические, а не

потенциальные, болезни могут быть приняты во внимание Иммиграцией. Теоретически у каждого человека, даже у

самого здорового, может развиться любая смертельная болезнь - и разовьется: потому что каждый умирает. Предлог

отказать в статусе иммигранта на основании "потенциальной опасности развития летальной болезни" является просто

смешным и становится основанием для дискриминации, пристрастия и злоупотребления.

Превышая свои полномочия, Госпожа Roy вмешалась в дела медицинского отделения Иммиграции (Иммиграция

Медицинские Услуги), искусственно сформировав почву для пристрастного отношения медицинского департамента

Иммиграции.

Моя мать знает, что она гипохонтрик (мнительна) и легко внушаема, но не в состоянии контролировать себя. И Госпожа

Brzezinska, и Госпожа Roy знали об этом и попыталась своими действиями подорвать здоровье моей матери. В

телефонной беседе с Госпожой Roy перед брачным интервью (она сама позвонила мне) я предупредил ее, что в случае

негативного решения "моя мать могла бы проявить гипер реакцию, переволноваться - и тогда у нее мог бы иметь место

инфаркт или инсульт в результате этого". Было ясно что Госпожа Roy преднамеренно и злонамеренно использовала

эту информацию для нанесения ущерба здоровью моей матери. Я полагаю, что она заранее планировала заменить

первоначальный документ с отрицательным решением - положительным. Это был только фарс, цель которого

состояла в том, чтобы поместить мою мать в стрессовую ситуацию и повредить ее здоровью сколько возможно.

Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию: "...когда мой сын объяснил мне значение

первой отрицательной бумаги Госпожи Roy, я начала кричать, мое сердце дико стучало в моей груди, я не могла

обрести дыхание. Я чувствовала себя раздавленной и больной. Нет никакого сомнения, что это нанесло большой

ущерб моему здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась от шока и стресса. Потом я прошла

требуемые Иммиграцией медицинские обследования. Доктор Giannakis, который проводил обследование, сказал, что

мое здоровья не вызывает никаких опасений. Моча и анализ крови были в норме. Только когда я поехала делать

рентген грудной клетки, произошло нечто вроде недоразумения: потому что я не могла понять команды - когда я

должна была вдохнуть и не дышать. Мой сын попросил, чтобы повторили рентген. Тогда мы были окружены

враждебным отношением персонала - и моему сыну сказали, что Иммиграция уже итак вошла в контакт с ними от

нетерпения, что я до сих пор не сделала флюорографию".

В январе 2000 года из медицинской комиссии Иммиграции (Иммиграция Медицинские Услуги) прибыл приказ моей

матери сделать дополнительные обследования: анализ крови strum creatinine и эхо кардиограмму. Это было

совершенно ненужно, необоснованно - и даже преступно. " Strum creatinine " (тест почечной функции) был уже сделан в

процессе медицинского обследования, выполненного доктором Giannakis для Иммиграции. И результат той проверки

был в норме. Доктор Giannakis провел очень тщательное обследование - и не нашел никаких серьезных проблем с ее

здоровьем. Никто не мог бы дать иного объяснения, как то, что реальная цель иммиграционного решения состояла в

стремлении морально сломить и уничтожить мою мать, подорвать ее здоровье. Цель этого решения состояла в том,

чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и суматохе.

Приостановка Иммиграцией процедурной работы с файлом моей матери оправдываемая "медицинскими проблемами"

помещала ее и далее в ситуации ожидания, неизвестности, в подвешенного состояния, разрушая ее финансовую,

социальную, и личную ситуацию, и требовала астрономических расходов, преодоления организационных и других

проблем. Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

Почти пять лет мы были под постоянной угрозой высылки. Наш страх быть депортированными назад, в страну (куда мы

никогда не хотели ехать и были доставлены силой, подвергаясь там самым серьезными преследованиям) последнего

места жительства был такой сильный, что у нас даже возникали мысли о самоубийстве. Тот ежедневный страх

разрушал наше здоровье и опустошил наши жизни. Из-за него и многих других ситуационных, административных,

психологических, и т.д. беспокойств и неудобств, связанных с более чем шестью годами в неизвестности и

интенсивного психологического давления Иммиграции с целью сломить нас, мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

Имеется другое признание моей мамы: "Когда я получила первое силовое решение иммиграционной медицинской

комиссии (Иммиграция - Медицинские Услуги), я была потрясена. Я не могла спать две недели, мои руки дрожали, и я

была в панике. Возможно, что вместе с действиями Госпожи Roy's это несправедливое и необоснованное решение

нанесло непоправимый ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их цель. Не спрашивайте меня, почему. Если

это не было чистом садизмом, тогда они, значит, хотеть отомстить мне из-за моего обращения с просьбой статуса

беженца раньше, в 1994 году, или наказать меня за активизм моего сына в области прав человека и его журналистскую

активность".

Еще одним нарушением является то, что должностные лица Иммиграции, не подписываются под официальными

письмами, не дают своих имена, должностей, телефонов. На письмах нет никакой надлежащей эмблемы (лого)

Иммиграции, они не написаны на специальной бумаге, нет ничего, что позволило бы понять, что это - не мошенничество

и не чья-то шутка; когда Иммиграция звонит вам - высвечивается "частный звонок"! Использование решений секретных

анонимных судей / чиновников - особенность тоталитарных режимов. Это идет против всего, за что страны, подобные

Канаде, стоят. Люди должны иметь право знать, кто принимал решения против них и иметь возможность его оспорить.

Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения и прессинг в процессе прохождения

несправедливо приказанных ей Иммиграцией обследований. Может быть, представители иммиграционных властей

были правы в своих предложениях относительно здоровья моей мамы, и тесты подтвердили это? Нет, результаты их

были противоположны! Strum creatinine был снова в норме, и эхо кардиограмма только отразила некоторые

анатомические особенности, известные прежде, но ничего чрезвычайно плохого или серьезного. Моей маме сказали

два врача, что она может даже работать с такой кардиограммой! Врач, кто делал испытание, сказал мне, что

кардиограмма показала некоторые особенности, но они имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако,

вместо того, чтобы наконец-то выдать моей матери документы, они подвергли ее (письмо от 30 июня, 2000 - но

приложение для доктора было датировано 28 июня) новым лишенным всякого здравого смысла и нелепым

издевательствам: потребовали послать им резюме ее "последнего" посещения кардиолога". Но она никогда не

посещала кардиолога! У нее не было ничто, чтобы послать им!

Она снова поехала к доктору Giannakis. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в области

кардиологии, который обследовал мою мать и сказал ей то же самое: некоторое увеличение сердца имеет

анатомический, врожденный, характер и это - не патология. Он представил Иммиграции свое заключение 27 июля 2000.

Любой беспристрастный наблюдатель может видеть, что и почечные и сердечные "главы" медицинской эпопеи

закрыты, что вся история была теперь закрыта. Однако, это было недостаточно для Иммиграции. В сентябре 2000 года

медицинский отдел Иммиграции сделал другое решение. Они приказали, чтобы моя мать сделала новый анализ мочи и

затем посетила уролога. Она сделала анализ немедленно - и посещение уролога было намечено на ноябрь 2000.

Но даже это не удовлетворило Иммиграцию!

19 сентября 2000 она получила письмо от другого представителя иммиграционных властей, который потребовал от нее

отчета в том, как она повиновалась прошлому приказу Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это

было подписано L. Cawchesne.

Тем временем Доктор Giannakis позвонил в Медицинский отдел Иммиграции, сообщив им, что у них не было никакой

причины для требования посещения уролога: потому что абсолютно никаких отклонений от нормы не имелось в

анализе мочи. Они вынуждены были с ним согласиться. Он позвонил моей маме и сказал, что он отменил назначение к

урологу, потому что медицинской отдел Иммиграции закончило работать с ее файлом и информировал представителя

иммиграционных властей, что не имеет больше никаких медицинских вопросов относительно нее.

Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь закрывать файл моей матери представить

ей вид на жительство. Теперь они вообще не имеют никаких причин, даже извинений или оправданий. Они просто

молчат. Когда один из иммиграционных советников моей мамы позвонила в Иммиграцию, ей отвечали, что никакого

решения не будет сделано, пока не прибудет полицейский клиринг. Но моей маме никогда не говорили, чтобы она

обязана получить полицейский сертификат; кроме того, людей в ее возрасте никогда не просят представить

полицейский сертификат. Она также подписалась под ее формальной просьбой о полицейском клиринге, мы полагаем,

два года назад. Что с этим тогда было сделано?

Тогда ее другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они говорили с ней грубо, и отказались беседовать. Проходят

месяцы, в течении которых я и мои иммиграционные советники звоним в Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в

обсуждении дел моей мамы.

Требования по делу в семьи GUNIN:

(Перечисляются требования)

Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

Имеется только одно требование: ей должны дать статус иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш,

Лев GUNIN

26 ноября 2000

В Отдел Жалоб Иммиграции Канады - DOCUMENT NUMBER FOUR - копия

(faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) December 1 2000

From Lev GUNIN

LETTER TO THE MONTREAL CHEST INSTITUTE - A Copy

Письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

(Письмо было отправлено 09-го ноября в ответ на анонимное письмо из Монреальского Института Грудной Клетки

(МИГК), полученное 06 ноября 2000 года; ниже приведена модифицированная версия от 12-14, ноября, отправленная

15-го ноября)

Lev GUNIN

Адрес, телефон

From Lev GUNIN to anonymous person, author of the letter (the copy of the letter is enclosed).

Montreal Chest Institute (MCI)

3666 St-Urbain

Montreal, QUEBEC H2X 2P4

Сэр или Леди! Пожалуйста, переправьте это письмо в соответствующий отдел Иммиграции, который Вы упомянули на

странице 1 вашего письма.

Прежде всего любые предложения, чтобы я могу быть инфицирован tuberculosis, просто нелепы. У меня были некоторые

другие предположения, но позже медицинский специалист, с которым я говорил, а также мои юрисконсульты, сказали

мне, что единственное объяснение тому, что произошло - это что Иммиграция просто сделала ложное сообщение о

снимке. Кроме того, в принципе по одному рентгеновскому снимку невозможно определить, является ли то или иное

затемнение tuberculosis, или это просто пневмония, бронхит, или комбинация (см. медицинские книги). Выводы,

основанные на только одном снимке, пристрастны и имеют целью нанести ущерб. В современных условиях, когда

имеются так много вирусов типа гриппа, сопровождаемых pneumonic side effects, такие выводы абсурдны. Очевидно, что

Ваше решение приписать меня к Больнице Инфекционных Болезней (IDU) прежде, чем у Вас имеется 100 процентное

доказательство какой-либо tuberculosis инфекции и начать соответствующую юридическую процедуру, было

должностным преступлением. Единственный допустимый способ разрешения этой ситуации был (до отправки меня в

IDU)

1) запросить альтернативное мнение о существующем снимке

2) послать мне письмо для моего врача для прохождения повторного рентгена.

14 ноября я по своей инициативе прошел другой рентген. Он показал, что нет НИ ОДНОГО затемнения, никаких

абсолютно явлений вне нормы и (как мне сказали мои медицинские консультанты) не могло быть на 2 недели раньше,

особенно tuberculosis-подобные тени. Был ли снимок моего рентгена (отрицательный) заменен другим или отдел IMS

(Медицинские Услуги Иммиграции) только фальсифицировал чтение моего снимка, - я не знаю. Это все - материал для

уголовного дела.

Потому, что я был в подавленном состоянии, я не обратил внимание на то, что (MCI) принадлежит Больнице Королевы

Виктории, учреждению, с которым у меня было несколько формальных конфликтов. Кто - то от имени администрации

больницы имел обыкновение посылать мне агрессивное по многочисленности множество писем-требований о

пожертвовании на больницу даже после того, как я в письменной форме заявил о том, что в то время жил на

социальное пособие. Администрация больницы также сделала попытку вымогать у меня деньги за услуги, которые были

покрыты Medicare. В той же больнице мне заявили несколько раз, что люди, такие, как я, "нелегально в Канаде, и не

должны получать медицинскую помощь "за счет канадцев". Имела место и небрежность (халатность) в отделении

скорой помощи, куда я обращался с травмами, и мелкое (медицинское) должностное преступление по моему

требованию по CSST. Секретарь доктора Evenson (Больница Королевы Виктории) полгода играла в игры со мной,

фактически блокируя мне доступ на прием к врачу с мая по ноябрь 2000 года. Ряд мелких юридических и медицинских

нарушений имел место в той же больнице. И во всех этих мелких инцидентах иммиграционные вопросы или даже сама

Иммиграция были вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал мне не обращаться больше туда, потому

что эта больница находится под "чрезвычайным влиянием Иммиграции".

Вложение-страница с просьбой о пожертвовании на Больницу Королевы Виктории, которое я обнаружил в Вашем

письме, было очередным нарушением-злоупотреблением с Вашей стороны.

В конечном счете возможно, что доктор Giannakis послал меня для прохождения рентгена не в "Ла Сите", как мою маму

и жену, - или другое медицинское учреждение, но в MCI потому, что получил приказ (не просьбу, но приказ), которому не

мог бы не повиноваться (как представитель Иммиграции).

Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш способ разрешения возникшей ситуации нелегальным и

нарушением моих конституционных прав из-за вышеупомянутого, также как и по следующим причинам:

1) Эти и другие анонимные письма буду впредь игнорировать.

2) Процедурные требования были нарушены потому, что Иммиграция должна была прислать письмо мне (моему врачу),

но в больницу.

3) Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать учреждение, где пройти - если

потребуется - дополнительную проверку.

4) Вы не имели никакого права рассматривать меня как инфецированного вирусоносителя до того, как будут

неопровержимые доказательства этого.

5) Потому что больница от имени Иммиграции приказала, чтобы я подписал constat и явился в Инфекционное

Отделение, со мной незаконно обращаются как с носителем TB. Они не имели на то никакого юридического права до

тех пор, пока не представлены бесспорные медицинские доказательства.

6) Медицинская этика не должна была позволить никому обращаться со мной таким обюразом на основании только

заявления Иммиграции.

7) Единственный снимок не может определять, является ли затемнение (если оно есть) туберкулезным, или просто

пневмонией, бронхитом, или комбинацией (см. медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном

рентгене, смешны, пристрастны и незаконны.

8) 14 ноября я сделал другой рентген. Он показал, что нет никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и (как мои

медицинские советники сказали) не могло быть 2 недели назад, особенно туберкулезноподобных.

9) Посылая меня в Инфекционное Отделение, меня могли подвергнуть контактам с реальными инфицированными.

10) Для выяснения ситуации мне просто должен был быть назначен другой рентген.

11) Я указал ряд причин, почему я не мог бы быть инфицирован TB и предложил, что a), инсинуации Иммиграции не

соответствовали снимку c) имелся дефект пленки, и т.д.

Yours truly,

Lev GUNIN

November 2000 Montreal

OTHER PUBLICATIONS

/~syedma/dstand/leo201127.html

/~syedma/dstand/leo_updte02.html

/~leog/Righs/LevGunin/inde xX.htm

UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION

UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS

1. End of 1999-beginning of 2000

2. Manipulation of medical data in political goals - end of 2000

C O N T E N T

(Lev Gunin is one of the most persecuted people in the world. His family - loving and devoted wife (a true hero), two wonderful

daughters (talented in art and music), and his old mother - became targets of outraged humiliations and abuses).

1. Granting GUNINS the landed immigrants (permanent residency) status, Immigration's officials in spite of that continued

persecutions. The proceeding of the landed immigrant status for Gunins is now frozen.

2. The devastating and tragic impact of Immigration's persecutions on family's social, financial, health, and legal situation.

3. The complete history of GUNINS tragedy: /~leog/Rights/LevGUNIN/appealX.htm

Short description of previous events:

A poet, writer and musical composer, Leo (Lev) GUNIN became a victim of communist authorities' persecutions

in his native Belarus. Even after he was considered as relatively famous and important for 3 cultures (Yiddish,

Polish, and Russian), persecutions never stopped. Because of them he started to be involved in human rights'

activity and became one of the most active dissidents in his native republic. Persecutions destroyed his family,

and his, life, and devastated his professional career. In 1991 the communist authorities forced GUNINS to

accept Israeli visas, abandoned their citizenship - and deported them to Warsaw. There GUNINS were

kidnapped by Israelis (which ruined their plans to move from Warsaw to Germany) - and taken to Israel by force.

Persecutions in Israel were as severe as in ex-USSR. Israeli authorities were refusing them a visa for exit during

3 and a half years. Only with indirect Amnesty International help GUNINS could get free - and left Israel in 1994

for Canada. Almost 6 years after their arrival they are still brutally persecuted by Immigration Canada on request

of Israel and also because of all governments' solidarity...

NEW OUTRAGED INJUSTICE

1. During several months after they were granted the landed immigrants status GUNINS were fighting for

extending their Israeli passports, which Federal Immigration requested (or, - in GUNINS' case - it could be an

alternative documents of citizenship cancellation). Instead of the requested documents they received another

document: a surrogate receipt that their expired passports were confiscated by the consulate and will never

been extended. In giving them such a paper the Israeli consulate demonstrated an unusual human approach

in spite of initiating persecutions in past. Formally such a document is normally accepted by Canadian

Immigration as a routine ground for proceeding landed immigrants papers. However, it is not known yet if it will

be accepted in GUNINS case... In spite of the human approach of Quebec's Immigration (Gunins were already

given Quebec's Certificat de selection du Quebec) Federal Immigration didn't stop humiliations yet. On April 19

Leo GUNIN called Federal Immigration because the money GUNINS ordered for the landed immigrants' status

were never removed. He was told that the procedure of the landed immigrants status for GUNINS was frozen

and in doubt because of Leo GUNIN's mother situation. It was clear now that Leo's suggestions that

Immigration's brutal humiliations over his old mother (see the page about a camouflaged attempt to kill his

mother and other outraged developments on Internet:

/~syedma/dstand/leo_updte01.html ) were generated as a punishment for him! In reality

his mother's immigration file (she's a spouse of a Canadian citizen and she was also granted a landed

immigrant status and was already given the Certificat de selection du Quebec) has nothing to do with Leo and

his family's file: because they were granted the status in humanitarian appeal. The pretended dependence

between Elisabeth Epstein's (her maiden name) and Leo Gunin's files could sound as an April's joke if a joke

could be compatible with well-known black image of Canadian Immigration. In reality the immigration officer was

given the number of only Leo's file, and if through his file he could accent his mother's situation it means that

the two files were really combined together. If so, this is a violation of all procedural, juridical, immigration and

human rights laws and regulation. In Gunins case Immigration already violated all the most basic Canadian and

international rules. Their whole immigration history sounds as an Israeli and Canadian (Federal Immigration's)

vendetta. But even on top of all these violations and persecutions the sabotage of their landed immigrants status

even after granting it looks sinister and even more outraged. To know for what views and opinions Lev GUNIN

is suffering, go to /~leog/ - and there choose Human Rights.

2. The devastating and tragic impact of Immigration's persecutions on family's social,

financial, health, and legal situation.

Content in brief:

A. Artificial employment prevention. Social and professional tragedy

B. Financial disaster

C. Health declining

D. Children's suffering

A. There are both objective and subjective reasons why both Leo Gunin and his wife are employed in

minimum wages works with no perspective and no chances to recover from incredible poverty.

Objective reasons are: 1) They have no status in Canada and because of that can not be employed as

professionals 2) Immigration's Canada persecutions require attention, time and excessive attempts to fix the

situation 3) By new and new persecutions Immigration Canada force Leo and Alla to spend the whole time on

paperwork, completing innumerous forms, writing answers, and so on; that is just one of thousands of obstacles

for better employment 4) Gunins are depressed by their immigration situation, they just can not think about

anything else 5) They are not eligible to attend any professional or language course until they have no status in

Canada 6) They are not eligible for any government and other employment assistance 7) Because of the

tremendous financial devastation they have no tools for a sophisticated job search 8) Leo's and Alla's real

employment history (curriculum vitae) in Israel and Canada reflects persecutions and rises potential employers'

questions, which can not be answered - because no employer will hire a persecuted person 9) Their health is

constantly declining; and so on... There are hundreds of other objective reasons.

Subjective reasons are: 1) Some suggestions could tell that Immigration intervenes in Leo's attempts to find a

better work, not recommending his potential employers to hire him 2) Without the status Leo can not get the

license to teach music, can not run his small busyness, can not be employed in his profession 3) When he

once received a request to compose music for a performance - and did it, - he was then rejected because "it is

not possible to have the name of somebody who's not accepted by the state on public place" 4) He once was

admitted to a Jewish choral, but later was refused "because if he could claim a refugee status from Israel, he's

an enemy of Israel"! 5) When the Russian school "Fillipok" (now renamed and called "Gramota") was in a

desperate need of a Russian speaking music teacher - even then Leo was refused on political ground 6)

Russian newspapers in Montreal refuse to publish not just his articles but even his adds; for example,

Info-Bulletin's editor/publisher told him that she lived many years in Israel, and Leo's articles published in

ex-USSR and in Israel with critics of the Israeli human rights situation abused her patriotism: that's why she

refused to place his adds! 7) All potential employers who could hire him as a musician used to say that they

knew or heard about his "anarchism" - and did not want to employ him because of that. When he responded

that he's not an anarchist or terrorist but a human rights activist they said that for them it is just the same 8) Leo

are refused even a voluntary performances, even without being paid. Rozhinsky, the organizer of the "Russian

Winter" musical festival, is permanently restricting Leo from the festival because of the political reasons 9) Leo

completed a course of security agents but was refused a license because of his immigration situation 10) Leo

was many times refused employment in computer technology, HTML programming, computer networks or

computer rooms maintenance, programs installation or software testing because he's "a kind of hacker or

terrorist". Nobody never told him where they obtained that referral from. Even such enterprises as Copie

Express refused to employ him! 11) Leo did thousands attempts to find a full time above minimum wage work

and was never hired. He believes that all such persecutions are somehow conducted from Immigration and

from Jewish environment 12) From all newspapers where Leo turned to as a journalist (such as Globe and Mail

- for example) he never received any answer or opinion about submitted articles; they just ignored him! Even

when he tried to reach the newspapers by telephone, he used to be disconnected! 13) Leo is one of probably

10 most important Russian vanguard poets in the world. However, an attempt to publish his book (for his own

money!) of poetry was turned away by a Russian publishing house. In the same time the above mentioned

Rozhinsky, who's not even a poet, rather an amateur on a primitively and law scale, published a book of his

"poetry" without any problem! 14) By suppressing and persecuting such a gifted, talented in many areas person

as Leo Gunin Canada lost an opportunity to use his talents, skills and abilities! Because Leo is a famous,

well-known personality, people will consider about Canada after attitude to him. Inhuman, cruel, humiliative

approach towards Leo and his family will speak by itself.

B. Financial disaster:

Because almost 6 years Gunins were refused the status in Canada, they had to pay more in taxes, pay for

various immigration programs, for employment and student authorization, for immigration lawyers, and so on.

They also were not receiving children allowances and other benefits, which landed immigrants and citizens are

receiving. Because Leo was in reality restricted from his profession (music), journalism and all areas, which

require professional skills, he could work for minimum wage only. The lack of status in Canada is also one of

the main factors in Gunins better employment attempts failure. The family's financial situation is devastating and

tragic!

C. Health declining:

A number of descriptions of their health problems in result of persecutions can be found from the page

/~leog/Rights/LevGunin/appealX.htm Besides, both Leo and Alla have a kind of depression,

caused by the status in Canada denial and other persecutions. D. Children suffering: The children (13 and 14

years old) suffer from the same reasons as the adults. They afraid of their unstable situation, afraid of bringing in

the post because there could be a punishing message from Immigration. They are very suppressed or even

depressed. They feel like they are not like other children but excluded from the normal society. They also

complex and feel uneasy about their poverty. They feel deprived and discriminated because other children can

visit a cafe or McDonald, or a cinema, or their parents have cars, and so on. Because the children understand

that their poverty is much related to persecutions they feel unprotected and threatened. Several times

Immigration threatened the children that they will be expelled from school. Marta is a talented ballerina. She

participated in movies, in dozens of ballet and theatre performances, she also writes poetry and prose, and

she's a painter. She's also a gifted viola player. However, she has no rights to study, and her parents must pay

for any official ballet studies several times more then if they were landed immigrants or citizens, what is

impossible. No sponsor will give money for a child without the status. On television and in movies, where Marta

participated, she was always on the back - probably because of the same reason. Ina is a gifted piano player,

each year she's passing exams at university with the best remarks. She's also composes and arranges music,

she's a good music theoretician, a choral singer, plays also flute, writes poetry and prose. Ina has participated in

dozens of cultural events and performances as a member of one of the best tremble chorales in the world, as a

piano player, was on television and took one of the awards as a piano player on young piano players' festival. In

the same time she has no piano (!) - because Immigration is sacking all financial resources away from the

family! And because her parents are persecuted and deprived.

That text was prepared by Lushin Valery Stepanovich

From Lev GUNIN

Lev GUNIN

3455 rue Aylmer, app. 201

Montreal, QUEBEC

H2X 2B5

Tel. (514) 499-1294 [leog@total.net] more details: /~syedma/dstand/leo201127.html

Dear Sir, Lady!

We need an urgent help regarding incredible violations of our human rights. Please, inform us - if you can, - 1) what we can do, 2)

where to turn, 3) what tools we could use to fight this outrage injustice. Please, help! The most dangerous and alarming is the

manipulation of the medical data and medical personnel by Immigration. You'll find a short description of our tremendously huge

(long) story here below.

I am a human-rights activist, journalist and historian with numerous publications. My views and humanitarian activities made me a

target for persecutions in ex-USSR and - later (after deportation) - in another country, where I was taken together with my family

against our will. Our refugee claim was refused under exceptional circumstances and with a totally partial attitude. Decisions in our

case were unfair, inhuman and unjust. While hearing and proceeding our refugee claim Immigration officials have used illegal

methods, abuse of justice and human rights. On top of undeniable persecutions, an obvious fact that we had no place where to go

and tons of our documentary proof justice was denied to us in many outraged ways. We have appealed the decision, but the IRB's

(Immigration's) defender has emphasized security and other unconventional questions, and the Federal court closed our case.

During our refugee hearings the IRB's judge, Mr. Boiron said that we could face the same persecutions, which we had before, in

Canada as well. It was a threat.

Now we are more then 6 years in a limbo, administrative mayhem and ultra-vulnerable state. That is damaging our mental and

physical health, social and professional status, and chances to regain our professional domain and return to normal life. However, in

spite of human rights deniers in IRB and other departments, pro-Israeli lobby (with their people in Immigration), which goal is to keep

refugee claimants from Israel out of Canada, we received a positive decision. We highly appreciate that in spite of everything we

were granted the landed immigrant status in response to our humanitarian appeal 1 (one) year ago.

In the same time some opponents of this decision did not ceased their pressure. They did not want to allow us to receive the landed

immigrant's papers. In attempts to put us down they started to destroy me, my family, ours lives before we could receive the status in

Canada. Each routine immigration procedure - extension of the employment or student authorization, etc. - turned into a mockery

and humiliation. We must fight for every small thing, which has to be proceeded automatically! Especially after we were given the

Certificat de selectione du Quebec: more then eight (8) months ago. Unnecessary expensive medical exams (Immigration has

pretended that lost our medical data) and other innumerous humiliations made our life unbearable. They combined my mother's

and mine cases in Immigration's computer, when in reality my mother's case has nothing to do with our case. (She's a sponsored

spouse of a Canadian citizen - since November 1998, - and we were accepted by the humanitarian appeal). Immigration officer

Madam Helene ROY illegally intervened in the medical issues to torpid my mother's case, and on her request Mrs. W. BRZEZINSKA

(M.D.) made a false report before my mother's medical evaluation for Immigration took place. Madame ROY refused to recognize

my mother's marriage "because of the medical concerns" the next day suddenly replacing this negative decision by another one.

When I called Immigration about my case, I was told three times that our case is frozen because of my mother's situation.

Immigration was concerned about a possibility of eventual diseases, which my mother could develop. Theoretically every person,

even the most healthy, could develop any terminal disease - and will develop: because everybody dies. Immigration's demands on

ground of a "potential danger of developing a terminal disease" are ridiculous and became a ground of discrimination, partiality and

abuse. A number of facts revealed that one of their goals was to put my mother under a stress damaging her health as much as

possible.

They contacted the medical lab where my mother did a x-ray before she went there. Later confusion about that x-ray took place. In

January 2000 Immigration's medical committee ordered my mother to do additional tests: strum creatinine (blood test) and

echocardiogram. The "strum creatinine" test (testing the kidney function) was already done before and was in norm. Cardio function

was already tested - there were no concerns. There were no reasons for additional tests. The strum creatinine test was normal

again. The echocardiogram only reflected nothing but some anatomical abnormalities, known before. The doctor who did the test

told me that the abnormalities have anatomical, not pathological, nature. However, instead of proceeding my mother's documents

Immigration submitted her (June 28, 2000) another illogical demand: to send them a "resume" of her "last visit to cardiologist". She

never has visited a cardiologist and had nothing to send them! She went to Mr. Giannakis M.D. who was her physician for

Immigration. He sent her to Dr. Gordon Creenstein, a known authority in cardiology, who examined her and told her the same:

augmentation has the anatomical nature, it is not pathology. He submitted his rapport on 27 July 2000. Any impartial observer can

see that both kidney and heart "chapters" in that story were closed now. However, it was not enough for Immigration. On September

2000 Immigration's medical department made another ruling. They ordered my mom to have another urine test and then visit an

urologist. She did the test immediately - and the visit to urologist was scheduled for November. Even this did not satisfied

Immigration! On September 19 my mother received a letter from another Immigration officer, which demanded from her a statement

how she obeyed the last Immigration's order, and accused her of postponing and sabotaging the procedure. It was signed by L.

Cawchesne. Meanwhile Dr. Giannakis called Immigration and told that there was no reason for demanding a visit to an urologist:

because there was nothing abnormal in her urine test. They had no choice but to agree with him. He cancelled the appointment to

urologist because Immigration's medical division has finished working with her file - and informed the immigration officer that they

have no medical concerns about her any more. However, Immigration still did not make any decision, refusing to close my mother's

file and submit her the papers. Now they have no reasons at all, no excuses or explanations. One of my mother's immigration

counselors was refused a clear answer, another was refused a conversation. From my sources I know that her file is given to Rene

Jacque. There is no decision, no ruling. And my mother is in the limbo again. And I am told that my case is frozen because of my

mother's situation...

Another Immigration's excuse of tormenting us was the question of my wife's, and my police clearings. Because I am trying to keep

that letter in a reasonable length I'll skip the details, which I could provide later. I never got a clear answer if the police certificates for

us were received at Immigration - and attached to our file.

Immigration's officials stopped to sign their official letters to us or give their names. There is no proper Immigration's logo, any special

paper, anything to tell that this is not a fraud or joke... When Immigration calls us there is a "private call" indication! When I ask an

anonymous person to identify him/her, or tell me who is responsible for my file, I am always refused! If sometimes they sign their

letters, they sign them by names like Jeanne D'Arc, Honore de Balzak... They refuse to mention their position or rank. There is no

"immigration officer" indication or anything else. Just Jeanne D'Arc!

On October 26 by letter Immigration ordered my daughter Marta and me to undergo the medical examinations. Six (6!) months ago I

demanded in writing to allow me and my family members pass the medical examinations by initiating an appropriate decision with a

proper letter and forms (Med1A.doc) submission - and was denied it. By then Immigration argued that only my wife must undergo

medical examinations, and submitted a medical form (February 2000) for my wife only, omitting my daughters and me. Now again:

they did not send us the form for my older daughter's medical exams. This is obviously another tool for sabotaging our case in the

future. Knowing what my mother experienced with her "medical clearings" we could suggest that for us it would not be easy, too. By

then my wife's medical exams will expire, and she'll have to do them again! Then Immigration could tell that now my older daughter,

Ina, must undergo the medical exams. Theoretically, they can sabotage our case for eternity refusing us the landed immigrants'

papers forever; in the same time making our life vulnerable, unbearable and miserable.

My daughter and me - we went through the medical examination on October 31 2000. Doctor Giannakis told us that he found

nothing to be concerned about. Next day after 5 p.m. I received an anonymous call - as I was told - from Immigration. A man told me

that I might be punished for misconduct for not doing ordered by Immigration x-ray test and refusing the medical treatment. On

November the 1-st, I did a x-ray test at the Montreal Chest Institute. I was told that everything is in norm and there is nothing to worry

about. On November 2-nd 2000 - I received an anonymous ("private call" indication) telephone call from the Israeli consulate that our

police clearings came. Why then Immigration told us that they were received on October 17.

On November 6 2000, an anonymous (no names, telephones, signatures) letter from Montreal Chest Institute arrived. Addressing to

me the letter said that my chest x-ray shows signs of a tuberculosis infection. "The Canadian Department of Immigration - the letter

also said - has notified the Infectious Disease Unit..." - etc. It demanded to be prepared paying up to five hundreds dollars - and sign

special legal document: a constat for infected by infectious disease non-residents of Canada. On November 9/then 15 I have

submitted a letter in protest to the Montreal Chest Institute.

The main points of my letter were:

1) I will disregard this and other anonymous letters. 2) The procedural requirements were violated - because Immigration should

submit it to me (my physician) but not to the hospital. 3) Violating them Immigration deprived me of my constitutional right to choose

an institution where to do additional tests if required. 4) Because the hospital on behalf of Immigration ordered me to sign a constat

and appear in Infectious Disease Unit I was wrongly treated as a TB carrier. They had no legal rights to treat me as a contagious

carrier until an undeniable medical proof is established. 5) Medical ethics should not allow anybody to treat me that way before

making conclusions based not on Immigration's rapport. 6) A single x-ray could not determine whether or not any shadow (if any)

means tuberculosis, or simply any kind of pneumonia, bronchitis, or a combination (see medical books). Any conclusions based on

only one x-ray are ridiculous, partial, and prejudicial. 7) On November 14 I did another x-ray. It revealed that there were no any

suspicious shadow, no abnormalities - and (as my medical advisers told) could not be 2 weeks before, especially tuberculosis-like

shadows. 8) By sending me to the Infectious Disease Unit they might expose me to contacts with real infected carriers. 9) Merely

another x-ray should be initiated before doing anything else.

10) I gave a number of reasons why I could not be infected by TB and made a suggestion that a) my x-ray photo was replaced by

somebody else or b) Immigration's insinuations did not match the photo.

On November 17 CDL MED LAB submitted me a receipt by fax pretending that I must pay for a blood test for syphilis, which they

pretended I could do on October 31 2000 only at their site. However, I never did that test and even never was at CDL MED. On

November 20 I received an (anonymous) call from Immigration and was accused of conceiving the fact that I was infected by aids

when entered Canada! In response I have submitted a request by fax to the Reddy Memorial Hospital archive and telephoned there

many times to receive copies of my blood and x-ray tests but there is still no answer. On November 28, 2000 Immigration ruled that

there is a doubt that the x-ray from November 14 is mine. However, they received an original document from Clark LAB and had no

legal rights to doubt it! They also pretended that not me but another person did this x-ray instead of me. However, the x-ray was

covered by my medical card, which has my photo on it! Besides, Immigration is not a criminal court and has no power to make

criminal verdicts. They are in a pure rage! They demanded the original of the x-ray made in Clark LAB (meanwhile, it is possible that

Immigration informed MCI that the x-ray from November 1 was lost!). Further they insist that I must be referred to the chest specialist

anyway!

Rights of our children are severely violated. This is the seventh year they live in Canada without the status of residents. Their very

basic, essential rights, and everyday life are affected! If what my advisors told me is true, this situation also violates international

standards and Canadian laws: because children should not be deprived the landed immigrants status after 5 years and should not

be left completely without any citizenship/residency papers. (Our children have no passports or even travel documents of any state).

Ungrounded and illegal bureaucratic policy to keep us further in a limbo, in the frames of social, financial, professional, and legal

devastation and deprivation is inadmissible. The everyday fear of deportation has already destroyed us. Because of that and many

other situational, administrative, psychological, and etc. troubles and inconveniences, and intensive Immigration's pressure, we are

destroyed, our lives are already ruined! Please, HELP!!!

Demands in family GUNINS case:

1. We need a clear answer in writing if Immigration received our police clearings. And if not - a) why; b) what must be done now.

2. If the medical exams were affirmatively required for all family members - why Immigration did not initiated them for all family

members six months ago? We also need an assurance in writing that Ina will not be required to do medical examination.

3. We would like any other artificial delays in our case proceeding to be stopped. We also have right to know who is in charge of our

file!

4. If we will not be given the status of landed immigrants immediately, Immigration officials will completely destroy us.

5. A criminal investigation must be initiated on the manipulation of the medical data.

Demands in Elisabetha GUNIN (Epstein) case:

There is only one demand: she must be given her landed immigrant papers immediately and unconditionally.

Yours truly,

Lev GUNIN November 14 2000 Montreal

UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION

UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS

Manipulation of medical data for political persecutions is the end of the civilized society

- December 2000

C O N T E N T

1. Short descriptions of events - end of 1999 - beginning of 2000

2. Lev GUNIN - "The Source Of Our Problems"

2. List of documents

3. The whole immigration story

4. Other English publications on Internet about persecution of family GUNIN

To Human Rights Organizations

(AI, HRW, UNHRC, etc.)

December, 2000. Montreal, QUEBEC

- DOCUMENT NUMBER FOUR-A

From Lev GUNIN Full immigration story: /~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm

former refugee claimant

(address, tel. 514-49-1294, leog@total,net) December 6 2000

Dear Sir or Lady!

The most unpleasant thing is that in a country where there no concentration camps and common tortures nobody believes you.

Nobody believes that what happens to you - happens. That's why it's even harder to stand our troubles.

1. Let me mention briefly the source of our problems: I was a human-rights activist, former Soviet dissident (which led to deportation

from my native Belarus to Poland). From there my family and I were taken against our will to Israel. In Canada we filed a refugee

claim. Since 1994 we do not have normal life. We have problems.

Usage (against us) of contrived medical data to manipulate and prolong our vulnerable situation is one of them.

Theoretically falsification and manipulation of medical data can lead to a forcible treatment from diseases, which

we do not have (it could be lethal).

2. Now we are more then 6 years in a limbo, administrative mayhem and ultra-vulnerable state.

However, in spite of human rights deniers in IRB and other departments, pro-Israeli lobby (with their people in Immigration), personal

contribution of Immigration officer Mrs. Udith Malka in damaging our situation, we received a positive decision. (In response to our

humanitarian appeal 1+ (one+) year ago). Since then opponents to this decision made many attempts to reverse it and make our life

unbearable. We are still without any status, facing excessive hardship.

(a). Even at routine immigration procedures we are a target of mockery, stalling tactics and humiliation (see Document 8).

(b). Unnecessary personal expensive medical exams and blatant manipulation of medical data (Doc. 1-23), delays in issuing and

short terms of validity of employment and student authorizations, punitive and threatening anonymous calls and letters (Doc. 1-6,

specifically - 16). Excessive "totalitarian" secrecy and anonymity when Immigration is dealing with us (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, etc.)

(c). After two (2) years we have no clear answer about our police certificate clearance in spite of confirmation from the Israeli

Consulate.

(d). More than half a year ago IMS officials refused us ruling and forms for medical examination for all family members assuring us

that only my wife must do them. Now in contradiction they ordered them for my younger daughter and me (omitting my older

daughter). When the last medical exams must finish, the validity of my wife's exams will expire (Doc. 2, 19, 20). Also my mother's file

was illegally attached to ours to put us in dependence of her situation (Doc. 1, 4, 6).

(e). My mother's case. 1994: W. Brzezinska, M.D. for Immigration, makes an insincere report (Doc. 7a, 4b, 7b) about my mother's

health (eventual (!) development of cardiac and kidney insufficiency). (My mother told her that she was born with heart

augmentation). Nov. 1999: an immigration officer (M-me Roy), not a M.D. illegally intervenes in evaluation of the medical matters,

makes a decision based on it (Doc. 7a,7b). However, she quickly replaces that decision - recognizing my mother's marriage. In

violation of the marriage interview stage requirements IMS release a negative decision before med. exams (Doc. 7a). 2000: an entire

year of mockery, ungrounded orders for innumerable additional tests and exams, punitive threatening letters and calls. Goals: a) to

damage my mother's heath, b) clear dr. Brzezinska and M-me Roy (Doc. 14 -17). For two months after her "medical saga"

Immigration was refusing to give any answer/explanation. Now (Dec.) IMS made a final negative ruling, based on Mrs. Bezezinska's

insinuation in spite of new contradicting to it results and medical opinions (anatomy, not pathology). (Also dr. Brzezinska never in 5

years sent my mother for cardiac or kidney tests, or to cardiologist/urologist, and never prescribed her any medication for

heart/kidney problems). It is outraged that the whole year IMS was evaluating not actual but eventual health problems - and

confirmed initial inhuman decision! (Doc. 25). If the horrible diagnosis (Doc. 25a), with which they crucified my mother, were correct,

how could she live a normal life all 6 years without medications and cardiologist? If my mother's heath declined after one year of

humiliations - Immigration officials must be fully responsible for that. This is what they did it to punish me!

Actions to influence or even administratively invade medical institutions and personnel for extorting false medical reports, creation of

false medical documents were committed in both my mother's and my cases. Tricks with my x-ray, delivery of receipts or calls for

tests I've never done, other manipulations are threat to my own heath or even life! (Doc. 1-7, 9-25). Our children are tremendously

suffering from that situation as well as from artificial delays in extension of their student authorizations and other essential papers.

My wife and my mother became suicidal, nervous and suffering from depression.

I never received any answer to my letter to the Minister of Immigration (Nov. 1-6 2000) and to Immigration Complain Board (Nov. 30).

4. In spite of persecutions we have contributed to Canadian society as much as we could. We had no conflicts in civil life. We

worked. We have accommodated in spite of artificial obstacles - thanks to ordinary Canadians. Even in Federal Immigration some

people tried to compensate the damage, done to us by others. I have participated in tenth of musical festivals and events. My wife is

a hard worker. Our children are recognized talented musician and ballerina (OTHER PUBLICATIONS

/~syedma/dstand/leo201127.html

/~syedma/dstand/leo_updte02.html

UPDATE IN FAMILY GUNIN SITUATION

UPDATE IN FAMILY GUNIN PERSECUTIONS

Manipulation of medical data for political persecutions is the end of the civilized society

- December 2000

C O N T E N T

1. List of documents

2. Complaint on Immigration actions and decisions

3. Complaint against refusal to allow medical examinations.

4. Disagreement with the decision of Imm.Med.Serv. from November 23, 2000.

5. Copy of a complaint made to Montreal Chest Institute.

6. Short descriptions of events - end of 1999 - beginning of 2000

7. Lev GUNIN - "The Source Of Our Problems"

8. Wider detailed description of events before December (Sept. - Nov. 2000)

9. Resume of the visit to MCI December 4 2000.

10. The whole immigration story

11. Other English publications on Internet about persecution of family GUNIN

To Human Rights Organizations

(AI, HRW, UNHRC, etc.)

December, 2000. Montreal, QUEBEC

- Introductory Document

From Lev GUNIN Full immigration story: {/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm}

former refugee claimant

(tel. 514-49-1294) December 2 2000

Introductory Note

1. Because violations and injustice are so outraged and unbelievable that it is difficult to speak

about them without emotions, I decided not to write a special description of events. Instead I

am handing you over a number of documents, which will speak for themselves.

2. Below I am listing these documents with comments and explanations about each.

Manipulation and falsification of medical data is the most dangerous and tremendous violation

of human rights. Most letters from Immigration were anonymous, but only few marked here on

that regard as examples.

Document 1:

Complaint on Immigration actions and decisions submitted to Immigration Complain Board

(like attempts to cause damage to victim's heath). Theoretically falsification and blatant

manipulation of medical data can lead to a forcible treatment from diseases, which one do not

have (it could be lethal).

Document 2:

Complaint against refusal to allow all my family members medical examinations.

Document 3:

My disagreement with the decision of Imm.Med.Serv. from November 23, 2000.

Document 4-a:

A shortened description of events, which manifested abuse of power, ungrounded secrecy,

misconduct and criminal manipulation of medical data. Document 4-b is a supplementary

description about the source of my problems. It is crucial for understanding the mechanism

behind the persecutions.

Document 5:

Fifth is a copy of a complaint made to Montreal Chest Institute.

Document 6:

A wider description of events, with more astonishing and outraged details. This document is

not enclosed but available on Internet: {/~syedma/dstand/leo201127.html}

Document 7a, 7b, 7c, 7d:

M-me Roy's rulings: illegal intervention into medical matters by non-medic, violation of the

procedural requirements of the marriage interview stage, prejudicial ruling of IMS before my

mother's medical exams for the landed immigrant status.

Document 8:

Complaint to Immigration about extension's of employment authorization sabotage from May

15 2000.

Document 9:

Resume of my visit to MCI December 4 2000.

Document 10-a

The anonymous letter from MCI mentioned in Documents 1, 3, 4, 5, and 6. Document 10-b:

another letter (one page) demanding a donation to the Royal Victoria Hospital was included in

the same envelope as the "TB letter".

Document 11

An order-receipt (payment) to pay for the blood test for syphilis, which was never done.

Another document (Document 12) shows that dr. Giannalis uses this laboratory to evaluate

test samples, taken at his office. The blood test for syphilis was not required by Immigration in

my case. It was also mentioned that a patient must only appear for this test in the CDL

Laboratories, in other words samples taken outside CDL Lab are not admitting for evaluation

for syphilis.

Document 12

Strum creatinine test's form from CDL Lab form for my mother. The test was ordered by dr.

Giannakis on Immigration's request and the result was: in norm.

Document 13-a

Front page of the IMS ruling from November 23 letter (received on November 28).

Corresponds to Document 3. Also was mentioned in Documents 1, 4, 6. Document 13-b is the

text of the internal part of the same ruling, addressing to dr. Giannakis.

Document 14-a

Ruling from IMS to my mother, Elisabetha Epstein from January 17 2000. This document is

anonymous, no names, telephone numbers. Document 14-b is the text of the internal part of

the same ruling, addressing to dr. Giannakis.

Document 15-a

Ruling from IMS to my mother, Elisabetha Epstein from June 30 2000. This document is

anonymous, no names, telephone numbers. Document 15-b is the text of the internal part of

the same ruling, addressing to dr. Giannakis.

Document 15 plus

September 2000 - letter from IMS ordering another urine test and then a visit to an urologist.

Document 16

An offensive letter from my mother's new immigration officer from September 18 2000.

Document 17

My mother's, Elisabetha Epstein, response (September 20 2000) to an offensive letter from

Immigration (see Document 16).

Document 18

Copy of the positive response to our humanitarian appeal

Document 19

An order from January 11 2000 to my wife, Alla, to undergo the medical examination. Only my

wife's name mentioned in this letter. This letter is a proof that refusing to include all family

members Immigration stalling the completion of our file almost one year now.

Document 20

An order from October 26 2000 to me and my daughter Marta to undergo medical

examination. Was submitted in contradiction with the previous Immigration's assurance that

only my wife has to undergo medical examination.

Document 21-a

X-ray result from Le Centre Radiologique Clarke from November 14 2000, which tremendously

contradict the Immigration's x-ray from November 01 2000 evaluation. In response to TB

double-check request (see Document 21-b) it said "NIL ACTIVE". The film was evaluated by 3

medical doctors, which came to the same "nil active" conclusion. I was seen and evaluated by

2 medical doctors since October 29, who found the TB suspicion ridiculous.

Document 22

X-ray result from November 22 1994 from the Centre Hospitalier Reddy Memorial. On request

of W. Brzezinska, M.D. if there is recent pulmonary infiltrate it said "no recent pulmonary

infiltrate shown".

Document 23

Mr. Z. JAST's certificate for Immigration in relation to the x-ray dispute.

Document 24

Internet-links to two publications, which might accelerate persecutions.

Document 25-a,b

IMS final decision in my mother's case from Dec. 5 2000.

Document 26

Document 27

List of "civil" events. Relates to our will to contribute to the society.

Lev GUNIN December 2 2000 Montreal

COPY - DOCUMENT NUMBER ONE

To Immigration's Canada Complaint Board

(faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) November 30 2000

From Lev GUNIN (514-499-1294)

This is the complaint on actions and decisions, which my advisers and I found inadmissible, like

attempts to cause damage to my mother's and my heath. Theoretically falsification and blatant

manipulation of medical data can lead to a forcible treatment from diseases, which one do not

have (it could be lethal).

.

I submit you 5 documents. The First is this one. Second is a complaint against refusal to allow

all my family members medical examinations half a year ago. Third is my disagreement with the

decision of Immigration Health Services from November 23, 2000. Fourth is a shortened

description of events, which manifested abuse of power, ungrounded secrecy, misconduct and

criminal manipulation of medical data. Fifth is a copy of a complaint made to Montreal Chest

Institute. Sixth is a wider description of events, with more astonishing and outraged details.

However, because of the length of the Sixth document its submission by fax could be found

offensive, so, please, tell me where to send it by post or e-mail.

I would like to know:

A) Who made all mentioned in six documents unjust decisions (names, position, what their role

in my file).

B) On what ground (law, paragraph, circumstances).

C) Who made a decision, based on a single x-ray: to consider me a potential TB carrier and

submitted it not to Mr. Giannakis, M.D. but to the Royal Victoria Hospital, depriving me and

doctor Giannakis of a minimal choice to choose where to turn for further evaluation. Is the MCI

radiology unit a part of IMS (ImmMedSrv)?

D) If the x-ray film (made at MCI) could be obtained for copying. My legal advisers and me - we

want to ask you to show it to us at 1010 St Antoine, Montreal. We want to check:

E) If a) there is any technical defect or underwear shadow, which was offensively interpreted

as "TB" b) this x-ray matches my body constitution c) an obviously normal result was blatantly

interpreted as "abnormal". We would like to be given a permission to take this film or its copy to

medical specialists to determine it.

F) How all contradictions, deceptions, violations can be explained (each event).

G) Examples: a) Half a year ago IMS officials refused to submit us ruling and forms for medical

examination for all family members assuring us that only my wife has to go through them. Now

in contradiction with what was said before they ordered my younger daughter and me (now

omitting my older daughter) to do examinations. B) Why my mother's file was illegally attached

to mine. c) How could so many ungrounded medical tests be ruled for my mother, keeping her

more then one year (!) in limbo, etc.

H) How all such decisions might be appealed?

I) Has my mother and me same IMS agents or agents of the same unit? Who are supervisors

of all agents, attached to our files (including Immigration Medical Services - IMS).

J) How to reach them?

K) If Immigration's agents (IMS included) are subjects of Criminal Code - or they are

completely uncontrolled and impunitive.

L) If they are not (impunitive) what is the way to complain about

1. Deliberate damage of my (my family's) financial, social, and psychological situation.

2. Criminal manipulation of the medical data

M) How could I know if W. Brzezinska's M.D. rapport with a "concern" about my health

presents not only in my mother's but in my file as well?

N) Why my file is proceeding not on Montreal - as normally - but in Ottawa?

I must warn you that I will contact police or RCMP in case of any further anonymous calls

("private call" indication) from Immigration and will disregard any letters, until they will not be

signed and carry the name and phone number of the person who is responsible for the

decision. All anonymous telephone calls, which accuse me of concealing a number of

infectious diseases, must be stopped. Anonymous letters from hospitals on behalf of

Immigration with same insinuations are unacceptable as well. I have also received a receipt for

a blood test for syphilis, which I never did, from a Lab, where I never went. I was also called by

two other laboratories, which pretend that I did tests for infectious diseases, and this is not

true. All such provocation must be stopped immediately!

.

All 5 (or 6) documents must be evaluated to consider and answer my complaint. Please,

answer all questions, which arise from the documents. I ask you to respond to this complaint in

writing. However, another solution is just to consider my case as "finished" with no further

demands. Will appreciate your cooperation.

Yours,

Lev GUNIN

November 30 2000

Chronology in GUNINS' case

November 1994

refugee claim

March 1997

refugee claim rejected.

(In the negative decision our refugee

claim description was severely

distorted; document includes such

direct and indirect statements as a)

nothing bad could happen in such a

beautiful country like Israel, b) people

who were taken to Israel for

Sochnut's expense are property of

Israel, c) people who refused to

change their believes and opinions

are guilty on persecutions themselves

because provoked them c) no

minimum of confidence). January

1998

- Federal Court closing our case on a

ridiculous ground of Immigration's "no

minimal confidence" ruling.

January 2000

- positive decision in response to our

humanitarian appeal.

March 2000

an interview lead to the Certificat de

selectione du Quebec issuing by

Quebec's Immigration

March 2000

bureaucratic humiliation and blatant

manipulation of medical data by

Federal Immigration starts to torpid

the completion of the case

Chronology in

Elisabetha GUNIN (Epstein's)

case:.1994

refugee claim + Wanda Brzezinska,

M.D. makes a false report (see Doc.

4b, 7a, 7b).

March 1997

refugee claim rejected.

January 1998

- Federal Court closing our case on a

ridiculous ground of Immigration's "no

minimal confidence" ruling.

November 1998

marriages a Canadian citizen

November 22 1999

my mother's marriage interview.

Nov. 23, Madame Helene ROY

replaces the initiative negative

decision, based on "medical

concerns" (dr. Brzezinska's rapport),

by a positive one.

January 2000 - Certificat de

selectione du Quebec was issued for

my mother.

January 2000, a ruling from IMS

ordering my mother additional tests:

strum creatinine (blood test) and

echocardiogram.

June 30, 2000 - IMS ridiculous

demand of a resume from "the last

visit to cardiologist".

July 27 2000

- rapport of Dr. Gordon Creenstein

(anatomy, not pathology) was

submitted to Immigration.

September 2000

another letter from IMS ordering

another urine test and then a visit to

an urologist.

September 19 2000

offensive letter from Immigration

officer. December 2000

IMS final negative decision confirming

the illegal prejudicial decision from

Nov. 99.

- DOCUMENT NUMBER TWO

To Immigration's Canada Complaint Board

(faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237)

From Lev GUNIN (514-499-1294)

A COPY OF DOCUMENT SUBMITTED TO IMMIGRATION

ON MAY 15 2000

By this letter we ask Immigration's agent assigned to my file to make a special ruling to order medical examinations for all members

of our family, not only for Alla GUNIN, my wife. As we know from our legal advisers, this procedure is required for all family members

for the landed immigrant's status. If you insist that only my wife has to do the medical examination, please, send us a written warrant.

We have a well-grounded suspicion that somebody might use the delay in ordering the medical examination for all members of our

family for artificial sabotage of issuing us the landed immigrant's status. We will appreciate your cooperation.

YOURS TRULY

Lev GUNIN

in name of family GUNIN

The 15 of May 2000

COPY - DOCUMENT NUMBER THREE

To Immigration's Complaints Board

(faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237) December 1 2000

From Lev GUNIN (514-499-1294)

I disagree with the Immigration Medical Services decision "ev 7001-850497Z" (with date mentioned: November 23, 2000) from

Ottawa, received by me on November 29, 2000 (anonymous - no name or signature). The goal of this ruling is not to establish the

medical truth but to put a hardship on my family (and me).

My arguments.

(See the decision's text - as it was red to me by dr. Giannakis - in Document N4: on the bottom)

1. The decision ruled that Mr. Giannakis's respond should be submitted before November 30, 2000. Why then the letter arrived only

on November 29? Does it mean that the date in the letter - "November 23" - was incorrect? Or the letter has not been sent in 2-3 days? Or - if it is known that a letter from Ottawa to Montreal goes 5-6 days - why then I was not given more time? I ask you to submit me an explanation what November 30 means and why not December 10 or January 15? I want to know how the agent justified that particular date. Was that small misconduct planned in advance?

2. The suggestion that somebody else went and did the x-ray instead of me was another serious assault. That suggestion was made in ignorance of the fact that on Clark Lab's official (original!) paper IMS (Immigration Medical Service) officer could see my name, date of birth, telephone number, name of the ordering physician, and the number of my medical card (which - everybody knows - has my photo on it). Besides, it mentioned the "MILD PECTUS EXCAVATUM", a cosmetic defect, which I have since birth. Besides, it is known that the film itself has a negative image of the whole ID data! Then this ungrounded abuse was based on nothing and went far beyond any medical or even legal matter.

3. The demand to send an original film from the November 14 x-ray in the light of two above disputed demands might be ungrounded. This x-ray film was already seen by 3 medical doctors: the radiologist at the Clark Lab, dr. Jast (who referred me and evaluated the film), and dr. Giannakis. All three came to a conclusion that there is NOTHING abnormal, not a slightest possibility.

Both dr. Jast and Giannakis also examined me. The official conclusion is NIL ACTIVE. Besides, it was informally evaluated by a chest specialist: with the same conclusion. What else the IMS agent needs? I have a well-grounded concern that 1) he/she will find a black spot even on the whitest paper - because he/she is determined to; and 2) after he/she will find "a black spot" the film will vanish, but not the IMS's "evaluation". Immigration pretended already many times (dates, documents might be provided) that lost our applications, medical data, etc.

4. It was an abuse to mention that "After overview if necessary applicant may have to be referred to the chest specialist." It is a prejudgment and prejudice. "...if necessary", "may" are just a form. It is a very clear message that he/she will not let me alone! Why to speak about next medical procedure before seeing the x-ray?

Lev GUNIN Dec. 01 2000

Copy - DOCUMENT NUMBER FIVE

From Lev GUNIN ( 514-499-1294)

Document 5

LETTER TO THE MONTREAL CHEST INSTITUTE - A Copy

(The letter was submitted on November 09 in respond to an anonymous letter from the Montreal Chest Institute received on November 6 2000; below you can find a modified version (November 12-14), which was submitted to the same destination on November 15).

.

Lev GUNIN

address

telephone

From Lev GUNIN to anonymous person, author of the letter (the copy of the letter is enclosed).

Montreal Chest Institute

3666 St-Urbain

Montreal, QUEBEC H2X 2P4

Sir or Lady! Please, forward this letter to an appropriate Immigration department, which you mentioned on page 1 of your letter.

First of all, any suggestions that I could be infected by tuberculosis were ridiculous. I had some other suggestions, but later a medical doctor I spoke to - as well as my legal advisers - told me that the only answer of what happened is that Immigration might just make a false report on my x-ray. Besides, a x-ray could not determine whether or not any of such shadow means tuberculosis, or simply any kind of pneumonia, bronchitis, or a combination (see medical books). Any conclusions based on only one x-ray are ridiculous, partial, and prejudicial. In modern time - when there are so many flu infections accompanied by pneumonic consequences (side effects) such conclusions are a complete nonsense. It is obvious that your decision to attach me to the Infectious Disease Unit (IDU) before you have a 100 percent proof of any tuberculosis infection and initiate an appropriate legal procedure was a drastic misconduct. The only admissible way to handle the situation was (before sending me to the Infectious Disease Unit)

1) to request a second opinion in existing x-ray

2) to send me a letter for my physician for another x-ray.

On November 14 I did another x-ray. It revealed that there is no any suspicious shadow, no abnormalities - and (as my medical advisers told) could not be 2 weeks before, especially tuberculosis-like shadows. Was my x-ray photo (a negative) replaced by somebody else's or IMS (Immigration Medical Services) just falsified the reading of my x-rays, - I do not know. That all is a subject of a criminal investigation.

Because I am depressed, I did not notice that the Montreal Chest Institute (MCI) belongs to Royal Victoria Hospital, an institution I had several formal conflicts with. Somebody from the hospital's administration used to submit me an offensive number of requests for donation to the hospital even after I have sent a note that by then was on welfare. The hospital's administration also did an attempt to extort money from me for services, which were covered by Medicare. In that hospital I heard several times that people like me are "illegal in Canada and should not be given medical help "for the cost of Canadians". Then I was treated by negligence at the emergency room, then - it was a medical misconduct over my CSST claim. Dr. Evenson's M.D. (Royal Victoria) secretary played games with me, actually denying an appointment from May till November 2000. A number of legal and medical violations used to take place there. And in all such minor incidents immigration matters or even Immigration itself were involved. One of immigration specialists advised me not to turn to Royal Victoria because that hospital is "enormously influenced by Immigration".

The fact that a page with a request for a donation to the Royal Victoria Hospital was included into your letter was another outraged abuse.

Eventually it is possible that doctor Giannakis had sent me for x-ray not to "La Cite" - as my mom and my wife, - or another medical institution but to Montreal Chest Institute because he received an order (not a request but an order, which he could not disobey as an Immigration representative) from Immigration to do so.

By this letter I declare that I am considering your way of handling the situation dangerously offensive and depriving me of my constitutional rights because of the above mentioned as well as the next reasons:

FIRST, I will DISREGARD any anonymous letters like your present one until a letter from you would be signed, addressed from a real person with his/her clear name and telephone number.

SECOND, you have no legal rights to treat me as a contagious carrier until an undeniable medical proof is established.

THIRD, by sending me to the IDU you may expose me to contacts with real infected carriers.

FOURTH, you are not a police, Immigration, secret police or death squads to a) act secretly-anonymously refusing to sign your letter,

b) to write me anything like "by Immigration law, you are requested (...)". Since you are not immigration layers or Immigration officials, you are forbidden to judge in a case like mine what Immigration law requires. Such a statement in a case like mine must be submitted only directly from Immigration. If you are part of Immigration (officially) - then my rights were violated when I wasn't informed about that before doing the x-ray at your unit.

FIFTH, my legal advisors, and me, we are confident that you have no legal rights to deprive me of choosing between medical institutions for medical tests or evaluation. You can not bring me to do a test or an evaluation exclusively in your institution by a forceful order. This will violate my basic human rigDocument 5hts. Even KGB had no official rights to oblige anybody who was not an imprisoned suspect or convinced criminal to do a medical evaluation without some sort of choice.

SIXTH, I would ask Immigration to allow me do another x-ray before doing anything else.

SEVENTH, evaluating my case, some human rights activists think that somebody at Immigration is so furious, so angry about me and that such an outraged misconduct was demonstrated in my case that Immigration is eventually ready to do any damage to my health through blood, e-ray tests or sadistic bureaucratic humiliations.

EIGHTH, I think that the most realistic explanations of an eventual abnormality, which could be seen on the x-ray picture, were:

1) eventual shadow from the underwear, which I did not remove from on beneath of the hospital robe, and the robe itself, which I've putted on in a wrong way

2) a dust spot or another kind of essence on the hospital robe

3) traces of somehow inhaled gas different from air

4) reading of a normal x-ray (with no abnormalities) was deliberately falsified by IMS

NINTH, before doing the e-ray I received a strange call from Immigration, through which I was accused of refusing a "medical treatment".

TENTH, your medical ethics should not allow you to send me to the IDU before making your own medical conclusions (decision) based not on Immigration's rapport but of your own evaluation of my x-ray test result.

ELEVENTH, my legal advisors have told me that I have rights to ask for a possibility to discuss my x-ray result with any of your medical institution specialists dedicated to such evaluations before going further. It is you (on behalf of Immigration or not - it is does not matter) who are sending me to Infectious Disease Unit. Because you are sending me to such a unit, you can not deny me such a discussion. I would like to see the x-ray original, which was made in your institution on November 1 2000 - and also show Document

5it to my medical advisors.

TWELVETH, I prefer not to go through further tests or evaluations in immigration matters (for medical purposes - it's different) at your institution.

Yours truly,

Lev GUNIN

November 2000 Montreal

- Document Number Nine

RESUME of my visit to Montreal Chest Institute on December 2 2000

OBJECT Of the Visit:

1) to receive an official result (medical resume-evaluation) of my x-ray test done on November 1 2000

2) find out where is the original film and try to obtain it for making a copy

REASONS:

November 23 2000. I have managed to find out who sent me the anonymous letter (described in Documents 5, 1, 2, 3, 4, 6) from

Montreal Chest Institute (MCI). It was M-me Lucy Gefroy (Jefroi or Joyfroid?). According to the same sources: she's never seen that x-ray. I left her my message on 849-5211 (ex 2166). She called me at 2.15 p.m. anonymously ("private call" indication) - and asked me what I want. She confessed that she is M-me Lucy only when I told her that recognized her voice comparing it to her answering machine message. That only could tell about her insincerity and guilt. I spoke with her in French, but when I did not know some medical terminology in French, and used English, she pretended that does not speak English at all. However, when I switched to French again, she started to speak bad English, which I could not understand. It was difficult to get along with her, but finally I convinced her to speak French again - and asked her a couple of questions.

Here they are:

- Did you see the x-ray?

- Yes, I did.

- What kind of a shadow did you see, mild? bright? what its form? On the right or left side?

- I can not tell you.

- Where is this x-ray film now?

- I can not tell you.

- Is it at MCI?

- Immigration took it from us, and, I think, it was lost.

- What do you mean - lost?

- Vanished somewhere at Immigration.

- Can I obtain the result?

- Listen, your case here is closed. You don't have to come here. Not any more. We disabled our previous letter's order. Bye.

She disconnected.

RESULTS of the visit.

At MCI's medical archive employers did not find any records about my x-ray in the computer. They told me that a mistake might

occur - because if even I did the x-ray for Immigration, its data (result, date, etc.) since November 1 had to be entered into the

registry.

Before I could enter room number 28 a small blond man appeared and approached me as in espionage novels (how could he

react so quickly, who warned him during my descending from the second to the first floor?) "You will receive nothing here. And you will be prosecuted for refusing to see the doctor, - he shouted to me. "I was told that my x-ray has vanished, and came to check, and also to obtain the result". He became almost pale - so visually he was frightened, as if he lost a million of dollars. He disappeared behind the gray door and soon came out with an envelope (my name and photo on it) and signs of a deep relief. "Here it is, - he told.

- You must visit a doctor because you have tuberculosis". "Are you confident about TB you mentioned?" - "Yes, I am". - "I was told that my case here is cancelled - and I don't have to appear". - "Nobody could tell you that. You will be prosecuted for your refusal!"

"Your conclusions about the x-ray was a mistake, Sir, and the film reveals a technical defect or a shadow of underwear, which I did not remove. Take a look - and let me see". - "It is possible. But the law says that you must see a doctor anyway, if even this is our mistake". - "What law, what paragraph? Then - I have a constitutional right to choose another institution, not yours, to pay such a visit". Then he started screaming on me: "You don't want to pay, ah? You don't want to donate to our hospital? You came to Canada and want to enjoy our good life without giving anything back? If you don't pay by your fucken money - you'll pay by your fucken ass!" - I tried to say "This is not only because of money, this is because I can not trust you!" but he kept screaming on me - and I left him. Before I left the hospital I could find out that there is no official result in my case. No paper, no evaluation. Only a checkpoint on the envelope, in category "4". What if somebody just made a wrong hand movement - and checked a wrong place?

I did not go to MCI any more. Later I discovered through other ways that the category 4 means "pulmonary noodles", which was completely inapplicable to me!

RESUME: Anyone can see that drastic misconduct toward me (or in general), and hatred towards me (or towards all

immigration-seekers in general?) could explain what's going on in that institution and what happened around my x-ray.

REMARK: This is not a documentary story. To show the emotional impression I have distorted some small details. This is more like a literary piece. However, it is precise in revealing what we are dealing with. Also the words of Madam Lucy and Mister Doctor were cited with a precise accuracy.

Yours truly,

Lev GUNIN

Лев Гунин. Приложения к работе "ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ"

ПРИЛОЖЕНИЕ ВТОРОЕ

ГЛОБАЛЬНЫЙ ТЕРОР ПРОТИВ ВСЕХ

НЕСОГЛАСНЫХ С СИОНИСТКОЙ ИДЕОЛОГИЕЙ

В своей статье в "CANADIAN JEWISH NEWS" "WHY I AM ANTI-ANTI-ZIONIST" (июнь, 2001) один из главных сионистских идеологов Канады, активист, журналист, постоянный корреспондент монреальской "THE GAZETTE", приравнял несогласие с идеологией современного сионизма

к антисемитизму, враждебному отношению к Израилю и даже терроризму. Подобная позиция высказывается с начала 1990-х годов израильскими лидерами и лидерами мирового еврейства, главными еврейскими газетами мира и наиболее влиятельными еврейскими экстремистами. В статье "Internet the New Domain of Middle East Conflict" в газете "Canadian Jewish news" (December, 2000) намеренно сваливаются в кучу какая бы то ни была критика Израиля в Интернет, подрывная деятельность и хакерские демарши. "Безобидные" взломы израильских вэб сайтов, в результате которых не пострадал ни один человек, идеологическая борьба с сионизмом в легальных рамках, частная критика государства Израиль в Интернет - все объявляется "сибер-терроризмом", приравнивается к терроризму уголовному (к взрыву бомб - и т.д.), вслед за чем следует обещание военного ответа Израиля. От имени еврейского государства статья в этом официальном органе еврейских властей Канады обещает военный ответ на любую критику государства Израиль. Еще более вопиющим звучит признание в том, что израильская военная машина стоит за "контрпропагандой" и за деятельностью про-израильских хакеров. При этом враждебные Израилю хакеры объявляются террористами, а израильские хакеры героями! Эта статья - открытое запугивание всех, кто осмеливается критиковать политику и идеологию государства Израиль в Интернет. Можно не сомневаться, что это официальная точка зрения как самих израильских властей, так и еврейских лидеров диаспоры на сегодняшний день.

Таким образом, ситуация менялась так: сначала (еще совсем недавно - в 1970-х) считалось "необязательным", чтобы все евреи поголовно были ярыми сионистами. Потом для того, чтобы оставаться в рамках еврейской общинной жизни, стало требоваться скрывать свое несогласие с сионистской идеологией или даже выражать свои сионистские взгляды. И, наконец, теперь быть сионистами обязательно не только для евреев, но и для не евреев тоже, в противном случае тебе грозят серьезные неприятности. Итак, еврейский тоталитаризм завершил свою эволюции, развившись к настоящему времени в свою крайнюю форму, с тенденцией к мировому контролю и тотальному промыванию мозгов. Наиболее символичный демарш еврейских экстремистов - суд и глумление над британским историком Дэйвидом Ирвингом.

В следующем тексте на английском языке речь идет о мировом заговоре еврейских экстремистов, охвативших тотальным контролем все средства массовой информации, академические учреждения, издательства, Интернет, и так далее, с целью не допустить ни появления ни одной книги, ни одной статьи, ни одного комментария, ни одного вэб сайта, расходящихся с официальной сионистской доктриной по любому ряду вопросов, представляющему для сионизма тот или иной интерес: по истории, религии, археологии, политологии, и так далее. Речь идет о мировой сионистской цензуре. Своих целей сионисты добиваются через суды, травлю авторов, избиения, убийства, запугивания, подкуп, преследования. Такие еврейские экстремистские организации как Анти-Дефамационная Лига, Лига Защиты Евреев, Бней Брит, Институт Против Терроризма, а также организации "общего" типа, такие, как Всемирный Еврейский Конгресс и другие, занимаются отслеживанием, выявлением всех, не согласных с современной официальной сионистской идеологией, составлением досье на этих людей, и в дальнейшем - преследованием последних. Те, кто открыто выражает свое несогласие с сионистской идеологией, сталкиваются с разными неприятностями: с объявлением их фашистами, с выдвинутыми против них еврейскими организациями судебными исками, с отстранением от работы (особенно в академических кругах), с запретом на их публикации, с депортацией из той или иной страны или с запретом на въезд в ту или иную страну, и так далее. Все это мы узнаем из следующего текста, помещенного про-демократическим сайтом Mowchuk, который принадлежит активисту Мани Саиду.

Помещение следующих материалов нами не означает, что мы согласны со всеми их взглядами и позициями, но ситуация настолько осложнилась и еврейский мировой тоталитаризм настолько укрепился, что любое, альтернативное ему, мнение, имеет право на то, чтобы быть узнанным. Из верности демократическим принципам мы также даем некоторые материалы, связанные с альтернативным нашему мнением. По ним читатель может составить свое впечатление об уровне и накале идеологической борьбы, какая может быть вполне сравнима с накалом холодной войны. Разница только в том, что в холодной войне друг другу противостояли государства. А в холодной войне, развязанной современным сионизмом, государства Запада стоят не на стороне своих граждан - жертв сионистской агрессии и цензуры, а на стороне злейшего врага европейской культуры: государства Израиль.

1. JEWISH EXTREMISTS' GLOBAL CENSORSHIP

Jewish organization like Anti-Defamation Ligue, Bnei Brith, so-called Institute

Against Terrorism, Jewish Congress and others are censoring any material about Israel, Judaism, Holocaust, Jewish criminal activity, human rights violations by Israel and Diaspora Jewish groups, etc. It not only violates basic principles of democracy and free speech, but also gives the world Jewish extremists the total control over media and - indirectly governments of independent countries like USA, Canada, and others. Through an excuse of fighting anti-Semitism Jewish extremists actually controlling vide range of topics, practically any one, not only historical or political, but also cultural, religious, and any other. In many ways they for example suppressed and forbidden Christianity. There are no Christian signs, symbolic, ads, announcements, placards etc. in Canadian cities any more. In the same time there are lots of open Judaism propaganda and missionary placards, signs, ads, etc.

By forcing Immigration of the variety of countries to prevent people, whose ideas they don't tolerate, from traveling, or to persecute dissidents, Jewish extremists are executing functions of sovereign governments. In Canada they completely seized the control over Immigration Canada, which became a Jewish institution, and this institution is getting more and more power, replacing the government. In reality they control many of the governmental institutions. Little by little we became citizens of a new totalitarian colonial Jewish Empire, which is constantly expanding and already includes Canada, US, and a number of European countries.

Like any totalitarian colonial power Jewish Extremism is using (against dissidents) legal or conspiratory persecutions, lawsuits, administrative pressure, batteries, imprisonment, devastation of their victims' social, professional, or economic status. Jewish persecutors act very much as the "KGB of the modern western world". (MORE).

2. HOLOCAUST DENIERS PERSECUTION: WHO's AMORAL?

The whole military, political, police, intelligence and public machine of the State of Israel and the powerful Jewish lobbies is used not only against people who deny Jewish genocide of 1930-s-40-s, but against those who would like to discuss the correctness of numbers, facts, or attitude towards the history. Amorality of the Jewish "morality defenders" is first of all their conflict of interests. For the Jewish extremists Holocaust became a busyness, a carnage of vicious vultures on top of millions of dead. They are making a fantastic income on the bones of Auschwiz or Maidanek victims. Jewish writer and human rights activist Gregory SVIRSKY called this carnage the most amoral thing in Jewish history. The next amoral thing is that not the victims of Holocaust and their descendants are benefiting from the fantastic compensation provided by the Western world to the global Jewish community, but mostly Israeli government and the extremist Jewish organizations. There are thousands of financial violations in the process of transferring the contributed money from the Israeli government and "committees" to ordinary people. Here is just a small example. Elisabetha EPSTEIN (Montreal) was issued the German compensation as a person who flied from the German occupation zone. This compensation was frozen by the Israeli authorities because she was the mother of a dissident and a refugee claimant from Israel in Canada. Money, which she had to receive, was consumed by the Israeli government!

The State of Israel has no moral rights to be a representative of the former genocide (Holocaust) victims also because the Israeli regime itself is guilty in Palestinian and Russian genocide (see MORE).

Israel as a successor of the Jewish North American and Zionist Jewish politicians of the 1930-s must pay a huge contribution to the victims of Holocaust and their descendants because shares responsibility for the genocide of European Jews. Since the 30-s there was a tendency to wish elimination of European Ashkenazi Jews. North American Jews, Zionists and some Sephardic leaders treated European Jews as degraded and wanted them out of the picture. Zionist leaders did not hide their sympathy to the Nazis because they both ideologically were national socialists. Contacts between Palestinian Jewish "Ishuv" leaders - and the top nazi leaders, and between Zionist - and German leadership in 1930-s-40-s is a well-known historical fact. Actually, Zionists were fought on the German side, against Britain. Notes of loyalty of the Ishuv to German Nazis were also well known. By racism, hatred between different ethnical and sub ethnical groups, fascist ideology and nazi laws Israel is a sole political successor of the Nazi Germany. Zionist leaders did not care to hide their joy about the elimination of the "assimilated" European Jews and the conviction that the Zionist homeland must be rebuild, based on the Catastrophe of European Jews. Israeli orthodox religious leaders pointed many times that European Jews were "punished" by genocide "because of assimilation". Hitler's book "Mein Kampf" was translated to Hebrew and became the most popular among "sabras" (Israel-born natives) youths book. Watching movies like the "List of Schindler", young Israeli neo-nazis are applauding the fascist murderers because they adore Nazis for their "strong will" and "no sentiments". (see MORE).

3.JEWISH "HOLY WAR" AGAINST CHRISTIAN AND EUROPEAN CULTURE

The State of Israel has innumerous anti-Christian, anti-European, anti-Western and anti-capitalist laws and practices. A permanent anti-Christian propaganda presents on all levels of political and everyday life in Israel, and became a part of education, ideology, rules and even laws in Israel. New anti missionary (anti-Christian) legislation goes even further, threatening to punish people for possession of a Christian Bible, a picture of a church, a Christmas Tree or a tape of Christian religious music. Classical pieces with a Christian background like passions or messes were almost completely washed out of the repertoire of the Israeli symphonic orchestras. Composers like R. Wagner or R. Schtraus were actually forbidden in Israel because of the ideological reasons. Christians are severely persecuted in Israel, by the state as well as by the crowd - and have no real police protection. Classical music, European literature, any aspect of European culture became hardly accessible in Israel. The Israeli government initiated a grotesque and barbaric project to destroy all European architecture on Israel's territory. They destroyed and continue destroying old cities of Tel Aviv, Haifa, and other urban centers, where European architectural styles like Bauhaus, Ugendstill, neo-gothic, etc. were dominated or at least highly presented. There are legislation to forbid Christians and "assimilated" ("Russians") to reside in Haifa, Tel Aviv, Jerusalem and other cities. Israeli solders were entering Armenian, Arab, and other churches - and used to open fire "to kill Christians". Israeli government is stalking Muslim and Christian communities by giving licenses to build new mosques beside the churches. Israeli official ideology prefers tolerance towards Islam, but not Christianity. Israel is ruled by so-called Jewish religious laws, a kind of an "iron curtain", which stops any information about the outside world, European culture, Christian traditions, values and historical background. Israeli political and religious circles are encouraging the puppet Palestinian authority to persecute Christians, close Christian churches and make access for holy Christian objects in Palestine difficult for Christian pilgrims. Christians are victims of various assaults in Israel. Israeli propaganda associates Christians with guilt, crimes, and evil. Ideology highly controls all sides of the social life in Israel, allowing "public watchdogs" monitoring what people eat, what they buy, what they read or cook. In Israel you can not open a restaurant, a store or another busyness without the meeting the requirement of the Jewish religion, what means that Christians are discriminated in theirs basic rights. Jewish Extremists are hypocrites when they talk about anti-Semitism because they know very well that Christians and other minorities are discriminated and persecuted in Israel. (see MORE)

4. SMALL RUSSIAN "HOLOCAUST" IN MODERN ISRAEL

Since 1960-s Israeli propaganda machine, Israeli embassy in Moscow,

Sochnut and intelligent services began to provoke Soviet citizens to

immigrate to Israel. Most of the Russian-speaking people were persecuted

and discriminated in Israel even by then. However, close to 1990-s this

tendency has developed in a real "small genocide". In the 1980-s 1990-s

almost 700 thousands people from USSR (and - later - post USSR) were

smartly pushed to Israel by deception, provocation, sometimes by force.

Israelis had plans to turn most of them into servants and slaves to

replace Arabs, who became too dangerous for "sabras" and "vatikim".

"Russians" were deprived of any social or translation assistance. Sochnut

and the Ministry of Absorption (Immigration) only pretended to provide

some assistance, in reality not giving any. "Russian" puppet organizations

like Sharansky's Zionist Forum, etc. were founded by the Israeli government

and provided no real help either. New "Russian" immigrants were left

one on one with the housing agents (mediators) or landlords, employers,

etc. Most of them became victims of indescribable frauds and cheating.

"Russian" immigrants were deprived of real welfare or financial assistance.

They were forced to pay $500 - 600 a months for 2-3 - room neglected,

non renovated apartments, and deprived of the social houses. When hundreds

of thousands of the government-subsidized fresh-constructed apartments

stood empty, thousands of "Russian" families found themselves on the

verge of evictions or homeless in the streets. Under International, Jewish

Diaspora's and internal criticism the Israeli government in a stubborn

intention not to give "Russians" social houses started to import astronomically

expensive one-room caravans, which price was higher then a construction

of a conventional apartment. Caravan villages, intentionally placed

in wilderness, far from cities, with no schools, cultural facilities

or clubs, surrounded by barbed wires like prisons, intentionally populated

not only by "Russians" but also by Hebrew speaking criminals, declassed

social elements, drug-users, alcoholics, and by new arrivals from underdeveloped

African countries, became artificially-created first "Russian" ghettoes.

At summer caravans inhabitants suffered from unbearable heat, at winter

- from cold. Each caravan was an overcrowded, miserable tiny place,

never designed as a habitation. Caravan villages were dirty, devastated

cloaks, where generations of undereducated, non cultural, futureless

"Russian" kids were raised. Arik SHARON, by then - Minister of Construction,

- was mostly responsible for that. Israeli media and state propaganda

was rousing hatred towards Russian speaking people by portraying them

as enemies, alcoholics, undeveloped, wild people. Crimes against "Russians"

like assaults, batteries, insults, rapes, fraud, racism, discrimination,

expropriation of property or vandalism against property, lawfulness

illegal evictions, and many others, were never stopped or prosecuted. "Russians"

had no police protection. "Russian" children were discriminated, abused,

beaten, killed at schools or even pre-schools, tens of thousands of

"Russian" women have been raped, "Russian" workers were not paid at

all or paid less then the minimum wage, abused, beaten, and injured

at work. Two sections of Israeli law - "Kablanut" and "Kviyut" codes

- enabled to turn many "Russians" into temporary or permanent slaves.

What we see today as assaults on Arabs was in 1990-s "rehearsed" on

"Russians". Because there were no labor norms of exploiting "kablan"-hired

unprotected "Russians", thousands and thousands were injured, killed,

or became handicapped at work. Assaults on "Russians" and rapes of Russian

speaking women became a kind of a sport for Hebrew speaking neighbors,

employers, or supervisors, and the policemen. No killer or rapist was

never prosecuted! The main excuse for crimes against the Russian speaking

people in Israel was that Russians are hidden Christians. "Russians"

were forced to leave biggest Israeli cities, new legislation to restrict

them from residing in Haifa, Jerusalem, or Tel Aviv. They were moved

to "developing" cities with no work and law life standards like Afula,

Ashdod, Kiriat-Gat, Dimona, Beer-Sheva, etc. There artificial secondary

(after caravans) "Russian" ghettos were created, where new generations

of "Russians" are raised in poverty, discrimination, futureless and forced

to the criminal sphere of life. Hundreds of thousands of "Russians"

fled Israel. Israeli government and the local Jewish organizations like

Bnei Brith are responsible for persecuting these people in Canada, USA,

and Europe, influencing or invading immigration institutions in many

countries to force them back to Israel. (see More)

Resources about persecutions of the Russian-speaking people in Israel:

Gregory SVIRSKY, Efraim SEVELA, Efraim MELAMED, Michael DORFMAN,

Savely KASHNIZKI, Alexander ORLOVSKY, Rivka RABINOVICH, Irma

ZIKOL, etc. Main works on "small" Russian genocide in Israel: Lev

GUNIN.GULAG of Palestine. (Editor - Svetlana EPIFANOVA). Lev GUNIN.

JEWISH WARS.

5. PROVOKING ANTISEMITISM

Let's imagine that lobbies of nation X around the world

made any discussions about X-ish genocide forbidden, and this is when

the leaders of X-s continue benefiting from enormous compensation almost

a century after the genocide. Using historically inevitable from time

to time unfriendly tendencies towards just any minority as an excuse,

nation's X leaders are using excessive force against any manifestation

of such unfriendly attitude or even what they wrongly interpreting as

"unfriendly". Consequently denouncing bloody crimes against

humanity of the regime of the State of X and local X-s councils (organizations)

in Diaspora is called "xenophobia". Anybody, who raised deep

questions about the human rights situation in the State of X and within

local X-s communities, is severely persecuted. Naturally, such a policy

would provoke spontaneous anti-X-ers feelings, and the denial of X-ish

genocide as the most natural automatic reaction. In the same way simple

as not very simple people will always test extremes of the "Jewish

power"; and "Jewish conspiracy" by denying Holocaust and

watching an expected Jewish excessive force in return. Blocking any

civilized discussion about any topic directly or indirectly involving

Jews (on historical, philosophical, ethical, religious level), Jewish

extremists will face more and more dangerous for innocent ordinary Jews

response on the primitive level. Jewish extremist organizations and

the government of Israel do not care about safety and wealth of ordinary

Jews. They represent a mighty totalitarian power, which exist in no

one interests. Only a small group of bastards benefits from this power.

This power became a modern inquisition, one of the modern Evils. However,

only one of Them. Communist regimes, eastern dictatorships, Indian-type

"democracies" (Israel is just one of them), anti-European

regimes like Pakistan, Afganistan, Saudi Arabia, Indonesia, etc.

they are the same. We (people who consider themselves as Europeans,

no matter what skin color or face they have) must understand who are

enemies and who are friends of Europe. We have already our culture half

destroyed, our leaders corrupted by the Eastern powers, our countries

in Northern hemisphere (plus Australia) have been already transformed

into a "transitional" (remember: Eastern block, Western

block?) between capitalism (democracy) - and Eastern-type tyranny-slavery.

Since 1980-s, by eliminating civil freedoms and privacy, Western governments

slowly but inevitably transforming their countries into societies of

the eastern type. Jewish extremism is an important player in this process

of blowing up the European civilization from within. Jewish extremists

are traditionally anti-democratic reactionaries, who's goals are to destroy

democracy and progressive thinking everywhere. Their doctrine is to

take just any rights from the people, turn majority into slaves, and

eliminate basic human rights and freedoms. Their main allay is not USA

or Canada - as most of us are thinking - but UK. How comes that Israel,

a country, where Christians are persecute, beaten and humiliated, became

the most important "friend" of the Christian world? How comes that the

most brutal regimes in the world - like India, Israel, Pakistan, or

Kazakstan, were called democracies? Why and by whom Saudi Arabia, Bahrain,

South Korea, Kazahstan, Israel and other countries with hatred to European

culture and anti-European propaganda were considered as allays - and

Iraq, Lebanon, Iran, or Serbia - not? Tyranny, starvation, exploitation

of children, numbers of repressed people, scale of poverty and homelessness

in Iraq, Iran, and some other anti-democracies are several times lower

then in "great democracies" like India or Israel, where wide number

of people are treated like cattle. How comes that Israel, a country,

where Christians are persecute, beaten and humiliated, became the most

important "friend" of the Christian world? How comes that the most brutal

regimes in the world - like India, Israel, Pakistan, or Kazakstan, were

called democracies? Why and by whom Saudi Arabia, Bahrain, South Korea,

Kazahstan, Israel and other countries with hatred to European culture

and anti-European propaganda were considered as allays - and Iraq, Lebanon,

Iran, or Serbia - not? Tyranny, starvation, exploitation of children,

numbers of repressed people, scale of poverty and homelessness in Iraq,

Iran, and some other anti-democracies are several times lower then in

"great democracies" like India or Israel, where wide number of people

are treated like cattle. Instead of supporting nations, which are historically,

traditionally, culturally closer to Europeans, our rulers, corrupted

or threatened by the Eastern regimes like Israel, are supporting our

most furious enemies. Support, which is given to the Jewish Extremists

by the governments of the Western world, is not popular. People are

not supporting it. Sooner or later this situation will resolve in pogroms

and insults against the ordinary Jews. We all must be awaken before

it not too late...

MORE (1)

CONTENT

1. Demonizing nations

(Jewish extremists' lie and columniation of the whole nations like Ukrainians and Polish)

2. Israel-Jewish Diaspora World-Wide criminal activity

(Jewish extremists lobbism is behind the cover up of the Israel-related criminal activity world wide and money laundering)

3. Dissidents - victims of the Jewish Extremists' global totalitarian power (Israeli military assault against Western democracy)

(Thousands or maybe millions of people are persecuted by Jewish totalitarian machine all over the world. Persecutions include kidnapping, executions, assassinations, batteries, and administrative, financial and other terror)

4. Politically and Criminally Motivated Jewish Medical Mafia

5. Victor Ostrovsky's "By Way of Deception" extracts

1. Demonizing nations

(Jewish extremists' lie and columniation of the whole nations like Ukrainians and Polish)

FROM UKRAINIAN ARCHIVE WEB SITE

/

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 19628 hits since 26Jan98

We saw above that an entire Ukrainian family was shot by the Nazis for hiding a Jewish woman,

but can we find a single instance of an entire Jewish family being shot by the Bolsheviks for hiding

a Ukrainian woman? We saw above that the Ukrainian mayor of a town was shot by the Nazis for

helping Jews, but can we find a single instance of a Jewish mayor - and there were many

Jewish mayors in Ukraine - being shot by the Bolsheviks for helping Ukrainians? We saw above

Metropolitan Sheptytsky risking his life and the lives of other Ukrainians by hiding Jews on church

property, but can we find a single instance of a rabbi risking his life and the lives of other Jews by

hiding Ukrainians on synagogue property?

The Ugly Face of 60 Minutes

Lubomyr Prytulak

Last updated:

9Feb98 Rudolph Vrba Accusation added to the section on "Paralysis of the Comparative Function"

24Feb98 Einsatzgruppen quotes added to the section on "What Happened in Lviv?"

28Mar98 Himmler quote added toward the bottom of "Were Ukrainians Nazis?"

9Jun98 Link to Shapoval added toward the bottom of "What Happened in Lviv? During the preceding few days"

13Jun98 Link to Sion-Osnova Controversy added to the bottom of "Quality of Translation"

13Jun98 Link to discussion of Jewish Ghetto Police added to the bottom of "Collective Guilt"

24Feb99 Comparison of German SS and Ukrainian Waffen-SS oaths added to "The Galicia Division"

24Mar99 External link to Symon Petliura page at bottom of "Symon Petliura"

12Jun99 Elaboration with external link at bottom of "Sol Littman's Mengele Scare"

13Jun99 Comment on Jewish chain of command within CBS added to "Preface"

03Jul99 Nine quotes added near bottom of "What Happened in Lviv?"

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Preface

On 23 Oct 1994, CBS television broadcast a twelve-minute segment on its weekly

investigative-journalism show 60 Minutes titled The Ugly Face of Freedom, produced by Jeffrey

Fager and hosted by Morley Safer. The program's goal was to indict Ukrainian society and

history and to discredit the legitimacy of the Ukrainian State. The program's method was to

pack the broadcast with what may be the most concentrated segment of disinformation, calumny,

and hatred ever to make its appearance in the mainstream media. The program had been ready for

over half a year, but was not broadcast until the first official visit to the United States of

Ukrainian President Leonid Kuchma. Whether this timing was by coincidence or design became the

subject of comment among some program viewers.

From the beginning of the affair, it could not escape notice that this broadcast was not only an

attack upon Ukrainians and upon the nation of Ukraine, but that it was a Jewish attack, this

because every last person bearing responsibility for the broadcast, from the very top of the

chain of command to the very bottom, was Jewish:

Laurence Tisch, Chairman and CEO of CBS

Eric Ober, President of CBS News

Don Hewitt, Executive Producer of 60 Minutes

Jeffrey Fager, Producer of The Ugly Face of Freedom

Morley Safer, Program Host

Simon Wiesenthal, one of the two featured program witnesses

Yaakov Bleich, the other of the two featured program witnesses

That attacks upon Ukraine come overwhelmingly from Jews has been amply documented on the

Ukrainian Archive (UKAR), as for example in the discussion of Jerzy Kosinski, where it is noted

that ten out of ten of the leading calumniators of Ukraine are Jews. Possible reasons for this

phenomenon have been discussed throughout UKAR, with three of the chief reasons being: (1) the

acceleration of the brain drain from Ukraine to Israel with the help of a partly-magnified and

partly-incited resentment against Jews, (2) the heightening of Jewish cohesion through the

inculcation of fear and hatred of Gentiles, as by the Jewish keeping alive of a distorted memory

of the Khmelnytsky rebellion of 1648, and (3) the need to discredit the historical observation

that Jews typically victimize Ukrainians by inculcating the opposite image of Ukrainians

victimizing Jews.

On 15 Nov 1994, I mailed a letter to then CBS Chairman Laurence A. Tisch which consisted of a

lengthy critique of the 60 Minutes broadcast. I simultaneously mailed copies of this letter to

the host of the broadcast, Morley Safer, as well as the co-hosts Ed Bradley, Steve Kroft, Lesley

Stahl, and Mike Wallace. I received no reply from any of them. On 17 Dec 1994, I mailed a

covering letter to Laurence Tisch together with an expanded version of my critique (the critique

was now titled The Ugly Face of 60 Minutes, and was dated 11 Dec 1994), with copies to the same

host and co-hosts. I again received no reply.

In an attempt to clarify the accuracy of the 60 Minutes broadcast, other letters were sent,

among them letters to Michael Jordan, Chairman of Westinghouse, following the Westinghouse

purchase of CBS in 1995, letters to Simon Wiesenthal, star witness on The Ugly Face of Freedom,

and letters to Rabbi Yaakov Bleich, supporting witness on the same program. Nor were my letters

the only ones sent - in fact, CBS received some 16,000 pieces of mail protesting the 60 Minutes

broadcast. To my knowledge, not a single one of these letters has ever been answered, or even

acknowledged, the muteness of CBS and others involved leaving the impression that they are

unable to muster any defense for the 60 Minutes broadcast.

At that time, and since, I have circulated copies of my critique widely, and have received many

favorable comments. In a small number of instances, I was grateful for helpful suggestions as

to minor revisions; however, no one challenged any of my major criticisms or arguments,

encouraging me to believe that these were fundamentally correct.

Below you will find the latest version of this same critique, substantially longer and more

detailed than the original, but basically offering no more than an elaboration of the material

already long in the hands of CBS. I will not again waste postage mailing this critique to CBS

with the advent of the internet, there are less costly ways to disseminate information; if CBS

wants to see this latest version, it will have no trouble finding it.

The defects of the 60 Minutes broadcast as so multifarious, that it is difficult to capture them

in one brief statement. If one were to attempt to do so, then the statement might mention that

60 Minutes misrepresented the historical record, provided mistranslations of statements

originally made in Ukrainian, suppressed pertinent information concerning Ukrainian-Jewish

relations during World War II, encouraged retrogressive notions of collective guilt, altered the

dates on which events were supposed to have occurred, doctored the sound track, accepted dubious

and implausible statements from sources whose credibility had not been established or whose

credibility should have been suspect, and generally in numerous instances employed questionable

evidence to point to conclusions that were untrue, provocative, and inflammatory. There follows

below an outline of the chief defects of this 60 Minutes broadcast.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

The Galicia Division

60 Minutes' chief piece of evidence for Ukrainian anti-Semitism and predilection for Naziism

seems to be the official celebrations commemorating the Galicia Division. Elderly men in

civilian dress are shown wearing military insignia in a recent reunion in the city of Lviv,

Ukraine (Lvov in Russian, Lwow in Polish, formerly Lemberg). Mr. Safer informs us that

"Thousands of Ukrainians joined the SS and marched off to fight for Naziism," and that "Nowhere,

not even in Germany, are the SS so openly celebrated," and that "Many of the Ukrainian men of

Lvov who marched off as members of the SS never returned - killed fighting for Hitler."

The impression created in the viewer's mind is that these veterans are unanimously guilty of war

crimes and crimes against humanity, that they were once supporters of and now continue to be

admirers of Hitler, that they sympathized with Nazi ambitions during World War II, that they are

the remnants of a much larger group of Ukrainians who shared a similar orientation, and that as

their reunion was sanctioned by the Lviv City Council and the Ukrainian Catholic Church, similar

charges must apply to Ukrainians generally. To all this, however, I must echo Cardinal

Lubachivsky's words: "It is not true!"

The Galicia Division was recruited by the Germans only well into the war, in the summer and fall

of 1943 when they were beginning to experience setbacks on their Eastern front. That the

Galicia Division was considered an "SS" division does not bear the significance given it by 60

Minutes - it was a Waffen SS division, which is quite a different thing: "Like other German

volunteer units, the Division Halychyna [Galicia] was included in the 14th Grenadier Division of

the SS-Waffen." (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 2, p. 1088.)

Five qualities of the Galicia Division make it a most atypical component of the stereotype of

the SS: (1) it was strictly a combat unit and so played no role in the management of

concentration camps or death camps, (2) its Ukrainian members wore a lion rampant instead of an

"SS" on their right collars during most of the life of the division, (3) it was accompanied by

Ukrainian chaplains who attended to the spiritual needs of the troops, (4) it was kept separate

from other German forces, and (5) it was created with the proviso that it never be used against

the Western Allies, but only against Soviet forces on the Eastern front. These five qualities

alone render the Galicia Division an entity unlike any that was being conjured up in the minds

of 60 Minutes viewers.

Photographs contrasting different insignia of

German and Ukrainian members of the Galicia

Division

Of course the members of any military unit will be required to swear oaths of obedience to the

Commander-in-Chief. No fighting force can function without such an oath, and the members of the

Galicia Division were unable to avoid swearing one. However, compare the differences in the

German SS oath and the Ukrainian Waffen-SS oath:

German SS Oath

"I swear to you Adolf Hitler, as Leader and Chancellor of the Reich, loyalty

and valor. I vow to you and all those you place over me obedience until

death, so help me God."

Ukrainian Waffen-SS Oath

"I swear by God this holy oath, that in the struggle against Bolshevism I will

give the Commander-in-Chief of the German Armed Forces, Adolf Hitler, absolute

obedience, and if it be his will, as a fearless soldier, I will always be

prepared to lay down my life for this oath." (Richard Landwehr, Fighting for

Freedom: The Ukrainian Volunteer Division of the Waffen-SS, Bibliophile Legion

Books, Silver Spring, Maryland, 1985, p. 45)

Here are three revealing differences between the above oaths: (1) The German SS oath swears to

Adolf Hitler who happens to be leader, whereas the Ukrainian Waffen-SS oath swears to the leader

who happens to be Adolf Hitler. (2) The German SS oath does not restrict the Germans to any

limited role, but the Ukrainian Waffen-SS oath does restrict the Ukrainian role to the "struggle

against Bolshevism." (3) In the words "obedience until death," the German SS oath appears to

imply obedience for the rest of one's life, whereas the Ukrainian Waffen-SS oath limits the

duration of the obedience to the period of service "as a fearless soldier." These are not

insignificant differences - they constitute an affirmation that the Ukrainians had their own

goals, and that these overlapped with German goals only on the matter of opposing the Soviet

re-occupation of Ukraine. For the Ukrainians to have won an even greater variance from the

fundamental German SS oath would have been for the Germans to accept into their armed forces

members who were openly declaring recalcitrance and insubordination.

The Ukrainian motivation for permitting the formation of the Galicia Division was threefold: (1)

the existence of the division would serve to improve German treatment of Ukrainians in the

occupied territories, (2) the Division would form the nucleus of a national army which might

promote Ukrainian aspirations to statehood, and (3) the Division would be thrown into the fight

to oppose the Soviet re-occupation of Ukraine.

Even though both Canada and the U.S. have Nazi-hunting units within their respective Justice

Departments, not a single member of the Division has ever been convicted of any war crime and

none has ever been charged. The absence of evidence of any wrongdoing not only of the Division

as a whole, but also of any member of the Division, during his membership in the Division or

before or after, is widely recognized. Judge Jules Deschenes, heading Canada's Commission of

Inquiry on War Criminals, concluded that:

The members of the Galicia Division were individually screened for security

purposes before admission to Canada. Charges of war crimes against members of

the Galicia Division have never been substantiated, neither in 1950 when they

were first preferred, nor in 1984 when they were renewed, nor before this

Commission. ... In the absence of evidence of participation in or knowledge of

specific war crimes, mere membership in the Galicia Division is insufficient to

justify prosecution. (Jules Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals,

1986, p. 12)

Judge Deschenes cites a 1947 report of a British Screening Commission which was filed just prior

to the Galicia Division being moved from Italy to Britain (note that these are the words of the

1947 British Screening Commission, not of Judge Deschenes):

They probably were not, and certainly do not now seem to be at heart

pro-German, and the fact that they did give aid and comfort to the Germans can

fairly be considered to have been incidental and not fundamental. (in Jules

Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 253)

A 1950 British Foreign Office report to the Canadian Department of External Affairs concerning

the Galicia Division was also cited by Judge Deschenes (note that these are the words of the

1950 British Foreign Office, not of Judge Deschenes):

While in Italy these men were screened by Soviet and British missions and

neither then nor subsequently has any evidence been brought to light which

would suggest that any of them fought against the Western Allies or engaged in

crimes against humanity. Their behaviour since they came to this country has

been good and they have never indicated in any way that they are infected with

any trace of Nazi ideology. ... From the reports of the special mission set

up by the War Office to screen these men, it seems clear that they volunteered

to fight against the Red Army from nationalistic motives which were given

greater impetus by the behaviour of the Soviet authorities during their earlier

occupation of the Western Ukraine after the Nazi-Soviet Pact. Although

Communist propaganda has constantly attempted to depict these, like so many

other refugees, as "quislings" and "war criminals" it is interesting to note

that no specific charges of war crimes have been made by the Soviet or any

other Government against any members of this group. (in Jules Deschenes,

Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 252)

Judge Deschenes concludes:

It is an acknowledged fact that the members of the Division were volunteers who

had enlisted in the spring and summer of 1943, essentially to combat the

"Bolsheviks"; indeed, they were never used against Western allies. (Jules

Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 255)

Although as we have just seen "no specific charges of war crimes have been made by the Soviet or

any other Government against any members of this group," Mr. Safer ventures to do what no one

has done before - where angels fear to tread, Mr. Safer rushes in to lay a specific crime at the

feet of the Galicia Division:

SAFER: Thousands of Ukrainians joined the SS and marched off to fight for

Naziism. In the process, they helped round up Lvov's Jews, helped march more

than 140,000 of them to extinction - virtually every Jew in Lvov.

However, the rounding up of Lviv's Jews was begun in 1941 and was largely completed in 1942, so

that by 1943 when the Galicia Division was formed, there were not 140,000 Jews left in Lviv to

round up. In truth, the Galicia Division never participated in the rounding up of Jews in Lviv

or anywhere else. To repeat: the Galicia Division was a combat unit. More particularly, the

Galicia Division saw action on only a single occasion - in facing the Soviets in the Battle of

Brody in July 1944.

Talk of the Galicia Division Induces Paralysis of the Comparative Function

The broad topic of "Paralysis of the Comparative Function" is discussed within its own larger

section below, but such a paralysis becomes evident in other places throughout this essay, as

for example in discussions of the Galicia Division. In such discussions, the comparison - the

elementary and obvious comparison - that is not made is that between the Ukrainian contribution

to German armed forces of Waffen SS troops and the similar contribution made by other peoples.

Below, I reproduce a quote from an interview by Slavko Nowytski of Professor Norman Davies,

historian at the University of London, and author of the recent Europe: A History, published by

Oxford University Press:

In discussing the question of collaborating with Germany Prof. Davies noted

that, "A large number of the volunteers for the Waffen SS came from Western

Europe. The nation which supplied it the largest number of divisions was the

Netherlands [four]. There were two Belgian divisions, there was a French

Waffen SS. To my mind, it's rather surprising that Ukraine, which is a much

larger country [than the Netherlands or Belgium] supplied only one Waffen SS

Division.... It's surprising that there were so few Ukrainians [in the German

Army]. Many people don't know, for example, that there were far more Russians

fighting alongside the Wehrmacht or in the various German armies than there

were Ukrainians.... Thanks to Soviet propaganda, the Russian contribution to

the Nazi war effort has been forgotten, whereas the Ukrainian contribution has

been remembered, I think, too strongly." (Andrew Gregorovich, Forum, No. 95,

Spring, 1997, p. 34)

And so the information in the above quotation leads to several questions:

(1) As the population of The Netherlands is small, and as The Netherlands contributed the

largest number of Waffen SS divisions, this gives The Netherlands the largest per capita

contribution to the Waffen SS of any country. Would Mr. Safer conclude from this that the

people of The Netherlands are the most anti-Semitic in the world? And following the same line

of reasoning, would he conclude that the people of Belgium are the next most anti-Semitic? And

also that as the population of France is approximately equal to the population of Ukraine, and

as each of these contributed one Waffen SS division, that the French are approximately as

anti-Semitic as the Ukrainians?

(2) As Mr. Safer attacks the former members of the Galicia Division as war criminals, I wonder

why he does not attack former members of The Netherlands, Belgium, and French Waffen SS

divisions in the same way? Why does he single out the Galicia Division? How is the Galicia

Division different from the other Waffen SS divisions?

(3) If in comparison to several other countries, Ukraine contributed proportionately fewer

numbers to the Waffen SS, or to any of the German armed forces, then why didn't Mr. Safer

commend Ukrainians for their relatively small contribution to the German war effort?

(4) It would have been instructive of Mr. Safer to inform 60 Minutes viewers whether the Waffen

SS divisions of other countries were created under the same proviso that they not be used

against the Western Allies, but only against the Soviets on the Eastern Front? Perhaps

Ukrainians are to be commended again for limiting the role that their Waffen SS troops played

within the German military.

(5) Finally, given that Canada's Deschenes Commission on War Criminals failed to identify even a

single member of the Galicia Division as calling for further investigation; and given that not a

single member of the Division has ever been convicted of any crime, or even tried for any crime;

and, most importantly, given that nobody has ever specified any crime of which the Galicia

Division as a whole, or any member of the Galicia Division, might have been guilty - given all

this, it would have been instructive of Mr. Safer to inform 60 Minutes viewers whether the

Waffen SS divisions of The Netherlands, Belgium, and France have proven to be as free from blame

as has the Ukrainian Galicia Division.

Why Did Himmler Want a Waffen SS?

If the Wehrmacht was the combat arm of the German forces, and Himmler's SS was dedicated to

running the concentration camps, then why were there combat units within the SS? Why weren't

non-German combat units such as the Galicia Division considered to be part of the Wehrmacht

rather than part of the SS? The suspicion in the mind of the impartial observer might readily

be that any unit that was considered part of the SS may in fact have performed some duties that

were uniquely SS, and thus was more likely to be guilty of war crimes than a Wehrmacht unit.

Israeli historian Leni Yahil provides an answer - the war effort had taken center stage; Himmler

wanted to remain on center stage; and it is for that reason that Himmler defined certain combat

units as falling within the SS:

The very fact that Himmler and his executors became the central force

directing the implacable war against the Jews accorded them, and primarily

Himmler as their leader, a crucial position in the hierarchy of Nazi rule

wherever it extended. Hitler's hatred of the Jews and the importance he

ascribed to solving the Jewish problem according to his concept were among the

factors that ensured Himmler's status as the man who carried out the fuhrer's

program.

It might have been assumed that in wartime, when stress is necessarily laid

on the military struggle, the influence of the SS would have declined, since it

no longer held the center stage. If Hitler had lost interest in Himmler's

activities, the latter's own political career would have come to an end. He

forestalled the danger in two ways: one was by associating the SS with the war

effort through the establishment of the armed or Waffen SS while being careful

to prevent the army's influence over these corps from overriding his own.

(Leni Yahil, The Holocaust: The fate of European Jewry, 1932-1945, Oxford, New

York, 1990, p. 145)

The Nightingale Unit

60 Minutes also mentioned the Nightingale Unit, otherwise known as the Nachtigall Unit. The

Nachtigall Unit was eventually merged with the Ukrainian Roland Unit, some 600 Ukrainian

soldiers in all. These two units were formed on German territory prior to the outbreak of World

War II by Ukrainians who had either not fallen within the Soviet zone of occupation, or who had

escaped from it, and who anticipated German assistance in liberating Ukraine from Soviet rule.

These units too, however, fail to support the picture of Ukrainians "marching off to fight for

Hitler."

Specifically, shortly after the entry of the Germans into Lviv, Stepan Bandera, "(supported by

members of the Nachtigall Unit) decided - without consulting the Germans - to proclaim on 30

June 1941, the establishment of a Ukrainian state in recently conquered Lviv. ... Within days

of the proclamation, Bandera and his associates were arrested by the Gestapo and incarcerated"

(Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, pp. 463-464). Refusing to rescind the proclamation,

Bandera spent July 1941 to September 1944 in German prisons and concentration camps. (Stepan

Bandera is mentioned at this point because he was supported by the Nachtigall Unit; Bandera was

not a member of the Nachtigall Unit.) "Because of their opposition to German policies in

Ukraine, the units were recalled from the front and interned. ... Toward the end of 1942, the

battalion was disbanded because of the soldiers' refusal to take an oath of loyalty to Hitler"

(Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 2, p. 1088). "The battalion was disarmed and

demobilized, and its officers were arrested in January 1943. Shukhevych, however, managed to

escape and join the UPA" (Encyclopaedia of Ukraine, Volume 4, p. 680). Roman Shukhevych who had

been the highest-ranking Ukrainian officer of the Nachtigall unit went on to became

commander-in-chief of the Ukrainian Insurgent Army (UPA), a partisan group opposing all foreign

occupation, and which during the Nazi occupation was directed primarily against the Nazis.

Ukrainians in the Nachtigall and Roland Units, then, were also not Ukrainians marching off to

fight for Hitler, but rather they were Ukrainians calculating that an alliance with German

forces would promote their national interests, they were Ukrainians whose willingness to fight

for Hitler or to promote Nazi interests proved to be close to non-existent, and they were

Ukrainians who fell out with their Nazi sponsors in the early stages of the war.

It must be noted also that unlike the Galicia Division, the Nachtigall and Roland Units were not

part of the SS, and so that Mr. Safer was in error when he stated that "Roman Shukhevych ... was

deputy commander of the SS Division Nightingale."

It is another mark of 60 Minutes' biased coverage that in objecting to streets being named after

the above-mentioned Stepan Bandera, it did not mention that he spent most of the war in German

captivity, nor that he lost two brothers at Auschwitz; and in objecting to the commemoration of

the above-mentioned Roman Shukhevych, it did not mention that he escaped from German captivity

and commanded the Ukrainian guerrilla war against the German occupation. These omissions are

part of a pattern of distortions and misrepresentations used by 60 Minutes to create the false

impression of undeviating commitment to Naziism on the part of Ukrainians. Take Ukraine's

staunchest opponents of Naziism, let 60 Minutes' makeup crew touch them up for the camera, and

somehow they appear on the air with swastikas smeared on their foreheads.

And so 60 Minutes has painted a picture entirely at variance with the historical record. The

idea of Ukrainians en masse unselfconsciously celebrating the SS is preposterous and on a par

with the image of Jews sacrificing Christian children to drink their blood. These sorts of

fantastic and inflammatory charges are leveled by the more hysterical elements within each

community, are passed along by the more irresponsible members of the mass media, and are aimed

at consumption by the more naive and gullible members of their respective groups. 60 Minutes'

allegations have smeared members of the Galicia Division and Ukrainians generally with a

reckless disregard of evidence that is readily available to any researcher who is interested in

presenting an impartial picture. It is a blatant calumny for 60 Minutes to hold out any of the

above-mentioned units as evidence that Ukrainians "marched off to fight for Hitler" and it

overlooks also that on the Soviet side fighting the Nazis were about two million Ukrainians

which in view of their much larger number, 60 Minutes could have taken as evidence of Ukrainians

"marching off to fight against Hitler" and it overlooks as well the large number of Ukrainians

fighting against Hitler in the various national armies of the Allied forces.

Morley Safer's Contempt for the Intelligence of his Viewers.

Morley Safer states that "Nowhere, not even in Germany, are the SS so openly celebrated," and

while he is saying this, we might rightly expect that the scenes presented will be supportive of

his statement. What we do see is elderly veterans of the Galicia Division at a reunion in

Lviv. What details of these scenes support Morley Safer's strong conclusion? Let us consider

ten possibilities.

(1) Perhaps Mr. Safer counted swastikas, and their large number supported his strong

conclusion? But no, that can't be it - for there is not a single swastika to be seen anywhere.

Not one! But how is it possible to hold the world's most open celebration of the SS without a

single swastika? Mr. Safer's conclusion does not seem to be supported by the scene presented

in fact, his conclusion seems to be contradicted by the scene presented. Well, but perhaps

there were other clues?

(2) Surely at the world's most open celebration of the SS, one would find the "SS" insignia in

plentiful supply? But no, there is not a single "SS" visible anywhere. The camera scans the

veterans, we can see their medals and decorations, but we cannot see a single "SS." So far,

then, we have the world's most open celebration of the SS, but without a single swastika and

without a single "SS." But let us move ahead more quickly.

(3) The number of portraits of Hitler, commander-in-chief of all the German armed forces, and so

commander-in-chief of the SS? Zero!

(4) The number of portraits of Himmler, head of the SS? Zero!

(5) The number of portraits of any member of the Nazi hierarchy, or indeed of any German? Zero!

(6) Any Nazi salutes being made? No, not one!

(7) Any Nazi songs being sung? None!

(8) A single word of German spoken? No, not one!

(9) Perhaps there was literature circulated during the reunion which revealed Nazi sympathies?

But no such literature was shown. How about at any time prior to the reunion - even during the

entire 50 or so years following the formation of the Division and up until the reunion? 60

Minutes does not appear to have discovered any such Nazi literature.

(10) As these veterans have been living for more than 50 years predominantly in Canada, the

United States, and Australia, then they can readily be interviewed, and so perhaps 60 Minutes

interviewers managed to elicit pro-Nazi statements from them? No, this golden opportunity too

was passed over, not a single question was asked, not a single word spoken, and not a single

pro-Nazi statement was to be heard.

What then are we left with? We seem to be left with Morley Safer making a fantastic claim while

presenting as evidence images devoid of the slightest detail supporting that claim. We are

left, in short, with Morley Safer revealing his contempt for the intelligence of the 60 Minutes

viewer.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Quality of Translation

Were all those Ukrainians really saying "kike" and "yid"?

In one instance, I could make out the Ukrainian word "zhyd." Following conventions of Ukrainian

transliteration into English, by the way, the "zh" in "zhyd" is pronounced approximately like

the "z" in "azure," and the "y" in "zhyd" is pronounced like the "y" in "myth." Quite true, to

continue, that in Russian "zhyd" is derogatory for "Jew" and "yevrei" is neutral. In Ukrainian,

the same is true in heavily Russified Eastern Ukraine, and even in Central Ukraine. But in the

less Russified Western Ukraine old habits persist, and here especially among the common people

- "zhyd" continues to be as it always has been the neutral term for "Jew," and "yevrei" sounds

Russian.

Thus, in non-Russified Ukrainian, the "Jewish Battalion" of the Ukrainian Galician Army formed

in 1919 was the "zhydivskyi kurin". "Judaism" is "zhydivstvo." A "learned Jew" is "zhydovyn."

"Judophobe" is "zhydofob" and "Jodophile" is "zhydofil." The adjective "zhydivskyi" meaning

"Jewish" was used by Ukrainians and Jews alike in naming Jewish orchestras and theater groups

and clubs and schools and government departments. The Encyclopaedia Judaica (1971, Volume 11,

p. 616) shows the May 18, 1939 masthead and headlines of the Lviv Jewish newspaper which was

published in Polish. The Polish language is similar to Ukrainian, but uses the Roman rather

than the Cyrillic alphabet. The headline read "Strejk generalny Zydow w Palestynie" which means

"General strike of Jews in Palestine." The third word "Zydow" meaning "of Jews" is similar to

the Ukrainian word that would have been used in this context, and again serves to illustrate

that the Jews of this region did not view the word "zhyd" or its derivatives as derogatory.

We find this same conclusion in the recollections of Nikita Khrushchev (in the following

quotation, I have replaced the original translator's "yid" which rendered the passage confusing,

with the more accurate "zhyd"):

I remember that once we invited Ukrainians, Jews, and Poles ... to a meeting at

the Lvov opera house. It struck me as very strange to hear the Jewish speakers

at the meeting refer to themselves as "zhyds." "We zhyds hereby declare

ourselves in favour of such-and-such." Out in the lobby after the meeting I

stopped some of these men and demanded, "How dare you use the word "zhyd"?

Don't you know it's a very offensive term, an insult to the Jewish nation?"

... "Here in the Western Ukraine it's just the opposite," they explained. "We

call ourselves zhyds...." Apparently what they said was true. If you go back

to Ukrainian literature ... you'll see that "zhyd" isn't used derisively or

insultingly. (Nikita Khrushchev, Khrushchev Remembers, 1971, p. 145)

But 60 Minutes' mistranslation went even further than that - upon listening to the broadcast

more carefully, it is possible to hear that where the editor of the Lviv newspaper For a Free

Ukraine was translated as saying in connection with a joke circulated among the common people

"In terms of the Soviet Union which is abbreviated SSSR, that stands for three kikes and a

Russian," - in fact he was using the unarguably neutral term "yevrei" which it is obligatory to

translate not as "kike" but as "Jew" not only in Russian, but in Eastern and Western Ukrainian

as well.

Thus, in at least two instances, and possibly in all, the 60 Minutes' translator was translating

incorrectly, and in such a manner as to make the Ukrainian speakers appear to be speaking with

an unrestrained anti-Semitism, when in fact they were not. On top of that, the translator

gratuitously spit out his words and gave them a venomous intonation which was not present in the

original Ukrainian. And then too, where the speaker spoke in grammatical Ukrainian, the

translator on one occasion at least, offered a translation in ungrammatical English, making the

Ukrainian appear uneducated or unintelligent - specifically, the Ukrainian "We Ukrainians do not

have to rely on..." was rendered into the English "We Ukrainians not have to rely on...."

Since "zhyd" is currently held to be derogatory in much of Ukraine, any speaker of contemporary

Ukrainian who wishes to give no offense may choose to view it as derogatory in all of Ukraine,

and switch to "yevrei" in all contexts and in all parts of the country. The fact that a Western

Ukrainian old enough to have escaped thorough Russification has not as yet made this switch,

however, is not evidence of his anti-Semitism, and his use of "zhyd" cannot rightly be taken to

be derogatory. In non-Russified Western Ukrainian, there is only one word for Jew, and that is

"zhyd," and there is no word corresponding to the derogatory "kike" or "yid" or "hebe" of

English.

A further discussion of the use of "zhyd" vs "yevrei" can be found within the Ukrainian Archive

in a discussion of the Sion-Osnova Controversy.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Ukrainian Homogeneity

In his every statement, Mr. Safer reveals that he starts from the assumption that Ukrainians are

homogeneously anti-Semitic and Nazi in their inclinations. In doing so, Mr. Safer does not stop

to wonder how it is that Ukrainians can be so entirely different in this respect from all other

peoples. Take Americans, for instance. Surely we all agree that among Americans, there are

some who would pitch in and help if they saw Nazis killing Jews, and others who would risk their

lives - and give their lives - to stop that very same killing, and of course the great bulk in

the middle who would consider immediate self-interest first, and look the other way and pretend

to see nothing. But Ukrainians, if we are to believe Mr. Safer, are a people apart - exhibiting

no such heterogeneity, clones one of another, genetically programmed to hate Jews.

To suggest such a thing is, of course, preposterous. The obvious reality is that Ukrainians do

exhibit a normal degree of heterogeneity. Had 60 Minutes wanted to, it could have found plenty

of evidence of this: (1) Since the city of Lviv was featured in the 60 Minutes broadcast, 60

Minutes could have mentioned - in fact, it was duty-bound to mention the heroism of

Metropolitan Andrey Sheptytsky's effort on behalf of Jews. (2) Since 60 Minutes was throwing

blanket condemnations over Ukrainians collectively not only for being the world's greatest

anti-Semites, but for the most extreme war crimes and crimes against humanity, it was incumbent

on 60 Minutes to notice the vast number of instances that can be found of Ukrainian sacrifices

to save Jews. (3) Since the city of Lviv was featured on the 60 Minutes broadcast, as were

Ukrainian auxiliary police units, as was Simon Wiesenthal, 60 Minutes should have mentioned that

in the city of Lviv, just such a Ukrainian police auxiliary by the name of Bodnar risked his

life - possibly sacrificed his life - to save the life of Simon Wiesenthal himself.

Let us consider each of these points in turn.

Metropolitan Andrey Sheptytsky

There is little doubt as to the almost saintly role of Ukrainian (Greek)

Catholic Metropolitan Andrey Sheptytsky. Sheptytsky, Archbishop of L'viv and

head of the church, was widely known as being sympathetic to the Jews. ...

The elderly metropolitan wrote directly to SS commander Heinrich Himmler in the

winter of 1942 demanding an end to the final solution and, equally important to

him, an end to the use of Ukrainian militia and police in anti-Jewish action.

His letter elicited a sharp rebuke, but Sheptytsky persisted even though the

death penalty was threatened to those who gave comfort to Jews. In November

1942 he issued a pastoral letter to be read in all churches under his

authority. It condemned murder. Although Jews were not specifically

mentioned, his intent was crystal clear.

We can never know how many Ukrainians were moved by Sheptytsky's appeal.

Certainly the church set an example. With Sheptytsky's tacit approval, his

church hid a number of Jews throughout western Ukraine, 150 Jews alone in and

around his L'viv headquarters. Perhaps some of his parishioners were among

those brave and precious few "righteous gentiles" who risked an automatic death

penalty for themselves and their families by harbouring a Jew under their roof.

The towering humanity of Sheptytsky remains an inspiration today. (Harold

Troper Morton Weinfeld, Old Wounds, 1988, pp. 17-18)

Raul Hilberg adds concerning Sheptytsky:

He dispatched a lengthy handwritten letter dated August 29-31, 1942 to the

Pope, in which he referred to the government of the German occupants as a

regime of terror and corruption, more diabolical than that of the Bolsheviks.

(Perpetrators, Victims, Bystanders, 1992, p. 267)

Unbiased reporting might have mentioned such details as the following:

One of those saved by Metropolitan Andrey Sheptytsky was Lviv's Rabbi Kahane

whose son is currently the marshal commander of the Israeli Air Force.

(Ukrainian Weekly, June 21, 1992, p. 9)

Sheptitsky himself hid fifteen Jews, including Rabbi Kahane, in his own

residence in Lvov, a building frequently visited by German officials. (Martin

Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 410)

Vast Ukrainian Sacrifices to Save Jews

And Sheptytsky's actions are not unique - Ukrainians risking their lives and giving their lives

to save Jews was not a rare occurrence. In the first Jewish Congress of Ukraine held in Kiev in

1992, "48 awards were handed out to Ukrainians and people of other nationalities who had rescued

Jews during the second world war" (Ukrainian Weekly, November 8, 1992, p. 2). References to

specific cases are not hard to find:

Prof. Weiss [head of the Israeli Knesset] reminisced about Ukraine, the country

of his childhood, and gratefully acknowledged he owed his life to two Ukrainian

women who hid him from the Nazis during World War II. (Ukrainian Weekly,

December 13, 1992, p. 8)

In the Volhynian town of Hoszcza a Ukrainian farmer, Fiodor Kalenczuk, hid a

Jewish grain merchant, Pessah Kranzberg, his wife, their ten-year-old daughter

and their daughter's young friend, for seventeen months, refusing to deny them

refuge even when his wife protested that their presence, in the stable, was

endangering a Christian household. (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p.

403)

Help was given even though the probability of detection was substantial and the penalties were

severe:

Sonderkommando 4b reported that it had shot the mayor of Kremenchug, Senitsa

Vershovsky, because he had "tried to protect the Jews." (Raul Hilberg, The

Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)

Consulting the original Einsatzgruppe report reveals that a Catholic priest, Protyorey Romansky,

was involved in the above plot to save Jews, though Romansky's punishment is not specified:

The fact that Senitsa, the mayor of Kremenchug, was arrested for sabotaging

orders, demonstrates that responsible officials are not always selected with

the necessary care and attention. Only after the Einsatzkommandos had

interrogated the official could it be established that he had purposely

sabotaged the handling of the Jewish problem. He used false data and

authorized the chief priest Protyorey Romansky to baptize the Jews whom he

himself had selected, giving them Christian or Russian first names. His

immediate arrest prevented a larger number of Jews from evading German

control. Senitsa was executed. (Einsatzgruppe C, Kiev, Operational Situation

Report USSR No. 177, March 6, 1942, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and

Shmuel Spector, editors, The Einsatzgruppen Reports: Selections From the

Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July

1941-January 1943, 1989, p. 304)

Similarly illustrative of help being given despite severe penalties is the following:

A German police company in the village of Samary, Volhynia, shot an entire

Ukrainian family, including a man, two women, and three children, for harboring

a Jewish woman. (Raul Hilberg, Perpetrators, Victims, Bystanders, 1992, p.

201)

This is not to say that all or most Jews found refuge with Ukrainians, nor that all or most

Ukrainians offered refuge to Jews. Far from it. Many stories can be found of Jews being

refused refuge or even being betrayed - but what else could anyone expect? To expect more from

Ukrainians would be to expect them to be saints and martyrs, which would be setting a very high

standard:

Whoever attempted to help Jews acted alone and exposed himself as well as his

family to the possibility of a death sentence from a German Kommando. (Raul

Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)

But despite the severity of the punishment, Ukrainians did help. Andrew Gregorovich (Forum, No.

92, Spring 1995, p. 24) reproduces a public announcement issued by the "SS and Head of Police

for the District of Galicia" in Sambir, Ukraine, March 1, 1944. The announcement lists ten

Ukrainians who have been sentenced to death by the Germans. Number 7 is Stefan Zubovych,

Ukrainian, married - for the crime of helping Jews. One wonders what Stefan Zubovych might have

thought had he been told just prior to his execution that in decades to come, some among the

people that he was giving his life for would attempt to obliterate his memory and the memory of

other Ukrainians like him, and would attempt instead to depict Ukrainians as irredeemable

anti-Semites. One wonders what the surviving family of Stefan Zubovych, if any did survive,

think today of the thanks that they receive from Morley Safer for the sacrifice that they have

borne.

Given the severity and the imminence of the punishment, it is a wonder that Ukrainians offered

any help at all. Jews who had been saved by Ukrainians have subsequently admitted that in view

of the extreme danger, had their roles been reversed they would not have extended the same help

to the Ukrainians.

Ukrainian help was not limited to a few isolated cases, but rather was widely given:

"It is unfortunate," declared a German proclamation issued in Lvov on April 11

[1942], "that the rural population continues - nowadays furtively - to assist

Jews, thus doing harm to the community, and hence to themselves, by this

disloyal attitude." (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 319)

[In 1943] tens of thousands of Jews were still in hiding throughout the General

Government, the Eastern Territories and the Ukraine. But German searches for

them were continuous. (Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 553)

It would be incorrect to imagine the Germans rounding up and executing all the Jews within a

region, with only a few of the Jews being saved; rather, in Ukrainian cities - which offered

more avenues of escape and concealment than did villages and towns the Jews repeatedly receded

before the advancing German killing units and then flowed back in again after the killing units

had passed - something that would have been possible only with the knowledge and the cooperation

of the indigenous Ukrainians:

Although we succeeded in particular, in smaller towns and also in villages in

accomplishing a complete liquidation of the Jewish problem, again and again it

is, however, observed in larger cities that, after such an execution, all Jews

have indeed disappeared. But, when, after a certain period of time, a Kommando

returns again, the number of Jews still found in the city always considerably

surpasses the number of the executed Jews. (Erwin Schulz, commander of

Einsatzkommando 5 of Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, Editor, The

Holocaust, Volume 18, 1982, p. 98)

Whenever the Einsatzgruppe had left a town, it returned to find more Jews than

had already been killed there. (Raul Hilberg, The Destruction of the European

Jews, 1985, p. 342)

Olena Melnyczuk in a Courage to Care Award ceremony (sponsored by the Jewish Foundation for

Christian Rescuers/Anti-Defamation League) in which she and other members of her family were

honored for having hidden a Jewish couple during World War II in Ukraine made the following

remarks, the concluding sentence of which bears a particular relevance to our present discussion

of 60 Minutes:

"At the time we were fully aware of consequences that might expect us. We were

aware that our family were doomed to perish together with the people we

sheltered if detected. But sometimes people ask 'would you do it again?' And

the answer is short. Yes. We tell them point blank that our Christian

religion taught us to love your neighbor as yourself, be your brother's

keeper," she stated.

"Sometimes," she continued, "we hear the people asking why so few did what

we did. Ladies and gentlemen, I am sure there were many, many people like us

risking their lives while hiding Jews, but how many of those rescued had the

courage to report the names of their rescuers to Yad Vashem? Somehow being

free of danger they have forgotten what risk those people took." (Ukrainian

Weekly, June 21, 1992, p. 9, emphasis added)

The Forgotten Bodnar

Yes, how some of them do seem to have forgotten. Take Simon Wiesenthal, for example. The chief

focus of discussion between him and Morley Safer seems to have been whether Ukrainians are all

genetically programmed to be worse anti-Semites than the Nazis (Mr. Morley's position), or

whether it was just Ukrainian police units that deserve this description (Mr. Wiesenthal's

position). Now to balance this image of unrelieved Ukrainian anti-Semitism, Mr. Wiesenthal

could have mentioned that on numerous occasions Ukrainians risked their lives, perhaps even gave

their lives, to save his (Mr. Wiesenthal's) life - and not only civilians, but the very same

Ukrainian police auxiliaries whom both Mr. Safer and Mr. Wiesenthal agree were uniformly

sub-human brutes. Here, for example, is Mr. Wiesenthal's own story (as told to Peter Michael

Lingens) concerning a member of a Ukrainian police auxiliary who is identified by the Ukrainian

surname "Bodnar." The story is that Mr. Wiesenthal is about to be executed, but:

The shooting stopped. Ten yards from Wiesenthal.

The next thing he remembers was a brilliant cone of light and behind it a

Polish voice: "But Mr. Wiesenthal, what are you doing here?" Wiesenthal

recognized a foreman he used to know, by the name of Bodnar. He was wearing

civilian clothes with the armband of a Ukrainian police auxiliary. "I've got

to get you out of here tonight."

Bodnar told the [other] Ukrainians that among the captured Jews he had

discovered a Soviet spy and that he was taking him to the district police

commissar. In actual fact he took Wiesenthal back to his own flat, on the

grounds that it was unlikely to be searched so soon again. This was the first

time Wiesenthal survived. (Peter Michael Lingens, in Simon Wiesenthal, Justice

Not Vengeance, 1989, p. 8)

Bodnar must have known that the punishment for saving a Jew from execution and then helping him

escape would be death. And how could he get away with it? In fact, we might ask Mr. Wiesenthal

whether Bodnar did get away with it, or whether he paid for it with his life, for as the

escapees were tiptoeing out, they were stopped, they offered their fabricated story, and then:

The German sergeant, already a little drunk, slapped Bodnar's face and said:

"Then what are you standing around for? If this is what you people are like,

then later we'll all have troubles. Report back to me as soon as you deliver

them [Wiesenthal along with a fellow prisoner]." (Alan Levy, The Wiesenthal

File, 1993, p. 37)

These passages invite several pertinent conclusions. First, we see a Ukrainian police auxiliary

having his face slapped by a German sergeant, which serves to remind us that Ukraine is under

occupation, to show us who is really in charge, to suggest that the German attitude toward

Ukrainians is one of contempt and that the expression of this contempt is unrestrained. We see

also that Bodnar's flat is subject to searches, indicating that although he is a participant in

the anti-Jewish actions, he is a distrusted participant, and a participant who might feel

intimidated by the hostile scrutiny of the occupying Nazis. But most important of all, we see

that the German sergeant is waiting for Bodnar to report back. Alan Levy writes that "Bodnar

was ... concerned ... that now he had to account, verbally at least, for his two prisoners" (p.

37). If Bodnar reports back with the news that Wiesenthal and the other prisoner escaped, then

how might Bodnar expect the face-slapping German sergeant to respond? For Bodnar at this point

in the story to actually allow Wiesenthal and the other prisoner to escape is heroic, it is

self-sacrificing, it is suicidal. And yet Bodnar does go ahead and effect Wiesenthal's escape,

probably never imagining that to Wiesenthal in later years this will become an event unworthy of

notice during Wiesenthal's blanket condemnation of Ukrainians.

And so these three things - the heroic actions of Lviv's Metropolitan Sheptytsky, the

self-sacrificing intervention of the Ukrainian police official, Bodnar, in saving Mr.

Wiesenthal's own life, and the existence of numerous other instances of Ukrainians saving Jews

these are things that were highly pertinent to the 60 Minutes broadcast, and they are things

that would have begun to transform the broadcast from a twisted message of hate to balanced

reporting, but they are things that were deliberately omitted. It is difficult to imagine any

motive for this omission other than the preservation of the stereotype of uniform Ukrainian

brutishness.

Following the writing of the above section on the topic of Ukrainians saving Jews, a flood of

similar material - actually more striking than similar - has come to my attention, far too great

a volume to integrate into the present paper. Therefore, I merely take this opportunity to

present three links to such similar material that has been placed on UKAR: (1) one item is

evidence that Ukrainian forester Petro Pyasetsky may hold the record for saving the largest

number of Jewish lives during World War II (in all likelihood greatly exceeding individuals like

Oscar Schindler or Raoul Wallenberg); (2) another item relates the case of lawyer Volodymyr

Bemko who recounts his participation as defense attorney in numerous prosecutions by the Germans

of Ukrainians on trial for the crime of aiding Jews; and (3) a briefer item outlining how the

Vavrisevich family hid seven Jews during World War II. The first two of these three items are

not brief, and so might best be read at a later time if interruption of the reading of the

present paper seems undesirable.

& CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Were Ukrainians Really Devoted Nazis?

Pointing out such salient and pertinent instances of Ukrainian heroic humanitarianism as those

mentioned above would have been a step in the right direction, but it still would not have told

the whole story. Another vital component of the story is that Ukrainians were the victims of

the Nazis, hated the Nazis, fought the Nazis, died to rid their land of the Nazis and to

eradicate Naziism from the face of the earth. This conclusion is easy to document, and yet it

is a conclusion that was omitted from the 60 Minutes broadcast.

Following the trauma of Soviet oppression, following the brutal terror of Communism, the

artificial famine of 1932-33 in which some six million Ukrainians perished, following the

deportation by the Communists of 400,000 Western Ukrainians and the slaughter of 10,000 Western

Ukrainians by retreating Communist forces, the Ukrainian population did indeed welcome the

Germans in 1941. However, disillusionment with the German emancipation was immediate:

The brutality of the German regime became evident everywhere.

The Germans began the extermination of the population on a mass scale. In

the autumn of 1941 the Jewish people who had not escaped to the East were

annihilated throughout Ukraine. No less than 850,000 were killed by the SS

special commandos. Hundreds of thousands of prisoners of war, especially

during the winter of 1941-42, died of hunger in the German camps - a tragedy

which had a considerable effect upon the course of the war, for as a

consequence Soviet soldiers ceased to surrender to the Germans.

At the end of 1941, the Nazi terror turned against active Ukrainian

nationalists, although most of them were not in any way engaged in fighting the

Germans as yet. Thus, in the winter of 1941-42, a group of writers including

Olena Teliha and Ivan Irliavsky, Ivan Rohach, the chief editor of the daily ...

Ukrainian Word, Bahazii, the mayor of Kiev, later Dmytro Myron-Orlyk, and

several others were suddenly arrested and shot in Kiev. The majority of a

group of Bukovinians who had fled to the east after the Rumanian occupation of

Bukovina were shot in Kiev and Mykolayiv in the autumn of 1941. In

Dnipropetrovske, at the beginning of 1942, the leaders of the relief work of

the Ukrainian National Committee were shot. In Kamianets Podilsky several

dozen Ukrainian activists including Kibets, the head of the local

administration, were executed. In March, 1943, Perevertun, the director of the

All-Ukrainian Consumer Cooperative Society, and his wife were shot. In 1942-43

there were shootings and executions in Kharkiv, Zyhtomyr, Kremenchuk, Lubni,

Shepetivka, Rivne, Kremianets, Brest-Litovsk, and many other places.

When, in the second half of 1942, the conduct of the Germans provoked the

population to resistance in the form of guerrilla warfare, the Germans began to

apply collective responsibility on a large scale. This involved the mass

shooting of innocent people and the burning of entire villages, especially in

the Chernihiv and northern Kiev areas and in Volhynia. For various even

minor - offenses, people were being hanged publicly in every city and village.

The numbers of the victims reached hundreds of thousands. The German rulers

began systematically to remove the Ukrainians from the local administration by

arrests and executions, replacing them with Russians, Poles, and Volksdeutshe.

(Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 1, pp. 881-882)

Major-General Eberhardt, the German Commandant of Kiev, on November 2, 1941

announced that: "Cases of arson and sabotage are becoming more frequent in Kiev

and oblige me to take firm action. For this reason 300 Kiev citizens have been

shot today." This seemed to do no good because Eberhardt on November 29, 1941

again announced: "400 men have been executed in the city [of Kiev]. This

should serve as a warning to the population."

The death penalty was applied by the Germans to any Ukrainian who gave aid,

or directions, to the UPA [Ukrainian Partisan Army] or Ukrainian guerrillas.

If you owned a pigeon the penalty was death. The penalty was death for anyone

who did not report or aided a Jew to escape, and many Ukrainians were executed

for helping Jews. Death was the penalty for listening to a Soviet radio

program or reading anti-German leaflets. For example, on March 28, 1943 three

women in Kherson, Maria and Vera Alexandrovska and Klavdia Tselhelnyk were

executed because they had "read an anti-German leaflet, said they agreed with

its contents and passed it on." (Andrew Gregorovich, World War II in Ukraine,

Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)

The notion of "collective responsibility" or "collective guilt" mentioned above by means of

which the Nazis justified murdering a large number of innocent people in retaliation for the

acts of a single guilty person is founded on a primitive view of justice which Western society

has largely - but not completely - abandoned, as we shall see below.

The Ukrainian opposition manifested itself primarily in the underground Ukrainian Partisan Army

(UPA):

The spread of the insurgent struggle acquired such strength that at the end of

the occupation the Germans were in control nowhere but in the cities of Ukraine

and made only daylight raids into the villages. ... They [the Ukrainian

guerrillas] espoused the idea of an independent Ukrainian state and the slogan

"neither Hitler nor Stalin." (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 1, p.

884)

During the most intensive fighting against the Germans in the fall of 1943 and

the spring of 1944, the UPA numbered close to 40,000 men.... Among major

losses inflicted upon the enemy by the UPA, the following should be mentioned:

Victor Lutze, chief of the SS-Sicherungsabteilung, who was killed in battle in

May, 1943.... (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume 2, pp. 1089-1091)

Up to 200 innocent Ukrainians were executed for one German attacked by

guerrillas. In spite of this a total of 460,000 German soldiers and officers

were killed by partisans in Ukraine during the War. (Andrew Gregorovich, World

War II in Ukraine, Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)

Photograph of partisans

executed by the Nazis.

Photograph of young woman executed by the Nazis, and

young man about to be executed, for partisan activities.

If Morley Safer feels impelled to instruct 60 Minutes viewers that Ukrainians were loyal Nazis,

then he should also pause to explain how it is that the Ukrainians were able to reconcile their

loyalty with German contempt:

When the time came to appoint the Nazi ruler of Ukraine, Hitler chose Erich

Koch, a notoriously brutal and bigoted administrator known for his personal

contempt for Slavs. Koch's attitude toward his assignment was evident in the

speech he delivered to his staff upon his arrival in Ukraine in September 1941:

"Gentlemen, I am known as a brutal dog. Because of this reason I was appointed

as Reichskommissar of Ukraine. Our task is to suck from Ukraine all the goods

we can get hold of, without consideration of the feelings or the property of

the native population." On another occasion, Koch emphasized his loathing for

Ukrainians by remarking: "If I find a Ukrainian who is worthy of sitting at the

same table with me, I must have him shot." (Orest Subtelny, Ukraine: A

History, 1994, p. 467)

Koch often said that Ukrainian people were inferior to the Germans, that

Ukrainians were half-monkeys, and that Ukrainians "must be handled with the

whip like the negroes." (Andrew Gregorovich, World War II in Ukraine, Forum,

No. 92, Spring 1995, p. 15)

If Morley Safer wishes to proclaim to the 60 Minutes audience that Ukrainians were enthusiastic

Nazis, then he should simultaneously explain how Ukrainians were able to maintain their

enthusiasm as 2.3 million of them were being shipped off to forced labor in Germany:

By early 1942, Koch's police had to stage massive manhunts, rounding up young

Ukrainians in bazaars or as they emerged from churches or cinemas and shipping

them to Germany. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 469)

If Morley Safer insists on announcing to 60 Minutes viewers that Ukrainians were devoted Nazis,

then he should explain to these viewers how Ukrainians were able to maintain their devotion when

the Kiev soccer team - Dynamo - beat German teams five games in a row, and then received the

German reward:

Most of the team members were arrested and executed in Babyn Yar, but they are

not forgotten. There is a monument to them in Kiev and their heroism inspired

the film Victory starring Sylvester Stallone and Pele. (Andrew Gregorovich,

World War II in Ukraine, Forum, No. 92, Spring 1995, p. 21)

If Morley Safer will not swerve from his position that Ukrainians were keen on Naziism, then he

should explain how Ukrainians were able to maintain their keenness when their cities were being

starved:

Koch drastically limited the flow of foodstuffs into the cities, arguing that

Ukrainian urban centers were basically useless. In the long run, the Nazis

intended to transform Ukraine into a totally agrarian country and, in the short

run, Germany needed the food that Ukrainian urban dwellers consumed. As a

result, starvation became commonplace and many urban dwellers were forced to

move to the countryside. Kiev, for example, lost about 60% of its population.

Kharkiv, which had a population of 700,000 when the Germans arrived, saw

120,000 of its inhabitants shipped to Germany as laborers; 30,000 were executed

and about 80,000 starved to death.... (Orest Subtelny, Ukraine: A History,

1994, p. 469)

Among the first actions of the Nazis upon occupying a new city was to plunder it of its

intellectual and cultural treasures, material as well as human, and yet somehow - if we are to

believe Morley Safer - being so plundered failed to dampen the enthusiasm of the Ukrainians for

Naziism:

Co. 4 in which I was employed seized in Kiev the library of the medical

research institute. All equipment, scientific staff, documentation and books

were shipped out to Germany.

We appropriated rich trophies in the library of the Ukrainian Academy of

Sciences which possessed singular manuscripts of Persian, Abyssinian and

Chinese writings, Russian and Ukrainian chronicles, incunabula by the first

printer Ivan Fedorov, and rare editions of Shevchenko, Mickiewicz, and Ivan

Franko.

Expropriated and sent to Berlin were many exhibits from Kiev's Museums of

Ukrainian Art, Russian Art, Western and Oriental Art and the Taras Shevchenko

Museum.

As soon as the troops seize a big city, there arrive in their wake team

leaders with all kinds of specialists to scan museums, art galleries,

exhibitions, cultural and art institutions, evaluate their state and

expropriate everything of value. (Report by SS-Oberstrumfuehrer Ferster,

November 10, 1942, in Kondufor, History Teaches a Lesson, p. 176, in Andrew

Gregorovich, World War II in Ukraine, Forum, No. 92, Spring, 1995, p. 23)

Only genetic programming could explain how - according to Morley Safer anyway - Ukrainians could

have been among the most loyal of Nazis when their intelligentsia were being decimated and they

were being treated as Untermenschen:

Heinrich Himmler, the chief of the SS, proposed that "the entire Ukrainian

intelligentsia should be decimated." Koch believed that three years of grade

school was more than enough education for Ukrainians. He even went so far as

to curtail medical services in order to undermine "the biological power of the

Ukrainians." German-only shops, restaurants, and sections of trolley cars were

established to emphasize the superiority of the Germans and the racial

inferiority of the Ukrainian Untermenschen. (Orest Subtelny, Ukraine: A

History, 1994, p. 469)

There must not be a more advanced education for the non-German population

of the east than four years of primary school.

This primary education has the following objective only: doing simple

arithmetic up to 500, writing one's name, learning that it was God's command

that the Germans must be obeyed, and that one had to be honest, diligent, and

obedient. I don't consider reading skills necessary. Except for this school,

no other kind of school must be allowed in the east....

The [remaining inferior] population will be at our call as a slave people

without leaders, and each year will provide Germany with migrant workers and

workers for special projects ... and, while themselves lacking all culture,

they will be called upon under the strict, purposeful, and just rule of the

German nation to contribute to [Germany's] eternal cultural achievements and

monuments.... (Himmler, May 1941, in Hannah Vogt, The Burden of Guilt: A Short

History of Germany, 1914-1945, Oxford University Press, New York, 1964, p. 263)

The notion proposed by 60 Minutes that Ukrainians were as one with the Nazis - or if we are to

believe Mr. Safer, more Nazi than the Nazis themselves - is a colossal fiction based on colossal

prejudice:

A graphic indication of the extremes of Nazi brutality experienced in Ukraine

was that for one village that was destroyed and its inhabitants executed in

France and Czechoslovakia, 250 villages and their inhabitants suffered such a

fate in Ukraine. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, pp. 479-480)

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Simon Wiesenthal

Discovered Under the Floorboards

In reading Simon Wiesenthal's biography, one cannot but be impressed by his exactitude. Take

this account of how he was discovered underneath the floorboards:

In early June 1944, during a drinking bout in a neighbouring house, a chief

inspector of the German railways was beaten and robbed by his Polish

companions. A house-to-house police search was ordered. Simon reburied

himself several times and was in his makeshift coffin on Tuesday, 13 June 1944,

when more than eight months of cramped and perilous "freedom" came to an end.

As the Gestapo entered the courtyard of the house, the Polish partisans fled,

leaving Wiesenthal trapped beneath the earth "in a position where I couldn't

even make use of my weapon." (Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, pp. 52-53)

To remember not only that it was the 13th of June, but that it was a Tuesday - how impressive!

And how appropriate that Mr. Wiesenthal be credited with a photographic memory:

He is helped by his phenomenal memory: Wiesenthal is able to quote telephone

numbers which he may have happened to see on a visiting card two years before.

He can list the participants in huge functions, one by one, and he can add what

colour suit each wore. Although he writes up to twenty letters a day, and

receives more than that number, he can, years later, quote key passages from

them and indicate roughly where that letter may be found in a file. ... A

man's civilian occupation, his origins in a particular region, his accent

mentioned by someone - all these stick in Wiesenthal's memory for years. And,

just like a computer, he can call them up at any time.

This permanent readiness of recall means that the horror is not relegated,

as it is with most people (and increasingly also with victims), to a remote

recess of the mind, but is always at the forefront, at the painful boundary of

consciousness. Wiesenthal possesses what is usually called a photographic

memory: he is a man who cannot forget. (Peter Michael Lingens, in Simon

Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, pp. 20-21.)

But from someone in Mr. Wiesenthal's position, one expects no less one expects just such

exactitude as he is gifted with, just such precision, just such vivid and accurate recall of

detail. All such things are essential when one is entrusted with the grave responsibility of

accusing individuals and ascribing guilt to nations. And precise memory of such events is to be

expected all the more of someone who was young when the events occurred, and when the events

were traumatic and seared into his memory.

As Mr. Wiesenthal has related the story of his life to more than one biographer, it is not a

difficult matter for a reader to compare these stories in order to be further edified by the

demonstration of Mr. Wiesenthal's remarkable memory. Take, for example, this other account of

the same story of being discovered underneath the floorboards:

One evening in April 1943 a German soldier was shot dead in the street. The

alarm was raised: SS and Polish police officers in civilian clothes searched

the nearby houses for hidden weapons. Instead they found Simon Wiesenthal. He

was marched off for the third time to, as he believed, his certain execution.

(Peter Michael Lingens, in Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p.

11)

But this parallel version of the story is not precisely what the claims concerning Mr.

Wiesenthal's memory led us to expect. The astonishingly accurate "Tuesday, 13 June 1944" has

turned into "April 1943," "beaten" has become "murdered," "in a house" has become "in the

street," the "railway inspector" has become a "German soldier," and the "Gestapo" has become the

"SS." The last might seem like a fine point, but in fact the Gestapo and the SS had clearly

defined and mutually exclusive duties: "A division of authority came about whereby the Gestapo

alone had the power to arrest people and send them to concentration camps, whereas the SS

remained responsible for running the camps" (Leni Yahil, The Holocaust, 1987, p. 133). Perhaps

a fine point to someone who had not lived through these events, but to someone who had lived

through them, then one would imagine a memorable point, one that should be easier to remember

than, say, what color suit each participant wore at some huge function.

And so now we are forced to wonder whether this is the same event badly remembered, or whether

Mr. Wiesenthal was discovered twice under the floorboards, once in 1943 and again in 1944. The

more cynical reader might even go on to wonder whether any such event took place at all.

As the above comparison illustrates, and as a reading of Mr. Wiesenthal proves a hundred times

over, Mr. Wiesenthal's salient characteristic is not that he has a photographic memory, but

rather that he cannot tell a story twice in the same way. For a second example, take the case

of the Rusinek slap.

The Rusinek Slap

Former inmates took over command. One of them was the future Polish Cabinet

Minister Kazimierz Rusinek. Wiesenthal needed to see him at his office to get

a pass. The Pole, who was about to lock up, struck him across the face - just

as some camp officials had frequently treated Jews. It hurt Wiesenthal more

than all the blows received from SS men in three years: "Now the war is over,

and the Jews are still being beaten."

... He sought out the American camp command to make a complaint. (Peter

Michael Lingens in Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 12)

That is one version, but here is another:

A Polish trusty named Kazimierz Rusinek pounced on Simon for no good reason and

knocked him unconscious. When Wiesenthal woke up, friends had carried him to

his bunk. "What has he got against you?" one of them asked.

"I don't know," Simon said. "Maybe he's angry because I'm still alive."

(Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 69)

These two accounts are so different that one wonders whether they are of the same event. In the

first account Wiesenthal is addressing Rusinek when Rusinek slaps him, while in the second

Rusinek pounces on him, which suggests an ambush. But more important, when you have been

pounced on and knocked unconscious, when you become aware that your friends have carried you to

your bunk only after you have regained consciousness, then you would not ordinarily describe

that as merely having been "struck across the face." Mr. Wiesenthal is a skilled raconteur - in

fact an erstwhile professional stand-up comic - so that it is inconceivable that he would weaken

a story, drain it of its significance, by turning a knock-out into a mere slap. With his

training as a stand-up comic, however, it is conceivable that he would turn a slap into a

knock-out.

Mr. Wiesenthal's stories are cluttered with this sort of self-contradiction. Take, for still

another example, the case of the Bodnar rescue: In Justice Not Vengeance, Bodnar saves only

Wiesenthal, and takes him to his apartment. In The Wiesenthal File, however, Bodnar saves

Wiesenthal together with another prisoner and takes the two to the office of a "commissar" which

office they spend the entire night cleaning.

And on top of outright contradiction, there are a mass of details that fail to ring true. For

example, although many Ukrainians did risk their lives to save Jews, the number who knowingly

gave their lives to save Jews must have been considerably smaller - and yet, as noted above,

that is what Wiesenthal seems to be asking us to believe that Bodnar did. And then too,

Wiesenthal tells us that in the execution which he had just barely escaped, the prisoners were

being shot with each standing beside his own wooden box, and dumped into his own box after he

was shot - where we might have expected the executioners to follow the path of least effort, Mr.

Wiesenthal's account shows them going to the trouble of providing each victim with a makeshift

coffin.

And just how did it come to pass that the executioners stopped before killing Wiesenthal

himself? - According to Simon Wiesenthal, they heard church bells, and being devoutly religious,

stopped to pray. But what an incongruous juxtaposition - Ukrainians at once deeply Christian

and deeply genocidal. If Christianity invited the murder of Jews, then this would make sense,

but in fact - in modern times at least - Christianity has stood against such practices, and more

emphatically so in Ukraine than perhaps anywhere else, as we have already noted above.

But what has Mr. Wiesenthal's inability to come up with a consistent or credible biography got

to do with the quality of his professional denunciations? - The evidence suggests that the two

are equally shoddy. Had 60 Minutes looked into Mr. Wiesenthal's professional background, it

would quickly have found much to wonder at. It would, for one thing, have quickly come across

the case of Frank Walus, The Nazi Who Never Was.

Frank Walus: The Nazi Who Never Was

In 1976 Simon Wiesenthal, in Vienna, had gone public with charges that a Polish

emigre living in Chicago, Frank Walus, had been a collaborator involved in

persecuting Polish Jews, including women and children, as part of a Gestapo-led

auxiliary police unit. Walus, charged Wiesenthal, "performed his duties with

the Gestapo in the ghettos of Czestochowa and Kielce and handed over numerous

Jews to the Gestapo." (Charles Ashman Robert J. Wagman, The Nazi Hunters,

1988, p. 193)

Walus, in turn, was convicted by judge Julius Hoffman, who

ran the trial with an iron hand and an eccentricity that bordered on the

bizarre. He allowed government witnesses great latitude, while limiting

severely Korenkiewicz's cross-examination of them. When Walus himself

testified, Hoffman limited him almost entirely to simple yes and no answers.

(Charles Ashman Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 193)

Despite weaknesses in the prosecution case, Judge Hoffman went on to convict Walus, and later

despite accumulating evidence of Walus's innocence, refused to reconsider his verdict. But

then a formal appeal was filed. The process took almost two years, but in

February 1980, the court ruled. It threw out Hoffman's verdict and ordered

Walus retried. In making the ruling, the court said that it appeared the

government's case against Walus was "weak" but that Hoffman's handling of the

trial had been so biased that it could not evaluate the evidence properly.

(Charles Ashman Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 195)

In view of irrefutable documentary and eye-witness evidence that Walus had served as a farm

laborer in Germany during the entire war, he was never re-tried. And what, we may ask, was the

occasion for Simon Wiesenthal's fingering Walus in the first place?

Only later was the source of the "evidence" against Walus that had reached

Simon Wiesenthal identified. Walus had bought a two-family duplex when he came

to Chicago. In the early 1970s, he rented out the second unit to a tenant with

whom he eventually had a fight. Walus evicted the tenant, who then started

telling one and all how his former landlord used to sit around and reminisce

about the atrocities he had committed against Jews in the good old days.

Apparently one of the groups to which he told the story was a Jewish refugee

agency in Chicago, which passed the information along to Simon Wiesenthal.

(Charles Ashman Robert J. Wagman, The Nazi Hunters, 1988, p. 195)

For a statement concerning the Walus case made by Frank Walus himself, please read Frank Walus's

letter to Germany.

The Deschenes Commission

But is the Walus case a single slipup in Simon Wiesenthal's otherwise blemish-free career? No,

other slipups can be found - in one instance a batch of 6,000 others. Simon Wiesenthal kicked

the ball into play with the accusation that Canada harbored "several hundred" war criminals

(Toronto Star, May 19, 1971). The Jewish Defense League caught the ball, found it soft and

inflated it to "maybe 1,000" (Globe and Mail, July 5, 1983) before tossing it to Edward

Greenspan. Edward Greenspan mustered enough hot air to inflate it to 2,000 (Globe and Mail,

November 21, 1983) before tossing it to Sol Littman whose lung capacity was able to raise it to

3,000 (Toronto Star, November 8, 1984). The ball, distended beyond recognition, was tossed back

to Wiesenthal who boldly puffed it up to 6,000 (New York Daily News, May 16, 1986) and then made

the mistake of trying to kick it - but poof! The ball burst!

Judge Jules Deschenes writing the report for Canada's Commission on War Criminals first

certifies that the ball had indeed reached the record-breaking 6,000 Canadian war criminals:

The Commission has ascertained from the New York Daily News that this figure is

correct and is not the result of a printing error. (Jules Deschenes,

Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 247)

But now the big ball was gone, and all that was left was the deflated pigskin which Mr.

Wiesenthal lamely flopped on the Commission's table - a list of 217 names (which in other places

becomes a list of 218 or 219 names). The list was focussed on Ukrainians - Mr. Wiesenthal's

Vienna Documentation Center Annual Report for 1984 claimed that "218 former Ukrainian officers

of Hitler's S.S. (elite guard), which ran death camps in Eastern Europe, are living in Canada."

Upon subjecting the deflated ball to close and prolonged scrutiny, Judge Deschenes, arrived at

the following conclusions:

Between 1971 and 1986, public statements by outside interveners concerning

alleged war criminals residing in Canada have spread increasingly large and

grossly exaggerated figures as to their estimated number ... [among them] the

figure of 6,000 ventured in 1986 by Mr. Simon Wiesenthal.... (p. 249)

The high level reached by some of those figures, together with the wide

discrepancy between them, contributed to create both revulsion and

interrogation. (p. 245)

It was obvious that the list of 217 officers of the Galicia Division furnished

by Mr. Wiesenthal was nearly totally useless and put the Canadian government,

through the RCMP [Royal Canadian Mounted Police] and this Commission, to a

considerable amount of purposeless work. (p. 258)

The Commission has tried repeatedly to obtain the incriminating evidence

allegedly in Mr. Wiesenthal's possession, through various oral and written

communications with Mr. Wiesenthal himself and with his solicitor, Mr. Martin

Mendelsohn of Washington, D.C., but to no avail: telephone calls, letters, even

a meeting in New York between Mr. Wiesenthal and Commission Counsel on 1

November 1985 followed up by further direct communications, have succeeded in

bringing no positive results, outside of promises. (p. 257)

From the conclusions of the Deschenes Commission alone, 60 Minutes might have decided that Simon

Wiesenthal is not the kind of person whose pronouncements may be aired without verification.

Had any Ukrainian come to 60 Minutes carrying such a load of hatred toward Jews as Simon

Wiesenthal carries toward Ukrainians, and displaying - or rather flaunting - such credentials of

unreliability, 60 Minutes would never have given him air time, or if it did, it would be only to

excoriate him. Instead of exposing Mr. Wiesenthal, 60 Minutes has joined him in portraying a

world filled with Nazis, and so has lent support to a witch hunt more hysterical than Joe

McCarthy's sniffing out of Communists in the 50's. Consider the following excerpts from cases

submitted to the Deschenes commission for investigation as suspected Nazi war criminals, and see

if you don't agree. In the Commission report, all of the following cases end with the words,

"On the basis of the foregoing, it is recommended that the file on the subject be closed." The

selection is not intended to be representative, as the overwhelming number of cases are simply

dismissed for lack of evidence - but rather is a sample of cases that upon casual browsing stand

out as being particularly comical, pathetic, or alarming depending upon one's mood. The sample,

furthermore, is far from exhaustive - a vastly greater number of similarly striking cases abound

within the Commission report:

CASE NO. 73. This individual was brought to the attention of the Commission by

Mr. Sol Littman. Mr. Littman made no particular allegation against the

subject, but referred to information obtained from a particular individual as

the source of the subject's name. Mr. Littman further indicated that the

subject resided at an unspecified address in Canada and had been the object of

an extradition request by the government of an Eastern European country. No

particulars of this alleged extradition request were provided. ... The

Commission confirmed that an extradition request had not been received by the

Canadian government and that the Berlin Document Center had no record on the

subject.

CASE NO. 121. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, whose source of information was the Department of the Solicitor

General which, in turn, had received the information from a private citizen.

It was alleged that this individual may have been a doctor who experimented on

concentration camp prisoners. ... The interview established that the

complainant was not in a position to place the subject in a Nazi war camp nor

was she in possession of names of witnesses able to connect the subject with

wartime criminal activities. ... [T]he subject would have been only 15 to 20

years old during the war, hardly an age to have the position suggested above.

CASE NO. 122. This individual was brought to the attention of the Commission

by an anonymous note. The only allegation initially made was that the subject

was a war criminal and was living at a certain address in Canada. ... [T]he

evidence ... indicates the individual has lived all his life in Canada and was

drafted into the Canadian army for a short time in 1942.

CASE NO. 133. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, whose source of information was Mr. Sol Littman. It was alleged

that the subject under investigation had been a member of the SS. ... These

investigations revealed that the subject was born in 1933 and would therefore

have been between 6 and 12 years of age during the war.

CASE NO. 156. This individual was brought to the attention of the Commission

by Mr. Sol Littman. Mr. Littman alleged only that the subject had been a

"propagandist for the party." When contacted by the Commission, Mr. Littman

indicated that he had no further evidence or information. ... On the basis of

the foregoing [itemized investigation], no evidence of participation in or

knowledge of specific war crimes is available.

CASE NO. 158. This individual was brought to the attention of the Commission

by a private citizen. The only allegation initially made was that the subject

was a war criminal because he was so wealthy and of German background. ...

The Commission was advised [by several German sources] that it had a record of

the subject which indicated his membership in the Luftwaffe (air force).

CASE NO. 171. This individual was brought to the attention of the Commission

by ... the Jewish Documentation Centre in Vienna. ... According to the year

of birth, this person would have been only five or six years old at the end of

World War II.

CASE NO. 179. This individual was brought to the attention of the Commission

by an anonymous letter. The allegation initially made was that the subject was

the owner of a shop who behaved curiously regarding the sources of the store's

goods. ... The subject is the spouse of the individual who is reported in

Case No. 180. Both were denounced in the same anonymous letter. ... The

Commission checked the shop itself and concluded that the complaint is entirely

spurious and unfounded.

CASE NO. 180. This individual was brought to the attention of the Commission

by an anonymous letter. The only allegation initially made was that the

subject was the owner of a shop who behaved curiously regarding the sources of

the store's goods. ... The Commission also checked the shop itself and

concluded that the complaint is entirely spurious and unfounded.

CASE NO. 190. This family's surname was brought to the attention of the

Commission by Mr. David Matas [chairman of the Jewish National Legal

Committee], whose source of information was an anonymous letter claiming the

family came from a foreign country and deserved investigation because they were

"recluses." There was no specific allegation of involvement in war crimes made

against this family.

CASE NO. 202. This individual was brought to the attention of the Commission

by the Canadian Jewish Congress, whose source of information was a private

citizen. There was no specific allegation of involvement in war crimes made

against this individual, and the information received was irrational. ... The

Commission contacted the wife of the subject, who stated that she did not know

the citizen (who made the allegation) and that her husband never had any

business dealings with a person by that name. The Commission also tried to

locate the complainant but to no avail.

CASE NO. 247. This individual was brought to the attention of the Commission

by the Canadian Jewish Congress, whose source of information was a private

citizen. There was no specific allegation of involvement in war crimes made

against the individual. ... The Commission was advised by the German Military

Service Office ... that it had a record of a person with the same name as the

subject, which indicated that he was a pilot in the Allied Air Force and had

been taken prisoner by the Germans.

CASE NO. 269. This individual was brought to the attention of the Commission

by the Canadian Jewish Congress, whose source of information was a private

citizen. It was alleged that this individual is a physician whose physical

description resembles that of the notorious war criminal Dr. Mengele. ...

Personal data of the subject taken from various documentation reveal the

following in comparison with the information contained in the Commission file

with respect to Dr. Mengele:

Year of Birth

Height

Weight

Eyes

Face

Chin

Subject

& 1913

6'3"+

195-215 lbs

Blue

Oval (from Photo)

Dr. Mengele

1911

5'8"+

Medium build

Brown

Round

Round

In addition, the picture of the subject appearing in the various documents

received, does not suggest that he resembles Dr. Mengele. All other search

responses were negative.

CASE NO. 431. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, whose source of information was Mr. Sol Littman. Mr. Littman had

forwarded a letter to the RCMP from a private individual. It was alleged in

the letter that the subject under investigation had been in charge of an

unnamed camp and was believed to have shot civilians. ... The Commission

interviewed the individual who submitted the subject's name to Mr. Littman and

was advised that this individual had subsequently determined that the subject

under investigation had been a prisoner of war and further that the complaint

was unfounded.

CASE NO. 433. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, whose source of information was an anonymous informant. The only

allegation made was that the subject was "a possible German involved in war

crimes". No specific allegation or evidence against the subject was provided.

... The Commission reviewed material available from the RCMP and CSIS, which

determined that the subject was born in 1933, and for that reason could not

have been involved in the commission of war crimes between 1939 and 1945.

CASE NO. 526. This individual was brought to the attention of the Commission

by the Canadian Jewish Congress, whose source of information was a private

individual. It was alleged that the subject under investigation might be Dr.

Josef Mengele. ... The Department of External Affairs reported that it had a

record in respect of the individual, but that the individual had been born in

1928 in Canada.... ... Furthermore, the subject's name is not one of the

aliases used from time to time by Josef Mengele.

CASE NO. 561. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, whose source of information was the Canadian Jewish Congress. It

was alleged that the subject was responsible for the deaths of "hundreds of

Jews." No specific evidence of the alleged war crimes was provided. ...

Records of the Department of Employment and Immigration ... indicate that the

subject was born in 1941....

CASE NO. 588.1. This individual was brought to the attention of the Commission

by the RCMP, who were investigating the suspicions of the Department of

Employment and Immigration officials that the individual might be older than he

claims and might be hiding a questionable past, which may have involved the

Nazi Party. ... It was verified [through various investigations] that the

subject is indeed who he claims to be and that he was indeed born in 1929. He

was barely 10 years old at the start of the war.

Sol Littman's Mengele Scare

As another piece of evidence that we are in the midst of a witch hunt a witch hunt in which

Simon Wiesenthal plays the role of chief inquisitor - consider Sol Littman's Mengele Scare. On

December 20, 1984, Mr. Littman - Canadian representative of the Simon Wiesenthal Center - wrote

to the Prime Minister of Canada unequivocally affirming that

Mengele, employing the alias of Dr. Joseph Menke, applied to the Canadian

embassy in Buenos Aires for admission to Canada as a landed immigrant in late

May or early June, 1962. (In Jules Deschenes, Commission of Inquiry on War

Criminals, 1986, p. 67)

Then on January 23, 1985, Ralph Blumenthal wrote an article in the New York Times captioned

"Records indicate Mengele sought Canadian visa":

Other records indicate that Mengele applied to the Canadian Embassy in Buenos

Aires for a Canadian visa in 1962 under a pseudonym and that the Canadians

informed American intelligence officials of this attempt.

This information was widely reprinted and broadcast. Subsequently, both Mr. Blumenthal and Mr.

Littman affirmed that the information in this article concerning Josef Mengele came solely from

Mr. Littman. However, following its thorough investigation, the Commission concluded:

There is no documentary evidence whatsoever of an attempt by Dr. Joseph

Mengele to seek admission to Canada from Buenos Aires in 1962.

The affirmation has come from Mr. Sol Littman, and from him alone. ...

The advice which Littman solicited [in the course of his own research] ...

did not support his assumptions, but put him on notice about their fragility.

As stated at the outset, all that Littman could rely on was "speculation,

impression, possibility, hypothesis". Yet he chose to transmute them into

statements of facts which he publicized....

This is a case where not a shred of evidence has been tendered to support

Mr. Littman's statement to the Prime Minister of Canada on 20 December 1984, or

Mr. Ralph Blumenthal's article in the New York Times on 23 January 1985.

(Jules Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p. 70)

In view of Sol Littman's irresponsibility in engineering the Mengele Scare, it is not a little

ironic to note that it was this very scare which was the prime cause of the Canadian government

constituting the Jules Deschenes Commission of Inquiry on War Criminals. We see this

demonstrated when the reasons for the Commission being constituted are laid out, and Sol

Littman's Mengele disinformation - at the time accepted as information - appears at the top of

the list:

WHEREAS concern has been expressed about the possibility that Joseph Mengele,

an alleged Nazi war criminal, may have entered or attempted to enter

Canada.... (Jules Deschenes, Commission of Inquiry on War Criminals, 1986, p.

17)

What we see in Sol Littman, then, is a case somewhat paralleling that of Morley Safer - a single

Jew creates a story out of thin air, and gets it disseminated to tens of millions of people

through a Jewish-controlled media which conveniently neglects to verify it prior to

publication. In Littman's case, he goes well beyond dissemination - he further succeeds in

pressuring the Canadian government to waste taxpayer money (always in short supply for education

and health care) on a costly inquiry which turns up just about nothing, and whose only

appreciable benefit is not to the Canadian people, and not even to Jews collectively, but only

to Sol Littman personally - which benefit is the stirring up of Jewish anxiety on the one hand

together with anti-Jewish resentment on the other, both of which are necessary to increasing the

flow of Jewish contributions into Sol Littman's coffers. Sol Littman, in short, is a parasite

upon the Jewish people, preying on the fears of the more gullible of them, essentially playing a

role not unlike that of Stephen King in which the bigger a scare he is able to elicit out of his

audience by means of the fantastic stories he is able to concoct, the greater is his success.

Repeating the same principle in different words, we may say that the more anti-Semitism Sol

Littman is able to provoke, the greater is his success.

How does Sol Littman come to be in the vanguard of the fight to suppress hate on the Internet?

Consider the information on Sol Littman which can be found on The Ukrainian Archive: (1)

Reviewing the sampling higher above of irresponsible denunciations submitted to the Deschenes

Commission, we note that four of them were submitted by Sol Littman, suggesting that in the full

list of denunciations, his contribution would have been substantial. (2) The Sol Littman

Mengele scare immediately above. (3) My 27May98 letter to Demjanjuk persecutor Neal Sher, in

which I present data supporting the conclusion that Neal Sher and Sol Littman are members of a

subculture who lie not only to those who are not members of their subculture, but to each other

as well, thus steeping themselves in untruths. Still more information is available on a web

site unconnected to UKAR devoted exclusively to exposing Sol Littman. Given the present UKAR

disclosure of Sol Littman's irresponsibility, and given the similar disclosure on other sites on

the Internet, as the one cited above, it is little wonder that Sol Littman is today a leading

exponent for society bestowing upon him (and others like him) the power to suppress information

on the Internet when he decides (or they decide) that it expresses "hate." Perhaps a suspicion

that it would be healthy to occasionally entertain is that those who call loudest for the

suppression of information may be those with the most to hide.

Salem's Was Not the Last Witch Hunt

Surely the above data convinces us that many of the horrors that we all despise - that even Mr.

Safer might profess to despise - are being realized as contemporary actualities. Slanderous and

unfounded allegations. Anonymous letters of accusation. Government agencies investigating

people for no other reason than that someone has submitted their names. McCarthyism. A witch

hunt. Individuals accused of having committed war crimes while they were still in diapers. And

instead of standing back from this mass hysteria or exposing it, 60 Minutes has chosen instead

to play a contributory role.

The Deschenes Commission cites 31 newspaper accounts between 1971 and 1986 of Nazi war criminals

residing in Canada, and points out that this list is not exhaustive. Decades of coverage of

such sensational accusations leaves a permanent impression on the minds of the public, while the

Deschenes Commission refutation takes place only once, and does not carry the same lurid

appeal. The net effect is a propaganda victory for the false accusers. 60 Minutes is making

its contribution to this phenomenon - its false accusations in "The Ugly Face of Freedom" were

long and sensational and will be remembered by many, its retraction will be short and dull and

will be remembered by few. 60 Minutes hands Ukrainophobes another victory.

Letters to Simon Wiesenthal

I have written a number of letters to Simon Wiesenthal asking for his clarification on the

issues raised above, and on other issues relating to his credibility and to his calumniation of

Ukraine. These letters can be found by clicking the above link. Other material relating to

Simon Wiesenthal can be found scattered throughout the UKAR site, and can be located using the

Internal Search Engine whose link can be found on the Home Page. One item particularly worth

mentioning might be my sixth letter to Michael Jordan, Chairman of Westinghouse. Following

examination of any of these materials, clicking BACK on your browser will return you to this

location (if your browsing trail has not been too long).

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

What Happened in Lviv?

According to Simon Wiesenthal on the 60 Minutes broadcast, in three days following the

evacuation of the Communist forces and before the arrival of the German troops, Ukrainian police

killed between five and six thousand Jews:

SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the Germans arrived,

Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6 thousand Jews was

killed.

...

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia, the

police, killed 3,000 people in 2 days here.

Some 60 Minutes viewers may have been struck by the curious observation that while the 60

Minutes expert witness - Simon Wiesenthal - claimed that the number of Jews killed was "between

5 and 6 thousand," in three days, the interviewer - Morley Safer chose to reduce that number

killed to "3,000" and the duration of the killing to two days - but without informing the viewer

on what grounds he did so.

Let us begin our examination of this claim by reviewing the historical context.

Historical Context of the Lviv Pogrom

Eight Years Previously. Although Western Ukraine was spared the induced famine of 1932-1933 in

which some six million Ukrainians perished, Western Ukrainians were nevertheless aware of the

famine in adjacent Soviet Ukraine and aware that it was administered at the top by Lazar

Kaganovich, a Jew, and was supported at the bottom by cadres, many said to be Jewish, who moved

from village to village confiscating grain and livestock.

During the previous 21 months. Western Ukraine was annexed by Soviet forces in 1939 for a

period of 21 months until the Germans arrived in 1941. What was the experience of Western

Ukrainians under Russian communism? It was traumatic. On top of suppression of culture and

confiscation of property, there was terror:

The most widespread and feared measure was deportation. Without warning,

without trial, even without formal accusation, thousands of alleged "enemies of

the people" were arrested, packed into cattle cars, and shipped to Siberia and

Kazakhstan to work as slave laborers under horrible conditions. Many of these

deportees, including entire families, perished. ... According to Metropolitan

Andrei Sheptytsky, the Soviets deported about 400,000 Ukrainians from Galicia

alone. ... West Ukrainians found their first exposure to the Soviet system to

be a generally negative experience and many concluded that "Bolshevik" rule had

to be avoided at all costs. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, pp.

456-457)

Vasyl Hryshko (Experience with Russia, 1956, p. 117) puts the number killed or deported in

Western Ukraine during the Soviet occupation at 750,000. It was commonly perceived by

Ukrainians that Jews were disproportionately represented among the Communists inflicting this

suffering upon Ukraine.

During the preceding few days. As the Soviets retreated, the NKVD perceived by Ukrainians to

be manned disproportionately by Jews - went on a killing spree. Concerning this event, there

seems to be widespread agreement. Particularly relevant to our discussion, is that even Simon

Wiesenthal can be found adding his voice of assent in the fifth of the series of quotations

below:

While the movement to the East was taking place, the NKVD carried out mass

arrests and executions, chiefly of Ukrainians - especially those who tried to

avoid evacuation. In the jails most prisoners whose period of imprisonment was

more than three years were shot; others were evacuated if possible. In several

cities the NKVD burned prisons with prisoners in them. (Volodymyr Kubijovyc,

editor, Ukraine: A Concise Encyclopaedia, University of Toronto Press, Toronto,

1963, Volume I, p. 878, Vsevolod Holubnychy and H. M. wrote this section)

The Bolsheviks succeeded in annihilating some 10,000 political prisoners in

Western Ukraine before and after the outbreak of hostilities (massacres took

place in the prisons in Lviv, Zolochiv, Rivne, Dubno, Lutsk, etc.). (Volodymyr

Kubijovyc, editor, Ukraine: A Concise Encyclopaedia, University of Toronto

Press, Toronto, Volume 1, p. 886)

Before fleeing the German advance the Soviet occupational regime murdered

thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the city's [Lviv's]

intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume 3, p. 222)

The Soviets' hurried retreat had tragic consequences for thousands of political

prisoners in the jails of Western Ukraine. Unable to evacuate them in time,

the NKVD slaughtered their prisoners en masse during the week of 22-29 June

1941, regardless of whether they were incarcerated for major or minor

offenses. Major massacres occurred in Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in

Galicia, where about 10,000 prisoners died, and in Rivne and Lutsk in Volhynia,

where another 5000 perished. Coming on the heels of the mass deportations and

growing Soviet terror, these executions added greatly to the West Ukrainians'

abhorrence of the Soviets. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 461)

When the German attack came on 22 June the Soviets had no time to take with

them the people they had locked up. So they simply killed them. Thousands of

detainees were shot dead in their cells by the retreating Soviets. (Simon

Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 35)

Right after the entry we were shown 2,400 dead bodies of Ukrainians liquidated

with a shot at the scruff of the neck at the city jail of Lemberg [Lviv] by the

Soviets prior to their marching off. (Hans Frank, In the Face of the Gallows,

p. 406)

In Lvov, several thousand prisoners had been held in three jails. When the

Germans arrived on 29 June, the city stank, and the prisons were surrounded by

terrified relatives. Unimaginable atrocities had occurred inside. The prisons

looked like abattoirs. It had taken the NKVD a week to complete their gruesome

task before they fled. (Gwyneth Hughes and Simon Welfare, Red Empire: The

Forbidden History of the USSR, 1990, p. 133)

We learned that, before the Russian troops had left, a very great number of

Lemberg citizens, Ukrainians and Polish inhabitants of other towns and

villages had been killed in this prison and in other prisons. Furthermore,

there were many corpses of German men and officers, among them many Air Corps

officers, and many of them were found mutilated. There was a great bitterness

and excitement among the Lemberg population against the Jewish sector of the

population. (Erwin Schulz, from May until 26 September, 1941 Commander of

Einsatzkommando 5, a subunit of Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor,

The Holocaust: Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New York,

1982, Volume 18, p. 18)

On the next day, Dr. RASCH informed us to the effect that the killed people in

Lemberg amounted to about 5,000. It has been determined without any doubt

that the arrests and killings had taken place under the leadership of Jewish

functionaries and with the participation of the Jewish inhabitants of

Lemberg. That was the reason why there was such an excitement against the

Jewish population on the part of the Lemberg citizens. (Erwin Schulz, from

May until 26 September, 1941 Commander of Einsatzkommando 5, a subunit of

Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor, The Holocaust: Selected Documents

in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982, Volume 18, p. 18)

Chief of Einsatzgruppe B reports that Ukrainian insurrection movements were

bloodily suppressed by the NKVD on June 25, 1941 in Lvov. About 3,000 were

shot by NKVD. Prison burning. Hardly 20% of Ukrainian intelligentsia has

remained. (Operational Situation Report USSR No. 10, July 2, 1941, in Yitzhak

Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports:

Selections from the Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign Against the

Jews July 1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 2)

Location: Lvov

According to reliable information, the Russians, before withdrawing, shot

30,000 inhabitants. The corpses piled up and burned at the GPU prisons are

dreadfully mutilated. The population is greatly excited: 1,000 Jews have

already been forcefully gathered together. (Operational Situation Report USSR

No. 11, July 3, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector,

The Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of the Nazi Death

Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943, Holocaust Library,

New York, 1989, p. 4)

Location: Zviahel (Novograd-Volynski)

...

Before leaving, the Bolsheviks, together with the Jews, murdered several

Ukrainians; as an excuse, they used the attempted Ukrainian uprising of June

25, 1941, which tried to free their prisoners.

According to reliable information, about 20,000 Ukrainians have disappeared

from Lvov, 80% of them belonging to the intelligentsia.

The prisons in Lvov were crammed with the bodies of murdered Ukrainians.

According to a moderate estimate, in Lvov alone 3-4,000 persons were either

killed or deported.

In Dobromil, 82 dead bodies were found, 4 of them Jews. The latter were

former Bolsheviki informers who had been killed because of their complicity in

this act. Near Dobromil an obsolete salt mine pit was discovered. It was

completely filled with dead bodies. In the immediate neighborhood, there is a

6X15m mass grave. The number of those murdered in the Dobromil area is

estimated to be approximately several hundred.

In Sambor on June 26, 1941, about 400 Ukrainians were shot by the

Bolsheviks. An additional 120 persons were murdered on June 27, 1941. The

remaining 80 prisoners succeeded in overpowering the Soviet guards, and fled.

...

As early as 1939, a larger number of Ukrainians was shot, and 1,500

Ukrainians as well as 500 Poles were deported to the east.

Russians and Jews committed these murders in very cruel ways. Bestial

mutilations were daily occurrences. Breasts of women and genitals of men were

cut off. Jews have also nailed children to the wall and then murdered them.

Killing was carried out by shots in the back of the neck. Hand grenades were

frequently used for these murders.

In Dobromil, women and men were killed with blows by a hammer used to stun

cattle before slaughter.

In many cases, the prisoners must have been tortured cruelly: bones were

broken, etc. In Sambor, the prisoners were gagged and thus prevented from

screaming during torture and murder. The Jews, some of whom also held official

positions, in addition to their economic supremacy, and who served in the

entire Bolshevik police, were always partners in these atrocities.

Finally, it was established that seven [German] pilots who had been

captured were murdered. Three of them were found in a Russian military

hospital where they had been murdered in bed by shots in the abdomen. ...

... Prior to their withdrawal, the Bolsheviks shot 2,800 out of 4,000

Ukrainians imprisoned in the Lutsk prison. According to the statement of 19

Ukrainians who survived the slaughter with more or less serious injuries, the

Jews again played a decisive part in the arrests and shooting. ...

The investigations at Zlochev proved that the Russians, prior to their

withdrawal, arrested and murdered indiscriminately a total of 700 Ukrainians,

but, nevertheless, included the entire [local] Ukrainian intelligentsia.

(Operational Situation Report USSR No. 24, July 16, 1941, in Yitzhak Arad,

Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports: Selections

from the Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July

1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 29-33)

Location: Pleskau [Pskov] ...

The population is in general convinced that it is mostly the Jews who

should be held responsible for the atrocities that are committed everywhere.

...

As it was learned that the Russians before they left have either deported

the Ukrainian intelligentsia, or executed them, that is, murdered them, it is

assumed that in the last days before the retreat of the Russians, about 100

influential Ukrainians were murdered [in Pleskau]. So far the bodies have not

been found - a search has been initiated.

About 100-150 Ukrainians were murdered by the Russians in Kremenets. Some

of these Ukrainians are said to have been thrown into cauldrons of boiling

water. This has been deduced from the fact that the bodies were found without

skin when they were exhumed. ...

... Before leaving Dubno, the Russians, as they had done in Lvov,

committed extensive mass-murder.

... Before their flight [from Tarnopol], as in Lvov and Dubno, the

Russians went on a rampage there. Disinterments revealed 10 bodies of German

soldiers. Almost all of them had their hands tied behind their backs with

wire. The bodies revealed traces of extremely cruel mutilations such as gouged

eyes, severed tongues and limbs.

The number of Ukrainians who were murdered by the Russians, among them

women and children, is set finally at 600. Jews and Poles were spared by the

Russians. The Ukrainians estimate the total number of [Tarnopol] victims since

the occupation of the Ukraine by the Russians at about 2,000. The planned

deportation of the Ukrainians already started in 1939. There is hardly a

family in Tarnopol from which one or several members have not disappeared.

... The entire Ukrainian intelligentsia is destroyed. Since the beginning of

the war, 160 members of the Ukrainian intelligentsia were either murdered or

deported. Inhabitants of the town had observed a column of about 1,000

civilians driven out of town by police and army early in the morning of July 1,

1941.

As in Lvov, torture chambers were discovered in the cellars of the Court of

Justice. Apparently, hot and cold showers were also used here (as in Lemberg

[Lviv]) for torture, as several bodies were found, totally naked, their skin

burst and torn in many places. A grate was found in another room, made of wire

and set above the ground about 1m in height, traces of ashes were found

underneath. A Ukrainian engineer, who was also to be murdered but saved his

life by smearing the blood of a dead victim over his face, reports that one

could also hear screams of pain from women and girls. (Operational Situation

Report USSR No. 28, July 20, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and

Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of

the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943,

Holocaust Library, New York, 1989, p.38-40)

F. Fedorenko

MY TESTIMONY

When the bolsheviks retreated before the German onslaught in the Second

World War they took care in advance not to leave any prisoners behind when the

Germans arrived.

The prisoners were driven, en masse, under heavy NKVD guard deep into

Russia or Siberia, day and night. Many of them were so tired that they could

go no further. These were shot without compunction where they fell. Terrible

things happened then. Sometimes, wives recognized their husbands among the

evacuees, as the prisoners were being driven through the villages. There was

great despair when they saw their loved ones taken under the muzzles of

automatic guns, to far, unknown places.

The villagers took care of those who did not die at once from the NKVD

bullets, but this was a very dangerous thing to do before all the bolsheviks

cleared out.

But the NKVD could not evacuate all the prisoners, there were so many arrests,

and jails were replenished constantly. In such a case the NKVD, before making

a hasty retreat, would murder the prisoners in their cells.

I recall that when the Germans came, in the fall of 1941, to a little town,

Chornobil, on the Prypyat River, 62 miles west of Kiev, 52 corpses of recently

murdered people, slightly covered with earth, were found in the prison yeard.

These corpses had their hands tied at the back with wire; some had their backs

flayed, others had gouged eyes or nails driven into their heels; still others

had their noses, ears, tongues and even genitals cut away. Instruments of

torture which the communists used were found in the dungeon of the prison.

Many of the tortured people were identified because they were mostly farmers

from the local collectives who had been arrested by the NKVD for some unknown

reason.

For instance, one girl (whose name I cannot recall now) from the village of

Zallissya, a mile and a quarter from Chornobil, was arrested because one day

she failed to go to dig trenches. All were compelled at that time, to dig

anti-tank trenches. The girl was sick but there was no doctor to examine her

and the NKVD arrested her, never to return.

Two days later, when the Germans arrived, she was found among the fifty-two

corpses. (F. Fedorenko, My Testimony, in The Black Deeds of the Kremlin: A

White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist Terror,

Toronto, 1953, pp. 97-98)

Andriy Vodopyan

CRIME IN STALINE

In this ciy in the NKVD prison factory the communists executed 180 persons

and buried them in two holes dug in the prison yard. The corpses were

liberally treated with unslaked lime, especially the faces.

My brother was sentenced to three months in jail for coming late to work.

After serving 18 days in the factory prison he was set free, and a month later

was drafted to the Red Army because this was in July 1941.

Later, his wife and my mother found him among the corpses, identifying him by

the left hand finger, underwear and papers he had on him.

This atrocity came to light when prisoners who remained alive were liberated.

They had also a very close call. Six days before the arrival of the German

troops they heard muffled shots.

The prison was secretly mined by NKVD agents in preparation for the German

invaders. (Andriy Vodopyan, Crime in Staline, in The Black Deeds of the

Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist

Terror, Toronto, 1953, p. 121)

Yuriy Dniprovy

INNOCENT VICTIMS

In the little town of Zolotnyky in the Ternopil region the bolsheviks

murdered a captain of the former Ukrainian Galician Army (UHA) of 1918-1922,

Mr. Dankiw, and clerks of the Ukrainian cooperative store, the sisters

Magdalene, Sophia and Clementine Husar from the suburb of Vaha. Clementine and

Magdalene were tortured in a beastly manner and had their breats cut off.

Other people executed at that time were: Slavko Demyd, Yosyp Vozny, Vasyl

Burbela, Zynoviy Kushniryna, Pavlo Kushniryna and a non-commissioned officer of

the UHA, Mr. Tsiholsky. (Yuriy Dniprovy, Innocent Victims, in The Black Deeds

of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian

Communist Terror, Toronto, 1953, p. 122)

P. K.

THE INFERNAL DEVICE OF THE RUSSIAN COMMUNISTS

(By an eyewitness) In the year 1942, when the Red Army, harassed by the

German divisions, retreated from Katerynodar (Krasnodar), the regional NKVD

division evacuated all the prisoners and sent them in the direction of

Novorossiysk. The railway line between Katerynodar and the station of Krymska

was jammed by nearly two hundred freight boxcars filled to capacity with

political prisoners.

Suspecting that all these prisoners might fall into German hands the

Russian NKVD men, as a precautionary measure, poured gasoline on the cars and

let them burn.

Thus a few thousand people perished in inhuman torture merely because they

were suspected of anti-communism.

When the Germans entered Katerynodar they found in the regional divisional

building of the NKVD in Sinny Bazar, a horrible torture chamber. In the vault

of this building there was a dark passage which ended with a wooden platform

which dipped down at a sharp angle. Right underneath it there was a machine

which resembled a straw chopper. It was a disk equipped with a system of big

knives that revolved at great speed. It was powered by a motor.

After questioning, the innocent victims were driven by the NKVD agents

towards the wooden platform and rolled under the knives of the hellish

meatchopper. The chopped bones and flesh of the victims fell into the sewers

and were carried away with a stream of sewage into the river Kuban.

Having discovered this horrible place, the Germans gave permission to all

who wished to view this inhuman device. Thousands of people visited the place,

among them the author of these lines.

Other nations direct their talents towards the discovery of better

medicines, new materials, better means of communication to make living

conditions better. The Russian people are using all their talents for the

production of machines and new methods of mass murder and torture. (P. K., The

infernal device of the Russian Communists (by an eyewitness), in The Black

Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian

Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 123-124)

M. Kowal

BOLSHEVIK MURDERS

I am Michael Kowal, from the town of Kaminka Strumylova in the Lviw Region

in Ukraine. During the communist occupation of Western Ukraine I personally

witnessed three arrests in my native town on June 22, 1941, those of Bohdan

Mulkevich, and Michael Mulkevich who lived on Zamok Street, and Michael

Mulkevich's blacksmith apprentice, presumably from the village of Rymaniw in

the same Region. They were suspected of disloyalty to the communist regime.

After th communist retreat from Kaminska-Strumylova they were found in the

town prison with 33 other victims, murdered in a horribly sadistic manner. All

the corpses were tied together with barbed wire and all bore signs of terrible

beatings. Some had nails driven into their skulls. None of them had been shot

to death. Their bodies, nude and badly mauled, were practically unrecognizable

to their relatives.

Bohdan Mulkevish's wife recognized her husband, but, trying to verify her

identification by his gold teeth, found them missing. All the bodies were

taken away fro interment.

That Same day 19 other bodies were discovered near the village of Todan

about 9 or 10 kilometers from Kaminka-Strumylova. They were tied to trees and

their chests were pierced with bayonets. These were all identified by

relatives and taken away for burial. (M. Kowal, Bolshevik Murders, in The

Black Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of

Russian Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)

Andriy Vodopyan

A RAVINE FILLED WITH THE BODIES OF CHILDREN

I was serving in the Soviet Russian Army. Our artillery unit was

retreating before the Germans in the direction of Yeletsk. On September 18,

1941, our unit came to a wide ravine situated about 14 miles from Chartsysk

station, and about 60 miles from the city of Staline. The ravine stretched

from the station of Chartsysk to the station of Snizhy. When we approached the

ravine we were taken aback by a horrible sight. The whole ravine was filled

with the bodies of children. They were lying in different positions. Most of

them were from 14 to 16 years of age. They were dressed in black, and we

recognized them as students of the F.S.U., a well-known trade and craft

school. We counted 370 bodies altogether. All of them had been killed by

machine gun fire.

This group of children was being evacuated from Staline when the Germans

neared the city. The children had marched 60 miles, and, exhausted and unable

to continue walking, asked for transportation. The officers in charge promised

to send them trucks. Instead of trucks, a detachment of the Russian political

police (NKVD) arrived, and shot the children in cold blood with machine guns.

This ravine, filled with hundreds of bodies of slain children, moved even the

soldiers, accustomed as they were to the sight of death. (Andriy Vodopyan, A

Ravine Filled With the Bodies of Children, in S. O. Pidhainy (ed.), The Black

Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian

Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)

Rev. J. Chyrva was imprisoned in 1941 when the Russian Communist armies were

withdrawing from the city of Riwne. He happened to be cast into one of those

jails in which the communists, fleeing from advancing German armies, attempted

to rid themselves of as many prisoners as possible by throwing hand-grenades

into the crowded cells. When the first grenade was thrown into the cell where

Rev. J. Chyrva was kept, he was the first to fall - his foot shattered. On him

fell many mutilated bodies, covering him, thus saving his life. Later, when

people came into the cell, they found all the prisoners dead with the exception

of Rev. J. Chyrva. He is alive today, a witness of that horrible

manslaughter. (Rev. Lev Buchak, Persecution of Ukrainian Protestants under the

Soviet Rule, in S. O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the Kremlin: A White

Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist Terror, Toronto,

1953, p. 529)

The Bolsheviks had arrested thousands of Ukrainian patriots, and prior to their

retreat, they killed them savagely. For some reason even highly regarded

Jewish authors understate the number of Ukrainian victims of Bolshevik terror.

Gerald Reitlinger gives a figure of three to four thousand in Lviv alone.

Hilberg speaks of "the Bolsheviks deporting Ukrainians," but he does not

furnish any overall figures. But on the basis of a German document (RSHA

IV-A-1, Operational Report USSR no. 28, 20 July 1941, No-2943), which I was

unable to verify, he recounts one particularly horrible episode:

In Kremenets 100-150 Ukrainians had been killed by the Soviets.

When some of the exhumed corpses were found without skin, rumors

circulated that the Ukrainians had been thrown into kettles of

boiling water. The Ukrainian population retaliated by seizing

130 Jews and beating them to death with clubs.

He also quotes the French collaborator Dr. Frederic as saying that the

Bolsheviks killed eighteen thousand Ukrainian political prisoners in Lviv and

its outskirts alone.

Basing his remarks on an anonymous article entitled "The Ethnocide of

Ukrainians in the USSR," in the dissident journal Ukrainian Herald, Issue 7-8,

the Ukrainian-American publicist Lew Shankowsky gives the following number of

victims of Bolshevik terror in Galicia and Volhynia: as many as forty thousand

killed in the prisons of Lviv, Lutsk, Rivne, Dubno, Ternopil, Stanyslaviv (now

Ivano-Frankivsk), Stryi, Drohobych, Sambir, Zolochiv and other towns and

settlements. The fact of the matter is that, justifiably or not, some

Ukrainians felt that some Jews were in the employ of the Stalinist secret

police, the NKVD. For instance, it was pointed out to me by a resident of

Western Ukraine that a high NKVD official in Lviv, a certain Barvinsky, was

Jewish, despite his Ukrainian name. (Yaroslav Bilinsky, Methodological

Problems and Philosophical Issues in the Study of Jewish-Ukrainian Relations

During the Second World War, pp. 373-394, in Howard Aster and Peter J.

Potichnyj (eds.), Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective,

Canadian Institute of Ukrainian Studies, Edmonton, 1990, footnotes deleted)

In their hasty and often panic-stricken retreat, the Soviet authorities were

not about to evacuate the thousands of prisoners they had arrested, mostly

during their last months of rule in western Ukraine. Their solution,

implemented at the end of June and in early July 1941, was to kill all inmates

regardless of whether they had committed minor or major crimes or were being

held for political reasons. According to estimates, from 15,000 to 40,000

prisoners were killed during the Soviet retreat from eastern Galicia and

western Volhynia. (Paul Robert Magocsi, A History of Ukraine, University of

Washington Press, Seattle, 1996, p. 624)

Was the Ukrainian perception of disproportionate Jewish participation in the Soviet secret

police accurate? Observations such as the following suggest that perhaps it was: Yoram Sheftel,

Ivan Demjanjuk's Israeli defense attorney, reports the following in connection with his visit to

the Simferopol, Ukraine, KGB headquarters in 1990:

On the right-hand wall was a stone memorial plaque engraved with the names of

about thirty KGB men from Simferopol who had fallen in the Great Patriotic War,

as the Soviets call World War II. I was shocked and angry as I read the names:

the first was Polonski and the last Levinstein, and all those between were ones

like Zalmonowitz, Geller and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth in

Russia, the cradle of Zionism, had sold itself and its soul to the Red Devil.

(The Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a Show-Trial, 1994, p. 301)

Curious wording, incidentally. In the eyes of Sheftel, this plaque does not list torturers and

butchers, it lists "youth." These torturers and butchers are not chosen from the "worst" of

Jews, but from the "best." And whereas a Ukrainian might tend to the view that the members of

the NKVD were the Red Devil, Sheftel views them as merely having sold their souls to some

hypothetical Red Devil residing elsewhere. Sheftel, it seems, extends his sympathy not to the

victims of the torturers and butchers, but to the torturers and butchers themselves, who after

all are merely "the best of Jewish youth" led astray by some "Red Devil" - in other words, to be

viewed not as falling among the victimizers, but among the victims. I suppose that there exist

even today apologists who might speak of Adolf Eichmann as an instance of the best of German

youth who had sold his soul to the Nazi Devil.

Of course Sheftel's sample of 30 is not necessarily a sample that is representative of the

entire NKVD; however the Jewish domination of the entire NKVD is not a rare or dubious

hypothesis, but is one, rather, that is upheld from more than one direction:

As a Jew, I'm interested in another question entirely: Why were there so many

Jews among the NKVD-MVD investigators - including many of the most terrible?

It's a painful question for me but I cannot evade it. (Yevgenia Albats, The

State Within a State: The KGB and its Hold on Russia, Past, Present and Future,

1994, p. 147)

Jews abounded [also] at the lower levels of the Party machinery especially in

the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and the NKVD.... It is

difficult to suggest a satisfactory reason for the prevalence of Jews in the

Cheka. It may be that having suffered at the hand of the former Russian

authorities they wanted to seize the reins of real power in the new state for

themselves. (Leonard Shapiro, The Role of Jews in the Russian Revolutionary

Movement, Slavonic and East European Review, 1961, 40, p. 165)

More recently, I have compiled statistics from data presented by Shapoval which suggests that

out of every ten leading members of the Cheka-GPU-NKVD in Ukraine, 6 were Jewish, 2 Russian, 1

Ukrainian, and 1 other.

Now within this historical context - the Ukrainian Holocaust eight years previously, the

21-month Communist reign of terror, and the recent slaughter of Ukrainians by the retreating

Communists - would it be surprising if upon the arrival of the Germans, these Western Ukrainians

had felt liberated by the Germans and at the same time vengeful toward the Communists, and would

it be surprising if among their first actions was the seeking out and punishment of any

perpetrators and collaborators who had not been able to flee with the retreating Communists?

No, it would not be surprising - and yet that is not what happened.

Zero Retribution

Prior to the arrival of the Germans, there was no anti-Jewish or anti-Communist violence. If

any impulse for vengeance existed, then it was inhibited - the Ukrainian population had been

decimated, deprived of its leadership, throttled into submission. For all they knew, the

Communists who had just left might return that very same day and resume the slaughter, starting

first with any who had dared to lift a vengeful hand. For all they knew, this was just the calm

before a new storm, just a few hours' respite while names were taken for the next round of NKVD

executions. And the last person to lift a hand against would be a Jew because the Jew had

traditionally occupied the position of authority:

From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as follows:

Almost nowhere can the population be persuaded to take

active steps against the Jews. This may be explained by the

fear of many people that the Red Army may return. Again and

again this anxiety has been pointed out to us. Older people

have remarked that they had already experienced in 1918 the

sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear

psychosis, and in order to destroy the myth ... which, in the

eyes of many Ukrainians, places the Jew in the position of

the wielder of political power, Einsatzkommando 6 on several

occasions marched Jews before their execution through the

city. Also, care was taken to have Ukrainian militiamen

watch the shooting of Jews.

This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired

effect. After a few weeks, Einsatzgruppe C complained once more that the

inhabitants did not betray the movements of hidden Jews. The Ukrainians were

passive, benumbed by the "Bolshevist terror." Only the ethnic Germans in the

area were busily working for the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg, The Destruction

of the European Jews, 1961, p. 202)

The picture painted by Raul Hilberg is not at all the one of Ukrainians enthusiastically

slaughtering Jews that was painted by Morley Safer in his 60 Minutes broadcast:

The Slavic population stood estranged and even aghast before the unfolding

spectacle of the "final solution." There was on the whole no impelling desire

to cooperate in a process of such utter ruthlessness. The fact that the Soviet

regime, fighting off the Germans a few hundred miles to the east, was still

threatening to return, undoubtedly acted as a powerful restraint upon many a

potential collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,

1985, p. 308)

Raul Hilberg is not the only historian testifying to the fact that the Einsatzgruppen organized

and instigated the pogroms, and that they were disappointed by the results. Leo Heiman below,

for example, reaffirms this, and adds the detail that the pogromists had a short attention span

with respect to the German-inspired motive of anti-Semitism, being instead readily diverted by

"looting and plunder." "Lemberg," of course, is Lviv:

The results of diligent Nazi efforts to organize "Ukrainian pogrom mobs" were

disappointing.... According to official German documents introduced by the

prosecution during the Eichmann trial, the Nazi commander of S.D. Einsatzgruppe

"Kommando Lemberg" complained to his superiors that "...to rely on local people

to take the law of retribution in their own hands, and themselves carry out

final solution measures against Jews, is hopeless. We organized several action

groups, but they soon degenerated into ordinary pogrom mobs, more interested in

looting and plunder than in energetic and forceful measures against Jews. The

number of Jews eliminated by mobs runs less than two thousand in my area of

operations, and the damage done by mobs to property, as well as the disruption

of order, does not justify this kind of action. I have no choice but to employ

my own men." (Leo Heiman, Ukrainians and the Jews, in Walter Dushnyck,

Ukrainians and Jews: A Symposium, The Ukrainian Congress Committee of American,

New York, 1966, p. 60)

In reading the above Einsatzgruppe report, many question come to mind. Just how would a pogrom

mob be organized? - Might it be staffed entirely by criminals held in custody by the Germans?

What weapons would be given the pogromists? Would it be safe to give incarcerated criminals

weapons and then to release them on their own recognisance? Obviously, they would tend to

escape and then, being armed, would be particularly dangerous to recapture. Wouldn't armed

Germans have to accompany the pogromists in order to steer them to the proper targets, to keep

them from getting out of control, and to make sure that weapons were returned? - In which case,

how much of the killing would be done by the supervising Germans? What was the ethnic

composition of these pogromists? Above I cited Raul Hilberg stating "Only the ethnic Germans in

the area were busily working for the Einsatzgruppe," which brings us to the realization that a

pogrom within Ukraine is not necessarily a pogrom perpetrated by Ukrainians, and so brings us

also to the question of how many of the pogromists were Germans, Russians, Poles, or Jews?

Raul Hilberg discusses two motives for the Nazis to incite pogroms in Ukraine, the second of

which will be of particular relevance when we discuss further below the origin of the historical

documentary footage broadcast by 60 Minutes:

Why did the Einsatzgruppen endeavor to start pogroms in the occupied areas?

The reasons which prompted the killing units to activate anti-Jewish outbursts

were partly administrative, partly psychological. The administrative principle

was very simple: every Jew killed in a pogrom was one less burden for the

Einsatzgruppen. A pogrom brought them, as they expressed it, that much closer

to the "cleanup goal".... The psychological consideration was more

interesting. The Einsatzgruppen wanted the population to take a part and a

major part at that - of the responsibility for the killing operations. "It was

not less important, for future purposes," wrote Brigadefuhrer Dr. Stahlecker,

"to establish as an unquestionable fact that the liberated population had

resorted to the most severe measures against the Bolshevist and Jewish enemy,

on its own initiative and without instructions from German authorities." In

short, the pogroms were to become the defensive weapon with which to confront

an accuser, or an element of blackmail that could be used against the local

population. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 203)

Two of the conclusions that Raul Hilberg draws concerning pogroms in Ukraine flatly contradict

the Wiesenthal-Safer story of a massive pre-German pogrom in Lviv:

First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen influence, did not

take place; all outbreaks were either organized or inspired by the

Einsatzgruppen. Second, all pogroms were implemented within a short time after

the arrival of the killing units. They were not self-perpetuating, nor could

new ones be started after things had settled down. (Raul Hilberg, The

Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)

Raul Hilberg describes what may have been the chief - or the only Lviv pogrom quite

differently - it occurred after the arrival of the Germans, and it did not involve the killing

of 5,000-6,000 Jews:

The Galician capital of Lvov was the scene of a mass seizure by local

inhabitants. In "reprisal" for the deportation of Ukrainians by the Soviets,

1000 members of the Jewish intelligentsia were driven together and handed over

to the Security Police. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,

1961, p. 204)

But even this milder version of an anti-Jewish eruption - now a post-German one - is not easy to

credit. The arrest of one thousand targeted individuals within a city is something that can

only be done by a large team of professionals backed by a research staff, weapons,

telecommunications equipment, vehicles. Before anyone would undertake such a daunting task,

furthermore, they would need to be assured that the thousand prisoners would be wanted and that

they could be processed - only an ambivalent gratitude might be expected for having herded a

thousand prisoners through the streets to the local police station which was not expecting them

- and so it is implausible that local inhabitants would act without at the very least

consultation and coordination with the occupying authorities. From what we have discussed

above, we would expect the local inhabitants to be devoid of initiative, able to follow orders

perfunctorily in order to save their lives, but quite unable to muster the resources to round up

one thousand individuals on their own. If any such round-up did occur, then, it would more

plausibly have been at the instigation of, and under the direction of, the German occupiers.

But to return to 60 Minutes, the reality is that the sort of pogrom described by Simon

Wiesenthal - massive in scale and initiated by Ukrainians independently of German instigation

never took place. The most that the Germans could incite a small number of Ukrainians to

contribute - and who knows exactly how large a contribution these few Ukrainians really made

alongside the Germans in such actions - was closer to the following:

In Kremenets 100-150 Ukrainians had been killed by the Soviets. When some of

the exhumed corpses were found without skin, rumors circulated that the

Ukrainians had been thrown into kettles full of boiling water. The Ukrainian

population retaliated by seizing 130 Jews and beating them to death with

clubs. ... The Ukrainian violence as a whole did not come up to

expectations. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p.

204)

But on the principle that the person readiest to contradict Simon Wiesenthal is Simon Wiesenthal

himself, we turn to other statements that he has made:

The Ukrainian police ... had played a disastrous role in Galicia following the

entry of the German troops at the end of June and the beginning of July 1941.

(Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 34, emphasis added)

In the same account, Wiesenthal does mention a Lviv pogrom of three day's duration, but

unambiguously places it after the German occupation:

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating

Soviets. This gave rise to one of the craziest accusations of that period:

among the strongly anti-Semitic population the rumour was spread by the

Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and all Bolsheviks were

Jews. Hence it was the Jews who were really to blame for the atrocities

committed by the Soviets.

All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It is

said that after their arrival they gave the Ukrainians free rein, for three

days, to 'deal' with the Jews. (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989,

p. 36, emphasis added)

In conclusion, Mr. Wiesenthal's story of a massive pre-German Lviv pogrom is contradicted by

other testimony, some of it his own. Mr. Safer had the good sense to subtract 3,000 fatalities

from Mr. Wiesenthal's upper estimate of 6,000, suggesting that he too is aware of Mr.

Wiesenthal's unreliability. Had Mr. Safer dared to subtract another 3,000, he would have hit

the nail right on the head. If one were to sum up within one short statement the picture that

emerges from a consideration of the evidence, and if in doing so one were to be uninhibited by

considerations of political correctness, then an apt summary might be that during the very

interval that Morley Safer claims that Ukrainians were killing Jews by the thousands, in fact it

was Jews that were killing Ukrainians by the thousands. George Orwell's 1984 has arrived and is

in place - now our media drum into us that black is white, love is hate, war is peace,

Ukrainians killed Jews.

Morely Safer Invents Corroborative Events

Furthermore, in connection with the possibility of a massive, pre-German Lviv pogrom, 60 Minutes

insinuated into the pre-German interval three events which gave the viewer the impression that

the pre-German pogrom in question was well-documented and incapable of being doubted: (1) the

arrest of Mr. Wiesenthal's mother, (2) the shooting of Mr. Wiesenthal's mother-in-law, and (3)

the scenes depicted in "remnants of a film":

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia, the

police, killed 3,000 people in 2 days here.

LUBACHIVSKY: It is not true!

SAFER: It's horribly true to Simon Wiesenthal - like thousands of Lvov Jews,

his mother was led to her death by the Ukrainian police.

These are remnants of a film the Germans made of Ukrainian brutality. The

German high command described the Ukrainian behavior as 'praiseworthy.'

WIESENTHAL: My wife's mother was shot to death because she could not go so

fast.

SAFER: She couldn't keep up with the rest of the prisoners.

WIESENTHAL. Yes. She was shot to death by a Ukrainian policeman because she

couldn't walk fast.

SAFER: It was the Lvov experience that compelled Wiesenthal to seek out the

guilty, to bring justice.

The above passage starts by mentioning Lviv prior to arrival of the Germans, and it ends with a

reference to "the Lvov experience," which invites the viewer to imagine that the events

mentioned in the same passage happened during the pre-German interval. However, examining Mr.

Wiesenthal's biographies for confirmation of the first two of these events - the arrest of his

mother and the shooting of his mother-in-law - turns up the following (it will help at this

point to recollect that Lviv was occupied by the Germans on June 30, 1941):

In August [1942] the SS was loading elderly Jewish women into a goods truck at

Lvov station. One of them was Simon Wiesenthal's mother, then sixty-three.

... His wife's mother was shortly afterwards shot dead by a Ukrainian police

auxiliary on the steps of her house. (Peter Michael Lingens, in Simon

Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 8)

"My mother was in August 1942 taken by a Ukrainian policeman," Simon says,

lapsing swiftly into the present tense as immediacy takes hold. ... Around

the same time, Cyla Wiesenthal [Mr. Wiesenthal's wife] learned that, back in

Buczacz, her mother had been shot to death by a Ukrainian policeman as she was

being evicted from her home. (Alan Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 41)

We see, therefore, that 60 Minutes seems to have advanced the date of arrest of Simon

Wiesenthal's mother as well as the shooting of his mother-in-law by more than a year in order to

lend credibility to the claim of Ukrainian-initiated actions against Jews prior to the German

occupation of Lviv.

Also attributed to the pre-German interval by 60 Minutes were the events depicted in the

"remnants of a film" quoted above, but as we shall see below, these scenes are not scenes of a

pogrom and they did not antedate the arrival of the Germans either.

As a final piece of contradictory evidence, Andrew Gregorivich reports being told by a resident

of Lviv during those days that there was not a three-day gap between the departure of the

Soviets and the arrival of the Germans (Jews Ukrainians, Forum, No. 91, Fall-Winter 1994, p.

29)

And as a final comment on the possibility of a pre-German Lviv pogrom, one might note that the

pogrom claimed by Morley Safer is massive in scale, that Simon Wiesenthal claimed to be right in

the middle of it, and that it was this very pogrom which "compelled Wiesenthal to seek out the

guilty, to bring justice." One might expect, then, that this particular pogrom would have

occupied some of Mr. Wiesenthal's attention as a Nazi hunter, and yet we are faced with the

incongruity that he seems not to have brought any of its perpetrators to justice.

Impulsive Execution

We have just seen Mr. Wiesenthal reporting that his mother-in-law was "shot to death by a

Ukrainian policeman because she couldn't walk fast." Such a thing might well have happened, of

course, but in view of Mr. Wiesenthal's lack of credibility, it behooves us to notice that it is

somewhat implausible. In fact, impulsive killing of this sort was forbidden by the German

authorities for many reasons.

(1) Any optimistic illusions of those arrested concerning their fate were better preserved until

the last possible moment - this to decrease the possibility of emotional outbursts, protests, or

resistance.

(2) As arrests were continuous and unending, there would be the need to prevent forewarning

those slated for arrest at a later time of the reality that the arrests were malevolently

motivated. Optimally, all targeted victims should believe that the arrest was part of a

"relocation," an illusion that a gratuitous shooting in the course of the arrest would dispel.

(3) There was the desirability also of keeping all killings as secret as possible so as not to

arouse the fear or indignation of the general populace. Raul Hilberg describes how even the

roundups themselves were kept as much as possible from view - how much more self-conscious,

then, would the Germans feel about a public killing:

During the stages of concentration, deportations, and killings, the

perpetrators tried to isolate the victims from public view. The administrators

of destruction did not want untoward publicity about their work. They wanted

to avoid criticism of their methods by passers-by. Their psychic balance was

jeopardized enough, especially in the field, and any sympathy extended to the

victim was bound to result in additional psychological as well as operational

complications. ... Any rumors or stories carried from the scene were an

irritant and a threat to the perpetrator.

Precautions were consequently plentiful. In Germany, Jews were sometimes

moved out in the early morning hours before there was traffic in the streets.

Furniture vans without windows were used to take Jews to trains. Loading might

be planned for a siding where human waste was collected. In Poland, the local

German administrators would order the Polish population to stay indoors and

keep the windows closed with blinds drawn during roundups of Jews, even though

such a directive was notice of an impending action. Shooting sites, as in Babi

Yar in Kiev, were selected to be at least beyond hearing distance of local

residents. (Raul Hilberg, Perpetrators, Victims, Bystanders, 1992, p. 215)

(4) Public executions would create witnesses able to later testify as to Nazi culpability, and

gunfire in a city would attract attention.

(5) In allowing impulsive killing, mistakes would be made, non-Jews or non-Communists killed.

(6) In an arrest, it would hardly be worthwhile to inform the police participants as to the

perhaps many purposes of the arrest or the final disposition of those arrested; in some cases,

therefore, those arrested, or some among those arrested, might be slated not for extermination

but for interrogation: they might have useful information, they might have monetary assets that

needed to be ascertained or confiscated, they might have rare skills which could be put into the

service of the Nazis - and so permitting the impulsive killing of any of the arrested would

interfere with these plans.

(7) Perhaps among those arrested might be informants who would be questioned and released, and

so again none of those being arrested should be impulsively killed.

(8) An impulsive execution would create the problem of what to do with the body of someone

impulsively executed in the street - to leave the body in the street would be unacceptable, and

yet to send a truck to pick it up would consume scarce resources.

(9) An impulsive execution might lead to blood being splattered over the participants, or might

lead to a bullet passing through the intended victim and hitting an unintended target.

(10) Anyone so trigger-happy as to shoot a woman for walking too slowly posed a danger to

everyone, even to his German superiors, and so would not be tolerated within the German forces.

(11) The Germans viewed the optimal executioner as one who found killing distasteful, but killed

dutifully upon command. Anyone who enjoyed killing, within which category must fall anyone who

killed on impulse, was a degenerate and had a corrupting influence on those around him, most

importantly on Germans who after the war would be expected to return to Germany and resume

civilian life. With respect to German personnel, at least, the attitude was as follows:

The Germans sought to avoid damage to "the soul" ... in the prohibition of

unauthorized killings. A sharp line was drawn between killings pursuant to

order and killings induced by desire. In the former case a man was thought to

have overcome the "weakness" of "Christian morality"; in the latter case he was

overcome by his own baseness. That was why in the occupied USSR both the army

and the civil administration sought to restrain their personnel from joining

the shooting parties at the killing sites. [In the case of the SS,] if

selfish, sadistic, or sexual motives [for an unauthorized killing] were found,

punishment was to be imposed for murder or for manslaughter, in accordance with

the facts. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, pp.

1009-1010)

The killing of the Jews was regarded as historical necessity. The soldier had

to "understand" this. If for any reason he was instructed to help the SS and

Police in their task, he was expected to obey orders. However, if he killed a

Jew spontaneously, voluntarily, or without instruction, merely because he

wanted to kill, then he committed an abnormal act, worthy perhaps of an

"Eastern European" (such as a Romanian) but dangerous to the discipline and

prestige of the German army. Herein lay the crucial difference between the man

who "overcame" himself to kill and one who wantonly committed atrocities. The

former was regarded as a good soldier and a true Nazi; the latter was a person

without self-control, who would be a danger to his community after his return

home. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 326)

Every unauthorized shooting of local inhabitants, including Jews, by individual

soldiers ... is disobedience and therefore to be punished by disciplinary

means, or - if necessary - by court martial. (Raul Hilberg, The Destruction of

the European Jews, 1985, p. 327)

Although avoiding damage to the Slavic soul would not have had the same high priority to the

Nazis as avoiding damage to the German soul, nevertheless, it would have been more difficult to

keep Germans from wanton killing if that same wanton killing had been permitted to their Slavic

auxiliaries.

For these many reasons, then, and in view of Mr. Wiesenthal's overall lack of credibility, one

may well wonder whether his mother-in-law really met her end in the manner indicated.

& CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Nazi Propaganda Film

Historical documentary footage was shown to 60 Minutes viewers and identified as Ukrainians

abusing Jews, and the impression was created that German cameramen happened to come across these

spontaneous outrages and filmed them as they were taking place. This too is a falsification.

The truth is that when the Germans entered Lviv, they made a propaganda film - they gathered up

a handful of street thugs and staged scenes in which mistresses of the recently-fled NKVD were

stripped and "wallowed in the gutter" and collaborators of the recently-fled Communist regime,

some of whom were probably Jewish, were humiliated and roughed up in the street. That several

of the victims are shown naked or half-naked suggests that this was just such a humiliation, and

not an arrest. Certainly, as German cameramen were present, the action must have taken place

after the arrival of the Germans, and as German soldiers are seen to be in attendance, the

action cannot be viewed as having been initiated by Ukrainians. And neither can the action be

interpreted as a pogrom, as the civilians are unarmed and no wounding or killing is recorded; in

fact, in footage 60 Minutes chose not to show, the women can be seen dressing themselves and

leaving the scene:

Several women suspected for collaborating with the NKVD were rounded up by

street gangs organized by the Nazis, stripped naked, then thrown into the

gutters in front of the prison. The event lasted for a few hours.

"While the public humiliation of any female is deplorable, the other photos

in the series show that these women left the scene intact" ... says Katelynksy.

"Moreover," he adds, "this staged outburst of revenge was mild compared

with the "bloody reprisals of the liberated French."

"In 1944 and 1945, countless women were publicly humiliated and over 15,000

of their compatriots were tortured, hanged, or shot for Nazi collaboration in

France. Yet the photographs of these bloody events are, for reasons of

sensitivity, not published by the Western press and the events are rarely

mentioned by historians." (Ukrainian News, Edmonton, March 1993, No. 3)

In short, some and possibly all of the historical footage broadcast by 60 Minutes was not the

Ukrainian populace spontaneously attacking Jews, but rather was street criminals directed by the

Germans to rough up Communist collaborators among whom were probably Jews. It is, therefore,

misleading to represent the scenes as either spontaneous in origin or initiated by Ukrainians or

motivated by Ukrainian anti-Semitism.

What must be kept in mind is that the Nazis had their reasons for making this film: (1) they

were trying to convince Germans back home that Nazi attitudes toward Bolsheviks and Jews were

not uniquely German, but rather were universal; (2) they were demonstrating to the intimidated

Ukrainian population that Bolsheviks and Jews need no longer be feared and that they could be

attacked with impunity; and (3) they were taking a first step toward dragging a handful of

Ukrainians into complicitous guilt.

Bodies on the Ground

One photograph inserted into the middle of these "remnants of a film" was of bodies lying in

rows on the ground. Of course Morley Safer does not identify the photograph - he does not

attribute it to a source, he mentions no date or place. As the photograph is being shown, Mr.

Safer is saying that Simon Wiesenthal "remembers that even before the Germans arrived, Ukrainian

police went on a three-day killing spree." The impression left in the viewer's mind, therefore,

is that these must be some of the 5,000 to 6,000 victims of that killing spree.

Three details of this photograph, however, suggest otherwise: (1) The bodies are shown lying in

snow, whereas the killing spree was supposed to have taken place in the three days before the

German occupation of Lviv on June 30, 1941. (2) The legs of one of the bodies are visible, and

these legs are skeletally thin, which suggests a famine victim and not the victim of a pogrom,

or else suggests that this is an exhumed corpse. If these are in reality famine victims, then

they are more likely to be Ukrainians than Jews. (3) Most of the shapes on the ground resemble

small heaps rather than bodies, which suggests that the photograph is one of exhumed remains

from some old mass grave - and we may reflect that in June 1941 (if that was when this

photograph was taken), the inhabitants of Ukraine's many mass graves were predominantly

Ukrainians and not Jews. Thus, there is a very real possibility that Morley Safer is using a

photograph of Ukrainians killed by Jews as evidence of Jews killed by Ukrainians.

The Wallowing Photograph

The last scene of this Nazi propaganda footage that was presented by Morley Safer has a

notorious history of being presented in various publications with wildly different

interpretations - of which Time Magazine's "Wallowing Photograph" fiasco of 22Feb93 is but one

instance. In fact, this photograph is taken from the wallowing-in-the-gutter German propaganda

film that we have been discussing above. Whereas Time magazine editors did not go so far as to

concede this, they were able to muster enough integrity to express ignorance and confusion, and

also to retract and to apologize:

Despite our best efforts, we have not been able to pin down exactly what

situation the photograph portrays. But there is enough confusion about it for

us to regret that our caption, in addition to misdating the picture, may well

have conveyed a false impression. (Time, April 19, 1993)

And yet this same notorious photograph has been recycled yet again by 60 Minutes and broadcast

as if it had unequivocal significance. Time admitted that it was wrong, Morley Safer cannot

escape having to do the same.

It is a curious incongruity that while professing to oppose Naziism, Morley Safer nevertheless

broadcasts a Nazi propaganda film and invites 60 Minutes' viewers to take it at face value. The

propaganda of one era is, half a century later, dredged up to become the propaganda of another

era, but with a switch from approval to disapproval - the Germans used the film to portray

Ukrainians as good anti-Semites, and so why shouldn't Mr. Safer use the same film to portray

Ukrainians as bad anti-Semites?

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Collective Guilt

What was the rate of Ukrainian criminal collaboration with the Nazis during the Second World

War? I do not ask here for the rate of perfunctory and non-culpable collaboration - not, for

example, for a count which includes Ukrainian prisoners of war who, to save their lives, donned

German uniforms and then found themselves serving out the war as reluctant camp guards, which

have been more accurately referred to as "prisoner guards" because even while serving as guards,

such Ukrainians continued to be themselves prisoners. No, not that low level of culpability,

but rather an active collaboration palpably greater than would have been necessary for survival,

well beyond the minimum that would be offered by all but the few saints and martyrs among us

in short, collaboration of a magnitude that could plausibly lead to criminal prosecution. Let

us imagine several possibilities. As the population of Ukraine at the time was 36 million,

different collaboration rates give us a different number of collaborators:

Rate of Criminal Collaboration

Number of Criminal Collaborators

1/100,000

1/ 10,000

1/ 1,000

360

3,600

36,000

Were there 360 Ukrainians known to have criminally collaborated with the Nazis during World War

II? Perhaps there were, though I do not know of any such definitive list, and wonder if one

exists. However, 360 criminal collaborators only makes for one criminal collaborator out of

every 100,000 Ukrainians.

Could there have been 3,600 criminal collaborators? I doubt it, and I challenge anyone to come

up with a credible list this long. Note that I do not challenge someone to pull a number out of

the air equal to or exceeding 3,600 - likely there is more than one researcher at 60 Minutes who

would find such a task not difficult - but rather, I challenge someone to come up with a

documented list of names of Ukrainians who criminally participated in Nazi war crimes, where the

list includes a description of the crimes, their locations, their dates, and credible supportive

evidence. I repeat - this has not been done and cannot be done. And yet 3,600 certified

criminal collaborators would make for only one criminal collaborator out of every 10,000

Ukrainians.

And what about 36,000 criminal collaborators? The notion is preposterous. No documentation

exists to support such a fantastic claim. And yet 36,000 criminal collaborators would make for

only one criminal collaborator out of every 1,000 Ukrainians.

The middle figure - one criminal collaborator for every 10,000 Ukrainians - is possibly a wild

exaggeration, and would give us 3,600 criminal collaborators - more than enough to account for

all the stories of Ukrainian savagery, brutality, and sadism, even the ones that aren't true.

Such speculations as the above happen to coincide approximately with published estimates. For

example Professor Stefan Possony reports that "The records of Israel's War Crimes Investigations

Office indicate that throughout occupied Europe some 95,000 nazis and nazi collaborators were

directly connected with anti-Jewish measures, massacres, and deportations...." (The

Ukrainian-Jewish Problem, Plural Societies, Winter 1974). The middle column below contains the

rate of anti-Semitic war criminality 1939-1945 per 10,000 population, and the right-hand column

contains the estimated number of such war criminals. Possony points out that these figures fail

to cover Croats, Serbs, and Jews themselves who also "were forced to participate in the

extermination" (p. 92). It must be kept in mind that Possony did not himself conduct any

research, but is merely passing on Israeli estimates without any scrutiny of his own; neither is

it explained how the incidence per 10,000 is calculated - we may wonder when Russians together

with Byelorussians contribute 9,000 war criminals and Ukrainians contributed 11,000, and when we

know that the number of Russians together with Byelorussians is much greater than the number of

Ukrainians, how it can be that the Russian rate of 8/10,000 can be higher than the Ukrainian

rate of 3/10,000. Perhaps the calculation used as a denominator the number of Russian,

Byelorussians, and Ukrainians actually under German occupation, and so who had the opportunity

to offer their criminal collaboration so that even though the number of Russian collaborators is

low, the Russian collaboration rate is high because only a comparatively small number of

Russians found themselves under German occupation.

Balts

Austrians

Russians and Byelorussians

Germans

Poles

Ukrainians

Western Europeans

20

10

8

6

4

3

0.5

11,000

8,500

9,000

45,000

7,500

11,000

3,000

______

95,000

The figure of 11,000 for Ukrainians being some three times higher than my speculative figure of

3,600 can be explained by the Israeli researchers using a more inclusive definition of what

constituted collaboration (where I was specifying criminal collaboration) and might be explained

too by the Israeli researchers requiring weaker evidence than would be required to commence

criminal prosecution (where I was demanding evidence which would launch a criminal

prosecution). In any case, whether it's one criminal collaborator per 10,000 Ukrainians or

three makes no difference to the fundamental argument which I propose below.

And that argument is that Mr. Safer is condemning all Ukrainians for crimes committed by

something in the order of one Ukrainian out of every ten thousand - or at the very most, three

Ukrainians out of every ten thousand - and this leads to the most serious charge that can be

brought against the quality of his reasoning - which is the charge that he is engaging in this

primitive, retrogressive, atavistic, anti-intellectual notion of collective guilt. One

individual out of ten thousand in a group commits a crime, from which, according to Mr. Safer,

it follows that the entire group deserves to be condemned. How bracingly Medieval! How

refreshingly deviant from modern notions of culpability! How Nazi! And for how many

generations, we might ask Mr. Safer, must this collective guilt be carried? - The answer is, of

course, for all eternity. And why? - Why simply because the notion of collective guilt is no

more than a club by means of which one group bludgeons another, and as that club is eternally

useful, it is never shelved.

Mr. Safer does not stop to reflect that collective guilt - and more particularly eternal

collective guilt - is a two-edged sword, and that this sword has been used to cut the Jewish

people themselves. Eternal collective guilt permits the conclusion that an American Jew today

bears the guilt for Lazar Kaganovich administering the Ukrainian famine of 1932-1933, or - why

stop there? - that a Jewish child who will be born in the next century will still be a

Christ-killer. This is the quality of discourse which Morley Safer sanctioned in "The Ugly Face

of Freedom."

Another thought that occurs is that if all it takes is no more than one Nazi per ten thousand

people in a group to condemn the whole group as Nazi, then what group is safe? Take the Jews:

they had their kapos (Jewish Nazi police), their Judenrat (Council of Elders administering Nazi

policies), their Jewish collaborators and informers. Mr. Safer made much of Ukrainian auxiliary

police helping the Germans, but did not seem to be aware that under threat of immediate death,

collaboration was forthcoming from more than one direction:

The Judische Ordnungsdienst, as the Jewish police in the ghettos were called,

furnished thousands of men for seizure operations. In the Warsaw ghetto alone

the Jewish police numbered approximately 2500; in Lodz they were about 1200 men

strong; the Lvov ghetto had an Ordnungsdienst of 500 men; and so on. (Raul

Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 310)

Given such large numbers of Jewish police as those mentioned above, then for every story of

Ukrainian police auxiliary coming to arrest a Jew on behalf of the Nazis, would it be hard to

find a story of Jewish police auxiliary coming to do exactly the same? In the game of saving

one's life by serving a ruthless master with enthusiasm, were there not a few Jews who also

excelled?

But to point out that Jews also provided manpower for Nazi police actions may be to understate

the case. In fact, it is possible to entertain the notion that wherever feasible, anti-Jewish

police actions fell within the exclusive jurisdiction of the Jewish kapos:

The Satanic plan of the Nazis assured that the personal fate of each Jew

whether for life or death - be exclusively left up to the decisions of the

"councils of elders" [Judenrat]. The Nazis, from time to time, decided upon a

general quota for the work of the camps and for extermination, but the

individual selection was left up to the "council of elders", with the

enforcement of kidnappings and arrests also placed in the hands of the Jewish

police (kapos). By this shrewd method, the Nazis were highly successful in

accomplishing mass murder and poisoning the atmosphere of the ghetto through

moral degeneration and corruption. (Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims

Accuse: Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, pp. 119-120,

emphasis added)

In his moving letter to the editor below, Israel Shahak underlines that almost all the

administrative tasks and policing required by the Nazis was placed in Jewish hands, that Jewish

collaborators were ubiquitous, and that it was Jewish collaborators who rendered the Jewish

Holocaust feasible and who stood as obstacles in the path of Jewish resistance:

Falsification of the Holocaust

Letter to the editor by Prof. Israel Shahak, published on 19 May 1989 in Kol Ha'ir,

Jerusalem.

Available online at:

I disagree with the opinion of Haim Baram that the Israeli education system

has managed to instil a 'Holocaust awareness' in its pupils (Kol Ha'Ir

12.5.89). It's not an awareness of the Holocaust but rather the myth of the

Holocaust or even a falsification of the Holocaust (in the sense that 'a

half-truth is worse than a lie') which has been instilled here.

As one who himself lived through the Holocaust, first in Warsaw then in

Bergen-Belsen, I will give an immediate example of the total ignorance of daily

life during the Holocaust. In the Warsaw ghetto, even during the period of the

first massive extermination (June to October 1943), one saw almost no German

soldiers. Nearly all the work of administration, and later the work of

transporting hundreds of thousands of Jews to their deaths, was carried out by

Jewish collaborators. Before the outbreak of the Warsaw Ghetto Uprising (the

planning of which only started after the extermination of the majority of Jews

in Warsaw), the Jewish underground killed, with perfect justification, every

Jewish collaborator they could find. If they had not done so the Uprising

could never have started. The majority of the population of the Ghetto hated

the collaborators far more than the German Nazis. Every Jewish child was

taught, and this saved the lives of some them "if you enter a square from which

there are three exits, one guarded by a German SS man, one by an Ukrainian and

one by a Jewish policeman, then you should first try to pass the German, and

then maybe the Ukrainian, but never the Jew".

One of my own strongest memories is that, when the Jewish underground

killed a despicable collaborator close to my home at the end of February 1943,

I danced and sang around the still bleeding corpse together with the other

children. I still do not regret this, quite the contrary.

It is clear that such events were not exclusive to the Jews, the entire

Nazi success in easy and continued rule over millions of people stemmed from

the subtle and diabolical use of collaborators, who did most of the dirty work

for them. But does anybody now know about this? This, and not what is

'instilled' was the reality. Of the Yad Vashem (official state Holocaust

museum in Jerusalem - Ed.) theatre, I do not wish to speak at all. It, and its

vile exploiting, such as honouring South Africa collaborators with the Nazis

are truly beneath contempt.

Therefore, if we knew a little of the truth about the Holocaust, we would

at least understand (with or without agreeing) why the Palestinians are now

eliminating their collaborators. That is the only means they have if they wish

to continue to struggle against our limb-breaking regime.

Kind regards,

[Israel Shahak]

To bring closer to home and closer to the present day the inadvisability of attributing

collective guilt, we may note that more than one out of every hundred Americans is presently

sitting in jail, and yet we do not from this condemn Americans as a nation of criminals. And so

if we extract from this the conclusion that a participation rate as high as one out of every

hundred is insufficient to depict the entire population as participants, then Ukrainians should

be allowed a total of 360,000 criminal collaborators - a number never yet broached - without

Ukrainians being collectively condemned as Nazis.

The plea to avoid ascribing collective guilt is not new to Ukrainian-Jewish relations, and has

been put forward by both sides. It is time that the plea was heeded:

Even as we Jews justly disclaim responsibility for the acts of the Jewish

Bolshevist commissars and for the disgraceful actions of those Jews who

participated in the work of the Bolshevist chekas (Secret Police), the

Ukrainian people has a full right to disclaim any responsibility for those who

have besmirched themselves by pogrom activities. (Arnold Margolin, The Jews of

Eastern Europe, 1926, p. 124, in Andrew Gregorovich, Jews and Ukrainians, Forum

No. 91, Fall-Winter, 1994, p. 30)

Additional material on Jewish collaboration with the Nazis can be found in my discussion of the

Jewish Ghetto Police in my Letter 17 to Anne McLellan, Canada's Minister of Justice.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Paralysis of the Comparative Function

Positions taken by Morley Safer acquire meaning - can only be evaluated - following relevant

comparisons, but Mr. Safer fails to make these comparisons. For example, Ukrainian assistance

to Jews during the Jewish Holocaust acquires significance - indeed, may be thrown into a wholly

new light - when compared to Jewish assistance to Jews during the Jewish Holocaust, but Mr.

Safer does not make such a comparison. Ukrainian cruelty on behalf of the Nazis acquires

significance when compared to Jewish cruelty on behalf of the Nazis, but Mr. Safer does not make

this comparison. Ukrainians saving Jews (a possibility totally ignored by Mr. Safer) is given a

new significance when compared with Jews saving Ukrainians at times when such aid was possible

and of course Mr. Safer never reaches a point where he could make such a comparison.

Comparison 1: Ukrainians Helping Jews Compared to Jews Helping Jews

We have seen above that countless Ukrainians risked their lives and gave their lives to save

Jews. And what, let us now ask, were those who today level accusations of genetic anti-Semitism

against Ukrainians doing at the same time? What, for example, were American Jews doing? The

generous view is that they were doing little:

No American Jew appeared to have altered his life style once news of the

Holocaust was revealed. Even at the time, some observers were repelled by the

often festive atmosphere of Jewish social life in a period of wartime

prosperity. (Howard M. Sachar, A History of the Jews in America, 1992, p. 550)

Over the centuries the dispersion of the Jews had a functional utility:

whenever some part of the Jewish community was under attack, it depended on

help from the other Jews. In the period of the Nazi regime, this help did not

come. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1052)

This question has haunted me ever since the war: Why did the Jews of the free

world act as they did? Hadn't our people survived persecution and exile

throughout the centuries because of its spirit of solidarity? ... When one

community suffered, the others supported it, throughout the Diaspora. Why was

it different this time? (Elie Wiesel, Memoirs: All Rivers Run to the Sea,

1995, p. 63)

A less indulgent view, however, is that Jews not under Nazi occupation - particularly American

and British Jews - knowingly, willfully, calculatedly sacrificed their trapped European

coreligionists:

In his book, "In Days of Holocaust and Destruction," Yitzchak Greenbaum

writes, "when they asked me, couldn't you give money out of the United Jewish

Appeal funds for the rescue of Jews in Europe, I said, 'NO!' and I say again,

'NO!' ... one should resist this wave which pushes the Zionist activities to

secondary importance."

In January, 1943, the leadership of the absorption and enlisting fund

decided to bar all appeals on behalf of rescuing Jews. It is explicitly stated

in the "Sefer Hamagbis" (Book of Appeals) that the reasons for this prohibition

were because of other obligations in Eretz Yisroel.

In the beginning of February, 1943, Yitzchak Greenbaum addressed a meeting

in Tel Aviv on the subject, "the Diaspora and the Redemption," in which he

stated:

"For the rescue of the Jews in the Diaspora, we should consolidate our

excess strength and the surplus of powers that we have. When they come to us

with two plans - the rescue of the masses of Jews in Europe or the redemption

of the land [in Palestine] - I vote, without a second thought, for the

redemption of the land. The more said about the slaughter of our people, the

greater the minimization of our efforts to strengthen and promote the

Hebraization of the land. If there would be a possibility today of buying

packages of food [for Jews in Nazi captivity] with the money of the "Keren

Hayesod" (United Jewish Appeal) to send it through Lisbon, would we do such a

thing? No! And once again No!" (Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims

Accuse: Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 26, emphasis

added)

Mr. Schwalb expressed the complete Zionist ideology and stated clearly and

openly the politics of the Zionist leaders in the area of rescue: the shedding

of Jewish blood in the Diaspora is necessary in order for us to demand the

establishment of a "Jewish" state before a peace commission. Money will be

sent to save a group of "chalutzim" (pioneers), while the remainder of Czech

Jewry must resign itself to annihilation in the Auschwitz crematoria. (Reb

Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse: Documents and Testimony on Jewish

War Criminals, 1977, p. 28, emphasis added)

We have previously quoted the words of Yitzchak Greenbaum, chairman of the

"rescue committee" of the Jewish Agency in Eretz Yosroel, who refused to

allocate even one dollar of United Jewish Appeal funds for food to those who

were fighting off the pangs of hunger. This approach was totally in consonance

with his famous slogan, to the effect that, "one goat in Eretz Yisroel is more

important than an entire community in the Diaspora." How could he thus

withhold a package of straw from a Holy Land goat in order to send food to a

starving infant? But if that is not enough, the Zionists acted like the fiend

who declared that he not only would not give, but he also would not let others

give (whom our Sages called a "rosho" - a wicked person). The Zionist leaders

weren't satisfied merely with the crime of sitting idly by and doing nothing.

They labored with all their might to forcefully prevent others from helping the

sufferers in the ghetto. (Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse:

Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, pp. 44-45)

One cow in Palestine is worth more than all the Jews in Poland. (Yitzchak

Greenbaum in Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse: Documents and

Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 116)

The Antonescu Offer. Reb Moshe Shonfeld's book documents several instances of offers being

made, sometimes by the Nazis, to release Jews for a fixed price, and of the offers being

declined by Zionist leaders. The Romanian government, for example, offered 70,000 Jews at $50

apiece. These Jews could have been transported to Palestine via Turkey - a few days' ride by

truck. The Romanian offer was confirmed by the U.S. State Department. The offer would become

void once Romania was occupied by the Germans - an occupation that was imminent. Ben Hecht in

his book Perfidy relates placing the following ad in New York newspapers:

FOR SALE

70,000 JEWS

AT

$50 APIECE

GUARANTEED HUMAN BEINGS

Zionist leaders, however, denied the existence of such an offer and sabotaged fund-raising

efforts. As a result, the 70,000 Romanian Jews perished. Ben Hecht's indignation is

unrestrained:

But in 1943, we, who called out the plight of the Romanian Jews to the

world, were discredited by the Zionist unions, the established Zionist

leadership and their associated philanthropies, as scandalmongers. Our attempt

to get the Jews out of Romania before the Germans came was scotched.

The 70,000 Jews who might have been saved were herded into barns by the

Germanized Romanians under General Antonescu, hosed with gasoline, ignited, and

shot down when they came blazing and screaming out of their cauldrons.

Was it for this the conspirators of Silence had been holding their

high-level meetings, fraternizing with presidents and prime ministers and

keeping intact Weizmann's ... policy of an 'exclusive' ... Palestine? This

Silence, this wretched business of Jewish leaders lying about the slaughter of

Europe's Jewry - trying to hide it, soft-pedal it - for what?

These organizations, these philanthropists, these timorous Jewish lodge

members in Zion, in London and America - these Zionist leaders who let their

six million kinsmen burn, choke, hang, without protest, with indifference, and

even with a glint of anti-Semitic cunning in their political plannings - I sum

up against them. These factotums, these policy-makers, the custodians of the

Jewish future in Palestine ... these Zionist men and women - I haul into the

prisoner's dock of this book. (Ben Hecht, Perfidy, in Reb Moshe Shonfeld, The

Holocaust Victims Accuse: Documents and Testimony on Jewish War Criminals,

1977, p. 102)

The Eichmann Offer. The war afforded more than one opportunity to save Jews. Here is another

significant opportunity, the offer this time coming directly from Adolph Eichmann:

So I am ready to sell you - a million Jews. ... What do you want to save?

Virile men? Grown women? Old people? Children? Sit down - and talk. ...

Now I am going to prove to you that I trust you more than you trust me. When

you ... tell me that the offer has been accepted, I will [as an initial

demonstration of good faith, even before you make any payment] dissolve

Auschwitz and move 10 percent of the promised million to the border. You take

over the 100,000 Jews and deliver for them afterwards one thousand trucks. And

then the deal will proceed step by step. (Adolph Eichmann, quoted in Raul

Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1133-1134)

Eichmann's initiative, according to his testimony in Jerusalem, had been

influenced largely by the propensity of rival SS factions to negotiate with the

Jews. He was going to confine the offer to freeing 100,000 Jews, but then

thought that only a major gesture, involving a million, was going to have any

impact. When Himmler approved the scheme, Eichmann was actually surprised.

(Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1134)

However, Joel Brand, attempting to negotiate this exchange, met with no support, either from

representatives of the Allied nations, or from Jewish representatives. When he realized that

the offer would not be accepted, he burst out with:

Do you know what you are doing? That is simply murder! That is mass murder.

... [O]ur best people will be slaughtered! My wife! My mother! My children

will be first! (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p.

1137)

Among the objections was not that the deal would fail, but rather that it was undesirable that

the deal succeed:

"But Mr. Brand," the British host exclaimed, "what shall I do with those

million Jews? Where shall I put them?" (Raul Hilberg, The Destruction of the

European Jews, 1985, P. 1140)

The plain fact was that there was no place on earth that would have been ready

to accept the Jews, not even this one million. (Adolph Eichmann in Raul

Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1140)

A similar comment was made with respect to the above-mentioned Antonescu Plan:

The British Foreign Office ... was concerned with the "difficulties of

disposing of any considerable number of Jews" in the event of their release

from Axis Europe. ... [W]ithin the Foreign Office there was fear of large-scale

success.... (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, P.

1140)

And a similar reaction with respect to discussions concerning the rescue of Bulgarian Jews:

Hull raised the question of the 60 or 70 thousand Jews that are in Bulgaria and

are threatened with extermination unless we could get them out and, very

urgently, pressed Eden for an answer to the problem. Eden replied that the

whole problem of the Jews in Europe is very difficult and that we should move

very cautiously about offering to take all Jews out of a country like

Bulgaria. If we do that, then the Jews of the world will be wanting us to make

similar efforts in Poland and Germany. Hitler might well take us up on any

such offer and there simply are not enough ships and means of transportation in

the world to handle them. (Harry Hopkins in Raul Hilberg, The Destruction of

the European Jews, 1985, P. 1122)

The role played by Jews in the Allied indifference was, to repeat, one of support of inaction:

There is considerable difference of opinion among the Jewish people as to the

policies which should be pursued in rescuing and assisting these unfortunate

people, and no one course of action would be agreeable to all persons

interested in this problem. (American Secretary of State Hull in Raul Hilberg,

The Destruction of the European Jews, 1985, p. 1125)

The Rudolph Vrba Accusation. The reports above of American Jews and world Jews doing little to

save their coreligionists under Nazi occupation, or of even obstructing efforts to save them, or

reports of the Antonescu Offer, or of the Eichmann offer - these do not exhaust the accounts

leading to the conclusion that the Jewish role in saving Jewish lives during World War II fell

short of heroic, and perhaps was typically complicitous or collaborative, and sometimes even

becoming criminally so. Rather, other such accounts can be found, among them the one offered by

Dr. Rudolph Vrba in the Oshawa Times account below. Vrba's accusation standing by itself falls

short of totally convincing, and would need to be bolstered by substantive detail before it was

given full credit. Nevertheless, Vrba's accusation is reproduced below to demonstrate that the

accusations of Jewish non-assistance focus on many events in many parts of the world, and

because it heightens the probability that further investigation would credit some of these

accusations:

Jewish Council Blamed For Deaths of 400,000

FRANKFURT (AP) - A Canadian professor contends that 400,000 jews killed by

the Nazis at the Auschwitz extermination camp could have been saved had the

Budapest Jewish Council warned them in time instead of co-operating with the

Nazis.

Dr. Rudolph Vrba, 43, associate professor of pharmacology at the University

of British Columbia, in an interview gave an account of his escape from

Auschwitz and his efforts to warn the world of the fate threatening more than

1,000,000 Hungarian Jews.

Vrba testified last Friday at the trial here of two former SS (Elite Corps)

colonels charged with the mass murder of Hungarian jews during the war.

Vrba, a native of Czechoslovakia and a Jew by birth, said he was deported

to Maidanek concentration camp near Lublin, Poland, in June, 1942, and two

weeks later transferred to Auschwitz.

In the spring of 1944, he heard that 1,000,000 Hungarian Jews were to die

at the notorious camp and decided to flee and tell the world about the crime

that was going to be committed.

Together with another prisoner, he hid in early April, 1944, underneath a

pile of construction wood within the outer security zone of the camp which

usually was not closely guarded.

After spending three days in their hideout with hardly any food the two

family [sic] made their getaway and eventually crossed the Slovak border.

In Cadca, Slovakia, he informed the Jewish Council which in turn passed on

the information to the Bratislava and Budapest Jewish councils, Vrba said.

But, he said "The Budapest Jewish Council were co-operating with the Nazi

authorities who promised them that they would allow some 2,000 select Jews to

travel to Switzerland if they hid from the Jewish community the truth about

what was in store for them at Auschwitz."

Thus, he added, Hungarian Jews did not put up any resistance when they were

taken to the Auschwitz death camp, believing that they were merely being

"resettled."

Vrba continued that only after Swiss newspapers June 22, 1944, published

his story about the Hungarian Jews and copies of his report were sent to U.S.

President Franklin D. Roosevelt and the Pope, protests from several

governments, including the U.S., British and Swedish governments, forced the

Hungarian head of government, Admiral Horthy, to stop the deporting of more

Jews from the country.

Vrba was born Walter Rosenberg but changed his name after escaping from

Auschwitz. (Oshawa Times, December 30, 1968)

Jewish help compared to Ukrainian help. And so here we are faced with the following

incongruity. Ukrainians were dying at the hands of the Nazis, were dying fighting the Nazis,

were dying saving Jews - and yet Morley Safer now brands Ukrainians as Nazis. In contrast,

American Jews were not allowing the Jewish Holocaust to interfere with their lifestyles, were

vetoing proposals to assist and rescue European Jews, and yet they are now privileged to accuse

Ukrainians of being Nazis. People who did next to nothing to save the European Jews, people who

obstructed the rescue of European Jews, people who acted while not under threat of death now

turn around and judge those who while under threat of death did not live up to impossibly high

moral standards.

Appropriately did Reb Moshe Shonfeld place on the title page of his book The Holocaust Victims

Accuse: Documents and Testimony on Jewish War Criminals the quotations "Our enemies will

subjugate you" (Vayikra) - "Those enemies will be from within" (Chazal). Reading Reb Shonfeld's

book invites the conclusion that Morley Safer's searching for Nazi collaborators in Ukraine was

misplaced - perhaps it is the case that the largest repository of unprosecuted Nazi

collaborators today is to be found in the state of Israel; and invites consideration of the

further conclusion that Morley Safer's searching for enemies of Judaism in Ukraine is similarly

misplaced - he might instead have looked for the truly dangerous enemies within - for Jews like

Simon Wiesenthal, Rabbi Yaakov Dov Bleich, Elie Wiesel, Jerzy Kosinski, and - yes - Morley Safer

himself. Their misstatements lower Jewish credibility; their hatred incites a reactionary

anti-Semitism.

In fact, Morley Safer's accusation of Ukrainian collaboration with the Nazis is not a cry for

justice nor an advancement of historical truth, but is, rather, a weapon sometimes brandished

under political motivation even when the facts do not justify its use, and at other times

sheathed, also for political reasons, even when the facts cry out for its use. Thus, a

Ukrainian may be prosecuted even though the evidence against him is patently fraudulent, as was

the case in the trial of Ivan Demjanjuk (Yoram Sheftel, The Demjanjuk Affair: The Rise and Fall

of a Show-Trial, 1994). A Jewish Zionist, in contrast, may go unprosecuted for very real

collaboration with the Nazis, though he may be unable to avoid final justice imposed through

individual action:

Moldetsky, a leader of the Zionist Workers Party (Poalei Zion), who was

appointed head of the council of elders in Bedzin, and who, over the course of

years, chose thousands of Jews for forced labor and extermination, succeeded in

remaining alive. For the mass deportations, Moldetsky published a decree which

was completely fraudulent and deceiving, in which he said: "Jews, dress up in

your holiday clothes and march joyfully to the gathering places mentioned

above. No one is to remain at home. ..." The Jews, in their innocence,

obeyed him. The result was that people with large families - as well as the

elderly - a total of 8,000, were sent to Auschwitz. The babies were pushed

into sacks by the Nazis.

...

After the war, Moldetsky - by merit of Zionist activities - was

understandably one of the first to receive an immigration certificate to

Palestine. His collaboration in the murder of tens of thousands of Jews did

not make him unfit in the eyes of the officials of the Jewish Agency, who were

distributing the certificates. He went to Eretz Yisroel where, it has been

reported, the revengeful hand of the Jews of Bedzin killed him while he was

taking a trip in the mountains. (Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims

Accuse: Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, pp. 122-123)

A related demonstration of how the accusation of Nazi collaboration is not levelled impartially,

but is used as a political weapon can be found in the case of Dr. Israel Kastner.

Comparison 2: Ukrainian Cruelty on Behalf of the Nazis Compared to Jewish Cruelty on Behalf of the

Nazis

Morley Safer states, addressing himself to Simon Wiesenthal: "I get the impression from people

that the actions of the Ukrainians, if anything, were worse than the Germans." What can Mr.

Safer possibly mean by such a statement? Does he mean that he knows of a Ukrainian whose

actions are worse than Hitler's, and another Ukrainian whose actions are worse than Himmler's,

and another whose actions are worse than Eichmann's, and so on down the line? Surely, this is

an impossibility, as Ukraine has never been accused either of starting the Second World War or

of engineering the Final Solution. Surely all that Mr. Safer means is that some Ukrainians can

be found who were worse than the average German, or the average Nazi, or even the average member

of the SS. Agreed - undoubtedly such Ukrainians exist, but what of it? Similar deviants exist

in all groups. Relevant here is that every faithful account of the Jewish Holocaust is peppered

with statements such as the following:

Question survivors of the ghettoes and camps. They all certify that the

beatings they received at the hands of the Jewish 'golden youth' were filled

with scorn. They fulfilled their tasks with a zeal and cruelty to a greater

extent than that required by the German commanders. (Y. Efroiken, Sanctity and

Valor of the Jews, in Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse:

Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 21)

He [K. Tzetnik] depicts the figure of Eliezer Greenbaum, son of Yitzchak

Greenbaum, who, thanks to his tactics of acting as informant and displaying

cruelty - to an extent which amazed even the Germans - was elevated to the rank

of the bloc commander. (Reb Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse:

Documents and Testimony on Jewish War Criminals, 1977, p. 21)

Practically all of the kapo officers were academicians - persons with degrees

who behaved like wild beasts and at times were more cruel than the Nazis. (Reb

Moshe Shonfeld, The Holocaust Victims Accuse: Documents and Testimony on Jewish

War Criminals, 1977, p. 121)

Is it in the interests of historical truth to allude to the Ukrainian beasts without mentioning

the Jewish beasts? Does the depiction of one without the other constitute information or

disinformation, reporting or propaganda? Who commands such bias in the media? Who pays for

it? These are issues worthy of address by a team of intrepid investigative reporters, should

any be found.

Comparison 3: Ukrainians Saving Jews Compared to Jews Saving Ukrainians

Jews have had many opportunities to save Ukrainians. For example, Jews could have saved

Ukrainians during the induced famine of 1932-33, during which Jews fared better than Ukrainians

for several reasons: (1) Jews tended to be urban whereas the famine tended to be rural; (2) Jews

were more affluent, and money buys food even during a famine; (3) Jews received support from

other Jews in the West; (4) Jews occupied positions of authority, and in fact can be said to

have administered the famine. Thus, Jews had ample opportunity to save Ukrainians simply by

giving them food or by sabotaging the food-confiscation process. Or, in the mass deportations

and executions, during which Jews again occupied positions of authority, there was again ample

opportunity for Jews to subvert the process and hide or save Ukrainians.

We have already seen above innumerable cases of Ukrainians saving Jews, but can we now locate a

single case of a Jew saving a Ukrainian? Simon Wiesenthal, for example, had his life saved by

the Ukrainian Bodnar, but did Simon Wiesenthal ever in his long life reciprocate by saving a

Ukrainian? We saw above that an entire Ukrainian family was shot by the Nazis for hiding a

Jewish woman, but can we find a single instance of an entire Jewish family being shot by the

Bolsheviks for hiding a Ukrainian woman? We saw above that the Ukrainian mayor of a town was

shot by the Nazis for helping Jews, but can we find a single instance of a Jewish mayor - and

there were many Jewish mayors in Ukraine - being shot by the Bolsheviks for helping Ukrainians?

We saw above Metropolitan Sheptytsky risking his life and the lives of other Ukrainians by

hiding Jews on church property, but can we find a single instance of a rabbi risking his life

and the lives of other Jews by hiding Ukrainians on synagogue property? We saw above

Metropolitan Sheptytsky writing to Himmler protesting the shooting of Jews, but can we find any

similar case of a rabbi writing to Lazar Kaganovich protesting the starvation of Ukrainians?

One would like to see a statement from Morley Safer as to the justification for this double

standard. When the most rudimentary and obvious comparisons indicate that Ukrainians have been

disposed to Jews much more favorably than Jews have been disposed to Ukrainians, how can Morley

Safer justify concluding the opposite?

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

60 Minutes' Cheap Shots

60 Minutes peppered its broadcast with distortions and misrepresentations. Here are nineteen

miscellaneous instances:

(1) Doctoring the sound track to bring out the evil of torchlight parades. The torchlight

marchers are not a clear indication of anything, and without some enhancement, the scene would

have fallen flat, and so 60 Minutes overlaid an exaggerated, rhythmic tramping sound which added

an ominous militaristic flavor to the scene. In fact, given that it is dark and there is no

band and the marchers are not singing, it is impossible for any but local groups of them to keep

in step, and simple leather-soled or rubber-soled shoes could not have made such a sound - it

would have taken cleated boots. The rhythmic tramping superimposed by 60 Minutes continues to

be heard even when the paraders can be seen to be walking more than marching. One can see that

the added sound effects are only imperfectly coordinated with the movements of the feet.

(2) "Adolph Hitler Square". "The place they're marching in was once called Adolph Hitler

Square," Mr. Safer tells us, but does not add that it was so called by the Germans and that it

was not called that either before the Germans came or after they left.

(3) Gratuitous accusation of mimicking. Mr. Safer informs us of the marchers that "Their chants

and banners mimic another more fearsome time."

But this is absolutely gratuitous - neither the chants nor the banners are mimicking anything.

The marchers are not wearing swastika armbands and their banners do not contain Nazi symbols.

They are not chanting "Death to the Jews!" but only "Slava natsiyi!" which means "Glory to the

nation!" and is about as ominous in Ukrainian as "Vive la patrie!" is in French.

Mr. Safer's syllogism here seems to be: The Nazis sometimes held torchlight parades. These

Ukrainians are holding a torchlight parade. Therefore, all Ukrainians are Nazis.

(4) If it sounds like "Nazi," then it must be "Nazi." 60 Minutes broadcast the above-mentioned

"Slava natsiyi!" several times, but never provided a translation. But as "natsiyi" sounds like

"Nazi," this invites the listener who does not know any Slavic languages to think that something

is being said about Naziism, and the context supplied by Morley Safer suggests that this

something is complimentary.

(5) The menace of boy scouts and girl guides. Desperate for any images that to a gullible 60

Minutes audience might be suggestive of undying Naziism within Ukraine, Morley Safer presents

film clips of Ukrainian boy scouts and girl guides.

(6) Censorship through muted translation. When a Ukrainian in Lviv says "A Russian shot my

brother!" 60 Minutes mutes the English translation to the point that it is almost inaudible.

The critical viewer is left wondering whether the operating principle might not be that when a

Ukrainian says something that might win sympathy for Ukrainians, omit it; in the case where the

image has some overriding appeal (that was a pretty craggy Ukrainian, he was pretty excited, and

the lighting was wonderful), then mute the translation to the point of inaudibility.

Furthermore, in the 60 Minutes transcript of The Ugly Face of Freedom, the statement "A Russian

shot my brother!" is entirely omitted, one might imagine following this same principle of

avoiding attracting sympathy to Ukrainians.

(7) Who welcomed the Germans? Mr. Safer says that "The same square greeted Hitler's troops

fifty years ago as liberators," making this seem like another symptom of a Ukrainian addiction

to Naziism.

Of course we understand that it was not the square which greeted Hitler's troops at all, but

rather people in the square, and it was smart on Mr. Safer's part not to draw attention to the

people, because there might follow the natural question of "What people?" and the honest answer

would have to be "All people - Ukrainians, Poles, and Jews." Jews welcomed Hitler's troops?

Yes, so it would appear:

The prevailing conviction [was] that bad things came from Russia and good

things from Germany. The Jews were historically oriented away from Russia and

toward Germany; not Russia but Germany had been their traditional place of

refuge. During October and November, 1939, that conviction, among other

things, drove thousands of Jews from Russian-occupied Poland to German-occupied

Poland. The stream was not stopped until the Germans closed the border.

Similarly, one year later, at the time of Soviet mass deportations in the newly

occupied territories, [there was] widespread unrest among Ukrainians, Poles,

and Jews alike. Almost everyone was waiting for the arrival of the German

army. When the army finally arrived, in the summer of 1941, old Jews in

particular remembered that in the First World War the Germans had come as

quasi-liberators. These Jews did not expect that now the Germans would come as

persecutors and killers. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,

1961, p. 206)

Upon experiencing the impulse to blame Ukrainians for welcoming the Germans, the impartial

journalist might recognize that all groups had been traumatized by their exposure to Communism,

and all hoped for relief from the Germans.

(8) Chief Rabbi of Ukraine. Although Rabbi Bleich is introduced by 60 Minutes as the "Chief

Rabbi for the Ukraine," he is in fact an American from Brooklyn, New York, perhaps unqualified

to hold such an exulted title for several reasons: (1) Rabbi Bleich is a Hasidic Jew, and so

perhaps not authorized to speak for other Jewish sects. (2) Rabbi Bleich is newly-arrived in

Ukraine carrying his full load of American-engendered prejudices, and seemingly unaware of the

history of Ukraine, or even of the contemporary situation of Jews in Ukraine. (3) Rabbi Bleich,

as of the date of the 60 Minutes broadcast, spoke some Russian, but negligible Ukrainian. Some

Ukrainians might think that one prerequisite for the post of "Chief Rabbi of Ukraine" would be

fluency in Ukrainian.

The title of "Chief Rabbi of Ukraine," then, may be viewed as being self-proclaimed and

presumptuous, and as carrying no standing within Ukraine or anywhere else. In crediting the

title, Morley Safer was just blowing up Rabbi Bleich's credentials to give his words more

weight.

(9) An observation or a hypothetical case? Rabbi Bleich is shown saying, "Obviously, if someone

- you know? - screams 'Let's drown the Russians in Jewish blood!' there isn't too much love lost

there."

Yes, if anyone did scream such a thing, we might safely infer that the screamer was motivated by

a hatred of both Russians and Jews (even though we wouldn't be able to conclude much about

anybody other than the screamer). But in fact Rabbi Bleich does not claim that anybody ever did

scream such a thing. The 60 Minutes viewer is left with the impression that Rabbi Bleich was

reporting something that he witnessed, but his wording commits him to nothing more than

contemplating a hypothetical case.

(10) Lenin's Jewish ancestors. After interviewing the editor of Lviv's daily For a Free

Ukraine, 60 Minutes cuts to Rabbi Bleich saying "There's an article that came out just two weeks

ago where they tried to prove that Lenin was really Jewish...." The impression created is that

this article was published in For a Free Ukraine, and that For a Free Ukraine is a major

newspaper in Western Ukraine's major city.

In fact, however, "there's an article that came out" does not precisely inform us where the

article was published. Perhaps it was published in Ukraine's equivalent of a supermarket

tabloid. Perhaps it wasn't published at all, but only circulated in pamphlets. Perhaps it's

just a rumor and nobody can produce such an article. But even if published in For a Free

Ukraine - so what?

A higher standard of journalism than that exhibited by 60 Minutes would have reported who was

the author of this article, what position he holds in Ukrainian society, how good were his data

and his arguments, where was the article published, about how many people may have read it, does

anyone believe it, does it alter anybody's attitudes toward contemporary Jews even if they do

believe it? - But of course such questions weren't answered, and we are left able to conclude no

more than that Rabbi Bleich wishes us to believe in the existence of a virulent Ukrainian

anti-Semitism.

The Bleich statement is representative of a large number of statements in which events are

referred to obliquely, indirectly, vaguely - and on this basis, the viewer is invited to jump to

some strong conclusion. "I get the impression from people...." says Mr. Safer. Now there's a

lazy substitute for investigative reporting! What people? Why can't we see these people for

ourselves? Perhaps they are just a couple of cronies of Mr. Safer's whose company he prizes

because they are as bigoted as himself. And what do we care what one or two of Mr. Safer's

friends think? 60 Minutes should show its viewers the data on which these people are basing

their conclusions and let the viewers draw their own conclusions. But this is not what 60

Minutes did - its broadcast was short on data and long on instructions on how to feel.

(11) Morley Safer, genetic theorist. Mr. Safer tells us that "The Church and Government of

Ukraine have tried to ease people's fears, suggesting that ... Ukrainians, despite the

allegations, are not genetically anti-Semitic."

Here we see a new escalation in the level of irrationality with Mr. Safer now divulging to us

the existence of the allegation that Ukrainians are genetically anti-Semitic. For an

anti-Semitism which Mr. Safer failed to document, he now suggests a cause from the fairyland of

pseudoscience, and suggests furthermore that the Church and Government of Ukraine have dignified

this charge by denying it. That Ukrainians are pronouncedly anti-Semitic, Mr. Safer takes as a

given requiring no corroborative evidence, and so he shifts attention to speculating as to how

they could have gotten that way.

Perhaps Morley Safer will appreciate how bizarre and inflammatory his statement is when its

direction is reversed: "The World Jewish Congress has tried to ease the growth of

anti-Semitism, suggesting that Jews, despite the allegations, are not genetically predisposed to

usury." Now if Mr. Safer had heard that on Ukrainian television, he could have brought it back

as very good evidence not only of Ukrainian anti-Semitism, but of Ukrainian irrationality as

well - but he didn't hear any such thing during his visit to Ukraine, and he brought back

nothing. To encounter that degree of hatred and that level of irrationality, you have to leave

Ukraine for the United States and tune in to 60 Minutes.

(12) Church of Ukraine. But even while rebutting Mr. Safer's main point, I have been carelessly

adopting his slovenly terminology. "Church of Ukraine"? What "Church of Ukraine"? There is no

"Church of Ukraine" any more than there is a "Church of Canada" or a "Church of the United

States." Ukraine has more than one variety of Orthodox church, more than one variety of

Catholic church, more than one variety of Protestant church; and Ukraine has as well a full

slate of non-Christian religions. It even has agnostics and atheists just like a real

country.

Thus it is not only in his big lies, but also in his small misstatements that Mr. Safer reveals

to us that his perception of Ukraine is uninformed, indeed wholly stereotypical. To him,

perhaps all Ukrainians conform to some archetypal image - wielding a saber, hard-drinking,

pogrom-prone, and Christian (to the question "What kind of Christian?" we almost expect Mr.

Safer to ask "You mean Ukraine has more than one kind?"). And so when Mr. Safer speaks, he does

not report what he has recently observed in Ukraine, but rather reads off from his internal

image. He goes to Ukraine not to study it, not to report on its reality, but merely to provide

a backdrop for the proclamation of his own preconceptions, of his own prejudices so deeply

rooted that confirmation scarcely seems necessary, of his own stereotypes so apparently

unchallengeable that the anticipation that they might be in error does not enter consciousness.

(13) Peasants with nuclear weapons. Mr. Safer states: "Uneducated peasants, deeply

superstitious, in possession of this bizarre anomaly: nuclear weapons capable of mass

destruction thousands of miles away!"

This is one piece of information that I did find both newsworthy and disquieting. Although it

requires us to lay aside data indicating that American education is inferior to Ukrainian, we

cannot but be persuaded that the farmers shown in the broadcast were indeed both uneducated and

deeply superstitious - one look at their weatherbeaten faces and deep wrinkles and I was

convinced.

The information is so alarming and the threat to world stability so great that I expect Mr.

Safer must have immediately telegraphed President Leonid Kuchma of Ukraine to inform him that

the uneducated and deeply superstitious peasants had seized control of Ukraine's nuclear

weapons, and to urge him to recapture the weapons and place them back under the control of the

educated and less-deeply-superstitious peasants.

Who can argue with Mr. Safer's syllogism here? - Old and wrinkled people are uneducated and

deeply superstitious. Here is an old and wrinkled person who may or may not be Ukrainian.

Therefore, it is dangerous for Ukraine to have nuclear weapons. Out of respect for Mr. Safer's

personal vulnerability, I will refrain from demonstrating the retargetability of this syllogism.

But to be fair to Mr. Safer, he did not really say that the peasants were in possession of the

nuclear weapons - what he actually said was that they were in possession of an anomaly. This is

an unfamiliar concept, and I cannot get my mind around it - what does it mean to say that

someone is in possession of an anomaly? Perhaps what it means in this case is simply this

that Mr. Safer sensed that even the uncritical 60 Minutes viewer at whom he was aiming his story

wasn't going to believe that the Ukrainian peasants had gotten control of the nuclear weapons,

and so the thing to do was to speak gobbledygook - to suggest that they did but without actually

saying it.

(14) Why leave Ukraine? Mr. Safer suggests that the explanation of Jewish emigration from

Ukraine is anti-Semitism: "The [anti-Semitic] message is clear to Lvov's Jews. They're leaving

as quickly as they can get exit permits."

I can think of an alternative interpretation. It is that given the catastrophic and

deteriorating economic situation in Ukraine, practically everybody in the country wants to

leave, but it is disproportionately Jews who can afford to and who are allowed to. Anybody who

is emigrating from Ukraine today is, in comparison to the average Ukrainian, both wealthy and

influential. Iosef Zissels, co-president of the Association of Jewish Organizations and

Communities of Ukraine as well as co-president of Va'ad (Confederation of Jewish Communities of

the Former Soviet Union) has stated that: "Many Jews are emigrating from Ukraine, not because of

anti-Semitism, but because of the unstable situation in Ukraine. They see instability in

Ukraine, as well as in all the former republics of the Soviet Union, as lasting a long time"

(Ukrainian Weekly, January 26, 1992).

(15) Symon Petliura. Mr. Safer tells us that "Street names have been changed. There is now a

Petliura Street. To Ukrainians, Symon Petliura was a great General, but to Jews, he's the man

who slaughtered 60,000 Jews in 1919."

But that is not what happened and it is irresponsible to broadcast such an accusation.

Of course here as elsewhere, the 60 Minutes numbers may be somewhat inflated - Orest Subtelny

gives us a more moderate range of 35,000 to 50,000 Jewish fatalities (Ukraine: A History, 1994,

p. 363), though even the lower bound of 35,000 is still a horrendous number. The main point,

though, is that in 1919, Ukraine was in a state of civil war. Two Russian armies - the

Bolshevik Red Army and the anti-Bolshevik White army - were rampaging through the country, and

both were killing Jews. The White Army, in particular, had an official policy of killing Jews,

proceeded to do so in an organized and methodical manner, and can be credited with the majority

of the victims:

The Ukrainian pogroms differed from those of the Whites in two ways: in

contrast to the premeditated, systematic undertakings of the Russians, they

were spontaneous outbursts of demoralized and often drunken irregulars, and

they were committed against the express orders of the high command. Unlike the

White Russian generals such as Anton Denikin, the Ukrainian socialists,

especially the Social Democratic party to which Petliura belonged, had a long

tradition of friendly relations with Jewish political activists. Therefore,

the Directory renewed Jewish personal-cultural autonomy, attracted prominent

Jews such as Arnold Margolin and Solomon Goldelman into its government,

appropriated large amounts of money for pogrom victims, and even negotiated

with the famous Zionist leader Vladimir Zhabotinsky about the inclusion of

Jewish police units into its army.

But while Petliura's attitudes towards the Jews might have been

well-intentioned, he was unable to control the otamany (the court-martial and

subsequent execution of Semesenko and other partisan leaders did not improve

the situation), and their dreadful deeds were associated with his government.

And because many Jews considered themselves to be Russians, they found it

easier to lay all the blame for the pogroms on Petliura and the Ukrainians

rather than on Denikin and his Russian generals. (Orest Subtelny, Ukraine: A

History, 1994, pp. 363-364).

The Jewish accusation against Petliura is that maybe he could have done more to prevent the

pogroms. Well, maybe and maybe not. In any case, it is not fair for 60 Minutes to describe a

man who implemented vigorous measures to protect Jewish interests and to stop the pogroms - but

maybe could have done more - as "the man who slaughtered 60,000 Jews." Further insight into

Symon Petliura's attitudes may be gleaned from the Petliura page on the Ukrainian Archive.

(16) Blessing the SS. Mr. Safer informs us that "for this reunion [of Galicia Division veterans

in Lviv recently], Cardinal Lubachivsky, head of the Ukrainian Catholic Church, gave his

blessing, just as a predecessor did to the SS more than 50 years ago." The blessing of this predecessor was likely the blessing of Bishop Kotsylovskyi and was a blessing of the Galicia

Division, which as we have seen above was not quite the same thing as the German SS.

(17) The immaturity of blaming others. Mr. Safer tells us that "Western Ukraine also has a

long, dark history of blaming its poverty, its troubles, on others." Of course, no evidence of

any unusual tendency to blame others is provided - but then the sharing of hatred such as Mr.

Safer's is not an evidentiary matter, but is rather the warm feeling you get when you pass along

a stereotype and your partners in hatred accept the stereotype without asking for evidence.

But we may ask Mr. Safer just what it was that he might have had in mind. Perhaps it was the

Ukrainian Holocaust that Ukraine should accept as its own fault and stop blaming others for?

Perhaps it was the devastation wrought during the Second World War that Ukraine should start

accepting as its own fault? Or maybe it was the eight decades of Moscow's strangulation of

Ukraine's economy that Ukraine has really no one to blame for but itself? Ukraine has so many

such calamities to choose from that it is impossible to guess - perhaps Mr. Safer would be kind

enough to simply tell us precisely which of them he thinks it is that Ukraine should be mature

enough to accept responsibility for having brought upon itself.

(18) Dividing Ukraine. 60 Minutes gave the impression that its story focussed solely on Western

Ukraine, when in fact a portion of it came from Central Ukraine. Rabbi Bleich's full title, for

example, is not "Chief Rabbi for the Ukraine," but rather "Rabbi of Kiev and Ukraine," (where

Kiev is in central Ukraine) and although 60 Minutes gave the impression that he was interviewed

in Lviv, he was in reality interviewed in Kiev. Similarly, while Mr. Safer was in the middle of

interviewing representatives of the Ukrainian Catholic church in Lviv and was saying "The

Cardinal's deputy, Monsignor Dacko, denies traditional anti-Semitism in the Ukraine....", the

viewer was being shown St. Volodymyr's cathedral which unlike Monsignor Dacko was in Kiev and

which unlike Monsignor Dacko is Orthodox rather than Catholic. I suppose that 60 Minutes

committed itself to the scene-setting introduction "... and the West, where we go tonight ...",

and then suppressed the Kiev origin of some of its material so as to give the story the

appearance of having a consistent locale; and perhaps as well 60 Minutes wished to restrict its

smearing to Western Ukrainians so as to promote divisions within the country.

(19) Freedom from slavery is too much freedom (for Ukrainians, anyway). The title of the 60

Minutes broadcast, "The Ugly Face of Freedom" is puzzling. The freedom being referred to must

be the freedom from Russian rule, and so the title suggests that Ukraine would be better off

back within the Russian empire.

But Morley Safer's suggestion is inappropriate for three reasons. First, anti-Semitism is

strong in Russia and weak in Ukraine (Ukraine has no counterpart of either Pamyat or

Zhirinovksy), and so it is unclear how falling back under Russian rule would assist Ukraine in

avoiding anti-Semitism. Second, Ukraine's current problems are more rationally seen as being

the result not of too much freedom, but of too little - specifically, Ukraine's problems are the

result of continuing to be ruled by the old Communist nomenklatura that had originally been

appointed from Moscow and that presently is robbing the country blind while obstructing economic

reform. A weak economy, in turn, affects Ukrainian-Jewish relations by inviting scapegoating

from each group against the other and by promoting Jewish emigration out of Ukraine. Thus, it

is not too much freedom, but rather the absence of freedom from rule by Moscow's appointees that

most stands in the way of good Ukrainian-Jewish relations. Third, it is surprising to hear an

American objecting to freedom from slavery. Some 60 Minutes viewers will notice that Mr. Safer

objects to it on behalf of other people and not on behalf of Americans. I expect that if anyone

were to argue that American anti-Semitism or America's low quality of education or America's

high crime rate is the result of America having broken away from England, Mr. Safer would not

agree. I expect also that if England had been guilty of the horrific crimes against America

that Russia has been guilty of against Ukraine, Mr. Safer would find the suggestion odious. In

fact, Mr. Safer's suggestion is as odious to Ukrainians as would be the suggestion that Israel

would be better off under German rule would be odious to Jews. No, Mr. Safer's suggestion is

more odious - this because Berlin today is not ruled by former Nazis, whereas Moscow today is

ruled by people who just a few years ago were ardent Communists and who today continue to be

ardent imperialists.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Ukrainian Anti-Semitism

Is there any? Of course there is. Anti-Semitism is universal. Ukraine has some, just as does

the United States or Canada or Israel. But is there more anti-Semitism in Ukraine than

elsewhere? 60 Minutes said so - as much as said that Ukraine leads the world in anti-Semitism

but failed to provide any evidence of this, and in fact does not seem to be aware of how to go

about obtaining such evidence.

The American Jewish Committee did a better job - it sponsored a survey in 1992 about attitudes

toward Jews in the republics of the former Soviet Union, and its findings do not support 60

Minutes' allegations:

Based on the total of anti-Jewish responses to items appearing in the

questionnaire, the rank order of the states from most hostile to least hostile

toward Jews in 1992 is as follows: Uzbekistan, Belarus, Kazakhstan, Lithuania,

Azerbaijan, Russia, Latvia, Ukraine, Moldova and Estonia. (Ukrainian Weekly,

June 21, 1992, p. 6)

Worthy of note, too, is that between 1990 and 1992, attitudes toward Jews became more negative

in all of the above republics, with the exception of Ukraine and Moldova, in which two republics

the attitudes became more positive. The failure of Ukraine to rank high on anti-Jewish

responses in this survey should have been noted by 60 Minutes, as should the improvement in

attitudes from 1990 to 1992. Instead of applauding the reality of favorable Ukrainian attitudes

toward Jews, and the reality that they are getting even better, 60 Minutes seemed bent on

encouraging their deterioration.

And, if 60 Minutes had wanted personal testimony concerning Ukrainian attitudes toward Jews to

bolster the dry facts coming from the opinion poll, then it could have consulted any number of

Ukrainian Jews who would have been happy to correct 60 Minutes' biases. The above-mentioned

Iosep Zissels, for example, would have offered observations such as that "There was a time when

the leaders of Pamiat [or "Pamyat" - the Russian anti-Semitic organization] would travel from

Russia to recruit supporters in Ukraine. They didn't find any. We are well aware of this fact"

(Ukrainian Weekly, January 26, 1992, p. 4)

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Jewish Ukrainophobia

Is there any? Of course there is. Jewish Ukrainophobia is universal. Ukraine has some, just

as does the United States or Canada or Israel. But is there more Jewish Ukrainophobia in

Ukraine than elsewhere? Don't ask 60 Minutes - to ask such a question is to violate rules of

political correctness.

One thing missing from the above discussion of Ukrainian anti-Semitism, then, is any mention of

the reciprocal attitude of Jewish Ukrainophobia (or more generally of Jewish phobic responses

toward Gentiles or peoples of any other creed). But perhaps we would be able to evaluate

statistics on the rate of Ukrainian anti-Semitism more intelligently if we were able to put them

side by side with statistics on Jewish Ukrainophobia. If Ukrainian anti-Semitism shows a

declining trend over some interval, would this fact not be enriched by a comparison with the

trend of Jewish Ukrainophobia over the same interval? In a discussion of Ukrainian-Jewish

relations, how is it conceivable that the attitudes of Ukrainians toward Jews is deemed relevant

and susceptible to quantification, but the attitudes of Jews toward Ukrainians is not? Here, as

in several other instances above, we see a curious paralysis of the comparative function, a

puzzling Ukrainian passivity in allowing the Jewish side to set the agenda for discussion and to

limit its parameters. Ukrainian motes are put under the microscope and measured and analyzed,

but Jewish beams are not.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

Mailbag

60 Minutes' Mailbag comment on October 30, 1994 - the Sunday following the original The Ugly

Face of Freedom broadcast - was inadequate. It failed to retract or correct any of the

misinformation noted above. It failed to present the other side of the story. It continued to

pour fuel on the fire.

Of what possible relevance is it that - as 60 Minutes reports a letter as saying - a fraction of

Ukrainians refuses to admit that they collaborated with the Nazis? Possibly, some minuscule

fraction does irrationally refuse to admit this (60 Minutes offered no data, of course) - but so

what? The same might be true of every other group. Possibly some minuscule fraction of Jews

irrationally refuses to admit that Jews collaborated with the Nazis (I don't have any data

either), and yet 60 Minutes does not seem to find the existence of this group noteworthy enough

to broadcast.

The following Sunday, November 6, 1994, 60 Minutes continued to focus on the Ukrainian reaction

to the original broadcast, but without correction, without retraction, without apology. 60

Minutes is willing to go as far as admitting that Ukrainians are upset, but not as far as

divulging that the cause of that upset is irresponsible and negligent reporting.

As of November 21, 1997, 60 Minutes has not broadcast any correction or retraction or apology.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

A Sense of Responsibility

Jews have lived with no other peoples as intimately and for as long as they have with

Ukrainians. In this shared history, there have been bright periods and dark episodes. It is

possible to imagine a shared future in which the bright periods predominate and the dark

episodes are banished. This is the future that Ukrainians and Jews should strive toward, this

is the image that should guide them in their dialogues and that should have guided Mr. Safer in

his broadcast. Perhaps it is already the attitude that inspires the majority of both Ukrainians

and Jews.

The Jewish claim to a share of the newly-created nation of Ukraine is as tenable as that of the

ethnic Ukrainians and of the ethnic Russians and others who reside there. At present, all three

of these groups are beginning to mine that claim in relative peace. Differences are being

overlooked, cooperation is the norm, a bright future is possible.

Into this scene burst immature and undiplomatic people like Morley Safer needing a sensational

story, Simon Wiesenthal desperate to retain his relevance in the modern world by having it

believed that 1941 is repeating itself, and Yaakov Bleich disoriented by having been plucked

from the United States to fill this exotic role of rabbi of Ukraine and these three show no

grasp of the political situation, no comprehension of the complex world that they are

simplifying into their stereotypes, no sympathy for impulses toward reconciliation that are

manifest on all sides, certainly no sense of responsibility for nurturing these impulses. This

gang of three has no stake in Ukraine - Mr. Safer leaves for home immediately after reading his

lines into the camera, Mr. Wiesenthal lives in Vienna (where needing to get along with Germans

but not Ukrainians, he expediently concludes that Germans weren't as bad as Ukrainians), and

Yaakov Bleich - unhappy in his discovery that in slinging mud he has become muddied, every day

more deeply convinced that he has been miscast in this role of rabbi of Ukraine - we may expect

will shortly be catching a plane for home. What do any of them care if they are stirring up a

hornet's nest in Ukraine?

The Jews who are left behind in Ukraine, who have a stake in Ukraine, who need to get along - to

these 60 Minutes does not give air time. It's the irresponsible ones with nothing to lose who

are able to offer the more sensational testimonials.

And not only does 60 Minutes' trio of provocateurs have nothing to lose from chaos erupting in

Ukraine, they have this to gain - that if chaos does erupt, they will be able to play the role

of prophets who foretold its coming, and they will do this quite overlooking that they helped it

come.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

What 60 Minutes Should Do

(1) 60 Minutes owes its viewers a detailed correction, a retraction, an apology. The product

was defective, it is dangerous, it must be recalled.

Acknowledging that Ukrainians are upset or that they are protesting is not a correction, it is

not a retraction, and it is not an apology. Directing attention to Ukrainian feelings is 60

Minutes' way of deflecting attention away from its own negligence.

60 Minutes has valiantly investigated and exposed hundreds of corrupt, or merely erring, people

and institutions - the time has come to turn the focus inwards and to investigate and expose

itself. Of course this can only be done objectively by an external investigator relying on his

or her own independent staff. Inviting such an external investigator to do a 60 Minutes story

is the right thing to do; it will be appreciated and admired; it will raise 60 Minutes'

integrity from its currently lowered position to a new pinnacle. Damage control won't work. If

60 Minutes really wants respect, it should broadcast a story on itself and call it "The Ugly

Face of 60 Minutes."

As the misinformation that was planted in the original twelve-minute segment will take longer

than twelve minutes to uproot, 60 Minutes should devote an entire nominal sixty minutes to its

correction, retraction, and apology - only such a substantial allocation of time can begin to

undo the damage. At the other extreme, a correction, retraction, and apology confined to

Mailbag will be next to worthless.

(2) 60 Minutes should upgrade its research library by acquiring at least the two-volume

Ukraine: A Concise Encyclopaedia, the five-volume Encyclopaedia of Ukraine, Orest Subtelny's

Ukraine: A History, and Raul Hilberg's The Destruction of the European Jews. This seems a

modest investment to plug a huge and dangerous gap in awareness.

(3) But books are nothing if they are sitting on the shelves of biased researchers. Find out

who contributed to the travesty of "The Ugly Face of Freedom" and get rid of them. And don't

worry about their careers - with their special talents, they will be able to get good jobs with

supermarket tabloids writing about sightings of Elvis Presley and UFO landings.

(4) 60 Minutes should examine with a more skeptical eye materials concerning Ukrainians, and

concerning Eastern Europeans generally, that come from biased sources. As a minimal step, 60

Minutes could adopt the rule of thumb that anyone who considers Eastern Europeans to be

sub-human might better be assigned to some other topic.

(5) 60 Minutes should not be afraid to consult sources capable of balancing a biased story.

There are a large number of historians and other academics (some of whom are Ukrainian or East

European, some of whom are Jewish, some of whom are both, some of whom are neither) that could

have told 60 Minutes at a glance that "The Ugly Face of Freedom" was bunkum.

(6) 60 Minutes should rethink its heavy-handed reliance on the gimmick of interviewing by

ambush by means of which the side favored by 60 Minutes is apprised in advance of the nature of

the interview, has a chance to organize his thoughts, and comes out looking good whereas the

side ambushed is misled into believing that the interview will be supportive, but then is hit

with questions that are hostile and for which he is unprepared. The ambushed interviewee is

discomposed, flustered, fumbles in trying to collect his thoughts, the camera zooms in on his

confusion, and he appears duplicitous. It may be a tried-and-true formula, but it doesn't fool

every viewer and constitutes poor journalism in the case where the interviewee is innocent,

where he would have granted the interview even if he hadn't been misled as to its intent, and

where nothing more damning is extracted from him other than his consternation at having been

betrayed.

(7) In order to permit the viewer to verify the accuracy of a 60-Minutes translation, the

original statement should remain audible and not be muted to the point of unintelligibility, and

transcripts provided by 60 Minutes should include the original of any statements that had been

broadcast in translation.

(8) 60 Minutes should rely on professional translators with accredited competence in the

original language who might be counted on to provide an undistorted translation. Particularly,

60 Minutes should expect that if it relies on a Russian who merely claims that he understands

Ukrainian, it is inviting the sort of biased mistranslation that it did in fact get in its

broadcast.

(9) 60 Minutes should not tackle a complex, multi-faceted story unless it is willing to invest

sufficient resources to get it right. In a typical 60 Minutes story say the exposing of a

single corrupt individual - the number of issues involved, and the amount of data that is

relevant, is small, can be gathered with a modest research outlay, and can readily be contained

within a 12-minute segment. "The Ugly Face of Freedom," in contrast, presented conclusions on a

dozen topics any one of which would require the full resources of a single typical 60 Minutes

story to present fairly - and so, little wonder that most of these conclusions turned out to be

wrong.

(10) 60 Minutes should heighten its awareness of the distinction between raw data and

tenth-hand rumor. A hospital administrator examining a document and explaining how he knows

that it is a forgery is raw data from which 60 Minutes might be justified in extracting some

conclusion; that Symon Petliura slaughtered 60,000 Jews is a tenth-hand rumor which 60 Minutes

is incompetent to evaluate and which might constitute disinformation placed by a

special-interest group intent on hijacking a story and forcing it to travel in an unwanted

direction.

(11) 60 Minutes should ask Mr. Safer to resign. Mr. Safer's conduct was unprofessional,

irresponsible, vituperative. Mr. Safer has demonstrated an inability to distinguish impartial

reporting from rabid hatemongering and as a result has no place in mainstream journalism. He

has lost his credibility.

Mr. Safer, too, will be welcomed by the supermarket tabloids where he will find the heavy burden

of logic and consistency considerably lightened, and the constraints of having to make his words

correspond to the facts mercifully relaxed.

(12) 60 Minutes should do a story on Simon Wiesenthal and assign it to a reporter and to

researchers who have the courage to consider objectively such politically-incorrect but arguable

conclusions as that Mr. Wiesenthal's stories are self-contradictory and fantastic, that his

denunciations have sometimes proven to be irresponsible, and that he spent the war years as a

Gestapo agent.

CONTENTS:

Preface

The Galicia Division

Quality of Translation

Ukrainian Homogeneity

Were Ukrainians Nazis?

Simon Wiesenthal

What Happened in Lviv?

Nazi Propaganda Film

Collective Guilt

Paralysis of the Comparative

Function

60 Minutes' Cheap Shots

Ukrainian Anti-Semitism

Jewish Ukrainophobia

Mailbag

A Sense of Responsibility

What 60 Minutes Should Do

PostScript

PostScript

A discussion relevant to the above critique concerns third-party attempts to incite

Ukrainian-Jewish animosity and can be found within the Ukrainian Archive at Ukrainian

Anti-Semitism: Genuine and Spontaneous or Only Apparent and Engineered? The relevance lies in

the fact that The Ugly Face of 60 Minutes which you have just read above has been the target of

a crude attempt at anti-Semitization, and at the discreditation of the author, myself, as is

documented particularly at Lubomyr Prytulak: Enemies of Ukraine anti-Semitize The Ugly Face of

60 Minutes.

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES

HOME DISINFORMATION PETLIURA 1441 hits since 23Mar99

Symon Petliura An Introduction

Long after Symon Petlura had gone into exile and was living in Paris, armed

resistance broke out again and again in his name in Ukraine. Indeed, even today his

name is still regarded by the Ukrainian masses as the symbol of the fight for freedom.

Symon Petliura: An Introduction

Is Symon Petliura the man who "slaughtered 60,000 Jews"? Symon Petliura is

relevant to the Ukrainian Archive primarily because he led the fight for Ukrainian

independence at the beginning of the twentieth century, and secondarily because

Morley Safer in his infamous 60 Minutes broadcast of 23Oct94, The Ugly Face of

Freedom, summed him up this way:

Street names have been changed. There is now a Petliura Street.

To Ukrainians, Symon Petliura was a great General, but to Jews,

he's the man who slaughtered 60,000 Jews in 1919.

Or is Symon Petliura a fighter for Ukrainian independence? But as the documents

in this PETLIURA section will begin to suggest, Safer's contemptuous dismissal is not

quite accurate and does not quite tell the whole story. We can begin with a few

short excerpts to provide background on Petliura from his entry in the Encyclopedia

of Ukraine:

Petliura, Symon [...] b 10 May 1879 in Poltava, d 25 May 1926 in

Paris. Statesman and publicist; supreme commander of the UNR Army

and president of the Directory of the Ukrainian National Republic.

(T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,

1993, Volume III, p. 856)

After the signing of the UNR-Polish Treaty of Warsaw in April 1920,

the UNR Army under Petliura's command and its Polish military ally

mounted an offensive against the Bolshevik occupation in Ukraine.

The joint forces took Kiev on 7 May 1920 but were forced to retreat

in June. Thereafter Petliura continued the war against the

Bolsheviks without Polish involvement. Poland and Soviet Russia

concluded an armistice in October 1920, and in November the major UNR

Army formations were forced to retreat across the Zbruch into

Polish-held territory and to submit to internment.

(T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,

1993, Volume III, p. 856)

In late 1923, faced with increased Soviet demands that Poland hand

him over, he was forced to leave for Budapest. From there he went to

Vienna and Geneva, and in late 1924 he settled in Paris. In Paris he

founded the weekly Tryzub, and from there he oversaw the activities

of the UNR government-in-exile until his assassination by a

Bessarabian Jew claiming vengeance for Petliura's purported

responsibility for the pogroms in Ukraine (see Schwartzbard Trial).

He was buried in Montparnasse Cemetery.

(T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,

1993, Volume III, p. 856)

The above reference to Petliura's assassin being motivated by Jewish vengeance can be

taken in two ways: literally or as part of Kremlin-manufactured plot.

Assassinated by a Jew? In the first case, if the assassination was indeed the

work of a lone Jew longing for vengeance, then it might not be amiss to wonder

whether there has ever been any great Jewish leader who has been assassinated by a

Ukrainian for wrongs committed by Jews against Ukrainians, or for any other reason

for that matter. If not, and I think not, then one might wonder also what the

respective statistics might be for all cross-ethnic assassinations of leaders and

officials of not only the highest rank, but of any rank as well, and to wonder

finally whether any differences in such statistics might be attributable to a

differential incitement to vengeance within Jewish and Ukrainian cultures.

Or assassinated by the Kremlin? However, crediting Bessarabian watchmaker,

Yiddish poet, and assassin Shalom Schwartzbard's claim that he murdered Petliura to

satisfy a Jewish longing for vengeance is possibly to be taken in by Kremlin

disinformation, as the following passage explains (where the spelling becomes

"Schwarzbart"):

According to Bolshevist misinformation, the Jews are to blame for the

murder of Petlura. [...]

The choice of the person who was to commit the murder has always

served as the basis for the invention of lies and legends about the

actual murder itself. They have always chosen persons to whom - in

the event of their arrest - credible tales about motives other than

the orders of the Kremlin, motives of a personal or political

character, could be imputed, so as to conceal the fact from the court

that the order to murder was issued by Moscow.

In the case of Petlura, a Jew, Schwarzbart, was instructed by Moscow

to carry out the murder. He received orders to give himself up of

his own accord to the police as a Communist agent, in order to start

a political trial in this way. Thus there was a two-fold purpose

behind this murder: to murder Petlura who was a danger to the

Bolsheviks, and to direct the political trial of this murder in such

a way that the person of Petlura and the Ukrainian government which

he represented, as well as the national liberation movement, which

was a danger to Moscow, could be defamed from the political point of

view. It was Schwarzbart's task during this trial to conceal the

part played by the Russian GPU in this murder and to pose as a

national avenger of the Jewish people for the brutal pogroms

committed against them by various anarchist groups, who operated in

Ukraine during the years of the revolution, that is from 1919 to

1921, and in the interests of Russia also fought against the

Ukrainian state. The blame for the pogroms carried out by these

groups was to be imputed to Petlura. By planning the trial in this

way the Russians managed to gain a two-fold success. In the first

place, they succeeded in winning over most of the Jews in the world

for the defence of the Communist agent Schwarzbart and in arousing

anti-Ukrainian feelings, which, incidentally, persisted a long time,

amongst the Jews, and, secondly, as a result of the unjust verdict of

the Paris court, the Russians and other enemies of an independent

Ukraine were able to obtain "the objective judgement of an impartial

court in an unprejudiced state," which could then be used in

anti-Ukrainian propaganda. For years the Russians made use of this

judgement in order to defame Petlura in the eyes of the world and to

misrepresent the Ukrainian state government which he represented and

the Ukrainian liberation movement as an anti-Semitic, destructive and

not a constructive state movement, which would be capable of ensuring

human democratic freedoms to the national minorities in Ukraine. The

jury of the Paris court, who consisted for the most part of

supporters of the popular front at that time and of socialist

liberals, refused to believe the testimony of the numerous witnesses

of various nationalities, which clearly proved that Petlura had

neither had any share in the pogroms against the Jews, nor could be

held in any way responsible for them. They ignored the actual facts

of the murder, and by their acquittal of the murderer rendered

Bolshevist Moscow an even greater service than it had expected. Thus

Moscow scored two successes. But it did not score a third, for the

Paris trial did not help Moscow to change the anti-Russian attitude

of the Ukrainians into an anti-Semitic one or to conceal its

responsibility for the murder of Petlura from the Ukrainians.

(Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura - Konovalets - Bandera,

Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, pp. 8-9)

Three reflections arise from the Schwartzbard assassination:

(1) Juror historians. One wonders whether the jurors in a criminal case are

competent to arrive at a fair determination of historical truth, or whether they are

more likely to bring with them personal convictions of historical truth which are

likely to be unshaken by the evidence.

(2) French justice. The acquittal of a self-confessed assassin might be an outcome

peculiar to French justice. Other Western states might more typically require the

conviction of a self-confessed assassin, and consult his motives only to assist in

determining the severity of sentence. A comment which in part reflects on the French

acquittal:

It is a strange paradox that the once so sacred right of asylum, even

for the spokesmen of hostile ideologies and political trends,

nowadays does not even include the protection of the fundamental

rights of life of the natural allies of the West in the fight against

the common Russian Bolshevist world danger.

(The Central Committee of the Anti-Bolshevik Bloc of Nations (ABN),

Munich, December 1961, in Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura

Konovalets - Bandera, Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, p.

65)

(3) True-believer assassins. If an assassin is sent by the Kremlin, then is it

necessary for the Kremlin to find one who is personally committed to the

assassination? The answer is yes. This is because a Soviet assassin sent to Paris

has some opportunity to defect and to seek political asylum. He might choose to do

so to escape totalitarianism, to raise his standard of living, to avoid going through

with the assassination, and in the Petliura case to avoid the punishment that was

being anticipated from the French courts. On top of that, he must realize that once

he has carried out the assassination, he becomes a potential witness against the

Kremlin, and so might find the Kremlin rewarding him with a bullet to the back of his

head for the success of his mission.

Thus, it is essential for the Kremlin to ensure that the assassin be energized with a

zealous committment to his mission. One way to achieve such committment is to hold

his family hostage. Another way is to incite in him a thirst for revenge based on

wrongs done to his people. Thus, even if the Kremlin did order the assassination of

Petliura, and even if the Kremlin's selection of a Jew to perform the assassination

was for the political reasons outlined in the quotation above, it may nevertheless be

true that a Jewish thirst for revenge played a useful role, and that all the Kremlin

had to do to inspire the requisite motivation was to propose the disinformation that

Petliura was the appropriate target of that revenge.

Pogromist or fighter for independence? The Encyclopedia of Ukraine entry ends

with:

[S]ince the mid-1920s he has personified, perhaps more than any other

person, the struggle for Ukrainian independence. The personification

seemingly also extends to the issue of the pogroms that took place in

Ukraine during the revolutionary period of 1918-1920, and Petliura

has frequently been invested with the responsibility for those acts.

Petliura's own personal convictions render such responsibility highly

unlikely, and all the documentary evidence indicates that he

consistently made efforts to stem pogrom activity by UNR troops. The

Russian and Soviet authorities also made Petliura a symbol of

Ukrainian efforts at independence, although in their rendition he was

a traitor to the Ukrainian people, and his followers (Petliurites)

were unprincipled opportunists.

(T. Hunczak in Danylo Husar Struk (ed.), Encyclopedia of Ukraine,

1993, Volume III, p. 857)

A continuing threat to the Kremlin. Petliura's leadership of the fight for

Ukrainian independence did not end with his withdrawal from the field of battle:

Long after Symon Petlura had gone into exile and was living in Paris,

armed resistance broke out again and again in his name in Ukraine.

Indeed, even today his name is still regarded by the Ukrainian masses

as the symbol of the fight for freedom [...].

(Dr. Mykola Kovalevstky, in Anonymous, Murdered by Moscow: Petlura

Konovalets - Bandera, Ukrainian Publishers Limited, London, 1962, p.

28)

However real the continuing resistance that was carried on in Petliura's name, the

Russian and Soviet authorities - in order to justify Cheka executions

indiscriminately cited Petliura as the author of real and imagined anti-Soviet

actions. For example, summarizing the year 1921 alone, historian Sergey Petrovich

Melgunov relates:

Particularly large was the number of Petlura "conspiracies" then

discovered. In connection with them sixty-three persons (including a

Colonel Evtikhiev) were shot in Odessa, batches of fourteen and

sixty-six in Tiraspol, thirty-nine in Kiev (mostly members of the

intelligentsia), and 215 in Kharkov - the victims in the latter case

being Ukrainian hostages slaughtered in retaliation for the

assassination of certain Soviet workers and others by rebels. And,

similarly, the Izvestia of Zhitomir reported shootings of twenty-nine

co-operative employees, school teachers and agriculturalists who

could not possibly have had anything to do with any Petlura

"conspiracy" in the world.

(Sergey Petrovich Meglunov, The Red Terror in Russia, London, 1925,

pp. 88-89)

Thus, if the impression gleaned from the Shapoval volume is correct (to the effect

that the control of the Cheka-GPU-NKVD lay overwhelmingly in the hands of Jews), then

the situation might be summarized by saying that even while Jews were in reality

pogromizing Ukrainians throughout Ukraine (as we saw in the Melgunov quotation

immediately above), they were simultaneously pogromizing Ukrainian leaders in the

diaspora, as by the assassinations of, among others, Symon Petliura (1926) in Paris

by Cheka agent Schwartzbard employing a handgun, of Colonel Yevhen Konovalets (1938)

in Rotterdam by GPU agent Valyukh employing a package bomb, of Lev Rebet (1957) as

well as Stepan Bandera (1959) both in Munich and both by KGB agent Bohdan Stashynsky

employing a poison pistol loaded with cyanide. This same Bohdan Stashynsky

eventually defected to the West where he confessed to the two above assassinations,

thereby demonstrating the reasonableness of the distrust that the Kremlin might feel

toward its own assassins, as well as the reasonableness of the unease that the

assassins might feel concerning being distrusted.

Cause and effect. As is often the case with respect to historical events, the

thread of cause and effect is difficult to untangle. When Petliura makes the

following statement in his Army Order No. 131, he assumes that pogroms cause an

opposition to Ukrainian independence:

Our many enemies, external as well as internal, are already profiting

by the pogroms; they are pointing their fingers at us and inciting

against us saying that we are not worthy of an independent national

existence and that we deserve to be again forcefully harnessed to the

yoke of slavery.

However, it is also plausible that causality proceeds in the opposite direction

that Jewish opposition to Ukrainian independence causes pogroms. Of course, the

causal link can act in both directions simultaneously, with pogroms and opposition

each fuelling the other in an escalating spiral. Who might start such a spiral and

who might encourage it? Petliura views the pogroms not as spontaneous, but as

incited by "adventurers" and "provocateurs." If he is right, then we may ask who

might have sent these adventurers and provocateurs? Who might have been paying them

to do their work? Perhaps the answer is those who might have preferred to absorb

chunks of a dismembered Ukraine rather than coexisting with an independent Ukraine

most particularly, Russia and Poland. And perhaps those who wanted to increase

emigration of Jews out of Ukraine - the Zionists. Russia, Poland, and Zionism

benefitted from pogroms on Ukrainian territory. All who wanted to live peacefully in

Ukraine - whether they were Ukrainians or Jews - suffered from the pogroms.

To see the links to the documents in the Petliura section, please click on the

PETLIURA link below.

Borys Martos Government Proclamation 12Apr1919 The scum of humanity

Above all the Government will not tolerate any pogroms against the

Jewish population in the Ukraine, and will employ every available means

for the purpose of combating these abject criminals, dangerous to the

State, who are disgracing our nation in the eyes of all the civilized nations

of the world.

Borys Martos (1879-1977) was a Ukrainian political

leader, co-operative organizer, and educator.

From a Government Proclamation

To the People of the Ukraine

Riwne, April 12, 1919

To preserve the peace and to maintain public law and order - as the first

condition of a free life for all citizens of the Ukrainian Democratic

Republic - the Ukrainian Government will fight with all its power against

violations of public order, will strike the brigands and pogrom

instigators with the severest punishment and expose them publicly. Above

all the Government will not tolerate any pogroms against the Jewish

population in the Ukraine, and will employ every available means for the

purpose of combating these abject criminals, dangerous to the State, who

are disgracing our nation in the eyes of all the civilized nations of the

world.

The Government of the Ukrainian Democratic Republic is certain that the

Ukrainian people - who themselves have suffered national slavery through

many years and are conscious of the worth of national freedom and

therefore proclaimed before all things the national-personal autonomy of

the minorities in the Ukraine - will support the Ukrainian Government in

eliminating these evil-doers who are the scum of humanity.

HOME DISINFORMATION PETLIURA 625 hits since 23Mar99

Arnold Margolin The Jewish Chronicle 16May1919 Interview on Petliura

The pogroms have been perpetrated by the people of the Black Hundred

and by provocateurs for the purpose of discrediting the Ukrainian

government.

An Interview with

Dr. Arnold Margolin in 1919

The Jewish Chronicle

London

May 16, 1919

Dr. Arnold Margolin, Head of the Ukrainian Diplomatic Mission in London,

Chairman of the "Jewish Territorial Society" in the Ukraine, was born in

Kiev (in 1877), attended Kiev University, and established himself in Kiev

as an attorney. Since 1903 he had been noted as a counsel for the

defense of the injured in pogrom excesses. Besides, he participated as a

counsel for the defense in many agrarian and political court trials. For

his revelations in the well-known Beilis case he was prosecuted by the

Minister of Justice of that time, Shcheglovitov, with the result that the

further practice of law was forbidden to him. He has taken part in the

Ukrainian Movement for many years, and has occupied himself with social

problems in the Ukraine. After the Revolution he was a member of the

Central Committee of the Socialist-Federalist Party, and for a time he

was Deputy Minister for Foreign Affairs. In the spring of 1919 he went

to Paris as a member of the Ukrainian Peace Delegation. Since January

1920 he has been the head of the Ukrainian Diplomatic Mission in London.

What is the attitude of the Jews toward the new Ukrainian State?

On the question of independence of the Ukraine the Jews

were split into two camps. On the one side there were the

assimilated Jews who having been brought up in the

All-Russian political spirit took a stand hostile to the

new Ukrainian State. On the other side there were the

majority of the Jews - the nationalists, Zionists and the

Jewish Socialist Parties - who declared their sympathy for

Ukrainian endeavors. The Jews who were themselves an

oppressed nation welcomed with sympathy the national

struggle of the Ukrainians.

The Jews were also split as to their attitude toward the

socialist program of the new state. The left wing of the

Bund and Poalej-Zion went hand-in-hand with the left

Ukrainian parties that were for the exclusion of the

bourgeoisie from the government. The majority of Jews were

on the side of those Ukrainian parties that interceded for

the West-European political system. But in spite of these

differences, almost all Jewish parties and organizations

recognized the right of the Ukrainian nation to its

independence.

What is the attitude of the Ukrainian government toward the Jews?

In the Ukraine which together with Galicia has a population

of 40 millions there live 3 1/2 million (8%) Jews. After

the Revolution the ruling power in the Ukraine rested in a

parliament in which all parties of the country, including

Jewish, were represented. That parliament ("Tsentralna

Rada") granted the Jews more freedom and rights than they

had anywhere in Europe at any time. All national

minorities, of course Jews too, were granted autonomy. It

must be stressed also that the Central Council (the

Parliament) set up a Supreme Court to which those lawyers

were appointed as judges, who had had courage to take a

stand against the Russian government during the Beilis

trial.

Here Margolin narrated the fate of the Ukraine after the overthrow of the

Tsentralna Rada and during the rule of Hetman Skoropadksy, and then

continued:

Hetman's rule lasted only eight months. [After its

overthrow] the Petlura Government renewed the autonomy of

national minorities and again appointed Jewish ministers,

viz. Mr. Goldelman and myself. Jews belong also to the

diplomatic missions which have been sent abroad by the

Ukrainian government. The noted Jewish historian, Dr.

Wischintzer, one of the editors of the Jewish Encyclopedia,

is the secretary of the Ukrainian legation in England.

How does this government's attitude agree with the fact of anti-Jewish

pogroms?

There is a difference between pogroms which, unfortunately,

have occurred now in the Ukraine, and pogroms in Russia

during the tsarist regime. While the tsarist government

had itself instigated and organized pogroms, the Ukrainian

government is in no way responsible for them. In November

1918 I myself saw the proclamations of the government in

the Ukrainian villages and cities which very vehemently

condemned the pogroms and explained to the Ukrainian people

that the Jews are Ukrainian fellow-citizens and brothers to

whom full rights are due. When, however, demoralization

had set in the units of the Ukrainian army, its worst

elements began to plunder. Again the Ukrainian government

rose vigorously against the pogroms, punishing with death

the perpetrators of the pogroms and expressing its sorrow

for the victims. To my regret, I must state that the

latest pogroms which, as far as I know, took place during

the months of February and March were exceedingly serious.

They have been perpetrated by the people of the Black

Hundred and by provocateurs for the purpose of discrediting

the Ukrainian government.

These occurences made a shocking impression upon me, and at

the end of March I tendered the government my resignation.

I recognized that fact that the government was blameless; I

found it, however, hard to occupy an official post in a

country in which my brothers were slaughtered. My

resignation was not accepted and the government requested

me to continue in my official duties, at least abroad. Now

I am one of the four representatives of the Ukraine at the

Peace Conference. There is no anti-Semitic tendency in the

Ukrainian government.

Margolin denies that Jews are playing an important role in the Bolshevist

movement, as it is generally assumed. To be sure, there are also Jews

among the Bolshevists, but among Jews in general the Bolshevists

constitute merely an insignificant minority. The Jewish Zionist and

other patriotic organizations received 70% of the votes at all

elections. There were no Jews at all among the Russian sailors who

played such an important part in the Bolshevist revolution.

The fact that there are seemingly so many Jews among the Bolshevists,

Margolin attributed to the circumstances that Jews distinguish themselves

in all activity by their great energy, and hence the impression arises

that there are many Jews in each political party.

(The Jewish Chronicle, London, May 16, 1919, in F. Pigido (ed.), Material

Concerning Ukrainian-Jewish Relations during the Years of the Revolution

(1917-1921): Collection of Documents and Testimonies by Prominent Jewish

Political Workers, The Ukrainian Information Bureau, Munich, 1956)

HOME DISINFORMATION PETLIURA 539 hits since 25Mar99

Symon Petliura Jewish delegation 18Jul1919 Provocation of reactionaries and imperialists

The delegation asked for granting of an opportunity to Jewish intellectuals

to work toward strengthening Ukrainian statehood, and for protection of

the Jewish population against the excesses which have taken place as

the result of provocation on the part of various Russian reactionaries and

Polish imperialists who thus wish to discredit the whole Ukrainian cause in

the eyes of Europe.

Reception of a delegation

of Jewish citizens

by Petlura.

On July 17 of this year the Commander-in-Chief Petlura received a

delegation of Jewish citizens at the Office of the Directorate in

Kamenets-Podolsk. The Delegation included: Dr. Meier Kleiderman, the

representative of the Jewish community; Alterman, the representative of

the Zionist organization; Gutman, the representative of the rabbis;

Kreis, the representative of artisans; Bograd, the representative of the

Poalej-Zion Party.

Petlura addressed the Delegation with a short speech in which he declared

that he himself as well as the government were always standing on the

side of the Jewish people, and were waging war against those elements who

incited the unenlightened masses to various excesses against Jews. The

Commander-in-Chief invited the representatives of the Jewish people to a

closer cooperation of both peoples for the good of the Ukrainian State,

for, only with united forces would it be possible to look after the

interests of both peoples, which had always been identical.

The Jewish delegation assured the Supreme Commander that all strata of

the Jewish people, hand-in-hand with the Ukrainian people, would defend

the independent Ukraine, because only a Ukrainian democratic government

could guarantee full rights to the Jews. The delegation asked for

granting of an opportunity to Jewish intellectuals to work toward

strengthening Ukrainian statehood, and for protection of the Jewish

population against the excesses which have taken place as the result of

provocation on the part of various Russian reactionaries and Polish

imperialists who thus wish to discredit the whole Ukrainian cause in the

eyes of Europe.

Petlura pledged himself to apply the severest measures in suppressing the

crimes of the anti-Jewish agitators, and asked the delegation in

particular to exert their influence also upon the Jewish population

behind the battlefront that they should support the Ukrainian Army in its

struggle against the Bolshevists.

(Trudowa Hromada, July 18, 1919.)

HOME DISINFORMATION PETLIURA 486 hits since 25Mar99

Symon Petliura Decree of Cabinet 18Aug1919 Enemies organize pogroms

The Ukrainian and Jewish peoples both of whom work at the

reconstruction of the Ukrainian Democratic Republic, find themselves in

the face of the common enemies who are trying to sow discord and

anarchy in order to destroy the Ukrainian Republic which they hate.

Decree of the Cabinet Council

of the

Ukrainian Democratic Republic.

August 18, 1919.

(Record of the Proceedings No. 171)

The Cabinet Council, after hearing the report of the Minister for Jewish

Affairs, Mr. P.A. Krasny, on the situation as it appeared in connection

with the anti-Jewish pogroms in the Ukraine - particularly in Kiev and

in connection with the reaction of public opinion abroad, resolve as

follows:

The Ukrainian and Jewish peoples both of whom work at the reconstruction

of the Ukrainian Democratic Republic, find themselves in the face of the

common enemies who are trying to sow discord and anarchy in order to

destroy the Ukrainian Republic which they hate. For this purpose your

enemies organize pogroms, spin provocative news about pogroms in the

Ukraine so as to exploit them for their people - with the help of the

Polish ruling classes, or of the Denikin reactionaries. In deliberately

lying and provocative reports they are changing arbitrarily the places of

the pogroms which are arranged in the Ukraine by the Bolsheviks and by

the reactionary clique who are in close connection with Denikin's and

Polish reactionary circles' secret plans. In mendacious publications and

in public letters addressed to the leading representatives of European

countries, all these happenings are charged to the account of the

government of the Ukrainian Democratic Republic, although its aim is to

suppress vigorously all pogroms.

In view of the fact that such provocations and aims of the Polish and

Denikin reactionaries endanger the struggle for freedom of the Ukrainian

Republic as well as the peaceful coexistence of the peoples of the

Ukraine, the government of the Ukrainian Democratic Republic have set

themselves the most urgent task of doing away with all possibility of

provocations, pogroms or other excesses, and of calling to account all

persons hostile to the Ukrainian State, who are doing the treacherous

pogrom work in the Ukraine.

The Government has decided:

1. To make at once a proposal to the Commander-in-Chief, Petlura that he

issue an order by which all commanders of the respective bodies of

troops, from the lowest to the highest ones, would be called to account

for negligence and tolerating pogrom excesses, and that they would be

immediately arrested as traitors and handed over to a special

court-martial which would impose upon them the severest penalty,

including the death sentence.

2. To issue an order in the name of the Government and in the name of the

Commander-in-Chief to the Ukrainian partisans on the other side of the

battlefront that they also 1. should take a vigorous action against the

instigators of pogroms, 2. fight against particular treacherous pogrom

bands and annihilate them - always remembering that the army of the

Ukrainian Democratic Republic does not tolerate pogroms on its victorious

march and inflicts the severe punishment upon all the guilty ones.

3. To appoint immediately a special government commission with extensive

powers of investigating pogroms and of combating them; the said

commission to be composed of one representative from the following

offices: The Commander-in-Chief, the Inspector General, the Minister of

Justice, the Minister of Internal Affairs, and the Minister for Jewish

Affairs. The Commission should proceed at once to the frontline to the

area of liberated cities and other places of the Ukrainian Democratic

Republic. The Commander-in-Chief should be advised to order an

authorization with full powers to the Commission.

4. Through inspections, the bodies of troops and the commissioners of the

Ukrainian Democratic Republic should be informed about the foreign

provocative work of the enemies of the Ukrainian Republic, who exploit

the pogrom excesses for their own purposes.

5. By means of a special report from the Prime Minister, to inform the

Directorate of the Ukrainian Democratic Republic of this Decree, and to

manifest the Government's firm determination and effort in the direction

of removing completely any possibility of pogroms in the Ukraine.

6. To issue an appropriate proclamation of the government to the people.

7. The Minister for Press and Information should initiate an intensive

campaign against pogrom arrangers; inform the foreign press and foreign

public about the actual state of affairs, and protest against the

outrageous slandering of the government of the Ukrainian Democratic

Republic.

8. The Minister of Justice should at once take steps that all those who

are guilty of pogrom excesses, i.e. those who already have been arrested

as well as those who may be arrested, should be handed over to a special

court.

9. This Decree is to be made public.

(Ukraina, August 21, 1919.)

HOME DISINFORMATION PETLIURA 552 hits since 23Mar99

Symon Petliura Army Order No. 131 26Aug1919 Do not stain those deeds

It is time for you to understand that the peaceful Jewish population, their

children and women the same as ourselves have been oppressed and

deprived of national freedom. They can not be alienated from us, they

have of old been always with us and they have shared with us their joys

and sorrows.

Army Order of the Supreme Command

of the Ukrainian Democratic Republic,

August 26, 1919.

No. 131

Officers and Soldiers!

It is time for you to realize that the Jews together with the majority of

the Ukrainian population have recognized the evil of the

Bolshevist-Communist invasion, and know already where the truth lies.

The most important Jewish parties, such as: "Bund", "United Jewish

Socialists", "Poalej-Zion" and "People's Party", have decidedly placed

themselves on the side of the Ukrainian independent state and are working

together hand-in-hand for its good.

It is time for you to understand that the peaceful Jewish population,

their children and women the same as ourselves have been oppressed and

deprived of national freedom. They can not be alienated from us, they

have of old been always with us and they have shared with us their joys

and sorrows.

The gallant army which brings brotherhood, equality, and freedom to all

peoples of the Ukraine should not be lending an ear to various

adventurers and provocateurs who long for human blood. Likewise, the

Army should not be a party to bringing a hard lot on the Jews. Whoever

is guilty of permitting such a heavy crime is a traitor and enemy of the

country and must be thrust out of human society.

Officers and soldiers! The whole world cannot but admire our heroic

deeds in the struggle for freedom. Do not stain those deeds - not even

accidentally - by disgraceful actions and do not bring down burning shame

upon our state in the face of the whole world. Our many enemies,

external as well as internal, are already profiting by the pogroms; they

are pointing their fingers at us and inciting against us saying that we

are not worthy of an independent national existence and that we deserve

to be again forcefully harnessed to the yoke of slavery.

I, your Commander-in-Chief, tell you that this very moment the question

of to be or not to be for our independent existence is being decided

before the International Tribunal.

Officers and soldiers! The judgement on this question rests in your

hands, so decide it by showing an armed fist against our enemies

remembering always that a clean cause demands clean hands. Be sure that

a severe and lawful punishment by a people's court will overtake all

enemies of our country; but remember also that vengeance - often the

result of want of careful consideration - is not the way of the Ukrainian

Cossacks. I most positively order that all those who are instigating you

to pogroms be thrust out of the army, and as traitors to the fatherland

be handed over to the court. Let the court punish them according to

their crimes by giving them the severest lawful penalty.

The Government of the Ukrainian Democratic Republic recognizing the harm

done to the state by the pogroms has issued an appeal to the whole

population of the Ukraine to withstand all attempts of the enemies who

might arouse it to anti-Jewish pogroms.

I command the whole army to obey this appeal and to provide for its

widest dissemination among comrades-in-arms and among the population.

This Army Order is to be read to all division, brigades, regiments,

garrisons and squadrons of the Dnieper and Dniester armies, as well as

the partisan detachments.

The Commander-in-Chief:

Petliura.

The Chief of Staff of the Supreme

Commander:

Junakiv.

F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations during

the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents and

Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian

Information Bureau, Munich, 1956.

HOME DISINFORMATION PETLIURA 504 hits since 25Mar99

Symon Petliura Appeal to Ukrainian Army 27Aug1919 To sow discord among us

Let the death sentence overtake the perpetrators of pogroms and

provocateurs. I demand the strictest discipline from you so that not even

a hair of an innocent's head be touched.

Appeal of the Commander-in-Chief,

Petlura,

to the Ukrainian Army.

Soldiers of the Ukrainian Army!

The Ukrainian Republican People's Army of the Dnieper and Dniester

territories, now united into one army, is advancing victoriously, is

crushing the enemy, gaining each day new territories of the Ukraine to

liberate them from the Bolshevist brigands, bringing with them freedom to

the Ukrainian people as well as the certainty of happy days of living in

a peaceful and orderly state.

The Bolshevist anarchy and maladministration, the horrible Red terror,

the tyranny of the extraordinary inquiry commission [the Cheka] and of

other criminals for whom there is nothing sacred in life - have sapped

our people's strength to the utmost and have flooded our steppes with

human tears and with streams of blood of the innocent.

Amidst a peal of church bells, with bread and salt, with flowers and

tears of joy the weary, oppressed and pillaged Ukrainian people are

greeting you, their valiant warriors, as liberators from the yoke and

from Bolshevist atrocities, as flesh of their flesh and blood of their

blood.

A might national enthusiasm has seized our people at your entry into

villages and towns, and everywhere a festive reception is awaiting you

and all this has been brought about by you, officers and soldiers of the

Ukrainian army!

You are living now through glorious and never to be forgotten moments of

your life, and together with you all peoples inhabiting the Ukrainian

territory are experiencing the same enthusiasm.

The holy crusade for the liberation of the oppressed, regardless of their

nationality, for the rule of law and order under freedom and democracy

and the independence of our republic - these are the ideals in this

struggle.

The union of all democratic forces of all nationalities in the Ukraine,

standing for the independence of our Republic, and their participation in

the reconstruction of the state will warrant our victory over our

enemies, and will guarantee to us an independent life subject to no one.

Our enemies, however, are not sleeping but only watching our every step

in order to sow discord among us in one way or another, and thus to

frustrate the immediate realization of our people's efforts.

The Bolshevists themselves consider the Ukraine Moscow's inheritance

with the difference that formerly it was the heritage of black Moscow,

now of a Red one.

They see that the end of their rule in the Ukraine is already approaching

because the Ukrainian people themselves have risen against them: but they

do not give up yet their hope of subjugating the Ukrainian masses. By

provocations for which they are spending enormous sums of money they want

to divide us from within, hiring criminal elements who are inciting our

soldiers to all sorts of outrages and pogroms against the innocent Jewish

population; in this way they want to stamp our soldiers as

pogrom-mongers, although these soldiers are bringing liberty to all

peoples of the Ukraine.

Our enemies intend thus to split the Ukrainian and Jewish laboring masses

whose ways, in fact, have been bound together by three hundred years of

Russian tsarist yoke.

Our national army must bring equality, brotherhood and freedom to the

Ukrainian as well as the Jewish citizens who are also supporting actively

the government of the Ukrainian Democratic Republic. All their parties,

i.e.: Bund, Obyednantsi, Poalej-Zion and People's Party are standing on

the principles of the independence of the Ukraine, and are participating

in the reconstruction of the republic.

I know myself how the representatives of the Jewish population have

helped our army and supported our legal republican government.

The enemies of our state, the Bolshevists, are shooting down not only the

Ukrainian but also the Jewish people, depriving the others of the barest

means of living.

I have the highest esteem for the sacrifices made during this war upon

the altar of the fatherland by the Jewish population.

From the reports by the commanders of our brave divisions and corps as

well from reports by State Inspectors I have already learned that the

Jewish population brought help to our wounded and sick soldiers, in the

hospitals which had been built hastily 3-5 kilometers behind the

battlefronts.

I have been touched deeply by tears of thankfulness in the eyes of our

soldiers for the loving care and human aid given them by Jews, and I have

noted with satisfaction how the soldiers of our army were standing guard

at the shops and stores of Jews in order to protect them against

plunderers.

The restoration of a bridge at Starokonstantyniv - which had been

destroyed by the Bolshevists - by the Jewish population in an exceedingly

short time, as well as their help with foodstuffs and underwear testify

also to the loyal conduct of Jews in relation to our army.

I am convinced and I ardently hope that in the future such help on the

part of Jews will occur ever more frequently and that they will continue

to further the cause of peace in our country.

The Minister for Jewish Affairs has by a series of measures already

exercised some influence upon the Bolshevist circles of Jews so that many

of them no longer support Bolshevism, since they consider it now to be

their ruin.

Together with you I call upon the Jewish citizens to go with us and to

support wholeheartedly our army and our government; then we shall be able

to affirm that the government of the Ukrainian Democratic Republic and

you, its army, will finish that great responsible work which you are now

doing - destroying the power of the Bolshevists and building up our

independent republic in which each nationality enjoys full rights and a

peaceful life.

Officers and soldiers of the Ukrainian Army! The Ukrainian-Jewish

laboring masses see in you their liberation, and future generations will

not forget your services rendered to them; history will with pride record

on its pages your achievements in this struggle. Beware of provocations,

and have no mercy on provocateurs or on those who execute pogroms, or

incite the weakest among you to this action.

Let the death sentence overtake the perpetrators of pogroms and

provocateurs. I demand the strictest discipline from you so that not

even a hair of an innocent's head be touched.

Bear in mind that you are the elite sons of your great nation which wants

to live its independent life and to be subjugated by no one, and

therefore keep an unflinching watch on its interests as well as on the

interests of all those who help you and are well-disposed to you and to

the liberation of your people.

Those who are guilty before the Ukrainian people and before the republic,

no matter what their nationality, shall suffer the severest punishment

according to law prevailing in the territory of the Ukrainian republic;

to the innocent, however, you must bring liberation from the hated

Bolshevist yoke.

The Republic's and my own cordial thanks to and high esteem for your

martial bravery, devotion, and self-sacrifice which your offer upon the

altar of the fatherland, while liberating our Ukraine and the

nationalities living there - including the Jews - from the Bolshevists.

May God help us in the great and sacred cause of liberating the nations

from the heavy yoke of the Bolshevists!

August 27, 1919

Commander-in-Chief: Petlura.

(Ukraina, September 2, 1919.)

F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations during

the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents and

Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian

Information Bureau, Munich, 1956, pp. 70-72.

HOME DISINFORMATION PETLIURA 836 hits since 23Mar99

Arnold Margolin The Ukraine and the Policy of Entente 1921 Russian and Ukrainian pogroms compared

If the beginning of the demoralization of the Ukrainian army was at its tail,

by Denikin's army the poison of demoralization came from the head.

EXTRACTS

from the book by Arnold Margolin

"The Ukraine and the policy of the Entente"

(Memorandum by a Jew and a citizen).

Publisher C. Efron. Berlin, 1921. Chapter XXIV. Pages 310-315.

Pogroms of the period of the Directorate, and of Denikin's Army. Parallels.

- Nations and Governments.

I have before me the report on pogroms, prepared by the Relief Committee

for the Victims of Pogroms, at the Russian Red Cross in Kiev. It is

stated in the report that there were no pogroms during the rule of the

Central Council, or of Skoropadsky, or during the first two months of the

Directorate's rule. Pogroms began after defeats that had been inflicted

upon the troops of the Directorate by the Bolsheviks. The heavier the

defeats and the farther Petlura's army was compelled to retreat, the more

cruel was their vengeance upon the innocent Jewish population whom they

identified with Communists. The slogan: "down with Jews and Communists,"

or "all Jews are Communists" were raised throughout the Ukraine and

provoked pogroms everywhere.

This explanation of the origin of pogroms is quite identical with the

statement made in Temnytsky's and Vasylko's telegram of August 1, 1919.

In the course of centuries the entire population of Russia had been

listening to accusations by the government of Jews being responsible for

all the evils in the world. The ignorant masses believed even the

legends about the ritual murder of Christian children by Jews, while even

the "specialists" in this subject were declaring that Jews kill only

boys. Karab-Tchevsky tells us in the first part of his memoirs ("What My

Eyes Saw") that his mother had already in his childhood read to him the

New Testament, and when it came to the torturing of Jesus Christ, his

nurse or housemaid would exclaim: "the hideous Jews, they surely killed

Christ by torture!" (p. 23).

The pogroms of the years 1880 in Kishinev and Homel, came as the result

of false rumors and of promises of exemption from punishment for

plundering during three days. This time, however, the participation of

Jews in the Bolshevist movement was no more a rumor, but a fact which it

was very easy to exaggerate. On the other side, the impunity for

plundering lasted this time not only three days, but indefinitely on

account of the absence of any authority that could stop the plundering.

For, what authority could exist during the panic of retreat before

Trotsky's army? ... Under such conditions a favorable atmosphere was

created for the rapacious instincts of the demoralized segments of the

army, as well as for the development of the ideological barbarity of

Semesenko and for the provocateurs from the Russian Black-Hundred camp,

who were pogrommongers by conviction and wished at the same time to

discredit the Ukrainian movement by branding it as being guilty of

pogroms.

All this, of course, is not justification, but only one of many

explanations of the origin of pogroms during the period of the

Directorate.

Quite a different picture is displayed by the comparison of this period

of pogroms with the pogroms by Denikin's army. Here is no question of

retreat and of chaos that is connected with retreat. On the contrary,

the more successful the advance, the more organized and stronger is the

propaganda from above and the more according to plan the pogroms are

developed. If the beginning of the demoralization of the Ukrainian army

was at its tail, by Denikin's army the poison of demoralization came from

the head. As we have seen already, the Denikin officers openly declared

that they were fighting not against the Bolsheviks, but against the Jews.

To be sure, there were also in Denikin's army many persons of a purely

rapacious type. But the most horrible thing was the deeply rooted

anti-Semitism of the chiefs that surrounded Denikin, and their sadistic

hate of Jews. I, personally, am not inclined to assume that Denikin

himself wanted pogroms. Even to Denikin, in spite of his anti-Semitism,

it was impossible not to see the fatal results of pogroms for his army.

But he, too, was powerless on the question of pogroms, nor had he any

inclination to come forward in defense of the Jews.

The second characteristic feature which distinguishes the very course of

the pogroms in one area from the other consists in the fact that in

Petlura's army, we surely find cases when some individual persons or

groups succeeded in preventing or stopping pogroms. Two such cases are

cited by Temkin in his report, the other two cases are given in the

report of the Relief Committee for the Victims of Pogroms. Red Army

soldiers arranged an anti-Jewish pogrom in the city of Korosten in March

13, 1919. When the soldiers of Petlura's army which was at that time

advancing, reached the city, they stopped the pogroms. In Bila Tserkva

the Ukrainian army - having expelled in August the Denikin troops of Gen.

Shkuro and then the Red troops, who one after another plundered and

massacred the population - behaved in full dignity until in turn they

were substituted by Zeleny's bands that immediately arranged a pogrom.

Later the unfortunate town was attacked by Sokolov's bands, after which

the Ukrainian troops again succeeded in restoring order for a short time.

Lubny escaped a pogrom thanks to the fact that a hundred men were found

in the Ukrainian ranks, who with their arms stood in the way of the

pogrommakers. Fourteen of the defenders fell in the fight but the town

was saved. While reading the story about Lubny in this part of the

report, I recalled the year 1905 when a City Committee of Defense was

organized in Lubny, which also saved the city from a pogrom.

Such facts were unknown in Denikin's army. Here the "guilty" of such

patronage and defense of Jews were punished with dismissal from their

posts.

The third feature, a very disadvantageous one for Denikin's army and

government, appears as a result of the comparison of the declarations by

the Ukrainian government on the Jewish question, of laws concerning

personal-national autonomy and Jewish Communities on the one hand, with

the clauses restricting the number of Jews in educational institutions as

well as in civil and military services in Denikin's empire - on the other

hand. Here, on the part of the Ukrainian government, an effort to draw

on representatives of Jews in all levels of government posts, and over

there - in Denikin's camp - removal of Jewish officers from the army, and

of Jewish officials from district and city offices. And this - in spite

of the fact that so many Jews joined voluntarily at the very beginning

Koltchak's and Denikin's armies. And how many Jews having been brought

up with a Russian culture died for Russia that had been always a

stepmother to them? On the other hand, how small a group of us, Jews,

joined the Ukrainian movement at the beginning of the second revolution!

Of course, there was nothing strange in it. Wilson's points had been

declared but recently, and the realization of the right of

self-determination by the Ukrainian people wa such a new and fresh event

that not only the average Jewish citizen, but also the intellectuals,

with few exceptions, did not digest or understand all that had happened.

But the fact remains, Jews were represented by a very considerable number

in the ranks both of the Bolsheviks and, at the beginning, of Denikin's

army. The Ukrainian movement was joined only by a few Jews.

The representatives of Russian and Jewish capital and heavy industry were

marching hand-in-hand with the Volunteer Armies of Denikin, Yudenitch,

and Koltchak. And even after all those pogroms committed by Denikin's

army, the Jewish capitalists and industrialists followed the call of his

successor Wrangel, and joined him

Finally, one more feature out of many others that distinguish the

Ukrainian Movement from that of Denikin: An anti-Jewish pogrom was openly

carried on in Kiev in the presence of Denikin's generals, Drahomirov and

Bredov. Never did happen anything like that, wherever the Directorate

set up headquarters, neither in Kiev, nor in Vynnytsia, nor in

Kamanets-Pololsk. The Kiev population knows from bitter experience the

difference between those two regimes.

Nevertheless, in spite of all these quite essential differences, here

abroad the pogroms of the followers of Petlura are much more known than

those perpetrated by Denikin's army, although the latter numerically and

qualitatively surpassed considerably the former. This is to be explained

not only by the propaganda of the Russian groups which have old

connections and larger means in Europe and America, but also by the

incontestable fact that the first series of pogroms attracted the

greatest attention and brought forth the strongest expression of

dissatisfaction on the part of the public.

(In F. Pigido (ed.), Material Concerning Ukrainian-Jewish Relations

during the Years of the Revolution (1917-1921): Collection of Documents

and Testimonies by Prominent Jewish Political Workers, The Ukrainian

Information Bureau, Munich, 1956, pp. 48-51)

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 989 hits since 12Aug98

Ginsburg U.S. Court of Appeals 11Aug98 Serafyn vs. Federal Communications Commission

Serafyn also submitted evidence that "60 Minutes" had no policy against

news distortion and indeed that management considered some distortion

acceptable. For example, according to the Washington Post, Mike

Wallace, a longtime reporter for "60 Minutes," told an interviewer: "You

don't like to baldly lie, but I have."

An introduction to the United States Court of Appeals decision below can

be found in an Associated Press article by Jeannine Aversa which is on

the Ukrainian Archive.

The original of the Court of Appeals decision below can be found on the

United States Court of Appeals web site whose home page is at

and where the decision can either be accessed by

following links from the Court of Appeals home page, or else accessed

directly at -1385a.txt.

As page numbering was not indicated in the Court of Appeals web site

version, it could not be inserted below, although page boundaries could

be inferred and are indicated below by means of horizontal lines.

The version below inserts clickable yellow CONTENTS boxes to remedy the

general problem of a reader's losing track of where he is within a large

document when reading it on screen, and to facilitate moving effortlessly

from one part of the document to another.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

United States Court of Appeals

FOR THE DISTRICT OF COLUMBIA CIRCUIT

Argued January 23, 1998 Decided August 11, 1998

No. 95-1385

Alexander J. Serafyn, et al.,

Appellants

v.

Federal Communications Commission,

Appellee

CBS Inc., et al.,

Intervenors

Consolidated with

Nos. 95-1440, 95-1608

Appeal of Orders of the

Federal Communications Commission

Arthur V. Belendiuk argued the cause and filed the briefs

for appellants. Shaun A. Maher and Donna T. Pochoday

entered appearances.

C. Grey Pash, Jr., Counsel, Federal Communications Com

mission, argued the cause for appellee, with whom Christo

pher J. Wright, General Counsel, and Daniel M. Armstrong,

Associate General Counsel, were on the brief.

Richard E. Wiley, Lawrence W. Secrest, III, James R.

Bayes, and Daniel E. Troy were on the brief for intervenors

CBS Inc. and Westinghouse Electric Corporation. John

Lane Jr., Ramsey L. Woodworth, and Robert M. Gurss

entered appearances.

Before: Ginsburg, Henderson, and Randolph, Circuit

Judges.

Opinion for the court filed by Circuit Judge Ginsburg.

Ginsburg, Circuit Judge: Alexander Serafyn petitioned the

Federal Communications Commission to deny or to set for

hearing the application of CBS for a new station license.

Serafyn objected that CBS was not fit to receive a license

because it had aired a news program in which it intentionally

distorted the situation in Ukraine by claiming that most

Ukrainians are anti-Semitic. The Commission summarily

denied the petition, holding that Serafyn had not submitted

enough evidence to warrant a hearing. Because the Commis

sion neither applied the correct standard nor provided a

reasoned explanation in its decision, we vacate its order and

remand the matter to the agency for further proceedings.

Serafyn also petitioned to revoke CBS's existing licenses on

the ground that CBS made a material misrepresentation to

the Commission when it gave an affiliated station false infor

mation regarding its handling of viewer letters complaining

about the same program. The Commission denied that peti

tion on the ground that Serafyn had not alleged that CBS

intentionally misrepresented the matter to the Commission.

We uphold the Commission's decision in this matter as rea

sonable.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

I. Background

Section 309(a) of the Communications Act provides that the

Federal Communications Commission may grant a broadcast

license only when it determines that doing so would serve the

"public interest, convenience, and necessity." 47 U.S.C.

s 309(a). Under s 309(d) of the Act any interested person

may petition the FCC to deny or to set for hearing any

application for a broadcast license or to revoke an existing

broadcaster's license. The petition must contain

specific allegations of fact sufficient to show that ... a

grant of the application would be prima facie inconsistent

with [the public interest, convenience, and necessity].

Such allegations of fact shall ... be supported by affida

vit of a person ... with personal knowledge thereof.

Id. The FCC must hold a hearing if it finds that the

application presents a "substantial and material question of

fact" or if it is otherwise unable to conclude that granting the

application would serve the public interest. See s 309(e).

As the Commission interprets it, s 309 erects a two-step

barrier to a hearing: (1) a petition must contain specific

allegations of fact that, taken as true, make out a prima facie

case that grant of the application would not serve the public

interest; and (2) the allegations, taken together with any

opposing evidence before the Commission, must still raise a

substantial and material question of fact as to whether grant

of the application would serve the public interest. See Astro

line Communications Co. v. FCC, 857 F.2d 1556, 1561 (D.C.

Cir. 1988) (describing two-step test). At the first step, "[t]he

Commission's inquiry ... is much like that performed by a

trial judge considering a motion for a directed verdict: if all

the supporting facts alleged in the affidavits were true, could

a reasonable factfinder conclude that the ultimate fact in

dispute had been established." Gencom, Inc. v. FCC, 832

F.2d 171, 181 (D.C. Cir. 1987). At the second step, a substan

tial and material question is raised when "the totality of the

evidence arouses a sufficient doubt on the [question whether

grant of the application would serve the public interest] that

further inquiry is called for."

Citizens for Jazz on WRVR,

Inc. v. FCC, 775 F.2d 392, 395 (D.C. Cir. 1985).

In determining whether an allegation of news distortion

raises a question about the licensee's ability to serve the

public interest, the Commission analyzes both the substantial

ity and the materiality of the allegation. The Commission

regards an allegation as material only if the licensee itself is

said to have participated in, directed, or at least acquiesced in

a pattern of news distortion. The Commission stated its

policy about 30 years ago as follows:

[W]e do not intend to defer action on license renewals

because of the pendency of complaints of [news distor

tion]--unless the extrinsic evidence of possible deliberate

distortion or staging of the news which is brought to our

attention, involves the licensee, including its principals,

top management, or news management.... [I]f the

allegations of staging ... simply involve news employees

of the station, we will, in appropriate cases ... inquire

into the matter, but unless our investigation reveals

involvement of the licensee or its management there will

be no hazard to the station's licensed status....

.... Rather, the matter should be referred to the

licensee for its own investigation and appropriate han

dling.

.... Rigging or slanting the news is a most heinous

act against the public interest .... [b]ut in this democra

cy, no Government agency can authenticate the news, or

should try to do so.

Hunger in America, 20 FCC 2d 143, 150, 151 (1969). In a

footnote the Commission added:

[W]e stress that the licensee must have a policy of

requiring honesty of its news staff and must take reason

able precautions to see that news is fairly handled.

An allegation of distortion is "substantial" when it meets

two conditions, as we summarized in an earlier case.

[F]irst, ... the distortion ... [must] be deliberately

intended to slant or mislead. It is not enough to dispute

the accuracy of a news report ... or to question the

legitimate editorial decisions of the broadcaster....

The allegation of deliberate distortion must be supported

by "extrinsic evidence," that is, evidence other than the

broadcast itself, such as written or oral instructions from

station management, outtakes, or evidence of bribery.

Second, the distortion must involve a significant event

and not merely a minor or incidental aspect of the news

report.... [T]he Commission tolerates ... practices

[such as staging and distortion] unless they "affect[ ] the

basic accuracy of the events reported."

Galloway v. FCC, 778 F.2d 16, 20 (D.C. Cir. 1985) (affirming

Commission's holding that CBS's "60 Minutes" had not dis

torted news by staging insurance investigator's interrogation

of fraudulent claimant; because she "actually did participate

in the fraud and did confess, even if not in precisely the

manner portrayed, the 'basic accuracy of the events reported'

... has not been distorted").

As we noted in Galloway, the Commission's policy makes

its investigation of an allegation of news distortion "extremely

limited [in] scope. But within the constraints of the Constitu

tion, Congress and the Commission may set the scope of

broadcast regulation; it is not the role of this court to

question the wisdom of their policy choices." Id. at 21.

In 1994 CBS produced and broadcast a controversial seg

ment of "60 Minutes" entitled "The Ugly Face of Freedom,"

about modern Ukraine. The broadcast angered some viewers

who believed that many elements of the program had been

designed to give the impression that all Ukrainians harbor a

strongly negative attitude toward Jews. For example, inter

viewer Morley Safer suggested that Ukrainians were "genet

ically anti-Semitic" and "uneducated peasants, deeply super

stitious." Also, soundbites from an interview with the Chief

Rabbi of Lviv, Yaakov Bleich, gave viewers the impression

that he believes all Ukrainians are anti-Semites who want all

Jews to leave Ukraine. In addition, CBS overlaid the sound

of marching boots on a film clip of Ukrainian Boy Scouts

walking to church and introduced it in such a way as to give

viewers the impression that they were seeing "a neo-Nazi,

Hitler Youth-like movement." The narrator also stated that

the Ukrainian Galicia Division had helped in the roundup and

execution of Jews from Lviv in 1941, though this Division was

not in fact even formed until 1943 and therefore could not

possibly have participated in the deed. Perhaps most egre

giously, when Ukrainian speakers used the term "zhyd,"

which means simply "Jew," they were translated as having

said "kike," which is a derogatory term.

After the broadcast interviewees and members of the

Ukrainian-American community deluged CBS with letters.

In his letter Rabbi Bleich stated "unequivocally" that his

"words were quoted out of the context that they were said"

and that "the CBS broadcast was unbalanced" and "did not

convey the true state of affairs in Ukraine." Cardinal Luba

chivsky, the head of the Ukrainian Greek Catholic Church,

who had also been interviewed, both sent a letter to CBS and

released a statement to the press. In the latter he stated,

"[M]y office was misled as to the actual thrust of the report.

Mr. Fager [the producer] presented the piece as one about

'post-communist Ukraine.' ... I can only deduce that the

goal of the report was to present all Western Ukrainians as

rabid anti-semites." Many other viewers pointed out histori

cal inaccuracies and offensive statements or characterizations

in the show.

Notwithstanding the requirement in 47 C.F.R. s 73.1202

that a licensee keep and make available all letters received

from viewers, WUSA-TV in Washington, D.C., forwarded the

letters it received to CBS's main office in New York. When a

representative of the Ukrainian-American Community Net

work asked to see the letters, WUSA contacted CBS in New

York and was told by Raymond Faiola that the letters were

in storage and that a response had been sent to each viewer

who wrote in; Faiola attached what he said was a copy of that

response. After failing to locate any viewer who had received

such a reply, the UACN representative questioned this story.

A CBS attorney in turn questioned Faiola, who then ex

plained that the response letter had been sent to only about a

quarter of the viewers who had written in about the program.

When an intensive advertising campaign, however, failed to

turn up even one person in the Ukrainian-American commu

nity who had received a response, the UACN representative

complained to the Commission and sent a copy of the com

plaint to counsel for CBS. When CBS's counsel asked Faiola

for an affidavit confirming his story, Faiola admitted that the

letter he had sent WUSA had been merely a draft and that he

had forgotten to have any actual response letters sent out.

Nos. 95-1385, 1440. Alexander Serafyn, an American of

Ukrainian ancestry, petitioned the Commission to deny or to

set for hearing the application of CBS to be assigned the

licenses of two stations, arguing that the "60 Minutes" broad

cast showed that CBS had distorted the news and therefore

failed to serve the public interest. In support of his petition,

Serafyn submitted the broadcast itself, outtakes of interviews

with Rabbi Bleich, viewer letters, a dictionary supporting his

claim about the mistranslation of "zhyd," historical informa

tion about the Galicia Division, information showing that CBS

had rebuffed the offer of a professor of Ukrainian history to

help CBS understand the subject, and seven other items of

evidence.

Serafyn also submitted evidence that "60 Minutes" had no

policy against news distortion and indeed that management

considered some distortion acceptable. For example, accord

ing to the Washington Post, Mike Wallace, a longtime report

er for "60 Minutes," told an interviewer: "You don't like to

baldly lie, but I have." Colman McCarthy, The TV Whisper,

Wash. Post, Jan. 7, 1995, at A21. Don Hewitt, the executive

producer of "60 Minutes," is quoted in the same article as

saying that some deception is permissible because "[i]t's the

small crime vs. the greater good," and elsewhere as saying

that "I wouldn't make Hitler look bad on the air if I could get

a good story." Richard Jerome, Don Hewitt, People, Apr. 24,

1995, at 85, 90.

CBS, taking the position that any official investigation into

its news broadcasting "offends the protections of a free

press," did not submit any evidence. Nonetheless, the Com

mission denied the petition without a hearing. See WGPR,

Inc., 10 FCC Rcd 8140, 8146-48 (1995). Explaining that it

would not investigate an allegation of news distortion without

"substantial extrinsic evidence" thereof, the Commission de

termined that only three of Serafyn's items of evidence were

extrinsic to the broadcast itself: the viewer letters, the

outtakes of interviews with Rabbi Bleich, and CBS's refusal

to use the services of the history professor. All the other

evidence, according to the Commission, either concerned "dis

putes as to the truth of the event ... or embellishments

concerning peripheral aspects of news reports or attempts at

window dressing which concerned the manner of presenting

the news." Id. at 8147 (emphasis in original, citations omit

ted). The Commission then held that the three items it

regarded as extrinsic evidence "in total ... do[ ] not satisfy

the standard for demonstrating intent to distort." Id. at

8148. Serafyn had therefore failed to show that CBS had not

met its public interest obligations and had "failed to present a

substantial and material issue of fact that the grant of the

application ... would be inconsistent with the public inter

est." Id. at 8149.

Serafyn and Oleg Nikolyszyn, another viewer who com

plained to the Commission and whose appeal we consolidated

with Serafyn's, argue that the Commission violated its own

standard in concluding that no hearing was necessary.

Serafyn implicitly objects also to the standard itself insofar as

he argues that it "imposed an impossible burden" upon him

by requiring that he present extrinsic evidence sufficient to

prove his claim without the benefit of discovery, and that the

"objective" evidence he offered should be deemed adequate to

warrant a hearing upon the public interest question.

No. 95-1608. Serafyn and the Ukrainian Congress Com

mittee of America also petitioned the Commission to revoke

or set for a revocation hearing all of the broadcast licenses

owned by CBS, arguing that CBS had made misrepresenta

tions to the Commission regarding its treatment of the viewer

letters. The Commission denied the petition on the grounds

that Serafyn had neither alleged that CBS made a false

statement to the Commission (as opposed to WUSA) nor

proved that CBS intended to make a false statement. With

respect to the latter point the Commission relied solely upon

Fiola's affidavit; it did not consider Serafyn's allegations

that CBS intentionally misrepresented the facts because they

were "not supported by an affidavit from a person with

personal knowledge thereof" and therefore did not meet the

threshold requirement of s 309(d). See Stockholders of CBS

Inc., 11 FCC Rcd 3733 (1995).

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

II. News Distortion

With regard to the Commission's requirement that he

prove by extrinsic evidence that CBS intended to distort the

news, Serafyn argues that the Commission "has never articu

lated a precise definition of 'extrinsic evidence' " and that its

prior decisions suggest it is merely seeking "objective evi

dence from outside the broadcast which demonstrates, with

out any need for the Commission to second-guess a licensee's

journalistic judgment or for the Commission to make credibil

ity findings, that the licensee has distorted a news program."

He then argues that the Commission misapplied the extrinsic

evidence standard by mischaracterizing some evidence as

non-extrinsic, failing to discuss other evidence he presented,

analyzing each piece of extrinsic evidence separately rather

than cumulatively, and requiring him to prove his case rather

than simply to raise a material question.

The Commission stands by its characterization of the evi

dence based upon its definition of extrinsic evidence, which it

says " 'is evidence outside the broadcast itself,' such as evi

dence of written or oral instructions from station manage

ment, outtakes, or evidence of bribery." Further, the Com

mission explains that its investigation properly "focuse[d] on

evidence of intent of the licensee to distort [deliberately], not

on the petitioner's claim that the true facts of the incident are

different from those presented," because "[e]xtrinsic evidence

[must] demonstrate[ ] that a broadcaster knew elements of a

news story were false or distorted, but nevertheless, proceed

ed to air such programming."

We review the Commission's decision under the arbitrary

and capricious standard. See Astroline, 857 F.2d at 1562.

We will uphold the decision if it is "reasonable and supported

by the evidence before it," but "will not 'hesitate to intervene

where the agency decision appears unreasonable or bears

inadequate relation to the facts on which it is purportedly

based.' " Beaumont Branch of the NAACP v. FCC, 854 F.2d

501, 507 (D.C. Cir. 1988) (quoting California Public Broad

casting Forum v. FCC, 752 F.2d 670, 675 (D.C. Cir. 1985)).

Analyzing the Commission's decision under this standard, we

conclude that the agency has failed adequately to explain its

decision not to set the application of CBS for a hearing. We

therefore vacate the decision of the Commission and remand

the matter for further administrative proceedings.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

A. Evidentiary standard

At the outset, we note that the Commission never explained

under which step of the inquiry it resolved this case. It

began by stating that Serafyn "must satisfy the threshold

extrinsic evidence standard in order to elevate [his] allega

tions to the level of 'substantial and material' "; but then said

that Serafyn had not "demonstrate[d]" that CBS intended to

distort the news; and finally concluded that because his

allegations concerned only one show "such an isolated in

stance ... cannot[ ] rise to the level of a 'pattern of preju

dice,' the burden required of a petitioner who seeks to make a

prima facie case." WGPR, 10 FCC Rcd at 8148. The

Commission's muddled discussion suggests that it not only

conflated the first and second steps but also applied the

wrong standard in judging the sufficiency of the evidence.

As we have explained, the appropriate questions for the

Commission to ask at the threshold stage are first, whether

the petitioner's allegations make out a prima facie case, and

second, whether they raise a substantial and material ques

tion of fact regarding the licensee's ability to serve the public

interest. Instead, the Commission apparently asked whether

Serafyn's evidence proved CBS's intent to distort the news,

for it concluded by saying:

[W]e find, in sum, that the outtakes of the rabbi's inter

view fail to demonstrate CBS's intent to distort....

The two remaining pieces of evidence ... fall[ ] far

short of demonstrating intent to distort.... Serafyn's

extrinsic evidence in total, therefore, does not satisfy the

standard for demonstrating intent to distort.

Id. at 8147, 8148. In requiring Serafyn to "demonstrate" that

CBS intended to distort the news rather than merely to

"raise a substantial and material question of fact" about the

licensee's intent, the Commission has misapplied its standard

in a way reminiscent of the problem in Citizens for Jazz:

"The statute in effect says that the Commission must look

into the possible existence of a fire only when it is shown a

good deal of smoke; the Commission has said that it will look

into the possible existence of a fire only when it is shown the

existence of a fire." 775 F.2d at 397. For this reason alone

we must remand the case to the agency. Although we do not

propose to determine just how much evidence the Commis

sion may require or whether Serafyn has produced it, which

are matters for the Commission itself to determine in the first

instance, we can safely say that the quantum of evidence

needed to raise a substantial question is less than that

required to prove a case. See id. (" '[P]rima facie sufficiency'

means the degree of evidence necessary to make, not a fully

persuasive case, but rather what a reasonable factfinder

might view as a persuasive case--the quantum, in other

words, that would induce a trial judge to let a case go to the

jury even though he himself would (if nothing more were

known) find against the plaintiff").

We are also concerned about the Commission's method of

analyzing the various pieces of evidence that Serafyn present

ed. In making its decision the Commission must consider

together all the evidence it has. See Gencom, 832 F.2d at

181; Citizens for Jazz, 775 F.2d at 395. The decision under

review, however, suggests (though not conclusively) that the

Commission analyzed each piece of evidence in isolation only

to determine, not surprisingly, that no item by itself crossed

the threshold. See WGPR, 10 FCC Rcd at 8147-48. Be

cause we must remand this matter in any case, we need not

determine whether the Commission in fact erred in this

regard. We simply note that upon remand the Commission

must consider all the evidence together before deciding

whether it is sufficient to make a prima facie case or to raise

a substantial and material question of fact.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

B. Licensee's policy on distortion

In addition to holding that Serafyn presented insufficient

evidence to "demonstrate" that CBS had intentionally distort

ed the "60 Minutes" episode about Ukraine, the Commission's

denial of Serafyn's petition also rested upon the alternative

ground that he had not alleged a general pattern of distortion

extending beyond that one episode. Upon appeal Serafyn

argues--and the Commission does not dispute--that he did

present evidence regarding CBS's general policy about distor

tion, namely the comments of Wallace and Hewitt quoted

above, and that the Commission failed to discuss or even to

mention this evidence. Both Wallace's comment ("you don't

like to baldly lie, but I have") and Hewitt's ("it's the small

crime vs. the greater good") are, to say the least, suggestive.

Furthermore, both Wallace (as the most senior reporter and

commentator for "60 Minutes") and Hewitt (as the producer

of the series) are likely members of the "news management"

whose decisions can fairly be attributed to the licensee.

Hunger in America, 20 FCC 2d at 150. The Commission's

failure to discuss Serafyn's allegation relating to CBS's policy

on veracity is therefore troubling. Indeed, because of the

importance the Commission placed upon the supposed lack of

such evidence, its presence in the record casts the Commis

simon alternative ground into doubt. The Commission must

consider these allegations upon remand.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

C. Nature of particular evidence

The Commission gave illogical or incomplete reasons for

finding non-probative two of the three pieces of evidence it

determined were "extrinsic." It also failed to discuss individ

ually certain alleged factual inaccuracies that Serafyn brought

to its attention. Before discussing the Commission's opinion

in detail, however, we set out a brief excerpt from the

transcript of the broadcast.

MORLEY SAFER, co-host: ... [T]he west [of Ukraine],

where we go tonight, is on a binge of ethnic national

ism. "Ukraine for the Ukrainians" can have a fright

ening ring to those not ethnically correct, especially in

a nation that barely acknowledges its part in Hitler's

final solution.

... [J]ust about every day of the week, the sounds of

freedom can be heard, men and women giving voice to

their particular view of how the new independent

Ukraine should be governed. They disagree about

plenty, but do have two things in common: their old

enemy, Russian communism, and their old, old enemy,

the Jews.

Unidentified Man # 1: (Through Translator) We Ukrain

ians not have to rely on American [sic] and kikes.

SAFER: Yacoov [sic] Bleich left the United States five

years ago to take over as the chief rabbi for the

Ukraine.

Rabbi YACOOV [sic] BLEICH: There is, obviously, a lot

of hatred in these people that are--that are expound

ing these things and saying, you know--obviously if

someone, you know, screams, "Let's drown the Rus

sians in Jewish blood," there isn't much love lost there.

...

SAFER: ... In western Ukraine at least, Hitler's dream

had been realized. It was juden-frei, free of Jews. In

the 50 years since, Jews have drifted in from other

parts of the old Soviet Union, about 7,000 now in

[Lviv]. For some Ukrainians, that's 7,000 too many.

Rabbi BLEICH: Yeah. Well, that's not a secret.

They're saying that they want the Jews out.

...

SAFER: The western Ukraine is fertile ground for

hatred. Independence only underlined its backward

ness: uneducated peasants, deeply superstitious, in

possession of this bizarre anomaly: nuclear weap

ons.... Western Ukraine also has a long, dark history

of blaming its poverty, its troubles, on others.

[Unidentified] Man # 2: (Through Translator) Kikes

have better chances here than even the original popu

lation.

SAFER: Than the Ukrainians.

Man # 2: (Through Translator) Yes.

...

SAFER: The church and government of Ukraine have

tried to ease people's fears, suggesting that things are

not as serious as they might appear; that Ukrainians,

despite the allegations, are not genetically anti-Semitic.

But to a Jew living here ... such statements are little

comfort....

Transcript, Joint Appendix at 92-96.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

1. Extrinsic evidence

We discuss first the Commission's analysis of the three

pieces of evidence it found were "extrinsic." The Commission

has the responsibility to determine the weight of such evi

dence. The reasons it gives for doing so, however, must be

reasonable and not unfounded.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

The outtakes show that all of Rabbi Bleich's quoted com

ments were made in response to questions about radical

nationalists. Serafyn argued to the Commission that CBS

had misrepresented Bleich's views when it broadcast his

statements without making clear the context in which they

were spoken and without including the qualifications and

positive statements that accompanied them. The Commission

found that the outtakes could indeed "properly serve as

circumstantial evidence of intent," but went on to find that

they did not demonstrate an intent to distort the news

because:

Rabbi Bleich's latter, allegedly misleading comments im

mediately followed ... Safer's statement ... that only

"some Ukrainians" are anti-Semitic.... Indeed, that

the focus of the "60 Minutes" program was upon only a

certain sector of the Ukrainian population is evident from

at least three other express references by Safer to

"Ukrainian ultranationalist parties," "the Social National

ists," and other apparently isolated groups of Ukrainians.

Thus, rather than constitute a distortion, Rabbi Bleich's

negative comments about Ukrainians as utilized can

rightly be viewed as limited to only a segment of the

Ukrainian population.... Nor do we find intent to

distort because CBS did not include in its episode posi

tive statements about Ukraine made by Rabbi Bleich....

[T]he determination of what to include and exclude from

a given interview constitutes the legitimate "journalistic

judgment" of a broadcaster, a matter beyond the Com

mission's "proper area of concern."

WGPR, 10 FCC Rcd at 8147.

Serafyn argues upon appeal that the Commission erred in

failing to find the outtakes persuasive evidence of CBS's

intent to distort. The Commission was not unreasonable,

however, in finding that Safer's phrase "some Ukrainians"

and his other references to extremist groups effectively limit

ed the scope of Bleich's comments to "a segment of the

Ukrainian population." Id.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

(b) The viewer letters

The Commission held that the letters CBS received from

viewers were extrinsic evidence because they were "external

to the program." Id. at 8148. In the Commission's view,

however, the letters were not probative because the letter

writers were not

"insiders," that is, employees or members of manage

ment of CBS. Nor are they persons with direct personal

knowledge of intent to falsify.... And letters sent by

viewers subsequent to the broadcast [are] evidence clear

ly incapable of going to intent, because intent is a state of

mind accompanying an act, not following it.

Id.

The Commission's reasoning here is flawed in two respects.

First, a person need not have "direct" personal knowledge of

intent in order to have relevant information that constitutes

circumstantial evidence about such intent. See Crawford-El

v. Britton, 93 F.3d 813, 818 (1996) ("[T]he distinction between

direct and circumstantial evidence has no direct correlation

with the strength of the plaintiff's case"); CPBF v. FCC, 752

F.2d at 679 ("Intent [may] be inferred from the subsidiary

fact of [a broadcaster's] statements to third parties"). Sec

ond, evidence that sheds light upon one's intent is relevant

whether it was prepared before or after the incident under

investigation; consider, for example, a letter written after but

recounting words or actions before an event.

Upon remand, therefore, the Commission may wish to

consider separately two types of letters. First, there may be

letters that convey direct information about the producers'

state of mind while the show was in production. For exam

ple, Cardinal Lubachivsky charged that the producers misled

him as to the nature of the show. Second, there are letters

that point out factual inaccuracies in the show. For example,

Rabbi Lincoln, a viewer, wrote in about the mistranslation of

"zhyd." Although letters of this type may not have indepen

dent significance, they may yet be probative in determining

whether an error was obvious or egregious, and if so whether

it bespeaks an intent to distort the facts. See Part II.C.2

below.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

Serafyn asserted that CBS's refusal to consult Professor

Luciuk demonstrated its intent to distort the news because

only someone with no intention to broadcast the truth would

refuse to use the services of an expert. The Commission

found that evidence of the broadcaster's decision was extrin

sic to the program but that it "falls far short of demonstrating

intent to distort the ... program" because the "[d]etermina

tion[ ] as to which experts to utilize is a decision solely within

the province of the broadcaster." WGPR, 10 FCC Rcd at

8148. Once again, the agency's reasoning is too loose.

Serafyn raises no question about the broadcaster's discretion

to decide whom, if anyone, to employ; it is only because the

broadcaster has such discretion that its ultimate decision may

be probative on the issue of intent. Before the Commission

may reject this evidence, therefore, it must explain why

CBS's decision to employ one expert over another--or not to

employ one at all--is not probative on the issue of its intent

to distort.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

2. Evidence of factual inaccuracies

In describing what evidence it would accept to substantiate

Serafyn's claim of news distortion, the Commission stated

that it has "long ruled that it will not attempt to judge the

accuracy of broadcast news reports or to determine whether a

reporter should have included additional facts." WGPR, 10

FCC Rcd at 8147. In "balancing First Amendment and

public interest concerns," it explained, the Commission

will not attempt to draw inferences of distortion from the

content of a broadcast, but it will investigate where

allegations of news distortion are supported by "substan

tial extrinsic evidence" that the licensee has deliberately

distorted its news report. Mrs. J.R. Paul, 26 FCC 2d at

592. "Extrinsic evidence," that is, evidence outside the

broadcast itself, includes written or oral instructions

from station management, outtakes, or evidence of brib

ery. Hunger in America, 20 FCC 2d at 151. Our

assessment of allegations of news distortion, in sum,

focuses on evidence of intent of the licensee to distort,

not on the petitioner's clam that the true facts of the

incident are different from those presented.

WGPR, 10 FCC Rcd at 8147.

Serafyn argues that the definition quoted above does not

purport to be all-inclusive, and that the Commission acted

unreasonably in holding that the evidence he submitted is not

also extrinsic. In his view the agency should inquire "wheth

er the licensee has distorted a news program" and the

Commission can make this inquiry--without becoming a na

tional arbiter of truth--by relying upon "objective" evidence

to disprove assertions made in a news show. Intervenor CBS

argues that the "objective" nature of evidence has never been

considered in determining whether it is extrinsic. The Com

mission responds that however one defines "extrinsic evi

dence," it does not include that which goes only to the truth

of a matter stated in the broadcast.

The Commission has not so much defined extrinsic evidence

as provided examples of the genre and what lies outside it.

While the Commission certainly may focus upon evidence

relevant to intent and exclude all else, the problem is--as the

Commission's past decisions show--that the inaccuracy of a

broadcast can sometimes be indicative of the broadcaster's

intent. See Application of WMJX, 85 FCC 2d 251 (1981)

(station denied intent to mislead public but admitted it knew

news broadcast was false; Commission implicitly concluded

from broadcaster's knowledge of falsity that it had intended

to mislead public); see also Hunger in America, 20 FCC 2d

at 147 (Commission may intervene "in the unusual case where

the [truth of the] matter can be readily and definitely re

solved").

Here, Serafyn argues that CBS got its facts so wrong that

its decision to broadcast them gives rise to the inference that

CBS intentionally distorted the news. Without deciding

whether Serafyn's arguments about individual facts are cor

rect, or even specifying what standard the Commission should

use when analyzing claims of factual inaccuracy, we must

point out that an egregious or obvious error may indeed

suggest that the station intended to mislead. This is not to

say that the Commission must investigate every allegation of

factual inaccuracy; if the broadcaster had to do historical

research or to weigh the credibility of interviewees, for

example, then any alleged inaccuracy is almost certainly

neither egregious nor obvious. Our point is only that as an

analytical matter a factual inaccuracy can, in some circum

stances, raise an inference of such intent. The Commission

therefore erred insofar as it categorically eliminated factual

inaccuracies from consideration as part of its determination of

intent.*

The chief example we have in mind is the apparent mis

translation of "zhyd" as "kike." Such a highly-charged word

is surely not used lightly. Of course, translation is a tricky

business, and it is axiomatic that one can never translate

perfectly. Nonetheless, a mistranslation that "affect[s] the

basic accuracy" of the speaker is problematic under the

Commission's standard. Galloway, 778 F.2d at 20.

Translating can be compared to editing a long interview

down to a few questions and answers. In The Selling of the

Pentagon, the Commission addressed an interviewee's allega

tion that CBS's "60 Minutes" had "so edited and rearranged

[his answers to questions posed] as to misrepresent their

content." 30 FCC 2d 150, 150 (1971). Although it decided in

that case that the interviewee had not been so badly misrep

resented as to require action by the Commission, the agency

allowed that it "can conceive of situations where the documen

tary evidence of deliberate distortion would be sufficiently

strong to require an inquiry--e.g., where a 'yes' answer to

one question was used to replace a 'no' answer to an entirely

different question." Id. Changing "Jew" to "kike" may be

as blatant a distortion as changing a "no" answer to a "yes,"

so greatly does it alter the sense of the speaker's statement;

if so, then the basic accuracy of the report is affected.

Further, when the word chosen by the translator is an

inflammatory term such as "kike," the licensee could be

expected to assure itself of the accuracy of the translation; if

it does not do so, the Commission may appropriately consider

that fact in reaching a conclusion about the broadcaster's

_______________________________

* Counsel for the Commission was unable to say at oral argu

ment whether the agency simply did not believe that such evidence

could ever be probative--which would be a mistake--or understood

the point we are making but chose to exclude such evidence for

prudential reasons--which would be an exercise of judgment within

its discretion if not unreasonable.

intent to distort the news. The Commission was therefore

unreasonable in dismissing this charge without an explana

tion.

We need not discuss here each of the other factual inaccu

racies raised by Serafyn. On remand the Commission should

consider whether any other error was sufficiently obvious and

egregious to contribute to an inference about CBS's intent,

and therefore to qualify as "extrinsic evidence."

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

D. Misrepresentation

In Stockholders of CBS, Inc. Serafyn argued that CBS

made a misrepresentation to the Commission by misleading

WUSA about its treatment of the viewer letters and thereby

causing the affiliate to transmit that erroneous information to

the Commission. The Commission responded that "[m]isrep

resentation is composed of two elements: a material false

statement made to the Commission and an intent to make

such a statement." 11 FCC Rcd at 3753. The Commission

then held Serafyn had neither alleged that CBS had made its

representation directly to the Commission nor "provided

[any] evidence that CBS [had] intended to convey false infor

mation to the Commission through its affiliate." Id.

In reviewing the Commission's conclusion that CBS did not

make a misrepresentation we ask only whether the Commis

sion was "cognizant of the issue raised and, upon the record,

reasonably resolve[d] that issue." WEBR, Inc. v. FCC, 420

F.2d 158, 164 (D.C. Cir. 1969). In this case the answer to

both questions is yes.

There is no dispute that CBS did not make its false

statement directly to the Commission. Serafyn argues, how

ever, that directness has never been required, that "CBS was

aware of Appellants' complaint against WUSA-TV," and that

CBS's misrepresentations to WUSA therefore should "be

taken as seriously as if made directly to the Commission."

The Commission responds first that there is no evidence that

CBS intended to make any misrepresentation--"the most

that was shown in the record below was that one official of

CBS was careless or negligent in providing information to

[WUSA]"--and second that it will sanction only a misrepre

sentation made directly to the Commission or intended to be

passed on to the Commission.

The Commission reasonably found Serafyn had not alleged

that CBS intended to make any representation either directly

or indirectly "to the Commission." Assuming for the sake of

the argument that CBS could be sanctioned for making a

misrepresentation through WUSA, we agree with the Com

mission that Serafyn did not substantiate his claim that CBS

knew about the complaint pending before the agency when it

made the two misrepresentations to WUSA. Serafyn's only

evidence is that the UACN had sent CBS's counsel a copy of

the complaint, but that was after WUSA had received the

misinformation and relayed it to the Commission. Absent

any allegation that CBS knew that the first two versions of

the incident it provided to WUSA would make their way to

the Commission, the agency reasonably decided not to sanc

tion CBS for misrepresentation.

CONTENTS:

Title Page

I. Background

II. News Distortion

A. Evidentiary standard

B. Licensee's policy on distortion

C. Nature of particular evidence

1. Extrinsic evidence

(a) Outtakes of the interview with Rabbi Bleich

(b) The viewer letters

(c) The refusal to consult Professor Luciuk

2. Evidence of factual inaccuracies

D. Misrepresentation

III. Conclusion

III. Conclusion

The Commission acted arbitrarily and capriciously in deny

ing Serafyn's petition without analyzing more precisely the

evidence he presented. On the other hand, the Commission

reasonably held that CBS did not make a misrepresentation

to the Commission. We therefore vacate and remand the

Commission's decision in WGPR and affirm its decision in

Stockholders of CBS Inc.

So ordered.

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 738 hits since 12Aug98

Jeannine Aversa Associated Press 12Aug98 FCC must review 60 Minutes Segment

Serafyn had asked the FCC to turn down CBS' license request for

WGPR-TV in Detroit - now WWJ-TV - arguing that the network was not

fit to receive the license because it had aired a distorted news program.

The Associated Press article below provides a brief introduction to the

full United States Court of Appeals decision which is available on the

Ukrainian Archive. The original of the Associated Press article was

provided by Yahoo, more specifically at Jeannine Aversa.

Wednesday August 12 2:58 AM EDT

FCC To Look at '60 Minutes' Segment

JEANNINE AVERSA Associated Press Writer

WASHINGTON (AP) - Responding to a federal appeals court decision,

government TV regulators will take a new look at whether CBS' "60

Minutes" intentionally distorted the news in a 1994 segment on the

Ukraine.

A Federal Communications Commission ruling against CBS on the matter

could call into question the network's fitness to hold all or some of its

broadcast licenses, said attorneys for the agency and for Alexander

Serafyn, who led the court case against the "60 Minutes" report.

But CBS attorneys, speaking on condition of anonymity, disagreed. They

said only WWJ-TV in Detroit - the station involved in the present

challenge - could be affected.

On Tuesday the U.S. Court of Appeals for the District of Columbia

concluded that the FCC didn't sufficiently explain why it decided not to

hold a hearing on the allegations involving the "60 Minutes" segment.

Given the court's ruling, the commission will re-examine the entire

record, including Serafyn's allegations that the segment was

intentionally distorted, an FCC attorney said.

Serafyn had asked the FCC to turn down CBS' license request for WGPR-TV

in Detroit - now WWJ-TV - arguing that the network was not fit to receive

the license because it had aired a distorted news program.

Serafyn, an American of Ukrainian ancestry who is retired and living in

Detroit, had submitted evidence to the FCC involving his allegation about

the broadcast, entitled, "The Ugly Face of Freedom." The FCC denied

Serafyn's petition for a hearing, saying it would not investigate an

allegation of news distortion without "substantial extrinsic evidence."

The court said the FCC misapplied its standard for holding a hearing

because it required Serafyn to demonstrate that CBS intended to distort

the news rather than merely requiring that he "raise a substantial and

material question of fact" - a less demanding test.

CBS attorneys asserted there was no evidence the network intentionally

distorted the segment. In addition, they said the FCC has never revoked

a broadcast license on such grounds.

The broadcast angered some viewers who believed that parts had been

designed to give the impression that all Ukrainians harbor a strongly

negative attitude toward Jews, the court said.

"This is basically an effort on the part of the Ukrainian community,"

said Arthur Belendiuk, Serafyn's attorney. "The case is not so much

about Mr. Serafyn as it is about a community that felt horribly maligned

by what was said."

After the FCC revisits the case, the commission has several options: It

could issue a new order that basically upholds its 1995 order but

provides more details on how the decision was reached; it could order a

hearing on the matter; or it could ask interested parties to comment and

then it could issue a new order, the FCC attorney said.

Whatever the commission ultimately decides is likely to be appealed by

the losing party, Belendiuk and other attorneys said.

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1156 hits since 12May98

Rabbi David H. Lincoln Ukrainian Weekly 30October94 A New York rabbi's response

Rabbi David H. Lincoln of the Park Avenue Synagogue in New York was among the first to object to the 60 Minutes

broadcast, The Ugly Face of Freedom of 23Oct94. Rabbi Lincoln has had a longstanding interest in Ukraine, inherited

from his father, as is explained in the discussion of The Ukrainian Question in 1935.

Everything below is from the Ukrainian Weekly.

A New York rabbi's response

Following is the text of a letter sent on October 25 to the CBS program "60 Minutes" by Rabbi David H. Lincoln of

the Park Avenue Synagogue. The letter is reprinted here with the permission of Rabbi Lincoln, who last year traveled

to western Ukraine.

Park Avenue Synagogue

50 East 87 Street

New York, N.Y. 10125

Mr. Jeffrey Fager, Producer

CBS "60 Minutes"

524 West 57th Street

New York, NY 10019

Dear Sir:

I feel that your program on Lviv and Ukrainians was most unfair.

To show boy scouts and say they are Nazis marching, to translate "Zhyd" as kike (in western Ukraine Zhyd is the

word for Jew), to infer that the word for nation - "natsiya" - might mean Nazi etc., etc. - is most upsetting to many

of us who know today's Ukraine.

It really is time for us to enjoy the resurgence of Jewish life in Ukraine after the horrors of the German

occupation and communism, and to appreciate the heroic efforts of the Ukrainian people and government to assist the

Jewish community in all their endeavors.

The history of Jewish-Ukrainian relations often tragic is a complicated one, but you would have done well to have

informed the public of the better aspects of those contacts. For instance, Ukraine was the sole independent nation

that had complete Jewish national autonomy (1917) and had Yiddish-speaking ministers in the government representing

the rights of minorities.

Today, when Russian Jews send their children to Ukraine for safe keeping in times of danger, no good can come

from distortions such as those portrayed in your program.

Yours faithfully,

Rabbi David H. Lincoln

HOME DISINFORMATION POLAND 8359 hits since 04-Feb-1998

Jerzy Kosinski: Grand Calumniator of Poland

Jerzy Kosinski

who the world understood to have been To Hell and Back

The Audie Murphy of the Holocaust

turned out to be little better than the

Grand Calumniator of Poland

Holocaust Witness Jerzy Kosinski

Jerzy Kosinski was once to Poland what Simon Wiesenthal is today to Ukraine. Jerzy Kosinski was the grand calumniator of Poland;

Simon Wiesenthal is the grand calumniator of Ukraine. The Poles have been successful in discrediting their grand calumniator; the Ukrainians

are too timid to attempt to discredit Simon Wiesenthal. The present web page is dedicated to understanding Jerzy Kosinski, to

congratulating the Poles, and to giving courage to Ukrainians.

Who was Jerzy Kosinski? Jerzy Kosinski was born Jerzy Lewinkopf to Mojzesz (Moses) Lewinkopf and Elzbieta Lewinkopf (maiden name

Elzbieta Wanda Weinreich). Six significant dates in Jerzy Kosinski's life were:

1933 born in Lodz, Poland

1959 entered USA on a student visa

1960 published The Future is Ours, Comrade, under pseudonym Joseph Novak

1968 won the National Book Award for The Painted Bird

1982 veracity challenged in Village Voice article, "Jerzy Kosinski's Tainted Words"

1991 committed suicide

Biographer James Park Sloan

I quote from two sources by the same author. I quote below from two sources, both written by James Park Sloan: (1) the magazine

article, Kosinski's War, The New Yorker, October 10, 1994; and (2) the book, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996. The

first source provides the first two excerpts below, in blue, which by themselves present the chief features of the Kosinski story. The reader

interested only in a broad outline need not read beyond these first two quotations. The second source provides a number of further

excerpts shown in green, which serve to flesh in a fuller picture. The analogy to Audie Murphy in the above title was taken from p. 227 of

this second source. Audie Murphy was the most decorated American soldier in WW II who went on to become a movie star, and played

himself in the autobiographical war film, To Hell and Back.

Who is James Park Sloan? The dust jacket of the Sloan book informs us of the following:

JAMES PARK SLOAN is a professor of English at the University of Illinois at Chicago, a prize-winning

novelist, and a widely published short story writer and critic. He knew Jerzy Kosinski for over twenty years

before Kosinski's death.

A Personal Experience

I recollect, by the way, many years ago talking to a New York Jewish lawyer about Kosinski's book The Painted Bird, partly on the basis of

which this lawyer held the deep conviction that Poles were pretty close to sub-human. When he told me about Kosinski's description of

eyeballs being torn out as an incident that would not be clearly out of place in a Polish household, I replied - to his discomfort - that such

a scene would be about as typical in a Polish household as it would be in an American one. When I added that the only Poles that I had ever

known were intelligent, civilized, and cultured he did not reply, but his manner suggested that I had told him something that was a patent

impossibility.

What's the Relevance?

Why is so much attention given to Jerzy Kosinski below, even to the point of touching on his sexual deviance and other character defects?

As already mentioned above, Kosinski provides a precedent of a calumniator of a Slavic peoples who has been successfully and thoroughly

discredited, and whose example thus may give Ukrainians courage to similarly discredit their many calumniators, chief among whom is Simon

Wiesenthal. Beyond that, however, the Kosinski biography provides unusually detailed information which brings to the fore several

generalizations which may assist in the understanding of the phenomenon of anti-Ukrainian calumny.

The Gang of Ten

Let us begin. Heading the list of anti-Ukrainian calumniators are the following nine: Yitzhak Arad, Dov Ben-Meir, Yaakov Bleich, Alan

Dershowitz, Sol Littman, Morley Safer, Neal Sher, Elie Wiesel, and Simon Wiesenthal. If we expand this list to include prominent calumniators

of Slavs, Jerzy Kosinski makes it a list of ten. In order to express my disapproval of these individuals, and in order to encourage in Slavs in

general, and in Ukrainians in particular, an attitude of bold intolerance toward their misdeeds, I propose that they be called "the gang of ten,"

as I myself do below.

Incidentally, the link to Sol Littman above will take the reader to the very section in "The Ugly Face of 60 Minutes" that deals with Littman,

but only when using a Netscape browser - readers relying on other browsers will have to use CTRL+F to get down to the section titled "Sol

Littman's Mengele Scare."

Examining the gang of ten, it is possible to arrive at several generalizations, the chief of which may be the following:

(1) The gang of ten is Jewish. One notices immediately that all ten of these calumniators of the Slavs are Jewish. This

observation reminds us that in examining those who were responsible for the 23Oct94 60 Minutes story, The Ugly Face of Freedom, seven

out of seven of those in the chain of command proved to be Jews (three being common to both lists).

But are there any non-Jewish calumniators? Of course there are, and where I find them, I impartially include them on the Ukrainian Archive.

Trouble is, I don't find many, and their calumniation does not rank as high. One of these is University of Toronto historian Robert Magocsi,

and another is Harvard University historian Omeljan Pritsak. Offhand, I can't think of any others. But while Magocsi and Pritsak distort, they

cannot compare with any of the gang of ten (or with any of the CBS gang of seven). The really egregious calumniation comes only from

Jews.

Henryk Sienkiewicz. Henryk Sienkiewicz (among my favorite novelists for his Quo Vadis) comes to mind as a Polish calumniator of Ukraine

(in his novel about Bohdan Khmelnytsky, With Fire and Sword), but he is not discussed on the Ukrainian Archive primarily because he is not

contemporary, and also because, like Magocsi and Pritsak, he is more subtle. The Ukrainian Archive restricts attention to contemporaries

whose calumniation is egregious.

The Ukrainian archive does not focus on Jews. It has been more than once remarked that the Ukrainian Archive focuses on Jews, which

is incorrect - which is no more than an additional calumniation of Ukrainians. The truth is that the Ukrainian Archive focuses on

calumniators, and it incidentally happens that the chief of these are Jews. If the leading calumniators of Ukraine had proven to be Czechs or

Poles or Romanians or Hungarians or Russians or Germans or Armenians or Iranians or Palestinians or Chinese or whatever, I would have

impartially and disinterestedly featured them instead of Jews. If someone can bring to my attention prominent contemporary non-Jewish

calumniators of Ukraine that I have been overlooking, I will gladly give them generous representation on the Ukrainian Archive, and if such

non-Jewish calumniators overwhelm the Jewish calumniators by their numbers, then all the better. The prominence of Jews on the Ukrainian

Archive is not to be explained by looking into my psyche, it is to be explained by examining the characteristics of calumniators of Ukraine. It

is not for me to justify why Jews appear so frequently on the pages of the Ukrainian Archive, it is for Jews to explain why no Gentiles can be

found whose anti-Slavic calumnies are able to compete with those of the Jews in the gang of ten (or with those of the Jews in the CBS gang

of seven).

(2) The gang of ten is prominent. One notices too that these are not ten obscure Jews, but highly placed ones. Their

names are recognizable. They constitute a Jewish leadership. They hold high office within the Jewish community, or within society

generally. Two have been spoken of as candidates for Nobel prizes. They frequently appear on television or are quoted in the media or are

cited in the discussion of Jewish affairs. Perhaps the only other Jews who equal or exceed them in prominence fall into three categories: (i)

Jews functioning in a non-Jewish capacity, as for example musicians and scientists; (ii) North American Jewish politicians, particularly

Congressmen, Senators, or Mayors in the United States, but again functioning only in small part as Jewish representatives; and (iii) Israeli

politicians and military leaders. However, restricting our attention to Jews who live in, or who are influential in, North America, and to those

who appear expressly as representatives of Jewish interests, the gang of ten constitutes a dominant clan. They set the agenda for

Jewish-Slavic dialogue. Even the one who lives in Austria (Simon Wiesenthal), and the two who live in Israel (Yitzhak Arad and Dov

Ben-Meir), are able to make their presence felt in North America either during their visits, or in being covered by the media, or by means of

their court room testimony either in Israel or in North America. American Jews such as Noam Chomsky and Norman Finkelstein are also highly

prominent, and do speak on Jewish affairs, but speak primarily of the State of Israel, and - unfortunately - have little to say about the

Slavic world. Overwhelmingly, the Jews who step forward to speak on the Slavs do so only to calumniate. Whereas individual Jews have

occasionally stepped forward to defend Ukrainians, I know of none who does so on an ongoing basis the way that the gang of ten defames

Ukrainians on an ongoing basis.

Raul Hilberg. Jewish historian Raul Hilberg deserves mention as falling in a class by himself. I do not agree with everything he says, but in

cases where I disagree, I do not regard Hilberg as guilty of calumny, but only as falling within the range of responsible but divergent opinion

which is to be expected upon any historical question. Raul Hilberg has amply demonstrated that he is ready to be guided by the evidence to

conclusions without regard to whether they are palatable to Jews or Germans or Ukrainians or other involved parties.

(3) The gang of ten is typified by deception. I understand calumniation to mean damaging utterances characterized

by untruth. An utterance that is true, I do not characterize as calumny no matter how damaging. To not mince words, then, the gang of

ten is a pack of liars. The most fantastic, the most childish, the most palpably untrue statements spew from their lips in profusion, as is

amply documented on the Ukrainian Archive. They suppress evidence, they create historical events out of thin air, they contradict

themselves from one recitation to the next.

(4) The gang of ten enjoys impunity for lying. When the deceptions of any of these calumniators are brought to

their attention, or to public attention, the refutations are ignored. The ten calumniators appear to be able to say whatever untruths they

want with little fear of punishment or censure or even embarrassment. They rarely have to correct their misstatements, or to retract them,

or to apologize for them. Of the ten, only Jerzy Kosinski has lost his impunity, but he did nevertheless enjoy a large measure of impunity over

many years of his professional calumniation. The generalization, therefore, is not that the gang of ten enjoy absolute and permanent

impunity, but only that they enjoy surprising measures of impunity over surprising intervals of time.

(5) The gang of ten is typified by modest intellectual capacity. On the whole, the members of the gang of

ten have the minds of children. This is demonstrated primarily in their lying which is primitive and palpable, and which is not merely

occasional, but which permeates their thinking. On top of that, their speech and their writing tends to be illogical to the point of

incoherence. They are strangers to the ideal of being constrained by logic. They don't know the facts, and they don't rely on facts. In not

a single case have I come across anything any of them might have said or written touching on Ukrainian-Jewish relations that one would be

forced to admire - or so much as respect - for its reasoning or its data or its expression. Given their prominence and their power, their

academic and intellectual accomplishments, on the whole, are unimpressive. The bulk of their writing would get C's or worse if submitted in

freshman courses in history or political science or journalism. The only one of the ten to achieve an unambiguous distinction outside his

calumniation activities is Alan Dershowitz - Harvard law professor, media star, defender of O. J. Simpson. He alone among the ten must be

acknowledged to have substantial academic qualifications and to show flashes of intelligence and wit. However, restricting myself to his

statements on Ukrainians or Palestinians, I find Dershowitz's thinking fully as primitive and as childishly self-serving and as duplicitous as that

of the other nine.

The incongruity between low desert and high reward is particularly great in the case of Jerzy Kosinski; the evidence below will demonstrate

that in addition to lacking academic capacity, and in addition to lacking literary skills, every area of his life was crippled by immaturity,

irresponsibility, deception, and perversion.

What picture emerges?

Is there any way of tying all of the above generalizations into a single coherent picture? Why should it be the case that the leading

slanderers of Ukrainians are all Jewish? How can it be that Jewish leaders are so prone to lying, and have such palpable intellectual

shortcomings, and sometimes even remarkable character defects? How does it come to pass that they are permitted to incite hatred against

Ukrainians with impunity? The answers to these questions can be found throughout the Ukrainian Archive.

An individual Pole is persecuted by Simon Wiesenthal

Jerzy Kosinski calumniated the Polish people collectively. Simon Wiesenthal persecuted a single Pole - Frank Walus - individually.

Time For the Quotes

And now for the quotations from Sloan's article:

Jerzy Kosinski's "Painted Bird" was celebrated for its "overpowering

authenticity":

"Jerzy was a fantastic liar," said Agnieszka Osiecka, Poland's leading pop lyricist and a familiar figure in Polish intellectual

circles.... If you told Jerzy you had a Romanian grandmother, he would come back that he had fifteen cousins all more Romanian

than your grandmother ... and they played in a Gypsy band!"

Osiecka was responding to a recent expose by the Polish journalist Joanna Siedlecka, in which she argued that Jerzy Kosinski,

Poland's best-known Holocaust survivor, had profoundly falsified his wartime experiences. According to Siedlecka, Kosinski

spent the war years in relatively gentle, if hardly idyllic, circumstances and was never significantly mistreated. She thus

contradicts the sanctioned version of his life under the German occupation, which has generally been assumed to be only thinly

disguised in his classic first novel, "The Painted Bird," published in this country by Houghton Mifflin in 1965. ...

In stark, uninflected prose, "The Painted Bird" describes the disasters that befall a six-year-old boy who is separated from his

parents and wanders through the primitive Polish-Soviet borderlands during the war. The peasants whom the boy encounters

demonstrate an extraordinary predilection for incest, sodomy, and meaningless violence. A miller plucks out the eyeballs of his

wife's would-be lover. A gang of toughs pushes the boy, a presumed Gypsy or Jew, below the ice of a frozen pond. A farmer

forces him to hang by his hands from a rafter, just out of reach of a vicious dog. In the culminating incident of the book, the boy

drops a missal while he's helping serve Mass and is flung by the angry parishioners into a pit of manure. Emerging from the pit,

he realizes that he has lost the power of speech. ...

"Written with deep sincerity and sensitivity, this poignant account transcends confession," Elie Wiesel wrote in the Times Book

Review. At the time of Kosinski's suicide, in 1991, Wiesel said, "I thought it was fiction, and when he told me it was autobiography

I tore up my review and wrote one a thousand times better."

Wiesel's review sanctified the work as a valid testament of the Holocaust, more horrible, more revealing - in a sense, truer

than the literature that came out of the camps. Other writers and critics agreed. Harry Overstreet wrote that "The Painted Bird"

would "stand by the side of Anne Frank's unforgettable 'Diary'" as "a powerfully poignant human document," while Peter Prescott,

also comparing it to Anne Frank's "Diary," called the book "a testament not only to the atrocities of the war, but to the failings of

human nature." The novelist James Leo Herlihy saluted it as "brilliant testimony to mankind's survival power."

"Account," "confession," "testament," "document," "testimony": these were the key words in the book's critical reception. What

made "The Painted Bird" such an important book was its overpowering authenticity. Perhaps it wasn't exactly a diary

six-year-olds don't keep diaries - but it was the next best thing. And in one respect it was better: Kosinski was Anne Frank as a

survivor, walking among us.

"The Painted Bird" was translated into almost every major language and many obscure ones. It was a best-seller in Germany

and won the Prix du Meilleur Livre Etranger in France. It became the cornerstone or reading lists in university courses on the

Holocaust, where it was often treated as a historical document, and, as a result, it has been for a generation the source of what

many people "know" about Poland under the German occupation. At the height of Kosinski's reputation, there were those who

said that somewhere down the road Kosinski was a likely candidate for the Nobel Prize.

(Jerzy Kosinski, Kosinski's War, The New Yorker, October 10, 1994, pp. 46-47)

But turned out to be fabricated out of whole cloth:

According to Joanna Siedlecka ..., Kosinski's wrenching accounts of his wartime experiences were fabricated from whole cloth.

... Siedlecka contends that Kosinski spent the war with his family his mother, father, and later, an adopted brother - and that

they lived in relative security and comfort.

The Kosinskis survived, she suggests, in part because Jerzy Kosinski's father, whose original name was Moses Lewinkopf, saw

bad times coming and acquired false papers in the common Gentile name of Kosinski; in part because they had money ... and

were able to pay for protection with cash and jewelry; and in part because a network of Polish Catholics, at great risk to

themselves, helped hide them.

Siedlecka portrays the elder Kosinski not just as a wily survivor but as a man without scruples. She maintains that he may have

collaborated with the Germans during the war and very likely did collaborate with the N.K.V.D., after the liberation of Dabrowa by

the Red Army, in sending to Siberia for minor infractions, such as hoarding, some of the very peasants who saved his family. Her

real scorn, however, is reserved for the son, who turned his back on the family's saviors and vilified them, along with the entire

Polish nation, in the eyes of the world. Indeed, the heart of Siedlecka's revelations is her depiction of the young Jerzy Kosinski

spending the war years eating sausages and drinking cocoa - goods unavailable to the neighbors' children - in the safety of his

house and yard....

(Jerzy Kosinski, Kosinski's War, The New Yorker, October 10, 1994, p. 48)

Right from the start, Kosinski wrote under duress - an impecunious young man,

particularly situated to be of use to clandestine forces, he could leapfrog to

advancement only by cooperating with these forces. Thus, his first book, the

Future is Ours, Comrade (1960), was published under the pseudonym Joseph

Novak, and appears to have been sponsored by the CIA:

Czartoryski recommends Kosinski to the CIA.

Between Kosinski's penchant for telling more than the truth and the CIA's adamant insistence on telling as little as possible, the

specific financial arrangements concerning the "book on Russia" may never be made public. Indeed, full documentation probably

does not exist. A number of facts, however, argue strongly that there was CIA/USIA intermediation on behalf of the book, with or

without Kosinski's full knowledge and understanding. One major piece of evidence is the name of the original titleholder on the

Doubleday contract: Anthony B. Czartoryski. A further clue was the address to which communications for "Czartoryski" were to be

delivered: the Polish Institute of Arts and Sciences in America at 145 East Fifty-third Street.

The clear presumption is that Czartoryski became aware of Kosinski's notes, suggested the possibility of a book to his contacts

within the CIA, and then had the manuscript delivered to Doubleday, which already was quite familiar with arrangements of this

nature; Gibney served unwittingly to protect the author's identity and the manuscript's origin.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 112)

Surprisingly quick production.

As for the book, not only its instant acceptance but its quick production would remain a mystery for many years. How could a

graduate student at Columbia - struggling with his course work, engaged in various side projects as a translator, and busy with

the details of life in a strange country - how could such a person have turned out a copy that could be serialized in the editorially

meticulous Reader's Digest in less than two years?

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 117)

Exactly what the CIA would have wanted.

All in all, the book is everything an American propaganda agency, or the propaganda arm of the CIA, might have hoped for in its

wildest dreams. In broad perspective, it outlines the miserable conditions under which Soviet citizens are compelled to live their

everyday lives. It shows how the spiritual greatness of the Russian people is undermined and persecuted by Communism. It

describes a material deprivation appalling by 1960s American standards and a lack of privacy and personal freedom calculated to

shock American audiences. The Russia of The Future is Ours is clearly a place where no American in his right mind would ever

want to live.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 129-130)

As Kosinski's veracity in The Painted Bird came increasingly under question, his

support came most noticeably from Jews, reinforcing the hypothesis of a Jewish

tendency to side with coreligionists rather than with truth, despite the consequent

lowering of Jewish credibility:

Byron Sherwin at Spertus also checked in with his support, reaffirming an invitation to Kosinski to appear as the Spertus award

recipient at their annual fund-raiser in October, before 1,500 guests at Chicago's Hyatt Regency. He mentioned a list of notable

predecessors including Arthur Goldberg, Elie Wiesel, Philip Klutznick, Yitzhak Rabin, and Abraham Joshua Heschel himself; the

1978 recipient, Isaac Bashevis Singer, had recently won the Nobel Prize. Kosinski was deeply moved by this support from

Sherwin and Spertus, and its direct fallout was a move to make Spertus the ultimate site for his personal papers, with Sherwin

serving as coexecutor of his estate. At the same time it accelerated his movement back toward his Jewish roots. In his greatest

moment of crisis, the strongest support had come not from his fellow intellectuals, but from those who identified with him as a

Jew.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 389)

Not only did the Jews get mileage out of The Painted Bird, but so did the

Germans, at the expense of the Poles, of course:

The German edition was a hit.

The book was doing reasonably well in England and France, better certainly than in America, but the German edition was an

out-and-out hit. For a Germany struggling to shuck off the collective national guilt for World War II and the Holocaust, its focus on

the "Eastern European" peasants may have suggested that sadistic behavior and genocide were not a national trait or the crime

of a specific group but part of a universally distributed human depravity; a gentler view is that the book became part of a

continuing German examination of the war years. Perhaps both views reflect aspects of the book's success in Germany, where

Der bemalte Vogel actually made it onto bestseller lists.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 234)

Attempt to dilute German guilt.

The Warsaw magazine Forum compared Kosinski to Goebbels and Senator McCarthy and emphasized a particular sore point for

Poles: the relatively sympathetic treatment of a German soldier. Kosinski, the review argued, put himself on the side of the

Hitlerites, who saw their crimes as the work of "pacifiers of a primitive pre-historic jungle." Glos Nauczycielski, the weekly

publication of the teaching profession, took the same line, accusing The Painted Bird of an attempt "to dilute the German guilt for

the crime of genocide by including the supposed guilt of all other Europeans and particularly those from Eastern Europe."

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 236)

Although Sloan does not speculate that the French may have had similar motives

to the Germans for promoting Kosinski's book, we have already seen the French

buying protection from accusations of complicity in the Holocaust, and wonder

whether the high honor they paid The Painted Bird may not have been motivated

to further deflect attention from their own collaboration:

Kosinski returned to New York on April 14, and only two weeks later received the best news of all from Europe. On May 2,

Flammarion cabled Houghton Mifflin that L'Oiseau bariole had been awarded the Prix du Meilleur Livre Etranger - the annual

award given in France for the best foreign book of the year. Previous winners included Lawrence Durrell, John Updike, Heinrich

Boll, Robert Penn Warren, Oscar Lewis, Angus Wilson, and Nikos Kazantzakis. New York might be the center of publishing, but

Paris was still, to many minds, the intellectual center of the universe, and Kosinski had swept the French intellectual world off its

feet. Any who had doubted the aesthetic merits of The Painted Bird were now shamed into silence. The authority of the "eleven

distinguished jurors" was an absolute in New York as in Paris; Kosinski's first novel had swept the board.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 234-235)

The question has been raised on the Ukrainian Archive of what

conditions are likely to lead to the creation of a great liar. One such

condition might be a modest intellectual endowment which limits the

achievement that is possible by legitimate means. In Jerzy Kosinski's

case, Sloan drops many clues indicating that Kosinski's academic

career was a disaster, among these clues being political maneuvering

on Kosinski's part as a substitute for performance, which

maneuvering occasionally degenerated into "the dog ate my

homework" quality excuses, in this case being made on Kosinski's

behalf by patron Strzetelski:

Kosinski had used his time fruitfully, Strzetelski argued, in spite of his impaired health and "the accident (combustion of his right

hand) which made him unable to write during almost the whole 1959 Spring Session." It was the first and last mention in the file

of the injury to Kosinski's hand, which had not impaired his ability to produce lengthy correspondence.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 123)

Kosinski was unable to rise to academic standards. He disappointed

his friends. He was shunned by responsible scholars:

Unlike Kosinski, Krauze took the discipline of sociology very seriously; he was deeply committed to his studies, and it troubled

him that Kosinski was so blithely dismissive of its rigor and of the hurdles required in getting the Ph.D. By then Kosinski was busy

looking at alternative ways to get approval of his dissertation. One of them involved Feliks Gross: he proposed a transfer to

CCNY, where he would finish his doctorate under Gross's supervision. In Krauze's view, Kosinski had simply run into a buzzsaw

in Lazarsfeld, his Columbia supervisor, a man who could not be charmed into dropping the rigor of his requirements. Gross too

promptly grasped that Kosinski was trying to get around the question of methodological rigor; he politely demurred and excused

himself from being a part of it.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 169)

The pedestrian task of writing an examination, for Kosinski became a

trauma, and his capacity for academic work deteriorated to the level

of the pitiable:

[H]e had neglected the necessary preparation for his doctoral qualifying exam, the deadline for which now loomed.

On February 19 [1963] Kosinski sat for the examination as required. Midway through, he informed the proctor that he was unable

to continue. [...] [H]is flight from the doctoral exam marked a low point in his life in America - his academic career blocked, with

no alternative in sight.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 186)

But Kosinski was not only a student who could not study - he was

also, and more importantly, a writer who could not write:

Kosinski did well enough in spoken English, to be sure; his accent and his occasional Slavicisms were charming. But writing was

a different matter. He was, quite simply, no Conrad. In writing English, the omission of articles or the clustering of modifiers did

not strike readers as charming; instead, it made the writer appear ignorant, half-educated, even stupid. Conrad wrote like an

angel but could not make himself understood when he opened his mouth; with Kosinski, it was exactly the other way around.

Which might not have been such a handicap had not Kosinski been a writer by profession.

From the beginning of his life as a professional writer, Kosinski had to protect a terrible secret: He could not write competently in

the language in which he was published. Whenever he wrote a simple business letter, his reputation was at risk. Even a letter he

wrote to his British agent, Peter Janson-Smith, required a hasty followup; the solecisms and grammatical errors were explained

as the result of failure to proofread.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 174)

In view of Kosinski's inability to write, it is little wonder that he was

accused of using ghost writers and translators who contributed more

than their translation. He was also accused of plagiarism:

On June 22, 1982, two journalists writing in the Village Voice challenged the veracity of Kosinski's basic account of himself. They

challenged his extensive use of private editors in the production of his novels and insinuated that The Painted Bird, his

masterpiece, and Being There, which had been made into a hit movie, had been plagiarized from other sources.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 6)

The accusation that Kosinski's Being There was plagiarized was

particularly easy to document:

In its protagonist, its structure, its specific events, and its conclusion, the book bore an extraordinarily close resemblance to

[Tadeusz] Dolega-Mostowicz's 1932 novel The Career of Nikodem Dyzma, which Kosinski had described with such excitement

two decades earlier to his friend Stanislaw Pomorski. The question of plagiarism is a serious one, and not susceptible of easy

and final answer; ultimately the text of Being There resembles the text of Nikodem Dyzma in ways that, had Dolega-Mostowicz

been alive and interested in pressing the matter, might have challenged law courts as to a reasonable definition of plagiarism.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 292)

As in the case of other great frauds like Stephen Glass, Jerzy Kosinski

for a time appeared unassailable no matter how outrageous his

falsehoods. The reference below is to a letter from Jerzy Kosinski to

The Nation literary editor Betsy Pochoda:

The letter had been riddled with such errors that, in her view, its author could not possibly have been the writer of Kosinski's

award-winning novels. Over the years she had picked up literary gossip about Kosinski's supposed "ghost writers" and had

decided that such gossip was altogether plausible. In early 1982 she shared her opinion with Navasky, and made him a strange

bet. People well enough situated in America, she bet him, could get away with anything, even if their most shameful secrets were

revealed.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 384)

A second condition which might promote the creation of a great liar

might be an environment which condones or even encourages lying.

Sloan demonstrates that at least Jerzy Kosinski's mother did indeed

provided such an environment, and goes on to describe how such

lying may have originated as a survival tactic. Please note that

Sloan's description of the wartime environment which might have

created a subculture based on lying not only provides an excuse for

habitual lying, but provides also an excuse for greeting with a

measure of skepticism some of the more extreme stories told by

immigrants coming from such a subculture. The situation Sloan

describes below is one in which Jerzy Kosinski's career success has

depended upon his telling stories of his youth which his mother,

Elzbieta Kosinski, would know to be untrue, and with the mother

arrived from Poland to dote on her successful son in New York:

At the same time, there was a dilemma to be resolved. By that time he had regaled the entire Polish emigre circle and much of

Mary Wier's New York society with stories of his catastrophic and solitary adventures during the war - the wandering from village

to village, the dog that had leaped at his heels, the loss of speech, the reunion at the orphanage where he was identified by his

resemblance to this mother and the mark on his rib cage. What if conversation got around to those wartime experiences? What,

God forbid, if someone casually asked her where the adult Kosinskis had been during the war? The question had come up, and

he had managed to get away with vague answers. Sweden, he sometimes said. It was a big country. Some Poles must have

escaped there. Maybe they had gotten there by boat.

The way Kosinski dealt with the situation reveals a great deal about the type of intimacy that existed between mother and son. In

the course of her visit to New York, Elzbieta Kosinski met a good number of people - not only Mary and her friends, but the

Strzetelskis and members of the Polish emigre circle. They made a day trip to Long Island, where Kosinski, Mary, and his mother

spent an afternoon with Ewa Markowska and her family. Instead of shrinking from discussion of his experiences during the war,

Kosinski made a point of bringing the subject up. His mother supported his story in every particular, describing the terrible fears

she had felt for her son. On that point, everyone who met her in New York agreed.

How did he enlist her support? It is interesting to consider what arguments he must have made, if any were needed. The family

had always managed to survive by telling a lie, he might have said. Lies were an essential tool of state; not only Hitler and Stalin,

but all political leaders and all governments lied. It might be Camelot in America, but the Kosinskis were Europeans. Americans

could buy images like the Kennedy marriage and family (even the myth that Kennedy had produced a Pulitzer Prize-winning

book); Americans were innocents, but Europeans - especially worldly Central Europeans like the Kosinskis - knew better.

What was a lie anyway, and what was the truth? The minute after an event took place, it meant different things in the memory of

each individual who had witnessed or experienced it. What was art but lies - enhanced "truth," nature improved upon, whether

visually or in language. Even photographs chose the angle of representation; indeed, photographs, with their implication of

objectivity, were the biggest liars of all. Wasn't that the most basic message of the twentieth century? The truth, whether in art or

in life, was whatever worked best.

Or perhaps it wasn't necessary to make excuses for himself at all. His mother knew what he had been through in actual fact. She

had lived the same history; she was the wife of Moses Lewinkopf, who had survived the Holocaust at whatever cost. She may

have recognized the inner necessity of her son's behavior. She may well have grasped that those half-invented wartime stories

had become an important part of his personal capital.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 171-172)

And here is an even more explicit confirmation of Elzbieta Kosinski supporting

her son's lying - Sloan is describing a letter from Elzbieta Kosinski to her son,

Jerzy, in which she recounts her reactions upon first reading a German

translation of The Painted Bird:

But then, she added, she suffered from the innocence that he was not with them at that time. Writing, of course, in Polish, she

spaced the letters - Y O U W E R E N O T W I T H U S. The double-spacing might well have had the character of emphasis,

but in the context of all that is knowable of the Kosinski family during the occupation, one must conclude that this most remarkable

statement was, instead, delivered with a symbolic wink.

As extraordinary as it might appear, the most satisfactory explanation is that Elzbieta Kosinska had agreed with her son to

maintain, even in their private correspondence, the fiction that he had been separated from them.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 225)

In fact, it would not be too much to say that Kosinski's relationship with his

mother transcended her supporting his lying - it ventured into the pathological:

There is, of course, a powerfully Oedipal undertone to this constellation of affinities [...]. That this is not mere conjecture is made

clear by a conversation Kosinski had with Tadeusz Krauze, who was by then in New York as a graduate student in sociology. To

a shocked Krauze, Kosinski unburdened himself of the revelation that he would like to have sex with his own mother. Before

Krauze could respond, he added, "I would like to give her that pleasure."

Near the beginning of Blind Date, there is an episode in which the protagonist has sex with his own mother. The elderly father

suffers a stroke, and the relationship begins when mother and son both run nude to the telephone to take a call reporting on the

father's condition. After the call, mother and son find themselves in an embrace. They remain lovers for years, the relationship

bounded only by her refusal to undress specifically for her son or to allow him to kiss her on the mouth. As Blind Date is filled with

transparently autobiographical material, the episode dares the reader to believe that it is literally true.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 129-130)

Kosinski's sexual deviance is of insufficient relevance here to describe in detail.

Let us glance at just one more incident, this one having to do with a first date

with Joy Weiss (an incident reminiscent of Kosinski's attempt to debauch his

step-son by taking him on tours of sex clubs, as is recounted in the TV

documentary Sex, Lies, and Jerzy Kosinski):

Toward the end of the meal he suggested that the two of them go to Chateau Nineteen, an S-M parlor with which he seemed to be

quite familiar. She agreed on condition that she not be required to participate or remove her clothes. Once they were there, he

moved comfortably among the patrons, chatting as if at a country-club tea. He was particularly friendly with a man who worked in

the jewelry district, who was busy masturbating as they spoke.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 360-361)

An accumulation of incidents points to the conclusion that Jerzy Kosinski was

irresponsible, immature, impulsive, physically abusive toward women, and

generally reckless with the welfare of others. Below are six character-revealing

incidents which taken collectively might have long ago led Jews to write Jerzy

Kosinski off as unfit for leadership, might have long ago led Jews to conclude

that he was too unstable to be trusted as a Holocaust witness, might have long

ago led Jews to conclude that he should be shunned as someone likely to bring

ruin upon any who associated with him:

First character-revealing incident - how Kosinski attempted to elicit a declaration of love.

Meanwhile, matters had come to a crisis in the affair with Dora Militaru. He insisted that she profess her love for him, and when

she refused, he hit her repeatedly. Dora broke off the affair. Their relationship soon resumed as a friendship - in January he

would grant her his only TV interview, for Italian TV, undertaken within two years of the Village Voice episode - but his physical

assault ended their relationship as lovers.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 391)

Second character-revealing incident - how Kosinski had fun behind the wheel.

On the long straightaway crossing the Tappan Zee Bridge, he opened it up to 120, pure exhilaration for a boy who had been told

always to do things carefully, legally, and correctly. A little farther along they found themselves stuck on a two-lane road behind a

slow driver. As a man who would one day drive Formula One race cars, David was astonished at the fluidity and skill with which

Kosinski finally got around the recalcitrant ahead of him - and entertained mightily when Kosinski then slowed to a crawl and

used those skills to prevent the car from passing him. He was more than a little shocked, however, when Kosinski persisted with

the game in the face of an oncoming truck, causing the other car to run off into a ditch.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 150-151)

Third character-revealing incident - how Kosinski played a little joke on one of his students.

Kosinski looked at the young man severely. "You know, the very first time I saw you I got the feeling you were going to die

young," he said. "In the past twenty years I've had the same feeling about several people and each time I've had it, they died. Of

course, I could be wrong this time."

The young man, who was afraid of being drafted and sent to Vietnam, started to cry.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 287)

Fourth character-revealing incident - how Kosinski exposed Yale students to the intellectual contributions

of the Neo Charles Mansonists.

As part of the class, the Yale undergraduates were required to write about their own deaths. To stimulate their thinking, Kosinski

brought in members of the Process Church of the Final Judgement - a group of Satanists who arrived dressed in gray. They

saw themselves as having some sort of tenuous link with Charles Manson's Helter-Skelter family. Proselytizing in Kosinski's Yale

classroom, they urged the students to "accept and embrace evil within themselves." This notion was uncomfortably close to

Kosinski's own claim to Krystyna Iwaszkiewicz that he could achieve revenge upon his enemies because of a pact with the Devil

[...]. The classroom episode took an unexpected turn when a young Jewish student went off with the Satanists, prompting an

exchange with the student's parents over the pedagogical appropriateness of this classroom activity.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, pp. 300-301)

Fifth character-revealing incident - how Kosinski entertained his dining partners.

One day, when the three couples had planned to have dinner in the city, Rose Styron arrived first and was persuaded to be his

accomplice in a prank. Kosinski would hide in his apartment on Seventy-ninth Street, and the others would look for him. They

came, looked, failed to find, and began to grow cross; Sadri was ready for dinner, and didn't find the prank so funny. Kosinski

finally unfolded himself from behind the cabinets in his darkroom.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 262)

Sixth character-revealing incident - what Kosinski did to Marian Javits's dog - from which some might

conclude that Jerzy Kosinski was not only the kind of man that you would not leave alone with your

daughter, and not only the kind of man that you would not leave alone with your son - he was the kind of

man that you would not leave alone with your dog.

Marian Javits, in particular, was charmed by him, and she continued to be his friend even after his stories and eccentricities had

become familiar - this despite the fact that one of his eccentricities had to do with her dog. Lying in bed recovering from a leg

injury received while riding, she was startled when her dog ran furiously across the room, dripping urine. A moment later Kosinski

appeared at the door. Later a friend told her that Kosinski had been observed abusing the dog in a way that would engender such

behavior.

(James Park Sloan, Jerzy Kosinski: A Biography, Dutton, United States, 1996, p. 263)

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 866 hits since 9May98

T.R. Reid Washington Post 9May98 60 Minutes gullibility

The program featured dramatic footage of a drug "mule" said to be smuggling several

million dollars' worth of heroin to London for Colombia's Cali drug cartel. The Guardian

reported, though, that the "mule" actually carried no drugs, that his trip to London was

paid for by the documentary's producers, and that many of the report's dramatic

moments were faked.

The instance of 60 Minutes credulity documented in the T.R. Reid Washington Post

article below occasions the following reflections, some of which demonstrate the

relevance of the article to Ukrainain affairs:

Successful Criminals Do Not Make Public Confessions. The 60 Minutes drug

smuggling broadcast whose title I will assume was The Mule shows individuals who

cooperate in a documentary exposing their own highly lucrative criminal activities

which is an incongruity. Successful criminals do not make public disclosure of their

crimes because this hastens their getting caught. I have discussed this self-evident

principle at length in Impossibilities of a TV documentary - whose focus is an ABC

television Prime Time documentary titled Girls for Sale featuring this same incongruity

of successful criminals disclosing their crimes, in this case the crime of employing

Slavic girls as sex slaves in Israel. One may say, then, that television news

sometimes demonstrates almost childlike insensitivity to incongruity, which is the same

as saying that it demonstrates almost childlike credulity, and that one incongruity

that it appears particularly insensitive to is that of successful criminals making

public confession of their crimes.

Television News Overlooks Many Diverse Incongruities. The earlier 60 Minutes

broadcast The Ugly Face of Freedom is similar in that it was loaded with palpable

incongruities, though not the incongruity of criminals publicly confessing their

crimes. For example, while host Morley Safer is describing a pogrom which was supposed

to have taken place in Ukraine in July of 1941, the scene being shown is of bodies

lying on the ground in snow. Multiply this sort of incongruity a hundredfold - I do

not exaggerate - and you create the 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom.

The explanation may be different each time. In each case, some explanation of

such incongruities is called for, and in each case the explanation may be different.

In the case of the 60 Minutes story The Mule, the explanation seems to be that a

fraudulent story advanced the career of a documentary filmmaker. In the case of the

ABC TV Prime Time story Girls for Sale, my speculation is that the story was true and

that it advanced Israeli interests. And in the case of the 60 Minutes story The Ugly

Face of Freedom, it is evident that the story was false, my speculation being again

that it advanced Israeli interests.

North American News May be Particularly Susceptible to Corruption. We have

three reasons for suspecting this, two of them coming from Reid's Washington Post

article below: (i) Reid describes London journalism as "furiously competitive" where "a

dozen newspapers and four TV networks regularly investigate - and savage - one

another's reporting" and contrasts this with the United States where "newspapers and TV

networks generally don't go on the attack against the other guy's story." (ii) The

British government's Independent Commission requires TV news to demonstrate "a respect

for truth," whereas in the United States, the accuracy of news reporting is not subject

to any official review. (iii) We see Israel Shahak repeatedly offering the observation

that North American news shows a unique degree of submission to Jewish control, as for

example in the following statement:

The bulk of the organized US Jewish community is totalitarian,

chauvinistic and militaristic in its views. This fact remains

unnoticed by other Americans due to its control of the media, but is

apparent to some Israeli Jews. As long as organized US Jewry remained

united, its control over the media and its political power remained

unchallenged. (Israel Shahak, Open Secrets: Israeli Nuclear and

Foreign Policies, Pluto Press, London and Chicago, 1997, p. 139).

CBS News Does Not Investigate Itself. Although an admission from 60 Minutes seems

imminent that its story of The Mule was fraudulent, CBS did not discover this fraud,

and is not undertaking any investigation of its own. Rather, there appear to be a

"series of investigations," possibly all British, including one by Carlton Television

which originally financed and broadcast the documentary, and including a study by the

British government. One may hypothesize, then, that CBS does not place high priority

on the acknowledgement and correction of its own errors, and that it will do so only

when forced to by public disclosure of these errors by some other agency. For this

reason, the acknowledgement by 60 Minutes that its story The Mule was entirely

fraudulent cannot be taken as offering hope that CBS is any closer to acknowledging

that its story The Ugly Face of Freedom was entirely fraudulent.

American Competence Gap? Mention has often been made in the Ukrainian Archive

of the existence of competence gaps as these relate to brain drains and gains. The

observation of a startling degree of credulity in the highest levels of the American

Press constitutes one such competence gap, although in this case it is not a gap that

leads to any brain theft from other nations, as the gap is largely hidden from the

American public. Perhaps the American public has its own competence gap - one in which

the people watching the news are as blind to incongruities as the people who are

broadcasting it.

Below are excerpts only. The complete Washington Post article is purchasable online

from the Washington Post by anyone who cares to first set up an account with the

Washington Post.

Acclaimed Expose Questioned as Hoax

British Drug Documentary Was Featured on "60 Minutes"

By T.R. Reid

Washington Post Foreign Service

Saturday, May 9, 1998; Page A01

LONDON, May 8 - That powerful expose on "60 Minutes" last summer about Colombian drug

runners was [...] quite possibly, false.

After a lengthy investigation, London's Guardian newspaper has charged that the

award-winning documentary "The Connection" [...] was essentially fiction.

The program featured dramatic footage of a drug "mule" said to be smuggling several

million dollars' worth of heroin to London for Colombia's Cali drug cartel. The

Guardian reported, though, that the "mule" actually carried no drugs, that his trip to

London was paid for by the documentary's producers, and that many of the report's

dramatic moments were faked.

[...]

When the report was shown on "60 Minutes," CBS reporter Steve Kroft said that the mule

had "no problem" slipping past British customs with the heroin in his stomach.

"Another pound of heroin was on the British streets," the "60 Minutes" report said.

But the Guardian, which says it found the "mule," reports that he actually swallowed

Certs mints, not drugs. It says the flight to London took place six months later, and

was paid for by the filmmaker. And it says the "mule" was actually turned back at

Heathrow because he had a counterfeit passport, and thus never entered Britain.

[...]

The documentary included a highly dramatized segment in which reporters under armed

guard were taken to a remote location for an interview with a figure described as a

high-ranking member of the Cali drug cartel. "60 Minutes" reported de Beaufort had to

travel blindfolded for two days by car to reach the scene of this secret rendezvous.

The Guardian [...] said the secret location was actually the producer's hotel room in

Colombia.

[...]

The British government's watchdog group, the Independent Television Commission, has

launched a study of its own. Unlike the United States, where government has no power

to police the content of news reporting, there are official regulations here requiring

that TV news demonstrate "a respect for truth."

CBS has not undertaken an investigation of its own, but will report to its viewers on

the results of the British investigations [...].

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1254 hits since 20Oct98

Buzz Bissinger Vanity Fair Sep 1998 Old Liars, young liar

Trouble was, he made things up - sources, quotes, whole stories - in a

breathtaking web of deception that emerged as the most sustained fraud in modern

journalism.

The topic of lying in the media is of central importance on the Ukrainian Archive

because of the frequency with which the media uses the opportunity of reporting on

the Slavic world in general, and on Ukraine in particular, to instead calumniate

them. Three prominent examples are Jerzy Kosinski's career as Jewish-Holocaust

fabulist and Grand Calumniator of Poland, TIME magazine's wallowing girl photograph

of 22Feb93, and Morley Safer's 60 Minutes story The Ugly Face of Freedom, broadcast

over the CBS network on 23Oct94.

From such examples as the above, however, it is difficult to estimate the prevalence

of misinformation and disinformation in the media. It may be the case that

distortion and calumniation are limited to a few topics such as the Slavic world or

Ukraine, and that otherwise the media are responsible, professional, and accurate.

The value of studying the case of Stephen Glass, however, is that it suggests

otherwise - that perhaps the media operate under next to no oversight, that they are

rarely held accountable, and that only egregious lying over a protracted interval

eventually risks discovery and exposure. Had Stephen Glass been just a little less

of a liar, had he more often tempered his lies, more often redirected them from the

powerful to the powerless, he would today not only still be working as a reporter,

but winning prizes. Thus, the example of Stephen Glass serves to demonstrate the

viability of the hypothesis that misinformation and disinformation in the media is

widespread, and that the three examples mentioned above, and the many more documented

throughout the Ukrainian Archive, may not be exceptional deviations at all, but

rather the tip of an iceberg in an industry which is largely unregulated, which is

largely lacking internal mechanisms of quality control, which is responsive not to

truth, but to the dictates of ruling forces.

Another question which may be asked is whether Stephen Glass is the product of some

sub-culture which condones or encourages lying, or which even offers training in

lying.

The following excerpts, then, are from Buzz Bissinger, Shattered Glass, Vanity Fair,

September, 1998, pp. 176-190. The quoted portions are in gray boxes; the headings in

navy blue, however, have been introduced in the UKAR posting, and were not in the

original. I now present to you Stephen Glass largely on the possibility that our new

understanding of Stephen Glass will deepen our existing understanding of other

record-breaking, media-manipulating liars that have been featured on the Ukrainian

Archive, ones such as Yaakov Bleich, Morley Safer, Neal Sher, Elie Wiesel, and Simon

Wiesenthal.

One precondition of exceptional lying may be an intellectual mediocrity which puts a

low ceiling on the success that can be achieved through licit means. Thus, Stephen

Glass, although performing well in high school, began to perform poorly in University,

and when he began work as a reporter, was discovered to not know how to write:

Glass began his studies at the University of Pennsylvania in 1990 on a pre-medical

curriculum. According to various accounts, he held his own at the beginning. But

then his grades nose-dived. He apparently flunked one course and barely passed

another, suggesting that he had simply lost interest in being on a pre-med track,

or had done poorly on purpose to shut the door to any future career in medicine.

Glass ultimately majored in anthropology. He reportedly did well in this area of

study, but given his inconsistent performance in pre-med courses, his overall

grade-point average at Penn was hardly distinguished - slightly less than a B.

"His shit wasn't always as together as everyone thought it was," said Matthew

Klein, who roomed with Glass at Penn when he was a senior and Glass a junior.

There were indicators to Klein that Glass was not doing particularly well

academically, but Glass never acknowledged it. "He always said he was doing fine,

doing fine," said Klein. (pp. 185-186)

Those familiar with his early work said he struggled with his writing. His

original drafts were rough, the prose clunky and imprecise. (p. 186)

A second precondition of exceptional lying may be growing up in a subculture which

encourages lying, or merely condones it, or at least does not actively work to

suppress it. The Bissinger article offers us next to no information on this topic, except

for the following brief statement:

Harvard educator Sara Lawrence-Lightfoot spent a good deal of time at Highland

Park High School researching her 1983 book, The Good High School: Portraits of

Character and Culture. She was impressed with the school's stunning academic

programs but noted that values such as character and morality were sometimes

little more than brushstrokes against the relentlessness of achievement. (p. 185)

The first steps on the path to high achievement in lying will, of course, be timid and

cautious, but when the lack of repercussions is discovered, will become bolder:

At first the made-up parts were relatively small. Fictional details were

melded with mostly factual stories. Quotes and vignettes were constructed to add

the edge Kelly seemed to adore. But in the March 31, 1997, issue of The New

Republic, Glass raised the stakes with a report about the Conservative Political

Action Conference. Eight young men, Glass claimed, men with names such as Jason

and Michael, were drinking beer and smoking pot. They went looking for "the

ugliest and loneliest" woman they could find, lured her to their hotel room, and

sexually humiliated her. The piece, almost entirely an invention, was spoken of

with reverence. Subsequent to it, Glass's work began to appear in George, Rolling

Stone, and Harper's.

But challenges to Glass's veracity followed. David A. Keene, chairman of the

American Conservative Union, called Glass "quite a fiction writer" and noted that

the description of the Omni Shoreham room littered with empty bottles from the

mini-bar had a problem. There were no mini-bars in any of the Omni's rooms. (p.

189)

The young liar next discovers, to his amazement, that the exposure, scandal, and

punishment that he feared do not materialize. Questions concerning the veracity of

his work can simply be brushed aside. The chief consequence of his lying is dizzying

success:

At 25, Stephen Glass was the most sought-after young reporter in the nation's

capital, producing knockout articles for magazines ranging from The New Republic

to Rolling Stone. Trouble was, he made things up - sources, quotes, whole stories

- in a breathtaking web of deception that emerged as the most sustained fraud in

modern journalism. (p. 176)

Because this, after all, was Stephen Glass, the compelling wunderkind who had

seeped inside the skins of editors not only at The New Republic but also at

Harper's, George, Rolling Stone, The New York Times Magazine, and Mother Jones.

This was the Stephen Glass who had so many different writing contracts that his

income this year might well have reached $150,000 (including his $45,000 New

Republic salary). This was the Stephen Glass whose stories had attracted the

attention not just of Random House - his agent was trying to score a book deal

but of several screenwriters. (p. 180)

There arrives a time when the young liar begins to feel himself invincible. He finds

that no matter how big his lie, he is not exposed, and he extrapolates to imagine that

he leads a charmed life and that his good fortune will continue forever. In view of his

perceived impunity, he sees no need to moderate lying, and so he escalates it:

Stephen Glass rode the fast curve of instant ordainment that encircles the

celebrity age of the 90s; his reputation in the incestuous world of Washington

magazine journalism exploded so exponentially after a few of his better-than-true

stories that he could basically write anything and get away with it, regardless of

the fact that his reporting almost always uncovered the near incredible and was

laden with shoddy sourcing. His reports described events which occurred at

nebulous locations, and included quotes from idiosyncratic characters (with no

last names mentioned) whose language suggested the street poetry of Kerouac and

the psychological acuity of Freud. He had an odd, prurient eye for a

department-store Santa with an erection and evangelists who liked getting naked in

the woods. And nobody called his bluff. What finally brought Stephen Glass down

was himself.

He kept upping the risk, enlarging the dimensions of his performance, going

beyond his production of fake notes, a fake Web site, a fake business card, and

memos by pulling his own brother into his fading act for a guest appearance.

Clearly, he would have done anything to save himself.

"He wanted desperately to save his ass at the expense of anything," said

Chuck Lane. "He would have destroyed the magazine."

The saga of Stephen Glass is wrenching, shameful, and sad. His actions are

both destructive and self-destructive, and if there is an explanation for them,

his family has chosen not to offer it. Repeated attempts to interview Stephen

were rebuffed, and all his father, Jeffrey Glass, said in a phone conversation was

this: "There's a lot unsaid. You can do whatever you want to do. There's no

comment." (p. 182)

But the result of such a course, at least in some perhaps rare cases, is discovery and

discredit:

Nothing in Charles Lane's 15 years of journalism, not the bitter blood of

Latin America, nor war in Bosnia, nor the difficult early days of his editorship

of the fractious New Republic, could compare with this surreal episode. On the

second Friday in May in the lobby of the Hyatt hotel in the Maryland suburb of

Bethesda, near Washington, nothing less than the most sustained fraud in the

history of modern journalism was unraveling.

No one in Lane's experience, no one, had affected him in the eerie manner of

Stephen Glass, a 25-year-old associate editor at The New Republic and a white-hot

rising star in Washington journalism. It wasn't just the relentlessness of the

young reporter. Or the utter conviction with which Glass had presented work that

Lane now feared was completely fabricated. It was the ingenuity of the con, the

daring with which Glass had concocted his attention-getting creations, the subtle

ease with which even now, as he attempted to clear himself, the strangely gifted

kid created an impromptu illusion using makeshift details he had spied in the

lobby just seconds earlier - a chair, a cocktail table, smoke from a cigarette.

(p. 176)

The New Republic, after an investigation involving a substantial portion of its

editorial staff, would ultimately acknowledge fabrications in 27 of the 41 bylined

pieces that Glass had written for the magazine in the two-and-a-half-year period

between December 1995 and May 1998. In Manhattan, John F. Kennedy Jr., editor of

George, would write a personal letter to Vernon Jordan apologizing for Glass's

conjuring up two sources who had made juicy and emphatic remarks about the sexual

proclivities of the presidential adviser and his boss. At Harper's, Glass would

be dismissed from his contract after a story he had written about phone psychics,

which contained 13 first-name sources, could not be verified. (p. 180)

Post-mortems of how so much lying had succeeded in entering the media paint an

image of a cunning malefactor eluding stringent quality-control mechanisms.

However, perhaps it is the case that such post-mortems serve to delude the public

into imagining that Stephen Glass is a rare aberration, and not the tip of an iceberg.

Perhaps the reality is that right from the beginning any intelligent and critical superior

could have seen - had he wanted to - that Stephen Glass was a simple and

palpable fraud, and not the cunning genius depicted below:

For those two and a half years, the Stephen Glass show played to a captivated

audience; then the curtain abruptly fell. He got away with his mind games because

of the remarkable industry he applied to the production of the false backup

materials which he methodically used to deceive legions of editors and fact

checkers. Glass created fake letterheads, memos, faxes, and phone numbers; he

presented fake handwritten notes, fake typed notes from imaginary events written

with intentional misspellings, fake diagrams of who sat where at meetings that

never transpired, fake voice mails from fake sources. He even inserted fake

mistakes into his fake stories so fact checkers would catch them and feel as if

they were doing their jobs. He wasn't, obviously, too lazy to report. He

apparently wanted to present something better, more colorful and provocative, than

mere truth offered. (p. 180)

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 1017 hits since 9Dec98

Jeffrey Goldberg Globe and Mail 6Feb93 Fabricating history

Mr. McConnell, along with a Buchenwald survivor and a second member of the

761st, was flown to the camp in 1991 to film what turned out to be one of the

most moving - and most fraudulent - scenes of the documentary. As the

three men tour the site, the narrator speaks of their "return" to the camp. Mr.

McConnell now says: "I first went to Buchenwald in 1991 with PBS, not the

761st."

The Globe and Mail, Saturday, February 6, 1993, D2.

FILM FRAUD

The liberation

that wasn't

A PBS DOCUMENTARY CLAIMS A BLACK U.S. ARMY UNIT

FREED JEWISH INMATES FROM GERMAN CONCENTRATION

CAMPS. NICE STORY, BUT NOT TRUE, SAY THE SOLDIERS

BY JEFFREY GOLDBERG

THE NEW REPUBLIC

NEW YORK

It was a rare moment: Rev. Jesse Jackson, surrounded by white-haired Holocaust

survivors, embracing Leib Glanz, a bearded Hasidic rabbi, on the stage of the

Apollo Theater in Harlem. The occasion was a black-Jewish celebration of the

Liberators, the PBS documentary about all-black U.S. Army units that, according

to the film, helped capture Buchenwald and Dachau. The sponsors of the

screening, Time Warner and a host of rich and influential New Yorkers, billed

the film as an important tool in the rebuilding of a black-Jewish alliance.

But the display of brotherhood turned out to be illusory. The next night

Rabbi Glanz was nearly chased out of synagogue by angry Hasidim for the

transgression of consorting with Mr. Jackson. More significantly, the film's

backers and the press failed to point out that the unit featured most

prominently in the Liberators had no hand in the capture of either Dachau or

Buchenwald in Germany. "It's a lie. We were nowhere near these camps when

they were liberated," says E. G. McConnell, an original member of the 761st

Tank Battalion. He says he co-operated with the filmmakers until he came to

believe they were faking material.

Mr. McConnell, along with a Buchenwald survivor and a second member of the

761st, was flown to the camp in 1991 to film what turned out to be one of the

most moving - and most fraudulent - scenes of the documentary. As the three

men tour the site, the narrator speaks of their "return" to the camp. Mr.

McConnell now says: "I first went to Buchenwald in 1991 with PBS, not the

761st."

'It's totally inaccurate.

The men couldn't have been

where they say they were

because the camp was 60

miles away from where we

were on the day of liberation'

Nina Rosenblum, who co-produced the film with Bill Miles in association

with WNET, New York's public television station, admits that the narration of

the scene "may be misleading." But she says Mr. McConnell can't be trusted.

"You can't speak to him because he's snapped. He was hit on the head with

shrapnel and was severely brain-damaged." Mr. McConnell, a retired mechanic

fro Trans World Airlines Inc., laughs when told of the statement. "If I was so

disturbed, why did they use me in the film?" he asks.

His claim is supported by a host of veterans of the 761st, including the

battalion's commander, the president of its veterans' association, two

sergeants and two company commanders, among them the black commander of C

Company.

Two of the company's soldiers assert in the film that they liberated

Dachau. Yet a statement issued by historians at the U.S. Holocaust Memorial

Museum states they could find no evidence that the 761st Battalion helped free

either camp.

"It's totally inaccurate," says Charles Gates, the former captain who

commanded C Company. "The men couldn't have been where they say they were

because the camp was 60 miles away from where we were on the day of

liberation."

Paul Bates, the colonel who commanded the battalion, confirmed Mr. Gates's

account. "In our after-action reports, there is no indication that we were

near either one of the camps," Mr. Bates says. According to him, tanks of the

761st were assigned to the 71st Infantry Division, whose fighting path across

Germany was 100 to 160 kilometres away from the two camps. "The 71st does not

claim to have liberated those camps," he says.

Several Holocaust survivors are quoted in the film and in the companion

book published by Harcourt Brace Jovanovich as saying they were liberated by

blacks of these units. But Christopher Ruddy, a New York writer who has

conducted extensive research on the film, says two of the survivors featured in

the Liberators told him they were no longer sure when they first saw black

soldiers.

One of the survivors who appeared with Mr. Jackson at the Apollo confirmed

that he too was unsure of what had happened at Buchenwald. "It's hard to say.

I know there were black soldiers in the camp, but I don't know when exactly,"

says the survivor.

Ms. Rosenblum angrily denounces the film's critics as Holocaust

revisionists and racists. "These people are of the same mentality that says

the Holocaust didn't happen," she says. In the course of a telephone

interview, she declares: "There's tremendous racism in the Jewish community.

How people who have been through the Holocaust can be racist is completely

incomprehensible. To think that black people are less, which is what most

Jewish people think, I can't understand it."

She adds that racism of the type exhibited by the film's critics is what

kept all-black combat units from receiving proper recognition in the first

place. "The 761st fought for 33 years to get the Presidential Unit Citation.

People don't want the truth of our history to come out," she says. WNET says

it stands by the film's veracity.

The Liberators' focus on events that appear never to have occurred seems

all the more perplexing considering the true achievements of the 761st. Among

other accomplishments, it played an important role in the liberation of

Gunskirchen, a satellite of the Mauthausen concentration camp in Austria, and

its performance at the Battle of the Bulge was exemplary.

The documentary approaches accuracy, the veterans say, when it focuses on

the unit's heroic battles both against Germans and discrimination in its own

Army. But the unit citation eventually awarded to the veterans by president

Jimmy Carter does not list the liberation of either Buchenwald or Dachau as an

achievement of the unit.

"It's no great accomplishment to liberate a concentration camp, not

compared to fighting the German army," says Philip Latimer, president of the

761st veterans' organization. "What we're concerned about is our combat

performance. The unit has a lot to be proud of ... and I don't want to see it

blamed for this documentary. I don't want the unit to be hurt."

Questions have also been raised about the 183rd Combat Engineer Battalion,

which the filmmakers say played a role in the liberation of Buchenwald. The

unit's commander at the time, Lawrence Fuller, a former deputy director of the

Defense Intelligence Agency, says the 183rd only visited Buchenwald after its

liberation, when General George Patton ordered units in the sector to see proof

of German atrocities. Mr. Fuller says the documentary's producers never

contacted him to discuss the unit's history.

Leon Bass, a retired school principal who served in the 183rd, calls

himself a liberator in the film and in the frequent lectures he gives on the

Holocaust. But Mr. Bass says he does not remember exactly when he entered the

camp. "I don't know whether we were first or second ... We didn't go in with

guns blazing," he recalls. "There was just a handful of us. I was only there

for two or three hours. The rest of the company came later."

The Liberators, fuelled by the public-relations success at the Apollo, is

gaining momentum. The Rainbow Coalition is sponsoring a similar gala in Los

Angeles in March. Ms. Rosenblum tells of a packed calendar of showings with

co-sponsors ranging from the Simon Wiesenthal Center to the American Jewish

Committee.

Copies of the documentary will be distributed to all New York City junior

and senior high schools, according to board spokeswoman Linda Scott. The cost

of the schools project, Mr. Rosenblum says, is being picked up by Elizabeth

Rohatyn, the wife of investment banker Felix Rohatyn, who co-sponsored the

Apollo showing, although Ms. Scott says that several philanthropists are vying

for the honour of buying the tapes for the schools.

According to a memorandum on the documentary circulating at school-board

headquarters, the film will be used to "examine the effects of racism on

African-American soldiers and on Jews who were in concentration camps ... to

explain the role of African-American soldiers in liberating Jews from Nazi

concentration camps and to reveal the involvement of Jews as 'soldiers' in the

civil-rights movement."

The documentary continues to be supported by a number of influential Jews.

PR guru Howard Rubenstein, who is a vice-president of New York's Jewish

Community Relations Council (and who also flacks for radio station WLIB, known

for the anti-Semitic invective it regularly airs), worked pro bono on the

Apollo event and continues to plug the documentary, despite having heard that

it is misleading.

"I have no reason to distrust Nina [Rosenblum]," he says. "She seemed very

able and honest. I hope and pray it's accurate."

Peggy Tishman, a former president of the JCRC and a co-host of the evening

at the Apollo, is sticking by the documentary too. Ms. Tishman says the

documentary is "good for the Holocaust."

"Why would anybody want to exploit the idea that this is a fraud?" she

says. "What we're trying to do is make New York a better place for you and me

to live."

She claims that the accuracy of the film is not the issue. What is

important is the way it can bring Jews and blacks into "dialogue." There are a

lot of truths that are very necessary," she says. "This is not a truth that's

necessary."

Jeffrey Goldberg is New York bureau chief for The Forward.

The above Jeffrey Goldberg article was accompanied by two photographs, the

captions of which were:

U.S. soldiers, both high-ranking officers and

enlisted men, view a scene of horror at a death

camp. Concentration-camp prisoners were murdered

as a last act by departing German guards.

A black U.S. soldier guards German prisoners in

France during the last weeks of the war.

Comments on the above

Jeffrey Goldberg article

Where's the harm? The Liberators incident is relevant to several of the

topics discussed in the Ukrainian Archive. The Liberators has been somewhat

arbitrarily placed with 60 Minutes documents because it demonstrates the power

of the media to fabricate history. In the case of the 23 Oct 1994 60 Minutes

broadcast The Ugly Face of Freedom, the disinformation served to calumniate

Ukrainians; in the case of the PBS documentary, the Liberators, the

disinformation appears to be oriented toward improving relations between Jews

and blacks. Thus, whereas the 60 Minutes disinformation will readily be viewed

as destructive by all who learn of it, the Liberators disinformation may be

viewed by some as innocuous or even benevolent.

However, there are reasons for not viewing the Liberators disinformation

leniently or indulgently:

(1) Black grievances against Jews may be founded on genuine exploitation of

Blacks by Jews, and the Liberators may be an attempt to quiet opposition to

that exploitation and so allow it to continue.

(2) Setting the precedent of conniving at disinformation such as that offered

in the Liberators offers disseminators of disinformation the prospect of

impunity for manipulating public opinion to their own ends, and these ends vary

on the benevolence-malevolence continuum. Whereas inducing people who had

never been at Buchenwald to simulate returning to Buchenwald for PBS cameras

may seem harmless, the buildup of tolerance for such chicanery makes it easier

to similarly induce people to falsely testify in war crimes proceedings

concerning Holocaust events, with the result that the lives of innocent accused

are disrupted, shattered, and even lost.

"Capturing" and "liberating"? Referring to Allied forces "capturing" or

"liberating" the camps is inflating what really happened - which is that Allied

soldiers peacefully walked into camps that German forces had abandoned days

previously. In the words of Philip Latimer, president of the 761st veterans'

organization, "It's no great accomplishment to liberate a concentration camp."

In other words, the Liberators film leaves the impression of Jews attempting to

get black fighting units to falsely take credit for non-accomplishments.

Unreliability of eye-witness testimony. We have already had occasion to notice on

the Ukrainian Archive the unreliability of eye-witness testimony, as in the

cases of falsely accused Frank Walus and John Demjanjuk. The Liberators film

reminds us once again how easy it is to get some old men to say whatever you

want them to. Thus, we find that "two of the company's soldiers assert in the

film that they liberated Dachau," when we know that this could not have been

the case, and we find that "several Holocaust survivors are quoted in the film

and in the companion book published by Harcourt Brace Jovanovich as saying they

were liberated by blacks of these units," again when this is an impossibility.

Of course upon less biased questioning, some of these old men will recant: "But

Christopher Ruddy, a New York writer who has conducted extensive research on

the film, says two of the survivors featured in the Liberators told him they

were no longer sure when they first saw black soldiers."

Responsible Jews and non-Jews oppose irresponsible Jews. It cannot escape

our attention that foremost among those challenging the disinformation in the

Liberators are the apparently-Jewish writer Jeffrey Goldberg, and

possibly-Jewish historians at the U.S. Holocaust Memorial Museum. This

reinforces a point introduced earlier in the Ukrainian Archive during the

discussion of Warsaw's 1905 Alphonsenpogrom, to the effect that what may be

taken at first glance to be an expression of antagonism toward Jews may in

reality be an expression of opposition by responsible Jews and non-Jews alike

against irresponsible elements among Jews, and that it is the responsible Jews

themselves who may be in the vanguard of the attack against irresponsible Jews.

We have seen this to be the case repeatedly, not only during Warsaw's

Alphonsenpogrom, but in many prominent incidents - for example, Israeli defense

attorney Yoram Sheftel must be given a large share of the credit for exposing

the duplicity and incompetence of the Israeli justice system, and thereby

saving the life of John Demjanjuk, a case in which other Jews such as Phoenix

attorney William J. Wolf also played leading and heroic roles. The prominent

role played by responsible Jews in opposing irresponsible Jews should not be

surprising - the irresponsible Jews injure all Jews because their

irresponsibility attaches in popular thinking to Jews generally, and thus

serves to smear the good name of all Jews.

Important to note in the Liberators case, then, is that the friction does not

divide cleanly along ethnic lines. The Liberators, and the many other cases

before us, do not illustrate Jews clashing with anti-Semites - rather, they

illustrate the irresponsible clashing with the responsible, the disseminators

of disinformation clashing with the upholders of truth.

Zero repercussions. And so for having told the lies that are told on the

Liberators, have any of the makers of that film suffered any repercussions?

Have any of them been fired? Been demoted? Been censured? Have any of them

suffered a loss of face? Do any of them find that their later work is rejected

because of their earlier loss of credibility? The answer to all these

questions - in all probability - is No!

In American and Canadian society, there is one category of behavior that is

uniquely protected from the repercussions of falsehood - and that is the

category of Jews recounting stories of the Jewish Holocaust. Charges of

falsehood may indeed be levelled, but these are not picked up by the media, and

so make no impact. We have already examined many such cases on the Ukrainian

Archive - the cases of Morley Safer, Neal Sher, Elie Wiesel, and Simon

Wiesenthal standing out - egregious, bald-faced liars all of them, but never

called to task for their lies, honored and even revered despite their lies.

Psychiatric diagnosis of the film's critics. Co-producer of the film, Nina

Rosenblum, accuses critics of the film of being "Holocaust revisionists" and

"racists." But why stop there - why not follow up the two left jabs with the

right-hand haymaker, "anti-Semites"? The answer perhaps is that it may appear

more credible to smear all critics of the film with the same brush, and the

accusation of anti-Semitism does not stick to those critics who happen to be

Jewish. The deployment of terms suggestive of psychological disorder, such as

"revisionist," "racist," or "anti-Semite" exemplifies the stock Jewish ploy of

attempting to silence opposition by dispensing psychiatric diagnoses.

Creating collaborators in disinformation. Jews who lie not only discredit Jews

generally, but also discredit any whom they lure into sharing their lies.

Thus, had the 761st Tank Battalion been seduced into accepting whatever

momentary glory attaches to wrongly claiming to have liberated Buchenwald, then

the 761st would have ultimately suffered a loss of credibility. The 761st does

have genuine achievements, and foresaw only discredit in fabricating any. In

the words of Philip Latimer, president of the 761st veterans' organization,

"The unit has a lot to be proud of ... and I don't want to see it blamed for

this documentary. I don't want the unit to be hurt."

Attempts have been made to seduce Ukrainians, and others, into a similar

complicity in Jewish disinformation, and in the case of Ukrainians, these

attempts have been largely successful. The Ukrainians' reward has been to

receive a Righteous Gentile Award for their efforts in saving Jews during the

Second World War. In accepting such an award, however, such Ukrainians

implicitly acquiesce and lend support to a Jewish history of the war, which is

crammed with disinformation, much of it harmful to Ukrainian interests. Among

the items of disinformation in this false history is that Ukrainians were eager

collaborators of the Nazis (when in reality Ukrainians overwhelmingly served as

opponents), that Ukrainian efforts to save Jews were rare (when in reality

large numbers of Ukrainians took grave risks and even gave their lives to save

Jews), that any anti-Jewish feeling on the part of Ukrainians that did exist

was gratuitous and pathological (when in reality it was founded on a memory of

the recent Jewish domination of the destruction of Ukraine under Communism).

Thus, any Ukrainians who were offered a Righteous Gentile Award should have

declined it for the same reason that the 761st declined to be honored in the

Liberators. Any Ukrainians who have accepted such an award should renounce it.

Ukrainians should consider withdrawing their support from the Public Broadcasting

Service (PBS). The PBS is portrayed by Goldberg as supportive of the

Liberators even after the film had been discredited. Ukrainians may recall,

furthermore, that the PBS broadcast a severely flawed anti-Demjanjuk

documentary despite prior notice on the part of Ukrainian representatives

specifying the nature of these flaws. Observations such as these invite the

conclusion that the PBS acts in sympathy with Jewish disinformation, and in

opposition to Ukrainian interests. For this reason, Ukrainians should consider

withdrawing their support from the PBS.

Ukrainians should consider cancelling their subscriptions to TIME magazine. The

Apollo Theater showing of the Liberators was sponsored by "Time Warner and a

host of rich and influential New Yorkers." Readers of the Ukrainian Archive

will be reminded that TIME magazine was responsible for the calumniation of

Ukraine in the Wallowing Photograph incident. From these two indications, we

may wonder whether Time Warner, and TIME magazine, are not sympathetic toward

Holocaust disinformation and hostile toward Ukrainian interests. After having

been a more than three-decades-long reader of TIME, I recently cancelled my

subscription.

Proven fraud does little to lessen propaganda value. As the Liberators film has

been discredited, it appears to stand little chance of being accepted as

history. However, this does not make the film a failure. The film continues

to be valuable as a tool for shaping public opinion, particularly for molding

the minds of the young. At the time of the writing of the Goldberg article

above, the film was about to be distributed to "all New York City junior and

senior high schools." We may expect, then, that hundreds of thousands of

impressionable students will view the Liberators and will believe it, and that

the refutations of Jeffrey Goldberg, and the soldiers of the 761st Tank

Battalion, and others will reach the ears of only a few. The film may never

succeed as history, but it has a good chance of succeeding as popular history,

and it is popular history that influences elections and that directs the

allocation of government resources.

Choosing between useful lies and harmful truths. One of the weapons within the

armamentarium of the totalitarian controller of information - that a useful lie

is better than a harmful truth - is explicitly wielded by at least one

supporter of the Liberators film:

She [Peggy Tishman] claims that the accuracy of

the film is not the issue. What is important is the

way it can bring Jews and blacks into "dialogue."

There are a lot of truths that are very necessary,"

she says. "This [that the 761st did not liberate

Buchenwald or Dachau] is not a truth that's

necessary."

However, wielding the weapon of the useful lie will succeed only in a context

in which the flow of contrary information can be choked off. In a society that

permits the free flow of information, there is no useful lie, because all lies

stand in danger of being exposed and thus discrediting the liar and his cause.

Thus, we may expect that an ancillary goal of the distributors of

disinformation will be to strangle the free flow of information - and more

specifically, we might expect that those backing efforts such as the Liberators

film will simultaneously back efforts to suppress web sites such as the

Ukrainian Archive. In a totalitarian society, the Liberators film constitutes

a useful day's work for the manipulators of mass opinion; in a free society,

the Liberators film constitutes a self-defeating miscalculation.

Furthermore, such an open avowal of the utility of lying as Peggy Tishman's

above brings to mind the question raised during the discussion of journalistic

fraud Stephen Glass of whether there may exist subcultures which by means of

their tolerance of, or support for, lying produce a disproportionate number of

great liars.

Consorting with Hasidim. In Goldberg's Liberators story above, Hasidic rabbi

Leib Glanz embraces Rev. Jesse Jackson on the stage of the Apollo Theater.

However, "the next night Rabbi Glanz was nearly chased out of synagogue by

angry Hasidim for the transgression of consorting with Mr. Jackson." This

brief description is puzzling, and from it alone we would be unable to arrive

at any strong conclusion, were it not for our having read some of the

characteristics of Hasidism in the writings of Israel Shahak.

With Shahak's description in mind, we are tempted to interpret Rabbi Glanz

being nearly chased out of synagogue by angry Hasidim as a further

demonstration that Hasidic Jews generally are hostile to the idea of any

rapprochement with any non-Jews. That is, Israel Shahak depicts Hasidic Jews

as constituting a debasement of Jewish mysticism, of being superstitious,

fanatical, mysogynistic, given to overindulgence in alcohol, and most

importantly, of being committed to the hatred of all non-Jews. I do not

venture such a description on my own initiative, as I have no personal

knowledge of Hasidism - but I do pass the description along as the opinion of a

reputable authority, Israel Shahak.

The incident of Rabbi Glanz being almost chased out of synagogue can only

remind us of the possibility that it may be one of Ukraine's many misfortunes

that the branch of Judaism which appears to have taken deepest root in Ukraine

is Hasidism. We see this in Hasidic Rabbi Yaakov Dov Bleich's prominence, as

witnessed in his frequent appearance on the pages of the Ukrainian Weekly, and

we see it as well in the central role he played - in undermining Ukraine, as it

happens - during the 23 October 1994 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of

Freedom.

The second-greatest calamity. And so, the second-greatest calamity to befall

the Jewish people during this century - which, after the Holocaust itself, is

Jewish misrepresentation of the Holocaust - deepens and broadens as a result of

the Liberators film. Another blow is struck at Jewish credibility. Another

burden is placed on the backs of Jews - the burden of being remembered for

their leading role during the 20th century as stranglers of information,

manipulators of truth, disseminators of disinformation, and corruptors of

history. The consequence of numbers of Jews lying about the history of their

people must be that whenever any Jew discourses upon history, he may expect to

be greeted with heightened skepticism - such is the penalty that all Jews must

pay for the sin of harboring fabulists in their midst.

HOME DISINFORMATION 60 MINUTES 849 hits since 15-May-2000

Mark Steyn National Post 15-May-2000 CBS fabricates news

"But yet again those old Soviet hardliners can only marvel:

They spent decades smashing presses and jamming

transmitters in an effort to shut down the flow of information.

Americans achieved that happy state just by leaving it to ABC,

CBS and NBC." - Mark Steyn

Mark Steyn in the National Post (Toronto) of 15-May-2000 takes the position that

Donna Dees-Thomases Million Mom March had its projected attendance downgraded to

100,000, though how many actually showed up is the object of varied speculation;

and more importantly that contrary to the attempt to portray Donna Dees-Thomases

as a suburban mother who had never organized anything larger than a car pool

before, she was in reality a CBS employee. In comparison to the massive

distortions of Morley Safer's Ugly Face of Freedom of 23-Oct-1994, the Million Mom

March media stunt seems like a peccadillo, but does contribute to the view of the

mass media as ready to deceive and manipulate, with the CBS perhaps playing a

leading role.

Two excerpts from the longer article:

But, speaking of Casts of Idiots, what about CBS? By now, you may

be curious about that "part-time job," as NBC coyly referred to

it. A couple of waitressing shifts? A little secretarial work

for the school district? No, Donna is a part-time publicist for

David Letterman's Late Show. Before that, she was a full-time

publicist for CBS news anchor Dan Rather. CBS This Morning was

one of the first news shows to report the Million Mom March

movement last September, when Hattie Kauffman interviewed Donna.

"What," asked Hattie, "turns a mild-mannered suburban mom into an

anti-gun activist?"

The correct answer is: "A leave of absence from my employer, CBS,

which, by remarkable coincidence, is also your employer, Hattie."

But that's not what Donna said. Only in the last week has CBS

News begun disclosing that she's one of theirs.

Mark Steyn, Made to Measure for the Media, National Post,

15-May-2000, p. A14.

Heigh-ho. The non-March is over now, and the non-Millions are

relaunching themselves today as a political lobby group. Good

luck to them. But yet again those old Soviet hardliners can only

marvel: They spent decades smashing presses and jamming

transmitters in an effort to shut down the flow of information.

Americans achieved that happy state just by leaving it to ABC, CBS

and NBC.

Mark Steyn, Made to Measure for the Media, National Post,

15-May-2000, p. A14.

HOME DISINFORMATION PEOPLE HILBERG Hilberg > 889 hits since 31May99

Hilberg Letter 1 15Sep97 Invitation to deny Lviv pogrom

September 15, 1997

Raul Hilberg

Department of History

University of Vermont

Burlington, VT

USA 05401-3596

Dear Professor Hilberg:

On October 23, 1994, Morley Safer together with Simon Wiesenthal in the 60 Minutes

story The Ugly Face of Freedom drew attention to an event which I will refer to as the

"Lviv pogrom":

SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the Germans

arrived, Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6 thousand

Jews was killed.

...

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,

the police, killed 3,000 people in 2 days here.

For the moment, let us overlook that the interviewer - Morley Safer is not

citing the evidence of his own professional witness - Simon Wiesenthal - but is instead

offering an unattributed lower estimate within a smaller time interval. And let us

overlook as well that in another place, Simon Wiesenthal places what seems to be this

same Lviv pogrom after the arrival of the Germans:

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating

Soviets. This gave rise to one of the craziest accusations of that

period: among the strongly anti-Semitic population the rumour was

spread by the Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and

all Bolsheviks were Jews. Hence it was the Jews who were really to

blame for the atrocities committed by the Soviets.

All the Germans needed to do was to exploit this climate of

opinion. It is said that after their arrival they gave the Ukrainians

free rein, for three days, to 'deal' with the Jews. (Simon Wiesenthal,

Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)

What does primarily interest me here is that when I attempted to find more

information on this Lviv pogrom - which I took to be either the biggest single pogrom

of the War, or else at least among the biggest - in your The Destruction of the

European Jews, I was unable to locate anything at all resembling such an event, and in

fact, I encountered statements suggesting that such an event did not occur.

Specifically, the following two passages strike me as incompatible with the massive

Lviv pogrom described by Messrs Safer and Wiesenthal:

From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as

follows:

Almost nowhere can the population be persuaded to take

active steps against the Jews. This may be explained

by the fear of many people that the Red Army may

return. Again and again this anxiety has been pointed

out to us. Older people have remarked that they had

already experienced in 1918 the sudden retreat of the

Germans. In order to meet the fear psychosis, and in

order to destroy the myth ... which, in the eyes of

many Ukrainians, places the Jew in the position of the

wielder of political power, Einsatzkommando 6 on

several occasions marched Jews before their execution

through the city. Also, care was taken to have

Ukrainian militiamen watch the shooting of Jews.

This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired

effect. After a few weeks, Einsatzgruppe C complained once more that

the inhabitants did not betray the movements of hidden Jews. The

Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist terror." Only the

ethnic Germans in the area were busily working for the Einsatzgruppe.

(Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 202)

The Slavic population stood estranged and even aghast before the

unfolding spectacle of the "final solution." There was on the whole no

impelling desire to cooperate in a process of such utter ruthlessness.

The fact that the Soviet regime, fighting off the Germans a few hundred

miles to the east, was still threatening to return, undoubtedly acted

as a powerful restraint upon many a potential collaborator. (Raul

Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985, p. 308)

And most particularly, your summary of pogrom activity in Ukraine seemed to flatly rule

out the possibility that such a massive, pre-German, Lviv pogrom had ever taken place:

First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen influence,

did not take place; all outbreaks were either organized or inspired by

the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were implemented within a

short time after the arrival of the killing units. They were not

self-perpetuating, nor could new ones be started after things had

settled down. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews,

1985, p. 312)

Examining another work which I also happen to have in my library - Leni Yahil's

The Holocaust: The Fate of European Jewry, Oxford, New York, 1990 - for information on

the Lviv pogrom, I again found nothing. In Yahil's book too I thought that I had in my

hands a thoroughly researched work which could not have overlooked a massive,

pre-German, Lviv pogrom, if one had ever occurred:

When The Holocaust first appeared in Israel in 1987, it was hailed as

the finest, most authoritative history of Hitler's war on the Jews ever

published. Representing twenty years of research and reflection, Leni

Yahil's book won the Shazar prize, one of Israel's highest awards for

historical work. (From the dust jacket)

And so, I would very much appreciate your opinion on this discrepancy. What

appears to be the case to myself and to others in the Ukrainian community is that the

Lviv pogrom, as described by Safer and Wiesenthal, did not take place, and we have been

attempting, with no success whatever, to get 60 Minutes to issue a retraction. If you

were to join your voice to ours in however simple and brief a statement, I think that a

retraction might be forthcoming in short order.

I should explain by way of background that my attitude to this sort of

misstatement is that it is disrespectful to the memory of the Holocaust dead. I do not

believe that the Holocaust dead authorized Messrs Safer and Wiesenthal to replace the

real Holocaust with a grander one which would do more to advance their respective

careers. I believe that by means of their fabrications, Messrs Safer and Wiesenthal do

a great disservice to the perception of Jewish credibility, provide ammunition for

Holocaust deniers, and at the same time harm Ukrainian-Jewish relations.

Thus, if it were true that the Lviv pogrom in question did not take place, and if

you were to release a statement to that effect (if only in a letter to me which I could

quote), I think you would be performing an invaluable service toward enhancing the

perception of Jewish credibility, toward disarming Holocaust deniers, and as well

toward improving Ukrainian-Jewish relations.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE HILBERG 806 hits since 31May99

Hilberg reply to Letter 1 15Dec97 Lviv pogrom implicitly denied

Raul Hilberg

236 Prospect Parkway

Burlington, VT 05401

802-863 4653

December 15, 1997

Mr. Lubomyr Prytulak

[...]

Dear Mr. Prytulak,

I have had to delay a reply to your letter of September 15, because I had an almost

impossible deadline for a manuscript, plus two trips, one to Europe and one to

Alberta. Now I have had a chance to reexamine some sources with respect to actions in

Lviv and a few other places within eastern Galicia during the early phase of the

occupation.

Here then are a few more details to complement the sections you have taken from the

1961 edition of my book, The Destruction of the European Jews. The historian Philip

Friedman writes on pages 246-47 of his Roads to Extinction, New York 1980:

By inciteful proclamations, pamphlets, and oral propaganda, the Germans

stirred up mass hatred of the Jews. Persecution and pogroms began

immediately after the entry of the German army. From June 30 to July

3, German soldiers spread through the streets of the city in the

company of Ukrainian nationalists and an unruly mob of the local

population. They fell upon the Jews in the streets, beat them

murderously, and dragged them away for "work" - especially for

cleansing of prisons filled with corpses and blood. Thousands of Jews

were seized and conveyed to the prisons on Zamarstynowska, Jachowicza,

and Lackiego Streets; to the Brygidki prison on Kazimierzowska Street;

and to the Gestapo headquarters, at 59 Pelzynska.

The first mention of these events in a report of the Security Police of July 3, 1941,

is a statement that angered residents had already seized 1,000 Jews. A subsequent

report, dated July 16, 1941, notes that "In Lemberg [Lviv] the population rounded up

about 1,000 Jews, and with mistreatment [unter Mi?handlungen] delivered them to the

[German] army-occupied GPU prison." In the same report, there is mention of the

shooting by the Security Police of 7,000 Jews in all of eastern Galicia. Fifty Jews

were reported to have been killed by local inhabitants in Sambor. Another Security

Police report, dated July 11, 1941, refers to 600 Jews "liquidated" in the course of

"persecutions of Jews inspired by the Einsatzkommando" 4b in Tarnopol.

In conclusion, it would seem that local inhabitants violently seized about a thousand

of the Jews arrested in Lviv. Because of the German role and the presence of Ukrainian

militia, I have not called these actions a pogrom, but that may be a matter of

labeling.

Sincerely,

Raul Hilberg [signature]

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN Jordan > 786 hits since 23May98

Jordan Letter 1 Mar 6/96 Answering 16,000 pieces of mail

March 6, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

In the Wall Street Journal article on you of February 28, 1996, the phrase "pulling CBS from the ratings

basement" caught my attention, and led me to wonder whether it would be possible to accomplish such a feat while CBS

continues to be weighed down with personnel who have demonstrated such lapses of intelligence and of integrity as were

requisite to broadcasting "The Ugly Face of Freedom." If you take the trouble to read the enclosed documentation, I

am sure that you will be convinced that my depiction of this broadcast as requiring lapses of both intelligence and

integrity is not hyperbolic, but rather is restrained.

Let me right now give you just one example of the hatemongering that was offered to CBS viewers as investigative

journalism in "The Ugly Face of Freedom." It is Morley Safer reading into the camera - without so much as blinking

"The Church and Government of Ukraine have tried to ease people's fears, suggesting that ... Ukrainians, despite the

allegations, are not genetically anti-Semitic." One might have expected that no mainstream journalist would be able

to speak such words in any public forum and still keep his job. Had someone made up the equally fantastic and

inflammatory "The World Jewish Congress has tried to ease people's fears, suggesting that Jews, despite the

allegations, are not genetically addicted to usury," then surely he would have been out of a job. Mr. Safer did say

one of these things - does it matter which one? - and yet somehow he still works for CBS television, reading his lines

into the camera just as if he is not to be held accountable for his statement, carrying on as before just as if he had

not played the leading role in what may be the most concentrated fifteen minutes of disinformation and hate to come

out of the mainstream media.

CBS's behavior since "The Ugly Face of Freedom" continues in the same vein and encourages the suspicion that

those at its helm continue to be crippled by the same deficit of intelligence and of integrity. Specifically, CBS

claimed first that of the 16,000 pieces of mail which it had received objecting to "The Ugly Face of Freedom," all had

been answered. On being pressed, it later revised the "all" downward to 25%. And only after the Ukrainian community

beat the bushes in a vain attempt to find a single person who had received an answer did CBS revise that figure

downward still another notch - to none at all having been answered. Topping that off, instead of keeping the 16,000

letters of protest on file as is required by the FCC, CBS trashed them. To date, almost one and a half years after

the original broadcast, CBS remains frozen like a deer in the headlights of an onrushing car, devoid on the one hand

of arguments to refute the charges levelled against the broadcast, and devoid also of the courage to admit that these

charges are correct - perhaps taking the advice of its lawyers that when you find yourself unable to say anything

convincing in your own defense, then the best policy is to say nothing at all.

I urge you in the interests both of truth and of redeeming CBS to weed out the incompetents responsible for "The

Ugly Face of Freedom," and to direct CBS to offer its viewers the retraction and apology which are long overdue.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN 625 hits since 23May98

Jordan Letter 2 May 7/96 Confusion concerning the Lviv pogrom

May 7, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

In your reply to my letter to you of March 6, 1996, I am particularly looking forward to hearing your comments on

the discrepancies between the following three sets of quotations.

VIEW #1: THE LVIV POGROM WAS MASSIVE AND PRE-GERMAN.

SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the Germans arrived, Ukrainian police

went on a 3-day killing spree.

WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6 thousand Jews was killed.

...

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia, the police, killed 3,000

people in 2 days here. (60 Minutes, The Ugly Face of Freedom, October 23, 1994)

VIEW #2: THE LVIV POGROM WAS MASSIVE AND POST-GERMAN.

The Ukrainian police ... had played a disastrous role in Galicia following the entry of the

German troops at the end of June and the beginning of July 1941. (Simon Wiesenthal, Justice Not

Vengeance, 1989, p. 34, emphasis added)

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating Soviets. This gave rise

to one of the craziest accusations of that period: among the strongly anti-Semitic population

the rumour was spread by the Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and all

Bolsheviks were Jews. Hence it was the Jews who were really to blame for the atrocities

committed by the Soviets.

All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It is said that after

their arrival they gave the Ukrainians free rein, for three days, to 'deal' with the Jews.

(Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)

VIEW #3: THERE WAS NO LVIV POGROM.

From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as follows:

Almost nowhere can the population be persuaded to take active steps against

the Jews. This may be explained by the fear of many people that the Red

Army may return. Again and again this anxiety has been pointed out to us.

Older people have remarked that they had already experienced in 1918 the

sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear psychosis, and in

order to destroy the myth ... which, in the eyes of many Ukrainians, places

the Jew in the position of the wielder of political power, Einsatzkommando

6 on several occasions marched Jews before their execution through the

city. Also, care was taken to have Ukrainian militiamen watch the shooting

of Jews.

This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired effect. After a few

weeks, Einsatzgruppe C complained once more that the inhabitants did not betray the movements of

hidden Jews. The Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist terror." Only the ethnic

Germans in the area were busily working for the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg, The Destruction of

the European Jews, 1961, p. 202)

The Slavic population stood estranged and even aghast before the unfolding spectacle of the

"final solution." There was on the whole no impelling desire to cooperate in a process of such

utter ruthlessness; and the fact that the Soviet regime, fighting off the Germans a few hundred

miles to the east, was still threatening to return, undoubtedly acted as a powerful restraint

upon many a potential collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1961,

p. 201)

First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen influence, did not take place; all

outbreaks were either organized or inspired by the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were

implemented within a short time after the arrival of the killing units; they were not

self-perpetuating, nor could new ones be started after things had settled down. (Raul Hilberg

summarizing anti-Jewish activity in Ukraine, The Destruction of the European Jews, 1961, p. 204)

The Ukrainian violence as a whole did not come up to expectations. (Raul Hilberg, The

Destruction of the European Jews, 1961, p. 204)

Do you not find it disturbing, Mr. Jordan, that 60 Minutes' claim of a massive pre-German pogrom in Lviv is

contradicted by Simon Wiesenthal's earlier statements that the pogrom was post-German? And do you not find it even

more disturbing that when we turn from media stars like Simon Wiesenthal and television announcers like Morley Safer

to respected historians - in fact, the most respected historian of the Jewish Holocaust, Raul Hilberg himself - that

there is a curious lack of awareness of this most egregious of all World War II pogroms, and in fact flat denials that

anything of the sort ever happened?

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

Jordan Letter 3 May 14/96 Nowhere is the SS so openly celebrated

May 14, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

There are certain questions that keep revolving in my mind to which I can't seem to find any answers - perhaps

you could help me with one of these.

The particular question which I have in mind at the moment is what it was that led Morley Safer to the conclusion

that the Galicia Division reunion in Lviv - scenes of which were shown on "The Ugly Face of Freedom" - was in fact the

most open celebration of the SS imaginable - in Mr. Safer's own words: "Nowhere, not even in Germany, is the SS so

openly celebrated."

Now for what strikes Mr. Safer as being the most open of all conceivable celebrations of the SS, I would think

that the corroborative scenes shown should have contained all, or most, or at least several of the following

ingredients:

(1) a display of photographs of Hitler,

(2) a display of photographs of Himmler, head of the SS,

(3) a display of swastikas,

(4) a display of the lightning-bolt "SS" insignia, or any "SS" insignia,

(5) the playing of Nazi songs, perhaps Nazi marching songs,

(6) goose-stepping on the part of the participants,

(7) participants raising their hands in the "Heil Hitler!" salute,

(8) pro-Nazi literature distributed to the participants as part of the celebration,

(9) pro-Nazi statements elicited from the participants by reporters,

(10) pro-Nazi statements made by speakers addressing the celebrants,

(10) reminiscences of Nazi successes during World War II,

(12) expressions of anti-Semitism.

I would think that before a summary as extreme as "Nowhere, not even in Germany, is the SS so openly celebrated,"

a responsible reporter would have mentally run over such a check-list to measure precisely how much corroboration was

really at hand. Had Mr. Safer done this, he would have come up with a remarkable figure - and that figure is exactly

zero! Zero out of a possible twelve! In other words, the scenes aired by 60 Minutes contain not a shred of evidence

- not the smallest clue, not the slightest hint - that this was in any way a "celebration of the SS." To speak words

as provocative and inflammatory as were Mr. Safer's, while at the same time offering as corroboration scenes which in

no way support those words, perhaps demonstrates the contempt in which Mr. Safer holds the intelligence of the 60

Minutes viewer.

Had Mr. Safer done just a bit of homework before he started talking, he would have discovered that the Galicia

Division was a combat unit whose only role was to fight the Soviet advance on the Eastern Front. Had Mr. Safer done

just a bit of reading before giving vent to his prejudices and stereotypes, he would have discovered that the Galicia

Division has never been so much as accused of any war crimes or any crimes against humanity - not even by the Soviets

who have always been rabidly anti-Nazi, and against whom the Galicia Division fought. Had Mr. Safer demanded from his

support staff even the most superficial research prior to reading his proclamations, he would have discovered that in

at least three formal investigations, the Galicia Division has been judged to have been devoid of Nazi sympathies.

So, then, what was the evidence that Mr. Safer was basing his statement on? How could he have said something so

strikingly at variance with what was being shown on screen? This is the riddle that I wish you would help me solve.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN 1535 hits since 23May98

Michael Jordan Letter 4 12Jul96 Levitas letter to Za Vilnu Ukrainu

July 12, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

I am sending you a translation from the Ukrainian of an open letter to Morley Safer

and the 60 Minutes staff, written by I. M. Levitas, Head of the Jewish Council of

Ukraine as well as of the Nationalities Associations of Ukraine, and published in the

Lviv newspaper Za Vilnu Ukrainu (For a Free Ukraine) on December 2, 1994. In this

letter, Mr. Levitas protests the 60 Minutes broadcast, "The Ugly Face of Freedom."

Mr. Levitas's letter is a cry both of anguish and of outrage, but its more

particular significance to us lies in its bringing to light fresh information

demonstrating the bias of the 60 Minutes broadcast, and as well in showing us that

Ukrainian Jews are foremost among those waiting for a corrective broadcast, and

foremost also among those who are offering their cooperation in the preparation of such

a corrective broadcast.

Mr. Levitas suggests that the severity of the bias combined with the total

suppression of contradictory information that is evident in the 60 Minutes story is

Bolshevik in style. I would go on to suggest to you that just as the countries of the

former Soviet Union cannot hope to thrive without first throwing off the leaders who

are inherently Communist in outlook, so CBS News cannot hope to thrive under the

leadership of individuals whose attitude toward broadcasting is that it is a tool

placed in their hands for the totalitarian manipulation of mass opinion.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

WHY DIDN'T YOU SHOW

THE UKRAINIANS AND POLES WHO RESCUED JEWS?

Esteemed Gentlemen! Esteemed program host, Mr. Safer!

It has come to our attention that on October 23, 1994, American television broadcast

a program about events in the city of Lviv and in the Western region of Ukraine. We

have acquainted ourselves with the contents of this program, and have also received

feedback from Jews who recently emigrated from Ukraine to the United States.

Our conclusion: from isolated and insignificant facts you created a broadcast in

which you overwhelmingly crammed distortions and emphasized the negative aspects of

Jewish life, while at the same time hiding the positive aspects which are

considerably more numerous.

Everything that you reported in your broadcast unfortunately exists, but exists only

as isolated events diluted in the normal flow of life in Lviv. By focussing on

these isolated events, you painted an unrelievedly negative picture, and that

constitutes your principal error - unless it wasn't an error at all but rather was

done intentionally.

We are a young democracy, and the unrestrained expression of democratic freedoms may

give birth to untoward manifestations, as is bound to happen in any country,

including the United States - a country of long-standing democracy.

Many bad things, including attitudes toward Jews, have been bequeathed to us from

the past, and it is difficult to wholly eradicate this from the consciousness of the

people.

In your broadcast, you mentioned streets that were renamed after Petliura and

Bandera, but didn't mention that Frunze Street, which before the war was called

Starozhydivska Street ["Ancient Jewish Street"], was also recently renamed

Staroyevreiska Street [also "Ancient Jewish Street" but without the negative

connotation that "zhyd" has in Russian and in Eastern Ukrainian] - and, please note,

not to Starozhydivska Street, in deference to Jewish sensibilities.

You broadcast that contemporary Ukrainians don't know about the Yanivsky

concentration camp. Possibly so - but there has grown up a generation which has

already forgotten about even Auschwitz and Maydanek. But in fact in Ukraine, we do

know about the Yanivsky camp. Our Jewish Council has established a Yanivsky Camp

Foundation. Here in Lviv, we have held conferences dedicated to the memory of this

camp. Where your broadcast shows a woman carrying flowers, a stone memorial has

been erected bearing the Shield of David. I was present at the unveiling of this

memorial. Representatives of the Lviv City Council made presentations at this

ceremony, as did representatives of the Ukrainian Orthodox and Ukrainian Catholic

Churches. I have in my possession a photograph of this event which I could forward

to you.

Yes, the fence which you showed, and the dogs, unfortunately are there - but these

are remnants of the past. In any case, a decision has been made to get rid of them

and to build a memorial in the same location. You should have reported this. More

to the point, the very first monument in our new Ukraine dedicated to Jewish victims

was erected not far from Lviv, in the town of Chervonohrad. Following that, three

other monuments were erected in our region.

You reported that two Jews were robbed and beaten. This might have happened, but

most likely not because they were Jews. I imagine that in Lviv, Ukrainians are also

robbed (and significantly more often!), and yet nobody draws from this the sort of

conclusions concerning ethnic hostility that you draw from the robbing of these two

Jews.

Our Jewish Council constantly receives news concerning Jews in Ukraine, but during

the past five years, we have received not a single report of anyone being beaten

because he was a Jew. However, it must be admitted that such a thing may have

occurred without it coming to our attention - there are plenty of miscreants in

every country.

Because the facts selected for your broadcast were excessively biased and one-sided,

it is incumbent upon me to give you a view of the other side of Jewish life.

In Lviv, where seven thousand Jews live, there are thirteen Jewish organizations.

There are also active organizations in the rest of the region - in Drohobych,

Boryslav, Truskavets. I can send you all their addresses. Lviv was the first city

in Ukraine to have a Jewish Society (1988), the first Ukraine-Israel Society (1989),

and the first to publish a Jewish newspaper (1989). A Center for the Study of

Jewish History is functioning in the city. Two Jewish-Ukrainian conferences have

been held here. We have a Jewish ensemble, a Jewish theater, a philharmonic

orchestra which recently, at the opening of the season, performed the works of

Tchaikovsky and of two Jewish composers. A Jew, Kotlyk, head of the Jewish Society,

was elected as a member of the City Council.

Two years ago, in the center of the city, not far from "Hitler Square," a monument

dedicated to the victims of the Lviv ghetto was unveiled. This is the biggest and

most prominent Jewish memorial in all of Europe. Haven't you seen it?

As head of the Jewish Council, I was present at all the events that I am describing,

and I can document them. Your discussing these events in a future broadcast would

present a wonderful balance which together with your video footage would paint an

accurate picture of Jewish life in Ukraine, and not a deliberately one-sided one.

One cannot indict any nation on the grounds that a few of its members were evil.

Evil individuals exist in every nation. But why didn't you show those Ukrainians

and Poles who rescued Jews? There are many of them. Initially, we ourselves didn't

know about them, as they remained silent, and our former regime forbade them to

speak on such topics. In Lviv, Simon Wiesenthal himself was rescued from death, and

in Boryslav, the head of the Israeli parliament, Shevakh Weiss, with whom in 1992 I

personally visited his own rescuers.

We have a list of almost 2,500 Ukrainians who rescued Jews, and many of these are

precisely from the Western region. We have brought these rescuers to Israel,

presented them with certificates, and are now supporting them with pensions. We are

presently in the process of submitting this list of rescuers to the Holocaust Museum

in Washington. Concerning this I have been making particular arrangements, as I

will be in the United States later this year.

You broadcast that Lviv is being depopulated of Jews. However, this has been

happening throughout the Commonwealth of Independent States (CIS), and began not

recently, but even during the Bolshevik regime - but nobody is blaming this on

anti-Semitism. Rather, other motives are responsible: economics, Chornobyl, the

reunification of families. Anti-Semitism plays a far weaker role. Our Council

interviews Jewish emigrants and has definitive information on this question.

Jews, perhaps more than others, should avoid throwing blanket insults and

accusations at other peoples because they themselves - as a people and not as

individuals - have been blamed by the Fascists for all sins. Why do you, then,

proclaim all Ukrainians to be genetic anti-Semites? Why, in addition to talking

about the police did you not also talk about the rescuers of Jews, did not show a

single one of them? And in Lviv, there are many of them. Is it that you couldn't

find any, or that you didn't want to look?

I wish to declare to you officially: in the new Ukraine, there is no state-sponsored

anti-Semitism. Not long ago, a Jew fulfilled the obligations of the prime minister

of Ukraine. The mayors of Odessa and Vynnytsia are Jews. The mayor of Cherkasy was

a Jew. There are six Jews in parliament. Some Deputy Ministers are Jews. It is

such outstanding facts as these that convey the predominant attitude of Ukrainians

to Jewish rebirth, to Jewish culture.

Among the CIS, Ukraine was the first to hold a Jewish Congress. The Days of Jewish

Culture were celebrated this year as a National holiday, dedicated to the 135th

anniversary of Shalom Aleichem. In Ukraine, there are active Jewish organisations

in 89 cities. Eleven Jewish newspapers are published. Ten schools are in

operation. Jewish groups have been formed within Pedagogical and Theatrical

Institutes (composed of 80% Ukrainians who have mastered Hebrew). We have held a

festival of children's vocal and dance ensembles in which 46 groups applied to

participate. Ukrainian television broadcasts two Jewish programs. Jewish

spectacles are performed on the stages of Ukraine.

For the fifth year now we have honored the victims of Babyn Yar, where there has

been erected the Jewish monument "Menorah," and at which have been placed wreaths

both from the President of Ukraine and from the Kyiv City Council. Just this year,

the Days of Babyn Yar commemorations were conducted over the period of an entire

week. In all cities (in all!) in which Jews were shot during the War, annual

remembrance days are observed.

All this you failed to see, and so you did great harm not only to Ukrainians, but to

Jews as well.

In our work of resurrecting Jewish life, we receive help from such prominent

Ukrainian intellectuals and parliamentarians as B. Oliynyk, P. Osadchuk, O. Yemets,

D. Pavlychko, V. Yavorivskyi, I. Drach, P. Movchan, M. Shulha, I. Dziuba, V.

Durdynets, and many others. We do not want to return to former times, and yet that

is the direction in which your broadcast is pushing us. You have done as the

Bolsheviks used to do - you presented information that is one-sided, suppressed

information that does not fit your stereotype, biased the selection of materials,

strengthened and reinforced negativism. It would be as if the Los Angeles riots

were shown to us here as representative American events.

If you want to convince yourselves that everything I have been saying is true,

please come to us and film anything you want. Please regard this as an official

invitation of our Jewish Council.

Certainly there exist many disappointments in our work. A lot remains to be done in

revitalizing Jewish culture. We cannot immediately realize all our goals. But this

is never merely because we are Jews; it is never attributable to either

state-sponsored or spontaneous anti-Semitism. You must be aware in what a difficult

economic situation Ukraine finds itself - and yet despite this, the government gives

high priority to the support of cultural diversity, included in which is the support

of Jewish culture. For example, the observance of the Days of Jewish Culture in

Ukraine was funded entirely by the Ukrainian government - close to two billion

karbovantsi, and this in our difficult economic times!

It is these many things, then, that are of importance to us, and not the activities

of individual ultra-nationalists who don't receive support from most Ukrainians;

where in fact most Ukrainians condemn their activities.

Oh, democracy! Is there any country, even the United States, which has succeeded in

ridding itself of anti-Semitism? And are the American anti-Semites representative

of official government attitudes toward Jews? Or are isolated events in Los Angeles

reflective of United States government attitudes toward Blacks?

Esteemed gentlemen! You didn't do a good thing insulting the Ukrainian people.

Imagine if someone collected similarly true but unrepresentative facts to paint a

negative picture of the Jewish people. Remember the Biblical injunction: Don't do

anything to another that you would not want done to yourself.

Please revisit us with an open mind, and not with any fixed bias. The United States

is presently awaiting the visit of our President, and we don't want his visit to be

marred by any anti-Ukrainian actions from anybody, especially not from Jews; nor

would we want American assistance to our country to depend on isolated individuals

who are opposed to granting such assistance.

We await you in Ukraine.

Respectfully,

I.M. Levitas

Head of the Jewish Council of Ukraine

Head of the Nationalities Associations of Ukraine

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN 726 hits since 23May98

Jordan Letter 5 Jul 18/96 Genetic anti-Semitism

July 18, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

I have some questions for Morley Safer, and I route them to him through you, as I have discovered over the years

that he is not very communicative when addressed directly - perhaps if the request to respond to these questions came

from you, he might be more forthcoming. Specifically, I wonder if you would be so good as to ask Mr. Safer the

questions organized under the following eight points, all of them in connection with his October 23, 1994 statement

that "The Church and Government of Ukraine have tried to ease people's fears, suggesting that ... Ukrainians, despite

the allegations, are not genetically anti-Semitic.":

(1) Through what source did Mr. Safer become aware of the allegation that Ukrainians were genetically

anti-Semitic? And what were the qualifications of this source in the field of human genetics, particularly in the

field of the genetic inheritance of cognitive predispositions?

(2) Before broadcasting this allegation, did Mr. Safer verify its plausibility with any responsible geneticist?

(3) What does Mr. Safer mean by "the church of Ukraine"? This reference is as puzzling as would be a reference

to "the church of the United States."

(4) Could Mr. Safer divulge the name of the church representative who issued this denial of a genetic

predisposition to anti-Semitism on the part of Ukrainians, and indicate as well the time and the place of the denial?

(5) Could Mr. Safer similarly identify the Government of Ukraine representative who issued this same denial of a

genetic predisposition to anti-Semitism on the part of Ukrainians - who was it, when, where?

(6) Is Mr. Safer aware of a genetic predisposition to anti-Semitism on the part of any other group - or is this

in his estimation a uniquely Ukrainian phenomenon?

(7) Has Mr. Safer considered the possibility that his own antipathy toward Ukrainians is genetically based? If

not, then how would he account for it? And if not, would Mr. Safer be willing to issue a public statement to the

effect that his anti-Ukrainianism is not genetic in origin?

(8) Could Mr. Safer comment on the possibility that the refusal of CBS personnel to discuss "The Ugly Face of

Freedom" might similarly be genetically-based? If CBS personnel reject the notion that their corporate decisions are

genetically influenced, then could Mr. Safer persuade them to issue a joint statement to this effect, and in

particular denying that they are genetically anti-Ukrainian?

These few and simple questions, it seems to me, serve the useful purpose of establishing what category Mr.

Safer's statement falls into: that of a responsible journalist who picks his words carefully and later stands by them,

or that of a bigot who gets up in front of the camera and begins to ramble off the top of his head - and later selects

muteness as the optimal defense for his irresponsibility.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN 1473 hits since 23May98

Jordan Letter 6 Jul 19/96 Allowing a fabulist on 60 Minutes

July 19, 1996

Michael H. Jordan

Chairman, Westinghouse Electric Corporation

11 Stanwix Street

Pittsburgh, Pennsylvania

USA 15222

Dear Mr. Jordan:

When I began reading Simon Wiesenthal in late 1994, I was naive enough to imagine

that my discovery that he had a credibility problem was an original one. Since that

time, however, I have learned that Mr. Wiesenthal's lack of credibility is widely known

and openly acknowledged. For example, on April 28, 1996, I received a letter from a

Jewish faculty member at an American University, from which I quote the following:

I do not doubt for a moment ... that Simon Wiesenthal is a fabulist

which is the fancy literary word for an unmitigated liar. My father

(an Auschwitz inmate) told me many terrible stories about Wiesenthal's

role after the war in the Austrian DP camps. Wiesenthal is of the same

ilk as Elie Wiesel: a secular saint, he can make the most absurd claims

without fear of exposure.

Now the question that I would like to add to the ones that I have already addressed

to you is the following: How did it come to pass that in 1994 a reputable investigative

journalism show featured as its star witness someone who is widely known to be - shall

we say - a "fabulist"?

And from this question springs a second one: How does it come to pass today that a

reputable investigative journalism show, having learned that it has been victimized by

a "fabulist," refuses to take any corrective action?

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Morley Safer, Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal

HOME DISINFORMATION PEOPLE JORDAN 1763 hits since 23May98

Bleich Letter 8 23May98 Please substantiate or retract

If your 60 Minutes testimony concerning violent attacks on Jews by Ukrainians and

motivated by anti-Semitism is true, then it behooves you to substantiate it and in so doing

to remove the doubt which surrounds it. If your 60 Minutes testimony is false, then it

behooves you to retract it. Either option will constitute a step toward restoring your

standing in the eyes of the Ukrainian community, and in ameliorating Ukrainian-Jewish

relations.

Silence is an option only if you are prepared to encourage the conclusion that you spoke

impulsively and irresponsibly, and that you subsequently lacked the courage and integrity

to admit your error.

May 23, 1998

Rabbi Yaakov Dov Bleich

29 Shchekavytska Street

Kiev 254071

Ukraine

Dear Rabbi Bleich:

In your appearance on the 60 Minutes broadcast "The Ugly Face of Freedom" of 23

October 1994, you offered some startling testimony concerning the existence of

anti-Semitism in contemporary Ukraine. In your own words:

There have been a number of physical attacks. In a small town, two

elderly Jews were attacked at knifepoint and stabbed because they are

Jews and because of the myth that all Jews must have money hidden in

their homes. The same thing was in west Ukraine, the Carpathian

region. These are very, very frightening facts, because it's - again

that stereotype that we mentioned before, when that leads someone to

really - to - to stab an older couple and leave them helpless, and

you know? - they left them for dead. That means that we have serious

problems.

In the mind of the typical 60 Minutes viewer, your statement would constitute a

substantial proportion of the Ugly Face of Freedom's evidence for the existence of

anti-Semitism in today's Ukraine, and the only evidence at all for the eruption of this

anti-Semitism into violence.

However, I cannot help noticing that your statement is devoid of detail. You do

not disclose the names of the victims, nor the places and dates of the attacks. Nor do

you indicate the source of your information - did you hear about these attacks on the

radio, see them on television, read about them in the newspapers, receive personal

communication, or what? This lack of detail is particularly troubling in view of four

considerations:

(1) that your non-specific testimony occurred in the middle of a broadcast which

was dominated by misrepresentation and disinformation;

(2) that it came from the mouth of an individual recognized in the Ukrainian

community for holding anti-Ukrainian views, and for spreading anti-Ukrainian hatred, as

I think I have demonstrated in my seven previous letters to you of 6Jan95, 26Sep97,

27Sep97, 28Sep97, 29Sep97, 29Sep97, and 30Sep97, in which letters are discussed such

issues as that of your reciting every Saturday in the capital city of Ukraine the

Khmelnytsky curse;

(3) that Jewish interests have sometimes employed exaggerated, or wholly-imagined,

or even self-inflicted anti-Semitic acts to achieve such aims as heightened group

cohesion or increased emigration to Israel; and

(4) that Jewish groups in Ukraine who monitor anti-Semitic incidents report being

unaware of the two attacks that you describe.

Specifically with respect to point (4) above, an open letter to Morley Safer and

the 60 Minutes staff from I. M. Levitas, Head of the Jewish Council of Ukraine as well

as of the Nationalities Associations of Ukraine, as published in the Lviv newspaper Za

Vilnu Ukrainu (For a Free Ukraine) on December 2, 1994, included the following

observations, which I translate from the original Ukrainian. In the portion of the

letter that I quote below, Mr. Levitas argues that the attacks you describe may have

been simple robberies devoid of anti-Semitism. More importantly, Mr. Levitas provides

us with reason to wonder whether the attacks occurred at all:

You reported that two Jews were robbed and beaten. This might have

happened, but most likely not because they were Jews. I imagine that

in Lviv, Ukrainians are also robbed (and significantly more often!),

and yet nobody draws from this the sort of conclusions concerning

ethnic hostility that you draw from the robbing of these two Jews.

Our Jewish Council constantly receives news concerning Jews in

Ukraine, but during the past five years, we have received not a single

report of anyone being beaten because he was a Jew. However, it must

be admitted that such a thing may have occurred without it coming to

our attention - there are plenty of miscreants in every country.

The above speculations lead us once again to the questions of whether your

orientation toward the Ukrainian state is supportive or destructive, responsible or

irresponsible, restrained by reason or fired by emotion. A step toward answering such

questions would be taken by your responding to the points below:

(1) Would you be able to provide the names of the two sets of Jewish victims that

you alluded to (that is, the victims of the knife attack, and the similar victims in the

"Carpathian region"), and the places and dates of the attacks? If by "a number of

attacks" you mean more than two, I would appreciate receiving such documentation for the

other attacks as well. If in addition you are in possession of corroborative evidence

such as videotapes, newspaper clippings, or letters, I would appreciate receiving copies

of these as well.

(2) If the attacks did occur, then there follows the question of what motivated

them. Mr. Levitas suggests that if the knife attack occurred, then it was more likely

driven by economic motives than anti-Semitic ones. You, on the other hand offer that

the attack occurred "because they are Jews," and "because of the myth that all Jews must

have money hidden in their homes," and because "it's - again that stereotype." But for

you to know that the motivation was predominantly anti-Semitic, the perpetrators of the

attacks must have been caught and must have confessed and disclosed their motivation,

unless there exists some alternative evidence pointing to the same conclusion. In any

case, whatever the nature of the material that you relied upon to conclude that the two

attacks had been motivated by anti-Semitism, I wonder if you would be able to provide me

with a copy of it.

(3) I myself was unaware of any Ukrainian "myth that all Jews must have money

hidden in their homes." This strikes me not so much as a myth believed by Ukrainians

about Jews, as a myth believed by yourself about Ukrainians. I wonder if you could

inform me of what evidence you have that Ukrainians are so primitive in their thinking

as to entertain the fantastic myth that "all Jews must have money hidden in their

homes."

If your 60 Minutes testimony concerning violent attacks on Jews by Ukrainians and

motivated by anti-Semitism is true, then it behooves you to substantiate it and in so

doing to remove the doubt which surrounds it. If your 60 Minutes testimony is false,

then it behooves you to retract it. Either option will constitute a step toward

restoring your standing in the eyes of the Ukrainian community, and in ameliorating

Ukrainian-Jewish relations.

Silence is an option only if you are prepared to encourage the conclusion that you

spoke impulsively and irresponsibly, and that you subsequently lacked the courage and

integrity to admit your error.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Morley Safer,

Lesley Stahl, Mike Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER Safer > 815 hits since 24May98

Morely Safer Letter 1 28Dec94 Please explain silence

December 28, 1994

Morley Safer

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Dear Mr. Safer:

I have been wondering which of the following three reasons best explains why 60 Minutes has not yet broadcast a

correction, a retraction, and an apology for "The Ugly Face of Freedom":

(1) The amount of disinformation in the broadcast was so large that a considerable amount of research and

introspection are necessary before a full and just response can be formulated - but one will soon be forthcoming.

(2) 60 Minutes' researchers and consultants have concluded that none of the objections to the broadcast are

valid, and a full rebuttal of these objections will shortly be made available.

(3) Whether the Ukrainian objections are right or wrong is irrelevant what is relevant is that CBS views

Ukrainians as too weak to force CBS to suffer any loss of face.

As time passes with no response from 60 Minutes, Ukrainians are increasingly pulled toward the third of these as

the correct explanation.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 669 hits since 24May98

Morely Safer Letter 2 19Mar96 Contempt for the viewer

March 19, 1996

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Dear Mr. Safer:

I have been resisting occasional impulses to expand and amplify "The Ugly Face of 60 Minutes," which as you know

is my December 1994 critique of 60 Minutes broadcast "The Ugly Face of Freedom" - as it presently stands, this

critique covers the main points adequately, and I do not have time to polish it. Occasionally, however, some defect

or other of the 60 Minutes broadcast presents itself from a new angle, and I find myself wondering if adding a

description of this freshly-viewed defect to my critique would not strengthen it. For example, just now I thought of

adding:

Mr. Safer tells us of the Lviv reunion of Galicia Division veterans that "Nowhere, not even

in Germany, are the SS so openly celebrated," and yet does not pause to explain how it can be

that in this most open of all celebrations of the SS, not a single portrait of Hitler can be

seen, not a single hand is raised in a Heil Hitler salute, no Nazi marching songs are being sung

or played, no Nazi speeches are recorded, not a single swastika is anywhere on display - not even

a single "SS" can be discovered anywhere among the many medals and insignia worn by the

veterans. So devoid is this reunion of any of the signs that one might expect in any open

celebration of the SS that one wonders what led Mr. Safer to the conclusion that that is what it

was. Perhaps it is the case that Mr. Safer was so carried away by his enthusiasm for the

feelings that he was sharing with 60 Minutes viewers that he quite overlooked the absence of

corroborative evidence. But if so, then is it not the case that he was taking another step

toward turning a broadcast that purported to be one of investigative journalism into an Oprah

Winfrey-style I-bare-my-secret-emotions-to-all-fest, with the secret emotions bared being those

of the correspondent himself?

What do you think? - Would this paragraph be worth adding or not? Perhaps it is too strong, and would only

weaken the critique? On the other hand, how else to get CBS to retract and to winnow its staff of offending personnel

than by stating the defects of "The Ugly Face of Freedom" boldly?

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Steve Kroft, Michael Jordan, Lesley Stahl, Mike Wallace.

Morley Safer Letter 3 24May98 Your name inevitably comes up

If you cannot find instances of unfairness or inaccuracy in the many accusations that

have been leveled against The Ugly Face of Freedom, then I wonder whether your

refusing to retract and apologize satisfies standards of journalistic ethics.

May 24, 1998

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Dear Mr. Safer:

I am enclosing a copy of my letter to Rabbi Yaakov Dov Bleich dated 23May98

asking him to corroborate or to retract certain of his statements broadcast on the 60

Minutes story The Ugly Face of Freedom of 23Oct94. The subject of that letter leads

to further questions that I would like to put to you.

As your broadcast The Ugly Face of Freedom was devoid of evidence supporting the

extreme conclusions that you were offering, and as the documentation of the two

attacks on Jews that Rabbi Bleich describes would have begun to provide some such

missing evidence, why did you not get in touch with the two sets of victims, as well

as with law enforcement officials, and interview them for the 60 Minutes broadcast?

In the case of the knife attack on two elderly Jews, Rabbi Bleich describes the

victims as having been left "for dead." Thus, the severity of this attack possibly

resulted in the taking of police and medical photographs, and possibly resulted in

newspaper coverage, and these photographs and newspaper stories, together with any

on-camera testimony of the victims and police officials would have begun to add

substantiation to your broadcast. In fact, if the perpetrators of any of the attacks

had been apprehended, you might have been able to interview them as well. Any of

these steps would have done much to enhance the quality of your work and yet you

seem to have failed to take any of these elementary and obvious steps. I wonder if

you could explain why.

The suspicion that you would be attempting to refute in your answer is that you

did indeed take the obvious steps of attempting to interview the victims and

attempting to confirm the stories with law enforcement officials, discovered that the

stories did not pan out, but finding yourself thin on material, broadcast Rabbi

Bleich's allusions to them anyway.

You will see that in my letter to Rabbi Bleich, I request particulars concerning

the two or more attacks that he refers to. I now put the same request to you: if you

are able to provide confirmatory details, please do so - at a minimum, the names of

the victims, and the locations and dates of the attacks; copies of newspaper

clippings or other documentation if you have it. If you are unable to document Rabbi

Bleich's stories, then it would seem appropriate that you retract them.

A comment on a related point. You must be aware that a number of the defects of

the 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom are discussed on the Ukrainian

Archive web site, particularly in the section at , and to a

lesser extent in other places on the larger site at . Your name

inevitably comes up in these discussions. Using the site's internal search engine to

search for your name reveals that it appears hundreds of times spread over dozens of

documents. I mention this to invite you to examine these many references with the

aim of determining their accuracy and fairness. If you have any comments to make

concerning these references, then I can promise you that these comments will be

reproduced on the Ukrainian Archive complete and unedited, and that any instances of

unfairness or inaccuracy that you bring to my attention will be immediately

corrected.

If you cannot find instances of unfairness or inaccuracy in the many accusations

that have been leveled against The Ugly Face of Freedom, then I wonder whether your

refusing to retract and apologize satisfies standards of journalistic ethics.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl,

Mike Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 626 hits since 5Dec98

Morely Safer Letter 4 5Dec98 Press responsibility and accountability

The fairness doctrine, which included the equal-time provision, was scrapped under

Reagan. Television news programs are under no obligation to present all sides of an

issue.

December 5, 1998

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Dear Mr. Safer:

The passage below from Michael Crichton's novel Airframe draws a picture of

American television news as irresponsible and lacking accountability:

Edward Fuller was the head of Norton Legal. He was a thin, ungainly

man of forty. He sat uneasily in the chair in Marder's office.

"Edward," Marder said, "we have a problem. Newsline is going to

run a story on the N-22 this weekend on prime-time television, and it

is going to be highly unfavorable."

"How unfavorable?"

"They're calling the N-22 a deathtrap."

"Oh dear," Fuller said. "That's very unfortunate."

"Yes, it is," Marder said. "I brought you in because I want to

know what I can do about it."

"Do about it?" Fuller said, frowning.

"Yes," Marder said. "What can we do? Can we prevent them from

running the story?"

"No."

"Can we get a court injunction barring them?"

"No. That's prior restraint. And from a publicity standpoint,

it's ill advised."

"You mean it would look bad."

"An attempt to muzzle the press? Violate the First Amendment?

That would suggest you have something to hide."

"In other words," Marder said, "they can run the story, and we

are powerless to stop them."

"Yes."

"Okay. But I think Newsline's information is inaccurate and

biased. Can we demand they give equal time to our evidence?"

"No," Fuller said. "The fairness doctrine, which included the

equal-time provision, was scrapped under Reagan. Television news

programs are under no obligation to present all sides of an issue."

"So they can say anything they want? No matter how unbalanced?"

"That's right."

"That doesn't seem proper."

"It's the law," Fuller said, with a shrug.

"Okay," Marder said. "Now this program is going to air at a very

sensitive moment for our company. Adverse publicity may very well

cost us the China sale."

"Yes, it might."

"Suppose that we lost business as a result of their show. If we

can demonstrate that Newsline presented an erroneous view - and we

told them it was erroneous - can we sue them for damages?"

"As a practical matter, no. We would probably have to show they

proceeded with 'reckless disregard' for the facts known to them.

Historically, that has been extremely difficult to prove."

"So Newsline is not liable for damages?"

"No."

"They can say whatever they want, and if they put us out of

business, it's our tough luck?"

"That's correct."

"Is there any restraint at all on what they say?"

"Well." Fuller shifted in his chair. "If they falsely portrayed

the company, they might be liable. But in this instance, we have a

lawsuit brought by an attorney for a passenger on 545. So Newsline

is able to say they're just reporting the facts: that an attorney

made the following accusations about us."

"I understand," Marder said. "But a claim filed in a court has

limited publicity. Newsline is going to present these crazy claims

to forty million viewers. And at the same time, they'll

automatically validate the claims, simply by repeating them on

television. The damage to us comes from their exposure, not from the

original claims."

"I take your point," Fuller said. "But the law doesn't see it

that way. Newsline has the right to report a lawsuit."

"Newsline has no responsibility to independently assess the legal

claims being made, no matter how outrageous? If the lawyers said,

for example, that we employed child molesters, Newsline could still

report that, with no liability to themselves?"

"Correct."

"Let's say we go to trial and win. It's clear that Newsline

presented an erroneous view of our product, based on the attorney's

allegations, which have been thrown out of court. Is Newsline

obligated to retract the statements they made to forty million

viewers?"

"No. They have no such obligation."

"Why not?"

"Newsline can decide what's newsworthy. If they think the

outcome of the trial is not newsworthy, they don't have to report

it. It's their call."

"And meanwhile, the company is bankrupt," Marder said. "Thirty

thousand employees lose their jobs, houses, health benefits, and

start new careers at Burger King. And another fifty thousand lose

their jobs, when our suppliers go belly up in Georgia, Ohio, Texas,

and Connecticut. All those fine people who've devoted their lives

working to design, build, and support the best airframe in the

business get a firm handshake and a swift kick in the butt. Is that

how it works?"

Fuller shrugged. "That's how the system works. Yes."

"I'd say the system sucks."

"The system is the system," Fuller said.

Marder glanced at Casey, then turned back to Fuller. "Now Ed," he

said. "This situation sounds very lopsided. We make a superb

product, and all the objective measures of its performance

demonstrate that it's safe and reliable. We've spent years

developing and testing it. We've got an irrefutable track record.

But you're saying a television crew can come in, hang around a day or

two, and trash our product on national TV. And when they do, they

have no responsibility for their acts, and we have no way to recover

damages."

Fuller nodded.

"Pretty lopsided," Marder said.

Fuller cleared his throat. "Well, it wasn't always that way.

But for the last thirty years, since Sullivan in 1964, the First

Amendment has been invoked in defamation cases. Now the press has a

lot more breathing room."

"Including room for abuse," Marder said.

Fuller shrugged. "Press abuse is an old complaint," he said.

"Just a few years after the First Amendment was passed, Thomas

Jefferson complained about how inaccurate the press was, how unfair

-"

"But Ed," Marder said. "We're not talking about two hundred

years ago. And we're not talking about a few nasty editorials in

colonial newspapers. We're talking about a television show with

compelling images that goes instantaneously to forty, fifty million

people - a sizable percentage of the whole country - and murders our

reputation. Murders it. Unjustifiably. That's the situation we're

talking about here. So," Marder said, "what do you advise us to do,

Ed?"

"Well," Fuller cleared his throat again. "I always advise my

clients to tell the truth."

Of course Michael Crichton's depiction above is fictional, and so may be

exaggerated. However, anyone who is acquainted with 60 Minutes' broadcast The Ugly

Face of Freedom of 23 Oct 1994 - hosted by yourself - cannot help wondering whether

Crichton's depiction might in fact be accurate, at least in occasional instances.

I wonder if you would not at long last care to break your silence and say a word

either of retraction and apology, or if not that, then at least some word in defense

of your broadcast and of your profession?

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl,

Mike Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 820 hits since 9Apr99

Morley Safer Letter 5 9Apr99 Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

The sort of powerful story that neither you nor Rabbi Bleich were able to find is one of

a Russian summer-camp councillor who had his hands blown off by Ukrainian

nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a Jewish

summer-camp councillor having his hands blown off by Ukrainian nationalists for using

Hebrew or Yiddish within Ukraine. Such things do not happen within Ukraine to either

Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians.

April 9, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Blew The Hands Off

Maksym Tsarenko?

The photograph above shows Ukrainian president Leonid Kuchma bestowing the Order of

Yaroslaw the Wise on Maksym Tsarenko. My free translation of the text which explains

the photograph is as follows:

Among the first recipients of the Order, awarded on the fourth

anniversary of the national independence of Ukraine, were leading

Ukrainian workers in the fields of culture, art, and law: O.

Basystiuk, A. Mokrenko, and F. Burchak.

On this same day, the president of Ukraine also bestowed this mark

of distinction, "for valor" upon twenty-year-old student at the

Vynnytsia Pedagogical Institute, Maksym Tsarenko.

During the summer holidays, Maksym was working as a councillor at a

summer camp for young girls near Yevpatoria, Crimea.

Haters of Ukraine, who rush to propose the view that Crimea is not a

peninsula attached to Ukraine, but rather is an island unconnected

to Ukraine, reacted with hostility to this summer camp, especially

provoked by the Ukrainian language spoken by the Ukrainian children,

which dared to resound even within Ukrainian Crimea. The hatred

mounted to such an irrepressible degree that it provoked the bandits

to the most egregious crime: they constructed an explosive and threw

it into the window of the children's dormitory. Ten or so children

could have been killed by the explosion. But the young Ukrainian

councillor showed no confusion as to his duty. He picked up the

bomb, shielding it with his own body, and jumped out of the

building. Unfortunately, the bomb went off, seriously wounding

Maksym.

The best local surgeons fought for several days to save the boy's

life. Thanks to them, the youth's life was spared. Unfortunately,

it was not possible to save his hands.

No one can accuse the recipient of not having earned his award.

Ukrainian awards, in contrast to Soviet, are fully deserved.

(Ukrainian-language newspaper, Novyi Shliakh (New Pathway) of

7Oct95, based on the earlier report in Ukrains'ke Slovo, (Ukrainian

Word), Kyiv, No. 37, 14Sep95)

The above story of Maksym Tsarenko compels me to ask - not for the first time - who

is in danger in Ukraine? The Western media urge us to accept that it is Jews and

Russians who are in danger, threatened by Ukrainian nationalists. That, for example,

is the conclusion of your infamous 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom of

23Oct94. However, you came back from your brief visit to Ukraine with no data to

substantiate such a claim. Almost a year ago, the Ukrainian Archive has requested

both of you and of Rabbi Bleich the evidence backing your report of violence against

Jews, and neither of you has as yet condescended to reply, strengthening the

suspicion that your story was fabricated.

The sort of powerful story that neither you nor Rabbi Bleich were able to find is one

of a Russian summer-camp councillor who had his hands blown off by Ukrainian

nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a Jewish

summer-camp councillor having his hands blown off by Ukrainian nationalists for using

Hebrew or Yiddish within Ukraine. Such things do not happen within Ukraine to either

Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians. It is the story of Ukrainians

being persecuted within Ukraine that you could have richly documented and broadcast

to the world. The story of Maksym Tsarenko can be found multiplied many times over

the torture-murders of Ukrainian activist Volodymyr Katelnytsky and his mother in

their Kyiv apartment providing a recent example. The contrasting story of Jewish or

Russian victimization within Ukraine is bogus - and yet that is the story that you

unscrupulously chose to broadcast.

Lubomyr Prytulak

cc: Rabbi Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 1973 hits since 20Apr99

Morley Safer Letter 6 20Apr99 What kind of people run 60 Minutes?

Women who worked in the "60 Minutes" offices described to Hertsgaard a sexually

charged environment that had more in common with a drunken frat party than a

professional newsroom. - Carol Lloyd

The excerpt quoted in my letter to Morley Safer below is taken from a Carol Lloyd's A

Feel For a Good Story of 17Mar98, published on the web site Mothers Who Think, whose

home page can be accessed by clicking on the link immediately above, or on the logo

immediately below:

60 Minutes Executive Producer,

Don Hewitt.

But the charges against Hewitt make Clinton's alleged behavior look

like clumsy courtship. One woman described to Hertsgaard how

Hewitt slammed her against a wall, pinned her there and forced his

tongue down her throat. - Carol Lloyd

April 20, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

I call to your attention the following excerpt from Carol Lloyd's A Feel For a Good

Story, published on the web site Mothers Who Think on 17Mar98. I will be asking you

further below whether the information provided by Carol Lloyd might help explain your

23Oct94 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom:

The irony is that Hewitt - the creator of the TV show famous for

unveiling corruption and hypocrisy among the powerful - has been

accused of worse deeds than any of the sexual charges leveled at

Clinton.

In 1991, reporter Mark Hertsgaard, author of "On Bended Knee: The

Press and the Reagan Presidency," wrote an article for Rolling Stone

magazine in which he documented Hewitt's own serious problems with

impulse control. Women who worked in the "60 Minutes" offices

described to Hertsgaard a sexually charged environment that had more

in common with a drunken frat party than a professional newsroom.

Correspondent Mike Wallace was singled out for bottom slapping, lewd

comments and unsnapping co-workers' bras.

While today no one would hesitate to call such behavior sexual

harassment, Wallace's cheerful willingness to do it in public - even

in front of a stranger - made him seem like a good (albeit

unpleasant) old boy. But the charges against Hewitt make Clinton's

alleged behavior look like clumsy courtship. One woman described to

Hertsgaard how Hewitt slammed her against a wall, pinned her there

and forced his tongue down her throat. Hewitt vehemently denied the

story and all other allegations to Hertsgaard, while Wallace

admitted his own antics and promised they would never happen again.

Rolling Stone eventually published Hertsgaard's article in a

drastically reduced form, although Hertsgaard says Hewitt pulled all

the strings he could to get the story killed. In an interview from

his home in Takoma Park, Md., Hertsgaard spoke to Salon about the

allegations of sexual harassment at "60 Minutes" that never made it

into print - and about how the "men's club" within the media exposes

other sexually reckless men, but still protects its own.

Your story has some pretty explosive accusations against Don

Hewitt. How did you come to write the piece?

Sexual harassment was not the point of the investigation. I

literally witnessed sexual harassment on my first day of interviews

at "60 Minutes" and women began to tell me about it, so it gradually

found its way into the story. But that wasn't the point, it just was

so pervasive at the time that you couldn't miss it.

What did you witness when you were there?

The first day I was in the corridor talking with a female staffer

and I saw out of the corner of my eye Mr. Wallace coming down the

hall. He didn't know me yet because I hadn't interviewed him, so he

had no idea that it was a reporter standing there. I'm sure it

would have changed his mind. Anyway, just before he reached her she

pushed both her hands behind her bottom, like a little kid trying to

ward off a mama's spanking, and got up on her toes and leaned away.

But that didn't stop him. As he went by, he swatted her on the butt

with a rolled up magazine or newspaper or something like that.

That's no big deal, one could say, but I must say it did raise my

eyebrows. I said to her, "God, does that happen all the time?" and

she said, "Are you kidding? That is nothing." And that led to

people telling me how he'd also unsnap your bra strap or snap it for

you. So he had a reputation for that.

Then I also heard about this far-more-worrisome incident with Hewitt

and that one did get into the piece, although in a much censored

form, where he lunges at a woman in a deserted place, pins her

against the wall and sticks his tongue in her mouth. There were

other incidents women told me about Hewitt, and, of course, (former)

Washington Post journalist Sally Quinn was already on the record in

her book "We're Going to Make You a Star" accusing Hewitt of making

an aggressive pass at her and sabotaging her work when she refused

him.

Was the sexual harassment at "60 Minutes" pervasive?

It sure seemed that way. There's a woman quoted in my story saying

that Mike would constantly have his hands on your thigh, or

whatnot. One producer said that basically Mike Wallace and Don

Hewitt felt this was their right. And that's how a lot of men in

television felt for many years. Women were basically hired for

their looks. You had to be competent too, but you damn well better

look good.

I understand that you had a difficult time getting the story

published in Rolling Stone.

The entire piece almost never ran because Don Hewitt tried to kill

it and (Rolling Stone editor and publisher) Jann Wenner almost went

along with him. They did emasculate the piece by taking out a lot

of the damaging material. You'll see in there that there is one

basic episode involving Don. There were four that I had reported.

[...]

So what did you think when you saw Hewitt taking a stand for

Kathleen Willey?

It was odd to me, seeing Don quoted in the New York Times on Friday

and Saturday as he was hyping Sunday's broadcast. He's talking

about what happened and I just thought of that old Dylan song:

"You've got a lot of nerve."

I hoped somebody would call him on it. In today's Times, Patricia

Ireland, head of NOW, is quoted as saying if these charges by Ms.

Willey are true, it has crossed a very important line from sexual

harassment to sexual assault. And if that's the case, we have to be

very serious about it. Well, the situation where Hewitt stuck his

tongue down that women's throat - that's assault. That is assault.

She certainly felt like she was assaulted. She freed herself by

kicking him in the balls - which they also cut out. She runs away

and then the next day, there was a fancy gala event where you have

to come in evening dress and she's there and Hewitt, this son of a

gun - he's like a randy old goat - he just could not take no for an

answer. She was wearing a backless gown and suddenly she feels

someone running his fingers up and down her bare back. She turns

around, obviously jumpy from what had happened the day before, and

sees the object of her horror - Hewitt - saying, "Don't be scared, I

just think you're a very attractive girl." They cut that out of the

article too.

There's a lot of huffing and puffing within the media about

Clinton's alleged behavior, with a lot of journalists complaining

about the public's so-called apathy on the subject. But in the case

of men like Hewitt, it seems pretty hypocritical.

It's absolutely unmistakable - and Hewitt is an extremely good

example - how most of the discourse about this issue involves people

who have no more moral standing than this ball-point pen in my

hand. And that goes not just for Hewitt, but for many of these

clowns both in the media here in Washington and in the Congress.

Anybody who has spent any time around Capitol Hill knows that a

large number of congressmen, both in the House and in the Senate,

fool around with either their young staffers or the young female

staffers of their colleagues. To any reporter who had their eyes

open, this is not news.

Carol Lloyd, A Feel For a Good Story, Mothers Who Think, 17Mar98.

With respect to Carol Lloyd's statement above, I wonder if I could have your answers

to just four questions:

(1) Is 60 Minutes infected with a slackness of integrity? What Carol Lloyd appears to be

describing in the upper echelons of the 60 Minutes administration - I am thinking

particularly of executive producer Don Hewitt and co-editor Mike Wallace - is a

deep-rooted slackness of integrity: the 60 Minutes environment has "more in common

with a drunken frat party than a professional newsroom," the top 60 Minutes staff are

"people who have no more moral standing than this ball-point pen in my hand," and

executive producer Don Hewitt comports himself "like a randy old goat." Might it be

the case, then, that the cause of your failing to satisfy minimal journalistic

standards in your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom, and of your

failing also in the years since that broadcast to retract any of its many errors, is

that you yourself became infected by the same slackness of integrity that had already

gripped other of the 60 Minutes leadership?

(2) Does female hiring demonstrate a willingness to sacrifice program quality? If the

top 60 Minutes staff require their female employees to be physically attractive and

sexually accessible, then might the resulting inability of 60 Minutes to retain women

of high professional quality have resulted in a degradation in the average competence

of female employees? One may speak of demanding competence together with beauty, but

what woman of high competence would have hesitated to find alternative employment

upon discovering the harassment and assault and career strangulation that threatened

to be her lot if she remained at 60 Minutes? And so, in turn, might this readiness

to lose the brightest women not be symptomatic of a readiness of the 60 Minutes

administration to place extraneous goals - in this case, personal sexual

gratification - above program quality? And might this same policy of demoting

program quality to less than top priority have ultimately resulted in a severe

degradation of the quality of some 60 Minutes broadcasts, as for example your story

The Ugly Face of Freedom?

(3) Does male hiring demonstrate any similar willingness to sacrifice program quality?

One cannot help contemplating that if 60 Minutes is willing to promote goals other

than program quality in its hiring of female employees, that it might be willing to

promote goals other than program quality in its hiring of male employees as well.

Might it be the case, for example, that male employees are sometimes hired not for

competence, but for adherence to a 60 Minutes ideology? Or might it be the case that

men of high professional quality left 60 Minutes, or refused to join 60 Minutes, upon

witnessing the ideological claptrap that they might be asked to read over the air in

violation of journalistic ethics and in violation of rules of evidence? This too

could help explain the low quality of The Ugly Face of Freedom.

(4) Do some 60 Minutes employees feel that malfeasance is their right? Referring to the

harassment and assaulting of female employees, reporter Mark Hertsgaard is quoted as

saying that "One producer said that basically Mike Wallace and Don Hewitt felt this

was their right." This observation leads me to wonder whether there is not on the

part of certain 60 Minutes staff some similar attitude to the effect that

broadcasting their prejudices against Ukraine as facts is their right, and that

enjoying freedom from accountability concerning what they have broadcast about

Ukraine is also their right?

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl,

Mike Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 965 hits since 21Apr99

Morley Safer Letter 7 21Apr99 Does drinking wine promote longevity?

At bottom, then, I see little difference between your French Paradox story of 5Nov95 and

your Ugly Face of Freedom story of 23Oct94 - in each case, you ventured beyond your

depth, giving superficial judgments on topics that you were unqualified to speak on,

discussing questions that your education had given you no grounding in, and causing

damage because your conclusions proved to be false.

April 21, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

I find your photograph. Recently, I was searching the internet looking for a photograph

of you that I could use on the Ukrainian Archive (UKAR), and I did manage to find an

attractive one, and I did put it on UKAR, as you can see at:

I attach to it a caption. Underneath this photograph I selected from the many

ill-considered things that you said in your 23Oct94 60 Minutes broadcast, The Ugly Face

of Freedom, your statement "Western Ukraine also has a long, dark history of blaming its

poverty, its troubles, on others." A moment's reflection upon this statement must

convince any objective observer that it is unlikely to be the case that some historian

that you consulted had recommended to you the conclusion that Western Ukrainians were

more predisposed than other people to blaming their troubles on others. Rather, a

moment's reflection must convince any objective observer that it is likely that this

statement came off the top of your head without the least evidence to support it, and

that you then had the temerity to pass it along to tens of millions of viewers as if it

were a fact. In making this statement, and in making the scores of other erroneous or

unsupported statements that you also made on that broadcast, you were inflicting harm

upon Ukraine, you were lowering the credibility of 60 Minutes, and you were undermining

your standing as a journalist of competence and integrity.

What you are most famous for. The reason that I am writing to you today, however,

concerns The Ugly Face of Freedom only indirectly. What concerns me today is a

surprising discovery that I made while searching for your name on the Internet. The

discovery is that your name seems to be most closely connected to the conclusion that

drinking three to five glasses of wine per day increases longevity, which conclusion you

proposed on a 60 Minutes story broadcast on 5Nov95, apparently under the title The

French Paradox. It seems that you have become famous for this story, and that it may

constitute the pinnacle of your career.

For example, a representative Internet article that is found upon an InfoSeek search for

"Morley Safer, 60 Minutes" is written by Kim Marcus and appears on the Home Wine

Spectator web site. The article's headline announces that 60 Minutes Examines Stronger

Evidence Linking Wine and Good Health, with the comparative "stronger" signifying that

the evidence presented in the 5Nov95 broadcast was better than the evidence presented in

a similar 60 Minutes broadcast four years earlier. This Home Wine Spectator article

viewed your broadcast as demonstrating the existence of a causal connection between

(what some might judge a high volume of) wine consumption and longevity, underlined your

own high credibility and the high authority of your sources, pointed out the vast

audience to which your conclusions had been beamed, and suggested that wine consumption

shot up as a result of at least the first French Paradox broadcast:

The study also found that the benefits of wine drinking extended to

people who drank from three to five glasses of wine per day. "What

surprised us most was that wine intake signified much lower mortality

rates," Safer said to the television show's audience.

Overall, the segment should prove a big boost to the argument that wine

drinking in moderation can be a boon to one's health. The segment was

seen by more than 20 million people. "It isn't just information," said

John De Luca, president of California's Wine Institute, "it's the

credibility that comes with Morley Safer interviewing the scientists."

After the first French Paradox episode aired in November 1991 the

consumption of red wine shot up in the United States, and it has yet to

dip.

The Kim Marcus article underlined your failure to question the conclusion that wine

consumption increases life expectancy:

Throughout the episode, Safer didn't challenge the fact that wine is

linked to longer life; rather, he was interested in what it was about

wine that made it unique. "The central question is what is it about

wine, especially red wine, that promotes coronary health," he said.

Safer came to the conclusion that it is not only alcohol but other

unnamed compounds in wine that contributed to higher levels of

beneficial high-density lipoprotein (HDL) cholesterol.

I had already seen that French Paradox broadcast. As a matter of fact, I had watched your

French Paradox story when it was first broadcast on 5Nov95, and even while watching it I

had immediately recognized that your conclusion attributing longer life to wine drinking

was unjustified, and that you were causing harm in passing this conclusion along to a

large audience almost all of whom would accept it as true. At bottom, then, I see

little difference between your French Paradox story of 5Nov95 and your Ugly Face of

Freedom story of 23Oct94 - in each case, you ventured beyond your depth, giving

superficial judgments on topics that you were unqualified to speak on, discussing

questions that your education had given you no grounding in, and causing damage because

your conclusions proved to be false.

In the case of the Ugly Face of Freedom, the number of your errors was large, and the

amount of data that needed to be examined to demonstrate your errors was large as well,

as can be seen by the length of my rebuttal The Ugly Face of 60 Minutes. In the case of

the French Paradox, however, you make only one fundamental error which is to fail to

grasp the difference between experimental and correlational data - and my demonstration

of your error can compactly be contained within the present letter.

The reason that I am able to assert with some confidence that your conclusion that wine

drinking increases longevity is unjustified is as follows. I have a Ph.D. in

experimental psychology from Stanford, I taught in the Department of Psychology at the

University of Western Ontario for eleven years, and my teaching and my interests fell

largely into the areas of statistics, research methodology, and data interpretation.

Everyone with expertise in scientific method will agree with me that your conclusion in

The French Paradox was unwarranted. It is not necessary to read the original research

papers on which you rely to arrive at this same judgment - even the brief review of the

research data in your broadcast, even the briefer review of your broadcast in the Kim

Marcus quotations above - is enough for someone who has studied scientific method to see

that you were wrong. Below is my explanation.

The French Paradox Research

Cannot Have Been Experimental

There are two ways in which data relating wine consumption to longevity could have been

gathered - either in an experiment, or in a correlational study. If the data had been

gathered in an experiment, then it would have been done something like this. A number

of subjects (by which I mean human experimental subjects) would have been randomly

assigned to groups, let us say 11 different groups. The benefit of random assignment is

that it guarantees that the subjects in each group are initially equivalent in every

conceivable respect - equivalent in male-female ratio, in age, in health, in income, in

diet, in smoking, in drug use, and so on. That is the magic of random assignment, and

we cannot pause to discuss it - you will have to take my word for it.

To groups that enjoy pre-treatment equality, the experimenter administers his treatment.

After constituting his random groups, the experimenter would require the subjects in

each group to drink different volumes of wine each day over many years - let us say over

the course of 30 years. Subjects assigned to the zero-glass group would be required to

drink no wine. Subjects assigned to the 1-glass group would be required to drink one

glass of wine each day. Subjects assigned to the 2-glass group would be required to

drink two glasses of wine each day. And so on up to, say, a 10-glass group, which given

that we started with a zero-glass group gives us the 11 groups that I started out

positing that we would need. As the experiment progressed, the number dying in each

group as well as the cause of death, and the health of those still alive, would be

monitored periodically.

There are many ways in which this simplest of all experiments could be refined or

elaborated, but we need not pause to discuss such complications here what I have

outlined above constitutes a simple experiment which in many circumstances would be all

that is required to determine the effect of wine consumption on longevity.

Such an experiment has never been conducted

And so you can see from my outline of what an experiment would be like that such an

experiment could never have been conducted. We know this without doing a review of the

literature, without having read a single paper on wine consumption and health.

Manipulating long-term alcohol consumption in an experiment is impracticable. We know it

because, in the first place, it would be impossible to get experimental subjects to

comply with the particular wine-drinking regimen to which the experimenter had assigned

them. For example, many of the subjects who found themselves in the zero-glass

condition would refuse to pass the next 30 years without drinking a drop of wine. There

is no conceivable inducement within the power of the experimenter to offer that would

tempt these experimental subjects to become teetotallers for what could be the rest of

their lives. The same at the other end of the scale - most people requested to drink

large volumes of wine each day would refuse, and the experimenter would find that he had

no resources available to him by means of which he could win compliance.

And even if the experimenter were able to offer such vast sums of money to his subjects

that every last one of them agreed to comply with the required drinking regimen - and no

experimenter has such resources - then two things would happen: (1) the subjects would

cheat, as by many in the zero-glass group sneaking drinks whenever they could, and many

in the many-glass groups drinking less than was required of them; and (2) subjects who

found their drinking regimens uncomfortable would quit the experiment. Subjects

quitting the experiment constitutes a fatal blow to experimental validity because it

transforms groups that started out randomly constituted (and thus equivalent in every

conceivable respect) into groups that are naturally constituted (and which must be

assumed to be probably different in many conceivable respects) - a conclusion that I

will not pause to explain in detail.

Manipulating long-term alcohol consumption in an experiment is unethical. And we know

that no such experiment has ever been conducted because it would be unethical to conduct

it, and would inevitably lead to the experimenter being sued. That is, it is unethical

in scientific research to transform people's lives in possibly harmful ways. Most

specifically, it is unethical to transform people's lives by inducing them to drink

substantial amounts of alcohol every day for several decades. The potential harm is

readily evident.

For example, drinking 10 glasses of wine per day, or even several glasses, will

predispose a person to accidents. A single experimental subject who consumed several

glasses of wine and then was incapacitated in an automobile accident would be all that

it would take to bring such research to a halt forever. The accident victim might

readily argue that the experiment requiring him to drink wine was responsible for his

accident, and that the experimenter - and the university at which he worked, and the

granting agency that funded his research - were liable for millions of dollars. In

anticipation of no more than the possibility of such a law suit, no granting agency

would fund such research, and no university or research institution would allow it to be

conducted under its roof.

Consuming substantial amounts of alcohol can not only cause accidents, but it can also

ruin health, destroy careers, distort personalities, break up marriages - for which

reason no experiment will ever require subjects to consume substantial amounts of

alcohol over extended periods of time. The possibility of harm, and thus of law suits,

can even be conceived at the low end of the alcohol-consumption continuum. That is, a

subject prohibited from drinking any alcohol might argue that this for him unnatural and

unaccustomed regimen changed his personality, undermined his career, and ruined his

marriage, and with this claim in hand, could readily find a lawyer willing to help him

sue for damages.

And if such an experiment had ever been conducted, it would

be invalid

Manipulating long-term alcohol consumption in an experiment would fail to meet the

double-blind requirement. And although we are certain that an experiment manipulating

alcohol consumption over an extended period has never been conducted, even if it were

conducted, it would nevertheless contain inescapable flaws which would stand in the way

of permitting cause-effect conclusions. For example, you may be aware that the best

experiments are ones that are "double-blind." A "blind" experiment is one in which the

subjects do not know what experimental condition they are in - they might not know, for

example, whether the pill they are swallowing contains a curative drug, or only a

placebo. In our alcohol experiment, they would not know whether the liquid they were

drinking was wine, or only some wine-colored and wine-flavored water that had been

sealed in wine bottles. Already, we see the impossibility of our wine experiment being

even so much as blind. Just about every subject in our wine experiment would

immediately realize what it was that he was drinking. Tinted water is clearly

distinguishable by its appearance and taste and effect from wine. A blind wine

experiment, then, is an utter impossibility. Most subjects would be able to quickly

infer approximately what experimental condition they had been placed into.

A "double-blind" experiment would be one in which neither the subject nor the

experimenter knew what experimental condition any particular subject was in. For

example, the experimenter hands the subject a capsule, but does not himself know until

the experiment is over whether that capsule contains a curative drug or only a placebo.

In our alcohol experiment, a double-blind experiment would involve the experimenter

monitoring the life and health of each subject, but only after the experiment was over

opening up the sealed envelope to find out how much alcohol that subject had been

consuming over the past 30 years. Utterly impossible as well.

The reason that the double-blind requirement is essential is that without it,

confounding factors appear that might be responsible for any observed longevity

effects. For example, subjects aware that they are in a large-alcohol-consumption group

would also tend to realize that such alcohol consumption might harm them, and so they

might attempt to compensate by taking vitamin pills, not smoking, upgrading their diets,

exercising, and so on. Or, they might start eating fats prior to drinking alcohol, in

order to coat their stomachs and slow the absorption of the alcohol. They might do a

large number of things. What is important is that the knowledge of one's experimental

treatment can lead to one or more changes in behavior, and that it is these unintended

changes, and not the wine consumption itself, that could affect longevity, either in one

direction or the other.

Or, here is a particularly plausible confounding that might appear. Imagine that the

experiment attempts to control wine drinking, and no more than that, and that subjects

do faithfully follow the wine regimen that is imposed on them. Nevertheless, the less

wine that they were allowed to drink, the more beer and hard alcohol they would probably

end up drinking, but which would make the initially equal groups unequal on beer and

hard-alcohol consumption. And so then it would be impossible to tell if differences in

longevity should be attributed to differences in wine consumption, or to differences in

beer consumption, or to differences in hard-alcohol consumption.

But while we may choose to pause and speculate as to what confounding variables may

appear, scientific method does not obligate us to do so. We know that confounding

variables are possible in non-double-blind experiments, and the number that we are able

to imagine is limited only by the time that we allocate to trying. If I cared to spend

a few hours thinking about it, I could write several pages of possibilities. If I chose

to spend a few months thinking about it, I could write a book of possibilities. I am

able to imagine confounding variables either improving health or impairing it at the low

end of the alcohol-consumption continuum, and as well either improving or impairing

health at the high end of the alcohol-consumption continuum. Scientific method does not

require us to know for certain what and how many confounding variables may appear to

destroy the validity of an experiment which is not double-blind; rather, scientific

method assures us that it is so likely that one or more confounding variables will make

their appearance in a non-double-blind experiment, that such an experiment must be

considered to be fatally defective, and that no cause-effect conclusion can ever be

drawn from it with confidence.

Thus, no valid experiment exists. In short, we can be sure that no experiment has ever

been conducted to ascertain the effect of long-term alcohol consumption on longevity,

and that if such an experiment had ever been conducted, the impossibility of its being

double-blind, or even blind, would render it inconclusive.

The French Paradox Research

Must Have Been Correlational

But if the data featured in your 60 Minutes broadcast was not experimental, then what

was it? It must, by default, have been correlational. That is, rather than subjects

being assigned randomly to groups and being required to drink a given volume of alcohol

each day, it must have been merely observed what volume of alcohol they chose to drink

each day.

Alcohol consumption would be measured by self-report. Well, it is not quite true that

the experimenter would observe what volume of alcohol his subjects drank daily. It

would be impractical to follow subjects around and actually see how much alcohol they

consumed in restaurants, in bars, in their homes. Much more likely is that every once

in a long while, the subjects would be mailed a questionnaire asking them to report how

much alcohol they had been drinking lately. The inability to measure alcohol

consumption directly is already a weakness - subjects might not remember accurately how

much they had been drinking, or they might experience some pressure to distort how much

they had been drinking either upward or downward. However, this is not at all the big

weakness that I want to bring out, so let us get to that without further delay.

We have already seen that random assignment guarantees pre-treatment equality on all

dimensions. I first recapitulate that in the case of the random assignment of subjects

to groups in an experiment, we were guaranteed that the subjects in each group would be

initially equivalent on every conceivable dimension. The larger the random groups, the

closer to being precisely equal on every conceivable dimension would they become. Thus,

in a properly designed and executed double-blind experiment, any differences that

subsequently arose between groups would have to be attributed to the different

treatments that the experiment had administered to them - for example, if some groups

lived longer than others, nothing else would be able to explain this except that some

groups had consumed a different volume of wine than others.

Natural assignment guarantees pre-treatment inequality on many dimensions. But in a

correlational study, subjects are not assigned to groups randomly, they assign

themselves to groups naturally. A subject who is in a no-wine group, for example, is

one who has himself decided that he does not drink wine. Thus, the groups are referred

to not as randomly constituted, but as naturally constituted, as if nature had come

along and assigned each subject to one of the groups. Now here comes the really

important part. It is that experience teaches us that naturally-constituted groups are

capable of differing from each other on every conceivable dimension, and are highly

likely to differ from each other substantially on a number of dimensions. In other

words, people who drink no wine are likely to differ from people who drink several

glasses of wine in many ways. Perhaps the non-drinkers will have more females, and the

drinkers will have more males - or perhaps the opposite. Perhaps the drinkers will be

older or younger. Perhaps the drinkers will be richer or poorer. Perhaps the drinkers

will tend to be single and the teetotallers tend to be married, or vice versa.

Differences may readily be discovered in height, in weight, in education. Differences

could quite plausibly be discovered in smoking, in drug use, in exposure to industrial

pollutants, in diet. People who drink will tend to live in different parts of the city

from people who don't drink. People who drink may watch more television, use microwave

ovens more, spend more time breathing automobile exhaust - or less. As people of

different ethnic backgrounds, or religions, or races drink different amounts, it follows

that people who drink different amounts will differ in ethnic background, in religion,

and in race.

One can speculate about thousands of ways in which drinkers could differ from

teetotallers, and if one actually examined two such groups, one would find a few

dimensions on which such extraneous differences were large, several dimensions on which

such extraneous differences were moderate, and a large number of dimensions on which

such extraneous differences were present but small. The hurdle that the correlational

researcher is never able to overleap is that given that he is unable to look for every

conceivable difference, he will never know all the ways in which his

naturally-constituted groups did indeed differ from each other.

Natural groups may eat different amounts of broccoli. And so then, no cause-effect

conclusion will ever be possible from a correlational study. If the moderate drinkers

happen to live longer, we will never be able to conclude that this is caused by their

moderate drinking, because it might be caused by how close they live to high-voltage

lines or how often they wash their hands or how far they drive to work or how much

toothpaste they swallow or how much they salt their food or how close they sit to their

televisions or how many pets they keep or whether they sleep with their windows open or

whether they finish their broccoli. In an experiment, random assignment of subjects to

groups guarantees equality on all such extraneous dimensions, and this makes

cause-effect conclusions possible. In a correlational study, natural assignment of

subjects to groups guarantees inequality on many such extraneous dimensions, and this

makes cause-effect conclusions impossible.

Correlation does not imply causality. Every textbook on statistics or research

methodology underlines this same caveat, captured in the expression "correlation does

not imply causality," which warns that from correlational data, it is impossible to tell

what caused what. Science has developed only a single method for determining what

caused what - and that method is the experiment. No experiment, no cause effect

conclusion - it's that simple. Given correlational data, furthermore, there is no way

of extracting cause-effect conclusions by more subtle or more advanced analyses - no way

of equating the groups statistically, no way of matching subjects to achieve

statistically the pre-treatment equality that is needed to arrive at cause-effect

conclusions. Advanced methods of analyzing correlational data do exist, and are used by

naive researchers, and to the layman may appear to be effective, but the reality is that

all are fatally flawed, all have been demonstrated in the literature to be ineffective

and to lead to inconclusive results. The bottom line is that there is no way to extract

cause-effect conclusions from correlational data.

You overlooked that the causal direction might be reversed. In the case of The French

Paradox finding, I can readily see a plausible alternative interpretation as to how the

observed data could have arisen. The data do seem to show that as drinking declines

from a high to a moderate level, longevity increases. This accords with the notion that

alcohol is toxic, and that its effects are deleterious. What constitutes The French

Paradox, however, is that when one goes even farther along the drinking continuum from

moderate drinking all the way down to no drinking at all, instead of longevity

increasing still higher, the opposite happens - longevity shrinks.

What distinguishes the scientifically-trained mind from that of the layman in this case

is that the layman thinks of a single interpretation, and seizing on that as the only

one possible, stops thinking. That is, the layman thinks "Drinking not at all is

unhealthy, therefore I can improve my health by drinking." The scientifically-trained

mind, in contrast, recognizes that in correlational data a large number of

interpretations is possible, acknowledges the first interpretation that springs to mind

as one among the many that are possible, and keeps looking, and keeps finding, a number

of alternative interpretations, and ultimately acknowledges the impossibility of

choosing among them.

As illustrated in my own case. Specifically, I happen to find myself in a

naturally-constituted zero-alcohol group. That is, I drink not at all, or very close to

not at all. There is a reason for this, and that is that the effects of alcohol upon me

are toxic. Mainly, I get splitting headaches, even from the ingestion of small amounts

of alcohol, particularly if the alcohol comes in the form of wine. I take this to mean

that my constitution is weak, that I am unable to process alcohol efficiently, that I am

unable to detoxify my body of alcohol the way that others can, that my body chemistry is

not up to par. In other words, I am unwell, and as a result I do not drink.

Please mark well what I have just done - I have reversed the cause-effect conclusion

that you had come to. You concluded that not drinking causes deteriorated health, but

what I am proposing to you at the moment is that deteriorated health can cause not

drinking. The insight that I offer you is that when we observe a correlation, we don't

know what caused what, and one of the possibilities to be considered is that the causal

direction may be the opposite of our first impression, that a situation in which we

first conjectured that A causes B may prove upon more thoughtful examination to be a

situation in which B really causes A. In short, it may be the case that people who are

destined not to live as long as others tend to find themselves unable to drink alcohol.

That's all that the French Paradox may have discovered, and that's not a very good

reason for anybody to follow your recommendation to go out and start drinking.

Common sense alone invalidates The French Paradox conclusion. In other contexts, a

correlation being misinterpreted to mean that drinking promotes either health or

longevity will be obviously laughable. For example, a researcher who observes that

hospitalized patients don't drink will not conclude that teetotalling causes

hospitalization. Or, a researcher who visits death row and discovers that the inmates

don't drink and do have short life expectancies will not conclude that teetotalling

shortens life. In such examples, anyone with a modicum of common sense instantly

recognizes that a correlation between zero wine intake and either poor health or short

life does not mean that zero wine intake causes either poor health or short life. All

that is required to recognize the invalidity of your conclusion in The French Paradox is

to apply this same common sense to an only slightly more subtle case.

Are there not other studies? Undoubtedly there exist in the literature a large number of

studies that have some less direct bearing on the question that we are discussing, and

many of these studies will be genuine experiments which do permit cause effect

conclusions. I am thinking in particular of experiments that may demonstrate that

ingredients found either in grapes or in wine have a certain physiological effect. With

respect to such other studies, I make the following observations: (1) Your chief

conclusion was based not on such experiments, but on one or more correlational studies.

(2) An experiment in which subjects ingest an ingredient of grapes or of wine may

witness a certain effect, even while actually eating grapes or drinking wine produce a

different or an opposite effect. This could happen because in whole grapes or in real

wine, the ingredient with the beneficial effect could be offset by some other ingredient

which has a harmful effect, as by pesticides or nitrates that might be found in wine, or by the alcohol itself in wine. Unless an experiment actually has subjects drinking

wine, no conclusions concerning drinking wine are possible. (3) An experiment

demonstrating a physiological effect of something ingested is likely to be of short

duration, and is not likely to measure the effect on longevity. However, demonstrating

a physiological effect that appears to be beneficial (say a heightened level of HDL, as

mentioned by Kim Marcus above) is not the same as demonstrating increased longevity,

since the relation between the observed effect and longevity is speculative.

In short, the only research that can prove that prolonged drinking of three to five

glasses of wine per day can extend life is the non-feasible experiment that we have

already discussed above in which subjects are required to drink different amounts of

wine over an extended period of time, and the effects on longevity noted.

The Harm That You May Have Done.

What the above reasoning leads us to, then, is that you were without justification for

promoting the conclusion that you did - that drinking three to five glasses of wine each

day extends life. Quite possibly, your conclusion had the effect of increasing the

consumption of alcoholic beverages, particularly wine, and possibly, the effects of this

increased consumption have been uniformly bad.

These may be among the damaging effects of your advice. The level of alcohol

consumption that you advocate slows reaction times and interferes with coordination and

impairs judgment, and therefore invites accidents. Certainly no airline pilot would be

permitted to consume a fraction of your recommended daily intake and still be allowed to

fly, and certainly every driver should recognize that he is putting himself at risk

drinking as much as you advocate. We recognize the damage that your advice may have

inflicted when we take into account that except for infants and the aging, accidents are

the leading cause of death.

The level of alcohol consumption that you advocate interferes with, or makes quite

impossible, difficult mental work. Thus, a university student who follows your advice

and has a couple of glasses of wine with his dinner is finished for the day - he might

as well head out to a pub after that, because he will find his calculus homework quite

incomprehensible. A chemistry professor who follows your advice and has a couple of

glasses of wine with his lunch will find himself making mistakes as he tries to lay out

the electron configuration of aluminum for his class - he had better find some simpler

topic to treat in that lecture if he doesn't want to embarrass himself in front of his

students. A lawyer arguing a complex case who follows your advice and has a couple of

glasses of wine with his lunch will find himself losing the thread of his argument in

court - he had better let his junior take over that afternoon if he wants to maintain

his reputation.

The level of alcohol consumption that you advocate may damage health. The level of

alcohol consumption that you advocate possibly saps energy and depletes motivation,

possibly leads to more time spent in small talk and in television viewing, and less in

productive work and creative effort. Undoubtedly, the level of alcohol consumption that

you advocate promotes outright alcoholism. Yours has been a call based on

pseudo-science to abandon sobriety and embrace intoxication - hardly a direction that

American culture needs to be pushed in.

The French Paradox and The Ugly Face of Freedom were equally flawed. And to return to

the comparison of your 23Oct94 broadcast The Ugly Face of Freedom to your 5Nov95

broadcast The French Paradox, I do see a striking parallel. In both cases, you didn't

know what you were talking about, but stepped forward and talked anyway. Given that you

had not studied the subjects to which you addressed yourself, given that you had not

thought about them, given that you were capable of nothing better than passing along the

most superficial, man-in-the-street, off-the-top-of-my-head conclusions, the truly

remarkable thing is that you would have the arrogance to think yourself worthy of

standing up in front of tens of millions of people and telling them what was your

opinion. Yet that is what you did, and in each case, you got it wrong. Your many

conclusions in these two broadcasts ranged from totally opposite to the truth to totally

unsupported by the evidence. The Ugly Face of Freedom for which you will always be

remembered in the Ukrainian community was wrong and destructive. The French Paradox

which judging from its Internet prominence appears to be your best-remembered broadcast

among your total audience - was also wrong, and also destructive.

A word concerning self-help. If you yourself subscribe to the prescription of drinking

three to five glasses of wine each day, then I would recommend that you attempt to break

yourself of the habit, and substitute for the many hours of inebriation thus avoided

some sober study. Had you substituted for many hours of inebriation the sober reading

of history, you might have spared yourself the fiasco of The Ugly Face of Freedom. Had

you substituted for many hours of inebriation the sober study of scientific method, you

might have spared yourself the fiasco of The French Paradox. Perhaps you have no more

than to look at these two pratfalls in your own career to see how damaging is the effect

of making a habit of indulging in alcohol.

Disclosure would be a step toward restoring professional credibility. As enthusiasm for

your French Paradox broadcasts seems to have its source in the wine industry, and as

your integrity has been brought into question on the matter of The Ugly Face of Freedom,

I wonder if your professional standing would not be enhanced by your assuring 60 Minutes

viewers that you have received no benefits from the wine industry in gratitude for the

increased sales that your French Paradox broadcasts have brought it. The absence of

such an assurance will invite some 60 Minutes viewers to construe your French Paradox

broadcasts more as infomercials than as investigative reporting.

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 1553 hits since 26Apr99

Morley Safer Letter 8 26Apr99 One out of 40 escaped shooting

It looks very much, Mr. Safer, as if on your 60 Minutes broadcast of 23Oct94, The Ugly

Face of Freedom, your chief witness testifying to Ukrainian collaboration with the Nazis

was himself a war criminal of substantial proportions, a former Gestapo agent with the

blood of many on his hands, perhaps much of it Jewish blood.

April 26, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

I bring to your attention the following excerpt from an article by L. A. Ruvinsky

published in the Ukrainian Historical Journal in 1985:

After the end of the Second World War, the former head of the Lviv

Gestapo, P. Krause, replying to a question put by the writer V. P.

Bieliaev, testified: "If on our side, in the Gestapo, there had not

worked several agents from among the Zionists, we would never have been

able to capture and destroy such a large number of Jews, who were

living under false documents and assumed names." For example, in July

1941, Zionist Simon Wiesenthal, together with 39 other representatives

of the Lviv intelligentsia, found himself in prison. Somehow, as a

result of a "mysterious confluence of circumstances" all the arrested

except for himself were shot, and he was freed. It is not surprising

that after this, this Zionist provocateur became a regular Nazi agent.

Polish journalists have established this as an indisputable fact. That

is why the Hitlerites did not throw Wiesenthal into prison, which he

frequently confirms, but rather sent him there to organize subsequent

provocations. Evidently he was not lying when he said that he passed

through 5 Nazi prisons and 12 prison camps. In any case, it is not

difficult to imagine how many innocent victims are on the conscience of

this impenitent Zionist provocateur. It is such loathsome services for

the Fascist killers that were performed in the Yanivsky concentration

camp, in which people of various nationalities found themselves

Ukrainians, Poles, and Jews.

L. A. Ruvinsky, The criminal conspiracy of Zionists and Fascists on the

eve of, and during the years of, the Second World War, Ukrainian

Historical Journal, 1985, No. 9, pp. 99-109, p. 105, translated from

the Ukrainian by Lubomyr Prytulak.

The above statement, by itself, is certainly insufficient to establish that Simon

Wiesenthal passed the war years as a Gestapo agent. However, it is even by itself

sufficient to lead an investigative journalist to ask Mr. Wiesenthal certain questions:

(1) Was Simon Wiesenthal in fact arrested along with 39 other members of the Lviv

intelligentsia?

(2) Was Simon Wiesenthal the only one of the 40 who avoided execution?

(3) Did Simon Wiesenthal pass through 5 Nazi prisons and 12 prison camps?

(4) How could Simon Wiesenthal have avoided execution, and how could he have passed

through so many Nazi institutions, unless he had agreed to serve as a Gestapo agent?

Had you asked Mr. Wiesenthal any such questions in your 60 Minutes broadcast of

23Oct94, The Ugly Face of Freedom, you would have taken a step toward digging

underneath the surface, a step of the sort that some 60 Minutes viewers have come to

expect as standard from investigative journalists.

I bring to your attention further that the above quotation from Ruvinsky is not the

only reason that we have for thinking that Simon Wiesenthal may have worked for the

Gestapo. Further reasons can be found in my following three letters to Simon

Wiesenthal:

(1) 15Dec94 in which I ask Simon Wiesenthal, among other things, why he kept detailed

notes on the Polish partisans who were sheltering him, and why he allowed these notes

to be captured by the Nazis.

(2) 14Aug97 in which I ask Simon Wiesenthal why the Nazis allowed him, a Jew and

supposedly a prisoner, to keep two pistols.

(3) 28Aug97 in which I ask Simon Wiesenthal why, where other prisoners were shot upon

being recaptured following their escape, he was instead relieved from work and put on

double rations.

It looks very much, Mr. Safer, as if on your 60 Minutes broadcast of 23Oct94, The Ugly

Face of Freedom, your chief witness testifying to Ukrainian collaboration with the

Nazis was himself a war criminal of substantial proportions, a former Gestapo agent

with the blood of many on his hands, perhaps much of it Jewish blood, and who may have

used your interview with him to cast blame on Ukrainians so as to deflect attention

away from his own guilt.

If this blunder of yours is allowed to stand, then it threatens in the end to be

remembered as your chief legacy to 60 Minutes. Would it not be better to finally break

your long silence and by embracing truth to make some attempt to redeem your

reputation?

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 979 hits since 15May99

Morley Safer Letter 9 15May99 Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

But in the meantime, those who come too near to the truth concerning what happened to

Volodymyr Ivasiuk have been the victims of an unusual number of accidents. One man's

wife unexpectedly hangs herself, another man throws himself from a balcony, still

another drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember, butchers,

God's punishment will descend even upon you!

May 15, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Murdered

Volodymyr Ivasiuk?

Volodymyr Ivasiuk is best known as a composer and poet,

author of the widely popular song Chervona Ruta whose first

two lines appear below as he wrote them in his own hand,

which song more than anything else made him beloved

throughout Ukraine, and even beyond the borders of Ukraine.

On top of that, Volodymyr was a man of many talents, having

earned a degree in medicine, and having demonstrated talent

in art, photography, and cinematography.

However, having reached his prime

showing so much promise, it was not

given Volodymyr Ivasiuk to develop his

talents further. He was dead at the age

of 30. To the right is a photograph of

his funeral procession, attended by

thousands of mourners despite the

suppression by the state of the

publication of information concerning

his burial, despite official warnings to

not attend funeral services, and despite

the calling of Komsomol meetings, which

carried mandatory attendance, on the

same day. The magazine Halas, on whose

information I rely in the present

letter, states that Rostyslaw Bratun who

was the first to step forward and speak

at Volodymyr's funeral lost his job two

months later. Words spoken at the

funeral by the Sichko family landed them

in prison.

To the right is a second photograph

showing the statue that was eventually

erected in Volodymyr Ivasiuk's memory.

And just how did Volodymyr Ivasiuk meet

his end? His death certificate which

appears below states that he died on

24-27 April 1979 from mechanical

asphyxiation caused by hanging in a

noose, and attributes the hanging to

suicide.

The details of Volodymyr Ivasiuk's death, however, do not support the official view that

he killed himself:

They waited and searched for Volodya for 24 days. Following the

mysterious disappearance of the composer, the search for him was not

disclosed to the public, the explanation being given that such an

announcement would create a disturbance. However, the mass media are

daily used not only to help locate people, but sometimes even their

pets. [...]

It was not until May 18, 1979 that Volodymyr Ivasiuk's body was

accidentally discovered in the heavy forest near the village

Briukhovych near Lviv.

One couldn't bring oneself to believe it. The parents were allowed to

identify their son only on the following day, even though it was only a

five-minute walk from the apartment where Volodya lived to the morgue;

and the identification was conducted with gross violations of law. The

father was allowed to view the body only after he repeatedly telephoned

the Oblast Procurator threatening to send a telegram of complaint to

the General Procurator of Ukraine. The local authorities eventually

gave in with the exasperated reply: "Take your son home, and look at

him there at least a hundred years!" His death certificate reported

that he died 24-27 April 1979 at the age of 30. The cause of death:

mechanical asphyxiation. Hanging from a noose - suicide. The death

certificate was issued on May 21, 1979, and even back then, a mere

three days after the body had been discovered, without any evidence or

investigation it had been written in black and white that Volodymyr

Ivasiuk had committed suicide.

There immediately arises the question that if the composer had indeed

hung himself on 24-27 April, and was not found until 18 May, whether he

could have remained hanging from a tree for 21-24 days. Volodya

weighed 80 kg (176 lb), such that hanging for so long, the noose would

have cut into his neck to the depth of the bones. Also during May the

weather was warm and dry. The body would have decomposed during this

interval, and from it would have emanated an intolerable odour. All

these substantiating signs were missing, and missing too were the

autopsy photographs.

On May 22 of every year let us remember that Volodymyr Ivasiuk became

another innocent victim of a totalitarian regime.

M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas

(Clamor), 3Jun97, pp. 11-12, as translated by Lubomyr Prytulak.

Halas is a Ukrainian-language magazine which reviews popular music and

is published in Kyiv. The section commemorating Volodymyr Ivasiuk in

the 3Jun97 issue was sponsored and supported by Coca Cola Ukraine.

And truly, the administration hated him while he was alive, and feared

him once he was dead. Volodya's mother, Sophia Ivanivna Ivasiuk met

with the first secretary of the Lviv administration, V. Dobryk to plead

with him to permit a monument to be placed on the grave of her son.

"The war took from me my father and three brothers. My sister's

husband did not return from the front," wept the woman, "and now my son

too has been lost. Do I not after all that have the right to

consecrate his memory?" In reply, Dobryk (what evil irony that such a

soulless individual should have a name denoting goodness) pressed a

concealed button and said in Russian to the lackey who entered, "Take

that lady out." Following this visit, Sophia Ivanivna Ivasiuk received

the "insult in the name of Dobryk." She has been in ill health ever

since.

Sooner or later will arrive the day when truth will emerge victorious.

But in the meantime, those who come too near to the truth concerning

what happened to Volodymyr Ivasiuk find themselves the victims of an

unusual number of accidents. One man's wife unexpectedly hangs

herself, another man throws himself from a balcony, still another

drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember,

butchers, God's punishment will descend even upon you!

M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas

(Clamor), 3Jun97, p. 12, as translated by Lubomyr Prytulak.

Mr. Safer, you went to Ukraine determined to come back with a story of Ukrainians

persecuting Russians and Jews. You failed to find any substantiation for such a story.

You failed to find any Russian composer and poet who had been found hanging in a forest

under mysterious circumstances. You failed to find any Jewish composer and poet who had

been found hanging in a forest under mysterious circumstances. And you were not

interested in a Ukrainian composer and poet who had indeed been found hanging in a

forest under mysterious circumstances. You went to Ukraine determined to prove that

Ukrainians persecute Russians and Jews, and you reported that story to tens of millions

of 60 Minutes viewers despite a lack of evidence, and despite plentiful evidence that it

is Russians and Jews who persecute Ukrainians, as they have done throughout history.

In your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom, then, you sided with the

strong against the weak. You sided with the oppressors against the oppressed. You

sided with the butchers against the butchered. You sided with those who hang composers

and poets and against Volodymyr Ivasiuk.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 669 hits since 17May99

Morley Safer Letter 10 17May99 Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

It is conceivable that had you not broadcast The Ugly Face of Freedom, Volodymyr

Katelnytsky would be alive today. And it is all the more conceivable that had you used

the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against their oppressors,

Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

May 17, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Murdered Volodymyr Katelnytsky?

The death of Volodymyr Katelnytsky

My source is a Ukrainskyi Holos (Ukrainian Voice) article mailed to me by someone that

knew Volodymyr Katelnytsky. The citation that is hand-written on the article is "4-20

August, 1997, p. 1."

The Ukrainskyi Holos article reports that Volodymyr Katelnytsky was tortured to death in

his apartment in Kyiv, Ukraine on the night of 7-8 July 1997. His mother, Lykeria, who

was 81 years old, was tortured and died before the eyes of her son; her body was found

with 21 stab wounds. When Katelnytsky's sister tried to enter the apartment in which

the crime had been committed, she was roughed up by Kyiv police. Some members of the

Katelnytsky family were arrested. The murders are considered to have been politically

motivated. Volodymyr Katelnytsky's funeral was attended by some two thousand mourners.

The life of Volodymyr Katelnytsky

Volodymyr Katelnytsky was a professional journalist. He was active in the Ukrainian

Orthodox Church, Kyiv Patriarchate, was head of the Brotherhood of St. Andrej

Pervozvanyi in Kyiv, and supervised the tour of the chief cities of Ukraine by

Metropolitan Wasyl in May 1993. He was also active politically, serving as Deputy Head

of the Ukrainian Christian Democratic Party. In Canada and the United States, he may be

best remembered for the role he played as President of the Committee for the Defense of

John Demjanjuk.

Also prominent among Volodymyr Katelnytsky's activities was the dissemination of a

Ukrainian version of what happened at Babyn Yar, similar, I believe, to the version

advocated on the Ukrainian Archive. One result of Volodymyr Katelnytsky's Babyn Yar

activities is that he was sued for them by Jewish organizations in Ukrainian court, that

in his defense he brought forward historical aerial reconnaissance photographs showing

that none of the activities said to have taken place at Babyn Yar was visible from the

air - not visible, that is, were signs of the execution and burial of 33,771 Jews, or

the later disinterment and burning of their bodies. As a result of his convincing

defense, the court acquitted Volodymyr Katelnytsky of the charges brought against him.

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

As we have no direct evidence of who murdered Volodymyr Katelnytsky, we can only perform

a Cui bono? analysis which will at least tell us where to start looking. That is, if it

is the case that the three most prominent events in Volodymyr Katelnytsky's life were:

(1) that he defended John Demjanjuk, (2) that he contradicted the Soviet-inspired

Holocaust version of the Babyn Yar story, and (3) that he was tortured to death along

with his mother, then it would take a mental paralysis with which I have not as yet been

seized to refuse to consider the first two of these events as possibly having caused the

third.

I don't accuse you of having failed to cover the Katelnytsky assassination.

As you broadcast the Ugly Face of Freedom on 23 October 1994 and Volodymyr Katelnytsky's

assassination did not take place until 7-8 July 1997, I obviously do not accuse you of

having failed to cover the Katelnytsky assassination in your broadcast.

But I do accuse you of having missed the big story of which Katelnytsky's

assassination is but one piece.

However, the persecution and assassination of Ukrainians did not begin in 1997. It

began hundreds of years earlier, carried right up until your broadcast in 1994, and

continued through 1997 to this day. What I do accuse you of, then, is ignoring a

centuries-long stream of evidence attesting to the persecution of Ukrainians, and of

broadcasting instead the story of the persecution of Russians and Jews even in the

absence of evidence. Your investigations in Ukraine failed to turn up anything like a

story of a prominent Russian activist being tortured to death in his apartment, whether

along with his mother or alone. And your investigations in Ukraine failed to turn up

anything like a story of a prominent Jewish activist being tortured to death in his

apartment, whether along with his mother or alone. The story that you would have been

able to document, but that you chose to ignore, is that Ukraine is a nation which is

ruled by Russians and Jews, and in which Ukrainians are routinely persecuted and

murdered.

And I do accuse you of having helped cause Katelnytsky's assassination.

But even though you could not have covered Katelnytsky's assassination in 1994, you

could have in 1994 avoided giving encouragement to assassins who were at that time

plotting such assassinations. Instead, you did give encouragement to Katelnytsky's

assassins by demonstrating to them that the world press can be counted upon to continue

broadcasting anti-Ukrainian calumnies even while Ukrainians were being victimized in

their own land. It is conceivable that had you not broadcast The Ugly Face of Freedom,

Volodymyr Katelnytsky would be alive today. And it is all the more conceivable that had

you used the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against their

oppressors, Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 630 hits since 30Jun99

Morley Safer Letter 11 30Jun99 Who murdered Vadim Boyko?

We cannot believe that his death was just pure accident; although it is reported that

8,000 people a year in the former Soviet Union die due to their television sets exploding,

we all believe that Vadim would have survived this kind of accident.

June 30, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

The conclusion that you offered in your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of

Freedom was that Ukraine is a place where Jews and Russians are oppressed by militant

Ukrainian nationalists, and where they are the targets of Ukrainian violence. The

closest that you came to substantiating this claim was to broadcast Rabbi Bleich's

allegation that an elderly Jewish couple had been attacked and robbed somewhere in

Western Ukraine. However, this allegation was devoid of substantiating detail, and my

request for specifics (both in my letter to you of 24May98, and in my letter to Rabbi

Bleich of 23May98) was answered with silence. I repeat that request to you now - please

inform me of the details of this attack, which minimally would include the time, the

place, the names of the victims, and the address where a police report is available. If

you do not have such information, please retract the allegation.

You must be aware that I. M. Levitas, Head of the Jewish Council of Ukraine as well as

of the Nationalities Associations of Ukraine has questioned whether such an attack on

the two elderly Jews ever took place. Levitas's doubt was first expressed in an open

letter to you, and I reminded Rabbi Bleich of it in my letter to him of 23May98, of

which you were mailed a copy. In view of I. M. Levitas's doubt, and in view of your and

Rabbi Bleich's silence in response to my request for particulars, the impression grows

daily stronger that you and Rabbi Bleich made the incident up.

The chief purpose of the present letter is to demonstrate to you yet again that your

conclusion which I summarize in my first sentence at the beginning of the present letter

is exactly backward. Ukraine is not a place where Ukrainians attack and murder, it is a

place where Ukrainians are attacked and murdered, as has been the case for the last

three hundred years, at least. Below is documented one further instance in support of

this conclusion. It is the story of Vadim Boyko, member of parliament, and popular

television investigative journalist. I would have expected that the story of Vadim

Boyko would have appealed to you, and for that reason that you might have included it in

any broadcast that you prepared about Ukraine, as his life - at least up to the final

moments - was not unlike your own:

February 23, 1992

Journalist's notebook in Ukraine

by Marta Kolomayets

Kiev Press Bureau

A colleague's tragic death

"He was a man engaged to a young Ukraine," said Volodymyr Yavorivsky, as

he bid farewell to Vadim Boyko, who died tragically on February 14, at

the age of 29.

Hundreds of mourners crowded into the third floor atrium of the

Ukrainian State Television and Radio headquarters, tearfully passing

each other on the steps Vadim so often bounded, rushing to the studios

where he recorded his popular television programs.

Now, on February 17, the mourners paid their last respects to Vadik (as

he was affectionately known), searching for a reason why such a

promising, talented life was cut short. As slow dirge-like music played

over the loudspeakers, they filed past the closed coffin, sewn up in

black cotton and laden with bunches of carnations of all colors.

At the foot of the coffin stood a black and white photo of the young

journalist and politician. An enlarged copy of the same photo,

decorated with a black mourning band, hung above the coffin. To the

left, the newly adopted Ukrainian national flag, also decorated with

black bunting, kept guard over its native son. Wreaths from the

Ukrainian Parliament, co-workers and friends surrounded the coffin.

Perhaps as a carryover from the Communist-atheist state of the past, the

wake of devoid of all Christian symbols and rites.

Vadim's father sat at the foot of the coffin, numb to the proceedings.

As a few speakers addressed the crowd, he wiped tears away from his

weary, red eyes. Vadim's mother was too weak to make the trip from the

family's home in Svitlovodsk to Kiev.

Mykola Okhmakevych, the stagnant, Communist head of the State Television

and Radio, whose removal has been pressed for by both democratic

deputies and workers of the television station, said a few uninspiring

words. Often harshly criticized by Vadim and his colleagues, Mr.

Okhmakevych now spoke of how Vadim had always loved his job. An angry

mourner, who saw this hypocrisy, cried out: "He loved Ukraine above

all. He loved Ukraine, say it."

We all descended the steps with Vadim for the last time. The coffin was

then placed in a vehicle for Vadim's journey home to Svitlovodsk,

Kirovohrad Oblast, his final resting place.

x x x

It has been almost a week now since my phone rang just before midnight,

on Valentine's Day, February 14. It was my friend and colleague Dmytro

Ponamarchuk. Yet his voice sounded different.

"I don't know how to say this, Marta. Vadim Boyko burned to death

tonight." I could not believe what I was hearing: "What is this, a

cruel joke?"

Dmytro, working at the radio station, had been called about a fire at

Vadim's apartment; the fire department reported that his television had

blown up. Dmytro arrived at the scene just an hour or so after the

reported fire, only to find Vadim's body sprawled across the floor,

burned beyond recognition. There was nothing left of his apartment, a

dormitory-type dwelling in a building that housed quite a number of

State television and Radio workers.

News of Vadim's death spread quickly among fellow journalists - many of

whom had attended Kiev State with Vadim, many of whom worked with him on

numerous projects.

He was an elected democratic deputy from Kremenchuk, Poltava Oblast. He

had come from the neighboring town in Kirovohrad oblast, just across the

Dnipro River, arriving in the capital city of Kiev in the early 1980s to

obtain a college education.

And from then on, he gained popularity as the founder and host of

"Hart," one of the first serious investigative shows on Ukrainian

television, reporting on everything from Chornobyl to Shcherbytsky.

After he was elected a deputy to the Ukrainian Parliament in March 1990,

he was appointed vice chairman of the standing parliamentary Committee

on Glasnost and the Mass Media, a job he took very seriously, often

going to Moscow to discuss problems of disinformation in Ukraine, as

presented by central television.

But Vadim never forgot his first vocation - journalism - and he would

often join his colleagues, including a few of us foreign correspondents,

on the press balcony of Parliament during the sessions to give us some

inside news or highlights of his commission's work.

He was our friend, and with his death, our circle has been broken. Many

of us - Ukrainian journalists and foreign correspondents, as well as a

few of his close friends outside this journalistic fraternity - spent

last week trying to come to terms with the tragedy that has struck us.

We cannot believe that his death was just pure accident; although it is

reported that 8,000 people a year in the former Soviet Union die due to

their television sets exploding, we all believe that Vadim would have

survived this kind of accident.

We have gone through the story over and over. Most of us saw him in

Parliament on Wednesday afternoon; he was excited and invigorated by new

opportunities: he was applying for a National Foundation internship for

the spring in Washington, D.C., he was going to travel on business with

Ukraine's deputy prime minister. His dancing blue eyes were smitten

with the possibilities of new TV shows and programs in an independent

Ukraine.

None of us saw Vadim in Parliament on Thursday or Friday, February

13-14; he missed a few meetings he had scheduled on Friday.

Currently, there are many rumors flying around Kiev surrounding Vadim's

death, based on political, business and personal motivations.

Parliamentary committees have promised to work on an investigation,

although no special committee has been formed to investigate what many

democratic deputies, among them Les Taniuk and Stepan Khmara, have

labelled as murder. Some speculate that Vadim's TV work in Chornobyl

may have triggered an early death...

On Friday, February 14, Nezavisimaya Gazeta (Independent Newspaper) in

Moscow ran an interview with Vadim on journalists' responsibilities and

cooperation between Moscow and Kiev.

"At this time, we (referring to Russian and Ukrainian journalists) can

be friends, if we are honest to the end. We are currently living in a

commonwealth, the root of the word is found in the word "druh,"

friend... We will never become true friends, until we journalists

understand that we are the ones who can, who have the responsibility to

stop our peoples from total degradation, from the catastrophe that can

occur between our peoples," he said. "If we cannot prevent this we stop

being journalists. We will become persons who today do their work and

tomorrow, one by one, are destroyed."

Vadim's deep sense of responsibility, his courage and commitment to the

truth will always be admired by his friends and colleagues. And we are

all committed to learning the truth.

Given the suspicious circumstances surrounding his death, I can only

hope that his last interview prophecy did not become self-fulfilling.

Mr. Safer, you travelled to Ukraine looking for stories of persecution and violence

against Jews and Russians, you failed to find the evidence, but you broadcast the story

anyway. All the while, you were surrounded by stories of persecution and violence

against Ukrainians, but that plentiful evidence you ignored. In other words, you went

to Ukraine not to discover its reality, but to confirm your prejudice. You played the

role not of journalist, but of propagandist. Given the opportunity to make a

contribution toward protecting the lives of journalists in Ukraine by broadcasting the

story of Vadim Boyko, you declined. Showing anything on 60 Minutes that might win

sympathy for Ukrainians was contrary to your plan.

Had you managed to find a Jewish member of parliament and television broadcaster who had

died in Ukraine under mysterious circumstances, then you would have had one small piece

of evidence for the anti-Ukrainian conclusions that you offered. Had you managed to

find a Russian member of parliament and television broadcaster who had died in Ukraine

under mysterious circumstances, then you would have had one small piece of evidence for

the anti-Ukrainian conclusions that you offered. However, you found neither of these

things. In Ukraine, death under mysterious circumstances is reserved for prominent

Ukrainians, which conclusion you had no interest in broadcasting.

Below, I identify four incidents which I have brought to your attention either in three

earlier letters, or in the present one. Although the first two cases occurred before

your broadcast of 23Oct94, and the second two occurred after, all serve to support the

conclusion that within today's Ukraine, it is Ukrainians who are the targets of

violence:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have caused by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

As the first two of the above attacks occurred prior to your 23Oct94 broadcast, then

your fault is that you neglected to report them. And as the second two attacks occurred

after your 23Oct94 broadcast, then your fault is that you may have helped cause them.

That is, your 23Oct94 broadcast, The Ugly Face of Freedom, served to demonstrate to

Ukraine's assassins not only that violence against Ukrainians would go unreported in the

world press, but also that even as Ukrainians continued to be butchered, the world press

would portray them - the victim Ukrainians - as themselves butchers. You did not

yourself wield any knife or pull any trigger or tighten any garotte, but you informed

those that were predisposed to do so that they might expect impunity if they did. For

this reason, I consider you to have blood on your hands, some of it Maksym Tsarenko's,

and some of it Volodymyr Katelnytsky's.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 1302 hits since 01Jul99

Morley Safer Letter 12 01Jul99 Who murdered Borys Derevyanko?

The plainest moral to be drawn from the Derevyanko-Hurvits story is that when a

muckraking Ukrainian editor takes on a corrupt Jewish politician, the Ukrainian editor

ends up dead.

July 1, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

The Committee to Protect Journalists described the contract killing of Ukrainian editor

Borys Derevyanko thusly:

Borys Derevyanko, Vechernyaya Odessa

Date of Death: August 11, 1997

Place of Death: Odessa

Derevyanko, editor in chief of Vechernyaya Odessa, a popular and

influential thrice-weekly newspaper, was fatally shot at point-blank

range on his way to work on the morning of August 11 near the Press

House, where the newspaper's offices are located. Colleagues believe

the killing of Derevyanko, who was editor of Vechernyaya Odessa for 24

years, was related to the newspaper's opposition to the policies of

Odessa's mayor. The chief regional prosecutor declared the murder a

contract killing and launched an official investigation. Local

authorities announced in September that they had arrested a suspect,

described as a professional assassin, who confessed to killing

Derevyanko, but they gave no details about his confession.

I would add that the Odessa mayor which the above account neglects to name was the

corrupt Eduard Hurvits, who was particularly threatened by Borys Derevyanko's opposition

because of municipal elections that were coming up in 1998. The comment concerning the

arrest of an assassin gives a misleading impression - in today's Ukraine, contract

killings are never solved, and those who order them are never punished.

Today, Borys Derevyanko is dead, and Eduard Hurvits, barred by his corruption from

holding the office of mayor of Odessa, continues his criminal career as a member of the

Ukrainian parliament. Photographs of Derevyanko and Hurvits are shown below:

Newspaper editor

Borys Derevyanko

Odessa Mayor

Eduard Hurvits

The table which I began in my letter to you of 30Jun99 can now be elaborated with

another entry:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have caused by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

01Jul99

Who murdered Borys Derevyanko?

August 11, 1997

As the conclusion of your 23Oct94 60 Minutes story, The Ugly Face of Freedom, was that

Ukraine is a place in which Ukrainians practice violence against Jews, it is highly

relevant that Borys Derevyanko is Ukrainian and Eduard Hurvits is Jewish. You went to

Ukraine looking for evidence of Ukrainians harming Jews, you failed to find such

evidence, but you broadcast your conclusion anyway. The true story that you would not

broadcast, and that was readily documentable, is that Ukraine is a place in which Jews

harm Ukrainians. The plainest moral to be drawn from the Derevyanko-Hurvits story is

that when a muckraking Ukrainian editor takes on a corrupt Jewish politician, the

Ukrainian editor ends up dead. That is the reality of Ukraine. It was the reality of

Ukraine when you visited it in 1994, it was the reality of Ukraine before 1994, and it

has been the reality of Ukraine since 1994.

As in earlier letters, I fault you for not reporting such incidents as are in the above

table that took place before 1994, and I fault you for precipitating such incidents that

took place after 1994. Thus, to the blood that is already on your hands, I add the

blood of Borys Derevyanko. You had the opportunity in your 1994 broadcast to come out

on the side of the victims against the butchers, but you preferred to side with the

butchers against the victims, and Borys Derevyanko has been one of the casualties of

your decision.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 2082 hits since 04Jul99

Morley Safer Letter 13 04Jul99 The Wiesenthal-Safer Calumny

Thus, it is possible that you contributed to Maksym Tsarenko losing his hands, and to

Volodymyr Katelnytsky together with his mother, and Borys Derevyanko, losing their

lives.

Additional information on the Lviv massacre can be found in Alfred M. de Zayas, The

Wehrmacht War Crimes Bureau, 1939-1945.

July 4, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

You Broadcast to 30 Million 60 Minutes

Viewers that in the Days Prior to German

Occupation, Ukrainians Killed Jews

In your 23Oct94 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom, you joined with

Simon Wiesenthal in charging that in the days preceding the arrival of German forces

in June 1941, Lviv Ukrainians killed thousands of Jews:

SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the

Germans arrived, Ukrainian police went on a 3-day killing spree.

WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6

thousand Jews was killed.

[...]

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian

militia, the police, killed 3,000 people in 2 days here.

Some 60 Minutes viewers may have been struck by the observation that while the 60

Minutes expert witness - Simon Wiesenthal - claimed that the number of Jews killed

was "between 5 and 6 thousand" in three days, you - supposedly the neutral

interviewer - chose to reduce the number killed to "3,000" and the duration of the

killing to two days - but without informing the viewer on what grounds you did so.

One wonders what reason you would have had for undermining the testimony of your

chief - and only - witness. One wonders what superior authority you discovered for

your revised statistic, and why you did not bring this superior authority forward to

testify in front of the CBS cameras instead of Simon Wiesenthal whose testimony you

apparently distrusted and chose to contradict. And one wonders that you could have

such low regard for the intelligence of 60 Minutes viewers that you would broadcast

discrepant accounts without explaining the discrepancy.

However, I Can't Find Anyone Else

Substantiating the Wiesenthal-Safer

Pre-German Lviv Pogrom

In my reading, I have yet to come across a single account which supports the

Wiesenthal-Safer claim of anywhere from 3,000 Jews killed in 2 days to 5,000-6,000

Jews killed in 3 days in Lviv during the pre-German interval. Had the

Wiesenthal-Safer pogrom taken place, then it would have been one of the biggest

pogroms of the war, and possibly the very biggest, and thus obligatory to describe

in every history of the Holocaust, if not in every history of the Second World War.

What I found, in contrast, was statements contradicting the possibility of the

Wiesenthal-Safer pogrom, most notably the following three made by Raul Hilberg:

From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as

follows:

Almost nowhere can the population be persuaded to

take active steps against the Jews. This may be

explained by the fear of many people that the Red

Army may return. Again and again this anxiety has

been pointed out to us. Older people have remarked

that they had already experienced in 1918 the

sudden retreat of the Germans. In order to meet

the fear psychosis, and in order to destroy the

myth [...] which, in the eyes of many Ukrainians,

places the Jew in the position of the wielder of

political power, Einsatzkommando 6 on several

occasions marched Jews before their execution

through the city. Also, care was taken to have

Ukrainian militiamen watch the shooting of Jews.

This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the

desired effect. After a few weeks, Einsatzgruppe C complained once

more that the inhabitants did not betray the movements of hidden

Jews. The Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist

terror." Only the ethnic Germans in the area were busily working

for the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg, The Destruction of the

European Jews, 1961, p. 202)

The Slavic population stood estranged and even aghast before the

unfolding spectacle of the "final solution." There was on the

whole no impelling desire to cooperate in a process of such utter

ruthlessness. The fact that the Soviet regime, fighting off the

Germans a few hundred miles to the east, was still threatening to

return, undoubtedly acted as a powerful restraint upon many a

potential collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction of the

European Jews, 1985, p. 308)

First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen

influence, did not take place; all outbreaks were either organized

or inspired by the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were

implemented within a short time after the arrival of the killing

units. They were not self-perpetuating, nor could new ones be

started after things had settled down. (Raul Hilberg, The

Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)

Fearing that substantiation for the Wiesenthal-Safer Lviv pogrom did exist somewhere

and that I had merely overlooked it, I made enquiry to leading Holocaust historian,

Raul Hilberg, on 15Sep97. Professor Hilberg was good enough in his reply of 15Dec97

to outline for me instances that he knew of anti-Jewish activity conducted in that

area at that time, and none of these instances gave credence to the Wiesenthal-Safer

Lviv pogrom.

Perhaps the most telling piece of evidence that the Wiesenthal-Safer Lviv pogrom was

a fabrication is unearthed upon trying to substantiate it in Simon Wiesenthal's own

writing. In one place, Simon Wiesenthal has the anti-Jewish activity postdating the

arrival of the Germans, and mentions neither the number of fatalities nor the

duration:

The Ukrainian police ... had played a disastrous role in Galicia

following the entry of the German troops at the end of June and the

beginning of July 1941. (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance,

1989, p. 34, emphasis added)

And later in the same account, Simon Wiesenthal does mention a Lviv pogrom of three

day's duration, but again without mentioning the number of fatalities, and again

unambiguously placing it after the German occupation:

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the

retreating Soviets. This gave rise to one of the craziest

accusations of that period: among the strongly anti-Semitic

population the rumour was spread by the Ukrainian nationalists that

all Jews were Bolsheviks and all Bolsheviks were Jews. Hence it

was the Jews who were really to blame for the atrocities committed

by the Soviets.

All the Germans needed to do was to exploit this climate of

opinion. It is said that after their arrival they gave the

Ukrainians free rein, for three days, to 'deal' with the Jews.

(Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis

added)

Also, whereas on your 60 Minutes broadcast you gave the impression that Simon

Wiesenthal was making his appearance on 60 Minutes in the role of an eyewitness to

the Wiesenthal-Safer Lviv Pogrom, or at least as a researcher who had documented it,

yet in the quotation immediately above, Simon Wiesenthal's use of "It is said that"

gives the contrasting impression that he is no more than passing along a rumor

concerning events that he has neither witnessed nor verified.

In conclusion, the Wiesenthal-Safer story of a massive pre-German Lviv pogrom is not

supported in historical writing, and is even contradicted by other testimony, some

of it leading Holocaust historian Raul Hilberg's, and some of it your own expert

witness Simon Wiesenthal's. Thus, unless you are able to substantiate the

Wiesenthal-Safer pre-German Lviv pogrom, you will invite the conclusion that it

never took place, and that your implanting it into the minds of 30 million 60

Minutes viewers constituted an attempt on the part of two individuals Simon

Wiesenthal and yourself - to fabricate a piece of history.

In Fact, the Consensus Seems to be that in

the Days Prior to German Occupation, it

was the NKVD that was Killing Ukrainians

In contrast to what appears to be a lack of substantiation of the Wiesenthal-Safer

story that in the days prior to German occupation Ukrainians were murdering Jews, I

do in my reading keep stumbling across quite a different story - that in the days

prior to German occupation, it was the NKVD that was murdering Ukrainians. Below

are 22 such statements. These statements were discovered not through any systematic

or exhaustive search, but rather only through casual reading. A systematic and

exhaustive search would turn up a much larger number of such statements.

In order to demonstrate that the NKVD had a general policy of killing Ukrainians

prior to retreating, of which the Lviv massacre was but a single instance, I include

descriptions of such killings in several locations.

"NKVD," in case you are interested, is an acronym for the Russian "Narodny

Komisariat Vnutrenikh Del," which translates as "National Commissariat of Internal

Affairs," and which bland title gives no hint of the NKVD's true role.

Please note that the block quotation immediately below is attributable to Simon

Wiesenthal, and that in it he demonstrates an awareness of the NKVD massacre of

Ukrainians, such that omitting mention of this massacre on your 23Oct94 60 Minutes

broadcast, The Ugly Face of Freedom, must be considered not an oversight, but a

willful suppression of relevant information:

(1) Thousands of detainees were shot dead.

When the German attack came on 22 June the Soviets had no time to

take with them the people they had locked up. So they simply

killed them. Thousands of detainees were shot dead in their cells

by the retreating Soviets. (Simon Wiesenthal, Justice Not

Vengeance, 1989, p. 35)

(2) The NKVD burned prisons with prisoners in them.

While the movement to the East was taking place, the NKVD carried

out mass arrests and executions, chiefly of Ukrainians - especially

those who tried to avoid evacuation. In the jails most prisoners

whose period of imprisonment was more than three years were shot;

others were evacuated if possible. In several cities the NKVD

burned prisons with prisoners in them. (Volodymyr Kubijovyc,

editor, Ukraine: A Concise Encyclopaedia, University of Toronto

Press, Toronto, 1963, Volume I, p. 878, Vsevolod Holubnychy and H.

M. wrote this section)

(3) Succeeded in annihilating some 10,000 political prisoners.

The Bolsheviks succeeded in annihilating some 10,000 political

prisoners in Western Ukraine before and after the outbreak of

hostilities (massacres took place in the prisons in Lviv, Zolochiv,

Rivne, Dubno, Lutsk, etc.). (Volodymyr Kubijovyc, editor, Ukraine:

A Concise Encyclopaedia, University of Toronto Press, Toronto,

Volume 1, p. 886)

(4) Mainly members of the city's [Lviv's] intelligentsia.

Before fleeing the German advance the Soviet occupational regime

murdered thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the

city's [Lviv's] intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume

3, p. 222)

(5) NKVD slaughtered their prisoners en masse.

The Soviets' hurried retreat had tragic consequences for thousands

of political prisoners in the jails of Western Ukraine. Unable to

evacuate them in time, the NKVD slaughtered their prisoners en

masse during the week of 22-29 June 1941, regardless of whether

they were incarcerated for major or minor offenses. Major

massacres occurred in Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in Galicia,

where about 10,000 prisoners died, and in Rivne and Lutsk in

Volhynia, where another 5000 perished. Coming on the heels of the

mass deportations and growing Soviet terror, these executions added

greatly to the West Ukrainians' abhorrence of the Soviets. (Orest

Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 461)

(6) Liquidated with a shot at the scruff of the neck.

Right after the entry we were shown 2,400 dead bodies of Ukrainians

liquidated with a shot at the scruff of the neck at the city jail

of Lemberg [Lviv] by the Soviets prior to their marching off.

(Hans Frank, In the Face of the Gallows, p. 406)

(7) The city stank.

In Lvov, several thousand prisoners had been held in three jails.

When the Germans arrived on 29 June, the city stank, and the

prisons were surrounded by terrified relatives. Unimaginable

atrocities had occurred inside. The prisons looked like

abattoirs. It had taken the NKVD a week to complete their gruesome

task before they fled. (Gwyneth Hughes and Simon Welfare, Red

Empire: The Forbidden History of the USSR, 1990, p. 133)

(8) Many of them were found mutilated.

We learned that, before the Russian troops had left, a very great

number of Lemberg [Lviv] citizens, Ukrainians and Polish

inhabitants of other towns and villages had been killed in this

prison and in other prisons. Furthermore, there were many corpses

of German men and officers, among them many Air Corps officers, and

many of them were found mutilated. There was a great bitterness

and excitement among the Lemberg population against the Jewish

sector of the population. (Erwin Schulz, from May until 26

September, 1941 Commander of Einsatzkommando 5, a subunit of

Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor, The Holocaust:

Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982,

Volume 18, p. 18)

(9) The killed people in Lemberg [Lviv] amounted to about 5,000.

On the next day, Dr. RASCH informed us to the effect that the

killed people in Lemberg [Lviv] amounted to about 5,000. It has

been determined without any doubt that the arrests and killings had

taken place under the leadership of Jewish functionaries and with

the participation of the Jewish inhabitants of Lemberg. That was

the reason why there was such an excitement against the Jewish

population on the part of the Lemberg citizens. (Erwin Schulz,

from May until 26 September, 1941 Commander of Einsatzkommando 5, a

subunit of Einsatzgruppe C, in John Mendelsohn, editor, The

Holocaust: Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New

York, 1982, Volume 18, p. 18)

(10) Hardly 20% of Ukrainian intelligentsia has remained.

Chief of Einsatzgruppe B reports that Ukrainian insurrection

movements were bloodily suppressed by the NKVD on June 25, 1941 in

Lvov. About 3,000 were shot by NKVD. Prison burning. Hardly 20%

of Ukrainian intelligentsia has remained. (Operational Situation

Report USSR No. 10, July 2, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel

Krakowski, and Shmuel Spector, The Einsatzgruppen Reports:

Selections from the Dispatches of the Nazi Death Squads' Campaign

Against the Jews July 1941-January 1943, Holocaust Library, New

York, 1989, p. 2)

(11) The corpses are dreadfully mutilated.

Location: Lvov

According to reliable information, the Russians, before

withdrawing, shot 30,000 inhabitants. The corpses piled up and

burned at the GPU prisons are dreadfully mutilated. The population

is greatly excited: 1,000 Jews have already been forcefully

gathered together. (Operational Situation Report USSR No. 11, July

3, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The

Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of the Nazi

Death Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943,

Holocaust Library, New York, 1989, p. 4)

(12) The prisons in Lvov were crammed with the bodies of murdered

Ukrainians.

Location: Zviahel (Novograd-Volynski)

[...]

Before leaving, the Bolsheviks, together with the Jews,

murdered several Ukrainians; as an excuse, they used the attempted

Ukrainian uprising of June 25, 1941, which tried to free their

prisoners.

According to reliable information, about 20,000 Ukrainians have

disappeared from Lvov, 80% of them belonging to the intelligentsia.

The prisons in Lvov were crammed with the bodies of murdered

Ukrainians. According to a moderate estimate, in Lvov alone

3-4,000 persons were either killed or deported.

In Dobromil, 82 dead bodies were found, 4 of them Jews. The

latter were former Bolsheviki informers who had been killed because

of their complicity in this act. Near Dobromil an obsolete salt

mine pit was discovered. It was completely filled with dead

bodies. In the immediate neighborhood, there is a 6X15m mass

grave. The number of those murdered in the Dobromil area is

estimated to be approximately several hundred.

In Sambor on June 26, 1941, about 400 Ukrainians were shot by

the Bolsheviks. An additional 120 persons were murdered on June

27, 1941. The remaining 80 prisoners succeeded in overpowering the

Soviet guards, and fled. [...]

As early as 1939, a larger number of Ukrainians was shot, and

1,500 Ukrainians as well as 500 Poles were deported to the east.

Russians and Jews committed these murders in very cruel ways.

Bestial mutilations were daily occurrences. Breasts of women and

genitals of men were cut off. Jews have also nailed children to

the wall and then murdered them. Killing was carried out by shots

in the back of the neck. Hand grenades were frequently used for

these murders.

In Dobromil, women and men were killed with blows by a hammer

used to stun cattle before slaughter.

In many cases, the prisoners must have been tortured cruelly:

bones were broken, etc. In Sambor, the prisoners were gagged and

thus prevented from screaming during torture and murder. The Jews,

some of whom also held official positions, in addition to their

economic supremacy, and who served in the entire Bolshevik police,

were always partners in these atrocities.

Finally, it was established that seven [German] pilots who had

been captured were murdered. Three of them were found in a Russian

military hospital where they had been murdered in bed by shots in

the abdomen. [...]

[...] Prior to their withdrawal, the Bolsheviks shot 2,800 out

of 4,000 Ukrainians imprisoned in the Lutsk prison. According to

the statement of 19 Ukrainians who survived the slaughter with more

or less serious injuries, the Jews again played a decisive part in

the arrests and shooting. [...]

The investigations at Zlochev proved that the Russians, prior

to their withdrawal, arrested and murdered indiscriminately a total

of 700 Ukrainians, but, nevertheless, included the entire [local]

Ukrainian intelligentsia. (Operational Situation Report USSR No.

24, July 16, 1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel

Spector, The Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches

of the Nazi Death Squads' Campaign Against the Jews July

1941-January 1943, Holocaust Library, New York, 1989, p. 29-33)

(13) Ukrainians thrown into cauldrons of boiling water.

Location: Pleskau [Pskov] [...]

The population is in general convinced that it is mostly the

Jews who should be held responsible for the atrocities that are

committed everywhere. [...]

As it was learned that the Russians before they left have

either deported the Ukrainian intelligentsia, or executed them,

that is, murdered them, it is assumed that in the last days before

the retreat of the Russians, about 100 influential Ukrainians were

murdered [in Pleskau]. So far the bodies have not been found - a

search has been initiated.

About 100-150 Ukrainians were murdered by the Russians in

Kremenets. Some of these Ukrainians are said to have been thrown

into cauldrons of boiling water. This has been deduced from the

fact that the bodies were found without skin when they were

exhumed. [...]

[...] Before leaving Dubno, the Russians, as they had done in

Lvov, committed extensive mass-murder.

[...] Before their flight [from Tarnopol], as in Lvov and

Dubno, the Russians went on a rampage there. Disinterments

revealed 10 bodies of German soldiers. Almost all of them had

their hands tied behind their backs with wire. The bodies revealed

traces of extremely cruel mutilations such as gouged eyes, severed

tongues and limbs.

The number of Ukrainians who were murdered by the Russians,

among them women and children, is set finally at 600. Jews and

Poles were spared by the Russians. The Ukrainians estimate the

total number of [Tarnopol] victims since the occupation of the

Ukraine by the Russians at about 2,000. The planned deportation of

the Ukrainians already started in 1939. There is hardly a family

in Tarnopol from which one or several members have not

disappeared. [...] The entire Ukrainian intelligentsia is

destroyed. Since the beginning of the war, 160 members of the

Ukrainian intelligentsia were either murdered or deported.

Inhabitants of the town had observed a column of about 1,000

civilians driven out of town by police and army early in the

morning of July 1, 1941.

As in Lvov, torture chambers were discovered in the cellars of

the Court of Justice. Apparently, hot and cold showers were also

used here (as in Lemberg [Lviv]) for torture, as several bodies

were found, totally naked, their skin burst and torn in many

places. A grate was found in another room, made of wire and set

above the ground about 1m in height, traces of ashes were found

underneath. A Ukrainian engineer, who was also to be murdered but

saved his life by smearing the blood of a dead victim over his

face, reports that one could also hear screams of pain from women

and girls. (Operational Situation Report USSR No. 28, July 20,

1941, in Yitzhak Arad, Shmuel Krakowski, and Shmuel Spector, The

Einsatzgruppen Reports: Selections from the Dispatches of the Nazi

Death Squads' Campaign Against the Jews July 1941-January 1943,

Holocaust Library, New York, 1989, p.38-40)

(14) Had their noses, ears, tongues and even genitals cut away.

F. Fedorenko

MY TESTIMONY

When the bolsheviks retreated before the German onslaught in

the Second World War they took care in advance not to leave any

prisoners behind when the Germans arrived.

The prisoners were driven, en masse, under heavy NKVD guard

deep into Russia or Siberia, day and night. Many of them were so

tired that they could go no further. These were shot without

compunction where they fell. Terrible things happened then.

Sometimes, wives recognized their husbands among the evacuees, as

the prisoners were being driven through the villages. There was

great despair when they saw their loved ones taken under the

muzzles of automatic guns, to far, unknown places.

The villagers took care of those who did not die at once from

the NKVD bullets, but this was a very dangerous thing to do before

all the bolsheviks cleared out.

But the NKVD could not evacuate all the prisoners, there were

so many arrests, and jails were replenished constantly. In such a

case the NKVD, before making a hasty retreat, would murder the

prisoners in their cells.

I recall that when the Germans came, in the fall of 1941, to a

little town, Chornobil, on the Prypyat River, 62 miles west of

Kiev, 52 corpses of recently murdered people, slightly covered with

earth, were found in the prison yard.

These corpses had their hands tied at the back with wire; some

had their backs flayed, others had gouged eyes or nails driven into

their heels; still others had their noses, ears, tongues and even

genitals cut away. Instruments of torture which the communists

used were found in the dungeon of the prison.

Many of the tortured people were identified because they were

mostly farmers from the local collectives who had been arrested by

the NKVD for some unknown reason.

For instance, one girl (whose name I cannot recall now) from

the village of Zallissya, a mile and a quarter from Chornobil, was

arrested because one day she failed to go to dig trenches. All

were compelled at that time, to dig anti-tank trenches. The girl

was sick but there was no doctor to examine her and the NKVD

arrested her, never to return.

Two days later, when the Germans arrived, she was found among

the fifty-two corpses. (F. Fedorenko, My Testimony, in The Black

Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of

Victims of Russian Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 97-98)

(15) Executed 180 persons.

Andriy Vodopyan

CRIME IN STALINE

In this city in the NKVD prison factory the communists executed

180 persons and buried them in two holes dug in the prison yard.

The corpses were liberally treated with unslaked lime, especially

the faces.

My brother was sentenced to three months in jail for coming

late to work. After serving 18 days in the factory prison he was

set free, and a month later was drafted to the Red Army because

this was in July 1941.

Later, his wife and my mother found him among the corpses,

identifying him by the left hand finger, underwear and papers he

had on him.

This atrocity came to light when prisoners who remained alive

were liberated. They had also a very close call. Six days before

the arrival of the German troops they heard muffled shots.

The prison was secretly mined by NKVD agents in preparation for

the German invaders. (Andriy Vodopyan, Crime in Staline, in The

Black Deeds of the Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of

Victims of Russian Communist Terror, Toronto, 1953, p. 121)

(16) Had their breasts cut off.

Yuriy Dniprovy

INNOCENT VICTIMS

In the little town of Zolotnyky in the Ternopil region the

bolsheviks murdered a captain of the former Ukrainian Galician Army

(UHA) of 1918-1922, Mr. Dankiw, and clerks of the Ukrainian

cooperative store, the sisters Magdalene, Sophia and Clementine

Husar from the suburb of Vaha. Clementine and Magdalene were

tortured in a beastly manner and had their breasts cut off.

Other people executed at that time were: Slavko Demyd, Yosyp

Vozny, Vasyl Burbela, Zynoviy Kushniryna, Pavlo Kushniryna and a

non-commissioned officer of the UHA, Mr. Tsiholsky. (Yuriy

Dniprovy, Innocent Victims, in The Black Deeds of the Kremlin: A

White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist

Terror, Toronto, 1953, p. 122)

(17) The chopped bones and flesh of the victims fell into the sewers.

P. K.

THE INFERNAL DEVICE OF THE RUSSIAN COMMUNISTS

(By an eyewitness)

In the year 1942, when the Red Army, harassed by the German

divisions, retreated from Katerynodar (Krasnodar), the regional

NKVD division evacuated all the prisoners and sent them in the

direction of Novorossiysk. The railway line between Katerynodar

and the station of Krymska was jammed by nearly two hundred freight

boxcars filled to capacity with political prisoners.

Suspecting that all these prisoners might fall into German

hands the Russian NKVD men, as a precautionary measure, poured

gasoline on the cars and let them burn.

Thus a few thousand people perished in inhuman torture merely

because they were suspected of anti-communism.

When the Germans entered Katerynodar they found in the regional

divisional building of the NKVD in Sinny Bazar, a horrible torture

chamber. In the vault of this building there was a dark passage

which ended with a wooden platform which dipped down at a sharp

angle. Right underneath it there was a machine which resembled a

straw chopper. It was a disk equipped with a system of big knives

that revolved at great speed. It was powered by a motor.

After questioning, the innocent victims were driven by the NKVD

agents towards the wooden platform and rolled under the knives of

the hellish meatchopper. The chopped bones and flesh of the

victims fell into the sewers and were carried away with a stream of

sewage into the river Kuban.

Having discovered this horrible place, the Germans gave

permission to all who wished to view this inhuman device.

Thousands of people visited the place, among them the author of

these lines.

Other nations direct their talents towards the discovery of

better medicines, new materials, better means of communication to

make living conditions better. The Russian people are using all

their talents for the production of machines and new methods of

mass murder and torture. (P. K., The infernal device of the

Russian Communists (by an eyewitness), in The Black Deeds of the

Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian

Communist Terror, Toronto, 1953, pp. 123-124)

(18) Some had nails driven into their skulls.

M. Kowal

BOLSHEVIK MURDERS

I am Michael Kowal, from the town of Kaminka Strumylova in the

Lviw Region in Ukraine. During the communist occupation of Western

Ukraine I personally witnessed three arrests in my native town on

June 22, 1941, those of Bohdan Mulkevich, and Michael Mulkevich who

lived on Zamok Street, and Michael Mulkevich's blacksmith

apprentice, presumably from the village of Rymaniw in the same

Region. They were suspected of disloyalty to the communist regime.

After the communist retreat from Kaminska-Strumylova they were

found in the town prison with 33 other victims, murdered in a

horribly sadistic manner. All the corpses were tied together with

barbed wire and all bore signs of terrible beatings. Some had

nails driven into their skulls. None of them had been shot to

death. Their bodies, nude and badly mauled, were practically

unrecognizable to their relatives.

Bohdan Mulkevish's wife recognized her husband, but, trying to

verify her identification by his gold teeth, found them missing.

All the bodies were taken away for interment.

That Same day 19 other bodies were discovered near the village

of Todan about 9 or 10 kilometers from Kaminka-Strumylova. They

were tied to trees and their chests were pierced with bayonets.

These were all identified by relatives and taken away for burial.

(M. Kowal, Bolshevik Murders, in The Black Deeds of the Kremlin: A

White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian Communist

Terror, Toronto, 1953, p. 529)

(19) Shot the children in cold blood.

Andriy Vodopyan

A RAVINE FILLED WITH THE BODIES OF CHILDREN

I was serving in the Soviet Russian Army. Our artillery unit

was retreating before the Germans in the direction of Yeletsk. On

September 18, 1941, our unit came to a wide ravine situated about

14 miles from Chartsysk station, and about 60 miles from the city

of Staline. The ravine stretched from the station of Chartsysk to

the station of Snizhy. When we approached the ravine we were taken

aback by a horrible sight. The whole ravine was filled with the

bodies of children. They were lying in different positions. Most

of them were from 14 to 16 years of age. They were dressed in

black, and we recognized them as students of the F.S.U., a

well-known trade and craft school. We counted 370 bodies

altogether. All of them had been killed by machine gun fire.

This group of children was being evacuated from Staline when

the Germans neared the city. The children had marched 60 miles,

and, exhausted and unable to continue walking, asked for

transportation. The officers in charge promised to send them

trucks. Instead of trucks, a detachment of the Russian political

police (NKVD) arrived, and shot the children in cold blood with

machine guns. This ravine, filled with hundreds of bodies of slain

children, moved even the soldiers, accustomed as they were to the

sight of death. (Andriy Vodopyan, A Ravine Filled With the Bodies

of Children, in S. O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the

Kremlin: A White Book, Ukrainian Association of Victims of Russian

Communist Terror, Toronto, 1953, p. 529)

(20) Throwing hand-grenades into the crowded cells.

Rev. J. Chyrva was imprisoned in 1941 when the Russian Communist armies were withdrawing from the city of Riwne. He happened to be

cast into one of those jails in which the communists, fleeing from

advancing German armies, attempted to rid themselves of as many

prisoners as possible by throwing hand-grenades into the crowded

cells. When the first grenade was thrown into the cell where Rev.

J. Chyrva was kept, he was the first to fall - his foot shattered.

On him fell many mutilated bodies, covering him, thus saving his

life. Later, when people came into the cell, they found all the

prisoners dead with the exception of Rev. J. Chyrva. He is alive

today, a witness of that horrible manslaughter. (Rev. Lev Buchak,

Persecution of Ukrainian Protestants under the Soviet Rule, in S.

O. Pidhainy (ed.), The Black Deeds of the Kremlin: A White Book,

Ukrainian Association of Victims of Russian Communist Terror,

Toronto, 1953, p. 529)

(21) Exhumed corpses were found without skin.

The Bolsheviks had arrested thousands of Ukrainian patriots, and

prior to their retreat, they killed them savagely. For some reason

even highly regarded Jewish authors understate the number of

Ukrainian victims of Bolshevik terror. Gerald Reitlinger gives a

figure of three to four thousand in Lviv alone. Hilberg speaks of

"the Bolsheviks deporting Ukrainians," but he does not furnish any

overall figures. But on the basis of a German document (RSHA

IV-A-1, Operational Report USSR no. 28, 20 July 1941, No-2943),

which I was unable to verify, he recounts one particularly horrible

episode:

In Kremenets 100-150 Ukrainians had been killed by the

Soviets. When some of the exhumed corpses were found

without skin, rumors circulated that the Ukrainians

had been thrown into kettles of boiling water. The

Ukrainian population retaliated by seizing 130 Jews

and beating them to death with clubs.

He also quotes the French collaborator Dr. Frederic as saying that

the Bolsheviks killed eighteen thousand Ukrainian political

prisoners in Lviv and its outskirts alone.

Basing his remarks on an anonymous article entitled "The

Ethnocide of Ukrainians in the USSR," in the dissident journal

Ukrainian Herald, Issue 7-8, the Ukrainian-American publicist Lew

Shankowsky gives the following number of victims of Bolshevik

terror in Galicia and Volhynia: as many as forty thousand killed in

the prisons of Lviv, Lutsk, Rivne, Dubno, Ternopil, Stanyslaviv

(now Ivano-Frankivsk), Stryi, Drohobych, Sambir, Zolochiv and other

towns and settlements. The fact of the matter is that, justifiably

or not, some Ukrainians felt that some Jews were in the employ of

the Stalinist secret police, the NKVD. For instance, it was

pointed out to me by a resident of Western Ukraine that a high NKVD

official in Lviv, a certain Barvinsky, was Jewish, despite his

Ukrainian name. (Yaroslav Bilinsky, Methodological Problems and

Philosophical Issues in the Study of Jewish-Ukrainian Relations

During the Second World War, pp. 373-394, in Howard Aster and Peter

J. Potichnyj (eds.), Ukrainian-Jewish Relations in Historical

Perspective, Canadian Institute of Ukrainian Studies, Edmonton,

1990, footnotes deleted)

(22) From 15,000 to 40,000 prisoners were killed

In their hasty and often panic-stricken retreat, the Soviet

authorities were not about to evacuate the thousands of prisoners

they had arrested, mostly during their last months of rule in

western Ukraine. Their solution, implemented at the end of June

and in early July 1941, was to kill all inmates regardless of

whether they had committed minor or major crimes or were being held

for political reasons. According to estimates, from 15,000 to

40,000 prisoners were killed during the Soviet retreat from eastern

Galicia and western Volhynia. (Paul Robert Magocsi, A History of

Ukraine, University of Washington Press, Seattle, 1996, p. 624)

However, the Membership of this NKVD was

Predominantly Jewish

What was the membership of this NKVD that we see above being so repeatedly blamed

for the massacre of Ukrainians in the days before occupation by German forces? In

my analysis of data presented by Yuri Shapoval, I arrive at the conclusion that the

senior membership in Ukraine of the organization one of whose names became the NKVD

was as follows:

Out of every 10 senior members of the Cheka-GPU-NKVD in Ukraine:

6 were Jewish,

2 were Russian,

1 was Ukrainian, and

1 was other.

Statements made by others support the conclusion that the NKVD was predominantly a

Jewish organization. For example, Yoram Sheftel, Ivan Demjanjuk's Israeli defense

attorney, reports that in connection with his visit to the Simferopol, Ukraine, KGB

headquarters in 1990, a plaque memorializing the "KGB" dead of the war showed that

all thirty of the thirty names were Jewish:

On the right-hand wall was a stone memorial plaque engraved with

the names of about thirty KGB men from Simferopol who had fallen in

the Great Patriotic War, as the Soviets call World War II. I was

shocked and angry as I read the names: the first was Polonski and

the last Levinstein, and all those between were ones like

Zalmonowitz, Geller and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth

in Russia, the cradle of Zionism, had sold itself and its soul to

the Red Devil. (The Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a

Show-Trial, Victor Gollancz, London, 1994, p. 301)

Of course Sheftel's sample of 30 is not necessarily a sample that is representative

of the entire NKVD in Ukraine; however the Jewish domination of the entire NKVD is

not a rare or dubious hypothesis, but is one, rather, that is upheld from more than

one direction:

As a Jew, I'm interested in another question entirely: Why were

there so many Jews among the NKVD-MVD investigators - including

many of the most terrible? It's a painful question for me but I

cannot evade it. (Yevgenia Albats, The State Within a State: The

KGB and its Hold on Russia, Past, Present and Future, 1994, p. 147)

Jews abounded [also] at the lower levels of the Party machinery

especially in the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and

the NKVD.... It is difficult to suggest a satisfactory reason for

the prevalence of Jews in the Cheka. It may be that having

suffered at the hand of the former Russian authorities they wanted

to seize the reins of real power in the new state for themselves.

(Leonard Shapiro, The Role of Jews in the Russian Revolutionary

Movement, Slavonic and East European Review, 1961, 40, p. 165)

But if in the pre-German interval Ukrainians were being killed by the NKVD, and if

the NKVD was disproportionately, or even overwhelmingly, Jewish, then one might

summarize by saying that in the pre-German interval, Ukrainians were being killed by

Jews.

I Expand My Summary Table Once Again

The table which I have been developing in my letters to you of 30Jun99 and 01Jul99

can now be elaborated with the uppermost entry:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

04Jul99

The Wiesenthal-Safer Calumny

Summer 1941

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have caused by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

01Jul99

Who murdered Borys Derevyanko?

August 11, 1997

The new "The Wiesenthal-Safer Calumny" entry in the table above is of particular

importance not only because of the large number of victims involved, but also

because it demonstrates your going beyond the fault of overlooking Ukrainians being

victimized, to the greater fault of replacing the real killing of a large number of

Ukrainians by Jews with an imaginary killing of a large number of Jews by

Ukrainians.

And I Find My Earlier Conclusions

Strengthened

What a convincing broadcast your The Ugly Face of Freedom would have been if all the

instances in the above table had been ones of Jews or Russians being tortured and

mutilated and murdered by Ukrainians, instead of the other way around! However, in

your broadcast you documented not a single such story featuring Ukrainians

victimizing Jews or Russians. Evidence of Ukrainians being victimized was

plentiful, but you ignored it. Much worse, in the case of the pre-German violence,

you reversed it.

Unless you are able to offer some credible defense, Mr. Safer, two conclusions that

have already gained a foothold threaten to climb to wide acceptance:

(1) that your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of 60 Minutes demonstrated

your lack of competence and integrity; and

(2) that your broadcast served to demonstrate to Ukraine's assassins not only that

violence against Ukrainians goes unreported in the world press, but also that it is

even buried under fabricated reports of violence committed by Ukrainians. By means

of this demonstration, you informed Ukraine's assassins that they might expect

impunity for their work against Ukrainians, and in this way you encouraged them to

violence that they might otherwise have feared to commit. Thus, it is possible that

you contributed to Maksym Tsarenko losing his hands, and to Volodymyr Katelnytsky

together with his mother, and Borys Derevyanko, losing their lives.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 569 hits since 25Jul99

Morley Safer Letter 14 25Jul99 Who did Israel Roitman murder?

"By the time the Banderite's face was turned into a bloody-hairy pulp, we were

exhausted. The Banderite slumped to his knees, then fell flat on his face. We shot him."

- Israel Roitman

July 25, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

I bring to your attention the following boastful confession of

former SMERSH agent, Israel Roitman

The translation of Isreal Roitman's autobiographical account below, originally published

in the Russian-language periodical Our View in Thornhill, Ontario in 1998, recounts the

experience of a Jew participating in the torture and murder of a Ukrainian during the

Second World War, and boasts that this one crime was only the first of many:

MUSIC

by Israel Roitman

Our View

05May98

[...]

Once, on the occasion of a talk with students, I was asked: "Did you also kill

people?"

What could I answer? It remained only to smile sadly, and my memory recalled the

first cruelty. Afterward, there were many more, but the first is unforgettable.

It happened, if memory serves, in the Zolochiv region which lies along the

Ternopil-Lviv highway (Western Ukraine). The military SMERSH ("Death to Spies", as

military counter-intelligence was named during the war) instructed us intelligence

officers to investigate the cause of death of one of our sabotage units. On the

second or third day, we came upon the tracks of the perpetrators who were responsible

for the death of our comrades, and caught them relaxing in broad daylight in a large

house on a forest farmstead. There were three men sitting around a table with

moonshine and snacks: a thin, tall German, a heavily-armed policeman, and a

fat-faced, unshaven Banderite [Ukrainian fighting for Ukrainian independence] wearing

a service cap with a yellow-light blue [colors of the Ukrainian flag] cockade and

some kind of stripes sewn on his sleeve. It goes without saying: a merry band.

We had to shoot the policeman right there in the house, his abundance of weapons not

helping him a bit. We took the German and the Banderite out into the yard. The

Banderite, a huge man with long hands large as shovels, just stood there with a

crooked smile. On his unshaven face, his eyes darted nervously about like gimlets.

Evidently, the worsening situation was completely unexpected by him and he didn't

know what to do, and couldn't hit upon any course of action. Of course, under

different circumstances, he could have tossed us boys around like puppies, but this

time the inveterate beast could not do so: we were the ones with the weapons.

Oh, yes! By that time, we had seen a lot of these nationalists, as they were

contemptuously called, the "Samostiynyks" ["Independents"] (the motto of the

Ukrainian Nationalists was "For an Independent Ukraine"). These were veritable

beasts, worse than some Fritzes [Germans].

Volodka Seliverstov hit him first, in the solar plexus. The Banderite groaned,

gripped his stomach with his hands, and doubled over like a folding knife. Then

followed a knee upper-cut to the face. A sobbing was heard and the Banderite started

falling backwards. But we didn't let him fall. There were five of us. We stood in

a small circle and knocked him from one to another. We struck silently with backhand

blows, putting into them all our accumulated rage and hatred. We struck viciously,

probably like hunters striking huge and especially dangerous maddened beasts. By the

time the Banderite's face was turned into a bloody-hairy pulp, we were exhausted.

The Banderite slumped to his knees, then fell flat on his face. We shot him. The

German, we delivered safely across the front line and turned him over to the SMERSH

people. (We followed the same practice afterwards. When police, Banderites,

Vlasovites, or Germans fell into our hands, we usually delivered the latter

untouched, but the traitors we executed ourselves on the spot.)

[...]

The original of the beginning of Israel Roitman's article appears below, the portion

translated above shown enclosed in a box:

I Expand My Summary Table Once Again

The table which I have been developing in my previous three letters to you can now be

elaborated with the Israel Roitman entry. As Roitman gives no dates for his crimes, I

conjecture that they began in 1941; as Roitman could have continued his service in the

Soviet secret police for several decades, there is no telling what span of time his

crimes occupied:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

04Jul99

The Wiesenthal-Safer Calumny

Summer 1941

25Jul99

Who did Israel Roitman murder?

1941

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have encouraged by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

01Jul99

Who murdered Borys Derevyanko?

August 11, 1997

And I Find My Earlier Conclusions Strengthened

In your 23Oct94 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom, you urged the conclusion

that Ukraine was a place where Ukrainians kill Jews. However, you found that conclusion

difficult to substantiate. The conclusion that you would have found easy to

substantiate - as Israel Roitman demonstrates by his lack of inhibition in stepping

forward - is the opposite one that Ukraine is a place where Jews kill Ukrainians. What

Israel Roitman demonstrates is not only that Jews tortured and murdered Ukrainians, but

also that even today, even in Canada, they continue to view the torture and murder of

Ukrainians as their right, and they recount how they did so not with self-doubting

guilt, but with self-righteous pride.

To Israel Roitman, a Ukrainian fighting for Ukrainian independence was, and continues to

be, a "veritable beast," and the chief effect of your broadcast was to demonstrate to

the world that your own opinion is not much different.

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 675 hits since 27Jul99

Morley Safer Letter 15 27Jul99 Who did Leonid Wolf murder?

Although you have lost all claim to journalistic competence and integrity, at least you can

console yourself with not being alone and unappreciated. Indeed, you are a valued

member of a large and successful team. Grigory Luchansky, Vadim Rabinovich, and

Leonid Wolf undoubtedly know of your work, and they thank you for it.

July 27, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

I bring to your attention the following Kyiv Post article:

I reproduce the Kyiv post article in its entirely on the chance that it will be useful

to 60 Minutes researchers interested in developing a good story. However, for purposes

of this letter alone, we are primarily interested in information on Leonid Wolf which is

contained in the three segments in blue:

Who is Leonid Wolf and what is behind

government action?

News Analysis

By STEFAN KORSHAK

Post Staff Writer

01 July 1999

In making wealthy businessman Vadim Rabinovich persona non grata on June 24, the

Ukrainian government created a mystery. By simultaneously announcing that it had

taken a similar action against Leonid Borisovich Wolf back in December, it created

another one.

The government linked Wolf to numerous unsolved contract killings. But it did not

specify the link between Wolf and Rabinovich, other than to name them in the same

press release announcing that both Israeli citizens are banned from Ukraine.

That leaves the public, as usual, out of the loop about what the twin actions mean

and what evidence the Ukrainian government is holding. While Wolf could not be

reached for comment, Rabinovich denied the Ukrainian government's allegations in a

June 30 news conference in Tel Aviv.

The unanswered questions are numerous: What led the Ukrainian government to bar

Rabinovich from the nation for five years? What are his ties to Wolf? What evidence

links Wolf to murders?

The ban on the two men also raises larger questions about government motives: Coupled

with the pending embezzlement charges against former Prime Minister Pavlo Lazarenko

and an aide, is the Ukrainian government finally getting tough on corruption? Or is

it simply being unfair to successful businessmen who happened to fall out of favor?

Those questions in turn raise the most unpredictable question of all: What's next?

The official State Security Service (SBU) press release appears straightforward:

"Today Ukraine's Security Service, according to materials in its possession and in

the interests of Ukraine's national security, has forbidden the entrance the citizen

of Israel Vadim Zinoviovich Rabinovich, (passport numbers) from entering Ukraine for

the period of five years beginning 24 June 1999, for causing especially serious

damage to the Ukrainian economy.

"Moreover, on 17 December 1998, the SBU closed the right of entrance into Ukrainian

territory to Israeli citizen Leonid Borisovich Wolf, who is considered a member of a

professional organized criminal group, which is suspected of carrying out contract

killings in the Odessa, Kyiv, and Dnipropetrovsk regions."

The relationship between Rabinovich and Wolf was not spelled out, nor was the reason

why the Ukrainian government chose to announce the decisions in the same news

release. Who is this Leonid Wolf?

A search of Ukrainian media archives for the last 10 years turned up nothing.

Ukraine's SBU and Ministry of Internal Affairs flatly declined comment, as did

Israeli Embassy spokesmen.

However, according to Kyiv law enforcement and Odessa business sources, Wolf is a

Ukrainian native who was born in the 1940s. He emigrated to Israel in the late 1970s

and became a citizen there.

By the early 1990s, the sources said, Wolf was playing a key role in developing

Ukraine into an international smuggling hub. His business activities were said to

include shipping, oil trading, narcotics, export of weapons, chemicals, metals, and

agricultural commodities - sometimes in cooperation with Soviet-era mobsters,

sometimes with the assistance of local officials.

Wolf first came into contact with Vadim Rabinovich in Israel in the early 1990s, one

Ukrainian police source said.

One of Wolf's important business associates, the police source said, is one of the

former Soviet Union's most notorious alleged criminals, Grigory Luchansky. That, if

true, could be the link between him and Rabinovich.

Luchansky was born in the 1940s, possibly in Latvia, according to several sources

contacted by the Post. He became a career KGB officer and served overseas in a

variety of posts. By the mid-1980s, Luchansky set up and ran Vienna-based Nordex, a

KGB-owned and operated business designed to launder money for overseas intelligence

operatives.

Nordex's primary trading partner in Ukraine was government-owned Ukragrotekhservis,

U.S. Congressman Dan Burton alleged during congressional hearings in April 1997.

Burton identified Rabinovich as Luchansky's key Ukrainian lieutenant, serving in a

variety of capacities including, until 1995, Nordex vice president.

Rabinovich has stated repeatedly that he severed relations with Luchansky in 1995 due

to Nordex's poor international reputation. He has consistently denied participating

in any criminal activity while he worked for Nordex.

An April 1997 Time magazine article identified Luchansky as "the most pernicious

unindicted criminal in the world."

Luchansky's trading activities in the former Soviet Union encompass weapons, oil,

narcotics, natural gas, chemicals, precious metals, fertilizers, agricultural

commodities, and consumer goods.

Other Luchansky enterprises reportedly include prostitution, drug manufacture,

racketeering, influence peddling and fixed privatization auctions.

Nordex grossed $2 billion in 1994, investing some of its income in enterprises

ranging from a Moscow beer brewery to a Kyiv tire plant, a Magnitogorsk steel mill,

an Austrian health spa and even a Uruguayan car dealership, according to various

media reports.

Luchansky's biggest business coup came in 1993, when he engineered a fuel-for-food

deal between Russia and Ukraine.

In 1995, after meeting at a Democratic Party fundraiser with U.S. President Bill

Clinton and sparking a U.S. political scandal, Luchansky fell under increasingly

intense international investigation.

In 1996 a $35 million gold mine deal brokered by Luchansky between the Kazakhstan

government and a Canadian mining company flopped, cutting into Nordex earnings.

Nordex has reportedly suffered in the wake of the emerging-markets economic crisis.

Luchansky maintains a residence in the Israeli seaside town of Netanya, a Mecca for

Soviet-region emigres and scene of intense Russian mob activity, the Jerusalem Post

newspaper reported.

The Post was unable to contact Luchansky for comment and his whereabouts are unknown.

I Expand My Summary Table Once Again

The table which I have been developing in my previous four letters to you can now be

elaborated with the Leonid Wolf entry. As the SBU press release gives no dates for the

Leonid Wolf assassinations, I am assuming that they took place in the last five years:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

04Jul99

The Wiesenthal-Safer Calumny

Summer 1941

25Jul99

Who did Israel Roitman murder?

1941

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have encouraged by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

01Jul99

Who murdered Borys Derevyanko?

August 11, 1997

27Jul99

Who did Leonid Wolf murder?

1994-1999

And I Find My Earlier Conclusions Strengthened

For your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom, you went to Ukraine

determined to broadcast the story - no matter what the evidence - of Ukrainians

oppressing and murdering Jews. In order to do so, you had to blind yourself to the

plentiful evidence that exactly the opposite was taking place. The reality is that

Ukraine is being plundered and assaulted by a Jewish mafia based in Israel. You can

begin your investigation of this phenomenon with the cases of the following three

Israeli citizens: (1) "the most pernicious unindicted criminal in the world" Grigory

Luchansky, (2) his "key Ukrainian lieutenant" Vadim Rabinovich, and (3) "contract

killer" Leonid Wolf. Please note that in your smearing of Ukraine, you were unable to

come up with evidence of a Ukrainian mafia based in Ukraine and victimizing Israel. The

evidence was the opposite, but you were not interested in evidence.

But since the subject of our discussion is not merely crime, but rather cross-ethnic

violence, I restrict my attention to assassin Leonid Wolf, and with respect to Leonid

Wolf, I ask you to note that you were unable to come up with evidence of a Ukrainian

assassin who roamed Israel murdering as he went, especially one whom Israel, fearing the

vengeance of a powerful Ukraine, neglected to arrest and put on trial, but merely banned

from Israeli soil for a time.

Mr. Safer, Ukraine's plunderers and assassins cannot operate in a vacuum. They need

support. They need Swiss banks to stash their loot. They need Israel to provide them

with sanctuary. They need journalists to smear their victims. And so, although you

have lost all claim to journalistic competence and integrity, at least you can console

yourself with not being alone and unappreciated. Indeed, you are a valued member of a

large and successful team. Grigory Luchansky, Vadim Rabinovich, and Leonid Wolf

undoubtedly know of your work, and they thank you for it.

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 809 hits since 23Oct99

Morley Safer Letter 16 23Oct99 Fifth anniversary commemoration

If, to imagine a comparable case, CBS management jointly owned a chicken-packing

plant that had been cited for sanitation violations, then it would be unethical for 60

Minutes to run a story defending the plant without disclosing its ownership.

October 23, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Fifth anniversary of The Ugly Face of Freedom

Now that we have arrived at the fifth anniversary of your 23Oct94 60 Minutes broadcast

The Ugly Face of Freedom, I think that all might agree that five years has given us

sufficient time to reflect on that broadcast, to arrive at a reasonable understanding of

its defects, and to decide what corrective action remains for 60 Minutes to undertake.

It is the purpose of the present letter to propose that the corrective action should be

a 12-minute 60 Minutes story under the title The Ugly Face of 60 Minutes, and

necessarily hosted by yourself.

Given the severe time limitation of a 12-minute segment, not to mention the public's

lack of interest in excessive detail, The Ugly Face of 60 Minutes will be forced to

overlook scores of lesser inaccuracies and biases, and will be forced to omit mention of

any defects that contain the least element of doubt. Rather, The Ugly Face of 60

Minutes will have no option but to outline only those major defects and errors

concerning which there is no dispute. Below is my listing of the points which - being

the most important and the least disputable - are ones that The Ugly Face of 60 Minutes

should include.

Who did it?

The authorship of The Ugly Face of Freedom was Jewish. The Ugly Face of 60

Minutes should start by acknowledging that The Ugly Face of Freedom was not just an

attack upon Ukrainians and upon the nation of Ukraine, but that it was a Jewish attack.

You will be able to convince your viewers of this merely by disclosing that every last

person bearing responsibility for the story, from the very top of the chain of command

to the very bottom, was Jewish:

(1) Laurence Tisch, Chairman and CEO of CBS

(2) Eric Ober, President of CBS News

(3) Don Hewitt, Executive Producer of 60 Minutes

(4) Jeffrey Fager, Producer of The Ugly Face of Freedom

(5) Morley Safer, Program Host

(6) Simon Wiesenthal, one of the two featured program witnesses

(7) Yaakov Bleich, the other of the two featured program witnesses

Moreover, The Ugly Face of 60 Minutes should acknowledge that it was unethical for CBS

to run a story on Ukraine without acknowledging its conflict of interest - the conflict

being that it is an integral part of Jewish culture to nourish fear and hatred of

Ukrainians, and yet 60 Minutes which was owned and operated by Jews undertook to

broadcast what purported to be an objective, investigative-journalism story on Ukraine.

If, to imagine a comparable case, CBS management jointly owned a chicken-packing plant

that had been cited for sanitation violations, then it would be unethical for 60 Minutes

to run a story defending the plant without disclosing its ownership.

One of the authors of The Ugly Face of Freedom may have been a Gestapo

agent. Of all the individuals in the above list, I see no need to discuss

transgressions beyond those committed in creating the broadcast, except in one case

where it is of the highest relevance - and that is the case of Simon Wiesenthal whom you

bring forward to testify concerning Nazi collaboration when he himself appears to be a

Nazi collaborator of major proportions, possibly with the blood of many on his hands,

and possibly much of it Jewish blood. The Ugly Face of 60 Minutes should disclose the

suspect nature of Wiesenthal's past, as for example the occasion on which Simon

Wiesenthal was allowed by his German captors to keep two pistols, or the occasion on

which other Jews were executed following their recapture after escaping, whereas Simon

Wiesenthal was relieved of work and put on double rations. This information is highly

relevant, as it suggests the possibility that Simon Wiesenthal used 60 Minutes to offer

false testimony concerning Nazi collaboration partly in order to conceal his own guilt.

What did they do?

The attempt on the part of CBS Jews steeped in a culture of hatred toward Ukrainians to

report on Ukraine resulted in outstanding distortions which can be corrected as follows:

(1) In the pre-German interval, Ukrainians did not kill Jews. The Ugly Face of 60

Minutes should disclose to its viewers that the Wiesenthal-Safer calumny - that prior to

the arrival of German forces, Ukrainians killed some five to six thousand Jews - is

without support.

(2) In the pre-German interval, Jews did kill Ukrainians. The Ugly Face of 60

Minutes should disclose that in the days prior to occupation by German forces, the

Jewish-dominated NKVD tortured and murdered Ukrainians by the thousands.

(3) The Yaakov Bleich stories cannot be substantiated. The Ugly Face of 60 Minutes

should disclose that the Yaakov Bleich stories of elderly Jews being stabbed and left

for dead in two different locations in Ukraine cannot be substantiated.

(4) Stepan Bandera was a Ukrainian patriot. The Ugly Face of 60 Minutes should

balance negative Stepan Bandera coverage by disclosing that Bandera was arrested by the

Germans in the first days of their invasion of Ukraine, spent most of the war in German

captivity, lost two brothers in Auschwitz, and upon release from German captivity toward

the end of the war, devoted his efforts to fighting the Germans.

(5) Symon Petliura protected Jews from anti-Ukrainian provocateurs. The Ugly

Face of 60 Minutes should balance negative Symon Petliura coverage by quoting his own

words, as for example this excerpt from his Army Order No. 131: "I most positively order

that all those who are instigating you to pogroms be thrust out of the army, and as

traitors to the fatherland be handed over to the court. Let the court punish them

according to their crimes by giving them the severest lawful penalty."

(6) The Galicia Division was an anti-Bolshevik combat unit. The Ugly Face of 60

Minutes should disclose that the Galicia Division was not part of the SS, but only of

the Waffen-SS, and so was a combat unit; that there were a total of 38 Waffen-SS

divisions comprised of several nationalities, including four Dutch divisions, two

Belgian, as well as French, Norwegian, and Russian; and that the Galicia Division did

not "march off to fight for Hitler," but rather marched off to fight against the

Bolshevik re-occupation of Western Ukraine.

(7) The Holocaust story has been adulterated. The Ugly Face of 60 Minutes should

disclose that the history of the Holocaust has been adulterated by the admixture of

fantasies concocted by unprincipled opportunists - Jerzy Kosinski being the most widely

known example, and the Wiesenthal-Safer calumny providing the instance closest to home.

(8) CBS stone-walled. The Ugly Face of 60 Minutes should disclose that 60 Minutes

illegally destroyed the 16,000 pieces of mail which protested The Ugly Face of Freedom,

and that 60 Minutes also delayed for five years (and maybe a little bit longer) before

informing its viewers of the defects in the original broadcast.

(9) Mistranslation. Conceding for present purposes that 60 Minutes was not clearly in

the wrong to always translate Zhyd as Kike, nevertheless The Ugly Face of 60 Minutes

should disclose that when the editor of Za Vilnu Ukrainu used the word Yevrei, 60

Minutes was obligated to translate that as Jew, and was clearly in the wrong to have

translated it as Kike.

(10) Ukrainian sacrifices to save Jews. The Ugly Face of 60 Minutes should tear up

its picture of unrelieved Ukrainian hostility to Jews by disclosing that a large number

of Ukrainians risked their lives, and gave their lives, to save Jews, and that no

comparable reciprocity has ever been observed from the Jewish side. The case of

Metropolitan Andrey Sheptytsky hiding large numbers of Jews on church property could be

featured in this context, as could the Ukrainian Bodnar's saving the life of Simon

Wiesenthal.

(11) The chief Ukrainian roles during WW II were those of victim and of victor.

The Ugly Face of 60 Minutes should tear up its picture of unrelieved Ukrainian sympathy

for Nazism by disclosing that Ukrainians were among the foremost victims of the Nazis,

suffering losses much greater than Jewish losses, and were in the forefront of the

battle which defeated the Nazis.

Why did they do it?

Jews have motives for calumniating Ukraine. The Ugly Face of 60 Minutes should

finally inform its viewers of Jewish motives for calumniating Ukrainians and Ukraine,

among these being the following:

(1) Brain drain. Magnified and incited Ukrainian anti-Semitism is needed in order to

increase the brain drain from Ukraine to Israel.

(2) Image of the Jew as victim. Inculcating the image of Jews as victims of the

Nazis, and Ukrainians as the leading collaborators of the Nazis, serves to crowd out,

and give the appearance of implausibility to, a series of other images: that Ukrainians

were leading victims of the Nazis, that Ukrainians played a leading role in the defeat

of the Nazis, that Jews collaborated with the Nazis more than Ukrainians did, that

Ukrainians risked their lives and gave their lives to save Jews, and that in today's

world, among the leading perpetrators of war crimes and crimes against humanity are the

Israelis.

(3) The Lviv massacre. Promoting the false story of Ukrainians massacring Jews prior

to the arrival of the Germans is particularly useful in winning disbelief of the true

story that the Jewish-dominated NKVD massacred Ukrainians prior to the arrival of the

Germans.

(4) Bohdan Khmelnytsky. The Jewish calumniation of Ukrainians strengthens a frame

of mind that will more readily accept the Jewish revision of the Bohdan Khmelnytsky

uprising of 1648 from the accurate view that it was a rebellion against severe

Polish-Jewish oppression to the false view that it was a spontaneous outburst of

gratuitous and genocidal anti-Semitism.

(5) US aid. The Jewish calumniation of Ukrainians weakens competition for US aid, as by

discrediting Ukrainian president Leonid Kuchma who was at the time of the 60 Minutes

broadcast paying an official visit to the US.

(6) Group cohesion. The incitement of fear and hatred in Jews increases popular

support for, and the flow of private donations to, Jewish leaders. A focus is needed

for that fear and hatred. At the moment, Ukrainians have been chosen to be that focus.

Most of the above assertions have been documented, sometimes at length, on the Ukrainian

Archive at . If you would like me to direct your attention to documentation

concerning any particular assertion - whether that documentation is on the Ukrainian

Archive or elsewhere - please let me know and I will be happy to oblige.

Twelve minutes to restored credibility

I think you will have no trouble accomodating all of the above points into a single 60

Minutes segment. If you do, and if you broadcast that segment, you will turn your

currently failing grades for competence and integrity into high As, and you will lift

the status of 60 Minutes to a level never before reached in American journalism. If you

do not, you will credit 60 Minutes with the dubious achievement of having broadcast the

most concentrated segment of hate propaganda ever to make its appearance in the

mainstream media.

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 821 hits since 28Oct99

Morley Safer Letter 17 28Oct99 CBS must produce its evidence

"At the end of June 1941 the NKVD massacred 10,000 prisoners in Lviv."

Nicolas Werth

In connection with the photograph below, the caption referring to "hundreds of bodies"

at Vinnytsia may be somewhat of an underestimate, as other sources give higher counts,

as for example in a Chronology of Major Events, opposite the date 13-17 July, 1943, the

following entry: "An international medical commission with representation from neutral

powers examines the graves of 9,439 victims of NKVD shootings (1937-8) in Vinnytsia"

(Yury Boshyk, Ukraine during World War II: History and its aftermath, Canadian Institute

of Ukrainian Studies, Edmonton, 1986, p. 257).

October 28, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Jews massacred Ukrainians in pre-German Lviv

One cannot read the history of the 1941 German invasion of Ukraine without endlessly

bumping into accounts of the massacre of Ukrainians by the retreating Jewish-dominated

NKVD. In reinforcement of the many quotations which I brought to your attention in my

letter to you of 04Jul99, I presently enclose the chapter-long statement of Alfred M. de

Zayas, and I add below the briefer statement of Nicolas Werth:

The rapid German advance in the first months of the war forced the NKVD

to evacuate several prisons, labor colonies, and camps that would

otherwise have fallen into enemy hands. Between July and December

1941, 210 colonies, 135 prisons, and 27 camps, containing nearly

750,000 prisoners, were transferred to the east. Summarizing "gulag

activity in the Great Patriotic War," the Gulag chief, Ivan Nasedkin,

claimed that "on the whole, the evacuation of the camps was quite well

organized." He went on to add, however, that "because of the shortage

of transport, most of the prisoners were evacuated on foot, over

distances that sometimes exceeded 600 miles." One can well imagine the

condition in which the prisoners arrived at their destinations. When

there was not enough time for a camp to be evacuated, as was often the

case in the opening weeks of the war, the prisoners were simply

executed. This was particularly the case in western Ukraine, where at

the end of June 1941 the NKVD massacred 10,000 prisoners in Lviv, 1,200

in the prison at Lutsk, 1,500 in Stanislwow, and 500 in Dubno. When

the Germans arrived, they discovered dozens of mass graves in the

regions of Lviv, Zhytomyr, and Vynnytsa. Using these "Judeo-Bolshevik

atrocities" as a pretext, the Nazi Sonderkommandos in their turn

immediately massacred tens of thousands of Jews.

Nicolas Werth in Stephane Courtois, et al., The Black Book of

Communism: Crimes, Terror, Repression, Harvard University Press,

Cambridge Massachusetts and London England, 1999, pp. 225-226.

The Wiesenthal-Safer Calumny is a lie of Orwellian

proportions

Of course my reason for bringing these two additional accounts to your attention is to

underline the admission that journalistic ethics demands that you make - that your

23Oct94 60 Minutes story The Ugly Face of Freedom got things exactly backwards. In the

days prior to German occupation, it was Jews who were killing Ukrainians by the

thousands. This is attested to by many. The Wiesenthal-Safer Calumny that in the

days prior to German occupation, Lviv Ukrainians killed some five to six thousand Jews

is attested to only by Simon Wiesenthal and yourself.

CBS attempts to re-write history

One motive for CBS Jews to broadcast the Ugly Face of Freedom appears to be to re-write

a history that they find unflattering. The historical record shows that Communist rule

over Ukraine was largely a Jewish-inflicted oppression and carnage of which the Lviv

massacre constituted a single incident. The Wiesenthal-Safer Calumny, then, gives the

impression of being, in part, an attempt to replace the accurate perception of Jews

killing Ukrainians - or more generally, Jews killing Slavs - with the false image of

Ukrainians killing Jews. However, the CBS effort was insufficient to erase from the

historical record that the essence of Ukrainian-Jewish relations is captured not by the

Ugly Face of Freedom, but by scenes such as the one below.

Vynnytsa, Ukraine, June 1943. Here trenches dating from 1937-38 were opened and hundreds of bodies exhumed.

The authorities had built a park and summer theater on the site. Similar trenches were discovered in Zhytomyr,

Kamenets-Podolski, and other areas. Such macabre discoveries continue even today. In 1997, 1,100 bodies were

exhumed in St. Petersburg, and another 9,000 were found in a mass grave in the forests of Karelia.

Stephane Courtois, et al., The Black Book of Communism: Crimes, Terror, Repression, Harvard University Press,

Cambridge Massachusetts and London England, 1999, between pp. 202 and 203.

It's time for CBS to produce its evidence.

If you have evidence which demonstrates that the Wiesenthal-Safer accusation is true, I

invite you to break your five-year silence by placing it beside the evidence that I have

adduced so that comparisons can be made and the truth can be discovered. Send me your

evidence, and I will publish it on the Ukrainian Archive web site the same day, and web

visitors will be able to judge for themselves who is right. If you have no evidence on

your side, I invite you to break your five-year silence by withdrawing the

Wiesenthal-Safer Calumny.

If you continue to remain silent, the public will continue to judge not only that you

were in the wrong, but that you lack the integrity to admit it as well.

Lubomyr Prytulak

cc: Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney, Lesley Stahl, Mike

Wallace.

HOME DISINFORMATION PEOPLE SAFER 653 hits since 05Apr00

Morley Safer Letter 18 05Apr00 Flip side of French drinking

"In 1991, Morley Safer's '60 Minutes' report on the possible heart

protective effects of drinking red wine led to a 44 percent increase

in red wine sales among Americans." - David Jernigan

"While men in Sweden can expect to live 76.5 years on average, a

French man's average lifespan is 74.1 years." - Cardiologist

Michel de Lorgeril

April 05, 2000

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

The weight of scientific evidence contradicts

your French Paradox conclusions

My letter to you of 21Apr99 on the question "Does drinking wine promote longevity?"

demonstrated that your conclusion that drinking 3 to 5 glasses of wine per day promotes

longevity could be seen to be unwarranted from no more than the data that you adduced in

its support. Today, I was astonished to read literature published by the Marin

Institute indicating that research literature that you have failed to bring to public

attention, either in your two French Paradox broadcasts or afterward, reveals that the

bulk of the evidence points to conclusions opposite to the ones that you advocated.

Below, I reproduce excerpts which illustrate the nature of this evidence from two Marin

Institute articles:

The Flip Side of French Drinking

by Hilary Abramson (c) 2000 The Marin Institute

Johnny Carson [who underwent quadruple heart bypass surgery last year] has some advice for

David Letterman [who is recovering from a quintuple bypass]:

"Drink more red wine."

That's the message Carson left for Letterman while he was in the hospital.

- Associated Press

One of the fathers of the "French Paradox" believes the time has come to "ban" the

expression his research team published in the mid '80s.

One of his countrymen, whose work helped make famous the paradox of having a high

saturated fat diet and lower than expected death rate from heart disease nearly a

decade ago on "60 Minutes," says that attributing a low rate of heart disease to

daily consumption of wine or other forms of alcohol is wrong.

A growing number of French health researchers have news for the rest of the world: It

is myth that the French are healthier than most everyone else because they drink. In

truth, the French are drowning in the grape and paying a hefty price for it.

"There is no scientific consensus today over the protective effect of alcohol," says

Dominique Gillot, France's secretary of state for health. "The link between the

quantity of alcohol consumed and increase of risk of diseases, particularly cancer,

is, on the other hand, scientifically validated."

The fact is that according to data from the world's largest study of heart disease,

conducted by the World Health Organization (WHO) during the past decade in 21

countries with 10 million men and women, French heart disease statistics appear to

have been underestimated and the "French Paradox" overestimated. France's rate of

heart disease is actually similar to that of neighboring Italy, Spain, and southern

Germany - lower than many countries in the world, but hardly as remarkable as

reported in the 80s and early 90s.

The French drink one-and-a-half times more per capita than Americans and their death

rate from liver cirrhosis is more than one-and-a-half times greater than that in the

United States. According to WHO, France has the sixth highest adult per capita

alcohol consumption in the world. (The U.S. ranks 32nd.) Alcohol may be involved in

nearly half of the deaths from road accidents, half of all homicides, and one-quarter

of suicides, according to the French equivalent of the U.S. Institutes of Health.

And while coronary heart disease may be less pervasive in that country of 60 million

people than in many others, it is still the number one cause of death.

Within the past year, several other revelations have highlighted this

little-publicized, other side of French drinking:

According to the first French economic study of its kind, France is more like

the U.S. than Americans might realize in that alcohol also ranks first - above

tobacco - in its cost to society. Tobacco takes more of a toll than alcohol in

the rest of Europe, Canada and Australia.

The high premature death rate of French men is largely due to alcohol abuse. It

is nearly double the premature death rate of French women, and the magnitude of

the difference is the highest in Europe, according to the French government's

most recent report on health.

French youth, who can legally drink at age 16, prefer beer and distilled spirits

to wine and have increased their consumption five-fold since 1996 in part

because 12- to 14-year-olds are drinking and binge drinking. This has led to a

new government "War Against Drugs" that includes alcohol.

[...]

The French Paradox. Even in English the expression sounded romantic to 33.7 million

Americans who first heard it in a report by Morley Safer on "60 Minutes" in November

1991. Although the French eat fatty foods and smoke more than Americans, said Safer,

"if you're a middle-aged American man, your chances of dying of a heart attack are

three times greater than a Frenchman of the same age. Obviously, they're doing

something right - something Americans are not doing... Now it's all but confirmed:

Alcohol - in particular red wine - reduces the risk of heart disease."

Within four weeks, U.S. sales of red wine rocketed by 44 percent. American Airlines

reported being unable to stock enough red wine to meet demand. By February 1992, a

Gallup poll showed that 58 percent of Americans were aware of research linking

moderate drinking to lower rates of heart disease. According to the poll, consumers

had returned to drinking levels not seen since the mid-'80s. Although beer remained

the preferred drink of Americans, wine preference increased from 22 to 27 percent.

Five months after the 1992 poll, "60 Minutes" re-broadcast the "French Paradox"

segment. Sales of red wine shot up 49 percent over the previous year. Safer was

honored in France with a special "communication" prize from LVMH Moet Hennessy-Louis

Vuitton.

During the next few years, the Wine Institute lobbied officials of the U.S.

Department of Health to reflect studies confirming the "60 Minutes" side of French

drinking in the U.S. Dietary Guidelines, which the industry subsequently used to

market wine as a health elixir. Food and Wines from France, which promotes Gallic

products overseas, placed full-page newspaper ads announcing that French consumption

of fatty food was counteracted by drinking French red wine.

"[Health] announcements are increasing consumption more than anything else," said

Stephanie Grubbs, marketing manager for Robert Mondavi Coastal, in Impact magazine in

1997. That same year, three out of four readers in the January Consumer Reports on

Health survey believed that moderate red wine consumption is more beneficial than

drinking beer or liquor.

Recently, the San Francisco-based Wine Institute helped some California wineries get

permission from the Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms (BATF) to add a label

referring consumers to the federal dietary guidelines to learn the "health effects"

of alcohol. But anyone who actually sent for the document would discover that the

government's advice on alcohol is mostly cautionary.

Inflamed by the belief that the wine industry was using the label to make it appear

that the government was suggesting Americans drink for their health, Senator Strom

Thurmond (R-SC), whose daughter was killed by a drunk driver, recently won a battle

for the BATF to hold hearings on whether the "health effects" label can legally be

affixed to every wine bottle. They're scheduled to take place in a number of U.S.

cities in late spring.

Today the Wine Institute touts its product on its website with studies and press

releases. One quotes David Pittman, Ph.D., researcher at Washington University in

St. Louis: "In societies such as France, Italy, Spain and Portugal, where wine and

overall alcohol consumption is higher than in the United States, they just don't have

as many alcohol-related problems such as drunk driving and underage drinking."

That would be news to France.

The world view that the French are able to control their drinking habits is untrue,

according to Pierre Kopp, professor of economics at the Sorbonne. Kopp recently

released the first French study estimating the cost of legal (alcohol and tobacco)

and illegal drugs. Kopp estimates that alcohol costs France $18.5 billion (U.S.)

each year. Drinking is responsible for nearly 53 percent of overall social costs of

alcohol, tobacco and illegal drugs, he reports. (Annual cost to the state is $14.3

billion for tobacco and $2 billion for illegal drugs.)

But even these high alcohol economic cost figures are underestimated, cautions the

researcher, because he left out alcohol-related crime and accidents, which comprise

some of the largest costs to society in the United States. Kopp focused on public

and private money spent on medical treatment, lost productivity, absenteeism,

uncollected taxes, unpaid health contributions, and preventive measures.

[...]

"Consumption is exceptionally high and the final bill is extremely heavy. Alcohol

accounted for 42,963 deaths in France in 1997."

[...]

When "60 Minutes" introduced the French Paradox to America, Morley Safer featured

only one French scientific authority - Serge Renaud, a trendsetter in alcohol

research who still maintains that "there is no doubt that a moderate intake of wine

(one to three glasses per day for a man) is associated with a 30- to 40-percent

reduction in mortality from all causes." In its first issue of the new millennium,

the prestigious British journal Lancet noted in a short profile of Renaud that his

enthusiasm for alcohol and the French Paradox is hardly unanimous today among his

French peers. In fact, at least two of the scientists instrumental in early French

Paradox research today disagree with Renaud's belief in the central role of alcohol

in a lower coronary heart disease rate.

[...]

What's new for both men is the MONICA Project established by centers around the world

to MONItor trends in Cardiovascular diseases and relate them to risk factor changes

over a 10-year period. Established in the early 1980s by WHO, its final data were

highlighted last September at the European Society of Cardiology in Barcelona. De

Lorgeril reported there that the WHO data were 75 to 90 percent higher than France's

statistics for coronary heart disease deaths.

The cardiologist said he scrutinized alcohol-related deaths and found that French

men, "who drink too much," have the highest rates of liver disease and - by far

more upper gastrointestinal cancer, and were more likely to die in accidents, by

suicide, or as a consequence of crime than men of other nationalities. While men in

Sweden can expect to live 76.5 years on average, a French man's average lifespan,

said de Lorgeril, is 74.1 years.

Dr. Ian Graham, a professor of epidemiology at Trinity College in Dublin, said that

de Lorgeril's statistics suggest that the lower rate of coronary deaths in France are

due "to competing causes of death" - many more French men might die early from

alcohol-related causes before they have the opportunity to die of heart disease.

[...]

In 1998, a pharmacist who is a director at the French counterpart of the U.S.

National Institute of Health handed then French Health Minister Bernard Kouchner a

report that had the effect of "a sort of a bomb." In what has become known as the

Roques Report, Bernard Roques classified drugs on the basis of their danger to the

public rather than their legal status. Based on scientific data, alcohol took first

place along with heroin and cocaine; tobacco took second place with amphetamines and

LSD; and marijuana was in the third, least dangerous group.

[...]

Written by Hilary Abramson; edited by James F. Mosher; copy edited by Pam Glenn

Copyright 2000 Marin Institute for the Prevention of Alcohol Other Drug Problems

The original article from which the above excerpts were taken can be found on the

Marin Institute web site at .

Drink Like the French,

Die Like the French

by David Jernigan

The truth is finally starting to come out: If Americans drink alcohol like the

French, we will die like the French.

[...]

Nearly 43,000 French people die each year from alcohol-related causes, roughly the

equivalent of 200,000 American - double the number who currently die annually of

alcohol-related causes in the United States.

According to the World Health Organization's Global Status Report on Alcohol, the

French drink 54 percent more alcohol than Americans, and die of liver cirrhosis 57

percent more often.

Yes, fewer French people die of heart disease than would be expected given their

fatty diets. However, French men in particular die prematurely in disproportionate

numbers, and alcohol-related problems are often the cause.

In 1991, Morley Safer's "60 Minutes" report on the possible heart protective effects

of drinking red wine led to a 44 percent increase in red wine sales among Americans.

Assiduous lobbying by wine makers prompted the Department of Agriculture (USDA) for

the first time to make positive mention of alcohol consumption in its Dietary

Guidelines for Americans.

Now wineries want to label their products as health food. In 1999 several wineries

convinced the Federal Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms (BATF) to permit an

ambiguous label on wine bottles suggesting that people write the USDA to learn more

about the "health effects" of drinking alcohol.

Further pressure from the Wine Institute and complaints from Senator Strom Thurmond,

author of the warning label currently on alcohol bottles, prompted BATF to open the

entire issue of putting health claims on alcohol bottles for public comment. The

BATF is expected to hold hearings on the topic around the nation this spring.

To date, no U.S. government agency has recommended that Americans drink alcohol to

protect themselves against heart disease.

[...]

The push to put a health benefits label on alcohol bottles is a marketing ploy, pure

and simple.

[...]

David Jernigan directs international programs for The Marin Institute. He is the author of

Thirsting for Markets: The Global Impact of Corporate Alcohol.

Copyright 2000 Marin Institute for the Prevention of Alcohol Other Drug Problems

The original article from which the above excerpts were taken can be found on the

Marin Institute web site at .

What you are obligated to do

(1) Retract and correct The French Paradox. You must bring to public attention two

things: that the evidence presented in your two French Paradox broadcasts was

insufficient to justify your conclusions to the effect that drinking wine prolongs life

(as explained in my letter to you of 21Apr99, already cited above); and that broader

scientific evidence than you reported in your broadcasts, or since, contradicts your

conclusions (as illustrated in the Marin Institute excerpts above). Your unwarranted

and false conclusions advocating wine consumption cannot be left to continue inflicting

harm upon the public as they do today. Your obligation to journalism, to 60 Minutes, to

the public, and to your conscience, demands that you issue such a retraction and

correction without reservation and without delay.

(2) Disclose any conflict of interest relating to The French Paradox. Please

disclose any consideration that you may have received, or that 60 Minutes or CBS may

have received, from the wine or alcohol industries for your two French Paradox

broadcasts. In the absence of affirmations on your part that no such consideration has

traded hands, your broadcasts may tend to be viewed less as defective reporting than as

infomercials. Of particular interest would be the nature of any relationship between 60

Minutes and Edgar Bronfman Senior, chairman of liquor giant Seagram.

(3) Retract and correct The Ugly Face of Freedom. Every day, growing numbers of

people become convinced that you owe a similar retraction and correction for your

similarly incorrect and damaging 23Oc94 broadcast, The Ugly Face of Freedom.

(4) Disclose any conflict of interest relating to The Ugly Face of Freedom. Please

disclose the degree to which your broadcast The Ugly Face of Freedom was requested by

external sources, who these sources were, and what benefits to 60 Minutes or to CBS

accrued from complying with such external requests. Of particular interest would be any

request originating from the direction of Edgar Bronfman Senior. You need to take some

such step in order to disarm the suspicion that your broadcast was no better than an

eruption of the hatred toward non-Jews, and particularly of the special hatred toward

Ukrainians, which is endemic to Jewish culture.

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 747 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 14 Sep 4/97 The forgotten Bodnar

September 4, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In your testimony on the 60 Minutes broadcast of October 23, 1994 "The Ugly Face of Freedom" I notice a startling

omission:

MORLEY SAFER: I get the impression from people that the actions of the Ukrainians, if anything,

were worse than the Germans.

SIMON WIESENTHAL: About the civilians, I cannot say this. About the Ukrainian police, yes.

That's all you said! You just left it at that! But in that case, there is something very big missing from your

statement, isn't there Mr. Wiesenthal - something very interesting, very important, very relevant? Something that the

60 Minutes viewer would have found to be quite remarkable? Do you know what it is?

It is the story of the Ukrainian policeman with the surname Bodnar the one who saved your life? Remember him?

Don't you think that this forgotten Bodnar is someone who should have been mentioned in your statement? And doesn't

the story of the forgotten Bodnar somewhat contradict your unqualified statement that the Ukrainian police

collectively were worse than the Germans? And if among what you say is the worst of the Ukrainians (the auxiliary

police) some are saving Jews, then what heroic acts can we expect among the rest of the Ukrainian population?

To refresh your memory about this story which seems so forgettable to you now, I may remind you that you were

about to be executed, but:

The shooting stopped. Ten yards from Wiesenthal.

The next thing he remembers was a brilliant cone of light and behind it a Polish voice: "But

Mr. Wiesenthal, what are you doing here?" Wiesenthal recognized a foreman he used to know, by

the name of Bodnar. He was wearing civilian clothes with the armband of a Ukrainian police

auxiliary. "I've got to get you out of here tonight."

Bodnar told the [other] Ukrainians that among the captured Jews he had discovered a Soviet

spy and that he was taking him to the district police commissar. In actual fact he took

Wiesenthal back to his own flat, on the grounds that it was unlikely to be searched so soon

again. This was the first time Wiesenthal survived. (Peter Michael Lingens, in Simon

Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 8)

But the story of the forgotten Bodnar is even better than that - Bodnar not only saved you, not only risked his

life to save you, but possibly gave his life to save you. I say that because Bodnar must have known that the

punishment for saving a Jew from execution and then helping him escape would be death. And how could he get away with

it? In fact, I ask you now, Mr. Wiesenthal, whether the forgotten Bodnar did get away with it, or whether he paid for

it with his life, for as you were tiptoeing out, you were stopped, Bodnar offered his fabricated story, and then:

The German sergeant, already a little drunk, slapped Bodnar's face and said: "Then what are you

standing around for? If this is what you people are like, then later we'll all have troubles.

Report back to me as soon as you deliver them [Wiesenthal along with a fellow prisoner]." (Alan

Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 37)

These passages invite several pertinent conclusions which a man of integrity and conscience would have insisted

on bringing to Morley Safer's attention:

(1) You yourself, Mr. Wiesenthal, can see a Ukrainian police official having his face slapped by a German

sergeant, which serves to remind you that Ukraine is under occupation, to show you who is really in charge, to suggest

that the German attitude toward Ukrainians is one of contempt and that the expression of this contempt is

unrestrained.

(2) You yourself see also that Bodnar's flat is subject to searches, indicating that although he is a participant

in the anti-Jewish actions, he is a distrusted participant, and a participant who might feel intimidated by the

hostile scrutiny of the occupying Nazis.

(3) But most important of all, you see that the German sergeant is waiting for Bodnar to report back. Alan Levy

writes that "Bodnar was ... concerned ... that now he [Bodnar] had to account, verbally at least, for his two

prisoners" (p. 37). If Bodnar reports back with the news that you, Mr. Wiesenthal, escaped, then how might Bodnar

expect the face-slapping German sergeant to respond? For Bodnar at this point in the story to actually allow you, Mr.

Wiesenthal, to escape is heroic, it is self-sacrificing, it is suicidal. And yet the forgotten Bodnar does go ahead

and effect your escape, probably never imagining that in later years this will become an event unworthy of notice

during your blanket condemnation of Ukrainians.

What I urge you to do now, Mr. Wiesenthal, is the following:

(1) Conduct a search to determine the fate of the forgotten Bodnar, and bestow upon him the recognition that he

deserves for his heroic action. Hopefully, Bodnar is still alive, so that the recognition will not be posthumous.

Hopefully, Bodnar did not sacrifice his life to save yours, as then your ingratitude would be truly black.

(2) Bring the forgotten Bodnar to the attention of Morley Safer at 60 Minutes, and ask for some correction of the

negative image created of the Ukrainian police.

(3) Search your memory long and hard and determine a version of the story which appears to be closest to the

truth, and then publish it as the official account, because at present, the wildly different versions in your several

biographies create the negative image of someone who just spews tall tales off the top of his head, without any

consideration for making them consistent with earlier versions of those same tales. For example, Mr. Wiesenthal, what

impression do you imagine is created in the mind of a reader who is told in Justice Not Vengeance that Bodnar saved

you alone and took you to his apartment, but then is told in The Wiesenthal File that Bodnar saved you together with

another prisoner and took the two of you to the office of a "commissar" which office the two of you spent the entire

night cleaning? I will tell you what impression is created, Mr. Wiesenthal - it is that of a person lying so

clumsily, that one almost imagines that he does so in order to be caught and exposed so as to finally be able to

confess and to purge his conscience.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 879 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 15 Sep 8/97 The elusive Lviv pogrom

September 8, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

According to your testimony on the 60 Minutes broadcast of October 23, 1994, "The Ugly Face of Freedom," in three

days following the evacuation of the Communist forces and before the arrival of the German troops, Ukrainian police

killed between five and six thousand Jews:

SAFER: He [Simon Wiesenthal] remembers that even before the Germans arrived, Ukrainian police

went on a 3-day killing spree.

WIESENTHAL: And in this 3 days in Lvov alone between 5 and 6 thousand Jews was killed.

...

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia, the police, killed 3,000

people in 2 days here.

Now before going beyond what was actually said in the broadcast, we already see a discrepancy which I ask you to

comment on. Specifically, you are the expert on the Holocaust who is testifying on 60 Minutes, and more than that you

are the eyewitness to the Lviv pogrom - the only eyewitness - and you tell Morley Safer that 5 to 6 thousand Jews were

killed in three days - but then Mr. Safer turns around and changes it to 3 thousand killed in two days. This does not

seem fair - after all you were there and Morley Safer wasn't, and whereas for Mr. Safer, this is just a story that he

is covering, for you it is the pivotal experience which determined the course of your life, the experience which in

the words of Mr. Safer, "compelled Wiesenthal to seek out the guilty, to bring justice."

So I wonder why Morley Safer changed your numbers? As you are the only witness adduced, Mr. Safer seems to have

lowered your figures on his own initiative. I wonder if you have contacted Mr. Safer concerning his revision of your

estimate, or if in your subsequent discussions with Mr. Safer, you might have by now arrived at a mutually-agreed

estimate? If you have, I wonder if you would be able to tell me whether Mr. Safer has agreed to raise his estimate,

or if you have agreed to lower yours?

Be that as it may, it must surprise you to learn that when I consulted Leni Yahil's The Holocaust: The Fate of

European Jewry, Oxford, New York, 1990 for further information on the Lviv pogrom, I found nothing. There is no

indication in Yahil's book that such a pogrom ever took place. If Yahil's book were cursory or carelessly researched,

then the oversight of the single largest pogrom of the War might be understandable, but if we are to believe the

book's dust jacket, then it is one of the best works on the Jewish Holocaust ever written:

When The Holocaust first appeared in Israel in 1987, it was hailed as the finest, most

authoritative history of Hitler's war on the Jews ever published. Representing twenty years of

research and reflection, Leni Yahil's book won the Shazar prize, one of Israel's highest awards

for historical work.

Well, in my continuing quest to learn more about the Lviv pogrom which you describe on 60 Minutes, I turned next

to Raul Hilberg's The Destruction of the European Jews, Holmes Meier, New York, 1985. This work too cannot be

accused of being either cursory or carelessly researched. For example, the publisher's promotional material claims:

This landmark work, now substantially revised and expanded, is destined to remain the foremost

source to which historians and others must turn in any exploration of the most infamous crime in

history.

...

This definitive edition of THE DESTRUCTION OF THE EUROPEAN JEWS is the most complete,

comprehensive, and authoritative account of the Nazi Holocaust.

As well, this same promotional material cites critical acclaim for Hilberg's work in Michael R. Marrus's review in The

Times Literary Supplement which ends in the words:

No single book has contributed more, even to its critics, to an understanding of Nazi genocide.

In its originality, scope, and seriousness of theme, this is one of the great historical works

of our time.

But what does Hilberg say about the Lviv pogrom, this most massive pogrom of the Second World War; what does he

say in his "most complete, comprehensive, and authoritative account of the Nazi Holocaust"? Why he says ... exactly

nothing! He too seems to be totally unaware of it.

Worse than that - much worse - Hilberg makes statements to the effect that no such pogrom ever took place. I

reproduce below three quotations from Hilberg, the last of which is particularly troubling, as it is his summary of

all anti-Jewish activity in Ukraine, and it flatly contradicts the possibility of the pogrom that you describe:

From the Ukraine Einsatzkommando 6 of Einsatzgruppe C reported as follows:

Almost nowhere can the population be persuaded to take active steps against

the Jews. This may be explained by the fear of many people that the Red

Army may return. Again and again this anxiety has been pointed out to us.

Older people have remarked that they had already experienced in 1918 the

sudden retreat of the Germans. In order to meet the fear psychosis, and in

order to destroy the myth ... which, in the eyes of many Ukrainians, places

the Jew in the position of the wielder of political power, Einsatzkommando

6 on several occasions marched Jews before their execution through the

city. Also, care was taken to have Ukrainian militiamen watch the shooting

of Jews.

This "deflation" of the Jews in the public eye did not have the desired effect. After a few

weeks, Einsatzgruppe C complained once more that the inhabitants did not betray the movements of

hidden Jews. The Ukrainians were passive, benumbed by the "Bolshevist terror." Only the ethnic

Germans in the area were busily working for the Einsatzgruppe. (Raul Hilberg, The Destruction of

the European Jews, 1961, p. 202 - in this case, I am quoting from the 1961 edition)

The Slavic population stood estranged and even aghast before the unfolding spectacle of the

"final solution." There was on the whole no impelling desire to cooperate in a process of such

utter ruthlessness. The fact that the Soviet regime, fighting off the Germans a few hundred

miles to the east, was still threatening to return, undoubtedly acted as a powerful restraint

upon many a potential collaborator. (Raul Hilberg, The Destruction of the European Jews, 1985,

p. 308)

First, truly spontaneous pogroms, free from Einsatzgruppen influence, did not take place; all

outbreaks were either organized or inspired by the Einsatzgruppen. Second, all pogroms were

implemented within a short time after the arrival of the killing units. They were not

self-perpetuating, nor could new ones be started after things had settled down. (Raul Hilberg,

The Destruction of the European Jews, 1985, p. 312)

It would seem, Mr. Wiesenthal, that you were an eyewitness - the only eyewitness - to the largest pogrom of the

war, and that at the same time, at least two of the foremost chroniclers of the Jewish Holocaust have quite overlooked

this program, and in the case of Raul Hilberg, flatly deny that any such pogrom ever took place. According to

Hilberg, all Ukrainian pogroms took place after the arrival of the Germans, were instigated by the Germans, were small

in scale, and had no momentum of their own.

In view of this oversight on the part of the historians, Mr. Wiesenthal, shouldn't you get in touch with them and

recount your experiences to them so that the story of the Lviv pogrom is not lost to future generations, and so that

Jewish hatred of Ukrainians is not diminished by the loss?

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 906 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 16 Sep 9/97 Shifting date for the Lviv pogrom

September 9, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In my letter to you of September 8, I demonstrated that two prominent historians seem to be unaware of the

pre-German Lviv pogrom which killed 5 to 6 thousand Jews, at least as claimed by Morley Safer and yourself on the 60

Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom of October 23, 1994. I will remind you that in that 60 Minutes broadcast,

Morley Safer twice asserts - once seemingly in your hearing - that the Lviv pogrom antedated the arrival of the

Germans, thus placing culpability squarely at the feet of the Ukrainian perpetrators.

In a continuing effort to learn more about this Lviv pogrom, I turned to your biographical Justice Not Vengeance,

only to discover you claiming that this pogrom postdated the arrival of the Germans:

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating Soviets. This gave rise

to one of the craziest accusations of that period: among the strongly anti-Semitic population

the rumour was spread by the Ukrainian nationalists that all Jews were Bolsheviks and all

Bolsheviks were Jews. Hence it was the Jews who were really to blame for the atrocities

committed by the Soviets.

All the Germans needed to do was to exploit this climate of opinion. It is said that after

their arrival they gave the Ukrainians free rein, for three days, to 'deal' with the Jews.

(Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 36, emphasis added)

As the timing of the Lviv pogrom is critical to assigning blame, I would have expected this timing to have been

verified with care and to be either consistent between the two reports, or else with an explanation offered for any

inconsistency. Instead, I find that you along with Morley Safer have broadcast a version in 1994 that directly

contradicts a version that you published five years earlier in 1989.

I look forward to hearing your clarification of this discrepancy.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 2113 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 18 Sep 11/97 Questions concerning the Waffen SS

September 11, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

Your accusation that Canada harbors a large number of war criminals has been

incessant over the years, and at one point led to the creation of Canada's Deschenes

Commission on War Criminals. This accusation seems to be based primarily on Canada's

presently being home to some former members of the Ukrainian Galicia Division, combined

with the fact that the Galicia Division was categorized by the Germans as belonging to

the Waffen SS.

The first question that I would like to put to you, Mr. Wiesenthal, is whether you

are aware that the Waffen SS was a combat unit that played no role in the management of

concentration camps, and carried out no SS functions? I wonder if you are aware of

this, as you typically - perhaps always? - drop the qualification "Waffen" and refer to

members of the Galicia Division simply as members of the "SS," which gives the

misleading impression that combat soldiers were administrators of concentration camps.

If you are already aware of the distinction between the SS and the Waffen SS, then I

wonder that you would allow yourself to present the misleading picture that you have

been presenting. If you are unaware of this distinction, then I wonder how it came to

be that you are accorded the status of an expert witness on World War II events, as you

were on the 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom on October 23, 1994. Would

you be able to throw any light on this question?

But on top of that, you must have become aware during your long career as a Nazi

hunter that Ukraine was not unique in providing the German armed forces with Waffen SS

troops. Below, I reproduce a quote from an interview by Slavko Nowytski of Professor

Norman Davies, historian at the University of London, and author of the recent Europe:

A History, published by Oxford University Press:

In discussing the question of collaborating with Germany Prof. Davies

noted that, "A large number of the volunteers for the Waffen SS came

from Western Europe. The nation which supplied it the largest number

of divisions was the Netherlands [four]. There were two Belgian

divisions, there was a French Waffen SS. To my mind, it's rather

surprising that Ukraine, which is a much larger country [than the

Netherlands or Belgium] supplied only one Waffen SS Division.... It's

surprising that there were so few Ukrainians [in the German Army].

Many people don't know, for example, that there were far more Russians

fighting alongside the Wehrmacht or in the various German armies than

there were Ukrainians.... Thanks to Soviet propaganda, the Russian

contribution to the Nazi war effort has been forgotten, whereas the

Ukrainian contribution has been remembered, I think, too strongly."

(Andrew Gregorovich, Forum, No. 95, Spring, 1997, p. 34)

And so the information in the above quotation leads to several more questions:

(1) As the population of The Netherlands is small, and as it contributed the

largest number of Waffen SS divisions, this gives The Netherlands the largest per

capita contribution to the Waffen SS of any country. Would you conclude from this that

the people of The Netherlands are the most anti-Semitic in the world? And following

the same line of reasoning, would you conclude that the people of Belgium are the next

most anti-Semitic? And also that as the population of France is approximately equal to

the population of Ukraine, and as each of these contributed one Waffen SS division,

that the French are approximately as anti-Semitic as the Ukrainians?

(2) As you have expended considerable energy attacking the former members of the

Galicia Division as war criminals, I wonder if you have expended any similar energy

attacking former members of The Netherlands, Belgium, and French Waffen SS divisions in

the same way? For example, have you demanded any investigation of The Netherlands

Waffen SS, and as a result has the government of The Netherlands ever created a

commission on war criminals comparable to Canada's Deschenes Commission on War

Criminals? And have you done so in Belgium? In France?

If not, then why not? Why do you single out the Galicia Division? How is the

Galicia Division different from the other Waffen SS divisions?

(3) If in comparison to several other countries, Ukraine contributed

proportionately fewer numbers to the Waffen SS, or to any of the German armed forces,

then shouldn't you as a Nazi hunter, commend or thank Ukrainians for their relatively

small contribution to the German war effort?

(4) Are you aware that the chief motive behind the creation of the Galicia

Division was to prevent the Soviet re-occupation of Ukraine? Are you aware that in

consequence, the Galicia Division was organized with the proviso that it not be used

against the Western allies, but only against the Soviets on the Eastern front; and that

in fact, the only use to which the Galicia Division was ever put was against the

Soviets in the Battle of Brody? If you are aware of this, then why did you not mention

it on the 60 Minutes broadcast in which you were the chief witness and the Galicia

Division the chief subject of discussion? If you are not aware of this, then why does

60 Minutes consider you an authority on World War II?

Would you happen to know if the Waffen SS divisions of other countries were

created under the same proviso?

(5) Given that Canada's Deschenes Commission on War Criminals failed to identify

even a single member of the Galicia Division as calling for further investigation; and

given that neither you nor anyone else has ever had any member of the Galicia Division

convicted of any crime, or even tried for any crime; and, most importantly, given that

neither you nor anyone else has ever even specified any crime of which the Galicia

Division as a whole, or any member of the Galicia Division, might have been guilty

given all this, I wonder if the time has not finally come when you have to admit that

your obsession with the Galicia Division has been misplaced?

And would you happen to know if the Waffen SS divisions of The Netherlands,

Belgium, and France have proven to be as free from blame as has the Ukrainian Galicia

Division?

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 840 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 19 Sep 12/97 Testimony of Erwin Schulz

September 12, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In my letters to you of September 8 and 9, 1997, I have questioned your assertion

made on the 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom of October 23, 1994 to the

effect that in the few days before the arrival of the Germans, Ukrainians killed some 5

to 6 thousand Jews in Lviv. I have recently come across some testimony that indicates

that your assertion is correct on all of the details of this event save one.

The fresh testimony that I am referring to is that of Erwin Schulz, Commander of

Einsatzkommando 5 (a subunit of Einsatzgruppe C), from May until 26 September, 1941.

From Schulz's testimony, it appears that several of the details of your assertion are

correct: namely that the number murdered was 5,000, which is within the bounds of your

own estimate; that the location was indeed Lviv (identified as Lemberg); that the time

was indeed during the few days prior to the arrival of the Germans; and that the chief

participants were indeed Ukrainians and Jews, although Schulz does mention the

secondary involvement of others.

The point on which Schulz differs from you is that whereas you say that the

slaughter consisted of Ukrainians killing Jews, Schulz says that it consisted of Jews

killing Ukrainians:

We learned that, before the Russian troops had left, a very great

number of Lemberg citizens, Ukrainians and Polish inhabitants of other

towns and villages had been killed in this prison and in other

prisons. Furthermore, there were many corpses of German men and

officers, among them many Air Corps officers, and many of them were

found mutilated. There was a great bitterness and excitement among the

Lemberg population against the Jewish sector of the population. (Erwin

Schulz, in John Mendelsohn, editor, The Holocaust: Selected Documents

in Eighteen Volumes, Garland, New York, 1982, Volume 18, p. 18)

On the next day, Dr. RASCH informed us to the effect that the killed

people in Lemberg amounted to about 5,000. It has been determined

without any doubt that the arrests and killings had taken place under

the leadership of Jewish functionaries and with the participation of

the Jewish inhabitants of Lemberg. That was the reason why there was

such an excitement against the Jewish population on the part of the

Lemberg citizens. (Erwin Schulz, in John Mendelsohn, editor, The

Holocaust: Selected Documents in Eighteen Volumes, Garland, New York,

1982, Volume 18, p. 18)

I wonder if you would care to comment on this discrepancy between Schulz's

testimony and your own?

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 1435 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 20 Sep 13/97 Jews killing Ukrainians in Lviv

September 13, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In my letter to you of September 12, I presented the testimony of Erwin Schulz to

the effect that in the few days prior to the arrival of German forces in Lviv in 1941,

some 5,000 inhabitants of the Lviv region, predominantly Ukrainians and Poles, had been

killed, and that the killing had been conducted "under the leadership of Jewish

functionaries and with the participation of the Jewish inhabitants of Lemberg."

The continuing question before us can be broken down into two parts: (1) Were

such large numbers of Ukrainians and Poles killed? (2) What ethnic groups were most

responsible for the killing?

On the first question, there does not appear to be much doubt - every one of the

half-dozen sources that I consulted agree that the slaughter did take place. In fact,

in the last quotation of the following set of six, you yourself, Mr. Wiesenthal, can be

seen to agree:

Before fleeing the German advance the Soviet occupational regime

murdered thousands of Ukrainian civilians, mainly members of the city's

[Lviv's] intelligentsia. (Encyclopedia of Ukraine, Volume 3, p. 222)

The Bolsheviks succeeded in annihilating some 10,000 political

prisoners in Western Ukraine before and after the outbreak of

hostilities (massacres took place in the prisons in Lviv, Zolochiv,

Rivne, Dubno, Lutsk, etc.). (Ukraine: A Concise Encyclopaedia, Volume

1, p. 886)

The Soviets' hurried retreat had tragic consequences for thousands of

political prisoners in the jails of Western Ukraine. Unable to

evacuate them in time, the NKVD slaughtered their prisoners en masse

during the week of 22-29 June 1941, regardless of whether they were

incarcerated for major or minor offenses. Major massacres occurred in

Lviv, Sambir, and Stanyslaviv in Galicia, where about 10,000 prisoners

died, and in Rivne and Lutsk in Volhynia, where another 5000 perished.

Coming on the heels of the mass deportations and growing Soviet terror,

these executions added greatly to the West Ukrainians' abhorrence of

the Soviets. (Orest Subtelny, Ukraine: A History, 1994, p. 461)

Right after the entry we were shown 2,400 dead bodies of Ukrainians

liquidated with a shot at the scruff of the neck at the city jail of

Lemberg [Lviv] by the Soviets prior to their marching off. (Hans Frank,

In the Face of the Gallows, p. 406)

In Lvov, several thousand prisoners had been held in three jails. When

the Germans arrived on 29 June, the city stank, and the prisons were

surrounded by terrified relatives. Unimaginable atrocities had

occurred inside. The prisons looked like abattoirs. It had taken the

NKVD a week to complete their gruesome task before they fled. (Gwyneth

Hughes and Simon Welfare, Red Empire: The Forbidden History of the

USSR, 1990, p. 133)

When the German attack came on 22 June the Soviets had no time to take

with them the people they had locked up. So they simply killed them.

Thousands of detainees were shot dead in their cells by the retreating

Soviets. (Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p. 35)

The first question having been settled - I trust - to the satisfaction of all, we

turn now to the second question: Is there any ethnic group that might have been

particularly responsible for the killing? Well, if the slaughter was conducted by the

NKVD or was directed by the NKVD, then the question reduces to What was the ethnic

composition of the NKVD?

The evidence that I have come across points to the conclusion that the NKVD was

dominated by Jews. Here is one such piece of evidence. The speaker is Yoram Sheftel,

John Demjanjuk's Israeli defense attorney, describing his visit to the Simferopol,

Ukraine, KGB headquarters in 1990 - what Sheftel seems to be saying is that out of a

sample of some 30 members of the wartime NKVD, every last one was a Jew:

On the right-hand wall was a stone memorial plaque engraved with the

names of about thirty KGB men from Simferopol who had fallen in the

Great Patriotic War, as the Soviets call World War II. I was shocked

and angry as I read the names: the first was Polonski and the last

Levinstein, and all those between were ones like Zalmonowitz, Geller

and Kagan - all Jews. The best of Jewish youth in Russia, the cradle

of Zionism, had sold itself and its soul to the Red Devil. (The

Demjanjuk Affair: The Rise and Fall of a Show-Trial, 1994, p. 301)

Of course a sample of 30 is not necessarily a sample that is representative of the

entire NKVD; however the Jewish domination of the entire NKVD is not a rare or dubious

hypothesis, but is one, rather, that is upheld from more than one direction:

As a Jew, I'm interested in another question entirely: Why were there

so many Jews among the NKVD-MVD investigators - including many of the

most terrible? It's a painful question for me but I cannot evade it.

(Yevgenia Albats, The State Within a State: The KGB and its Hold on

Russia, Past, Present and Future, 1994, p. 147)

Jews abounded [also] at the lower levels of the Party machinery

especially in the Cheka and its successors, the GPU, the OGPU and the

NKVD.... It is difficult to suggest a satisfactory reason for the

prevalence of Jews in the Cheka. It may be that having suffered at the

hand of the former Russian authorities they wanted to seize the reins

of real power in the new state for themselves. (Leonard Shapiro, The

Role of Jews in the Russian Revolutionary Movement, Slavonic and East

European Review, 1961, 40, p. 165)

The question that I would be interested in hearing your views on, then, Mr.

Wiesenthal, is whether the assertion you made on the 60 Minutes broadcast The Ugly Face

of Freedom of October 23, 1994 may have been diametrically opposite to the truth

specifically, that whereas you held out that during the interval prior to the

occupation of Lviv by German forces Ukrainians were slaughtering Jews by the thousands,

in reality during this same interval it may have been closer to the truth to say that

Jews were slaughtering Ukrainians by the thousands.

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 826 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 21 Sep 14/97 Altered dates of death

September 14, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In connection with the possibility of a massive, pre-German Lviv pogrom, Morley

Safer (in his 60 Minutes broadcast, The Ugly Face of Freedom of October 23, 1994)

inserted into the pre-German interval two events which gave the viewer the impression

that the pre-German pogrom in question was well-documented and incapable of being

doubted: (1) the arrest of your mother, and (2) the shooting of your mother-in-law:

SAFER: But even before the Germans entered Lvov, the Ukrainian militia,

the police, killed 3,000 people in 2 days here.

LUBACHIVSKY: It is not true!

SAFER: It's horribly true to Simon Wiesenthal - like thousands of Lvov

Jews, his mother was led to her death by the Ukrainian police.

These are remnants of a film the Germans made of Ukrainian

brutality. The German high command described the Ukrainian behavior as

'praiseworthy.'

WIESENTHAL: My wife's mother was shot to death because she could not go

so fast.

SAFER: She couldn't keep up with the rest of the prisoners.

WIESENTHAL. Yes. She was shot to death by a Ukrainian policeman

because she couldn't walk fast.

SAFER: It was the Lvov experience that compelled Wiesenthal to seek out

the guilty, to bring justice.

The above passage starts by mentioning Lviv prior to arrival of the Germans, and it

ends with a reference to "the Lvov experience," which invites the viewer to imagine

that the events bracketed in Mr. Safer's discourse by these two references happened

during that same pre-German interval. Specifically, Mr. Safer gives the distinct and

unmistakable impression that the pre-German anti-Jewish activities on the part of

Ukrainians cannot be doubted because among the events that occurred during these

activities were the arrest of your mother and the shooting of your mother-in-law.

However, examining your biographies for confirmation of these two events - the

arrest of your mother and the shooting of your mother-in-law - turns up the following

(it will help at this point to recollect that Lviv was occupied by the Germans on June

30, 1941):

In August [1942] the SS was loading elderly Jewish women into a goods

truck at Lvov station. One of them was Simon Wiesenthal's mother, then

sixty-three. ... His wife's mother was shortly afterwards shot dead

by a Ukrainian police auxiliary on the steps of her house. (Peter

Michael Lingens, in Simon Wiesenthal, Justice Not Vengeance, 1989, p.

8)

"My mother was in August 1942 taken by a Ukrainian policeman," Simon

says, lapsing swiftly into the present tense as immediacy takes hold.

... Around the same time, Cyla Wiesenthal [Mr. Wiesenthal's wife]

learned that, back in Buczacz, her mother had been shot to death by a

Ukrainian policeman as she was being evicted from her home. (Alan

Levy, The Wiesenthal File, 1993, p. 41)

We see, therefore, that Morley Safer seems to have advanced the date of arrest of your

mother as well as the shooting of your mother-in-law by more than a year in order to

lend credibility to the claim of Ukrainian-initiated actions against Jews prior to the

German occupation of Lviv.

As this error appears to be Mr. Safer's and not your own, I do not ask you to

account for it. However, I do ask if you at any time subsequent to the 60 Minutes

broadcast became aware of Mr. Safer's error, and if so, if you as a result asked him to

issue a correction?

Also, if you are only now for the first time learning of Mr. Safer's error, I

wonder if you could tell me if you now intend to ask Mr. Safer to issue a correction?

Sincerely yours,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 886 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 23 Sep 23/97 The pious executioners

September 23, 1997

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

I wonder if you are aware that during the German occupation of Lviv, the Greek

Catholic church, headed by Metropolitan Andrey Sheptytsky, was courageous and outspoken

in defense of Jews? Here are four quotations which provide some details as to the role

played by Sheptytsky, and which demonstrate that this role is widely acknowledged:

There is little doubt as to the almost saintly role of Ukrainian

(Greek) Catholic Metropolitan Andrey Sheptytsky. Sheptytsky,

Archbishop of L'viv and head of the church, was widely known as being

sympathetic to the Jews. ... The elderly metropolitan wrote directly

to SS commander Heinrich Himmler in the winter of 1942 demanding an end

to the final solution and, equally important to him, an end to the use

of Ukrainian militia and police in anti-Jewish action. His letter

elicited a sharp rebuke, but Sheptytsky persisted even though the death

penalty was threatened to those who gave comfort to Jews. In November

1942 he issued a pastoral letter to be read in all churches under his

authority. It condemned murder. Although Jews were not specifically

mentioned, his intent was crystal clear.

We can never know how many Ukrainians were moved by Sheptytsky's

appeal. Certainly the church set an example. With Sheptytsky's tacit

approval, his church hid a number of Jews throughout western Ukraine,

150 Jews alone in and around his L'viv headquarters. Perhaps some of

his parishioners were among those brave and precious few "righteous

gentiles" who risked an automatic death penalty for themselves and

their families by harbouring a Jew under their roof.

The towering humanity of Sheptytsky remains an inspiration today.

(Harold Troper Morton Weinfeld, Old Wounds, 1988, pp. 17-18)

He [Sheptytsky] dispatched a lengthy handwritten letter dated August

29-31, 1942 to the Pope, in which he referred to the government of the

German occupants as a regime of terror and corruption, more diabolical

than that of the Bolsheviks. (Raul Hilberg, Perpetrators, Victims,

Bystanders, 1992, p. 267)

One of those saved by Metropolitan Andrey Sheptytsky was Lviv's Rabbi

Kahane whose son is currently the marshal commander of the Israeli Air

Force. (Ukrainian Weekly, June 21, 1992, p. 9)

Sheptitsky himself hid fifteen Jews, including Rabbi Kahane, in his own

residence in Lvov, a building frequently visited by German officials.

(Martin Gilbert, The Holocaust, 1986, p. 410)

However, despite the widespread agreement that the Catholic church headed by

Sheptytsky was outspoken and courageous in its defense of Jews, you have consistently

portrayed Christianity in general, and the Catholic church in Lviv in 1941 in

particular, as being virulently anti-Semitic. I refer, for example, to your fable of

the alcoholic priest in Western Ukraine who incites a pogrom (Alan Levy, The Wiesenthal

File, 1993, p. 24), which fable I have already brought to your attention in my letter

to you of December 8, 1994; and I refer as well to your story of the Ukrainians who you

say almost executed you:

As the shots and shouts of the boisterous Ukrainians drew closer to

Wiesenthal, he heard a new sound: church bells. The Ukrainians heard

it, too. Good Orthodox Catholics all, they laid down their arms for

evening mass.

Wiesenthal and his friend had stood five or six bullets away from

extinction. (Alan Levy, The Wiesenthal File, Constable, London, 1993,

p. 36)

Now if it is the case as we have just seen above that the Catholic church

unambiguously and unequivocally stood for the defense of Jews, then we would expect

devout Catholics to not be among the executioners of Jews. Conversely, given that

someone is among the executioners of Jews, we would expect him not to be a devout

Catholic. Your portrayal of sadistic executioners as being simultaneously devout

Catholics is incongruous and elicits incredulity.

But your story goes beyond the incongruous to the grotesque. You portray a team

of executioners who have been repeatedly drinking vodka - and may therefore be depicted

as drunk. You say that they have also just been shooting prisoners in the back of the

neck, and then lifting the bodies from the floor and placing them into makeshift

coffins - therefore, the executioners are also covered with blood. Assuming that these

executioners did not have a place to shower and had not brought with them a change of

clothing, and assuming that the church bells are signaling the imminent commencement of

mass so as not to leave time for showering and changing, then I have trouble conjuring

up a credible image of these executioners arriving at the church for mass. To accept

your image requires us to accept that the appearance of drunk and blood-spattered

executioners at a mass would not attract notice and repugnance - a supposition which is

erroneous and offensive. And it requires us also to accept that the mind set of

executioners engaged in genocide is so similar to Christians engaged in devotion, that

they make the transition instantaneously and seamlessly - another supposition which is

erroneous and offensive.

Mr. Wiesenthal, I entreat you to either explain and defend your bizarre story, or

else to withdraw it.

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

HOME DISINFORMATION PEOPLE WIESENTHAL 3285 hits since 18Jan98

Wiesenthal Letter 24 Jan 18/98 Reversing victim and victimizer

The caption at the top of the photographs shown below is from LIFE magazine, 11Jun45, p. 50. The caption in German

and Latin at the bottom of the Simon Wiesenthal drawing below was, of course, included with the drawing in Simon

Wiesenthal's KZ Mauthausen, 1946, p. 64. This caption says:

The Gallows

The Marquis de Sade would have been in ecstasy if he could have seen the gallows in a

KZ [concentration camp]. His faithful successors the SS-hangmen had daily execution

fever. It provided some variety, beyond the eternal, monotonous shootings and

beatings. Something one could photograph with pleasure. They placed bets for rounds

of beer on how long the offender could hold out. He must not die too quickly. When

he threatened that, he was bound, and when he had somewhat recovered, it continued

... to the greater glory of the devil!

I refer to Simon Wiesenthal's drawing as a "1946" drawing because that was the date of publication of the book in

which the drawing appeared. A reader using a recent version of a NetScape browser can click here to be taken to a

discussion of the Lviv pogrom referred to in the letter below. A reader using an Internet Explorer browser can go to

the top of the page which contains that discussion by clicking here, and once on that page, can click "What happened

in Lviv?" to arrive at the same discussion of the Lviv pogrom.

January 18, 1998

Simon Wiesenthal

Jewish Documentation Center

Salztorgasse 6

1010 Vienna

Austria

Dear Mr. Wiesenthal:

In the course of the October 24, 1993 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom, you leveled the accusation,

echoed by Morley Safer, that immediately prior to the occupation of Lviv by German forces in 1941, Ukrainians killed

some 5 to 6 thousand Jews. I have already brought to your attention evidence that your accusation is unfounded, and

that the more likely reality is that during approximately that same interval, the NKVD - dominated by Jews - killed

approximately that same number of Ukrainians. This evidence was presented to you in five letters, dated September 8,

9, 12, 13, and 14, 1997.

That the NKVD was dominated by Jews is not an irrelevancy which I am introducing gratuitously, but, rather, is germane

in that it offers a motive for your reversal of the truth. That is, it is possible that your reason for falsely

portraying Ukrainians killing Jews is to cover up the reality that Jews were killing Ukrainians, and to make any claim

on behalf of the latter seem implausible should it ever be put forward.

What I ask you in the present letter is whether you had not begun a comparable reversing of victim and victimizer

earlier in your career - almost five decades earlier, as a matter of fact - and on a smaller scale?

Specifically, I am enclosing copies of two similar, and yet contrasting, images:

Three LIFE magazine photographs, 1945

Enclosed you will find a photocopy of three photographs from LIFE magazine (June 11, 1945, p. 50) which appear at the

end of a photo essay titled "FIRING SQUAD: Army executes three German spies who were caught in U.S. uniforms." The

story appears on three pages - 47, 48, and 50. There are a total of nine, mutually-consistent photographs in the

essay. The first paragraph of the story is:

During Nazi breakthrough at Bastogne last December the Germans managed to smuggle

some of their intelligence officers behind U.S. lines. Three of these spies were

captured, tried and shot. Last week the War Department released pictures on this and

the following pages, taken by LIFE Photographer Johnny Florea, which show their

speedy execution. (p. 47)

One Simon Wiesenthal drawing, 1946

Enclosed you will also find a photocopy of one of your drawings, signed "SWiesenthal," from p. 64 of your 1946 book of

drawings KZ Mauthausen showing three individuals in striped uniforms, tied to stakes, and apparently either

unconscious or executed. As your book is dedicated to depicting the suffering of Jews at the hands of the Nazis at

the Mauthausen concentration camp, and as your caption indicates that the drawing depicts victims of Nazi torture, the

reader is encouraged to the conclusion that the drawing represents a scene witnessed by yourself of Jews tortured to

the point of unconsciousness or executed by Nazis at Mauthausen.

However, the similarity between the three individuals shown in the 1945 LIFE magazine photographs and in your 1946 KZ

Mauthausen drawing is striking and unmistakable, and suggests the alternative conclusion that you copied the LIFE

magazine photographs, added striped uniforms to the victims, and then misattributed the result.

Questions

I would appreciate your answering the following three questions:

(1) How do you explain the similarity between the LIFE magazine photographs and your drawing?

(2) Do you not feel it appropriate at this time to issue a retraction of the misattribution of your KZ Mauthausen

drawing?

(3) Might it not be even more appropriate to issue a similar retraction of your more extreme, more recent, and more

damaging reversal of victim and victimizer in the case of the pre-German Lviv massacre of 1941?

Yours truly,

Lubomyr Prytulak

2. Israel-Jewish Diaspora World-Wide criminal activity

(Jewish extremists lobbism is behind the cover up of the Israel-related criminal activity world wide and money laundering)

Hassidic Jews in New York yeshivas are among the top money launderers in the world. They use the cloak of religion to hide their work and they use Israel's

exclusively Jewish immigration policy (the "law of return") to escape U.S. justice by relocating to Israel. One of these Hassidic Jews candidly admitted that as

long as it benefitted "their community" it didn't matter whether money was laundered.

The article is interesting in that demonstrates another example of the age-old problem of Jewish loyalty being to "Jews first" rather than their country of

residence. It also shows how can Jews benefit from and get away with crimes due to Israel's exclusive immigration policy which allows Jewish criminals to

escape U.S. prosecution by fleeing to Israel (and in most cases, with &&&&=the money). The U.S. government -- ever beholden to Jewish influence and Jewish

interest as always -- dare not extradite them.

It is amazing how these Jewish criminals can exploit America and then escape its laws by recourse to an immigration policy which Jews claim is "racist" for

every other country but Israel (!)

New York's 47th Street : Maariv, September 2, 1994 By Ben Kaspit, the New York correspondent

Rabbi Yosef Crozet fell because of his big mouth. "I launder money, a lot of money," he once told an acquaintance. "Every day I take $300,000 from 47th

Street in Manhattan, bring it to the synagogue, give a receipt and then take a commission." The man who heard that story from Crozer was, how sad, an

undercover Jewish agent of the US agency for fighting drugs, DEA.

A month later, in February 1990, Crozer was arrested by agents on his way from 47th Street to Brooklyn. They found on him prayer books, five passports

and also $280,000 in cash in the trunk of his car. He traveled that route every day. He would arrive at the gold trading office on 47th Street in the afternoon,

and leave a little later, carrying suitcases and bags loaded with cash. From there he drove to the Hessed Ve'Tzadaka ["Mercy and Charity"] synagogue in

Brooklyn which had been turned into a laundry for millions of dollars, the revenue from drug sales in the New York area.

That was how Crozer made his living. Assuming that the commission for laundering money ranged in the area of 2% to 6%, Rabbi Crozet can be presumed

not to have suffered from hunger. The investigators who questioned him faced a simple task.

A respectable and pious jew who never imagined that he would be interrogated, a son of a highly respected rabbi who headed a large yeshiva in city of New

Square, Crozer broke down and cooperated. But then his lawyer, Stanley Lupkin, argued that his client, a pious Jew, had no idea that he was laundering

drug money. Crozer, according to his lawyer, believed that he was laundering money for a Jewish diamond trader .'who trades in cash" and not for Gentile

drug traders and was using the situation to make some extra money, for his synagogue.

It seems that this argument had some effect since Crozer was sentenced to one year and one days imprisonment. In exchange for a lenient science, he

supplied his interrogators with valuable information which helped them to capture a person whom they had been seeking for a long time: Avraham Sharir,

another pious Jew, the owner of a gold trading office on 47th Street, who was really one of the biggest sharks for laundering drug money in New York City.

Sharir, an Israeli Jew aged about 45, to whom we will later return, subsequently confessed to having laundered $200 million for the Colombian drug cartel of

Kali.

The drug trade is considered to be the most profitable branch of crime in the world. The profit margin ranges in the area of 200% for cocaine and 1,200% for

heroin. The amounts of money laundered in the trading office are larger than the budgets of many small states. The temptation is great. The main problem of

the Colombian drug barons who control a significant part of world drug trade is how to get rid of the money. It is a problem of the rich but a nagging one.

Two major Colombian drug cartels operate in the US - the Kali cartel and the Medellin cartel.

The killing of the head of the Medellin cartel, Pablo Escovar, by the Colombian authorities in December 1993 greatly weakened this cartel which had

controlled the drug trade in the New York area. The Kali people, in contrast, hold a monopoly over the Los Angeles and Miami area markets. At present,

the Kali people distribute about 80 per cent of the world's cocaine and a third of the heroin- The Kali drug cartel makes $25 billion each year within the US

alone. The money must somehow be shipped out of the US without arousing the attention of the American authorities. Besides, the cash must be given a seal

of approval and, one way or another, become legitimized.

Around this complex issue a mega-business has sprung up - laundering and smuggling drug money. American customs investigators have found millions of

dollars in containers supposed to have contained dried peas, in double-sided gas tanks, in steel boxes attached to freight ships. In 1990 they found $14

million in cash in a shipment of cables, supposed to have been sent from a Long Island warehouse to Colombia.

According to records found on the site, that was shipment No. 234 (multiplied by 14 million, calculate it yourselves). The same year, at Kennedy Airport, in a

warehouse, 26 large containers were found which were supposed to have contained bull sperm. The latter was not there but there were $6.5 million. In May

of this year American investigators raided a bowling ball plant in Long Island. They picked up the balls, cut them in half and found within them $210,000 in

used $100 bills.

Despite their active imaginations, the drug barons find it hard to keep up. $25 billion is a lot of money and it must fill a lot of space since most of the money

gained in drug deals comes in bills of $10 to $20. And that is how the match was made between the drug cartels and 47th Street in Manhattan.

This street is the world center for trading diamonds, gold, jewels and precious stones. Hundreds of businesses are crowded in there, between Fifth and Sixth

Avenues. Shops, businesses, display halls. In the back rooms and on the top floors, far from public access, the action takes place. That is where the major

traders sit, and that is where the deals are made. Diamonds, gold and jewels pass from hand to hand with a handshake. The frantic activity there offers an

ideal cover for illegal transfers of money. "In fact, even legitimate business appears, on 47th Street, to be dark and mysterious," said a customs official.

"Merchandise arrives constantly, boxes, suitcases and packages are constantly opened, everything arrives in armored cars, under heavy security and a shield

of secrecy. Now, go find the black money."

"The match between the drug barons and 47th Street," an American customs investigator told Afaai-ii@, "is ideal. The gold and diamonds industry circulates

large amounts of cash. The diamond traders are accustomed to transporting large amounts of money in cash, from one state to another, efficiently and without

leaving a trace, Large amounts of money pass from hand to hand on 47th Street, without arousing suspicion.

"A diamond trader might launder $5 million every day without arousing special attention. it is difficult to monitor the deals, to locate the sources of the money

and it is very difficult to infiltrate that closed field, which is based on personal acquaintance and trust."

Added to it is the fact that in the course of the past five years, the diamond industry on 47th Street has been in a deep slump, which put many traders into

bankruptcy. "A trader like that," said an investigator, "faces the choice of bankruptcy or making easy, quick and relatively safe money. Not everyone is strong

enough to withstand the temptation."

All of that would not have been of interest to us if not for the massive Israeli and Jewish presence on 47th Street. "At least 50% of the diamond traders there

are Israelis," so an Israeli diamond merchant, who wishes to remain anonymous, told Maariv. "Not a few Israelis also operate in the field of jewels, precious

stones and gold. All of them came to New York to make fast money, conquer the market, get their big break. Not all of them have succeeded, especially not

recently." But the Jewish presence on 47th Street is much greater than that.

Experts in the field estimate that 75% to 80% of the active traders on the street are Jews. A large number of them are very pious Orthodox Jews, mainly

Hassids. There is also a respectable representation of Jews from Iran and Syria, usually also very pious. One can get along fine in Hebrew on 47th Street.

There are many more kosher restaurants in the area than in all of Tel Aviv. The place is also the biggest laundry for drug money in the US.

The expansion of the phenomenon of laundering drug money in the US in general, and on 47th Street in particular, led to the establishment of a special

American task force to combat the phenomenon. The unit is called Eldorado, after the mythical South American city of gold. It is staffed with 200 agents,

officials of the US customs and internal revenue agencies. Eldorado, established in April 1990, investigates the money- laundering in general. Fifty of its

agents dedicate their time just to 47th Street.

"It is work that demands tremendous manpower," said Robert Van Attan, an Eldorado officer, "since the money has to be monitored along the length and

breadth of the continent, sometimes also abroad." The target of the Eldorado agents is money, and money alone. They are not interested in drug imports, drug

deals or drug dealers. "We want to put our hands on the money. To hit their pockets," say members of the unit.

The task is difficult. In America there is no law that prohibits possessing money. On the other hand, when a large amount of cash is found in the possession of

a launderer, the agents confiscate the money. If the person can prove that the source of the money was legitimate, he gets it back. That does not happen.

The launderers are experienced. When one of them is caught and several million dollars are found in his possession, he willingly hands over the money, but

asks for a receipt. "The money is not mine. I want you to confirm that you took it," is the common request. Incidentally, their lives depend on that receipt. It is

not a simple matter to trail them. The eyes of a typical launderer are glued to his rear-view mirror. He makes sudden stops, moves from one lane to another,

chooses long and twisted routes from one place to another. Eldorado has an answer.

The investigators follow their targets with eight, ten, sometimes twelve vehicles. If necessary they use one or two helicopters. There is also sophisticated

equipment, the wonders of American technology in the fields of tapping, surveillance and code-breaking. In the first two years of its operations, Eldorado

captured $60 million and arrested 120 launderers. Compared to the scope of overall laundering, that is peanuts. "That is not the point," say the Eldorado

agents. "Obviously, it is impossible, with the existing legal restrictions, to put an end to the phenomenon. Our warfare is psychological."

Incidentally, Eldorado is not the only agency combating money-laundering. The DEA, the American Drug Enforcement Agency, and the FBI, also conduct

lively activity in that field. Not always is this activity coordinated.

In recent months the Eldorado agents discovered a new center of operations. It is called The Cocaine Triangle. Its sides are Colombian drug barons,

Israeli-Jewisli money launderers and Jewish-Russian mafiosi. The Colombians funnel the money, the Israelis launder it, the Russian mafiosi (who have recently

overrun New York in droves) provide the security and the muscle. A New York journalist recently told Maariv: "The Israeli Jews are ataining notoriety in the

money- laundering market. You need only look at the list of arrests and the indictments of the past 3-4 years, in order to grasp the enormous scope of Israeli

involvement in this field."

One reason for the growing power of the Jews in the business of laundering drug money is the Law of Return with its easy possibility of escape to Israel. In

May 1993, five members of the Jewish international laundering ring which had worked with the Kali cartel were arrested. The ring was exposed following an

FBI "sting" operation, as part of which it established a dummy corporation called Prism, which served the gang for laundering money.

In the course of less than one year $22.5 million were laundered through the company. The head of the ring was an Israeli named Zion Ya'akov Evenheim,

known as "Zero". Evenheim, who had a dual Israeli and Colombian citizenship, stayed in Kali, from where he coordinated the activity and supervised the

transfers of money. Most of the ring's members were arrested in May 1993. Evenheim was arrested by Interpol in Switzerland and extradited to the US. He

is cooperating with the FBI.

Additional Israeli detainees: Raymond Shoshana, 38, Daniella Levi, 30, Binyamin Hazon, Meir Ochayon, 33, Alex Ajami, 34. Many other suspects, to whom

we will later return, escaped to Israel, and there are difficulties in extraditing them to the US.

In the course of the investigation, FBI agents recorded hundreds of hours of conversations in Hebrew among the Israeli suspects. For the purpose of

translating the material, they employed, among others, Neil Elefant, a Jewish resident of New Jersey who had lived in Israel for some time and who spoke

fluent Hebrew.

Elefant translated and translated, until one day in May 1992 he was amazed to discover among the speakers a friend, Jack Zbeida, a Jewish antiques dealer

from Brooklyn, Elefant was in a difficult dilemma. He approached his rabbi, Elazar Teitz, who told him that his religious duty was to warn Zbeida. Elefant then

secretly met Zbeida and told him that he was targeted by the FBI. Alex Ajami, an Israeli Jew who was one of the heads of the gang, was also present.

Zbeida and Ajami hurried to the FBI offering to cooperate, turning in Elefant, who was arrested and charged with interfering with legal procedures.

He argued that one of the reasons for his decision to warn Zbeida was the zealousness, almost approaching anti-Semitism, which he found among the FBI

agents trying to involve the State of Israel in drug affairs. Judge Kevin Duffy sentenced Elefant to I8 months' imprisonment. In the meantime the FBI was

forced to arrest hurriedly all those involved in the affair.

In spite of their hurry, many Israeli Jews involved fled to Israel. Some few of the tens of Israeli and American Jews who fled to Israel on this occasion are:

Raymond Shosliana, Adi Tal, David Va'anunu, his nephew Yisliai Vanunu, Ya'akov Cohen. Most of them came out of the affair with a lot of money which

they also took to Israel.

The story of Adi Tal is worthy of elaboration. He is an impressive youth, handsome, with a good record in the army, a son of a fine Israeli family, formerly a

security guard at El Al. All that did not hinder Tal from becoming involved in laundering drug money in 1988. In March 1988 the American authorities

arrested I I members of the laundering ring, including Tal and his good friend Nir Goldstein, also an Israeli.

The investigators at the time said that Tal and his friends had operated cautiously, used aliases and codes and lived in constant fear. They would receive large

amounts of money from Colombian couriers, divide the money into sums of $10,000 (any amount over 10,000 dollars that is deposited in an American bank

requires a report), deposit the sums in banks and convert them into travelers' checks which they sent, by means of international couriers, to a dummy

corporation in Panama. The most popular code which Tal's gang used was taken from the diamond industry. When information was transmitted about the

transfer of a diamond of 30.4 carats, it meant the sum of $30,400. Tal worked for Jose Satro, the money launderer of the Kali cartel. The Colombians

constantly pressured him to increase the scope of the laundering.

Tal was afraid. "He lived in constant fear, his bags were always packed and he was prepared to flee at any minute to Israel," one investigator said.

An important member of Tal's laundering ring was Rabbi Shalom Leviatan, a Lubavitch Hassad, head of their branch in Seattle. It is assumed that all the

considerable political power of these Hassids and of their rebbe (then alive) was exerted in favor of that laundering ring.

"My intentions were good," Leviatan said after he was captured. "A person learns from experience," he added. According to him, he did not know that he

was laundering drug money and he was certain that he helped Iranian Jews trying to smuggle their money out of Iran. Leviatan got out cheaply and was

sentenced to 30 days' community service. Tal, who confessed to laundering $10 million, was sentenced to 52 months' imprisonment. He served his sentence

at Danbury jail in Connecticut but he did not learn his lesson. When he was released, he joined a gang which was captured in the FBI's "sting" operation. This

time he managed to flee to Israel where he apparently remains to this day.

The gold and diamond industry has recently become the favorite of the drug barons, due to the numerous possibilities for laundering which it contains. One of

the popular methods is laundering by means of trading in gold. This is how it works. The drug money is converted into gold, which is smuggled to Colombia,

from where it is exported to Milano and used to make jewelry which then legitimately returns to 47th Street. "The funniest thing in this business," say the

investigators, "is that the jewelry comes here under favored import conditions because the gold seemingly originates from Colombia and that state possesses

favored terms of trade with tile US." There are also other methods. Drug money is deposited in the accounts of diamond merchants as though it were their

profits and is later transferred to Colonibia.

Sophisticated diamond deals are made between various parties with the aiin of "releasing" large amounts of money on the side. Sums of less than $10,000 are

deposited in various bank accounts, converted into travelers' checks and then transported to their final destination.

But in spite of the ingenuity, undoubtedly one of the most popular and

successful ways to launder money is through Jewish religious institutions, such as yeshivas and synagogues. Since the majority of the 47th Street gold and

diamond merchants are religious Jews the process is made easier. The Jewish religious institutions badly need funds. The Colombian drug traders can be

generous. They transfer their drug money as donations, which go to the Jewish religious institutions one way and come out by the other way back to the

donors. On the way, the synagogue or yeshiva obtains a respectable percentage for its pious uses. Everyone is happy, the drug barons who launder their

money quickly and efficiently and the synagogue or yeshiva which makes easy money.

The first laundering operation in which a Jewish institute in New York was involved was exposed in 1984. A ring which laundered about $23 million while

making a profit of $2 million operated at the oldest yeshiva in the city, Tifereth Yerushalayim, located in Manhattan. The laundering was performed for the

Kali cartel. The contact man was David Va'anunu, mentioned in the context of the Prism affair, who worked with the cartel's major launderer, Jose Satro.

The yeshiva's representative was a very pious Hassid, Mendel Goldenberger, who daily received cash from Va'anunu and deposited the money in the

yeshiva's accounts.

Goldenberger, who claimed not to have known the source of the money, was convicted of forging bank documents and given five years' suspended

imprisonment. Va'anunu was convicted, sentenced to eight years' imprisonment but released much earlier after he became an informer for the DEA. Later, as

was stated, he ran into trouble again and fled the US. Nine persons were convicted in that affair, including Rabbi Israel Eidelman, Vice President of the

yeshiva and some of its dignitaries. Tiferet Yer-ushalayim faced financial difficulties at that time. It leaders attempted to maintain the students by paying them

from the laundered drug profits.

The phenomenon, incidentally, is very common among New York Jews. Many Jewish congregations are dying because their members are leaving the city or

their former neighborhoods. Thus, the congregations are losing their sources of income and facing large debts. In that situation the road is short for the

synagogue or yeshiva to launder drug money as a pious duty, since it means easy money and lots of it. "Laundering money is extremely beneficial to the

yeshivas and other Jewish religious institutions," said a source close to the investigation. "They are in a difficult situation and therefore they turn a blind eye to

the drug problem. They don't ask what the source of the money is as long as it keeps coming in."

The attitude of the pious Jewish community, according to the same source, is: "Drugs are sold anyway. As long as it does not harm our own community and

only does good for it, it doesn't matter if we benefit from drug trade." The role of the Israelis is, in many cases, to make the connection between the religious

Jewish communities of New York and the Colombians.

The Colombians are more satisfied with this method of laundering than with any other because, for political reasons, it is a relatively secure way of which it

could be initially assumed that it was not going to be forcibly investigated by the US authorities. Only in July 1990 the situation began to change.

The Federal authorities renewed an investigation of some Williamsburg Hassids, owners of jewelry shops on 47th Street, who were suspected of laundering

drug money. The investigation focused on the brothers Naftali, Naiklosh and Yitzhak Slilesinger, and on Ya'akov Shlesinger (Naftali's son) and Milon

Jakloby, his nephew. The investigators found evidence of close connections between the Slilesingers and the Andonian brothers, members of a Colombian

family accused of laundering, almost one billion dollars. The Shlesingers were suspected of laundering money by means of a subsidiary called Bali, through

checks drawn from the account of "Camp Yereim" ["Camp of the Pious]" a Hassidic summer camp in the Catskills.

Camp Yereim denies any connection with these checks. On April 7 of this year, Rabbi Abraham Lau, a prominent Hassid from "Magen Abraham" synagogue

in Los Angeles was convicted of conspiring to launder drug money. Lau is married to the niece of the Satmar Rebbe, Moshe Teitlebaumi, who wields

enormous political influence in New York State.

Unfortunately, Lau told an undercover FBI agent about a "sacred network" of Satmar Hassids in which other Orthodox Jews had also participated. The

"sacred network", whose membership was strictly limited to pious Jews, operated in the 47th Street area in New York and was capable of laundering up to

$5 million weekly, thanks to its widespread contacts with Jewish charitable institutions.

Unfortunately, law enforcement agents in New York do not believe that the "sacred network" and the many other Jewish laundering rings have any sanctity.

In the past year the Federal activity concerning Israelis and Jews on 47th Street has greatly increased. The investigators now employ the services of many

Hebrew translators since the rings, even if composed of native American Jews, employ only "the sacred language" for their operations.

Aharon Sharir is, undoubtedly, the major Israeli launderer. He was born in Iraq about 45 years ago, immigrated to Israel with his family at the age of one

year, graduated from an Israeli high school, served with distinction in the army and became an expert in fixing delicate mechanical instruments used to mend

gold jewelry. In 1979, Sharir came to New York on a tourist visa with $6,000 in his pocket. He went into the gold business, established a small plant for

manufacturing gold jewelry and did well. Then, through another Israeli diamond trader, he discovered the laundering business. Sharir reached a laundering

activity of about $160,000 per day, six days per week (laundering is not done on the Sabbath), but in 1985 his wings were clipped when he was accused of

having swindled a New York bank to the tune of $3 million. He quickly returned the money and was sentenced to a fine and a suspended prison sentence.

In 1988 Sharir's laundering activities reached amazing heights. His gold shop on 47tll Street became one of the greatest laundering centers in the entire US.

"Three times a week," Sharir told the court at one of the many trials in which he is now testifying, "we received the cash. It used to arrive in canvas sacks, in

cardboard boxes or in suitcases. Sometimes there were a million dollars in one shipment."

Roy Lopez, representing the Colombian cartels, would arrive from Miami equipped with a document sent from Colombia which contained detailed coded

instructions about where to send the money. "Even with automatic money-counting machines it was difficult to count the money," Sharir testified. "It arrived in

bills of 5, 10 and 20 dollars. The bills, most of which had been used to sniff cocaine, had a strong odor of coke. A real stink. My employees could not stand

it. Every 2-3 hours they had to take a break, go out for some fresh air, so as not to get ill."

Sharir's role was to see to it that the money would be transported out of the US and arrive in the bank accounts of the Colombian cartels in Panama and in

Colombia. For that purpose he deposited money into his bank accounts, as though it was his profits from the shop, purchased assets for the use of the drug

cartels, bought and sold gold at inflated prices from merchants who were part of the conspiracy and concealed money through various manipulations.

Finally, all the money was turned into checks drawn on the accounts of Jewish religious institutions. Sharir received from the Colombians 6 percent of the

turnover for his labors. Within a short period of time he moved with his family to a luxurious house in Woodmere, on Long Island. He purchased a luxury

Jaguar car, showered his wife Miryam with expensive jewels and donated lavishly to Jewish charities.

The troubles began in late 1988. In December his shop was raided by American customs and internal revenue agents, after they received notice from his

banks concerning the volume of his deposits. They brought dogs to sniff out drugs, carried out a meticulous search of the offices and took away cars fall of

documents. Sharir did no lose his cool. While the agents were milling around his offices, he managed to conceal $600,000 which were in his bank account at

the time and to transfer the money to a safe place. Simultaneously, Sharir fell out with his Colombian operators who claimed that he stole $26 million of their

drug money. Sharir, who denied the accusation, hired an Israeli professional investigator, Lihu Ichilov, to solve the mystery. Ichilov soon became Sharir's

partner. He flew to Panama, established two dummy corporations there, opened bank accounts and improved the laundering routes.

Following the Federal agents' raid on his offices Sharir did not give up.Within two weeks he opened two other offices on 47th Street and resumed work.

When asked by one of his lawyers how he had expected to escape the attentions of the law, Sharir replied: "I changed my system and believed that now, with

God's help, I would never be caught." Sharir's new system included Rabbi Yosef Crozet whom we discussed earlier. Crozer's big mouth brought Sharir

down, and he was arrested in March 1990. Crozer also led to Sharir confessing to having laundered $200 million. His wife Miryam was arrested together

with him. Sharir, under the pressure of the interrogation, agreed to cooperate in exchange for his wife's release and the cancellation of the charges against her.

The prosecution agreed.

It was an extremely good deal as far as the prosecution was concerned. For three months Sharir fed the Federal investigators with most valuable information

concerning the Jewish laundering industry. The information included names, methods of operation, codes, and bank accounts. Sharir led them to the exposure

of what is termed the new "cocaine triangle".

His information led to the incrimination of more than 35 Jewish launderers, the capture of $10 million and the breakup of numerous Jewish laundering rings.

Among others, Sharir incriminated the biggest laundering shark in the history of the US, Stephan Scorkia. The information given by Sharir, who testified at his

trial, directly led to his conviction. Scorkia was charged with laundering $300 million, and was sentenced to 660 years' imprisonment.

Sharir is now enrolled in the US witness protection program. He lives under an assumed identity, has been released on bail, travels under heavy security

between New York, Rhode Island, Arizona and other states, testifies in criminal trials and goes on.

His wife Miryam divorced him shortly after the affair erupted. She refuses to comment on the matter and told the Daily News: "I have no intention of talking. I

divorced Aharon in order to distance myself from him and from his friends, and that is exactly what I am doing."

Sharir was directly responsible for the flight of at least 35 Colombians from the US back to Colombia. One of the escapees was Duvan Arbolda, one of the

Kali cartel's major launderers. Arbolda was charged in a Manhattan court of laundering on a vast scale, following Sliarir's testimony. Afler he completes his

testifying, Sharir himself will stand trial.

The prosecution will agree to a very low sentence, but this does not improve his chances of survival. "At present, Aharon Sharir heads the Kali cartel's

wanted list," said an American customs official. Charges have also been served against Lihu Ichilov, Sharir's partner. However, Ichilov fled to Israel on the

eve of his trial, in January 199 1. That was the period of the Gulf War and the judge, Richard Owen, who tried Ichilov in absentia, said: "Mr. Ichilov

apparently prefers to face the horror of Scud missiles falling on Israel than the American justice system."

Note 1. The Satmar Hassidic sect fiercely opposes Zionism. The present rabbi's uncle and predecessor (the position of a rabbi among the Hassids is limited

to the members of "the sacred family"), Yoel Taitelbaum, had published learned books in which Zionism was described as an invention of Satan, Israeli

victories (especially the one in the Six Day War) were attributed solely to the direct help given to the Israeli army, while the Holocaust was being "justified" as

the Divine punishment of the Jews for the sin of some of them becoming Zionists. The present rabbi, although formally continuing the teachings of his uncle,

has the most amicable relations with the Israeli government.

====================

CODOH - Box 439016/P-111, San Diego, CA, USA 92143

David Irving's Reply to Jeffrey Shallit's "Lies of Our Times"

Installed: 5/16/98, 6: 00 PM, PST

Last updated July 21, 1997

Calendar of Conspiracy: A Chronology of Anti-Government Extremist Criminal

Activity, January to June 1997

A Militia Watchdog Special Report

INTRODUCTION

The following is a chronology of some of the events surrounding anti-government criminal activity in the United States

during the first half of the year 1997. It illustrates both the scope of such activity-from large-scale acts of terrorism to local

acts of harassment and intimidation-and its geographic extent-from major cities like Los Angeles and New York to remote

rural areas in Texas and Montana. The chronology is not comprehensive. Although all major events are included, no

systemized reporting system exists for smaller scale events. As a result, arrests or convictions for charges such as placing

bogus liens, impersonating a public official or committing similar offenses are considerably underrepresented in this report.

Such activities occur with a high level of frequency across the nation. More than thirty-three states are listed in this report;

however, incidents are occurring in every state.

JANUARY

January 2, South Dakota: In Rapid City, South Dakota, "freeman" Bill Huseby is bound over for trial. He is charged with

sending false documents to the Pennington county Sheriff's Office, a former judge, and a private citizen; also, three

misdemeanor charges.

January 6, Washington: Seattle resident Richard Frank Burton, arrested with eight other individuals last July on various

weapons and conspiracy charges, pleads guilty in U.S. District court to one count of conspiracy and three other charges. His

wife, Caitlin Hansen, pleads guilty to one count of destroying and concealing evidence. A third individual, Theodore Carter,

pleads guilty to one conspiracy charge and agrees to testify against his fellow defendants. The three are part of a mixed

group of militia members and "sovereign citizens."

January 6, Oklahoma: Three common-law court advocates plead guilty in Tulsa, Oklahoma, to a federal conspiracy charge.

Kenny Moore, Colleen Moore and Wayne Gunwall had filed bogus liens on IRS agents to the amount of $7 million, and had

issued "citizens arrest warrants" against several federal officials. The trial of another defendant, Dan Meador, begins on

January 8.

January 10, Oklahoma: Dan Meador is convicted of obstructing justice and illegally communicating with a member of a

federal grand jury (see above).

January 13, Virginia: Two Mechanicsville, VA, residents are sentenced to eighteen months in prison on tax evasion charges.

Jerry Martin and his wife Sadie Martin, Christian Identity adherents, were "sovereign citizens" who denied the legal

existence of the United States.

January 16, Oregon: Common law court activist Charles Stewart, leader of a Portland, Oregon group, tries "in absentia"

seven IRS agents at his Kangaroo court. Two weeks later, the "court" rules that four of the agents should pay fines of

$100,000 each for seizing a Portland home. However, it was up to the man whose home was seized to collect the money.

January 22, Georgia, North Carolina: District Attorney Albert Taylor, Jr., prosecutor for the Enotah Circuit in Georgia, requests

and receives a "writ of non molestando" to stop a "sovereign citizen," Melvin Julius Robinson, from harassing him.

Robinson's actions included filing a $100 million frivolous lawsuit against him and demanding that Taylor appear before the

"Our One Supreme Court" of Franklin, North Carolina. In response, Taylor dusted off an ancient writ that probably had never

been used in the state to restrain Robinson from using the legal process to "molest, vilify, obstruct, or hinder" the lawful

discharge of official duties.

January 24, Missouri: Five common law court advocates in Lincoln County, Missouri, are sentenced to two years in prison

and a $5,000 fine, and a sixth, Dennis Logan, is sentenced to seven years in prison and a $5,000 fine. The defendants were

charged with tampering with a judicial official-specifically, filing a $10.8 million bogus lien against a judge to force him to

drop a speeding case involving the daughter of one of the defendants. Nine other defendants, also convicted, have yet to be

sentenced.

January 24, Minnesota: Michael Moeller is charged in Winona County, Minnesota, of making terroristic threats. Moeller, a

militia sympathizer, threatened to blow up the headquarters of the state Department of Natural Resources, where he formerly

worked.

January 28, Wisconsin: Sally Minniecheske, the wife of Wisconsin Posse Comitatus leader Donald Minniecheskie, is

sentenced to nine months for disorderly conduct, obstructing an officer and fleeing arrest. The charges stemmed from a

1995 incident during a property seizure in which Minniecheskie threatened a police chief and led him on a car chase through

Tigerton, Wisconsin. The Minniecheskies have been involved in anti-government activities in Tigerton for more than twenty

years.

January 30, Pennsylvania: In Philadelphia, Christian Identity minister Mark Thomas is indicted on conspiracy charges

related to the armed robberies committed by the "Midwestern Bank Bandits," who dubbed themselves the "Aryan

Republican Army." Also arrested is Michael Brescia. Brescia and Thomas bring the total number arrested for these robberies

to six.

January 30, Mississippi, Tennessee: Armed militia members from Mississippi precipitate an unexpected standoff near

Memphis, Tennessee, when they show up to halt the eviction of two Southaven residents from their home. Local officials

back away from the eviction and say they will pursue the matter in court some more.

FEBRUARY

February 6, California: Two California men are found guilty of fraud in San Jose for passing bogus checks created by the

Montana Freemen. The jury finds Robert Young guilty of conspiracy, three counts of bank fraud, two counts of mail fraud,

and one count of filing a false claim with the IRS. Frank Pepper is convicted on two counts of mail fraud. Two other

defendants, Leonard Ferrier and Dawn Onalfo, had plead guilty before the trial.

February 10, Connecticut: Nena Frankle and John Barney are arrested by local police on charges of interfering with police

and criminal trespass, after they resisted attempts by authorities in Connecticut to take possession of their foreclosed

residence. Frankle and Barney are members of a group of Connecticut common law court advocates and tax protesters

which advocates such resistance.

February 10, Ohio: Peter Langan is convicted in federal court in Columbus, Ohio, of five felonies related to 1994 armed

robberies of banks in Columbus and Cincinnati. Langan is the leader of the "Midwestern Bank Bandits," who claimed to

engage in armed robbery to support their revolutionary struggle.

February 14, Missouri: The remaining seven common law court activists of the thirteen convicted earlier in Missouri receive

their sentences: six activists sentenced to two years in prison and a seventh activist to seven years. All additionally must pay

a $5,000 fine.

Ca. February 15, Washington: Charles Miller and three other men are arrested in Washington on sixteen counts of

conspiracy to defraud banks, mail fraud, and interstate transportation of stolen property. Another accomplice, Kathleen

Cottam, was arrested earlier and pled guilty. The suspects had obtained bogus money orders from Montana Freeman

leader LeRoy Schweitzer in 1995 and had been using them to buy cars and motor homes in Washington. Charles

Christenson, Kurt Gilson, and Veryl Knowles were also arrested.

February 15, Ohio, Washington, Arkansas, Montana, Utah: Near Wilmington, Ohio, Chevie and Cheyne Kehoe, two brothers

from Washington, engage in two shootouts with local police during and following a routine traffic stop. A bystander is

wounded. The Kehoes, Christian Identity adherents with ties to Aryan Nations and other white supremacist groups, avoid an

intensive manhunt and vanish along with their families. Their mobile home is later found near Casper, Wyoming. Chevie

Kehoe is wanted for questioning in connection with the murders of an Arkansas gun dealer with ties to the militia movement,

and his family.

February 18, Pennsylvania: Pennsylvania Aryan Nations leader Mark Thomas pleads guilty to plotting seven bank robberies

and using the cash to further the cause of white supremacy in connection with the Midwestern Bank Bandits.

February 20, Georgia: Three Georgia militia members receive stiff sentences for their roles in a conspiracy to build pipe

bombs for use against the federal government. Bob Starr is given 8 years, one month; while James McCranie and Troy

Spain are sentenced to six S years in prison each.

February 20, Minnesota: Three Minnesota residents receive convictions for attempting to pass bogus checks obtained from

the Montana Freemen. Marilyn Kerkvliet and Robert Leffler are convicted of eight counts of mail fraud and passing

counterfeit checks each. Ronald Kerkvliet is convicted of a single count of mail fraud.

February 21, Montana, North Carolina: The first conviction arrives for members of the Montana Freemen, who held off

authorities for 81 days in the spring of 1996. Russell Landers and an associate, James Vincent Wells, are convicted of seven

and twelve federal fraud and conspiracy counts, respectively, ending a trial marked by combative behavior by Landers. The

two used bogus money orders to purchase vehicles to drive back to Montana.

February 21, Washington: Supporters of the Washington militia/freemen defendants on trial in Seattle file a $1.76 billion lien

against the judge, John Coughenour, and five prosecutors.

February 24, Texas: Local authorities in Texas issue an arrest warrant for Rick McLaren, leader of the secessionist

common-law group, "The Republic of Texas," after McLaren failed to appear for a preliminary hearing on a 1995 burglary

charge. However, authorities take no steps to arrest McLaren, who is barricaded in a remote West Texas settlement.

February 28, Washington: The Washington militia/freemen explosives conspiracy case ends in a mistrial. The mistrial is

declared on federal conspiracy charges against seven people, while four defendants are convicted of weapons charges.

Washington State Militia founder John Pitner is convicted of possession and transfer of machine guns. John Lloyd Kirk and

Marlin Lane Mack is convicted of possession of unregistered destructive device. Gary Marvin Kuehnoel is convicted of

possession of a machine gun. Jururs can not reach verdicts on additional weapons charges against Kirk and his wife Judy

Carol Kirk, and against Kuehnoel. Kuehnoel is found innocent of three counts of possession of unregistered firearm. An

eighth defendant previously had pled guilty.

MARCH

March 1, Wisconsin: $2 million cash bond is ordered for Wisconsin man charged with hiring a hit man to murder his

estranged wife and her father. James Schuman, the man charged, is a member of Wisconsin Militia.

March 2, Washington, Idaho: Trial begins for Charles Barbee, Robert Berry and Jay Merrell, Christian Identity white

supremacists part of a bank-robbing gang in Spokane, WA, area associated with the Phineas Priesthood.

March 2, Ohio: Ohio Aryan Nations member Morris Gulett is arrested for ramming a Dayton police cruiser then fleeing.

March 3, New Hampshire: New Hampshire militia leader pleads guilty to federal charges of stealing $100,000 in equipment

from Fort Devens Army base. Fitzhugh MacCrae, member of Hillsborough County Dragoons, admits to three counts. He is

the second Dragoon to plead guilty.

March 3, Texas: "Republic of Texas" member John Albert Crain files $27 million lawsuit over three traffic tickets in San

Angelo. The atmosphere between "Republic of Texas" members and the real government of Texas grows increasingly

tense.

March 4, Texas: Pecos County Sheriff Steve Bailey warns he may have to use extreme measures to arrest Richard

McLaren, "ambassador" for the Republic of Texas, for warrants on burglary and failure to appear in court. McLaren is holed

up in a housing resort west of Fort Davis, Texas.

March 6, Wisconsin: Federal prosecutors go to court to stop two Milwaukee area men, Robert Raymond and Robert

Bernhoft, from selling their "De-Taxing America Program."

March 9, Oregon: Salem, Oregon, Militia leader Michael Cross is sentenced to five years on probation for pleading guilty to

criminal mistreatment after receiving $25,000 gift from an elderly foster-care resident.

Ca. March 9, Texas: Members of extremist group Republic of Texas begin "impeachment" proceedings against Richard

McLaren as the group, under pressure from law enforcement authorities, fragments.

March 10, California: Elizabeth Broderick of Palmdale, California, is sentenced to nearly seventeen years in prison on 28

charges related to selling more than 8,000 fraudulent "Comptroller Warrants" with a face value of more than $800 million.

Several accomplices also receive prison sentences in subsequent weeks.

March 12, Connecticut: "Sovereign citizens" John Barney and Nina Barney of Salisbury, CT, appear in court on charges of

criminal trespass and interfering with police. They are members of a common law court and they refuse to vacate the

properties where they live despite having hundreds of thousands of dollars worth of unpaid loans.

March 13, Washington, Idaho: FBI agents arrest a fourth suspect, Brian Ratigan, in the Spokane bombings, about the same

time as the prosecution rests in the trial of three other suspects.

March 13, Oklahoma: Former Tulsa opera singer Carol Elizabeth Howe is indicted in Federal court in Tulsa, accused of

willfully making a bomb threat, possession of a non-registered destructive device and conspiracy. James Dodson Viefhous,

already in custody, is also indicted. The two are founders and members of the National Socialist Alliance of Oklahoma, as

well as part of the Aryan Intelligence Network. They left a message on this phone network that bombs would be detonated in

15 US cities unless action was taken by December 15 by "white warriors" against the government of the U.S.

March 13, Ohio, Pennsylvania: Aryan Republican Army members Scott Stedeford and Peter Langan plead not guilty to

conspiracy charges related to bank robberies they carried out. Both have been previously convicted on armed robbery

charges. Mark Thomas, an Aryan Nations leader in Pennsylvania, previously pled guilty to the charges. Thomas and

another defendant are cooperating with government investigators; a fifth defendant, Michael Brescia, is jailed and awaiting

trial. Another suspect committed suicide in jail.

March 17, Montana, Indiana: Joe Holland, leader of the North American Volunteer Militia, is sentenced in Missoula, Montana, to 10 years in prison for jury tampering and advocating violence. He is also indicted on charges in Indiana.

March 17, Texas: Texas officials issue two more (civil) arrest warrants against Republic of Texas members Robert Kesterson ("secretary of state") and Carolyn Carney ("secretary of inter-agency coordination").

March 17, California: California "Patriot" Timothy Paul Kootenay, is sentenced to 300 days in county jail and four years' probation after pleading guilty to purchasing assault rifles with bogus money orders issued by Family Farm Preservation, a "patriot" group linked with the Posse Comitatus.

March 19, Arizona: Six members of the Arizona Viper Militia are sentenced to jail terms for conspiracy to make bombs. The

longest sentence is nine years. All had pled guilty. The number eventually increases to 10 who plead guilty. Two do not and

will go to trial.

March 21, Ohio: The FBI and ATF jointly post a $60,000 reward for information leading to the arrests of Aryan Nations

members Cheyne and Chevie Kehoe for shooting at police officers in Ohio in February. The Kehoe brothers are thought to

have fled back to their Spokane area origins.

March 21, Alabama: Alabama Court of Criminal Appeals unanimously affirms the capital murder conviction of a "patriot,"

George Sibley, Jr., found guilty in the 1993 shooting death of an Opelika police officer. His common-law wife, Linda Lyon

Block, is also on death row for the same offense.

March 25, North Carolina: Dunn, North Carolina, resident Arvalee McLamb is fined $5,000 and sentenced to five months in

prison after pleading guilty to failing to file a federal income tax return. McLamb had ties to the Montana Freemen; he is also

charged in a federal indictment of various crimes committed in connection with James Vincent Wells and Montana Freeman

Russell Landers. McLamb and Wells belonged to an extremist group innocuously called 'The Civil Rights Task Force."

March 25, Kansas: Two Kansas residents are convicted in Tulsa for passing Montana Freemen checks. Bill and Karen

Hanzlicek were found guilty of conspiracy, bank fraud, mail fraud and passing a counterfeit check.

March 26, Florida: In Stuart, Florida, John Foster, is charged with obtaining $662,000 in bogus checks from the Montana

Freemen and using them to pay off the IRS and his mortgage company.

March 26, Ohio: In Columbus, Ohio, common law court activist Larry Russell is found guilty of escape and sentenced to 1 S

years in prison. He fled Ohio following a failed attempt to arrest him for driving without a license, after which he was charged

with assaulting a police officer and escape, but was arrested at the Alaska border and extradited.

March 27, Nevada: Nevada militia man Harry Tootle is convicted on charges of drawing a gun on a security guard, then

resisting arrest.

March 27, Arkansas, Missouri: Arkansas citizen Robert Joos is convicted of resisting arrest and carrying a concealed

weapon during a confrontation with Missouri State Highway Patrol troopers in 1994. The troopers were attempting to arrest

him near his church commune (the "Sacerdotal Order of the David Company") in connection with a 1987 misdemeanor

conviction involving a false court summons served to a trooper. Law enforcement authorities are still searching for Timothy

Thomas Coombs, wanted for shooting and seriously wounding a state trooper in retaliation for Joos' arrest.

March 29, South Carolina, Oregon: In Anderson, SC, Embassy of Heaven member Frank Lewis stages a seven day hunger

strike when arrested for driving without a license and operating an uninsured vehicle. This is one of many hunger strikes

staged by members of the group, which preaches against all forms of government interference. The Embassy of Heaven

issues fake drivers licenses, plates, and registrations for its members; these are purchased by people all over the country. In

late winter, Embassy of Heaven members are evicted from their "church" in Sublimity, Oregon, for nonpayment of county

taxes.

March 30, Michigan: Kalamazoo, Michigan, militia member Brendon Blasz is arrested and indicted on suspicion of making

pipe bombs and other illegal explosives. Blasz and his "small militia band" planned to bomb the federal building in Battle

Creek, an IRS building, a television station and federal armies, according to an affidavit by an informant. The Michigan

Militia claims to have expelled them in 1995.

APRIL

April 2, Washington, Idaho: The jury hearing Spokane bank bandits case convicts the three defendants on illegal weapons

charges and stolen vehicle charges, but deadlocks on the more serious bank robbery and bombing charges when a sole

jury member, sympathetic to the right-wing extremists, refuses to convict.

April 3, California: A Berkeley, California, woman, Mary Margaret Lund, is convicted of using bogus checks to purchase a

motorhome in January 1996. She passed more than $223,000 worth of bad checks.

April 5, Montana: Fourteen of the infamous "Montana Freemen" are hit with a 40-count indictment that will take the place of

earlier indictments against them. Charges include multiple counts of conspiracy bank fraud, mail fraud, wire fraud, false

claims, threats to public officials and weapons charges. A second indictment charges eight people with helping fugitives

escape arrest.

April 7, Washington: Gary Kuehnol, one of the seven Washington militia/freemen charged with conspiracy (see above),

pleads guilty to a charge of transferring a machine gun to a federal informer. He will not face new conspiracy charges as a

result of the agreement. Another participant, Caitlin Hansen, earlier pled guilty to obstruction of justice and was sentenced to

three years of probation. Six still await a new trial.

April 8, Montana: Pre-trial hearings begin for the Montana Freemen.

April 8, Washington: A Clark County, Washington, motorist is arrested with 2 loaded handguns, a bogus license plate, and a

concealed weapons "permit" issued by the "State Militia." Jed Carson was cited on suspicion of operating a vehicle with

illegal plates, carrying loaded weapons in a vehicle, driving without a license and failure to provide proof of insurance. The

plate read "SOV, 064-MNE, States of America united, America the Republic." His "sales contract" for his vehicle was from

the "British West Indies," a non-existent country.

April 11, New York: A jury convicts New York city police officer Jose Lugo on tax charges related to nonpayment of taxes on

$163,000 of income. Ten other police officers have been convicted on similar charges; four more are facing prosecution.

The officers apparently got the idea from Indiana militia leader Joe Holland and other tax protest leaders.

April 19, Idaho: New militia group forms in Idaho County, Idaho, called the "Idaho Mountain Boys." Its leader warns that if the

county enforces building codes, the militia will be ready to intervene.

April 20, Texas: Republic of Texas leader Richard McLaren vows war if authorities try to arrest him. "Once they make the

move," he says, 'we'll have millions of Americans on our side including every militia in the country. We're talking war

here."

April 20, Montana: Marc and Cheryl Andrea, of Florence, Montana, are indicted for recruiting 125 Missoula area residents

into a California-based tax protest organization.

April 22, Texas: Republic of Texas member Jo Ann Canaday Turner (see above) is arrested on two counts of contempt of

court for filing a fraudulent lien in violation of a court order and for not attending a hearing.

April 22, Ohio: Ohio Aryan Nations member Larry Wayne Harris receives a probation sentence after pleading guilty to a

single count of wire fraud for obtaining samples of bubonic plague.

April 23, Texas: The FBI arrests three men and one woman for planning a bomb attack on a gas refinery northwest of Fort

Worth. The planned bombing was to divert attention from an armored car robbery that would finance their extremist activities.

The suspects have Klan ties.

April 23, California: White supremacist Todd Vanbiber of Winter Park is injured while making a pipe bomb; the weapon

blows up in his face. Investigating authorities find materials linking Vanbiber to the neo-Nazi National Alliance, as well as 14

unexploded pipe bombs.

April 27, Texas: After police arrest Republic of Texas "chief of security," Bob Scheidt, on weapons possession charges,

Republic of Texas members ordered by Richard McLaren storm a nearby residence, firing shots, to kidnap two neighbors as

hostages. The incident begins a standoff. The two hostages, a man and his wife, were vocal opponents of McLaren.

April 28, Texas: After twelve hours of captivity, Joe and Margaret Ann Rowe are released by Republic of Texas members

after authorities swap jailed ROT member Bob Scheidt for the two. Formal charges are filed against six ROT members, from

engaging in organized criminal activity to aggravated kidnapping with a deadly weapon.

April 28, California: A huge blast in a Olivehurst, California, home leads to the arrest of sympathizer William Goehler (a

convicted rapist), charged with possessing explosives. Goehler suffered a neck injury in the blast at his home, while his wife

and one of this children were slightly injured. The explosive material was in a tree outside the home. Goehler is associated

with the Twin Cities Free Militia. The previous year, he traveled to Jordan, Montana, to show his support for the Montana

Freemen.

April 28, Texas: Leaders of the other factions of the splintered Republic of Texas group, Archie Lowe and David Johnson,

distance themselves from Richard McLaren.

April 28, Texas: A Texas Ranger assault team arrives at Ft. Davis, Texas. About 200 law enforcement officers surround

McLaren's location, where close to 10 Republic of Texas members are holed up.

April 29, Texas: Two armored personnel carriers arrive at Ft. Davis. They are named "Bubba One" and "Bubba Two."

April 30, Texas: Texas Rangers arrest seven individuals in two vehicles at a truck stop in Pecos, Texas, with a supply of fully

automatic assault weapons and some explosive materials. The individuals were on their way to join Richard McLaren. A few

others are also stopped in following days, but the massive action predicted by McLaren does not occur. Meanwhile, McLaren

and authorities talk sporadically by fax and phone. McLaren eventually breaks off negotiations.

April 30, California: Following the arrest of William Goehler (see above) on explosives charges, two associates of his, Kevin

Quinn and Vernon Weckner, were arrested in Yuba City, California, and 500 pounds of the volatile explosive petrogel were

found. Weckner is one of the central militia organizers in northern California; he also is a common law activist and a tax

protester.

MAY

Ca. May 1, Oregon: Common law court advocates Dick Lancial and Thor Lancial are indicted by a grand jury in Multnomah

County, Oregon, on multiple counts of forgery and simulating the legal process for their common law court activities.

May 1, New York: Bronx-area extremist blows his hand off in his apartment booby-trapped with homemade bombs. The

man, John Saperstein, an unemployed construction worker, had at least five bombs in his apartment. Neighbors indicated

that Saperstein talked a lot about the "Patriots of America" and the militia.

May 1, Colorado: Federal agents arrest Colorado militia leader Ron Cole (the "Colorado First Light Infantry") and two other

militia members on weapons charges in the Denver suburb of Aurora, Colorado. Authorities seize weapons and explosives

materials. Ron Cole, who claims to be a militant Branch Davidian, has been one of the more vocal militia leaders in recent

months. Police find six fully automatic AK-47 rifles, three land mines, 75 pounds of rocket fuel, a pipe bomb, and much

ammunition.

May 1, Florida: Brevard County (FL) militia member Brian Edward Lanier is arrested after making threats that he would kill

himself on the state seal and blow up an insurance building. He was held on an outstanding warrant from another county for

a 1989 aggravated assault.

May 1, Texas : Police negotiators send Richard McLaren a "final offer" and threaten to move in to arrest them. They also cut

off power to his trailer.

May 2, California: Police investigating the Yuba County explosives ring of Vernon Weckner, Kevin Quinn, and William

Goehler, arrest three more men, Jason Fox, Edward Whitlow and Robert Scott Deaver, charged with possessing explosives.

The six plead not guilty.

May 2, Texas: Republic of Texas member Robert Scheidt surrenders to authorities surrounding McLaren's "embassy."

Meanwhile, police units move closer to the compound. Richard McLaren issues a plea for "reinforcements" and he and four

followers fax their wills to state police.

May 2, Washington: Richard Frank Burton, who pled guilty to possessing pipe bombs and other charges in connection with

the Washington militia/freemen bombmaking conspiracy, is sentenced to 46 months in prison.

May 3, Colorado: Arsonists destroy IRS offices in a building in Colorado Springs, spray-painting "AAR" or "ARA" inside the

building. They cause more than $1 million in damage.

May 3, Texas: Most of the remaining Republic of Texas members surrender to authorities. Richard McLaren, his wife Evelyn,

and three followers (Richard Otto, Greg and Karen Paulson), walk out of their hideout after signing a "cease-fire" agreement

with Texas Rangers. Two members, Richard Keys and Mike Matson, decided not to surrender and fled into the Davis

Mountains. Authorities began a search with bloodhounds, helicopters, and troopers on horseback. Police find more than 60

pipe bombs at the "embassy."

May 5, Texas: One or both of the two Republic of Texas fugitives fire shots at bloodhounds, wounding two of them, in the

remote Davis Mountains. Later that day, police shoot and kill one of the two fugitives. The other apparently escapes.

Meanwhile, Richard and Evelyn McLaren are indicted on charges that could bring up to hundreds of years in prison.

May 8, Texas: Five more Republic of Texas members are arrested as part of McLaren's scheme to issue $1.8 billion in

bogus warrants: Jasper Edward Baccus, Joe Louis Reece, Steven Craig Crear, Erwin Leo Brown, and Mark Anthony

Hernandez. Also arrested is Republic of Texas leader Robert Kesterson, on three counts of contempt of court out of Travis

County, where he filed bogus liens and other documents in violation of a judge's order. Donald Joe Varnell was another

member arrested on contempt of court charges. State authorities also filed suit against Carolyn Carney for nonpayment of

taxes. Other leaders, including Archie Lowe and Darrell Franks, are also charged with contempt.

May 9, California: LA police arrest five militia members, seizing a grenade launcher, hand grenades, hand grenade

components, automatic assault rifles, body armor, night vision goggles, and over 100 different types of weapons. Arrested

are Glenn Yee, a reserve police officer, Alvin Ung, Mark Grand, Timothy Swanson and Raymond Durand. None have any

previous criminal history. Police say more arrests are expected; the suspects were allegedly planning to attack several

Southern California targets. Durand is later said not to be associated with the militia suspects, but rather a separate case.

May 10, California: A seventh man, Daniel Sparhawk, is arrested in connection with the Yuba explosives case, on charges of

possessing two tubes of petrogel. His girlfriend, Tina Lorene Terrell, is also arrested, bringing the total number to ten.

May 12, New Hampshire: New Hampshire militia leader Brian Chabot pleads guilty to his role in theft of $100,000 worth of

military equipment (see above). Chabot is the third of three to plead guilty.

May 16, Wisconsin: Three members of anti-tax group in Wisconsin are given a 20-count indictment charging them with tax

fraud. These members of Sovereign Citizens for Liberty, Frank A. Wysocki, Alan Cooper and Robert Iacoe, sold "untax"

packages to gullible people.

May 17, Oregon: Portland, Oregon, area resident James Bell, active in militia and common law court groups, is arrested by

the IRS for obstructing the IRS. Among other things, Bell devised a project called "Operation LocatIRS" to learn the home

addresses of IRS employees in order to intimidate them. He is also suspected of having used a chemical called mercaptan

in a March 16 stink-bombing of an IRS office. Bell is more well known for his Internet essay "Assassination Politics," which

proposed a system of rewards for people who predict the deaths of government officials.

May 19, Montana, North Carolina: Russell Dean Landers and Vincent Wells, two of the Montana Freemen defendants, are

sentenced in Wilmington, NC, on charges of conspiring to commit bank fraud, intimidate IRS agents and transport stolen

property across state lines.

May 20, Pennsylvania: In federal court in Philadelphia, Michael Brescia pleads guilty to charges of conspiracy and armed

robbery and agreed to testify against fellow members of the Aryan Republican Army.

May 21, Oklahoma: Tax protester Wayne Gunwall of Ponca City, Oklahoma, is sentenced to 15 months in prison for

conspiring with two others to harass IRS agents. The other defendants, Kenney Moore and Colleen Moore who, like

Gunwall, pled guilty to one of the counts, have not yet been sentenced.

May 22, Connecticut: A Connecticut judge postpones the attempted kidnapping trial of "patriot" leader James "Bo" Gritz and

his son James R. Gritz until September.

May 23, Oklahoma: Wayne Gunwall and Howard M. Boos are convicted in federal court on a three-count indictment of

conspiring to file multimillion-dollar liens against IRS agents (see above, below).

May 27, Florida: In Tampa, Florida, Emilio Ippolito, his daughter, and six followers, members of the "Constitutional Common

Law Court," go on trial on charges of conspiracy and obstruction of justice. Ippolito is the leader of one of the most prominent

common law courts in the nation.

May 29, West Virginia: A "colonel" in the West Virginia Mountaineer Militia pleads guilty to making a bomb for other militia

members who were plotting to bomb an FBI fingerprint facility. Edward Moore is one of seven defendants in the case; he

faces up to ten years in prison.

May 30, Washington: Gary Kuehnoel, one of the Washington militia/freemen defenders (see above), is sentenced to 27

months in jail for illegal possession of a machine gun, and ordered to pay a $6,000 fine. The sentence was part of an

agreement in which all other charges were dropped.

JUNE

June 2, Oklahoma, Colorado: In Denver, Colorado, Timothy McVeigh is convicted for his role in the bombing of the federal

building in Oklahoma City in April 1995. He is later given the death penalty.

June 4, Florida: A Jacksonville jury acquits Florida "patriot" and ostrich farmer William Law of 21 counts of defrauding

people by placing bogus liens on people involved with his divorce. The jury believed the argument of Law's lawyer that Law

did not defraud anyone because no one would believe the liens were real.

June 5, Arizona: Trial begins for remaining Arizona Viper Militia defendants, Charles Knight. Viper Christopher Floyd still

awaits trial.

June 5, Oklahoma: A federal judge sentences two Oklahoma common law activist Dan Meador to 16 months in prison, three

years supervised release and a $2,000 fine for obstructing justice and illegally communicating with a grand jury. Meador's

case was linked to the case involving Kenney and Colleen Moore and Wayne Gunwall.

June 12, West Virginia: The second of seven defendants, Jack Phillips, in the Mountaineer Militia case agrees to plead guilty

to a charge of conspiracy to make bombs.

June 12, West Virginia: FBI affidavits reveal that the Mountaineer Militia considered killing Jay Rockefeller and Alan

Greenspan, as well as their families, in a "holy war" against the federal government.

June 16, Washington, Ohio: Cheyne Kehoe, wanted since February for a shootout with police in Ohio, surrenders in

Washington. He will be extradited to Ohio.

June 16, Utah: John Chaney is sentenced in Provo, Utah, to life in prison for aiding in the rape of his daughter. When he

appeared for sentencing, he ordered bailiffs to arrest the judge for treason, but the bailiffs did not respond. Chaney, a

common law court activist and member of an extreme Mormon sect, was convicted in April on three counts of aiding and

abetting in the rape of his (then 13-year old) daughter at the hands of one of his followers. He has launched numerous

lawsuits against Utah judges for conspiring against his religious freedom.

June 17, Utah, Ohio: Chevie Kehoe is arrested in Cedar City, Utah, after Cheyne Kehoe reveals to authorities where he is.

June 23, Washington, Idaho: The second trial for the accused "Spokane Bank Bandits" begins. Robert Berry, Charles

Barbee and Verne Jay Merrell are once again defendants. The fourth defendant will have a separate trial in September.

June 23, Arizona: Arizona Viper Charles Knight is convicted of conspiracy to make or possess unregistered destructive

devices.

June 24, California: Todd Vanbiber, the Orange County, California, man who blew himself up while constructing a pipe

bomb (see above), pleads guilty to two federal explosives violations. Vanbiber was a member of the neo-Nazi National

Alliance.

June 26, Colorado: Barry Taylor is convicted in Adams County, Colorado, of using bogus "freemen" checks to pay off his

debts. Taylor is one of 12 indicted Coloradans and the first to go to trial.

June 27, Utah: Former Montana Freeman standoff participant Gloria Ward is found guilty of four counts of Social Security

fraud. Ward had been claiming Social Security survivor's benefits as the mother of the man's child, despite having sued

another man whom she claimed was the real father. She faces up to twenty years in prison.

June 30, California: In Ventura County, Isabel Oxx is evicted from her home, ending a long ordeal in which she lost title to

her house after using a "freeman" check to pay off her mortgage. She will go to trial in early July on federal charges of jury

tampering in connection with the case of Elizabeth Broderick (see above).

3. Dissidents - victims of the Jewish Extremists' global totalitarian power (Israeli military assault against the Western democracy)

(Thousands or maybe millions of people are persecuted by Jewish totalitarian machine all over the world. Persecutions include kidnapping, executions, assassinations, batteries, and administrative, financial and other terror)

CONTENT:

Jewish Extremists' Global Conspiracy Victims in Ukraine, Canada, and Other Countries

Ivan Demenyuk's Case

(For GUNINS case go here:

[/~leog/Rights/LevGunin/intro.htm]

[/~leog/Rights/LevGunin/Mother.htm])

(For Ivan Demenyuk's case look here: [])

Morley Safer Letter 5 9Apr99 Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

The sort of powerful story that neither you nor Rabbi Bleich were able to find is one of

a Russian summer-camp councillor who had his hands blown off by Ukrainian

nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a Jewish

summer-camp councillor having his hands blown off by Ukrainian nationalists for using

Hebrew or Yiddish within Ukraine. Such things do not happen within Ukraine to either

Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians.

April 9, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Blew The Hands Off

Maksym Tsarenko?

The photograph above shows Ukrainian president Leonid Kuchma bestowing the Order of

Yaroslaw the Wise on Maksym Tsarenko. My free translation of the text which explains

the photograph is as follows:

Among the first recipients of the Order, awarded on the fourth

anniversary of the national independence of Ukraine, were leading

Ukrainian workers in the fields of culture, art, and law: O.

Basystiuk, A. Mokrenko, and F. Burchak.

On this same day, the president of Ukraine also bestowed this mark

of distinction, "for valor" upon twenty-year-old student at the

Vynnytsia Pedagogical Institute, Maksym Tsarenko.

During the summer holidays, Maksym was working as a councillor at a

summer camp for young girls near Yevpatoria, Crimea.

Haters of Ukraine, who rush to propose the view that Crimea is not a

peninsula attached to Ukraine, but rather is an island unconnected

to Ukraine, reacted with hostility to this summer camp, especially

provoked by the Ukrainian language spoken by the Ukrainian children,

which dared to resound even within Ukrainian Crimea. The hatred

mounted to such an irrepressible degree that it provoked the bandits

to the most egregious crime: they constructed an explosive and threw

it into the window of the children's dormitory. Ten or so children

could have been killed by the explosion. But the young Ukrainian

councillor showed no confusion as to his duty. He picked up the

bomb, shielding it with his own body, and jumped out of the

building. Unfortunately, the bomb went off, seriously wounding

Maksym.

The best local surgeons fought for several days to save the boy's

life. Thanks to them, the youth's life was spared. Unfortunately,

it was not possible to save his hands.

No one can accuse the recipient of not having earned his award.

Ukrainian awards, in contrast to Soviet, are fully deserved.

(Ukrainian-language newspaper, Novyi Shliakh (New Pathway) of

7Oct95, based on the earlier report in Ukrains'ke Slovo, (Ukrainian

Word), Kyiv, No. 37, 14Sep95)

The above story of Maksym Tsarenko compels me to ask - not for the first time - who

is in danger in Ukraine? The Western media urge us to accept that it is Jews and

Russians who are in danger, threatened by Ukrainian nationalists. That, for example,

is the conclusion of your infamous 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom of

23Oct94. However, you came back from your brief visit to Ukraine with no data to

substantiate such a claim. Almost a year ago, the Ukrainian Archive has requested

both of you and of Rabbi Bleich the evidence backing your report of violence against

Jews, and neither of you has as yet condescended to reply, strengthening the

suspicion that your story was fabricated.

The sort of powerful story that neither you nor Rabbi Bleich were able to find is one

of a Russian summer-camp councillor who had his hands blown off by Ukrainian

nationalists for using the Russian language within Ukraine; or one of a Jewish

summer-camp councillor having his hands blown off by Ukrainian nationalists for using

Hebrew or Yiddish within Ukraine. Such things do not happen within Ukraine to either

Russians or to Jews - they happen only to Ukrainians. It is the story of Ukrainians

being persecuted within Ukraine that you could have richly documented and broadcast

to the world. The story of Maksym Tsarenko can be found multiplied many times over

the torture-murders of Ukrainian activist Volodymyr Katelnytsky and his mother in

their Kyiv apartment providing a recent example. The contrasting story of Jewish or

Russian victimization within Ukraine is bogus - and yet that is the story that you

unscrupulously chose to broadcast.

Lubomyr Prytulak

cc: Rabbi Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace.

Morley Safer Letter 9 15May99 Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

But in the meantime, those who come too near to the truth concerning what happened to

Volodymyr Ivasiuk have been the victims of an unusual number of accidents. One man's

wife unexpectedly hangs herself, another man throws himself from a balcony, still

another drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember, butchers,

God's punishment will descend even upon you!

May 15, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Murdered

Volodymyr Ivasiuk?

Volodymyr Ivasiuk is best known as a composer and poet,

author of the widely popular song Chervona Ruta whose first

two lines appear below as he wrote them in his own hand,

which song more than anything else made him beloved

throughout Ukraine, and even beyond the borders of Ukraine.

On top of that, Volodymyr was a man of many talents, having

earned a degree in medicine, and having demonstrated talent

in art, photography, and cinematography.

However, having reached his prime

showing so much promise, it was not

given Volodymyr Ivasiuk to develop his

talents further. He was dead at the age

of 30. To the right is a photograph of

his funeral procession, attended by

thousands of mourners despite the

suppression by the state of the

publication of information concerning

his burial, despite official warnings to

not attend funeral services, and despite

the calling of Komsomol meetings, which

carried mandatory attendance, on the

same day. The magazine Halas, on whose

information I rely in the present

letter, states that Rostyslaw Bratun who

was the first to step forward and speak

at Volodymyr's funeral lost his job two

months later. Words spoken at the

funeral by the Sichko family landed them

in prison.

To the right is a second photograph

showing the statue that was eventually

erected in Volodymyr Ivasiuk's memory.

And just how did Volodymyr Ivasiuk meet

his end? His death certificate which

appears below states that he died on

24-27 April 1979 from mechanical

asphyxiation caused by hanging in a

noose, and attributes the hanging to

suicide.

The details of Volodymyr Ivasiuk's death, however, do not support the official view that

he killed himself:

They waited and searched for Volodya for 24 days. Following the

mysterious disappearance of the composer, the search for him was not

disclosed to the public, the explanation being given that such an

announcement would create a disturbance. However, the mass media are

daily used not only to help locate people, but sometimes even their

pets. [...]

It was not until May 18, 1979 that Volodymyr Ivasiuk's body was

accidentally discovered in the heavy forest near the village

Briukhovych near Lviv.

One couldn't bring oneself to believe it. The parents were allowed to

identify their son only on the following day, even though it was only a

five-minute walk from the apartment where Volodya lived to the morgue;

and the identification was conducted with gross violations of law. The

father was allowed to view the body only after he repeatedly telephoned

the Oblast Procurator threatening to send a telegram of complaint to

the General Procurator of Ukraine. The local authorities eventually

gave in with the exasperated reply: "Take your son home, and look at

him there at least a hundred years!" His death certificate reported

that he died 24-27 April 1979 at the age of 30. The cause of death:

mechanical asphyxiation. Hanging from a noose - suicide. The death

certificate was issued on May 21, 1979, and even back then, a mere

three days after the body had been discovered, without any evidence or

investigation it had been written in black and white that Volodymyr

Ivasiuk had committed suicide.

There immediately arises the question that if the composer had indeed

hung himself on 24-27 April, and was not found until 18 May, whether he

could have remained hanging from a tree for 21-24 days. Volodya

weighed 80 kg (176 lb), such that hanging for so long, the noose would

have cut into his neck to the depth of the bones. Also during May the

weather was warm and dry. The body would have decomposed during this

interval, and from it would have emanated an intolerable odour. All

these substantiating signs were missing, and missing too were the

autopsy photographs.

On May 22 of every year let us remember that Volodymyr Ivasiuk became

another innocent victim of a totalitarian regime.

M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas

(Clamor), 3Jun97, pp. 11-12, as translated by Lubomyr Prytulak.

Halas is a Ukrainian-language magazine which reviews popular music and

is published in Kyiv. The section commemorating Volodymyr Ivasiuk in

the 3Jun97 issue was sponsored and supported by Coca Cola Ukraine.

And truly, the administration hated him while he was alive, and feared

him once he was dead. Volodya's mother, Sophia Ivanivna Ivasiuk met

with the first secretary of the Lviv administration, V. Dobryk to plead

with him to permit a monument to be placed on the grave of her son.

"The war took from me my father and three brothers. My sister's

husband did not return from the front," wept the woman, "and now my son

too has been lost. Do I not after all that have the right to

consecrate his memory?" In reply, Dobryk (what evil irony that such a

soulless individual should have a name denoting goodness) pressed a

concealed button and said in Russian to the lackey who entered, "Take

that lady out." Following this visit, Sophia Ivanivna Ivasiuk received

the "insult in the name of Dobryk." She has been in ill health ever

since.

Sooner or later will arrive the day when truth will emerge victorious.

But in the meantime, those who come too near to the truth concerning

what happened to Volodymyr Ivasiuk find themselves the victims of an

unusual number of accidents. One man's wife unexpectedly hangs

herself, another man throws himself from a balcony, still another

drowns, yet another falls under the wheels of a car.... But remember,

butchers, God's punishment will descend even upon you!

M. Masly, Volodymyr Ivasiuk: Light and Shadow of a Legend, Halas

(Clamor), 3Jun97, p. 12, as translated by Lubomyr Prytulak.

Mr. Safer, you went to Ukraine determined to come back with a story of Ukrainians

persecuting Russians and Jews. You failed to find any substantiation for such a story.

You failed to find any Russian composer and poet who had been found hanging in a forest

under mysterious circumstances. You failed to find any Jewish composer and poet who had

been found hanging in a forest under mysterious circumstances. And you were not

interested in a Ukrainian composer and poet who had indeed been found hanging in a

forest under mysterious circumstances. You went to Ukraine determined to prove that

Ukrainians persecute Russians and Jews, and you reported that story to tens of millions

of 60 Minutes viewers despite a lack of evidence, and despite plentiful evidence that it

is Russians and Jews who persecute Ukrainians, as they have done throughout history.

In your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of Freedom, then, you sided with the

strong against the weak. You sided with the oppressors against the oppressed. You

sided with the butchers against the butchered. You sided with those who hang composers

and poets and against Volodymyr Ivasiuk.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

Morley Safer Letter 10 17May99 Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

It is conceivable that had you not broadcast The Ugly Face of Freedom, Volodymyr

Katelnytsky would be alive today. And it is all the more conceivable that had you used

the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against their oppressors,

Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

May 17, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

Who Murdered Volodymyr Katelnytsky?

The death of Volodymyr Katelnytsky

My source is a Ukrainskyi Holos (Ukrainian Voice) article mailed to me by someone that

knew Volodymyr Katelnytsky. The citation that is hand-written on the article is "4-20

August, 1997, p. 1."

The Ukrainskyi Holos article reports that Volodymyr Katelnytsky was tortured to death in

his apartment in Kyiv, Ukraine on the night of 7-8 July 1997. His mother, Lykeria, who

was 81 years old, was tortured and died before the eyes of her son; her body was found

with 21 stab wounds. When Katelnytsky's sister tried to enter the apartment in which

the crime had been committed, she was roughed up by Kyiv police. Some members of the

Katelnytsky family were arrested. The murders are considered to have been politically

motivated. Volodymyr Katelnytsky's funeral was attended by some two thousand mourners.

The life of Volodymyr Katelnytsky

Volodymyr Katelnytsky was a professional journalist. He was active in the Ukrainian

Orthodox Church, Kyiv Patriarchate, was head of the Brotherhood of St. Andrej

Pervozvanyi in Kyiv, and supervised the tour of the chief cities of Ukraine by

Metropolitan Wasyl in May 1993. He was also active politically, serving as Deputy Head

of the Ukrainian Christian Democratic Party. In Canada and the United States, he may be

best remembered for the role he played as President of the Committee for the Defense of

John Demjanjuk.

Also prominent among Volodymyr Katelnytsky's activities was the dissemination of a

Ukrainian version of what happened at Babyn Yar, similar, I believe, to the version

advocated on the Ukrainian Archive. One result of Volodymyr Katelnytsky's Babyn Yar

activities is that he was sued for them by Jewish organizations in Ukrainian court, that

in his defense he brought forward historical aerial reconnaissance photographs showing

that none of the activities said to have taken place at Babyn Yar was visible from the

air - not visible, that is, were signs of the execution and burial of 33,771 Jews, or

the later disinterment and burning of their bodies. As a result of his convincing

defense, the court acquitted Volodymyr Katelnytsky of the charges brought against him.

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

As we have no direct evidence of who murdered Volodymyr Katelnytsky, we can only perform

a Cui bono? analysis which will at least tell us where to start looking. That is, if it

is the case that the three most prominent events in Volodymyr Katelnytsky's life were:

(1) that he defended John Demjanjuk, (2) that he contradicted the Soviet-inspired

Holocaust version of the Babyn Yar story, and (3) that he was tortured to death along

with his mother, then it would take a mental paralysis with which I have not as yet been

seized to refuse to consider the first two of these events as possibly having caused the

third.

I don't accuse you of having failed to cover the Katelnytsky assassination.

As you broadcast the Ugly Face of Freedom on 23 October 1994 and Volodymyr Katelnytsky's

assassination did not take place until 7-8 July 1997, I obviously do not accuse you of

having failed to cover the Katelnytsky assassination in your broadcast.

But I do accuse you of having missed the big story of which Katelnytsky's

assassination is but one piece.

However, the persecution and assassination of Ukrainians did not begin in 1997. It

began hundreds of years earlier, carried right up until your broadcast in 1994, and

continued through 1997 to this day. What I do accuse you of, then, is ignoring a

centuries-long stream of evidence attesting to the persecution of Ukrainians, and of

broadcasting instead the story of the persecution of Russians and Jews even in the

absence of evidence. Your investigations in Ukraine failed to turn up anything like a

story of a prominent Russian activist being tortured to death in his apartment, whether

along with his mother or alone. And your investigations in Ukraine failed to turn up

anything like a story of a prominent Jewish activist being tortured to death in his

apartment, whether along with his mother or alone. The story that you would have been

able to document, but that you chose to ignore, is that Ukraine is a nation which is

ruled by Russians and Jews, and in which Ukrainians are routinely persecuted and

murdered.

And I do accuse you of having helped cause Katelnytsky's assassination.

But even though you could not have covered Katelnytsky's assassination in 1994, you

could have in 1994 avoided giving encouragement to assassins who were at that time

plotting such assassinations. Instead, you did give encouragement to Katelnytsky's

assassins by demonstrating to them that the world press can be counted upon to continue

broadcasting anti-Ukrainian calumnies even while Ukrainians were being victimized in

their own land. It is conceivable that had you not broadcast The Ugly Face of Freedom,

Volodymyr Katelnytsky would be alive today. And it is all the more conceivable that had

you used the opportunity of your broadcast to defend Ukrainians against their

oppressors, Volodymyr Katelnytsky would be alive today.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

Morley Safer Letter 11 30Jun99 Who murdered Vadim Boyko?

We cannot believe that his death was just pure accident; although it is reported that

8,000 people a year in the former Soviet Union die due to their television sets exploding,

we all believe that Vadim would have survived this kind of accident.

June 30, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

The conclusion that you offered in your 23Oct94 60 Minutes broadcast The Ugly Face of

Freedom was that Ukraine is a place where Jews and Russians are oppressed by militant

Ukrainian nationalists, and where they are the targets of Ukrainian violence. The

closest that you came to substantiating this claim was to broadcast Rabbi Bleich's

allegation that an elderly Jewish couple had been attacked and robbed somewhere in

Western Ukraine. However, this allegation was devoid of substantiating detail, and my

request for specifics (both in my letter to you of 24May98, and in my letter to Rabbi

Bleich of 23May98) was answered with silence. I repeat that request to you now - please

inform me of the details of this attack, which minimally would include the time, the

place, the names of the victims, and the address where a police report is available. If

you do not have such information, please retract the allegation.

You must be aware that I. M. Levitas, Head of the Jewish Council of Ukraine as well as

of the Nationalities Associations of Ukraine has questioned whether such an attack on

the two elderly Jews ever took place. Levitas's doubt was first expressed in an open

letter to you, and I reminded Rabbi Bleich of it in my letter to him of 23May98, of

which you were mailed a copy. In view of I. M. Levitas's doubt, and in view of your and

Rabbi Bleich's silence in response to my request for particulars, the impression grows

daily stronger that you and Rabbi Bleich made the incident up.

The chief purpose of the present letter is to demonstrate to you yet again that your

conclusion which I summarize in my first sentence at the beginning of the present letter

is exactly backward. Ukraine is not a place where Ukrainians attack and murder, it is a

place where Ukrainians are attacked and murdered, as has been the case for the last

three hundred years, at least. Below is documented one further instance in support of

this conclusion. It is the story of Vadim Boyko, member of parliament, and popular

television investigative journalist. I would have expected that the story of Vadim

Boyko would have appealed to you, and for that reason that you might have included it in

any broadcast that you prepared about Ukraine, as his life - at least up to the final

moments - was not unlike your own:

February 23, 1992

Journalist's notebook in Ukraine

by Marta Kolomayets

Kiev Press Bureau

A colleague's tragic death

"He was a man engaged to a young Ukraine," said Volodymyr Yavorivsky, as

he bid farewell to Vadim Boyko, who died tragically on February 14, at

the age of 29.

Hundreds of mourners crowded into the third floor atrium of the

Ukrainian State Television and Radio headquarters, tearfully passing

each other on the steps Vadim so often bounded, rushing to the studios

where he recorded his popular television programs.

Now, on February 17, the mourners paid their last respects to Vadik (as

he was affectionately known), searching for a reason why such a

promising, talented life was cut short. As slow dirge-like music played

over the loudspeakers, they filed past the closed coffin, sewn up in

black cotton and laden with bunches of carnations of all colors.

At the foot of the coffin stood a black and white photo of the young

journalist and politician. An enlarged copy of the same photo,

decorated with a black mourning band, hung above the coffin. To the

left, the newly adopted Ukrainian national flag, also decorated with

black bunting, kept guard over its native son. Wreaths from the

Ukrainian Parliament, co-workers and friends surrounded the coffin.

Perhaps as a carryover from the Communist-atheist state of the past, the

wake of devoid of all Christian symbols and rites.

Vadim's father sat at the foot of the coffin, numb to the proceedings.

As a few speakers addressed the crowd, he wiped tears away from his

weary, red eyes. Vadim's mother was too weak to make the trip from the

family's home in Svitlovodsk to Kiev.

Mykola Okhmakevych, the stagnant, Communist head of the State Television

and Radio, whose removal has been pressed for by both democratic

deputies and workers of the television station, said a few uninspiring

words. Often harshly criticized by Vadim and his colleagues, Mr.

Okhmakevych now spoke of how Vadim had always loved his job. An angry

mourner, who saw this hypocrisy, cried out: "He loved Ukraine above

all. He loved Ukraine, say it."

We all descended the steps with Vadim for the last time. The coffin was

then placed in a vehicle for Vadim's journey home to Svitlovodsk,

Kirovohrad Oblast, his final resting place.

x x x

It has been almost a week now since my phone rang just before midnight,

on Valentine's Day, February 14. It was my friend and colleague Dmytro

Ponamarchuk. Yet his voice sounded different.

"I don't know how to say this, Marta. Vadim Boyko burned to death

tonight." I could not believe what I was hearing: "What is this, a

cruel joke?"

Dmytro, working at the radio station, had been called about a fire at

Vadim's apartment; the fire department reported that his television had

blown up. Dmytro arrived at the scene just an hour or so after the

reported fire, only to find Vadim's body sprawled across the floor,

burned beyond recognition. There was nothing left of his apartment, a

dormitory-type dwelling in a building that housed quite a number of

State television and Radio workers.

News of Vadim's death spread quickly among fellow journalists - many of

whom had attended Kiev State with Vadim, many of whom worked with him on

numerous projects.

He was an elected democratic deputy from Kremenchuk, Poltava Oblast. He

had come from the neighboring town in Kirovohrad oblast, just across the

Dnipro River, arriving in the capital city of Kiev in the early 1980s to

obtain a college education.

And from then on, he gained popularity as the founder and host of

"Hart," one of the first serious investigative shows on Ukrainian

television, reporting on everything from Chornobyl to Shcherbytsky.

After he was elected a deputy to the Ukrainian Parliament in March 1990,

he was appointed vice chairman of the standing parliamentary Committee

on Glasnost and the Mass Media, a job he took very seriously, often

going to Moscow to discuss problems of disinformation in Ukraine, as

presented by central television.

But Vadim never forgot his first vocation - journalism - and he would

often join his colleagues, including a few of us foreign correspondents,

on the press balcony of Parliament during the sessions to give us some

inside news or highlights of his commission's work.

He was our friend, and with his death, our circle has been broken. Many

of us - Ukrainian journalists and foreign correspondents, as well as a

few of his close friends outside this journalistic fraternity - spent

last week trying to come to terms with the tragedy that has struck us.

We cannot believe that his death was just pure accident; although it is

reported that 8,000 people a year in the former Soviet Union die due to

their television sets exploding, we all believe that Vadim would have

survived this kind of accident.

We have gone through the story over and over. Most of us saw him in

Parliament on Wednesday afternoon; he was excited and invigorated by new

opportunities: he was applying for a National Foundation internship for

the spring in Washington, D.C., he was going to travel on business with

Ukraine's deputy prime minister. His dancing blue eyes were smitten

with the possibilities of new TV shows and programs in an independent

Ukraine.

None of us saw Vadim in Parliament on Thursday or Friday, February

13-14; he missed a few meetings he had scheduled on Friday.

Currently, there are many rumors flying around Kiev surrounding Vadim's

death, based on political, business and personal motivations.

Parliamentary committees have promised to work on an investigation,

although no special committee has been formed to investigate what many

democratic deputies, among them Les Taniuk and Stepan Khmara, have

labelled as murder. Some speculate that Vadim's TV work in Chornobyl

may have triggered an early death...

On Friday, February 14, Nezavisimaya Gazeta (Independent Newspaper) in

Moscow ran an interview with Vadim on journalists' responsibilities and

cooperation between Moscow and Kiev.

"At this time, we (referring to Russian and Ukrainian journalists) can

be friends, if we are honest to the end. We are currently living in a

commonwealth, the root of the word is found in the word "druh,"

friend... We will never become true friends, until we journalists

understand that we are the ones who can, who have the responsibility to

stop our peoples from total degradation, from the catastrophe that can

occur between our peoples," he said. "If we cannot prevent this we stop

being journalists. We will become persons who today do their work and

tomorrow, one by one, are destroyed."

Vadim's deep sense of responsibility, his courage and commitment to the

truth will always be admired by his friends and colleagues. And we are

all committed to learning the truth.

Given the suspicious circumstances surrounding his death, I can only

hope that his last interview prophecy did not become self-fulfilling.

Mr. Safer, you travelled to Ukraine looking for stories of persecution and violence

against Jews and Russians, you failed to find the evidence, but you broadcast the story

anyway. All the while, you were surrounded by stories of persecution and violence

against Ukrainians, but that plentiful evidence you ignored. In other words, you went

to Ukraine not to discover its reality, but to confirm your prejudice. You played the

role not of journalist, but of propagandist. Given the opportunity to make a

contribution toward protecting the lives of journalists in Ukraine by broadcasting the

story of Vadim Boyko, you declined. Showing anything on 60 Minutes that might win

sympathy for Ukrainians was contrary to your plan.

Had you managed to find a Jewish member of parliament and television broadcaster who had

died in Ukraine under mysterious circumstances, then you would have had one small piece

of evidence for the anti-Ukrainian conclusions that you offered. Had you managed to

find a Russian member of parliament and television broadcaster who had died in Ukraine

under mysterious circumstances, then you would have had one small piece of evidence for

the anti-Ukrainian conclusions that you offered. However, you found neither of these

things. In Ukraine, death under mysterious circumstances is reserved for prominent

Ukrainians, which conclusion you had no interest in broadcasting.

Below, I identify four incidents which I have brought to your attention either in three

earlier letters, or in the present one. Although the first two cases occurred before

your broadcast of 23Oct94, and the second two occurred after, all serve to support the

conclusion that within today's Ukraine, it is Ukrainians who are the targets of

violence:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have caused by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

As the first two of the above attacks occurred prior to your 23Oct94 broadcast, then

your fault is that you neglected to report them. And as the second two attacks occurred

after your 23Oct94 broadcast, then your fault is that you may have helped cause them.

That is, your 23Oct94 broadcast, The Ugly Face of Freedom, served to demonstrate to

Ukraine's assassins not only that violence against Ukrainians would go unreported in the

world press, but also that even as Ukrainians continued to be butchered, the world press

would portray them - the victim Ukrainians - as themselves butchers. You did not

yourself wield any knife or pull any trigger or tighten any garotte, but you informed

those that were predisposed to do so that they might expect impunity if they did. For

this reason, I consider you to have blood on your hands, some of it Maksym Tsarenko's,

and some of it Volodymyr Katelnytsky's.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

Morley Safer Letter 12 01Jul99 Who murdered Borys Derevyanko?

The plainest moral to be drawn from the Derevyanko-Hurvits story is that when a

muckraking Ukrainian editor takes on a corrupt Jewish politician, the Ukrainian editor

ends up dead.

July 1, 1999

Morley Safer

60 Minutes, CBS Television

51 W 52nd Street

New York, NY

USA 10019

Morley Safer:

The Committee to Protect Journalists described the contract killing of Ukrainian editor

Borys Derevyanko thusly:

Borys Derevyanko, Vechernyaya Odessa

Date of Death: August 11, 1997

Place of Death: Odessa

Derevyanko, editor in chief of Vechernyaya Odessa, a popular and

influential thrice-weekly newspaper, was fatally shot at point-blank

range on his way to work on the morning of August 11 near the Press

House, where the newspaper's offices are located. Colleagues believe

the killing of Derevyanko, who was editor of Vechernyaya Odessa for 24

years, was related to the newspaper's opposition to the policies of

Odessa's mayor. The chief regional prosecutor declared the murder a

contract killing and launched an official investigation. Local

authorities announced in September that they had arrested a suspect,

described as a professional assassin, who confessed to killing

Derevyanko, but they gave no details about his confession.

I would add that the Odessa mayor which the above account neglects to name was the

corrupt Eduard Hurvits, who was particularly threatened by Borys Derevyanko's opposition

because of municipal elections that were coming up in 1998. The comment concerning the

arrest of an assassin gives a misleading impression - in today's Ukraine, contract

killings are never solved, and those who order them are never punished.

Today, Borys Derevyanko is dead, and Eduard Hurvits, barred by his corruption from

holding the office of mayor of Odessa, continues his criminal career as a member of the

Ukrainian parliament. Photographs of Derevyanko and Hurvits are shown below:

Newspaper editor

Borys Derevyanko

Odessa Mayor

Eduard Hurvits

The table which I began in my letter to you of 30Jun99 can now be elaborated with

another entry:

Date of my letter

Subject of my letter

Date of Attack

Violence that you should have reported in your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

15May99

Who murdered Volodymyr Ivasiuk?

April 1979

30Jun99

Who murdered Vadim Boyko?

February 14, 1992

Violence that you might have caused by your 23Oct94 The Ugly Face of Freedom

09Apr99

Who blew the hands off Maksym Tsarenko?

Summer 1995

17May99

Who murdered Volodymyr Katelnytsky?

July 7-8, 1997

01Jul99

Who murdered Borys Derevyanko?

August 11, 1997

As the conclusion of your 23Oct94 60 Minutes story, The Ugly Face of Freedom, was that

Ukraine is a place in which Ukrainians practice violence against Jews, it is highly

relevant that Borys Derevyanko is Ukrainian and Eduard Hurvits is Jewish. You went to

Ukraine looking for evidence of Ukrainians harming Jews, you failed to find such

evidence, but you broadcast your conclusion anyway. The true story that you would not

broadcast, and that was readily documentable, is that Ukraine is a place in which Jews

harm Ukrainians. The plainest moral to be drawn from the Derevyanko-Hurvits story is

that when a muckraking Ukrainian editor takes on a corrupt Jewish politician, the

Ukrainian editor ends up dead. That is the reality of Ukraine. It was the reality of

Ukraine when you visited it in 1994, it was the reality of Ukraine before 1994, and it

has been the reality of Ukraine since 1994.

As in earlier letters, I fault you for not reporting such incidents as are in the above

table that took place before 1994, and I fault you for precipitating such incidents that

took place after 1994. Thus, to the blood that is already on your hands, I add the

blood of Borys Derevyanko. You had the opportunity in your 1994 broadcast to come out

on the side of the victims against the butchers, but you preferred to side with the

butchers against the victims, and Borys Derevyanko has been one of the casualties of

your decision.

Lubomyr Prytulak

cc: Yaakov Bleich, Ed Bradley, Jeffrey Fager, Don Hewitt, Steve Kroft, Andy Rooney,

Lesley Stahl, Mike Wallace, Simon Wiesenthal.

Michaud refuses to apologize,

Bouchard facing PQ split

WebPosted Thu Dec 21 08:51:59 2000

QUEBEC CITY - A controversy within the Parti

Quйbйcois has escalated and could threaten the

leadership of Premier Lucien Bouchard.

It began last week when an influential member of

the PQ, who wants to run in a byelection, made

comments about the Holocaust.

Bouchard demanded the comments be withdrawn.

Yves Michaud refused.

Now people within the PQ are taking sides.

On Wednesday, as the

National Assembly was

wrapping up for the

Christmas break, the

controversy took a

sharp turn for the worse.

Michaud said he has no

reason to apologize.

"I have never said or written anything that

minimizes the Nazi horror against the Jews," he

said. "What you are doing to demonize a member

of your party is a dishonour and not worthy of a

premier."

"Michaud said he was fed up with Jews always

saying they're the only people to have suffered, and

I won't have it," said Bouchard.

Michaud has been around the PQ a long time. He

is a committed, hardcore sovereigntist, part of a

faction in the party that's often doubted Bouchard's

commitment.

Last week, on radio, and at a commission studying

the French language, he said Quebec's Jews were

intolerant, voting as they do en masse against

sovereignty, and they believe they're the only

people to have suffered throughout history.

Michaud wants to be a PQ candidate in an

upcoming byelection, but Bouchard's answer came

Tuesday after a meeting with his caucus. Withdraw

either your remarks, or your candidacy.

Michaud will do neither. And now, he's gathering

powerful support.

He has the backing of Bouchard's predecessor,

Jacques Parizeau, and some influential

sovereigntist groups. They say his remarks were

inelegant, inopportune, but not anti-Semitic.

Bouchard in the meantime says the sovereignty

movement must show the world it will not tolerate

Michaud's opinions. He has the backing of his

caucus, but in some cases, it sounds almost

reluctant.

Now, an emerging question: Can a split become

an irrevocable rupture costing Bouchard the

leadership?

He asked his party to think about it over the

holidays. But there's no apparent solution.

In February, the party must choose its byelection

candidate and right now, both sides seem locked

into their positions facing a deadline they cannot

avoid.

POSTED AT 4:04 AM EST Wednesday, December 20

Bouchard courts confrontation

By RHЙAL SЙGUIN

Globe and Mail Update

Quebec - Premier Lucien Bouchard is prepared to

put his leadership on the line if the Parti Quйbйcois fails to support him on several

contentious issues, including his intention to ban a prominent PQ member from running in

a by-election next spring.

"He is prepared to take on the party," said a senior party member. "We get the sense that if

the party executive goes against him on the Yves Michaud affair, on language or on his

strategy for achieving sovereignty, the party will shatter. The mood is such that we may be

looking at a confrontation between the leader and the party. He warned us it could be

fatal."

The source said this means that Mr. Bouchard could resign.

Shareholder-rights activist and party member Yves Michaud, who had hoped to stand for

the PQ in a by-election next spring, caused a furor earlier this month with his comments

about Jews and ethnic voters.

The party executive will meet in the new year to hear Mr. Michaud defend himself and

decide whether to bar his candidacy. It will be the first in a number of showdowns within

the party.

In February, it must take a position on toughening the province's language laws and define

a strategy to achieve sovereignty. Mr. Bouchard has made it known that he will not tolerate

any radical position on language, and has warned members to be patient about another

referendum.

He has also said he favours blocking Mr. Michaud's candidacy.

The Premier will have to deal with the mounting frustrations or face a confrontation.

The split within sovereigntist ranks blew up in public this week as prominent separatist

leaders, including former premier Jacques Parizeau and Bloc Quйbйcois Leader Gilles

Duceppe, said Mr. Bouchard's PQ caucus had no right to support a motion in the National

Assembly reprimanding Mr. Michaud.

"The Parti Quйbйcois is divided in the same way Quebec society is divided," party

vice-president Marie Malavoy said Tuesday. "The party didn't close the door on his

candidacy ... but we have to discuss it as soon as possible."

Mr. Michaud outraged the Jewish community for stating that Jews were not the only ones

in the history of humanity to suffer. He also said there is an anti-sovereignty ethnic vote,

pointing to 12 polls in the Montreal suburb of Cфte-Saint-Luc, which has a high

concentration of Jewish residents, where everyone voted against sovereignty in the 1995

referendum. He also called the B'nai Brith, an influential Jewish-rights organization,

extremist and anti-sovereigntist.

Mr. Duceppe said Tuesday that he disagreed with Mr. Michaud's comments, but that the

National Assembly had no business condemning him for them. "It could be very

hazardous, if not dangerous, for the National Assembly to hand out blame like that," he

said. "It is one thing to ask a member of the National Assembly to apologize or withdraw

what he said, like we do in Ottawa. But when it's not a member of that assembly, I think

there are tribunals that can judge whether it was correct or not."

In a full-page letter in Le Devoir Tuesday, 30 prominent sovereigntists, including Mr.

Parizeau, accused the National Assembly of attempting to gag Mr. Michaud and denying

him his right to freedom of speech.

"We the undersigned, consider there is a real misuse of the role of the National Assembly,

a serious attack on the rights and freedoms of citizens and a violation of the Charter," they

wrote in French. It is "a flagrant act of injustice and a stunning show of arbitrary authority of

which every citizen can from now on fear of becoming the victim."

In interviews Monday, Mr. Parizeau compared Mr. Bouchard's defence of the National

Assembly's position to the type of authoritarian actions taken in the era of premier Maurice

Duplessis. "When I was young the Duplessis regime was in place. And a system that

demands that you either believe or die with pressures to adopt this or that, you can be sure

that I can see a throwback to that era. And that is why I protest," he said. "What Mr. Michaud

said was clumsy, especially from someone who wants to be a candidate. But there is

nothing in what he said to make a fuss about."

At least two PQ caucus members, Diane Barbeau and Jean-Claude St-Andrй, have

expressed regret about supporting the motion in the National Assembly.

However, cabinet ministers and most caucus members refused to comment. Mr. Bouchard

staunchly defended the National Assembly's reprimand Tuesday.

"My view is that he [Mr. Michaud] should not be a candidate for the Parti Quйbйcois," Mr.

Bouchard said after a caucus meeting. "If he withdraws [his remarks], it will clear the air

and we could take a second look at it."

He condemned Mr. Michaud's comparison of the suffering of Jews and the plight of

Quebec sovereigntists. "When we know how an entire people was treated, how they were

treated worse than cattle, people who were separated from their families, their children

taken from them, jammed into trains and transported like garbage to concentration camps

where after incredible suffering they were thrown into gas chambers and the ovens, we

cannot speak lightly of these matters," he said.

Although Mr. Michaud said he did not mean to make light of the Holocaust, Mr. Bouchard

said perception was created.

He also criticized Mr. Michaud for "resurrecting the spectre of the ethnic vote", in effect

denouncing remarks made by Mr. Parizeau on the night of the 1995 referendum. Mr.

Parizeau blamed "money and the ethnic vote" for that loss.

"I am convinced this is an attack against people who don't deserve to be treated this way,"

Mr. Bouchard said.

===================

пыsпыsп

===================

"Someone who has provoked the Jewish community for years

should expect this sort of thing [a vicious, near-fatal beating]."

- Nazi-hunter Serge Klarsfeld on the savage attack against Professor Faurisson

Questioned Holocaust, historian badly beaten Toronto Globe and Mail | Monday,

Sept. 18, 1989, p. A5

Reuter

CLERMONT-FERRAND, France

A leading French revisionist historian who denies that millions of Jews were killed in the Holocaust was recovering from surgery

yesterday after a savage beating.

Robert Faurisson, 60, suffered a broken jaw and ribs and severe head injuries in the attack by three youths while he was walking his

dog in the town of Vichy.

A hospital spokesman in Clermont-Ferrand, the central French city where he was transferred for surgery, said Mr. Faurisson's condition

was stable.

"He was conscious, but he couldn't speak," said a fire fighter who gave Mr. Faurisson first aid. "His jaw was smashed. They destroyed

his face."

A previously unknown group, The Sons of the Memory of the Jews, took responsibility for the attack, saying those who deny the

Holocaust should "beware."

Veteran Nazi-hunters Serge and Beate Klarsfeld said they were not surprised by the attack. "Someone who has provoked the Jewish

community for years should expect this sort of thing [a vicious, near-fatal beating]," Serge Klarsfeld said.

This page is dedicated to the hundreds of people who have put their lives, reputation and freedom on the line to bring truth to the world.

Dr. Fredrick Toben - latest

victim!

Though German in origin, Dr. Fredrick Toben was raised in Australia as an Australian citizen, and speaks both English and German. Becoming interested in exonerating the German

people from the anti-German racism of the Holocaust legend, he at first edited a revisionist journal called Truth Missions, which was later renamed Adelaide Institute Newsletter. He then broadened out to establish Australia's revisionist website, Adelaide Institute. He has personally visited the site of Auschwitz and burrowed under the ruins of the alleged gas chamber, being unable to find the four holes in the roof which were supposedly used to throw in gas pellets. He conducted regular dialogue with Exterminationists, and did not expect to be arrested when he visited Prosecutor Klein in Mannheim, Germany, for a private discussion on the Holocaust laws in Germany, which make it mandatory to accept the entire Holocaust story.

Nevertheless, he was arrested by Klein and police chief Mohr in Mannheim, Germany, in April, 1999, and is currently in Mannheim Prison awaiting trial for being a "holocaust denier".

His trial is to start November 8, 1999, and he may face up to five years in prison if found guilty!

Paul Rassinier

Barred from entering Germany for trying to give testimony for the defense in political trials.

Background and contribution:

Born in 1906, Rassinier, a school teacher, is seen as the Father of modern European Revisionism. A French resistance fighter and friend of the Jews, he was imprisoned by the Germans for his illegal activities in Buchenwald and Camp Dora where he worked in the underground rocket factories. He was elected after the war as a member of the French National Assembly for the Socialist Party. Rassinier nonetheless wrote groundbreaking Revisionist books.

Dr. Robert Faurisson

At least 10 times physically assaulted by Holocaust Enforcers; on several occasions nearly killed. Jaws

broken. Teeth knocked out. Hospitalized for weeks. Persecuted mercilessly in endless legal battles.

Background and contribution:

Known as the "Dean of the world-wide Revisionist movement" and principal teacher of Ernst Zьndel, Dr.

Faurisson first discovered the technical and architectural drawings of the Auschwitz morgues, the

crematories and other installations. He was also the first to insist that only a U.S. gas chamber expert

could unravel the technical impossibility of the Auschwitz homicidal gassing story - as falsely told to the

public for over half a century. Zьndel mentor, advisor and trial witness in the 1984 preliminary hearings

and in the 1985 and 1988 Great Holocaust Trials. Slated as expert witness for the 1991 Munich trial of Ernst Zьndel. (The prosecution dropped the Anne Frank Diary part of the charge in mid-trial after they learned that Dr. Faurisson was going to testify to that point.)

Thies Christophersen

Forced to flee from country to country. Hounded to death after numerous acid attacks, arson, and attempts on his life and property.

Background and contribution:

As a German agrarian expert, Christophersen was stationed at Auschwitz in the critical period 1943-44. As a German expert, he had access to the entire camp. He took valuable

photographs at the time. He was the first Revisionist eyewitness to come forward stating categorically that there were no gas chambers for killing humans in Auschwitz. He wrote the famous booklet, "Die Auschwitz-Lьge", (The Auschwitz Lie) translated into many languages. Zьndel witness in the 1985 and 1988 Great Holocaust Trials.

Judge Wilhelm Stдglich

Was tried and convicted in post-war German courts. Had his doctorate stripped from him and his pension cut for speaking out.

Background and contribution:

Judge Stдglich, stationed during WWII in the Auschwitz area with an anti-aircraft unit, published a

groundbreaking book "Der Auschwitz Mythos" (The Auschwitz Myth) seized, forbidden and destroyed by

West German court order.

Joseph Burg (Ginzburg)

Persecuted and beaten by Holocaust Enforcers of Jewish Defense League type thugs. Denied burial in the Munich Jewish cemetery. (Ernst Zьndel and Otto Ernst Remer gave the eulogies.)

Background and contribution:

Author of many books ("Schuld und Schicksal", "Zionazi", "Das Tagebuch der Anne Frank", "Auschwitz in alle Ewigkeit" etc.) as well as many pamphlets and two documentary interviews with Ernst Zьndel. Chief Jewish advisor, mentor and Zьndel witness in the 1988 Great Holocaust Trial.

Professor Arthur Butz

Vilified and persecuted for almost three decades.

Background and contribution:

An American electrical engineer and university professor, Butz wrote the "Bible" of modern

Revisionism titled "The Hoax of the 20th Century". This book, which deals with most details

of Holocaust lore from "shrunken heads" to "Jewish soap" and "gassing" claims, more

than any other influenced Ernst Zundel in his Revisionist research.

Haviv Schieber

Driven to attempted suicide

Background and contribution:

A Polish Jew and former mayor of Ber Sheeba in Israel, Schieber taught Ernst

Zьndel much about Israeli reality. He was an Israeli Revisionist, wanting to revise

Israel's attitudes, institutions and borders. He fled Israel to find safety in the USA,

was denied political asylum at first, and tried to take his life by slashing his wrists at Washington, D.C. airport on the day of his

deportation. He was finally allowed refuge from Israeli persecution in the US in the early 1970s.

Francois Duprat

Killed for distributing the French language version of "Did Six Million Really Die?"

Background and contribution:

A French writer, historian and educator, Duprat had introduced the booklet "Did Six Million Really

Die?" in France by publishing the first French translation. He also published "The Mystery of the Gas Chamber." He was only

38 years old when his car was blown up by a bomb and he was assassinated on March 18, 1978. His wife, who was with him in

the car, lost the use of her legs in this terrorist act. Two Jewish groups took credit for the assassination - the "Jewish

Remembrance Commando" and another group who identified itself as ". . . Jewish Revolutionary Group." The assassins were

never found.

Ditlieb Felderer

Charged, tried, convicted and jailed in Sweden. Vilified in the press. Forced to live in exile.

Background and contribution:

Felderer, at one time a prominent Jehovah's Witness, is known as an early researcher into the physical

evidence in every major concentration camp in then Communist Eastern Europe. Felderer took over 30,000

photographs of every conceivable detail in the camps. He discovered that there was a swimming pool for the

inmates in Auschwitz, modern hospital facilities, including a gynecological section, as well as an orchestra, live theatre,

well-stocked library, and sculpting classes. He discovered the musical score of the "Auschwitz Waltz" in the secret archives

accessible only with special permission. He found that an intimate role was played by Jehovah Witnesses in the camps, who

cooperated with the SS-Administration, and he exposed the lie of the 60,000 Jehovah's Witnesses killed. (On his initiative and

insistence, the inflated number was reduced to 203) [Trial Transcript Vol. 18, 4226 to 4229; 4645]. For his Revisionist work,

Felderer was excommunicated - that is, drummed out of the Jehovah Witnesses' sect. He has been persecuted by the

Holocaust Enforcers ever since. Felderer is known for his weird sense of humor and outlandish, offensive cartoons. He

believes that deliberate Holocaust liars and history falsifiers should not have their sensibilities spared. This idiosyncrasy of

Felderers is being exploited by Holocaust propagandists in counter-attacks against him. Zьndel advisor and witness in the

1985 and 1988 Great Holocaust Trials.

Professor Austin App

Persecuted for his courageous and tireless truth campaign for two generations on behalf of

German-Americans.

Background and contribution:

A German-American community leader and author of many booklets and tracts - among them "The Six

Million Swindle," "Action on a War Crime," "The Bombing Atrocity of Dresden," "Ravaging the women of

Conquered Europe," and many others - Professor App was an early guide of Ernst Zьndel.

Ernst Zьndel

Three documented assassination attempts by fire and pipe bombs. Endless legal

harassment leading to repeated jailings and bankrupting of his graphic arts

business.

Background and contribution:

Nicknamed the "Revisionist Dynamo" or the "Revisionist Renaissance Man" for his

untiring Revisionist Truth Campaign and his comprehensive grasp of complex political issues, Zьndel - more than any other

Revisionist on earth - caused the Holocaust Hoax to become a mainstream topic of discussion. Extensive chronological

biography on the Zundelsite.

Jim Keegstra

Lost his job and his reputation was destroyed. Prevented an arson attempt against him. Was convicted to a

$3,000 fine after 10 years of costly litigation. Was financially ruined by his ordeal.

Background and contribution:

A Canadian school teacher of Dutch background, Keegstra taught both sides of the Holocaust and other

questions of history. He was charged under Canada's infamous "Hate Laws", and was tried and convicted. He

appealed - and was re-tried and re-convicted. Three times, his case went to the Supreme Court. He ultimately lost. Zьndel

witness in the 1985 Great Holocaust Trial.

Frank Walus

Attacked seven times by Jewish assailants; nearly killed in an acid attack. Lost his US

citizenship and his home to pay for his defense.

Background and contribution:

A Polish German-American auto worker, Walus was targeted and accused falsely by

Simon Wiesenthal to be a "Nazi War Criminal." Vilified by the US media in a vicious

campaign as the "Butcher of Kielce", Walus fought bravely against his tormentors of the Office of Special Investigations, also

known as the US "Nazi Hunters". He ultimately won his case against them in a costly appeals process but died after several

massive heart attacks - a bitter, financially ruined man. He refused to be buried on US soil because he felt the country had

betrayed and failed him. Zьndel witness in the 1985 Great Holocaust Trial.

Emil Lachout

Mercilessly hounded by Austrian authorities and the Austrian lapdog media for over a decade. Forced to

undergo a humiliating psychiatric assessment.

Background and contribution:

An Austrian school teacher, former military police man and Boy Scout leader, Lachout's name is associated

with the famous Mьller-Lachout document. He ultimately won his case in the European Court of Human

Rights. Austria must pay him compensation but hasn't done yet - so far. Never a man to do things by halves, Lachout is

demanding an apology from the Austrian State. Zьndel witness in the 1988 Great Holocaust Trial.

Henri Roques

Had his doctorate revoked.

Background and contribution:

Henri Rocques is a French author and researcher who exposed the Myth of Pope Pius XII's complicity in

the Holocaust. His doctoral thesis made world-wide headlines in 1986 when, for the first time in the nearly eight-century history

of French universities, a duly awarded doctorate was quickly revoked on French government's orders, after an outry by the

Leftist-Jewish media in France. In a tightly argued dissertation, Rocques came to the stunning conclusion that the allegations

of mass gassings of Jews made by SS officer Kurt Gerstein were groundless, and that the supposed Roman-Catholic coverup

of this "slaughter" are false. He further concluded that postwar academics deliberately falsified key parts of the already

tortured Gerstein testimony. His dissertation was eventually published by the Institute for Historical Review in book form

under the title "The Confessions of Kurt Gerstein."

Tjiudar Rudolph

Imprisoned in Germany for lengthy stints for "doubting the Holocaust", even though he was in his

mid-eighties at the time.

Background and contribution:

A former German Security Service member, fluent in five languages including Yiddish and Polish, Rudolph

was involved with organizing Red Cross inspection tours of Auschwitz and other camps during the war.

He wrote numerous Revisionist articles. He accompanied Fred Leuchter as translator to Auschwitz and Maidanek in 1988. He

was charged and convicted for publishing a newsletter disputing the "Six Million" story. Zьndel witness in the 1985 and 1988

Great Holocaust Trials.

Udo Walendy

Convicted and imprisoned in Germany for 15 months, even though already in his seventies and in

poor health with a serious heart condition.

Background and contribution:

A prolific German researcher, writer and publisher of numerous books and a series of popular

booklets called "Historische Tatsachen"- ("Historical Truths") including the German version of "Did

Six Million Really Die?" and the German language version of the Leuchter Report #1 - Walendy was dragged before the courts

numerous times. His home and offices were frequently raided by the police. Business files, books, printing plates and

computers were confiscated. Zьndel advisor and witness in the 1985 and 1988 Great Holocaust Trials.

Fred Leuchter

Arrested and jailed in Germany. Financially ruined.

Background and contribution:

An American execution expert, Leuchter designed and maintained gas chambers for several US penal

institutions. He was sent by Ernst Zьndel to investigate Auschwitz, Majdanek, Dachau, Hartheim and

other alleged "Nazi Death Camps" and "gassing facilities." Author of the devastating series of Leuchter

Reports. (I, II, III, IV) and many articles and videotaped presentations that resulted from these investigations, Leuchter was

blacklisted in the US and hounded by the Holocaust Promotion Lobby and the world's lapdog media. He was arrested and

jailed in Germany for giving an anti-Holocaust lecture for Gьnther Deckert, a well-known political party leader. Allowed out on

bail, Leuchter returned to the US. and chose not to go back to Germany to stand trial. Nonetheless, he lost his livelihood as a

result. Sensational Zьndel witness in the Great Holocaust Trial in 1988. Leuchter, although present in the courtroom in Munich,

was not allowed to testify about his research findings in Auschwitz for Ernst Zьndel in the German (Munich) Trial in 1991.

David Irving

Convicted, jailed, fined, deported and barred from numerous countries and hounded world-wide by

Holocaust Enforcers.

Background and contribution:

A prolific British author of approximately 36 books and recognized authority on Hitler and World War II,

Irving pretty much believed and accepted the standard Holocaust version - until he read the Leuchter

Report. He agreed to testify as the last witness for the defense in the 1988 Zьndel Trial. His appearance was a sensation! In the

following years, he went on widely publicized and acclaimed Canada- and America-wide lecture tours. He traveled as a

speaker through several European countries, with headlines and controversy dogging his every step. He drew packed houses

and infuriated the Holocaust Lobby, which reacted with vicious smear campaigns and managed to have Irving arrested and

convicted in Munich, Germany, for "defaming the dead." This conviction caused Irving to be ultimately banned from Canada,

Australia, Italy, New Zealand and South Africa. He was deported in handcuffs from Niagara Falls, Ontario, after a farcical

Immigration hearing, during which he was held and treated in jail like some common criminal - for weeks! He has been

hounded by the Holocaust Enforcers ever since. A combative man, Irving has lately gone on counter-attacks and is suing the

British Board of Jewish Deputies and American Jewish Holocaust Promoter, Deborah Lipstadt and her publishers. Zьndel

witness in the 1988 Great Holocaust Trial.

Ivan Lagace

Became the target of several Royal Canadian Mounted Police raids. Resigned from his job as crematory

director after receiving endless threats by anonymous callers and from thugs claiming to be the Jewish

Defense League.

Background and contribution:

A crematory expert from Calgary, Alberta, who had been responsible for the disposing of 10,000 bodies in

his career, Lagace finally sorted out - publicly and in open court all the fanciful lies about the Germans supposedly

"cremating multiple corpses in single corpse retorts" in Auschwitz, Birkenau and elsewhere. Lagace's testimony put an end to

the wild claims by so-called "death camp survivors" about ". . . cremating bodies in five minutes" etc. His testimony - together

with Fred Leuchter's findings as well as the lab results presented by Dr. James Roth of Alpha Laboratories from the soil and

rock samples Leuchter had brought from Auschwitz to the USA - spelled the death knell of fanciful "survivor" claims. Lagace

was raided by the Royal Canadian Mounted Police in his crematory office where he was making notes and keeping

photographs taken for future court cases hidden in a container for human ashes. Zьndel witness in the Great Holocaust Trial

of 1988.

Gerd Honsik

Convicted, fined and driven into exile.

Background and contribution:

Honsik, an Austrian writer and poet, wrote several devastating books one exposing Simon Wiesenthal, one

titled "Freispruch fьr Hitler" and a third "33 Witnesses against the Gas Chamber Lie." He was convicted in

Austria and Germany to fines in excess of DM 50,000 and forced to go into exile in Spain where he now lives,

Gerd Honsik writes a monthly Revisionist newsletter in tabloid format titled "Halt!" ("Stop!") - meaning "Stop the hatred and

lies!"

Walter Lьftl

President of Austrian Chamber of Engineers relieved from his elected post after questioning Gas Chambers story on

enginering grounds

Background and contribution:

Lьftl was elected to represent 4000 austrian Architects and Construction engineers and was for years a court approved expert

witness in cases involving engineering matters. Simon Wiesenthal and his friends in the media agitated, till the highly

respected head of his own engineering firm was dismissed from his post. He had circulated privately what has since been

published as the Lьftl Report in which he questions the Gassing story on technical grounds.

Imre Finta

Victimized by the media and financially totally ruined by civil law suits mismanaged by his first lawyers.

Criminally charged and prosecuted as a "war criminal" in Canada.

Background and contribution:

A retired Hungarian police captain, Finta was accused by Sabina Citron and others for allegedly persecuting

Jews in Hungary during the war. After lengthy legal battles, he was ultimately acquitted by unanimous jury

verdict when Ernst Zьndel's attorneys, Doug Christie and Barbara Kulaszka, took over his defense and won his victory in

court. The jurors obviously did not believe the many Israeli and Jewish eye-witnesses!

Otto Ernst Remer

Tried and convicted to more than one year imprisonment, even though he was over 80 years old and in ill

health.

Background and contribution:

A German war hero who successfully thwarted the military putsch by German traitors against Hitler in

Berlin on 20 July 1944, Remer seized the political opportunity brought about by the revelations of the

Leuchter Report. He made the findings known to millions of people by privately publishing "Die Remer Depesche", a mass

circulation tabloid style newspaper. The German vassal regime came down hard on the old soldier. He was tried and convicted

to prison. He went into exile in Spain, wheelchair-bound, where he died. His widow now has to fight for her pension. She

refuses to return his ashes to Germany until such time when her husband's remains can be returned under honorable

circumstances.

Jerome Brentar

His reputation tarnished and his company boycotted, Brentar lost his livelihood for saving a man from the

noose.

Background and contribution:

This Croation-American trained social worker and Christian activist has helped every falsely accused "war

criminal" - from Frank Walus to Dr. Arthur Rudolf to Mr. Bartesch. He was of immense help to John

Demjanjuk. Due to the tireless work of this saintly man, Walus and Demjanjuk won their cases in the end. Brentar spent almost

$500,000 of his own funds to help pay for the lawyers' fees, translators, flights, hotel accommodations, meals, and witness

fees. He lost his once thriving Travel Agency because of the vicious publicity engendered, and now lives at the edge of

poverty in forced retirement on his social security pension. Zьndel researcher, advisor and witness in the 1985 Great

Holocaust Trial.

John Demjanjuk

Extradited, charged, tried, convicted and sentenced to death by hanging. Spent many years in prison.

Background and contribution:

Demjanjuk was a Ukrainian autoworker and former camp guard whose grotesque case saw him extradited to Israel from the

USA for trial. Convicted to death by hanging, but ultimately released by the Israeli Supreme Court, who obviously did not

believe what must have been the perjured or false testimony of Israeli eye-witnesses, Demjanjuk was saved from the noose

because Jerry Brentar worked day and night to search and find exonerating documents, eye witnesses and handwriting

experts to save Demjanjuk's life. America has returned his passport and must pay him his pension for all the years of his

imprisonment. Hopefully, part of that money will go Jerry Brentar to recover his outlays.

Germar Rudolf

Accused, tried and convicted in Germany. Career and doctorate dissertation ruined. Driven into exile.

Background and contribution:

This brilliant, German-trained chemist re-examined Auschwitz, Birkenau and other installations and

buildings, testing rocks, soil and other physical samples for traces of Zyklon B. Following the pioneering

work of Fred Leuchter, he put the final nail into the coffin of the Auschwitz story. Even though he did

scientific work and was utterly apolitical, Rudolf's home and office were raided, computers seized etc. He was charged and

tried in Germany for not believing in the standard Auschwitz story. As a scientist, he found the "gassing" claims to be

scientifically untenable and, therefore, absurd. A modern day Galileo, Rudolf was found guilty and convicted because he

refused to renounce scientific facts and his own scientific tests and findings. He was facing jail when he went into exile with

his young wife and two babies. He now edits and publishes devastating refutations of the Allied Propaganda claims in a

German-language journal. The Holocaust Enforcers are dogging his steps, and he faces endless hassles and trials, should the

"German" vassal authorities ever get a hold of him. Zьndel expert witness in chemistry in the Munich trial in 1991 - disallowed

by the judge at the request of the prosecution.

Attorney Jьrgen Rieger

Attacked and beaten. Car blown up. Professional reputation and career ruined.

Background and contribution:

Long-time Zьndel attorney in Germany, Rieger has been a defender of German patriots since his law

school days. He has drawn the ire of the Holocaust Enforcers by winning the 1981 Zьndel case in

Stuttgart against the false claim that Zьndel had published "hate literature", and winning several cases

against the German vassal regime who had confiscated Zьndel's postal bank account, unfreezing DM 30,000 in the process.

He also managed to regain for Zьndel his confiscated German passport after a six-year legal battle. Rieger was attacked and

beaten unconscious in broad daylight after leaving a Hamburg courthouse and had to be airlifted, near death, by helicopter to

the trauma unit of the hospital of Hamburg University, where he lay unconscious for days. The assailants escaped after their

assassination attempt. German police later caught one Turkish "guest worker" who was tried - and let go! The other culprits

were never found.

Attorney Doug Christie

Targeted professionally on numerous occasions with spurious charges of

"unprofessional conduct" lodged with law societies in Canada.

Background and contribution:

Undoubtedly the finest constitutional and civil rights lawyer of his generation in

Canada, Christie is known for his exceptional defenses of Ernst Zьndel, Jim Keegstra,

Malcolm Ross, Imre Finta and many other persecuted dissidents in Canada - and even the octogenarian, aristocratic Lady

Birdwood in England. Under constant threat by busybodies in various law societies, usually the target of Jewish Holocaust

Lobbyist complaints, Christie has frequently been intimidated during the Zьndel trials by judges who threatened him with

contempt of court when he called their arbitrary decisions into question. He is hated by all enemies of freedom, by many

groveling politicians and the intellectual prostitutes in the Canadian media establishment. Christie has headed the Zьndel legal

defense team for over 15 years.

Attorney Kirk Lyons

Viciously character-assassinated by the media and "Jewish defense" organizations after defending the rights

of US patriots.

Background and contribution:

An American civil rights lawyer of note, skill and courage and defender of many patriots, especially the "Dead

of Waco," Lyons has represented people like Fred Leuchter in controversial cases, and has lately been

targeted by the conservative "Spotlight" for "special media treatment" because he won a large suit against a law firm which

had mismanaged a case involving one of his clients, the former Populist Party of the USA and Don Wassal. Character

assassins are still trying to falsely link Lyons to the Oklahoma City bombing via a client of his, Andy Strasmeir, son of a famous

German political operative and advisor to Helmut Kohl. Lyons has also defended patriots in the famous "Fort Smith Sedition

Trial" and has since been vilified by the ADL.

Bradley Smith

Viciously character-assassinated and kicked off his web server.

Background and contribution:

A Libertarian, former bookstore owner, bullfighter, writer and broadcaster, Smith runs the wildly successful

"Campus Project", placing ads in college and university student papers and asking for an open debate on

the Holocaust. He is the owner of the popular CODOH website, known to be one of the top mainstream

Revisionist websites on the Net, running head-to-head with Greg Raven's new Institute for Historical Review website now

under construction. The Holocaust Lobby is relentless in its attacks against Bradley Smith, who speaks fluent Spanish and

has moved to Mexico to cut costs. Zьndel defense witness in the 1985 Great Holocaust Trial.

Michael Hoffman II

Viciously character-assassinated.

Background and contribution:

Hoffman is a former Associated Press reporter and author of the first book on Ernst

Zьndel's 1985 Trial, a biography that has undergone many printings. He is an

indefatigable Revisionist researcher. He publishes a monthly newsletter titled

Revisionist History, and is the author and publisher of numerous books and booklets. A noted, talented speaker and producer

of Revisionist videos, Hoffman is also one of Revisionists' most skilled and passionate writers. He has drawn the Holocaust

Lobby's ire for his grass roots street level activism and manly courage.

Ingrid Weckert

Tried, convicted and fined.

Background and contribution:

One of the best-known German historical researchers and writers, Weckert is best known for her book

on the events leading up to Kristallnacht - a book called "Feuerzeichen" (Flashpoint). She has been

subjected to police raids, during one of which Ernst Zьndel was arrested in her apartment in Munich. A

former tourist guide for travel agencies, she reads and speaks Hebrew. She knew Menachim Begin and other Jewish leaders

personally and frequently visited Israel. In 1998, she was tried, convicted and fined DM 3,500 for writing a Revisionist article.

She now lives at the edge of poverty from a small pension.

Erhard Kemper

Legally harassed. Endlessly hounded.

Background and contribution:

Kemper is a German agrarian engineer and gifted, politically astute freelance writer who has been

arrested, tried and convicted for his revisionist writings in Germany dozens of times. He is unbroken in

spirit, in spite of the constant legal harassment and failing health as a result of his persecution. He has

been completely impoverished and his health has been ruined, but he bravely soldiers on.

Gьnther Deckert

Currently imprisoned in Bruchsal, Germany. Faces up to eight years incarceration.

Background and contribution:

A German educator, party leader, writer, public speaker and publicist, Deckert won fame for being tried

and convicted after he simultaneously translated an English-language lecture by Fred Leuchter in

Germany into German. He was at first acquitted by a German judge who found him to be an upright and

decent patriot, then recharged and convicted by a different judge after an artificially created international media uproar. Now

German prosecutors keep piling court case after court case on Deckert while he is in jail. He bravely keeps fighting on.

Hans Schmidt

Arrested, tried and jailed in Germany, even though he was a US citizen.

Background and contribution:

German-American author and publisher of a German- as well as an English-language newsletter

(GANPAC Brief and USA-Berichte), Schmidt was arrested in 1995 for having written about a "Jew- and

Freemason infested" oligarchy and media ruling today's Germany. He spent 5 months in prison for four

words. Released on bail and in ill health, Schmidt returned to the USA where he wrote a book about his experience in

Germany, titled "Jailed in Democratic Germany." He has been a thorn in the side of the German vassal authorities for many

years.

David Cole

Became a victim of the JDL. Was physically beaten. Had his life threatened on the

Internet by the Jewish Defense League.

Background and contribution:

This young Jewish Revisionist filmmaker came to the defense of Ernst Zьndel

when Zьndel needed defending. Subsequently, Zьndel and Cole made a film in

Auschwitz, with David Cole pointing out all the things wrong with that theme park of hate against Germans. Later yet, Cole

came to Canada to lecture to large audiences on his Revisionist findings in Auschwitz, together with David Irving. He also

appeared with Zьndel in Munich, Germany, spreading Revisionism right under the watchful eyes of the German political police.

In a vicious letter posted on the Internet, the Jewish Defense League threatened Cole's life. Emotionally fragile and torn

between his conscience and family loyalties as well as filial devotion, he could not withstand the pressure and recanted with

an abject apology to his tribesmen and tormentors. Every serious Revisionist understands that this act of recantation was

coerced and may have bought David his very survival.

Jьrgen Graf

Charged, tried and convicted in Switzerland. Fired for the second time from his teaching post.

Background and contribution:

A Swiss school teacher and language genius, Graf speaks almost one dozen languages fluently and

understands many more, some of them the most exotic ones such as Russian, Japanese, Thai as well as

Malay and Filipino dialects. Author of several books, among them "Der Holocaust auf dem Prьfstand"

(The Holocaust on Trial), he went recently to Russia where he researched Russian archives for months. The Swiss

government charged, tried and convicted Graf in 1998 to 15 months in jail under the new anti-Revisionist law adopted by the

Swiss in 1994. His German-born, 80-year-old publisher was likewise convicted to 1 year in prison.

Siegfried Verbeke

Currently on trial in Holland under immense police pressure in Belgium. Endured numerous police raids and business

boycotts.

Background and contribution:

The most dynamic Revisionist in Belgium and maybe all of Europe, Verbeke published numerous books, booklets, magazines

and tracts for European Revisionists. Verbeke is now himself on trial, together with Dr. Faurisson - accused of cutting into the

financial profits of the Anne Frank Foundation because of their books and texts critical of the Anne Frank Diary. Both are

currently appealing a Dutch verdict. Verbeke seems undeterred by numerous police raids. Europe-wide, he carries on with a

vigorous mass circulation, grassroots-based Revisionist Truth-in-History campaign in several European languages.

Carlos Porter

Charged, tried in absentia, and convicted in Germany.

Background and contribution:

An American ex-patriate, skilled linguist and translator living in Belgium and author of numerous books - "Not Guilty at

Nuremberg", "Made in Russia: The Holocaust" subtitled "The German Defenses Case" - Porter was charged by the Germans

in 1997. He refused to attend the trial, was tried in absentia and convicted. He responded with a defiant, blistering Emile

Zola-like excoriating written counterattack to the judge in his case, and presently is waiting to be arrested and taken to

Germany to serve his sentence there.

Malcolm Ross

Fired from his teaching post for politically incorrect writings.

Background and contribution:

A Canadian school teacher and author, Ross was for years a thorn in the eyes of the Holocaust Lobby

because of his writings. It took years to fire him under some flimsy excuse because he never taught his version of history in

class. Charged and re-charged, he repeatedly won in appeal courts. After years of litigation, the Supreme Court in a

unanimous ruling found Malcolm Ross guilty in the end, and he was sentenced to a fine. Today, he is the unemployed father of

two children.

Ingrid Rimland

Vilified by the ADL as an "Extremist." Had her new trilogy "Lebensraum!" seized by the hundreds and

banned in Canada as "hate material."

Background and contribution:

A relative newcomer to Revisionism, Ingrid Rimland is best known for her novels dealing with World War

II that bring to life and explain the underlying reasons of the Third Reich's struggle against Communism.

Canada Customs confiscated and banned the titles, even though there was not enough time to have these massive,

well-researched books read, much less professionally content-evaluated. Rimland has had global mainstream media coverage

as the defender of the controversy-dogged Zundelsite - which seems to be the reason her name as been smeared as an

"Extremist" in a 1997 ADL smear publication.

Pedro Varela

Grotesquely charged with "genocide" - for selling books.

Background and contribution:

Spanish bookseller and well-known, long-time leader of the Spanish youth group "Cedade", Varela is

currently before the Spanish courts for "genocide" for selling historical, Revisionist and National Socialist

books. Jewish Lobbyists have asked for a 24 year prison term for Varela.

Ahmed Rami

Tried, convicted and imprisoned in Sweden.

Background and contribution:

Rami is a former Moroccan military officer living in exile in Sweden, where he used to run "Radio Islam", a

radio program that was closed down due to Holocaust Lobby pressure. He was tried and convicted in

Sweden for his Revisionist views and served a nine month prison term. Now he runs a much-visited,

multilingual website famous the world over, which has come under repeated attack by French and Swedish Jewish sources.

He won several court skirmishes, and for the moment seems to hold his own.

Nick Griffin

Charged, tried, convicted and fined in England.

Background and contribution:

Famous for his recent court case over pictures and words published in the magazine "The Rune",

Griffin, a well-known British political activist, was charged, tried and convicted as a sacrificial lamb on

the altar of Tony Blair's election promises - to be "tougher on Revisionists and racists." Two US black

separatist leaders spoke out as witnesses for Griffin, but he was convicted nonetheless to a steep fine of L3,000. (The expert

witness for the defense was none other than Dr. Robert Faurisson who helped out once again when help was needed.) Griffin

is reported to be unbowed.

Jean Marie Le Pen

Charged, convicted and under political sanctions in France.

Background and contribution:

The flamboyant French leader of the "Front National", the largest and most promising nationalist political

party in Europe, "belittled" the Holocaust and called it "a mere detail, a footnote in the history of WWII"

apparently using the phrase on three different occasions! He was recently convicted in a French court

under the Communist-inspired Gayssot Law. He was given a steep fine and forbidden to run in elections for the next two

years. Le Pen is undeterred, even though politically victimized for years by the French political establishment and a

disgustingly hypocritical, largely Jewish-dominated French media.

Roger Garaudy

Charged, tried and convicted in France.

Background and contribution:

A former French Communist leader, philosopher and recent convert to Revisionism and Islam, Garaudy was charged, tried and

convicted for writing a semi-Revisionist book titled "The Founding Myths of Israeli Politics," in which he had quoted

extensively from material by Dr. Faurisson (without attribution) and by Barbara Kulaszka's book "Did Six Million Really Die?"

(with attribution). He was condemned to a $50,000 fine. His trial was a farce and his performance in court disappointing.

However, as a result, he seems to have kicked loose an avalanche of Revisionist thought and activities in the Moslem world,

much to the chagrin of Israel - a country that more and more considers Revisionism its Number One problem.

Abbe Pierre

Victim of fierce world-wide media vilification.

Background and contribution:

Considered a male "Mother Theresa" for his altruistic dedication to the poor of France, this famous pro-Marxist French cleric

endorsed Roger Garaudy's Revisionist book - and was almost crucified by a vitriolic media reaction. The Holocaust Enforcers

made a huge mistake picking on this man. He fired back salvo after salvo - much to everyone's surprise. He fought bravely for

a man well into his eighties, but in the end fled into a monastery in Italy - from where he apologized under pressure from his

church.

Doug Collins

Harassed and vilified by the BC Human Rights Commisson. Financially penalized.

Background and contribution:

Doug Collins was a British soldier in World War II. He was captured and escaped several times. He

worked in an intelligence capacity with the British Control Commission in occupied Germany after the war. He emigrated to

Canada in the 1950s and worked for several Canadian newspapers. He drew the ire of the Holocaust Enforcers after he

testified for Ernst Zьndel in the 1985 Great Holocaust Trial. He declared that as a journalist, he saw nothing wrong with the

booklet "Did Six Million Really Die?" and that he found no "hate" in that 30,000 word essay. An award-winning journalist and

TV commentator and the author of several books, Collins was hauled before a quasi-court by Holocaust Enforcers when he

wrote a column about "Swindler's List" and commented on the preponderance of Jews in Hollywood. He and his paper had to

defend themselves before the British Columbia Human Rights Commission, which, in the end, ruled in his favor, after his

paper spent more than $200,000 and Collins spent $50,000 of his own money. Barely had he won the case when he was

re-charged - for the same column, along with three others!

Dr. Robert Countess

Vilified by the Canadian Human Rights Tribunal and the intervenor lawyers in the most recent Political Show

Trial case of Ernst Zьndel.

Background and contribution:

The American Revisionist, former army chaplain, lecturer, writer and globe-trotting good-will ambassador,

Dr. Robert Countess, was targeted for a special smear- and vilification campaign by Jewish intervenors at

the Zьndel CHRT Inquisition in Toronto in June 1998. He was sneeringly denied expert witness status, even though he was

completely familiar with all the major works discussed and had been in touch with most authors, even in person, dealing with

the Holocaust topic - pro and con. Dr. Countess left the "People's Republic of Canada", as he called it, for the safety and

constitutionally governed and protected USA, from where he vowed to carry on the struggle for freedom of speech with still

greater vigor.

IYP-L Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje

Subject: IYP-L Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje

From: zBigniew Koziol

Date: Sun, 24 Jan 1999 15:04:05 -0500

Kongres Polonii Kanadyjskiej protestuje

Date: Thursday, January 21, 1999 3:11 PM

Dziennik GAZETA w Toronto, dn. 21 stycznia 1999:

"Zydzi sobie zalatwili..."

Toronto - Kongres Polonii Kanadyjskiej oraz Kongres

Ukrainski protestuja, gdyz pominieto je podczas obecnej

wizyty premiera Kanady w Polsce i na Ukrainie. Szefowi

kanadyjskiego rzadu bedzie towarzyszyc jedynie trzyosobowa

delegacja Kongresu Kanadyjskich Zydow. W zwiazku z

pominieciem reprezentacji KPK, organizacja ta wystosowala

oficjalny protest do biura Chretiena domagajac sie

rownoprawnego traktowania.

Tygodnik ZWIAZKOWIEC w Toronto, dn. 21 stycznia 1999:

"Niezrozumiala polityka premiera Kanady...

Najpierw Oswiecim, pozniej Warszawa"

W sobote 23 stycznia premier Kanady Jean Chretien

przybedzie z oficjalna wizyta do Polski. Program pobytu

przewiduje, najpierw odwiedzenie bylych obozow

koncentracyjnych Oswiecim-Brzezinka, nastepnie w

poniedzialek, 25 stycznia przybycie do Warszawy, gdzie

odbedzie sie oficjalne powitanie premiera Chretiena.

Program bobytu premiera Kanady przewiduje miedzy innymi

rozmowy z premierem Jerzym Buzkiem oraz prezydentem RP

Aleksandrem Kwasniewskim.

Jak podaje "The Globe and Mail" oraz "The Canadian Jewish

News", w skladzie rzadowej delegacji udajacej z oficjalna

wizyta do Polski, znalezli sie takze przedstawiciele Kongresu

Zydow Kanadyjskich. Na specjalne zaproszenie premiera

Jean Chretiena do waskiej ekipy towarzyszacych mu gosci

dolaczyli sie prezes CJC Moshe Ronen oraz jeden z

dyrektorow tegoz Kongresu, Jack Silverstone. Obydwaj

przybeda do Warszawy z ojcami, ktorzy sa bylymi wiezniami

obozu zaglady w Oswiecimiu-Brzezince. Odwiedzenie

najwiekszego cmentarza swiata, jest jednym z istotniejszych

punktow programu wizyty premiera Chretiena.

Poniewaz kanadyjska delegacja wylatuje do Polski w sobote,

czyli w dniu Sabatu, zydowscy goscie - cytujemy za "The

Canadian Jewish News" - powitaja Jean Chretiena juz w

Warszawie. Kongres Polonii Kanadyjskiej zwrocil sie do szefa

tzw. PMO (Prime Minister's Office), Petera Sparksa z prosba

o uwzglednienie w skladzie delegacji takze kilku

przedstawicieli KPK. Niestety - jak nas poinformowala

sekretarz generalna Zarzadu Glownego KPK Alicja Gettlich

premier odmowil uwzgelednienia prosby Zarzadu Glownego

KPK. Peter Sparks powiedzal, ze decyzja dotyczaca wizyty

premiera Kanady w bylych obozach smierci z

przedstawicielami tylko grupy zydowskiej zostala podjeta "ze

wzgledow tylko premierowi znanych - jest to wizyta prywatna

i premier moze na nia zaprosic kogo chce". Przedstawiciel

premiera dodal, ze podczas swojej oficjalnej wizyty w Polsce,

premier jako glowa panstwa, reprezentuje wszystkich

Kanadyjczykow, i ze nie mial on zamiaru obrazac zadnej

grupy etnicznej. O tej kompromitujacej decyzji poinformujemy

Panstwa w kolejnym wydaniu "Zwiazkowca".

Ponizszy komunikat ZG Kongresu Polonii Kanadyjskiej

dotyczy wizyty kanadyjskiego premiera J. Chretien'a w

Oswiecimiu 24 stycznia br. Premier zaprosil, aby go tam

towarzyszyc, delegacje z Zydowskiego Kongresu w Kanadzie

na koszt panstwa kanadyjskiego. Podobnego zaproszenia nie

otrzymal KPK pomimo interwencji i protestow.

Jest to kolejnym - i wybitnym - dowodem, ze judaizacja

Oswiecimia jest faktem dokonanym na Zachodzie. Mozna

przypuszczac, ze jesli zostanie usuniety krzyz papieski z terenu

zwirowiska, za kilka lat zupelnie zaniknie - i tak juz slabiutka

swiadomosc, ze w Oswiecimiu rowniez zgineli Polacy.

[1992] 1 S.C.R.

Canada (Minister of Employment and Immigration) v. Chiarelli

711

The Minister of Employment and Immigration Appellant and Cross-Respondent

v.

Joseph (Giuseppe) Chiarelli Respondent and Cross-Appellant

and

The Security Intelligence Review Committee Intervener

Indexed as: Canada (Minister of Employment and Immigration) v. Chiarelli

File No.: 21920.

1991: October 28; 1992: March 26.

Present: Lamer C.J. and La Forest, L'Heureux-Dubй, Sopinka, Gonthier, Cory, McLachlin, Stevenson and Iacobucci JJ.

ON APPEAL FROM THE FEDERAL COURT OF APPEAL

Immigration -- Deportation -- Permanent resident convicted of serious offence and ordered deported -- Appeal to Immigration Appeal

Board on compassionate grounds barred if Security Intelligence Review Committee finding involvement with organized crime -

Summary provided of Committee's in camera proceedings -- Whether infringement of s. 7 right to liberty and right not to be deprived

thereof except in accordance with principles of fundamental justice -Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, ss. 4(2), 19(1)(d)(ii),

27(1)(d)(i), (ii), (3), (4), 32(2), 72(1)(a), (b), 82.1(1), (2)(a), (c), (3), (4), (5), (6)(a), (b), 83(1)(a), (2).

Constitutional law -- Charter of Rights -- Right to liberty and right not to be deprived thereof except in accordance with principles of

fundamental justice -- Deportation of permanent resident convicted of serious crime -- Appeal to Immigration Appeal Board on

compassionate grounds barred if Security Intelligence Review Committee finding involvement with organized crime -- Summary

provided of Committee's in camera proceedings -- Whether infringement of s. 7 right to liberty and right not to be deprived thereof except

in accordance with principles of fundamental justice -- Canadian Charter of Rights and Freedoms, ss. 1, 7.

Constitutional law -- Charter of Rights -- Cruel and unusual punishment or treatment -- Deportation of permanent resident convicted of

serious crime -- Whether infringement of s. 12 right to freedom from cruel and unusual punishment or treatment -- Canadian Charter of

Rights and Freedoms, ss. 1, 12.

Constitutional law -- Charter of Rights -- Equality rights -Deportation of permanent resident convicted of serious crime -- Appeal to

Immigration Appeal Board on compassionate grounds barred if Security Intelligence Review Committee finding involvement with

organized crime -- Whether infringement of s. 15 right to equal benefit before and under the law -- Canadian Charter of Rights and

Freedoms, ss. 1, 15.

Administrative law -- Natural justice -- Fair hearing -- Security Intelligence Review Committee considering whether permanent

resident involved with organized crime -- Part of Committee hearing in camera -- Background material and summary of proceedings

provided -- Finding of involvement with organized crime barring appeal to Immigration Appeal Board on compassionate grounds.

This appeal called into question the constitutionality of the statutory scheme providing for the deportation of a permanent resident on

conviction of a serious criminal offence. The main appeal concerned the removal of a ground of appeal from a deportation order and the

procedure by which that removal is effected. The cross-appeal attacked the general statutory scheme.

Respondent was identified in an immigration report made by an immigration officer in January 1986 pursuant to s. 27 of the

Immigration Act, 1976, as a permanent resident convicted of an offence for which a term of imprisonment of five years or more may be

imposed and therefore a person described in s. 27(1)(d)(ii). An adjudicator, after an inquiry attended by appellant and his counsel, found

respondent to be a person described in that section and ordered him deported. The hearing of respondent's appeal to the Immigration

Appeal Board against the deportation order, brought pursuant to s. 72(1), was adjourned after the Solicitor General and the Minister of

Employment and Immigration made a joint report to the Security Intelligence Review Committee pursuant to s. 82.1(2) indicating

respondent to be a person reasonably likely to engage in organized crime.

The Review Committee conducted the required investigation and held a hearing. Prior to the hearing respondent was provided with

a document giving background information as to the hearing and summaries of information. A summary of the evidence taken in in

camera proceedings of this hearing and provided to respondent indicated that evidence was led that respondent, together with certain

named individuals, was a member of a criminal organization which engaged in extortion and drug related activities and that respondent

personally took part in the extortion and drug related activities of the organization. The information made available to respondent and

the criminal records of respondent and his associates were before the Committee when he appeared and was asked to respond.

Counsel for respondent objected to the fairness and constitutionality of the proceeding.

The Review Committee reported to the Governor in Council, pursuant to s. 82.1(6)(a), that respondent was a person there are

reasonable grounds to believe will engage in organized crime as described in s. 19(1)(d)(ii). The Governor in Council adopted the

conclusion of the Review Committee and directed the appellant Minister to issue a certificate under s. 83(1) with respect to respondent's

appeal to the Immigration Appeal Board from the deportation order. This certificate was issued, with the result that respondent's appeal

would have to be dismissed in so far as it was brought pursuant to s. 72(1)(b).

The hearing of the appeal was adjourned when respondent gave notice that he intended to raise constitutional questions before the

Board and three questions were referred to the Federal Court of Appeal for determination. The court found that: (1) ss. 27(1)(d)(ii) and

32(2) of the Immigration Act, 1976, did not infringe ss. 7, 12 or 15 of the Charter; (2) ss. 82.1 and 83 did not infringe ss. 12 or 15 of the

Charter but the question as to whether they contravened s. 7 was not a question that the Board could refer to the Court pursuant to

s. 28(4) of the Federal Court Act; and (3) the Board would, in relying upon the certificate, violate respondent's rights under s. 7 and this

violation was not justified under s. 1.

The constitutional questions stated in this Court queried whether: (1) ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976 infringed s. 7 of the

Charter, and if so, whether that infringement was justified under s. 1; (2) whether reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the

Act filed in respondent's case infringed s. 7 because the process followed by the Security Intelligence Review Committed did not meet

the requirements of s. 7.

The respondent in the main appeal was granted leave to cross-appeal, and the constitutional questions stated there queried whether

ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) of the Act infringed ss. 7, 12 and 15 of the Charter in that they required the deportation of persons convicted of

an offence carrying a maximum punishment of five years or more, without reference to the circumstances of the offence or the offender,

and if so, whether that infringement was justified under s. 1.

Held: The appeal should be allowed and the cross-appeal dismissed. With respect to the main appeal, assuming without deciding

that s. 7 is applicable, ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, do not infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian

Charter of Rights and Freedoms and reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976, did not result in an

infringement of s. 7 having regard to the process followed by the Security Intelligence Review Committee. With respect to the

cross-appeal, the requirement that persons convicted of an offence carrying a maximum punishment of five years or more be deported,

without reference to the circumstances of the offence or the offender, does not offend s. 15, or ss. 7 or 12 assuming without deciding that

these sections applied.

The Court must look to the principles and policies underlying immigration law in determining the scope of principles of fundamental

justice as they apply here. The most fundamental principle of immigration law is that non-citizens do not have an unqualified right to

enter or remain in the country. The common law recognizes no such right and the Charter recognizes the distinction between citizens

and non-citizens. While permanent residents are given the right to move to, take up residence in, and pursue the gaining of a livelihood

in any province in s. 6(2), only citizens are accorded the right "to enter, remain in and leave Canada" in s. 6(1). Parliament therefore has

the right to adopt an immigration policy and to enact legislation prescribing the conditions under which non-citizens will be permitted to

enter and remain in Canada. It has done so in the Immigration Act.

A permanent resident has a right to remain in Canada only if he or she has not been convicted of a more serious offence -- one for

which a term of imprisonment of five years or more may be imposed. This condition represents a legitimate, non-arbitrary choice by

Parliament of a situation in which it is not in the public interest to allow a non-citizen to remain in the country. All persons falling within

the class of permanent residents described in s. 27(1)(d)(ii) have deliberately violated an essential condition under which they were

permitted to remain in Canada. Fundamental justice is not breached by deportation: it is the only way to give practical effect to the

termination of a permanent resident's right to remain in Canada. Compliance with fundamental justice does not require that other

aggravating or mitigating circumstances be considered.

The deportation authorized by ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) was not cruel and unusual. The standards of decency are not outraged by the

deportation of a permanent resident who has deliberately violated an essential condition of his or her being permitted to remain in

Canada by committing a serious criminal offence. Rather, those standards would be outraged if individuals granted conditional entry

into Canada were permitted to violate those conditions deliberately and without consequence.

A deportation scheme applicable to permanent residents, but not to citizens, does not infringe s. 15 of the Charter. Section 6 of the

Charter specifically provides for differential treatment of citizens and permanent residents in this regard. While permanent residents are

given various mobility rights in s. 6(2), only citizens are accorded the right to enter, remain in and leave Canada in s. 6(1).

The effect of the certificate under s. 83 was to direct the Immigration Appeal Board to dismiss any appeal made on compassionate

grounds pursuant to s. 72(1)(b) and so limit the appeal to questions of fact or law or mixed fact and law. Neither the substantive

provisions nor the procedure followed by the Review Committee resulted in a s. 7 violation.

The impugned legislation is consistent with s. 7 of the Charter. Section 7 does not mandate the provision of a compassionate appeal

from a decision which comports with principles of fundamental justice. The right to appeal from the adjudicator's decision, first to the

Board on questions of fact or law or mixed fact and law, and then to the Federal Court of Appeal with leave on questions of law, offers

ample protection to an individual from an erroneous decision by the adjudicator and clearly satisfies the principles of fundamental

justice. The absence of an appeal on wider grounds than those on which the initial decision was based does not violate s. 7. There has

never been a universally available right of appeal from a deportation order on "all the circumstances of the case".

The scope of principles of fundamental justice will vary with the context and the interests at stake. Similarly, the rules of natural

justice and the concept of procedural fairness, which may inform principles of fundamental justice in a particular context, are not fixed

standards. In assessing whether a procedure accords with fundamental justice, it may be necessary to balance competing interests of

the state and the individual.

Assuming that the proceedings before the Review Committee were subject to the principles of fundamental justice, those principles

were observed, having regard to the information disclosed to respondent, the procedural opportunities available to him, and the

competing interests at play in this area.

In the context of hearings conducted by the Review Committee pursuant to a joint report, an individual has an interest in a fair

procedure since the Committee's investigation may result in its recommending to the Governor in Council that a s. 83 certificate issue,

removing an appeal on compassionate grounds. However, the state also has a considerable interest in effectively conducting national

security and criminal intelligence investigations and in protecting police sources. The Canadian Security Intelligence Service Act and

the Security Intelligence Review Committee Rules recognize the competing individual and state interests and attempt to find a

reasonable balance between them. The Rules expressly direct that the Committee's discretion be exercised with regard to this

balancing of interests.

The various documents given respondent provided sufficient information to know the substance of the allegations against him, and to

be able to respond. It was not necessary, in order to comply with fundamental justice in this context, that respondent also be given

details of the criminal intelligence investigation techniques or police sources used to acquire that information.

Cases Cited

Referred to: Hoang v. Canada (Minister of Employment Immigration) (1990), 13 Imm. L.R. (2d) 35; Re B.C. Motor Vehicle Act,

[1985] 2 S.C.R. 486; R. v. Wholesale Travel Group Inc., [1991] 3 S.C.R. 154; Kindler v. Canada (Minister of Justice), [1991] 2 S.C.R.

779; R. v. Governor of Pentonville Prison, [1973] 2 All E.R. 741; Prata v. Minister of Manpower Immigration, [1976] 1 S.C.R. 376;

Reference as to the effect of the Exercise of the Royal Prerogative of Mercy upon Deportation Proceedings, [1933] S.C.R. 269; Hurd v.

Canada (Minister of Employment and Immigration), [1989] 2 F.C. 594; R. v. Smith, [1987] 1 S.C.R. 1045; R. v. Lyons, [1987] 2 S.C.R.

309; Syndicat des employйs de production du Quйbec et de l'Acadie v. Canada (Canadian Human Rights Commission), [1989] 2

S.C.R. 879; Knight v. Indian Head School Division No. 19, [1990] 1 S.C.R. 653; Thomson Newspapers Ltd. v. Canada (Director of

Investigation and Research, Restrictive Trade Practices Commission), [1990] 1 S.C.R. 425; R. v. Secretary of State for the Home

Department, ex parte Hosenball, [1977] 3 All E.R. 452; R. v. Scott, [1990] 3 S.C.R. 979; Ross v. Kent Inst. (1987), 57 C.R. (3d) 79.

Statutes and Regulations Cited

Canadian Charter of Rights and Freedoms, ss. 1, 6(1), (2)(a), (b), 7, 12, 15(1).

Canadian Security Intelligence Service Act, S.C. 1984, c. 21, ss. 43, 44, 48(2), 48. to 51.

Criminal Code, R.S.C. 1970, c. C-34, ss. 331(1)(a).

Federal Court Act, R.S.C. 1970 (2nd Supp.), c. 10, s. 28(4).

Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, ss. 4(2), 19(1)(d)(ii), 27(1)(d)(i), (ii), (3), (4), 32(2), 72(1)(a), (b) [am. S.C. 1984, c. 21, s. 81],

82.1(1), (2)(a), (c), (3), (4), (5), (6)(a), (b) [am. S.C. 1984, c. 21, s. 84], 83(1)(a), (2) [am. S.C. 1984, c. 21, s. 84].

Narcotic Control Act, R.S.C. 1970, c. N-1, s. 4(2).

Security Intelligence Review Committee Rules, ss. 48(1), (2), (3), (4), 45 to 51.

Authors Cited

Canada. Department of Employment and Immigration. White Paper on Immigration. Ottawa: Queen's Printer, 1966.

Concise Oxford Dictionary. Oxford: Oxford University Press, 1990.

Petit Robert 1. Par Paul Robert. Paris: Le Robert, 1990.

APPEAL from a judgment of the Federal Court of Appeal, [1990] 2 F.C. 299, 67 D.L.R. (4th) 697, 107 N.R. 107, 1 C.R.R. (2d) 230,

10 Imm. L.R. (2d) 137, 42 Admin. L.R. 189. Appeal allowed and cross-appeal dismissed. With respect to the main appeal, assuming

without deciding that s. 7 is applicable, ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, do not infringe or deny the rights guaranteed by

s. 7 of the Canadian Charter of Rights and Freedoms and reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976,

did not result in an infringement of s. 7 having regard to the process followed by the Security Intelligence Review Committee. With

respect to the cross-appeal, the requirement that persons convicted of an offence carrying a maximum punishment of five years or more

be deported, without reference to the circumstances of the offence or the offender, does not offend s. 15, or ss. 7 or 12 assuming without

deciding that these sections applied.

David Sgayias, Q.C., and Gerry N. Sparrow, for the appellant.

Irwin Koziebrocki and David Schermbrucker, for the respondent.

Simon Noлl and Sylvie Roussel, for the intervener.

The judgment of the Court was delivered by

//Sopinka J.//

SOPINKA J. -- This appeal calls into question the constitutionality of the statutory scheme pursuant to which a permanent resident can

be deported from Canada if, upon the report of an immigration officer and following an inquiry, he is found to have been convicted of an

offence for which a term of imprisonment of five years or more may be imposed. The scheme is attacked on the grounds that it violates

ss. 7 and 12 of the Canadian Charter of Rights and Freedoms. A further attack, based on s. 7 of the Charter, is brought against the

interaction of that scheme with investigations conducted by the Security Intelligence Review Committee into the activities of persons

reasonably believed to be involved in certain types of criminal or subversive activity.

I. The Legislative Scheme

This appeal requires the Court to consider the operation of a comprehensive legislative scheme which governs the deportation of

permanent residents who have been convicted of certain criminal offences. I find it convenient to reproduce the relevant provisions at

the outset. The provisions are those that were in force when these proceedings were commenced by the inquiry before the adjudicator.

Since that time, several of the section numbers have been amended and there have been other minor amendments such as the

consolidation of two subsections into one. However the substance of the provisions relevant to this appeal remains the same. (See

Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2).

Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by the Canadian Security Intelligence Service Act, S.C. 1984, c. 21

&& 4. . . .

(2) Subject to any other Act of Parliament, a Canadian citizen, a permanent resident and a Convention refugee while lawfully in

Canada have a right to remain in Canada except where

(a)in the case of a permanent resident, it is established that that person is a person described in subsection 27(1);

19. (1) No person shall be granted admission if he is a member of any of the following classes:

. . .

(d) persons who there are reasonable grounds to believe will

. . .

(ii) engage in activity that is part of a pattern of criminal activity planned and organized by a number of persons acting in concert in

furtherance of the commission of any offence that may be punishable under any Act of Parliament by way of indictment;

27. (1) Where an immigration officer or peace officer has in his possession information indicating that a permanent resident is a

person who

. . .

(d) has been convicted of an offence under any Act of Parliament for which a term of imprisonment of

(i) more than six months has been imposed, or

(ii) five years or more may be imposed,

. . .

he shall forward a written report to the Deputy Minister setting out the details of such information.

(3) Subject to any order or direction of the Minister, the Deputy Minister shall, on receiving a report pursuant to subsection (1) or (2),

and where he considers that an inquiry is warranted, forward a copy of that report and a direction that an inquiry be held to a senior

immigration officer.

(4) Where a senior immigration officer receives a copy of a report and a direction pursuant to subsection (3), he shall, as soon as

reasonably practicable, cause an inquiry to be held concerning the person with respect to whom the report was made.

32. . . .

(2) Where an adjudicator decides that a person who is the subject of an inquiry is a permanent resident described in subsection

27(1), he shall, subject to subsections 45(1) and 47(3) [convention refugee], make a deportation order against that person.

72. (1) Subject to subsection (3), where a removal order is made against a permanent resident . . . that person may appeal to the

Board on either or both of the following grounds, namely,

(a) on any ground of appeal that involves a question of law or fact, or mixed law and fact; and

(b) on the ground that, having regard to all the circumstances of the case, the person should not be removed from Canada.

82.1 (1) In this section and section 83, "Review Committee" has the meaning assigned to that expression by the Canadian Security

Intelligence Service Act.

(2) Where the Minister and the Solicitor General are of the opinion, based on security or criminal intelligence reports received and

considered by them, that

(a) a person who has made . . . an appeal pursuant to paragraph 72(1)(b) . . .

. . .

is a person described,

(c) in the case of a permanent resident, in subparagraph 19(1)(d)(ii) or paragraph 19(1)(e) or (g) or 27(1)(c),

. . .

they may make a report to the Review Committee and shall, within ten days after the report is made, cause a notice to be sent

informing the person who made the appeal of the report and stating that following an investigation in relation thereto, the appeal may be

dismissed.

(3) Where a report is made to the Review Committee pursuant to subsection (2), the Review Committee shall investigate the grounds

on which it is based and for that purpose subsections 39(2) and (3) and sections 43, 44 and 48 to 51 of the Canadian Security

Intelligence Service Act apply, with such modifications as the circumstances require, to the investigation as if the investigation were

conducted in relation to a complaint made pursuant to section 42 of the Act, except that

(a) a reference in any of those provisions, to "deputy head" shall be read as a reference to the Minister and the Solicitor General; and

(b) paragraph 50(a) of that Act does not apply with respect to the person concerning whom the report is made.

(4) The Review Committee shall, as soon as practicable after a report is made to it pursuant to subsection (2), send to the person

who made the appeal referred to in that subsection a statement summarizing such information available to it as will enable the person

to be as fully informed as possible of the circumstances giving rise to the report.

(5) Notwithstanding anything in this Act, where a report concerning any person is made to the Review Committee pursuant to

subsection (2), the hearing of an appeal concerning the person ... pursuant to paragraph 72(1)(b) . . . shall be adjourned until the Review

Committee has, pursuant to subsection (6), made a report to the Governor in Council with respect to that person and the Governor in

Council has made a decision in relation thereto.

(6) The Review Committee shall,

(a) on completion of an investigation in relation to a report made to it pursuant to subsection (2), make a report to the Governor in

Council containing its conclusion whether or not a certificate should be issued under subsection 83(1) and the grounds on which that

conclusion is based; and

(b) at the same time as or after a report is made pursuant to paragraph (a), provide the person who made the appeal referred to in

subsection (2) with a report containing the conclusion referred to in that paragraph.

83. (1) Where, after considering a report made by the Review Committee referred to in paragraph 82.1(6)(a), the Governor in Council is

satisfied that a person referred to in paragraph 82.1(2)(a) . . . is a person described

(a) in the case of a permanent resident, in subparagraph 19(1)(d)(ii) or paragraph 19(1)(e) or (g) or 27(1)(c),

. . .

the Governor in Council may direct the Minister to issue a certificate to that effect.

(2) Notwithstanding anything in this Act, the Board shall dismiss any appeal made . . . pursuant to paragraph 72(1)(b) . . . if a

certificate referred to in subsection (1), signed by the Minister, is filed with the Board.

Canadian Security Intelligence Service Act, S.C. 1984, c. 21 (now R.S.C., 1985, c. C-23)

48. . . .

(2) In the course of an investigation of a complaint under this Part by the Review Committee, the complainant, deputy head

concerned and the Director shall be given an opportunity to make representations to the Review Committee, to present evidence and to

be heard personally or by counsel, but no one is entitled as of right to be present during, to have access to or to comment on

representations made to the Review Committee by any other person.

Canadian Charter of Rights and Freedoms

6. (1) Every citizen of Canada has the right to enter, remain in and leave Canada.

(2) Every citizen of Canada and every person who has the status of a permanent resident of Canada has the right

(a) to move to and take up residence in any province; and

(b) to pursue the gaining of a livelihood in any province.

7. Everyone has the right to life, liberty and security of the person and the right not to be deprived thereof except in accordance with

the principles of fundamental justice.

12. Everyone has the right not to be subjected to any cruel and unusual treatment or punishment.

15. (1) Every individual is equal before and under the law and has the right to the equal protection and equal benefit of the law

without discrimination and, in particular, without discrimination based on race, national or ethnic origin, colour, religion, sex, age or

mental or physical disability.

II. Facts and Proceedings

The respondent, Joseph (Giuseppe) Chiarelli, was born in Italy in 1960. He received landed immigrant status upon his arrival in

Canada in 1975. On November 1, 1984, the respondent pleaded guilty to unlawfully uttering threats to cause injury, contrary to

s. 331(1)(a) of the Criminal Code, R.S.C. 1970, c. C-34, as amended, an offence punishable by a maximum of ten years' imprisonment.

He received a suspended sentence. On November 5, 1984, he pleaded guilty to possession of a narcotic for the purpose of trafficking,

contrary to s. 4(2) of the Narcotic Control Act, R.S.C. 1970, c. N-1, as amended, which carries a maximum sentence of life

imprisonment. He was sentenced to six months' imprisonment. In January of 1986, Immigration Officer A. Zografos signed a report

pursuant to s. 27 of the Immigration Act, 1976 ("the Act"), identifying the respondent as a permanent resident described in s. 27(1)(d)(ii),

that is, a permanent resident who has been convicted of an offence for which a term of imprisonment of five years or more may be

imposed.

As a result of this report, an inquiry was directed pursuant to s. 27(3) of the Act. The respondent was notified of this inquiry and

attended. At the conclusion of the inquiry on May 7, 1986, Adjudicator J. E. McNamara determined, relying on the Narcotic Control Act

conviction, that the respondent was a person described in s. 27(1)(d)(ii). He therefore made a deportation order against the respondent

pursuant to s. 32(2). The hearing of the respondent's appeal to the Immigration Appeal Board against the deportation order, brought

pursuant to s. 72(1) (now R.S.C., 1985, c. I-2, s. 70(1)), was adjourned after the Solicitor General and the Minister of Employment and

Immigration made a joint report to the Security Intelligence Review Committee (the "Review Committee") pursuant to s. 82.1(2) (now

s. 81(2)). The report indicated that in the opinion of the ministers, the respondent was a person described in s. 19(1)(d)(ii), that is, a

person who there are reasonable grounds to believe will engage in activity that is part of a pattern of organized criminal activity.

Upon receipt of the joint report, the Review Committee conducted the required investigation and a hearing was held on September 2

and 3, 1987. Prior to this hearing the respondent was provided with a document entitled "Statement of Circumstances giving rise to the

making of a Report by the Solicitor General of Canada and the Minister of Employment and Immigration to the Security Intelligence

Review Committee", as well as two summaries of information. The first was a document entitled "Chronology of Information and

Occurrences Relating to Giuseppe Chiarelli" and consisted of an extensive summary of surveillance of the respondent. The second

document was entitled "Summary of Interpretation of Intercepted Private Communications relating to the murder of Domenic Racco".

The first day of the hearing was held in camera and a summary of the evidence provided to the respondent. This summary indicated

that evidence was led that the respondent, together with certain named individuals, was a member of a criminal organization which

engaged in extortion and drug related activities, and further that the respondent personally took part in the extortion and drug related

activities of the organization.

At the second day of the hearing, the respondent attended with counsel. The "Statement of Circumstances", the "Chronology of

Information" and the "Summary of Interpretation of Intercepted Private Communications" were placed before the Review Committee, as

were the criminal records of the respondent and his alleged associates. The respondent was then invited to respond. Counsel for the

respondent objected to the fairness and constitutionality of the proceeding. He submitted no evidence at the hearing and chose not to

cross-examine the two RCMP witnesses who had testified on the first day. He did, however, later make written submissions to the

Committee.

After consideration of the matter, the Review Committee reported to the Governor in Council, pursuant to s. 82.1(6)(a) (now s. 81(7)),

that the respondent was a person described in s. 19(1)(d)(ii). The Governor in Council adopted the conclusion of the Review Committee

and directed the appellant Minister to issue a certificate under s. 83(1) (now s. 82(1)) with respect to the respondent's appeal to the

Immigration Appeal Board from the deportation order. This certificate was issued, with the result that the respondent's appeal would

have to be dismissed in so far as it was brought pursuant to s. 72(1)(b) (now s. 70(1)(b)).

The hearing of the appeal was scheduled to resume in February of 1988. The respondent, however, gave notice that he intended to

raise constitutional questions before the Board and the hearing was adjourned. On February 1, 1989, the Board, with the agreement of

the parties, referred three questions to the Federal Court of Appeal for determination pursuant to s. 28(4) of the Federal Court Act, R.S.C.

1970 (2nd Supp.), c. 10:

1 (a)do paragraph 27(1)(d)(ii) and subsection 32(2) of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984,

c. 21, s. 84 (now paragraph 27(1)(d)(ii) and subsection 32(2) of the Immigration Act, R.S.C. 1985, c. I-2) infringe or deny the rights

guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Canadian Charter of Rights and Freedoms in that they require the deportation of persons

convicted of an offence carrying a maximum punishment of five years or more, without reference to the circumstances of the offence or

the offender;

(b)if the paragraph and subsection referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter,

are they justified by section 1 of the Charter?

2 (a)do sections 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now sections

81 and 82 of the Immigration Act, R.S.C. 1985, c. I-2) infringe or deny the rights guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter as

those provisions:

(i) deprive individuals of the right to life, liberty and security of the person in violation of the principles of fundamental justice, and/or;

(ii) subject individuals to cruel and unusual punishment? and/or;

(iii) deny individuals equality before and under the law?

(b)if the sections referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by sections 7, 12 and 15 of the Charter, are they justified

by section 1 of the Charter?

3 (a)does reliance upon the Certificate authorized by section 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by

S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now section 82 of the Immigration Act, R.S.C. 1985, c. I-2) filed in Mr. Chiarelli's case result in an infringement of

his rights pursuant to section 7 of the Charter, because the process followed by the Security Intelligence Review Committee did not

meet the requirements of section 7?

(b)if reliance upon the Certificate does infringe or deny the right guaranteed by section 7 of the Charter, is it justified by section 1 of

the Charter?

III. Judgment of the Federal Court of Appeal, [1990] 2 F.C. 299

Pratte J.A. (dissenting on the answer to reference question 3(b))

Pratte J.A. held that the combination of ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) of the Act does not violate s. 12 of the Charter because they do not

impose a punishment. Section 32(2) is the corollary of the limits imposed by s. 4 of the Act on the right of a permanent resident to come

to and remain in Canada. Similarly he held that they do not violate s. 7 since there is no injustice in requiring the deportation of a person

who has lost the right to remain in Canada. Finally there is no violation of s. 15. Section 6 of the Charter specifically provides for

different treatment of citizens and permanent residents regarding the right to remain in Canada. Nor does a distinction between

permanent residents who have been convicted of an offence described in s. 27(1)(d)(ii) and other permanent residents amount to

discrimination within the meaning of s. 15.

Pratte J.A. refused to answer the second question of the reference in so far as it related to s. 7 of the Charter as it had not been

determined by the Immigration Appeal Board that the respondent had not been given a full opportunity to refute the allegations against

him. He held that there was no violation of s. 12 or s. 15.

With respect to the third question, he observed that the filing of the s. 83 certificate had the effect of depriving the Immigration Appeal

Board of its power to allow the respondent's appeal on compassionate grounds. The resulting deportation necessarily implied an

interference with the liberty of the person. In concluding that the respondent's rights under s. 7 of the Charter had been infringed, Pratte

J.A. observed at p. 318 that "it is a requirement of fundamental justice that no decision be made determining the rights of a person

without giving that person a meaningful opportunity to be heard". In order to have a meaningful opportunity to be heard, the respondent

had to know the information before the Review Committee in order to be able to contradict it. The respondent had not been provided

this opportunity and therefore the procedure followed by the Review Committee did not meet the requirements of fundamental justice.

Pratte J.A. concluded, however, that this limitation could be justified under s. 1 of the Charter. Section 48(2) of the Canadian Security

Intelligence Service Act ("CSIS Act") which denies a party the right to be informed of the evidence led by the other party imposes a

reasonable limit in light of the need to protect the secrecy of police investigations of organized criminal activities. This was particularly

the case in view of the fact that the Committee's investigation was not to determine the guilt of the respondent, but only whether he

deserved to benefit from an appeal on purely compassionate grounds.

Stone J.A. (Urie J.A. concurring)

The majority agreed with Pratte J.A.'s reasons except that in their view, the violation of s. 7 could not be justified under s. 1 of the

Charter. Although the interest of the state in protecting confidential police sources and techniques is of sufficient importance to warrant

overriding constitutionally protected rights and the withholding of information is rationally connected to that objective, the majority

concluded that the procedure enacted by s. 82.1(3) (now s. 81(4)) failed the remaining requirements of the proportionality test. Rather

than balancing the state's interest in protecting confidential sources and techniques with the individual's interest in fundamental justice,

it was the majority's view that the provision opts for a "complete obliteration" of the individual's right in favour of the state's interest.

The Federal Court of Appeal answered the questions put to it as follows:

1 Subparagraph 27(1)(d)(ii) and subsection 32(2) of the Immigration Act, 1976 do not infringe section 7, 12 or 15 of the Canadian

Charter of Rights and Freedoms.

2 Sections 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976 do not infringe section 12 or 15 of the Canadian Charter of Rights and Freedoms.

The question whether those sections contravene section 7 of the Charter is not a question that the Board may refer to the Court

pursuant to subsection 28(4) of the Federal Court Act.

3 (a)The Board would, in relying upon the certificate issued pursuant to section 83 in respect of Mr. Chiarelli, violate Mr. Chiarelli's

rights under section 7 of the Charter.

(b)The violation of section 7 is not justified by section 1 of the Charter.

IV.Issues

The appellant was granted leave to appeal and the following constitutional questions were stated by Gonthier J.:

1 (a) Do sections 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now ss. 81

and 82 of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and

Freedoms?

(b) If the sections referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Charter, are they justified by s. 1 of the

Charter?

2 (a) Does reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by

S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now s. 82 of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) filed in the respondent's case result in an infringement of

his rights pursuant to s. 7 of the Charter, because the process followed by the Security Intelligence Review Committee did not meet the

requirements of s. 7?

(b) If reliance upon the certificate does infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Charter, is it justified by s. 1 of the

Charter?

The respondent in the main appeal was granted leave to cross-appeal, and the following constitutional questions were stated by

Gonthier J.:

1 (a) Do s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now s.

27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the

Canadian Charter of Rights and Freedoms in that they require the deportation of persons convicted of an offence carrying a maximum

punishment of five years or more, without reference to the circumstances of the offence or the offender?

(b) If the paragraph and subsection referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the Charter, are

they justified by s. 1 of the Charter?

The answers to these questions will dispose of the questions submitted to the Court of Appeal pursuant to s. 28(4) of the Federal Court

Act with this exception. Question 2 at the Federal Court of Appeal corresponds to Question 1 in the main appeal but referred to s. 12 and

s. 15 in addition to s. 7 of the Charter. Sections 12 and 15 were neither argued by the parties in this Court nor referred to in the

constitutional questions. In the circumstances, I will not deal with them.

V. Analysis

The cross-appeal attacks the general scheme providing for deportation of permanent residents who have been convicted of certain

criminal offences. The main appeal concerns the removal of a ground of appeal from a deportation order and the procedure by which

that removal is effected. I will address the cross-appeal first. Throughout these reasons I will refer to Chiarelli as "the respondent" and

the Minister as "the appellant", although their positions are actually reversed on the cross-appeal.

1 Do s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, 1976 violate the Charter?

Section 27(1) requires an immigration officer in possession of information that a permanent resident falls into one of its enumerated

classes to forward a report setting out the details of that information to the Deputy Minister. The relevant class in this case is that set out

in s. 27(1)(d)(ii), a person who has been convicted of an offence under any Act of Parliament for which a term of imprisonment of five

years or more may be imposed. An inquiry is then held by an adjudicator in cases where the Deputy Minister considers that one is

warranted (s. 27(3)). Section 32(2) provides that where an adjudicator decides that a person who is the subject of an inquiry does fall

within one of the classes in s. 27(1), the adjudicator shall, except in the case of a convention refugee, make a deportation order against

that person.

(a) Section 7

The essence of the respondent's position is that ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) are contrary to principles of fundamental justice because

they are mandatory and require that deportation be ordered without regard to the circumstances of the offence or the offender. The

appellant correctly points out that the threshold question is whether deportation per se engages s. 7, that is, whether it amounts to a

deprivation of life, liberty or security of the person. The Federal Court of Appeal in Hoang v. Canada (Minister of Employment

Immigration) (1990), 13 Imm. L.R. (2d) 35, held that deportation for serious offences is not to be conceptualized as a deprivation of

liberty. I do not find it necessary to answer this question, however, since I am of the view that there is no breach of fundamental justice.

The principles of fundamental justice are to be found in the basic tenets of our legal system. Lamer J. (as he then was) stated in Re

B.C. Motor Vehicle Act, [1985] 2 S.C.R. 486, at p. 513:

Whether any given principle may be said to be a principle of fundamental justice within the meaning of s. 7 will rest upon an analysis

of the nature, sources, rationale and essential role of that principle within the judicial process and in our legal system, as it evolves.

He recognized, at p. 513, that "principles of fundamental justice" could not be defined in the abstract but would have to be interpreted in

the context of alleged violations:

. . . those words cannot be given any exhaustive content or simple enumerative definition, but will take on concrete meaning as the

courts address alleged violations of s. 7.

The importance of a contextual approach to the interpretation of s. 7 was emphasized by Cory J. in R. v. Wholesale Travel Group

Inc., [1991] 3 S.C.R. 154, at p. 226:

It is now clear that the Charter is to be interpreted in light of the context in which the claim arises. Context is relevant both with respect

to the delineation of the meaning and scope of Charter rights, as well as to the determination of the balance to be struck between

individual rights and the interests of society.

He noted that under a contextual approach, constitutional standards developed in the criminal context could not automatically be

applied to regulatory offences. Similarly in Kindler v. Canada (Minister of Justice), [1991] 2 S.C.R. 779, McLachlin J. adopted at p. 848 a

contextual approach which "takes into account the nature of the decision to be made". She concluded that in defining the fundamental

justice relevant to extradition, the Court must draw upon the principles and policies underlying extradition law and procedure.

Thus in determining the scope of principles of fundamental justice as they apply to this case, the Court must look to the principles

and policies underlying immigration law. The most fundamental principle of immigration law is that non-citizens do not have an

unqualified right to enter or remain in the country. At common law an alien has no right to enter or remain in the country: R. v. Governor

of Pentonville Prison, [1973] 2 All E.R. 741; Prata v. Minister of Manpower and Immigration, [1976] 1 S.C.R. 376.

La Forest J. recently reiterated this principle in Kindler v. Canada (Minister of Justice), supra, at p. 834:

The Government has the right and duty to keep out and to expel aliens from this country if it considers it advisable to do so. This right,

of course, exists independently of extradition. If an alien known to have a serious criminal record attempted to enter into Canada, he

could be refused admission. And by the same token, he could be deported once he entered Canada.

. . .

If it were otherwise, Canada could become a haven for criminals and others whom we legitimately do not wish to have among us.

The distinction between citizens and non-citizens is recognized in the Charter. While permanent residents are given the right to move

to, take up residence in, and pursue the gaining of a livelihood in any province in s. 6(2), only citizens are accorded the right "to enter,

remain in and leave Canada" in s. 6(1).

Thus Parliament has the right to adopt an immigration policy and to enact legislation prescribing the conditions under which

non-citizens will be permitted to enter and remain in Canada. It has done so in the Immigration Act. Section 5 of the Act provides that no

person other than a citizen, permanent resident, Convention refugee or Indian registered under the Indian Act has a right to come to or

remain in Canada. The qualified nature of the rights of non-citizens to enter and remain in Canada is made clear by s. 4 of the Act.

Section 4(2) provides that permanent residents have a right to remain in Canada except where they fall within one of the classes in

s. 27(1). One of the conditions Parliament has imposed on a permanent resident's right to remain in Canada is that he or she not be

convicted of an offence for which a term of imprisonment of five years or more may be imposed. This condition represents a legitimate,

non-arbitrary choice by Parliament of a situation in which it is not in the public interest to allow a non-citizen to remain in the country.

The requirement that the offence be subject to a term of imprisonment of five years indicates Parliament's intention to limit this condition

to more serious types of offences. It is true that the personal circumstances of individuals who breach this condition may vary widely.

The offences which are referred to in s. 27(1)(d)(ii) also vary in gravity, as may the factual circumstances surrounding the commission of

a particular offence. However there is one element common to all persons who fall within the class of permanent residents described in

s. 27(1)(d)(ii). They have all deliberately violated an essential condition under which they were permitted to remain in Canada. In such a

situation, there is no breach of fundamental justice in giving practical effect to the termination of their right to remain in Canada. In the

case of a permanent resident, deportation is the only way in which to accomplish this. There is nothing inherently unjust about a

mandatory order. The fact of a deliberate violation of the condition imposed by s. 27(1)(d)(ii) is sufficient to justify a deportation order. It

is not necessary, in order to comply with fundamental justice, to look beyond this fact to other aggravating or mitigating circumstances.

(b) Section 12

The respondent alleges a violation of s. 12 for essentially the same reasons that he claims s. 7 is infringed. He submits that the

combination of s. 27(1)(d)(ii) and 32(2) constitutes cruel and unusual punishment because they require that deportation be ordered

without regard to the circumstances of the offence or the offender. He submits that in the case at bar, the deportation order is grossly

disproportionate to all the circumstances and further, that the legislation in general is grossly disproportionate, having regard to the

many "relatively less serious offences" which are covered by s. 27(1)(d)(ii).

I agree with Pratte J.A. that deportation is not imposed as a punishment. In Reference as to the effect of the Exercise of the Royal

Prerogative of Mercy Upon Deportation Proceedings, [1933] S.C.R. 269, Duff C.J. observed at p. 278 that deportation provisions were

"not concerned with the penal consequences of the acts of individuals". See also Hurd v. Canada (Minister of Employment and

Immigration), [1989] 2 F.C. 594 (C.A.), at pp. 606-07, and Hoang v. Canada (Minister of Employment and Immigration), supra.

Deportation may, however, come within the scope of a "treatment" in s. 12. The Concise Oxford Dictionary (1990) defines treatment as

"a process or manner of behaving towards or dealing with a person or thing ...." It is unnecessary, for the purposes of this appeal, to

decide this point since I am of the view that the deportation authorized by ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) is not cruel and unusual.

The general standard for determining an infringement of s. 12 was set out by Lamer J., as he then was, in the following passage in R.

v. Smith, [1987] 1 S.C.R. 1045, at p. 1072:

The criterion which must be applied in order to determine whether a punishment is cruel and unusual within the meaning of s. 12 of

the Charter is, to use the words of Laskin C.J. in Miller and Cockriell, supra, at p. 668, "whether the punishment prescribed is so

excessive as to outrage standards of decency". In other words, though the state may impose punishment, the effect of that punishment

must not be grossly disproportionate to what would have been appropriate.

The deportation of a permanent resident who has deliberately violated an essential condition of his or her being permitted to remain

in Canada by committing a criminal offence punishable by imprisonment of five years or more, cannot be said to outrage standards of

decency. On the contrary it would tend to outrage such standards if individuals granted conditional entry into Canada were permitted,

without consequence, to violate those conditions deliberately.

(c) Section 15

Although the constitutional question stated by Gonthier J. raises the issue of whether ss. 27(1)(d)(ii) and 32(2) violate s. 15 of the

Charter, the respondent made no submissions on this issue. I agree, for the reasons given by Pratte J.A. in the Federal Court of Appeal,

that there is no violation of s. 15. As I have already observed, s. 6 of the Charter specifically provides for differential treatment of citizens

and permanent residents in this regard. While permanent residents are given various mobility rights in s. 6(2), only citizens are accorded

the right to enter, remain in and leave Canada in s. 6(1). There is therefore no discrimination contrary to s. 15 in a deportation scheme

that applies to permanent residents, but not to citizens.

2 Do ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976 or Reliance on the Certificate Authorized by s. 83, infringe s. 7 of the Charter?

Two separate sets of questions were stated on the main appeal -firstly, whether ss. 82.1 and 83 themselves infringe s. 7 and if so

whether they can be saved under s. 1, and secondly whether reliance on the certificate authorized by s. 83 infringes s. 7 in a manner

that cannot be saved under s. 1. I agree with the submissions of both parties that the question of whether ss. 82.1 and 83 violate s. 7

was properly before the Federal Court of Appeal and should have been answered. It can therefore be addressed by this Court on appeal

from the decision of the Federal Court of Appeal.

The section 7 violation raised in both questions involves the operation of a certificate issued under s. 83 of the Act to deprive the

respondent of an appeal under s. 72(1)(b) of the Act. These questions raise two issues -- first, whether the substantive provisions violate

s. 7 and secondly, whether the procedure followed by the Review Committee results in a s. 7 violation. I will deal with these issues in

that order.

The practical significance of ss. 82.1 and 83 of the Act stems from their interaction with the rights of appeal from a s. 32(2) deportation

order provided by s. 72(1) of the Act. Section 72(1)(a) provides for a true appeal, based on any question of law or fact or mixed law and

fact. Under s. 72(1)(b), Parliament has granted a further appeal on the ground that "having regard to all the circumstances of the case,

the person should not be removed from Canada". This latter ground of appeal grants the Immigration Appeal Board discretion to quash

a deportation order notwithstanding the fact that the individual falls within one of the categories in s. 27(1) such that the deportation

order was properly made under s. 32(2). It thus allows for clemency from deportation on compassionate grounds.

Section 82.1 sets out the conditions which may give rise to an investigation by the Review Committee and the procedure to be

followed in such an investigation. In general terms the Solicitor General and the Minister of Employment and Immigration may make a

report to the Review Committee in respect of a permanent resident who has launched an appeal pursuant to s. 72(1)(b) where they are

of the opinion, based on security or criminal intelligence reports, that that person is likely to engage in organized crime, espionage, acts

of violence that might endanger the lives or safety of persons in Canada, or subversion by force of any government. In the case of the

respondent the joint report was based on s. 19(1)(d)(ii):

19. (1) . . .

(d) persons who there are reasonable grounds to believe will

. . .

(ii) engage in activity that is part of a pattern of criminal activity planned and organized by a number of persons acting in concert in

furtherance of the commission of any offence that may be punishable under any Act of Parliament by way of indictment;

When the Review Committee receives such a joint report, it must conduct an investigation into the grounds on which it is based and

report to the Governor in Council. Where, after considering the report of the Review Committee, the Governor in Council is satisfied that

the person does fall within one of the categories in s. 82.1(2) (the categories pursuant to which the Ministers can make a joint report to

the Review Committee), he or she may direct the issuance of a certificate under s. 83. The effect of this certificate is to direct the

Immigration Appeal Board to dismiss any appeal made pursuant to s. 72(1)(b). In other words, the individual's appeal will be limited to

questions of fact or law or mixed fact or law.

Substantive Ground

The respondent submits that the impugned legislation is inconsistent with s. 7 of the Charter because it creates a process whereby

he is deprived, contrary to the principles of fundamental justice, of his right to appeal against deportation on the ground set out in

s. 72(1)(b). The necessary implication of this position is that it is a principle of fundamental justice that a permanent resident who is the

subject of deportation proceedings be afforded an appeal on all of the circumstances of the case. Otherwise it cannot be a violation of

principles of fundamental justice for Parliament to limit the availability of such an appeal. In my view s. 7 does not mandate the

provision of a compassionate appeal from a decision which, as I have already concluded, comports with principles of fundamental

justice.

Before a deportation order can be issued against a permanent resident, an inquiry must be conducted by an adjudicator to determine

whether the permanent resident does fall into one of the classes in s. 27(1). Section 72(1)(a) provides for an appeal from such a

deportation order on any question of law or fact or mixed law and fact. The decision of the Board is subject to appeal to the Federal

Court of Appeal on a question of law if leave is granted by that Court (s. 84 of the Act (now s. 83)). These rights of appeal offer ample

protection to an individual from an erroneous decision by the adjudicator. The question is whether principles of fundamental justice

require more than this. In order to answer this question it is necessary to consider the "nature, source, rationale and essential role" of the

right to appeal from deportation orders under the Act and the evolution of that right: Re B.C. Motor Vehicle Act, supra.

The Immigration Act, S.C. 1910, c. 27, did not provide any specific grounds of appeal. A person ordered deported could only resort to

the Minister who, under s. 19, had the authority to overturn a deportation order on unspecified grounds. The Immigration Act,

R.S.C. 1952, c. 325, provided for an immigration appeal board; however, appeals against deportation orders remained under the control

of the Minister. The appeal board heard only those appeals directed to it by the Minister and the Minister retained the power to confirm

or quash the appeal board's decision or substitute his decision as he deemed just and proper. The 1966 White Paper on Immigration

criticized the broad overriding power of the Minister with respect to appeals, and recommended that a reconstituted Immigration Appeal

Board have authority to deal conclusively with appeals against deportation orders except in "security cases". In 1967, the Immigration

Appeal Board Act, S.C. 1966-67, c. 90, established an independent Immigration Appeal Board. Section 11 provided for appeals on any

questions of law or fact or mixed law and fact. Section 15, for the first time, conferred upon the Board the power to stay or quash a

deportation order made against a permanent resident on the basis of all the circumstances of the case. However s. 21 provided that that

new power was still subject to the discretion of the Minister and the Solicitor General who could certify their opinion, based on security

or criminal intelligence reports, that it would be contrary to the national interest to permit such relief. In Prata v. Minister of Manpower

and Immigration, supra, Martland J. stated at p. 381:

The effect of s. 21 is to reserve to the Crown, notwithstanding the powers conferred upon the Board by the Act, the right, similar to the

prerogative right which existed at common law, to determine that the continued presence in Canada of an alien, subject to a deportation

order, would not be conducive to the public good.

The Immigration Appeal Board Act was repealed by the Immigration Act, 1976, s. 128. Section 72 of the Immigration Act, 1976

effectively consolidated ss. 11 and 15 of the former Immigration Appeal Board Act into one section setting out two separate grounds of

appeal. However in my view it did not change the nature of the decision that could be made by the Board "having regard to all the

circumstances of the case". That decision remained, as it had been under the 1967 Act, an exercise of discretion based on

compassionate grounds. Section 83 of the Immigration Act, 1976 continued to limit the availability of relief based on all the

circumstances of the case. Such an appeal had to be dismissed if the Minister and the Solicitor General certified their opinion that,

based on security or criminal intelligence reports, it would be contrary to the national interest to permit it. Finally in 1984 the Security

Intelligence Review Committee was established by the CSIS Act. The Review Committee was assigned various functions under

several Acts, including the Immigration Act, 1976. Section 83 was repealed and s. 82.1 and an amended version of s. 83 were

substituted. Section 82.1 assigned to the Review Committee the task of investigating and reporting to the Governor in Council as to

whether a permanent resident came within the classes of persons not entitled to an appeal on all the circumstances of the case.

However, the decision as to whether to direct the issuance of a certificate under s. 83 is that of the Governor in Council.

It can thus be seen that there has never been a universally available right of appeal from a deportation order on "all the

circumstances of the case". Such an appeal has historically been a purely discretionary matter. Although it has been added as a

statutory ground of appeal, the executive has always retained the power to prevent an appeal from being allowed on that ground in

cases involving serious security interests.

If any right of appeal from the deportation order in s. 32(2) is necessary in order to comply with principles of fundamental justice, a

"true" appeal which enables the decision of the first instance to be questioned on factual and legal grounds clearly satisfies such a

requirement. The absence of an appeal on wider grounds than those on which the initial decision was based does not violate s. 7.

Procedural Ground

The respondent submitted that his s. 7 rights were violated as a result of the procedure followed by the Review Committee. This

argument was the basis for the judgment of the majority in the Court of Appeal. I have already concluded that the respondent can assert

no substantive right to an appeal on compassionate grounds. It is entirely within the discretion of Parliament whether an appeal on this

basis is provided. Accordingly, Parliament could have simply provided that a certificate could issue without any hearing. Does the fact

that Parliament has legislated beyond its constitutional requirement to provide that a hearing will be held enable the respondent to

complain that the hearing does not comport with the dictates of fundamental justice? It could be argued that the provision of a hearing

ex gratia does not expand Parliament's constitutional obligations. I need not resolve this issue in this case because I have concluded

that, assuming that proceedings before the Review Committee were subject to the principles of fundamental justice, those principles

were observed.

These proceedings took place within the framework of several legislative provisions and Review Committee Rules. Section 82.1(3)

of the Immigration Act, 1976 provides that in an investigation by the Review Committee pursuant to a joint report by the Solicitor

General and the Minister of Employment and Immigration, ss. 43, 44 and 48 to 51 of the CSIS Act apply, subject to certain specific

modifications and with such other modifications as the circumstances require. Section 48(2) of the CSIS Act provides that no one is

entitled as of right to be present during, to have access to or to comment on representations made to the Review Committee by any

other person. Pursuant to s. 39(1) of the Act, the Review Committee adopted the "Rules of Procedure of the Security Intelligence

Review Committee in Relation to its Function Under Paragraph 38(c) of the Canadian Security Intelligence Service Act". Rules 45 to 51

set out the procedure relating to the making of representations under s. 48(2) of the CSIS Act. A party to an oral hearing may be

represented by counsel, may call and examine witnesses and may make representations (Rule 48(1)). It is within the Committee's

discretion to exclude from the hearing one or more parties during the giving of evidence or making of representations by another party

(Rule 48(3)). It is also within the Committee's discretion, in balancing the requirements of preventing threats to the security of Canada

and providing fairness to the person affected, to determine whether a party is entitled to cross-examine witnesses called by other parties

(Rule 48(2)) and whether, if a party has been excluded from portions of the hearing, the substance of the evidence given or the

representations made by the other party should be disclosed to that party (Rule 48(4)).

The scope of principles of fundamental justice will vary with the context and the interests at stake. In R. v. Lyons, [1987] 2 S.C.R. 309,

La Forest J., writing for the majority, stated at p. 361:

It is clear that, at a minimum, the requirements of fundamental justice embrace the requirements of procedural fairness (see, e.g., the

comments to this effect of Wilson J. in Singh v. Minister of Employment and Immigration, [1985] 1 S.C.R. 177, at pp. 212-23). It is also

clear that the requirements of fundamental justice are not immutable; rather, they vary according to the context in which they are

invoked. Thus, certain procedural protections might be constitutionally mandated in one context but not in another.

Similarly, the rules of natural justice and the concept of procedural fairness, which may inform principles of fundamental justice in a

particular context, are not fixed standards. See: Syndicat des employйs de production du Quйbec et de l'Acadie v. Canada (Canadian

Human Rights Commission), [1989] 2 S.C.R. 879, at pp. 895-96; Knight v. Indian Head School Division No. 19, [1990] 1 S.C.R. 653, at

p. 682.

In Thomson Newspapers Ltd. v. Canada (Director of Investigation and Research, Restrictive Trade Practices Commission), [1990] 1

S.C.R. 425, La Forest J. explained at p. 539 that in assessing whether a procedure accords with fundamental justice, it may be

necessary to balance competing interests of the state and the individual:

What these practices have sought to achieve is a just accommodation between the interests of the individual and those of the state,

both of which factors play a part in assessing whether a particular law violates the principles of fundamental justice; see R. v. Lyons,

[[1987] 2 S.C.R. 309], at pp. 327 and 329; R. v. Beare, [[1988] 2 S.C.R. 387], at pp. 403-5; also my reasons in R. v. Corbett, [1988] 1

S.C.R. 670, at p. 745 (dissenting on another point); see also R. v. Jones, [1986] 2 S.C.R. 284, at p. 304, per La Forest J. (Dickson C.J.

and Lamer J. concurring). The interests in the area with which we are here concerned involve particularly delicate balancing. . . .

In the context of hearings conducted by the Review Committee pursuant to a joint report, an individual has an interest in a fair

procedure since the Committee's investigation may result in its recommending to the Governor in Council that a s. 83 certificate issue,

removing an appeal on compassionate grounds. However, the state also has a considerable interest in effectively conducting national

security and criminal intelligence investigations and in protecting police sources. The need for confidentiality in national security cases

was emphasized by Lord Denning in R. v. Secretary of State for the Home Department, ex parte Hosenball, [1977] 3 All E.R. 452 (C.A.),

at p. 460:

The information supplied to the Home Secretary by the Security Service is, and must be, highly confidential. The public interest in

the security of the realm is so great that the sources of information must not be disclosed, nor should the nature of the information itself

be disclosed, if there is any risk that it would lead to the sources being discovered. The reason is because, in this very secretive field,

our enemies might try to eliminate the source of information.

On the general need to protect the confidentiality of police sources, particularly in the context of drug-related cases: see R. v. Scott,

[1990] 3 S.C.R. 979, at pp. 994-95. See also Ross v. Kent Inst. (1987), 57 C.R. (3d) 79, at pp. 85-88 (B.C.C.A.), in which that court held

that it is not essential in order to comply with principles of fundamental justice that an inmate know the sources of information before the

Parole Board as long as he is informed of the substance of that information.

The CSIS Act and Review Committee Rules recognize the competing individual and state interests and attempt to find a reasonable

balance between them. The Rules expressly direct that the Committee's discretion be exercised with regard to this balancing of

interests.

In this case the respondent was first provided with the "Statement of Circumstances giving rise to the making of a Report by the

Solicitor General of Canada and the Minister of Employment and Immigration to the Security Intelligence Review Committee". This

document set out the nature of the information received by the Review Committee from the Ministers, including that the respondent had

been involved in drug trafficking, and was involved in the murder of a named individual. Also prior to the Review Committee hearing,

the respondent was provided with an extensive summary of surveillance of his activities (the "Chronology of Information") and a

"Summary of Interpretation of Intercepted Private Communications relating to the murder of Domenic Racco". Although the first day of

the hearing was conducted in camera, the respondent was provided with a summary of the evidence presented. In my view, these

various documents gave the respondent sufficient information to know the substance of the allegations against him, and to be able to

respond. It is not necessary, in order to comply with fundamental justice in this context, that the respondent also be given details of the

criminal intelligence investigation techniques or police sources used to acquire that information.

The respondent was also given the opportunity to respond, by calling his own witnesses or by requesting that he be allowed to

cross-examine the RCMP witnesses who testified in camera. The Chairman of the Review Committee clearly indicated an intention to

allow such cross-examination:

Certainly, it would be my inclination that if the RCMP wish to call witnesses in support of any or all of the comments that they may

make in support of the Statement of Circumstances, there would be the opportunity for the applicant's counsel to cross-examine.

The respondent chose not to exercise these options. Having regard to the information that was disclosed to the respondent, the

procedural opportunities that were available to him, and the competing interests at play in this area, I conclude that the procedure

followed by the Review Committee in this case did not violate principles of fundamental justice.

VI. Conclusion

I would therefore allow the appeal, dismiss the cross-appeal, both with costs, and answer the constitutional questions as follows:

Main Appeal

1 (a) Do sections 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now ss. 81

and 82 of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and

Freedoms?

Answer:Assuming without deciding that s. 7 applies, the answer is no.

(b) If the sections referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Charter, are they justified by s. 1 of the

Charter?

Answer:This question does not have to be answered.

2 (a) Does reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by

S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now s. 82 of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) filed in the respondent's case result in an infringement of

his rights pursuant to s. 7 of the Charter, because the process followed by the Security Intelligence Review Committee did not meet the

requirements of s. 7?

Answer: Assuming without deciding that s. 7 applies, the answer is no.

(b) If reliance upon the certificate does infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Charter, is it justified by s. 1 of the Charter?

Answer:This question does not have to be answered.

Cross-Appeal

1 (a) Do s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, 1976, S.C. 1976-77, c. 52, as amended by S.C. 1984, c. 21, s. 84 (now

s. 27(1)(d)(ii) and s. 32(2) of the Immigration Act, R.S.C., 1985, c. I-2) infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the

Canadian Charter of Rights and Freedoms in that they require the deportation of persons convicted of an offence carrying a maximum

punishment of five years or more, without reference to the circumstances of the offence or the offender?

Answer:With respect to s. 15, the answer is no. Assuming, without deciding, that either s. 7 or s. 12 apply, the answer is no.

(b) If the paragraph and subsection referred to above do infringe or deny the rights guaranteed by ss. 7, 12 and 15 of the Charter, are

they justified by s. 1 of the Charter?

Answer:This question does not have to be answered.

Appeal allowed and cross-appeal dismissed. With respect to the main appeal, assuming without deciding that s. 7 is applicable,

ss. 82.1 and 83 of the Immigration Act, 1976, do not infringe or deny the rights guaranteed by s. 7 of the Canadian Charter of Rights and

Freedoms and reliance upon the certificate authorized by s. 83 of the Immigration Act, 1976, did not result in an infringement of s. 7

having regard to the process followed by the Security Intelligence Review Committee. With respect to the cross-appeal, the requirement

that persons convicted of an offence carrying a maximum punishment of five years or more be deported, without reference to the

circumstances of the offence or the offender, does not offend s. 15, or ss. 7 or 12 assuming without deciding that these sections applied.

Solicitor for the appellant: John C. Tait, Ottawa.

Solicitor for the respondent: Irwin Koziebrocki, Toronto.

Solicitors for the intervener: Noлl, Berthiaume, Aubry, Hull.

The official versions of decisions and reasons for decision by the Supreme

Court of Canada are published in the Supreme Court Reports (S.C.R.). This site is

prepared and published by LexUM in partnership with Supreme Court of Canada.

& IMMIGRATION AND REFUGEE PROTECTION ACT

INTRODUCED

OTTAWA, February 21, 2001 -- Elinor Caplan, Minister of Citizenship and

Immigration, today tabled the Immigration and Refugee Protection Act in the House

of Commons, reaffirming her commitment to be tough on criminals while

strengthening efforts to attract skilled immigrants.

The new bill incorporates a number of recent proposals from Canadians, yet

maintains the core principles and provisions of Bill C-31, the immigration legislation

introduced prior to last fall's general election.

The Minister said the legislation reintroduces severe penalties -fines of up to

$1 million and life in prison -- for people smugglers and traffickers, speeds up

family reunification, and maintains Canada's humanitarian tradition of providing safe

haven to people in need of protection.

"By saying 'No' more quickly to people who would abuse our rules, we are able to

say 'Yes' more often to the immigrants and refugees Canada will need to grow and

prosper in the years ahead," said Minister Caplan.

The bill reintroduces key measures to strengthen the integrity of the refugee

determination system. These include front-end security screening for all claimants,

clearer grounds for detention, fewer appeals and opportunities for judicial review to

delay the removal of serious criminals, and suspension of refugee claims for people

charged with serious crimes until the courts have rendered a decision.

The legislation reaffirms the commitment to faster but fair decisions on refugee

claims by consolidating several current steps and criteria into a single protection

decision to be made by the Immigration and Refugee Board, and by combining the

increased use of single-member panels with an internal paper appeal before the

Board.

In addition, the new bill reintroduces a number of key provisions designed to

expand the admission of workers with the skills that are most acutely needed in

Canada.

The key changes that have emerged from discussions of Bill C-31 and that were

introduced today include:

The inclusion of the definition of permanent resident in the Act;

Provisions within the bill that reinforce the government's commitment to

gender equality and clarify that parents are members of the family class;

An oral appeal hearing for people facing a loss of permanent resident status

for failure to maintain residency;

Improved safeguards for people in need of protection:

unsuccessful repeat refugee claimants will be eligible for a

pre-removal risk assessment (PRRA) if they return to Canada after

six months (as opposed to one year);

discretion for oral PRRA in exceptional circumstances;

protected people whose identities have been established will be

eligible to apply for Canadian refugee travel documents;

The requirement of a warrant to arrest refugees and permanent residents for

any immigration matter.

The principle that children will be detained only as a last resort.

The Minister promised supporting regulations over the coming months, which will

include a strengthened overseas refugee resettlement program, an expanded family

class, new selection criteria to attract more highly skilled and adaptable

independent immigrants, and the creation of an "in-Canada" landing class for

temporary workers, foreign students and spouses already established in Canada

and wishing to stay.

The expanded family class will increase the age at which a dependent child can be

sponsored from under 19 to under 22 and allow spouses and children to apply for

permanent residence from within Canada. The Minister also expressed willingness

to pursue discussions with the provinces over additional ways to expand the family

class.

The new legislation will replace the current Immigration Act, which was first passed

in 1976 and which has been amended more than 30 times. Work on the new

legislation began in 1997 and has evolved through extensive consultations with the

provinces, the territories, the legal community, non-governmental organizations and

the general public.

- 30

For Information:

Derik Hodgson

Press Secretary

Minister's Office

(613) 954-1064

Renй Mercier

Media Relations

Communications Branch

(613) 941-7042

Backgrounder # 1

Changes from Bill C-31

In response to Bill C-31, the government received submissions from the Canadian

Bar Association, the United Nations High Commissioner for Refugees, the

Canadian Council for Refugees and many others. The Minister has listened and

responded.

Framework Legislation

What we heard:

The government should ensure that all key principles and core policies are

reflected in the Act and not in the regulations. The regulations should be

limited to matters related to the implementation of policy.

Our response:

1.The new bill places greater emphasis on key principles, including:

The principles of equality and freedom from discrimination.

The principle that minor children should be detained only as a last

resort.

The principle of equality of status for both official languages.

2.The new bill also includes the following provisions previously intended to be

prescribed by regulation:

The provision that parents are members of the family class.

The provision that sponsored spouses, partners and dependent

children of immigrants and refugees and their dependents will not be

refused admission to Canada on the grounds that they would create

an excessive demand on the medical system.

3.The new bill also reinforces the government's commitment to gender

equality and provisions for opposite- and same-sex couples.

Provisions Affecting Permanent Residents

What we heard:

Permanent residents should have a separate, defined status that clearly

specifies their rights and obligations, including the right to enter Canada.

Loss of status determinations should be made only through an oral appeal

to the Immigration and Refugee Board (IRB).

Our response:

The new bill enhances the rights of permanent residents by:

Including a separate definition for permanent residents that highlights the

distinction between permanent residents and other foreign nationals.

Ensuring the right to an oral hearing before the IRB in the case of appeals

on the loss of permanent resident status.

Ensuring facilitated entry for permanent residents without a valid permanent

resident card if they have been outside Canada for less than one year.

Setting a higher threshold for examinations for permanent residents than for

other foreign nationals.

Requiring a warrant to arrest a permanent resident for any immigration

matter.

Access to the Refugee Determination System

What we heard:

Access to the refugee determination system is too restrictive and would

deny access to people convicted of politically trumped-up charges. Others

who are excluded from the IRB procedures may be denied access to a fair

risk assessment upon return to their country of origin.

Our response:

The possibility of politically trumped-up charges will be considered by the

IRB, except in cases where the Minister finds the person to be a danger to

the public.

The new bill clarifies that unsuccessful refugee claimants, refugees who

have withdrawn or abandoned their claims, and refugees excluded from the

IRB process will have access to a pre-removal risk assessment prior to

removal.

The risk review may provide for an oral hearing, depending on the complexity

of the case.

Repeat claimants will have access to the risk review after six months

instead of one year.

People refused resettlement overseas will have access to the IRB

determination system should they later apply from within Canada.

Other Amendments to Respond to Stakeholder Submissions

The time limit for filing leave for judicial review of overseas decisions is

prolonged from 15 to 60 days.

Convention refugees and protected people whose identities have been

established will be provided with a document indicating their status and

making them eligible to apply for refugee travel documents.

- 30

2001-03

Backgrounder # 2

Making the System Work Better

For Immigrants

Improving Client Service

What we are doing:

Piloting new approaches to overseas processing.

Introducing new technology: the Global Case Management System.

Why we are doing it:

To ensure faster processing, quality decisions and increased transparency.

Clearing up Backlogs and Managing the Inventory

What we are doing:

Designating new funds to clear up backlogs.

Improving the management of the inventory of applications for permanent

residence and for immigration visas abroad.

Introducing the Multi-year Planning Process.

Why we are doing it:

To serve Canadians, permanent residents and potential immigrants faster

and more effectively.

To enable the program to move toward immigration levels of one percent of

the population.

Expanding the Family Class

What we are doing:

Broadening the definition of "dependent child" by increasing the age from

under 19 to under 22.

Opening up adoption provisions in keeping with the principle of the best

interests of the child.

Modernizing the definition of "family" to include common-law and same-sex

partners.

Why we are doing it:

To reflect the high value Canadians place on the family.

To maintain and enhance the family class as an important component of the

overall program.

To reflect the changing nature of social relationships in Canada.

Facilitating Family Reunification

What we are doing:

Creating an in-Canada landing class for sponsored spouses and partners for

both immigrants and refugees.

Exempting sponsored spouses, partners and dependent children from the

admission bar with regard to excessive demand on health or social services.

Reducing the age at which Canadian citizens and permanent residents are

eligible to sponsor from 19 to 18.

Including "parent" in the definition of family class within the Act.

Reducing the length of the sponsorship requirement from 10 years to 3

years for spouses and common-law opposite- and same-sex partners.

Why we are doing it:

To make it easier for families to be reunited as soon as possible.

Incorporating the Best Interests of the Child

What we are doing:

Incorporating the principle of the best interests of the child in appropriate

provisions of the Immigration and Refugee Protection Act.

Why we are doing it:

To uphold our international commitments as a signatory to three United

Nations conventions on the rights of the child.

To reflect the high value Canadians place on the well-being of children.

Modernizing the Selection System: Skilled Workers

What we are doing:

Moving away from an occupation-based model to one focused on flexible

and transferable skills.

Assigning more weight to education.

Increasing the relative weight of having knowledge of an official language but

ensuring that language is not a bar to admission.

Creating an "in-Canada landing class" for temporary workers (including

recent graduates from Canadian schools) who have a permanent job offer

and who have been working in Canada.

Why we are doing it:

To attract and keep the highly skilled, adaptable immigrants that Canada

needs to succeed and prosper in the future.

Expanding the Temporary Worker Program

What we are doing:

Facilitating the entry of temporary workers through a more serviceoriented

approach.

Pursuing agreements with individual sectors or firms to identify and meet

short-term labour market needs, while respecting the terms of applicable

federal-provincial agreements.

Why we are doing it:

To allow the immediate needs of employers to be met faster.

To expand our access to the global labour market.

To attract people who are skilled and on the move and to encourage them to

make Canada their destination of choice.

Strengthening Sponsorship Obligations

What we are doing:

People in default of court-ordered spousal or child support payments will not

be allowed to sponsor.

People convicted of a crime related to domestic abuse will not be able to

sponsor unless a pardon has been granted or rehabilitation has been

demonstrated.

New legislative provisions will improve the ability of the federal government to

recover the costs of social assistance in cases of sponsorship default.

People receiving social assistance, except for reasons of disability, will not

be able to sponsor.

Why we are doing it:

To strengthen the integrity of the sponsorship program.

Streamlining Appeals

What we are doing:

Introducing a new leave requirement for people appealing visa officer

decisions from overseas.

Developing an alternative dispute resolution mechanism for overseas

decisions.

Limiting inland humanitarian and compassionate applications to one per

year.

Why we are doing it:

To provide a screening mechanism for applications to the Federal Court for

review of overseas decisions. The leave provision currently exists for inland

applications only.

To provide an effective, alternative means of reviewing and solving disputes

regarding overseas decisions.

To ensure a fast and fair inland system for considering applications on

humanitarian and compassionate grounds.

Business Immigration

What we are doing:

Establishing objective criteria to assess business experience for both the

investor and entrepreneur programs.

Creating a new net worth requirement for entrepreneurs.

Why we are doing it:

To strengthen the integrity of the business immigration program.

Objective Criteria for Permanent Residence

What we are doing:

Introducing a clear physical residency requirement. To retain permanent

residence status, a person must be physically present in Canada for a

cumulative period of 2 years for every 5 working years. People who spend

time overseas for specific reasons (to accompany a Canadian citizen, to

work for a Canadian company, or for humanitarian reasons) will retain their

status.

Developing a fraud-resistant permanent resident card.

Ensuring an oral appeal to the Immigration and Refugee Board (IRB) for all

loss of status cases.

Ensuring that permanent residents without a valid card have the right to

enter if they have been outside Canada for less than one year.

Why we are doing it:

To implement a clear objective standard that is easier to administer.

To replace a document that is easy to forge with one that has

state-of-the-art security features.

And Refugees

Strengthening Refugee Protection: Overseas Resettlement

What we are doing:

Amending the criteria for "ability to establish in Canada" to include social as

well as economic factors.

Pursuing agreements with NGOs to locate, identify, refer and pre-screen

refugee applications in areas where refugees are most in need of protection.

Ensuring that people in urgent need of protection are brought to Canada

within days.

Why we are doing it:

To ensure that the need for protection is the overriding objective in

resettlement from abroad.

To focus existing resources on areas where refugees are most in need of

protection.

Facilitating Family Reunification of Refugees

What we are doing:

Processing overseas families as a unit, including extended family members

of refugees whenever possible.

Allowing dependants of refugees, selected inland or abroad, to be

processed as part of the same application for a period of one year after a

refugee has acquired permanent resident status.

Exempting refugees, their spouses, partners and dependants from the

admission bar with regard to excessive demand on health or social services.

Why we are doing it:

To facilitate the reunification of refugees with their family members as soon

as reasonably practicable.

Faster and Fair Refugee Processing Inland

What we are doing:

Referral to the IRB to be made within three working days.

Consolidating protection decisions at the IRB to examine all risk grounds at

a single hearing. Grounds will include the Geneva Convention, the

Convention against Torture, and the risk of cruel or unusual treatment or

punishment.

The use of single-member panels as the norm, supported by the

establishment of a paper appeal on merit.

Reducing the waiting period from 5 to 3 years for the landing in Canada of

undocumented refugees who are unable to obtain documents from their

listed country of origin because there is no central authority in that country

to issue documents.

Why we are doing it:

To allow genuine refugees to be processed faster so that their lives are not

put in limbo while they wait for decisions crucial to their future.

To provide a fair opportunity to correct errors in law or fact in the first

instance, and to increase the integrity of the decision-making process.

Front-end Security Screening

What it is:

A security check initiated when a person makes a refugee claim.

Why we are doing it:

To catch criminals and people who present security risks at the start of the

process and speed genuine refugees through the system. Currently, a

security screening is carried out only once a person is granted refugee

status by the IRB.

Admissibility Hearing

What it is:

A hearing before an independent adjudicator to decide whether a person is

admissible to Canada.

Why we are doing it:

To make fair but fast decisions on security cases.

Pre-removal Risk Assessment

What we are doing:

Legislating a procedure to fairly assess the risk of return prior to removal.

There will be flexibility for an oral hearing should the complexity of the case

require it.

Repeat claimants, failed refugee claimants, and refugees who have

withdrawn or abandoned their claims will be assessed on the grounds of the

Geneva Convention, the United Nations Convention against Torture, and the

risk of cruel or unusual treatment or punishment.

People found to be inadmissible to Canada for reasons of serious

criminality, security, organized crime or violations of human rights will be

assessed on the grounds of the United Nations Convention against Torture

and the risk of cruel or unusual treatment or punishment.

Why we are doing it:

To ensure that there is a fair and effective procedure for assessing the risk

of return for individuals being removed from Canada.

Strengthening Enforcement

Penalties

What we are doing:

Increasing penalties for existing offences.

Creating a new offence for human trafficking.

Extending Criminal Code counterfeiting provisions (which currently apply

only to passports) to cover any immigration document or travel document

(with an exemption for refugees).

Allowing for the seizure of assets in cases of migrant smuggling and

trafficking.

Providing new authority to seize citizenship documents to prevent fraud.

Creating a new offence for people who counsel a person to misrepresent

himself or herself or to commit an offence under the Act.

Creating a new offence for the possession and laundering of proceeds from

immigration offences.

Raising the penalty to life in prison for migrant smuggling and trafficking.

Why we are doing it:

To ensure that we have the tools we need to combat organized crime and

human trafficking.

Exclusion from the Refugee Determination System

What we are doing:

Barring access to serious criminals, people who present security risks,

organizers of criminal operations, or violators of human rights. A "serious

criminal" is defined as someone who was convicted of an offence punishable

by 10 years or more and who has received a sentence of 2 years or more in

Canada. People convicted of an offence punishable by 10 years or more

outside Canada will only be excluded if the Minister finds them to be a

danger to the public.

Why we are doing it:

To prevent abuse of the refugee protection system.

Eliminating Appeals

What we are doing:

Eliminating appeals to the Immigration Appeal Division for serious criminals,

people who present security risks, members of criminal organizations and

war criminals. There will remain recourse to judicial review with leave by the

Federal Court.

Why we are doing it:

To ensure that we can remove serious criminals and people who pose a

security threat to Canada without delay.

Suspension of a Refugee Claim

What it is:

The ability to suspend a person's application for protection before the IRB if

he or she has been charged with a crime. The claim would be suspended

until the courts have rendered a decision on the case.

Why we are doing it:

To prevent abuse of the system by people who come to Canada not

because they need protection but because they intend to engage in crime.

Repeat Claims

What we are doing:

Extending the period after which a new claim can be made from 90 days to

six months.

Why we are doing it:

To avoid "revolving door" situations where failed refugee claimants return to

Canada and make multiple claims.

Detention and Day Parole

What we are doing:

Excluding incarcerated foreign criminals under removal order from day

parole.

Why we are doing it:

It is inconsistent to integrate individuals into Canadian society who are to be

deported on completion of their sentence.

Streamlined Security Certificate Process

What we are doing:

Applying to permanent residents the security certificate process that

currently applies only to non-permanent residents. The process requires the

signatures of two ministers to the effect that the person is inadmissible on

grounds of security, and a review of the certificate by a Federal Court judge.

Why we are doing it:

To make it easier to remove permanent residents who pose a serious threat

to national security.

New Inadmissibility Classes

What they are:

Two new classes of people who will be inadmissible to Canada: (1) people

subject to travel sanctions imposed by Canada as a member of an

international organization such as the United Nations; (2) people who

committed fraud or misrepresentation on an immigration application will be

inadmissible for 2 years.

Why we are doing it:

To strengthen our ability to enforce international sanctions.

To prevent immigration to Canada through fraudulent means.

Backgrounder # 3

Milestones On the Road to New Legislation

Since 1996, the Government of Canada has been reviewing immigration and

refugee policy and legislation with a view to fundamental policy reform and the

introduction of new legislation.

The comprehensive review process that has been under way since has involved a

significant number of consultations with many different groups and interests as well

as with individual Canadians. Ministers have been discussing immigration reform

with Canadians for more than four years.

This process has included:

The appointment of a Legislative Review Advisory Group (LRAG) in 1996

commenced a major consultation process both by LRAG and by the

government on their report, Not Just Numbers, in 1998.

A Red Book commitment in 1997 and 2000 to streamline and update the

immigration/refugee system, which promised to implement changes to

make Canada's immigration system simpler, more effective, and more

easily understood.

The release of the White Paper, Building on a Strong Foundation for the

21st Century: New Directions for Immigration and Refugee Policy and

Legislation in January 1999;

Consultations on the White Paper with Canadians, provinces and territories,

non-government organizations, the legal community, special interest

groups, and the business sector throughout 1999;

Immigration commitments in the 1999 Throne Speech, Budget 2000 and

2001 Throne Speech; including the 2001 Throne Speech commitment to

re-introduce legislation to streamline and improve the immigration system.

Consultations leading up to the Standing Committee Report of March 22,

2000 entitled Refugee Protection and Border Security: Striking a Balance;

and

The introduction of the new Immigration and Refugee Protection Act (Bill

C-31 Bill C- ) in 2000 and 2001.

General agreement on fundamentals

There is general agreement that Canada needs a new Act that is simpler, more

effective, and more easily understood. Canadians want to stop abuse of our

immigration and refugee system and protect Canada's borders.

They want a system that is fair, effective, and respectful of Canada's humanitarian

traditions and international commitments in a world of increasing migration

pressures.

They also agree that Canada needs immigrants to contribute to Canada's

economic growth and prosperity. The business community needs access to the

highly skilled global workforce. Canadians recognize that immigration is largely

responsible for Canada's rich and diverse culture, and is a key advantage in the

global economy.

Canadians want a system that reflects our traditions of family reunification and

family values, honours our history of compassion for refugees needing a safe

haven, and contains selection criteria for immigrants that will ensure that

newcomers contribute Canada's economic and social fabric.

Immigration has proved to be a successful economic, social and cultural strategy

for Canada in the past and will continue to be so in the future.

& 2001-03

Backgrounder # 4

Detention Provisions Clarified

Detention is one of the most serious measures a liberal society can impose on

individuals. It must be limited to cases where it is clearly warranted and does not

contravene Canada's Charter of Rights and Freedoms.

However, Canadians want to ensure that their safety and security is protected and

that that their borders remain safe.

Current grounds for detention remain unchanged

Under the current legislation, there are three main commonly used grounds for

detention:

1.Failure to establish identity;

2.Danger to the public; and

3.Unlikely to appear for future immigration proceedings or removal.

Detention process will be more effective and transparent

The criteria for detention decisions will be established in the new Regulations.

There will be a requirement to review detention decisions after 48 hours, with further

reviews scheduled after 7 days and each subsequent 30-day period.

Foreign criminals facing deportation orders will not be eligible for day parole, as

they are unlikely to respect conditions set out in temporary release programs.

Priority hearings for those in detention

To balance increased detention measures, the Immigration and Refugee Board

(IRB) will give priority to hearings for those being held in detention.

This streamlining should prevent refugee claimants from remaining in detention for

long periods of time. Every step in the process from the irregular arrival of a foreign

national in Canada to his or her removal following a negative decision will be fair

and faster.

Protection of unaccompanied minors

While the legislative package honours Canada's international commitments to

protect the best interests of the child, the security and safety of unprotected

minors arriving as part of a criminally organized smuggling or trafficking operation is

a major concern.

These children are vulnerable to exploitation and coercion by the traffickers; in

these cases, detention is truly a last resort and this is stipulated in the Act. The

Government of Canada will make every effort to make arrangements with provincial

social services to protect these children effectively, while seeking to ensure that

they are not deprived of education and other basic needs.

2001-03

Backgrounder # 5

A Fair, Faster, More Effective Refugee

Determination Process

Front-end security screening of all refugee claimants

In the current system, security and background checks are initiated only once an

individual has had a refugee claim accepted and has applied for permanent resident

status. In the new system, security screening will be initiated for all claimants at

the time the claim is submitted. Greater coordination between domestic and

international agencies will improve the timeliness of security information.

Faster referrals to the Immigration and Refugee Board (IRB)

The legislation will speed up this process by clarifying grounds of eligibility and

automatically referring all eligible claims to the IRB within 3 working days.

Consolidated assessment of protection grounds at the IRB

Currently, assessment of the grounds for protection is handled in several stages,

one at the IRB and the others at Citizenship and Immigration (CIC). The new

system will consolidate these grounds in one risk assessment during a single

hearing process at the IRB. The grounds for assessment of risk are: Geneva

Convention on Refugees, risk of torture (Convention Against Torture), and risk to

life and/or cruel and unusual punishment. These grounds are not new; they are

merely being brought together from several current steps into one.

Use of single-member panels as the norm at the IRB

Currently, two-member panels hear refugee cases at the IRB, and in the majority of

cases the decisions are unanimous. The process will be made more efficient by

the use of single-member panels as the norm.

Greater use of Ministerial interventions

The Minister (by delegated authority to her officials) will have the right to intervene

at IRB hearings to present security information or other data pertinent to the case.

Greater coordination between domestic and international agencies will improve the

timeliness and accuracy of information.

Paper review on merit to be introduced

To ensure consistency in decision-making and fairness to all refugee claimants, a

paper review on merit may be conducted by a division of the IRB. This step is

intended to ensure fairness and reduce the number of protracted applications for

leave for judicial review by the Federal Court.

Pre-Removal Risk Assessment (PRRA)

In keeping with Canada's international commitment not to repatriate people who

would face risk upon return, the Pre-Removal Risk Assessment (PRRA) will be

provided on the same consolidated protection grounds, and coordinated with CIC

removal priorities. Pursuant to the Geneva Convention, serious criminals, security

risks, and members of organized crime groups will be excluded from consideration

of refugee protection grounds. Their PRRA will be limited to risk of torture and cruel

and unusual punishment.

Linking the PRRA and the removal process will allow for expeditious -yet fair -

treatment of all removal cases. This will ensure that no one will be sent to a

situation of risk to life or cruel and unusual punishment in their country of

nationality.

Six month bar on repeat claims

If a person returns to Canada after removal, they will not be allowed to reapply for

refugee status for six months following removal. Prior to the six months, previously

refused claimants would continue to have the option of seeking protection at any

Canadian mission abroad. Persons who return to Canada after six months may

apply for a pre-removal risk assessment but they are not able to re-access the

refugee protection system of the IRB.

Criminals will be barred from the Refugee Protection System

The new Legislation clarifies inadmissibility criteria to ensure that serious

criminals, terrorists, human rights violators and security risks will be barred from

access to the refugee determination system and promptly removed from Canada.

Campaign Against Fraudulent Medical Research

P.O. Box 234

Lawson, New South Wales 2783

Australia

Phone: +61 (0)2-4758-6822

URL: /~cafmr

Although the above materials are highly recommended by CAFMR, we do not necessarily share all the views expressed by the authors.

Note about copyright: Any of the above information may be downloaded, copied, printed or otherwise distributed without seeking permission from CAFMR. However, printed acknowledgement is required when this is done.

Bradley R. Smith

Revisionism by: CODOH, POB 439016, San Diego, CA 92143

The Revisionist Campus Project

David Irving's Reply to

Jeffrey Shallit's "Lies of Our

Times"

London,

[ ]

Dear Professor Shallit,

I am not a subscriber to the Internet, but over the last few

months I have heard repeatedly about scurrilous materials

which you have been posting on that medium; at least you

have had the courage to put your name to them as author,

although this lays you open to the kind of lawsuit which I have

started conducting--and winning--here in the British courts.

I have so far seen versions of your Shallit's Report, and of your

"Lies of Our Times." You appear to be interested in the Truth,

and that being so I am making these comments to assist you

in the search for that elusive quantitй.

It appears that your primary source is a handout or handouts

of the Wiener Library (Dr David Cesarini) and of the Board of

Deputies of British Jews, who have furnished the League of

Human Rights of the B'nai Brith Canada with two lengthy

secret reports which are the subject of dispute between me

and the Board under both the Data Protection Act 1984 (the

Board at first denied having any data on me), and the

Defamation Act 1952 (the Board's solicitor is negotiating with

me for permission to withdraw the reports in toto, in return for

an undertaking by me not to pursue the matter in the courts).

First, your "article" Lies of Our Times (forgive the quotation

marks, but as you call me an "historian" it seems justified).

David Irving

David John Cawdell Irving is a British "historian", born in

1938.

* Correct.

According to David Cesarani of the Wiener Library in London,

England, he attended Imperial College at the University of

London, but never graduated. He holds no academic degree

and no academic position at any university or college.

* Correct. The same can be said for Winston S.

Churchill, Thomas Babington Macaulay (The

History of England), and the Gibbon who wrote

The Decline Fall of the Roman Empire, etc.

Would you denigrate them as "historians" too?

He calls himself a "moderate fascist",

* Incorrect. Please produce the source of this

spurious and libellous allegation.

and claims, among other things that the gas chambers at

Auschwitz (in which an estimated 2-3 million people died)

were "built by the Poles after the war as a tourist attraction."

* Not quite correct. I stated (on April 21, 1990 and

other occasions): "The gas chamber which is

shown to the tourists in Auschwitz is a dummy

(Atrappe) built after the war by the Polish

communists as a tourist attraction." In 1990, Dr

Franciszek Piper, the then director of the Auschwitz

State Museum Archives, confirmed that this is

true. As recently as 1995 the present directors

confirmed in an interview with Eric Conan, of the

well-known liberal French weekly L'Express, that

the gas chamber shown to the tourists was

constructed on the orders of the Polish communist

government in 1948. "Tout y est faux," reported

Conan, and the deputy chief of the site stated:

"Pour l'instant, on la laisse en l'йtat et on ne

prйcise rien au visiteur. C'est trop compliquй. On

verra plus tard" (L'Express, January 26, 1995).

(For this remark, he was fined DM 10,000 by a Munich court in

May 1992.

* Correct. On January 13, 1993 the fine was

increased to DM30,000 in view of my refusal to

retract the statement. (Why should I? It was true). In

addition, on July 1, 1993 I was permanently

banned from setting foot in the German Federal

Archives, which had benefited over the years from

my donations of half a ton of archival material

including the diaries of Canaris, Himmler,

Rommel, etc., which I had located, and which they

have now had to relinquish to me; and on

November 13, 1993 I was permanently banned

from Germany. How's that for freedom of speech!

The judge was quoted as saying that the gas chambers of

Auschwitz were "an historically certain fact.")

* Correct. The word used is offenkundig, and is

used in German law to deny defence lawyers the

introduction of any defence exhibits or witnesses,

e.g. the aforementioned Dr Franciszek Piper whom

we were prepared to call. There has been an

outcry in the German legal profession against

these methods, and Germany is to face a rebuke

from the United Nations for her repression of

freedom of opinion by such means. Of course, if

you believe they are correct to adopt such tactics,

such is your right.

Irving denies being a "Holocaust denier" or "Hitler apologist",

and seems willing to resort to legal action if necessary.

* Correct. Last year one of Britain's biggest Sunday

newspapers was forced to pay me substantial

damages after they printed such a libel. I issued a

Libel Writ in the High Court. (For legal reasons,

namely the settlement agreed, I am not permitted

to identify the newspaper or the amount, except off

the record). I am currently pursuing Libel action in

the British courts against The Observer, Deborah

Lipstadt, (whose odious little tract has been

foolishly published here, i.e. within the jurisdiction,

by Penguin UK Ltd) and Svenska Dagbladet. You

have been warned!

In a recent fax printed in the K-W Record, he is reported as

saying, "I have warned 22 British newspapers that I shall not

hesitate to commence libel action if they use smear phrases

such like 'Hitler apologist' or 'Holocaust denier' to embellish

their writings." But Bernard Levin, writing in The Times of

London in May of this year, quoted Irving as saying, "I hope

the court will fight a battle for the German people and put an

end to the blood lie of the Holocaust which has been told

against this country for 50 years."

Irving first entered the headlines in 1970.

* Incorrect. Ever since 1963 my books have been

the subject of wide comment and much praise in

the British media.

In July of that year, he was forced to apologize in the High

Court of London for "making a wholly untrue and highly

damaging statement about a woman writer."--not an

auspicious start for someone who claims to be in pursuit of the

truth.

* Correct. A Sunday Express journalist, Jill -----,

stated that Rolf Hochhuth, the German playwright

and one of my closest friends had granted her an

exclusive interview. Hochhuth assured me he had

not even spoken to her. I mentioned this in a letter

to the newspaper's editor. She sued. As I was

fighting the hideously costly PQ.17 Libel Action at

the time, I had no alternative but to settle out of

court-- "shortening the front," is what military

commanders call such action. Make of that what

you will. Nothing has been heard of that

"journalist" since.

Later that year, Irving was back in the headlines, concerning

publication of his book, "The Destruction of Convoy PQ17".

Ostensibly an expose of an ill-fated 1942 Arctic convoy

headed for the Soviet Union during World War II, it eventually

resulted in Irving being fined 40,000 British pounds for libel.

* Incorrect. In actions for Libel--a tort--the defendant

is not fined, but can be required to pay damages.

The book was published by Simon Schuster and

other leading pubishers around the world. Not bad

for an "historian", eh?

Irving's book faulted Captain John Broome, commander of the

convoy at the time, saying he was guilty of "downright

disobedience" and "downright desertion of the convoy."

* Incorrect. No such allegations or quotations are

contained within the book.

Broome brought suit against Irving for false statements, and

won a judgment in August of 1970. Irving's lawyers appealed,

and lost in March, 1971.

* Correct. We then appealed to the House of Lords,

twice, and lost 4-to-3,which is a pretty close call.

Needless to say the insurers of Cassell Co Ltd,

the British publishers, would not have authorised

such defence actions had their counsel not studied

all the documents available and concluded that we

had a powerful defence, based on the Admiralty

records; this they in fact did, and wrote Opinions to

that effect. Libel actions in Britain are tried by jury.

Make of that what you will.

The case is revealing because of what it says about Irving's

abilities as a historian and his motives as an author.

According to The Times of London, Irving showed a copy of

the manuscript to Broome before publication.

* Correct. I showed the late Captain Broome the

mansucript in 1966, and he agreed to read it and

make comment (as did a score of other officers

involved); breaking his undertaking, he alone

decided not to co-operate, but to wait for

publication and then sue for profit. So be it.

Broome objected to the accuracy of some thirty passages in

the book, and threatened to sue for libel if Irving did not make

changes.

* Incorrect. He objected in reality to six words

("Captain Broome was a broken man"), and after

these words were expunged, years later, his

lawyers permitted the book's republication by

William Kimber Ltd.

At that point, William Kimbers Ltd., Irving's publisher, notified

him that they would not publish the book as it was then

written.

* Incorrect. I was in dispute with William Kimber

after they paid me only J67 instead of the agreed

fee of J200 for translating the book, The Memoirs

or Field-Marshal Wilhelm Keitel. This being so, I

removed the PQ17 manuscript physically from

their offices; Kimber's secretary came running

down the street after me, pleading for me to return

it. I keep a very detailed diary of events. In court,

Kimber, already probably suffering from the

Parkinsonism from which he later died, gave a

totally different version, namely yours; he later

apologised to me, which did not assist me much of

course. Unfortunately, our counsel elected to call

no witnesses in the case but to rest securely on the

Admiralty documents.

Later, Irving published the book with another publisher.

The court found that Irving "was warned from most

responsible quarters that his book contained libels on Captain

Broome ... To make [the book] a success he was ready to risk

libel actions ... Documentary evidence .... showed that [Irving]

had deliberately set out to attack Captain Broome and in spite

of the most explicit warnings persisted in his attack because it

would help sell the book." The court labeled Irving's conduct

as "outrageous and shocking."

Irving's misrepresentations did not end with the publication of

his book. According to Cesarani, in 1979 a German publisher

had to pay compensation to the father of Anne Frank after

printing the German edition of Irving's book, Hitler's War. Irving

had claimed that Anne Frank's diary was a forgery.

* Correct as written. Without consulting me, the

Ullstein Verlag publishing firm, part of the

pro-Israeli Axel Springer Group) made some

unspecified payment to Otto Frank at his demand. I

had already halted production and publication of

the book for other reasons (tampering by Ullstein

with my text). The German Bundeskriminalamt

found that parts of the diary had been written in

(post-war) ballpoint ink-paste, which made its

authenticity problematic. My opinion on it now is

ambivalent: it is unimportant, not a historical

document of any value.

Irving claims that according to his "research", the Holocaust is

greatly exaggerated.

* Correct. I think the figures have been magnified

by an Order of Magnitude. Events in Auschwitz

alone suggest that I am right:: here the figure has

been effortlessly brought down from 4 million to 1

million, and now to even less.

(He was recently quoted in the K-W Record as saying that the

number of Jews who died in concentration camps was "of the

order of 100,000 or more.")

* Incorrect. Do you really believe all the

newspapers say? I may have said "killed", not

"died".

But during the 1988 trial of pro-Nazi publisher Ernst Zundel,

he was forced to admit under cross-examination that he hadn't

even read all of Eichmann's 1960 trial testimony. (In this

testimony, Eichmann admitted that Nazi leaders discussed

the so-called "Final Solution to the Jewish

problem"--extermination, in 1942.)

* Incorrect. I have Eichmann's manuscript

memoirs, given to me in Buenos Aires in

November 1991. He states that to him Final

Solution always meant the Madagascar Solution.

Anyway, do you really want to base your case on

the utterances of a Nazi war criminal?

In November 1991, a reporter from The Independent showed

that Irving omitted crucial lines from a translation of Goebbels'

diaries--lines that would have contradicted his theory that

Hitler knew nothing about the extermination of the Jews.

* Incorrect. Which "crucial lines" am I supposed to

have omitted?

Irving's record is clear: he is not an historian, and he has

made false statements and been forced to apologize for them.

As Andrew Cohen, reporter for the Financial Post, has said,

"David Irving should be denied credibility."

* Well, that really wants to make me hang up my

shingle: namely, that a shyster from a money-rag

doesn't believe me. What a waste of kilobytes,

when there are megabytes of reputable historians

saying precisely the opposite about me.

Yours sincerely,

David Irving

Focal Point Publications

Professor Jeffrey Shallit

Associate Professor

Computer Science Department

University of Waterloo,

Waterloo, Ontario

Canada

The following is the full text of the article by Mr. Shallit that Mr.

Irving quotes in the preceding letter.

&&&&& LIES OF OUR TIMES

by Jeffrey Shallit

How the Words of the Holocaust Deniers and Their Allies

Show Them For What They Are

1. Background

Canada has a long tradition of tolerance and multiculturalism.

That's why many residents of the K-W area were shocked and

saddened to learn that a stereo store on King Street in

Kitchener was displaying posters advertising a talk by David

Irving, a self-described historian who says that the estimates

of six million Jews killed by the Nazis during World War II are

greatly exaggerated. Inside the store, according to the K-W

Record, one can find for sale a book by Fred Leuchter that

claims that the gas chambers at Auschwitz were never used

for mass killing. After local protests, the store owner retaliated

by putting up posters about the banking system based on the

writings of anti-Semite Eustace Mullins. Subsequently, these

posters were taken down by the store owner, but one explicitly

anti-Semitic flyer still remains. The Kitchener-Waterloo

Record recently carried a letter to the editor by Paul Fromm,

director of "Canadian Association for Free Expression, Inc.".

This letter defended neo-Nazi publisher Ernst Zundel, saying,

"Zundel was dragged through the courts for nine years ...

MERELY for his UNPOPULAR views." [emphasis mine]

Who are Michael Rothe, David Irving, Fred Leuchter, Eustace

Mullins, and Paul Fromm, and what do they stand for?

2. Michael Rothe

Michael Rothe is the owner of European Sound Imports, at

109 King Street W. in Kitchener. According to the K-W Record,

he is a native of southern Germany, who came to Canada

eight years ago. His stereo store might appear harmless on

the outside, but on the inside, one can obtain anti-Semitic

propaganda from a variety of sources. According to the

Record, in addition to the book by Fred Leuchter mentioned

above, one can also purchase a booklet on the court battles of

pro-Nazi publisher Ernst Zundel. Rothe also believes that the

Holocaust has been greatly exaggerated, and that there is a

world-wide Jewish conspiracy behind it. "They want money.

When they have money they have power," he has been

quoted as saying. Although Rothe has claimed, "I have not

seen a neo-Nazi before," according to the Record, he attended

a recent "victory party" for Ernst Zundel, and Zundel was

recently sighted at his store. When I asked Rothe if he knew

what Irving would speak on, he claimed, "Irving comes to

speak on Germany ... only Germany." When I pointed out that

this was false, that Irving actually spends a significant portion

of his speeches discussing how the Holocaust is a hoax, he

repeated, "No, that is wrong -- Irving only speaks about

Germany." However, the posters Rothe himself has put up

belie this claim--they list the Holocaust as a topic of Irving's

speech.

3. David Irving

David John Cawdell Irving is a British "historian", born in

1938.

According to David Cesarani of the Wiener Library in London,

England, he attended Imperial College at the University of

London, but never graduated. He holds no academic degree

and no academic position at any university or college.

He calls himself a "moderate fascist", and claims, among

other things that the gas chambers at Auschwitz (in which an

estimated 2-3 million people died) were "built by the Poles

after the war as a tourist attraction." (For this remark, he was

fined DM 10,000 by a Munich court in May 1992.

The judge was quoted as saying that the gas chambers of

Auschwitz were "an historically certain fact.")

Irving denies being a "Holocaust denier" or "Hitler apologist",

and seems willing to resort to legal action if necessary.

In a recent fax printed in the K-W Record, he is reported as

saying, "I have warned 22 British newspapers that I shall not

hesitate to commence libel action if they use smear phrases

such like 'Hitler apologist' or 'Holocaust denier' to embellish

their writings." But Bernard Levin, writing in The Times of

London in May of this year, quoted Irving as saying, "I hope

the court will fight a battle for the German people and put an

end to the blood lie of the Holocaust which has been told

against this country for 50 years." Irving first entered the

headlines in 1970.

In July of that year, he was forced to apologize in the High

Court of London for "making a wholly untrue and highly

damaging statement about a woman writer."--not an

auspicious start for someone who claims to be in pursuit of the

truth.

Later that year, Irving was back in the headlines, concerning

publication of his book, "The Destruction of Convoy PQ17".

Ostensibly an expose of an ill-fated 1942 Arctic convoy

headed for the Soviet Union during World War II, it eventually

resulted in Irving being fined 40,000 British pounds for libel.

Irving's book faulted Captain John Broome, commander of the

convoy at the time, saying he was guilty of "downright

disobedience" and "downright desertion of the convoy."

Broome brought suit against Irving for false statements, and

won a judgment in August of 1970.

Irving's lawyers appealed, and lost in March, 1971.

The case is revealing because of what it says about Irving's

abilities as a historian and his motives as an author.

According to the Times of London, Irving showed a copy of the

manuscript to Broome before publication. Broome objected to

the accuracy of some thirty passages in the book, and

threatened to sue for libel if Irving did not make changes.

At that point, William Kimbers Ltd., Irving's publisher, notified

him that they would not publish the book as it was then

written. Later, Irving published the book with another

publisher.

The court found that Irving "was warned from most

responsible quarters that his book contained libels on Captain

Broome ... To make [the book] a success he was ready to risk

libel actions ... Documentary evidence .... showed that [Irving]

had deliberately set out to attack Captain Broome and in spite

of the most explicit warnings persisted in his attack because it

would help sell the book." The court labeled Irving's conduct

as "outrageous and shocking."

Irving's misrepresentations did not end with the publication of

his book.

According to Cesarani, in 1979, a German publisher had to

pay compensation to the father of Anne Frank after printing the

German edition of Irving's book, Hitler's War.

Irving had claimed that Anne Frank's diary was a forgery.

Irving claims that according to his "research", the Holocaust is

greatly exaggerated.

(He was recently quoted in the K-W Record as saying that the

number of Jews who died in concentration camps was "of the

order of 100,000 or more.") But during the 1988 trial of

pro-Nazi publisher Ernst Zundel, he was forced to admit under

cross-examination that he hadn't even read all of Eichmann's

1960 trial testimony.

(In this testimony, Eichmann admitted that Nazi leaders

discussed the so-called "Final Solution to the Jewish

problem''-- extermination, in 1942.) In November 1991, a

reporter from the Independent showed that Irving omitted

crucial lines from a translation of Goebbels' diaries -- lines that

would have contradicted his theory that Hitler knew nothing

about the extermination of the Jews.

Irving's record is clear: he is not an historian, and he has

made false statements and been forced to apologize for them.

As Andrew Cohen, reporter for the Financial Post, has said,

"David Irving should be denied credibility."

4. Eustace Mullins

According to analyst Chip Berlet of Political Research

Associates, Mullins is quite simply, "the most vicious

anti-Semite on the face of the planet." Eustace Clarence

Mullins, born in 1923, is the author of a biography of Ezra

Pound (a copy exists in the University of Waterloo library). But

he is also the author of numerous truly bizarre tracts published

by small Christian publishers. Some of these, like the excerpt

recently posted and then removed by Kitchener store owner

Rothe, are critiques of the banking system. Berlet says,

"Mullins masks his anti-Semitism with a critique of the [U.S.]

Federal Reserve System." In a 1952 book, Mullins wrote a

book blaming Paul Warburg, Bernard Baruch, and other U.S.

Jews for drowning Americans in debt.

According to Mullins, The Federal Reserve Act of 1913 put the

nation's banking reserves in the hands of the "Jewish

International Bankers" for the purpose of carrying out a plan

for world dictatorship. In a 1955 article entitled, "Jews mass

poison American children", Mullins claimed that the polio

vaccine, invented by Jonas Salk, was a poison because it

contains live polio germs. Other books depict Jews as

parasites, living off their gentile hosts. In what has to be one of

the most bizarre of Mullins' beliefs, it has been reported by L.

J. Davis that Mullins has claimed that the phrase "Have a nice

day" is a code for Jews to begin killing Christians. Mullins'

writings have been adopted wholesale by violent extremists in

the US, such as the Posse Comitatus. Should we not be more

than a little worried to see those writings appearing in the

window of a store in Kitchener?

5. Fred Leuchter

Rothe sells the "Leuchter report" in his store, a book

purporting to be an engineer's refutation of the existence of

gas chambers in Poland. (David Irving also uses Leuchter's

report to support his claims.) What Rothe will not tell you,

however, is that Fred Leuchter is not an engineer. Rothe also

won't tell you that, according to the Boston Globe, Leuchter

admitted to illegally collecting 20 pounds of building and soil

samples in Poland, and that Leuchter's ``analysis'' has been

thoroughly rebutted in a report by French pharmacist

Jean-Claude Pressac. Pressac "noted that Leuchter never

looked at documents in the Auschwitz Museum, and failed to

study German blueprints of the gas chambers." Leuchter is a

self-described expert in the construction of execution

machines. With his false credentials, he convinced authorities

in several states in the U.S. to let him construct execution

machinery for their prisons. But in 1990, according to the New

York Times, his misrepresentations began to unravel. The

Attorney General of Alabama questioned his expertise. Illinois

terminated his contract after determining that his machine for

injecting cyanide would cause prisoners unnecessary pain.

Then, in October 1990, Leuchter was charged with fraud in

Massachusetts. It was revealed that he had only a bachelor's

degree in history, and was not licensed to practice

engineering in Massachusetts. In June 1991, to avoid a trial in

which he would surely have been convicted, Leuchter

admitted that, "I am not and have never been registered as a

professional engineer", and that he had falsely represented

himself as one. Under the consent agreement, Leuchter

agreed to stop "using in any manner whatsoever the title

'engineer'", and to stop distribution of the Leuchter report.

Despite the agreement, one can still obtain copies of the

report from Rothe's store in Kitchener. According to the Boston

Globe, Leuchter was deported from Britain in 1991. Leonard

Zakim, a spokesperson for the Anti-Defamation League of

B'nai Brith, said, "Leuchter's admissions of lying to promote

his business in violation of Massachusetts law should serve to

discredit Leuchter wherever he travels." **[See comments on

Leuchter after this article]

6. Paul Fromm

Paul Fromm claims to be the director of a group called

"Canadian Association of Free Expression". While the name

sounds innocuous, the truth is darker. According to

investigative journalist Russ Bellant, Fromm helped found the

Canadian neo-Nazi organization Western Guard. In a 1983

interview with a Toronto Star reporter, Fromm was caught

dissembling. He said he "never had any connection" with the

Western Guard, but the Star account revealed that Fromm

himself had had a letter published in the Star in February

1973 that stated "... in May, 1972, many members, myself

included, left the Western Guard...". Asked to explain the

discrepancy, Fromm said in a Star interview that it was "a

matter of semantics". In Julian Sher's 1983 account of the Ku

Klux Klan, Fromm is reported as saying that belief of a

supreme race "is a good idea." Remarks like this caused him

to be kicked out of the federal Progressive Conservative Party.

In September 1991, the Star reported that Fromm was ejected

from a Toronto meeting on race relations after he blurted out,

"Scalp them," while a native Canadian was speaking. In April

1992, the Star reported on Fromm's 1990 speech before the

Heritage Front, a neo-Nazi organization advocating white

supremacy. According to the Star, Fromm told the neo-Nazi

group, "We're all on the same side." Fromm later claimed in a

Star article that he hadn't known about the Heritage Front's

neo-Nazi views. But Bernie Farber of the Canadian Jewish

Congress disputes this. "He had to know," Farber said. "There

was a Nazi flag with swastikas, about 10 feet long and 5 feet

tall, just to his right. Furthermore, just a few months after the

Star article came out, Fromm spoke again before the same

group."

7. Conclusions

Although the holocaust "revisionists" and their defenders

claim to be in pursuit of the truth, the record says otherwise.

Although some claim to be advocates of free speech, their real

goal is a regime that would deny free speech, and more, to

Jews and other minorities. It is easy to dismiss Rothe, Irving,

Leuchter, Mullins, and Fromm as kooks. But according to

statistics compiled by the League for Human Rights of B'nai

Brith, anti-Semitism in Canada is at its highest level in a

decade. There were 251 reported incidents of harassment and

vandalism against Jews in Canada in 1991, up 42% from two

years earlier. The reader may feel that anti-Semitism is only a

distant threat. But consider this: many of the sources I sought

in preparing this article are listed as ``missing'' in our

University library. Some articles had been ripped out of

magazines. Others books, though still on the shelves, I found

to contain anti-Semitic or pro-Nazi graffiti. To repeat a saying

attributed to Edmund Burke, "The only thing necessary for evil

to triumph is for good men to do nothing." For Further

Reading: Julian Sher, "White Hoods: Canada's Ku Klux Klan",

New Star Books, Vancouver, 1983. James Ridgeway, "Blood

in the Face", Thunder's Mouth Press, New York, 1991. Russ

Bellant, "Old Nazis, the New Right, and the Republican Party",

South End Press, Boston, 1991. Steve Mertl and John Ward,

"Keegstra: The Trial, The Issues, and The Consequences",

Western Producer Prairie Books, Saskatoon, 1985. James

Coates, "Armed and Dangerous: The Rise of the Survivalist

Right," Hill and Wang, New York, 1987.

About the author.

Jeffrey Shallit, who is not Jewish, is associate professor in the

computer science department at the University of Waterloo.

CODOH comments on Shallit's comments about

Leuchter:

Rothe sells the "Leuchter report" in his store, a book

purporting to be an engineer's refutation of the

existence of gas chambers in Poland. (David Irving

also uses Leuchter's report to support his claims.)

What Rothe will not tell you, however, is that Fred

Leuchter is not an engineer.

Fred Leuchter is self-trained in the extremely arcane field of

execution equipment, and before smears such as Mr. Shallit's

had their effect he worked for numerous state prison systems

in the United States on the repair, upgrading, and replacement

of said equipment. He has done work on gallows, electric

chairs, gas chambers, and in fact is the inventor and builder of

not only the automatic equipment used for lethal injection but

also determined the type and sequence of the four drugs used

to insure maximum comfort and a certain, painless death

when physicians refused to offer any assistance in this area.

At the second Zuendel trial in Canada, the judge recognized

his expertise, and ruled that he was an engineer by virtue of

experience and demonstrated ability, and therefore he would

be allowed to testify as an expert witness regarding gas

chambers. In some other areas, such as crematories, he was

not allowed to testify.

Rothe also won't tell you that, according to the

Boston Globe, Leuchter admitted to illegally collecting

20 pounds of building and soil samples in Poland, and

that Leuchter's "analysis'' has been thoroughly

rebutted in a report by French pharmacist

Jean-Claude Pressac. Pressac "noted that Leuchter

never looked at documents in the Auschwitz Museum,

and failed to study German blueprints of the gas

chambers."

The legality of the collection process has nothing to do with

the validity of the analyses of same. This is but another

example of the attempts to heap all possible negatives

because of the damage his investigations have done to the

accepted myths regarding non-existent gas chambers. His

sample analyses have, in fact, been independently verified by

the later work of both a Polish government commission,

Austrian engineer Walter Leuftl, and the inarguably qualified

German chemist, Germar Rudolf.

Shallit does not indicate if Pressac indicates what relevance

the "documents in the Auschwitz Museum" might have on the

matter. Given that much of what is on display at Auschwitz are

reproductions with obvious liberties taken to closer match

wartime accounts, a fact only admitted in the last few years,

one would have to be wary of whatever they purport to claim is

documentation. And the plain fact is that no "German

blueprints of the gas chambers" exist. What does exist are

blueprints of the various Krema (crematoria) which supporters

of gas chambers claim were "code worded" to hide the actual

use to which they would be put. These blueprints do exist, and

nothing on them supports the gas chamber theory--none of the

special provisions one would expect, such as sealing, gas

introduction equipment, forced air circulation of the closed

room(s) or adequate ventilation are indicated.

After a particularly traumatic cross-examination by the attorney

for Prof. Robert Faurisson, during which Pressac became

incoherent to the point of tears on the stand, he has retreated

from any active defense of his extremely flawed work, and it is

no longer cited by top-level historians. His alleged refutation of

challenges to the existence of gas chambers is a huge

embarrassment of a book now trotted out only by lay people

such as Mr. Shallit, and professional promoters of the gas

chamber myths.

With his false credentials, he convinced authorities in

several states in the U.S. to let him construct

execution machinery for their prisons.

Leuchter presented no false credentials. It is common for

self-trained individuals, particularly in fields for which no

academic accreditation exists, to advertise or present

themselves as Leuchter did--an "execution engineer." His

expertise in that field is amply demonstrated by work

experience. Shallit's comments are based on the events

following Leuchter's appearance in the Zuendel trial. A New

York based group called Holocaust Survivors and Friends in

Pursuit of Justice brought action in Massachussets based on

an obscure and never tested state law saying that people

working in areas involving public safety could not present

themselves as engineers unless they were licensed as such

by the state. Of amusing and revealing relevance is the fact

that the charge was brought and supported by a judge that

designing execution devices qualifies as working in an area

involving "public safety"!! Surely this is close to the height of

doublespeak. (See "The Execution Protocol" by Trombley,

Crown Publishing 1992)

But in 1990, according to the New York Times, his

misrepresentations began to unravel. The Attorney

General of Alabama questioned his expertise. Illinois

terminated his contract after determining that his

machine for injecting cyanide would cause prisoners

unnecessary pain.

The Alabama warden's actions were in response to Leuchter's

having testified against the Florida prison system when an

inmate brought suit against her electrocution sentence on the

basis that the antiquated equipment there constituted cruel

and unusual punishment, which it demonstrably did. The

Alabama produced letter to other wardens warned them that if

Leuchter tried to sell them equipment and they refused to buy,

he might wind up testifying against them. This libelous and

career threatening action might have brought great financial

penalty on him and the state of Alabama were not Leuchter by

this time a sufficient pariah who saw no hope of getting a fair

shake in court. The comments regarding Illinois describe only

an excuse given which has no basis in reality.

Then, in October 1990, Leuchter was charged with

fraud in Massachusetts. It was revealed that he had

only a bachelor's degree in history, and was not

licensed to practice engineering in Massachusetts. In

June 1991, to avoid a trial in which he would surely

have been convicted, Leuchter admitted that, "I am

not and have never been registered as a professional

engineer", and that he had falsely represented himself

as one. Under the consent agreement, Leuchter

agreed to stop "using in any manner whatsoever the

title 'engineer'", and to stop distribution of the

Leuchter report.

See comments above about this charge. Leuchter did not at

any time advertise himself as a "professional engineer" but

only as an "execution engineer." He never "falsely

represented himself as one" as Shallit states. It is not even

illegal for him to advertise and work as an execution engineer

unless one would seriously make the case that this involves

public safety. It is not illegal in Massachussets to work and

advertise as an engineer in a great many areas. Shallit's

comment is based on surmise which is in turn based on

ignorance of the terminologies and their meanings. The

difference between "professional engineer" and "engineer" is

not a trivial distinction. The title "Professional Engineer"

(Massachussets equivalent "licensed engineer" in other

locations "state certified engineer") is that used to legally

certify documents as correct, and the certifier must in many

states (but far from all) have certain qualifications (which vary)

to do this. Such a certification places all liability on the

certifying engineer for any errors, and absolves others of

blame for implementing his mistakes--hence the legal

importance. In Massachussets, it only applies to projects

involving public safety, quite a stretch for Leuchter's expertise,

which is directed toward insuring rapid death!

Leuchter does not distribute his report, other entities do that.

Trombley makes no mention of the report in his account of the

case, only the matter of the use of the title engineer, which has

nothing to do with the report since the report has nothing to do

with work in Massachussets.

Leonard Zakim, a spokesperson for the

Anti-Defamation League of B'nai Brith, said,

"Leuchter's admissions of lying to promote his

business in violation of Massachusetts law should

serve to discredit Leuchter wherever he travels."

A typical ADL smear tactic, Leuchter's credibility is in no way

discredited by the Massachussets/New York travesty of

justice. A biased court surrounded by several hundred

screaming demonstrators made a ludicrous interpretation of a

law and applied it against an unpopular defendant. None of

this has a thing to do with the scientific data contained in that

report, data later supported by several other sources whose

qualifications no one argues. Leanard Zakim's statement is

pure and hateful propaganda intended to silence those who

threaten his livelihood.

David Thomas, 2/28/97

CODOH can be reached at:

Box 439016/P-111

San Diego, CA, USA 92143

Comments from Fred Leuchter

Dear David Thomas,

Your remarks after the Irving to Shallit letter are not entirely

true.

The Massachusetts Court refused to interpret the law publicly,

although it did privately, and forced both parties..i.e. The

Commonwealth and Leuchter into a settlement as a trial

would not be beneficial to either. Leuchter entered into an

agreement with the Engineering Board to do none of the

things that he never did in the first place and not to recant or

change anything he ever did or said, in return for the board's

dropping of the complaint. Leuchter agreed in a pretrial mutual

promise with the Commonwealth that in return for the

Commonwealth dropping its illegal prosecution of him he

would not break the law by saying things or doing things he

had never done or said in the first place. Leuchter never

admitted to any wrong doing or ever did any wrong. He simply

agreed to be a law abiding citizen (which he had been all his

life) for 2 years more. Even after the 2 years he still has not

broken the law.

Please consider this and restate your description. I am sick of

people misunderstanding what took place in Cambridge

Court.

Fred Leuchter

4/5/99

To The Federal Court of Canada from Galina Buyanovsky. Montreal, March 20, 1997.

Galina Buyanovsky

175 Sherbrook St.West,

Apt. 98 Montreal, Quebec,

CANADA H2X 1X5

FEDERAL COURT

Supreme Court Building Ottawa,

Ontario K1A 0H9

CANADA

Tel.(514)843-8458 See the list of the places where the copies of that appeal are submitted below.

Dear Sirs! This appeal is formal. It composed not by a lawyer but by the refugee claimants themselves. Despite a temptation to treat it as a non-official letter

we want an official response. We claim that a wide-scaled conspiracy against Russian-speaking refugees from Israel exists, and that Canadian Ministry of

Immigration is manipulated by a foreign state. This is the main reason why our refugee claim was denied. The chairman of the immigration committee assigned

to our case was Mr. Jacques La Salle. He is a permanent director of the Informative Committee Canada-Israel, an organization that may be considered as a

shadow structure of Israeli government. Allegations that Mr. Salle systematically treats the Russian-speaking refugees from Israel with partiality were

expressed several times. In 1996 Federal Court indirectly recognized that. Despite of that Mrs. Lucienne Robillard - Canadian Minister of Immigration [ look

over her anger declaration about the Russian-speaking refugees from Israel: see our BIBLIOGRAPHY in the end, #4, ] - gave Mr. La Salle a new

commissioner's mandate (for the next term). 52% of refugee claimants from Israel obtained their refugee status in 1994-95.On hearings with Mr. La Salle it is

0(%). In 1997 Mr. Jacques La Salle was accused in partiality towards refugees from Israel, and his involvement in their cases was terminated* (see

comments). However, his mandate wasn't terminated in general. And this person whose partiality towards the Russian-speaking people was already

recognized is sent now to hear the cases of Russians who flied from Kazachstan. Russians from Kazachstan are too often told that they are not eligible for the

political asylum in Canada - because they could go to Israel, not to Canada. For example, the first hearing of a refugee claimant from Kazachstan was

dedicated to his situation in Kazachstan, when the second - to his refusal to go to Israel. How can it happen in a country that is not a province of Israel, but

an independent state? Why refugees from Israel who face deportation and express a will to go to Russia are sent to Israel anyway**?

Is it true that Mr. La Salle lived in a kibbutz in Israel and holds an Israeli passport? Is that true that Mrs. Lucienne Robillard is his ex-wife and his best friend

now? If only one of these questions can be answered positively - the first paragraph of our message is completely correct! And the last question about Mr.

La Salle. Since he was accused in partiality - does it means that his decision in our case can still be in force? We came to Canada as refugee claimants, not to

Israel, and it's obvious that our right is to be heard by an independent commissioner, not by a person whose whole life and social activity is devoted to Israel.

The translator who worked for our lawyer, Mrs. Eleonora Broder, has also devoted herself to Israel, but in a different way. She sabotaged the cases of all

her employer's clients, distorting the translation of the most important documents and statements: Always in favor of these forces which wants save Israel's

face and to send Russian from Israel back. Being afraid of her angry clients she flied Montreal and disappeared in an unknown direction. Her most favorite

sabotage action was to distort the real indication of nationality or another data in her translations of birth certificates, passports, and other documents. This

trick she used when she "translated" documents of L.M., K.R., L.G., and other people who turned to our lawyer. Commissioners like Mr. La Salle, Mr.

Dorion, and like the immigration officer Mrs. Malka, who have visual partiality to Russian-speaking people, based their rejections of refugees' claims on such

"mistakes". She used to change voluntarily also the meaning of refugee claimants' stories and so called pifs' data. She placed a wrong information about our

nationalities despite our sincere statements. We came from a country with another mentality and different culture. If a Canadian would probably check the

translation using another translator help, we didn't. Then, again, Mrs. Broder did a back translation into Russian for us to show that everything was translated

correctly, but that back translation actually is in contradiction with her French version. Another interesting detail is that the most serious mistakes she did in

official documents' translations were related to the people whose hearing were attended by Mr. La Salle, Mrs. Judith Malka and - probably Mr. Dorion. In

other words, were attended by people whose relations to Israel or to Jewish roots are easy to detect. If you need more detailed and precise proof of Mrs.

Broder's sabotage we can give it to you.

Mr. La Salle based his rejection of our claim generally on one thing. He based it not only on Mrs. Broder's sabotage, but on direct lie and distortion of our

words, too. So, he interpret our words that we were persecuted by Israelis because they treated us as "Russians" as if we said that in our Teudat Zehuts

(internal obligatory passports) we were mentioned as Russians, not Jews***. In reality there were no indication of Teudat Zehuts in our words. It is obvious

that the meaning of our words is that Israelis treat fresh Russian-speaking immigrants as strangers, not like real Jews, and this is the main source of our

problems in Israel. (Another reason is that my husband is not a Jew). But if even there was no distortion of our words: Does Mr. La Salle was legally and

morally correct to base his rejection on "Teudat Zehuts" issue? The indication of nationality in different kinds of ID-s is in deep contradiction with the main

moral norms of democracy. No wonder that no democratic state (we don't speak about Israel now) has such indication. That indication of nationality in

passports in ex-USSR and in South African Republic was accused by the democratic press and by Human Rights organizations****. Canada has no

obligatory indication of nationality in her code. Does it means that Canada doesn't recognizes the obligatory indication of nationality in passports? If so, and

also if we are on Canadian soil, then the investigation about the indication of our nationality in our passports is illegal (at least, morally illegal as minimum). As

a Canadian commissioner Mr. La Salle couldn't make it a key issue in his rejection of our claim. As an Israeli he couldn't ignore this issue because in Israeli

society it is a key issue! Then, I want to attract your attention by the fact that there is an obligatory indication of country of origin in Israel, not only of

nationality. This is the source of conflicts as well. Since the commissioners like Mr. La Salle avoid mentioning it - this is one of the evidences of their partiality.

Let me point out that there are almost no paragraphs in our refugee claim declaration where we mention the indication of nationality (Russian) in my husband's

passport as the source of our troubles. In the same time we name other reasons like social, ethnic and religious ground for persecutions and discrimination in

our life in Israel*****. Why then the "Teudat Zehuts" issue dominates in the Immigration and Refugee Board decision in our claim? Probably, because Mr.

La Salle acts in interests of Israel, and Israel wants to justify her obligatory indication of nationality before other countries. Let me point out also that the

"Teudat Zehut" is not an ID. It is actually a passport. Because it's function is different from Canada's social number or medical insurance card, or any other

ID. Social number in Canada is confidential. Then, another ID can be given to police or to other authorities. In Israel T.Z. is the only ID recognized by the

authorities. To present T.Z. just everywhere - from clinic to school, from employment office to hotel - is an obligatory rule. That fact is also ignored by the

commissioners. We can analyze Mr. La Salle's declaration paragraph by paragraph, but our main point is that the decision in our case was visually based not

on the hearing and not on our refugee declaration, but on the very fact that we came from Israel. We'd only like to give examples of the most ridiculous and

tendentious paragraphs of Mr. La Salle's declaration. This declaration, which is politically and emotionally motivated, has nothing what to do with juridical

documents.

Dear Sirs! You must take into consideration that Mr. La Salle gave identical answers to a number of refugee claimants (to family Z., for example). 4 from 6

main topics in his answers to us and to family Z. are identical. So, he submits a clichй to all his victims. He also doesn't care to deny the credibility of the

events described in our claim by analyzing them. His attitude can be expressed in 2 sentences: It can not be; because it couldn't happen in Israel (in such a

beautiful Middle East country!). That's why he uses such "evidences" of our "insincerity" as "very little inter-community tension had been noted" (p.5 of his

response to our claim, p.3 of his response to family Z. claim). If even such "evidences" were truth (we have evidences that even the members of Israeli

government claim the opposite******), they are not able to explain or reject each event, each personal case. But it can be clearly explained by Mr. La

Salle's motivations. He unconsciously expresses his motivations on p.4 of his decision: "Monsieur Nikitin est de nationalitй russe et les deux enfants, comme

leur mйre, sont juifs"(p.4). In other words, he didn't write "were Jewish in Israel", or "were considered as Jewish in Israel", but he wrote "are Jewish"! That

means that for h i m they are Jewish. So, under which laws he considered our claim: Under the laws of Canada - or under the laws of Israel!?******* Then,

on p.5 he wrote that "Mrs. Buganovky {instead of Buganovsky} was hesitated to answer the questions, she avoided to answer them directly, precisely". We

can comment that phrase very "directly and precisely"! This is an old trick used by Mr. La Salle, Mr. Dorion and Mrs. Malka. They compose a question like

"are you sure that you did an attempt to lie?" Then they demand to answer "yes" or "no" only. If you answer "yes", that means - you're a liar, if you answer

"no", it means - "I am not sure" or "may be". In a real situation there are much more versions of consequences if you answer "yes" or "not" directly. The

paragraph #6 on p.5 is absolutely identical to the text of a rejection sent to family Z. This paragraph doubts about what happened to our daughter in

kinder-garden and at school because of the claim that there are " no inter-communal tensions in Israel" and because "efforts were made to sensitize school

officials to the new reality...(etc)". Mr. La Salle took these "evidences" from s document he mentions as Exhibit A-1. But we'd like to ask Mr. La Salle next

questions: 1. How can the same document be used as a contra-argument in the matter of two different girls, who lived in Israel in different cities and in

different time? (We mean us and family Z.). 2. How can a document, which must be composed before the events described in our refugee declaration took

place, be used as an "evidence"?! Does it have a license for the future? 3. How cans Mr. La Salle to swear that if Israel claims she "made efforts to sensitize

school officials" to discrimination or violence, the efforts were really made, or were properly made? Then, if even "efforts" were really made (we can swear,

they weren't) it doesn't mean that they met a proper reaction of school officials! My husband and me - we also want to express our deep concern about the

credibility of this Exhibit when it speaks about Israel. We know that this document (Exhibit A-1 (5.4) mentions a "Department of Integration", which doesn't

exist in Israel. It's clear that the real name of Israeli Ministry of Absorption ("misrad ha-klita in Hebrew) was replaced by non-existing "Ministry of

Integration" because it sounds strange for Canadian (or American, European) ears. But the "Ministry of Absorption" is the real name of the organization,

which "takes care" of new immigrants. And the Exhibit A-1 changes it to the "Department of Integration"... In reality the Zionist ideology is against

integration. Look over Ben-Gurion's, Orlosorov's, Bella Katsnelson's, Golda Meir's works and statements! Then you will be convinced that the name

"Ministry of Absorption" expresses their desires completely well. It means that the Exhibit A-1 replaces actually the truth by the lie, not only a real name by a

false name. Then - how can such a document be considered as a credible one? We can present another evidence that Exhibit A-1 is highly contradictory and

strange in itself. On page 6 (p.3 in a response to family Z. claim) Mr. La Salle writes (quoting Exhibit A-1), that 80% of Israel population is mobilized to

welcome new immigrants from the former USSR. It's hard to believe that such a ridiculous sentence can be a part of any juridical document! Let's to abstract

from its complete nonsense and suppose it reflects something from Israel's life and reality, and reflects the mentality of Israelis (Mr. La Salle's intention to

choose this particular extract, and not another one, reflects his national identity as Israeli). If Israel is a country like other countries, like Canada, so how it

comes that "80% of Israeli population" can be "mobilized" to "welcome new immigrants"? How people can be "mobilized" (or, probably, ordered) to

"sponsor immigrants" and to help them by "giving money, closes and furniture" (p.3, 5-th line of Mr.La Sall's response to family Z. claim). May be something

is wrong in a country where population can be "mobilized"? May be, our troubles have been erupted exactly because people in such a country have to be

"mobilized" to welcome new immigrants? And then - how those figures, 80% of Israeli population, can be understood? Were they been called (to a draft

board, to Mossad?) to get an order to "welcome new immigrants" - and were counted one by one? And what about the other 20%? We don't know anything

about that "mobilization". But we know that the Israeli population (and the Hebrew media employees in particular) was mobilized to abuse, assault, disgrace

and to discriminate new immigrants from the former USSR. If the Canadian Ministry of Immigration was not on one side it could employ 2-3 translators and

send them in a library to translate Hebrew newspapers for last 6 years. Thousands of racists, xenophobic articles, which encourage aggressive actions against

Russian-speaking people and teach to treat them with malicious anger, could be found. That is the real "mobilization". The suggestion that the Histadrut can

not deny an appeal for help just because it "open" to people from all ethnic groups, also has no logic in it. Histadrut may be "open" but its functionaries may

treat "Russians" not like they treat Israelis. We also express our deep concern of utilization of Mr. Natan Sharansky's affidavit. As far as we know this

affidavit was given through a telephone interview what is juridical unacceptable. Especially when the commissioners don't accept copies of articles (even from

the most famous newspapers), which refugee claimants present, they demand originals! Then - it was well known before Mr. Sharansky became a Minister in

Israeli government that his "Zionist Forum" is not an independent organization (as well as its chairmen) but an organization infiltrated by the government. By

the time of our hearing Mr. Sharansky has already became a minister. And Mr. La Salle knew it. So he presented the view of Israeli government as an

"independent" view that time: as in all other occasions. He clearly exposes the source of all the manipulations with the refugees from Israel in Canada: Israeli

government!

COMMENTS

1.See Bibliography

2.We have several examples, including a documentary film, which was shown on CFCF12 the 10-th of March 1997, between 8 and 10 p.m.

3.The Resume of the Committee Decision, p.4, paragraph 4, -second sentence.

4.See Bibliography, - #2.

5. See The Resume of the Committee Decision, p.1, second paragraph, and also - p.p.1,2,3.

6.See Bibliography, - #3.

7.According to Judaism and to Israeli laws (because there is a strange mix of civil and religious rules in Israel's juridical system) the children's nationality is

given after their mother's nationality.

BIBLIOGRAPHY

1. "Une comissaire du statut de rйfugiй accusй de partialitй ", - by Franзois Berger. "LA PRESSE". Montreal. January 27, 1997.

2. "Off The Record", by Peter Wheeland. "HOUR", Montreal, December 15-21, 1994.

3. "Israeli Immigrants Finding Work", by Jewish Telegraphic Agency. "The Canadian Jewish news", August 17, 1995. And also: "Ethiopian Jews Riot Over

Dumped Blood", by Serge Schmemann from 'NEW YORK TIMES". "THE GAZETTE". Montreal, January 29, 1996. And also: "Rights of Humans and

Refugees", by Eugenia Kravchik. (In Russian). An Interview With Shulamit Aloni. "Okna"("WINDOWS"). August 18, 1994. Tel-Aviv. And also: "A

Non-Existent Photo of Shulamit Aloni", by Roman Polonsky. An Interview With Shulamit Aloni. "WIESTI". December 29, 1994. Tel-Aviv.

4."Ottawa Vows Crackdown On Phony Refugees", by Yvonne Zacharias. "THE GAZETTE", September 7, 1996.

To Support Our Declaration We Are Also Listing Or Submitting You Next Documents:

1)"LE MOND DIPLOMATIQUE". Issue #1, January, 1997. The declaration of Amnesty International about the decision of Israeli government to legalize

tortures by Mossad and Shabbak over the detainees.

2) Jews refer to non-Jewish women officially as nothing more than 'unclean meat' - shiska. This observation was cited coming from Jew, Professor Israel

Shahak in his book _Jewish History, Jewish Religion: The Weight of 3,000 years_[Published by Pluto Press (London 1994)].

3) Hassidic Jews in New York yeshivas are among the top money launderers in the world. They use the cloak of religion to hide their work and they use

Israel's exclusively Jewish immigration policy (the "law of return") to escape U.S. justice by relocating to Israel. New York's 47th Street : Maariv, September

2, 1994 By Ben Kaspit, the New York correspondent

4) American Civil Rights Review -stl.com/~civil/index.html

5) Multicultural Disasters -stl.com/~civil/dv0.html HUD Disaster Tours of Ruined Urban Areas HUD Has Destroyed

-stl.com/~civil/stlouistour.html Immigration Debacle! -stl.com/~civil/imfolder.html

6)"Orthodox Again Battle Police in Jerusalem", by Douglas Jehl for "NEW YORK TIMES". In "THE GAZETTE". July 21, 1996.

7)Efraim Sevela. "Stop The Airplane, I Have To Get Out..." A documentary, autobiography novel. "STAV". Jerusalem, 1980. (In Russian).

8)

9) @-d^86825@.ee7ba6a/86

10) /~leog/newspaper/araven.html

11)"By Way of Deception", by Victor Ostrovsky. St.Martin's Press. New York.1990.

12)Grigory Swirsky. "The Breakthrough". New York. (In Russian).

13)"The Bungling Bank Robbers of Israel", by Doug Struck. "THE GAZETTE". August 5,1995.

14)"Dream Homes But No Buyers", by Raine Marcus. "CITY LIGHTS", a supplement to "Jerusalem Post", September 11, 1992.

SUPPLEMENT WE SUBMIT OR ARE PLANNING TO SUBMIT COPIES OF THAT APPEAL TO: 1.UN Human Right Committee in Ottawa.

2.Amnesty International, London. 3.Amnesty International Division for Refugees. 4.Canadian Ministry of Immigration. 5.The Office of Prime Minister of

Quebec. 6."LA PRESSE" 7."THE GAZETTE". 8."HOUR" 9."MAIL AND GLOBE" 10."LE MONDE DIPLOMATIQUE" 11."WASHINGTON POST"

12."CHICAGO TRIBUNE" 13."BERLINER ZEITUNG" 14."ZYCIE WARSZAWY" 15."TIMES" 16."THE GUARDIAN" 17."DOUBLE

STANDARDS" (AN INTERNET ON-LINE EDITION) 18. "EXCITE TALKS" (INTERNET) TO OTHER PLACES AND ORGANIZATIONS

FROM FAMILY METELNITSKY. MONTREAL, Desember, 1996.

To Amnesty International's London Office

Why WeTurn To Amnesty International?

1) Because our complains to Amnesty International from Israel played if not the main,a very important role during all the 2 immigration hearings in our case.

2) Because indirectly or even directly (from a particular point of view) they insinuated that we must be punished for our contacts with Amnesty International.

3) Because what happened during our immigration hearing here in Montreal (Quebec, Canada) is so incredible and horrible that will encourage human right

violations everywhere on a wider scale. 4) Because during the hearing the immigration officer falsificated Amnesty International's (and other human rights

organizations') documents and lied about them. 6) Because if a family comes to a country (which accepts refugees under the Geneva Convention act) but

faces abuses, ungrounded accusations, threats, hatred and injustice within an immigration court room - that means a mayhem for the human rights, placing the

very basis of human rights in jeopardy. 7) Because we are absolutely certain (and we have presented undenieble evidences to the immigration bord) that we

are going to be beatten, abused or even killed if we will be turned back to Israel.

We came to Israel in 1990 ; as many other people we had a hope for a better life. As the most of Russian-speaking people we were "welcomed" by a

malicious anger, the state unti-Russian propaganda and the most severe discrimination. Our son was 15 when we came to Israel. Each of us (including our

son) was assaulted, abused, beaten, discriminated against.The ignorance of what is going on in Israel with the Russian-speaking people can not make what

we and our friends suffered from in Israel unreal. Batteries, assaults, abuses were real and happened to us in real life. If my son could come to school and

could hear a discussion about the last article in a Hebrew newspaper, in which "Russians" were called sons of a bitch, prostitutes, fools and thieves: was it

"unreal"? And the computer games in Hebrew accompanied by songs with words like "Russians, go home":They were as real as the real life. And the social

climate in Israel is so horrible that if a child is beaten at school "because he's Russian" - he is forced to feel guilty himself as if he's guilty in not being an Israeli

but being a Russian.

Any person with conciseness (a journalist, an immigration official, a human right organization official) could take a translator from Hebrew, go to a library or

to an archive and find articles in Hebrew newspapers which have highly aggressive untie-Russian contest. And what about thousands of articles in Russian

newspapers published in Israel about what can be called almost a genocide against "Russians"?

When they began to call my son to a draft board (because Israel has a compulsory military service) he asked an alternative military service each time they

called him: because he was afraid of hostility towards "Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a single son can not be taken into the

front-line units against his will. They gave him no decision, but kept ordering him to came to the draft point again and again. One day a new routine order to

come to the draft point arrived. My son was ordered to come one day but the order have been sent one day later then the date of his appearance. A couple

of other days past before he got the order. But as soon as he got it he immediately went to the draft board.

When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to the order to come. No excuse, no explanation were admitted. Everything

happened so fast that there is no doubt: they were prepared. So, they have submitted this order for him later then the date he was called to intentionally. He

was accused in a refusal to come to the draft board (the ignored his voluntarial arrival) and in avoiding the military service. They have treated him like if he

already was a soldier and flied from a military unit. He was also given a soldier's number as if he was a soldier when in reality he never entered the army and

never wearied a military uniform. When he admitted that he's going to become mentally ill because of the military prison they refused to give him a

Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking psychologist couldn't speak with our son, but wrote a report based on ungrounded insinuations.

When later a Russian-speaking psychologist appeared he translated him that report but told that it is impossible now to dispute what the Israeli wrote.

When our son was in the military prison severe humiliations were committed over him. All the violations of the rules and of the moral norms in his case were

too innumerable to mention them. During his imprisonment our son was transformed from a healthy person to a mentally ill boy. When he was released from

the military prison (he was in the prison more then 3 months; no charges were posed against him, no court took place) the military medical committee

recognized him as a mentally ill person. When he was just imprisoned he was recognized as a fully healthy person suitable to the military service.He received

some treatment here, in Canada, and the immigration board know it. We did everything we could to release our son from the military prison. But the civil

lawyers refused to take his case as soon as they heard about the conflict with the army. Some of them assaulted us refusing to take the case.We demanded a

military lawyer but the military commandature in Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the possible places like Israel Bar Association, human

rights organizations, Sharansky's Zionist Forum, Israel and foreign media, state officials: nobody couldn't or didn't want to help us. Then we decided to send

a letter to Amnesty International. A friend of us - a dissident and a journalist Lev G. - has contacted Amnesty International and later submitted several faxes

to them. When the authorities realized that we complained to Amnesty International they released our son from the military prison.

We couldn't live in Israel any more after what happened to us and to our son there, and also because we were afraid that our son can be arrested again if we

will stay in Israel. The only reasonable solution for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee claimants. We flied to Montreal in

November, 1994.

We have submitted all the documentary proof we had to support our claim to the immigration board (committee). We also sincerely described what

happened to us in our claim's atory without any distortion or exaggeration. But what happened to us in the immigration courtroom and between and after our

2 hearings is just incredible...

Why We Think Our Human Rights Were Violated By the Court?

Inside The Courtroom:

1)Some of the main documentary proofs (statements, affidavits, letters, receipts, articles, ect.) were ignored as if they never existed. 2)Other extremely

important documents were mentioned but were ignored (if not - they might be an obstacle to what the judges incriminated us). 3) Other documents (including

Amnesty International's confirmation of our complain) were mentioned as incomplete proof of particular events, when in reality they were given to support

other events. In the same time documents which relate to these events were ignored. 4) The same way our words were ignored, too. For example, I was

asked an insinuating question. My answer closed that question by a clear and unbeatable conterargument. So, what then? Then the same insinuation was

repeated - but this time in an affirmative form: As if I said nothing. The same question could be given 2, 3, 5 times non-stop. If I gave the same answer again

and again they shouted on me, used threats, aggression, incredible accusations to force me to change my answer. It's clear that such a method violates moral

and legal norms - and any hesitation by a refugee claimant under such an illegal psychological pressure can not be taken into consideration. 5) Too often they

questioned us giving us no rights to response. They shuted us down replacing our eventual answer by their own - and later based their conclusions not on our

answers but on their own statement posing it as our - not their words. 6) It was repeated again and again that they doubt about our rights to appeal (for a

refugee status) because our actions (when we were in Israel) weren't a good solution. As examples of "good solutions" were mentioned: A demolition of our

family, a criminal offense - and so on! 7) Several times the bord members expressed their dissaproval by the norms of democracy or by my aproval of the

democracy laws. It is absolutely clear that our case was treated not according to Canadians laws but according to the rules and norms of Israel since - in the

judges' eyes - we belong not to Canadien but to Israeli jurisdiction. This position - neither being ordered to the bord or being the product of the board itself

made the courtroom a part of Israel's territory. 8)The procedure of our immigration hearing wasn't an investigation in our case but a pure pro-Israel's

propaganda. It's goal wasn't to detect whether or not our claim for refugee status is justified but to defend the image of Israel as a "good" country in an

imprudent and abusing form. The depersonalization of our claim was done in an extreme form ignoring our personal history. So the only criteria chosen to

support the bord's point of view was the very fact that we came from Israel. But the only admissible attitude to refugees is to base the decision on what

happened to them personally, not on which country they flied. 9)The members of the board expressed their detestation of the human rights defense and

verbally denied (directly or indirectly) a number of recognized human rights. 10)Sending requests to Israeli embassy and demanding some definite information

about us, the immigration officer violated another moral and judicial principle: Not to announce his claim to the government of a country a refugee claimant

escaped from. 11)Reading Amnesty International's and other reports the immigration officer distorted and sometimes falsified the documents. 12) Documents

submitted by the Israeli government, by it's dependents or by it's embassy were considered as absolutely reliable and were voluntarily represented by the

tribunal as non-debatable. In the same time documents that were represented by our lawyer (or our documents) - newspapers, statements, declarations, and

so on - weren't treated as equal to Israeli propaganda papers. More then that: At least our documents were completely ignored: As if they never existed. In

the same time the documentation presented by Israeli government can't be treated as an arbitrary source: Because Israel is involved. Meanwhile a number of

our documents may be considered as more objective and independent. 13) The immigration officer used 1) an open lie 2) threats 3) desinformation; 4)

expressed an unexplained malicious anger towards us; 5) claimed one thing to defend her position during our hearing and claimed the contrary during the

hearing in G. family case (our cases are related, and G. was called as a witness to our second hearing); 6) she lied about what I said, about what she

previously said , about what was said about the situation in Israel and so on; 7) her behavier towards us and G. family was so incredibly agressive as if she

had a personal reason to punish us, or to exterminate us. 14) A 'yes" or "no" answer was demanded in situations when it was clear that such an answer is

absolutely impossible. Demanding "yes" or "no" answer only they justified their decision not let us speak. 15) Despite our son's mental illness and the

evidence that he can not be asked the immigration officer asked him various questions in an aggressive manner. We understood that questions which she

asked him were nothing more then a pure humiliation. 16) Requests which the immigration officer has submitted to Israel weren't justified or necessary.

Outside The Courtroom:

1) Our lawyer's translator did our story translation in an provocative and humiliated manner. She has chosen the declarative style instead of a description

intentionally: to make our story sound ridiculous. She also sabotaged G.'s family story. When they came to Montreal G. put everything that happened to his

family in Israel in writing and gave that piece of paper to the translator. She sabotaged the translation distorting the sense of his story, inserting her own

inventions and sentences which sounded like provocations. He demanded a translation back to Russian from her French version , and she did it. She wrote it

by her own hand. That manuscript is quite different from her French version. So, she did it to smoothen the distortions and to prevent G. from complaining.

We have also other proofs of her sabotage. 2) She sabotaged the translations of newspaper's articles as well. From one hand she exaggerated a number of

descriptions of persecutions against Russian-speaking people "to do us a favor" (We think her goal was to discredit these articles). But on the other hand she

excluded the most important paragraphs in her translation and gave the opposite meaning to the most important facts and conclusions. 3) The translator also

sabotaged the translation of some official papers and other documents which we and G. prepared to support our claims. She told us that she has translated

some of them and that she would find a translator from Hebrew -but it was a lie. If not our complains to the lawyer and an alert note we gave to him: No

documents were translated. 4)We believe that a conspiracy between the immigration board and the translator took place. She was given an order to insert

some particular phrases in G. story which he didn't want to see there. Later, in the courtroom, these phrases were used against him. These phrases were

taken from articles he wrote before we escaped from Israel. Among them were the articles which G. hasn't presented to her or to our lawyer when she was

doing the translation of his story. The members of the immigration board have exploited these phrases again and again: What leads to a suggestion that it

wasn't occasionally. 6) There is a visible connection between the immigration officer - and Mr.Mark Kotlarsky, who lives in Israel. This gentlemen is an

informer and a provocateur for Israeli authorities. He wrote an article about G. in 1994, in Israel. This article was written in a humiliated and sarcastic manner.

Mr.Kotlarsky used the information which G. shared with him (as with his close friend ) against him. This article is outright slander, mystification, false

insinuations and lie.. Before G. discovered that Mark Kotlarsky is the government agent he told him some things which G. never told to any other person. But

during our immigration hearing and during the hearing of family G. these things were used by the immigration officer against us. We have no other explanation

but that she's in a contact with Mr.Kotlarsky. 7) Then, we have a reliable source of information which says that the immigration officer, the member of

the immigration board in our cases, is an Israeli. Because of some reasons we'd like not to present the evidences for that. But this paragraph can play an

informative role only. We have no pretensions to demand you to believe in that. From the other hand if the immigration officer is an Israeli (it can be

confirmed, if somebody wants to find out) and the patriot of Israel (the last is too clear), she has no moral and - may be - legal rights to judge in refugees'

from Israel cases.8)When G.'s came to Montreal they gave G.'s wife's birth certificate and it's legal translation to our lawyer. Dispute the submission of that

legal translation the lawyer's translator did her own translation. Now we discovered that she sabotaged ("refused") to translate his wife's parents' nationality.

There is a clear connection between that sabotage and the immigration officer's tactics in that issue. The immigration court decision came to us at the 14 of

December, 1996. The denial of our claim for a refugee status doesn't reflects what really happened during our immigration hearings and has almost no

connection with our claim. It is a masterpiece of rhetoric and profanation. This document is a next proof that an only decisive voice in our case was the voice

of the immigration officer. She was a real judge - and the official judges were just mutes. The text of "their" negative decision reflects her style and based on

her words exclusively: Her declarations she made during our hearings are reflected in this document pretty good. But this document ignore our answers

completely: As if we kept silence all the time. When in reality some of our counterarguments completely discredited her insinuations. Nothing what the judges

said during our immigration hearing is reflected in the immigration board decision, what means that the decision to deny our claim was made by the

immigration officer only (without the judges) when according to the rules she has no decisive voice but only a consultative voice. The denial's text is much the

declaration about Israel then a statement of an immigration committee. It based on an acsioma that Israel is a democratic state (society). Such a declaration

lays beyond the juridical matter: Because there is not in jurisdiction of an immigration board to decide which state is a democracy and which is not. This is a

privilege of an academic institution but not of an executive board. Then it is an act of injustice to declare that Israel is a democracy in an imperative manner

giving the refugee claimants no possibility to present their view and their counterarguments. It is clear from what was discussed during our immigration

hearings that Israel has almost nothing in common with democracy. A permission to leave the country, an indication of nationality and the country of origin in

special enternal passports, a supremacy of the religious laws over the civil code, a right for a military committee to decide who is a single son and who's not,

an imprisonment for months without an official accusation: All these and hundreds of other Israeli laws are suitable may be for a mental hospital - but not for a

"democratic society". An opinion expressed by the document that we should not escape to Canada but should seek a help in Israel also has nothing what to

do with the reality. We did everything to defend ourselves in Israel, and G. as a journalist and the human righta activist did everything that was possible to

help us.He presented tenth of receipts of his complains to various ministries and organizations including the Ministry of Police, the Ministry of internal affairs

and police, which were unanswered, to the immigration committee. The sad truth is that the committee just ignores everything. And recognize only the

ungrounded Israel's declarations. And the immigration officer - a person who sends faxes to Israeli embassy, obtains documents there;in other words who's

in tight connection with Israelis - is the only person who has a decidable voice in the refugees from Israel cases... Isn't that sad?!

We can not go back to Israel under no condition, because

1) my husband and my son may be arrested by the militaries and imprisoned. I expressed my grounded fears about that during the hearings and I can widen

them now. 2) How can we go back to Israel if the immigration officer informed the Israelis about our refugee claim? In Israel where the ideology and the

patriotic education play a very important role we will be considered as "traitors" and will be persecuted for that, too. 3) Persecutions against us in Israel were

so strong that if we would be send back to Israel we will die. 4) After receiving so called "21-st military profile" my son has no future in Israel: Because in

Israel people who are given that "profile" can not study, and nobody will employ my son with such a "profile". 5) After all the persecutions we faced in Israel

we feel fear - and we are afraid to go back; our fear, our psychological tremor towards Israel are so strong that there is impossible for us to live in Israel any

more. In the name of God, in the name of Justice - HELP US!!!

CONCLUSIONS: our 2 immigration hearings (as well as hearings in G. case) have nothing in common with any legal procedure. They rather remine of an

incuisition court or a secret political tribunal. This tribunal was arranged to punish us for flieding Israel and G. - for his ideological views - not to decide

whether or not our (ours and G. family's) claim for a refugee status is justified. It was used for the political purposes: To "show" how just any information

about human rights violations in Israel which not concerns Arabs can be calmed down - and to express a huge pro-Israel propaganda. They made clear that

they treat our escape from Israel as a mutiny and will never admit the very fact that we are in Canada, in Quebec, not in Israel. Their words, their behavior

everything - was meant to show us that we could only deserve to be treated according to the Canadian rules after getting a refugee status. Before that we

don't deserve to be treated by Canadian rules. That's why we were treated according to the rules and norms of Israel!!! It hard to find a more violative ritual

of humiliations over the juridical norms then that... It is absolutely clear for the judges - as well as for ourselves - that we were severely persecuted in Israel,

that all members of our family were severely abused and that the definite casualties were inflicted to our health, including our son. It is also absolutely clear to

the judges that the deportation back to Israel is a death penalty for all members of our family. The tricky thing is that the immigration board expressed almost

no doubt about persecutions we survived in Israel or even recognized the harshness of these persecutions. But the point is that they claim ... we are guilty in

the persecutions ourselves - and therefore they don't worry about our souls and our lives... So, this is not even a tribunal, but a brutal act of a vengeance.

sp;*  The court's negative decision (resume) was made and expressed in an inappropriate manner without any clear connection to our real case.

The decision was clearly made by the immigration officer, not by the judges. She is an Israeli patriot and she hates the Russian-speaking people. Everything

what is expressed in the decision document is basicly a lie. The text of that document is politically motivated and juridically illegal. This is just the next stage of

injustice.

SUPPLEMENTS (if required):

1.A LIST OF TRANSLATED INTO ENGLISH OR FRENCH ARTICLES.

2.DOCUMENTS.

3.TAPES FROM THE IMMIGRATION HEARINGS.

4.OTHER MATHERIAL PROOFS.

5.OTHER DOCUMENTS.

6.DETAILED COMMENTARY TO THE HEARINGS.

7.COURT'S RESUME (DECISION).

8.DETAILED COMMENTARY TO THE COURT'S RESUME (DENIAL OF OUR CLAIM).

SINSERELY YOURS, LUDMILA METELNITSKY

telephone number: (514) 845-8216

address: Ludmila Metelnitsky, 3440 Durocher Str., Apt.1602, Montreal, Quebec, H2X 2E2, CANADA

AN ADJUSTMENT

We came to Israel in 1990; as many other people we had a hope for a better life. As the most of Russian-speaking people we were "welcomed" by a malicious anger, the state

unti-Russian propaganda and the most severe discrimination. Our son was 15 when we came to Israel. Each of us (including our son) was assaulted, abused, beaten,

discriminated against. The ignorance of what is going on in Israel with the Russian-speaking people can not make what our friends and we suffered from in Israel unreal.

Batteries, assaults, abuses were real and happened to us in real life. If my son could come to school and could hear a discussion about the last article in a Hebrew newspaper, in

which "Russians" were called sons of a bitch, prostitutes, fools and thieves: was it "unreal"? And the computer games in Hebrew accompanied by songs with words like

"Russians, go home": They were as real as the real life. And the social climate in Israel is so horrible that if a child is beaten at school "because he's Russian" - he is forced

to feel guilty himself as if he's guilty in not being an Israeli but being a Russian.

Any person with conciseness (a journalist, immigration official, a human right organization official) could take a translator from Hebrew, go to a library or to an archive and

find articles in Hebrew newspapers which have highly aggressive untie-Russian contest. And what about thousands of articles in Russian newspapers published in Israel about

what can be called almost genocide against "Russians"?

When they began to call my son to a draft board (because Israel has a compulsory military service) he asked an alternative military service each time they called him: because

he was afraid of hostility towards "Russians" within the Israeli army and also because of the rule that a single son can not be taken into the front-line units against his will.

They gave him no decision, but kept ordering him to come to the draft point again and again.

One day a new routine order to come to the draft point arrived. My son was ordered to come one day - but the order has been sent one day later then the date of his appearance. A

couple of other days past before he got the order. But as soon as he got it he immediately went to the draft board.

When he came they have arrested him incriminating him a disobedience to the order to come. No excuse, no explanation was admitted. Everything happened so fast that there is

no doubt: they were prepared. So, they have submitted this order for him later then the date he was called to intentionally. He was accused in a refusal to come to the draft board

(they ignored that he arrived voluntarily) and in avoiding the military service. They have treated him like if he already was a soldier and flied from a military unit. He was also

given a soldier's number as if he was a soldier when in reality he never entered the army and never wearied a military uniform. When he admitted that he's going to become

mentally ill because of the military prison they refused to give him a Russian-speaking psychologist, and the Hebrew- speaking psychologist couldn't speak with our son, but

wrote a report based on ungrounded insinuations. When later a Russian-speaking psychologist appeared he translated him that report but told that it is impossible now to

dispute what the Israeli wrote.

When our son was in the military prison severe humiliations were committed over him. All the violations of the rules and of the moral norms in his case were too innumerable

to mention them. During his imprisonment our son was transformed from a healthy person to a mentally ill boy. When he was released from the military prison (he was in the

prison more then 3 months; no charges were posed against him, no court took place) the military medical committee recognized him as a mentally ill person. When he was just

imprisoned he was recognized as a fully healthy person suitable to the military service. He received some treatment here, in Canada, and the immigration board knows it. We

did everything we could to release our son from the military prison. But the civil lawyers refused to take his case as soon as they heard about the conflict with the army. Some

of them assaulted us refusing to take the case. We demanded a military lawyer but the military commandature in Jaffo denied us a military lawyer. We turned to all the

possible places like Israel Bar Association,human rights organizations, Sharansky's Zionist Forum, Israel and foreign media, state officials: nobody couldn't or didn't want to

help us. Then we decided to send a letter to Amnesty International. A friend of us - a dissident and a journalist Lev G. - has contacted Amnesty International and later submitted

several faxes to them. When the authorities realized that we complained to Amnesty International they released our son from the military prison.

We couldn't live in Israel any more after what happened to us and to our son there, and also because we were afraid that our son can be arrested again if we will stay in Israel.

The only reasonable solution for us was to escape. And the only way to do it was to become refugee claimants. We flied to Montreal in November 1994.

I don't want describe the whole farce of so called "immigration hearings". There were 2 of them.

Any positive decision couldn't be taken in our case since the immigration officer assigned to our case is a Jew, probably, an Israeli, and she hates the Russian-speaking

people. We prove in our later appeal that it was her who took the decision in our case.

Several months ago when our son was on a party, one gay called him out and took him to a car.

That gay was drunk. When driving the car he damaged several parked vehicles. Later we discovered that he took another person's car.

Despite the clear evidences that not my son drove the car police accused him. We also have an audiotape where that other boy recognizes that he (not our son) was guilty. There

is a recorded telephone conversation on this tape. Just everything was ignored during the first criminal hearing in that case. Of cause it looks as if my son accompanied that

gay - it's enough to accuse him. But you must take into consideration that he is psychologically, mentally ill after Israeli military prison. A healthy person could refuse to hear

what that gay told him but my son is a sick person!

I believe that this was MOSSAD's provocation, and I believe that the politicians are still behind everything what is going on around us.

If somebody can do something to help us to avoid deportation to Israel, HELP US!!!

DO SOMETHING!!!

Sincerely yours, Ludmila Metelnitsky

Please, call us to (514)-845-8216. Montreal.

Ludmila Metelnitsky

December 1996 - March 1997

Montreal

STATEMENT BY ALEXANDER ORLOVSKI

REFUGEE CLAIMANT FROM Israel

ALEXANDER ORLOVSKY 95 EDINBOROUGH CR. TORONTO, ONTARIO M6N 2E9 October 1, 1997 To Mr. Preston Manning , Leader of

Opposition, Head of the Reform Party HOUSE OF COMMONS CENTRAL BLOCK, ROOM 409-S OTTAWA, ONTARIO K1A 0A6

Copy:

"OFFICE OF THE LEADER OF OPPOSITION" Assistabt to the Leader Mr.. Salpie Stepanian RESEACH AND COMMUNICATIONS ROOM 145,

WELLINGTON BUILDING OTTAWA, ONTARIO K1A 0A6

FROM: Alexander Orlovsky

PH.D. in computer science, system analyst. Winner of a gold medal for computer system "BRIG" in CAD-CAM spheres at the National Exibition of the

USSR in Moscow in 1988. Human rights activist with huge influence in 1991-1992 in Israel. Author of the "Program of Development of Israel", which had

received high rate from the group of prominent economists in Israel (with the leadership of professor Reihman - University of Tel-Aviv,- the author of the

project of the Constitution of Israel).

Subject: Violation of the United Nation Refugee Convention signed by Canada towards refugee claimants from Israel:

As a refugee claimant from Israel who lived in Canada five years, I posess much information and numerous proofs that IRB-s in Toronto and Montreal use a

hidden discriminatory policy toward ex-Soviet Jews and their families who have arrived in Canada via Israel. We would also like to draw your attention to

permanent discrimination of these people, which takes place in Israel. That discrimination forced masses of them - talented, highly educated and highly skilled,

who could not get rooted in Israel - to seek a refuge in Canada, the country, which guarantees human rights and had signed the International Human Rights

Convention and UN Refugee Convention.

During the last few years, these people have constantly encountered an unexplainable bias and prejudism not only in the Immigration and Refugee Boards

(IRBs), but at every level of the Ministry of Immigration. I consider that it is my duty to draw your attention to the fact that the minister of Immigration Mrs.

Lucienne Robillard, who has been elected at West Mount district in Montreal (Grand Montreal area), openly carries out a lobbying policy under the influence

of the Canadian Jewish Congress fulfilling their wishes: the ex-Soviet Jews from Israel are "PERSONA NON GRATA"s in Canada. Mrs. Lucienn Robillard

is a convert to Judaism; she had repeatedly visited Israel during six years to work in the Israeli Kibbutz. She has demonstrated her sincere love to the state of

Israel and to Zionism. How could occur that it was not clear that as the Minister of Immigration such a person could not be impartial in her policy, which

influencing the fate of thousands of refugees from Israel? The IRBs and her Ministry are totally, and systematically ignoring the following facts:

1. Tortures and abuse of power by police in Israel. (Appendix # 1)

2. Brutal persecution of the dissidents, even members of knesset and government. (Appendix # 2)

3. Brutal persecutions of people whose religions is not Judaism, and ethnic minorities. (Appendix # 3)

4. Persecution of missionary activists. (Appendix # 4)

5. Severe abuse of children and women, especially non-Jews. (Appendix # 5) 6. Extreme political power of the ultra orthodox Jews and the tyrrany of the

religious courts in Israel. (Appendix # 6)

7. Lack of the Constitution. (Appendix # 7)

8. Lack of parliamentary elections and accountability of the MPs like in the western countries. (Appendix # 8)

9. Lack of an independent judicial system and powerless of the human rights group etc. (Appendix # 9)

I would like to draw your attention also to the fact that the ex-husband of Mrs. Robillard, (Head of the Israeli-Canadian organization) was removed from

Israeli refugee cases as a judge in Montreal because of his passionate partiality and violations of the rules. I hope, that you will not consider this letter as an

attempt to put pressure on the government. Our goal is to draw your attention to that problem. Actions of the Ministry of Immigration and Refugee Board put

under a doubt the Justice of Canada's immigration policy as whole, and make a bad image in the world. I am sure that You, the Parliament and the whole

society would not be indifferent towards such an unbearable situation. Therefore, I am asking you and the members of your opposition cabinet, which

controls the immigration policy of Canada, to investigate the influence of the pro-Israeli lobby on Canadian immigration policy. I am asking you to investigate

the real situation of the ex-soviet Jews and non-Jews in Israel as independent and objective politician. I am certain that the enclosed materials will allow your

analysts to make conclusions and to apply to the Canadian Minister of Immigration with the request to explain why Canada has shut the door before the

ex-soviet Jews who have applied for a refugee status in Canada. The official statistics hides this fact by showing numbers of Palestinians as refugee claiments

from Israel. We enclose the statistics for 1993-1994, which shows the policy differs in Ontario and Quebec and changes according to the influence of the

pro-Israeli lobby. Now I do not know any former Soviet-Israeli claiments who had received a refugee status anywhere in Canada. Moreover, I know about

cases when refugee claimants had been turned back to Israel straight from the airport without a chance to prove their claim. The famous Jewish writer, a

Canadian, member of Russian and Canadian Writers Assiciation Grigori Svirski had written the next in his affidavit and in his open letter to Mr. Chretien: "

Mr. Prime-Minister, have you ever seen these refugees from Israel Jews, Russions, half-Jews, who are appealing to the Canadian justice and who now

after the so widely publicized ruling of the Federal Court - have been practically deprived of last hope? When these people, who are being slowly murdered

by the state, come together , it seems that they are all receiving radioactive or chemical treatment for cancer. Grey exhausted faces with dull eyes. They know

very well everything about Israeli "freedom" to go where you are being led ("Traitors!" - shouted Shamir to those passing Israel by) as well as about Israeli

"democracy" (to elect only those who have been selected by the party elite)... For these people, almost finished off by PAKIDstan ("pakid" is a Hebrew

word for bureaucrats) and now also by Canadian bureaucracy as well, our Orwellian judge now publicly announces with a profound feeling of self-respect:

"One does not flee from freedom and democracy!" What wilfuness! What cynicism! Mr. Prime-Minister, my dream is that these exhausted battered people

should not be returned to where they in desperation fled from. ..... ...cheating and brutal violation of the rights of the newcomers, more and more of whom

are being escorted "only to Israel", have come deeply rooted every day practice, while the free countries, advocating "human rights", are accepting this as

something normal. .... I am really worried by all this. As well as by something else. Will our Canada stay free and democratic after such outraged violation of

the rights and human dignity of Russian Jewry, who were unfortunate enough to get entrapped?"

As an example to support our statements let's consider my immigration case: Accoding to the section 2(1) of the Immigration Act ( as enacted by R.S.C.

1985 (4th Supp.), c.28, s.1): "Convention refugee" means any person who (a) By reason of a well - founded fear of persecution for reasons of race, religion,

nationality, membership in a particular social group or political opinion, (i) is outside the country of the person's nationality and is unable or, by reason of the

fear, is unwilling to avail himself of the protection of that country... - Although the panel had not find any lies or contradictions in the testimonies of the three

of us; - Although I had been persecuted and threatened for my political opinion; - Although our statements had been supported by much material from Israeli

Press; - Although few eyewitnesses had testified on my behalf before the panel; - Although we have physical evidences of attacks on my son and me;

Although there had been a sexual assault of my wife; - Although the police had never protected us (me and my son) and my spouse from physical attacks and

sexual assault, but opposite, the police had beaten me several times; Although my son became an invalid (uncontrolable urine flow at night time) after he has

been physical assaulted by his peers because he is not a Jew and obviously not circumcised; - Although we did our best to get rooted in Israel for two years,

we had to leave this country after the final threat to pay with my wife's and son's lives if I don't stop my intentions to defend human and civil rights of the new

repatriants, the panel had determind us not to be convention refugees! If we are not suitable to this status, so who are? My case is not an exception between

the decisions of the Refugee Boards. The refusal to make positive decisions in definition of the status for refugees from Israel became a rule in Toronto even

when a person is found credible and persecuted (case of Mrs. Tamara Minakina I.D. No. 2316-6978, T94-07405). Our refugee process had been

extremely long and stressful. The hearing had continued over two years ( five full days), then we had to wait for the decision for 19 months ( total almost four

years), and for an another year I had waited for the Judicial Review. As a result, we must leave Canada, although we, especially my teenage son, have

become much more Canadian then even Russian or Israeli. During these years the situation in Israel had worsened for people like us: hardliners and the

ultraorthodox had come to power and had passed laws against christians. They constantly declare that Israel is a state created by Jews for Jews only. Many

prominent politicians and human rights activists like me (parliament and government members Shulamit Alony, Yosi Sarid and others) have received death

threats. Certainly my family and me would face a great risk to our lives there. We are ready to present numerous documents that prove that our situation in

Israel was unbearable and that we indeed qualify to receive refugee status according to the Refugee Convention. Such an attitude towards our cases by

Toronto's IRB leads us to a conclusion that there is a bias in this office against any refugee claimant from Israel and that their decisions are not objective. We

are ready to discuss this issue at any level in front of any auditorium in order to prove that IRB of Toronto has violated the promises, which Canada gave to

the United Nations (to give refuge to the persecuted or discriminated people). I am writing about the case of my family, but there are others who have also

encountered the same unjust inhumane and unreasonable threatment from the IRB. I know that Canada has high humanitarian values.

I'm attaching some documents I hope you will be interested to read ( letter from Mrs. Sarmite D. Bulte, Member of Parliament and letters from my lawyer Mr. Gerald W. Postelnik) Sincerely, Alexander Orlovsky family

Alexander Orlovsky - 41 I.D. No. 2839 - 1984 ; Tribunal's No. T93-12990 Rima Orlovsky - 43 I.D. No. 2839 - 1992 ; Tribunal's No. T93-12991

Alexey Orlovsky - 18 I.D. No. 2839 - 1993 ; Tribunal's No. T93-12992

Canadian Jewish Congress calls upcoming conference speaker an anti-Semite

TORONTO - A group that's organized a health conference in Toronto says it wants proof The Consumer Health Organization of Canada has invited US based author Eustace Mullins to speak at the Total Health conference later this month.

He will speak on "the Rockefeller medical monopoly."

The Canadian Jewish Congress says Mullins is a high-profile racist who has written anti-Semitic and anti-black tracts.

Conference organizer Libby Gardon says if the CJC can prove its allegation they'll reconsider their invitation to Mullins. "Of course they have to have proof. What right do they have to smear somebody without proof?"

Gardon says she's known Mullins for years and she's never heard him utter an anti-Semitic word. She calls him a gentle soul.

Bernie Farber, of the CJC, says he's sent the proof. A 100-page package of information on Mullins, including excerpts from his writings.

Farber says if the conference doesn't cancel Mullins, he'll ask the immigration department to keep the man out of Canada.

The Total Health conference is dedicate to showcasing alternative and natural health products and services.

4. Politically and Criminally Motivated Jewish Medical Mafia

Medical Racketeering and Covert Information

THE MEDICAL MAFIA: How To Get Out of It Alive and Take Back Our Health and Wealth

by Guylaine Lanctot, M.D.

The medical establishment works closely with the drug multinationals whose main objective is profits, and whose worst nightmare would be an epidemic of good health. Lots of drugs MUST be sold. In order to achieve this, anything goes: lies, fraud, and kickbacks.

Doctors are the principal salespeople of the drug companies. They are rewarded with research grants, gifts, and lavish perks. The principal buyers are the public - from infants to the elderly - who MUST be thoroughly medicated and vaccinated...at any cost! Why do the authorities forbid alternative medicine? Because they are serving the industry, and the industry cannot make money with herbs, vitamins, and homeopathy. They cannot patent natural remedies. That is why they push synthetics. They control medicine, and that is why they are able to tell medical schools what they can and cannot teach. They have their own sets of laws, and they force people into them. That is a mafia. This sensational expose' also uncovers the truth behind vaccines, AIDS, cancer, the World Health Organization, the Rockefeller Foundation, the World Bank, and more. 250p.

& THE TRIAL OF THE MEDICAL MAFIA

by Joachim Schafer.

Guylaine Lanctot, author of The Medical Mafia, lost her medical license for writing that book. She was brought before a 'kangaroo court' whose verdict was predetermined despite the presence of Lanctot's numerous expert witnesses. This book provides a complete account of this incredible travesty of justice. 237p.

CONFESSIONS OF A MEDICAL HERETIC

by Robert Mendelsohn, M.D.

This classic expose' on medical fraud, written by the world famous "people's doctor," is a remarkable contribution to humanity. The hair-raising chapters on "Ritual Mutilations," "Devil Priests," and more, will leave you reeling in disbelief. Added bonus: Learn how to protect yourself. The final chapters offer solutions and hope. 191p.

DISEASE MONGERS: How Doctors, Drug Companies, and Insurers Are Making You Feel Sick

by Lynn Payer.

An excellent expose' on the commercialization of the medical profession. Uncovers how diagnostic tests are misused, how healthy people are persuaded to be sick, and just how big the medical business is! Well written. 292p.

MURDER BY INJECTION: The Story of the Medical Conspiracy Against America

by Eustace Mullins.

A fascinating and frightening expose' of the medical monopoly in America. Implicates the AMA, FDA, CIA, and others. Unveils their criminal scheme to poison our bodies, deny our healthcare options, and increase profits at any price. 348p. (Hardback)

IMMUNIZATION THEORY VS. REALITY: Expose' on Vaccinations

by Neil Z. Miller.

This profound health resource contains the most compelling, up-to-date information currently available on vaccines (1996 copyright). Written by the author of the powerful, best-selling Vaccines: Are They Really Safe and Effective?, this gut-wrenching sequel reads like a startling investigational novel, and is guaranteed to stir your emotions and stimulate into action your deepest humanitarian instincts.

Read about the suppressed history of vaccines, discover the exact ingredients in each shot, learn medical tactics designed to deceive parents, and marvel in disbelief over the wealth of contrary vaccine studies and supplementary references accessible to everyone, including authorities. Example: A recent study in Lancet (April 29, 1995) found a significant link between the measles vaccine and bowel disease. Those who received the vaccine were 3 times more likely to develop Crohn's disease and more than twice as likely to

develop ulcerative colitis. [p. 131] This publication is exceptionally well-documented and offers solutions to the vaccine dilemma. 160p.

EMERGING VIRUSES: AIDS EBOLA -- Nature, Accident or Genocide?

by Dr. Len Horowitz.

This compelling book reveals secret meetings on covert vaccine projects, the origin of new viruses, and exposes the inner workings of the Military-Medical-Industrial Complex. Follow the trail of the CIA, the World Health Organization (WHO), as well as military and medical policymakers. Includes details of African population control, biological weapons, Fort Detrick, NASA, NATO, and the National

Cancer Institute involvement. Discover the manmade origin of the Ebola virus, read about Project MK-NAOMI, and much, much more. Meticulously documented, and written by a Harvard graduate researcher. 544p.

CENSORED 2000: The News that Didn't Make the News -- The Year's Top 25 Censored Stories

by Peter Phillips Project Censored.

Hailed by Ralph Nader, and considered "required reading" by the Los Angeles Times, this award winning book covers the important stories you won't find in your newspaper or on the evening news. For example, the impending national ID card and what it means to you, how the U.S. is a leading exporter of torture devices, the multinational surveillance system that threatens our privacy, and lots

more. 368p.

&& SECRETS OF THE FEDERAL RESERVE

by Eustace Mullins.

Learn who really owns the "FED," how money is "created," and why our economy is systematically manipulated. Several easy-to-read charts and biographies of the major players enhance the text. Discover why this exceptional book was nearly censored. 191p. (Hardback)

THE ROBOT'S REBELLION: The Story of the Spiritual Renaissance

by David Icke.

According to the author, WE are the robots. For generations the corrupt forces behind the Church, State, science, and commerce, have manipulated and controlled people of all nations through a merciless network of secret societies. They have also suppressed information about the existence of great beings from other dimensions, beings who want ordinary people to learn of their own extraordinary spiritual roots. This book is exceedingly thorough in revealing the corrupt organizations and individual players who "program" and control the masses with their corrupt ideas. The author also maps out a plan for our future. This rare expose' is not intended for those who wield and abuse power. It is for the world's unwilling robots who have it within themselves to rise up and take control of their own exciting and unique destiny. Imported from England. 347p.

AND THE TRUTH SHALL SET YOU FREE

by David Icke.

This incredible expose' lifts the veil on an astonishing web of interconnected manipulation to reveal that the same few people, secret societies, and organizations control the daily direction of our lives. They engineer the wars, violent revolutions, and political assassinations. They control the world market in hard drugs, deceive the population about UFOs, and "own" the media. Never before has this web, its personnel and methods, been revealed in such a detailed and devastating manner. Imported from England. Not available locally. 518p.

OTHER WORKS:

Naked Empress or The Great Medical Fraud

World Without Cancer

The Politics of Cancer Therapy

Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America

Animal Experimentation: The Hidden Cause of Environmental Pollution

Science on Trial: The Human Cost of Animal Experiments

The Controlled Clinical Trial

Corporate Crime in the Pharmaceutical Industry

Poisonous Prescriptions

Vaccination: 100 Years of Orthodox Research Shows that Vaccines Represent a Medical Assault on the Immune System

Pasteur Exposed: The False Foundations of Modern Medicine

The Cot Death Cover-Up?

The Medical Mafia: How to Get Out of it Alive and Take Back Our Health and Wealth

More reviews ...

Naked Empress or The Great Medical Fraud

by Hans Ruesch

Following up his sensational SLAUGHTER OF THE INNOCENT, this new exposй of Hans Ruesch shows how with the help of press agentry and the venality of most of the mass media the public has been brainwashed into equating MEDICAL CARE with HEALTH, whereas in fact exactly the opposite applies: modern medicine has become the principal cause of disease today.

So in one year 1.5 million Americans had to be hospitalised as a consequence of the intake of drugs that were supposed to "cure" them of one thing or other. Another case in point is cancer. The ably exploited fear of this dread disease, caused for the most part by products issuing from chemical, industrial and pharmaceutical laboratories, has become a solid gold source for researchers, drug manufacturers

and doctors, who keep foisting their deleterious cut-burn-poison therapies on the frightened patients, most of whom die from the treatment before the cancer can kill them.

Since the cause of most cancers is well-known, they could be avoided through prevention, which early education should provide. And yet, practically no public funds go into prevention because there is no money to be gained with it - only health. The big money is all in the pseudo "Research," done on millions of animals, which can only give fallacious answers, and in the treatment of the patients with violent, destructive, but immensely lucrative therapies imposed by official medicine.

Certified reports of cancers completely cured by "soft", drugless treatments, usually based on natural diets, mostly various raw foods, have been piling up both in Europe and the USA. But all the competent and honest doctors who threaten the profits of the lucrative medical trade with inexpensive therapies are being viciously attacked, vilified as "quacks and charlatans," sometimes even barred from the profession, by the quacks and charlatans who make up the profit-oriented Medical Power.

Animal experimentation, inevitably misleading, is of course the alibi that has been devised by this organisation for extorting huge grants

for a phoney Research, and to safeguard the drug manufacturers from criminal prosecution whenever the deleterious effects of one

more of their noxious products can no longer be concealed. Then they can always say "all the prescribed tests" (on animals) had been

conscientiously undertaken. But not saying that they themselves, in collusion with the Health agencies and corrupt or misled politicos,

have imposed those tests.

Not more chemicals, but fewer chemicals, not an increase of drugs, but a drastic reduction of drugs, and not a multiplication of animal

experiments, but a total abolition of all such "alibi" experiments, are the inescapable premise for a betterment of living conditions and

an improvement of public health. The present book brings ample proof of this, besides unearthing some information that many powerful

individuals in America and abroad would prefer to keep buried forever.

The above reprinted from NAKED EMPRESS.

World Without Cancer and The Politics of Cancer Therapy

by G. Edward Griffin

WORLD WITHOUT CANCER (first published 1974, latest edition 1996) is a book about the story of Laetrile, commonly called vitamin

B17. Separated in two parts, WORLD WITHOUT CANCER firstly explores the remarkable success of Laetrile in treating cancer victims;

and more importantly, the second part describes the politics of cancer therapy in which Griffin blows the lid off an all-powerful

international chemical and drug cartel that has dominated the direction of health care since early this century. Not only has the

Rockefeller-Farben combine been instrumental in fostering chemical-based drug treatment as the basis for health care, they have been

the dominant adversary against safer non-drug treatments.

Griffin's interest in the subject was aroused back in 1971 when his friend Dr John Richardson presented him with his findings on a

control for cancer. The physician had stumbled across a revolutionary concept of cancer and a means of treating cancer. Using a safe

natural substance called Laetrile, Dr Richardson had been able to successfully treat terminal cancer patients. However, the physician's

"unorthodox" approach was fiercely opposed by other members of the medical profession including the American Medical Association,

the American Cancer Society, and doctors on the staff of the hospital where he practiced. He was labelled a "quack" and was pressured

to abandon his fruitful research and therapy. Upon questioning the motives behind the medical profession's opposition to an effective

control for cancer, Griffin had started what turned out to be a 3-year research project which was to lead him to the uncovering of one of

the most amazing stories of the Twentieth Century. His research covers world history, World War II, cartels, industry, the Nazis,

foundations, and the information is taken primarily from government hearings. Hearings that took place between the years 1928 and

1946. A very important time in world history that saw the conglomeration of the world's chemical and drug giants.

Griffin's investigation revealed that "In the years prior to World War II, there came into existence an international cartel, centered in

Germany, that dominated the entire world's chemical and drug industries. It had spread its operations to ninety-three countries and was

a powerful economic and political force in all countries. It was known as I.G. Farben." When John D. Rockefeller interlocked his

American-based, international empire with that of I.G. Farben in 1928 "there was created the largest and most powerful cartel the world

has ever known. Not only has that cartel survived through the years, it has grown and prospered. Today it plays a major role in both the

science and politics of cancer therapy."

In order to expand their drug operations the Rockefellers set about "educating" the medical profession. "Abraham Flexner, author of the

famous Flexner Report of 1910, led the crusade for upgrading the medical schools of America. All the while he was in the employ of

Andrew Carnegie [a Rockefeller stooge] and John D. Rockefeller who had set up gigantic tax-exempt foundations for that purpose. The

end result was that all medical schools became heavily oriented toward drugs and drug research, for it was through the increased sale

of drugs that the donors realized a profit on their donations."

The medical profession and universities weren't the Rockefeller's only target for infiltration. "A brief backward glance at the total

landscape will help us to appreciate more fully the present extent of cartel influence, not only in the FDA [United States' Food and Drug

Administration], but at all levels of the federal government, for it is an historical fact that the centers of political power long have been the

easy target of cartel penetration and control.... The list of men who are or were in key positions within the Rockefeller group reads like a

'Who's Who in Government'."

Griffin is well known because of his unique talent for researching obscure and difficult topics and presenting them in clear, concise

terms that all can understand. He is the author of numerous documentary books and films under diversified and controversial topics

including the United Nations, the Supreme Court, US foreign policy, The John Birch Society, the Communist Party, and international

banking. The information revealed WORLD WITHOUT CANCER adds to this impressive list of topics - his painstaking research and

thorough analysis of the international chemical and drug cartel and their powerful allies is in our opinion one of the most authoritative

and well-written treatise on this least understood subject.

THE POLITICS OF CANCER THERAPY is an audio tape recording of a one-hour lecture by Griffin on the above subject. Based on the

second part of WORLD WITHOUT CANCER, THE POLITICS OF CANCER THERAPY is a very good audio complement to his book, as

it covers this very complex and interesting subject in an easy-to-understand manner.

Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America

by Eustace Mullins

This book is a truly thorough account of the machinations underlying America's steadily deteriorating health, and is the result of some

forty years of investigative research by the author Eustace Mullins. MURDER BY INJECTION reinforces and adds further light to the

devastating exposйs, WORLD WITHOUT CANCER by G. Edward Griffin, THE DRUG STORY by Morris Bealle and Hans Ruesch's

NAKED EMPRESS OR THE GREAT MEDICAL FRAUD.

MURDER BY INJECTION explains how the ruthless Rockefeller Syndicate under the control of the world financial structure, chiefly the

Rothschilds - plays the major political, health and educational roles in America. The book describes the various arms of the Rockefeller

Syndicate and their functions: the Rockefeller Oil Trust, which incorporates much of the American military-industrial complex, has

political control of the nation; the Rockefeller Medical Monopoly attains control of "health" care of America; and the Rockefeller

Foundation, a web of affiliated tax exempt creations, effectively controls "education".

Mullins specifies names throughout the book, many of them belonging to familiar public figures in America. Companies and their board

of directors are listed with all their connections.

Eustace Mullins says that in 1987 the United States still maintains an overwhelming lead in the production and sale of drugs. Eleven of the eighteen leading firms are located in the United States and the Drug Trust in the United States is controlled by the Rockefeller group. Mullins adds: "The major banks, defense firms, and prominent political figures interlock with the CIA and the drug firms." He further states that the Rockefeller interests, having established the American Drug Trust, had long been active not only in

pharmaceutical drugs but in illegal drugs as well. Mullins writes: "No chronical of the world's important drug firms would be complete without relating the connection between drug firms and the world drug operation known as 'Dope, Inc.'."

Mullins describes how the Rockefellers with the help of the American Medical Association and government officials gained control of

America's "health" care industry in the early part of this century. "Educating" medical students was instrumental in their plan, Mullins writes: "Rockefeller's Education Board has spent more than $100 million to gain control of the nation's medical schools and turn our physicians to physicians of the allopathic school, dedicated to surgery and the heavy use of drugs."

MURDER BY INJECTION describes in detail the many other dangerous and lucrative rackets that the Rockefeller Syndicate has foistered onto the unsuspecting public and which are responsible for the contamination of our land, oceans and rivers, our water and food supplies, and our bodies. For example Mullins writes: "While conducting wars of attrition against the leading exponents of better

nutrition, the Food and Drug Administration and the American Medical Association have valiantly defended the use of chemical fertilizers... (which, according to Dr Alexis Carrel) 'without replacing all the exhausted elements of the soil, have indirectly contributed to change the nutritive value of cereal grains and vegetables.'"

On vaccinations: "After the use of cowpox vaccine became widespread in England, a smallpox epidemic broke out which killed 22,081 people. The smallpox epidemics became worse each year that the vaccine was used. In 1872, 44,480 people were killed by it. England finally banned the vaccine in 1948, despite the fact that it was one of the most widely heralded 'contributions' which that country had made to modern medicine. This action came after many years of compulsory vaccination, during which period those who refused to submit to its dangers were hurried off to jail."

On fluoridation: "What he [Oscar Ewing] wanted, and what he had been paid to bring about, was the national fluoridation of our drinking water... At the same time, Congressmen and other politicians in Washington were privately alerted by Ewing's minions that they should be careful about ingesting the fluoridated water. Supplies of bottled water from mountain springs then appeared in every office on

Capitol Hill; these have been maintained continuously ever since, at the taxpayers' expense."

On the consequences of the Rockefellers' control: "The criminal syndicalists are now looting the American nation of one trillion dollars each year, of which about one-third, more than three hundred billion dollars per year, represents the profitable depredations of the Drug Trust and its medical subsidiaries...

"America became the greatest and most productive nation in the world. When the Rockefeller Syndicate began its takeover of our medical profession in 1910, our citizens went into a sharp decline. Today, we suffer from a host of debilitating ailments, both mental and physical, nearly all of which can be traced directly to the operations of the chemical and drug monopoly, and which pose the greatest threat to our continued existence as a nation."

Although the book mainly deals with America, the situations described by Mullins in many respects equally applies to Australia, as in most other countries. The immense damning evidence that he presents makes MURDER BY INJECTION essential reading for those who are serious about understanding the true reasons behind our ailing health.

Published by the National Council for Medical Research in 1988. Hard-cover, 348 pages.

Animal Experimentation: The Hidden Cause of Environmental Pollution

by Hoorik Davoudian

Writing for the United States anti-vivisection organisation called SUPRESS the author makes a direct and comprehensive connection between animal research, chemical testing and production, and environmental pollution. Ms Davoudian who is a Hazardous Materials Manager for a government agency in California, exposes the scientific fraudulence of animal research and shows how it is routinely used and manipulated to make toxicants appear "safe" for human consumption. This concise 10-page booklet further shows how the

inherently erroneous nature of vivisection renders environmental laws and regulations ineffective in controlling environmental pollution.

Ms Davoudian came to the conclusion that vivisection is a scientific fraud when the very professors and researchers at the University of California, Los Angeles (where the author received her Science degree) admitted that "they were faced with great difficulties in extrapolating the results of their animal tests to human beings". After researching the issue, she determined that rather than a "difficult"

task, these "scientists" were faced with a total impossibility.

In explaining the REAL motives behind industry and government's insistence on using unscientific animal testing, Ms Davoudian reveals: "The non-conclusive, erroneous nature of animal testing creates a smoke screen an alibi which permits the continued manufacture of all kinds of toxic and hazardous chemicals. Vivisection conveys a false illusion of safety, but all it ensures is a continued demand for ever 'newer' and 'improved' products. The tragic result is that these seemingly 'safety tested' poisons are the very ones which pollute our air, water, food, and planet."

On further explaining the role of vivisection, the author says: "From these 'studies', staggering amounts of ambiguous, contradictory, and invalid data are compiled. It is from these data that the 'scientist' draw their 'scientific' conclusions. And, of course, animal experimentation suits their purposes perfectly, because its non-conclusive and contradictory nature allows both the scientists and the chemical manufacturers to arrive at any kind of conclusion they desire.

"For example, if they want to 'prove' that a particular chemical is not carcinogen, all they have to do is present the evidence from those animal tests that support this view. On the other hand, if they wish to prove that the same chemical is a carcinogen, then, with just as much conviction, they can present other laboratory tests that show the product to be carcinogenic."

In addition to this, Ms Davoudian explains that the fraud of vivisection reaches beyond the process of chemical production and marketing and applies to the entire field of "environmental protection." Giving an example she says that "if a hazardous waste incinerator is to be built, the Environmental Impact Report (incorporating findings of animal studies), conducted by those in favor of the incinerator, will prove the 'harmlessness' of its air emissions with little difficulty. Yet a different Environmental Impact Report, conducted by the opposition, will prove the risks associated with the same incinerator to be unacceptable."

The booklet is timely considering that recently the United States Institute of Environmental Health Services after reviewing their tests on laboratory animals has concluded that the Government should no longer rely on these tests because chemicals frequently have wholly different effects on animals and humans. Consequently the US environmental regulation has been thrown into question.

Science On Trial

by Dr Robert Sharpe

The subtitle of this latest book by Robert Sharpe is The Human Cost of Animal Experiments, and that cost is great indeed. Drawing on extensive research, Sharpe, formerly a Senior Research Chemist at the Royal Postgraduate Medical School in London, presents a powerful body of evidence and argument to demonstrate that, far from being scientific, animal research is methodologically flawed, and has retarded advances in human health.

The advocates of animal experimentation have mounted a sophisticated public relations campaign to justify the use of non-human animals as surrogates for human studies in a "controlled" environment, a claim rebutted by Sharpe. He reveals that the choice of animals is usually governed by factors such as cost, ease of management, and reproductive rates. Hence mice and rats, who scarcely resemble humans are the most popular choice.

The book offers a wide range of empirical examples of the misleading results, false positives and missed opportunities arising from research based on a "logical fallacy". Millions of animals have been sacrificed for no apparent purpose, while research applicable to human beings has been ignored, often for decades. Animal studies attract a disproportionately large percentage of research funds compared with research of direct relevance to humans.

For instance, forty years ago a famous study of the smoking habits of British doctors revealed that the chances of lung cancer increased with the number of cigarettes smoked. These findings were ignored in favour of animal studies in which, after fifty years of trying, scientists were unable to induce experimental cancers in animals by forced inhalation, feeding, or injection into the lungs.

Benzene, arsenic and alcohol were correlated with human cancers long before animal studies were begun. In fact, in the case of arsenic, its suspected carcinogenicity was noted as far back as 1809. Workers in the metallurgical and other industries using arsenic were contracting cancer, but not until the 1980s were scientists able to induce cancer in experimental animals. [Which of course is a form of cancer dissimilar to the human cancer.] This was 180 years after arsenic was first suggested as a human carcinogen.

Sharpe concludes that it would be nice to think that science could put its own house in order, "but in reality it will be an informed and determined public who finally provide the incentives for change. For all our sakes - Let's Liberate Science!"

Reviewed by Margaret Setter in the Nov-Dec '94 issue of MEDITATION, the newsletter of the Medical Consumers Association of NSW.