«Газета Завтра 214 (01/1998)»

Газета Завтра Газета Завтра 214 (53 1998) (Газета Завтра — 214)

завтра_97 copy copy БОГОРОДИЦА, СПАСИ РОССИЮ ОТ ЕЛЬЦИНА

года: и Букера, и Антибукера…

В этих опытах поминальной риторики, написанных умным пером в Тель-Авиве, утверждается, что никогда еще” с такой силой не ощущалась ее (литературы. — В. Б.) израсходованность”. Александр Гольдштейн признает, что “эта книга написана под знаком утраты: обширный цикл… русской литературы… от авангарда и социалистического реализма до соц-арта и концептуализма, завершился, не оставив взамен ничего, кроме растерянности”… Автор радуется своему некрофильству. В жанре риторики некрологических церемоний он сообщает читателям о благополучной смерти русской литературы. ”Это была нарциссически собой упоенная, абсолютно самодостаточная литературная цивилизация, духовно исключительно интенсивная, которая в какой-то момент не смогла выдержать собственной красоты”… Отсюда и поминальное название книги — “Расставание с Нарциссом”, под которым и подразумевается эта самая “самодостаточная литературная цивилизация” России.

Автор предельно откровенен в радостном упоении от смерти русской литературы. ”Памяти империи и литературы, нераздельных, как Нарцисс и его отражение, и умерших от непереносимой взаимной любви, посвящены эти очерки”, — восклицает наш дальний исследователь из Тель-Авива, и ему радостно подпевают, также радостно радуясь смерти и империи и литературы, главный редактор “Независимой газеты” Виталий Третьяков, координатор малого Букера и одновременно член жюри Антибукера Александр Михайлов, Лев Аннинский и другие… Чему радуетесь?..

Пусть Александр Гольдштейн на берегу Средиземного моря приходит в восхищение от “…погибшего Нарцисса”. Как истинный некрофил он вожделеет по погибшему, утверждая даже его нетленную красоту…

Мы неизменно будем стремиться к живой плоти и искать в литературе сегодняшнего дня устремление к новому Раю.

Сколько раз уже хоронили русскую литературу, еще со времен легендарного Бояна, но политая мертвой водой никуда не исчезающей державности, а затем восприняв струю живой воды новой мечты о Рае, русская литература ждет нас накануне третьего тысячелетия…

Даже постмодернизм в русском варианте устремлен к этому новому Раю. Возьмите “Борис и Глеб” Юрия Буйды, возьмите “Бесконечный тупик” Дмитрия Галковского, возьмите даже нашумевший роман Виктора Пелевина “Чапаев и Пустота”. Не знаю, что задумывал Пелевин, но он придал новую жизнь русскому народному герою Василию Чапаеву. Нынешние подростки узнают о Чапаеве по интернетовскому варианту Пелевина, но он все такой же героический персонаж. Он становится непобедимым былинным богатырем и отнюдь не похож на застывшего в гробу Нарцисса…

Может быть, нет былой слитности, нет привычного ядра новой литературной галактики, но именно новая реальность России вызвала к жизни романы Юрия Козлова и Анатолия Афанасьева, Сергея Сибирцева и Алексея Варламова… Как ледокол среди застывших ледовых торосов уходящего века, прорывается, подминая под себя все былые войны и катастрофы, Александр Проханов. Его и видеть не хотят ни поминальщики по былому, ни борцы с литературоцентризмом, ни коммунистические ортодоксы, потому что феномен Проханова вписывается уже в цивилизацию третьего тысячелетия, а его мифы о прошлом наслаиваются на футурологические воспоминания о будущем.

Главное в том, что он не боится нового Рая, каким бы он для России ни был. Вместо уничтоженного крестьянского Рая он готов ставить и на бомжеский Рай, на Рай русских “дворовых команд”…

А разве не к Раю устремлен герой нашумевшего фильма “Брат” Данила Багров? Да, он самый что ни на есть грешник, обученный нашим веком убивать… Но он и ищет выход из своей эсхатологии. Он не хочет ни конца истории, ни конца света, ни безысходности своей жизни. Он активно сопротивляется своему же жизненному предназначению. Это не его Рай — кровавая мочиловка. Его обязали, его обучили и его же оболгали. Может быть, для утверждения нового Рая и потребуются его умение и профессионализм? Христианство тоже строилось на крови. И новая столица России Петербург омывалась народной кровушкой. И третий советский Рай не обошелся без потоков русской крови… Увы… но возможен ли вообще Рай без крови? Назовите цивилизацию, которая обошлась без кровопролития?! Но не будем смешивать даже смертоубийство с апокалиптическим прогнозом… На гонца Апокалипсиса Данила Багров никак не похож. Скорее на солдата будущей Державы… На человека, жаждущего нового русского братства. новой национальной мечты. Это, к счастью, не опустошенный убийца из “Криминального чтива” или из “Прирожденных убийц”. Не серийный маньяк и не мафиозный исполнитель акций. Значит, на него можно надеяться… Это тот Савл, который готов обратиться в Павла, и лишь ждет своего Христа…

Четвертый русский Рай еще не обозначен четко, еще разрознены его гонцы и вестники, еще не обозначены те литературные явления, которые определят направленность новой литературы. Но уже понятно направление главного удара, понятны пути отхода от старых мифов.

В своей острой концептуальной статье “Сумерки литературы” ее автор, молодой прозаик Алексей Варламов, подводя итоги апокалиптическому сумеречному периоду, сам считает, что “нам остается надеяться на то, что переходные эпохи рано или поздно заканчиваются”. Алексей Варламов без всякого снисхождения считает, что большинство постсоветских художников любого направления уже неисправимо апокалиптичны и не видят выхода в будущем. “Вся существующая ныне литература — и правая, и левая, и реалистическая и постмодернистская — плоть от плоти уходящего времени… ”Постсоветская”, хочет она того или нет, долго будет хранить родимые пятна “Великого Октября” и социалистического реализма, сближаясь и отталкиваясь от него (творчество Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева и им подобных…)” Она вся, по утверждению Варламова, пронизана Апокалипсисом, но как ни странно, сегодня это ее и объединяет… В чем-то Алексей Варламов прав. На самом деле почти всю нынешнюю словесность можно объединить под названием “апокалиптическая проза”… Конец Матеры, конец Матренина двора, конец царской империи и как символ — вся мистическая история с перезахоронением останков царской семьи, попытки перезахоронения творца новой советской империи — Владимира Ленина… Все в одни и те же дни, все — в одном кругу лиц, какое-то единое завершение и второго и третьего Рая, конец советской власти, конец традиционных границ России, конец прямых наследников рода Романовых, конец русского крестьянства, конец фольклора, конец могучей армии… Не много ли концов? Все эти плачи перепутаны, и не знаешь, где заканчивается плач по Советскому Союзу и начинается плач по традиционным ценностям…

Нет, все же веселее звучит высказывание бывшего диссидента Леонида Бородина: ”Нет, не верю в конечность наших времен. К апокалиптическим настроением знакомых моих отношусь с подозрением

У одних в глазах перст наказующий: ”Скоро ужо вам всем будет по грехам вашим!” У других лень жить и думать, и делать. У третьих гордыня.

Убеждены они в том, что являются именно теми блаженными, которые посещают сей мир в его минуты роковые. Простой политический кризис их не устроит. Им подавай Второе Пришествие!”…

Не случайно Алексей Варламов назвал эти слова Бородина самыми характерными для мироощущения нынешней интеллигенции. Но и сам Варламов не избежал налета все той же апокалиптичности, скорее, как модного поветрия…

И верно, названием “апокалиптическая литература” можно сегодня объединить и последнюю прозу прекрасных наших деревенщиков, и начинающуюся прозу новых реалистов Олега Павлова и Олега Ермакова, тупиковые находки наших постмодернистов и антиутопии популярных беллетристов. Поэзию Татьяны Глушковой и поэзию Юрия Кузнецова, плач последних советских поэтов и угасающие надежды сторонников монархии…

Но даже приняв термин “апокалиптическая литература” как дежурный, как регистрирующий особенность сегодняшнего литературного процесса, я упорно не хочу за него цепляться и с радостью отдаю его в любые чужие руки…

Нам нужна не реставрация времени, это невозможно, а обновление национального мифа… Пусть в общей апокалиптической пляске пляшут призеры Букера и ностальгические поклонники иных времен…

Во-первых, самые талантливые и выносливые из этого апокалиптического круга соскочат, как только завиднеется утренний луч нового Рая.

Во-вторых, это апокалиптическое единство по-своему сплачивает вместе всех постсоветских художников и послужит надежным мостом для нового национального мифа. Также и советская культура росла на общих стонах о погибели земли русской писателей дореволюционного периода и периода первой эмиграции, впитывала общие традиции и общий национальный менталитет, но уже устремлялась вверх, в будущее.

Лучше единство даже апокалиптическое, чем полный хаос и племенная вражда. Если на русско-советском плаче по прошлому держится Союз писателей, то за общим призывом ”Все кончено”, с неизбежностью из его же рядов последует новый радостный крик младенца: ”Здравствуй новый день!”…

В-третьих, о чем я уже не раз писал, не надо смешивать традиционно катастрофический конец столетия, а тем более — тысячелетия с эсхатологическим предчувствием конца света…

Эпохи в своих родах похожи отнюдь не на людей, а на большую рыбу, идущую на нерест, отнерестилась… и умерла… Смерть даже крупнейшей исторической эпохи, мистически связанная и с смертью столетия, и со смертью целого тысячелетия, одновременно должна радовать нас рождением нового третьего тысячелетия и новой исторической России…

Может быть, именно нам, по велению Свыше единственным и избранным так определено : с наступлением нового тысячелетия наступает время новой России… А все остальные едва-едва перетягивают с борта одного столетия на борт другого привычную отяжелевшую ношу дряхлеющих организмов.

Да, мы нищи и голы рядом с могущественной Америкой… Так же, как нищи и голы были славянские и германские варвары рядом с могущественной Византией. Где та Византия? Как говорит Данила в фильме “Брат”: ”Кердык вашей Америке”… Мы успели снять, сбросить с себя шкуры прошлых столетий и опять неприлично варварски выглядим.

Остается всего лишь пустяк, но часто неподъемный: дать новым варварам мечту о новом Рае.

О четвертом Рае, который и соберет воедино варваров третьего тысячелетия…

Вот чего боятся наши умные оппоненты из разных концов мира, и вот почему они всматриваются и вслушиваются в музыку новой реальности.

Они настраивают нас на поминальную риторику, но даже такой твердый национальный русский традиционалист, как Борис Екимов, смеется над ожидаемым Апокалипсисом… “Жить надо, ребята!” — сказал он своим слушателям в зале при присуждении ему премии Москва-Пенне…

Есть земля, есть богатые недра, есть талантливейший народ на этой земле, есть история народа, есть его великая культура, есть опыт и прошлый и настоящий, и есть невиданная новизна происходящего, когда еще никто не знает, какими мы станем завтра…

Новое поколение мне интересно не только тем, что оно “пепси” пьет, но и тем, что водку меньше пьет, и работать учится по-другому. И прощать не собирается обид никому. ”Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет”.

Это тоже сказано молодыми лидерами тысячу лет назад… Если нация сумела переродиться накануне нового тысячелетия — значит накануне новый пассионарный взлет… Братья и сестры, вперед, навстречу новому русскому Раю!!!

КРЕДИТ НАДЕЖДЫ ( РОССИЯ )

г, в качестве важных достижений названы укрепление федеративных отношений внутри России и усиление ее международных позиций.

2 января — Ш.Басаев по поручению А.Масхадова приступил к формированию нового правительства Чечни.

4 января — По сообщениям из ряда регионов России, выделенные из федерального и региональных бюджетов средства позволили выплатить бюджетникам зарплаты лишь до октября-ноября 1997г.

5 января — Новым президентом Литвы стал гражданин США В.Адамкус, воевавший против СССР в годы Второй мировой войны.

— М.Удугов со ссылкой на показания чеченских журналистов обвинил МВД РФ в организации похищений людей на территории Чечни, Дагестана и Ингушетии.

Человек, получивший среднее российское воспитание и образование — не может, не умеет замкнуться в рамках “ближнего горизонта” реальности — того, что его непосредственно окружает. Там, за этим “ближним горизонтом” — почти всегда большая часть надежд — его собственных, его детей и внуков. Поэтому в России ищут понимания ВСЕЙ реальности и всегда как-то к ней относятся.

Но образ реальности, выходящий за рамки “непосредственно данных в ощущениях” событий и фактов каждого личного “ближнего горизонта”, формируется в первую очередь СМИ. И отклики общества на этот образ реальности доводятся до всех страт, групп, регионов, институтов — тоже прежде всего при помощи СМИ. Которые именно по указанным причинам давно и не случайно именуют “четвертой властью”. В особой мере все это относится к наиболее массовым и влиятельным СМИ — к телевидению.

Обратим внимание: в потоке того, что называется по привычке новостями и событиями — все больше сообщений о бедствиях, скандалах, терроре и катастрофах во всех частях планеты, все больше светской, криминальной, спортивной, компроматной, погодной хроники — и все меньше того, что впрямую относится к государству, обществу и их состоянию. К тому же, на фоне совершенно очевидного массового обнищания, главные телеканалы страны все более становятся “телевидением для богатых”. Или, по крайней мере, для вполне обеспеченных. В рекламе, новостях, развлекательных передачах — показывают совершенно чужой мир, недоступный и агрессивно-чуждый подавляющему большинству тех, кто “с этой стороны экрана”.

ЭТО — параллельный, другой мир! Во-первых, нормальный человек не может “сшить” свою узкую (пусть даже относительно благополучную) реальность “ближнего горизонта” с той, которую видит на экране. Ну не увязываются они между собой, хоть тресни! И, во-вторых, это мир, в который никак не втискивается то, что всегда относилось к надежде в России!

Мне скажут, что нечего оглядываться на традиционную русскую зависть к преуспеянию, что этот новый телестиль, мол, и есть формирование образа настоящей “русской мечты” — пусть, за неимением других образцов, и по импортной кальке пресловутой “american dream”. И подчеркнут, что старая “совковость” отжила и уходит, а в России уже довольно многие, и особенно молодое поколение, выбравшее “Пепси” и “Орбит”, в эту новую мечту потихоньку вполне и вписываются. Чем, мол, она не надежда, и почему в нее не верить?…

Что ответить?

Подобная “русская мечта” — без выработанного веками “инстинкта” индивидуалистического целедостижения? В отсутствие даже намека на пропаганду той (аскетической, напомню, ориентированной не на потребление) протестантской этики, которая была главным залогом и локомотивом частного преуспеяния на “образцовом Западе”? В ситуации, когда окружающая действительность очень немногим представляет хотя бы шансы на элементарно пристойное существование? В условиях, когда чуть не половина телегероев сего рекламно-идеологического действа при помощи того же телеящика по уши заляпана “уголовно-воровским” компроматом? Это — очевидно мутное, дрянное, грязное — покрывать сусальной позолотой “героев эпохи”?

Но и это не все. За редкими исключениями, связанными с компрометацией элитных оппонентов, центральные СМИ, подобно базарным шулерам, предъявляют обществу “виртуальную куклу” реального потока событий. И критический запал журналистов и политиков обычно относится, по сути, к качеству грима на этом “виртуальном несуществовании”. От которого вдобавок все чаще смердит подзабытым стилем позднего застоя типа “отдельных недостатков на фоне великих свершений”.

Так все-таки что у нас в реальности: укрепление федеральной государственности — или расползающийся не только на Кавказе, но и во множестве других регионов процесс законодательной внеконституционной суверенизации? Усиление международных позиций РФ — или серия болезненных поражений в размывании СНГ, расширении НАТО, установлении недружественных режимов в соседних странах, недопуске России на крайне важные мировые рынки? Успешное преодоление “лучшим банкиром года” Дубининым последствий мирового финансового кризиса — или тяжелейший долговой коллапс, заранее обессмысливший главные проектировки бюджета-98? Блестящее исполнение обещания власти рассчитаться с долгами — или же очередной “рапорт съезду” о сдаче виртуального объекта под громким названием “выплата зарплаты бюджетникам”?

Конечно, значительная часть общества еще достаточно здорова, чтобы решительно “щелкнуть кнопкой” — и уйти из кукольной виртуальности. Но куда? Региональное телевидение, к которому в результате обращается часть зрителей — пока что в основном неконкурентоспособно с ЦТ. Оно проигрывает в зрелищности, в классе подачи материала, в умении держать интерес, в квалификации кадров, в ресурсах, наконец. Газеты — скажем честно, большинству не по карману и информируют хуже и позже, чем телеящик — новостями “не первой свежести”. То есть зрителю некуда податься ни за достоверными фактами, ни за пониманием событий, внутри которых он живет. Как Чубайс “мочит” Березовского или Березовский Чубайса — пожалуйста. Но, как сказал поэт, “кроме мордобития — никаких чудес”.

Куда он в итоге подается зритель — вопрос очень важный, но отдельный. Здесь же подчеркну самое существенное. Этот зритель (и уже именно массовый зритель) начинает вполне осознавать, что элита, которая “крутит ящик” — все явственнее убирает из значимого потока событий (“элиминирует”, научным “штилем” выражаясь) и государство, и общество, и самого этого массового зрителя со всеми его надеждами! Элита, по сути, постулирует, что их ВСЕХ — нет!

Но тогда общество в ответ неизбежно “элиминирует” такую элиту. Постулирует, что ЕЕ нет! Явка на последние выборы (которую даже фальсификацией в большинстве регионов еле удалось дотянуть до минимальной конституционной нормы) — симптом крайне показательный. “Народ и партия (то есть Власть) — едины” — это для России не просто многократно осмеянный и оплеванный лозунг. Ощущение такого единства (признаем, нередко тоже виртуальное, авансированное надеждой) — один из важнейших факторов существования России. Явная утеря этого ощущения и надежды всегда оказывалась исторически кратковременной и всегда в итоге обходилась стране очень дорого.

И тогда вопрос: те контролеры избирательных технологий, которые рассчитывают “крутить телеящик” и влиять на рейтинги на всех будущих выборах — понимают, что они делают? Они понимают, что из этой ситуации никакими “голосуй, а то проиграешь” — не вырулить? Или же определенная часть этой самой “элиты” полагает, что “процесс дошел”, все избиркомы “схвачены”, а электронная система “Выборы” отлажена супернадежно и сосчитает любые голоса “как положено”? А, стало быть, владельцы бывшего “главного” избирательного телересурса уже излишни и могут распрощаться со своими сверхприбылями?

Ну, допустим, пусть даже виртуальные выборы технически гарантированы. Но ведь существует множество других сфер жизни — между выборами и кроме выборов, которые еще долго будут реальны, и где этой самой “элите” без опоры на общество не обойтись! А в этих сферах невиртуальной реальности “элиминировавшая общество” и “элиминированная обществом” элита сталкивается с почти тотальным “пофигизмом” в отношении себя и (что самое страшное для России) главных, жизненных сфер властвования.

Ельцин несет чушь во время государственного визита высшего уровня, дискредитируя собственную страну? Ну и что… Главы МВФ и ВБ пишут премьеру РФ инструктивные письма уже не просто оскорбительного для России, но, выражаясь современным жаргоном, “опускающего” содержания? Ну и что… Президент “додушивает в объятиях” левую оппозицию, которую сам же и породил? Ну и что… Немцов во время визита в Латинскую Америку демонстрирует вопиющую и крайне опасную для России геополитическую хлестаковщину? Ну и что… На последних выборах в большинстве регионов были скандальные фальсификации? Ну и что… Шаймиев заявляет, что скоро, как Аяцков в Саратовской области, также введет “явочным порядком” у себя в Татарии законодательство о свободной купле и продаже земли? Ну и что… В Литве становится президентом американец и бывший “лесной брат”, воевавший против СССР в минувшую войну? Ну и что… Ельцин едет (или не едет) в Чечню, где формирует новый кабмин “герой Буденновска” Басаев, а лично президента РФ “приговаривают к смерти как террориста”? Ну и что… Ну и что… Ну и что…

А то, что у каждого из нынешних “центровых” российских политических игроков — собственное “клановое” поле, очень немного зрителей и еще меньше — болельщиков. Плюс — множество подобных “полей” в провинции, где свои команды “класса Б”, свои зрители и болельщики, которым, скажем прямо, все меньше дела до столицы. И даже немногие, выпирающие из псевдоинформационной квазиреальности, воистину судьбоносные для страны проблемы и тенденции обсуждаются почти на всех этих “полях” уже не как политический процесс, а как зрелище. Мы — в нем не участвуем. Или, точнее, участвуем, но не как игроки. А если как игроки — то как в лотерее, точно зная, что на выигрыш можно надеяться, но зависит он уж никак не от нас. Игра, да еще не на “своей” площадке — это ИХ дела и ИХ надежды. Обыватель уже почти окончательно проникся старой застойной уверенностью (от которой его некоторое перестроечное время пытались отучать): элита и общество — отдельно. Вот деноминация — это, наверное, важно… Как обманут, на сколько… Что делать — сразу на всю зарплату продуктами затариваться или лучше в баксы переводить…

Такое положение “отдельности” может даже показаться для элиты удобным: необходимость постоянной оглядки на общество не сковывает руки и не мешает маневрам. Но подобная мнимая “лафа” не может быть длительной и устойчивой. Элита без поддержки общества — временно живой и даже на вид порой энергичный, но ТРУП власти. Здесь надеяться не на что. Как бы ни были двусмысленны события 1991 или 1993 годов — они показали, что за власть, отчетливо отдельную от общества, никто всерьез не поднимется. “Смело мы в бой пойдем” — это за другую, за свою власть, за власть Надежды.

Однако и общество без элиты не может. Зная, сколь тягостна и катастрофична ее замена, большая его часть все еще продолжает кредитовать своей надеждой нынешнюю элиту. Но это не беспредельно. Когда станет совсем уж ясно, что реальность и надежда, реальность и ее виртуальные куклы в СМИ — вовсе разошлись, общество закроет кредит. И поскольку оно хочет ЖИТЬ и вынуждено жить в реальности, а выборы как механизм замены элит оказываются виртуальны — общество будет выдвигать другую элиту другими способами. Невыборными. Не дай Бог, теми же, что в конце XVI или в первой четверти XX века.

Но даже если слишком большую часть общества “усыпили” атакой виртуальности, если она все еще “на игле” мнимых чужих надежд и пока не в силах проснуться — для “виртуальной” элиты это не спасение. Лишенную поддержки “спящего” общества, ее обязательно “съедят” чужие элиты. Под свист и аплодисменты отечественных зрителей. Но тогда, скорее всего — вместе с Россией.

Пока общество еще надеется. Пока…

Ю. БЯЛЫЙ

“ПЛЮС АНТРЕКОТИЗАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ…“ ( РОССИЯ И МИР )

года — Состоялись военные учения “Центразбат-97”, в которых приняли участие подразделения НАТО и центральноазиатских стран — Узбекистана, Казахстана и Киргизии. Китай воспринял учения как психологическое и военно-политическое давление Запада.

28 ноября — Россия, Вьетнам и Перу приняты в члены Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС). Досрочный прием в организацию России активно лоббировали лидеры Китая, США, Японии и Южной Кореи.

16 декабря — Состоялся неформальный саммит стран — членов АСЕАН по мерам преодоления финансового кризиса в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай внес 1 млрд. долл. для помощи Таиланду в связи с его финансовыми проблемами.

Наступивший год по восточному календарю считается “годом тигра” и, естественно, предрекает процветание и успех именно тигриному племени. Всевозможных видов, расцветок и размеров тигры, поставляемые из Азии в чудовищных количествах, заполняют витрины магазинов всего мира, придавая им несвойственный азиатский колорит. Нас же этот симпатичный полосатый сувенир натолкнул на размышления о том, что “год тигра” для России вполне может плавно перерасти в “век Азии”. А раз так, попробуем заняться новогодними политическими предсказаниями на тему “восточной политики” России.

Весь ушедший 1997 год для российской политики, помимо прочего, был годом исполнения намерения “поворота лицом к Востоку”, вызванного угрозой расширения НАТО в Европе. Целая серия встреч с высшими руководителями Китая и Японии, беспрецедентное количество взаимных визитов высших лиц, активизация торгово-экономических отношений со странами АТР, в том числе в области продажи вооружений, подписание пограничного договора с Китаем, наконец, принятие России в АТЭС — вот главные итоги этой политики. Насколько они были результативны с точки зрения интересов России — вопрос чрезвычайно важный, однако нас сейчас будет интересовать другой.

Если “поворот на Восток” действительно является долговременной государственной политикой, а не испуганными тактическими шараханьями, то представляет ли себе российская элита всю серьезность этого шага России и всю сложность борьбы за свое место в сложившейся системе азиатского геополитического, военного и финансово-экономического распределения сил? И это с учетом того, что наша уверенность в таком направлении движения некрепка, наше знание проблем региона достаточно приблизительно, а наше участие в азиатских хозяйственных макропроблемах является, мягко говоря, весьма скромным!

Все это в совокупности рождает один единственный — но воистину судьбоносный — супервопрос: в качестве кого Россия придет в Азию — в качестве активного политического и экономического субъекта, или рыхлого и аморфного “объекта для пользования” азиатских “тигров”, и в первую очередь Китая? Обращу внимание читателя на то, что это тот единственный вопрос, который вся российская элита — прокитайская и антикитайская, весто- и остоцентрическая — одинаково отказывается ставить во главу угла. Не могу назвать подобную позицию иначе, чем самоубийственным политико-невротическим ВЫТЕСНЕНИЕМ из общественного сознания всего ЕДИНСТВЕННО ВАЖНОГО.

Гораздо проще, видимо, дискутировать на тему о том, кто лучший союзник России — Китай или США. При этом задается в виде аксиомы, что Россия — это чуть-чуть уменьшенный СССР, который может на равных союзничать с любым из этих гигантов, кладя свою огромную и несомненную самость на чаши геополитических весов. Оставим даже в стороне вопрос о том, что две основные силы весьма ревностно относятся к возможности появления на чаше конкурента даже небольшой геополитической гирьки, и что мощи каждого из них достаточно для того, чтобы разнести в пух и прах подобную гирьку, если ее не удается перетянуть на свою чашу. Оставим в стороне и вопрос о том, корректно ли в конце XX века оперировать теми же понятиями “Восток” и “Запад”, которыми успешно оперировали лет этак 150 назад. И не является ли сегодняшний Восток в каком-то смысле больше Западом, чем Россия, которая веками ощущала себя мостом или щитом в восточно-западном диалоге?

Сосредоточимся на критике той видимости, которая представляется данностью и безусловностью, и позволим себе жесткое и обидное утверждение — в нынешнем своем состоянии Россия не союзник для сверхдержав. Она не некая сущность “А”, которую можно связать с сущностью “Б” отношениями конфронтации или союзничества. Она, увы, лишь пожираемая питательная среда. Совокупность лакомых ресурсов минус целеполагание и воля. Вступать в союзничество с “этим” никто не будет. А приближение к тому или иному “Б” этой “А-антрекотности”, воспринимаемое “антрекотностью” как союзничество, на деле ближе к раздумьям официанта: на какой стол подать вначале лакомый антрекот, если его заказали оба богатых клиента? Ответ: на тот, где можно ожидать максимум чаевых.

Так в чем задача у нынешних евро- и азиафилов? В конкуренции за почетное право подать Родину в хорошо изжаренном виде на тот или иной стол — или же в борьбе за смыслы и цели своей страны и за те ее ориентации, которые отвечают реализации этих целей и исполнению этих смыслов?

Мне могут возразить с позиций ситуационного союзничества. Мол, сегодня США Россию добивают, а Китай хоть временно ее задействует в своей антиамериканской игре. Что ответить? Китай — не СССР. Там на первом месте внутренний интерес. Там никто не будет щедро расходоваться на союзничество по принципу “отбить хотя бы на сегодня некий объект у американского дяди”. Союзничать ситуационно с Китаем — это, на мой взгляд, вопиющая глупость. Здесь нужно или аккуратно состыковывать стратегии на века или … вежливо дистанцироваться. Китайский менталитет постмодернизм отвергает, по крайней мере в той части, в которой постмодернизм готов делать рагу только из соуса. Китайский повар будет делать рагу хоть из таракана с добавлением десятка соусов, но подменять рагу “только соусом” — ниже его достоинства. Поэтому этот менталитет для состыковки стратегий на века потребует СТРАТЕГИИ со стороны одной из стыкующихся сторон — России. Этого — а не соуса из слов о стапятидесятимиллионных цветках в полуторамиллиардном букете.

Но главное — отношения между США и Китаем в советское понимание “противостояния сверхдержав” никак не укладываются. У США и Китая колоссальное количество взаимных интересов стратегического характера. Почитайте хотя бы Бжезинского, его последние работы с новым градусом антироссийскости. И вы увидите, сколь комплиментарно отношение “ястребов” США к “дракону” Поднебесной империи. Конечно же: на карту поставлена власть над миром. Но китайцы готовы ждать тысячелетиями. И никто не убедит меня в том, что на первом этапе великого мирового противостояния китайцы не договорятся с США поделить мир. На двоих. В ожидании дальнейшего разворота событий…

Если бы Россия была субъектом и при этом не хотела вновь становиться сверхдержавой, то перед ней несколько вариантов политического поведения. Она могла бы играть на равновесие, мировое и евразийское, став чем-то вроде Британии. Она могла бы “доить двух маток” на манер Югославии 70-80-х годов XX века. Она могла бы собирать вокруг себя силы некрупных государств ради формирования третьей суперсилы мирового масштаба. Она могла бы еще очень и очень многое. Почти все — кроме следования отчаянной пьяной песенке: “Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться!” Вот этого делать нельзя, даже будучи “несверхдержавным субъектом”. А будучи “антрекотом”, таким образом вести себя может только предельный авантюрист, самоубийца и провокатор. Констатирую данное обстоятельство, выводя за скобки собственную уверенность в том, что Россия, к несчастью, имея рядом ислам, Китай и Европу (это как минимум!), не может быть субъектом, не становясь именно сверхдержавой. Понимаю уязвимость такой позиции и потому “агитирую” не за свою правду, а за хоть какой-то разум и здравый смысл. За выбор любой реальной геополитической парадигмы, не превращающей Отечество в “питательный продукт, сладостно бродящий в чьем-то сверхдержавном желудке”.

Засим, я вынужден описать, как разворачивается у нас на глазах смертельно опасная для страны псевдостратегия России как азиатского (теперь уже) антрекота.

Вступление России в АТЭС ставит вопрос об “антрекотизации” нашей бывшей суперимперии с предельной остротой. АТЭС — не детский садик: утром вошел, вечером вышел. Можно так войти, что вынесут вперед ногами, а то и скажут: “Кто сказал, что кто-то входил? Ошибочка вышла! Наверное, эта… как ее… куда-то еще входила… Там ее и ищите”. Однако, от шуток — к делу (хотя честно говоря, шутки здесь ни при чем). Государства, входящие в АТЭС — этот тихоокеанский экономический суперклуб финансовых суперхищников — имеют самый крупный экономический потенциал и дают половину объема мировой торговли (общий объем ВНП стран АТЭС оценивается в 16 трлн. долл.). Китай именно вокруг этого клуба строит свою ключевую суперигру. А почему бы нет? Ведь Восточная Азия продолжает оставаться зоной устойчивого промышленного роста, а слова “азиатское экономическое чудо” стали примелькавшейся банальностью.

Не беремся утверждать, что финансовый кризис, охвативший осенью прошлого года страны АТЭС, является делом рук именно североамериканских финансовых игроков. Вопрос этот сложный; похоже, есть и другие заинтересованные персоны. Важнее другое. Когда улеглись первые страсти, стало ясно, что кризис в который раз поставил перед странами региона вопрос о сомнительной ценности глобальной экономики и о небесспорности послушного следования стихии бесконтрольного рынка. Эту позицию заняли и наиболее активно защищают Индонезия, Южная Корея, Таиланд и Малайзия, премьер которой Махатхир Мохамад прямо заявил, что в нынешнем кризисе “повинен свободный рынок” и недобросовестные валютные операции американских спекулянтов. Чрезмерная ориентация на американский доллар также была одной из причин обвала валют стран региона.

И хотя североамериканцы — США, Мексика, Канада — на саммите АСЕАН всячески пропагандировали идею “открытости” экономик как рецепт от кризиса (а помощь МВФ дается только на этих условиях), похоже, что страны АТР решили идти другим путем, обсуждая среди прочих мер введение государственного регулирования курсов валют. И обратились за поддержкой — к Китаю, потому что это и есть его путь. Вот она — китайская карта в азиатской макроигре! С русским “антрекотом” в качестве прикупа?!

Китайский тип номенклатурного капитализма для тихоокеанских стран, при всей сложности их взаимоотношений, является естественной противоположностью американскому, поэтому всплеск антиамериканизма, порожденного финансовым кризисом, толкнул соседей именно к Пекину. Китай практически не пострадал от кризиса, закрыв свой неконвертируемый юань “противопожарным занавесом”, чтобы защититься от торговцев, набросившихся на другие валюты региона. И это тоже стало привлекательным моментом (помимо обещанной им финансовой помощи). Китай твердо ведет политику государственного регулирования рынка, что не мешает, а помогает ему набирать все больший потенциал. Китай имеет широкие экономические связи со странами АСЕАН, в том числе и через китайскую диаспору, что дает этим странам вполне обоснованную надежду на решение в связке с ним региональных проблем. Наконец, Китай определенно стал мировой финансовой державой, и даже США не могут произвести на него “наезд”, не подвергая себя опасности.

Таким образом, именно Китай, как ни странно, оказывается на острие взаимоотношений стран АСЕАН как с США, так и с “антрекотизируемой” Россией. О растущей финансовой мощи Китая сказано достаточно. Однако одним из главных показателей мировой субъектности государства (помимо сильной армии, веса на международной арене и т.д.) является ныне то, насколько оно в состоянии удовлетворить свои нужды в энергоносителях. Потребности китайской экономики только в нефтепродуктах ежегодно возрастают на 15-20%. Крупных ресурсов нефти в стране пока не обнаружено (надежды на запасы в Синцзяне не оправдались). То, как в этих условиях китайские нефтяные компании (разумеется, находящиеся под патронажем государства) обеспечивают энергетическое будущее своей страны — показывает действительные амбиции потенциального “союзника”.

В 1996 году китайские компании добились участия в строительстве нефтепровода в Судане, заплатив миллиард долларов и заменив “Оксидентл Петролеум”, которой конгресс США запретил участвовать в сделке со страной-пособником терроризму. В том же году с Ираном заключено соглашение о разработке оффшорных месторождений и модернизации китайских нефтеперерабатывающих заводов. В июне 1997 года Китай договорился с Ираком о разработке месторождения Ахдаб на сумму в 1,2 млрд. долл. после отмены санкций ООН (учитывая вес КНР в ООН, похоже, что отмены ждать недолго). В июне же китайцы закупили Актюбинское месторождение в Казахстане за 5 млрд. долл. И, наконец, в конце 1997г., побив в тендере американскую компанию “Амоко”, за которую ходатайствовали вице-президент и министр торговли США, китайцы приобрели в Казахстане за 4,4 млрд. долл еще одно месторождение — Узеньское. Достижения впечатляющие, но, видимо, Китай на этом не остановится. Как заявил президент китайской нефтяной компании Чжоу Юкан: “Мы хотим извлечь пользу из нашей силы и завоевать право на участие в глобальной разработке мировых нефтегазовых ресурсов”.

Глобальная энергетическая атака Китая, в том числе в регионах СНГ, которые лежат в сфере жизненных интересов РФ и одновременно объявлены таковыми Вашингтоном — лишь эпизод участия Пекина в ожесточающейся борьбе за мировое лидерство. Под каким лозунгом входит в этот начиненный борьбой мир Россия? “Плюс антрекотизация всей страны по всем азимутам?” То бишь, по всем столикам и всем официантам?

Ю. БАРДАХЧИЕВ

УЖЕ НЕ СМЕШНО ( ЭКОНОМИКА )

г 800 млн.$ бюджетозамещающего кредита — достаточно, чтобы покрыть федеральную часть задолженности по зарплате.

22 декабря — По данным правительственных источников, ряд крупнейших взаимных фондов приняли решение о перераспределении структуры портфелей для развивающихся рынков в пользу России.

25 декабря — Госдума с пятой попытки утвердила во втором чтении проект бюджета-98. 124 трлн.р. — обслуживание госдолга, 82 трлн.р. — на национальную оборону, в бюджет развития — 1.7 трлн.р.

— МВД удалось предотвратить хищение с помощью поддельных векселей 2 млрд.$, выделенных США под федеральную программу освоения Сахалинского нефтяного шельфа.

Предновогодняя унылая пропагандистская кампания Центробанка и Минфина, в которой пожилые безработные актеры призывали нас не впадать в отчаяние и не дергаться по поводу деноминации, стала зримым образом той глубокой тоски, в которой пребывает сегодня правительство и, в особенности, его денежно-финансовое ведомство. Думается, что причина этой тоски вовсе не в надвигающихся угрозах инфляции, девальвации и прочая (хотя эти угрозы вполне реальны). Корень тоски — в уязвленном самолюбии.

Целый год правительство осуществляло революционное переустройство российской экономики: реформа естественных монополий, жилищно-коммунальная реформа, социальная и пенсионная реформы — чтобы титаническим рывком привести все это запущенное хозяйство в соответствие с высокими образцами. Цель этого переустройства была четко определена в Среднесрочной Программе на 1997-2000гг. А именно — “сбросить” половину объема бюджетных обязательств государства перед хозяйством и населением и сделать все ставки на привлечение иностранного капитала.

С самого начала было ясно, что ничего из этого не получится, — но ведь какая задача! А какие противодействующие силы — могущественные олигархи, продажные и чрезвычайно кусачие СМИ… Все это тянуло если не на эпос, то, по меньшей мере, при неблагоприятном исходе, на трагедию. А разразившийся осенью мировой финансовый кризис вообще придал действу планетарный масштаб!

И ведь выдержали, выстояли, не дрогнули! Если бы еще МВФ подкинул десяток-другой миллиардов долларов, чтобы защитить рубль от девальвации — и все, и пронесло! Уже в правительстве затеплилась светлая надежда на скорый возврат иностранных спекулянтов, на оживление фондового рынка, на удешевление внутренних заимствований… Конечно, уже не в тех масштабах, как в прошлом году, но, главное, курс был бы спасен. А к концу года можно было бы снова поднимать либеральную интеллигенцию на борьбу с силами зла.

Одно смущает: что как-то само собой возникло и окрепло ощущение несоответствия масштабов этих битв с реальными проблемами и реальными перспективами российской экономики. Фондовый рынок обваливался, иностранные инвесторы убегали, потом прибегали обратно, котировки российских акций падали, брокеры стрелялись, Центробанк предпринимал грозные демарши и издавал победные крики, — а дела в промышленности шли своим чередом, то есть ни шатко ни валко, как обычно. Оценки перспектив финансового состояния предприятий, спросовых ограничений, уровня загрузки мощностей — как обычно, умеренно невнятные, — как будто ничего не происходит. Какой-нибудь промышленный лоббист средней руки на бегу снисходительно похлопает по плечу чиновника Центробанка: “Ну как, держите удар? Молодцы!” — и побежит на какую-то свою закрытую встречу утрясать взаимные претензии по неплатежам. Как будто речь идет не о Куликовской битве, а о каком-нибудь первенстве Кремля на кубок “Большая Шляпа”. Обидно!

Кажется, только однажды лидеры промышленного лобби сочли нужным содержательно отреагировать на финансовую политику, — после того как правительство громко объявило о деноминации, а также, между прочим, о том, что с 1 января оно раз и навсегда прекращает взаимозачеты между бюджетом и предприятиями. Эта реакция свелась к тому, что председатель Российского Союза промышленников и предпринимателей А.Вольский перед телекамерами выразительно постучал пальцем по лбу, — и все! — даже не уточнив, кого он конкретно имеет в виду. На такой смешной афронт либеральные реформаторы явно не рассчитывали. Все, что угодно, только не это.

Итак, в декабре вновь всплыла тема неплатежей во всем своем величии и многоплановости, — и все расставила по своим местам.

Младореформаторы уже привыкли эту тему как бы не замечать, как не замечают дети слона, на спине которого они резвятся. А слон знай себе топает и тоже их, кажется, не замечает. Упали процентные ставки по кредитам (завоевание политики “финансовой стабилизации”!)- хорошо, вдруг подскочили за пределы допустимого — тоже ничего. Прогнозы те же: слабое оживление в некоторых секторах промышленности. Вот и машиностроение показало в 1997 г. 1.9% роста. Все это, конечно, не принципиально, в пределах точности измерений, и тем не менее.

Хотя общая структура промышленного комплекса продолжает ухудшаться, сохраняется быстрое падение в структурообразующих секторах промышленности — в металлургическом и нефтехимическом машиностроении, в электротехнической отрасли. А все это не оставляет никаких надежд на фронтальный рост промышленности в обозримом будущем… И все-таки, Чубайс не слишком рискует, вновь обещая 2% роста в 1998 г. И это несмотря на то, что его родная финансовая сфера — и это очевидно всем — будет оставаться весь год вне игры. Что ж, позиция для финансовых властей довольно удобна, хоть и унизительна.

“Дедушка российской либерализации” Е.Ясин признает, что проблема неплатежей — ключевая в деле преодоления кризиса, но предпочитает рассуждать о том, сколько триллионов долларов иностранных инвестиций Россия готова освоить в ближайшие несколько лет. Мол, семь бед — один ответ, главное — иностранные инвестиции. Съесть-то она съест, только где эти триллионы? Сколько Россия сумела “освоить” краткосрочных спекулятивных инвестиций — это мы уже имели удовольствие видеть в минувшем году! А прямые инвестиции в реальный сектор не заманишь, пока там не решена проблема взаиморасчетов, пока не упорядочен рынок долговых обязательств предприятий, пока государством не гарантирована дисциплина платежей. А за это оно еще и не бралось!

Реформаторы в отношении реальной экономики знают только один ход — банкротить! Чубайс на декабрьском заседании правительственной комиссии по экономической политике с подкупающей откровенностью признал, что у правительства пока нет никакого плана решения проблемы неплатежей. А раз нет, значит, придется банкротить. Правда, смущают объемы неплатежей — 800 трлн.р. Ну, что же делать, масштаб задачи требует соответствующего масштаба банкротств (около 30% ВВП, почти два бюджета — хорошо для шутки, и есть отчего стучать пальцем по лбу!)

Но в стане реформаторов уже нет былого единства, уже не все расположены шутить. Карпов, верный чиновник реформаторской команды, “крупный специалист по крупным должникам”, зампред Федеральной комиссии по делам о несостоятельности, специально собирает пресс-конференцию, чтобы уточнить: банкротить придется всех без исключения! А поскольку это невозможно, — делает он естественный вывод, — значит банкротство как институт должно быть упразднено.

Шутка затянулась! Свидетельств фиаско нынешнего курса более, чем достаточно. Так или иначе он будет скорректирован, и в самое ближайшее время. Тревожит только отсутствие лидирующего субъекта, который придал бы этим корректировкам продуктивный характер. Оппозиция — вне игры, она увлечена мелочным лоббированием, главный вопрос, который ее занимает: что она с этого будет иметь? Власть предпочитает лавировать между противоборствующими силами, считая такое лавирование высшим шиком политики. А значит… Значит, корректировки пойдут стихийно, конъюктурно, под давлением узкокорыстных интересов многочисленных лоббирующих групп (региональных баронов, отдельных банковских структур, промышленных отраслей) — и почти наверняка в прежнем деградационном русле.

А. БАТУРИН

НАСТУПАТЬ! ( Беседа Александра ПРОХАНОВА с первым секретарем Московского горкома КПРФ Александром КУВАЕВЫМ )

года: “Из всех возможных вариантов социально-экономической стратегии кремлевская группировка избрала наихудший.

Вновь сформированное правительство уже начало, будет проводить, и в этом нет никаких сомнений, убийственную для России политику…

Согласие с тем, что происходит, либо непротивление этому означает предательство своих избирателей, своей истории, России в целом.

Кроме того, у страны нет запаса времени, чтобы спокойно ждать очередной “ротации” властей.

Партия зовет трудящихся выйти на митинги и демонстрации 1 и 9 мая под лозунгами: “Ельцина — в отставку !” “Никакого доверия правительству!”..

Очевидно, что первейшей задачей партии является организация нарастающего протеста, соединение экономической борьбы масс с политической.

ЦК КПРФ полагает необходимым немедленно начать массовый сбор подписей под требованием отставки президента Ельцина и изменения Конституции. Это надо делать на любом пикете, митинге, голодовке, забастовке, на любой акции протеста. Чем шире и организованнее будет это движение, тем легче и органичнее перерастет оно во Всероссийскую забастовку, к которой мы призовем трудящихся…”

Итак: 19 апреля 1997 года ЦК КПРФ в лице его председателя Геннадия Зюганова, выступившего с политическим отчетом, предложил съезду выработать новую генеральную линию — линию на организацию народного наступления на режим с целью отставки президента Ельцина и правительства младореформаторов.

Съезд обсудил это предложение и в постановлении по политическому отчету записал: “Центральному комитету КПРФ наряду с оправдавшими себя методами парламентской борьбы шире использовать внепарламентские формы сопротивления режиму…Развернуть широким фронтом подготовку к Всероссийской политической забастовке”.

Одновременно с данным постановлением съезд принял резолюцию “О Всероссийской политической стачке”, где было сказано: “Реформы не оставляют людям возможности выжить, и это рождает право на акции гражданского неповиновения.

Съезд призывает партийные организации стать консолидирующим центром всех прогрессивных сил, принять активное участие в подготовке и проведении Всероссийской политической стачки.”

Новую генеральную линию КПРФ съезд одобрил единогласно. У партактива на местах она также встретила полное понимание. И сразу после съезда курс на отставку Ельцина и правительства через организацию акций гражданского неповиновения и Всероссийской политстачки включительно партия стала претворять в жизнь.

Спустя два месяца, 17 июня 1997 года, лидер КПРФ Зюганов сообщил читателям газеты “Советская Россия”: “По всей стране мы собираем подписи (за отставку Ельцина — Н. А.), проводим встречи, пикеты, собрания — только вот за последние четыре-пять дней собрали 300 тысяч подписей. Люди в очереди встают, чтобы выразить властям свой протест. Это форма информирования, форма мобилизации, форма организации людей с тем, чтобы осенью выйти на улицы и площади и на Всероссийскую политическую стачку и прямо заявить обанкротившемуся правительству: уходите, вы не справляетесь, не слышите голоса народа!”

Наступление летних каникул в Думе избавляло руководителей КПРФ от обязанности сочинять законы и позволяло им все свои силы сосредоточить на исполнении первейшей задачи партии — на организации народного протеста, на “соединении экономической борьбы масс с политической”. Но они почему-то направили стоны не на предприятия, где не выдавали денег на хлеб, а туда, где не было перебоев ни с хлебом, ни с кашей — в санатории управления делами президента РФ.

Убытие вождей на отдых тем не менее исполнения генеральной линии не прервало. Рядовые коммунисты по всей стране продолжали встречи с гражданами, которые вставали в очереди, “чтобы выразить властям свой протест”, и к осени 97-го собрали 10 миллионов подписей за отставку Ельцина.

Первый разведывательный или, как говорил Зюганов, информационно-мобилизационный шаг к назначенной IV съездом Всероссийской политстачке удался: когда 10 миллионов человек поддерживают генеральную линию на бумаге, тогда, как правило, еще многие миллионы поддерживают ее в уме.

Далее требовалось сделать шаг организационный — создать стачкомы и фонды поддержки бастующих, выдвинуть экономические требования, увязанные с требованиями политическими. Но с этим шагом произошла заминка. Возвратившиеся из отпуска вожди партии словно запамятовали о курсе забастовочного наступления на режим и ничего не предпринимали для его осуществления. А потом начали совершать некие странные колебания.

В сентябре на учредительном съезде Движения в поддержку армии Зюганов назвал Ельцина “главарем антинародного режима” и пообещал всенепременно добиться вотума недоверия правительству в Думе. Но уже в середине октября он же, Зюганов, вместе с лидерами других думских фракций появляется в Кремле и приветствует “главаря” вставанием из-за стола. На следующий день фракция КПРФ снимает вопрос о недоверии правительству. А 6 ноября Ельцин, Чубайс и Немцов приезжают в Думу и производят распитие спиртных напитков типа “Шампанского” вместе с Зюгановым, Рыжковым и Селезневым по поводу вручения последнему ордена.

Руководящие коммунисты, как и предписывал им IV съезд партии, свершили-таки наступление на власть — наступление не забастовками, а бокалами с “Шампанским”.

Один вид наступления на другой лидеры КПРФ заменили без согласования с ЦК и местными парторганизациями. Как восприняло тактику компромисса большинство партии — пока неизвестно. Но известно, что ее категорически не приняли два десятка членов ЦК, которые считают: за “круглыми столами” с властью нельзя национализировать банки, нельзя вырвать из рук иностранных хищников энергоресурсы и сырье, нельзя ввести чрезвычайные меры по пресечению воровства и коррупции и, стало быть, нельзя остановить распад экономики и крушение страны.

Разногласия внутри Компартии в настоящее время уже не являются чисто партийным делом. Вопрос о том: быть или не быть сегодня диалогу КПРФ с властью есть вопрос о продлении существования власти: раз крупнейшая непримиримая к режиму партия мирится с ним, значит, другого выхода нет, значит, надо терпеть все, что творит режим.

Власти необходимо тактику компромисса с КПРФ превратить в стратегию компромисса. А для этого ей надо подорвать влияние в партии сторонников сопротивления. Их отстрел с помощью компромата спецслужбы режима начали с Григория Андреевича Куевды — члена ЦК КПРФ, депутата Думы, участника Великой Отечественной войны, заслуженного строителя РСФСР.

Сразу после вручения Ельциным ордена Селезневу по думским кабинетам пошел гулять анонимный документ со скромным названием “О Куевде”. В нем говорилось: “Достоверно установлено, что Куевда Г. А. является агентом 1-й службы УКГБ по г. Москве и Московской области. Его вербовка была проведена в конце 80-х годов в период начала демократических преобразований.

После развала СССР Куевда продолжил работать на ФСБ. Его основная задача — внедрение в оппозиционные движения, главным образом в КПРФ.

На деньги ФСБ Куевда открыл несколько кооперативов и ТОО. Эти же деньги были им использованы для оказания поддержки КПРФ, что позволило ему втереться в доверие партийной верхушки. Эти же деньги им использовались для финансирования собственных выборов в Госдуму, включая оплату статьей о нем в газете “Завтра” и других СМИ.

С целью выявления лево-экстремистских сил в оппозиции Куевда ведет активную провокационную деятельность. Выявляя недовольных среди левой оппозиции, он записывает разговоры с “объектами” на портативную аппаратуру, которую прячет в одежде или маскирует в свертках.

Для наиболее масштабной работы по выявлению и разработке лиц, представляющих угрозу существующему режиму, Куевда создал и зарегистрировал Союз красных директоров, собрания которого проходят в офисе строительной фирмы, которую он же и возглавляет.

Куевда имеет широкие связи в различных госструктурах. Отношения с людьми строит по принципу — выгодно-невыгодно. При достижении цели проявляет завидную настойчивость и упорство. Занимает прочное положение особо ценного агента ФСБ”.

Данный текст не мог быть заказан руководителями КПРФ, ибо почти все они во время запрета партии получали зарплату в строительной фирме Куевды. Им распространять измышления о том, что их кормило ФСБ, нет никакого резона. Не могут они и плодить слухи о том, что на деньги ФСБ Куевда проводил собственную кампанию по выборам в Думу, ибо ее у него не было — он стал депутатом по спискам КПРФ.

Доказательством того, что анонимка вышла не из партийных, а из властных структур служит так же то, что в ней есть точные адреса его квартиры, садового участка и фамилии партнеров по бизнесу, что трудно установить без оперативно-розыскной работы.

Удар по Куевде нанесен спецслужбами, нанесен прежде всего именно по нему и именно сейчас потому, что именно он в ЦК КПРФ является наиболее жестким и последовательным сторонником курса на организацию народного сопротивления режиму.

В анонимке указывается, что газета “Завтра” печатала о Куевде оплаченные им статьи. О нем в нашей газете никогда и никаких статей не было. Но мы печатали однажды его обращение — обращение к IV съезду партии, которое называлось “Коммунисты, в народ!” и которое заканчивалось так: “Я часто встречаюсь с разными трудовыми коллективами и мне горько бывает слышать: газеты оппозиции до нас не доходят, листовки партии нам не попадаются, членов ЦК и депутатов Думы от КПРФ в нашем городе мы не видим…

Скажем честно: материальные возможности у нашей партии скудные. Но честно скажем и другое: у партии нет и установки на работу с массами. Наш ЦК не заставляет коммунистов идти в народ и не ставит конкретных задач, с которыми надо к нему идти.

Да — Советам трудящихся! Да — всероссийскому забастовочному комитету! Пока мы не выдвинем этих лозунгов, пока не спросим каждого коммуниста: “А что ты лично сделал для их исполнения?” — нашей партии суждено быть лишь ворчливой прислугой режима”.

До того, как выступить с этим обращением, 69-летний Куевда побывал почти во всех парторганизациях Центральной России, а в пяти областях распространил в десятках тысяч экземпляров пять номеров газеты возглавляемого им Союза директоров с репортажами с предприятий этих областей, где на основе конкретных фактов доказывалось: в стране идет целенаправленное “цивилизованное” уничтожение индустрии, остановить которое немыслимо без организованной борьбы трудящихся.

В ЦК КПРФ, видимо, действительно есть агенты ФСБ или СБ президента, поскольку спецслужбы хорошо себе представляют, кто чего из себя представляет среди актива партии. Дискредитация Куевды, сыгравшего немалую роль в принятии IV съездом генеральной линии на сопротивление, есть первый, но не последний удар по приверженцам этой линии. И не исключено, что в думские кабинеты и в кабинеты обкомов-райкомов скоро невзначай просочится информация, что Альберт Макашов — не только родной дядя чеченского министра внутренних дел Макашева, но и агент турецкой военной разведки; что Теймураз Авалиани связан с кемеровской мафией еще со времен избрания его народным депутатом СССР, что Татьяну Астраханкину не жажда знаний привела в академию при правительстве РФ…

Компромат на Куевду отчасти сработал: пять руководителей крупных предприятий после предъявления им анонимки вышли из состава его Союза директоров. Публично отречься от нынешней генеральной линии будет легко, если исподволь ошельмовать ее ярых сторонников.

Николай АНИСИН

СПИСОК контактных телефонов районных комитетов КПРФ г. Москвы

-68 с 10 до 19 вт., четв.;

Дзержинский — 216-79-44, 281-44-33;

Железнодорожный — 153-52-86 с 22 до 24;

Зеленоград — 531-38-25;

Калининский — 361-19-20 пон., четв. с 12 до 16 и с 18 до 21;

Киевский — 145-38-66;

Кировский — 476-54-29;

Красногвардейский — 111-31-27 с 17 до 19, среда;

Краснопресненский — 255-35-06 с 16 до 20, кр. вых.;

Куйбышевский — 269-98-48 с 9 до 12, кр. вых.;

Кунцевский — 446-47-63 с 10 до 14, кр. вых.;

Ленинградский — 942-29-65 с 12 до 23;

Ленинский — 291-15-48 с 15 до 18, среда, пятн.;

Люблинский — 178-60-74 с 19 до 22, вт., четв.;

Москворецкий — 951-37-68 после 19 Владимир Васильевич;

ОктЯбрьский — 133-32-67, Анна Афанасьевна;

Первомайский — 965-56-82 с 9 до 18, кр. вых.;

Перовский — 368-70-50 с 14 до 19, субб. с 10 до 14;

Пролетарский — 277-86-33;

Свердловский — 978-21-19, с 9 до 18, кр. вых.;

Севастопольский — 124-80-74 с 11 до 17, кр. вых.;

Советский — 381-84-53, пон. с 12 до 15, ср. с 18 до 20;

СокольниЧеский — 269-85-08, 268-24-45, среда с 14 до 18;

Солнцевский — 439-28-79, воскр. с 21 до 22;

ТимирЯзевский — 908-78-22 пон., среда с 10 до 20;

Северо-Зап. окр. — 495-83-34 с 19 до 23, кр. воскр.;

Фрунзенский — 946-08-67 до 21, кр. вых.;

Черемушкинский — 337-98-91, после 17, ежедн.

Телефон МГК КПРФ: 277-86-33, зав. общим отделом горкома Лукашев Юрий Георгиевич

ОТ РЕДАКЦИИ

года. Тогда ни одна из этих стран, несмотря на оказываемое на них давление, не дала согласия на развязывание американцами очередной военной авантюры против Ирака.

Тем не менее ситуация вокруг Ирака остается предельно напряженной. Американская военная армада сохранила свое присутствие в районе Персидского залива, и без ее вывода оттуда это место будет оставаться миной, способной в любую секунду взорвать международные мир и безопасность. Именно поэтому солидарность арабских стран и всех, кому дорог мир на земле, должна быть направлена на вывод американских войск их этого района, на снятие блокады Ирака и отмену всех экономических санкций против его многострадального народа.

Важную роль может и должна сыграть в этом деле Россия. Не случайно Государственная дума 289 голосами приняла закон об отмене эмбарго и блокады Ирака. Принципиальная роль в принятии этого закона принадлежит председателю НПСР Г. А. Зюганову, его деятельности внутри страны и на международной арене. К сожалению, этот законопроект до сих пор не рассматривался Советом Федерации, что и мешает продвижению к справедливому урегулированию в районе Персидского залива, и лишает Россию дополнительных возможностей укрепить свои позиции в арабском мире. Скорейшее решение этого вопроса отвечает национальным интересам России, которые должны стоять выше попыток США присвоить себе безраздельное право "казнить или миловать" целые народы и государства.

В ходе беседы с нами в Багдаде вице-премьер Ирака Тарик Азиз дал высокую оценку созданию в России фонда "Дружбы с народами арабских стран", подчеркнув при этом, что чувства дружбы к России у иракского и других арабских народов все последние годы оставались неизменными. Такими же дружескими были и останутся чувства русского народа к народам арабских стран. Наш союз имеет многолетнюю историю, и не вина народа, что по воле сегодняшнего руководства России былая дружба на официальном уровне отодвинута на задний план…

Задача всех подлинных патриотов России — возрождать заново, крепить и развивать дружбу и сотрудничество с Ираком и другими арабскими странами. Уверенность в этом, готовность к этому — пожалуй, и стали одним из самых важных уроков нашей поездки в Багдад.

Акиф БАГЕМСКИЙ,

президент фонда "Дружбы"

с народами арабских стран"

На снимке: Геннадий ЗЮГАНОВ, Саддам ХУСЕЙН, Акиф БАГЕМСКИЙ и Тарик АЗИЗ во время одной из встреч в Багдаде.

ОТ РЕДАКЦИИ

года исполнилось сто лет великой финансовой реформе С.Ю.Витте, но этот юбилей у нас фактически замолчали, потому что иначе пришлось бы волей-неволей сравнивать век нынешний и век минувший. А в начале 80-х годов прошлого века русская промышленность резко пошла на подъем, намного продуктивнее стало и сельское хозяйство. Вот на этой основе, поскольку в стране шло активное накопление золота, Витте и начал с 3 января 1897 года замену ассигнаций на золотые деньги.

Это дало дополнительный толчок развитию народного хозяйства. И никакие попытки Германии до Первой мировой войны уронить курс российского рубля ни к чему не привели. Между прочим, именно Витте создал проект земельной реформы, которую впоследствии проводил в жизнь Столыпин — проводил за исключением одного-единственного пункта, согласно которому помещики должны были пожертвовать часть своей земли крестьянам. У нас некоторое время кричали о Столыпине как великом реформаторе. Если бы Столыпин был великим реформатором, то в 1917 году не было бы никакой революции: ни февральской, ни октябрьской. Потому что вся Россия знала, от большевиков до царя: самый тяжелый вопрос — земельный. И Столыпину не удалось его решить. Расслоение в деревне произошло, но большая часть крестьян оказалась без земли. И когда они в ходе мировой войны получили оружие — дальнейшее было делом умения политических агитаторов.

После семи лет войн и революций в России была примерно такая же ситуация, которую мы наблюдаем и сегодня. Зверев Арсений Григорьевич, который проработал наркомом финансов с 1938 по 1961 год, рассказывает в своих воспоминаниях, что он, еще молодой парень, в 1921 году куда-то там ехал на поезде и сошел пообедать. Он пообедал, и обед этот состоял из стакана горячего чая, куска черного хлеба и шести изюминок, за которые пришлось заплатить шесть миллионов совзнаками.

И вот, приняв это ужасно расхристанное, раздолбанное, практически безденежное хозяйство, Григорий Сокольников, нарком финансов вначале РСФСР, а потом СССР,- провел с ноября 1922 по февраль 1924 года свою денежную реформу, и менее чем за полтора года сделал золотой червонец, причем десять советских золотых рублей равнялись одному золотому рублю “николаевскому”, или, вернее, виттевскому. То есть в стране восстановилось нормальное, эквивалентное золотое денежное обращение. И тогда те, кто ездил за границу, везли с собой наши червонцы, то есть червонцы котировались во всем мире и были, как это сегодня принято называть, свободно конвертируемой валютой. Потому что перед глазами был опыт реформы Витте, и Сокольников, будучи умным человеком, взял к себе на работу тех специалистов виттевского времени, которые, собственно, и готовили ту, 1897 года, реформу, которые делали ее своими руками, знали все ее тонкости, всю ее плоть, если можно так сказать. Кроме того, с 1921 года как раз хозяйство пошло на подъем, начался НЭП, крестьяне стали больше сеять, у них появился смысл производить больше продукции, возник платежеспособный спрос у основной массы населения, а на этом и промышленность начала подниматься.

К концу 20-х годов обстановка в мире начала серьезно изменяться, и отказ от НЭПа был обусловлен в первую очередь именно внешнеполитическими изменениями, требовавшими форсированного создания полного военно-промышленного комплекса. Правильный ли это был шаг или нет — судить не смею, но Победы без него достичь бы не удалось.

Следующая реформа, 1947 года, планировалась во время войны. Зверев вспоминает, что в самом конце 1943 года, поздно ночью у него дома раздался телефонный звонок. Снял трубку — звонил Сталин, который тогда только что вернулся с конференции в Тегеране, а там было ясно решено, что раньше или позже, но Германии — капут. Сталин, само собой, был в приподнятом настроении. Извинился за поздний звонок и спросил, не задумывался ли Зверев о послевоенной денежной реформе? У Зверева просто челюсть отвисла — он ожидал любого вопроса, но не этого. Только что Киев отбили у немцев, до бывшей границы еще идти и идти, а у него спрашивают о послевоенной денежной реформе! Но, конечно, ответил, что задумывался. Сталин дальше спрашивает: “А делились ли с кем-нибудь своими соображениями?” Надо сказать, что болтунов Сталин не любил, и Зверев поэтому ответил, что нет, ни с кем не делился. “А со мной можете поделиться?”- продолжает Сталин. И вот сорок минут пришлось Звереву экспромтом беседовать на эту тему по телефону, а через некоторое, очень короткое, время Сталин вызвал его к себе уже с конкретными предложениями и планом. Реформу эту планировали на 1946 год, но был страшный неурожай, засуха, голод во многих районах страны. Разве можно было реформу в таких условиях проводить? Нет, она оказалась бы совершенно бессмысленной, как нынешняя,- и ее отложили на следующий год, когда собрали нормальный урожай, промышленное производство пошло вверх. Вот тогда, с 16 декабря 1947 года, перешли на новые рубли. В чем там был смысл? Две проблемы решалось. Во-первых, за время войны больше выпустили денег, чем нужно было для товарооборота в нормальных, мирных условиях, а поскольку цены были фиксированными и большая часть продукции распреде- лялась по карточкам, то значительная часть денежных знаков осела у спекулянтов. А во-вторых, немцы на оккупированных территориях пустили в обращение много фальшивых советских рублей, которые печатали в Чехии, Польше, Франции. На эти фальшивые выпуски они кормили свою армию, местную полицию, платили зарплату и все такое, то есть советский рубль имел хождение на оккупированных территориях наряду с рейхсмарками, которых было мало. Эти гитлеровские фальшивки тоже необходимо было изъять из оборота. Благодаря реформе, все проблемы были решены: старые рубли менялись на новые в соотношении 10 к 1, рубли на сберкнижках — 2-3 к 1, зарплаты остались старыми, их не уменьшали, зато отменили карточную систему, ввели свободную торговлю, а цены изменили: какие-то снизили, особенно на продукты первой необходимости (хлеб, муку, масло, сахар), какие-то — повысили (на одежду, обувь, мебель), а большинство оставили без изменений. И каждый год начали проводить снижение цен, то есть издержки обращения уменьшались. Хрущев эту практику прекратил, последним годом снижения цен оказался 1954-й.

В результате при Сталине у нас не было ни одного года с дефицитным бюджетом, а золотой запас страны к 1953-му году составил более 2500 тонн в слитках, не считая других активов Гохрана. Входить в мировую валютную систему на долларовой основе Сталин отказался и правильно сделал — иначе бы не только мы, но и Европа с Японией до конца века работали на дядю Сэма. А так — американцы были вынуждены осуществлять свою экспансию в гораздо более мягкой форме и других масштабах. С ней до поры до времени мирились но, как только произошел распад СССР — сразу начались кризисы мировой финансовой системы, построенной на долларовой основе. Хрущевская же реформа, в целом, оказалась излишней, Зверев активно выступал против нее, что и стоило ему министерского поста. Однако при Сталине в экономике был создан такой запас прочности, что и прежние деньги могли ходить в обращении те же самые 30 лет, что ходили купюры образца 1961 года.

Но эксперименты Никиты Сергеевича в экономике стоили рублю очень дорого — прежде всего потому, что было потеряно время для технологического прорыва, и мы оказались вынужденными закупать не только зерно, но и технологические линии, технологические процессы у западных стран, т.е. включаться в мировой рынок на их условиях.

К концу 80-х годов эта технологическая зависимость вылилась в зависимость экономическую и политическую. Единственным реальным условием для эффективной денежной реформы в нашей стране может стать рост ее экономики, рост промышленного и сельскохозяйственного производства. Но наши горе-“реформаторы”, полностью следуя в фарватере политики МВФ и Всемирного Банка, не будут рассматриваться нынешними финансовыми магнатами как равноправные партнеры. Они не смогут настоять на изменении целей этой политики, которая, похоже, направлена на полный крах России.

Вилен ПЕРЛАМУТРОВ,

член-корреспондент

Российской Академии Наук

Зоил ГДЕ БРАТ ТВОЙ?

1 г. при патр. Пимене, став официальной позицией современной Русской Православной Церкви.) Будто какие-то знаки указывали на сложный и превышающий рассудок замысел Господа о Церкви и человечестве.

Как бы то ни было, и у “зарубежников”, которые, кстати, оказавшись в чрезвычайно тяжелом положении, вспомнили о важности роли “катехона” (с этим связана и канонизация Николая II ), и у “сергиан” была своя экклесеологическая правда., а значит, и здесь можно найти “филадельфийские” элементы. Черты антихриста в лице большевиков бесспорны. Но и на либеральном Западе, куда вынуждены были отправиться белые эмигранты, степень апостасии была никак не меньшей (если не большей). Тем более что все вредоносное и наиболее отталкивающее в русском коммунизме есть прямое заимствование с Запада. На Западе антихрист верховодил самое малое тысячу лет, и проникновение его вглубь западного бытия, западной онтологии не могло не быть решающим. Если и судить большевиков, то никак не глазами “прогрессивного человечества”, которое и есть для православных очевидное скопище покорных и добровольных, высокомерных и агрессивных “слуг антихриста”. Да и с позиций романовского уклада окончательный суд вершить не стоит, если вспомнить, на каком фундаменте покоился сам этот уклад.

10. СТРАШНЫЙ СУД

Есть множество причин, по которым “Филадельфийский план” апокалиптического восстановления Церковного Единства, понятого только и исключительно в православном смысле, может показаться утопичным. Церковь сегодня не только как никогда раньше далека от возможности объединения, но и постоянно находится под угрозой дальнейшего дробления и прогрессирующего распада. Темные ереси, либеральные реформы, откровенная агрессия антихристового Запада обрушиваются на этот корабль Спасения с новой невиданной силой. Кажется, хватило бы сил сохранить то, что осталось, — куда там, грезить о Возрождении…Но это слишком человеческий подход. Он выдает прохладу веры.

Стоит только всерьез задуматься об огненной реальности Страшного Суда, о разверзшейся пасти ада и головокружительной вспышке Света Славы Господней, стоит только понять, к событию какого порядка и какого значения мы неумолимо приближаемся, как непреодолимое покажется несущественным, невозможное обратится легко исполнимым, твердое станет податливым и прозрачным.

Перед лицом Второго Пришествия нет вообще никаких постоянных величин или безотзывных очевидностей. Все дрожит и плавится, как тонкий, снедаемый нездешним пламенем свиток.

Неизбежности нет. Есть возможность. Остальное зависит от тех, кто, несмотря ни на что, сохранил верность Истинной Церкви и Истинному Царству, Последнему Царству неубиенной, неуничтожимой Святой Руси, тревожным благовестом взывающей из глубин нашей души. Русской Души. Души Мира.

"День литературы" N 6

No: 1(214) Date: 7-1-98

Вышел "День литературы" N 6

Читатель встретит на страницах:

Академик Игорь Шафаревич о гибели науки и культуры — стр. 2. Русско-итальянскую премию получил блестящий русский прозаик Борис Екимов. Его ответы на вопросы — стр. 2. Полемика с Т. Глушковой, В. Гусевым, Д. Лихачевым — стр. 3. Размышления над прозой новых лидеров — Александра Сегеня, Петра Паламарчука, Сергея Сибирцева — стр. 4. Великий русский поэт Николай Тряпкин печатает новые стихи. Феномен Тряпкина — стр. 5. Русская проза вновь доказывает свою силу. Юрий Бондарев, Дмитрий Балашов, Леонид Бородин — стр. 6-7. У нас в гостях лидер современного театра Валерий Белякович — стр. 8. Новые пародии Евгения Нефедова — стр.8.

Спрашивайте "День литературы" у распространителей газеты "Завтра" и в редакции газеты.

Тел.: 245-96-26

УТОЧНЕНИЕ

No: 1(214) Date: 7-1-98

В “Завтра” N 52 за прошлый год в статье К. Кушнева “Всеведущий” третью фразу предпоследней главки следует читать в редакции: “Его идеи в свое время позаимствовал Шумейко…” — и далее по тексту. Приносим извинения г-ну Шумейко за допущенную неточность.

Оглавление