«Газета Завтра 150 (42 1996)»

Газета Завтра Газета Завтра 150 (42 1996)

АГЕНСТВО «ДНЯ»

Коржаков арестует Чубайса. Черномырдин арестует Коржакова. Скуратов арестует Черномырдина. Тарпищев арестует Скуратова. Киселев арестует Тарпищева. Минкин арестует Киселева. Лебедь арестует Минкина. Куликов арестует Лебедя. Басаев арестует Куликова. Яндарбиев арестует Басаева. Ельцин арестует Яндарбиева. Дебейки арестует Ельцина. Акчурин арестует Дебейки. Дустум арестует Акчурина. Ахмад Шах арестует Дустума. Гусинский арестует Ахмад Шаха. Березовский арестует Гусинского, и они вместе поужинают.

аншлаг: МОСКВУ ОЖИДАЕТ СУДЬБА КАБУЛА

Каракатица, которую пять лет назад пронесли в Кремль, вскормили в царских палатах, теперь сдохла и лопнула, и мерзкая грязь хлынула на московские улицы. Всяк, идущий по тротуарам или выруливающий по проезжей части, переступающий порог министерства, берущий в руки газету или нажимающий телевизионные кнопки, — в этой зловонной грязи. Запускают пригоршню в эту тухлую мерзость и мажут друг друга. Чубайс — Коржакова. Коржаков — Гусинского. Киселев и Доренко — Лебедя. Все вместе — Ельцина. И этот отвратительный спорт, когда остервенелые молодцы на глазах толпы красят друг друга жижей, — это и есть сегодняшняя политика, в которую нас окунули. Вельможные воры не только уворовали бриллианты и слитки золота, квоты на нефть и на нелегальное оружие, не только перегнали за рубеж свое состояние, скупили на Средиземном море виллы и время от времени стреляли из танков по парламенту или бомбили Грозный, они еще собирали компромат друг на друга и, лобызаясь в уста, изгибаясь в льстивых поклонах, присягая на верность, копили друг на друга доносы. Целые террариумы крокодилов, удавов, тарантулов, которые тихо до времени скреблись в своих потаенных живых уголках. И вот полезли.

Посмотрите на испуганного Черномырдина — неужто он увидел, как подбирается к нему мохнатая сколопендра компромата? Взгляните на пылкого, неадекватного Чубайса — может быть, он почувствовал, как залезает ему в брючину холодная ядовитая ящерица? А мэр Лужков, торжественно открывающий очередную синагогу в Москве, — чем он таким взволнован? А Шумейко, белый, как мел? А две деятельные тетки из президентской семьи? Генералы, прокуроры, банкиры, промышленники, члены кабинета — что они вскрикивают, как ужаленные? Кого с себя стряхивают?

Генерал Коржаков деловито, слегка вспотев, опускает ладонь в заветный мешок, извлекает из него очередного ползучего гада, шепчет ему что-то на ухо, и тот ползет — в министерство, банк, благотворительный фонд.

Верхушка сгнила и своим трупным ядом отравляет все государство, до последнего маленького, посыпанного перхотью чиновника, у которого, если приглядеться, на лбу — синюшное трупное пятнышко, а в ящике стола — только что полученная взятка.

Все ненавидят друг друга. Все друг друга боятся. У всех есть боевые структуры. Все будут убивать друг друга уже не с помощью компроматов, не с помощью киллеров, а с помощью подведомственных им силовых структур. "Кантемировцы" сразятся с "дзержинцами". Охрана президента — с охраной "Мост-банка". Лужковская "гвардия" — с подразделением "Альфа". Солнцевская группировка — с чеченской. И Москва, безвластная, ненавидимая провинцией, населенная ворами и гангстерами, унаследует долю Кабула, превратится в кромешный ад. Самоходки станут стрелять по ГУМу, а вертолеты огневой поддержки спикируют на мэрию и телецентр. Каждый этаж Дома правительства будет браться с боем, обрабатываться из "шмелей" и гранатометов. И мы, отдавшие свои судьбы подонкам, позволившие им овладеть Москвой и Россией, надышавшиеся смрадом НТВ, переживем участь Содома, на который небо пролило котлы раскаленной смолы.

Среди ада и хаоса, всеобщей трусости и предательства, один генерал Куликов сказал громко "нет" распаду страны.

Страна, поддержи Куликова!

Масхадов грозит Куликову

Последние сообщения из Чечни все больше напоминают сводки из какого-то "свежеперевернутого" латиноамериканского государства. Есть свой Пиночет (Яндарбиев), есть своя гвардия (Масхадов), национализируются банки, вешают (стреляют и т. д.) "предателей".

О каком-либо соблюдении хасавюртовских соглашений речи давно уже не идет. Дудаевцы попросту укрепляют полученную ими от Лебедя власть.

Масхадов продолжает совершенствовать военную структуру Чечни, реорганизовывать армию. Отряды сводятся в бригады по территориальному принципу. Идет полная перепись вооружения, приписка "призывного контингента" к штабам бригад. В местах, где дислоцировались подразделения Российской армии, организуются базы хранения и склады боевиков. Ускоренными темпами идет подготовка инженерных сооружений и районов обороны в городах и поселках Ичкерии. Продолжается активное минирование управляемыми фугасами развилок дорог, горных серпантинов, мостов и переправ.

Продолжаются закупки боеприпасов и вооружения. В секретном приказе Масхадов объявил, что: "Основные битвы за свободу и независимость Чечни впереди. Мы не имеем иллюзий на тему намерений России, и нынешнюю передышку должны использовать с максимальной эффективностью, чтобы в дальнейшем нанести России полное военное поражение"…

С подачи Яндарбиева чеченская сторона "готова обсудить" судьбы 101-й и 205-й бригад внутренних войск России и их пребывание в Чечне. Оригинальность этого проекта заключается в том, что Чечня готова их держать на своей территории, но при условии укомплектования их… чеченцами.

В общем, вариант 91-го года, когда Чечня с подачи Шапошникова и Грачева "приватизировала" технику и вооружение Советской Армии на своей территории.

Осведомленный источник в штабе Масхадова сообщил, что последний разрабатывает варианты "поддержки Лебедя" и "дискредитации Куликова". Один из них предусматривает по окончании вывода войск Российской армии (по приказу Лебедя) осуществить блокаду бригад ВВ (Куликова) и предъявить ультиматум: либо штурм бригад боевиками (в чем "виноват" Куликов, "не вывезший" бригады из Чечни), либо выход "без оружия" личного состава на милость победителя (что позорно для Куликова). Основа этого плана — подготовка полной "осиротелости" бригад ВВ в Чечне, остающихся без поддержки армии и МВД.

Военные аналитики отмечают "пристрастие" боевиков к частям и подразделениям МВД. Именно они в последнее время подвергаются обстрелам, их техника подрывается на минах, их вертолеты сбиваются. Боевики словно подчеркивают свое отношение к Куликову и его несговорчивости в вопросах сдачи Чечни.

Вторая забота боевиков — это очистка от федералов аэропорта Северный для восстановления "международного" сообщения между Грозным и внешним миром. Чеченцы требуют вывода войск из района аэропорта, и на сегодня стянули в его окрестности более двух тысяч боевиков. Обстановка вокруг аэропорта все более накаляется.

В. Ш.

Наука дает бой Александр Прокудин

Нет, она еще не возродилась и даже не прибавила и грамма в весе, униженная, уморенная почти до смерти голодом российская наука. Но она по крайней мере встала с колен!

Кто-то всегда делает это первым. Им стал академик Владимир Николаевич Страхов, объявивший в конце сентября голодовку протеста. Он сказал: хватит! Нельзя покорно гибнуть с протянутой рукой! Мы должны взять решение собственной судьбы в свои руки. Главное —

наше единство и непрерывность действий…

Академик-бунтарь не лежал на подстилке, демонстрируя телекамерам запавшие глаза и голодную немощь, как это недавно делали шахтеры и энергетики. Всем своим поведением он подчеркивал активность и бодрость духа. Как обычно, вел работу в своем директорском ка

бинете Института физики Земли РАН, почти каждый день ходил на совещания, президиумы, а также собрания профсоюза, везде доказывая, что наука — у последней черты, что ее надо защищать так, как наши отцы в войну защищали Москву и Сталинград. Ему горячо аплод

ировали. Академики жали руку в кулуарах, но в ряды поднявшегося на борьбу профсоюза вставать рядом со Страховым, увы, не торопились.

10 октября на залитой солнцем площади Маяковского шел митинг. Ораторы стояли в кузове грузовика-трибуны, поставленного рядом с бронзовой фигурой поэта, сменяя друг друга у микрофона. На одиннадцатом дне голодания Страхов был единственным среди них, кто си

дел. И этим сидением с ясным взглядом, спокойным обозреванием сверху смотревшего на него огромного множества людей он пробуждал в них утерянное чувство собственного достоинства…

По призыву профсоюза работников РАН с 7 по 10 октября в стране прошли акции протеста. С резолюцией недоверия правительству выступил Новосибирский научный центр. Дальневосточное и Уральское отделения РАН высказались также очень категорично. Там, как и на К

ольском полустрове или в Карелии, хуже, чем в Москве, — уже снег, а лишенным зарплаты институтам тепла не давали, отключали и телефонную связь…

Ученые понимают, что логичны не до конца. Они давно не верят правительству, однако последнего слова по этому поводу еще не сказали.

Но они могут сделать это уже в ноябре, во время намеченного марша протеста, если не будет подвижки в отношении правительства к науке. Кажется, ученые очнулись от спячки, они готовятся к сражению, на которое В. Н. Страхов призвал их идти “смело и радостно”

.

Александр ПРОКУДИН

ОСВОБОЖДЕН!

Наш товарищ, писатель и солдат Николай Иванов, после долгих и страшных мытарств вернулся, наконец, домой из чеченского плена.

После тщательной и умелой операции ряда сослуживцев из налоговой полиции (о чем мы не могли рассказать по причине секретности этой работы) редактор газеты "Налоговая полиция" полковник Николай Иванов был разыскан и обменен на нескольких чеченских боевиков, находившихся в нашем плену.

"Завтра" поздравляет и обнимает своего боевого друга и с нетерпением ожидает его рассказа о пережитом за эти месяцы.

Беседу с Николаем Ивановым читайте в следующем номере нашей газеты.

ТАБЛО

* По нашим источникам, Генеральной прокуратурой получено устное указание от президентской администрации о начале cледственного производства по делу Коржакова, Тарпищева и Стрелецкого в связи с обвинениями, выдвинутыми бывшим председателем Национального фонда спорта Б. Федоровым — хищения в крупных размерах, шантаж, злоупотребления служебным положением, подготовка и проведение антиконституционных акций. По другим данным, как только расследование начнется, в дело будут пущены новые доказательства и письменные улики, аккумулированные в аппарате А. Чубайса в рамках взаимодействия с Гусинским и другими банкирами, на которых выходил Коржаков при получении наличных средств за оказанные услуги и в ходе избирательной кампании. В этом деле будут использованы перекрестные допросы и косвенные улики, уличающие группу Коржакова. Практически принято решение относительно задержания Коржакова, Стрелецкого, Тарпищева и Сосковца. “Добро” от Ельцина получила лично Наина Ельцина, которую убедила Т. Дьяченко, мотивируя это тем, что Лебедь и Коржаков “никого не пощадят, если их не убрать превентивно”. Вся схема окончательного разгрома Коржакова и его сторонников разрабатывалась, как и в деле с Ильюшенко, спецгруппой НТВ во главе с Малашенко и Киселевым, которые передали план спецмероприятий Чубайсу через Гусинского. При этом одним из ведущих доказательств в деле будут заявления самого Коржакова о “заказах” и прочих противоправных действиях, планировавшихся им в Кремле.

Показательно, что подготовка к публичным заявлениям Коржакова была связана с журналом “Лица”, который принадлежит, по достоверным сведениям, А. Боровику и П. Гладкову, состоящим в многолетнем взаимодействии с руководителем НТВ Малашенко и А. Н. Яковлевым.

Видимо, комбинация по “набрасыванию сетки” на Коржакова и Лебедя входит в заключительную стадию. Содержать группу Коржакова планируется не в “Лефортово”, а в Бутырской тюрьме под эгидой МВД, поскольку в ведомстве Чубайса не доверяют кадрам ФСБ.

Имеются данные том, что после посадки Коржакова и устранения Лебедя острие атаки будет переведено на Куликова, который также не пользуется доверием у Чубайса и семьи Ельцина…

* Аналитическая группа НТВ, по некоторым данным, собрала значительные документы, инкриминирующие Лебедю и его брату преступные связи и коммерческие операции. Группа работала по всей карьере двух бывших военных — от училища и по всем местам их службы. Частично документы были представлены коллегами Грачева, которых уволили в запас…

* В Москву в конце прошлой недели прибыла большая группа представителей разных спецслужб США во главе с заместителем госсекретаря по разведке и аналитическим исследованиям Тоби Гати. Эта поездка осуществляется по личному указанию Б. Клинтона, обеспокоенного растущей дестабилизацией политической и экономической ситуации в Москве и неизбежностью ухода Б. Ельцина. Цель визита — дать окончательные рекомендации для смены верховной власти в РФ. В разрезе поставленных задач особое внимание предполагается уделить консультациям с Лебедем и Коржаковым. Этот интерес закреплен определенными обещаниями, которые Запад получил в ходе поездки Лебедя в Брюссель. По сведениям из источников в НАТО, стало известно, что с Лебедем была проведена дополнительная закрытая встреча, на которой он обосновал необходимость жестких действий уже в самое ближайшее время для предотвращения социального взрыва и прихода в Кремль антиамериканских сил. Генерал откомментировал ситуацию в своем стиле, якобы сказав, что проще срезать три головы — Чубайса, Березовского и Гусинского, чем рисковать целой страной. Затем, правда, была сделана уступка в том смысле, что-де всем им будет дан шанс покинуть страну…

* Военные разведки США и Пакистана провели серию авральных встреч в связи с полным провалом попыток втянуть Дустума в коалицию с талибами и произошедшим откатом их из северных афганских провинций. Было признано целесообразным увеличить объемы военных поставок и перебросить дополнительные бригады из Пакистана с целью не допустить перехода Кабула в руки обиженного Раббани и Дустума. Особой критике подверглись ЦРУ и госдеп, которые вели обработку узбекистанского президента Каримова через университетские круги США и через коммерческие сделки, проводившиеся родственниками президента Узбекистана с золотом…

* В Грозном режим Яндарбиева проводит массированные расстрелы чеченцев, ориентирующихся на РФ. Ведутся активные мобилизационные мероприятия и подготовка фортификационных сооружений во всех населенных пунктам и поселках. Сообщается, что в генеральном плане сепаратистов — спровоцировать Вооруженные Силы РФ на активные действия и нанести им окончательное поражение под аккомпанемент НТВ, РТР и ОРТ, которые озвучат потери и подведут ситуацию к признанию независимости Чечни. Данный провокационный наезд планируется связать с демонстративным уходом Лебедя в отставку будто бы под огнем критики со стороны партии войны. Провокация в Чечне должна быть дополнена массовыми беспорядками в Москве, которые и позволят прийти к верховной власти Лебедю и его последователям. Кризис планируется спровоцировать во взаимодействии с разведорганами Турции и Саудовской Аравии…

* Экспертная группа по РФ при канцлере ФРГ Г. Коле провела несколько заседаний по итогам политико-экономических событий первой декады октября и сделала заключение о резкой интенсификации противоборства властных группировок в Москве. Каждая из них, говорится в докладе, делает расчет на новую избирательную президентскую кампанию. Полное восстановление и возвращение Ельцина к исполнению обязанностей практически вычеркнуто из возможных сценариев. Большинство претендентов, являющихся одновременно лидерами финансово-экономических отраслевых групп, любые свои действия ориентируют на предстоящую кампанию. Обобщенное мнение о перспективах Ельцина выражается в том, что самое позднее к весне (с операцией или без нее) он будет вынужден написать прошение об отставке, за чем и последует новая схватка за верховную власть. Такая точка зрения является доминирующей в окружении Черномырдина, а также в части аппарата президентской администрации. В свете этого и простраиваются линии поведения пока еще единой группировки Чубайс-Черномырдин, группы Лебедя-Коржакова, группировки Лужкова, а также оппозиционного лагеря во главе с фракцией коммунистов. В этой плоскости группировки определяют свои подходы к основным политическими и финансово-экономическим вопросам: бюджет, Чечня, кадровые изменения, контакты с зарубежными государствами и финансовыми группами. При этом указывалось, что Лужков становится главным разыгрывающим в выборах. Без его поддержки ЧВС не способен приблизиться ко второму туру, а распадающееся левое движение не позволит-де Зюганову стать вторично единым представителей левых сил, хотя его потенциальная возможность заключается в блоке с Лебедем, что дает античубайсовской оппозиции стопроцентную победу…

* Объявление Чубайсом президентского указа о ВЧК и высказыванное Ельциным недовольство деятельностью налоговых органов и таможни являются, по поступающим сведениям, этапом подготовки массированной чистки высших кадров в этих ведомствах в целях окончательного уничтожения коржаковского влияния в них. Аналогичные акции планируются и против «Росвооружения»…

* В ближайшее время следует ожидать ряда акций со стороны Кремля по раскалыванию блока левых сил в связи с поддержкой фракцией КПРФ в Думе предлагаемого правительством проекта бюджета. Данный план предложен одним из главных экспертов Чубайса, бывшим сотрудником Института США и Канады И. Батюком. Отрыв КПРФ от социально взрывоопасных слоев является главной текущей задачей Кремля, реализуемой благодаря нерешительности руководства партии…

АГЕНТУРНЫЕ ДОНЕСЕНИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ “ДЕНЬ”

ХУЖЕ ВОРОВСТВА… ( Россия ) Ю. Бялый

8 октября — В Генпрокуратуру РФ перевезены материалы по делу о покушении на бывшего президента Национального фонда спорта Б.Федорова.

9 октября — У приемной гендиректора компании "Росвооружение" найдена противопехотная осколочная мина.

— В Московской горпрокуратуре начаты следственные действия по делу, возбужденному в связи с изъятием у С.Лисовского и А.Евстафьева коробки с 500 тыс. долл.

11 октября — А.Коржаков заявил, что обладает огромным объемом компромата на различных действующих лиц российской политики, и назвал А.Лебедя самым перспективным политиком России.

13 октября — А.Лебедь заявил о поддержке А.Коржакова на предстоящих в Туле довыборах в Госдуму РФ.

Столь громкого и воинственного потрясания "чемоданами", "особыми папками", а также "головами" с компроматом, как на прошедшей неделе, мы не видели, пожалуй, с весны 1993г.

Большинство экспертов связывает эту компрометационную войну с болезнью президента и нарастанием борьбы в высших эшелонах власти. Разумеется, они в основном правы. Однако более всего пугают в освещении этой войны даже не тревожные аналогии с 1993г., а беспредельное упрощение описания политического процесса, которое, сводя его исключительно к властной интриге, вновь выводит за рамки общественного сознания цели интригующих, а значит, и те угрозы обществу и государству, которые стоят за компрометационной войной.

Любой тематический блок компрометации — "воруют", "взрывают", "заказывают убийства" — неизменно представляется через единственную призму борьбы между собой лидеров властных группировок, финансово-промышленных кланов и криминальных групп. А все это, увы, давно привычно обществу, оно по взаимному накалу обвинений лишь догадывается, что грядет очередная "крупная разборка", и в предчувствии "панской драки" заранее начинает обреченно ощупывать многострадальные чубы. Но никто, или почти никто, не пытается донести до массового сознания, что послевыборная ситуация в России угрожает открыть новый, ПОСТРОССИЙСКИЙ этап развития постсоветской постистории.

Российская политика в гораздо большей мере, чем где бы то ни было в мире, ориентирована на личностей, и не случайно первый и второй политический сломы перестройки были связаны с новизной харизматических образов Горбачева и Ельцина. Разительно отличавшийся от свего предшественника харизматик Горбачев взорвал шлюзы советской системы, и только массовой верой в его личный потенциал можно объяснить тот энтузиазм или ту покорность, с которыми общество принимало усилия этого вождя, ведущие к развалу СССР. Разительно отличавшийся от своего предшественника харизматик Ельцин решительно начал строить в России свой дикий капитализм, и опять-таки только массовой верой в его личный потенциал можно объяснить тот энтузиазм и ту покорность, с которыми общество принимало и шоковую терапию, и фактическую отмену всех социальных гарантий, и доходящую до самопародии антикоммунистическую риторику бывшего кандидата в политбюро ЦК КПСС.

Сегодня разительно отличающийся от своего предшественника (но, по общему мнению, очень напоминающий Ельцина образца 1991г.) "харизматик" Лебедь начинает свое стремительное восхождение к власти, и общество опять-таки приготовило для него массовые энтузиазм и покорность. Общество снова готово полагаться на веру и надежду, не вникая в цели и ценности, доверяться энергии и воле, не осознавая и не квалифицируя заявлений и действий.

А ведь Лебедь на своем энергичном и волевом пути к власти (и, что он всячески подчеркивает, именно к верховной власти) успел сделать и сказать довольно много. И это многое уже давно позволяет определить дистанцию между ним и тем, кого он собирается сменить на президентском посту.

Ельцин, строя свой сильно одичавший капитализм, жестоко опустил в нищету огромную часть населения, оказался сильно зависим от советов зарубежных "доброжелателей", навязал стране грубо-авторитарную Конституцию и выстроил достаточно дряблую, коррумпированную, гнилую власть. Но он, по крайней мере, строил этот капитализм на территории России, не помышляя об усекновении этой территории и решившись на чеченскую войну именно для предотвращения вопиющего посягательства на целостность России.

Лебедь начал свое самостоятельное политическое восхождение с беспрецедентной попытки отколоть кусок России, с попытки впервые в современную эпоху применить в политической практике пресловутый принцип "территории в обмен на мир". Большинство общества и почти вся наша пресса — задались ли вопросом, чем чревато такое многообещающее начало? Вспомнили ли они о примере "цивилизованной" Великобритании, которая несколько лет назад при первых признаках посягательства на свою (заметим, спорную и заморскую) колонию — вступила в полномасштабную войну и отправила на Мальвины, на край света, эскадру и огромный экспедиционный корпус? Вспомнили ли они о примере США, которые под предлогом угрозы безопасности своих граждан сметали бригадами морской пехоты законную власть на Гаити и Гренаде? Нет, наши простодушные и крайне человеколюбивые СМИ сделали из человека, совершившего, по всем меркам, государственное предательство, поп-звезду российской политики, а из его критиков — монструозных и жаждущих крови "человеконенавистников".

Лебедь никак не объясняет появление в своем ближайшем окружении (среди тех, кто по его мандату кромсал в пользу чеченских сепаратистов согласованный в Москве проект хасавюртских соглашений) Сергея Дрогуша, находящегося под судом за хищения в особо крупных размерах, совершенные совместно с этими же самыми чеченскими сепаратистами. Нет такой страны, в которой разоблачение подобного рода не вызвало бы массового внимания и требований незамедлительного расследования! Но нет запросов в Верховный суд, нет внятной общественной реакции, нет даже громкой кампании в очень падкой на сенсации прессе. Есть лишь простая и низводящая важнейшую проблему до уровня кухни оценка: "генерал Куликов начал наваливать компромат на своего политического противника".

Лебедь отреагировал на военные успехи талибов "очччень патриотическим" заявлением о южной угрозе СНГ и России и о необходимости срочно оказать помощь их противникам: Дустуму, Хекматиару, Масуду. Генерал сам воевал в Афганистане, уже давно является не только и не столько военным, сколько политиком, имеет сильную команду аналитического сопровождения и знает, что в политике подобные заявления делаются только с позиции абсолютного силового превосходства. А советники, если генерал призабыл свой боевой опыт, должны были бы обратить внимание Лебедя на недавнюю фразу бывшего американского посла в Кабуле Ньюмена: "Ничто теперь не в силах объединить Афганистан, кроме, быть может, вмешательства ненавистной России". Но геополитическая провокация генерала опять-таки одобрительно тиражируется удивительной в простоте своей российской прессой, создавая долговременную головную боль для российской дипломатии.

Лебедь при посещении командного пункта РВСН припоминает эффектную цифру из учебника по оружию массового поражения: накопленных запасов ядерного оружия достаточно, чтобы уничтожить население Земли 51 раз. Далее он констатирует, что достаточно — уничтожить один раз, и многозначительно сообщает, что количество этого оружия должно и будет приведено к оптимальному. Простодушные СМИ аплодируют "разумному миролюбию" генерала, как бы не замечая, что объявленной целью предстоящего через три дня визита в Москву минобороны США Перри является как раз требование к России спешно ратифицировать договор СНВ-2, лишающий РФ потенциала ядерного сдерживания США и возлагающий на нас непомерные расходы на разоружение и перевооружение.

А дополнение всех этих "простодушных" сюжетов пространными и обстоятельными обсуждениями версий насчет драки "кремлевских партий" и "теневых правительств" — окончательно дискредитирует любые мечтания о порядочной власти. Чемоданы с компроматом, коробки с долларами, "заказы на ликвидацию" и прочие уголовно-детективные сюжеты — совсем задурили головы несчастному российскому обществу. Простота черно-белых оценок и вытекающий из нее вердикт "все воруют, и ВСЕ ХУЖЕ" — не оставляют замороченным людям никакой надежды на то, что власть начнет нормально исполнять свои функции. Эта простота — намного хуже любого воровства, так как именно она убивает в российском обществе любые шансы на контроль за этой властью и предоставляет практические возможности для воцарения сколь угодно омерзительного деспотизма.

Эта очень искусно и рационально сконструированная "простота" неуклонно приближает момент, когда России попытаются "дать в Вольтеры" даже не фельдфебеля (что уже было бы катастрофично для великой страны), а опытного и квалифицированного Азефа. И большой вопрос: предоставится ли впоследствии нашему многострадальному народу еще один шанс обратить веру, надежду и любовь на очередного нового харизматика.

Ю. БЯЛЫЙ

РУИНЫ РОСТА ( экономика ) А. Батурин

9 октября — По данным Госналогслужбы, поступление налогов в бюджет в сентябре по сравнению с августом снизилось на 29%.

11 октября — Б.Ельцин объявил о создании "Временной чрезвычайной комиссии по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины при президенте Российской Федерации". Председателем ВЧК назначен В.Черномырдин, его заместителем — А.Чубайс.

— Госдума рассмотрела проект бюджета в первом чтении. Обсуждается вопрос, с какой формулировкой он будет отклонен.

Пока Госдума думает, как отклонить правительственный проект бюджета — просто ли вернуть его правительству или самой включиться в процесс доработки в рамках согласительной комиссии — посмотрим и мы, что представляет из себя этот документ и какая экономическая политика обещана нам в 1997 году. Понятно же, что в конце концов он будет принят с незначительными изменениями.

Судя по представленному проекту, правительство РФ озабочено прежде всего тем, чтобы удержать внешние параметры финансовой системы РФ в жестких формальных рамках требований МВФ. По условиям предоставления расширенного кредита (10 млрд.долларов в течение периода 1996-98гг.) правительство: 1) согласилось снять все барьеры, защищающие внутренний рынок (ликвидировать экспортно-импортные пошлины); 2) обязалось строго следовать политике ограничения денежной массы (воздерживаться от эмиссии); 3) приступить к реорганизации (раздроблению) "естественных монополий" (“Газпром”, РАО "ЕЭС России"). Правительство при этом расчитывает сохранить доступ к кредитам МВФ и, получив статус надежного заемщика, успешно размещать свои долговые бумаги (еврооблигации) на мировом финансовом рынке, перенося тяжесть бюджетного дефицита (заставляющего наращивать госдолг) с внутреннего финансового рынка на внешний. Это, по его расчетам, позволит уменьшить объем пирамиды ГКО, снизить привлекательность ГКО, обеспечить переход к политике "дешевых денег", сделав их доступными для реального сектора. Это, по монетаристским канонам, должно обеспечить переход к фазе экономического роста.

Описанный сценарий не отвечает российским хозяйственным реалиям и не может быть реализован по следующим причинам:

1. Российское хозяйство сегодня в финансовом отношении резко дифференцировано. Произошел и в последнее время закрепился отрыв экспортно-валютного сектора от реального сектора, ориентированного на внутренний рынок. Финансовое состояние последнего катастрофическое и поэтому его кредитование связано с огромными рисками невозврата кредитов. Кроме того, нынешнее состояние банковской системы не позволит ей переориентироваться с ГКО на рискованные инвестиционные кредиты даже при снижении ставки рефинансирования ЦБ. Уже предпринятые сегодня попытки к снижению доходности ГКО остановлены угрозой обвального банковского кризиса.

2. Налоговая база бюджета во внутреннем секторе хозяйства, работающем в условиях бартера и неденежных форм платежей, резко сужена. Уже ясно, что план налоговых поступлений 1996 года будет выполнен не более, чем на 65%. Тем более нереальны расчеты на увеличение налоговых поступлений в 1997 году (проектом предусмотрено увеличить их на 70-75 трлн. рублей по сравнению с планом 1996 г.). Основные фискальные меры, на которые правительство делает ставку, суть следующие:

— исчислять налоги не по факту оплаты поставок, а по факту отгрузки. Эта мера — чистый блеф. Еще в 1995 году она не дала результата и была отброшена, а в 1997 году эта практика способна привести к еще большей дезорганизации производства, к правовому беспределу, к выколачиванию налогов фактически в режиме рэкета, к уходу товаропроизводителей в глубокую "тень";

— тотальная отмена налоговых льгот без учета большинства инвестиционных программ усугубит инвестиционный кризис и торпедирует структурную перестройку ключевых предприятий народно-хозяйственного комплекса, которые до сих пор оставались "на плаву" и способны были в дальнейшем стать "точками роста";

— обложение налогом операций с ценными бумагами, в том числе региональными и муниципальными, заморозит немногие из имеющихся источников инвестиций, в частности, в малый бизнес, в проекты, способствующие оживлению экономической активности, затруднит формирование новых ФПГ. Причем эта мера сильнее всего ударит по регионам-донорам и пока еще рентабельным предприятиям.

Все это чисто фискальные меры, которые способны лишь привести к подавлению экономической активности, затруднить структурную адаптацию предприятий к условиям рынка и, в конечном счете, лишь усугубить финансовый кризис.

3. Попытки опереться в полной мере на западный финансовый рынок, разместив там государственные долговые бумаги, сорвались уже в нынешнем году (планы привлечения нерезидентов на рынок ГКО были реализованы в текущем году лишь на 30-40%). Иностранные инвесторы до сих пор не спешат вкладывать деньги в российские бумаги, опасаясь высоких политических рисков (а эти риски в 1997 г. будут еще выше).

В силу этих обстоятельств тяжесть внутреннего долга уменьшить в 1997 году не удастся. Более того, его объем в бюджете запланирован увеличенным в два раза по сравнению с 1996 г. (до 600 трлн.руб.). По оценкам экспертов, выполнение государственных обязательств по такому долгу приведет к увеличению дефицита бюджета до 15-18% ВВП (а не 3.3%, как заложено в проекте). Единственный способ покрыть такой бюджетный дефицит (если не прибегать к эмиссии или к значительным внешним займам) — дальнейшее наращивание объема пирамиды ГКО при резком повышении их доходности. Фактически в эту пирамиду придется "откачать" всю (!) денежную массу, находящуюся в обращении.

Такая перспектива несовместима с планами правительства по снижению ставок по кредитам (до 25%) и созданию условий для начала экономического роста.

Собственно, правительство, по-видимому, всерьез и не рассчитывает на реальность своих деклараций: иначе как объяснить запланированное падение реального (если учесть 10%-процентный рост цен) объема ВВП на 6% по сравнению с планом 1996 г.

Таким образом, параметры бюджета, заложенные в проекте — это блеф. Финансовая ситуация в 1997 году будет только ухудшаться. Правительственный курс завел экономику в тупик, и нужно думать, как из него выходить.

Прежде всего необходимо признать, что сегодня мы столкнулись с новой ситуацией, которая требует учета и предполагает новые подходы в экономической политике. Сегодня речь должна идти не о "финансовой стабилизации" (хотя огульно отвергать ее плоды нельзя). Видимые параметры финансовой стабилизации формально достигнуты. Достигнуты они ценой общего экономического спада, ценой отрыва экспортно-валютного сектора от внутреннего хозяйства, ценой угнетения экономической активности и дезорганизации последнего. В результате политики "финансовой стабилизации" возникла условно и локально сбалансированная финансовая система, обслуживающая экспортно-валютный сектор, истощающая и подавляющая прочие секторы хозяйства, подрывающая в итоге воспроизводственные возможности и самого экспортного сектора.

Бессмысленно в этих условиях и пассивное ожидание начала "экономического роста", который якобы должен автоматически последовать за "финансовой стабилизацией". Этот ожидаемый правительством "рост" трактуется как постепенное расширение сферы стабильных финансов за счет подключения к ней отдельных оживающих производств, расширения таким образом налоговой базы и постепенного смягчения условий финансовой стабилизации. Это — напрасные надежды, ибо разрыв между экспортным и внутренним секторами хозяйства имеет тупиковый, самоуглубляющийся характер. Он не может быть преодолен без восстановления внутреннего рынка, без восстановления разорванных воспроизводственных циклов внутреннего хозяйства и наращивания им собственной экономической "тяги" безотносительно к экспортной способности его производств.

Итак речь должна идти не о политике "финансовой стабилизации" и не о политике "экономического роста". Речь сегодня должна идти о политике "экономического восстановления". Экономическая политика должна быть отныне предварена тезисом: речь идет не о временных трудностях реформы, а о национальном бедствии. Потери национального продукта в размере свыше 500 млрд. долларов в год недопустимы, политика потерь 500 млрд. долл. в год — это политика и антинародная, и антигосударственная, и, наконец, если угодно, просто антирыночная!

А. БАТУРИН

СЕЗОН ПРОВОКАЦИЙ ( Россия и СНГ ) А. Кудинова

11 октября — Сорвана "попытка компромисса" между президентом и парламентом Белоруссии. Депутаты проголосовали против проведения референдума по новой конституции 7 ноября, на чем настаивал Лукашенко. Президент Белоруссии категорически отказался от дальнейших компромиссов с парламентом.

В ворохе газетных публикаций о развитии политического кризиса в Белоруссии с удивительной частотой всплывает слово "провокация". Заявление Илюхина о том, что ЦРУ готовит "сброс" президента Лукашенко — это якобы провокация, причем инициированная именно президентской стороной. А кому еще это нужно? Получение в начале сентября председателем ВС Белоруссии письма от некоего "американского гражданина Д.Мэтью" — "широкомасштабная провокация"! Мифический автор, выразив надежду на способность спикера консолидировать депутатов в антипрезидентской борьбе, уведомляет Шарецкого о грядущем финансовом вспомоществовании в размере 2 млн. долларов… Честь спикера спас белорусский КГБ. Экспертиза подтвердила: "гнусная подделка"! Письмо написано в Варшаве по-русски, а затем с грехом пополам переведено на английский. Походя в провокации опять-таки обвинены сторонники президента.

Хотя, казалось бы, к чему такой односторонний подход? Политическая ситуация в республике предельно обострена, а на войне как на войне! Почему бы не допустить на минуту, что в этой войне на провокацию и прочие неблаговидности могут решиться обе воюющие стороны? Ведь письмо-то Шарецкий получил как раз накануне открытия новой сессии белорусского парламента. А на первом же заседании, как известно, спикер заявил, что принятие президентского проекта конституции на ноябрьском референдуме откроет путь к диктатуре одного лица. Того самого, которое все время "провокации в стране устраивает". И аппарат для осуществления этих самых провокаций якобы подобран самый что ни на есть квалифицированный — безмерно раздувшаяся служба безопасности президента. Ее "черные крылья" якобы давно уже простерлись над Беларусью. О чем, кстати, нам тоже с настойчивой регулярностью напоминают СМИ. Но все-таки, почему бы противникам президентского варианта конституции не сотворить вышеупомянутое письмо, а потом не свалить все на своего оппонента? Нет, ответят нам, что вы! Сторонники демократического развития республики в бой идут лишь с открытым забралом и используют лишь предельно корректные способы борьбы. Это их зловещий противник обрушивает на рыцарей без страха и упрека шквал все новых провокаций.

Вот уборщица Анастасия С. обнаруживает в помещении парламента записку за подписью "Черный кот": "Здание заминировано". Мину ищут с необычайным рвением, во всех закоулках, даже в компьютере пресс-секретаря С.Шарецкого. Тревога оказывается ложной. "Наблюдатели", на которых в таких случаях любит ссылаться пресса, "не исключают", что все это — часть плана зловещих президентских спецслужб, поклявшихся сорвать очередное заседание парламента, который осмелился бросить президенту рыцарскую перчатку. То бишь решение о проведении референдума 24 ноября, одновременно с проведением нежеланных Лукашенко довыборов в Верховный Совет и местные органы власти. А не 7-го, как запланировал президент, который рассчитывал на активность пожилого избирателя в красный день календаря. Но не рассчитывал на то, что парламентарии предложат расширить выносимый на референдум вопросник и, в частности, возымеют намерение поинтересоваться у избирателя — а нужен ли вообще в Белоруссии институт президентства?

Стремительное отбытие Лукашенко в Москву, некоторая путаница в вопросе, с кем же он там действительно встречался — породили версию об испрошении белорусским президентом благославения Кремля на силовой роспуск парламента. Заметим, однако, что вся "послеотпускная" президентско-парламентская баталия разворачивалась на фоне навязчиво звучащих с экранов телевизиров и газетных полос слов: "Ситуация в Белоруссии близка к московской осени 93-го". А тезис: "Противостояние президента и парламента решит улица" был вброшен еще в августе. Тогда же, в августе, оппозиция с большим оживлением встретила известия о пятитысячной забастовке на крупнейшем в Минске автомобильном заводе и забастовке "челноков". Особенно порадовали "челноки", ибо "забастовка мелких торговцев засвидетельствовала, что в Белоруссии появилась социальная группа, которая намерена отстаивать свои права".

Обратим внимание и на то, что действия вернувшейся из отпуска парламентской оппозиции, жалующейся на вздорный, несговорчивый характер Лукашенко, были направлены отнюдь не на установление мира. За заявлением спикера о надвигающейся диктатуре последовала санкционированная уличная встреча депутатов с избирателями, переросшая в митинг со сбором подписей об отставке президента. 11 сентября, после возвращения Лукашенко из Москвы и распространения слухов о "силовом варианте", Шарецкий опубликовал "Обращение к народу", начинающееся словами: "Наша страна стоит на грани фашистской диктатуры".

В течение всего сентября Лукашенко пытались "поймать", спровоцировать на силовой роспуск парламента. С учетом постоянно преувеличиваемой и становящейся уже притчей во языцех "взрывной эмоциональности" белорусского президента (который, как оказалось, умеет прекрасно владеть собой) в ситуацию поспешила "вклиниться" российская сторона. После серии "миротворческих" визитов, экономического давления (в переговорах о "замирении" белорусских забияк присутствовал момент "энергетичекого нажима"), письменного призыва Б.Ельцина облагоразумиться, в октябре наступило хрупкое перемирие. Стороны приступили к обсуждению поправок в президентский проект конституции. Однако 11 октября ситуация вновь взорвана. Впереди 19 октября, день, когда одна сторона будет обсуждать проект поправок к конституции с народом (на Всебелорусском народном собрании), а другая — на альтернативном мероприятии "спасать Конституцию от посягательств диктатора". Чем завершится противостояние?

Оппозицию сегодня поддерживает Запад, не скрывающий своей заинтересованности в падении режима Лукашенко. Поддерживают и некоторые "кремлевские друзья" Шарецкого. Впрочем, не факт, что на роль "первого" прочат именно его. Кто поддерживает Лукашенко? С одной стороны, желающие оказать поддержку выстраиваются чуть не в очередь — и Лебедь, и Лужков, и Тулеев, и представители администрации тех российских регионов, с которыми белорусский президент, минуя не спешащий с интеграционными инициативами центр, наладил рабочие контакты. С другой стороны, это не уменьшает трагичности положения человека, выступившего "локомотивом интеграции", но столкнувшегося с тем, что адресоваться-то по большому счету не к кому, поскольку Россия четко выработанной позиции по отношению к этой самой интеграции не имеет. А отдельные российские политики заинтересованы в Лукашенко постольку, поскольку контакты с ним дают возможность наработать политические очки в личную копилку. Достраивая аналогии с 1993 годом, отметим также, что в духе "союза Баркашова и Руцкого" в союзники "белорусскому Пиночету", как его уже успели окрестить, предлагают себя и российские крайние, весьма сомнительные по своему генезису, "национал-радикальные" группы типа НРПР Ю.Беляева, пугающе усиливая "фашистский" имидж белорусского президента.

Пристальное специфическое внимание к фигуре Лукашенко, как мы знаем, связано с ролью Белоруссии для России и с интеграционными инициативами, реально обеспечивающими для нас важнейший западный плацдарм. На фоне настойчивых попыток "раскачать" Лукашенко на "решительные меры", Россию уверяют на все (в том числе западные) голоса, что любая альтернатива Лукашенко будет не менее пророссийской, но более демократической и предсказуемой. Однако "уши" позняков и их не считающих нужным скрываться зарубежных спонсоров, торчащие из-за этих утверждений, заставляют Россию относиться к провокационным сюжетам с Лукашенко предельно внимательно и ответственно.

А. КУДИНОВА

ВОСТОК НАМ ПОМОЖЕТ ( Россия и мир ) М. Мамиконян

25 сентября — Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху отправился в турне по западноевропейским странам для обсуждения перспектив оживления экономического обмена.

— В Восточном Иерусалиме начинается демонстрация протеста против открытия властями древнего туннеля.

26 октября — На Западном берегу Иордана и в секторе Газа тяжелые бои между израильскими войсками и палестинскими полицейскими и демонстрантами. Арафат отменил очередной раунд мирных переговоров.

27 октября — Власти палестинской автономиии призвали арабские государства подвергнуть Израиль изоляции. Раздаются призывы к священной войне. В результате столкновений погибли 56 палестинцев и 14 израильтян, более 1500 раненых.

2 октября — В Вашингтоне прошли переговоры между Я.Арафатом и Б.Нетаньяху при участии Клинтона и короля Иордании Хусейна. Переговоры результата не принесли.

6 октября — Палестино-израильские переговоры в Газе.

Вот уже три недели мир напряженно следит за развитием событий в Израиле, упрекает молодого израильского лидера Биньямина Нетаньяху за неумение жить в мире с арабами, урезонивает экстремистов, сокрушается по поводу того, какая малость способна разрушить великие достижения и… надеется на лучшее. Подумаем и мы, что же произошло на Ближнем Востоке, какие тенденции общемирового процесса выявило, чем чревато вообще и для нас в частности?

Начнем с того, что взбудоражившее палестинцев событие — "открытие туннеля под Храмовой горой" — не более чем повод, и повод не убедительный. Туннель существует тысячелетия, проходит сбоку от священного места, никак не влияя на устойчивость мечети Аль Акса. Поскольку он уже много лет посещается туристами, вряд ли вскрытие второго выхода само по себе могло так потрясти религиозные чувства мусульман. Другое дело, что обустройство экскурсионного маршрута — косвенное и недвусмысленное указание на незыблемость позиции израильских властей по статусу Иерусалима. А вопрос о Восточном Иерусалиме — один из трех камней преткновения арабо-израильских отношений, которые — очевидным образом "подвисли" после победы на выборах Нетаньяху. Который потому и победил, что пообещал отказаться от принципа "мир в обмен на землю". Который — считал порочным.

Кроме "идеальной компоненты", программа Нетаньяху содержала вполне трезвый расчет — на фоне замедления мирного процесса (и предотвращения взрыва насилия) провести такие внутренние реформы, чтобы к следующим выборам Израиль вошел в группу развитых стран, а средний израильтянин воочию убедился, что экономика доминирует над политикой, и сделал в 2000 году "правильный выбор". Действуя в соответствии с этой очень рискованной стратегией, предполагающей, что ни Я.Арафат, ни Сирия не пойдут на новую интифаду, т.к. дорожат уже достигнутым, Нетаньяху собирался:

— перейти от принципа "мир в обмен на землю" к принципу "мир в обмен на мир";

— заморозить переговоры с Сирией о Голанских высотах;

— заставить палестинцев пойти на ограниченную автономию без передачи новых территорий (из которых главнейшая — Восточный Иерусалим).

Идея "мир в обмен на землю", исповедуемая прежним правительством, объективно ставила Израиль в позицию культурного, политического и военного отступления. И хотя принесла очевидный экономический успех — в 1991г. в страну было вложено 366 млн. долл. иностранных инвестиций, а в 1995 — уже 2,03 млрд. долл. — воспринималась большой частью израильского общества как самоубийственная и бесперспективная. Израильским политикам не позавидуешь. Их положение в чем-то сходно с нашим после лебедевских инициатив. Действительно, пойдя по пути мирного сосуществования, маленький еврейский анклав почти неизбежно поглощается, "засасывается" арабским миром. А жесткая же политика "Биби", дестабилизируя арабский мир, имеет целью установление нового регионального порядка с особой ролью вновь ощетинившегося еврейского государства. Фразеология "холодной войны" отчетливо прозвучала во время вашингтонского визита Б.Нетаньяху: "Мир зависит от поведения наших врагов. Мы живем в опасном соседстве с хрупкими гоударствами и злейшими врагами… Наши претензии на земли, которыми мы владели 2000 лет, — законны и благородны. Без наличия у нас силы, сколько бы мы ни уступали, не может быть и речи о мире."

Оставим в стороне многократно обсуждавшийся вопрос о справедливости и правомочности подобных претензий, подтверждаемых "священными книгами", и заметим, что тезис о порочности уступок без наличия силы сам по себе верен. А для нас сегодня — и особо актуален. Заметим и то, что консолидируя против себя исламский мир, Израиль невольно играет на руку России, в каком-то смысле открывая "второй фронт", в какой-то мере отвлекая внимание соседей, прежде всего Турции, от наших южных рубежей.

Реакция мусульманских стран на новую израильскую политику не заставила себя ждать. Возникший было альянс Израиля с Турцией, подкрепленный военным договором, тут же рухнул, тем более, что все это совпало по времени с победой на турецких выборах исламиста Эрбакана и его Партии благоденствия. Египет, с которым у Израиля отношения налажены были аж с 1979г., в настоящее время не жалеет эпитетов, проклиная Нетаньяху; Иордания, недавний верный посредник, с трудом удерживается на грани лояльности; о странах Залива, Иране и Ираке — говорить не приходится. Малайзия и Индонезия, открывшие в последние годы свои рынки израильским товарам (не напрямую, правда, а реэкспортом через Гонконг), — возвращаются к состоянию "бойкота агрессора".

Итак, Нетаньяху сознательно осуществил курс на обострение региональных противоречий — дабы не утерять в мирном порыве мобилизационный ресурс общества, его самоидентификацию и, главное, найти ту новую роль, которую может играть его страна, после крушения двуполярного мира ставшая почти уже не нужной прежнему партнеру и патрону — США. Ведь не секрет, что "уход" СССР с Ближнего Востока дал Штатам возможность широкого присутствия в регионе, минуя Израиль как инструмент воздействия и плацдарм.

Нетаньяху поставил целью экономическую независимость (сейчас Израиль получает от США экономическую и военную помощь на 3 млрд.долл. в год и гарантии по займам на общую сумму в 2 млрд.долл.) и выдвинул идею ускоренного перехода от "квазисоциалистического" уклада сразу к посткапиталистическому за счет высоких технологий и отсутствия устарелой промышленности. В этом он невольно оказался последователем двух наших отечественных теоретиков — Ленина, выдвинувшего в свое время тезис о переходе из феодализма в социализм, минуя капитализм, и, как ни странно… Б.Ельцина, не столь давно уверявшего, что высокий интеллектуальный и технологический потенциал позволит России рывком встать в ряд ведущих (то есть постиндустриальных) стран, как только она избавится от социализма и проведет рыночные преобразования. Исход последнего начинания очевиден. Что же касается шансов Б.Нетаньяху, то, стартовав летом одновременно и по линии решительных экономических реформ, и в вопросе противостояния мусульманскому миру, он задал себе узкий, хотя и не безнадежный коридор возможностей, и все зависит от того, сумеет ли он этой осенью, после произошедших событий, удержать ситуацию, не сменив курса.

Есть еще один аспект, кроме внутреннего, тех кровавых "волнений", которые недавно сотрясли Израиль. Это — выборы в США. Не секрет, что Б. Клинтону чужда линия, проводимая Нетаньяху. Накануне израильских выборов он призывал поддержать Ш.Переса, провал которого знаменовал провал клинтоновской политики на Ближнем Востоке и поставил перед америанскими налогоплательщиками вопрос о разумности финансовых вливаний в Израиль. Последнее событие — еще одно и очень яркое напоминание о том же. Заинтересованность противников Клинтона в ближневосточной дестабилизации подтверждает и доклад "Полный разрыв", представленный израильскому кабинету неким Институтом передовой стратегии и политических исследований, базирующемся в Иерусалиме. Его руководитель Ричард Перл — зам министра обороны США при Р.Рейгане — ныне разработчик программы внешней политики Б.Доула. В докладе Израилю предлагают начать "холодную войну" с арабами и утвердить гегемонию через силу.

Если в США победит Б.Доул — победит именно эта линия во внешней политике. Если Клинтон (что вероятнее) — то это будет уже "другой Клинтон". Механизм прост. Чем неблагополучнее ситуация перед выборами, тем вероятнее проигрыш. Проигрыш вряд ли будет допущен (если не возникнут критические обстоятельства, в том числе и в России). Риск проигрыша постараются минимизировать за счет повышения политического веса элитных групп, контролируемых Доулом. Иначе говоря, возникают долгосрочные обязательства перед республиканцами и их хозяевами. Послевыборному пересмотру такие договоренности не подлежат — власть в США умеет, в отличие от нашей, выполнять обязательства. А значит, на Ближнем Востоке США будут защищать свои "жизненно важные интересы" уже не всеобщим умиротворением, а с помощью 6-го флота. Мир получит еще одну "зону нестабильности", а Россия … если бы Россия напрягла свой дипломатический потенциал и вспомнила о наличии своих национальных интересов, она могла бы и выиграть что-то от этого нового расклада.

Если бы… Как говорят те же евреи, "если бы у моей тети были колеса, была бы не тетя, а дилижанс". Нынешние политики, определяющие курс России, наверняка опять сядут между двух стульев — арабским и израильским. А ситуация в России становится все более предвоенной, и какие-то решения принимать придется. Не в декабре 1996 — так в марте 1997. Но не позже.

М. МАМИКОНЯН

ТЕСТ НА ГНИЛОСТЬ ( Кто делает погоду на выборах губернаторов в Российских областях? ) Николай Анисин

Калужский город Людиново. Актовый зал машиностроительного завода. Вопрос с места: “Наш бывший мэр Денисов напоследок нам подарок сделал — поднял цену за проезд по городу до 800 рублей. А мы зарплаты с мая по октябрь не видим, ребенку стакан молока не на что купить, а тут зашел в автобус и плати почти целую тыщу. Разве это не безобразие?”

Соседний с Людиновским — Кировский район. Село Якимово. У дома, напротив магазина, — старый крестьянин с пустым газовым баллоном: “Суп скоро холодный будем есть и чай холодный пить. Баллончик газу уже тридцать одну тысячу пятьсот рублей стоит. А пенсия у меня — двести тысяч. А 6 августа я ее не получил, 6 сентября — тоже не получил, завтра 6 октября — и тоже не получу. Белый хлеб по две тысячи триста никогда уже не покупаю. Только черный по две. Триста рублей — это три копейки по-старому, а я над ними трясусь”.

На агрегатном заводе в Людинове я был во время обеденного перерыва. Рабочие ели не в столовой — в цехах. Ели то, что принесли с собой. Обед сорокалетнего токаря состоял из одного яйца, куска хлеба и чая в термосе.

Вечером этот голодный токарь возвращается с работы в холодную квартиру. Городская власть должна за газ 12 миллиардов, и отопление не включает и неведомо, когда включит. Если у токаря заболеет мать, ему надо будет срочно занимать крупную сумму денег — в больнице оставляют на лечение только со своими медикаментами, со своим питанием и постельным бельем и со своими электролампочками. Вуз и техникум для дочери нищего токаря — мечта несбыточная, найти ей после школы работу, когда кругом безработица — головоломка.

О политике обыкновенный калужский избиратель не думает. Думает лишь о том, как выжить завтра, или о том, как купить водки, чтобы целый день вообще ни о чем не думать.

4 июля он так же, как и теперь, трясся над тремя копейками, ломал голову — у кого занять, но пришел на избирательные участки и в большинстве своем проголосовал за того, кто отнял у него зарплату и пенсию, кто лишил его семью тепла в квартире, бесплатного лечения и образования — за господина Ельцина.

По числу умалишенных на тысячу жителей Калужская область мало чем отличается от граничащих с ней Брянской и Орловской, где подавляющее большинство сказало “нет” Ельцину. Не от излишка червяков в мозгах голосовал калужанин за собственного душителя, а от избытка дырок в башке.

Брянщину и Орловщину Ельцин расстреливал только из пушек реформ Гайдара, Чубайса и Черномырдина. Калужскую же область он подставил еще и под пулеметный огонь господ Дерягина и Савченко.

С сентября 1991 года первым лицом в калужской администрации был назначен Ельциным некто Александр Дерягин — пятидесятилетний доктор наук, специалист по сплаву марганца с гелием. Представим на секунду: председателю облисполкома вменили командовать доменной печью. Какого марганца он наплавит?

Дерягин был не только полным дилетантом в управлении, но и большим гайдаристом, чем сам Гайдар, и более крупным чубайсистом, чем Чубайс. Пост главы администрации он заслужил яростными и страстными речами в защиту реформ на съездах народных депутатов России. А когда получил власть в области, то столь же яростно стал реформы проводить. Но сил его хватило лишь на то, чтобы до основания в управлении все разрушить. А потом весь пыл реформаторства ушел в горькие слезы о судьбе народа над стаканом с горькой.

Банкротство Дерягина было давно очевидно для всей области, но долго не замечалось в Кремле. И пока неизбежный уход пламенного реформатора затягивался, в недрах администрации разгоралась борьба за будущий вакантный первый пост. Но жесткая подковерная схватка, многие месяцы развлекавшая калужских обывателей, закончилась вничью. Место Дерягина не получил ни один из его замов. Главой администрации области Ельцин назначил президентского представителя в ней — расстригу от политэкономии социализма Олега Савченко. То есть один дилетант был заменен другим. А тем временем жители окраинных калужских городов как завидовали ценам в брянских и орловских городах, так и завидуют, ибо там сохранились опытные кадры управленцев, и местная власть там не устранялась от регулирования экономикой, не отказывалась от помощи производству и в сверхизобилии не плодила воров.

Во всех “красных” областях, голосовавших против Ельцина, уровень жизни выше, чем в “синих” — ельцинских. По “красным” била только центральная власть, по “синим” — еще и своя, местная. Калужская область — тому пример.

— В ней в результате правления Дерягина и Савченко стоимость основных продуктов питания на 12 процентов выше, чем в среднем по России, а зарплата — на 30 процентов ниже.

— В ней темпы строительства жилья за последние полгода снизились на 10 процентов, а в среднем по Центральному району РФ они увеличились на 8 процентов.

— В ней на развитие производства в виде капиталовложений из областного бюджета выделено 3,7 процента всех денег, а в среднем по России областные бюджеты выделяют 9,8 процента. То есть в три раза больше.

Изувеченный сразу двумя властями калужский избиратель утратил равновесие и не устоял под оглушительными воплями ельцинской пропаганды: придет Зюганов — будет война, расстрелы в ЧК и водка по талонам.

Судьбу президентских выборов решил кагал наемных агитаторов — журналистов и артистов, имиджмейкров и клипмейкеров, которые за триллионы отнятых у народа рублей застращали ужасами доведенную до ужасной нищеты часть народа в индустриально-аграрной России, заставив ее присоединить свои голоса к жирующим столицам, портовым городам и сырьевым областям.

Для успеха на губернаторских выборах агитаторы-профессионалы тоже необходимы. Но здесь решающая роль не за ними.

На кресло губернатора в Калужской области претендуют четверо. Но реальные шансы есть только у двух человек — нынешнего назначенного Ельциным главы областной администрации Олега Савченко и председателя Законодательного собрания области Валерия Сударенкова.

Савченко — новоиспеченный демократ-теоретик, эдакий калужский Бурбулис. Сударенков — тертый жизнью управленец-практик: в прошлом зав. отделом оборонной промышленности обкома партии (несколько калужских заводов обязаны ему своим становлением), первый секретарь Калужского горкома КПСС, заместитель председателя Совмина Узбекской ССР и первый секретарь Калужского обкома партии. После запрета КПСС он возглавил областной совет, затем Законодательное собрание и своих идеологических и политических пристрастий нигде и никак не проявлял.

Борьба между Савченко и Сударенковым — это не столкновение представителя президентской власти и оппозиции, а состязание между зеленым чиновником-выдвиженцем и многоопытным хозяйственником и политиком.

При анкетном сравнении в глазах избирателя счет — 1:0 в пользу Сударенкова.

На пост вице-губернатора вместе с Савченко баллотируется Виктор Пахно — некогда директор образцово-показушного совхоза под Калугой, стартовавший оттуда в номенклатуру облисполкома и задержавшийся в последние годы в роли первого заместителя главы областной администрации. В вице-губернаторы с Сударенковым идет Анатолий Артамонов — человек, который сделал карьеру в отдаленном Мосальском районе, пройдя там все ступени управленческой лестницы: механик, главный инженер, директор совхоза, начальник райсельхозуправления первый секретарь райкома партии. Он до запрета КПСС ушел в замы к ген.директору крупной строительной корпорации, где работало 16 тысяч человек, а ныне возглавил новую строительную фирму, созданную по инициативе Минстроя для реализации федеральной программы “Свой дом”.

Под мудрым руководством Пахно область опустилась в нищету. Под его неусыпным оком прихватизировалась собственность, расхищались финансы, и жалкое меньшинство обогащалось за счет большинства. Что думают о Пахно массы, догадаться нетрудно. Артамонов же ни за какие провалы и аферы не ответствен, а огромное количество построенных им дорог и домов доказывает народу, что он умел руководить при старой системе и умеет — при рынке.

При сравнении репутаций кандидатов в вице-губернаторы в глазах избирателей счет становится 2:0 в пользу Сударенкова.

Все, что Савченко и Пахно могли сотворить на благо области, они уже сотворили. Их потенции для множества калужан уже ясны. Сударенков же с Артамоновым предлагают новую программу действий по наведению жесткой финансовой дисциплины, госрегулированию и господдержке индустрии и сельского хозяйства, по соблюдению принципов социальной справедливости при распределении бюджетных средств. “Мы не обещаем вам чуда, — говорится в их обращении к избирателям. — Но ответственно заявляем: в случае нашего избрания вы получите реальный шанс сделать вашу жизнь лучше. Причем завтра, а не в отдаленном будущем.

Мы ясно отдаем себе отчет: самые острые проблемы области порождены политикой Центра. Но совершенно ясно нам и другое: остроту большинства проблем можно снять на уровне местной политики, если власть в нашей области не будет, как теперь, бездельничать и заботиться только о себе самой…

Мы не намерены проводить в области революций и крутых реформ. Наша цель — добиться того, чтобы власть использовала свое право распоряжаться собственностью и людьми в соответствии с законом и здравым смыслом и чтобы она служили всем калужанам, а не только тем, кто к ней приближен”.

Новые решительные люди у власти всегда привлекательней уже набивших оскомину, ибо новизна порожает больше, чем величие.

При сравнении надежд, которые могут внушить избирателям Савченко-Пахно и Судеренков-Артамонов, счет делается 3:0 в пользу последних.

Но весь этот счет может остаться только на бумаге. И дело тут как раз в том, что калужский избиратель занят не политикой, а выживанием. Ему плевать, что скажут в листовках, в газетах, по радио и телевидению сами кандидаты и их доверенные лица. Главное для него — слово непосредственного начальника, от которого зависит: быть ему, избирателю, или не быть, есть или голодать, мерзнуть в квартире или жить в тепле.

И если завтра председатели колхозов и сельские старосты, главы районов, начальники цехов и руководители предприятий, директора школы и главврачи станут лгать с серьезным видом о том, что только Савченко и Пахно поддерживает Москва, что их неизбрание повлечет ее немилость, и область лишится пенсий, кредитов, госзаказов и ей перекроют энергоснабжение, то все преимущества Сударенкова и Артамонова развеятся в дым. Никто не хочет подыхать сегодня. Если же упомянутые выше руководители, напротив, найдут доводы в пользу последних, показав, что только с ними связаны все перспективы коллективов, то сколько бы Савченко и Пахно не запрещали упоминать имена конкурентов в районных газетах, сколько бы ни затратили на свою рекламу в прессе, выборы они проиграют.

Вопрос о том, на кого сделает ставку хозяйственное и муниципальное начальство, есть вопрос о том, весь ли аппарат областного управления запаршивел, весь ли замаран в разорении и разграблении области, или прогнила лишь его верхушка, а низовые звенья готовы к тем очищающим переменам, которые предлагают Сударенков и Артамонов.

Калуга — Москва

ВЧК: «Железный» Феликс и Ржавый Анатоль Александр Гордеев

Как ни привыкли мы к грозным предупреждениям представителей оппозиции о том, что Россия на бешеной скорости несется к обрыву, видимо, действительно до этой черты осталось не более нескольких шагов. Но демократическое “ядро”, которое разорвало нашу страну и втравило ее в стратегически неверный экономический курс, уже неоднократно демонстрировало свою способность выходить “сухим из воды”, перекладывая вину за содеянное на других. Вот и на прошедшей неделе партия власти вновь приняла активную стойку и пошла играть ва-банк. Регент Чубайс через указы Ельцина создает ВЧК по выбиванию налогов, наподобие одноименного монстра образца 1918 года, что лишний раз говорит о действительно критическом положении нынешнего режима. Более того, именно Чубайс пишет указы о введении потолков цен на энергоносители и электричество (где незыблемые принципы монетаристов-гайдаристов?), обещает вести войну против богатых, тех, кто не платит налоги и жиреет за счет этого в ущерб бедным. При полудвигающемся Ельцине глава его администрации, кажется, и впрямь переходит на позиции “патриотических сил”. Смешно! По этой логике следующий указ должен бы отвергнуть саму финансовую концепцию МВФ и его сверхжесткую кредитно-денежную политику. А там и до пересмотра итогов приватизации недалеко… И, видимо, нечто подобное скоро случится, но не в форме указа, а дополнительной денежной эмиссии для покрытия зарплат военным, работникам МВД, шахтерам. Что же касается приватизации, то за нее выдадут борьбу с “естественными монополиями” — “"Газпромом”, РАО ЭС и МПС, которых как раз и обвинят в удушении производителя и пенсионера.

За действиями регента Чубайса стоят несколько конкретных целей. Во-первых, укрепить свои позиции в политической игре “все против всех” и тем самым самосохраниться. Во-вторых, продвинуть “реформаторскую” деятельность на следующий рубеж, который соответствует видению и интересам его “клана”, укрепляя МВФовскую ориентацию реформ.

У Чубайса, на первый взгляд, нет “клана” в общепринятом смысле. Хотя есть определенные деловые и политические круги, которые вполне можно отождествить с таким понятием. Он всегда был близок к группе банкиров, приватизировавших главные отрасли народного хозяйства. Их вход в эти отрасли требовал финансирования и льготного налогообложения. Точно так же сейчас на нем пересекаются интересы губернаторов, многие из которых не прочь воспользоваться ситуацией развала центральной власти в корыстных целях, но не желают разгонять при этом голодные толпы.

Главное направление маневров Чубайса сегодня — цементировать формулу МВФ через финансовый блок правительства и утверждение бюджета. В этом он филигранно использует Черномырдина, который смертельно боится окончательного разгрома родного “Газпрома”. Именно поэтому премьер входит в контакт с Госдумой и уверяет ее, что надо бы принять бюджет, разработанный под контролем МВФ. При этом как бы подразумевается, что тогда он сохранится у власти и защитит естественные монополии, а там, даст Бог, и свалит Чубайса, в особенности, если Бог заберет верховного. Но предлагаемый бюджет — это окончательное удушение отечественной промышленности и сброс собственного населения на дно люмпенизации. Именно поэтому столь важно втянуть в его принятие оппозицию.

Таким образом, Черномырдину цинично отводится роль громоотвода для общей ненависти к Чубайсу и МВФ, который завершает финансовое удушение отраслей (рабочих и служащих), федеральных ведомств (армия, МВД и др.), регионов (губернаторы и местная администрация). При этом в идеологическую ловушку попадает и оппозиция, которая дискредитирует себя скрытой поддержкой бюджета и Черномырдина, желая “меньшего зла” в попытке сохранить Госдуму и свои позиции в ней. Так за власть не борются и тем более не борются за выживание Родины, и от такой оппозиции доведенные почти до отчаяния массы отвернутся. Такова будет неизбежная расплата за пассивное следование вслед за инициативкой Анатолия Борисовича, а, вернее, интеллектуального филиала МВФ, который сидит во главе с Саксом в центре Москвы и по-прежнему дает жесткие советы Чубайсу.

И, видимо, Чубайс будет из кожи лезть, чтобы выполнить поставленную перед ним задачу, быть может, даже сознательно копируя железного Феликса Эдмундовича, который был весьма эффективен в условиях жесточайшего кризиса гражданской войны. Понимая сложность ситуации, Чубайс сначала задавит отраслевую часть в правительстве. Затем Черномырдин по его наводке “наедет” на региональных начальников и нефтяных генералов — сырьевые области сцепятся с машиностроителями и так далее. В ход будет пущено все — прежде всего деньги и компроматы. И здесь, конечно, очень мешает фактор болезни президента и возможность неудачного исхода операции. Именно поэтому надо навязать принятие бюджета до декабря. Или просто не делать операции, а тянуть “деда” как можно дольше.

Таковы, по-видимому, “советы”, которые спускаются чубайсовским мальчикам, чтобы нейтрализовать претендентов на власть из стана оппозиции, способных повести гибнущие отрасли и регионы за собой на волне недовольства нехваткой наличности, высокими и все растущими ценами на энергоносители, а также запредельными налогами, что душат еще действующие предприятия.

Между тем, именно таким массовым протестом можно ПРЕСЕЧЬ “энергетику” Чубайса, желающего подготовить почву для еще более разрушительного преемника Ельцина. А пока он пытается выиграть время за счет перехвата лозунгов у оппозиционных кругов и оппозиционных претендентов на верховную власть. Лишь бы успеть выполнить стратегию МВФ — расчленение естественных монополий и повышение уровня финансового и экономического хаоса в России, ведущего к распаду ее конституционного пространства.

Что же касается внутриполитической борьбы, Чубайс пытается выбивать стулья из-под любых возможных конкурентов Ельцину, поскольку понимает, что его политическая и во многом физиологическая жизнь зависит от продолжительности жизни Ельцина. Именно поэтому так неудобен Коржаков и опасен Лебедь, которые вдруг да и сомкнутся с Госдумой по вопросам бюджета и борьбы с коррупцией. А если Коржаков возьмет и сделает маневр в направлении Черномырдина — не будет “сдавать” счета его семьи в швейцарских банках, и предложит взамен совместно “свалить” Чубайса? Или же через Лебедя вбросит реальный компромат в Генпрокуратуру, заставляя Госдуму потребовать удаления отдельных деятелей правительства и возбуждения против них уголовных дел? А что если Лебедь начнет разыгрывать социальную и экономическую карту? Эти многие “если” все время вертятся в голове Чубайса, вызывая кошмары. Они-то и заставляют его первым “выпрыгивать” на тропу антикоррупционной кампании и наносить упреждающий удар по Коржакову через Федорова, требовать ареста Коржакова, а в худшем для себя случае и физического уничтожения последнего через своих банкиров, готовых дать “заказ” бандитам на бывшего главного охранника президента.

Какова же может быть линия оппозиции в этом клубке быстро меняющихся обстоятельств с обвальным наслоением неясных нюансов?

Во-первых, Госдуме надо четко заявить свою принципиальную поддержку Куликову и противодействовать попыткам развить процесс дальнейшей сепаратизации РФ со стороны таких деятелей как Лебедь, Аушев, Гуцериев и др.

Во-вторых, целесообразно максимально долго бороться против правительственного проекта бюджета и втянуть в эту борьбу как всех своих “попутчиков”, так и представителей истеблишмента. Никто не мешает выработать объединяющий документ с энергетиками и регионалами, а затем предложить его в качестве альтернативы Черномырдину как гарантию его выживания и выживания “Газпрома”. Ведь идея компенсации финансов за счет “Газпрома” и нефтяников преследует вовсе не цель поддержать ВПК и запустить инвестиционный процесс. Она идет гораздо дальше, имея в виду подвергнуть окончательному расчленению единый народохозяйственный комплекс, за чем должен последовать распад РФ на суверенные регионы. В них МВФ будет ощущать себя гораздо вольготнее.

В-третьих, в нынешней ситуации совершенно непростительно не проявлять инициативы и не реагировать на острые социальные и экономические события. Если стал голодать главный сейсмолог страны, то надо вспоминать о землетрясении на Сахалине и провести голодовку солидарности. Наше время — это время публичной политики. ТВ не может игнорировать яркие информационные поводы. Например, нельзя равнодушно взирать на ситуацию в ссоре Чубайса и Коржакова. Последнему необходимо предложить иммунитет и охрану в обмен на честное раскрытие явных и серьезных криминальных дел отдельных членов правительства, наиболее опасных с точки зрения национальной безопасности. Не трудно понять, что широкое расследование по чубайсовской “коробке” и подобным казусам совпадает с интересами оппозиции, поскольку это достаточный повод для требований признать итоги выборов недействительными. Но главные данные, которыми может располагать Коржаков, будут касаться подельников Чубайса — Потанина, Лившица, Петрова — основных разработчиков бюджета и проводников линии МВФ в стране.

В-четвертых, сейчас как никогда ранее актуально оказание поддержки региональным элитам через Постановление о несменяемости выбранных губернаторов президентской вертикалью без совместного решения Конституционного суда, Госдумы и Совета Федерации. В решении конкретных вопросов и состоит ближайшая стратегическая задача — замены убийственной финансово-экономической модели МВФ на действительно эффективную и отвечающую интересам отечественного производства. В этом духе и должны простраиваться коалиции и любые контакты с истеблишментом и его отдельными частями.

Деньги в стране есть. Они на руках у крупных энергопроизводителей и импортеров, которые не хотят с ними расставаться. Но при известных гарантиях и соответствующих инвестиционных проектах, при определенном давлении и посулах, эти средства могут пойти в реальную экономику.

Чубайс и компания считают, что они почти довели финансовые параметры до начала цикла воспроизводства инвестиций. Стоит только продержаться еще месяц-два и “процесс пойдет”, экономический механизм заработает. Тогда все их выборные фальсификации окажутся оправданными — ростом экономической активности частного и независимого секторов.

В самом деле, процентная ставка ЦБ скоро будет понижена до 60, а затем и до 40 процентов, поскольку доходность ГКО выдавлена на уровень 40-50 процентов. Соотношение рубля к доллару и его падение строго контролируется ЦБ на уровне менее 1 процента в месяц. Денежная масса не увеличивается радикальным образом. То есть деньги станет невыгодно держать ни на депозитах банков, ни в ГКО…

Однако радужным надеждам Чубайса на раскрутку инвестиций не суждено сбыться. Иностранцы дополнительных денег в ГКО не дадут, а еврооблигации России не успеть вывести на международные рынки. Крупных инвестиционных проектов в ближайшие три месяца не предвидится, а средства для баланса бюджета нужны сейчас. Нефтяники и импортеры не пойдут с песнями на сдачу “невыплаченных налогов”, так как при вялом премьере и болеющем президенте взять их на испуг и заставить платить с кондачка трудновато. А раз так, то это вновь пустая эмиссия и проплата зарплат, что лишь воспроизводит цикл, а не разрубает финансово-бюджетный узел. Придется вновь прибегать к ГКО и поднимать уровень их доходности. Кроме того, станет необходимо увеличить денежную массу. Соответственно подскочит и доллар, который ЦБ не сможет поддерживать в конце декабря в рамках установленного наклонного коридора, если осуществлять хотя бы частичную проплату неплатежей и зарплат. Обострение социально-экономической и финансовой обстановки в декабре неизбежно приведет к тому, что какой-нибудь из политических деятелей выступит с “конструктивными” предложениями и поведет за собой недовольную массу.

Но кто же реально выиграет от грядущего нового кризиса? Будет ли это Лебедь с Коржаковым, Лужков с регионалами или Зюганов во главе с оппозицией, сказать трудно. Но Чубайсу уж точно придется “вертеться”, чтобы в очередной раз добиться раскола народнохозяйственной элиты и затвердить свое непрочное пребывание у власти.

Наши антинациональные СМИ и идеологический аппарат президентского окружения четыре года работали не покладая рук над тем, чтобы максимально “опустить” российское общественное сознание на дно повседневных проблем и зациклить его на “районных” новостях. Тем не менее избирательная кампания, вольно или невольно, вернула в реальное идеологическое измерение все то, что происходит в кремлевских коридорах на фоне бесчисленных обещаний, которыми Ельцин совместно с Чубайсом обвешали россиян. Пора похмелья пришла. Но главное — это то, что демократическое “ядро”, цепко держащее страну почти уже десять лет, опять готово блефовать и выигрывать. И при смене лиц — Горбачев на Ельцина, Яковлев на Гайдара, Чубайс на еще кого-то — ничего не меняется к лучшему в судьбе россиян, которых дурят и запугивают, как и раньше. Огромное тело России продолжает болтаться вслед за облезлым хвостиком демократического вируса. И есть ли у Чубайса и Т. Дьяченко достаточно шансов, чтобы выиграть новый раунд борьбы против России, зависит от всех нас…

СВЕТ ЖЕСТОКОЙ ЗВЕЗДЫ ( письма мертвого капитана ) Владислав Шурыгин

Мы молча и хмуро выпили. Так же молча каждый зацепил вилкой по куску тушенки из банки. Зажевал обжигающую, перехватывающую дыхание водку.

…Выпить в армии есть неисчислимое количество поводов. Скорее, их даже больше, чем необходимо. Но среди всех, пожалуй, только один, которому никогда не рады, который проклинают, которого никогда не ждут — помин по погибшему товарищу.

Сегодня мы поминали капитана.

Старшина разведроты — тридцатишестилетний Петрович — привез в Москву плохую новость. Две недели назад в Грозном погиб его командир разведроты — мой хороший товарищ. Капитан.

Петрович позвонил мне утром с вокзала. Новость огорошила меня. Выбила из колеи. И я весь день ждал вечера, ждал приезда Петровича. Сознание отказывалось воспринимать это известие. Капитан погиб… Не могло такого быть! Я вспоминал его улыбку, пшеничные усы, легкие залысины над висками. Голубые, словно не от мира сего, глаза. Господи, кто угодно, только не он!

Капитан был воином. Конечно, он ненавидел войну, и в слове «воин» нет поросячьего восторга перед страшной работой убивания людей, в чем и состоит сущность войны. Капитан во всем пытался найти духовность — даже на этой страшной, бессмысленной войне он жил по каким-то своим нравственным законам, которые никогда не преступал сам и не позволял этого делать никому вокруг. Война, бой, смерть, страх были для него не больше, чем вызовом. Вызовом его вере, его убеждениям, его морали. И в этом огне он выковывал их. Как мальчишка, радуясь удачам, переживая промахи, капитан не замыкался в мире своей роты, боевого железа, приказов, сводок, рейдов, докладов, построений и всего прочего, что заполняет жизнь офицера на войне «под завязку», до измождения. Война была для капитана еще и возможностью познать совершенно незнакомый ему мир. Он мог часами разговаривать с пленными «чехами» — не о том, где их лагерь или сколько гранатометов в отряде, а об истории того или иного аула, об отличии «горных» тейпов от равнинных.

Он долго искал коран на русском языке, и когда, наконец, после одного из рейдов кто-то из солдат, зная страсть своего командира, положил ему на стол коран на русском языке, он уже через неделю свободно цитировал целые суры, а еще через месяц вел долгий богословский спор с муллой кишлака Центорой, за что получил за глаза прозвище у чеченцев «урус иблис» — русский дьявол.

Нет, капитан не стал «гуманистом» и его ненависть к боевикам никак не уменьшилась от знания «послания Пророка» или истории кишлака Гуниб; его разведроту боялись, за голову его чеченцы назначали все большие суммы, количество могил боевиков, «сделанных» разведчиками капитана, неуклонно росло.

Капитан умел воевать. Ведь он был очень «стар», этот капитан. По возрасту своему ему давно уже пора было примерять подполковничьи погоны. В далеком 84-м он закончил училище. По выпуску отвоевал два года в Афгане, потом служил в Прибалтике, там же попал под следствие как «гэкачепист» и «враг литовской демократии». Наверное, это клеймо и поставило крест на карьере капитана. Выше комбата он так и не пошел. С кем он поругался из своих начальников, так и осталось для меня загадкой, но только все представления на майора из округа возвращались с завидным постоянством без удовлетворения. А «старый» капитан тянул свою лямку, успев за это время побывать в Приднестровье, Абхазии и Таджикистане. Дивизия, в которой он служил, считалась «миротворческой», поэтому сидеть на месте ему не приходилось.

Может быть потому, что жил капитан одиноко, без семьи, которая, как и у тысяч других таких же капитанов, растерялась где-то на ухабах нынешнего лихолетья и безвременья. Рос где-то в Гомеле его сын. А сам капитан, тридцати трех лет от роду, во второй уже раз водил по Чечне свою разведроту…

И вот теперь Петрович привез горькую весть о его смерти.

…Мы пили из стальных бледно-зеленых «стопок» — бывших предохранительных колпаков на взрывателях минометных мин. На каждом колпаке армейские умельцы вырезали надпись: «Орехово» — место, где мы впервые познакомились с капитаном. Эти «стопки» были его подарком на память. Теперь мы разливали по ним водку, поминая капитана. Между стопками на столе лежала тонкая пачка замусоленных листов. Вперемешку: тетрадные, бухгалтерские формы, чистые изнанки военных рапортов. Это были письма капитана. Из-за них Петрович и приехал в Москву из своей Вологды, где проводил отпуск.

Письма эти Петрович не передал адресату. Почему — не объяснил. А привез их мне, не зная, что с ними делать дальше.

— Эх, какой человек был капитан! — тяжело вздохнул Петрович. — Замечательной души был человек.

И вновь забулькала водка, разливаясь по «стопкам».

* * *

Привет, Рыжик!

Прошла уже целая вечность после твоего суетливого, полубезумного побега… Впрочем, о чем это я? Скорее начать надо с того, что вообще не думал, что когда-то буду еще писать тебе. А вот, видишь, как выходит. Странная штука жизнь…

Итак, второй раз я здесь, в Чечне. Ровно год прошел после предыдущей командировки. Тогда уезжал — заканчивали брать Грозный. Шли на Гудермес. Все было на колесах, все было временно. Теперь все иначе. Воюем в горах, а под Грозным теперь — «база». Целый город выкопали в черноземе. Палатки, землянки, «колючки», траншеи, склады, автопарки. Все в земле, все — под землей. Каждый «квартал» — это полк или дивизия. Между «кварталами» — свои улицы. «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную». Помнишь? Здесь почти так же, но со своей спецификой — пройдешь по Штабной, свернешь на Дзержинскую (дивизия имени Дзержинского), потом по Госпитальной и за Хлебозаводской на Спецназовскую, к нам.

Вообще, город наш кто-то метко окрестил Шанхаем. Самое то название. Очень точно. Основной строительный материал в «городе» — это брезент, чернозем и неисчислимые отходы «жизнедеятельности» войны. Доски от снарядных и патронных ящиков. Куски шифера с разбитых домов, списанные кузова, тенты и прочая, прочая, прочая. А над всем этим — сотни труб. Как ты догадываешься, центрального отопления у нас тут нет. Все на «понарисах» (соляровая модификация «буржуйки») и тому подобном. А еще светомаскировка. Ночью выйдешь из палатки — тьма, только трещат тут и там, как сверчки, дизели генераторов, кормя скудным военным электричеством радиостанции, штабы, палатки. А над Шанхаем — причудливый частокол труб на фоне «вечного огня» — зарево горящей уже полтора года скважины, что на склоне горы перед нами. Наш «Александрийский маяк».

Сюрреалистический, скажу тебе, пейзаж. Хрустит где-то щебенка под сапогами часового да дождь (по натянутому брезенту он стучит с особым «барабанным» звуком) заливает все вокруг.

Кстати, дождь у нас особый катаклизм. В дождь наш Шанхай превращается в бесконечную полосу препятствий. Чернозем быстро раскисает в белесую липкую и жирную, как клейстер, грязь. И тогда — все. Тридцать метров до штаба — это цирковое выступление эквилибриста. «Улицы» — целые грязевые реки. Пройдет мимо техника — только лицо прячешь, а так — оттирать бессмысленно, только сильнее вотрешь. Засохнет грязь — сама отвалится. В палатках — сырость, духота, угар. Дрова мокрые — тепла не дают, только чад. Форма, спальники отсыревают так, что, кажется, в мокрое полотенце заворачиваешься. А тут еще мои «раздолбаи» хреново палатку натянули. Прямо над моей койкой «карман» образовался. А в нем — полванны воды. К утру даже прорезиненный брезент не выдержал — дал течь. Проснулся, как младенец, — весь мокрый.

В общем, если исключить «лампочку Ильича» и радиостанции, то с точки зрения быта армия как жила при Суворове или Ермолове, так и живет. «Наши матки — белые палатки».

Странная мы страна. Одной ногой в космосе, в двадцать первом веке, а другой — в дремучем Средневековье. Обидно вот только, что армии почему-то все одно Средневековье достается.

Вот, пожалуй, и все. Выговорился — и на душе легче стало. Так что, наверное, это и не письмо вовсе. А просто мысли вслух. Да и к чему тебе эти письма? Надеюсь, твоя душа в порядке. Твои дела — о»кей, твое будущее — безоблачно.

Год назад ехал сюда, а думал только о том, как вернусь к тебе. А теперь мне некуда торопиться. Теперь я здесь дома. Это мое Средневековье. А ваш «индезидный», «ровентовский», «бошевский» двадцать первый век застыл где-то далеко-далеко, в замерзшем янтаре ушедшего декабря.

* * *

Привет, Малыш!

Сегодня поймал себя на крамольной мысли, что очень часто мысленно разговариваю с тобой. Рассказываю тебе, что видел, что пережил, о чем думаю.

Честно говоря, меня это разозлило. Мне казалось, что я выдавил тебя из своей души, не забыл, но хотя бы перестал чувствовать. Перестал болезненно сжиматься при воспоминаниях, мучиться мужским ревнивым томлением по ночам. А вот глядишь, откуда ты ко мне пробралась. Собеседник ты мой боевой. Ну да ладно. Поскольку у нас сейчас утро и отдых, а у тебя в столь ранний час пятый сон в твоем со всех сторон приличном и благополучном доме, почему бы нам не поболтать?

Вот уже месяц, как я здесь. И чем больше недель я здесь, тем все больше и больше засасывает меня эта война. Она, действительно, совсем не похожа на те, что были до. Ни на Афганистан, ни на Абхазию, ни на Таджикистан. Эта война словно пришла из какого-то дремучего Средневековья. Я еще не могу выразить словами ее понимание, а скорее чувствую. Пожалуй, впервые я как офицер, как солдат столкнулся не просто с врагом как «ролью» («мы» — «они»), а с врагом по предназначению, по сути. С большой буквы.

В Афганистане тоже были враги. Но воюя с моджахедами, я почти не встречался с культивируемой ненавистью к России, к русским. Это скорее были враги «по необходимости». Кто-то мстил за погибших, кто-то воевал согласно племенному решению, кто-то за деньги. В Афганистане не было того, с чем я все чаще сталкиваюсь здесь, в Чечне, — культа войны с Россией. Культа многовекового, тщательно взращиваемого.

Ненависть к России, к русским здесь воспитывалась куда раньше, чем, наверное, любовь к матери или к отцу. Пока мы играли в Советский Союз, в социализм, в интернациональную дружбу, здесь складывалось и воспитывалось целое общество, чей символ был «нохча» — волк. Животное подлое, беспощадное. И надо сказать честно, мы оказались куда меньше готовы к этой войне, чем они. Прежде всего духовно, морально.

Я завидую их единству, их преданности общей идее, их национальной сплоченности и монолитности.

Чеченка никогда не приедет забирать сына из отряда, как бы бездарно ни воевал его командир (а таковых среди них хватает с избытком). Чеченец никогда не пустит сына на порог своего дома, если узнает, что тот сбежал или струсил. Любого агитатора «за мир», типа нашего Ковалева, при первом же его выступлении здесь прирежут, как барана, и откажутся хоронить «по обряду».

Здесь гордятся тем, что их сын (брат, муж) погиб «на войне с русскими».

Везде культ оружия, культ мужчины, культ воина.

А у нас… А у нас ковалевы, новодворские. А у нас мамаши толпами снуют по фронту, растаскивая по российским щелям своих сыновей. А у нас погибшего солдата по две недели не могут отправить домой. А у нас главный герой — бандит с золотой цепью в палец толщиной или лысый «риэлтор» с замашками бухгалтера Корейко на «шестисотом» «мерсе».

Чем дольше я здесь, тем сильнее понимаю, что, в сущности, мы одиноки. Мы — это батальоны и полки, которые дерутся здесь и носят громкое название «федеральных сил», а по сути — отряды русских мужиков, отправленных в Чечню неизвестно за чем. За нами нет Государства, которое бы осеняло нас своей идеей, своей мощью, своей поддержкой.

Идея у нынешних правителей только одна: как у власти подольше удержаться да нахапать поболе.

О помощи и поддержке вообще лучше молчать. Вся боевая техника давно устарела и физически, и морально. Да что там техника. Формы — и то нет. Бойцы мои воюют, кто в чем. «Мабуту» выдают на полгода, а она, старая и гнилая, и месяца не выдерживает. Лезет по швам.

«Лифчики» и «разгрузки» — самопальные. Бронежилеты — «времен очаковских и покоренья Крыма».

Мало того, что тяжелые, так ведь еще и бесполезные. Пластины съезжают куда-то на живот. Грудь, шея всегда открыты.

Едим — что попало. Еще на «базе», в Ханкале, — более менее. Горячая еда. А здесь, в горах, по трое суток — на «сухпаях», а под конец рейда так и тех нет. Рассчитывали на две недели, а гуляем по горам уже месяц… Вот и тянем — банку тушенки на троих в сутки.

Мы действительно одиноки и никому здесь не нужны. Ни президенту, ни министру, ни депутату, ни народу нашему российскому, ни тебе лично. Всем все «по барабану». И Чечня эта, и война, и мы…

Так что, штыки в землю? И «дерись», эта война, провались?

Вот здесь-то и вся загвоздка. Не можем. Не получается. Когда впервые сталкиваешься с той реликтовой ненавистью, которая столетиями копилась здесь к России, то вдруг понимаешь, что уйти, все бросить — значит, сломаться, предать. Предать себя, предать Россию (хотя ей и не до нас).

Наше упорство, наша ненависть, наша боеспособность — это ответ на то, что мы здесь увидели.

Да плевать мне на нынешнюю жирующую, торгующую Россию! Ешьте, пейте, богатейте! Не вам служу.

Я со своими мужиками здесь увидел и понял такое, что вам и объяснять-то бессмысленно. Что для вас теперь слова «честь», «Родина», «Россия»? Есть враг. Есть ненавидящий нас народ, есть армия, воюющая против нас, а значит, есть мы. Батальоны и полки, которые будут драться здесь до конца. Потому что даже самый зеленый солдат, провоевавший здесь хотя бы два месяца, уже очень хорошо понимает: этих надо «валить». «Валить» здесь, сейчас и до конца. Иначе однажды «они» придут в Россию, чтобы «валить» нас, делать рабами, покорять. Так их воспитали, в это они верят! К этому они готовились.

Было бы тушенки побольше. Да форма хорошая, справная. А уж если и связь будет надежной, так и вообще жить можно…

* * *

…Хотел бы тебе объяснить, как тяжело и мучительно терять людей. Терять своих солдат. Тяжело всем, а мне особенно. Ведь я — командир, я отвечаю за все. Мне доверены жизни шестидесяти трех русских мужиков. Старшему — тридцать восемь, младшему — неделю назад было девятнадцать. Теперь нас — шестьдесят один. Вчера погиб Юра Новиков — контрактник из Курска. Пулеметчик. Его второй номер, Валера Приходько, тяжело ранен в грудь. Дай Бог, чтобы остался живым. Вертушка увезла его на Ханкалу…

Мы выходили к окраине аула по лесистому скату горы. Впереди разведдозор. В него обычно идут самые отчаянные мужики. И только контрактники. Своих мальчишек-срочников мы бережем. Из-за чего с ними все время конфликты. Скандалит молодежь: мол, держат нас на «обеспечении» — «подай», «принеси», «свари», «дежурь ночью». Им подавай рейды, засады, налеты. Вообще весь «рэмбовский» набор.

А я уже заметил, что «контрактники» при хорошей организации воюют лучше, расчетливей, хладнокровней «срочников». Это и понятно: взрослые мужики, жизнь со всех сторон понюхали, не дергаются, головы не теряют, не «геройствуют» почем зря. С ними беда в «мирной жизни» — на Ханкале, в гарнизонах. Скука, казармы, рутина — одна радость, бутылка. Хотя теперь, от всеобщей безработицы, среди контрактников все меньше «синяков» — тех, кто в армию из подворотни или ЛТП попал, а все больше крепких мужиков. Отцов семейств. Работяг. Только нет теперь работы, заводы позакрывались. Колхозы разорились. А дети растут, дома ветшают. Вот и едут от этой безысходности люди сюда. Деньги войной зарабатывать. Страшно. Горько.

…А мне, как ни странно, лучше. Ко мне хороший солдат приходит. Исполнительный, умный, стойкий. Тяжело, конечно, перед тридцатилетними мужиками себя командиром поставить. Это не вчерашних школьников муштровать. Зато уж если в тебя поверили, тогда за тобой в огонь и воду. Со всем ко мне идут. У одного жена в больницу слегла, второй на прапорщика хочет учиться, третий просится в механики-водители…

В общем, тридцатитрехлетний капитан для них «царь, Бог и воинский начальник».

Знаешь, Рыжик, странное это чувство — командовать «контрактниками». Словно очутился где-то на Отечественной войне или и того раньше — при царе, когда по двадцать пять лет служили. Мой «посыльный-ординарец-телохранитель» и просто «батя» Антон Семеныч. Тракторист из-под Красноярска. Тридцати восьми лет. Под два метра ростом, косая сажень в плечах. Седой, как лунь. Трое детей дома, жена. А меня называет только по отчеству, опекает, точно как батя.

Вернешься в ночь-полночь с постов или с засады — печка жаром пышет, чай на ней только-только закипел, каша на сковороде, словно сказал кто-то: во столько-то приду. А ведь никто не скажет.

После боевых проснешься, а вся форма уже на солнце или над печкой досушивается. И ведь сколько с ним боролся, ругал, запрещал. Неудобно ведь… А он все одно…

…Не убереглись мы. Потеряли хорошего солдата. Три месяца без потерь. И вот — на тебе!

В густом орешнике дозор почти в упор выкатил на «чехов»-чеченцев. Тех человек двадцать. Наших — пятеро. Бой в горном лесу — страшная штука. Все в упор, все на расстоянии броска гранаты, глаза в глаза.

Здесь главное — кто быстрее, кто раньше среагирует, раньше стрелять начнет.

«Чехи» нас тут явно не ждали. Растерялись. А наши со всех стволов по ним. Настрогали «чехов», как дров. Потом мы пятнадцать трупов насчитали. Да только уж слишком неравным был бой. «Чехи» быстро сообразили, что наших мало, и стали обходить, брать в кольцо.

Пришлось отходить. Пулеметный расчет прикрывал отход. Тут их и достал гранатометчик. Юра погиб на месте. Принял в себя большую часть осколков. Валеру контузило взрывом, но он товарища не бросил, начал вытаскивать. Здесь и его достал снайпер: в грудь навылет… Когда мы отогнали «чехов», он уже без сознания был. Бредил.

Господи, сделай так, чтобы он остался живой! Сохрани жизнь солдата русского!

…Чем дольше я здесь, тем все дальше и дальше уходит от меня то, что называлось мирной жизнью. Я уже и не помню, как жил до Чечни. То есть, конечно, помню, но все это мне кажется уже нереальным, не из моей жизни. А в мире только и есть, что эти горы, эти леса, дожди и долгие-долгие походы. Бои, ночевки, засады, рейды.

Иногда ночью, когда я смотрю на звезды, мне все время бросается в глаза одна и та же звезда. Багрово-белая, яркая, жестокая.

Иногда мне кажется, она словно высматривает меня, ищет. В эти минуты нестерпимо хочется спрятаться, затаиться. Исчезнуть из-под ее кровавого, ищущего взгляда.

Холодом стискивает грудь. Не то предчувствие, не то тоска, не то просто усталость…

* * *

Малыш!

Почему я пишу тебе? Ведь все равно эти письма ты не прочтешь. Я их не отправлю. Да и тебе они не нужны. Тогда зачем пишу? Давно ведь все решили. Ты уверенно и бодро строишь новую счастливую жизнь. У тебя теперь свой дом, достаток в нем. В общем, есть все, чтобы, как сказал Абдулла, «спокойно встретить старость». Я зарекся видеть тебя, думать о тебе. Я дал себе слово — всему назло стать счастливым. Я даже научился спать с другими женщинами (не простое это дело — после семи лет любви!). Была и та, которая хотела остаться в моей жизни. Наверное, не хуже тебя. Спокойная, заботливая и совсем не взбалмошная. Почему же тогда вместо того, чтобы строить жизнь с молоденькой девчонкой, я уехал сюда?

Хотел забыться? Теперь, рядом с моими мужиками, разделив с ними сотни километров дорог, рейдов, намерзшись на всю оставшуюся жизнь, пережив и горечь утрат, и «ленивый кайф» побед, идея «забыться» мне кажется кощунственной, недостойной этих людей, этой войны.

Забыться можно было и там, в миру. Есть водка, есть женщины, есть куча игр в «реальность», которые помогут забыть что угодно.

Чем больше месяцев проходит после того январского вечера, тем лучше я понимаю, что сюда меня привело не желание забыться, не поиск приключений и уж тем более — не поиск «красивой смерти на войне». Сюда я приехал, чтобы обрести веру.

Веру во все то, что много лет составляло мою жизнь. Много лет ты была для меня этой верой. Много лет ты была для меня точкой отсчета. Тобой начиналось все и тобой заканчивалось. Тебе возносились молитвы, воскуривался фимиам. Вокруг тебя кружился мир. Да, собственно говоря, — мир и был тобой. И вдруг все рухнуло. «Бог отвернулся от нас». Небеса упали на землю.

Извини за высокий «штиль» — это скорее ерничество. Я так и не научился говорить серьезно о чувствах.

Я приехал сюда, чтобы вновь обрести веру. Понять, что истины не сокрушимы. И любовь все так же выше закона. И милосердие выше справедливости. Что мир держится на дружбе и верности.

И здесь, за эти месяцы, мне открылась еще одна истина. Или парадокс. Дело в том, малыш, что на самом деле наш разрыв ничего не изменил в отношениях между нами. Мы его прокричали друг другу, продекларировали. А вот разойтись, расстаться, разорвать то, что нас соединяло и соединяет, так и не удалось. Мы все так же едины и все так же мучаемся разделенностью.

Мне жаль тебя. Тебе сейчас куда тяжелее, чем мне. Ты с ревностью неофита строишь сейчас то, что толком не представляешь, и служишь тому, во что сама не веришь.

Можно придумать себе хоть десять сверхцелей жизни. Можно даже положить полжизни на выполнение их. Только куда бежать от безумной, высушивающей душу боли под сердцем и пустоты очередного надвигающегося бессмысленного дня…

* * *

Рыжик!

Я тяжело болен этой войной. Мне кажется, что в мире больше нет ни столиц, ни курортов, ни дискотек, ни ресторанов. Только эти горы, эти леса.

Самое обидное это то, что мы, солдаты эту войну давно выиграли. Мы хорошо знаем все замашки «чехов», их привычки и повадки. Наш Генерал почти играючи (знать бы, чего это ему стоит!), без потерь берет их главные твердыни и крепости. Мои мужики сами рвутся в бой. Их не надо ни за что агитировать. Все хотят «додавить душков», «кончить их». А Москва все «сдает». Москва стреляет нам в спину. Когда наши батальоны в очередной раз додавливают «чехов», загоняют их в горы, добивают — следует из Москвы команда «стоп!» и начинаются переговоры.

Боевикам дают время прийти в себя, перевооружиться, отдохнуть и… взять все, что мы у них отбили. На моей памяти это было уже дважды. Сейчас третий раз. Нас опять выводят. Опять подписывают с «духами» какие-то договоры, как будто всего этого уже не было. Как будто им можно верить.

Мы возвращаемся на базу. Мы спускаемся с гор. Мы угрюмы и злы. Нам опять не дали «доделать войну». И тяжелое чувство теснит грудь. Ничем хорошим это не кончится…

* * *

Письма капитана лежали на столе. Его боль, его любовь, его вера, его мысли. Он, оказывается, был совсем не таким, каким выглядел. Не суровым, не «боевиком», не «железным мэном». Он был просто русским капитаном на чеченской войне.

— Петрович, почему же ты письма не отдал?

— Так я думал, она жена его бывшая, или какая одинокая женщина. И ей они будут нужны.

— А она что же?

— Она? — Петрович нахмурился. Вздохнул. — Она — жена мужняя. И всегда ею была. А капитан наш для нее — это так… баловство одно было.

— Это тебе она сама сказала?

— Нет. Я с ней и не говорил вообще. Мне капитанов брат объяснил, к кому эти письма. Любопытно только было посмотреть на нее. Какая она. Позвонил в дверь. Открыла. Извинился. Говорю — ошибся квартирой. Тут и мужик ее вышел. Здоровый мерин. А живут за стальной дверью, броня толще, чем у БМП. Боятся…

— Так почему баловство-то? Может, она его любила?

— Э… молодой ты еще. Когда любят — вместе живут. А если другого мужа жена — так значит, одно баловство.

Эх, капитан, капитан…

Сколько девок-то вокруг молодых и красивых…

Мы давно захмелели. И потому пили уже без разбора. Не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Как пьют мужики, чтобы уже не просто захмелеть «для куражу», а чтобы размякнуть душой, вырвать из нее водкой, исповедью, песней острый шкворень сердечной боли.

Мы пили и пели:

Зачем, механик, ты так рвался?

Зачем машину быстро гнал.

На повороте — растерялся

И «чеха» справа не видал…

Мы поминали капитана. Его жизнь, его любовь, его последние минуты.

Он умер быстро. Пуля снайпера попала в грудь, как раз туда, где должны были быть съехавшие вниз пластины бронежилета.

Петрович плакал…

ГЕРОИ И КЛИКУШИ ( Кто болеет “чеченским синдромом”? ) Александр Бородай

Из Чечни возвращаются ветераны. Двадцатилетние мальчишки- срочники, молодые и старые кадровые офицеры, зрелые мужики-контрактники. Их почти никогда не встречают цветами и песнями, разве что на плацу родной части, их не показывают с гордостью детям. Лишь изредка, и то в кругу "своих", ветераны этой войны надевают заслуженные в боях награды, а потом быстро снимают и прячут в карманы, как будто стыдятся.

С самого начала необъявленной чеченской войны телевизионные и прочие властители дум усиленно ткут вокруг русских воинов плотную завесу лжи, без устали вколачивая в головы обывателей, да и самих ветеранов, две простые мифологемы.

Согласно первой, федеральные войска потерпели сокрушительное поражение от отрядов чеченских боевиков. Поэтому Лебедь, подписавший документ, который фактически является капитуляцией российских властей перед шайками бандитов, — спаситель русской армии.

Этот миф — примитивная, наглая ложь и легко поддается разоблачению. Недавно это убедительно сделал министр внутренних дел Анатолий Куликов. Армия, не утратившая своих позиций, боевого духа, уничтожившая в ходе длившихся более полутора лет военных действий большую часть личного состава и почти всю бронетехнику противника, при этом остающаяся боеспособной, никак не может считаться разгромленной.

Вторую мифологему, упорно внедряемую демократическими СМИ в головы граждан России, опровергнуть намного труднее, а ее социальный эффект будет более "долгоиграющим". Населению навязывается мысль о бессмысленности и аморальности чеченской войны и о нравственной и психической ущербности ее ветеранов. Ежедневно Сванидзе, Киселев и иже с ними объясняют людям, что участники чеченской войны стали убийцами и их необходимо лечить от психологического шока и "реабилитировать". Зудящим рефреном звучат вопли обществоведов и журналистов, толкующих на страницах газет и журналов, в теле- и радиопередачах о социальной неустойчивости людей, прошедших войну, необходимости оградить от них общество. "Чеченский синдром" стал модной темой. Да, ветеранов жалеют, но в этой лживой жалости заключена огромная доля дискриминации. Этой жалостью им, воевавшим за Отечество, как бы дают справку из психодиспансера. А ведь беспричинная жалость часто унижает хуже любого оскорбления. Да и жалеют не всех, а только "солдатиков". Кадровым офицерам и контрактникам от едкого и звонкого журналистско-политиканского лая пощады нет. Журналисты со сладострастием обсасывают случаи самоубийств среди прошедших войну офицеров, пьянства и вступления в криминальные структуры среди солдат. Как будто им не приходит в головы, что офицеры стреляются от невозможности прокормить на получаемые от государства гроши голодающие семьи…

В то же время российскую общественность не беспокоят вопросы, какими синдромами больны Басаев, Гелаев и прочие убийцы не только русских солдат, но женщин и детей. Они — по мнению "общественности", не больные, а "высокие договаривающиеся стороны" и "борцы за свободу".

Фактически наша доблестная демократическая общественность выдвигает против всех воевавших в Чечне с федеральной стороны обвинение в социальной неполноценности и предлагает их скорее излечивать от чеченского опыта.

Но ведь война в Чечне была и есть война за целостность России, нашего государства. А война за Отчизну всегда и у всех народов считалась самым почетным делом; и те, кто в такой войне принимали участие, были не просто "нормальными", но лучшими и наиболее уважаемыми гражданами страны. Война за Родину есть естественное дело и долг каждого мужчины, особенно в России. Именно в ходе чеченской войны разлагавшаяся весь перестроечный период российская армия, наконец, почувствовала себя единым целым, армией русского народа, отстаивающей его права. Именно на этой войне самый простой рядовой понял, что есть такие "национальные интересы России" и есть у нашего государства настоящие непримиримые враги. Он глядел на этих врагов — чеченцев, арабов, афганцев, турок — в прорезь прицела. Он видел, что эти враги сделали с мирным русским населением Северного Кавказа.

Большинство тех, кто входил в Чечню недоумевающими и растерянными, часто презирающими собственную участь "военнослужащего российской армии", покидал ее настоящим русским солдатом, таким, как те, что сражались на Куликовом поле и под Москвой.

А в России ветеранов встретили причитаниями о том, что "им душу выжгла война", рассказали, что они больны чеченским синдромом и что им, кроме как пить водку, буянить и убивать самих себя и других, больше и делать нечего.

Попробовали бы так встретить наших предков, возвращавшихся с битвы на Чудском озере или с Куликова поля, из Парижа в 1814 году или из Берлина в 1945.

Но, может быть, журналисты и политологи правы? Может быть, ветераны, действительно, социально нестабильные люди с неустойчивой психикой, готовые по поводу и без повода кидаться на людей?

Необходимо рассмотреть вопрос в ретроспективе. Мы обнаружим, что мифологема о социальной и психической неустойчивости ветеранов возникла после Первой мировой войны, когда писатели вроде ремарков и хемингуэев завели тоскливый плач о "потерянном поколении". Эту мифологему опровергает вся мировая история. Русские ветераны Первой мировой и гражданской войн, оказавшиеся в эмиграции на Западе, составили, по данным полиций разных стран, самое законопослушное меньшинство Европы. Немецкие ветераны того же периода тоже не бесчинствовали на дорогах и не вешались в темных углах, а объединившись в организации типа "Стального шлема", одержимые жаждой национального реванша, создали мощную фашистскую Германию из руин Веймарской республики. Ветераны в любом нормальном обществе являлись опорой государственного строя. Так, в российской империи жандармский корпус — знаменитые городовые — набирались именно из сверхсрочных солдат и унтер-офицеров, причем предпочтительно проявивших мужество на войне. И неважно: была эта война для России победной или закончилась поражением, как Крымская кампания.

Ветеранов войны в Чечне, так же, как ранее тех, кто воевал в Афганистане, часто сравнивают с американскими ветеранами Вьетнамской кампании, печально известными своими психическими отклонениями и социально-деструктивной позицией. Но сравнение некорректно, так как американцы воевали в чужой стране, которая находилась в тысячах километров от их родины. Их враги, вьетконговцы, не угрожали Америке расчленением, не выдвигали претензий на создание на части ее территорий какого-то своего государства, не унижали и не вырезали американское население Вьетнама, потому что такового просто не было. Но так же, как и «чеченцы», ветераны-американцы приходили с войны не в стабильное общество, а в страну, переживающую период смуты. В этот период под влиянием волны всеобщего нигилизма, отрицания традиционных ценностей, повального увлечения наркотиками, сексуальной революции невоевавшая американская молодежь точно так же страдала от психических заболеваний, была оторвана от общества и проявляла массовую склонность к суициду так же, как и воевавшая. Американские психологи не любят об этом говорить, но в то время среди студентов университетов суперэлитной "Плющевой лиги" количество самоубийц и явных шизофреников было не меньше, а больше, чем среди простых американских парней, вернувшихся из Вьетнама.

Кроме того, обвинители чеченской войны, от Старовойтовой до Новодворской, вопят о том, что наших солдат заставили воевать со своим же народом и что это обстоятельство на них как-то по-особому повлияло. Но ни чеченцы, ни русские никогда не признавали и не признают друг друга единым народом. А русским солдатам не раз приходилось подавлять этнические восстания на территории своей страны. И Александра Васильевича Суворова, и его гренадеров, утопивших в крови Польское восстание, никто из современников не пытался проверить на "психическую полноценность" или полечить от "нравственных травм".

Итак, опыт нашей и других стран наглядно демонстрирует, что ветераны победоносных или непобедоносных войн только тогда страдают психическими расстройствами и проявляют социально-деструктивные тенденции, когда их к этому подталкивает общество, навешивая на них ярлык психически неполноценных. Обливая грязью те идеалы и ценности, за которые они сражались. В противном случае, при всех вариациях государственного строительства, от Римской империи до Советского Союза, ветераны являются элитой и опорой, гарантом стабильности социума. А стране, находящейся в состоянии глубокого финансового и политического кризиса, окруженной мощными геополитическими противниками, нужны именно и прежде всего воины, а не мирные труженики, которые позволят сесть на свою шею любому более или менее наглому агрессору. Ветераны — это сила, которую при определенных усилиях можно сделать разрушительной, но ее естественная роль — созидание и укрепление государственности.

Понимая это, болеющая чеченским синдромом общественность панически, на генетическом уровне, боится тех, кто способен встать с оружием в руках на защиту родной земли от бандитов и захватчиков. Они пытаются объявить ветеранов ненормальными, потихоньку отторгнуть от российского общества его наиболее здоровую, физически и нравственно, часть. Явлинские, Сванидзе, Киселевы и другие создатели "чеченского синдрома" опасаются, что, став сплоченной группой, ветераны могут проявить политическую волю и стать на защиту поруганных интересов гибнущего российского государства и русского народа.

Александр БОРОДАЙ

КИТАЙСКИЙ ОТВЕТ Александр Проханов

Газета "Завтра" нередко обращается к теме Китая, внимательно вглядываясь в реформы, которые несут стране и народу благо, а не разруху. Эти публикации вызывают интерес у китайских коллег, и недавно влиятельная газета "Гуанминжибао" пригласила в гости главного редактора "Завтра" Александра Проханова. Итогом этой поездки стал материал, который мы начинаем сегодня публиковать.

ПЯТЬДЕСЯТ ВОПРОСОВ, ЗАДАННЫХ АВТОРОМ

СЕБЕ САМОМУ

У ВЕЛИКОЙ

КИТАЙСКОЙ СТЕНЫ

В РАЗМЫШЛЕНИЯХ

О ДАЛЕКОЙ РОССИИ

Китайская кухня — это не просто насыщение, не просто гастрономия, но мистическое религиозное действо, жертвенный ритуал и театр, когда белок в своих бесчисленных комбинациях, воплощенных в животный и растительный мир, исследуется на вкусовые свойства и переживания. Превращается то в наслаждение, то в страдание, в изумление или экстаз, открывая вкушающему человеку бездны в загадочном чувственном мире, через который человек познает сотворившее этот мир божество.

Перед вами на стол ставится треножник с огнем, на нем — малая вскипающая кастрюлька. И вы сами деревянными палочками, как пинцетом, хватаете с подноса разложенные там, еще сырые, неприготовленные яства, кидаете их в кипяток. Это может быть тонкий ломтик баранины, который мгновенно сворачивается в золотистый благоухающий комочек, и если окунуть его в сложную, из двадцати компонентов подливу, мгновенно тает во рту, побуждая вас повторить этот опыт. Но вы удерживаете себя и вместо баранины кидаете в кипяток стеклянную с ломкими усиками креветку, которая тут же становится розовой. Затем — жемчужную ракушку с влажным моллюском. Сочный стебель капусты. Или язык утки. Или тонко нарезанный хрящ свиного уха. Или желудок курицы. Морской гребешок. Круглый глаз глубоководной рыбы. Отрезок змеи с сочным розовым позвонком. Ломтик земляной груши. И этому жертвоприношению нет предела, перед вами кипит жертвенный алтарь, пиала с подливой благоухает сложным ароматом ванили, сосны, чеснока и водорослей. И ваш язык горит, и губы трепещут от постоянного возбуждения, греховного, с точки зрения христианской этики, но вполне объяснимого для китайцев, которые через такие же бесчисленные опыты над другими видами материи изобрели порох, шелк, бумагу, фарфор, Великую Китайскую стену, а сегодня, как выяснилось, и свое “китайское экономическое чудо”.

Не вопросами китайской кухни занимался я, приехав в Китай. Иные вопросы задавал я себе, посещая заводы, университеты, новые города и лаборатории, семейства обывателей и сообщества художников и литераторов. Иные загадки загадывал я себе, занося в блокнот пятьдесят сакраментальных вопросов, рожденных в постоянных сравнениях великого Китая и моей любимой, несчастной Родины.

Почему, спрашивал я себя, распался коммунистический Советский Союз, окрасивший в свой победный пурпурный цвет весь ХХ век, а коммунистический Китай не только не распался, а создает свою грандиозную цивилизацию, изумляя мир?

Почему сегодняшняя демократическая Россия входит в новое столетие разутая и раздетая, без идеи, мечты, без воли к развитию, а коммунистический Китай, бодрый, организованный, миллиардный, знает свою стратегическую цель, мощно воплощает понятное ему достижимое будущее?

Почему в России не утихают изнурительная склока и рознь бедных с богатыми, русских с нерусскими, центра с окраинами, правительства и Думы, стариков и молодых, “белых” и “красных”, и любая попытка строить и действовать залипает в тошнотворной, не имеющей завершения склоке, а Китай, консолидированный, управляемый из единого стратегического центра, конструирует новое небывалое общество?

Почему Америка, враждебная коммунизму, вкладывает капиталы в развитие коммунистического Китая, обеспечивает ему режим наибольшего благоприятствования в торговле, вливает свою энергию в китайский потенциал, а демократическая, дружественная Америке, зависящая от нее Россия ждет — не дождется американских инвестиций, стоит перед Белым Домом с протянутой рукой, и могучая Америка не желает участвовать в экономическом строительстве демократической России?

Почему демократическая Америка, осудив расстрел китайских диссидентов на площади Тяньаньмынь, продолжает накачивать экономику Китая, способствует усилению его ракетно-ядерного потенциала, а в России, приветствуя фашистский расстрел демократического парламента, проводит удушение российских военных технологий, стремится обескровить и разрушить Россию?

Почему государственные магазины Китая, коим нет числа, завалены отличными товарами отечественного производства — модной и дешевой одеждой, современными телевизорами, холодильниками, бытовой техникой, раскупаемой простым народом, а буржуазная, сломившая социализм Россия превратилась в страну лотков с ядовитой фальшивой водкой, с редкими частными магазинами для миллиардеров?

Почему борьба с коррупцией в Китае сопровождается увольнением мэров, снятием крупных партийцев, а в России ограничивается болтовней, глумливым смехом ворующих мэров-гангстеров?

Почему в руководстве страной, управлении промышленностью, телевизионном вещании заняты коренные китайцы, а в России во всех этих сферах — ничтожная доля русских?

Почему гениальный Дэн Сяопин, творец “китайского чуда”, почувствовав себя старым и дряхлым, ушел в тень, уступил первые роли молодым и способным политикам, а хворый, дышащий на ладан Ельцин, разрушивший страну, отлучивший ее от развития, показавший полную неспособность властвовать, снова устремился во власть, закупорил своей дряхлой плотью, неполноценным рассудком и волей все живые сосуды российской политической жизни?

Почему Китай, рискуя развязать Третью мировую, претендует на остров Тайвань, как на свою неотъемлемую часть, а Россия, потеряв половину территории, разбросав ЗО миллионов русских, отказывается теперь от Чечни, порождая распад России?

Такими вопросами я терзал себе душу в Китае, и пока стоял на перекрестке двух пекинских проспектов у подножия стеклянно-стального небоскреба, мимо меня на шелестящих велосипедах и глазированных “вольво” и “фольксвагенах” прокатил миллион китайцев.

Великая Китайская Стена — значительней марсианских каналов. Она — воплощение китайского глобализма, чудо имперской геополитики, венец организационных усилий, на которые способен народ, мыслящий категориями континентов. Если эпоху, в которую возведена Стена, а также поколения мыслителей, генералов, поэтов, воплотивших в Стене свою государственную идею, историческую философию и религиозную мечту, сравнить с огромным моллюском, который жил, пульсировал и умер, то Стена — это остаток раковины, в которой существовал и укрывался моллюск.

Я стою на Стене, держась за ее шершавый холодный камень, и она уходит от меня, изливается из моих рук вверх по зеленому склону и выше — до крутого в рыжих осыпях гребня, опадает за ним, возникает вдали на другом с клоне, до каменной туманной вершины, скрывается за ней, возносится вдали на синей горе, уходит в поднебесье, пропадает в тучах, прорывается сквозь них на далеком хребте, течет по снегам, по скользящим лучам, по морозным камням, сливается с ледником, оттаивает, влажно ниспадает в долины. Омывается горячими ливнями, режет пески пустыни, омывается океаном. На одном ее конце — шумный соленый вал, синяя бесконечность, куда она погружает свое зубчатое ребристое тело, а на другом, за пять тысяч верст — раскаленное, посыпанное желтым песком плато с белесыми черепами умерших верблюдов. Моя рука, прижатая к камню, чувствует протяженность стены, округлость земли, рельеф хребтов и долин.

Я думаю о неведомых мне солдатах, облаченных в кожаные доспехи, с загадочным чувством героики, подвига, смерти, что сражались на этой Стене, прогоняя по ней боевые, запряженные четверкой коней колесницы.

Но, видит Бог, не затем я приехал в Китай, чтобы оказаться у Великой Стены и смотреть, как по ней — мерно, все в одну сторону, идут тысячи черноволосых, с узкими глазами людей, исчезая за облаками, осуществляя пешком свое восхождение в Космос.

Почему, задавал я себе непрерывные вопросы, посещая заводы и научные центры, встречаясь с интеллектуалами и обывателями, почему Китай претендует на свой цветущий остров Тайвань, устраивает военные маневры, угрожает захватить остров, но при этом не воюет, мирно возвращает себе Гонконг, а Россия, потеряв половину территории, отказавшись от 30 миллионов русских, продолжает разваливаться, отказывается от Чечни, от Башкирии и Татарии, пренебрегая судьбой миллионов живущих там русских, и при этом воюет — бездарно, кроваво и беспросветно, вызывая к себе отвращение мира?

Почему Народно-освободительная армия Китая — могучий инструмент государства, почитаемый в обществе, где каждый, вне зависимости от сословий, юноша из миллиардного населения, проходит военную службу и офицер причислен к элите страны, и дух победы над Японией, над Чан Кайши и Америкой питает народное сознание, а в России поруганная, безоружная, безденежная армия рассыпается на глазах, поносимая прессой, привилегированные слои не отдают своих сыновей на воинскую службу, из Чечни в цинковых гробах присылают детей крестьян и рабочих, а офицер, одичавший от безденежья, ночами украдкой разгружает вагоны с овощами или пускает себе пулю в лоб?

Почему китайский юноша жадно учится, стремится в институты, высшие школы, овладевая профессиями строителя, элекетронщика, летчика, антрополога, а российский юноша, растленный примитивным стяжательством, мелко торгует, бездельничает, ищет развлечений, и роли челнока, охранника, слуги богатого хозяина, а также рэкетира, проститутки и киллера стали престижными, почти открыто поощряются общественной моралью?

Почему на пекинском телевидении действуют два десятка каналов, среди передач много образовательных программ, передачи о жизни деревни, завода, города, множество исторических, прославляющих Китай фильмов, фольклор, знаменитая Пекинская опера, и если это передачи об Америке и Европе, то это рассказ о достижениях технической цивилизации, о шедеврах искусства, а на российском телевидении среди пяти однообразных программ главное место занимают пошло-развлекательные игры, КВН, фестивали анекдотов, непристойности, пошлости и тошнотворная, приторная реклама, затмевающая реальную жизнь огромного страдающего народа?

Почему в Китае народ всей своей миллиардной массой богатеет, умнеет, хорошо одевается, много читает, пользуется все большей интеллектуальной и экономической свободой, открыто критикует недостатки режима и при этом чтит власть, разумно и твердо управляется этой властью, а в России народ нищает, деградирует, погружается в тьму, поносит и ненавидит власть, отказывает ей в доверии, высмеивает ее, отрицает все, что связано с этой властью, а власть боится народа, презирает его, отгораживается непроницаемой стеной сословных, административных, информационных барьеров, из-за которых вылетают к народу тысячи неумных, неисполняемых указов?

Почему коммунистический Китай — самое динамичное на планете общество, где прирост валового продукта достигает 13 процентов годовых, где города на глазах превращаются в скопища небоскребов, где первоклассные трассы чертят страну от тропиков до тайги, где в устойчивом социалистическом укладе возникают “свободные экономические зоны” буржуазного уклада, новый стиль жизни, новые, связанные с рынком либеральные ценности, и при этом жизнь остается стабильной, избавленной от внешних и внутренних потрясений, а в буржуазно-либеральной России, где власти постоянно твердят о стабильности, происходят постоянные потрясения, катастрофы, отрицающие всякую возможность развития, делающие человека жалкой песчинкой среди социальных бурь и конфликтов?

Почему в Китае, наряду с ведущей компартией, существуют и другие, около десятка, политические партии, представляющие интересы либеральных и буржуазных слоев, посылающие в парламент своих представителей, где соперничество этих партий не выливается в грызню, в непрерывный лишенный правил конфликт, раздирающий народ на части, блокирующий всякую возможность развития, как это имеет место в современной России, где группировки и партии, потеряв из вида общенациональную цель, целое пятилетие терзают изнуренную страну взаимной враждой и ненавистью?

Почему в Китае, сознательно насаждающем капиталистические отношения, привозят из Америки и Японии целые отрасли сверхсовременных производств, миллиардные капиталы, ученых и менеджеров, почему этот буржуазный американо-японский капитал не пускают в космическую и ракетно-ядерную индустрию, в химические отрасли, в оборонные технологии, а в России ЦРУ, американские и немецкие эксперты осведомлены о всех параметрах российского военно-промышленного комплекса, “влезают” в самые закрытые предприятия, стали обладателями контрольных пакетов, переориентируют эти сверхсовременные военные предприятия на производство примитивной бытовой техники, навсегда лишая Россию уникальных, устремленных в грядущее производств?

Почему миллиардный Китай затрачивает титанические усилия с тем, чтобы остановить рост своего населения, формируя семью с одним ребенком, борясь с демографическим взрывом, а в России царит бездетность, люди не желают вступать в брак и иметь детей, население убывает по миллиону в год, и наши города и деревни все больше и больше заселяются стариками и немощными?

Почему в городах Китая идет гигантское строительство жилья, заводов, гостиниц, и облик Пекина, Шанхая меняется ежегодно, формируется сотнями небоскребов, мостов, автострад, а в России осыпаются и сгнивают опустевшие заводы, рушатся здания, и единственный вид строительства -это ремонт старых, купленных богачами особняков, стекляшки банков, поражающих своей однообразной убогостью?

Пекинская опера — искусство магическое. Волшебство, связанное с трансформацией человеческого образа, снятием с человека его оболочки. Работа над этой оболочкой в магической лаборатории. Возвращение человеку его трансформированного образа, пропущенного через руки мага, делает человека условным, превращает его в подобие человека, выпаривает человека в сухой остаток.

Кто они, эти облаченные в разноцветные шелка мужчины и женщины из древней китайской мифологии — императорские воины, сборщики податей, слуги, принцессы, феи? Что значат их странные, составленные из дуг, окружностей, лекальных кривых движения, когда рука с тонко изогнутым пальцем прочерчивает в пространстве синусоиду и замирает в гаснущих колебаниях, как пружина в сопровождении тонкого электронного звука, который, теряя гармоники, медленно затихает вслед за движением руки? Что значат эти нарумяненные, покрытые белилами золоченые маски, под которыми не видны живые лица, а их мимика — это всего лишь несколько условных выражений гнева, восторга, лукавства?

Я несколько раз, когда выпадало время, ходил в Пекинскую оперу и, пережив многократное таинственное наслаждение, вдруг понял природу этой восхитительной условности, той самой, что так волновала европейских художников в начале века.

В природе действа лежит театр кукол, когда человек поручает кукле играть себя самого, упрощаясь и укрупняясь в кукле, оставляя от себя один каркас. Однако китайцы пошли дальше и поручили человеку играть куклу, воспроизводя с помощью сложной психологической игры условную, упрощенную жизнь марионетки. Это двойное упрощение — движение от человека к кукле и от куклы к человеку — и создает иррациональное ощущение, когда на освещенной сцене под аккомпанемент космической музыки в пятне яркого света движутся, как в танце, загадочные существа, выкликая металлическими мембранными голосами стихи, молитвы и притчи.

И ты вдруг узнаешь в этой древней китайской традиции ультрасовременную эстетику, все эти “рэпы” и “стэпы”, когда танец и звук воспроизводят электронного робота, кванты его движений, его механические траектории, его утробные, записанные на пленку речитативы.

И к списку изобретений китайской древности — фарфор, бумага, порох, шелк, книгопечатание — можно прибавить и эту ультрасовременную эстетику, имеющую свое философское и антропологическое объяснение.

Но поверьте, не этих открытий я ждал от поездки в Китай. Не этими вопросами задавался я, оставаясь после огромного, насыщенного встречами дня в пустом гостиничном номере, глядя на экран телевизора, где, не касаясь земли, парили люди-куклы, сотворяя свой иррациональный волшебный мир.

Почему в Китае политики, партийные вожди, мэры городов, губернаторы остаются вне коммерции, им запрещено участвовать в бизнесе; в случае нарушений пойманные за взятки, за тайные связи с банкирами, они беспощадно изгоняются из власти, подвергаются суду и преследованиям, а в России высшие чины государства, мэры, министры связаны с криминальным бизнесом, являются самыми богатыми, безответственными перед законом и общественной моралью людьми?

Почему в демократической России разрушены все достижения социализма, закрыты пионерские лагеря, детсады, уничтожены агрогорода и индустриальные Города Будущего, а в коммунистическом Китае укрупняются и совершенствуются бесплатное обучение, медицина, строится бесплатное жилье, а в деревнях создаются поселения, отвечающие лучшим архитектурным и коммунальным стандартам?

Почему в Китае разрушители, нигилисты, растлители, моральные извращенцы, мерзавцы и злодеи, оскверняющие строй, культуру, тип жизни и национальные ценности, не допущены на телевидение, в школы, в идеологические центры, обречены на существование в унылых диссидентских кружках, а в России разрушители годами вещают с экранов, пишут учебники, руководят культурой, политикой, превращая национальную жизнь страны в ад?

Почему китаец, где бы он ни находился, — в глухой деревне или на европейском форуме, испытывает гордость за свою страну, чувствует к себе почтение как к представителю гигантского, рвущегося в мировые лидеры государства, а русский, будь то “челнок” или атомный физик, испытывает уныние и боль за свою разрушенную Родину, а со стороны других народов — равнодушие, потерю интереса или брезгливое сострадание, как к калеке, не сумевшему сохранить свое здоровье?

Почему в Китае создано множество научных и политических центров, где изучают причины распада СССР, исследуют каждую деталь, каждую мелочь, описывающие крушение советского коммунизма, а в РФ, жалкой наследнице великого Советского Союза, нет ни одной серьезной работы, исследующей крушение могучей цивилизации, а вместо этого — дешевые пропагандистские штампы, демократические мифы, не имеющие научной цены?

Почему Дэн Сяопин, гонимый Мао Цзедуном, ученик парижской политической школы, начав реформы, сохранил коммунистический строй, добившись бурного развития Китая, а Горбачев, баловень, благополучный номенклатурщик, начав реформы, запустил механизм разрушения и безжалостно погубил СССР?

Почему Китаю удалось создать громадные накопления, собрать ресурсы, отказывая себе в самом необходимом, сконцентрировать потенциал, а потом направить его в развитие, создать технотронную цивилизацию ХХI века, а в России “реформаторы” разворовали доставшиеся от СССР богатства, переправили за рубеж металлы, золотой запас, технологии, обрекая страну на деградацию, спад производства, на экономическую пустыню, где больше невозможно развитие?

Почему Китай, совершив экономическую революцию, революционно меняя уклад, стремительно видоизменяясь, поддерживает политическую стабильность, социальную гармонию, управляя противоречиями, не давая выхода катастрофическим энергиям, а в России власть будто специально ввергает страну в катастрофы, важнейшие из которых — распад СССР, шоковая терапия, расстрел парламента, чеченская война, смертельная болезнь президента?

Почему в Китае к Великой китайской Стене съезжаются миллионы простых людей из самых отдаленных провинций, приобщаются к родной истории, а в России, где когда-то туризм был самым любимым занятием граждан, теперь безлюдно у Софии Новгородской и в Ферапонтовом монастыре, куда не в силах приехать обнищавшее измученное население?

Почему ранним утром на пекинских улицах можно увидеть множество стариков, занимающихся гимнастикой, и молодых, танцующих бальные танцы, а в тот же час на улицах Москвы — замерзшие бомжи и усталые, идущие с промысла проститутки?

Пекин-Москва, октябрь 1996 г.

окончание следует

СЕКТЫ — СЕТИ О. Кузнецов

2 октября в Москве на Крутицком Патриаршем Подворье (ул. Крутицкая, 13) состоялась Богословская научно-практическая конференция “Религиозный тоталитаризм и молодежь”, на которой могли присутствовать все желающие. Духовных лиц и юристов, врачей и родителей тех, кто ушел в секты, журналистов и преподавателей объединило стремление противостоять бешеному натиску лжеучений тоталитарных сект, особенно усилившемуся в последнее время. На Конференции выступили:

иерей Олег СТЕНЯЕВ, поведавший о трудностях работы Центра реабилитации жертв нетрадиционных религий им А. С. Хомякова;

Сергей КУЗЬМИН, представитель Экспертного консультационного совета по вопросам свободы совести при Госдуме, который охарактеризовал нынешний закон “О свободе совести” как “закон Соединенных Штатов Америки, действующий на территории России”, и сообщил, что готовится новая, еще более либеральная его редакция, предусматривающая “свободу совести ребенка”;

полковник, кандидат юридических наук А. Хвыля-Олинтер из Центра криминогенной информации МВД РФ, рассказавший о связях некоторых сект с криминальными структурами и методах их проникновения в органы власти и средства массовой информации;

профессор Ф. КОНДРАТЬЕВ, председатель группы по подготовке программы медицинской помощи Минздрава РФ для пострадавших от деятельности сект, упомянувший в своей речи о деятельности погибшего депутата В. В. Савицкого и проведший аналогию между “культовыми новообразованиями” и “раковыми новообразованиями”;

профессор Ю. ПОЛИЩУК, врач-психиатр, подчеркнул, что за сектами стоят очень влиятельные политические силы и назвал всю сектантскую деятельность “лишь частью общего плана по духовному порабощению России”;

иеромонах Анатолий БЕРЕСТОВ, доктор медицинских наук, врач-невропатолог, в речи которого соединялись медицинские и духовные аспекты проблемы;

доцент кафедры истории Российского Православного университета св. Иоанна Богослова В. МАХНАЧ, который в своем докледе рассказал о положении сект в дореволюционной России и в первые годы советской власти;

Т. ДЕРЯБИНА, представительница Комитета по спасению молодежи, у которой в секту “Свидетели Иеговы” ушла дочь. По словам выступавшей, помимо морального ущерба, “Свидетели” нанесли Дерябиным и материальный ущерб, купив у дочери квартиру по явно заниженной цене. Также выступали многие другие.

Доклад православного историка В. Махнача наиболее соответствовал настоящему историческому моменту. Он напомнил всем нам, как обстояли дела с сектантами и иноверцами в Российской Империи. Прежде всего в ней была прекрасно разработанная законодательная база по взаимоотношениям государства с различными конфессиями. Она строилась на принципах строгой иерархии различных церквей и сект и исходила, прежде всего, из принципа законности образования и присутствия той или иной конфессии или секты на территории России.

О. КУЗНЕЦОВ

АТАКА НА ПРАВОСЛАВИЕ Д. Глебов

В России сейчас тяжело всем, не оставляет исключения и такое некогда респектабельное учреждение, как МИД России. И дело не только в том, что наше главное внешнеполитическое ведомство пережило сокрушительное руководство таких «специалистов» по международным проблемам, как Панкин и Козырев. Ведь раньше за спиной МИДа были мощь и авторитет великой страны, а сегодня — Чечня, забастовки, голодная армия, бандитизм и коррупция, постоянно больной или находящийся в отпуске президент и т. д. Задачи же, которые необходимо решать, куда более сложные, чем каких-нибудь пять лет назад. Тут и надвигающаяся на наши границы военная махина НАТО, и запутанные отношения с появившимся в одночасье ближним зарубежьем, и сохранение позиций России в традиционных зонах ее интересов…

Глядя на активность Е. М. Примакова и его замов, думаешь: стараются, стараются изо всех сил, прямо-таки бьются за обеспечение национально-государственных интересов России на международной арене. Но оказывается, у них находится время заниматься и вопросами, лежащими, в общем-то, далеко от задач МИДа. Судите сами.

В июне нынешнего года первый заместитель министра иностранных дел Б. Пастухов направил своему шефу Е. Примакову любопытный документ. Зам. уведомляет министра, что материал сей подготовлен в Первом ДСНГ (что в переводе на русский язык означает Департамент содружества независимых государств) «по итогам бесед с исламскими религиозными деятелями». Особую тревогу дэсээнговцев вызывает, страшно сказать, «проникновение РПЦ в вооруженные силы», указывается на такой криминал, как «строительство православных храмов в воинских частях, училищах, включая академию Генерального штаба». «Получает распространение практика создания православных воинских частей», — нагнетают ужас дэсээнговцы. Однако, судя по указанным в донесении примерам, речь идет о двух ротах, сформированных из призванных на службу в армию учащихся семинарии, Духовной академии, послушников и иноков монастырей. Они были созданы по просьбе Московской патриархии с понятной целью, не требующей объяснений для любого здравомыслящего человека. Однако для знатоков из ДСНГ во главе с Пастуховым, очень встревоженных православным «проникновением» в армию, они видятся чуть ли не авангардом окружающих Москву полков и дивизий бесчисленного православного воинства.

Нескрываемое раздражение авторов вызывают такие «вопиющие» факты, как «оказание высших воинских почестей православным иконам, коллективные крещения военнослужащих». В числе «провинившихся», вошедших в недозволительное соглашение с православной церковью, помимо Минобороны, указываются также Минкультуры, МВД, МЧС, ФПС, ФАПСИ, Минсоцзащиты, Минобразования, Минздравмедпром и другие.

Особенно трогательно звучит такой пассаж: «…мусульманские деятели справедливо отмечают, что в данном случае имеет место нарушение 14-й статьи Конституции…». А следующий просто повергает в дрожь: «Привилегированное положение, в которое ставится руководителями различных российских министерств и ведомств православное духовенство, негативно воспринимается мусульманами, стимулирует создание мусульманских конфессиональных партий, способствует политизация ислама». Вот так, не больше и не меньше.

Читая все это, невольно задаешься вопросом: да кто они такие эти дэсээнговцы, учились ли они когда-нибудь и где-нибудь? Ну с Пастуховым ясно — большую часть своей жизни он отдал ленинскому комсомолу и ему было не до ислама. Но спецы-то из департамента?! Неужели им неизвестно, что во всем мире ислам сверхполитизирован, существуют исламские государства, исламские партии, исламские вооруженные формирования. Ислам у нас — это не есть нечто особое, а лишь составная часть мировой исламской конфессии (несмотря на догматические различия, сектантские завихрения и т. п.). Поэтому, господа, не надо наводить тень на плетень! «Наш» ислам начал политизироваться задолго до нынешних эпизодических появлений православных священников в российской армии и в обвиняемых вами ведомствах. Пример Чечни и Дагестана более чем убедителен. Там уже давно живут по законам шариата, почему-то напрочь забыв о вышеупомянутых статьях Конституции РФ.

И уж совсем возмутительно выглядит утверждение авторов донесения об «усилении фанатизма, нетерпимости к представителям других конфессий в низовом звене православного духовенства, допускающего некорректные высказывания в адрес инославных религий даже в средствах массовой информации». Тут и местным органам власти от дэсээнговцев досталось: дескать, не пресекают подобных действий. По всем правилам доноса, конечно же, не указываются конкретные примеры. Бросается в глаза, что в документе речь идет главным образом об отношениях православных и мусульман, в этом же пассаже вдруг говорится о некорректных высказываниях в адрес иностранных религий вообще. Думается, дело здесь в том, что убедительных примеров неуважительных высказываний в адрес мусульман господам специалистам просто не удалось отыскать. Вся история России после вхождения в нее земель, населенных мусульманами, это история мирного сосущесвования и взаимоуважения веры, традиций и культуры. Поэтому, если допускается критика иных религий, то не надо кривить душой — речь идет, прежде всего, о прозелетической деятельности не имеющей никаких исторических корней в России католической церкви. Ясно, что никаким комсомольцам и дэсээнговцам не удастся заставить православных пойти на принятие того, что осуждено Вселенскими соборами, святыми отцами… Однако это уже дело собственно церкви и верующих, и не атеистам из ДСНГ указывать Русской православной церкви, с кем и поддерживать отношения. Но куда там! Спецы из департамента, прикрываясь мнением исламских деятелей, с особым удовлетворением отмечают «признание католиками на теоретическом уровне равенства трех монотеистических религий: христианства, ислама и иудаизма». Вот, дескать, достойный пример для лапотной России.

Ну а от генерального вывода всего опуса просто дух захватывает: «Усиление противоречий между РПЦ и исламскими религиозными организациями способно спровоцировать противостояния на религиозно-этнической почве в местах компактного проживания мусульман на территории России, что негативно скажется и на положении русскоязычного населения в Содружестве, наших соотечественников в государствах Центральноазиатского региона, Казахстане, Азербайджане». Правда, в самом конце великодушные спецы подсказывают незадачливым православным иерархам, как им заслужить благосклонное отношение МИДа: «…если со стороны РПЦ последуют жесты доброй воли по отношению к исламу и не будут нарушаться нормы в сфере государственно-церковных отношений, то можно рассчитывать на углубление взаимодействия между мусульманскими религиозными организациями и РПЦ».

Господа-товарищи! Все ваше донесение высосано из пальца и не о том бы вам беспокоиться! Проблема взаимоотношений между православием и исламом решается не путем искусственного ограничения деятельности Русской православной церкви, которая окормляет больше 85 процентов населения нашей и вашей пока что страны, и не механически выравниванием положения различных конфессий. Значение православия, к которому, несмотря на десятилетия атеистической обработки, уже относит себя, по различным социологическим опросам, от 60 до 70 процентов россиян, не может быть равно значению и месту в жизни нашего государства ислама, принадлежность к которому декларируют не более 6-7 процентов населения. Не говоря уже о католицизме, который по структуре и организации представляет собой крайне малочисленный филиал зарубежной инославной конфессии. Столь же незначительно влияние в России и иудаизма в силу относительной малочисленности еврейского населения. Концепция государственно-церковных отношений должна строиться не только на предоставлении одинаковых прав традиционным конфессиям, но и с учетом реального веса каждой из них, степени влияния на общество, понимания исторических традиций, которые Россию сделали Россией. Если где-то в воинских частях российской армии есть необходимость в мулле, то его надо пригласить, а не запрещать появление в другой части православного священника. Понятно, что в силу объективных причин муллу приглашать будут в десятки раз реже.

Призывая раздать всем сестрам по серьгам, господа дэсээнговцы как-то «забывают» отметить, что, кроме Русской православной церкви, другие «сестрички» имеют огромные возможности получать из-за рубежа куда более существенные подарки. Не надо считать всех глупцами: совершенно ясно, что главные мощные центры ислама, католицизма и иудаизма находятся за пределами нашей Родины. Они направляют в Россию своим братьям по вере колоссальные средства, печатную продукцию, обучают их кадры. Русская православная церковь — это церковь России, и только России. Это от нее ждут помощи и поддержки православные церкви Сербии, Болгарии…

Вот такое изыскание на религиозную тему получил министр иностранных дел Е. М. Примаков. Вы ошибаетесь, если думаете, что наш умудренный опытом и озабоченный эффективной работой МИДа министр порекомендовал своему первому заму и его подчиненным заниматься своим прямым делом — решением жизненно важных для России проблем в рамках СНГ, реализацией соглашения с Белоруссией, Казахстаном, Киргизией… Оказывается, и наш министр иностранных дел неравнодушен к вопросам веры. И вот в августе нынешнего года рождается послание Евгения Максимовича самому президенту под весьма достойным академика названием: «О некоторых мерах по совершенствованию государственно-церковных отношений». И содержание документа — не чета дэсэнговско-комсомольскому: нет плохо прикрытых выпадов против Русской православной церкви, присутствуют даже нотки отеческой заботы о ней. Правда, в качестве главного критического аргумента и здесь фигурируют данные о двух православных воинских частях, но это, наверно, просто министра подставили спецы из ДСНГ, не объяснив, что там за грозные полки православного воинства объявились. По сути же — это призыв к высшему руководству страны ограничить деятельность Русской православной церкви. И дело не только в том, что Е. Примаков предлагает возродить приснопамятный государственный совет по религии, а разработку концепции государственно-церковных отношений поручить кафедре религиоведения Академии госслужбы (то есть, по существу, бывшему институ атеизма). Министр выдвигает идею создания мощной, разветвленной системы, препятствующей духовному возрождению России.

Не видят или не хотят видеть товарищи-господа Примаков, Пастухов и иже с ними: не православное духовенство «лезет» в государственные структуры, общественные организации, армию, это народ наш, отряхивая идеологические химеры, историческое беспамятство и атеистическую чуму, поворачивается к Богу, к Церкви, к вере наших предков, к тысячелетней истории России, ее традициям и культуре. Поворот этот не остановить никакими вашими «концепциями» и «мероприятиями». Что касается ваших надуманных тревог по поводу отношений православных с другими конфессиями, то самое лучшее, что вы можете сделать, так это не мешать. Мы, православные люди, сами прекрасно со всеми договоримся и будем жить в мире и согласии, как жили долгие годы. Мы-то понимаем, что, независимо от духовного возрождения в среде православных, духовный подъем переживают сегодня и мусульмане.

С приходом Е. Примакова в МИД у многих в России появилась надежда, что удастся вернуть международный авторитет нашего государства, разнообразить его внешнеполитические связи, укрепить отношения с республиками бывшего СССР, хотя бы приостановить развитие неблагоприятных для нас тенденций в ряде районов мира. Однако кроме слов, рассчитанных на публику, хаотичных визитов усталого и весьма пожилого человека, мы в общем-то больше ничего не видим. А после знакомства с мидовскими опусами на религиозную тему хочется сказать: господин Примаков! Занимайтесь своим делом, останавливайте продвижение НАТО на Восток, попытайтесь хоть как-то не на словах, а на деле сдержать жандармские замашки США, не упустите хотя бы Белоруссию, которая пока еще стремится к подлинному союзу с Россией. Сделайте хоть что-нибудь реальное, что находится в вашей прямой компетенции. А если не можете или не хотите, то по крайней мере не мешайте тем, кто занят реальным делом — возрождением России.

Д. ГЛЕБОВ

АКАДЕМИЯ НЕФТЕЗАДВИЖКИ Владимир Бояринцев

Газетное сообщение: “Академик РАН объявил голодовку”. “Директор Объединенного института физики Земли Российской академии наук 64-летний академик Владимир Страхов и старший научный сотрудник института председатель профкома Игорь Науменко-Бондаренко с сегодняшнего дня объявили голодовку. Они требуют увеличения бюджетных ассигнований институту, погашения задолженности по зарплате его сотрудникам”.

Четыре основных требования академика: 1) “расходы на науку в обязательном порядке должны быть перенесены в число защищенных статей бюджета”; 2) “должны быть специальные программы по техническому перевооружению науки”; 3) “общий уровень расходов на науку должен ежегодно возрастать”; 4) “вернуть РАН те долги, что образовались за этот год”.

А вот еще новости последней недели. “Дело доходит до того, что академический Институт радиотехники и электроники переходит на однодневную (!) рабочую неделю, а в Дальневосточном отделении РАН за неуплату отключены все телефоны, кроме одного”.

“8 октября в ФИАНе (Физический институт Российской академии наук) прошла Общероссийская конференция научных коллективов РАН. Темы обсуждавшихся докладов звучали несколько необычно для научной конференции: “Вероятность и условия выживания институтов РАН в 1996 году” и “Требования научных коллективов к руководству России и Академии наук”.

На это фактически отвечает министр науки академик В.Фортов в телеинтервью (записанном 1 октября и представленном на пару дней позже), говоря, что выделены средства на погашение задолженности по зарплате за июль месяц (!).

Официальные цифры говорят: финансирование научных исследований уменьшилось в 5 (пять!) раз по сравнению с периодом “застоя” (когда страна имела выдающиеся достижения в целом ряде областей науки), что не способствует увеличению количества и качества научных открытий и созданию прогрессивных технологий. И еще один, официально отмеченный факт: по доле финансирования науки из государственного бюджета мы находимся на уровне Таиланда и Румынии!

За последние годы усилиями российской демократии резко сократилось количество отраслевых научно-исследовательских институтов (прекратило свое существование 800 институтов). И когда говорят, что снижение численности ученых позволит прекратить малоценные исследования, но при этом забывается, что при современном состоянии науки качественного прорыва в ней можно добиться только мощными, хорошо организованными коллективами. Действительно, теоретик космонавтики ( как называли академика М. В. Келдыша в печати) был научным руководителем крупного института, не говоря уже о С.П.Королеве, который возглавлял многотысячный коллектив. Таких примеров множество. Так что, подрывая научные кадры количественно, демократический режим обрекает науку на качественное вырождение.

Как плакали в советское время некоторые очень горластые и носастые ученые: “Нам государство не доплачивает за нашу работу” ( в то время кандидат наук старший научный сотрудник получал по нынешним ценам три миллиона рублей, а доктор наук четыре миллиона, имея бесплатное здравоохранение, образование и т.д.). Теперь, в период развитой демократии, добились справедливости — нищенского состояния науки (вся Академия наук вместе со своими институтами обходится бюджету в год дешевле, чем восстановление обстрелянного танками Дома Советов).

Таким образом, кроме заказов на выполнение исследований и зарплаты, у них, как и у всех “россиян”, отобраны все права: на лечение, учение, отдых, труд, воспитание нормальных детей и даже право на жалобу. И о какой фундаментальной науке можно говорить, если доктор наук получает зарплату (с задержками) на уровне стипендии студента старшего курса Московского физико-технического института времен “застоя”. Это в Академии наук, где зарплата исчисляется с учетом надбавки за ученую степень, а в таком мощном институте, гордости бывшей передовой советской науки, как ЦАГИ (без которого невозможно развитие отечественной авиационной техники), доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники получает в месяц 430 тысяч рублей (и получил эти деньги последний раз 4 месяца назад). Поэтому в день бывшей зарплаты оправданы поминки по ней (330 грамм коньяка на пятерых).

В том же самом ЦАГИ в “застойный” период создан уникальный стенд — термо-барокамера для отработки конструкции космического аппарата “Буран” (где он теперь?). В демократическое время этот стенд используется неким находчивым предпринимателем для сушки паркета из хороших пород дерева с продажей его за рубеж. Результат- предприниматель богат, сотрудники института, трудами которых этот стенд создан, бедствуют.

С одной стороны говорится о необходимости развивать отечественную авиамоторную, самолетостроительную, космическую индустрию, с другой берется кредит в миллиард долларов для закупки зарубежных авиадвигателей, кредит на покупку подержанных “боингов” для “Аэрофлота”. Вспомним, как это делалось на заре советского двигателестроения: закупались один-два зарубежных образца и на их основе создавались двигатели, превосходящие аналоги. Но это было время, когда государство заботилось о своей силе и о своем могуществе.

И еще один интересный момент — в то время, когда сотрудники передовых опытных конструкторских бюро бедствуют, некоторые представители руководства, активно включившись в процесс демократизации общества, получают по 1200 долларов (?!) в месяц, поэтому не вызывает удивления тот факт, что шведский разведчик имел чертежи современнейшего самолета, поразившего международный авиационный салон.

На крупнейшем современном предприятии НИИГрафит “средняя зарплата…200 тысяч рублей. Потеряли половину работников. У начальников лабораторий средний возраст далеко за 50. Молодые сотрудники занимаются бизнесом, торговлей, уходят на стройки. В общем, научная смена разбегается в поисках заработка” (“Наука еще жива и может поднять страну с колен”, “Правда-5”, N 8, 1996). Так что “иных уж нет, а те далече!”. Но стиль демократического режима: “На пожарище все лучше растет”.

Говорят: “Нет денег!” Но деньги есть. Есть на организацию международного медицинского консилиума в шикарной больнице (а не в районной поликлинике, куда торжественно записывался будущий президент), на организацию предвыборных концертов, электронного голосования и прочих мероприятий, на устройство в Москве двухдневного грандиозного шоу, которое правильнее было бы проводить под девизом: “Без порток, а в шляпе!”; на строительство подземного торгового центра в Москве и другие ударные стройки капитализма. И не исключено, что выдай эти деньги ученым, другим работникам бюджетной сферы, безработным и пенсионерам, на каждого пришлось бы от пятисот до тысячи условных единиц (как скромно демократы называют доллары в сфере торговли) на человека.

Ученые уезжают из России на время или навсегда. При этом, зачастую работать преподавателем математики где-нибудь в Мексике или Таиланде уезжают люди, которые раньше громче всех кричали о своей приверженности фундаментальной науке, о свободе творчества. Оказалось: “свобода” — нам, деньги — им! Но в то же время есть действительно крупные ученые, которые не могут принять участие в международных конференциях из-за отсутствия денег. Железнодорожный билет стоит 2-3 месячных зарплаты, и нельзя, как при “застое”, поехать на конференцию за счет Академии наук, а нужно выпрашивать подачки от иностранного фонда (например, у радетеля русскоязычной науки Сороса).

Откроем книгу выдающегося французского математика Анри Пуанкаре (1854-1912) “О науке”, изданную в 1990 году под редакцией другого выдающегося (русского) ученого-академика Л. С. Понтрягина: “Отыскание истины должно быть целью нашей деятельности”… или: “Наука, как сказал Аристотель, имеет предметом общее; во всяком частном случае она будет искать общий закон и требовать все более и более широкого обобщения” “Наука… является коллективным творчеством и не может быть ничем иным; она как монументальное сооружение, строить которое нужно на века, и где каждый должен принести камень, а этот камень часто стоит ему целой жизни. Следовательно, она дает нам чувство необходимой кооперации, солидарности наших трудов с трудами наших современников, наших предшественников и наших последователей”.

Академик В.С.Авдуевский продолжает: “Наука — как цепная реакция: хороший результат всегда порождает новый успех”.

О связи же науки с научно-техническим прогрессом — говорится в “Политехническом словаре” (1980 год, под редакцией академика А.Ю.Ишлинского): “Научно-технический прогресс — повышение технического уровня производства путем развития и совершенствования средств труда, технологических процессов и организации производства на основе использования достижений науки”. Далее: “Научно-технический прогресс содействует росту квалификации кадров, их образовательного уровня, приводит к качественным изменениям в структуре производства. Эффект научно-технического прогресса выражается также в непрерывном порождении новых потребностей, в увеличении свободного времени, улучшении условий труда, быта, в развитии медицины, культуры, образования”.

Из сказанного выше уже ясно, чем наука вредна российской демократии: поисками (а не сокрытием) истины, коллективизмом, связью с прошлым и нацеленностью в будущее, влиянием на развитие (а не на разгром) отечественного производства, следовательно, возможностью улучшать жизнь народа, медицину, культуру, образование. С этих позиций и надо рассматривать пятилетние усилия российской демократии по уничтожению науки в “этой стране”.

Возникает вопрос о цене “свободы” в России. В эту цену входит уничтожение государства, науки, промышленности, сельского хозяйства, населения, систем образования и здравоохранения, культуры и т.д. и т.п.

И когда президент во время предвыборной кампании говорит, что наступит время, когда в Россию будут приезжать на работу зарубежные ученые, то здесь он совершенно прав: после полного разгрома отечественной науки и уничтожения российских ученых “как класса” нужно будет идти по стопам Петра I и заново создавать на кладбище новую науку, приглашая для этого заморских таиландских, мексиканских, гаитянских ученых.

Но пока:

Запомнит бывший лютый враг

Российский полосатый флаг!

Российские мозги и руки

Превознесут все иностранные

науки!

“Кто выручит науку и современное производство?” — спрашивает зам. председателя СТК ГосНИИ авиационных систем Б.Виноградов (“Правда Москвы”, 3.10.96), а работники высшей школы и профессионально-технических училищ г. Петербурга, собравшись на площади, скандируют: “Питание, тепло, зарплату!”

При этом правомерно поставить следующие вопросы: “А кому нужны наука, культура, образование в условиях развитой российской демократии? Кого из чиновников или неокапиталистов волнует, например, третья по степени важности мировая проблема — проблема турбулентности? Как увеличатся их счета в зарубежных банках с развитием фундаментальных научных исследований?”

Ответ на эти вопросы простой: нет государства, нет государственной политики — не будет ни науки, ни культуры, ни образования. Для того, чтобы открывать газовую или нефтяную задвижку, не надо быть академиком или доктором наук, а надо осуществить мечту в стиле предвыборного клипа:

“Борис Николаич, по малости нашей

У нас на деревне заботы одни:

Была бы деревня со щами и кашей,

А то ведь опять заведут трудодни!”

Говорят, что 70 % членов кабинета министров в России имеют ученые степени. Да этот факт надо самым тщательнейшим образом скрывать, т. к. он доказывает, что уничтожение науки идет по заранее намеченному плану, а не по дурости или непониманию ее роли в существовании этой страны”.

Только конечная цель — превращение бывшей державы в колониальную страну, сырьевой придаток развитых “цивилизованных” государств — оправдывает такую политику, и ни один министр (будь он даже академиком многих стран) ничего не сможет противопоставить этой “магистральной” линии!

«КАК СМОТРЕТЬ НА ПОЗОР БЕЗУЧАСТНО?..»

СУ ШИ (1036-1101) * * * Написано в Праздник середины осени В голубизне растворилось Облако на закате. Сковано все прохладой, Всюду прозрачность такая! По небу скользит неслышно Круглый сосуд из яшмы, Перемещаясь к востоку, Млечный Путь рассекая. В жизни моей, как вспомню, Редко когда выдавались Радостные мгновенья В этот праздничный вечер… В далях какого края Новое полнолунье В новом году грядущем, Также скитаясь, встречу? * * * Лес расступился. Горы просветлели. В тени бамбука прячется ограда. Трава от зноя у пруда поникла, Все заглушая, верещит цикада. Маячит птица в белом оперенье, То прилетит, то скроется куда-то. Водою отраженный, алый лотос И воздух, напоенный ароматом. За старою стеною, За деревней, Поодаль от ее дворов и хижин, Бреду один, на палку опираясь, А солнце опускается все ниже. Вчерашней ночью, где-то в третью стражу, Пролился дождик — лучшего не надо! И выдался в моей нелегкой жизни Желанный день живительной прохлады. * * * Ковром пушистым стелется лужок, Равнина освежилась под дождем. Беззвучно осыпается песок, И не пылит дорога под конем. Стена из тутов, море конопли. И солнце щедро льет свое тепло. Когда ж по зову первому земли Мне с плугом отправляться за село? Полыни горьковатый аромат, И ветерок порхает надо мной… Сановника во мне здесь, верно, чтят, А я простолюдином стал давно. * * * НоЧью возврАщаюсь по озеру Сиху Дождь над Сиху перестал. Озерная даль светла. За осень на полшеста Прибавилось здесь воды. Свесившись за борт, гляжусь В холодные зеркала. В них старое вижу лицо И пряди волос седых. С пьяной моей головы Ветер повязку рвет, Гонит волну за волной — И в них ныряет луна. Я правлю в обратный путь Один, не зная забот… Пускай же мой утлый челн Укачивает волна! НОЧЬЮ ВОЗВРАЩАЮСЬ В ЛИНЬГАО В Дунпо изрядно выпил этой ночью, А протрезвев, еще себя уважил. Когда пришел домой — не помню точно, Но было это, верно, в третью стражу. * Мальчонка спит, посвистывая носом, И стук мой в дверь остался без ответа. Стою, внимаю, опершись на посох, Как Янцзыцзян шумит перед рассветом. Я оттого Судьбою недоволен, Что жил, принадлежать себе не смея. Когда же обрету я снова волю И суету сует забыть сумею? Ночь на исходе. Затихает ветер. Зыбь на воде, где свет и тени в споре… Возьму мой челн, места покину эти, Остаток дней отдам реке и морю! ЛИ ЦИНЧЖАО (1084-1151) * * * Всюду в доме моем тишина, И душа паутиною грусти Крепко-крепко оплетена. Вот и снова уходит весна: Лепестки под дождем облетают. И опять я на башне одна. Где же тот, кто лишил меня сна?.. Поросло все высокой травой, И дорога ему домой В гуще зелени не видна. * * * Весна тревожней стала и грустней, И День поминовенья недалек… Курильница из яшмы. А над ней, Редея, поднимается дымок. Не в силах встать — лежу во власти грез, И не нужны заколки для волос. Прошла пора цветенья нежных слив, Речные склоны поросли травой. Плывет пушок с ветвей плакучих ив, А ласточка все не летит домой. И сумерки. И дождик без конца. И мокрые качели у крыльца. УТУНЫ Гор молчаливые толпы Вижу я с башни высокой. И на безлюдной равнине Стелется дымка седая, Стелется дымка седая… Угомонились вороны — Спят, прилетев издалека, Ярким закатом любуюсь, Голосу рога внимая. Свечи давно не курятся, И опустели бокалы. Грустно мне так и тревожно, А отчего — я не знаю. Не оттого ль, что с утунов Листьев так много опало, Листьев так много опало… Осень, глубокая осень, Тихая и глухая. ХРИЗАНТЕМА Твоя листва — из яшмы бахрома — Свисает над землей за слоем слой, Десятки тысяч лепестков твоих, Как золото чеканное, горят… О, хризантема, осени цветок, Твой гордый дух, вид необычный твой. О совершенстве доблестных мужей Мне говорят. Пусть утопает мэйхуа в цветах, И все же слишком прост ее наряд. Цветами пусть усыпана сирень — И ей с тобою спорить нелегко… Нисколько не жалеешь ты меня, Так щедро разливаешь аромат, Рождая мысли грустные о том, Кто далеко. ГУЙХУА В своем неярком палевом уборе Ты — кроткое и нежное созданье. Пускай в тени ты держишься, но всюду Разносится твое благоуханье. Зачем тебе цвет голубого неба, Зачем тебе пунцовая окраска! Среди цветов, растущих в Поднебесной, Считаешься ты первой не напрасно. Ревнует мэйхуа И хризантема Вздыхает, недовольная судьбою, Когда в беседке В Праздник Полнолунья Все восхищаются одной тобою. Наверное, не очень понимали И чувствовали красоту поэты, Что незамеченною ты осталась И не была до сей поры воспета. СИНЬ ЦИЦЗИ (1140-1207) СТРОФЫ О МУЖЕСТВЕ Я, захмелев, нагар со свечки снял, Меч вынул — им любуюсь при огне. Я слышу: где-то рог зовет меня, И грезится шатер походный мне. На сотни ли, куда ни кину взгляд, Всем перед битвой мясо выдают. А у заставы, струнам вторя в лад, О храбрости и мужестве поют. И вот уже войска осеннем днем Построились в порядке боевом. Конь, как Дилу, конь-ветер подо мной, Гремит, как гром, тугая тетива… В бою исполню долг перед страной, И пусть пройдет о подвиге молва! Но отчего так грустно стало мне? Я о своей подумал седине. * * * Посвящается начальнику уезда господину У Цзисы С вершиною в тысячи чжанов, Покрытою льдами и снегом, Сравню просвещенного мужа, Высокой души человека. В июне, когда даже туча, Как жаркий огонь пламенеет, Посмотришь на эту вершину — И сразу прохладой повеет. А низкому человеку — “Источник воришки” в сравненье. Не хочешь запачкаться грязью — Его не касайся и тенью! Повыше кувшин мой подвешу, Да так, что рукой не достану… Погибну от жажды, но воду В источнике трогать не стану. * * * Пишу ради забавы о только Что вырытом пруде. В халате нараспашку, непричесан, Брожу и созерцаю здесь природу. Хочу к вину закуску приготовить — Арбуз поглубже погружаю в воду. Стекая со ступеньки на ступеньку, Звенит о камень струйка дождевая. Я вырыл пруд, водой его наполнил, И в нем луну умыться приглашаю. Узорами расписанная балка Двоится, преломленная волною. И отраженьем повторенный лотос Алеет предо мной и подо мною. А над водой красавица склонилась, Помадой щеки нежные румянит… Ей только бы собой полюбоваться: Нет зеркала — так в пруд она заглянет! * * * Один провел ноЧь в горах Ничтожны века моего свершенья. Все — от начала до конца ничтожны! Вокруг надолго утвердилась осень, И тишиною насладиться можно. Не спится мне. И слух мой жадно ловит Все шорохи и звуки поздней ночи. Бурлит, звенит ручей неугомонный — И что он вечно сердится и ропщет! Серп месяца, и бледный и холодный, Навеял грусть. И грусти нет предела. Далеко где-то петухи проснулись — Ко мне их перекличка долетела. Здесь мир иной. Здесь слава и нажива Еще собой не заслонили света… Как рано поднимаются крестьяне И трудятся задолго до рассвета! В НОЧЬ НА ПРАЗДНИК ФОНАРЕЙ Ночью ветер подул с востока, И хлопушки вдруг в небе синем, Словно сад, расцвели и поблекли, И рассыпались звездным ливнем. Ароматами пряными веет, И повсюду в бурлящем потоке — Люди, кони, коляски резные… Слышен голос флейты далекий. А часы водяные капелью Уж весеннее время считают. “Пляска рыбок” и “Танец дракона” Ни на миг до утра не стихают. Мимо девушка промелькнула, Прозвенел ее смех безмятежный, Да сверкнуло шитье золотое, Ароматом повеяло нежным. До утра средь толпы бродил я, Только девушки этой не встретил. Вдруг — увидел: она, На балконе, В фонаря догорающем свете! ЮЭ ФЕЙ (1103-1141) ВСЯ РЕКА СТАЛА КРАСНОЙ Кровь от ярости в сердце клокочет, С башни к Небу с мольбою взываю. Но меня Небо слушать не хочет, Только ветер в ответ завывает. Даль на тысячи ли потемнела, Лунный свет не пробьется сквозь тучи… В тридцать лет не карьеры, а дела, Жаждет подвига дух мой могучий. Я не стану вздыхать понапрасну, Седины ждать в безделье не стану. Как смотреть на позор безучастно? Запятнал он правленье Цин-кана! Дав присягу на верность заране, Буду я и страдать, и томиться, Если с боем в проход Хэланьшаня Не ворвусь на своей колеснице. Долг священный в сраженье исполню, Сердце варвара вырву живое И бокал за беседой наполню Кровью гунна, сраженного мною! Вновь порядок все отчие земли Обретут под моею рукою. И тогда, императору внемля, Я предстану в дворцовых покоях.

Оглавление

АГЕНСТВО «ДНЯ»

аншлаг: МОСКВУ ОЖИДАЕТ СУДЬБА КАБУЛА

Масхадов грозит Куликову

Наука дает бой Александр Прокудин

ОСВОБОЖДЕН!

ТАБЛО

ХУЖЕ ВОРОВСТВА… ( Россия ) Ю. Бялый

РУИНЫ РОСТА ( экономика ) А. Батурин

СЕЗОН ПРОВОКАЦИЙ ( Россия и СНГ ) А. Кудинова

ВОСТОК НАМ ПОМОЖЕТ ( Россия и мир ) М. Мамиконян

ТЕСТ НА ГНИЛОСТЬ ( Кто делает погоду на выборах губернаторов в Российских областях? ) Николай Анисин

ВЧК: «Железный» Феликс и Ржавый Анатоль Александр Гордеев

СВЕТ ЖЕСТОКОЙ ЗВЕЗДЫ ( письма мертвого капитана ) Владислав Шурыгин

ГЕРОИ И КЛИКУШИ ( Кто болеет “чеченским синдромом”? ) Александр Бородай

КИТАЙСКИЙ ОТВЕТ Александр Проханов

СЕКТЫ — СЕТИ О. Кузнецов

АТАКА НА ПРАВОСЛАВИЕ Д. Глебов

АКАДЕМИЯ НЕФТЕЗАДВИЖКИ Владимир Бояринцев

«КАК СМОТРЕТЬ НА ПОЗОР БЕЗУЧАСТНО?..»

Реклама на сайте