««Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ»

«Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ (fb2) - «Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ 2887K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эрик Соломонович Котляр

Эрик Котляр «Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ

К 100-летию московского уголовного розыска

Что узнает читатель

Книга, которую сейчас держит в руках читатель, рассказывает о том, как в девяностые годы вожаком преступного мира Сергеем Тимофеевым (Сильвестром) было создано крупное и дерзкое преступное бандформирование, которое получило у сыщиков название «курганско-орехово-борисовско-одинцовско-медведковская» группировка.

Генерал-майор милиции Василий Купцов

Этот рассказ основан на документах самого трудного периода становления нашей страны. В эти годы общественность потрясали сообщения о кровавых делах боевиков Сильвестра не только в России, но и за ее пределами, о крупных банковских махинациях и преступных сделках, из-за которых государство терпело невосполнимый ущерб.

Девяностые годы — время великого перелома политической и экономической жизни в России. И, как это случается в период больших перемен, криминал, используя слабость новой власти, попытался извлечь для себя выгоду из наступившей в стране хозяйственной неразберихи.

Но и в самом криминальном мире в ту пору происходили изменения. Наряду с традиционными представителями воровских династий, многие годы почитавших кодекс уголовных понятий, появилась новая порода любителей легкой наживы. Молодые волчата не желали подчиняться старым блатным привычкам и, главное, платить дань от разбойничьих доходов в общий котел (общак), давно учрежденный и почитаемый воровским сообществом.

Молодёжные банды объявили оголтелую войну всем, кто пытался подчинить их своей воле и требовал львиную долю добычи. Слово «беспредел», прежде обозначающее в уголовном жаргоне нарушение воровских традиций, стало общеупотребительным в языковом лексиконе после того, как разборки между старыми воровскими сословиями и новым поколением гангстеров-беспредельщиков наполнили столичные улицы грохотом перестрелок. Под пули уничтожающих друг друга сторон попадали случайные прохожие, и даже пассажиры в общественном транспорте.

Самая дерзкая из бандитских группировок, созданная Сильвестром, особенно прославилась борьбой с защитниками воровских правил. Один из вожаков этой группировки, некто Сергей Ананьевский, по кличке Культик, на бандитской сходке хвастливо заявлял: «На мне восемь «воров», кто не согласен, пусть подойдет!» Мы рассказываем именно об этой группировке потому, что она была наиболее типичной для криминальной картины тех дней.

Молодые читатели, которые родились и выросли уже после девяностых годов, прочитав эту книжку, узнают какую важную роль сыграла милиция того времени, ликвидировав злачную опухоль в обществе и искоренив её метастазы в будущей жизни. Хотя отголоски тех бурных дней иногда напоминают о себе даже сегодня.

Эта книжка написана по уголовным делам наиболее известных преступлений тех лет — расстреле Отари Квантришвили, покушении на владельца клуба «Арлекино» Черкасова, казней крупных авторитетов уголовного мира и других нашумевших убийств, занесенных в бандитскую летопись Москвы девяностых годов.

В этом издании нет придуманных эпизодов, а их хронология подтверждается показаниями действующих лиц.

Любознательный читатель также узнает многое из того, что обычно скрыто под пологом мирных дней. На страницах этого издания мучительная правда перемен в жизни, которые Россия упорно преодолевала последние годы.

В начале девяностых, когда еще только складывался мейнстрим новой России, такие лидеры уголовного мира, как Сильвестр, уловили возможность сочетания бандитских дел и бесшабашного противозаконного бизнеса. Для чего они и создавали многоликие уголовные монстры, типа «курганско-орехово-борисовско-одинцовско-медведковского» преступного сообщества. Вооруженные банды должны были держать в постоянном страхе и покорности начинающих предпринимателей. Боевики этих бандформирований совершили сотни убийств, жестоких и часто бессмысленных. И поэтому особо устрашающих.

Мрачная слава беспощадных отморозков наводила ужас не только на коммерсантов, но и на участников других уголовных дружин-конкурентов, с которыми бойцы Сильвестра расправлялись самыми изощренными способами. Каждое очередное убийство человека должно было напоминать несговорчивым противникам: «Помни, мы всегда рядом, следующим будешь ты!»

Но Сильвестр не учел, что, создавая злую силу, всегда рискуешь стать сам ее жертвой. Так и случилось. Когда дракон обрел неуправляемую мощь, он уничтожил своего повелителя. И стал серьезной угрозой не только внутри России, но и далеко за ее рубежами.

Главари сообщества в Испании и Италии заключали сделки с представителями иностранных государств на поставки военной техники из России, а в самой России вмешивались в топливный и банковский бизнес. Активность криминалитета надо было срочно остановить, а банды, представляющее существенную опасность для государства и общества, ликвидировать.

Сделать это смогли сыщики МУРа. Этим замечательным парням понадобилось семь лет напряженного труда, когда день и ночь сливались в одно время, а обычная жизнь человека превратилась в бесконечную череду засад, оперативных дел, захватов и разгадок преступных замыслов бандитских кланов…

Вне страниц книги осталась цена личных потерь героев невидимого фронта, которым многие обязаны жизнью и даже не подозревают об этом.

Книга эта важна потому, что рассказывает о достойном примере для тех, кто сегодня стоит на страже Закона, кто предан Отчизне и готов служить ей так же самоотверженно, как это делали предшественники современной полиции в милиции девяностых годов.

Теперь уже не милиция, а полиция России делает всё, чтобы персонажам, подобным Сильвестру, больше никогда не было места в нашей жизни.

Триумфальная победа над преступным сообществом, организованным Сильвестром, стала возможна благодаря уникальному опыту, накопленному Московским уголовным розыском за всю свою столетнюю историю. Этот опыт — образец лучших традиций российского сыска. Он будет полезен в оперативно-розыскной практике не только современной полиции, но и окажет неоценимую помощь правоохранительным органам России в будущем.

Экс-начальник МУРа,

Председатель Совета ветеранов МУРа,

генерал-майор милиции Василий Купцов

Бандитским карнавал на юге Москвы

Известный бандитский авторитет Мансур, как говорят уважаемые люди, был интересным человеком до тех пор, пока из-за кокаиновой дури у него не свихнулись мозги и он не превратился в рядового беспредел ыцика.

Конец Мансура был наполнен эффектом дешевой блатной драмы с взятием заложников, стрельбой, уголовной истерикой, невероятным бегством одного из пленников через окно на третьем этаже.

В летний вечер на Петровке, 19, в одном дворе с Тверской прокуратурой и Центром общественных связей ГУВД г. Москвы состоялся штурм роскошной квартиры авторитета. Все это напоминало захват самолета, в котором самочинствуют террористы. Преодолев стальную дверь, милиционеры ворвались в богато обставленное логово и застрелили на широком царском ложе одного из самых страшных и непредсказуемых урканов в новейшей истории криминальной Москвы — Мансура. «Собаке — собачья смерть», — произнес страж закона после того, как разрядил автомат и покончил с вечной головной болью для милиции… И тем не менее даже современная полиция вспоминает высказывание бандитского главаря, которое он не уставал повторять до самой смерти: «Пересажав за решетку реальных авторитетов преступного мира, милиция получила в городе кучу неконтролируемых бандитских формирований. Если блатные всегда стремились на разборках решать вопрос миром, без пролития крови, то нынешние оголтелые махновские рожи предпочитали пользоваться стволами, а не мозгами. Вот и результат — взрывы и перестрелки…»

И хотя болезнь времени не миновала самого Мансура и он незаметно для себя порвал с установленными преступным миром традициями и вышел из-под контроля принятых понятий, в его словах содержался точный смысл.

Еще в 1995 г. эксперты МВД предупреждали, что на юге Москвы установить порядок будет непросто. Тогда за одно полугодие в Южном округе было совершено 140 убийств. И до сих пор этот беспокойный район лихорадит. Одна из самых беспощадных к жертвам и неукротимых бандитских группировок, ореховская, продолжала напоминать о себе все новыми и новыми открытиями в расследованиях.

Специалисты полагают, что волна заказных расстрелов, бушующая все время в Москве, — дело рук воспрянувших ореховцев. События прямо-таки подталкивают их к новой криминальной войне на столичном плацдарме. Накопленный прежде опыт дождался своего часа икс!

Про «ореховских» теперь узнали в Испании

Раньше всех о них услышали во Франции и Израиле. Причем в Израиле местное правосудие было вынуждено вникать во все тонкости взаимоотношений, принятых в Москве бандитскими кланами О том, что ореховские бандиты круче сицилийских гангстеров прямо утверждает бывший прокурор Женевы Бернар Бертосса:

«У нас не было опыта борьбы с преступными организациями такого типа, у которых была репутация применения насилия в гораздо больших масштабах, чем у традиционных итальянских мафиози, которые давно превратились в бизнесменов по торговле сигаретами, алкоголем, наркотиками, уборке мусора. Итальянская мафия фактически стала коммерческим предприятием, в то время как русские внезапно появились со своим послужным списком смертей, убийств и взятия заложников».

Когда беседуешь с оперативниками и следователями, ведущими дела ореховской бригады, приходишь к выводу, что им сегодня также приходится мотаться по дальнему зарубежью, как в советское время детективы не вылезали из командировок в самые дальние уголки бывшего Союза. Но если в родном доме и стены помогают, то работать в странах с нашими осевшими там и вполне освоившимися за долгий срок преступниками совсем другое дело. Да и что греха таить, прежнее образование не баловало нас особенным знанием иностранных языков. А уж оперативники, выпускники специальных милицейских учебных заведений, были вынуждены больше времени уделять изучению языка зоны, чем английскому или испанскому. И тем не менее наш муровский опер Александр Трушкин сыграл не последнюю роль при задержании 14 февраля 2001 г. в Испании лидера ореховских Сергея Буторина, по кличке Ося, вместе с его телохранителем и напарником Маратом Полянским.

Вряд ли испанским полицейским вообще удалось бы без помощи муровца арестовать московского пахана. Ведь Буторин уже давно был знаком с особенностями работы европейской и израильской полиции, и ему удавалось все время водить за нос стражей зарубежных законов.

Задержали неразлучных друзей в одном из ночных клубов, где Буторина сразу угнал муровский сыщик, работающий по ореховской братве не один год. Представляете, что испытал матерый бандит, когда в Испании на чисто русском прозвучало:

— МУР! Стоять!

На испанской «хате» у лихих ореховцев обнаружили много оружия последних систем западного производства. В Испании приобрести ствол не представляет сложности. Буторин с Полянским не могли отказать себе в удовольствии держать под рукой любимые игрушки.

После задержания Буторин, взвесив все «за» и «против» тактики поведения в тюремных стенах, принял решение говорить. И то, что услышали от него представители наших правоохранительных органов, повергло их в немалое изумление. По его словам выходило, что некоторые борцы с московскими бандитами, установив с ними необходимые профессиональные контакты, оказались не в силах противостоять соблазну «прикормки» и, как сообщают электронные источники во Всемирной сети, попали в силки.

Однако, оправдать предателям оплаченное ореховскими доверие не удалось, последняя гордость Буторина, тщательно подобранная бригада штатных киллеров, работавших по его указаниям уже после разгрома курганских воителей, была разоблачена сотрудниками МУРа, бандиты посажены и приперты обвинением, а сам Буторин, вынужденный покинуть пределы родины-кормилицы, затаил злобу и задался жгучим намерением при случае рассчитаться за провал.

«Великий Сильвестр»

О Сильвестре писано-переписано. Очень трудно рассказывать об этой фигуре, не сбиваясь на отработанный журналистами «штамп». И тем не менее из поля зрения многих обозревателей криминальной темы ускользнула вторая часть жизни Сергея Тимофеева (Сильвестра) — его коммерческое творчество. А здесь, между прочим, содержалось много примечательного, что детально было изучено сотрудниками израильского правосудия…

Вряд ли фигура Тимофеева приобрела бы вес в столичных кругах, если бы на юге Москвы не развернулась ожесточенная борьба между детьми из пролетарских семей, питомцами подвальных «качалок» (предшествениц современных фитнес-клубов), поступившими в услужение к подпольным теневым дельцам из кооперативного движения. Характерная черта тех, кто накачивал мускулатуру в этих подвалах это только утверждение своей силы и полное пренебрежение тюремными заслугами «бывалых». «Выше лишь тот, кто сильнее» — девиз, усвоенный в подвальных спортзалах, где наращивались мышцы и набивались костяшки пальцев.

В 1992 г. орехово-борисовские бойцы развязали ожесточенную уличную войну с нагатинскими и подольскими бригадами за коммерческие палатки и кооперативы. В то время непривычное словечко «рэкет» никак не комментировалось представителями власти.

Но если занятые с головой дележкой советской собственности власти воспринимали рэкет как пустую юношескую забаву и отмахивались от нее, то выстрелы и трупы на улицах Москвы — это было уже слишком. В феврале 1993 г. в кафе «Каширское» и «Кипарис» были убиты шестеро выпускников «качалок».

Напуганные возможными осложнениями воровские авторитеты решили вмешаться в нездоровую ситуацию и приструнить разошедшихся «юнцов», но те не только отказались признать советы старших, но ещё и демонстративно, в апреле 1993 г., отправили на тот свет уважаемого в преступном мире авторитета Виктора Когана (Моню); подконтрольные ему точки разделили между собой, и долго не могли прийти к решению — кому же будет принадлежать «понтиак» Мони. Машина несколько месяцев пылилась в одном из дворов в Чертаново…

Сергей Буторин

Марат Полянский

На этом дело не завершилось, вскоре отморозки с юга Москвы расправились с Леонидом Клещенко, авторитетом по кличке Узбек. Кстати, на Елецкой улице — недалеко от места казни Мони.

Беспредел в Орехово надо было остановить любой ценой. К этому выводу приходили не только в угрозыске, но и в криминальных кругах. Если не остановить, то хотя бы найти компромиссную фигуру, с которой можно вести переговоры.

Таким человеком и стал Сергей Тимофеев. Человек недюжинной физической силы, что особенно ценили в «качалках», и прошедший школу зоны по одному делу с известными солнцевскими «звездами». Свою кличку («погремушку») Сильвестр, повторяющую имя американского артиста Сильвестра Сталлоне, он получил за атлетическую мускулатуру. И это придавало ему вес в глазах криминальных капитанов.

Покорив воинственных ореховских «туземцев», Сильвестр вместе с ними влился в солнцевскую бригаду и убедил свою команду в преимуществах легального бизнеса перед палаточными поборами.

Неплохой организатор, Тимофеев сумел договориться с преступными группировками Екатеринбурга. Им ореховские отдали «в аренду» аэропорт Домодедово, а взамен Тимофеев получил право разместить свои интересы на предприятиях Екатеринбурга и поучаствовать в приватизации крупных металлургических заводов. К этому времени у Тимофеева появился финансовый ресурс. После таинственного убийства Глобуса под контролем у Тимофеева оказались даже коммерческие банки.

Теперь ореховские могли позволить себе благотворительную деятельность в родных местах. В Южном округе они пооткрывали спортивные залы, кафе, рестораны, магазины.

Солнцевские тоже преподнесли Тимофееву свой приз — они отдали ему контроль над всей нечетной стороной Ленинского проспекта.

Тимофеев зарегистрировал на Кипре несколько оффшорных компаний и установил контроль над Новгородом. Деятельность Тимофеева нашла поддержку в уголовном мире. Тимофеев слетал к Иванькову в США и вернулся оттуда окрыленный — с мандатом на контроль всей Москвы.

Тимофеев начал внедряться в легальный банковский бизнес. Спектр его действий распространялся от Тамбова, Киева, Минска, Одессы, Липецка и Прибалтики до Омска, Красноярска, Кемерово, Тюмени и Иркутска.

Незадолго до его смерти, в которой вполне можно подозревать неудачно подобранного им соратника в лице Буторина, Тимофеев вошел в организованную группу «банкиров» и в очередной раз угодил под надзор правоохранительных органов. Группа похитила около 18 000 000 000 рублей с помощью финансовых комбинаций, провернутых через коммерческий «Московский торговый банк».

В этой компании Сергею Тимофееву судьба преподнесла два сюрприза. Он познакомился с Ольгой Владимировной Жлобинской, председателем правления этого банка, своей будущей женой, и Григорием Львовичем Лернером.

А 13 сентября 1994 г. «мерседес» Сильвестра взлетел от взрыва на уровень первого этажа.

Если кто и заслужил славу Великого комбинатора, то не Остап Бендер, а Григорий Лернер!

Впервые Лернера отправили на нары в 1982 г. за хищение в особо крупных размерах. До этого он работал в советском издательстве «Колос» и летом шабашничал на стройках. Незадолго до приватизационного бума, как уже сказано, Лернер познакомился с Тимофеевым, и они с первых слов нашли общий язык, авантюрист и бандит — оба великие. Первым плодом их сотрудничества был банк «Партнер». Однако из-за невозвращенного кредита в 40 000 000 рублей банк прогорел, а сам Лернер был вынужден эмигрировать «по политическим мотивам» в Израиль.

В 1991 г. его арестовали уже в Швейцарии и выдали российским властям, но освободили под залог, и вновь он выныривает в Израиле. Находясь в российском розыске, Лернер возглавил в Израиле первую российско-израильскую компанию под именем Цви Бэн-Ари. Российскую сторону представляла ореховская бандитская группировка. Заработанные средства Сергей Тимофеев при консультации Лернера поместил в золото, алмазы, недвижимость — все, что способно приносить прибыль. Деньги текли рекой. Тимофеев начал присматриваться к нефтяному бизнесу, автомобилестроению. Счета ореховской группировки появились в Израиле, Иваньков помогал другу и открыл путь в банки США, Кипра, Китая, Германии, Таиланда, Венгрии.

Есть материалы, доказывающие, что ореховские заключили соглашение с сицилийской Коза Ностра. И все это под патронажем Лернера.

Тимофееву приходилось все чаще посещать Израиль, где обитал его главный «визирь». Он разошелся с женой, вступил в брак с Ольгой Жлобинской и стал гражданином Израиля. Фамилия Сильвестра стала Жлобинский.

Григорий Лернер и заместитель управляющего Промстройбанка Станислав Дегтярев. После того как Дегтярев предотвратил похищение $20 000 000 из Промстройбанка, на него ореховские совершили покушение

1993 г. для ореховских парней самый благодатный — их капиталы плавно перетекали на иностранные счета. Процветающий союз Тимофеева с Лернером продолжался вплоть до 1994 г., когда разразилась катастрофа — знаменитый взрыв «мерседеса» авторитетного лидера.

Черные дни наступили почти для всех соратников Сильвестра в России и Израиле. В мае 1997 г. Лернер был задержан полицией Израиля без всякого вмешательства России. Ему инкриминировали финансовые махинации на сумму $85 000 000, из которых $35 000 000 принадлежали России. Израильский суд вменил ему также организацию убийства управляющего Мосстройбанка Михаила Журавлева.

Израильский суд обвинял Лернера в получении обманным путем денег от российских банков, в фальсификации деятельности «Финансовой компании» в Израиле, во взяткодательстве чиновникам израильского банка.

Схема по перекачиванию миллионов долларов из российских банков на израильские и кипрские счета не отличалась оригинальностью. Сначала он обращался к контрагентам по переговорам с предложением передать иностранному банку крупную сумму под высокий возвратный процент. Первые транши действительно приносили кредиторам хорошую прибыль. Удар наносился, когда у усыпленного высоким дивидендом российского банкира разгорался «аппетит» и он рисковал астрономической суммой в полной уверенности, что партнер порядочен. Это и было заключительным аккордом аферы. Хорошо усвоивший правила тюремных карт, Лернер отлично знал, когда сорвать весь банк. Именно так Лернер вел игру с Промстройбанком в надежде выманить из него $20 000 000.

Опытные банкиры Промстройбанка почувствовали неладное, и буквально в последний момент сделка была отменена. Раздосадованный Лернер сообщил об этом в штаб группировки в Москве, и вскоре состоялось покушение на Дегтярева, квалифицированного прогнозиста Промстройбанка. Ореховцам очень не нравилось, когда у них из рук уплывали миллионы долларов.

Григорий Лернер после ареста в Израиле

Время благоприятствовало банковским аферам. Новоявленные российские банкиры пытались определить границы финансового рынка. Самыми привлекательными с минимальными рисками выглядели заграничные проекты. Инвестиции в них казались доходными и респектабельными. Этим и пользовался Лернер, точно угадавший момент. Он предлагал инвестировать в фиктивные торговые кипрские фирмы, якобы сотрудничающие с Россией, и затем объявлял о банкротстве или аресте счетов из-за возникших у фирм «недоразумений».

Возврат кредитов откладывал, но в отдельных случаях по сигналу из Москвы деньги возвращались из вновь прокрученных Лернером афер.

Жертвами оказались «Нефтяной банк» и Мосстройбанк. «Нефтяной банк» лишился $11 600 000.

Надо отметить, что во всех подобных операциях фигурировали фальшивые документы, доверенности, письма с поддельными печатями — только счета переводов были реальными. Глава Мосстройбанка Михаил Журавлев, не пожелавший смириться с огромными финансовыми потерями, расстался с жизнью. Бизнес Тимофеева и Лернера был густо замешан на крови.

Тем не менее, обороты мошеннических капиталов увеличивались, и Лернер изо всех сил пытался открыть свой банк в Израиле. В отличие от России, где банк в состоянии организовать любой гражданин при наличии у него паспорта, в Израиле это оказалось трудноразрешимой задачей. Лернер давал взятки рядовым сотрудникам, добивался встреч с политическими деятелями с мировым именем. Пытался вступать в благотворительные проекты. И все только с единой целью — добиться права на открытие своего банка в Израиле. Так, он пожелал инвестировать в русскоязычный канал ТВ для 650 000 русскоязычных евреев (это 12 % всего населения Израиля). Пытался обратить на себя внимание, пожертвовав на нужды политической партии «Израиль на подъеме» $100 000. Это партия российских эмигрантов под руководством Натана Щаранского. Конечно, такие шаги не могли остаться без внимания посольства России в Израиле. Но каждую показательную акцию Лернер сопровождал неизменной просьбой об учреждении банка. Банк ему был нужен как воздух.

Тимофеева в Москве не стало, а новый хозяин ореховской группировки был не просто по-уголовному алчен, но к тому же безрассуден и потому крайне опасен.

Лернер понимал, что оказался в бандитском капкане, и именно у тех, кому отдавал все эти годы свой талант блестящего мошенника…

И когда на суде в апреле 1998 г. он неожиданно проявил «благоразумие» и стал охотно сотрудничать с правосудием, мало кому пришла в голову мысль, что обвиняемый не раскаялся, а вынужден спасать шкуру от нависшей над его жизнью страшной угрозы.

Из приговора Иерусалимского областного суда в Израиле:

«Обвиняемому Цви Бэн-Ари (Лернеру) определены следующие меры наказания:

(а) Тюремное заключение сроком на шесть лет фактического отбывания за вычетом срока пребывания под стражей обвиняемого с 12.05.97.

(б) Штраф в размере пяти миллионов новых шекелей или два года тюремного пребывания, если указанная сумма не будет уплачена целиком или частично».

Приговор спас Лернера от пули штатного киллера Буторина. Лернер отлично знал, что для ореховских орлов не существует ни государственных, ни географических границ.

Мрачный преемник Сильвестра

Сергей Буторин — полная противоположность Сергею Тимофееву. И это чутко уловил в свое время преступный мир столицы. Воры обвинили Тимофеева в двух поступках. Во-первых, притащил в Москву курганских чужаков-беспредельщиков (хотя это не совсем справедливо), во-вторых, просмотрел, что незаметно у него под боком появился Сергей Буторин (Ося). Хотя блатной мир с наслаждением окрестил бы его Убийцей.

Сергей Буторин тихой сапой начал перекраивать деятельность ореховских, стараясь не особенно мелькать перед лидером. Его радостно поддержали молодые волки, жаждущие простора для действия. Ореховской пехоте совсем не нравились коммерческие заморочки, в которых увяз Тимофеев. К тому же на счетах всех банков мира крутились сотни миллионов долларов, которыми дирижировал из израильского «далека» Лернер и от которых бойцам не доставалось ни гроша.

Буторин тонко повел свою игру. В отличие от Сильвестра он предпочитал держаться в тени, все время, меняя аксессуары бандитской жизни. Адреса, машины, документы — постоянного не было ничего. Кстати, эту тактику скрытного существования он продолжал за границей. Вот почему так трудно было его отследить полиции.

Несколько особенно доверенных ему людей были посвящены во все тайны. Александр Пустовалов (Саша Солдат), Дмитрий Белкин (Белок) и один из братьев Полянских — Марат — вот весь узкий круг посвященных.

Буторин не очень доверял курганским, как и спортсменам из «качалок», на которых ставил в свое время Тимофеев.

Курганские появились в Москве, когда бауманская группировка начала активно вторгаться в уральский и сибирский бизнес. Война за родной край перекинулась в Москву, где у ореховских тогда были свои претензии к бауманским. Интересы совпали, и вскоре, не выдержав натиска прибывающих с востока все новых и новых легионеров, бауманские запаниковали. Не помогла и срочно организованная и принятая ими в штат аннинская бригада молодых и отчаянных убийц. Их просто физически не хватало на курганцев.

Бауманские были вынуждены обратиться в столичную милицию. Разгрому курганских помогли банки данных бауманских.

Буторина потеря курганских совсем не огорчила. К этому времени Тимофеева уже не стало (возможно, теперь мы узнаем, какую роль сыграл в этой истории Ося). Заниматься бизнесом он не стал. Ореховская братва распалась на полтора десятка бригад, конфликтующих и предъявляющих друг другу счета. Единственное, что его интересовало, — это Лернер, «золотая шкатулка» Тимофеева.

Пока осколки ореховской дружины ожесточенно сводили друг с другом старые счеты, Буторин набирал новый отряд стервятников, которые должны были заполнить освободившиеся места в штатном расписании собственных киллеров. Буторин ставил преимущественно на спецназ и бывших сотрудников спецслужб. В его наборе, к сожалению, можно было увидеть в прошлом достойных бойцов МВД, ГРУ, ФСБ…

Тактика первое время себя оправдывала. Убийства беспокоивших Осю людей планировались тщательно: по всем правилам разведки. Особенно в этом смысле отличался «командир боевого взвода» Александр Пустовалов (Саша Солдат).

С 1995 по 1998 г. люди Оси совершили двадцать пять кровавых преступлений (только доказанных, на самом деле их должно быть больше).

13 февраля 1996 г. был убит Владимир Кутепов по кличке Кутеп. Убийство произошло на Малой Черкизовской в родном для Кутепа районе. Авторитет и один из лидеров сокольнической группировки, а также участник еще одной группировки — «мазутки» — Кутеп был другом основателя сокольнической бригады вора в законе Александра Прокофьева (Шорина), по кличке Савоська. В сокольнической бригаде, насчитывающей около ста бойцов, Кутеп контролировал часть Преображенского рынка. На этот «ходовой» рынок претендовали в Москве многие ОПГ. Но выстрел буторинских посланцев поставил точку в этом споре.

23 ноября 1996 г. под Звенигородом обнаружили труп дважды судимого Алексея Гаврилова, прибывшего из заключения в 1994 г. Гаврилов не считался с чужими авторитетами, он был убежденным «членом партии российских бандитов». Таких людей Буторин не привечал.

В августе 1995 г. дикторы телевидения поведали о дерзком расстреле трех человек за памятником Юрию Долгорукому. Убитыми оказались Н. Лазарев, Г. Уткин и А. Бид-Жамо, он же Алик Ассирийский, по оперативным материалам — лидер национальной группировки. Четвертая жертва киллеров, Эдик Ситроян, попал в больницу им. С.П. Боткина с огнестрельными ранениями грудной клетки, правого и левого бедер.

Бид-Жамо Авдыш Юханович возглавлял ТОО «Кондор», основным видом деятельности которого была торговля. Договориться с Буториным Алик Ассирийский, как видно, сумел.

Буторин не оставил без внимания Одинцовский район «золотой земли» Подмосковья. 2 декабря 1996 г. в кустарниках в полиэтиленовых пакетах в 11 утра обнаружили расчлененный труп М. Мищенко, одинцовского уголовника. Подозрение пало на С. Филатова, причастного к делам Буторина и проживающего также в Одинцове. А 4 марта 1997 г. в сводку местной милиции попал еще один житель Одинцова, В. Маркелов, с огнестрельными ранениями брюшной полости, правой лопатки, левой височной кости. За полтора года боевых действий в районе Одинцова буторинцы уложили в землю не менее десяти одинцовских бандитов.

Интересен спецназовский опыт, использованный Сашей Солдатом при расправе с членами кунцевской ОПГ. Рядышком со станцией Сетунь приютилось кафе, где должна была состояться стрелка буторинских полпредов и лидера кунцевских Калигина. Калигин прибыл в сопровождении своих боевых друзей И. Панина и А. Скворцова. Они дожидались партнеров в условленном месте, не ожидая подвоха. В кафе шел ремонт. Люди Саши Солдата и он сам купили у рабочих замазанную краской робу и с сумками для инструментов вошли в кафе, не привлекая к себе внимания. Из сумок убийцы выхватили припрятанное оружие, кунцевские были расстреляны на месте.

«Повезло» вице-президенту ЗАО «Арман», одному из владельцев клубов «Арлекино», «Арман», «Луксор» и «Садко-Аркада» Черкасову. В него стреляли на Остоженке.

Черкасов и охранник получили тяжелые огнестрельные ранения, последствия которых Черкасов ощущает до сих пор. По некоторым сведениям, он потерял работоспособность.

Саша Солдат был арестован 19 ноября 1999 г. К этому времени правоохранительные органы накопили для предъявления ему основательный счет.

Незадолго до ареста Солдат и два буторинских боевика, Зайцев и Пирог, учинили расстрел возле ДК Горбунова. Туда они приехали для встречи с тремя членами конкурирующей группировки и расстреляли их в машине, не дав выйти. У метро «Кутузовская» разбежавшиеся бандиты собрались вместе. Солдат уехал на машине, а Зайцев и Пирог отправились в метро.

Однако о происшествии у ДК Горбунова знала уже вся московская милиция, и в вестибюле сержант Игорь Михеев и старший сержант Анатолий Глебов преградили путь парням, вызвавшим подозрение. Зайцев кинулся наутек, у него была причина — недавно с трудом оформленный загранпаспорт, расставаться с ним не хотелось! Сержанты нагнали Зайцева на улице и скрутили. В это время Пирог подбежал сзади и расстрелял милиционеров. Глебов погиб, Михеев в тяжелом состоянии был доставлен в госпиталь.

По приказу Буторина оба боевика немедленно покинули Россию и обосновались в Греции, рядом с Александром Солоником. Преступников искал Интерпол. Пирог вскоре умер от передозировки наркотиков, а Зайцев по поддельному паспорту проник в Венгрию, где угодил за решетку на 10 месяцев. Затем он был этапирован в Россию… Дело его рассматривали отдельно от ореховской группы.

Зайцев и Пирог дружили с Солоником. Но, возможно, и оказали помощь Саше Солдату, когда он прибыл от Буторина с миссией погасить уголовную звезду.

Буторину это было необходимо, чтобы укротить вышедших из подчинения курганских бандитов и заодно наладить отношения с преступным миром, у которого Солоник вызывал аллергию. Как говорил Пустовалов на допросах, он с честью выполнил задание. Кстати, Зайцев и Пирог присутствовали в Греции на похоронах…

Одиннадцать штатных киллеров ореховской группировки были задержаны сыщиками МУРа. Для Буторина это был отчаянный удар. Не спасла и «прикормка». «Свой человек» проглотил деньги, но ничего не смог сделать для Буторина… и ему пришлось срочно покинуть Россию.

Теперь оставалось только вспоминать золотые дни. Когда Тимофеев был убит, Буторин подал Лернеру сигнал: «Король умер…» По поддельному паспорту на имя Владимира Щербакова он немедленно выехал в Израиль. Но полиция дала понять чужеземным гангстерам, что здесь другие порядки. Кортеж из двух «Мерседесов-600» и двух «джипов гранд чероки» был задержан. В них разместилась теплая компания: сам Буторин, Цви Бэн-Ари, он же Лернер, Марат Полянский, Дмитрий Надеев (Надей), Сергей Ананьевский (Культик), Феликс Шарматава и иные «представители российской общественности». Все тут же угодили в компьютер израильской полиции, что никак не входило в планы Буторина.

В следующий раз он прибыл для потрошительства Лернера под именем Исахима Карслиева. На этот творческий псевдоним Буторина Лернер был вынужден открывать счета в разных банках и переводить в них дань, исчисляемую сотнями тысяч долларов. Но теперь все было по-другому. Тимофеев вел с Лернером честную игру — фифти-фифти. Буторин требовал по рэкетирской привычке городского рынка все. Его не интересовало, что Сильвестр подходил к Лернеру щадяще, понимая, что лошадка должна быть прикормленной. Ося видел в Лернере не партнера, а колодец, который надо было вычерпать до дна, а потом зарыть.

Ходят слухи, что Буторин-Карслиев вывез чуть ли не два десятка миллионов долларов, то есть весь актив Лернера. Вот почему Лернер, как опытный уголовник, почувствовал опасность и попросился в израильскую спасительную тюрьму.

Есть еще один аспект этого безумного, как современный мир, дела. Лернер передал Буторину массу компромата на людей из российской власти, с которыми был связан финансовыми узами, и появления Буторина в Москве с трепетом ожидали не только уголовники, но и кое-кто во фраке. Теперь, когда Буторин оказался за решеткой в Испании, опасность для Лернера миновала. В начале 2003 г. он был освобожден из-под стражи в Израиле, и, может быть, мы получим удовольствие когда-нибудь увидеть его в России.

Охота на «орехового медведя»

Ваша честь! Господа присяжные заседатели! Да, банда была!

Если хотите и дальше жить так, как сейчас, — дело ваше!

Если хотите жить нормально, принимайте правильное решение!

Из последнего слова в Мосгорсуде в начале декабря 2006 г. Лосева Игоря Юрьевича, ветерана бандитской орехово-борисовской группировки (клички Лось, Сохатый).

Последние из могикан…

Ушлый читатель сразу поймет — речь пойдет об ореховских бандитах. Казалось бы, уже все сказали и рассказали. Чего же еще?

Уважаемые читатели, мы и сами поразились, что жизнь нас все время возвращает к этой вроде бы вконец заезженной теме. Никак не думали, что может произойти нечто дополнительное.

Наши очерки о похождениях Сергея Буторина, братьев Андрея и Олега Пылевых, курганских бандитах под руководством Нелюбина, Игнатова, Колегова оказались лишь вершиной айсберга. А вот подводная его часть в силу социального потепления продолжает все обнажаться и обнажаться, и, кто знает, может, еще не раз придется возвращать ваше внимание к делам дней минувших, но совсем недалеких. Они встают перед нами немым укором в том, что мы по безалаберности просмотрели нечто важное, отчего жизнь наша тесно переплелась с криминалитетом, и мы вместо ее благочестивого лика теперь взираем на отвратительный кровавый бандитский оскал.

И еще раз о наболевшем и надоевшем. Бандитский беспредел с начала девяностых продолжают держать под уздцы усталые и обиженные властью парни из МУРа. Они работают из последних сил на общество, которое не замечает их усилий и ничего не делает для укрепления этой тонкой перемычки между нашей действительностью и бездной воровского порока. Равнодушие — это приговор самим себе. В данном случае общество должно, потребовать у власти, чтобы те, кто сегодня последняя наша надежда на защиту, жили достойно, а не думали все время о прокорме семьи, перестали ездить за свой личный счет в служебные командировки и, наконец, поняли, что не зря принесли присягу на верность государству и его закону…

Когда я знакомился с материалами этого кровавого дела, в очередной раз почувствовал трепет перед энтузиазмом муровских парней.

Сколько бессонных ночей в засадах, часов напряженного сбора информации, усталости в глазах над деталировками переговоров бандитов по мобильной связи. Опросы, допросы и встречи с различными людьми, подбор подхода к каждому личностному характеру и полный отказ от личной жизни.

И как оценивает государство и общество эту адову работу молодых ребят, муровцев, самоотверженно жертвующих здоровьем и годами жизни для разоблачения еще оставшихся могикан из племени Сергея Тимофеева (Сильвестра)?

Они, следуя девизу: «Преступнику место на нарах!», смогли вскрыть закоренелые бандитские привычки и призвать к правосудию ближайших соратников Сильвестра, одного из самых известных вожаков преступного мира времен демократической революции в России.

А чтобы оценить по достоинству славную работу муровских оперов из отдела по раскрытию заказных убийств, обратимся к фактам, но при этом будем помнить, что все описанные здесь события были плотно зашторены долгим временем прошедших лет, начиная с конца 1980-х. Поэтому оперативникам приходилось все время включать скоростную машину времени…

Итак, по порядку. Примерно в 1988–1989 гг. в Москве появился Сергей Иванович Тимофеев. Прибыл он из деревни Клин Новгородской области. Будучи человеком волевым и необыкновенно крепким, он быстро завоевал авторитет в Орехово-Борисовском районе, где, собственно, и прописался сначала на Шипиловской улице, потом по адресу: Борисовский проезд, дом 1, к. 2, кв. 296.

К его приезду в Орехово-Борисове действовали несколько бандитских группировок, которые постоянно выясняли между собой отношения и сводили кровавые счеты.

Тимофееву удалось сплотить мелкие шайки в единую преступную структуру, которая вскоре превратилась в Москве в одну из самых грозных уголовных группировок. Сам Тимофеев, он же Сильвестр, Сережа Новгородский и просто Иваныч, стал влиятельной фигурой в криминальном мире Москвы. В Солнцеве, тогда самом могущественном уголовном коллективе, его признали как достойного вожака на юге Москвы и на ближайшей территории Московской области.

Среди доверенных и приближенных к себе людей Тимофеев особенно привечал Николая Ветошкина по кличкам Витоха и Палыч, выросшего на той же Шипиловской улице, Виктора Камахина по кличке Сказка, Юрия Шарикова (Боцмана) и Игоря Смирнова, прозванного в группировке Медведем за тяжелый необузданный нрав.

Медведь — из тех, кто предпочитал не говорить, а молча действовать. А действия его наводили ужас на членов орехово-борисовского сообщества. И он многим доказал, что боялись его не зря.

Заметьте, в то время еще не было не только Буторина с Пылевыми, но и курганских бандитов, о которых мы публиковали столько материалов. Те, о ком мы ведем речь, настоящее «классики» криминального мира на юге Москвы. Аборигены Орехова-Борисова ещё с советских дней. Удивительно, как некоторые из них удержались до сегодняшнего времени и не пали бесславной смертью от рук соратников. С самого начала в сильвестровской дружине завели стиль расправ друг над другом. Ведь курганцы, буторинцы, пылевцы ничего своего не придумали, они только подхватили традицию убийств и прилежно ее продолжили…

Да и курганцы, а также люди Буторина и Пылевых только пришельцы в Орехово-Борисово, а основной костяк ореховских отморозков, тщательно отобранный и выпестованный Сильвестром, как раз рос «на берегах Борисовских прудов».

Но Сильвестр, получив тот самый первоначальный капитал, к которому в те годы призывали демократы идти «любым путем», крепко задумался о приложении его в бизнесе. Именно для этой цеди он обзавелся «ученым мудрецом» Лернером и они неплохо крутанули рулетку банковских афер. Но вот «кинуть» бандитский коллектив на произвол не получилось даже у Сильвестра, несмотря на то, что его грозная слава докатилась даже до некоторых магиран.

И тогда удачливый вожак решил оставить вместо себя на хозяйстве Николая Ветошкина — Витоху. Трудно объяснить этот выбор: Витоха по складу характера скорее был не бандит, а мелкий коммерсант. Торговал водкой, в Пензу возил железо, оттуда хрусталь. А ведь Тимофееву был нужен надежный человек для выполнения щекотливых поручений, а именно: для зачистки в бригадах недовольных внезапным удалением Сильвестра от дел. Задания чисто киллеровского толка. Но и отказать в доверии вождю Витоха не посмел бы. Тогда могли зачистить его самого.

На сходке в Царицыне Сильвестр объявил свою волю, и Витоха вынужден был взяться за это мрачное дело.

Но не стрелять же самому в неугодных повелителю! Для таких грязных поручений можно подобрать кого-нибудь еще, а за собой оставить «офисную работу» в белом воротничке. Скажем, почему не привлечь для мокрухи Сергея Бабенко, известного среди братвы, как Хохол, или Узбек?

Конечно, роль руководителя бюро чистильщиков Витохе никак не подходила. Это стало ясно после того, как самого Сильвестра в 1994 г. взорвали, по оперативной информации, люди уже вставшего «на ножки» Сергея Буторина (Оси).

На южном московском направлении вновь возникли раздоры и волнения. Вот тут-то Витохе братишки предъявили счет — ты кто? Да никто! И Витоха, с трудом усвоивший, что Иваныча больше нет и теперь уже некому прикрывать его от разъяренных собратьев, принял решение избавляться от старых ореховских кадров, имевших право обращаться к нему запросто на «ты».

Беспокойство еще вызывала непредсказуемая фигура Буторина. В ореховских кабаках шли упорные слушки, что Иваныча завалил Ося, и Витоха понимал: с этим человеком по-любому, но надо договариваться.

По некоторым сведениям, на стрелке они разошлись миром. Осе отошел нефтяной бизнес покойного Сильвестра, а Витохе досталась территория, на которой он решил сосредоточиться исключительно на доходах от ресторанного дела.

Теперь пришла пора зачисток неугодных. С 1994 по 1997 г. люди Витохи не покладая рук зачищали пространство Орехова-Борисова от тех, кто привык жить под непререкаемым авторитетом Сильвестра и мог представлять для Витохи, как это принято сейчас называть, «оранжевую опасность».

За три года на тот свет отправились самые «конкретные пацаны», любимцы Сергея Тимофеева: В. Камахин (Сказка), Е. Скалин (Шплинт), А. Губанов (Губанчик), В. Чурсин (Балда), П. Мирошниченко (Мирон, Паша Борода), И. Максимов (Макс, Бешеный), А. Винницкий (Толя Резаный), С. Бабенко (Хохол, Узбек), Д. Шарапов (Димон), Э. Солодков (Холодильник)…

По сути, вся старая гвардия великого бандита перестала существовать, и это доставило МУРу немало затруднений. Работать по старым делам стало еще труднее. Нет ни свидетелей, ни большинства фигурантов.

Дальше — больше. Чехарда убийств получила продолжение. Впечатление такое, что погибший в своем шикарном «мерседесе» Тимофеев призвал свою гвардию для новых дел в потусторонний мир.

Теперь уже, казалось, Витохе помешать никто не мог. Вокруг нового лидера стали группироваться те из ореховцев, кто признал за ним право приказа: А. Бородулин (Барабан), А. Кузнецов (Торпеда), Ю. Шариков (Боцман), И. Лосев (Лось, Сохатый), А. Марученко (Маруча).

Группировка Витохи, конечно, не могла равняться по финансовым оборотам с масштабами взорванного Тимофеева, но все же установила жесткий криминальный контроль над многими коммерческими организациями. Под пятой у Витохи оказались рынок у станции метро «Домодедовская», кафе «Орехово», ресторан «Водопад», ночной клуб «Хелп» и другие многочисленные кафе по всему периметру южного пояса Москвы.

Но, пожалуй, главные доходы Витоха получал от плодоовощной базы «Курьяновское». Туда приходили вагоны с вином из Молдавии. Они разгружались, и с базы вино развозили по магазинам и торговым точкам подконтрольным людям Витохи. Вот такой бандитский бизнес процветал под носом у местной власти, и остается только гадать, отчего эта самая власть закрывала глаза на происходящее…

Заправлял на базе Бородулин — Барабан. По сути он был ответственным за охрану. А в наши дни сторож больше, чем просто сторож! Но Бородулин еще был и финансистом у Витохи. Кем-то вроде Лернера у Сильвестра.

Еще эту базу охраняли сотрудники ЧОПа «ВИП-Охрана». И удивительным образом они как-то не замечали, что на территории базы частенько случались убийства в порядке взаиморасчетов между ореховскими боевиками. По оперативной информации, здесь прикончили Скалина (Шплинта). Убийство совершили, опять же по оперативным данным, пензенский киллер В. Конаков и И. Смирнов (Медведь). Труп коллеги расчленили и вывезли в Московскую область.

Для В. Конакова убивать на базе стало привычным делом. На допросах ореховцы рассказывали, как по заданию Витохи В. Конаков расправился с А. Марученко (Маручей) за то, что Маруча осмелился претендовать на лидерство Ветошкина. Но и сам Вова Пензенский (В. Конаков), штатный киллер в группировке, был ликвидирован на той же базе, где он знал каждый уголок.

В 1995 г. московская пресса взорвалась сообщением о беспощадной расправе на плодоовощной базе «Курьяновское» над четырьмя кавказцами. Тогда этот случай вызвал бурю в обществе. И вот теперь, благодаря кропотливой работе муровцев, спустя чуть ли не одиннадцать лет картина той страшной ночи прояснилась.

Кавказцы забрались на базу с целью воровства. Их задержали по приказу Витохи. Затем по его распоряжению на базу прибыли все члены ореховской ОПГ, и на их глазах кавказцев сначала с пристрастием допросили, потом убили. Убивали образцово-показательно, чтобы каждый хорошо усвоил урок: Витоха шутить не будет с нарушителями «понятий». Убивал кавказцев все тот же Вова Пензенский — Конаков. А помогал ему в этом «благородном» деле некто А. Соколов по кличке Сокол. Отчаянный и дерзкий до дурости, уже потом, при задержании, он оказал опасное сопротивление милиции и был застрелен в порядке самообороны.

Чтобы «повязать кровью» молодых членов ОПГ, Витоха потребовал от каждого волчонка убить оставшихся двух кавказцев.

Когда казнь была завершена, трупы казненных сожгли в печи для утилизации мусора. По мнению Витохи, это зрелище должно было закалить его бойцов и прибавить уважения к лидеру группировки.

Но сам Витоха, как оказалось, предусмотрел далеко не все. На всякого мудреца бывает достаточно простоты, и он был убит так же беспощадно, как это происходило до сих пор по его воле со всеми его соратниками. Вот уж точно — бандитский век короток!

Ночное кафе «Хелп»

Это кафе почтенная публика обходила стороной. Берлога ореховских. Там разбивали бутылки о головы во время разборок между братанами, могли запросто «поставить на ножи» любого, если не приглянулась «фаска» посетителя. И много чего еще могло случиться с человеком, за что местная милиция не хотела на себя взваливать ответственность. Нечего, мол, соваться, куда ни попадя!

В 2004 г. в МУР поступила информация том, что в этом кафе были убиты сразу три человека — Дарья Наумова, В. Мравян по кличке Армян и Д. Тарасенков.

Тройное убийство — это серьезно даже для наших дней. И машина оперативного поиска завертелась. Как мы уже говорили, оперативное дело закрепили за сотрудниками отдела по раскрытию заказных убийств МУРа.

Пришлось заняться историей события, произошедшего почти семь лет назад. По крохам собиралась информация. Из глубины времени выплывали подробности инцидента, когда между близким к Витохе Кузнецовым (Торпедой) и Мравяном возникли трения, и Кузнецов, «правильный отморозок» в духе ореховских бандитов, прострелил Тарасенкову ногу.

Прострелить ногу — это значит нажить лишние неприятности. И тогда Торпеда принимает решение избавиться сразу от всех, кто присутствовал при стрельбе. Жертв по одной заводили в туалетную комнату и в упор расстреливали. Причем девушку Дарью застрелили просто так, заодно. Она зашла в кафе и стала опасной как очевидица беспредела, учиненного Торпедой.

Сергей Тимофеев (он же Сильвестр, Сережа Новгородский, Тракторист, Иваныч)

Всех застреленных погрузили в машину, отвезли на берег Борисовских прудов и сожгли. По некоторым сведениям, Мравян был еще жив и погиб не от пули, а в огне кострища.

В МУРе решили, что такая информация должна быть тщательно отработана, и обратились за помощью в прокуратуру Южного округа. Прокурор Штукатуров сразу дал должную оценку сведениям МУРа, нашел, что информация достойна следственного разбирательства, и поручил дело старшему следователю Чингизу Берикову, оказавшему оперативникам в дальнейших действиях большую помощь. Не всегда, к сожалению, совпадает энтузиазм оперативного состава с настроением следователя. Тут все сошлось, и между муровцами и следователем сразу возникли взаимопонимание и поддержка.

В конце тяжелой и изнурительной работы оперативно-следственной бригады над делом из далекого прошлого задержали трех представителей старой гвардии Сильвестра, чудом доживших до нашего времени. «Старые орехи», им под сорок, давно отошли от бригады, да и сама бригада уже обрела покой на кладбище, никак не могли представить, что прошлое вдруг может им аукнуться…

Задержали и Лосева (Сохатого), он сам не убивал, но присутствовал во время казни в «Хелпе», Г. Федосеева по кличке Шрам (этот принимал прямое участие в убийствах), А. Таланова, тоже стрелявшего. И все это задокументировано и доказано кропотливым трудом следователя и оперов МУРа.

Возмездие пришло только в 2005 г. — Федосеева приговорили к 20 годам, Таланова — к 15 и Лосева за его чистосердечное раскаяние и сотрудничество со следствием — к 12 годам.

Как признался Федосеев, для него это было тогда бандитское крещение. Старшие «орехи» постановили «замазать его кровью». Принцип «крещения» прост: не убьешь — сам будешь лежать рядом!

И.Ю. Лосев

А.С. Кузнецов

В.С. Кузнецов

Н.П. Ветошкин

И.В. Смирнов

Казалось, от старой ореховской гвардии, о которой в начале 1990-х газеты писали как о самой жестокой и дерзкой группировке в Москве, больше никого не осталось. Как говорят, одних уж нет, а те далече, но…

МУР упорно продолжал добывать новую информацию о старых делах, и вскоре возникло продолжение темы — сильвестровское время никак не желает уходить со сцены.

Так в оперативных делах засветилось имя Медведя (Игоря Смирнова), еще одной ореховской фигуры, по жестокости, «быковатости» и беспредельности не уступающей Буторину, Пылевым и даже Саше Солдату..

Но тут надо вернуться к событиям, произошедшим в ореховском стане, когда он лишился своего очередного лидера — Витохи.

Медвежья берлога в Орехово-Борисове

После расстрела Витохи бригаду возглавил А. Кузнецов (Торпеда). Но властвовать над югом Москвы ему пришлось недолго, всего около года. Ореховская братва волновалась, удержать ее в ежовых рукавицах не получилось, и в очередной разборке Торпеда погиб вместе со своим другом Р. Фокшей.

Титул лидеров попытались поделить между собой И. Лосев (Сохатый) и брат погибшего Кузнецова — В. Кузнецов (Торпеда-младший)… Из этого ничего не получилось, авторитета у них не хватало, и братва совсем вышла из повиновения.

Дисциплина в ореховском братстве стала налаживаться, когда после отбытия срока на волю вышел И. Смирнов — Медведь. Угрюмый увалень с недобрым взглядом, Медведь состоял в родственных отношениях с Витохой, был женат на его сестре. И сразу после освобождения он стал искать виновных в смерти родственника.

Муровцы уже плотно работали с задержанными по расстрелу в «Хелпе». Все арестованные охотно делились впечатлениями о членах бандитского содружества. Они давали свои оценки Сильвестру, Витохе. Для каждого находились какие-то слова.

А вот о Медведе говорили нехотя и немного. Страшный человек этот Медведь.

На воле Медведь решил, что убийство Витохи напрямую дело рук братьев Кузнецовых. Расчистили, мол, себе дорогу во власть.

От Кузнецова-младшего он потребовал за смерть Витохи контрибуции, для чего надо было продать квартиру, дачу, машину.

Дело приняло настолько острый оборот, что Кузнецов (Торпеда-младший) вынужден был просить защиты от Медведя в милиции…

А Медведь между тем сколотил новую группу.

Медведевцы стояли особняком и наводили ужас на остальных ореховцев. Под крылом Смирнова оказались известные в бандитском мире беспределыци-ки. М. Кутузов (Кутуз) по заданию Витохи якобы участвовал в убийстве Харитонова, тренера спортивной школы. Тренера убили за раздел сфер влияния и за хорошо оплачиваемую коммерческой структурой «крышу». Вместе с Кутузом в убийстве Харитонова правоохранительные органы подозревали С. Сатюкова по кличке Доцент. Во всяком случае, в Южном округе прокуратура возбудила уголовное дело по факту.

Рядом с Медведем видели А. Логинова (по кличке Буль), он скончался от передозировки наркотиков,

A. Бурханова (Бурхана) — он отбывал наказание за убийство.

Среди старых ореховских кадров Сильвестра особо приметны два ветерана бандитского движения:

B. Чурсин по кличке Балда и А. Губанов (Губанчик). Это классики криминального жанра, они начинали еще уличными «наперсточниками» конца 1980-х и входили в круг самых приближенных к Сильвестру людей.

Когда они вышли после очередной отсидки, Сильвестра уже не было, его «мерседес» с хозяином разлетелся на куски. Витоха предложил им влиться в его «творческий коллектив», чем вызвал бурное возмущение: ты сам кто такой, чтобы мы под тобой ходили? Ты что, решил Иваныча заменять? Мы лучше пойдем работать к Сказке (Камахину).

Может, как раз этот разговор и дал толчок дальнейшим расправам Витохи над кадровыми «орехами» Сильвестра? Но понятно, что подрывать в глазах братства свой авторитет Витоха не мог позволить даже таким признанным фигурам, как Чурсин и Губанов.

Ликвидация их состоялась ночью 27 июня 1995 г. возле кафе «Орехово», где пышно проводили поминки по застреленному Узбеку.

Медведь спровоцировал ссору с Чурсиным и вызвал его для выяснения отношений на улицу. Была ночь, и из пистолета тремя выстрелами Медведь покончил с Балдой, одним из самых известных бандитов в криминальном сообществе Москвы.

Через некоторое время после расправы Медведь вместе с Сохатым и еще одним участником преступления вывели из кафе на улицу Губанчика и завершили поручение Витохи двумя выстрелами в голову.

Самое удивительное, что трупы убитых они привезли на берег Борисовского пруда и бросили без всякого сокрытия. Примерно так, как бросают на улице окурок! Откуда у бандитов была такая уверенность в своей безнаказанности? Видимо, недаром они считали себя хозяевами во всем Южном округе столицы…

Как мы рассказали выше, на базе «Курьяновское» расправились с киллером из Пензы В. Конаковым (Вовой Пензенским). Случилось это, когда Витоха начал масштабные зачистки в своем окружении и Вова Пензенский, до сих пор беспрекословно выполнявший любой приказ Витохи, стал лишним.

После его ликвидации Медведь и оба брата Кузнецовы отправились на его квартиру, где в это время находилась жена Конакова — Светлана Шрейдер.

Медведь знал, что у Конакова должна была храниться крупная сумма денег. Медведь вместе со старшим Кузнецовым поднялись в квартиру, прихватив с собой портативный пистолет-автомат.

С женщиной они покончили одним выстрелом в затылок. Кто стрелял, следствие не смогло установить за давностью события, но Медведь на суде был признан виновным только в присутствии на месте убийства. По оперативной информации, в квартире после убийства исчезла сумма порядка $50 000.

Для расследования открывшихся фактов и их развития в процессе следственных действий Управлением по расследованию бандитизма и убийств Мосгорпрокуратуры была создана оперативно-следственная группа. Начальник управления Сергей Золотарев поручил вести дело старшему следователю по особо важным делам Виталию Ванину. В группу откомандировали Чингиза Берикова. Таким образом, прокуратура города оказала муровцам солидную поддержку со стороны органов следствия.

Тщательная проработка собранных материалов позволила бригаде следователей и оперов МУРа подготовить для обвинения последних могикан из ореховских бандитов достаточную доказательную базу для суда.

Задержали их с предосторожностями. Люди очень опасные. Кстати, у них были фальшивые паспорта на подставных лиц, что затрудняло работу муровцев по «отсчету» их личностей. Скажем, тот же Смирнов ездил в Таиланд под именем Андрианова, билеты на поезда и самолеты также приобретал по чужим документам.

Сотрудники милиции помнят, как в 1990-е годы, когда с водкой были проблемы, в кафе зашел омоновец, чтобы купить бутылку, и наткнулся на ореховских бандитов со Смирновым. Увидев милиционера, они вытащили его на улицу, задушили, и Смирнов перерезал ему горло… Этот эпизод пока еще в оперативной копилке у муровцев.

Задержание Медведя прошло мастерски. Он только что прибыл из Самары, куда ездил, как всегда, под прикрытием. Меньше всего он ожидал встречи с муровцами. Квадратному крепышу Смирнову еле удалось завести руки за спину, чтобы надеть наручники.

В Мосгорсуде дело разбирали присяжные. Несмотря на твердый отказ Смирнова от всех предъявленных ему обвинений, жюри вынесло вердикт — 21 год с отбыванием в колонии строгого режима.

Правда, в случае с убийством Светланы Шрейдер присяжные исключили из материалов обвинения эпизод с разбоем. Сочли недоказанным, что были похищены деньги и что сам Смирнов стрелял в затылок женщины, свидетелей нет, хотя факт убийства подтвержден. Вот такие странные решения принимают у нас в суде присяжных…

Лосеву с учетом первого срока сохранили 12,5 лет наказания в колонии строгого режима. Учли его сотрудничество и раскаяние. А младшему Кузнецову по статье за бандитизм присудили 10 лет строгого режима. Причем опять же сочли недоказанной его роль в убийстве еще одного бандита, там Кузнецов-младший, понимая, что старший брат не даст его в обиду, убежал с места казни и отказался выполнить распоряжение Витохи обязательно стрелять. Другого за такое самовольство сразу бы к стенке поставили, но Торпеда-старший уладил вопрос и тем самым помог брату избежать на суде в 2006 г. более тяжкого наказания.

Приговор Смирнов (Медведь) обжаловал в высшей судебной инстанции. В отличие от подельников на суде он выступал оскорбительно для муровцев и следствия, заявляя, что все обвинения против него всего лишь выдумки и «больные фантазии».

Но как бы там ни было, МУР поставил еще одну жирную точку на прошлом в истории самых старых «орехов».

Но в муровском портфеле все еще много нераскрытых убийств, совершенных «орехами», и много орошенных кровью трагедий.

Поневоле к ним приходится возвращаться. Но и, кроме того, в Южном округе подрос молодняк, наслышанный о «героизме» старших, обкуренный, желающий ездить на джипах и совсем не желающий учиться и работать…

Так что былые традиции может подхватить новое поколение. Тем более перед глазами на телеэкране их призывает к подвигам герой киноленты «Бригада» Саша Белый — точная копия орехово-борисовского беспредела.

По-видимому, дорогие читатели, прощаться нам все-таки рано.

Суд присяжных прислушался к последнему слову «ореховского ветерана» Лосева и принял правильное решение. В столице и в частности в Орехово-Борисове люди должны жить нормально, а не по закону волчьей стаи.

Московское «Палермо»

Казалось, кровавая эпопея похождений членов бригады ореховской мафии теперь стала достоянием архивных хранилищ криминальной истории в новой России. Но нет, сводки МУРа продолжают приносить всё новые эпизоды гангстерских расправ. Сильвестровский вулкан криминальных событий в Орехово-Борисово с начала девяностых продолжает извергать смертоносную лаву уголовного беспредела, напоминая о себе ядовитыми испарениями убийств и кровавых преступлений. Да и не только. Девяностые в Орехово- Борисово оставили незаживающие раны в душах всех, кто так или иначе оказался связан с «героями» московского «Палермо».

В МУРе расследовали одно из громких дел ореховских, что постоянно сотрясают жизнь столицы. На Петровку вызывали много самых разных людей. После опроса молодого парня, когда оперативник уже подписывал ему пропуск для выхода из здания, посетитель неожиданно спросил:

— Скажите, а Сергей Буторин все ещё здесь, в Москве? Его не этапировали в зону?

— Какое отношение это имеет к делу?

— К делу ни какого. Имеет отношение ко мне лично.

— Какое?!

— Я — его сын!

— Подожди, я работал по Буторину и знаю его биографию. Уж ты не от Марины ли?

— Это моя мама. Только я его никогда не видел. Когда вы его привезли из Испании, это показали по телевизору и мама мне сказала: «Смотри, сынок, это твой отец!»

Оперативник позвонил в следственную часть и там сказали, что Буторин ещё нужен центру и потому его все ещё содержат в СИЗО.

Муровец устроил их свидание. И Буторин впервые узнал, что он отец и у него есть сын. В конце концов, все мы люди, даже такой отъявленный душегуб, как Буторин, имеет право на личную жизнь. Самые неожиданные коллизии вскрываются в работе оперативников.

Читатель, надеюсь, запомнил, что при разборке ореховских «аксакалов» в кафе «Хелп» был убит некто Мравян. Оказалось, что у Витохи под началом состоял ещё целый коллектив парней армянского происхождения, которых, тем не менее, нельзя отнести к типичной этнической армянской группировке (правоприменители считают этническими преступниками только приезжих уголовников из стран СНГ), эти выросли во дворах Орехово-Борисово и выучились в Москве. Но выбрали в жизни путь бандитской удачи.

Одно крыло этой группы возглавлял тот самый Мравян, по кличке Армян. Другое было под Геворгом Зирояном, 1949 года рождения, по кличке Обезьяна.

Он хорошо знал Сильвестра и дружил с Витохой. На заре криминальной эры в новой России они все вместе крутили на улицах Москвы наперстки.

Члены этой группировки под покровительством Витохи жили, не тужили. А поскольку у Витохи был официально зарегистрированный ЧОП, все они были легально вооружены, и стрелять у них было из чего.

Геворга, между прочим, подозревали в убийстве известного спортивного тренера Харитонова. В те годы это убийство наделало много шума.

Дело в том, что для МУРа расследование банды Витохи было связано с бесконечной цепочкой тяжких и особо опасных преступлений и убийств. И отвлекаться на дополнительную информацию, поступавшую в МУР, сыщики просто не могли. Но сведения об убийствах, совершенных людьми Обезьяны, накапливались. Такие убийства, как гибель Харитонова или Елены Мухиной, любовницы Геворга (её задушили в назидание другим бандитским подругам после того, как она ушла от своего дружка).

В криминальной среде женщины не имеют права на свободу выбора. Но, тем не менее, это убийство привело к ссоре между людьми Витохи и Зирояна. Среди, так называемых, «русских воров» нашлись защитники Мухиной. И, наверное, это обстоятельство и привело к тому, что после смерти Витохи Зироян утратил в криминальном мире серьёзную защиту и стал уязвим. Тучи опасности над его головой сгустились, так как он хозяйничал на Москворецком рынке, расположенном на Симферопольском бульваре, дом 11–12, контролировал станцию технического обслуживания автомобилей и многие торговые предприятия. Но главным делом среди прочих все-таки был рынок.

Жизнь наполнилась беспокойством. Беда пришла от своих же братьев-соплеменников, только из Мытищ. Там расправил крылья Ладо, лидер настоящей этнической армянской группировки… Он-то и предъявил Обезьяне претензии на Москворецкий рынок. Сопротивление казалось бесполезным, так как мытищинцы оказались сплоченными и опирались на мощные бандитские круги Подмосковья. В частности, на поддержку Юзбашева в Пушкино. А в стане ореховских в ту пору царили раздоры. Зироян капитулировал и выделил Ладо долю в двадцать процентов от доходов всего рынка. Но Ладо это не устроило. По закону мафии Геворга пригласили на стрелку и расстреляли из двух автоматов. Но и Ладо недолго наслаждался победой нал Обезьяной. Вскоре последовала «ответка» и тоже из автомата. И Ладо получил возможность свидания с соперником на том свете.

Дальнейшие события разворачивались по всем правилам Коза Ностра, как это принято на Сицилии. Члены группировки Зирояна горевали не долго.

На сходке было решено, что Москворецкий рынок принадлежит только им по праву. Ведь при жизни главаря они получали ежемесячно основательную зарплату только за то, что состояли в членах банды…

Но дело оказалось сложным. После расстрела Зирояна в наследственные права вступила его жена Ирина Владимировна, женщина с крутым нравом и далеко не робкого десятка. Она состояла с Зирояном в гражданском браке, поскольку по уголовным понятиям Геворг не имел право на законные отношения. Но, имея от Геворга двух дочерей, она сумела в суде отстоять свои права на его наследство. После чего возникли трения с теми, кто ещё вчера были частыми гостями в её доме.

Платить боевикам покойного мужа она категорически отказалась. На все уговоры следовал твердый ответ: нет! Ей предложили приличную ежемесячную долю и получили жесткий отказ. Дали время на раздумье. Но и это не помогло. Ирина Владимировна стояла на своем, делиться ни с кем не намеревалась. Более того, соратников Геворга начали выдавливать не только с рынка, но изо всех фирм, где при жизни заправлял босс.

Тогда посыпались угрозы, но и они не подействовали. В порядке предупреждения сожгли дорогую иномарку Ирины Владимировны. Но вдова мужественно стояла на своем. Она взяла бразды правления бизнесом Геворга в свои руки и успешно показала себя с деловой стороны. Несмотря на то, что с управляющими имуществом покойного Зирояна отношения у неё были не простые, большинство из них были родственниками мужа или состояли с ним в доле, что обеспечивало им льготы в делах. Ирина Владимировна ввела новые ставки аренды и отказала во всех поблажках. Это было тяжелым ударом для соратников Зирояна, привыкших к легким деньгам.

Теперь ей предстояла нелегкая задача избавиться от криминала, который опутывал жизнь семьи Зироян. Она освободилась от назойливой охраны, приставленной к ней мужем при его жизни. Её телохранителем стал сын от первого брака Векилов Исмаил Борисович.

Все случилось 31 марта 2005 года, когда она приехала в один из своих сетевых магазинов «Окна и двери». Едва её машина приблизилась к магазину на Варшавском шоссе, как невидимый наблюдатель дал отмашку: «Они уже здесь!»

Ирина Владимировна обсуждала дела с управляющим в его кабинете, а Векилов стоял на бельэтаже, откуда хорошо просматривался зал. И в этот момент в магазин ворвались два человека в масках, вооруженные автоматами. Очевидцы рассказывали, что Векилов пытался достать пистолет из внутреннего кармана пиджака, но не успел, его сразила автоматная очередь. Между тем у пришельцев была другая цель, они рыскали по магазину с одним вопросом: «Где Ирина?»

Ирина Владимировна и управляющий слышали выстрелы и крики. Однако, управляющий быстро сориентировался и увлек Ирину Владимировну в каморку под лестницей на бельэтаж. Уже в укрытии Ирина Владимировна узнала по голосу одного из налетчиков.

По факту убийства Векилова МУР начал оперативную разработку. Это оказалось крайне трудным делом. Муровцам пришлось поднимать старые дела и заново изучать связи и конфликты «старых ореховских», начиная со времени Сильвестра. И постепенно начал вырисовываться круг возможных претендентов на криминальное наследство погибшего Геворга Зирояна. В процессе расследования открывались новые кровавые страницы орехово-борисовской летописи. Вскоре можно было предположить, кто именно приходил в тот роковой день за головой смелой вдовы. Но этого оказалось мало, требовались очевидные доказательства, И они появились в лице… подростка. Но разыскать его в огромном городе было то же самое, что разыскать иголку в стоге сена. Как сыщикам это удалось, мы рассказывать не будем. Скажем только, что детективным службам многих стран следует поучиться науке у русского сыска.

Мальчишка пробегал мимо магазина, когда из него выскочили двое мужчин и кинулись к машине. Один был в маске, у другого маска завернута под подбородок. И мальчишке хорошо запомнилось его лицо. Паренек остановился, чтобы пропустить страшных незнакомцев. Заметив подростка, наблюдавшего за этой сценой, человек натянул маску. Мужчины нырнули в машину, и она тут же сорвалась с места.

Мальчика МУР взял под охрану по программе государственной защиты свидетелей. У него оказалась на редкость отчетливая зрительная память. И по описаниям тинейджера оперативники составили фотокомпозиционный портрет преступника, который впоследствии точно совпал с живым оригиналом. Что, кстати, случается не часто.

После задержания преступника, который всячески отказывался от участия в убийстве в магазине, ему показали его фоторобот.

— Что вы мне показываете? — возмущался он — Взяли мою фотографию и срисовали с неё!

Этим человеком оказался Ваагн Оганесян, 1967 года рождения, по кличке Цо, судимый за незаконное хранение и использование оружия.

Его задерживали, используя фактор внезапности, поскольку учитывалось опасность преступника. Сыщики молниеносно сели к нему в машину и взяли в наручники. Человек очень дерзкий, впрочем, как и все члены ореховской мафии из московского Палермо. Он и на суде упрямо отрицал свое участие в убийстве, хотя ему это не помогло. Ирина Владимировна и ещё несколько человек узнали его по голосу и одежде. Да и мальчик, автор фоторобота, твердо подтвердил, что видел в тот день именно Ваагна, выбегающим из магазина.

На суде его мать и адвокат уверяли суд, что Ирине Владимировне, якобы, был известен заказчик убийства, и она требовала от Ваагна, чтобы он назвал имя этого человека в суде. В противном случае она угрожала «сгноить Ваагна в тюрьме». Но суд принял доводы обвинения и приговорил Цо к восемнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима. Предположительно, МУР установил и второго участника расправы над Векиловым. Этот человек не отрицал, что находился в то время в магазине. Но под маской он, якобы, не был. И вообще зашел в магазин случайно в связи с ремонтом квартиры.

Ирина Владимировна Зироян

Между тем, в МУРе получили информацию, что следы Цо и его подельника ведут в Армению, где полиция разыскивает их в связи с убийством двух братьев, граждан республики.

Но, как не стараться, криминальный бизнес невозможно превратить в добропорядочный. Его доходы все равно пахнут кислым запахом крови. Вдову Геворга Зирояна убили в 2012 году.

И произошло это также в злополучном для неё марте месяце. 1 марта 2012 года все на том же Варшавском шоссе, возле японского ресторана «Тануки», снимавшем у неё помещение, она вышла из салона красоты, также бывшим частью её «империи», и направилась к своему джипу. В этот момент из-за стоявших рядом машин выбежал человек в маске и черной куртке и выстрелил дважды в женщину. Контрольный выстрел в голову был несовместим с жизнью. Убийца запрыгнул в авто и умчался с места преступления. Это убийство осталось пока не раскрытым.

По словам родных, Ирина Владимировна в этот день беззаботно с утра разговаривала по телефону и была совершенно спокойна…

Родные также утверждают, что Ирина Владимировна давно отошла от сомнительных дел и занималась только сдачей в аренду помещений и салоном красоты.

По мнению оперативников, причина убийства все-таки те самые помещения торговых павильонов на Москворецком рынке, что ежедневно приносят солидный доход.

…Когда Ваагн в колонии узнал, что случилось в Москве, он позвонил своему адвокату и сказал — вот видишь, её убили другие люди, а она посадила меня… Но, как бы там не было на самом деле, грязные деньги обязательно находят свою жертву…

Курганским эшелон

Как курганские оказались в Москве? Сейчас уже никто точно не расскажет. Есть такая версия, что разбогатевшие бауманские парни вклинились в уральский бизнес и вызвали тем самым обиду у местных орлов. Начались разборки, которые перекочевали в столицу. Бауманские, будучи не в силах самостоятельно решить свою проблему, вынуждены были обратиться за помощью в МУР, и тогда курганцев также разгромили, как впоследствии боевиков из орехово-борисовского соединения…

А может, курганские парни прибывали по схеме, принятой в середине девяностых у многих провинциальных группировок? Вспомните казанских сорванцов в широких штанах, прибывающих в столицу целыми ватагами и перевернувших мирные будни уличной Москвы…

А кемеровские и новокузнецкие бригады, отмеченные небывалой жестокостью?

Не важно как, но факт — курганские бойцы оказались в Москве и попали в поле зрения «уважаемого» Сергея Ивановича Тимофеева (Сильвестра), занесенного в книгу почета «московского криминального андеграунда».

Петровка, 38

«Великий передел», затеянный уголовным миром в те годы, принял такой размах, что МУР был вынужден перестроить свою структуру. Мобилизационных ресурсов второго отдела по раскрытию убийств и традиционного ОББ, роль которого исполнял шестой отдел, уже не хватало, чтобы предупреждать бандитские разборки, больше смахивающие на военные действия.

В те дни мы узнали о детективе Владимире Цхае, который первым провел изучение необычного для нашей криминальной практики явления — перерождения обычной уголовки в преступные сообщества со всеми организационными приметами: исполнительской дисциплиной, разведкой, грамотным использованием оружия и оперативной техники, наукой конспирации.

По предложению Цхая в МУРе был создан отдел по раскрытию заказных убийств.

Вслед за ним в МУРе возник и отдел по серийным и межрегиональным преступлениям, и другие отделы, отвечающие современным видам криминальной практики.

Но отдел по раскрытию заказных убийств стал первым в истории российской криминальной революции. И его полная победа над курганцами, принятыми «великолепным Сильвестром» на роль беспрекословных исполнителей приказов на убийства, показала — в Москве при любой форме преступных сообществ диктовать свою волю имеет право и будет только МУР.

Однако в детективной практике всегда были отдельные герои, без которых невозможно раскрыть ни одно сложное преступление.

Коллектив сыщиков будет действовать слаженно и успешно только в том случае, если он располагает точными разведданными. И на войне, и в условиях глубоких оперативных разработок все зависит от таланта, умения, изворотливости и отваги передовых разведчиков, «Штирлицев», с их упреждающей информацией. Сыщиков от бога.

Их профессионализм выше границы мастерства, это уже категория. Как кроты, они годами вгрызаются в бандитский пласт и в одиночку разоблачают мощные преступные организации. Артистизм, энтузиазм, страстная приверженность риску и азарт вечной погони за победой — вот те качества, которые отличают мастеров сыска в МУРе.

Современная Россия, к сожалению, ничего предложить им не может. Мечта о романтике — все, что осталось для талантливого молодого человека, сохранившего верность справедливости… Социального эквивалента их героизму в стране нет. Наверное, если бы можно было начать с чистого листа, многие задумались бы о выборе. Но те, кто уже отведал эту ни с чем несравнимую жизнь, насыщенную борьбой и спортивной жаждой успеха, никогда не смогут от нее оторваться.

Цхая, к сожалению, нет больше в живых (его смерть породила много вопросов!), но его сыщики оставались в строю, и разгром курганской, а затем ореховской и медведковской группировок — их заслуга.

Прошлое начинается с памяти

Журналисты, пишущие криминальные сюжеты, хорошо помнят расстрел авторитетов братьев Браунов в середине девяностых. Где-то под курортным солнцем их дорога пересеклась с аристократической верхушкой курганцев — Колиговым, Нелюбиным и Солоником. Потом их интерес сошелся с «проектами» Сильвестра, и, в конце концов, братья немецкого происхождения попали в прорезь прицела посланца бауманских — вечных соперников курганцев.

Расстрел этих братьев — точка отсчета криминальных схваток в московском регионе. «Перепалки-перестрелки», разыгравшиеся на городских магистралях в середине девяностых, унесли из преступного мира в мир иной немало звучных имен: Старшой, Малой, Кутепа, Глобус, Бобон, братья Наумовы…

После каждой утраты бандитское братство, рассыпавшись по вечерним кабакам, озабоченно перешептывалось, подсчитывая потери в своих рядах. «Зачистки» в шеренгах московских группировок впечатляли. В МУРе не знали: радоваться потерям в рядах противника или огорчаться нежданно свалившимся объемом работы?

Представление о курганцах в то время в МУРе было еще приближенным. Слухи по информационным каналам поступали размытые — да, есть такие, не то с Урала, не то из Сибири, но кто они, толком объяснить информаторы не могли.

А тем временем события достигли накала в военных действиях между курганскими и бауманскими. Смерть за смерть, кровь за кровь. Если коварные курганцы открывали огонь по прибывшим противникам на стрелке для переговоров, то бауманские действовали «по-столичному» изобретательно. Отслеживали конкретных людей и валили по расчету.

После взрыва Иваныча (Сильвестра) Колигов решил перестроить дела. Школа Сильвестра, ориентированная на официальный бизнес, получила развитие. Колигов стал интересоваться коммерческими «проектами» и вообще начал приглядываться к представителям капитала. Правда, прикидки были своеобразными. Курганцы к тому времени прославились крутым нравом.

В кругах коммерсантов одно упоминание о курганцах вызывало трепет. Если курганцы предлагали свою «крышу», лучше было не спорить, ну а если желали вступить в «долю», приходилось только надеяться, что после останется хотя бы жизнь. Чаще всего лишали и ее.

Сам Колигов сидел в офисе или разъезжал по миру, развивая свои «проекты». А бригада под руководством Нелюбина и Игнатова тем временем отыскивала в московском людском массиве врагов. «Враги» — представители бауманской преступной группировки, виноватые в смерти Браунов, или богатые коммерсанты, не желающие разоряться ради блага курганцев и забившиеся в норы.

Искали их повсюду. Через проституток, служащих ресторанов и в ночных клубах. Стоило узнать номер машины, как стая автокиллеров, снабженных мобильной связью и оружием, срывалась с места и патрулировала город, пока кому-нибудь не попадался номер жертвы. Тогда, по сигналу, все волки сразу съезжались на зов, и вокруг несчастного затягивалась роковая петля. Свежий труп уже к вечеру попадал в сводку милиции.

Сыщики вступают в игру с курганскими

В 1996 г. на улице Гиляровского был убит один из курганских боевиков — Бибиков. Сотрудник одного из убойных отделов милиции Центрального округа узнал об убийстве не по служебной линии, а от встревоженного информатора.

— Слышал ли что-нибудь о курганских?

— Нет, — честно признался сыщик.

И это была чистая правда. Детективам в ЦАО с курганскими в то время сталкиваться не приходилось.

— Есть в Москве такая банда беспредельщиков, — взволнованно рассказал информатор. — Они накосили полно коптевских, долгопрудненских, бауманских. А теперь еще затеяли зачистку у себя. Бибиков решил завязать, надумал переехать на новую квартиру, его приговорили и сделали. У них еще много таких же намечено.

И информатор назвал по именам и погонялам будущих жертв.

На Гиляровского картина убийства подтвердила услышанное сыщиком. Бибиков, нагруженный пакетами, выходил из подъезда и, видимо, столкнулся во дворе с убийцей, которого хорошо знал. Он бросил поклажу и кинулся наутек, но его застрелили из пятнадцатизарядного бразильского револьвера. Кто-то из свидетелей видел, как после расстрела с места происшествия сорвалась «четверка» белого цвета.

В МУРе к тому времени было известно больше: есть какая-то группа выходцев из Кургана, «молотят» они в Москве немерено. Но анализа, точных данных на них никто сообщить не мог.

Неделя плотного поиска помогла сыщикам МУРа и ЦАО. Замелькали имена Колигова и Нелюбина, но ясной картины все равно не получалось.

Воз тронулся, когда перед сыщиками возник сержант патрульной службы и рассказал полезные вещи. Патрульных насторожила белая «четверка» с тонированными стеклами, что несколько дней маячила во дворе на улице Гиляровского. Едва милиционеры направились к машине, сидящие в ней загородились газетами. Проверили документы. В небрежных записях сержанта сыщики с трудом разобрали фамилии Роменского, Кобецкого, Сафрыгина, каракули четвертой фамилии разобрать не удалось… Все не москвичи — кто из Владивостока, а кто из Архангельска или с Урала.

Но теперь была хоть какая-то зацепка. Можно начинать поиск. И вскоре подтвердилось: бравые ребятки, попавшие в тетрадку сержанта, связаны именно с курганской группировкой. Значит, она существует наяву. Установить — еще не найти. Много просеяли сыщики человеческой породы, прежде чем попался Михаил Кобецкой из Владивостока. Помогали москвичам владивостокские

оперативники. Месяц его «кололи» московские сыщики, но он держался в «упорной стойке». Против него ничего набрать не смогли, и прокуратура решила его выпустить. В последний день пребывания под стражей Кобецкого доставили в МУР. Разговор вели с ним отвлеченный, просто так, о жизни. Пили кофе как с хорошим знакомым. Время клонилось к вечеру. И когда собрались попрощаться, случилось такое, что бывает только в сказке. Кобецкой заговорил. Заговорил от души — так, как если бы мечтал освободиться от тяжкого груза, что придавил душу.

Потом Кобецкой объяснил свой странный поступок — устал, хотел покончить со всем разом и навсегда, но побаивался.

Братва уверяла: менты все продажные. Смотрел на сыщиков и сомневался, будут ли громить банду, если все расскажет, или лучше уйти сейчас на волю и снова закружиться в воровском колесе? И в последний момент решился…

В очередной раз сыщики удивились непознанным тайникам человеческой души…

В банду Кобецкой угодил «по рекомендации» своего земляка, владивостокца-телохранителя у самого Колигова: пять раз простреленного в разборках, но преданного хозяину и пользующегося у него полным доверием.

Сам Кобецкой у курганских был в роли «водилы», но структуру организации усвоил хорошо и передал ее сыщикам МУРа в подробностях.

Потрясло сыщиков то, что в последнее время Кобецкой был личным водителем даже Александра Солоника, совершившего побег из-под стражи и числящегося в милицейских учетах в розыске. Оказалось, что пока Солоника искали по всей России, он разъезжал по Москве с личным шофером и надежными документами.

Ценнейшая информация, полученная от Кобецкого, помогла МУРу отрабатывать один жилой массив за другим.

Вещдоки, улики, свидетели накапливались с каждым днем. Но вот одно из показаний Кобецкого казалось особенно интересным. Круг знакомых Солоника был весьма обширным. Среди прочих впечатляла колоритная фигура депутата, приближенного к вождю ЛДПР, все время мелькающего в те годы на телеэкранах. В прошлом, между прочим, сотрудника правоохранительных органов. Кобецкой частенько доставлял к этому депутату своего патрона.

Где-то во Владимирской области находилась дача, куда любил наведываться Солоник. Точный адрес дачи Кобецкой не запомнил, но примерное место на карте показал.

Эту дачу решили найти во что бы то ни стало. Объехали местность, показывали жителям фотографии, все напрасно. Пошли по пустым домам, осматривая углы и участки, и, наконец, нашли, что искали: двор одной из дач усеян стреляными гильзами от автоматов, пистолетов и мелкокалиберного оружия. Видимо, Солоник, кому молва приписывала звание первого киллера, тренировался за этим забором.

Сыщики знали, что «гости» из Москвы могли появиться в любое время, и решили не упустить час и провести обыск. Рядом с дачей околачивались два парня, смотрели, перешептывались.

— Вы чего здесь вынюхиваете? — спросили москвичи. — Давайте-ка сюда понятыми,

Обыск ошеломил: гора оружия, мастерская по металлообработке, где Солоник придумывал приспособления для ремонта своих орудий смерти.

Сыщики провели тщательный обыск, описали найденное оружие, и уже начали было оформлять протокол, как один из понятых вдруг заметил:

— Ребята, вы еще не все оружие нашли.

— Как не все?! Ты-то откуда знаешь?

— А я здесь сторожем служу. Приезжают сюда молодые ребята вместе с Валеркой (Александр Солоник в последнее время жил под именем Валерия Попова), пока их нет, я охраняю — вот, Валера даже ружье мне подарил.

И парень гордо продемонстрировал сыщикам неплохую мелкокалиберную винтовку.

Он повел сыщиков на чердак, где между швами вагонки почти невозможно было увидеть дверцы тайников. Оттуда достали еще две сумки. Полные оружия. Их потребовалось немедленно внести в описи.

— Чего же ты, зная обо всем, в милицию не заявил? — спросили сыщики у парня.

— Чего тут особенного, у нас здесь все такие.

— Ты знаешь, что тебе будет за укрывательство? Мы тебя задержим и передадим местным органам.

Парень надулся:

— Я на вас дяде пожалуюсь!

— Кому, кому? Кто он такой, твой дядя?

— Он полковник ФСБ.

— Как его зовут?

— Александр Литвиненко.

Сыщики переглянулись…

Имя Литвиненко в криминальной милиции было знакомо многим. Этот сотрудник ФСБ поддерживал оперативные связи с МУРом и часто появлялся на Петровке.

— Это интересно! А ну-ка, давай подробнее. Оказалось, Александр Литвиненко, дядя парня,

частенько бывал здесь в гостях у Солоника, вместе пили водку, стреляли по мишеням, мыли машины и вообще проводили время… Бывали с ними и другие молодые люди.

— Уж не эти ли?

Александр Литвиненко «Подберезовый» сотрудник ФСБ Александр Литвиненко, как оказалось, был другом Александра Солоника

Александр Солоник

Сыщики достали фотографии курганцев во главе с Колиговым и показали парню.

— Точно, они. И вот этот бывал… и этот…

Парень тыкал пальцем в Колигова, Нелюбина, Игнатова, Зелянина и других курганцев. На фотографии Литвиненко не было, но парень так красочно описывал, как все здесь «оттягивались», что казалось, на снимке Литвиненко выглядывает из-за спины курганских бандитов.

— Так ты что ж, не знал, кто такой твой Валерка?

— Ну, так, слышал, он сам говорил: «Скоро обо мне все узнают».

О парне сообщили в местную прокуратуру. А вот как полковник Александр Литвиненко вытаскивал своего родственника из неприглядной истории, разговор отдельный, не имеющий прямого отношения к приключениям курганской группировки.

«Машина смерти» на московских улицах

МУР — альма-матер московского сыска с многолетними наработками и информационной базой. Вновь рожденный ЦРУБОП, почти полностью состоящий из бывших сотрудников МУРа, был вынужден все время обращаться к исходным данным, по праву принадлежащим МУРу.

В феврале 1997 г. в Москве стало известно — в Афинах расправились с Александром Солоником. Задушенный бандит, сбежавший из «Матроски», — еще одна жертва криминальной войны, перекочевавшей из России в европейскую страну.

В Афины немедленно выехали сотрудники РУБОПа. А в МУРе из случившегося сделали свои выводы.

Только два человека из тех, кто работал по курганцам, знали тайную квартиру на Кутузовском проспекте, где жил и часто бывал Солоник.

За этой квартирой терпеливо следили в надежде, что хозяин объявится и его задержат. Теперь, когда смерть Солоника изменила обстановку, квартиру вскрыли и провели обыск.

В квартире оказалась мастерская с верстаками, дрелями, станками, штангенциркулями, хитрыми устройствами, которым могут позавидовать оружейники Ижевского завода.

Среди чехлов и футляров для гитар, приспособленных под снайперские винтовки и проложенных поролоном, сыщики обнаружили белый армейский ящик. В нем хранился уникальный прибор, который не найдешь даже в элитной дивизии.

Лазерный измеритель расстояния посылал до цели луч, который возвращался, точно выверяя дистанцию выстрела и баллистическую кривую полета пули. Дальнобойному снайперу можно не беспокоиться, используя подсказанное прибором расстояние и траекторию выстрела.

Справедливости ради надо отметить, что это чудо убойной техники использовать не успели. Прибор был в нераскрытой фабричной упаковке.

Теперь, когда рассыпалась легенда о «великом киллере», каким представляла Солоника склонная к преувеличениям пресса, сыщики пришли к выводу, что прибор принадлежал, скорее всего, Нелюбину, который и правда был непревзойденным мастером стрельбы. На этой квартире он также тайно бывал и даже жил.

В военно-учетной карточке Нелюбина так и записана его специальность: снайпер. Меткости он обучал и курганскую братву, по некоторым данным, большинство расстрелянных авторитетов, погибших от курганских пуль, — именно его жертвы, а не Солоника.

Прячась в тени, Нелюбин не возражал против хвастовства Солоника, приписывающего себе криминальные победы над врагами.

Достаточно посмотреть видеозапись следственного эксперимента на месте расстрела Бобона, чтобы понять, как путается и врет Солоник. Бобона расстреливали из самодельных бойниц в бетонном заборе, залепленных снежками с внешней стороны. Когда киллеры пробили отверстия, оказалось, они не рассчитали — дерево заслонило обзор.

В видеокадрах видно, как Солоник мечется, чтобы не ошибиться и показать на бойницу, где обзор окрестности полный, и прикидывает, откуда выстрел мог быть продуктивным.

Нелюбина вполне устраивала теневая роль, а Солоник служил для него громоотводом от мести врагов…

Интересно, что на выполнение боевых заданий они приезжали на специально оборудованном «уазике» с крестами и тремя шестерками на госномере. Внутри были гнезда для автоматов. Автомобиль носил зловещее название «машина смерти». Сатанистам такое и в мечтах не привидится…

Нелюбин и Колигов сумели ввести в своем легионе железную дисциплину. Курганцы были талантливые конспираторы.

Никаких звонков из съемной квартиры — телефонные провода обрывали сразу. Ни одного неосторожно оброненного слова… Связь только по мобильным трубкам, оформленным на других владельцев. Трубки выдавали по три каждому. Каждая трубка связывала только с определенным абонентом!

Малейшее нарушение конспиративной дисциплины каралось казнью.

Но одну ошибку Нелюбин все же допустил, может, из-за провинциальных представлений о милиции.

Муровская наружка, что «пасла» курганцев, была немало озадачена, когда стало ясно — курганцы буквально шарахались от прохожих бомжистой или уж слишком простецкой внешности.

И почти не обращали внимания на муровских сыщиков, которые «косили» под бандитов или под обычных горожан.

Потом на допросах курганцы рассказывали, что их так инструктировали, будто в милиции служат одни «валенки» и опасаться надо людей простецкого вида.

Нелюбин вообще-то был склонен к «научным методам». На его квартире было много книг по общественной психологии, управлению людьми, психоанализу. Все это хозяин квартиры тщательно прорабатывал, конспектировал и проверял на своих подопечных.

Раз в неделю курганская команда собиралась на стадионе в районе Сокола для игры в футбол. Явка считалась обязательной. Никакие уважительные причины, включая болезни, не принимались во внимание. «На бровях», но приползали и действительно играли в футбол, вырабатывая взаимопонимание и реакцию на неожиданности, что часто возникают на спортивном поле.

После игры следовала раздача «боевых заданий», сообщались номера машин, объявленных главарями в розыск, или адреса и номера телефонов, ставились сроки ликвидации «клиентов», а затем разбор недочетов и наказание нерадивых. Хотя таких было немного.

В одном охотничьем хозяйстве был полигон, куда Нелюбин вывозил своих «питомцев» пристреливать оружие и упражняться в меткости. Самому ему ничего не стоило с двадцати метров всадить несколько пуль в спичечный коробок.

Скорее всего, в курганской бригаде он-то и был македонцем, по словам самих же курганцев. А вот прославленный «македонец» Солоник ни разу не стрелял с двух рук…

Нелюбин, кстати, из спортивной семьи. Его отец — известный на Урале тренер по классической грекоримской борьбе. Свои спортивные навыки привил сыну и сделал из него неплохого борца.

Сыщики уже знали многих членов банды в лицо и по имени. Но улик для прямой ликвидации группировки пока не хватало.

Те, кого задерживали, рассказывали, как они привозили бойцов на место действия, а потом слушали разговоры в машине о совершенных расстрелах. Однако четких фактов, по которым можно предъявить обвинение курганским киллерам, задержанные МУРом сообщить не могли. Поэтому МУР держал курганцев в плотном окружении и упорно собирал на них «базу».

Обстановка взорвалась после убийства под окнами Петровки коптевского авторитета Василия Наумова.

Крупный коммерсант Наумов ездил под охраной спецназовцев из управления исправлений и наказаний. Вполне возможно, целью приезда Наумова на Петровку была назначенная ему там встреча, но до проходной он так и не дошел.

Московская милиция восприняла это убийство как прямой вызов. Наглость превысила дозволенные границы. По некоторым данным, к делу могли быть причастны курганские киллеры, и сыщики получили категорический приказ: разобраться с бригадой курганцев в кратчайшие сроки.

Как раз в это время сыщики после упорных поисков обнаружили тайную квартиру курганцев, где должен был храниться арсенал банды. Квартира нежилая, за бронированной дверью. По словам соседей, редко посещаемая. Только по буханью тяжелой двери жильцы понимали — туда пришли. В шестиэтажке устроили засаду в ожидании того, кому потребуется заменить «паленое» оружие на новое.

Терпение сыщиков было вознаграждено. В квартиру за свежим пистолетом пожаловал Андрей Таран, один из асов автовождения в курганской дружине.

На допросах Таран рассказал о нескольких убийствах и покушениях. Одно на Солянке — сведение счетов с давними бауманскими врагами, стреляли тогда по Коше.

Все, что говорил Таран, шло под видеозапись. Допрос закончили поздно вечером. Сыщики встали и приготовились отвести задержанного в ИВС, когда Таран вдруг спросил:

— А почему вы меня дальше не спрашиваете?

— О чем?

— Разве вам не интересно узнать про Васю Наумова?

— Как?!

— Да я там был…

Сыщики насторожились. Тема убийства Наумова была под особым контролем на Петровке.

Оружие курганской бригады

Служебные тайны

Об убийстве Василия Наумова в то время писали все газеты. А в МУРе понимали: раскрытие этого преступления — вопрос престижа и одновременно старт разгрома крупной криминальной группировки под условным названием «Курганские». Конечно, в то время сыщики еще не знали, что у «Змея Горыныча» несколько голов, когда отрубят курганскую, полыхнет орехово-борисовская, за ней оскалит клыки медведковская пасть. Страшного дракона вырастил Сильвестр и сам сгорел в его огне…

Но эти открытия ждали сыщиков впереди, а начало положило добровольное признание Андрея Тарана. По его словам выходило, что «погасить» Василия Наумова просил Нелюбина известный авторитет Зимин. У Нелюбина с Зиминым были свои дела. Достаточно сказать, что полигон, где упражнялись в стрельбе курганские орлята, принадлежал именно Зимину. И Нелюбин, не раздумывая, отдал распоряжение о ликвидации Наума.

Курганцы на отдыхе.

Слева Андрей Таран (Рыжий)

Задание оказалось не из простых. У Наумова кадровая охрана, понимающая толк в деле. И подкараулить его так, чтобы не засветиться при расстреле, никак не удавалось. Таран, лихой водитель, вспоминал, как курганцы висели на хвосте целыми днями у «клиента» и, прокатавшись впустую, по номерам выслушивали брань и угрозы от недовольного Нелюбина.

Разбор полетов у Нелюбина не сулил добра. Ослушникам пощады ждать было не от кого. Главари на расправу были скоры. Сколько братанов полегло по окрестным лесам и подмосковным торфяникам? Тут бухгалтерию вели подмосковные милиционеры, проклиная столицу за небывалый урожай «висяков».

Экипаж истребительного звена состоял из Нестерова, Малашевского и пилота Тарана. Тарану не раз приходилось уходить от преследования, криминальные авторалли были для него привычным делом.

В тот день, как всегда, курганские разведчики затаились у дома на Зоологической, где жил Наумов.

Когда его машина отъехала от подъезда, незаметно устремились за ней. Катались за Наумовым повсюду. Таран устал искать неприметные стоянки и прятаться в потоке за спинами попуток.

Еще одна неудача могла обернуться тяжелыми последствиями. Таран рассказал, как Нестеров жаловался на жизнь и, между слов, проговорился, что пора со всем этим завязывать… Потом спохватился — устал и не сдержался, понесло, мол, нервы… Но Тарану показалось, Нестеров просто боится стрелять.

Сыщики насторожились. Подсказка Тарана пришлась кстати. Окружая курганцев, сыщики старались все время понять, что там внутри группы? Кто есть кто? С кем удастся установить контакт, а кто совсем «заклиненный»…

Тройка вдоволь накаталась по Москве и окончательно сникла, увидев, что Наумов собрался к себе домой в сторону Зоологической. Неизвестно, что ожидало бы неудачников на этот раз в «штабе», наверняка терпение у Нелюбина должно было лопнуть, но Фортуна повернулась наконец-то лицом.

Уже на самом подъезде к дому Наумова настиг звонок, и, переговорив с кем-то, он решительно завернул снова в центр, на Петровку.

Машина Наумова подъехала со стороны Эрмитажа и стала парковаться, когда Нестеров, оглядев пустынную улицу, скомандовал Тарану: «…надоело, подъезжай, а то вообще никогда не разберемся!»

Таран вплотную подогнал машину, и Нестеров с Малашевским в упор шарахнули из двух автоматов по остановившемуся лимузину. Не дожидаясь, пока закончится стрельба, Таран рванул из переулка, резко зарулил направо и обомлел — кругом, насколько хватало глаз, была одна милиция…

— Ну я же тогда не знал, что здесь ваша контора, — смущенно признался он расхохотавшимся сыщикам.

Вот так да! Таран не знал, что и подумать, а вот гаишники на Петровке молча проводили его глазами, и Таран дал по газам, вихрем промчался через Трубную на Цветной бульвар. Там бросили машину, оружие рассовали по сумкам и разбежались в разные стороны.

Действительно, по фактам, отраженным в сводке в день убийства, машину, оставленную киллерами, обнаружили на Цветном бульваре, так что, похоже, Таран говорил правду.

Весть о том, что раскрыто дерзкое убийство под самыми окнами столичной милицейской цитадели, сразу дошла до министра. Он потребовал ускорить задержание всех исполнителей.

По словам Тарана, Нестеров — человек неуравновешенный, способный на непредсказуемые поступки, очень боялся тюрьмы и всех уверял, что предпочтет «пасть смертью храбрых», потянув за собой как можно больше ментов, чем угодить на нары.

Каким бы он ни был, надо его как можно скорее обнаружить и обезоружить. И сыщики опять повели упорный и кропотливый поиск в людском муравейнике, где не отличишь бандита от рядового гражданина на улице, в магазине и даже в ночном кабаке.

После долгих трудов по информационной паутине стали поступать слабые сигналы откуда-то из Крылатского. Начались тщательные выверки по всему району. И, в конце концов, выплыла та квартира, где, как курганцы надеялись, их не найдут.

Курганская братва (во втором ряду первый слева Игнатов)

За квартирой установили наблюдение.

Первым показался Малашевский. Ему дали удалиться от дома на некоторое расстояние и, говоря на милицейском сленге, «приняли и упаковали». Из сумки Малашевского извлекли пистолет ТТ — как выяснилось, он ехал как раз на тренировку. А в кармане нашли ключи от входной двери.

Его усадили в машину, а сыщики отправились за вторым разбойником, что грозил милиции расстрелом.

Дверь открыли ключами и тихо ступили за порог.

Нестеров беззаботно спал, появление в комнате сыщиков не нарушило его ровное дыхание. Крепкий парень. Рядом сумка, из которой угрожающе торчат пистолеты. Сыщики, стараясь не делать лишних движений, бережно перевернули спящего на бок, а потом внезапно опустили на пол, стянув наручниками запястья!

Нестеров пришел в себя и вдруг… расплакался. Лежал на полу и плакал… Повидавшие всякого сыщики растерялись:

— Ты чего ревешь?

— Суки, — захлебываясь рыданиями, прошипел Нестеров, — никогда не думал, что так получится. Вон там для вас гостинцы приготовлены. Как же вы меня…

— Хватит причитать, про гостинцы ты еще расскажешь, время для этого у тебя теперь будет! А пока давай поможем штаны натянуть. Не тащить же тебя на Петровку в одних трусах…

Пока Нестерова одевали, из разных углов вытащили кучу оружия. Не квартира, а готовый к обороне бастион!

Если банду рвут на части, во все стороны летят клочья

Макарову повезло, что угодил за стены МУРа. В курганской бригаде терпеть не могли, когда кто-нибудь попадал в милицию. Такого человека сразу лишали доверия. И над ним собирались тучи… Сначала его проверяли братки. Прослушивали телефоны, проверяли связи. Больше не вызывали на мобильник. Зловещая тишина — дурная примета. За ней могла последовать поездка в лес, откуда никто не возвращался. Вот и Макарова готовили к отправке «на природу».

Как-то его задержали гаишники, к чему-то придрались и отобрали машину, где за обшивкой таилось запрятанное оружие. Самого Макарова выпустили. И несмотря на то, что машину курганцы потом откупили вместе с так и не обнаруженными стволами, Макарову веры не прибавилось. Уж больно хитра ментовская наука, поэтому проще пожертвовать одним, чем рисковать всеми сразу.

Сыщики узнали, что курганцы собирают всех «неблагонадежных». О порядках, принятых в бригаде, к тому времени в МУРе было хорошо известно.

«Неблагонадежными» в бригаде посчитали Макарова, Цебаровского, по слухам приближенного к самому Сильвестру, и Кобецкого, которого из МУРа отпустили под подписку о невыезде, посчитав, что свой человек в банде полезнее, чем на нарах в СИЗО.

«Неблагонадежные» — главный оперативный интерес сыщиков. Среди них наверняка есть люди, готовые к сотрудничеству «во искупление грехов».

На встречу к «неблагонадежным» прибыли особо доверенные в группировке Конохович, Ермолаев и Черноскулов, опытный боксер, тренер курганцев еще с уральских времен. Этот человек учил боксировать бандитский молодняк, щедро делясь опытом.

Встреча длилась пять минут. Больше времени сыщики не дали. Курганцы быстро уехали, захватив с собой Цебаровского и не успев посадить в машину Кобецкого и Макарова. Цебаровского уже никто не увидел, а избежавшим смерти Кобецкому и Макарову было за что благодарить московских сыщиков. Вот так и появился радостный Макаров в МУРе с наркотой на «кармане».

— Я хочу помочь задержать тех, с кем связан! — вызвался он. — Мне же выгодно, чтобы всех курганских переловили.

— Как же ты себе это представляешь?

— Просто. Брошу на пейджер, они придут.

В таком варианте просматривался смысл. Курганских задерживали подряд одного за другим, не давая опомниться и просчитать, кто уже дает показания, а кто еще надеется на удачу.

Шофер Нелюбина Шугуров. Бывший милиционер из Кургана. Добил после выстрела одну из жертв курганских бандитов лопатой — «чтобы не мучился»

Игорь Нестеров. Это он расстрелял Василия Наумова у стен Петровки, 38, когда тот прибыл по вызову в МУР

В МУРе теперь точно знали, кто в группе имеет ценность не для протокола, а для оперативных мероприятий, и предложение Макарова могло помочь найти на них выход.

Прыжок со второго яруса!

События развернулись в небольшом уютном двухэтажном кафе, рядом с домами кинозвезд и писателей, у метро «Аэропорт», то месте облюбовали для встреч курганские. Макаров по пейджеру забил стрелку сразу двум своим соратникам: бывшему милиционеру из Кургана Шугурову (личному шоферу Нелюбина) и Дергунову.

В лицо этих людей сыщики не знали. Пришлось на операцию брать Макарова на роль «подставной утки». К кафе подтянули бойцов ОМСНа. Макаров еще на Петровке предупредил: бандиты крайне опасны, начинают стрелять, особенно при этом, не разбираясь, кто перед ними, если только что-то им покажется не так… А стрелять неожиданно, «влет», их постоянно учил Нелюбин…

Курганское «политбюро»: во втором ряду Колигов, в центре Нелюбин, слева от него Игнатов

Самый опытный сыщик взял «цинковую» миссию на себя. Миновал внимательного швейцара и уединился с пивом в уголке. Сквозь широкую витрину кафе хорошо просматривались улица и едущие машины. Внезапно Макаров подал условный знак. Двое вошли в кафе и едва направились к столику Макарова, как по сигналу сыщика в зал вихрем ворвались бойцы ОМСНа и в одну секунду скрутили обескураженных бандитов.

На глазах перепуганного персонала и администратора их вывели на улицу и увезли. Все произошло настолько молниеносно, что посетители кафе да и сам администратор толком ничего не поняли…

На Петровке бывший милиционер вдруг вспомнил, что сам не так давно носил форму, и решил сотрудничать с сыщиками.

Оказалось, в этом кафе часто бывал Зелянин, один из главарей курганской бригады. Здесь же он привык назначать встречи еще одному серьезному члену организации — Перепелкину. Всех их объединяла пейджинговая связь.

Пока слух об арестах в кафе не успел распространиться, на пейджеры бандитов полетело новое сообщение о встрече. Сигнал был принят, и группа захвата снова устремилась к метро «Аэропорт».

Надо было видеть лицо администратора, когда перед ним вновь возник «цинковый» сыщик… Муровец ему дружески подмигнул и поднялся на галерею второго яруса. Там он занял столик, от которого хорошо просматривался зал. Время встречи уже наступило, сыщик знал, что члены группировки отличаются высокой дисциплинированностью и опозданий быть не может. А между тем, кроме двух каких-то «ботаников» в дешевых коротких плащах и потертых беретах — типичной одежде ханыг, но никак не фартовых бандитов, в кафе никого не было. Эти двое скромно уселись поближе к двери, за крайним столиком, и тихо переговаривались.

Сыщик никогда не видел Зелянина и Перепелкина и поэтому начал нервничать. Между тем эти двое тоже стали осматриваться и проявлять признаки беспокойства.

Положив перед собой потертую старенькую фотографию с плохо различимым Зеляниным, сыщик попытался выверить по фотографии сидящих за столиком у двери.

Один из них повернулся лицом к залу, и сыщик узнал Зелянина. Быстро вытащил мобильный телефон, чтобы сообщить тяжеловикам о начале операции, и… не поверил себе! Трубка молчала: где-то рядом проходила радиозона.

Положение становилось критическим. Зелянин и его напарник уже готовились покинуть кафе, а муровский сыщик отчаянно жал на кнопку коварного телефона. И когда один из бандитов поднялся с места, телефон вдруг ожил. На несколько секунд. Но их хватило, чтобы подать сигнал на улицу!

В то же мгновение бойцы ОМСНа влетели в кафе и, не обращая внимания на две невзрачные личности у двери, пронеслись в глубину зала. Бандиты кинулись к двери. Вот-вот они скроются, пока спецназовцы беспомощно мечутся по помещению. Время было терять нельзя, и сыщик перемахнул через перила галерки и со второго этажа прыгнул в центр зала, в самую кучу спецназа, немедленно угодив под тяжелые удары. Не обращая внимания на боль и увертываясь от кулаков, он заорал в лицо офицеру:

— Упустим! Вон же они!

Не упустили. Теперь спецназовцы безошибочно утюжили тех, кого надо!

Наблюдая, как курганцев сажали в машину и грузили отобранные сумки с пистолетами, оснащенными глушителями, администратор спросил у сыщика:

— Надеюсь, это все?

— Спасибо, пиво было отличное!

Администратор не сразу уловил, какую рекламу его кафе устроили сыщики МУРа. Он понял лишь тогда, когда слух облетел округу, и в кафе не стало отбоя от посетителей. А в тот день казалось, что его преследует злая неудача.

В старом Риме. Крайние — Колитов и Игнатов. В центре «человек, похожий на Черкасова», хозяина «Арлекино», расстрелянного членами орехово-борисовской группировки на Остоженке

По иронии судьбы ровно через полчаса сыщик вновь стоял перед глазами администратора. Администратору показалось, что его хватит удар!

— Как?! Опять?!

Нет, — ответил сыщик. — Пива больше не будет, я приехал за верхней одеждой задержанных. Верните ее, пожалуйста. Она еще понадобится… Тем более там удостоверение на прокурора, фальшивое.

Курганские, на выход! Орехово-медведковские, в строй!

Под методичными ударами МУРа банда распадалась. Задержали Коноховича, Ермолаева и Черноскулова, что вывозили на природу Цебаровского. Черноскулов, человек взрослый и, может, не всегда одобрявший поступки питомцев, указал место, где зарыли Цебаровского. Труп откопали, доказательно подтвердив убийство.

…За два дня до убийства Солоника в Греции банда в Шереметьево торжественно готовилась к встрече главного кур ганца Колигова…

Встречали его и сыщики МУРа. В то время еще активных действий МУР не вел, ограничиваясь развитием оперативных наработок и окружением банды.

Прошел первый час ожидания, второй, третий. Самолет приземлился, а Колигов все не появлялся. Куда мог деваться такой известный человек? Вопрос, конечно, интересный. И сыщики стали наводить справки.

Оказалось, Колигова по просьбе МВД пограничники остановили в своей зоне. Колигов сидел с греческим паспортом у них три часа. Пограничники по своим правилам не осматривают и не обыскивают. Они просто не выпускают человека из пограничной зоны, если на него передана ориентировка. Через три часа прибыли сотрудники РУБОПа, обыскали Колигова, нашли шесть таблеток экстази и увезли его с собой…

За каждую таблетку Колигов получил по году, итого шесть лет.

Сыщики потом гадали, как могло произойти, что искушенный главарь крупнейшей преступной организации провозил через границу «веселые» таблетки, как бы ожидая ареста?

— Что я, придурок, взять с собой «колеса» через границу? — говорил потом сам Колигов.

Может, тут была некая связь со смертью Солоника? И Колигову была уготована такая же судьба?

Свет на историю пролили Таран и Кобецкой. В своих показаниях они часто упоминали Осю Буторина, Белка (Белкина) и рассказывали легенды о чудо-палаче Пустовалове, Саше Солдате. По их рассказам выходило, что главные — это совсем не они, курганские, а некие орехово-борисовские и медведковские…

Возможно, и Колигова ждала бы участь Солоника в Греции, если бы его не приютила под гостеприимной крышей российская тюрьма.

Футляр для гитары, переделанный Александром Солоником для транспортировки снайперской винтовки

Потом, когда судили всю курганскую группу, Колигов получил новый срок -23 года. И умер, так и не дождавшись выхода на волю…

Не дошли тогда до суда только Нелюбин, Зелянин и Игнатов. Игнатов до сих пор в бегах.

Нелюбина не успели задержать в России, и он сбежал в Голландию.

Как известно, русскую преступность границы не удерживают. И как бы ни хотелось российским властям ходить с «чистой шеей», полициям мира хорошо известно, чем занимаются российские бандиты вдали от родных рубежей.

Личные вещи Солоника вперемежку с приспособлениями для дальнобойного поражения живой цели

В Голландии состоялась очередная бандитская разборка «по-русски», двое россиян были убиты, и Нелюбин загремел в голландскую тюрьму, откуда его переправили на историческую родину. Здесь он готов был вместе с Зеляниным «запеть», но… Об этом чуть ниже.

Кстати, Тарана все-таки сумели запугать, и, когда его водили на суд, он прямо сказал сыщикам: «Боюсь, буду отказываться от показаний!»

А Кобецкой стоял до конца. И даже был удивлен малым сроком — ему дали всего 7 лет.

На суде многие эпизоды не попали в разбирательство. Сыщики знали, что смерть видного чиновника Восточного округа — дело рук курганцев.

Прогуливался он себе по парку с собакой и, по версии, вдруг угодил под машину. А сыщики уверены, что его забили палками курганские молодцы, да так зверски, что и от дорожного происшествия не отличишь. Есть оперативная информация о неурегулированных отношениях вокруг строительства гостиницы в Сокольниках. Курганцы постоянно интересовались финансовой подпиткой этого проекта.

Не привлекло внимание суда и избиение адвоката Солоника. Первого адвоката — действительно настоящего юриста и человека с чувством профессионального долга.

Пригласили его прямо «с улицы», пришли просто в консультацию и пригласили. Он взялся за это дело и потом, наверное, очень пожалел. Подопечный оказался капризным и себялюбивым человеком. Требовал, чтобы адвокат посещал его ежедневно, развлекал беседами, приносил деликатесы, в общем, в адвокате видел что-то вроде няньки.

Адвокат по-другому понимал свою роль и разрабатывал схему защиты, что было непросто из-за «легендарной известности» подзащитного. Сначала Солоник прислушивался к советам юриста, даже проявлял заинтересованность. Затем вдруг остыл и стал абсолютно равнодушен.

Защитник, удивленный такой переменой, заподозрил неладное и, боясь догадки, полушутя спросил:

— Уж не бежать ли собрался?

И в ответ услышал такое, что немедленно позвонил близкой подруге Солоника (мы намеренно не называем ее имя, но это не Светлана Котова, проходной эпизод в жизни бандита) и предупредил, что участвовать в темных историях не намерен и поэтому разрывает договор о защите. Тем самым вынес себе приговор.

Курганские жестоко избили его за отказ от защиты и подготовки к побегу. Причем расправа состоялась под видом попытки угнать иномарку адвоката. Ключи от машины забрали, но машину оставили.

А вот другому адвокату, более сговорчивому, бандиты подарили «сааб», на котором прежде расстреливали противников из бауманской группировки. И он не только принял подарок, но и организовал себе на авто доверенность, хотя, скорее всего, знал, что машина окроплена кровью жертв…

Вообще, жизнь Солоника ценили в бригаде не так уж дорого — всего в каких-то полмиллиона долларов. Для курганско-орехово-медведковского общака — сущие гроши.

В побеге Солоника участвовали лучший курганский шофер Таран и Зелянин. Таран потом показал, где стоял «москвич», на нем увозили Солоника и работника тюрьмы Меньшикова.

Солоник бежал не через крышу тюрьмы и не спускался во двор по веревке из связанных простыней, как с восторгом живописали взволнованные журналисты. Это совсем не было похоже на побег Монте-Кристо из замка Иф. Солоник с Меньшиковым комфортабельно вышли из Матросской тишины за огромные деньги через служебный ход. В салоне брошенного «Москвича» валялись ключи от тюремной двери… Из Москвы беглецов переправили в Киев, где у ореховцев и медведковских было что-то вроде выездной базы. Заправлял там медведковский авторитет Гусятинский. Потом его сменил на медведковском троне Пылев — еще одна загадочная личность, расшифровывать ее у российских властей, скорее всего, желания нет, поскольку Пылев связан каким-то образом с нефтяным бизнесом.

В Киеве беглецам сварганили документы, и они уехали за границу. Солоник в Греции одно время жил в Вайроби в одном доме вместе с Буториным, потом переселился в дом рядом.

По российским документам иногда приезжал в Москву, шлялся по кабакам. Бездельничал. Но в одном убийстве участие все же принял.

В Питере у бизнесмена Лукашова не сошлись интересы с Пылевым. На невских берегах на Лукашова состоялось неудачное покушение, пуля слегка задела его, но пощадила. После чего предприниматель решил покинуть Россию.

В Москве поселился в гостинице «Славянская» и тут же попал под наблюдение курганцев. Как принято, прослушивали телефон в гостинице, прослеживали маршруты по городу и, в конце концов, подкараулили, когда Лукашов вышел на улицу. Недалеко от Белого дома его расстреляли.

По показаниям Кобецкого, в маленьком бронированном «гольфе» с тонированными стеклами были он, Кобецкой, и прибывший в очередной раз из Греции Солоник. Стрелял из автомата Солоник через окно машины. Не очень метко. Бизнесмен попал под пули, но скончался в больнице…

Вот такая история «прославленного киллера» и никудышного стрелка.

Милиция требовала Солоника у бандитов за расстрел милиционеров на рынке. В таких случаях приговор в бригаде выносили без раздумий. Зная об этом, обиженный Солоник устроил в подвале виллы тир и расстреливал там портреты вожаков бригады. О чем вскоре стало известно его страшным мстителям. Убивать его послали опытных мастеров расправ Пустовалова (знаменитого Сашу Солдата), Гусева и Шарапова (об этих людях речь пойдет ниже). Солоника с его подругой Светланой Котовой, носившей титул «мисс Россия», сначала пригласили в соседнюю виллу на вечеринку, Потом веселье перекинулось в виллу, где проживал Солоник. После короткой схватки его избили и повалили на пол возле камина, Саша Солдат профессионально задушил очередную жертву. Затем также расправился с королевой красоты, поднявшей неуместный крик. При этом слегка не рассчитал приложение сил и сломал девушке подъязычную кость. Красавицу он мастерски расчленил и аккуратно сложил останки в туристический чемодан. Солоника просто вышвырнули на ближайшую свалку. Чемодан с тем, что осталось от Котовой, наскоро засыпали мусором неподалеку от тела её любовника.

Все пустые разговоры, что Солоник жив, не более чем сотрясение воздуха. Анализ ДНК подтвердил его смерть. Да и участники казни в разное время в своих показаниях нарисовали одинаковую картину расправы.

А вот судьбы Нелюбина и Зелянина куда трагичнее. С ними сыщики хорошо поработали и установили человеческий тесный контакт. Колигов тоже сотрудничал со следствием, был словоохотлив, говорил обо всех, но только не о себе… Уехал в зону на долгий срок и… погиб.

Нелюбин и Зелянин, с которыми очень плотно пообщались муровцы, также дали согласие говорить, но как только они «запели», начались странные дела…

Вожди орехово-медведковского племени Буторин, Пылев, Белкин и другие немедленно удрали — кто в Испанию, а кто еще куда-то…

Потом в Испании их вылавливали общими усилиями местные детективы и московские сыщики. Но это происходило потом.

А в ночь после согласия Нелюбина и Зелянина на откровенность… их не стало! Борцовского сложения Нелюбин погиб от ударов соседей по камере, Зелянин скончался от «передозировки наркотиков», которых никогда не употреблял. И в то, и в другое верится с трудом.

Кто перевел их в общие камеры в такой ответственный момент? Спросим точнее, кто испугался их откровений? И кто же у нас столь могуществен, что смог организовать их смерть в условиях учреждения, каким является тюрьма, и был повязан общим интересом с готовыми к признанию бандитами?

Увы, мы узнаем это только тогда, когда Россия окончательно победит коррупцию. Если, конечно, победит..

Судьба спецназовца в России

В процессе работы оперативники выяснили много удивительных фактов. Скажем, значительно поблек образ киллера-фантома Александра Солоника, щедро разукрашенного фантазией журналистов. За последние семь лет столько сточено о бумагу перьев, воспевающих преступника со сверхчеловеческими возможностями, что, пожалуй, нет ни одного издания, где в отделах криминальной хроники не утвердились бы в мысли, что Солоник — это современный преступный гений, по величине равный, может, таким титанам, как Аль Капоне, Лучано, Ланский… Как мудро подметил Геннадий Рождественский: вместе со свободой слова к нам пришла и свобода лжи.

Но расследование МУРом бандитских дел ореховского клана, к которому, кстати, относилась и курганская бригада, в чьем «штатном расписании» числился знаменитый Солоник, показало, что маэстро криминального мира — всего лишь миф.

Его биографию профессионального чистильщика и ликвидатора подтверждают реально только одно убийство криминального авторитета Глобуса и охранников на рынке во время его задержания. Остальные, не доказанные ему расстрелы, скорее всего, пустая приписка.

Легенда о Солонике берет начало от его бессвязных бредовых высказываний, когда, пребывая в коме, он называл имена Бобона, Калины и кого-то еще из ответственных руководителей уголовных дружин. И, вероятно, полагая, что не выживет, он списал на себя все висяки с убийствами, к радости сыскарей. Отсюда и пошла громовая слава липового «македоца».

А вот сыщики отдела заказных убийств МУРа, работающие по бригаде Оси (Сергея Буторина), последователя Сильвестра, обнаружили куда более зловещую и типичную фигуру для нашего времени — Александра Пустовалова (Саши Солдата).

Когда-то на советских экранах успешно демонстрировался американский фильм «Судьба солдата в Америке», глубокий по смыслу рассказ о людях, прошедших войну и нашедших себя в мирной жизни только в уголовном мире Чикаго.

Сколько сегодня в России хорошо подготовленных армией людей — машин смерти, которые не в состоянии найти мирное применение своим гипертрофированным способностям не испытывать страх, спокойно убивать, даже расчленять тела поверженных врагов по правилам военной науки.

Многие из них отрабатывали страшные навыки в «горячих точках», а многие просто впитали жестокую науку и хладнокровно полагают, что оружие в руках — это всего лишь работа, а в остальном они такие же люди, как все, любящие близких и музыку, знающие толк в охоте и дискотеках.

Значительная доля ответственности и вины за этих роботов-убийц лежит на самом государстве, которое вооружило их безжалостной психологией палача, а потом просто кинуло в водоворот житейских трудностей, не подготовленных к труду, но убежденных в превосходстве Рембо над остальными жалкими смертными. И в том основа морали вечных наемников удачи, которым государство, после того как оно отвернулось от них, заменил воровской общак!

Закончив большую часть нелегкого и опасного труда, сыщики отдела заказных убийств МУРа и следователи управления по расследованию бандитизма и убийств Мосгорпрокуратуры обвинили в пролитой крови восемь человек из отряда убийц ореховской группировки, и их дело передали в Мосгорсуд.

Читателей наверняка заинтересует темный омут человеческой души Саши Солдата, каким он предстал перед сыщиками.

Они были не киллеры, а убийцы без смысла

Оперативники, работавшие по курганским гастролерам, слышали об ореховской бригаде, на которую, собственно, и трудились приезжие из Кургана убийцы. Вообще, сыщикам хорошо известно, что стоит только потянуть за веревочку и… никогда не узнаешь, где у нее конец. Работая по группировкам, сыщики постоянно узнают о новых «коллективах», возникающих в свете прожекторов оперативных разработок, и дело обрастает бесконечными загадками.

Так получилось и на этот раз. Об ореховских заказчиках для работы курганцев тогда было неизвестно, но внимание муровцев привлекла фигура Саши Солдата — прямо-таки мифической личности.

В среде ореховцев о нем слагали саги — великий убийца, беспощадный к жертвам, умел, удачлив и к тому же обученный потрошитель!

Сотрудники МУРа начали поиск этого уникума. Вот где азарт профессии детектива! Сбор информации, встречи с новыми людьми и постоянная игра вперемежку с риском. Романтика…

На какой-то момент удача улыбнулась сыщикам. Сашу Солдата вычислили в людском море и даже подготовили его задержание, но в последний момент он сорвался с крючка.

Единственное, что удалось тогда МУРу, — это обнаружить на даче у любовницы Пустовалова арсенал, невероятный по величине и подбору экзотических видов оружия.

Однако оперативники, что называется, уже владели материалом, и вскоре стало ясно, что ответвление от классической группировки Сильвестра на юге Москвы развернуло военные действия в подмосковном Одинцове. Члены одинцовского сообщества себя называли гордо ореховскими, ареал их влияния простирался от Одинцова до Звенигорода. Главным образом они «продували мозги» коммерсантам, да и не только — все, что имело мало-мальски выразительное обозначение в дензнаках, немедленно попадало под их пристальное внимание.

Инициатором деловой активности этого коллектива был некий Белкин по кличке Белок. Действовал он настолько нагло, что привлек к себе внимание военной прокуратуры, и молодой следователь Юрий Керезь возбудил уголовное дело по 210-й статье УК (преступное сообщество). В Одинцове стреляли в двери, запугивая коммерсантов, поджигали особенно несговорчивых, не желающих делиться своими доходами. И в подъезды приносили траурные венки.

Оперативники МУРа вступили в сотрудничество с Керезем. Оно оказалось продуктивным, информационные наработки с той и другой стороны дополняли друг друга, и картина стала проясняться. Видимо, это насторожило Белка, по версии, он предложил Керезю замять неприятную для одинцовских бойцов историю за сходную цену.

Но Керезь на сделку с совестью не пошел, и вскоре его застрелили по дороге на работу… Это бесстыдное убийство по приказу Белка совершил Пустовалов. Прикинувшись бродягой, он, выследил Керезя на дороге к Власихе, району Одинцово, и расстрелял следователя в упор. Когда я написал об этом бесчинстве в газете «Столичный криминал» и назвал прямо имя убийцы, меня стала расспрашивать прокуратура, почему я назвал именно Сашу Солдата? Время подтвердило достоверность той публикации.

Для раскрытия вопиющего преступления была создана оперативно-следственная группа, куда вошли и муровцы. И пошли зачистки. В общей сложности задержали восемь человек орехово-одинцовской команды.

Белок, напуганный масштабным наступлением правоохранителей и, наверное, пожалевший об учиненной расправе над военным следователем, скрылся в Испании.

Участники карнавала и их жертвы

Арестованы

«Генералы»:

С.Ю. Буторин (Ося)

М.Л. Полянский

А.С. Пустовалов (Солдат)

«Пехота»:

В.В. Александров

С.А. Филатов (Спортсмен)

В.М. Кременецкий (Летчик)

О.Н. Пронин (Капоне)

И.В. Саусарагис

А.Н. Васильченко

Убиты

Гришков (Апельсин)

Виноградов (Старый)

Б. Иванов

С. Иванов

Р. Курбанов

М.В. Торчилов и его жена Н.А. Ефимова

В. Кутепов

А его бойцы стали потихоньку, как всегда бывает, сдавать эпизоды преступлений. Сначала они рассказывали об убийствах членов сообщества, не оправдавших доверия «верховного командования» и приговоренных к казни. Потом сведения об убийствах расширились до конкурентов из других кланов. И тут сыщики с удивлением столкнулись с фактом необычным и, я бы сказал, неповторимым.

В отличие от всех прочих бандформирований, люди Белка убивали не по заказу, а вообще отвлеченно, просто так. Без очевидной пользы для собственных дел. Скажем, в Одинцове одно время распоряжалась голицынская группировка. Белкинцы довольно быстро отодвинули пришельцев от своего городка. И когда те покорно сдались на волю победителей и оставили богатые закрома противнику, их продолжали уничтожать одного за другим по принципу: все, кто из Голицына, не имеют права на жизнь.

Бессмысленный принцип привел к множеству трупов. Оперативники устали откапывать их по окрестным лесам…

Белкин отлично поставил службу наблюдения за противником. Их отслеживали по месту жительства, катались по дорогам в поисках заранее намеченных жертв.

Для чего понадобилось убивать, жечь, расчленять и разбрасывать кусками по Подмосковью стольких людей, было непонятно и самим членам преступной организации. С начала девяностых до 1997 г. в бригаде копилось недоверие друг к другу. Не то чтобы бойцы роптали, но кое-кого стало посещать сомнение в правильности действий Белка.

Против своих использовались закладки, разговоры прослушивались, и все подозрительное тут же становилось известно Белку. Так он узнал о «заговоре» Руслана Курбанова, одного из самых самостоятельных и поэтому опасных членов сообщества.

Курбанова пригласили в баню под Солнечногорском. Он сразу понял, что это приговор. О чем сообщил жене. Но скрыться от Белка — дело безнадежное. Белок четко контролировал все, что было в Одинцове, и пользовался поддержкой местных правоохранителей. Курбанов все это знал и принял решение отправиться на встречу «на авось». «Авось», увы, не помог.

Курбанова по прибытии застрелили, расчленили и компактно сожгли в пылающей топке камина. Найти останки ослушника так и не удалось.

Жене посоветовали в милицию не обращаться, так как якобы Руслан уехал, куда и когда вернется — неизвестно, а поскольку у милиции к нему свой счет, во избежание неприятностей для всех лучше молчать. Более того, ежемесячно ей выдавали его зарплату.

Этот метод практиковался постоянно. Родственники всех, кого отправляли на тот свет опричники Белка, знали, что увезли его ореховские, но строго выполняли наказ не обращаться в органы власти, за что получали постоянное денежное вознаграждение. Благородно! Заявлений ни от кого не было.

Белок создал чудовищную атмосферу после разоблачения Курбанова. Малейшее нарушение уставного порядка грозило наглядно проведенной казнью. Его любимой приговоркой была: «Самый хороший убийца твой вчерашний друг!».

Кончен бал, погасли свечи

Розыск

«Генерал»

Д.К. Белкин (Белок)

«Пехота»:

А.Н. Дашкевич (Голова)

С.Г. Фролов (Болтон)

А.И. Кравченко (Кабан)

Д.И. Поляков (Тихий)

И.В. Сосновский (Чипит)

В.Н. Макаров

В.А. Масленников (Толстый)

Р.А. Полянский

С.В. Соболев

Все стали бояться друг друга. Никаких встреч между собой. Связь только через пейджер или мобильники. Их было несколько у каждого члена группы. Один для родственников, другой, неприкосновенный, для командира, третий… и т. д.

Самое ужасное было в четком осознании беспощадной неизбежности конца. Путь каждого завершала пуля. Никто не обсуждал на военном совете, кто следующий. Следующим становился тот, на кого указывал перст Белка. Говорилось просто, такой-то стучит ментам и поэтому сегодня следующий он. Приказ выполнялся свято. Несмотря на то, что завтра каждый мог также погибнуть.

Делалось так. Двоих «счастливчиков», на кого сегодня не падал жребий, посылали рыть яму, а приговоренному давали задание убить своего недруга, и он ехал в полной уверенности, что наконец-то получит по счету. Но расчет у ямы ждал его самого.

Бешеный страх обуял команду. Отправляясь в машине вчетвером для исполнения приказа, они со страхом следили друг за другом, каждому в сидящем рядом мерещился палач!

Убивали за наркотики, парадокс в том, что наркоманией страдали все бандитские главари. Даже Белкин, Буторин (Ося) употребляли героин.

Вот Пустовалов сумел избавиться от злой привычки. Заперся на даче и, скрипя зубами, преодолевая несусветные муки, отлежался… Самостоятельно осилил порок.

Оторванные от жизни, родственников, лишенные общения, задерганные и запуганные, они одичали. Образ жизни сводился к бесконечной череде убийств с перерывом на сон. Зарплата за это состояние — $3000 в месяц. Но тратить ее все равно было не на что, отлучки карались смертью.

Пустовалов, правда, получал больше — $12000 — и был на привилегированном положении в организации. Но он того стоил. За один лишь ужас, который внушал Саша Солдат остальным, можно было потребовать дорогого.

Сергей Буторин, он же Ося

Цепкий глаз ореховского вожака Сильвестра сразу высмотрел Осю. Сергей Буторин, бывший боксер, прапорщик саперного подразделения под Одинцово, в 1993 г. уволился с военной службы и устроился вышибалой в кабак.

Затем в прессе прогремела история кражи картин у известного коллекционера Магица. Картины украли у любителя живописи два брата Буториных, причем один из них угодил за решетку, другой, Ося, сумел спрятаться.

Сильвестр, по некоторым непроверенным данным, поручает Осе организацию бригады штатных киллеров при ореховской группировке. Потом командирует его в Одинцово на покорение новых земель и очищение их от голицынских туземцев. Здесь Ося и Белок находят друг друга и заодно общий язык. Посланцу великого Сильвестра нравится постановка работы в бригаде Белка.

Теперь усилия объединены — Белкин в Одинцове контролирует экономическую жизнь с помощью своих дружинников. Буторин держит еще одну команду, глубоко законспирированную, для столичного региона. Пустовалов, ценнейший ореховский кадр, нарасхват. Он востребован и Белкиным, и Буториным… На правах телохранителя сопровождает Белкина за границу. Иногда остается в Одинцове, если не за бригадира, то вроде смотрящего за порядком. Его слово каменное и беспрекословное. Ужас он внушал братве магический.

Между тем вторая бригада Буторина тоже не сидела без дела. Она занималась расстрелами в Москве под руководством еще одного криминального умельца и близкого Буторину человека — Марата Полянского. Тоже военная косточка, окончил Питерскую академию по космическим проблемам, старший лейтенант.

Полянский подбирал команду из бывших офицеров, которых хорошо знал по училищу. Так в бригаду убийц попали Якушев, Соболев, Васильченко. Полянскому, конечно, до Пустовалова далеко, в суд было передано обвинение Саши Солдата в двенадцати обоснованных доказательствами убийствах, на самом деле их куда больше!

Но и Полянский не отставал от моды. Все встречи между своими и чужими коммерсантами кончались стрельбой и трупами, даже в пустяковых случаях, когда вполне можно было бы дело кончить миром. Бывало, на «стрелках» с коммерсантами категорически, «не по-людски» требовали все, без остатка, и, если встречали непонимание, без лишних слов взводили курок…

На всю Москву прогремела история расстрела Алика Ассирийского (Бид Жамо) у Юрия Долгорукого. По версии следователей, дело выглядело так.

Бид Жамо не договорился с коммерсантами, опекаемыми ореховской братвой, чем он был взволнован, предварительно ему сказали: забираем все! «Стрелка» для выяснения была назначена за памятником Юрию Долгорукому. На встречу от ореховских прибыли Саша Солдат с подельником Кирилловым по кличке Киря. Прибыли с твердой целью — ликвидировать.

Жамо, еще не зная о коварных замыслах соперников, привез с собой криминального авторитета Уткина, проведшего за «колючкой» никак не меньше пятидесяти лет. Жамо наивно полагал, что опытный, бывалый Уткин умело «разведет» несговорчивых собеседников и все утрясется по-честному.

По договоренности к ним подошел человек с газетой и указал на столик, где сидели Пустовалов с Кирилловым, и, когда ассирийцы подошли, по ним открыли огонь сразу из двух стволов. Не разбирая, кто есть кто. Итог — три трупа и один раненый.

Криминальные сюжеты часто заканчиваются курьезом. Кириллов, убегая с места убийства, ненароком перемахнул через какой-то забор и оказался во дворе Генеральной прокуратуры… Вот уж, правда, — все дороги ведут в Рим.

Это произошло в августе 1995 г., преступники сбросили оружие, и им удалось уйти безнаказанно. Ассирийцы не посмели ответить ореховцам.

В феврале 1996 г. интересы ореховцев пересеклись с делами другого криминального авторитета — Кутепова, хорошо известного среди долгопрудненской, сокольнической, мазуткинской братвы.

Еще до Кутепова из-за доли на одном из рынков крупно пострадала долгопрудненская братва.

В ее рядах недосчитали Старшого, Малого и еще многих «уважаемых и влиятельных людей» из тех, что умеют доказывать правоту на языке пальцев.

Кутепова должны были убивать коптевские, они взаимодействовали с орлами Буторина. Но так вышло, что на встречу врагу выехали Пустовалов и Полянский. Дожидаясь выхода из дома Кутепова, довольно долго просидели в машине. Мороз был страшный, железо трещало. Убийцы не чувствовали ног, обутых в кроссовки. Наконец «объект» появился, и в этот момент мимо проехала машина коптевских без единого выстрела. Пустовалов и Полянский переглянулись, их машина сорвалась с места, поравнялась с Кутеповым, и из ее окон грянули два ствола. Кутепов погиб, а между буторинскими и коптевскими состоялась разборка: коптевские оправдывались тем, что рядом проезжала милицейская патрульная машина, и стрелять в присутствии незнакомых милиционеров они не решились.

То же самое произошло с неким Степановым.

Степанов подвозил братьев Буториных в день ограбления к квартире коллекционера Магица.

Он должен был подать машину в момент, когда грабители вынесут картины. Но… проспал ответственный момент и подъехал, когда все уже кончилось, и братьев след простыл.

Потом он на свою беду выступал в суде свидетелем и давал показания не в пользу грабителей.

Понятно, что оставлять его среди живых дальше было просто нелогично. За ним установили слежку. Бедняга, чувствуя беду, прятался, где мог. Буторин нанял чоповцев для слежки за дичью, и в один из дней они ему сообщили: Степанов вернулся домой.

День казни пришелся на дежурство Полянского. Они «выставились» к дому Степанова на нескольких машинах для подстраховки. И когда Степанов вышел из подъезда, Полянский расстрелял беднягу среди бела дня на глазах всей улицы.

Команда Белкина повздорила с кунцевскими. Конфликт возник в автосервисе под патронажем Белкина, куда прибыли кунцевские парни из бригады Калигина. С ними обошлись не совсем вежливо, кунцевские не вытерпели и отмутузили местных слесарей, к тому же нелицеприятно высказались в адрес самого Белкина. В России такое не прокатит.

По просьбе Белкина Буторин откомандировал Пустовалова для возмещения морального ущерба. Саша Солдат и его подручные установили наблюдение за кафе возле Сетуни, где частенько оттягивался Калигин.

Рядом шел ремонт теплотрассы. Пустовалов с подельниками, Ивановым и шофером, приобрели строительную робу и коротали с рабочими время за бутылочкой водки. Прошло несколько дней. Как показывали потом рабочие, они до последнего были уверены, что это такие же работяги, как и они. Когда в кафе наконец прибыл Калигин с дружками, Пустовалов и его стрелки атаковали кафе через основной и черный ход, полностью разрядив магазины по мишеням. Сделав свое дело, убийцы покинули кафе, оставив на полу три трупа и корчащегося от боли раненого…

В декабре 1996 г. ореховцы были поглощены поисками некоего Кюльбякова, лидера греческой группировки. Кюльбяков — личность конфликтная. Он занимался разными непонятными делами в Греции и России. Одно время обитал в Пятигорске, но там у него произошла размолвка с местными криминальными кругами, и он отбыл в Грецию.

Сейчас уже сложно установить, где именно повстречались Буторин, Белкин и Кюльбяков, но грек пообещал по невысокой цене организовать греческие паспорта и исчез. Ни документов, ни денег ореховцы так и не увидели. И тогда обидчик был объявлен группировкой в собственный розыск.

Машины ореховцев патрулировали город в течение нескольких месяцев в надежде обнаружить авто Кюльбякова. По разведданным им было известно, какими автомобилями пользуется Кюльбяков. Но и грек был непрост. Обнаружить его никак не удавалось.

25 февраля 1997 г. Саша Солдат, два брата Полянских, Соболев, вся отборная команда мирно ужинали в ресторане «Санта-Фе» на Мантулинской улице, когда неожиданно в зал вошел очень знакомый человек. Вглядевшись в вошедшего, боевики ахнули: сам Кюльбяков собственной персоной — прямо-таки тепленький и улыбающийся шел им навстречу. Вот удача!

Ореховцы немедленно сообщили в штаб о неожиданной встрече. И получили распоряжение Буторина: валить сразу и без колебаний.

Не выпуская из виду Кюльбякова, они закончили ужин, вышли на улицу и стали поджидать, когда появится жертва. Кюльбяков, сытый и довольный, подошел к машине, где сидели его телохранители в ожидании хозяина, и устроился на переднем сиденье. В этот момент к окну салона приблизился Пустовалов, его «Глок» всегда находился в боевой готовности, убийца-профи способен к действиям в любое время. Американский пятнадцатизарядный «Глок» в упор буквально разнес человека в машине. Пустовалов повернулся и удалился быстрым шагом. Через несколько метров он обернулся и увидел, что к нему бежит один из охранников убитого грека. Пустовалов вскинул руку, последние пять зарядов из пистолета угодили охраннику в живот. Больше Пустовалов не оборачивался.

Когда муровцы ликвидировали курганскую бригаду, Буторин затеял дипломатическую игру. По законам преступного мира ему нужно было показать кураж и поставить курганских на место. У Буторина к этому времени были новые отряды, не уступающие по силе курганским, и «грузить» на себя обиды других группировок за их прошлые разборки с курганской бригадой, следы которых оставались повсюду в Москве, Буторин не собирался. Он объявляет показную для других преступных кланов войну, и принимает ловкое решение — убить защищавшего курганских адвоката Баранова.

Ход тонкий. Неплохой адвокат Баранов помогал обвиняемым и мешал расследованию… Значит, можно свалить на сыщиков его устранение.

С другой стороны, убийство лишает курганских грамотной защиты и очищает Буторина в глазах должников.

На проспекте Сахарова, где находилось адвокатское бюро, появились Полянский с Соболевым. Они прикинулись посетителями и разузнали весь распорядок Баранова, вплоть до места парковки автомобиля. Именно там на следующий день организовали засаду, и, когда адвокат сел в машину, Полянский быстро подошел и выпустил ему в голову две пули. По схеме Пустовалова.

Попытка пустить слушок об убийстве адвоката, организованном милицией, не увенчалась успехом, но зато возникло новое обстоятельство, проливающее свет на старую историю с расстрелом трамвая в Коптеве. Там под обстрел во время разборки угодил вагон трамвая. Были жертвы. Через несколько дней в Бескудникове обнаружили труп человека с автоматом в руке, из которого был обстрелян злополучный трамвай.

Как показала проверка, труп был явно подставным, человек этот — обычный забулдыга. Но вот убит он был из пистолета, работавшего при казни адвоката и брошенного Полянским. Выводы делайте сами.

Кстати, получившая в свое время широкий резонанс история с трамваем в Коптеве привела к новым трупам. Основными виновниками расстрелаУбогова в Коптеве, из-за чего пострадал трамвай, были признаны Виноградов и Гришков (Апельсин и Старый), собственно, они выступали у коптевских в роли главных исполнителей. Когда милиция стала серьезно трепать за беспредел коптевскую группировку, ее основные «бугры» Зимин и Замараев скрылись за границей, а Виноградова и Гришкова буторинцы спрятали на той же даче под Солнечногорском, где был убит Курбанов.

За ними установили прослушку и контролировали все разговоры. Вскоре выяснилось, что коптевские — заядлые наркоманы, хотя это было давно известно и так. И, тем не менее, Буторин посчитал это причиной для их казни.

На дачу нагрянула тьма народа с Пустоваловым. Пировали долго. Затем внезапно Апельсин и Старый были застрелены. Пустовалов перенес тела в подвал сауны, где ловко разделал их сапожным ножом. Затем умело упаковал, разложив по пакетам, и выбросил в озеро Круглое, недалеко от дачи.

Весной останки всплыли, и экспертиза установила имена погибших.

Буторин настойчиво продолжал ликвидацию оставшихся в живых курганцев.

Полянский и Усалев, обычно сидящий за рулем, получили от Буторина задание. Речь шла о встрече курганских, которые пока находились на свободе, со своими адвокатами.

Встречу надо было зафиксировать, потом отсчитать всех участников и перебить, как куропаток.

Собрание было намечено провести на 2-м проезде Марьиной Рощи у адвокатской конторы «Согласие». Ореховцы выдвинулись на место встречи, переписали номера всех прибывших машин, и затем экипажи, укомплектованные убийцами, начали раскатывать по всей Москве в поисках машин с записанными номерами. Если кто-то встречал такую машину, немедленно по рации или мобильнику оповещались все дежурные экипажи, и вскоре в хвост ничего не подозревающего водителя выстраивался зловещий эскорт. Это и была их работа. Нужны были постоянные жертвы, и их поиску они отдавали все свое время.

В районе Нового Арбата судьба послала им добычу в лице некоего Афиняна на джипе «Паджеро». По сигналу немедленно подтянулись машины со стервятниками и джип был прослежен до самого Тушино, где, как установили разведчики, и проживал гражданин Афинян. По телефону были доложены его координаты.

В июне 1997 г. Полянский и Васильченко расстреляли Афиняна возле его джипа на автостоянке. За это от Буторина не последовали поощрения и благодарности, Полянский и Васильченко просто выполнили очередное штатное задание.

Покушение на совладельца ночного клуба «Арлекино» Черкасова в сентябре 1998 г. — это настоящая феерия, доставившая при разбирательстве много острых ощущений оперативникам, следователю и, как ни странно, самому Саше Солдату.

На протяжении долгого времени над «Арлекино» держали «крышу» курганские. Возможно, в знак благодарности за добрую службу у Сильвестра. Но когда МУР рассеял ряды курганцев, положение дел в «Арлекино» стало меняться. Коммерсанты решили расширить функции, открыть новые казино и иные развлекательные точки. Для этого требовались деньги. Их нашел ни кто иной, как Сергей Буторин. Помогали в привлечении будто бы и люди из «Русского золота». Но, видимо, размер доли вскоре перестал устраивать Осю, сыграла роль обычная криминальная алчность: не доля, а все целиком должно принадлежать мне!

Вскоре, в 1997 г., погиб один из коммерсантов, причастных к «Арлекино», — Гусев. Это убийство пока не раскрыто. Но зато точно установлено показаниями обвиняемых — Сергей Буторин приказал ликвидировать Черкасова. Причем исключительно из амбициозных побуждений. Никаких финансовых причин не существовало. Черкасов сам предложил вернуть Буторину все вложенные им деньги, причем с процентами. И об этом было хорошо известно всему деловому миру Москвы и оперативным органам, которые на предмет возможности дальнейших криминальных событий отслеживали сомнительные сделки. Здесь ничего не предвещало грозы. Но Ося не был бы собой, если бы не попытался ликвидировать любого, с кем его сводила дорога… В этом случае таким оказался Черкасов.

Буторин нанял все тех же чоповцев для слежки, и в течение года Черкасов жил на виду, как в аквариуме. Каждый его шаг был известен Буторину, и он торопил Полянского с выполнением задания. Резонанс убийства Черкасова должен был, по замыслу Оси, потрясти Москву и покрыть его имя славой непримиримого и беспощадного авторитета.

Место покушения выбрали на Остоженке, там Черкасов обычно выезжал из-под арки на бронированном «мерседесе». Сначала предполагали застрелить коммерсанта из снайперской винтовки. Винтовкой владел только единственный среди ореховцев — Марат Полянский. Но момент он почему-то пропустил. Как говорили потом на следствии обвиняемые, Марат просто струсил. Вообще, удачливостью Полянский не отличался. Ювелирными можно считать только те убийства, которые он совершал вместе с Пустоваловым, — там оперативники не могли обнаружить никаких следов. Если Полянский «выступал» самостоятельно, после него находили кучу отпечатков, вещдоков и все свидетели сразу указывали на его фотографию…

В группировке Полянского не уважали за его лизоблюдство перед Осей, нашептывание и выслуживание. Когда Полянский шел к «начальству», в спину ему шипели: «Пошел медальку на грудь выслуживать». Перед Осей Полянский и впрямь дрожал как осиновый лист… А вот к Пустовалову, несмотря на жуткий страх, относились иначе. Прислушивались и почитали. Знали: убить может запросто, но ябедничать не в его правилах…

Буторин, недовольный неудачей с расстрелом Черкасова из винтовки, потребовал закончить дело немедленно. Как рассказывал на следствии Пустовалов, он предложил свой план ликвидации. По его замыслу, бронированный лимузин можно было легко зажать в горловине под аркой и влепить заряд в упор из гранатомета!

Оперативники от такого откровения ахнули: «Представляешь, сколько бы ты наделал шума в самом центре города?» Пустовалов пожал плечами: «А они не подняли шум на узкой улице из двух автоматов посредине дня? Зато у меня бы вышло наверняка». Но, на счастье Черкасова, этот «убойный» план Саши Солдата не был воплощен в жизнь. Пустовалова «перебросили» на другой объект, а по решению Полянского в сентябре 1998 г. «мерседес» коммерсанта подрезала «восьмерка» и машину Черкасова остервенело расстреляли с двух сторон. Погиб один охранник, тяжело раненный в голову Черкасов угодил в больницу. Остальная охрана ввязываться в перестрелку с дерзкими разбойниками не решилась…

Они скрылись с места преступления, бросив машину и запачканные убийством автоматы.

Брошенную машину муровцы немедленно «пробили» по базе. Хотя сыщики знали: Буторин все машины регистрировал на подставных лиц из прослойки люмпенов. За сто рублей откупали у бродяг и алкоголиков право воспользоваться их паспортом.

«Восьмерка», брошенная на Остоженке, числилась на имя молодого жителя Одинцова — Торчилова. Сыщики попробовали наладить с ним связь, но Торчилов исчез. Все попытки договориться с его женой Ефимовой ни к чему не приводили. У сыщиков были сведения, что люди Буторина спрятали Торчилова где-то в Подмосковье, и они предупреждали Ефимову, что доверяться «друзьям» для Торчилова то же, что играть со смертью. Но женщина ничего не хотела слышать. Уже потом стало известно, что ореховцы сняли на подставного человека в глухом месте Ленинского района дачу и поселили там Торчилова, уверяя, что готовят документы для его выезда с женой куда-нибудь в безопасное место, где милиция не будет их беспокоить.

Ефимова не переставала восхищаться обходительными и заботливыми молодыми людьми, бывшими офицерами, все с манерами, приятной внешностью, не какие-нибудь там проходимцы! Не доверять им просто невозможно. И помощь ведь предложили в трудную минуту! Предупреждения сыщиков о грозящей семье опасности Ефимовой казались обычной милицейской уловкой.

Ефимова включилась в увлекательную детективную игру. К мужу ее доставляли на нескольких машинах с пересадками в пути. Она жила с Торчиловым в свежевыстроенном домике на отшибе от прочего жилья.

Время шло, и вдруг сыщики по ходу расследования похождений убийц из команды Буторина узнают, что Торчилов убит… Вместе с его женой Ефимовой.

В Одинцове родители отказываются верить сыщикам: нет, молодые уехали, когда вернутся, они, правда, не знают…

Событие это относится к 1998 г. Убийство Торчилова и его жены удалось раскрыть только в 2000 г.

Миша Торчилов, проживавший в снятом для него в Ленинском районе домике, совершенно не был похож на другого Мишу — Якушева, снявшего эту дачу и распоряжавшегося финансовыми и прочими хозяйственными вопросами в группировке. Именно его-то и опознала хозяйка дома.

А что касается Торчилова и Ефимовой, им объявили: документы сделаны и они могут готовиться к отъезду. Затем в дом нагрянули специально обученные убийцы, семейную чету расстреляли, трупы вывезли в далекий лес и зарыли в одну могилу. Одна из нитей, ведущая к расстрелу на Остоженке, по мнению Буторина, перестала существовать.

Буторин и его попутчики чувствовали себя уверенно в Москве. Им казалось, что этот город принадлежит только им и угрозы для них здесь быть не может. Как говорят оперативники, группа Буторина отличалась великой осторожностью.

Все громкие убийства они маскировали под чужой след. Скажем, накануне убийства Кутепова им доложили, что будущая их жертва крупно повздорила с сокольнической группировкой. И Буторин, используя обстановку, немедленно включил свой механизм расправы. Немудрено, что продолжительное время расследование пробуксовывало по ложной версии. Сыщики тщетно пытались найти убийцу среди сокольнической братвы.

Хотя наряду с такими замаскированными преступлениями у Буторина были и непонятные дела. До сих пор удивительным остается похищение и предполагаемое убийство буторинскими людьми архитектора В. Гинзбурга, имеющего отношение к планировке здания «Арлекино». Может, Буторин не сошелся в цене с архитектором? Но зачем было убивать? Скорее, Буторин хотел преподать урок всем, с кем он вступал в деловые отношения.

Труп архитектора настолько надежно запрятали, что сыщики долго не могли найти ответ на загадочное преступление.

Умение скрывать следы преступлений и прятаться самим было доведено Буториным в команде до уровня мастерства.

Саша Солдат, или Саша Продиджи

Александр Пустовалов в современном уголовном мире — фигура знаковая. Все, что типично для Пустовалова, в чьих-то интересах искусственно приписывали Солонику. Да, Солоник действительно умел отлично стрелять и разбирался в оружии. Но до профессиональной планки Пустовалова ему далеко.

Пустовалов — коренной москвич. Мать — воспитательница детского сада. Труженица, вырастила сына. Еще в школе развитой парень показал неплохие достижения по дзюдо и получил разряд. Охотно вступил в народную дружину и помогал милиции. Мать хотела видеть сына образованным человеком, пристроила его в музыкальную школу. Пустовалов играл на пианино и любил музыку.

После восьмого класса Пустовалов пошел работать на завод им. М.В. Хруничева и запомнился заводчанам тем, что ему удавались операции, которые не могли выполнить опытные рабочие.

В армии Александр Пустовалов оказался в морском спецназе — самом элитном и престижном роде войск. Кстати, во время службы он дослужился до старшины. У черных беретов это очень почетно.

Наступил срок демобилизации. Армия легко прощается с классными кадрами. Ну а дальше… типичная судьба хорошо подготовленного боевика в современной России. Вечером в одном из кабаков Пустовалов вступил в какую-то потасовку и показал всему залу, как умеют драться черные береты. Этого было довольно, чтобы получить приглашение от ивантеевской преступной бригады. Какое-то время Пустовалов трудился на них. Но ивантеевские состояли в дружбе с Дмитрием Белкиным из Одинцова, и тот, приглядевшись к лихому парню, сразу понял, что ему улыбнулась удача. У ореховцев, как уже знает читатель, Саша Солдат был нарасхват. В своре убийц он выгодно отличался сметливостью, умением выходить из самых неожиданных ловушек. И, кроме того, не знал жалости, а это главное качество для преступного коллектива.

Но в 1997 г. Пустовалов стал опасен. За ним начали охотиться службы МУРа, кроме того, по буторинским понятиям человек, участвовавший во многих операциях, поневоле начинает представлять угрозу для организации.

И Пустовалова отправляют за границу. Он ездит с Буториным и Белкиным и полностью исчезает с «локаторов» МУРа. Долгое время сыщики ничего о нем не слышали, и вдруг, примерно через полтора года, поступила информация в отдел заказных убийств о том, что Сашу Солдата видели в спецформе и традиционном черном берете со шнурком в районе Магистральной улицы, где он прописан.

К этому времени у муровцев на Солдата был заполнен, условно говоря, целый «кейс», где перечислялись все его увлечения и связи. Как выяснилось, Саша Солдат большой женолюб. В Москве не было ни одного ночного клуба, где бы о нем не слышали «веселые девушки». В этих местах отдыха Сашу Солдата знали под прозвищем Саша Продиджи, по названию любимой им музыкальной группы, все мелодии которой он помнил назубок. Почти как герой Сергея Бодрова в фильме «Брат», любителя «Наутилуса»…

Девушки, с которыми приходилось разговаривать сыщикам, удивительным образом отзывались о Пустовалове как о добром человеке, этакой душке-парне. Особое отличие, по их словам, было в хорошем знании музыкальной терминологии. Пустовалов умел заговорить любую из девушек, а им нравился его легкий нрав. Он жил со многими и у многих из них, причем не на правах клиента, а гостя, которому рады.

Сыщики, изучавшие страшные дела этого человека, не верили ушам. Как будто бы речь шла не о грозе самой жестокой московской группировки, а об обыкновенном весельчаке, рубахе-парне, любителе расслабиться и поддержать компанию.

Представления о человеке расходились настолько, что в одном случае пришлось даже показывать фотографию — о нем ли рассказывали девушки? На фото в молодые годы Сашу Продиджи не узнавали, но зато по снимкам последних лет уверенно подтверждали: точно, он самый.

Сыщики знали адреса, где он мог находиться в Москве. Поступило сообщение, что в квартире по одному из этих адресов, кстати, недалеко от основного места прописки, появился человек высокого роста, могучего сложения с волосами до самых плеч. Ведет замкнутый образ жизни, избегает встреч с соседями. В МУРе насторожились — наконец-то! Правда, по ориентировкам — у Саши Солдата короткая стрижка. Но за два года подпольной жизни прическу можно изменить…

Сыщики взяли квартиру под наблюдение, но твердой уверенности, что напали на след, почему-то не было. Как-то увидели освещенное окно, поднялись, позвонили в дверь — тишина. На следующий день в бинокль разглядели на оконном стекле пулевое отверстие.

«Наверное, все-таки Пустовалов», — подумали они, но подниматься без спецназа не стали.

В тот же вечер коллеги из убойного отдела пожаловались коллегам, что никак не могут раскрыть двойное убийство проституток, которых застрелили, тела их расчленили и сбросили в канализационный сток, что находится рядом с домом, где искали Пустовалова! Одна из девушек, установленных по картотеке, считалась его любовницей.

Эксперты дали заключение, что расчлененка проведена человеком, прошедшим школу спецназа! Вот когда сыщики прокляли себя за то, что не вызвали силовиков!

Когда муровские оперативники из убойного отдела вскрыли дверь, они увидели залитые кровью пол и стены, следы пуль, но в квартире никого не было.

Оперативники опросили всех живущих в доме, показали им фото Пустовалова, но никто не узнал на фотографии снимавшего квартиру жильца. Это был другой человек.

Через некоторое время муровские сыщики задержали его с двумя пистолетами в карманах. Им оказался известный бандит, он снимал именно ту квартиру, где бывал Пустовалов, и сожительствовал с самой близкой девушкой из всех, кого обхаживал любвеобильный Продиджи…

Удивительный случай потряс весь МУР, но неуловимая ореховская знаменитость все еще находилась на воле.

Между тем в бригаде назревала тревога. Буторин начинал всерьез подумывать о том, чтобы избавиться от Саши Солдата, и это не могло долго оставаться тайной. Слухи поползли среди членов команды и достигли ушей самого Солдата и сыщиков МУРа.

Солдат был взбешен. Он столько сделал полезного для ореховской бригады, и вдруг пошла речь о его ликвидации. Хотя среди бойцов не было ни одного, кто не понимал, что рано или поздно конец будет именно таким для каждого.

А для сыщиков эти новости послужили сигналом к ускорению поимки Солдата. Он был нужен МУРу только живым. Кто знает, может быть, в это время цели у сыщиков и Солдата стали общими…

Старый дом на Магистральной улице. Здесь недавно видели Пустовалова, тут постоянно живет его мать. Все эти годы искали его повсюду, но не верили, что он может так просто на виду у всех находиться в материнской квартире. Однако когда человека посещает разочарование в том, что еще вчера казалось вечным и надежным, он пересматривает многое в жизни. Без всякой конспирации Саша Солдат открыто вернулся в родной дом.

Спецназовцы были проинструктированы, кого им предстоит сегодня задерживать. По всем правилам осадили дом и ворвались в квартиру через окна. И… Пустовалова там не оказалось… Тщательно подготовленный спецназовский штурм закончился впустую. Это был шок!

И тут сыщики вспомнили, что у Саши в этом доме живет друг. Попросили его мать постучать в дверь, и опять спецназовцы быстро прошли в квартиру, осмотрели комнаты — и снова пустышка. Заколдованный он, что ли?

В конце проходной комнаты дверца стенного шкафа. За ней кладовка. Когда квартиру уже собирались покинуть бойцы спецназа, да и изрядно приунывшие муровские оперативники, дверца внезапно распахнулась и, как в театре, перед всеми предстал Александр Пустовалов с огромным кинжалом в руке.

Увидев полную комнату спецназовцев и оперативников, он с видимым облегчением вздохнул и спросил:

— Наконец-то! Где же вы так долго были?

— А сам чего не пришел? — спросил его оперативник.

— Ну что я, дурной, что ли, идти самому…

Знаменитый убийца спокойно отдался в руки правосудия, не оказав ни малейшего сопротивления. Саша Солдат больше не хотел войны. Он выбросил кинжал, которым набивал патроны охотничьего ружья друга. Тот собирался на следующий день на охоту.

В заключении Пустовалов держал себя спокойно и с достоинством. Страшные дела, которые натворил, называл обычной работой, за чертой которой — он нормальный человек со своими слабостями. Много и хорошо говорил. Настоящий златоуст. Сыщики и следователи заслушивались его рассуждениями. Когда ему рассказали о трагическом конце его любимой проститутки на знакомой квартире, он долго не верил. А потом медленно произнес: «Мало было ей одного урода, нашла еще одного…» Но жизнь внесла поправку — убили всё же не подругу Солдата, а очень на нее похожую. Чему знаменитый гангстер был по-человечески рад…

Наверное, наступило время переоценить многое из того, что произошло в жизни. Но если бы она не вывернулась наизнанку, сколько таких парней, как Пустовалов, сегодня бы не находились за решеткой. Ведь, когда его спрашивали во время допросов:

— Не тяжело было все время лишать людей жизни?

Он пожал плечами:

— Я солдат и привык выполнять приказы.

Крутые в простое

Когда сотрудники отдела по заказным убийствам МУРа всерьез принялись за ореховско-одинцовскую группировку, ее члены, привыкшие безнаказанно творить чудовищные дела в столице, долго не могли опомниться. На допросах в тюрьме, они с удивлением признавались: «Ну, ребята, вы даете! Такого мы никак не ожидали, чтобы кто-то посмел нас так разметелить!» А когда узнали, что разгром бандитской армии — дело нескольких муровцев, вообще остолбенели от изумления.

И впрямь, они привыкли к взаимовыгодному сотрудничеству с местными отделениями. Одинцовская милиция была далека от главного смысла жизни бандитов — убийств. Недаром муровцы быстро поняли, что у местных коллег поддержку найти трудно, и работали самостоятельно на чужой территории на собственный страх и риск.

Восемь буторинцев, обвиняемых в бандитизме и убийствах, совершенных с особой жестокостью, предстали перед Фемидой.

Что интересно — никто из близких родственников и родителей за время следствия ни разу не обратился с вопросом: за что и почему наш сын, брат, племянник сидит в тюрьме? Что он натворил?

А, между прочим, проверка обвиняемых показала, что в основном все парни из трудовых семей. В Одинцове многие из них — дети строителей метрополитена. Что называется, происходят из честных рабочих семей. Почему же судьба собственных детей никого не интересует? Либо все знали и закрывали глаза, а теперь поняли, что отпрыск будет наказан по заслугам. Либо привыкли бояться дружков, что посещали сына, а в маленьком городке все быстро становится известным, и предпочитали по рабской привычке придерживаться правила — моя хата с краю. Может, пронесет.

А может, — и это уж совсем плохо, — не одобряют наши люди действий Центророзыска. Есть и такая позиция: в этой жизни правы те, кто вырывает кусок из чужого рта даже ценой отнятой жизни. В таком случае соглашательские действия местной милиции более понятны обывательской психологии. Мол, государство само воровское и беспощадное, оно сделало жизнь такой и не ему судить тех, кто выживает.

Понятно. Только тогда почему сами родители не бросили свой тяжелый труд проходчиков тоннелей и не пошли на большую дорогу убивать прохожих?

На глазах происходит перерождение человеческой натуры, и общепринятые нравственные понятия, отличающие нас от животных, стремительно теряют смысл. К таким мыслям приводит поведение родственников тех, кто сидит.

Но вот еще одна сторона этого дела, тоже непривычная и режущая сознание. Безразличие общественности ко всему, что происходит вокруг, культивированная запуганность по принципу «лучше не высовываться».

Десять убийц разыскивались сыщиками МУРа. Те, кто успели затаиться. Обычно преступники в бегах как-то себя проявляют. Уезжают или переезжают из одной квартиры в другую, мелькают здесь и там, и, в конце концов, попадают в «фокус объектива».

Эти растворились в неизвестности. Они замерли на снятых московских квартирах. И не высовывали нос. Квартиры были сняты на подставных лиц другими людьми. В каждой съемной квартире тут же была поставлена металлическая дверь. За ней полная тишина.

О таком жильце по найму можно только мечтать. Никаких конфликтов. Да и откуда они возьмутся, если таинственные жильцы целые дни проводят за компьютерными играми. Очень редко и в основном в неурочное время их посещают такие же таинственные личности. Они приносят $300 в неделю от коммерсантов, которые потеряли бандитскую «крышу» и никак не могут свыкнуться, что ореховские больше не вернутся. Тем более что из тиши снятых квартир их достают тревожными звонками: «Мы еще поднимемся и доберемся до вас, так что лучше не ссориться».

Коммерсант без «крыши» — как рак-отшельник без раковины. У каждого коммерсанта две «крыши»: бандитская и милицейская. Теперь они просят защиты у милицейских, но деньги по-прежнему посылают ореховским, потому что призраки кровавых трупов не покидают коммерсантов во время ночных сновидений. Слишком убедительной была школа Буторина.

Даже когда переловят всех волков из Орехова и Одинцова, экстрадируют в Москву из Испании Буторина и Полянского и воздадут по заслугам всему бандитскому братству, еще долго страх, как ржавчина, будет разъедать людские души. И государство этому способствует, оно, как и бандиты, рэкетирует, грабит и подавляет личность. Неужели мы никогда больше так и не разогнемся, не расправим плечи и не вздохнем полной грудью?

В сумерках Орехова-Борисова отчетливо проступают контуры медведковской ОПГ

Так повелось — стоит МУРу «зацепить» банду или организованное преступное сообщество, как за ним на липкой ленте тянутся такие сюрпризы, что у оперов глаза на лоб лезут.

Уже быльем поросла притча о том, как МУР громил одну из первых организованных групп Крючкова — Ламиташвили в Люберцах.

Кровожадную группировку ликвидировали, но вслед за ней пришлось громить одну банду за другой. Следы к ним вели от уничтоженной «организации» Крючкова.

Корневая система преступного мира настолько переплетена, что условное деление на географические группировки — скорее, в помощь самим оперативникам в кодированной топонимике уголовных связей, чем четкие определения границ преступных образований. Да и сами члены уголовных коллективов не всегда в состоянии разобраться, к какой ударной дружине они принадлежат. Их узко эгоистичные интересы ограничены приказами бригадиров. О том, кто стоит за начальниками-распорядителями и в чьих интересах эти приказы отдаются, им нет никакого дела.

Сегодня они солнцевские, завтра ореховские, если потребуется, «в рабочих целях» назовут себя хоть астраханскими. И в то же время историческая канва преступных каналов все же существует и, как это принято в любой человеческой деятельности, даже противозаконной, есть характерные приметы всех этих паразитических наростов общества, что опять-таки помогает в оперативно-розыскной деятельности детективных служб. Теперь уже не только в России, но и за рубежом.

Полиция Запада поневоле усваивает непривычную географию районов российской столицы, придавая в переводе на свои языки названиям бандитских «орденов» свою лингвистическую окраску. Скажем, наших солнцевских итальянские карабинеры перекрестили в «бригады Солнца»… Уже по этому можно судить, как на Западе глубоко вошли в местную преступную среду российские мастера плаща и кинжала, если тамошние полицейские службы вынуждены искать им место в квалификационном делении наряду с мафиями мира. Британский королевский высший суд в Лондоне ввел в процессуальный оборот при рассмотрении проблем, связанных с выходцами из России, понятие «крыша».

Но если европейские и американские детективы скрупулезно выясняют взаимодействие межнациональных преступных сообществ в их странах, то в Россию пока криминальные «инвесторы» Запада «вкладывать» свои активы так же не торопятся, как неохотно это делают распорядители чистых капиталов. Видимо, даже криминальная экономика нашей страны не соблазнительна для грязных денег международных мафиозных структур. А преступные общаки имеют ту же тенденцию перекочевывать в офшоры, как и деньги российских олигархов. Собственно, олигархические капиталы по природе малоотличимы от общаков преступных сообществ…

Поэтому в России оперативно-розыскные действия направлены на ликвидацию прежде всего родных преступных монополий, что выстроились в длинную цепочку уголовных фирм, банков, ресторанов и просто повязанных общими интересами невидимых компаний теневого мира.

От очередного трупа — к транснациональным связям, такова сегодня обычная цепочка расследований, что ведут оперативники, работающие по крупным организованным группировкам.

МУР в середине 1990-х начинал с трупов, которыми курганские усеяли Москву. Затем сыщики вышли на орехово-борисовских, к двадцати восьми курганским мертвецам добавились еще тридцать пять ореховских.

После впечатляющего разгрома орехово-борисовских корифеев перед сотрудниками МУРа замаячили имена медведковских вожаков. Сегодня все они кажутся флагманами уголовной стихии России периода варварских реформ. Кто будет следующим — покажет время.

Мировые рекорды российской преступности не вызывают сомнений у международных судей

Вот что сообщала газета «Эспаньола» в мае 2000 г.: «Русская мафия обсуждала в Марбелье контракты на поставку вооружения для Перу, Ливии и Ирака. Задержанные в Марбелье люди (задерживали их по подозрению в связях с русской мафией) вели переговоры о подписании контрактов на обслуживание боевых самолетов «МИГ-23», находящихся на вооружении ливийской армии, и намеревались начать переговоры о поставках этих самолетов ВВС Перу. Об этом говорилось в документах, изъятых полицией в рамках операции «Кобальт». Кроме того, расследование показало, мафиози продавали боевые самолеты неизвестной третьей стране и намеревались отправиться в Ирак, чтобы изучить возможности заключения там контрактов.

Операция «Кобальт» была проведена подразделением по борьбе с организованной преступностью полицией Малаги в сентябре 1999 г. В результате были арестованы 11 российских граждан. Им всем предъявили обвинение в вымогательстве и отмывании денег.

Среди арестованных были Леонид Терехов и Константин Быков (не путать с Челентано — Анатолием Быковым), которых считают одними из главарей медведковской преступной группировки, а также финансист Александр Сигарев; ему в России предъявлено обвинение в нарочитом банкротстве банка, в результате чего исчезли 11 000 000 000 песет ($50 000 000).

Терехову и Быкову предъявлено обвинение в том, что они потребовали от Сигарева $5 000 000, взамен пообещав оставить его в покое. После ареста все трое были отпущены под залог на свободу. Согласно сведениям органов госбезопасности, Терехов переехал в Милан.

Тем не менее, в отчетах испанского министерства внутренних дел речь идет о вещах более серьезных, чем вымогательство и отмывание денег.

В них содержится подробная информация о деятельности русской мафии как в Испании, так и в России.

Полицейские эксперты утверждают, что главари российской мафии руководят своими делами из Испании и одно из их занятий — торговля оружием.

В ходе обысков в домах задержанных были обнаружены фотокопии протоколов, подписанных 12 июня 1999 г. российской авиационной фирмой «МАЛО» и ВВС Ливии, касающихся обслуживания стоящих на вооружении Ливии самолетов «МИГ-23». Все документы имели гриф «Секретно». Помимо протоколов были найдены документы о переговорах, которые предполагалось начать с Перу по поводу продажи самолетов вооруженным силам этой страны.

Были обнаружены данные о намерении выяснения возможности продажи оружия Ираку, на которые ООН наложила санкции.

Еще более удивительным для испанской полиции стало «коммерческое предложение» об отправке вертолета «КА-32 АПВС», предназначенного для борьбы с подводными лодками, тоже реализованное фирмой Камова. И хотя страна, покупатель вооружения, не была названа, указывалась стоимость каждого летательного аппарата: $4 500 000. Документы были составлены на русском языке, их сопровождал испанский перевод.

В доме другого задержанного россиянина испанские власти обнаружили фотокопию письма на бланке государственного завода по производству вооружений «Ижмаш», где доверенному российского министра предлагался список вооружения, которое завод может продать, в частности, зенитные орудия.

Кроме того, инспекторы обнаружили многочисленные химические формулы и аннотации к химической продукции, которые были переданы для изучения специалистам.

Из сообщения «Эспаньолы» можно сделать вывод, что олигархические круги, а в отдельных случаях и само российское государство не стеснялись прибегать к услугам осевших за рубежом наших мафиози, когда речь шла о деликатных поручениях, не требующих огласки, и из боязни привлечь общественное внимание.

Теперь ценится не «черная масть», а умение делать деньги

Масштаб ценностей в преступном свете изменился. Раньше уважение и почитание воров обставлялись пышными процедурами «коронации», «присягами» перед миром бродяг и оповещением в «малявах» и «прогонах» по «крыткам» о возведении в сан очередной уголовной звезды.

Сегодня сан вора можно легко купить, как и все в России, только что не в переходе в метро наряду с дипломом о высшем образовании.

Обесценивание воровских титулов совпало с явлением беспредельщиков и отморозков, что внесли в криминальную жизнь свежую струю в виде отказа признавать воровские авторитеты и приложили немало усилий для физического истребления касты аристократов в уголовном дворянстве.

Современные вожаки преступных коллективов ближе к беспредельщикам, чем к благородным, преданным воровской идее и уставу поведения авторитетам прошлого. Жесткие и беспощадные в выборе средств для достижения цели современные лидеры криминальных дружин никогда не найдут взаимопонимания у представителей старой тюремной школы.

«Дети реформ», они выросли под аккомпанемент телепризывов быть сильными, не знающими жалости одиночками и усвоили главный урок — деньги оправдывают все! Эта формула жизни пришла на смену блатной романтике, десятилетиями выращиваемой прежними ворами и бережно передаваемой последующему поколению вместе с наказами воровского кодекса.

Сегодня рекрута в дружину определяют не по умению шерстить карманы в «марках» (на транспорте) и «лепить скачки» в соседних квартирах, а по уверенной стрельбе на бегу и хорошему знанию автомашины. Такие навыки новобранцы получают в элитных военных подразделениях типа спецназа.

В этом смысле показательна жизнь Сергея Буторина (Оси). Когда ореховцев и курганцев к «победным вершинам» вел Сергей Тимофеев (Сильвестр), разделявший убеждения старой школы воров и авторитетов, Ося вел себя скромно и неприметно. В 1996 г. один из авторитетов, когда его спросили: «Кто такой этот Ося?» — отмахнулся: «Да так, никто, шпана. Трется около Сильвестра!»

Но вскоре имя Сергея Буторина, по чьему указу были учинены тридцать пять расправ над неугодными людьми, обросло легендарной славой.

Прапорщик стройбата из-под Одинцова, он в армии увлекался боксом. После демобилизации устроился вместе с братом в ресторан «Аленький цветочек» на роль вышибалы. Зарекомендовал себя в жестоких кабацких драках как стойкий боец, не знающий поражений и пощады к противникам. Сильвестр доверил ему один из отрядов боевиков.

Приблизив к себе отпетого беспредельщика, Сильвестр допустил одну из стратегических ошибок, которую ему так и не простил преступный мир. Сергей Буторин, коварный и хитрый, незаметно сблизился с еще одним криминальным героем, по характеру чем-то напоминающим Буторина, внешне неброским, все время державшимся в темном углу лидером медведковской группировки Андреем Пылевым («погонялка» за маленький рост — Карлик).

По взгляду и духу Пылев больше подходил Буторину, чем Сильвестр с его навязчивыми разговорами о легальном бизнесе и нелюбовью к громким акциям.

Кроме того, Буторина раздражали курганские наемники, вставшие на службу к Сильвестру. Наверное, в среде ореховцев назрел конфликт отцов и детей, когда непримиримая психология беспредельщиков пришла в столкновение с идеологией воров. Возможно, развязкой и стал взрыв «мерседеса» Сильвестра.

Единственное, что необходимо напомнить, — жадное стремление Оси и Карлика завладеть его «активами».

В самом начале криминальной карьеры Сильвестр объявил опеку над удачливым финансовым мошенником Григорием Лернером. Сильвестр всегда подчеркивал, что с Лернером они партнеры, а не коммерсант и «крыша». После расправы над Сильвестром вся финансовая мощь организации перешла в руки к Осе. Тот, будучи беспредельщиком по понятиям, не смог установить тонкие отношения, поощряющие сотрудничество с Лернером, и попытался устроить его похищение во Франции.

О бизнесе Лернера ходят противоречивые слухи. Одни говорят, что Лернер — фигура дутая, но выписка из уголовного дела № 145055 позволяет думать иначе: «Из показаний следует, что $10 000 000 Лернером внесены в уставный капитал созданной им компании ПРИФК, $46 000 000 использованы для увеличения уставного капитала независимого профсоюзного банка на территории Турецкой Республики Северного Кипра, после чего выданы принадлежащим Лернеру фирмам».

Факт, что Ося и Карлик действовали как беспредельщики, выжимая из Лернера все до последнего цента, допуская даже инициативу убийства самого Иваныча, как уважительно Лернер величал своего хозяина Сильвестра.

Вот раздраженное послание Лернера Буторину и Пылеву, где взвинченный и затерроризированный «финансист» без всякого уважения и почтения к партнерам высказал все, что он о них думает:

«Если вы ставили своей задачей унизить меня, вы этого добились — впервые «дети Сильвестра» посмели разговаривать в таком тоне, впервые сделали постановку с запиранием дверей (автор письма намекает на попытку его похищения), с «шестеркой» в углу, с удавкой из шнура на видном месте. Вы меня ни с кем не перепутали? Вы еще в армиях на коммунистов работали, когда меня жулики на зоне в кузнице сжечь пытались. Вы еще имени Иваныча не слышали, когда я под чеченским ножом сидел. Вы еще рубль криминальный не заработали, когда в 1988 г. я отдавал Иванычу, не ему (он с меня гроша не брал), а пацанам по 100 000 рублей в месяц. Никогда… я не работал с Сильвестром за «боюсь» и не платил за «боюсь». И не беда, даже если вы еще четырех шнырей по углам посадите. Ни Дима, ни Юра, ни Миша, ни Культик, ни Дракон (Лернер перечисляет всех приближенных Сильвестра, перебитых, наверное, по заданию Пылева и Буторина) не позволяли устраивать со мной такие встречи. Вы оскорбили меня до самого сердца, и С.И. (Сергей Иванович Тимофеев, Сильвестр) действительно вчера вертелся в гробу, и Культик, и Дракон… Я не проститутка, которая переходит из рук в руки, от сутенера к сутенеру. Я работал и работаю только с одним человеком — с Иванычем — и отвечаю только перед его памятью…»

Понятно, что такое письмо для людей, подобных Пылеву и Буторину, могло лишь послужить сигналом к очередной акции, и Лернер, остыв, отправился за надежные стены израильской тюрьмы, обеспечивающей безопасность.

И видимо, правильно сделал, потому что для Буторина все средства были хороши, лишь бы не светиться. Именно Буторин отдавал распоряжения о ликвидации одного за другим приближенных Сильвестра, о которых писал Лернер, — Культика, Дракона, Витохи и других. При этом он сам лицемерно ходил на все похороны, клялся отомстить за их смерть и приказывал оказывать регулярную материальную помощь родственникам. Внешне вроде по-человечески, а по сути — чтобы «не рыли».

Самое интересное, что в 1995 г. Буторин записал и себя в мертвые: на Николо-Архангельском кладбище появилось надгробие с эпитафией в его честь!

В тюрьме Абу-Кабир Григорий Лернер (Цви Бэн-Ари — израильское имя) написал в израильскую полицию заявление, в котором просил отпустить его из-под стражи, так как «по юридической практике Израиля подозрения в данных преступлениях не требуют содержания под стражей до конца следствия».

Лернер уверял, что у полиции нет никаких фактов, и она просто лжет суду. Он считал, что полиция использует скандал вокруг него, чтобы установить наличие контактов его с политическими деятелями Израиля и получить на них компромат. Лернер пригрозил бессрочной голодовкой. Если же его просьбу удовлетворят, он готов к сотрудничеству со следствием, даже дать необходимые показания, «если они не обратятся на суде против меня».

По словам Лины Бэн-Ари, его жены, у мужа в тюрьме обнаружили язву и голодовка могла иметь трагический исход.

Почему Лернер внезапно начал рваться на волю, прекрасно понимая, что там его поджидает опасность? По-видимому, до него дошли слухи о том, что Пылев и Буторин добрались до наглухо «запечатанных», как казалось Лернеру, счетов в банках.

Пылев и Буторин играли с Лернером по одну сторону стола, в частности, против курганских. Еще в 1996 г. Лернер организовал «Первую российско-израильскую финансовую компанию» (ПРИФК) и зарегистрировал ее в Люксембурге. Уставный фонд составлял более $40 000 000. Деньги вкладчиков привлекали под несуществующие гарантии Промстройбанка. Вкладов удалось собрать около $50 000 000! Эту махинацию освятил своими подписями и заверениями первый заместитель председателя правления Промстройбанка Станислав Дегтярев. Интересно, что на презентацию ПРИФК в Израиле были приглашены высокопоставленные российские лица. Помощник президента РФ Александр Яковлев, заместители министра финансов России Андрей Астахов и Александр Смирнов, заместитель министра экономики Андрей Шаповольянц, зампреды Центробанка Александр Хандруев и Константин Лубенченко.

Однако компания потерпела крах, и Лернер вместе с Дегтяревым организовали инвестиционную компанию Overseas Holding S.A. Цель — получение прав на разработку золотоносного месторождения в Челябинской области и нефтеносного — в Тюменской.

Друзей и здесь постигла неудача, в чем Лернер обвинил своего партнера. Дегтярев был вынужден продать свое имущество, чтобы рассчитаться с Лернером. Но этого Лернеру, Пылеву и Буторину показалось мало, Дегтярева подкараулили в лифте его дома на Кутузовском проспекте и бросили в кабину подъемника гранату… Покушение не состоялось. Банкир остался в живых.

Курганцы предъявили Лернеру свой счет, началась «большая терка», итогом которой, по некоторым оценкам, стала гибель в Греции Александра Солоника и его любовницы фотомодели Светланы Котовой. Для чего в Грецию был откомандирован самый лучший боевик из буторинского батальона — Александр Пустовалов (Саша Солдат).

Тогда Буторин воспользовался предлогом финансовых разборок курганцев с Лернером, начал подчищать своих давних врагов. Лернер посчитал для себя это дурным знаком и сделал попытку перебраться в Штаты, но не успел. Его арестовали израильские власти, а вместе с ним угодили за решетку Наталья Лозинская, Елена Рубинштейн, Павел Смолянский, Феликс Хаимовский и Владимир Фибрик. Весь «деловой» букет.

Опасность для жизни Лернера миновала только благодаря усилиям МУРа, нейтрализовавшего орехово-борисовско-медведковскую группировку.

Если Буторина «упаковали» прочно, то Андрей Пылев казался еще величиной неизвестной…

Ребята, вы-то кто такие? Да мы из Медведкова

Так или примерно так можно было бы характеризовать удивление оперов с Петровки, когда в погоне за ореховскими боевиками они открыли для себя представителей не менее серьезной организации.

Медведковские попадались в оперативные силки и раньше по уголовным мотивам, но особенного внимания группировка к себе до поры не привлекала.

Скажем, на российско-украинской границе в населенном пункте Севка Брянской области задержали одного из активных членов медведковской бригады Вячеслава Пономарева. По оперативной версии, за ним числился ряд преступлений, в том числе убийство криминального авторитета И. Царенко в феврале 1997 г. Расчлененные останки Царенко обнаружили только 13 декабря 2001 г. в подмосковном Климовске.

Оперативники МУРа, расследуя убийство вора в законе Александра Макушенко, под «погонялой» Цыган, задержали целую группу участников преступления. Олег Пылев (родной брат Андрея Пылева), Сергей Махалин, Александр Шарапов, Сергей Симонов — все принадлежали к медведковской группировке. При расследовании их похождений в МУРе установили убийство ими Сергея Кондратьева, его задушили в августе 1995 г. на улице Проходчиков и труп выбросили в лесу в Одинцовском районе Московской области.

В июне 1993 г. в деревне Заднее Поле медведковцы учинили расправу над своим бандитом Алексеем Пироговым. Труп закопали там же.

По данным испанской газеты «Вангуардия», медведковские, получая огромные прибыли от подконтрольных им российских фирм, занимающихся торговлей нефтью, газом, немалые деньги отстегивали на поддержку ореховцев. Не удивительно, что личная охрана Андрея Пылева состояла из ореховских боевиков. Скорее всего, эта информация была получена испанской полицией от Буторина и Марата Полянского. Тесные связи криминальных боссов подчеркивает тот факт, что после ареста Буторина в Испании его сожительница Елизавета Золотухина нашла приют в доме Пылевых.

Допросы арестованных в Москве курганцев показали, что многие свои жертвы они ликвидировали по чьему-то заказу, а ко многим приписываемым им вообще непричастны. Вполне возможно, что курганцы не были посвящены во вновь отстроенную после смерти Сильвестра конфигурацию «Орехово-Медведково». Тем не менее, когда кто-то из курганцев называл имя Буторина, розыск начинал набирать скорость на полных оборотах, на какие только способен МУР.

Не исключено, что информаторы в милицейских кругах подали сигнал тревоги Осе и Карлику: будьте настороже — курганцы «запели»!

В результате предательства смерть немедленно настигла курганских вожаков — Нелюбина и Зелянина… А Ося и Карлик внезапно покинули Россию и вынырнули на испанском берегу Средиземного моря.

По данным МВД Испании, члены обоих московских группировок вложили более 1 000 000 000 песет ($5 250 000) в покупку трех роскошных вилл в пригороде курортного города Марбелья.

Почему выбор российского криминала пал именно на Испанию? Наши мафиози открыли для себя Испанию лет десять назад. Помимо прекрасных условий для отдыха после неправедных «трудов» в

России, в Испании оказалось много мелких банков, довольно неразборчивых в клиентах, не требующих от иностранцев никаких деклараций.

Кроме того, вокруг «конкретных пацанов», покрытых татуировками и швыряющих без оглядки деньги, сразу завертелись местные угодливые дельцы. Они-то и подсказали богатым российским «апашам», что деньги здесь выгодно помещать в недвижимость.

В курортных поселках как на дрожжах выросли целые улицы с русским населением подозрительной внешности и непривычными для Европы манерами. Атрибутикой их существования стали непременные «мерседесы», яхты.

Вскоре начались проблемы у местной полиции. Беспокойные гости стали сводить друг с другом счеты и украшать испанские улицы трупами соотечественников. Испанской полиции пришлось принимать экстренные меры и даже учиться предотвращать российские «разборки».

С тех пор наши мафиози — постоянные герои сводок испанской полиции. Но дело приобрело ужасающий оборот, когда русские стали «делать свой бизнес» на испанской земле. Они наладили конвейер российских и украинских проституток, беспощадно отбирая у сексуальных заложниц всю выручку. А еще организовали приезд нелегальных рабочих на стройки и в сельское хозяйство за половину заработка.

18 граждан России были арестованы в туристическом поселке Торрьебеха на востоке Испании за то, что содержали в одной комнате на нарах по 20 рабочих. За непослушание несчастных жестоко избивали.

Многие прибывшие откровенно занимались тем же, чем и в России, — разбоем. Известен случай, когда двое русских бандитов с целью ограбления убили испанского таксиста…

Уголовная киногероика сошла с экрана прямо на улицы испанских городов, и западная публика узнала, кто такие российские преступные авторитеты, профессиональные киллеры и как в жизни выглядят автоматные перестрелки в кафе и взорванные рестораны.

На Западе мнения о России разделились — одни стали утверждать, что в России продолжают свирепствовать нравы скифов, другие — что это край «настоящих мужчин».

В документе одной из европейских полиций прямо указывается, что «русская мафия» особо опасна тем, что внедряется в европейские финансовые сферы с целью отмывания денег от незаконных операций. Ее финансовые возможности практически неограниченны.

И, тем не менее, испанская полиция совместно с российскими спецслужбами и в частности сыщиками МУРа провела успешную операцию по задержанию сначала Сергея Буторина и его «неразлучника» Марата Полянского, а затем в Малаге — Андрея Пылева (одной из самых таинственных личностей в преступном мире России). Вместе с Андреем Пылевым под стражу взяли его жену Валентину, сожительницу Буторина Елизавету Золотухину и нескольких мужчин героического вида, предположительно боевиков из ореховского «коллектива», состоящих телохранителями у Андрея Пылева.

Все мафиози долго парились в барселонской тюрьме, пользуясь европейским комфортом. Понятно, что они заигрывали с испанскими властями в надежде, что их не экстрадируют в Россию. У каждого были причины сюда не возвращаться. Про Буторина говорили в МВД: «Чтобы его убить, очередь построится».

Кстати, Лернер успел познакомить Буторина с «грязным бельем» российской верхушки.

Но если за Буториным и Полянским «висели» тридцать пять выявленных «мокрух», то с Андреем Пылевым дело сложнее. Под крупный денежный залог и подписку о невыезде его выпустили из-под стражи. Испанцы имели свои претензии к крутому медведковцу в части отмывания грязных денег и организации на земле Сервантеса преступной группировки.

В России туманно обозначена возможность причастности братьев Андрея и Олега Пылевых к многочисленным убийствам российских банкиров и коммерсантов, вошедших в красный перечень «громких преступлений». Пока все это еще в глубокой оперативной разработке.

С Олегом Пылевым проще: он известен в правоохранительных и криминальных кругах как беспощадный исполнитель.

Маленький и проворный Андрей Пылев (Карлик) пока «на чистом файле». Хотя вопрос о его экстрадиции все же был решен, и его выдали России.

В отличие от правосудия криминальный мир в России смертную казнь не отменил

Бизнес Лернера всего лишь часть того, чем располагали Буторин и Пылев. Ореховские и медведковские контролировали несколько банков, модельное агентство, крупнейшие рынки столицы, в том числе Митинский и Дорогомиловский.

В связи с этим поневоле напрашивается вопрос: ведь рынки принадлежат ЗАО «Русское золото», и, следовательно, колоритная фигура Александра Петровича Таранцева могла оказаться в зоне интересов Пылева и Буторина. Так или не так?

У Александра Петровича была страсть — коллекционирование дорогих бриллиантов. Один из них размером 11,2 карата он носил на мизинце левой руки. Камень необыкновенной чистоты голландской огранки обрамляли бриллианты поменьше. Золотая гемма в виде двуглавого орла была свидетельством «патриотизма». Это колечко, которое он носил, по его словам, чтобы не забывать о русском народе, стоит, как минимум, $600 000. Увидеть такое сокровище можно лишь на аукционе.

В Майами федеральный судья был потрясен обилием золота на Таранцеве, общей стоимостью $2 000 000!

25 февраля 1998 г. федеральный суд Форт-Лодердейла признал Александра Петровича Таранцева невиновным.

Быть невиновным в глазах правосудия — еще не значит быть невиновным у криминального мира…

Еще в 1992 г. на Таранцева было совершено покушение, и его стали охранять профессионалы из МВД, а после возвращения из Штатов уже и сотрудники ФСБ, и был закуплен специальный бронированный автомобиль «мерседес-брабус».

В декабре 1998 г. около своего дома в Малом Левшинском переулке был расстрелян из пистолета-пулемета «Агран-2000» Нодари Гелашвили, бывший заместитель начальника Московского УБЭПа. Гелашвили перешел в «Русское золото» заместителем начальника безопасности, а затем стал одним из трех вице-президентов концерна. Преступление сочли «громким», убийцу искали старательно. Обзванивали всех, чьи фамилии значились на найденных у жертвы визитных карточках. Круг его знакомых, еще в период работы в УБЭПе, был весьма широк.

По некоторой информации, Нодари Гелашвили был убит по заказу лидеров медведковской и орехово-борисовской группировок. Видимо, рынки, что инспектировал убитый Гелашвили, интересовали братьев Пылевых и Буторина, кроме того, интересы всех переплетались еще и в части модельного бизнеса…

22 июня 1999 г. здание компании «Русское золото» было обстреляно из автомата, закрепленного в автомобиле. Три человека получили ранения, один скончался в больнице. Знакомый почерк.

Молот закона

Девять с лишним лет он дробил и перемалывал в щебень пласты закостенелой породы крупных бандитских залежей России.

Вопрос: почему это остается незамеченным широкой общественностью? Да потому, что наряду с месторождениями нефти, угля, руды и прочих ресурсов, востребованных мировым рынком, Россия успешно открыла и освоила невиданные прежде возможности обогащения, востребованные, правда, только внутренним отечественным рынком.

В первые годы демократических реформ руководители правоохранительной школы старой закваски пришли в ужас от того, с чем им пришлось столкнуться. В годы советской власти 77-я «бандитская» статья прежнего УК была как бы вне закона, советское руководство утверждало, что в обществе развитого социализма бандитизм по природе невозможен. А сотрудники прокуратуры и уголовного розыска, скрепя, сердце были вынуждены переквалифицировать бандитские дела под простую уголовку. После путча правоохранители облегченно вздохнули: статья, карающая за бандитизм, твердо заняла свое место в режиме санкций. Поскольку Россия очень быстро встроилась в мировую систему мафиозных государств, разрешение на 77-ю пришлось силовикам как нельзя кстати.

И тогда в составе Мосгорпрокуратуры и Московского уголовного розыска выросли могучие волноломы на пути бандитского шторма, разразившегося на просторах грабительской приватизации. Новые структуры ликвидации коррупции, должностных преступлений, организованного бандитизма и массовых убийств стали анафемой для коррупционеров и уголовных вожаков, с которыми в радостном экстазе слились владельцы фирм, привнесших в русский новояз слово «крыша».

Государство, у которого здоровый правовой скелет заменила сомнительная конструкция олигархической культуры, сначала не желало замечать самоотверженную борьбу небольшого отряда силовиков против наглеющего с каждым месяцем криминального молоха. А между тем эти ничем на первый взгляд не примечательные скромные люди совершали настоящие подвиги.

Шло время, следователи и оперативники, специализировавшиеся на крупных делах, становились асами в своем деле — «штучными» профи. Они вникали в механизмы запутанных экономических преступлений, альфы и омеги всего капитала России. Уже не получалось сбить их с толку лабиринтом махинаций вперемежку с чередой трупов (предпринимательством «чисто по-российски»). Очень быстро все, кого вежливо приглашали для бесед в правоохранительные органы, убеждались: здесь кривить душой станет себе дороже. И это становилось опасным для «больших кошельков».

В результате решения уравнений со многими неизвестными неожиданно возникали ответы от неких инстанций: «Лучше вы, ребята, занимались бы уличной преступностью и карманкой и не лезли в запретные зоны по Рублевскому трафику».

Великое Российское государство постеснялось слова «мафия». В березовом краю получил хождение наукообразный термин «организованная преступность». Спросите за границей, что такое эта «организованная преступность»? После раздумий услышите ответ: «Наверное, мафия…»

Если в России не хотят признавать мафию, как в СССР не желали признавать бандитизм, почему же бандитизм наконец-то признали?

Бандитские структуры — это всего лишь подпольный цех мафии. И если порядок российской коррумпированной демократии требует жертв — пожалуйста! На передовой всегда погибает пехота. Если банды со своими вожаками разоблачены, пусть уходят со сцены в тюрьму. Ценность их невелика. Желающих на их место очередь стоит, благо безработица не убывает. Но вот руками трогать криминальный генералитет — увольте! Табу. Запрет на все, что представляет угрозу «святому» капиталу и так вкусно звучащему слову «собственность». Вплоть до ликвидации правоохранительных структур, на чьих бесстрастных компьютерах упорно подтверждаются факты, приводящие в ужас власть, охваченную мафиозными щупальцами.

Паника. Хватит разоблачений во внешнем мире! И вот опять изрядно подзабытые слова: «не пущать», «запрещать», «ликвидировать как класс».

Господи, как все это до боли знакомо! Своего ничего нет, возрождается советская практика, только из-за отсутствия ЦК в более беззастенчивом виде.

Сегодня вместо пресловутых «врагов народа» «враги элиты и реформ» — эксклюзивные следователи и оперативники. Оказывается, они — главная помеха на пути к «процветанию» вконец разворованной страны.

Если сегодня распустят собранных воедино лучших сыщиков и следователей, никто, кроме специалистов, не придаст этому особого значения.

Бандитская индустрия без всякой боязни сможет приступить к выполнению новой пятилетки, а мешок с нуждой, куда загнали изрядную часть народа, можно будет завязать тугим узлом, не оглядываясь ни на какую Конституцию. И так до того дня, пока не будет продана на аукционе единственная оставшаяся в живых береза.

Все это далеко не голословно. Мы уже много рассказывали о курганской, ореховской, медведковской группировках. И все время возвращаем читателя к этой теме. Это совсем не те бандиты, что грабят в подъездах и ставят ночных прохожих под «гоп-стоп» на улице. У них другие горизонты.

Это уголовное лицо нашего мафиозного капитала, за ними стоит криминальное государство.

Чтобы привлечь таких людей к ответственности, нужно большое мастерство, а в условиях криминального государства должна быть академия детективного искусства. Сегодня такая академия — это специализированные отделы МУРа.

Медведковских бандитов заставляли ставить очистительные клизмы и терпеть фруктовую диету

Вы спросите: о чем пойдет речь, о каких клизмах и диетах? Наберитесь немного терпения. Все будет ясно после некоторых разъяснений.

Что такое бандиты и бандитские группировки? Слова одинаковые, а смысл разный. Прежде всего надо внести ясность в классификацию бандитских группировок. Родоначальником главных бандитских кланов в Москве был Сильвестр (Сергей Тимофеев).

Все организованные им сообщества — курганское, ореховское, медведковское — отнюдь не отражают в названиях географию местности. И главные действующие лица не обязательно должны иметь прописку на указанной территории. Просто при распределении «производственных участков» Сильвестр, когда к нему пришли парни с северо-востока Москвы, окрестил их медведковскими, и с тех пор они так себя и представляли на стрелках собеседникам. Что не мешало братьям Пылевым, активным членам медведковской бригады, сотрудничать с ореховцами Белкиным и Буториным, да и в Испании они оказались, как говорят, на одной улице. Дела вроде бы общие, деньги тоже, но притом каждый себе на уме.

Существует в Москве еще одна медведковская группировка, та и вправду привязана к своему месту обитания. Заправляет в ней Александр Злой. Когда-то он начинал «мутить» дела с Отари Квантришвили и до сих пор твердо держит парус в своей бригаде. Говорят, ему удалось собрать людей серьезных и целеустремленных. Но речь не о них. Как и не о группировке Терехова (тереховских). Хотя вот этих по их происхождению можно отнести к братьям курганских, ореховских, медведковских, они тоже вылупились из инкубатора Сильвестра и получили путевку в самостоятельную жизнь.

До 1994 г. вся братва вела настоящую бандитскую жизнь, как то понимает большинство людей: рэкет, налеты и разбои, разборки и перестрелки. Тогда все бандитские кланы были равными и никто не предполагал, что скоро ореховским суждено будет стать грозой капиталистической Москвы.

В то беспокойное время незадачливый гуляка мог впрямь оказаться жертвой «гоп-стопа» у будущих персонажей главной криминальной эпопеи Москвы. Но после убийства Сильвестра все разом переменилось. Шел 1996 г. Штаб принял решение переориентироваться на иной вид деятельности. И пришедшее к власти новое руководство бандотряда пожелало изменить имидж коллектива.

По батальонам смерти (Колигов у курганских, Буторин у ореховских, Пылевы у медведковских) прошло распоряжение: отныне опрятный внешний вид, никакой расхлябанности, прочь золотые побрякушки, кожаные куртки, кроссовки и джинсы, лохматые головы. Да здравствуют аккуратный костюм, белоснежная сорочка с галстуком, набриолиненный пробор. Ни одного матерного или блатного выражения. Отныне мы должны вызывать доверие и уважение у коммерсантов и солидных бизнесменов. В переговорах с ними не допускать повышенного тона, конфликтных ситуаций, вольных жестов.

Каждая встреча предварительно тщательно выверялась. Сообщества располагали всеми оперативными атрибутами: наружкой, прослушкой, средствами передвижения, не говоря уже о мобильной связи.

Собеседник, входивший в контакт, как правило, уже был приговорен к вечному покою под шелестящей кроной подмосковного леса. Этого требовала конспирация.

За ходом переговоров тщательно следили. Потом в структуру внедрялась разведка, все кончалось вывозом незадачливого партнера в лес и смертью. Обратите внимание на особенность. Если Сергей Буторин расправлялся огнестрельным способом и взрывами, то братья Пылевы предпочитали душить свои жертвы, отсекая у трупов головы и кисти рук.

Видимо, хорошим юрисконсультам приплачивала бригада братьев Пылевых. Так труднее идентифицировать личность погибшего и проще ускользнуть от наказания по бандитской статье.

Братья Пылевы

Андрей и Олег Пылевы достаточно широко известны московским деловым и криминальным кругам.

Андрей — создатель коммерческих проектов и финансовых ловушек. Сфера его интересов очень широка. Надзор за продажей нефти, газа — фамильный бизнес Пылевых. Сейчас трудно разобраться, кому что принадлежит! Зарубежные газеты сообщали о задержании одиннадцати русских, среди которых сверкали имена Сергея Буторина, Андрея Пылева, Леонида Терехова — «птенцов гнезда Сильвестра».

В руки испанской полиции попали документы о переговорах между медведковскими, как они называют гуртом наших «башибузуков», и представителями ВВС Ливии и даже Перу о продаже российских боевых самолетов для армий этих стран. Более того, обсуждались на переговорах перспективы отправки вертолетов «КА AIDS», предназначенных для борьбы с подлодками.

Каждый летательный аппарат ценой $4 500 000. Если все это соответствует истине, становится не по себе: выходит, что подразделения Минобороны РФ вступили в сговор с бандитами и сделали их своими доверенными в тайных сделках по распродаже российского вооружения. Впрочем, все это можно допустить, если внимательно приглядеться к схемам Андрея Пылева (Карлика), разработанным им для покорения российской экономики.

Из подвластных коммерческих структур выделялся денежный резерв для воплощения в выгодные проекты. Для чего старательно изыскивали перспективных коммерсантов с хорошими бизнес-идеями. На выгодных условиях такого человека кредитовали, и он радостно принимал предложение хитроумного Андрея Пылева, не догадываясь, что в конце тоннеля его поджидает Олег Пылев с отрядом палачей.

Когда деньги начинали работать, и на поверхность дела всплывала прибыль, коммерсанту подставляли ножку. Трудности могли быть самые разнообразные — от налоговых до семейных. Срывались контракты, замораживались деньги на счетах банков, заранее определенных медведковскими. Отчаявшемуся коммерсанту говорили примерно так: «Ты потерял веру, ты встречался самовольно с таким-то и, наверное, «скрысятничал», а это просто так не проходит. Если хочешь поправить дело, вводи нашего представителя для контроля».

«Представитель» входил в курс и через некоторое время повышал процентную таксу. Предприниматель теперь становился помехой в дальнейших планах.

За ним вели пристальный надзор: брали на учет все встречи, времяпрепровождение, даже вечеринки. Невидимки буквально наступали на пятки, фиксируя и сообщая высшей инстанции мельчайшие подробности жизни несчастного. И вот, наконец, выжидание хищников награждено за терпение. Где-то предприниматель вступил в ссору. Все! Наступал час икс Пылева-младшего. После чего «деловой партнер» исчезал в неизвестном направлении.

Этот день ждали долго, иногда до двух лет. Но выверенная, основанная на жизненной психологии схема Андрея Пылева была без единого изъяна и действовала безотказно.

С 1995 г. по всей столице раскинулась паутина братьев Пылевых, а в бесконечных коммерческих структурах созревали личинки смерти. Люди исчезали, а расследование оказывалось на ложном пути. Свидетели показывали: не было никаких недоразумений, все дружно веселились, ходили друг к другу в гости, вот только хозяин поссорился недавно с дружком…

И только оперативники обращали внимание на то, что после бесследного исчезновения «делового партнера» его место занимал таинственный «представитель». И медведковские всегда оказывались «в шоколаде»…

Олег Пылев (Генерал) Был особо опасен

Любопытна история гибели коммерсанта Гусева, первого учредителя «Арлекино». Его отслеживали целый год. Вначале отношения с ним были ровные, затем назрел конфликт. Да еще к этому времени «упаковали» первых тайных опекунов «Арлекино» — курганских. За решеткой помощи от доходов «Арлекино» они так и не дождались. Стали грозить: «Выйдем — сочтемся!» День казни Гусева был отработан до мелочей.

Прослушка засекла время его встречи с Черкасовым (которого потом расстреляли на Остоженке).

Черкасов опоздал на пять минут, и этого вполне хватило, чтобы киллеры Олега Пылева прибыли раньше и уложились в считанные секунды. Черкасов нашел лишь труп партнера. Его едва не арестовали на месте убийства.

По инструкции в группировке на задание выезжали с двумя автоматами. Один для исполнения приговора, другой для прикрытия в случае опасности.

Люди Пылева, покидая место расправы над Гусевым, сбросили второй запасной автомат «Агран-200». Причем с искусственной заклинкой. На самом деле организаторы убийства рассчитывали на любознательность сыщиков. И не ошиблись: проверка оружия на криминал показала, что именно из этого автомата расстреляли в 1994 г. чеченского авторитета Хозу. Это было еще при Сильвестре, когда «славяне» под предводительством вора Андрея Росписи объявили войну непрошеным пришельцам с Кавказских гор.

Однако на Хозе «висел» еще и измайловский авторитет Аксен. Как-то в ресторане два неуживчивых партнера подрались, и Хоза хорошенько отделал Аксена, после чего измайловская знаменитость поклялась свести счеты с Хозой. После расстрела чеченца Аксен повсюду хвастал, что вот, мол, так будет с каждым, кто посягнет на его честь.

Если к этому добавить, что незадолго до казни Гусева Черкасов имел неосторожность встретиться с измайловскими и предложил дружбу взамен его освобождения от опеки медведковских, то разработанная комбинация по отводу подозрений от настоящих убийц достойна восхищения.

Разведка у Пылевых была подозрительно похожа на приемы профи из спецслужб. Судите сами. Целый год на всякий случай хранить автомат, сработавший при расстреле Хозы, и ловко подвести Черкасова под тень вины за убийство его партнера да еще припутать сюда годичной давности обиду Аксена на оскорбление его Хозой, во всеуслышание во всех московских кабаках бахвалившегося, что это он-де герой — рассчитался со своим заклятым врагом. Так запутать следы и посеять столько версий — это, знаете ли, круто! Работы по их отработке оперативникам хватило бы надолго.

Коварство медведковских печально обернулось и для солнцевского авторитета Макушенко (Цыгана). Недооценил он соперников.

Когда был объявлен тендер на строительство Рижского рынка, многие коммерческие фирмы стали претендовать на соблазнительный заказ. Медведковские, кровно заинтересованные, чтобы бюджетное финансирование попало в подконтрольные им фирмы, выдвинули собственную заявку. Причем через «Русское золото», в свое время, между прочим, образованное Сильвестром для контроля за оборотом драгоценных активов. В это время подвернулась мошенница, которая, не очень понимая, с кем имеет дело, предложила «организовать» выигрыш тендера за взятку в $ 800 000.

Шарапов

Махалии

С деньгами эта особа скрылась, но, почувствовав, что долго прятаться не удастся и обманутые ею люди серьезные, попыталась укрыться за спиной солнцевского авторитета Макушенко.

На встрече с Пылевым Цыган переборщил, объявив, что денег никто больше не увидит и вообще перед солнцевскими меркнут все светила. Выдержанные Пылевы подавили возмущение, но по следам Макушенко пустили стаю гончих. Снова заработала команда наружного наблюдения, прослушивались в течение года все разговоры Макушенко. Друзья медведковских, люди из коптевской бригады, судя по всему, могли иметь доступ к секретам «Билайна». Известный коптевский авторитет, друг Пылевых, сын крупного менеджера этой фирмы…

Несколько раз в течение года штаб Олега Пылева по убийству Макушенко отдавал распоряжения приступить к исполнению задания и тут же их отменял. Малейшая неточность не устраивала медведковских командиров. И вот только когда разведка обнаружила, что у Цыгана возник конфликт из-за девушки в палатке с какими-то люберецкими парнями, последовала команда: «Немедленно валить!»

Макушенко расстреляли возле дома, но… в деле фигурировали люберецкие ребята и еще одна на свою беду попавшая особа. Ей Макушенко помог вытащить $1 500 000 за проданное в центре Москвы здание. Не успела «бедняжка» вернуть Макушенко $ 200 000 — проценты «за работу», как тут же пошла по обвинению в заказном убийстве человека, чтобы, якобы, не возвращать долг. Парней и даму следствие изрядно помучило, прежде чем выяснилась тайна убийства солнцевского светила.

Тонкие разработки криминальных операций, типичные для медведковских, очень напоминают высшую науку разведшколы. По чьим-то рекомендациям медведковские засылали в интересующие их фирмы лазутчиков («штирлицев») под видом секретарш и рабочих. Те закладывали подслушивающие устройства и устанавливали прямую линию донесений прямо с места событий в самом офисе.

Все это, как и тщательная подготовка убийства с хорошо запрятанным следом, наводило на мысль, что медведковские пользовались услугами профессиональных сотрудников спецслужб, вот только предстоит выяснить — бывших или, что похуже, действующих…

Убиты ни за что

Григорий Гусятинский (Гриня)

Сергей Дмитриев

Сергей Кондратьев

Игорь Царенко (Злой)

А государству пора, наконец, понять: люди в спец-органах предают долг из-за нищеты. Если уникальная разведшкола, сложившаяся в Советском Союзе, будет и дальше обслуживать интересы бандформирований, как это было в случае с ореховскими, курганскими, медведковскими, дело грозит принять непредсказуемый оборот, вплоть до политического! Те, кто служил Буторину и братьям Пылевым, будут обязаны ответить за честь мундира, но государевы слуги не должны ходить нищими и ждать бандитских подачек — это не только государственный, это общенациональный позор!

Хотя бандитский капитал в России сегодня самый состоятельный, об этом не принято говорить открыто. Его распорядители не участвуют в рейтингах богатых людей мира. Зато следствию известно, как из банка на улице Красина, принадлежащего медведковским, броневички вывозили деньги в мешках из-под картошки.

Такое не по силам никакому олигарху. Куда ушли бешеные доходы — загадка. Когда Россия очнется от дурмана, она будет искать не «мифическое золото партии», как безуспешно веками ищут золото Атлантиды, а конкретное золото организованной преступности, и, в отличие от первого, второе-то уж точно существует.

Вопросы больше не задаются

С 1999 г. МУР стал оказывать систематическое давление на медведковских главарей. К этому времени раскрученная Андреем Пылевым машина доходов работала без сбоев.

Они больше не хотели бандитских разбоев, открытых убийств. Свидетели многократных расправ над ослушниками, коммерсанты и банкиры, стали «ручными», прочно усвоили урок и безропотно отдавали львиную долю барышей фантомам, что вторглись кошмарной явью в их жизнь. Медведковские теперь запретили обращаться к ним за услугами как к «крыше». А если возникали проблемы, Пылевы рекомендовали искать помощь в милиции — там не откажут.

Хотя финансовые потоки по-прежнему текли в нужном направлении, обеспечивая беспечное существование уголовного дворянства от России до южных широт.

Единственные, кто могли оказаться помехой, — это невольные свидетели прошлых грехов, еще недавно беспрекословные исполнители жестоких приказов.

Братья Пылевы собрали коллектив боевиков и объявили: бригады больше не будет. Всем рекомендовано искать работу и жить нормальной жизнью. За прошлые боевые заслуги будут периодически выплачиваться вознаграждения.

Если потребуется, вызовут на встречу, самим проявлять инициативу запрещено.

Время от времени «ветеранов медведковского движения» и правда вызывали на явки. Обрадованные, что их ждет очередная премия или поручение, они приезжали. Им было неизвестно, что одновременно с самороспуском группировки была тайно сформирована новая бригада чистильщиков. С места встречи с новичками путь вел в глухие чащи…

Пылевы старались вычеркнуть из жизни каждого, кто знал их в лицо. После истребления старого состава очередь ждала и новобранцев. Жертва за жертвой, пока круг не сузился до нескольких избранных судьбой, чей удел теперь — вечное пребывание в роскоши.

Вскоре бывшие убийцы раскусили, что сами стали дичью для других охотников. Вопросы задавать было бесполезно, это они хорошо знали по своему опыту. Рассчитывать оставалось только на себя, и многие ударились в бега.

Но следствие обратило внимание еще на одну деталь. Несмотря на объявленные Пылевыми перемены, круг убийств в Москве по интересам группировки не сузился. В его роковой черте оставались те же коммерсанты, обложенные данью, и преступники, приверженцы старой воровской школы. Коммерсантов продолжали убивать для острастки, без явных причин, напоминая: нас не видно, но помните — мы всегда рядом с вами! А вот почему на передовой необъявленной войны гибли представители бауманской и измайловской группировок, в МУРе поняли после задержания одного из медведковских.

В его гараже рядом с кучей оружия нашли сумки, полные записок. Списки убитых и еще живых измайловских членов из бригады Аксена и из многих других московских группировок, имеющих почетную воровскую историю. В то же время в списках отсутствовали «дикие» герои современной криминальной Москвы, отморозки, усеявшие улицы горами трупов и поразившие за последние годы общественность безрассудными выходками.

Правоохранители пришли к выводу: все современные преступные сообщества каким-то образом поддерживают друг друга и в то же время преследуют общую цель: истребление представителей старой воровской школы.

Чего же этим добивается «племя младое, незнакомое»? Самоутверждается в собственном превосходстве и избавляется от невыносимой обязанности платить в общак… Добавьте к этому воспитанную долгими годами службы ненависть к ворам и авторитетам у тех, кто раньше работал в правоохранительных органах, а затем переметнулся в услужение к «бизнесменам» с золотыми цепями, и получите полный расклад странного противоречия.

Еще больше следствие удивила глубина проникновения медведковских в коммерческое закулисье столицы. По документам следствия видно, что в обсуждении будущего «Арлекино» вместе с представителями банка «Капитал-экспресс» участвовали братья Пылевы и Буторин. Какие дела могут быть у матерых гангстеров с представителями солидного бизнеса?

Не все было просто и с известной фирмой «Русское золото», которую, по-видимому, Пылевы и Буторин продолжали считать в зоне собственных интересов. Иначе как объяснить, что медведковские вдруг решили поглубже изучить, что там происходит? Чем заканчивается обычно такое «изучение», в правоохранительных органах знают хорошо. И потому к заявлениям г-на Таранцева, сделанным им в свое время о том, что его собираются ликвидировать спец-органы и, в частности, сотрудники РУБОП, следствие отнеслось скептически. Как, впрочем, и к версии убийства Гелашвили, вице- президента «Русского золота». Это, мол, также дело рук правоохранителей, у них, якобы, к нему был свой особый счет. Вообще тут показательна наглость, с которой бандиты приписывают правоохранителям собственные привычки расправ с проштрафишимися. Наивно и дерзко.

По материалам следствия выстраивается иная версия. Зачем понадобилось расстреливать Гелашвили, человека нового и только вступающего в дело? Зачем нагло и вызывающе потребовалось расстреливать офис фирмы? Скорее всего, Пылевы и Буторин пытались вызвать в фирме переполох и, используя панику, дать понять Таранцеву, что нельзя забывать своих «друзей», надо быть к ним поближе. В пользу этой версии говорит и покушение на Ермолаева, имеющего интересы на Митинском рынке (с ним попытались расправиться в лифте), и убийство его компаньона в Подольске.

Следствию было известно, что медведковская наружка уже бродила за руководителем «Русского золота», но, поскольку его охраняли высококлассные специалисты, ей оставалось любоваться «объектом» лишь издалека.

Для таких людей, как Пылевы и Буторин, все это раздражающий фактор.

Лаборатория страха

Фирменный почерк медведковских тот же, что и у ореховских. Люди Буторина приходили к родителям казненных ими соратников и внушали: ваш сын уехал за границу, искать его не надо. Ходить в «беспредельную» милицию тем более. Они сами будут приносить от него деньги и приветы, а лет через пять сын вернется.

До сих пор многие старики верят, что их дети живы, бандитские подачки почитают за сыновью заботу, живут на эти деньги, а в разговорах с милицией молчат, стиснув зубы.

То же и с медведковскими волонтерами. Ни по одному исчезнувшему бойцу бригады не было розыскного дела, что очень затрудняло работу.

Каждое убийство надо было начинать с нулевой отметки. Раскрытие убийств затруднялось тем, что все жертвы были голые, их не расстреливали, а душили, отсекая головы и кисти рук. Землю над захоронением тщательно обрабатывали, посыпая перцем, солью и табаком. Одежду — а это существенный вещдок — вывозили как можно дальше, прокладывали горючим материалом, обильно поливали бензином и сжигали так, чтобы не оставалось ни соринки. Часто наведывались на места, где спрятаны трупы, землю выравнивали, чтобы не выдавал провал почвы.

Подготовка к убийству режиссировалась, как театральная постановка. Пылев принял решение о казни Кондратьева, одного из членов бригады. Терпеливо дожидались удобного случая. Он подвернулся, когда между Кондратьевым и Симоновым (Пельменем) вспыхнула ссора.

В порядке дисциплинарного взыскания обоим объявили: за нарушение дисциплины будете сражаться, как гладиаторы, до смерти одного из вас.

В глухом лесу каждому выдали по веревке, и противники, до этого перебрасывающиеся шуточками, начали сражение. Их обступили, подбадривали советами, и вдруг добродушно-шутливую обстановку нарушила резкая команда:

— Кончай, Пельмень!

В грудь приговоренного уперся ствол. Симонов ударом ноги сбил Кондратьева на землю лицом вниз, накинул веревку на шею и задушил. Лопатой обезобразили лицо, отчленили кисти рук, сняли одежду и закопали…

Но были и изощренные методы. На «политзанятиях» руководители медведковцев предупреждали подопечных: в Москве мы хозяева, милиция под нами. За неподчинение отправим в тюрьму для испытания характера.

И это была не шутка. Царькова, парня из Климовска, милиция остановила и предъявила обвинение в хранении наркотиков. Но вся бригада знала, наркотики Пылевыми запрещены под страхом смерти. У Царенко их быть просто не могло.

Тем не менее, он угодил в Бутырскую тюрьму, где провел полгода, прошел проверку на благонадежность, стойко выдержал испытание на «колку»… и тогда его выкупили.

Другого представителя медведковского «коллектива» поймали будто бы с пистолетом. В группировке никто в это не поверил, оружие получали только в дни работы. Через полтора года мученик вышел из тюрьмы.

Каждый такой случай ставили в пример — так будет с каждым, кто провинится. Суровые наказания отбивали охоту к вольнодумству. Пылевы казались всемогущими как боги. Страх перед ними парализовал сознание. Обращались к ним строго по имени и отчеству, скажем, Олег Александрович… За случайно произнесенную кличку можно было расстаться с головой.

Умерли при невыясненных обстоятельствах

Юрий Тутылев (Мясной)

Андрей Марушкин

Витаутас Казюконис

А теперь об интриге в начале нашего материала.

Андрей и Олег были помешаны на заботе о здоровье и требовали того же от своих подчиненных. Все члены медведковской бригады были обязаны под страхом кары ставить очистительные клизмы, чтобы легко и весело смотрелось на белый свет. Раз в неделю, согласно распорядку, под жестким контролем Олега Пылева проводились фруктовые дни, мясо категорически запрещалось в рационе.

Здоровенные, накачанные мужики под сто с лишком килограммов веса по-детски выпрашивали:

— Олег Александрович, разрешите хоть чуть-чуть мясца…

В ответ угрожающий взгляд стальных глаз. Они с завистью слушали коллег из соседних группировок, какую вольготную жизнь те ведут, но никто не осмеливался вслух выразить недовольство. Примеров перед глазами много, и все впечатляющие.

Один из членов медведковского дивизиона, по кличке Мясной, самый кровожадный любитель пыток и резания живого мяса (за что и заработал прозвище), когда изрядно поднадоел хозяевам, вдруг скончался от «передоза». Этот случай вызвал настоящее смятение, наркотики для них были недосягаемы, как лунная порода!

Необъяснимо скончался пышущий здоровьем молодец Казюконис, еще один специалист по расчленению трупов. Неожиданно он сошел с ума и повесился (!).

Печальная судьба еще у одного парня. Его родители, обезумевшие от горя, наверное, ждут его по сей день. Он считается пропавшим без вести. Кстати, и Симонов, тот самый Пельмень, что расправился по приказу с Кондратьевым, тоже вроде пропавший без вести… Легкие деньги, тяжелая судьба.

Гусятинский — один из наиболее представительных персонажей медведковской олигархии. Бывший старший лейтенант КГБ, личный друг Сильвестра, возглавивший медведковскую группировку и держащий базу в Киеве. Под его грамотным началом начинали бандитскую службу младший Буторин и оба брата Пылевы. Помните, мы рассказывали, как бежавший из «Матроски» Солоник с охранником Меньшиковым прибыли в Киев именно к Гусятинскому и он выправил им документы для трансфера в заграничное турне?

Гусятинский оказался бельмом на глазу у Пылевых. Когда пришло время Пылевых брать власть, его застрелили из снайперской винтовки. В криминальных кругах убийство Гусятинского пытались свалить на кого только можно, даже на курганских, — фигура все же примечательная, так просто не отговоришься.

На верхнюю ступеньку бандитской иерархии после убийства Гусятинского поднялись Игорь Смирнов по кличке Шульц и Юрий Федулов — Шарлей, большой любитель дорогостоящей породы собак. Эти люди и их дружки, некий Сергеев и другие, стали еще одной помехой на пути убийц. И в «организации» открыли очередной сезон расправ и исчезновений.

Убивали под разными предлогами: одних будто бы за нарушение святого правила воздержания от наркотиков, других якобы за «стукачество ментам». Что касается главных соперников, то по интриге, подстроенной Пылевыми, их вызвали в Грецию. По данным следствия, там их убили и закопали. Родным, как всегда, сообщили, что они за границей, прячутся от злой милиции и через несколько лет вернутся. А в ресторанах, где собиралась уголовная знать, запускали другую байку — прокололись в Греции, загремели там в тюрьму на пять лет. Это было в 1997 г. Сейчас вроде бы из греческой тюрьмы «пора уже выходить»… Все прекрасно понимали, что это пустые россказни, но против грозной силы пылевцев никто выступить так и не осмелился.

В ноябре 1997 г. возникла необходимость избавиться от очередного кандидата на вечный упокой — Царенко, по кличке Злой (не путать с Александром Злым — лидером бандитской группировки в районе Медведкова, о чем мы говорили выше).

Царенко была поручена миссия опекать коммерсанта, который вскоре исчез в неизвестном направлении, как всегда, когда в дело вступали медведковские. Родственники пропавшего подали заявление в милицию о том, что он выехал в такой-то день на такой-то машине и не вернулся.

Подольские оперативники обнаружили эту машину с механическими повреждениями, какие обычно случаются при столкновении. Вскоре поиск подольских оперов привел к еще одной находке — стареньким «Жигулям» со следами аварии. В салоне под сиденьем следы крови. Муровские оперативники, зная, что коммерсант был давно под наблюдением у медведковских, начали раскручивать «тему» и вскоре узнали, что Пылевы приняли решение похитить Царенко, чтобы не разболтал о том, что на самом деле произошло со злополучным коммерсантом. Похищение Царенко предоставляло прекрасную возможность списать на него все, что угодно: от смерти того самого коммерсанта до еще какого-нибудь преступления. Для убедительности можно было даже объявить Царенко в розыск — мол, накосячил и сбежал.

Но Царенко вдруг оказал сопротивление при «похищении». Такое случалось не часто, и оставлять это без последствий Пылевы не могли.

Олег Пылев, который к тому же давно невзлюбил Царенко, отдал распоряжение о его ликвидации. Операцию готовили по-боевому. На двух машинах поджидали, пока Царенко выедет из дома недалеко от Подольска. Один из участников акции из подвала наблюдал за движением иномарки «хендэй», на которой выехал Царенко, и предупредил сообщников.

Машину остановил незнакомый Царенко человек с оружием в руках и заставил водителя выйти на дорогу. Затем из пистолета-пулемета несколькими выстрелами в грудь и ключицу расстрелял жертву на месте.

Закопали его в лесном массиве, примерно в пяти километрах от второго бетонного кольца в Подольском районе, на глубине полутора метров, причем Казюконис предварительно отчленил топором голову и кисти рук у трупа.

Бандитизм экстра-класса

В любом деле должна присутствовать своя теория, наука, если хотите. Поток смертей, организованный братьями Пылевыми, требовал изучения психологии этого процесса. Обилие трупов могло по недочету привести к нежелательным эксцессам.

Не всякий сможет выдержать работу на людской бойне. Поэтому ответственное дело убийств поручали только членам своего рода «зондеркоманды». Простым членам бандитской организации казнь не доверяли, если только не требовалось повязать новичка, скажем, кровью. И то ему разрешали лишь стрелять. А профессионалы доводили дело до конца. Но главное не в этом. После каждого убийства Пылевы приглашали исполнителя для беседы в ресторан, чтобы «посмотреть ему в глаза»… Не дрогнул ли, не надломился, выдержит ли взгляд «командира» или отведет глаза?

Андрей — «разведчик», Олег — «контрразведчик». Так члены семейного клана распределили между собой обязанности. Схему тестирования они выработали на зависть подготовленному психологу.

Ничего не подозревающего проверяемого приглашали после мокрого дела в кабак или в сауну для разрядки. В течение вечера Пылевы наблюдали за поведением подопытного, потом, когда все уже достаточно расслабились, отзывали в сторонку и начинали выспрашивать: «Как поживаешь?», «Что в семье?», «Что хочется?» и т. д. В разговоре нащупывали слабые стороны характера, неуверенность в ответах, отвлеченность или уход в себя. И после «собеседования» бригадиру поступал приказ: остается или отправляется в расход. Простая вечеринка превращалась в экзамен на жизнь, о котором никто не подозревал.

В крупных бандах, к каким относится и курганско-орехово-медведковская группировка, человеческий материал не имел цены, если только это не личная материя вожаков.

Поэтому рядовым солдатам было некому разъяснить их право на жизнь.

Сыщикам хорошо известно, как тяжело заставить говорить людей, не имеющих за собой большой вины, но повязанных обетом омерты. Среди медведковских были и «рабочие муравьи», которые никого не убивали. Их задача водить машину, рыть могилы, приносить оружие, работать на связи. Таким предоставляли реальный шанс снизить планку наказания или вообще его избежать. Но… они молчали, запуганные угрозой расправы над близкими и над собой, в случае, если только ненароком оброненное ими слово нанесет вред интересам главарей.

Мощные бандколлективы содержали собственные частные адвокатские бюро, официально зарегистрированные юридические структуры. По-сути цель этих хорошо проплаченных юристов любой ценой выгородить атаманов, ценой принесения в жертву на алтарь закона бандитскую мелюзгу. Рядовым членам организации никто не объяснял их возможности правовой помощи. Но искушенные адвокаты предупреждали каждого участника преступных действий, независимо от степени ответственности: «… есть 51-я статья Конституции. Молчите и ссылайтесь на номер статьи». Предупреждали и родственников. Создавалось впечатление, что делалось это в целях защиты. На самом деле адвокаты пеклись исключительно о своих главных работодателях, готовых бросить на тюремные нары хоть двести человек, если такое может облегчить участь босса.

И бедняги молчали, как партизаны, и смотрели на следователей глазами, полными отчаяния и страха…

Говорил за них штатный адвокат группировки. Иногда вообще не говорил, а, выразительно посмотрев на несчастного, зловеще шипел: «Слышишь, ты! Пятьдесят первая». И убегал «защищать» подобным образом еще десять человек.

А заключенный в этих словах улавливал совершенно иной смысл — Пылевы приказали так говорить, если ослушаешься…

И вот вроде бы гуманная статья Основного закона приобретала мрачный криминальный смысл и начинала работать на «бандитскую породу».

На допросах их пытались урезонить: «Поймите, вы никому не нужны, ваши так называемые адвокаты не знают, что у нас есть, какие доказательства в деле и чем можно убедить суд. Они с нетерпением ожидают, когда же, наконец, мы предъявим дело на ознакомление по УПК. Тогда они выпишут все, что представляет интерес для главарей, составят списки свидетелей и их адреса и забудут о вашем существовании раз и навсегда!»

Так в большинстве случаев и происходило. В Испании у задержанного полицией Оси (Буторина) нашли при обыске ксерокопии документов уголовного дела, адреса, фамилии дающих показания — все, что удалось почерпнуть адвокату из материалов ознакомления с делом.

Когда деньги адвокатам платить перестали, многие из них сами стали напоминать членов организации. Они делали вид, что принимают участие в процессах, но без привычных проплат интерес к судьбам подзащитных потеряли.

Прошли золотые деньки, когда приходилось оказывать помощь важным птицам на бандитском подворье. Милиция помнит случаи, когда удавалось задержать Буторина, Пылевых, Белкина и других «персон грата» криминального света и в машинах у них находили оружие. И каждый раз их наймиты от права немедленно вырастали из-под земли: «Подзащитный ехал на машине по доверенности, а пистолет лежал в бардачке, этот пистолет никакого отношения не имеет к фигуранту».

Если тезис не срабатывал, ловкий стряпчий находил иной путь — подкуп. Очень удобно держать на голодном пайке криминальную милицию и прокуратуру. Всегда можно «договориться». В результате бандитские вожаки легко выходили со спокойной душой и кривой ухмылочкой из подобных переплетов. Ну, а гонорар никакого значения тут не имеет, он всегда на высоте, если оправдан.

Исчезли в неизвестном направлении

Игорь Банин

Юрий Федулов (Шарпей)

Дмитрий Значковский

Юрий Лукьянчиков

Сергей Симонов (Пельмень)

Игорь Смирнов (Шульц)

Василий Царьков

Когда группировку разгромили, не стало ресторанных застолий для консультаций по преступным заготовкам, легких и бешеных денег, которые привыкли даже не считать. «Адвокаты» сникли, о чем-то шептались с подследственными, чего-то им приносили и, похоже, теперь побаивались, как бы прокурорская воронка не засосала их самих.

Понятие «бандитский адвокат» совсем не означает, что весь цех правовой защиты таков. Есть вполне нормальные люди, они понимают свой долг оказания помощи попавшему в беду человеку, как это делают врачи. Такие адвокаты сотрудничают со следствием, ищут нормальные правовые каналы помощи и даже приносят пользу следователям. Это люди с профессиональной честью, очень хорошо владеющие правовой механикой. Но они никогда не пойдут на сговор с совестью, несмотря на тяжелый и далеко не высокооплачиваемый труд.

Так получилось с первым адвокатом Солоника. Его наняли в обычной консультации, и он честно выполнял наказ адвоката, пока не понял, что задуман побег и его хотят использовать как удобную лазейку в подготовке авантюры. Он расторг договор о защите и был жестоко избит бандитами.

Конец веревочки

В курганскую, ореховскую, медведковскую команды вступить было непросто, а выйти оттуда нельзя!

Правило «вход — рубль, выход — два» не срабатывало. Никто не говорил, что «теперь ты вступаешь в организацию», как когда-то вступали в комсомол.

Человеку поручали всякую мелочевку, скажем, проехать по адресам и собрать деньги. Простое дело. Вся страна так и живет, деньги собирает. Потом, спустя время, наступали дни проверок. Требовали убить близких друзей и родственников. Запрещали общаться с кем бы то ни было. Давали ключи от квартиры и приказывали находиться там до вызова: нужен будешь — позовут.

Если кто-то опаздывал на сбор по любой самой безобидной причине — смертный приговор. Выезжали коллективно на казни и не знали, кого будут казнить, тебя самого или соседа по машине. Копали могилы и закапывали товарищей по несчастной судьбе. В кабаки ходить запрещалось. Проститутки только по особому назначению. Никакой лирики и мечтаний о любимых. Иногда на стрелках удавалось перекинуться тайком парой слов с ребятами из бауманской или люберецкой организаций, после чего приходила зеленая тоска.

Там платили зарплату, жили обычной жизнью, в свободное время отдыхали, встречались с девушками, ходили, куда хотели.

У Пылевых ни одного случая стукачества, и все равно только казни и клизмы… Буторин, Пылевы примерно очищали кишечник и жили с легкой душой. Требовали того же от подопечных. Другой радости не было. Клизма заменяла в организации и кабак, и любимую женщину… Звучит неправдоподобно но, поверьте, читатель, все это чистой воды быль.

Когда эти парни, попавшие в ловушку, оказывались в тюрьме, они были счастливы, что, наконец избавились от безрассудного и жестокого ига. Многие в тюрьме, наконец, дорвались до мяса! Здоровые, спортивные ребята. Оперативники и следователи ушам не верили — так не может быть!

— Может! Так и было, — угрюмо твердили они.

Это не конец

Делу не видно края. Чем глубже входило в подробности следствие, тем беспредельнее рисовалась даль.

«Эксклюзивные опера» МУРа и следователи в Мосгорпрокуратуре, в одиночку, по примеру Матросова, подставляли грудь под бандитскую пулю и совершали такие подвиги, которым позавидовал бы кадровый разведчик из славного прошлого.

Другое дело, что государство не проявляет к этому интерес. И вообще непонятно, что государству дороже — герои-оперативники и самоотверженные следователи или «дольче вита» бандитской жизни?

А сами преступники, напротив, испытывают совсем другие чувства, когда сталкиваются с высокопрофессиональными специалистами сыска.

Избалованные розовой жизнью, они не представляли себя в условиях тюрьмы с ее невыносимым бытом. Все эти Пылевы, Буторины, Белкины до сих пор не были судимы, но хорошо наслышаны о тех зловещих порядках, что царят в российских тюрьмах, и прекрасно понимали, что после встречи с теми, кто к ним имеет свой счет, их жизнь не будет стоить ломаного гроша!..

Буторин, сидящий в испанской тюрьме, отлично знал, сколько кредиторов в России с нетерпением ожидают его возвращения в родные пенаты, и на полном серьезе заявил:

— Ни за что не поеду в Россию, лучше кого-нибудь убью здесь, в испанской тюрьме. Пусть меня осудят по местному закону, хоть на всю жизнь, но только не туда…

Никто пока не проследил и не разработал цепочку связей между людьми из орехово-борисовской группировки и украинским криминалом. Хотя известно, что бежавший из «Матроски» Солоник направил свои стопы сразу же в Киев, где его пригрели и снабдили документами.

Сыщики МУРа, разыскивая Олега Пылева, не забывали об этой украинской дорожке для московских бандитов. Поэтому, когда поступило известие об отъезде на Украину человека, у которого, по убеждению сыщиков, существовала постоянная связь с Олегом Пылевым, они немедленно взяли его под жесткий контроль. Одним поездом вместе с пылевским гонцом в Киев выехали и несколько муровцев.

В Киеве человека встретили местные представители и дали ему направление в Одессу. Теперь поиск переместился на берег Черного моря.

В Одессе московские сыщики провели несколько удачных комбинаций и установили, что под чужой фамилией там пустил корни именно Олег Пылев. Рядом с ним его верные соратники Махалин и Шарапов (тот самый, который недавно снова засветился в СМИ после его задержания) У Пылева обнаружились два паспорта — один гражданина Греции, другой — Украины. Попытки задержать московских бандитов на чужой земле были безуспешными. Пылев за время жизни в Одессе вошел в респектабельные круги этого веселого города, оказал местной общественности много благотворительных и еще кое-каких услуг. В Одессе это делалось легко, и он оказался на правах чуть ли не почетного гражданина славной приморской провинции.

Во всяком случае, когда местные оперативники установили, в чьем доме проживает Пылев, они схватились за голову и попросили москвичей поскорее убраться восвояси, подальше от неприятностей, готовых обрушиться на местную милицию. У одесситов своих хлопот хватает с прославленными на весь мир местными «гениями криминала», чтобы еще брать на себя заботы о московских преступниках.

Муровцы в этих условиях приняли спокойное и деловое решение. Они уехали в Москву и поставили в известность органы украинской безопасности о том, кто скрывается на их территории.

Гром грянул после нескольких публикаций, начало которым положила моя заметка в газете «Столичный криминал».

Украинские чекисты, узнав в своем госте кровавого злодея, немедленно провели задержание и выдворили Пылева и его свиту из Одессы, передав их операм МУРа.

Кстати, уже в российской тюрьме Олег Пылев был немало обескуражен, когда узнал, что его противниками на невидимом фронте были всего трое сыщиков МУРа.

А из Испании пришло сообщение. Здесь, в курортном местечке Марбелья, где проживает российский криминал, испанский спецназ провел блестящую операцию и задержал Карлика — Андрея Пылева, брата Олега.

Как и принято в бандитских кругах, один из братьев кровавый исполнитель смертных приговоров, другой «финансовый гений». Братья Пылевы сохранили традицию. Если за Олегом — череда трупов, за Андреем видимой крови нет, зато витиеватая дорога мошенничеств и головокружительных комбинаций по вымогательству.

Медведковская группировка, как звено сильвестровской конструкции, после ареста Пылевых прекратила свое существование.

Крот

Убийца-невидимка

Когда дело ореховских беспредельщиков перестало быть для расследования тайной, муровская группа сыщиков вплотную занялась разработкой медведковских бандитов. Правда, тут надо оговориться: для людей, поверхностно знающих криминальную тему, медведковские — это, прежде всего, люди братьев Пылевых. На самом деле в Медведкове действует до сих пор другая организация — настоящих медведковцев, руководит ею Саша Злой. Вот эта группа, говоря оперативным языком, на самом деле «ходила под Отариком», пылевцы в этом смысле самозванцы.

Там, на Самокатной улице, есть спортзал, где все эти братья-разбойники любили проводить досуг. И отсюда пошло название медведковских. Но дело не в этом. Под братьями Пылевыми была еще одна бандитская структура Гриши Гусятинского, бывшего сотрудника КГБ (только при российской демократии могло появиться столько перевертышей!).

Сильвестр рассматривал Гусятинского как ближайшего последователя. Хотя криминальное братство могло об этом лишь догадываться. Отношения этих людей строились не для посторонних глаз.

Теперь в процессе расследования всех совершенных в прошлом многочисленных убийств, а их около шестидесяти, становится понятна расстановка людей в ближайшем окружении Сильвестра. Гусятинский с его бригадой чистильщиков для лихих по задумкам операций был очень удобен.

Когда МУР и Мосгорпрокуратура повели разработку новой линии в бандитских делах ореховомедведковских, а именно линии Гусятинского, в материалах неожиданно засветилась загадочная личность, о которой ни один из подследтвенных ничего сказать не мог. Известно было только, что его между собой «соратники по оружию» называют Леша Солдат.

Человек этот — настоящий «мистер X». На каждую встречу он приезжал под тщательно подобранным гримом. Маски, парики, усики и бородки были разные, но все они надежно скрывали его натуральную внешность. Однажды он прибыл на стрелку в поповской рясе. Никому не было известно ни его местожительство, ни номера связи, уж не говоря о делах, которыми он занимался в бандитском воинстве. В преступных коллективах шепотком судачили, что Леша Солдат — особый порученец у Гусятинского и выполнял исключительно ювелирную работу.

Сыщики, которых чем-то необычным удивить-то трудно, а к этому времени они уж посмотрели в глаза Оси Буторина и Олега Пылева, лидеров самых грозных российских группировок, поняли, что появился еще один достойный противник. Уже не бандитского класса, а как резидент иностранной разведки. Криминальный мир, получается, располагает своими Штирлицами.

Пришлось прибегнуть к многоходовым комбинациям, и в результате тяжелейших ухищрений установили некоего гражданина Шерстобитова. Данных на этого человека нигде не обнаружили. Форма № 1 на него в паспортных столах отсутствовала, все проверки приводили к нулевому результату. И только когда на одном из допросов один из бандитов припомнил: Шерстобитов — бывший военнослужащий, удалось найти человека, похожего на Шерстобитова, уволившегося из внутренних войск МВД в 1993 г.

Переворошили архивы, и в них всплыла фотография, правда большой давности, но это уже была зацепка. Фотографию подтвердили арестованные, узнав Лещу Солдата. Из кондуита убийств, совершенных орехово-медведковским сообществом, надо было срочно выискать те, которые можно было примерить к бывшему бойцу охранного порядка.

Здесь, надо прямо сказать, и Александр Пустовалов (Саша Солдат) и Алексей Шерстобитов (Леша Солдат) — оба жертвы армейского развала. Этих способных, хорошо подготовленных в военном смысле парней система выкинула, как отработанный материал, квалифицированные кадры военных спецов превратились в резерв для криминальной армии.

Муровские опера тщательно изучали все убийства, совершенные с применением так называемого тонкого снайперского оружия. В отрывочных скупых разговорах некоторых арестованных проскальзывало: Леша Солдат — исполнитель нашумевшей казни знаменитого Отари Квантришвили. Кому-то из приближенных Гусятинского на очередной «планерке» даже в пример поставили Лешу Солдата, мол, учитесь, вот как надо стрелять! Журналисты расписывали в газетах, что это биатлонист — три пули в одну! — а бандиты радовались его газетной славе — это наш Леша Солдат, всем вам пример!

Вот эта история с возможным расстрелом Отарика Лешей Солдатом была, пожалуй, единственным, чем располагали муровцы. По старому адресу он давно не появлялся, с родственниками много лет не поддерживал отношений, и вообще на все вопросы о нем ответом служило молчание.

Да и брать, если бы его и обнаружили, было не за что. Показаний на него никаких, причастности к конкретно доказанным убийствам вроде бы тоже нет. Но, разрабатывая основной костяк группы Гусятинского, сыщики все время держали, что называется, в уме рассказы подследственных о небывалом снайпере.

Клубок смертей

С 1998 г., завершив расследование «орехов», бригада муровцев и городской прокуратуры старательно распутывала клубок убийств медведковской группировки.

Одно за другим раскрывались кровавые преступления, а Шерстобитов все время выходил из них не засвеченным. Вроде бы он тут и участвовал, но прямые следы к нему не вели. Оставалось одно — держать этого человека под постоянным контролем, что было чрезвычайно сложно. Аккуратный в связях с людьми, недоверчивый и вечно настороженный Леша Солдат не давал возможности для зацепки. Он все время менял адреса, документы и имена, исчезал из поля зрения и появлялся вновь неожиданно и непредсказуемо. Задерживать его на пустом месте при таком раскладе — значит спугнуть крупную птицу!

Нашли его греческие документы, но он уже давно ими не пользовался. Хотя Греция — это особая тема в расследовании ореховцев, что еще больше насторожило оперативников.

Задержание в Испании Андрея Пылева

Осторожность и еще раз осторожность; никаких лишних, привлекающих к себе маневров.

Каждый раз, когда Шерстобитов менял квартиру, стоило неимоверных трудов оснастить его новое жилье средствами технического наблюдения, но каждый раз, когда, казалось бы, уже все работает на розыск, как все равно по подсказке, невидимка снимался с места и оказывался недосягаемым. И приходилось все начинать сначала.

Конечно, можно было задержать человека за поддельные документы, но у нас сейчас за такое дело свободно выпускают под подписку о невыезде. Может, он носит с собой оружие? Может быть. А если нет, тогда что — ищи потом ветра в поле?

Лидеры орехово-медведковских сначала дали некоторые неосновательные показания, но на них обвинение не построишь, а потом вообще отказались от всего, что наговорили. Когда речь заходила о Леше Солдате они разводили руками:

— Мы сами о нем ничего не знали, где живет, с кем водится, человек, мол, очень мутный…

Был один эпизод, который вызывает удивление. В 1997 г. на даче Шерстобитова украинские гастарбайтеры нашли закопанный ящик с оружием. Они его стали распродавать, и их поймали рубоповцы. Строителей дачи задержали, а искать, кому оно принадлежит, не стали, и дело прокатилось мимо, даже не задев владельца оружейного арсенала.

Так продолжалось до 2006 г. Почти семь лет. Проясняться события начали после вынесенных приговоров вожакам ореховских и медведковских. Бандиты, увидев своих вожаков, всегда внушавших им ужас, жалкими и подавленными, осмелели и стали давать новые показания. Да и сами лидеры изменили поведение — жить хочется всем!

У опергруппы появились некоторые материалы, по которым можно было предъявить Шерстобитову обвинение в бандитизме. В начале 2005 г. муровцам повезло. Удалось найти номер его мобильника и поставить на прослушку. И сразу на пленке оказались разговоры Леши Солдата с каким-то Александром. Леша называл имена коммерсантов и адреса фирм. А этот Александр вскоре отчитывался в своих действиях.

Вот так сюрприз! Сыщики из сил выбивались, разгадывая шифры этого человека, а он у них под самым носом затевал очередную криминальную заварушку, в которой может быть даже новое убийство!

Муровцы срочно «вытащили» мобильник Александра на прослушку и вскоре получили еще одного незнакомого человека — Сережу. Выходит, уже «святая троица» на прицеле у оперов. Так что, это еще одна группировка? Мало нам курганцев, ореховских и медведковских? Вот такая проблема неожиданно встала перед розыском.

НПО «Физика»

По сводкам оперативно-следственная группа установила названия всех коммерческих организаций, которые упоминали в разговорах между собой Солдат и его подчиненные, опера узнали о бывшем почтовом ящике, ныне НПО «Физика» на Варшавском шоссе.

Стало ясно: за сотрудниками этого объединения Солдат и его люди зачем-то проводят разностороннее наблюдение. Устанавливают прослушки, ведут видеосъемку, все эти материалы они, очевидно, передают своим заказчикам.

Коммерсантов НПО «Физика» вызвали на беседу, и тут сыщики узнали, что организация находится в коммерческом конфликте, но конкуренты НПО «Физика» проиграли дело в арбитражном суде и поэтому в объединении сейчас спокойная обстановка.

На предъявленном им фото коммерсанты узнали Солдата. Да, этот парень крутился среди

конкурентов, но вот чтобы от него исходила угроза? Все пожимали плечами.

Тогда коммерсантам объяснили, что проводятся оперативно-следственные действия в отношении этого человека, а с ним и еще нескольких человек. Они представляют реальную опасность, возможно даже пойдут на убийство.

Коммерсантов попросили оказать помощь следствию. На сегодня, объяснили сотрудникам НПО оперативники, этим людям можно предъявить только незаконное прослушивание чужих разговоров. А за это в худшем случае грозит лишь штраф!

Так к расследованию присоединилась штатская группа работников НПО «Физика». Всем были выданы гарантии, что каждого из них будут контролировать, а за безопасность участников операции берет на себя ответственность МУР.

Между тем тройка Солдата на Митинском рынке купила мобильные телефоны на левые имена. Новая связь должна была ограничиваться только собственными переговорами. По расчету Леши Солдата, таким образом, была обеспечена абсолютная конспирация.

Но, увы, ему не было известно, что сыщики давно уже держат всю компанию в зоне наблюдения и обо всем, что было ими закуплено на радиорынке, хорошо известно в МУРе.

Поэтому когда, будучи в уверенности, что шифроваться смысла больше нет, тройка открытым текстом стала обсуждать свои дела, сыщики, наконец, получили доступ к их планам. И вскоре первоначальные подозрения сыщиков подтвердились. В разговорах обсуждались покупка машины для будущих дел, приобретение надежного снайперского прицельного устройства. Последнее особенно тревожно.

К этому времени о Леше Солдате уже удалось наскрести кое-какие сведения. То, что он предпочитает стрельбу на меткость с дальних дистанций, его любимая «фишка» — стрельба из машины через приспущенное стекло. Очень удобно — выстрелил, прикрыл окно, постоял немного и тихо мирно тронулся с места, никем не замеченный…

Информация обязывала усилить наблюдение за группой. Сыщики контролировали каждый шаг Леши Солдата, было забыто, что существует другая жизнь, кроме постоянных слежек и засад. Уже стали известны все места, где люди Солдата примериваются к ликвидации своих жертв, в подъездах домов неприметно устанавливали камеры слежения.

Машины муровцев на малой скорости подкрадывались к местам, где появлялись Сергей и Александр, и сыщики тщательно видео- и фотодокументировали все действия подопечных.

Доходило до смешного. Солдат направлял Сергея и Александра следить за дачами коммерсантов из НПО «Физика». Наблюдатели располагались в кустах, а по соседству из других кустов за ними следили муровские офицеры.

Так тянулось все лето 2005 г. Коммерсанты, участвовавшие в действиях правоохранителей, стали уставать и начали проситься «на выход».

Многим показалось, что сыщики сами разберутся с преступниками и участие помощников больше не потребуется.

Пришлось прибегнуть к наглядной демонстрации серьезных намерений этих парней.

Документы, по которым в Одессе скрывался Олег Пылев

Дело в том, что, помимо слежения за привычками и расписанием жизни коммерсантов, Солдат хотел еще узнавать для своих заказчиков чисто коммерческие секреты. Поэтому ко многим домашним телефонам он подключил подслушивающее и записывающие устройства.

Коммерсанты в это не верили. Один из них недавно перебрался в новую квартиру. На прежней, уверяли его муровцы, телефон прослушивался. Пока ему новый телефон не установили, он пользовался мобильником. Муровцы попросили его поставить стационарный телефонный аппарат. Едва он заработал, в подъезде сразу появились непрошеные гости, вскрывшие коммутационный шкаф. Их действия зафиксировали на видеосъемку и устроили для работников НПО показательный просмотр.

По просьбе муровцев коммерсант по новому аппарату вызвал телефонных мастеров якобы для проверки некачественной связи. В тот же день муровская видеокамера слежения записала, как в подъезде кто-то срочно снимает «жучок»…

Но Солдат это Солдат. Случай с вызовом мастера его насторожил. Может, это провокация и на самом деле в подъезде прячется милицейская засада? По «мобильной линии» прошел его приказ: «Все! Пока туда больше не ходим!»

МУР включил все системы проверок по подельникам Солдата, и вскоре выяснилось, что Саша Погорелов, бывший сотрудник ГРУ, специалист по подслушивающим устройствам, между прочим, находясь в штате военной разведки, работал по посольским учреждениям. Имеет радиоинженерную подготовку. В 1995 г., после увольнения из армии, познакомился с Солдатом, и тот втянул его в свои дела, поручив установку прослушек. «Жучки» Саша умел изготавливать наивысшего класса. Подключал их к щитку, где отсчитывал нужные провода, а в подъездах умело устанавливал мини-магнитофон с кассетой. Кассеты менялись примерно раз в день.

Для выяснения кода домофона применялась чисто шпионская тактика. На видеомагнитофон снимались люди, входившие в дом, потом по замедленной прокрутке можно было определить цифровой пароль. Примерно так же отсчитывались и номера телефонов, которые набирал наблюдаемый ими субъект. По щелчкам на медленно прокручиваемой аудиозаписи легко определялись цифры набираемого номера.

Сыщики были изумлены точностью, с которой на домашней аппаратуре удавалось определить интересующие номера абонентов. Опера хорошо знают, сколько мороки приходится им преодолеть прежде, чем они получают разрешения на определяемый номер. И то он всегда выглядит примерно. А тут безошибочно, до последней цифры.

Объектом слежек Солдата были руководители НПО «Физика», но среди интересующих его людей в переговорах между членами группы часто упоминалась какая-то женщина-адвокат. Когда удалось установить имя этой дамы, муровцы немало удивились. Она оказалась заместителем заведующего юридическим отделом Рособоронэкспорта. В судах она выступала на стороне НПО «Физика» и выигрывала все процессы. Борьба, как всегда, шла за здание.

Очередное заседание по спорному вопросу было уже назначено. Задача, поставленная перед Солдатом заказчиками, — по-любому сорвать явку в суд этой защитницы. В течение долгого времени за ней пытались установить наблюдение. Ничего не получалось, дама энергичная, коммуникабельная, постоянно в разъездах. Не помог и «жучок» на телефоне ее квартиры. Разговаривала она мало и всегда не по служебным делам.

Установили «жучок» на квартире ее отца. Тот постоянно общался по телефону с родственниками и друзьями, и ему нравилось обсуждать успехи и дела дочери. Чем основательно помог Солдату.

Забегая вперед, скажем: у Леши Солдата была задумка — по дороге на заседание суда подстроить автомобильную аварию, чтобы сорвать приезд дамы ко времени.

Муровцы, не зная этого, имели все основания подозревать самое худшее. Женщину вызвали в МУР, где объяснили, что она в опасности, и предложили чисто муровскую комбинацию. Она накануне заседания суда поведет за собой преступную наружку в подложный адрес, где якобы и будет ночевать. Утром с монтировками и битами бандиты должны будут поджидать ее в подъезде. И тут муровцы их всех повяжут.

Юристка перепугалась, и чуть было не спутала карты оперативникам. Она улетела из Москвы и позвонила отцу, что вернется только в день заседания. На самом деле прибыла накануне вечером.

Утром «бойцы» Солдата отправились встречать ее в «Шереметьево». К моменту прилета самолета все было готово и у сыщиков. Вместо юристки из самолета вышла муровская сотрудница, внешне загримированная под юристку. Обрадованные «солдатовцы» потянулись за ней. Она долго кружила их по городу, пока не подвела к какому-то адресу. И тут по мобильной связи они узнали, что судебное заседание началось и юристка на месте. Шок — это не то слово, что испытали эти ребята…

Но коммерсанты уже изрядно вымотались, и МУР решил приступать к решающим действиям. Коммерсантам подсказали, как осторожно они должны выходить из игры, с кем на время прекратить контакты, так интересующие Лешу Солдата, и, хотя телефоны все еще были у него на прослушке, обстановка несколько разрядилась.

А между тем в МУРе на заседании у начальства тоже пришли к выводу — пора задерживать этих продолжателей ореховско-медведковского «славного дела».

31 января Солдат отмечал свой день рождения. Вот и хорошо, рассудили сыщики, утром на похмельную голову будет легче попросить «проехать неподалеку». К этому времени по требованию Солдата вся группа опять поменяла мобильные телефоны. Но для оперативников это уже не было помехой. Правда, задержание героя криминальных легенд состоялось только 2 февраля. Накануне он все же сбил с толку муровцев. Зато на следующий день его задержали на Беговой, где он пытался определить в больницу отца.

«Бригадир» пылевцев Александр Шарапов

Одновременно с ним задержали и Сергея Вилкова, кстати, тоже бывшего сотрудника системы МВД, правда, из пожарных частей. А вот с Александром Погореловым вышел казус. По адресу, куда направили группу захвата, его не оказалось. У дома оставили засаду. И одновременно решили провести обыск в доме его ближайшей связи. Его и там не оказалось.

Правда, во время обыска приехали специалисты по установке сигнализации, и их решили использовать в роли понятых. Когда одному из них объяснили, в чем дело, и показали протокол, он попятился и вдруг быстро юркнул за дверь. Об этом стало известно в МУРе, и по приметам сыщики определили Погорелова!

Длинной дорогой убийств

Шерстобитов, он же Леша Солдат, постоянно менял не только внешность, но и гражданские данные. В Красногорске было шумное дело по аресту начальника паспортного стола, который щедро одаривал документами нелегально проживающих кавказцев.

Среди паспортов, выданных кавказским уголовникам, был и паспорт, полученный Лешей Солдатом. Какое-то время он жил под чужим именем.

Где-то в Тверской области вступил в брак, взял фамилию жены и стал Кузьминым. В местном отделении милиции заплатил деньги, объяснил милиционерам, что есть необходимость прятаться от бандитов, и переделал все документы на новую фамилию. Только имя и отчество оставил свои. В нескольких паспортах он не только менял свое имя, но и внешность на фотографиях.

Когда его задержали, он искренне удивился — в чем дело? Какие могут быть проблемы, я Кузьмин.

Оперативники, оценив его спокойствие и актерский дар, тихо переспросили:

— Так вы Кузьмин?

— Ну конечно, а кто еще?

— Так, может, тогда ответите — кто же такой Шерстобитов, по кличке Леша Солдат?

Минута раздумья.

— Так вы все знаете? Ну что ж, тогда, значит, все…

Качество, по которому определяют профессионала высокого класса, — это умение проигрывать…

Этот человек награжден орденом Мужества за отвагу, проявленную при задержании опасного преступника в Питере в 1991 г. Патриот, правда, не столько современных законов, сколько родной страны. Как потом он говорил на допросах — я веду свою войну с преступным миром, убивая их по суду своей совести… Закон за такие рассуждения от ответственности не освобождает, но личного мужества этому парню, объявившему свою войну ореховско-медведковским отморозкам, не занимать!

А вступил он на путь уголовного братства опять же по причине той бестолковой истерии, что охватила общество в начале 1990-х гг. Тогда многие обезумели по случаю развала страны и на военных глядели как на преступников. В форме, которой гордились, и в которой была завоевана Победа, нельзя было появиться в общественных местах, чтобы не услышать оскорбление. Здорово в начале 1990-х затуманили разум нашему народу.

Шерстобитов ехал в форме в электричке, и он, потомственный военный, наслушался в свой адрес столько мерзости, что решил: все, амба! Больше это никому не нужно. Тем более жить с семьей негде, зарплата никакая.

Он увольняется и вспоминает, что в спортзале познакомился с людьми, которые приглашали поработать вместе. Тогда он воспринял это с юмором. Но теперь сама жизнь подтолкнула его в объятия Гусятинского.

В команде Гусятинского новичка оценили за его изворотливый оперский ум, находчивость и твердую руку.

И вот в 1993 г. первое задание — убить Михаила Филина. Филин — фигура знаковая. Бывший сотрудник СОБРа, высококвалифицированный боксер, его помнят до сих пор в коридорах Петровки. В пору перемен покинул службу, дальше слухи о нем были самые разные. Одни говорили — ударился в коммерцию, другие — ушел в криминал. Одно точно: где-то там не все сошлось в отношениях с Сильвестром. А это было всегда приговором к высшей мере… В итоге Филин выходит из офиса, а на чердаке соседнего дома Шерстобитов с гранатометом, заряженным, правда, не взрывной гранатой, а кумулятивной.

Результат — заряд прошил «мерседес» Филина, из лимузина все успели выскочить наружу. Филин остался жив, потом он возглавил казачество, и его необоснованно привлекали, как подозреваемого по убийству Листьева.

Шерстобитов получил высшую похвалу за проведенную операцию. Сильвестр даже пытался приблизить новичка к себе, но Шерстобитов упросил Гусятинского оставить его у себя, зачем высоко лезть? Что нужно, то и будем делать… Гусятинскому такие рассуждения пришлись по вкусу, и Сильвестр дал согласие на разумный вариант.

Следующее выдающееся убийство безотказного стрелка — это расправа над Удавом. Удав в Медведкове попытался завести свою криминальную группировку в противовес Саше Злому и каким-то образом перебежал дорогу Гусятинскому.

В 1993 г. на Большой Грузинской прогремела автоматная очередь из-за забора с точным попаданием в голову Удава. Вместе с Удавом прекратили существовать планы по переделу Медведкова.

Вскоре погибает и Стас Косенков, ближайший друг Удава. Логично — продолжателей замыслов Удава не должно быть!..

В Петушковском районе на даче Косенков принимает у себя людей из бригады Тереховых и получает автоматную очередь в голову и шею прямо в предбаннике, убийца стрелял в него через окно бани…

В 1993 г. на территории автоцентра в Нагатине в прицеле мощной винтовки СВД у Шерстобитова оказался уже не кто иной, как известный вор в законе Андрей Викторович Исаев, по кличке Росписной. Личность легендарная. Объявил войну чеченцам. Но при этом грубо потревожил струны ореховских интересов. И вот месть Сильвестра. Выстрел насквозь пробивает сидящего рядом в машине некого Шарапова и наносит тяжелое ранение Росписному.

Росписной ранен, но жив. Вместо Росписного Шарапов принимает на себя смертный приговор Сильвестра.

Уже в апреле 1994 г. Шерстобитов пытается наверстать неудавшееся покушение. На Ореховом бульваре под машину Росписного подкладывают бомбу — казалось бы, тут беспроигрышный вариант. Но перед самым выходом Росписного на улицу вдруг откуда-то выбежали дети. Они окружили машину и стали играть именно на месте будущего взрыва!

Шерстобитов был вынужден покинуть укрытие и разгонять детскую стайку. Кстати, его запомнили и дали милиции описание. Детей он успел отогнать.

Росписной вышел, и сразу прогремел взрыв. Росписной как заколдованный. Опять погибают его напарник и рядом маленькая девочка, еще одна девочка ранена, и ранены два сотрудника милиции, случайно проходившие мимо… Росписного все еще бережет судьба.

В апреле 1994 г. произошло самое громкое убийство по требованию Сильвестра. На этот раз мишенью стал президент Фонда защищенности спортсменов имени Льва Яшина — сам Отари Квантришвили. Почему Сильвестр решил убить Отари, знали только он сам и Григорий Гусятинский. Но оба они убиты, и правда ушла вместе с ними. Место казни знатного криминала выбрали возле любимых им Краснопресненских бань.

Вместе с Шерстобитовым подготавливали на чердаке место для стрелка знаменитый ореховский лидер Ося (Сергей Буторин) и Ананьенский по кличке Культик. Правда, оба быстро ушли, оставив Шерстобитова одного на огневой позиции.

Но вот незадача — Квантришвили часто мелькал на экране телевизора, а Шерстобитов никогда телевизор не смотрел и Отари ни разу не видел.

Буторин ему сказал — выйдет такой здоровый грузин. Кто с ним будет, не важно, но грузина ты сразу узнаешь!

— А если не узнаю?

— Тогда вали всех подряд, и главное — тех, кто выйдет первыми!

— Понял.

Первым вышел Отари и почти следом один из его друзей, такой же борцовской комплекции, как и Отари. Шерстобитов стреляет три раза, все три пули попадают в цель, но, не будучи уверенным, что он правильно ее выбрал, снайпер ловит в прицел и друга Квантришвили. Но, как это объяснил он потом на допросах, выстрелить так и не смог. Этот человек, прекрасно понимая, что рискует жизнью, презирая опасность, наклонился над истекающим кровью Отариком, пытаясь оказать ему помощь.

— Ну вот не мог я выстрелить в человека, который, не жалея себя, лезет под пули, чтобы спасти друга! — эмоционально заключил Шерстобитов.

Наверное, друг Отари даже не знает, что его от гибели отделял миг. И спас он себя самоотверженным поступком.

Буторин и Пылевы благодарили за отличную работу. Но Шерстобитову было не до этого. Когда он узнал, какой поднялся шум вокруг расстрела Отарика, он понял — такое не прощают. И четыре месяца не выходил из дома.

А потом ему пришло на ум дерзкое решение. Чтобы вылезти из дерьма, в которое он забрался, нужно только одно — убить… самого Гусятинского! С Пылевыми он был плохо знаком, Сильвестра за это время уже взорвали, и опасность для Шерстобитова представлял его патрон, который к тому времени окопался в Киеве.

Где именно, Шерстобитов не знал. Он взял винтовку и один, без всякой поддержки, отправился в Киев. Целую неделю дежурил возле казино, где, по его расчетам, мог появиться Гусятинский, но, так его и не встретив, вернулся в Москву.

И сразу был приглашен «на ковер» для беседы с Пылевыми. Чем кончались такие беседы, хорошо знали в ореховско-медведковском сообществе.

А ведь раньше Пылевы никогда не приглашали к себе Шерстобитова. Допытывались они беспощадно: что он делал в Киеве и кто ему разрешил туда поехать?

По словам ошарашенного Шерстобитова, он думал, что ему объявят смертный приговор, как это большей частью случалось после бесед с братьями Пылевыми.

Он тогда не знал, что его видели в Киеве и доложили об этом руководству бандитской структуры. Зато это было известно муровцам.

Но в тот момент, когда решалась его судьба, он лихорадочно соображал: где выход? И вдруг его осенило. Он припомнил: в последнее время после смерти Сильвестра отношения в группировке не складывались. И Гусятинский стал бельмом на глазу. Значит, спасение в том, чтобы говорить правду!

— Я ездил туда, чтобы завалить Гришу.

Сначала Пылевы не знали, как им реагировать на такую наглость. Они прочитали долгую нотацию о том, что подобные решения нельзя принимать без их согласия. Но потом, решив, что ликвидация Гусятинского только на пользу, смягчились и обещали помочь в этом «добром» для организации начинании.

Пылевы сдержали обещание. Солдату дали адрес Гусятинского в Киеве, его снарядили подходящим оружием и отправили на правое дело. Позицию на соседнем чердаке Солдат выбирал сам. И оттуда точным выстрелом в голову он поставил точку в жизни своего шефа и заказчика всех поручаемых ему убийств.

Хоронили Гусятинского с бандитской помпой. Пышно и с прочувствованными речами. Но Леша Солдат крепко просчитался. Свободы он так и не увидел. Гусятинского над ним больше не было, зато появились страшные Пылевы, что, по определению, намного хуже.

Правда, пока заданий на убийство, к удивлению Солдата, от новых шефов не поступало, больше всякой технической всячины. Устанавливали прослушки по адресам, подглядывали за будущими жертвами и снимали их на видеокамеры.

В числе прочих поручений одно было значительным. По поддельным документам людей Солдата направили в Грецию к Солонику, и они напичкали весь дом Солоника подслушивающей и подглядывающей техникой. С этого момента Солоникжил как бы в аквариуме. Каждый шаг его фиксировался и передавался нужным людям, связанным с Буториным и Пылевыми.

Солдат по просьбе Пылевых проводил незаметную видеосъемку всех тусовок ореховских и медведковских. Копии хранил у себя дома. Все это он делал, как утверждает, на всякий случай. МУРу передал записи, в которых по оперской привычке строго документировал все события, в которых принимал участие.

Интерес представляют записанные беседы Солоника с Осей (Сергеем Буториным). Буторин знал, что Солоника держат на прослушке, и нарочно провоцировал его на разговоры. Голос Солоника на пленках рассказывает, как у Белого дома он убивал коммерсанта Лукашова. Заказчиком этого убийства был видный депутат Госдумы.

У этого депутата Солоник бывал в Госдуме. Это происходило уже после побега Солоника из «Матроски». Проходил он туда по прокурорским документам (у всех ореховцев, когда их задерживали, кстати, были прокурорские документы).

Солоник, проживающий нелегально в Греции, хвастал Буторину:

— По заграничным документам пропуска в Госдуму не выдают, а по прокурорским — пожалуйста! Я вообще хотел стать помощником этого депутата, поработать немного, а потом они бы включили меня в партийные списки, и я запросто стал бы депутатом!

— Ты чего, охренел совсем?! — звучит на пленке изумленный голос Буторина.

— Да я уже сидел с ними на нескольких заседаниях, — со смехом отвечает сбежавший из российской тюрьмы Солоник…

Вот такие порядки в нашей Госдуме. Преступник, бежавший из «Матроски», прячется за границей и запросто посещает заседания Госдумы.

Впрочем, случай не единственный. У этого же депутата в помощниках ходили Нелюбин и Игнатов, лидеры курганской преступной группировки. Судя по этим делам, далеко пойдет Россия по дороге криминальной демократии.

Для разработки Солоника была создана в РУБОПе специальная группа. Среди оперативников был Саратов, близкий друг трех милиционеров, расстрелянных Солоником на Преображенском рынке. Месть Солонику Саратов назвал делом своей жизни. Именно с ним Леша Солдат установил связь. Произошел торг. Солдат предложил хитрый план. РУБОП задерживает прилетающего в Москву еще одного лидера курганцев — Колигова. И сдает его потом потихоньку пылевцам и буторинцам. А взамен РУБОП получает исчерпывающую информацию на Солоника.

Сделка состоялась, но подвела безалаберность. Колигова нужно было сразу без оформления вывозить из аэропорта, и тогда он бы незаметно растворился в дальнейших событиях. Но рубоповцы опоздали на несколько часов. В течение этого времени Колигов просидел у пограничников, и, ничего не поделаешь, пришлось оформлять его задержание, подсунув наркотики.

Переговоры с рубоповцами о выдаче Солоника возобновились. И тут в штабе ореховцев и пылевцев приходят к выводу: Солоник теперь у милиции — главная цель, от него не отстанут, и его фигура становится для всей организации опасной.

Группа убийц срочно выехала в Грецию, чтобы убить Солоника, а рубоповцам достался только его труп. Всю эту затейливую комбинацию Пылевы провернули по советам Леши Солдата.

Пока тянулась цепочка к Солонику, Пылевы поручили Солдату ликвидацию Иосифа Глоцера (Йоника), директора известного театра «Долле» на Красной Пресне.

По мнению Олега Пылева, это дело непростое. Йоник (как называли Глоцера в преступном мире) все время перепроверяется. Его ликвидацию уже поручали Кондратьеву (осужден по группе Пылевых), но тот сдрейфил. Йоник просил всех жильцов во дворе следить за посторонними, и, когда подъехала чужая машина с тонированными стеклами, дворник во дворе подошел к ней вплотную и стал смотреть внутрь.

Кондратьев вернулся и попросил Пылева отложить дело на месячишко.

— Никаких вам месячишек не будет! — недовольно отсек Пылев. — Убирать немедленно!

На этот раз поручили задание Солдату. Но опять проблема — Солдат никогда не видел Глоцера. Его привезли к клубу «Долле» на мини-автобусе «фольксваген», и парнишка-шофер остановил машину напротив входа.

— Вот этот, — сказал шофер.

Глоцер как раз вышел на улицу, чтобы достать газеты из салона.

— Насмотрелся? Поедем? — спросил шофер, затягиваясь сигаретой.

Но Солдат считал, что это будет лишняя потеря времени. У него с собой нет дальнобойной винтовки, только пистолет.

— Давай-ка нагнись! — приказал он шоферу. Тот нагнулся к рулю, и Солдат через него в открытое окно «фольксвагена» выстрелил в Глоцера из пистолета с расстояния в сорок семь метров — попадание точно в висок!

В бандитском стане были поражены лихостью и быстротой, с какой Солдат справился с поручением.

В МУРе шофер рассказывал, что не мог избавиться от испуга.

— Представляете, — говорил он муровским операм, — сказал мне: подвезешь и покажешь человека. А тут такое!

Измайловская группировка у братьев Пылевых — как бельмо на глазу. Солдату поручили наблюдение за ее лидерами. Особенно важно было вывести из криминальных разборок Аксена, главного «менеджера» измайловских.

Под руководством Солдата несколько пылевцев изучали их распорядок жизни и рестораны, где те отдыхали. Иногда вредили по мелочам. На Щелковском шоссе, в кафе, где собирались люди Аксена, пылевцы вместе с Солдатом подложили бомбу под стол. Взрыв прогремел, но пострадали посторонние молодые женщины. Одна погибла, другая получила тяжелое ранение. Осечка.

Но мстителей это не остановило. Они взорвали автомойку, где обслуживали машины измайловских. В измайловской группировке началась паника. Взрывы один за другим, но вот кто стоит за ними — загадка!

Взрывается магазин. Взрывы возле машин измайловских. Все без жертв. Почему? Предупреждения?

На самом деле Леша Солдат начал свой психологический террор. К этому времени он рассуждал примерно так: на черта мне все это нужно? Они все сидят за границей, у них там фарт. А я тут отдуваюсь в одиночку.

Интересно смотреть не на смерть, на нее насмотрелся вдоволь, а на то, как люди мечутся, паникуют и начинают бояться своей тени.

Он выследил машину Павлика (кстати, недавно на его юбилее произошла перестрелка у комплекса Москва Сити), члена измайловской группировки, и выбрал безопасное расстояние в двести метров для своей мишени. Солдат — специалист по оружию, он точно знал, из какого ствола, на какой дистанции и какая пуля имеет смертельный бой. Из оружия, из которого он выстрелил с двухсот метров, пуля не опасна, она только пробила лобовое стекло и скатилась в салон, посеяв в душе у Павлика ужас!

Доклады о неудачных покушениях на измайловских конкурентов не вызывали у Пылевых недовольства, и Солдат это знал. Но вот поручение о ликвидации владельца «Русского золота» — это уже было серьезно!

Таранцев — король московских рынков, наверное, возомнил о себе слишком много. Его прославил процесс в США, где его пытались судить, как русского мафиози, но судья, несмотря на то, что был потрясен бриллиантами, в которых Таранцев пришел на судебное разбирательство, признал его невиновным, и Таранцев с помпой вернулся в Москву. В аэропорту его угодливо встречали облагодетельствованные им режиссеры лучших столичных театров.

Но Таранцев прошел в жизни свои университеты в зонах и хорошо понимал, что такое приговор бывших друзей по криминальным групповым интересам!

К этому времени я опубликовал материалы по разгрому ореховской группировки, тогда как пылевская организация еще продолжала существовать. Но, по некоторым данным, нам в газете стало известно: пылевцы настроены решительно по отношению к Таранцеву. Таранцев держал высококвалифицированную охрану из числа комитетчиков. А на экономику он посадил бывшего заместителя начальника УБЭПа столицы Нодара Гелашвили. Кстати, активного читателя моих расследований.

Понятно, наше предупреждение на страницах газеты не могло остаться незамеченным для людей Таранцева. И они приехали в редакцию, а затем по нашему совету побывали «на приеме» у муровцев, чтобы понять, насколько серьезна угроза шефу.

Между тем пылевцы в порядке предварительного сигнала Таранцеву расстреляли Нодара Гелашвили, что вызвало бурную реакцию у московской милиции (что, кстати, в пух и прах резнесло запущенную преступниками утку о расправе сослуживцев в погонах над своим бывшим коллегой). А, затем подошла очередь и самого Таранцева.

Леша Солдат решил действовать неординарно — уж слишком блестяще справлялась с обязанностями охрана Таранцева. Подобраться к «объекту» было невозможно. Как говорил Солдат, на идею его натолкнул сюжет фильма «Шакал», где расстрел велся с помощью дистанционного управления. Тут бессильна любая охрана. Но кино — это всё же не жизнь.

Солдат поручает Погорелову сконструировать электронный детонатор, вступающий в действие по сигналу.

Устройство хитрейшее. В купленной специально для этой цели «четверке» установили автомат с оптическим прицелом, в который вмонтировали видеокамеру. В машине поодаль, где сидели наблюдатели, находился пульт управления. Подразумевалось, когда Таранцев выйдет из офиса «Русского золота», с пульта сразу последует радио-приказ, на автомате должен был сработать механизм, приводящий в действие курок автомата, и весь запас магазина будет выпущен в цель. Выстрел можно корректировать по видеокамере, синхронной той, что в оптическом прицеле электронного устройства на автомате. Да, хорошо готовили военных специалистов в советской армии!

«Четверку» поставили напротив офиса рано утром, чтобы кто-нибудь не занял присмотренную для стрельбы позицию. Сами пылевцы остались в мини-автобусе в ожидании своей жертвы.

Таранцев вышел из офиса со своей свитой. Леша Солдат нажал на кнопку пульта управления дистанционной связи и… не сработало!

Решили повторить, когда Таранцев вернется. Но тут мимо «четверки» проехала «Волга», по инерции детонации неожиданно сработало устройство, и автомат застрочил по случайным людям.

Это был 1999 г. Дальше события приняли новый ход. МУР пересажал почти всех ореховцев и медведковцев. Одни давали показания, другие разбежались по дальним странам. А Леша Солдат, Погорелов и Вилков зажили тихой, неприметной жизнью. Солдат пытался вернуться в семью, домашние считали его все эти годы военнослужащим, выполняющим особые поручения в Чечне.

Профессионалы смотрят друг другу в глаза

Вот они сидят напротив друг друга. Классные опера, понимающие все с полуслова. Напротив Шерстобитов с бандитской кличкой Леша Солдат, волевой, с прекрасной оперской смекалкой, мужественный и начитанный. Орденоносец, как и муровские парни. Цены не было бы этому оперу, если бы он не предал милицейский мундир. Теперь он искренне жалеет обо всем и честно рассказывает, как все происходило.

Часто они поневоле сбиваются на оперские споры и, увлекаясь, с азартом разбирают, кто и где из них переиграл другого.

— Откуда вы это узнали? — удивленно спрашивает Солдат. — Не могу понять, как могли меня вычислить в этом эпизоде?!

Когда Леша Солдат подписывал первый обвинительный протокол, он подписался фамилией Шерстобитова. Поднял глаза и прошептал:

— Впервые за пятнадцать лет подписываюсь собственной настоящей фамилией. — И несколько раз с наслаждением повторил ее… — Теперь хоть получу возможность пообщаться с отцом и дочерью. Пусть я такой, но всё же это я.

Леша Солдат не мог представить, что кто-то в профессионализме сумеет его переиграть. До муровцев ему удавалось обманывать всех. Руобповцев, милиционеров, конкурентов из других группировок и даже своих соратников. Успехам, казалось, не будет конца, и вдруг — свет погас!

Ему предъявили весь список совершенных убийств, даже тех, о которых он не рассказывал своим подельникам. Еще на первой встрече он заметил сыщику, что где-то они встречались. Сыщик улыбнулся и напомнил:

— Зимой возле дома в Подмосковье ты счищал снег с машины, а я прошел мимо. И в ресторане, где у тебя была встреча, и у дома Пылевых, и в аэропорту — и дальше последовал длинный перечень мест, где муровцы «пасли» Солдата.

— Этого не может быть! Я ведь часами проверял все вокруг дома, переодевался в камуфляж и сидел в зеленке, чтобы убедиться — вокруг ничего подозрительного…

Медведковский эскадрон смерти

— А мы в это время наблюдали за тобой с заброшенной водонапорной башни, куда никто не ходит…

— Если знали, почему не взяли? Если бы я почувствовал слежку за собой, сразу бы уехал за границу.

— А зачем нам было торопиться, нам нужны были все твои связи.

Солдату не говорили, что давно поддерживали контакт с его школьным другом, с которым у Солдата были чисто ностальгические отношения. И когда Солдат менял адрес, муровцы уже знали, куда на новоселье Солдат позовет старого товарища.

Как опытный «крот», Солдат часто менял свои явки и был потрясен, узнав, что все эти адреса есть у оперативников. Пылев и Буторин, у которых на допросах выспрашивали все, что они знают о Солдате, утверждали — найти его невозможно, мы сами не знаем, где он находится. Пылев имел свой расчет — ведь Солдат был исполнителем еще двенадцати убийств по его заданиям, и это значительно ухудшало его положение в суде.

Хотя на допросах все время получалось, что магическая фигура Солдата — это по сути мозг всех комбинаций с зачисткой неугодных людей. Сыщики прикидывались, что им также ничего не известно о местонахождении Солдата.

— Вы же сразу убивали всех, кто засветился в милиции. А у Солдата на даче нашли склад оружия. По вашим правилам он, что, убит? Скажите, где вы его закопали?

Пылев валил на Буторина, что тот убивал и закапывал, Буторин показывал на Пылева.

А сыщики давились от смеха, наблюдая бандитские ухищрения.

К этому времени МУР плотно «сидел» на теме НПО «Физика», и задержание Солдата было делом времени.

Когда Солдата задержали и на квартире у него изъяли весь архив по делам группировки, эти бумаги показали Пылеву, чем его немало озадачили. Но когда Пылеву стало известно, что Солдат задержан, он онемел:

— Этого не может быть!

— Завтра у вас с ним очная ставка.

В камеру Пылев возвращался на ватных ногах. На следующий день Солдат преподнес на очной ставке все двенадцать убийств по заданиям Пылева и Буторина. А Буторин, когда осознал, что случилось для него невероятное и Солдат рядом в камере, с видимым облегчением заявил оперативникам:

— Ну теперь я хоть могу подойт спокойно к окну!

Наружки у сыщиков в помощниках не было. Они

самостоятельно раскрывали шифры, изобретаемые Солдатом, Погореловым и Вилковым. Было известно, как они покупали «газель», возможно, что даже замышляли убийство кого-то из коммерсантов НПО «Физика», где ставили эту машину. Шифры были для кого угодно, но только не для муровцев.

Вообще Леша Солдат, Погорелов и Вилков должны быть до конца жизни обязаны муровским офицерам…

Ведь после ареста Пылевых они попытались начать новую жизнь. Нанялись в разные организации добывать секретную информацию, за что их обеспечивали аппаратурой, деньгами. Убивать вроде бы больше никого не надо. Но старые привычки могли и подвести, как это случилось с коммерсантами из НПО «Физика». Например, чего проще было устранить юристку или одного уж очень предприимчивого коммерсанта, за которым Погорелов уже успел установить спецнаблюдение…

Конечно, все это предположения, но хорошо, что они не осуществились из-за «вмешательства» в события муровской команды.

Все-таки Солдат бывший милиционер и иногда не мог переступить через себя, когда приходилось сеять смерть среди невинных.

— Мне поручили убить молодую красивую женщину-коммерсантку, — рассказывал он на допросе, — не смог. Месяц простоял у подъезда и не смог. Ну как я ее буду убивать!

Греческие документы для членов группировки делал коммерсант Юрий Ивахно. В Греции у него были связи, и за каждый пакет документов бандиты платили ему $40 000.

С Солоником Ивахно давние, личные друзья. Когда убили Солоника, Ивахно был в Москве и узнал о произошедшем из теленовостей. Возмущенный, он позвонил за границу Пылеву и в сердцах заявил:

— Что вы такое сотворили? Я выхожу из игры, верните мне долг — $300 000, иначе я завтра всех сдам!

Пылев назначил ему встречу для передачи денег на следующий день.

Солдат приехал к Ивахно и предупредил, чтобы тот немедленно скрылся, иначе его убьют. Ивахно не поверил и на следующее утро отправился за деньгами — больше его не видели.

Несколько раз Солдат сообщал в милицию о подготовленных взрывах в общественных местах.

— Я должен был взрывать, но хотелось предотвратить злодеяние. Ведь все-таки я мент! Звонил по «02» и… никто не приезжал….

На мушке у Леши Солдата побывали такие звезды криминального мира, как лидер измайловских Аксен и вожак подольских Лучок. То, что они остались в живых это только личный выбор Шерстобитова.

Был момент, когда палец знаменитого киллера держал на спусковом крючке высокоточной снайперской винтовки судьбу всей России. И он уже готов был нажать на спуск, когда внезапно последовала команда: «Отбой!». А, если бы выстрел Шерстобитова прозвучал, неизвестно куда бы повернулось колесо истории? Потому, что в тот день в кресте оптического прицела у Шерстобитова находился Борис Березовский…

Что тут скажешь? Деньги, страсти вокруг них, и человеческие души, которые продолжают взывать к совести. Вечная борьба людей за право быть не хуже других, в отчаянии они часто переступают черту человечности.

Корабль России качает на волнах азарта и легкой наживы, и спасает нас только то, что на палубе пока еще остаются такие люди, как те, кто честно служит Закону. Они доказали своими делами — ликвидация даже высшей формы организованной преступности возможна.

Сейчас в Москве стало меньше беспредела. Но надо все время помогать тем, от кого зависит наш будущий день!

Алексей Шерстобитов с красавицей Мариной, на которой он женился в колонии, где отбывает двадцатитрехлетний срок

По случаю свадебного торжества администрация колонии разрешила Алексею Шерстобитову нарядиться в стиле чикагских гангстеров тридцатых годов, а его молодая жена изобразила красотку кабаре той же эпохи.

Когда у Шерстобитова спросили — почему красивые женщины ищут свое счастье за решеткой, он ответил: потому, что на воле не осталось настоящих мужчин.

И на воле, и за решеткой у каждого личная правда…

Страсти бандитского клана

Мы все время говорим о том, что орехово-медведковская группировка ликвидирована. Еще Грызлов, будучи министром внутренних дел, отчитался в той громкой победе над бандитским миром. И это в принципе так и есть.

Москва доказала всему российскому сыску — преступные организованные сообщества можно ликвидировать, даже если они также хорошо организованы, как это было с бандитскими формированиями курганских, орехово-борисовских и медведковских бригад под предводительством Нелюбина, Игнатова, Колигова, Буторина, Белкина и братьев Пылевых.

О последних разговор особый. В цепочке событий, развязанных этими преступными коллективами, Андрей и Олег Пылевы стоят особняком. Два самых отъявленных из предводителей московских отморозков! Бессмысленно жестокие, несговорчивые, подозрительно мстительные и раздувшиеся на бандитских деньгах. В криминальном мире о них предпочитали помалкивать. Пылевская команда вроде бы по делам такая же братва, но в общаках не участвует, ее главари к коронам не тянутся, на сходках их не видно, и, вообще, все дела отделены от преступного братства. О них знали, но связываться с пылевцами никто не хотел: отморозки — они и есть отморозки!

Поэтому, когда Олег Пылев, «архитектор» множества убийств, оказался в «Матроске», а Андрей Пылев был схвачен в Испании и доставлен на время следствия в Москву, чтобы потом еще и ответить правосудию на Пиренеях, московские криминалы отнеслись к этим событиям с любопытством, но не больше…

Хотя то, что прозвучало в зале Мосгорсуда, поразило удивительными совпадениями с героями романа Марио Пьюзо «Крестный отец» и продолжает поражать до сих пор…

В зале судебных заседаний разгорелись небывалые для правосудия страсти, которые по накалу вполне достойны героев классических пьес Шекспира…

Родственники убитых просят о снисхождении для убийц!

Олега Пылева вместе с его помощником Махалиным задержали в Одессе в сентябре 2002 г. Этот факт широко известен, как и то, что Олег и Махалин дерзкие и на первый взгляд бесчувственные бандиты, которым «море по колено»… Как выяснилось, только на первый взгляд. О том, чего стоило задержать Олега Пылева муровцам в совсем негостеприимном городе Одессе, можно написать целую детективную повесть.

В Москве задержанные, у которых здесь было свое адвокатское бюро, плотно «сели на 51-ю статью Конституции» и отказались давать показания; расчет у них был простой. В бригаде Пылевых действовала железная дисциплина, за нарушение которой карали смертью, и поэтому все подчиненные Олегу Пылеву ходили по струнке. Пылев понимал, что выдать его никто не осмелится, и вел себя сначала под следствием вызывающе-пренебрежительно. В «Матросской тишине» он уговорил начальство оборудовать тренажерный зал за его счет, и с тех пор ему казалось, что особое положение ему обеспечено.

Формула оправданий для обвиняемой стороны, выведенная их адвокатами, выглядела так: они никакого отношения не имеют к делам отморозков, которые им пытается навязать следствие, они обычные коммерсанты, и суд присяжных уж обязательно разберется и установит истину. На суд присяжных и возлагались надежды.

Но от показаний отказались только сам Олег и его близкие приспешники Махалин и Пономарев, остальные члены организации сотрудничали со следствием и изобличали себя и своих старших.

И на суде присяжных произошло нечто небывалое для этой формы правосудия. Предъявленные суду материалы обвинения, построенные на показаниях раскаявшихся преступников, были настолько убедительны, что ни один пункт доказательств вины главарей судьями отклонен не был, а прокуратура вообще поступила необычно. Ее представитель обратился к присяжным с просьбой о снисхождении

к раскаявшимся и оказавшим помощь следствию. Голос обвинения был услышан, и рядовые члены бандитской организации за искреннюю позицию во время следствия получили сроки наказания по низшему пределу.

Кондратьев, Грибков, Якушев приняли решение отсидеть минимальный срок из возможного и потом встать на путь исправления. Кстати, это урок на будущее всему преступному содружеству, которое с мрачным любопытством следило за процессом. Оказывается, можно законно, оказывая помощь правосудию, снискать некоторое снисхождение, а не подыскивать к нему криминальные тропинки…

Олег Пылев, Махалин и Пономарев выбрали кривой путь и заработали максимум наказания, которое «упакует» их жизни за колючку. Можно было бы впаять за такие кровавые «произведения» и «пожизненку», но следствие и не очень-то возражало, потому что хорошо знало — впереди Олега Пылева ждет еще один процесс, а возможно, и не один. Когда будет окончательно экстрадирован из Испании финансист преступной организации — Андрей Пылев, чьи дела вели из банды к крупным махинациям в России и за рубежом.

«Пока не посадите Пылевых за решетку, пока не увидим, что они не откупаются, говорить ни о чем не будем». Такое оперативники и следователь слышали не раз от задержанных членов банды. И только теперь, когда все убедились, что привычные приемы проплат не работают, сами Пылевы оказались в ответе перед законом и сделать ничего с этим не могут, все попытки «замутить» подходы к правосудию потерпели крах, а опера и следователи оказались неподкупными — языки развязались.

Заговорили и свидетели, которых также пытались запугать. Ведь сколько в России выносили удивительных и непонятных приговоров, казалось бы, по очевидным обвинениям! И именно судами присяжных. И всем было ясно — сработал закулисный механизм, приводимый в действие с помощью зеленого движка с портретом Франклина…

В случае с делами орехово-борисовско-медведковских группировок оперативно-следственная группа наглядно продемонстрировала: можно и нужно работать честно и гордо перед попытками бандитских подкупов. Тогда и результат всегда будет воистину справедливым.

Не повезло вожакам отморозков в столице. Соблазн миллионными откатами за сговор вызывали лишь усмешку у муровцев, что никак не укладывалось в привычные схемы преступной психологии.

И вот апогей всей проведенной работы МУРом и Мосгорпрокуратурой: в судебном заседании вдова убитого Кондратьевым коммерсанта Хецуриани, услышав, кто был истинным вдохновителем убийства, встала и попросила суд проявить снисхождение к убийце, который нажал на курок по приказу, находясь в полной зависимости от Олега Пылева. Характерно, что до разоблачения бандитской группы она проявляла бурную активность в поиске убийц, искала связи в правоохранительных органах, пыталась самостоятельно искать врагов убитого и готова была жертвовать жизнью — месть превратилась для нее в смысл существования…

И только в зале суда, узнав все подробности убийства Хецуриани, начиная от решения Олега Пылева до исполнения его приказа под страхом смертельной расправы над Кондратьевым, поняла весь трагизм отношений внутри группировки и прозрела настолько, что сняла вину с исполнителя, обрушив гнев на главаря банды.

А ведь совсем недавно, когда узнала от муровцев, что убийца задержан и на нем кровь не только Хецуриани, но и еще многих, она прямо-таки кипела от ненависти — только расстрел! Не может человек оставаться на земле после таких злодейств!

Потом, когда оказалось, что больше никого ловить не надо, убийца на скамье подсудимых и долг перед погибшим мужем выполнен, остыла и стала вникать в подробности происходившего в банде Олега и Андрея Пылевых и тут сделала свое открытие, к которому уже давно пришли сыщики. Оно привело ее в ужас…

Оказалось, что убийца ее мужа Кондратьев сам был… жертвой Пылевых.

И это не единственный случай. Для участника группировки Грибкова просила смягчения судьбы мать двоих близнецов Сергеевых и невестки Козарез. Она с ужасом слушала в судебном заседании, как давались задания на убийства, и что следовало в случае неисполнения воли Олега Александровича Пылева, по почтительной кличке — Генерала…

«Аллюр три креста» разделили многие ослушники, осмелившиеся нарушить порядок медведковской «каморры».

Выразительные выступления родственников потерпевших производили на присяжных неотразимое впечатление. Весь запал обрушивался не на конкретных убийц исполнителей, а на Пылева и его приспешников.

Пылевские адвокаты не находили слов для защиты, с таким они еще не сталкивались. Да и не только они. В судебной практике случаев, когда близкие убитых объективно требуют к ответу заказчиков и не клеймят убийц, по пальцам пересчитать.

Эх, брателло, брателло!

Дух ненависти к вожакам банды витал в зале суда, вчерашние убийцы и отъявленные беспредельщики словно почувствовали, как с глаз спала пелена. Раскаяние за страх перед Пылевыми, заставлявшими лишать жизни невинных людей, за сломанную жизнь, потерянную молодость, вылилось в гнев обвинения. И он обрушился на тех, кто сидел в отдельной «номенклатурной клетке».

Подсудимые впервые получили возможность выплеснуть в лицо своему недавнему угнетателю все, что они копили долгое время в душе. Олег Пылев был настолько потрясен, что не знал, что отвечать вчерашним «шестеркам».

И когда Олег пытался оправдаться неумно, неуклюже, они кричали ему с мест: «Врешь! Не так! Это ты требовал и грозил нам!»

— Я всего лишь коммерсант, разводил чистопородных лошадей, вел в Одессе коммерческие проекты, — пытался оправдываться Пылев.

— А почему жил в Одессе по фальшивым документам?

— На меня наезжал бандит Федин, он требовал деньги, а я ему платить не хотел…

Федин ходил у Олега Пылева в «шестерках», боялся слово вымолвить в присутствии хозяина, и вдруг на суде он вырос в грозного бандита.

Пылевцы отказывались верить ушам и не могли поверить своим глазам, глядя на главаря, совсем недавно внушавшего чуть ли не суеверный ужас.

Черт возьми, если уж проигрываешь, то хоть делай это достойно своего бандитского положения! Ведь перед тобой еще недавно трепетал весь уголовный мир Москвы! Позор!!!

А позор, между прочим, отгоняет страхи, и люди становятся смелыми. Подыхающего льва каждый хочет пнуть ногой посильнее…

Все, кто сидел в клетке, вскочили и начали кричать: «Ты что несешь, сволочь, ведь это же вранье!»

А Пылев стоял растерянный и понурый перед своей недавно такой покорной братвой, и, когда прозвучал вердикт: «Виновен!» — он… заплакал.

Плачущий Олег Пылев, грозный вершитель права на жизнь десятка людей — это шок!

После вердикта присяжных спустя несколько дней уже назначают срок. По сумме преступлений он вполне мог быть пожизненный. Так потом и получилось.

…У муровца зазвонил мобильник: «Срочно приезжай в тюрьму! Пылев просит о встрече!»

Пылев, серый, непохожий на себя, от былой самоуверенности не осталось следа, сидел перед подполковником, а сыщик, как это не удивительно, не чувствовал себя триумфатором. Столько лет было потрачено ради этой минуты, столько сил — неуловимые, почти мифические Пылевы, за которыми громоздились огромные деньги, казались такими же недоступными для правосудия, как вороны на дереве.

Единственное ощущение, что испытал подполковник в эту минуту, — огромную усталость, и еще мелькнула шальная мысль — хорошо бы в отпуск! Ведь вроде бы пора…

Он безразлично посмотрел в глаза Пылева и ровным голосом произнес:

— Надумал, Олег Александрович, говорить? Ну что ж, я слушаю…

…Пока Пылев говорил, офицер поневоле размышлял: «Каких же трудов стоило заставить тебя «распрягаться?»

И действительно — группа верховодов полагала, что, когда окажутся в одной клетке со вчерашней «пехотой», запугают всех, кто решился говорить, и, как прежде, навяжут свою волю. А эти воробышки сразу перестанут чирикать и скажут все, что потребуется Олегу Пылеву.

Но в МУРе это предвидели. Представитель обвинения убедил председателя Мосгорсуда поставить две стеклянные клетки, чтобы разъединить медведковский коллектив и полностью исключить «авторитетное» влияние на братву.

На допросах бандиты прямо признавались — не знаю, что будет, когда их увижу (Пылева, Махалина, Пономарева), может, и не выдержу, сломаюсь! Страшно!

Психологический фактор был использован в судебном процессе на все сто. Вместе с конвойным полком были спланированы способы доставки заключенных по принципу отдельно отвечающих следствию и «отрицаловок». По согласованию с командованием конвойного полка муровцы контролировали доставку подозреваемых, чтобы не допустить таких случаев, когда конвоиры за деньги оказывают самые зловредные услуги подопечным — от мобильной связи до продажи наркоты…

Оперативники в зале суда строго наблюдали за отсутствием любых контактов между подсудимыми. И кстати, об этом сами подсудимые просили на следствии — ведь любой тайный приказ Пылева мог нарушить хрупкую ткань доверия, которое с таким трудом удалось установить с этими сломанными и опустошенными париями.

Они успокоились, когда увидели своих мучителей в отдельной от них клетке. Следствие выполнило свое обещание — безопасность была обеспечена и угрозы теперь исключены. Кстати, после этого процесса двойные стеклянные клетки стали часто использовать в судебных заседаниях.

Двойные клетки вызвали раздражение у адвокатов пылевской группы. Некоторые из них пытались строить защиту по известной схеме — «генералы» выходят на волю, а весь груз вины ложится на «солдатиков». Но отделенные пространством «рядовые» осмелели и стали непослушными.

Адвокат обращается к одному из членов бригады:

— Откуда ты знаешь, утверждая это?

— Я там был и все видел!

Адвокат сделал вид, что ответа не было, и с грозной ноткой в голосе продолжал повторять вопрос:

— Откуда ты знаешь?

— Еще раз говорю — я там был! А ты, адвокат, вспомни, чему меня пытался подучить в адвокатской комнате!

Адвокат поперхнулся на полуслове и больше к подсудимому предпочел не обращаться.

— Что вы имеете в виду? — спросил подсудимого председатель заседания.

— Да когда меня задерживали, этот адвокат приезжал в милицию выкупать меня, привозил деньги.

— Понятно, — сказал судья, — внесите в протокол…

Эта сущность «бандитских адвокатов», которые

давно уже сами стали членами банды Пылевых. Нормальные защитники, напротив, советовали:

— Ребята, надо сдаваться, все равно ничего не выйдет!

Но «свои адвокаты» упорно стояли на своем:

— Отказ до победного конца — присяжные и Бог с нами!

Большие деньги надо же отработать. Теперь, когда Пылев потерял веру в «штатных адвокатов» и, сделав свой выбор, «запел», подполковник, записывая его показания, про себя подумал: «Он даже не предполагает, что впереди еще один судебный процесс. Задержан Михайлов, и, судя по всему, трупов там целая гирлянда. Нет, отпуск придется отложить еще на неопределенное время».

И подполковник вздохнул, отгоняя крамольные мысли.

В России прихлопнуть человека — это же тьфу!

Михайлов — один из типичных киллеров пылевского подворья. Заданий на исполнение приговоров он получал, может, больше, чем кто другой, а может, и нет, кто теперь скажет…

Михайлов это клон Шерстобитова. В армии служил в одной части с Махалиным. Матерым убийцей в стане Пылевых. Когда метался в поисках работы, обратился к сослуживцу с просьбой устроить в столице. Тот привел Михайлова в банду. Пылевым понравилось, что в коллективе, кроме Махалина, новичка никто не знал, и его превратили ещё в одного убийцу-невидимку.

В очерке «Крот» я писал, как пылевцами был ликвидирован Ивахно, человек, добывавший греческие паспорта для «бандитской эмиграции», личный друг Солоника. После расправы над известным киллером Греции он взбунтовался и высказал Олегу Пылеву все, что о нем думает Да ещё и добавил, что выходит из игры и требует отдать долг в $300 000. Это, конечно же, повлекло смертный приговор. Ответственность за его исполнение легла на Михайлова. И хотя Михайлов на суде это убийство не признал, тень преступления все же на нем.

В 1997 г. Михайлов успешно «убирает» коммерсанта, подольского жителя Дроздова. Полбанды принимали участие в этом «проекте» со слежкой, прослушкой и выстрелом в подъезде…

В 1998 г. на «Коломенской» случилась попытка расправы над Владимиром Ермаковым. В лифте погиб вместо самого Ермакова его водитель. Ермаков после ранения выжил. Ермакова и Дроздова связывали коммерческие интересы в части рынков в Тушино и Митино.

Как всегда, коммерция подталкивает к бандитским связям. Одно время все они ладили с пылевцами, а потом, когда Пылев перестал нуждаться в их финансовых услугах, он решил избавиться от этих людей, как от лишней помехи.

Знаменитое убийство Нодара Гелашвили, бывшего замначальника УБЭПа г. Москвы, перешедшего на службу в «Русское золото» к Таранцеву, тоже связано с Михайловым.

Это убийство вызвало в столице переполох. Цель была двойная. Гелашвили, используя свои связи в милиции, мешал пылевцам, а кроме того, таким образом Таранцеву передали «привет»: помни, мы рядом и еще можем тебе «пригодиться»!

Был еще один коммерсант с испанской фамилией — Састро-Сендро. Помните ресторанчики на Арбате: «Японская лапша», «Арбатский дворик», «Арбат»? Это все его собственность. За ним пылевцы следили несколько месяцев и потом убили в Тихвинском переулке, в подъезде дома. На курок нажал Махалин. Коммерсант умер уже в палате института Склифосовского…

Изобретательное убийство Токарева. Токарев, член измайловской преступной группировки, которая была «на учете» у Андрея и Олега Пылевых. Интересы где-то не совпали, и пылевцы взяли коллег на мушку. Токарев — друг и помощник у Зайца (в быту Зайчиков). Попал, бедняга, под пылевский приговор, его какое-то время отслеживали и, конечно, застрелили.

Но при этом в руку сунули автомат, из которого был раньше расстрелян Гелашвили. Таким образом Пылевы хотели сбить московскую милицию со следа. Уж очень рьяно она взялась за расследование убийства своего товарища. Так вот, пылевцы, как бы наводили милиционеров на след, ищите убийцу вашего друга в Измайлово…

Затем, рассказывал следователю Михайлов, мы убили Шекспира. Шекспир, по фамилии Алексеев, климовский авторитет. Шекспир не захотел делить автосервис с Пылевыми, переманил на свою сторону его работников и поплатился жизнью за нерассудительность…

В 1999 г. очередь дошла до Зайца (Зайчикова). Рядом с Покровским рынком, где хозяйничает «Русское золото», располагается еще один рынок, который называли рынком «Под Зайцем».

И вот черт дернул этого самого Зайца заглянуть к соседям и поинтересоваться у Филиппова, одного из пылевцев: «Ребята, вы чьи?»

Потом последовало деловое предложение продать часть Покровского рынка для объединения двух рынков, которое было истолковано как попытка «наехать». С этого момента за Зайчиковым начинают следить члены братства, среди стрелков размножают его фотографии, и, наконец, в районе Химок на даче Михайлов расстреливает измайловского авторитета.

В 2001 г. братья Пылевы принимают судьбоносное решение.

Больше им такая многочисленная команда ни к чему. Коммерсанты в Москве достаточно напуганы и дань отдают, как обязательный налог государству, «пехота» сделала свое дело, чтобы довести коммерческий мир до кондиции, и теперь превращается в бесполезных нахлебников. Однако и демобилизовать такую «пехоту» просто так опасно, слишком много они знают, часто принимала участие в боевых операциях криминальной войны, что вели в Москве Андрей и Олег Пылевы. Всегда могут оказаться свидетелями! Поэтому решение радикальное — в расход.

Первым под приговор попал Игорь Банин, а затем Симонов по прозвищу Пельмень. Их вызвали на стрелку для передачи денег, но денег они не увидели. Зато узнали, что такое «калькулятор окончательного расчета», после чего были закопаны в лесу. Отрыли их только во время оперативно-следственных действий.

Между прочим, Пельмень предчувствовал неладное. Он сбежал от Пылевых и спрятался в монастыре. Так вот, пылевцы провели настоящую разведработу, через жену его выманили из монастыря, умаслили деньгами; все нормально, мол, ты наш и мы тебя в обиду не дадим. (Пельмень был в банде с самого начала и знал больше других о ее делах).

На встречу в «Макдоналдс» у Киевского вокзала он поехал вместе с женой.

По мобильнику Олег Пылев попросил его помочь Михайлову в работе — все, мол, забыто, молодец, что вернулся!

Окрыленный Пельмень берет деньги и вместе с Михайловым едет на задание, не догадываясь о том, что настоящее задание у Михайлова касается его, Пельменя…

По дороге Михайлов задание выполняет — расстреливает Пельменя, привозит в гараж, сбрасывает тело в заранее вырытую яму, ловит бетономешалку и закачивает в яму весь запас бетонного раствора.

Потом, когда Михайлов показал это место в гараже, чтобы извлечь останки ветерана пылевского движения, пришлось выдалбливать застывшую глыбу бетона.

Что-то подобное произошло с климовским бандитом Василием Царьковым. Он также «стоял» на Покровском рынке, оказывая разные услуги криминальным баронам. Собирал дань, крышевал, отбивал чужих претендентов. Все бы ничего, но парня подвел язык. И игра в независимость. А этого никто не прощает, тем более такие люди, как Пылевы.

Царькова вызвали в «Макдоналдс» на Ленинградском проспекте. Туда он приехал с другом. Не зная еще, что на него натравили ментов из Северного округа. Милиционеры нашли у них наркотики. Испуганный друг Царькова признал, что наркотики его, хотя потом на следствии точно установили, у него никаких наркотиков не было. Были ли они у Царькова? Может, и были, но только Царьков, как всегда, полез в бутылку и получил срок. Правда, вскоре Царькова выкупили и таким образом преподали поучительный для всего коллектива урок: мол, у нас все кругом схвачено, и мы можем посадить, если нам будет надо, а захотим — помилуем…

Но неугомонный Царьков, выйдя на свободу, начинает при всех возмущаться и грозить расквитаться с Пылевыми за устроенный спектакль.

Пылевы и не таким ломали амбиции. В дело вступает тот же Михайлов. Он находит Царькова в тонаре на Митинском рынке, просит угостить его чайком, с интересом и сочувствием выслушивает о печальных злоключениях братана, и, улучив момент, расстреливает в упор приговоренного Пылевыми.

Дальнейшие действия Михайлова почти по сценарию автора «Крестного отца» Пьюзо — тело Царькова загружают в ящик от складского холодильника, доставляют в тот же гараж, где на глубине замурован

Пельмень, в гараже труп перегрузили в металлическую бочку и залили цементом. Бочку с зацементированными останками Царькова отвезли в Подмосковье и выбросили на свалку. По иронии судьбы, на этом самом месте теперь возвышается один из коттеджей выросшего тут поселка для новых русских! Аллегория по-российски…

Трудно судить, как повлияли романы Пьюзо «Крестный отец» и «Сицилиец» на итальянскую мафию, но что эти книги нашли благодарных почитателей и последователей в России, так это точно.

Пылевы строили в группе свои отношения точно по схеме взаимоотношений клана Корлеоне с молодняком. Каждый в банде Пылевых не доверял друг другу и каждый знал: сегодня мне поручат задушить кого-нибудь из братанов, завтра кто-то из своих то же сделает и со мной.

Пылев вызывал к себе на беседы кого-нибудь и требовал расправиться с соратником, при этом он долго объяснял, почему почетную обязанность доверяет именно ему. А потом вдруг резко менял решение и перепоручал дело другому исполнителю. Этот «другой» радостно выполнял задание и также радостно докладывал, не догадываясь, что уже он сам на очереди и вчерашний его корефан с нетерпением ждет приказа…

Подозрение, недоверие, жестокость насаждались Пылевыми в преступном коллективе. Поощрялось доносительство, но донести еще не означало заслужить уважение у лидеров. Сегодня донес ты, тебе поручили расправу, а завтра пуля или удавка будут ждать уже тебя там, где, казалось бы, и не должно быть подвоха!

На следствии у пылевцев спрашивали: «Вы ведь «быки», почему терпели и не расправились с Пылевым? Видели все и знали, что мало кому удастся спастись из ловушки, которую они для вас расставили».

Ответ таков: «Мы были под гипнозом ужаса. Каждый боялся соседа и не знал, что у него на уме: если бы начали договариваться, где гарантия, что через пять минут не донесут Олегу или Андрею?

То есть возможность заговора или предательства в группе была исключена по той же жесткой системе, что использовали крестные доны в итальянской мафии по Пьюзо. А еще говорят, что Россия теперь не читающая страна!

Вот только одна загогулина оказалась для Пылевых гибельной — начитанные люди работают сегодня ещё и в МУРе. И науку Коза Ностра умело используют в работе по схемам как «от преступления к человеку», так и от «человека к преступлению». Жизнь постоянно вносит коррективы в оперативную практику. В том числе и из литературы.

Ликвидация орехово-борисовской группировки — классика сыска

Пьяные законы

Еще лет тридцать назад ликвидация бандитского подполья не требовала специальной теории. Законы были на стороне государства и их применителей. Достаточно было провести необходимые оперативно-следственные действия с установлением лиц в банде, выявлением фактов преступления и подготовки к задержанию, и группа правонарушителей прямиком отправлялась на нары. Свидетели запросто называли своих обидчиков в зале суда, а суд, состоящий из судьи и двух квалифицированных заседателей, выносил справедливый и суровый приговор по действующему тогда законодательству.

В таких условиях легко было работать Жегловым и даже Шараповым. Эти мифологические сыщики, привыкшие к прямым действиям в борьбе с противником, всегда оставались правы в своих решениях. Они представляли власть и служили государству.

И бандитская поросль уважала их, вводила в степень превосходства и принимала их работу за справедливость по меркам блатного устава.

Опер, не нарушавший правил честной игры с задержанным, был почитаем и авторитетен. Суд уже вынес приговор, а к нему из мест заключения продолжали все еще обращаться, как к душеприказчику, мятущиеся в сомнениях, заблудшие и погрязшие в земных грехах отступники от закона.

К сожалению, те времена канули в Лету, и опытные сотрудники розыска вспоминают о них как о празднике права.

Теперь все не так. Новое время вывернуло право наизнанку, и законы зашатались, как пьяные. Они не признают больше прав потерпевших, а свою государственную мощь они направили на охрану самих нарушителей. Жертвы теперь всегда виноваты в том, что они жертвы, а их обидчики по любому выходят сухими из воды.

Такого безумия не мог себе представить даже поборник справедливости чистоплюй Шарапов.

Что касается Жеглова с его прямотой и ненавистью к уголовной мрази, сегодня он стал бы клиентом службы собственной безопасности при первой благородной провокации против Кирпича.

И все-таки милиция работала. Никто не пожелает в этом признаться, но поневоле изменилась вместе с законами ее практика добычи улик. То, что раньше называлось недозволенными методами, сейчас стало, может быть, единственной возможностью справедливого наказания убийцы. Доказательства, полученные в процессе оперативно-розыскных разработок, для суда сегодня не убедительны. Адвокат всегда найдет правовую основу, чтобы опровергнуть их «законность», а подученный им подследственный будет молчать, как партизан, отказываясь сотрудничать со следствием. Адвокат внушил ему: нет трупа — не будет и наказания.

Право на молчание дано самой Конституцией, 51-й статьей. Время идет, следствие ограничено жестким сроком, нагло ухмыляющийся убийца считает дни до своего освобождения. Как быть? Затрачено столько сил, в глазах потерпевших светится надежда, и следователь чисто по-человечески не может не сочувствовать горю защищаемых им людей.

И тогда в камеру к бандиту подселяется «квадратный шкаф», чье кулачное право не менее обескураживает, чем новые законы России.

И уже на следующий день после знакомства с соседом по камере убийца, захлебываясь слюной, сам просит отвезти его на место, где он зарыл убиенного, а адвокат, проклиная размазню, разводит руками в зале суда. Сроки следствия выдержаны, наказание назначено, справедливость восторжествовала.

Вот пришлось разбирать дело об изнасиловании малолетней девушки московским кавказцем. Эти люди энергично заполняют Москву, но жить предпочитают здесь по законам гор.

Во время расследования он вдруг начисто забыл язык, на котором говорят на его новой родине, и потребовал переводчика. По закону, естественно, переводчика ему привели, но на следующий день родители изнасилованной девчушки забрали свое заявление.

И тогда следователь после некоторых душевных колебаний нашел выход из тупика, в который его загнали новые законы. Он перевел зарвавшегося кавказца в территориальное отделение милиции, где опера обнаружили истекающего кровью ребенка, над которым совершено надругательство, и, поскольку у них тоже есть дети, поклялись разыскать мерзавца. Но кавказца разыскали их коллеги из другого района Москвы, вот так, наконец, он попал к ним. Вскоре несколько уроков русского языка оказались настолько успешными, что переводчик стремглав кинулся извиняться перед родителями пострадавшей девочки и попросил их забыть выданные в их адрес угрозы!

И в этом случае справедливость утвердилась заслуженным наказанием для преступника.

Так что же получается — неужели теперь у милиции и следовательского корпуса единственный путь утверждать торжество возмездия только с помощью пыток и выколачивания подневольных признаний? Да, законы современной России подталкивают к этой мрачной практике, привычной для всех охранок еще с царских времен.

Но есть немало высококвалифицированных следователей и сыщиков, которые не хотят становиться Малютами Скуратовыми и вырывать раскаленными клещами ноздри у попавших в их власть людей. И что тогда остается? Склонить голову перед «больными» законами и отказаться от неотвратимости наказания как определяющего принципа уголовного права?

Нет. Как говорят эти люди, в их распоряжении остался еще психологический ресурс, с помощью искусного его применения можно переиграть самого изощренного и злобного противника. Но для этого нужны воля, умение разглядеть в сидящем перед тобой преступнике человека, отличная подготовка, проведенная по конкретному уголовному делу, и, главное, желание добиваться цели с помощью такого могучего средства, как искусство убеждения.

Вы скажете, это пустые слова, не подкрепленные фактами. Действительно, это может казаться несбыточным, если бы не было уникального примера разгрома орехово-борисовской группировки. Во время оперативно-следственных действий по ней сложившийся тандем сыщиков и следователей прокуратуры доказал — можно работать с людьми на полном взаимопонимании, даже если они недавно были отпетыми бандитами. И, если метод себя оправдал, даже безрассудные законы грамотно находят свое место в построении оперативно-следственных мероприятий.

Не вешай голову, брателло!

Это обращение к преступникам, которым мало что светит в современной ментовке. Ломать будут со знанием дела и с учетом коротких сроков. Так что же теперь — не сдаваться отчаявшимся душам? А таких в крупных бандформированиях немало. Многие из них, попав в роковую молотилку банды, мечтают выскочить любой ценой, они готовы к сотрудничеству с милицией, но с ужасом убеждаются — ментам сотрудничество сегодня ни к чему, нет времени и не наблюдается особого желания завязнуть в многоэпизодных делах, к которым приводит откровение бандитов.

С введением сроков, ограничивающих следствие, правоохранителям стало понятно — крупные банды подвести под суд теперь невозможно. Дела стали распадаться на небольшие эпизоды и судить стали за частности, а не за главные прегрешения. Таким образом, массовые убийства, практикуемые в крупных группировках в порядке собственных зачисток, при судебных разбирательствах стали сводиться к одному-двум трупам. По ним и принимались судебные решения. Основная масса мрачных дел бандформирований оставалась прикрытой пологом недоработок.

В преступном мире, где издавна процветала практика подстав, когда слуга добровольно брал на себя вину своего босса, наступила пора благоденствия. Во время посещения Бутырской тюрьмы один из ее постояльцев мне доверительно сообщил — 70 % сидящих в «замке слез» «не при делах». Они идут «паровозиком», то есть, нагружены чужими грехами. По понятиям криминала, такое разделение ответственности за преступление очень полезно. Попавшие в ловушку в тюрьме проходят блатные университеты, а это лучшая форма подготовки кадров. Наступит ведь и их время, и кто-то будет «пахать» за них в зоне. Но, чтобы стать жестоким, сначала надо испытать жестокость на себе.

Для оперов наступили «критические дни», когда сидящий напротив, ухмыляясь и пуская колечками дым, пространно рассуждает: брось тратить время, все равно выпускать придется, а то ведь и прокурор заклюет.

И в бессилии перед правотой противника многие оперативники не выдерживают, срываются и начинают месить кулаками, вымещая злобу за нерадивые законы, подаренное государством уголовнику преимущество перед процессуальными нормами и циничное пренебрежение к жертвам учиненных расправ.

В этих случаях сроки, может, и выдерживаются, но вот появился надзор за правовыми нарушениями в лице служб собственной безопасности, и положение осложнилось. Одни плюнули и расстались с государевой службой, у других опустились руки. Тем более кампании по разоблачению недозволенных методов работы оперского состава получили широчайший общественный резонанс, настолько всеобъемлющий, что приняли очертания перегнутой палки.

И опять возник своеобразный кризис в понимании прав и задач тех, кто применяет закон. Преступники обрадовались, что теперь есть управа на черную форму. Можно нажаловаться туда, где обязаны прислушаться и начать проверку. Куда она заведет, еще вопрос, а нервы ненавистному «оперу» и «следаку» портить можно долго.

И вот в это смутное время, когда многие предрекают полный развал некогда стройной милицейской системы, происходит нечто удивительное, не попадающее под определение ни одной из инициатив по «упорядочению» действий в рамках закона «О милиции», которые и привели к чехарде в разборе серьезных дел.

На скамье подсудимых оказалась полностью ликвидированная сотрудниками МУРа крупнейшая преступная группировка, в течение долгих лет терроризировавшая деловую, да и не только деловую, жизнь столицы, а потом пустившая свои щупальца почти по всей Европе. Нет ни одного человека в России, кому бы ничего не говорило название «орехово-борисовская группировка».

С помощью наглядных примеров убийств и прочего бандитского беспредела ее участникам удалось вселить ужас в души целой армии коммерсантов, они до сих пор не в состоянии вытравить из себя магическое оцепенение, которое испытывает кролик перед удавом, разевающим пасть.

Группировка в порядке наглядности убивала не только российских негоциантов, она утверждала свое право лишать жизни и коллег из бандитского подворья столицы. И оставила за собой столь обильный кровавый след, что предъявить ей счет сегодня готовы очень многие в криминальной среде.

И главное — группировка ответила в суде не по мелким делам, а по всему спектру совершенных преступлений.

Многократные убийцы, которым вменялись по двадцать установленных расследованием трупов, пусть поздно, но в процессе следственных действий отреклись от своих заблуждений, неприкосновенность, обещанная вожаками, сдулась, когда кумиры оказались беспомощны за решеткой.

Может, члены группировки, поддерживая блатную традицию, и продолжали бы защищать честь бандитской фирмы, но шокирующим обстоятельством для них оказались решения об их ликвидации по истечении сроков пригодности для бандитского промысла, выявленные следствием. Об этом они узнали от оперов и следователей.

Судебный приговор орехово-борисовским братьям — суровое предупреждение всему бандитскому сколу от криминального монолита. До сих пор его порода казалась прочно-гранитной, не подверженной коррозии.

Обществу пришло время воспрять духом — в небытие канула самая страшная в Москве преступная бригада, не знающая пощады к своим жертвам. Многие не верили, что их постигнет кара за прегрешения. И тем не менее момент истины настал.

Еще раз посоветуем читателям перечитать описания кошмарных дел в двухтомнике «Мы из МУРа» и «МУР! Стоять!», чтобы глубже прочувствовать, от какой напасти избавилось общество благодаря высокому мастерству профессионалов. Вынесенный приговор потерявшим человеческий облик бандитам — наибольшая победа права за последние десять лет.

Им, кстати, нелегко досталась победа не только над бандитской опухолью, поразившей тело Москвы, но, если хотите, над современными законами, которые вроде бы не оставляют сейчас время на раздумье и вызывают соблазн использовать всевозможные «слоники» и «подвески».

Оказывается, можно работать чистыми руками правда с головой, для чего нужны терпение, умение утвердить себя в глазах преступника, не прибегая к заплечным приемам.

А вот о милиции скажем так — может быть имеет смысл внимательно изучить те пути, которыми шли опера МУРа и следователи Мосгорпрокуратуры, чтобы стереть наконец грязь с милицейского мундира и закончить разговоры о костоломных методах дознания.

Дорога к храму

Полное сотрудничество с членами орехово-борисовской группировки во время следствия строилось по такой формуле: «я должен рассказать все, независимо от того, страшно мне или нет. Но, если я решил сотрудничать, — значит, обязан выполнить это условие».

Что взамен? Только одно — при вынесении приговора учет смягчающих обстоятельств, что, конечно же, должно отразиться на назначенных судом сроках наказания.

Задача для опера и следователя — помочь бывшему бандиту прийти к выводу: грядущее наказание заслуженно и неотвратимо, но… Вот это самое «но» и есть соль всей работы.

В общем, ничего нового. Так делали и раньше. Но представьте — перед вами больше десятка до смерти запутанных своими вожаками парней, которых заставляли не раз совершать бессмысленные казни своих товарищей. Не объясняя, почему они должны были отправлять на небеса людей, деливших с ними вчера судьбу неприкаянных плохо оплачиваемых убийц.

Человек за время следствия повзрослел настолько, что уже не испытывает восторга перед блатной романтикой, которая чуть не свела его в могилу. И он открыт для откровенных разговоров. Их цель — не просто смягчить судьбу, но и искупить грех перед собой и родственниками им убиенных. Тогда ему начинает светить надежда на снисхождение, но опять же при условии говорить все, что знает, не оставляя ничего недосказанным.

Те, кто продолжали хитрить и изворачиваться, получили наказание по полной мере. Но ведь и их не давили на следствии. Добытых «гуманным» путем материалов для обвинения вполне хватало, чтобы «замуровать» на длительные сроки всех членов бандколлектива.

Тот же Пустовалов. Он был даже рад, когда состоялся его арест. Мучительный процесс перековки сознания начался у него еще на воле. И уже в Лефортово этот квалифицированный убийца, отправивший на тот свет самого Солоника в Греции, начал не просто сотрудничать со следствием, а активно работать. Он называл по именам всех лидеров, заказчиков, чьи смертельные прихоти он выполнял, не только не скрывая важные факты, но и старался сам понять, что необходимо для восстановления объективной картины расследования. За ним двадцать убийств. Вина более чем тяжкая, для пожизненного заключения. Это, конечно, его угнетало, мечтал получить срок хотя бы лет в двадцать шесть. С учетом искреннего раскаяния и оказанной им помощи на стадии следствия и суда ему вменили меру наказания в двадцать два года, что было им воспринято как вполне справедливое решение. Конечно, при определенных обстоятельствах Пустовалов, для которого лишение жизни других людей было повседневной работой, всегда сможет использовать свое зловещее умение. Но сегодня он готов искупить грехи для возвращения к жизни нормальным человеком. И это самая эффективная школа воспитания, которой не найдешь у Каменского и Песталоцци. Школа перековки натуры.

Но прошлое так просто не отпускает. Слишком глубоко залегает пласт преступности ореховских. И его порода все время выплывает на поверхность. Следствие выявило ещё шесть доказанных убийств. И Пустовалов снова в московском СИЗО. Снова следствие и вопрос: «Зачем ты убивал?» И понурый его ответ: «Я солдат и привык выполнять приказы».

За три десятка лет эти парни превратились в зрелых мужиков. Многие попытались начинать жить с чистого листа, но не у всех это получается. Например, бригадир пылевских палачей Александр Шарапов. Вместе с Олегом Пылевым и Махалиным скрывался в Одессе, где их босс пытался врасти в украинский бизнес. После задержания и экстрадиции Пылева в Россию, пути-дорожки дружков разошлись. Шарапов некоторое время болтался в Испании, потом вернулся в Россию и осел во Владимирской области, где-то под Суздалем. У одного из ореховских был там домик в деревне. В нем и поселился Шарапов. Корова, куры, природа — все это отвлекало от тревог и мысли, что он в розыске за пять совершенных убийств и участии в казни Солоника. Так прошло четырнадцать лет. Уже и в полиции считали его в безнадежных списках, когда в Суздале его «случайно» узнал один из бывших соратников по лихому времени. Перед полицейскими, прибывшими по сигналу, стоял бородатый крестьянин, многодетный отец с паспортом советского гражданина Шарапова…

Шерстобитов, с которым Шарапов начинал работать в охране Дома Туриста, узнав о его аресте, выразил сочувствие бывшему коллеге. Мол, прошло столько лет, человек одумался, жил трудом… Может это суд и учтет, тем более Шарапов рассказывает следствию много интересного из личного пережитого.

Но ведь не все пытаются, как Шарапов сеять и полоть полезные сельхозкультуры.

Совсем иной путь избрали патентованные убийцы из одинцовской ватаги Белка Чипит (Игорь Сосновский) и Болтон (Сергей Фролов). После разгрома сыщиками МУРа «одинцовского дивизиона» они 17 лет скрывались в Тверской области, несмотря на то, что были объявлены в российский и международный розыск. Белкин из-за рубежа отдавал приказы своим вассалам и по его подсказке они продолжили привычный хоровод смертей.

Из случайных гастарбайтеров, в основном, это были выходцы с Северного Кавказа, они создали ещё одну группу киллеров, которая продолжила начатый Белкиным террор рынка «Одинцовское подворье». Рынок богатый и дорогой, туда приезжают почетные обитатели Рублевки. Белкин включил в управление рынком своих близких родственников, В ореховскую группировку от рыночных доходов перетекали основательные барыши. Поборы продолжались и после разгрома группировки, несмотря на то, что Белок уже давно грелся под благодатным солнцем на земле далеких Пиренеев.

Директор рынка Сергей Журба решил избавиться от тяжкого ига неоправданных платежей и с этого времени на него начинается охота по отработанной тактике ореховских киллеров.

В 2010 году в деревне Акулово по джипу Журбы были выпущены сто пуль из автомата. Бизнесмен и его водитель ранены и в больнице, а охранник погиб. Вскоре погибает вместе с женой от пуль убийц заместитель директора рынка Виталий Моисеев, вслед за ними пули настигают ещё одну жертву — юриста Журбы — Ивана Леонтьева. Журба не только не сдается, но и увольняет из администрации рынка родственников Белкина.

И вот, уже в 2014 году Журбу расстреливают из снайперской винтовки прямо возле офиса. И опять неудачно. Белкин выходит из себя и приказывает Сосновскому ударить по машине директора из гранатомета. Видимо, запомнилась метода Пустовалова: громко, но зато наверняка!

«Друзей должны убивать друзья!» — это была любимая поговорка Белка.

С Журбой они раньше дружили.

Покушение не состоялось, Белка арестовали в Испании и экстрадировали в Россию. На процессе дело клонилось к пожизненному заключению. И банда Чипита начинает терроризировать Татьяну Акимцеву, адвоката Журбы, которая выступает с яркой обличительной речью на процессе. Акимцева популярный адвокат, защищала Ходорковского и многих звезд эстрады. В судах к ней прислушиваются.

Сосновский посылает ей предупреждение о том, что её обращение в суд будет красоваться на крышке гроба, в подъезде дома на улице Гашека появляются траурные венки, на лентах которых обозначена скорбь по усопшей Акимцевой.

И вот осенью 2014 года возле дома её расстреливают в упор. По некоторым сведениям стрелял ещё один уцелевший ореховец — Пронин, по кличке Аль Капоне. Болтон ждал его в машине для отступления с места расстрела. Кстати, когда-то этот Пронин привез Сосновского и Фролова из Кемерова в Москву и рекомендовал их Белкину, как надежных, исполнительных убийц. Белкин был доволен, что обзавелся бойцами из Кемерова…

Обратите внимание, читатель, все эти события произошли уже в наши дни, вроде бы, весьма, далёкие от девяностых. Как же живучи споры бандитской породы.

После задержания Чипита и Болтона, а с ними ещё восьми человек, втянутых в преступления, Сосновский неожиданно дал согласие сотрудничать со следствием, признался в соучастии убийства Акимцевой и ещё в семнадцати убийствах, инкриминируемых ему следствием.

Суд по-божески приговорил Чипита к 16 годам лишения свободы, хотя дело явно тянуло на «ПЫЖИК» (пожизненку). Вину подельников суд разбирал в отдельных заседаниях.

Уже после суда над Чипитом вскрылось ещё одно убийство, о котором раскаявшийся бандит коварно промолчал. Убит был некий коммерсант Пьянов, владелец автомойки, но как выяснилось не столько коммерсант, сколько внештатный киллер из того же Кемерова…

Не отстают от Чипита в откровениях и осужденные ореховские лидеры. Из колоний с пожизненным содержанием они пишут запоздалые признания о неизвестных правоприменителям убийствах и обвиняют в их заказах всех своих знакомых на воле. Так, что мы ещё не раз услышим про ореховских.

В блатном мире с давних времен бытует понятие «ссученный». Продавшийся ментам. Можно ли считать таким Пустовалова, клейменного убийцу с музыкальным образованием, в которого мать вложила душу?

Пустовалов давно ожидал ареста и был морально подготовлен к сотрудничеству. На момент задержания он хорошо знал, что «за верную службу» Буторин приговорил его к казни как очередника, слишком много узнавшего и превысившего в этом смысле меру дозволенного в ореховском коллективе.

Он рассказал о делах Буторина не только следствию, но и всему преступному миру, и тот содрогнулся, узнав о чудовищном нарушении понятий, на которые до сих пор никто не смел посягнуть! Такого никому не прощают.

Загипнотизированные коммерсанты

Если бы кому-нибудь из членов орехово-борисовского сообщества рассказали, что вместе с ними за стены «Бутырки» и «Матроски» отправятся их «неприкасаемые генералы» Буторин, братья Полянские, тот же Пустовалов, они восприняли бы это как неудачную шутку.

Пустовалову, приоткрывшему занавес над ореховским беспределом, откровения на следствии точно пошли в зачет. Конечно, ему предстоят тяжелые «терки», в зоне, его будут допрашивать куда пристрастнее, чем это было на следствии, но криминальное содружество останется навсегда ему благодарным за право предъявить счет к оплате самому Буторину. И счет будет крупный! Несмотря на то, что Буторина содержат в пожизненке.

Эти люди с колоссальными связями и несусветными деньгами были в их глазах чем-то вроде олимпийских богов. Да и не только «генеральские» имена наводили смертельный ужас на коммерсантов. Одно только упоминание об орехово-борисовском сообществе вызывало дрожь у здоровых, рукастых и повидавших всего на своем веку мужиков. На глазах каждого коммерсанта, обращенного Буториным в бандитскую кабалу, совершались показательные казни. Без всякой на то причины, для наглядности, чтобы всем было понятно — надо платить по первому сигналу и без сигнала тоже. «Муляжами» для расстрелов служили главным образом собственные наемники, чей срок на земле по решению Буторина подошел к концу. Чтобы опустить большой палец вниз и тем самым подать знак к очередной казни, Буторину не требовалось никаких аргументов. Убивали они постоянно, бессистемно, бессмысленно. Исполняли приказы Буторина (Оси) и Белкина (Белка) те же Пустовалов, Полянский и сошки помельче. Зачем убивали — ответить не могут. Вот, например, такой ответ: «А вдруг он потом меня захочет убить!»

За короткое время ореховцы завалили трупами весь Одинцовский район. Причем везли тела убитых именно сюда, независимо от места казни. Почему?

На сравнительно небольшой территории Одинцова и его окрестностей открыто и нагло действовала бригада Белка (Белкина). В его эскадрон смерти входили парни, коренные жители Одинцова, и совершенные ими убийства происходили на глазах всего городка.

Совершенно невозможно поверить, что сотрудники местной милиции не были в курсе, откуда растут ноги у творимого беспредела. В конце концов, любой угрозыск работает на основе поступающей к нему информации, и профилактические мероприятия проводятся по мере того, насколько эта информация серьезна. Но сам факт постоянных убийств — разве не серьезная информация к размышлению? И, тем не менее, Белкин и его дружки и не думали скрываться. Любой обыватель в Одинцове шептал соседу после очередного убийства: «Это дело рук банды Белкина».

В то время пока МУР еще не вступил в действие, силами местной милиции можно было вполне остановить нарастающий шквал насильственных смертей. Но этого почему-то не произошло. Уже потом, изучая дела по обнаруженным трупам, сыщики МУРа с удивлением находили пустые страницы. Если так — понятно, почему все убийства происходили именно здесь, да и трупы всех жертв курганских, орехово-борисовских, а позднее медведковских, составляющих один преступный цех, свозили сюда в уверенности, что у них здесь надежная крыша.

Кстати, эти подозрения муровских сыщиков и следователя Мосгорпрокуратуры подтвердили сами ореховские бандиты, которые рассказывали, что связи с милицией они поддерживали прочно и даже держали отдельных сотрудников на постоянном жалованье. Конечно, заявления бандитов — еще не установленный факт…

Есть маленький поселок в районе Одинцова — Власиха. Именно там проживала основная часть белкинских бандитов. Муровцы от местных коллег вообще ничего не услышали. Странно, что такие вещи бытуют в жизни российской милиции.

Проблема была в том, что коммерсанты никак не могли сбросить с себя оцепенение страха. Ведь делалось просто. Человек открывал маленькую лавчонку в том же Одинцове, к нему подходили на следующий день и предупреждали: с тебя в месяц $500! Взамен ничего, даже обычную в таких делах бандитскую «крышу» не обещали. И бросить начатое дело было уже поздно. Затраты на бизнес прошли. Потом приходили домой и требовали работать на них. Для убедительности убивали знакомых людей и предупреждали: ты следующий!

Прошел суд. За решеткой Буторин, Полянские, Пылевы, Пустовалов, а коммерсанты продолжали переводить деньги на счета, которые они выучили наизусть.

Вскоре коммерсанты убеждались, что милиция им не помощник. Тем, кто набирался смелости просить защиту у милиционеров, вскоре разъясняли — решение просить защиту в органах власти было неправильным! А в милиции привычно регистрировали еще один криминальный труп.

Кого же бояться теперь, как не местной милиции, которая все знает и никому ничем помочь не хочет? С бандитами и без бандитов — все равно волчьи нравы продолжали напоминать о себе.

Поэтому коммерсанты набрали в рот воды и молчали. В стране не работают законы по защите свидетелей. Если человек страдает, но боится назвать своих обидчиков, помочь ему невозможно. Средств на его защиту нет. Далеко не везде в милиции были тогда установлены односторонние стекла. Очные ставки проводили лоб в лоб. Зато мобильники в тюрьмах трещали и до сих пор трещат без умолку. Сообщения о свидетелях передаются на волю, и свидетели, в данном случае коммерсанты, как кролики, забиваются в норки. Это и есть уголовный террор, который, может быть, еще и пострашнее террора политического. Потому что он не выборочный, как при теракте, а сплошной. Начинается при выходе из подъезда, а дальше конца ему не видно.

Борьба с международным терроризмом — понятие в общем-то абстрактное, оно почти на глобальном уровне, а преступность у себя дома — это жестокая конкретность.

Жестокая — даже не то слово. Когда Белкин с Буториным начинали перестраивать одинцовскую коммерцию под свои интересы, им нужны были тридцать или сорок криминальных бойцов, чтобы фронт уголовного террора был внушительнее и мощнее. Запугать и подчинить коммерсантов оказалось не очень сложно, всего в несколько показательных уроков уже в 1998 г. район был четко выстроен и приучен к дисциплине. Теперь армия беспредельщиков главарям больше не требовалась.

Хватало для поддержания «экономического» порядка всего шести-семи надежных, проверенных в делах функционеров. И сразу начались массовые зачистки в рядах криминальной дружины.

Убивали своих под надуманными предлогами и просто так, о чем «сарафанное радио» широко оповещало весь преступный мир и, конечно, подшефных коммерсантов.

Перерождение преступности в бизнес

Организованной преступности больше нет. Такое утверждение все чаще звучало одно время в СМИ и от специалистов в области криминалистики. Крупные преступные сообщества давно обросли бизнес-интересами, влились в коммерцию и составляют в сегодняшнем социуме прослойку крупного капитала. Эти люди и есть лицо российского капитализма, и, если они все еще разговаривают между собой на языке зоны, им это снисходительно прощают.

Когда Белка и еще пять человек из группировки ещё не выловили, коммерсанты регулярно отдавали деньги их родственникам, а ведь это какой шанс для поимки бандитов.

Орехово-борисовская группировка — это, скорее, не организованная преступность, а организованная банда беспредельщиков. Криминалитету, вступившему в партию капиталистов, ни к чему заниматься массовыми убийствами, запугиванием партнеров и установлением бандитского террора для ослушников. Хотя в криминально-капиталистической среде часто происходят вещи посерьезнее. Убийства государственных чиновников, крупных банкиров — все это у воротил бизнеса отрыжка криминальных привычек их недалекого прошлого.

Сейчас уже подзабыто, как монополист фармацевтического производства Брынцалов в одном из интервью на вопрос, есть ли у него враги, не стесняясь ответил: они все давно сгнили в подмосковных лесах.

Когда-то все криминальные доходы брали начало в одном ручье. Но если сейчас большинство бизнесменов уже добрались до широкого течения, то Буторин и К0 все ещё задержались у истока.

Конечно, крупный криминал прекрасно знал обо всем, что происходит в Москве. Москва огромна, а финансовые дорожки в столице тесные. Но всерьез ореховцев принимать не хотели. Как говорят, при встречах в ресторанах с ними здоровались, а вот на престижные рауты не приглашали. Брезговали.

В крупном криминале под маской большого бизнеса убийство конкурента — крайняя мера. Умные люди предпочитают решать проблемы тихо и по возможности мирно. Большие деньги любят тишину.

У буторинцев утро начиналось с вопроса: кого сегодня надо убить, проследить и прослушать, чтобы убить завтра.

Когда Буторина привезли в Москву из Испании, оперативники разочаровались — думали, он гигант! Оказалось, да — жестокий, хитрый, очень коварный, умеет влезть в душу и расположить к себе. Но это всего лишь боевые качества, на которые многие попадались. А вот широты замысла, стратегии — никакой. Вся стратегия свелась к примитивной раздаче взяток для подкупа нужных людей.

Ореховцы старались не путаться в ногах у крупного криминала. Отлично понимали, если их подвиги получат известность, их просто раздавят, как котят, чтобы не мешать и не чернить бизнес старших братьев.

Но в долгу оставаться им тоже не хотелось. Поэтому они выбрали закулисную жизнь. Буторин себя похоронил и поставил надгробие в свою память. Пылевы исчезли из Москвы. А исподтишка они продолжали вести свою необъявленную войну сразу против всех. И это превратилось в самоцель, стало стилем жизни. В диком мире так себя ведут только шакалы. Они возникают из темноты внезапно, урывают кусок падали и исчезают с ним так же быстро.

Муровцы говорят, что такого нигде и никогда не встречали. Что-то подобное было у новокузнецких бандитов Лабоцкого — Шкабары, может быть, у братьев Шенковых. Но масштабы орехово-борисовских «предпринимателей» превзошли все допустимое.

Сплав орехово-борисовских, курганских и медведковских — новая популяция бандитизма в России, прямое порождение варварского обогащения и потворствующих тому законов. Борьба с этим злокачественным явлением осложнена тем, что оперативные звенья криминальной милиции парализованы отсутствием прав защиты нужных людей.

Как склонить к сотрудничеству человека, если государство не может обеспечить ему достойную защиту? Бандит, пожелавший «завязать», прекрасно понимает, что братья по прошлой жизни достанут его, когда он уйдет в зону из тюрьмы. Коммерсант не захочет, чтобы сожгли его дом и магазин.

Мудрым операм приходится, как магам, колдовать над таинством душ, чтобы добиться торжества попранного закона.

Поэтому сегодня к Буторину в тюрьме предъявляет свой счет не бессильное российское государство, а криминальный мир, у которого накопилось к матерому людоеду много кровных обид. И Буторин боится не государственной кары, а черной метки от джентльменов удачи.

Оперативку они соображали влет!

Так можно охарактеризовать правила игры, созданной Буториным, Белкиным и братьями Пылевыми. Правда, Андрея Пылева адвокаты представляли следствию как бизнесмена, не отвечающего за бандитские выходки Олега. Но у следствия на этот счет было особое мнение.

Наука убийств, конспирации, выбор исполнителей и работа с ними были построены в бандах на детальном знакомстве с мировой практикой. Изучая документы и показания главарей, опера поражались отчетливым схемам бандитских оперативок.

Буторин рассуждает, как заправский сыщик. Он хорошо понимает многоходовые комбинации оперативных действий и пользуется в своих пояснениях милицейской терминологией.

Они прекрасно ориентировались в многолетних милицейских наработках. Предатели в милицейских подразделениях, по-видимому, основательно посвящали своих «спонсоров» в тайны профессиональной сыскной науки. А бандиты усердно ее усваивали.

Буторин, Олег Пылев поражают удивительным свойством. Они настолько уверовали и фанатично преданы идее правоты своего дела, что оперативники и следователи прокуратуры немало удивились, когда узнали, что целью ореховских и медведковских бандитов была, оказывается, не преступная добыча, а борьба с преступностью.

— Вы же беспомощны и ничего сделать не можете, — уверял на следствии Буторин, — а мы, санитары общества, проводили зачистку от уголовной швали. Мы же убивали не кого-нибудь, а только беспредельщиков.

Труды этих людей, получается, достойны увековечивания памятниками на улицах в Орехово-Борисове и в Одинцове!

Если просмотреть мартиролог жертв, то действительно там значатся члены одинцовской, голицынской, бауманской, кунцевской преступных группировок.

Под горячую руку вместе с мазуткинским лидером Кутеповым попали Вид Жамо, Кульбяков и Черкасов.

Но опять же обилие бандитских трупов объясняется сжатыми сроками следствия. И если бы не мешали ограничивающие временные рамки расследования, можно было найти многих исчезнувших без вести коммерсантов, чьи имена украшают «висяки» в управлениях по розыску пропавших лиц. Лицемерие Буторина в том, что его «борьба» с преступностью была якобы выстроена по тонкой психологии. Скажем, то же убийство солнцевского Цыгана — скандального и всем мешающего, от которого сами солнцевцы избавились бы с огромным удовольствием. Похождения Цыгана эпатировали общественность и были помехой в делах солнцевских активистов. Буторин, ни за что бы не перешел тропу солнцевским «дворянам». Он отлично понимал — денег там немерено и связываться с таким капиталом равносильно самоприговору.

Но Цыган — исключение. Расчет был выверен. Смерть Цыгана не только не всполошила солнцевское братство, но и особенно не озаботила милицию. Искать убийц-невидимок никто не стал. Как мы уже сказали выше, ореховцы существовали только по слухам, искать ветер в поле — полная безнадежность, а лидеры солнцевцев отметили гибель соратника заговором молчания.

По житейскому пониманию Буторин, располагая гигантскими средствами, вполне мог остановиться и жить в свое удовольствие. Может, в той же Испании, где его арестовали. (Возглас: «МУР! СТОЯТЬ!» прозвучал в центре Европы на весь мир!) Так ведь нет же, жажда власти требовала ежедневного самоутверждения, и ореховская бригада продолжала «валить, валить и валить» до умопомрачения…

А кто превратил буторинских архаровцев в невидимок? Конечно же те, кто предал милицейский долг. Ведь ни в сводках, ни в версиях — нигде по следам криминальных убийств не «встречалась» ореховская бригада.

В столичной милиции мало кто клюнул на бандитские деньги.

Буторин, Олег Пылев и Белкин решили, что в России очень просто создать отряд боевиков-убийц. Нищета вокруг беспросветная. Только позови.

Да и убедить в неуязвимости банды тоже легко тех, кто хоть чуть соприкоснулся в жизни с секретами оперативной работы. Правила конспирации были поставлены у ореховских «на отлично» и внушали уверенность, что для милиции они неприкосновенны.

Но эта конспирация не спасла от муровской расшифровки бандитских секретов. Один из белкинских сатрапов, одинцовский «шнурок» Поляков, давно был на глазу у оперативников МУРа. Сам он не представлял никакой ценности, взяли бы его так, «до кучи». Но, по информации, Поляков якобы поддерживал связь с Белкиным. А вот это надо было проверить. И сыщики без наружки, самостоятельно пошли за Поляковым по следу в надежде, что он выведет их на Белка.

Поляков устроил сыщикам настоящую пионерскую игру «Зарница». Абсолютно не понимая, где затаилась для него опасность, он бессмысленно шарахался от каждого столба, в любом прохожем ему мерещился сыщик, а настоящих сыщиков, стоящих рядом с ним, не мог разглядеть.

Вечером, возвращаясь к себе в «контору» и разбирая итоги работы за день, сыщики покатывались со смеху, вспоминая дурацкие кульбиты, которые выкидывал Поляков, желая провести муровцев. В конце концов, в бестолковую околесицу «ухода от преследования и погонь» он втянул весь круг знакомых бандитов и даже жену. Все они по десять раз проверялись вокруг и перепроверялись друг у друга. Убеждались в безопасности, торжествовали, испытывая гордость за свое умение, и не подозревали, что реальная опасность для них находилась ежедневно рядом. Полякову казалось, что он перехитрил весь МУР, и значимость собственной особы стала настолько его распирать, что он возомнил себя претендентом на положение лидера.

Сыщикам это надоело, и они решили поставить зарвавшегося бандита на место. Для этого надо было не просто задержать его в квартире с тяжеловиками, наружной, прослушкой и другими традиционными методами, а так, чтобы Поляков был обескуражен и понял свое ничтожество перед настоящими мастерами из МУРа. Задержание должно было произойти в тот момент и в таком месте, где Поляков должен был чувствовать себя в полной безопасности.

Здесь стоит отвлечься от повествования и рассказать читателям о любопытном и имеющем отношение к нашему рассказу эпизоде, происшедшем на 12 июня 2004 г. На моей встрече с читателями. Я подписывал титульные листы двухтомника — «Мы из МУРа» и «МУР! Стоять!». Внезапно передо мной вырос характерный «братан» с короткой стрижкой, распальцовкой и синими узорами на руках и шее. Он протянул мне раскрытую книгу для автографа. Я не удержался и спросил:

— Для изучения противника?

Ответом послужило неожиданное признание:

— На всякий случай! Все равно их не перехитришь. Уж больно они длинные, не дотянешься!

Вот ведь как до кишок МУР достал! Приходится теперь изучать не только его практику, но и теорию.

И задержание Полякова это подтверждает. В тот день он, как всегда, сто раз проверился и не заметил стоящего рядом главного разработчика операции по его задержанию. Зато испугался мужика с пустыми бутылками. По мобильному переспросил жену, все ли в порядке и перепроверилась ли она, выходя из дома. Сел в машину и отправился к ней на свидание.

По дороге много раз петлял, высматривая, не висит ли сзади «милицейский хвост».

«Хвост» и в самом деле отсутствовал. Машины милиции ждали условный сигнал, отдыхая в переулках.

Поляков благополучно добрался до места встречи с женой, и в этот момент сыщики получили сообщение с вертолета, который уже давно наблюдал, как машина Полякова мечется между большими магистралями и узкими улочками.

В добром расположении духа гражданин России Поляков встретился с женой, обменялся с ней несколькими словами и ничего не мог понять, когда рядом выросла фигура главного сыщика, который вежливо произнес:

— Здравствуйте!

Так крупно проколоться — значит быть поднятым братвой на смех. Поляков сидел, набрав в рот воды, он больше всего боялся, что сокамерникам станет известно, как его «приняли» сыщики МУРа, прокатив со всеми замысловатостями.

Но, если так, спросит читатель, почему не все ореховцы за решеткой?

Из глухого подполья в мобильных трубках у некоторых коммерсантов, как из преисподней до сих пор время от времени раздаются голоса:

— Мы еще поднимемся и вернемся. Не забывайте относить долю, как раньше, туда же.

И ведь работает. Что значит школа Буторина! Страх и суеверие всегда управляли человеческими поступками. Это и есть главный козырь в колоде бандитской породы. Отсюда и клички презрения — лох, недоделок.

Вы спрашиваете, что мешает МУРу полностью покончить с уголовными отморозками, тем более что они, к своему изумлению, убедились, что, если муровцы «по ним работают», пощады не жди?

Придется раскрыть секрет спецслужб, который не красит нашу жизнь и в то же время еще раз подтверждает, что при размытых законах справиться с преступностью можно лишь по кривой дорожке.

И многие правоохранители выбирают кривой путь вместо прямого, очевидно самого неудобного для работы. Они пользуются, в отличие от тех, кто работал по ореховским, курганским и медведковским, формулой доверия без обмана.

Испокон веков велось так — больше сказал, больше получил. На контакт не иди, советуют адвокаты.

Пойдешь на контакт — пожизненный срок. Такой совет поступает, когда подследственным впрямую предлагают сотрудничество. И сколько уже случаев в судебно-следственной практике, когда кто-то купился на посулы, разоткровенничался и получил по полной программе в суде.

— Почему не хочешь пойти на контакт? — спрашивали муровцы у ореховских и медведковских.

— Какой в том смысл? — угрюмо рассуждали подсудимые. — Тут хоть надежда на освобождение. Вдруг подвернется случай!

Муровцы показывали им расклад статей, поясняя возможности их смягчения при оказанной следствию помощи. Перед человеком стоял выбор — идти по полной вине или все же спасти хоть часть своей жизни. Но поверить обещаниям муровцев было нелегко. Подельники, сокамерники приводили другие примеры — кто-то пошел на контакт и получил вышку.

Где гарантия?

К слову, бандиты, за которыми тяжелые преступления, оказавшись в позиции разоблачения, всегда готовы к контакту и даже рады, как Пустовалов, который сразу пошел на сотрудничество. Но часто их наивность заканчивается тяжелыми сроками без скидки на помощь.

В процессе с ореховцами муровцы решили сломать дурную традицию и были вознаграждены слезами радости на глазах у осужденных, когда им зачитали приговоры, и они получили точно обещанные за помощь сроки.

Надо было видеть бандитские слезы. Слезы раскаяния и утвержденной веры. Ради такого стоит не спать ночами, рвать здоровье, годами добиваясь своего. Не хочется только чувствовать себя одиноким, когда великая победа над преступным миром нужна лишь тебе одному.

Тринадцать ореховских бандитов пошли общим сроком на сто лет, вслед за ними медведковские…

Да, в рядах МУРа есть еще мужественные и достойные борцы за то, чтобы люди каждый день могли радоваться солнечному утру.

И все-таки до сих пор нет приговора по убийству ореховскими своих конкурентов у дома культуры Горбунова в Москве Владимира Руднева и его водителя Олега Ершова. Это произошло в октябре 1995 года, а в 2000 году у силовиков уже была подробная информация о том, кто это сделал.

Одно из самых таинственных и до сих пор нераскрытых убийств ореховскими считают исчезновение и, как показывал на следствии один из активных участников ореховского братства Дмитрий Усалев, злодейская расправа над заслуженным архитектором России, лауреатом Государственной премии, председателем Совета директоров «Моспроект» Владимиром Гинзбургом.

В протоколе допроса от 14 апреля 2000 года зафиксирован рассказ Усалева, как ему летом 1997 года позвонил Марат Полянский и приказал вместе с Масленниковым подобрать место для ямы. Усалев понял, что речь идет о могиле. Дальше Усалёв рассказывал, как к его дому подъехала «Шкода фелиция», за рулем которой был брат Марата Полянского Руслан Полянский. На переднем сидении сидел Сергей Соболев, на заднем Александр Васильченко (один из исполнителей смертных приговоров) и избитый худощавый мужчина лет шестидесяти. Человек был явно без сознания. Когда подъехали к вырытой яме, Соболев и Васильченко вытащили его из машины и стали душить. Затем труп раздели до трусов, бросили в яму и зарыли. На место захоронения перетащили ржавый остов старого «Запорожца». На вопрос Усалева, кто был человек, которого они убили, Марат Полянский пояснил — архитектор. По фотографии, показанной Усалёву, он опознал убитого Гинзбурга.

19 апреля 2000 года Усалев нарисовал схему места убийства. Следственная группа выезжала туда, но из-за разлившегося паводка следственный эксперимент был прекращен. Зато журналисты провели свое расследование и обнаружили проржавевшие останки корпуса «Запорожца». Значит, Усалёв говорил правду.

Владимир Гинзбург жил в доме на Ростовской набережной. Напротив, на холме, новый многоэтажный дом построила одиозная фирма «Русское золото». Новостройка не только закрыла от света все жилые дома поблизости, но и была возведена с грубейшими нарушениями правил строительства.

Гинзбург вел упорную борьбу против незаконной стройки. Даже Лужков вынужден был признать, что это строительство «трагическая ошибка».

Теперь пожизненно осужденные ореховские главари утверждают, что на «Русское золото» Таранцева посадил сам Сильвестр, который был и создателем этой фирмы…

Тупик для терминатора

Занавес опустился, конец последнего акта? Увы…

Жизнь в криминальном государстве продолжает писать свои кровавые сценарии.

В 2006 г. сотрудники МУРа обезвредили банду убийц, по почерку схожих с «орехами». А может, еще и страшнее. Эти убивали легко и без причин. Просто «на глазок». Показалось им, что у человека могут быть деньги, и сразу… смертный приговор!

А сколько отчаянных «сорвиголов», прошедших Чечню и другие бойни, не находят применения своим военным умениям на «гражданке». Их с удовольствием принимает криминальный мир. И хотя история парня, о котором напоследок мы хотим поведать читателям, к «орехам» прямо не относится, он «работал» на другую группировку — Макса Лазовского, не менее «отмороженную», о его судьбе полезно знать всем.

Ведь сколько еще таких обделенных государством бродят по дорогам нашей жизни!

Алексей Сукач после ранения и получения боевой награды вернулся в Чечню в свою часть в надежде продолжить службу. Он любил армию, и, наверное, при других обстоятельствах из него получился бы знатный кадровый военный. Но, как назло, в части произошли перемены. Алексей не пожелал сотрудничать с новым командиром и решил демобилизоваться.

А в мирной жизни ему подвернулся Кирилл Борисов, хитрый и темный паренек, связанный с Маратом Васильевым, одним из боевиков Максима Лазовского.

Бравый спецназовец приглянулся Борисову с первого взгляда, и он, как это принято теперь, предложил «непыльную» работу по приобретенной Алексеем в армии специальности: ходить в разведку и убивать тех же «врагов народа», но за хорошую оплату…

Первое боевое крещение состоялось в 1996 г. возле Кольцевой дороги, где приманивала путников аппетитным дымком армянская шашлычная. К шашлычной у бойцов Лазовского был не столько деловой, сколько личный счет. «Черные» в шашлычной кого-то из них плохо обслужили, не так подали блюдо, да еще и обсчитали при расчете. «Крутых» задевать за живое опасно, тем более, когда речь идет об оскорблении от каких-то заезжих кавказцев.

Поручение наказать хозяев шашлычной получил Борисов, но с собой взял на первую пробу Сукача. Они приехали с канистрами к шашлычной и облили горючим стоящие поодаль бытовки, в них работники пищевого фронта отдыхали после трудов, а в рабочие часы, как правило, бытовки стояли пустые. Когда огонь распространился вокруг и охватил шашлычную, из ее окон стали выпрыгивать люди, Борисов с Сукачом открыли пальбу из пистолетов для общей острастки и куража. При этом продемонстрировали боевые приемы сшибания с ног противника.

Но дальше хулиганства это дело не пошло, жертвы могли пожаловаться лишь на материальный ущерб, синяки и шишки. Правда, на обочине Кольцевой шашлычной не стало.

Зато Борисов убедился в абсолютной подготовленности Сукача к экстремальным ситуациям и в том, что не ошибся в подборе помощника в делах.

Следующий заказ Марат Васильев дал Борисову и Сукачу серьезнее. В бригаде Лазовского был «черный список» «заказных» коммерсантов, по разным причинам приговоренных к казни.

В списке состоял и коммерсант итальянско-российского гражданства, иногда приезжающий в Россию. Здесь у него бывали встречи с братом и сохранялись кое-какие коммерческие интересы.

В тот роковой для себя приезд в Россию он остановился в гостинице «Тверская». Это не укрылось от людей Лазовского. Васильев передал Борисову адрес гостиницы, назвал наиболее удобное время для визита киллеров, а Сукач получил пистолеты, которые и доставил на место расправы. Дальше все произошло дерзко и безоглядно.

Борисов спокойно прошел в «Тверскую» и без малейшего колебания хладнокровно расстрелял коммерсанта на глазах у посетителей и постояльцев отеля. Заказ выполнили в традиции современной психологии: невозмутимого отношения к реальности — есть конкретно заказанная личность, и все окружающее никакого значения для дела не имеет.

После того как Борисов отстрелялся, вместе с Сукачом они также спокойно покинули место трагедии и по дороге «сбросили» оружие, запятнанное смертью.

Вообще, «ковбойский стиль», может быть, и эффектный внешне, но таит в себе немалые опасности. Парней все-таки вспомнили очевидцы и дали их описания. Масками они не пользовались, на работу выезжали в обычной одежде. Вот только однажды при расстреле коммерсанта Редько на улице Кравченко почему-то вырядились в черные шапочки и черные куртки, и все равно лица при этом были открытыми.

Редько подкараулили возле машины. В последний момент хитрый Борисов вдруг объявил Алексею, что у него отказал пистолет-пулемет. И Сукач, вдруг ощутив прилив ярости, выхватил свой ПМ и выпустил в жертву всю обойму — девять патронов (один в магазине) и, уже не в силах остановиться, добавил четыре патрона из револьвера тридцать восьмого калибра…

То есть выпустил в стоящего перед ним человека весь боезапас!

Несчастный получил тринадцать ранений с учетом сквозных отверстий… Это потрясающе, но на свете все еще совершаются чудеса! Приговоренный и казненный Редько, не имеющий ни малейшего шанса на жизнь… сумел выжить.

Произошло чудо благодаря стечению обстоятельств. Работник стоянки услышал выстрелы, прибежал и увидел убегающих бандитов и лежащего на земле в луже крови человека. Врачи прибыли быстро, что обычно случается нечасто, и их своевременная помощь помогла вытащить человека с того света.

Правда, еще недавно пышущий отменным здоровьем Редько превратился в инвалида, каких можно было видеть только в годы Великой Отечественной войны, но спасибо врачам за то, что по утрам он хотя бы просыпается и видит солнечный свет…

Следующей мишенью отчаянных парней стал достаточно крупный коммерсант Байрамов, азербайджанец по национальности. Это было уже громкое покушение. Байрамов в табачном бизнесе слыл достаточно удачливым дельцом, и ему прочили лидерство во всей табачной торговле. Возможно, так бы и случилось, если бы в игру не вступили опричники Лазовского.

На дороге машину Байрамова спереди и сзади подрезали две машины и заставили лимузин коммерсанта остановиться. Из машины, чтобы выяснить, в чем дело, вылез водитель. Темпераментный кавказец также не смог усидеть в машине, и, когда он вылезал из двери, к нему подбежал парень с пистолетом и в упор открыл огонь. В это время в руках другого убийцы заработал пистолет-пулемет. Когда стихла очередь, стрелки запрыгнули в одну из машин и умчались, оставив на дороге растерянного водителя с трупом своего шефа.

Но, тем не менее, водитель оказался наблюдательным и помог следствию опознать в одном из нападавших Кирилла Борисова.

Прокол с Редько также не прошел даром для команды. Заказчики теперь требовали доказательств добросовестного исполнения задания. Поэтому у убитого ими наркомана Заикина они отчленили кисть руки и голову и доставили заказчику как подтверждение выполненного задания. «Доказательство» выглядело настолько зловеще, что заказчик перепугался:

— Ребята, вы что, спятили, зачем притащили сюда все это?

— Мы честно выполнили свою работу!

Голову и руку мертвеца они выкинули в Москва-реку, а куда запрятали труп наркомана, на следствии указал Сукач в показаниях.

Группировка Лазовского распалась на несколько отдельных бригад, одной из которых руководил Абазов. Он помогал Лазовскому в контактах с чеченскими структурами, в частности с Хожой Нухаевым. Борисов и Сукач вошли в группу Абазова, которая частенько собиралась для подведения ежедневных итогов в ресторане «Рыцарский клуб» на Воробьевых горах.

В ресторане Абазов подозвал Сукача и показал ему Шихояна — надо помочь человеку: его серьезно обидели!

— Раз надо, значит, поможем! Какие сомнения?

У Сукача при себе всегда были два пистолета, на всякий пожарный…

Шихоян действительно пожаловался Абазову на такого скользкого парня, как Кочаров… Кочаров, проворный молодой человек, удачно вписался в новую жизнь. Все время в чем-то участвовал, посредничал, ловчил. В частности, в автобизнесе. Шихояну обещал новый «мерседес». За машиной отправились за город. Но по дороге Шихоян почувствовал неладное, заподозрил, что его хотят надуть, и выскочил из машины, пригрозив, что окончательный расчет за ним.

Отомстить Кочарову за возможный обман он попросил Абазова.

Сукач — человек немногословный и привыкший к подчинению. Вместе с новым знакомым Шихояном он сел в машину и один пистолет сунул ему в руку:

— На курок умеешь нажимать?

На пейджер Кочарову «скинули» просьбу о встрече. По дороге подхватили еще одного молодого человека, того самого, что познакомил Шихояна с Кочаровым.

Подрулили к месту встречи, и Кочаров подсел к ним в машину, где и состоялся знаменательный разговор. Суть свелась к тому, что стало известно — Кочаров решил «кинуть» Шихояна и потому ему надо отдать свою машину обиженному им человеку!

Удивленный таким оборотом Кочаров попытался расставить все по местам: мол, ребята, вы что-то путаете в этой жизни, я никому ничего не должен и ничего ни у кого не забирал, так почему мне нужно отдавать машину?

Наступила пауза. Затем Сукач и Шихоян вышли, чтобы обсудить ход действий, а знакомый Кочарова посоветовал:

— Руслан, дуй ты отсюда подобру-поздорову. Дело какое-то нехорошее, черт знает, что там у них в голове.

Вняв мудрому совету приятеля, Кочаров выскочил из машины и пустился наутек.

Что делают охотники, когда от них пытается убежать дичь? Правильно, они начинают стрелять, и кто-то из них попадает в цель. Кочаров падает, к нему приближается безотказный исполнитель поручений Сукач и двумя контрольными выстрелами в голову исчерпывает спор между Кочаровым и Шихояном.

Парню в машине показывают ствол и предлагают «проглотить язык». И он действительно молчит, пока его не вызывают в милицию, ведь все знают, что Кочаров уехал вместе с другом, и выдает оперативникам весь расклад казни Кочарова.

Борисов оказывается в розыске. Абазов понимает, что Сукача надо скрыть, и обращается к своему шоферу с просьбой, чтобы на время приютил Сукача за городом. В поселке под Наро-Фоминском подобрали подходящую квартиру, куда Сукач притащил огромную, до отказа набитую спортивную сумку. Из нее он достал видеокассеты, где на кадрах Сукач получает орден, со спецназовцами в Чечне позирует на вечерах отдыха и отрабатывает боевые приемы. Из сумки он извлек удостоверение, по которому Сукач якобы прапорщик спецназа. Краповый берет, орден, документ. Почему бы не поверить, что Сукач и впрямь заслуженый боец МВД?

И в этот момент возвратился хозяин квартиры:

— Что тут у вас делается?

— Да вот, Лешка раскладывается.

Хозяин зашел в комнату в момент, когда из спортивной сумки Сукача торчали стволы пяти автоматов Калашникова и много чего другого. У хозяина подкосились ноги:

— Вы чего, с бодуна, что ли? Чего сюда приволокли? Такой договоренности у нас не было! Я сам в милицейке служил. Все пистолеты сдавали после смены, а тут куча автоматов!

— Да не пугайся, дядя, это все оружие из Чечни, мы его сдадим завтра же, а пока оно на мне висит — я же прапорщик!

Черт его знает, время теперь непонятное, может, и верно, теперь так положено? Но на всякий случай хозяин заявил:

— Мы тут для тебя недалеко еще одну квартиру сняли, там будешь вообще один. Давай отволоки туда свое добро, а завтра сдай в милицию, неприятности тут никому не нужны.

На том и порешили. С улицы на улицу перетащили опасный груз, и все замерло до поры до времени, пока вечерком шофер Абазова вместе с Сукачом не поехали на местную дискотеку.

Конечно, выпивка, девчонки, и основательно осовевший Сукач вдруг решил — подоспело время разобраться с присутствующими — и отправился к машине, откуда вернулся с торчащим из-под полы стволом «калаша». Перепутанный шофер враз отрезвел и накинулся на Сукача:

— Ты что, сдурел? Ведь тебе было сказано, чтобы ты избавился от всех стволов. Для чего ты его сюда притащил? Нам с девчонками скандал не нужен, отправляйся домой спать, вот ключ от квартиры. Я провожу девчонок и приеду сразу следом за тобой.

Сначала Сукач заявил, что без любимого оружия ему нет жизни на белом свете. Потом все-таки внял советам, залез в машину и отправился домой отдыхать. По дороге ему повстречалась машина, едущая с ним в одном направлении, и почему-то показалось, что обогнавший его водитель поприветствовал Сукача оскорбительным жестом.

Сукач подрезал машину и остановился. Остановился и сержант ГАИ, ехавший в той машине по личным делам. Он также вышел. И тогда Сукач дал автоматную очередь у самых ног незнакомого водителя. От пуль перед носками ботинок взметнулись фонтанчики земли!

По правилам чеченских зачисток Сукач потребовал, чтобы водитель сел на землю, заложив руки на затылок. Сержант подчинился. Сукач выдал еще одну очередь над головой гаишника и примирительно спросил:

— Все понял?

После чего сел в машину и поехал домой спать. Потрясенный сержант немедленно прибыл на первый пикет, где рассказал о чудовищном происшествии и назвал запомнившийся номер.

В провинции не так много автомобилей, и по номеру сразу узнали шофера, которому принадлежит машина, в которой ехал Сукач. Домой к нему направились с группой захвата.

Шофер уже вернулся, когда раздались удары в дверь, он подбежал, чтобы ее открыть, но дверь вышибли, и он упал вместе с дверью.

На кровати спал Сукач, из-под подушки у него вытащили ПМ. В милиции он день простоял в твердой стоике: мол, ничего не знаю и хата не моя, но потом заговорил и сдал арсенал.

Так началась раскрутка еще одного коллектива из организации Лазовского.

Сукачу повезло со следователем. Сергей Дорофеев работал в управлении по расследованию бандитизма и убийств Мосгорпрокуратуры, имел опыт общения с преступниками более восемнадцати лет. Насмотрелся всякого и научился разглядеть в самом отпетом убийце человеческую личность. Эрудированный и спокойный Дорофеев располагал к себе людей житейской мудростью.

С первой встречи с Дорофеевым Сукач занял конструктивную позицию сотрудничества и рассказал много неизвестного. Так выплыла на свет давно забытая история о поджоге армянской шашлычной на 32-м километре Кольцевой. Кто поджег, в свое время не установили, и дело было сдано в архив. Пришлось немало «перешерстить» фактов, прежде чем восстановили картину поджога.

Сукач парень капризный — отклонял всех защитников, которых ему назначала коллегия. Даже адвокат, рекомендованный дружками с воли, его не устроил. И лишь адвокат, на которого его мать собрала деньги, покорил парня, с ним так и шел до самого суда.

Но после нескольких откровенных разговоров с Дорофеевым Сукач вдруг «закрылся», больше говорить ни о чем не пожелал — вообще все взял на себя. «Да, я такой вот крутой бандюган. Все делал один, остальные тут ни при делах!»

Дорофеев сразу раскусил этот трюк. Подошла амнистия орденоносцев, под которую должен был попасть Сукач, да и не награжденных, но воевавших в Чечне за недоказанностью выпускали просто так. Дорофеев показал Сукачу дополнительное разъяснение к условиям амнистии, по которым на лиц, совершивших тяжкие преступления, положение об амнистии не распространялось, и «братва» затосковала. Шихоян стал валить убийство Кочарова на Сукача, мол, он и убивал.

Сукач не отрицал, что провел контрольные выстрелы, хотя тоже говорил, особых причин для убийства не было, но раз человек ранен, надо же его добить!

Кирилл Борисов вообще сослался на свое право, дарованное ему как гражданину России 51-й статьей Конституции, ничего не говорить и молчал как рыба.

И все-таки благодаря филигранной работе Дорофеева суд прошел по полной программе — их судили по 209-й статье за бандитизм и ряду других статей за умышленные убийства по новому и старому Уголовным кодексам. Сукач получил 22 года, Борисов -20 лет, Шихоян — 18 лет далеко не комфортабельной жизни.

А вообще-то жаль. В другом государстве из Сукача вместо матерого убийцы вполне мог получиться замечательный солдат, а со временем настоящий полковник!

И уже находясь в заключении, Сукач некоторое время содержался в одной камере с Александром Пустоваловым, знаменитым Сашей Солдатом из орехово-борисовской группировки. Они так привязались друг к другу, что, когда настала пора прощаться, расставание было по-братски трогательным! Вот ведь, как случается в жизни. Бывает фронтовое братство, а ещё бывает и тюремное, но только заблудших, похожих душ, случайно встретивших друг друга в казематах централов!

Оглавление

Что узнает читатель

Бандитским карнавал на юге Москвы

  Про «ореховских» теперь узнали в Испании

  «Великий Сильвестр»

  Если кто и заслужил славу Великого комбинатора, то не Остап Бендер, а Григорий Лернер!

  Мрачный преемник Сильвестра

Охота на «орехового медведя»

  Последние из могикан…

  Ночное кафе «Хелп»

  Медвежья берлога в Орехово-Борисове

Московское «Палермо»

Курганским эшелон

  Прошлое начинается с памяти

  Сыщики вступают в игру с курганскими

  «Машина смерти» на московских улицах

  Служебные тайны

  Если банду рвут на части, во все стороны летят клочья

  Прыжок со второго яруса!

  Курганские, на выход! Орехово-медведковские, в строй!

Судьба спецназовца в России

  Они были не киллеры, а убийцы без смысла

  Участники карнавала и их жертвы

Кончен бал, погасли свечи

  Сергей Буторин, он же Ося

  Саша Солдат, или Саша Продиджи

  Крутые в простое

В сумерках Орехова-Борисова отчетливо проступают контуры медведковской ОПГ

  Мировые рекорды российской преступности не вызывают сомнений у международных судей

  Теперь ценится не «черная масть», а умение делать деньги

  Ребята, вы-то кто такие? Да мы из Медведкова

  В отличие от правосудия криминальный мир в России смертную казнь не отменил

Молот закона

  Медведковских бандитов заставляли ставить очистительные клизмы и терпеть фруктовую диету

  Братья Пылевы

  Убиты ни за что

  Вопросы больше не задаются

  Лаборатория страха

  Умерли при невыясненных обстоятельствах

  Бандитизм экстра-класса

  Исчезли в неизвестном направлении

  Конец веревочки

  Это не конец

Крот

  Убийца-невидимка

  Клубок смертей

  НПО «Физика»

  Длинной дорогой убийств

  Профессионалы смотрят друг другу в глаза

Страсти бандитского клана

  Родственники убитых просят о снисхождении для убийц!

  Эх, брателло, брателло!

  В России прихлопнуть человека — это же тьфу!

Ликвидация орехово-борисовской группировки — классика сыска

  Пьяные законы

  Не вешай голову, брателло!

  Дорога к храму

  Загипнотизированные коммерсанты

  Перерождение преступности в бизнес

  Оперативку они соображали влет!

Тупик для терминатора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg