«Месяцеслов на (високосный) 1840 год… Памятная книжка на 1840 год»

Виссарион Григорьевич Белинский Месяцеслов на (високосный) 1840 год… Памятная книжка на 1840 год

МЕСЯЦЕСЛОВ НА (ВИСОКОСНЫЙ) 1840 ГОД. С портретами их императорских высочеств государыни великой княгини Марии Николаевны и супруга ее, герцога Максимилиана Ленхтенбергского. В Санкт-Петербурге при императорской Академии наук. В 8-ю д. л. 218 стр.

ПАМЯТНАЯ КНИЖКА НА 1840 ГОД. Санкт-Петербург. В военной тип. 1839. В 32-ю д. л. 344 стр.

Промчался еще год – и сколько отрадных надежд, несбывшихся желаний унес он в бездну вечности! сколько благословенных и ропотных стенаний, сколько страхов и опасений, может быть, сопровождало исход его!.. Мелкие житейские расчеты самолюбия, обширные предположения политических мудрствователей, скромные надежды ремесленника, глубокомысленные предначертания ученого, смелые замыслы художника – все это сбывшееся и несбывшееся потонуло в бездонной вечности, и немногое перешло за роковой рубеж, в новый 1840 год… Не знаем, вспомнили ли читатели, что, провожая старый 1839 год и встречая новый, они провожали последний год первого столетия русской литературы и встречали первый год второго столетия ее… Да, в прошлом году минуло ровно сто лет со дня рождения русской литературы – с того времени, как раздалась первая торжественная песнь Ломоносова: «Ода на взятие Хотина», написанная в 1739 году, – с того времени, как в первый раз услышана правильная, чистая русская речь в литературном произведении и положено начало дальнейшему развитию русского языка, русской науки, русского искусства. Наша литература с наступившего 1840 года начнет считать существование свое уже не годами, а веками.

И как любопытно было бы взглянуть на прожитый ею первый век и проследить возрастание ее от Ломоносова до Державина и от Карамзина до Жуковского и Пушкина!.. Но такой взгляд не может уместиться в пределы библиографической статьи, и мы предоставляем себе удовольствие со временем поговорить подробно о характеристике этого первого века собственно русской литературы, который перед самым исходом своим, как бы нарочно, заключился горестною кончиною последнего своего представителя – Пушкина[1].

Новый век русской литературы, второе столетие ее началось уже. Одному богу известно, что таится в будущем для этого нового века, кто будут его представителями, какие стремления его оставят следы свои на скрижалях истории… Много припасено для него веком прошлым, но еще большее предлежит совершить ему, создать новое, уничтожить много старого, приобрести, открыть и передать своему преемнику. Завидуем внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию в 1940-м году – стоящею во главе образованного мира, дающею законы и науке и искусству принимающею благоговейную дань уважения от всего просветленного человечества; второй век русской литературы, – сердце наше говорит нам, – будет веком славным, блистательным: его приготовило окончившееся столетие, поставив литературу на истинный путь, обратив русское чувство к народности и направив ум к созерцанию того света, который разливали в последнее время мировые гении, старшие сыны в семействе рода человеческого. Движение, данное один раз, не остановится, и время только будет ускорять его полетом своим.

Новое столетие русской литературы началось появлением той же книги, которою начинается русская библиография ежегодно и которою, можно сказать, началось русское книгопечатание – «Месяцеслова»[2]. Эта книга издается в России постоянно сто тридцать лет, с 1709 года, и, разумеется, совершенствуется с каждым годом. Для библиомана, думаем, было бы истинное наслаждение сличить «Календарь повсемственный и месяцеслов на вся лета господня» – этот первый русский календарь, изданный в 1709 году и известный под именем «Брюсова календаря»{В конце этой книги напечатано: «Во славу триипостасного божества, отца и сына и святаго духа в честь богоматери и приснодевы Марии и всех святых, их же каждого дне прославляет церковь кафолическая, зде: издадеся сей кратчайший месяцеслов, с пасхальным и лунным течением, на вся лета, яко собранием, тако и тиснением, ново, в Москве, в гражданской типографии, повелением его царского пресветлейшего величества, от воплощения Христова 1709 лета 1 ноября, под назрением его превосходительства Господина генерала лейтенанта Якова Вилимовича Брюса, тщанием библиотекаря Василья Киприянова».}, например, с «Месяцесловом на 1840 год» и указать неизмеримую разницу между маститым старцем – пращуром русских календарей, и последним его потомком, ныне появившимся.

Календарь нынешнего года, украшенный превосходно гравированными портретами их императорских высочеств, великой княгини Марии Николаевны и супруга ее, герцога Максимилиана Лейхтенбергского, кроме своих постоянных статей, содержит в себе «Перечень метеорологических наблюдений, деланных при Институте горных инженеров в течение 1838 года», «Таблицу, означающую внутреннее достоинство иностранных монет на российское золото и серебро, а на ассигнации по установленному постоянному курсу», «Таблицу о переложении ассигнаций на серебро и серебра на ассигнации», «Хронологическое показание достопримечательнейших событий», «Некролог достопримечательнейших особ», «Исчисление важнейших высочайших указов, изданных в 1838 году», «Исчисление разных компаний на акциях, учрежденных в 1838 году», и пр. и пр.

Любопытны и драгоценны в высшей степени сведения, которые доставляет нынешний «Месяцеслов» статистике своими таблицами. Вот некоторые из них.

В 1838 году в России умерло обоего пола 1 535 372, а родилось 2 394 283 чел. Следственно, в один год народонаселение увеличилось <на> 858 911 чел., – приращение изумительное! Теперь все народонаселение России состоит из 62 мильонов человек обоего пола, включая сюда два мильона жителей в закавказских и российско-американских владениях, около 1½ мильона регулярного и иррегулярного войска с семействами, около 1 1/2 мильона покорных и непокорных в пределах России обитающих горских народов, – около 4 1/3 мильонов обитателей Царства Польского и около 1⅓ мильона жителей Великого княжества Финляндского, но за исключением залинейных, неустроенных еще киргизов и двоеданцев, с которыми общая цифра народонаселения была бы несравненно более 62 мильонов. Все это народонаселение живет на 87 000 квадратных милях – пространстве, которое в восемь раз более Австрии или Швеции с Норвегиею, почти в девять раз более Франции и в восьмнадцать раз более Англии: оно может вместить в себя еще 60 мильонов жителей… Громадность необъятная, невиданная под солнцем! Это целый мир, целая шестая часть света, непохожая на какую-нибудь Римскую империю, – пестрый мозаик, – но живущая одною жизнию, крепкая в частях своих единая великая держава…

Из «Сравнительных таблиц числа учащихся в 1838 году» видно, что у нас из 210 человек учится один; а давно ли мы думали и говорили, что у нас отношение учащихся к народонаселению – как 1 к 700?..

В 1840-м году будут следующие затмения: частное затмение луны – 5 февраля пополудни от 2 часов 57 минут до 5 часов 10 минут (конец его видим будет в Петербурге); кольцеобразное затмение солнца – 21 февраля поутру от 3 часов 28 минут до 8 часов 31 минуты (будет видимо в Сибири); частное затмение луны 31 июля поутру в 7 часов 59 минут (видимо будет только в Америке); полное затмение солнца – 15 августа поутру от 6 часов 5 минут до 11 часов 11 минут (в России видимо также не будет).

Несколько позже «Месяцеслова», в самый день нового года, вот уже несколько лет сряду выходит «Памятная книжка», издаваемая военною типографией), – прелестная, миньятюрная книжечка с превосходными картинками. Это также календарь, необходимый для военных чиновников и полезный для всякого образованного человека. Тут помещаются: 1) месяцеслов с пробелами для отметок; 2) расписание чинов главных управлений Российской империи; 3) расписание храмовых праздников полков лейб-гвардии; 4) известия о времени отправления и получения почт в Петербурге и Москве; 5) такса для сбора за письма и посылки; 6) правила, установленные на случай возвышения воды в Петербурге; 7) расписание формы одежды для генералов, штаб– и обер-офицеров; 8) указание домов, занимаемых министрами, их департаментами и прочими местами и лицами главных управлений империи и дипломатического корпуса.

В «Памятной книжке», изданной на нынешний год едва ли не роскошнее прежних годов, помещено всего четырнадцать картинок, гравированных отлично английским художником Гобертом; каждая картинка стоит того, чтоб вырезать ее из книжки и поставить в рамку. Вот содержание сих картинок: 1) Кремль московский; 2) замок Фюрстенштейн, в Силезии и 3) местечко Крейт, в Баварии (оба достопамятные тем, что государь император и государыня императрица изволили иметь там свое местопребывание в 1838 году); 4) Камеронова галерея в царскосельском саду; 5) корабль «Париж» пред Варною; 6) Каменноостровский мост; 7) Петровский остров; 8) Курьерская тройка; 9) Церковь введения во храм пресвятыя богородицы, Семеновского полка, в Петербурге; – сверх того, 10) заглавная виньета и четыре гравированные картинки, изображающие времена года, с кратким стенным месяцесловом.

Мы думаем, что прелестная «Памятная книжка» и «Утренняя заря» суть самые лучшие подарки, какие можно сделать человеку и деловому и неделовому в первые месяцы года. Не постигаем только, как могут издатели «Памятной книжки» назначать такую дешевую ей цену – 2 рубля серебром: это просто даром; за одни картинки можно заплатить вдвое больше.

Говорят, вышел еще из печати «Новороссийский календарь»[3], но как мы не получали его, то, отдав поклон за оба рассмотренные нами месяцеслова тем, кто трудился над редакциею их, поведем слово о библиографических новостях, появившихся перед новым годом или вышедших в первые дни его… Мы не суеверны, но как-то невольно приходит на мысль, что уж и впрямь високос не имеет ли худого влияния на ход дел человеческих. При начале прошлого года были-таки книги, на которых можно было отрадно остановиться и остановить внимание читателей, – «Басурман», «Фауст», «Сто литераторов» с «Каменным гостем» Пушкина[4] и пр., и пр.: – то был год не високосный; теперь же, как будто нарочно для оправдания поверья о високосном годе, такая пустота, такая сушь, такая бездна детских книжек, что, право, не знаешь, с чего начать «Библиографическую хронику». Впрочем, судите сами. Наше дело читать за вас все эти порождения, зачавшиеся и созревшие под враждебною звездою високоса; ваше – выслушивать наши донесения… Начинаем… С чего бы начать?.. Разумейся, с романов, хоть их и мало!.. А потом? – Потом стихотворения, театральные пьесы… только ученость, пожалуйста, после… Повинуемся. – Итак, имеем честь представить вам – [5]

Комментарии

1

О намерении Белинского написать курс истории русской поэзии с подробной характеристикой творчества Пушкина и его предшественников, начиная с Державина, см. в подстрочном примечании в статье об «Очерках русской литературы» Н. Полевого (наст. т., с. 253).

2

Начало русского книгопечатания относится к середине XVI в. (в 1564 г. из печати вышла первая русская книга – «Апостол»). В 1708 г. был введен более простой и удобный для набора и быстрого чтения «гражданский шрифт» (вместо прежней «кириллицы»). Этим шрифтом и был напечатан первый русский календарь.

3

«Новороссийский календарь» выходил в Одессе ежегодно, начиная с 1835 г.

4

См. в наст. т. рецензии на «Ледяной дом» и «Басурман» Лажечникова, на «Сто русских литераторов»; о «Фаусте» Гете и его переводе на русский язык Э. Губером (1838) Белинский писал во втором обозрении «Русские журналы» (см. наст. т., с. 435–437).

5

Далее в библиографическом отделе «Отечественных записок» (1840, № 1, отд. VI, с. 5–7) идет отрицательная рецензия на роман М. И. Воскресенского «Черкес».