«Сталин — человек, который израсходовал Россию»

Юлия Латынина Сталин — человек, который израсходовал Россию

Я не думаю, что Советской России нужна война. Ей нужны плоды войны и безграничная экспансия ее власти и идеологии.

Убыль населения

В 1913 году в Российской империи проживало 170 млн человек, или 10 % населения Земли. На территории России при этом проживало 89,9 млн человек, или 5,6 % населения Земли.

Сейчас на территории России проживает 140 млн человек, или 2,4 % населения Земли.

Россия занимала одну шестую часть суши и имела одну десятую населения. Теперь Россия занимает одну девятую часть суши и имеет 2,4 % населения. Подобные диспропорции не сохраняются длительное время. Они приводят к дальнейшему распаду государства и отходу земель к более многочисленным и сильным соседям.

Что же случилось? Почему в начале ХХ века мы были третьи в мире после Китая и Индии, а сейчас вот-вот уступим Пакистану и Нигерии? Куда делось население?

Умерло.

«Каждую ночь в Харькове собирают по 250 умерших от голода и тифа. Замечено, что большое число из них не имеет печени, из которой готовят пирожки и торгуют ими на рынке», — это итальянский консул в Харькове о голоде 1931 года.

Всего количество жертв этого рукотворного сталинского голода составило не менее 10 млн человек.

Но люди умирали не только от голода: их ссылали. Ссылали «кулаков» и «подкулачников», то есть самый цвет нации; кулаков ссылали комиссары, тружеников — бездельники и пьяницы. «Говорят, что мы сослали 10 млн человек, — сказал Молотов Феликсу Чуеву, — это неправда, мы выслали 20 млн человек».

Что произошло с высланными?

Вот — отчет инструктора Нарымского обкома партии о ситуации на острове Назино, куда в апреле 1932 года отправили кулаков. «На острове не оказалось никаких инструментов, никаких построек, ни семян, ни крошки продовольствия… Люди начали умирать… Вскоре началось в угрожающих размерах людоедство… из 6100 человек, прибывших из Томска, к 20 августа осталось в живых 2200 человек».

А сколько умерли до Томска? А сколько погибли к марту? Но будем считать, что не три четверти из 20 млн погибли. Будем считать, что погибли только половина. Прибавим к 10 млн человек, погибших от голода, 10 млн человек, погибших от холода в Сибири.

И прибавим к этому еще собственно жертв террора. В 1937–1938 годах органами НКВД было арестовано 1,5 млн чел., из них 680 тыс. были расстреляны, а 115 тыс. погибли под пытками или в лагерях. В 1940-м осудили уже 2,4 млн человек. Накануне войны в лагерях оставалось 1 млн 900 тыс. человек — сколько надо было извести в мясорубке, чтобы случайно проскочивших между ножами мясорубки осталось почти 2 миллиона? Прикиньте сами.

Оружие

Ради чего был уничтожен цвет нации? Ради чего Россию превратили в ГУЛАГ? Ради создания военной машины, которая должна была покорить весь мир. Вся территория России была превращена в единую сборочную фабрику, где ценой величайших лишений создавалось наступательное оружие.

Американец Джон Скотт провел пять лет на промышленных стройках Урала. В книге, выпущенной в Стокгольме в 1944 г., он писал: «Советский Союз уже с 1931 г. находился в состоянии войны и его народ исходил потом, кровью и слезами. Людей ранило и убивало, женщины и дети замерзали, миллионы умерли от голода, тысячи попали под военные суды и были расстреляны в боевом походе за коллективизацию и индустриализацию… В течение всех тридцатых годов русский народ вел войну — промышленную войну».

Сталинская экономика была подчинена одной идее — идее завоевательной войны. Заводы, которые строились в России, производили не кофемолки, чайники и тазики. Они производили либо танки, либо сталь для танков, либо электричество, которое нужно было, чтобы получить сталь, которая была нужна, чтобы изготовить танки.

Кто спроектировал эти заводы? Главным проектировщиком был Альберт Кан — самый известный промышленный архитектор Америки, проектировщик заводов Форда.

С 1929 по 1932 год фирма Альберта Кана — в России она обманчиво называлась «Госпроектстрой», чтобы скрыть тот факт, что фирма американская — спроектировала для России 571 промышленное предприятие.

В их числе: тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске; самолетостроительные заводы в Краматорске и Томске; автомобильные заводы в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре; кузнечные цеха в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Сталинграде; станкостроительные заводы в Калуге, Новосибирске, Верхней Сольде; прокатный стан в Москве; литейные заводы в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Сормово, Сталинграде; механические цеха в Челябинске, Люберецке, Подольске, Сталинграде, Свердловске; теплоэлектростанция в Якутске; сталелитейные и прокатные станы в Каменском, Коломне, Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Верхнем Тагиле, Сормово; Ленинградский алюминиевый завод; Уральская асбестовая фабрика и пр.

Проще сказать, что Кан спроектировал всю российскую промышленность. За это он получил от Сталина 2 млрд долл., что в нынешних ценах составляет около 220 млрд долларов.

Эти 2 млрд долл. были оплачены умершими от голода крестьянами. Из голодающей страны Сталин вывез в 1932 году на экспорт 17,3 млн тонн зерна, в 1933 — 16,8 млн тонн. «В тот самый год, когда в Харькове пекли пирожки с человечиной, из СССР на экспорт было отправлено 47 тыс. тонн мясомолочных продуктов, 54 тыс. тонн рыбы. Страна людоедов экспортировала муку, сахар, колбасы, подсолнечник», — замечает Марк Солонин.

Но, может быть, убивая миллионы крестьян, уничтожая генофонд нации, расстреливая людей «за колоски» — Сталин поощрял ученых?

Советская наука 20-х годов (как и искусство, и архитектура, все) переживала необычайный взлет. Ее создавали идеалисты — Иоффе, Рождественский, Мандельштам. Это было первое поколение советских физиков. Все они провели несколько лет на Западе. Дмитрий Рождественский изучал физику в Лейпциге и Париже, Леонид Мандельштам работал в Страсбурге, Иоффе — в Мюнхене, у Рентгена. Все они вернулись после революции в Россию, считая своим долгом быть российскими учеными. Все они создали институты — рассадники ученых.

А потом эти институты стали расстреливать.

В Украинском физико-технологическом институте, в начале 30-х бывшем одной из самых могучих российских научных щкол, были расстреляны три руководителя отделов — Шубников, Розенкевич и Горский. Арестовали обоих руководителей института — Лейпунского, а потом Обреимова. Двух коммунистов — австрийца Александра Вайсберга, возглавлявшего низкотемпературную секцию, и немца Фридриха Хаутерсмана — СССР любезно выдал Гитлеру после заключения пакта Молотова-Риббентропа.

Были арестованы Ландау и Фок, был расстрелян один из самых молодых гениев СССР — Бронштейн.

Еще один пример — судьба Сергея Королева.

Практически все инженеры ракетного НИИ, в котором он работал, были расстреляны. Был расстрелян начальник Королева Иван Клейменов и конструктор «катюш» Георгий Лангемак. Из всех разработчиков «катюш» остался в живых один инженер Костиков, который дорабатывал «катюши» в 1941 году. Его наградили — и расстреляли. Сергей Королев остался в живых чисто случайно. Следователь, который его допрашивал, требовал от него признаться, что Королев конструировал ракету, чтобы убить товарища Сталина. И поучал человека, который вывел СССР в космос: «Нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны».

Сталин вспомнил об ученых, когда узнал, что союзники работают над атомной бомбой. Как мрачно пошутил Ландау, «главным следствием атомного проекта было спасение российских ученых».

От кого защищался Сталин, подписывая контракт с фирмой Кана в 1929 году? Контракт, который стоил России 220 млрд долл. в ценах 2004 года и 20 млн трупов? От Гитлера? Но Гитлер пришел к власти в 1933-м. От коварных империалистов? Но Сталин покупал заводы, станки и оружие именно у коварных империалистов.

Заводы он покупал у Кана. Танк БТ он покупал у американского конструктора Кристи (в 1930-м, за три года до прихода Гитлера к власти). А вот вам история 1925 года, рассказанная Виктором Суворовым в «Последней республике».

Во Францию приезжает красвоенлет (красный военный летчик) Минов. Задание Минова — купить четыре тысячи военных авиационных двигателей (у Гитлера на Восточном фронте 22 июня 1941 года было меньше). Минов и его начальник, глава ВВС СССР Петр Баранов, двигатели купили и собрались уезжать, и тут… Баранова опознали.

«Оба курили в тамбуре вагона, когда Минов увидел сияющего в улыбке министра авиации Франции Лорана Эйнека. В штатском, с красными розами в руке, министр в сопровождении адьютанта направился прямо к ним. Лоран Эйнек был очень любезен в прощальной речи. Он сокрушался, что слишком поздно узнал о пребывании столь высокого гостя, что, не будь его, министра, досадной неосведомленности, коллега мог бы увидеть и узнать здесь несравненно больше». (Из воспоминаний летчика-испытателя Игоря Шелеста «С крыла на крыло».)

Я правильно понимаю, что это министр авиации с розами в руке собирался нападать на СССР? Или Сталин уже в 1925 году знал, что спустя восемь лет к власти в Германии придет Гитлер?

Ответ заключается в том, что Сталин планировал наступательную войну, и ради этой войны весь СССР был превращен в фабрику по производству оружия, ценой жизни населения.

Внешняя политика Сталина

Для того чтобы вести войну, мало иметь оружие. Хорошо еще вести такую войну, которую ты будешь иметь право назвать освободительной. Войну, которая — если воспользоваться древними китайскими стратегемами — позволит «убить чужим ножом» и «грабить во время пожара».

Иначе говоря, хорошо бы иметь в центре Европы бесноватый режим, в борьбе с которым Европа изойдет кровью, после чего ее, Европу, будет легко освободить. И тогда, как гласит устав РККА, «если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская красная армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».

Начиная с 1933 года, вся внешняя политика Сталина (а Сталин располагал гигантским внешнеполитическим ресурсом в лице западных коммунистов и их попутчиков — «полезных идиотов») направлена на создание «пожара» и «чужого ножа».

Собственно, самим своим приходом к власти Гитлер обязан Сталину. На выборах 1933 года Гитлер получил 43 % голосов, а социал-демократы и коммунисты вместе — 49 %. Если бы коммунисты вступили в коалицию с социал-демократами, то Гитлер не пришел бы к власти.

Кто запретил коммунистам вступать в коалицию с социал-демократами? Сталин. «Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе Германии и без Второй мировой войны. Но Сталин — не мог», — замечает Виктор Суворов.

Однако Гитлер у власти сам по себе еще ничего не значил. По условиям Веймарского договора Германия была разоружена. У нее не было армии. У нее не было стрельбищ. У нее не было полигонов. Все это предоставил Гитлеру Сталин. Сталин снабжал Гитлера сырьем — но не бесплатно. В обмен Гитлер снабжал Сталина новейшими образцами германского оружия. Всего по всем видам соглашений вплоть до 21 июня 1941 года Сталин получил от воюющей Германии оружия (по 2–3 образца лучших германских вооружений), станков и техники на 150 млн немецких марок. А после 22 июня Сталин стал получать все то же самое от США.

Если бы не Сталин, Гитлер вырос бы в диктатора средней руки вроде Саддама Хусейна, задавленного после первой же попытки захватнической войны и не опасного ни для кого, кроме своих собственных граждан.

18 июля 1936 года в Испании вспыхнул франкистский мятеж. Генерала Франко поддержало 80 % армии. Без поддержки СССР республиканцы были обречены.

Но СССР перебросил в Испанию 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 1186 орудий, 20 тыс. пулеметов, 497 тыс. винтовок — все, выкованное огромной военной машиной, топливом для которой служили голод и смерть. В результате немногочисленные испанские коммунисты, не пользовавшиеся до той поры особым влиянием, стали главной силой борьбы против Франко, а Джордж Оруэлл, сражавшийся в Испании на стороне республиканцев, вынес из этого ада идеи своей книги «1984».

Зачем Сталин тратил гигантские деньги на войну в Испании? Ответ: он надеялся разжечь в Испании тот «пожар», после которого можно «грабить». Он надеялся, что Гитлер ввяжется в конфликт на стороне Франко, а Англия и Франция — на стороне республиканцев. Все «полезные идиоты» и коминтерновцы по указанию из Москвы предпринимали все, чтобы заклеймить позором западные демократии, которые не вступили в войну в Испании.

Однако в Испании «пожар» — то есть вторая мировая война — не началась.

Но в 1938 году на карте Европы появляется новая точка напряженности — Чехословакия. Германия требует у Чехословакии вернуть ей населенные немцами Судеты.

В сентябре 1938 года Англия и Франция уговаривают Чехословакию уступить Гитлеру. Это событие получило название «Мюнхенский сговор». Это самый позорный факт в истории Европы и не выученный до сих пор западными демократиями урок о том, что если ты уступаешь хулигану, то он воспринимает твои уступки как новый плацдарм для атак.

Однако возникает один вопрос: а что делал во время Мюнхена СССР? СССР в конфиденциальных переговорах с Германией всячески поддерживал позицию Германии, а в конфиденциальных переговорах с Чехословакией всячески поддерживал позицию Чехословакии. В решающий момент СССР в ответ на прямую просьбу чехословацкого президента Бенеша о помощи ответил, что помощи надо искать в Лиге наций. (Кстати, в мае 1938 года из-за ложного сообщения агента чешские, а затем германские войска были выдвинуты к границе и чуть не сцепились друг с другом, и СССР вел себя точно так же.) Если бы Сталин заявил, что он-то защитит Чехословакию — Мюнхена бы не было.

Чехословакия, как и Испания, было то место, где Сталин рассчитывал разжечь пожар, во время которого можно грабить. Сталин надеялся, что Англия и Франция готовы будут вступить в войну на стороне Чехословакии.

Намерения Сталина были вполне понятны и были выражены им самим в речи на заседании Политбюро от 19 августа 1939 г. «В интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон». Лучше бы не сказал сам Сунь-цзы, который писал: «Когда враг повержен в хаос, пришло время восторжествовать над ним».

Речь Сталина была произнесена 19 августа, а 23 августа был заключен пакт Молотова-Риббентропа. Как замечает Суворов, этот договор неправильно называть договором Молотова-Риббентропа. Это Московский договор 1939 года, приведший к началу Второй мировой войны.

Ровно через неделю после подписания этого договора, 1 сентября 1939 года, Гитлер атакует Польшу; Гитлер требует от Сталина, чтобы тот тоже напал на Польшу. Но Сталин ждет 17 дней и входит в Польшу только 17 сентября, причем войны не объявляет.

Одним этим маневром Сталин показывает свое стратегическое превосходство над Гитлером. Во-первых, к этому времени основную тяжесть боев приняла на себя немецкая армия, и Сталин продвигается практически без сопротивления. Во-вторых, поляки не понимают, с кем воюет Красная Армия — с ними или с немцами? В-третьих, Англия и Франция, объявив, в соответствии с долгом союзников, войну Гитлеру, так и не решаются объявить войну Сталину, потому что надеются, что во вспыхнувшей войне Сталин рано или поздно ударит Германии в тыл: и проще не связывать ему руки, объявляя войну.

Так Гитлер и Сталин совместно начинают Вторую мировую войну. Гитлер оккупирует часть Польши, Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург; Сталин в это же время оккупирует часть Польши, Литву, Латвию, Эстонию, западную Украину, часть Румынии, часть Финляндии — всего за два года Второй мировой войны Сталин оккупирует территории с населением в 23 млн человек.

И снова, в отличие от Гитлера, Сталин не называет оккупацию — оккупацией. В переписке Молотова и Риббентропа эти захваты называются «успехами нашей внешней политики», в передовицах «Правды» — «освободительными походами в Западную Белоруссию и Западную Украину».

Сталин и Гитлер оба начинают Вторую мировую войну, но если рассматривать Вторую мировую как преступление, то роль Сталина и Гитлера различна. Гитлер — это организатор, тупое орудие. Сталин — это заказчик.

Все это время — 1939-й и 1940-й — Сталин, с одной стороны, нависает над стратегическими линиями снабжения Гитлера, которые он может перерезать в любой момент, лишив Германию доступа к румынской нефти и шведской железной руде; с другой стороны, он снабжает Германию сырьем, чтобы та порабощала Европу, с третьей — он получает от Гитлера станки и материалы, которые советская промышленность не в силах получить сама.

Уверенность Сталина в том, что «чужой нож» — Гитлер — полностью от него зависит и напасть не сможет, так велика, что одним из ее следствий становится Катынь. 22 тыс. офицеров польской армии — военная элита Польши — расстреляна в Медном, в Катыни, в Калинине. Офицеров убивают по одному, выстрелом в затылок, убивают так много, что советские пистолеты не выдерживают, стреляют из немецких вальтеров, в Калинине «майор Блохин привез с собой целый чемодан Вальтеров-ПП». Помимо необычайной бесчеловечности этой казни, это отличный ключ к психологии Сталина.

Сталин и помыслить не может, что 22 тыс. опытнейших офицеров, ненавидящих вермахт, могут пригодиться ему в оборонительной войне против Гитлера. Нет — в мае 1940-го они просто занимают место. ГУЛАГ не безразмерен. Количество палачей и вертухаев не безгранично: скоро из Европы хлынут новые толпы пленных, жилплощадь в тюрьмах надо срочно освободить. Уверенность Сталина в том, что все произойдет согласно его плану, так высока, что он не может подождать и расстрелять поляков хотя бы после начала собственной наступательной операции.

Это еще одна характерная черта Сталина, которая 22 июня оказалась роковой. Он никогда не занимался contingency planning. Он был уверен, что все будет так, как планировал он.

Летом 1941 года Красная Армия превосходила германскую во всем: в количестве и качестве танков, в количестве самолетов, артиллерии, дивизий. Было одно-единственное качество, по которому вермахт превосходил Красную Армию, причем превосходил заведомо, неизбежно, неотменимо, и именно в силу абсолютного превосходства Красной Армии во всем остальном. Вермахт превосходил Красную Армию в скорости развертывания. 3 628 танков быстрее сосредоточить и снабдить, чем 12 379 танков. 2500 самолетов быстрее сосредоточить, чем 10 тыс. самолетов. Когда удар наносит гигант, единственным, причем неотъемлемым, преимуществом противника гиганта является быстрота.

С того момента как Красная Армия начала разворачиваться у границы, и даже раньше — с того момента, когда Красная Армия благодаря «освободительному» походу Жукова в Бессарабию оказалась в 180 км от румынских нефтяных скважин — война была неизбежна, и уже в силу этого можно было ожидать, что Гитлер воспользуется единственным имеющимся у него преимуществом. Сталин этого не планировал и не ожидал.

Характер вооружений

Итак, с 1929 года весь СССР превращается в фабрику по производству оружия. Колхозы организовываются для того, чтобы изымать зерно и платить им Альберту Кану. Еще колхозы нужны потому, что колхозник, который умеет управлять трактором, умеет управлять и танком. В сущности, трактор, который делается на Челябинском тракторном, — это тот же танк. Самолетом в колхозе научиться управлять нельзя, поэтому по всей стране ОСОАВИАХИМ и ДОСААФ учат молодых парней летать.

Но, может быть, это делается для обороны? Может быть, Сталин боится, что проклятые капиталисты (Гитлера-то еще нет) на него нападут?

Тогда посмотрим — вслед за Виктором Суворовым, который это сделал в «Ледоколе» и «Дне “М”» — на характер производимых вооружений.

В 1930 году Сталин покупает у проклятых капиталистов (а точнее, в США, у американского конструктора Кристи) танк БТ. Американский танк БТ производится в Харькове на заводе, сконструированном американским же дизайнером Каном, в количестве 22 штуки в день.

Только БТ-7 к 1940 году в войсках было 5300 штук. К началу Второй мировой танков БТ всех типов в Красной Армии было больше, чем всех типов танков во всех странах мира.

БТ — это замечательный танк. БТ сражался в Испании и в октябре 1937-го проделал марш-бросок к реке Эбро, преодолев за двое с половиной суток 630 км. БТ блестяще себя проявили под Халхин-Голом, совершив 800-километровый марш-бросок по монгольской степи. В августе 1945-го танки БТ ударили по японцам, стремительно пройдя 820 км, при этом из 1019 танков потери составили лишь 78 единиц.

Из вышеперечисленных операций нетрудно вычленить одну особенность: самый массовый танк Красной Армии был оптимизирован для европейских дорог и монгольских степей. «У БТ был единственный недостаток: эти танки невозможно было использовать на советской территории», — иронизирует Виктор Суворов.

А вот еще одно знаменитое оружие, полностью позаимствованное Сталиным у США. Это стратегический бомбардировщик Ту-4, точная копия американского Б-29. Его скопировали полностью, включая отверстие в панели управления под банку с кока-колой и пепельницу (хотя советские летчики курить не имели права). Копирование было столь рабским, что в качестве базовой единицы при расчетах использовали дюймы, которые потом переводили в миллиметры.

ТУ-4 строили уже фактически после войны, когда стало ясно, что была взорвана атомная бомба, и срочно понадобились для нее носители.

Но почему у Сталина, превратившего всю страну в фабрику по производству оружия, не было хороших стратегических бомбардировщиков? Ответ заключается в том, что до изобретения атомной бомбы такой бомбардировщик был оружием оборонительным. Стратегический бомбардировщик — это оружие возмездия. Он означает, что если на тебя напали, ты летишь к противнику в тыл и наносишь удар по заводам, которые делают оружие, которым тебя атакуют.

Если нападаешь ты, стратегический бомбардировщик не нужен. Тебе не надо разрушать военные заводы противника. Ты планируешь их захватить целыми и использовать их продукцию для продолжения атаки.

Вместо стратегических бомбардировщиков Сталин проектировал, например, Ил-2. Ил-2 — это самолет-агрессор, предназначенный не для воздушных боев, а для уничтожения противника на земле. Да и советских летчиков не учили ведению воздушных боев. Но их учили наносить удары по наземным целям.

Одно из самых простых средств обороны от противника — мины. Но и мин не было.

«Инженерное управление Красной Армии направило заявку на 120 тыс. железнодорожных мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того, чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все железнодорожное сообщение в ее тылах, от которых она полностью зависела. Но вместо заказанного количества было получено 120 мин», — вспоминает Иван Старинов («Мины ждут своего часа»).

Что же производила советская промышленность вместо оборонительного оружия — мин, противотанковых пушек (производство 37- и 45-мм противотанковых пушек было остановлено в 1939 г.), стратегической авиации? Она производила танки, которые можно использовать только в Европе, и самолеты, которые можно использовать только в чистом небе.

Война

По состоянию на 22 июня на Западной границе СССР Красная Армия сосредоточила невиданную мощь: 12 379 танков, свыше 10 тыс. самолетов, около 60 тыс. орудий и минометов. Ей противостояли 3 628 танков и 2 500 самолетов вермахта.

К концу сентября Красная Армия потеряла 15 500 танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового оружия.

Как произошел такой невиданный разгром?

Виктор Суворов дает на этот вопрос простой ответ: армия была уничтожена именно потому, что готовилась к нападению. Аэродромы, придвинутые к границе на расстояние 8-12 км, были разбомблены. Снаряды, высыпанные перед войной прямо на грунт, были захвачены. Через снятые для наступления заграждения прошли немецкие солдаты, на встретив на своем пути мин. Гитлер нанес Красной Армии удар в тот момент, когда она, как боксер, раскрылась для удара.

И, отдавая бессмысленные приказы о контрнаступлении, Сталин насаживал армию, как медведя на рогатину, на стальные клинья наступающего вермахта.

Виктор Суворов — первый человек, который внятно и связно объяснил нам, что же происходило в СССР до 22 июня 1941-го. Его роль в истории Великой Отечественной войны может быть сравнима только с ролью Галилея в физике, который первым установил, что все тела падают с одинаковым ускорением: а до этого две тысячи лет думали, что тяжелые тела падают быстрее.

Но это был тот редкий случай, когда Виктор Суворов ошибался. Точнее: в анализе всего, что происходило до 22 июня 1941 года, Виктор Суворов совершенно прав. Но вот его описание причин катастрофы 1941 года поверхностно и часто следует советским шаблонам: «внезапным ударом», «по мирно спящим аэродромам» (ну, пусть не по мирно спящим, но все равно — «на земле»).

Самое полное описание дал историк Марк Солонин. В книге «На мирно спящих аэродромах» Солонин, авиаинженер по исходной профессии, заинтересовался самым простым из утверждений, общих для Суворова и советских историков: аэродромы были придвинуты к границе, поэтому все самолеты разбомбили на земле.

Солонин показал, что это не так: что просто в силу ТТХ тогдашних самолетов разбомбить их на земле было чрезвычайно трудно. Налет, в ходе которого повреждались 2–3 самолета и убивали 2–3 человека, считался необыкновенной удачей. Самолеты противника чаще всего уничтожали в воздухе.

А как же Красная Армия лишилась к сентябрю 10 тыс. самолетов? А вот как: сначала следовал приказ отступить, и самолеты перелетали на другой аэродром. Потом следовал новый приказ — и самолеты снова перелетали. Через пять-шесть таких перелетов механики, обслуживающий персонал и пр. оставались где-то далеко, летчики грузились в автомобили и уезжали, оставляя самолеты врагу.

Как дело выглядело с танками, Марк Солонин описывает в трех книгах: «22 июня. Анатомия катастрофы», «23 июня — день "М"» и «25 июня — глупость или агрессия?».

По идее дело с танками выглядело прекрасно. Красная Армия имела на момент начала войны 24 тыс. танков, то есть в 7 раз больше, чем Гитлер. Но и это еще не все, потому что боевые качества этих танков были несравнимы.

1 августа 1941 года 1 (один) танк КВ под командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова преградил дорогу на Гатчину колонне из 40 немецких танков. «Когда этот беспримерный бой закончился, 22 немецких танка дымились в поле, а наш КВ, получив 156 прямых попаданий вражеских снарядов, вернулся в расположение своей дивизии», — пишет Марк Солонин.

А вот как описывает встречу с КВ командир 41-го танкового мехкорпуса вермахта генерал Рейнгардт:

«С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Без всякого колебания черный монстр проехал по танку и вдавил его гусеницами в грязь».

Из этого описания несложно заметить, что танк КВ вел себя в бою с частями вермахта точно так же, как если бы он выкатился на поле под Ватерлоо. Или под Аустерлицем. У противника просто не было средств его остановить. Генерал Рейнгард описывает, как немцы прикатили на поле боя 150-мм гаубицу. Она ударила по танку прямой наводкой. После чего КВ втоптал ее в землю.

При этом только в войсках Юго-Западного фронта КВ было 265 единиц. Помножим эти 265 танков на 22 — и окажется, что только эти КВ могли уничтожить гитлеровские танки полтора раза, причем без всякого вреда для себя. Заметим также, что в дополнение к КВ был еще Т-34, который мог пробить броню любой немецкой машины на дистанции 1000–1200 м и оставался неуязвимым для любого немецкого танка на расстоянии свыше 500 м. К июню 1941 года Т-34 в войсках было уже свыше 1000 штук.

И где же были эти танки?

А нигде.

Вот бой 26 июня южнее Ровно, в бой двинулась 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса. «Из 237 танков, имевшихся в наличии до начала боевых действий, в атаку пошла сводная танковая группа в составле 2 танков КВ, 2 танков Т-34 и 75 танков Т-26».

А вот 24 июня три полка 81-ой дивизии окружены немецкой пехотой в районе Немирова. «Как пехота может окружить танковый полк, на вооружении которого 270 танков БТ?» — саркастически спрашивает Марк Солонин. Это скорее походит на анекдот про мужика, который поймал медведя.

А вот 37-ая танковая дивизия: в дивизии по состоянию на 22 июня — 316 танков, боевые потери — ноль, на 26 июня остался 221 танк. 10-ая танковая дивизия: было 363 танка, боевые потери — 53 танка, к вечеру 26 июня осталось 39 танков. Остальные, включая 40 КВ, растаяли. А вот 63-й танковый полк 32-ой танковой дивизии: с 22 июня по 30 июля он потерял 17 человек убитыми. А танков он потерял 145, включая 14 КВ и 61 Т-34.

А вот совершенно уникальная дивизия — 3-ая танковая. К 28 июня, за шесть дней, из 337 танков в дивизии осталось 255, а численность личного состава упала до 67 %. В чем же ее уникальность? — спросите вы. Это же блестящие результаты: за 6 дней с начала войны число солдат и танков в дивизии сократилось всего на треть. А уникальность в том, что дивизия стояла в глубоком тылу и передвигалась не от фронта, а к фронту. Кстати, делала она это медленней, чем движущийся в противоположном направлении по советской территории танковый корпус Майнштейна.

А есть ли что-то, что Красная Армия в это время не теряла? Да, отвечает Солонин — это грузовики. Если взять ту же самую 10-ую танковую дивизию, в которой из 363-х танков через четыре дня осталось только 39, то из 864-х ее грузовиков за Днепр пришло 613 машин!

Зачем нужны грузовики? Чтобы драпать.

«То, что произошло летом и осенью 1941 года с Красной Армией, выходит за все рамки обычных представлений. История войн такого не знает, — пишет Солонин. — Красная Армия с первых же часов войны превратилась в толпу вооруженных беженцев, для которых допотопные газики были гораздо ценнее новейших, лучших в мире танков».

Итак, к 9 июля Красная Армия потеряла 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий и минометов, более 1 млн единиц стрелкового оружия. К концу сентября, повторю, 15 500 танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового оружия. «С потерями противника эти цифры даже невозможно сравнивать — у вермахта просто не было такого количества тяжелых вооружений», — замечает Солонин.

Это были сотни тысяч тонн стали. Это было оружие, созданное ценой миллионов жизней. Это была продукция Харьковского, Челябинского, Сталинградского тракторного заводов, за которые было заплачено голодом и людоедством. Это было беспримерное, невиданное поражение. Все эти пушки, снаряды и танки достались немцам и потом сражались на их стороне.

Вопрос: что было причиной этого беспримерного бегства? Ответов только два. Один заключается в том, что 22 июня 1941 года весь русский народ внезапно превратился в трусов.

Кого только не называли трусами в мировой истории! Итальянцев, австрийцев, у Лермонтова находим «бежали робкие грузины», трусами честили японцы китайцев и белые — негров. Поправьте меня, но я не помню ни одного случая в истории походов Суворова или наполеоновских войн, чтобы кто-то — противник ли, союзник — назвал русских трусами.

Русский солдат и русский казак всегда вселяли ужас в Европе своей нечеловеческой храбростью. И вот 22 июня 1941 года все солдаты превратились в трусов. Вместо того чтобы сидеть в совершенно неуязвимой громаде КВ и безнаказанно втаптывать в грязь стреляющие по ним в упор 150-мм немецкие гаубицы — они драпали.

Эти трусы драпали так, что немецкие войска продвигались по 15–20 км в день, то есть фактически с той скоростью, с которой и идет пеший солдат. Итак, одно объяснение: все русские превратились в трусов.

Другое объяснение заключается в том, что солдаты бросали оружие, потому что ненавидели Сталина, и их бегство было настоящим всенародным референдумом. Референдумом о том, как на самом деле российский народ относился к кровавому палачу, отнявшему у него свободу, собственность и жизнь.

Сталин был великий психолог: он правильно рассчитал, что если превратить людей в рабов, а потом бросить рабов в наступательный поход, то эти рабы будут убивать, грабить и насиловать, желая выместить собственное рабство на противнике. Это среднестатистическая реакция человека, втоптанного в рабство.

Но Сталин забыл подумать о том, что случится, если рабам придется обороняться. Ответ: рабы восстанут.

Те, кто является поклонником Сталина, исповедуют, очевидно, первую точку зрения. Они считают, что был великий Сталин, который все предусмотрел, у которого было 24 тыс. танков, включая неуязвимые монстры КВ, — и на него наскочил слабый Гитлер, про лучший танк которого, Т-IV, российские военные отказывались верить, что он новейший и лучший, — но тут вся Красная Армия отпраздновала труса и разбежалась. Сталин был велик, вот только народишко ему попался неудачный.

Я исповедую вторую точку зрения. Ту, что российский солдат способен на чудеса храбрости. Но 22 июня 1941 года он не видел причины сражаться за палача. Это было не бегство — это был бунт. С поправкой на условия войны.

Есть ли еще какие-нибудь объяснения или, скорее, важные дополнения к причинам катастрофы 22 июня?

О, да. Одно из них — это полный, тотальный обвал цепочки командования, вызванный паническим бегством сталинских начальников. Опять же процитирую — по Солонину — воспоминания Болдина.

В первый день войны Болдин, первый замкомандующего Западным особым военным округом, прилетает на военный аэродром в 35 км восточнее Белостока и едет к фронту. По пути он встречает драпающий из Белостока ЗИС-101. «Из его открытых окон торчат широкие листья фикуса».

Представительский ЗИС мог оказаться в распоряжении только трех человек: секретаря обкома и начальников облуправления НКВД и НКГБ.

«Встреча с дамой и фикусом происходит восточнее Белостока, то есть за сто километров от границы, во второй половине дня 22 июня, то есть примерно через 12 часов после начала боевых действий» — пишет Солонин.

Иначе говоря: начавшаяся война не совпадала с представлениями командующих палачей о прекрасном. Их идеалом была война, как в Катыни: когда стреляешь в затылок связанному польскому офицеру, и так 22 тысячи раз. Когда оказалось, что война — это когда в тебя стреляют, сталинским палачам это показалось нечестно, и они драпанули от линии фронта, прихватив с собой фикус.

Когда немцы 26 июня вошли в Дубно, они обнаружили, что в местной тюрьме чекистами было убито 500 человек. «Все люди были полностью раздеты. В каждой камере висели головами книзу 3–4 женщины… У всех женщин были вырезаны груди и языки». У палачей НКВД хватило любви к великому Сталину на то, чтобы в суматохе бегства подвесить каждую женщину ногами вверх и вырезать у нее груди. На то, чтобы сражаться с врагом, времени не осталось.

Заметим, что импотенция начальства — это не вторая причина поражения, это уже обозначенная первая причина. При каких условиях начальство бежит с поля боя еще до начала сражения? Когда оно знает, что ему начнут стрелять в спину.

Есть ли еще обстоятельства, которые надо учесть для объяснения разгрома 22 июня?

Да.

Война начинается 22 июня. Но первые выстрелы ее, которые слышит в Ковеле полковник Федюнинский, командир 15-го стрелкового корпуса, — это не выстрелы немцев. Это выстрелы украинских повстанцев, которые обстреливают его машину и машину начальника штаба генерала Рогозина.

А во Львове 24 июня комиссар 8-го мехкорпуса Попель описывает городские бои… нет, не с немцами. А с мятежниками. «Понять, где наши, где враги, никак нельзя — форма на всех одинаковая, красноармейская», — вспоминает Попель.

Всю эту стрельбу в тылу тогда относили на счет «гитлеровских диверсионных групп», — но в том-то и дело, что вермахт не высадил в те дни в тылу Красной Армии ни одного десанта. Более того — «форма на всех одинаковая, красноармейская». Очень трудно себе представить, что люди, стрелявшие по комиссару Попелю во Львове, были исключительно украинскими националистами.

В два дня красноармейскую форму добыть было трудновато — все-таки был не 1994 год, и формой, как в Чечне, не торговали. Проще всего себе представить, что форма была на тех, на ком она и должна была быть, — на солдатах Красной Армии.

22 августа 1941 года майор Кононов, член ВКП (б) с 1929 года, кавалер ордена Красного Знамени, выпускник Академии им. Фрунзе, ушел к немцам с частью бойцов своего 436-го полка. Летчики перелетали к немцам десятками: из них даже сформировали «русскую» часть люфтваффе, причем среди асов оазались два Героя Советского Союза: капитан Бычков и старший лейтенант Антилевский. Число «хиви», то есть бывших советских людей, зачисленных в регулярные части вермахта в качестве помощников, к июлю 1943 года составило 600 тыс. человек: а ведь были еще полицаи, была еще РОА, тот же Кононов сформировал свою часть, «102-й казачий дивизион».

Кто они были? Бывшие комиссары и комсомольцы? Отчасти да, так хорошо ж Сталин воспитал свою элиту, что ей было все равно в кого стрелять, лишь бы стрелять. Те, кто ненавидел Сталина? Тогда за что?

В чем причины этого «беспримерного, как в истории России, так и в истории Второй мировой войны сотрудничества с оккупантами»? (Солонин) Неужели русский народ испортился? С французами не сотрудничал, к англичанам под Севастополем не перебегал, японцам в 1905-м не сдавался, а вот появился величайший гений всех времен и народов, Генералиссимус Сталин, и народ стал толпами перебегать? И к кому? К людоедам.

12 сентября 1941 года Сталин подписывает директиву о создании заградотрядов. «В наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие», — говорится в ней.

Что это за зверь такой — заградотряды? Это, если подумать, удивительная тактика. Это тактика террористов, когда не ты воюешь, а кто-то впереди тебя, кому ты при случае пустишь пулю в затылок. Во всей мировой истории нет ничего подобного. Есть только отдаленные аналогии: например, палестинские террористы. Да еще в Китае был такой военный строй — всадники, скованные цепями, чтобы, значит, не разбегались.

И в России такого не было. Воевали со шведами, не было заградотрядов, воевали с французами, не было заградотрядов, на чужой земле воевали, Париж брали, Измаил, Плевну, в горах Кавказа дрались насмерть с диким чеченом и черкесом — не было заградотрядов! Но появился самый величайший человек в истории, и возникла нужда в заградотрядах!

Из вышесказанного следует еще одна очень важная вещь: вошло в моду — с легкой руки Жукова — издеваться над Сталиным: вот, мол, к войне не были готовы, танки все были устаревшие, а Сталин еще и приказывал контратаковать.

Но если вы посмотрите на события с точки зрения Сталина, если вы представите себе то, что знал он, то его приказы являются совершенно логичными. Что знал Сталин? Что он обладает семикратным численным преимуществом в танках; что он обладает абсолютным преимуществом в боевых характеристиках машин, что один КВ способен ездить по полю боя где-нибудь под Белостоком так же безнаказанно, как по полю боя под Бородино.

Да, Гитлер напал: это представляет из себя некоторое тактические неудобство и большую идеологическую выгоду. Наш советский танк тут думал, как раздавить гитлеровский запорожец, а запорожец вдруг сошел с ума и сам шмякнулся о танк. Ну и что? Все равно результат для запорожца в конечном итоге одинаков. И вдруг вся эта громада, как колосс на глиняных ногах, складывается и бежит, бросая 15 тыс. танков и 3,8 млн винтовок.

Представить себе, что выпестованные им палачи настолько трусливы, а его народ настолько его ненавидит, Сталин вряд ли был в состоянии.

Приказы о контратаках — с точки зрения Сталина — были совершенно логичны. Они вытекали из всего, что Сталин знал о своей армии. И не менее логичен был еще один приказ — признать пленных изменниками. Взглянем опять же на происходящее с точки зрения Сталина. Сталин знал, что эти пленные, обладая полным превосходством, сдались, бросили 15 тыс. танков и 3,8 млн винтовок. Отчего? Только потому, что они против Сталина. Как оно и было на самом деле.

Дорасходуй живую силу…

Ну, хорошо, скажете вы, почему бежали понятно. А почему остановились? Бежали-бежали, а почему ж потом выиграли войну?

Это вопрос так прост и так жуток, что даже самые бесстрашные историки боятся давать на него ответ.

Обычный ответ: народ понял, что Гитлер еще хуже Сталина, война действительно стала Отечественной.

Такой вопрос: а народ это как понял? Хронику посмотрел? В июне он хронике не верил, в июле не верил, в августе толпами сдавался в плен, а к зиме — поверил?

29 июня 1941 г. великий и мудрый тов. Сталин приказал «не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего», обрекая тем на верную смерть 40 млн населения, оставшегося под немцами; 28 сентября 1941 г. Жуков повелел разъяснить всему личному составу, «что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны»; 17 ноября 1941 г. Сталин повелел «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии в 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо от дорог».

Послушал все это народ и решил: да что вы, Гитлер гораздо хуже Сталина! И стал драться насмерть.

Вот только трудно это себе представить. «Наши советские партийные руководители и особенно органы НКВД боятся народных масс, а потому, спасая свою шкуру, они первыми, с приближением фронта, бегут от немцев, боясь, что с приходом немцев не немцы, а массы расправятся с ними».

«Наша армия в настоящее время небоеспособна, так как она в основном состоит из крестьянской массы, а крестьянам не за что воевать, они ожидают больше от Гитлера, чем от советской власти, так как с 1929 года над ними форменным образом издевались».

Так рассуждал замнаркома боеприпасов Клюев, о чем и доложил собственноручно Берия Сталину 10 февраля 1942 года. И вряд ли те, кто думал так, как Клюев, к зиме свое мнение переменили.

Что же переменилось к зиме 1941-го, когда заградотряды расстреливали людей, как мух, а посланные Сталиным диверсанты жгли деревни за линией фронта, обрекая людей на смерть? Ответ: меры Сталина возымели действие.

Страшный ответ заключается в том, что войну (в том смысле, в котором мы понимаем эту войну) действительно выиграл Сталин. А оружием, которым он ее выиграл, стал не танк, не самолет, не гаубица, а заградотряд.

Как воевала Красная Армия? Что было ее основным приемом?

«До самого конца войны русские, не обращая внимания на потери, бросали пехоту в атаку почти в сомкнутых строях», — пишет генерал Меллентин.

«Атаки русских проходят, как правило, по раз и навсегда данной схеме — большими людскими массами — и повторяются несколько раз без всяких изменений», — сообщает немецкая разведка в 1942 году.

«Большие плотные массы людей маршировали по минным полям. Люди в гражданском и бойцы штрафных батальонов двигались вперед, как автоматы, бреши в их рядах появлялись, когда кого-нибудь убивало или ранило взрывом мины. С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой толпе атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед», — это уже немецкий офицер о боях под Киевом.

Так это выглядело в описании немцев.

Так это выглядело в описании немецких генералов.

А вот так это выглядело в описании Николая Никулина, члена-корреспондента Российской академии художеств, ведущего научного сотрудника Эрмитажа, который в 1941-м попал связистом в 13-й артиллерийский полк.

Провоевав всю зиму 41-го под Ленинградом, он описывает страшную картину: геологические слои трупов, павших в боях у станции Погостье. «Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировани в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках. Выше сибиряки в полушубках и валенках, еще выше политбойцы в ватниках и тряпичных шапках, на них тела в шинелях и маскхалатах, с масками на головах и без них».

Рядовые, которых гнали в бой заградотряды, не могли отступить. Но это не означало, что не могут отступить командиры. Для того чтобы отступить, им надо было всего лишь израсходовать личный состав. Тогда они могли отступать, не боясь быть расстрелянными.

«Давай, твою мать, дорасходуй живую силу и отступаем на переформирование», — это воспоминания отца Дмитрия Орешкина.

В воспоминаниях Николая Никулина есть такая деталь: после войны он встречается с немцем, который воевал против русских. Немец вспоминает, как к ним на передовую прискакал молоденький лейтенантик и ну поднимать войска в атаку: за Фатерлянд, за Гитлера! Первым вскочил на бруствер, первым получил пулю — в атаку никто не пошел.

У руководителей Красной Армии таких проблем не было. Вот 311-ая дивизия, возле того же Погостья, Никулин случайно видит ее командира: «Я заглянул в щель сквозь приоткрытую обмерзлую плащ-палатку, заменявшую дверь, и увидел при свете коптилки пьяного генерала, распаренного, в расстегнутой гимнастерке. На столе стояла бутыль с водкой, лежала всякая снедь: сало, колбасы, консервы, хлеб. Рядом высились кучи пряников, баранок, банки с медом — подарки из Татарии «доблестным и героическим советским воинам, сражающимся на фронте», полученные накануне. У стола сидела полуголая и тоже пьяная баба». В довершение следует добавить, что штатная численность стрелковой дивизии в 1941 была 14 тыс. чел., а 311-ая потеряла убитыми 60 тыс. и пропустила через себя 200 тысяч.

Комдив Гладков в своих воспоминаниях описывает, как в 1944 году, будучи брошен в наступление, осмелился потребовать артподготовки. В ответ — мат командующего Масленникова: «Нет боеприпасов — сам иди в атаку!»

Гладкову еще повезло. Он был все-таки комдив. Основной костяк бойцов, расстреливаемых особистами перед боем, как раз и состоял вот из таких «паникеров» и «трусов», которые считали нужным палить из пушек по высоте, вместо того чтобы «израсходовать» солдат и дать возможность товарищу чекисту отступить в тыл на переформирование.

«В пехотных дивизиях уже в 1941–1942 годах сложился костяк снабженцев, медиков, контрразведчиков, штабистов и тому подобных людей, образовавших механизм приема пополнения и отправки его в бой, на смерть», — вспоминает Никулин.

«Подходя к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто этого поля нет», — объяснял генерал Жуков изумленному генералу Эйзенхауэру.

Вот это самая страшная правда. Войну (в нашем понимании) действительно выиграл Сталин. Выиграла его стратегия: гнать и гнать людей вперед, на минные поля и немецкие пулеметы. При этом расходным материалом были не люди — была самая Россия.

Что делал Жуков под Ельней в августе 1941 года? Бросал пехоту на штурм сначала врытых в землю танков, а потом — пустых минных полей.

Что делал Жуков — этот «браконьер народа русского», как назвал его Виктор Астафьев — подо Ржевом? В течение 15 месяцев он бросал полк за полком, дивизию за дивизией, на абсолютно бессмысленный штурм укрепленных немецких позиций. Потери войск превысили 2 млн человек, вдвое превзойдя потери в Сталинградской битве. Сам город был уничтожен полностью: из 40 тыс. населения в живых осталось 248 человек.

Ржев — это самая кровопролитная битва за всю историю человечества. А что мы о ней знаем? Ничего. Поскольку Жуков Ржева с боем не взял — немцы спокойно отошли, когда стало поджимать с флангов, — то официальная историческая наука даже не признает такой битвы: Сталинград был, Курск был, а Ржева не было.

Может быть, выучились к 1944-му?

«Потери, — пишет Бешанов в книге «1944, победный», — в 1944 году составили, по неполным данным, 6,5 млн солдат и офицеров убитыми и ранеными, то есть, как и в предыдущие годы, действующая армия была израсходована почти на 100 процентов».

Год 1945-й. При взятии Берлина ежесуточные потери Красной Армии составили по 15 тыс. человек в день — это были самые большие потери за войну. Жуков ввел в город две танковые армии, которые там и «истратил». В чем причина? Социалистическое соревнование между Коневым и Жуковым за то, кто первым возьмет Берлин.

Но вот еще вопрос: когда появилась эта стратегия?

30 ноября 1939 года начинается «зимняя война» с Финляндией. В войне безвозвратно «потрачено» 127 тыс. человек. Историки до сих пор спорят, была эта война поражением или победой. При этом, как правило, они пытаются оценить эти результаты и эти потери с общечеловеческой точки зрения. С точки зрения, скажем, генерала Эйзенхауэра. Но самый главный вопрос — другой: а как оценил результаты «зимней войны» Сталин?

Для этого достаточно спросить, а что он сделал с маршалом Тимошенко, который ей командовал? Расстрелял? Отправил в отставку за большие потери?

Ответ: 8 мая 1940 года Сталин назначил Тимошенко наркомом обороны вместо Ворошилова.

А через десять дней после своего назначения Тимошенко подписывает «МП-41» — мобилизационный план Красной Армии. И в нем значится: «Потребность на покрытие предположительных потерь на год войны в младшем начальствующем составе и рядовом составе рассчитана исходя из 100 %-ного обновления армии».

А теперь посмотрим: сколько полагалось мобилизовать до начала войны. Ответ: 7 млн 850 тыс. человек. Это — «исходя из 100-процентного обновления». Умножим 7,850 млн на четыре года войны и увидим, что Сталин планировал потерять больше, чем потерял.

Вот это — самое важное. Потери под Ельней, подо Ржевом, 100-процентное обновление армии в 1944-м — это не вынужденные события. Не следствие бездарности Жукова. Это не тактическая импровизация, случившаяся из-за нехватки снарядов. Это — стратегия. Стратегия, которая заключается в том, что Россия, ее народ, совершенно сознательно приговариваются к роли топлива, сгорающего в гигантской военной машине, наползающей на мир. Сколько во Франции живет в 1939 году? 41 млн человек. Сколько в Италии? 43 миллиона. В Австрии? 7 миллионов. В Бельгии? 8 миллионов. В Болгарии? 6 миллионов. В Нидерландах? 9 миллионов. В Чехословакии? 15 миллионов. В Румынии? 19 миллионов. В СССР? 170.

Как же тут ради такой добычи не израсходовать хоть 10, хоть 30 миллионов русских?

Вот это надо понимать тем, кто хвалит Сталина: либо Сталин, либо Россия. Сталин не просто сжег Россию в войне. Это было сделано совершенно сознательно. Это была не тактика, это была стратегия. 100-процентное израсходование России совершалось согласно плану.

Что ж, согласимся: Сталин действительно создал нечто невиданное в мировой истории. Все гениальные полководцы в мире работали с той армией, которая у них была. Александр Македонский — с фалангой, Цезарь — с легионом.

Есть только два правителя в истории человечества, которые реализовали другую стратегию. Эти двое считали, что не нужно гениальных полководцев. А нужно создать такой строй, который породит армию, способную выигрывать сражения при любом полководце. Один из них — Цинь Шихуанди, основатель империи Цинь, последователь школы «фа цзя». Другой — Иосиф Сталин.

Предписания «фа цзя» очень просты. «Фа цзя» — это учение о том, во что надо превратить государство, чтобы оно завоевало весь мир. Для этого надо сделать так, чтобы в государстве не было торговцев, шутов или ученых, а были лишь крестьяне, способные выращивать зерно для содержания армии.

«Если в государстве есть десять паразитов, — сказано в «Книге правителя области Шан», — Ши цзин, Шу цзин, ли, музыка, добродетель, почитание старых порядков, человеколюбие, бескорыстие, красноречние, острый ум… то государство будет расчленено. Если же государство избавится от этих десяти паразитов… то оно непременно побеждает».

Сталин, как и Цинь Шихуанди, избавился от «десяти паразитов». Сталину, как и Цинь Шихуанди, не были нужны гениальные полководцы. Он создавал такую систему, которая порождала армию, выигрывающую в конечном итоге любые сражения. Поэтому-то главным полководцем Сталина «великий браконьер русского народа» Георгий Жуков, способный тратить людей просто так что под Ельней, что под Берлином.

Такая система не могла не выиграть войну. Но она истратила русский народ дотла. «Он, он и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию», — восклицает о Жукове Виктор Астафьев, один из тех, кто уцелел подо Ржевом — по три мужика на сотню в его поколении.

«Ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась».

И каждому, кто хвалит Сталина, надо выбирать. Либо он хвалит Сталина, истратившего русский народ до тла, хвалит командира 311-й дивизии, парившегося в тылу с бабами, хвалит палачей, расстреливавших перед строем тех, кто отказывался бросать своих солдат на штурм без артподготовки, — либо он за тех, кто умер под Ельней, подо Ржевом, в Погостье.

Сталин войну проиграл

Вот это, пожалуй, есть самое страшное, что не хочется признавать любителям Сталина. Сталин — в его, Сталина, понимании — войну не выиграл. Сталин войну проиграл.

Сталин с момента прихода к власти готовился к войне за мировое господство. «Большевистскую миссию Красная Армия будет считать выполненной, когда мы будем владеть Земным Шаром» — это комиссар Гамарник на активе Наркомата обороны 15 марта 1937 года. Гамарника, кстати, вскоре расстреляли.

Чтобы создать базу для этой войны, Сталин уничтожил не миллионы, а десятки миллионов. Чтобы создать международные условия для этой войны, Сталин выпестовал Гитлера. Сталин пытался разжечь войну между Гитлером и западными демократиями в Испании, в Чехословакии и наконец разжег ее в Польше. Сталин совместно с Гитлером оккупировал территории с население в 23 млн человек и при этом повел дело так, что ведущие мировые демократии на коленях умоляли Сталина вступить в войну против Гитлера.

И вот эту войну Сталин проиграл. За три месяца после 22 июня 1941 года огромная военная машина потеряла 15 500 танков, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового оружия. Сталинской военной машине был нанесен такой смертельный удар, что, наступая в 1945 году, она захватила только половину Европы.

И тогда же выяснилась еще одна страшная для Сталина вещь. Сталин был, без преувеличения, гениальным военным конструктором. По сути, он был Главным конструктором СССР. Именно Сталин решал, какие самолеты и какие танки ему нужны. Он досконально разбирался в чертежах. Он лично звонил Илюшину с требованием снять стрелка с задней полусферы на Ил-2 — или, наоборот, поставить.

Но Сталин, как Главный конструктор и Главнокомандующий, был поразительным воплощением той мысли, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. Та война, к которой готовился Сталин, была Первой мировой. Позиционной войной, в которой танки и артиллерия взламывали оборону противника. И все решения Сталина были связаны с созданием более совершенных танков и самолетов и более совершенных способов эту оборону взломать.

Парадоксальным образом Сталин проигнорировал все новейшие технические разработки — реактивные двигатели, ракеты, ядерное оружие.

Все работы над ними были начаты только после того, как НКВД доложил, что такие работы ведутся за рубежом. Это было тем более обидно, что советские ученые подавали пионерные идеи практически во всех этих сферах.

И вот в конце Второй мировой войны США взорвали над Хиросимой и Нагасаки атомную бомбу, а у Сталина атомной бомбы еще не было. В таких условиях продолжать войну было бессмысленно.

И Сталин это знал. Именно поэтому он не принял парад Победы и при его жизни не было написано истории войны с Германией.

А это означало, что СССР обречен. СССР в начале 40-х мог вполне реально рассчитывать на покорение Европы. Когда военное превосходство СССР было подавляющим, когда демократические лидеры Европы, как им и подобает в период мирного времени, были слишком трусливы и ограниченны, чтобы готовиться к войне, а общественное мнение в Европе во многом определялось агентами Сталина.

Когда у США появилось ядерное оружие, когда Черчилль в Фултоне заявил о недопустимости военной слабости демократий, ведущей к «соблазну» Советов, и о необходимости стратегического союза между США и Великобританией с целью недопущения новой политики умиротворения агрессора — это означало, что СССР обречен.

Именно поэтому все, что мы имеем сейчас, было заложено при Сталине. Мы имеем демографическую катастрофу. Мы имеем экономическую катастрофу, когда промышленность, создававшаяся только для войны, оказалось заведомо неконкурентоспособной, а люди, выучившиеся делать лопатки для двигателей и броню для танков, не умеют ничего больше. И мы имеем экологическую катастрофу в городах, воздух которых отравлен, а вид в точности напоминает концлагерь: бараки в жилой зоне и промзона-заводы.

Нам говорят: Сталин принял Россию с сохой, а оставил ее с атомной бомбой.

Так вот. У меня был прадед, которого звали Яков. Он был крестьянин из села Алексенки близ Бородино (да-да, того самого), и к тому времени, как его раскулачили, у него была конная сеялка и конная веялка. И когда мы с отцом в конце 80-х приехали в Алексенки, мы увидели три покосившиеся избы и старую бабку, которая показала нам эту сеялку и эту веялку и сказала: «До конца 60-х наш колхоз сеял яковой сеялкой и веял яковой веялкой».

Александра Антоновна Лямина (Баранова) и Лямин Яков Петрович, владелец яковой сеялки и яковой веялки

Мне трудно представить себе развитие событий, при котором Россия Столыпина, Россия, в которой за несколько лет в Сибири появилось 3 млн процветающих крестьянских хозяйств, Россия, которая строила КВЖД, Россия, которая обладала огромным генофондом работящих крестьян и огромными природными богатствами, — не обзавелась бы к середине ХХ века ядерной энергией и без Сталина.

Но мне очень легко себе представить, что без Сталина под Бородино не сеяли бы в 60-х годах сохранявшейся полвека яковой сеялкой и не веяли бы яковой веялкой.

Если о чем и свидетельствует история Сталина, так это о том, что зло не окупается. Заметьте, за все предыдущие страницы я не разу не употребила слов «негуманно», «аморально» и так далее. Будем проще: зло — стратегически невыгодно.

Сталин сжег Россию, чтобы завоевать мир. Мир не завоевал, а Россию спалил до тла.

Сталин — как вирус. Вирус встраивается в клетку, переключает все ее ресурсы на себя, вычерпывает ее дотла, заставляеет ее производить вместо других клеток — себя. Ему неважно, что хозяин умрет, за это время вирус настолько размножится, что заразит других хозяев. Такова же была и стратегия Сталина: переключить все ресурсы России на себя, выпить ее народ до дна, истребить, но в процессе заразить полмира и получить новые заводы и новые народы для размножения. И вот не сработало.

Часто говорят, что в истории не бывает сослагательного наклонения. Мы, мол, не знаем, что да если бы. А вдруг Бронштейн, если бы его Сталин не расстрелял, все равно бы ничего не открыл? А вдруг Лангемак больше не построил бы ни одной ракеты? А вдруг все 20 млн кулаков, если бы они не были высланы, все равно бы прекратили работать? А вдруг из всех 28 млн, что погибли под Ельней, подо Ржевом, под Берлином, — ни один, выжив, не сделал бы в жизни ничего? Не сочинил бы ни одной симфонии? Не написал бы ни одной великой книги? Не родил бы ни одного сына, который сделал бы гениальное открытие?

И вообще, мол, в 1913 году Россия развивалась, а вдруг бы она сама собой прекратила развиваться? Без Сталина? Была в 1913 году с сохой, и в 1953-м тоже с сохой бы и осталась? Чего, мол, сравнивать Россию с США? Или с Европой?

Тогда возьмем для сравнения ту часть Российской Империи, которую Сталину не удалось завоевать: я имею в виду Финляндию. Вряд ли кто в начале ХХ века стал бы называть чухонцев самой развитой частью империи. История Финляндии в ХХ веке — не сахар. Финляндия перенесла две советско-финских войны, в обоих под ружья были поставлены все, кто умел сражаться, а потери войск, дравшихся до последнего вздоха, составляли по 30–40 %. В феврале 1944 года Хельсинки стал объектом крупнейшей за все время Второй мировой войны операции советских ВВС: на город было сброшено 2,5 килотонн. В 1945 году от Финляндии были отрезаны лучшие куски территории; у нее забрали никелевые месторождения в Печенге, заставили выплатить 300 млн долл. товарами по довоенным ценам и еще 6,5 млрд финских марок.

Переедьте финскую границу в Выборге. Посмотрите на асфальт, который вдруг перестал трескаться. На аккуратные домики вдоль шоссе. На города, похожие на города, а не на бараки. И представьте себе, какой бы была эта страна, если бы в ней жили не 5,5 млн, а 600 млн человек.

Неужели вы думаете, у этой страны не было бы ядерной энергии? Неужели вы думаете, она не была бы сверхдержавой?

Оглавление