«Молчанием предается Бог»

Константин Юрьевич Душенов

МОЛЧАНИЕМ ПРЕДАЕТСЯ БОГ

Содержание

Часть I. ВЫБОР СУДЬБЫ

1. Размежевание

2. Накануне

3. Цена свободы

4. Никодимовщина

5. Мертвый сезон

6. Волки

7. Пророк

8. Портрет на фоне смуты («РП»№3,99)

 

Часть II. Неслучайный разговор

1. Начало пути («РП»№1,97)

2. Никто, как Бог («РП»№1,97)

3. Митрополит Кирилл как зеркало русской смуты («РП»№3,97)

4. Уния с Ватиканом? («РП»№4,97)

5. Противостояние

6. Это сладкое слово "цензура"

7. Блеск и нищета православного зарубежья («РП»№2,98)

8. Агония фальсификаторов («РП»№3,98)

9. Хроника пикирующего синедриона

10. Кому в ВСЦ жить хорошо? (там же)

11. Полшага в Салониках («РП»№5, 98)

12. На распутье («РП»№6,98)

13. С кем Вы, Ваше Святейшество? («РП»№7,98)

14. Мир вас возненавидит... («РП»№12,98)

15. Священный Синод имел суждение... («РП»№1,99)

16.Два лица митрополита Филарета («РП»№1,99)

17. Торжество экуменизма? («РП»№2,99)

18. Страх («РП»№8,99)

19. Пока мы не заставим с собою считаться («РП»№8,99)

20. Слово и дело («РП»№11,99)

21. Никодимовщина, кирилловщина, геенна огненная («РП»№2,2000)

 

Часть III. ГРАНИЦЫ ДОЗВОЛЕННОГО

1. Вы не властны над моей совестью (ответ митрополиту Гедеону)

2. О соблазне теплохладности (ответ отцу Дмитрию Дудко) «РП»№4,97

3. «Плохие» архиереи и дерзкие миряне (Ответ игумену Борису) «РП»№6,97

4. Глядеть правде в глаза (ответ иноку Псково-Печерского монастыря) «РП»№6,97

5. Многих проблем могло бы не быть (ответ архиепископу Ташкентскому и Среднеазиатскому Владимиру (Икиму)) «РП»№1,98

6. Поговорим начистоту (ответ ему же) «РП»№9,98

7. Не претендуя на роль судьи (ответ отцу Константину Буфееву) «РП»№1,98

8. Научитесь отвечать за содеянное (ответ митрополиту Кириллу Гундяеву) «РП»№4,98

9. Ты носишь имя, будто жив... (ответ мирянину Вячеславу Мальцеву) «РП»№5,98

10. «Просто пшик» или поцелуй Иуды (ответ ректору Вятского духовного училища) «РП»№6,98

11. Верую и исповедую (ответ критикам из РПЦЗ) «РП»№6,99

12. Соблазны смиренного сердца (ответ мирянину) «РП»№12,99

13. Смотри в корень (ответ оптинскому иноку) «РП»№3,2000

 

Послесловие

ЧАСТЬ I - Выбор судьбы

РАЗМЕЖЕВАНИЕ

Для русского духовного возрождения сегодня жизненно необходимо выработать конструктивную и беспристрастную концепцию церковной истории послереволюционной эпохи. Это тем более важно, что именно там коренятся причины многих конфликтов и проблем, терзающих сегодня Русскую Церковь. При этом неуклюжие попытки некоторых иерархов сделать вид, будто подобных проблем вовсе не существует, ни к чему хорошему привести не могут. Загоняя болезнь вглубь, мы обрекаем самих себя на то, что со временем она вырвется наружу в еще более разрушительных и безобразных формах. Оставлять без внимания принципиальные вопросы, поставленные самой жизнью, недопустимо. Тем более, что они довольно часто повторяются и в письмах читателей.

Это в первую очередь относится к анализу внутреннего содержания церковной истории последних десятилетий. Когда и как сформировалось в РПЦ ее современное «либеральное» крыло? Чем грозит Церкви дальнейшее обострение противостояния между экуменистами-обновленцами и приверженцами традиционного святоотеческого православия? Какова истинная роль митрополита Никодима (Ротова) в судьбах русского православия? Каково сегодня реальное соотношение сил внутри Церкви? Что надо сделать для того, чтобы внутрицерковные дискуссии пошли по конструктивному руслу, исключающему ереси и расколы?

Все эти вопросы появились не сегодня и не вчера. Они довольно активно обсуждались православной общественностью в последние годы, но зачастую, к сожалению, на непрофессиональном, «кухонном» уровне, когда информация заменяется слухами, а серьезный анализ - скандальными сплетнями. Думается, пришла пора начать их обсуждение ответственно и серьезно. Господи, благослови!

БОЛЕЗНИ РОСТА

Да, сегодня Русская Православная Церковь возрождается. Да, несмотря на все трудности, она постепенно начинает приходить в себя после долгих десятилетий беспрецедентно жестоких богоборческих гонений. И это не может не радовать. Но сия долгожданная радость не должна заслонять от православных наличия серьезнейших внутрицерковных проблем, без решения которых наше окончательное духовное выздоровление немыслимо.

Ныне, по слову митрополита Иоанна, мы находимся «лишь в начале того пути, который нам предстоит пройти до конца, если мы не напрасно носим христианское имя. Конечно, путь этот, учитывая реальности нынешнего положения России, будет тернист и труден. Конечно, он потребует от нас мужества и мудрости, терпения и осмотрительности. Нам, вероятно, придется нелегко. Но иного пути нет!» (Митр.Иоанн. Русь Соборная. СПб, 1995 г, с.176).

Что же это за путь?

Прежде всего - путь тщательной и всесторонней проверки нашего современного церковного бытия на предмет его соответствия Священному Писанию и Священному Преданию, канонам и вековым традициям, требованиям нашей христианской и гражданской совести. И в ходе такой проверки - если мы действительно хотим вернуться к истокам чистого православия - следует дать прямую и нелицеприятную оценку всем событиям церковной жизни после 1917 года, оценить ее результаты, выявить ошибки, наметить программу их преодоления.

Это огромная работа под силу только соборному разуму Церкви. При том в первую очередь необходимо тщательное и объективное изучение новейшей истории Церкви и истории церковной политики. По спорным вопросам - нужна открытая и нелицеприятная (но обязательно корректная и благонамеренная) дискуссия. В ходе такой дискуссии представляется совершенно невозможным избежать обсуждения проблемы внутрицерковного либерализма и модернизма, представляющих сегодня, пожалуй, главную угрозу русскому национально-религиозному возрождению.

Духовной подоплекой церковной истории последних десятилетий (а в значительной мере и всего «синодального» периода 1721-1918гг.) является противостояние Святой Руси (как явления русского православного духа) процессу мировой апостасии (т.е. вероотступничества), принимавшему в разные периоды различные формы. В области церковной политики такое противостояние вылилось в борьбу между группировками консерваторов и либералов, традиционалистов и обновленцев.

БОРЬБА ЗА ВЕРУ

В советское время вся мощь богоборческого государства была брошена на разрушение церковной традиции, на обрыв многовековых религиозных корней народной души. Все, что способствовало этому, будь то обновленческая ересь или церковные расколы, получало государственную поддержку и становилось наряду с открытыми репрессиями орудием борьбы воинствующих безбожников с Истиной Христовой.

После революции и особенно после печально знаменитой Декларации митрополита Сергия (Страгородского) от 1927 года, положившей начало бесчисленным обвинениям РПЦ в «продажности» и «беспринципности», церковное руководство в СССР всячески старалось подчеркнуть свою приверженность чистому, неискаженному православию, свое противостояние любым обновленческим поползновениям. Таким образом как бы получала оправдание проводимая им политика «умиротворения» богоборческого государства: путем тяжелейших компромиссов в организационно-кадровых вопросах достигалось главное - сохранение чистоты и неповрежденности церковного вероучения. Когда же (после Великой Отечественной войны) в церковно-государственных отношениях наступило некоторое потепление, уцелевшие иерархи поспешили воспользоваться им для того, чтобы подтвердить и укрепить репутацию Московской Патриархии как хранительницы и ревнительницы православной веры в ее двухтысячелетней полноте и неповрежденности.

Война еще не кончилась, когда 31 января 1945 года в Москве состоялся Поместный Собор, избравший на патриарший престол нового русского первосвятителя. Им стал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий I (Симанский). Весьма показательно, что в первом же своем послании «К чадам Русской Церкви» он провозгласил: «Долг патриарха - хранить неизменность и неприкосновенность церковного учения, священных канонов и преданий церковных, охранять вверенную ему поместную Церковь от разделений и расколов, насаждать доброе житие в своей пастве; иных “страхом спасать”, иных, по Апостолу, “обличать”, “запрещать”, да всяко некии спасутся». Вскоре такое заявление получило и свое практическое подтверждение. После преодоления в марте 1945 года эстонского раскола из богослужебной практики эстонской епархии были устранены заимствованные у протестантов новшества: пение гимнов и органная музыка (Протоиерей Владимир Цыпин. История Русской Православной Церкви 1917-1990. Издание Московской Патриархии 1994г., с.139,143).

Тремя годами позже, в июле 1948 года, в Москве состоялось Совещание глав и представителей поместных православных Церквей, ставшее вслед за Собором еще одним важным шагом в деле защиты православия от экуменических и обновленческих искажений. Оно было приурочено к 500-летию автокефалии РПЦ и собрало беспрецедентно представительный состав участников из одиннадцати Церквей.

Среди важнейших решений Совещания нельзя не отметить три резолюции: по вопросам о взаимоотношениях с Ватиканом (осудившую Рим за его подрывные действия против православия), об экуменическом движении (наложившую запрет на это еретическое начинание) и о церковном календаре (пресекшую обновленческие поползновения в этой области).

Церковное священноначалие того времени даже сумело убедить руководство СССР в том, что на данном этапе внутренние интересы РПЦ совпадают с политическими интересами государства. В составленной «компетентными органами» докладной записке, разосланной после московского всеправославного совещания Сталину, Молотову, Маленкову и Ворошилову, говорилось:

«В результате работы совещания достигнуто объединение и сплочение вокруг Московской Патриархии православных церквей Грузии, Сербии, Румынии, Болгарии, Польши и Антиохии, усиление влияния и авторитета РПЦ в международной церковной жизни.

Совещание выработало единую линию отношения к Ватикану и экуменическому движению, ...тем самым расстроив планы англо-американской реакции, пытавшейся вовлечь в экуменическое движение православные церкви» (М.В.Шкаровский. Русская Православная Церковь и советское государство в 1943-1964 годах. СПб, с. 137).

Однако оттепель в церковно-государственных отношениях длилась недолго. «После смерти Сталина ситуация резко изменилась, - пишет митрополит Иоанн. - В числе первых же постановлений ЦК по идеологическим вопросам, подготовленных под руководством Хрущева в 1954 году, своей резкой антицерковной направленностью выделялись два документа: «О крупнейших недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Они недвусмысленно знаменовали собой конец «золотого десятилетия» относительного церковно-государственного мира и фактически возвращали общество на двадцать лет назад, ко временам “безбожной” пятилетки”» (Митр.Иоанн. Самодержавие духа. СПб, 1995 г., с.352).

На этот раз, учитывая провал попыток (1917-1942 годов) уничтожить Русскую Церковь откровенно террористическими, силовыми методами, в недрах советских спецслужб была разработана иная схема. Опыт репрессий показал, что наличие в среде епископата, священства и мирян даже небольшого числа стойких исповедников делает практически невозможной борьбу с РПЦ как с влиятельным духовным явлением русского национального самосознания. Практически же православных, готовых идти за веру на муки и смерть, оказалось неизмеримо больше, чем предполагали богоборцы. И уж во всяком случае - с лихвой достаточно для того, чтобы обеспечить нравственно-религиозное выживание «малого стада» верных вкупе с воспроизводством организационных структур Церкви.

Кроме того, церковные иерархи со своей стороны тоже учли печальный опыт церковных расколов и смут двадцатых-тридцатых годов. Принятое ими на Соборе 1945 года «Положение об управлении Русской Православной Церковью» резко усиливало централизацию и дееспособность церковного управления, значительно расширяя административные полномочия патриарха, епархиальных архиереев и настоятелей приходов.

Поэтому наряду с силовым давлением (в 1958-61 годах было закрыто почти две трети православных приходов и монастырей, более половины учебных заведений РПЦ) важнейшую роль в реализации нового богоборческого проекта христоненавистники отвели разложению церковной иерархии изнутри. Не имея возможности физически уничтожить верующих, сплоченных в прочную и хорошо управляемую церковную организацию, потеряв надежду разрушить, расколоть жесткую иерархическую структуру Церкви давлением извне, христоненавистники решили приложить максимум усилий для растления русского духовенства - главного элемента административной и духовной жизнеспособности отечественного православия.

В церковный организм они решили впрыснуть смертельный яд либерализма, разлагающе действующий на аскетический, строгий, возвышенно-мистический дух православного вероучения. Попытка КГБ в 1958-78 гг. создать внутри Церкви мощное либеральное течение под своим контролем и есть попытка практической реализации этого решения. Но старые кадры епископов и священников, прошедшие к тому времени «огонь, воду и медные трубы» ГУЛага и иных «прелестей» советского богоборчества, для такой задачи не годились. Для этого было необходимо искусственно вырастить, селекционировать новый духовный тип архиерея, готового не только идти на внешний компромисс с богоборческим государством, но и внутренне, душевно чуждого святыням веры и Церкви.

Впрочем, это вовсе не означало прекращения попыток организационно ослабить церковную иерархию. На Соборе 1961 года под жесточайшим давлением властей были приняты решения, значительно ослабившие влияние епископов и священников на административно-финансовую жизнь Церкви. Считая, что на мирян давить будет проще, «компетентные органы» добились фактического отстранения епархиальных архиереев и настоятелей от контроля над хозяйственной и кадровой политикой на уровне прихода.

Так, тесня Церковь с двух сторон: извне - репрессиями и ограничениями, а изнутри - либеральным перерождением и нравственным растлением, - богоборцы рассчитывали добиться ее полного подчинения и уничтожения...

ТОЧКА ОТСЧЕТА

Возникновение влиятельной либеральной группировки в новейшей истории Русской Церкви прочно связано с именем митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), возглавлявшего во время хрущевских гонений Отдел внешних церковных сношений и даже рассматривавшегося одно время в Комитете по делам религий при Совмине СССР в качестве возможного кандидата на патриарший престол.

Личность владыки Никодима и по сию пору таит в себе немало загадок. После окончания в 1955 году Ленинградской духовной академии двадцатишестилетний иеромонах Никодим был направлен в Иерусалим - в Русскую духовную миссию, которую и возглавил двумя годами позже с возведением в сан архимандрита. С этого момента начинается его феерическая карьера церковного администратора.

Не проходит и трех лет, как он - на тридцать втором году жизни - становится Председателем Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) Московского Патриархата, постоянным членом Священного Синода и патриаршим экзархом (наместником) Западной Европы. При этом он демонстрирует предельную лояльность советской власти (мол, никаких гонений на Церковь в СССР нет, приходы не закрываются, а «укрупняются»), выступает инициатором активизации отношений между Москвой и Ватиканом и ярым сторонником вхождения РПЦ во Всемирный Совет Церквей, Европейскую Конференцию Церквей и другие международные экуменические структуры.

Чудесным образом «убедив» соответствующие органы, что для повышения международного престижа СССР необходимо, дабы руководители зарубежных церковных представительств носили архиерейский сан, митрополит Никодим, как глава ОВСЦ, получил беспрецедентную возможность контролировать кадровый состав русского епископата. Осуществлявшаяся в те годы под бдительным оком КГБ обязательная и регулярная ротация зарубежных представителей Церкви (дабы они не успевали «развратиться» за рубежом) давала ему повод печь новых архиереев, словно блины. Более того, эта возможность превратила владыку Никодима - особенно в условиях строгого хрущевского запрета на несанкционированные архиерейские хиротонии - в самого влиятельного церковного деятеля России.

Было ли такое развитие событий случайным или его тщательно планировали - Бог весть, но за десять лет митрополиту Никодиму удалось «обновить» едва ли не большую половину епископата Русской Православной Церкви. И до сей поры его выдвиженцы - такие, как постоянные члены Священного Синода митрополит Кирилл (Гундяев, нынешний глава ОВЦС), митрополит Владимир (Котляров), митрополит Ювеналий (Поярков, договорившийся в 1978 году до того, что благодаря деятельности Никодима «Православная Церковь и Советское государство находятся в сердечных отношениях») и многие другие, - контролируют в Московском Патриархате ключевые позиции.

ВСЕМОГУЩИЙ ЕРЕСИАРХ

В 1961 году владыка Никодим сам попросился в Ленинград. Возглавив (одновременно с ОВЦС) питерскую епархию, он превратил Ленинградскую духовную академию в теоретический центр и оплот церковного модернизма. Очевидные обновленческие и католические симпатии митрополита вызывали среди духовенства все большую тревогу, но в условиях советской «свободы совести» перечить всевластному архиерею никто не мог...

Так продолжалось до 1971 года, который в религиозной области оказался знаменателен двумя важными событиями. В Москве под редакцией известного русского патриота Владимира Осипова (незадолго до того вернувшегося из семилетнего заключения) начал выходить самиздатский журнал «Вече» - единственный в то время печатный орган русского христианско-патриотического самосознания. Но главным явлением церковной жизни стал, конечно, Поместный Собор РПЦ, открывшийся 30 мая в Троице-Сергиевой Лавре.

К этому-то Собору и обратились с протестом против еретической деятельности митрополита Никодима клирики и миряне Русской Церкви. Протест был облечен в форму письменного обращения в адрес Собора, подписанного священником Николаем Гайновым и тремя мирянами: Феликсом Карелиным, Львом Регельсоном (известным церковным историком) и Виктором Капитанчуком. Это обширное обращение включало в себя 150 страниц машинописного текста, разделенного на девять глав. В каждой из них авторы приводили обширные цитаты из публичных высказываний владыки Никодима, а затем делали их критический разбор с точки зрения церковного вероучения. (Весьма характерно, кстати, что важнейшая часть неправославных высказываний митрополита Никодима была сделана им на различных экуменических заседаниях и конгрессах).

В конечном итоге авторы обращения предъявляли ему три главных обвинения.

Во-первых, его обвиняли в попытках постепенно реформировать церковное вероучение в обновленческом, модернистском духе, отрицая Священное Предание и «мудрствуя не по Отцам»;

Во-вторых, в двуличии и попытке обмануть Церковь. Новое учение, говорили критики, излагается митрополитом Никодимом и его последователями нарочито двусмысленно, фрагментарно и отрывочно, избегая откровенных, четких и ясных формулировок. При этом зачастую небольшие тексты, содержащие серьезнейшие отклонения от православия, как бы невзначай вкрапливаются в пространные рассуждения на мирские темы. Таким образом преследуется цель, минуя соборное обсуждение новшеств, незаметно и исподволь изменить в Церкви духовную атмосферу;

Наконец, в-третьих, владыку Никодима обвиняли в постоянном превышении полномочий. Свое учение, соборно не рассмотренное и не утвержденное, он не только навязывал Церкви внутри страны, но, выступая за рубежом, преподносил его всему остальному миру как точку зрения РПЦ и руководство к жизни.

Очевидная еретичность воззрений митрополита Никодима вскоре стала ясна даже зарубежным, неправославным аналитикам. «Митрополит Никодим и его сторонники явно проводили идеи, не присущие традиционному православию», - отмечали они (Джейн Эллис. РПЦ - согласие и инакомыслие. Лондон. 1990 г., с.32).

Однако позиции новоявленного ересиарха, поддерживаемого всей мощью советской государственной машины, оказались непоколебимыми. На Соборе никто даже не заикнулся о существовании обращения, как будто его и вовсе не было! Более того, именно доклад владыки Никодима лег в основу соборных определений о продолжении экуменической деятельности РПЦ.

Но авторы обращения на этом не успокоились. Вскоре после Собора они попытались передать патриарху Пимену (Извекову, избранному на Соборе взамен почившего Алексия I) еще одно письмо. В нем эти «возмутители спокойствия» заявляли, что безразличие Собора и Патриарха к вопросам охраны чистоты православия нетерпимо. К Святейшему их, конечно, не пустили, а владыка Питирим (ныне здравствующий митрополит Волоколамский и Юрьевский), беседуя со всей четверкой, недвусмысленно заявил, что изучать их обращения никто не собирается. Вскоре последовали и оргвыводы: владыка Никодим получил очередную награду, а отец Николай Гайнов - очевидно, для острастки - был снят с прихода и оставлен без средств к существованию.

Под бдительным оком митрополита Никодима экуменическая деятельность РПЦ развивалась ударными темпами. Столь же быстро рос и международный престиж этого «просвещенного архиерея». С пятой ассамблеи Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Найроби в ноябре 1975 года, он вернулся уже с титулом председателя ВСЦ. Казалось, теперь ничто не сможет остановить либерально-экуменическое перерождение Русской Церкви.

Бог знает, чем бы закончилась столь бурная деятельность владыки, если бы в 1978 году внезапная смерть (загадочная, как и все, связанное с ним, породившая массу домыслов и слухов) не настигла митрополита Никодима после выпитой на приеме у папы римского чашки кофе. Но к этому времени ему все же удалось достигнуть главного: внутрицерковное размежевание, разделившее русское духовенство на «либералов» и «ортодоксов», состоялось...

С кончиной владыки Никодима брежневская «эпоха застоя» охватила и область церковно-государственных отношений, стабилизировавшихся в состоянии вялотекущей «холодной войны». Новая глава церковной истории открылась десятью годами позже - вместе с «перестройкой», идеологическим разгромом коммунизма и развалом СССР.

НАКАНУНЕ

Опыт церковной истории ХХ столетия подсказывает: сегодня мы живем накануне решительного сражения за чистоту веры, за жизнеспособность Русского Православия. Не случайно в последние несколько лет дали знать о себе все те церковные нестроения и внутренние противоречия, что подспудно зрели на протяжении многих десятилетий.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Лишь в конце восьмидесятых - начале девяностых годов крах государственного богоборчества позволил верующим гласно обсуждать накопившиеся за долгие годы внутрицерковные проблемы. И как только такое обсуждение стало открытым, выплеснувшись на страницы газет и журналов, выяснилось, что разные силы преследуют при этом несходные, порой прямо противоположные цели.

Демократы-обновленцы (вроде Глеба Якунина со товарищи), пользуясь безоговорочной поддержкой всех либеральных средств массовой информации, - бросились отлавливать в архиерейской среде «агентов КГБ». Причем, единственной целью этой шумной кампании являлась подготовка своеобразной «внутрицерковной революции», которая позволила бы поставить «консервативную» и «шовинис-тическую» церковную иерархию под контроль радикальных демократов. Учитывая, что большинство из них на волне демократической революции 1991 года прорвались к самым вершинам государственной власти, план обновленческого внутрицерковного переворота представлял для РПЦ в течение последних лет не меньшую угрозу, чем кэгэбэшные гонения предыдущих десятилетий*.

Но одновременно с усилением либерально-экуменической активности церковных “революционеров” в народе церковном выявилась серьезнейшая обеспокоенность рядовых верующих попытками неообновленцев модернизировать Церковь «в духе времени».

«Скорбь и горечь сердечная побуждают нас обратиться к вам, - говорилось, например, в воззвании Союза православных братств Санкт-Петербурга, разосланном епархиальному духовенству 12 июля 1992 года. - Пастыри православные, прислушайтесь к гласу вопияния нашего, гласу ваших прихожан и духовных чад. Поверьте - аще бы вы ревновали о чистоте православия как издревле ревновало о том духовенство русское, не было бы у вас паствы более благодарной, послушной и благонамеренной. Но неужто семьдесят лет богоборческой власти, ужасы резни, учиненной в России изуверами-христопродавцами, превратили нынешних пастырей в безгласных наемников, требосовершителей, безразличных к жизни народа церковного?.. Пусть зазвучат, наконец, в храмах голоса священников, безбоязненно обличающих лжеучителей-еретиков и наших доморощенных христопродавцев. Поверьте нам, мы не дадим в обиду таких священников».

Некоторое время церковные власти старались как бы «не замечать» обостряющегося противостояния. Значительную часть архиереев «никодимовского призыва» обновленческая агрессия вообще не волновала (митрополит Никодим и его закулисные покровители их именно по этому признаку и подбирали в свое время). А те, кто видел грозящую опасность, оказались связанными узами иерархической дисциплины. Долгие годы советского богоборчества не прошли даром - высказывать вслух свои опасения решались немногие.

Ситуация усугублялась тем, что и сам патриарх оказался увлечен (добровольно или нет - отдельный вопрос) общей либерально-демократической риторикой, под влиянием которой делал порой очень рискованные заявления. К таковым в первую очередь следует отнести скандально известную речь Алексия II, произнесенную им 13 ноября 1991 года в Нью-Йорке на встрече с иудейскими раввинами. Заявления русского Первосвятителя о том, что «мы едины с иудеями», что «единение иудейства и христианства имеет реальную почву», а «задача Русской Церкви - помочь нашему народу победить зло шовинизма» и «в этом святом деле мы надеемся на помощь наших еврейских братьев», - вызвали в России настоящую бурю.

Пожалуй, именно это заявление Его Святейшества и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения православных патриотов. Долго зревший конфликт между церковными консерваторами и либералами вырвался, наконец, на всеобщее обозрение.

ПАТРИАРХ МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

До тех пор, пока эта буря бушевала в узком московском кругу «православной общественности», церковные иерархи не обращали на нее особого внимания. Но когда речь Алексия II была перепечатана несколькими российскими изданиями («Московские новости» №4, 1992г., «Еврейская газета» №1, 1992г.), заволновалось и духовенство. Сперва руководство РПЦ не приняло эти волнения всерьез. Такое благодушие, однако, едва не привело к расколу. Внутри Церкви образовалось целое течение «непоминающих» священников - батюшек, формально остававшихся в подчинении патриарху, но переставших, в знак протеста, поминать его имя во время церковных богослужений. Стало ясно, что ситуация грозит выйти из-под контроля.

Кроме того, православно-патриотические силы довольно неожиданно (благодаря авторитету митрополита Иоанна) получили доступ на страницы оппозиционной печати и таким образом обрели, наконец, возможность влиять на общественное мнение. Брожение умов усиливалось с каждым месяцем. Наконец глухое недовольство вылилось на страницы газет открытым письмом к Патриарху, впервые напечатанном «Советской Россией» 18 февраля 1993 года.

«Ваше Святейшество! - взывали его авторы (семь руководителей православных братств и два редактора местных православных газет). - Забота о благе Отечества и благополучии Церкви, о сохранении церковного мира, нерушимости канонических законоположений и неповрежденности апостольского вероучения заставляет нас обратиться к Вам с этим письмом». Приводя далее различные примеры обновленческого перерождения церковной политики, они просили Патриарха изменить этот гибельный курс. «Молим Вас - прислушайтесь к голосу народа церковного!» - заключали авторы, предвидя в ином случае дальнейшее нарастание внутрицерковной напряженности и падение авторитета церковной власти.

Какое-то время ситуация находилась в состоянии неустойчивого равновесия. С одной стороны, церковное священноначалие испытывало сильнейшее давление «победившей демократии», требовавшей дальнейшей либерализации РПЦ, с другой - назревала вполне реальная опасность внутрицерковной смуты, спровоцированной обновленческим перерождением церковного руководства. В конце концов дальнейшее бездействие оказалось просто невозможным. Необходимость выбора стала очевидной для всех.

И такой выбор был сделан. Свою речь перед раввинами Патриарх (в достаточно узком кругу и без лишнего шума) признал ошибкой, а 20 декабря 1993 года, выступая на собрании столичного духовенства, открыто заявил, что в Церкви появилась ересь неообновленчества. В той же речи Алексий II впервые публично осудил безудержную тягу некоторых московских священников к ложно понимаемому «обновлению» церковной жизни и богослужебной практики.

Однако, одновременно он не переставал давать многочисленные интервью отечественной и зарубежной прессе, выдержанные в откровенно либеральном духе и недвусмысленно предназначенные для создания в глазах «демократи-ческой общественности» образа просвещенного архиерея, обладающего «необходимой в современных условиях широтой мышления».

Такое, видимое даже невооруженным глазом противоречие объясняется просто. Церковное священноначалие усиленно искало тот баланс сил, который позволил бы РПЦ избежать разрушительной внутренней смуты (а достичь этого можно было, лишь заявив о своей приверженности традиционному святоотеческому православию) и одновременно дал бы Церкви возможность не вступать в открытое противостояние с могущественным кланом российских либералов и их зарубежных покровителей.

Решение этой нелегкой проблемы было найдено лишь тогда, когда появились первые признаки «особых отношений» между Патриархом и Президентом Ельциным.

Руководители РПЦ прекрасно понимали, что в нынешнюю смутную эпоху единственной гарантией их благополучия и неуязвимости от нападок как «слева», так и «справа», гарантией стабильности внутрицерковного баланса сил может быть лишь благожелательное отношение новой государственной власти к конкретным персоналиям в церковном руководстве. Поэтому любые корректировки внутрицерковной политики священноначалие сопровождало недвусмысленной демонстрацией своей полной лояльности к существующему режиму. Проще говоря, в обмен на политическую поддержку Ельцина Алексий II получил свободу рук во внутрицерковной политике.

Сегодня многие считают такую позицию недопустимой и аморальной. Нельзя не признать, что вопиющая безнравственность нынешней государственной власти дает для этого достаточно оснований. И все же мне кажется, что именно сейчас неподкупным обличителям Московской Патриархии самое время вспомнить слова Христа, некогда сказанные Им людям, вполне законно судившим уличенную прелюбодейку.

“Кто из вас без греха, первый брось в нее камень,”- возвестил Господь (Ин. 8:7). Имеющий уши - да слышит сей Божий глас...

ОБНОВЛЕНЧЕСТВО ПОВЕРЖЕНО.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ... ЭКУМЕНИЗМ?

Тем временем противостояние внутри Церкви не ослабевало. При этом обновленцы с лихвой компенсировали свою малую численность подавляющим перевесом в либеральных СМИ, продолжавших на все лады рекламировать еретиков (наподобие о. Александра Борисова или о. Георгия Кочеткова) как «лучшие силы Церкви». Немногочисленные представители этих «лучших сил» развили бурную деятельность. Издавались книги с апологией неообновленческих идей, направо и налево раздавались интервью отечественным и зарубежным газетам, появился даже откровенно прокатолический, агрессивно-экуменический радиоканал («Хри-стианский церковно-общественный канал»), вещающий едва ли не по шестнадцать часов в сутки. В общем, со стороны неискушенному наблюдателю могло показаться, что внутри РПЦ горстка мракобесов-ретроградов противостоит благородному обновленческому движению, отстаивающему идеалы подлинной религиозной свободы.

Вскоре с обращением к Патриарху выступил Совет всероссийского Союза православных братств. В нем со ссылкой на декабрьскую (1993 года) речь Патриарха перед московским духовенством говорилось, что «наконец-то была названа своим именем - неообновленчество - та тенденция, которая развивается в некоторых московских храмах» и которую «иначе, как нечестием, назвать нельзя» («Русский Вестник» №1,1994 год). Совет призвал Алексия II не ограничиваться словесными заявлениями и принять действенные меры против церковных модернистов, группировавшихся в Москве вокруг Сретенского братства во главе с настоятелем храма Сретения Владимирской иконы Божией Матери отцом Георгием Кочетковым.

Это обращение положило начало своеобразной «войне писем», в ходе которой обе стороны, используя близкие по духу газеты, обрушили на Патриарха поток «открытых писем», публичных обращений и взаимных обвинений. Вскоре, однако, стало ясно, что церковные либералы находятся в подавляющем меньшинстве. В адрес Алексия II посыпались коллективные обращения не только со стороны рядовых мирян, но - что и решило дело - со стороны духовенства, преподавателей Московской духовной академии и известных общественных деятелей.

Заключительным аккордом этого противостояния стало проведение в Москве 16-17 февраля 1994 года конференции «Православие и обновленчество», где неообновленцы были буквально разгромлены. В своем итоговом документе конференция призвала «всех чад Русской Православной Церкви ревностно хранить православную веру и свято блюсти отеческие традиции» («Русский Вестник» №3-6,1994год). Перевес «традиционалистов» был столь явным, что стало совершенно очевидно: в обозримом будущем в России церковный модернизм не имеет никаких реальных перспектив.

В результате указом Патриарха обновленческий приход о.Георгия был ликвидирован и экспансия обновленчества (во всяком случае, его наиболее агрессивных форм) подавлена. Однако, верный своей осторожной политике, Алексий II и здесь постарался обеспечить соблюдение баланса сил: одернув либералов, он под шумок разогнал и Союз православных братств, отличавшийся строптивостью и крайним консерватизмом...

Казалось бы, вслед за неудачей обновленцев подобная же участь уготована и представителям другой крупнейшей ереси современности - экуменистам. Однако проблема участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении оказалась гораздо более крепким орешком. Мировой закулисе слишком дорого ее экуменическое детище (должествующее со временем превратиться в нравственно-религиозный фундамент глобального «нового мирового порядка»), чтобы так просто дать РПЦ выпутаться из удушающих объятий Всемирного Совета Церквей. Поэтому, несмотря на очевидное неодобрение церковным большинством экуменических поползновений «реформаторов», добиться выхода Русской Церкви из ВСЦ так и не удалось.

Политическая целесообразность оказалась сильнее призывов к очищению от экуменической ереси, и архиерейский собор 1994 года, специально рассматривавший эту проблему, принял явно половинчатое решение о «необходимости подвергнуть все вопросы, беспокоящие духовенство и мирян нашей Церкви в связи с ее участием в экуменическом движении, тщательному богословскому, пастырскому и историческому анализу и переосмыслению».

Тем не менее благотворный перелом в церковном самосознании очевиден. Особенно отрадно, что он коснулся не только активистов «православной общественности», но и священников и даже архиереев. «В наши дни экуменическим настроениям в Русской Православной Церкви успешно положили конец сами протестанты и латиняне, настолько откровенно обнажили они волчьи зубы, настолько резво кинулись на российские территории», - заметил архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир («День», 1 августа 1993 года). «Дьявольским суррогатом, пролагающим путь грядущему антихристу», назвал экуменизм митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн (Русь Соборная. СПб, 1995г., с.168). Противостать «страшной угрозе экуменического всесмесительства», обличая «сатанинскую ложь экуменизма, его разрушительное воздействие на российскую государственность», публично призвал преосвященный Вениамин, епископ Владивостокский и Приморский («Советская Россия», 13 февраля 1996 года).

Это изменение баланса сил не укрылось от внешних наблюдателей.

«Опыт показывает, - опечалились демократические обозреватели, - что деятельность именно передовых священников вызывает нападки темных сил»... «В экуменизме заметен спад. Даже самые признанные экуменисты Московской Патриархии предпочитают сейчас либо отмалчиваться, либо обличать униатов и католиков» («Московские Новости» №31 за 1995 год). «Русская Православная Церковь оказалась неспособна осуществить историческую миссию духовного просвещения российского народа по причине того глубокого кризиса и застоя, в котором находится Московская Патриархия, препятствующая мало-мальски значительным реформам во всех сферах церковной жизни» («Сегодня», 2 июля 1994 года).

Архиерейский Собор 1997 года, несмотря на крайнюю осторожность в решениях, в целом все же закрепил преобладание консервативной тенденции в церковной жизни. Во всяком случае, на этом Соборе церковным либералам с трудом удалось избежать голосования по вопросу о выходе РПЦ из Всемирного Совета Церквей, сославшись на необходимость «всеправославного обсуждения» этого важного вопроса.

В целом, события последних лет довольно недвусмысленно показали, что здоровые силы в РПЦ мало-помалу начали возвращать себе утерянные было после хрущевских гонений и никодимовских реформ позиции. Процесс этот идет от народа, «снизу», и пока в наибольшей степени коснулся мирян и провинциальных священников. В то же время определенная часть епископата и столичного священства остается оплотом немногочисленных, но влиятельных либералов.

Как бы то ни было, сегодня вполне очевидно, что исход борьбы еще далеко не ясен и главные битвы за соблюдение чистоты православного вероучения - впереди...

РУССКИЙ ЗЛАТОУСТ

В этих условиях активная церковно-публицистическая деятельность митрополита Иоанна в 1992-95 годах приобрела исключительно важное значение. Заговорив открыто и нелицеприятно о самых жгучих проблемах российского общества, он с удивительной быстротой превратился в живой символ русского духовного возрождения, бесспорного нравственно-религиозного лидера патриотических сил.

Разумеется, все это не могло не вызвать раздражения и озлобления могущественной «церковной номенклатуры», потому что нарушало тот баланс сил, который позволял ей оставаться хозяйкою положения в Церкви независимо от потрясений, переживаемых страной и рядовыми верующими. Кроме того:

а) Владыка Иоанн бесстрашно нарушил неписаные «правила игры», отшлифованные десятилетиями и предполагавшие келейное обсуждение всех возникающих проблем в «своем», узком кругу без привлечения к этим деликатным процессам рядовых клириков и прихожан. Обратившись через голову священноначалия непосредственно к народу церковному, он резко сузил для «церковной номенклатуры» поле возможных аппаратных манипуляций в решении важнейших, судьбоносных вопросов дальнейшего развития РПЦ.

б) Разящее слово митрополита Иоанна, не щадившее никого в порыве святой ревности о попранных святынях Руси, грозило испортить отношения церковного начальства с новыми хозяевами России, которые были охотно готовы купить политическую лояльность иерархов в обмен на щедрую «материальную помощь».

в) В этих условиях петербургский старец явился мощным центром духовной консолидации православно-патриотических сил, дотоле разрозненных и маловлиятельных. Его авторитет обеспечил им доступ в средства массовой информации, вокруг него постепенно начинала складываться та неформальная структура, которая со временем могла бы координировать весь спектр деятельности православных патриотов. Короче говоря, с течением времени митрополит Иоанн превращался в реальную общественную силу, считаться с который были вынуждены не только церковные иерархи, но и кремлевские политики.

г) Как ни странно это звучит, но именно владыка Иоанн сделал первые шаги на пути «демократизации» церковной жизни. Ибо именно он попытался вернуть в современное церковное бытие дух подлинной соборности, предполагающий, что принимаемые «наверху» решения отражают меру общецерковного согласия, а не интересы столичных иерархов. Через него масса рядовых верующих получила возможность влиять на руководство РПЦ, и последствия этой благой перемены уже начали сказываться.

Из всего сказанного ясно, сколь яростно желали его смещения многие весьма влиятельные персоны. Пожалуй, прав автор статьи «Погром» («Советская Россия» от 18 июля 1996 г.), утверждающий, что «при жизни высокое иерархическое положение и популярность среди рядовых верующих не давали возможности при жизни отстранить владыку Иоанна от активного участия в церковной жизни. Зато его смерть была воспринята (церковными либералами - К.Д.) как сигнал к тому, чтобы восстановить свои пошатнувшиеся позиции». Думается, что под этим же углом зрения вполне правомерно рассматривать и назначение на петербургскую кафедру митрополита Владимира.

Сумеют ли либералы-экуменисты взять реванш за свои поражения последних лет? Бог ведает, а время покажет. Мне же, грешному, кажется, что главное в этой непростой, скажем прямо, ситуации - не делать трагедии из существования очевидных разногласий в церковной среде. Надо терпеливо и упорно искать пути решения проблемы. А для того в первую очередь следует приложить все силы, чтобы выявить истинную сущность внутрицерковных противоречий, зачастую скрытую, как и в светской политике, обильной и лукавой риторикой.

Лучшее средство для этого - честная и открытая публичная дискуссия. Существо противоречий, терзающих РПЦ, надо непременно донести до народа церковного, ибо именно он в своей соборной полноте является высшим судией церковной жизни. Причем делать это следует терпеливо, ненавязчиво и беспристрастно - так, чтобы в конце концов каждый священник, каждый мирянин понял, в чем заключается проблема, и мог сделать осознанный, ответственный выбор. А в конечном итоге несогласия - если таковые еще останутся после братского обсуждения - должно вынести на соборное рассмотрение. С тем, чтобы на Поместном Соборе Русская Православная Церковь, наконец, приняла по ним окончательное решение, обязательное для всех под угрозой отлучения.

Это - единственно благодатный, канонически безупречный, истинно церковный путь, исключающий расколы.

Подчеркну, что всем нам следует крепко помнить: хранителем веры, согласно православному вероучению, является весь народ церковный. Не епископат, не клир (как у католиков), а все верующие в своей совокупности несут ответственность пред Богом за сохранность и неповрежденность Истины Христовой. Отвечать за это на Страшном суде придется каждому. Лично. И именно эта высочайшая мера ответственности есть главное основание «внутрицерковной демократии», т.е. соборности. Эту-то соборность, при которой в жизни Церкви отчетливо слышен голос церковного народа, мы и должны сегодня всемерно развивать. Она - единственная гарантия того, что либерализм немногих влиятельных иерархов будет надежно уравновешиваться приверженностью подавляющего большинства рядовых верующих к традиционному, святоотеческому, неискаженному православию...

Однако для того, чтобы соборные начала прочно вошли в нашу жизнь, необходима высокая религиозная культура общества, а ее-то пока, к сожалению, нет. Так что до тех пор, пока мы совместными усилиями не победим религиозное варварство, торжествующее ныне в России, созвать полноценный Поместный Собор вряд ли удастся, и проблемы, порождающие церковные нестроения и конфликты, останутся нерешенными.

ЦЕНА СВОБОДЫ

На протяжении последних десятилетий во всех перипетиях внутрицерковной борьбы, во всех извивах церковно-государственных отношений первостепенную, хотя и скрытую от глаз широкой публики роль играет Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС) Московского Патриархата. В 1996 году он отмечает полувековой юбилей своего существования. Нам представляется, что такое событие стоит того, чтобы обратить на него внимание и подвести некоторые итоги. Тем более, что история ОВЦС при внимательном рассмотрении может многое прояснить в наших нынешних церковных проблемах.

Сегодня мы публикуем первый из серии материалов, посвященных истории «особого отдела» Московского Патриархата. Главным его героем является митрополит Николай (Ярушевич) - фигура в новейшей церковной истории столь же значительная, сколь и противоречивая.

НЕМНОГО ХРОНОЛОГИИ

Формально образованный в 1918 году по решению Поместного Собора Русской Православной Церкви, ОВЦС в годы жесточайших послереволюционных гонений так и не был сформирован и никакой деятельности, конечно, развернуть не мог. Затем, когда военная угроза и очевидный провал русоненавистнической идеологии ортодоксального коммунизма заставили Сталина круто изменить курс государственной политики по отношению к РПЦ, грандиозная драма Великой Отечественной войны почти полностью заслонила собой дела текущей церковной жизни.

И только 4 апреля 1946 года Священный Синод по предложению тогдашнего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия I (Симанского) принял, наконец, решение об образовании ОВЦС и начале его практической работы. Председателем новообразованного отдела был назначен митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич), архиерей опытный и влиятельный, один из основных «архитекторов» политического курса Русской Церкви в самые тяжкие годы гонений, репрессий и богоборческого террора...

Сегодня, оглядываясь назад, ясно видно, что вся пятидесятилетняя история ОВЦС довольно четко делится на четыре периода, каждый из которых имеет свое оригинальное лицо, своего героя и свою главную, господствующую идею.

Первый период существования ОВЦС (1946-1961) можно условно обозначить как эпоху «православного сталинизма». Хронологически она почти в точности совпадает со сталинским «перемирием» в церковно-государственных отношениях и прочно связана с именем первого председателя ОВЦС митрополита Николая.

Главная идея этой эпохи - «политическая лояльность в обмен на свободу веры» - связана с уверенностью в том, что ради сохранения чистоты православного вероучения церковное священноначалие может и должно идти на всяческие компромиссы и уступки государственной власти. Завершающим событием периода стала трагическая гибель владыки Николая, дерзнувшего возвысить свой голос в защиту Церкви от новой волны гонений.

Второй период (1961-1978) может быть охарактеризован как «либерально-революционный» или «экуменическо-еретический». Его начало ознаменовалось настоящим внутрицерковным переворотом, внешне, возможно, малозаметным, но на долгие годы самым серьезным образом изменившим направление всей церковной политики.

Ярчайшим символом этого смутного времени является, конечно, фигура митрополита Никодима (Ротова), возглавившего под патронажем советских спецслужб ОВЦС после «силового» отстранения своего несговорчивого предшественника. Основной идеей этого периода стала капитулянтская идея о необходимости кардинальной модернизации всех сторон церковной жизни с тем, чтобы Церковь не раздражала безбожную власть в условиях возобновления Хрущевым гонений на православие и соответствовала либеральному «духу времени», возобладавшему едва ли не на всей планете.

Третий период (1978-1989) в деятельности ОВЦС точнее всего соответствует названию «эпоха застоя». Он не имеет, подобно предыдущим двум, какого-либо одного яркого представителя. Коллективным «героем» этого безвременья, в ходе которого сменилось два председателя ОВЦС - митрополит Ювеналий (Поярков) и митрополит Филарет (Вахромеев), - является фигура «аппаратного» архиерея, вполне безликого и безынициативного.

Главной идеей в этот период выступает мелкая и меркантильная идейка сохранения - любой ценой! - «конструктивных отношений» между Церковью и государством (на деле означавших лишь сохранение привилегий и материальных благ конкретными представителями церковного священноначалия, еще со сталинских времен допущенного к номенклатурной кормушке).

Четвертый (современный) период истории ОВЦС начинается с момента крушения коммунистической идеологии и советской государственности. С некоторой долей условности его отправной точкой можно считать 1989 год, когда очередным председателем ОВЦС был назначен его нынешний руководитель митрополит Кирилл (Гундяев).

При этом главными характеристиками нынешнего периода являются, с одной стороны, крах государственного атеизма и долгожданное обретение церковной свободы, а с другой - административно-территориальный кризис РПЦ (порожденный украинским, эстонским расколами, противостоянием с Зарубежной Церковью и т.д.) и обострением внутрицерковного противостояния «традиционалистов» и «обновленцев»...

Как будут развиваться события дальше, насколько мудро сумеем мы распорядится внезапно обретенной свободой - пока еще невозможно сказать с уверенностью. Несомненно одно: в значительной мере все это зависит от того, какие выводы сделаем мы из недавних уроков своей собственной истории. Вразуми нас, Господи!

СДЕЛКА

Первый председатель ОВЦС митрополит Николай (в миру - Борис Дорофеевич Ярушевич) родился в семье священника в 1891 году в городе Ковно. Окончив с золотой медалью гимназию, талантливый юноша поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, но уже через год стал слушателем духовной академии, которую и закончил в 1914 году, приняв одновременно монашеский постриг.

За три года до революции молодой отец Николай успел защитить магистерскую диссертацию по теме «Церковный суд в России до издания Соборного Уложения Алексея Михайловича» и опубликовать в печати ряд других церковно-исторических и православно-патриотических работ. Вскоре обширная эрудиция и недюжинная трудоспособность создали ему авторитет одного из самых многообещающих деятелей русской церковной науки. Но революция 1917 года круто изменила его судьбу.

В 1919 году, в разгар гражданской войны и внутрицерковной «обновленческой» смуты, архимандрит Николай был назначен настоятелем Александро-Невской Лавры, а три года спустя - хиротонисан во епископа Петергофского. Его бескомпромиссная борьба с обновленческим расколом, который опирался на откровенное содействие богоборческой государственной власти, не осталась безнаказанной: в 1922 году излишне ревностного архиерея отправляют в Усть-Сысольскую ссылку.

К тому времени у владыки Николая уже вполне сложился взгляд на то, какой должна быть церковная политика в условиях господства новой власти. Вкратце его можно сформулировать так: «Подчинение и даже сотрудничество с государством в области законодательной и гражданской приемлемо и, более того, необходимо. Но - ни под каким видом, ни в коем случае нельзя допустить никаких уступок безбожной власти в деле сохранения чистоты православного вероучения, в области собственно церковной, духовно-религиозной. Главная задача - спасти Церковь как единую централизованную организацию, как благодатный источник спасительного Божественного вероучения. Решению именно этих задач должна быть подчинена вся церковная жизнь».

Именно такая позиция епископа Николая и предопределила всю противоречивость (можно даже сказать - весь драматизм) его дальнейшей судьбы. Впрочем, в своих убеждениях он оказался не одинок. Еще в 1922 году, в Петербурге, вместе с ним на такой линии церковной политики настаивал и епископ Алексий (Симанский, будущий патриарх в 1945-1970 гг.). Тогда оба архиерея заявили, что они признают «всецело обязательными для Церкви в лице ее представителей, как духовных, так и мирян, безусловное подчинение государственной власти».

Через пять лет, когда после жесточайшего погрома, учиненного в Русской Церкви «воинствующими безбожниками» из ЧК-ГПУ-НКВД, у руля церковного управления встал митрополит Сергий (Страгородский), такая точка зрения превратилась в официальную политику высшей церковной власти. Возможно, это и не остановило антиправославный террор, но, безусловно, оказало самое существенное влияние на дальнейшее развитие церковно-государственных отношений в СССР.

Когда Сталину, наконец, стало ясно, что гонения на Церковь являются, помимо всего прочего, крупнейшей политической ошибкой (а нравственно-религиозный аспект проблемы его вряд ли интересовал), он вспомнил, что некоторые представители церковного руководства еще в начале 20-х годов предлагали наладить в стране более конструктивные церковно-государственные отношения. И, конечно, не случайно 4 сентября 1943 года на историческую ночную встречу в Кремле были приглашены именно митрополиты Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич).

Результатом этой встречи стало не только прекращение антицерковных гонений, но и предоставление государством некоторой (весьма, впрочем, незначительной) помощи в восстановлении нормальной жизнедеятельности РПЦ.

Столь крутой поворот в государственной политике, конечно, не был бескорыстным со стороны руководства СССР. По сути дела русским архиереям была предложена своего рода сделка. Церкви позволили решать свои внутренние проблемы лишь с тем условием, что священноначалие РПЦ одновременно поможет решению ряда политических (прежде всего - международных) задач, стоявших перед Советским государством.

И церковные руководители согласились на такой «размен». Не будет преувеличением сказать, что именно с этой целью (не имеющей никакого отношения к внутренним нуждам русского православия) и был в 1946 году «реанимирован» ОВЦС.

Сегодня, с высоты нынешних «демократических» идеалов, проще всего заклеймить уступчивость иерархов и их готовность к компромиссу каким-нибудь хлестким ярлыком, вроде «вероотступничества» или «соглашательства с богоборцами». К сожалению многие, даже вполне благонамеренные представители православной общественности (особенно в русском зарубежье) именно так и поступают. Между тем, в действительности все выглядело далеко не столь просто и однозначно.

ПРАВОСЛАВНЫЙ СТАЛИНИЗМ

Более того, с точки зрения трех митрополитов, присутствовавших на знаменательной встрече со Сталиным, все обстояло как раз наоборот. Судите сами: политика «умиротворения», официально проводившаяся руководством Церкви начиная с 1927 года, дала, наконец, блестящие результаты. Антицерковные репрессии прекращены. Для осуществления церковно-государственного взаимодействия образован специальный рабочий орган - Совет по делам Русской Православной Церкви при правительстве СССР. Не кто иной, как сам Сталин, лично инструктируя первого руководителя этого Совета, Георгия Карпова, дал ему, в числе прочих, следующие указания:

− Совету не допускать прямого вмешательства в административную, каноническую и догматическую жизнь Церкви (выделено мной - К.Д.) и своей деятельностью подчеркивать самостоятельность Церкви;

− Не заглядывать в карман Церкви и духовенства;

− Совету обеспечить, чтобы епископ являлся полновластным хозяином епархии;

− Не препятствовать образованию семинарий, устройству свечных заводов и т.д. (Источник: Центр Хранения Современной Документации, ф.5, оп.16, д.669, лл4-5).

Казалось бы, чего еще можно было желать Церкви после четвертьвековых свирепых гонений? Фактически богоборческое государство признало свое бессилие в борьбе с Истиной Христовой. «Итоги внезапной перемены курса стали поистине ошеломляющими, - напишет в 1994 году митрополит Иоанн (Самодержавие духа. СПб, с.320). - В несколько ближайших лет на территории СССР, где к началу войны оставалось, по разным данным, от 150 до 400 действующих приходов, были открыты тысячи храмов, и количество православных общин доведено, по некоторым сведениям, до 22 тысяч... Русь оживала. Церковь выстояла. В беспримерной по своему размаху и ожесточению войне с Православием богоборцы были вынуждены отступить»...

Но за улучшение положения верующих православным иерархам пришлось все же заплатить дорогой ценой тяжелейших нравственных компромиссов, чрезвычайно болезненных для православного самосознания.

«Мы живем и будем жить под обаянием тех впечатлений, какие охватили нас в час встречи с любимым вождем всего народа, - писал митрополит Николай в Журнале Московской Патриархии (ЖМП,1944 г., №2, с.12). - Взволнованные и потрясенные радостью встречи с Иосифом Виссарионовичем, мы были до глубины души тронуты не только его вниманием к нуждам Церкви, но и теплой его заботой о бытовых нуждах каждого из нас. Внимание и забота о нуждах Церкви со стороны Иосифа Виссарионовича окрыляют нас... Русская Православная Церковь молитвенно благословляет жизнь и труды великого вождя страны и Красной Армии».

В послевоенные годы митрополит Николай (уже в должности председателя ОВЦС) часто выезжал в заграничные командировки. Уверенный в лояльности церковного руководства, Сталин пытался с помощью РПЦ расширить сферу своего влияния за рубежами СССР, особенно в ключевых геополитических регионах Европы и Ближнего Востока. Такое положение дел дало основание некоторым зарубежным аналитикам рассматривать Московскую Патриархию не больше не меньше, как «проповедника советского империализма». (См. Например, W. Fletcher The Russian Orthodox Church Underground 1917-1970, Oxford,1971).

Действительно, в 1943-48 годах руководство СССР активно готовилось к геополитическому прорыву на юг, к Средиземноморью. Наличие в этом стратегически важном регионе обширной православной диаспоры, необходимость найти достойный противовес влиянию Ватикана, приложившего неимоверные усилия, чтобы сорвать планы советских лидеров, - все это невольно вовлекло Московскую Патриархию в самый центр тогдашней мировой политики. (М.В.Шкаровский РПЦ и Советское государство в 1943-1964 годах. СПб, 1995г., с.10).

Понимая это, владыка Николай тяжело переживал двойственность своего положения. Один из церковных деятелей эмиграции, встретившийся с ним в Лондоне, так описал свои впечатления от этой встречи: «Особенно нас поразили его светло-голубые глаза, глубоко проникавшие в душу собеседника. В нем чувствовалось огромное внутреннее напряжение человека, взявшего на себя трудный подвиг и несущего его, не сгибаясь под его непомерной тяжестью...»

Впрочем, неложно Слово Божие, гласящее, что под влиянием всемогущего Промысла даже зло «содействует благому намерением неблагим». Глобальные политические аппетиты Сталина позволили Церкви не только обрести утерянное еще в первые послереволюционные годы церковное единство, не только пресечь все притязания католицизма на какое-либо влияние в границах канонической территории РПЦ, но и укрепить основы вероучения, выступив в качестве лидера всего православного мира.

Это особенно ярко проявилось на Московском Совещании глав Поместных Православных Церквей, состоявшемся в Москве в июле 1948 года. Если чекисты, «опекавшие» это мероприятие (для организации которого, кстати, было выпущено специальное распоряжение Совмина СССР от 25.02.48г.), в своем докладе начальству отмечали, что совещание «расстроило планы англо-американской реакции», то современные церковные историки склонны выделять иное: его «верность православному преданию, здоровый традиционализм и трезвость в оценке западной церковной жизни» (Протоиерей В.Цыпин История РПЦ Москва, 1994г., с 147).

КРАХ

Между тем «средиземноморские» планы Сталина довольно скоро постигла неудача. В добавок к тому Московская Патриархия мягко, но вполне определенно отказалась играть совершенно несвойственную ей роль «православного Ватикана». В результате заинтересованность государства в сотрудничестве с РПЦ резко пошла на убыль. Церковно-государственные отношения застыли в положении неустойчивого равновесия: гонения и репрессии не возобновлялись, но и дальнейшее развитие церковной организации было жестко ограничено. Достаточно сказать, что с осени 1948 года и до самой смерти Сталина правительство не разрешило Московской Патриархии открыть ни одного нового храма. А окончательное «воцарение» в 1958 году Хрущева и вовсе ознаменовало новую эпоху широкомасштабных антиправославных гонений.

После смерти «вождя всех времен и народов» расклад сил в высшем руководстве страны сложился так, что в своей борьбе против «сталинского наследия» Хрущев опирался на влиятельную группу ортодоксальных партийных идеологов - М.А.Суслова, Е.А.Фурцеву, П.Н.Поспелова, Л.Ф.Ильичева, - давно (еще при жизни Сталина) выражавших решительное неодобрение «заигрываниям с церковниками». Теперь они получили полную возможность реализовать это свое недовольство на практике.

По сути дела, речь шла о принципиальном выборе идеологической модели (с перспективой на десятилетия вперед), в рамках которой будет развиваться СССР и его военно-политические сателлиты. И если сталинский вариант создания огромной военизированной империи - с опорой прежде всего на русский национальный стержень, с борьбой против космополитизма и либерализма, с поисками обновленного патриотического мировоззрения - предусматривал отказ от антиправославной риторики и включение РПЦ в имперскую политическую структуру, то возврат к ортодоксальному, интернациональному коммунизму неизбежно вел к новому витку противостояния государства и Церкви.

К чести руководства Московской Патриархии надо сказать, что ни патриарх Алексий I, ни митрополит Николай (бывший в то время вторым лицом в церковной иерархии) вовсе не стремились к соучастию в сталинском «державном строительстве». Вполне отдавая себе отчет в том, что атеистическое государство нисколько не изменило своей внутренней сущности, они стремились использовать мирную передышку в первую очередь для решения насущных внутрицерковных задач.

Так, к началу 60-х годов владыка Николай практически свернул всю деятельность ОВЦС, не желая вовлекать Церковь в чуждые ее духу политические интриги. В конечном итоге именно такая его позиция и стала основанием для отстранения маститого иерарха с занимаемого поста. Ведь новый глава ОВЦС - владыка Никодим (Ротов) - обещал быть куда более сговорчивым...

Гроза над головой престарелого митрополита начала собираться в конце 50-х годов. Он, конечно, прекрасно понял, что суть новой методики антиправославных гонений заключается в разложении Церкви изнутри с тем, чтобы удушить РПЦ руками послушных церковных чиновников из самой Патриархии. Для достижения этой цели государственные органы СССР начали осуществлять массовую и целенаправленную селекцию духовенства. Кроме того, была предпринята попытка вмешаться в область богослужебной практики и канонического церковного устройства. То есть, государство открыто и целенаправленно нарушило те негласные договоренности, которые были положены в 1943 году в основание церковно-государственного перемирия. К концу 50-х годов стало окончательно ясно: политика церковного «умиротворения» богоборцев потерпела полный крах...

ПЕРЕВОРОТ

К этому времени митрополит Николай окончательно убедился, что отступать дальше уже некуда. Если раньше уступки государственной власти в политической области можно было оправдывать необходимостью сохранения внутрицерковной свободы, то теперь участие в политических играх вокруг РПЦ превращалось в прямое пособничество гонителям Церкви.

И он решил действовать.

24 ноября 1959 года в разговоре с председателем Совета по делам РПЦ Георгием Карповым владыка Николай предельно жестко и определенно поставил вопрос о «фактах уничтожения православной Церкви». Заручившись предварительно согласием Алексия I, он от лица патриарха заявил, что «в настоящее время ведется явная линия на уничтожение Церкви и религии вообще более глубоко и широко, чем это было в 20-х годах».

По совету владыки Николая патриарх тогда же попробовал добиться личной встречи с Хрущевым, чтобы обсудить «10 самых больных вопросов» церковно-государствен-ных отношений. Встреча не состоялась. Более того: не прошло и двух месяцев, как Карпов вызвал к себе председателя ОВЦС и в ультимативной форме заявил, что он должен прекратить свои проповеди, обличавшие новую волну богоборчества, иначе с ним и с патриархом состоится «большой разговор» и будут приняты «соответствующие меры».

В ответ 16 февраля 1960 года последовало беспрецедентное по советским меркам публичное заявление патриарха. Выступая на конференции советской общественности за разоружение, Алексий I перечислил все заслуги православной Церкви за тысячу лет русской истории, а затем сказал, что «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки», но «что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если тысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют Ее» (ЖМП 1960 г. №3, с 34-35).

После такого демарша первосвятителя Георгий Карпов, как не справившийся с обработкой священноначалия РПЦ, был отправлен на пенсию, а его место занял ортодоксальный партийный функционер Владимир Куроедов.

Богоборцам стало ясно, что не сломив сопротивления «реакционных» иерархов и, в первую очередь, самого влиятельного и авторитетного из них - митрополита Николая, они не смогут даже приступить к последовательной реализации своего плана по внутреннему разложению русского духовенства. На Лубянке и на Старой площади очень опасались, что непокорный архиерей, дерзнувший вступить в открытую схватку с государством, превратится в символ православного сопротивления, в неформального духовного лидера Церкви, вокруг которого сплотятся все, кто еще не потерял живую веру и волю к борьбе.

Однако устранить строптивого митрополита законными средствами не представлялось никакой возможности. Для того, чтобы избавиться от владыки Николая и в зародыше подавить всякое сопротивление его единомышленников, было необходимо совершить настоящий внутрицерковный переворот.

И такой переворот был осуществлен силами советских спецслужб в союзе с «либерально-революционной» группировкой молодых епископов Московской Патриархии. Как и сорок лет назад в случае с обновленческой ересью, государство в борьбе с Церковью решило использовать часть духовенства, поманив карьеристов и властолюбцев обещаниями богатства и власти.

План проведения такого переворота включал в себя три составные части.

Первым делом надо было вбить клин между патриархом и митрополитом, ибо опыт показал, что действуя совместно, они могли весьма успешно противостоять любым попыткам проведения в жизнь «новой линии» в церковно-государственных отношениях.

Во-вторых следовало формально отстранить владыку Николая от участия в руководящих органах РПЦ, лишить его административной власти, чтобы затем иметь возможность квалифицировать любые протесты архиерея как его частное мнение, не отражающее официальной позиции церковного руководства.

Наконец, на третьем этапе операции предполагалось показательной расправой с митрополитом Николаем запугать его единомышленников, обеспечить «сброс» старых кадров «реакционного» епископата и заменить освободившиеся посты молодыми и «широко мыслящими» архиереями, готовыми без лишних «предрассудков» сотрудничать с компетентными органами.

Сигналом к началу практических действий в этой области послужило предложение об отстранении владыки Николая от активной церковной деятельности, с которым в начале июня 1960 года вошли в ЦК КПСС Комитет государственной безопасности и Совет по делам РПЦ. Обоснованием для подобного предложения стали обвинения митрополита в «крайне реакционных настроениях» и нежелании разворачивать работу ОВСЦ в нужном направлении. ЦК это предложение поддержал и одобрил.

Дело оставалось за малым. Теперь было необходимо вырвать согласие на отставку митрополита у патриарха Алексия I. Это, увы, оказалось не так уж сложно сделать, ибо руководство Совета давно и целенаправленно разжигало противоречия между первосвятителем и митрополитом. При этом в ход шли все доступные средства: ложь, клевета, фальсификации и искусно сфабрикованные слухи. Наконец, 15 июня состоялась решающая беседа с патриархом, на которой Куроедов без обиняков предложил Алексию I снять владыку Николая с занимаемого поста.

ГОЛГОФА

В итоге 21 июня 1960 года на посту председателя ОВЦС митрополита сменил ставленник «либеральной» группировки архимандрит Никодим (Ротов), срочно возведенный ради такого случая в сан епископа. Но митрополит несмотря на это не отказался от борьбы. Он сопротивлялся, как мог. Благословил трансляцию по Би-Би-Си своей проповеди о нарастании антицерковных гонений в СССР. Приехавшему в Москву епископу Брюссельскому и Бельгийскому Василию (Кривошеину) привел многочисленные факты вопиющих надругательств над верою и попросил его предать их гласности за рубежом. Сам пытался донести до сведения мировой общественности происходящее в России через председателя Христианских мирных конференций чешского профессора Громадку, главу американского экзархата митрополита Бориса и других. Но, очарованное либеральной риторикой хрущевской «оттепели», мировое общественное мнение не обратило на эти призывы почти никакого внимания.

Между тем «компетентные товарищи» в СССР отнеслись к деятельности митрополита гораздо серьезней. Сперва владыку изолировали от общения с иностранцами, а затем Куроедов поставил вопрос об окончательном устранении мятежного архиерея от участия в руководстве РПЦ.

Сперва его хотели было перевести из Москвы на другую кафедру, но он ответил категорическим отказом. Тогда, поняв, что владыка Николай, по выражению патриарха, «решил идти ва-банк», Куроедов настоял на немедленном и полном его отстранении от всех церковных дел. Такое решение было принято 15 сентября на очередной встрече руководителя Совета по делам РПЦ с патриархом Алексием I, и уже через четыре дня Священный Синод постановил освободить митрополита Николая от всех постов и уволить его «на покой».

Но и этого врагам владыки показалось мало. Зная его непреклонный характер, они не сомневались, что и в этой ситуации митрополит не отступит от своего. А значит, сохранялась возможность политической консолидации «реакцион-ной» части русского епископата, что могло перечеркнуть все плоды внутрицерковного переворота, отдававшего церковную власть в руки более сговорчивых «либеральных» архиереев.

Выбора у христоненавистников не было - митрополита Николая надо было заставить замолчать любой ценой.

Впрочем, специалистов в этой области у советской власти всегда хватало с избытком. Не прошло и трех месяцев, как взбунтовавшийся архиерей... умер в больнице при весьма странных обстоятельствах. Это случилось 13 декабря 1961 года.

«По свидетельству очевидцев, - пишет церковный историк М.В.Шкаровский, - близкие потребовали медицинского свидетельства о смерти. Было сделано врачебное заключение, что болезнь усопшего якобы объясняется «переменой климата». У морга собралась большая толпа верующих, кричавших людям, приехавшим за телом: «Убийцы!» Сохранились анонимные письма в адрес Верховного Совета и Правительства СССР с требованиями расследовать это «несомненное убийство», но все они передавались для выявления авторов в КГБ. Кроме того, вскоре был снесен дом, где жил митрополит Николай, и закрыт храм, в котором он служил» (М.В.Шкаровский РПЦ и Советское государство в 1943-1964 годах. СПб, 1995г., с.82).

Так, ценою собственной жизни, заплатил престарелый иерарх за обретенную им долгожданную свободу: свободу от всяческих компромиссов с собственной совестью и от любых уступок богоборческой власти...

* * *

Видимо, для того, чтобы усилить эффект от расправы с митрополитом Николаем, в 1960-61 годах были репрессированы (некоторые до, а некоторые после его смерти) еще несколько неугодных архиереев. На три года был осужден архиепископ Казанский Иов, арестован архиепископ Вениамин, скончавшийся в заключении двумя годами позднее, сослан на далекую Оренбургскую кафедру архиепископ Львовский Палладий.

Реальная власть в Церкви надолго перешла в руки представителей ее «либерально-экуменического» крыла. На авансцену церковной политики при поддержке органов государственной власти вырвалась целая группа молодых и честолюбивых архиереев, готовых в погоне за властью и материальным достатком закрыть глаза на такую «мелочь», как беспрецедентное вмешательство богоборческой власти в вопросы внутреннего, благодатного, Богоучрежденного церковного бытия.

Многие из них и до сих пор остаются наиболее влиятельными руководителями РПЦ.

Бог им судья...

НИКОДИМОВЩИНА

Переворот, произошедший в РПЦ в 1960-61 годах, кардинально изменил как внутрицерковный баланс сил, так и характер церковно-государственных отношений. В основу всех этих перемен, затронувших, увы, даже самые сокровенные стороны церковного бытия, были положены принципы «новой церковной политики», нигде и никогда официально не провозглашавшейся (и уж тем более соборно не обсуждавшейся), но отчетливо проявившей себя в жизни Церкви.

Фундаментом этой откровенно капитулянтской политики стал отказ «обновленного» церковного руководства не только от внешнего противостояния атеистическому государству, но и от претензий на неприкосновенность своей внутренней, догматической и канонической жизни.

СМЕНА КУРСА

Готовность к сотрудничеству с государством во внешнеполитической области РПЦ проявляла и раньше, с момента выхода в свет Декларации митрополита Сергия (Страгородского) в 1927 году, но тогда в качестве непременного условия такого сотрудничества выдвигалось требование гарантировать внутреннюю свободу церковной жизни. Как бы критически мы ни относились к деятельности Заместителя патриаршего местоблюстителя (именно в этой должности владыка Сергий подписал свою печально знаменитую Декларацию), невозможно отрицать тот факт, что пойдя на тяжелейшие компромиссы с богоборческой властью в области политической и даже кадровой, он все же не допустил никакого вмешательства богоборцев в «святая святых» Православия - в сферу церковного вероучения.

Именно на таком компромиссе - «политическая лояльность в обмен на свободу веры» - основывались отношения Церкви и государства в 1943-1953 годах, вслед за отказом Сталина от антицерковных репрессий и свертыванием массированной пропаганды «воинствующего атеизма». И не что иное как попытки ортодоксальных вождей партноменклатуры после смерти «вождя народов» пересмотреть его политику в отношении РПЦ вызвали новое постепенное обострение церковно-государственного противостояния в 1954-1961 годах.

Зная по опыту, что решить проблему полного подчинения Церкви государству одними лишь репрессивными методами невозможно, советские спецслужбы на этот раз решили в полной мере использовать опыт своего сотрудничества с обновленцами в двадцатых годах. Тогда ЧК-ГПУ-НКВД довольно активно использовала эту еретическую раскольничью группировку в целях ослабления и раскола «реакционной» и «черносотенной» церковной иерархии, объединившейся вокруг св. Патриарха Тихона. Теперь, в конце пятидесятых годов, этот опыт было решено творчески переработать с учетом всех прежних ошибок и опять внедрить в жизнь.

На этот раз спецы из КГБ - надо отдать им должное - верно поняли, в чем состояла главная ошибка их предшественников. Стимулируя все новые и новые расколы, чекисты помимо своей воли способствовали очищению Русской Церкви от тех, кто по слабости характера или по недоумию, под влиянием властолюбия или тщеславия был готов встать на путь вероотступничества и предательства. Церковь извергала таковых со словами Священного Писания: «Они вышли от нас, но не были нашими», - не теряя при этом организационной крепости и внутреннего духовного единства.

Потому-то на сей раз было решено никаких новых расколов не создавать, а постараться добиться того, чтобы ключевые посты Московского Патриархата «мирно» перешли под контроль «широко мыслящих» архиереев. Главным препятствием на пути осуществления этих планов оказался митрополит Николай (Ярушевич) - вождь консервативной части русского епископата. Его отстранение от всех руководящих постов в РПЦ и последующее убийство в 1961 году знаменует собой важнейший момент современной церковной истории: к власти с помощью советских спецслужб прорвалась группа «новых обновленцев», готовых оплачивать этот свой прорыв дальнейшим «углублением сотрудничества» с богоборцами.

По счастью, им не удалось удержать под контролем весь церковный организм. Но на протяжении полутора десятилетий вопрос о самом существовании РПЦ стоял не менее остро, чем в годы «безбожных пятилеток». Да что греха таить: и до сих пор еще Русская Церковь не оправилась от нанесенного ей тогда страшного удара.

«НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» ВЛАДЫКИ НИКОДИМА

После переворота 1961 года на место убитого митрополита Николая - председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) и второго по влиятельности лица в руководстве Русской Православной Церкви - был выдвинут владыка Никодим (Ротов).

Важность этого поста объясняется тем, что ОВЦС мыслился архитекторами церковной перестройки как главный опорный пункт «обновления» РПЦ. Не зря же основными претензиями, предъявленными госчиновниками митрополиту Николаю перед его отстранением от дел, были обвинения в «отказе руководить ОВЦС» и «нежелании использовать все те огромные возможности, которыми располагает Патриархия». Поэтому сразу после назначения новый руководитель Отдела, исправляя «ошибки» своего предшественника, развил бурную деятельность на поприще «активизации международных связей Церкви».

Однако на первый взгляд «активизация» эта выглядела очень странной, ибо ее направление оказалось прямо противоположным тому, которое усиленно культивировалось партийными кураторами РПЦ на протяжении полутора послевоенных десятилетий. Так, если в 1960 году Председатель Совета по делам РПЦ Куроедов требовал проведения «мероприятий, связанных с разоблачением реакционных действий папы Римского», то теперь важнейшим направлением деятельности ОВЦС стало форсирование православно-католического сближения. Если раньше отказ Московской Патриархии от участия в экуменическом движении Кремль рассматривал как «срыв планов англо-американской реакции», то теперь он активнейшим образом поддержал инициативу Никодима о вхождении РПЦ во Всемирный Совет Церквей.

Столь крутой поворот, конечно, не мог быть случайным. Активизация «международной деятельности» РПЦ и ее вступление в экуменические организации были органичной частью хорошо продуманного плана по разложению Церкви. Бытующее в среде либеральной околоцерковной интеллигенции мнение, что «митрополит Никодим, расширяя экуменические контакты, пытался спасти Церковь, выводя ее из-под удара государственных гонений на международный уровень», - миф чистейшей воды. Наоборот, при помощи владыки Никодима КГБ сумело превратить ОВЦС в своего сообщника по антиправославной деятельности.

Дело в том, что международные контакты Московской Патриархии и до 1961 года были достаточно развиты. Более того, церковному священноначалию даже приходилось потихоньку саботировать их дальнейшее расширение, ибо одно время сталинская дипломатия активно пыталась подтолкнуть РПЦ на роль своеобразного «православного Ватикана», то есть общепризнанного духовного и организационного лидера всего православного мира. Патриарх Алексий и митрополит Николай, как могли, старались уклониться от этой нелепой идеи, совершенно чуждой братскому соборному духу Вселенского Православия. Так что если считаться с реальными фактами, нет ни малейшего основания говорить, будто владыка Никодим «вывел РПЦ на международную арену» и тем самым попытался оградить ее от гонений внутри СССР.

На самом деле он «всего лишь» принципиально изменил характер международных контактов Русской Церкви. Если до 1961 года это были в основном контакты между поместными православными Церквами, не выходившие за рамки православного мира, то теперь центр тяжести церковной «внешней политики» был решительно перенесен в область межконфессиональных контактов с неправославными партнерами - католиками и протестантами.

Секрет такой смены ориентиров прост. Значительная часть поместных православных Церквей находилась на территории «соцлагеря», и их контакты с РПЦ не представляли для КГБ никакого интереса. А те Церкви, которые не входили в сферу влияния СССР - скажем, Иерусалимский или Александрийский Патриархаты - были маловлиятельны на Западе и не годились для той роли, которую должен был сыграть ОВЦС в планах советских спецслужб.

Эта роль, увы, не делает ему чести. Бурная международная активность сотрудников Отдела должна была послужить пропагандистским прикрытием процесса уничтожения Православной Церкви на территории Советского Союза. И, надо сказать, под руководством владыки Никодима они с ней неплохо справлялись.

Впрочем, рассуждая об этом сложнейшем периоде в истории русского Православия, мне кажется нелишним напомнить: Один лишь Бог ведает человеческую душу и Ему Одному известно, как сам митрополит оценивал свою деятельность, к чему стремился и каких целей хотел достичь. Но эта очевидная для православного сознания истина никак не отменяет того факта, что объективно - вне зависимости от чьих-то личных стремлений или протестов - ОВЦС под руководством митрополита Никодима фактически превратился в орудие разрушения Русской Церкви.

Разъезжая по всему миру, Никодим и его сотрудники с высоких трибун всевозможных экуменических и миротворческих организаций не уставали твердить: никаких гонений на Церковь в Советском Союзе нет! Советское государство и Московская Патриархия находятся в «сердечных отношениях» (это подлинные слова владыки Ювеналия (Пояркова), нынешнего постоянного члена Священного Синода РПЦ), а «некоторое сокращение числа приходов» вызвано потребностями самих верующих...

А в это время в России взрывали храмы, громили монастыри, закрывали семинарии и запрещали священникам причащать детей...

ЛОВУШКА ЭКУМЕНИЗМА

Однако самым страшным последствием «смены курса» церковной политики оказалась угроза повреждения догматической и канонической полноты и чистоты православного вероучения. Особенно реальной она стала после вступления Московской Патриархии во Всемирный Совет Церквей. Сегодня уже не подлежит никакому сомнению, что эта акция не только не была вызвана какими бы то ни было внутрицерковными потребностями, но наоборот, прямо противоречила интересам РПЦ. Непосредственными инициаторами вовлечения Церкви в экуменическое движение явились «компетентные органы», курировавшие РПЦ, а послушными исполнителями этого плана - «неообновленцы»: владыка Никодим и его единомышленники.

Еще в начале июля 1960 года новый руководитель Совета по делам РПЦ Куроедов доложил партийному руководству о необходимости значительно более активного привлечения Московской Патриархии к внешнеполитической деятельности. 25 июля было принято соответствующее решение ЦК КПС. А еще через несколько недель в более подробной и обстоятельной записке Куроедов предложил Центральному Комитету обратить внимание на влиятельный Всемирный Совет Церквей (ВСЦ). Он настаивал на необходимости вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ, «чтобы через него более эффективно воздействовать на христианское общественное мнение за рубежом; способствовать ослаблению позиций Ватикана за счет усиления антиватикановской коалиции протестантских и православных церквей, входящих в ВСЦ; парализовать стремление Константинопольского Патриархата представлять в ВСЦ православные церкви всего мира; подорвать позиции белоэмигрантских церковных центров» (М.В. Шкаровский. РПЦ и Советское государство в 1943-1964 годах. СПб, 1995, с. 96).

Идеологический отдел ЦК КПСС одобрил предложенный план. «Как видно из представленных документов, - констатировали партийные идеологи, - внешняя деятельность религиозных организаций в СССР инспирируется государственными организациями и является одним из действенных каналов советской пропаганды и контрпропаганды в зарубежных странах...». Интересно, как после всего этого у нынешних ревнителей экуменизма поворачивается язык отстаивать миф о «естественном характере» участия РПЦ во Всемирном Совете Церквей?

В широком участии Церкви в экуменическом движении был так же весьма заинтересован КГБ. Спецслужбы получали от активизации Московской Патриархии на международной арене прямую выгоду, делая ее проводником своих интересов и внедряя «под крышу» РПЦ своих людей. Все это вместе взятое привело к тому, что со второй половины 1960 года резко усилилось давление на Патриарха Алексия I (Симанского) с целью вырвать у него согласие на широкое вовлечение Русской Церкви в экуменическое движение.

Главным препятствием на этом пути был тогдашний глава ОВЦС митрополит Николай. Прекрасно понимая пагубность экуменизма для истин православного церковного вероучения, он категорически отказывался от участия в экуменических проектах. Но после того, как его удалось «убрать с дороги», дело двинулось быстрее.

15 сентября 1960 года Куроедов при личной встрече в упор спросил Патриарха Алексия, долго ли еще, после «избавления» от митрополита Николая, будет церковное руководство тянуть со вступлением в ВСЦ. Слабое сопротивление первосвятителя на этот раз было быстро сломлено, и 30 марта 1961 года Священный Синод одобрил вхождение в ВСЦ, а 18 июля того же года Архиерейский Собор утвердил это решение.

Первые же шаги ОВЦС на экуменическом поприще показали - партийные идеологи и кагэбэшные аналитики все рассчитали правильно. В частности, уже в декабре 1961 года руководимая владыкой Никодимом делегация Московской Патриархии на III Генеральной Ассамблее ВСЦ в Нью-Дели заблокировала принятие резолюции с осуждением «коммунистического атеизма». Зато «империалистический колониализм» был осужден единогласно...

С этого момента ОВЦС превратился в послушное орудие советской внешней политики. Даже либеральные зарубежные историки, в целом с симпатией относящиеся к деятельности владыки Никодима, вынуждены это признать. «В то время как РПЦ с ее вновь приобретенным международным престижем должна была, по поручению государственных органов, во Всемирном Совете Церквей отвлекать внимание западной общественности от преследований религии и пропагандировать советское понимание “мирного сосуществования”, государство нанесло очередной тяжелый удар по внутрицерковной жизни», - пишет, например, Герд Штриккер, составитель объемного двухтомника «Русская Православная Церковь в советское время» (М., 1995, с. 54).

И все же если бы дело ограничилось только одними политизированными заявлениями Московской Патриархии на международных форумах, это было бы еще полбеды. Но, к сожалению, в Церкви нашлись силы, пожелавшие использовать экуменизм как своего рода рычаг для всестороннего «обновления» церковной жизни и «модернизации» православного вероучения.

Уже в мае 1962 года на экуменической встрече в Карповых Варах владыка Никодим заявил, что «живой пример экуменического подхода» вносит «неоценимый вклад в дело внутреннего сближения христианских исповеданий». (ЖМП 1962, № 6, с. 36-42). Так что те, кто сегодня пытается представить дело так, будто «православный экуменизм» всегда был лишь «свидетельством инославному миру об истинах Православия», либо намеренно искажают картину, либо сами не знают, что первоочередной задачей экуменизма ОВЦС провозгласил внутреннее (то есть вероучительное) сближение РПЦ с инославным миром.

Для того чтобы сформулировать богословское прикрытие этого еретического плана, митрополит Никодим перевелся на Ленинградскую кафедру, что позволило ему превратить Ленинградскую духовную академию в теоретический центр по разработке экуменических и обновленческих идей. Его власть в Русской Церкви к тому времени стала настолько велика, а положение настолько прочным, что он даже не давал себе труда скрывать задуманное.

«Я искренне рад, - сказал он, принимая участников очередной сессии Исполкома ВСЦ в Ленинграде, - что могу сегодня горячо приветствовать вас как епископ того города, где находится крупнейшая лаборатория экуменической мысли - наша Духовная Академия. Здесь систематически и неустанно трудятся над проблемами христианского сближения и единства...» (ЖМП 1964, № 4, с. 16).

Эта тема - о сближении и, в конечном итоге, объединении всех христианских конфессий - с каждым годом звучала в выступлениях владыки Никодима все яснее и отчетливее. «Бессмысленны и недостойны христианина фанатичные споры о вере», - заявил он, например, во время своего пребывания в США в конце 1967 года (ЖМП № 3, 1968, с. 53). И уж совсем откровенно высказался митрополит 17 марта 1968 года в Женеве на открытии консультаций комиссии «Вера и церковное устройство». «Христианская экумена, - провозгласил он, - в конечном завершении экуменического движения представляется не чем иным как мистическим телом Христа, то есть Его Церковью». Еретическое содержание этого высказывания, прямо отвергающего ту часть православного Символа Веры, которая свидетельствует о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви как о явлении уже реально в мире существующем в виде полноты Вселенского Православия, - не требует даже комментариев.

Вдохновленные столь откровенными высказываниями своего шефа, не отставали от митрополита Никодима и его сотрудники. Восторженные высказывания о пользе и «великой цели» экуменизма так и сыпались со всех сторон. Яснее других высказался владыка Владимир (Котляров), ныне являющийся постоянным членом Священного Синода РПЦ - один из ближайших сподвижников и единомышленников Никодима.

«Процесс вхождения Церквей в экуменическое содружество в основном близок к завершению, - ликовал он, комментируя заседание Центрального Комитета ВСЦ в Женеве. - Радость роста иногда граничила с искушением преждевременно провозгласить Всемирный Совет Церквей “сверхцерковью” или Вселенским Собором» (ЖМП, 1974, № 4, с. 59).

Православное вероучение однозначно расценивает попытки учреждения такой сверхцеркви как злейшую ересь и создание религиозных предпосылок к пришествию Антихриста. Это же в равной степени относится и к попыткам присвоить какому бы то ни было беззаконному собранию наименование Вселенского Собора. Поэтому сам факт того, что православный архиерей, не находя ни одного слова для осуждения сих дьявольских начинаний, соглашается с ними, говоря лишь о том, что пока еще «преждевременно» обнародовать столь радикальные решения, - беспрецедентен в истории РПЦ и с полным основанием может считаться фактом публично проповедуемой ереси со всеми вытекающими отсюда последствиями...

Впрочем, «широко мыслящие» архиереи такими мелочами не смущались. Введенный с их помощью в церковный организм яд экуменизма и вероотступничества до сих пор отравляет жизнь Русской Православной Церкви...

ТАЙНЫЙ КАТОЛИК

Вторым важнейшим направлением деятельности никодимовского ОВЦС наряду с экуменизмом стала активная подготовка новой унии с католиками. Уже упоминавшийся нами Герд Штриккер прямо пишет, что РПЦ «изменила свое отношение к Римско-Католической Церкви» именно «благодаря стараниям митрополита Никодима».

И действительно, для такого вывода есть все основания. Уже в августе 1962 года в Париже состоялась конфиденциальная встреча владыки Никодима с высокопоставленным представителем Ватикана И. Виллебрандсом, на которой митрополит заявил, что «Кремль мог бы согласиться на присутствие наблюдателей Русской Церкви на II Ватиканском соборе, если бы Ватикан смог гарантировать, что этот собор не станет антисоветским форумом».

Договоренность об этом, судя по всему, была достигнута, ибо уже 27 сентября Виллебрандс официально посетил Москву, а 10 октября по предложению владыки Никодима Священный Синод постановил послать в Рим делегацию РПЦ. После постановления не прошло и двух дней, как представители Московской Патриархии неожиданно прибыли в Ватикан на открывшуюся первую сессию католического собора.

На этом, впрочем, дело не кончилось. 13 декабря 1962 года в Кремле состоялись переговоры самого Хрущева с посланцем папы Римского Н. Казенсом, а в начале 1963 года в Риме папа Иоанн XXIII дал ответную аудиенцию зятю Хрущева А. И. Аджубею. Старания владыки Никодима и его единомышленников были явно направлены на то, чтобы обещаниями политических выгод от сближения Кремля и Ватикана понудить советское государство содействовать процессу создания церковной православно-католической унии.

Достижению этой цели была посвящена едва ли не большая часть трудов председателя ОВЦС. На всех уровнях, при любом удобном поводе он не уставал твердить о необходимости углубления «конструктивного диалога» РПЦ с католицизмом. Понимая, что напрямую говорить об унии небезопасно, митрополит Никодим пытался постепенно создать целый ряд постоянно действующих межцерковных органов: комиссий, собеседований, конференций, которые... могли бы с разных сторон содействовать приближению к заветной цели.

Сам он выступал то с докладом о сближении позиций РПЦ и Римско-Католической Церкви в социальной сфере (ЖМП 1966, № 9, с. 70-75), то с приветственным словом к участникам богословских собеседований между православными и католиками (ЖМП 1973, № 8, с. 56-58), то со статьей об укреплении православно-католических контактов в свете деяний II Ватиканского собора (ЖМП 1975, № 10, с. 56-60).

Но апогеем его деятельности в этом направлении стало беспрецедентное решение Священного Синода РПЦ от 16 декабря 1969 года, «позволявшее» православным причащаться в католических храмах и признававшее, таким образом, действительность и благодатность Святых Таинств у еретиков. Вопиющая антиканоничность такого решения была столь очевидна, что оно сразу же вызвало волну критики даже со стороны дружественных Московской Патриархии поместных православных Церквей. Тем не менее влияние митрополита Никодима (а после его кончины - других «либералов» в церковном руководстве) было столь велико, что это скандальное «разрешение» было отменено лишь в 1986 году...

БРЕМЯ ВЫБОРА

К сожалению, церковная общественность сегодня из рук вон плохо ознакомлена с историей РПЦ последних десятилетий. Значительное большинство нынешних церковных активистов пришли к вере уже во времена горбачевской перестройки и после нее. Для них животворящее прикосновение врачующей церковной благодати стало в первую очередь опытным свидетельством Истины Христовой, по которой так истосковалась душа простого русского человека.

А посему проблемы церковной политики, противоречия и конфликты различных группировок внутри РПЦ их совершенно не интересовали. Более того, в начале 90-х годов у многих сложилась даже какая-то сознательная отстраненность от этих вопросов, как от источника невольных соблазнов и «политизированного» препятствия на пути духовного возрастания.

В принципе нельзя не признать определенную справедливость таких опасений. Действительно, увлечение церковной политикой в ущерб личной духовной практике может повлечь за собой весьма печальные последствия. Но, с другой стороны, следует помнить, что, согласно православному вероучению, ответственность за сохранение чистоты церковного вероучения несет каждый христианин, вне зависимости от его положения в пирамиде церковной иерархии.

При этом не стоит забывать, что Россия и русский народ переживают ныне период всеобъемлющей смуты, которая не могла не коснуться и РПЦ. Выбирая сегодня между либерально-экуменическим соблазном и приверженностью к чистому святоотеческому Православию, Русская Церковь совершает судьбоносный выбор между спасительным «узким» путем и широкой дорогой гибельной апостасии.

Потому-то любые попытки «подчистить» новейшую историю РПЦ так, чтобы избавить ее от всех внутренних противоречий и конфликтов, замалчивая очевидные зигзаги церковной политики, - являются делом чрезвычайно опасным. Для того чтобы совершить осознанный выбор, мы все должны знать правду - полностью и без изъятий, сколь бы горькой и тяжелой она ни была.

Стремление определенных сил создать лубочный образ «братского единомыслия» являются очевидным насилием над истиной. Они, безусловно, вредны и неискренни. Это очередная дань политиканству и «конъюнктуре момента», на деле выдающая их нежелание всерьез обсуждать важнейшие проблемы современной церковной жизни. Невольно создается впечатление, что некоторые нынешние высокопоставленные иерархи были в свое время столь непосредственно вовлечены в «углубленное сотрудничество» между Патриархией и богоборческим государством, что во избежание неприятных вопросов стараются просто-напросто «замять» опасную тему.

Яркой и образной иллюстрацией такого старания является речь нынешнего председателя ОВЦС митрополита Кирилла (Гундяева), произнесенная им 4 апреля 1996 года в Москве на торжественном собрании, посвященном пятидесятилетнему юбилею отдела (ЖМП 1996, № 8, с. 26-44).

ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

КАК ПРИНЦИП ЦЕРКОВНОЙ ПОЛИТИКИ

Эта речь вполне может рассматриваться как попытка нынешних церковных либералов и экуменистов - духовных наследников митрополита Никодима - сформулировать свою, приемлемую для них концепцию новейшей церковной истории. Учитывая неблагоприятную внутрицерковную конъюнктуру (последние годы показали, что среди рядовых верующих и провинциальных священников обновленцы практически не имеют своих сторонников) основой такой концепции является тактика повсеместного замалчивания той непрекращающейся борьбы, которую вели и ведут между собой представители либерально-обновленческой части русского духовенства и ревнители чистого святоотеческого Православия.

Впрочем, можно предположить, что значительная часть тех, кто поддерживает такую тактику, делает это вовсе не из любви к экуменистам, а из-за вполне понятной боязни, что публичная дискуссия по столь болезненным вопросам просто несвоевременна, ибо в условиях всестороннего кризиса российского общества может подорвать организационное единство Русской Церкви и принесет больше вреда, чем пользы. Таковым я дерзну напомнить древнее святоотеческое изречение: «Молчанием предается Бог». Но жив Господь! И если мы с должным благоговением и искренностью приступим к выяснению истины - наши начинания принесут Церкви одну лишь пользу...

Как бы то ни было, но, по словам владыки Кирилла, выходит, будто бы митрополит Николай, убитый КГБ за отказ участвовать в экуменическом перерождении РПЦ, и митрополит Никодим, ставший главным идеологом такого перерождения, - делали одно и то же дело, преемственно проводя одну и ту же линию церковной политики. Кратко помянув владыку Николая как «исповедника веры, павшего жертвой тех трагических обстоятельств, в которых оказалась Церковь», митрополит Кирилл весь свой ораторский талант сосредоточил на прославлении своего учителя и руководителя - владыки Никодима.

Охарактеризовав его, как «в высшей степени яркого, одаренного иерарха, ...прекрасного и доброжелательного наставника молодежи», у которого «богатство идей сочеталось с решительностью, твердостью, мужеством и настойчивостью проведения их в жизнь», митрополит Кирилл повторил затем старые мифы о «спасительной» роли владыки Никодима в «тех трагических обстоятельствах».

Это, во-первых, миф о «выходе из международной изоляции», который, якобы, предотвратил «полный разгром внутренней жизни Русской Церкви». Что это была на самом деле за «изоляция» и какой ценой «предотвращал» митрополит Никодим «разгром Церкви», мы уже говорили.

А во-вторых - миф о том, что хорошие отношения владыки Никодима с государственной властью позволили ему решить острую кадровую проблему (тогда несанкционированные рукоположения священников и епископские хиротонии были строго запрещены) и создать «интеллектуальную элиту» Церкви.

Не говоря уже о том, что благотворность выделения в церковной среде некоей «интеллектуальной элиты» сама по себе представляется весьма спорной и отдает какой-то масонщиной с ее «степенями посвящения», - особенно показательными являются методы, с помощью которых осуществлялся отбор «элитарных» счастливчиков.

Критерий был один: полная лояльность к советской власти и обязательные экуменические симпатии. 31 марта 1961 года, вслед за отстранением митрополита Николая от всех постов в руководстве РПЦ, Куроедов заявил Патриарху о необходимости проведения «церковной реформы». Первыми же плодами такой реформы стали тотальные кадровые чистки духовенства, направленные на изгнание наиболее ревностных и бескомпромиссных пастырей.

Так, в Ленинграде уже в июле 1961 года власти попытались «вычистить» до 40 процентов священнослужителей, а когда митрополит Гурий отказался участвовать в этом, запретили ему совершать богослужения без специального разрешения уполномоченного, ввели обязательную предварительную цензуру церковных проповедей и отменили утренние богослужения, «дабы не отвлекать людей от работы». Тогда же здание епархиального управления было передано вечерней школе, а его уникальная библиотека частично уничтожена, частично расхищена.

Наиболее наглядным результатом «новой кадровой политики», которую почитатели митрополита Никодима объявляют едва ли не главной его заслугой, может служить секретный отчет Совета по делам религий при Совмине СССР, распространенный среди членов ЦК в начале 1975 года.

«За последние годы, - говорилось в нем, - нами разработана четкая и широкая система воспитания епископата...». Главной целью этого воспитания, как явствовало из доклада, был подбор архиереев, которые «реально сознают, что наше государство не заинтересовано в возвышении роли религии и Церкви в обществе, и, понимая это, не проявляют особенной активности в расширении влияния Православия среди населения...» (РПЦ в советское время. М., 1995, т. 2, с. 122-123). В 1988 году очередной председатель Совета Харчев высказался еще откровеннее, заявив на встрече с преподавателями Высшей партийной школы в Москве: «Перед нами встает задача: воспитание нового типа священника, подбор и постановка священников - дело партии... И так как власть полностью принадлежит нам, то в наших силах направить эти рельсы в ту или иную сторону в зависимости от наших интересов... Сейчас основная задача - это реальный контроль Церкви».

Судите сами, какова же цена всем разглагольствованиям о «благотворном» воздействии деятельности митрополита Никодима на состояние Русской Православной Церкви. Можно понять митрополита Кирилла, являющегося ближайшим учеником и единомышленником владыки Никодима, когда он именно так формулирует свой взгляд на церковную историю. Но нельзя не признать, что взгляд этот весьма пристрастен и имеет мало общего с исторической правдой.

А нам сейчас такая правда просто жизненно необходима!*

МЕРТВЫЙ СЕЗОН

В последнее время внимание православной общественности все чаще привлекает деятельность Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. И происходит это даже не потому, что ОВЦС оказывается в центре разного рода скандалов, а потому, что исключительная роль Отдела в формировании церковной политики становится все более очевидной.

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ?

О значимости ОВЦС в церковной жизни России ярче всего говорит тот факт, что среди высшего священноначалия РПЦ нет практически ни одного иерарха, который бы не имел к нему отношения. Нынешний патриарх Алексий II занимал в свое время должность заместителя председатля этого Отдела. Среди шести постоянных (т.е. пожизненных) членов Священного Синода двое - митрополиты Ювеналий (Поярков) и Филарет (Вахромеев) - были председателями ОВЦС, один - митрополит Кирилл (Гундяев) и поныне является его руководителем, еще один - архиепископ Солнечногорский Сергий (Фомин) - двадцать лет, от студента семинарии до архиерея, прослужил в Отделе. Питерский митрополит Владимир (Котляров), начавший свою карьеру как представитель Московского Патриархата во Всемирном Совете Церквей, тоже именно ОВЦС обязан ее крутым взлетом.

Думается, сказанного вполне достаточно для того, чтобы проиллюстрировать роль и место Отдела в пирамиде церковно-политической иерархии. Долгие годы оно определялось еще и тем, что он рассматривался соответствующими государственными органами как орудие проведения в жизнь советской внешнеполитической доктрины «борьбы за мир». Именно ради этого в начале 60-х годов Русскую Церковь заставили, вопреки ее собственным же соборным решениям, принять участие в мировом экуменическом движении.

При том надо с сожалением отметить, что вне зависимости от своего сегодняшнего отношения к экуменизму, едва ли не все нынешние церковные руководители в свое время были вынуждены исправно озвучивать восторги и здравицы «благородному делу церковного объединения», стыдливо умалчивая при этом о такой «мелочи», как откровенно еретические цели Всемирного Совета Церквей.

Учитывая обстоятельства времени и тиранию богоборческих властей, вряд ли стоит судить их за это слишком строго. Не всем же, подобно митрополитам Николаю (Ярушевичу) и Иоанну (Снычеву) быть исповедниками. Однако помнить о том, что было, следует хотя бы для того, чтобы реально оценивать современную внутрицерковную ситуацию и перспективы ее развития.

ИЗ ПЕСНИ СЛОВА НЕ ВЫКИНЕШЬ

«Застойный» период советской истории в церковной жизни совпал со своего рода «мертвым сезоном», когда груз внешнего административно-государственного пресса и внутреннего обновленчески-экуменического перерождения едва не задавил все духовные проявления церковного бытия. Но - Бог поругаем не бывает! И в эти тяжкие времена не пресекалась благодатная жизнь Русской Церкви, не оскудевала она истинными ревнителями славы Божией, благочестивыми мирянами и заботливыми пастырями. Просто официальные мероприятия иерархов и повседневная жизнь их паствы существовали и развертывались как бы в двух параллельных, непересекающихся мирах с разными нравственными нормами и законами развития.

«Как несомненное экуменическое достижение мы рассматриваем ежедневные богослужения на заседаниях Конференции Европейских Церквей христианами разных конфессий, - возглашал, например, президент КЕЦ митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер) в своем доклвде на 8-й Генеральной Ассамблее этой организации, проходившей в октябре 1978 года на о. Крит. - В экуменическом плане КЕЦ видит свою основную задачу в том, чтобы... преодолевать конфессиональную замкнутость Церквей» (ЖМП № 3 1980 г., с. 59).

«Поместные православные Церкви считают экуменизм знамением времени и видят одной из своих задач углубленное в нем участие, - вторил владыке Алексию митрополит Ювеналий (Поярков), тогдашний председатель ОВЦС, выступая в Софии на «экуменическо-православной консультации» (ЖМП №9, 1981 г., с.56).

Причем, весьма показательно, что еще со времен митрополита Никодима все эти радикально-экуменические заявления делались русскими архиереями не в СССР, а во время их многочисленных заграничных служебных командировок. Это был явно «экспортный товар», предназначенный для зарубежной, «широко мыслящей» аудитории. Свою собственную паству с ее консерватизмом и приверженностью неискаженному святоотеческому православию они знали достаточно хорошо, а потому старались в экуменические тонкости церковной политики вовсе не посвящать.

Впрочем, и «невыездных» архипастырей в российской глубинке, подобно большинству рядовых мирян, тоже гораздо больше интересовали совсем иные проблемы. «Был сегодня у уполномоченного, - записал в свой дневник примерно в то же время куйбышевский епископ Иоанн (Снычев), будущий знаменитый питерский митрополит. - Все упор делает на детей. Вроде бы детям не надо и в церковь ходить. Привел мне выдержку из обращения одного священника Минской епархии к родителям. В нем говорилось, что детей воспитывает государство и вам, родителям, не надо их водить в храм. Вот ведь какой негодяй!..

У нас тоже священники с большим страхом причащают детей, приводимых старушками. Уполномоченный грозит отнятием регистрации за причащение детей без родителей. Бедные дети, гонит их сатана от Святой Чаши, от церковности. Скорбь невыносимая за судьбу сих невинных душ и за деяния священников, находящихся в тисках ада.

Боюсь того, что если детей не станут причащать без родителей, то их не станут даже пускать в храм. Поставят в обязанность священнику не пускать детей без родителей, припугнут его, и тог8да может свершится страшное дело: отлучение, причем насильственное отлучение, детей от Церкви. И в этом виден злой умысел сатаны. Начнется пагубное отступление от истинного благочестия, начнется замирание духа. Остановить все это тогда будет невозможно.

От всех подобных дум и размышлений разболелась голова, хотелось рыдать и вопить к Богу: «Господи, защити нас немощных»... От туги сердечной даже немного поплакал. «Господи, - взывало мое бедное сердце, - Ты видишь, как враг поносит нас, вступись в нашу защиту»...»

В Минской епархии в те времена при назначении священников на приход их просто принуждали подписать бумагу с обязательством не дозволять присутствия детей в храме во время Богослужения. В Уфе уполномоченный издал распоряжение, согласно которому от взрослых, желающих принять Крещение, священник был обязан требовать письменное заявление с объяснением того, по каким причинам он желает креститься и почему не крестился ранее. И таких примеров - бесконечное множество.

Но одной рукой удушая Церковь в СССР, другой рукой богоборцы заставляли ее руководителей расширять «экуменические контакты», имитируя перед заграницей «свободу совести» и бурную активность церковной жизни...

И они имитировали...

«Оглядываясь на путь своего служения Святой Церкви, - говорил митрополит Алексий (Ридигер), благодаря богословский факультет в Праге за вручение ему диплома доктора богословия, - я счастлив, что на этом пути мне приходилось и сейчас приходится принимать живое участие в экуменической деятельности... В своей будущей богословской деятельности я буду стремиться постоянно вносить свой посильный вклад в дальнейшее развитие экуменического братства» (ЖМП №4, 1983, с.46-47).

«В ХХ веке слово «экуменизм» приобрело универсальный характер, - развивал ту же тему новый председатель ОВЦС митрополит Филарет (Вахромеев). - Оно определяет сущность современного движения, направленного к достижению... вероисповедного единства всех христианских Церквей. И мы признательны братьям-протестантам за то, что они первыми избрали это слово...» (ЖМП №3, 1984 г., с.61)

Конечно, можно сказать, что все это была пустая риторика, так сказать, дань вежливости. Но в Священном Писании сказано: «Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий...» (Еф. 5, 6). И еще: «За всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов твоих осудишься» (Мф. 12, 36).

ПОПЫТКА ОБЪЯСНИТЬСЯ

Видит Бог: не для того, чтобы задеть кого-либо из церковных руководителей лично, привожу я эти цитаты. Скажу более - бессмысленно отрицать тот очевидный факт, что во многом именно благодаря благоразумию, осмотрительности и терпению русской иерархии Православная Церковь в России одолела богоборчество, пережила все лютые гонения и ныне возрождается на радость верным, на страх врагам Христовой Истины во всем мире.

Но это вовсе не означает, что за все время «безбожного пленения» руководством Патриархии не были допущены ошибки, и порой очень серьезные, в области внутрицерковной жизни и церковно-государственных отношений. Что мы не должны тщательнейшим образом проанализировать эти ошибки и сделать из них соответствующие выводы. Что нам следует терпеть существование каких бы то ни было белых пятен в новейшей церковной истории, каких бы то ни было «зон умолчания» или «неприкасаемых персон» в современной церковной жизни.

Спору нет - духовная власть церковной иерархии, власть архиерея, епископа, патриарха - установлена в Церкви Самим Богом. Апостол Павел, поучая рукоположенных им пастырей, засвидетельствовал, что Сам «Дух Святый поставил их блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею» (Деян. 20, 28). Поэтому так широки и всеобъемлющи властные полномочия правящего архиерея. Православные каноны, лежащие в основании всей церковной жизни, определяют, что епископу «должно удерживать начальственное положение с духовной крепостию» (91 правило св. Апостолов) и «иметь попечение о всех церковных вещах и распоряжать ими, яко надзирающу Богу (там же, 38 правило).

Для того, чтобы архиерей мог использовать эти огромные полномочия на пользу своей пастве, не опасаясь посягательств и не ввязываясь в губительные конфликты с «внутренней оппозицией», каноны предусмотрительно защищают его от возможных нападок и грозят непокорным тяжкими прещениями. Так, все церковное достояние, согласно 38 и 41 апостольским правилам, должно находиться в ведении и распоряжении епископа, и, более того, никто не должен требовать от него отчета в расходе церковных средств или приношений (2 правило святого Кирилла, архиепископа Александрийского). Тех же, кто отвергает духовную власть своего архипастыря, 8 правило четвертого Вселенского Собора повелевает и вовсе «отлучать от общения церковного».

Однако наличие столь широких полномочий налагает на епископа (архиепископа, митрополита, патриарха - любого архипастыря) великую ответственность за состояние дел в епархии, за душевное, нравственно-религиозное состояние клира и паствы. Давая архиерею большую власть, каноны категорически требуют от него личной нравственной чистоты и твердого исповедания веры.

Так, под страхом извержения из сана ему воспрещается принимать на себя «мирские попечения», т.е. заниматься делами, не имеющими отношения к церковным вопросам (6 апостольское правило). Такое же наказание грозит архиерею, уличенному «в блудодеянии, или в клятвопреступлении, или в татьбе» (25 правило), а так же в рукоприкладстве. Отдав все церковные имущества в распоряжение епископа, апостолы одновременно предупредили, что «не позволительно ему присваивать что-либо из оных» (38 правило)...

Далее, 44 апостольское правило категорически запрещает архиерею давать деньги в рост. Кстати, именно под это правило, грозящее извержением из сана, попадает митрополит Кирилл (Гундяев), благословивший вопиющее нарушение апостольского запрета: возглавляемый им ОВЦС стал - ни больше, не меньше - учредителем коммерческого банка «Пересвет»!

И это наглое попрание (другого слова просто не подберешь) всех норм христианской нравственности теперь регулярно тиражируется телевидением: десятки миллионов телезрителей регулярно имеют сомнительное удовольствие наблюдать рекламный ролик этого «православного» банка, в котором благообразный батюшка с золотым наперсным крестом велеречиво восхваляет «благочестие» финансовых спекулянтов, а густой баритон за кадром удовлетворенно сообщает, что коммерческое служение маммоне в банке «Пересвет» получило полное одобрение ОВЦС!

Такую же картину можно наблюдать и в отношении практического применения 45 апостольского правила, гласящего, что даже за одну совместную молитву с еретиками, любой пастырь - будь то бедный приходской батюшка или влиятельный митрополит - подлежит извержению из сана. У нас же до сих пор такие молитвы являются едва ли не рядовым событием, а некоторые священники не гнушаются даже совместным служение и причащением с еретиками (например, католиками), за что и вовсе полагается отлучение от Церкви.

Ей Богу - мне, простому мирянину, даже неловко писать о том, как открыто и, я бы сказал, беззаботно нарушаются сегодня канонические установления, касающиеся сохранения и защиты чистоты вероисповедания. Ведь сколь низко должно было пасть церковное каноническое правосознание, если вопреки прямому запрету святых апостолов (!) архиерейский собор РПЦ в декабре 1994 года, стыдливо указав на «неоднозначное отношение к участию нашей Церкви в экуменическом движении», тем не менее постановил, что вопросы о совместных экуменических молитвах оставляются на произвол личного усмотрения каждого епархиального архиерея! Что, богодухновенные апостолы Иисуса Христа для нас уже не авторитет? Или мы уже не православные?..

А между тем здравомыслящие архиереи и священники не могут не понимать, что если они ждут от своей паствы покорности и послушания в соответствии со святоотеческими установлениями, то паства, в свою очередь, тоже совершенно законно ожидает от них чистоты личной жизни и твердой защиты истин веры. При этом, конечно, проще всего обвинить тех, кто не желает смириться с нынешним противоестественным положением, в «экстремизме» и «нарушении церковного мира». Однако нет никаких сомнений, что среди рядовых пастырей и мирян таких «экстремистов» и «нарушителей» - подавляющее большинство. И грядущий Поместный Собор (когда-то же он должен, наконец, состояться?) - если только церковному руководству удастся избежать соблазна целенаправленного манипулирования его делегатами - это наглядно докажет.

ОТ КАКОГО НАСЛЕДСТВА МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ?

После того, как вместе с СССР и коммунистической идеологией рухнул воинствующий государственный атеизм, многое изменилось. Нет более всемогущего Совета по делам религий, нет удушающего религиозного законодательства, нет всевидящего ока КГБ... Освободившаяся из-под гнета Русская Церковь начинает трудный процесс материального и духовного возрождения. Утихли громогласные здравицы в честь «братьев-протестантов», со страниц Журнала Московской Патриархии исчез раздел «экуменические контакты», в выступлениях русских иерархов все громче и отчетливей зазвучали слова о «защите православия» «духовной агрессии Запада» и «русском патриотизме».

Эти свидетельства благотворных перемен не могут не радовать. Но, как сказал однажды митрополит Иоанн, сегодня мы только в начале пути. Какие же следующие шаги необходимы для того, чтобы сделать эти перемены необратимыми, чтобы сбросить с церковного корабля тяжкий груз «застойного» лицемерия, чтобы закрыть последнюю страницу печальной повести о «мертвом сезоне» в жизни РПЦ?

Во-первых, немедленно прекратить гибельный процесс разрушения канонических основ церковного бытия. То пренебрежительное отношение к канонам, которое сегодня стало едва ли не нормой, более не может быть терпимо. Оправдывая такое пренебрежение, «современно мыслящие» клирики часто говорят, что в нынешних условиях выполнить полностью все святоотеческие установления, особенно в части, касающейся строгих наказаний за нравственные упущения христиан, просто не представляется возможным.

Не исключено, это действительно так. Христиане, жившие в прежние времена, были, не в пример нам, людьми чистой и высокой духовной жизни. Они даже малейший грех воспринимали как вопиющее преступление против Закона Божия, а потому и прещения, налагавшиеся даже за малые, по нашим современным меркам, нравственные проступки, поражают нас своей строгостью и категоричностью.

Но даже если, учитывая сегодняшнее растление нравов, древние каноны в нравственно-религиозной области нельзя ныне применить полностью и без изъятий, они все равно являют из себя тот идеал, к которому всем нам необходимо стремиться.

Вспомним: в Священном Писании сказано: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5 48). Есть ли на земле человек, который дерзнет утверждать, что он исполнил сию высочайшую заповедь Христову? Так что же, из-за этого ее надо вовсе отменить? Этак мы мало-по-малу отменим все нравственные нормы, соответствовать которым не способны по своей греховности и порочности! Но тогда христианство и вовсе угаснет, останутся одни «современно мыслящие» лицемеры с лукавым лозунгом простительности «естественных» грехов, пороков и страстей...

Кроме того, что касается канонических установлений, относящихся к защите чистоты православного вероисповедания и непримиримой борьбе с ересями, то они относятся к области церковно-административной и не требуют от нас ничего, кроме приверженности неискаженному апостольскому вероучению и готовности твердо его исповедовать перед лицом внешнего мира. Так что жалобы на строгость и «практическую неисполнимость» канонов в этой области являются не более, чем лукавой отговоркой...

Во-вторых, нам всем без исключения следует отказаться от порочной политики «двойных стандартов», когда на потребу внешней конъюнктуры, в погоне за симпатиями «во зле лежащего» мира говорится одно, для внутреннего потребления - совершенно другое, а на деле реализуется нечто вовсе не соответствующее никаким словам.

Между тем, именно такой «диалектичный» стиль по-прежнему присущ деятельности ОВЦС. И как ни странно, пример своим сотрудникам в этом малопочтенном занятии подает сам митрополит Кирилл (Гундяев), возглавивший Отдел в 1989 году на волне «перестройки» и «гласности».

И НАШИМ, И ВАШИМ?

Буквально с первого момента своего назначения новый руководитель Отдела весьма активно взялся за расширения сферы влияния ОВЦС. В результате осенью 1992 года был утвержден новый Устав Отдела, предоставивший ОВЦС и его руководителю беспрецедентно широкие полномочия.

В результате, сегодня ведению митрополита Кирилла подлежат:

«1. Взаимосвязи Русской Православной Церкви с внешним миром, как на канонической территории, так и за ее пределами по всем насущным вопросам...

2. Связи со средствами массовой информации в целях предоставления наиболее полной и авторитетной информации о служении Церкви, ее позициях по общественно значимым вопросам...

3. Связь Высшей церковной власти с учреждениями Русской Православной Церкви, расположенными за пределами ее канонической территории по всем вопросам их жизнедеятельности...

4. Поддержание и развитие всесторонних братских связей Поместных Православных Церквей...

5. Установление и укрепление братских связей с инославными церквами и религиозными объединениями, всемирными, региональными и национальными конфессиональными и межконфессиональными организациями и движениями...»

Кроме того, 11 октября 1996 года владыка постановлением Священного Синода Кирилл стал, ко всему прочему, председателем «Специальной группы по выработке проекта концепции, отражающей общецерковный взгляд на вопросы церковно-государственных отношений и проблемы современного общества в целом»...

Результат закономерен: в церковном организме Московского Патриархата ОВЦС де-факто представляет собой некое «государство в государстве», деятельность которого проконтролировать полностью сегодня уже не способен никто, даже Патриарх и Священный Синод. При этом, сознавая прочность своего нынешнего положения и предполагая, очевидно, сделать Отдел надежной опорой для грядущей борьбы за патриарший престол, митрополит Кирилл стремится и дальше расширить зону своего влияния - равно внутри Церкви и в среде ведущих российских политических сил.

В политике для решения такой задачи ему необходимо усидеть одновременно на двух стульях: во-первых, сохранить влиятельных друзей и покровителей среди нынешних государственных чиновников и руководителей СМИ, богатых банкиров и удачливых бизнесменов «либерально-демократического» призыва; а во-вторых, в то же самое время, имея в виду возможные перемены в Кремле, наладить хорошие отношения с лидерами патриотической оппозиции.

Внутри Церкви митрополита тоже поджидает аналогичная проблема: с одной стороны, ему во что бы то ни стало надо остаться лидером влиятельной либерально-экуменической группировки архиереев-«никодимовцев», но с другой - любой ценой смягчить свои одиозный обновленческо-экуменический имидж в глазах церковных консерваторов и православных патриотов.

Обе эти конъюнктурные задачи сами по себе не имеют никакого отношения ни к нуждам Русской Церкви, ни к православию вообще. Соответственно и решает их владыка Кирилл вполне в духе современного циничного «политического прагматизма»: говорит каждому именно то, что от него хотят услышать. Однако этот прием хорош лишь до тех пор, пока такая практика «двойных стандартов» не становится достоянием гласности и предметом общественного внимания.

До сих пор председателю ОВЦС удавалось избегать публичных объяснений на такую щекотливую тему. Но так не может продолжаться вечно. А это значит, что рано или поздно ему придется отвечать на весьма неприятные вопросы. Например, на такие.

Когда, Высокопреосвященнейший Владыка, вы были искренни: когда заявляли о том, что переход из католичества в православие является заблуждением («Московские Новости» 26.1.92) и благословляли подписание в ливанском городе Баламанде новой унии с католиками (а подписанный там игуменом Нестором (Жиляевым) документ признает католическую ересь благодатной «церковью-сестрой») или когда с высокой трибуны I Всемирного Русского Собора вдохновенно вещали о «православных корнях русского патриотизма»? Когда во главе ОВЦС совместно с протестантами «Миссии Европы» организовывали скандально-знаменитую прозелитическую акцию «Волга-92» («Московские Новости»15. 11. 92) или рассуждали на II Всемирном Русском Соборе о «православном идеале Святой Руси»?

Почему, находясь в январе 1996 года в Нью-Йорке на экуменическом приеме у главы Армянской Церкви США, исповедующей монофизитскую ересь, вы заявляете, что она «воспринимается Русской Церковью как православная», что «мы разделяем общую веру и догматы» (The Armenian Church, March/April 1996), а в интервью отечественной прессе говорите, что «в соглашениях о вере не может быть альтернативы» («Независимая Газета» 28.11.96).

Да, кстати - а было ли, владыка, согласованно с Патриархом это ваше заявление о признании еретиков-монофизитов, анафематствованных еще четвертым Вселенским собором, православными? Если верить прессе, вы сделали его от лица всей полноты Русской Православной Церкви. Но ведь от ее лица могут говорить лишь сам Патриарх, Священный Синод, церковный собор или те, кому они это поручат...

В общем, глядя на такую словесную эквилибристику, трудно удержаться от предупреждения: господа политики, если вы действительно заинтересованы в том, чтобы получить поддержку народа церковного, не дай вам Бог таких союзников и попутчиков. Честное слово, себе дороже выйдет...

ВОЛКИ

Злодеи злодействуют,

и злодействуют злодеи злодейски...

(Ис. 24, 16)

С того момента, как Русская Церковь освободилась от ярма государственного богоборчества, прошло не так уж много времени. Однако в эти несколько лет уместилось столько событий, что в иных условиях хватило бы на десятилетия. Украинский, эстонский, молдавский расколы, агрессия тоталитарных сект, открытие «параллельных» приходов «зарубежниками», восстановление храма Христа Спасителя, пламенная проповедь петербургского митрополита Иоанна, разрыв канонических отношений с Константинополем, обостренное противостояние обновленцев и традиционалистов... И это - далеко не полный перечень.

Церковное самосознание, стремясь к ясности понимания нашего нынешнего положения, прошло за последние годы большой, зачастую болезненный путь. Но труды и скорби, понесенные на этом пути, не были напрасными и дали-таки свой добрый плод. Во всяком случае в настоящее время в сознании православной общественности уже вполне отчетливо вырисовались основные проблемы нашей церковной жизни, ее главные «болевые точки» и опасности, грозящие мирному и немятежному течению церковного бытия.

Суть этих опасностей и проблем можно выразить одной фразой: благодатные недра Русской Церкви разъедают (увы, при поддержке определенной части епископата) две пагубные болезни, две коварные ереси - обновленчество и экуменизм. Они, конечно, еще не поразили всю полноту церковного организма, но если мы не предпримем срочных и энергичных мер соборного врачевания, то со временем церковную жизнь ожидают страшные нестроения и мятежи, расколы и смуты...

Многие православные не слишком задумываются о том, что из себя представляет современное экуменическое движение, что такое ВСЦ и какова в нем роль Русской Церкви. Считают, что вся эта «церковная политика» их не касается. И не интересуются - что там, в экуменических центрах, происходит. А зря. Ибо там процветают вопиющее беззаконие и бесстыдное попрание всех норм христианского вероучения и нравственности. Ей Богу, если бы экуменисты сами не писали откровенно обо всем происходящем в своих журналах и пресс-релизах, во многое из этого было бы просто невозможно поверить.

Впрочем, чтобы не быть голословными, приведем несколько примеров.

ВСЕМИРНЫЙ СОВЕТ ЦЕРКВЕЙ:

СОДОМИТЫ В СВЯЩЕННЫХ ОДЕЖДАХ

Согласно решению центрального комитета Всемирного совета церквей, местом проведения его очередной Генеральной ассамблеи в 1998 году выбрана столица Зимбабве - Хараре. Однако уже в сентябре 96-го это решение было подвергнуто на очередном заседании ЦК ВСЦ острой критике. Причиной разгоревшийся дискуссии стали письма, пришедшие в женевскую штаб-квартиру этой организации от... зимбабвийских лесбиянок и гомосексуалистов!

Авторы писем жаловались во Всемирный совет церквей, что президент Зимбабве Роберт Мугабе, попирая все правила демократического плюрализма, объявил в своей стране «сексуальным меньшинствам» настоящую войну и они теперь лишены «законного права» беспрепятственно реализовывать свои извращенные симпатии.

Сей вопль обиженных педерастов вызвал в Женеве острую полемику. Значительная часть членов ЦК ВСЦ стала настаивать на безусловном переносе Генеральной ассамблеи из Хараре в другой город, мотивируя это тем, что они не смогут спокойно заниматься достижением экуменического «христианского единства», если будут знать, что рядом притесняют несчастных геев и лесбиянок.

Генеральному секретарю ВСЦ Конраду Райзеру с большим трудом удалось погасить конфликт. И то, только после того, как он лично встретился с президентом Мугабе и получил его заверения в том, что если кому-то из обиженных экуменистов захочется провести акцию поддержки зимбабвийских извращенцев, то правительство страны не будет чинить им в этом препятствий. А чтобы ни у кого не осталось сомнений в победе плюрализма, вся эта история была описана на страницах очередного выпуска международного экуменического журнала «Ecumenical News International»!..

Впрочем, досточтимый г-н Райзер уже имел значительный опыт урегулирования подобных конфликтов. Еще в январе 1994 года в Иоганнесбурге, в Южноафриканской Республике, состоялось заседание центрального комитета ВСЦ, на котором было предложено «обратить особое внимание на нападки на женщин-лесбиянок» и принять по этому поводу специальное заявление. Когда же представители православных церквей заявили о необходимости вставить в такой документ призыв к содомитам покаяться - оно было отвергнуто как слишком радикальное!

И это вовсе не единичные факты. Экуменическое движение до самых глубин поражено духом, прямо враждебным Закону Божию и Заповедям Христовым. В октябре 1996 года в Англии ведущая популярной радиопрограммы Энн Эткинс обвинила руководство Англиканской Церкви (тоже, кстати, являющейся членом ВСЦ) в потворстве порокам и попрании самих основ христианской морали. Поводом для ее выступления стала подготовка к празднованию 20-летнего юбилея Движения христиан-гомоксексуалистов и лесбиянок (!!! - К.Д.),которое должно было состояться в лондонском Саутуаркском соборе.

Впрочем, этот скандал быстро забылся. Да и в самом деле, о чем тут говорить, если еще в 1989 году англиканский епископ Ньюарка Джек Спонг «рукоположил» в «священники» известного гомосексуалиста Роберта Уильямса. В 1991 году он «посвятил» в «священный сан» еще одного педераста, Берри Стофела, о чем не замедлил поведать миру экуменический журнал «Ecumenical Press Service» (№28 за 1991г.). Однако очень скоро его превзошел в «широте взглядов» коллега из Вашингтона, Рональд Хейнз, который «рукоположил во иереи» женщину-лесбиянку, Елизавету Карл («Ecumenical Press Service» №25 за 1991г.).

Более того, пропагандируя свой «передовой» опыт, Джек Спонг написал книгу «Спасая Библию от фундаментализма», в которой, в частности, утверждает, что мужеложником был... святой первоверховный апостол Павел!! Видит Бог, христианину омерзительно даже упоминать об этом пасквиле, но делать это сегодня в России, на мой взгляд, необходимо. Православные должны знать, в какую бездну мерзости увлекают их архиереи-экуменисты, подобные митрополиту Владимиру (Котлярову), который публично с амвона призывает нас «сесть и поговорить» с подобными «братьями-христианами» «о том, кто правильно молится, кто правильно исповедует...» (проповедь в Иоанновском монастыре 2.01.97. Стенограмма).

Не зря в свое время известный экуменист митрополит трансильванский Антоний признал: «Пожалуй, это счастье для экуменического движения, что православный народ не знает, что на самом деле творится в Женеве, в резиденции ВСЦ» («Εκκλησια» № 13/1-15. 09. 1994, с. 500а). Отсюда вывод: для того, чтобы показать истинное лицо экуменизма, необходимо максимально полно информировать православную общественность о том, что на самом деле кроется за респектабельной вывеской «борьбы за христианское единство».

Возможно, тогда излишне доверчивые православные русские люди по-другому станут воспринимать заявления митрополита Кирилла (Гундяева) о том, что «Русская Церковь неразрывно связана с экуменическим движением», и Генсека ВСЦ Конрада Райзера, утверждавшего в интервью «Московским Новостям» (№38, 1996 г.), что «экуменизм не влечет за собой богословского, литургического или обрядового компромисса, не ищет разрушения того, что принадлежит Истине, что принадлежит Христу». Кстати, весьма двусмысленными на этом фоне выглядят и комплименты владыке Кириллу со стороны Райзера, называющего митрополита «деятелем, преданным экуменическому движению».

Да и утверждение генсека ВСЦ, будто «с 1961 года Русская Православная Церковь играет центральную роль в жизни Всемирного Совета Церквей», порождает массу вопросов. Что, РПЦ (столь влиятельная, по словам Райзера, в Совете) согласна с практикой рукоположений половых извращенцев? Или не может воспрепятствовать кощунственному обсуждению этой темы в ЦК ВСЦ? Или просто-напросто не считает сей факт препятствием для своего участия в экуменическом движении?..

УНИАТЫ АТАКУЮТ

Впрочем, проблема экуменических контактов с инославными не исчерпывается одним лишь конфликтом вокруг участия Русской Церкви в еретическом Всемирном совете церквей. Ничуть не менее остро стоит вопрос о православно-католических отношениях. Причем наличие в РПЦ активной прокатолической (по сути дела - униатской) фракции, состоящей из архиереев-никодимовцев, преподавателей Санкт-Петербургской духовной академии и некоторых представителей столичного духовенства, позволяет предположить, что противостояние по этому вопросу в ближайшем будущем будет обостряться.

Этот вариант развития событий представляется тем более вероятным, что сами униаты внутри РПЦ (после развала СССР, торжества «плюрализма» и «демократии», а особенно - после смерти митрополита Иоанна и назначения постоянным членом Священного Синода митрополита Владимира) практически перестали скрывать свои намерения «окатоличить» Россию.

Наиболее рьяные никодимовцы не скрывали этого и раньше. Сам владыка Никодим (Ротов) говорил о необходимости унии едва ли не в открытую еще в середине 70-х годов. Его ближайший ученик, владыка Кирилл (Гундяев) летом 1983 года на VI ассамблее ВСЦ в Ванкувере совместно с католиками участвовал в так называемой «экуменической литургии», составленной французом Максом Турианом, во время которой возглашал: «Помолимся, чтобы мы могли вскоре достигнуть видимого общения в теле Христовом путем преломления хлеба и благословения чаши вокруг одного стола».

Известные исследователи экуменизма из Болгарии архимандриты Серафим (Алексиев) и Сергий (Язаджиев) пишут, что «кощунственный смысл этих слов не требует даже комментариев», а своим сослужением в этом еретическом сборище владыка Кирилл «грубо попрал не только 10-е и 45-е апостольские правила, но и все православное предание» («Почему православному христианину нельзя быть экуменистом», СПб, 1992 г. с.67).

Однако такого рода протесты мало волнуют никодимовцев. Например, епископ Виленский и Литовский Хризостом (Мартишкин) - еще один ставленник митрополита Никодима, бывший в 1972-1981 годах заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений - неоднократно разрешал униатам совершать службу в православном соборе Вильнюса, а в интервью газете «Известия» (30.11.1991) и вовсе заявил, что «не видит ничего плохого», если кто-нибудь из его паствы станет католиком и таким образом «приобщится к христианской нравственности»!

Со временем униаты и вовсе перестали стесняться. Нынешний викарий митрополита Кирилла епископ Балтийский Пантелеимон в 1996 году публично позволил себе совершенно беспрецедентное высказывание, открыто заявив, что «католики причащались в наших храмах, священники совершали для них молитвы». Причем опубликованы эти его слова были не где-нибудь, а в газете под названием «Ведомости православной жизни» (№2/12, 1996)!

«Калиниградский католический вестник» (№2, 1996) тут же с удовольствием уточнил: «Совместные молитвы провели: епископ балтийский Пантелеимон, викарий митрополита Кирилла Гундяева, и аббат Тевтонского ордена Арнольд». Уточним и мы: этот Тевтонский орден, между прочим, - тот самый, с которым воевал еще святой благоверный князь Александр Невский, защищая Русь от латинских притязаний! Впрочем, чего ожидать от викария, если сам митрополит Кирилл еще в конце 1992 года представил Священному Синоду рапорт о внесении в святцы Русской Православной Церкви пражского епископа Адальберта (+ 997 г. по Р.Х.), канонизированного католиками в качестве «первого христианского миссионера в Восточной Пруссии» и известного русской истории как яростный гонитель славянского богослужения, непримиримый противник «просветителей славян», святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Что же касается совместного богослужения, то еще в 1969 году, будучи простым диаконом, отец Кирилл - по свидетельству католического журнала «Истина и жизнь» (№2, 1995 г.) - сослужил в церкви ленинградской Духовной академии литургию с известным католиком-иезуитом Мигелем Арранцем, личным переводчиком папы римского Павла VI. Этот господин Арранц, человек в Ватикане весьма влиятельный, потом в течение пяти лет по приглашению митрополита Никодима (Ротова) преподавал в православной Духовной академии. Каждое воскресенье он, по собственным воспоминаниям, «причащался на Литургии вместе со всеми православными клириками. А по будням служил Мессу у себя в комнате».

С середины 70-х профессор-иезуит больше в академии не преподавал, но вот, после назначения на Петербургскую кафедру владыки Владимира (Котлярова), опять появился в городе на Неве. 24 ноября 1996 года он участвовал в богослужении в храме Воскресения Христова, что на Обводном канале, а затем читал лекцию по литургике в православной воскресной школе для взрослых.

Подобные примеры характерны, увы, не только для Петербурга и Вильнюса, Калининграда и Москвы. Все явственне и сильнее ощущается католическое влияние и в российской глубинке. Однако столь откровенное и бесстыдное попрание униатами православных канонов и святоотечесткого предания не могло не вызвать ответной реакции.

Как говорится, нет худа без добра. Вороватая российская демократия, открыв все шлюзы для духовной агрессии против православия на Руси, одновременно способствовала очищению русского национально-религиозного самосознания, поневоле разбуженного шумной «плюралистической» вакханалией. Атака униатов натолкнулась на стойкое сопротивление рядовых верующих, провинциальных священников, профессорско-преподавательского состава московской Духовной академии и «ортодоксальной» части епископата.

«Ваше Святейшество! - писали Патриарху Алексию II в конце 1995 года 109 клириков и преподавателей духовных школ Москвы и подмосковья. - В условиях активной экспансии римо-католичества нас особенно настораживает открытое сотрудничество некоторых клириков нашей Церкви с теми католическими структурами, которые занимаются прозелитизмом на территории России». Приводя многочисленные примеры такого сотрудничества, авторы обращения заключали: «Ватикан пытается создать внутри Русской Православной Церкви прослойку духовенства, лояльную к католическому вероучению и служащую делу заключения унии».

К сожалению, будучи связанными узами иерархической церковной дисциплины, батюшки не решились в этом документе открыто назвать и епископов-униатов, покрывающих своей архиерейской властью еретичествующих священников. Однако сам тон обращения не оставлял сомнения в том, сколь глубоко оскорблены чувства православных клириков откровенно антиканоническими действиями вероотступников.

Через год после этого обращения письмо аналогичного содержания направили Новосибирскому епископу Сергию тридцать три подчиненных ему священнослужителя, возмущенных прокатолическими симпатиями своего архиерея. «Сообщения о совместных служениях православных с католиками, которые стали появляться последнее время в печати, не могут не тревожить нас, пастырей Русской Православной Церкви, ведь мы давали присягу перед Святым Крестом и Евангелием соблюдать стадо Христово в церковной ограде и верности Святой Православной вере, - писали клирики. - Контакты с католицизмом опасны, ибо влекут за собой проникновение в нашу церковную среду богословского модернизма, ведут к нестроениям и расколам, угрожают отпавшим от Святоотеческого Православия лишением спасения».

В этом документе обращает на себя внимание тот факт, что батюшки не просто высказывают недовольство католической экспансией, но пытаются подкрепить свое мнение соборным авторитетом канонически безупречных документов: Окружного послания восточных патриархов 1848 года, Окружного Патриаршего и Синодального послания Константинопольской Церкви 1895 года и других, недвусмысленно и ясно определивших католицизм как несомненную ересь. Причем делается это явно для того, чтобы дать достойный отпор высокопоставленным экуменистам, заявляющим, подобно минскому митрополиту Филарету (Вахромееву), будто бы «католики отпали от общения с Православной Церковью, но не были осуждены соборно как еретики».

Впрочем, можно предположить, что на Московское священноначалие все это не произвело бы особого впечатления, если б в последнее время явственно не обозначила себя непримиримая оппозиция никодимовщине внутри самого епископата.

Наиболее показательной и лаконичной в этом отношении является резолюция, наложенная Курганским епископом Михаилом в конце прошлого года на письме, разосланном из Питера всем архиереям и описывавшем братание с католиками в Царском Селе (См. «Русь Православную» №42 от 5.12 1996). Она гласит: «Возмутительно. Обратитесь к Архиерейскому Собору, который состоится 18-22 февраля 1997 года. Нет ереси худшей и подлейшей, чем католицизм». Думается, что эту точку зрения разделяют и многие другие архиереи, а потому ближайшее время станет для РПЦ временем серьезного испытания на верность православию и благодатное внутреннее единство.

При этом нам было бы весьма полезно вспомнить, что когда к знаменитому исповеднику XV века святителю Марку Эфесскому обратились с вопросом, как относиться к некоему епископу, служащему вместе с латинянами, подвижник ответил: «Всеми способами избегать общения с ним, и не сослужить ему, ни вообще поминать его, и считать не архиереем, но волком». О таковых и Священное Писание предупреждает нас: «...Войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте...» (Деян. 20,29).

В наше смутное время кто-то должен, наконец, набраться смелости и назвать вещи своими именами, открыто сказав, что все эти кириллы, владимиры, хризостомы, пантелеимоны и иные, подобные им - не православные пастыри, но прямые вероотступники, и именно к ним относится грозное определение Христа: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в волчьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф. 7,15). Молчать далее недопустимо, ибо это тот самый случай, о котором Святые Отцы сказали: «Молчанием предается Бог».

Наш же, православных, прямой долг - хранить святыни веры в чистоте и неповрежденности, отстаивая, если понадобится, сию чистоту даже до пролития крови своей...

«НОВОЕ» ОБНОВЛЕНЧЕСТВО

В 1967 году православный архиепископ Иаковос (Кукузис), представитель Константинопольской патриархии в Америке и управляющий греческой зарубежной епархией, рьяный экуменист, открыто заявил: «Мы нуждаемся в новом христианстве, основанном на совершенно новых понятиях и терминах... Будущим поколениям мы не можем преподать принятую нами форму религии».

Не надо быть ученым богословом, чтобы понять, что такое «обновление» грозит христианству полным уничтожением, а Православной Церкви - расколом, потерей Божественной благодати и превращением в послушное орудие грядущего антихриста. Вот почему проблема обновленчества, наряду с экуменизмом и униатством, является одной из важнейших проблем современной церковной жизни.

Россия впервые столкнулась с обновленческой ересью (под видом печально знаменитой «ереси жидовствующих») еще во времена Иоанна III, в XV столетии по Рождестве Христовом. Жидовствующие еретики не признавали церковные таинства, ругались над иконами, отрицали церковное предание и стремились тайно поставить под свой контроль высшую церковную и государственную власть, чтобы затем приступить к реформам «устаревшего» православия. Однако несмотря на то, что на некоторое время им удалось вовлечь в свои планы даже княгиню Елену, невестку великого князя Иоанна и московского митрополита Зосиму, в 1504 году на соборе ересь была предана проклятию, а главные еретики осуждены на казнь.

Вторично Русская Церковь испытала на себе все тяготы обновленческой смуты, когда либерально-демократическая часть духовенства решила воспользоваться революционными потрясениями 1917 года для захвата высшей церковной власти и «обновления» православия «в духе времени, в соответствии с мировым прогрессом». И на этот раз главной мишенью обновленцев стала многовековая церковная традиция, признанная «реакционной» и «черносотенной», а потому ни на что не годной.

Но и на этот раз ересь захлебнулась. Главным поражением обновленцев стал Поместный собор 1917-1918 годов, на котором вопреки их ожесточеннейшему сопротивлению было восстановлено патриаршество и утверждены древние традиционные основы русской церковной жизни в новых условиях. Несмотря на то, что и после этого собора обновленцы еще долгие годы травили законную русскую иерархию, не гнушаясь при этом политическими доносами и прямым сотрудничеством с ЧК-ГПУ-НКВД, народ церковный в подавляющем большинстве отверг обновленчество и остался верен чистому святоотеческому православию.

Сегодня, похоже, РПЦ в третий раз оказалась на грани обновленческого раскола.

Опыт церковной истории двух последних столетий показал: главным символом современного обновленчества является переход на новый календарный стиль в богослужении.

Спор о церковном календаре ведется аж с ХVI века. Русская Церковь доселе отсчитывает годовой круг богослужений и церковных праздников по старому, так называемому «юлианскому» календарю, по которому жили еще первохристианские общины. Однако в 1582 году папа римский Григорий ХIII решил «подправить» древний календарь в соответствии с данными «передовой» науки. Так появился новый, «григорианский» стиль, временная разница которого со старым составляет на сегодняшний день 13 суток. С того момента Православная Церковь не раз соборно осуждала введение нового стиля как деяние, противное всем канонам, а самих новостильников - как вероотступников и еретиков.

Почему реакция Вселенского Православия на незначительное и, казалось бы, чисто внешнее изменение, была столь жесткой - тема отдельного разговора и к ней мы еще обязательно вернемся. Сейчас же для нас важен сам факт: новый стиль, согласно православному взгляду, является недопустимой ересью.

На этом фоне открытым вызовом Церкви является проповедь, произнесенная митрополитом Владимиром (Котляровым) 2 января 1997 года, в день памяти святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, в Иоанновском монастыре Санкт-Петербурга и повергшая в шок православную общественность города. Цитирую стенограмму:

«Мы с вами находимся еще сейчас в таком дремучем состоянии, - заявил митрополит с амвона. - Почти весь православный мир перешел на григорианский календарь. Празднует Рождество по григорианскому календарю - 25 декабря, как и полагается... Только мы - Россия и Сербия и несколько приходов в Греции - старостильники, мы умнее всех и лучше всех. И мы ждем, когда пройдут 13 дней и когда мы сможем праздновать по старому юлианскому календарю, по которому никто уже и нигде не живет...

И вот, если бы был отец Иоанн, то он, конечно бы все это исправил. Он бы сейчас во весь голос стал бы говорить, что нужно исправлять...»

На этом месте бесстрастная стенограмма фиксирует: «Шум в храме. Выкрики: «Не стал бы он этого говорить!», «Не будет этого!»... Шум нарастает. Митрополит пытается продолжить проповедь. Крики: «Еретик!», «Иуда!», «Волк!», «Анафема!» - и другие подобные. Волнение продолжается, пока владыка Владимир не сходит с амвона».

Прослушав пленку с этой еретической проповедью, так и хочется сказать: православные, очнитесь! Это - прямой вызов всем нам, открытая и ясная декларация вероотступника-еретика, занимающего в современной церковной иерархии один из высших постов! И не зря сия проповедь произнесена именно в день памяти св. Иоанна Кронштадтского, известного своей непримиримой борьбой за чистоту православия. Да еще накануне Архиерейского Собора! Да еще в ставропигиальном, то есть патриаршем монастыре, административно не входящем в состав Питерской епархии и формально не подчиняющемся митрополиту Владимиру. Его выступление - программное выступление одного из лидеров либерально-обновленческой группировки русского епископата, демонстрирующей таким образом свое растущее влияние и независимость даже от патриаршей власти!

Похоже, патриарх Алексий II начинает терять контроль над внутрицерковной ситуацией и уже не может поддерживать баланс сил даже внутри высшего священноначалия Московской Патриархии. Или он согласен с обновленческими идеями своего коллеги? В этом случае нелишне будет напомнить, что 15 правило Двукратного собора категорически повелевает всем христианам, не дожидаясь церковного суда и соборного определения, отступить от общения с тем епископом, который публично с амвона проповедует ересь, осужденную Церковью и Святыми Отцами.

«А ну-ка, попробуйте!» - как бы провоцирует прихожан митрополит Владимир, уверенный, очевидно, в своей полной безнаказанности... Почему же стало возможным столь открытое и вызывающее презрение высших церковных иерархов к православным канонам, к настроениям церковных «низов», к воле огромного большинства рядовых клириков и прихожан?

ВЛАСТЬ И СОВЕСТЬ

Ответ прост. Уверенность экуменистов и обновленцев, подобных митрополиту Владимиру и митрополиту Кириллу, в своей безнаказанности, зиждется на том, что современное административное устроение Московской Патриархии не предусматривает никаких мер воздействия против постоянных, то есть пожизненных членов Священного Синода. Попадая в число этих церковных «членов политбюро», иерарх как бы автоматически выводится из-под какого бы то ни было влияния церковной общественности (даже из-под влияния собратий-епископов) и превращается в своего рода неприкасаемого небожителя, неподсудного никакому земному суду.

Между тем, такое положение дел является очевидной канонической нелепостью и, более того, прямо нарушает установления Поместного собора РПЦ 1917-1918 годов.

Не зря, видно, митрополит Кирилл (Гундяев) в интервью «Независимой газете» (28.11.96) назвал этот собор «несвоевременным и по духу, и по идеям». Однако как бы кто ни пытался умалить его значение, Поместный Собор 1917-1918 годов остается в истории Русской Церкви самым авторитетным за последние триста лет. Сомневающимся напомню, что с момента упразднения патриаршества Петром I (1721 г.) и до 1917 года церковных соборов в России вовсе не было, а «подсоветские» соборы 1943, 1945, 1971 гг. и им подобные, собиравшиеся по указке богоборческой власти и принимавшие под бдительным надзором «компетентных органов» решения, утверждавшиеся в ЦК КПСС, - не могут, конечно, идти ни в какое сравнение с собором 1917-1918 годов, охватившим своими решениями все стороны церковной жизни.

Так вот, согласно определениям этого собора, в состав Синода, помимо патриарха, должны входить 12 архиереев. Из них постоянным должен быть только один: Киевский митрополит (ввиду важности Киевской кафедры для Русской Церкви). Все же остальные должны быть выборными и регулярно сменяемыми. Притом шесть синодалов избираются собором на три года, а остальные пять - «призываются» для работе в Синоде на один год.

Честно говоря, трудно понять, почему до сих пор никто из архиереев не поставил вопрос о необходимости привести современную систему церковного управления в соответствие с решениями этого собора? Неужели нынешние епископы плохо знают церковную историю? Или им нравится их нынешнее положение, при котором они практически лишены какой бы то ни было возможности влиять на церковную политику и пресекать антиканоническую деятельность раскольников? Да и сам патриарх при таком порядке замещения синодальных кресел получает гораздо большую свободу маневра и перестает быть заложником арифметического большинства пожизненных членов Синода...

Как бы то ни было, не подлежит никакому сомнению, что рано или поздно этот вопрос станет в повестке дня. Лучше, конечно, пораньше, ибо лечить запущенную болезнь всегда сложнее. В любом случае сегодня можно с уверенностью сказать: будущее Русской Церкви зависит от того, хватит ли у всех нас в ближайшие годы мужества и мудрости, чтобы не скрывать назревших проблем, конфликтов и внутрицерковных противоречий; терпения и любви - чтобы уврачевать их немятежно и мирно, в соответствии с многовековой соборной практикой; силы воли и упорства - чтобы провести в жизнь комплекс мер по приведению церковной организации в соответствие с канонами, святоотеческой традицией и требованиями современной жизни.

ПРОРОК

И неподкупный голос мой

Был эхо русского народа...

Александр Пушкин

«Россия моя, Россия, что с тобой стало теперь! Ужель и впрямь канули в лету герои и вожди твоего славного прошлого, глашатаи твоей великой судьбы, служители святой правды Божией? Ужели крадущаяся походка твоих новых хозяев да тихий шорох их проворных лапок, воровато шмыгающих повсюду в поисках наживы, - последнее, что суждено тебе услышать, прежде чем они предадут поруганию и забвению самое имя твое, самую память о тебе, Россия?

Болезнует сердце и скорбит душа, Господи, - глядя, как калечат и мучают Святую Русь - избранницу Твою, подножие Престола Твоего, земное небо, кладезь веры, верности и чистой любви... Томится дух и плачет безутешно, облекая горький плач свой в слова древней молитвы: “Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да приидет царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России!”»...

Эти строки, написанные владыкой Иоанном в начале 1993 года, можно смело поставить эпиграфом ко всем его трудам. Архипастырская проповедь митрополита - искренняя, смелая и властная, - подобно раскату грома прозвучала над страной в тяжелейший момент ее тысячелетней истории. И, прозвучав, - сама тут же стала историей, составив целую эпоху в развитии русского национального самосознания, свершив благотворный переворот в умах миллионов россиян.

ГЛАВНОЕ СЛОВО

На общем фоне русской истории ХХ столетия митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), несомненно, является одной из наиболее ярких фигур. При этом его значение определяется не политическим влиянием или широкой популярностью, столь необычными для архиерея в наше смутное время. Хотя и то, и другое имело место, Владыка не ценил мирскую славу, известности не искал и в тонкие политические материи углубляться не любил.

Уникальность его пастырской судьбы в ином. Человек скромный и непритязательный, в условиях тяжелейшего кризиса российской государственности и духовной деградации русского общества он стал тем звеном, которое соединило современную Россию с ее многовековой исторической и религиозной традицией. Доказав, таким образом, жизнеспособность и перспективность «русской идеи» перед лицом либерально-демократического засилья и богоборческих прожектов «нового мирового порядка».

Будучи духовным чадом и ближайшим учеником митрополита Мануила (Лемешевского), знаменитого исповедника (четырежды осужденного, проведшего в сталинских лагерях и ссылках около двадцати лет), неутомимого борца за чистоту Православия, - митрополит Иоанн явил собой зримый символ преемственности и жизнеспособности русского православно-патриотического самосознания.

Именно он смог дать авторитетные, объективные и взвешенные ответы на многие вопросы, терзавшие не одно поколение русских людей. Его пламенные статьи-проповеди воплотили в себе всю горечь русского сердца, скопившуюся за время безбожного пленения России, всю боль народного раскаяния за прошлые грехи вероотступничества, всю праведную ярость, весь гнев на растлителей Отечества, всю душевную муку за поруганные святыни Руси.

Именно он соединил в себе административный авторитет высшего церковного иерарха с благодатным даром неформального духовного лидера. Соединил - и многократно преумножил его неподкупной прямотой и обнаженной искренностью своих статей-проповедей, статей-воззваний, статей-прозрений. После долгих лет немоты и глухоты Россия вдруг услышала - как можно говорить о своей любви к Богу, Отечеству и родному народу, как плакать и скорбеть о постигшем его унижении и позоре, как - верить в возрождение Святой Руси... Этот крик верующего русского сердца - крик надежды и боли - разнесся надо всей страной, и ныне никто уже не может сказать в свое оправдание: «Я не слышал, не знал, не понимал»...

Именно он, митрополит Иоанн, опроверг многочисленные измышления о «неспособности Церкви ответить на вызовы современности», о «духовном бессилии Московской Патриархии», о «поголовной продажности иерархов» и «полной зависимости РПЦ от кремлевских политиканов». Опроверг самим фактом своего существования, всем своим поведением, публичными выступлениями - бесстрашными до неправдоподобия, до самозабвения, до евангельского самопожертвования.

Именно он открыл для публичного, гласного и конструктивного обсуждения многие «запретные» темы, развенчав создававшиеся десятилетиями мифы и заговорив во весь голос о том, о чем привыкли шептаться среди своих, вдали от посторонних ушей...

И все же самое важное не это.

Самое важное заключается в том, что митрополит Иоанн сумел сформулировать целостную, подробную и исторически обоснованную идеологию русского национально-религиозного возрождения, соответствующую современным запросам общества, нынешнему положению российского государства и русского народа.

«Устами Владыки прозвучало главное слово, которого заждалась православная Россия, - писала газета «Россиянин» в декабре 1995 года, после кончины митрополита. - После опубликования его фундаментальных трудов у нас нет оснований сокрушаться, будто мы не знаем ответов на поставленные нынешним погромом вопросы... За пять петербургских лет своего просветительства пастырь успел сказать все... Все, что нам необходимо»...

А необходимо было прежде всего очнуться от шока, вызванного десятилетиями богоборчества и развалом Союза, вернуться к родным святыням, припасть к «источнику воды живой, текущей в жизнь вечную» (по слову Христа) в ограде Православной Церкви, и - убедиться, что все еще можно исправить...

* * *

В сущности, «доктрина митрополита Иоанна» предельно проста. Она сводится к нескольким важнейшим истинам, выкристаллизовавшимся на протяжении долгих столетий нашей истории и особенно ясно подтвердившим свою правоту в ходе великой русской драмы ХХ века. Вкратце они таковы:

- «Русская идея» - это неутолимое стремление к святости, праведности и чистоте;

- «Русская демократия» - это соборность;

- «Русская идеология» - это Православие;

- «Русский порядок» - это державность;

- «Русское государство» - это Россия во всем многообразии исторических форм ее существования;

- Государственно-политический и одновременно нравственно-религиозный идеал России - Святая Русь;

- Патриотизм - религиозный долг каждого благочестивого христианина;

- Русская Православная Церковь - соборная совесть народа...

Митрополит сказал об этом спокойно и весомо. Так, что вскоре многим стало странно, как это они могли раньше не замечать столь очевидных вещей?

Но главное заключалось даже не в том, что именно было сказано владыкой Иоанном. Для православного сознания его проповедь не несла ничего нового или неожиданного: в своих трудах митрополит уверенно шел в русле русской христианско-патриотической традиции, представленной такими широко известными именами, как святитель Игнатий (Брянчанинов), святитель Феофан Затворник, святитель Филарет (Дроздов), святой праведный отец Иоанн Кронштадтский и другие русские угодники Божии.

Главное было - кем это сказано, когда сказано и как сказано.

Кем - Постоянным членом Священного Синода, архиереем второй по значению кафедры Русской Церкви, доктором церковной истории, человеком безупречной репутации, бессребреником, не запятнавшим себя даже в самые тяжкие времена ни соглашательством с богоборцами, ни подверженностью политической конъюнктуре.

Когда - в разгар (1992-95 годы) либерально-демократического погрома в России, перед лицом распада ее великой государственности и тяжелейшего духовного кризиса, во время глубочайшего уныния, охватившего многих патриотов, потерявших надежду на возрождение страны и народа.

Как - властно и нелицеприятно, без недомолвок и умолчаний, бесстрашно и гневно, во весь голос...

Оставить это безнаказанным русофобы, конечно, не могли.

Демократия против Православия

«В посланиях петербургского владыки полыхают отблески средневековых костров», - всполошился демократический «Вечерний Петербург» (8.09.1992) после первой же публикации митрополита. «Еретики и жиды не дают покоя “смиренному” Иоанну Петербургскому и Ладожскому, - подхватил тему журнал «Новое время» (март 1993). - Веронетерпимость и антисемитизм связаны в его статьях и выступлениях неразрывными узами... Утверждая, что “мы больше не можем позволить себе делиться на “белых” и “красных”, Иоанн ясно дает понять, под какими знаменами и “белые”, и “красные” могут сегодня объединиться. Почему бы не вернуться к хоругви с изображением Георгия Победоносца?».

Можно считать, что две эти публикации обозначили главные направления демократической «критики» владыки Иоанна. С момента их публикации обвинения в «мракобесии» и «антисемитизме» уже не утихали ни на миг, сопровождая старца до самой кончины. Не имея возможности (смелости? образования?) оспорить его мировоззрение по существу, оппоненты митрополита употребили в ход последнее оставшееся (и такое привычное) оружие: брань, клевету и политические доносы.

На этом, впрочем, дело не кончилось. «Общечеловеки» и «плюралисты» воззвали к «мировому общественному мнению», и вскоре в травлю митрополита включилась зарубежная «демократическая общественность».

23 февраля 1993 года Первый съезд Конгресса еврейских организаций и общин России заявил о своем намерении обратиться к Патриарху Алексию II с требованием (!) «принять неотложные меры в связи с публикациями митрополита Иоанна». Присутствовавший при сем Генеральный секретарь Всемирного Еврейского Конгресса Израэль Зингер заявил: «Мы наймем лучших адвокатов, неважно, сколько нам это будет стоить...» (Сообщение агентства РИА, 24.02.1993).

Лондонская «Санди Телеграф» (24.10.93) писала: «Всякий, кто пребывает в заблуждении, будто Россия стремится к достижению демократии и терпимости или постигает мастерство разумного самоанализа, должен поговорить с Санкт-Петербургским митрополитом Иоанном. “Сегодня осуществляется продуманный план по устранению русского народа”, - утверждает он. Задыхаясь и хрипя, вещает о мученичестве Руси... Эта вереница жалоб нам знакома и имеет многовековую историю, коренясь в средневековом поверье, будто Москва есть “Третий Рим”...».

В том же духе высказалась и «Нью-Йорк Таймс», назвав Владыку «наиболее выдающимся представителем русской реакции» (22.06.93).

Особенно трогательно на таком фоне выглядело тесное взаимодействие российских и западных СМИ, проявлявшее себя всякий раз, когда митрополит вторгался своей проповедью в запретные для упоминания и обсуждения области. «Российские и зарубежные журналисты совместно обратились к руководству Русской Православной Церкви, - умиляются, например, «Московские Новости» (№ 12 за 1993 год), - с просьбой разъяснить отношение РПЦ к статье митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна “Битва за Россию”».

Еще бы! Как же им не беспокоиться, если «в статье широко цитируются так называемые “Протоколы сионских мудрецов”, где автор находит неоспоримое свидетельство существования тайного, хорошо спланированного и оплаченного мирового заговора против России». Обидно ведь - столько лет трудились, «закрывая» эту взрывоопасную тему, создавая вокруг нее хорошо охраняемую зону умолчания, и вот - на тебе! Все насмарку...

Некоторые слабонервные демократы впали по такому поводу в форменную истерику. «И это - священноначалие Русской Православной Церкви? - кликушествует русскоязычная «Русская Мысль» (5-21.07.1993). - Это Христос научил их ставить на место Бога медный кумир державы?.. Это Христос вдохновил митрополита Иоанна разбрасывать по России крысиный помет “Протоколов сионских мудрецов”?.. Откуда у него такой сумрак сознания?.. Ему, как и фюреру, нужна благословляющая их политическую мораль “внутренняя правда” этого пакостного сочинения... Замените в его сочинениях православную душу немецкой, Россию - Германией, и вы получите почти подстрочный перевод сочинений Адольфа Гитлера...».

Комментировать этот бред не имеет никакого смысла. Достаточно ознакомиться с любой статьей митрополита Иоанна, чтобы понять, насколько нелепы подобные обвинения. Однако ненависть всегда слепа: кое-кому идея подверстать Петербургского старца под ярлык «православного фашизма» показалась весьма перспективной.

Но для «раскрутки» такой идеи малотиражные «русскоязычные» газеты - с их очевидным для всех местечковым акцентом - явно не годились. Тут требовался залп орудий главного калибра. И он не заставил себя долго ждать. «Сегодня Московская Патриархия, столь почитаемая президентом России, ...уважаема и “непримиримой оппозицией”: нацистскими и националистическими кругами, сегодняшними фашистами, вчерашними большевиками и комсомольцами». Об этом (в номере за 19.04.1994) оповестила читателей газета «Известия», признанный лидер демократической печати, известная своей близостью к кремлевским обитателям. Оповестила, надо думать, не без надежды на то, что начальство «сигнал» услышит, опасность уразумеет и примет «соответствующие меры».

«Сегодняшняя “клерикальная аристократия” не препятствует церковным пастырям участвовать в создании идеологии раскола, ее нацистских и фашистских вариантов, - внушали «Известия». - У авторов этой литературы есть свой живой классик и незыблемый авторитет: митрополит Иоанн Санкт-Петербургский... Чем же просвещает своих читателей новоявленный “духовидец”? Перед нами катехизис псевдоправославного мессианства, черносотенства и нацизма...».

Но было поздно. Усилия самых разномастных ненавистников Владыки оказались тщетными. Уже к началу 1993 года «феномен митрополита Иоанна» состоялся, и все нападки отныне лишь увеличивали популярность Владыки. Независимо ни от чего - он уже вошел в русскую историю, и его идеи завоевывали все больше сторонников как среди рядовых мирян, так и в среде российского духовенства.

Тогда в борьбу с митрополитом незамедлительно подключили местное начальство. «Возрождающаяся Русская Православная Церковь, - заявил мэр Петербурга Собчак («Независимая газета», 27.05.1993), - может стать пособником вчерашних коммунистов, тех, кто сегодня стал национал-патриотом и борется под флагом национализма за возрождение России... Эта опасность сегодня очень четко обозначена. Обозначена прямым сотрудничеством некоторых иерархов с бывшими коммунистическими обществами и движениями». Так был сформулирован еще один прием «антииоанновской» пропагандистской кампании: попытка представить его «красным митрополитом» и «коммунистом в рясе», поставив таким образом под сомнение надпартийный характер проповедей Владыки.

И это не случайно. Бесстрашный и беспристрастный митрополит на глазах превращался в символ русского общенационального, соборного единства, символ преодоления пагубного раскола общества на «красных» и «белых». Как же было не беспокоиться ревнителям «плюрализма», мастерам практического применения древнего, как мир, принципа «разделяй и властвуй»?

* * *

Приводить примеры демократической «критики» подобного рода можно бесконечно. В стране не осталось, наверно, ни одной либеральной газетенки, ни одного «плюралиста» и «правозащитника», не плюнувших в сторону митрополита, не обвинивших его во всех смертных грехах. Но наиболее откровенно сформулировала истоки этой кипучей ненависти газета администрации президента «Российские Вести».

«К религии потянулись молодежь, интеллигенция, рабочие и крестьяне, люди ищущие, честные, вдумчивые, - пишут «РВ» (11.05.1994). - И что же они слышат из уст некоторых наших пастырей? “Все идеи демократии замешаны на лжи (Слово Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского)... В России государственный распад - неизбежное следствие практического применения принципов демократии в практике государственного строительства... На Западе демократическая государственность служит в значительной мере декоративным прикрытием реальной власти - называйте ее как угодно: властью мирового масонства или международного капитала, транснациональных корпораций или космополитической элиты”...».

Такие слова жгут «общечеловеков» хуже огня геенского. И ясно, почему - ведь под сомнение ставятся самые фундаментальные ценности либерального мировоззрения, этой квазирелигиозной основы «нового мирового порядка». Тут уж не до академических дискуссий.

Демократия, срываются на крик «Российские вести», «является в наше время всеобщей формой государственного бытия народов... Есть только демократия и не-демократия, то есть тоталитаризм, коммунизм, фашизм, религиозный фанатизм, расизм и прочее (все эти ярлыки и пытались либералы общими усилиями наклеить на митрополита - К.Д.). Ничего нового в принципе здесь изобрести невозможно! Никакого “своего собственного” пути у России в этом смысле быть не может...».

Ну вот, теперь, кажется, все стало на свои места.

В проповедях Владыки либералов испугало прежде всего формирование последовательной и целостной мировоззренческой концепции, альтернативной либеральной демократии и гораздо более привлекательной, привычной, удобной для русского человека. Концепции русского духовного возрождения, распространение которой грозило либерализму превращением в маргинальную идеологию кучки прозападно настроенных интеллигентов, оторванных от народной массы и чуждых, враждебных ей по всем главным параметрам своего мировоззрения.

Это, в свою очередь, означало неизбежность радикального обновления российской политической сцены, что не могло не тревожить многочисленных демначальников, уютно расположившихся в просторных руководящих кабинетах. Ясно, что поражение прозападной «пятой колонны» на российском политическом олимпе было бы очень нежелательной перспективой и для Запада, вознамерившегося, судя по всему, на этот раз прочно взнуздать Россию либерально-демократической уздой.

Именно эти соображения и легли в основу кампании травли митрополита. Кампании бурной и крикливой, но вполне безуспешной. Ибо буквально на наших глазах многие идеи владыки Иоанна становятся едва ли не определяющим фактором развития современного русского самосознания, активно заимствуются политиками, общественными и церковными деятелями, развиваются его многочисленными последователями.

В борьбе с Православием демократия потерпела первое крупное поражение...

Лидер раскола?

Тогда борьба против митрополита была перенесена во внутрицерковную область. Источников такой «внутренней», квазихристианской критики Владыки было три: околоцерковные интеллигенты, представители обновленческого, «реформаторского» крыла РПЦ и приверженцы Зарубежной Церкви.

Благодатную почву для их нападок подготовили, как это ни печально, некоторые чиновники Московского Патриархата. Привыкшие жить по принципу «как бы чего не вышло», они до смерти перепугались, когда смелые обличения митрополита вызвали истерическую реакцию «демократической общественности», известной своими тесными связями с руководством страны.

Попытки «замять» выступления митрополита, оправдания и опровержения посыпались одно за другим. «Бюро коммуникаций Отдела внешних сношений Московского Патриархата уполномочено заявить, что содержание публикаций митрополита Иоанна отражает личные взгляды автора и не является позицией Церкви»; «От лица Церкви имеют право высказываться Поместный или Архиерейский соборы, а в промежутках между ними - Священный Синод, Патриарх или тот, кому это будет ими поручено. Владыке Иоанну таких поручений никто не давал»; «Митрополитом манипулирует злонамеренное окружение», - такие и подобные им заявления едва ли не каждый день слышались со стороны церковных аппаратчиков.

При этом они были так перепуганы, что даже не замечали абсурдности своих опровержений, бессмысленных хотя бы потому, что владыка Иоанн никогда и не претендовал на право говорить от чьего-либо имени. Наоборот, он всегда подчеркивал, что лишь «долг архипастыря и совесть христианина» побуждают его браться за перо. Что же касается влияния «окружения», то многочисленные личные выступления митрополита (в Петербурге он регулярно, едва ли не ежемесячно, встречался с общественностью в одном из концертных залов) ясно доказывали полную самостоятельность его позиции.

Впрочем, кампания по шельмованию митрополита осталась не без плода. Именно под давлением «демократической общественности» Патриарх Алексий II 25 января 1993 года подписал секретное распоряжение №175, запрещавшее председателю Издательского отдела митрополиту Питириму публиковать в церковной печати статьи петербургского архиерея. «Выступления владыки Иоанна, - говорилось в нем, - не могут публиковаться в официальном церковном органе Московского Патриархата», ибо «вызвали неоднозначную реакцию среди общественного мнения».

Нерешительность и двойственность позиции церковного руководства не только сыграла на руку ненавистникам Владыки, но и едва не стала причиной серьезных внутрицерковных потрясений. В двусмысленности официальной реакции на проповеди митрополита Иоанна демократы углядели возможность расколоть священноначалие РПЦ, внести соблазн в ряды верующих и, воспользовавшись смутой, затеять в Церкви «перестройку» по типу горбачевской.

Началось усиленное «вбивание клиньев» между митрополитом и Патриархом.

«Торжества по случаю патриаршего тезоименитства подпорчены скандалом вокруг возглавителя второй по значению российской епархии митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, - запустила 2 марта 1993 года пробный шар газета «Сегодня». - Особа, занимающая второй по значению пост в иерархии, чем далее, тем более начинает копать под особу, занимающую верховный пост... Митрополит Иоанн попал в неудобное положение расколоучителя... Алексию II, только-только купировавшему скандал с киевским митрополитом Филаретом, похоже, предстоит куда более сильный скандал с митрополитом Иоанном».

Здесь вполне очевидны два главных тезиса, ради которых написан весь материал.

Во-первых, это тезис о том, что митрополит опасен лично для Алексия II. Акцентируется он в явной надежде, что «свои люди» сумеют нужным образом прокомментировать Патриарху выступления прессы и вызвать его неприязнь к непрошеному «конкуренту».

Во-вторых, тезис о том, что деятельность владыки Иоанна грозит Церкви расколом, подобным тому, который только что произошел на Украине. От «раскольника», естественно, отшатнется большинство православных, оставшиеся сплотятся еще теснее - вот вам и повод для церковной смуты...

* * *

Эстафетную палочку провокации вскоре приняли и другие демократические издания. «Вчера в Москве открылся Всемирный Русский Собор, на котором выступил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл», - сообщает своим читателям 27 мая 1993 года «Независимая газета». И это чистая правда: Собор действительно приступил к работе. Но не ради информации упоминает о нем «НГ». Оказывается, митрополит Кирилл, «как и ожидалось, ...выступил с критикой позиции владыки Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна и его сторонников... Наблюдатели считают, что тем самым священноначалие Русской Православной Церкви пытается дистанцироваться от “плохих” националистов и заявить о союзе с “хорошими” патриотами...».

Митрополита Кирилла в любви к националистам, конечно, упрекнуть трудно. Но достаточно хотя бы раз прочитать его доклад на этом Соборе, чтобы понять всю недобросовестность газеты: о критике владыки Иоанна там нет ни полслова! Так зачем же безымянные «наблюдатели» лгали? Да ради того, чтобы внести в священноначалие РПЦ семя не мнимого, а настоящего раздора, раздуть несуществующий конфликт, спекулируя на игре самолюбий и амбиций...

Тот, кому действительно было интересно, как русский епископат относится к деятельности митрополита, вполне мог узнать об этом из брошюр Владыки, которые были снабжены многочисленными архиерейскими отзывами.

«Конечно же, мы всецело поддерживаем и одобряем дело владыки Иоанна и непрестанно благодарим Господа, что не перевелись на Руси такие вот пастыри, которые верою побеждают гонителей и хулителей и другую нечисть, восставшую на Русь Святую», - писал митрополит Ставропольский Гедеон. «Рад, что в наши тяжелые времена находятся такие ревнители чистоты Православия и сохранения православного единства», - вторил ему митрополит Кишиневский и Молдавский Владимир. Подобные отзывы можно множить и множить...

Но правда не интересовала «демократическую общественность», и провокации продолжались одна за другой. У Владыки есть поддержка среди русского духовенства? Отлично! И это тоже можно направить против него.

«Не стоит, наверное, закрывать глаза на то, что его позицию поддерживают другие иерархи Русской Православной Церкви. Среди сочувствующих и активно поддерживающих его не только епископы, но и священники, - пишут «Московские Новости» (№ 30, 1993) и тут же добавляют. - Решительно настроенные представители “духовной оппозиции” грозят расколоть РПЦ и увести из церковной ограды едва ли не половину верующих. Их не устраивает позиция умеренного крыла Церкви, они сознательно ведут дело к расколу... Митрополит фактически становится во главе раскола, который раздирает не только церковную общность, но и все наше больное общество».

Вот так! Цель фальшивки проста и незамысловата: испугать церковное руководство ужасами грядущего раскола и вынудить его, наконец, «принять меры» против злонамеренного митрополита.

«Слухи о мифическом противостоянии и расколе, - ответил клеветникам митрополит («Русский Вестник» № 7, 1993), - распространяют те, кто, видимо, очень бы хотел, чтобы эта ложь стала правдой. Священное Писание учит нас: “Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит” (Мф.12, 25). Этого-то и желают ненавистники Русской Церкви. Но лишь человек, далекий от Православия и непричастный благодатному соборному единству, связующему Церковь союзом любви и правды, способен поддаться на столь примитивную провокацию»...

О том, что народ церковный на эту провокацию не поддался, лучше всего свидетельствуют письма, которые во множестве получал владыка Иоанн.

«Глубокочтимый Владыко, - обращается к митрополиту в одном из таких писем Г. Чинякова, старший научный сотрудник Третьяковской галереи, - Ваши статьи и выступления, пронизанные светом Священного Писания и Святоотеческого предания, исполненные глубокой мысли, написанные ясным, строгим языком, поистине являются голосом Русской Православной Церкви и православного русского народа. Они никоим образом не могут способствовать омрачению внутрицерковного мира и расколу...

Благодарим Вас, Владыко, и земно кланяемся Вам за Ваше достойное, мужественное стояние за Святую Русь, дорогое наше Отечество. Ваш пример укрепляет в нас волю к мужеству, терпению, к служению русской земле. Надеемся, что никакие соблазнительные статьи “по заказу” не смогут омрачить и поколебать глубокую, тихую ясность Вашего смирения... Да сохранит Вас Господь и Царица Небесная...» (Письмо от 20.03.1993, архив пресс-службы митрополита Иоанна).

В целом, кампания по дискредитации митрополита «внутри» Церкви кончилась столь же плачевно, как и все остальные. Об этом не стоило бы и вспоминать, если бы те же силы не пытались сегодня оклеветать Владыку после его кончины так же, как делали это при жизни старца. Видно, уроки - не впрок?

Всех принимаю под молитвенный покров...

К сожалению, обвинения «демократической общественности» почти дословно повторяли представители «либерального крыла» православного духовенства. Сперва, из-за высокого иерархического положения митрополита, они не решались делать это публично, но после того, как расклад сил стал очевиден и антипатия властьимущих к Владыке - несомненна, церковные либералы осмелели.

«Отпечаток националистической идеологии лежит, кажется, на всей церковной жизни Москвы, - сетовал дьякон Андрей Кураев («Московские Новости» № 27, 1993). - Не на каждом лотке есть Евангелие, но на каждом... большинство книг посвящено двум темам: близость антихриста и величие России.

Не радость, но страх несут сегодня проповеди, считающиеся в церковной среде “нормативными”. Какое молодое сердце зажгли любовью ко Христу статьи митрополита Иоанна, печатающиеся в газете для ветеранов КПСС?».* 

Лиц, разделяющих подобные взгляды, среди духовенства было немного, но русофобские СМИ старательно отыскивали и исправно печатали откровения всякого клирика, готового заклеймить владыку Иоанна.

«Когда мы слышим со всех сторон об усилиях по “духовному, православно-патриотическому просвещению общества, возрождению русского самосознания, проповеди милосердия и любви, праведности и благочестия”, то охватывает чувство неловкости. Ничего общего с церковностью эти пассажи не имеют, - возмущался один из лидеров неообновленцев протоиерей Иоанн Свиридов («Русская Мысль» № 4032, 2-8. 06. 1994). - Вся эта муть поднята людьми, близкими к митрополиту Иоанну, самому политизированному синодалу... Вся публика, которая явно или тайно собирается вокруг политической оппозиции с благословения члена Священного Синода, выстроилась под флагом защиты Православия от посягательств “модернистов” и экуменистов... Это Православие сектантское, замкнутое в своей неизменности и правоте, управляемое, как марионетка, лидерами нового империализма... Это попытка загнать Церковь в идеологический курятник, сузить рамки церковного сознания до псевдоцерковной национальной идеи».

Были, однако, и другие отзывы.

«Тысяча благодарностей Вам за пробуждение многострадального русского народа, - писал митрополиту из Старой Руссы архимандрит Агафангел. - Вы, подобно пророку Илии, с неутолимой ревностью обличаете силы сатанинского коварства, которые по-прежнему улавливают души “малых сих”. Многая и благая Вам лета!» (Письмо от 1.05.1994, архив пресс-службы митрополита Иоанна).

Подобные обращения приходили десятками со всех концов необъятной России. Глубокой болью за поруганную Русь и искренней благодарностью Владыке звучали строки этих незамысловатых посланий.

«Сегодня по благословению нашей матушки игумении мне судил Бог завершать во время монастырской трапезы трехдневное чтение Ваших посланий “Мы род избран”, “Тайна беззакония” и “Будь верен до смерти”, - пишет митрополиту монахиня Иоанна из Красногорского монастыря на Украине (г. Золотоноша). - Почитаю себя счастливой, что Господь сподобил читать сестрам вслух Ваше исповедническое слово... Спаси и сохрани Вас Господи на многая лета! Дай Вам Бог мужества противостоять и обличать силы зла, мудрость апостольскую, ей же не возмогут противиться силы мира сего... Кланяюсь Вам и лобызаю Вашу благословляющую десницу» (Письмо от 19.01.1993, архив пресс-службы).

Иногда получал Владыка и коллективные послания. «Мы давно слышали о Вашем особо твердом стоянии в вере, о том, что Вы по-настоящему “право правите” слово Христовой Истины, - пишет митрополиту «по поручению группы духовенства» иерей Алексий Остаев из Тверской области. - Сейчас мы окончательно убедились, что Вам можно довериться и поделиться именно с Вами нашими чаяниями... В наше время оскудения благочестия и самой веры православной даже среди многих архиереев... мы не можем, мы боимся молчать, ибо молчанием предается Бог. Существует предсказание преподобного Серафима Саровского о том, что в последние времена архиереи онечестивятся, за исключением, быть может, единиц. Вот мы и хотим видеть Вас одним из этих последних ревнителей... Просим принять нас под Ваше духовное окормление и по отечески вразумить...» (Письмо от 12.11.1992, архив пресс-службы).

Беспокойство за нравственное состояние священников и архиереев звучит во многих письмах-исповедях наравне с болью за обманутый народ и униженное Отечество. «Запад нахлынул всеми доступными средствами, - сокрушается протоиерей Виктор Гранкин из Курской области. - Католическая церковь столько усилий тратит, лишь бы вдолбить свое молодому русскому парню... Баптисты торжествуют, им Запад деньгами помогает одурачивать русских... Это ли не издевательство над Россией?

Одна сторона, так сказать, материальная. А вот другая: мы сами, священники, не способствуем ли разрушению Православия? Вместо того, чтобы пример подавать прихожанам, многие разлагают приход своими недостойными выходками. Архиереи знают об этом, но молчат... Почему молчат и скрывают!?».

На некоторые, наиболее важные послания митрополит Иоанн отвечал лично, от руки, не прибегая даже к помощи машинистки.

«Благодарю за доверие духовенства, - писал он в одном из таких ответов на коллективное обращение батюшек. - Я понимаю, что много есть недостатков в высшей иерархии Церкви, но слишком резко осуждать их (иерархов) нельзя, и тем более прекращать молитву о них.

Мой совет вам - держите твердо учение Православной Церкви и живите благочестиво... И верьте - Бог не оставит без помощи.

Всех жаждущих спасения принимаю под свой молитвенный покров. Да хранит вас Господь...».

Своя своих не познаша...

Если либерально-демократические интеллигенты обвиняли владыку Иоанна в расколе и политиканстве, церковные обновленцы - в реакционности и мракобесии, то представители Зарубежной Церкви, наоборот, корили многострадального митрополита за «либерализм» и «измену вере».

Первая реакция церковного зарубежья на проповеди митрополита была весьма своеобразной. Привыкнув смотреть на Московский Патриархат как на «коммунистическую Церковь», эмигранты увидели во Владыке не духовного лидера, начавшего великое дело русского религиозного возрождения, а лишь высокопоставленного иерарха, чьи взгляды позволяют надеяться, что он вступит в открытый конфликт со священноначалием РПЦ.

«Мы давно уже слышали о Вас от наших единомышленников из России, - писал митрополиту из Канады Константин Веймарн, возглавляющий Российский Имперский Союз-Орден, монархическую организацию русских эмигрантов. - Прочитав многие из Ваших посланий, мы сами убедились в возможности считать нас полными единомышленниками.

Для нас непонятен один, главный вопрос: как Вы можете, при Ваших взглядах, оставаться в подчинении у Патриарха Алексия II, деятельность которого Вам известна лучше нас... И не только в подчинении, а просто в какой-либо форме сотрудничества? Не пора ли наконец очистить РПЦ от накопившихся за время советского режима ересей, грехов и элементов большевистского порождения?

По положению и взглядам это очищение могли бы произвести Вы. Если Вы искренне верите в то, о чем пишете в Ваших посланиях, то Вы прекрасно понимаете скорейшую необходимость предпринятия серьезных шагов для этого очищения (уже промелькнуло в иностранной прессе, что Вас отсылают “на покой” в Смоленск), пока Вас не заменили кем-нибудь вроде митрополита Ювеналия» (Письмо от18.06.1993, архив пресс-службы).

Долголетняя эмигрантская привычка считать себя единственными истинными хранителями русской духовности сыграла с представителями русского церковного зарубежья - даже с наиболее искренними и благонамеренными из них - злую шутку. «Очищение РПЦ» они спутали с пагубным расколом, который стал бы неизбежным следствием «серьезных шагов» - т.е. внутренних конфликтов в среде высшего священноначалия.

«Русский Патриарх, - ответил Владыка Веймарну, - независимо от личных качеств есть символ национально-религиозного единства России, олицетворение ее духовной мощи, непрерывности ее исторического преемства, ее великого прошлого и не менее великого будущего. Только Царь - Помазанник Божий - может сравниться с Патриархом по своей значимости для державного строительства Святой Руси.

Но сегодня у нас нет царя. И патриарший престол остался единственным мистическим центром, объединяющим вокруг себя Россию “земную” и “небесную”, страждущую и торжествующую. Это ныне - единственная точка опоры для грядущего Русского Воскресения. Убойтесь - каждый, посягающий на нее, будет держать перед Богом ответ как святотатец и кощунник!..» («Одоление Смуты» СПб, 1995, с. 141).

Не менее определенно высказался митрополит и о самой Зарубежной Церкви. Признавая ее исключительно важную роль в борьбе с советским богоборчеством, в сохранении полноты православного вероучения, он в то же время решительно осудил попытки «зарубежников» расколоть РПЦ, открывая на территории России свои «параллельные» приходы.

Как только эта позиция владыки Иоанна стала известна за рубежом, отношение к нему резко изменилось. Представители Зарубежной Церкви договорились до того, что «патриотизм митрополита Иоанна - не христианский патриотизм. Поэтому он на самом деле дискредитирует идею патриотизма и является изменой Православию и христианскому Отечеству» (Джорданвилль, «Православная Русь» № 6, 1995).

В России же наиболее ретивые сторонники Зарубежной Церкви не погнушались даже прямыми оскорблениями митрополита, едва ли не превзойдя в клевете либерально-демократических обличителей Владыки. При этом характерно, что самая злобная ругань звучала из уст тех, кто не имел никакого морального права судить петербургского старца.

Здесь, пожалуй, всех перещеголял протоиерей Лев Лебедев, перешедший в юрисдикцию Зарубежной Церкви после того, как был выведен за штат Курской епархии РПЦ вследствие регулярного злоупотребления алкоголем.

«Сейчас много говорится об этих нашумевших статьях, - заявил сей достойный муж в интервью журналу «Русский Пастырь» (№ 2, 1994), издающемуся в Калифорнии. - С одной стороны они хороши тем, что впрямую, без всяких обиняков было сказано многое из того, что давно в тайниках своих Православная Церковь знала и исповедовала.

Однако, поскольку я лично по этому поводу переписывался с митрополитом Иоанном (вся переписка состояла из одного-единственного письма - К.Д.), я в результате убедился в двух вещах. Во-первых, эти статьи писал не он... Во-вторых, сам он человек совершенно лживый насквозь, т.е. до патологичности... Мне кажется, что его устами дали сказать правду, чтобы потом ее дискредитировать через него же, вытряхнув какое-нибудь его грязное белье или представив его слабоумным...».

Читаешь такое и не знаешь, чему больше удивляться: отсутствию элементарной порядочности «Русского Пастыря», с очевидным удовольствием печатающего «откровения» запойного клирика, или нравственному состоянию самого о. Льва, позволяющего себе такие суждения о человеке, с которым он ни разу не виделся и не разговаривал.*

После этого уже не кажутся поразительными даже заявления петербургских неофитов Зарубежной Церкви, написавших в одной из брошюр: «Больно и горько смотреть, как повышается популярность такого лжемитрополита (! - К.Д.) в православно-патриотической среде у нас и даже за рубежом... Патриот-колдун (!! - К.Д.) в архиерейском облачении... Вот она, ложь сергианской Патриархии в самой ее безобразной и отталкивающей форме!» (Р. Добровольский. Божьи скоморохи. СПб, 1994, с. 12).

Но были, к счастью, и другие представители русского зарубежья. Те, которые сумели понять, какую нелегкую ношу взвалил на свои плечи владыка Иоанн, сколько скорбей приходится преодолевать ему на своем исповедническом пути, как необходимы его пламенные послания современной России.

«Духовность подразумевает державное сознание народа. И я от имени русского зарубежья выражаю благодарность митрополиту Иоанну, который говорит об этом с болью за происходящее», - заявил на первом Всероссийском фестивале русской культуры Александр Шахматов, известный оперный певец из семьи русских эмигрантов, обосновавшихся в Австралии («Народная Правда» № 1, 1993). «С умилением и восторгом читаю Ваши проникновенные проповеди, - вторил ему протоиерей Георгий Ларин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Нью-Йорке. - Благодарю Бога, что в Московской Патриархии не все иерархи лишь ставленники богоборческой власти. Спаси Вас Христос за Ваши Труды!» (Письмо от 27.12.1993. Архив пресс-службы).

«Нельзя не отметить предвзятую нетерпимость по отношению к владыке Иоанну со стороны некоторых неофитов Русской Зарубежной Церкви в России, - писал журнал «Вече», издание Российского Национального Объединения в ФРГ (№ 54, 1994). - Его выступления, проповеди и статьи стали самым настоящим событием, вызвав восторженную реакцию в патриотических кругах... В современных условиях кажется чем-то невероятным его публичная апология уваровской формулы “Православие, Самодержавие, Народность”, при резком обличении “великой лжи демократии”... Его книга (имеется в виду «Русь Соборная» - К.Д.) - явление беспрецедентное не только после бесцветных “исторических” и “философских” исследований советских псевдоученых, но и после капитальных, обобщающих трудов русских эмигрантов... Эта книга могла бы стать драгоценным введением в историю Русского Духа».

Автор этой статьи оказался прав. Сегодня можно уверенно сказать: в истории Русского Духа труды митрополита останутся образцом верности родным святыням, примером любви к своему отечеству и народу...

Местечковые страсти

Среди многочисленных проблем современной России, которые затрагивал в своих трудах владыка Иоанн, ни одна, пожалуй, не вызвала столь шумной полемики, как проблема русско-еврейских отношений.

О реакции отечественных и международных еврейских организаций мы уже говорили: они организовали в средствах массовой информации привычный гвалт о «русском антисемитизме», «православном фашизме» и «возрождающемся черносотенстве». Владыка не обратил на это ровно никакого внимания и в бессмысленные препирательства, а тем более в оправдания и пояснения вдаваться не стал. Его позиция была выражена четко и ясно: он готов вести конструктивный диалог по существу вопроса, но категорически отказывается от «дискуссии» на уровне угроз, политических доносов и агитпроповских ярлыков.

Сперва оппоненты Владыки решили, что с помощью обычных манипуляций фактами они довольно легко смогут запутать престарелого митрополита в паутине своих лукавых аргументов, на которые - казалось им - архиерей, не имеющий специального исторического образования, ответить не сумеет.

Журналисты «Московских Новостей» - газеты откровенно антирусской и проеврейской - были настолько в этом уверены, что предложили митрополиту Иоанну ответить на ряд письменных вопросов прямо на страницах их издания. Среди прочих («типовых» для демократического сознания: о «расколоучительстве», о «дружбе с коммунистами» и т.п.) Владыке был задан и вопрос на еврейскую тему.

«Как вы относитесь к Бернскому процессу 1934 года, во время которого было доказано, что “Протоколы сионских мудрецов” - фальшивка? - спрашивали журналисты. - Известно ли Вам, что именно “Протоколы” стали основанием для уничтожения фашистами миллионов людей?».

Однако организаторов этой дискуссии ждало серьезное разочарование.

«Я благодарен вам, - сказал Владыка, - за то, что вы затронули этот вопрос. В нем действительно пора разобраться. Жаль только, что конструктивное, ответственное обсуждение проблемы подменяется истерической полемикой и наклеиванием на оппонентов разнообразных политических и идеологических ярлыков...

Что же касается Бернского суда, то я позволю себе предположить, что вы сами с его материалами не знакомы, иначе вы не датировали бы 1934 годом процесс, решение по которому на самом деле было вынесено 14 мая 1936 года... По результатам суда была подана апелляция, и апелляционный суд в Цюрихе 1 ноября 1937 года признал несостоятельными утверждения о подложности документа...

Утверждение о том, будто “Протоколы” стали основанием для уничтожения фашистами миллионов невинных людей... не имеет под собой достаточных оснований. Разве что предположить, что массовый геноцид, развязанный нацистами против народов России, являлся одним из элементов осуществления плана, описанного “Протоколами” - там ведь предсказаны разрушительные мировые войны... При этом не надо упрощать вопрос - в основание расовой и идеологической доктрины нацизма были положены самые разные элементы: от философии Фридриха Ницше до культурологических исследований Хьюстона Чемберлена...».

Столь квалифицированного ответа инициаторы диалога явно не ожидали и публиковать интервью у себя в газете отказались. Под названием «Я не политик, я - пастырь», с соответствующим подзаголовком («Ответы на вопросы газеты “Московские новости”, на которых она настаивала, но не решилась напечатать») беседа увидела свет на страницах «Советской России» 11 июня 1993 года. Эффект был поразительным. С этого момента ни одна еврейская организация, ни одно демократическое издание не решались предложить митрополиту откровенную и равноправную дискуссию, ограничиваясь публикацией возмущенных реплик и различного рода «открытых писем»...

Зато уж в них недостатка не ощущалось.

12 апреля 1994 года «Независимая газета» под грозным заголовком «Я предостерегаю!» напечатала открытое письмо Глеба Якунина, бывшего тогда депутатом Государственной Думы, президенту Ельцину. В этом письме, выдержанном в жанре откровенного и бесстыдного политического доноса, автор призывал Ельцина инициировать административные и уголовные преследования, направленные против высшего священноначалия Русской Православной Церкви, особенно - против митрополита Иоанна.

«Патриарх, - по словам Якунина, - не давая никакой оценки распространяемой митрополитом Иоанном фашистской идеологии, тем самым покрывает антиконституционную и антихристианскую деятельность псевдоправославных шовинистов».

Самого митрополита автор письма обвинял в «богословско-догматическом обосновании антисемитизма, ...призывах к антисемитской агрессии, ...разжигании межрелигиозной розни и вражды между народами», прямо призывая власти возбудить против авторитетнейшего русского архиерея уголовное дело.

Поводом к этой депутатской истерике послужила статья митрополита «Творцы катаклизмов», опубликованная в газете «Советская Россия» 22 марта1994 года. В статье Владыка - впервые после революции 1917 года - сделал попытку «с христианских позиций разобраться в сложных и болезненных вопросах межнациональных и межконфессиональных отношений», преодолеть «блокирование широкого, свободного и гласного обсуждения проблем, имеющих для русской жизни принципиальное, судьбоносное значение».

Донос Якунина не заставил митрополита замолчать. Публикация «Творцов катаклизмов» вызвала целый поток читательских писем - заинтересованных и одобрительных, критических и обличительных. На некоторые из них Владыка ответил через газету. Таким образом с этой темы было снято многолетнее «табу» и сделаны первые, самые важные шаги в ее «широком, свободном и гласном обсуждении».

Но ненавистники митрополита тоже не собирались сдаваться. 7 июля 1995 года тот же Якунин - на этот раз совместно с другим депутатом Госдумы, Борщевым - направил обращение «Руководству Русской Православной Церкви». (Видно, уж очень встревожились демократы ростом популярности митрополита, если решили обратиться к священноначалию РПЦ, которое сами же нещадно ругали, обвиняя в «реакционности» и «антидемократизме».)

«Митрополит Иоанн, - говорилось в этом обращении, - активно продолжает от имени Церкви распространять идеи антисемитизма, черносотенства, великодержавного шовинизма, политического мракобесия... Он... открыто призывает к этническим чисткам в госаппарате и в СМИ... (Вот уж, воистину, у страха глаза велики: Владыка говорил лишь, что «пока имеющиеся сегодня диспропорции, фактически узаконивающие дискриминацию русского народа, не будут устранены - тщетны все надежды на возрождение Великой России» - К.Д.). Он... открыто призывает политическую оппозицию к “прочному и дееспособному объединению”...

Удивительно, что Патриарх Алексий II до сих пор не поставил вопроса о замене митрополита Иоанна. Тем более, что главный идеолог черносотенства действует именно в Санкт-Петербурге, где церковные учреждения всегда отличались большей лояльностью к проблемам либеральной веротерпимости...».

Это воззвание, как и все другие подобные документы, никак не повлияло на деятельность Владыки. Патриарх в очередной раз повторил, что «митрополит Иоанн выражает свою личную точку зрения», намекнул на «влияние ближайшего окружения» - вот, собственно и все, чего удалось добиться авторам обращения...

Совершенно иные оценки звучали в письмах, приходивших на имя митрополита со всех концов России и даже из-за границы.

«Уважаемый митрополит Иоанн! - обращался, например, к Владыке англичанин Т. Смит. - В статье, помещенной в одной из наших газет, содержится подробное обсуждение Вашей веры и философии...

Мне хотелось бы выразить Вам свои сердечные приветствия и благодарность за то, что вы подняли еврейский вопрос и подтвердили существование “Протоколов сионских мудрецов”. Евреи-сионисты представляют опасность, которая угрожает всему человечеству, но в особенности - христианским народам Европы.

К сожалению, Запад сильно подвержен влиянию еврейства, поэтому неудивительно, что Вы усматриваете в Западе угрозу целостности России... Примите, пожалуйста, мое письмо как знак приветствия и добрых пожеланий» (Письмо от 31.10.1993, архив пресс-службы).

Аналогичные по содержанию письма во множестве приходили в Петербург и от наших соотечественников. «Сегодня раздаются угрозы в Ваш адрес, - беспокоился о митрополите М. Конопля из Подмосковья. - Угрозы председателя Всемирного еврейского конгресса, обещания, что они не пожалеют сребреников на фабрикацию судилища над Вами. Но это красноречивее любых слов свидетельствует о правде, об истинности сказанного Вами народу. В их угрозах - страх перед просыпающейся Россией; в нас при этом - вера в избавление от их умерщвляющего гнета. Пишу с глубоким уважением к Вашей деятельности, с пожеланием крепкого здоровья, с просьбой о молитве за Россию и всех ее детей»...

В общем еврейская тема, затронутая митрополитом, породила много шума и скандалов. Так много, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто она является едва ли не главной в публицистической деятельности петербургского архиерея. Между тем, это совершенно не соответствует действительности.

В многочисленных трудах Владыки ей посвящены от силы две-три статьи да пара бесед. Причем в большинстве случаев инициатива обсуждения этого вопроса исходила вовсе не от митрополита Иоанна. Для него он всегда был второстепенным, эпизодическим, и затрагивал его Владыка лишь постольку, поскольку обсуждая проблемы русского духовного возрождения, невозможно было миновать тему межнациональных отношений в России.

Строитель

В заключение стоит упомянуть и о той области деятельности митрополита Иоанна, которая все эти годы оставалась как-то в тени - о его трудах на ниве церковного строительства. Громкая слава «русского златоуста» отодвинула на второй план его постоянную и кропотливую деятельность по возрождению церковной жизни Санкт-Петербургской епархии.

За те пять лет, что Владыка возглавлял Петербургскую кафедру, были возрождены к жизни многие десятки храмов и даже построены новые. А сколько труда вложил он в дело возвращения Церкви ее знаменитых святынь? Одна лишь битва за Казанский собор, в котором располагался музей атеизма (категорически отказывавшийся переезжать), чего стоит...

Отдельного упоминания заслуживает Александро-Невская Лавра. Именно митрополита Иоанна надлежит нам благодарить за то, что эта святыня возвращена православным. Возвращена вопреки всему - неприязни городских властей, козням недоброжелателей, сложностям организационным и денежным... К сожалению, сам Владыка не дожил до этого светлого момента...

* * *

«Он обладал замечательным духовным бесстрашием, - заявил после кончины митрополита Иоанна епископ Владивостокский и Приморский Вениамин. - Ведь несмотря на то, что прошедшие годы “перестройки” и “реформ” дали как будто возможность свободно говорить, далеко не каждый архиерей решится так откровенно и смело высказать свои мысли и чувства. Остался еще какой-то страх. А митрополит Иоанн говорил без оглядки на “общественное мнение”, без “страха иудейского”, чем, конечно, обрел себе многочисленных противников. Однако святитель не шел на компромисс с совестью, служа Истине, следуя заповедям Христовым и завету святых отцов: “Молчанием предается Бог”.

Царствие Небесное митрополиту Иоанну! Упокой, Господи, его душу в селениях праведных!».

Скажем и мы вместе с Владивостокским архиереем:

«Владыке Иоанну, мужественному исповеднику и бесстрашному обличителю, неутомимому проповеднику и любвеобильному пастырю, пророку русского духовного возрождения - вечная память, вечная память, вечная память!..». Аминь.*

ПОРТРЕТ НА ФОНЕ РУССКОЙ СМУТЫ

23 февраля 1998 года патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II (Ридигеру) исполнилось 70 лет. Священный Синод Московской Патриархии еще в конце прошлого года обсудил вопрос об организации предстоящего юбилея и в числе прочего постановил «с благодарностью Господу отметить возрождение миссионерства, религиозного образования, социального служения, пастырского окормления в армии и пенитенциарных учреждениях, обновление всех сфер жизни Церкви, рост ее авторитета в обществе в период патриаршего служения Его Святейшества, Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II».

Слов нет, 70-летний юбилей - вполне подходящая дата для торжественных речей и пышных поздравлений. Но одновременно это и повод для серьезных раздумий, для подведения некоторых итогов девятилетней деятельности патриарха Алексия на кафедре русских первосвятителей.

Будущий патриарх родился 23 февраля 1929 года в Таллине, в семье выходцев из Санкт-Петербурга. Отец его, Михаил Александрович, потомственный юрист, поступил в Петербургское училище правоведения, но не успел его закончить, так как в 1917 году эмигрировал в Эстонию.

С шестилетнего возраста Алеша Ридигер прислуживал в храме под руководством протоиерея Иоанна Богоявленского. В 1944 году, когда ему исполнилось 15 лет, он стал старшим иподиаконом у архиепископа Таллинского и Эстонского Павла. 15 апреля 1950 года, во время учебы в Ленинградской духовной академии, он был рукоположен в сан диакона, а 30 марта 1959 года, будучи уже протоиереем, назначен благочинным Тарту-Вильяндинского округа, куда входило около 30 приходов.

3 марта 1961 года в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры протоиерей Алексий Ридигер принял монашеский постриг. С этого момента и начался стремительный взлет его карьеры. Уже через полгода в таллинском Александро-Невском соборе состоялась его хиротония во епископа Таллинского и Эстонского. В июне 1964 года указом патриарха Алексия I (Симанского) епископ Алексий был возведен в сан архиепископа, а в декабре того же года - назначен управляющим делами Московской Патриархии.

В этой должности он пробыл до 1986 года, когда стал митрополитом Ленинградским. С питерской кафедры он и уехал в 1990-м году на Поместный Собор, который избрал его патриархом Московским и Всея Руси.

Вступление Алексия II на патриарший престол практически совпало по времени с началом смуты, в которой Россия пребывает и до сих пор. Развал Советского Союза и переход государственной власти в руки крайних либералов-русоненавистников поставили Русскую Православную Церковь в совершенно новые, противоречивые условия.

Завершение эпохи открытого государственного богоборчества давало ей возможность оправиться от долгих десятилетий свирепых гонений и массового террора. Но одновременно и цель, и смысл церковного бытия вступали в вопиющее противоречие с новым «демократическим» режимом, вставшим на путь откровенной, злобной русофобии, попрания всех нравственных норм и «тихого» геноцида собственного народа.

С тех пор прошло уже девять лет, и сегодня, оглядываясь назад, можно подвести первые итоги патриаршего правления Алексия II в «постсоветскую» эпоху.

УСПЕХИ И НЕУДАЧИ

В эти годы уместилось столько важных событий, что более или менее подробно проанализировать их в рамках газетной статьи нет никакой возможности. Были успехи, были и неудачи. При этом удачи и достижения в основном касались области административной, хозяйственной, органзизационно-политической.

Во-первых, патриарху Алексию II удалось в условиях катастрофы (развала СССР) в основном сохранить целостность и единство церковного организма на всей территории бывшего Союза. В результате этого сегодня Русская Православная Церковь является единственным общественным институтом, который избежал расчленения по новым государственным границам.

Во-вторых, за последние годы Московская Патриархия, ведомая Алексием II, сумела в значительной мере восстановить церковно-административную структуру, едва ли не полностью разрушенную в эпоху государственного богоборчества. Количество приходов увеличилось почти в четыре раза. В сотнях восстановленных иноческих обителей - среди них такие «столпы» русского Православия как Валаамский монастырь, Оптина пустынь и другие светильники православного духа - возродилась монашеская жизнь.

В различных епархиях РПЦ открылись десятки духовных школ, училищ и семинарий. Многочисленные православные издательства практически ликвидировали недостаток катехизической, святоотеческой и богослужебной литературы. Начался - пусть тяжело и медленно - процесс канонизации русских новомучеников ХХ века.

В-третьих, патриарху Алексию удалось, опираясь на свой многолетний опыт, оградить Церковь от непосредственного втягивания в политику, не посягая при этом на личные политические взгляды прихожан и духовенства. Клирикам было официально запрещено добиваться депутатских мандатов. Отлучение от Церкви скандально знаменитого Глеба Якунина весьма ясно продемонстрировало решимость Священноначалия добиваться выполнения этого распоряжения всеми доступными средствами. Но при этом участие верующих в политике в личном качестве, иногда тоже очень неудобное для патриарха, не стало поводом для внутрицерковных репрессий.

Все это вместе взятое позволило Алексию II добиться чрезвычайно высокого статуса в политической «табели о рангах» современной России. Миротворческие инициативы Церкви в октябре 93-го года и постоянные обращения политической элиты к церковному руководству в моменты обострения борьбы за власть (достаточно вспомнить недавнюю «соборную встречу» всех ведущих политиков, прошедшую под председательством патриарха как раз в момент очередного кризиса и ухудшения здоровья президента) свидетельствуют об этом весьма красноречиво.

Но наряду с такими очевидными достижениями, патриарх не сумел избежать серьезных провалов и неудач.

Главное, что ему не удалось, - стать реальным, полноценным духовным лидером всей Русской Церкви. За восемь лет своего правления он наделал слишком много ошибок: заискивание перед раввинами в 1990 году, одобрение в 1993 году так называемого «Баламандского документа» с католиками, гонения на петербургского митрополита Иоанна, слишком явная близость с Ельциным и т.д. Эти ошибки лишили его доверия значительной части паствы. Будучи формально «главным церковным начальником», он не является одновременно духовным вождем, способным «не за страх, а за совесть» объединить вокруг себя всех верующих, сплотить православных в борьбе за возрождение Святой Руси.

Не удалось Алексию II избежать и болезненных церковных расколов. Несмотря на то, что в целом церковная структура Московской Патриархии сохранилась, на Украине, в Эстонии и Молдавии произошли разделения, в результате которых Русская Православная Церковь лишилась значительной части своих приходов. Но главная опасность заключается в том, что церковная смута в этих регионах продолжается и грозит перекинуться на соседние епархии.

Неудивительно, что на таком фоне патриарху не удалось продвинуться в решении еще одной стратегически важной задачи - воссоединения с Зарубежной Церковью, отделившейся от Московской Патриархии еще в 1927 году, после того, как заграничные епископы-эмигранты отказались признать декларацию митрополита Сергия (Страгородского), решившегося на компромисс с советской властью.

Впрочем, эта неудача в решающей мере явилась следствием другого провала. Алексий II не смог (или не захотел) решительно оздоровить внутреннюю духовную атмосферу в Церкви, омраченную - после богоборческих гонений и целенаправленных провокаций «компетентных органов» - губительными ересями обновленчества и экуменизма, грозящими разрушить главную церковную святыню - чистоту спасительного православного вероучения. При этом неуклюжие попытки московского Священноначалия задушить движение ревнителей православного благочестия, вступивших в решительную борьбу с высокопоставленными еретиками, лишь обострили ситуацию, сыграв на руку врагам русского духовного возрождения.

ЭПОХА ПЕРЕМЕН

Сложности современной церковной жизни, с которыми приходится сталкиваться патриарху Алексию, имеют два главных источника: внешний, церковно-политический, и внутренний, - духовный, нравственно-религиозный.

С одной стороны, патриарх и несколько других влиятельных московских иерархов практически «приватизировали» область церковной политики. Их политический вес и общественное влияние являются прямым следствием того, что они выступают в глазах государственной власти как руководители огромной структуры Московской Патриархии (на декабрь 1998 - боле 19000 приходов) и выразители интересов миллионов верующих.

И хотя «строго церковных» прихожан в России, пожалуй, не более 5% но зато - по всем социологическим опросам - более 50% «просто верующих», считающих себя православными или сочувствующих Церкви*. Этот огромный нравственный капитал - на фоне нынешнего развала и всеобщего недоверия к проворовавшимся властям - в сочетании с «отделенностью от государства» ставит МП в исключительное положение и является главным основанием высокой влиятельности Священноначалия РПЦ.

С другой стороны, внутри Церкви в последние годы происходят очень важные и бурные процессы, мало заметные для внешнего наблюдателя. В среде церковной общественности идет бескомпромиссная и яростная борьба между т.н. «ревнителями православного благочестия», стоящими на консервативных, национально-патриотических позициях (их символом сегодня является митрополит Иоанн (Снычев), скончавшийся в 1995 году), и церковными «западниками», либералами-экуменистами, последователями митрополита Никодима Ротова (1929-1978).

Борьба эта сегодня уже захватила все уровни церковной иерархии, начиная от рядовых мирян и заканчивая членами Священного Синода. В результате в последние годы патриарх Алексий потерял возможность единолично формулировать курс церковной политики. Теперь он все время вынужден оглядываться на постоянно меняющийся баланс внутрицерковных сил, учитывать взаимные отношения различных группировок епископата, монашества и священства, принимать во внимание позицию наиболее активных и популярных представителей «православной общественности».

Между тем сохранять такой баланс сил становится все труднее.

Происходит это прежде всего потому, что все более явным становится расслоение епископата. Сегодня архиереев Московской Патриархии можно с известной долей условности разделить на три основные группы.

Это, во-первых, группа т.н. «никодимовцев», т. е. церковных либералов-западников, ядро которой составляют епископы, рукоположенные еще митрополитом Никодимом (Ротовым) в 70-х годах. Нынешняя политическая обстановка заставляет представителей этой группировки мимикрировать. В частности, последнюю пару лет один из ее лидеров, митрополит Кирилл (Гундяев) усиленно озвучивает некоторые умеренные патриотические лозунги. Но в области внутренней церковной политики «никодимовцы» остаются приверженцами либеральной, экуменической, прозападной модели развития.

Число таких архиереев составляет, судя по всему, приблизительно треть нынешнего епископата и с годами неуклонно уменьшается. Их наиболее слабым местом является отсутствие массовой поддержки «снизу», со стороны мирян и основной массы провинциального духовенства.

Вторая, наиболее многочисленная группа епископов состоит из добросовестных церковных чиновников, которые послушно следуют за всеми изменениями официального курса церковной политики. Сегодня они не представляют собой самостоятельной силы, но их значение может резко возрасти, если на Архиерейских Соборах начнется открытая дискуссия по важнейшим «болевым» проблемам современного русского Православия. Это вполне может случиться, учитывая тот факт, что московское Священноначалие постепенно теряет способность контролировать течение Архиерейских Соборов, и в ближайшее время они могут превратиться из чисто формальных мероприятий в арену острой внутрицерковной борьбы.

Третью группу составляют епископы-ревнители. Она включает в себя - судя по публичным заявлениям последних лет - не более двух десятков архиереев, но в случае необходимости они могут легко компенсировать свое малое число активной поддержкой широких церковных масс. После кончины митрополита Иоанна «ревнители» не имеют явного лидера, но оказывают на внутрицерковную ситуацию все большее влияние. Многие из них симпатизируют тому течению, которое олицетворяет собой газета «Русь Православная» и откровенно недовольны либерально-экуменической политикой московского церковного руководства.

Следующим по влиятельности фактором внутрицерковного баланса сил является позиция монашества. Русские иноки являют собой наиболее ревностное и патриотически настроенное церковное «сословие». Ряд крупных обителей - таких, как Троице-Сергиевская Лавра, Валаамский и Псково-Печерский монастыри, Оптина пустынь - оказывают сильнейшее влияние на сознание верующих. По сути, именно монашество в целом определяет сегодня духовное состояние Русской Православной Церкви и ее прихожан.

Вопреки соборной воле монашествующих сегодня невозможна никакая серьезная смена курса церковной политики, хотя влияние иноков на церковно-политические процессы абсолютно неформально: существующие административные механизмы не предусматривают никакого участия рядового монашества в делах церковного управления. И все же опыт последних лет показывает, что такое влияние становится все сильнее по мере того, как движение «ревнителей» охватывает все большее число обителей на канонической территории Московской Патриархии.

Эту же тенденцию можно наблюдать и в среде «белого», т.е. приходского священства.

Наибольшая часть наших приходских батюшек - безотказные «рабочие лошадки», по горло занятые повседневными церковными службами, разделяющие со своей паствой все беды и трудности нынешней разрухи и нищеты.

Но есть и другие - так называемые «новорусские протоиереи», настоятели больших храмов в крупных городах, сумевшие хорошо устроится в условиях нынешней смуты. Богатство таких священников на фоне нищеты их прихожан сегодня стало столь вызывающим, что патриарх в своем недавнем выступлении на московском епархиальном собрании (23.12.98) вынужден был их резко одернуть. Он назвал таких сребролюбцев «лжепастырями» и заявил, что из-за них простые люди приходят к убеждению: они «реально не нужны никому, о них не заботится ни государство, ни общество, а теперь и Церковь показывает, что ей ближе богатые, а не бедные...».

Полной противоположностью этим лжепастырям является постоянно растущая прослойка молодых «ревнителей». Она в основном состоит из провинциальных батюшек, рукоположенных уже после начала «перестройки». В городах их влияние на приходскую жизнь относительно невелико, но по мере того, как идет естественный процесс «смены кадров», оно становится все ощутимее.

«ВЕЛИКИЙ НЕМОЙ» ЗАГОВОРИЛ

Картина внутрицерковного баланса сил будет, однако, неполной, если не упомянуть о мирянах. Ранее - в советскую эпоху - они не имели совершенно никакого влияния на ход событий, будучи бессловесными свидетелями происходящих в Церкви событий. Но в последние годы «православная общественность» начала играть в жизни Русской Православной Церкви все более важную роль. При этом, похоже, и патриарх, и многие другие иерархи, привыкшие к немому повиновению паствы, так до сих пор и не сумели преодолеть свое предубеждение к инициативам мирян, по старинке стараясь задушить «сверху» любой их самостоятельный порыв.

Впрочем, некоторым объяснением такой неприязни может служить тот факт, что современные миряне, как и духовенство, очень неоднородны по своим устремлениям и целям. Подобно епископату, нынешних мирян можно разделить на три главные группировки, три течения.

Первая из них - либеральная церковная интеллигенция. Политически весьма активная, имеющая широкий доступ к материальным ресурсам, демократическим средствам массовой информации и прочные зарубежные связи, численно она ничтожно мала - от силы один-два процента от общего числа прихожан. Она сосредоточена, в основном, в столицах - Москве и Петербурге.

Первоначально, учитывая тесную связь этой группировки с «демократической» московской верхушкой и зарубежным «общественным мнением», патриарх Алексий старался не ссориться с ее представителями. Но по мере того, как становилось ясно, что их главной целью является радикальное «обновление церковной жизни» в экуменическом, еретическом духе, категорически неприемлемое для подавляющего большинства верующих, тон патриарха становился все жестче. Сегодня, похоже, мы являемся свидетелями постепенного, но неуклонного размежевания московского Священноначалия с утратившими государственную власть и ненавистными народу либералами по всем направлениям - от политики до внутрицерковной риторики.

Вторая, наиболее многочисленная группа мирян состоит из людей еще не вполне воцерковившихся и не до конца разобравшихся в сложных внутрицерковных проблемах. Большинство из них тяготеют к православно-патриотической позиции, но - чувствуя себя недостаточно компетентными - предпочитают не вмешиваться в церковно-политические баталии. От того, кто сумеет завоевать духовный авторитет и доверие у этих людей, которые вскоре составят львиную долю прихожан Московской Патриархии, в значительной мере зависит будущее всей нашей Церкви.

Наконец, третья группа православных мирян представляет из себя собственно православно-патриотическое движение. В среде политически активной «православной общественности» эти ревнители православного благочестия составляют подавляющее большинство, но эффективность их деятельности существенно снижается отсутствием организационного единства и общепризнанных лидеров.

Тем не менее за семь последних лет (с момента первой публикации митрополита Иоанна на страницах открытой печати) движение ревнителей православного благочестия - до того почти уничтоженное «никодимовцами» - превратилось в одну из самых влиятельных внутрицерковных сил. Достаточно сказать, что не имея после смерти владыки Иоанна в Синоде ни одного своего представителя, ревнители все же сумели добиться начала пересмотра курса церковной политики по многим стратегическим пунктам (экуменизм, отношения с католиками, прославление новомучеников и т.п.).

* * *

Сказанного, думается, вполне достаточно для того, чтобы понять, в сколь сложной и противоречивой обстановке приходится сегодня действовать патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II. В результате последовательного крушения «мировой системы социализма» и либеральных «реформ» необходимость «нового курса» церковной политики стала совершенно очевидной. патриарх Алексий, а с ним и вся Русская Церковь, стоят сегодня на распутье. Будем надеяться, что у нас хватит мужества отказаться от миражей космополитической «демократии» и сделать выбор в пользу исконного русского пути - пути веры и благочестия, жертвенного служения и беспощадного противостояния мировому злу.

Пожелаем же патриарху в связи с его 70-летием духовных сил, терпения и мудрости, столь необходимых для того, чтобы твердо следовать этим спасительным путем, уверенно управляя церковным кораблем в наше смутное время.

Рцем вси словами церковной молитвы: «Помяни, Господи, Великаго Господина и отца нашего Святейшего патриарха Алексия, егоже даруй святой Твоей Церкви в мире, цела, честна, здрава, долгоденствующа, право правяща слово Твоея истины»...

Аминь.

ЧАСТЬ II - Неслучайный разговор

НАЧАЛО ПУТИ*

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

О независимой православно-патриотической газете мы мечтали с 1993 года - с того момента, как приснопамятный митрополит Иоанн (Снычев) благословил нас на ее создание. Тем не менее долгое время нам пришлось выходить в качестве приложения к другим изданиям. Но теперь, с надеждой на всесильную помощь Божию, мы начинаем свой самостоятельный путь.

Братья и сестры! На этом пути нам будет жизненно необходима ваша помощь, ваш совет и ваши молитвы. Жизнь доказывает: без откровенного, конструктивного диалога, без широкой дискуссии о главных проблемах русского духовного возрождения, о нынешней внутрицерковной ситуации - мы не сумеем одолеть бушующую в России смуту. В такой борьбе каждому православному необходима ясная, продуманная и выстраданная позиция. Поэтому мы сочли необходимым в первую очередь опубликовать материал, являющийся своего рода манифестом редакционного коллектива «Руси Православной».

Господи, благослови!

ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО

Отечественная история свидетельствует, что соборные механизмы русской жизни, равно церковной и государственной, веками служили незаменимым орудием сохранения всенародного, общенационального единства в самые тяжелые времена внутренних нестроений и смут, мятежей и социальных катаклизмов. Животворящие начала русской соборности коренятся в благодатной силе Слова Божиего, провозглашающего «снисхождение друг ко другу любовью со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением», в старании «сохранять единство духа в союзе мира» (Ефес. 4, 2-3).

В современной России только Православная Церковь, несмотря на все гонения и наветы, смогла сохранить в своем бытии благодатный дух соборности. Сумеет ли она сегодня - преодолев тяжелейшее многодесятилетнее наследие богоборческого тоталитаризма - восстановить соборные начала русского православия во всей их спасительной полноте? Сумеет ли подать благой пример соборного врачевания внутренних недугов российскому обществу - обезверившемуся, лишившемуся цели и смысла существования; российскому государству - ослабевшему в борьбе амбиций и междоусобных распрях?

На исходе ХХ столетия от этого зависит слишком много: судьба самой РПЦ, жизнеспособность Православия во всем мире, будущее России и русского народа...

ВНУТРИЦЕРКОВНЫЙ ДИАЛОГ

Сегодня всеобъемлющий - экономический, политический, нравственный и мировоззренческий - кризис терзает Россию с невиданной силой. Кто же, как не Церковь, сия соборная совесть народа, способен в такой ситуации объединить людей вокруг высших идеалов и святынь, придать их жизни непреходящий, вечный смысл, указать великую надмирную цель! Однако для этого сама Церковь должна быть духовно и нравственно здорова, хорошо управляема и, главное, внутренне едина перед лицом агрессивного богоборческого мира - мира грехов, пороков и страстей.

Однако пока такого единства нет: острый конфликт либералов и консерваторов, обновленцев и традиционалистов омрачает церковную жизнь. Целенаправленно и неуклонно преодолевая страшные последствия государственного богоборчества, сегодня Русская Церковь подошла к той черте, когда не замечать далее этого зреющего раскола больше нельзя. Его необходимо уврачевать. Но сделать это можно лишь с помощью решительного применения соборных средств, на пути безусловного сохранения чистоты и неповрежденности православного вероучения.

В современных условиях всеобъемлющей смуты окончательное решение проблемы духовного единства русского православия займет не год и не два. И важнейшую роль в таком святом деле призваны сыграть православные средства массовой информации.

Никакая газета, безусловно, не сможет разом решить все задачи, стоящие сегодня перед Русской Церковью. Но мы должны хотя бы очертить круг этих задач, гласно обсудить их и наметить пути решения. Если же такого обсуждения не произойдет, если высшие иерархи не прислушаются к голосу церковных «низов», если откровенный и нелицеприятный обмен мнениями внутри РПЦ будет заменен бранью и навешиванием ярлыков - положение лишь обострится. Получится, что архипастыри, удовлетворившись достигнутым политическим влиянием и материальным достатком, живут какой-то собственной, особой, оторванной от народа жизнью, предоставив миллионам своих прихожан самостоятельно разбираться во всех хитросплетениях сложившейся ситуации.

Худшего, более страшного и пагубного разделения между пастырями и паствой даже представить себе нельзя! Мы, со своей стороны, готовы сделать все, чтобы его не произошло.

ПОВЕСТКА ДНЯ

Опыт жизни и читательские письма, приходящие в «Русь Православную» со всех концов России, свидетельствуют, что главных «болевых точек» современной церковной жизни насчитывается сегодня по меньшей мере восемь. Вот они:

1. Участие Русской Православной Церкви в экуменическом движении и членство во Всемирном Совете Церквей;

2. Православно-католические отношения;

3. Готовящаяся за спиной церковного народа уния с еретиками-монофизитами;

4. Активизация в РПЦ обновленческой ереси;

5. Проблемы церковного управления;

6. Канонизация Царя-Мученика Николая II;

7. Церковно-государственные отношения;

8. Подготовка Поместного Собора.

Приведенный перечень включает в себя лишь основные вопросы современной церковной жизни, разногласия по которым требуют скорейшего обсуждения. При этом мы сознательно не упоминаем об огромном комплексе организационных, кадровых и миссионерских проблем, которые стоят перед РПЦ. Все они, безусловно, существенны, но пути их разрешения более или менее ясны, и, что еще важнее, в этих областях сложилось прочное общецерковное согласие, которое служит гарантом их успешного решения. Сейчас же, думается нам, было бы правильнее сосредоточиться на решении вопросов, грозящих подорвать внутренне единство Русской Церкви...

ПРОБЛЕМЫ ЭКУМЕНИЗМА

Нежелание подавляющего большинства рядовых мирян и священников участвовать в каких бы то ни было экуменических экзерсисах столь же очевидно, сколь и стремление аппаратной верхушки РПЦ сохранить для себя выгодную кормушку «межхристианского взаимодействия».

Документы прошлого Архиерейского Собора, состоявшегося в декабре 1994 года, лишь скромно констатировали «неоднозначное отношение к участию нашей Церкви в экуменическом движении и межхристианских организациях». В результате Собор принял никого ни к чему не обязывающее решение о «необходимости подвергнуть все вопросы, беспокоящие духовенство и мирян нашей Церкви в связи с ее участием в экуменическом движении, тщательному богословскому, пастырскому и историческому анализу и переосмыслению». И тут же фактически снял все ограничения на церковное общение с еретиками, постановив, что «вопрос о целесообразности или нецелесообразности совместных молитв с инославными предоставляется на благоусмотрение епархиальных архиереев».

Результаты такого «благоусмотрения» различных архиереев-экуменистов - от митрополита Петербургского Владимира (Котлярова) до епископа Новосибирского Сергия (Соколова) - хорошо известны и не требуют комментариев.

На очередном Архиерейском Соборе 1997 года экуменическое лобби опять сделало все для того, чтобы сорвать принятие каких бы то ни было конструктивных решений. Доклад руководителя синодальной Богословской комиссии митрополита Филарета (Вахромеева), полный лукавых умолчаний, преднамеренных передержек и даже откровенной неправды звучал как неприкрытая апология экуменизма. Учитывая, что антиэкуменические настроения рядовых верующих совершенно очевидны, такую позицию московского священноначалия трудно расценить иначе, как откровенный вызов церковному общественному мнению.

Что ж, мы принимаем этот вызов и попробуем доказать православной общественности, что до тех пор, пока мы не заставим высокое церковное начальство считаться с мнением рядовых прихожан, - бессмысленно рассчитывать на сколь-либо существенное оздоровление внутрицерковной атмосферы.

УНИАТЫ

Угроза православию со стороны унии - то есть попытки определенной части церковных либералов «объединить» церковное вероучение с заведомыми ересями - существует сегодня в двух видах. Во-первых, это уния с католицизмом и, во-вторых, - уния с монофизитами.

Православно-католические отношения.

Здесь обсуждение должно идти как минимум по двум насущным проблемам: о деятельности прокатолически настроенных представителей православного духовенства и о так называемом «Баламандском соглашении» 1993 года, подписанном от лица Московской Патриархии игуменом Нестором (Жиляевым).

Что касается «православных католиков», то клирики, исповедующие такого рода ересь, сегодня чувствуют себя весьма вольготно в целом ряде епархий, находящихся под управлением епископов-экуменистов. Так, например, уже почти год верующие Царского Села (Петербург) требуют покаяния от нескольких священников, открыто причащавшихся с католиками. Однако под высоким покровительством митрополита Петербургского Владимира (Котлярова) эти вероотступники чувствуют себя в полной безопасности.

Что до «Баламандской унии», то последний Архиерейский Собор принял, наконец, решение дать оценку этому документу. Теперь дело православной прессы - максимально подробно осветить ход такого обсуждения (если оно состоится). Если же нет - самостоятельно провести его на своих страницах. В любом случае подобные проблемы должны находиться всегда в центре внимания православной общественности. Сегодня это единственная гарантия, что кто-либо из церковных начальников не попытается протащить очередное «братское соглашение» с инославными за спиной народа церковного.

Сказанное в равной степени касается и проблемы отношений с так называемыми «дохалкидонскими» церквами, а проще сказать - с еретиками-монофизитами, отпавшими от Православия еще в V веке вследствие отвержения ими IV (Халкидонского) Вселенского Собора.

Этот вопрос уже обсуждался на Архиерейском Соборе 1994 года, но своего окончательного разрешения так и не получил. Видно, почувствовав что-то неладное, архиереи постановили «считать благовременным общецерковное обсуждение этого вопроса». Впрочем, их неуверенность понятна, ибо митрополит Филарет (Вахромеев), представлявший доклад на эту тему, говорил о документах, которые подавляющее большинство епископов даже в глаза не видели.

Та же история с пугающей точностью повторилась вновь на Архиерейском Соборе 1997 года. Вновь митрополит Филарет всеми силами проталкивал унию с еретиками-монофизитами, вновь провинциальным архиереям в зале заседаний была отведена оскорбительная роль статистов, вновь обсуждаемые документы оказались засекречены столь тщательно, что ни одному епископу не удалось получить их на руки.

А между тем эти документы достойны самого пристального внимания. Так, один из них - соглашение Совместной комиссии по богословскому диалогу, подписанное в Женеве в начале ноября 1993 года, предполагает - ни больше ни меньше - признание монофизитов «сохранившими подлинно православное учение». Неудивительно, что задуманное «общецерковное обсуждение вопроса» за прошедшие два года так и не началось: ни один печатный орган Московского Патриархата не решился вынести текст такого соглашения на всеобщее обозрение.

АКТИВИЗАЦИЯ ОБНОВЛЕНЧЕСКОЙ ЕРЕСИ

Сегодня наиболее распространенными проявлениями такой ереси являются непрекращающиеся призывы ввести новый календарный стиль и перевести богослужение на современный русский язык. За последние годы эта проблема, надо признать, обсуждалась в Церкви много и часто, хотя окончательно так и не была решена.

Достаточно указать хотя бы на две конференции, состоявшиеся в Москве в 1994 году. Одна из них, под названием «Православие и обновленчество», состоялась 16-17 февраля и, осудив обновленческие поползновения, призвала «всех верных чад Русской Православной Церкви ревностно хранить православную веру и свято блюсти отеческие традиции». Другая, прошедшая по благословению самого Патриарха Алексия II 15-16 ноября, называлась «Единство Церкви» и, подобно первой, признала обновленчество опаснейшим явлением, грозящим единству Церкви тяжелейшими испытаниями.

Казалось бы, все ясно: обновленчество - ересь, против которой недвусмысленно выступают как рядовые прихожане, так и Патриарх Московский и Всея Руси. Однако, несмотря на все громогласные обличения, обновленцы ничуть не утихли. Более того, недавняя откровенно обновленческая проповедь митрополита Владимира (Котлярова) в Иоанновском монастыре показала, что они перешли в решительное наступление. И похоже, даже Патриарх не в силах (а может быть - не желает?) призвать их к порядку.

Впрочем, это неудивительно, если вспомнить, что к обновленцам принадлежит ряд весьма влиятельных лиц из состава высшего священноначалия РПЦ, например - постоянные члены Священного Синода митрополиты Кирилл (Гундяев) и Владимир (Котляров). Как ни крути, а опять получается, что без мобилизации православной прессой церковного общественного мнения эту проблему решить не удастся.

ВЛАСТЬ И СОВЕСТЬ

Система церковного управления в том ее виде, в каком она существует сейчас, есть один из самых откровенных пережитков советской эпохи. Эта система сосредотачивает все рычаги общецерковной власти в руках чрезвычайно узкого круга пожизненных членов Священного Синода, доверенных лиц Патриарха и высших чиновников аппарата Московской Патриархии. При том от принятия решений по самым насущным проблемам церковного бытия оказываются напрочь отсечены не только рядовые миряне и священнослужители, но и епархиальные архиереи, зачастую вынужденные на Соборах играть роль бесправной массовки, безропотно одобряющей постановления, заранее принятые в тесном кругу «посвященных».

Вполне очевидно, что выборность и сменяемость синодалов, их реальная подотчетность Архиерейскому Собору - это те первоочередные меры, которые просто необходимы для оздоровления церковной жизни. При том, однако, важно соблюсти два условия. Во-первых, сохранить Патриарха в качестве реального возглавителя Церкви, обладающего всеми необходимыми полномочиями для управления ею, т.е. не скатиться к вульгарной «демократии», при которой истина определяется арифметическим большинством голосов. Во-вторых, выработать дееспособный механизм участия мирян в делах церковного управления.

Весьма ценным в этой области может оказаться опыт Поместного Собора 1917-18 годов, который дела «общественно-церковного характера» отнес к компетенции Высшего Церковного Совета, состоявшего в своей значительной части из обычных мирян. Впрочем, не будем наивными: вопросы реорганизации церковного управления станут в ближайшие годы, несомненно, одними из самых искусительных и сложнорешаемых...

ЦАРЬ-МУЧЕНИК

Сегодня уже все понимают, что вопрос о канонизации последнего русского царя выходит далеко за рамки чисто церковной проблематики. Митрополит Иоанн (Снычев) еще в 1992 году писал: «При странных, таинственных обстоятельствах совершено зверское убийство царской семьи. Зачем? Ведь никакой политической опасности царственные узники к тому времени уже не представляли... Убивая Русского Православного Царя - символически убивали законную, христианскую, национальную власть. Убивая Наследника - убивали и будущее России. Убивая вместе с Августейшей Семьей их верных слуг - убивали всесословное общенародное единение, к которому всегда так стремилась русская жизнь... Религиозный смысл этих событий не вызывает сомнений. Стремились уничтожить Россию как Престол Божий, русский народ - как народ-богоносец...»

Видимо, понимая это, вся либеральная русскоязычная пресса - от московских «Известий» до эмигрантской «Русской мысли» - дружно обрушилась на тех, кто стремился хотя бы беспристрастно обсудить сию тему. В результате священноначалие РПЦ оказалось в весьма щекотливом положении. С одной стороны, иерархам не хотелось портить отношений с могущественным кланом российских либералов-западников. С другой - пугала перспектива основательно испортить эти же самые отношения с собственной паствой.

В итоге было выработано своего рода компромиссное решение, которое и озвучила осенью прошлого года комиссия митрополита Ювеналия. Декларируя на всех углах свое стремление, чтобы «канонизация Царской Семьи не служила аргументом в политической борьбе» (хотя никто из нынешних политических лидеров, кажется, не ратует за восстановление самодержавия), члены комиссии, «не найдя оснований» для канонизации последнего императора в его «церковной и государственной деятельности», по сути предложили прославить Николая II не как Царя, а как... гражданина Романова - рядового православного мирянина, пострадавшего в годы антицерковных гонений!

Такая позиция, конечно, лукава и безнравственна, от нее за версту отдает политиканством. Поэтому мы считаем себя обязанными всеми силами добиваться того, чтобы последний Русский Царь со Своей Августейшей Семьей был прославлен Русскою Церковью так, как это подобает совершить, - как Царь-Мученик, принесший Себя в искупительную жертву за грехи своего народа.

ЦЕРКОВЬ И ПОЛИТИКА

Развал Союза и грабительские, воровские «реформы» прозападного российского руководства поставили едва ли не большинство граждан России на грань физического выживания. Старикам по полгода не выплачивают даже их нищенские пенсии, рабочим - зарплату, инвалидам - пособия по нетрудоспособности.

Это уже не «временные трудности», безропотно терпеть которые так назойливо призывают нас хозяева «голубого экрана» - холеные телеведущие и картавые «аналитики». Это - широкомасштабный геноцид, и его результатом является вымирание русской нации, ежегодно сокращающейся почти на 1,5 миллиона человек!

Русский народ вымирает, а Русская Церковь молчит: что может быть страшнее и противоестественнее! Неужто и впрямь Церкви нечего сказать российскому обществу по самым жгучим, самым злободневным проблемам современности? Ведь обтекаемые и безличные формулировки различных синодальных воззваний по этому поводу невольно наводят на мысль, что московское священноначалие просто боится рассердить кремлевских политиканов слишком резким словом или неосторожным движением.

Но не таковым ли грозит Священное Писание Божиим гневом? «Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои, - обличает равнодушных лицемеров Сам Господь. - Когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови... Омойтесь, очиститесь... научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите - и рассудим...» (Ис. 1, 12-18).

Подобного рода грозные обличения и предупреждения изобильно рассыпаны по всему пространству Библии. Может, всем нам - тем, кто называет себя христианами - следует почаще сверять свои дела с этими священными текстами?..

ПОМЕСТНЫЙ СОБОР

Следует честно признать: практически ни один из поставленных выше вопросов не может быть решен без созыва Поместного Собора, а скорее всего - нескольких таких Соборов. Однако сам по себе Собор - еще не гарантия решения всех проблем. К сожалению, история знает и лжесоборы, и случаи, когда соборные решения вместо того, чтобы врачевать церковные язвы, становились поводом для расколов и церковных смут.

Это значит, что Собор нам надо готовить. При этом речь идет, конечно, не об организационной его подготовке: пусть этим занимаются те, кому положено по долгу службы. Но вот воспитание общественного мнения, консолидация православной общественности по главным проблемам современного церковного бытия - необходимые условия успешной соборной деятельности - вполне по силам православной печати.

Не будем же смущаться от неудач и соблазнов, не будем унывать перед лицом скорбей и трудностей, встречающих нас на этом пути. Верен Бог, поныне призывающий нас словами Священного Писания: «Грядущего ко Мне не изжену вон»! С нашей стороны требуется лишь благонамеренное стремление к Истине, а обо всем недостающем Милосердный Господь обещал позаботиться Сам. Сие и буди, буди! Аминь.

НИКТО, КАК БОГ...

Опыт показывает: проблемы обновленческой ереси, либерально-экуменического перерождения части русского духовенства и коррупции в среде церковного священноначалия в значительной мере являются следствиями отсутствия в современной России влиятельного православно-патриотического движения. Идут годы, а дееспособного и прочного объединения православных мирян, столь необходимого для защиты наших религиозных святынь и поддержания канонических основ церковного бытия, все не происходит. Почему?

ПРИЧИНЫ НЕУДАЧ

Все предыдущие попытки «православной общественности» создать сколь-либо значительное и влиятельное общественное движение оканчивались полным провалом. Для примера достаточно назвать печальную судьбу Союза Православных Братств, Троицкого Православного Собора, Национального Правого Центра, союза «Христианское Возрождение» и других подобных организаций, превратившихся в замкнутые, «камерные» структуры, напрочь лишенные реального влияния на российскую политику и общественное мнение страны. Тем не менее накопленный за последние годы опыт далеко не бесполезен. Он позволяет определить главные причины неудач православно-патриотического движения и наметить пути их преодоления в будущем.

Такими причинами являются:

Во-первых, противодействие церковного священноначалия любым попыткам православных мирян объединиться в дееспособную и прочную общественно-политическую организацию. На то есть несколько причин.

Прежде всего, руководители РПЦ вполне обоснованно опасаются излишней политизации такого движения.

Опыт показывает, что к руководству в подобных организациях, как правило, приходят люди весьма радикально настроенные. Учитывая нынешнее засилье русофобов и инородцев во властных структурах России, это вполне объяснимо и понятно, но совершенно не приемлемо для иерархов, волей обстоятельств поставленных перед необходимостью сохранять с антинациональным кланом в российском руководстве «рабочие» отношения.

Кроме того, целый ряд архиереев как в Москве, так и в провинции весьма удобно «вписался» в нынешнюю ситуацию, резко повысив свой личный уровень благосостояния. Эти люди, будучи вполне довольны своим нынешним положением, вовсе не желают участвовать в какой бы то ни было деятельности, грозящей подорвать основы существующего политического режима.

Далее. Сегодня священноначалие РПЦ имеет практически монопольное право говорить от имени миллионов верующих в России и представлять их интересы перед государственной властью. Если же в стране сформируется достаточно мощная организация православных мирян, такая монополия будет нарушена, что приведет к существенному падению личного влияния высших церковных иерархов в кремлевских кабинетах.

И наконец, нынешнее руководство РПЦ практически полностью состоит из выдвиженцев митрополита Никодима (Ротова), пришедших к власти в 60-70х годах в результате своего рода «обновленческой революции», совершенной владыкой Никодимом при помощи и поддержке «компетентных органов» СССР. Для этих иерархов характерны тяготение к либеральным «ценностям», приверженность к экуменизму, восприятие попыток защиты полноты святоотеческого православия как «фанатизма» и пренебрежительное отношение к массе «темных и отсталых» прихожан.

Сегодня, понимая, что такого рода взгляды совершенно чужды не только подавляющему большинству мирян, но большинству священников и даже епископов, «никодимовцы» не могут проводить активной внутрицерковной политики. Тем не менее, как показывают Архиерейские Соборы 1994 и 1997 годов (да и вообще течение церковной жизни последних лет), они делают все, чтобы удержать ситуацию под своим контролем. В этих условиях появление на церковно-политической сцене мощного движения православных мирян, которое, безусловно, будет более консервативно, чем нынешнее священноначалие РПЦ, грозит серьезно нарушить тот хрупкий внутрицерковный баланс сил, который с таким тщанием выстраивает патриарх.

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ?

Вторая причина неудач - отсутствие у православных мирян необходимого политического опыта.

Следует смотреть печальной правде в глаза: в стране сегодня просто-напросто нет православных политиков. Политическая элита ельцинской России состоит либо из вчерашней партийной номенклатуры, успевшей вовремя перекраситься из правоверных коммунистов в радикальных демократов, либо из ловких дельцов, сумевших безмерно обогатиться на разграблении государственного имущества в процессе «приватизации».

Что касается номенклатурных перевертышей, то они откровенно циничны и не верят ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай. Они готовы красоваться перед телекамерами в церкви, в мечети, в синагоге - где угодно, лишь бы это сулило им практические выгоды. В среде российских нуворишей, в последнее время отвоевывающих себе все большее и большее политическое влияние, непропорционально большую часть составляют инородцы и иноверцы, традиционно оккупировавшие банковский бизнес и сферу средств массовой информации. Излишне говорить, что никакой симпатии эти люди к православию не питают и питать не могут.

Между тем современная политика является чрезвычайно специфической областью человеческой деятельности. Ее основные законы сплошь и рядом вступают в прямое противоречие с православным мировоззрением и нравственным учением Церкви. И, главное, - помимо определенного набора качеств она требует значительного опыта и основанной на таком опыте интуиции. Радикальное обновление политической элиты происходит лишь во время революций. В остальное время едва ли не единственным путем обретения политического влияния является постепенное «врастание» во власть.

В таких условиях попытки «с нуля» создать православно-патриотическое общественное движение, которое самостоятельно было бы способно эффективно действовать на политической сцене нынешней России, следует признать заведомо неосуществимыми. Наиболее реальной возможностью постепенно «врасти» в политический процесс пока является развитие собственных структур под прикрытием какой-либо мощной политической силы. Эта сила, в свою очередь, должна быть заинтересована в национальных - «духовных» и нравственно-религиозных - аспектах своего имиджа и готова в обмен на помощь в этом направлении учесть политические интересы своих православных партнеров.

Третья проблема - отсутствие единого авторитетного лидера.

Несмотря на то, что в целом т.н. «православная общественность» обладает довольно высоким творческим потенциалом и готова активно участвовать в политическом процессе, эти возможности в большинстве своем остаются нереализованными из-за крайней раздробленности и разобщенности нынешних вождей православно-патриотического движения.

Неспособность к объединению и групповщина, столь свойственные православной интеллигенции, существенно ограничивают и ее внутрицерковное влияние. Единственным общепризнанным лидером православных патриотов был митрополит Иоанн, да и то лишь потому, что высокое иерархическое положение и беспрецедентно активная публицистическая деятельность изначально поставили его в недосягаемое для критиков положение.

Опыт последних лет подсказывает, что никакого «естественного» объединения православных патриотов в нынешних условиях ждать не приходится. Тем не менее объединить их для совместной деятельности можно. Но сделать это сумеет лишь тот, кто, с одной стороны, будет более или менее известен «православной общественности» как человек, которому можно верить, а с другой стороны, внесет в православно-патриотическое движение собственный политический капитал (а не попытается с помощью движения «наработать» его).

Если в результате такого «вливания» люди почувствуют, что у них появились новые перспективы, что их голос стал звучать громче и к нему стали прислушиваться внимательней, - тот политик, который сумеет этого добиться, сможет достаточно уверенно опираться на весьма широкое и деятельное православно-патриотическое движение.

ГЛАВНОЕ ОРУЖИЕ - СЛОВО

Четвертая беда православных патриотов - отсутствие грамотного информационно-аналитического и богословско-теоретического обеспечения.

Несмотря на то, что в последние годы было исписано немало бумаги в попытках создать «современное православное мировоззрение», которое смогло бы доходчиво и внятно сформулировать православные ответы на главные вызовы современности, эта задача так и не была решена до конца. Что, собственно, неудивительно, учитывая ее огромные масштабы, а также ограниченность времени и средств православно-патриотического движения.

Такая задача осложняется прежде всего тем, что последние восемьдесят лет Русская Православная Церковь все свои силы направляла на то, чтобы выжить под страшным гнетом государственного богоборчества и была лишена какой бы то ни было возможности свободно и систематически формулировать свои взгляды на происходящие в мире события и изменения. Сейчас, после обретения долгожданной свободы, РПЦ, с одной стороны, оказалась перед необходимостью восстановления тысяч порушенных храмов и своей собственной организационной структуры, а с другой - лицом к лицу столкнулась с антиправославной агрессией многочисленных ересей и сект, религиозным одичанием общества и мощной антихристианской группировкой в составе новой российской элиты.

Учитывая все это, вряд ли стоит обвинять Церковь в том, что она недостаточно быстро и отчетливо формулирует свои взгляды на современность. Значительным шагом вперед на этом направлении стала публицистическая деятельность митрополита Иоанна, который в последние годы своей жизни сумел заложить теоретические основы современного православного взгляда на историю и политику, национальную и государственную проблематику современной России. Его книги «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания», «Русь Соборная. Очерки христианской государственности», «Одоление смуты. Слово к русскому народу» дают основные стратегические ориентиры православно-патриотической мысли на долгие годы вперед.

Тем не менее для эффективного развития православного мировоззрения этого далеко не достаточно. К сожалению, информационно-аналитическое и богословско-теоретическое обеспечение деятельности православных общественных организаций поставлено из рук вон плохо. В этой области действуют лишь отдельные более или менее яркие авторы, самостоятельно разрабатывающие ту или иную проблему.

Между тем желание активно участвовать в общественно-политической жизни страны ставит перед православными патриотами вполне конкретные задачи по формулированию своего мировоззрения в важнейших областях современной жизни, таких как:

а) Православная политика;

б) Православная идеология;

в) Православная экономика;

г) Православная культура;

д) Православное законодательство;

е) Православная государственность и т.п.

Для профессионального обеспечения разработок в этих областях требуется создание эффективно действующей команды православных аналитиков и историков, политологов и юристов. Главная проблема заключается в том, что такие люди должны быть действительно единой командой, имеющей опыт в совместной работе, а не отдельными специалистами, пусть квалифицированными в собственной области, но ориентированными на индивидуальную деятельность.

КУПЛЮ ПРАВОСЛАВНУЮ ГАЗЕТУ. НЕДОРОГО

Отсутствие влияния в средствах массовой информации - пятая, и едва ли не важнейшая причина наших неудач. Возможность своевременно и полно информировать общественность о своей деятельности и своих взглядах является безусловно необходимой предпосылкой становления влиятельного православного общественно-политического движения.

Надо откровенно признать: сегодня такой возможности у православных патриотов нет. Большинство телеканалов находятся под жесточайшим контролем антирусского лобби (Березовский, Гусинский, Сагалаев, Сванидзе и К*), категорически исключающим возможность появления там сколь-либо объективной информации о церковно-политической ситуации.

Российская пресса по отношению к православной проблематике делится на пять основных групп.

а) Газеты и журналы либерально-демократической ориентации («Известия», «Московские Новости», «Сегодня», «Огонек» и им подобные).

Для этих изданий характерна откровенно антиправославная позиция. Именно там публикуются материалы в защиту инославной экспансии и различных сект. Во внутрицерковном противостоянии они поддерживают обновленцев и экуменистов, критикуют Московскую Патриархию за «отсталость» и «реакционность», всячески подыгрывают католикам и протестантам в их прозелитической деятельности на канонической территории Русской Православной Церкви. К православно-патриотическому движению относятся крайне враждебно, именуя его не иначе как «черносотенным» и «фундаменталистским».

б) «Нейтральные» газеты («Российская Газета», «Труд», «Независимая газета» и т.п.).

Нейтралитет этих изданий весьма относителен. Он заключается в том, что они избегают прямых антихристианских выпадов, высказывают формальное уважение к священноначалию РПЦ, критикуют сектантов и избегают некорректной полемики с консервативным крылом Церкви.

Несколько особняком держится «Независимая газета», недавно предложившая своим читателям специальное ежемесячное приложение «НГ-религии». Будучи и по источникам финансирования, и по собственному мировоззрению вполне либеральной, она, тем не менее, стремится избегать одиозной предвзятости в обсуждении религиозных тем. Ее обновленческие и экуменические симпатии в этой области не подлежат сомнению, однако, для соблюдения приличий, время от времени на страницах газеты высказываются и альтернативные мнения. Впрочем, существует целый ряд религиозных и национальных проблем, объективное обсуждение которых на страницах газеты заведомо невозможно.

в) Левопатриотические газеты («Завтра», «Советская Россия», «Правда-5» и др.).

Как ни странно, сегодня именно левая печать настроена по отношению к Церкви наиболее дружелюбно. Это происходит отчасти из-за того, что национально ориентированные коммунисты видят в ней один из последних бастионов противодействия либеральной идеологии и западной экспансии; отчасти - из-за влияния державных проповедей митрополита Иоанна, впервые появившихся на страницах «Советской России», отчасти же - из вполне понятного расчета приобрести в глазах общества более респектабельный имидж.

г) Национально-патриотические издания («Наш Современник», «Москва» и др.).

Их отличительной чертой является искренняя готовность рассматривать проблемы современности с православных позиций и малый тираж. Такое сочетание позволяет в лучшем случае проводить через них предварительную «обкатку» тех идей и воззрений, которые затем должны быть в ясном и доходчивом виде предложены общественному мнению.

д) Православная пресса.

К сожалению, следует признать, что все православные издания, существующие на сегодняшний день, не имеют общенациональной аудитории, лишены сколь-либо существенного влияния на российское общество в целом и ориентированы преимущественно на обсуждение внутрицерковных тем. Это, впрочем, вполне понятно, ибо перед РПЦ сегодня в первую очередь стоят внутренние проблемы. Только успешно преодолев наследие государственного богоборчества и обретя подлинное внутреннее единство, Церковь будет способна оказывать по-настоящему серьезное влияние на положение дел в стране.

При этом православная пресса внутри себя подразделяется на несколько различных групп.

- Официальные церковные издания.

Эти издания - будь то «Журнал Московской Патриархии», «Московский церковный вестник» или епархиальные газеты, которых сегодня в России уже более сотни, - отличаются полным отсутствием «живых», проблемных материалов. Прочитав их, можно подумать, что у Церкви сегодня нет внутренних проблем важнее, чем достойная встреча разнообразных зарубежных делегаций, обильно прибывающих в Москву для встречи со Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси. Из их содержания совершенно невозможно понять, что же в действительности волнует сегодня русского православного человека.

Единственное, что дозволено критиковать авторам таких изданий, - это тоталитарные секты вроде «Аум Сенрике» и «Белого братства». Честно говоря, невольно создается впечатление, что церковное священноначалие намеренно придерживает развитие общецерковных средств массовой информации, полагая, что чем меньше обычный прихожанин будет знать о том, что происходит в Московской Патриархии, тем легче будет избегать нежелательных инцидентов с «излишне активными» мирянами.

- Издания Русской Православной Церкви Заграницей («Русский Пастырь», «Православная Русь» и др.).

Они распространяются в России мизерными тиражами, не превышающими 1-2 тысячи экземпляров и представляют своего рода зеркальное отражение официальных изданий Московской Патриархии. Если там церковная жизнь предстает в этаком благостном и беспроблемном освещении, то здесь - изображается самыми мрачными красками, как скопище беспросветных нерешаемых проблем и цепь сплошного вероотступничества.

- Независимые православные издания («Радонеж», «Русь Державная», «Русский Вестник»и т.п.).

Независимыми такие издания можно назвать лишь весьма условно. Вся их независимость заключается в том, что учредителями этих газет являются физические и юридические лица, прямо неподконтрольные руководству РПЦ. Однако, учитывая, что «Радонеж» и «Русь Державная» распространяются преимущественно через приходскую внутрицерковную сеть, их реальная зависимость от церковного начальства весьма велика. Что касается «Русского Вестника», то он, хотя и имеет собственную сеть распространения, находится в очень стесненных финансовых условиях - а это род зависимости едва ли не худший, чем все иные...

И все же, подводя итог анализу православных СМИ, нельзя не отметить тот отрадный факт, что несмотря на все сложности, они в общем адекватно отражают тот подавляющий перевес, который имеют в церковном общественном мнении консервативные и охранительные силы, сторонники чистого святоотеческого православия, не искаженного никакими либеральными новациями и экуменическими извращениями.

ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ, ДЕНЬГИ...

Отсутствие финансовой базы - еще одна серьезная проблема.

Вряд ли стоит подробно объяснять, какова на сегодняшний день роль финансового обеспечения партийного строительства. И хотя православное общественное движение, в случае если оно сумеет завоевать доверие прихожан и священников на местах, может не тратиться на содержание разветвленной региональной структуры - его создание и обеспечение потребует значительных средств.

Они, конечно, несопоставимы с теми гигантскими суммами, которые тратят ведущие политические силы на свои нужды, но, тем не менее, предполагают наличие весьма серьезной финансовой базы, позволяющей регулярно оплачивать поддержание дееспособности всей организации на должном уровне.

ИТОГИ И УРОКИ

Анализ основных причин неудачи всех предыдущих попыток создания влиятельного православного общественного движения показывает, что для успеха такого начинания как минимум необходимо:

а) Систематизировать и внимательно изучить весь накопленный на сегодняшний день политический опыт в этой области;

б) Установить со священноначалием РПЦ партнерские отношения, которые были бы, с одной стороны, предельно доброжелательными, а с другой - в максимальной степени независимыми;

в) Постепенно и без лишнего шума начать «раскрутку» общественно-политического деятеля, способного со временем стать признанным лидером православно-патриотического движения;

г) Собрать высококвалифицированную команду специалистов, способных обеспечить информационно-аналитическое и богословско-теоретическое основание православно-патриотической идеологии;

д) В максимальной степени задействовать имеющиеся возможности в средствах массовой информации;

е) Обеспечить движению необходимую финансовую базу.

Не будем лукавить: соблюсти все вышеизложенные условия в ближайшее время православным патриотам не удастся. Но это вовсе не значит, что они не смогут постепенно усилить свое влияние, в первую очередь - внутри Церкви. Так что не стоит унывать: Господь не оставит Своих верных рабов. Пусть хоть весь мир ополчится на нас, а все же: никто, как Бог!.. Аминь.*

МИТРОПОЛИТ КИРИЛЛ

КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ СМУТЫ

Сегодня перед взором внимательного наблюдателя предстают как бы две России. Одна - сытая «русскоязычная» Россия ельциных и чубайсов, лившицов и уринсонов, березовских и гусинских. Другая - Россия нищая и преданная: страна голодных солдат и обманутых рабочих, обворованных врачей и бездомных офицеров. У первой России есть все - богатство и власть, у второй - ничего, кроме святой ненависти к разрушителям Отечества, ощущения собственной правоты и постепенно, исподволь зреющего религиозно-национального самосознания. И все же эта вторая Россия обязательно победит!

Похожая ситуация сложилась сегодня и в Русской Церкви. Внутри единого церковного организма странным образом сосуществуют два совершенно разных мира. Один - благополучный «официальный» мир церковных начальников. В этом мире благословляют политиков и освящают банки и биржи, тщательно демонстрируют свою лояльность правящему режиму и старательно дистанцируются от «шовинистов» и «русских националистов», продают под видом гуманитарной помощи алкоголь и табак, ездят на экуменические форумы и принимают высокие зарубежные делегации...

Другой мир - мир русского «народного православия» с его неистребимой жаждой праведности и стремлением к святости, áезграничным милосердием и стойким исповедничеством. Это мир преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, святителя Игнатия Брянчанинова и «всероссийского молитвенника» Иоанна Кронштадского, мир рядового провинциального прихожанина, простого сельского батюшки и блаженной памяти петербургского митрополита Иоанна. Но несмотря на то, что этот мир по-христиански кроток и лишен земной власти, его существование очень беспокоит некоторых могущественных иерархов, которые в глубоком и искреннем народном благочестии видят скрытое обличение своей беспринципности, своего сребролюбия, властолюбия и вероотступничества.

Глубокий, принципиальный антагонизм двух этих миров - главная причина всех нынешних внутрицерковных нестроений. Уврачевать их без ущерба для благодатного церковного единства можно лишь на пути возрождения соборных основ церковного бытия, на пути возврата к строгому следованию святоотеческой традиции, Священному Преданию и святым канонам. Между тем для либерально-экуменического, обновленческого крыла русского епископата этот путь, похоже, неприемлем. Здесь открытой и честной дискуссии предпочитают тактику лукавых умолчаний и сознательных передержек, рассчитанную на неосведомленность читателей и лояльность либерально-демократических средств массовой информации.

НЕЗАВИСИМОСТЬ БЕСПРИНЦИПНОСТИ

Вот и в интервью «Советской России» владыка Кирилл пошел по привычному пути умолчаний и передержек. Обличая своих оппонентов, он утверждает, что «спекуляции возникают в результате чисто человеческого раздражения независимой позицией Церкви», находящейся «вне сферы притяжения различных политических центров».

Это утверждение явно рассчитано на читателей, имеющих чрезвычайно короткую память. «Независимость» митрополита Кирилла мы имели возможность наблюдать уже не раз. Например, во время событий «черного октября» 1993 года, когда он пытался убедить журналистов в том, что позиция митрополита Иоанна, открыто выступившего с осуждением режима, развязавшего эту кровавую бойню, «не отражает мнения Церкви». Остается лишь поинтересоваться: а какова позиция самого владыки Кирилла, который в октябре 1993 года голосовал на заседании Синода за принятие резолюции с анафемой виновникам кровопролития, а несколько месяцев спустя, во время рождественских торжеств 1994 года, прилюдно лобызался с ними и благословлял этих самых виновников?

«В ход идет весь арсенал средств грязной политической борьбы, от хулы до угрозы физического уничтожения» - жалуется далее митрополит на свою горькую судьбу. Однако для достоверности хорошо бы привести хоть один пример таких страшных угроз. Если они даже и были, то исходили, скорее всего, от коммерческих партнеров митрополита, недовольных тем, как он делит с ними прибыль от торговли «гуманитарным» табаком и алкоголем. Ведь не секрет, что по данным, официально подтвержденным российской прокуратурой, только от продажи беспошлинно ввозимого табака в 1995 году Отдел внешних церковных сношений, возглавляемый владыкой Кириллом, получил 75 миллионов долларов, а в 1996 году - 23 миллиона.

Много внимания уделяет митрополит и «проблеме ответа клеветниками в средствах массовой информации». Церковно-каноническое право запрещает судиться, сетует он, а потому, де, нет никакой возможности доказать свою непричастность к многомиллионным аферам. Но ведь кроме этих претензий у верующих накопилось к нему немало вопросов, касающихся чисто внутрицерковных, вероисповедных проблем.

И уж тут кому-кому, а митрополиту Кириллу не стоило бы ссылаться на каноническое право, ибо его собственная деятельность является вопиющим нарушением святых канонов. Не будем приводить примеры его совместных молитв с еретиками, его многочисленных высказываний и деяний, никак не вписывающихся в православное вероучение - это заняло бы слишком много времени и места.

Скажем лишь, что если такие обвинения он считает клеветой, то для обуздания подобного рода «клеветников» вовсе не обязательно обращаться в светский суд. Поместный Собор РПЦ уже много лет назад вынес решение о создании специального церковного суда. Где же он? Он до сих пор не создан из-за того, что этот процесс откровенно саботируется некоторыми представителями священноначалия РПЦ, в первую очередь самим митрополитом Кириллом. И понятно почему: если такой суд будет создан, то на его рассмотрение тут же может поступить дело по обвинению самого владыки Кирилла в бесчисленных нарушениях церковной дисциплины, святых канонов и основ православного вероучения.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЭКУМЕНИЗМ?

Отвага, с которой митрополит бросается на защиту своего любимого детища - экуменизма, не может не поразить воображение. «Экуменическая деятельность, - утверждает он, - стала объектом ожесточенной околоцерковной полемики».

Так одним росчерком пера митрополит Кирилл отказывает в церковности всем тем, кто недоволен вероотступничеством отечественных экуменистов. «Околоцерковными» оказываются и миллионы рядовых мирян, недовольных экуменическими экзерсисами председателя ОВЦС, и тысячи священников, осуждающих экуменизм как «сверхъересь» XX века, и десятки епископов, недвусмысленно высказавших свое недовольство экуменической практикой МП на последнем архиерейском соборе 1997 года. Очевидно, вполне церковным человеком в глазах владыки Кирилла является лишь тот, кто безоговорочно поддерживает его собственную позицию.

«Реальная картина во многом отличается от эмоциональных оценок далеких от богословия людей, - гнет свою линию митрополит. - Жаль, но в данном случае происходит именно то, что в народе называется «перепутать грех со спасением»»...

Странно, но метая громы и молнии в абстрактных противников, владыка Кирилл явно уклоняется от того, чтобы назвать читателю имена этих «далеких от богословия людей», которые по глупости и незнанию препятствуют благородному делу экуменического объединения. Впрочем, при более подробном рассмотрении сие перестает удивлять. Ибо первым среди таких безграмотных «путаников» ему пришлось бы «обличить» приснопамятного митрополита Иоанна (Снычева), клеймившего экуменизм как опаснейшую ересь и серьезную угрозу для самого существования Русской Церкви и российского государства.

«Прикрываясь благородной целью «устранения межрелигиозной розни» и «воссоединения верующих в одной братской семье, - писал владыка Иоанн в 1995 году - теоретики экуменизма забывают упомянуть о главном: о том, что в таком «воссоединении» будет утеряна величайшая драгоценность - истина Закона Божия, погребенная под грузом человеческого лжемудрствования. Как и всякая ересь, экуменизм лжет, предлагая «братски соединить» Истину с ложью, лукаво делая вид, что не понимает противоестественность такого соединения, надеясь, что люди, завороженные благородством лозунгов, не заметят страшной подмены».

В этой же компании «путаников» оказался бы и патриарх Александрийский Николай VI, заявивший в 1972 году: «Я осуждаю экуменизм и считаю его непросто ересью, но сверхъересью. Это вместилище всех ересей и зловерий. Нам хорошо известны антихристианские силы, закулисно управляющие экуменизмом... Он представляет сегодня самую большую опасность, наряду с безверием нашей эпохи, обожествляющим материальные привязанности и удовольствия».

«Далеким от богословия человеком», по мысли митрополита Кирилла является и ныне здравствующий патриарх Иерусалимский Диодор, который еще в 1989 году приостановил всякую экуменическую деятельность Иерусалимской Церкви, заявив, что «Православная Церковь, будучи уверена в правильности своего пути и своей апостольской миссии на земле, вовсе не нуждается в богословских собеседования с инославными, которые и сами могут изучить нашу православную веру и, если пожелают, жить по ней»...

Но в экуменическом движении ничего страшного не происходит - убеждает нас митрополит Кирилл. Ведь «главное условие для взаимного общения - достижение полного единства в вере». Если бы это было так на самом деле, то нам действительно было бы не о чем волноваться. Но факты, увы, свидетельствуют совершенно о другом.

Где, например, это полное единство в случае с еретиками-монофизитами из Армянской Церкви, которую сам митрополит Кирилл называет «верной Православию»? На встрече с главой армянской церкви США он ничтоже сумняшеся заявил, что «она воспринимается Русской Церковью как православная сестра-Церковь: они разделяют общую веру и догматы...» И это при том, что владыка Кирилл прекрасно знает, какие страшные проклятия в адрес православных из века в век посылали монофизиты.

Осведомлен он и о том, что их еретические лжемудрствования неоднократно были осуждены соборным разумом Вселенского Православия, в частности, анафематствованы 81-м правилом VI Вселенского Собора... Может быть, именно поэтому на архиерейском соборе во время обсуждения соглашений с монофизитами соответственные документы (например - текст так называемой Шамбезийской унии) даже не были выданы архиереям и Собор - уникальный случай - обсуждал документы, которых никто и в глаза не видел!

БРАТЬЯ-КАТОЛИКИ

Один из самых больных для владыки Кирилла вопросов - вопрос об отношении к католицизму и так называемой «Баламандской унии». Он горой стоит за этот документ, отрицая какие бы то ни было обвинения. Однако, попробуем разобраться не спеша.

Итак, если единственная цель Баламандского соглашения - борьба с католическим прозелитизмом, то почему в документе содержатся откровенно униатские положения, не имеющие к этой проблеме никакого отношения, но прямо касающиеся вопросов веры? Например, признание католической церкви «Церковью-сестрой» (п. 12)? Ведь до сих пор такая формулировка применялась исключительно при общении между Православными Поместными Церквами!

Если, по словам митрополита Кирилла, в Баламанде «Православная Полнота добилась от католиков публичного, перед всем миром, осуждения унии и прозелитизма на канонической территории Православных Церквей», то почему продолжаются ужесточаться униатские гонения православных на Западной Украине? Утверждение митрополита о том, что «это помогло нам локализовать и ограничить действия униатов» столь явно не соответствует действительности, что граничит с откровенной ложью и рассчитано на людей, совершенно не знакомых с реальным положением дел.

Например, епископ Георгий Гутю, католический Апостольский Администратор румынских униатов недвусмысленно заявил, что «Румынская Церковь, пребывающая в общении с Римом, ничего не приемлет из текстов, подписанных в Баламанде и объявляет недействительными подписи, поставленные под этими текстами». Так о каких же «мирных формах сосуществования» ведет речь митрополит Кирилл?

Желающие узнать действительное положение дел на Западной Украине могут спросить об этом у православных мирян, вынужденных собираться на молитву и богослужения тайно, как первохристиане во времена языческих гонений, у избитых униатскими боевиками священников, защищавших от поругания православные святыни, у епископа Львовского и Дрогобычского Августина, лишившегося всех храмов в своей епархии и живущего под постоянной угрозой физической расправы.

Вопиющими фактами униатского произвола переполнена вся украинская православная печать, и говорить, подобно митрополиту Кириллу, о том, что Баламандское соглашение помогло «сбить волну безнаказанной религиозной экспансии» может только очень недобросовестный человек. Кстати, согласно статистике, 57-59% униатских священников - это вероотступники, окончившие ленинградские духовные школы как раз в те времена, когда их ректором состоял сам митрополит Кирилл и его единомышленники-экуменисты!

Это, впрочем, неудивительно. Митрополит и сейчас повторяет: «Православная Церковь никогда не отвергала того, что Католическая Церковь содержит веру в церковные таинства... Баламандское соглашение лишь фиксирует это общепринятое в Православии отношение». Но такое заявление нуждается в существенных поправках

Подобное отношение к ереси католицизма «общепринято» лишь в узком кругу вероотступников, группирующихся вокруг митрополита Кирилла. Что же касается соборного мнения Православной Церкви на этот счет, то оно гораздо точнее выражается другими документами Например, соборным патриаршим посланием 1848 года, подписанным четырьмя патриархами (Константинопольским, Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским) и двадцатью двумя архиереями.

А оно определяет «папизм», т.е. католичество как «чудовищную ересь», которая «распространилась, какими Бог весть судьбами, в большей части вселенной» и которая «хотя доныне еще в силе, не превозможет до конца, а прейдет и низложится...». Тринадцать пунктов пятого параграфа этого канонически безупречного документа посвящено перечислению католических лжемудрствований и тех прещений, которым они подвергаются, отступая от истин христианства.

Кстати, это послание переиздано в 1995 году Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой с благословения Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. При этом логично предположить, что Патриарх не дает благословения на издание трудов, содержащих отступления от церковного вероучения.

Кроме того, на наш взгляд не лишен интереса тот факт, что значительная часть интервью митрополита Кирилла практически дословно повторяет разъяснения Богословской комиссии Московского Патриархата, опубликованные в Информационном бюллетене ОВЦС (№9, 1997). Остается лишь гадать: то ли владыка Кирилл вдобавок к своим прямым обязанностям взялся руководить еще и деятельностью Богословской комиссии, то ли чиновник, готовивший для него текст данного интервью, одновременно готовил и текст, опубликованный от имени комиссии. В любом случае, это хорошо иллюстрирует, на каком уровне и в какой келейной обстановке готовятся в аппарате МП важнейшие решения, затрагивающие интересы всей Церкви.

Впрочем, несмотря на схожесть текстов интервью и «разъяснений», в них есть один существенный нюанс. Если для широкой аудитории митрополит Кирилл говорит о том, что «Православная Церковь никогда не отвергала того, что Католическая Церковь содержит веру в церковные таинства» (что вполне очевидно, католики действительно верят в то, что в Церкви существуют таинства), то в документе, предназначенном для «своих» - т.е. для узкого круга единомышленников, он принципиально меняет смысл этого предложения, формулируя его следующим образом: «Православная Церковь всегда признавала действительность таинств Католической Церкви».

Православному читателю не надо объяснять, сколь принципиальным является подобное утверждение. По сути дела, оно означает неприкрытое отрицание того, что именно Вселенское Православие и является той «Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью», которую все мы исповедуем в Символе Веры. Думается, после такого рода заявлений митрополит Кирилл поступил бы правильно, если бы открыто перешел в Католическую Церковь, в действительности таинств которой он не сомневается (тем более, что его приняли бы там «по третьему чину», «в сущем сане», как кардинала), и не морочил бы людям головы своим иезуитским «богословием».

Однако все это еще не самое страшное. Гораздо страшнее то, что эту откровенно еретическую формулировку о действительности таинств у папистов одобрил Священный Синод Московской Патриархии, заслушав на своем заседании (17 июля 1997 года) «доклад преосвященного митрополита минского и Слуцкого Филарета, патриаршего экзарха всея Беларуси, председателя синодальной Богословской комиссии об изучении вопросов, связанных с православно-католическим диалогом». Строго говоря, теперь любой священник-экуменист, ссылаясь на это синодальное решение, может спокойно сослужить в своем храме с католиками, причащаться с ними и требовать того же от своих прихожан! И это при том, что такая практика является вопиющим попранием святоотеческих наставлений, канонических основ православия и многовековой церковной традиции.

То же можно сказать и о пространных рассуждениях митрополита о «третьем чине» присоединения католиков к православию. Владыка Кирилл не может не знать, что за двухтысячелетнюю историю Церкви условия приема раскаявшихся еретиков в православие неоднократно менялись. Более того, и до сего дня не существует никакого общеобязательного правила на этот счет. А «Настольная книга священноцерковнослужителя», на которую он так уверенно ссылается, не только не имеет никакого канонического достоинства, но выражает лишь личное мнение ее составителя, которое никак нельзя признать справедливым.

«Во-первых, - справедливо замечает по этому поводу газета «Радонеж» (№12, 1997), - католиков далеко не всегда и не везде принимали третьим чином. На Руси еще в XVII веке считалось обязательным перекрещивание. Такой точки зрения придерживались, в частности, священномученик патриарх Гермоген и патриарх Филарет Романов. Едва ли данную практику можно списывать, как водится, на российское невежество. Греческие иерархи, убедившие русских на Большом Соборе 1666-1667 годов перейти к практике «третьего чина», тем не менее в XVIII веке сами стали требовать пеекрещивания католиков».

ЕЩЕ РАЗ О «НИКОДИМОВЩИНЕ»

Честно говоря, мне представлялось, что эта тема уже закрыта. Разрушительная деятельность митрополита Никодима (Ротова) известна сегодня так хорошо, а ее последствия мы можем наблюдать собственными глазами столь явно, что, казалось бы, спорить уже не о чем.

Оказывается, это не так. Рассчитывая на неосведомленность читателей, владыка Кирилл вновь повторяет свой любимый тезис о «выдающемся иерархе нашей Церкви - митрополите Никодиме», которому путем компромисса с богоборческими государственными властями «удалось преодолеть острейший кадровый кризис» и «не допустить закрытия многих храмов, монастырей, духовных школ.

Что касается преодоления кадрового кризиса, то, очевидно, именно с этой целью владыка Никодим превратил Ленинградскую духовную академию, по собственному выражению, в «лабораторию мировой экуменической мысли», в которой литургику преподавал профессор-иезуит Мигель Аранц, а учащиеся штудировали документы Второго Ватиканского собора едва ли не более тщательно, чем православную догматику. Приведенные выше статистические данные, говорящие о том, что две трети современных пастырей-вероотступников - выпускники именно питерских духовных школ, как нельзя лучше иллюстрируют успехи кадровой политики митрополита Никодима.

О том, как он «не допускал закрытия храмов», тоже хорошо известно. Сохранились многие десятки его заявлений, интервью и стенограмм выступлений на различных международных форумах, где владыка Никодим - в самый разгар хрущевских гонений на православие - громогласно и категорически отрицал возможность каких бы то ни было притеснений Русской Православной Церкви в СССР. И утверждать, что пресмыкаясь таким образом перед властями, он препятствовал разорению обителей и храмов, можно лишь обладая очень буйной фантазией...

В общем, надо сказать, «аргументация» митрополита Кирилла оставляет тяжелое, гнетущее впечатление. Если внутрицерковные дискуссии будут и впредь вестись на таком примитивном, непрофессиональном уровне, то - увы! - ничего, кроме взаимного раздражения, они не принесут. А жаль.

Господи, спаси и помилуй нас, грешных...*

УНИЯ С ВАТИКАНОМ?

С момента последнего Архиерейского Собора, состоявшегося в феврале 1997 года, в нашей Церкви не затихает дискуссия вокруг так называемой «Баламандской унии», заключенной между католиками и православными в 1993 году при участии представителя Московской Патриархии.

Как показало обсуждение, значительная часть православной общественности считает Баламандский документ предательством истин православия, нарушающим как чистоту нашего вероисповедания, так и канонические основания церковного бытия. С другой стороны, влиятельная группировка в составе московского священноначалия всеми силами пытается оправдать случившееся и представить дело так, будто бы ничего особенного не произошло.

От того, какая точка зрения победит в этом споре, быть может, зависит целостность нашего церковного организма и будущее всей Русской Православной Церкви.

ЦЕЛЬ - СОВМЕСТНОЕ СОВЕРШЕНИЕ ЕВХАРИСТИИ

После того, как весной сего года текст Баламандской унии был опубликован в средствах массовой информации и стало ясно, что замалчивать этот вопрос далее не удастся, его, наконец, вынесли на заседание Синода. 17 июля 1997 года под председательством патриарха Алексия II Синод заслушал «Доклад Преосвященнейшего митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, председателя Синодальной Богословской комиссии, об изучении вопросов, связанных с православно-католическим диалогом».

В этом докладе говорилось:

«Вокруг баламандского документа возникла дискуссия во время прошедшего в феврале этого года Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, в связи с чем было принято решение “передать его на изучение Синодальной Богословской Комиссии и поручить Священному Синоду выразить официальное отношение к этому документу.

В связи с этим Богословская комиссия сочла необходимым дать разъяснение, касающееся предыстории Баламандского документа.

Богословский диалог между Православными Церквами и Римско-Католической Церковью начал свое развитие в первой половине 60-х годов, после II Ватиканского собора. и Всеправославных совещаний на острове Родос.

II Всеправославное совещание в 1963 году “единогласно решило, чтобы наша Восточная Православная Церковь предложила чтимой Римско-Католической Церкви начать диалог между двумя Церквами на равных условиях” (ЖМП № 11, 1963 г.).

Список тем для первоначального этапа диалога был выработан 25-27 июня 1978 года в Православном центре Вселенского Патриархата в Шамбези (Швейцария). В нем приняли участие представители 10 Поместных Православных Церквей (кроме Сербской, Польской, Чехословацкой и Финляндской). На этом совещании в качестве цели диалога было провозглашено:

“Цель диалога между Римско-Католической Церковью и Православной Церковью -установление полного общения между этими двумя Церквами. Это общение на основе единства веры, общей жизни и общего Предания древней Церкви найдет свое выражение в совместном совершении Евхаристии.

В этом свете пункты расхождения между нашими Церквами могут рассматриваться также и новым способом. Можно надеяться, что таким образом станет возможно последовательно и преемственно устранить определенные препятствия, которые противостоят возобновлению совместной жизни двух наших Церквей”».

ИСТОРИЯ ВЕРООТСТУПНИЧЕСТВА

Читаешь подобные перлы богословской мысли, и не перестаешь удивляться. Вот, например, «общение на основе единства веры» - как будет достигаться? Путем отказа католиков от своих лжеучений? Или путем приобщения православных к латинской ереси? Но, судя по всему, авторов этого документа подобные «мелкие» вопросы не волновали.

Они, не теряя времени, приступили к «установлению полного общения». Не забыв создать для этого соответствующую полномочную православно-католическую комиссию. И полетели-поехали наши многоученые отцы-экуменисты в различные зарубежные командировки для обсуждения проблем «единства веры» с еретиками...

Первое заседание сей Комиссии проходило на островах Патмос и Родос в 1980 году. На нем были созданы три подкомиссии и смешанный координационный комитет. Подкомиссии работали над одной общей темой: “Тайна Церкви и Евхаристии в свете тайны Святой Троицы”. Их заседания имели место: в Шевтони (Бельгия) с 5 по 8 октября 1980 года, в Риме с 27 по 30 декабря 1980 года и в Белграде с 29 апреля по 1 мая 1981 года. С 25 по 30 мая 1981 года в Венеции состоялось заседание Координационного комитета, который изучил результаты работы подкомиссий и опубликовал коммюнике.

Далее все продолжалось из года в год в том же духе. Вот только в 1986-87 годах пришлось сделать перерыв. По «техническим причинам» - уверяет митрополит Филарет. Что ж - ему видней, но с стороны эта внезапная пауза видится несколько иным образом. Дело в том, что начавшаяся в СССР «перестройка» застала лидеров экуменической группировки русского епископата врасплох. Почувствовав смену курса, они забеспокоились, гадая - какой будет новая «генеральная линия»? И на всякий случай решили переждать, пока не получат очередных «руководящих указаний».

Впрочем, подобное замешательство было недолгим. Поняв, что государственные реформы прочно встали на либерально-космополитические рельсы, отцы-экуменисты успокоились и взялись за дело православно-католического сближения с прежнем энтузиазмом.

Вот только развал СССР (который они приветствовали на специальном заседании Синода) несколько подпортил дело. На языке филаретовской комиссии это звучит так:

«На рубеже 80-90-х годов межконфессиональные отношения между Православной и Католической Церквами осложнились. Причиной тому стала в первую очередь активизация Греко-Католических Церквей, вышедших из подполья и начавших восстанавливать свои приходы и структуры на местах, часто совершенно недопустимыми, силовыми методами.

Наиболее болезненно для православны этот процесс протекал на Западной Украине (Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская области, Закарпатье). Там дело доходило до массовых беспорядков, стычек, силовых захватов православных храмов, когда православные общины изгонялись просто на улицу; против православных Московского Патриархата была развернута кампания по дискредитации в печати, такие греко-католические газеты, как “Мета”, “Верую” открыто называли их “пятой колонной Москвы”, “агентами имперского влияния России”.

Было необходимо употребить все возможные усилия для изменения ситуации. К сожалению, прямой разговор с униатами оказался невозможным, так как греко-католики вышли из так называемой четырехсторонней комиссии, созданной в январе 1990 года из представителей Московского Патриархата, Римско-Католической Церкви, Украинской Православной Церкви и католиков восточного обряда из Западной Украины.

В этой ситуации было необходимо употребить значительные усилия, чтобы общественность, международные организации, христианские церкви, включая Римско-Католическую, поняли, что разгром Православия на Западной Украине есть не только грубейшее попрание человеческих прав и религиозной свободы, но и уничтожение всех положительных результатов, достигнутых в ходе диалога между Православной и Католической Церквами за минувшие годы. Принципиально важной задачей было показать, что уния является опасным и неприемлемым средством в деле достижения единства.

Одновременно, важно объяснить, что, осуждая унию в целом, Церкви не осуждают людей. Реально существующие сегодня греко-католические общины, имеющие в рамках закона право на существование (как и любая религиозная организация или объединение), должны перестать быть источником разделений и конфликтов между православными и католиками. Этого можно добиться только выработкой четких правил сосуществования и взаимоотношений в местах, где существует напряженность, приводящая к страданиям верующих.

На основании совместно выработанных материалов Международная Смешанная Комиссия по богословскому диалогу, собравшаяся на Шестой пленарной сессии во Фрайзинге (Мюнхен) 6-16 июня 1990 года выступила с Заявлением, в котором констатируется, что “Уния как метод, там, где она применялась, не служила целям сближения Церквей. Напротив, она вызвала новые разделения. Создавшееся таким образом положение явилось поводом для столкновений и несчастий, которые запечатлелись в исторической памяти обеих Церквей. Кроме того и экклезиологические мотивы побуждают искать иных путей”.»

БАЛАМАНДСКИЙ СГОВОР

И потребные «иные пути» были вскоре найдены. «Высокие договаривающиеся стороны» решили, что снять проблему региональных конфликтов между униатами и православными можно... заключив глобальную унию между Православием и Ватиканом. Тогда, мол, проблемы местных конфликтов отпадут сами собой. И впрямь - чего делить, если мы и так уже «Церкви-сестры»?

Сия «гениальная» идея и легла в основу Баламандского документа, принятого 23 июня 1993 года представителями Римско-Католической и девяти Поместных Православных Церквей (кроме Иерусалимской, Элладской, Сербской, Болгарской и Чехословацкой).

Митрополит Филарет по этому поводу преисполнен ликования: «Документ, принятый в Баламанде (Ливан), состоит из трех частей: Введение, Экклезиологические принципы и Практические правила. Уже во Введении, со ссылкой на тексты, принятые во Фрайзинге и в Аричче, указывается, что метод, называемый “униатством”, стороны отвергают “как метод поиска единства, поскольку он противоречит общей традиции наших Церквей” (п. 2). Часть документа, посвященная экклезиологическим принципам, содержит анализ богословских доктрин, ставших источником прозелитизма и попыток унии как присоединения “отпавших” членов к Церкви. Современное видение друг друга православными и католиками по Баламандскому документу базируется на понятии “Церкви-сестры”. Это понятие ввел в употребление еще в начале 60-х годов Вселенский Патриарх Афинагор; затем оно вошло в документы II Ватиканского собора (Конституция “Об экуменизме”).

При этом в п. 15 подчеркивается: “Твердо сохраняя неприкосновенную свободу личности и международное обязательство следовать свободе совести, в усилиях по восстановлению единства недопустимо стремление обращать людей из одной Церкви в другую ради их спасения”. В связи с этим документ напоминает о совместном заявлении Папы Иоанна Павла II и Вселенского Патриарха Димитрия I, сделанном 7 декабря 1987 года, в котором говорится: “Мы отвергаем любую форму прозелитизма, любую позицию, которая могла бы быть расценена как неуважение”.

Баламандский документ не является никакой мифической “унией”, а наоборот призван ослабить напряженность, вызванную деятельностью греко-католиков».

Итак, православные признают католическую ересь благодатной «Церковью-сестрой». Православные отказываются от свидетельства Истины Христовой, ибо «недопустимо обращать людей из одной Церкви в другую». Православные отказываются от своего Символа Веры, который недвусмысленно говорит о «Единой Святой Соборной Апостольской Церкви», каковой себя всегда считала Церковь Православная. И это - не уния? Не предательство веры? Не сговор за спиной народа церковного?..

СИНОД - «ЗА». ЧТО ДАЛЬШЕ?

Но синодалов-экуменистов подобные обвинения совершенно не смущают. «II Ватиканский Собор Римско-Католической Церкви назвал Православную Церковь Церковью-сестрой, - восторгается владыка Филарет, - подтвердив тем самым свое признание благодатности Православной Церкви и спасительности Ее Таинств. Православная Церковь, в свою очередь, всегда признавала действительность Таинств Католической Церкви.».

И Синод, заслушав его доклад, соглашается с подобным мнением! В синодальном постановлении эхом отзывается: «Баламандский документ не является никакой мифической "унией"... Баламандский документ не привносит ничего принципиально нового, а лишь использует традиционное для Православия отношение к Католицизму».

Впрочем, нельзя сказать, что критика, звучавшая в адрес этого документа, совсем не учтена. Учтена, но очень своеобразно. Оставляя суть соглашения совершенно нетронутой, Богословская комиссия предлагает внести в него чисто внешние, терминологические изменения для того, чтобы успокоить возмущение православных «низов».

«Синодальная Богословская комиссия Русской Православной Церкви - гласит постановление, - считает необходимым уточнить целый ряд положений документа, таких, например, как использование термина "Церкви-Сестры", употребление которого в тексте изучаемого документа было продиктовано скорее эмоциональными, чем догматичекими причинами. Богословская комиссия также предлагает провести специальное всеправославное обсуждение Баламандского документа».

Что касается «эмоциональных причин», то в данном контексте этот довод звучит просто комично. Неужели отцы-экуменисты, договариваясь с католиками, пришли в столь сильное восхищение от грядущих «объединительных» перспектив, что даже не прочитали окончательной редакции текста?

Ну, а в целом - ничего смешного в этом нет. А есть вполне реальная угроза утратить чистоту православного вероучения, а с ней и Божию благодать, и надежду на спасение души. Страшно!

Избави нас, Господи, от таких «объединителей»...*

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ СВЯЩЕННОГО СИНОДА

МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ

ИМЕЛИ СУЖДЕНИЕ о ряде антицерковных публикаций, вышедших в свет в газетах «Русь Православная» и «Московский комсомолец».

ПОСТАНОВИЛИ:

Выразить сожаление в связи с появлением в означенных газетах публикаций, содержащих крайне предвзятую интерпретацию церковной истории, распространяющих заведомую ложь и клевету, а в ряде случаев основанных на прямом подлоге. Отметить, что эти публикации пытаются кощунственно очернить жизнь почивших иерархов и клириков, ревностно послуживших Богу и Святой его Церкви, а также ныне живущих архиереев и пастырей, совершающих свое служение в строгом соответствии с определениями Высшей Церковной Власти и находящихся в верном послушании Матери-Церкви. Решительно отвергнуть содержащиеся в публикациях безосновательные обвинения в вероотступничестве и еретичестве, прочую ложь и клевету.

Заявить, что упомянутые публикации воспринимаются Церковью как оскорбительные, направленные на дискредитацию архипастырей и пастырей в глазах верующего народа, совершенные с намерением посеять недоброжелательность и подозрения как в обществе, так и в церковной среде и, таким образом, спровоцировать нестроения внутри Русской Православной Церкви. Констатировать, что упомянутые газеты продолжают борьбу против Церкви, которая ранее велась под знаменем государственного атеизма, а теперь дерзостно прикрывается ложно понятой заботой о состоянии церковной жизни.

Считать действия лиц, осуществляющих данные публикации, заслуживающими канонических прещений. Воззвать к их совести, напомнив, что, если они считают себя православными, они должны сознавать греховность своих недобрых поступков.

Призвать полноту церковную хранить духовную бдительность и не допускать, чтобы мирские наветы вносили нестроения в жизнь церковную.

МОЛЧАНИЕМ ПРЕДАЕТСЯ БОГ

Открытое письмо Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II,

членам Священного Синода и епископам Русской Православной Церкви

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа

Ваше Святейшество!

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства!

В определении Священного Синода от 3 октября 1997 года в адрес нашей газеты выдвинуты обвинения в клевете и намерении спровоцировать нестроения внутри Русской Православной Церкви. По отношению к авторам «Руси Православной» прозвучала угроза применить канонические прещения.

Для мирян Святые Каноны предусматривают лишь два вида прещений: отлучение от причастия либо полное отлучение от общения Церковного (см. правила Анкирского Собора 5-9). Учитывая тяжесть обвинений и суровость предполагаемых прещений, мы не можем оставить синодальное определение без ответа и просим всех вас, в соответствии с каноническими определениями, быть нам судьями (см 74-е и 75-е правило Св. Апостол, 5-е правило Первого Вселенского Собора, 6-е правило Второго Вселенского Собора, а так же правила 15, 16, 143-147 Карфагенского Собора).

Мы считаем, что истина в нашем деле может быть установлена только беспристрастным и открытым церковным судом, а не келейным решением нескольких архиереев, сколь бы высокие посты они не занимали. Тем более, что обвинения, выдвинутые в наш адрес Определением Синода, являются голословными и совершенно бездоказательными.

* * *

В пункте 1 Определения говорится, что наша газета распространяет «крайне предвзятую интерпретацию церковной истории... заведомую ложь и клевету». Несмотря на то, что авторы этого документа не сочли нужным пояснить, какие именно публикации имеются в виду, из текста явствует, что обвинения касаются материалов по истории РПЦ последних десятилетий, посвященных покойному митрополиту Никодиму (Ротову) и ныне здравствующим архиереям, в частности, митрополитам Кириллу (Гундяеву), Владимиру (Котлярову) и Филарету (Вахромееву). Судя по всему, авторов Определения особенно взволновала содержащаяся в этих статьях критика современных ересей обновленчества и экуменизма, терзающих нашу Мать-Церковь при откровенном попустительстве и даже прямом содействии некоторых высокопоставленных иерархов.

В связи с этим мы заявляем, что решительно отвергаем все обвинения во лжи и клевете. Правоту и достоверность любой публикации «РП» на эти темы мы готовы доказать с документами в руках перед любым церковным судом. Это в первую очередь касается обвинений современных экуменистов и обновленцев в вероотступничестве и ереси, которые содержались в статьях наших авторов (см. 1-е правило Василия Великого, 1-е правило Второго Вселенского Собора, Канонические ответы святаго Тимофея, епископа Александрийского, 8-й ответ).

При этом и по духу и по форме мы действуем в полном соответствии со Св. Канонами. Согласно шестому правилу Второго Вселенского Собора, православные миряне имеют право «донести на епископа по делам церковным» и должны при этом «представити свои обвинения всем епископом области и пред ними подтверждати доводами свои доносы на епископа, подвергшегося ответу».

Обвинения архиереев-экуменистов в вероотступничестве, прозвучавшие со страниц нашей газеты, прямо и непосредственно попадают под это соборное определение и должны, в соответствии с ним, рассматриваться «большим собором великия области», то есть в современных условиях как минимум - Архиерейским Собором. Если этого недостаточно - мы просим расценивать наше открытое письмо как официальное обращение к епископату Русской Православной Церкви с просьбой рассмотреть сей вопрос на ближайшем Соборе.

Комментируя шестое правило Второго Вселенского Собора известный знаток церковного права профессор Н.А.Заозерский еще в дореволюционные годы подчеркивал, что оно «содержит весьма определенно выраженный принцип ответственности носителя высшей церковной должности - епископа... Вообще ответственность иерархического лица... есть существенный признак иерархии и составляет всегда важный предмет церковного законодательства. Безответственных иерархов в Церкви не должно быть». Так до каких же пор у нас в России вероотступники - экуменисты и обновленцы - будут избавлены от какой бы то ни было ответственности за свои деяния?

* * *

2-й пункт Определения гласит, что «упомянутые публикации» (правда, неизвестно какие, ибо они нигде не названы) «воспринимаются Церковью как оскорбительные... направленные на дискредитацию архипастырей... продолжающие борьбу против Церкви, которая велась ранее под знаменем государственного атеизма, а теперь дерзостно прикрывается ложно понятой заботой о состоянии церковной жизни».

Борьба против Церкви Христовой - страшный грех, лишающий согрешающего всякой надежды на спасение. Однако имеют ли право члены Синода бросаться такими страшными обвинениями от лица всей Церкви? Если уж на то пошло, то, строго говоря, канонический статус самого Синода далеко небезупречен. Ведь последний свободный Поместный Собор, состоявшийся в 1917-18 годах, учредил выборный Синод и выборный Высший Церковный Совет, причем к последнему отошли все общественно-хозяйственные дела.

Между тем в системе административного управления Московской Патриархией Высший Церковный Совет отсутствует вовсе, а «пожизненные» члены Св. Синода никем не избираются и оказываются неподотчетными даже перед своими собратьями-архиереями. Такое положение никак нельзя признать нормальным. Вспомним: еще в прошлом столетии московский святитель Филарет (Дроздов), разбирая присланную ему жалобу греческих митрополитов на Вселенского Патриарха Кирилла VII, решительно отверг «мнимое пожизненное право», подчеркнув, что «по древним церковным правилам не было постоянных соборов и пожизненных членов».

Все соборные решения, определяющие такое неестественно привилегированное положение постоянных членов Св. Синода были приняты во времена гонений под прямым нажимом богоборческой светской власти и, таким образом, канонически ущербны и подлежат пересмотру (см. 30-е правило св. Апостол, правило 4 Первого Вселенского Собора, правило 3 Седьмого Вселенского Собора). С этой точки зрения обвинения в адрес «Руси Православной» выглядят совершенно незаконными и несостоятельными.

* * *

В 3-м пункте синодального Определения сказано, что «действия лиц, осуществляющих данные публикации» (правда, опять неясно - каких лиц и какие именно публикации?) «заслуживают канонических прещений» и содержится призыв к этим анонимным лицам осознать «греховность своих поступков».

Действительно, 102-е правило Шестого Вселенского Собора предписывает епископам «употреблять приличное недугу врачевание... ибо неодинаков есть недуг греха, но многообразен». И мы безоговорочно признаем себя недостойными грешниками. Однако именно поэтому - не зная за собой добрых дел, которые могли бы оправдать нас в день Страшного суда Христова - мы с особой тревогой следим за попытками еретиков и вероотступников нарушить чистоту и целостность вероучения Православной Церкви. Ведь строгое соблюдение чистоты православного вероисповедания - наша последняя надежда на спасение, по слову Христа Спасителя, некогда рекшего кровоточивой жене, являвшей собой образ страждущей человеческой души: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя» (Мф. 9,22).

Именно с целью неповрежденного сохранения Божественной Истины святые Апостолы, учителя Церкви, Отцы Вселенских и благочестивых Поместных Соборов передали нам Св. Каноны, которые теперь бесстыдно попираются экуменистами и обновленцами. Между тем правило 2 Шестого Вселенского Собора отстаивание их неприкосновенности вменяет в обязанность всем православным христианам, а потому деятельность в этом направлении никак не может быть признана греховной, и уж тем более - «заслуживающей канонических прещений».

Но если уж такая угроза прозвучала, то дальнейшее развитие событий должно происходить в полном соответствии с каноническими законоположениями. А они требуют рассмотрения - «не по малодушию ли, или распре, или какому либо подобному неудовольствию» подвергаются обвиняемые прещениям (правило 5 Первого Вселенского Собора). Причем во избежание ошибок в таком важном деле Собор повелевает, «чтобы все вообще епископы области, собравшися воедино, исследовали таковыя недоумения». А решение о применении санкций должно приниматься «по тщательном исследовании, а не по единому подозрению происшедшему от наушничества и злословия» (правило 6 Феофила, епископа Александрийского).

Для того, чтобы расследование дела удовлетворяло всем этим требованиям, необходим специальный церковный суд. И решение о создании такого суда было принято последним Поместным Собором Русской Православной Церкви. Однако Св. Синод проигнорировал решение Собора: церковный суд до сих пор так и не создан. Может быть потому, что некоторые высокопоставленные иерархи боятся стать ответчиками на таком суде?

Как бы то ни было, в этой ситуации у нас остается последний выход: искать правды и справедливости, прямо обращаясь ко всем епископам Русской Православной Церкви.

* * *

В заключение подчеркнем: мы не раскольники и не бунтовщики. В наших действиях нет никакой корысти. Единственное, чего мы хотим - привести нашу церковную жизнь в соответствие со Св. Канонами, оградить православное вероучение от искажений и изъятий и, таким образом, обрести надежду на спасение пред лицем Господа нашего Иисуса Христа, рекшего: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2,10).

Ваше Святейшество, Ваши Высокопроесвященства и Преосвященства!

Мы искренне надеемся, что наша Церковь найдет в себе силы решить все свои внутренние проблемы мирно и немятежно, в духе соборности и братской любви. Молим вас - не посрамите нас в этой надежде!

Главный редактор «Руси Православной» -

Константин ДУШЕНОВ.

Члены редакционного совета -

Сергей ГРИГОРЬЕВ,

Андрей РЮМИН,

Николай СЕЛИЩЕВ,

Анатолий СТЕПАНОВ.

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО «ЦЕНЗУРА»

3 октября 1997 года Священный Синод, заседание которого проходило под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, принял определение, в котором «Русь Православная» обвиняется в «распространении заведомой лжи и клеветы», направленных «на дискредитацию архипастырей и пастырей в глазах верующего народа».

Впрочем, даже если бы это определение не имело никакого отношения к нашей газете, на него стоило бы обратить самое пристальное внимание. Хотя бы потому, что в истории Московского Патриархата это первая официальная реакция Священного Синода на деятельность средств массовой информации. А еще потому, что она с предельной ясностью обнажила нежелание либерально-экуменической группировки в составе московского священноначалия объективно и всерьез обсуждать проблемы современного православия. И, наконец, потому, что это определение Синода может стать первым шагом на пути введения церковно-политической цензуры.

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ?

6 октября синодальное Определение в специальном «Сообщении для органов информации» было распространено Отделом Внешних Церковных Сношений и размещено в официальном сервере Московской Патриархии в сети Интернет. Нашему корреспонденту отказали в аккредитации при МП. Глава ОВЦС митрополит Кирилл (Гундяев), выступая по телевидению заявил, что авторов «крамольных» статей в «Руси Православной» необходимо предать анафеме.

Последовательность этих событий не оставляет места сомнению: началось широкомасштабное наступление бюрократической машины церковных чиновников на независимую православную газету. Некоторые представители московского священноначалия, привыкшие за годы «застоя» к тому, что дружба с «компетентными органами» СССР надежно ограждает их от какой бы то ни было критики «снизу», почувствовали себя под пристальным взором прессы чрезвычайно неуютно. И решили показать надоедливым журналистам, «кто в доме хозяин».

По-человечески их можно понять. На протяжении долгих десятилетий иерархи-экуменисты, подобные владыкам Филарету (Вахромееву), Владимиру (Котлярову), Кириллу (Гундяеву) могли распространять в Русской Православной Церкви свои обновленческие идеи совершенно беспрепятственно, будучи твердо уверенными в том, что любое сопротивление этому беззаконию будет тут же подавлено государством. Теперь ситуация изменилась. Дело идет к тому, что за свои слова и дела экуменистам придется все же отвечать в соответствии с каноническими основами церковного права. И это не может не вызывать у них вполне обоснованной тревоги.

Вот почему в последнее время во внутрицерковной политике явственно ощущается усиление гонений на «консерваторов» на фоне роста протестов православной общественности против ересей экуменизма и обновленчества.

ИЗБАВИ НАС ОТ ЛУКАВОГО

Между тем ярким свидетельством того, что основная масса верующих Русской Церкви отвергает экуменизм, является резкое падение авторитета и популярности епископов-экуменистов.

Так, например, известный своими прокатолическими симпатиями епископ Новосибирский и Бердский Сергий направил недавно католикам Новосибирска поздравление в связи с освящением нового кафедрального собора. «Верю, - написал в этом поздравлении, адресованном папскому архиерею Йозефу Верту владыка Сергий, - что Христово благовестие, глашатаем которого являетесь Вы и Ваши помощники, станет для жителей нашего региона новым источником духовного преображения».

Подобное братание с еретиками-католиками вызвало глубокое возмущение в среде православных новосибирцев. В день освящения католического храма молодежь города устроила пикет. В храмах Новосибирска стало распространятся «Воззвание к русским людям», в котором, в частности, отмечалось, что «Все слова о проповеди католическим священством учения Христова - не более чем прикрытие духовной экспансии Рима». Цитируя Оптинского старца Амвросия, который обличал католиков в том, что «они стараются не ко Христу обращать и приводить людей, а к своему папе», авторы листовки отмечают агрессивную сущность замыслов Ватикана.

«Зачем в Новосибирск приехал личный представитель папы? Зачем освящают в центре России католический престол?..» Отвечая на эти вопросы, воззвание говорит о продолжении инославной охоты «за душами русских людей».

Не менее показателен и скандал, случившийся в Петербурге. 17 октября, в день ангела митрополита Владимира (Котлярова), правящего архиерея Санкт-Петербургской епархии, перед воротами Александро-Невской Лавры собрались православные верующие, требовавшие ухода владыки Владимира на покой. Перед началом Божественной Литургии на паперти Свято-Троицкого Собора пикетчики развернули плакаты: «Митрополит-еретик, уходи от нас», «Анафема» и им подобные.

В листовках под названием «Избави нас от лукавого», которые раздавали участники пикета, говорилось:

«Скоро исполнится два года, как нашей епархией управляет митрополит Владимир (Котляров), сменивший уже 17 кафедр и известный своей экуменической деятельностью. За время правления митр. Владимира город стал центром миссии воинствующих католических орденов. Католики открыли новые костелы и новые учебные заведения. Неоднократно митр. Владимир ездил к протестантам, а летом 1997 года самолично приветствовал с амвона в Никольском соборе женщину-«епископа» из Гамбурга. Город стал за это время центром сектантства и местом вседозволенного разгула заезжих проповедников.

С подачи митр. Владимира злые семена экуменизма расцвели пышным цветом на приходах: католик-иезуит Мигель Арранц открыто проповедует в храме у Варшавского вокзала (и не только там). Сослужение с еретиками и их причащения стало практиковаться в целом ряде храмов Петербурга и пригородов. За время его правления замерла или была разрушена приходская жизнь в десятках церквей и соборов. Бессмысленные кадровые перемещения и мздоимство, коррупция и полное пренебрежение интересами паствы при единственном интересе к деньгам и «гуманитарной помощи» экуменистов вызывают у народа церковного возмущение или ведут к апатии, полному замиранию приходской жизни.

Два года - достаточный срок для экспериментов заезжего архиерея над церковным народом и петербургской паствой. Хватит! Мы не желаем дальнейшего осквернения наших святынь! Ради церковного блага и сохранения единства мы просим и требуем удаления митр. Владимира с петербургской кафедры!

Владыка Владимир! Уйдите на покой, уезжайте за границу, куда угодно, только избавьте нас от своего присутствия. Духовенство наше, настрадавшееся от вас, не любит вас, народ не любит и не принимает. Не доводите дело до открытого возмущения, уйдите сами...»

Вскоре после начала пикетирования верующих окружили милиционеры. Впрочем, после предъявления документов, убедившись в мирных намерениях собравшихся, они ушли, потребовав, однако, прекратить раздачу листовок. Зато вскоре появились представители личной охраны митрополита, которые вытеснили пикетчиков с паперти и потребовали от них покинуть территорию Лавры.

Очевидно, в епархии сильно обеспокоились происходящим и задействовали все имеющиеся возможности для удаления протестующих. Не прошло и получаса, как у пикета появились люди в штатском, предъявившие документы ГУВД и представившиеся оперативными работниками. Они заявили собравшимся, что получили категорический приказ очистить территорию Лавры, а в случае сопротивления пикетчиков - арестовать их. Не желая стать виновниками беспорядков, верующие, так и не дождавшись митрополита, которому они хотели вручить свою петицию, прекратили пикетирование.

Сам митрополит Владимир, несмотря на усиленную охрану, так и не решился войти в храм, пока пикет не вытеснили из Лавры. Что ни говори, а это весьма характерная и показательная деталь! Экуменисты чувствуют свою обреченность.

Тем не менее пока еще они способны принести очень много вреда. Например, углубить тот кровоточащий разрыв, который разделяет сегодня Московский Патриархат и Русскую православную Церковь Заграницей. Так, в Петербурге большая часть клириков, ушедших под юрисдикцию РПЦЗ, сделали это не желая служить под омофором архиерея-еретика.

Последний из них, диакон Павел Симаков, так обосновал свое решение в извещении, посланном на имя митрополита Владимира:

«По причине того, что Вы:

- всенародно исповедуете всеересь экуменизма, дух и основные положения которой осуждены Соборами и Отцами (хотя они и не зналиее под этим названием);

- не только учите указанной ереси в Церкви, но и к соблазну народа Божьего исполняете свое епископское служение и живете в соответствии с экуменическими принципами;

- поощряете подведомственное Вам духовенство действовать подобным же образом;

- находитесь в общении с единомысленными Вам епископами-экуменистами;

в соответствии и на условиях 15 правила Константинопольского Двукратного Собора отделяюсь от общения с Вами с 21 октября 1997 года»

Стоит ли говорить о том, сколько еще бед могут принести высокопоставленные вероотступники, если их не остановить? Они чувствуют, что внутрицерковная ситуация выходит из под их контроля, и потому мечутся в поисках выхода.

ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ,

ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА

Может быть, именно поэтому синодальное Определение столь расплывчато и неконкретно. Сперва даже трудно понять, чего хотели добиться его авторы. Напугать непокорных журналистов? Но каких? Ведь в документе на названо ни одной фамилии, ни одной конкретной публикации. Кроме того, не надо быть пророком, чтобы предположить, что безропотного послушания, которое в «застойные» времена искусственно поддерживалось «компетентными органами» - уже не вернешь. И санкциями ничего не добьешься, а выписывать «крамольную» газету клирикам - которые составляют большую часть читателей «РП» - не запретишь.

Зато испортить отношения с прессой и подорвать авторитет церковного руководства можно запросто. С этой точки зрения весьма показательно, что Определение Св. Синода вызвало резко негативную реакцию у всех СМИ, вне зависимости от их идеологической и политической ориентации. Синодалам удалось свершить то, что до этого не удавалось никому! «Левые» и «правые», «консерваторы» и «либералы», «космополиты» и «националисты», продолжая ожесточенно критиковать друг друга, тем не менее объединились в своем противостоянии попыткам Синода ввести церковно-политическую цензуру.

Первыми, как водится, отреагировали на случившееся иностранные издания. Текст Определения был распространен 6 октября, а уже через день «Moscow Times», англоязычная газета, издающаяся в Москве для иностранцев, в редакционной статье под названием «Священный Синод не должен угрожать прессе» так прокомментировала случившееся. «Угрозы наказания журналистов вызывают сожаление... Этот прием недопустим даже при самых острых дискуссиях... Синод только упрочит свою реакционную и антидемократическую репутацию, если постарается отлучить кого-либо, кто решается публично обсуждать церковную политику».

Вскоре после этого свою точку зрения на случившееся обнародовали и религиозные издания. Так, например, газета «Радонеж» (№ 16-17, 1997) высказала предположение, что появление этого документа стало результатом интриг чиновников ОВЦС, а истинным автором Определения является заместитель митрополита Кирилла (Гундяева) иеромонах Иларион (Алфеев). «Если бы речь действительно шла о прещениях за «борьбу против Церкви» - отмечалось в статье под названием «Авторитет Церкви - не разменная монета», - в Определении был бы назван «Церковно-общественный вестник», ведущий эту борьбу... Если бы речь на самом деле шла о публикациях, «пытающихся кощунственно очернить почивших иерархов», автор Определения не прошел бы мимо публикаций того же «Вестника» о приснопамятном митрополите Санкт-Петербургском Иоанне (Снычеве).

Этого не произошло. Стало быть, речь просто о сведении счетов за персональные упоминания? Так на какую же реакцию в таком случае рассчитывал спичрайтер, составлявший проект текста синодального Определения?..

Понятно - ведь «Русь Православная» имела несчастье одной из первых заговорить о Баламандской унии...»

Между тем либерально-экуменический «Церковно-общественный вестник» (№ 25, 1997), выходящий одновременно в Париже и Москве в качестве приложения к газете «Русская Мысль», тоже выступил с жесткой критикой синодального документа. «Синод осуждает появление газетных публикаций, однако не указывает, какие именно публикации имеются в виду, - писал «Вестник». - Он осуждает «лиц, осуществляющих данные публикации» и взывает к их совести, не называя имен... Иначе говоря, в Синоде не ведется разговора по существу затронутой проблемы...

Можно сказать, что у авторов «Руси Православной» есть своя позиция, которую разделяют многие клирики и миряне. Подобную позицию и оценки можно встретить и в других сугубо православных изданиях, имеющих официальное благословение патриарха. Значит ли это, что и эти издания прикрываются «ложно понятой заботой о состоянии церковной жизни»?

Как можно опровергать обвинения в вероотступничестве и еретичестве, раздающиеся в адрес архиереев и пастырей? Только публичным исповеданием веры и отвержением ереси. Однако ни Синод в целом, ни конкретные обвиняемые этого не сделали... Проблемы и недоумения нельзя снять, объявив их «ложью и клеветой»...

Синод не касается в своем осудительном определении ни одного конкретного вопроса... Судя по всему, имеется в виду, что обсуждать и решать проблемы имеют право только сами синодалы на закрытых заседаниях... Синод никак не реагировал на печатные выступления митрополита Иоанна, пока он был жив, а сейчас обрушивается на верных продолжателей его дела из «Руси Православной». Таким образом, под «борьбой против Церкви» синодалы имеют в виду любое публичное обсуждение церковных начальников...»

УДИВИТЕЛЬНОЕ - РЯДОМ

Открещиваясь от обвинений в вероотступничестве, иерархи даже не заметили, что повестка синодального заседания и принятые на нем решения дискредитируют весь обличительный пафос Определения. Так, уже следующим (после осуждения «РП») пунктом повестки дня на заседании 3 октября значится обсуждение итогов сентябрьской встречи в Одессе патриарха Алексия II c Константинопольским патриархом Варфоломеем I.

Варфоломей Архондонис известен во всем мире как ярый приверженец церковного модернизма и безбрежного экуменизма. Достаточно сказать, что он неоднократно совершал совместные литургии с папой римском, а недавно в интервью американскому журналу Christian Science Monitor и вовсе заявил, что «мысль о том, будто пребывание в видимой Церкви необходимо для спасения - основана на ложном утверждении».

Так что же постановил Св. Синод по поводу одесской встречи двух патриархов? А вот что: «выразить удовлетворение... и отметить полное совпадение позиций по вопросам межхристианских отношений». Интересно было бы узнать: а по поводу того, что пребывание в Церкви вовсе не обязательно для спасения души, позиция наших синодалов тоже «полностью совпадает» с варфоломеевской?

Кстати, во время этой встречи митрополит Кирилл (Гундяев) заявил, что «решать проблемы православия можно только исходя из общего для всех православных канонического базиса... Если отойти от базиса в малом, то это может привести к полному разрушению всей Церкви». Как можно совместить такую трогательную приверженность Св. Канонам и «полное совпадение позиций» с Варфоломеем, митрополит Кирилл не пояснил. Думается, что сие странное сочетание остается загадкой для подавляющего большинства православных, верующих «во Едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь» и исповедующих неискаженное церковное вероучение.

Впрочем, на этом загадки синодального заседания не кончаются. Далее его текст гласит: «Святейший Патриарх Варфоломей и Святейший Патриарх Алексий подчеркнули необходимость всеправославного рассмотрения в ближайшее время вопросов, связанных с участием Православных Церквей в движении за христианское единство» (так стыдливо теперь экуменисты именуют свое еретическое детище).

Пресса уже писала о том, что Грузинская Православная Церковь и Сербская Православная Церковь вышли из экуменического движения, не дожидаясь никаких всеправославных обсуждений. Иерусалимский Патриархат приостановил свое участие в богословских диалогах еще в 1989 году. Так о каком же «всеправославном рассмотрении» вели речь патриархи в Одессе? Если о рассмотрении вопросов, связанных с тем, как быстрее покинуть еретические организации типа Всемирного Совета Церквей и Конференции Европейских Церквей, то здесь и обсуждать-то нечего. Объявили о выходе, как сербы и грузины - и все дела!

Похоже, однако, что экуменисты хотят использовать «всеправославное рассмотрение» как орудие давления на Поместные Церкви, стремящиеся к выходу из ВСЦ, с целью заставить их отказаться от такого намерения. Вот и патриархи в один голос говорят о том, что рассмотрению подлежат вопросы, связанные именно с участием в экуменическом движении, а вовсе не с выходом из него.

Видимо, для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в приверженности Московской Патриархии экуменическим «ценностям», Синод тут же, по предложению митрополита Кирилла, принимает еще одно решение: «поддержать участие Мурманской и Архангельской епархий в Совете Церквей Баренцева моря». Но эти «церкви» (например, норвежская лютеранская) благословляют гомосексуализм и рукополагают «в священный сан» женщин-лесбиянок! Так, например, «госпожа епископ» Розмари Кэхн назначила недавно дьякониссой в один из подчиненных ей приходов извращенку, публично объявившую себя «практикующей лесбиянкой». В связи с этим церковный собор норвежских лютеран специально обсуждал два животрепещущих вопроса: как должны вести богослужение священники «практикующие гомосексуальное сожительство», и допустимо ли церковное благословение гомосексуализма в целом, как такового?

Перед глазами невольно встает этакая благостная картина: по благословению Священного Синода Московской Патриархии, подписанного патриархом Алексием II, сидят себе на международной экуменической конференции рядышком епископ Архангельский Тихон (Степанов), епископ Мурманский Симон (Гетя), норвежская «епископша»-лесбиянка и «в духе братской любви» обсуждают пути достижения «межхристианского единства». Назло всем «православным фундаменталистам» и «клеветникам» из «Руси Православной»!..

Остается, однако, один маленький вопрос: как все это можно совместить с декларациями о верности православию и «каноническому базису» Церкви? Очевидно, что никак нельзя. А значит, во избежание неприятных вопросов со стороны надоедливых «фундаменталистов» и «клеветников», надо постараться, чтобы православная общественность получала как можно меньше информации. Следовательно, независимые издания, подобные «Руси Православной», необходимо объявить клеветническими, а распоясавшихся журналистов припугнуть каноническими санкциями. Вот вам и ответ на то, почему Определение Синода с обвинениями нашей газеты во всех смертных грехах появилось именно сейчас.

Но Бог поругаем не бывает! «Правда и суд основание престола Его» (Пс. 96,2). А потому и нам не страшно.*

БЛЕСК И НИЩЕТА

РУССКОГО ПРАВОСЛАВНОГО

ЗАРУБЕЖЬЯ

Русской Православной Церкви Заграницей было суждено сыграть в русской истории ХХ столетия весьма существенную, можно даже сказать - уникальную роль.

Именно из ее уст на протяжении долгих десятилетий звучало суровое слово обличения богоборческому миру - равно коммунистическому и западному. Именно зарубежный Собор Архиереев в 1932 году утвердил Окружное послание, в котором дал четкую и ясную церковную оценку международному масонству и его роли в организации русской смуты. Именно РПЦЗ однозначно отказалась от участия в экуменическом движении, заклеймив его как вероотступничество, более того - официально внеся в богослужебный чин Торжества Православия анафематствоование еретиков-экуменистов.

Именно “зарубежники” сохранили в чистоте и неприкосновенности церковное учение о Православном Самодержавии, прославили Царственных Мучеников (Николая II и Его Семью), сонм Новомучеников Российских, “от богоборцев мученический венец приявших”, многих других русских Угодников Божиих. И это в то время, когда подневольное духовенство на территории СССР не имело возможности даже заикнуться о чем-либо подобном!

Были, конечно, и у руководителей РПЦЗ свои “проколы”. Так, например, во время освящения нового храма в Берлине в 1938 году первоиерарх зарубежников митрополит Анастасий огласил “Благодарственное обращение Архиерейского Синода к вождю немецкого народа Адольфу Гитлеру” (вызванное, как и славословия российских иерархов Сталину, политической конъюнктурой). Но в целом вплоть до конца восьмидесятых - начала девяностых годов Зарубежная Церковь оставалась, по слову Священного Писания, “столпом и утверждением Истины” в мятежном и суетном, безбожном мире.

Перелом наступил тогда, когда зарубежный Синод, “идя навстречу многочисленным просьбам из России”, принял решение о создании на канонической территории Московского Патриархата “параллельной” церковной структуры, “свободной от сергианского духа”. При этом в “сергианцы” и “отступники” чохом зачислялось все русское духовенство, которое, согласно Посланию от 16 мая 1990 года, могло быть принято под юрисдикцию “свободной” Церкви только через покаяние в этих грехах.

ПРАВОСЛАВНОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ И МИТРОПОЛИТ ИОАНН

“Есть принципиальная разница между святой обязанностью Церкви обличать зло и бесцеремонным вмешательством в чужие дела, - писал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, отвечая на письма из-за рубежа (“Советская Россия”, 9 сентября 1993 года). - Первое всегда благотворно, второе же есть плод гордыни, высокоумия и тщеславия. Вы преступили запретную грань, вторглись в область недопустимую для насильственного вторжения - и потеряли в несколько лет весь свой авторитет, копившийся десятилетиями. Жаль!”

В отношении церковного зарубежья к личности и деятельности митрополита Иоанна, как в капле воды, отразились все противоречия и сложности нынешнего церковного разделения

Если либерально-демократические интеллигенты обвиняли владыку Иоанна в расколе и политиканстве, церковные обновленцы - в реакционности и мракобесии, то представители Зарубежной Церкви, наоборот, корили многострадального митрополита за “либерализм” и “измену вере”.

Первая реакция церковного зарубежья на проповеди митрополита была весьма своеобразной. Привыкнув смотреть на Московский Патриархат как на “коммунистическую Церковь”, эмигранты увидели во Владыке не духовного лидера, начавшего великое дело русского религиозного возрождения, а лишь высокопоставленного иерарха, чьи взгляды позволяют надеяться, что он вступит в открытый конфликт со священноначалием РПЦ.

“Мы давно уже слышали о Вас от наших единомышленников из России, - писал митрополиту из Канады Константин Веймарн, возглавляющий Российский Имперский Союз-Орден, монархическую организацию русских эмигрантов. - Прочитав многие из Ваших посланий мы сами убедились в возможности считать нас полными единомышленниками.

Для нас непонятен один, главный вопрос: как Вы можете, при Ваших взглядах, оставаться в подчинении у Патриарха Алексия II, деятельность которого Вам известна лучше нас... И не только в подчинении, а просто в какой-либо форме сотрудничества? Не пора ли наконец очистить РПЦ от накопившихся за время советского режима ересей, грехов и элементов большевистского порождения?

По положению и взглядам это очищение могли бы произвести Вы. Если Вы искренне верите в то, о чем пишете в Ваших посланиях, то Вы прекрасно понимаете скорейшую необходимость предпринятия серьезных шагов для этого очищения (уже промелькнуло в иностранной прессе, что Вас отсылают “на покой” в Смоленск) пока Вас не заменили кем-нибудь вроде митрополита Ювеналия”. (Письмо от18.06.93. Архив пресс-службы).

Долголетняя эмигрантская привычка считать себя единственными истинными хранителями русской духовности сыграла с представителями русского церковного зарубежья - даже с наиболее искренними и благонамеренными из них - злую шутку. “Очищение РПЦ” они спутали с пагубным расколом, который стал бы неизбежным следствием “серьезных шагов” - т.е. открытых конфликтов в среде высшего московского священноначалия.

“Русский Патриарх, - ответил Владыка Веймарну, - независимо от личных качеств есть символ национально-религиозного единства России, олицетворение ее духовной мощи, непрерывности ее исторического преемства, ее великого прошлого и не менее великого будущего. Только Царь - Помазанник Божий - может сравниться с Патриархом по своей значимости для державного строительства Святой Руси.

Но сегодня у нас нет царя. И патриарший престол остался единственным мистическим центром, объединяющим вокруг себя Россию “земную” и “небесную”, страждущую и торжествующую. Это ныне - единственная точка опоры для грядущего Русского Воскресения. (“Одоление Смуты” Санкт-Петербург, 1995, стр. 141). Это высказывание митрополита и по сей день определяет отношение православных патриотов России к патриарху Алексию II, несмотря на все просчеты и ошибки, совершенные за время его первосвятительства.

Не менее определенно высказался митрополит Иоанн и о самой Зарубежной Церкви. Признавая ее исключительно важную роль в борьбе с советским богоборчеством, в сохранении полноты православного вероучения, он в то же время решительно осудил попытки “зарубежников” расколоть РПЦ, открывая на территории России свои “параллельные” приходы.

Как только эта позиция владыки Иоанна стала известна за рубежом, отношение к нему резко изменилось. Представители Зарубежной Церкви договорились до того, что “патриотизм митрополита Иоанна - не христианский патриотизм. Поэтому он на самом деле дискредитирует идею патриотизма и является изменой Православию и христианскому Отечеству” (Джорданвилль, “Православная Русь” №6, 1995 год).

В России же наиболее ретивые сторонники Зарубежной Церкви не погнушались даже прямыми оскорблениями митрополита, едва ли не превзойдя в клевете либерально-демократических обличителей Владыки. При этом характерно, что самая злобная ругань звучала из уст тех, кто не имел никакого морального права судить петербургского старца.

Здесь, пожалуй, всех перещеголял протоиерей Лев Лебедев, перешедший в юрисдикцию Зарубежной Церкви после того, как был выведен за штат Курской Епархии РПЦ вследствие проступков дисциплинарного характера.

“Сейчас много говорится об этих нашумевших статьях, - заявил сей достойный муж в интервью журналу “Русский Пастырь” (№2,1994), издающемуся в Калифорнии. - С одной стороны они хороши тем, что впрямую, без всяких обиняков было сказано многое из того, что давно в тайниках своих Православная Церковь знала и исповедывала.

Однако, поскольку я лично по этому поводу переписывался с митрополитом Иоанном (вся переписка состояла из одного-единственного письма - К.Д.), я в результате убедился в двух вещах. Во-первых, эти стаьи писал не он... Во-вторых, сам он человек совершенно лживый насквозь, т.е. до паталогичности... Мне кажется, что его устами дали сказать правду, чтобы потом ее дискредитировать через него же, вытряхнув какое-нибудь его грязное белье или представив его слабоумным...”

Читаешь такое, и не знаешь, чему больше удивляться: отсутствию элементарной порядочности “Русского Пастыря”, с очевидным удовольствием печатающего “откровения” такого рода, или нравственному состоянию самого о.Льва, позволяющего себе такие суждения о человеке, с которым он ни разу не виделся и не разговаривал. “Слова в тексте интервью - мои. Может быть, я неудачно выразился?” - с младенческой невинностью написал о. Лев митрополиту Иоанну, когда Владыка, не желая верить в возможность такой подлости, письменно запросил его: достоверно ли интервью, напечатанное “Русским Пастырем”? (Письмо от 6.02.95, архив пресс-службы митрополита Иоанна).

После этого уже не кажутся поразительными даже заявления петербургских неофитов Зарубежной Церкви, написавших в одной из брошюр: “Больно и горько смотреть, как повышается популярность такого лжемитрополита (! - К.Д.) в православно-патриотической среде у нас и даже за рубежом... Патриот-колдун (!! - К.Д.) в архиерейском облачении... Вот она, ложь сергианской Патриархии в самой ее безобразной и отталкивающей форме!” (Р.Добровольский “Божьи скоморохи” СПб, 1994, стр 12).

Но были, к счастью, и другие представители русского зарубежья. Те, которые сумели понять, какую нелегкую ношу взвалил на свои плечи владыка Иоанн, сколько скорбей приходится преодолевать ему на своем исповедническом пути, как необходимы его пламенные послания современной России.

“Духовность подразумевает державное сознание народа. И я от имени русского зарубежья выражаю благодарность митрополиту Иоанну, который говорит об этом с болью за происходящее” - заявил на первом Всероссийском фестивале русской культуры Александр Шахматов, известный оперный певец из семьи русских эмигрантов, обосновавшихся в Австралии (“Народная Правда №1, 1993). “С умилением и восторгом читаю Ваши проникновенные проповеди, - вторил ему протоиерей Георгий Ларин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Нью-Йорке. - Благодарю Бога, что в Московской Патриархии не все иерархи лишь ставленники богоборческой власти. Спаси Вас Христос за Ваши Труды!” (Письмо от 27.12.1993. Архив пресс-службы).

“Нельзя не отметить предвзятую нетерпимость по отношению к владыке Иоанну со стороны некоторых неофитов Русской Зарубежной Церкви в России, - писал журнал “Вече”, издание Российского Национального Объединения в ФРГ (№54, 1994 г.) - Его выступления, проповеди и статьи стали самым настоящим событием, вызвав восторженную реакцию в патриотических кругах... В современных условиях кажется чем-то невероятным его публичная апология уваровской формулы “Православие, Самодержавие, Народность”, при резком обличении “великой лжи демократии”... Его книга (имеется в виду “Русь Соборная” - К.Д.) - явление беспрецедентное не только после бесцветных “исторических” и “философских” исследований советских псевдоученых, но и после капитальных, обобщающих трудов русских эмигрантов... Эта книга могла бы стать драгоценным введением в историю Русского Духа”.

Автор этой статьи оказался прав. Сегодня можно уверенно сказать: в истории Русского Духа труды митрополита останутся образцом верности родным святыням, примером любви к своему отечеству и народу...

«ГОЛУБИ» И «ЯСТРЕБЫ» ЦЕРКОВНОГО ЗАРУБЕЖЬЯ

В самом Зарубежье решение открыть “параллельные” структуры на территории России вызвало далеко не однозначную реакцию. Лишь часть духовенства поддержала решения своего епископата. “В то время, - писали эти сторонники “жесткой линии”, - когда предстоятели Поместных Церквей открыто молятся с еретиками и язычниками, когда Патриарх Александрийский называет Магомета “великим пророком”, а глава Московской Патриархии Алексий II вручает дар еврейским раввинам и обращается к ним с призывом “Шалом, братья!”... мы преклоняемся перед исповедническим подвигом Архипастырей наших... Примите от нас, любящих вас и преданных вам, уверение в нашем единомыслии с вами.” (Резолюция пастырского Совещания епархий Восточного побережья США и Канады, 28 октября 1993 года).

Но такое мнение разделяли далеко не все прихожане. В преддверии Архиерейского Собора РПЦЗ (1994 г.) несколько групп мирян направили своим иерархам обращения совершенно иного содержания.

“Мы видим, что народ наш неимоверными усилиями начинает восстанавливать разрушенные и поруганные святыни. Видим также, под чьим руководством это делается”, - говорится в одном из них, от 26 октября 1994 года.

“В этот роковой момент, - взывает другое обращение (от 6 ноября 1994 года), - когда на православие идет наступление со всех сторон, мы твердо знаем, что увеличивать раскол нельзя. Наша Зарубежная Церковь, застыв в своем противостоянии, подошла к последней черте. Мы можем оказаться Церковью без территории и народа и, утратив канонические основания для национального церковного бытия, превратиться в одну из православных сект... Мы просим вас, Ваши Преосвященства, всемерно способствовать тому, чтобы этого не произошло...”

Сперва внешним наблюдателям казалось, что разногласия в Зарубежной Церкви по вопросу отношений с МП довольно поверхностны и затрагивают лишь мирян. Вскоре, однако, стало ясно, что конфликт в РПЦЗ между сторонниками постепенного воссоединения с Церковью, во Отечестве сущею, и непримиримыми обличителями Московской Патриархии гораздо глубже, чем это могло показаться с первого раза и затрагивают весь епископат и высшее священноначалие «зарубежников». Это особенно ясно проявилось во время Архиерейского Собора 1994 года.

«Мы не должны самоизолироваться и стать таким образом сектой - заявил епископ Митрофан Бостонский. - Приспел крайний срок для встреч и диалога». «Сама Патриархия - очень сложный организм. Легкомысленно нам высказывать быстрое и однобокое осуждение, - поддержал собрата епископ Даниил Ирийский. - Я поражен высказываниями относительно объявления Московской Патриархии безблагодатной. Мы не имеем на это права и делать это - значит поступать канонически неграмотно». «Справедливость требует, чтобы мы говорили о положительных поступках МП, а не только об отрицательных... Почти все наше духовенство желает попыток общения» (Архиепископ Антоний Сан-Францисский)

Этим иерархам на Соборе противостояла группировка непримиримых архиереев, отвергавших даже саму мысль о возможном диалоге с МП. Ее наиболее яркими представителем был архиепископ Лос-Анжелосский Антоний, опустившийся в своем выступлении до прямых оскорблений и назвавший иерархов МП «убийцами», а саму Патриархию - «пятым управлением КГБ». Похожей точки зрения придерживался и епископ Каннский Варнава, к ней склонялся и сам предстоятель РПЦЗ митрополит Виталий.

И все же очевидное численное преимущество «умеренных» позволило им заблокировать агрессивные устремления радикалов и принять относительно спокойные по тону документы. Архиепископ Антоний был так раздосадован этим, что наотрез отказался поставить свою подпись под соборным Посланием и в сердцах заявил: «Это - конец Русской Зарубежной Церкви» (См. журнал «Русское Православие» №4, 1996 г.).

Прошедшие после этого годы не принесли зарубежникам согласия. Противоречия в священноначалии РПЦЗ ярко подтвердила переписка между Архиепископом Берлинским и Германским Марком и первосвятителем РПЦЗ митрополитом Виталием, ставшая достоянием гласности в прошлом году.

«На прошлой неделе я совершенно неожиданным для себя образом оказался в России, где пробыл всего четыре дня, - писал 3.12.96 в своем письме митрополиту Виталию архиепископ Марк, - Посещая храмы, я убедился, что там растет новое поколение образованных и идейных священнослужителей и во всех отношениях ведется самая положительная церковная деятельность.

После двух дней в Твери я провел третий день своего пребывания в России в Москве. Там я встретился с патриархом, углубляя очень поверхностную и краткую беседу, которая состоялась у нас с ним в прошлом году в Мюнхене, прежде всего о собеседованиях с клириками МП, в которых мы обсуждали самое трудное время деятельности митрополита Сергия. Беседа была очень спокойной, и во всем чувствовалось, что патриарх сознательно избегает всяких заострений. В разговоре с патриархом я также чувствовал искреннее желание честно обсуждать все проблемы, которые нас разделяют.

Как в Твери, так и в Москве я понял из бесед со священнослужителями, что экуменизм давно отжил свой век за исключением горстки отчаянных его защитников. Везде строят баптистерии, чтобы крестить взрослых полным погружением. После встречи с патриархом я посетил несколько монастырей и храмов в Москве. Когда я там бывал раньше, я просто не осмеливался в них заходить, а теперь везде был встречен с любовью и пониманием.

Я вернулся весьма воодушевленным и укрепился в своем убеждении, что надо с этими людьми поддерживать человеческий контакт, чтобы хотя бы достичь взаимопонимания.»

Православные пастыри - врачи душ человеческих. Безмерно велика ответственность таких врачей, ибо от их опытности и мастерства зависит не просто самочувствие нашего бренного и смертного тела, но - здравие бессмертной человеческой души, созданной Богом по Своему образу и подобию для жизни блаженной и вечной. Тем более это относится к архиереям, облеченным высшею степенью священства и огромной церковной властью, возглавляющим многочисленные сообщества верующих, каждое из которых в мистическом отношении является самостоятельной Церковью, обладающей всеми необходимыми благодатными средствами для нашего спасения и духовного возрастания.

Однако, если даже обычному врачу для успешного лечения больных требуются доскональное знание человеческого организма, многолетний опыт и безусловное соблюдение принципа «не навреди!», то сколь благоговейны и осторожны должны быть церковные руководители, врачуя застарелые духовные язвы русского общества! А ведь именно к таким язвам относится многолетнее разделение отечественной и зарубежной частей Русской Церкви.

К сожалению, с этой точки зрения переписка двух высших архиереев РПЦЗ производят грустное, тягостное впечатление. И главная причина этого заключается в том, что берясь рассуждать о церковной жизни в России, оба иерарха демонстрируют чрезвычайно слабое знание предмета.

«Ничего в Вашей поездке и случившемся с Вами нет случайного, - ответил архиепископу Марку митрополит Виталий в письме от 12.12.96 года. - Все было подготовлено, продумано и планировано Московской Патриархией. Я считаю, что Вас духовно прельстили, очаровали и до известной степени пленили. В таком духовно не трезвом состоянии Вы утратили дар Святаго Духа, различие духов и на все смотрели превратно, через розовые очки.

Московская Патриархия - это Церковь узурпатора церковной власти митрополита Сергия и, конечно, последовательно его преемников вплоть до патриарха Алексия II. А для нас это Церковь лукавнующих, Церковь Антихриста. МП завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой. Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право urbe et orbe, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и больше не иметь с ней никакого общения.

Очень боюсь, Владыко, что Ваш личный, необдуманный и без совета скоропостижный шаг поставил Вас у самой пасти древнего дракона, готового Вас поглотить. Ваша поездка в Москву к патриарху Алексию, превратилась в незаконное общение с Московской Патриархией, на что Вы не имели никакого благословения.

Как это все огорчительно и прискорбно!»

ВОЗРОЖДЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ И МНИМОЕ

Являясь представителем той части зарубежного епископата, которая настроена на скорейший поиск путей воссоединения РПЦЗ и МП, архиепископ Марк еще в 1996 году стал (совместно с «патриархийным» епископом Берлинским Феофаном) инициатором целой серии консультаций на эту тему. Их результаты оказались столь обнадеживающими, что православная датская газета KIRKBLADET - издание храма святого благоверного князя Александра Невского (РПЦЗ) - опубликовала статью, в которой говорилось: «Хотя мы и должны соблюдать осторожность и не делать поспешных заявлений, можно с уверенностью сказать, что положительное развитие наблюдается с обеих сторон, что с Божией помощью мы в скором времени увидим нашу Церковь единой».

Вполне понятно, что достижение такого единства требует ясного понимания тех многочисленных и серьезных проблем, которыми преисполнена сегодня церковная жизнь в России. Видимо, сознавая это, владыка Марк в одном из своих последних интервью заявил о необходимости «перенести собеседования на российскую почву», ибо в Германии они ведутся «с избранными людьми, ...не отражающими в полноте стремлений всего духовенства и верующих Русской Церкви».

К сожалению, его письмо показывает, что многие реальности нынешней внутрицерковной ситуации в России для него по-прежнему остаются неясными. И в первую очередь это касается соотношения сил между либерально-экуменической и «православно-святоотеческой» группировками русского епископата.

«В Москве я понял, - пишет архиепископ Марк, - что экуменизм давно отжил свой век за исключением горстки отчаянных его защитников». Полноте, владыка! Хороша «горстка», которая включает в себя ведущих членов Священного Синода! Разве не митрополит Кирилл (Гундяев) приложил максимум усилий, чтобы представитель Московской Патриархии подписал скандальную Баламандскую унию, которую церковное начальство три с половиной года столь заботливо прятало от православной общественности, что даже архиереи не могли получить текст этого соглашения?

Разве не митрополит Филарет (Вахромеев) который год подряд проталкивает другую унию - с еретиками-монофизитами? И не он ли в своей речи на последнем Архиерейском Соборе (1997 года) заявил, что еретики - это «иеговисты, приверженцы Богородичного центра, мунисты и подобные им», а католики и протестанты отличаются от нас не более, чем русские старообрядцы, и потому «молитвенное общение с ними предосудительно лишь в той мере, в какой оно способно... вводить в соблазн верных»? То есть: молитесь на здоровье хоть с латинянами, хоть с лютеранами, только не попадайтесь на глаза темным и фанатичным дуракам-прихожанам, а то потом шума не оберешься...

Разве не митрополит Владимир (Котляров) приобрел столь скандальную известность своими экуменическо-обновленческими экзерсисами, что сам патриарх вынужден был одернуть его в специальном письме?

А ведь все эти митрополиты являются постоянными членами Священного Синода и контролируют ключевые направления церковной политики! И существующий сегодня Устав РПЦ не дает ни малейших надежд на возможность их замены кем-либо «поправославнее». И, между прочим, именно с их подачи российская дипломатия (вплоть до уровня президента страны) пыталась оказать давление на власти Германии, чтобы те лишили РПЦЗ прав собственности на храмы, находящиеся на германской территории. Пользуясь тем предлогом, что закон, который до сих пор определяет положение дел в этой области, был принят во времена Гитлера.

Впрочем, владыка Марк совершенно прав, когда говорит, что в России «растет новое поколение образованных и идейных священнослужителей». По милости Божией, воистину растет! Но и «старое» поколение «никодимовского» замеса пока тоже никуда не делось. И результат борьбы между двумя этими непримиримыми силами еще далеко не предрешен...

Исходя из сказанного вполне понятно, почему патриарх Алексий II, политик чрезвычайно опытный и осторожный, «сознательно избегает всяких заострений». Он внимательно следит за ситуацией и ждет, куда же, в конце концов, качнется маятник. Да и то сказать - в нынешней российской политической кутерьме вряд ли стоит его слишком строго за это судить.

НЕ МИР, НО МЕЧ...

Если письмо архиепископа Марка обнаруживает некоторую наивность его автора, то ответ митрополита Виталия просто поражает читателя полным отсутствием хоть какого-нибудь понимания тех процессов, которые происходят сейчас в духовной жизни России. Более того, невольно создается впечатление, что кто-то сознательно и злонамеренно вводит престарелого и больного иерарха в заблуждение относительно того, что творится сегодня на Руси.

Иначе просто невозможно объяснить его совершенно абсурдные пассажи о том, что «все было подготовлено, продумано и планировано Московской Патриархией», а владыку Марка «прельстили, очаровали и пленили». Видно, митрополиту до сих пор за каждым кустом мерещатся агенты КГБ, маскирующие свои коварные планы то под бедной рясой провинциального батюшки, а то и под патриаршим белым клобуком. И невдомек ему, что в нынешней развороченной России и у спецслужб, и у патриарха есть проблемы поважнее, чем прельщение заезжего православного архиерея...

Но самое страшное в письме митрополита - это чудовищные определения Московской Патриархии как «Церкви лукавнующих», «Церкви Антихриста», которая «безвозвратно отпала от тела Церкви Христовой». Читая эти безумные строки, которые означают, что с точки зрения владыки Виталия все мы, в большей или меньшей степени, являемся пособниками сатаны, невольно задаешься вопросом о его способности к элементарному здравомыслию. Ибо обличительный пафос его письма до дрожи напоминает истерическую экзальтацию сектантов: точно в тех же выражениях клеймят Русскую Церковь приверженцы Богородичного центра, Белого братства и иных подобных лжеучений! И это при том, что митрополит сам 16 мая 1990 года подписал Послание Архиерейского Собора РПЦЗ, в котором недвусмысленно утверждалось: «Верим и исповедуем, что в храмах Московской Патриархии... по вере приступающих подается в Таинствах спасительная благодать».

Да, тяжела, видно, внутренняя атмосфера РПЦЗ, если из-под пера ее предстоятеля выходят такие перлы. Об этом же, увы, свидетельствуют и обвинения архиепископа Марка в «тайных» встречах с патриархом Алексием, и квалификация его частной беседы в Москве как «незаконного общения». Честное слово, все это удивительно похоже на старую кэгэбэшную практику по «недопущению нежелательных контактов советских людей с иностранными гражданами». Не менее показателен и презрительный пассаж митрополита о «массе недомыслящих мещан» - такими представляются ему миллионы православных россиян, увлекаемых «красной патриархией» в адские бездны. Читаешь, и не знаешь, что делать: смеяться или плакать?!

Оказывается, быть «добрым христианином» в РПЦЗ сегодня очень просто: надо лишь почаще ругать «коварных коммунистов» (в последнее время - еще и «бездарных демократов»), да на чем свет стоит поносить «красную Патриархию». При этом разбираться в том, что на самом деле твориться сегодня в России, вовсе не требуется...

НА ГРАНИ РАСКОЛА?

Итак, каковы же перспективы преодоления церковного раскола между Московской Патриархией и Русской Православной Церковью Заграницей? Когда и в какой форме может произойти их воссоединение? Что необходимо сделать, чтобы ускорить этот процесс?

Сегодня уже вполне очевидно, что попытки «зарубежников» создать на территории России свои параллельные церковные структуры провалились. Ныне среди 18 тысяч российских православных приходов лишь несколько десятков находятся в юрисдикции РПЦЗ. Учитывая, что по всему миру разбросано еще несколько сотен таких приходов, Зарубежная Церковь включает в себя примерно 2,5 процента от общей численности русских православных приходов во всем мире.

Конечно, нелепо было бы определять значение РПЦЗ для России с помощью арифметики. Исторически сложилось так, что на протяжении семидесяти лет именно за рубежом, где Церковь была относительно свободна, происходило православное осмысление трагических уроков русской истории ХХ столетия. И никто не в силах оспорить подвиг русского православного зарубежья, три поколения хранившего в эмиграции чистоту православного вероучения, не поддаваясь ни на какие либерально-экуменические и обновленческие соблазны.

Однако в области церковной политики невозможно не учитывать разные «весовые категории» РПЦЗ и МП. И, соответственно, наиболее реальной представляется возможность вхождения Зарубежной Церкви в Московскую Патриархию на тех или иных условиях. Уже сейчас внутри РПЦЗ достаточно ясно обозначились две группировки, одна из которых, по сути, готова обсуждать условия такого вхождения, а другая - категорически отказывается от общения с «красной Патриархией». И от того, кто станет следующим, после митрополита Виталия, предстоятелем Зарубежной Церкви, в значительной мере зависит, как будут развиваться события в ближайшие годы.

Впрочем, как бы они ни развивались, грядущий раскол РПЦЗ почти неизбежен. Его результатом, скорее всего, станет вхождение большей, «умеренной» части зарубежников в канонические структуры Московской Патриархии и превращение оставшихся «непримиримых» в карликовую, умирающую организацию сектантского типа.

Но и священноначалие МП, если оно действительно, не на словах, а на деле заинтересовано в скорейшем воссоединении, должно пройти свою часть пути навстречу «зарубежникам». А это предполагает, что та часть их претензий, которая относится к необходимости бескомпромиссного соблюдения чистоты православного вероучения, должна быть безусловно принята во внимание. На практике сие означает, что РПЦ должна выйти из ВСЦ и КЕЦ, отказаться от совершенно неканонической практики совместных экуменических молитв, свернуть богословские собеседования с еретиками, которые приводят к появлению скандальных документов, подобных Баламандской унии 1993 года, и решительно пресечь неообновленческие поползновения в своей среде.

Тогда и только тогда будут созданы реальные предпосылки для обретения соборного единства Русской Православной Церкви, утраченного ею семь десятилетий назад.

Помоги нам, Господи!

АГОНИЯ

ФАЛЬСИФИКАТОРОВ

26 февраля 1998 года Св. Синод Русской Православной Церкви, заседание которого проходило под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, принял Определение по докладу Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, члена Государственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи.

Синод Постановил:

«1. Принять к сведению информацию о решениях Государственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи, от 30 января 1988 года.

2. Оценка достоверности научных и следственных заключений, равно как и свидетельство об их незыблемости или неопровержимости, не входит в компетенцию Церкви. Научная и историческая ответственность за принятые в ходе следствия и изучения выводы относительно "екатеринбургских останков" полностью ложится на Республиканский центр судебно-медицинских исследований Минздрава России и Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

3. Решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и в обществе. Вместе с тем, есть основания считать, что обнаруженные останки принадлежат жертвам богоборческой власти. Известно, что многие из таких жертв были мучениками, исповедниками и страстотерпцами, которые ныне нашей Церковью причисляются к лику святых по мере установления их личностей, биографий и обретения соответствующих житийных материалов. Затянувшаяся процедура криминалистической экспертизы привела к тому, что екатеринбургские останки остаются без христианского погребения в течение недопустимо долгого времени.

4. В связи с этим Священный Синод высказывается в пользу безотлагательного погребения этих останков в символической могиле-памятнике. Когда будут сняты все сомнения относительно "екатеринбургских останков" и исчезнут основания для смущения и противостояния в обществе, следует вернуться к окончательному решению вопроса о месте их захоронения.

5. Одобрить работу Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия в Государственной Комиссии за весь период ее деятельности.»

Итак, грандиозная провокация под названием «обретение царских останков», давно задуманная и с размахом осуществлявшаяся духовными потомками екатеринбургских цареубийц, провалилась. Священный Синод Русской Православной Церкви отказался признать подлинность лжемощей и стал тем камнем преткновения, который не позволил фальсификаторам довести свое грязное дело до конца. Святотатство не состоялось.

Впрочем, его закулисные дирижеры еще не потеряли надежды на то, что им все же удастся обернуть дело в свою пользу. Вот почему православная общественность должна быть в максимальной степени подробно и полно информирована о том, как развиваются события в этой области. Ибо единственное оружие, способное остановить кощунников и святотатцев, это - открытое, гласное обсуждение проблемы и единое, сплоченное общественное мнение православно-патриотических сил России.

Сегодня уже вполне очевидно, что главные цели провокаторов, затеявших всю эту аферу с лжеостанками, были следующие:

Во-первых, создать прецедент поклонения лжемощам. Если бы екатеринбургские останки удалось захоронить в качестве останков Святых Царственных Мучеников, а потом обнародовать документы, доказывающие, что они таковыми не являются, то для миллионов верующих это стало бы настоящей духовной катастрофой. Учитывая, сколь слабыми с научно-исторической точки зрения являются аргументы госкомиссии под председательством вице-премьера Немцова, настаивающей на подлинности останков, такое развитие событий вовсе не кажется невероятным.

Во-вторых, если бы Священноначалие Русской Церкви позволило втянуть себя в эту аферу, то ее реальные организаторы получили бы полную возможность шантажировать церковное руководство возможностью крупного скандала в случае разоблачения несостоятельности доказательств о подлинности останков.

В-третьих, участие Московской патриархии в кощунственном спектакле под названием «захоронение останков Царской Семьи» сделало бы в обозримом будущем практически невозможным наше воссоединение с Зарубежной Церковью, категорически отказавшейся признать подлинность лжемощей. Таким образом было бы увековечено то гибельное церковное разделение, без уврачевания которого немыслимо ни русское духовное, ни русское национальное возрождение.

В-четвертых, дирижеры этой провокации явно рассчитывали внести дополнительную смуту и разделение в Русскую Православную Церковь, расколоть православную общественность на противоборствующие лагеря сторонников и противников захоронения, создать дополнительный очаг напряженности между церковными «низами» и «верхами» т.е. между верующим народом и церковным Священноначалием.

Учитывая, что главный убийца Царской Семьи Янкель Юровский был евреем, а также склонность нынешнего председателя госкомиссии по захоронению останков Бориса Немцова подчеркивать свое еврейское происхождение, ситуация и вовсе приобретала какой-то зловеще-мистический характер.

Кроме того, похоже, что из грандиозного шоу с захоронением останков определенные (и весьма влиятельные) политические силы собирались сделать своего рода «стартовую площадку» для предвыборной президентской компании Немцова в 2000-м году. Замысел, скорее всего, заключался в том, чтобы представить его общественности как человека, сумевшего, наконец, «восстановить историческую справедливость в отношении последнего главы Российской империи и возродить прерванную советской властью историческую преемственность развития России».

Но всем этим планам не суждено было сбыться.

ОТРАДНОЕ ЕДИНОДУШИЕ

Несмотря на весь ажиотаж, сопровождавший работу Госкомиссии, несмотря на подавляющее преобладание среди членов этой комиссии заведомых сторонников признания подлинности лжеостанков, несмотря на беспрецедентное давление со стороны «демократических» средств массовой информации, Патриарх Алексий II и члены Синода нашли в себе силы и мужество для того, чтобы вынести непредвзятое и честное решение.

Думается, не будет преувеличением сказать, что таким решением была спасена честь как самого Патриарха, отстоявшего свою репутацию независимого религиозного и общественного деятеля, способного принимать самостоятельные решения вне зависимости от внешнего политического давления, так и синодальных структур, сумевших на сей раз обеспечить грамотный и профессиональный анализ ситуации. При этом Синод проявил не формальное, как это часто бывает, а настоящее внутреннее единодушие в решении столь важного вопроса.

«Останки, несомненно, нужно захоронить, но Церковь не может взять на себя ответственность признать безусловным решение госкомиссии об их принадлежности Царской Семье, сказал 27 февраля в интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС архиепископ Солнечногорский Сергий, комментируя Определение Священного Синода Русской Православной Церкви - Мы с уважением относимся к заключению экспертов комиссии, но к нам поступает очень много сообщений с мест, в которых "екатеринбургские останки" не признаются царскими.

Убедительные мнения высказываются многими авторитетными учеными, которые не согласны с результатами экспертизы. Это дает нам право в принципе согласиться с тем, что эти останки нужно захоронить, как останки людей, которые действительно пострадали за веру и за Отечество, - отметил архиепископ Сергий. - Возможно, эти останки и царские - будущее покажет. Но захоронение могло бы стать символической могилой и Царской Семьи и всем мученикам и жертвам этих лет».

В тот же день на брифинге в Свято-Даниловом монастыре митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, председатель синодальной комиссии по прославлению святых, явлющийся официальным представителем Русской Православной Церкви в госкомиссии, давал пояснения журналистам относительно принятого накануне Определение Священного Синода.

"Решение Церкви носят моральный характер и не являются вмешательством ни в деятельность государственной комиссии, ни в деятельность государства - сказал он. - Священный Синод руководствовался заботой о судьбе России. Церковь не имеет права делать шаги, которые могут внести смуту и разделение в общество.

Не дело Церкви давать оценку научной работе. Синод посчитал целесообразным вернуться к окончательному решению вопроса о месте захоронения останков, когда исчезнут все спорные моменты. Наша христианская совесть не может позволить, чтобы останки, кому бы они ни принадлежали, оставались непогребенными. Пусть их символическая могила станет местом покаяния за грех богоборчества и молитв о мучениках, пострадавших от тоталитарного режима. Тем более, что у Синода есть основания считать, что останки принадлежат жертвам богоборческой власти».

При этом митрополит Ювеналий подчеркнул, что проблема захоронения "екатеринбургских останков" никак не связана с вопросом о канонизации Царской Семьи, который будет рассмотрен на Поместном Соборе в 2000 году. В то же время владыка отметил, что для Церкви небезразлична достоверность принадлежности останков Царской Семье, так как после канонизации Царственных Мучеников недопустимо поклоняться лжемощам. Предложения Священного Синода, по его мнению, "дадут возможность успокоиться страстям, а ученым представить миру свои научные взгляды, а если понадобится, то и провести дополнительные исследования".

Митрополит Ювеналий напомнил журналистам, что на заключительном заседании госкомиссии два ученых выступили с особым мнением, которое не совпадает с мнением экспертов. (Однако этот факт упорно замалчивается «свободной» прессой - ред).

В тот же день агентство ИТАР-ТАСС распространило сообщение, которое со всей справедливостью можно назвать сенсационным. Дело в том, что впервые за долгие десятилетия со стороны Зарубежной Церкви прозвучала одобрительная характеристика действиям священноначалия Московской Патриархии.

«Зарубежная экспертная комиссия по дорасследованию убийства Царской Семьи, - говорилось в этом сообщении - приветствует решение Священного Синода Русской Православной Церкви по поводу екатеринбургских останков. "Оно не внесло противостояния в общество и не поставило Церковь в конфронтацию с властью", - заявил по телефону в беседе с корреспондентом ИТАР-ТАСС из американской штаб-квартиры комиссии в Бостоне ее председатель Петр Колтыпин-Валловской».

Возглавляемая им комиссия создана в 1989 году и ставит целью хронологически и достоверно восстановить все произошедшее с Царской Семьей в 1917-18 годах. К ее деятельности привлечены научные авторитеты из России и многих стран мира, потомки русских эмигрантов. В комиссии работал покойный историк Павел Пагануцци - первый, кто прикоснулся к архивам следователя Николая Соколова. Несмотря на то, что официально комиссия не является структурой РПЦЗ, ее близость к руководству Зарубежной Церкви общеизвестна.

«Синод дипломатично не оспаривает решение Госкомиссии, делая оговорку, что ответственность за выводы целиком ложится на экспертизу и следствие, - сказал Колтыпин-Валловской. - Архиереи Русской Православной Церкви приняли мудрое, взвешенное решение, проявив уважение к таинству смерти, к памяти усопших. Мы поддерживаем предложение о скорейшем упокоении останков в символической могиле-памятнике и разделяем мнение об их принадлежности жертвам богоборческой власти. Вероятно, это одна из расстрелянных большевиками уральских семей. Но кто бы они ни были, нельзя долее держать их непогребенными» Он выразил надежду, что на заседании правительства России по этому вопросу "возобладает православная точка зрения".

ХОРОШАЯ МИНА ПРИ ПЛОХОЙ ИГРЕ

Однако такие надежды оказались напрасными. Вскоре информационные агентства сообщили:

«Решение правительства о захоронении останков Николая II и его семьи в Санкт-Петербурге является окончательным. Об этом на пресс-конференции заявил первый вице-премьер правительства РФ, руководитель комиссии по изучению останков Царской семьи Борис Немцов. По его словам, президент Российской Федерации Борис Ельцин обратился с просьбой к правительству принять окончательное решение, что и было сделано.

Решение, отметил Борис Немцов, "будет оформлено в виде постановления правительства и опубликовано в ближайшее время". В настоящее время, по его словам, весь процесс переходит в практическую плоскость. Председатель правительства Виктор Черномырдин будет формировать необходимую процедуру, чтобы погребение состоялось без проблем, заявил Борис Немцов. Процедура похорон, сказал он, сегодня не обсуждалась. Для этого будут привлечены квалифицированные люди - родственники, представители Церкви, руководство Санкт-Петербурга - те, кто знает традиции и правила. Говоря о вчерашнем решении Синода Русской Православной Церкви, Борис Немцов отметил, что Синод не принимал решения о месте и дате захоронения, это прерогатива властей и подчеркнул, что никаких противоречий у Синода и у правительства нет».

Впрочем, очень скоро тональность его высказываний изменилась. Уже 4 марта, во время своей поездки по Германии он заявил, что "его удивляет позиция Русской Православной Церкви по данному вопросу". Перед последним заседанием правительства, на котором было принято решение о захоронении царской семьи, по словам Немцова, были даны четкие ответы на все вопросы, заданные правительству Церковью. "Поэтому совершенно неожиданным для меня явилось последнее решение Синода превратить захоронение в своеобразную могилу "неизвестного солдата", - добавил он.

Все это, конечно, не более, чем хорошая мина при плохой игре. Провал фальсификаторов очевиден. И теперь им будет очень трудно ответить общественности на некоторые щекотливые вопросы.

Например, на такие.

1. Если правительство намеревается хоронить останки Николая II, то каким образом, интересно знать, в этом может участвовать Церковь, только что устами своего предстоятеля и Синода заявившая, что она не признает подлинности екатеринбургских останков и вообще опасается, по словам митрополита Ювеналия, что подобные шаги «внесут смуту и разделение в наше общество»?

2. По какому принципу будут отбираться родственники Романовых, которых пригласят на торжество, если известно, что добрая половина ныне здравствующих потомков Николая II категорически отказывается признать подлинность екатеринбургских останков?

3. В каком качестве на этих похоронах будут присутствовать скандально знаменитые «кирилловичи»: Леонида Георгиевна и Мария Владимировна, самовольно присвоившие себе великокняжеский титул, а так же сын Марии Владимировны Георгий Гогенцоллерн, объявленный ими, ни много ни мало - наследником российского престола ?

4. Каким чином будет совершаться отпевание усопших? Кто будет составлять и утверждать этот чин? Да и вообще, как можно согласовать обряд православного отпевания с тем общеизвестным фактом, что большей части нашего правительства, которое собирается присутствовать при захоронении в полном составе, больше подошел бы раввин, а не православный священник?

5. Как отреагируют на скандал вокруг останков царствующие дома Европы? Ведь организаторы захоронения предполагают пригласить на это «торжество» представителей едва ли не всех европейских монархий...

Таких вопросов можно сформулировать еще не один десяток. Вот только получим ли мы на них ответы? Ведь Немцов утверждает, что все уже решено и никаких противоречий нет...

НЕОБХОДИМА ПОДДЕРЖКА «НИЗОВ»

Не надо обладать даром предвидения, чтобы уверенно предположить, что на представителей церковного Священноначалия будет оказано сильнейшее давление с целью заставить их отступиться от своего решения и принять-таки участие в кощунственном захоронении лжеостанков. Зная, каким внутрироссийским и международным влиянием пользуются лоббисты такого сценария, можно представить себе, сколь хорошо скоординированным и упорным будет их давление. И все же хочется надеяться, что у Патриарха Алексия II и членов Синода хватит силы воли и чувства собственного достоинства для того, чтобы не пойти на сделку с провокаторами, да и с собственной совестью.

Но и широкие круги православной общественности не могут остаться в стороне от происходящего. Православно-патриотические силы поступили бы непорядочно, оставив наше Священноначалие один на один с немцовыми, чубайсами, черномырдинами и их многочисленной агрессивной челядью.

В связи с этим Общество ревнителей памяти митрополита Иоанна и редакция «Руси Православной» заявляют: мы часто и довольно резко критиковали церковное руководство тогда, когда нам казалось, что принимаемые им решения не идут на пользу духовному и государственному возрождению России. Теперь, когда Определение Синода ставит преграду на пути крупнейшей провокации против русского народа и Русской Православной Церкви, мы публично заявляем, что употребим все наши силы и возможности для того, чтобы поддержать наше Священноначалие в этом вопросе. Мы призываем всех, кому дороги идеалы Святой Руси, поступить так же.

МЕТОДИКА СОПРОТИВЛЕНИЯ

Вспомним: именно активные протесты православной общественности создали благоприятную почву для того, чтобы Синод смог принять столь ответственное и непредвзятое решение. Едва стало известно о том, что под давлением Немцова вопрос фактически решен в пользу признания лжеостанков подлинными, верующие заявили о своем полном неприятии подобных волюнтаристских решений.

Уже 22 февраля в Петербурге несколько тысяч православных клириков и мирян собрались у храма "Спас-на-крови" на месте убиения российского самодержца Александра II.

Молитвенное стояние организовала православная общественность города "в связи с готовящимся захоронением в Петропавловском соборе останков, приписываемых императору Николаю II и его семье". Члены православных обществ и братств решили "противостоять злонамеренному втягиванию в эту авантюру Русской Православной Церкви". Об этом говорится в обращении к Святейшему Патриарху Алексию II и членам Священного Синода РПЦ, под которым подписались сотни петербуржцев.

Вскоре со специальной просьбой к Патриарху обратились иноки крупнейшего в России Валаамского монастыря. «Эта просьба, - говорилось в обращении, - касается, так называемых, "останков" императора Николая II и его семьи. Зная о Вашей всегдашней приверженности поискам истины в вопросе о найденных под Екатеринбургом останков, мы верим, что не соблазнят Вас "лукавые".

Мнения специалистов судебной медэкспертизы, как нам удалось узнать, разделились. Оставим же их, пусть они сами доказывают неправоту друг друга. Бог поругаем не бывает, но мы-то, слабые духом, соблазняемся. Отпевание Вами мнимых царских останков, оставит, конечно, неизгладимый след в сердцах всех православных русских, посеет смуту и недоверие в нашей, и без того измученной раздорами, Матери-Церкви, приведёт к непредсказуемым по своим последствиям результатам.

Мы, недостойные, молим Бога, дабы даровал Он Вам силу и крепость твёрдо охранять вверенную Вам Богом паству от непосильных соблазнов и искушений, связанных с шумихой вокруг мнимых останков любимого и чтимого всеми нами Царя-Мученика Николая II и его чудной семьи.

Потому нижайше просим Вас найти возможность оградить Церковь от участия в недостойном и соблазнительном спектакле, кощунственно разыгрываемом некоторыми власть имущими. И если ждут Вас скорби за проявленную Вами твёрдость, мы, ваши недостойные послушники, всею душою будем стремиться разделить их с Вами».

Тремя днями позже, 25 февраля, специальное обращение к Священному Синоду и Алексию II направила и православная общественность Москвы. Обращение к Священному Синоду было составлено у храма-часовни Державной иконы Божией Матери, где по примеру Петербурга состоялось молитвенное стояние православных москвичей с пением акафиста Святым Царственным Мученикам.

В письме, копия которого была передана в ИТАР-ТАСС, выражалась тревога по поводу возможного подлога - захоронения, под видом "царских", останков, не принадлежащих Императорской Семье. Православная общественность призвала Священноначалие не допустить перезахоронения этих останков в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга и настаивала на дорасследовании убийства Романовых.

«Вся история обнаружения и идентификации найденных под Екатеринбургом останков вызывает большие сомнения, - говорится в документе. - Последнее итоговое заседание госкомиссии также не проясняет суть дела. Почти все ученые, являющиеся членами госкомиссии, выразили свои сомнения в доказанности принадлежности останков Царской Семье. В частности, ученые Вениамин Алексеев и Сергей Беляев выступили на заключительном заседании с "особыми мнениями", в которых указывалось: 10 вопросов, от которых зависела доказательность идентификации останков фактически остались без ответа».

В настоящее время, отмечается в письме, в России ширится почитание Царственных Мучеников. Поэтому "перезахоронение екатеринбургских останков в императорской усыпальнице, будет воспринято православными мирянами как создание псевдомощей, святотатство и глумление над светлой памятью Царственных Страстотерпцев".

Именно это, явленное православной общественностью в данном вопросе единство, стало основанием, позволившим Священному Синоду противостать внешнему давлению и принять непредвзятое и взвешенное решение о непризнании подлинности царских лжемощей. Теперь наша задача - всеми силами хранить и преумножать достигнутое с таким трудом единство. Ведь практика показала: когда мы едины - мы непобедимы!*

ХРОНИКА

ПИКИРУЮЩЕГО СИНЕДРИОНА

«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах»

(Мф. 5, 11-12).

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать, время разрушать и время строить, время войне и время миру» - изрек некогда премудрый Екклесиаст, желая «испытать мудростью все, что делается под небом» (Еккл. 1,13; 3,1-9). Сегодня, когда на наших глазах умирает старый уклад жизни и в муках рождается новая Россия, когда разрушений вокруг так много, а строителей - так мало, когда война всех против всех стала едва ли не нормой жизни, а мир превратился в далекую мечту, нам стоит внимательно оглядеться вокруг себя в попытках понять, «куда несет нас рок событий».

Но такое понимание невозможно без нравственно-религиозной оценки происходящего, а значит - без определения места и роли Русской Православной Церкви в нашем обществе, без анализа того, кто, как и почему противодействует возрождению русского национально-религиозного самосознания.

ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ

Жизнь берет свое. Потрясения, связанные с завершением третьей мировой, «холодной» войны, развалом СССР и «демократической революцией», породившие государственную смуту и хаос в умах, постепенно отходят в прошлое. И хотя очередной русской смуте все еще конца-края не видать, яснее и понятнее становятся реальные, долговременные интересы основных общественных и политических сил, действующих в постсоветской России.

Проясняется и их отношение к Церкви. Национал-патриоты и коммунисты-державники, демократы и «партия власти» за прошедшие годы довольно ясно определили свои позиции, касающиеся всего комплекса проблем русского духовного возрождения. Об этом уже так много писалось, что вряд ли стоит повторяться. Важно другое - в последнее время на политической сцене России появился новый игрок, откровенно претендующий на главную роль в современной русской драме.

Этот игрок - Запад, стремящийся извлечь для себя максимальную выгоду из нынешнего ослабления Москвы. При этом мало-мальски внимательный наблюдатель не может не заметить поразительного совпадения «обличительных» антиправославных истерик российских демократов с заокеанскими инструкциями.

Вот лишь некоторые из них.

«Опасность заключается в том, что на смену коммунистическим убеждениям может придти некая форма традиционного православия, замешанная на шовинизме и выражающаяся в имперских рефлексах. - заявил Збигнев Бжезинский, один из столпов мировой масонской закулисы, в интервью «Независимой газете» вскоре после развала СССР (02.09.93). - Единственный способ избежать этого - демократия... Но она требует изменения самих взглядов на то, что значит быть русским в современном обществе».

Прошедшие после этого высказывания четыре года показали, что при нынешнем антирусском правительстве американцы могут с Россией не церемониться. И Бжезинский конкретизировал свою прежнюю мысль: «После разрушения коммунизма - отчеканил он совершенно недвусмысленно - единственным врагом Америки осталось русское православие» («Независимая газета»14.02.97). Теперь, учит нас этот русоненавистник, «Россия должна отдавать приоритет своей модернизации» а не «предпринимать тщетные усилия по возвращению себе статуса мировой державы...». Главным условием такой модернизации является «децентрализованная политическая система» (то бишь расчленение страны), ибо «децентрализованная Россия будет менее склонна к проявлению имперских амбиций».

Результатом всего должна стать «свободно конфедеративная Россия, состоящая из Европейской России, Сибирской республики и Дальневосточной республики». Эти осколки смогут «успешно развивать творческий потенциал, веками тормозившийся тяжелой бюрократической рукой Москвы» («НГ» 24.10.97).

Несмотря на то, что формально Бжезинский не занимает никаких государственных постов, к его мнению в Вашингтоне прислушиваются с большим вниманием. Так случилось и на этот раз. В феврале 1997 года, после встречи Госсекретаря США Мадлен Олбрайт с патриархом Московским и всея Руси Алексием II американские газеты отметили, что «Олбрайт придерживается идеи Бжезинского, предполагающей, что вопрос о свободе вероисповеданий в России должен использоваться для давления на политический и экономический курс этой страны»

А для того, чтобы ни у кого не осталось сомнений относительно целей американской политики на «российском направлении», ее содержание довольно подробно раскрыл Строуб Тэлботт, первый заместитель госсекретаря США в своей статье, опубликованной все той же «Независимой газетой» 11.12.97. «В Вашингтоне считают, что Россия вплотную подошла к переломному моменту своей истории. Мы не сторонние наблюдатели- заявил он со свойственной американцам бесцеремонностью. - Мы точно знаем, что отвечает нашим национальным интересам: попросту говоря, мы хотим, чтобы победили российские реформаторы... Мы видим основания для надежд на то, что современные западники одержат победу над современными славянофилами... Мы хотим сказать Москве следующее: вам следует уделять меньше внимания образу Александра Невского... США озабочены новым российским законом о свободе совести... Современное государство должно быть частью мирового порядка, который зиждется на определенных общих принципах».

Итак, сегодня уже вполне очевидно, что у Русской Церкви в современном мире есть сильные и влиятельные враги, пылающие непримиримой ненавистью ко Христову учению. На международной арене они предстают в лице западного «общества потребления» с его культом чувственных удовольствий и «естественных» страстей, внутри России - опираются на мощную «пятую колонну» наших отечественных западников и либералов.

«Мы столкнулись не только и даже не столько с искренним заблуждением, сколько с сознательной целенаправленной деятельностью, ориентированной на подрыв авторитета Русской Православной Церкви в обществе - сказал 16 декабря 1997 года патриарх Алексий II, выступая на московском епархиальном собрании. - Негативное отношение к Русской Православной Церкви, демонстрируемое в настоящее время телевидением и прессой, возможно, предвещает и о новом наступлении на Церковь».

«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» - учит нас Священное Писание (Еккл.1,9). Эти слова невольно приходят на ум, когда глядишь на то, с каким ожесточением нынешние богоборцы вновь и вновь идут «на штурм небес», стремясь во что бы то ни стало уничтожить ненавистную им Церковь Христову.

Две тысячи лет назад иудейский Синедрион предал на распятие Спасителя мира - вочеловечившегося Бога, пришедшего на землю с проповедью милосердия, покаяния и любви. В начале ХХ столетия наследники древних богоубийц с такой же жестокостью распяли Русскую Церковь на кресте кровавых гонений и массовых репрессий. Сегодня всемирный Синедрион, почти не стесняясь, вновь примеряется: как бы половчей опять пригвоздить РПЦ к тому же кресту... И не скрываясь, готовит для этого соответствующее идеологическое обоснование под вывеской «защиты демократии, плюрализма и общечеловеческих ценностей от русского религиозного экстремизма».

В современной России к услугам закулисных режиссеров этого процесса - целый полк журналистов-христоненавистников, этаких современных губельманов, которым либерально-демократические СМИ охотно предоставляют все возможности для антиправославной пропаганды.

ДИАЛОГ

На протяжении последних пяти лет российская пресса постоянно держала в поле своего внимания религиозную проблематику. На страницах газет по этому поводу высказывались и журналисты, и иерархи Церкви. В результате между ними состоялся своего рода заочный диалог. Его тональность и манера дискуссии, которой придерживаются демократические публицисты, очень наглядно выявляют их настоящие цели, весьма далекие от тех благородных лозунгов о «свободе совести» и «духовном возрождении», которыми они так любят прикрываться перед рядовыми читателями.

Первое слово в этом диалоге принадлежит митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну (Снычев). Именно он первым из церковных руководителей решился на откровенный разговор с российским обществом.

«Церковь может - и станет - опорой возрождающейся России, духовной основой объединения русского народа потому, что именно она наиболее полно, ясно и обоснованно выражает религиозное, нравственное, моральное, этическое и правовое мировоззрение простого, душевно здравого русского человека, его понятия о справедливости и благе, добре и зле, чести и совести...» Так сформулировал митрополит главную мысль своих проповедей.

Казалось бы, публицисты, без конца твердящие о своей «духовности», должны были бы приветствовать такое пробуждение русского национально-религиозного самосознания. Но не тут-то было!

“В посланиях петербургского владыки полыхают отблески средневековых костров,” - всполошился демократический “Вечерний Петербург” (8.09.1992) после первой же публикации митрополита. Но что особенно любопытно, так это та оперативность, с которой Запад отреагировал на «угрозу возрождения русского шовинизма». Лондонская “Санди Телеграф” (24.10.93) писала: «Всякий, кто пребывает в заблуждении, будто Россия стремится к достижению демократии и терпимости или постигает мастерство разумного самоанализа, должен поговорить с Санкт-Петербургским митрополитом Иоанном. “Сегодня осуществляется продуманный план по устранению русского народа”, - утверждает он. Задыхаясь и хрипя, вещает о мученичестве Руси... Эта вереница жалоб нам знакома и имеет многовековую историю, коренясь в средневековом поверье, будто Москва есть “Третий Рим”...» В том же духе высказалась и “Нью-Йорк Таймс”, назвав Владыку “наиболее выдающимся представителем русской реакции” (22.06.93).

Однако остановить таким образом «русскую реакцию» не удалось. Более того, вскоре, к ужасу «плюралистов»-либералов, мысли, созвучные с высказываниями митрополита Иоанна начал высказывать даже патриарх Алексий II.

«С Православною Церковью наш народ прошел тысячелетний путь своей истории, - сказал первосвятитель, выступая в 1994 году перед православной общественностью Смоленска. - Дай Бог, чтобы наши соотечественники после семи десятилетий атеизма и борьбы с верой нашли дорогу к православному храму и духовно, нравственно обновились, чтобы созидать новую Великую Россию...

Несмотря на все наши беды и нестроения, мы с надеждой смотрим в будущее, верим в их преодоление, но только при одном условии: если мы будем единодушны... Велик русский народ. Я имею в виду русский народ как понятие широкое, включающее в себя и украинцев, и белорусов, и другие народы, живущие на просторах России...

Русская Православная Церковь была и будет оставаться силой, способствующей становлению национального духа России, созидающей ее духовную культуру, заботящейся о ее единстве и целостности как национально-государственного организма. Любовь к Родине - патриотизм - изначала благословлялся Церковью...»

«Каждый человек призван к заботе о благосостоянии своего народа и своего государства, к бережному отношению к своей истории и своей культуре, к защите своего Отечества. - развил патриарх свою мысль в выступлении перед делегатами первого Всемирного Русского Собора. - Это является нашим нравственным долгом. В этом мы видим основу христианского патриотизма...

Мы, служители Церкви, видим патриотизм не потворствующим порокам народа, но очищающим его, преображающим и тем подвигающим чад Божиих к святости. Именно идя подобным путем, мы принесем Отчизне не призрачное временное благо, но благо высшее, непреложное... Тогда-то и восстанет, как уже не раз бывало, из пепла и бездны греховной новая Русь - Русь, давшая миру многих подвижников веры и благочестия, Русь, созидающая храмы в городах, весях и сердцах, Русь, сияющая всему миру правдой и любовью, - Русь Святая».

«Послушайте проповеди высших церковных иерархов, - обиделись либералы, - там каждое второе слово «патриотизм»; но где, когда, в каком месте Евангелия Христос говорит о патриотизме?» («Известия» за 4 июля 1995 года). «Запахло средневековой инквизицией... Открыто прозвучали слова о том, что Московский Патриархат есть носитель государственной идеологии, а зарубежные проповедники суть идеологические диверсанты. Неужели правы те, кто говорил о грядущей клерикализации страны? О том, что новый большевизм будет дружить с религией, превращая ее в ярмо для народа?» («Московские Новости» №30, 1993).

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Особенно ярко антиправославные настроения «демократической общественности» проявилась в последние два года, когда западникам стало окончательно ясно, что Русская Церковь является главной силой, позволяющей нашему народу в условиях нынешней смуты сохранять свою историческую и духовную самобытность. Рост неприязни к РПЦне мог не отразиться и на характере дискуссии в прессе. Нападки либералов на Церковь становились все яростнее и оскорбительнее по мере того, как православные иерархи все решительнее возвышали свой голос в защиту русской духовности и российской государственности.

Вот лишь несколько примеров.

Епископ Владивостокский и Приморский Вениамин (Пушкарь) («Советская Россия» 13.02.96):

«Испокон века Русская Православная Церковь созидала великое Государство Российское. Она была душой России, ее ангелом-хранителем. Православие вдохновляло русский народ на подвиги, на победы. В православии сила русского народа. Об этом знали недруги России нашего государства. Поэтому во что бы то ни стало старались его уничтожить».

Ю.А.Розенбаум («Независимая газета» 30.08.97)

«Все это - нагнетание страстей, организуемое теми, кто хочет устранить конкуренцию на ниве религиозной жизни. Теми, кто не имеет других возможностей удержать паству в лоне своей Церкви, кроме как с помощью государства, его законов и влияния. Теми, кто побуждает государство вмешиваться в религиозную жизнь в стране, поддерживать одни вероисповедания и запрещать другие.»

Епископ Бронницкий Тихон (Емельянов) («Советская Россия» 18.05.96):

«На протяжении долгих столетий русская культура формировалась под воздействием двух главных факторов: церковно-религиозного и державно-государственного. Носителем нравственных идеалов, оплодотворяющих в равной степени и безымянное народное творчество и художественные взлеты гениев, заслуживших мировую известность, всегда выступало православие. Именно Русская Православная Церковь стала той колыбелью, из которой впоследствии выросло все огромное многообразие российских культурных ценностей; тем семенем, из которого развилось могучее ветвистое дерево отечественной художественной традиции.

С другой стороны, тяжкий и бурный многовековой процесс державного строительства Российской Империи наложил на культуру Руси свой неизгладимый отпечаток. Именно он насытил фольклор державной героикой, в значительной степени определил пафос русских былин и сюжеты летописей, тематику русской литературной классики и многообразие архитектурных стилей, художественную манеру живописцев и творческие поиски музыкантов».

М.Буянов. («Независимая газета» 6.09.97)

«Непропорционально большое место в прессе занимают материалы о православной религии, о ее якобы большой роли в духовной жизни России. Словно не было разоблачений со стороны всей великой культуры России, когда ни один писатель или поэт ни разу не обмолвился добрым словом, говоря о религии (Поразительное невежество! А куда девать Гоголя, Достоевского, Шмелева, Нилуса, позднего Пушкина? - К.Д.). Словно не было произведений русских художников, высмеивавших этих грязных, нечесаных, полупьяных попов, которые кажутся умными только тогда, когда молчат (И здесь та же спесь плебея. А как же Иванов, Васнецов, Врубель? - К.Д.).

В основном в храмы ходят ради любопытства, постоянно бывают там по большей части старики, несчастные женщины да психически больные. Нормальный человек в церковь ходить не будет, она - для грешников, для убогих и жалких...

Застывшая в своем самодовольстве православная Церковь находится в стороне от главных проблем России, однако почему-то она объявила себя единственной хранительницей морали... По всем показателям, во всех ипостасях нынешнее православие выглядит жалко, от него ничего путного Россия ждать не может, оно ничему не научилось и находится на уровне времен Гришки Распутина».

Архиепископ Солнечногорский Сергий (Фомин) («Московские Новости» № 6, 1997):

«Государство... оказалось не готово к тому, чтобы увидеть в Русской Православной Церкви союзника возрождения национального уклада жизни... Свобода... может стать новой утопией, если она превратится из свободы совести (то есть духовного опыта народа) в свободу от совести, от духовных традиций... Мы ведь даже не позаботились как следует о своем духовном наследии, ничего толком не сделали, чтобы оно вернулось и в стены школ, и в быт семьи, и в сферу хозяйственной деятельности.

Государственная стратегия должна строиться не вопреки, а на основе традиционной для народа системы ценностей. Российскому государству не следует искать свою национальную идею вне собственного опыта духовного становления народа... Историческим союзником государства в этом добром деле всегда была Русская Православная Церковь.

Нужно воспитывать чувство солидарности россиян... У тех, кто имеет духовную связь с великой открытой русской культурой, основанной на православных ценностях, общего значительно больше, чем различий... А народ - это не отдельное поколение, живущее по принципу «на мой век хватит», а все поколения Земли Русской - и ушедшие, и нынешние, и будущие...

А.Нежный («Независимая газета» 10.12.97.)

«Всякая попытка установить нечто вроде симфонии между властью и Церковью, нигде и никогда не приносившая добрых плодов, сейчас заведомо обречена на постыдный провал...

Правды о священноначалии Московской Патриархии, о том, как оно служило Советам, как лгало перед всем миром, как запросто, будто продравшиеся кальсоны, выбрасывало за порог своих опочивален монашеские обеты, власть знать не желает... Архипастырское положение, которое эти люди самодовольно, с поразительной нравственной бесчувственностью занимают в Церкви, есть свидетельство ее глубочайшего недуга...

Служили той власти - стало быть, послужат и этой... У той власти был Агитпроп, у этой будет Агитпоп... Становым хребтом той власти была КПСС, а этой, глядишь, станет РПЦ... Национал-фашизм давно свил гнездо в Московской Патриархии, успел отложить свои яйца и выпестовать многих страшноватых птенчиков...»

Примеры подобного рода хамства по отношению к Русской Православной Церкви со стороны «демократической общественности» можно множить и множить. Комментарии, как говорится, излишни...

ПОДЖИГАТЕЛИ

Чувствуя, что в открытой дискуссии демократы явно проигрывают, дирижеры современной антицерковной кампании в СМИ решили изменить тактику. На страницах либеральных газет начали все чаще появляться публикации, делающие откровенную ставку на разжигание религиозной розни, натравливающие иноверцев и инославных на Московскую Патриархию, спекулирующие на теме «исторической вины» Русского Православия перед представителями национальных и религиозных меньшинств.

«Фальсификацией истории является заявление о мирном уживании, взаимном сотрудничестве между Исламом и христианством. - писал, например, в «Независимой газете» от 30.01.97. некто З.П.Ахметзанов. - Наш народ никогда не забудет злодеяния православной Церкви против ислама, никогда не забудет зловещих фигур миссионеров Ильминского, Канашевича и других, всех русских царей - преследователей Ислама, начиная от Ивана-палача вплоть до Екатерины II. Даже на пороге XXI века, в эпоху цивилизации и прогресса, русская Церковь остается врагом Ислама.

И сегодня идет массированное давление на Ислам: по городам и селам разъезжают новоявленные миссионеры, призывают к христианству, навязывают его. Неустойчивые люди попадают по их влияние, а неподдавшихся они поливают грязью. Результатом их деятельности является то, что в 1994 году в Казани 14 тысяч татар добровольно приняли христианство...

Сегодняшние потомки западных крестоносцев разъезжают по маршруту крестовых походов своих предков и приносят публичное покаяние перед народами тех стран, где совершали свои злодеяния их предки. Значит, у них пробудилась совесть... Значит, западники стали истинно культурными, цивилизованными людьми. А у русской Церкви совесть находится в глубокой спячке...

Не надо пустого разговора о сотрудничестве религий, так как любая религия - это идеология, а между ними только борьба за первенство...»

«Одно из главных опасений протестантов, - вторил этому «певцу джихада» на страницах все той же «Независимой газеты» (30.08.97) А.В.Маркевич, дьякон Церкви евангельских христиан-баптистов - вызвано воспоминаниями о преследованиях со стороны РПЦ в годы царизма, когда детей баптистов отбирали у родителей и отправляли в монастыри, а родителей ссылали в Сибирь».

И не беда, что с точки зрения исторической правды все рассуждения о «злодеяниях православия» и «преследованиях со стороны РПЦ» - стопроцентный и злонамеренный вымысел. Важно другое: налицо откровенная попытка внедрить в массовое сознание богоборческие стереотипы об агрессивности православия, о жестокости и мракобесии Русской Церкви, о ее общественной опасности в условиях строительства «современного правового государства» и «вхождения России в мировую цивилизацию».

Что же это, как не подготовка идеологической базы для новых гонений на Церковь?

ЧУЖОЕ НАСЛЕДСТВО

Для противостояния усиливающимся нападкам Русской Православной Церкви необходимо в первую очередь добиться внутренней, духовной консолидации перед лицом новых богоборцев и христоненавистников. Это - главнейшее и необходимейшее условие. И здесь как нельзя лучше выясняются принципиальные различия между критиками «справа» и «слева», между патриотическими аналитиками и демократическими кликушами, между «Русью Православной» и «Московским Комсомольцем» со товарищи.

Одни из них критикуя - иногда очень жестко - конкретных представителей церковного священноначалия, стремятся тем самым оздоровить церковный организм путем его очищения от ересей и лукавого «духа времени». При этом консерваторы и традиционалисты никогда не позволяют себе хамства по отношению к Матери-Церкви как таковой, безоговорочно признавая ее единственным источником спасения, главной надеждой в деле русского возрождения и всеми силами стремясь упрочить ее позиции в обществе.

Другие же, наоборот - всеми силами способствуют дискредитации и ослаблению Церкви именно как организации, как носителя идеалов и святынь, как соборной души русского народа. При этом критика из демократического лагеря конкретных церковных деятелей направлена как раз на то, чтобы показать мнимую несостоятельность Русской Православной Церкви в целом, ее «несовременность», «реакционность» и непригодность для «цивилизованного общества и правового государства».

В условиях нынешней смуты на стороне наших врагов - деньги, средства массовой информации, международные связи, власть и собственность. А что же на нашей? - Истина Христова. Приверженность родным святыням и вера. Готовность сражаться и умереть за нее.

Но все это - ничто без благодати Божией. Только она дает силы, она - единственный верный залог нашей победы. Именно для того, чтобы спасительная благодать Божия не покинула нас, оскорбленная нашим равнодушием и нечестием, необходимо очистить церковный организм от ядовитых влияний ереси и вероотступничества, т.е. от экуменизма, обновленчества, приспособленчества. Вот почему необходима честная дискуссия по важнейшим проблемам нашего внутрицерковного бытия. Вот почему необходима бескомпромиссная борьба с носителями «духа века сего», какие бы высокие посты в Церкви они не занимали...

При этом церковная политика должна обязательно изжить свою нынешнюю боязливость и страх перед гласностью - результаты семидесятилетнего богоборчества, лишившего Церковь возможности развивать ее соборный, свободный дух. Закрытость, кастовость церковного управления, келейность в принятии важнейших решений - еще одно тяжелое наследство богоборческого пленения, не позволяющее Московской Патриархии в полную силу отвечать на вызовы нашей смутной эпохи.

Только открытая и гласная, истинно соборная форма выработки решений, раскрепощающая инициативу «снизу», но ни в коем случае не ущемляющая канонических прав Патриарха и священной иерархии, позволит вырабатывать оптимальную линию в церковно-государственных и церковно-общественных отношениях, которая будет опираться не на личные симпатии церковных аппаратчиков и бюрократов, но на твердое православное большинство в самом народе церковном. А ведь такая опора - самый надежный механизм стабилизации внутрицерковной ситуации, самый надежный способ духовной и административной консолидации всех православных россиян вокруг своего Священноначалия.

Для того, чтобы достичь этого результата в кратчайшие сроки, надо в максимальной степени задействовать соборные механизмы церковного управления. Сделать Соборы - Архиерейские и Поместные - не бюрократическими мероприятиями, а местом выработки стратегических основ курса церковной политики. Дать возможность всему епископату реально участвовать в определении этих основ. Определить место мирян в системе церковной администрации.

Разумеется, все это потребует реорганизация органов управления РПЦ. Выборный Синод плюс какая-то форма Высшего Церковного Совета, в которой могли бы участвовать и миряне - вот первое, что приходит в голову, при рассмотрении возможных вариантов такой реорганизации. Конечно, ее практические формы должны быть подвергнуты тщательнейшему исследованию и обсуждению. Но принципиальная направленность все же не подлежит сомнению. Если мы действительно хотим соответствовать тому уровню проблем, которые ставит перед нами время - иного пути у нас нет...*

КОМУ В ВСЦ ЖИТЬ ХОРОШО?

Недавно в России побывала представительная делегация Всемирного Совета Церквей во главе с его генеральным секретарем Конрадом Райзером. Руководство ВСЦ не раз заявляло, что оно не на шутку встревожено возможностью выхода Русской Православной Церкви из экуменического движения. Поэтому не секрет, что главная цель нынешней поездки заключалась в том, чтобы на месте попытаться предотвратить нежелательное развитие ситуации.

Учитывая наличие в русском епископате мощной фракции экуменистов-«никодимовцев», представители Совета имели все основания для того, чтобы рассчитывать на успех. Однако их ждало неожиданное разочарование: поездка показала, что удержать Русскую Церковь в экуменических структурах уже практически невозможно.

Лучшим подтверждением тому стала встреча генсека ВСЦ со студентами московских духовных школ. Она началась с того, что в Троице-Сергиевой Лавре Райзера встретили прихожане московских храмов с плакатами «Православные - против участия в ВСЦ!», «Господин Райзер, переходите в Православие», «Нет - экуменической ереси!».

Продолжение было еще более бурным. После докладов, прочитанных г-ном Райзером и известным идеологом «православного экуменизма», профессором Парижского Свято-Сергиевского института Николаем Лосским, насельники Лавры и студенты московских духовных школ вполне недвусмысленно и ясно выразили делегации Всемирного Совета Церквей свое недоверие и полное неприятие экуменизма. Единство зала в таком неприятии было столь очевидно, что никто из гостей даже не попытался по сути ответить на сыпавшиеся со всех сторон вопросы и обвинения в вероотступничестве.

К сожалению, несмотря на то, что после визита делегации ВСЦ прошло уже более полутора месяцев, православная пресса так и нашла возможности подробно рассказать о происшедшем. И это при том, что дискуссия, состоявшаяся в Лавре, чрезвычайно важна, ибо знаменует, на наш взгляд, поворотную точку в отношениях между Русской Церковью и ВСЦ. Отныне любые заявления о том, что иерархи Московской Патриархии, участвующие в экуменическом движении, реально представляют народ церковный, являются совершенно беспочвенными и очевидно ложными.

События в Троице-Сергиевой Лавре вызвали очень нервную реакцию «демократической» прессы.

«Громким скандалом закончился визит делегации Всемирного Совета Церквей в Лавру, - сожалеют о происшедшем «НГ-религии» (№2,1998). - На встрече были прочитаны доклады Конрада Райзера и известного богослова Свято-Сергиевского института в Париже Николая Лосского.

После выступлений аудитория оживилась... Главной темой было негодование по поводу того, что зарубежные экуменисты посмели встретиться с семинаристами и осквернить своим присутствием зал. «Собравшиеся... обвинили доктора богословия Конрада Райзера в том, что он вообще не читал Священное писание и возглавляет организацию, проповедующую гомосексуализм. Бурными аплодисментами эти обвинения поддержало большинство собравшихся, заглушая все попытки членов делегации хоть как-то ответить на прозвучавшие обвинения. Забыв обо всех правилах приличия, Николаю Лосскому, сыну знаменитого православного богослова Владимира Лосского, раззадорившиеся семинаристы кричали: То, что вы говорите, не имеет ничего общего с православием. Вы - еретик!

Далее семинаристы заявили, что епископы и священники Русской Православной Церкви, участвующие в экуменических собраниях, представляют не Церковь, а только самих себя. Такие слова стали пощечиной присутствовавшему в зале митрополиту Минскому и Слуцкому Филарету и другим членам синодальной богословской комиссии...»

Этот истеричный комментарий говорит о том, что сторонники экуменизма не ожидали столь «теплого» приема. А чего же, собственно, они ждали? Ведь ни для кого не секрет, что подавляющее большинство верующих в РПЦ категорически отвергает экуменизм. Кстати, ни степень протестантского «доктора богословия», обладателем коей является Конрад Райзер, ни заслуги Лосского-старшего никак не могут служить основанием для того, чтобы сделать их неприкасаемыми для критики.

Что же до той символической «пощечины», которую получил на этом собрании митрополит Филарет, то она является лишь ответом на его многочисленные недавние выступления в защиту унии с монофизитами и католиками, которые православная общественность в свою очередь расценила как пощечину всем ревнителям святоотеческого церковного благочестия. Тут уж, как говорят в народе, долг платежом красен...

ЯЗЫК МОЙ - ВРАГ МОЙ

Вообще говоря, знакомство со стенограммой встречи многое проясняет. Во всяком случае становится понятным, почему ни один официальный печатный орган МП не решился опубликовать более или менее внятное описание встречи в Лавре. Если судить о происшедшем по публикациям нашей церковной прессы, то создастся впечатление, что это был рядовой, рутинный визит, прошедший безо всяких неожиданностей и сюрпризов.

Впрочем, журналистов ЖМП или Московского Церковного Вестника можно понять. Доклад Конрада Райзера невозможно ни публиковать, ни комментировать - настолько ясно и полно он обнажил еретическую сущность экуменизма и Всемирного Совета Церквей. После недвусмысленных заявлений генсека ВСЦ о том, что «экуменическое движение приглашает Церкви выйти из самодовольной самодостаточности и изоляции», что «экуменизм должен быть открытым для общения с другими религиями», а «ВСЦ - это собор церквей, содружество паломников, идущих вместе к зримому единству, к одной вере, к евхаристическому общению», - после таких заявлений очень трудно убедить православного читателя в том, что участие в Совете и вероотступничество - не одно и то же.

Что касается доклада профессора Лосского, то он на удивление беспомощен и слаб равно с догматической, экклезиологической и канонической точек зрения. Если таков уровень всех лекций, которые он читает своим студентам в Париже, то их остается только пожалеть. Или уважаемый мэтр решил, что для «лапотной России» и так сойдет? Как бы то ни было, его выступление оставляет впечатление полного сумбура. Ни главной мысли, ни логики, ни весомых аргументов...

Все это лишний раз подтверждает: у экуменистов просто-напросто нет никаких доводов для того, чтобы отстаивать свое вероотступничество в открытой и честной публичной дискуссии. Ну, в самом деле - нельзя же считать таким доводом наличие некоей, никому не известной и доселе нигде не опубликованной фотографии святителя Тихона, из описания которой г-н Лосский попытался извлечь богословские основания для оправдания совместных молитв с еретиками!

Для «православных экуменистов» вообще весьма характерно тяготение к высоким богословским материям, рассуждениям об экклезиологии и икономии, кенозисе и кафоличности. Но попробуйте побеседовать с ними о чем-нибудь ежедневном, насущном: о борьбе с грехом, о противостоянии страстям, о воздержании, терпении скорбей и искушений - словом, обо всем, что имеет прямое и непосредственное отношение ко спасению души на «узком пути» и составляет основу духовной жизни любого христианина. Промолчат! Такое христианство им неинтересно и скучно...

То ли дело отвлеченные рассуждения о «единении в Истине»! И невдомек им, что это единение безо всякой экуменической зауми ежедневно происходит в тысячах православных храмов по всему миру, когда во время Литургии молящиеся «едиными усты и единым сердцем» возглашают славословия Христу Спасителю и православный Символ Веры.

Кстати, весьма показательно, что чиновники из Всемирного совета церквей и из аппарата ОВЦС проявили трогательное единство в стремлении замять скандал и сделать вид, что ничего особенного не произошло. На заключительной пресс-конференции, состоявшейся в Отделе внешних церковных сношений, Конрад Райзер как ни в чем ни бывало заявил: «Русская Церковь мужественно встречает проблемы, с которыми она сталкивается, начиная с 90-х годов». Но умолчал, что эти проблемы в значительной мере - следствие его собственной деятельности...

ДВУЛИКИЙ МИТРОПОЛИТ КИРИЛЛ

Вскоре после того, как экуменисты получили столь суровую отповедь от студентов московских духовных школ, в сети Internet под заголовком «Новости ОВЦС» появилось одно любопытное сообщение.

Оно гласило: «17-20 февраля в Боссе (Швейцария) состоялось заседание Исполнительного комитета Всемирного Совета Церквей. В заседании принял участие митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. В качестве консультанта в заседании участвовал секретарь ОВЦС МП по межхристианским связям иеромонах Иларион (Алфеев).

На заседании был, в частности, заслушан доклад генерального секретаря Всемирного Совета Церквей доктора Конрада Райзера о результатах визита возглавлявшейся им делегации в Русскую Православную Церковь 30.01-5.02.1998. Генеральный секретарь ВСЦ положительно оценил итоги визита, особо отметив встречи со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, членами Священного Синода Русской Православной Церкви, участниками заседания Синодальной Богословской комиссии. Доктором Райзером была подтверждена готовность продолжить обсуждение всего комплекса вопросов, связанных с участием Православной Церкви в экуменическом движении и, в частности, во Всемирном Совете Церквей.

На заседании также обсуждался вопрос подготовки к предстоящей Восьмой Ассамблее Всемирного Совета Церквей, которая состоится с 3 по 24 декабря в Хараре (Зимбабве), и празднованию пятидесятилетия ВСЦ».

Итак, инцидент в Троице-Сергиевой Лавре никоем образом не помешал нежному единению ОВЦС и ВСЦ. Райзер «положительно оценил итоги визита», а владыка Кирилл, согласившись с такой оценкой, принял деятельное участие в обсуждении программы торжеств, посвященных юбилею еретического Совета.

При этом нельзя не отметить лукавство главы ОВЦС, его явно двуличной, двусмысленной позиции. В последнее время, чувствуя, что быть экуменистом в России становится уже невыгодно, владыка Кирилл старается представить себя едва ли не главным критиком ВСЦ. Но такой позиции он придерживается только на тех собраниях и мероприятиях, которые проходят в России. Иными словами, эта его «консервативная» позиция предназначена исключительно для внутреннего потребления, для того, чтобы ослабить волну критики со стороны ревнителей православного благочестия, справедливо упрекающих его в еретичестве и вероотступничестве.

Совсем по иному звучат речи митрополита Кирилла за рубежом. В частности, выступая на генеральной ассамблее ВСЦ в Канберре, он сказал: «Я не хотел бы, чтобы критика Всемирного совета церквей со стороны православных воспринималась так, как будто речь идет о возможности нашего выхода из ВСЦ. Всемирный совет церквей является для нас общим домом. И тот факт, что православные воспринимают его как свой дом и хотят, чтобы этот дом был колыбелью грядущей единой Церкви (выделено мною - К.Д.), подтверждает особую ответственность православных за судьбу Всемирного совета церквей, нашу обязанность способствовать развитию экуменического движения».

Думается, что еретичность подобного высказывания (оно зафиксировано на видеопленке и имеется в распоряжении редакции «РП») не требует специальных доказательств. При этом весьма символично, что митрополит Кирилл сделал его вскоре после того, как на ассамблее прошло кощунственное «богослужение» с участием корейской «пророчицы» Чанг Хюн Кюнг, открыто заявившей: «шаманизм и буддизм - моя мать, христианство - мой отец» и призывавшей на всех присутствовавших «духов неба и земли, воды и огня, дух брата нашего Иисуса, распятого и замученного на кресте».

Пройдя через «очистительные» языческие огни, зажженные при входе в зал заседаний ассамблеи, поучаствовав в святотатственной «литургии», проходившей под завывания языческих колдунов и грохот рок-музыки, выслушав кощунственную проповедь чернокожей «священницы»-феминистки, отзывавшейся о Святом Духе в женском роде, митрополит Кирилл добавил: «То, что происходит на ассамблее, участники должны взять с собой и понести к себе, донести до своего народа. Если они сделают это, значит экуменическое движение действительно есть движение Церквей, а не отдельных представителей богословской элиты, которая приехала в Канберру».

Нужны ли еще какие-нибудь свидетельства, чтобы доказать, что митрополит Кирилл - еретик и вероотступник, кощунник и святотатец, который недостойно и беззаконно носит святейший сан православного архиерея, дерзостно попирая благодать Божию и злонамеренно способствуя разрушению Святого Православия. Согласно правилам Святых Апостолов и Вселенских Соборов он не только не может быть признан православные епископом, но должен быть немедленно извергнут из священного сана и отлучен от Святого Причастия впредь до полного раскаяния в своих ересях и беззакониях.

Неудивительно, что сознавая всю тяжесть совершенных им деяний, митрополит Кирилл является одним из главных противников учреждения Церковного Суда, который мог бы принять к рассмотрению дело о его вероотступничестве. Но ведь и в отсутствии Церковного Суда решение по этому делу правомочен принять Священный Синод или Архиерейский Собор Русской Православной Церкви!

Мы призываем всех православных обратиться к Святейшему Патриарху Алексию II и Священноначалию РПЦ с тем, чтобы подобное дело было в ближайшее время принято к рассмотрению. Со своей стороны, редакция «Руси Православной» готова предоставить все материалы, находящиеся в ее распоряжении, для скорейшего завершения такого расследования.

* * *

Но вернемся к визиту Конрада Райзера.

Официальная реакция Московской Патриархии на происшедшее была предельно лаконичной. 27 февраля информационные агентства сообщили: «Священный Синод выразил удовлетворение результатами визита в Россию делегаций Конференции европейских церквей и Всемирного совета церквей. Было решено продолжить подготовку всеправославного обсуждения вопросов участия Православных Церквей в международных христианских организациях». К сожалению, краткость этого сообщения не позволяет определить, чем именно удовлетворен Св.Синод. Тем ли, что учащиеся духовных школ высказали, наконец, генсеку ВСЦ прямо в лицо все то, что не решались сказать официальные представители РПЦ при Совете? Или тем, что митрополит Кирилл постарался быстро загладить воспоминания Конрада Райзера об этом «маленьком недоразумении»?...

ИТОГИ И УРОКИ

Беспристрастный анализ случившегося позволяет сделать некоторые серьезные выводы. Главный из них заключается в том, что борьба вокруг изменения курса церковной политики обостряется. Вопрос об отказе Русской Церкви участвовать в экуменическом движении вышел далеко за рамки внутрицерковных дискуссий и превратился в первостепенную политическую проблему международного уровня. В стремлении удержать Московскую Патриархию на пути либерально-обновленческого перерождения соединились самые разнообразные силы: от Ватикана до государственного департамента США, от руководства ВСЦ до «правозащитников» всех мастей.

Главными факторами, которые определяют современный баланс сил в этой области, являются:

1. Позиция Запада.

Она отчетливо антиправославная. Запад - категорически против русского духовного возрождения На деле - если отбросить словесную шелуху о «защите свободы совести» - Запад руководствуется знаменитой формулировкой влиятельного американского политолога Бжезинского, провозгласившего, что после падения коммунизма главный враг свободного мира - «традиционное русское православие, замешанное на шовинизме и выражающееся в имперских рефлексах» («Независимая Газета» 02.09.93).

2. Позиция государственной власти в России.

Никакой осмысленной политики у российского государства по этому вопросу нет и не предвидится. Власть безвольна, беспринципна и раздираема внутренними противоречиями. Дряхлеющий президент уже вряд ли способен глубоко вникать в суть подобных проблем. Правительство разделено на враждующие группировки. Государственная Дума лишена реальных полномочий. В этой ситуации перспективы влияния государства на церковную политику просто невозможно оценить со сколь-либо значительной степенью вероятности.

3. Позиция Священноначалия Московской Патриархии.

Здесь тоже нет единства взглядов. Шаткий и непрочный внутрицерковный баланс сил является результатом борьбы двух группировок епископата: «никодимовской», либерально-экуменической, и «иоанновской» традиционно-консервативной. На стороне одной - власть, на стороне другой - подавляющий численный перевес. Между этими двумя силами балансирует Патриарх Алексий II, пытающийся избежать разрушительного внутрицерковного конфликта.

Усиление «низового» антиэкуменического движения.

Растущее давление церковных «низов», являющихся главным носителем того самого «традиционного русского православия», которого так опасается господин Бжезинский - единственное серьезное препятствие на пути обновленческого перерождения РПЦ, единственный противовес совместному давлению Запада и его «пятой колонны» обновленцев, действующих внутри самой Московской Патриархии.

Несмотря на то, что такое давление в последние годы постоянно усиливается, реакция протеста рядовых клириков и мирян сегодня столь сильна, что игнорировать ее уже никто не может. С ней в первую очередь связан и постепенный - пока еще очень робкий, но все же заметный - поворот нашего церковного руководства в сторону консервативно-охранительной внутрицерковной политики.

И все же сегодня вряд ли кто-либо возьмет на себя смелость уверенно прогнозировать ход событий хотя бы на ближайшую перспективу. Ситуация застыла в состоянии неустойчивого равновесия. Ее дальнейшее развитие зависит от того, насколько активными, согласованными и последовательными в своих действиях будут православно-патриотические силы, которым в последнее время, похоже, удалось перехватить инициативу у «никодимовцев», оказавшихся неготовыми к открытой публичной дискуссии со своими оппонентами.

Вразуми нас, Господи!*

ПОЛШАГА В САЛОНИКАХ

С 29 апреля по 2 мая 1998 года в Салониках, Греция, состоялось всеправославное совещание, посвященное теме, которая волнует сегодня многих не только в России, но и во всем мире: взаимоотношению между Православием и экуменическим движением.

Совещание было созвано по инициативе Русской и Сербской Православных Церквей. От каждой Поместной Православной Церкви в нем принимали участие один представитель и один консультант. От Русской Православной Церкви таковыми были соответственно митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев), председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, и иеромонах Иларион (Алфеев), секретарь ОВЦС МП по межхристианским связям. 

Во время совещания делегация Русской Православной Церкви внесла предложение не посылать на VIII Ассамблею Всемирного Совета Церквей (ВСЦ), которая состоится в декабре 1998 года в Хараре (Зимбабве), официальные делегации, но ограничиться ролью наблюдателей. После длительной дискуссии по этому предложению было принято компромиссное решение: каждая Поместная Православная Церковь направляет делегатов на Ассамблею в Хараре, но не для участия в основной работе Ассамблеи, а только для того, чтобы там, перед лицом инославных, засвидетельствовать свою озабоченность процессами, происходящими в ВСЦ, и потребовать его структурной перестройки. При этом православные делегаты не будут принимать участия в молитвах и других религиозных церемониях, а также в голосованиях и дискуссиях (за исключением особо оговоренных случаев).

Итоговый документ Салоникского совещания религиозные обозреватели уже назвали «православным ультиматумом». В нем, по сути дела, руководство Всемирного Совета Церквей поставлено перед жестким выбором: либо реорганизация ВСЦ, которая ведет к фактической ликвидации его нынешней структуры и дает православным право вето на любые не устраивающие их решения, либо - солидарный выход Православных Церквей из ВСЦ и развал этой крупнейшей экуменической организации.

Произошедшее в Салониках следует признать первой крупной победой православно-патриотических сил России за последние 35 лет - после того, как в 1961 году советские спецслужбы, устранив престарелого лидера церковных консерваторов, митрополита Николая (Ярушевича), добились назначения на его место молодого либерала Никодима (Ротова) и вступления Русской Церкви в ВСЦ.

ДЛЯ НАЧАЛА НЕПЛОХО...

Во время совещания именно делегация Московской Патриархии внесла предложение не посылать на VIII Ассамблею Всемирного Совета Церквей, которая состоится в декабре 1998 года в Хараре, (Зимбабве) официальных представителей, но ограничиться ролью наблюдателей - то есть, по сути, бойкотировать это экуменическое мероприятие. Однако после длительной дискуссии, под давлением делегации Константинопольского Патриархата было принято компромиссное решение: каждая Поместная Православная Церковь направляет делегатов на Ассамблею в Хараре, но не для участия в основной работе Ассамблеи, а только для того, чтобы «засвидетельствовать свою озабоченность» процессами, происходящими в ВСЦ, и потребовать его структурной перестройки.

Половинчатый характер такого решения очевиден. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: слишком мощные мировые силы заинтересованы в том, чтобы вселенское православие продолжало медленно угасать в силках экуменизма. Чтобы задержать, а если можно, то и сорвать воссоздание Великой России. Чтобы не допустить свободного развития и проявления гигантской энергии русского национально-религиозного возрождения.

С другой стороны, возможность принятия конструктивных решений в значительной мере ограничивалась и кадровым составом русской делегации. Ну как, скажите на милость, может отстаивать выход Московской Патриархии из ВСЦ митрополит Кирилл, известный во всем мире как ярый экуменист-никодимовец и еще недавно заявлявший, что «Всемирный Совет Церквей для православных - общий дом, колыбель грядущей единой Церкви»?

Под стать себе он подобрал и консультанта - иеромонаха Илариона (Алфеева), главного проповедника «православного экуменизма». Еще в ноябре прошлого года отец Иларион со страниц центральной прессы пугал всех тем, что «выход Русской Православной Церкви из ВСЦ... подорвет возможности нашей Церкви влиять на разрешение существующих проблем... и приведет к ее изоляции не международном уровне» («НГ-религии» № 11, 1997).

С тех пор ни один, ни другой, не заявляли публично о перемене своих взглядов, которое могло бы быть убедительным лишь в традиционной форме церковного покаяния и отвержения прежних еретических лжемудрствований. Соответственно, логично предположить, что и на этот раз два высокопоставленных церковных бюрократа, почуяв грядущие изменения «генеральной линии», решили быстренько перестроится в лучших традициях приснопамятной советской номенклатуры. Не зря, видно, Союз Православных Братств России высказал свой решительный протест против состава делегации, посланной в Салоники. В заявлении СПБ говорится, что включение в нее «сторонников экуменической ереси» искажает «точку зрения всей полноты Русской православной Церкви» на проблему экуменизма.

В этих условиях даже принятие столь половинчатого и нерешительного документа, каким стал итоговый документ салоникского совещания, является несомненным шагом вперед. Единственное, чего не надо при том забывать - это лишь первый шаг на пути полного выхода Русской Церкви из всех экуменических организаций и официального осуждения экуменической ереси как таковой.

ШАГ ВПЕРЕД, ДВА НАЗАД

Все перипетии борьбы вокруг экуменической проблемы как в капле воды отразились в итоговом документе совещания. Три его первых пункта представляют из себя вводную часть с ее традиционными заверениями в «духе христианской любви, братского содружества и взаимопонимания», которые царили на встрече.

Между тем, по свидетельству участников совещания, на второй день своей работы оно было поставлено на грань срыва из-за раскольничьей позиции Константинопольского Патриархата, чьи представители наотрез отказались подписывать документ, если он будет содержать сколь-либо решительные антиэкуменические формулировки, обязательные для исполнения всеми Церквами - участниками встречи.

Не будет преувеличением сказать, что константинопольский патриарх (извечный соперник Москвы в борьбе за влияние в православном мире) сделал все, чтобы свести к минимуму результаты совещания. Весьма показательно, что на сервере Константинопольского Патриархата в сети Internet само это совещание было представлено как состоявшееся по инициативе Константинополя для обсуждения деталей созыва в 2000-м году Всеправославного Собора и... в связи с закрытием выставки «Сокровища Афин» (?!).

Впрочем, это неудивительно. Варфоломей Архондонис, занимающий сегодня кафедру константинопольского первосвятителя, известен как яростный сторонник безбрежного экуменизма и послушный исполнитель указаний мирового масонства, которое - в лице элитных международных клубов и ведущих западных политических деятелей - давно негласно направляет развитие экуменического движения. Для него - так же, как и для митрополита Кирилла (Гундяева) - солидарный выход православных из ВСЦ и официальное осуждение экуменической ереси равнозначны полному краху карьеры и невосполнимой утрате влиятельности и престижа.

Очевидно, поэтому целых пять пунктов итогового заявления посвящены... оправданию участия православных в экуменических организациях.

Так, документ недвусмысленно говорит, что «участники совещания единодушны в своем понимании необходимости продолжения участия в разных формах межхристианской деятельности» (пункт 6). И хотя словосочетание «в разных формах» позволяет трактовать это заявление таким образом, что экуменическое вероотступничество отныне уступит место безобидным гуманитарным связям и миротворческому взаимодействию, это не успокаивает. Православный взгляд явственно видит в подобной формулировке попытку оставить лазейку для того, чтобы со временем, стравив пар народного недовольства в свисток церковного популизма, потихоньку вернуть все на круги своя.

Этим же целям, очевидно, служат и заявления о том, что «за многие десятилетия православного участия в экуменическом движении ни один из представителей той или иной Поместной Православной Церкви никогда не предавал Православия» (пункт 11), «мы не имеем права отказываться от миссии свидетельства Истины перед неправославным миром», «мы не должны прерывать отношений с христианами других конфессий, готовых сотрудничать с нами» (пункт 7), а «православное участие в экуменическом движении всегда основывалось и основывается на Православном Предании» (пункт 5).

Надуманность, а порой и откровенное лукавство подобных утверждений очевидны. О том, как трудно будет нашим «никодимовцам» отстаивать столь шаткую аргументацию, ярко свидетельствует, например, недавнее письмо братии Валаамского монастыря, адресованное Патриарху Алексию II, членам Священного Синода и всем епископам Русской Православной Церкви (см. «Русь Православная» № 4, 1998).

ИМЕЮЩИЙ УШИ, ДА СЛЫШИТ...

После серии епархиальных собраний, обратившихся к Священноначалию Московского Патриархата с призывом прекратить соучастие в экуменической ереси, это письмо стало, пожалуй, самым грозным предупреждением российским «никодимовцам». Предупреждением о том, что отныне внутри Русской Церкви им противостоит вполне сформировавшееся общецерковное движение, включающее в себя как широчайшие слои рядовых мирян и провинциального духовенства, так и элиту «ученого монашества» и - что особенно важно - значительную часть провинциального епископата, возмущенного вероотступничеством «никодимовской» верхушки.

Для того, чтобы понять все значение открытого выступления валаамцев, надо представлять, что означает для России этот монастырь, расположенный на архипелаге островов Ладожского озера. По аналогии со знаменитой греческой монашеской республикой его называют «северным Афоном». Трудно переоценить тот вклад, который на протяжении двух последних столетий вносило Валаамское братство в духовную сокровищницу Православной России. И не случайно уже в наше время, как только было принято решение о возрождении обители, она получила статус ставропигиального, то есть патриаршего монастыря.

Согласно уставу Валаама, настоятелем монастыря и поныне является Его Святейшество Алексий II. А сам монастырь (до революции насчитывавший более пяти тысяч монахов, да и сейчас уступающий по численности братии разве что Троице-Сергиевой Лавре) воспринимается по всей Руси как своего рода бастион чистого, беспримесного святоотеческого православия. И вот со стен этого бастиона прозвучала суровая отповедь церковным либералам.

«Мы, братия Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, обеспокоены умножением соблазнов и внутренних разделений в нашей Церкви, грозящих нарушить ее единство, - обращаются к церковному руководству валаамские иноки. - Мы... со всей решительностью осуждаем и отвергаем душепагубную ересь экуменизма и присоединяем свой голос к требованиям о выходе Русской Православной Церкви из экуменического движения»

Далее, перечислив все канонические и богословские основания своих требований, осудив скандально знаменитые Баламандскую и Шамбезийскую унии, подписанные руководством ОВЦС в тайне от народа церковного, иноки Валаамской обители предупреждают, что если подобная церковная политика будет продолжена, «она станет роковым шагом для единства Церкви». «Во всяком случае, - заключают они - для нас евхаристическое общение с отступниками невозможно».

Значение последней фразы огромно. Впервые крупнейший ставропигиальный русский монастырь во всеуслышание объявил, что иноки больше не намерены терпеть измены Православию со стороны высокопоставленных экуменистов и готовы даже на полный организационный и канонический разрыв, если московские церковные либералы не одумаются и не прекратят раз и навсегда своей антиправославной деятельности. Видимо, не случайно некоторые источники, распространяя письмо по своим каналам, изъяли из него эту последнюю фразу, опасаясь ее ультимативного звучания.

ЗАСТЕНЧИВЫЕ КРИТИКИ

Именно столь серьезная угроза «с тыла» не дала возможности митрополиту Кириллу в Салониках, поломавшись для виду, пойти на сговор с константинопольской делегацией и окончательно выхолостить все формулировки итогового документа совещания.

Поэтому, после застенчивой констатации того, что «имеют место определенные тенденции в некоторых протестантских членах Совета, которые... неприемлемы для православных» (пункт 9), тон документа становится более решительным и резким. Так, десятый пункт констатирует, что «после ста лет православного участия в экуменическом движении и пятидесяти лет в ВСЦ мы не видим достаточного прогресса в многосторонних богословских дискуссиях... Напротив, разрыв между православными и протестантами становится все шире...»

А завершаются эти обвинения весьма суровым заявлением, гласящим, что «нынешние формы православного членства в ВСЦ нас больше не удовлетворяют. Если структуры ВСЦ не изменятся радикально, другие Православные Церкви тоже выйдут из ВСЦ, как это сделала Грузинская Православная Церковь» (пункт 13).

Чтобы хоть как-то смягчить горечь от того, что совещание не удалось окончательно повернуть в сторону привычных, никого ни к чему не обязывающих словопрений, его участники отдельным пунктом итогового документа «осудили те группы раскольников, а так же определенные экстремистские группы внутри Поместных Православных Церквей, которые использую тему экуменизма для критики церковного руководства и подрыва его авторитета, тем самым пытаясь вызвать разногласия и расколы в Церкви. В поддержку своей несправедливой критики они используют ложные материалы и дезинформацию».

Любому, кто хоть немного разбирается в церковной политике и сопровождающей ее публичной риторике, понятно, что подписывая подобное заявление, владыка Кирилл со своими константинопольскими коллегами под ярлыком «экстремистские группы» имели в виду тех ревнителей святоотеческого благочестия, которые лишили их возможности вершить свои дела тайно, на спиной народа церковного. «Русь Православная» всегда старалась быть в их рядах, и мы можем лишь порадоваться тому, что, судя по всему, в принятии салоникского заявления есть толика и нашего труда. Слава Тебе, Господи!

Впрочем, радоваться пока рановато. Словно испугавшись собственной смелости, участники совещания поспешили оставить себе возможность для отступления. Так, документ предусматривает создание очередной «смешанной богословской комиссии, в состав которой войдут православные члены, назначенные своими Церквами и лица, назначенные ВСЦ». Этот-то бюрократический монстр и будет, начиная с 1999 года, не спеша «обсуждать приемлемые формы участия православных в экуменическом движении» (пункт 16).

Попытка затянуть (а может, и вовсе сорвать) решение вопроса несомненна. Так что через несколько лет все мы рискуем вновь оказаться в той точке, с которой начинали. Будем же внимательны и бдительны....

ИТОГИ И УРОКИ

Салоникское совещание - хороший повод для того, чтобы православные патриоты смогли подвести некоторые итоги своей деятельности и борьбы за последние годы. Они, вкратце, таковы:

1. Принятие в Салониках итогового документа с констатацией возможности выхода православных из экуменического движения - первая серьезная победа ревнителей православного благочестия за долгие годы. Мы должны ясно понимать, что она стала возможна лишь как результат единых и согласованных действий церковных «низов» - в первую очередь, рядовых мирян, монахов и провинциального священства. При этом особенно отрадно то, что в последние годы к ревнителям святынь присоединилась и значительная часть провинциального епископата.

2. Неискренность митрополита Кирилла, возглавлявшего делегацию Московского Патриархата, очевидна. Если только давление снизу чуть-чуть ослабнет, он и другие лидеры «никодимовщины» тут же вернутся на свои прежние позиции. Сделать это им будет тем более легко, что в тексте итогового документа предусмотрительно оставлены соответствующие лазейки.

3. В связи с этим православные патриоты должны ясно дать понять, что в этом вопросе их не удовлетворят никакие полумеры. Конечной целью начатого в Салониках процесса должен стать безоговорочный выход Русской Православной Церкви из всех экуменических организаций, соборное анафематствование ереси экуменизма и публичное церковное покаяние ее главных вдохновителей.

4. В сложившихся условиях главное - сохранить единство всех ревнителей православной чистоты. Не формальное, не внешнее единство, а единство по существу: единство целей, единство действий, единство в противостоянии апостасии и никодимовщине.

5. В качестве первоочередных мер на этом пути следует признать постановку на ближайшем Архиерейском Соборе вопросов о немедленном выходе Русской Православной Церкви из ВСЦ и отстранении митрополита Кирилла от должности главы ОВЦС.

Так, с Божией помощью - победим! Аминь.*

НА РАСПУТЬЕ

События последних месяцев показывают, что выступления ревнителей православного благочестия против процессов апостасии в церковных недрах набирают все большую силу и размах. Если раньше представители либерального церковного руководства могли позволить себе пренебрежительно отзываться о ревнителях святоотеческих традиций, как о «кучке экстремистов и фанатиков», то сегодня уже совершенно очевидно, что обновленческая группировка русского епископата во главе с митрополитами Кириллом (Гундяевым), Филаретом (Вахромеевым) и Владимиром (Котляровым) столкнулась с широким всецерковным движением сопротивления.

ЗАКАТ «НИКОДИМОВСКОЙ» ЭПОХИ

Этот очевидный вывод получает все более яркие подтверждения по мере того, как инициатива антиэкуменических, антилиберальных выступлений церковных «низов», долгое время бывшая уделом небольших групп мирян да священников-одиночек, действовавших робко и полуподпольно, переходит в руки духовенства, открыто заявляющего свой протест против вероотступничества «никодимовцев». Официальные постановления Барнаульской и Владивостокской епархий, публичные выступления провинциальных архиереев, пламенные призывы Святогорского и Валаамского монастырей встать на защиту родных святынь - все это ясно свидетельствует о том, что терпение народа церковного истощилось и православные не намерены далее терпеть в своей среде лжебратьев и лжепастырей, лукавых «волков в овечьей шкуре».

В связи с этим сегодня на повестку дня выдвигается один из главных вопросов современной церковной жизни: как избавить Русскую Церковь от тлетворной заразы обновленчества и экуменизма? Как оградить церковный организм от модернистских посягательств и либерального перерождения? Как уврачевать последствия долгих десятилетий богоборческих гонений, ставших причиной пагубного духовного перерождения определенной части русского епископата и одновременно избежать разрушительной общецерковной смуты, чреватой губительным расколом?

Ответ может быть только один: путем возвращения к богоданным, соборным каноническим основам церковного бытия, закрепленным в Правилах Св. Апостолов, в решениях Вселенских и благочестивых Поместных Соборов, в творениях Учителей Церкви. Однако после длительного периода господства «никодимовцев» в московском Священноначалии такой переход не может быть простым и легким. Практика показывает, что они сделают все для того, чтобы воспрепятствовать естественному и мирному развитию событий.

Единственной силой, способной в этих условиях обеспечить немятежный, мирный возврат Русской Церкви к традиционным, святоотеческим формам своего бытия, является власть Патриарха Московского и Всея Руси. На нем сегодня лежит огромная ответственность. Под разрушительным воздействием церковного либерализма Русская Церк, овь вновь - в который уже раз на протяжении ХХ столетия - балансирует на грани раскола. Патриарх же - последний благодатный оплот и зримый символ духовного единства Святой Руси, спасительного единства народа Божиего во Христе Иисусе, Господе нашем. И от того, какую позицию в складывающейся ситуации займет Его Святейшество Алексий II, зависят, без преувеличения, судьбы русского православия на долгие годы вперед. Понимая это, валаамские иноки именно к нему обращают свои сыновние вопрошания.

По сути дела, в письме валаамцев (опубликованном недавно в сети Internet православным информационным агентством «Русская линия») перечислены все главные «болевые точки» современной церковной жизни.

МАСОНСКИЕ СИМПАТИИ ВАРФОЛОМЕЯ

В первую очередь это, конечно, проблема экуменизма. Сегодня, после всеправославного совещания в Салониках, которое наконец-то - под сильнейшим давлением ревнителей чистоты православия - вынуждено было сделать первый шаг к выходу православных из Всемирного Совета Церквей, главным препятствием на этом пути остается позиция Константинопольского Патриарха Варфоломея Архондониса, являющегося откровенным ставленником мирового масонства и главным инициатором «православного экуменизма».

«Мы никогда и не думали о том, чтобы выйти из ВСЦ, - заявил Варфоломей I недавно в интервью бельгийской газете «Либр Бельжик». - Позиция Вселенского Патриархата остается позитивной. К тому же мы являемся Церковью-соучредительницей ВСЦ... Особое значение мы придаем богословскому диалогу с Римом. Мы убеждены, что наиболее благоприятной и прочной основой для того, чтобы восстановить наше единство, является почва неразделенной Церкви первого тысячелетия... Мы остаемся непреклонными в своей воле и решимости продолжать богословский диалог и преодолеть все препятствия... Я убежден, что мы все должны устранить... оппозицию очень консервативных и даже антиэкуменически настроенных епископов...»

Очевидно для того, чтобы обсудить, как лучше и удобнее провести такое «устранение», Варфоломей предпринял после салоникского совещания срочную поездку в Соединенные Штаты и Канаду. Ведь ни для кого не секрет, что Вашингтон рассматривает Константинопольский Патриархат как обновленческий «противовес» растущему влиянию «русского консерватизма» и всемерно поддерживает претензии Фанара на роль «общепризнанного лидера Вселенского Православия». Монреальская "Gazette" не зря охарактеризовала Варфоломея как человека, который «модернизировал Православную Церковь, ввел Вселенский Патриархат в век технологии и посвятил себя борьбе с загрязнением окружающей среды».

Не надо быть пророком, чтобы понять, что Архондонис, основывающий свое влияние и материальное благополучие на тесных связях с мировой закулисой, которая категорически требует «обновления средневекового православия» в духе современных западных либеральных (т.е. богоборческих) «ценностей» - никогда не пойдет на прекращение экуменических контактов. Поэтому любые заявления наших либералов из ОВЦС о «необходимости принятия согласованных всеправославных решений» являются заведомой отговоркой, лишь прикрывающей сговор московских и константинопольских экуменистов, стремящихся любой ценой избежать осуждения экуменической ереси.

Первые попытки дезавуировать даже те скромные решения, которые были приняты в Салониках, не заставили себя долго ждать. Уже через две недели после салоникского совещания в Дамаске по инициативе руководства ВСЦ было собрано альтернативное «Совещание Православных и Восточных (дохалкидонских) Церквей», на котором «православные экуменисты» в полном согласии с еретиками-монофизитами постарались полностью перечеркнуть значение документа, подписанного в Салониках.

При этом весьма показательно: представители ОВЦС иеромонах Иларион (Алфеев) и В.В. Шмалий приняли самое активное участие в этом сборище несмотря на то, что целый ряд Поместных Православных Церквей (Иерусалимская, Грузинская, Сербская, Болгарская, Элладская и Финская) просто-напросто отказались в нем участвовать! Согласно официальному разъяснению ОВЦС «представители РПЦ выразили свою озабоченность в связи с кризисом ВСЦ...». А пресс-релиз самого Всемирного Совета Церквей и вовсе сообщил о «полном единодушии» собравшихся. Вот так: одни озабочены тем, как бы поскорее покинуть это скопище ересей и зловерий, а другие - тем, как бы половчее преодолеть «кризис ВСЦ».

Впрочем, в своей любви к общению с инославными митрополит Кирилл со товарищи не одинок. Так, вопреки Св. Канонам (и многочисленным заверениям официальных представителей Московской Патриархии) некоторые епископы по-прежнему поощряют многократно осужденную практику совместных молитв с еретиками.

Например, совсем недавно католическая газета «Свет Евангелия (№18,1998) сообщила: «Апостольский нунций в Средней Азии архиепископ Мариан Олесь, Апостольский администратор для католиков латинского обряда в Средней Азии епископ Ян Павел Ленга и секретарь апостольской нунциатуры священник Массимо Унгари по приглашению архиепископа Алмаатинского и Семипалатинского Алексия (Кутепова) присутствовали на пасхальной Божественной Литургии в Свято-Вознесенском православном кафедральном соборе Алма-Аты.

В числе гостей на богослужении были также известный мусульманский деятель, председатель Евразийского межконфессионального миротворческого центра Аль-Хаджи ибн Усман Аль Апшерони».

Номером раньше та же газета с восторгом объявила, что «семинаристы католической Санкт-Петербургской семинарии «Мария - Царица Апостолов» в православную пасхальную ночь посетили различные храмы Санкт-Петербурга. Несколько студентов и священников присутствовали на богослужении в православной Санкт-Петербургской Духовной Академии, а затем вместе с православными семинаристами отмечали Святую Пасху за праздничным столом.

Группы студентов католической семинарии присутствовали также на богослужениях в Казанском, Троицком, Никольском соборах и в церкви Воскресения Христова».

А сообщение американского бюллетеня «Церковные Новости» (№2,1998) и вовсе поражает воображение. Со ссылкой на российскую газету «Вечерний Киров» бюллетень сообщает, что католический священник Анджей, направленный Ватиканом для окормления католиков Пермской области заявил: «Лично я не только хожу молиться в православную церковь, но и исповедусь у православного епископа Пермского. Более того, когда мой католический пастырь архиепископ Кондрусевич приехал навестить мой приход и вел богослужение в нашем пермском костеле, то к нам на службу пришел православный архиепископ Афанасий (Кудюк), который не только присутствовал до конца мессы, но даже принял участие в богослужении - прочитал отрывок из Евангелия..."

ХРИСТОС И МАГОМЕТ РАВНЫ?

Между тем, сохранение общения с инославными еретиками - не единственный предмет заботы современных «никодимовцев». С 1997 года они ударными темпами развивают новое, невиданное ранее в России направление «православного экуменизма» - богословские диалоги с... мусульманами. О начале этих диалогов ОВЦС официально объявил 24 декабря 1997 года.

Плоды такого рода суперэкуменических контактов хорошо известны по опыту Константинопольского и Александрийского патриархатов, в которых они уже давно ведутся. Патриарх Александрийский, например, заявил, в результате этих диалогов, что «Христос и Магмет равны, оба - пророки и оба - уважаемые». Очевидно, вдохновленный таким примером митрополит Кирилл начал активно готовить почву для аналогичных процессов в Русской Православной Церкви еще в 1996 году, во время своего визита в Иран.

Представитель мусульманской стороны, один из религиозных лидеров Ирана аятолла Тасхири, во время очередного раунда переговоров, проходивших в Даниловом монастыре в феврале 1997 года заявил: «Все религии имеют одну основу, питаются одним и тем же источником. Этот первоисточник на каждом этапе развития истории человечества проявляет себя в виде той или иной религии. Все религии, в конечном счете, создадут единое человеческое сообщество... которое мы называем... обществом имама Махди» («Православное Обозрение» №4, 1998). Надо ли говорить, как этот исламский лжемессия Махди напоминает иудейского Машиаха, т.е. Антихриста, который, согласно православному вероучению, как раз и будет возглавлять «единое человеческое сообщество», созданное на богоборческой основе всемирного религиозного синтеза?

Впрочем, судя по всему, это совершенно не смущает митрополита Кирилла. По его настоянию в Московском Патриархате была даже создана специальная комиссия «по поискам точек соприкосновения между Христианством и Исламом». А 23 декабря 1997 года в Тегеране протоиерей Виктор Петлюченко, заместитель председателя ОВЦС, подписал вместе с Ходжат-оль-Исламом Номани первое коммюнике этой комиссии.

Основным принципом богословского диалога коммюнике объявило «искреннюю веру в Бога, любовь к ближнему, взаимное уважение, ясность целей и плодотворность». Основополагающее утверждение христианского вероучения - утверждение о Божественности Господа нашего Иисуса Христа в число принципов межрелигиозного диалога включено не было. Более того, даже само Всесвятое Имя Спасителя не было упомянуто ни в итоговом заявлении, ни в каких-либо других документах комиссии.

Вместо этого «члены комиссии с удовлетворением отметили близость понимания ими положительной роли религии в социальных процессах, в утверждении общественной нравственности». Не подлежит сомнению, что такое заявление о «положительной роли» любой отвлеченной религии - вне зависимости от признания Христа Спасителя Мессией и Сыном Божиим - прямо противоречит православным догматам и учению Святых Отцов, свидетельствовавших, что «любое благо может быть свершаемо или мыслимо только во Христе Иисусе и Духе Святом».

ЕРЕСЬ ЖИДОВСТВУЮЩИХ

В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

В этом контексте становится понятно, почему еще одной «болевой точкой» современного православия является область отношений с иудаизмом. В последние годы, уступая беспрецедентному давлению (можно даже сказать - шантажу) мировых иудейских центров, практически все инославные конфессии внесли в свои учения «поправки» и «уточнения», снимающие с иудеев вину в страшном преступлении Богоубийства, подтверждающие «богоизбранность» современных евреев и исключающие те места в Богослужении, которые могут быть истолкованы в «антисемитском духе».

Так, например, Кардинал Кассиди, отвечающий в Ватикане за взаимоотношения с иудаизмом, сообщил недавно группе американских евреев в Вашингтоне, что главная цель Рима в области иудео-христианских диалогов - побудить христиан «осознать прошлые несправедливости, совершенные ими против евреев». Эдвард Кассиди сообщил также американскому еврейскому комитету, что документ, принятый недавно Ватиканом по этому поводу, был предназначен для того, чтобы «поддерживать через Церковь новые веяния в католическо-еврейских отношениях».

Мартин Каплан, председатель Комиссии по Межрелигиозным Делам, отметил два достижения этого документа: во-первых он «не оставил для антисемитизма или антииудаизма никакого религиозного оправдания», и во-вторых «Римская католическая церковь подтверждает правду о Холокосте». Он также поблагодарил папу римского и других католических лидеров за их усилия в деле «ликвидации антисемитских настроений в церковном богословии и среди простых христиан».

Такое трогательное единение католиков и евреев неудивительно. Недавно Иоанн Павел II наградил раввина Мордехая Ваксмана почетным званием «Командора Рыцарей Св. Григория Великого» - католического монашеского ордена, созданного еще 167 лет назад. А в страстную пятницу 1998 года - когда Церковь повелевает обличать иудеев-богоубийц - папа и вовсе возгласил: «О нет, не иудейский народ, который мы все так долго обвиняли... а все мы являемся распинателями Любви».

Очевидно в награду за такие слова главный раввин Рима Элио Тоафф сообщил, что согласен сопровождать папу в его паломничестве в Святую Землю в ходе празднования 2000-летия христианства. «Я нахожусь в дружеских отношениях с папой», - сказал Тоафф в интервью газете Репубблика и выразил «восхищение» заявлением Иоанна Павла о том, что «нельзя взваливать особую вину за распятие Иисуса на евреев, ибо вину за это несет все человечество».

Тем не менее и Каплан, и раввин Американского еврейского комитета Джеймс Рудин выразили разочарование по поводу того, что Ватикан так и не сформулировал явную связь между исторически сложившимися антисемитскими настроениями христиан и нацистским антисемитизмом времен второй мировой войны. (Ватикан настаивает, что нацистская ненависть к евреям основана на языческом, а не на христианском влиянии).

Стремится не отстать от католиков в столь «важном» вопросе и Вселенский Патриархат. Так, специальное заявление на тему иудео-христианских отношений сделал известный «православный экуменист», глава Греческой Православной Церкви в Америке архиепископ Спиридон. «Мы благодарим Бога, - сказал он, - что отвергли все формы антисемитизма. Мы чувствуем глубокие корни нашего богословского согласия... Так давайте на этом прочном фундаменте углублять взаимное уважение и понимание между иудеями и православными христианами во всем мире».

Это заявление, адресованное Спиридоном раввину Джеймсу Рудину, было сделано им во время приема, данного в честь патриарха Грузинской Православной Церкви Илии II. Грузинский патриарх, по сообщению радиостанции «Voice of Greece», был «почетным гостем на экуменическом собрании, устроенном в его честь. В ответном слове Илия II высоко отозвался о международной деятельности архиепископа Спиридона и заявил, что «Грузинский Патриархат всегда единодушен со Вселенским Патриархатом». Интересно, как отреагирует на это событие грузинское духовенство, и без того подвергающее Илию резкой критике за вероотступничество и экуменические симпатии?

* * *

Неудивительно, что активизация ревнителей православного благочестия - ставшая за последние годы явлением мирового масштаба и затронувшая все Православные Поместные Церкви - не на шутку взволновала разномастных либералов, западников и русофобов. При этом, однако, они не сумели придумать ничего нового, что можно было бы противопоставить быстрому прояснению русского национально-религиозного самосознания.

Ставка на раскол и разобщение, попытка противопоставить интересы церковных «низов» и московского руководства - вот те традиционные приемы, которые пытаются сегодня вновь применить сторонники «обновления» церковной жизни «в духе времени». Особенно откровенными стали в последнее время попытки столкнуть церковных консерваторов и либералов в открытом конфликте, дабы обвинить затем «традиционалистов» в расколе и экстермизме. Конечная цель этих провокаций - отсечь Патриарха Алексия II от связи с широкими церковными массами, и так уже подорванной непродуманными заявлениями последних лет, не дать ему возможности стать выразителем стремления всей Церковной Полноты к возрождению канонических и соборных основ жизни РПЦ. Проще говоря, идет борьба за влияние на Патриарха, и в этой борьбе либералы не брезгуют никакими средствами.

«Перед лицом ультиматумов, которые все чаще и чаще выдвигают Священноначалию «ревнители благочестия», становится все труднее следовать исторически начертанному пути Церкви, - сокрушаются «НГ-религии» (№5, 1998), имея, очевидно, в виду под «исторически начертанным путем» медленное угасание Вселенского Православия в «братских объятиях» экуменической всеереси. - Как, например, понимать заявления, которые позволяют себе делать монахи Валаамского ставропигиального монастыря в газете «Русь Православная»... насельники обители, подчиняющиеся непосредственно Патриарху?»

Успокойтесь, господа! И успокойте своих «русскоязычных» хозяев («НГ-религии» принадлежат банкиру-иудею Борису Березовскому). Понимать это надо так, что русские иноки еще не потеряли надежду услышать от своего Священноигумена ясные ответы на волнующие их вопросы. Что им надоело вылавливать в потоке ваших словоизвержений крупицы правдивой информации, и они хотят, наконец, получить ее от своего прямого начальства. Что у нас - у народа церковного - после долгих лет богоборческого пленения появился в конце концов шанс открыто и гласно обсуждать волнующие нас проблемы. Причем на этот раз, слава Богу, без вашего вездесущего соучастия...

Господи, вразуми, спаси и помилуй нас, грешных! Аминь.*

С КЕМ ВЫ,

ВАШЕ СВЯТЕЙШЕСТВО?

Недавно информационные агентства сообщили: «Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II вручил орден святого благоверного князя Даниила Московского второй степени известному певцу, депутату государственной думы Иосифу Кобзону. Так оценен его вклад в восстановление храма Христа Спасителя и других святынь земли российской». Церемония награждения состоялась в московской резиденции патриарха. Журналисты на нее допущены не были, однако из источников в аппарате Патриархии стало известно, что торжество прошло в «сердечной обстановке полного взаимопонимания и сопровождалось теплой продолжительной беседой Первоиерарха с Кобзоном».

Вопрос о том, какова личная позиция патриарха по наиболее животрепещущим проблемам современной церковной жизни и общественно-политического развития России, обретает все большую актуальность по мере того, как близится крах антирусского режима Бориса Ельцина. Церковное Священноначалие должно понять: дальнейшее молчание в обстановке углубляющегося кризиса грозит ему невосполнимой утратой нравственного авторитета. Зато ясно высказанная патриотическая точка зрения может помочь Русской Церкви вернуть ее законное первенствующее место в жизни российского общества.

ЗАЧЕМ КОБЗОНУ ОРДЕН?

Понимают это русские патриоты, понимают и богоборцы-русофобы, ненавистники России и Святой Церкви Христовой, захватившие власть в нашей стране. И со своей стороны делают все возможное для того, чтобы навсегда закрыть Патриарху возможность к примирению с национально-патриотическим движением ревнителей благочестия. Но в противовес этому тлетворному влиянию сама жизнь сегодня властно требует от московского Священноначалия активной гражданской позиции. Руководство Русской Православной Церкви, если оно не желает окончательно утратить свой авторитет в обществе, не может безгласно наблюдать за тем, как кремлевские западники вершат геноцид русского народа в его же собственной стране, как кучка банкиров с двойным гражданством высасывает из разоренной России последние соки...

Находясь под столь сильным «перекрестным огнем» Алексий II оказывается не в силах проводить эффективную и целенаправленную церковную политику. Отсюда и вопиющая непоследовательность некоторых его слов и поступков, и медлительность реакции на стремительно развивающуюся обстановку в стране, и своего рода «робость» в принятии принципиальных, давно назревших кадровых решений.

Впрочем, судите сами.

С точки зрения церковно-канонической, в последние месяцы в деятельности патриарха явно наметились здоровые консервативные тенденции. Это и нежелание встречаться с папой римским, и решение пересмотреть формы участия Русской Церкви в ВСЦ, и отказ от участия в фальсифицированном захоронении «царских мощей». Однако весьма характерно, что по большей части тех злободневных, «горячих» проблем, которые волнуют сегодня русского православного человека, Алексий II не выступил публично, не заявил своей личной точки зрения.

Почему? Да потому что он, будучи опытным политиком, не желает связывать себя конкретными обязательствами. А вдруг ситуация изменится? На этот случай Его Святейшество заранее готовит себе пути к отступлению.

Именно так выглядит со стороны его участие в экуменических молебнах в Австрии, состоявшееся несмотря на показное осуждение «экуменических перегибов» и серия награждений высшими наградами РПЦ целого ряда самых одиозных общественных фигур. Иначе трудно расценивать тот факт, что только за последние месяцы кавалерами русских церковных орденов стали и президенты-мусульмане Аушев и Каримов, и банкир-иудей Смоленский, и руководитель экуменической Конференции европейских Церквей.

Последним в череде этих вопиющих фактов стало награждение орденом святого благоверного князя Даниила Московского известного певца Иосифа Кобзона, которого даже американское ФБР подозревает в связях с российской мафией! На этом основании власти Соединенных Штатов запретили ему въезд на территорию США. А однажды его - по той же причине - не пустили даже к себе на историческую родину, в Израиль. И вот теперь Патриарх Московский и Всея Руси лично вручает ему орден «за выдающийся вклад в восстановление храма Христа Спасителя и других святынь земли российской»!

Большего издевательства над религиозными и национальными чувствами русских христиан просто трудно себе вообразить! Позволительно задать вопрос: неужели руководители Московской Патриархии не опасаются, что в народе теперь пойдет шепоток о том, будто церковный орден может запросто купить любой мафиози, а храм Христа Спасителя строили коррумпированные церковные чиновники на деньги, вырученные преступными авторитетами от рэкета, проституции и продажи наркотиков? Кто оценит ущерб, нанесенный репутации Русской Православной Церкви такими действиями?..

Итак, непредвзятый анализ ситуации показывает, что «битва за патриарха» еще далека от своего завершения. И если православные патриоты хотят ее выиграть, они должны ясно и недвусмысленно заявить о своей единой позиции в этой области. Церковному священноначалию следует четко понимать, что лояльность движения ревнителей благочестия будет ему обеспечена лишь до тех пор, пока действия руководства МП не выходят за определенные канонические и политические рамки.

Выход из экуменического движения, отказ от лжесимфонии с антирусским режимом Ельцина, возврат к соборным методам решения важнейших церковных проблем - вот главные вехи того церковно-политического процесса, в русле которого возможно плодотворное сотрудничество церковных «низов» и «верхов», дееспособное и прочное объединение всех здоровых сил Русского Православия.

БАЛАМАНДСКАЯ УНИЯ В ДЕЙСТВИИ

Особое место в практике «двойных стандартов», с помощью которой Патриарх старается сохранить шаткое церковно-политическое равновесие, занимает его позиция по отношению к Ватикану. Внешне достаточно жесткая, на деле она оказывается вполне созвучной пресловутому Баламандскому соглашению, уже вызвавшему большой скандал своим откровенно униатским содержанием, еретическими положениями о благодатности католических таинств и кулуарной, едва ли не тайной процедурой принятия.

Почти буквально следуя содержанию этого документа, патриарх Алексий II недавно дал свое согласие на увеличение числа католических архиереев в России. В начале лета 1998 года приступили к исполнению своих обязанностей два новых епископа, назначенных Ватиканом для окормления российских католиков. Попечение о восточном регионе азиатской части РФ было поручено 44-х летнему поляку Ежи Мазуру, чья архиерейская хиротония состоялась в новопостроенном соборе Новосибирска. Резиденция этого архиерея будет находится в Иркутске. Для окормления католиков южного региона европейской части России назначен 36-летний немец Клеменс Пиккель, чья кафедра расположилась в г. Марксе Саратовской области.

«Предыдущее назначение в Россию двух католических епископов в 1991 году не вызвало восторгов в Московской патриархии, - пишет газета «Русская мысль» (№4226, 1998) - До недавнего времени, на официальном уровне иерархи РПЦ говорили, что число католических епископов в России явно превышает реальную необходимость. Тем не менее нынешние назначения не вызвали никаких официальных возражений. Более того, в церковных кругах стали даже появляться слухи о согласованных действиях Московской Патриархии и Ватикана»

Эти слухи недвусмысленно подтвердил папский нунций архиепископ Джон Буковски. «Я лично известил недавно Святейшего Патриарха Алексия II и митрополита Кирилла, председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, - сказал он, - что ввиду огромных размеров территории России епископов для нее недостаточно и что я, вероятно, предложу Иоанну Павлу II какие-то кандидатуры...

Они поняли необходимость этого... Они не возражали. И когда Святой Отец назначил новых епископов, я счел своей обязанностью информировать Святейшего Патриарха. Его Святейшество Алексий II выслушал все с христианской любовью и пониманием. И мы очень ценим такое понимание со стороны Православной Церкви».

Очевидно для того, чтобы поощрить дальнейшее развитие такого «понимания» в духе скандальной Баламандской унии, на тему о полном согласии между Патриархом Московским и папой римским скоро высказался даже государственный секретарь Ватикана кардинал Анжело Содано. Будучи в Польше, он заявил журналистам, что «Святой престол признателен за то, что русская церковь-сестра приняла новость о назначении двух дополнительных епископов с таким пониманием».

Остается лишь гадать, каким будет следующий шаг на пути реализации Баламандской унии и насколько разрушительными станут его последствия для Русской Православной Церкви...

ИЗМЕНЕНИЯ БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ

Чрезвычайно двойственное впечатление оставляют и официальные документы Священного Синода. Читая протоколы его заседаний, трудно отделаться от мысли, что синодалы в первую очередь озабочены тем, чтобы принимаемые решения не дали повода либералам и обновленцам заподозрить наше Священноначалие в излишней «консервативности».

Так, на заседании Синода, состоявшемся девятого июня сего года, «была одобрена позиция Русской Православной Церкви на Всеправославной встрече на тему «Оценка новых фактов в отношениях между Православием и экуменическим движением» (Салоники, Греция, 29.05 - 2.06.1998)... Было одобрено принятое на встрече решение о направлении на очередную Ассамблею ВСЦ делегаций с ограниченным мандатом... для единогласного всеправославного свидетельства о кризисе ВСЦ».

Однако тут же, чтобы кто-нибудь ненароком не подумал, что речь может идти о выходе Московской Патриархии из экуменического движения, Синод отметил «единодушие представителей Православных Церквей в вопросе о необходимости продолжать участие в межхристианских контактах». Откуда взялось это единодушие, остается тайной: во всяком случае в Русской Церкви никто и не подумал спросить у народа церковного: одобряет ли он такие «контакты», или нет? В результате в Салониках два высокопоставленных церковных аппаратчика от нашего с вами имени подписали какие-то бумаги, а Синод - опять же от нашего имени - их одобрил. И теперь они, отражающие на деле лишь личную позицию главы ОВЦС, считаются «голосом Русской Церкви». А миллионам православных в России остается только гадать, почему этот «голос» все время говорит словами митрополита Кирилла (Гундяева) и его ближайшего окружения?

Вероятно для того, чтобы такие «крамольные» мысли не докучали неразумным прихожанам, Синод поспешил обратить «особое внимание на единогласное осуждение раскольнических групп внутри Поместных Православных Церквей, которые используют тему экуменизма для критики церковного руководства, тем самым пытаясь посеять разногласия и расколы в Церкви». И как это уважаемым иерархом не пришло в голову, что эти самые «разногласия и расколы» являются следствием действий той части епископата, которая, несмотря на категорические протесты мирян и духовенства, продолжает удерживать РПЦ в сетях экуменической ереси?

Между тем мнение критиков экуменизма по-прежнему демонстративно игнорируется. На том же заседании, на котором Св.Синод робко высказался о «кризисе ВСЦ» он принял целых три новых проэкуменических постановления.

Во-первых, «выразил удовлетворение итогами V Богословского собеседования между представителями Русской Православной Церкви и Германской Епископской Конференции Римско-Католической Церкви на темы «Единство и многообразие Церкви» и «Границы Церкви» (Минск, 14-16.05 1998)». Можно не сомневаться, что участники этих собеседований сошлись во мнении о том, что «многообразие Церкви» включает в себя как Православие, так и католицизм. А «границы Церкви» в их трактовке, конечно же, достаточно широки, чтобы вместить в себя наравне с истинами Христовыми и папистскую ересь...

Во-вторых, удовлетворение Синода было выражено так же и по поводу «очередного богословского собеседования с представителями Евангелической Церкви в Германии на тему «Церковь, народ, государство в Европе (Минск, 23-27.05.1998)». В третьих, Священный Синод «назначил делегацию Русской Православной Церкви на XI Богословское собеседование ее представителей с представителями Евангелической Церкви Финляндии». Так что экуменическая активность Московской патриархии после Салоникского совещания не только не снизилась, но наоборот, возросла! А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что эта активизация является отражением официального курса МП, Синод велегласно «признал полезным продолжение данных богословских диалогов».

Так что радость ревнителей благочестия после решений Салоникского совещания оказалось преждевременной и недолгой. Ничего не изменилось. Усилиями «никодимовцев» проэкуменичская линия Священноначалия МП возвращается «на круги своя».

Так с кем же Вы, Ваше Святейшество!*

МИР ВАС ВОЗНЕНАВИДИТ...

В последнее время «демократическая» российская печать, так или иначе освещающая религиозную проблематику, считает своим долгом обязательно написать о ревнителях православного благочестия какую-нибудь гадость. К сожалению, под жестким административным давлением со стороны церковного начальства, в этой клеветнической кампании все чаще принимают участие и отдельные православные издания.

СУПЕРПАТРИОТИЧЕСКИЙ АНТИСЕМИТИЗМ

ГОСПОДИНА ШЕВЧЕНКО

Мы взяли себе за правило не отвечать на бессмысленные оскорбления. Однако некоторые перлы либеральной прессы невозможно оставить без комментариев.

Например, в передовице ноябрьского выпуска «НГ-религий» (ежемесячного приложения к «Независимой Газете») редактор этого замечательного издания г-н Максим Шевченко осчастливил своих читателей следующим откровением: «Известно, что самыми яростными противниками продолжения экуменических контактов Русской Церкви являются приверженцы старостильнической и сохраняющей с ней каноническое общение карловацкой церковной схизмы (раскола). В отличие от Московской патриархии обе эти группы (все более агрессивно ведущие дело к расчленению РПЦ на «чистых» и «нечистых» на страницах их боевого листка - газеты «Русь Православная» уже в открытую старостильнические «архиереи» поносят Патриарха Алексия) имеют источники финансирования на территории США... Кому же выгодно поддерживать распространение их антисемитской, антиэкуменической и одновременно суперпатриотической идеологии в каноническом пространстве РПЦ?»

Поскольку г-н Шевченко - возможно, читатели уже заметили - несколько косноязычен, попробуем самостоятельно систематизировать его обвинения.

Во-первых, он утверждает, что приверженцы Русской Зарубежной Церкви - и вообще все «старостильники» - являются схизматиками, то есть раскольниками. Это, конечно, полная ерунда. Раскол лишает благодати, но ни один, даже самый завзятый экуменист не решится утверждать, что архиереи и священники РПЦЗ безблагодатны. Кроме того, сама Московская Патриархия служит по старому стилю, так что зачисление всех старостильников чохом в раскольники и вовсе выглядит смехотворно, особенно - в устах Шевченко, который пытается представить себя защитником МП от нападок «экстремистов».

Во-вторых, он обвиняет «Русь Православную» в том, что она служит рупором таких «схизматиков» и ведет дело к разделению народа церковного на «чистых» и «нечистых». Любой, кто заглянет в нашу газету, может легко убедиться в обратном. Мы стремимся не разделять, а соединять, ибо духовное единство русского народа, укрепление Русской Православной Церкви - необходимые условия возрождения Святой Руси, первейшие предпосылки того, чтобы авторы, подобные М.Шевченко, перестали, наконец, отравлять читателей ядовитыми продуктами своего воспаленного воображения.

Именно поэтому мы предоставляем свои страницы для изложения самых разных точек зрения. Именно поэтому в «РП» выступают миряне, священники и архиереи самых разных церковных юрисдикций, в том числе и тех, которые вызывают у г-на Шевченко столь обостренную и нервную реакцию. Никак не касаются наши призывы к единству лишь разномастных еретиков, вне зависимости от того, в каких юрисдикциях они обретаются и сколь высокие посты там занимают. В подобном стремлении отделить от народа церковного «нечистых» вероотступников мы охотно признаемся, хотя смиренно сознаем, что наших слабых сил для этого совершенно недостаточно.

Впрочем, Бог не без милости!

В-третьих, М.Шевченко обвиняет «РП» в открытом «поношении Патриарха Алексия II». Мы уже не раз высказывались по этому поводу, но готовы повторить свою позицию. Мы не отрицаем - и никогда не отрицали - канонической законности Патриарха Алексия. И никогда не позволяли себе переходить к личным нападкам. Мы, со своей стороны, готовы сделать все для того, чтобы помочь нашему Первосвятителю «право править слово Божией Истины» и вести Церковный Корабль в соответствии со святыми канонами и отеческим преданием. Но в то же время мы никогда не скрывали того, что - на наш взгляд - многие серьезнейшие провалы в церковной политике, тяжелейшим образом сказавшиеся на духовном состоянии церковных чад (равно мирян и клириков), непосредственно связаны с его именем. Если мы не правы, объясните нам, в чем именно? Если правы - давайте вместе думать, как исправить положение!

В четвертых, наша газета обвинена г-ном Шевченко в антисемитизме и «суперпатриотизме». Что касается антисемитизма, то для демократа и либерала, как известно, страшнее этого чудища зверя нет. Специально для таковых сообщаем: ни редакционный совет «РП», ни кто-либо из наших авторов не питает никаких злых чувств по отношению к семитам - потомкам библейского Сима (будь то арабы, евреи или японцы, которых некоторые исследователи тоже причисляют к этой группе).

А вот что касается заклятых богоборцев, распявших некогда Господа нашего Иисуса Христа, кричавших в безумии своем «кровь Его на нас и на детях наших» - другое дело. Сам Господь сказал этим безумцам: «Отец ваш диавол, вы хотите исполнять похоти отца вашего». И они, и их несчастные нераскаявшиеся потомки, действительно не вызывают у нас никакой симпатии.

Более того, с таковыми ненавистниками Христа-Спасителя, ополчившимися ныне на наше духовное Отечество - Святую Русь, последний Рим предантихристовых времен, - мы будем бороться везде и всегда. Когда понадобится - даже до пролития своей крови и до смерти. И если именно это имеет в виду М.Шевченко, говоря о «суперпатриотизме» газеты «Русь Православная», от мы готовы целиком и полностью признать справедливость такой характеристики.

Наконец, в-пятых, г-н Шевченко утверждает, что источники финансирования «РП» находятся «на территории США». Авторы «НГ-религий» вообще-то любят при случае соврать. Но в данном случае, как ни странно, Шевченко совершенно прав. Более того, мы готовы дополнить список. Помимо Соединенных Штатов, мы располагаем источниками финансирования еще на территории Австралии, Германии, Австрии, Израиля, Аргентины, Италии и целого ряда других зарубежных государств, в которых проживают многочисленные подписчики «Руси Православной». Спасибо им за помощь и поддержку!

Впрочем, стоило ли затрагивать этот вопрос человеку, который сам кормится из рук г-на Березовского, этого «русскоязычного» банкира со скандальной, криминальной славой, безо всякого зазрения совести ободравшего пол-России?

И ТЫ, БРУТ?..

Если нападки либеральной печати на «РП» вполне естественны, то обвинения, звучащие порой из противоположного лагеря, вызывают искренне сожаление и грусть.

Так, например, в одном из недавних выпусков «Радонежа» (№ 16, 1998) неприятно поразила анонимная публикация «Голос Афона», обличающая от имени неназванных «святогорцев» нашу газету. «К сожалению, - говорится в ней, - появляются некоторые статьи в газете «Русь Православная», которые грубо, насмешливо, язвительно относятся к иерархии и вообще к сложному положению в Церкви. И тогда с грустью, но вполне соглашаешься со старцем Силуаном, что монаху лучше не читать таких газет, даже с Родины.

Ибо они приводят ум в смущение, и правды из них все равно не узнаешь. Не духом созидания и христианской любви, не печалью о людях погибающих, но холодным духом раскола веет от таких статей. Видимо, планомерно проводится подрыв Церкви изнутри, под прикрытием благочестивых имен...

Лозунг «Православие или смерть!» взят той же «Русью Православной» от Эсфигменского монастыря, который запутался в так называемых «зилотских темах»... Хотелось бы пожелать издателям «Руси Православной» и ее главному редактору Константину Душенову, а также всем, кто вольно или невольно вносит раскол в нашу Церковь, принести церковное покаяние, пока еще есть время. Нужно созидать Церковь, свидетельствовать о Христе прежде всего своим личным покаянием. Для православия нужно жить, за Православие нужно бороться, но только с любовью, милостью и верой».

Излишне, думается, говорить, что с утверждениями о необходимости покаяния, любви, милости и веры невозможно не согласиться. Настораживает другое. Этой анонимке, судя по всему, придается большое значение, ибо ее претенциозный заголовок вынесен на первую полосу - как главная тема всего номера.

Поскольку иноки-святогорцы неоднократно поддерживали «Русь Православную» и добрым словом и святой молитвой, а некоторые даже печатались у нас (например, о.Иоаким - см. «РП» №6,1998), мы чрезвычайно удивились, прочитав статью в «Радонеже». Тем более, что с Афона только что вернулся наш постоянный автор, член редакционного совета «РП» игумен Алексий (его материал о жизни Святой Горы мы опубликуем в ближайших выпусках). Похоже, никто из настоящих афонских иноков, а не мифических и анонимных «святогорцев», о «своей» статье с осуждением «Руси Православной» и слухом не слыхивал!

Казалось бы, на этом можно успокоиться. Однако своей публикацией «Радонеж», сам того не желая, поднял совсем другую, но очень важную тему: о взаимоотношениях внутри православно-патриотического движения. Тема эта назрела давно, и ее значимость для великого и святого дела Русского Воскресения невозможно переоценить.

Учитывая это, хотелось бы избежать в обсуждении всякой формальности, всякой неискренности и фальши, а потому - пользуясь старым знакомством с главным редактором «Радонежа» Евгением Никифоровым, мы позволим себе обратиться прямо к нему.

- Евгений! Скажи, положа руку на сердце: неужели ты не знал, что печатаешь фальшивку? Что эта статья написана никакими не афонцами, а настоятелем московского подворья Пателеимонова монастыря игуменом Никоном? Да и то, судя по всему, не по собственной инициативе?

Конечно, знал. Но тебя, так же как и отца игумена, скорее всего очень настойчиво «попросили» опубликовать анонимку. Да покрупнее, поярче, как можно более броско - на первой полосе! Учитывая зависимое положение «Радонежа», вполне понятно, что есть просьбы (а особенно - просители), которым ты не можешь решительно отказать. Но ведь всегда можно найти тысячу иных способов, как выйти из подобной ситуации, «не потеряв лица»!

Ты не мог не заметить, что - несмотря на постоянные публикации в «Радонеже» уничижительных отзывов о «Руси Православной» и ее авторах - мы ни разу не попытались ответить вам в том же тоне. И это неспроста. Мы понимаем, что тебе просто необходимо таким образом доказывать свою лояльность тем людям, от которых решающим образом зависит существование вашей газеты. Но ведь всему должен быть предел!

Неужели ты не понимаешь, что у всей разномастной компании наших еретиков: обновленцев, экуменистов, никодимовцев и им подобных, - осталась единственная надежда на выживание - перессорить ревнителей православного благочестия, втянуть их в бесконечные внутренние разборки, столкнуть амбиции лидеров и «под шумок» выиграть время для того, чтобы найти способ уцелеть в новых условиях?

Посмотри на православно-патриотическое движение в Москве: именно таким образом его удалось расколоть на многочисленные мелкие группы - каждую со своим лидером во главе! А ведь у нас и так более или менее профессиональных церковных печатных органов - раз, два и обчелся. «РП» да «Радонеж», барнаульский «Ревнитель» да московский альманах «Православие или смерть!». Ну, быть может, еще от силы два-три малотиражных издания.

Неужели печальный опыт православно-монархического, черносотенного движения 1905-1917 годов нас ничему не научил? И враги нашей веры, нашего народа, нашего Отечества опять будут манипулировать нами, играя на страстях и слабостях человеческих? И мы с тобой будем на потеху всяким шевченкам публично выяснять отношения, отыскивая слабые стороны друг друга, дабы побольнее уязвить? Или православные патриоты все-таки сумеют подняться над мелочной злобой дня во имя общей, святой цели?..

Некогда Христос предрек Своим верным последователям клеветы и напраслины: «Мир вас возненавидит!» Реченное Господом не может не сбыться. А потому не будем унывать, ибо Предрекший нам скорбь и гонения предрек также и блаженную вечность, возгласив: «За сие, яко был еси оставлен и возненавиден, и не бе помогающаго ти, положу тя в радость вечную» (Ис.60,15).

Ей, гряди, Господи Иисусе! Аминь.

СВЯЩЕННЫЙ СИНОД ИМЕЛ СУЖДЕНИЕ...

28 - 29 декабря 1998 года в Москве под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялось очередное заседание Священного Синода Русской Православной Церкви. Некоторые решения, принятые на этом заседании, позволяют говорить о том, что оно отличалось от «рядовых» мероприятий подобного рода.

Обсудив вопрос о предстоящем 70-летнем юбилее Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, Священный Синод постановил: «С благодарностью Господу отметить возрождение миссионерства, религиозного образования, социального служения, пастырского окормления в армии и пенитенциарных учреждениях, обновление всех сфер жизни Церкви, рост ее авторитета в обществе в период патриаршего служения Его Святейшества, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».

Синод определил, что празднования, посвященные этому событию, состоятся в Москве 18 февраля. Впрочем, гораздо более интересно не то, когда пройдут торжества, а то, как они пройдут. Станут ли они помпезным мероприятием - своего рода «пиром во время чумы» на фоне разоренной и ограбленной «демократами» России - или Его Святейшество сумеет все же найти нужную тональность для общения со своей паствой в нынешние тяжелые времена?

Ведь помимо «возрождения миссионерства, религиозного образования, социального служения, пастырского окормления в армии», которое верующие справедливо связывают с активной деятельностью Патриарха, правление Алексия II ассоциируется в сознании его паствы и с гораздо менее приятными воспоминаниями. Например, со скандальной речью перед раввинами («полнота христианства обнимает собой и иудейство»), с разгромом православия на Украине, с подписанием вероотступнических уний - Баламандской и Шамбезийской, с унизительным низкопклонством перед антирусским режимом Ельцина, осуществившего, по сути дела, широкомасштабный геноцид собственного народа. Впрочем, последнее выступление Алексия II на епархиальном собрании в Москве позволяет надеяться, что Его Святейшество понимает всю трудность и противоречивость обстановки...

На этом фоне резким и льстивым диссонансом прозвучало решение Синода «просить Его Святейшество принять - в знак благодарности за его Первосвятительские труды и в знак любви от всей Полноты церковной - орден святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, первой степени». Хочется верить, что у Патриарха хватит мудрости отказаться от этого предложения, которое невольно вызывает воспоминания о «дорогом Леониде Ильиче», который так любил награждать самого себя различными орденами и медалями...

* * *

Затем Священный Синод выразил «удовлетворение фактом проведения под председательством Святейшего Патриарха в Московском Свято-Даниловом монастыре 9 октября 1998 года Соборной встречи Всемирного русского народного собора “Россия: путь к спасению”», в которой приняли участие главы и представители органов высшей государственной власти, лидеры фракций в Государственной Думе, видные общественные деятели, представители профсоюзов, ученые и военачальники.

Официальное сообщение утверждает, что «Священный Синод счел полезным продолжение консультаций с представителями государства, политических и общественных организаций для реализации решений Соборной встречи по активизации диалога и взаимодействия всех сил общества в целях преодоления кризисной ситуации в экономической и политической жизни России». Такое заявление можно только приветствовать! Слишком долго Священноначалие Московской Патриархии не замечало погрома, который устроили на Руси русофобы и инородцы. А ведь займи Церковь ясную и твердую патриотическую позицию с самого начала, мы с Божией помощью сумели бы избежать многих бед и напастей, обрушившихся ныне на наш народ...

Теперь придется наверстывать упущенное. В этой связи вполне здравой попыткой привести административное устройство Церкви в соответствие с постсоветскими политическими реальностями видится решение Синода об образовании на территориях Азербайджана, Дагестана и Чечни новой самостоятельной епархии - Бакинской и Прикаспийской, правящим архиереем которой определено быть клирику Ставропольской епархии архимандриту Александру (Ищеину).

* * *

Еще одним шагом в том же направлении является и речь Его Святейшества на Московском епархиальном собрании, в которой Патриарх довольно внятно обозначил начало постепенного поворота церковной политики на новый, более консервативный и национально-ориентированный курс. В связи с этим отрадно, что Священный Синод счел нужным «обратить внимание архипастырей и духовенства Русской Православной Церкви на необходимость руководствоваться в разрешении вопросов, возникающих в пастырской практике, рекомендациями, содержащимися в Обращении Его Святейшества».

Впрочем, полной ясности в вопросе о «новом курсе» церковной политики все же нет. И одним из подтверждений тому является решение Синода направить в штаб-квартиру Европейского Союза для ведения каких-то непонятных «переговоров» целую делегацию во главе с митрополитом Кириллом (Гундяевым). Вероотступничество владыки Кирилла общеизвестно, поэтому такое назначение не может не вызвать у православной общественности тревоги, тем более что организации, подобные ЕС, ООН или НАТО, с православной точки зрения есть не что иное, как зародыши масонского Мирового Правительства и оплот предтеч антихристовых, готовящих воцарение этого «сына погибели» над обезверившемся и погрязшем в пороках человечеством.

* * *

Далее Священный Синод «одобрил позицию делегации Русской Церкви на состоявшейся 27 ноября 1998 года в Женеве рабочей встрече с делегацией Константинопольского Патриархата для обсуждения нерешенных вопросов, имеющих отношение к церковному положению в Эстонии. Сочтено целесообразным направление в Эстонию смешанной делегации двух Церквей для проведения переговоров с премьер-министром Эстонии по вопросам урегулирования юридических и имущественных проблем православных приходов в этой стране».

Этот частный, на первый взгляд, вопрос имеет на самом деле огромное значение. Константинопольский Патриархат, который формально возглавляет патриарх Варфоломей Архондонис, на деле находится под полным контролем мировой закулисы и является «ударной силой» христоборцев и вероотступников внутри Вселенского Православия. Соответственно, по тому, как складываются отношения Московской Патриархии с Константинополем, можно судить о том, насколько искренни заявления московского Священноначалия о «твердом стоянии во Истине Христовой».

* * *

Заслушав доклад председателя Отдела внешних церковных сношений митрополита Кирилла об участии делегации Русской Православной Церкви в VIII Ассамблее Всемирного Совета Церквей, состоявшейся 3-4 декабря 1998 года в Хараре (Зимбабве), Синод «одобрил позицию делегации Русской Православной Церкви» и «приветствовал принятое решение VIII Ассамблеи ВСЦ о создании Специальной комиссии Всемирного Совета Церквей и представителей Православных Церквей для разработки новых структурных форм ВСЦ, которые были бы приемлемы для православных и отражали бы их экклезиологическое самосознание».

Синод заявил, что только по результатам работы этой комиссии он «будет иметь суждение об участии Русской Православной Церкви во Всемирном Совете Церквей». Такая расплывчатость тона и отсутствие какой-либо конкретики в синодальном решении оставляют возможность для предположений, что вся шумная кампания о «необходимости структурных изменений в ВСЦ», затеянная с подачи митрополита Кирилла (Гундяева), является всего лишь ширмой для того, чтобы под любым предлогом остаться в экуменическом движении и не допустить выхода Русской Церкви из ВСЦ.

Эти печальные предположения перерастают в уверенность после того, как читатель знакомится со следующим пунктом повестки дня заседания Синода. А им значится «доклад митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира, главы делегации Русской Православной Церкви на XI Богословском собеседовании с представителями Евангелическо-Лютеранской Церкви Финляндии, состоявшемся в Лаппенранта (Финляндия), 12-19 октября 1998 года».

Митрополит Владимир (Котляров) скандально знаменит своим откровенным вероотступничеством (в свое время даже сам Святейший Патриарх был вынужден публично одернуть его в специальном письме). Результатов его финских «собеседований» православная общественность не знает, ни один документ на эту тему нигде опубликован не был. Поэтому решение Синода, который «выразил удовлетворение осуществлением данной встречи» и «счел полезным продолжение богословского диалога» с еретиками-протестантами, невольно воспринимается как откровенное нежелание московского Священноначалия свертывать свои экуменические контакты несмотря на то, что на этом решительно настаивает подавляющая часть рядовых мирян и низового духовенства.

* * *

Впрочем, есть среди решений Синода и очень своевременные, полезные постановления, которые несомненно оздоровят духовную жизнь миллионов прихожан. К такого рода решениям относится «суждение Синода об участившихся в последнее время случаях злоупотребления некоторыми пастырями вверенной им от Бога властью “вязать и решить” (Мф. 18. 18)».

В определении по данному вопросу, в частности, говорится: «Имея в виду участившиеся жалобы мирян на канонически неоправданные действия отдельных пастырей, указать священникам, несущим духовническое служение, на недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к следующим действиям и решениям: принятию монашества; несению какого-либо церковного послушания; внесению каких-либо пожертвований; вступлению в брак; разводу или отказу от вступления в брак, за исключением случаев, когда брак невозможен по каноническим причинам; отказу от супружеской жизни в браке; отказу от воинского служения; отказу от участия в выборах или от исполнения иных гражданских обязанностей; отказу от получения медицинской помощи; отказу от получения образования; трудоустройству или перемене места работы; изменению местожительства... Напомнить всем пастырям-духовникам о том, что они призваны помогать своим пасомым советом и любовью, не нарушая при этом богоданную свободу каждого христианина».

Прекрасное и своевременное решение! Только не надо бы на этом останавливаться. Теперь, по логике событий, следует указать и епископам на недопустимость распоряжаться клириками епархии как своими крепостными: запрещать в служении безо всяких канонических оснований, поставлять и лишать приходов по мзде или из-за несовпадения политических взглядов, преследовать их за критику архиереев-вероотступников и т.п. Пока, похоже, Священный Синод не готов к такому развитию событий. Впрочем, Бог не без милости: еще лет пять назад многое из того, что сегодня стало нормой церковной жизни, казалось совершенно невозможным...*

ДВА ЛИЦА МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА

Писать о митрополите Минском и Слуцком Филарете (Вахромееве) очень непросто. Виной тому - два лица владыки Филарета, который, подобно легендарному Янусу, поворачивается к внешнему миру то одним из них, то другим, в зависимости от внешних условий и политической конъюнктуры.

Одно лицо - светлый лик «патриотически настроенного» иерарха, мудрого ревнителя славянского братства и любвеобильного блюстителя церковного единства - он стремится постоянно демонстрировать в средствах массовой информации. Другое лицо - личину откровенного обновленца-никодимовца - тщательно скрывает от православной общественности. И все же мы постараемся рассказать нашим читателем именно об этом втором - еретически-экуменическом, чиновничье-бюрократическом лице владыки Филарета.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ?

Чтобы не углубляться слишком далеко в историю, начнем, пожалуй, с того момента, как СССР вступил на путь «перестройки», а церковные иерархи получили возможность более или менее откровенно излагать свои мысли в печати.

Впрочем, митрополиту Филарету эта возможность не очень-то была нужна. Он всегда - и до этого, и после - был послушным и безотказным исполнителем руководящих указаний, исходивших «сверху». Вне зависимости от того, кто там, на этом самом «верху», сидит: коммунисты или демократы, певцы «развитого социализма» или сторонники «капиталистической рыночной экономики». С тех пор как митрополит Никодим (Ротов) ввел его в «высшие сферы» церковного руководства, он твердо усвоил, что залог успеха - это своевременно угаданное направление «генерального курса». Поэтому когда страну захлестнула «перестройка», перемены не застали митрополита врасплох.

«Процессы динамичной демократизации и широкой гласности открыли в наши дни впечатляющие перспективы, - объявил владыка Филарет, сориентировавшись в обстановке. - Слова М.С. Горбачева: “Перестройка касается и верующих, причем сполна и безо всяких ограничений», явились новым отправным пунктом в деле возрождения активного соучастия нашей Церкви во всех процессах всестороннего обновления нашего общества” (Речь 21.02. 1990 г. на приеме по случаю учреждения Экзархата Русской Православной Церкви в Белоруссии).

Впрочем, демонстрируя свою лояльность новому курсу государственной политики, митрополит Филарет не забывал и о внутрицерковном «реформаторстве». Будучи искренним и убежденным обновленцем, он решил, что глубокие изменения в сфере общественно-государственной создают хорошие условия для долгожданных перемен внутри Русской Церкви.

«Перестройка зажгла сердца людей творческим огнем, - заявил он, например, выступая на торжественном акте в Минской Духовной Семинарии. - Я не побоюсь сказать, что сейчас мы живем в эпоху догматического напряжения, когда наша Православная Церковь, все ее чада призываются к согласованию богословия с нравственными, культурными, социально-экономическими и политическими проблемами современности» (12.02.1990. Вестник Белорусского экзархата, 1990, № 2, с. 12).

Православный человек без труда обнаружит в этом призыве явные расхождения с церковным вероучением. По словам владыки Филарета выходит, что догматика, представляющая собой основу основ нашего вероисповедания, - на деле есть нечто служебное, нуждающееся в «исправлении» в соответствии с духом времени! Вместо того, чтобы призвать семинаристов согласовывать все внешние события со святыми догматами, использовать их как богоданный и непорочный инструмент для оценки грешных стихий «мира сего», митрополит ясно и недвусмысленно призывает к обратному: приспособить сами догматы к текущей политической конъюнктуре! И этот кощунственный призыв звучит не в какой-нибудь частной беседе, а в публичном выступлении, в духовной школе, перед будущими пастырями, которым вскоре предстоит стать учителями веры и духовными наставниками тысяч прихожан...

К сожалению, дальнейшие события показали: странные слова митрополита вовсе не были случайной оговоркой.

НИКОДИМОВЩИНА В ДЕЙСТВИИ

Став наследником митрополита Никодима на стратегически важном посту председателя ОВЦС, владыка Филарет недвусмысленно заявил о своей приверженности «идеалам экуменизма»:

«Как говорил один из моих предшественников на посту председателя Отдела внешних церковных сношений покойный митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим: “Мы продвигаемся вперед, с трудом, но продвигаемся”. Это продвижение создало в наши дни качественно новую атмосферу отношений между разделенными христианами. Сегодня мы видим друг в друге братьев и сестер. Мы вступили в диалог и интенсивный обмен мнениями друг о друге. Многие недоразумения рассеялись. Только живое общение, живой диалог в духе братского понимания и уважения являются истинным путем, следуя которому христианский мир с помощью Божией объединится в Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви» (Беседы с митрополитом Филаретом. Минск, 1992, с 48).

Итак, дополняя свои призывы к «догматическому обновлению», митрополит Филарет озвучил один из главных тезисов экуменической ереси, гласящий: после разделения христианства на «ветви» - католическую, протестантскую и православную - Единой Святой Христовой Церкви на земле не существует. Для того, чтобы вновь явить такую Церковь миру, христиане якобы должны преодолеть греховную «межконфессиональную раздробленность» и объединиться в единой церковной организации.

Стоит ли упоминать, что согласно православному вероучению и единогласному мнению Святых Отцов, такая лжецерковь, за создание которой ратует митрополит Филарет, станет «церковью антихриста», проклятой губительницей душ человеческих?

Несмотря на очевидное противоречие с православным вероучением, владыка Филарет неоднократно повторял этот еретический тезис, дополняя его время от времени призывами к превращению межконфессионального христианского диалога в диалог межрелигиозный, предполагающий поиск «единства» даже с нехристианскими религиями: «У нас нет иного пути для выполнения наших миссий, кроме упорного и честного стремления к конфессиональному единству... Будем же совместно прилагать наши усилия, развивая экуменический и межрелигиозный диалог...» (Вестник белорусского экзархата № 2, 1990, с.16-17).

Надо признать, что слова у митрополита не расходились с делами.

Например, в 1990-м году в Минске, под личным патронажем владыки Филарета состоялось очередное, двенадцатое «собеседование в рамках двустороннего богословского диалога между Русской Православной Церковью и Евангелической Церковью Германии». Именно в его резиденции, «в домовом храме митрополита», как особо подчеркивали газеты, в течение всего времени собеседований проходили совместные богослужения владыки Филарета с его гостями, а «совместные утренние молитвы в этом православном храме поочередно свершались православными и евангелическими участниками делегаций» (Вестник белорусского экзархата № 3, 1990, с. 12).

Этот экуменический шабаш ничем не отличался бы от множества подобных, которые никодимовцы устраивали в те времена по всей России, если бы не одна деталь. В результате «богословского диалога» участники дискуссии подвели итоги предшествующих двенадцати собеседований и «пришли к широкому консенсусу по догматическим и экзегетическим вопросам».

В частности, пункт 3 совместного заявления гласил:

«Церковь есть избранный народ Божий, слышащий зов Иисуса Христа и следующий Его благовестию. Это избранничество не означает, что Бог отверг других людей... Служение Церкви есть предстательское служение... Оно осуществляется тем, что мы несем миру любовь Христову, сострадая страждущим, сорадуясь радующимся в нашем посильном служении и молитве о всех людях...»

В этом тексте поражают три момента. Во-первых, митрополит Филарет признает еретическую протестантскую организацию «евангелистов» - Церковью, а самих еретиков, наряду с православными, - «избранным народом Божиим», следующим благовестию Христа. Во-вторых, говоря: «Мы несем миру любовь Христову», - он провозглашает свое духовное единство с ними. В-третьих, таким образом отвергается вся православная экклезиология, границы Церкви оказываются размыты, а учение о невозможности спасения вне церковной благодати - перечеркнутым.

Безумие православных экуменистов на этой встрече зашло столь далеко, что они даже предложили евангелистам «обсудить возможности составления общего календаря святых и мучеников всех Церквей». Честное слово, читая такие хульные предложения, хочется ущипнуть себя: не сон ли это? Общий календарь святых и мучеников?! У кого - у православных с протестантами, которые, как известно, святых угодников Божиих вовсе не признают, отвергая даже святость и непорочность самой Матери Божией?!

Так и видится, как в этом кощунственном календаре соседствуют ересиарх Лютер, которого митрополит Филарет должен ежегодно анафематствовать особым чином в неделю торжества Православия и, например, святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, неутомимый борец с церковным либерализмом, пламенный обличитель вероотступников и еретиков. Вот уж воистину: если Бог кого хочет наказать, так лишает разума...

Впрочем, священноначалие МП, видимо, думало иначе. Ибо вскоре после этой экуменической вакханалии митрополит Филарет - видимо, за «выдающиеся заслуги на ниве православного богословия» был назначен председателем синодальной богословской комиссии, то есть главным богословом Русской Православной Церкви. Стоит ли после этого удивляться его скандальному выступлению на Архиерейском Соборе 1997 года, в котором митрополит призвал к полному объединению с еретиками-монофизитами, потребовал признания благодатности католических церковных Таинств и активной поддержки пресловутой Баламандской унии?..

Критика, которая прозвучала со страниц православной прессы в ответ на эти скандальные заявления, не остудила горячих экуменических чувств митрополита. Так, 13-17 мая 1998 года в Минске с его благословения прошли очередные, «традиционные» - по словам Гродненских епархиальных ведомостей (№6,1998) - богословские собеседования, на этот раз с представителями Германской Епископской Конференции. «Открытый межконфессиональный диалог, - пишут «Ведомости», - имеет большое значение. Это живое свидетельство того, что традиционные конфессии Республики Беларусь поддерживают дух толерантности и сотрудничества...»

Что касается «духа толерантности», то нам трудно судить, какую пользу он может принести Православной Церкви. А вот признание Германской Епископской Конференции «традиционной конфессией» в Белоруссии если уж о чем и свидетельствует, так это - о безответственности и полной служебной несостоятельности митрополита Филарета, ведущего под прикрытием слащавой экуменической риторики о «межцерковном взаимодействии» откровенно разрушительную деятельность, направленную в конечном итоге - сознает он это или нет, неважно - на подрыв позиций Православия в Белоруссии!

РАСКОЛОУЧИТЕЛЬ

Впрочем, деятельность владыки Филарета не ограничивается лишь пределами Белорусского экзархата МП. Влияние митрополита чувствуется порой в весьма отдаленных от Минска регионах. Например - в Молдавии. Здесь, как известно, под влиянием Румынского Патриархата уже несколько лет тлеет церковный раскол, грозящий Москве разгромом, сравнимым по масштабам с трагедией, постигшей после развала СССР епархии Западной Украины.

Епископ Дубоссарский Юстиниан, окормляющий значительную часть паствы этого неспокойного региона, так оценивает современную ситуацию: «Настроения Румынии в отношении молдавской государственности нисколько не изменились. Для них независимость Бессарабии (т.е. нынешней Молдовы - К.Д.) - какое-то неприятное недоразумение, предательство братьев-молдаван, которые не хотят вернуться в состав Румынии. Таких же настроений придерживается и руководство Румынской Церкви. Поэтому попытки создать на территории Молдавии параллельные нашей Церкви структуры, а то и полностью отторгнуть всю митрополию не прекращаются...

На некоторых наших приходах из-за ярких националистических (читай - антирусских - К.Д.) выпадов священники вынуждены были прекратить поминовение имени Патриарха Алексия II, но другие приходы все-таки продолжали поминать Его Святейшество. А теперь фактически высшая церковная власть дала благословение на то, чтобы все прекратили это делать... Духовенство митрополии с недоумением смотрит на то, что Священный Синод оставил эту ситуацию без внимания и каких-то прещений...» (Русская мысль № 4240, 1998).

Действительно, на первый взгляд - удивительно! Но стоит рассмотреть ситуацию поподробнее, как перестаешь удивляться бездеятельности московских синодалов. Одна из ее причин заключается в том, что могущественным сторонником «сдачи» наших молдавских епархий Румынской Церкви является... постоянный член Синода митрополит Филарет!

За доказательствами далеко ходить не надо. Например, в самый разгар раскольничьих действий Румынского Патриархата в Молдавии он помещает в официальном органе Белорусского экзархата, бюллетене «Орта-пресс» (№6,1998), интервью... с кем бы вы думали? С румынским «митрополитом Молдавии» Даниилом, который как раз и есть один из главных вдохновителей раскола!

На страницах «Орта-пресс» владыка Даниил долго и подробно рассказывает нам о том, что «Румыния испытала духовное обновление», что «обретенная свобода открыла для нас огромное поле деятельности», говорит об административной структуре «Молдавской митрополии» и традициях исихазма в монашеской жизни. Не упоминает только об упорных попытках Бухареста расколоть Русскую Православную Церковь в Молдавии, о поощрении самой откровенной, злобной русофобии, об антиканонической деятельности своих клириков.

Возникает резонный вопрос: почему митрополит Филарет сознательно содействует разрушению церковной структуры Московской Патриархии в Молдавии? Ответ прост: тамошние епархии возглавляют епископы с православно-патриотическими убеждениями, чуждые экуменической ереси, и потому неприемлемые для «никодимовской» группировки обновленцев-вероотступников.

Стоит, к примеру, Дубоссарскому епископу Юстиниану с симпатией отозваться о местной молодежной спортивно-патриотической организации «Лутичи» - «У них хорошая дисциплина... Ребята встречаются со священнослужителями... показали себя добрыми помощниками при проведении строительных работ... Такая у нас живая, неформальная связь», - как экуменическая «Русская мысль» тут же приклеивает «Лутичам» ярлык «местных чернорубашечников», которые «в пасхальную неделю ходили по городу строем, отлавливали прохожих нерусского вида и заставляли христосоваться с ними». Хотел бы я посмотреть, как это можно «строем отлавливать прохожих». И еще: хоть разок взглянуть бы на православного, которому не претит христосоваться - силком! - с «прохожими нерусского вида», то есть с иноверцами.

Если владыка Юстиниан заявляет, что он доволен отношениями, которые у него сложились с местным уполномоченным по делам религий, то «РМ» непременно добавит, что «новым уполномоченным стал один из идеологов ПМР П.А. Запожков, практикующий православный; притеснения, которым он подверг местных протестантов и Свидетелей Иеговы, вызвали протесты миссии ОБСЕ».

Ясно, что «никодимовцам» нет никакого резона поддерживать столь «реакционные» настроения. Ведь тот же епископ Юстиниан недвусмысленно говорит о том, что главной угрозой внутреннему миру в МП является деятельность церковных либералов: «Силы, которые рассуждают о мире, о “демократии”, о “цивилизации западного типа”, будут пытаться найти тех, кто согласился бы с ролью Церкви как некоего этнографического экспоната. Все это будет подмечаться честными верующими с патриотическим складом характера, и тогда это может порождать некоторое напряжение внутри Церкви. Именно этого я очень боюсь. И поэтому нам очень важно сохранить единство Церкви».

Очевидно, митрополит Филарет - как, впрочем, и другие никодимовцы - тоже боится. Но они боятся другого: того, что окраинные епархии МП, непосредственно столкнувшиеся с русофобией и антиправославной агрессией, станут базой для «антиэкуменических» и «экстермистских» настроений. А это грозит церковным либералам серьезными неприятностями. Поэтому ради личной церковно-политической выгоды они готовы пожертвовать общецерковными интересами, «сдав» румынам-новостильникам целую митрополию!

Это вполне возможно хотя бы потому, что по духу наши никодимовцы чрезвычайно близки с тем же «митрополитом Молдавии» Даниилом. Сей достойный муж является завзятым экуменистом, вице-президентом генеральной ассамблеи Конференции Европейских Церквей, яростным обличителем «сектантского остракизма, который идет вразрез со стремлением к установлению единства христиан и отличается озабоченностью по поводу своего национального, этнического и конфессионального самосознания» - так он именует деятельность ревнителей православного благочестия.

Сам он, конечно, не отягощен излишней озабоченностью по поводу своего «конфессионального самосознания», то есть, говоря проще - верностью учению Святой Православной Церкви. «Я не вижу другой альтернативы экуменизму, чем лучший экуменизм, - утверждает Даниил. - Нам нужно поступать сознательно, проводить работу вглубь... Только более духовный экуменизм заключает в себе надежду на будущее... В Церкви всегда учатся. Доминирующие Церкви могут учиться у Церквей меньшинства, и наоборот. Самоограничение ведет только к духу сектантства...

Я много учился... в Женеве, в экуменическом институте Босси. Там каждый год организовывали обучающие семинары. Я приглашал на эти семинары Оливье Клемана, отца Кирилла Аджанти, епископа Каллистоса (Вара) и еще многих других... Я всегда извлекал пользу из их выступлений, которые объясняли православие католикам и протестантам. Всегда учатся у других. Только это богатство разнообразия в единстве должно вести нас, в ином случае - изоляция, оскудение и уныние, даже если жить в традиционно православной стране».

ПЕВЕЦ «НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА»

Весьма показательно, что экуменические изыски владыки Филарета не ограничиваются чисто церковной областью, но простираются гораздо дальше, вплоть до глобальных политических проектов.

Впрочем, начинается все вполне безобидно. «Когда народ овладевает способностью видеть собственную жизнь глазами другого народа, - утверждает митрополит, - тогда становится возможным взирать на особенности чужой расы, культуры, идеологии, вероисповедания не с чувством стороннего любопытства, а всей душой радеть за то, чтобы сохранить для будущего все, что в них есть ценного и гуманного. Я уверен, что ничего утопического в идее такой общности нет... Это - духовное взаимотяготение» (Беседы, с.37).

Вскоре, однако, такие размышления превращаются в откровенную проповедь пресловутого «Нового мирового порядка»: «Идея единства людей в одной общечеловеческой семье народов особенно важна в наше время, - утверждает владыка Филарет. - Эта идея плодотворно работает на наше объединение, помогает сознанию того, что все мы - братья и сестры в общей семье народов. К ней все чаще сегодня обращаются государственные и политические деятели» (Беседы, с. 38).

Что тут скажешь? Еще в самом начале ХХ столетия Сергий Нилус написал: «На глазах современного внимательного наблюдателя совершается нечто столь удивительное и чудесное, чему мир еще не бывал свидетелем за все время своего существования: свершается всем видимое объединение всего человеческого рода...

Преуспевает движение, цель которого... в создании из всех племен и народов земного шара единого народа и на развалинах прежних государств (не для того ли был совершен и развал Советского Союза? - К.Д.) - всемирной республики с упразднением христианской веры и с поставлением на ее место новой... сатанинской религии, единой, всемирной, призванной объединить все человечество...

Итак, сомнений нет! На отступнический мир со всею силою и властью “освобожденного на малое время” сатаны надвинулась вселенская угроза торжествующего масоно-еврейства: царь сионской крови - антихрист - по-видимому, уже близок к престолу мирового владычества...» (Близ есть, при дверех, СПб, 1917 г.).

Согласитесь, что на фоне этих пророческих слов, в разных вариантах встречающихся у многих Святых Отцов - от Ефрема Сирина до Игнатия Брянчанинова, весьма странными, мягко говоря, кажутся такие, например, заявления митрополита Филарета: «Мир неделим, и только вместе, дружно им владея, мы можем сохранить и его, и себя. Думается, представители мировых религий, последователи различных религиозных направлений и течений своим пастырским авторитетом и духовной крепостью призваны играть значительную роль в формировании такой общности...» (Беседы, с 38).

«На исходе ХХ столетия идеи мира и милосердия, стремление к примирению и единству вытесняют концепции разделения и изоляции и сводят их на нет. Слово «экуменизм», столь древнее и равным образом современное, приобрело сегодня особую значимость... Мы не должны смущаться трудностями пути к единству.

Задача христианского единства связана и с важной проблемой нашего отношения к нехристианским религиям. Это требует от нас глубоких исследований и постижения значимости этих религий в плане Божественного домостроительства, сознания более тесного взаимодействия по широкому кругу вопросов жизни мирового сообщества, наконец, побуждает нас к новым размышлениям о миссии Церкви в мире...

Прав был католический богослов отец Ив Конгар, когда говорил, что сегодня «мы стоим еще только на пороге новых возможностей». И в свете грядущего наступления ХХI века мы, православные, молимся и верим, что миру здесь, на земле, будет явлена Вселенская Церковь во всей своей полноте и чистоте...»(Беседы, с. 47-49).

Утверждение митрополита о том, что Вселенской Церкви Христовой ныне в мире не существует, что она еще только должна быть явлена человечеству как результат объединительных усилий экуменистов -есть откровенная и богохульная ересь. Такая ересь прямо отвергает православный Символ Веры, гласящий о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, которую Христос-Спаситель оставил нам для спасения и каковой является сегодня Вселенская Православная Церковь. Невольно вспоминается, что Священное Писание предупреждает нас: «тайна беззакония» уже в действии, и пришествие антихриста уже сейчас готовят его многочисленные предтечи, зачастую надевающие на себя лживую личину праведности и показного благочестия.

Да и с человеческой точки зрения многие высказывания владыки Филарета нельзя назвать иначе, как издевательством над чувствами и страданиями миллионов людей. Учитывая глубину трагедии, которой обернулся для наших соотечественников разгром Советского Союза, сколь кощунственно и фальшиво звучит, к примеру, следующий пассаж: «Мы с чувством глубокого удовлетворения воспринимаем обозначившийся ныне процесс сближения народов, разделенных государственными границами и идеологией...»(Беседы, с. 39).

Ведь это сказано в 1992 году, сразу после распада СССР, сразу после того, как русский народ был жестоко расчленен искусственными границами русофобских государств-новоделов, а наши православные общины оказались в ближнем зарубежье на положении гонимых и притесняемых! Церковные расколы на Украине, в Эстонии и Молдавии, позорная война в Чечне и антирусские погромы в Средней Азии стали прямым результатом того самого процесса, который владыка Филарет именует «процессом сближения народов» и воспринимает «с чувством глубокого удовлетворения»...

Впрочем, несмотря на свои заверения в приверженности к ценностям единства и сближения народов, митрополит не прочь поиграть в «независимость», когда это сулит политические выгоды. «Как самобытная держава, Белая Русь началась не с ХVI века, но во дни крещения Древней Руси святым равноапостольным князем Владимиром более тысячи лет назад, - заявил он, например, 16 сентября 1996 года при открытии церковно-научной конференции. - Как европейский христианский народ Белые Россы начались с инокини Анастасии, в миру Рогнеды, и ее сына Изяслава...» Если это прославление белорусской «самостийщины» не есть подготовка к автокефалии, от которой он сейчас так усиленно открещивается, - то что?

УМЕЛАЯ МАСКИРОВКА - ЗАЛОГ УСПЕХА?

Чувствуя шаткость своей позиции, митрополит не прочь время от времени изобразить из себя «православного традиционалиста» и привести в своих выступлениях пару-тройку соответствующих цитат из святоотеческих творений. Вот типичный образчик такой маскировки:

«Думается, сегодня архипастырям Православной Церкви, ее клирикам и мирянам самое время обратиться к опыту своих предшественников с тем, чтобы внести свой достойный вклад в общенародное дело нравственного оздоровление общества... Ярким примером является деятельность отца Иоанна Кронштадского, служение которого можно назвать истинным пастырским подвигом» (Беседы, с. 41-42).

«В наших серых буднях полезно было бы почаще приводить себе на память дерзновенное видение христианского достоинства, запечатленное во вдохновенных творениях святоотеческой письменности.

Спросим себя беспристрастно, соответствуем ли мы высокому призванию христианина? Конечно же, нет! Мы скорее всего оказываемся теплохладными и поэтому считаем мнения святых отцов идеальными, то есть попросту нереальными. А почему? Да потому, что в христианстве ищем прежде всего собственного духовного уюта, личного утешения, остаемся в вере себялюбивыми, боимся подвига и связанных с ним скорбей и страданий...

О таких христианах однажды воскликнул сквозь слезы преподобный Марк Подвижник: “Горе земле, потому что христиане на ней таковыми только по имени нарицаются, а на деле не таковы!”

И потому свое служение миру и ближнему нам надо начать с покаяния...» (Выступление на II Международном конгрессе «Мир после Чернобыля» 20 апреля 1994 г. Вестник белорусского экзархата № 10-11, с. 89-90).

Прекрасный призыв! Почему бы митрополиту самому не последовать ему в первую очередь? Почему бы не покаяться - желательно, публично - перед народом церковным в своих многочисленных отступлениях от православного вероучения, в приверженности к ересям церковного либерализма, никодимовщины и экуменизма, в обновленческих симпатиях и униатских замыслах?

Ведь именно отец Иоанн Кронштадтский, которого приводит в пример себе и другим владыка Филарет, был самым пламенным обличителям этих прегрешений. Вот подлинные слова этого чудного Угодника Божия:

«Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится Имя Твое в России!

Да приидет Царствие Твое в России!

Да будет воля твоя в России!

Ты насади в ней веру истинную, православную!

Да будет она царствующею и господствующею в России, а не уравненною с иноверными исповеданиями и неверными. Да не будет сего уравнения с неравными, истинного исповедания не имеющими!

Да не поколеблют державы Российской инородцы и иноверные и инославные!» (Созерцательное подвижничество, СПб, 1907 г., с. 81-82).

Сие и буди, буди! Аминь.*

ТОРЖЕСТВО ЭКУМЕНИЗМА?

Противники экуменизма уже давно предупреждали, что одним из самых пагубных последствий развития этой ереси может стать утрата всеправославного единства перед лицом мировой апостасии. После VIII Ассамблеи Всемирного совета церквей в Хараре (декабрь 1998г.) стало очевидным, что так и случилось. В результате экуменического верооступничества Константинопольского Патриархата и ряда примкнувших к нему Православных Поместных Церквей Вселенское Православие оказалось расколотым. Таким образом была достигнута одна из главных целей христоненавистников, закулисно управляющих мировым экуменическим движением.

ВОТЧИНА ЕРЕСИАРХОВ

Главной причиной такого раскола является политика Константинопольского Патриархата. Начиная с 20-х годов ХХ века - с того момента, как на патриарший престол в Константинополе взошел масон Мелетий Метаксакис, а многовековая твердыня православной государственности, Россия, оказалась под пятой богоборческого большевизма - Константинопольске патриархи при активной поддержке мирового масонства стали все громче заявлять о своей роли «духовных лидеров Вселенского Православия».

Претензии Константинополя на роль своего рода «православного Ватикана» объясняются довольно просто. Масонская закулиса рассчитывает таким образом поставить под свой контроль все Православные Поместные Церкви.

На первом этапе этой операции предполагается утвердить Фанар* в роли безусловного лидера мирового Православия. Или - если не получится в мировом масштабе - создать под эгидой Константинополя группировку обновленческих Поместных Церквей. Ради этого, как показывает практика, Константинопольские первосвятители готовы даже спровоцировать раскол - лишь бы утвердить за собой в отколовшейся группировке статус духовного и церковно-политического руководителя.

Второй этап предполагает глубокое втягивание руководимых Константинополем Православных Церквей в экуменическое движение и постепенное «растворение» Православия в «плавильном котле» различных экуменических организаций и мероприятий. Этой цели, помимо деятельности ВСЦ, призваны способствовать интенсивные усилия Фанара по достижению унии с Ватиканом, торжественное (но совершенно беззаконное) «снятие» с католиков соборных анафем и регулярные совместные богослужения Вселенских патриархов с папой римским.

Главным препятствием на пути осуществления этих пагубных планов на протяжении ХХ столетия является Русская Православная Церковь. Несмотря на страшный удар, который нанесли ей христоненавистники в годы советского богоборчества, Москва продолжала оставаться центром притяжения для всего православного мира. Поэтому международная политика Константинопольского Патриархата все это время была направлена на ослабление позиций Москвы, на внутреннее обессиливание Русской Церкви, на изоляцию Московской Патриархии на мировой арене.

Ради достижения этой цели Фанар не гнушался (и до сих пор не гнушается) никакими средствами. Ради этого в 20-х годах он вдохновлял еретиков-обновленцев в их борьбе с патриархом Тихоном и законной церковной иерархией. Ради этого отказался участвовать во всеправославном Московском совещании 1948 года, заложившем твердую каноническую основу противостояния экуменической ереси. Ради этого уже в наше время, после распада СССР, он активно поддержал все церковные расколы на канонической территории Русской Православной Церкви, будь то в Эстонии или на Украине.

ПЯТАЯ КОЛОННА

Вплоть до начала 60-х годов такая политика Константинополя встречала в Московской Патриархии единодушный и твердый отпор. Однако после внутрицерковного переворота, учиненного владыкой Никодимом (Ротовым) при поддержке советских спецслужб, внутри Русской Церкви появилась «пятая колонна» обновленцев-никодимовцев, преследовавших те же цели, что и вероотступники-фанариоты.

С этого момента в церковной истории ХХ века начался длительный тридцатилетний период невиданной активизации экуменической ереси, захватившей, казалось, Вселенское Православие едва ли не целиком. На разнообразных экуменических форумах, в совместных кощунственных молениях с еретиками бок о бок участвовали представители Константинополя и Москвы, увлекая за собой членов всех остальных Православных Поместных Церквей.

Однако на поверку это господство нечестия оказалось мнимым. Как только после падения брежневско-сусловского «развитого социализма» Русская Церковь получила относительную свободу, в России возникло мощное движение ревнителей православного благочестия, захватившее самые широкие слои мирян и клириков. Под давлением «ревнителей» Священноначалие МП было вынуждено отказаться от наиболее одиозных форм экуменических контактов, приостановить ратификацию Баламандской унии с католиками и Шамбезийской - с монофизитами и даже поставить вопрос о своем возможном выходе из Всемирного Совета Церквей.

Но как только этот возврат к каноническим нормам церковной жизни стал более или менее явным, Фанар вновь активизировал свою старую антирусскую политику. Только на этот раз внутри Русской Православной Церкви он смог опереться на мощную группировку церковных либералов, оплотом которой стал Отдел внешних церковных сношений МП во главе с митрополитом Кириллом (Гундяевым).

По мере усиления антиэкуменического движения перед лидерами «никодимовцев» во весь рост встал вопрос: как удержать Русскую Церковь в сетях ВСЦ и одновременно сделать вид, что они готовы пересмотреть прежний проэкуменический курс церковной политики? Для решения этой проблемы было решено сбить волну протестов православной общественности с помощью двух главных аргументов.

Первый из них представляет собой утверждение о том, что решение о выходе из ВСЦ может быть принято только на Всеправославном совещании, «дабы не нарушать общеправославного единства». При этом совершенно игнорируется тот очевидный факт, что никакого единства в этом вопросе давно уже нет. Нет хотя бы потому, что две Поместные Православные Церкви - Грузинская и Болгарская, - опасаясь внутренней смуты, уже официально вышли из ВСЦ, не дожидаясь никаких Всеправославных совещаний.

Второй аргумент «никодимовцев», призванный удержать Московскую Патриархию в экуменическом движении, опирается на предложение митрополита Кирилла радикально реформировать ВСЦ. Для реализации этого предложения на последней ассамблее в Хараре была создана специальная комиссия.

Однако никакие комиссии не могут затушевать того факта, что сам экуменизм - вне зависимости от его конкретных организационных форм - является ересью. Именно этого признания, как огня геенского, боятся наши церковные либералы, ибо оно раз и навсегда полагает конец их влиянию на церковную жизнь.

Для того, чтобы реализовать свой план по удержанию Русской Церкви в ВСЦ, экуменисты из Фанара и ОВЦС МП предприняли целый ряд скоординированных шагов, завершившихся на ассамблее в Хараре окончательным расколом Вселенского Православия по отношению к ереси экуменизма. Как это происходило, можно судить по их собственным признаниям, ставшим достоянием открытой печати.

САЛОНИКСКИЙ ПОЛУСТАНОК

Последним шагом на пути к такому расколу стало прошедшее в прошлом году всеправославное совещание в Салониках, на котором экуменисты заблокировали возможность принятия единого решения Православных Поместных Церквей о выходе из ВСЦ.

В Салониках, по признанию одного из участников русской делегации, иеромонаха Илариона Алфеева, «уже в самом начале обнаружилось очевидное различие между позициями, с одной стороны, Церквей Константинопольской, Румынской, Антиохийской, настроенных по отношению к экуменизму весьма положительно и, с другой стороны, таких Церквей, как Русская и Сербская, в которых ведется очень острая дискуссия по этой теме».

На самом деле уже в начале заседаний константинопольская делегация ультимативно заявила, что она готова даже на срыв совещания, но ни в коем случае не допустит принятия резолюций, которые могли бы быть истолкованы как первый шаг на пути к выходу Православных Церквей из ВСЦ. Это заявление поддержали румыны, которые рассчитывают на поддержку Константинополя в своих попытках образовать на месте молдавских епархий РПЦ свою раскольничью митрополию, которая затем вошла бы в структуру Румынского Патриархата.

Такой поворот событий оказался на руку митрополиту Кириллу (Гундяеву), который, воспользовавшись ультиматумом Фанара как предлогом, тут же снял все предложения о совместном выходе православных из экуменического движения, заменив их лицемерным требованием «организационной перестройки» Всемирного совета церквей. Трудно сказать, был ли такой маневр заранее согласован между председателем ОВЦС МП и делегацией Константинополя, но его результатом стали совершенно беззубые, половинчатые формулировки Салоникского совещания, заявившего, что «участники совещания единодушны в своем понимании необходимости продолжения участия в разных формах межхристианской деятельности». Тем не менее в России ОВЦС попытался представить православной общественности дело так, будто бы на совещании был утвержден «весьма сбалансированный документ, принятый и одобренный всеми Православными Церквами».

Неудивительно, что после того, как в Салониках делегация Московской Патриархии заняла капитулянтскую позицию, а митрополит Кирилл не смог (точнее - не захотел) противостать угрозам Константинополя, сорвав, по сути дела, формирование единого православного антиэкуменического фронта, ситуация в этой области просто-напросто вышла из-под контроля. С одной стороны, Православные Поместные Церкви, оказавшиеся в результате деятельности экуменистов на грани разрушительной внутренней смуты - например, Болгарская - решили покинуть Всемирный Совет Церквей, не дожидаясь никаких «всеправославных» решений. С другой стороны, экуменисты, вдохновленные своей победой, совершенно перестали считаться даже с теми половинчатыми решениями, которые были приняты в Салониках. На этом фоне попытки официальной, подцензурной печати Московской Патриархии представить дело так, будто бы Салоникское совещание «подтвердило прочность всеправославного единства и эффективность межцерковного взаимодействия», выглядят неуклюжей и безосновательной пропагандой.

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Полное банкротство церковной политики российских «никодимовцев» окончательно выявилось на ассамблее ВСЦ в Хараре. На первой же встрече православных участников ассамблеи глава делегации Константинопольской Патриархии митрополит Афанасий (Папас) заявил, что «Салоники остались позади, Всемирный совет церквей сделал новые шаги навстречу православным и потому нет никакой необходимости придерживаться буквального толкования салоникских решений. Православные должны в полной мере участвовать в голосованиях и совместных молитвах». Таким образом Фанар взял курс на полный отказ от каких-либо ограничений своего участия в экуменическом движении.

Результатом такого предательства стал окончательный раскол в рядах православных, часть которых последовала за константинопольской делегацией, а часть - осталась верной решениям совещания в Салониках. В такой ситуации делегация Московской Патриархии, которую на этот раз возглавлял уже упоминавшийся иеромонах Иларион (Алфеев) вновь, как и во время салоникского совещания, заняла капитулянтскую, соглашательскую позицию, явно подыгрывая Константинополю в его стремлении устранить какие бы то ни было препятствия на пути к дальнейшему «углублению» экуменического братания с еретиками.

«Если в деталях мы допускаем некоторые различия, - попытался вывернуться отец Иларион, - то мы едины в понимании основных пунктов Салоникского заявления». Далее он выделил пять таких главных пунктов, по содержанию которых мы можем теперь судить об истинной позиции ОВЦС в данном вопросе. Итак: «Во-первых, Православные Церкви остаются в экуменическом движении... Во-вторых, Православные Церкви благодарны Всемирному Совету Церквей за то, что он делал раньше и продолжает делать для пользы мирового христианства. В-третьих, православные не удовлетворены нынешней структурой ВСЦ. В-четвертых, они призывают к радикальному изменению этой структуры. В-пятых, для обсуждения этой структуры необходимо создать специальную комиссию...»

Заодно, чтобы ни у кого не возникло сомнений в искренности его намерений, о.Иларион предложил представить эту позицию ассамблее совместно с «нашими братьями» - так он отозвался о монофизитах-антихалкидонцах - как «общую позицию двух семей Православных Церквей».

После этого признания в верности экуменической ереси и благодарности еретикам за труды «на пользу мирового христианства» вряд ли остается возможность сомневаться, что истинной целью церковных либералов-вероотступников является создание условий для продолжения участия РПЦ в экуменическом движении. А пропагандистским прикрытием, предназначенным для обмана собственной паствы, служат трескучие фразы о «радикальной перестройке» антиправославных организаций типа ВСЦ или КЕЦ.

Неудивительно, что вскоре после возвращения из Хараре о.Иларион Алфеев заявил в интервью средствам массовой информации, что главный «положительный итог» ассамблеи «заключался в том, что Всемирный совет церквей выполнил практически все требования православных». Похоже, это следует понимать так, что уж теперь-то, с точки зрения ОВЦС, ничто не мешает представителям МП продолжить участие в экуменических шабашах, обсуждениях проблем «христиан-гомосексуалистов» и совместных молебнах со «священницами»-извращенками...

Вот только согласится ли с подобной точкой зрения Архиерейский Собор, который должен состояться в 1999 году? И главное - согласится ли с этим православная общественность, весь народ церковный, вот уже десять лет ведущий активную борьбу за выход Русской Церкви из всех еретических международных структур и официальное анафематствование экуменизма (а равно и нераскаявшихся экуменистов) на Поместном Соборе РПЦ?

Теперь главная задача истинных ревнителей православного благочестия - приложить все силы для того, чтобы вынудить наше Священноначалие, не дожидаясь никаких «общеправославных» решений, никаких «результатов работы комиссии», выйти из ВСЦ и КЕЦ. Уловки «никодимовцев» уже совершенно ясны. Они явно рассчитывают любым путем затянуть дело и каким-либо образом спустить затем вопрос о выходе из экуменического движения «на тормозах». Не допустить этого - наша главная задача!*

СТРАХ

Восемнадцатого июля 1999 года под председательством Святейшего Патpиаpха Московского и всея Руси Алексия II Священный Синод имел расширенное заседание, в котором, наряду с постоянными и временными членами Синода, участвовали Преосвященные архиереи, прибывшие на праздник преподобного Сергия Радонежского в Троице-Сергиеву Лавру. На этом заседании было решено отменить проведение в 2000-м году Поместного Собора Русской Православной Церкви.

Вместо этого - не указывая, опять же, конкретных сроков - было решено провести «юбилейный Архиерейский Собор» с неясной повесткой дня.

«Русь Православная» еще в декабре прошлого года предупреждала, что негласное решение об отмене Поместного Собора уже принято Патриархом после консультаций с членами Синода. Мы тогда писали, что главной причиной отмены Собора стала «неуверенность церковного руководства в своей способности гарантировать управляемость Поместного Собора. Процессы, развивающиеся в последние годы в нашей церковной жизни, свидетельствуют о неспособности московского Священноначалия в полном объеме контролировать обстановку в МП. В нынешних условиях провести Поместный Собор по заранее принятому сценарию невозможно. Значит, избежать на нем серьезной дискуссии и резкой критики в адрес Синода и Патриарха будет очень сложно.

Ни для кого не секрет, что среди провинциального епископата, лишенного какой-либо реальной возможности влиять на церковную политику, отстраненного московской группировкой от участия в принятии важнейших решений, растет недовольство таким положением дел. Кто знает, во что оно может вылиться на Соборе? Тем более, что участие в нем большого количества мирян и рядовых священников лишает аппарат МП возможности провести предварительный кадровый отсев «нежелательных элементов».

Со своей стороны, группировка епископов-«никодимовцев» пуще огня геенского боится, что соборное обсуждение всерьез коснется экуменической ереси, вот уже почти сорок лет разъедающей нашу Церковь изнутри. Требования соборно осудить эту ересь, раздающиеся ныне повсеместно, грозят им полной потерей влияния, а наиболее упорным, закоренелым и нераскаявшимся еретикам - даже возможным отлучением. Что касается таких одиозных личностей, как митрополиты Кирилл (Гундяев), Владимир (Котляров) или Филарет (Вахромеев), то они просто-напросто боятся потерять свои места «пожизненных» синодалов и связанные с этим материальные привилегии».

После той публикации на «РП» посыпались обвинения в «провокации», «разжигании слухов» и «беспочвенных домыслах». Теперь, однако, читатели могут сами рассудить, кто был прав, а кто - нет. Кто пытался предупредить православную общественность об очередном нарушении церковного Устава, согласно которому очередной Поместый Собор должен был быть проведен еще в 1995 году, а кто - готовил за спиной верующих очередной аппаратный кульбит ради удовлетворения своих личных корыстных интересов.

Теперь даже «демократичские» издания признают, что «по мнению священноначалия, чрезвычайно опасно допускать к обсуждению актуальных проблем церковной жизни, многие из которых имеют явный политический подтекст, рядовых клириков и мирян, которые смогут принять участие в Поместном Соборе... Есть, чевидно, и опасения, что проведение Поместного Собора в то время, когда еще не будет известно имя нового президента России, может привести к принятию решений, которые новому главе государства придутся не по нраву». («НГ-религии» №14, 1999)

Печально и то, что мы, пожалуй, переоценили меру самостоятельности и ответственности провинциальных архиереев. Те из них, кто присутствовал на расширенном заседании Синода, молча проглотили очередное «волевое» решение своего московского начальства, даже не задав простейшего вопроса: как же так - решение о созыве Поместного Собора принимал весь Архиерейский Собор, а отменил его Синод? Не слышно что-то и протестов с мест от тех епископов, чьего мнения даже и не спросили, принимая столь важное решение.

Проще говоря, московская церковная номенклатура еще раз продемонстрировала свою способность манипулировать подавляющим большинством епископов. А епископы - увы нам, грешным! -свое безразличие к нуждам паствы и угодливость перед начальством.

В своей декабрьской статье «РП» предупреждала и о том, что еще одним важнейшим следствием отмены Собора станет новая отсрочка прославления Святых Царственных Мучеников. Несмотря на то, что все канонические основания для такого прославления налицо, руководство МП из политических соображений всемерно затягивает этот процесс, явно опасаясь обостренной реакции «либеральной общественности».

Так оно и вышло. Постановив провести вместо Поместного - «юбилейный» Архиерейский Собор, Синод решил, что на этом Соборе, в частности, следует «окончательно определить позицию Церкви по вопросу о канонизации Императора Николая II и его семьи». Для тех, кто искушен в иезуитской терминологии наших церковных бюрократов, вполне очевидно: «определить позицию» и «канонизировать» - совсем не одно и то же. После «определения позиции» можно и дальше сколь угодно долго откладывать прославление Святых Царственных Мучеников.

Единственным положительным решением Синода стало решение о снятии с ектеринбургской кафедры скандально знаменитого епископа-содомита Никона (Миронова). Но и тут у синодалов не хватило смелости поступить честно. Вместо публичного осуждения порока в соответствии с каноническими нормами они ограничились невнятной и вялой формулировкой, которая гласит: «Признав, что ошибки, допущенные в руководстве епархией епископом Екатеринбургским и Верхотурским Никоном, привели к разделению среди клира и мирян и вызвали смущение среди верующих и общественности, Священный Синод постановил почислить епископа Никона на покой, констатируя при этом, что он сам ради мира церковного просил освободить его от управления епархией».

Вот так. Не потому отстранили епископа, что его содомские пороки стали известны всей стране и нанесли духовному состоянию паствы, авторитету Церкви неисчислимый вред, а потому, что он «сам просил освободить его от управления епархией». Все остальное - obiter dictum.

Господи, спаси и помилуй нас, грешных!*

ПОКА МЫ НЕ ЗАСТАВИМ С СОБОЮ СЧИТАТЬСЯ...

Выступление на конференции в Царством Селе, посвященной проблемам прославления Святых Царственных Мучеников

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Всечестные отцы, братья и сестры. Название конференции предполагает, что мы будем говорить о проблемах, которые стоят перед нашей Церковью при прославлении Святых Царственных Мучеников. Но до сего момента наше высокое собрание скорее напоминало пионерский сбор советских времен. Выходили докладчики, говорили правильные слова, все со всеми соглашались и о реальных проблемах церковной жизни речь не заходила.

Но теперь, после выступления отца Георгия Митрофанова, думаю, можно сформулировать одну из главных проблем, стоящих на пути прославления Святых Царственных мучеников. С моей точки зрения, такой проблемой является конъюнктурность и политическая ангажированность Синодальной комиссии по канонизации, которую он представляет. Беда эта коснулась не только комиссии, но и Священного Синода Московской Патриархии.

Только что на протяжении двадцати минут о. Георгий нам очень доходчиво, очень грамотно, очень профессионально объяснял, что при желании можно подобрать сколь угодно убедительный перечень аргументов - как за, так и против канонизации

Я немного знаком с деятельностью этой комиссии. В своё время, когда я был прес-секретарём митрополита Иоанна, от владыки в эту комиссию поступил целый ряд документов, связанных с прославлением Царя. Поэтому я возьму на себя смелость утверждать: деятельность Синодальной комиссии никогда не была ориентирована на каноническое и догматическое выяснение того, как, каким образом, каким чином мы должны прославить Святых Царственных мучеников. Она была всегда ориентирована на политическую конъюнктуру.

Там, к сожалению, гораздо больше думали о том, «что скажет княгиня Марья Алексевна», чем о церковном содержании проблемы. Заботились о том, как бы нам написать, с одной стороны, так, чтобы народ церковный, который чтит Царственных Мучеников, нас бы на клочки не порвал, а с другой стороны, чтобы начальники, которые здесь неподалеку сидят - в Кремле и в Белом доме, не слишком осерчали и не лишили ас своего высокого покровительства.

Политиканство - в том числе политиканство представителей высшей иерархии - вот та язва, которая разъедает тело нашей Церкви. (Именно политиканство, а не политика - ведь от политики в наше время никуда не денешься). Я прошу прощения за резкие свои слова, я сам человек грешный, страстный, ни в коей мере не претендую на то, что изрекаю истину в последней инстанции. Но тем не менее, то, что мне моя совесть подсказывает, то я вам и скажу, как умею.

Мне представляется, что дискуссия вокруг канонизации Царственных Мучеников очень ярко высветила важнейшие проблемы, которые существуют в современной русской Церкви.

А таких проблем, на мой взгляд, - три.

Первая - это неорганизованность народа церковного. Те, кто занимался проблемой прославления Царственных Мучеников на протяжении последних лет, знают: активно интересуется этим весьма ограниченный круг представителей церковной общественности. В народе же в целом существует ровное, спокойное почитание их вне зависимости от того, что делается «наверху». Спросите любого сельского батюшку, он вам это подтвердит.

Такая пассивность большинства мирян позволяет нашему церковному начальству вести себя так, как будто русская Церковь - это их частная лавочка, в которой они могут творить, что хотят, не опасаясь никакого сопротивления, не неся никакой ответственности.

Вторая существующая проблема, - это равнодушие нашего духовенства. Простите меня, отцы, здесь сидящие, - не о вас конкретно я, грешный, говорю, но, тем не менее, это весьма реальная проблема. Большинству духовенства на самом деле совершенно безразлично, прославят ли Святых Царственных Мучеников когда либо… Вот получат они из Синода бумагу с печатью о прославлении, - с завтрашнего дня будут служить молебны, а не получат - служить не станут. Придет какая-нибудь бабушка, попросит батюшку послужить молебен Государю, а он в ответ: "Не могу, мать, начальство не разрешает". Это встречается сплошь и рядом.

Есть и третья проблема, - а они все взаимосвязаны, поскольку и мы все - единый духовный организм, не существует границ между мирянами и духовенством, между духовенством и епископатом. Итак, третья проблема - это, к сожалению, тяжелое духовное состояние нашего епископата.

Отец Георгий мягко, обтекаемо упомянул о том, что на последнем соборе епископам не удалось достичь единодушия по вопросу о прославлении Государя. Я позволю себе назвать вещи своими именами. В среде епископата существует очень сплоченная, активная и влиятельная либерально-обновленческая группировка духовных наследников недоброй памяти митрополита Никодима (Ротова), которую иначе как хульниками Царственных Мучеников и назвать нельзя.

Примеров тому - не счесть. На нашей конференции присутствуют представители духовенства из Нижегородской епархии. Полагаю, они не хуже меня информированы о резко отрицательном отношении своего правящего архиерея к Царственным Мученикам. Об отношении же нашего, питерского митрополита, владыки Владимира к канонизации и говорить не приходится - настолько очевидным врагом почитателей умученного Государя он является.

В такой атмосфере всеобщей апатии, всеобщего духовного надлома реально повлиять на что-либо очень трудно. Вот мы: собрали конференцию, обсудили общие наболевшие вопросы, обменялись мнениями, выяснили - давно пора прославить Царскую Семью. Но участники конференции разъедутся, какое-то время обо всем этом поговорят, и все забудется, все уляжется - как буто ничего и не было.

Но так никогда не произойдет прославления Царственных Мучеников. Слишком серьезные силы этому противятся. Вот отец Георгий заверяет нас, что Синодальная комиссия проделала всю подготовительную работу для прославления Государя. Но тогда возникает вопрос - почему же не прославили? Почему блаженную Матрону, личность которой тоже, кстати, вызывала противоречивые оценки, можно прославить простым указом Патриарха (по этому поводу даже Синод не собирали), а Государя - нельзя?

Говорят - столь важное решение должно быть принято непременно на Поместном Соборе. Но, во-первых, Поместный Собор мог бы обсудить и одобрить уже принятое Патриархом, Синодом или Архиерейским Собором решение о канонизации. А во-вторых: на чем основана ваша уверенность, братья и сестры, что Собор состоится в 2000-м году? Читавшие устав Русской Церкви знают, что уже пропущены два срока Поместного собора, который должен собираться каждые пять лет. И ничего! Никто и не думает по этому поводу волноваться.

Более того, ничто не мешает просто проигнорировать решения Поместного Собора. Ведь это уже делалось, и не раз! Например, прошлый Поместный Собор принял решение о создании Церковного Суда. И что? Где этот Суд? Нет как нет!

Между тем широко известно, что среди самых высокопоставленных архиереев есть вероотступники, которые упорно тянут Церковь в болото самых пагубных ересей. Их надо бы судить по всей строгости канонов, но судит некому, так как не существует церковного суда. Они там в Синоде - сами себе и судьи, и присяжные, и защитники, и свидетели...

Если я с этой трибуны выдвину обвинение в вероотступничестве против того или иного архиерея, я, следуя и духу, и букве святых канонов, должен быть вызван в церковный суд, где мне должны сказать: "Докажи, раб Божий Константин, что ты не лжешь, что ты не по злобе и не корысти ради обвиняешь этого архипастыря". И если я докажу свою правоту, архиерей этот должен быть лишен сана, а то и вовсе отлучен от общения церковного. Если же мое обвинение окажется ложным, - отлучение должно ожидать меня самого.

Но на деле все просто сделают вид, что ничего не случилось. Так, конечно, проще. Суд не нужен сановным представителям «церковной номенклатуры». Они боятся самой возможности гласного разбирательства своих «художеств».

Но вечно ведь так продолжаться не может!

Пока мы не заставим с собою считаться, пока мы не докажем, что мы народ церковный - не стадо безгласное, а народ Божий, хранящий полноту истины и готовый биться за эту истину, если надо, то и до крови, - до тех пор нестроения в русской Церкви будут продолжаться.

Простите меня, братья и сестры.

СЛОВО И ДЕЛО

В конце года в Москве традиционно проводится епархиальное собрание, на котором Патриарх, как правило, выступает со своего рода «программной речью». Не являясь формально официальным документом, речь эта, тем не менее, обычно позволяет довольно точно судить о грядущих изменениях в «генеральном курсе» церковной политики.

Так было и в прошлом году. Тогда пресса отмечала, что «важнейшей особенность выступления Патриарха стал его беспрецедентно жесткий тон при оценке нынешнего состояния общества». Сегодня мы все имеем возможность сравнить недавние высказывания Первосвятителя с реальным положением дел в Церкви и обществе.

ЦАРСКОЕ ДЕЛО

Одним из самых болезненных вопросов церковного сознания в нынешнем году оставался вопрос о необходимости скорейшей канонизации Святых Царственных Мучеников. Решение это давно назрело, и лишь яростное сопротивление небольшой, но крепко спаянной группировки высокопоставленных противников такого прославления из года в год затягивает решение проблемы.

«Канонизация новомучеников российских и Царской Семьи - острый вопрос. - сказал Патриарх Алексий II, выступая летом на Валааме. - Поместный Собор, который будет созван в 2000-м году, канонизирует сонм новомучеников Российских, в том числе и Царскую Семью. Выводы четырехлетнего изучения материалов Комиссии по канонизации, Синода и Архиерейского Собора не дают основания причислять к лику святых Царскую Семью за царство и за жизнь. Но есть основания для канонизации их за мученическую кончину и за христианский подвиг во время заключения и подготовки к этой мученической кончине. Поэтому в будущем году к сонму новомучеников будут как страстотерпцы причислены и члены Царской Семьи, убиенные в Екатеринбурге».

Казалось бы, вопрос решен. Но не тут то было! Не прошло и пары месяцев после этого примечательного заявления, как наши церковные начальники «отменили» Поместный Собор. Продемонстрировав при этом полное презрение к собственной пастве и вопиющее попрание соборных начал церковной жизни. Даже не потрудились придумать какой-нибудь подходящий повод - отделались смехотворным утверждением, что нет соответствующего помещения.

«Мы не сможем провести Поместный Собор по той простой причине, что делегатов будет очень много, а у нас нет места, где бы мы могли собраться» - ничтоже сумняшеся заявил в интервью газете «Русь Державная» митрополит Солнечногорский Сергий (Фомин). Бедные мы, мол, даже помещения соответствующего нанять не сможем. Да и то сказать: хлопотное это дело - Собор. Съедутся, понимаешь, всякие провинциальные батюшки да миряне - Бог их знает, что у них на уме. Вдруг конфуз какой выйдет...

Как же теперь понимать слова нашего Первосвятителя, не раз утверждавшего, что - в виду важности вопроса - прославить Царственных Мучеников сможет только Поместный Собор? Кроме того, речь почему-то все время идет о «Царской Семье». А сам Царь-Мученик? Почему о нем ни слова?

Кто-то скажет, что такие сомнения надуманны. Что слово русского Первосвятителя нерушимо, и теперь все почитатели Святых Царственных Мучеников могут успокоиться в твердой уверенности, что сих угодников Божиих наши архиереи вскоре прославят соборно, перед лицом всего мира. Но увы! Факты позволяют усомниться в обоснованности такого оптимизма.

Так, например, клирики Екатеринбургской Епархии, вдохновившись, видимо, словами Патриарха Алексия II, 17 августа послали ему официальное постановление своего епархиального собрания. «Ради покаяния нашего в грехе цареубийства, - говорится в этом постановлении, - и исцеления той глубокой раны, какая была нанесена народу Божию в Российском государстве в 1917-1918 годах и в последующий период гражданской войны, считать необходимым ежедневное совершение духовенством Екатеринбургской епархии панихид на месте убиения Государя Императора Николая II и членов Его Семьи... Почтительнейше обратиться с прошением к Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II о благословении совершать на месте убиения Государя Императора Николая II, членов Его Семьи и пострадавших с ними молебны Царственным Мученикам»

Его Святейшество полтора месяца не обращал на это прошение ровно никакого внимания. Наконец Канцелярия Московской Патриархии сообщила новоназначенному екатеринбургскому архиепископу Викентию (Морарю) «резолюцию Его Святейшества, положенную на Вашем рапорте с просьбой о разрешении вопроса о возможности совершения молебнов Царственным Мученикам». Резолюция гласит: «2.09.1999г. До канонизации в лике страстотерпцев царственных мучеников всей полнотой Русской Православной Церкви - можно совершать только панихиды».

Учитывая все вышеизложенное, каждый вправе толковать эту резолюцию как ему угодно. То ли «подождите немного, скоро прославим». То ли - «не лезьте поперек батьки в пекло, вопрос еще далеко не решен». Как бы то ни было, факт остается фактом: несмотря на публичные заявления о готовности прославить Николая II и Его Семью, патриарх запретил служить Им молебны, хотя никаких канонических оснований для такого запрета - особенно в том случае, если решение о канонизации действительно принято - нет. Значит основания иные, скорее всего - политические. А где политика - там, как известно, всегда лицемерие, ложь и обман.

УДАРИМ КОМИССИЕЙ ПО РАЗВРАТУ И БЕСПРЕДЕЛУ!

Еще одним важным событием церковной жизни нынешнего года, ярко высветившим многие проблемы Московской Патриархии, стал безобразный скандал вокруг Екатеринбургского епископа Никона (Миронова). Скандал этот разгорелся после того, как несколько клириков Ектеринбургской епархии обвинили своего архиерея в противоестественных склонностях. Долгое время Синод делал вид, что ничего особенного в Екатеринбурге не происходит. И только тогда, когда раскол епархии стал очевиден, а возмущенная паства едва не учинила самосуд над епископом-содомитом, на Урал выехала синодальная комиссия во главе с митрополитом Солнечногорским Сергием.

Комиссия эта ознакомилась с положением на месте и... сделала все возможное, чтобы замять скандал и оставить его без каких бы то ни было последствий. Более того - пригрозила тем, кто будет и дальше «бунтовать» против своего «законного архиерея», строгими каноническими санкциями. Но замять скандал не удалось. Более того, он разрастался все сильнее. «Мятежные» клирики обратились к средствам массовой информации - и конфликт вылился на страницы светской прессы и на экраны телевидения, с удовольствием смаковавшего грязные подробности дела.

В Москве поняли, что ситуация грозит выйти из-под контроля. Тогда в Екатеринбург была направлена другая комиссия, на этот раз - под руководством архиепископа Костромского и Галичского Александра. Тем временем Синод, стремясь погасить скандал, принял соломоново решение: владыку Никона из Екатеринбурга убрать, но - исключительно «по собственному желанию», без наложения каких-либо канонических санкций и даже без упоминания истинной причины событий.

18-19 июля Синод постановил: «Признав, что ошибки, допущенные в руководстве епархией епископом Екатеринбургским и Верхотурским Никоном привели к разделению среди клира и мирян и вызвали смущение среди верующих и общественности... почислить епископа Никона на покой, констатируя при этом, что он сам ради мира церковного просил освободить его от управления епархией»

На Екатеринбургскую кафедру был назначен архиепископ Викентий (Морарь). Наконец, 5 октября Синод попытался поставить точку во всей этой грязной истории. Синодальное определение гласит:

«Заслушав доклад архиепископа Костромского и Галичского Александра о работе возглавляемой им комиссии в Екатеринбургской епархии 10-12.08.1999, Священный Синод осудил обращение некоторых клириков епархии к средствам массовой информации за поддержкой в разрешении конфликта с правящим архиереем, как несоответствующее практике Церкви и нарушающее церковные каноны. Учитывая искреннее покаяние участников конфликта, а также горячее желание всех клириков епархии прекратить противостояние и начать церковное делание в мире и согласии, определено воздержаться от наложения положенных по канонам прещений... Одобрена также позиция обеих Синодальных комиссий, работавших в Екатеринбургской епархии».

Обеих... Вот это да! Воистину, надо обладать выдающимся даром диалектического мышления, чтобы одновременно одобрить «позиции обеих Синодальных комиссий», которые по целому ряду важнейших пунктов принципиально отличаются друг от друга! Впрочем, главная беда не в этом. Беда в том, что истинная подоплека екатеринбургского скандала совершенно иная, нежели та, что стала достоянием гласности.

СОДОМИТЫ ПРОТИВ СРЕБРОЛЮБЦЕВ

Но прежде, чем говорить о тайных пружинах екатеринбургской интриги, стоит напомнить читателям слова Патриарха Алексия II, сказанные им на епархиальном собрании в Москве в прошлом году.

«Нельзя не сказать о тлетворном влиянии «духа времени» на некоторую часть нашего духовенства, которая стремится подражать стилю жизни так называемых, «новых русских», - заявил тогда Патриарх. - Ведь это не что иное, как греховное проявление эгоизма, самодовольства, сибаритства, тщеславия, вседозволенности, превосходства над другими ввиду своего богатства, нередко нажитого незаконным, преступным путем. Это - отсутствие скромности, кротости, воздержания и меры во всем.

Отсюда стремление перещеголять друг друга в модной одежде, соревнование в пышности и обилии праздничных столов. Отсюда кичение иномарками автомашин, сотовыми телефонами и другим подобным. И это тогда, когда половина населения живет ниже черты бедности!

Во-первых, такой стиль комфортной жизни является по существу греховным нехристианским - в связи с забвением Бога, служением мамоне, с нечувствием трагичности и временности земной жизни. Это, может быть, одно из самых ярких проявлений неоязычества. Во-вторых, подобная жизнь духовенства для обычных, рядовых прихожан, в подавляющем большинстве бедных людей, является соблазном и ассоциируется в их сознании с изменой бедности Христовой, с обмирщением Церкви. Не потому ли некоторые прихожане и уходят из храмов и ищут себе места в различных сектах и новых религиозных течениях, где их встречают с пониманием и заботой?

Надо иметь в виду, что происходит массовое перерождение сознания у простых, обедневших людей. Они видят, что реально не нужны никому, о них не заботится ни государство, ни общество, а теперь и Церковь показывает, что ей ближе богатые, а не бедные. И им трудно понять, что не Церковь, которая была и остается любящей Матерью для всех, независимо от их материального положения, оставила их, а часть духовенства утратила Дух и силу Христовой любви и правды».

«Сребролюбие - начало всех зол» - сказал Апостол. Именно эта страсть и легла в основание екатеринбургской интриги.

Информированных наблюдателей с самого начала очень удивлял тот факт, что во главе екатеринбургских «мятежников», восставших против «архиерейских безобразий», оказались люди, до того ни разу не замеченные в симпатиях к «ревнителям благочестия». Например - игумен Авраам (Ройзман), еврей по национальности, известный своими обновленческими симпатиями и ненавистью к русским святым, таким как Иосиф Волоцкий или Геннадий Новгородский, которых он не таясь называл «фанатиками» и «мракобесами».

Неудивительно, что многие с самого начала отказались верить в чистоту намерений этого «ревнителя». И правильно отказались: для него «со товарищи» скандал вокруг никоновских извращений стал лишь средством для решения личных финансовых проблем. В прессу уже просочились об этом первые данные - в публикациях упоминаются фантастические цифры прибылей от нелегальной торговли драгоценными камнями и иных коммерческих «подвигов» вождей антиниконовской оппозиции. Эти-то прибыли предприимчивые клирики и не сумели поделить со своим архиереем, после чего в ход был пущен заблаговременно собранный на него компромат.

Что тут скажешь? Воистину - чума на оба ваши дома! Жаль только тех искренних и богобоязненных прихожан, которые стали разменной монетой в омерзительном конфликте содомитов со сребролюбцами...

ОВЦС ПОД УДАРОМ

Этот безобразный скандал, прогремевший на всю страну, нанес церковному авторитету непоправимый урон. Однако мало кто знает, что примерно в то же время, когда пресса смаковала смрадные подробности похождений владыки Никона, Председателю ОВЦС митрополиту Кириллу (Гундяеву) - который выступил в «деле Никона» едва ли не главным обвинителем - с величайшим трудом удалось замять аналогичный скандал, героем которого стал его ближайший сотрудник и ставленник епископ Корсунский Гурий (Шалимов).

История с владыкой Гурием могла бы стать еще более скандальной, чем екатеринбургская. Дело в том, что Корсунская епархия включает в себя большинство западноевропейских приходов МП и является как бы «лицом» Патриархии в Европе. И вот правящего архиерея этой «элтной» епархии, как и Никона, собственная паства обвинила в содомии, разврате и воровстве церковных денег.

«Сначала я обращался к митрополиту Кириллу, своему непосредственному начальнику по ОВЦС» - сказал журналистам секретарь Корсунской епархии о.Александр Соллогуб. Но после того, как в ОВЦС эти обращения положили «под сукно», а домогательства архиерея не прекращались, он «вынужден был форсировать события и написал два рапорта в Синод». Только тогда митрополит Кирилл, боясь огласки, отправил своего проштрафившегося протеже в отпуск «по состоянию здоровья».

1.04.99. Синод, верный своей привычке «не выносить сор из избы», постановил: «Епископ Корсунский Гурий освобожден от управления епархией с предоставлением отпуска по состоянию здоровья. Временное управление епархией поручено митрополиту Кириллу».

Неудивительно, что такая реакция не удовлетворила людей, возмущенных архиерейскими оргиями и домогательствами. «Меня это глубоко возмущает - говорит Соллогуб. - Канонического в этом решении нет ничего. Это не закрывает ему в дальнейшем путь на другую кафедру. Это значит, что у людей в других епархиях будут возникать такие же проблемы».

Неужели он прав? Господи, спаси помилуй нас, грешных...

СТРАДА СИНОДАЛЬНАЯ

«Наш священный долг - беречь бесценные традиции нашего Русского Православия, - заявил Патриарх Алексий II на прошлогоднем епархиальном собрании. - Где еще, как не в нем, можно найти такую веру, такое духовное единение?.. Взирая на жизнь Запада, некоторые пытаются перенести многие аспекты этой жизни, в том числе и религиозной, в нашу страну, имеющую свои многовековые традиции и свой, засвидетельствованный жизнью многих святых, опыт. Обязанность каждого священнослужителя - не только всемерно сохранять их, как хранили их наши отцы и праотцы, но в той же неповрежденности передавать и грядущим поколениям».

Замечательные слова! Тогда они были истолкованы многими как свидетельство решимости нашего Первосвятителя покончить, наконец, с церковным «западничеством» и с его главным еретическим проявлением - экуменизмом. Однако жизнь показала, что таким надеждам было не суждено сбыться.

Уже в начале нынешнего лета валаамские иноки, к которым Патриарх обратился с речью во время посещения «предивного острова», услышали от него совсем другие слова.

«Иногда в монастырях сильно проявляются антиэкуменические настроения, которые нагнетаются или провоцируются теми, кто хочет внести разделение в жизнь Церкви, - утверждал Первосвятитель. - Мы живем в мире сем, поэтому отношения с церквями, которые не занимаются прозелитизмом на нашей Русской земле, мы будем, как и раньше, укреплять и развивать».

Вот так. Оказывается, «антиэкуменические настроения» сильно проявляются лишь в монастырях, да и то - «иногда». А как же сотни обращений и писем от мирян и приходского духовенства, которыми в последние годы оказался буквально завален Синод? А десятки клириков, ежегодно уходящие из МП в юрисдикцию РПЦЗ по причине несогласия с экуменическим лжемудрствованием патриархийной верхушки? Видно, они не в счет...

Да и что обращать внимание на такую чепуху, если, по мысли Первосвятителя, большая часть его паствы вовсе и не думает отказываться от ереси экуменизма. Ведь антиэкуменизм - это лишь «провокация раскольников», желающих «внести разделение в жизнь Церкви». Живем мы «в мире сем», так что нечего с еретиками отношения портить - они в этом мире сила влиятельная, да и богатая к тому же. Лишь бы «прозелитизмом» не занимались. А Истина Божия и сама себя защитит, чего тут стараться понапрасну...

Впрочем, самых крикливых можно успокоить тем, что наша Церковь теперь, якобы, приостановила свою активную работу в ВСЦ. Может, и так, да что толку от такой приостановки, если Священный Синод на каждом своем заседании продолжает пачками штамповать решения о двусторонних «богословских диалогах» - то с папистами, то с протестантами, а теперь, стараниями митрополита Кирилла - еще и с мусульманами.

За примерами далеко ходить не надо. Достаточно взять официальный протокол любого синодального заседания. Вот, например, на одном лишь заседании Св. Синода, состоявшемся 4 июня, неутомимые синодалы успели:

- Одобрить работу комиссии «Ислам-Православие» под руководством митрополита Кирилла, постановить, что диалог между последователями Ислама и Православия «важен» и должен быть продолжен;

- Признать целесообразным развитие контактов с делегацией китайского «Центра по изучению христианства»;

- Одобрить «консультации Православных Церквей и Европейского Союза»;

- Объявить полезными «переговоры митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла с представителями Национального Совета Церквей Норвегии»;

- Выразить удовлетворение результатами визита в Москву Председательствующего епископа Епископальной Церкви США Фрэнка Гризуолда;

- Наметить меры для «развития двусторонних отношений Русской Православной Церкви с Евангелическо-лютеранской Церковью Финляндии».

Вообще, если почитать протоколы заседаний нашего Синода, складывается впечатление, что руководит этими заседаниями не Патриарх, а Председатель ОВЦС. Ведь если верить документам, подавляющую часть своего времени и своих забот наше Священноначалие посвящает различным международным и межконфессиональным диалогам, визитам, переговорам и обменам делегациями. Видно, в самой России у нас все церковные проблемы уже решены...

Впрочем, сегодня остается все меньше сомнений в том, кому принадлежат личные симпатии Первосвятителя во внутрицерковном конфликте между новообновленцами и ревнителями благочестия. Так, совсем недавно Патриарх направил специальное послание участникам празднования 70-летнего юбилея главного ересиарха последних десятилетий, духовного отца всех нынешних экуменистов и церковных либералов - митрополита Никодима (Ротова).

«Во всей Русской Православной Церкви отмечают 70-летие приснопамятного Высокопреосвященнейшего Никодима, - говорится в этом послании. - В сей знаменательный день рад обратить к вам свое слово, которым хотел бы почтить память блаженнопочившего архипастыря.

Владыка митрополит, которого мне довелось близко знать, сыграл особую роль в истории Русской Церкви уходящего столетия. В нелегкие шестидесятые и семидесятые годы, когда антирелигиозные гонения осуществлялись методами изощренного административного нажима, он явил пример мужественного стояния за веру Христову. Приснопамятный иерарх сделал весьма и весьма много для того, чтобы сохранить в Церкви неугасимый очаг благочестия, учености, духовного творчества. Митрополит Никодим смог воспитать плеяду ревностных служителей Божиих. Ему принадлежит заслуга преодоления международной изоляции Русской Церкви, что дало ей силы не только противостоять гонителям, но и сохранять внимание к насущным проблемам современного общества.

Помня об этом, призываю чад Церкви нашей хранить молитвенную память о почившем, равно как и обо всех, кто потрудился ради дела Христова в трудные годы. Ибо связь поколений - сила Церкви, и единством с почившими наставниками она утверждается. В этот день молюсь об упокоении приснопамятного митрополита Никодима в селениях праведных, "идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная". Вечная ему память».

Как говорится, комментарии излишни.

БЕЗЗАКОНИЕ И ПРОИЗВОЛ

Неудивительно, что на таком фоне в провинциальных епархиях зачастую царит полная неразбериха. И там, где правящий архиерей оказывается человеком деспотичным, бездуховным и сребролюбивым, зачастую воцаряется полное беззаконие и произвол.

Красноречивым примером такого произвола может служить ситуация в Алма-Атинской епархии. О «подвигах» ее правящего архиерея, архиепископа Алексия (Кутепова), «Русь Православная» довольно подробно писала в №4 за нынешний год. Напомним вкратце, что владыка Алексий оказался одновременно ревностным сторонником унии с католиками, поклонником ислама и любителем обильных возлияний и танцев с дамами.

После нашей публикации правящий архиерей учинил в епархии полномасштабное следствие с пристрастием: кто передал «компрометирующие материалы» в газету? Все, кто так или иначе был упомянут в нашей статье, подверглись гонениям и прещениям. Но самых «злостных» - то есть тех, кто не стал отрекаться от своих слов и отказался каяться в «клевете на архиерея», архиепископ Алексий решил наказать примерно, чтобы всем другим неповадно было.

На роль таких «показательных» жертв были назначены диакон Александр Лисиков и мирянин Петр Шляхов. Отец диакон прогневал архиерея-самодура тем, что посмел на совместном собрании с католиками открыто выступить против экуменизма. Шляхов провинился еще горше - прилюдно называл еретиками всех экуменистов, включая и самого архиепископа Алексия.

Лисикова архиепископ, недолго думая, вывел за штат с умышленно оскорбительной и совершенно безосновательной формулировкой: за «неспособность к запоминанию чинопоследований уставных богослужений». Поживи, мол, без средств к существованию, образумься. Шляхову пришлось еще хуже - его архиепископ, поправ все каноны, просто-напросто... отлучил от Церкви за «непрекращающееся клеветническое осуждение Священноначалия в ереси».

Отец Александр, конечно, с голоду не погиб. И Петра Шляхова совестливые, богобоязненные священники по прежнему продолжают причащать вопреки беззаконному решению своего архиерея. Но кто измерит тот соблазн, тот духовный ущерб, который нанесла вся эта травля духовному состоянию алма-атинской паствы? О каком единстве веры, о каком «едиными усты и единым сердцем» можно после этого говорить?

Примеров такого произвола «по всей Руси великой» можно привести немало. И московскому священноначалию они прекрасно известны. Средство для исправления ситуации известно не хуже: Церковный Суд. Но кто-то в Москве, похоже, всерьез опасается стать ответчиком на таком суде, а потому всячески противится его учреждению.

ВЫВОДЫ

Подведем краткие итоги.

1. Соборные начала в жизни нашей Церкви после десятилетий богоборческих государственных гонений так и не восстановлены. Более того, они продолжают попираться все более откровенно и цинично. Но теперь уже - горе нам, грешным! - не чиновниками-атеистами из Совета по делам религий, а нашим собственным церковным Священноначалием!

2. Вопрос о всецерковном прославлении Святых Царственных Мучеников по-прежнему не решен. Все многочисленные обещания на эту тему, как показывает практика, не стоят и гроша. А отмена Поместного Собора и вовсе ставит под сомнение все предыдущие решения по этому поводу.

3. Ересь экуменизма процветает и даже развивается. Некоторая пауза в работе ВСЦ с лихвой компенсируется активизацией двусторонних богословских диалогов. Хуже того, под влиянием председателя ОВЦС митрополита Кирилла экуменизм межхристианский постепенно перерастает в экуменизм межрелигиозный, в котором не признается даже Богочеловечество Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.

4. Нравственный уровень епископата упал невиданно низко. Церковь сотрясают грязные скандалы, главными «героями» которых являются архиереи. В то же время ни Священный Синод, ни Патриарх не находят в себе воли и сил для того, чтобы назвать вещи своими именами и вступить в беспощадную борьбу с этим злом.

5. Церковного суда по-прежнему нет. В этих условиях в целом ряде епархий процветают беззаконие и произвол, попираются равно канонические и административные правила церковного управления. При этом практика показывает: добиться справедливости в Москве, у «вышестоящего начальства» практически невозможно...

Общий итог, увы, печален: Священноначалию Московской Патриархии так и не удалось решить ни одной из важнейших проблем, с которым столкнулась Русская Православная Церковь после крушения коммунизма и распада СССР. Кризис церковной жизни продолжает углубляться, а слова у наших церковных начальников все дальше и дальше расходятся с делами.

Вразуми и помилуй нас, Господи!*

НИКОДИМОВЩИНА, КИРИЛЛОВЩИНА,

ГЕЕНА ОГНЕННАЯ.

Соборная власть в Русской Православной Церкви захвачена узкой группой архиереев, являющихся одновременно главными приверженцами экуменизма и обновленчества.

Из множества проблем, выдвинутых духом времени перед нашей Церковью - а это и хроническая нехватка грамотных пастырей в провинции, и необходимость восстановления храмовых зданий и связанная с этим перегрузка священнослужителей, и неопытность большинства монашествующих и пр. и пр., - наиболее опасной для самого существования спасительного церковного организма становится наметившееся губительное расхождение священноначалия и народа Божьего, иерархов и рядового духовенства и мирян.

СТРАХА РАДИ СИНОДАЛЬНОГО

О том, что такая тенденция является не журналистским вымыслом, а реальностью, со всей очевидностью говорит решение Св. Синода о переносе поместного собора Русской Православной Церкви на неопределенный срок.

В чем дело, почему Синод пошел на открытое попрание не только предыдущих собственных решений, но и Устава Церкви? Что заставило наших архиереев, призванных в первую очередь содержать правую веру, принять решение посягающее на соборное начало Церкви Христовой? Ответ может быть только один − страх. Страх потерять такое положение в Церкви, которое позволяет узкой группе синодалов, давно оторвавшихся от живой благодатной связи с народом Божьим, совершенно бесконтрольно употреблять ресурсы Русской Православной Церкви в своих личных интересах.

Но для того чтобы яснее рассмотреть сложившуюся с собором ситуацию, вернемся немного назад.

Поместный Собор 1988 года принял действующий поныне Устав Русской Православной Церкви. В этом Уставе ясно выражена соборная сторона жизни Церкви. Там, в частности, говорится:

«Поместный Собор созывается Патриархом (Местоблюстителем) и Священным Синодом по мере надобности, но не реже одного раза в пять лет, в составе архиереев, клириков, монашествующих и мирян.

Архиерейский Собор созывается Патриархом (Местоблюстителем) и Священным Синодом по мере надобности, не реже одного раза в два года. Чрезвычайное заседание Собора может быть созвано по предложению Патриарха и Синода или 1/3 архиереев, являющихся его членами».

В то время казалось, что и пять-то лет в столь сложное для России время слишком большой срок. Но никому и в голову не могло прийти, что церковное священноначалие вовсе не захочет проводить поместные соборы. Не только раз в пять лет, а и вообще! И это в ситуации, когда перед Церковью со всей остротой встали следующие вопросы:

- Отношение к экуменизму;

- Пути воссоединения с РПЦЗ;

- Борьба с новообновленчеством;

- Введение церковного суда;

- Канонизация Царственных Мучеников.

В условиях отсутствия соборных суждений решение этих вопросов перешло на уровень внутрицерковной полемики на страницах независимых изданий, на конференциях, проводимых, как правило, мирянами, и разного рода историко-богословские семинары в Москве, Санкт-Петербурге и еще двух-трех городах.

При этом скоро стала очевидной неспособность экуменистов и обновленцев поддерживать сколько-нибудь содержательную полемику с ревнителями Православия. На сегодняшний день в сознании подавляющего большинства православных слово «экуменист» стало синонимом понятий «еретик» и «вероотступник». Примерно также обстоит дело и с новообновленцами, сильнейший удар по которым был нанесен два года назад, когда их лидер священник Георгий Кочетков был запрещен в служении.

ЕДИНСТВО, КОТОРОГО НЕТ

Казалось бы, проблемы экуменизма и обновленчества решены самой жизнью. Но отсутствие соборных решений по вполне ясным вопросам церковной жизни оставляет возможность явным и тайным приверженцам ереси возвратиться к ней при благоприятных внешних условиях.

Тем не менее, острота проблем несколько спала, что и дало возможность группе столичных архиереев добиться известного решения Архиерейского Собора 1997 года, который, вопреки всем положениям Устава Церкви, отложил Поместный Собор на 2000-ый год. Но и это решение Архиерейского Собора без каких либо объяснений было нарушено в июле 1999 года постановлением Св. Синода, который, узурпировав соборную власть, перенес Поместный Собор на неопределенное время.

За последние годы - особенно после кончины приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева), являвшегося неоспоримым духовным лидером ревнителей благочестия - практически неограниченное влияние на принятие решений приобрела сплоченная группа московских архиереев во главе с председателем ОВЦС митрополитом Кириллом (Гундяевым). И если несколько лет назад еще можно было говорить о возрастающем влиянии Управляющего делами московской патриархии митрополита Солнечногорского Сергия (Фомина), то сейчас становится очевидным, что в Священном Синоде нет сил способных противостоять губительной для Русской Православной Церкви экуменической политики «кирилловцев».

Казалось бы, отсутствие разногласий в Св. Синоде можно только приветствовать. Но беда в том, что на деле никакого единства нет! Просто небольшая, но сплоченная группа церковных чиновников, опираясь на необъятные полномочия и личные политические связи председателя Отдела внешних церковных сношений, получила возможность навязывать решения, принимаемые ими в личных корыстных интересах, всем русским архиереям.

Откровенные экуменисты, последователи своего кумира митрополита Никодима, таким образом имеют возможность выдавать свои сомнительные взгляды за мнение Церкви, а свои узкоклановые интересы - за интересы всего народа Божия. При этом Священному Синоду остается только штамповать решения, заранее разработанные в недрах ОВЦС, и благодарить его руководителя за «понесенные труды».

ОВЦС - ОТДЕЛ ПО РУКОВОДСТВУ ЦЕРКОВЬЮ?

А труды эти воистину титанические. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) и руководимый им Отдел внешних церковных сношений совершенно занимают в нашей Церкви особое, не предусмотренное никакими канонами место.

В сферу деятельности Отдела, согласно положению, разработанному самим же ОВЦС и утвержденному Синодом, входит, например, «Осуществление иерархического, административного и финансово-хозяйственного управления епархиями, монастырями, приходами и другими институциями нашей Церкви в дальнем зарубежье». Таким образом в прямом подчинении Смоленского митрополита оказываются все заграничные епархии и приходы с их архиереями, духовенством, имуществом и доходами.

В принципе, такое положение в Церкви вполне возможно. К примеру, всеми белорусскими епархиями Русской Православной Церкви управляет Патриарший Экзарх всея Беларуси митрополит Минский Филарет. Он же и несет ответственность перед Богом и Церковью за вверенную ему белорусскую паству. Но у митрополита Кирилла положение куда более выгодное. Управляет он заграничными епархиями не как экзарх определенной территории, а на правах начальника синодального отдела, имея при этом все права самодержавного правителя и не отвечая ни за что, кроме своей смоленской епархии.

Еще более парадоксально звучит другая задача Отдела: «Принятие священноначалием решений, касающихся церковно-государственных и церковно-общественных отношений».

Если вчитаться суть и смысл этого текста, то окажется, что ОВЦС фактически заменяет собою все священноначалие Русской Православной Церкви. Позволительно спросить: если владыке Кириллу поручено «принятие решений» по таким жизненно важным вопросам, как «церковно-государственные и церковно-общественные отношения», то что же тогда остается Патриарху и Синоду? Только то, что добровольно оставит им митрополит Кирилл от щедрот своих? Неудивительно, что если даже Патриарх с Синодом не очень-то нужны «кирилловцам» для принятия решений, то поместные и архиерейские соборы становятся и вовсе ненужной роскошью: ОВЦС сам за всех все решит!

Не забыли в ОВЦС нагрузить себя и финансовыми проблемами. В положении об отделе эта задача сформулирована так: «Осуществление связей Русской Православной Церкви с Поместными Православными Церквами, инославными Церквами и религиозными объединениями, нехристианскими религиями, религиозными и светскими международными организациями, государственными, политическими, общественными, культурными, научными, экономическими, финансовыми и иными подобными учреждениями и организациями, средствами массовой информации.

Таким образом под контроль ОВЦС и его председателя попадают основные финансовые потоки Московской Патриархии. Через неразборчивые руки митрополита Кирилла осуществляется и государственная помощь Церкви. Именно ему мы обязаны скандальным участием РПЦ в торговле импортным табаком и спиртным. Как будто не было возможности иными способами получить финансовую помощь государства!. Но в ОВЦС, судя по всему, не слишком щепетильны при выборе средств обогащения, о нравственности там вспоминают только тогда, когда это выгодно.

ЧТО ХОРОШО ДЛЯ МЕНЯ, ХОРОШО И ДЛЯ ЦЕРКВИ...

Наделяя столь широкими полномочиями и ресурсами ОВЦС, вполне оправданно было бы ожидать от уникального отдела и соответствующей отдачи. Но реальных успехов в деятельности ОВЦС немного. И врямь, чем может похвастаться митрополит Кирилл в деле служения на благо Русского Православия? Разве что упорным стремлением помирить Православную Церковь с еретиками-папистами да скандальными «богословскими диалогами» с последователями лжепророка Магомета! Видимо заслуженно пользуется митрополит Кирилл, как и его учитель митрополит Никодим, глубоким уважением римской курии.

Но и эти связи на пользу делу обратить он не торопится. К примеру, во время разгрома униатами православных епархий Украины ему, казалось бы, самое время воспользоваться благосклонностью Рима. Но ОВЦС не удалось не то что повлиять на ход событий, но даже просто посадить своих друзей из Ватикана за стол переговоров. Теперь предстоятелю Украинской Церкви митрополиту Владимиру с Синодом с большим трудом постепенно удается залечивать раны. А «дипломатов» из ОВЦС, прозевавших трагическую ситуацию в западных областях, туда и близко не пускают. Без них дела идут куда лучше.

Так же, как и на Украине прозевал ОВЦС конфликтную ситуацию в Эстонии. На этот раз митрополит Кирилл не сумел договориться уже с другим своим другом - выдающимся экуменистом патриархом Варфоломеем, взявшим под свое покровительство раскольничьи приходы МП. И опять провалы ОВЦС приходится исправлять «на местах». Только твердая позиция и исповедническое поведение большей части эстонского духовенства и мирян спасают пока Эстонию от повторения украинского сценария.

Совсем недавно, в середине, января разгорелся еще один скандал из-за неуклюжих действий ОВЦС. Теперь уже - на Святой Земле. Во время паломнического визита Патриарха Алексия II в Святую Землю (2-7 января 2000 года) состоялась встреча Предстоятеля Русской Православной Церкви с Главой Палестинской Национальной Администрации Ясиром Арафатом. Во время этой встречи палестинским руководством было заявлено о принятом решении возвратить Русской Православной Церкви Московского Патриархата по праву принадлежащий ей участок в Иерихоне.

Но подчиненные митрополита Кирилла, не удосужившись толком разобраться в ситуации, умудрились спровоцировать при передаче злополучного участка в Иерихоне такой грандиозный скандал, что в дело вмешался даже американский консул и дело приняло международный масштаб. Митрополит Кирилл срочно выехал в Израиль, но его неумелые действия не только не понизили уровень скандала, но наоборот - лишь добавили масла в огонь и поставили в щекотливое положение даже традиционно поддерживающего Русскую Церковь Иерусалимского патриарха Диодора.

Не удается ОВЦС наладить и «осуществление связей с средствами массовой информации». Освещение церковных событий в СМИ носит случайный характер, а пресс-релизы ОВЦС, которые должны, в случае разумного их использования, упорядочить информацию о жизни Церкви, не столько дают информацию, сколько ее скрывают. Не имея достаточной информации из церковных структур светские журналисты сплошь и рядом вынуждены пользоваться собственными «изысканиями», что безусловно снижает уровень их публикаций.

К примеру, в случае с конфликтом в Иерихоне, представители пресс-центра РПЦЗ сумели в считанные дни организовать настоящую информационную войну, а ОВЦС лишь спустя десять дней ответил тремя казенными абзацами. Все это время светские газеты вынуждены были черпать информацию из источников, недоброжелательно относящихся к нашей Церкви.

Таким образом громадные ресурсы ОВЦС служат не столько благу Церкви, сколько личным карьерным интересам смоленского архиерея, фактически бесконтрольно пользующегося своим уникальным неканоническими правами. Действует митрополит Кирилл по ясному принципу: «что хорошо для меня, хорошо и для Церкви, а что вредит мне, то и для Церкви вредно». Имея в руках мощный аппарат, паразитирующий на церковном теле, митрополит Кирилл и его группировка оказывают беспрецедентное влияние на принятие решений Патриарха и Синода.

ХРИСТИАНЕ ЛИ МЫ?

Кроме Собора, сегодня никто в Церкви не может противостоять этому вредоносному влиянию. Не случайно в Символе Веры мы исповедуем принадлежность Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Если мы пренебрежем соборным началом нашей Церкви, то легко впадем в ересь и раскол, разрушим благодатный церковный организм, заменив его суетной бюрократической организацией, в которой уже не будет места ни Богу, ни спасению души.

Каким же образом здоровые силы нашей Церкви могут противостоять этой угрозе?

1. Мы должны во всеуслышание и на всех уровнях требовать точного соблюдения действующего устава РПЦ. Русская Православная Церковь по прежнему хранит Благодать Святого Духа. Но для того, чтобы обезопасить ее от злонамеренных посягательств, необходимо восстановление догматических и канонических начал Церкви. Архиерейские Соборы должны проводится никак не реже, чем раз в два года; митрополичьи, согласно Правилам − соответственно раз в год; Поместные Соборы - не реже чем раз в пять лет, согласно принятого Устава.

2. Мы должны требовать ликвидации ОВЦС, в первую очередь из-за его очевидной неканоничности. Ликвидация ОВЦС упорядочит церковную структуру, значительно оздоровит обстановку в Церкви, приведет ее в соответствие с догматами и канонами Православия. Зарубежные епархии должны управляться соответствующими экзархами, а протокольный отдел находится там, где ему и положено, при Патриархе.

3. Архиереи должны больше и чаще общаться с народом, внимательнее прислушиваться к голосу церковных «низов». Это единственный способ сохранить истинное внутрицерковное единство.

Велика и ответственность церковных публицистов. Им давно пора говорить на страницах печати правду - пусть и неугодную кому-либо из церковных начальников - а не прикрываться надуманным «послушанием» и лукавым «смирением». Все мы от Патриарха до последнего мирянина несем ответственность перед Богом за состояние нашей Церкви. По делам нашим и должен познать мир, христиане ли мы еще, или уже давно перестали ими быть.

ЧАСТЬ III

Границы дозволенного

ВЫ НЕ ВЛАСТНЫ

НАД МОЕЙ СОВЕСТЬЮ!

Ответ митрополиту Гедеону (Докукину)

Ваше Высокопреосвященство,

всечестный Владыка Гедеон!

Если бы Ваше письмо носило частный характер, я не стал бы отвечать на него: Вы имеете полное право на собственную оценку личности и деятельности митрополита Никодима и вряд ли я могу надеяться убедить Вас переменить ее. Однако содержание Вашего письма, как мне кажется, выходит далеко за рамки частного значения.

Вы, Владыка, сформулировали своего рода манифест, направленный не столько в защиту личности митрополита Никодима, сколько в поддержку той церковной политики, которую он олицетворял и проводил. Поскольку я, со своей стороны, считаю, что такая политика порочна и гибельна для Русской Православной Церкви, мне показалось невозможным промолчать.

Господи, благослови!

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ СВЯЩЕННОМУЧЕНИК

Ваши главные аргументы в защиту «доброго имени» митрополита Никодима сводятся к следующим утверждениям:

а) Еще в шестидесятые годы он едва не закончил жизнь как мученик за веру в паровозной топке машинистов-безбожников;

б) Он «омолаживал и умножал епископат», «искал связи со всеми» и поэтому «не случайно стал президентом Всемирного Совета Церквей», возвысив, таким образом, в трудное время гонений международный авторитет и влияние Русской Православной Церкви;

в) Он «спас Санкт-Петербургскую Академию от закрытия и поругания» и сохранил Журнал Московской Патриархии «для миллионов верующих»;

г) Его «бесстрашные проповеди» привлекали к нему «епископат, духовенство и народ Божий», благодаря чему он стал центром «объединения всех... в условиях воинствующего атеизма».

Что ж, давайте попробуем разобраться по порядку.

К сожалению, героическую историю о паровозной топке следует признать вымыслом. «В трудные богоборческие 60-е годы» Никодим Ротов был уже не «простым иеромонахом», а высокопоставленным церковным иерархом, сперва епископом, затем - архиепископом и митрополитом, имевшим прекрасные отношения с государственной властью и пользовавшимся всеми номенклатурными благами своего привилегированного положения.

В этом положении он, естественно, к паровозам и близко не подходил: за границу летал самолетами, а если уж пользовался железной дорогой, то путешествовал достаточно комфортно, благо билеты ему доставались по брони Совета Министров СССР (при Совмине был «прописан» Совет по делам религий, курировавший Московскую Патриархию). Да и сам факт попытки сожжения священнослужителя в паровозной топке в 60-е годы вызывает большие сомнения. Во всяком случае, злоумышленникам надо было бы приложить большие усилия уже для того, чтобы добыть исправный паровоз...

Далее. Каким образом митрополит Никодим «омолаживал и умножал епископат», тоже хорошо известно. Достаточно сказать, что включая себя в число его креатур, Вы оказываетесь в весьма сомнительной кампании «табачного митрополита» Кирилла (Гундяева), митрополита-обновленца Владимира (Котлярова), «кагебешного» архиепископа Хризостома (Мартишкина), вынужденного под давлением доказательств публично признаться: «Я сотрудничал с КГБ, давал подписку, имел регулярные встречи, отчитывался. У меня есть свой псевдоним - кличка, как там говорят - «Реставратор»...» («Русская Мысль» 24.4.1992). Это - лишь некоторые из тех «ценных кадров», которыми в свое время владыка Никодим «умножал» епископат и от которых до сих пор стонет Русская Церковь. Вы что, действительно настаиваете, что принадлежите к их числу?

Что же касается того, что владыка Никодим «искал связей со всеми» то это, слов нет, совершенно верно. И председателем (а не президентом, как Вы пишете) Всемирного Совета Церквей он был избран - Вы правы - не случайно, а именно благодаря своим обширным связям. Правда, на этот раз они были довольно сомнительного характера, о чем недвусмысленно свидетельствуют документы, обнаруженные в 1992 году комиссией Верховного Совета России в архивах КГБ.

Задача по влиянию на мировую христианскую общественность была поставлена перед советскими спецслужбами еще в конце 40-х годов (См., например, Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории, ф. 17, оп. 125, д. 407, 506). И продвижение митрополита Никодима в 1975 году на пост одного из семи сопредседателей ВСЦ - пост скорее почетный, но дающий возможность политического влияния - стало лишь первым успешным опытом госбезопасности в таком направлении. Это случилось в Найроби, на пятой Генеральной Ассамблее ВСЦ, а уже следующая, шестая, оказалась под плотнейшей опекой наших «компетентных органов».

На основании полученного в Найроби опыта, несколькими смежными управлениями КГБ «в рамках совместного плана со службой «А» ПГУ КГБ СССР по оказанию выгодного Советскому Союзу влияния на клерикальные круги Запада через ведущую агентуру органов КГБ по религиозным каналам» был разработан и осуществлен целый ряд мероприятий.

В 1983 году «В Ванкувер (Канада), на VI Генеральную Ассамблею в составе религиозной делегации СССР направлено 47 агентов органов КГБ из числа религиозных авторитетов, священнослужителей и технического персонала». В 1984 году «в Швейцарию в составе делегации Русской Православной Церкви на ЦК Всемирного Совета Церквей выезжали агенты, имевшие задание на продвижение на пост Генерального секретаря ВСЦ приемлемого для нас кандидата. На эту должность избран Эмилио Кастро, избрание которого, помимо РПЦ, поддержали церкви соцстран».

Доживи митрополит Никодим до этих лет - его карьера в ВСЦ, столь блестяще начатая, без сомнений получила бы не менее блестящее продолжение...

Теперь о том, как он «спас» Ленинградскую Духовную академию «от закрытия и поругания». Не знаю, собирались ли власти в 60-х годах закрыть ЛДА - я не встречал ни одного документа, подтверждающего такое намерение, - но владыка Никодим своих целей в качестве куратора Академии никогда не скрывал. Под его покровительством ректором Академии в 28 (!) лет был назначен Кирилл Гундяев - и она превратилась в «лабораторию экуменической мысли», в которой литургику преподавал католик-иезуит, богослужения проводились на современном русском языке, а студенты воспитывались в духе откровенного обновленчества и «широкой веротерпимости». Так что поругание Святого Православия осуществлялось в ней - увы! - собственными профессорами с ведома и одобрения главного «спасителя».

Примерно то же можно сказать и о «спасении» владыкой Никодимом Журнала Московской Патриархии «для миллионов верующих». ЖМП под его руководством напоминал скорее Журнал Экуменических Контактов, а не печатный орган Русской Православной Церкви. «Источником религиозного просвещения» он, в связи с этим, быть никак не мог и «миллионы верующих» его, слава Богу, не читали. Хотя бы потому, что тираж журнала ограничивался несколькими тысячами, подписку на него не принимали, а в библиотеках он находился в так называемом спецхране - фонде, недоступном рядовому читателю...

Еще Вы спрашиваете меня, знаю ли я, «как блестяще и безбоязненно Владыка проповедовал»? Знаю, Ваше Высокопреосвященство, знаю... Например, так: «в нашем новом мире воплощаются и получают реальное бытие идеалы, принесенные в мир Воплотившимся Словом» (это - о результатах «социалистического строительства» в СССР к 1969 году). Или так: «Церковь не может проходить мимо значительных явлений в окружающем мире... После Второго Ватиканского Собора в наших духовных школах изучаются постановления Собора и папские энциклики... В результате этого у наших будущих пастырей повышается интерес... к Католической Церкви». Или так: «Православная Церковь хорошо понимает свой долг, требующий устранения... проявлений фанатизма по отношению к стремлению подойти по-новому к церковным проблемам».

Это, действительно, бесстрашные проповеди, ибо нужно совсем потерять страх Божий, чтобы решиться произносить подобные обновленческо-экуменические декларации от лица всей Православной Церкви...

«НЕМЫ ДА БУДУТ УСТА ЛЬСТИВЫЕ,

ГЛАГОЛЮЩИЯ НА ПРАВЕДНАГО БЕЗЗАКОНИЕ»

Сии слова Священного Писания (Пс.30,19) невольно просятся на ум при чтении Вашей уничижительной характеристики митрополита Иоанна (Снычева), которую Вы не постеснялись поместить рядом с восхвалениями владыки Никодима. Что ж, поговорим о «снычевых, которые прятались за широкие спины уполномоченных» в то время, как героический и гениальный митрополит Никодим «уверенно вел церковный корабль, спасая его от гибели».

Если бы Вы, Владыка, не написали этой гадости про митрополита Иоанна - я, возможно, и не стал бы отвечать Вам публично, ибо документы, на которые я хочу сослаться, не делают чести ни Вам, ни Вашему «дорогому Авве». Но Вы сами избрали тональность дискуссии, так что уж не обессудьте за нелицеприятную откровенность.

Честно говоря, я до сих пор не могу понять, зачем Вы столь бесцеремонно, мягко говоря, искажаете истину? Вы, возможно, думаете, что дела «давно минувших дней» - дней нежной дружбы между некоторыми епископами и «компетентными органами» - навечно преданы забвению под грузом свалившихся на нас в последние годы новых проблем и напастей? И теперь события пятнадцати-двадцатилетней давности можно трактовать как угодно - все равно никто толком не сумеет разобраться, где правда, а где вымысел?

Если так - напрасно, дорогой Владыка! Советская бюрократическая машина работала столь тщательно, что в ее недрах оставались документальные свидетельства практически каждого, даже самого незначительного мероприятия. Это касается и Совета по делам религий, пухлые папки архивов которого еще ждут своего добросовестного исследователя. Впрочем, на основании уже обнародованных документов кое-какие выводы можно сделать прямо сейчас.

Например, в середине 70-х годов В.Фуровым, заместителем председателя Совета по делам религий, (а эта должность на протяжении долгих лет являлась почти что официальной «крышей» штатного сотрудника КГБ) для членов ЦК КПСС был составлен конфиденциальный доклад на тему «Церковные кадры и меры по ограничению их деятельности рамками закона». В 1979 году этот документ попал на Запад и частично был опубликован в «Вестнике Русского Христианского Движения», а в 1982 году его даже перевели на английский язык для ознакомления американских конгрессменов и сенаторов.

Доклад содержал в себе обширную аналитическую записку об «усилении работы» с Русской Православной Церковью «в интересах государства» и несколько протоколов бесед, состоявшихся в Совете с церковными иерархами. Часть из них была в 1980 году опубликована в том же «Вестнике РХД», часть - нашла свое место в архивах Оксфордского университета (Keston College).

Возможно, Вы не знаете, но в этом докладе даны характеристики и Вам, бывшему тогда епископом Новосибирским, и митрополиту Никодиму, и владыке Иоанну, возглавлявшему в то время Куйбышевскую кафедру. Каковы же они? Извольте: и Вы, и Ваш «дорогой Авва» отнесены кагебешниками к категории епископов, «которые стоят на лояльных позициях к советскому государству, правильно относятся к законам о культах и соблюдают их». Не правда ли, такая похвала из уст богоборцев и гонителей Церкви дорогого стоит?

А что же владыка Иоанн? А вот он-то, как раз, отнесен к категории неблагонадежных, которые совершают «попытки обойти законы о культах», а сами «религиозно консервативны» и «способны на фальсификацию отношений к ним органов власти». Об одной из таких «фальсификаций» владыки Иоанна писала даже зарубежная пресса: «Однажды он привел в ярость местного уполномоченного тем, что самовольно выстроил на церкви новый купол. На требования снять его или разобрать - ответил, что для этого купол сделан слишком прочно. Уполномоченный пригрозил в таком случае сбить его выстрелом из танкового орудия, но в итоге купол так и остался стоять» (Sunday Telegraph, 24.10.93).

Так кто же «прятался за широкие спины уполномоченных»? И кто «противопоставляет двух иерархов» - не Вы ли сами? И как не стыдно Вам, пожилому человеку, клеветать на покойного митрополита Иоанна?

ВЛАСТЬ И СОВЕСТЬ

Теперь о том, как владыка Никодим «уверенно вел в то судьбоносное время церковный корабль, спасая его от гибели». Тут надо сразу оговориться, что вел этот корабль, слава Богу, все же не он, хотя на капитанский мостик митрополит рвался изо всех сил. Пользуясь поддержкой «компетентных органов» он, действительно, сосредоточил в своих руках огромный объем полномочий. И пользуясь ими, практически не скрывал своих претензий на патриарший престол. Какие методы использовал при этом «дорогой Авва», мы можем узнать из отчетов сотрудников Совета по делам религий, которые они регулярно составляли по результатам своих бесед с архиереями.

Так, например, 9 февраля 1967 года Совет посетил - явно по поручению владыки Никодима - архиепископ Алексий (Ридигер). Он рассказал, что недавно имел разговор с митрополитом Никодимом, о содержании которого желает осведомить своих собеседников. Затем сообщил, что владыка Никодим «хотел бы занять кафедру митрополита Крутицкого и Коломенского», т.е. вторую по чести кафедру Русской Церкви, которая «усилила бы его позиции в качестве преемника патриаршей власти».

Далее архиепископ Алексий сказал, что владыка Никодим имеет свои кандидатуры и на другие ключевые должности в Московской Патриархии. Более того, митрополит Никодим предупреждает: «Если следующим патриархом станет кто-либо другой, то он со своими единомышленниками хотя и примет его с братской любовью, однако не станет помогать ему в Совете по делам религий так, как делает это сейчас»...

В таких словах трудно не заметить скрытой угрозы. Остается только догадываться, каким влиянием и на каком уровне обладал «дорогой Авва», если он, по сути дела, позволял себе угрожать всемогущим чиновникам Совета, столь настойчиво добиваясь их поддержки в борьбе за патриарший престол! При этом своим главным соперником он не без оснований считал ставленника «консерваторов» митрополита Пимена (Извекова), который, в конце концов, и стал Патриархом. Из разговора владыки Алексия в Совете явствует: для того, чтобы очернить «конкурента» в глазах властей, митрополит Никодим не гнушался ничем.

Содержание этого разговора, касающееся владыки Пимена, кажется столь невероятным, что я - дабы избежать упреков в предвзятости и очернительстве - прокомментирую его словами английской исследовательницы Джейн Эллис, пользующейся в кругах историков устойчивой репутацией серьезного ученого и явно тяготеющей в своих симпатиях к либеральному крылу русского духовенства.

«Из беседы ясно, - пишет она, - что владыка Алексий был гораздо ближе к митрополиту Никодиму, чем к митрополиту Пимену. Так, например, он передал чиновникам Совета слухи о том, что у Пимена в Ростове-на-Дону имеется семья и дети, а в Москве он замечен в связях с женщинами. Это чрезвычайно серьезные обвинения в адрес монаха и епископа, но особенно поразительно то, что один иерарх бездоказательно возводит их на другого перед лицом совершенно нецерковных людей... Будучи спрошен, кто на его взгляд был бы лучшим патриархом: Никодим или Пимен, Алексий ответил, что Никодим лучше, ...но нынешний патриарх и старые епископы будут поддерживать Пимена...» (Jane Ellis «The Russian Orthodox Church. A Contemporary History», London, 1988, стр.225).

Такие-то нравы, владыка Гедеон, насаждал Ваш «дорогой Авва» в «обновленном» им русском епископате. Надо, впрочем, отдать должное митрополиту Пимену - он, со своей стороны, отказался играть в эти грязные игры. Когда 21 февраля 1967 года (т.е. через 12 дней после посещения Совета владыкой Алексием) в беседе с ним один из чиновников Совета, А Плеханов, попытался навести разговор на тему его отношений с архиепископом Алексием и митрополитом Никодимом, то услышал в ответ: «Я ко всем отношусь хорошо и думаю, что нет основания плохо относиться ко мне... Архиепископа Алексия знаю давно, с начала 50-х годов, когда он был еще семинаристом и приезжал ко мне в Псково-Печерский монастырь со своими родителями. В бытность мою управделами Патриархии, я много помогал ему. Считаю его порядочным и деловым архиереем» («Вестник РХД», 1980 г., № 132, стр. 201).

А СУДЬИ КТО?

К сожалению, «никодимовщина» нанесла Русской Церкви тяжелейшие раны, разделив ее внутренними противоречиями на два противостоящих друг другу лагеря: экуменистов-обновленцев и традиционалистов-консерваторов. Не мне говорить Вам, Владыка, что конфликт между ними, у основания которого в 60-е годы стоял митрополит Никодим, сегодня, через тридцать лет, не стал менее болезненным и острым. На мой взгляд, выйти из сложившейся кризисной ситуации не нарушая церковного единства можно только одним путем: через открытую общецерковную дискуссию.

Цель такой дискуссии - вовсе не в том, чтобы принародно поливать друг друга грязью на радость ненавистникам Русской Церкви и Святого Православия. А в том, чтобы публично, гласно, ответственно обсудить все проблемы, порожденные «никодимовщиной» и соборно выработать взвешенную, объективную оценку нашего общего прошлого, опираясь на которую можно было бы сформулировать перспективную концепцию церковной политики, устремленную в будущее, соответствующую суровым реальностям современного обезверившегося мира и одновременно направленную на возрождение Святой Руси во всей полноте ее былого благочестия.

Вы, со своей стороны, считаете необходимым «замять» опасную тему. «Властью, от Бога данной, - пишете Вы, - я запрещаю Вам так непочтительно говорить о моем Авве и современном исповеднике». Заявление, что и говорить, серьезное - архиерейское прещение обладает в Церкви великой силой. Но (sic!) только тогда, когда налагается в соответствии с канонами и без превышения полномочий. Вы же, Владыка, подобно многим современным церковным сановникам, похоже, забыли, какова действительная роль епископа в Православной Церкви.

Господь облек Вас полнотой благодати и поставил Вас в Церкви Своей блюсти чистоту веры и добрые нравы паствы. Власть «вязать и решить» (Мф.16,19) дана Вам вовсе не как дубина, которой можно пользоваться по собственному усмотрению, но неразрывно сопряжена с обязанностью пред Богом соблюсти народ церковный в чистоте и непорочности святой веры. Вы же, похоже, считаете себя вправе разрешать и запрещать каждому, что Вам вздумается...

Не обольщайтесь: и по духу, и по букве церковных канонов, определяющих бытие Церкви, Вы не имеете никакой власти ни над моей совестью, ни над моей душой. Дабы канонически безупречно разрешать внутрицерковные споры, надо иметь специальный Церковный Суд, создание которого, санкционированное, кстати, прошлым Поместным Собором, уже который год блокируется кем-то в Священном Синоде...

Завершая свое письмо, скажу по совести: я, человек грешный, не претендую на роль судии. В меру собственного ограниченного понимания я лишь стараюсь принести пользу своей родной Матери-Церкви и от всей души почитаю церковных пастырей, наставляющих меня на этом пути. Я могу ошибаться и готов раскаяться, признав свои ошибки и заблуждения. Если, конечно, мне внятно растолкуют, в чем они заключаются...

Храни Вас Бог!

О СОБЛАЗНЕ ТЕПЛОХЛАДНОСТИ

(Ответ о. Дмитрию Дудко)

Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих

Откр. 3, 14-16.

ЗА ДЕРЕВЬЯМИ ЛЕСА НЕ ВИДНО?

Тот факт, что письмо митрополита Иоанна привлекло столь пристальное внимание православной общественности, нельзя не признать отрадным. Однако в начинающейся дискуссии есть все же свои странности. Я, например, очень удивлен, что при обсуждении письма митрополита Иоанна так много внимания уделяется моей скромной персоне...

Вот и глубоко уважаемый о. Дмитрий Дудко посвятил в 28-м номере газеты «Завтра» целую статью мне, грешному. Не вдаваясь в подробное цитирование, скажу лишь, что с точки зрения почтенного батюшки я «экстремист, подобный Глебу Якунину», «вношу в Церковь нецерковную струю», и действую «на руку и врагам государственным, и церковным».

Честно говоря, мне кажется бессмысленным вести диалог на таком уровне. Видит Бог, навешивание ярлыков - далеко не лучший способ аргументировать свою позицию. Тем более, что мне уже приходилось заявлять: я не претендую на бесспорную правоту, я лишь ставлю вопросы, которые волнуют (NB!) не одного меня, но множество других мирян Русской Православной Церкви.

Я могу ошибаться. Я готов признать свои ошибки и искренне, публично покаяться в них. Если только мне аргументированно, и - главное - со ссылками на православное вероучение и канонические основы церковной дисциплины объяснят, в чем заключаются мои проступки.

Но как раз такой-то аргументации я пока ни разу не слышал. Более того, как показывает опыт, сегодня при обсуждении злободневных церковных проблем вообще, как правило, нет спора по существу вопроса. Так случилось и с письмом митрополита Иоанна: обсуждается что угодно, но только не содержание того документа, который был опубликован в газете! И это при том, что в письме покойный святитель поднял важнейшие вопросы, без преувеличения являющиеся судьбоносными для дела русского национального и религиозного возрождения. Так почему же вместо того, чтобы честно высказаться по этим серьезнейшим проблемам, разнообразные критики предпочитают перемывать косточки какому-то Душенову?

Впрочем, понятно почему: приведенные в письме факты невозможно оспорить, а все основные положения документа подкреплены ссылками на святые каноны, которые в Русской Православной Церкви, слава Богу, до сих пор никто не отменял. Так что надо либо признать правоту написанного и, соответственно, сделать для себя определенные практические выводы, либо - полемизировать не с содержанием документа, а с его публикаторами, да и то по принципу «сам дурак».

Только вот в такой полемике не окажемся ли мы в положении известного фольклорного персонажа, который «за деревьями леса не увидел»?

ОТЦЫ И ДЕТИ

Надо иметь смелость посмотреть правде прямо в глаза, сколь бы малоприятной она ни была. К сожалению, в основании всех рассуждений о том, что «не надо ворошить грязное белье», «не стоит подогревать страсти», ибо «все это льет воду на мельницу раскола» лежит глубокое недоверие определенной части духовенства к собственной пастве. Такого рода священники и епископы, зачастую вполне благонамеренные и консервативно настроенные, тем не менее считают основную массу своих прихожан темной и необразованной, а потому и стараются держать ее подальше от какой бы то ни было информации по церковным проблемам.

Получается, что духовные отцы считают своих духовных чад неспособными разобраться в современной ситуации, неготовыми к восприятию горькой действительности во всей ее правдивой полноте. Так что стоит кому-либо из мирян коснуться «запретных» тем, которые батюшки оставляют, как правило, для обсуждения в своем «узком» кругу, как из среды духовенства тут же раздается грозное шиканье: «Не лезьте не в свое дело».

В этом отношении весьма показательным является интервью, данное недавно газете «Православный Санкт-Петербург» (№6, 1997) настоятелем Князь-Владимирского собора протоиереем Павлом Красноцветовым.

«От печати всегда требовалось донести до верующих то или иное действие церковных властей, чтобы они лучше понимали его значение, его смысл, - подчеркнул о.Павел. - Я думаю, что вторгаться во внутреннюю жизнь Церкви не следует. Мы должны просвещать людей, а не заниматься критикой и разоблачительством... Миряне не имеют права судить священника... Священник принимает на себя все грехи мирян - не им его судить. Писать же о слабостях архиереев и священников в газете - это трепать имя Церкви на стогнах мира сего».

В таких претензиях отца-настоятеля на право быть «неприкасаемым» для критики сквозит неподдельная озабоченность либерально-обновленческого крыла русского духовенства резким падением своего авторитета. Верующие понемногу отворачиваются от таких пастырей, чувствуя их лукавство и духовное бессилие. А сами церковные либералы не имеют аргументов, чтобы вести со своими критиками открытую, честную дискуссию на страницах церковной (или светской - не имеет значения) прессы. Отсюда и неприкрытая тоска по старым добрым временам, когда всякая информация, попадавшая на страницы православных изданий, проходила тщательнейшую проверку на предмет лояльности церковному начальству.

Кстати, ни одна официальная церковная газета сегодня ни за что не решится опубликовать на своих страницах какой бы то ни было материал, затрагивающий реальные внутренние проблемы РПЦ. Эти издания - будь то «Журнал Московской Патриархии», «Московский церковный вестник» или епархиальные газеты, которых сегодня в России уже более сотни, - отличаются полным отсутствием «живых», проблемных материалов. Прочитав их, можно подумать, что у Церкви нынче нет внутренних проблем важнее, чем достойная встреча разнообразных зарубежных делегаций, обильно прибывающих в Москву для встречи со Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси. Из их содержания совершенно невозможно понять, что же в действительности волнует сегодня русского православного человека.

Единственное, что дозволено критиковать авторам таких изданий, - это тоталитарные секты вроде «Аум Сенрике» и «Белого братства». Так что упреки в том, что письмо митрополита было опубликовано в «нецерковной» газете, кажутся мне совершенно надуманными. Не критиковать, а спасибо надо сказать газете «Завтра» за то, что она предоставила свои страницы для подобной публикации. Честно говоря, невольно создается впечатление, что церковное священноначалие намеренно придерживает развитие общецерковных средств массовой информации, полагая, что чем меньше обычный прихожанин будет знать о том, что происходит в Московской Патриархии, тем легче будет избегать нежелательных инцидентов с «излишне активными» мирянами.

Но, к счастью, далеко не все наши иерархи таковы. Это подтверждают и последние Архиерейские Соборы, на которых, несмотря на сильнейшее давление либерально-экуменического лобби, целый ряд епархиальных архиереев недвусмысленно высказался за возврат к святоотеческим правилам и святым канонам, за возрождения истинной соборности в жизни Русской Церкови.

БЛАГОДАТЬ ЕДИНСТВА И ГРЕХ РАЗДЕЛЕНИЯ

Кстати, о соборности... Русская соборность - это, говоря словами митрополита Иоанна, «сознание духовной общности народа, коренящейся в общем служении, общем долге. Смысл этой общности - в служении вечной правде, той Истине, которая возгласила о Себе словами Евангелия: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14, 6). Это осмысленность жизни как служения и самопожертвования, имеющих конкретную цель - посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия».

Вот и судите теперь сами, что есть общего между святынями православия и заявлениями Патриарха Алексия II о том, что «мы едины с иудеями»? Между служением Вечной Правде и экуменическим вероотступничеством митрополитов Филарета (Вахромеева) и Владимира (Котлярова)? Между «осмысленностью жизни как служения и самопожертвования» и бесстыдной торговлей «гуманитарным» алкоголем и табаком, сказочно обогатившей митрополита Кирилла (Гундяева)?

Так что разрушенную подобными деяниями соборность нам еще предстоит восстановить. И одному Богу известно, сколько для этого понадобится времени и сил. Ясно одно: без активизации участия миллионов рядовых мирян во всех областях церковной жизни это невозможно. Ибо ругать иерархов - проще простого. Но при этом важно помнить, что никто иной как мы сами - своей бездеятельность, беспринципностью, соглашательством и нерешительностью - потворствуем всем тем нестроением, всем тем отступлениям от Священного Писания и Священного Предания, которые имеют место ныне в Русской Православной Церкви.

И нечего смущаться возможными обвинениями в «нецерковности» и «экстремизме». Согласно православному вероучению, хранителем Истины является весь народ церковный в своей полноте. А это значит, что каждый из нас несет личную ответственность за то, что происходит в Церкви. «У нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, - писали Восточные патриархи в своем соборном послании «Ко всем православным христианам» в 1848 году. - Потому что хранитель благочестия у нас есть сам народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верой отцев его».

Попытка исключить мирян из церковной жизни, сосредоточив решение всех вопросов в руках исключительно духовенства есть ничто иное, как копирование католической практики, в которой паства не более как безгласное стадо, которое не имеет никакого права голоса. Между тем, нелишне было бы вспомнить собственную историю: ведь именно объединения рядовых мирян спасали чистоту православия во времена тяжких церковных смут. Наиболее яркий пример этого - борьба с унией на Украине в XVI-XVII веках, когда победоносное шествие униатов, поддержанных «окатоличенной» частью православных епископов-вероотступников было остановлено православными братствами, объединившими в своих рядах мирян-исповедников.

Только, пожалуйста, не надо толковать эти ссылки на историю как призыв противопоставить мирян и духовенство. Не может быть ничего лучше, благодатнее и спасительнее, чем единодушное соработничество на ниве Божией пастырей и паствы, учителей и учеников: епископата, священства и рядовых мирян.

Но очевидно и другое: не может быть ничего более пагубного для дела русского возрождения и спасения души, для церковного мира, единства и благолепия, чем ситуация, при которой вопросы, тревожащие миллионы мирян, повисают в воздухе, не получая со стороны иерархии никакого ответа, а болезни загоняются вглубь вместо того, чтобы приступить к их врачеванию.

Соблазн «теплохладности», а проще говоря - соглашательства и равнодушия, прикрывающегося благонамеренной личиной смирения - сегодня один из самых распространенных и самых опасных. Если что и способно погубить нас сегодня, так это именно ложно понимаемое стремление к миру любой ценой. «Егда бо рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство», - поучает нас Священное Писание (1Сол. 5,3).

Так давайте же решать все проблемы вместе, сообща, соборно - в полном соответствии с неискаженным церковным вероучением и каноническими основами церковного бытия. Видит Бог, в этом случае трудно будет найти паству более уважительную и благоговейную, чем наша, российская. И только тогда можно будет говорить о действительном духовном возрождении Руси!

«ПЛОХИЕ» АРХИЕРЕИ И ДЕРЗКИЕ МИРЯНЕ

Ответ игумену из Ростова

Всечестный отец Борис, благословите!

Благодарю Вас за письмо. В нем мне особенно приятен тот спокойный и рассудительный тон, которого всем нам так часто не хватает при обсуждении самых важных вопросов.

По большей части я вполне согласен с тем, что Вы написали. Однако, в Вашем письме есть ряд утверждений, которые кажутся мне весьма спорными, а порой просто неверными. Именно на них я и остановлюсь подробнее.

Вы пишете, что критики «Руси Православной» справедливо недовольны рассмотрением их «личных грехов общественным судом, т.е. в неподобающем месте и без должного рассмотрения». Я вижу здесь две ошибки. Во-первых, мы никогда не делали «личные грехи» того или иного архиерея предметом публичного рассмотрения. Анализировались и комментировались лишь те деяния высшего священноначалия, которые имеют прямое и непосредственное отношение к вопросам веры или нравственному состоянию паствы.

Вы ведь сами признаете, что «для епископа самый тяжкий грех тот, что причиняет вред спасению его паствы. В этом случае тревогу могут поднять и миряне». Вот мы и пытаемся, по мере своих сил, привлечь внимание православной общественности к таким тревожным симптомам в нашей церковной жизни.

Вряд ли можно отрицать, что публичные реверансы патриарха перед иудейскими раввинами, откровенно обновленческие призывы митрополита Владимир (Котлярова) или многомиллиардные аферы митрополита Кирилла (Гундяева) наносят пастве Московского Патриархата огромный и несомненный вред. По собственному опыту и на основании множества писем, полученных нами, могу сказать: соблазн, посеянный подобными деяниями высокопоставленных архиереев, гибельным образом влияет на духовную жизнь рядовых верующих, порождает в душах у многих страшные сомнения и, что ужаснее всего, препятствует таким образом самому главному - спасению души!

Во-вторых, той «подобающей инстанции», которая могла бы канонически безупречным способом рассмотреть сложившуюся в этой области ситуацию, сегодня просто не существует. И происходит это не почему-либо, а по вине членов Священного Синода, которые вот уже который год демонстративно игнорируют решение последнего Поместного Собора о создании Церковного Суда. Невольно складывается впечатление, что они потому и не спешат с созданием такого суда, что сознают противоправный, неканонический характер многих своих слов и поступков.

Честно говоря, меня немало удивило, что Вы, перечисляя претензии, предъявляемые церковному руководству со страниц нашей газеты, упомянули лишь об «угодничестве перед властями, закулисной борьбе за патриаршее место, сотрудничестве с КГБ, торговле нефтью и алкоголем», но забыли о самом главном: о вероотступничестве, которое охватило, увы, многих высших церковных иерархов.

Сотрудничество с КГБ и торговля нефтью обусловлены властолюбием и сребролюбием некоторых архиереев. Это страсти, свойственные всем нам. С момента грехопадения Адама они стали неотъемлемой принадлежностью падшей человеческой природы и останутся таковой до Второго пришествия и Страшного суда Христова. Но мое личное спасение никак не зависит от того, сребролюбив ли архиерей N.

Зато в случае с вероотступничеством церковного руководства - будь то уклонение в ересь экуменизма или обновленчества - мое спасение (так же как и Ваше, отец Борис, и миллионов других православных) оказывается под угрозой. Ибо чистота хранимого Церковью вероучения есть непременное условие нашего личного спасения. И я, рядовой мирянин, грешный и недостойный, тем не менее наравне с любым батюшкой, архиереем и даже патриархом ответственен за то, чтобы Божественная истина сохранялась в церковных недрах полно и нерушимо. А посему не просто имею право, но под страхом геенны огненной обязан бороться против тех, кто стремится исказить или подменить ее человеческим лжемудрствованием.

Что касается конкретных примеров, приводимых Вами, то здесь можно сказать следующее. Действительно, каноны не предусматривают отчета архиерея в расходовании церковных средств. Но Вы сами оговариваетесь: «лишь бы это было в интересах Церкви». Так что же, по Вашему патриарх именно «в интересах Церкви» вводит в заблуждение своих собратьев-архиереев, уже который раз представляя им на Соборе заведомо ложную цифру церковных доходов? Причем ложность эту легко доказать хотя бы потому, что существуют результаты прокурорской проверки, обнаружившей, например, многомиллиардные доходы некоторых ставропигиальных монастырей от торговли «гуманитарным» алкоголем (отнюдь не церковным кагором, уверяю Вас).

Кстати, после серии громких скандалов по этому поводу сам патриарх публично признал на беседе с журналистами, состоявшейся 28 июня сего года, что в Московской Патриархии до последнего времени существовала «практика ввоза алкоголя и табака по льготным таможенным ценам». Так что «специальное расследование», о котором Вы говорите, можно считать, уже проведено. Жаль только, что православные так и не узнали, кто же во всем этом виноват и понесли ли виновные хоть какую-нибудь епитимью.

Что же касается юридически точных доказательств, которые Вы считаете необходимым печатать в наших материалах, скажу следующее. Газета - не следственный отдел прокуратуры. Наша задача - привлечь внимание общественности к происходящему, а не собирать улики... При этом, конечно, православный журналист своей совестью и репутацией должен отвечать за достоверность фактов, которые он предает гласности. Насколько мне известно, из тех фактов, которые мы приводили в публикациях на страницах «РП», ни один до сих пор не был опровергнут. И вообще с этой точки зрения перед судом общественного мнения все должны быть равны.

Между тем, батюшка, мне кажется, что Вы в своем письме не избежали «двойного стандарта» в оценке фактов. Так, Вы пишете, что некоторые публикации «Руси Православной» приносят Церкви вред, не уточняя даже, в чем этот вред состоит. В то же время, говоря о вопиющем факте передачи православного храма баптистам, Вы признаете его всего лишь «заслуживающим внимания».

Давайте же, о. Борис, будем честными: если встать на точку зрения святых канонов, то этот поступок не просто «заслуживает внимания», но прямо попадает под суровые прещения 12 правила седьмого Вселенского Собора, гласящего: «Аще епископ окажется что либо из угодий, принадлежащих епископии, отдавшим иному лицу, не твердо да будет оное отдание... Епископ, тако поступающий, да будет изгнан... яко зле расточающий то, чего не собирал». При этом все авторитетные толкователи канонов, будь то Зонара или Вальсамон, в один голос подтверждают прямой смысл этого правила.

И последнее. Вы пишете, что после угроз со стороны Синода меня могут «отлучить от причастия, а затем... даже от Церкви». В том, что экуменисты и обновленцы способны на самые отчаянные меры для защиты своего положения, я не сомневаюсь. Но при том смиренно уповаю, что это как раз тот случай, о котором Священное Писание гласит: «Не тако зрит человек, яко зрит Бог: яко человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце» (1Царств. 16,7).

Для канонических прещений нужны канонические же основания. Нельзя отлучать человека только потому, что тебе на нравится, что он говорит и пишет. 55-е апостольское правило, гласящее о «досаждении архиерею» - единственное, которое можно хоть как-то, пусть с натяжкой, применить к данной ситуации. Но оно, во-первых, относится только к клирикам, во-вторых, требует определения термина «досадить». Под ним все толкователи понимают насильственные действия, нарушающие также и гражданское законодательство - нечто подобное тому, что учинили недавно последователи о. Георгия Кочеткова в алтаре храма Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках. Потому-то 55 правило никогда, нигде и никем за всю церковную историю не применялось в случае споров о вероучении Церкви или нравственном состоянии ее иерархов.

Что же касается «обвинений иерархии в доносительстве, сребролюбии и угодничестве властям», то, видит Бог, это для меня дело третьестепенное. Тот, кто в этом замешан, пусть себе и далее доносит, угодничает и обогащается, если не может жить иначе. Лишь бы при этом никто не посягал на святыни, не вступал на путь ереси и вероотступничества, не увлекал на этот страшный, гибельный путь свою паству и не ставил таким образом под угрозу надежды миллионов верующих (и мои в том числе) на спасение души...

Храни Вас Бог!

ГЛЯДЕТЬ ПРАВДЕ В ГЛАЗА

Ответ псковскому иноку

Всечестный отец Кирилл!

К сожалению, я не могу согласиться с большинством Ваших аргументов. Более того, мне представляется, что они продиктованы скорее раздражением и нетерпимостью, нежели искренним желанием разобраться в происходящем.

Например, то презрение, с которым Вы упоминаете о «простом обывателе-полувере», достаточно ясно характеризует Ваше пренебрежительное отношение к собственной пастве. К сожалению, в этом Вы не одиноки: многие клирики самым искренним образом считают, что «невежественные обыватели» не имеют никакого права судить о внутрицерковных делах, ибо это - прерогатива «образованного священства». В практическом плане это приводит к непрекращающимся попыткам заткнуть рот «чрезмерно активным» мирянам, дерзающим вторгаться в ту «запретную» область, которую пастыри, подобные Вам, считают своей исключительной вотчиной. И недавнее определение Священного Синода - лучшее тому доказательство.

Думаю, любому ученику воскресной школы понятно, что такая точка зрения вопиющим образом противоречит церковному вероучению. А оно недвусмысленно гласит, что хранителем веры в Православной Церкви является весь народ церковный в его соборной полноте. Соответственно, любой мирянин наравне с клириками несет личную ответственность за соблюдение чистоты и полноты Божественного Откровения, вверенного Господом нашим Иисусом Христом народу Божию. Именно поэтому святый первоверховный апостол Петр обращался ко всем христианам со словами: «Вы - род избранный, царское священство, народ святой, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1Петр. 2,9).

Так что Ваши утверждения о том, что лишь «священству... позволительно высказывать свое мнение в адрес своих сослужителей», а «мирянину, не облеченному благодатью священства» делать это нельзя, следует признать глубоко ошибочными и, по моему мнению, чрезвычайно вредными для дела русского религиозного возрождения.

Впрочем, в нормальных условиях мирянам действительно не приходится непосредственно вмешиваться во внутрицерковные дела. Но так может продолжаться лишь до тех пор, пока наши пастыри сами, без посторонней помощи, бдительно сберегают святыню веры неприкосновенной от всякого рода покушений и решительно пресекают любые попытки «исправить» православие, от кого бы такие попытки не исходили.

Но когда нарушение Святых Канонов становится нормой, безбрежный экуменизм - официальной церковной политикой, а Вы, о.Кирилл (и большинство Ваших сослужителей) молчите, делая вид, что ничего страшного не происходит - нам, мирянам, поневоле приходится возвысить свои слабый голос в защиту церковного благочиния и благочестия. Вы, судя по письму, весьма дорожите и гордитесь своим правом «самому стоять у Престола и священнодействовать»? Так будьте же достойны этого высокого служения, не бойтесь взглянуть правде в глаза и сказать о ней вслух, сколь бы горькой она ни была!

Что касается личности Патриарха, которую мы, по Вашему мнению, «не постеснялись задеть», то я не вижу здесь никакого криминала. Тем более, что мы прекрасно понимаем: Алексий II оказался кормчим церковного корабля в очень трудное время... Но Вам не хуже моего известно, что безусловного уважения (и я даже сказал бы - благоговения) достоин не человек сам по себе, какой бы высокий пост он не занимал, а священный сан и сопутствующая ему благодать Божия. Более того, если поступки того или иного человека не соответствуют сану и таким образом вовлекают в соблазн многих и многих, то можно смело сказать, что попытка воспрепятствовать сему соблазну - непременный долг каждого христианина. Так что, «ответствуя по совести», как Вы и просите, скажу, что никак не могу отождествлять обновленцев и экуменистов, которых мы в «Руси Православной», действительно, резко критикуем, с нашей Матерью-Церковью.

Неуместной мне кажется и приведенная Вами цитата о «соблазнителях малых сих». Я и сам - из этих «малых». И скажу Вам откровенно: именно сановные вероотступники соблазняют нас больше всего. Именно двусмысленные, а порой откровенно неправославные высказывания представителей церковного руководства сеют в наших рядах духовное смятение, недоверие к иерархии и сомнения в правоверии высокопоставленных архипастырей.

Разве не митрополит Кирилл (Гундяев) публично заявляет, что Русская Православная Церковь «признает православность» еретиков-монофизитов? Разве не митрополит Филарет (Вахромеев) внушает нам, что католицизм вовсе не ересь, а таинства католиков столь же благодатны, как и те, что совершают православные священники? Разве не митрополит Владимир (Котляров) с амвона призывает ввести в Московской Патриархии новый календарный стиль?

Так кто же больше соблазняет народ: тот, кто допускает подобные высказывания или тот, кто пытается остановить это поругание святой православной веры? Да, мы люди грешные и страстные. В своих суждениях мы можем быть излишне резки и чрезмерно категоричны. И я, как главный редактор газеты, готов самым искренним образом просить прощения у всех, кого это обидело или соблазнило. Но такого рода огрехи никак не отменяют сути тех проблем, которые мы пытаемся обсуждать на страницах «РП»!

Кстати, о призывах митрополита Владимира Котлярова. Вы, о.Кирилл, очевидно, плохо информированы о происшедшем. Между тем, достаточно хотя бы раз прочитать официальные документы Архиерейского Собора, чтобы обнаружить, что никакого «недоумения» по поводу обновленческих художеств этого иерарха Собор не высказывал. И уж тем более не отмечал «недопустимость таких действий». И о невозможности календарной реформы не объявлял. Вы просто приняли желаемое за действительное.

А ссылки на «частное мнение» в данном случае не более, чем удобная ширма для того, чтобы не предпринимать никаких мер по отношению к архипастырю, позволившему себе в ставропигиальном монастыре, во время богослужения, с амвона проповедовать очевидно неправославное учение!

Вы ведь сами приводите прекрасный пример покаяния митрополита Сергия, явившегося в тонком сне некоему старцу. Так что же мешает ныне здравствующим обновленцам и экуменистам тоже, по примеру почившего первосвятителя, снять клобуки и панагии и смиренно сказать: «простите нас, братья и сестры, мы виноваты, но впредь обещаем не покушаться на чистоту православия»?

Теперь о «грязном белье» и «вонючей архивной куче». Думается, что проблемы тяжелейшего наследства, оставленного нам митрополитом Никодимом (Ротовым), о которых шла речь в моем ответе владыке Гедеону, долго еще будут сказываться на церковной жизни Московского патриархата. И говорить об этих проблемах надо, несмотря на то, что тема эта, действительно, дурно пахнет. А зарывать голову в песок, как страус, делая вид, что таких проблем не существует - дело бесполезное. Жизнь все равно возьмет свое.

Вы совершенно справедливо отмечаете, что несмотря на нестроения и соблазны, «Церковь наша и по сей день остается Единой, Святой, Соборной и Апостольской». И цитата из святителя Иннокентия, безусловно, хороша. Не надо лишь забывать, что церковный источник «воды живой, текущей в жизнь вечную», может иссякнуть, если мы не будем прилагать усилий для того, чтобы сохранять его в чистоте и непорочности.

Что же касается Вашего предложения о необходимости «прекращения публичной перебранки», то я с ним совершенно согласен. Лично я ни в коем случае не являюсь сторонником выяснения отношений таким способом. Однако для того, чтобы тревожащие церковную общественность вопросы могли быть решены законно и беспристрастно, необходимо выработать соответствующую процедуру и учредить Церковный суд, в чьей компетенции и будут находиться подобного рода проблемы. Дело за малым: в соответствии с соборными решениями создать-таки этот суд несмотря на противодействие некоторых иерархов. Вот бы Вы и направили подобное предложение в Священный Синод!

В заключение повторю: имейте мужество взглянуть правде в глаза. Пытаясь пресечь публичное обсуждение наших наболевших проблем, Вы защищаете не Церковь, а узкую группировку «никодимовцев», незаконно «приватизировавших» неотъемлемое право народа Божия соборно и гласно вершить важнейшие общецерковные дела.

МНОГИХ ПРОБЛЕМ МОГЛО БЫ НЕ БЫТЬ

Ответ архиепископу Владимиру (Икиму)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Всечестный владыка ВЛАДИМИР, благословите!

Я был очень рад получить Ваше письмо. По его прочтении у меня сложилось убеждение, что наши заочные разногласия в решающей мере являются следствием недоразумений. Хотя в частностях я согласен далеко не со всем, что Вы написали.

Так, например, Ваше сравнение Общества ревнителей памяти митрополита Иоанна с сектой иоаннитов, обожествлявших о. Иоанна Кронштадтского, мягко выражаясь, неудачно. Оно неверно по сути и обидно по форме. На мой взгляд, такое странное стремление побыстрее навесить на оппонентов сектантский ярлык свидетельствует лишь о нежелании обсуждать существо вопроса.

А суть дела в данном случае такова: владыка Иоанн действительно сам лично благословил «Русь Православную» на выход в свет еще в 1993 году, и тому есть письменное свидетельство, тогда же (1.07.93) в газете опубликованное. Насколько мне известно, православное предание учит, что снять благословение может лишь тот, кто его наложил. Или Вы полагаете, что после блаженной кончины святителя его благословение должно было пройти некую «перерегистрацию», подобно тому, как это происходит с издательской лицензией?

Что же касается содержания газеты, то это - дело совести каждого из авторов, которые публикуются в ней. Не сомневаюсь: каждый из нас за гробом должен будет дать ответ: употребил он данное приснопамятным митрополитом благословение на благо, или во зло? Я, грешный, не на шутку страшусь такого испытания и именно потому стараюсь по мере сил на страницах «РП» бороться за чистоту нашей святой веры, против ее искажений и поруганий.

ПАСТЫРИ И ОВЦЫ

Всечестный владыка Владимир! «Острая критика архиереев», которая, не спорю, имеет место на страницах нашей газеты, вовсе не есть критика всей Русской Православной Церкви. Отождествление клира, епископата с Церковью есть ключевой элемент католического вероучения и мне странно, что Вы, так резко отзываясь о католиках, тем не менее смыкаетесь с ними в этом принципиальном вопросе. Да, «послушание паствы пастырям есть священный канон Вселенского Православия». Но это вовсе не значит, что паства, подобно безгласному стаду, должна молчаливо одобрять все поступки пастырей.

Архиерейская панагия не есть гарантия непогрешимости. Вспомним поучение св. Григория Богослова, возглашавшего: «Когда дело идет о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требования времени и властителей и вообще на все... Всего страшнее - бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем учения веры и истины»...

Какое же место Вы отводите мирянам в церковной жизни? Предлагаете ограничиться изданием противосектантских катехизисов и справочников и не совать нос в более серьезные дела, оставив их умудренным опытом иерархам? Но ведь именно так и протекала вся церковная жизнь на протяжении последних десятилетий! И не являются ли нынешние ее проблемы следствием такого безгласия и бесправия большей части народа церковного?

Более того: пока миряне молчали, многие пастыри оправдывали свое соглашательство с обновленческими и экуменическими искажениями православия тем, что-де «народ молчит, а значит - согласен с происходящим». Теперь, когда миряне, наконец, заговорили - опять слышатся недовольные голоса: «Куда лезут... Это не их дело!»... Получается по пословице: куда ни кинь, везде клин. Так надо же как-нибудь выбираться из этого тупика!

Вы приводите церковные нестроения на Украине как пример того, к чему может привести деятельность «Руси Православной». Помилуйте! В таком утверждении все поставлено с ног на голову. Именно с Украины в редакцию идет непрерывный поток писем с выражением поддержки нашей позиции. Недавно, например, резолюцию с просьбой поддержать редакцию «Руси Православной» направил в адрес Патриарха и Синода седьмой съезд Православных братств Украины.

Так что наоборот, деятельность «РП» является серьезным препятствием на пути повторения «украинского сценария». Ведь он стал возможным только в условиях отсутствия гласности во внутрицерковных делах, в условиях вопиющего попрания воли рядовых прихожан и произвола местных архиереев, увлекших свою паству в раскол под лозунгом «беспрекословного послушания паствы пастырям», за который так ратуют критики нашей газеты.

Теперь о «своевольном делении архипастырей на партии». Я, видит Бог, никогда этим не занимался. Приведенная Вами цитата принадлежит не мне, это - частное мнение автора, которого я лишь процитировал. Впрочем, меня в любом случае искренне удивляет столь бурная реакция на это предположение. Что в нем плохого? Разве человек не может высказать свое мнение по этому поводу? Если он не прав, тем лучше! Значит, русский епископат един в своей приверженности к традиционному Святоотеческому Православию. Замечу лишь, что судя по событиям церковной жизни последних лет, это, увы, все же не так...

Что касается критики Патриарха, то здесь я совершенно согласен с Вами в том, что сан Русского Первосвятителя достоин глубочайшего, благоговейного уважения. И я, публикуя свои статьи, старался внимательно следить, чтобы не допустить чрезмерных вольностей в этом вопросе. Быть может, мне это не до конца удалось, однако я берусь утверждать, что в моих статьях нет ни одного места, которое оскорбляло бы патриаршее достоинство Главы Русской Православной Церкви. Ведь и Вы, Владыка всечестный, не привели в подтверждение своих обвинений ни одного примера.

СТРАННОСТИ «ЭКУМЕНИЧЕСКИХ ПЕРЕГИБОВ»

Если же говорить конкретно о взаимоотношениях Его Святейшества Алексия II c приснопамятным митрополитом Иоанном, то я не считаю сейчас благовременным их широкое обсуждение. Они были знакомы почти пятьдесят лет, причем в последние годы известные события не могли не наложить на эти давние отношения свой отпечаток. В любом случае, я отдаю себе отчет, в какое сложное время патриарх Алексий II взошел на первосвятительский престол Московской Патриархии.

Однако на одном из Ваших утверждений, я полагаю, нельзя не остановиться. Речь идет об «экуменических перегибах» митрополита Иоанна. Дерзну спросить Вас, Ваше Высокопреосвященство: Вы уверены, что правильно поняли содержание тех бесед митрополита и патриарха, свидетелем которых были?

Дело в том, что в данном случае претензии патриарха к митрополиту Иоанну вопиющим образом расходятся с реальностью.

Будучи бесспорным духовным лидером русского патриотического движения, владыка Иоанн был весь на виду, в фокусе внимания многих общественных и политических сил, как доброжелательных, так и откровенно враждебных. Любой его поступок мгновенно становился всем известным, утаить что-либо в этих условиях было просто невозможно.

Так вот: за время своего пребывания на петербургской кафедре он никогда ни в каких экуменических молитвах не участвовал - это могут подтвердить десятки клириков и тысячи мирян. Еще менее вероятно, что он участвовал в подобных мероприятиях в Самаре, до своего приезда в Петербург, будучи скромным епархиальным архиереем, никоим образом не причастным к церковной политике и «экуменической дипломатии» ОВЦС.

Что же касается обвинений в «пропуске лютеранского проповедника», то оно и вовсе абсурдно. Воспрепятствовать въезду в Петербург инославных проповедников владыка Иоанн при всем своем желании никак не мог. Подобные вопросы находятся в компетенции городских властей. Между тем, в бытность митрополита Иоанна петербургским архиереем мэром города был г-н Собчак, широко известный как ревностный покровитель всевозможных сектантов и еретиков.

Именно он превратил Питер в «северную столицу» сектантов-изуверов Свидетелей Иеговы. Именно он отдавал распоряжения о выделении заморским проповедникам лучших городских площадок: стадионов, концертных залов и т.п. Так вот, этот ревнитель «религиозного плюрализма» с нескрываемой неприязнью относился к митрополиту Иоанну как раз потому, что владыка не раз публично обличал его в потакании заезжим лжепророкам и даже более того - обратился по этому поводу к своей пастве со специальным посланием «Против ересей и сект».

Так что обвинения владыки Иоанна в содействии инославной агрессии просто абсурдны. Скажу кстати, что большинство зарубежных миссионеров упорно добивались аудиенции у митрополита. Некоторых (правда, очень немногих) он принимал, беседовал в неизменно вежливом тоне, но всегда давал ясно понять, что сделает все, дабы не допустить инославного прозелитизма на территории своей епархии.

Поэтому, всечестный владыка Владимир, если бы Вы не написали, что лично были свидетелями бесед патриарха с митрополитом, то я бы уверенно предположил, что Вас кто-то намеренно ввел в заблуждение. А так - не знаю, что и сказать... Быть может, в заблуждение был введен Патриарх? Ведь в его окружении, Вы знаете, хватало недоброжелателей владыки Иоанна. А сам митрополит по смирению безропотно принимал и незаслуженные попреки.

СОБОРНЫЕ РЕШЕНИЯ И «ЦЕРКОВНАЯ ДИПЛОМАТИЯ»

Об экуменизме. Вы, владыка, насколько мне известно, одним из первых публично осудили «экуменические восторги» церковных либералов, а теперь взяли на себя смелость от лица Священноначалия заявить, что они беспочвенны, ибо Русская Церковь никогда не поступится чистотой хранимого вероучения. Не могу передать Вам, как утешительно для всех православных слышать столь твердое и категоричное заявление по этому поводу из уст авторитетного архиерея.

Жаль только, что подобное заявление не было сделано официально, от лица Священного Синода раньше - до того, как состоялись Баламандские и Шамбезийские соглашения, а Синод (на своем заседании 17.07.97) одобрил доклад митрополита Филарета (Вахромеева), признающий ересь католицизма благодатною «Церковью-сестрой». Если бы такое заявление появилось во время, то мы могли бы избежать многих сложностей и проблем, которые омрачают ныне нашу церковную жизнь.

Кстати, Вы совершенно напрасно считаете, что «шамбезиада» отклонена Архиерейским Собором. Странно, что будучи непосредственным участником этого высокого собрания Вы не заметили, что председатель Богословской комиссии МП в своем докладе на Соборе утверждал прямо противоположное. Его выступление было преисполнено восторгами по поводу «значительного продвижения в решении христологической проблематики» как основы для «восстановления полного общения между двумя семьями Церквей восточно-православной традиции». И Собор вовсе не отверг Шамбезийскую унию, но постановил «приветствовать дух братства и взаимопонимания» на переговорах с монофизитами и решил «разработать план публикаций, которые могли бы содействовать ознакомлению духовенства и верующих нашей Церкви с проблематикой и развитием богословского диалога с Восточными Православными Церквами» («Православная Москва» №7, 1997). Так что мы лишь по мере сил стремимся выполнить это решение Собора.

Теперь об «экуменической дипломатии». Я отвечу Вам словами Преосвященного Августина (Маркевича), епископа Львовского и Дрогобычского. «Признаться, мне непонятно, что такое церковная дипломатия - сказал он недавно в интервью газете «Радонеж». - Кажется, Талейран говорил, что язык дипломату дан для того, чтобы скрывать свои мысли. Но разве может пастырь или архипастырь хитрить и лукавить, оправдывая это благом Церкви?

У нас что, введен какой-то двойной стандарт, если в одних документах искаженное догматическое учение Церкви излагается ради дипломатической выгоды, а в других - истинное - для внутреннего пользования? Мы обязаны быть искренними всегда. В том числе и в диалоге с инославными. Ведь даже необходимость участия нашей Церкви в экуменическом движении обосновывалась всегда тем, что мы должны свидетельствовать истину Православия перед всем миром. Так что дипломатия в принципе нам противопоказана. Это всегда было характерно для Запада, для тех же католиков. Для православных слова "дипломатия", "ложь", "фальшь" всегда были синонимами. Мы ради блага Церкви обязаны действовать другими методами.

Это подтверждают, кстати, и результаты Баламандского соглашения. Как его составители ни изощрялись, а никакого примирения с католиками не получилось. Ватикан не отказался от поддержки унии, от своей прозелитической активности на нашей территории. И в нашей епархии, как ни в какой другой, отчетливо ощущается, что нас, православных, в Галичине просто хотят стереть с лица земли. Так что если это дипломатия, то следует признать, что дипломатия бездарнейшая».

МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

О Зарубежной Церкви. Честно говоря, я удивлен Вашей нетерпимостью в этом вопросе. Вы вините меня в резкости тона, а сами с таким раздражением пишете о РПЦЗ. Разве Вы не замечаете, что Ваша позиция в этом вопросе - зеркальное отражение высокомерной нетерпимости митрополита Виталия, которого Вы так резко (и на мой взгляд - справедливо) критикуете? Но при этом, мне кажется, Вы совершаете привычную ошибку, отождествляя церковное руководство зарубежников с самой Церковью.

На деле, конечно, вопрос далеко не так однозначен, прямолинеен и прост. И меня Вы совершенно напрасно зачисляете в апологеты Зарубежной Церкви. Ей Богу - и смех и грех: Вы мне приклеиваете ярлык «карловчанина» и даже предлагаете перейти в «юрисдикцию» РЗЦ, а они, со своей стороны, обвиняют в «бесстыжей апологетике еретика Ридигера» (см. письмо иерея РПЦЗ Сергия Шуклина в этом выпуске «РП»). Так вот: ни в какие «юрисдикции» я переходить не собираюсь! Я крещен здесь, в России, в Русской Православной Церкви и надеюсь, с Божией помощью, именно под ее благодатным покровом спасти свою грешную душу.

О монархической проблематике. Этот вопрос требует отдельного обсуждения и я надеюсь, что в ближайших выпусках «РП» такое обсуждение состоится. Пока лишь кратко отмечу, что некоторые Ваши аргументы - например, о «распутинской клике», о «замалчивании царских грехов» Николая II, о скандальности Государыни Александры Феодоровны - лишь повторяют зады нашей либеральной прессы и при подробном профессиональном рассмотрении никак не подкрепляются реальными фактами.

* * *

В заключение скажу: если Вы сочтете возможным прислать в «Русь Православную» те свои статьи, о которых упоминаете в письме, то они непременно будут опубликованы при первой же возможности. Мы будем искренне рады публиковать любые Ваши работы, ибо Вы, как кажется, представляете из себя редкий ныне тип архиерея, не боящегося вступать в дискуссии по существу проблемы.

Лично мне это представляется принципиально важным: я думаю, что если бы церковные иерархи в большинстве своем не боялись идти на открытый публичный диалог с собственной паствой, то многие из тех проблем, что ныне мучают нашу Мать-Церковь, даже и не возникли бы.

В любом случае прошу Вас поверить мне: я не враг Церкви, не раскольник и не скандалист, озабоченный исключительно собственной популярностью. Я грешный, слабый человек и как таковой, конечно, могу ошибаться. Верю, что Господь, ведающий сердце человеческое, ведает и истинные мои намерения.

Простите меня, владыка всечестный!

В надежде на Ваши святые молитвы остаюсь -

недостойный раб Божий

Константин Душенов

ПОГОВОРИМ НАЧИСТОТУ

Ответ архиепископу Владимиру (Икиму)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Всечестный владыка ВЛАДИМИР, благословите!

По техническим соображением мы были вынуждены несколько сократить Вашу статью. Надеюсь, Вы не осудите нас за это. Впрочем, обратимся к существу дела.

С большей частью Ваших утверждений трудно не согласиться. Кто же будет спорить с тем, что противиться валу бесовщины, захлестнувшей ныне Россию - святой долг каждого христианина? Или с тем, что нынешние руководители страны осуществляют геноцид русского народа и мы просто обязаны совместными усилиями пресечь это преступление? Или с тем, что помощь духовенству и Священноначалию в благих делах - прямая обязанность любого мирянина?

Однако там, где Вы рассуждаете о газете «Русь Православная», Вы удивительно тесно сплетаете похвалы и обвинения. «Мягко стелет, да жестко спать» - гласит народная поговорка. Вслед за объяснением в «суровой архиерейской любви» следуют прямые обвинения в клевете, подлости, самозванстве, предательстве, нарушении апостольских заветов, кощунстве, хуле, попрании Божественной благодати, соучастии в делах «темных сил», порочности тона, обидчивости, оскорблении сана и т.п.

Что ж, поговорим начистоту. В силу своей духовной немощи и грешной жизни я не могу ответить взаимностью на Ваше светлое христианское чувство архипастырской любви. Ясно ощущая при этом недостаток личного смирения и кротости, я постараюсь все же придерживаться тех рамок, которые доступны мне при моем убожестве - рамок приличия и уважения к Вашему архиерейскому сану.

Вкратце Ваши претензии к газете «Русь Православная» и, соответственно, к движению т.н. «церковных консерваторов», или, правильнее сказать - ревнителей православного благочестия, чье мнение мы стараемся отражать на страницах «РП», можно сформулировать следующим образом.

1. Многие материалы газеты вдохновлены не заботой о Церкви и не радением за общее дело, но личными обидами главного редактора, потерявшего, после смерти митрополита Иоанна «теплое» местечко пресс-секретаря. Это приводит к тому, что газета «бьет по своим», лишь усугубляя и без того многочисленные проблемы современной церковной жизни.

2. Борьба за чистоту церковных риз не является сегодня насущной необходимостью в связи с тем, что положение Церкви и без того тяжело. Сперва необходимо восстановить ее внешнее, материальное благополучие, а уж затем заниматься внутренними проблемами.

3. Точка зрения «РП» на проблемы межконфессиональных отношений чрезмерно радикальна. В частности, неправильным является утверждение о безблагодатности духовенства Ватикана.

4. Вольно или нет, но газета в том виде, в котором она сегодня существует, льет воду на мельницу «раскольников из РПЦЗ».

5. Одной из главных ошибок «Руси Православной» являются ее критические высказывания в адрес Священноначалия Московской Патриархии, в особенности - лично Патриарха Алексия II.

6. Миряне, берущиеся со страниц газеты критиковать духовенство, сами страдают многочисленными недостатками и допускают множество канонических нарушений.

7. Упреки в адрес епископата в том, что расколы, терзающие ныне Русскую Церковь, являются в значительной мере следствием игры архиерейских амбиций - несостоятельны и несправедливы. Настоящих «идеологов раскола» следует искать среди экстремистски настроенных мирян. Вслед за требованями выйти из Всемирного Совета Церквей они выдвинут требования о разрыве отношений с Константинопольской Патриархией и всеми Поместными Церквами, придерживающимися так называемого «нового стиля».

8. То, что «Русь Православная» рассматривает как признаки вероотступничества части наших церковных иерархов, есть на самом деле лишь издержки «православной дипломатии». Вероотступничество архиереев нашей Церкви, − считаете Вы, - фантастическое, несостоятельное предположение.

9. Газета слишком неразборчива в выборе своих авторов: среди них попадаются люди недостойные и неблагонамеренные.

Я постарался по возможности сжато и выпукло сформулировать Ваши критические замечания. Возможно, я что-либо упустил, или не очень точно обозначил, но суть, надеюсь, передал достаточно верно. Теперь попробую как можно более кратко прокомментировать эти девять пунктов.

О ЛИЧНЫХ ОБИДАХ

И «БЕЗУМНОЙ БАТАРЕЕ»

Вы утверждаете, владыка всечестный, что «в пылу личной обиды» я «ратую за вседозволенность, за «свободу» растлителям насиловать душу русского народа». При всем уважении к Вам, Ваше Высокопреосвященство, должен сказать со всей определенностью: подобные обвинения лживы. Нигде и никогда - ни публично, ни в частной беседе - я не ратовал за вседозволенность и свободу насиловать душу русского народа. Остаюсь в недоумении: зачем Вам понадобилась столь грубо передергивать факты? Впрочем, пусть читатели сами рассудят...

Об одном все же скажу. О тематике «Руси Православной», которая определяется вовсе не мифическими обидами, а вполне конкретными решениями редакционного совета. Наша газета посвящена в первую очередь проблемам церковным - их она и рассматривает наиболее подробно и обстоятельно. Она обращена в первую очередь к воцерковленным православным христианам, которые не нуждаются в нравственно-религиозном ликбезе и без нас прекрасно понимают антицерковный характер нынешней власти, знают об откровенном сатанизме большей части средств массовой информации.

Так что обличать пороки внешнего мира, исправлять которые необходимо с помощью государства и общества, Вам, владыка, гораздо сподручнее: архиереи нынче находятся много ближе к «сильным мира сего» чем мы, грешные. Ведь ясно же, что рыба гниет с головы: вот и врачевали бы там, где кроется самый источник заразы!

Однако Вы, гневно обличая нашу бездеятельность, сами почему-то не называете ни одного влиятельного имени, не указываете ни одного политического адреса. Наоборот, стоит Вам заговорить о власть имущих - о президенте Каримове, например - как весь Ваш обличительный пафос мгновенно угасает и сменяется сладчайшим елеем похвал. И это при том, что любому объективному наблюдателю предельно ясно: бывший член Политбюро ЦК КПСС Ислам Каримов - никакой не «образованный мусульманин», а обычный восточный деспот, вылупившийся из советской номенклатурной скорлупы и безжалостно подавляющий в своем улусе-новоделе всякое инакомыслие и свободу.

И еще. Николай II награждал бухарского эмира государственным, а не церковным орденом. И имел на то полное право: один властитель выразил свое уважение другому. Это - уровень межгосударственных отношений, где властвуют понятия международной политики и державной пользы. В то же время никогда за всю историю России ни один из государственных лидеров мусульманских стран не награждался русскими церковными наградами.

Такое недопустимое смешение религиозных и политических интересов - уродливое изобретение нынешней апостасийной эпохи. Хотите выразить свою признательность Каримову? Извольте. Но для этого есть много способов, которые не оскорбляют чувств Вашей паствы.

Вы говорите, что дружили - и впредь будете дружить - с мусульманами. Воля Ваша, в этом нет ничего зазорного, лишь бы такая дружба помогала православным в Средней Азии* .

Но результатом безответственных заигрываний Священноначалия с исламом становится, увы, не усиление Церкви в мусульманских регионах, а кощунственные «богословские диалоги» с исламистами, официально начатые митрополитом Кириллом еще в прошлом году, на которых представители ОВЦС даже не упоминают о божественности Господа нашего Иисуса Христа!

Вы пишете, что мы «самозванно лупим в набат там, где достаточно спокойной беседы» и «уподобляемся безумной батарее, обращающей огонь на собственный генеральный штаб из-за того только, что кому-то померещилась там измена». Значит ли это, что Вы одобряете и такие «сногсшибательные» плоды деятельности ОВЦС? Что для предотвращения дальнейшего развития этого пагубного начинания достаточно «спокойной беседы»? Замечу кстати, что - учитывая все вышесказанное - у нас есть полное основание полагать, что измена нам не «померещилась». Она на самом деле сплела свои сети в сановных кабинетах некоторых московских иерархов. И, уверяю Вас, бороться с ней мы будем до последнего издыхания!

Вы, высокопреосвященнейший владыка, напрасно иронизируете, картинно вопрошая: «неужели Вы действительно боитесь массовой архиерейской «измены»? Представим себе фантасмагорию, почти бредовый сон, что некий «церковный центр» заключил унию с Римом. Что за этим последовало бы? Большинство епархий немедленно вышли бы из общения с таким «центром», а взрыв негодования народа Божия вымел бы из Церкви осуществителей преступного сговора».

Жизнь, однако, свидетельствует об ином. Заключение унии с католиками, увы, не фантасмагория, а самый что ни на есть реальный факт жизни нашей Церкви. Не в каких-то далеких веках и не в бредовом сне, а на наших глазах почти весь (за редчайшим исключением) клир Московской Патриархии на Западной Украине заключил унию с Римом! Причем некоторые клирики не только переметнулись к Ватикану но, в изменившихся внешних условиях, стали яростными гонителями православных, сохранивших верность Матери-Церкви.

Та «волна прямого террора», о возможности которой вы говорите в будущем времени, обрушилась на Православную Церковь на Украине уже сейчас. И произошло это не в воспаленном воображении «желтых» средств массовой информации, а в прямом, буквальном смысле этих слов. Притом самое страшное, что эти гонения обрушились на православных не со стороны безбожников-богоборцев, как это было в советские времена, а от своих же бывших единоверцев.

В связи с этим позвольте спросить, на чем основывается Ваша уверенность, что «те самые архиереи, которых Вы обвиняете в отступничестве, будут умирать за Христа Спасителя»? Факты современной церковной жизни, согласитесь, вполне позволяют предположить, что и в России - как в Галиции - более, чем от безбожников, православным грозят гонения от архиереев-вероотступников.

Так что на Ваш вопрос, действительно ли мы боимся «массовой архиерейской «измены», со всей откровенностью отвечаю: да, действительно боимся, потому что имеем перед глазами множество печальных примеров. Ваш недавний собрат, бывший местоблюститель патриаршего престола, бывший митрополит Филарет Денисенко, которого Вы сейчас так смело обличаете, многим ли отличается от некоторых других членов священного Синода, доселе бессменно восседающих на своих высоких постах?

Недавно православные с немалым удивлением узнали - причем из уст самого высокого церковного начальства - что Филарет, оказывается, долгие годы - будучи уже архиереем - содержал семью! И в Синоде все были прекрасно об этом осведомлены. Но - молчали! А если бы не молчали? Если бы вовремя прислушались к гласу того самого народа церковного, тех самых «ревнителей», над которыми Вы столь охотно подсмеиваетесь, и примерно наказали бы мерзавца, имевшего наглость на глазах у всех попирать благодать Божию и святые иноческие обеты? Глядишь, и не было бы сейчас столь тяжкого раскола на Украине, не гибли бы души православных, находящихся в разрыве с Матерью -Церковью.

При этом недавнее соборное анафемствование сановного раскольника лишь заостряет главные вопросы:

- Кто же все-таки несет ответственность за то, что местоблюстителем патриаршего престола в России был, как Вы сами заявляете, предатель и вероотступник, ввергший затем Церковь в пучину пагубной смуты?

- Что сделано для того, чтобы исключить повторение подобного варианта развития событий в будущем?

Время идет, украинская церковная смута ширится, а ответов на эти вопросы народ церковный так до сих пор и не услышал! Именно поэтому, стремясь, чтобы в России не пошло дело по сценарию Украины, наши духовники и требуют от нас, чтобы мы били в набат. Именно для того, чтобы «взрыв негодования народа Божия вымел бы из Церкви осуществителей преступного сговора», блаженной памяти митрополит Иоанн обращался к народу со своими пламенными проповедями. Для этого и издается по его благословению «Русь Православная».

О ЦЕРКОВНОМ БЛАГОПОЛУЧИИ

И БОРЬБЕ С ЕРЕСЯМИ

«Кто Вам сказал, - вопрошаете Вы, - что сейчас Русская Церковь настолько благополучна, что главной ее задачей является борьба за «чистоту риз», за невозможную стерильность внутренней жизни? Кто Вам сказал эту глупость?»

Именно потому, что наша современная церковная жизнь весьма неблагополучна, главной обязанностью любого благонамеренного православного христианина является всеусильное попечение о ее внутреннем очищении и совершенствовании. Когда человека терзает тяжкая внутренняя хворь, все его внимание направлено в первую очередь на то, как победить эту болезнь и выздороветь, а не на внешние события и развлечения. Подобно этому и церковный организм, прежде чем он сможет стать полностью дееспособным, должен сперва одолеть внутренние еретические недуги, победить внутреннюю апостасийную немощь, угрожающую вечному спасению церковных чад, а уж потом - разворачивать свою деятельность вовне. И это не «глупость», а жизненная необходимость для Русской Православной Церкви в ее нынешнем тяжелейшем положении.

Увлечение внешней деятельностью - социальной, политической, экономической, экуменической - типичный соблазн католицизма. Это прямое свидетельство угасания внутренней благодати, свидетельство того, что внутренний недуг церковного организма грозит перейти в смертельную фазу.

О ВАТИКАНЕ И БОГОСЛОВСКИХ ТОНКОСТЯХ

Вы провозглашаете: «Называть римо-католиков безблагодатными я бы поостерегся. В отношении к ним уместен богословски тонкий и жуткий по смыслу термин «неспасающей благодати».

Да уж! В этом вопросе тонкость терминов у Вас, Ваше Высокопреосвященство, воистину иезуитская! Не доверяя, однако, собственным ощущениям, обратимся к авторитетам. «Слово благодать, - гласит Полный православный богословский энциклопедический словарь, рекомендованный к печати Отделом религиозного образования и катехизации Московского Патриархата, - употребляется в двух главнейших значениях:

1. Как свойство Божие, проявляющееся в отношении к падшему человеку и выражающаяся в даровании ему спасения и

2. Как сила Божия, которой совершается спасение человеков»

Так же мудрствуют об этом все православные Св. Отцы. «Без благодати никто не может служить Богу, - говорит св. Макарий Египетский, - то есть благоугождать Ему, исполняя во всем волю Его... И если не приобрел ты таких духовных благ, но еще нищ, то должно тебе скорбеть, плакать и болезновать непрестанно. Как мертвый еще для Царства взывай всегда ко Господу и проси с верою, чтобы и тебе сподобиться сей истинной жизни».

Подобные цитаты можно приводить бесконечно. На таком фоне утверждение о наличии какой-то особенной католической «неспасающей благодати» выглядит по меньшей мере странным. Если Вы имели в виду, что бытие всей Вселенной, всего мира, всех племен и народов Земли поддерживается Всемогущим Богом вне зависимости от конфессиональной принадлежности, то из этого - уже в воскресной школе всем известного факта - на мой взгляд, совершенно невозможно сделать вывод о «благодатности» папистов.

Тем более странным кажется тот факт, что Вы совершенно определенно утверждаете о якобы неоспоримо присущей духовенству латинян благодати, и в то же время решительно утверждаете, что «римский клир увлекает в ад миллионы людей».

Что же получается? По-Вашему, Всемилостивый Господь и Спаситель наш Иисус Христос дарует особую - не такую, как всем прочим людям - благодать латинскому духовенству, чтобы оно увлекло в ад миллионы людей? Нежели Христос разделился: одной рукой спасает грешников, а другой дарует специальную энергию для их погубления?

Извините, но такое «богословствование» скорее похоже на попытку так или иначе - не мытьем, так катаньем - застолбить «богословское основание» для будущих униатских договоренностей с Ватиканом. Оно практически полностью повторяет тезисы скандально известного экумениста, митрополита Гор Ливанских Георгия Кходра, положенные им в основание так называемого «богословия диалога» на заседании Центрального Комитета ВСЦ в Аддис-Абебе в 1971 году.

Он тогда тоже, подобно Вам утверждал, что Святой Дух как носитель благодати Божией может действовать и за рамками Православной Церкви. Только он не побоялся довести эту мысль до своего логического завершения, заявив, что в соответствии с этим утверждением «мы можем рассматривать и нехристианские религии как места, где присутствует благодать Святаго Духа» (См. Георгий Кходр «Христианство в плюралистическом мире». В журнале Александрийской Патриархии «Экклесиастикос Фарос», 1971, т. 53, II, стр. 239)

Так что, как не крути, а предположение о какой то особенной «благодати», действующей за рамками Православной Церкви, неизбежно приводит к полному разрушению православной экклезиологии и худшему виду религиозного синкретизма.

О РУССКОМ ЗАРУБЕЖЬЕ

Что касается Ваших обвинений в адрес РПЦЗ, то большинство из них кажутся мне весьма странными. Я и сам, бывало, высказывал в отношении «зарубежников» мнения весьма критические, но при этом все же всегда старался удерживаться на твердой почве фактов и документов, а не домыслов и слухов.

Насколько мне удалось узнать в самой РПЦЗ, ни один из клириков, входящих в юрисдикцию зарубежного Архиерейского Синода, никогда на устраивал в ЦРУ брифингов под названием «Московская Патриархия - последний оплот мракобесия и коммунизма», как это утверждаете Вы. Лично я тоже никогда не слышал и не читал, чтобы священники РПЦЗ призывали работников ЦРУ уничтожить Русскую Церковь.

Что же касается призывов «зарубежников» на волнах «Голоса Америки» поддержать сектантское вторжение в Россию, то тут Вы явно что-то перепутали. Такие призывы, точно, были. Но не со стороны клириков РПЦЗ, а - на волнах католического «Христианско-общественного» радиоканала, где выступали самые что ни на есть «патриархийные» батюшки - протоиерей Иоанн Свиридов, игумен Иннокентий Павлов, священник Георгий Чистяков и многие другие. Некоторые договаривались до того, что Православная Церковь сегодня в России - сила реакционная и без ее «обновления» Россию ждет неизбежный конец в трясине «русского фашизма».

Вы обвиняете «зарубежников» в том, что они одержимы «горячкой ненависти». Но, похоже, именно это чувство движет Вашим собственным пером, стоит Вам обратиться к теме взаимоотношений МП и РПЦЗ! Такая нетерпимость - лучший подарок всем врагам русского возрождения, немыслимого без воссоединения двух насильственно расчлененных частей Русской Православной Церкви. Именно этого воссоединения более всего опасаются те самые «темные силы», в содействии которым вы вините меня.

Здесь вполне уместно порассуждать и о том, кто же в действительности кует тот предательский нож, о котором Вы упоминаете в связи с деятельностью «Руси Православной» и который на самом деле все время тычут в спину ревнителям православного благочестия представители «либеральной церковной общественности» и никодимовской группировки нашего епископата. Ибо стоит лишь чуть-чуть наладиться диалогу зарубежников с представителями патриархии, как тут же какая-нибудь безобразная выходка суперэкуменистов - например, начало «богословских диалогов» с мусульманами - ставит под удар все достигнутое!

Впрочем, справедливости ради скажем, что и в РПЦЗ есть свои безобразия, и «РП» о них неоднократно писала.

О ПАТРИАРХЕ

«Трудно забыть ту бесстыдную клеветническую кампанию, какая была обрушена на Святейшего Патриарха, - пишете Вы. - И достойны восхищения мужество, мудрость, стойкость нашего Первосвятителя, ниспровергшего все преисподние хулы.

Интересно, какие хулы имеются в виду? Судя по тому, что Вы тут же упоминаете РПЦЗ, речь идет об обвинениях в сотрудничестве с КГБ и о протестах в связи с экуменической деятельностью Патриарха. Лично я не разделяю крайних мнений по этому поводу, о чем не раз публично заявлял в печати. Но, с другой стороны, давайте все же будем объективными. То, о чем неоднократно писала «РП», вовсе не «шпильки в адрес Святейшего», как Вы изящно выразились, но ясно высказанные принципиальные претензии к его деятельности, высказанные нами в духе соборного обсуждения самых наболевших проблем современного православия.

При этом - заметьте - ни я, ни другие сотрудники нашей газеты никогда не выражали сомнений ни в каноничности нашего Патриарха, ни в его праве продолжать руководить Московской Патриархией - лишь бы это руководство осуществлялось в соответствии с правилами св. Апостол, семи Вселенских и благочестивых Поместных соборов и наставлениями святых угодников Божиих, Учителей Церкви. Мы только призываем реально смотреть на вещи и сделать практические выводы из прошлых ошибок, чтобы не повторять их впредь.

Ведь из песни, как говорится, слова не выкинешь Как ни крути, а в знаменитом «докладе Фурова», подготовленном в 1978 году для членов ЦК КПСС кэгэбэшными спецами из Совета по делам религий, тогдашний митрополит Таллинский Алексий Ридигер был отнесен к категории «правящих архиереев, которые и на словах и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к социалистическому обществу, строго соблюдая законы о культах и в этом же духе воспитывая приходское духовенство и верующих; реально сознают, что наше государство не заинтересовано в возвышении роли религии и Церкви в обществе и, понимая это, не проявляют особой активности в расширении влияния православия среди населения»

А что до обвинений в отступлении от чистоты вероучения, то я напомню Вам слова Патриарха Алексия, произнесенные им 13 ноября 1991 года в Нью-Йорке, на встрече с раввинами во время визита в США. «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву духовного и естественного родства и положительных религиозных интересов. Мы едины с иудеями... Полнота христианства обнимает собой иудейство, а полнота иудейства есть христианство» («Московские Новости» 26.1.92)

Скажите, владыка, Вы согласились бы поставить свою подпись под этой декларацией единства с богоубийцами и христоненавистниками, о которых святитель Иоанн Златоуст сказал: «Демоны живут в самых душах иудеев. Не должно ли отвращаться их, как всеобщей заразы и язвы для всей вселенной? Какого зла они не совершили? Какого злодейства, какого беззакония не затмили своими гнусными убийствами? Если бы кто убил твоего сына, ужели ты мог бы смотреть на такого человека, слушать его разговор? Иудеи умертвили Сына твоего Владыки, а ты осмеливаешься сходиться с ними в одном и том же месте»?

Хорошо, допустим, нью-йоркский текст подготовили для Первоиерарха люди неблагонамеренные, сознательно желавшие «подставить» его, раздуть скандал вокруг этого беспрецедентного заявления. Но ведь даже тогда, когда из-за него в России возникло движение «непоминающих» священников, поставившее МП на грань раскола, никто не опроверг сказанных в Нью-Йорке слов, не разъяснил народу церковному, что произошла ошибка.

Более того, в своем приветствии главному раввину России Адольфу Шаевичу от 27 ноября 1997 года Патриарх фактически подтвердил свою приверженность старым высказываниям, отметив, что он «высоко ценит братское и плодотворное взаимодействие» Русской Церкви с иудеями, направленное «на благо народов нашей страны».(Новости ОВЦС 27.11.97) Просветите же меня, владыка: какое благо для русского народа может проистечь от такого сотрудничества Святой Церкви Христовой с нераскаявшимися потомками тех, кто распял Христа-Спасителя?

На этом фоне вполне закономерной выглядит и реакция Патриарха на публичную деятельность митрополита Иоанна. Вы, по Вашим словам, любили приснопамятного святителя. Что же Вы не вспомнили о том, что стоило ему начать публичные патриотические проповеди, как Патриарх своим секретным распоряжением от 25 января 1993 года (исходящий № 175, копия имеется у меня в архиве) запретил председателю издательского отдела Московской Патриархии печатать труды владыки Иоанна в церковной печати!

Наивно думать, что народ церковный не заметит тех провалов церковной политики, о которых сказано выше. Это вовсе не «преисподние хулы», и для того, чтобы их «ниспровергнуть», требуется нечто большее, нежели административные окрики, регулярно раздающиеся с олимпийских высот Синода на «Русь Православную».

В самом деле: по-моему, у нас не осталось уже ни одного синодала, который бы не высказал публично свои претензии к газете. Если в начале года казалось, что кампания гонений на «РП» слегка утихла, то в последние месяцы она разгорелась с новой силой.

Сам Патриарх в интервью газете «Правда-5» (№26,1998) заявил, что «Русь Православная» по-прежнему «ведет организованную антицерковную кампанию», которая «обосновывается якобы заботой о чистоте Церкви, требованием каких-то навязанных извне реформ... Но подлинная цель - в другом. Инициаторы этой кампании пытаются расколоть церковный организм, поссорить людей, а в конечном итоге - сделать священнослужителей, верующих, да и сам образ Церкви заложниками чьих-то политических или узкокорыстных интересов»... При этом Святейший поставил в упрек нашим авторам «пренебрежение чувствами верующих, кощунство, богохульство, постановку информации о Церкви в оскорбительный контекст, недостойные игры со священными для христиан символами, образами, именами и понятиями».

Это интервью затем было перепечатано рядом местных епархиальных газет. А Вы вот пишете, что «№3 за этот год почти безупречен». Глядите, владыка - Патриарх не одобрит...

Первоиерарху вторит и митрополит Филарет (Вахромеев). В газете «Православная Москва» (№16-18, 1998) он утверждает, будто бы все в нашей газете «направлено на разрушение связей между Церковью, народом и иерархией». И это при том, что за последние месяцы в «РП» выступили не менее десятка архиереев - Вы в том числе - которые свободно высказали свои мнения по самым животрепещущим вопросам современности. Что же: все они тоже - «разрушители связей между народом и иерархией», пособники «организованной антицерковной кампании»? Я уж не говорю о великом множестве тех священников, иноков и мирян, статьи и письма которых составляют львиную долю наших публикаций!

Впрочем, Вам гнев начальства, похоже, не грозит. Ваши панегирики патриарху столь обширны, что вполне искупают грех публикаций в «крамольной» газете. Только вот в искренность их плохо верится. И если Вы считаете необходимым «назвать грех нападок на Первосвятителя настоящим именем: подлость», то и я, со своей стороны, вынужден поступить так же, напомнив Вам, что грех неумеренной лести начальству называется лицемерием и человекоугодием.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ «РЕВНИТЕЛЕЙ»

СО СВЯЩЕННОНАЧАЛИЕМ

Уверяю, Вас, Ваше Высокопреосвященство, та часть церковной общественности, которую принято называть «консервативной» и «антиэкуменической», вовсе не желает противопоставить себя законной церковной власти. Мы понимаем все ее значение и готовы поддержать любые конструктивные начинания нашего Священноначалия. Мы не стремимся вмешиваться во внутрицерковные дела, составляющие, согласно св. Канонам, прерогативу епархиального архиерея, тем более - Патриарха...

Более того, мы выступаем за всемерное повышение роли архиереев в решении важнейших вопросов церковной жизни и выработке стратегической церковно-политической линии. Сегодня, увы, она сведена к минимуму. Вам ли, владыка, не знать, как по хамски зачастую обращаются в Москве с провинциальными епископами!

«Я думаю, - заявил недавно Митрополит Неврокопский Нафанаил, член Священного Синода Болгарской Церкви - когда председатель Отдела внешних церковных сношений подписывает какие-либо документы или соглашения от имени всей Церкви, это нельзя назвать Православием в строгом смысле этого слова. Потому что Православие - это соборность. Все архиереи должны знать, что делается в Церкви. Любое решение должны принимать все архиереи, а не только один из них».

Лично я (да и весь редакционный совет «Руси Православной») полностью разделяем это мнение известного болгарского архиерея. Так что Ваше утверждение, будто бы «РП» стремится «подменить голос Архиерейских соборов мнением отдельной мирянской группировки», совершенно безосновательно. Мы лишь хотим, чтобы и голоса архиереев, и голоса мирян звучали в Церкви свободно и внятно. Пока же, к сожалению, свободный голос русского епископата почти не слышен. Его, увы, подменяет мнение узкой группы московских церковных аппаратчиков, которые загодя готовят все решения по важнейшим проблемам нашей жизни.

Потом эти келейно принятые решения - в лучших номенклатурных традициях - озвучиваются с трибуны Архиерейских Соборов. Вы же сами знаете, владыка, что подавляющее большинство епископов съезжаются на собор, не имея даже ясного представления о том, что там будут обсуждать и какие документы предполагают принять. Да что говорить, если даже члены Синода приезжают в Москву, зачастую не имея ни малейшего понятия, какие вопросы им предстоит решать на ближайшем заседании!

Это, кстати, ярко подтверждается и историей с так называемой Шамбезийской унией. Второй раз Вы публично утверждаете, что она отвергнута Собором 1997 года. И второй раз я вынужден Вам решительно возразить: нет, к сожалению - не отвергнута! Вы сами пишете, что авторов вежливо «поблагодарили за проделанную работу». Уместен вопрос: разве так отвергаются попытки сговора с еретиками, осужденными решениями Вселенских Соборов?

Здесь, пожалуй, пора сказать и о том, что лояльность православного мирянина к иерархам имеет свои пределы, определенные ясными и недвусмысленными каноническими нормами. Они обязывают его с должным почтением относиться к любому архиерею, «право правящему слово Божией истины». Но с вероотступниками и предателями Святого Православия у настоящего христианина никакого мира быть не может! И никакого почтения таковые душеубийцы не достойны, сколь бы высокий пост они ни занимали, сколь бы высоким саном ни были облечены!

Я понимаю, что столь резко высказанная позиция кое-кого может задеть за живое. Однако не стоит думать, что «ревнителей» можно запугать угрозами и окриками. Народная пословица по такому поводу едко замечает: третий раз гневаемся, а репа не растет... И не будет расти, ибо все нападки на сторонников чистоты церковного вероучения есть результат или недоразумений, или личных обид и политических расчетов. Что касается нашей газеты, то ее содержание мы неоднократно обсуждали с различными священниками, священноиноками и архиереями. Поэтому убеждены: канонически позиция «Руси Православной» безупречна.

Если же у кого-нибудь есть претензии к нам, касающиеся вопросов веры, а не политики или личных отношений, то такие проблемы вполне разрешимы с помощью церковного суда, в котором мы, с Божией помощью, надеемся рассеять все недоразумения и опровергнуть все наветы. Ну а в случае, коли нам аргументировано докажут наши ошибки, мы готовы в них искренно раскаяться и исправиться, дабы привести свою деятельность в соответствие с требованиями Святой Церкви.

Что же до того, что мы не всем нравимся, так это нас мало заботит: лишь бы соблюсти верность Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу. Сегодня, по милости Божией, наши организационные и технические возможности совершенно самостоятельны и постоянно растут. Растет и поддержка ревнителей православного благочестия как среди мирян, так и среди духовенства и даже епископата. Хотите верьте, владыка, хотите нет - а за время гонений на «РП», когда в Синоде был поставлен вопрос об отлучении некоторых авторов газеты от общения церковного, целый ряд наших архиереев - не один и не два, уверяю Вас - не побоялись обратиться ко мне со словами (и не только словами) поддержки. Были между ними даже митрополиты.

Так что давайте - во имя общего блага, церковного мира и грядущего русского возрождения - будем смотреть на вещи реально. Сегодня уже никто не в силах игнорировать движение «ревнителей». Нравится оно кому или нет - с ним надо считаться. Веру и жажду спасения нельзя запретить никакими гонениями и прещениями. Они лишь ярче разожгут пламя ревности «по Бозе», которое вот уже две тысячи лет движет истинными христианами. И слава Богу: чем ярче оно разгорается, тем ближе возрождение Святой Руси!

О МИРЯНАХ

Похоже, однако, что Вы, владыка всечестный, сомневаетесь в том, что пламя такой ревности еще живо в некоторых сердцах. «Скажите по чести - вопрошаете Вы - много ли мирян смогут считаться сынами Церкви, если судить их по всей строгости законов?»

Отвечаю: считаться верными сынами Матери-Церкви могут все те миряне, которые на исповеди перед Богом и священником искренне раскаиваются в своих прегрешениях, сколь бы тяжкими и многочисленными они ни были. А теперь и Вы, владыка, ответьте по совести: не кажется ли Вам, что в значительной мере духовная расслабленность современного мирянина является результатом того, что архиереи, обязанные - и в силу иноческих обетов, и по долгу своего архипастырского служения - быть первым примером благочестивой и высоконравственной жизни, зачастую таковым примером, увы, не являются.

За примерами далеко ходить не надо. Тот самый владыка Хризостом (Мартишкин), которому Вы поете честь и хвалу, откровенно признался в том, что в советские времена был осведомителем Комитета Государственной Безопасности. «Да, я сотрудничал с КГБ - заявил он в интервью газете «Русская мысль (24.04.92) - Я сотрудничал, я давал подписку, имел регулярные встречи, отчитывался. У меня есть свой псевдоним, - кличка, как там говорят, - «Реставратор». Я сотрудничал с ними сознательно... Я был вынужден дать подписку, что буду информировать КГБ... Я пошел на эти контакты уже будучи епископом...»

И что Вы думаете: после таких шокирующих признания владыка Хризостом покаялся? Ничуть не бывало! Это чувство, похоже, ему вообще неведомо. «Общественный строй сформировал всех нас, - провозгласил он, - так, что мы испорченные в какой-то степени. И сегодня, пожалуй, нужно не требовать от нас, служителей Церкви, слишком многого...»

Дальше - больше. Не обнаружив ни тени раскаяния в содеянном, «Реставратор» гордо провозгласил, что он - будучи архиереем - работал по совместительству стукачом лишь для того, чтобы принести... пользу Церкви. «Я стремился настойчиво проводить свою линию церковную, да и патриотическую, при содействии этих органов. Я никогда не был доносителем... Если я в донесениях о ком и говорил плохо, то прежде всего - о врагах Церкви, о тех же кагебешниках, внедренных в Тело Церковное. Пусть вскроют архив КГБ - посмотрят то, что я давал, и то, что на меня давали! И я уверен: чаша весов будет в мою пользу!»

Каково? Воистину, нет предела человеческому бесстыдству! Чего уж после таких выкрутасов требовать от простых мирян... Кстати, «Реставратор», велегласно провозгласив, что никогда не был доносчиком, тут же и выдал очередной донос - на сей раз публичный - заявив в том же интервью, что «у нас в Церкви есть настоящие кагебешники, сделавшие головокружительную карьеру» и ничтоже сумняшеся назвал имя одного из ныне здравствующих митрополитов, охарактеризовав его как «офицера КГБ, атеиста, человека порочного», который «никогда не любил независимых честных священников, не защищал их, а только гнал...»

Так что, владыка всечестный, никакая, даже самая резкая критика епископата и Священноначалия со стороны мирян не может сравниться с теми обвинениями, которые бросают друг другу в лицо наши архиереи. Во всяком случае, на страницах «Руси Православной» днем с огнем невозможно найти ничего подобного! Может быть Священному Синоду действительно стоит обратиться в нынешнее ФСБ с просьбой передать им старые кагебэшные архивы? Просьбу эту, конечно, никто удовлетворять не станет (и «Реставратор», продолжающий, вне всяких сомнений, работать на «контору» и по сей день, прекрасно об этом знает), но так можно сохранить хоть какую-то видимость приличия...

Итак, Ваше Высокопреосвященство, не будем лукавить: все те духовные немощи, которые Вы перечислили, упрекая (кстати, совершенно справедливо) нас, мирян, в нарушении строгих правил церковной жизни, в той же, если не большей мере свойственны и духовенству. Что касается меня, то я, нерадивый, готов безоговорочно признать убожество своей духовной жизни, бесконечно далекой от того благочестивого образца, который оставили нам Апостолы, Соборы и Св. Отцы в канонических правилах и Священном Предании.

Но это ощущение собственного нравственного (равно душевного и телесного) растления лишь усугубляет благоговение перед милосердием и всемогуществом Всеблагого Господа, всякий раз принимающего грешника в покаянии, несмотря на все его беззакония. Не отчаяваясь в спасении, хотя и страшась нелицеприятного Божьего суда, имею неложное основание для своих надежд в словах Господа нашего Иисуса Христа, возвестившего в Евангелии, что Он пришел в мир не ради праведных, а ради грешных, не ради здоровых, но ради изъязвленных болезнями пороков и страстей.

При этом такая надежда имеет основание лишь до тех пор, пока истины православного вероучения хранятся в Церкви в своей первоначальной чистоте, благодатной полноте и несомненности. Долг хранения веры и все связанные с таким долгом деяния - это и есть те самые «большие дела» мирян, о которых Вы пишете с нескрываемой иронией. Борясь за чистоту исповедания, я борюсь в первую очередь за собственное спасение, за собственную душу, за последнюю надежду избежать геенны огненной, несомненно ожидающей меня за гробом. Сегодня угрозы этой чистоте исходят не столько от сектантов - их безумие очевидно любому православному христианину - сколько от тех волков в овечьей шкуре, что бродят внутри церковной ограды, пытаясь выдать свои еретические лжемудрствования, будь то экуменизм, обновленчество или филокатоличество, за учения Церкви. И попытки в меру сил помешать этому губительному процессу вовсе не есть «ковыряние в дрязгах синодальной канцелярии», как Вы пренебрежительно выразились.

О РАСКОЛАХ

Ревнуя о чистоте Церкви, важно не повредить единство церковного организма. В этом я с Вами совершенно согласен. Но и здесь главная опасность исходит не от мирян.

Церковная история недвусмысленно свидетельствует: все расколы возникали только вследствие деятельности тех или иных архиереев. Раскол, по определению, просто не может произойти без участия епископа, так как без него невозможно создать раскольничью «Церковь».

«К сожалению, необходимо признать, - писал митрополит Иоанн в книге «Стояние в вере. Очерки церковной смуты» (СПб, 1995г., с.214) - во всех расколах ведущую роль сыграли именно архиереи и священники». А святитель Иоанн Златоуст еще пятнадцать столетий назад предупреждал: «Отчего происходят нестроения в Церквах? Я думаю, ни от чего иного, как от того, что избрание и назначение предстоятелей совершаются без разбора и как случится».

Так что попытки снять с епископата Московской Патриархии ответственность за украинский, эстонский или молдавский расколы не только несправедливы по сути, но и чрезвычайно вредны на практике: до тех пор, пока об этом не будет сказано всей правды, сохраняется возможность повторения подобных сценариев.

Что же касается цитаты из творений священномученика Киприана, епископа Карфагенского, то я, честно говоря, не понимаю, почему она вызвала у Вас столь бурную реакцию. Приводя ее в своей статье, я вовсе не имел в виду, что она может явиться основанием для разрыва общения с законным архиереем. Я привел ее лишь как подтверждение знаменитого 15-го правила Двукратного собора, гласящего, как известно, что христиане, отложившиеся от епископа-еретика даже и до решения соборного церковного суда по этому поводу, достойны всяческих похвал. Кстати, у нас такого суда и вовсе нет, так что обвинение в том, что «ревнители» пытаются восхитить себе его законные права, просто нелепо.

Между прочим, святитель Киприан был далеко не единственный угодник Божий, высказывавший мнение о безблагодатности архиереев-вероотступников. В XI веке Симеон Новый Богослов говорил о том же: «Из епископов есть многие, которые... незванно входят внутрь Христова святилища. Вступают без хитона благодати Духа Святаго, который они никоим образом не восприяли. Дерзко и самонадеянно прикасаются они к Божественным Тайнам».

Как же тут, учитывая все наши нынешние проблемы, не обеспокоиться! Тем более, что согласно учению Игнатия Богоносца, «на епископа должно смотреть, как на Самого Господа»...

О НОВОМ СТИЛЕ И АПОСТАСИИ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Вы тревожитесь, что «идеологи раскола изобретают все новые и новые требования к Русской Церкви. Можно предсказать, что после нашего выхода из ВСЦ следующим будет требование разрыва с Константинополем и другими «новостильными» Церквями.

Между тем, разрыв с Константинополем уже имел место совсем недавно, когда Патриарх Алексий II перестал поминать Патриарха Варфоломея Архондониса - после того, как Константинополь взял под свое покровительство раскольников в Эстонии. Кого же в данном случае прикажете именовать «идеологом раскола»? По Вашей логике наш Первосвятитель совершил ошибку, ведь «священная связь между ними неразрывна»!

Правда, вскоре это «недоразумение» было улажено и все вернулось на круги своя. Но вот незадача: если Константинополь вновь начнет поддерживать каких-нибудь раскольников (а подобная поддержка - любимое занятие Фанара, пытающегося таким образом искусственно повысить свою значимость на международной арене) мы что - снова разорвем с ним общение? А потом - опять восстановим? И так до бесконечности? Тогда объявите заранее, где же предел той «меры терпения», исполнение которой позволяет все же пойти на разрыв?

Вот, скажем, в мае 1992 года Вселенский патриарх послал своего официального представителя на униатский «архиерейский собор» во Львове, состоявшийся на фоне жесточайших погромов православного населения и массовой кампании по насильственной передаче православных храмов еретикам. 26 мая этот посланец Фанара, епископ Всеволод, выступает с торжественным приветствием перед униатами в кафедральном соборе Св. Георгия, который (и он прекрасно об этом осведомлен) совсем недавно был силой захвачен еретиками у православных верующих!

«Возлюбленные братия! - провозглашает этот новоявленный Иуда - Это первый случай за четыреста лет, когда епископ из Константинополя обращает свое слово к вам, греко-католическим иерархам Киевской Церкви. Храните то церковное сокровище, которое принадлежит всем нам.

Ваш собор - законный наследник киевских митрополитов! Ваша церковная структура дает возможность восстановить разделенную Киевскую Церковь!

Поэтому на вас лежит огромная ответственность. Константинопольский патриархат всегда заботился, сколько мог, об украинцах. Мы готовы помочь Украине и сегодня. Я особенно счастлив, что молился с вами сегодня...» (Irenikon, №2, 1992, с. 200-206)

Не странно ли, что даже такое откровенное, подлое предательство, совершенное Фанаром по отношению к Русской Церкви, не превысило меры терпения нашего Священноначалия? Более того, об этом вопиющем факте, об этой страшной угрозе целостности Московской Патриархии русский епископат вообще не был поставлен в известность: чиновники ОВЦС дело замяли, оправдывая это «нежеланием разжигать страсти». Поэтому, владыка, если так дело пойдет и дальше, то даже Вы в своей далекой среднеазиатской епархии вскоре столкнетесь с растлевающим влиянием Константинополя. Поглядим, как тогда Вы отнесетесь к требованиям обуздать безмерные амбиции Фанара...

Что касается нового стиля, то «единственный, - как Вы пишете, - сакральный довод в пользу юлианского календаря, чудо Благодатного огня», на мой взгляд столь исчерпывающе убедителен, что его вполне достаточно, чтобы разорвать общение с теми, кто, вопреки прямому повелению Апостолов, празднует Пасху в иной день. Впрочем, Пасху Константинополь празднует как положено. Однако в деяниях и высказываниях его Первосвятителя предостаточно иных отступлений от Православия.

Только за прошлый год он успел наговорить столько ужасных вещей, что - на мой взгляд - хватило бы для пятикратного обвинения в ереси. Отвечая на вопросы американского журнала «Крисчиан Хистори» Варфоломей заявил, что пребывание в Церкви вовсе не обязательно для спасения души. «Мысль о том, что пребывание в видимой Церкви необходимо для наследования рая, - сказал он, - основана на ложном утверждении».

В этой же беседе он отрицал, что Православная Церковь является единственной, к которой применимо определение Символа веры «Единая Святая Соборная и Апостольская». «В определении Православной Церкви как единственной Церкви, основанной Господом Иисусом Христом через Его святых Апостолов мы, безусловно, ограничиваем Царство Божие», отметил константинопольский первосвятитель.

В беседе с корреспондентом CNS Варфоломей обрушился на «узко-мыслящие суперконсервативные и фанатичные элементы» в православии, чья критика мешает сближению с Ватиканом. В интервью Джеймсу Уайлду (журнал «Time») он ратовал за объединения православия с католичеством. По его мнению «обе Церкви должны вместе прийти к общим основам». В этой связи, по словам Варфоломея, наступающий двухтысячелетний юбилей христианства должен стать кульминацией подобных усилий.

А в этом году Пергамский митрополит Иоанн, глава делегации, посланной Константинопольским Патриархом для участия в праздновании Ватиканом дня святых первоверховных апостролов Петра и Павла заявил, что необходимо «ускорить движение к объединению Церквей». Более того, он определенно сказал, что уже к началу третьего тысячелетия Церковь должна стать «объединенной, как это было до великого раскола в 1054 году».

Разве это не новая уния? Неужели и такое кощунственное «объединение» Константинополя с Ватиканом не превысит ту «меру терпения» Московской Патриархии, после которой станет далее невозможным поддерживать общение с Фанаром?

Так что, владыка всечестный, проблемы во взаимоотношениях между Русской Церковью и Константинополем - это не плод злонамеренных интриг «идеологов раскола», а закономерное следствие вероотступничества нескольких последних константинопольских патриархов.

О «ПРАВОСЛАВНОЙ ДИПЛОМАТИИ»

По Вашему мнению, «в современной Русской Православной Церкви проблемы экуменической всеереси, проблемы отступничества Священноначалия, на мысль о котором наталкивает Ваша газета - в таком виде просто не существует».

Мне казалось, что на эту тему «РП» высказывалась довольно ясно, никого никуда не «наталкивая», но прямо утверждая, что слова и дела некоторых видных представителей нашего Священноначалия не соответствуют православному вероучению и долгу православного архиерея. Но дело не в этом. Буквальный смысл Вашего утверждения таков, что проблема экуменической всеереси и вероотступничества в Русской Церкви все же существует, но - не в том виде, в котором об этом говорят авторы «Руси Православной».

Я готов согласиться с тем, что мы можем ошибаться - кто же не ошибается? - и заблуждаться в своих выводах и оценках. И мы всегда готовы принять конструктивную критику и благонамеренный совет. В данном случае я ожидал, что сказав об отсутствии проблем в том виде, в котором мы их находим на страницах «РП», Вы, владыка, подскажете нам, в каком же виде они присутствуют в церковной жизни на самом деле?

В том ли, в каком об этом пишут валаамские иноки в своих обращениях к Священноначалию и епископату РПЦ? Или в том, в котором они предстают перед нами на страницах других православных изданий, будь то «Радонеж» или «Русский Вестник»? А может быть - в том, какой придает им либеральная и прокатолическая «Русская Мысль», без устали поучающая нас из Парижа, как нам следует «реформировать» Московскую Патриархию? Ведь проблемы, которые регулярно поднимаются на страницах «РП», столь же часто обсуждаются и в десятках других изданий, каждое из которых имеет свой взгляд на вещи.

Однако из Ваших дальнейших слов следует, что этих проблем нет вовсе, они «с точки зрения духовной брани - миф, призрак, мираж, с точки зрения нравственности - клевета». Помилуйте, Ваше Высокопреосвященство, таким образом Вы чохом зачисляете в клеветники едва ли не всю нашу прессу, так или иначе касающуюся религиозной проблематики. Эта страусиная позиция совершенно бесперспективна. От того, что больной отказывается признавать свою болезнь, она никуда не исчезнет, а наоборот - усугубится.

Это не «православная дипломатия», которая, как Вы справедливо замечаете, должна открывать дорогу добру и заграждать путь злу, а простое нежелание (или боязнь?) взглянуть в лицо фактам. И ничего, кроме дальнейшего усиления внутрицерковных нестроений оно нам не принесет.

О ЗАГАДКАХ АРХИЕРЕЙСКОЙ ПАМЯТИ

Ваше Высокопреосвященство! Говоря о неразборчивости «Руси Православной» в подборе авторов, которых мы допускаем на свои страницы, Вы публично обвинили одного из них - протоиерея Владимира Савицкого - в «политиканстве, корыстолюбии, заигрывании с иноверцами и лицемерии». Как главный редактор я, конечно, не мог не навести справки о том, насколько такие обвинения справедливы. И должен сказать Вам с полной откровенностью: чем глубже я вникал в эту проблему, тем больше удивлялся той легкости, с которой Вы меняете свои мнения о людях.

Разве не по Вашему прошению в июне 1991 года Патриарх Алексий II наградил о. Владимира орденом Св. равноапостольного великого князя Владимира? Разве не Вы, публично отзываясь о нем, как об одном из лучших клириков Вашей епархии, назначили его 7 марта 1992 года благочинным по Киргизии? Разве не вы месяцем позже писали в своем указе: «Протоиерей Владимир Савицкий за усердные и многолетние труды на благо Святого Православия в лоне Русской Православной Церкви, по моему представлению, удостоен награждения Его Святейшеством Патриархом Московским и Всея Руси Алексием крестом с украшениями и палицей»? И не Вы ли были в 1993 году ходатаем очередного награждения этого «политикана и лицемера» (так Вы теперь его называете) очередным орденом, на этот раз - Преподобного Сергия Радонежского? Наконец, разве не Вы в 1995 году безо всяких возражений дали ему отпускную грамоту, когда он к Вам за ней обратился?

Чем же он теперь стал для Вас так плох? И почему Вы, слыша из его уст, по собственному признанию, «хулы невместимые», продолжали все эти годы возвышать его и награждать, ставить в пример молодым священникам и величать «истинным пастырем»?

Вы, владыка, не слишком щадили меня в своем письме. Так уж не обессудьте, я тоже назову вещи своими именами: Ваши обвинения, судя по документам, Вами же подписанным, есть ничто иное как клевета! И похоже, единственная причина, по которой Вы столь резко изменили свое мнение о заслуженном клирике, проста: он перешел в юрисдикцию РПЦЗ. А там, по Вашему мнению, не может быть никого, кроме «отребъя нашей Церкви».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ваше Высокопреосвященство! Я искренне благодарен Вам за то обширное письмо, в котором Вы подробно изложили свой взгляд на современную церковную жизнь. Это дало нам хороший повод к откровенному и нелицеприятному диалогу, который, я надеюсь, будет интересен и читателям «Руси Православной».

Надеюсь так же, что столкновение мнений, неизбежное при подобной дискуссии, никого не соблазнит и - несмотря на всю его остроту - не оставит впечатления бессмысленной публичной ругани. Хочу верить, что резкость моего тона не выходила за рамки приличий. Если же Вы все же сочтете его слишком грубым - заранее прошу Вас великодушно простить меня, грешного: слишком уж волнующие и злободневные темы пришлось нам обсуждать.

В заключение смиренно испрашиваю Вашего архиерейского благословения и святых молитв.

Константин ДУШЕНОВ

НЕ ПРЕТЕНДУЯ НА РОЛЬ СУДЬИ

Ответ о.Константину Буфееву

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа

Всечестный отец Константин, благословите!

Примите мою искреннюю благодарность за Ваше письмо. В нем чувствуется неподдельная любовь и радует живая и искренняя реакция на церковные проблемы - в наше время это, увы, нечасто встретишь. Кроме того, Вы, несомненно, во многом правы. Потому спешу исполнить Ваши советы.

Первый - о покаянии. Я искренне прошу Вас, батюшка, и всех тех, кто соблазнился моими публикациями или материалами, напечатанными в «Руси Православной», простить меня и поверить, что предавая гласности проблемы нашей внутрицерковной жизни - иногда очень болезненные - я не имел никаких дурных намерений.

Второй - об исправлении. В меру своих сил я постараюсь, чтобы в дальнейшем наша газета не давала никакого повода к соблазнам. Однако считаю нужным при этом добавить, что обсуждая церковные проблемы - в особенности те, что связаны с защитой чистоты вероучени - православный человек не может поступаться своей совестью даже во имя столь желанного всем нам внутрицерковного мира и согласия.

Церковная история свидетельствует: соблазниться можно даже от чтения Евангелия. Именно так и возникло большинство ересей, но это ведь не значит, что нам надо прекратить читать Священное Писание. То есть соблазн может возникнуть те только от того, что именно человек читает, но еще и от того, как именно он воспринимает прочитанное. Это правило в полной мере относится и к публикациям нашей газеты.

Третий Ваш совет - не исчезнуть. Спешу заверить Вас, что, Богу содействующу, «Русь Православная» никуда не исчезнет, ибо поддержка со стороны наших читателей, а так же благословения многих архиереев и священников дают нам силы продолжать начатое.

Теперь по существу. Ни 55-е, ни 56-е правило ко мне не применимы. Во-первых, там речь идет о клириках, во-вторых, понятие «досадить» (посмотрите толкования) включает в себя проступки (насильственные действия, чаще всего), попадающие так же и под гражданское наказание. Но дело не в этом - такие «мелочи» наше начальство не остановят - а в том, что Вы, как и многие другие, сводите все дело к форме, не рассматривая существо проблемы. А оно заключается в том, что вероотступничество иерархов грозит и моему личному спасению, и спасению миллионов прихожан нашей Матери-Церкви.

Не обвиняя никого конкретно, хочу все же напомнить Вам слова священномученика Киприана, епископа Карфагенского. «Да не обольщает себя народ мыслию, - сказал сей великий подвижник - будто он может быть свободен от греховной заразы, имея общение со священником-грешником или своим согласием способствуя неправедному и незаконному епископству своего предстоятеля. Угрозою, возвещенною через пророка Осию: «требы их яко хлеб жалости им, вси ядущии тыя оскверняются» (Ос. 9,4), Божественный суд научает и показывает, что всячески становятся причастны греху все, которые осквернились жертвою нечистого и неправедного священника. Итак, народ, повинующийся Божественным заповедям и боящийся Бога, должен отделиться от грешника-предстоятеля и не участвовать в жертвоприношении святотатственного священника, тем более что он имеет власть избирать священников достойных и низлагать недостойных»

Приводя эту цитату, я, конечно, не призываю к разделениям и расколам. Я лишь хочу авторитетом Святых Отцов подтвердить ту великую ответственность, которую весь народ церковный несет за соблюдение чистоты вероисповедания и обосновать необходимость бороться за эту чистоту, невзирая на лица и должности. А попытка «приклеить» к этому святому делу 55-е или 56-е апостольские правила на мой взгляд, совершенно несостоятельна.

Хотя, надо признать, Вы не одиноки в своей критике «Руси Православной». Многие говорят нам: вы слишком резко критикуете начальство, да и вообще - взялись не за свое дело...

Да, строго говоря - не за свое. Учить народ вере и обличать зло есть первоочередная обязанность пастырей, а не мирян. Именно вы, облеченные благодатью сана, вооруженные необходимыми знаниями и духовным опытом, должны насмерть стоять за чистоту веры, оберегая наши общие святыни.

Так почему же вы, пастыри, в большинстве своем молчите, удовлетворяясь постыдной ролью «требосовершителей», не желающих ничего знать за пределом узкого круга ежедневных «профессиональных» обязанностей? Или вы не видите, какое беззаконие творят сейчас экуменисты и обновленцы? Или не знаете, что в этом беззаконии принимают непосредственное участие даже некоторые высшие иерархи Патриархии? Но голос протеста духовенства совершенно не слышен. Максимум, на что решаются даже самые смелые, это писать верноподданнические прошения, которые в конечном итоге попадают в руки тех самых иерархов, которые и являются покровителями вероотступничества.

Неужели вы не понимаете, что таким образом отдаете свою паству волкам на растерзание? А ведь Господь сказал, что «пастырь добрый жизнь свою полагает за овец»... Всем нам придется отвечать на страшном суде Христовом: как мы хранили чистоту веры, как оберегали истины Божии от вероотступников и еретиков. Ибо без правой веры невозможно спасение!

Поскольку пастыри молчат, то миряне, хоть и сознавая свое недостоинство, поневоле вынуждены поднять свой слабый голос в защиту православных святынь - святых догматов и канонов.

Вспомните: покуда звучала пламенная проповедь приснопамятного митрополита Иоанна (Снычева), разве кто-либо из нас пытался сказать хоть слово? Но где же преемники петербургского старца? Молчат архиереи, молчит «ученое монашество» и приходское священство. И все это под прикрытием малодушных рассуждений о «смирении» и «послушании». А по-моему, это называется малодушием, маловерием и равнодушием.

Так прервите же молчание! Освободите нас, грешных мирян, от непосильной ноши... Мы не претендуем на роль судей, мы лишь в который раз молим вас: не лишайте нас надежды на спасение, коренящейся в правом исповедании неискаженного церковного вероучения...

Что касается лично меня, то я, поверьте, не испытываю никакого удовольствия от той роли, которая оказалась мне отведена в нынешней внутрицерковной драме. Видит Бог, я на нее не напрашивался и готов прекратить всяческие публичные выступления по первому же слову своего духовника.

Теперь конкретно - о резкости тона. Да, упрек справедлив. Но, согласитесь, для того, чтобы конструктивный диалог состоялся, уважение и внимание должны быть обоюдными. А на самом деле? Вы можете привести хоть один пример того, как смиренное и кроткое прошение к московскому начальству помогло решению проблемы?

За последние десять лет сколько индивидуальных и коллективных писем было направлено мирянами и священниками в адрес Синода с мольбами, увещеваниями и просьбами! Я сам подписывал некоторые из них, сам некогда пытался остудить «слишком горячие» головы, предлагавшие более решительные формулировки.

Все эти письма были канонически обоснованы по существу и безупречно вежливыми по форме. И что же? Чего добились их авторы, аттестовавшие себя «смиренными послушниками» и «недостойными чадами» нынешних церковных сановников? Ровным счетом ничего. Более того, высокое начальство и не думает скрывать своего глубокого презрения ко всему этому «копошению» там, внизу...

Примеры? Да сколько угодно! Вы их знаете лучше моего. Вспомните хотя бы письмо 109 московских священников. Протесты провинциальных епископов - даже они игнорируются! Архиерейские Соборы 1994 и 1997 годов увы, подтверждают этот грустный вывод.

Нет, батюшка, проблема заключается не в форме наших выступлений, а в сути происходящего. Мне кажется, что столь болезненная реакция некоторых иерархов на публикации «Руси Православной» вызвана тем, что на ее страницах впервые было вслух сказано то, о чем многие давно уже шептались между собой. А именно: гибельный процесс апостасии, который охватил современный мир едва ли не целиком, грозит захлестнуть и Русскую Православную Церковь. И главным проводником этого разрушительного духа является либерально-обновленческая, экуменическая часть нашего духовенства и т.н. «церковной интеллигенции».

Притом опыт показывает: обличения обновленчества или экуменизма «вообще», без указания конкретных имен - никому не страшны. Можете осуждать анонимных еретиков сколько угодно! Им это совершенно безразлично, они будут продолжать делать свое дело, как будто их эти обличения не касаются. Но когда называется конкретное имя, дается перечень предосудительных деяний и высказываний того или иного вероотступника и указывается, какие каноны он при этом нарушил - результат, как правило, бывает совершенно другим.

Тут-то и начинается вселенский плач о «грубой форме» и «неуважении к иерархии». В действительности же все гораздо проще. Нашим либерал-экуменистам просто нечего ответить по существу на те обвинения, которые выдвигаются против них. Поэтому они и прибегают к попыткам решить свои проблемы с помощью канонических репрессий, либо пытаются свести суть дискуссии к формальным частностям...

Так что извините, отец Константин, но весь мой опыт убеждает меня в том, что по принципу «ладком да тишком» решить наши церковные проблемы не удастся. Будем же молить Господа, дабы он вразумил нас и преподал мудрость, терпение и любовь, необходимые на узком пути русского духовного возрождения.

Пока же прошу Вас: простите, батюшка, меня, грешного! Я далек от того, чтобы считать себя во всем правым...

Константин ДУШЕНОВ

НАУЧИТЕСЬ ОТВЕЧАТЬ ЗА СОДЕЯННОЕ

Ответ митрополиту Кириллу (Гундяеву)

Всечестный владыка Кирилл!

Вы неоднократно - публично и весьма резко - критиковали меня, виня во всевозможных грехах и грозя отлучить от Церкви. До тех пор, пока это касалось исключительно моей скромной персоны, я молчал, не считая возможным вступать в публичную перепалку на уровне взаимных обвинений и навешивания ярлыков. Но теперь тезисы Вашего выступления, по сути, являются вызовом всему православно-патриотическому движению, которое Вы пытаетесь опорочить и ошельмовать, представив в виде секты экстремистов, маргиналов и церковных раскольников. Поэтому я не считаю для себя возможным промолчать в очередной раз.

К сожалению, в Вашем интервью содержится такое количество обвинений, что даже беглый ответ на них никак не вмещается в объем газетной статьи. Соответственно, мне придется сосредоточить свое внимание лишь на некоторых, самых главных претензиях, которые Вы предъявляете газете «Русь Православная» и мне, грешному.

ЛОГИКА ПРОВОКАЦИИ

При этом с самого начала не могу не отметить, что логика Ваших рассуждений чрезвычайно сомнительна. Любые критики Вашей деятельности, противники Ваших единомышленников-экуменистов, обновленцев и вообще церковных либералов - непременно «сеятели смуты», «провокаторы раскола», использующие «аргументы открытых врагов Церкви». Зато вероотступники и еретики вроде митрополита Никодима предстают в Вашем изложении «титанами духа» и «спасителями Церкви». И все это без каких-либо ссылок на исторические факты или достоверные свидетельства.

Над убожеством такого рода «полемики» можно было бы посмеяться, если бы за всем этим не проглядывался продуманный план, направленный на то, чтобы любой ценой свернуть свободное обсуждение самых злободневных проблем современного русского православия. Методика подобной провокации проста: под прикрытием разговоров об «уврачевании конфликтов» попытаться представить своих оппонентов «экстремистами» и врагами церковного мира, одновременно всеми силами раздувая внутрицерковное противостояние «консерваторов» и «обновленцев», сваливая при этом вину за обострение ситуации на защитников святоотеческих традиций и св. Канонов.

Сведя таким образом все дело к пустой и бессмысленной перебранке, будет несложно дискредитировать ревнителей православного благочестия в глазах общественного мнения как скандалистов и «маргиналов», а затем навязать церковной общественности свою версию «обновления» РПЦ. Заодно еще раз доказав собственную роль безусловного лидера либерально-обновленческой группировки и на шаг продвинувшись к заветной мечте о патриаршем престоле...

Впрочем, перейдем к разговору по существу.

Первым делом я считаю своим долгом защитить доброе имя митрополита Иоанна (Снычева), которого Вы пытаетесь представить этаким слабоумным старичком, подмахивавшим, не глядя, все, что ему подсовывали злонамеренные референты, а то и вовсе не имевшим никакого понятия о том, что издается за его подписью.

«Бывало, Владыка даже не подозревал о содержании некоторых своих публикаций», - утверждаете Вы, приводя в качестве подтверждения эпизод одного из синодальных заседаний, на котором, якобы, митрополит первый раз в жизни увидел надписанную его именем книгу, посвященную святителю Филарету (Дроздову). Так вот: в следующий раз, прежде чем писать подобную нелепицу, потрудитесь навести хоть какие-нибудь справки о реальном положении дел. Ведь в данном случае не представляет никакого труда узнать, о какой книге идет речь и какова история ее издания.

Труд о митрополите Филарете написан митрополитом Иоанном по благословению его духовного отца, митрополита Мануила, еще в 60-е годы. А собирать материалы на эту тему он начал даже раньше, во время своей учебы в Духовной академии, в середине 50-х годов, когда писал курсовую работу под названием «Духовно-нравственный облик русского архиерея». Поднимите академические архивы тех лет, и Вы сами в этом убедитесь. Так что когда Вы утверждаете, будто бы «из дальнейшего разговора стало ясно, что старец впервые читает это произведение», Вы говорите, мягко выражаясь, откровенную неправду.

Что же касается самой книги, которую владыка листал на заседании Синода, то она называется «Жизнь и деятельность митрополита Филарета». Ее выпустило в свет в 1994 году в Туле издательство «Русский лексикон» по благословению владыки и при содействии Комитета по печати Российской Федерации под общей редакцией С.Д.Ошевского. В 1993-94 годах Владыка не раз говорил мне о том, что такое издание готовится к публикации. Одно время мы даже планировали издать «Жизнь и деятельность» в Петербурге, потому что туляки сильно затянули дело.

В конце концов, книга все же вышла в «Русском лексиконе». Но издание получилось очень неудачным. Издатели даже не удосужились внести туда авторскую правку, не прислали митрополиту оригинал-макет для вычитки и ознакомления. В результате книга просто переполнена опечатками и искажениями. Именно это и смущало митрополита, стремившегося быть во всем, что касалось его писательской и публицистической деятельности, максимально тщательным и аккуратным...

Думаю, что сказанного уже вполне достаточно, чтобы понять, какова настоящая цена Вашим измышлениям о покойном старце. И все же продолжим...

«СУЩЕСТВУЕТ МНЕНИЕ, ЧТО ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ...»

Вы говорите, будто бы «есть основания полагать, что некоторые книги и статьи, надписанные его именем, не принадлежат его перу». Откровенно говоря ничего, кроме брезгливости, такого рода «аргумент» вызвать не может. Не имея возможности как-либо фактически обосновать свое предположение, Вы прибегаете к излюбленному приему авторов желтой прессы - к гаденьким намекам, основанным на слухах и сплетнях. Стыдно, владыка! У меня, например, тоже «есть основания полагать», что Вы - тайный католик и масон, но мне и в голову не приходило предать свои предположения гласности до тех пор, пока Вы сами не навязали мне полемику на таком «пещерном» уровне.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что Вы не первый, кто пытается подобным образом оклеветать митрополита Иоанна, представив его безвольной игрушкой в руках «злонамеренного окружения», жертвою хитроумных интриг и обманов. Еще в 1996 году, вскоре после кончины Владыки, митрополит Владимир (Котляров) заявил: «Книги митрополита Иоанна надо из обращения изъять. Более того, необходимо выяснить, откуда они вообще взялись, ибо на самом деле он не имеет к ним никакого отношения».

С тех пор эту ложь без устали повторяют все враги митрополита. Оно и понятно: его пламенные статьи и проповеди по сей день беспощадно обличают разномастных вероотступников и богоборцев-русофобов, беспринципных бюрократов «от религии» и теплохладных приспособленцев. Теперь вот и Вы присоединились к этому «благородному собранию» очернителей приснопамятного Владыки. Только вот ведь какая незадача: чем больше церковные либералы шумят о «сомнительном авторстве» митрополита Иоанна, тем быстрее растет его популярность среди народа церковного - вплоть до предложений канонизировать почившего Святителя как выдающегося угодника Божия.

Теперь конкретно о статье «Смотрите, не ужасайтесь». Я понимаю, почему Вам необходимо представить дело так, будто бы она не отражает точки зрения владыки Иоанна. Статья содержит разгромную критику экуменической всеереси, которую просто невозможно опровергнуть. А Вы всеми силами пытаетесь спасти любезный Вашему сердцу экуменизм, предотвратить выход Русской Церкви из еретических организаций, подобных ВСЦ и КЕЦ, ибо это будет означать полный крах Вашей церковной карьеры.

Но и здесь Ваша аргументация, увы, слабовата. Дело в том, что за несколько дней до своей кончины митрополит Иоанн, выступая на собрании питерского духовенства, проходившем в стенах Петербургской духовной академии, сделал доклад, текст которого слово в слово повторял содержание этой «крамольной», с Вашей точки зрения, статьи. Более того, вскоре звукозапись того выступления была издана массовым тиражом и продавалась едва ли не во всех питерских храмах. Хотите, я пришлю Вам свой экземпляр для ознакомления?

Не могу не упомянуть, что я тогда же, два года назад, публично предложил (см. «Советскую Россию» за 18.07.96) выяснить, наконец, истину в споре об авторстве статей и книг Владыки для того, чтобы не оставлять более возможности клеветникам порочить память митрополита Иоанна.

Сегодня я еще раз повторяю свои предложения.

Вполне очевидно, что для решения вопроса необходима соответствующая проверка. Для ее проведения следует создать специальную комиссию по изучению духовного наследия митрополита Иоанна. Решение о создании подобной комиссии, которая была бы полномочна провести объективную проверку, должен, на мой взгляд, принять Священный Синод, а в состав экспертов - наряду с теми, кто будет назначен церковным Священноначалием - необходимо включить независимых представителей православной общественности. Я, со своей стороны, готов предоставить такой комиссии все необходимые документы из архива пресс-службы митрополита Иоанна для выяснения истины.

Более того. Я предлагаю Вам, владыка Кирилл, как постоянному члену Священного Синода, выступить с инициативой создания подобной комиссии. Если же Вы не сделаете этого в ближайшее время, то с моей точки зрения, сие будет означать признание Вами абсолютной беспочвенности всех своих измышлений по поводу деятельности митрополита Иоанна.

Кстати, аналогичную комиссию хорошо было бы создать и для изучения духовного наследия митрополита Никодима. А то как-то неловко получается: Вы со своими сторонниками величаете его «гениальным» и «духоносным Аввой» (слова митрополита Гедеона), а подавляющая часть духовенства и православной общественности - считает вероотступником и ересиархом, откровенным приверженцем католицизма и разрушителем православной церковной традиции. Вот комиссия и могла бы высказать свое компетентное мнение относительно того, насколько новации митрополита Никодима соответствовали духу и букве православного вероучения, святоотеческих наставлений и св. Канонов.

Заодно можно было бы проверить и Ваше утверждение о том, что «владыка Иоанн стал архиереем не без помощи митрополита Никодима». Ибо доступные мне источники - например, дневники самого владыки Иоанна - этого не подтверждают.

«Я думаю, - пишете Вы, - что не будь владыки Никодима, не состоялась бы и архиерейская хиротония владыки Иоанна». Что ж, думать Вы вольны что угодно. И публиковать тоже, бумага ведь все стерпит. Однако в данном случае было бы неплохо подтвердить свои думы каким-либо достоверным свидетельством. Ибо на самом деле ситуация с хиротонией владыки Иоанна складывалась совершенно иначе. За разъяснениями Вы можете обратиться к Его Святейшеству Патриарху Алексию II: он сыграл тогда в этой истории немалую роль и должен хорошо помнить все подробности...

Результаты деятельности обеих комиссий стоило бы, на мой взгляд, гласно обсудить в православных средствах массовой информации и затем вынести на рассмотрение очередного Архиерейского Собора. Вот тогда бы все и выяснилось: кто говорит правду, а кто лжет, кто продолжает дело приснопамятного петербургского старца, а кто - намеренно порочит его доброе имя, кто заботится о чистоте веры, а кто - о личной карьере...

С БОЛЬНОЙ ГОЛОВЫ - НА ЗДОРОВУЮ

Кстати, о чистоте веры.

Ваше утверждение о том, будто Вы «вступили в межцерковный диалог с одной целью - свидетельствовать о Православии разделенному христианскому миру» в котором «не может быть иной модели единства, кроме возвращения к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви времен Семи Вселенских Соборов», вступает в прямое противоречие с православным вероучением.

По точному смыслу этих слов, сегодня на земле Единой Святой Апостольской Церкви нет, к ней надо еще «вернуться», причем вернуться не иначе, как путем объединения «разделенного христианского мира». Значит, и православным тоже нужно «возвращаться» в Единую Церковь, чтобы удовлетворить измышленной Вами «модели единства»? Иными словами, сейчас они, по Вашему, находятся вне Апостольской Церкви?

Как это похоже на призывы наших западников «вернуть Россию в мировую цивилизацию»! С политической точки зрения такого рода еретически-экуменическое «объединение христианского мира» является ничем иным, как религиозным обоснованием пресловутого «нового мирового порядка». Думается, что если бы Вам удалось навязать свою точку зрения Русской Православной Церкви, то ее ожидали бы потрясения, подобные тем, которые переживает российская государственность, которую ретивые «реформаторы» кромсают вдоль и поперек, «возвращая в мировую цивилизацию»...

Но вернемся к вопросам веры. Как же нам, владыка, поступить с тем общеизвестным фактом, что фундаментальнейшим основанием православного вероучения является признание Православной Церкви именно той самой Церковью Семи Вселенских Соборов, в которую Вы призываете нас «вернуться», объединившись с еретиками-католиками и протестантскими сектами?

И это ведь не случайная оговорка! Нет, это Ваша давняя и осознанная позиция. Вспомните Генеральную Ассамблею Всемирного совета Церквей в Канберре. Там Вы заявили буквально следующее: «Я не хотел бы, чтобы критика Всемирного совета церквей со стороны православных воспринималась так, как будто речь идет о возможности нашего выхода из ВСЦ. Всемирный совет церквей является для нас общим домом. И тот факт, что православные воспринимают его как свой дом и хотят, чтобы этот дом был колыбелью грядущей единой Церкви (выделено мною - К.Д.), подтверждает особую ответственность православных за судьбу Всемирного совета церквей, нашу обязанность способствовать развитию экуменического движения».

Скажете, опять клевета? Но это Ваше выступление зафиксировано на видеопленке, и я готов предъявить ее любому желающему. Между тем, еретичность подобного высказывания не требует специальных доказательств. При этом весьма символично, что Вы сделали его вскоре после того, как на ассамблее прошло кощунственное «богослужение» с участием корейской «пророчицы» Чанг Хюн Кюнг, открыто заявившей: «шаманизм и буддизм - моя мать, христианство - мой отец» и призывавшей на всех присутствовавших «духов неба и земли, воды и огня».

Пройдя через «очистительные» языческие огни, зажженные при входе в зал заседаний ассамблеи, поучаствовав в святотатственной «литургии», проходившей под завывания языческих колдунов и грохот рок-музыки, выслушав кощунственную проповедь чернокожей «священницы»-феминистки, отзывавшейся о Святом Духе в женском роде, Вы тогда же добавили: «То, что происходит на ассамблее, участники должны взять с собой и понести к себе, донести до своего народа. Если они сделают это, значит экуменическое движение действительно есть движение Церквей, а не отдельных представителей богословской элиты, которая приехала в Канберру».

Нужны ли еще какие-нибудь свидетельства того, что Ваше мировоззрение далеко от святоотеческого Православия? В самом этом факте нет ничего удивительного - в наше время отступления от веры умножились многократно. Страшно и опасно другое: то, что Вы пытаетесь выдать свои еретические фантазии за учение Святой Церкви и тем соблазняете многих и многих «малых сих», привыкших доверять словам столь высокопоставленного церковного иерарха...

НЕЧА НА ЗЕРКАЛО ПЕНЯТЬ...

При этом Вас не смущают многочисленные обвинения в вероотступничестве, раздающиеся со стороны православной общественности. «Душенов... прибегает к нечистым приемам, - привычно парируете Вы. - «Русь Православная» не гнушается фальсификациями... Публикуются также высказывания некоторых раскольников, в том числе греческих, без уведомления читателя об их отпадении от Церкви»...

Что касается раскольников, то Ваша привычка причислять к ним всех, кто не согласен с Вашим мнением, хорошо известна. Однако в случае с греческими старостильниками, об «отпадении от Церкви» которых Вы столь уверенно рассуждаете, вопрос этот далеко не столь прост.

Так, например, в конце 1989 года в журнале «Отртодоксос Паратиритис» («Православный наблюдатель») № 23 на странице 81 опубликовано факсимильное воспроизведение письма блаженнейшего Патриарха Иерусалимского Диодора I старостильному митрополиту Каллипию (см. его фотографию вместе с Архиепископом Хризостомом Афинским в «РП» №6, 1997). В этом письме Патриарх Диодор не только дает высокую оценку всей архипастырской деятельности Владыки Каллиопия, но и официально именует его Святейшим Митрополитом, а в конце письма подписывается так: «Возлюбленный во Христе брат Диодор I, Патриарх Иерусалимский». О каком же отпадении от Церкви может идти речь, если Предстоятель Матери Церквей именует одного из виднейших греческих старостильных иерархов «братом во Христе»?

И вообще, неужели Вы и впрямь столь наивны, что считаете, будто корень всех современных церковных проблем заключается в злых кознях Душенова и «фальсификациях» «Руси Православной»? Должен Вас разочаровать: Вы придаете слишком большое значение моей скромной персоне. Не будет Душенова - найдется, уверяю Вас, Иванов, Петров или Сидоров, который будет говорить и делать то же самое.

Ибо моя позиция есть лишь более или менее удачное отражение тех настроений, которые царят в церковных «низах». В тех самых «низах», которые Вы, Владыка, по старой номенклатурной привычке всегда презирали, считая тупой и необразованной массой. Однако теперь эта «масса», придавленная в советские времена тяжелым прессом тоталитарной государственности, начинает просыпаться и мало-помалу заявлять о собственном взгляде на проблемы современной церковной жизни.

А потому даже - представим себе невозможное - заставив замолчать «РП», Вы не уничтожите тех причин, которые ее породили, и не решите тех проблем, которыми вызваны к жизни наши публикации. Ибо корень зла вовсе не в нас. Главная беда - в порочности той церковной политики, олицетворением которой Вы являетесь. Мы лишь, Богу содействующу, первыми прорвали ту информационную блокаду, которая была Вашими усилиями установлена вокруг важнейших вопросов развития Русского Православия.

«Один из излюбленных приемов врага нашего спасения, - утверждаете Вы - воздвигать клевету на священноначалие Русской Православной Церкви». Что ж! По сути это верно. Но где конкретные примеры такой клеветы, касающейся лично Вас? Если мы клеветники - докажите это, обличите нас публично, называя конкретные факты, события, имена... Я, например, по первому же вызову готов явиться в Священный Синод для того, чтобы с документами в руках подтвердить все свои высказывания. Или публично извиниться перед Вами - в том случае, если объективное разбирательство докажет мою неправоту.

Кроме того, Вы напрасно так обобщаете, говоря о нападках на Священноначалие в целом. Я, например, что-то не слышал, чтобы в последнее время со стороны православно-патриотического лагеря раздавалась критика в адрес Патриарха. Особенно после того, как Его Святейшество на московском епархиальном собрании осудил церковных либералов из прокатолических СМИ и заявил, что «и пастыри, и миряне в своем служении обязаны руководствоваться святыми Канонами...»

Нет, Владыка, не об авторитете Священноначалия Вы печетесь! Этому авторитету Вы своими действиями (достаточно вспомнить «табачные» и «алкогольные» скандалы) нанесли такой ущерб, на какой и десять душеновых не способны. На самом деле Вы хотите, чтобы митрополичий клобук стал для Вас чем-то вроде гарантии «депутатского иммунитета», обеспечивая неприкосновенность и недосягаемость для любой критики.

Однако архиерейская панагия - не индульгенция и не гарантия непогрешимости, а сейчас на дворе - не «эпоха застоя». Так что придется Вам научиться дискутировать со своими оппонентами лицом к лицу и нести ответственность за все сказанное и содеянное.

ТЫ НОСИШЬ ИМЯ, БУДТО ЖИВ...

Ответ мирянину Вячеславу Мальцеву

Уважаемый Вячеслав!

Ваши письма немало порадовали меня. Во-первых, потому, что Вы, в отличие от большинства наших обличителей, стараетесь аргументировать свои претензии. Во-вторых, потому, что общий уровень писем свидетельствует: в Русской Церкви по-прежнему есть грамотные, образованные миряне, способные на высоком публицистическом и богословском уровне обсуждать любые, самые сложные вопросы церковного бытия. В-третьих, потому, что предлагаемые Вами меры по анафематствованию ересей полностью совпадают с моим собственным пониманием того, каким образом можно предотвратить дальнейшее развитие церковных нестроений.

Тем не менее с целым рядом Ваших тезисов я не согласен. Постараюсь объяснить, почему.

МОИ ВРАГИ ЗАБЫЛИ СЛОВА ТВОИ, ГОСПОДИ

Вы пишете о «глаголах Духа Святаго», содержащихся в письмах митрополита Гедеона, архиепископа Владимира и других критиков «Руси Православной», которые я «не захотел услышать». Я, безусловно, не обладаю необходимой чистотой и опытом, чтобы определить меру духоносности их аргументов. Однако осмелюсь предположить, что драгоценные крупицы благодати Божией могут содержаться и в тех сотнях писем, которые приходят в редакцию со всей России со словами одобрения и поддержки нашей позиции. Получается очевидное противоречие.

Поэтому, для того, чтобы не впасть в душепагубную ошибку, лучше искать благодатного вразумления в таком источнике, чистота и святость которого засвидетельствована церковным вероучением. Церковь же учит нас: глаголы Духа Святаго запечатлены в Священном Писании. А там сказано: «Без веры угодить Богу невозможно... Итак... ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучшее исправилось» (Евр. 11,6; 12,12). Так как же я должен относится к тем людям, которые, будучи облечены благодатью священного сана, вместо того, чтобы благоговейно и трепетно хранить переданную нам веру чистой и неповрежденной, искажают церковное вероучение на соблазн миллионам прихожан и мне, грешному?

Должен ли я молчаливо взирать на это святотатство, успокаивая себя тем, что высокий сан отступников не позволяет открыто критиковать их слова и поступки? Должен ли примириться с отступничеством, оправдывая свое бездействие смирением и послушанием? Совесть моя свидетельствует мне: нет, не должен!

Судя по Вашему письму, Вы хорошо знаете текст Священного Писания. Так вспомните же Финееса, сына Елезарова, насмерть поразившего своего нечестивого соплеменника и таким образом спасшего весь народ от истребления гневом Божиим. Вспомните, что возвестил об этом Господь: «Финеес... отвратил ярость Мою от сынов Израилевых, возревновав по Мне среди них, и Я не истребил сынов Израилевых... посему: вот, Я даю ему Мой завет мира... за то, что он показал ревность по Боге своем...» (Чис. 25, 6-14). Равно и духоносный Царь-пророк Давид, состарившийся в бранях с нечестивцами, вопиял ко Господу: «Ревность моя снедает меня, потому что мои враги забыли слова Твои» (Пс. 118, 139). Я, конечно, не равняю себя со столь великими праведниками, но согласитесь - примером они могут (и должны) служить каждому православному христианину.

Поразмыслим-ка: не оттого ли ярость Божия продолжает довлеть над Россией, что иссякла у нас ревность о святынях, о чистоте веры, о непорочности церковных риз? Не оттого ли «завет мира» Божьего, по-прежнему недосягаем для русского народа, расколотого междоусобной враждой, политической и идеологической конфронтацией, что мы утратили волю к борьбе со злом, способность к самоотверженному и жертвенному служению Божественной Истине?..

Вы скажете: потакать отступничеству недопустимо, но прежде надо достоверно установить факт самого вероотступничества. В подтверждение такой точки зрения Вы приводите 6-е правило Второго Вселенского Собора, грозящее клеветникам тем самым наказанием, которого они требовали для невинно обвиненного. Мудрое правило! Русская пословица тоже говорит: доносчику первый кнут! И я совершенно ясно отдаю себе отчет в том, что любое обвинение столь высокопоставленных иерархов, как митрополиты Кирилл, Филарет, Владимир, требует тщательного документального подтверждения.

Но вот ведь беда: никто, судя по всему, даже не собирается рассматривать эти обвинения! Церковного Суда, создание которого предусмотрено решениями предыдущего Поместного Собора - нет и в помине. Члены Священного Синода (который, в принципе, мог бы взять на себя судебные функции) вряд ли станут судить сами себя. А Архиерейский Собор, который, следуя букве и духу св. Канонов, должен рассматривать подобные дела, ни разу даже не намекнул, что признает существование тех проблем, которым посвящена «Русь Православная».

А между тем, то самое 6 правило Второго Вселенского Собора, на которое Вы ссылаетесь, повелевает истцам «представити свои обвинения всем епископам области, и пред ними подтверждати доводами свои доносы на епископа, подвергшегося ответу». Более того, канон даже предполагает возможность специального созыва Собора по этому поводу. Но, видно, канон предлагает одно, а наше церковное начальство располагает по-своему, как удобнее и спокойнее. Что тут скажешь? Суди нас, Господи, судом Своим, раз суд человеческий оказывается недоступен...

ВРЕМЯ МОЛЧАТЬ И ВРЕМЯ ГОВОРИТЬ

Теперь о цитатах из трудов митрополита Иоанна, которые Вы приводите в подтверждение своей точки зрения. Для того, чтобы правильно понять их истинное значение, необходимо знать, по каким конкретным поводам были сказаны эти слова. Вы же - лукавите, приводя их вырванными из контекста. Таким способом можно «обосновать» что угодно, это хорошо известно любому журналисту.

Итак, попробуем разобраться.

Заявление о единодушии Священноначалия («В единстве -сила») сделано владыкой Иоанном в начале 1993 года по просьбе Патриарха после того, как «демократические» средства массовой информации начали усиленно муссировать тему о том, что-де Петербургский митрополит вот-вот возглавит церковный раскол. Эта кампания была целенаправленной провокацией против православных «консерваторов», и своим заявлением владыка Иоанн решительно положил конец провокационным слухам и сплетням.

Однако это вовсе не значит, что он был против открытого и гласного обсуждения самых острых проблем современной церковной жизни. Вы сами приводите его слова, что «Церковь - не казарма». К сожалению, сейчас заявления некоторых иерархов вышли далеко за рамки того «благонамеренного разномыслия», о котором пишет митрополит Иоанн и которое, по его словам «всегда остается в рамках твердого исповедания чистого, святоотеческого Православия».

Кстати, хорошим примером того, сколь решителен мог быть смиреннейший владыка, когда он считал, что под угрозу ставятся высшие церковные интересы, служит его письмо «Так дальше продолжаться не может», опубликованное в «РП» №1 за 1997 год. Там он вообще пишет о необходимости «официально вынести» проблемы современной Церкви «на обсуждение соборных органов РПЦ: Священного Синода и Архиерейского Собора». Что же касается того, что он не кричал о существовании таких проблем на всех перекрестках, так это вполне понятно: было бы глупо не брать в расчет реального соотношения сил в области церковной политики. По слову Священного Писания - «всему свое время, и время всякой вещи под небом: время молчать и время говорить, время войне и время миру» (Еккл. 3, 1-9).

Утверждение же митрополита о том, что ни одна из церковных проблем «сама по себе не содержит оснований для раскола» («Я не политик, я - пастырь») - безусловно верно. Основания для раскола создают - сознательно или неосознанно, отдельный вопрос - те противоканоничные действия и неправославные высказывания высокопоставленных лидеров «никодимовщины», которые вызывают возмущение православной общественности и провоцируют конфликт между «либералами» и «консерваторами».

«Естественный путь», который, по словам митрополита Иоанна ведет к нормализации религиозной жизни России, есть путь честного и открытого соборного рассмотрения всех «горячих точек» современного Православия. И мешают движению по этому пути в первую очередь еретики и вероотступники, опасающиеся, что соборный разум Святой Церкви непременно обличит их зловерие и положит конец неправедным действиям.

А об «амбициозных политиках и некомпетентных журналистах» владыка упоминает потому, что именно тогда (в середине 1993 года) «демократические» политиканы и подконтрольные им средства массовой информации приложили максимум усилий для того, чтобы представить в качестве «раскольников» именно консервативную, православно-патриотическую часть духовенства и церковной общественности. И Вы, Вячеслав, вольно или невольно пытаетесь воскресить этот злонамеренный миф, не имеющий ничего общего с реальностью.

Кстати, именно с этими событиями связаны и горькие слова митрополита Иоанна в адрес патриотической печати, которая оказалась неспособной противостоять информационной агрессии «демократов». Ситуация здесь, увы, до сих пор не изменилась. Если либеральная пресса в случае необходимости проявляет завидное единство, то патриоты до сих пор даже не обзавелись серьезной газетой общенационального масштаба. И Ваше письмо, на мой взгляд, свидетельствует о том, что дробление на «согласия» и «толки» так и не изжито, а «братская вражда» доселе препятствует объединению всех благонамеренных русских людей...

Далее. Слова митрополита Иоанна о том, что «много есть недостатков в высшей иерархии Церкви, но слишком резко осуждать их нельзя», как мне кажется, лишь подтверждают ту безусловную истину, что личные недостатки, грехи и страсти того или иного человека не могут быть предметом осуждения. Здесь есть только один Судия.

Иначе, однако, обстоит дело там, где вопрос касается истин вероучения. «В последнее время стало модным представлять христианство в виде этакого расплывчатого и бесформенного мировоззрения, безвольно смиряющегося со всем происходящим вокруг, - писал митрополит Иоанн в статье «Державное строительство». - Сказано-де: "любите врагов своих", "не противьтесь злому", - а посему христианин должен вроде бы безмолвно мириться с любым беззаконием и святотатством.

Подобные утверждения есть сознательная и злонамеренная ложь, распространяемая врагами Христа, Православной Церкви и нашего Отечества. Клеветой на христианство, искажениями церковного вероучения пытаются задержать процесс русского духовного возрождения, обретения народом своих исконных святынь, беззаветное служение которым на протяжении многих веков составляло цель и смысл бытия Руси. В этом (первостепенной важности!) вопросе духовной жизни народа совершен подлог, дьявольски хитрая подтасовка понятий, губительное извращение евангельского учения».

РЕВНОСТЬ НЕ ПО РАЗУМУ?

Теперь о «никодимовщине». Слова о митрополите Никодиме как «об одном из самых выдающихся иерархов» не принадлежат митрополиту Иоанну. Книга «Очерки истории Санкт-Петербургской епархии» (СПб, 1994г), в которой они содержатся, написана не им. Он является лишь «редактором-составителем» сборника. Любому, кто знаком с нашей епархиальной жизнью, понятно, что такой вид участия правящего архиерея в книгоиздании является чистой формальностью.

Я мог бы привести немало примеров, когда имя владыки Иоанна пытались использовать в еще более неблаговидной форме разные не слишком добросовестные люди. Достаточно вспомнить о колдуне и экстрасенсе Ильине, воспользовавшимся доверчивостью приснопамятного старца для того, чтобы освятить его именем свои камлания. Короче говоря, надо все же различать тексты, написанные самим владыкой и непосредственно подписанные его именем, от работ, составленных «коллективом авторов», а затем изданных «под редакцией» правящего архиерея.

Что же касается благословения митрополита Иоанна на издание «Руси Православной», то позвольте мне уж самому судить, как, в какой форме, на какие действия оно было дано и насколько уместно его присутствие в нынешней газете. Насколько я помню, Вы при нашем обсуждении этих вопросов не присутствовали.

Столь же недобросовестным выглядит и Ваше сравнение Общества ревнителей памяти митрополита Иоанна (кстати говоря, а что Вы вообще о нем знаете, кроме того, что оно существует?) с сектой «иоаннитов». Эти несчастные, как известно, обожествляли о. Иоанна Кронштадтского, считая его явившимся на землю Христом и даже при каждом удобном случае старались укусить батюшку, дабы «причастится» его крови. Учитывая это, нелепость Вашего обвинения столь очевидна, что я даже не буду его комментировать. Пусть наши читатели сами решат есть ли что-либо общее между «иоаннитами» и деятельностью нашего Общества...

Далее. О «ревности не по разуму», которая может «запалить смертельный костер очередной смуты», митрополит написал в своем воззвании к казачеству по поводу перехода некоторых казачьих организаций и церковных приходов под юрисдикцию РПЦЗ. Сам этот тезис невозможно оспорить, но применять цитату приснопамятного владыки как дубину в дискуссии вряд ли уместно. Сейчас Вы относите эти слова на мой счет, но с равным основанием можно их отнести и на Ваш, ибо расписываясь в своем «восхищении» и братской любви, ревнуя, якобы, о церковном мире и благочинии, Вы одновременно призываете «РП», по сути, свернуть всю свою деятельность, получившую в последнее время в народе церковном столь широкую поддержку.

Даже если бы мы и последовали Вашему совету, не думаю, что исчезновение единственной независимой (от официальной цензуры) православной газеты, на страницах которой любой христианин может открыто высказаться по самым жгучим вопросам церковного бытия, внесло бы умиротворение в церковную жизнь. Скорее наоборот: лишенный возможности свободного выражения, протест церковных низов против «никодимовщины» лишь усилился бы и принял еще более радикальные формы. Болезнь, насильно загнанная вглубь, стала бы только опаснее.

А «огульного обличительства», которое справедливо осуждает митрополит Иоанн, на страницах «Руси Православной» никогда не было. В наших статьях любые тезисы подкреплены доказательствами, цитатами и фактами. Которые, кстати, доселе еще никем и нигде ни разу не были опровергнуты.

Теперь о митрополите Гедеоне. Видит Бог, мне не хотелось касаться этой темы, но раз уж Вы первый подняли ее... Удивительные метаморфозы, произошедшие в позиции владыки Гедеона (и не только его одного), объясняются просто. В 1992-93 годах, когда прозвучали первые проповеди митрополита Иоанна, владыка Гедеон - зная о давних дружеских отношениях, которые связывали митрополита с Его Святейшеством Алексием II - решил, что позиция петербургского архиерея отражает официальный «новый курс» Московской Патриархии, и - как опытный чиновник - поспешил расписаться в своей лояльности к этим изменениям. Отсюда и дифирамбы типа: «мы непрестанно благодарим Господа, что не перевелись на Руси такие вот пастыри...»

Однако, когда стало ясно, что выступления митрополита Иоанна являются его личной инициативой и, более того, встречают ожесточенное сопротивление со стороны либерально-экуменической части Священноначалия, все восторги владыки Гедеона как корова языком слизнула. А после смерти петербургский старец и вовсе превратился для него в одного из «снычевых, прятавшихся за широкой спиной уполномоченных» в то время, как «гениальный» авва Никодим спасал Церковь от безбожного пленения. Не знаю как для Вас, а для меня нравственная нечистоплотность подобной позиции очевидна. Об этом я и сказал митрополиту Гедеону прямо в лицо..

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Будучи не согласен с Вами по целому ряду проблем я, тем не менее, должен признать полное совпадение наших точек зрения в вопросе о необходимости публичного анафематствования ересей. Скажу более: составленные Вами анафематизмы, с моей точки зрения, заслуживают того, чтобы после обсуждения на Синоде (или Архиерейском Соборе) их официально вставили в Чин Торжества Православия. Одновременно следовало бы обязать каждого архиерея - как это, собственно, и предусмотрено самим Чином - ежегодно и без всяких изъятий проводить соответствующее Богослужение в неделю Торжества Православия.

В то же время Ваше обращение к лидерам либерально-экуменической группировки Священноначалия с призывом добровольно провозгласить эти анафематизмы кажется мне нарочито наивным. Неужели Вы всерьез рассчитываете, что митрополит Кирилл, приглашавший - в свою бытность ректором Ленинградской Духовной Академии - католиков-иезуитов (например, небезызвестного падре Мигеля Арранца, личного переводчика папы) для чтения лекций по православной литургике, действительно способен добровольно произнести анафемы на папистское лжеучение? Что глава ОВЦС, еще недавно возглашавший, будто Всемирный Совет Церквей есть «общий дом православных» и «прообраз единой Церкви», решится на искреннюю анафему экуменизма?

Что митрополит Филарет, сделавший в 1997 году на Архиерейском Соборе свой знаменитый скандальный доклад с богословским обоснованием Баламандской унии, утверждением о благодатности таинств у католической «Церкви-Сестры», с бесстыдной апологией Шамбезийского сговора с монофизитами - согласится предать анафеме все эти еретические начинания?

Что митрополит Владимир, вызвавший у верующих петербуржцев бурю негодования своими призывами (замечу - в проповеди с амвона ставропигиального монастыря) к переходу на новый стиль, упразднению обязательной исповеди перед причастием и переходу на русский язык в богослужении - от сердца проклянет ересь обновленчества?

Простите, но я не разделяю Вашего оптимизма.

Впрочем, могу себе представить, что в принципе нечто подобное может произойти. Ради сохранения власти, ради сохранения материального благополучия люди способны порой на самые неожиданные поступки. Страсти властолюбия с сребролюбия могут оказаться сильнее приверженности к ереси.

Для того, чтобы и в этом случае избежать профанации анафематизмов, на мой взгляд, необходимо выполнить еще два условия. Во-первых, анафематствуя перечисленные Вами ереси, иерархи, виновные в их исповедании и распространении, должны принести публичное покаяние, открыто отречься от своих прежних лжемудрствований и дать клятвенное обещание впредь свято соблюдать православное церковное вероучение.

Во-вторых, эти иерархи - во избежание соблазна в народе и возможного возобновления своей антиправославной деятельности - должны быть смещены со своих кафедр, лишены всех церковных должностей и отправлены за штат с проживанием в каких-либо отдаленных монастырях. Подобное решение могло бы стать настоящим «моментом истины» в преодолении всех нынешних церковных нестроений. Если они раскаются неложно, то покорность такому решению подтвердит эту похвальную искренность. Если же покаяние будет притворным, то отстранение от руководящих церковных должностей лишит их возможности пагубно влиять на дела церковные.

Впрочем, Вы ведь и сами предлагаете нечто подобное, говоря: «молю Вас властно пресечь дерзкий слух о внутрииерархическом заговоре, добровольно сложив к ногам Святейшего Патриарха и Архиерейского Собора свои полномочия постоянных членов Священного Синода».

Что ж, время покажет, прислушаются ли указанные иерархи к Вашей мольбе, произнесут ли предлагаемые Вами анафемы, откажутся ли от своих престижных должностей...

КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ПО СЕБЕ

В заключение замечу: Вы обильно цитировали митрополита Иоанна, много корили меня за «узурпацию его памяти», «ревность не по разуму», непочтение к Священноначалию, но ничего не возразили мне по существу тех проблем, которые затрагиваются на страницах «РП». Вы не опровергли ни одного факта из опубликованных нами и свидетельствующих о вероотступничестве «никодимовской» верхушки. Вы не оспорили ни одной цитаты из выступлений митрополитов Кирилла, Владимира и Филарета, свидетельствующих об их очевидно неправославных взглядах. Вы не привели ни одного доказательства, свидетельствующего об отсутствии «никодимовского» сговора...

Простите, Вячеслав, но у меня сложилось впечатление, что Вы просто боитесь посмотреть в глаза реальности. Вы живете в каком-то вымышленном мире и предпочитаете просто не замечать того, что не укладывается в его рамки. А потому любую попытку «ребром» поставить самые жгучие проблемы современной церковной жизни воспринимаете не иначе, как посягательство на церковный мир.

Вспомните же слова митрополита Иоанна: «"Живи в мире с врагами, но со своими врагами, а не с врагами Божиими", - поучает нас великий столп Православия святой Иоанн Златоуст. "Не противься злому", - говорит Слово Божие, то есть: не ропщи, благодарно принимай все те личные скорби, болезни и искушения, которые будет угодно Господу послать тебе. Но такой призыв вовсе не означает потакания преступному равнодушию - равнодушию к судьбе Отчизны, терзаемой в тяжкий час злодеями и святотатцами. Мир со злом недопустим, и именно это имел в виду Спаситель, говоря: "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч..." (Мф. 10: 34).

Этот духовный меч, который крепко держала в руках Церковь Русская в течение тысячи лет, и ныне безмерно страшен ее врагам - предтечам и слугам грядущего антихриста. Церковь земная, по определению святых отцов, есть Церковь воинствующая, а поприще нашей земной жизни - место брани и подвига. Любовь не должна быть безрассудна. Она - любя - не растворяется с теми, кого покрывает. Не может любовь принудить человека объединиться с погибельным заблуждением. Истинная любовь беспрестанно сражается, защищая тех, кто доверился ей, от зла, часто скрывающего свое истинное обличие под маской ложного благообразия. Мнимо-христианская "любовь" и ложно понимаемое "всепрощение" - мир со всеми подряд, без разбора - нужны только тем, кто сегодня с бешеной энергией и напористостью готовит всемирное "объединение" и "примирение" под сенью "нового мирового порядка" - политической ширмы, за которой скрывается дьявольский оскал жесточайшей антихристианской диктатуры» («Державное строительство»).

Не надеюсь переубедить Вас и, поверьте, с уважением отношусь к Вашей точке зрения, которая, будучи вполне православной, имеет право на существование. Но при всем том в части, касающейся отношения к конкретным иерархам и к деятельности «Руси Православной», направленной на противостояние процессу современного вероотступничества, никак не могу согласиться с Вашими оценками.

Вы предупреждаете меня: «если не опомнитесь, то однажды обнаружите себя в церкви, в которой не будет не только митрополита Никодима и рукоположенных им священников, но и самого Христа (вместе с владыкой Иоанном) - останутся только "ревнители памяти"». Спрошу и я: не боитесь ли Вы услышать на Страшном суде Христовом: «Знаю твои дела; ты носишь имя будто жив, но ты мертв... О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст моих» (Откр. 3, 1;15-16)?

Господь Всемогущий да вразумит нас на все доброе. Аминь.

«ПРОСТО ПШИК»

или

ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ

Ответ ректору Вятского духовного училища

Всечестный отец Александр!

Мы расходимся с Вами в главном: в понимании того, каково нынешнее состояние Русской Православной Церкви. Вы считаете, что наши проблемы носят чисто миссионерский характер: проповедь Евангелия и свидетельство о Христе являются ныне главными задачами православных. Я же думаю, что тот Христос, о котором свидетельствует, например, всеми своими делами митрополит Владимир (Котляров) - гораздо ближе к современному протестантизму, чем к Своему евангельскому Образу. А та трактовка Евангелия, которая вдохновляет, например, митрополита Кирилла (Гундяева) - вообще имеет мало общего с православной церковной традицией.

Церковная деятельность, обращенная к внешнему миру, безусловно нужна. И она не должна прекращаться ни на минуту. Однако прежде, чем поучать внешних, следует разобраться в собственном церковном доме. «Врачу - исцелися сам!» Этот призыв Священного Писания для нас сегодня злободневен, как никогда.

Собственно говоря, Ваше письмо повторяет обвинения и претензии, уже не раз высказанные - и устно, и печатно - критиками нашей газеты. Тот, кто хотел, уже давно составил о происходящем собственное мнение. И все же некоторые Ваши тезисы заставили меня взяться за перо.

Господи, благослови!

ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ!

Вас, почему-то, особенно задел этот лозунг. Между тем, он придуман не нами. Вот уже долгие годы знамя с такими словами развивается на Афоне над монастырем Эсфигмену, который, в свою очередь, давно стал символом борьбы монахов Святой Горы с вероотступничеством правящей верхушки Вселенского Патриархата.

Каждому, кто хоть немного интересовался этой историей, известно, что такой лозунг имеет двоякое значение. Первое, самое простое и понятное, таково: с помощью Божией, ни угроза смерти, ни сама смерть не заставят нас отречься от православного вероучения и принять какие-либо нововведения, нарушающие его чистоту и целостность. Вы вот, батюшка, иронизируете по этому поводу, однако, если мне не изменяет память, сам Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II признал в своем выступлении на столичном епархиальном собрании прошлого года, что «для новых гонений на Церковь уже все подготовлено»

Второе значение лозунга «Православие или смерть!» заключается в том, что он утверждает: вне Православия, вне церковного вероучения Православной Церкви - которое есть истинное и неповрежденное Учение Самого Христа-Спасителя, переданное нам апостолами - не может быть спасения! Вне Православия - лишь вечная смерть, «тьма внешняя», где «будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8,12); «огнь вечный», уготованный, по слову Писания, «диаволу и ангелам его» (Мф. 25,41), где «червь их не умирает и огнь не угасает» (Мр. 9,44).

Печально, что для Вас все это, судя по собственным словам, «просто пшик». Еще более печально что Вы, в силу своего служебного положения, имеете возможность формировать такое же мировоззрение у Ваших учеников. Тяжело даже думать о том, какого уровня и направления подготовку получают в Вашем духовном училище будущие пастыри. Скажу честно, мне жаль Ваших учеников: если то, что для паствы составляет предмет духовных борений, цель и смыл бытия, надежду спасения, если все это для священника, призванного быть руководителем на «узком пути» в Царствие Небесное - просто «пшик», то разрыв между ними, увы, неминуем. Уверен, впрочем, что подавляющее большинство русских священников и епископов все же придерживается иного взгляда на наши проблемы.

Лозунг «Православие или смерть!», как и всякое слово человеческого языка - это лишь символ, внешнее отображение некоторой внутренней, духовной реальности. Исходя из сего понятно, чем этот лозунг так раздражает (и пугает) всех церковных либералов. Он мешает им спокойно жить, мешает решать все возникающие проблемы старым, привычным способом: келейно, в тесном кругу «своих», путем умолчаний и компромиссов с «во зле лежащим» миром, в соответствии с логикой двойных стандартов и лицемерным сергианским принципом «политического реализма».

Вот и Вы, батюшка, не смогли удержаться от язвительных замечаний на эту тему, ибо понимаете: призыв «Православие или смерть!» зримо выражает деятельное желание значительной части Вашей паствы жить не по тем ущербным человеческим правилам, которые Вы предлагаете им под видом теплохладной псевдоцерковности, но в соответствии с велениями собственной христианской совести. А совесть эта - в сердце у тех, кто еще не заглушил ее голоса - буквально вопиет о необходимости ради спасения души охранить истины Православия от посягательств разномастных вероотступников, будь то «никодимовцы», экуменисты, обновленцы или иные церковные либералы.

ЦЕНА ЖИЗНИ

Учитывая сказанное выше, неудивительно, что лозунг «Для Православия надо жить!» - стал главным лозунгом сергиан всех времен и народов, призванным оправдать их непротивление процессу апостасии. Они вспоминают его, как только обстоятельства ставят под угрозу их земное благополучие, грозят неприятностями или гонениями, требуют - пусть самого простенького и незатейливого - исповедничества. И под шумок благонамеренных речей о том, что «не надо ломать копья» - ради такой «жизни для Православия» предают само Православие, то есть Христа-Спасителя.

«Любовь, милость и вера», которые Вы называете орудиями борьбы за Православие - несомненно, величайшие христианские добродетели. Только что же это за любовь, которая так равнодушно смотрит на поругания Возлюбленного? Или, с Вашей точки зрения, начало богословских диалогов с исламом, которые базируются на документах, даже не упоминающих о Христе Иисусе, Господе нашем - не поругание Спасителя, не отречение от Него? А ведь такие «диалоги» вот уже год как совершенно официально ведутся Отделом внешних церковных сношений Московского Патриархата! Как Вы предполагаете «бороться за православие» в этом случае?

То же касается и добродетели милосердия. Можно ли назвать милостью равнодушие или трусость, оправдывающие преступное бездействие желанием сохранить «мир» со всеми без разбора, который в определенных случаях, по слову Св.Отцов, есть прямая «вражда на Бога»? Разговоры о милости и снисхождении, об «икономии» и послушании, о кротости и смирении звучат всякий раз, когда народное, «низовое» недовольство грозит поставить под угрозу благополучие церковных чиновников, или призвать к ответу высокопоставленных еретиков, или затронуть «запретные» для обсуждения темы.

Наконец, вера - величайшее сокровище христианина. Не имея веры, по слову Писания, «невозможно угодить Богу». Но какова может быть вера у тех, кто из боязни последствий - как бы чего не вышло! - равнодушно взирает на сановных отступников, попирающих самые основы церковного вероучения? Скажите, о. Александр, что Вы отвечаете своим ученикам, когда они приносят Вам официальный документ Богословской комиссии, подписанный митрополитом Филаретом (Вахромеевым), в котором черным по белому значится, будто католицизм столь же спасителен, как и православие, и спрашивают: «Отец ректор, ведь это же ересь?». Или организация учебного процесса в Вашем училище столь тщательно отлажена, что «ненужные» документы на глаза студентам не попадаются, а задавать «неудобные» вопросы их просто отучили?

«Никто не грозит Вам смертью, никто не поведет Вас на Голгофу» - пишете Вы. Да, по милости Божией никто не грозит сейчас православному человеку телесной смертью за одно лишь исповедание веры. Но происходит нечто гораздо более страшное: безо всякого физического насилия, без гонений и истязаний, как-то незаметно и буднично под угрозой оказывается вечное спасение миллионов верующих!

И происходит это потому, что люди, которые в соответствии со своим священным саном и иерархическим положением должны как зеницу ока блюсти чистоту и неповрежденность нашей святой веры, сами первые же покушаются на ее Святые Истины! Иные же, подобные им, хотя и не участвуют в таком святотатстве прямо, но равнодушно взирают на беззаконие со стороны, оправдывая себя нежеланием нарушать церковный мир.

Такие лжепастыри и лжехристиане грозят мне, грешному, последствиями гораздо более худшими, чем телесные муки. Они ведут - даже не на Голгофу, ибо Голгофа место святое, спасительное, а прямо в геенну огненную - не одного и не двух - весь русский народ, всю Россию. И Вы предлагаете мне в этой ситуации «не навешивать ярлыки», «не прибивать к позорному столбу» участников подобного злодеяния, а попытаться понять «то, что выходит за рамки Вашего кругозора и Вашего представления о Православии»!

О ПОЛЬЗЕ НАРОДНЫХ ПОСЛОВИЦ

Сознаюсь Вам, что мое представление о Православии, безусловно, убого и неполно. Но именно поэтому, когда я читаю в Вашем письме, что «границы действия благодати Божией не кончаются там, где начинается католицизм или протестантизм», то спешу проверить столь неправославное, с моей точки зрения, утверждение, словами тех, кто обладает настоящей духовной мудростью: Угодников Божиих, прославленных Церковью в сонме блаженных небожителей.

И что же я вижу?

«Где нет православия, там нет спасения» - предупреждает меня святитель Игнатий Брянчанинов (М., 1993, Собр. соч. Т.4, с.78). «Иже хощет спастися - вторит ему святой Афанасий Великий, патриарх Александрийский, - прежде всех подобает ему держати кафолическую (т.е православную - К.Д.) веру, еяже аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет» (Псалтирь с возследованием). «Истина и спасение даны Церкви - свидетельствует священномученик архиепископ Иларион Троицкий. - Латинство, отпав от Церкви, изменило этому сознанию... Протестантизм совершенно уничтожил идею Церкви и спасение в Церкви подменил себялюбивой обособленностью от всех» (Христианства нет без Церкви. Монреаль, 1986, с.5). И такого рода свидетельств можно привести десятки, если не сотни.

Быть может и Вы, о Александр, укажете на какое-либо место из Св.Отцов, которое подкрепляет Ваше мнение? Да, кстати, заодно поделитесь информацией: из какого источника Вы взяли слова митрополита Филарета о возможности спасения вне Православной Церкви, которые цитируете в своем письме? Ведь в Пространном Христианском Катехизисе, составленном, как известно, этим московским святителем, недвусмысленно сказано: «дабы иметь участие в спасении, необходимо нужно быть членом... Кафолической Церкви», каковой, согласно этому же Катехизису, является лишь Вселенская Православная Церковь (см. изд. Синодальной типографии в Москве, 1909г). Кстати, в Православном апологетическом катехизисе, изданным той же Синодальной типографией, и вовсе сказано, что «католики исказили Христову веру рядом еретических учений... Тогда Церковь отвергла их от себя и предала отлучению».

Все сказанное имеет прямое отношение и к Вашему совету «забыть раз и навсегда тему экуменизма». Возможно, для Вас в этом вопросе уже давно «все стало на свои места», но для меня это случится лишь тогда, когда Русская Церковь покинет все еретические экуменические организации, сама ересь экуменизма будет соборно осуждена и проклята, а ее главные вдохновители принесут публичное покаяние или будут отлучены от общения церковного.

Что до Ваших рассуждений, касающихся приснопамятного владыки Иоанна, то они способны вызвать не «праведный гнев хранителей памяти покойного митрополита», как Вы пишете, а лишь удивление: отчего бы Вам не оставить в покое почившего старца? Вы с ним ни разу не встречались, его взглядов не разделяете, его трудов, судя по всему, не читали. Милее Вашему сердцу архимандрит Киприан - и ладно. Но зачем же при этом примерять к усопшему святителю подленькие ярлыки «неопытного, неумного пастыря с болезненным воображением», самодовольного кумира «благочестивых истеричек»?

Что ж, как аукнется, так и откликнется, говоря словами русской пословицы. Вынужден напомнить Вам, о.Александр, слова одного из героев крыловских басен: чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться... А еще одна русская поговорка ту же мысль выражает гораздо более сочно и образно: неча на зеркало пенять... Вторую часть этого перла народной мудрости Вы, при Вашем образовании, легко вспомните сами. Кстати, что касается «повышенного внимания к теме педерастии», в котором Вы обвиняете «РП», то - поверьте, о. ректор - Вы первый из наших читателей, кто так болезненно отреагировал на подобные публикации.

ОБЩИЕ МЕСТА И КРАСИВЫЕ СЛОВА

Не меньшее удивление вызывает и тот факт, что Вы сумели сформулировать ответы на вопросы, опубликованные нами в одном из прошлых номеров газеты таким образом, что ровным счетом ничего не сказали по существу затронутых проблем. «Плоть человеческая стремиться поработить дух. Вот и все» - пишете Вы. Браво, о. Ректор, этот Ваш ответ у православного человека не может вызвать никаких сомнений!

Но вот я, к примеру, угадываю признаки такого пагубного порабощения не только в собственной грешной жизни, но и в деятельности некоторых церковных руководителей, готовых за «чечевичную похлебку» западной гуманитарной помощи, таможенных льгот и иных материальных благ продать свое (и мое!) православное первородство и поступиться Истинами Богооткровенного Православия. (Вспомните скандалы, связанные с торговлей м-том Кириллом алкоголем и табаком). И меня это серьезно тревожит! А Вас?

Впечатляет и Ваш ответ о роли соборности в современной церковной жизни. Вы действительно уверены, что соборность - именно «принцип», а не «понятие»? На эту тему можно было бы открыть целую научную дискуссию. Только вот как быть с тем фактом, что «общецерковное обсуждение различных вопросов и дел вероучения, устройства, управления дисциплины» - которое, по Вашему мнению, и составляет содержание «принципа соборности» - в сегодняшней жизни Русской Православной Церкви просто отсутствует? Вы, во всяком случае, не привели ни одного примера такого «общецерковного обсуждения вопросов вероучения». Более того, попытки «Руси Православной» его как-то инициировать Вы тут же квалифицировали как «сеяние розни»!

Ну и, наконец, Ваш совет относительно того, как можно уврачевать конфликт между ревнителями традиционного православного благочестия и церковными модернистами, поверг меня в полное недоумение. «Наша паства состоит из консерваторов и либералов - пишете Вы, - из ревнителей и модернистов... и она нуждается в разных пастырях».

Я понял это так, что Вы предлагаете раздать «всем сестрам по серьгам»: сектанты-кочетковцы пусть себе окормляются у своего любимого о Георгия, сторонники введения нового календарного стиля - у митрополита Петербургского Владимира, приверженцы унии с католицизмом - у владыки Филарета (Вахромеева). А «ревнители», раз уж они такие дремучие, пусть себе ездят к валаамским монахам, подальше от глаз приличных людей...

Действительно, при таком подходе к решению проблемы вроде бы и волки будут сыты, и овцы целы. Толь вот как же после всего этого Вы, служа Божественную литургию, станете возглашать о «единых устах и едином сердце», необходимых, чтобы «славити и воспевати великолепое имя Отца и Сына и Святаго Духа»? Какое же у нас с вами в этом случае может быть единство? Нет, батюшка, предложенный вами путь есть ничто иное как скорейший путь к расколу Церкви и Ее уничтожению!

Что же касается Вашего пожелания закрыть «Русь Православную» и вместо нее издавать новую газету с «взвешенной» позицией, то ведь Вам никто и так не мешает приступить к изданию такой «правильной» газеты. Тем более, что дело это для Вас уже знакомое. Вот бы и постарались вновь, а через годик мы бы посмотрели - чья газета пользуется в народе церковном большим авторитетом и влиянием, какая из них более читаема и любима...

Очнитесь, о. Александр! Вы с видимым удовольствием повторяете общие места и красивые слова, но пуще огня геенского боитесь коснуться реальных проблем современного Православия. Боюсь, Вы так никогда и не поймете, чем же это недовольны неугомонные «ревнители», какие чувства побуждают православного человека вступать в борьбу за свои поруганные святыни.

Мне жаль Вас. Господь Милосердный, Праведный и Нелицеприятный да рассудит нас на Своем Страшном суде! Аминь.

ВЕРУЮ И ИСПОВЕДУЮ...

Ответ критикам из РПЦЗ

Отвечать на брань и оскорбления с помощью разумных аргументов бессмысленно. Однако, во избежание соблазна среди читателей, кое о чем сказать все же надо. В первую очередь это касается обвинений в пристрастии к коммунизму и некоторых элементов моей личной биографии, которыми теперь, похоже, каждый автор из РПЦЗ считает возможным распоряжаться в меру собственной фантазии.

CREDO

Итак, коммунизм. Не будем тратить время на пустые дискуссии, поступим, как полагается христианам.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Перед лицом Господа Бога и Спасителя моего Иисуса Христа, приглашая во свидетели всякого, кто прочтет эти стоки, исповедую, что марксизм, коммунизм, а равно любое иное лжеучение,

а) Содержащее хулу на Бога и Его Святую Церковь, призывающее к борьбе с Православием и к уничтожению его святынь;

б) Проповедующее братоубийственную ненависть под видом «классовой борьбы» и богоборческое жидовское иго под видом «диктатуры пролетариата»;

в) Подавляющее нравственно-религиозное самосознание народа с помощью лжеучения о «пролетарском интернационализме»;

г) Ставшее после революции 1917 года орудием жидов-христоненавистников в разрушении моей родины - России и зверском уничтожении русского народа - губительно для души.

Принадлежность к таковому лжеучению несовместимо с пребыванием в лоне Православной Церкви, с верой в Господа нашего Иисуса Христа. Оно лишает своих закоренелых, нераскаянных приверженцев всякой надежды на спасение и Царствие Небесное.

Посему -отрицаю и отвергаю его. Анафема, маранафа!

Надеюсь, после этого вопросы о моем личном отношении к коммунизму обсуждать более не имеет смысла.

Теперь о биографии.

ПАЛЬЦЕМ В НЕБО

Отец Тимофей с гаденьким намеком пишет о моей «открытой» биографии. Предполагая, очевидно, что есть еще и «закрытая». Отвечаю: закрытой нет! И вообще, хочу заранее предупредить всех желающих поискать в моем прошлом «компромат» (сейчас это так модно!) - не трудитесь напрасно! Грехов и страстей там с избытком, но того самого, чего вы с таким вожделением ищете - там нет.

Перейдем, однако, к фактам.

Отец Тимофей пишет, что я - «офицер подводник, закончивший военно-политическое училище». Слово «политическое» он даже выделяет жирным шрифтом. Очевидно, для того, чтобы читатели посильнее прочувствовали все его зловещее значение. В связи с этим я имею сообщить и нашим читателям, и читателям о.Тимофея (который опубликовал свою кляузу в газете РПЦЗ «Успенский листок» № 23, 1999), что достопочтенный батюшка примитивно лжет.

В 1982 году я действительно закончил высшее военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде. Это - командное, строевое училище, политработников оно вообще не готовит. В моем дипломе значится: «специалист по противолодочному вооружению подводных лодок». На северном флоте я служил сперва в качестве командира ракетно-торпедной группы, затем - в качестве командира минно-торпедной боевой части. Участвовал в пяти боевых службах. Награжден медалью «За боевые заслуги». Немножко горел. Немножко тонул. Ничем особенным на общем фоне тех лет не отличился.

Далее. «В высоком звании и в молодых годах он выходит в отставку» - пишет обо мне о.Тимофей. Это тоже ложь. Что касается возраста, то молодость - понятие относительное. А вот что до «высокого звания», то я готов сообщить его нашим читателям. Старший лейтенант запаса - так я числюсь сегодня на учете в ближайшем военкомате.

Теперь о моем сотрудничестве с митрополитом Иоанном. После отставки «сразу - с корабля на бал, - утверждает отец Тимофей. - В пресс-секретари к Петербургскому митрополиту. У простых людей, пришедших в храм от сохи, от станка, от штурвала, от кульмана, таких биографий не бывает».

Трудовой пафос этого пассажа впечатляет. А «простой человек от кульмана» - просто великолепен. Но и здесь, говоря прозаически, отец Тимофей банально наврал. С момента демобилизации из вооруженных сил до моей встречи с митрополитом Иоанном прошло более пяти лет. За это время я успел поработать научным сотрудником в Публичной библиотеке, потом - охранником в Эрмитаже и, наконец, - сторожем на питерском подворье Валаамского монастыря.

Именно с этой «высокой» должности церковного сторожа я и попал к владыке Иоанну. А познакомил меня с ним отец Павел Симаков, тогда - дьякон МП, ныне - священник РПЦЗ. (Не постеснявшийся, кстати, уже в этом новом качестве одной рукой занимать в «Руси Православной» деньги на издание своей газеты «Православное Обозрение», а другой рукой печатать в этом же «Обозрении» зубодробительные филиппики в адрес «РП»)...

Думаю, сказанного хватит, чтобы читатель мог оценить и меру добросовестности о.Тимофея и степень достоверности его утверждений. Бог ему судья.

НЕОБХОДИМЫЕ КОММЕНТАРИИ

1. Отрицание богоборческого коммунизма вовсе не означает, что я наброшусь с кулаками на первого попавшегося мне под руку ветерана-пенсионера, который выйдет на демонстрацию 7 ноября или 9 мая под красным флагом или портретом Сталина. Вообще, советская эпоха видится мне, как таинственное и промыслительное, ужасное и нерасторжимое сочетание высот жертвенности и святости с безднами богоборчества и глубинами нравственного падения.

2. Ветхозаветный народ израильский, обличаемый пророками, наказанный Богом за свое вероотступничество, и в плену вавилонском продолжал оставаться народом богоизбранным. Окончательно отвержен он был лишь тогда, когда решился на безмерное преступление Богоубийства.

Равно и русский народ, промыслительно вверженный за отступление от Христа и святой Его Церкви в огненную пещь кровавого богоборческого ига, страшных войн и революций, нынешней тяжкой смуты, все это время остается народом-богоносцем. И если мы сами не отвергнем себя от Спасителя нашего маловерием и сомнением, унынием и соглашательством, равнодушием и потаканием злу, Господь и на этот раз не оставит нас Своей милостью.

3. Святой праведный отец Иоанн Кроншатадтский пророчествовал: «Россию куют беды и напасти. Не напрасно Тот, Кто правит всеми народами, искусно, метко кладет на свою наковальню всех подвергаемых Его сильному молоту... Всеблагое Провидение не оставит Россию в этом печальном и гибельном состоянии. Оно праведно наказует и ведет к возрождению... На костях мучеников будет воздвигнута Русь новая, но по старому образцу»...

Кто верит, что это пророчество может сбыться - тот деятельно ищет пути для того, чтобы исправить ситуацию. Кто не верит в такую возможность - тот причитает о «гибели России» и «исчезновении русского народа», о «красной патриархии - церкви лукавнующих» и «неизжитом сергианстве». Общий для всех зарубежников похоронный тон есть ничто иное, как свидетельство их маловерия и малодушия, деморализации и глубокого духовного надлома.

Так и хочется сказать: убойтесь, братия! Не дерзайте предвосхищать недомыслимые судьбы Божии! Не смейте выдавать свое маловерие за скорбь о «погибшей России»! Не смейте маскировать отсутствие мужества и воли к борьбе маской церковного благочестия и апокалиптических ожиданий!

4. Залог русского воскресения в наших руках. Он в том, что Господь даровал нашему народу силы, дабы пережить все ужасы ХХ столетия. Поэтому, видя в великой русской драме ХХ века потрясающие проявления Божьего Всемогущества и недоведомого Промысла Господня, нельзя поддаваться унынию и отчаянию...

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О «ПРАВОСЛАВНОМ СТАЛИНИЗМЕ»

Попытки беспристрастно проанализировать итоги советской эпохи жизненно необходимы для православного сознания. Необходимы хотя бы потому, что новая Россия - если она по милости Божией сохранится как единая, целостная держава - в любом случае будет страной антибуржуазной, антикапиталистической, антилиберальной. (В данном случае я имею в виду, конечно, опыт общественно-политический, государственно-экономический и т.п. Опыт духовный во всей своей полноте явлен нам сонмами новомучеников и страстотерпцев, исповедников и хранителей святой веры).

Нельзя огульно отвергать весь огромный пласт советской эпохи. Глупо все семьдесят лет существования СССР мазать одной краской. Бессмысленно и вредно делать вид, будто позади у нас - черная дыра величиной в семь с половиной десятилетий. Что действительно необходимо, так это отделить зерна от плевел, здоровую национальную традицию от богоборческой заразы и жидовской накипи.

Так, например, стремление русского человека к социальной справедливости (вспомним: «от трудов праведных не наживешь палат каменных») не есть изобретение коммунистических идеологов. Это естественное требование народной совести, и сталинская эпоха лишь обнажила его во всей противоречивости и беспощадности.

В 1923 году барон Меллер-Закомельский, один из самых яростных и последовательных врагов коммунизма, писал: «В чем же заключаются наши заблуждения - ошибки всех антибольшевиков? Почему в прах рассыпались все наши начинания? Почему четырехлетняя самоотверженная борьба белых армий окончилась скорбным исходом?..

Мы поняли слишком поздно (и сколь многие из нас не поняли до сих пор), что у тех, кого мы бросились усмирять, было какое-то отчаянное, заблудшее искание истины, что в нем они обладали своей внутренней правдой и силой, которых не имели мы»...

Именно это «отчаянное, заблудшее искание истины» присутствует в идеологии сталинизма, попытавшегося под конец жестоко и неуклюже соединить народную традицию и святыни Православия с политическими механизмами советской империи. Именно эта «внутренняя правда и сила» позволили нашему народу победить в самой страшной в истории человечества Мировой войне. Так что стремление представить любого исследователя сталинской эпохи этаким дремучим апологетом богоборческого террора - царствующее на страницах некоторых православных газет - это либо от глупости, либо от ненависти. В любом случае - неконструктивно и бесплодно.

Правда, все попытки понять наше недавнее прошлое имеют смыл лишь в том случае, если мы верим, что Россия выживет и возродится. Только тогда стоит задуматься о том, что из огромного, трагического наследия ХХ века русский человек возьмет с собой в будущее тысячелетие. Какими лекарствами можно уврачевать страшные раны народной души и кровоточащие разрывы державного тела страны. Как восстановить наше драгоценное соборное единство, развеянное в прах десятилетиями богоборческих гонений и нынешней смутой...

Если же предположить, что Россия уже погибла и русского народа как такового больше не существует - есть лишь жалкие остатки, то тогда, конечно, решать все эти проблемы не имеет смысла. Тогда самое время проклинать «красную патриархию» и гвоздать «сергиан-вероотступников». Тут уж никакие аргументы не помогут.

Каждый сам выбирает, что ему больше по душе.

Господи, помилуй нас, грешных!

СОБЛАЗНЫ «СМИРЕННОГО СЕРДЦА»

Ответ мирянину Андрею

Бог в помощь, брат Андрей!

Ты просишь сообщить, дошло ли до меня твое слово. Сообщаю - дошло. Более того, показалось достаточно искренним, характерным и интересным для того, чтобы опубликовать его. И ответить тоже публично. Не желая утомлять читателей бесконечными спорами, я постараюсь быть кратким. А потому остановлюсь лишь на главных тезисах твоего письма.

Ты пишешь, что после чтения нашей газеты у тебя «сердце ожесточается, в нем поселяется всякая скверна». Надо ли это понимать таким образом, что все остальное время в твоем сердце царит Божий мир?

Ты что же, блаженствуешь в мире и покое даже тогда, когда твой правящий архиерей митрополит Владимир (Котляров) призывает Русскую Церковь перейти на новый стиль, или с амвона кафедрального собора приветствует протестантскую «епископшу»? И когда председатель богословской комиссии Синода митрополит Филарет (Вахромеев) на Архиерейском Соборе публично провозглашает папистскую ересь благодатной «Церковью-Сестрой»? И когда патриарх Алексий II называет жидовских раввинов-христоненавистников «братьями» и заявляет, что у нас с ними общий Бог и общие пророки? И когда скандальный епископ-содомит Никон (Миронов) попадает под высокую защиту Священного Синода?

Что ж, если так, тогда - одно из двух. Или ты уже достиг таких высот святости, что земные мелочи более не в силах потревожить твое сердце, жительствующее на небесах (но тогда почему тебя так раздражает наша газета?). Или твой «мир», который ты так усердно хранишь от покушений «Руси Православной», вовсе не тот мир, в котором, по слову Писания, «место Божие». Это, скорее, гибельная теплохладность, ведущая не в Царстве Небесное, а в геенну огненную...

Может, нелишне вспомнить, что Спаситель поучает нас не только о кротости и смирении. «Не мир, но меч» - это тоже Его слова...

* * *

Почитав «РП», говоришь ты, «хочется быть атеистом». Это, конечно, печально. Но ты им и так рано или поздно станешь, если твою веру способны поколебать первые же попытки православной печати откровенно, без недомолвок и лукавых умолчаний рассмотреть хотя бы некоторые из тех вопиющих проблем, которые сегодня буквально заполонили нашу церковных жизнь.

Неужели ты сам лично ни разу не столкнулся ни с одной из них? Или тебе удобнее их не замечать? Делать вид, что таких проблем и вовсе нет? Если же тебе претит не сам факт откровенного обсуждения церковных нестроений, а лишь тот тон, в котором мы это делаем, то ты вполне мог бы предложить читателям нашей газеты свое видение этих проблем.

Но ты предпочел обвинить меня в «ненависти ко Христу».

* * *

«Чего ты хочешь добиться?» - вопрошаешь ты меня.

Отвечаю.

Я хочу добиться, чтобы произвол и вероотступничество недобросовестных пастырей и архипастырей - сколь бы высокие посты они не занимали - были решительно пресечены святой ревностью народа церковного и соборным решением нашей Матери-Церкви.

Чтобы соборные начала церковной жизни, ныне публично и нагло попираемые московскими синодалами, заняли подобающее место в церковном управлении.

Чтобы мое личное спасение - и спасение множества других «малых сих» - не оказывалось под угрозой из-за того, что пресловутая «архиерейская дипломатия» и корыстное политиканство высокопоставленных вероотступников поставили нашу Церковь перед реальной угрозой утерять спасительную чистоту веры.

Чтобы «церковные верхи», как ты выражаешься, жили - не «по Душенову», как ты выразился, упаси Бог - а по совести, по церковному Уставу, по святым Канонам, Священному Писанию и Преданию. И при этом «право правили слово Божией Истины»...

* * *

Газета «не соединяет, а разъединяет, не помогает, а препятствует, не укрепляет, а расшатывает», утверждаешь ты.

Что ж! Я рад, если нам удается повлиять на ситуацию, чтобы разъединить уродливое и пагубное сращивание коррумпированных иерархов с «демократическим» чиновным ворьем; воспрепятствовать сползанию Московской Патриархии в еретическую пропасть экуменизма и неообновленчества; расшатать сложившуюся сегодня порочную практику бюрократического всевластия московской «церковной номенклатуры».

Кстати, напомню: еще Иоанн Златоуст говорил, что Бог ублажается разделением, если это разделение - со злом, если оно происходит из ревности угодить Ему. Согласно с сим Святителем мыслили и многие другие Отцы.

* * *

Ты обвиняешь меня в том, что «Русь Православная» - «великолепное подспорье для сектантов».

Это неправда. Главное подспорье для них - неуврачеванные язвы нашей церковной действительности, о которых сегодня и без «РП» всем прекрасно известно. Может, сектанты и пользуются нашими публикациями, так что ж с того? Они и Священным Писанием пользуются, переиначивая, коверкая и перетолковывая его по-своему. Так что же, перестанем издавать и читать Евангелие из боязни, что еретические и сектантские «комментарии» к Божественному Откровению могут соблазнить кого либо из православных?

* * *

Теперь о «братских поцелуях с едиными по духу коммунистами».

Могу лишь повторить то, что уже говорил и писал неоднократно: богоборческое коммунистическое лжеучение пагубно для души. Анафема! Но справедливость требует добавить: нынешняя демократия ничуть не лучше.

Самое время вспомнить, что Св. Отцы учили: борись в первую очередь с той напастью, ополчайся прежде всего на ту страсть, которая тебя в данный момент одолевает и терзает. Россию, по моему разумению, в данный момент терзает именно бесовская «демократия», ставшая после развала СССР главным орудием мирового кагала в деле порабощения и уничтожения русского народа и Русской Православной Церкви.

В этих условиях необходимо приложить максимум усилий для того, чтобы вырвать рычаги государственной власти из рук разрушителей. Попытаться вновь превратить российскую государственность в ограду церковную. «Воцерковить» государство. А это предполагает необходимость постоянной и кропотливой работы со всеми политическими силами - за исключением заведомо антиправославных - которые сегодня представлены на политической сцене России. И с коммунистами, осудившими богоборчество своих предшественников, в том числе.

Ты же, брат, взирая смиренно и «в простоте сердца» на нынешний развал и разор, можешь утешать себя тем, что «ладонью не остановишь течение реки». Можешь и впредь, глядя как гибнет твое Отечество и страждет Церковь, зорко блюсти свою идеологическую и политическую девственность, боясь замараться в грязи нашей печальной действительности. Только будет ли это на пользу твоей душе (я уж не говорю о пользе общественной)?

* * *

«Выборы - это политический спектакль», утверждаешь ты. Что, и выборы Патриарха на Поместном Соборе - тоже? А избрание первого Романова на царство? А выборы делегатов на Земские Соборы? А выборное казачье самоуправление?

Выборы - как явление социальной жизни, как механизм «обратной связи» власти и народа - сами по себе совершенно нейтральны. Ни хороши, ни плохи. Этот политический институт может с равным успехом служить и добру, и злу. Его уместно сравнить с ножом, который в руках маньяка становится орудием мучения и убийства, а в руках хирурга - инструментом врачевания и выздоровления.

И только от нас самих зависит, какую роль он сыграет сегодня в судьбе России.

А если, по-твоему, «пить чашу, которую дает нам Отец», означает необходимость безропотно склониться перед торжествующей бесовщиной и жидовским засильем на Руси, то - извини, брат - это на самом деле просто малодушие. Или трусость. В лучшем случае - глупость. Не думаю, что Господь именно этого ждет сегодня от нас...

Так что, коли уж ты так прозорлив и точно знаешь, что «вырвав бразды правления из рук самодержавия, вольные каменщики не отпустят их теперь до Страшного Суда», то - вольному воля - сиди себе и наблюдай, как эти каменщики при попустительстве «смиренников» вроде тебя захватывают власть в Церкви, попирают Каноны, глумятся над нашими святынями и братаются с иудами-христоненавистниками.

А я, грешный, в меру своего убогого понимания и слабых сил попробую, помолясь, сделать что-либо практическое, чтобы воспрепятствовать этому беззаконию. Чтобы создать предпосылки к восстановлению - пусть не сейчас, а в перспективе - того самого Русского Самодержавия, которое ты так громогласно оплакиваешь. И если для продвижения по этому пути понадобиться сотрудничать с нынешними политиками (кто бы они ни были - демократы, коммунисты, фашисты или националисты) - я от такого сотрудничества бегать не буду.

* * *

«У Христа мы должны учиться кротости и смирению, а если мы хотим научиться политическим интригам и тому, как взять власть в свои руки, то мы должны идти к Магомету», говоришь ты.

У Христа учиться необходимо - это, конечно, бесспорно. Да только я что-то не могу припомнить ни одного святоотеческого поучения, которое толковало бы христианские добродетели таким образом, что смиряться надо перед сатанинским злом и вражьим натиском, а кротость свою являть перед врагами Божиими, предтечами антихриста и их пособниками...

Что же касается Магомета, то тебе, брат, виднее. Я с его лжеучением знаком плохо. Зато теперь у нас в Московской Патриархии есть свой эксперт по этой части, главный специалист в области православно-исламских диалогов - митрополит Кирилл (Гундяев). Но ты, наверно, об этом не ведаешь: зрелище православного иерарха, обсуждающего теологические проблемы с исламскими «богословами», может нарушить мир и покой в твоего кроткого сердца...

Прости меня.

р. Б. Константин.

СМОТРИ В КОРЕНЬ...

Ответ оптинскому иноку

Всечестный отец Даниил, благословите!

Спасибо Вам за откровенность. Искренне высказанная критика всегда лучше, чем лукавое умолчание. Тем более, что в данном случае разномыслие между нами заключается не только в различии наших мнений по вопросу о Святых Царственных Мучениках. Проблема гораздо глубже. Вы высказали свой взгляд на то, что значит в современных условиях быть православным христианином. Мне этот взгляд представляется искаженным и глубоко ошибочным.

ОПАСНАЯ ПУТАНИЦА

Всякий православный, серьезно относящийся к изучению своей веры, скажет, что рассуждая об искуплении и покаянии, не следует путать грех первородный и грех личный. Быть может, такая путаница еще простительна недавно воцерковившемуся мирянину, но она недопустима для пастыря, облеченного сугубой благодатию Божией и священным саном.

У первородного греха один Искупитель - Христос. Личные же, повседневные свои грехи каждый искупает по силам - покаянием, доброделанием, слезами, болезнями...

«Искупление, - говорит Полный православный богословский энциклопедический словарь - славянское слово, взятое с греческого, обозначающее освобождение о рабства. Таким образом, например, освобождение евреев от египетского рабства есть искупление, а Моисей - «искупитель» (Деян. 7,39). Искупителями назывались также Гедеон (Суд. 7) и Давид...»

С этой точки зрения весьма показательным является знаменитое видение митрополита Московского Макария, впервые опубликованное в книге Серея Нилуса «На берегу Божией реки» (Том 2, с. 183-184):

«Вижу я поле. По тропинке идет Спаситель. Я за ним и все твержу: Господи, иду за Тобой! А Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает: Иди за Мной!

Наконец, подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал: Иди за Мной! И вошел в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся.

Заснувши вскоре, я вижу себя стоящим в такой же арке, а за нею со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: Видишь в моих руках две чаши? Вот эта горькая для твоего народа, а другая сладкая для тебя.

Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух.

На этом я опять проснулся.

Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит: Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен».

Позвольте спросить, батюшка: если здесь речь идет не об искуплении Государем грехов русского народа, то о чем? Здесь уместно вспомнить и народную пословицу, гласящую: Народ согрешит, Царь умолит, Царь согрешит - народ не умолит...

ГРЕХИ ОТЦОВ, ГРЕХИ ДЕТЕЙ...

То, что Вы называете покаяние в грехе цареубийства «напрасным декларированием раскаяния в грехах, которые не совершали», говорит, на мой взгляд, лишь о том, что Вы не дали себе труда хоть наскоро разобраться в этом вопросе. Допустим, сами Вы не чувствуете ни тяжести сего преступления, ни личной причастности к нему. Но словам Откровения Божия Вы, я надеюсь, веруете? А между тем, Господь в Священном Писании прямо говорит о том, что кары небесные могут постичь не только тех, кто непосредственно свершают грех, но и их потомство: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода...» (Исх. 20,5).

Эта азбучная истина в древности была хорошо известна всем. Не зря апостолы - тогда еще обычные простолюдины, не просвещенные Духом Святым - проходя со Христом мимо слепорожденного, «спросили у Него: Равви! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» (Ин. 9,2)

Также и Святый Отцы признавали возможность наказания потомков за грехи предков. «Однажды к авве Амуну, знаменитому египетскому подвижнику, принесли скованного цепями отрока, находившегося в бешенстве, - рассказывает епископ Варнава (Беляев), автор многотомного труда «Основы искусства святости». - От несносной боли отрок всего себя искусал до крови. Святой Амун, видя родителей его, пришедших просить о сыне, смиренно сказал им: «что вы меня утруждаете, требуя того, что превышает мои силы? Вознаградите вдовицу, у которой вы тайно закололи вола, и отрок ваш будет здоров»...

Родители этого отрока лишь обидели вдовицу, и за то он был подвержен Божьему гневу. Наши родители (отцы ли, деды - неважно), попустили свершиться злодейскому, ритуальному убиению Помазанника Божия. Как же не признавать в нынешнем всероссийском бесновании прямого следствия этого преступления? Как же не каяться в свершенном, как не содействовать посильно восстановлению справедливости - то есть прославлению Святых Царственных Мучеников и возрождению на Руси Православного Самодержавия?

Наконец, подумайте, коли еще сомневаетесь: все мы, потомки Адама, разве не страждем из-за греха прародительского, греха адамова, который никто из нас лично не совершал? Так что, батюшка, смею думать, что вовремя выключенным телевизором нам в многотрудном деле спасения души сегодня не обойтись.

А вот в том, что «шум, поднятый вокруг этой канонизации», является «хорошо продуманной провокацией, призванной Церковь расколоть», я с Вами совершенно согласен. Это правда. Только шум-то подняли не сторонники канонизации. Больше всех шумят хулители Николая II. И расчет их прост и ясен: путем политического шантажа и давления на наше Священноначалие воспрепятствовать прославлению, которого давно чает подавляющее большинство рядовых мирян, и таким образом противопоставить церковные «низы» и «верхи». Отделить епископат Московской Патриархии от их прихожан стеной взаимного недоверия. С новой силой раздуть внутрицерковный конфликт между церковными «либералами» и «консерваторами».

Объединительное же и умиротворительное значение прославления Царственных Мучеников несомненно. Вспомним, кстати: о «расколе», «разногласиях» и «нестрениях» много говорили в начале ХХ века противники прославления преп. Серафима Саровского, великого угодника Божия, «сомнительного» с точки зрения тогдашних церковных чинуш из Синода.

ВРАГИ ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ

Теперь о борьбе с вероотступниками внутри Церкви. Я уже неоднократно высказывался по этому поводу, но, видимо, есть необходимость еще раз вернуться к данной проблеме.

«Евангелие и Церковь говорят об одном: о борьбе с грехом в самом себе даже до смерти - пишете Вы. - Не о борьбе с мнимыми врагами Православия, а о борьбе с грехом. Истина мало нуждается или даже вовсе не нуждается во внешней защите, ибо она есть явление силы и духа во благочестии».

Если Истину не надо защищать, то почему же Церковь Христова велегласно прославляет сонмы святых исповедников и мучеников, из века в век защищавших эту самую Истину даже до смерти? Почему бесстрашные борцы с ересями и вероотступничеством современников занимают столь значительную (если не большую) часть наших святцев? Почему обличители врагов Православия - будь то св.Максим Исповедник, преп.Иосиф Волоцкий, прав.отец Иоанн Кронштадтский или блаженной памяти митрополит Иоанн (Снычев) - столь чтимы и любимы православным народом?

Можно, разумеется, сказать, что угодники Божии боролись с врагами Православия по большей части лишь словесно, духовно, воюя не оружием, а добродетелями и духовными совершенствами. Но и это неверно. Церковь неустанно прославляет и ставит нам в пример таких святых воинов как царь Давид, блгв. князья Александр Невский и Димитрий Донской, преп. Илия Муромец Киевопечерский и многие другие.

Конечно, Господь Всемогущий, благоволивший открыть людям о Себе, что Он Сам и есть Истина (Иоан. 14,6), не нуждается в нашей слабой защите. Это мы, грешные, нуждаемся в том, чтобы найти способ засвидетельствовать свою верность Богу, свое желание угодить Ему, спастись и улучить жизнь вечную. И Господь по великому милосердию своему дарует нам множество таких способов. Пост и молитва, милостыня и хранение ума, служение ближним и защита веры от поруганий и искажений - лишь некоторые из них.

Разве Вы не знаете, что без правой веры нет спасения? Что никакая борьба «с грехом в самом себе» не спасет Вас, если в Церкви одержат верх еретики и вероотступники - враги Христовы, чье торжество повлечет утерю благодати Божией и погубит всякую нашу надежду на спасение души?.. Что же касается врагов истинных и мнимых, то отличить первых от вторых нетрудно: достаточно сравнить их слова и дела с заповедями Священного Писания и Священного Предания, двух источников чистого православного вероучения - этой «воды живой, текущей в жизнь вечную» (Иоан. 4,14).

Враги нашего спасения многолики и разнообразны. Есть враги внутренние - страсти и греховные навыки, растлевающие чистоту и непорочность бесценной твари Божией - души человеческой. Есть внешние - еретики и вероотступники, покушающиеся растлить чистоту и непорочность Церкви Христовой. Если с одними бороться, а других оставить беспрепятственно свершать свои злые дела, спасемся ли?

* * *

Думаю, сказанного достаточно, чтобы показать необходимость деятельного покаяния в цареубийстве и деятельного же сопротивления современным еретикам. Если же Вы по прежнему будете настаивать, что Истину защищать не надо, а всенародное почитание Царственных Мучеников и борьба за их всецерковное прославление есть лишь «околоцерковные политические выверты», то не знаю, что и сказать... Разве что ответить Вам Вашими же словами: «Печально, когда вольно или невольно размывается догматическое сознание. Искажение в вере рано или поздно повлечет за собой искажение всего строя духовной жизни».

Господь да спасет Вас от такой напасти.

Простите меня, грешного, и помолитесь обо мне.

Константин ДУШЕНОВ

«БДИТЕ И МОЛИТЕСЯ,

ДА НЕ ВНИДЕТЕ В НАПАСТЬ!»

(Вместо послесловия)

Братья и сестры!

Мне очень не хочется, чтобы читатель перелистнул последнюю страницу этой книги с чувством смятения в душе: «неужели в Русской Церкви все и впрямь так плохо?». Да не охватит нас уныние или, паче того, отчаяние! Тот факт, что статьи сборника освещают по большей части тревожные процессы в церковной жизни вовсе не означает, что именно они-то и составляют всю ее сущность.

По милости Божией в нашей Церкви спасающая благодать Христова по прежнему изобильно подается всем, искренне жаждущим спасения. Сей неоспоримый факт хорошо известен каждому православному христианину, живущему церковной жизнью.

Но наряду с этим следует признать, что в освещении тех проблем, с которыми сталкивается сегодня Русское Православие, наблюдается очевидная диспропорция. О чудесной помощи Божией, поныне являемой нам в церковной ограде Московского Патриарха, рассказывают многочисленные официальные издания, центральные и епархиальные газеты и журналы. А вот о проблемах и нестроениях в нынешней церковной действительности, порой смертельно опасных для спасения души, большинство авторов предпочитают умалчивать. Кто - по ложной стыдливости, кто - из-за превратно понимаемого смирения, кто - страха иудейского (и начальственного) ради... Но такое лукавое умолчание не только не способствует уврачеванию наших духовных болезней, а напротив, обостряет и углубляет их на радость христоненавистникам, русофобам и другим слугам грядущего антихриста.

То, что в среде высшего священноначалия нашей Церкви есть вольные или невольные пособники апостасии, вовсе не означает, что благодать покинула Московскую Патриархию. Господь не оставит нас милостию Своею до тех пор, пока не отдельные иерархи, а вся Русская Церковь - соборно! - не отступит от учения, переданного ей Иисусом Христом, Его апостолами и святыми отцами семи Вселенских Соборов. Чего - верую всем сердцем - никогда не произойдет! Надо только, по слову Господа, быть бдительными и молиться. Заметьте: молитве, по слову Писания, должна сопутствовать - и даже предшествовать - бдительность: не подменяют ли вероотступники, при нашем молчаливом пособничестве, богооткровенную Истину Христову своими человеческими лжемудрованиями?

Не стоит пугаться и того, что вероотступничество порой коренится в самых «верхах» - история ересей и церковных расколов свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев их главными зачинщиками и виновниками выступали не миряне и даже не священники, а прежде всего - епископы. Вряд ли в истории Церкви было такое время, когда в ней вовсе не было бы еретиков - явных или скрытых. Но даже когда они находились у кормила церковного корабля длительное время - как, например, случилось на Руси в XV веке, во время расцвета ереси жидовствующих - Господь не оставлял Церковь Своею благодатью и не заграждал врат Царства Небесного для всех верных Ему.

«Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1,8) - предупреждает нас апостол Павел. С сим апостолом и будут судиться перед Престолом Всевышнего нынешние архиереи-вероотступники, разрушающие своими новшествами апостольское преемство, без которого они и не епископы даже, а самочинники!

Если «поправить» православное вероучение пытаются отдельные миряне и даже священники - это означает их личную духовную катастрофу и пагубно влияет только на тех окружающих, на которых они имеют влияние (что тоже страшно, но масштаб соблазна тут все же невелик). Епископ же слишком значимая - и административно, и мистически - фигура в Церкви. Более того, без епископа не может быть Церкви. Но и епископа вне Церкви - то есть вне ее неповрежденного вероучения тоже не может быть! Так что архиерей, вступивший на путь «поправок» и «усовершенствований» Божественного Откровения, губит тысячи и тысячи людей.

…Мне, точнее моей деятельности, нередко приписывают какие-то амбициозные или корыстные устремления. Что ж, признаюсь, есть в моей деятельности корысть: я очень хочу, чтобы над Россией сбылись многочисленные пророчества угодников Божиих о её воскресении - и Отчизна наша восстала из пепла безверия и богоотступничества. Чтобы призрев на наше раскаяние, Господь вернул ей Своё благоволение и соделал неприступной для антихриста крепостию. Чтоб Россия спаслась. А вместе с нею и я, многогрешный. И мои близкие. И друзья. И все, кого я люблю. И все, кого не люблю, - тоже. Даже митрополит Кирилл. Это и есть моя главная корысть, и надежда, и упование.

* Для определения духовных корней нынешних церковных либералов весьма показательно, что в борьбе за власть современные обновленцы уверенно шли по пути, проложенному их предшественниками-еретиками еще в первые послереволюционные годы. Так, в 1923 году один из основателей обновленчества профессор Титлинов откровенно признал, что «задачи идейного характера заслонялись задачей использования сегодняшней победы и даже жаждой отмщения. Мы поставили целью освобождение церковной жизни из-под влияния епископата» (Б.В.Титлинов. «Новая Церковь». Петроград-Москва, 1923, с.12-13). Развал СССР, всеобщий хаос и «сегодняшняя победа» прозападной демократии показались последователям Титлинова подходящим фоном для того, чтобы воплотить в жизнь его рекомендации...

* Впервые опубликовано в газете «Советская Россия» 14.11.1996.

* Впервые опубликовано в журнале «Наш современник» № 11, 1996.

* Весьма показательны данные социологических опросов. Так, например, во время прямого эфира на ТВ-6 19.01.98 на вопрос: «Нужно ли Православие сделать государственной религией?», - утвердительно ответили более 76% респондентов. При всей относительности такого рода результатов главную тенденцию они отражают верно.

* Обращение к читателям газеты «Русь Православная». «РП»№1, 1997 г.

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №1,97

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №3,97

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №4,97

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная»№5,97

urbe et orbe (лат.) — граду и миру. Так на протяжении полутора тысячелетий начинаются публичные послания папы Римского. В широком смысле употребляется в значении «объявить на весь мир», «сказать во всеуслышание».

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №3,1998

* Впервые опубликовано в газете «Советская Россия» 6.01.98

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №3,98

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №5,98

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №6,98

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №7,98

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №1, 99

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №1,99

* Фанар - название квартала в Константинополе, в котором расположена резиденция Вселенских патриархов.

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №2,99

* Впервые опубликовано в газете «Русь Православная» №8,99

* Впервые опуьликовано в газете «Русь Православная» №11,99

* Хотя позвольте напомнить Вам: вся история взаимоотношений Православия с исламом говорит о том, что мусульмане «дружат» с «неверными» только до тех пор, пока чувствуют силу христиан. Все ценности мира, как гласит их учение, Аллах отдал поклонникам пророка Мухаммеда. Ваши ризы, Владыка, в том числе, так что Вы облечены в них лишь потому, что моджахеды пока не в силах их у Вас отобрать.

Реклама на сайте