«История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 1»

История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 1 (fb2) - История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 1 (История гиены - 1) 4167K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Иванович Ракитин

История Гиены. Хроника подлинного расследования Книга I Алексей Ракитин

© Алексей Ракитин, 2018

ISBN 978-5-4490-1357-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Необходимое вступление

Несколько слов о том, что представляет собой эта книга и почему данное вступление необходимо.

«История Гиены» — это строго документальное исследование, посвященное истории поисков одного из самых необычных серийных преступников, действовавшего на территории США в 1970-1980-х гг. Всего книг с таким названием будет три, что обусловлено как типографскими ограничениями объёма текстов, так и хорошо заметным разделением активности преступника на три этапа. Можно сказать, что в данном случае замысел автора разделить книгу на три части удачно совпал с требованиями издательства.

Автор заверяет, что эта книга не обещает читателю счастливую победу всего хорошего над всем плохим. Здесь будет правда о преступлениях, шокирующая, неприятная и даже раздражающая. Поверьте, это чтение потребует известного внутреннего напряжения.

«История Гиены» довольно необычна для современной русскоязычной литературы. Во-первых, здесь нет положительного героя. Все те детективы и следователи, что могут претендовать на роль положительных персонажей, являются таковыми весьма условно и действуют на коротком промежутке времени. Жертвы преступлений не являются героями по самому определению этого понятия. Преступник же, личность которого является стержнем повествования, является никак не «героем», а скорее, «антигероем». Во-вторых, читателю придётся принять на себя функции детектива и постоянно обдумывать прочитанное. Автор не ставит перед собой задачу разжевать всё до мелочей и подать читателю готовый ответ. Скорее наоборот, автор принимает на себя роль «интеллектуального провокатора», подталкивающего читателя к самостоятельному осмыслению прочитанного и подбрасывающего для этих размышлений диаметрально противоположные соображения. В-третьих, «История Гиены» предоставит читателю редкую возможность увидеть изнутри работу следствия и понять чрезвычайную сложность выбора правильного направления расследования. Это только в кино- и телефильмах детективная фабула выглядит пусть и интригующе загадочной, но всё же достаточно линейной. В реальной же жизни — это сотни направлений, которые никуда не ведут, но требуют внимания и тщательной отработки. Настоящее расследование — это отнюдь не таблица Менделеева, а скорее хаос. А уж расследование многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом — это хаос в кубе. Хотя и этот хаос можно и нужно структурировать…

В книге умышленно изменены имена и фамилии многих жертв преступлений. Хотя и не всех — погибшие названы подлинными именами и фамилиями. Также не приводятся точные адреса большинства мест преступления. Сие объясняется как сексуальным характером посягательств, так и тем, что многие из невольных жертв живы до сих пор. Все они имеют право на неприкосновенность частной жизни.

Также в тексте за редким исключением нет упоминаний конкретных сотрудников правоохранительных органов, занимавшихся расследованием, растянувшимся на многие годы. Сие легко объяснимо. Этих детективов, криминалистов, судмедэкспертов, коронеров, прокуроров и их помощников было очень и очень много. Их перечисление не сделает сюжет интереснее, а лишь перегрузит текст деталями и усложнит его восприятие. Хотя о самых колоритных персонажах, разумеется, автору рассказать всё же придётся.

Американские законы об авторском праве существенно отличаются от отечественных, что до некоторой степени повлияло на оформление книги. Поскольку газетные заметки, опубликованные в газетах эскизы, книги, а также телевизионные репортажи принадлежат вполне конкретным юридическим и физическим лицам, использование этих материалов в качестве иллюстраций невозможно. Посему в качестве иллюстраций использовались фотографии и схемы, подготовленные автором лично. Надеюсь, для общего восприятии книги это обстоятельство не окажется критично негативным.

Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность моим американским друзьям по переписке, помогавшим отыскивать и переводить материалы, послужившие основой книги. Мы не знакомы лично, но их заочная бескорыстная поддержка очень продвинула этот проект.

Обдумывая название книги, автор перепробовал различные варианты и в конечном итоге остановился на лаконичном, но ёмком словосочетании: «История Гиены». Малосимпатичный образ этого животного выбран вовсе не с целью оскорбить или высмеять человека, которому поставлен в соответствие — нет, причина тут совсем другая. Этологи давно уже отметили достойные удивления совпадения поведенческих стереотипов людей и некоторых животных, причём, совпадения эти помогли лучше понять девиантные элементы человеческого поведения. Например, замеченный у диких гусей гомосексуализм объяснил природу наблюдаемого столетиями вытеснения на периферию человеческого сообщества пассивных гомосексуалистов. А сложное социальное поведение крыс до некоторой степени объяснило природу многоэпизодных сексуальных преступлений, связав провоцирующий подобную преступность стресс с урбанизацией (т. е. исчезновением у человека личного пространства). Из той же серии можно привести наблюдения за сексуальной агрессией ластоногих морских млекопитающих, нередко убивающих или калечащих молодых самок, и т. п.

Обращаться к образам животных для того, чтобы проиллюстрировать те или иные элементы поведения человека не только можно, но даже и полезно, поскольку позволяет автору такого сравнения точнее выразить свою мысль. Сравнение героя этой книги с гиеной оказалось исключительно точным по целому ряду присущих ему поведенческих приёмов, в чём читатель убедится сам, прочитав книгу. Ведь чтобы думать и жить, как гиена, согласитесь, в каком-то смысле нужно гиеной быть. Пусть и двуногой. Помимо отмеченной схожести поведенческой модели, очень интересным показался и тот эмоциональный окрас, который имеет образ этого животного в нашем повседневном восприятии. Согласитесь, среди представителей животного мира трудно найти второе столь же отталкивающее по общему впечатлению существо. Человеку свойственно любить кошек, собак, птиц, наш интерес возбуждают всякие экзотические существа, вроде, крокодилов, акул и варанов, но вот гиена интуитивно никакой симпатии и интереса не вызывает. Скорее, напротив — полное отторжение.

Так что встречайте: «История Гиены. Хроника неоконченного расследования».

Глава 1. Тиха калифорнийская ночь…

История эта настолько неординарна и запутанна, что не может не вызывать удивление её малоизвестность. О ней не написаны сколько-нибудь обстоятельные книги, нет фильмов с изложением её фабулы, упоминания её деталей обычно кратки, поверхностны и грешат многими неточностями.

Между тем, история эта в высшей степени необычна по целому ряду причин, которые станут ясны по мере изложения. В ней есть всё, необходимое для классического детектива — интригующая завязка, сложный сюжет, изобилующий неожиданными поворотами и игрой ума участников, и, наконец, неожиданный финал.

На этот сюжет стоит потратить время. Уверяю, начав читать, вы уже не остановитесь, сюжет потащит вас за собой словно на аркане.

Поехали!

Кэри Франк (Carey Frank), привлекательная одинокая 23-летняя женщина, в июне 1976 г. проживала в доме отца в уютном и тихом городке под названием Ранчо Кордова (Rancho Cordova) в самом центре штата Калифорния. Населенный пункт был небольшим — порядка 35 тыс. жителей — и фактически примыкал своей западной частью к городу Сакраменто, столице штата. Севернее находился другой небольшой тихий город под названием Кармайкл (Carmichael). Населенные пункты разделяла река Америкен — к северу и западу от неё располагались кварталы Кармайкла и Сакраменто, а к юго-востоку, соответственно, Ранчо Кордова.

Пойма реки Америкен была местом довольно живописным, к середине 1970-х гг. там уже были разбиты три обустроенных парка и проложены почти 20 км. велосипедных дорожек, по которым любители бега трусцой и велопрогулок накручивали километраж вплоть до позднего вечера. Места эти считались зажиточными и спокойными, преступность здесь в те годы была много меньше, чем в крупных городах Калифорнии, вроде Сан-Франциско, Лос-Анджелеса или Окленда.

Карта вверху демонстрирует плотность застройки как самого города Сакраменто, так и его восточных пригородов. Схема внизу показывает административное деление той же самой территории. Фактически вся область по обеим берегам реки Америкен (American river) уже к началу 1970-х гг. на протяжении примерно 35 км. представляла собой сплошную городскую застройку, преимущественно малоэтажную. Административное деление этих территорий весьма условно, как таковых городских окраин внутри агломерации Сакраменто нет, зачастую один угол перекрёстка входит в границу одного города, а другой находится уже в другом. Многие улицы тянутся на десятки километров через несколько городов. Нижняя схема позволяет составить представление о взаимном расположении тех населенных пунктов, где развернутся основные события настоящей книги.

Переезд Кэри к отцу произошёл ещё годом ранее, в мае 1975 г., и явился в какой-то мере вынужденным. Причиной тому послужило онкологическое заболевание матери, о котором стало тогда известно. Дочь переехала в дом родителей, чтобы поддержать их в ту нелёгкую пору. Отец девушки являлся офицером Военно-воздушных сил США и проходил службу на базе ВВС «Мазер», находившейся примерно в 3 км. к югу от дома. Сам же дом располагался на небольшой тихой улочке под названием Пасео-драйв (Paseo drive). Медицинская страховка отца распространялась и на его жену, она лечилась в военном госпитале, но медицина помочь ей не смогла и женщина в начале 1976 г. скончалась. Кэри осталась в доме отца, чтобы вместе пережить эту непростую пору.

Такова преамбула. Сама история началась с отъезда отца Кэри, который в конце мая отправился в отпуск продолжительностью 6 недель. Девушка осталась в доме одна. Работала она в «Пасифик Белл телефон» («Pacific Bell Telephone»), в крупной телефонной компании, как несложно понять из названия. В обязанности Кэри входил приём заявлений клиентов и оформление договоров и это означает, что на рабочем месте её могли видеть очень многие люди, буквально сотни людей.

И кто-то из них явно положил на привлекательную молодую женщину глаз. Ещё в мае, т.е. до отъезда отца, Кэри почувствовала за собой слежку, которую вёл человек, обычно сидевший в старом, тёмного цвета седане. Машина была американской; хотя точный её тип женщина не запомнила, у неё сложилось впечатление, что автомобиль был именно американским, а не японским или европейским.

Поначалу Кэри не обращала на эту машину внимания, но после того, как увидела её на Пасео-драйв в третий или четвёртый раз, остановилась и демонстративно принялась рассматривать. Водитель машины, заметив обращенный на него интерес, резко набрал скорость и уехал. Во время движения он оказался вынужден проехать мимо Кэри и дабы скрыть лицо, пригнул голову и отвернулся, словно бы рассматривая нечто в зеркало заднего вида.

После этого маленького, но неприятного инцидента начались телефонные звонки. По вечерам в доме Кэри стал звонить телефон. Никакой системы в звонках не было, просто раз в пять-семь дней аппарат тренькал и в трубке висела густая тишина.

В общем, происходившее вокруг Кэри выглядело не то, чтобы очень страшно, а скорее просто раздражающе и неприятно.

В 4 часа утра 18 июня в дверь спальни Кэри постучали и едва она успела понять, что происходит, как дверь распахнулась и в комнату вошёл мужчина в грязно-белой лыжной маске с прорезями для глаз, в черной футболке и перчатках. Ниже пояса он был обнажён, пенис находился в состоянии эрекции. В левой руке мужчина держал небольшой нож с длиной лезвия 3—4 дюйма (7,5—10 см.). Он включил свет, ещё несколько раз постучал по дверному косяку и обратился к Кэри по имени, явно добиваясь ответной реакции.

Мизансцена, конечно, шокирующая, поскольку в данном случае эффект внезапности усугублялся ещё и тем, что в момент появления мужчины с ножом женщина спала и в первые секунды просто не могла поверить в реальность происходившего.

Кэри повела себя несколько неожиданно — она накрылась одеялом с головой, рассчитывая на то, что незнакомец с торчащим пенисом исчезнет в том самом дурном сне, из которого явился. Но он не исчез, а запрыгнув на кровать, сдёрнул одеяло, сел женщине на грудь и пригрозил, что убьёт её, если она станет сопротивляться или закричит. Для придания словам убедительности, он так сильно вдавил лезвие ножа в правую грудь Кэри, что порезал кожу. Убедившись, что женщина напугана и не пытается сопротивляться, мужчина добавил, что хочет всего лишь её «трахнуть». Это уточнение, очевидно, должно было успокоить хозяйку дома.

Злоумышленник приказал Кэри снять ночную сорочку и после этого ощупал жертву. Обнаружив гигиенический тампон, с которым спала Кэри, незнакомец приказал его удалить. После этого он велел жертве вытянуть вперед руки и связал их куском шпагата, который принёс с собою. Он стянул руки женщины с такой силой, что кисти побагровели…

Отдавая команды жертве, преступник шептал, не разжимая губ. Очевидно, это делалось с целью скрыть истинное звучание голоса и специфические нюансы, присущие речи.

После связывания рук преступник приказал Кэри лечь животом на край кровати таким образом, чтобы ноги спускались на пол. В таком положении он осуществил половой акт в традиционной форме. После семяизвержения насильник вытер пенис листом бумажного полотенца, рулон которого лежал на прикроватной тумбочке. Некоторое время — очень непродолжительное — преступник ходил по комнате, осматриваясь, затем спросил, имеются ли в доме деньги?

Потом насильник решил обездвижить жертву. Он стащил её с кровати на пол и связал ноги электрическим проводом, которым включался в сеть настенный фен. При этом женщина оказалась в положении лежа на спине с поднятыми в воздух ногами. Не довольствуясь этим, преступник взял бюстгальтер Кэри и связал им лодыжки женщины. Приставив нож к правому веку жертвы, преступник сказал, что убьёт её без раздумий, если только та шевельнётся, после чего вышел из комнаты.

Кэри слышала, как насильник перемещается по дому, до неё доносился его шёпот и слова, как будто бы адресованные другому человеку. В частности она расслышала фразу: «Я сказал тебе заткнуться!» При этом голос второго человека оставался неразличим…

В какой-то момент Кэи поняла, что осталась одна в доме. Преступник исчез.

Поскольку руки женщины были связаны спереди, она смогла изловчиться и развязать электрический провод и бюстгальтер. Руки, однако, развязать ей не удалось, к этому времени они уже потеряли чувствительность и пальцы сделались неуправляемы. Кэри прошла по дому, увидела открытую дверь во двор, поняла, что её в таком положении оставил преступник. Опасаясь того, что насильник вернётся, женщина захлопнула дверь. После этого попыталась позвонить по телефону, закрепленному на стене, но с дисковым набором не справилась ввиду сильной отёчности связанных рук.

Потеряв минуту или две на бесплодную возню с телефоном, Кэри сообразила, что в спальне отца находится аппарат с тональным набором. Она сразу же отправилась в туда, сбила трубку на пол и без особых затруднений набрала номер «911».

Эта карта позволяет получить представление о месторасположении дома, в котором Кэри Франк подверглась нападению насильника. Расстояние до авиабазы «Мазер», где служил отец потерпевшей, составляло около 2 км., в нескольких сотнях метрах от дома располагалась зелёная зона в пойме реки Америкен, место уединенное и безопасное для преступника. Следователи предположили, что именно туда последний и убежал.

Прибывшие полицейские освободили Кэри от пут и обыскали дом. Стало ясно, что преступника в нём нет, тот сбежал до появления правоохранителей. Стало быть, преступление закончилось до появления полиции и жертва осталась жива.

Согласно описанию внешности преступника, сообщенному Кэри Франк, тот являлся мужчиной белой расы в возрасте около 20 лет, ростом около 180 см. и весом в районе 70—75 кг. Он был мускулист, широкоплеч, плотного телосложения, Кэри обратила внимание на его поросшие тёмными волосами мускулистые ноги. Пенис был небольшого размера без видимых аномалий (т.е. изгибов, шрамов, родимых пятен). На руках преступника были одеты трикотажные рабочие перчатки, на голове — лыжная шапочка, плотно обтягивавшая лицо. В ней были прорезаны отверстия для глаз, шов проходил от подбородка к макушке (т.е. преступник повернул её задом наперед и, по-видимому, проделал отверстия кустарно).

Исследование места преступления криминалистами позволило сделать несколько любопытных открытий, позволивших восстановить картину случившегося.

Злоумышленник подошёл к дому со стороны двора (т.е. противоположной улице), где, встав на пластмассовый стул, попытался перерезать телефонный провод в месте его ввода в дом. Он рассёк оплётку провода, но саму жилу не перерезал, благодаря чему телефонная связь сохранилась и Кэри сумела дозвониться по диспетчера «службы спасения». После этого злоумышленник аккуратно вырезал ножом часть дверного притвора и, получив доступ к язычку врезного замка, попросту отжал его.

Проникнув в дом, злоумышленник прошёл в ванную, где воспользовался маслом «Джонсонс бэби» и двумя полотенцами. Кэри Франк заверила полицейских, что накануне вечером, когда она ложилась спать, масло находилось в шкафчике, а полотенца рядком были развешаны на вешалке, так что факт их использования преступником сомнений не вызывал. Очевидно, преступник использовал мыло для смазки пениса, дабы минимизировать связанные с этим физиологические неудобства. Кроме того, он мог сполоснуть руки после использования смазки (для чего ему, очевидно, понадобилось сначала снять, а потом одеть перчатки).

Как видно, картина получалась довольно замысловатой…

После этого последовало собственно нападение и изнасилование. Эта часть преступления заняла примерно 10 минут, возможно, чуть более, после чего преступник потратил некоторое время на обыск дома. В комнатах и на кухне остались лежать бумаги и мелкие предметы, извлеченные из столов и тумбочек. Преступник обнаружил кошелёк Кэри и вместе с ним вышел во двор, где и осмотрел его содержимое. Мелкие предметы, выброшенные из кошелька, оказались найдены во дворе, как и он сам, наличные же деньги пропали.

Судебно-медицинское освидетельствование показало, что преступник нанёс Кэри поверхностную рану на правой стороне груди и проколол кожу над правой бровью (последнее ранение жертва не заметила). Повреждений половых органов не было зафиксировано, жертва изнасилования не заболела венерической болезнью и не забеременела. Не будет ошибкой сказать, что жертва отделалась малой кровью…

Оценивая поведение преступника, Кэри сообщила, что не поверила в наличие у него сообщника. По её мнению, преступник, разговаривая шёпотом, лишь имитировал присутствие другого человека. Цель такого поведения казалась довольно очевидной — он рассчитывал ввести в заблуждение как саму Кэри, так и полицию. Кроме того, по мнению женщины, преступник не случайно озаботился сокрытием истинного звучания собственного голоса — голос у него был, по-видимому, узнаваемый, точнее, довольно специфичный. Кэри считала, что насильник болеет чем-то вроде хронического ларингита, т.е. имеет речь невнятную и «гундосит» (говорит в нос).

Надо сказать, что нападение в ночь на 18 июня у детективов полиции Ранчо Кордова не вызвало того интереса, какое следовало. Полицейские в своей работе довольно долго исходили из того, что напавший является старшеклассником одной из местных школ. Расследование не считалось приоритетным как в силу того, что жертва не получила опасных ранений и травм, так и по некоторым другим соображениям, в частности потому, что насильник не производил впечатление серьёзного преступника.

В частности, как свидетельство его малоопытности расценивалось то обстоятельство, что он не сумел перерезать телефонный провод. Причём, войдя в дом, злоумышленник имел возможность проверить, работает ли телефон, просто подняв трубку. Этого, однако, он не сделал. Насильник прошёл мимо телефонного аппарата рядом с дверью, ведущей во двор, но не догадался удостовериться в том, насколько успешно справился с нехитрой, в общем-то, задачей перерезать провод. Кроме того, странной и непонятной казалась предусмотрительность преступника, потратившего время на смазывание полового органа детским маслом — серийные насильники обычно не обременяют себя такого рода пустяками. Напротив, возможность доставить жертве не только психоэмоциональные страдания, но и чисто физиологические, их только возбуждает. Полицейские не поверили рассказам Кэри о слежке за нею и подозрительных телефонных звонках, посчитав, что имеют дело с эффектом «реконструкции памяти», при котором человек, переживший травматический опыт, склонен отыскивать в событиях прошлого многозначительные «знаки» -подсказки, наделяет особым смыслом совпадения и даже выдумывает события, которых не было на самом деле, но которые могли бы объяснить произошедшее. Подобная «реконструкция памяти» действительно порой имеет место и феномен этот существует объективно, но в случае с Кэри Франк следует признать, что она ничего не выдумывала и полицию не мистифицировала — преступник ей действительно звонил и, по-видимому, следил за нею — последующие события довольно убедительно это докажут.

Следствие было отмечено прямо-таки вопиющей халатностью и безответственностью. На месте преступления были обнаружены и надлежащим образом зафиксированы многочисленные улики — прежде всего, сперма насильника, а также полотенца, которыми он вытирал руки — их исследование своевременно проведено не было. Улики, вместе с биологическими материалами, взятыми от потерпевшей, ушли в криминалистическую лабораторию округа и… там про них все благополучно позабыли. Позабыли об уликах и следователи. Пройдет 9 месяцев, прежде чем руководство городской полиции начнёт искать концы, требовать от подчиненных результатов и мучительно вспоминать, что, куда и почему подевалось… В своём месте об этом ещё будет сказано. Пока же отметим, что полиция Ранчо Кордовы оказалась отнюдь не на высоте решения вставшей перед нею серьёзной проблемы.

В течение двух недель со дня нападения по домашнему телефону Кэри Франк 5 или 6 раз позвонил неизвестный. Звонивший ничего не говорил, только дышал в трубку. Кэри была уверена, что таким образом насильник напоминает о себе. Женщина сообщила о звонках детективам, занятым расследованием нападения и изнасилования, те с умным видом покивали головой и высказали сомнение в том, что звонил действительно преступник. Дескать, может быть, вам просто показалось?

Идиотская, конечно, реакция, но повторим ещё раз, расследование на этом этапе велось неудовлетворительно. Полицейские не попробовали отследить откуда идут звонки, хотя такого рода информация могла бы пригодиться. Кэри, не рассчитывая на помощь правоохранителей, решила действовать самостоятельно — она купила небольшой кассетный магнитофон и стала включать его на запись каждый раз перед тем как снять трубку. Таким образом потерпевшая получила несколько «пустых» записей, т.е. без голоса звонившего.

Тем не менее, сейчас следует запомнить и этот магнитофон, и находчивую Кэри Франк, поскольку спустя некоторое время история со звонками и магнитофоном получит интригующее продолжение.

Прошёл месяц и в ночь на 17 июля 1976 г. случилось то, чего, вообще-то, следовало ожидать — таинственный насильник вновь напомнил о себе. Теперь он наведался в дом на Фэйр Оакс бульвар (Fair Oaks boulevard) в городе Кармайкл (Carmichael), примыкавшем к Ранчо Кордова с севера. Расстояние от места предыдущего нападения едва превышало 3 км. Район, однако, считался побогаче, чем кварталы на Пасео-драйв, дома имели большую площадь, а придомовые участки были обнесены весьма капитальными заборами.

Нападению подвергся дом известного в Кармайкле врача-кардиолога Грэхема. Сам владелец дома отсутствовал вместе с женою — ещё 13 июля они уехали в поездку, организованную церковью, прихожанами которой являлись. Дома оставались две дочери — 17-летняя Сара и 16-летняя Салли. Обе учились в «Рио-Американо хай скул» (Rio Americano high school), школе, находившейся менее чем в 1,5 км. от места их проживания (запомним эту деталь!). В июле они не учились, но будучи предоставлены сами себе, ежедневно гоняли на спортивных велосипедах по велодорожкам, которых, как упоминалось выше, в долине Америкен-ривер было проложено почти два десятка километров.

В силу понятных причин фотографии выживших жертв никогда не публиковались, а потому привести их здесь нет никакой возможности. Однако известно, что сёстры были очень привлекательны, особенно младшая, Салли. Она имела вес около 57 кг. при росте 170 см., была стройной, худощавой, такой, о которых говорят «человек тонкой кости», кроме того, девушка обладала очень выразительным лицом. Сара была ниже примерно на 7 или 8 см., выглядела более плотной и спортивной, но по свидетельствам всех, знакомых с нею, также была весьма обаятельна.

Карта расположения мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом 1976 г. Условные обозначения: 1 — место первого нападения в г. Ранчо Кордова 18 июня 1976 г., 2 — второй эпизод в г. Кармайкл в ночь с 16 на 17 июля того же года, знак * обозначает расположение школы «Рио Американо хай скул», в которой обучались потерпевшие. Бросается в глаза, что точки 1 и 2 удалены друг от друга на незначительное расстояние (примерно 3,5 км.) и расположены практически симметрично относительно поймы реки Америкен и парковой зоны, устроенной там.

Вечером 16 июля сёстры смотрели телевизор до 22:30, после чего отправились спать. Окна и двери были проверены — на сей счёт девушки имели строгий наказ родителей, которому следовали неукоснительно, причём проверка была двойной, одна сестра шла за другой и проверяла следом за нею. Таким образом, можно считать неоспоримым тот факт, что все замки и запоры на входных дверях и окнах были проверены дважды. Спали они в разных комнатах, причём спальня старшей сестры находилась дальше от двери черного хода, нежели младшей.

На этих деталях акцент сейчас сделан неслучайно — они крайне важны для понимания деталей случившегося.

Примерно в 2 или 3 часа ночи Салли проснулась оттого, что кто-то, сидевший на ней верхом, зажимал её рот ладонью. Человек угрожающе прошептал что-то вроде: «У меня нож и если ты будешь шуметь, я разрежу тебе горло» (во время допросов Салли передавала эту фразу по-разному, что, в общем-то, легко объяснимо перенесенным шоком). Может показаться удивительным, но девушка с перепугу сумела столкнуть человека с себя, скатиться на пол, а когда неизвестный попытался вновь на неё навалиться — ударила его ногой в грудь. Девушке удалось вскочить на ноги и выскочить в коридор. Инстинктивно Салли выбрала самый оптимальный вариант действий — она постаралась предупредить сестру о появлении в доме чужака, здраво рассудив, что тот в одиночку не сможет контролировать двух человек. Другими словами, пока он борется с одной, вторая сможет либо бежать, либо вызвать помощь… в общем, как ни крути, а с двумя крепкими девушками противнику справиться будет куда сложнее, чем с одной.

Логика Салли была совершенно верной. Но она не знала того, что сестра её к тому времени уже была связана…

Преступник догнал девушку в коридоре и сильно ударил её по затылку три или четыре раза. Примечательно, что он не пустил в ход нож, хотя нож у него, безусловно, имелся — эта деталь свидетельствует как о полном самообладании нападавшего, так и его уверенности в своих силах. Ему удалось повалить Салли на пол, но девушка продолжала кричать, обращаясь к сестре, что-то вроде «Сара, беги, Сара, приведи полицию!» Преступник ударил лежавшую девушку ещё два или три раза по голове, после чего проговорил (опять же, шёпотом!): «Заткнись, твою сестру я уже связал.»

Преступник притащил Салли обратно в спальню, причём девушка попыталась сымитировать потерю сознания. Мужчина раскусил её игру и вновь пригрозил, что убьёт её, если она не перестанет «придуриваться». Он связал руки девушки за спиной, после чего засунул в рот какую-то тряпку, как позже выяснилось, это был носок. Чтобы Салли не выплюнула импровизированный кляп, он завязал вокруг рта поясок её банного халата. После этого неизвестный связал ноги жертвы. Пригрозив в очередной раз, что убьёт девушку, если та будет шевелиться, преступник вышел из комнаты. Салли слышала, как он открывали и закрывал дверцы шкафов и ящики тумбочек в других комнатах.

Через некоторое время мужчина вернулся и завязал вокруг глаз жертвы полотенце. И только после этого включил в комнате освещение — Салли поняла это, поскольку свет пробивался из-под криво наложенной повязки. Данная деталь тоже очень интересна — преступник включил свет только после того, как обезопасил себя от того, что жертва сможет его рассмотреть. Причём, было понятно, что убивать Салли или выкалывать ей глаза он не намерен, в противном случае игра с полотенцем лишалась смысла.

Преступник снова вышел из спальни и потом опять вернулся в комнату. Эти хождения продолжались довольно долго, минут 15—20, затем в какой-то момент преступник сел на кровать рядом с девушкой, вложил ей в руку свой пенис и приказал «поиграться». Учитывая, что руки Салли были связаны за спиной, приказ звучал глуповато, но девушка, справедливо опасаясь за свою жизнь, как смогла, попыталась его выполнить. Она ощущала запах масла «Джонсонс бэби» и чувствовала, что пенис преступника обильно им смазан.

Преступник быстро возбудился и примерно через минуту начал коитус, который также очень быстро оборвал, буквально через минуту. Произошло ли у него семяизвержение или нет Салли не поняла, никаких сопутствующих этому ощущений она не испытала.

Однако, насильник, по-видимому, испытал оргазм, поскольку сделался заметно спокойнее и несколько отвлёкся. Он начал «общаться» с жертвой, разумеется, в той степени, в какой можно общаться с человеком, у которого во рту находится кляп. Преступник что-то говорил, а Салли отвечала ему либо движением головы, либо мычанием. Так, он поинтересовался, где находится кошелёк Салли и та движением головы указала на прикроватную тумбочку (преступник забрал из кошелька 60$). Затем мужчина поинтересовался, занималась ли Салли сексом прежде, заявил, что видел её на выпускном балу в средней школе, добавил, что она очень красивая и т. п. Говорил он негромко, невнятно и неестественно, по-видимому, не разжимая челюстей, Салли не могла об этом судить в точности, поскольку глаза её были завязаны.

Некоторое время насильник ходил по комнате, обыскивая мебель, затем вышел в коридор, вернулся обратно, снова вышел. Постепенно он стал опять возбуждаться и совершил с Салли половой акт вторично. После этого опять вышел из спальни отсутствовал довольно долго, вернулся и совершил коитус в третий раз. Затем он вытер живот и бёдра изнасилованной девушки полотенцем, хотя Салли не почувствовала его семяизвержения.

Закончив эту возню, преступник осведомился, где находится «тревожный чемодан» врача? Отец Салли, будучи кардиологом, выезжал на экстренные вызовы и всегда держал при себе запас лекарств для неотложной помощи, в числе которых находились и наркосодержащие препараты. Преступник, очевидно, решил их забрать. Поскольку Салли не могла отвечать, она только покачала головой, что преступник расценил, очевидно, как «не знаю». На самом деле, небольшая кожаная сумочка с лекарствами была оставлена на диване в гостиной и насильник постоянно ходил мимо неё, не догадавшись осмотреть (возможно, просто не заметил в полумраке комнаты).

Салли слышала, как преступник ушёл на кухню и открывал там холодильник, очевидно, рассчитывая отыскать лекарства или еду.

В какой-то момент всё стихло. Опасаясь спровоцировать гнев преступника, Салли оставалась неподвижной около 30 минут и слышала, как где-то недалеко затарахтел не очень мощный четырёхцилиндровый автомобильный мотор. Девушке показалось, что включение двигателя каким-то образом связано с насильником, точнее, с его уходом из дома. Салли потихоньку стала двигаться и избавилась от полотенца, закрывавшего глаза. Часы показывали 04:30 утра. Она прошла, точнее, проковыляла в спальню сестры — та лихорадочно пыталась освободиться от связывавших её пут. Телефон, находившийся в комнате Сары был вытащен из розетки, однако провод поврежден не был и девушки без особых затруднений дозвонились диспетчеру «службы спасения».

Через несколько минут полицейские патрули оцепили территорию, прилегавшую к дому и обыскали её. Последующий осмотр места преступления детективами и криминалистами, изучение следов и допрос потерпевших показал, что насильник действовал продуманно и очень изощренно. Были установлены следующие важные детали, позволившие реконструировать случившееся и до некоторой степени пролить свет на логику преступника:

— Злоумышленник проник в дом через раздвижную стеклянную дверь, ведущую во двор. Хотя замок двери был закрыт, преступник сумел его открыть при помощи какого-то приспособления, оставившего легко распознаваемые следы. Перед тем как проникнуть в дом преступник подходил к окну спальни Сары, старшей из сестёр и, очевидно, заглядывал в комнату. Но к окну Салли преступник не подходил…

— После проникновения в дом злоумышленник направился в спальню Сары, которая находилась дальше от двери, нежели спальня Салли. Такая последовательность действий хорошо объясняет цель с которой преступник заглядывал в окно спальни старшей сестры — ему необходимо было выяснить расстановку мебели и понять, спит ли девушка именно в этой комнате или в другом месте? Определившись с этим, он перешёл к действию. Нападение началось с того, что преступник обездвижил Сару, связав ей руки и ноги. При этом он угрожал девушке ножом и ударил по голове несколько раз. Закончив связывание, он потерял к девушке интерес и более её не касался.

— Сара и Салли немного по-разному описали нападавшего. По мнению старшей сестры, тот был в лыжной шапочке с прорезями для глаз, но по словам младшей преступник натянул на голову цветной чулок, под которым находилась небольшая маскарадная маска. Это противоречие чрезвычайно заинтриговало детективов, посчитавших, что показания слишком уж разнятся. Сестёр несколько раз допрашивали по поводу маски нападавшего и каждая из них настаивала на точности своего рассказа. Противоречие разрешилось самым неожиданным образом — на третьи сутки с момента нападения светло-коричневая лыжная шапочка с прорезями для глаз и трикотажные перчатки были найдены в комоде Сары среди её вещей. Оказалось, что каждая из сестёр была права, просто преступник сменил свою маску в процессе нападения. Не совсем ясно, что же побудило его поступить столь экстравагантным образом, но кое-какие соображения на сей счёт напрашиваются. Вполне возможно, что злоумышленник умышленно представал перед сёстрами в разных масках, дабы показания Сары и Салли, данные полицейским, звучали по-разному. Возможно, такого рода уловкой насильник рассчитывал вызвать у полицейских недоверие к словам потерпевших. Подобное недоверие грозило обесценить все показания девушек — а это было бы весьма на руку насильнику! В любом случае, тот факт, что злоумышленник отправился совершать преступление с двумя или даже тремя (!) масками, нельзя было расценивать иначе, как свидетельство его склонности планировать всё наперед и мистифицировать правоохранительные органы. И тщательно готовиться к реализации задуманного.

— Этот вывод подтверждал и тот факт, что сёстры оказались связаны тонкой, но прочной бечевкой из синтетической ткани. Такой бечевки в доме не было, преступник принёс её с собою. Для связывания рук и ног жертв были использованы 4 куска длиной по 1,1—1,2 м. каждый. Жертвы заявили, что преступник не разрезал бечёвку во время связывания, значит, он проделал это заблаговременно. Нападавший явно продумывал свои действия и предпринимал меры к тому, чтобы обеспечить их максимальную эффективность. Минимизация времени на связывание являлось одной из таких мер и нельзя не признать того, что насильник успешно решил поставленные задачи.

— Изучение территории, прилегавшей к дому, позволило обнаружить направление отхода насильника с места совершения преступления. На досках забора в дальней от дома части двора оказались следы скольжения обуви, а с противоположной стороны забора — поломанный кустарник, повреждения которого вполне соответствовали падению человеческого тела. Стало ясно, что в этом месте преступник взобрался на забор со стороны двора Грэхем и спрыгнул на участок соседей. Уход в места преступления дворами представлялся мерой вполне разумной и оправданной, поскольку пешеход, движущийся в ночное время по пустынной улице неизбежно привлекал к себе внимание. Преступник рисковал быть задержанным полицией в том случае, если не успевал отдалиться от места преступления на значительное расстояние до появления патрулей. Бегство через задние дворы соседних домовладений эту проблему успешно решало.

— Преступник сказал Салли, будто видел её на выпускном балу, но девушка не поверила сказанному. Во время допросов в полиции, которых на протяжении полутора месяцев было проведено в общей сложности три, она категорически заявляла, что знает всех, кто действительно присутствовал там и опознала бы преступника однозначно. Фотография Салли, сделанная на выпускном балу, находилась на её прикроватной тумбочке и девушка была уверена, что преступник, увидев снимок, с ходу выдумал историю, которая должна была запутать следствие. Это был ложный след, который призван был завести правоохранительные органы в тупик.

— Из той же серии были и две пустые пивные банки, найденные на кухне. Сёстры утверждали, что такого пива в доме не было и они не пили его перед сном. По всему получалось, что банки принёс и оставил на видном месте именно насильник. С какой целью это могло быть проделано? Очевидно, что оставляя ложные улики, преступник решал задачи, призванные отвести подозрения от его собственной персоны: во-первых, две банки указывали на то, что преступников было двое, а во-вторых, чужие отпечатки пальцев на банках заставляли подозревать невиновных… Расчёт преступника был довольно прозрачен, но сам ход его рассуждений свидетельствовал как об изощренности, так и определенной структурированности мышления этого человека. Преступник мог чётко формулировать задачи и планировать для их реализации нетривиальные шаги.

— Насильник потребовал от Салли сообщить, где находится «сумка доктора». Случилось это отнюдь не сразу, а спустя заметное время с начала нападения, минут через 20, если не больше. Вряд ли настоящий наркоман смог бы сдерживать своё нетерпение так долго. По всей видимости, преступник поначалу вообще не знал того, что отец Салли является доктором, но увидев его визитки, сложенные на видном месте на столе в гостиной, решил изобразить из себя наркомана, озабоченного поиском «дури» или «колёс». Примечательно, что спросив о «сумке доктора» и не получив нужного ответа (у Салли во рту находился кляп!), преступник быстро позабыл о предмете, якобы его заинтересовавшем. Настоящий наркоман так никогда бы себя не повёл. Эта деталь указывала на то, что истинным мотивом нападения являлось именно изнасилование, а не грабёж. Причём объектом сексуального посягательства являлась именно младшая из сестёр. Преступник мог изнасиловать обеих — но нет! — он трижды проделал это с младшей, полностью проигнорировав доступность старшей. Этот человек ясно понимал чего хочет и не отвлекался от достижения поставленной цели…

Потерпевшие дали в целом весьма расплывчатые, хотя и схожие описания внешности преступника. По их словам, это был молодой мужчина плотного телосложения в возрасте 18—20 лет выше среднего роста. На этом содержательная часть описания исчерпывалась — ни его расы, ни особых примет, девушки сообщить не могли. Это легко объяснимо — обе видели его мельком и притом в состоянии крайнего стресса. Последнее обстоятельство очень сильно влияет на процесс запоминания, препятствуя детализации восприятия, что приводит к резкому снижению возможности запоминать детали. Хотя одну интересную особенность сёстры всё же запомнили и сообщили — по их словам проникнувший в дом мужчина в состоянии возбуждения или гнева начинал дышать через рот, буквально пыхтел, как паровоз. Эта деталь свидетельствовала о том, что он имел какие-то проблемы с носовым дыханием.

Отпечатков пальцев, которые можно было бы связать с насильником, на месте преступления найти не удалось. Что и понятно — если он действовал в перчатках, то их и не должно было быть.

А вот сперма его осталась! Как и пот, поскольку преступник сильно потел… Пот был зафиксирован на внутренней поверхности найденных среди вещей Сары лыжной шапочки и перчаток. В своём месте о результатах исследований спермы и пота будет сказано особо.

Нельзя не отметить того, что полиция Кармайкла отнеслась к происшествию гораздо серьезнее, нежели их коллеги из Ранчо Кордовы к изнасилованию Кэри Франк месяцем ранее. Детективы самым тщательным образом взялись выяснять детали, способные прояснить произошедшее. Прежде всего их заинтересовал ответ на вопрос, где и как преступник мог увидеть Салли? Если насильником не являлся школьником — а скорее всего он им не был — то где жертва могла попасть в поле его зрения, причём так, что он, узнав о существовании у Салли сестры, не узнал имя последней? Вопрос на самом деле не так прост, как может показаться на первый взгляд. Семья зажиточная, дом большой и придомовая территория обнесена глухим забором, у отца и матери свои автомашины, поездки на большие расстояния совершаются на них, школа находится в пешеходной доступности, буквально в километре от дома, сёстры не пользовались школьным автобусом, да и школьных занятий в июле не было… В магазин за покупками дочери самостоятельно не ходили, а если и появлялись там, то почти всегда в сопровождении родителей. Замечали ли последние нечто подозрительное?

Родители были оповещены о нападении на дочерей в течение часа с момента совершения преступления вернулись в Кармайкл. В тот же день они были допрошены. В ходе раздельных допросов родители дали совпадающие показания, согласно которым они ничего подозрительного не замечали — никакой слежки, никаких попыток посторонних мужчин познакомиться с дочерьми, вообще ничего! Полицейские тщательнейшим образом восстановили перемещения сестёр после отъезда родителей, который, напомним, последовал 13 июля и пришли к выводу, что единственным местом, где Салли могла привлечь внимание злоумышленника, являлась велодорожка в долине реки Америкен. Сара и Салли ежедневно катались там на велосипедах, при этом понять, что они не подруги, а сёстры, было довольно затруднительно — для этого надо было поговорить с ними. А этого злоумышленник позволить себе не мог. Он, скорее всего, наблюдал за девушками с некоторого расстояния, возможно из автомашины, проследил до дома и далее провёл разведку объекта.

Другим важным моментом, привлёкшим внимание следствия, оказался вопрос происхождения шумной автомашины, мотор которой завёлся после уходе насильника с места преступления. Как упоминалось выше, детективы быстро поняли, что вторгнувшийся к сёстрам Грэхем мужчина перелез через забор и убежал через соседские дворы, но при чём тут автомашина? Имелся ли у преступника сообщник или налицо банальное совпадение?

Потратив некоторое время и силы, детективы разобрались в этом вопросе. Они отыскали владельца шумной автомашины — тот приезжал в гости к родителям, жившим через два дома от Грэхемов. Ранним утром 17 июля, немногим позже 4 часов, молодой человек отправился на работу, для чего и завёл свою гремящую на всю улицу машину. Сёстры опознали звук заводимого мотора во время следственного эксперимента и вопрос оказался закрыт сам собою — шумный автомобиль не имел никакого отношения к преступлению.

Расследования инцидентов в Ранчо Кордова и Кармайкле проводились различными полицейскими управлениями и точек соприкосновения не имели. Трудно сказать, знали ли детективы о том, что соседи работают по схожему преступлению, вполне возможно, что и нет. Хотя города и располагались по берегам одной далеко не самой широкой реки, всё же административные барьеры разделяют порой людей больше, чем иные моря и океаны. Трудно сказать, как развивались бы события дальше, вполне возможно, что расследования так и велись бы порознь до скончания веков, но новый весьма драматичный инцидент заставил детективов оглядеться по сторонам и задаться вопросом: «а что же происходит у соседей?»

В ночь на 29 августа 1976 г. в городе Ранчо Кордова, том самом, где в двумя месяцами ранее была изнасилована Кэри Франк, разыгрались события, достойные сюжета самого убойного голливудского боевика. В их эпицентре помимо своей воли очутились три женщины, точнее, мать и её дочери-подростки. 41-летняя Роуз Скотт вечером проводила мужа на работу в ночную смену, после чего некоторое время посмотрела телевизор с детьми — 15-летней Брендой и 12-летней Кэтлин. Впереди было воскресенье, а значит спать можно было лечь попозже. Около 23 часов они разошлись по комнатам.

Дом семьи Скотт располагался на Малага-вэй (Malaga way), улице пересекавшей Пасео драйв, и был удален от дома, в котором проживала Кэри Фанк, жертва №1 неизвестного насильника, примерно на 50 м. Если быть совсем точным, то между ними находились всего два домовладения. О том, что в дом Франк в середине июня проникал преступник знали все соседи, в т.ч. и Скотты, поскольку их опрашивала полиция. Тем не менее, Кэтлин Скотт, младшая из дочерей, по причине неимоверной духоты спала в комнате с открытым окном (температура в конце августа в дневное время достигала 33—35°С и лишь по ночам опускалась до 20—21°С, так что желание открыть окно понять можно).

Примерно в 03:20 Кэтлин была разбужена звуком, шедшим со стороны окна. В первую секунду она подумала, что что-то случилось с часами, стоявшими на подоконнике, но через секунду в проёме появилась верхняя часть мужчины в маске. Рукой в кожаной перчатке он пытался снять противомоскитную сетку, установленную в окне — именно этот звук и разбудил Кэтлин. Девочка пошевелилась в кровати и мужчина это сразу же заметил, он прекратил всякое движение и молча уставился на Кэтлин. Секунду или две продолжалась эта немая сцена, после чего неизвестный исчез из поля зрения девочки.

Географическое распределение мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом 1976 г. Условные обозначения: 1 и 2 — места первых криминальных эпизодов в июне и июле, 3 — место нападения в ночь на 29 августа на семью в доме на Малага-вэй в г. Ранчо Кордова. Домовладения, явившиеся местами преступлений и обозначенные 1 и 3, находятся в непосредственной близости, расстояние между ними составляет всего-то 50—60 м.

Кэтлин моментально выскочила из кровати и помчалась в спальню матери. Роуз, услышав о человеке в маске за окном, поднялась и отправилась в комнату дочери для того… а вот непонятно для чего? В принципе, уже после первых слов Кэтлин о мужчине в маске, пытающемся снять противомоскитный экран с окна, можно и нужно было звонить в полицию. Вместо этого Роуз принялась осматривать окно и, убедившись, что экран по-прежнему плотно установлен в проёме, вышла из комнаты, не закрыв окно. Это второй нелогичный момент в поведении матери, который может быть объяснен только тем, что она не отдавала себе отчет в серьёзности происходившего.

Покинув комнату Кэтлин, мать и младшая дочь направились в спальню Бренды. Та крепко спала и на рассказ о человеке в маске отреагировала без всяких эмоций, сказав что-то вроде «звоните в полицию и отстаньте от меня». После чего перевернулась на другой бок и продолжила спать богатырским сном. Можно только позавидовать замечательному самообладанию Бренды! Беда, однако, заключалась в том, что Роуз на всю эту ходьбу по дому и глупейшие разговоры потеряла драгоценные секунды, что предопределило ход последующих событий.

Мать и младшая дочь опять направились в спальню Кэтлин, но войдя в комнату, увидели в окне человека в маске, пытающегося снять с окна противомоскитный экран. Злоумышленник в свою очередь увидел вошедших, застыл на секунду, а затем бросился прочь — к забору на заднем дворе. Роуз же и Кэтлин помчались в противоположную сторону — на кухню, где находился телефон. Только теперь Роуз поняла, что дело серьёзно и надо бы сообщить о происходившем в полицию. Т. о. Роуз потеряла из вида мужчину и уже через несколько секунд эта ошибка вышла ей боком — женщина ещё только набирала номер «службы спасения», как из спальни Кэтлин донесся грохот. Как выяснилось позже — это упали на пол часы, стоявшие на подоконнике, и карниз со шторами, его оборвал незнакомец в тот момент, когда влезал в окно.

Буквально через несколько мгновений он появился в кухонных дверях. В левой руке злоумышленник сжимал пистолет небольшого калибра с коротким стволом, а в правой его руке находилась самодельная деревянная дубинка длиной около 40 см. На голове мужчины была черная маска, выполненная в виде шапочки с прорезями для глаз, она плотно обтягивала голову, но это был не трикотаж, а какая-то тонкая гладкая ткань вроде нейлона или шёлка. Прорезей для носа и рта она не имела. На мужчине была одета черная футболка, а вот нижняя часть его тела оказалась полностью обнажена.

Картина, конечно же, была диковинная, но смеяться не хотелось — Роуз стало ясно, что дело дрянь…

Преступник негромко, но строго потребовал положить телефонную трубку, что женщина и исполнила, после чего поинтересовался, кто ещё находится в доме? Речь мужчины звучала странно, он словно говорил сквозь стиснутые зубы. Преступник вошёл в кухню и Роуз попыталась схватить его за руку с пистолетом — это вызвало гнев незнакомца и он ударил Роуз дубинкой по голове. Женщина упала на пол, но преступник ещё несколько раз ударил её дубинкой. Кэтлин. Видя расправу над матерью, стала кричать. У этой ситуации имелся всего один, но очень весомый плюс — истошный визг Кэтлин обязательно должна была услышать Бренда. Зная, что рядом с домом замечен мужчина в маске, старшая сестра должна была правильно сориентироваться в обстановке и убежать из дома. На это и приходилось теперь рассчитывать её матери и младшей сестре, оказавшимся фактически в положении заложниц.

Преступник разбил голову Роуз и вид крови его как будто бы успокоил. Он приказал Роуз и Кэтлин пройти в гостиную и сесть там на диван. Преступник заявил, что не причинит им вреда и лишь хочет взять деньги… В его руках появились шнурки или верёвки и он сказал, что хочет связать руки и ноги пленницам. Тут Роуз поняла, что сейчас у неё остаётся последний шанс для активных действий, поскольку далее ситуация будет лишь усугубляться.

Женщина оттолкнула преступника и бросилась к входной двери. Мужчина колотил её сзади дубиной, попадая по голове, плечам и спине, но его удары не смогли остановить Роуз. Она понимала, что если упадёт сейчас, то больше уже не поднимется… Женщина сумела открыть входную дверь и с криком о помощи буквально вывалилась на улицу. Следом бежала кричавшая Кэтлин. Преступник их не преследовал, видимо, он понял, что ситуация вышла из-под контроля и нападение провалилось.

Роуз и Кэтлин постучали в дверь ближайшего соседа, тот, разбуженный воплями насмерть перепуганных людей, немедленно впустил их в дом и заперся. Звонок о нападении на семью Скотт диспетчер «службы спасения» зафиксировала в 03:28, т.о. если считать, что Кэтлин была разбужена в 03:20, весь инцидент уложился менее чем в 8 минут. Тем не менее, сколько ужаса и боли вместились в эти минуты!

По невероятному стечению обстоятельств два полицейских патруля находились на вызове менее чем в 150 м. от дома семьи Скотт. Получив сообщение о нападении, они прибыли на место преступления менее чем через минуту с момента телефонного звонка. Получив информацию о том, что преступник вооружен огнестрельным оружием, полицейские с чрезвычайной тщательностью и осторожностью осмотрели дом и прилегающую территорию. В течение нескольких минут на усиление патрульным прибыли наряды со всего города, а также дежурный резерв городского управления. Очень соблазнительным представлялось задержать негодяя по горячим следам, однако, вскоре к полицейским вышел мужчина, живший прямо напротив дома Скоттов, который сделал важное заявление.

Мужчина был разбужен криком Кэтлин, пронзительно закричавшей во время избиения её матери на кухне. Всё-таки детский крик в четвертом часу утра — это всегда сигнал чего-то неординарного. Сосед встревожился и стал наблюдать за домом Скоттов… Очень жаль, что свидетель не позвонил сразу же в полицию, поступи он так — и преступник, скорее всего, был бы пойман в считанные минуты и книга эта не была бы написана! Однако, случилось так, как случилось.

Мужчина увидел, как через пару-тройку минут после детского крика дверь дома распахнулась и из неё выбежали Роуз и Кэтлин. Через короткое время сосед увидел и Бренду — девушка вылезла через окно и побежала в тот же дом, где укрылись её мать и сестра. А вот дальше произошло самое интересное: из дверей дома вышел мужчина без штанов, но в маске, перешёл улицу и… присел за кустами прямо перед домом, из которого за происходившим наблюдал свидетель. Этот человек был раздет ниже пояса — эта деталь чрезвычайно озадачила соседа, он поначалу даже не поверил своим глазам и решил, что на незнакомце небольшие шорты. Мужчина, спрятавшийся за кустами был вооружён, свидетель видел пистолет в его руке, поэтому вмешиваться в происходившее побоялся. Переждав за кустами некоторое время — секунд 20—30 — и услышав звук приближавшихся сирен, человек в маске поднялся и… спокойно пошёл в сторону, противоположную той, откуда доносился звук подъезжавшей полицейской машины.

Самообладание человека в маске поразило свидетеля и его можно понять: не спеша пройти по улице без штанов, без трусов, но в маске и с пистолетом, когда за спиной визжит полицейская сирена, получится далеко не у каждого! Для такой прогулки мало иметь крепкую нервную систему с пониженным уровнем тревожности, тут необходимо быть настоящим фаталистом…

Медицинский осмотр Роуз Скотт выявил многочисленные телесные повреждения, причиненные тупым орудием. Кровоизлияния на голове, руках, груди и спине сливались, образуя обширные гематомы. Точное число ударов не поддавалось определению. На лбу имелось глубокое и протяженное рассечение кожи, ещё два — в волосистой части головы, женщине в общей сложности было наложено 32 шва! Удивительно, но при таких побоях она не получила ни одного перелома кости.

Роуз и Кэтлин обеспечили полицию довольно точным описанием внешности нападавшего. По их словам тот имел рост около 175—178 см., выглядел спортивным, худощавым. Роуз считала, что возраст нападавшего был 18—20 лет, возможно больше, то ненамного. Дочери он показался старше, около 25 лет, но субъективная оценка возраста детьми и подростками грешит неточностями — они склонны его завышать.

По мнению Роуз преступник не был особенно силён и внешность его не выглядела особенно пугающей. Женщина даже сказала, что если бы тот не был вооружен пистолетом, она бы справилась с ним самостоятельно. Оценивая физические кондиции мужчины, Роуз обратила внимание лишь на его мускулистые ноги. Напомним, что Кэри Франк (жертва из «эпизода №1») также отметила эту особенность. Правда, по мнению Роуз Скотт ноги преступника не были волосаты, тут мы видим прямое противоречие тому, что утверждала двумя месяцами ранее Кэри. А вот Кэтлин обратила внимание на деталь, которую не заметила её мама — от преступника исходил сильный запах лосьона после бритья.

Разумеется, видевшим преступника были заданы вопросы о возможных особенностях строения его полового органа и наличии особых примет на частях тела, обычно скрытых одеждой. Вопросы такого рода всегда задаются при расследовании сексуальных преступлений, поскольку подобная информация может оказаться очень важной для идентификации преступника. 12-летняя Кэтлин ничего об этом сказать не могла, её сознание попросту не зафиксировало такого рода детали. Роуз Скотт смогла сообщить лишь немногим более дочери. По её словам, пенис нападавшего не был в состоянии эрекции и, по-видимому, даже будучи возбужденным, размер имел небольшой. У преступника было выраженное лобковое оволосение, но имело ли оно мужской или женский тип, Роуз уточнить затруднилась. Каких-то особых примет, скажем, аномалий строения или следов хирургических операций на бедрах, животе или других частях тела женщина не увидела. Или, по крайней мере, не запомнила.

При осмотре места преступления выяснилось, что преступник для того, чтобы проникнуть в дом поставил под окно пластмассовый стул, стоявший во дворе. В гостиной на диване оказались найдены четыре куска шнура, используемого для подвязывания растений, длиной около 1,2 м. каждый. Роуз Скотт заверила, что такого шнура в доме не было, стало быть, его принёс с собою преступник. Казалось очевидным, что шнур этот предназначался для связывания рук и ног Роуз и Кэтлин. Ещё более интересным открытием оказался лоскут прочной махровой ткани шириной около 5 см. и длиной 30 см., оторванный от полотенца. Его тоже принёс с собою злоумышленник, очевидно, это был заранее подготовленный кляп.

Однако, при изучении следов и улик на месте преступления хороший детектив обязан обращать внимание не только на то, что находит, но и на то, чего найти не удаётся. В данном случае таким странно исчезнувшим предметом оказалась немаловажная деталь одежды преступника — его штаны.

В начале расследования очень интересной и даже интригующей показалась деталь, связанная с отсутствием в доме главы семьи. Нет, его никто не подозревал, мужчина имел железное alibi, однако подозрительным казалось то, что его перевели на работу в ночную смену незадолго до нападения. Строго говоря, он вышел на работу в ночь лишь во второй раз… И стоило мужу оставить жену и детей без присмотра, как приключилось такое!

Откуда преступник мог узнать об отсутствии в доме мужчины?

Совпадение выглядело интригующе и не казалось случайным, однако разгадка оказалась в высшей степени тривиальной. И подсказали её соседи потерпевших. Дело заключалось в том, что семья Скоттов была ограничена в средствах и родители пользовались одной автомашиной. Они её практически не ставили в гараж, поскольку пользоваться ею приходилось постоянно. Если машины перед домом не было, значит кто-то из взрослых куда-то уехал. Поскольку в ночное время Роуз из дома уехать не могла, отсутствие автомашины означало, что уехал муж. Т.о злоумышленнику было достаточно посмотреть на площадку перед гаражом, если машина находится там — стало быть, семья в полном составе дома, а если автомашины нет… Всё просто — обычная наблюдательность.

Сосед, тот самый, к которому прибежали потерпевшие, сообщил полиции, что накануне вечером — примерно в 22 часа — слышал подозрительный звук во дворе, как будто кто-то ломал доску в заборе. Владелец дома побоялся осматривать двор в темноте в одиночку и его можно понять. Вообще же, на протяжении летних месяцев кто-то регулярно выбивал доски в заборе в дальней части его двора. Владелец дома каждый раз восстанавливал забор, а после нападения на Кэри Франк даже сообщил полицейским о творившемся вандализме. Произошло это, напомним, ещё в июне! Подозрительность его, скажем прямо, выглядела вполне обоснованной, но никакого интереса полицейских тогда не вызвала.

Между тем, неизвестный любитель ломать заборы не унимался и в течение последующих недель ещё несколько раз повреждал забор, о чём сосед всякий раз сообщал полиции. Вечером 28 августа он звонить не стал, решив отложить осмотр забора и звонок до утра. Возможно, если бы звонок был сделан и забор исправлен, нападения в ту ночь не состоялось бы, хотя, разумеется, это сугубо умозрительное предположение.

Роуз Скотт во время допроса сообщила, что по её мнению когда она видела злоумышленника, убегавшего вглубь двора прочь от окна, тот был в штанах. Именно поэтому женщину поразил вид преступника, когда тот возник перед нею в проёме кухонной двери оголенный ниже пояса. Штаны она не запомнила как отдельную деталь, но по общему впечатлению от облика убегавшего, женщине показалась, что тот был полностью одет.

Поскольку преступник очень скоро появился без штанов, стало быть, он их снял и оставил где-то совсем неподалёку — либо в спальне Кэтлин, либо где-то во дворе. Однако уже через несколько минут сосед из дома напротив видел, как преступник переходил улицу, оставаясь, по-прежнему, не полностью одетым. Можно было бы подумать, что мужчина позабыл важную деталь гардероба в доме Скоттов, но… штанов в доме не оказалось. Их вообще найти не удалось.

Это была загадка, которую правоохранители Ранчо Кордова разгадать так и не смогли. Впрочем, они не особо и пытались, хотя задуматься было над чем. Дело в том, что позади квартала в середине 1970-х гг. проходил канал, заполнявшийся водой в весенние месяцы и остававшийся сухим остальную часть года. Дно и стенки канала были бетонированы, с обеих его сторон находилась полоса отчуждения шириной 8 м., т.е. ни один участок непосредственно к берегу канала не примыкал. Преступник мог попросту бросить брюки через забор и после этого быстро вернуться в дом, чтобы выйти на улицу. Ему следовало как можно скорее покинуть место совершения преступления, поскольку он не знал, как далеко находится полиция. Кстати, эта быстрота его в конечном итоге и спасла, замешкайся он на минуту-другую и всё могло бы сложиться совсем иначе. Почему он не стал одевать штаны тоже понятно — ему для этого следовало сначала снять обувь, а потом опять её надеть. Так что он поступил самым оптимальным, хотя и неожиданным образом — метнул штаны через забор, а потом вышел через входную дверь на улицу и направился к своей автомашине, припаркованной где-то неподалеку, возможно всего нескольких десятках метров.

У читателя может появиться вопрос, почему преступник сам не ушёл в сторону канала? Что проще, казалось бы, убежал в темноту и ищи ветра в поле?! Но — нет, преступник на первый взгляд поступил весьма нелогично. Однако, нелогичность эта кажущаяся. Если высказанное предположение верно и автомашина преступника действительно была припаркована где-то неподалёку на Малага-вэй, то ему для скорейшего отхода из района полицейской активности следовало уходить именно к ней. А вот бегство через канал грозило неприятностями: во-первых, район канала могли перекрыть и затем прочесать полицейские патрули, поскольку такой вариант бегства казался довольно очевиден, а во-вторых (и эта причина кажется даже более важной!) переполох, вызванный воем полицейских сирен неизбежно разбудил бы весь район. В таких условиях шансов проскользнуть незамеченным через чужие участки у преступника практически не оставалось. Он бы привлёк к себе внимание местных жителей и ничего хорошего ему это не сулило.

Однако, возникает оправданный вопрос: когда и как таинственный злоумышленник забрал свои штаны, выброшенные за забор? И вот тут нам приходится сделать самый интригующий вывод: преступник не мог забрать опасную улику той же ночью, поскольку ему надлежало покинуть район как можно скорее. Значит, он должен был вернуться к тому месту, куда предположительно упали штаны, в ближайшие часы, т.е. утром или днём 30 августа.

Но подобный поход был чреват серьёзными осложнениями. Человек, бродящий без цели неподалёку от места преступления, мог вызвать подозрения как местных жителей, так и полиции тоже. Для того, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания и максимально обезопасить себя от разоблачения, преступник должен был каким-то образом «легендироваться», т.е. придумать обоснование своему пребыванию в этом месте. Идеальным обоснованием такого рода могла бы стать работа в коммунальной службе округа, ответственной за поддержание в работоспособном состоянии местных каналов и водоводов. Такого рода «легенда» предоставляла преступнику отличную возможность пройти интересующим ему маршрутом, отыскать штаны и унести их с собою. Даже если бы кто-то заметил, как он их поднимает и прячет в сумку, ему ничем это не грозило — он же преступления не совершал, напротив, в полицию хотел отнести!

Без такого рода «легенды» преступник вряд ли бы осмелился возвратиться в ближайшие часы к месту неудачного нападения. Но если наши рассуждения верны и он действительно вернулся и унёс очень опасную для него улику, скорее всего, злоумышленник о «легенде» побеспокоился. Мы уже убедились, что этот человек имел перспективное мышление и умел реализовывать задуманное. Запомним высказанное предположение, из дальнейшего мы увидим, что гипотеза о причастности преступника к каким-то коммунальным службам вовсе не так экстравагантна, как, может быть, это кому-то показалось.

Но не станем забегать вперёд и вернёмся к изложению событий в их хронологической последовательности. Жаркое лето 1976 г. в Калифорнии заканчивалось, но впереди была осень, которая грозила стать не менее жаркой. И автор имеет в виду сейчас отнюдь не температуру воздуха. Преступник, чья похоть осталась неудовлетворенной, должен был испытывать жестокую фрустрацию (чувство неразрешимого внутреннего конфликта и раздражения), обусловленную неспособностью реализовать задуманное. 29 августа 1976 г. его самолюбие подверглось жестокому унижению, а самооценка пошатнулась. Гнев и потребность компенсировать пережитую неудачу с неизбежностью толкали его на новые посягательства.

Насильник не мог остановиться. Он и не остановился…

Глава 2. Круги по воде

4 сентября 1976 г. 29-летняя Дебби Патрик (Debbie Patrick) приехала в дом родителей в Кармайкле по самой тривиальной из всех мыслимых причин — чтобы постирать бельё. Её собственная стиральная машина вышла из строя и женщина, собрав пару сумок с тряпьём, отправилась из Сакраменто, в котором проживала, в Кармайкл. Тремя месяцами ранее Дебби пережила тяжёлый развод, сменила место жительства, но сейчас жизнь как будто бы налаживалась — она получила повышение по месту работы в Департаменте здравоохранения штата и буквально через неделю планировала уйти в отпуск.

Жизнь, впрочем, распорядилась иначе. К 23 часам женщина закончила стирку и решила заняться сушкой дома. Она сложила ещё влажные вещи в сумки и вынесла их к стоявшей во дворе автомашине. Положив тяжёлые сумки в багажник и захлопнув крышку, она повернулась в сторону дома и… столкнулась нос к носу с человеком в маске — тот подошёл беззвучно и стоял за её спиной, дожидаясь, когда Дебби его заметит. Женщина не успела даже крикнуть — мужчина ударил её кулаком в лицо, сломав, как это стало ясно позже, нос.

На какое-то время Дебби, по-видимому, потеряла сознание. Когда к ней вернулась способность ориентироваться в пространстве и сознавать происходившее вокруг, она поняла, что лежит позади автомашины на бетонированной площадке и под её головой натекла лужа собственной крови. Мужчина в маске находился рядом, дожидаясь, видимо, когда Дебби придёт в себя. Он показал женщине нож и едва различимым шёпотом пригрозил, что убьёт её, если она откажется выполнять его приказы.

Далее незнакомец отвёл женщину в дом и подверг изощренному сексуальному насилию, продлившемуся в общей сложности более двух с половиной часов. Преступник неоднократно запугивал жертву, приставляя нож то к её горлу, то к глазам, принудил женщину заниматься с ним оральным сексом и дважды совершил анальный половой акт. Периодически преступник останавливался и пускался в странные монологи, совершено ненужные в той ситуации, в какой они имели место. Так, например, он заявил, будто служил в вооруженных силах, но теперь дезертировал и нуждается в деньгах. Затем для чего-то сообщил, будто ему надо уехать в Бэйкерсфилд (Bakersfield), сравнительно небольшой в 1976 г. город, расположенный примерно в 450 км. от Сакраменто. Эта болтовня звучала дико, неуместно и совершенно недостоверно. Дебби осталась в твёрдой уверенности, что насильник умышленно лжёт, дабы ввести её в заблуждение.

После продолжительных издевательств, преступник осуществил эякуляцию (семяизвержение) на ногу женщины. Он заявил, что ему нужен автомобиль для проезда в Бейкерсфилд и забрал у женщины ключи от её машины. Также он проверил содержимое её сумочки, но взял только деньги — 110$ наличными. Около двух часов ночи он вышел из дома, уселся в машину Дебби и уехал. Измученная, униженная и морально раздавленная жертва изнасилования, позвонила младшей сестре, проживавшей в Сакраменто, и рассказала о случившемся. Та немедленно помчалась в Кармайкл, предварительно сообщив полиции о преступлении. Ещё до приезда сестры местная полиция обнаружила Дебби и приступила к расследованию.

Потерпевшая сообщила полицейским, что напавший на неё мужчина носил на голове трикотажный капюшон, переделанный в маску. Он использовал капюшон от куртки, повернул его задом наперёд и прорезал в затылочной части отверстия для глаз. Чтобы капюшон не сваливался с головы, он затянул шнурок вокруг шеи. Приспособление получилось простое, надёжное и малобюджетное.

Преступник показался Дебби человеком тонкой кости. По её мнению он был довольно высок — выше 180 см. — и хорошо сложён, но не казался очень уж сильным. По общему впечатлению он имел возраст около 20 лет или немного старше, при этом Дебби была уверена в том, что напавший был младше неё самой (напомним, жертве исполнилось 29 полных лет). Каких-то особых примет — татуировок, шрамов от хирургических операций или ожогов, родимых пятен и т. п. — женщина не запомнила. Понятно почему: преступник был полностью одет, на нём была тонкая зелёная трикотажная футболка и хлопчатобумажные штаны защитного цвета. Во время коитуса он приспускал штаны, но не снимал их полностью, т.е. фактически жертва не имела возможности видеть тело насильника.

Описывая половой орган насильника, женщина сообщила, что тот был небольшим и без видимых аномалий строения или особых примет.

Пожалуй, единственной особой приметой напавшего, разумеется, с известными оговорками, явилось его странное дыхание. По мнению Дебби Патрик этот человек дышал так, словно был простужен, при этом он вовсе не производил впечатление нездорового, т.е. двигался быстро, сноровисто, всё время оставался очень подвижен и пр. Вообще, нарушение носового дыхания является приметой довольно любопытной и мы ещё не раз будем возвращаться к этой детали в дальнейшем. Считать подобное нарушение особой приметой вряд ли правильно, дело в том, что многие недуги, его вызывающие, лечатся довольно быстро и просто. Другими словами, сегодня непроходимость носовых ходов присутствует, а через две или три недели от неё не остаётся и следа. Кроме того, нарушение носового дыхания довольно просто имитировать… Именно поэтому такого рода приметы из «ориентирующих признаков» могут легко превратиться в «дезориентирующие». Тем не менее, обращать внимание на такие детали нужно, тем более в столь неординарном деле, о котором ведётся сейчас речь: как мы увидим из последующего, подобные нюансы могут «выстреливать» самым неожиданным образом.

Потерпевшая нарисовала эскиз ножа, которым грозил напавший. Это был нож, как будто бы из японского кухонного набора, старый, с облезлой рукоятью. Он казался тупым — заключение интересное, хотя и субъективное.

Следует отметить большое мужество, проявленное Дебби Патрик после нападения. Несмотря на сотрясение мозга и большую кровопотерю, она ответила на все вопросы полицейских и даже сделала это несколько раз. Женщина отказывалась от любых обезболивающих препаратов вплоть до окончания своего общения с детективами, опасаясь, что врачи «неотложки» попросту усыпят её, не дожидаясь окончания беседы с детективами.

Чтобы закончить описательную часть инцидента, сообщим, что автомашина Дебби Патрик была найдена через 5 часов примерно в 1,8 км. от места угона. Из машины ничего не пропало, в багажнике всё ещё стояли две сумки с мокрым бельём…

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и в начале осени 1976 г. Условные обозначения: 1, 2 и 3 — места нападений в летние месяцы в их хронологической последовательности, 4 — место нападения на Дебби Патрик в доме её родителей 4 сентября, знак * обозначает место, в котором оказалась найдена автомашина потерпевшей, угнанная насильником.

Нельзя не признать, что произошедшее выглядело очень странным. Район, где находился дом родителей Дебби Патрик считался зажиточным и безопасным. Он был удалён от места самого первого нападения на Пасео-драйв в Ранчо Кордова примерно на 8 км. и по своему классу считался куда более благоустроенным и престижным. Его застройка осуществлялась во второй половине 1960-х гг. и даже сейчас средняя стоимость домов в этом районе колеблется около 400 тыс.$, что выше средней рыночной цены по городу. Рядом, буквально в 300 м. находилась школа «Дель Кампо» (Del Campo High School), а территории, прилегающие к школам, традиционно считаются в Америке безопаснее остальных. То, что преступник осмелился напасть не в доме, а во дворе позади него, выглядело рискованным и нелогичным. Кроме того, непонятно было, как вообще этот человек за час до полуночи оказался в этом месте? Если это был обычный вор, решивший залезть в зажиточный дом, то вид женщины во дворе должен был его остановить. Кроме того, если злоумышленник действовал наобум, т.е. без предварительной разведки объекта, то он не мог знать наверняка, находится ли Дебби в одиночестве или где-то неподалёку присутствуют где-то другие люди? В самом деле, представьте на секундочку сцену: нападающий бьёт женщину во дворе, а тут на крик выходит из дома её муж или отец с дробовиком — и при таком раскладе дело может закончиться отнюдь не поездкой в наручниках в ближайший полицейский участок, а внеплановым путешествием в черном полиэтиленовом мешке с номерочком на большом пальце ноги в холодильник морга… Даже на упоротого нарколыгу подобная безрадостная перспектива подействовала бы отрезвляюще. А ведь напавший на Дебби Патрик мужчина явно наркоманом не являлся и вёл себя он очень рационально. По всему получалось, что насильник действовал обдуманно, целеустремленно и отнюдь не полагался на «авось». Мужчина явно неплохо ориентировался в обстановке. Другими словами, он знал, что женщина одна и ни муж, ни отец на помощь жертве не придут. Но Дебби, напомним, находилась в доме родителей, куда приезжала довольно редко, не чаще раза в месяц. И именно в этот вечер она появилась в Кармайкле совершенно случайно… Отсюда возникал вопрос: следил ли злоумышленник за Дебби с самого начала или, всё же, он следил за домом её родителей? Убедившись, что те уехали и Дебби находится в доме одна, он решился действовать. Могло быть так? В принципе, да, такую схему нельзя было назвать совсем уж завиральной или фантастической. При таком варианте развития событий Дебби явилась сопутствующей жертвой.

Но настораживала та сексуальная одержимость, что была проявлена преступником. Изнасилование, растянувшееся на два с половиной часа — это нечто необычное, можно даже сказать ненормальное (разумеется, с той оговоркой, что само понятие «нормальности» может быть применимо к преступлениям такого рода весьма условно). Именно чрезмерная сексуальная активность, проявленная преступником, заставляла подозревать, что истинной целью нападения явилась именно Дебби. А хищение денег — это для преступника лишь дополнительный бонус, вишенка на торте…

В принципе, нельзя было сбрасывать со счёта ещё один вероятный вариант развития событий. Дебби Патрик развелась тремя месяцами ранее и развод её сопровождался как скандалами, так и материальными претензиями со стороны бывшего супруга. Супружеской паре было что делить — будучи в браке они успели приобрести автомашины, взяли большую ипотеку, купили немало ценных вещей… Когда детективы поинтересовались у Дебби, мог ли её бывший муж организовать расправу над ней, женщина ответила утвердительно. По её словам, он был человеком очень злопамятным и хотя в явной форме никогда ей не угрожал, тем не менее мог затаить зло и додуматься до изощренной расправы, жертвой которой стала Дебби, в принципе, вполне мог.

Когда детективы взялись за отработку этого направления, их ждало интересное открытие. Выяснилось, что у бывшего мужа жертвы имеется железное alibi: 3 сентября, в пятницу, он выехал в Мексику и пробыл там до вечера воскресенья. Любой полицейский знает: подозрительно, когда у проверяемого нет никакого alibi, но не менее подозрительно, когда его alibi надёжно и несокрушимо. Последнее сильно смахивает на заранее спланированную комбинацию и заставляет подозревать осведомленность проверяемого лица о том, что во время его отсутствия произойдут некие события, от которых ему надо максимально дистанцироваться. Все серьёзные злоумышленники, планирующие совершение преступления, заблаговременно обдумывают вопрос создания для себя alibi. Чем опытнее и умнее преступник, тем достовернее и надёжнее оно окажется при проверке.

Вообще-то, никто бывшего мужа не подозревал в том, что тот нападал на Дебби лично, поскольку жена однозначно его бы опознала. Однако, мог иметь место преступный сговор, т.е. нападение по заказу. Расследование такого рода преступлений обычно начинается с проверки движения денег на банковских счетах предполагаемого заказчика. Логика тут проста — заказчик как правило платит нанятому исполнителю задаток наличными, а после исполнения «заказа» — оставшуюся часть оговоренной суммы. Первый платёж обычно меньше второго, наоборот не бывает, хотя иногда они могут быть равны. Поэтому если предполагаемый заказчик преступления снимал со своих счетов крупные суммы наличными до и после преступления, при этом не объясняя в банке цель подобной обналички, то правоохранительные органы получают серьёзный повод насторожиться. В США безналичные платежи широко распространены, а накопление наличных денег в матрасе давно непопулярно, поэтому история банковских платежей способна многое рассказать о владельце счёта.

Проверка движения денег на счетах бывшего мужа Дебби выявила подозрительные транзакции как до 4 сентября, так и после. Это лишь усилило подозрения правоохранителей. Мужчина надолго стал «подозреваемым №1», хотя, забегая несколько вперед, можно сказать, что он оказался совершенно непричастен к тому, что произошло с его бывшей женой. Перед нами в чистом виде игра случая, цепочка подозрительных совпадений, с которыми при расследовании преступлений приходится сталкиваться куда чаще, нежели принято думать. Далее мы ещё увидим, сколь причудлива и даже фантастична может оказаться игра случая.

Хотя нападения в Ранчо Кордова и Кармайкле ещё не связывались воедино и расследовались как отдельные преступления, обстановка в этих населенных пунктах к середине сентября 1976 г. стала меняться. Причина была очевидна: оба расположенных рядом городка были сравнительно невелики (менее 40 тыс. жителей) и пугающие случаи изнасилований скрыть от горожан не удалось. Не зря же говорят, что шила в мешке не утаить! У полицейских имелись родные и близкие люди, которых полицейские благоразумно предупредили о необходимости быть осторожными, так что несмотря на формальную секретность расследований, слухи стали распространяться, как круги по воде. Люди стали обращать внимание на чужие автомашины, на подозрительных незнакомых людей, участились вызовы полицейских патрулей для проверки таковых и т. п. Оба города постепенно погружались в болото недоверчивого напряжения и страха. Это была ещё не паника, но её предвестие.

Преступник, видимо, почувствовал изменение эмоционального фона в этих городах, поскольку следующую свою вылазку он предпринял там, где его никто не ждал.

Фрэнсис Вудс (Francis Woods), привлекательная 29-летняя женщина, проживала в небольшом городе Цитрус-Хайтс (Citrus Heights), расположенном к северо-востоку от Кармайкла. Дом был удален от района «Дель Кампо эстейт», где 4 сентября 1976 г. произошло нападение на Дебби Патрик, на расстояние 3,5 км., а до Пасео-драйв в Ранчо Кордова, где имело место первое изнасилование, было и того больше — почти 11 км.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и в начале осени 1976 г. Условные обозначения: 1—4 — места первых криминальных эпизодов в их хронологической последовательности, 5 — место нападения утром 5 октября в г. Цитрус-Хайтс. Нетрудно заметить, что после первых нападений, локализованных на очень небольшой территории, преступник принялся расширять область своей активности («ареал»). Это типичное для многоэпизодных сексуальных преступников поведение — свои первые вылазки они обычно совершают в непосредственной близости от места проживания, а затем, получив первый опыт, уходят из этого района, рассчитывая сбить с толку правоохранительные органы.

Фрэнсис состояла в браке, её мужем являлся офицер военно-воздушных сил, служивший на авиабазе «Тревис» рядом с городом Фэйрфилд примерно в 80 км. к юго-западу от Цитрус-Хайтс (особо отметим, что эта была не та авиабаза, на которой служил отец Кэри Франк, первой жертвы. Мужчины не были знакомы и Фрэнсис Вудс ничего не знала о случившемся с Кэри.). Фрэнсис сама служила прежде в военно-воздушных силах, куда завербовалась ещё в 1969 г. Она закончила школу фельдшеров, участвовала в военных действия во Вьетнаме. Выслужив 5 лет, вышла в резерв и в 1973 г. родила сына. На момент описываемых событий Фрэнсис преподавала в школе медсестёр в Сакраменто и раз в месяц привлекалась как резервист к дежурствам на авиабазе «Тревис».

Странности вокруг Фрэнсис Вуд стали происходить начиная с 4 сентября, т.е. с того самого дня, когда в Кармайкле была изнасилована Дебби Патрик. В тот день кто-то позвонил по домашнему телефону Френсис и молча дышал в трубку. После этого звонки повторялись ещё несколько раз. А 20 сентября произошёл инцидент, который скорее озадачил Френсис, нежели напугал. В тот день, занимаясь уборкой дома, женщина обнаружила отпечатки обуви на полу под окном в комнате сына. Выглядело это так, словно кто-то проник в дом со двора, но сделал это очень аккуратно, ничего не повредив и не оставив явных следов вторжения. Отпечатки были почти незаметны, Френсис не обратила бы на них внимания, если бы не пылесосила пол. Когда именно произошло вторжение, женщина определить не могла — оно могло случиться и за час до уборки, и за неделю. Из дома не пропадало ничего такого, что могло бы представить ценность для наркомана или бродяги: деньги, спиртное, продукты — всё осталось нетронутым!

Хотя нет… Перебирая тем же вечером свои украшения, Френсис обнаружила исчезновение золотого гарнитура — серёг и браслета. Самое неприятное заключалось в том, что она помнила, как одевала украшения на день рождения мужа, но не могла припомнить как их снимала. Причина была тривиальной — Френсис перебрала в тот вечер со спиртным. Она так и не смогла решить потеряла ли золотой гарнитур в ресторане или же его похитил неизвестный… Мужу о следах на полу и исчезновении украшений она в тот вечер так и не сказала.

2 октября произошёл ещё один странный инцидент, который поначалу оставил ощущение нелепости и непонимания, но впоследствии стал казаться зловещим. В тот день Френсис находилась на базе военно-воздушных сил «Тревис» на плановом дежурстве. Закончив работу, она отправилась в офицерский клуб, где её дожидался муж, дабы вместе отправиться домой. В клубе женщина направилась в уборную, пройти в которую можно было только через большое помещение с умывальниками. Освещение там было тусклым, поэтому любой, попадавший туда из хорошо освещенного зала, на некоторое время словно слеп, до тех самых пор, пока зрение не успевало адаптироваться к сумраку.

Френсис вошла в комнату с умывальниками и столкнулась в дверях с мужчиной, который намеревался выйти наружу. Он наступил ей на ногу, сразу же извинился и попытался было заговорить, но Френсис холодно его прервала, сказав, что она замужем и муж дожидается её в зале. Незнакомец стушевался, пояснил, что не имел в виду ничего предосудительного, ещё раз извинился и… вместо того, чтобы выйти в зал, повернулся и ушёл в мужскую уборную. Френсис поначалу не обратила на случившееся внимания, в конце-концов, военнослужащие всегда реагировали на её яркую внешность и регулярно пытались с нею заговаривать, но по прошествии некоторого времени она сообразила, сколь нелогично повёл себя в умывальнике странный мужчина. Поначалу этот человек шёл на выход из помещения, а после встречи с Френсис повернулся и скрылся в уборной. По этой причине его никто не видел в зале, да и сама Френсис толком не рассмотрела. По общему впечатлению это был худощавый, невысокий и сравнительно молодой мужчина. Речь его была невнятна, словно человек имел невыработанную артикуляцию и говорил с неподвижной верхней губой.

Через день — 4 октября — во второй половине дня в доме Френсис Вудс зазвонил телефон и в трубке вновь послышалось хорошо знакомое тяжёлое дыхание. Это был уже шестой или седьмой звонок молчаливого шутника. Френсис, крайне раздраженная поведением звонившего, сказало ему что-то резкое, пригрозив тем, что полиции известен его телефон и анонима найдут, если потребуется. Звонивший, судя по всему, вышел из себя от подобного тона и впервые проговорил, вернее, прошептал в трубку: «я намерен убить твоего мужа!» (дословно: «I’m going to kill your husband!»).

Френсис была поражена и напугана услышанным. Немедленно положив трубку, она попыталась дозвониться до находившегося на службе мужа. Ей не удалось это сделать и тогда она набрала номер «службы спасения». Через несколько минут у дома Вудс появился патруль, сообщение Френсис было официально зарегистрировано, мужа её отыскали через командование авиабазы, выяснилось, что с ним всё в порядке… В общем, ситуация понемногу разрядилась, во всяком случае, так могло показаться на первый взгляд.

Однако, настоящий кошмар начался на следующий день.

Капитан Вудс проснулся в начале шестого часа утра. Перед тем, как уйти, он перенёс 3-летнего сынишку в спальню и уложил на собственное место в кровати рядом с Френсис. Произошло это примерно в 06:30, вскоре после этого он вышел на улицу и Френсис услышала, как щёлкнул замок входной двери. Офицер сел в автомобиль и уехал на авиабазу. Наверное, после этого Френсис уснула, но ненадолго, разбудили её шаги внутри дома и щёлканье выключателей. Френсис подумала спросонья, что муж что-то забыл и вернулся, но… дверь в спальню распахнулась и на пороге оказался незнакомый человек в лыжной маске цвета хаки и в шерстяном пиджаке. В поднятой руке мужчина держал нож, давая понять, что готов нанести удар в любую секунду.

Точное время появления незнакомца Френсис определить не могла, но, судя по всему, это произошло в семь часов утра или чуть позже. Проникнувший в дом мужчина действовал очень быстро и уверенно, он явно хорошо знал, чего хочет и как этого надлежит добиться. Сначала он сказал Френсис, что ему нужны деньги и как только он их получит, то сразу уйдёт. После этого он связал женщине руки за спиною, для чего использовал шнурок, который принёс с собой. Используя нож, мужчина оторвал от полотенца полоску, которой завязал глаза жертве. Ткань прилегала к глазам не очень плотно, Френсис могла что-то видеть, но хорошенько рассмотреть нападавшего не сумела. Не удовлетворившись связыванием рук, мужчина решил полностью обездвижить жертву, для чего вытащил из комода с постельным бельём простыню и, используя её как верёвку, связал Френсис ноги. После этого положение жертвы сразу ухудшилось, женщина оказалась полностью во власти преступника и ей оставалось лишь бессильно наблюдать за причудливыми извивами его логики. Чтобы успокоить преступника, Френсис сообщила ему, где находятся деньги (впоследствии стало ясно, что он их нашёл и забрал. Пропавшая сумма равнялась 160$.).

Далее мужчина в маске связал трёхлетнего малыша и подобная предосторожность выглядела, разумеется, чрезмерной и иррациональной. Трёхлетний ребёнок не представлял ни малейшей угрозы взрослому мужчине и его действия в данном случае заслуживают особого внимания (на чём мы в своём месте и остановимся). Незнакомец в маске вытащил связанного малыша из кровати и уложил на пол, после чего, казалось, утратил всякий интерес к находившимся в спальне людям. Преступник отправился бродить по дому, осматриваясь и как будто бы никуда не торопясь. Френсис слышала, как мужчина двигал стул возле входной двери. Позже выяснилось, что он подпер стулом дверь таким образом, что спинка стула препятствовала повороту дверной ручки. Тем самым злоумышленник застраховался от угрозы внезапного появления на месте преступления посторонних. Подобная предусмотрительность свидетельствовала о криминальной опытности напавшего.

Побродив по дому, преступник вернулся в спальню и заявил связанной жертве, что намерен заняться с нею сексом. Он вложил ей в ладонь свой пенис и женщина почувствовала, что тот скользкий, смазан маслом или мылом. Из-за того, что руки Френсис были связаны за спиной, она не могла ими двигать более или менее свободно, о чём и сообщила насильнику. Её тон, лишенный всякой агрессии и ненависти, как будто успокоил мужчину, он освободил женщине руки, стал гладить её тело, выражая этим нечто, похожее на нежность, даже сказал несколько фраз, которые можно было расценить как комплимент. После того, как половой орган насильника перешёл в состояние эрекции, тот совершил половой акт. Коитус был непродолжителен и Френсис не поняла, имело ли место семяизвержение. Вообще же, пенис насильника был небольшого размера и Френсис, находясь в состоянии сильного потрясения от всего, происходившего с нею, просто не чувствовала его.

Прервавшись, мужчина немного поболтал с Френсис. Видимо, её покорность успокоила его и притупила бдительность. В частности, он сказал жертве, что она была очень красивой в офицерском клубе — эта деталь заставила Френсис сразу же вспомнить описанные выше события 2 октября в офицерском клубе на авиабазе «Тревис»… Затем насильник стал выспрашивать у женщины детали её интимной жизни: как занимается с нею сексом муж? как часто он это делает? каких размеров его половой орган? и т. п. Надо сказать, что подобного рода расспросы нередки для случаев изнасилований — половые преступники чрезвычайно озабочены сравнением своих физических кондиций с прочими партнёрами жертвы. Такого рода любопытство свидетельствует о глубоко укорененном в душе насильника комплексе неполноценности, он сознаёт свою непривлекательность для женщины в качестве полового партнёра, что очень его беспокоит и задевает мужское самолюбие, но насильник не видит путей преодоления этой проблемы. У мужчины с нормально сформированными психологическими установками (выражаясь изящнее, «сексуально адекватного») таких проблем нет — он знает, что с ним всё в порядке и виртуальные соперники его интересуют мало, поскольку не задевают его самолюбие. У серийных насильников подобного механизма торможения нет — они очень мнительны и потому стремятся убедить себя в том, что с ними всё в порядке. Этот механизм психологической компенсации выступает в роли одного из провокаторов сексуальной агрессии, хотя он и не единственный (строго говоря, даже не самый главный).

На некоторое время преступник оставил Френсис в одиночестве — он снова отправился бродить по дому. Продолжалось это недолго, возможно, минут десять или даже меньше. Вернувшись в после этого в комнату, он вторично совершил половой акт с женщиной, после чего связал ей руки. Незнакомец как будто бы начал нервничать и Френсис с ужасом думала о том, что может произойти если её ребенок начнёт плакать и просить есть. Подходило время завтрака и преступник мог отреагировать на поведение малыша самым непредсказуемым образом.

Мужчина опять вышел из спальни и направился на кухню, намереваясь, очевидно, поесть. Френсис слышала, как хлопнула дверца холодильника, а затем загремела сковородка — преступник явно намеревался разогревать пищу. Женщина поняла, что ей выпал редкий шанс: злоумышленник явно ослабил внимание и кухонные звуки (звон столовых приборов, шуршание обёрток и пр.) мешают ему слышать происходящее в доме… Энергичным движением головы Френсис сумела сдвинуть с глаз повязку и приподняться в кровати. Посмотрев в окно, она увидела соседского 8-летнего мальчика, гулявшего в своём дворе. Аккуратно поднявшись с кровати, женщина переместилась к окну… больше всего она боялась, что её собственный сын начнёт хныкать или как-то иначе шуметь, но к счастью, связанный ребёнок мирно спал на полу.

Связанными за спиной руками Френсис сумела открыть окно и буквально вывалилась на бетонную дорожку. Она не могла развязать ноги, поэтому ей пришлось неловко прыгать к изгороди. Шёпотом Френсис попросила соседского мальчика бежать в свой дом и звонить в «службу спасения». Тот так и поступил, а связанная Френсис тем временем затаилась в кустах, лихорадочно пытаясь избавиться от пут.

Сообщение о проникшем в дом грабителе поступило в полицию Цитрус-Хайтс в 08:30. Первые полицейские патрули прибыли к дому Френсис Вудс через четыре минуты. Обыск дома и придомовой территории занял четверть часа. Насильника найти не удалось, очевидно, он скрылся ещё до приезда полиции.

Сын Френсис остался невредим и даже не испугался случившегося. Мальчик решил, что мужчина в маске был доктором, поэтому связывание скорее развлекло малыша, нежели напугало и мальчик, будучи связан, даже спокойно уснул.

Во время обыска дома прибыл кинолог с собакой по кличке Омар. Существовала опасность того, что злоумышленник затаился где-то внутри дома, поэтому было решено пустить собаку. В качестве запаховой метки был использован белый шнурок, которым преступник связывал руки Френсис Вудс. Преступник несколько раз его касался голыми руками, так что на шнурке должны были сохраниться его потожировые выделения. Благодаря собаке удалось полностью восстановить путь насильника — тот пришёл со стороны двора и проник в дом через детскую спальню (напомним, она была пуста, поскольку малыш находился в кровати матери). При открывании окна преступник надел на руку синий носок, который бросил под окном. Собака много бегала по двору и внутри дома, из чего стало ясно, что преступник делал то же самое. Вышел преступник через боковую дверь, которая вела в патио. Френсис, лежавшая в кустах, не могла видеть дверь, поэтому она не заметила бегства насильника. Далее Омар увёл полицейских прочь от участка на территорию, где велись подготовительные работы для предстоящей жилой застройки. Там находились рабочие и строительная техника. Миновав этот район, собака остановилась возле лужи, на поверхности которой были хорошо заметны масляные разводы. Не вызывало сомнений, что преступник поставил свой автомобиль прямо в лужу, дабы исключить идентификацию обуви по отпечаткам подошв в грязи. Предусмотрительность выглядела вполне оправданной…

Полицейские опросили строительных рабочих и те сообщили, что в 7 часов утра на том месте, где находилась лужа с масляным пятном, стоял тёмный автомобиль. Машина эта уехала примерно через полтора часа, т.е. около 08:30, чуть раньше или чуть позже.

Благодаря Омару было сделано ещё одно интересное открытие. Собака очень нервничала около окна, через которое 20 сентября в дом проник вор. Пёс вставал на задние лапы, заглядывал в дом, царапал стекло, отбегал и возвращался обратно к окну. Поведение собаки подсказало, что вор, залезший в дом 20 сентября и насильник, совершивший нападение 5 октября, одно и то же лицо.

Узнав об этом, Френсис Вудс высказала во время допроса предположение, которое заслуживало самого внимательного анализа. По её словам, преступник во время проникновения в дом 20 сентября мог видеть календарь, в котором Френсис отмечала свой менструальный цикл. День изнасилования пришёлся на овуляцию, т.е. на тот период цикла, когда имеется наибольшая вероятность забеременеть. По мнению Френсис преступник это знал и умышленно подобрал дату изнасилования таким образом, чтобы в результате него жертва забеременела. Это был своего рода чёрный юмор преступника, попытка доставить максимальные страдания семье жертвы (поскольку понятно, что беременность изнасилованной жены доставит много негативных эмоций не только ей самой, но и её мужу).

Свою точку зрения Френсис Вудс доказать не могла, в данном случае можно было говорить лишь о подозрении и интуитивном ощущении, но здравое зерно в её суждениях, безусловно, присутствовало. Если преступник действительно увидел календарь Френсис 20 сентября, то промедление в 15 дней представляется вряд ли случайным. Продолжительность овуляции является величиной индивидуальной и колеблется от 12 до 48 часов — и именно в эти часы насильник проник в дом Вудсов. Другими словами, злоумышленник напал не раньше и не позже, а именно в тот довольно узкий интервал времени, когда вероятность беременности жертвы стала наибольшей. Конечно, это могло быть всего лишь совпадением, но выглядело оно удивительным и маловероятным.

Чтобы более не возвращаться к этому вопросу, остаётся добавить, что судебно-медицинское освидетельствование показало наличие во влагалище Френсис спермы, которая по уверению женщины могла происходить только от преступника. Однако в результате изнасилования женщина не забеременела и не заболела венерической болезнью.

Во время допроса Френсис Вудс высказала ещё одно любопытное суждение, заслуживавшее самого пристального внимания. По её мнению, преступник действительно видел её на авиабазе «Тревис» 2 октября, в пользу чего имелось несколько соображений. Прежде всего, основным местом работы Френсис являлись медицинские курсы в Сакраменто, а это означало, что будучи офицером резерва, она появлялась на авиабазе редко, как отмечалось выше, всего-то один раз в месяц. Посторонний человек не мог знать, что она каким-то образом связана с этим местом. О том, что она бывает внутри периметра «Тревиса» знали очень немногие — друзья, родственники, сослуживцы. Даже если предположить, что преступник во время проникновения в дом 20 сентября увидел военную форму Френсис и понял, что она каким-то образом связана с военно-воздушными силами, это не могло объяснить его осведомленность о её месте службы. Авиабаза «Тревис» располагалась довольно далеко от Цитрус-Хайтс, гораздо ближе находился аэродром «Мазер», тот самый, где служил отец Кэри Франк (жертвы №1). Логичнее было предположить, что она служит на базе «Мазер», а не на объекте, удаленном на десятки километров от дома. И наконец, преступник заявил, что видел её в клубе и она была очень красива. Но единственным клубом, который посещала Френсис был офицерский клуб на авиабазе «Тревис», все остальные заведения никто никогда «клубом» не называл.

Женщина была убеждена, что столкнулась с преступником 2 октября при входе в умывальник, о чём упоминалось выше. Она не могла доказательно обосновать свою уверенность, речь шла сугубо об интуитивном ощущении, но ведь интуиция очень часто подсказывает нам верные суждения, не так ли? Поскольку Френсис толком не рассмотрела мужчину, с которым столкнулась с тот день в клубе, высказанная ею уверенность вовлекала в круг подозреваемых большое число людей, возможно, многие десятки. И тут, конечно же, возникал вопрос об обоснованности подобного расширения этого круга. Не могло ли быть так, что преступник умышленно произнёс двусмысленную фразу, дабы сбить с толку как саму жертву, так и тех, кто станет её допрашивать?

Вопрос этот сложен и важен. В дальнейшем он будет ещё не раз возникать в самых неожиданных вариациях.

К середине октября поступила весьма важная информация из судебно-медицинского центра, изучавшего образцы спермы, собранной после освидетельствования первых жертв таинственного насильника. Оказалось, что преступник является либо «невыделителем» группового антигена, либо — «слабым выделителем». С точным ответом судебные медики поначалу испытывали серьёзные затруднения, поскольку выделения из влагалища также содержат групповые антигены, играющие роль своеобразного «информационного шума» и влияющие на достоверность результата исследований. Технологии середины 1970-х гг. были таковы, что порой неблагоприятные сочетания групповых антигенов, содержавшихся в сперме и влагалищных выделениях, могли вообще сделать невозможным решение вопроса о выделительстве мужчины. Правда, в данном случае специалисты по серологии довольно быстро нашли правильный ответ — в этом им помогло то обстоятельство, что они получали для исследований сперму, выявленную в ходе обследования жертв различных эпизодов изнасилований. Поскольку потерпевшие имели разные группы крови, специалисты сумели гарантированно устранить те искажения, что могли быть связаны с групповыми антигенами женщин. В результате оказалось, что преступник является истинным невыделителем группового антигена, а это значило, что по его сперме, поту или слюне установить группу крови принципиально невозможно.

Вывод был интересный и на первый взгляд очень неприятный для правоохранительных органов. Не надо особо объяснять, что группа крови является отличным ориентирующим признаком. Следователь и без санкции прокурора всегда найдёт возможность краешком глаза заглянуть в медицинские документы подозреваемого и узнать группу его крови. Если она совпадёт с группой крови насильника, значит следствие на верном пути, ну а если не совпадёт — стало быть, надо искать другого… С невыделителем такой фокус не пройдёт, поскольку его группа крови может быть любой.

Однако и это неприятное открытие можно обратить на пользу следствия, по крайней мере отчасти. Невыделительство само по себе является отличным ориентирующим следствие признаком, который можно рассматривать как дополнительный фильтр подозреваемых. К невыделителям группового антигена относится около 20% мужчин, а это означает, что 4/5 мужского населения можно будет смело исключать из числа подозреваемых после проверки их крови. Дело в том, что для выяснения того, является ли человек выделителем или невыделителем группового антигена, вовсе не нужно получать его сперму. Существуют особые исследования крови (т.н. определение группы изосерологической системы Льюиса), которые позволяют ответить на данный вопрос гарантированно точно.

Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что в середине 1970-х гг. невыделительство насильника с одной стороны создавало определенные проблемы для следствия, но с другой, могло стать отличным подспорьем при селекции подозреваемых и доказывании их вины.1

После этого подзатянувшегося, но необходимого отступления, вернёмся к событиям в округе Сакраменто в октябре 1976 г.

Весьма интересную информацию сообщила полицейским женщина, проживавшая по соседству с домом Вудс. 1 или 2 октября — точную дату свидетельница назвать не смогла — она вышла из дома в 06:15 и в своему немалому удивлению увидела молодого мужчину, стоявшего на бетонной дорожке у гаража. Встреча оказалась неожиданной в равной степени для обоих. Некоторое время женщина и неизвестный мужчина смотрели друг на друга, затем последний, не проронив ни слова, повернулся и пошёл прочь от дома. Соседка проводила его взглядом и видела, что мужчина сел в зелёный автомобиль похожий на «шеви Вега» («Chevy Vega»). Это была недорогая машина т.н. «субкомпактного класса», выпускавшаяся в 1971—1977 гг., которую покупали по преимуществу начинающие водители. Упоминание зелёного автомобиля сразу же заставляет вспомнить изнасилование Кэри Франк в июне, поскольку Кэри за некоторое время до нападения стала замечать за собой слежку, которую вёл мужчина, находившийся за рулём зеленой автомашины. Параллель казалась очевидной…

По словам соседки, незнакомец казался невысоким (около 175 см.), худощавым и хорошо сложенным. Женщина заявила, что сможет опознать его. На основании её слов полицейским художником был составлен первый рисунок предполагаемого преступника. В целом, описание внешности незнакомца хорошо соответствовало показаниям Френсис Вудс, согласно которым напавший на неё мужчина был худощавого телосложения и имел рост около 175 см. По словам жертвы, преступник пытался говорить негромко, практически шёпотом, но по голосу было ясно, что он молод, лет около 20 или чуть более.

Криминалисты тщательнейшим образом изучили предметы, к которым мог прикасаться преступник. Поскольку Френсис не запомнила перчаток на его руках и для открывания окна он использовал носок (или носки), имелся некоторый шанс того, что злоумышленник по какой-то причине действовал голыми руками, а стало быть, мог оставить отпечатки пальцев на тех предметах, которых касался. Результатом работы явилось обнаружение следов на окне детской спальни, принадлежность которых установить не удалось. Их связали с насильником, но говорить об этом можно было только предположительно, поскольку никакой уверенности в том, что это на самом деле так, не существовало.

Ни потерпевшая, ни её муж не опознали белый шнурок, который преступник использовал для связывания рук. Очевидно, его он принёс с собою. А вот полотенце, от которого насильник отрезал полоску для завязывания глаз, он взял в ванной комнате Вудсов. Туда он зашёл, очевидно, перед тем, как появиться в спальне у кровати Френсис.

Остаётся добавить, что спустя много лет, уже в 2014 г., Френсис Вудс, жертва этого изнасилования, издала автобиографическую книгу «Скованная страхом» («Frozen in Fear»). На обложке указан автор — Джен Карсон-Сандлер (Janе Carson-Sandler), но это литературный псевдоним, в следственных документах полиции Цитрус-Хайтс жертва именуется Френсис Вудс. Книга посвящена способности человека преодолевать стресс, управлять эмоциями и адаптироваться к новым условиям жизни. В частности, автор подробно рассказывает о своём вьетнамском опыте, когда ей пришлось работать в военном госпитале и вплотную соприкоснуться с ужасами войны, о многолетней борьбе с алкогольной зависимостью, разводе с мужем, последовавшем в 1986 г. после 19 лет супружеской жизни и т. п. Описанному здесь изнасилованию и связанным с ним переживаниям в книге уделяется немалое внимание, с описания этого события книга, строго говоря, и начинается, но это лишь одно из ответвлений сюжета, книга в целом построена не вокруг него.

Нападение 5 октября в Цитрус-Хайтс местная полиция некоторое время расследовала автономно. Хотя прокуратура округа Сакраменто, на территории которого располагались города Ранчо Кордова, Кармайкл и Цитрус-Хайтс, уже заподозрила действия серийного насильника, формально расследования, проводимые в разных юрисдикциях, не объединялись. Этому противились в т.ч. и детективы Цитрус-Хайтс, всерьёз надеявшиеся обнаружить преступника среди военнослужащих авиабазы «Тревис». Представители полиции связались со службой расследований военно-воздушных сил и работали в тесном контакте с ними.

Тем не менее, информация о нападении на Френсис Вудс была предоставлена детективам полицейских управлений Кармайкла и Ранчо Кордова, занимавшимся расследованиями описанных выше изнасилований. Так стало известно о возможном перемещении преступника на зеленом «шеви Вега». В самом скором времени эта информация, выражаясь просторечным языком, «выстрелила».

Но прежде чем это случилось, преступник снова напомнил о себе в Ранчо Кордова.

8 октября 1976 г. 19-летняя Хизер Уилльямс (Heather Williams) легла спать в доме родителей на улице Лас-Касас-вэй в городе Ранчо Кордова. В эту улицу упиралась Пасео-драйв, та самая, на которой произошло первое нападение неизвестного насильника в начале лета 1976 г. От дома, в котором находилась Хизер, до мест проживания Кэри Франк (нападение №1) и Роуз Скотт (нападение №3) не превышало 300 м. Хизер находилась в доме одна, поскольку родители уже несколько дней были в отъезде. Утром к девушке обычно заезжал её друг, возвращавшийся с работы в ночную смену, происходило это обычно около 7 часов утра.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и осенью 1976 г. Условные обозначения: 1—5 — места первых нападений в их хронологической последовательности, 6 — место нападения в ночь на 9 октября в доме на Лас-Касас-вэй в г. Ранчо Кордова. После вылазки в Цитрус-Хайтс несколькими днями ранее преступник вернулся практически в то самое место, откуда начинал свои похождения, и вторгся в дом, расположенный буквально в паре сотен метров от мест прежних нападений.

Примерно в 03:30 где-то неподалёку залаяла собака, Хизер сквозь сон её услышала, как и некоторые другие жители района. Лай, впрочем, сну не помешал, девушка тут же благополучно уснула. Очень скоро её разбудил странный звук, девушка поначалу даже не поняла, что это было — рядом с кроватью стоял мужчина в самодельной маске и шептал, почти не шевеля губами «Хизер, Хизер, Хизер!» Он не прикасался к девушке, но увидев, что та проснулась, зажал ладонью её рот и прошептал: «Не кричи, иначе убью!» Дабы убедить Хизер в серьёзности угрозы, он прижал лезвие ножа к основанию шеи. Хизер успела увидеть, что нож небольшой, возможно, складной, лезвие его имело длину не более 10 см.

После этого последовало связывание — злоумышленник перевернул девушку на живот и стянул руки за спиною, затем грубо затолкал в рот какую-то тряпку и сверху наложил повязку, исключавшую возможность выплюнуть импровизированный кляп. После этого вокруг глаз он завязал полоску полотенца. Во время всех этих манипуляций мужчина бессвязно шептал о том, что ему нужны деньги, он хочет что-то исправить и Хизер лучше ему не мешать. Он обращался к девушке по имени… Впрочем, впоследствии оказалось, что преступник обнаружил в гостиной кошелёк девушки и вытащил из него её водительское удостоверение. Вряд ли бы оно привлекло внимание преступника, если бы тот знал её имя, так что, скорее всего, именно рассмотрев водительское удостоверение он его и узнал.

Подняв девушку с кровати, преступник вывел её из спальни и повёл через гостиную и коридор к двери во двор. По пути Хизер дважды наткнулась на какие-то верёвки и мужчина приказывал ей нагибаться, чтобы пройти под ними. Девушка не могла понять, что это такое, поскольку вечером никаких верёвок там не было… Выведя жертву во двор, преступник приказал ей лечь на спину, при этом он положил на землю небольшой коврик, взятый в доме. Сначала насильник приказал девушке возбудить его руками, после чего совершил половой акт. Видимо, он получил большое удовольствие, поскольку в момент кульминации не сдержался и вскрикнул. После этого он снял с пальца пленницы кольцо и отправился бродить по дому, оставив открытой дверь во двор. Хизер слышала его шаги и шум бумажных пакетов, в которые преступник что-то укладывал. Пакеты он принёс, по-видимому, с собой, поскольку в доме Уилльямс такой тары не было.

После этого преступник вернулся к жертве, всё ещё лежавший дворе на коврике, и вторично совершил коитус. Он снова вскрикнул в момент семяизвержения. Далее он поступил довольно неожиданно — поднял Хизер вместе с ковром и перенёс на столик, стоявший в глубине двора. Там он связал жертве ноги и привязал их к ножкам стола — таким образом Хизер оказалась полностью обездвижена, она не могла идти, ползти, или перекатываться и при этом не могла избавиться от своих уз (по другой версии событий, преступник уложил пленницу не на стол, а подле него, также привязав к нему её ноги). Закончив с этими манипуляциями, неизвестный насильник заявил Хизер, что ей лучше не шуметь, поскольку он живёт в том же самом квартале, что и она, и если он услышит до рассвета её вопли, о обязательно вернётся и убьёт её.

Сказанное прозвучало, конечно же, недостоверно, но из этих слов можно было сделать вывод, что мужчина собрался уходить. Так оно и было — Хизер, услыхав шелест бумажных пакетов и удалявшиеся шаги, поняла, что осталась одна. Она тут же попыталась освободиться — но, нет! — путы на её руках и ногах оказались затянуты крепко. Хизер так и осталась лежать на столе с завязанными за спиной руками и лодыжками, привязанными к ножкам стола. Уже в седьмом часу утра её обнаружил друг, возвращавшийся домой с работы. Он немедленно увёз Хизер в собственный дом, откуда и уведомил полицию о произошедшем преступлении телефонным звонком. Благодаря этому полицейские и криминалисты смогли получить доступ к месту преступления в его первозданном виде.

Его осмотр начался в 08:20.

Дом оказался буквально перевёрнут с ног на голову. И в предыдущих эпизодах преступник весьма дотошно осматривал шкафы, тумбочки, холодильники и комоды в домах жертв, но здесь он превзошёл самого себя. Содержимое всех ящиков всех предметов мебели в спальне Хизер, гостиной и на кухне оказалось вывалено на пол. Стало понятно, что шуршание бумажных пакетов жертве не почудилось — преступник действительно сложил в них и унёс большое число вещей, причём, вещей малоценных, вроде бижутерии, и самых обычных продуктов. Кроме того, в спальне на кровати Хизер были найдены белые шнуры, идентичные тем, что использовались для связывания жертвы, а также куски того самого полотенца, посредством которого злоумышленник завязывал рот и глаза Хизер.

Однако место преступления оказалось интересно не только этим. Картина, представшая глазам криминалистов, оказалась по-настоящему неординарна и заставляла о многом задуматься. Вообще, изнасилование Хизер Уилльямс явилось чрезвычайно информативным и читатель сейчас поймёт, что именно имеется в виду.

Прежде всего, прибывшие в дом Уилльямс полицейские увидели верёвки, натянутые между дверными ручками на противоположных дверях. Благодаря натянутым верёвкам двери невозможно было открыть с противоположной стороны, т.е. в коридор и гостиную нельзя было пройти со стороны комнат. Четвёртая дверь была заблокирована аналогично, только её противолежащий конец оказался привязан к смесителю в ванной комнате. Заблокировав таким образом двери, преступник избавил себя от угрозы скрытого проникновения полицейских в дом со стороны пустующих комнат. Возможность проникновения полицейских со стороны входной двери злоумышленник тоже предусмотрел — на этот случай он положил под коврик у порога… большой никелированный поднос. Оригинально, не так ли? Если бы кто-то наступил на коврик, изделие из тонкого металла оказалось бы продавлено и смято, притом с весьма специфическим и громким звуком. Попробуйте на досуге наступить ногой на лежащий вверх дном металлический поднос! Такой звук, раздавшийся в ночи, моментально предупредил бы злоумышленника о появлении в доме постороннего.

Все эти уловки однозначно свидетельствовали о наличии у нападавшего весьма специфичного криминального мышления и навыков. Однако, не это было самым интересным! Преступник не пытался блокировать дверь спальни, в которой находилась жертва. А это означало, что он был прекрасно осведомлён кто из членов семьи какую комнату занимает. Следовательно, этот человек бывал в доме будущей жертвы ранее.

Это очень интересное предположение, которое — если б только оно оказалось верным! — могло повлечь далеко идущие выводы. Мы ещё не раз в этом повествовании будем натыкаться на разного рода подозрительные детали, подтверждающие справедливость предположения о предварительной разведке злоумышленником объектов будущих посягательств, но в случае с нападением на Хизер Уилльямс мы имеем очень яркий тому пример.

Другой очень необычный момент, связанный с нападением 9 октября, касался перемещения жертвы из кровати спальни во двор. В самом деле, для чего насильник это сделал? Температура раним утром опустилась до +13°С — не очень-то комфортно даже для частично одетого мужчины… К тому моменту детективы из отдела уголовных расследований управления полиции Ранчо Кордовы уже отдавали себе отчёт в том, что последние месяцы в городе орудует один и тот же сексуальный преступник. И полицейские ясно понимали, что это был человек, мыслящий логично, хорошо просчитывающий свои действия наперёд и не отклоняющийся от разработанного плана. Если этот преступник надумал вывести жертву из спальни во двор, значит на то существовала некая веская причина…

Что это была за причина?

Читатель в этом месте может проверить самого себя на сообразительность. Потому что ответ на самом деле лежит на поверхности, точнее, перед глазами, вот только не все его способны увидеть. Увидеть правильный ответ могли люди со специфически-криминальным мышлением, т.е. сами преступники и те, кто их ловит.

Речь идёт о том, что находилось за окном спальни Хизер Уилльямс. Когда детективы выглянули в окно, что сразу поняли логику злоумышленника. Примерно в 20 м. находились окна соседнего дома и если бы преступник включил в спальне свет, то это вполне могло привлечь внимание соседей. Но помимо света их внимание могло привлечь и активное сопротивление девушки, скажем, если бы она вздумала бросить в собственное окно какой-то тяжёлый предмет, скажем, шкатулку с прикроватной тумбочки. Преступник предусмотрел вероятность подобного нетривиального шага жертвы и полностью устранил возможную угрозу, уведя девушку во двор.

Кто-то может подумать, что автор параноик и выдумывает какие-то сложные объяснения. Но — нет! — автор не параноик и всё, написанное выше, в точности передаёт логику профессионального грабителя. Не зря ведь говорится, что улица полна глаз. Под таковыми следует понимать окна, за которыми могут находиться невидимые свидетели. Опытные преступники всегда помнят эту аксиому и учитывают в своих планах вероятность того, что их могут случайно заметить просто в силу неблагоприятного стечения обстоятельств.

История мирового сыска даёт нам поразительные примеры того, сколь важно соблюдать указанное правило на практике. Неуловимый серийный убийца «Зодиак» едва не был пойман потому лишь, что момент убийства им таксиста Пола Стайна, имевший место вечером 11 октября 1969 г., увидели из окна второго этажа трое детей. Хитроумный преступник, разработавший как ему казалось, план идеального убийства, попросту не подумал о том, что вспышка выстрела в салоне автомашины, припарковавшейся на полутёмной улице, привлечёт внимание кого-то из местных жителей. Подростки сразу же поняли, что стали свидетелями убийства и немедленно позвонили в полицию. То, что преступнику в конечном итоге удалось скрыться является отнюдь не его заслугой, а виной полицейских, неверно записавших описание внешности и передавших патрулям ошибочную ориентировку. Из той же самой серии опрометчивой криминальной неопытности можно привести случай убийства 23 ноября 1963 г. «Бостонским Душителем» молоденькой Джоан Граф. Преступление видел из окна дома напротив случайный свидетель, который сообщил весьма ценные сведения о внешности убийцы, его поведении, стрижке и цвете волос и т. п. Кстати, это детальное описание не соответствовало внешности Альберта де Сальво, обвиненного в конечном итоге в преступлениях «Бостонского Душителя», из чего сторонники теорий заговора делали далеко идущие выводы о тотальной фальсификации расследования.

Для нас, впрочем, сейчас интерес представляет не аргументация конспирологов, а та довольно очевидная криминальная неопытность, которую продемонстрировали известные серийные убийцы, поименованные выше. «Зодиак» стрелял из пистолета без пламегасителя в тёмном салоне автомашины, а «Бостонский Душитель», совершив убийство, затем долго умывался в освещенной квартире с незашторенными окнами… Опытные гангстеры, прошедшие «тюремные университеты», таких промахов никогда бы не допустили.

В то самое время, когда детективы и криминалисты осматривали в поисках улик дом Хизер Уилльямс, к полицейскому оцеплению подошёл молодой мужчина, сообщивший, что живёт он неподалёку и располагает важной для правоохранительных органов информацией. Мужчина назвался Трейси Эрлом, в руках он держал небольшой полиэтиленовый пакет. Полицейский пропустил Трейси внутрь периметра дабы тот поговорил с кем-то из старших офицеров (эта мелочь, кстати, прекрасно демонстрирует весьма невысокий уровень профессиональной подготовки рядовых полицейских Ранчо Кордовы, поскольку допуск на место преступления посторонних во время работы криминалистов запрещен категорически и запрет этот не имеет исключений).

Мужчина вошёл в дом и принялся беспрепятственно бродить по комнатам, на него никто не обращал внимания до тех пор, пока тот простодушно не спросил «всё ли в порядке у Хизер?». Тут-то детективы сообразили, что на месте преступления шляется посторонний. Разразился скандал, едва не закончивший арестом…

Но не это самое интересное!

Молодой человек заявил, что проснувшись этим утром, обнаружил в спальне матери пакет с украшениями, которые явно ей не принадлежали. После этого он передал полицейским тот самый полиэтиленовый пакет, что держал в руках. В нём оказалась дамская бижутерия, не очень дорогая, но достаточно качественная. Когда эти вещицы показали Хизер Уилльямс, находившейся в больнице в Сакраменто, та опознала в них свои украшения. Они были похищены насильником во время нападения!

Мужчина, явившийся в дом Хизер, оказался её соседом. Это именно его окно располагалось напротив окна спальни девушки. Звали его, как уже упоминалось выше, Трейси Эрлом, ему было 25 лет. Он владел тёмно-зеленой автомашиной «Chevy Vega», как раз такой, что фигурировала в ориентировке, распространенной после изнасилования 5 октября Френсис Вудс.

Странное кино, не правда ли? Худощавый мужчина среднего роста в возрасте 25 лет, чьи приметы совпадают в общем с приметами насильника, терроризирующего район, разъезжает на автомашине, похожей на ту, которой пользуется преступник… Этот мужчина живёт по соседству с привлекательной девушкой и имеет возможность регулярно видеть её в окне спальни… Девушка становится жертвой изнасилования, а через несколько часов мужчина заявляет, будто нашёл её украшения в спальне собственной матери… Он является на место преступления якобы для того, чтобы передать украшения полиции, и слоняется там, расспрашивая полицейских и оставляя везде свои следы… Не кажется ли вам это подозрительным?

Вот-вот…. Детективы из отдела уголовных расследований полиции Ранчо Кордова подумали то же самое.

Отступление от сюжета (фрагмент I).

Тут самое время нам сделать небольшую паузу и проанализировать общее состояние расследований, проводившихся в октябре 1976 г. департаментами полиции трёх городов — Ранчо Кордовы, Кармайкла и Цитрус-Хайтс.

Итак, на протяжении четырёх месяцев, с середины июня по середину октября, на территориях упомянутых калифорнийских городов были совершены 6 попыток изнасилований девушек и молодых женщин, одна из которых оказалась для преступника неудачной (жертва убежала). Хотя населенные пункты относились к различным юрисдикциям и в каждом из них существовало своё управление полиции, все они располагались очень компактно, граничили между собой и находились на территории одного шерифского округа Сакраменто. Административным центром округа являлся город Сакраменто, который одновременно являлся и столицей штата Калифорния. Это обстоятельство до некоторой степени объясняло то, что схожие случаи изнасилования довольно быстро привлекли внимание высших органов власти штата. К середине октября проводимые расследования уже контролировались как руководителями полиции штата, так и прокуратуры (департамента юстиции), хотя в тот момент эти ведомства ни во что не вмешивались и формально считалось, что каждый помощник окружного прокурора расследует преступление в «своей» юрисдикции. Разумеется, при оперативном сопровождении полиции.

Помимо вертикальной подчиненности полиции и прокуратур, существовали и горизонтальные связи. Сотрудники соответствующих ведомств обменивались информацией, в тех пределах, в каких считали это возможным и необходимым. Вместе с тем, формально никто не заявлял о том, что сексуальные преступления в Ранчо Кордова, Кармайкле и Цитрус-Хайтс совершены одним лицом — такое признание влекло за собой массу самых негативных последствий, причём, негативных не столько с точки зрения розыска преступника, сколько политических. Имелись всевозможные резоны не говорить населению лишнего, дабы не будоражить калифорнийских налогоплательщиков ненужными стрессами. Губернатор Калифорнии Джерри Браун (Jerry Brown), демократ, в январе 1975 г. сменивший на этом посту республиканца Рональда Рейгана, являлся по меркам американского обывателя тех лет человеком «не от мира сего». Ну, что вы хотите от человека, которого даже ближайшая подруга певица Линда Рондстадт (Linda Ronstadt) называла «лунатиком»? Браун увлекался дзен, был поклонником секты «нью эйдж», настаивал на легимитизации однополых браков и добивался финансовых преференций для «экологически чистой энергетики». Именно в те годы в Калифорнии началось весьма циничное дотирование «зелёной энергетики» за счёт классической углеводородной. Мы не будем сейчас обсуждать разумность политики Джерри Брауна, признаем лишь как факт, что он находился в те годы под очень сильным давлением. Он имел множество врагов — и это было вполне понятно при том направлении экономической политики, которую проводил Губернатор — так что лишние проблемы с сексуальным маньяком ему были совершенно ни к чему.

Вы только задумайтесь на секунду, Губернатор фантазирует на тему очередных «инновационных прорывов», а ему в ответ оппозиционные парламентарии штата заявляют что-то вроде: «вы сначала порядок наведите на своём заднем дворе, у вас там насильники бегают, в дома простых граждан влезают, беспредел учиняют, а вы нам про налоговые манёвры рассказываете!» В общем, огласка грозила политическими неприятностями, которые Губернатору в тот момент были совершенно не нужны…

Поэтому факт существования опасного сексуального преступника до поры не признавался. Хотя, разумеется, профессиональное сообщество довольно ясно понимало, что все шесть сексуальных нападений на женщин совершал, по-видимому, один и тот же преступник. В пользу этого свидетельствовало большое количество схожих или даже полностью совпадающих деталей, которые вряд ли могли повторяться случайно. А именно:

— Все 6 нападений оказались локализованы на сравнительно небольшой площади — менее 40 км.2 — что в условиях широкого распространения в США автотранспорта означало связь преступника с этим районом. Причём места трёх нападений в Ранчо Кордова разделяло не более трёх сотен метров.

— Выбор жертв во всех случаях оказался весьма схож. Преступника интересовали юные девушки и молодые женщины выше среднего роста, спортивные, худощавые, брюнетки или тёмно-русые, с волосами средней длины (ниже плеч, но выше линии лопаток). Нападение на Роуз Скотт 29 августа, казалось, не соответствовало этому правилу, поскольку Роуз исполнился 41 год. Однако, в семье Скотт была девочка-подросток, 15-летняя Бренда, кстати, брюнетка с волосами средней длины, так что казалось вполне вероятным, что основным объектом посягательства являлась именно она. Поскольку в ходе этого нападения преступник не смог реализовать свой замысел — все потенциальные жертвы от него убежали — его намерения остались не до конца ясны. Все жертвы таинственного насильника имели низкую виктимность — они не употребляли наркотиков, не занимались проституцией, не имели знакомств среди уголовников или разного рода деклассированных личностей. По крайней мере в трёх из шести эпизодов жертвы имели отношение к военно-воздушным базам на территории Калифорнии.

— Все жертвы являлись сложными мишенями, они находились либо в личных домах, либо в домах родителей, все они проверяли окна и двери перед тем, как лечь спать. Застать их врасплох было очень непростой задачей, которая ещё более осложнялась тем, что по крайней мере в трех случаях жертва находилась в доме не одна (присутствовали сестра или дети). Тем не менее, преступника не останавливали трудности, связанные с проникновением в дом или необходимостью контролировать более одного человека. В целом во всех случаях нападавший действовал достаточно эффективно. Хотя в одном случае жертве удалось успешно оказать ему сопротивление и убежать, такой исход являлся исключением, лишь подтверждавшим данное наблюдение.

— Злоумышленник демонстрировал высокую криминальную опытность. Он принимал меры по блокировке дверей тех помещений, которые не мог контролировать, ставил ловушки, призванные предупредить его о появлении в доме посторонних, принимал в расчёт возможность быть увиденным из окна расположенного рядом дома и т. п.

Маленькие воровские хитрости, призванные предупредить преступника о появлении посторонних: стакан или фужер, поставленный на дверь или дверную ручку, своим падением наделает много шума, а заблокированная стулом или креслом дверная ручка изрядно осложнит проникновение в помещение. Такого рода воровских приёмов существует великое множество, опытный вор-«домушник» использует для создания ловушек любые подручные предметы (обувь, швабры, трубы от пылесоса и т.п.). Такого рода хитрости необходимы при совершении краж из больших квартир и зданий и применение подобных уловок является косвенным свидетельством криминальной опытности вора. Как мы убедились, преступник, орудовавший в округе Сакраменто летом и осенью 1976 г., демонстрировал немалую изобретательность по части устройства такого рода ловушек.

Также свидетельством весьма специфической опытности являлись приёмы маскировки, применяемые преступником. Во всех случаях он появлялся перед жертвами в маске, полностью скрывавшей лицо и причёску. Дабы исключить опознание по голосу, злоумышленник всегда обращался к жертвам шёпотом, почти не шевеля губами. Это была довольно любопытная манера, искажавшая как тембр голоса, так и особенности дикции. Во всех случаях нападавший прежде всего принимал меры по обездвиживанию жертв, связывал им руки и завязывал глаза.

— Бросалось в глаза единообразие используемого преступником оружия. Во всех случаях, за исключением нападения на семью Скотт, он демонстрировал нож с длиною лезвия до 10 см., который приставлял в шее или глазу жертвы. Иногда в его руках оказывалось иное оружие — самодельная дубинка или пистолет — но в качестве основного инструмента запугивания насильник явно отдавал предпочтение ножу.

— Нельзя было не отметить дозированное использование насилия нападавшим. Злоумышленник очень хорошо контролировал свой гнев, что, кстати, нетипично для сексуальных преступников. В некоторых эпизодах он вообще не наносил жертвам побоев — так происходило в тех случаях, когда те демонстрировали полное подчинение его требованиям. В случае неповиновения или сопротивления преступник легко переходил от запугиваний к избиению, но при этом сохранял полное самообладание. Очень ярко эта черта его личности проявилась в случае нападения на Роуз и Кэтлин Скотт — нападавший преследовал жертвы до входных дверей, нанося безжалостные удары дубинкой по голове Роуз, но моментально прекратил преследование, едва жертвы оказались за порогом. Эту поведенческую черту следует признать очень необычной.

— Преступник демонстрировал повторявшуюся раз от раза манеру сексуального поведения. Он заблаговременно раздевался ниже пояса и представал перед жертвой частично обнаженным. В качестве смазки для пениса использовал детское масло, причём по крайней мере в одном случае, натёрся им заблаговременно, до того, как приблизиться к жертве. Поразительная предусмотрительность! Половой акт не отличался длительностью, но в некоторых случаях преступник за полтора-два часа совершал коитус два и даже три раза, что свидетельствовало о нормальной потенции. Это, кстати, также являлось косвенным указанием на его молодость — подобная возбудимость весьма нехарактерна для мужчин старше 30 лет, так что насильник, скорее всего, был гораздо младше. Преступник не пользовался презервативом, его сперма оставалась на местах преступлений и телах жертв и обнаруживалась судебными медиками. В тех случаях, когда удавалось провести исследование спермы, выяснялось, что преступник является невыделителем группового антигена. Такого рода совпадения подкрепляли предположение о действиях во всех случаях одного и того же насильника.

— В некоторых эпизодах потерпевшие сообщали о затруднённом дыхании насильника, словно у него имелось какое-то заболевание носовых дыхательных путей. Имелась и другая весьма специфическая деталь, объединявшая все эпизоды изнасилований. Во всех случаях потерпевшие сообщали о том, что пенис преступника в возбужденном состоянии был весьма небольшим, явно меньше того, какой можно было бы ожидать у мужчины его роста и сложения. В этом отношении заслуживало особого внимания мнение Френсис Вудс, медсестры, ставшей жертвой нападения 5 октября в Цитрус-Хайтс. В силу своей профессиональной подготовки и опыта практической работы эта женщина повидала немало обнаженных молодых мужчин, поэтому она могла сделать объективный вывод о размерах полового органа насильника. По её мнению, пенис последнего был гораздо меньше нормы. С одной стороны, в этом не было ничего исключительного — отклонения в размерах мужских половых органов могут быть как в большую, так меньшую стороны — но сама по себе отмеченная деталь могла служить неплохим ориентирующим следствие признаком.

Как видим, предположение о том, что все 6 эпизодов изнасилований и попыток изнасилований объединяются в единую криминальную цепочку, подкреплялось весьма серьёзной аргументацией. Игнорировать её было бы по меньшей мере глупо.

Поэтому в середине октября правоохранительное сообщество штата Калифорния вплотную подошло к пониманию того, что политическую целесообразность надлежит отбросить розыск таинственного насильника сделать общим приоритетом ближайшего времени.

Глава 3. Если ты подозреваемый…

Перефразируя старую житейскую мудрость, можно сказать: если ты подозреваемый, то это надолго. На самом деле так было далеко не всегда, во времена Средневековья от подозрений можно было очиститься быстро, хотя и не безболезненно. Были даже выработаны вполне официальные юридические процедуры, призванные формализовать процесс очищения от подозрений. Например, в расследованиях, связанных с обвинениями в колдовстве, предполагаемую ведьму определенным образом связывали (так что её колени оказывались притянуты к груди) и опускали в воду. Если подозреваемая шла на дно, то это значило, что она обычный человек, её вытаскивали из воды и отправляли домой. А вот ежели подозреваемая плавала на поверхности воды, то всем становилось ясно — это ведьма однозначно. Не надо смеяться, так это всё и работало: составлялся официальный протокол, в котором фиксировали результат «испытания водой» и на основании этого протокола выдвигалось официальное обвинение в занятии колдовством. В чём-то аналогичные процедуры существовали и для случаев уголовных расследований. Например, при расследовании убийств существовала практика проведения «очных ставок» подозреваемых с трупами жертв. Если подозреваемый в силу неких причин не мог выдержать подобную «очную ставку», скажем, у него открывалось носовое кровотечение, то считалось, что труп «изобличил» своего убийцу. В эпоху простых нравов правосудие не обременяло себя сложными процедурами и процесс следствия выглядел скупым и лаконичным. По мере распространения образования и усложнения общественных отношений правоприменение также стало усложняться и приобрело в конечном итоге современные формы. Помимо прямых и косвенных улик немалое ориентирующее значение в работе органов дознания и следствия приобрела репутация подозреваемого в совершении преступления человека. Не зря ведь говорится: сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.

Репутация Трейси Эрла желала оставлять лучшего. Закончив школу, в колледж Трейси поступить не смог и подался в армию. Службу проходил на континентальной территории США, в частях снабжения, был замечен в разного рода правонарушениях: участвовал, например, в конфликте на почве расовой неприязни, был замечен в употреблении наркотиков, опаздывал из увольнений… Командование эти нарушения до уголовных дел не доводило, все «разборы полётов» заканчивались сравнительно гуманными дисциплинарными взысканиями, но Трейси вёл себя, что называется, на грани фола. Поэтому не удивительно, что контракт с ним продлён не был и после трёх лет совсем не доблестной службы он оказался на «гражданке» без сколько-нибудь ясных перспектив. Не зная, куда приложить ум и энергию, Трейси направил свои стопы к матушке. В Ранчо Кордова молодой мужчина приехал в середине мая 1976 г., а первое ночное нападение на женщину, как мы помним, произошло 18 июня.

То есть ровно через месяц…

Если это и было совпадение, то какое-то совсем уж мрачное. И совпадений таких почему-то вокруг Эрла было много, он их словно притягивал к себе. Он жил в самом эпицентре активности таинственного насильника, в течение четырех месяцев в радиусе 300 м. от его дома произошло 3 однотипных изнасилования! Про тёмно-зелёный «шевроле» уже упоминалось. Совпадал, кстати, и возраст — Эрлу исполнилось 25 лет, а Хизер Уилльямс предполагала, что напавшему на неё мужчине было «в районе двадцати пяти». Рост и телосложение также отлично соответствовали тому, как описывали насильника некоторые из его жертв.

Даже военное прошлое Эрла казалось многообещающей деталью. Ну, в самом деле, Френсис Вуд, подвергшаяся нападению 5 октября, считала, что встретила насильника накануне в офицерском клубе на авиабазе. А Трейси Эрл, будучи в недавнем прошлом военнослужащим, умел носить форму, имел необходимую строевую подготовку и мог выдать себя за кадрового военного. Спорным был вопрос об эффективности охраны авиабазы, нельзя было полностью исключать того, что Эрл мог каким-то образом усыпить бдительность караула и проник внутрь охраняемого периметра (под видом посыльного, резервиста и т.п.).

В этой связи определенный интерес заслуживала и такая деталь: Хизер Уилльямс, последняя жертва таинственного маньяка, тоже была связана в авиабазой «Мазер», расположенной у южной границы Ранчо Кордова. Девушка работала танцовщицей в офицерском клубе. Следует подчеркнуть, что речь идёт не о стриптизе, а о вполне традиционных танцах. В штате клуба числились музыканты, обеспечивавшие во вечерам живой звук, несколько вокалистов и небольшая танцевальная группа, в её-то составе Хизер и выходила на сцену. Понятно, что в условиях преимущественно мужского коллектива девушки из кордебалета были известны всем военнослужащим и широко популярны. Они танцевали не только номера на сцене, но и спускались в зал для того, чтобы составить компанию одиноким офицерам. Нельзя было исключать того, что именно на авиабазе преступник и увидел Хизер, поскольку дома у родителей она в последние месяцы проводила не очень много времени (напомним, у неё был жених, так что Хизер фактически жила на два дома).

Разумеется, требовал объяснения тот факт, что Эрл сам явился к полицейским и как говорят в России, сдал себя, как стеклотару. Зачем он это сделал? Ради чего во время полицейского осмотра он отправился в дом, явившийся местом преступления?

Этому имелось очень хорошее объяснение. Если преступник имел основания опасаться, что оставил в доме какие-то улики, способные изобличить его (скажем, отпечатки пальцев или следы обуви), то его появление на месте преступления во время обыска полностью эти улики обесценивало. Любой адвокат в суде без всяких проблем добился бы исключения таких улик как недопустимых ввиду того, что ни один криминалист не сможет достоверно доказать появление этих следов именно во время совершения преступления, а не позже. Поэтому появление Эрла в дом Хизер Уилльямс мог быть хорошо продуманным и ловко реализованным ходом, упреждающим опасное для преступника развитие событий.

Конечно, очень непрофессионально повёл себя офицер патруля, пропустивший Эрла внутрь периметра, но допущенная им ошибка исправлению не поддавалась.

Как бы там ни было, к концу первой декады октября 1976 г. уголовный розыск полиции Ранчо Кордова получил первого серьёзного подозреваемого, Трейси Эрла. После чего была задумана отличная комбинация, посредством которой предполагалось разоблачить насильника. Поскольку использование служебной собаки оказалось на удивление эффективным — стало ясно, что обученная собака отлично берёт след и восстанавливает «тропу отхода» на большом протяжении — возникла идея устроить следственный эксперимент с участием Трейси Эрла в случае новой попытки изнасилования в районе Сакраменто. Т.е. как только станет известно об очередной вылазке таинственного насильника, сразу же полиция Ранчо Кордовы задерживает Эрла, а в это самое время кинолог берёт пробу запах на месте преступления и устраивает опознание преступника собакой. Собаке дают понюхать запах преступника с места преступления, а потом выводят в её в помещение, где среди нескольких случайных лиц находится Трейси Эрл. Собака выбирает Трейси и — вуаля! — дружок, ты попался! Успей сознаться до прибытия адвоката.

Таков был замысел. Нельзя не признать, что идея была красива, даже изящна. Над бедолагой Трейси Эрлом сгущались тучи, хотя сам он в те дни ни о чём подобном не подозревал.

Ждать, впрочем, долго не пришлось.

Cемья Паркер в первой декаде октября 1976 г. переехала в новый одноэтажный дом, расположенный на Киплинг драйв (Kipling Drive) в Кармайкле. Квартал этот только застраивался, рядом с участком находилась большая «проплешина», на которой ещё предстояло возвести дом. Если говорить о ценовом сегменте, то новый дом Паркеров был дороже того жилья, что находилось в соседних кварталах. Компания-риэлтор «TRW Real Estate Company» довольно долго не могла продать этот объект; многие потенциальные клиенты приходили, осматривали дом, но от покупки или аренды в конечном итоге отказывались. Рекламный постер риэлтора, оповещавший, что дом предлагается к продаже, красовался на указателе у проезжей части более трёх месяцев — эта деталь в контексте всего случившегося могла иметь немалое значение. Имелась и другая деталь, также немаловажная — новый дом Паркеров находился буквально в 200 м. северо-восточнее дома доктора Грэхем, того самого, в котором в ночь на 17 июля была изнасилована 15-летняя девочка-подросток.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и осенью 1976 г. Условные обозначения: 1—6 — места нападений в их хронологической последовательности, 7 — расположение дома на Киплинг драйв в г. Кармайкл, явившимся местом преступления в ночь на 18 октября 1976 г. Обращает на себя внимание то, что насильник после вылазок в северную часть Кармайкла и в Цитрус-Хайтс (эпизоды 4 и 5) вернулся в районы своей первоначальной активности в районе реки Америкен. Безусловно, эти места являлись его «зоной комфорта» и первоочередной задачей следствия на данном этапе должно было стать выяснение критериев, которыми преступник руководствуется при выборе места очередного посягательства.

В ночь с 17 на 18 октября 1976 г. 32-летняя Джойс Паркер находилась в доме с 10-летним сыном и дочерью 4 лет. Глава семейства отсутствовал — он улетел в другой штат по делам руководимой им фирмы.

События начались далеко за полночь, примерно в 02:30, когда 10-летний Тимми был разбужен лаем комнатной собаки. Решив, что та просится на улицу, мальчик включил фонарь над дверью, ведущей во двор, открыл половинку раздвижной двери и вытолкнул пса из дома. Тот побежал через двор и… только тут Тимми увидел, что у ограды стоит мужчина в черной маске и тёмно-синей футболке. Обут этот человек был в лёгкие теннисные туфли, на его штаны мальчик внимания не обратил. Он не казался вооруженным и по этой причине Тимми не запомнили, имелись ли перчатки на руках непрошенного визитёра.

Увидев собаку, незнакомец живо вскарабкался на забор, но далее бежать не стал, а сидя наверху, принялся наблюдать за происходящим. Тимми закрыл дверь, но… не побежал сразу к матери, а в свою очередь также остался смотреть за тем, что последует далее. Весьма неосмотрительное любопытство, хотя, учитывая возраст мальчика, вполне понятное. Мальчик потерял минуту или две, которые могли бы радикально повлиять не только на события этой ночи, но и многих последующих лет.

Мужчина в маске, убедившись, что собачонка угрозы не представляет, а Тимми шума не поднимает, слез с забора и неспешно направился к одному из кухонных окон. Только теперь мальчик сообразил, что окно оставлено на ночь открытым и надо что-то срочно предпринимать.

Тимми побежал в спальню матери, хотя и сильно запоздал с этим решением. Ворвавшись в комнату, мальчик закричал, что мужчина в маске сейчас залезет через кухонное окно, на что Джойс Паркер рассудительно ответила: «ты видел страшный сон, не бойся, это всего лишь сон!» Трудно сказать, как долго и с каким успехом сын мог бы убеждать мать в реальности происходящего, но Джойс услышала грохот, шедший с кухни — это мужчина перепрыгнул с подоконника на длинную столешницу и столкнул на пол лежавшую там разделочную доску. Женщина поняла, что дело дрянь и надо что-то срочно предпринимать. Бежать через окно она не догадалась, сообразительности хватило лишь на то, чтобы схватить телефон и набрать заветные цифры «службы спасения». Трубку на том конце провода никто не поднимал. Шестнадцать раз прогудел сигнал вызова, но Джойс так и не услышала голос диспетчера. Тогда Джойс набрала номер соседа, но по-видимому, ошиблась при наборе: соединения не произошло и сам сосед впоследствии заявил, что телефон ночью не звонил. Последней попыткой стал набор номера дежурного офицера службы шерифа округа Сакраменто. Хотя в Кармайкле имелся собственный департамент полиции, автономный от службы окружного шерифа, дежурный офицер, узнав о преступлении, сообщил бы куда надо о происходящем. Джойс помнила этот номер наизусть по прежнему месту проживания. Замысел был неплох, но… сказался цейтнот, женщина просто не успела нажать нужные цифры — на пороге спальни появился человек в маске.

Теперь он был обнажен ниже пояса, видимо, именно из-за раздевания он прошёл в спальню с некоторой задержкой. В руке он держал большой тяжёлый нож, который приставил к горле женщины и пообещал убить её и её сына в случае неповиновения. Поскольку собака продолжал лаять во дворе, незваный гость велел Джойс угомонить пса. Та пообещала запереть собаку в комнате и помчалась во двор. Возня с собакой заняла у женщины минуту или полторы, в течение которых злоумышленник оставался в комнате с Тимми, очевидно, понимая, что мать не убежит из дома, оставив мальчика в заложниках.

Когда Джойс вернулась в спальню, мужчина в маске вырвал из разъёма телефонный шнур, после чего сходил в ванную комнату и вернулся с банным полотенцем. Используя нож, свободную руку и зубы, он быстро разорвал его на длинные полосы. Узнав, что в доме находится 4-летняя девочка, преступник закрыл дверь в её спальню, оставленную на ночь приоткрытой. Также он поинтересовался, где находится муж Джойс Паркер? Узнав, что тот в отъезде, преступник как будто бы почувствовал себя спокойнее. Он обрезал шнуры от жалюзи и связал ими руки Джойс, после чего взялся за Тимми. Сначала он привязал его руки к изголовью кровати, затем стянул шнуром ноги и умышленно порезал кожу на его бедре. Вид крови перепугал как Джойс, так и Тимми, тот расплакался, говоря, что не хочет умирать. Преступник, видимо, на такую реакцию и рассчитывал. Он набросил на голову мальчика одеяло и пригрозил, что если тот попытается из-под него вылезти, то будет убит.

Всё время человек в маске говорил шепотом и очень невнятно. Хотя его губ не было видно, казалось, что во время разговора он не разжимает зубы.

Удостоверившись, что мальчик полностью подавлен и не сможет выкинуть какой-либо фортель, преступник вывел Джойс Паркер из спальни. Дабы успокоить женщину, он заявил, что скоро уйдет и ему надо лишь забрать деньги. Злоумышленник отвёл женщину в самую удаленную от спальни часть дома, где находился кабинет мужа. Там он усадил Джойс на пол связал её лодыжки двумя полосками, сделанными ранее из банного полотенца. Несколько других полосок всё время оставались в его руках.

Отвечая на вопрос преступника, Джойс сообщила, что в её сумочке находится конверт с большой суммой наличных денег — это были пожертвования ассоциации кардиологов, которые она собрала на благотворительно ужине накануне вечером. Преступник завязал глаза Джойс кусками полотенца и вышел из комнаты. Через некоторое время он вернулся очень довольный, видимо, отыскал конверт с деньгами там, где ему сказали. Неожиданно он начал говорить комплименты внешности Джойс и женщина поняла, к чему идёт дело. Она попросила не причинять ей вреда, поскольку беременна — на самом деле это было не так, но Джойс надеялась, что подобное сообщение если и не побудит преступника отказаться от изнасилования, то хотя бы сделает его более аккуратным.

Мужчина в маске как будто бы о чём-то задумался. После недолгих размышлений преступник затолкал в рот женщине кусок полотенца, а другой завязал поверх губ, дабы она не смогла выплюнуть импровизированный кляп. Не довольствуясь результатом, он завязал рот женщине третьим куском полотенца. После этого развязал Джойс ноги и отвел её в спальню сына, где и уложил на кровать. Тимми, напомним, в это время находился в спальне матери, привязанный к изголовью кровати, накрытый с головою одеялом. Преступник опять похвалил красоту Джойс, поинтересовался тем, загорает ли она?… Вся эта болтовня выглядела очень странной, принимая во внимание, что рот жертвы был крепко завязан.

Мужчина принялся ласкать Джойс ртом и губами — это означало, что он снял маску и перчатки. Но очень скоро он внезапно остановил самого себя и, так и не совершив полового акта, ушёл на кухню. Постучав там ящиками и дверцами, насильник вернулся обратно и заявил, что нашёл на кухне значительную сумму денег, которую Джойс, видимо, намеревалась от него скрыть. Это было очень странное заявление, поскольку женщина ничего не знала о деньгах на кухне, но даже если какие-то деньги там и оставил муж перед отъездом, то сумма была совершенно незначительной. В сравнении с теми 6 тыс.$, что находились в конверте в сумочке Джойс, наличные деньги на кухне казались сущей мелочью — там вряд ли могло быть более 50—100$.

Тем не менее, преступник устроил целое представление — он прочитал монолог о том, что не позволяет женщинам себя обманывать, а уж коли Джойс попыталась его обмануть, то достойна смерти! Он вдавил лезвие ножа ей в шею, давая понять, что готов сию минуту умертвить женщину. Джойс ответить ничего не могла — рот её всё это время оставался завязан! Наслаждаясь чувством всевластия, преступник провёл кончиком лезвия ножа по телу Джойс от ключиц к лобку, описав фигуру, похожую на букву «Y». Так в те годы американские патологоанатомы и судебные медики разрезали человеческий торс при вскрытии. Об этом можно было узнать из кинофильмов и популярных книжек, однако в популярной литературе не сообщалось, как подобный шов обходит пупок. Данную деталь можно было узнать только из специальной литературы, либо от специалистов. Преступник, двигая ножом по животу Джойс, правильно показал линию разреза — по окружности с левой стороны пупка. Момент этот очень интересен, из него можно заключить, что преступник имел представление о правилах вскрытия трупов. Конечно, нельзя полностью исключать того, что он попросту угадал, но поскольку в действиях этого человека практически нет ничего случайного, сложно удержаться от того, чтобы не заподозрить в этих движениях ножом скрытый символизм.

Преступник снова пообещал Джойс, что убьёт её и её детей, если она попытается его обмануть. Решив, что жертва достаточно напугана, он перевернул женщину на живот и далее последовало то, что имело место при других нападениях. Он вложил в ладонь Джойс свой пенис, уже смазанный детским маслом, и приказал женщине «поиграться». Видимо он остался доволен покорностью жертвы, поскольку снял кляп, но ещё раз пригрозил убить при попытке закричать.

После этого, однако, не последовало полового акта. Внимание преступника привлекли два кольца на пальцах Джойс. Он попытался их снять, но из этого ничего не вышло ввиду того, что связанные за спиной кисти рук сильно опухли. Тогда преступник развязал руки Джойс и велел, чтобы та сняла кольца самостоятельно. Однако и ей сделать это не удалось. Она попросила, чтобы мужчина принёс из кухни жидкое мыло. Тот покорно сходил и вручил женщине пластиковую бутылку. Джойс намылила пальцы, но… её опять постигла неудача. Преступник между тем разъярился всерьёз. Он пригрозил, что либо отрежет Джойс пальцы, либо вообще убьёт её, если она не сумеет снять кольца.

Превозмогая чудовищную боль, едва не вырвав пальцы из суставов, женщина сумела снять кольца и отдала их преступнику. Тот, как будто бы, успокоился. Он потребовал, чтобы Джойс удовлетворила его орально, во время этого гладил её спину лезвием ножа. Затем преступник совершил с женщиной половой акт в традиционной форме. Джойс, стремясь успокоить преступника и уменьшить его агрессивность, стала говорить ему комплименты, дескать, он хороший любовник, очень нежный, знает, что нужно женщине и т. п. чепуху. Эти слова вызвали у мужчины неожиданную реакцию. Он признался, что никто никогда ему не говорил ничего подобного и добавил, что женщины обычно высмеивали его из-за того, что «произошло с моим лицом». Его слова можно было истолковать таким образом, будто лицо обезображено какой-то травмой или физическим дефектом.

После полового акта, мужчина ушёл на кухню, где провёл довольно много времени. Джойс слышала, как преступник открывал холодильник, гремел посудой и вообще вёл себя довольно раскованно. Хотя женщина была развязана, она не пыталась предпринимать какие-либо активные действия, понимая, что не успеет убежать из дома, освободив сына и забрав дочь. Как выяснилось впоследствии, преступник поел на кухне, после чего вернулся в спальню.

Утолив голод, насильник, по-видимому, испытал прилив сил. Он повторно совершил с жертвой половой акт, на этот раз анальный. Попытки Джойс остановить мужчину жалобами на боль, лишь вызвали его раздражение и он опять начал шипеть, что убьёт женщину и детей. Спустя несколько минут насильник остановился и, привязав ногу Джойс к плательному шкафу, вышел из комнаты. Вернувшись, он поинтересовался, когда из командировки должен вернуться Роберт Паркет, глава семейства? При этом насильник уточнил, что правильный ответ ему уже известен от Тимми и если сейчас он услышит ложь, то точно убьёт Джойс.

Казалось, эта моральная пытка не закончится никогда. В течение этой ночи женщина не менее сотни раз услышала угрозу быть убитой. Она ответила преступнику, что Роберт вернётся к пятнице — это была правда, но проблема заключалась в том, что она не знала, как ответил на этот вопрос Тимми.

Однако, полученный ответ как будто бы успокоил преступника. Он вновь улёгся рядом с Джойс и совершил ещё один половой акт. Видимо, преступник получил ожидаемую разрядку, потому что настроение его заметно улучшилось. Женщина даже осмелилась сказать ему, что замёрзла и насильник милостиво подал ей одеяло с кровати Тимми.

Мужчина вышел из спальни и в доме стало тихо. Через какое-то время, довольно продолжительное, вдали от дома заработал двигатель автомашины. Звук шёл со стороны пустыря, где не было никаких жилых построек. Джойс заподозрила, что это автомашина насильника. Она тут же принялась развязывать узел верёвки, которой её нога была привязана к шкафу, и это ей удалось сделать довольно быстро.

Джойс убедилась, что дом пуст, освободила сына и после этого позвонила в полицию Кармайкла. Дежурный офицер зафиксировал сообщение в 05:10. Ночной кошмар, растянувшийся более чем на два с половиной часа, наконец, закончился.

А вот работа правоохранительных органов только началась. Полицейская активность разбудила почти всех жителей района, по крайней мере тех, что жили поблизости от дома Паркер. Быстро отыскались первые свидетели подозрительной деятельности.

Сосед, проживавший в ближайшем к месту преступления доме, сообщил, что вечером накануне, около 21 часа, видел на пустыре на удалении около 200 м. от территории двора огни автомобиля. По его мнению это была большая американская машина, похожая на «линкольн континентал». В силу понятных причин свидетель утверждал это в предположительной форме, расстояние было, всё же, весьма большим для точного определения типа машины. Позже, примерно около полуночи тот же самый сосед услышал скрип боковой калитки, которая вела в сторону участка семьи Паркер. Посмотрев в окно, мужчина увидел, что калитка отворена, хотя с вечера была закрыта. Он понял, что через участок прошёл посторонний, но из дома выходить не стал, а ограничился тем, что проверил окна и двери. Позже, в 2:30 ночи, его разбудил лай собаки, доносившийся со стороны участка Паркеров. Мужчина некоторое время прислушивался, не последуют ли за этим крики людей или какие-то иные подозрительные звуки? Через какое-то время лай стих и мужчина отправился спать, однако, около 5 часов утра его разбудил звук прогреваемого автомобильного мотора. Звук шёл со стороны пустыря, примерно с того места, где накануне вечером мужчина заметил огни автомашины, похожей на «линкольн континентал». Двигатель прогревался около двух минут, после чего машина начала движение и звук стих.

О лае собаки около половины третьего ночи сообщили ещё двое свидетелей, проживавшие на Киплинг драйв. Очевидно, в показаниях этих людей речь шла именно о том времени, когда преступник проник в дом семьи Паркер.

Сообщение о большой американской машине с шумящим двигателем тут же было передано всем дорожным патрулям полиции Кармайкла и соседних полицейских управлений. Полицейские в свою очередь занялись опросом тех самых незаметных свидетелей, существование которых обычно упускается из вида большинством обывателей. Автор имеет в виду почтальонов и городских мусорщиков — представители этих профессий объезжают улицы американских городов ранним утром.

К полудню удалось отыскать ценного свидетеля — это был мальчик, подрабатывавший развозкой почты на велосипеде. По его словам он видел подозрительный «линкольн континентал» светло-голубого цвета в тупике на улице Якоб-лэйн. Расстояние этого тупика до дома Паркеров не превышало 400 м. Кроме того, упомянутый тупик выходил к Америкен-ривер, в пойме которой, как отмечалось выше, были проложены велосипедные дорожки. Полиция Кармайкла считала, что именно там, в районе велосипедных трасс, таинственный насильник в июле месяце выследил Салли Грэхем (жертву нападения №2). Тупичок на Якоб-лэйн отлично подходил для слежки за велосипедистами, катавшимися вдоль реки Америкен, а также любителями утренних пробежек.

Мальчик-почтальон сообщил при допросе, что подозрительную машину он видел примерно в 06:30, двигатель её работал на холостых оборотах, а за рулём находился мужчина в возрасте лет 20 или чуть старше. В общем, он казался очень молодым. Заметив, что почтальон едет на велосипеде в его сторону, водитель странно занервничал, резко тронул машину с места и быстро выехал из тупика. При выполнении этого манёвра ему пришлось сблизиться с мальчиком и наблюдательный свидетель сумел рассмотреть номерной знак на бампере. Не полностью, конечно, но тем не менее… Насколько запомнил мальчик, в номере имелись буквы «САТ» и цифры, возможно, «505» или похожие на них.

Номер был неполным, но с ним уже можно было работать! Учитывая, что тип автомашины и цвет кузова были известны, поиск владельца отнюдь не казался делом безнадёжным.

В это же самое время велась работа с потерпевшими. Тимми был очень напуган угрозой убийства и ножевым порезом, мальчик пробыл долгое время связанным по рукам и ногам, его конечности сильно отекли от сдавливания и он пребывал в состоянии шока. Ему дали сильное успокаивающее и уложили на сутки спать.

Джойс Паркер сохранила удивительное присутствие духа и держалась очень самоотверженно. Судебно-медицинское освидетельствование показало, что на её ступне и икрах имелись 6 неглубоких ножевых порезов, но женщина не могла припомнить при каких обстоятельствах она их получила. Она просто не чувствовала боли. Серьёзных повреждений половых органов и перианальной области выявлено не было. Судебные медики сумели получить образцы эякулята насильника. В результате изнасилования Джойс Паркер не заболела венерической болезнью и не забеременела. В целом повреждения её лежали скорее в психоэмоциональной сфере, нежели физической, хотя это и весьма слабое утешение для жертвы изнасилования. Джойс отказалась принимать успокаивающие лекарства до допроса и перво-наперво ответила на вопросы детективов.

Она достаточно хорошо рассмотрела нападавшего. По её словам это был довольно молодой мужчина в возрасте примерно до 25 лет, скорее младше, нежели старше. Рост его составил около 170 см., если и выше, то совсем ненамного. Прямо скажем, нападавший не являлся гигантом, да и общим своим сложением мало соответствовал понятию атлет. Он был худощав, весил около 60 кг. и не производил впечатление сильного человека. Джойс Паркер сама была довольно миниатюрной женщиной, но даже она призналась, что испытывала сильный соблазн вступить в борьбу с нападавшим — от этой затеи её удержала лишь мысль о двух детях, которые могли пострадать в случае неудачи. Тут кстати, самое место припомнить слова Роуз Скотт, жертвы 3-го по счёту нападения, которая уверенно заявляла, что смогла бы одолеть насильника в драке. В общем, по всему получалось, что напавший на Джойс Паркер мужчина имел физические кондиции весьма посредственные.

Потерпевшая также сообщила о весьма небольших размерах пениса насильника — об этом, вообще-то, говорили жертвы практически всех нападений. Другой интересной особенностью, подмеченной Джойс, явилось заикание преступника. Тот довольно много разговаривал с женщиной и она обратила внимание на явные проблемы с произношением некоторых слов. По мнению Джойс насильник являлся заикой, но его дефект речи отчасти был устранен работой логопеда.

Это было очень интересное суждение, имевшее большую ценность в качестве ориентирующего признака. Никто из потерпевших прежде не сообщал о возможном заикании преступника.

Первоначально Джойс сказала, что преступник угрожал ей ножом для колки льда, но спустя некоторое время видоизменила свои показания и уточнила, что это был небольшой карманный нож с длиной лезвия не более 10 см. Нож по её словам был хорошо наточен.

На следующий день после нападения дал показания полиции и Тимми. Он видел преступника до того, как тот появился в доме в маске, поэтому рассказ мальчика представлял немалый интерес. Согласно его утверждению, мужчина был худощав и смугл, на его голове была копна густых чёрных волос, усов и бороды он не имел. Также мальчик запомнил волосатые руки и ноги преступника — он обратил на них внимание, когда тот приблизился к нему во время связывания. Интересна ещё одна деталь, на которую обратил внимание маленький свидетель — на правом бедре преступника, возможно находилась татуировка. Мальчик не был в этом уверен, поскольку всё время видел этого человека в условиях низкой освещенности, но тем не менее, от его наблюдательности мог быть немалый прок. Татуировка, вкупе с остальными признаками, могла оказаться отличным ориентирующим следствие признаком.

Требовалось лишь отыскать подходящего подозреваемого. Дело за этим не стало — ведь один неплохой кандидат уже имелся.

Как отмечалось выше, к середине октября правоохранительные органы в районе Сакраменто уже договорились о координации действий в случае очередной вылазки таинственного насильника. Теперь пришло время реализовать задуманное.

В дом семьи Паркер был доставлен кинолог с собакой. В качестве эталона запаха использовались куски полотенца, которое преступник разорвал на полоски для связывания Джойс. Напомним, что по словам женщины, нападавший для быстроты и удобства работы зажимал зубами край полотенца. Те полоски, который он так и не использовал, поместили в стеклянные банки — одну герметично запечатали, а запах из другой дали понюхать собаке. Та моментально взяла след и долго бегала по дому, повторяя перемещения преступника, метавшегося из комнаты в комнату. Затем собака повела полицейских во двор, точно определила то место, где преступник влезал на забор, затем прошла через боковую калитку на участок соседей и повела правоохранителей далее — на пустырь. Там полицейским пришлось преодолеть более 200 м., прежде чем собака потеряла след возле небольшой грунтовой дороги. Очевидно, что здесь преступник сел в машину. Место это соответствовало тому, где сосед Паркеров вечером накануне видел огни машины, похожей на «линкольн-континентал».

Всё сходилось…

В это же самое время закипела работа в управлении полиции Ранчо Кордова. Около часа дня Трейси Эрл и его мать были доставлен на допросы, в ходе которых им задавались вопросы и местонахождении молодого человека минувшим вечером и ночью. Трейси утверждал, будто был дома и отвергал все подозрения в участии в нападении в Кармайкле. Его мать отчасти подтверждала присутствие сына в доме в вечерние часы, но признавала, что рано легла спать. Фактически она не обеспечивала alibi Трейси, хотя и твердила, что не верит в его причастность к какому-либо преступлению. Молодому человеку было предложено пройти проверку на «детекторе лжи» и тут Трейси запаниковал. Он потребовал вызвать адвоката, но поскольку собственного адвоката он не имел, а назначение государственного требовало определенных затрат времени и выполнения некоторых формальностей (доставка в суд и т.п.), то полицейские решили немного потянуть время.

Они ждали кинолога из Кармайкла.

В начале третьего часа пополудни кинолог с собакой и запечатанной банкой, содержавшей эталонный запах напавшего на Джойс Паркер преступника, находились уже в здании полиции. Трейси Эрла завели в комнату для опознаний, где уже находились четверо других мужчин. В соседнем помещении собаке дали для ознакомления эталонный запах, после чего кинолог ввёл её в комнату для опознаний и приказал «искать». Собака прошла мимо шеренги мужчин и… с виноватым видом села у стены.

Опознание провалилось. Обученная собака не распознала запах подозреваемого.

Это был, конечно, удар. Детективы полиции Ранчо Кордовы практически не сомневались, что Трейси Эрл — это именно «их клиент». Оказались обескуражены и их коллеги из полиции Кармайкла, поскольку при опознании был использован (и соответственно, утрачен) единственный из имевшихся образцов эталонных запахов. Теперь повторить подобное опознание стало уже невозможно.

Трейси Эрла попросили раздеться — татуировки на правом бедре не оказалось. Да и брюнетом он не был, и кожа его не казалась смуглой…

После жарких прений руководство городской полиции распорядилось официальных обвинений в отношении Трейси не выдвигать, подозреваемого отпустить домой, но продолжать контролировать его дальнейшие действия. Не зря же говорится, если ты подозреваемый, то это надолго, впрочем, эту истину мы уже цитировали.

Между тем, события продолжали развиваться самым непредсказуемым образом и закручивались таким лихим штопором, что не всякий сценарист детективных блокбастеров придумает!

Поздним вечером того же самого дня — примерно в 23:10 — Джули Лоув (Julie Lowe) возвращалась домой в собственной автомашине. Дом, в котором девушка проживала вместе с отцом и братом, находился на пересечении улиц Лос-Палос (Los Palos) и Эль-Сегундо (El Segundo) в Ранчо Кордова. От места проживания Кэри Франк, жертвы самого первого нападения таинственного насильника, дом Джули был удален не более чем на 600 м. Места всех остальных преступлений этого сексуального пирата в пределах городской черты Ранчо Кордова находились примерно на таком же расстоянии или ещё ближе.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и осенью 1976 г. Условные обозначения: 1—7 — места первых нападений в их хронологической последовательности, 8 — место нападения вечером 18 октября 1976 г. в г. Ранчо Кордова. Из 8 преступных посягательств, совершенных за 4 полных месяца (с 18 июня по 18 октября), 6 пришлись на весьма ограниченный район рядом с долиной реки Америкен. Площадь этой зоны менее 4 км2 и преступник, безусловно, знал её как свои пять пальцев. Тому могло быть множество объяснений: преступник мог жить здесь ранее, он мог хорошо изучить район, будучи сотрудником коммунальных служб, он мог часто бывать там во время велосипедных прогулок, ведь в долине реки Америкен очень много велодорожек… Причин особой осведомленности преступника в географии этих мест могло быть множество, причём, совершенно невинных. Выяснение этих деталей должно было стать одним из приоритетов расследований, проводимых департаментами полиции Кармайкла и Ранчо Кордовы. Если бы только полицейским удалось понять, как преступник выбирает жертву и готовится к нападению, они бы без проблем арестовали его с поличным во время очередной вылазки…

Джули двумя месяцами ранее исполнилось 19 лет, она работала секретарём на складе военного имущества в Сакраменто и, благодаря высокому росту и броской внешности, пользовалась немалым успехом среди мужской части коллектива. Вечером 18 октября она встречалась с подругами в ресторане и теперь возвращалась домой вместе с домашней собачкой в салоне. Любопытная деталь — в этот день девушка получила зарплату и обналичила в банке чек. Конверт с деньгами лежал в её сумочке…

Перед домом горел уличный светильник, всё выглядело абсолютно обыденным и безопасным. Девушка остановила машину перед дверью гаража, вышла из салона и повернулась, чтобы взять на руки собачку. Но именно в это мгновение кто-то сзади схватил её за волосы и оттащил от автомашины. Джули была поражена тем, как быстро и неслышно неизвестный смог приблизиться к ней со спины…

Девушка попыталась бороться, принялась толкать локтями находившегося сзади человека, но тот приставил ей к горлу нож и шепотом пригрозил убить, если она не прекратит возню. Он так вдавил лезвие в кожу у основания шеи, что потекла кровь. Чтобы успокоить жертву, неизвестный добавил, что ему всего-навсего нужна машина, он её заберёт и уедет. Услышав это, Джули прекратила сопротивляться. Мужчина, которого она по-прежнему не могла рассмотреть, т.к. он находился позади и плотно прижимал своё лицо к затылку девушки, повёл её прочь от автомашины во двор. При этом незнакомец держался ближе к забору, оставаясь всё время в его тени.

Всё произошло очень быстро, вряд ли кто-то из соседей мог заметить эту сцену.

Заведя девушку во двор, злоумышленник уложили её на землю лицом вниз и быстро обмотал предплечья заведенных за спину рук какой-то верёвкой. Впоследствии выяснилось, что это была верёвка, которую он срезал во дворе Лоув, а это означало, что он заблаговременно прибыл к дому, подготовил верёвку и дожидался появления жертвы.

Преступник уточнил, имеются ли у Джули деньги и обыскав сумочку, забрал конверт с недельной зарплатой. Девушка умоляла выпустить собаку, запертую в салоне автомашины, и просила не причинять собачке вреда. Хотя в районе имели место изнасилования, Джуди не понимала, с чем столкнулась и всерьёз полагала, что злоумышленник намерен удовлетвориться угоном машины.

Далее события стали развиваться по весьма необычной схеме.

Мужчина поднял девушку с земли и повёл её вдоль забора, но не к ней в дом, а к калитке в дальней части ограды, через которую можно было пройти на участок соседей. Он завёл Джули в калитку и в непосредственной близости от неё девушка увидела три полоски белой ткани, похожей на марлю, разложенные на земле. Она поняла, что это ветошь, предназначенная для связывания. Ситуация ухудшалась с каждым мгновением и здравый смысл подсказывал Джули, что её шансы отделаться от нападавшего с минимальным ущербом катастрофически уменьшаются. Она была готова поднять шум и броситься бежать, но в доме соседей не было видно ни огонька, а потому бегство в ту минуту казалось лишенным смысла.

Злоумышленник не оставил Джули времени на раздумья — он толчком в спину заставил её сесть и быстро замотал её лодыжки одной из разложенных на земле полосок. Только после этого он отложил нож и, используя две другие полоски ткани, завязал девушке глаза и рот. Сообщив Джули, что оставит её одну на пять минут, он пригрозил, что убьёт её без колебаний, если она попытается бежать, после чего вытащил из дамской сумочки связку ключей (девушка слышала, как они зазвенели). Заслуживает упоминания интересная деталь: говоря о возможном убийстве за неподчинение, преступник изобразил звуки выстрелов, давая понять, что застрелит девушку, но Джули была уверена, что напавший при себе огнестрельного оружия не имеет. Ранее он несколько раз плотно прижимался к девушке и ничего похожего на кобуру или пистолет в его кармане она не чувствовала.

Едва только злоумышленник удалился и хлопнула дверца машины, Джули принялась извиваться, пытаясь ослабить связывавшие её узы. Сначала она ослабила верёвку, которой были обмотаны её ноги, и получила возможность встать и делать небольшие шаги. Это позволило ей подойти к забору и, используя углы столбов как ножи, перепилить верёвку, которая стягивала за спиной запястья. Она слышала звук мотора собственной автомашины, который стихал вдали. Тот факт, что напавший уехал, придал Джули решимости. Она помчалась в собственный дом, открыла заднюю дверь, выбив стекло цветочным горшком, и добралась до телефона.

В 23:30 первые патрули прибыли к дому Джули Лоув. В это же самое время подъехала автомашина, в которой находились отец и родной брат девушки — они всегда возвращались в это время.

История выглядела странной — если преступник и в самом деле планировал изнасиловать Джули, то его «окно возможностей» было очень маленьким, полчаса или даже меньше. Кроме того, соседями Лоув являлась пожилая чета, которая по вечерам обычно находилась дома. То, что в ночь с 18 на 19 октября они уехали в гости к сыну, являлось событием исключительным, нехарактерным. Преступнику просто повезло, что их не оказалось на месте. Мог ли злоумышленник строить свой расчёт, уповая на удачу, или же он заблаговременно узнал о планах соседей? Или их присутствие или отсутствие вообще никак не влияло на принятие им решения о нападении?

Полиция приняла все возможные меры по розыску исчезнувшей автомашины Джули. Автомобиль отыскали примерно в 500 м. к югу, припаркованной на улице Эль-Сегундо. В багажнике находилась перепуганная собачка. Из салона ничего не пропало…

Для чего преступник отгонял автомашину от дома Лоув? Он рассчитывал вернуться и довершить начатое, т.е. изнасиловать Джули? Но отец и брат девушки наверняка бы встревожились из-за её долгого отсутствия, начались бы звонки подругам, в ресторан, где девушка провела вечер, по месту работы… последовал бы вызов полиции. Если преступник рассчитывал изнасиловать девушку во дворе соседей, то вряд ли он мог чувствовать себя комфортно, сознавая, что буквально в десятке метров находятся встревоженные родственники жертвы и по улицам района снуют полицейские патрули.

Может быть, преступник вообще не рассчитывал возвращаться к Джули Лоув, а вся эта мизансцена была разыграна сугубо для отвлечения внимания правоохранительных органов? Пока полиция пытается расследовать произошедшее с Джули, преступник совершает изнасилование в другом месте?

Полицейские Ранчо Кордова так и решили. Патрули двинулись по улице Эль Сегундо, стуча в каждый дом с целью удостовериться, что с жителями всё в порядке. Людей просили проверить запоры на окнах и дверях, убедиться, что в доме нет посторонних и без крайней необходимости не покидать жилище до рассвета. Вся эта полицейская активность растянулась почти на два часа. Понятно, что после такого ни о какой скрытности полицейских действий не могло быть и речи. Весь район знал, что произошло нечто экстраординарное…

Полиция Кармайкла, получив информацию об инциденте в Ранчо Кордова и наличии автомашины с возможными запаховыми следами, направила на место происшествия кинолога с собакой. Их появление около 4 часов утра внесло некоторую ясность в действия злоумышленника. Оказалось, что тот вышел из машины Джули и прошёл около 80 м. вдоль улицы. Потом след, так никуда и не свернувший, просто исчез. Кинолог расценил это так, что разыскиваемый попросту сел в припаркованная автомашину и покинул на ней район.

Разумеется, полицейские тут же бросились допрашивать жителей близлежащих домов — кто-то из них должен был обратить внимание на чужую машину, припаркованную в этом месте. И действительно, нашлись свидетели, видевшие чужой автомобиль. Местные жители даже сообщили неплохое описание таинственной машины — это был белый «шевроле», довольно старый, лет десяти или даже более, с блестящими хромированными дисками. Один из свидетелей припомнил часть номерного знака на бампере — там были буквы ТОР.

Что ж, с этим уже можно было работать. В Кармайкле искали подозрительный «линкольн-континентал», в Ранчо Кордова — белый «шеви». А кто сказал, что у преступника не может быть более одной автомашины?

Джули Лоув сообщила, что рост нападавшего составлял 183 см., он имел плотное телосложение и казался довольно массивным. Возраст неизвестного девушка субъективно определяла в 20 лет или немногим старше. Лица злоумышленника потерпевшая не запомнила, она вообще не была уверена, что видела его. Когда Джули получила возможность посмотреть на него, на голове преступника находилась маска, сделанная из обычного теплого носка большого размера. Носок был светло-серого цвета. На руках мужчины находились матерчатые перчатки, которые используют строительные рабочие, такие продаются в любом строительном магазине. Джули была уверена в точности определения роста напавшего на неё. Дело в том, что рост ухаживавшего за ней молодого человека равнялся 171 см., а напавший был гораздо выше. При этом, посмотрев на полицейского, имевшего рост 190 см., девушка без колебаний заявила, что преступник был гораздо ниже.

Нельзя не отметить того, что бросается в глаза странное несоответствие в описаниях внешности нападавшего 18 октября, сообщенных разными потерпевшими. Напомним, Джойс Паркер уверенно заявляла, что насильник, проникший в её дом, был худощав и весьма невысок, в районе 172 см. Джули Лоув, очевидно, говорила совсем о другом человеке, она категорически отвергла предположение о росте нападавшего «в районе 170 см.», да и телосложение его она описывала совсем иначе. При этом описание Джули отлично соответствовало внешности человека, напавшего в июне на Кэри Франк. Последняя тоже описывала преступника плотным, коренастым, ростом около 180 см.

Хотя нападения выглядели очень схожими во многих деталях, столь различные описания внешности преступника наводили на мысль о действиях разных людей. Были ли эти насильники связаны между собой или нападали совершенно независимо друг от друга сказать на данном этапе расследований не представлялось возможным.

Впрочем, мы несколько забежали вперёд. Вернёмся к хронике событий злополучного октября 1976 г.

Соседи Джули Лоув, будучи разысканы и допрошены детективами, припомнили, что утром 4 октября, т.е. за две недели до нападения, обнаружили во дворе следы пребывания постороннего. Некоторые предметы оказались не на своих местах, а один из стульев был приставлен к забору таким образом, словно кто-то, встав на него ногами, наблюдал за домом Лоув. В полицию соседи заявлять не стали, поскольку действия таинственного ночного гостя никакого материального ущерба не принесли. Гораздо хуже то, что о возможной слежке они ничего не сказали самим Лоув, возможно, если бы члены семьи были предупреждены, они стали бы иначе планировать распорядок дня и нападение на Джули не состоялось бы.

Утром 19 октября в полицию Кармайкла позвонила Джойс Паркер, жертва изнасилования, имевшего место в ночь с 17 на 18 октября. Заявление, сделанное женщиной оказалось довольно интересным и состояло из двух мало связанных частей. Во-первых, Джойс сообщила о том, что во время уборки в доме обнаружила под одним из диванов… изогнутую ложку, которая никак не может быть связана с их домом. Эта ложка также не могла остаться от того времени, когда дом стоял незаселенным, поскольку Джойс лично присутствовала при внесении вещей в дом и руководила их расстановкой. По мнению женщины, наличие гнутой ложки свидетельствует о посещении дома напавшим на неё преступником несколькими днями ранее. Джойс считала, что этот человек проник в дом с целью разведки обстановки, при этом ложка была использована в качестве инструмента для открывания двери или окна. Это предположение звучало весьма резонно и хорошо объясняло почему преступник уверенно ориентировался в чужом доме, не зажигая света. Во-вторых, Джойс уведомила беседовавшего с нею детектива о том, что намерена сообщить местным средствам массовой информации об имевшем место нападении на неё, дабы предупредить жителей округа Сакраменто о наличии в районе опасного сексуального преступника.

Это обещание заставило полицейского занервничать. Правоохранительным органам на данном этапе менее всего нужна была огласка, которая грозила спровоцировать панику, а потому детектив попытался уговорить женщину не общаться с прессой. Но Джойс Паркер, видимо, уже узнала от кого-то о схожих нападениях в соседних городах и имела твёрдое намерение придать эту информацию огласке.

Ситуация явно выходила из-под контроля властей и с этим ничего нельзя было поделать. Хотя, положив руку на сердце, следовало признать, что проблемы правоохранительных органов были связаны отнюдь не с позицией Джойс Паркер, а совсем с другим — таинственный преступник оставался на свободе и как подсказывал полицейский опыт, его новая вылазка являлась всего лишь вопросом времени.

Глава 4. «Скажи, что тебе это нравится!»

Обещание Джойс Паркер предать гласности историю нападения, жертвой которого она стала, не были пустой угрозой. Семья Паркер принадлежала к верхушке американского среднего класса, но дело заключалось не только и не столько в их зажиточности, сколько в личных связях. По иронии Судьбы Джойс и её муж Роберт имели крепкие связи в журналистской среде: дядя Джойс входил в число попечителей газеты «Сак би» (сокрашение он «Sacramento Bee»), а двоюродный брат Роберта занимал пост вице-президента в медиа-корпорации «Copley Press», владевшей другой крупной калифорнийской газетой «Сак юнион» (сокращение от «The Sacramento Union»). Обе относились к числу старейших газет США, в «Сак юнион», например, начинал свою журналистскую карьеру Марк Твен. Издания находились в состоянии острой конкурентной борьбы, «Сак юнион» переживала череду финансовых неудач, что, кстати, привело к смене собственника в следующем, 1977 году. Финансовое неблагополучие и борьба за читателя в середине 1970-хгг. привела «Сак юнион» к смещению акцентов в сторону остро социальной и криминальной журналистики. Не подлежало сомнению, что обращение Джойс Паркер вызовет острый интерес пишущей братии. Конкурентная борьба между газетами гарантировала, что рассказ жертвы изнасилования не исчезнет втуне и обязательно станет достоянием гласности.

Административная система сработала на удивление оперативно и чётко. Редакторы обеих газет были приглашены на беседу в канцелярию губернатора, где им сообщили об имевших место изнасилованиях и проводимых в районе к востоку от Сакрамето оперативно-розыскных мероприятиях. Представитель администрации заверил, что правоохранительные органы очень плотно работают над делом и в ближайшее время последует развязка. После этого газетчиков попросили в течение двух недель не публиковать никаких материалов на эту тему, мотивируя это тем, что огласка может спугнуть насильника и помешать полиции. В качестве бонуса за долготерпение редакторам обеих газет было обещано, что именно их издания первыми получат эксклюзивную информацию о результатах розыска преступника.

Предложение было принято. Газетчики гарантировали, что до 4 ноября на страницах их изданий не появится ни единой строки об изнасилованиях в округе Сакраменто, но в тот день они ждут официального заявления властей о состоянии расследования.

Итак, властям удалось выгадать две недели, чтобы успеть разоблачить сексуального преступника и тем сохранить своё лицо.

Нельзя сказать, что зацепок не было совсем — имелась ориентирующая информация по двум автомашинам и, наконец, никуда не делся Трейси Эрл. Проверить бедолагу Трейси оказалось проще всего. Напомним, что 18 октября он провел несколько часов в управлении полиции Ранчо Кордова и натерпелся там всякого, а потому, будучи отпущен, испытал немалое облегчение. Он пригласил в гости друзей и снял стресс в их обществе. Мамочка, также получившая в полиции массу негативных эмоций, присутствовала на импровизированной вечеринке, точнее сказать, попойке. Мероприятие затянулось далеко за полночь, так что у Эрла получилось отличное alibi — по меньшей мере шесть человек утверждали, что он находился в их обществе, а стало быть, никак не мог напасть на Джули Лоув. В общем, для Эрла всё сложилось очень даже удачненько…

Полиция Ранчо Кордова самым тщательным образом вела поиск таинственного «шевроле» белого цвета с хромированными дисками и буквами ТОР в номерном знаке. Машину отыскали не без приключений, оказалось, что она принадлежала некоему Полу Муньезу (Paul Munoz), местному алкоголику без определенного рода занятий. Муньез был хорошо известен полиции своим дурным нравом и умением попадать в неприятности. К своим 26 годам он имел за плечами весьма обширный список правонарушений — более четырёх десятков приводов в полицию, штрафов и судебных постановлений. Человеком он был асоциальным и не вполне здоровым психически, но нападать на женщин в июне, июле, августе и сентябре никак не мог. Дело заключалось в том, что вплоть до 1 октября он находился в местной тюрьме, где отбывал 6-месячный срок за попытку поджога чужой собственности. Гипотетически, конечно, он мог совершить нападения в октябре, но по всему было видно, что это не его рук дело.

Удалось отыскать также «линкольн-континентал» и его владельца. Последний и не думал прятаться — буквально через день он оставил машину в том самом тупике Джейкоб-лэйн, где его утром 18 октября видел разносчик газет. Оказалось, что машина принадлежала местному автомеханику, который купил её «за недорого» с целью последующей реновации и перепродажи. Как показала тщательная проверка, ни этот человек, ни его «линкольн» не могли иметь отношения к нападению на Джойс Паркер.

В общем, две недели минули, но никакой развязки не последовало. Не давал о себе знать и таинственный насильник. Трудно отделаться от ощущения, что он знал о полицейской активности и терпеливо наблюдал за тем, куда же приведут правоохранителей запутанные следы. В дальнейшем мы ещё не раз убедимся в том, что обратная связь от полиции к преступнику действительно существовала. Насильник следил за действиями правоохранителей и реагировал на них. Тут, кстати, напрашивается исключительно интересная аналогия с животным миром.

Дело заключается в том, что африканские гиены демонстрируют любопытную поведенческую модель, которой нет у других стайных (прайдовых) животных. Для обеспечения собственной безопасности они выделяют самца, принимающего на себя роль часового и отслеживающего обстановку на территории, занимаемой стаей. Он не участвует в общих играх и охоте, но тем не менее, получает свою долю при разделе пищи. Гиены уделяют большое внимание собственной безопасности, они способны на протяжении многих дней отслеживать перемещение своих главных противников — львов — оставаясь незамеченными. При этом они атакуют совсем молодых или старых львов всякий раз, как только почувствуют возможность сделать это безнаказанно. Хотя гиены являются хищниками, их ненависть к львам иррациональна — они убивают их не с целью утолить голод…

Отличительной особенностью иерархии стаи гиен является матриархат, т.е. присутствие доминирующей самки, по отношению к которой все особи мужского пола занимают подчинённое положение. Смысл жизни гиены-самца заключается в терпеливом и зачастую безрезультатном ожидании дамского расположения. Самец унижен во всех отношениях — он уступает дорогу доминирующей самке, он дожидается, пока она насытится добытой им пищей… Даже тот самец гиены, который является сегодня «фаворитом» доминирующей самки, завтра может быть низвергнут со своего почётного пьедестала и вытеснен на самую периферию социальной пирамиды. При этом он может быть покусан новым «фаворитом» и обгажен фекалиями последнего, причём буквально. Среди высших млекопитающих самец-гиена, наверное, самый несчастный из всех особей мужского пола. Мы бы услышали немало драматических историй из жизни этих существ, если бы только они умели разговаривать и захотели бы рассказать нам о собственной невесёлой жизни.

Гиены чрезвычайно умны. Они обычно не нападают по несколько раз в одном месте, препятствуя тем самым выработке у потенциальных жертв защитного поведенческого стереотипа. Выражаясь научным языком, можно сказать, что они меняют «зоны кормления», хотя совершенно непонятно какой именно биологический механизм подсказал им практическую выгоду такой изощренной модели поведения. Что интересно, гиены периодически возвращаются в свои прежние охотничьи угодья для того, чтобы совершить там несколько атак и после этого вновь их покинуть.

Замечательно, да? Мы наблюдаем точно такую же поведенческую модель и у насильника из восточного Сакраменто…

Помимо изменения «зон кормления», гиены периодически мигрируют в новые места без всяких к тому внешних причин. Просто что-то им подсказывает, что пора уходить — и они уходят… Насильник из восточного Сакраменто, кстати, тоже поступал так и в своём месте нам ещё придётся обсуждать подобный образ жизни.

Но это будет позже, а осенью 1976 г. преступник просто выжидал, каким же таким успехом увенчается полицейская активность?

А увенчалась она пшиком…

4 ноября по просьбе полицейских в помещении родительского клуба школы «Дель Дайо скул» (Del Dayo school) в западной части Кармайкла собрались около 500 жителей города. Присутствовали и журналисты «Сак-би» и «Сак юнион», заблаговременно оповещенные о предстоящем мероприятии. Перед собравшимися выступили представители городской администрации, а старший детектив Отдела уголовных расследований службы шерифа округа Сакраменто Ричард Шелби (Richard Shelby) сделал официальное заявление, растиражированное вечерними выпусками местных газет. Общий смысл сказанного им сводился к следующему: в районах, восточнее города Сакраменто действует преступник, совершающий в ночное нападения и изнасилования женщин в их домах. Преступник активен в интервале с 23 часов до 06:45. Продолжительность отдельных нападений достигает 3 часов. Жертвами преступника стали в общей сложности 8 человек, из которых 4 проживали в Ранчо Кордова, 2 — в районе Дель Дайо (это юг и запад Кармайкла) и 2 — в районе Крествью (то бишь, Цитрус-Хайтс). Нападения начались в октябре прошлого года, т.е. в 1975 г. Это была неверная информация, умышленно сообщенная Шелби с целью дезориентировать преступника, который наверняка должен был заинтересоваться сообщением правоохранительных органов. В своём обращении старший детектив также назвал приметы нападавшего, кстати, также не вполне верные: белый мужчина ростом 173—183 см., брюнет, с волосами средней длины, закрывающими уши и шею, возраст от 25 до 35 лет, во время совершения преступления этот человек носит маску, на его ногах ботинки военного образца. Тот, кто внимательно прочёл написанное выше, знает, что потерпевшие описывали мужчину куда младше возрастом, да и вместо военных ботинок обычно фигурировали лёгкие теннисные туфли.

Тем не менее, из сообщения старшего детектива Шелби видно, что на том этапе правоохранительные органы не придавали особого внимания наблюдавшемуся разбросу в описаниях внешности преступника, сообщаемых свидетелями и потерпевшими, видевшими его непосредственно. Предположение о действиях двух преступников, демонстрирующих схожую манеру криминального поведения, в то время явно не рассматривалось в качестве заслуживающего внимания.

Служба шерифа сообщала о вознаграждении размере 2,5 тыс.$ за информацию, которая будет способствовать изобличению преступника, а также номер контактного телефона, по которому можно сделать соответствующее заявление. Указанный номер принадлежал телефонной компании и обслуживался диспетчером, не состоящим в штате полиции. Подчёркивалось, что этот телефонный номер не прослушивается правоохранительными органами и по нему можно сделать анонимное заявление, не опасаясь того, что личность звонившего будет раскрыта. Эта программа приватного информирования полиции получила название «Анонимный телефон». В последующие месяцы величина обещанной премии за донос росла и в конце-концов достигла 10 тыс.$.

Описывая манеру криминального поведения неизвестного преступника, старший детектив Шелби употребил словосочетание «кот-грабитель» («cat burglar»), хорошо знакомое всем, кто держал дома кошек. Наглый кот дерзнёт залезть в приоткрытый холодильник и беззастенчиво украдёт с хозяйского стола пищу, которая предназначена совсем не ему. Сравнение Шелби хотя и выглядит образным, всё же вряд ли справедливо и уж точно ни относится к сложившейся в округе Сакраменто криминальной ситуации. Наглость «кота-грабителя» является вовсе не его заслугой, а всего лишь следствием слабохарактерности хозяев, не считающих нужным воспитывать своего питомца и наказывать его за недопустимое поведение. Если уж уподоблять действия насильника поведению животного, то сравнение напрашивается совсем иное — он выслеживал жертву и нападал на неё как гиена.

Как известно, львы и гиены делят в африканской саванне одни территории и охотятся на одну добычу — это заставляет их остро конкурировать. Львы крупнее и сильнее, а потому львиный прайд частенько отбирает у стаи гиен добычу, полученную в ходе охоты. Гиены заметно слабее львов, но в борьбе за выживание им помогает очень необычная поведенческая модель. Когда самые крупные и опасные члены львиного прайда отправляются на охоту, группа гиен совершает набег на оставшийся с минимальным прикрытием львиный молодняк и убивает молодых львят. Одна или две самки, остающиеся с молодняком, как правило либо слишком стары, либо слишком молоды и не могут на равных противостоять сплоченной атаке гиен. Тактика гиен коварна и эффективна — разведав местонахождение прайда, они терпеливо ждут ухода самых крупных и сильных его членов, но после того, как это происходит, начинается настоящих кураж над теми, кто не способен за себя постоять. Отличительной особенностью поведения гиен является то, что они достаточно трусливы и нападают только на заведомо слабейшего противника — этим, кстати, гиены сильно отличаются от многих других африканских хищников, действующих в составе группы.

Поэтому если уж и сравнивать тактику насильника из восточного Сакраменто с поведением животного, то проводить параллель следует никак не с безобидным и трусливым котом-воришкой, а хитрой, трусливой и очень злобной гиеной. Установив место проживания предполагаемой жертвы, насильник подолгу вёл наблюдение за распорядком дня её родных и близких и совершал вылазку только тогда, когда был абсолютно уверен в отсутствии поблизости сильных и энергичных защитников. Агрессия насильника была направлена на заведомо слабейших, но не полагаясь на собственные физические кондиции, он грозил жертвам ножом и пистолетом, наносил порезы, подолгу запугивал словесно. К образу гиены, символизирующему насильника, нам придётся возвращаться ещё не раз, поскольку многими своими чертами выбранная преступником поведенческая модель будет повторять тактику гиены. И пусть кому-то покажется, что подобное сравнение вульгарно и поверхностно, мы уже видели и увидим ещё, сколь точен выбранный нами образ.

Никаких видимых последствий встреча представителей власти с местным населением не вызвала. Если кто-то и стал спать с пистолетом под подушкой или помчался в ближайший магазин скобяных товаров за новыми замками и латунными накладками на дверные коробки, то сие не нашло отражения ни в газетных сообщениях, ни в телевизионных репортажах того времени. Власти выполнили свою задачу, проинформировали население — и газеты это зафиксировали — а уж что там было далее от глаз репортёров ускользнуло. До поры…

Потому что любитель ночных прогулок по задним дворам от привычек своих отказываться не собирался. И менее чем через неделю после памятного собрания в школе «Дель Дайо скул» вновь напомнил о себе.

Ким Алконе, 16-летняя школьница, тихая, очень спокойная девушка, из тех, кого называют «домашними», проживала вместе с родителями в доме на Гринлиф драйв (Greenleaf Drive) в Цитрус-Хайтс. Ким была очень привлекательна — 172 см. ростом, худощавая (вес 52—53 кг.), отлично сложенная — она отличалась тонкими чертами лица, что так характерны для многих белых с примесью мексиканской крови. Ким имела волосы средней длины, чуть ниже плеч и была брюнеткой, что, кстати, можно считать отличительной чертой всех жертв насильника, нападавшего в восточном Сакраменто летом и осенью 1976 г.

Гринлиф драйв считалась спокойной и очень безопасной улицей, в середине 1970-х гг. вся она при длине чуть более 500 м. была застроена сплошь жилыми отдельно стоящими домами — никаких кафе, ресторанов и боулингов. Никаких опасных соседей, никакой подозрительной активности в округе — это был район среднего класса, куда не забредали нарколыги, нищеброды и нелегальные иммигранты.

Около 19 часов 10 ноября Ким находилась дома одна, смотрела телевизор со старым больным пуделем на коленях. Родители девушки получасом ранее отправились в больницу к сыну, брату Ким, и обещали вернуться через час-полтора. Поскольку среди жителей района уже ходили слухи об опасном маньяке, влезавшем посреди ночи в дома, в которых не было мужчин, родители перед отъездом лично проверили закрытие всех окон и уличных дверей. Кстати, интересна следующая деталь: все двери в доме Алконе имели не менее двух замков (а то и более!), причём дополнительные замки были врезаны уже после 4 ноября.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и осенью 1976 г. Условные обозначения: 1—8 — эпизоды, имевшие место в июне-октябре в их хронологической последовательности, 9 — место нападения вечером 10 ноября в доме на Гринлифф драйв в южной части г. Цитрус-Хайтс.

В 7 часов вечера в пустом доме послышался грохот, который Ким приняла за взрыв, собака при этом свалилась с колен девушки, начала лаять и… обмочилась от страха. Ким в первые секунды подумала, что где-то на улице взорвалась петарда или нечто похожее, девушка даже не поняла, что звук может быть связан с её собственным домом. Тем сильнее оказалось её потрясение, когда через пару секунд в комнату ворвался мужчина в маске, ножом в руке и маленьким фонариком — в другой. Хотя в комнате было достаточно светло от экрана работавшего телевизора, свет фонарика, направленный в глаза, слепил Ким и помешал ей как следует рассмотреть незнакомца. Ким закричала, но ей пришлось моментально замолчать, лишь только неизвестный приставил нож к её горлу. Желая, видимо, успокоить потенциальную жертву, неизвестный свистящим шёпотом пояснил, что ему нужны «всего лишь» деньги, а потому пусть она не боится и просто выполняет его приказы. Обращаясь к жертве, неизвестный приближал своё лицо к её лицу и произносил слова очень тихо и нечленораздельно. Поскольку собака лаяла, неизвестный приказал Ким утихомирить её; девушка вытолкала пуделя в соседнюю комнату и закрыла дверь, там псина быстро затихла.

Дальнейшие события развивались стремительно и притом по сценарию довольно необычному. Злоумышленник в маске, не мешкая, стянул чёрным шнурком, который принёс с собою, запястья Ким. Узел он, по-видимому, не завязывал, а просто обмотал запястья словно пластырем или изолентой, связывание заняло буквально несколько мгновений. После этого неизвестный спросил, где Ким хранит деньги, и услыхав, что своих денег у девушки нет, поинтересовался, где держат деньги родители? Ким простодушно ответила, что родители, наверное, взяли свои деньги с собою… Этот незатейливый ответ, видимо, вызвал крайнее раздражение злоумышленника, тот злобно засопел, грубо схватил школьницу за локоть и без всяких церемоний вытолкал Ким во двор. Там он усадил её на бетонную отмостку возле дома, пригрозив убить, если девушка шевельнётся или закричит. Прошептав это, он повернулся и скрылся в здании. У Ким не были связаны ноги и она, в принципе, могла бежать, кроме того, у неё не был закрыт рот и она могла говорить, но потрясение школьницы оказалось столь велико, что ей даже в голову не пришла мысль о возможности каких-либо активных действий по самоспасению.

Сидя на бетонной отмостке, Ким обратила внимание на собственный велосипед, стоявший рядом. На его руле она увидела черные шнурки, такие точно, как и тот, что стягивал её руки. Раньше их там не было. Ким поняла, что злоумышленник прежде чем появиться в доме, повесил шнурки на велосипедный руль.

Очень скоро, буквально через минуту или две, неизвестный в маске вернулся к связанной девушке и поставил её на ноги. На улице было +15°С, достаточно тепло для того, чтобы не шмыгать не носом и не сетовать на замерзание, поэтому босоногая Ким даже не подумала попросить обувь. Её можно понять — девушка не знала, что последует далее.

Мужчина снял с велосипедного руля шнурки и Ким поняла, что не ошиблась в своих выводах — их действительно оставил там преступник. Девушка слышала его бессвязное бормотание, что-то об отсутствии в доме денег и грубую брань по этому поводу. А вот далее последовало совсем уж странное — мужчина вдруг потащил свою жертву в дальний угол двора. Там они перешагнули через невысокий металлический штакетник и пересекли двор соседей… Может показаться смешным, но Ким очень испугалась в эту минуту — нет, вовсе не того, что её похищают, а совсем другого! Сосед семьи Алконе был отставным офицером воздушно-десантных войск, эдаким брутальным белым американцем, который держал дома целый арсенал всевозможного огнестрельного оружия и по утрам вместо бассейна катался в стрелковый клуб, дабы разрядить пару обойм в мишени с лицами Фиделя Кастро и Хо Ши Мина. Ким испугалась, что воинственный сосед, увидев рядом с домом незнакомца в маске, попросту пристрелит его, а заодно и саму и Ким. Впрочем, ничего подобного не произошло — девушка и её похититель беспрепятственно пересекли участок и подошли к забору на его противоположной стороне. Эта часть заднего двора выходила к ирригационному каналу, далее частных территорий не было. Злоумышленник неожиданно легко снял с забора доску, в результате чего образовалась щель, вполне достаточная для того, чтобы в неё протиснулся человек. Ким и похититель пролезли в эту щель, после чего мужчина в маске вернул доску на место. Ким была поражена его манипуляциями, она поняла, что похититель придерживается какого-то плана и все его действия заблаговременно подготовлены. Это по-настоящему пугало…

Далее они пересекли зону отчуждения канала и сам канал. Последний представлял собою конструкцию с бетонированными стенками и дном, попереченое сечение которой представляло из себя равнобедренную трапецию с узким основанием внизу и широким наверху. В нижней своей части ширина канала составляла 6 м., весной канал наполнялся водой так, что её уровень поднимался на полтора метра от дна, но в конце осени он был почти сух. По дну протекал узкий ручеек, через который можно было легко переступить, но Ким и её похититель умудрились наступить в воду, в результате чего на бетоне остались хорошо различимые отпечатки их ног.

Некоторое время похититель вёл Ким по дну канала и чем больше они проходили, тем яснее девушка сознавала, что вторжение неизвестного — это вовсе не попытка ограбления и что бы этот человек ни говорил, его явно интересовали не деньги семьи Алконе. Мужчина ломал комедию, действовал нелогично и с каждой минутой ситуация становилась всё опаснее.

Пройдя некоторое расстояние по дну канала, злоумышленник приказал Ким подняться на противоположную сторону. Там он усадил девушку под большой развесистой ивой и связал ей ноги одним из тех шнурков, что держал в руке. Он в очередной раз повторил угрозу убить девушку, если та вздумает кричать или попытается скрыться. После этого незнакомец куда-то ушёл и отсутствовал некоторое время. Вернувшись, он принялся ходить вокруг… Ким не понимала его действий, злоумышленник то ли тянул время, то ли не знал, как поступить. Наконец, он принудил девушку лечь на бок и стал разрезать ножом её джинсы. С одной штаниной справился более-менее быстро, но вот с другой дело у злоумышленника не заладилось.

Со стороны эта возня могла бы показаться смешной, словно сценка из кинокомедии, однако, в ту минуту девушке было совсем не до смеха. Чем закончится происходящее Ким могла лишь догадываться.

Мужчина в маске долго возился со штанами и стал заметно раздражаться. Наконец, справившись с джинсами, он принялся срезать ножом трусики. Незнакомец пыхтел, потел, наклонялся к лицу девушки и она отчётливо ощущала очень специфический неприятный запах. Ким не могла его классифицировать — это не был запах грязной одежды, немытого тела или чего-то подобного, запах был совсем другим, Ким никогда прежде с таким не сталкивалось.

Наконец, полностью раздев девушку ниже талии, мужчина в маске лёг на землю позади неё. Он стал расспрашивать Ким о разных сексуальных пустяках, которые его, очевидно, возбуждали. Спросил, в частности, встречается ли она с парнем? занималась ли прежде сексом? что думает о лесбиянках? и т. п. В какой-то момент незнакомец высказался в том смысле, что он хорошо знаком с Ким, на что девушка отреагировала неожиданно резко, заявив, что это исключено. Незнакомец стал настаивать. Демонстрируя свою осведомленность, он заявил — ему точно известно, что Ким ездит из Цитрус-Хайтс в Кармайкл школьным автобусом «Америкен ривер скул». Девушка возразила, сказав, что никогда не училась в «Америкен ривер скул» и никогда не ездила этим школьным автобусом.

Ответ её, видимо, поразил незнакомца. Тот отстранился, поднялся, принялся ходить, затем, заподозрив, что Ким его обманывает, принялся уточнять её имя, место учёбы и т. п. Ким назвала себя, сообщила, что учится в школе в Сан-Хуане и непреклонно повторяла, что никогда не ездила школьным автобусом «Америкен ривер скул». Злоумышленник приказал ей не двигаться 20 минут, иначе он будет вынужден убить её, после чего… скрылся в кустах.

Хотя руки Ким остались связаны за спиной, девушка освободила их без особых проблем. Она была спортивная, гибкая и, согнув спину, попросту обвела связанные руки вокруг бёдер, так что кисти рук оказались перед животом. После этого развязала ноги, а затем с помощью зубов ослабила шнурок на запястьях и освободила руки.

Расстояние до дома не превышало 200 м. и Ким отправилась домой. По пути её увидел сосед, который вынес девушке плед и вызвал полицию. Могло показаться невероятным, но в результате похищения Ким Алконе не получила никаких заметных физических повреждений, но вот пережитый испуг вызвал немалое потрясение. Девушка побоялась заходить в собственный дом, хотя там уже находились родители, вернувшиеся из больницы, и осталась сидеть на соседском крыльце. Там её и нашли полицейские, родители и врачи.

Изучение обстоятельств случившегося детективами и криминалистами позволило сделать весьма необычные открытия.

Прежде всего, интерес правоохранительных органов вызвало сообщение о взрыве, после которого в доме появился незнакомец в маске. Никто из соседей взрыва не слышал, хотя в тихий вечерний подобный эксцесс вряд ли мог остаться незамеченным. Оказалось, что на самом деле никакого взрыва не было — злоумышленник проник в дом через окно в соседней с гостиной комнате, стал одной ногой на подоконник, а другой на спинку дивана, диван сдвинулся с места и ударился в стену. Этот-то удар школьница и приняла за взрыв!

Другой интересной деталью оказалась та, что преступник, выведя девушку из дома во двор, вернулся и произвёл уборку в гостиной. Он выключил телевизор, который смотрела Ким в момент его вторжения, поправил подушки на диване и погасил свет. В результате этой маскировки родители Ким, вернувшиеся из больницы, даже не заподозрили, что дочь похищена, они решили, что она отправилась в гости к подруге. Соответственно, родители ни о чём не тревожились и не звонили в полицию!

Что тут сказать? Замечательная предусмотрительность, отличный образчик криминальной опытности. Так думать и так действовать может только опытный преступник.

Ну и, конечно же, самым удивительным во всей этой истории казалось то, что преступник, явно желавший изнасиловать пленницу, моментально отказался от своих намерений, узнав, что она никак не связана со школой в Кармайкле. Ответ на вопрос «почему так случилось?» может быть только один — злоумышленник ошибся в выборе жертвы. Через три дома от Ким Алконе проживала девушка, её сверстница, учившаяся в той самой «Америкен ривер скул», о которой упоминал преступник; эта школьница также была худощава, высокого роста и имела тёмные волосы. Насильник, похоже, пробираясь дворами в темноте, банально ошибся домом.

Это открытие влекло за собой некоторые немаловажные последствия. Прежде всего, такая ошибка — если только ошибка действительно имела место! — явно свидетельствовала о способе подхода преступника к дому жертвы перед нападением. Подходил он с заднего двора, т.е. со стороны канала, а вот разведку будущего объекта нападения проводил со стороны улицы. Это было первое следствие. Но могло существовать и второе. Преступник действовал не один, а совместно с компаньоном. Разведку проводил один, а нападение осуществлял другой. Такое предположение, кстати, прекрасно объясняет то промедление, которое похититель Ким Алконе продемонстрировал после того, как отвёл жертву к иве. Вместо того, чтобы сразу заняться с пленницей сексом, он примерно четверть часа или даже более потратил на то, что вышагивал вокруг пленницы и даже уходил куда-то, оставляя её в одиночестве. Неужели он дожидался дружка, который в силу неких неясных обстоятельств так и не появился?!

Кстати, коли уж сейчас был упомянут ирригационный канал, проложенный позади жилого квартала, то нельзя не напомнить о том, что подобное сооружение уже возникало в этой истории. Во время нападения на Роуз Скотт 29 августа в Ранчо Кордова таинственный насильник, по-видимому, забросил свои штаны как раз в подобный канал (либо территорию отчуждения вдоль него), имевшийся рядом с домом жертвы. На сей счёт определенные соображения в своём месте уже высказывались. Теперь мы вторично столкнулись с тем, что таинственный преступник успешно использовал подобный канал в своих действиях. Причём, если ранее мы только предполагали это, то теперь получили необходимое подтверждение высказанной догадке.

Осмотр дна канала, проведенный полицейскими вечером 10 ноября, привёл к обнаружению отпечатков ног двух типов: влажные следы босых ступней были оставлены Ким Алконе, а следы подошв мягкой спортивной обуви размером 10,5 по американской шкале (43 размер по отечественной системе размеров обуви) явно принадлежали её похитителю.

Никаких особых зацепок преступник правоохранительным органам не оставил. Самым перспективным направлением представлялось выявление связи — точнее, предполагаемой связи — злоумышленника с соседкой Ким Алконе, учившейся в «Америкен ривер скул». Детективы несколько раз допрашивали как саму школьницу, так и связанных с нею людей (родителей, учителей, водителя школьного автобуса), пытаясь установить личность человека, следившего за нею. Полиция установила скрытое наблюдение за домами на Глинлиф драйв — это было сделано на тот случай, если преступник вознамерится вернуться и исправить допущенный промах. Но расчёт на подобную неосмотрительность вряд ли можно считать оправданным. Преступник показал себя достаточно искушенным и хитрым для того, чтобы попасться на столь очевидную уловку.

Рассуждая трезво, следовало признать, что никакими реальными выходами на насильника правоохранители по-прежнему не располагали. Им оставалось уповать лишь на то, что во время очередной вылазки преступник допустит фатальную ошибку и оставит след, который приведет к нему. Что и говорить, логика малоутешительна, ведь речь шла о человеческих судьбах, но… таковы были реалии, в которых приходилось действовать правоохранительным органам восточной части округа Сакраменто в конце 1976 г.

18 декабря, спустя пять недель со времени предыдущей вылазки, таинственный насильник нанёс новый удар. На этот раз он выбрал место, довольно удаленное от районов своей прежней активности. Преступник влез в дом на Ладера-вэй в восточной части Кармайкла — это была небольшая тихая улочка длиной всего в 450 м., расположенная примерно в 7 км. от бульвара Фэйр-оакс в Кармайкле и Пасео-драйв в Ранчо Кордова, в районе которых проживало большинство других жертв.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. Условные обозначения: 1—9 — эпизоды, произошедшие в период с июня по ноябрь включительно, в их хронологической последовательности, 10 — нападение вечером 18 декабря на жительницу дома в восточной части Кармайкла. Нельзя не отметить того, что последние эпизоды активности насильника (10 ноября и 18 декабря) имели место в вечернее время, а предшествующие приходились на глубокую ночь и раннее утро. Преступник явно видоизменил манеру своих действий, преследуя цель сохранить фактор внезапности и максимально затруднить собственный перехват силами полиции. Способность к подобной трансформации криминального стереотипа выдаёт в насильнике человека, склонного к самоанализу и притом весьма неглупого, что следовало учитывать правоохранительным органам при выработке поисковой стратегии.

Жертвой таинственного злоумышленника стала 16-летняя Нэнси Хаузер (Nancy Hauser), родители которой примерно в 18:15 отправились на вечеринку к друзьям по случаю приближавшегося Рождества. Нэнси же по причине простуды осталась дома. Дабы скоротать одиночество девушка села за фортепиано поиграть. Примерно в 19 часов она услышала какой-то непонятный звук, похожий то ли на выстрел, то ли на треск, звучание музыкального инструмента помешало ей понять как природу этого звука, так и его источник. Нэнси прекратила играть, прислушалась, но поскольку звук более не повторился, вернулась к музицированию.

Прошло несколько минут, а затем девушка боковым зрением увидела движение слева от себя. Она оцепенела от испуга, а уже через секунду к ней прыжком приблизился человек в какой-то тёмной куртке средней длины, то ли коричневой, то ли тёмно-серой, лицо его скрывала маска, сделанная из тёмно-красной лыжной шапочки. Человек этот охватил рукой голову Нэнси, тем самым не давая ей возможности вскочить со стула, и приставил нож к горлу. Шёпотом он пригрозил, что убьёт девушку, если та не скажет, где находятся деньги… Нэнси простодушно ответила, что все деньги находятся у родителей, ничего другого ей в ту минуту просто не пришло в голову.

Мужчина продолжал шёпотом расспрашивать юную пленницу, в частности, он поинтересовался когда вернутся родители и имеются ли у неё собственные сбережения? Как бы между прочим он пообещал, что не причинит девушке вреда, поскольку ему нужны только деньги. Он говорил быстро и довольно много, зачастую даже не выслушивая ответы. Затем нападавший вытащил белый шнурок, похожий на обувной, и связал руки Нэнси, заведя их за спину.

После этого мужчина через внутреннюю дверь вывел девушку из дома в гараж, далее — во двор. Он сказал, что хочет привязать её к столу на заднем дворе, дабы она не мешала ему осмотреть дом. Подведя Нэнси к упомянутом столу, мужчина принудил её лечь на столешницу спиной и поднять ноги — в таком положении он связал пленнице лодыжки. После этого, вытащив из кармана широкую тряпку, нападавший заткнул ею девушке рот. Пригрозив, что убьёт Нэнси при первой же попытке встать со стола, преступник ушёл в дом, оставив открытой дверь чёрного хода. Нэнси слышала, как хлопали дверцы холодильника и кухонных шкафов, а затем зашелестел бумажный пакет — преступник явно складывал в него понравившуюся снедь.

В ту минуту он вёл себя как какой-то мексиканец-бродяга, который думает лишь о том, чтобы поесть досыта и лечь спать в тёплом месте. Нэнси совершенно не боялась незнакомца, поскольку пребывала в уверенности, что забрав колбасу и ветчину тот просто убежит из дома. Однако, у человека в маске на этот вечер имелись совсем другие планы.

Вернувшись во двор, неизвестный стал задавать странные вопросы: занималась ли Нэнси сексом прежде? и т.п., причём по мере того, как всё более цинично звучали его слова, незнакомец явно возбуждался. Особую абсурдность происходившему придавало то обстоятельство, что рот Нэнси оставался завязан и она не могла отвечать на задаваемые вопросы. Получался эдакий монолог, в процессе которого мужчина возбуждал самого себя… В какой-то момент, когда возбуждение злоумышленника достигло нужного градуса, он вложил свой смазанный жидкий мылом пенис в ладонь девушки и начал совершать фрикции, т.е. движения тазом, имитирующие половой акт. Нэнси никогда прежде не занималась сексом и была девственницей, поэтому крайне удивилась такой активности.

Мужчина, явно возбудившись, поднял Нэнси со стола и разрезал ножом её блузку и бюстгальтер, после чего отвёл девушку в дом. Там он отыскал спальню родителей Нэнси и, уложив девушку в кровать, совершил с нею половой акт в традиционной форме. Поскольку в этой комнате ему показалось холодно, он перевёл Нэнси в гостиную, включил там обогреватель и повторил совокупление. После некоторого перерыва, побродив по дому, опять погремев посудой на кухне, насильник в третий раз совершил половой акт. Явно куражась и наслаждаясь испугом жертвы, он приставлял нож то к горлу, то к глазам девушки и требовал «признаний» в том, что ей нравится заниматься с ним сексом, что он — лучший из мужчин и т. п. Не довольствуясь её вялой реакцией, он три или четыре раза скомандовал обездвиженной жертве: «Скажи, что тебе это нравится!»

Поскольку рот Нэнси по-прежнему оставался заткнут тряпкой, она была вынуждена всякий раз молча кивать.

Это придавало происходившему особое ощущение униженности жертвы, причём не только физической, но и психоэмоциональной. Преступник словно бы убеждал девушку в том, что её человеческой чести и самоуважения не существует более, ведь страх быть убитой или обезображенной уничтожил эти качества её личности. Ощущение жертвой полной капитуляции — это, пожалуй, самый ужасный результат изнасилования, по крайней мере, один из самых болезненных. Сексуальные преступления часто формируют в потерпевших ощущение безысходного отвращения к самим себе — это очень опасное чувство, хорошо известное криминальным психологам. Отвращение к себе, точнее, к собственной слабости, способно подтолкнуть человека к самоубийству. Трудно сказать, понимал ли все эти нюансы напавший на Нэнси мужчина в маске, возможно, он просто никогда не задумывался над подобными психологическими тонкостями, но не подлежит сомнению, что интуитивно этот человек прекрасно сознавал что и для чего делает. В его голове имелась некая модель «идеального полового акта», которой он следовал, и унижение партнёра являлось, безусловно, важнейшим элементом этой модели.

После третьего по счёту совокупления неизвестный мужчина вышел на кухню, взял там бумажный пакет, очевидно, наполненный ранее и вышел через дверь во двор. Нэнси, подождав пару минут, избавилась от кляпа и связанными руками набрала на телефонном аппарате номер соседа. Услышав рассказ плачущей Нэнси, тот немедленно позвонил в полицию и с ружьём в руках прибежал на помощь.

Дальнейшее несложно представить — появилась полиция, приехали потрясенные произошедшим родители Нэнси, саму Нэнси повезли в больницу… Началась лихорадочная полицейская активность, сопровождаемая визгом сирен и оцеплением кварталов — в общем-то, всё то, что происходило всякий раз и прежде, в описанных ранее эпизодах.

Тем не менее, в этот раз многое оказалось иначе, чем прежде. И обнаруженные детали заслуживали самого пристрастного анализа.

О чём идёт речь?

Прежде всего осмотр прилегавших дворов, через которые предположительно должен был убегать преступник, позволил обнаружить некоторые из вещей изнасилованной девушки — её бюстгальтер, разрезанный ножом, трусики и джинсы. Покидая место преступления насильник, видимо, прихватил их с собою в качестве трофея, но быстро опомнился и выбросил опасные улики. Рядом с одеждой оказался найден белый шнурок, точно такой же, каким была связана Нэнси — это тоже была опасная улика от которой преступник избавился без колебаний. Очень заманчивым представлялось отыскать лыжную шапочку, превращённую преступником в маску, поскольку в ней с большой вероятностью могли остаться волосы, однако, несмотря на тщательный осмотр довольно большой территории, шапочку найти не удалось.

Преступник, по-видимому, унёс её с собою, что лишний раз доказывало его хорошую осведомленность о методах полицейского расследования. Он понимал, что вещи, взятые в доме жертвы, вряд ли приведут полицию к нему, а вот лыжная шапочка может.

Путь, которым насильник покидал место совершения преступления, вёл к ирригационному каналу. Скорее всего, именно двигаясь вдоль него преступник приходил в этот район на разведку объекта нападения. А то, что такая разведка была проведена, сомнений у полиции практически не осталось после того, как они узнали о наличии сторожевых собак у всех соседей семьи Хаузер, кроме… кроме тех, через участок которых ушёл преступник. В совпадение такого рода не верилось категорически.

Изучив белые шнурки, которые преступник использовал для связывания Нэнси, детективы сделали неожиданное открытие. Оказалось, что насильник вынул их из ботинок старшей сестры жертвы, отсутствовавшей во время нападения. Это означало, что злоумышленник перед тем как ворваться в гостиную потратил некоторое время на то, чтобы расшнуровать обувь. Нельзя не отметить (в который уже раз!) продуманности его действий и самообладания…

Детективы и криминалисты, осматривавшие дом и придомовую территорию семьи Хаузер, установили источник того странного громкого звука, что привлёк внимание Нэнси во время игры на фортепиано. Потерпевшая не могла объяснить, что именно её насторожило, но это поняли полицейские — злоумышленник выбил ногой доску в заборе на заднем дворе, в результате чего на ней остался след подошвы от лёгких теннисных туфель размера 10,5 с зигзагообразным рисунком.

Подобного выбивания досок в заборе никогда прежде не происходило. Преступник во всех предшествующих эпизодах действовал в высшей степени аккуратно, а тут такое… Что бы это могло значить?

Прежде всего, надо ясно понимать, что выбивание доски в заборе — это не случайное действие, это совсем не то, чтобы случайно задеть плечом картину, висящую на стене. Перед нами вполне осмысленное и целенаправленное действие. Забор можно преодолеть двояко — перепрыгнуть через него, либо пройти насквозь, словно забора этого нет. Данное правило справедливо для всех заборов, даже железобетонных, просто последние следует пробивать танком. Или трактором, как минимум. Но общий смысл сказанного, надеюсь, понятен — способ преодоления преграды напрямую зависит от энергетики преодолевающего. Лёгкий и быстрый перепрыгнет, массивный и сильный — пробьёт. Перед нами объективное свидетельство того, что напавший на Нэнси Хаузер человек являлся достаточно массивным, грузным мужчиной, имевшим вес гораздо более 80 кг., возможно даже за 90 кг., ему было проще выбить доску, нежели лезть поверху.

Почему это важно? Потому что прежде потерпевшие в своей массе давали описание довольно субтильного молодого человека, такого, о котором 40-летняя женщина говорила, что справилась бы с ним в рукопашную, да только боялась рисковать в присутствии сына. А вот Нэнси, описывая насильника, рассказала о крепком мужчине плотного телосложения ростом 183 см. или чуть выше, а такое описание, согласитесь, к мужчине весом 70 кг. применить довольно сложно. Логика снова подталкивает нас к предположению о том, что изнасилования к востоку от Сакраменто совершали по меньшей мере двое, причём действовали они в очень схожей манере, что вряд ли могло быть случайностью. Но возможен и совсем иной вывод: поскольку с момента предыдущего нападения минул довольно большой срок — 5 недель — нельзя полностью исключить предположение, согласно которому действовал один и тот же человек, вот только за прошедшие недели он резко набрал вес. Нарастить вес, скажем, на 12 кг. или даже 15 кг. за 35—40 дней вполне возможно, причём, помимо воли. Резкая прибавка веса могла быть обусловлена, например, неправильно назначенной и проведенной гормональной терапией, либо самолечением с использованием гормонов и сопутствующим резким уменьшением подвижности, скажем, ввиду травмирования или хирургического вмешательства.

Кто-то может решить, что этот далеко идущий вывод основан на слишком уж незначительной детали. Отчасти такой скептик будет прав, увлекаться фантазированием действительно не следует. Но приведенную выше логическую цепочку запомнить, всё-таки, нужно, поскольку предположение о гормональной терапии можно уподобить граблям, брошенным в траву у садовой дорожки — мы ещё не раз будем натыкаться на эти грабли в самых неожиданных местах и моментах.

Помимо выбитой в заборе доски другим интересным открытием явился фотопортрет Нэнси, висевший прежде на стене, но обнаруженный на фортепиано. Преступник явно его рассматривал и не вернул на место, родители обратили на это внимание и сообщили криминалистам, те в свою очередь забрали фотопортрет на исследование с целью поиска отпечатков пальцев. Отпечатки, кстати, найдены не были, но речь сейчас не об этом. Детективы, поглядев на фотографию, заметили, что у Нэнси там волосы средней длины, в то время как в день нападения девушка была коротко стрижена. Уточнив, когда же потерпевшая изменила причёску, полицейские не без удивления узнали, что случилось в первой декаде декабря, всего за десять дней до нападения.

Т.о. стало ясно, почему преступник выбрал жертву, явно отличавшуюся от потерпевших в предшествующих девяти эпизодах. Вплоть до 8 декабря Нэнси имела точно такие же волосы средней длины, что и все прочие жертвы, и преступник, скорее всего, просто не знал, что Нэнси радикально сменила имидж.

Удивительные открытия на этом, однако, не закончились. Потерпевшая, доставленная в больницу, была осмотрена бригадой врачей, в результате чего выяснилось, что… её девственность не была нарушена! Само по себе подобное явление не уникально, женская анатомия такова, что девственная плева может сохраниться после первого полового акта, но в данном случае преступник совершал половой акт трижды и каждый раз действовал достаточно грубо. Как такое могло произойти? Неужели Нэнси Хаузер, заявив о неоднократном изнасиловании, ввела правоохранительные органы в заблуждение? Такое предположение первым приходило на ум любому детективу и прокурорскому работнику, услышавшему вывод гинеколога. Однако последующее исследование мазков показало присутствие спермы, т.е. некий мужчина, осуществлявший сексуальные манипуляции, всё-таки на месте преступления присутствовал.

В конечном итоге специалисты сошлись в том, что половой акт имел место в действительности — Нэнси ничего не выдумала и в заблуждение никого вводить не собиралась. Отмеченная странность объяснялась малой длиной пениса преступника. Теперь об этом можно было говорить, как об установленном факте. Все прежние описания, сообщенные потерпевшими, являлись субъективными, причём многие жертвы, находившиеся во время изнасилования с завязанными глазами, полового органа насильника не видели вообще. Их утверждения о малом размере пениса можно было списать на ошибку восприятия, но после нападения на Нэнси Хаузер появилась возможность судить о данной интимной детали вполне определенно — длина полового органа насильника в возбужденном состоянии не превышала 6 см. Такую величину следовало признать аномально низкой даже для представителей азиатских народов, имеющих самые небольшие среди homo sapiens половые органы.

Это был очень серьёзный ориентирующий признак — мужчин с подобными анатомическими отклонениями очень немного, если быть совсем точным, то всего 2,3% мужской части населения. Точные статистические данные в этой деликатной области появились только в 21 столетии, но не подлежит сомнению, что и в 1976 г. врачам и полицейским было ясно, что пенис столь небольшого размера довольно редок и серьёзно демаскирует обладателя. Наличие такого отличительного признака значительно увеличивало шансы полиции правильно опознать преступника, выбрав его из нескольких подозреваемых.

Впрочем, сначала этих самых подозреваемых ещё следовало отыскать…

Самое важное открытие криминалисты сделали во дворе дома Хаузеров. При его осмотре рядом со столом для пикников, на который преступник уложил связанную жертву, был найден окровавленный пластырь весьма распространенной в США торговой марки «Band-Aid». Поначалу находка эта не вызвала особого интереса, поскольку полоску пластыря с кусочком стерильной марли мог бросить любой из членов семьи, однако всё изменилось после того, как выяснилось, что ни родители Нэнси, ни сама потерпевшая таким пластырем не пользовались несколько недель. Был проведен анализ крови, оставшейся на пластыре, в результате чего выяснилось, что происходит она от человека и имеет групповую принадлежность А+ (т.е. вторая группа крови положительный резус). Такой крови не имел никто из членов семьи Хаузер.

Связь найденного пластыря с преступником казалась довольно очевидной. Конечно, нельзя было полностью отвергать предположение об умышленном подбрасывании предмета, хранившем биологические следы другого человека. Создание такого рода ложных «улик» не является чем-то удивительным и даже редким, например, опытные преступники частенько подбирают окурки незнакомых людей дабы впоследствии оставить их на месте преступления. Нельзя было полностью исключать того, что напавший на Нэнси Хаузер насильник раздобыл где-то лейкопластырь с каплей чужой крови и подбросил его во дворе дабы запутать следствие. Тем не менее, после некоторых колебаний детективы согласились считать — пока не доказано обратное — что, найденным пластырем воспользовался сам преступник и групповая принадлежность его крови А+.

Опрос членов семьи Хаузер и их соседей позволил сделать любопытное открытие. С последних чисел ноября и вплоть до середины декабря Хаузеры и их соседи, в семье которых также была девочка-подросток, сверстница Нэнси, получали в разное время суток телефонные звонки. Звонивший всякий раз молчал, хотя соединение происходило штатно и его дыхание было хорошо слышно в трубке. Родители не придавали этим звонкам особого внимания, считая, что имеют дело с проделками одноклассников дочерей. Полицейские, однако, заподозрили, что посредством таких звонков преступник проводил своеобразную разведку выбранного для нападения дома — он выяснял время появления старших членов семьи.

Полной ясности в этом вопросе не существовало, поскольку в одних эпизодах жертвами и их близкими упоминались подозрительные звонки по телефону, предшествовавшие нападению, а в других ничего подобного не происходило.

Ещё одной любопытной деталью, на которую обратили внимание родители Нэнси, оказалась дата предстоявшего отъезда дочери. 20 декабря — т.е. через день после нападения — Нэнси должна была улететь к бабушке в Монтану, где ей надлежало пробыть две недели. Понятно, что отъезд девушки лишал преступника цели. Знал ли он об этих планах или его действия никак с ними не коррелировались? В ходе расследования детективы попытались выяснить кто из посторонних мог узнать о предстоящем отлёте Нэнси, но никаких заметных результатов эта работа не принесла. Потерпевшая не рассказывала о своих планах в школе, а те подруги, что были в них посвящены, заверяли, что ни с кем этой информацией не делились. Случайные люди, вроде почтальонов, коммунальных служащих, работников школы и т.п., в список осведомленных об отъезде лиц никак не попадали.

В общем, вполне возможно, что отмеченное совпадение ничего не означало и являлось ничем иным, как игрой случая. Подобное стечение обстоятельств отвергать полностью никак нельзя, история уголовного сыска знает массу невероятных на первый взгляд совпадений, которые обещали прорыв в расследовании, но при проверке так никуда и не приводили. Вполне возможно, что и в данном случае мы видим пример такого вот многозначительного, но по сути совершенно случайного стечения обстоятельств.

Наконец, чтобы завершить анализ этого эпизода, укажем ещё один интересный момент, заслуживающий упоминания. При нападении на Нэнси Хаузер явно проявилась очень интересная поведенческая черта, присущая насильнику. Речь идёт о его довольно необычных вербальных (т.е. словесных) атаках. С одной стороны этот человек понимает, что особенности речи и голоса способны его демаскировать, поэтому он принимает меры по их искажению — разговаривает шёпотом, почти не открывая рта, стискивает зубы, но… при этом говорит он довольно много. Ещё более странной выглядит его манера обращаться с вопросами к жертве, рот которой он сам же и завязал. Об этом сообщали практически все девушки и женщины, причём если в предыдущих эпизодах преступник иногда развязывал рот жертве, дабы та могла ответить на заданный вопрос, то при нападении на Нэнси Хаузер подобного не случилось вооще. Преступник практически всё время разговаривал сам с собою и такой монолог нельзя не назвать странным.

При этом следует иметь в виду, что подавляющая часть сексуальных преступников либо вообще не ведёт разговор с жертвой, либо ограничивается минимальным общением. Более того, насильники прямо запрещают жертве говорить, опасаясь быть втянутыми в беседу, в результате чего потеряют контроль за ситуацией. Разумеется, могут быть определенные отклонения от этого правила, связанные обычно с употреблением алкоголя или наркотиков, но это явно не рассматриваемый нами случай.

Так с чем мы имеем дело? Присущая преступнику потребности говорить представляется своего рода психологической компенсацией некоего психотравмирующего события, проявлением неуправляемой (или плохо управляемой) потребности утвердить собственный статус доминирующего партнёра. Этому человеку очень важна вербальная составляющая процесса изнасилования — в ней он реализует потребность признания своей мужской состоятельности (это именно то, чего ему не хватает в жизни). Перед нами, очевидно, следствие перенесенной преступником психологической травмы, от которой он так и не оправился. Другими словами, совершаемые им изнасилования это не только способ удовлетворения полового влечения, но и попытка поднять собственную самооценку.

Но нормальный среднестатистический мужчина, уверенный в своих силах и знающий себе цену, в такого рода подтверждениях не нуждается. Учитывая, что насильник имел маленький пенис — а это мы уже расцениваем как доказанный факт — можно почти не сомневаться в том, что данная аномалия развития доставила ему много разочарований и переживаний. Негативные эмоции, испытанные прежде этим человеком, так или иначе оказались связаны с лицами противоположного пола. По-видимому, все попытки будущего преступника выстроить с ними интимные отношения оказались безрезультатны. Вместо симпатии и заботы Гиена сталкивался с насмешками и пренебрежением, все его попытки сближения с женщинами заканчивались одинаковым разочарованием. Можно не сомневаться в том, что упомянутый негативный опыт оказался приобретён ещё до того, как этот человек стал совершать изнасилования. Мы не можем судить о том, кто виноват в возникновении данной проблемы, вполне возможно, что значительная часть вины лежит на женщинах, лишённых необходимой деликатности и не особенно церемонившихся там, где надлежало проявить внимание и чуткость.

Увы, так бывает! Жизнь даёт нам массу примеров того, как неумение женщин правильно вести себя с половыми партнёрами приводит к последствиям воистину трагическим. В этой связи можно вспомнить американского серийного убийцу Артура Шоукросса, имевшего тот же физический недостаток, что и герой настоящего повествования. Его половой орган был весьма невелик — около 6 см. — и любые шуточки или иронические комментарии по этому поводу Шоукросс всегда воспринимал чрезвычайно болезненно. За убийство двух детей — мальчика десяти лет и девочки восьми — его в 1973 г. осудили на 25 лет. Из этого срока Шоукросс пробыл за решеткой 15 лет, где сумел закончить школу, поступил на заочное отделение в колледж и даже отыскал на воле женщину, которая согласилась стать его женой. Правда, в конечном итоге супружеские отношения они юридически не оформили, но эта женщина приложила массу усилий для того, чтобы вытащить возлюбленного из тюрьмы. В 1988 г. Шоукросс был условно-досрочно освобожден, поскольку продемонстрировал тенденцию к исправлению. По крайней мере комиссия Департамента юстиции по освобождениям сочла это доказанным.

Несмотря на маленький размер пениса и далеко не юношеский возраст — а Шоукроссу на тот момент уже исполнилось 42 года — Артур демонстрировал весьма завидную сексуальную активность. Можно даже сказать анекдотичную одержимость. Помимо своей «основной жены», той самой, которая добилась его освобождения, он быстро отыскал ещё одну женщину, с которой закрутил интрижку. Эта женщина доверяла Артуру до такой степени, что разрешила пользоваться своей автомашиной. Разъезжая на ней, Шоукросс принялся регулярно наведываться в район «красных фонарей», где быстро стал популярен среди тамошних див. В общем, наш пострел везде поспел…

В период с марта 1988 г. по январь 1989 г. Артур Шоукросс убил 12 проституток. Подозрений в свой адрес он не возбуждал и разоблачили его, в общем-то, случайно. Во время следствия убийца объяснил, что расправлялся с теми женщинами, которые позволяли себе посмеяться над небольшим размером его полового органа. Если женщина не допускала каких-либо бестактных комментариев или действий, то Шоукросс прекрасно с нею ладил и впоследствии не раз возвращался.

В случае Артура Шоукросса мы видим пример прямо-таки смертельной мстительности человека, неспособного простить перенесенную обиду. И хотя у насильника, орудовавшего в районах восточного Сакраменто, компенсация за испытанное от женщин унижение имела отложенный характер и реализовывалась такая компенсация не в форме убийства, а в форме изнасилования, психологический механизм «мщения» в обоих случаях весьма схож.

Тем не менее, имелось одно серьёзное различие: Шоукросс не разговаривал со своими половыми партнерами, более того, своим знакомым проституткам он прямо приказывал прикидываться мёртвыми. У него не было потребности в вербальной агрессии, поскольку он ощущал себя «мужчиной на сто процентов», знал, что он востребован женщинами. С одной женщиной он живёт, словно муж с женою, с другой — встречается, чтобы заниматься сексом, а если потребуется, он завсегда отыщет новых подружек… С насильником, нападавшим на женщин в восточном Сакраменто, ситуация диаметрально противоположна — тот не был женат, у него не было постоянной подружки, он не общался с проститутками и вообще избегал женщин. Он был глубоко уязвлен перенесенными некогда обидами, он жил в их плену, точно заключенный в карцере. У этого человека не было постоянного сексуального партнера и вся его половая жизнь — по крайней мере во второй половине 1976 г. — сводилась к диким нападениям на одиноких девочек и молодых женщин. Кстати, сам выбор объекта посягательства косвенно подтверждает этот вывод — преступник искал юных девочек или, говоря иначе, незрелых женщин, в том числе и потому, что со зрелыми женщинами ему справиться было психологически труднее. Он сознавал, или по крайней мере, опасался того, что зрелая женщина прекрасно поймёт его мужскую несостоятельность и в душе будет презирать его. Гиена хотел, чтобы его боялись, но при этом он сам боялся презрения, поскольку таковое лишало его психологической компенсации. Другими словами, зрелая женщина могла бы насильника «обломать», очень больно унизить насмешкой над его физическим недостатком. Да, он мог бы в отместку ударить её ножом, изуродовать и даже убить строптивицу, но меньше-то страдать от этого не стал бы!

Как это ни покажется кому-то странным, повторим ещё раз — насильник боялся зрелых красивых женщин. Именно поэтому его так поразила реакция Джойс Лоув, которая нашла для него слова одобрения. Джойс была умной женщиной, попытавшейся максимально смягчить ярость нападавшего и минимизировать последствия его агрессии. Все её действия с психологической точки зрения оказались совершенно правильны, но нас в данном случае интересуют не они, а реакция насильника. Тот удивился, потому что никак не ожидал услышать от зрелой женщины нечто подобное тому, что сказала Джойс…

Почему данным деталям уделяется столько внимания? Какой в них практический толк?

Как мы увидим из дальнейшего, психологи, привлеченные к расследованию преступлений, совершенных насильником, сделают вывод, будто тот женат, либо проживает совместно с женщиной. Причём эти психологи даже возьмутся предсказывать специфику отношений внутри этой пары. Вывод этот представляется ошибочным, уводящим расследование совершенно не в ту сторону, в какую следовало. То, что преступник одиночка, довольно очевидно показали детали его поведения во время нападения на Нэнси Хаузер, и остаётся лишь пожалеть о том, что психологи не увидели этих деталей.

Впрочем, тут мы забежали очень далеко вперёд, а потому вернёмся к событиям в округе Сакраменто в декабре 1976 г.

Спустя неделю со времени нападения на Нэнси Хаузер в полицию Кармайкла с любопытным заявлением обратился пара — мужчина и женщина, проживавшие вместе, но не зарегистрировавшие отношения. Женщина рассказала, что в ночь с 19 на 20 декабря стала невольной соучастницей событий непонятных и пугающих одновременно. Возвращаясь немногим позже 2 часов ночи из ресторана, в котором работала, женщина остановилась на красный сигнал светофора на улице Дьюи-драйв примерно в 3,5 км. от места проживания семьи Хаузер. Движения в ночной час отсутствовало, улица была пуста, тем не менее, женщина терпеливо дожидаясь переключения светофора.

Посмотрев налево, она заметила мужчину, стоявшего на четвереньках перед дверью одного из домов, но в ту минуту не придала этому внимания. Мало ли по какой причине человек может опуститься на четвереньки — ключи, скажем, обронил и пытается отыскать в темноте… Хотя, вообще-то, насторожиться женщине следовало, поскольку декабрь 1976 г. был очень холодным, с обильными снегопадами и сильными ливнями с градом — в общем, погода не способствовала прогулкам на четвереньках (к слову сказать, именно в том году был зарегистрирован последний за 40 с лишком лет снегопад в районе Сакраменто). Тем не менее, женщина проигнорировала странное поведение неизвестного и посмотрела в противоположную сторону. Когда же через несколько секунд она опять повернула голову влево, то увидела, что мужчина подбегает к её машине с явно недобрыми намерениями. То, как он двигался, а также надвинутая на лицо лыжная шапочка с отверстиями для глаз, не оставляли сомнений в его агрессивности. Женщина резко тронула автомобиль с места, но увидела в зеркало заднего вида, как незнакомец вернулся к газону, вытащил из кустов велосипед и припустил следом за нею! Женщина не имела намерения узнавать, что же творилось в голове странного велосипедиста в маске и потому, набрав скорость, быстро оторвалась от него.

Хотя женщина немного испугалась, обращаться в полицию она не намеревалась. В течение нескольких дней её друг уговаривал выполнить гражданский долг и в конце-концов буквально силком привёл в здание управления полиции для беседы.

Полицейские сразу заподозрили, что женщина на автомашине спугнула насильника, терроризировавшего восточный Сакраменто. Та решимость, с которой он преследовал её автомашину, свидетельствовала о его крайнем гневе. Если бы злоумышленник догнал женщину, то трудно сказать, чем бы это могло для неё закончиться.

То место на Дьюи-драйв, где свидетельница увидела мужчину в маске, находилось в эпицентре активности насильника. Нападение на Дебби Патрик 4 сентября 1976 г. произошло менее чем в километре западнее, а последовавшее 5 октября нападение на Френсис Вудс — примерно тремя километрами севернее. Как отмечалось выше, Нэнси Хаузер проживала примерно в 3,5 км. южнее. Это внушало тревогу за судьбы проживающих по Дьюи-драйв людей, ведь нельзя было исключить того, что преступник вознамерится вернуться в хорошо разведанное место.

В последние дни декабря район в вечерние часы наводнялся полицейскими патрулями, в т.ч. действовавшими в штатском. Они получили задачу обращать внимание на одиноких ночных гуляк и велосипедистов. Жителям района было предложено принять меры по усилению безопасности жилищ, родителям, имеющим дочерей школьного возраста, рекомендовалось увезти их на некоторое время из города. Руководство полиции Кармайкла уже убедилось в том, что таинственный насильник крепко связан с городом и снижения его активности ожидать не приходилось.

Хотя, если бы кто-то всерьёз задумался над тем, где преступник совершит очередную вылазку, то потенциально уязвимым следовало бы признать отнюдь не Кармайкл. И не Ранчо Кордова. И даже не Цитрус-Хайтс. Там преступнику к концу 1976 г. стало уже совсем некомфортно — полицейские нервничали, горожане — волновались, родители старались не оставлять детей без присмотра, люди обращали внимание на посторонние автомашины, во в дворах во множестве появились сторожевые псы, окна и двери повсеместно укреплялись, о насильнике говорили открытым текстом в магазинах, школах и на спортплощадках. В такой обстановке бегать по ночам по чужим дворам становилось уже слишком опасно — можно было и на собаку нарваться, и на хозяина дома с дробовиком…

Поэтому у преступника имелся прямой резон расширить область своей активности и наведаться в такие места, где про него никто ещё пока ничего не знал. Все три города, в которых действовал насильник — Ранчо Кордоба, Кармайкл и Цитрус-Хайтс — находились в восточной части округа Сакраменто, к югу и востоку от них тянулась сельская местность и туда преступник не отправился бы ни за что. В самом деле, там сложнее наблюдать за потенциальной жертвой, там выше риск привлечь к себе внимание, оттуда, наконец, сложнее уехать после нападения.

Нет, злоумышленник вряд ли осмелился бы отправиться в гости к фермерам. Он должен был продолжать действовать в городе. А посмотрев на карту округа Сакраменто, несложно было догадаться какой же именно город привлечёт его внимание.

Сам Сакраменто, столица штата Калифорния.

Глава 5. Беззвучная поступь Гиены

Население округа Сакраменто в середине 1970-х гг. перевалило порог в 700 тыс. человек и возрастало ежегодно на 2,5—3%. Из этого числа более 270 тыс. человек проживали в пределах городской черты Сакраменто, крупнейшего города округа, являвшегося одновременно и его административным центром и столицей штата Калифорния. Тут находились высшие законодательные и исполнительные органы штата, резиденция губернатора, два крупных аэропорта и даже порт, для соединения которого с заливом Сан-Франциско был прорыт глубоководный канал протяженностью почти 70 км. Несмотря на свой столичный статус, а отчасти и по причине оного, город считался местом неспокойным. По уровню преступности он примерно в два раза превышал среднеамериканские показатели тех лет. Сие обычно объяснялось пёстрым этническим составом городского населения, почти треть которого составляли негры, мексиканцы и азиаты. Кстати, китайская колония в Сакраменто считалась старейшей в США, выходцы из Поднебесной появились там ещё в середине XIX столетия. После того как Соединенные Штаты в середине 1960-х гг. начали войну в Индокитае в городе появились вьетнамская, лаосская и кампучийская диаспоры.

В общем, городскому Департаменту полиции, насчитывавшему в 1976 г. всего-то 630 чел., работать приходилось много и постоянно. Головной болью правоохранителей являлись автоугоны, число которых в середине 1970-х гг. колебалось в диапазоне 1200—1500 в год, ненамного отставали имущественные преступления, прежде всего, хищения из домов. Число последних колебалось около одной тысячи в год и при этом имело устойчивую тенденцию к повышению. Сотрудники полицейского департамента Сакраменто, безусловно, были очень загружены, но констатация этого факта никак не снимает с них вины за халатное отношение к служебным обязанностям, которые они проявили — и притом не раз! — в январе 1977 г.

Вообще-то, то, что Гиена однажды решит совершить вылазку в Сакраменто, следовало считать истиной на уровне аксиомы. Сама логика выбора преступником места совершения очередного преступления подталкивала к тому, чтобы продемонстрировать свою активность в большом городе. То, что на протяжении предшествующего полугодия насильник совершил с десяток нападений в городах, расположенных прямо у восточной границы Сакраменто, должно было послужить для руководства столичной полиции грозным сигналом того, что очередная вылазка преступника может произойти в зоне их ответственности.

Тем удивительнее выглядит полнейшее равнодушие местных полицейских к неоднократным сообщениям горожан о подозрительной деятельности, свидетелями которой они неоднократно становились в январе 1977 г.

В первые дни наступившего года Сандра Терраньян, 34-летняя жительница дома на улице Ла-ривера драйв (La Riviera Drive) неподалёку от восточной границы Сакраменто, обнаружила в кустах, росших на газоне под окнами её дома, полиэтиленовый пакет со странным содержимым — небольшим фонариком и нитяными перчатками, какими обычно пользуются строительные рабочие. Находка насторожила женщину и вызвала вполне понятное беспокойство, поскольку её дом находился буквально в 4—5 км. от мест нападений неизвестного насильника в Ранчо Кордова и Кармайкле летом минувшего года. Хотя газеты и телевидение хранили полное молчание о разворачивавшейся на глазах местных жителей криминальной драме — единственным исключением являлись лишь две публикации в ноябре 1976 г. — происходившее в пригородах не являлось тайной для жителей Сакраменто. Женщина знала о появлении серийного насильника и потому она, не долго думая, позвонила в местный полицейский участок.

Приехал патрульный и забрал находку… Поблагодарил за наблюдательность и готовность к сотрудничеству… Лучезарно улыбнулся. Кивнул. И уехал.

Мы в своём месте ещё вспомним и Ла-ривьера драйв, и энергичную Сандру, и её необычную находку, поскольку сюжет самым неожиданным образом вырулит в её сторону… Но скажем сразу, что улыбчивый полицейский до участка фонарик и перчатки не довёз и даже документов на вызов не оформил. История эта не попала в полицейскую отчётность и стала как бы «не бывшей», о чём нам остаётся сейчас только сожалеть — прояви полицейский чуточку больше внимания и ответственности и сюжет этой книги мог бы стать совсем иным.

Примерно через неделю или чуть больше со времени описанного выше инцидента произошёл другой, не менее странный и не менее подозрительный. Причём, совсем недалеко от описанного выше, буквально в 400 м. или даже менее. 11 января 1977 г. примерно в 7 часов вечера женщина, проживавшая на улице Гленвилл-сёркл (Glenville Circle) в Сакраменто, случайно выглянула в окно, выходившее в сторону соседнего дома, и увидела на расстоянии буквально 6—8 метров подозрительного мужчину. Тот заглядывал в окно соседнего дома… Согласитесь, неловкий момент, да? Буквально тремя неделями ранее эта же самая женщина столкнулась с тем неприятным фактом, что по району рыскает разного ворьё — дом её оказался обворован и полиция отыскать преступника не смогла. И вот теперь она выглядывает в окно и видит потенциального вора… Легко давать советы о том, как правильно бороться с преступностью, но как бы на месте этой женщины поступили вы, уважаемый читатель?

Женщина демонстративно закашляла, привлекая внимание незнакомца — тот обернулся, встретился с нею взглядом и… пустился наутёк, подтвердив тем самым подозрения в свой адрес. Женщина хорошо его рассмотрела — это был белый мужчина ростом 183—185 см., в возрасте от 20 до 30 лет, имевший тёмные волосы, одетый в тёмную куртку длиной до середины бедра и тёмного цвета штаны. Женщина позвонила в полицию, её выслушали и пообещали прислать патруль. Патруль в конечном итоге так и не приехал, а телефонный звонок в журнале диспетчера почему-то зарегистрирован не был. Полиция Сакраменто, безусловно, проявила в этой ситуации преступную халатность, но самое неприятное следствие случившегося заключалось даже не в этом — женщина не поставила в известность соседей о том, что за ними кто-то пытался следить.

А вот именно это ей и следовало сделать в первую очередь. Ни личная неприязнь, ни нехватка времени, ни опасение прослыть паникёром — ничто не может оправдать нежелание предупредить человека о грозящей ему опасности. Личные пристрастия и гордыня должны отступать даже не на второй, а на десятый план, в тех жизненных ситуациях, когда решаются вопросы безопасности людей. К сожалению, в том случае, который рассматривается нами сейчас, этого не произошло…

Буквально сутки спустя — примерно в 22:30 12 января — другая женщина, проживавшая на той же самой улице Гленвилл-сёркл, вышла из дома и столкнулась на лужайке перед верандой с молодым человеком, бросившимся при её появлении наутёк. Юноша явно был младше 20 лет, казался субтильным, рост его не превышал 175 см. Женщина успела рассмотреть свитер с каким-то рисунком на груди и лёгкие, совсем не по сезону, теннисные туфли. Напомним, что зима 1976—1977 гг. была очень холодной по меркам Калифорнии и именно тогда были отмечены последние в Сакраменто снегопады (по состоянию на 2017 г.). Так что юноша оказался явно одет не по погоде…

На следующий день — 13 января — та же самая женщина обратила внимание на то, что снаружи у входной двери не горит светильник. Накануне он был исправен. Решив, что дело в перегоревшей лампочке, женщина вышла, чтобы заменить её, но к своему удивлению обнаружила, что светильник умышленно выведен из строя — провод электропитания перерезан, а сам светильник снят с крепления и аккуратно уложен на настил веранды. Кто-то явно не хотел в этом месте лишнего света в тёмное время суток. Женщина уже имела негативный опыт общения с местными полицейскими и обращаться к ним с сообщением о повреждении светильника не стала, просто пригласила через несколько дней электрика, который восстановил освещение.

17 января в вечернее время на Гленвилл-сёркл появился подозрительный «седан» синего цвета. Машина не небольшой скорости двигалась по улице, периодически парковалась, из неё никто не выходил и никто в неё не садился. В салоне находился один мужчина, не проявлявший никакой активности. Улица Гленвилл-сёркл имеет форму подковы, оба её конца упираются в более крупную городскую трассу под названием Ла-ривьера драйв, по сути своей это такой дорожный «карман», в который транзитные автомобили вообще не въезжают. Улица тихая, небольшая, длиной всего 850 м., число проживающих в домах по Гленвилл-сёркл ограниченно и местные жители даже если и не знакомы друг с другом, то знают хотя бы визуально кто где живёт и на какой машине передвигается. Синий «седан» являлся явно чужой автомашиной и его странные передвижения по улице не остались незамечены.

На следующий день — 18 января 1977 г. — на Гленвилл-сёркл произошёл ещё один весьма подозрительный инцидент. Примерно в 20:30 женщина, возвращавшаяся с прогулки с собакой, при подходе к дому заметила, как в её двор прошёл незнакомый мужчина. Женщина быстро забежала в гараж и через него пробежала в дом, проверяя по пути закрытие дверей и окон. У женщины имелись основания тревожиться — дома находился только её 8-летний сын и огнестрельного оружия не имелось — а слухи об ограблениях и изнасилованиях в восточных пригородах Сакраменто уже довольно давно циркулировали среди горожан. Пройдя через весь дом и убедившись, что посторонних в здании нет, женщина выглянула в окно, выходившее на задний двор, и увидела в нескольких метрах от себя того самого незнакомца, чьё поведение вызвало её тревогу ранее. Взгляды женщины и подозрительного мужчины встретились, что вызвало у последнего реакцию, похожу на панику — мужчина вздрогнул, бросился к забору и вскочил на него буквально за секунду. Через мгновение он исчез на участке соседей.

Женщина была поражена быстротой его реакции и скоростью передвижения.

Поведение незнакомца до некоторой степени напугало женщину, та была впечатлена его физическими кондициями. Двигался мужчина очень быстро, фигуру имел атлетическую, плотную, с широкими плечами и узкой талией, при росте 180 см. весил около 80 кг. (разумеется, сугубо оценочно). Женщина определила его возраст примерно в 35—40 лет, волосы незнакомца имели сильную седину, то, что называется «перец с солью». Впрочем, это мог быть блондин — не забываем, что время было вечернее! — но всё равно средних лет, никак не мальчик. Причёска у странного мужчины казалась необычной, волосы над ушами были очень короткими, как это было принято в 1950-х гг. В середине 1970-х в моде были длинные мужские причёски, когда волосы закрывали уши и достигали плеч (читатели могу посмотреть видеозаписи популярных в те годы музыкальных исполнителей и поймут о чём речь). Понятно, что если мужчина в возрасте 40 лет или около того сначала пытается пройти в чужой тёмный двор, а при появлении хозяев прыгает через забор, стало быть, намерения у него серьёзные и притом явно преступные. Женщина немедленно позвонила в полицию и попросила прислать патруль.

Патруль не появился и тогда женщина позвонила вторично. Полицейский на другом конце провода осведомился, ушёл ли подозрительный мужчина или всё ещё находится на заднем дворе? Узнав, что мужчина давно скрылся, с облегчением констатировал: ну вот видите, а для чего тогда приезжать патрулю?

Что тут скажешь, молодец полицейский… И ведь даже не поспоришь!

Примерно в то же самое время схожий инцидент произошёл на удалении нескольких сотен метров во дворе дома по Уотерглен-сёркл (Waterglen Circle). Эта улица также, как и Гленвилл-сёркл, имеет подковообразную форму и также примыкает к Ла-ривьера драйв с тем только отличием, что если Гленвилл находится южнее Ла-ривьера, то Уотерглен — севернее. Около 21 часа 18 января житель одного из домом увидел молодого мужчину, прятавшегося в кустах позади дома. На крик хозяина дома, сообщившего, что он сейчас вызовет полицию, неизвестный опрометью бросился бежать в сторону зелёных насаждений вдоль реки Америкен, той самой, что упоминалась прежде при описании нападений насильника в Ранчо Кордова и Кармайкле. Уотерглен-сёркл выходила к долине Америкен-ривер, фактически эта была последняя линия жилой застройки у реки.

Итак, как видим, к третьей декаде января 1977 г. имелось уже немало свидетельств подозрительной активности в восточных кварталах Сакраменто, которые позволяли предположить, что скоро таинственный насильник заявит о себе и в столице штата.

Это произошло в ночь с 18 на 19 января и жертвой преступника явилась 25-летняя Джуди Ли, этническая китаянка, проживавшая в доме на Гленвилл-сёркл. Фактически все описанные выше инциденты происходили по соседству с её домом. Джуди работала бухгалтером в правительстве штата, если точнее, в Департаменте образования, она была замужем и находилась на 5-м месяце беременности. Муж её находился в командировке в Орегоне.

Вечером перед тем как лечь спать Джуди проверила двери и окна, все они были закрыты, замки исправны. Никаких подозрительных звуков женщина ночью не слышала и спала совершенно спокойно. Около 2 часов ночи 19 января её разбудил яркий свет, бивший прямо в глаза — это был фонарик, поднесенный к лицу на расстояние около полуметра. К горлу Джуди оказался прижат нож. Мужской голос прошептал невнятно, что бояться не надо, но следует молчать и выполнять все команды. После этого неизвестный добавил, что не причинит женщине вреда, ему лишь нужны деньги и ценности. Джуди сообщила о своей беременности, на что злоумышленник повторил успокаивающе, что ничего плохого ей не сделает, но пусть она выполняет все его команды. После этого неизвестный связал руки Джуди электрическим шнуром, на глаза надвинул маску для сна, которую взял с прикроватной тумбочки. Чтобы не позволить женщине сдвинуть маску движением головы, злоумышленник также надел на её голову трусики, найденные у кровати.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9 и 10 — места нападений в различных частях городов Кармайкл и Цитрус-Хайтс в их хронологической последовательности; 11 — место нападения насильника в восточной части г. Сакраменто в ночь на 19 января 1977 г. Преступник, ощущая рост напряженности в районах своей активности, решил выйти за рамки своего «ареала» и появился там, где никто из местных жителей его не ждал.

После этого неизвестный принялся обыскивать спальню и дом. Он не только забрал найденные деньги и драгоценности, но и обрезал шнуры питания практически всех бытовых приборов, которые попались ему на глаза — утюга, фена, настольных светильников и т. п. Очевидно, эти шнуры он планировал использовать для связывания Джуди, но их количество явно превышало потребности. Телефонный шнур он перерезал в четырёх местах. Если эти действия хоть как-то можно объяснить рационально, то вот ломание ножей — нет. Неизвестный собрал на разделочном столе все ножи, которые обнаружил на кухне, и у пяти из них переломил лезвия. С какой целью он проделал это, понять невозможно.

Во время возни на кухне злоумышленник приготовил омлет с беконом и поел.

Периодически он возвращался в спальню к лежавшей в кровати Джуди и шёпотом грозил, что убьёт её не задумываясь, если та пошевельнётся. После этого возвращался к обыску. Так продолжалось долго, возможно, час или полтора. Затем преступник прекратил свои блуждания по дому и, войдя в спальню Джуди, затих. Женщина услышала чавкающий звук, похожий на тот, что раздаётся при намыливании рук густым жидким мылом. Она спросила у мужчины, что это означает, и вопрос этот вызвал с его стороны неожиданную реакцию. Он приказал Джуди перечислить все возможные варианты ответов и выбрать из них самый точный. Женщина уже догадалась, что мужчина мастурбирует и не хотела поддерживать разговор, но преступник приказал ей не молчать. Далее он завёл разговор на сексуальную тему, стал выспрашивать, как Джуди занимается сексом с мужем, нравится ли ей это, изменяла ли она в браке и т. п. Во время разговора насильник явно возбуждался, речь его становилась грубее. Он велел женщине взять в ладонь его пенис и ласкать его рукой, пригрозив, что если Джуди попытается причинить боль, он немедленно её зарежет. Нож насильника почти всё время оставался на шее жертвы, он постоянно её запугивал.

В последующем он совершил с Джуди три половых акта, два вагинальных и один оральный. В перерывах он выходил из спальни и отправлялся на кухню, Джуди слышала, как насильник хлопает дверью холодильника и гремит посудой… Бедолага, он, похоже, сильно проголодался!

Казалось это не закончится никогда, насильник совершенно не спешил и казалось, что он намерен поселиться в доме Джуди. В какой-то момент женщина услышала, как хлопнула дверь, ведущая из дома в гараж и через десяток секунд заурчал мотор стоявшей там автомашины. Джуди поняла, что преступник намерен скрыться на её машине и уже вряд ли вернётся. Она принялась с лихорадочной энергией трясти головой и скоро освободилась от повязки на глазах. Поскольку ноги её оставались всё время не связаны, женщина без особых проблем добралась до телефона. Убедившись, что связь отсутствует, она побежала к соседям в том виде, в каком была — нагишом, с завязанными за спиной руками. По её собственной оценке, она выбралась из дома буквально через две или три минуты после того, как преступник выехал из гаража на её автомашине.

Поскольку Джуди Ли не знала точного времени начала нападения, она затруднилась сообщить полиции его продолжительность. По её субъективной оценке преступник пробыл в доме очень долго — четыре часа или около того. Поскольку глаза Джуди были завязаны буквально в первую минуту начала посягательства, её описание внешности насильника оказалось очень расплывчатым. Чтобы стало ясно, как мало деталей запомнила жертва, сообщим, что она даже не могла сказать, имелись ли на лыжной шапочке преступника прорези для глаз. Понятно, что её восприятие являлось очень субъективным и малодостоверным. Хотя Джуди считала, что рост насильника составлял 180 см., а телосложение было плотным, ценность подобных деталей преувеличивать не следовало.

Гораздо важнее представлялись тактильные ощущения женщины. По её мнению пенис насильника составлял в длину около 5 дюймов, возможно, чуть более, т.е. речь шла примерно о 12—13 см. Джуди была уверена в своей оценке, поскольку пенис насильника имел те же размеры, что и половой орган её мужа. Это было очень интересное заявление, явно противоречившее тому выводу, к которому правоохранители пришли после изнасилования Нэнси Хаузер (тогда размер пениса был оценён вообще в 6 см.!). Физических травм Джуди не получила, преступник ни разу её не ударил и грубость его носила характер скорее вербально-эмоциональный, нежели физический. Судебно-медицинское обследование показало, что в результате изнасилования Джуди не заболела венерической болезнью, её беременность в дальнейшем протекала нормально.

Разумеется, представлял интерес ответ на вопрос, как же преступник проник в запертый дом? Выяснилось, что преступник влез через одно из окон, выходивших на задний двор. Для этого, он аккуратно вырезал ножом углубление в деревянной раме и сумел лезвием ножа отжать шпингалет. Что ж, злоумышленник в очередной раз доказал, что умеет бесшумно открывать закрытые окна! Нельзя не отметить и той сноровки, что он проявил, используя фонарик. Он уже вторично ослеплял светом фонаря жертву — первый раз этот фокус был проделан при нападении на Ким Алконе 10 ноября 1976 г. — и затея увенчалась полным успехом. Потерпевшая практически ничего из его облика не рассмотрела.

Помимо 240$ наличными преступник забрал из дома жертвы драгоценности на сумму около 6 тыс.$, а также электронные часы стоимостью 5 долларов 40 центов. Удивительная, конечно, сквалыжность! Но помимо этого преступник прихватил и кое-что ещё — он вытащил из рамки фотопортрет Джуди и её мужа и грубо вырезал из фотографии их лица. Вырезанную часть он забрал с собою, словно намекая на то, что ему известна внешность обоих супругов.

Полиция бросила все возможные силы на поиск автомашины, угнанной из дома Ли, очевидно, рассчитывая, что её обнаружение поможет отследить преступника. Этот расчёт кажется слишком оптимистичным, насильник явно продумывал заблаговременно способ отхода с места преступления, так что угнанная машина мало могла помочь полиции. Тем не менее, ажиотаж с поисками оказался таков, что полиция Сакраменто подключила к этому делу даже прессу. Информация об угнанной автомашине Джуди Ли — двухдверном седане марки «шевроле-малибу» 1970 г. выпуска белого цвета с чёрной крышей и регистрационным номером 938BGK — была сообщена журналистам и появилась в газете «Сакраменто би» 19 января. В тот день газета разместила небольшую заметку, буквально в один столбец, в которой лаконично уведомила читателей об имевшем место двумя днями ранее нападении. Это было третье по счёту газетное сообщение, посвященное изнасилованиям в восточных районах округа Сакраменто (предыдущие публикации имели место более чем двумя месяцами ранее — 4 и 10 ноября 1976 г.).

Нельзя не отметить того, что заметка от 19 января выглядела очень спокойной и даже формальной. Думается, такая тональность была ей придана по требованию редакции, не желавшей сеять среди населения панику. Да и размер текста оказался очень небольшим, что только укрепляет такое предположение. В своём месте мы увидим, как радикально изменится тональность газетных публикаций и случится это совсем скоро…

Вернёмся, впрочем, в расследованию нападения на Джуди Ли.

Машина, на которой скрылся насильник, была обнаружена на третьи сутки со времени угона. Она оказалась припаркована внутри жилого квартала на небольшой тихой улочке Грейт-Фоллз-вэй (Great Falls Way) на удалении всего 1,3 км. от места угона. Машина была заперта, ключи от неё исчезли, что следует признать нетипичным для преступника поступком. На месте Гиены более логичным выглядело, если бы он оставил автомашину открытой с ключами внутри — это могло бы привести к повторному угону и как следствие — к окончательному запутыванию следствия.

Произошедшее на Глевилл-сёркл вызвало запоздалый переполох среди руководства правоохранительными органами Сакраменто. Всем в руководстве было ясно, что вряд ли удастся избежать неудобных вопросов о причинах неготовности полиции должным образом реагировать на сообщения горожан о подозрительных действиях. Опросы соседей потерпевшей показали, что местные жители не раз обращались к полиции с просьбами разобраться в происходившем, но помощь от полиции так и не приходила. Стремясь компенсировать допущенные прежде огрехи, детективы принялись официально допрашивать всех жителей района, сталкивавшихся с подозрительной деятельностью.

Всплыла упоминавшаяся выше история с находкой пакета с фонариком и перчатками. Сама же женщина, сделавшая находку, сообщила об этом детективам. В полицейских сусеках начались лихорадочные поиски как этого пакета, так и патрульного, приезжавшего его забрать. В результате не удалось найти ни одного, ни другого! История получилась совершенно возмутительная…

Понимая, что огласка всех этих деталей грозит огромным скандалом, руководство полиции Сакраменто приняло решение выделить на расследование изнасилования Джуди Ли трёх детективов. Не надо улыбаться, три детектива, занятые только одним расследованием — это совсем немало. Учитывая, что в городе каждый месяц происходило 3 и более убийства, до полутора сотен угонов автомашин и огромное число иных преступлений, подобная щедрость свидетельствует, как минимум, о серьёзной озабоченности городских властей случившимся с Джуди Ли.

Между тем, Гиена действовал по своему собственному алгоритму и активность полиции Сакраменто мало тревожила преступника. В ночь с 23 на 24 января он появился в Цитрус-Хайтс на улице под названием Примроуз драйв (Primrose Drive) в доме 25-летней Глории Оуэн.

Глория работала бухгалтером в крупной строительной компании, чей офис находился на Кэпитол-молл (Capitol Mall), главной улице Сакраменто, куда она ездила каждый день на автомашине. В январе 1977 г. женщина переживала драматичный развод с мужем, который, забрав вещи, покинул дом в Цитрус-Хайтс в результате чего Глория жила там одна. Поскольку дом был явно велик и слишком дорог для проживания в одиночку, Глория выставила его на продажу, ключи от него она передала агенту риэлторской компании, которая в дневное время стала приводить в дом потенциальных покупателей для показа. Возле почтового ящика у дороги был установлен специальный указатель, хороший видимый с проезжей части, сообщавший о том, что дом выставлен на продажу. На указателе приводился телефонный номер агента, позвонив по которому, можно было записаться на осмотр дома. Детали эти немаловажны, запомним их сейчас.

Вечером 23 января Глория устроила у себя дома вечеринку, пригласила подруг с работы, их друзей и друзей вообще. Компания собралась довольно большая — 12 человек! — и это даже удивительно, поскольку следующий день являлся понедельником и начинать неделю похмельем после весёлой попойки несколько не в американской традиции. Тем не менее, компания собралась и гужевала до полуночи. Глория, проводив гостей, проверила замки и двери, после чего легла спать.

Хмель сделал своё дело и женщина быстро уснула. Через какое-то время, не очень продолжительное, возможно час или даже менее, её разбудили бесцеремонные толчки — кто-то энергично тряс Глорию, схватив за плечи двумя руками. Когда женщина сообразила, что рядом с ней находится мужчина с трикотажной лыжной шапочкой на голове, то непроизвольно закричала, на что последовала немедленная реакция незнакомца — тот бросил Глорию на подушки и, приставив с горлу нож для колки льда, свистящим шёпотом пообещал, что убьёт её немедленно, если она не замолчит.

Узнаваемо, не так ли?

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9, 10 и 11 — места нападений в различных частях гг. Кармайкл, Цитрус-Хайтс и Сакраменто в их хронологической последовательности; 12 — место нападения насильника в южной части Цитрус-Хайтс в ночь на 24 января 1977 г.

Далее последовали хорошо известные читателю манипуляции, причём в той самой последовательности, что не раз уже описывалась в настоящей книге. Сначала были туго связаны запястья — так, что через несколько часов почернели и полностью потеряли чувствительность кисти рук — затем преступник замотал шнуром лодыжки. После этого завязаны были глаза. А вот далее начались странности. Прежде всего, преступник не стал тратить время на обыск дома — он сразу перешёл к изнасилованию. Облив жидким мылом пенис, он велел жертве погладить его руками, после чего совершил половой акт в традиционной форме. Он выглядел возбужденным, даже снял трикотажные строительные перчатки, чтобы погладить грудь Глории. Однако… ласки быстро закончились. Мужчина одёрнул футболку Глории, одел перчатки и более её груди не касался. После коитуса, не очень энергичного и продолжительного, насильник остановился, не достигнув семяизвержения. Глория впоследствии сообщила, что ей показалось, будто напавший на неё мужчина в какой-то момент потерял к ней интерес и это, разумеется, выглядело очень странным, ведь сексуальное посягательство явно было его приоритетной целью (потому он с него и начал).

Приказав Глории оставаться на месте и пригрозив убийством в случае неповиновения, преступник отправился бродить по дому. В частности, он вытащил из холодильника две банки пива, которые потом были найдены пустыми. Но совсем не факт, что он их выпил, поскольку жертва не чувствовала от него запаха пива. Вполне возможно, что преступник вылил содержимое банок в раковину, а сами банки оставил на видном месте, в расчёте на то, что криминалисты расценят их как важные улики и потратят время на поиск следов на них…

Видимо в это же время преступник отыскал сумочку Глории, вытряхнул из неё вещи и забрал наличные деньги хозяйки дома.

Завершив свой вояж, преступник вернулся к связанной жертве и завёл с ней скабрезный разговор. Он потребовал, чтобы женщина соглашалась с ним, но когда Глория выполнила его требование и стала говорить, он резко оборвал её и велел «заткнуться». Эта мелкая деталь отлично подтверждает высказанное прежде предположение о том, что монологи преступника на сексуальные темы являлись своего рода психотерапией и имели целью самовозбуждение. Насильник вновь потребовал, чтобы жертва ласкала его пенис рукой, затем он повторно приступил к коитусу. Но и в этот раз половой акт не закончился семяизвержением.

Далее произошло то, чего прежде Гиена не делал никогда. Преступник развязал руки и ноги жертвы, шнурки спрятал в карман своей куртки, после чего… вновь связал руки и ноги другой верёвкой. Как выяснилось впоследствии, это были шнуры от гардин в гостиной, которые преступник обрезал во время прогулки по дому.

После этого он без всякой спешки вышел из дома, Глория хорошо слышала стук входной двери. Примечательно то, что преступник не пытался скрыть момент своего ухода, что выглядит странным, поскольку во всех предыдущих эпизодах он пытался покинуть место преступления так, чтобы жертва этого не заметила.

Едва насильник вышел из дома Глорию, женщина добралась до телефона на прикроватной тумбочке, сбросила трубку на пол и набрала 911 связанными за спиной совершенно онемевшими руками. Полицейские Цитрус-Хайтс отреагировали с завидной оперативностью, первый патруль появился на месте преступления менее, чем через три минуты с момента поступления вызова. Но что ещё важнее, в дом Глории Оуэн был вызван кинолог с собакой.

Полицейские развязали Глорию, всё ещё остававшуюся связанной, и осмотрели дом. Жертва сообщила описание напавшего на неё мужчины. В определении роста Глория испытала некоторые затруднения, поскольку всё время смотрела на незнакомца снизу вверх, но по её словам тот имел рост вряд ли менее 180 см. Это был худощавый, поджарый мужчина в возрасте от 30 до 40 лет. В качестве особой приметы жертва сообщила о небольшом размере пениса нападавшего, который составил «4—5 дюймов», т.е. 10—12,5 см. Кроме того, пенис был очень тонким. Ещё одной интересной приметой явился странный запах, сопровождавший мужчину. Глория была уверена, что запах не связан с грязной одеждой и вообще не является следствием плохой гигиены. Это то ли какая-то индивидуальная особенность, присущая человеку, либо свидетельство его профессиональной деятельности.

Деталь, что и говорить, представлялась интересной. Внимательный читатель наверняка обратил внимание на то, что упоминание странного запаха, сопровождающего насильника, появляется в тексте не в первый раз. Сразу уточним, что и не в последний. Где человек может иметь дело со специфическими запахами, которые трудно устранить? На ассенизаторской подстанции? В морге? На скотобойне? На автозаправочной станции или автомойке? На химическом производстве, скажем, лакокрасочном? На самом деле работники всех перечисленных выше мест успешно избавляются от сопутствующих их профессии неприятных запахов. Возможность тщательно вымыть руки, принять душ, сменить рабочую одежду позволяет успешно устранить отталкивающее амбрэ, по крайней мере такое, какое способно почувствовать человеческое обоняние. Чем должен заниматься преступник, а главное где, чтобы носить свой неприятный запах с собою?

Осмотр придомовой территории и соседних участков позволил полиции быстро связать преступника с отпечатками грубых ботинок типа «waffle-stomper». Это такие высокие ботинки-«берцы», которые рекламировались как обувь охотников и туристов. Ни в доме потерпевшей, ни в соседних домах никто не носил подобной обуви.

Помимо отпечатков обуви криминалисты зафиксировали ещё один интересный след, который потенциально мог превратиться в ценную улику. При осмотре кухни был обнаружен кусок сыра с чёткими следами зубов. Глория утверждала, что сыр к столу не подавала и никто из её гостей не стал бы залезать в её холодильник без разрешения. Сама она никогда не откусывала сыр подобным образом — это явно сделал преступник. Отпечаток зубов был надлежащим образом сфотографирован, с него также сняли гипсовый слепок.

Прибывший кинолог с собакой не особенно помог полиции. Собака легко взяла след, в сильном возбуждении прошла Г-образным маршрутом два квартала и спокойно села у бровки проезжей части. Кинолог пояснил, что собака след не теряла, она пришла в конечную точку следовой дорожки и её поведение означало, что преступник там уселся в автомашину.

Это было, конечно, неприятное открытие, однако вскоре последовал неожиданный и в высшей степени интригующий поворот. Поскольку полицейская активность не могла не остаться незамеченной жителями района, к оцеплению стали подходить обитатели соседних домов — кто-то задавал вопросы, кто-то, наоборот, давал умные советы… В числе таких зевак оказалась жительница дома, расположенного в непосредственной близости от дома Глории Оуэн. Сами дома были обращены фасадами на разные улицы, но тыльные части задних дворов располагались по диагонали. Женщину звали Памела Уоттс и рассказ её вызвал интерес детективов.

Она сообщила, что в ночь с 21 на 22 января примерно в 00:30 стала свидетелем странной сцены. Вдоль её дома на удалении около 1 м. от фасада рос многолетний густой кустарник и хозяйка дома имела привычку перед сном прогуливаться вдоль него по дорожке, выкурить сигарету, посмотреть на звёзды, побыть в полном одиночестве минутку-другую… Так вот, в ночь на 22 января, т.е. за двое суток до преступления, она точно также вышла из дома и остановилась позади кустов рядом с крыльцом. Несколько минут она стояла без движения, любуясь безоблачным небом и нарождающейся Луной, как тут её внимание привлёк мужчина, беззвучно шагавший от соседского дома в сторону дома Памелы Уоттс. Он двигался не по тротуару вдоль проезжей части, а прямо по газону, близко к фасаду, что было очень необычно. Да и время для подобных прогулок было, прямо скажем, неподходящим.

Памела была уверена, что неизвестный мужчина её не видит, поскольку он двигался с другой стороны кустарника, который был не только густым, но и гораздо выше человеческого роста. Однако, приблизившись примерно на 7—8 м., мужчина вдруг остановился и посмотрел прямо в глаза Памелы. Женщина думала, что незнакомец смутится и попробует скрыться, однако, получилось иначе: мужчина стоял, не двигаясь, и внимательно глядел в лицо Памелы. Эта немая сцена длилась довольно долго, женщина получила возможность хорошо его рассмотреть. В какой-то момент Уоттс поняла, что ситуация становится пугающей, поскольку незнакомец явно не собирался бежать, а судить о его истинных намерениях было невозможно. Обычный человек улыбнулся бы, поздоровался, пожелал бы спокойной ночи, наконец — в общем, попытался бы разрядить двусмысленную ситуацию… Но странный мужчина явно не думал о подобном. Памела испугалась, хотя и не смогла рационально объяснить причину своего испуга — она бросилась в дом, захлопнула входную дверь и закричала, обращаясь к спавшему в своей комнате сыну: «Сэм, скорее доставай пистолет и иди ко мне!» Обращение это, кстати, было нешуточным, сын Памелы работал лесничим и в этот вечер как раз приехал проведать мать. Он носил при себе оружие, да и сама Памела Уоттс имела соответствующее разрешение и хранила дома пистолет.

Памела была уверена, что незнакомец слышал её крик. Трудно сказать, поверил ли он в присутствие в доме вооруженного мужчины, но никаких попыток преследовать Пэм не предпринял.

Чем больше женщина думала об этой мимолётной встрече, тем сильнее становилась её тревога. Странный мужчина казался ей всё более пугающим. На следующую ночь — т.е. с 22 января на 23 — примерно в это же время Памела стала у окна, предполагая, что незнакомец вновь пройдёт прежним маршрутом вдоль фасада. Этого, однако, не случилось.

Тем не менее, сутки спустя — т.е. в ночь с 23 января на 24 — Памела около полуночи опять расположилась возле окна. Примерно в половине первого ночи две её собаки породы хаски стали вести себя очень странно. Они заволновались, начали скалиться и рычать, повернувшись в сторону фасадных окон. Они разъярились до такой степени, что у них шерсть поднялась даже на спине, Памела заявила беседовавшим с ней детективам, что никогда прежде не видела своих собак в таком состоянии. При этом надо иметь в виду, что хаски считаются ездовыми собаками, они энергичные, весёлые и довольно беззлобные. Их поведение показалось хозяйке дома очень необычным. Заподозрив, что собаки чувствуют запах чужого человека, находящегося рядом с домом, Памела, сжимая пистолет в руках, стала осторожно выглядывать из окон.

И хотя ничего подозрительного бдительная домохозяйка не увидела, поведение собак её встревожило. Она так и не смогла толком уснуть, а когда через два часа началась езда полицейских автомашин по улице, догадалась, что предчувствия её не обманули и где-то неподалёку произошло нечто экстраординарное. Женщина была твёрдо уверена в том, что преступник в эту ночь был возле её дома и этот человек, судя по реакции собак, имел странный запах.

Таинственный мужчина в возрасте 35—40 лет, с которым Памела Уоттс столкнулась в ночь на 22 января 1977 г. в непосредственной близости от дома Глории Оуэн, чрезвычайно заинтересовал правоохранительные органы. По её описанию криминалист составил композиционный портрет предполагаемого преступника, который на протяжении долгого времени считался лучшим изображением насильника из восточного Сакраменто без маски. С ним работали сотрудники правоохранительных органов, но журналистам его в то время не только не передавали, но даже не признавали факт его существования. Автор книги обработал и немного «оживил» полицейский композиционный портрет: добавил несимметричности глазам, немного подвинул одно ухо относительно другого (подобная несимметричность высоты расположения ушей встречается довольно часто), обозначил носогубную складку, наложил тени и т. д. В результате изображение, составленное из формализованных элементов, почти превратилось в художественное произведение. Если этот рисунок действительно изображает Гиену, то можно не сомневаться, что родные и близкие его бы по нему опознали…

Сообщение Памелы Уоттс представлялось очень интересным. По её словам, собаки заволновались примерно в 00:30, а это было то время, когда насильник проник в дом Глории Оуэн! Кроме того, свидетельница утверждала, что увиденный ею подозрительный мужчина был старше 30 лет, что хорошо согласовывалось с описанием потерпевшей. Вероятность того, что Глория видела именно преступника, а не обычного припозднившегося прохожего, представлялась очень даже немалой. Особенно ценным для полиции в рассказе Памелы казалось то, что ей удалось хорошо рассмотреть подозрительного мужчину. Женщина утверждала, что сможет его опознать и готова помочь в составлении композиционного портрета. Правда, существовала некоторая закавыка с достоверностью этих заверений, поскольку новолуние в январе 1977 г. пришлось на 19 января и хотя в ночь с 22 на 23 число Луна росла, серп её оставался небольшим. Тем не менее, Памела настаивала на том, что лицо подозрительного мужчины было хорошо видно в свете, который давали уличные светильники.

В общем, детективы предложили ценному свидетелю явиться в городское управление полиции в ближайшие дни, а сами сосредоточились на опросах местных жителей. Разумеется, в число опрошенных попали и подростки, поскольку они зачастую видят и слышат куда больше взрослых. Полицейские отыскали двух школьников, учившихся в местной начальной школе «Кингсвуд элементари» («Kingswood Elementary»), которые сообщили им любопытную информацию. По их словам, во второй декаде января они три или четыре раза на пути к школе видели старую тёмно-синюю американскую автомашину, водитель которой всегда отворачивался от школьников. Поведение этого человека показалось мальчикам подозрительным, правда, к школе тот не подъезжал и входа на территорию школы видеть не мог, так что вряд ли он следил за школьниками.

По словам учащихся, машина всегда стояла на одном месте несколько восточнее комплекса школьных зданий. Когда мальчики показали это место полицейским, стало ясно, что оттуда прекрасно виден дом Глории Оуэн. В совпадение не верилось категорически, казалось довольно очевидным, что злоумышленник в утренние часы со своей позиции наблюдал за тем, когда намеченная в очередную жертву женщина покидает дом.

Полицейские приободрились, потенциально свидетельства обоих школьников могли оказаться очень ценными. Хотя дети утверждали, что не видели лица подозрительного мужчины и не запомнили примет его автомашины, делу очень мог помочь сеанс гипноза. В Соединенных Штатах уже около полутора десятилетий гипноз широко использовался в следственной практике. Оба школьника согласились подвергнуться гипнозу, что легко понять — им льстило внимание полиции. Однако, когда детективы явились к их родителям, дабы заручиться необходимым согласием, то получили неожиданный отказ. Родители, не сговариваясь, отказались сотрудничать с правоохранительными органами, так что это перспективное направление оказалось тупиком.

Очень жаль!

24 января в газете «Сакраменто би» появилась заметка, посвященная описанию нападения на Глорию Оуэн. В отличие от текста, опубликованного несколькими днями ранее (т.е. 19 января), это сообщение оказалось гораздо объёмнее и намного более подробным. В нём упоминалось о разводе жертвы, об использовании преступником лыжной маски, приводились иные детали. Нельзя не отметить причудливую калькуляцию автора, сообщившего, что нападение в ночь с 23 на 24 января явилось уже 14-м за последние 15 месяцев! Число это выглядит странным, поскольку в предыдущей заметке, датированной 19 января, сообщалось, что неизвестный насильник совершил в общей сложности 10 нападений. Теперь же, по прошествии совсем непродолжительного времени, журналисты насчитали таковых в полтора раза более!

Не совсем понятно, что же повлияло на редакцию газеты, которая за несколько дней весьма радикально изменила своё отношение к происходившему. Если 19 января сообщение об изнасиловании выглядело сдержанным и лаконичным, то через пять дней объём публикации увеличился в разы, а тональность сделалась по-настоящему алармистской. Самое неприятное для правоохранительных органов заключалось в том, что газета сообщила некоторые детали преступления, разглашать которые не следовало. Кстати, эта порочная практика демонстрировать журналистскую осведомленность там, где этого делать совсем не нужно, напомнит о себе в будущем ещё не раз. Разглашение значимых деталей нападений Гиены со временем создаст угрозу их имитации другими преступниками. Появление своего рода «информационного шума», связанного с действиями имитаторов, будет препятствовать анализу сотрудниками правоохранительных органов новых преступлений. И прямая вина за появление упомянутого «информационного шума» лежит на журналистах — как газетных, так и телевизионных.

Впрочем, тут мы заглянули несколько вдаль, поэтому вернёмся к событиям первого месяца 1977 г. 25 января из офиса телевизионного канала KXTV поступил телефонный звонок от редактора выпуска новостей. Тот сообщил, что только что по контактному телефону передачи позвонил неизвестный, заявивший, будто изнасилования в Цитрус-Хайтс совершил некий «Джек Нил» («Jack Neal»). Редактор не знал, кого имел в виду аноним, но посчитал необходимым уведомить полицию о звонке. Правоохранительные органы в течение последующих пяти недель отыскали и проверили по меньшей мере восьмерых мужчин с такими именем и фамилией, проживавших как в Сакраменто, так и прилегающих округах. Выяснилось, что двое из их числа были судимы за преступления на сексуальной почве, но все проверяемые располагали несокрушимыми alibi на большинство дат совершения преступлений. Это означало, что ни один из них не мог быть причастен к нападениям Гиены.

На следующий день, 26 января 1977 г., в Сакраменто состоялась встреча руководителей нескольких полицейских управлений и окружной прокуратуры, посвященная обсуждению вопросов взаимодействия при проведений расследований изнасилований с проникновением в дома в ночное время. В этой встрече приняли участие руководители прокуратуры округа Сакраменто, полицейских департаментов городов Сакраменто, Ранчо Кордова, Кармайкла, Цитрус-Хайтс и службы шерифа округа Сакраменто (напомним, что служба шерифа округа Сакраменто и департамент полиции города Сакраменто — это разные структуры, не связанные отношениями подчиненности). На совещании констатировалось, что на территории поименованных юрисдикций в период с июня 1976 г. по январь 1977 г. имели место не менее 12 случаев изнасилований в очень схожей манере, осуществленных, по-видимому, одним преступником. Присутствовавшие согласились с тем, что работу по поиску насильника надлежит проводить в тесном взаимодействии и координации. По предложению прокурора округа Сакраменто Джона Прайса (John M.Price) для оперативного сопровождения расследования создавалась группа из 9 детективов, которым надлежит сосредоточиться только на расследовании упомянутых преступлений, для чего их надлежало освободить от нагрузки по прочим делам. Главным координатором расследования по линии полицейских ведомств был назначен упоминавшийся уже сержант Ричард Шелби, руководивший группой детективов в составе Отдела уголовных расследований службы шерифа округа Сакраменто. Именно он делал заявление для прессы и общественности 4 ноября предыдущего года.

Нельзя не признать того, что Шелби считался очень толковым полицейским, которому окажется по плечу вывести на чистую воду хитроумного преступника. Родился Ричард в 1939 г., в 1966 г. закончил Университет штата Калифорния в Сакраменто и в том же году поступил на службу в офис окружного шерифа, где и проработал на момент описываемых событий без перерыва 10 лет. Благодаря внутренней ротации ему за это время пришлось заниматься самой разной деятельностью — Шелби начинал в тюремном отделе, затем перешёл в патруль, где отлично себя зарекомендовал, и в конечном итоге был выдвинут на работу в Отдел уголовных расследований. Вышел он в отставку в 1993 г. в звании лейтенанта и, уже будучи на пенсии, написал книгу, посвященную истории поиска насильника из восточного Сакраменто. Речь идёт о воспоминаниях, изданных в 2014 г. под названием «Охота на психопата» («Нunting a psychopath»). Мимо этой книги не пройдёт ни один человек, заинтересовавшийся похождениями Гиены, и интерес этот будет вполне оправдан — книга Шелби содержит большой фактический материал, а главное — хорошо передаёт дух той эпохи, поскольку написана непосредственным участником событий. Однако, при её чтении следует иметь в виду, что Шелби отнюдь не объективный рассказчик, а совсем даже наоборот — он прямо заинтересован в том, чтобы навязать читателю собственное понимание событий и тем самым оправдаться в глазах потомков. Крайне неудачное расследование Шелби, сопровождавшееся грубейшими ошибками и упущениями, о которых мы в своём месте ещё будем говорить, неблагоприятно отразилось на его карьере, что, кстати, следует признать вполне ожидаемым исходом. Ричард оказался не только отстранён от расследования, но и вообще выведен из состава Отдела уголовных расследований службы шерифа. А такой щелчок по самолюбию простить если и можно, то, конечно же, очень сложно, а уж забыть — категорически невозможно.

Поэтому почитать книгу Ричарда Шелби, конечно же, будет нелишним, но при этом следует иметь в виду отмеченное выше обстоятельство и не принимать прочитанное безоговорочно на веру.

Также автор считает необходимым отметить, что данная книга ни в коей мере не является пересказом воспоминаний Шелби. По мнению автора, сержант неудовлетворительно справился со своими обязанностями и провалил расследование, которое на самом деле имело все шансы стать успешным. Многие выводы, сделанные в этой книге, читатель в воспоминаниях Шелби не отыщет.

Вернёмся, впрочем, к совещанию руководящих сотрудников правоохранительных органов, с которого мы начали.

В ходе обсуждения состояния дел и перспектив проводимых расследований, был намечен ряд первоочередных задач, в число которых попал рейд по проверке ломбардов. Поскольку насильник позволил себе взять у последних жертв кое-какую бижутерию и драгоценности, имелся шанс обнаружить эти вещи при попытке их реализации. Служба шерифа представила список из 23 ломбардов во всех городах округа Сакраменто, которые надлежало проверить. До конца января детективы проехали все заведения из этого списка и не обнаружили ни единой вещи, которую можно было бы связать с расследуемыми преступлениями.

Теперь скажем несколько слов о Памеле Уоттс, той самой даме, что в ночь с 21 на 22 января увидела возле своего дома подозрительного мужчину. Она явилась 26 января в полицию для составления композиционного портрета увиденного ею подозрительного мужчины, поработала с полицейским художником, в результате чего появился весьма качественный портрет. Свидетельница считала, что он очень похож на того человека, которого она видела, и опознать подозреваемого труда не составит. Портрет этот был растиражирован и в течение последующих двух месяцев передан сначала во все департаменты полиции Калифорнии, а затем и всех Соединенных Штатов.

После того, как портрет был закончен, женщина попросила о встрече с детективом, ведущим расследование. Свои прежние показания она дополнила новой информацией. Оказывается, перед явкой в полицию она обнаружила возле дома два окурка, которые ей не принадлежали. Женщина была в этом совершенно уверена и объяснила почему. Во-первых, они оказались брошены на сосновую кору, которую Памела использовала для оформления газона. Столь небрежно поступить рачительная хозяйка никогда бы не смогла. А во-вторых, окурки находились у боковой стены, рядом с трубой камина, встав возле которой можно было наблюдать через окно за происходившем в доме. Памела была уверена, что преступник, с которым она встретилась в ночь с 21 на 22 января, возвращался к её дому как в ночь нападения на Глорию Оуэн, так и в последующую ночь. Этот человек стоял у стены, прячась за сложенной из кирпича трубой, и покуривал, не беспокоясь, что его могут заметить с улицы. Выступ, образованный трубой, действительно служил отличным укрытием, тут с Памелой поспорить не получилось бы.

Выслушав это заявление, детектив пообещал женщине, что даст поручение патрульным в тёмное время суток проезжать мимо её дома каждые четверть часа, и выразил надежду, что эта мера успокоит впечатлительную даму хоть отчасти.

Странные события вокруг Памелы на этом, однако, отнюдь не закончились. Около 11 часов утра 31 января она вновь появилась в здании департамента полиции Цитрус-Хайтс и её новый рассказ прозвучал на этот раз действительно интригующе. По её словам ранним утром она вышла из дома, чтобы взять почту и заговорила с мальчиком-почтальоном, семью которого хорошо знала. Мальчик жил неподалёку, а потому, разумеется, прекрасно был осведомлен о событиях последних дней. Во время их общения мимо пробежал мужчина, из тех, что занимаются бегом трусцой в любую погоду. Памела не обратила бы на этого человека внимания, если бы мальчик заметил, что мужчина мало похож на бегуна, поскольку куртка у него совсем не спортивного покроя, ниже ягодиц. Памела пригляделась к этому человеку и ей показалось, что тот весьма напоминает подозрительного мужчину, с которым она столкнулась в ночь с 21 на 22 января.

Женщина приняла решение проследить за странным любителем утреннего бега и быстро закончила разговор с мальчиком. Усевшись в автомашину, она медленное поехала вслед за бегуном, стараясь держаться от него на максимальном расстоянии. Мужчина обежал вокруг двух кварталов, описав петлю, и маршрут на его обратном пути опять пролёг мимо дома Уоттс. Памела была очень удивлена этим обстоятельством, поскольку хорошо знала жителей района и никогда прежде не видела этого бегуна. Мужчина достиг Бёрдкейдж-стрит (Birdcage str.), улицы длиной около 1,5 км., протянувшейся с севера на юг. Движение там было более интенсивным и условия для слежки сразу ухудшились. Памела была вынуждена сначала обогнать подозрительного мужчину, потом припарковаться и пропустить его вперёд, потом вновь тронуться… В конце-концов, она его потеряла. Проблема заключалась в том, что в этом районе Бёрдкейдж оказалась застроена не индивидуальным жильём, а двухэтажными малоквартирными домами. Они были небольшими — по 4 квартиры — но Памела не видела, где же именно свернул с тротуара бегун. Он мог вообще не входить в дом, а просто уйти вглубь квартала…

Женщина, однако, не растерялась, а заложив крюк, вернулась на то место, где мужчина исчез из вида. Там она припарковалась и решила подождать, не объявится ли незнакомец. Можно удивляться интуиции и находчивости дамочки, никогда не обучавшейся приёмам оперативно-розыскной деятельности, но надежды её оправдались. Примерно через полтора часа мужчина вышел из подъезда, открыл своими ключами припаркованную рядом автомашину и уехал. Памела разумно рассудила, что тут ей надлежит прекратить слежку — она записала номер автомашины и отправилась в полицию.

Детективы, должно быть, испытали сложные чувства, слушая это повествование предприимчивой дамочки. С одной стороны, россказни самозваной миссис Марпл заметно отдавали паранойей, но с другой… но с другой, вполне могло быть так, что она в эти минуты преподносила полицейским неуловимого насильника на блюдечке. Эх, кабы всегда можно было безошибочно знать, где заканчивается паранойя и начинается бдительность… И наоборот!

В любом случае, сообщение Памелы Уоттс подлежало тщательной проверке.

Чтобы не терзать читателя долгими отступлениями и реверансами скажу сразу, что сообщение сверхбдительной дамочки было принято в работу и самым тщательным образом проверено. Тут надо отдать должное американской полиции — детективы Цитрус-Хайтс проявили необходимые рвение и настойчивость и отработали все мыслимые и немыслимые зацепки, проистекавшие из полученной информации. Прежде всего, проверка автомашины показала, что официально она принадлежит этническому китайцу, что сразу рождало всяческие подозрения, поскольку за руль садился явно не китаец. Однако, допрос владельца интригу быстро рассеял — тот заявил, что по просьбе коллеги по работе отдал тому машину в пользование. Полицейские разыскали мужчину, который на этой машине ездил несколько дней в конце января — тот признал, что занимается оздоровительным бегом и предоставил на даты последних нападений Гиены несокрушимое alibi. Мужчина этот работал торговым агентом крупной фирмы, занимавшейся продажей и послепродажным обслуживанием бытовой техники, будучи в служебных командировках он посетил чуть ли не два десятка штатов и в дни нападений в январе и декабре отсутствовал в Калифорнии. Это обстоятельство сразу устранило подозрения в его адрес, поскольку представлялось очевидным, что преступник в это время должен был находиться в восточных районах округа Сакраменто.

След, который появился после сообщения Памелы Уоттс, никуда не привёл. И это рождало горькое чувство досады, поскольку Гиена времени отнюдь не терял.

Очень скоро он нанёс свой новый удар. И как прежде, удар этот оказался совершенно неожиданным.

Патрисия Лейсер (Patricia Lacer) проживала в сравнительно новом (8 лет с момента постройки) доме на Хизклифф-драйв (Heathcliff drive) в городе Кармайкл. Улица была тихой и безопасной, длина её составляла всего 250 м. и на обеих её сторонах располагались всего 12 домовладений. Обстановка почти интимная, все жители друг друга знали, здоровались и раскланивались. С востока к улице примыкал «Дель-Кампо парк», небольшой зеленый массив, обустроенный рядом со школой «Дель Кампо» («Del Campo high school»). Дом Патрисии Лейсер находился на удалении всего 300 м. от дома, в котором 4 сентября 1976 г. было совершено нападение на Дэбби Патрик (это «нападение №4», описанное в 2-й главе). Формально 30-летняя Патрисия считалась домохозяйкой, но при этом она заканчивала обучение в государственном колледже Сакраменто и готовила магистерскую диссертацию по курсу социальной адаптации девиантных детей. С целью сбора материала для своей работы она работала стажёром в двух детских садах, где вела наблюдение за детьми с отклоняющимся поведением. Муж её, ветеран военных действий во Вьетнаме, работал в крупной компании, специализировавшейся на изготовлении дизайнерских стёкол и зеркал. Вместе с родителями проживала дочь шести лет. В целом семью можно охарактеризовать как благополучную и в материальном отношении обеспеченную выше среднего уровня.

Примерно за 4 недели до описываемых событий — т.е. 8—10 января 1977 г. — в дом Лейсеров проник посторонний. Неизвестный разбил стекло в цокольном этаже, влез в подвал, а из него — в дом. Примечательно, что присутствие шотландской овчарки, которую держали Лейсеры, грабителю ничуть не помешало. Собака не проходила специальную дрессуру и для выполнения охранных функций явно не годилась. После вторжения неизвестного в дом, хозяева обнаружили, что некоторые предметы на кухне и в жилых комнатах переставлены, но ничего ценного не пропало. Лейсеры подали заявление в полицию, но… через месяц выяснилось, что никто из должностных лиц не знает где же оно находится и кем проводилось расследование по факту взлома жилища. Понятно, что при таком отношении к документам и само расследование вряд ли проводилось…

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. и в начале 1977 г. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9, 10, 11 и 12 — места нападений в различных частях городов Кармайкл, Цитрус-Хайтс и Сакраменто в их хронологической последовательности; 13 — место нападения насильника в доме на Хизклифф драйв в Кармайкле утром 7 февраля 1977 г. Обращает на себя внимание то, что преступник после вылазки в г. Сакраменто не только вернулся в область своей обычной активности («ареал»), но и снова радикально изменил время нападения. Если ранее он предпочитал действовать глубокой ночью или по вечерам, то последнее, 13-е по счёту, его посягательство началось около 7 часов утра. До этого он нападал в утренние часы только однажды (в октябре 1976 г., эпизод №5). Очевидно, изменение времени нападений преследовало цель обеспечить фактор внезапности. Нельзя не признать того, что насильник действовал весьма эффективно и был очень удачлив.

Утром 7 февраля Патрисия проснулась около 5 часов утра и оставалась в постели около получаса. Затем поднялась, привела себя в порядок и в 6 часов разбудила мужа. Они позавтракали, Патрисия приготовила и отдала мужу пакет с обедом. Она вышла на улицу, чтобы проводить супруга, тот, усаживаясь в машину, напомнил Патрисии о необходимости быть бдительной и проверить закрытие окон и дверей. В 06:45 муж уехал на работу, а Патрисия прошла по дому и проверила состояние всех окон в подвале и первом этаже. По иронии судьбы она не подёргала дверь, выходившую во двор, и именно через эту дверь преступник проник в дом.

Патрисия прошла в кухню и занялась уборкой после завтрака. В то самое время, когда она мыла посуду, ей почудилось движение за спиной. Обернувшись, женщина увидела мужчину в лыжной трикотажной маске с пистолетом в одной руке и ножом — в другой. С момента отъезда мужа прошли считанные минуты…

Незнакомец заявил, что застрелит Патрисию, если та попытается закричать, при этом ствол его пистолета был направлен ей в живот, так что сомневаться в серьёзности угрозы не приходилось. Преступник держал пистолет у пояса и не вытягивал руку, что свидетельствовало о его умении обращаться с оружием (В отличие от обычных полицейских, использующих классическую стойку с удержанием пистолета в вытянутых руках, прицеливание и стрельбу «от пояса» практикуют сотрудники различных спецназов. Технически вести прицельный огонь из такой стойки гораздо сложнее, чем из «полицейской», но в ближнем бою она даёт большие тактические преимущества.) Голос незнакомца звучал неестественно — это был сдавленный шёпот, словно мужчина говорил, не раскрывая рта.

Преступник велел Патрисии сесть на стул и вытащил из кармана куртки обувные шнурки, которыми связал ей руки. Женщина попыталась использовать некоторые психологические уловки, о которых узнала во время обучения в колледже. Рассчитывая разжалобить злоумышленника, Патрисия стала плакать и сообщила, что в доме находится маленькая девочка. На это мужчина ответил, что не причинит вреда ни самой Патрисии, ни её дочери, если только они будут выполнять его приказы. Он сообщил, что хочет всего лишь взять деньги и уйти без проблем…

В процессе связывания рук злоумышленник положил пистолет в карман, но нож всё время держал в руках. Он отвёл Патрисию в спальню, заявив, что хочет привязать её в кровати, дабы быть уверенным, что она не убежит. Во время движения по коридору Патрисия заметила, что дверь в спальню дочери плотно притворена и поняла, что преступник заглядывал в комнату (обычно эту дверь родители оставляли приоткрытой).

В спальне злоумышленник приказал Патрисии лечь на кровать и привязал лодыжки к разным углам, отчего ноги женщины оказались раздвинуты. Когда мужчина сообщил хозяйке дома, что хочет закрыть ей глаза повязкой и стал для этого рвать полотенце, женщина поняла, к чему именно идёт дело. Она стала натравливать на незнакомца собаку, которая спала на коврике у кровати, однако, собака никакой агрессии не проявила и даже не зарычала. Поведение овчарки вызвало у преступника лишь смех.

Чтобы заставить Патрисию замолчать, мужчина залез на кровать, сел на грудь сверху и попытался зажать её рот рукой в перчатке. При этом карман с пистолетом оказался в зоне досягаемости связанных рук женщины. Патрисия моментально воспользовалась этим и выдернула пистолет из кармана преступника. У женщины имелась возможность выстрелить, но её остановило то, что пуля могла попасть в стену, за которой находилась спальня дочери. Не зная, где находится ребёнок, спит ли или уже поднялся, Патрисия побоялась стрелять…

Преступник, увидев, что жертва завладела его пистолетом, впал в исступление. Он выхватил оружие из связанных рук Патрисии и пригрозил, что если та не остановится, то он отрежет дочери ухо и принесёт его матери… После этого незнакомец в маске трижды с силой ударил лежавшую женщину в левые висок и скулу. Патрисия после этих ударов впала в полуобморочное состояние и, возможно, ненадолго потеряла сознание. Преступник же, будучи не в силах совладать с обуревавшим его гневом, ещё несколько раз ударил кулаком подушку рядом с головой женщины.

После этого он завязал один кусок полотенца вокруг глаз Патрисии, а второй засунул ей в рот вместо кляпа. После этого преступник расстегнул джинсы Патрисии и стянул их вниз, насколько это позволяли сделать её раздвинутые ноги. Женщина накануне перенесла аборт и половой акт мог её опасно травмировать — она попыталась об этом сказать через кляп, но мужчина не стал прислушиваться, а приставил нож к животу Патрисии и приказал «заткнуться».

После этого он стал «играть» с жертвой — гладил лезвием ножа обнаженные бёдра, живот… Преступник мастурбировал — Патрисия почувствовала запах масла и услышала сопровождавшие этот процесс специфические звуки, хотя и не могла видеть происходившего из-за повязки на глазах. Через некоторое время неизвестный совершил с Патрисией половой акт, очень непродолжительный и вялый. После его окончания, мужчина поднялся и направился в ванную.

Оттуда донеслись крики дочери, которая, как выяснилось позже, тоже направилась в ванную комнату, чтобы умыться. Преступник столкнулся с девочкой в коридоре и приказал ей идти в ванную, та закричала, что-то вроде, «ты убийца, ты убьёшь нас, я никуда не пойду» и т. п. Патрисия, услыхав происходившее в коридоре, постаралась переключить внимание преступника на себя и стала производить как можно больше шума — бить ногами заднюю стенку кровати, кричать и т. п. Преступник связал всё-таки девочку и уложи её в кровать рядом с матерью, после чего ещё крепче затянул узлы на лодыжках Патрисии. Также он обрезал шнур телефонного аппарата, находившегося в спальне.

Затем наступила тишина. Через несколько минут дочь предположила, что преступник убежал. Патрисия согласилась с ней и стала срывать путы. Выбежав с дочерью через заднюю дверь во двор, Патрисия стала кричать соседу, чтобы тот вызвал полицию.

Осмотр места преступления привёл к обнаружению в кровати жертвы двух следов крови: один находился на подушке и появился ввиду рассечения кожи на голове Патрисии из-за ударов, нанесенных насильником в ходе борьбы за пистолет. А вот второй след оказался на пододеяльнике в области бёдер и никак не мог происходить от Патрисии или её мужа. Криминалисты обоснованно заподозрили, что след оставлен преступником.

Образец крови был взят на судебно-медицинское исследование, в результате которого выяснилось, что это кровь группы А+. По своей групповой принадлежности эта кровь не совпадала с кровью проживавших в доме людей. При этом кровь соответствовала той, что была обнаружена на бактерицидном пластыре на месте изнасилования Нэнси Хаузер 18 декабря 1976 г.

Это было очень важное открытие, весомо подтверждавшее предположение о действиях в восточном Сакраменто одного и того же насильника.

Бросалось в глаза и хорошее совпадение примет преступника. По словам Патрисии Лейсер на неё напал мужчина белой расы ростом около 180 см. По мнению потерпевшей, он был явно младше неё, возраст мужчины составлял 19—23 года, его сопровождал приятный запах лосьона после бритья (такого лосьона в доме Лейсеров не было). По субъективному восприятию Патрисии пенис насильника был «очень маленький». Сообщила потерпевшая и ещё одну любопытную примету преступника — тот имел очень белые, т.е. лишенные всякого загара, ноги, покрытые густыми волосами. Как видим, практически все эти приметы в той или формулировке, с небольшими вариациями, встречались неоднократно при описании других эпизодов изнасилований с восточном Сакраменто.

Сообщила Патрисия и некоторые иные детали, связанные с вещами преступника. Нож в его руках имел сравнительно небольшое — около 10—12 см. — тёмное («вороненое») лезвие, а револьвер — длинный ствол небольшого калибра, на рукояти деревянные накладки. Лыжная шапочка была из зеленого трикотажа с единой прорезью для глаз, наподобие щели. Шапочки, кстати, менялись от одного эпизода к другому, по-видимому, преступник избавлялся от них сразу после нападения и при подготовке очередной вылазки всякий раз покупал новую. Также жертва сообщила довольно подробные описания короткой нейлоновой куртки тёмно-синего цвета, черных штанов, дешёвых кожаных перчаток и лёгких теннисных туфлей, одетых и обутых на преступнике. Описание одежды и обуви не соответствовали тем, что фиксировались в других эпизодах. Это означало, что преступник склонен сильно или даже полностью изменять внешность от эпизода к эпизоду и избегает использовать одну и ту же одежду дважды.

Отпечатков пальцев, принадлежащих посторонним лицам, в доме семьи Лейсер криминалисты не обнаружили. Зато на кухне оказался окурок сигарет марки «Vantage», которые никто из обитателей дома не курил. Однако, переоценивать эту находку вряд ли следовало, поскольку, согласно показаниям Патрисии, преступник оставался с нею почти всё время. Другими словами, он просто не имел возможности выйти на кухню и покурить… Окурок вполне мог быть подброшен злоумышленником с целью запутать следствие. В принципе, в предыдущих эпизодах насильник уже показал себя достаточно хитрым и опытным для того, чтобы подбросить ложную улику, поэтому к оценке «забытых» им предметов следовало относиться с большой осторожностью.

Патрисия не получила повреждений половых органов, её травмирование свелось к сотрясению мозга и рассечению кожи на виске, полученным при ударах по лицу. В результате изнасилования она не забеременела и не заразилась венерической болезнью. Следов спермы судебным медикам выявить не удалось, из чего можно было сделать вывод, что насильник не достиг эякуляции.

Дочь Патрисии не получила телесных повреждений, хотя от всего произошедшего с нею испытала сильный стресс.

Нападение на Патрисию Лейсер чрезвычайно любопытно в том отношении, что преступник в ходе реализации своего замысла в очередной раз продемонстрировал способность видоизменять выработанный ранее стереотип криминального поведения. До этого подавляющая часть преступлений насильника из восточного Сакраменто приходилась на ночные часы, точнее даже, на глубокую ночь и ранее утро (от 01:00 до 05:00). Затем последовал сдвиг нападений на более ранние часы — к полуночи и позднему вечеру. И наконец, в 13-ом по счёту эпизоде преступник осмелился напасть около 7 часов утра, в то время, когда горожане уже проснулись, на улицах активно двигались автомобили, а дети направлялись в школы. До этого он нападал утром лишь однажды, 5 октября 1976 г. (эпизод №5)…

Тут помимо желания, опять-таки, напрашивается аналогия с гиеной. Животные эти ведут образ жизни преимущественно ночной, но при необходимости способны резко менять незыблемый вроде бы алгоритм поведения. Они могут отказаться от дневного сна и деятельно выслеживать потенциальную добычу, а если потребуется, они способны весь день уходить от преследования представляющего угрозу противника. Можно сказать так: у гиен вроде бы есть поведенческие стереотипы, но они для них не обязательны.

И это правило с полным основанием можно приложить к насильнику из восточного Сакраменто. Сначала он как будто бы убеждал полицию в том, что его поведение подчинено неким правилам и схемам, а потом сам же эти умозрительные схемы ломал. На самом деле подобное поведение отнюдь не означает, будто поведенческих стереотипов и правил преступник не имел — нет! — таковые существовали… Но преступник отдавал себе в этом отчёт и пытался маскировать приверженность поведенческим алгоритмам, понимая, что их выявление потенциально способно привести к его разоблачению.

Опрос жителей Хизклифф-драйв и прилегающих улиц позволил полиции обнаружить ряд свидетелей, которые, судя по всему, видели насильника без маски как до, так и после совершения преступления.

Примерно в середине января семейная пара увидела молодого белого худощавого мужчину ростом около 180 см., который из-за кустов вёл наблюдение за домами на Хизклифф-драйв. Он был одет во всё чёрное, на голове его была лыжная шапочка. Этот человек увидел свидетелей, но проигнорировал их появление.

Накануне нападения, 6 февраля, сосед Патрисии Лейсер, первым пришедший ей на помощь, увидел молодого мужчину, наблюдавшего за их домом из парка «Дель-Кампо». Мужчина был одет в тёмно-синюю короткую куртку и темные штаны. Вполне возможно, что на самом деле он смотрел на дом Лейсер, поскольку домовладения свидетеля и потерпевшей находились рядом. Подозрительный мужчина находился на удалении около 200 м. и потому свидетель затруднился детально описать его внешность, хотя по общему впечатлению тот казался довольно молодым. Помимо свидетеля этого же подозрительного человека видела и его жена.

Утром 7 февраля около 06:15, т.е. примерно за полчаса до начала нападения на Патрисию, проживавшая на улице Морага-драйв женщина, обратила внимание на нервное поведение своей собаки, бегавшей по заднему двору. Морага-драйв расположена примерно в 300 м. южнее домовладения семьи Лейсер, между ними находится довольно большая пустошь, на которой построена начальная школа имени Томаса Келли («Thomas Kelly elementary school»). Чтобы увидеть, что же происходит за высоким забором, женщина была вынуждена встать ногами на столик для пикников, стоявший во дворе. На удалении 150—200 м. от своего домовладения женщина увидела двух молодых мужчин, двигавшихся по границе палка «Дель-Кампо» в сторону Хизклифф-драйв. Свидетельница видела, как мужчины разделились — один как будто бы присел за кучей строительного мусора, а другой продолжил движение. Поскольку эти люди удалялись от Морага-драйв, женщина потеряла к ним интерес и вспомнила об увиденном только тогда, когда полицейские стали проводить опрос жителей. По словам свидетельницы, оба мужчины были одеты однотипно — синие свитера и более тёмные штаны, что хорошо соответствовало описанию Патрисии Лейсер. На головах обоих были вязаные шапочки. Лиц или каких-то особых примет женщина не рассмотрела ввиду удаленности места наблюдения, но в этом сообщении очень важным представлялось упоминание о двух мужчинах.

Несколько позже, примерно в 06:45, т.е. за считанные минуты до того, как началось нападение на Патрисию, соседка семьи Лейсер, поживавшая за четыре домовладения от их дома, увидела молодого мужчину, соответствовавшего приметам преступника. Он двигался в сторону дома Лейсер, при этом он мог видеть отъезд мужа Патрисии. Подозрительный мужчина был белой расы, имел худощавое телосложение и его рост составлял 180 см. или около того. Он имел светлые короткие волосы. Свидетельница уверенно заявила, что неизвестный был усат. Возраст его составлял 23—25 лет, т.е. с большой долей вероятности можно было считать, что женщина увидела того самого человека, что через минуту или две проник в дом Патрисии.

Другой сосед семьи Лейсер, проживавший от них через одно домовладение, в интервале 07:30—08:00 увидел молодого человека, перелезшего через забор на его участке и скрывшегося в направлении парка «Дель-Кампо». Человек этот был одет в тёмно-синюю нейлоновую куртку и такого же цвета штаны, что соответствовало описанию Патрисии Лейсер. В то самое время, когда неизвестный сидел на верхушке забора, сосед услышал крик Патрисии, т.е. этот человек убегал в сторону парка в те самые минуты, когда жертва изнасилования развязывала верёвки… По словам свидетеля беглец имел светло-коричневые волосы (в официальном протоколе они описаны как «light brown», т.е. русые). Стрижка была короткой.

Того же самого человека увидели два школьника, обучавшиеся в школе «Дель-Кампо» и направлявшиеся утром 7 февраля на занятия по Хизклифф-драйв. Фактически их путь пролегал параллельно пути отхода преступника, с той только разницей, что школьники шли по улице, со стороны фасадов домов, а преступник бежал задними дворами. Они видели, как бежавший на удалении нескольких десятков метров молодой мужчина перепрыгнул через дренажную канаву на краю парка «Дель-Кампо» и скрылся за деревьями. По словам учащихся, бежавший имел спортивное телосложения при росте 172—178 см., при этом не казался худым. На нём была тёмно-синяя короткая курка с трикотажным поясом — именно такую упоминала Патрисия, описывая внешность насильника. Штаны казались темнее куртки, возможно, это были джинсы. Беглец имел короткую стрижку, волосы — светлые.

Полицейские быстро поняли, что преступник при отходе с места нападения двигался по направлению к школе «Дель-Кампо», поэтому патрули выдвинулись туда. Скоро удалось отыскать школьников, которые также видели бегущего через парк человека в короткой синей куртке, кроме того, нашлись свидетели, обратившие внимание на то, что этот человек возился в автомашиной на школьной парковке.

Поскольку район школы «Дель-Кампо» и одноименного парка был быстро оцеплен полицией, имелся неплохой шанс отыскать автомашину преступника.

Невероятно, но удача улыбнулась полиции. По крайней мере так могло показаться на первый взгляд. Проверяя автомашины, находившиеся на автостоянке, патрульные обнаружили белый фургон, а в нём — 26-летнего мужчину, не имевшего к школе никакого отношения. Мужчина не проживал в Баррет-Медоус, где находилась школа, а приехал из района Норт-Палм эстейт — это примерно в 2 км. северо-восточнее. На вопрос, чем он занимался в эти утренние часы на школьной парковке, мужчина дал мягко говоря, неожиданный ответ. Он сообщил, что приехал сюда ночью для… астрономических наблюдений. Дескать, около школы тёмный парк, да и само здание ночью остаётся неосвещенным, что очень удобно для наблюдений за небом.

Этот план местности позволяет составить представление о взаимном расположении объектов, связанных с нападением на улице Хизклифф драйв, произошедшем утром 7 февраля 1977 г. Условные обозначения: пунктирная линия изображает направление бегства насильника с места преступления на автомобильную парковку у школы «Дель Кампо»; А — участок местности между тупиковой частью Хизклифф драйв и парком «Дель Кампо», на котором два школьника видели бегущего в сторону деревьев молодого мужчину; В — парк «Дель Кампо», в котором того же самого человека видели некоторые школьники. Именно их показания убедили полицию в том, что беглец скрылся на школьной парковке; С — участок между начальной школой Томаса Келли и парком «Дель Кампо», на котором около 06:15, т.е. за некоторое время до начала нападения, свидетельница, проживавшая на Морага драйв, заметила двух подозрительных мужчин; знак * показывает место нахождения упомянутой свидетельницы.

В подобное объяснение никто из полицейских не поверил. Любителя астрономии отвезли в полицейское управление, где подвергли допросу, в т.ч. и с использованием «детектора лжи». Автомашина, скорее всего, подверглась обыску, хотя официально это никогда не признавалось. Никаких деталей одежды и обуви, соответствовавших описанию Патрсии Лейсер, найти не удалось. Владелец фургона оказался брюнетом, хотя и имел рост, соответствовавший росту преступника. В его автомашине лежал фотоаппарат с хорошей оптикой, которым, якобы он производил фотосъёмку Луны. Однако, качественный фотоаппарат можно было использовать не только для фотографирования неба, но и для подглядывания за освещенными окнами в домах!

Подозреваемый разрешил криминалистам проявить отснятую им фотоплёнку — оказалось, что там действительно запечатлена Луна и звёзды! Но эта деталь не сняла с любителя астрономии всех подозрений, поскольку детективы вполне разумно предположили, что фотографирование ночного неба — это всего лишь попытка создать себе alibi. Дескать, я не просто так сижу в темноте вдали от дома, я — наблюдаю небо! Немного найдётся полицейских, способных поверить в такую отговорку.

Мужчину отпустили, однако, разработка его не прекратилась. Правоохранители стали проверять, чем он занимался в дни предшествующих нападений, не оказывался ли рядом с местами других преступлений? Поскольку эпизодов изнасилований накопилось к тому времени изрядно — нападение на Патрисию Лейсер являлось уже 13-м по счёту! — то неудивительно, что с alibi у любителя астрономии возникли проблемы. Кстати, такие проблемы, скорее всего, возникли бы у каждого человека, поскольку, чем больше проверяется дат, тем выше вероятность несовпадений (что прямо следует из теории вероятности). Подозреваемого вызвали на второй допрос, в ходе которого выяснилось, что во многих случаях мужчина неспособен подтвердить где находился и чем занимался.

Одновременно с этим полицейские Кармайкла обыскивали парк «Дель-Кампо», рассчитывая обнаружить вещи, которые мог выбросить убегавший преступник. Полицейские всерьёз намеревались отыскать его приметную тёмно-синюю куртку из нейлона с трикотажной резинкой на поясе… Куртку не нашли, зато догадались обратиться к школьникам и педагогам, дабы те осмотрели собственные автомашины, вдруг преступник догадался спрятать свои вещи в чужой автомашине?!

Любителя астрономии во второй половине дня 17 февраля в третий раз вызвали на допрос, который прошёл в очень конфликтной обстановке. В конце-концов подозреваемый потребовал предоставить ему адвоката. После появления последнего, подозреваемого отпустили из полицейского управления. Произошло это около 22:30 или даже позже, но именно это обстоятельство неожиданным образом помогло бедолаге избавиться от подозрений в свой адрес.

Дело в том, что в то же самое время, когда он выходил из здания управления полиции в Кармайкле, Гиена совершил очередную вылазку почти в 10 км. южнее, на тихой мирной улочке Рипон-курт (Ripon Court) в Сакраменто. Строго говоря, это был тупичок длиною 50 м., по обеим сторонам которого располагались всего 8 домов. Рипон-курт находился на удалении 1,5 км. от дома на Гленвилл-сёркл, в котором проживала Джуди Ли, та самая китаянка, что подверглась нападению месяцем ранее — 18 января 1977 г. В высшей степени драматичный инцидент начался совершенно неожиданно для его участников в 22:30.

Семья Миллер в это время собиралась уже спать. Хозяин дома — Рэймонд Миллер — вместе с 18-летним сыном Родни (Rodney Richard Miller) заканчивал ужин на кухне, его жена Энн лежала в гостиной на диване и смотрела телевизор. Стена гостиной выходила на задний двор и именно поэтому Энн услышала грохот, донёсшийся оттуда. Кто-то опрокинул металлическую жаровню для барбекю, стоявшую подле забора в дальней части двора. Энн подскочила с дивана и бросилась к мужу с вопросом, слышал ли он подозрительный шум?

Не мешкая, Миллеры включили освещение у двери во двор, но этого оказалось явно недостаточно для того, чтобы понять причину произошедшего. Рэймонд, вооружившись фонарём, направился во двор, а Родни побежал впереди него. Со стороны молодого человека это было как минимум неосторожно, но совершенно непростительно то, что отец пустил вперёд фактически мальчишку… Бежать в темноту, рассчитывая поймать неизвестного человека с неизвестными намерениями, будучи при этом подсвеченным со спины светом из окон, может оказаться очень опасно для здоровья. Можно (и нужно!) было крикнуть «у меня пистолет, так что лучше уходи!» и вряд ли кто-то усомнится в том, что подобная фраза испугала бы злоумышленника. Трудно поверить в то, чтобы кто-то полез проверять действительно ли имеется пистолет у хозяина дома после того, как тот сам предупредил об этом… А вот бежать в темноту с фонарём в руке — это глупость! Молодой Родни мог не понимать таких нюансов, но отец обязан был сдержать его охотничий порыв. В конце-концов, если Джону так уж хотелось осмотреть любимую жаровню, то пошёл бы сам отважно вперёд, но вот прятаться за спиной собственного сына — это как-то совсем уж не по-мужски…

Рэймонд и Родни, продвигаясь по двору, увидели, как в том месте, где стояла жаровня, из кустов появилась тёмная мужская фигура и быстро взобралась на забор. Отец и сын бросились бегом к калитке, рассчитывая догнать незнакомца с противоположной стороны забора. Это была вторая ошибка: неизвестного не надо было преследовать, он ведь и так уже убегал! Однако, случилось так, как случилось.

Отец и сын пробежали через калитку и помчались к тому месту у забора, куда должен был спрыгнуть неизвестный злоумышленник. И тут из темноты им навстречу раздался выстрел и Родни с воплем «Меня подстрелили!» («I’ve been shot!») упал на руки бежавшего позади отца. Тот склонился над сыном и тут раздался второй выстрел. Рэймонд понял, что неизвестный намерен застрелить и его… подхватив сына под мышки, он потащил его обратно во двор, молясь, чтобы преступник не вздумал его преследовать.

Втащив раненого сына в дом, отец запер дверь и принялся звонить по телефону «911». Парамедики прибыли одновременно в первыми полицейскими патрулями. Как показал первый медицинский осмотр, пуля, сразившая Родни Миллера, попала в брюшину. раневой канал был направлен снизу вверх — это означало, что стрелявший в момент выстрела находился в положении сидя или даже лёжа. Другими словами, спрыгнув с забора, он вовсе не пытался бежать, а затаился и подпустил преследователей поближе.

Изучение рентгеновских снимков показало, что пуля, попав в тело Родни, раскололась на 15 фрагментов, 10 из которых поразили различные части толстого кишечника, 2 — прямую кишку и 3 — мочевой пузырь. Операция была очень сложной и продолжалась более 9 часов. В конечном итоге Родни Миллер выжил, но остался инвалидом.

Так он заплатил своим здоровьем за неосторожное преследование вооруженного преступника.

В первые часы с момента совершения преступления случившееся не связывалось с сексуальными нападениями в восточном Сакраменто. Расследование было поручено 35-летнему детективу Орли Пэйну (Orlie «Jay» Payne), до этого не связанного с поисками насильника. Пэйн специализировался на расследованиях убийств, а Гиена свои жертвы прежде не убивал. Тем не менее, детектив быстро понял, что случившееся во дворе дома Миллеров является не запланированным нападением, а прямо наоборот — следствием неожиданного для преступника развития событий. Тот следил за двором соседей, встав на жаровню — это был отличный наблюдательный пункт до тех самых пор, пока преступник не потерял равновесие.

Внешность стрелявшего была хорошо знакома детективам, занятым расследованием изнасилований в восточном Сакраменто. Отец и сын Миллеры описали его как молодого — примерно 20 лет — белого мужчину ростом 175—177 см. и весом около 77 кг. Его волосы были прямыми светлыми, средней длины, т.е. касались воротника. Одет этот человек был в тёплую синюю «толстовку», тёмные штаны, белые теннисные туфли. Это было хорошо узнаваемое описание Гиены. Пэйн позвонил одному из детективов, занятому расследованием нападения на Джуди Ли и хорошо осведомленному о расследовании серии изнасилований в восточном Сакраменто. Вопрос он задал всего один: знакомо ли ему подобное описание? После этого всё встало на свои места и получило логичное объяснение.

Надо сказать, что «Джэй» Пэйн вообще был толковым и энергичным детективом, оставившем о себе хорошую память. В полицию он пришёл в июле 1966 г., в возрасте 25 лет, причём без особого желания — он хотел быть пожарным, а ему предложили поступить в полицию. За 27 лет своей работы в полиции города Сакраменто Пэйн поучаствовал в нескольких сенсационных расследованиях. Например, в 1982 г. он хорошо показал себя во время поисков Кевина Ричарда (Kevin Richard) и Роберта Вашингтона (Robert Washington), удачливых банковских грабителей, прославившихся налётами по всей Калифорнии. А в 1984 г. Пэйн участвовал в сложном расследовании, в результате которого был арестовал серийный насильник Рональд Марк Фельдмейер (Ronald Mark Feldmeier). Причём Пэйн лично преследовал преступника, убегавшего задними дворами, и защёлкнул на нём наручники. Фельдмейеру инкриминировалось не менее 7 эпизодов нападений на женщин. Кстати, Фельдмейера можно с полным правом назвать подражателем Гиены — он действовал в весьма схожей манере и в своём месте нам ещё придётся сказать об этом преступнике несколько слов. Через три года, в апреле 1987 г., Пэйн арестовал серийного убийцу Морриса Соломона (Morris Solomon), жертвами которого стали 7 женщин. В 1993 г. «Джэй» оставил полицию и перешёл в штат окружной прокуратуры, где ему также довелось принять участие в сенсационных расследованиях, например, в растянувшейся на 10 лет скандальной судебной драме по обвинению Джеффри Хрониса (Jeffery Lee Hronis) и Джона Бёртча (John Bertsch) в похищении и последующем убийстве женщины. В ноябре 2000 г. Орли Пэйн скоропостижно скончался в возрасте 59 лет.

При осмотре грунта возле забора была обнаружена гильза от 9-мм. патрона. Вторую гильзу отыскать не удалось, однако, и одной оказалось достаточно для того, чтобы понять — преступник вёл огонь не из револьвера. До этого считалось, что насильник располагает револьвером, возможно, не одним (поскольку жертвы описывали револьверы как с длинным, так и коротким стволом), теперь же стало ясно, что в его арсенале имеется и 9-мм. пистолет.

Однако, не это открытие было главным. Полицейские при опросе местных жителей выяснили в высшей степени интригующую деталь: нашлись свидетели, которые сразу после выстрелов видели двух и даже трёх молодых людей, убегавших от Рипон-курт! Один из бегущих хорошо соответствовал описанию, которое сообщили отец и сын Миллеры — это был блондин или светло-русый мужчина ростом около 175 см. А вот другой казался выше и плотнее него, рост его составлял 182—185 см., волосы у него были темнее и причёска короче, чем у спутника.

Для детективов, занятых расследованием сексуальных нападений в восточном Сакраменто, эта информация оказалась ушатом ледяной воды, хотя предположение о действиях двух преступников, вообще-то, должно уже было неоднократно обсуждаться ими хотя бы на уровне дискуссии. Описания преступников, сообщаемые жертвами, от эпизода к эпизоду слишком уж разнились! В одних случаях потерпевшие рассказывали о «худощавом», «подвижном», «не кажущемся сильным» молодом мужчине ростом 172—177 см. и весом около 75 кг. В других описывается «плотный», «крепкий», «мускулистый» человек ростом явно за 180 см. и весом более 80 кг. Да, они похожи тем, что у обоих аномально маленький пенис, но даже эта деталь в описаниях потерпевших имела две явные градации — у более высокого преступника пенис 6—7 см., а у того, что пониже, длина полового органа поболее — 10—12 см.

Внимательное сличение описаний, данных потерпевшими, позволило бы заподозрить действия двух человек гораздо ранее. Однако, вплоть до 17 февраля 1977 г. следствие в этом направлении не работало. Когда же стали известны результаты опросов жителей Рипон-курт и прилегавших улиц, всем детективам, занятым расследованием сексуальных нападений в восточном Сакраменто, пришлось задуматься над тем, насколько же они правильно представляли кого, где и как им надлежит искать? Волею обстоятельств расследованию пришлось повернуться в ту сторону, которую прежде оно напрочь игнорировало.

Отступление от сюжета (фрагмент II)

Выстрел в Родни Миллера в каком-то смысле провёл границу между условным «начальным этапом» преступной деятельности серийного насильника из восточного Сакраменто и всеми последующими.

Границу очень чёткую и об этом следует сказать прямо. Первые 13 эпизодов, которым посвящены предыдущие главы, совершались в условиях относительного информационного вакуума: с 18 июня 1976 г., когда была изнасилована Кэри Франк, по 7 февраля 1977 г., когда произошло нападение на Патрисю Лейсер, появились всего пять небольших заметок на внутренних разворотах «Сакраменто би» (4 ноября и 10 ноября 1976 г., 19 января, 24 января и 7 февраля 1977 г.). Хотя о происходившем уже циркулировали слухи и жители округа Сакраменто предполагали появление серийного преступника, череда изнасилований не сделалась достоянием медийного пространства — об этом не говорили местные радиостанции, не показывали репортажи в телевизионных новостях, да и периодическая печать, по большому счёту, обходила эту тревожную тему молчанием.

Очень скоро всё это изменится и притом самым радикальным образом. Об изнасилованиях начнут говорить из всех утюгов и холодильников, а сам преступник обзаведётся собственным именем. Журналисты назовут его EAR (East Аrea Rapist — «Насильник из восточной области», имея в виду восточную область округа Сакраменто). Аббревиатура эта совершенно неудобоварима для русского уха, а кроме того, неверна по сути, поскольку с течением времени Гиена начнёт свои преступления совершать на большом удалении от восточного Сакраменто. Именно поэтому позвольте автору проигнорировать аббревиатуру EAR и сохранить за Гиеной его прозвище — оно не только вполне заслуженно, но и во всех отношениях справедливо.

Однако, как только преступления Гиены попали в фокус информационной политики, началось постепенное видоизменение его действий. Насильник, отслеживая комментарии средств массовой информации в свой адрес, стал модифицировать выработанный к тому времени стиль криминального поведения (т.н. «modus operandi» — набор предпочтительных поведенческих стереотипов, которых придерживается преступник в процессе подготовки и реализации замысла). В принципе, преступник видоизменял свои криминальные стереотипы и прежде, например, если поначалу он совершал нападения глубокой ночью, то затем дважды напал вечером, а последнее, 13-е по счёту, совершил утром. Но теперь для модификации поведения преступника появились новые стимулы. Гиена читал публикации в газетах, слушал комментарии журналистов в свой адрес в передачах радио и телевидения и определенным образом реагировал на увиденное и услышанное. Мы увидим из дальнейших событий, какие конкретные формы принимало реагирование преступника, пока же лишь заметим кратко, что ничего хорошего вмешательство журналистов не принесло…

Почему это важно и зачем на этом сейчас делать акцент? Первые 13 нападений демонстрируют нам поведенческий почерк Гиены в его кристально чистом виде. Можно сказать, что эти эпизоды наиболее информативны для правильного понимания логики его поведения. В последующих эпизодах разного рода «информационный шум» будет нарастать и зачастую начнёт сбивать с толку любого, кто попытается анализировать действия преступника. Поэтому ценность начального периода криминальной активности Гиены с точки зрения оценки его личностных приоритетов, качеств, образа мышления и манеры криминального действия очень важна.

Что же можно было сказать о Гиене в конце января 1977 г., основываясь на показаниях свидетелей и демонстрируемых преступником криминальных стереотипах? Итак:

— Это белый мужчина в возрасте около 20 лет, возможно, несколько старше указанного порога, что подтверждалось большим числом косвенных соображений и наблюдений (в т.ч. и способностью совершать до трёх половых актов в течение сравнительно небольшого отрезка времени). Он находился в достаточно хорошей физической форме для того, чтобы без затруднений забираться на заборы, влезать в окна и преодолевать пешком до и после нападения значительные расстояния.

— Чёткая локализация мест совершения преступлений в трёх городах к востоку от Сакраменто — Ранчо-Кордова, Кармайкл и Цитрус-Хайтс — позволяла обоснованно предположить, что насильник каким-то связан с этими населенными пунктами. Хорошо известно, что серийные преступники совершают первые нападения в местах, которые им хорошо знакомы и появление в которых они могут объяснить бытовыми потребностями. Это те районы, в которых они чувствуют себя уверенно и комфортно. Преступники либо живут в этих районах, либо в силу каких-то причин регулярно там появляются, скажем, навещая родственников, приезжая в магазины за покупками, выполняя служебные поручения и т. п. С течением времени эта «зона комфорта» расширяется, можно сказать так, что чем опытнее преступник, тем дальше он уезжает от дома, но — подчеркнём это ещё раз! — свои первые вылазки серийные сексуальные преступники совершают довольно близко от собственного дома. Преступник, если только он в силу своих профессиональных обязанностей не проводит в разъездах целые дни, может затрачивать на поездку к месту совершения преступления жертвы довольно ограниченное время, обычно не более 40 мин. в одну сторону. Разумеется, возможны и исключения, но их малочисленность только подтверждает справедливость этого наблюдения. Поэтому, если вооружиться циркулем и провести ряд концентрических окружностей из точек, являющихся местами совершения преступления, то пересечение этих окружностей задаст границы того района, который преступник рассматривает в качестве своей «охотничьей территории». При этом сам он, скорее всего, будет проживать в непосредственной близости от получившегося «ареала», точнее, той его части, где зафиксированы первые нападения. Этот довольно простой и надёжный способ локализации места проживания преступника известен давно и его ориентирующую ценность переоценить сложно.

Эта карта позволяет до некоторой степени понять где мог бы жить преступник, совершавший изнасилования в восточном Сакраменто во второй половине 1976 г. — начале 1977 г. Базовая идея «географического профилирования» заключается в том, что места криминальной активности преступника неким образом детерминируются местом его проживания. Злоумышленник в силу вполне очевидных причин не может планировать преступления слишком близко или слишком далеко от своего дома. С одной стороны, соображения, которыми он руководствуется индивидуальны, но с другой — вполне универсальны, их можно понять и оценить. Приведенная карта иллюстрирует высказанный тезис, выделенные штрихпунктиром области являются по мнению автора теми областями, где преступник мог проживать в рассматриваемый период: а) — район под названием «Кантри клаб» (Country club) в западном Кармайкле; b) — «Парк плейс» (Parke place) в восточной части Ранчо Кордова. Разумеется, высказанные соображения, как и сама карта, условны, они призваны лишь проиллюстрировать ход мысли автора. Выбранный радиус в 4 км. вполне можно произвольно уменьшить до 3 км., или увеличить до 5 км. — принципиально это мало что меняет. Интерес представляет сам подход к поиску преступника. Районы «Кантри клаб» и «Парк плейс» — это те места, жителей которых, по мнению автора, следовало проверять в первую очередь…

Уже в начале 21 столетия криминолог Ким Россмо, в прошлом детектив полиции Ванкувера, придал данному правилу вид математического закона, позволяющего вычислять место проживания (длительного пребывания) преступника с заданной вероятностью. Разработанная Россмо методика получила название «географического профилирования».

Ретроперспективный анализ раскрытых преступлений показывает, что «географическое профилирование» отлично решает поставленные задачи и применимо для выявления географической локализации ещё неразоблаченных преступников. Разумеется, как и всякий научный метод, он не является универсальным и имеет ряд ограничений. Так, например, он неприменим для расследования случаев серийных преступлений, совершаемых высокомобильными преступниками (экспедиторами, шофёрами-дальнобойщиками, бродягами и пр.). Другим ограничением являются случаи групповых посягательств, не позволяющих составить представление об индивидуальных предпочтениях участников группы (групповые серийные преступления также известны криминалистам, хотя они имеют место куда реже, чем действия одиночек). Могут быть ограничения и иного рода (приём наркотиков и пр.)…

Понятно, что сержанта Шелби и его подчиненных некорректно обвинять в незнании методики Кима Россмо, поскольку таковая в 1976 г. попросту не существовала, но поработать с картой и циркулем никто Шелби не мешал. Тем не менее, Шелби этого не сделал и поэтому о месте проживания преступника он и его подчиненные имели самое расплывчатое представление. Точнее, говоря, они считали, что тот живёт где-то в Ранчо-Кордова или Кармайкле.

Владимир Винничевский (слева), Василий Филлипенко (в центре) и Александр Спесивцев (справа) — отечественные серийные убийцы разных лет. Как показывает ретроперспективный анализ их криминального пути, «географическое профилирование» отлично подходит для определения мест проживания каждого из них. Винничевский, будучи несовершеннолетним, проживал с родителями и свои первые нападения на малолетних детей совершил в непосредственной близости от дома. Филлипенко, переехавший на жительство в Ленинград в возрасте 30 лет, плохо знал город и поэтому нападал на девушек в районе Обводного канала, где находилось его общежитие и место работы. Спесивцев, будучи душевнобольным, проживал с матерью, которая заманивала в квартиру девочек и помогала избавляться от тел убитых… Все эти преступники демонстрировали тенденцию к расширению «ареала» своей активности, постепенно уходя в поисках жертв всё дальше и дальше от места проживания. «Географическое профилирование», разумеется, не претендует на роль универсального метода поиска серийных преступников и имеет свои ограничения. Прежде всего, этот способ не подходит для разоблачения высокомобильных злоумышленников, проводящих в разъездах значительную часть своей жизни. Однако, эта методика отлично работает в тех случаях, когда преступники в силу обстоятельств личной жизни связаны с неким районом, из которого они отправляются на совершение преступлений и в который возвращаются после преступления (либо вместе с жертвой).

Между тем, накопленная к февралю 1977 г. статистика позволяла довольно определенно высказаться о том, где же тогда жил Гиена. Это могли быть районы «Кантри клаб» (в западном Кармайкле) и «Парк плейс» (восточная оконечность Ранчо Кордова). Вполне возможно, что и работал преступник где-то неподалёку, хотя в качестве возможного места работы хорошо подходит и Цитрус-Хайтс.

— В начале 1977 г. уже было известно, что насильник из восточного Сакраменто является невыделителем группового антигена, однако в двух эпизодах он, ввиду допущенной небрежности, оставил образцы своей крови. Благодаря этому удалось установить, что Гиена имеет группу крови А и положительный резус-фактор.

— Преступника можно было охарактеризовать как дерзкого, решительного, уверенного в своих силах. Этот человек выбирал «сложные мишени», он нападал на женщин, находившихся внутри собственных домов в таких городских районах города, которые считались безопасными. Преступник тщательно готовился к каждой своей вылазке: заметив понравившуюся женщину в общественном месте, он устанавливал её адрес и распорядок дня, следил за домом, выяснял планировку помещений и т. п. Во многих эпизодах за некоторое время до нападения отмечались странности, свидетельствовавшие о проводимой слежке (соседи замечали посторонние автомашины, во дворах появлялись подозрительные мужчины, по месту жительства будущей жертвы раздавались телефонные звонки, в двух случаях в дома будущих жертв проникали неизвестные, которые не забирали ничего ценного и т.п.). Подобное поведение требовало затрат сил и времени, что указывало на человека методичного, усидчивого и очень целеустремленного.

— Весьма вероятным представлялось, что преступник относится к числу лиц с криминальным опытом, либо имеет такого человека среди близкого окружения. Насильник аккуратно и весьма квалифицированно проникал в запертые дома с находившимися внутри людьми, которые зачастую удостоверялись в штатном закрытии окон и дверей. Хотя подобное проникновение само по себе является задачей нетривиальной, опытность преступника не ограничивалась только этим. Во время нападений он принимал разнообразные и порой весьма изощренные меры подстраховки, призванные затруднить его опознание в случае задержания, а также обезопасить на случай сопротивления жертвы или появления посторонних лиц (блокировал двери разными способами, перерезал телефонные провода, заблаговременно готовил шнуры для связывания жертвы, действовал в перчатках и маске, старательно искажал голос и т.п.). Многие из применяемых им приёмов настолько специфичны, что человек без криминальных навыков просто не догадался бы поступить так, как это сделал насильник. Учитывая, что преступник сравнительно молод и просто не успел отбыть сколько-нибудь долгий тюремный срок, можно было предположить, что он либо воспитывался в исправительном учреждении для малолетних преступников, либо среди близких ему людей имелись такие, кто прошли «тюремные университеты».

— Из предшествующего пункта прямо следует другой, связанный с разведкой будущего места нападения. Во всех случаях преступник прекрасно ориентировался в доме жертвы и придомовом участке. Это наводило на мысль о возможном предварительном проникновении в дом с целью разведки за некоторое время до нападения. По меньшей мере в двух случаях в дома будущих жертв за несколько недель до нападений проникали неизвестные. Ещё в двух случаях дома, явившиеся местом преступлений, выставлялись на продажу незадолго до драматических событий. Преступник мог осматривать их под видом потенциального покупателя. Такой осмотр мог оказаться для него очень полезен, поскольку в ходе него злоумышленник мог получить представление о количестве и расположении комнат, межкомнатных дверей, видах из окон, внутридомовой разводке электрической и телефонной сетей, наличии охранной сигнализации, типе запоров на окнах и замков на входных дверях. Кроме того, по крайней мере ещё в четырёх домах, явившихся местами преступлений, в течение предшествующего года проводился ремонт. Если преступник по роду своей занятости являлся строительным рабочим и привлекался к ремонтным работам по этим адресам, он мог изучить будущее место нападения во время работы, не привлекая к себе внимания жильцов. Наконец, нельзя исключать того, что злоумышленник комбинировал несколько способов разведки — в одни дома он проникал под видом клиента риэлтерского агентства, в других — занимался ремонтом, как строительный рабочий, в третьи — влезал как вор-«домушник»… Этот момент очень важен! Если бы следствие сумело понять, как именно преступник производит разведку места проживания намеченной жертвы, то задача персонификации Гиены сразу бы упростилась. К сожалению, на основании материалов, собранных сотрудниками правоохранительных органов во время расследования первых 13 нападений, никакого определенного мнения по указанному вопросу составить невозможно. К марту 1977 г. следствие в этом направлении ещё не работало.

— Преступник не мог заниматься своим криминальным промыслом 24 часа в сутки на протяжении 7 дней в неделю. Очевидно, что его криминальное увлечение жёстко лимитировалось условиями быта и труда. По дням недели нападения распределялись следующим образом: на субботу и понедельник пришлись по 4, на среду — 2, на вторник, пятницу и воскресенье — по 1. Ни одно из 13 нападений не пришлось на четверг. Это очень интересное и важное наблюдение, из которого можно заключить, что четверг — это такой день недели, когда преступник всецело занят чем-то, что не оставляет ему свободного времени. Также очень напряженными в его графике являлись вторник, пятница и воскресенье. Это вовсе не означает, что именно в эти дни он ходил на работу и напряженно крутил гайки в автосервисе — ничего подобного, речь идётсовсем о другом! Гиена на самом деле всё это время мог оставаться безработным, но… в четверг происходило нечто, что не оставляло ему свободного времени. Быть может, он ездил к любимой бабушке в приют, или отвозил брату «дачку» в тюрьму, или к нему приезжали родители жены и он был вынужден оставаться дома, демонстрируя полную гармонию… Мы не знаем, что именно происходило с этим человеком по четвергам, но мы можем обоснованно предполагать, что с середины июня 1976 г. по середину февраля 1977 г. он в эти дни свободного времени не имел. Также у него имелись проблемы со свободным временем во второй половине дня по вторникам, пятницам и воскресеньям, но вот в ночные и утренние часы по этим дням он оставался свободен. На что это похоже? На некую ритмичную загрузку. Связана ли эта загрузка с профессиональной деятельностью или некими семейными обстоятельствами, мы, основываясь на имеющейся статистики, сказать не можем, но на самом деле это и не очень важно. Важно другое — выявленная ритмичность криминальной активности по дням недели могла стать хорошим ориентирующим фактором при проверке подозреваемых.

— По тому, какими оказались объекты посягательств в первых 13 эпизодах, можно составить довольно ясное представление о «диапазоне приемлемости жертвы», которым руководствовался преступник при выборе объекта посягательства. Все женщины и девушки, которые представляли для него интерес, являлись брюнетками или тёмно-русыми, их волосы имели среднюю длину (ниже плеч, но выше линии лопаток). В одном случае жертва изнасилования оказалась коротко стрижена, но постриглась она совсем незадолго до нападения, что не только не опровергало указанного правила, а лишь подтверждало его справедливость. Все потерпевшие были спортивного телосложения, худощавы. Все женщины, кроме одной, принадлежали к белой расе, одна являлась китаянкой, но её физические кондиции отлично соответствовали описанному выше «диапазону приемлемости». Соответствие жертвы «диапазону приемлемости» являлось хорошим фильтром, способным помочь следствию отсеивать те случаи изнасилований, которые могли быть ошибочно приписаны разыскиваемому. Кроме того, информация о «диапазоне приемлемости жертвы», которым руководствовался Гиена при выборе жертвы, несла и другую ценную для следствия информацию: если у подозреваемого окажется постоянные половой партнёр — жена или любовница, неважно! — то эта женщина должна соответствовать выявленному «диапазону приемлемости». С женщиной другой внешности настоящий преступник отношений поддерживать не стал бы. Можно сказать, что другие женщины его не интересовали. Это утверждение отлично подтверждает случай с похищением 10 ноября 1976 г. Ким Алконе (эпизод №9), когда преступник отказался от изнасилования уже обнаженной жертвы, убедившись в том, что перед ним не та девушка, которая его интересовала.

— Очень интересной с точки зрения поведенческого анализа представлялась зацикленность преступника на крепких маскулинных запахах. Практически в половине случаев, связываемых с Гиеной, жертвы сообщали о том, что от насильника исходил сильный аромат лосьона или дезодоранта. Следует иметь в виду, что средства после бритья — неважно, идёт ли речь о гелях или лосьонах — весьма нестойки и их аромат улетучивается довольно быстро, он держится в течение получаса с момента применения средства. Если жертвы сообщали об исходившем от насильника запахе мужской парфюмерии, значит, преступник пользовался лосьоном незадолго до проникновения в дом жертвы. Это крайне необычно. Скажем прямо, хороший запах — это не то, о чём в первую очередь думает преступник, отправляясь в очень опасную и продолжительную по времени вылазку. С чем может быть связана потребность пользоваться ароматным парфюмом? Можно подумать, что преступник — перфекционист, доводящий до совершенства всё, чем занимается. Такое предположение не лишено смысла, поскольку насильник показал себя методичным и целеустремленным, а такие люди обычно обращают внимание на малейшие мелочи и свой собственный запах мог оказаться как раз такой мелочью. Однако, по меньшей мере две женщины сообщили о странном неприятном запахе, исходившем от тела насильника, который они затруднились описать. Поэтому можно предположить, что использование ароматной мужской парфюмерии было призвано замаскировать некий специфический запах, присущий телу насильнику. О природе этого запаха сказать что-либо определенное на основании данных, полученных после 13 нападений, не представлялось возможным. Но сам преступник знал о существовании сопутствующего ему запаха и принимал меры по его сокрытию. В пользу этого предположения работало и то, как рассказывали о реакции собак на запах, связанный с преступником, люди, которые это видели. Разумеется, о специфическом запахе знали близкие преступнику люди — его родственники и друзья — а потому данную деталь можно было использовать при проверке подозреваемых. Это был важный ориентирующий следствие признак, который надлежало иметь в виду всем детективам при собеседованиях с ближайшим окружением подозреваемых.

— Сопоставление времени совершения преступлений с метеорологическими или необычными астрономическими явлениями не привело к обнаружению соответствий. Солнечные и лунные затмения в 1976 г. и 1977 г. не совпадали с датами нападений Гиены. Также не отмечалось какой-либо корреляции между активностью преступника и изменениями погоды или сменой времён года. Преступник совершал нападения как в дни с повышенным атмосферным давлением, так и с пониженным, как перед дождём, так и после.

Это весьма важное наблюдение, поскольку лица, подверженные душевным болезням, часто демонстрируют резкую смену настроений при перепадах атмосферного давления. У лиц этой категории также отмечаются обострения заболеваний весной и осенью.

Советские серийные убийцы Андрей Чикатило (фотография слева) и Андрей Евсеев (справа), в активности которых прослеживались признаки зависимости от метеорологических факторов. Активность серийных преступников иногда чётко коррелируется с природными аномалиями (климатическими и астрономическими), хотя это и не общее правило. В 1984 году, когда солнечная активность оказалась аномально низкой, жестокие серийные убийцы Чикатило и Риджуэй, жившие на разных континентах и ничего не знавшие друг о друге, совершили наибольшее число убийств. После арестов оба признавались, что в тот год чувствовали себя очень плохо. Время нападений серийных преступников сотрудники следствия всегда должны соотносить с погодными и астрономическими явлениями, если удаётся выявить закономерность, то её можно использовать для прогнозирования будущей активности разыскиваемого. К сожалению, в случае Гиены выявить зависимость поведения преступника от каких-либо природных факторов (перепадов атмосферного давления, фаз Луны, солнечной активности и т.п.) не удалось.

Метеозависимость демонстрировали многие серийные преступники в т.ч. такие известные, как Гэри Риджуэй и Андрей Чикатило. В этой связи интересно отметить, что наибольшую активность и тот, и другой, продемонстрировали в 1984 г. — это был год низкой солнечной активности и резких перепадов погоды, необычных как для штата Вашингтон, где проживал Риджуэй, так и Ростовской области, где жил Чикатило. Метеозависимость являлась фактором, который почти невозможно скрыть от окружающих. Если бы насильник из восточного Сакраменто был метеозависим, то это обстоятельство очень могло бы помочь его разоблачению. Однако, сопоставление времени его активности с метеорологическими, астрономическими и сезонными явлениями не привело к обнаружению каких-либо корреляций.

— Заслуживает внимания очень необычное поведение преступника в отношении 3-летнего ребёнка. Речь идёт о нападении на Френсис Вудс 5 октября 1976 г. (эпизод №5), во время которого насильник связал малыша и уложил рядом с родительской кроватью. Эти действия кажутся очень странными и неоптимальными с точки зрения затрат времени. Они совершенно не соответствуют поведению Гиены, который обычно во время преступлений действовал весьма рационально. Малыш не представлял для насильника ни малейшей угрозы, достаточно было унести его в другую комнату и оставить там… Для чего преступник делал то, что делал? Очевидно, он не пытался запугать малыша и его мать, а действовал так, словно перед ним находился взрослый человек. Подобное поведение можно объяснить тем, что преступник не понимал, насколько малыш несамостоятелен и не знал, чего от него можно ожидать. У преступника напрочь отсутствовал опыт общения с маленькими детьми, а это означает, что он никогда с ними не сталкивался. В его жизни напрочь отсутствовали дети, как в настоящем, так и в прошлом. Отсюда можно сделать двоякий вывод: а) этот человек либо не женат, либо женат, но его брак бездетен; б) он рос в семье, в которой был младшим из детей, либо единственным ребёнком.

— Нельзя не отметить и использование против Родни Миллера разрывной пули, расколовшейся на мелкие фрагменты при попадании в ремень и причинившей множественные повреждения внутренним органам. В принципе, любую оболочечную пулю можно превратить в разрывную кустарным способом, нанеся на её оживальную часть пропилы, насечки или даже царапины. Подобные повреждения являются концентраторами напряжений и при соударении с преградой оболочка в таких местах раскалывается. Подобная пуля, разрушающаяся при попадании в тело, причиняет несравнимо более тяжкие повреждения, чем обычная цельнооболочечная. Хотя и имеет сравнительно невысокую проникающую способность и очень низкое запреградное действие (разумеется, понятия эти довольно условны и следует понимать, что речь идёт о сравнении со штатной пулей, имеющей неповрежденную оболочку.). Другими словами, такая пуля расколется на фрагменты в незащищенном теле человека и причинит ему тяжкие ранения, но окажется малоэффективной против противника в бронежилете. Пули такого типа были запрещены ещё в начале 20-го столетия, что, разумеется, не мешало кустарной переделке в них штатных боеприпасов. Очень любили разрывные пули штатные киллеры всевозможных организованных преступных сообществ, от итальянской «коза ностра» до японских «якудза».

Патроны с пулями, кустарно переделанными в разрывные. В пулегильзотеках всех крупных криминалистических центров мира во множестве хранятся образцы патронов с самодельными разрывными пулями. У некоторых из них медная оболочка пули грубо процарапана ножом или ножовкой по металлу, у других можно видеть изящные пропилы, сделанные явно на фабричном оборудовании. Зачастую оболочку пули рассекали в нескольких местах под разными углами, дабы гарантировать их крошение на большое количество несимметричных осколков. На фотографии слева можно видеть патрон, над которым пытливый ум подпольного оружейного мастера немало потрудился. Злоумышленник сначала осуществил распатронирование (извлечение пули), затем увеличил навеску пороха, досыпав его в гильзу, после чего вернул пулю на место и кустарно обжал дульце гильзы. Для полной герметизации боеприпаса подпольный мастер не забыл покрыть его лаком. Ну и попутно переделал пулю в разрывную, осуществив глубокий распил медной оболочки. На фотографии справа: один из патронов, подготовленных для покушения на политического деятеля третьего мира. Патрон с оболочечной пулей, кустарно переделанной в разрывную, не был использован по назначению и попал в музей. Нельзя не отметить того, что разрывные пули являются запрещенным боеприпасом ввиду их очевидной антигуманности и их использование против человека безусловно должно рассматриваться любым судом мира как обстоятельство, усугубляющее вину подсудимого. Не может быть и речи о том, чтобы признать такие боеприпасы средством устрашения или самозащиты — это именно инструмент убийства. То, что Гиена имел в обойме своего пистолета патрон с разрывной пулей, означало, что он обдумывал убийство и принимал меры по подготовке такового. Мы знаем, что Родни Мюллер остался жив, но это всего лишь счастливое стечение обстоятельств и высокое качество американского здравоохранения. Гиена, выстрелив в Родни патроном с разрывной пулей, заявил о себе именно как об убийце. Именно так следственной группе Ричарда Шелби и надлежало воспринимать его с этого момента…

Что понятно — такие пули оставляли пугающие выходные отверстия в теле жертвы и резко снижали шансы на спасение раненого. Кстати, самодельные разрывные пули, имевшие крестообразные разрезы во всю толщу медной оболочки, были использованы эсерами во время знаменитого покушения на В.И.Ленина в конце августа 1918 г., однако, несмотря на попадание в цель, их разрушения не произошло, что обусловило спасение раненого. Возвращаясь же к обсуждению действий Гиены, нельзя не отметить поистине удивительной кровожадности преступника. То, что он занялся кустарной «модернизацией» своего арсенала не может не настораживать. Патрон калибром 9 мм. при стрельбе в упор и без того является избыточно мощным, в зависимости от длины ствола энергия такой пули может достигать 250—300 Дж. и даже более. Это очень много! Решение насильника переделать патроны своего пистолета в разрывные недвусмысленно свидетельствовало о росте его агрессивности и жестокости. Преступник не просто задумывался об эффективности самозащиты — он намеревался заставить страдать всякого, кто встанет на его пути. Насильник внутренне уже созрел для убийства. Это был очень опасный для полиции сигнал, означавший, что скоро калифорнийским правоохранителям придётся разыскивать не просто насильника, а серийного убийцу.

Как видно из всего, изложенного выше, к последней декаде февраля 1977 г. детективы, занятые розыском насильника из восточного Сакраменто, уже довольно хорошо представляли кого же именно им надлежит искать. И вот тут, конечно, перед ними в полный рост встал вопрос, который они до поры старались игнорировать. А именно: сколько же всего преступников причастно к изнасилованиям в столичном округе? Имелся ряд серьёзных доводов в пользу того, что насильников, как минимум, двое, причём, они действуют в очень схожей манере, которую нельзя объяснить случайным совпадением. Если преступников действительно двое, то они должны быть как-то между собой связаны.

На действия по крайней мере двух человек указывал явный разброс в описаниях внешности преступника, который сообщали потерпевшие в разных эпизодах. В одних случаях речь шла о довольно юном и худощавом мужчине ростом 172—177 см., в других — о плотном мужчине в возрасте около 25 лет и ростом 183—185 см. Разброс в росте, грубо говоря, в 10 см., а в весе — около 10 кг. Такую вариативность в описаниях можно списать на ошибочность восприятия потерпевшими, поскольку все женщины находились в состоянии крайнего стресса и зачастую просто не успевали рассмотреть преступника до того, как им завязывали глаза.

Но… разбросы в описаниях полового органа уже невозможно списать на стресс. Все потерпевшие, с которыми насильник совершал коитус, отмечали маленький размер его пениса, но в оценке того, насколько же он был «маленький» имелся неустранимый разнобой — одни потерпевшие сообщали о 10—12 см., другие — 6—7 см. в состоянии эрекции. Напомним, что преступник даже не осуществил дефлорацию одной из жертв, хотя совершал с нею половой акт трижды! Это безусловное подтверждение того, что половой орган насильника был объективно очень мал.

Наконец, существует ещё один довод в пользу того, что преступников было по меньшей мере двое. Выше уже высказывались некоторые соображения о важности для распознавания преступника «диапазона приемлемости жертв», но сейчас необходимо сделать существенную поправку. Хотя все потерпевшие действительно принадлежали к одному сексуальному типажу, нельзя не отметить весьма явный разброс в возрасте жертв — от совсем юных девушек 14—15 лет, до вполне зрелых женщин за 30. В самом деле, в 13 эпизодах объектами посягательств сделались 5 женщин в возрасте от 29 лет и старше, а в 4 — юные девушки в возрасте 15—16 лет, ещё 2 жертвы были в возрасте 19 лет (в этих подсчётах мы приняли, что при нападении на семью Скотт 29 августа 1976 г. потерпевших было две — мать в возрасте 41 год и 15-летняя дочь). Ещё 3 жертвы имели возраст 23—25 лет и занимали промежуточное положение между отмеченными «полюсами притяжения».

Т.о. налицо чёткая дифференциация жертв по возрастам: с одной стороны возрастного спектра юные девушки, с другой — вполне зрелые, уже рожавшие женщины. Подобное смешение объектов посягательств довольно явно указывает на наличие двух субъектов. Уже одной этой закономерности достаточно для того, чтобы заподозрить действия двух преступников, имеющих «диапазон приемлемости» хотя и довольно схожий, но отнюдь не совпадающий.

Что можно сказать об этих людях? Они действовали единообразно, в манере схожей даже в таких мелочах, как, например, разговор со стиснутыми зубами. Это означает, что они поддерживали доверительный контакт друг с другом, делились планами будущих нападений и обменивались соображениями о результатах осуществленных вылазок. Тот из этой пары, кто выглядел крупнее и сильнее, имел пенис меньше. Этот человек полагался на свою силу и нож, пистолетом он не размахивал. Тот же, что субтильнее и пониже, был более агрессивен и злобен — это он приставлял нож к глазам и шеям жертв, добиваясь их подчинения. В нескольких эпизодах он появлялся с пистолетом в руке, а в одном — с короткой деревянной дубинкой. Пенис этого человека несколько длиннее, чем у его более крупного компаньона, хотя всё равно явно меньше обычного для белого мужчины.

Последнее обстоятельство подчеркивается здесь неспроста. Как уже отмечалось, маленький пенис — это хороший ориентирующий признак, способный облегчить опознание преступника. Мужчин с половым органом длиной 6—7 см. в состоянии эрекции менее 3%. А теперь представьте, если бы полицейским удалось отыскать белого мужчину в возрасте 25 лет с группой крови А+, невыделителя группового антигена и имеющего ко всему прочему пенис длиной 6 или 7 см.! Может быть, полицейские не знали бы, как доказать его вину в конкретных преступлениях, но никто бы из них не усомнился в том, что преступник наконец-то схвачен. Потому что сочетание всех указанных признаков в одном человека само по себе превращало его в отличного подозреваемого.

Длина полового органа — это наследуемый признак и если два преступника поддерживают доверительные отношения и при этом у обоих отмечается вот такая любопытная аномалия, то резонно предположить, что их связывают не только дружеские, но и родственные отношения. Они могли быть родными братьями, двоюродными, единоутробными, могли оказаться племянником и дядей… мы не можем сейчас сказать что-то определенное о степени их родства, но таковое выглядит вполне возможным. И это предположение хорошо объясняет доверительность отношений между двумя преступниками.

Хотя считается, что серийный сексуальный преступник всегда одиночка — это не совсем так. История криминалистики и сыска знает примеры устойчивых преступных тандемов и даже более многочисленных объединений сексуальных пиратов. Например, «Хиллсайдские душители» — Кеннет Бьянки и Анджело Буоно — похищавшие и убивавшие женщин в Лос-Анджелесе в 1977—1978 гг. Или, например, группа из 4-х человек, во главе с Робином Гечтом, совершавшая изнасилования и убийства женщин в Чикаго в 1980—1982 гг. (т.н. «Чикагская бригада смерти»). Надо сказать, что соответствующие примеры имеются и в отечественной истории, например, после Великой Отечественной войны были отмечены случаи появления групп насильников, больных сифилисом, из числа освободившихся или бежавших уголовников. Они совершали многочисленные изнасилования с целью заражения жертв — это была такая форма асоциального поведения, своего рода «мщение обществу». Современная история умалчивает о такого рода деталях, а между тем такая блатная традиция в послевоенное время существовала. Появление групп из двух-трёх и большего числа сексуальных преступников, действовавших согласованно и совершавших свои посягательства неоднократно, отмечалось и во многих других странах, как европейских, так и в Латинской Америки и даже в Австралии. Нельзя сказать, что это массовое явление, но и совсем исключительным назвать его тоже будет неправильно.

Подводя итог всему сказанному, следует признать, что к последней декаде февраля 1977 г. следствие, работавшее по эпизодам изнасилований в восточном Сакраменто, уже накопило весомую информацию о том, каким должен быть таинственный насильник. И более того, следствие даже признало, наконец, что преступников может быть двое.

И даже скорее всего двое.

Дело оставалось, в общем-то, за немногим — поймать сначала одного, а затем — второго…

Глава 6. Смех Гиены

Линдси Копплвуд занимала, пожалуй, лучший дом на Торнвуд-драйв (Thornwood drive), короткой тупиковой улочке у восточной границы города Сакраменто. Во всяком случае, самый большой по площади — это точно. Улица, кстати, очень напоминала своим расположением Хизклифф-драйв в Кармайкле, на которой 7 февраля произошло нападение на Патрисию Лейсер. Торнвуд-драйв точно также тянулась с запада на восток, была очень короткой (в длину чуть более 300 м.) и позади домовладений в её восточной оконечности также располагалась зелёная зона. Правда, эта зеленая зона являлась не парком, а стадионом с беговой дорожкой, но вокруг него были высажены пихты, сосны и густой кустарник. Так что в контексте нашего повествования имеет значение лишь то, что район к востоку от Торнвуд-драйв не был занят индивидуальными домовладениями. Кстати, для всех, кто пожелает залезть в карты «Google» с намерением посмотреть на современную планировку этого района, сообщим, что с той поры территория эта сильно преобразилась — стадион исчез, деревья повырубали, а землю отдали под застройку. Помимо этого, изменения с той поры претерпело и домовладение №3825 по Торнвуд-драйв, которое занимала Линдси — в его дворе появился большой бассейн, которого не было в 1977 г., а вместо одного большого дома на учаcтке теперь красуются два. Тоже больших.

Во вторник 8 марта 1977 г. на Торнвуд-драйв было тихо и совершенно безлюдно.

Линдси переживала не самую светлую полосу своей жизни. В свои 37 лет она находилась в весьма неприятной стадии развода с мужем, который хотя и был образованным, хорошо воспитанным человеком, работавшим преподавателем в школе в южной части города Сакраменто, но мало соответствовал темпераменту и запросам энергичной жены. В воскресенье 6 марта Линдси отвезла 4-летнего сына своей матери и с той поры находилась в доме одна.

Поскольку за последние недели среди жителей восточного Сакраменто стали активно циркулировать слухи о появившемся сексуальном маньяке, влезавшем по ночам в дома спящих горожан, Линдси побеспокоилась на сей счёт. Она пригласила плотника, который проверил надёжность запирания всех дверей и окон, усилил дверные коробки, где это было надо, вставил более толстые стёкла, врезал дополнительные замки во входные двери… В общем, Линдси, несмотря на всеобщую нервозность, имела все основания жить с ощущением полной защищённости.

Тем сильнее оказалось её потрясение, когда посреди ночи с 7 на 8 марта её грубо растолкал неизвестный мужчина в лыжной маске на голове и свистящим шёпотом проговорил: «Ты чувствуешь этот мясницкий нож?» И Линдси поняла, что в её гортань упирается широкое лезвие массивного ножа. Желая успокоить женщину, мужчина прошептал, что не хочет причинять ей вреда, ему просто нужны её деньги, забрав которые, он сразу же исчезнет. Повинуясь приказам человека в лыжной маске, Линдси перевернулась на живот и завела руки за спину, после чего её запястья были крепко связаны. Затем последовало связывание лодыжек, а уже после этого куском полотенца оказались замотаны глаза. Последовательность действий, как видим, была хорошо узнаваема.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 — 1977 гг. Условные обозначения: А — район в г. Ранчо Кордова площадью около 0,4 км.2, в котором преступник летом и осенью 1976 г. совершил 4 нападения (эпизоды 1, 3, 6 и 8); 2, 4,5, 7, 9 — 13 — места нападений в различных частях гг. Кармайкл, Сакраменто и Цитрус-Хайтс в их хронологической последовательности; 14 — место нападения насильника в западной части г. Кармайкл в ночь на 8 марта 1977 г. Улица Торнвуд-драйв, на которой оно случилось, примыкает к тому самому району «Кантри клаб», в котором, как автор предположил ранее, мог с июня 1976 г. по февраль 1977 г. проживать преступник. То обстоятельство, что последний в марте совершил нападение в непосредственной близости от этого района, может быть истолковано двояко: либо в действительности Гиена никак не был связан с «Кантри клаб» и тогда наши рассуждения в этой части ошибочны, либо… после февральского нападения преступник переехал жить в другое место. А в марте вернулся туда, что называется по старой памяти.

Линдси сообщила, где лежат её наличные деньги — их было-то всего 65$ — и неизвестный забрал всю сумму. После этого он передвинул тело жертвы к краю кровати, так, чтобы свешивались ноги, и принялся насиловать женщину. В состоянии возбуждения преступник снял с рук резиновые перчатки и принялся гладить тело Линдси. В какой-то момент он принялся шептать ей всякие гадости, женщина в ответ молчала, понимая, что это всего лишь форма самовозбуждения. Затем мужчина принялся крутить пальцами и царапать половые органы Линдси, причиняя нестерпимую боль. Причинение страданий явно привлекало насильника больше, чем сам процесс совокупления.

После семяизвержения преступник на некоторое время оставил жертву в покое. Он прогулялся по дому, заглянул в холодильник, из которого вытащил кое-какие продукты, но есть ничего не стал. Отдохнув, мужчина вернулся в спальню и некоторое время расхаживал там, произнося бессвязный монолог, пересыпанный оскорбительными эпитетами в адрес женщин вообще и Линдси в частности. Чтобы заставить жертву сильнее страдать, преступник затянул потуже путы на руках и ногах, после чего совершил второй половой акт. А после некоторой паузы — и третий.

Всё это длилось более трёх часов. Линдси не могла следить за часами и не знала точного времени начала нападения, но женщина была уверена, что преступник провёл в её доме очень много времени. Он никуда не спешил, был очень уверен в себе и прекрасно знал, что ему никто не помешает. Он хорошо ориентировался в обстановке — и это вряд ли могло быть случайностью!

Ушёл этот человек из дома Линдси примерно в 6:30 утра совершенно незаметно. Женщина долго лежала без движения, опасаясь возвращения насильника, затем постепенно стала двигаться. Ей удалось добраться до телефона, но шнур оказался перерезан, так что позвонить не удалось. Линдси сумела извлечь из кухонного стола нож и, рискуя опасно порезать руки, рассекла шнурок, которым были связаны запястья. Поскольку из-за остановки кровотока кисти рук и пальцы не слушались, разрезать шнур на ногах также оказалось делом непростым. Вся эта возня отняла много времени. Лишь около 07:15 Линдси сумела выйти из дома и кое-как доковыляла до соседей, от которых и сделала телефонный звонок в управление полиции города Сакраменто.

Результат осмотра дома и придомовой территории дал богатую пищу для размышлений.

Прежде всего, полицейских интересовал ответ на вопрос «как преступник проник в дом?», ведь хозяйка утверждала, что здание надлежащим образом укреплено и защищено. Ответ оказался неожиданным, причём, нельзя не признать того, что тут Гиена превзошёл самого себя и по-настоящему удивил полицейских. Преступник сумел открыть окно, выходившее во двор, разбив одно из стёкол в его нижней части. Окно имело мелкую расстекловку, т.е. состояло из 12 сравнительно небольших стёкол (сторонами 8*8 дюймов, т.е. 203*203 мм.). Злоумышленник разбил одно из трёх нижних стёкол, вынул его осколки, просунул в отверстие руку и сумел дотянуться до стопоров, препятствовавших подъёму рамы. Ну, а далее всё просто — рама поднимается и вход свободен.

Полицейских удивило то, что стекло оказалось разбито не в центре, где сделать это проще, а в нижнем углу, где его плотно фиксировали филёнки. Причём удар был нанесён всего один, далее преступник отламывал небольшие кусочки стекла, используя плоскогубцы, и делал это до тех пор, пока не получил отверстие достаточной величины. Полицейские ломали голову над тем, как преступнику удалось проделать все эти манипуляции практически беззвучно посреди ночи, поскольку представлялось очевидным, что стекло выбивалось не заблаговременно, а непосредственно перед нападением. Да и потерпевшая утверждала, что вечером все окна в доме оставались целы. Правильного ответа американские детективы так и не нашли, что определенным образом характеризует как образ их мышления, так и компетентность, точнее, недостаток оной.

На самом деле, Гиена открыл окно довольно просто и даже изящно. Просто, разумеется, для того, кто обладает соответствующим навыком. Стёкла в американских окнах с мелкой расстекловкой в 1970-х гг. не являлись привычными нам «стеклопакетами» — это были именно деревянные рамы, в которых стёкла «сажались» на герметик и изнутри забивались филёнками. Разбить небольшое стекло, приклеенное по периметру герметиком, довольно сложно и это почти невозможно сделать беззвучно. Однако задача резко упрощается, если угол стекла или часть его периметра не «прихвачена» «герметиком». В этом случае стекло как бы «висит в воздухе», не прилегая плотно к раме. Подобное может произойти как из-за халатности рабочего, на нанёсшего «герметик» на нужный участок, так и совсем по другой причине: «герметик» с течением времени теряет эластичность и трескается. А расколоть стекло, не прижатое к раме «герметиком», очень просто — оно бьётся как самое обычное.

Что сделал Гиена? Сначала он нашёл то стекло, часть которого не фиксировалось «герметиком». Сделать это было совсем несложно — при постукивании оно дребезжит, в отличие от приклеенного. Затем аккуратным ударом молотка (как вариант, рукояти ножа) расколол стекло в том месте, где отсутствовал «герметик». Чтобы скрыть звук удара металлом по стеклу, преступник использовал какую-то прокладку: тряпичную, резиновую, кожаную — неважно! Другими словами, он мог нанести удар, скажем, через кожаную перчатку, звук в итоге получился бы совсем негромкий. Если в эти секунды по улице проезжал автомобиль, то его шум прекрасно скрыл бы звук удара. После того, как стекло раскололось, задача сразу упрощалась — более никаких ударов не требовалось. Преступник спокойно и не торопясь, «откусывал» небольшие кусочки, добиваясь получения отверстия нужного размера. Для того, чтобы избежать скольжения металла по стеклу, он также использовал какую-то прокладку, например, кожаную перчатку.

Вообще, задача малошумного извлечения стекла из рамы довольно проста, странно даже, что она поставило американских детективов в тупик. Отечественные «домушники», воры, специализировавшиеся на хищениях из жилых помещений, задолго до 1917 г. освоили множество специфических приёмов преодоления преград из стёкол. Причём, следует подчеркнуть, что беззвучно разбить большое и толстое стекло куда сложнее, чем маленькое, главный шум при подобном разбивании возникал от осыпающихся на пол осколков. Поэтому отечественные «домушники» разбивали стёкла так, чтобы те не осыпались. Для этого, например, их заклеивали многими слоями газет и наносили удар через них. Некоторые мастера умудрялись буквально под носом у сторожей беззвучно вынимать из оконных рам стёкла большого размера без разбивания, просто аккуратно удаляя деревянные части рам. Богатые, полные людей, имения порой обворовывались мастерами стекольных дел совершенно незаметно для окружающих…

Для того, чтобы отыскать нужное стекло, Гиене пришлось простучать все окна и двери, выходившие во двор. Причём, занимался он этим, по-видимому, не в ночь на 8 марта, а ранее. При осмотре придомовой территории полицейские получили бесспорное доказательство того, что преступник появлялся возле дома Линдси Копплвуд по меньшей мере за неделю до нападения. Сначала под окном ванной комнаты были обнаружены отпечатки подошв мягких теннисных туфель с Z-образным узором. Поскольку 1 марта в Сакраменто прошёл сильный дождь, а отпечатки обуви сохранились великолепно, стало ясно, что некто, обутый в теннисные туфли, заглядывал в окно уже после дождя. Планировка дома была такова, что через окно в ванной комнате можно было хорошо видеть спальню — хозяйка дома обычно не закрывала межкомнатные двери.

Дальше стало интереснее. Руки потерпевшей были связан коричневым обувным шнурком, а ноги — белым. Оба шнурка преступник принёс с собою, в доме Линдси таких не имелось. Это означало, что шнурки могли быть хорошим эталоном, сохранившим запах преступника и места его проживания, разумеется, в том случае, если шнурки преступник взял из собственного дома, а не купил или похитил из другого дома. Как бы там ни было, имело смысл попробовать поработать со служебной собакой.

Вызванный на место преступления кинолог с собакой, проследил следовую дорожку преступника по Торнвуд-драйв. На удалении примерно 80 м. от дома Линдси собака занервничала и стала бегать вокруг очень толстого дерева, росшего на газоне. Под деревом оказались отпечатки обуви с Z-образным узором и 9 выкуренных сигарет «Salem». Дерево было с густой кроной, покрытой листвой (несмотря на начало марта!), и давало в сумерках густую тень. Без сомнения, это место являлось прекрасным наблюдательным пунктом, причём, как за домом Линдси Копплвуд, так и за любым другим, находящимся в области визуальной видимости.

Далее служебная собака исследовала двор дома Линдси. Там она повела детективов к столу для пикников, стоявшему в дальней части двора в кустарнике. Под ним оказались узнаваемые отпечатки теннисных туфель, хотя вокруг стола их не было заметно. Стало ясно, что некто, обутый в теннисные туфли, прятался под столом во время сильного дождя; ливень уничтожил следы ног на открытой территории двора, а вот под столом они остались. Напомним, сильный дождь прошёл 1 марта, т.е. за неделю до преступления.

Опросом жителей прилегавших домов удалось выяснить, что один из них примерно 06:30 видел подозрительного мужчину, заглядывавшего в окно дома в самом начале Торнвуд-драйв, там, где эта улица пересекалась с улицей Монклер. Мужчина ввиду своего худощавого сложения казался молодым, около 20 лет или чуть старше. Свидетель определил его рост в 172—175 см., внешне этот человек походил на спортсмена, вышедшего на утреннюю пробежку. Неизвестный был облачён в серый свитер, тёмные штаны и спортивную обувь. Время, когда свидетель увидел подозрительного «спортсмена» хорошо соответствовало тому, когда преступник покинул дом Линдси Копплвуд.

Продолжая опрос местных жителей, детективы полиции Сакраменто выяснили, что на протяжении примерно трёх недель до 8 марта, т.е. с середины февраля, обитатели улицы под название Вуд-крест (Wood Crest), параллельной Торнвуд-драйв, неоднократно видели незнакомую машину. Автомобиль этот был странным, в том смысле, что очень старым, ветхим и такой вряд ли можно было использовать в качестве личного транспорта. Это был «пикап» 1940-1950-х гг. с округлой крышей, необычный, 4-дверный, никто из видевших эту машину не смог назвать точно её производителя и год выпуска модели. Кто-то из свидетелей видел цепи, сложенные в кузове «пикапа», кто-то видел шланги, скрученные большим рулоном и брошенные на заднем сидении кабины… Нашлись люди — аж 4 человека! — которые видели водителя, сидевшего в кабине и записывавшего что-то в блокнот, лежавший на коленях.

Странная машина появлялась после 19 часов, т.е. уже в сумерках или даже в полной темноте. Она всегда останавливалась напротив дома №3828 по Вуд-крест. Водитель выходил, открывал кузов, ходил туда-сюда, вроде бы что-то носил… Все, видевшие машину и её водителя, считали, что это какой-то рабочий, приехавший к кому-то из местных жителей делать ремонт… то ли сантехник, то ли стекольщик, то ли кровельщик… Машина как раз годилась для перевозки строительных материалов — старая, убогая, зато надежная и дешёвая!

Однако, как очень скоро выяснили детективы, никто из жителей Вуд-крест никаких серьёзных ремонтных работ в этот период не затевал. Более того, когда детективы встали на то место, где обычно парковался странный «пикап» и посмотрели в сторону дома Линдси Копплвуд, то немало удивились неожиданному открытию — весь участок жертвы изнасилования 8 марта просматривался как на ладони. Вуд-крест шла параллельно Торнвуд-драйв примерно в 70 м. севернее и ввиду естественного повышения рельефа располагалась чуть выше. Встав на тротуар на Вуд-крест, можно было хорошо видеть задние дворы домов по Торнвуд-драйв, а уж вооружившись биноклем можно было насмотреться таких чудес в освещённых окнах домов!…

Самое интересное заключалось в том, что после 1 марта подозрительную машину напротив дома №3828 по Вуд-крест уже никто не видел. Несложно было догадаться почему: злоумышленник выяснил распорядок дня как самой Линдси Копплвуд, так и её ближайших соседей и после этого перешёл к следующему этапу своей разведки. Путешествуя в тёмное время суток по задним дворам, он выяснил возможность незаметного подхода к дому жертвы и отхода после совершения преступления. Когда 1 марта он проник во двор Линдси, его застал врасплох весенний дождь; злоумышленник оказался вынужден спрятаться под столом, оставив там следы своих теннисных туфель.

Старый «пикап» представлялся очень важной зацепкой, которая, потенциально, могла вывести непосредственно на Гиену. Детективы полиции Сакраменто приложили огромные усилия к тому, чтобы установить путь этой машины и выяснить личность её владельца. Чуть ниже мы скажем несколько слов об этом направлении расследования.

Что показало судебно-медицинское освидетельствование потерпевшей?

Тут следствие также ожидало странное открытие. Странное в том смысле, что неподдающееся однозначному пониманию и толкованию. Линдси рассказала осматривавшим её врачам службы коронёра, что насильник действовал очень грубо, жёстко и безжалостно — рвал клитор, растягивал половые губы, давил их ногтями и т.п., вряд ли уместно воспроизводить здесь весь текст официального протокола. Просто примем, как факт, что преступник был умышленно груб и не сдерживал себя. И как казалось, слова потерпевшей полностью соответствовали тому, что увидели судебные медики. Вся промежность Линдси была испачкана кровью, однако… осмотр показал, что никаких ран, рассечений или обдиров кожи потерпевшая не получила. Кровь, разумеется, взяли на исследование, в результате которого выяснилось, что она принадлежит группе А и имеет положительный резус. По своей групповой принадлежности кровь не совпадала с кровью Линдси, а это означало, что кровь оставлена преступником.

Получалась интересная картина. В третий уже раз насильник оставлял на месте преступления следы крови А+. Один раз это был медицинский пластырь, в другой — следы на пододеяльнике и теперь вот — на бёдрах и в промежности жертвы. Крови было не очень много, скорее это были мазки, а не капли или брызги, свидетельствовавшие об открытом кровотечении. И тут, конечно, детективам следовало бы задуматься с чем они имеют дело? Что с этим парнем не так? Согласитесь, это не совсем нормально и не совсем обычно, когда мужчина после полового акта оставляет кровавые помарки на постельном белье и теле партнёра. Что с ним не так? У него какая-то рана..? Случайное травмирование..? Или хроническое заболевание? Можно ли предположить, что кровянистые выделения происходили из каких-то болячек, вроде фурункулов, язвочек и т.п.? Если да, то что это за болезнь: кожная, венерическая, заразная ли она? Ни одна из жертв изнасилования не заболела венерической болезнью, кстати, и Линдси Копллвуд также осталась здорова… Значит, выделения крови никак не связаны с венерической болезнью. Что должен чувствовать человек, у которого в паховой области находится кровоточащая рана или, быть может, даже не одна? Если это действительно болезнь, то мужчина, должен где-то каким-то образом лечиться, поскольку такая болезнь доставляет массу неудобств и даже страданий.

Вопросы такого рода на основании трёх случаев обнаружения крови насильника уже можно и нужно было ставить перед специалистами. К сожалению, насколько можно судить по известным ныне следственным документам, никто из детективов, занятых расследованием изнасилований в восточном Сакраменто, такими вопросами в марте 1977 г. не озаботился и в указанном направлении даже не думал.

Изучая круг общения потерпевшей, детективы сделали любопытное открытие. Оказалось, что сын Линдси был сильным аллергиком и молоко для него покупалось не в магазине, а у фермера. Привозил молоко мужчина, проживавший… рядом с Патрисией Лейсер, предшествующей жертвой насильника (напомним, что нападение на неё было совершено 7 февраля 1977 г.). Но мало того, что упомянутый мужчина жил рядом с жертвой Гиены, он заявил полиции, что в его дом утром 7 февраля тоже пытался кто-то проникнуть. С одного из окон, выходивших на задний двор, оказалась снята и аккуратно поставлена на землю противомоскитная сетка. Из дома ничего не пропало и хозяин решил, что злоумышленника кто-то вспугнул. Однако, теперь события месячной давности получили иное толкование. Дело заключалось в том, что на кухонном столе поставщика молока лежал список клиентов с указанием имён и мест проживания. Находилась в этом списке и Линдси Копплвуд.

Если 7 февраля Гиена всё-таки влез в дом поставщика молока, то он мог этот список увидеть. И именно из него преступник мог узнать о существовании Линдси.

Предположение казалось не лишенным здравого смысла. Из него можно было сделать кое-какие практические выводы: если преступник запомнил одну жертву из упомянутого списка, то мог запомнить и другую…

Детективы со всей возможной быстротой установили имена и адреса лиц, покупавших у этого поставщика фермерское молоко в начале февраля 1977 г., и соответствующим образом ориентировали территориальные подразделения полиции. Вероятность того, что преступник появится по одному из адресов из списка, казалась совсем даже ненулевой. Идеальным представлялся бы вариант задержания насильника при разведке объекта очередного нападения. Соответствующим образом были проинструктированы полицейские патрули, а местные жители предупреждены о необходимости максимальной бдительности.

Однако, красивая задумка так и осталась фантазией. Преступник не появился ни по одному из адресов, где его ждали.

Днём 8 марта Билл Мюллер, пресс-секретарь службы шерифа округа Сакраменто, представил средствам массовой информации весьма обстоятельное заявление, посвященное нападению насильника на Линдси Копллвуд. К заявлению прилагалась схема восточной части округа с приблизительным указанием мест совершения преступлений. Вечерний выпуск «Сак би» довольно полно воспроизвёл речь Мюллера и напечатал карту. Практическая польза в информировании населения о деталях преступной деятельности опасного сексуального преступника, как минимум, не очевидна. Гораздо очевиднее вред, который может принести подобное информирование.

Помимо рассказа об очередном случае изнасилования, Мюллер позволил себе порассуждать о тактике действий преступника и, в частности, сказал следующее: «насильник из восточной области никогда не нападал в тех случаях, когда в доме находился мужчина, но вот присутствие детей его не останавливало». (дословно: «The East Area Rapist has never attacked while there was a man in the home, although occasionally there have been children.») Фраза эта оказалась очень неудачной. Так выражаться представитель правоохранительных органов не имел права, поскольку преступник мог расценить сказанное как личный выпад и косвенный намёк на недостаток мужественности. Его реакция на подобное заявление могла быть самой непредсказуемой, очевидно лишь было, что свои вылазки он не прекратит, но если при этом начнёт доказывать свою «мужественность», то жертвам от этого станет только хуже. Мюллер, сказав то, что он сказал, показал себя одновременно и плохим полицейским, и плохим психологом. Он явно находился не на своём месте и, рассуждая объективно, его бы следовало из пресс-секретарей погнать в самый долгий и самый опасный патруль.

Ещё не раз и не два нам придётся вспоминать об этих неосторожных и глупых словах незадачливого спикера службы шерифа.

Во время сплошного опроса жителей Торнвуд-драйв в середине марта детективы отыскали ту самую женщину, что месяцем ранее обнаружила в кустах у дома пакет с подозрительными вещами: трикотажной лыжной маской, перчатками и фонариком. Она заподозрила, что нашла улики, имеющие отношение к некоему преступлению, и вызвала полицию. К ней приехал патрульный, забрал пакет, любезно раскланялся и уехал. Об этой истории уже упоминалось в этой книге.

Теперь, по прошествии месяца, детективы явились в дом этой женщины, проживавшей, кстати, всего через 4 домовладения от Линдси Копплвуд, и стали расспрашивать о подозрительных событиях. Женщина напомнила о передаче полицейскому найденных вещей и тут-то детективы прикусили языки — им ничего не было известно об этой находке.

Были предприняты большие усилия для поиска этих вещей — подвергся полной ревизии полицейский склад улик, допрошены патрульные, которые могли приехать на вызов, проверены их блокноты (из т.н. «оперативных блокнотов» американских полицейских запрещено вырывать страницы, поэтому все записи, сделанные во время несения дежурства, должны сохраняться. Теоретически, по крайней мере…). Выяснить так ничего и не удалось, найденных вещей в полиции не оказалось. Никто из патрульных не признался в том, что получал этот пакет, а сама домохозяйка не смогла опознать полицейского, приехавшего к ней.

Женщину обстоятельно допросили, пытаясь выудить хоть какие-то воспоминания о лежавших в мешке вещах. Она сообщила, что лыжная шапочка-маска с горизонтальной прорезью для глаз казалась не новой, цвет она имела светло-серый. Перчатки были нитяными, типа строительных, с резиновыми накладками, они тоже выглядели бывшими в употреблении. Лучше всего женщина запомнила фонарик — он был в чёрном пластиковом корпусе под батарейку размера «D», диаметр линзы был несколько меньше 2 дюймов (5 см.). Фонарик был исправен, при включении давал сильный белый свет. Описание в целом соответствовало тому фонарику, которым воспользовался насильник при нападении на Ким Алконе 10 ноября 1976 г. Детективы, работавшие со свидетельницей, практически не испытывали сомнений в том, что найденные вещи принадлежали Гиене и то, что эти ценнейшие улики оказались утрачены, не могло иметь оправдания.

Проявленная полицейскими халатность вызвала далеко идущие последствия. В Сакраменто, в здании службы шерифа, состоялось расширенное совещание с участием руководителей городских управлений полиции, полиции штата и службы шерифа, на котором было принято решение ревизовать и привести в порядок всю документацию, связанную с проводимым расследованием многочисленных случаев изнасилований в восточном Сакраменто, и подчистить все «хвосты», которые могли накопиться к этому времени. Также надлежало заново изучить всю документацию и проверить упущенные зацепки и направления.

Результат выполнения этих решений оказался довольно любопытен. Так, например, выяснилось, что в материалах расследования самого первого изнасилования, произошедшего в ночь 18 июня 1976 г., отсутствуют данные медико-биологического исследования спермы преступника. Образцы спермы были отправлены в судебно-медицинскую лабораторию, там выполнили необходимые исследования, но отчёт в полицию Ранчо-Кордова переслать забыли. А бодрые полицейские забыли об этом напомнить! Такая вот маленькая обоюдная небрежность…

Теперь же, по прошествии 9 месяцев, все, кому надлежало об этом помнить — вспомнили и нужные документы живо отыскались. Оказалось, что изнасиловавший Кэри Франк мужчина, являлся невыделителем группового антигена — это открытие подтвердило всеобщую уверенность в том, что нападение 18 июня было совершенно именно Гиеной и никем иным.

Другая история, неожиданно всплывшая в середине марта, оказалась куда более интригующей и запутанной, хотя поначалу казалось, что она никакого отношения к изнасилованиям в восточном Сакраменто не имеет. Началось всё с того, что 16 января 1977 г. один из жителей Фолсома, города в восточной оконечности округа Сакраменто, позвонил в местную полицию и пожаловался на автомобиль, стоявший без движения уже две недели перед его домом. Старая машина марки «плимут вэлиант» («Plymouth Valiant»), выпущенная ещё аж в 1961 г., казалась настоящим «неликвидом», который даже в качестве «машины первого выбора» нельзя было подарить сыну или дочери. В общем, это был хлам, ценою полушка в базарный день.

Приехал патруль, осмотрел автомобиль, затем был подогнан эвакуатор, который увёз её на стоянку у здания полицейского управления. Оно и понятно, хозяин хватится, явится в полицию, тут ему сразу и штраф оплатить предложат, и машину возвратят. В общем, «плимут» безмолвно гнил под калифорнийскими дождями, хозяин машины о себе не напоминал и полицейские Фолмсома благополучно об этом автохламе позабыли.

Но 16 марта — ровно через 3 месяца с момента появления автомашины на полицейской парковке — городское управление Фолсома получило распоряжение полиции штата «подчистить хвосты», закончить незаконченные проверки и вообще всемерно нарастить бдительность. И тут-то фолсомские стражи закона и порядка вспомнили про «плимут вэлиант» и неопределенную судьбу этой автомашины. Бодро выйдя на парковку, полицейские резво принялись её обыскивать, но, едва открыв багажник, тут же остановились. В багажнике лежала трикотажная лыжная шапочка, пара строительных перчаток, 8 кусков бечевки длиной около 1 м. каждый и картонная коробочка с 9 патронами калибра.22 LR (5,6 мм.). Последние были сконструированы ещё в 1887 г. и даже спустя почти столетие оставались очень популярны в США, ввиду своей дешевизны и малошумности. Патроны эти подходили ко многим типам огнестрельного оружия — пистолетам, револьверам, винтовкам.

Увидев всё это, полицейские поняли, почему никто не приходил в полицию за автомашиной — её владельцем являлся преступник!

В полиции штата, узнав об обнаружении в брошенной автомашине лыжной маски, шнурков и патронов, сразу заподозрили, что эти предметы могут иметь отношение к серийному насильнику. Расследование закрутилось со всей возможной быстротой.

В считанные часы удалось проследить весь путь машины. Оказалось, что она принадлежала некоему жителю города Розвилл, умершему шестью годами ранее. Розвилл находится на территории округа Плейсер (Placer) к северу от Фолсома на удалении примерно 10 км., ни тот, ни другой город никогда не попадали в область активности Гиены. В кратчайший срок удалось обнаружить родственников умершего мужчины и их объяснения до некоторой степени прояснили картину.

«Плимут вэлиант» действительно принадлежал умершему и после его кончины простоял в гараже несколько лет. В декабре 1976 г. отец покойного решил продать автомобиль по бросовой цене, сугубо с целью освободить гараж. Цена, с учётом плохого состояния матчасти, была назначена чисто символическая, можно сказать, бросовая, всего-то 300$. Покупатель нашёлся быстро и на редкость удачно. Молодой человек заявил, что не нуждается в оформлении документов, поскольку машина ему нужна сугубо для разъездов по территории фермы, в город он на ней выезжать не планирует. Получив от руки написанную дарственную, он вручил пожилому отцу настоящего владельца деньги, сел в автомашину и отчалил. Произошло это в Розвилле 21 декабря 1976 г. А после Нового года машина, как мы помним, появилась в Фолсоме, в 12 км. к югу от места продажи.

Разумеется, детективами были заданы вопросы о внешности покупателя. Они услышали перечень хорошо знакомых примет: покупатель молод, ему около 20 лет, он — мужчина белой расы, худощавый, блондин, одетый в короткую синюю куртку и тёмные штаны, на ногах ботинки «waffle stompers». Удивительно, но разыскиваемый преступник, по-видимому, не особенно и прятался, во всяком случае, короткая синяя куртка и упомянутые ботинки на толстой подошве к тому времени уже фигурировали в полицейских ориентировках!

На этом розыск застопорился. Никаких отпечатков пальцев, которые можно было бы связать с неизвестным насильником, ни в салоне автомашины, ни снаружи, найти не удалось. Где находилась машина с момента её продажи в Розвилле и появления в Фолсоме десятью днями позже, выяснить также не получилось. Её никто не запомнил ни на местных автозаправках, ни в автосервисах, ни на крупных парковках у магазинов. Также осталось совершенно непонятным, почему преступник оставил автомашину в Фолсоме: то ли он чего-то испугался… то ли рассчитывал привлечь внимание к этому городу и тем запутать правоохранительные органы… Ничего определенного сказать по этому поводу было нельзя.

В те же самые дни, когда служба шерифа округа Сакраменто вместе с коллегами из Фолсома и Розвилла билась над тайнами «плимута вэлианта», столичная полиция пыталась разобраться с загадочным пикапом, парковавшимся во второй половине февраля у дома №3828 по Вуд-крест.

Буквально в первые сутки правоохранителям удалось отыскать четырёх свидетелей, независимо друг от друга описавших эту машину в схожих выражениях. Это давало надежду на то, что люди действительно видели то, о чём говорили, и со временем могли припомнить новые детали. После второго допроса стало ясно, что более ничего существенного свидетели сообщить не смогут. Тогда им предложили пройти допрос под гипнозом. Поначалу каждый согласился, но… затем согласие отозвал.

Не совсем понятно, что побудило взрослых и вполне самостоятельных людей переменить принятое решение. Нельзя исключить того, что они попросту испугались влезать в это дело, опасаясь расправы со стороны неизвестного преступника. Такого рода обывательские страхи являются оборотной стороной PR-компании в средствах массовой информации. Чем больше внимания газеты, телевидение и радиовещание уделяют преступникам и их похождениям, тем более внушительным кажется ореол могущества и неуловимости этих нелюдей. Обычный человек начинает задаваться вполне обоснованным вопросом: «если полиция не может поймать такого ловкача, то так она сумеет защитить меня от его мести?»

В общем, довольно быстро следствие зашло в тупик, из которого, как казалось, выхода не будет. Однако, через неделю со времени нападения на Линдси Копллвуд, случился поворот неожиданный и, как показалось тогда, счастливый. Полицейским удалось отыскать девушку, не допрошенную ранее, которая оказалась ценным свидетелем. Это была 15-летняя школьница, ходившая иногда по вечерам через район «Торнвуд эстейтс» пешком. Проживала она гораздо южнее, поэтому и не попала в полицейское сито во время поголовного опроса местных жителей.

Оказалось, что девушка в феврале 3 или 4 раза проходила мимо пикапа, интересовавшего полицию, и обратила на эту машину внимание. По её словам, за рулём обычно сидел довольно юный и щуплый мужчина в возрасте около 20 лет, если и старше, то ненамного. С определением его роста свидетельница затруднилась, поскольку всегда видела мужчину сидящим в кабине, зато сообщила, что он являлся блондином. При её появлении этот человек как будто бы прятал лицо — то склонялся над блокнотом в руках, но нырял куда-то под руль, словно бы что-то поправляя.

Свидетельница оказалась весьма наблюдательна. Она, например, запомнила вмятину на переднем правом крыле, о чём не сообщал никто другой. Кроме того, она уточнила, что автомашина была не белой и не молочного цвета, как говорили другие свидетели, а светло-жёлтой. Автомобиль казался белым в темноте, в условиях недостаточной освещенности…

Получив такого ценного свидетеля, детективы приободрились. Девушка явно оказалась лучшей свидетельницей из всех, выявленных ранее. У правоохранителей появилась надежда на то, что будучи погруженной в гипнотический транс, она сумеет припомнить ещё что-то важное. Ей предложили допрос под гипнозом и она не отказалась! Более того, от подобного допроса не отказались и её родители.

Такой допрос был проведен 21 марта, для участия в нём был приглашен профессор психиатрии местного университета и полученный результат с лихвой оправдал возлагавшиеся на него надежды. После погружения в гипнотический транс школьница сообщила детали, которых не помнила, будучи в сознании. Так, она рассказала об отсутствии у жёлтого «пикапа» заднего бампера и подтвердила наличие на правом крыле рядом с фарой вмятины — этой детали, повторим, не заметил никто из допрошенных полицией ранее. Припомнила девушка и некоторые символы номерного знака — там точно была буква «J», после которой шла либо «L», либо цифра «1». Номерной знак был выдан в Калифорнии, на нём присутствовало название штата. Припомнила свидетельница и ещё одну существенную деталь — размер номерного знака не совпадал с размером площадки для его размещения на переднем бампере. Деталь была важной, поскольку стандартный размер площадки под крепление знака (8 дюймов в высоту и 16 дюймов в ширину, т.е. 203*406 мм.) стал обязателен для автопроизводителей лишь в 1956 г. Т.о. несовпадение данного конструктивного элемента стандарту, наводило на мысль о выпуске автомашины до указанного года (хотя, можно было предположить иное: до 1956 г. был выпущен бампер, а сам «пикап» мог сойти с конвейера и позже). Тем не менее, сочетание всех упомянутых деталей представлялось весьма информативным и давало полиции неплохие шансы на успех розыска.

Полиция штата самым деятельным образом принялась за розыск светло-жёлтого «пикапа». Были составлены все мыслимые комбинации «J», «L» и «1» в 7-значном калифорнийском номере, а по картотеке дорожной полиции создана выборка из светло-жёлтых «пикапов». Первоочередной проверке подлежали машины, выпущенные до 1956 г., но и те, что были изготовлены позже этого года, также вошли в список. Кроме того, рассматривалась возможность перестановки номера с одной старой автомашины на другую: подобный фокус исключать не следовало, он был вполне в духе Гиены. Может показаться удивительным, но в Калифорнии на ходу оказались почти 40 тыс. автомашин, соответствовавших поисковым признакам!

Проверка каждой автомашины этого огромного автопарка растянулась почти на 10 месяцев и потребовала привлечения больших человеческих ресурсов. Невероятно, но правоохранителям с большой долей вероятности удалось проследить путь той автомашины, на которой преступник осуществлял слежку за домом Линдси Копллвуд во второй половине февраля 1977 г. «Пикап» принадлежал фермеру, проживавшему на территории округа Керн почти в 600 км. юго-восточнее Сакраменто. Мужчина умер в начале 1970-х гг., у него имелись наследники, но они фактически не вели хозяйство и не интересовались состоянием имущества покойного. Невозможно было установить, когда именно «пикап» исчез с территории фермы, где этот автомобиль находился в Сакраменто и какова оказалась его судьба после марта 1977 г. В Калифорнии есть высокие горы, каньоны, обширные площади заняты лесами, лесостепью и пустынями, здесь можно гарантированно избавиться от автомашины, если задаться такой целью. Гиена показал себя очень настойчивым и методичным при достижении поставленной задачи, так что, если ему понадобилось навечно скрыть автомашину, он, скорее всего, проделал это на совесть.

Так что светло-жёлтый «пикап» с вмятиной у правой фары никуда правоохранителей не привёл. Поиск машины отнял много сил и времени, но практического результата не принёс. Очень жаль!

Как видим, в середине марта 1977 г. правоохранители Калифорнии взялись за розыск неуловимого насильника самым серьёзным образом. С затратами сил и средств уже никто не считался, был важен результат. Но преступник, словно бы узнав о лихорадочной деятельности полиции, позволил себе то, чего не делал ранее — он решил посмеяться над правоохранителями. Буквально…

18 марта в 16:15 по телефону дежурного офицера службы шерифа округа Сакраменто позвонил неизвестный и лаконично произнёс: «Я насильник из восточного района», после чего засмеялся и повесил трубку. В 16:30 звонок повторился — тот же самый голос повторил ту же фразу, засмеялся в трубку и отключился. В 17:00 неизвестный позвонил в третий раз, но теперь он стал чуть более многословен. «Я насильник из восточного района, я уже выбрал следующую жертву и вы, ребята, меня не поймаете!» (дежурный офицер в своём рапорте передал фразу так: «I’m the еast side rapist and I have my next victim already stalked and you guys can’t catch me.»).

По странному стечению обстоятельств, разумеется, неумышленному, аппаратура, записывающая телефонные разговоры по этому номеру, в тот день не работала. Всё, что правоохранители получили в результате этих звонков — лишь краткий рапорт из десятка предложений, из которого можно было понять, что звонивший не имел акцента, а также выраженных дефектов речи. По мнению офицера, неизвестный во время разговора держал трубку на удалении от губ, поэтому голос звучал словно бы издалека. Эти детали, разумеется, были весьма познавательны, но они не могли компенсировать досадный промах службы шерифа, оказавшейся неспособной записать голос звонившего на магнитофон. Подобная оплошность непростительна…

И тут снова мы видим интересную параллель с поведением гиен. Эти животные имеют в своём фонетическом запасе большой набор звуков, посредством которых передают массу информации (предупреждающей, угрожающей и пр.). В интернете имеется множество записей «голосов» гиен и любой заинтересовавшийся без затруднений отыщет их. Но среди «голосовых» сообщений этих животных особую известность получил т.н. «смех гиены» — своеобразный звук издаваемый ими в процессе насыщения и после. Он выражает собой довольство и сытость, эдакое торжество утробы… Никакого практического значения, т.е. важного с точки зрения биологической целесообразности, «смех» не имеет, он не несёт никакой значимой для сородичей информации. Более того, он существенно вредит самим гиенам, поскольку львы, услышав его, направляются в ту сторону с целью отнять добычу. И кстати, частенько отнимают…

Другими словами, в точки зрения биологии «смех» не даёт гиене никаких практических бонусов, но зато создаёт массу вполне реальный и даже опасных проблем. Тем не менее, сытые гиены на протяжении тысяч поколений не перестают «смеяться». Просто потому, что такова их природа…

Насильник из восточного Сакраменто, совершая 18 марта 1977 г. телефонные звонки в службу шерифа округа Сакраменто, оказался подобен смеющейся гиене. Совпадение поведенческой модели поразительно, задумайтесь на секундочку сами — эти звонки были ему совершенно не нужны, они не помогали ему ни в чём и ничем, напротив, они потенциально могли оказаться очень опасны… Преступнику незачем было звонить, но он позвонил! Один раз, второй, третий… Торжество плоти и потребность самоутверждения побуждали его заявить о себе таким вот странным, нелепым и даже бессмысленным образом. Сохранявший анонимность преступник боялся себя раскрыть, но и молчать не мог — гордыня и самодовольство распирали его…

Ну разве это нормальный человек? Вопрос ставится, разумеется, в этической плоскости, а отнюдь не в узко психиатрической.

Разве это вообще человек? Это просто Гиена…

Примерно в то же самое время — т.е. около 17 часов 18 марта 1977 г. — 16-летняя Эрика Дженик (Erica Janik) собиралась на работу в ресторан быстрого питания «Kentucky Fried Chicken», где она подрабатывала после школы. Все члены семьи Дженик в тот были в отъезде — родители уехали на отдых к озеру Тахо, а старшая сестра перебралась до понедельника пожить в дом друга. В силу этих обстоятельств, Эрика осталась на выходные одна в большом доме на Бенни-вэу (Benny Way) в Ранчо Кордова.

Бенни-вэй тянулась с севера на юг, как и упоминавшаяся в этой книге Пасео-драйв, а расстояние от дома Дженик до дома Кэри Франк (жертвы нападения №1, совершенного 18 июня 1976 г.) составляло всего 400 м. Район нельзя было назвать спокойным, помимо вылазок насильника, о которых хорошо знали местные жители, происходили и иные эксцессы. Например, тремя годами ранее вооруженный грабитель залез в дом, находившийся по диагонали от дома семьи Дженик, там на преступника бросилась сторожевая собака, преступник побежал, собака — помчалась за ним… Всё кончилось тем, что вооруженный грабитель застрелил преследовавшего пса на тротуаре — сцену эту наблюдали некоторые из местных жителей, в том числе и Эрика. А несколькими днями ранее описываемых событий — 13 марта 1977 г. — в дом по соседству с домом Дженик влез неизвестный, ничего, правда, не украл, но сломал раму. В том доме жили две сестры-школьницы и весь район, разумеется, встревожился. Все вокруг только и говорили о нападениях насильника, так что такого рода инциденты моментально привлекали всеобщее внимание.

Эрика знала о недавнем проникновении в дом по соседству и тем удивительнее та неосмотрительность, которую проявила девушка, когда около 17 часов в её доме зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала вежливый мужской голос. Звонивший заявил, что он — кровельщик, который договаривался с отцом Эрики о кое-каком ремонте, и спросил, может ли она передать трубку отцу? Эрику не насторожило то обстоятельство, что звонивший не назвал отца по имени, как и то, что родители перед отъездом ничего не говорили о ремонте кровли… Она простодушно ответила, что родители в отъезде до понедельника, на что звонивший пообещал перезвонить позже, любезно попрощался и повесил трубку.

Дом Эрики Дженик, расположенный на Бенни-вэй в Ранчо Кордова, находился внутри заштрихованной области А, той самой, на которой фиксировалась наивысшая активность насильника из восточного Сакраменто. На этом небольшом участке городской территории, размером всего-то 600 м. на 600 м., летом и осенью 1976 г. имели место четыре нападения Гиены (эпизоды 1, 3, 6 и 8). Нападение на Эрику вечером 18 марта 1977 г. явилось пятым по счёту.

Т.о. девушка опрометчиво сообщила неизвестному ей человеку, что на выходных в доме не будет взрослых. Хотя, справедливости ради, следует признать, что часть вины за этот неосторожный поступок следует возложить на родителей Эрики, поскольку именно они должны были научить свою дочь правильной тактике общения по телефону с неизвестными лицами. Тем более, что обстановка в городе требовала соответствующего инструктажа. Именно родителям следовало бы провести необходимый практический тренинг и показать ребёнку, как надлежит игнорировать подозрительные расспросы, создавать видимость присутствия в доме родителей, задавать встречные вопросы и даже прерывать разговор в случае чрезмерной настойчивости собеседника. Невозможно требовать от ребенка, чтобы он не допускал ошибок и обладал тем же жизненным опытом, что и зрелый человек, но ребёнка можно и нужно учить распознавать ловушки, которые могут встречаться на его жизненном пути. К сожалению, никто не научил Эрику этим тонкостям, что до некоторой степени предопределило последовавшие события.

В начале шестого часа вечера девушка уехала на работу. Смена её длилась 4,5 часа, в пятницу вечером в ресторане был наплыв посетителей и Эрика заработала 30$ — это были очень неплохие деньги в масштабе цен 1977 г. В конце смены менеджер вручил ей ужин — бумажный пакет с жареными куриными крылышками. Перед отъездом из ресторана Эрика позвонила школьной подруге, пригласив её переночевать. Девушки планировали попировать куриными крылышками в сухарях и посмотреть телевизор. Кстати, возможность ночёвки была заранее согласована с родителями, так что со стороны дочери в этом не было никакого экспромта или своеволия.

В 22:30 Эрика подъехала к дому и, оставив машину перед гаражом, открыла входную дверь ключом. Во время возни с замком девушка обратила внимание на то, что освещение крыльца неисправно, но не придала этой детали значения. Открыв дверь, она прошла в кухню и поставила пакет с едой на столешницу, после чего подняла трубку стоявшего рядом телефонного аппарата и набрала номер подруги. Она услышала щелчок соединения и первый гудок — это означало, что телефон на другом конце провода зазвонил. Но Эрика не успела услышать ответа подруги, потому что обернулась и увидела мужчину с занесённым над головою топором.

Неожиданно, да? Представьте на секундочку, вы набираете телефонные номер, спокойно поворачиваетесь и оказываетесь лицом к лицу с беззвучно подошедшим человеком, держащим над головою топор…

Сначала незнакомец приказал девушке не кричать, затем запретил смотреть на себя, а после этого резко дёрнул телефон, оборвав шнур. Преступник неслучайно запретил смотреть на себя — на его голове была лыжная шапочка, оставлявшая открытой большую часть лица, фактически она закрывала только часть нижней челюсти и лоб.

Мужчина с топором перевёл девушку в спальню родителей, приказал лечь животом на пол и коричневым обувным шнурком связал спиной руки. Затем таким же точно шнурком связал лодыжки Эрики. В это время зазвенел телефон на прикроватной тумбочке и Эрика догадалась, что ей перезванивает подруга, услышавшая минутой ранее звонок Эрики. Преступник не обратил внимание на телефон и не оборвал провод, он сказал девушке, что у него неподалёку стоит автомашина, он заберёт деньги и еду и сразу же уйдёт.

Мужчина говорил тихим шёпотом, явно рассчитывая скрыть истинное звучание собственного голоса. Оставив Эрику лежать на полу, он вышел из комнаты и некоторое время отсутствовал. Вернувшись с банным полотенцем, он разрезал его ножницами, которые нашёл в ванной комнате. Одной половиной полотенца он завязал рот Эрики, другой глаза. Закончив с этим, неизвестный опять вышел из спальни. Девушка слышала, как мужчина открывает двери, хлопает дверцами кухонных тумб и холодильника. Несколько раз мужчина возвращался к Эрике и грозил, что убьёт её, если она попытается бежать. Для пущей убедительности мужчина прижимал к шее девушки лезвие топора или щёлкал возле уха ножницами.

Но несмотря на это, никакого особого интереса к пленнице мужчина не выказывал и Эрика даже решила, что мужчина не будет её насиловать, а лишь ограбит и уйдёт.

Затем, однако, поведение его изменилось. Произошло это после того, как телефон в спальне опять стал звонить. В общей сложности раздалось 30 звонков — это явно звонила подруга Эрики. Преступник заподозрил, что подобная настойчивость неслучайна, кто-то знает, что девушка должна быть дома и пытается в этом убедиться. Преступник вернулся в спальню, снял повязку со рта девушки и учинил форменный допрос, добиваясь ответа на вопрос, ждёт ли она кого-либо? Эрика, разумеется, ничего не сказала о предполагаемом визите подруги и стала настаивать, будто сама не понимает, кто может так звонить…

После этого мысли преступника потекли в другом направлении. Он осведомился, дружит ли Эрика с парнем? занималась ли она прежде сексом с мужчиной? и т.п., в общем, тут мы видим традиционный для Гиены поворот в рассуждениях. Интересно лишь то, что преступник называл девушку по имени, скорее всего, он увидел какой-то документ девушки при обыске её сумочки. Эрика была девственницей и испугалась того, что должно произойти. Она стала уговаривать мужчину не трогать её, но подобное обращение лишь разожгло похоть преступника. Тот пообещал познакомить её со своим «8-дюймовым другом» и шутку о размерах собственного пениса повторил на разные лады несколько раз… Видимо, посчитал её очень удачной.

Само изнасилование произошло по уже не раз описанному алгоритму: сначала преступник приказал возбуждать себя рукою, затем перешёл непосредственно к коитусу. Он развязал шнурок на лодыжках, велел жертве широко раздвинуть ноги и положил ей на живот топор. Трудно сказать, как долго могло бы продолжаться изнасилование на этот раз, но преступнику пришлось резко изменить свои планы после того, как раздался громкий стук во входную дверь. По доносившимся с улицы встревоженным голосам Эрика поняла, что её подруга приехала вместе со своим отцом — они встревожились, увидев автомашину Эрики перед гаражом и тёмный дом. Насильнику пришлось ретироваться, он схватил топор и стремглав выбежал через дверь, ведущую на задний двор.

Очень скоро прибыли первые полицейские патрули, вызванные соседями. Эрика была шокирована произошедшим и отказалась общаться с полицейскими-мужчинами. Врачи отвезли её в медицинский центр и только после того, как туда же приехала женщина-полицейский, Эрика Дженик рассказала о событиях вечера 18 марта и сообщила описание внешности напавшего. По оценкам потерпевшей, нападение началось приблизительно в 22:30. А уже в 23:10 дежурный офицер полиции зарегистрировал сообщение о подозрительном инциденте на Бенни-вэй.

Родители Эрики были немедленно оповещены о произошедшем и уже в 03:30 прибыли в Ранчо-Кордова.

Осмотр придомовой территории привёл в обнаружению в кустах на заднем дворе пустого флакона из-под массажного масла. Флакон этот не происходил из дома жертвы, с большой долей вероятности можно было считать, что его выбросил насильник во время бегства с места преступления. В другом части двора, в кустах, удалось отыскать топор, которым насильник грозил жертве. Видимо, выбежав из дома, он первым делом забросил его куда подальше. Также во дворе оказались найдены две рекламных листовки агентства недвижимости из Сакраменто. Листовки эти никак не были связаны с членами семьи Дженик.

Последующий осмотр дома и личных вещей его обитателей показал, что преступник похитил водительское удостоверение Эрики, два золотых кольца, принадлежавшие ей, а также карточку социального страхования её старшей сестры. На кухне оказались выставлены в ряд несколько бутылок со спиртным и коробки с продуктами, видимо, преступник приготовил их к выносу, но поспешная ретирада спутала его планы. Стало ясно, как именно преступник проник в дом — он сумел открыть небольшое окно в гараже, выходившее во двор, довольно грубо повредив раму в районе запирающей щеколды. Видно было, что преступник знал об отсутствии жильцов и не боялся шуметь. Именно в гараже он дожидался появления жертвы, рассчитывая, видимо, застать Эрику врасплох в тот момент, когда она стала бы опускать ворота. На это указывали две пустые банки «Dr.Pepper» — в доме Дженик этот газированный безалкогольный напиток не держали, так что своим появлением он явно был обязан преступнику. Эрика, однако, машину в гараж не поставила, а прошла сразу на кухню, разрушив тем самым замысел преступника, которому пришлось реагировать на ходу. Кстати, благодаря тому, что Эрика не поставила машину в гараж, ей удалось набрать телефонный номер подруги, которая догадалась, что с Эрикой приключилась беда.

В течение получаса из Кармайкла прибыл кинолог с собакой. Благодаря их появлению, удалось довольно точно восстановить путь отхода преступника. Оказалось, что тот прошёл дворами на Элленбрук-драйв, улицу, вытянувшуюся параллельно Бэнни-вэй. Там, на удалении примерно 250—300 м. собака начала путаться, то уходя дальше по тротуару, то возвращаясь обратно. Кинолог предположил, что на участке длиною несколько десятков метров накладываются одинаковые запаховые следы различной давности. Видимо, преступник в этом месте садился в автомашину несколько раз. Это был хороший ориентир и полицейские немедленно приступили к опросам жителей ближайших домов.

Выяснились интересные детали. Прежде всего, быстро удалось найти 16-летнего юношу, жившего неподалёку и подъехавшего к дому в 23:05. Он припарковал машину и заглушил мотор, но из салона не вылезал, неспешно складывая в сумку вещи. Через несколько минут он увидел, как из тени деревьев неторопливо вышел незнакомый ему молодой мужчина и сел за руль «шевроле» с кузовом «универсал» модели 1972 г. Машина была в хорошем состоянии, с отделкой деревом. Упомянутая машина стояла как раз там, где полицейская собака потеряла след преступника. Согласно описанию свидетеля, увиденный им человек имел возраст около 20 лет, был блондином и вёл себя очень спокойно. К сожалению, удаленность и взаимное расположение автомашин свидетеля и предполагаемого преступника были таковы, что рассчитывать на запоминание номерного знака подозрительного «шевроле» не приходилось.

Помимо этого, жители домов на Элленбрук-драйв припомнили, что на протяжении последних 3—4 недель на этом же отрезке Элленбург-драйв время от времени останавливалась неизвестная машина. Всегда одна и та же. Это был серый «шевроле бель-эйр» («Chevrolet Bel Air») — большая, очень популярная в 1950-х гг. в США автомашина. На её лобовом стекле присутствовала эмблема какой-то школы, дававшая право парковаться на местах, предназначенных для машин преподавателей. На основании этого можно было сделать вывод, что серый «шевроле» принадлежал какому-то учителю. Однако, что это была за школа, никто из свидетелей припомнить так и не смог.

Последний раз эту машину видели за четыре дня до преступления, т.е. 14 марта. Правоохранители вполне разумно заподозрили, что серый «шевроле бель-эйр» использовался преступником для ведения слежки за домом Эрики Дженик. Было затрачено немало усилий с целью выяснить историю этой машины и установить её владельца, однако, ни в марте 1977 г., ни позже сделать это так и не удалось.

Кстати, в этом районе видели и автомобиль, подходящий под описание светло-жёлтого «пикапа» 1940-1950-х гг., того самого, что «засветился» при нападении на Линдси Копплвуд десятью днями ранее. Такую машину заметили около полудня 18 марта на улице Малага-вэй, пересекавшей Бенни-вэй и Элленбрук-драйв. Т.о. получалось, что в то самое время, когда машину эту уже деятельно искали по всей Калифорнии, преступник продолжал совершать на ней поездки! Вообще же, нельзя не обратить внимание на то, что Гиена менял машины буквально как перчатки — для одного только нападения на Эрику Дженик он задействовал по меньшей мере 3 автомашины!

В первые часы расследования появилось упоминание о ещё одной подозрительной автомашине, которую жители Бенни-вэй несколько раз видели в этом районе. Это был старый неряшливый «бьюик», на котором никто из местных жителей не ездил. Номер этой машины запомнил один из свидетелей, благодаря чему ситуация быстро разъяснилась. Оказалось, что автомобиль не имел отношения к преступлению — на нём дважды приезжал водопроводчик, занимавшийся ремонтом в одном из домов. Проверив alibi этого человека и удостоверившись в том, что он не мог иметь отношения к нападению на Эрику, детективы потеряли к нему интерес.

Разумеется, большую важность для расследования имело описание внешности насильника. Свидетельница, проживавшая прямо напротив дома Дженик, случайно увидела предполагаемого преступника в 21:30, т.е. за час до возвращения жертвы домой. Произошло это самым прозаическим образом — женщина, выгляну в окно, обратила внимание на то, как молодой белый мужчина ростом около 175 см. прошёл по подъездной дорожке к гаражу и скрылся во дворе домовладения Дженик. Свидетельница тогда не придала увиденному внимания, хотя, судя по всему, она увидела злоумышленника в тот самый момент, когда тот направился открывать окно в гараже со стороны двора. По словам женщины, замеченный ею человек выглядел очень молодым и был худощав, это был блондин с волосами средней длины, т.е. его волосы достигали воротника. Он был одет в короткую коричневую куртку с трикотажным поясом, тёмные штаны, на ногах — светлые спортивные туфли вроде теннисных.

Следствие особенно интересовало описание внешности насильника, которое могла сообщить потерпевшая. Как было сказано, девушка видела нападавшего, впервые надевшего маску, почти не скрывавшую лицо. По словам Эрики это был молодой, возрастом до 20 лет, худощавый белый мужчина ростом не выше 180 см. Он имел круглое лицо, крупный нос, широко расставленные глаза, рот с большими пухлыми губами. Никаких особых примет — усов, родинок, шрамов и т. п. — девушка не рассмотрела. Эрика обратила внимание на то, что он дышал ртом, словно у него был заложен нос. Но это отнюдь не означало, что он простужен — такой тип дыхания характерен для некоторых аномалий строения носа, носовых пазух и хронических заболеваний верхних дыхательных путей (искривление или перфорация носовой перегородки, полипоз пазух и т.п.). Указание на специфическое дыхание до некоторой степени могло служить ориентирующим следствие признаком.

Нападение вечером 18 марта 1977 г. насильник из восточного Сакраменто совершил а маске, оставлявшей лицо открытым. Так прежде он никогда не поступал, тщательно следя за тем, чтобы жертвы не увидели даже кусочка его открытого тела. Что побудило преступника изменить собственному правилу, кстати, весьма разумному, совершенно непонятно. Нападение 18 марта не выглядело неподготовленным или спонтанным, Гиена от начала до конца действовал продуманно, последовательно и безостановочно… Но почему во время подготовки этого посягательства он приобрёл шапочку с вырезом для лица, мы можем только гадать. Один из вариантов ответа состоит в том, что преступник предполагал убить жертву и лишь незапланированное развитие событий помешало ему реализовать задуманное. Полицейский художник по описаниям потерпевшей в разное время сделал несколько зарисовок того, как выглядел напавший. Все эти рисунки лаконичны, не содержат интересных деталей, главная их особенность — они изображают мужчину с большими глазами и крупным носом. Именно таким потерпевшая запомнила нападавшего…

Как нетрудно догадаться, потерпевшей был задан вопрос о размере полового органа насильника. И вот тут слова жертвы изнасилования немало удивили следователей. Во-первых, Эрика призналась, что никогда не занималась сексом и не знает, каким параметрам отвечает «нормальный» или «обычный» пенис — ей просто не с чем было сравнивать. Во-вторых, она не видела половой орган насильника, а лишь воспринимала его тактильно; по её субъективному ощущению он отнюдь не был маленьким.

Такое сообщение, разумеется, озадачило следственных работников. Как обычно в таких случаях, потерпевшую попросили сравнить размер с геометрией хорошо знакомого предмета (это золотое правило допроса: если отвечающий затрудняется в определении расстояния или размеров чего-либо, пусть сравнит с тем, что точно известно). Эрика задумалась и выдала такой ответ, от которого, наверное, у детективов зашевелились волосы; по её мнению, пенис преступника был «примерно как хот-дог, может, чуть меньше». Тот, кто видел хот-дог, понимает, что речь о чём-то, что имеет длину порядка 15 см. при весьма заметной толщине. В любом случае, это точно не 10 см. и уж никак не 6 см.!

Потерпевшая уточнила, что вначале размер полового органа был куда меньше, но затем увеличился. Подобное изменение можно было объяснить усиливавшейся эрекцией, но всё равно размер полового органа представлялся слишком большим для Гиены.

Полицейским самое время было задаться вопросом: кого же мы вообще ищем? Получалось, что анатомические признаки насильника (или насильников), связанных с первыми 14-ю эпизодами, радикально не совпадали с тем, что вдруг открылось в 15-м по счёту.

Данное несоответствие до некоторой степени дезориентировало следствие, но на самом деле преувеличивать его значимость не нужно. Если читателю будет интересно, автор позволит себе небольшое объяснение обнаруженному противоречию, которое, как кажется, хорошо объясняет выявленную странность.

По мнению автора, Гиена был не лишен некоторого сарказма, ироничной снисходительности по отношению к окружавшим его людям, неспособным проникнуть в мир его тайных сексуальных развлечений. Сарказм этот питался глубоко укорененным нарциссизмом преступника, его склонностью к самолюбованию и потребности самоутверждения посредством унижения оппонентов («оппоненты» в самом широком смысле — это не только насилуемые девушки, но и полицейские, члены семьи, да и вообще все окружающие). Над всеми своими оппонентами преступник издевался в той или иной форме: над кем-то явно, над кем-то завуалировано, над кем-то вообще беззвучно, сугубо в собственных фантазиях. Потребность в унижении оппонента являлась важной поведенческой чертой Гиены, именно следуя ей, он подолгу вербально оскорблял насилуемых женщин, что не раз уже отмечалось.

Именно сарказм побудил Гиену трижды звонить в полицейское управление Ранчо Кордовы и смеяться в телефонную трубку. И именно сарказм заставил преступника во время изнасилования Эрики Дженик отпускать шуточки насчёт собственного полового органа, дескать, достанется тебе сейчас от моего «8-дюймового малыша»… Преступник прекрасно знал о собственном анатомическом дефекте и, несомненно, очень переживал по этому поводу; он наверняка сталкивался с ироничной реакцией половых партнёров, не имевших достаточно такта, чтобы скрыть разочарование совсем невеликими размерами его пениса. С одной стороны Гиена ненавидел обижавших его женщин, а с другой — стремился каким-то образом компенсировать снедавшее его чувство собственной сексуальной неполноценности. И решение представить себя обладателем «8-дюймового пениса» являлось именно способом подобной компенсации. Проделать это можно было по-разному, например, воспользоваться насадкой на пенис из числа тех, что продаются в магазинах интимных принадлежностей, с помощью таких приблуд можно увеличить как диаметр полового органа, так и его длину. А мог преступник поступить и совсем иначе, т.е. имитировать половой акт пластиковой игрушкой, напомним, что глаза жертвы во время полового акта оставались завязаны и она вообще не видела, что и как делал насильник.

В этой истории главная проблема заключается вовсе не в том, как именно преступник «приобрёл» большой пенис, а в том для чего же именно он устроил эту комедию. По мнению автора, высказанное предположение об уязвлённом самолюбии насильника хорошо объясняет поведение Гиены.

Во время допросов полицейскими членов семьи потерпевшей, выяснилось, что начиная с середины сентября 1976 г., т.е. примерно за полгода до нападения, начались странные телефонные звонки. Они раздавались в самое разное время — как глубокой ночью, так и днём. Звонивший молчал, но в трубке хорошо были слышны его дыхание и сопутствующие звуки. Так, например, однажды можно было расслышать какие-то женские голоса, в другой раз отчётливо прозвучали шаги проходившего мимо телефонного аппарата человека (звонивший явно находился в каком-то общественном месте). Трижды в телефонной трубке раздавался негромкий свист, словно человек пытался насвистывать какой-то мотив, но получалось это у него не очень умело. Последний телефонный звонок из числа таких вот хулиганских выходок, имел место 10 марта 1977 г., т.е. за неделю до преступления. Тогда трубку подняла мать Эрики; услыхав насвистывание звонившего, женщина громко засвистела в ответ. Она прекрасно научилась свистеть ещё в юности и тут вспомнила давнишний навык. Экспромт удался, неизвестный от неожиданности бросил трубку, чего ранее, кстати, никогда не делал.

Родители Эрики были уверены, что странные телефонные звонки связаны с последовавшим на их дочь нападением. Но полицейские испытывали некоторые сомнения в этом. Дело заключалось в том, что полгода — это очень большой интервал для Гиены, обычно странные звонки в домах потерпевших начинались за 1—1,5 месяца до нападения… Вполне возможно, что в случае с Эрикой Дженик имели место действия разных людей, другими словами, осенью и зимой её преследовал один человек, а весной — появился второй.

Легко заметить, что в последней декаде марта 1977 г. объём полицейской работы резко вырос. Требовали всесторонней проверки многочисленные свидетельские показания, необходимо было искать автомашины, предположительно связанные с преступником, нуждались в проверке на возможную причастность к новым преступлениям лица, попадавшие под подозрения прежде. Служба шерифа округа Сакраменто выделила для постоянной работы по расследованию изнасилований десять детективов и лучших патрульных, временно прикомандированных к Отделу уголовных расследований. Вместе с детективами городских управлений полиции и полиции штата число правоохранителей, занимавшихся только этим делом, превысило двадцать пять человек.

Преступник, однако, как будто бы и не чувствовал за собой охоты. Через две недели со времени нападения на Эрику Дженик — в ночь на 2 апреля — он совершил очередную вылазку, до такой степени дерзкую, что полицейские даже растерялись. Информация о ней держалась в секрете от средств массовой информации на протяжении полутора месяцев и читатель легко поймёт, чем это обусловлено.

Дэйна Форсайт (Dana Forsyth) вместе с двумя детьми — мальчиком восьми лет и девочкой семи — проживала в небольшом городке Оранджвэйл (Orangevale), расположенном между Цитрус-Хайтс, и Фолсом и удаленном от столицы штата примерно на 20 км. Это был очень живописный район округа Сакраменто, расположенный на всхолмленной местности, с большими парковыми зонами. Район до самого последнего времени считался весьма безопасным, прежде Гиена тут не появлялся и никакой активности, связанной с ним, в Оранджвэйле не фиксировалось. Дэйне шёл 29-й год, она находилась в состоянии развода с мужем, который уехал из Оранджвэйла, оставив дом жене и детям. В доме держали собаку, дружелюбного, но очень шумного пуделя, совершенно недисциплинированного. Нельзя не отметить того, что дом Форсайтов был весьма хорош, он располагался в районе пересечения Мэдисон авеню и Мэйн авеню в юго-западной, наиболее обжитой и престижной части города. Застройка этой части была проведена в 1972—1975 гг. и цены на жильё после этого постоянно росли. Можно сказать, что дом оказался отличным вложением средств, причём перспективы дальнейшего роста цен в этом районе выглядели весьма радужными.

Дэйна была очень привлекательна внешне: брюнетка невысокого роста с волосами до лопаток, она имела тонкие черты лица и когда одевала очки выглядела очень интеллигентно. Она работала в аптеке и посетители часто обращались к ней за советом, принимая за врача, хотя таковым она не являлась. Деталь эта весьма важна, поскольку почти все жертвы Гиены работали в тех или иных общедоступных местах, домохозяек среди них практически не было.

Поскольку Дэйна официально рассталась уже с мужем, то неудивительно, что в её жизни появился новый мужчина. Таковым стал Ли Квок (Lee Kwok), доктор из той же самой аптечной сети, в которой работала Дэйна, китаец по национальности. В каком-то смысле он являлся её начальником, хотя и не непосредственным. Дэйна и Квок поддерживали отношения открыто, мужчина не только ездил с нею и её детьми по магазинам, но и посещал рестораны и даже оставался ночевать в доме возлюбленной.

В середине февраля 1977 г. дом, расположенный в том же квартале, что и домовладение Форсайт, оказался взломан, однако, ничего ценного из жилища не пропало. Хозяева и полицейские остались в уверенности, что вору что-то помешало, хотя внимательный читатель наверняка уже обратил внимание на то, что подобного рода проникновения в дома не раз происходили за некоторое время до нападения Гиены.

Первые подозрительные происшествия начались в последней декаде марта. Незадолго перед тем дом, расположенный по диагонали от домовладения Форсайт, был выставлен на продажу. В районе стали появляться незнакомые люди и надолго останавливаться неизвестные автомашины — это приезжали потенциальные покупатели. В 20-х числах марта сосед Дэйны обнаружил на заднем дворе следы подошв спортивной обуви и пустую упаковку от собачьего корма. Поскольку он держал собаку, то моментально понял, что кто-то проникал на его территорию и прикармливал пса. Мужчина, разумеется, встревожился и поделился с Дэйной неприятной новостью.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто с июня 1976 г. по апрель 1977 г. Числа указывают очередность преступных посягательств, штрихованная область А обозначает район в г. Ранчо Кордова, в котором на площади менее 0,5 км2 имели место пять нападений (1, 3, 6, 8 и 15 в порядковой последовательности). Последнее по счёту, шестнадцатое, нападение произошло в ночь с 1 на 2 апреля 1977 г. в доме на улице Ричдэйл-вэй в г. Оранджвэйл.

Другой сосед, точнее соседка, проживавшая в доме напротив, однажды ночью увидела мужчину, приблизившегося к дому Форсайт и осмотревшего его. Мужчина выглядел как полицейский — в узнаваемой фуражке, короткой куртке с трикотажным поясом, в брюках, в руках он держал блокнот… Правда, эмблем и шевронов женщина не разглядела, во-первых, потому, что видела «полицейского» со спины, а во-вторых, из-за удалённости и низкой освещенности. Позже выяснилось, что никто из сотрудников полиции Оранджвэйла никогда в ночное время к дому Форсайт не приближался, но известно это стало позже, а в марте свидетельница никаких подозрений не испытала и ничего о ночном визитёре соседям не сказала.

Через несколько дней другой свидетель увидел возле дома Дэйны Форсайт мужчину, которого можно было принять за работника коммунальной компании — в синем комбинезоне с каким-то нечитаемым логотипом на груди, в кепи, фонариком в одной руке и большим блокнотом — в другой. Такого вида работники обычно ходят от дома к дому для снятия показаний счётчиков (в американских домах счётчики выведены наружу и техник-смотритель может переписать их показания, не входя в дом). Мужчина в синем комбинезоне спокойно приблизился к дому Форсайт в и зашёл во двор, он двигался, как человек, который знает, куда и зачем идёт, а потому свидетель потерял к нему интерес. Однако, впоследствии выяснилось, что работники коммунальной компании в конце марта не приходили по адресу Форсайт.

Около 22:30 1 апреля 1977 г. собака породы сибирская хаски в одном из дворов по соседству с домом Дэйны стала необычно себя вести: она начала возбужденно бегать по дому, просясь на улицу. После того, как хозяин выпустил её на задний двор, собака не только не успокоилась, но принялась лаять. Опасаясь замечаний со стороны соседей за нарушение тишины в поздний час, хозяин увёл собаку в дом, что, кстати, само по себе оказалось непросто, поскольку пёс не хотел уходить со двора. Такого прежде никогда не происходило… В конце-концов, собака успокоилась, но около полуночи, находясь в доме, вновь принялась рычать и лаять. Это было до того странно, что хозяин решил, будто собака «сошла с ума».

Дэйна и Квок провели вечер пятницы 1 апреля вместе с детьми. Сначала они все вместе съездили в фаст-фуд и поели, затем вернулись в дом Форсайт и засели за телевизор. В общей сложности они просмотрели на разных каналах 3 телефильма. К концу последнего — а это был фильм-катастрофа «Аэропорт 77» — дети уснули. Фильм закончился в 01:30 ночи с 1 на 2 апреля и этот момент времени можно считать отправной точкой последующих событий.

Примерно в 01:35 телевизор был выключен, дети отправились в свою комнату спать, а Дэйна и Ли проверили закрытие всех дверей и окон. Всё было как обычно, ничего подозрительного никто из них не заметил.

Некоторое время Дэйна и Ли занимались сексом, деталь эта важна и скоро станет ясно, почему. После интимной близости Дэйна не пошла в душ, как поступала обычно, а лишь натянула трусики-бикини и уснула. Рядом в кровати заснул и Ли. В 2 часа ночи они по их собственным оценкам уже спали.

Примерно через час с четвертью Дэйна оказалась разбужена светом ручного фонарика, направленного ей в лицо. Человек, стоявший в ногах кровати светил ей в глаза, умышленно ослепляя, но при этом держал фонарь так, чтобы был виден пистолет большого калибра в его правой руке. Убедившись, что женщина проснулась, неизвестный шёпотом приказал ей разбудить Ли и пригрозил, что убьёт обоих в случае неповиновения или шума. Несмотря на свет, мешавший рассмотреть злоумышленника, лежавшие в кровати видели, что лицо человека скрыто какой-то маской, но самодельная ли она или заводского изготовления, понять было невозможно. Невнятным свистящим шёпотом преступник заявил, что имеет намерение забрать деньги и не хочет причинять им вреда, однако, убьёт без колебаний всех, находящихся в доме, при попытке поднять шум или неподчинении. Также он запретил смотреть на себя, добавив, что убьёт их, если они увидят его лицо…

После этого пугающего вступления, неизвестный с пистолетом приказал Дэйне связать за спиной руки Квока и лучом света указал на обувные шнурки, лежавшие поверх одеяла. Женщина не видела, чтобы неизвестных их укладывал и поняла, что это было проделано ещё до того, как их разбудили.

После того, как Дэйна связала за спиной руки Ли, настала её собственная очередь. Связав руки женщине за спиной, преступник обошёл кровать и с силой затянул узел на руках Ли, завязанный Дэйной минутой ранее. После этого неизвестный связал супругам ноги в области лодыжек. Все эти манипуляции он проделал ловко и быстро, для связывания использовал заранее приготовленные шнурки, которые держал в руке. Попутно неизвестный уточнил у Ли, где тот держит деньги? Мужчина ответил, что кошелёк лежит в кармане брюк, а брюки — на полу у кровати.

Знакомое начало, не так ли?

Неизвестный поднял с пола штаны Ли, отыскал бумажник и принялся его осматривать. Поскольку ему мешал пистолет в руке — а это был большой автоматический пистолет 45-го калибра — он положил его на голову Ли. Отыскав деньги, преступник забрал их.

А вот далее он поступил довольно неожиданно — вышел из спальни и вернулся через полминуты с тарелками в руках. Злоумышленник заявил, что разделит Дэйну и Ли, дабы они не смогли развязать друг друга. Уложив Ли на краю кровати, преступник поставил на его спину две тарелки, заявив, что если хотя бы одна из них упадёт, Ли будет убит. А затем добавил, что даже если кровать скрипнет, Ли всё равно будет убит.

После этого преступник принудил Дэйну подняться и вывел её из спальни в гостиную. Там он завязал её глаза полотенцем, уложил лицом вниз на диван и поставил на спину чайную чашку с блюдцем, пригрозив убить, если Дэйна их уронит.

Незнакомец много говорил, точнее, шептал. Так, в частности, он мимоходом обронил, будто служил в армии и там убил многих людей, затем сообщил, что сразу же уйдёт в свой дом у Америкен-ривер, как только заберёт всё, что ему надо, спросил у Дэйны, где её сигареты, хотя Дэйна не курила и т. п. Он нёс много чепухи и женщина ему не верила, считая, что вся эта болтовня имеет место сугубо для её запутывания. Преступник фактически подтвердил это, заявив, что сходит в гараж и заберёт деньги Дэйны из автомашины. Дэйна действительно не носила наличные в сумочке, а хранила их в автомашине, но об этом мало кто знал. Оговорка преступника убедила женщину в том, что тот хорошо подготовился к нападению и действует очень продуманно. Кроме того, он хорошо ориентировался в темноте — ничего не задевал, не ронял, передвигался совершенно бесшумно.

Cходив в гараж и отыскав в автомашине кошелёк Дэйны, преступник увидел в нём рецепт на приобретение «кодеина». Это было хорошее обезболивающее, назначенное Дэйне тремя днями ранее стоматологом. Преступник вернулся к связанной женщине и выяснил, где находятся таблетки. После этого незнакомец в маске посвятил некоторое время грабежу дома. Дэйна слышала, как он ходил по комнатам и открывал ящики тумбочек, однако, в детскую спальню преступник так и не зашёл, видимо, он знал, где именно спят дети. Затем на кухне зашелестели упаковки каких-то продуктов, несколько раз открывался и закрывался холодильник, по звукам можно было понять, что что-то наливается в стакан…

Затем преступник вернулся в гостиную, снял со спины женщины чашку и блюдце и вложил ей в ладонь смазанный маслом пенис. Пригрозив в очередной раз, что убьёт в случае неповиновения, преступник приказал Дэйне «поиграть» с его половым органом. После этого, испытав возбуждение, преступник спросил, занималась ли Дэйна сегодня сексом и, получив отрицательный ответ, развязал женщине ноги. Далее произошло то, чего Дэйна никак не ожидала — преступник принялся ласкать её промежность языком и губами. Женщину это рассмешило и напугало одновременно. Рассмешило тем, что действия эти в той ситуации выглядели совершенно неуместно и нелепо, а напугало возможной расправой за ложь, ведь Дэйна совсем недавно занималась сексом и обманула насильника, скрыв это. Женщине оставалось лишь нервно смеяться… Впоследствии она признала, что была на грани паники в ту минуту, но преступник не понял её реакции.

Далее последовал половой акт в традиционной форме, достаточно щадящий и непродолжительный. Дэйне показалось, что насильник испытал оргазм, во всяком случае он прервался в какой-то момент и отправился на кухню. По доносившимся звукам можно было решить, что он ест.

Затем преступник вернулся в гостиную и обул на ноги Дэйны туфли на каблуке, после совершил повторный половой акт. Во время него он несколько раз останавливался и уходил в спальню, чтобы удостовериться в том, что Ли остаётся на своём месте.

После непродолжительной паузы, во время которой преступник, видимо, опять что-то ел на кухне, насильник в третий раз совершил коитус. Перед этим он поднял Джейн с дивана, сел на стул и принудил женщину сесть сверху. Насильник явно жаждал сексуальной игры и начинал экспериментировать…

Когда именно он ушёл из дома ни Дэйна, ни Ли не заметили. Просто в какой-то момент потянуло сквозняком и стало ясно, что входная дверь открыта. Кроме того, в гостиную вбежал пудель, которого до этого не было не видно и не слышно. Для Дэйны осталось загадкой, где всё это время находилась собака и как преступник сумел её нейтрализовать.

Чтобы освободиться, Дэйна стала кричать, её услышал сын, который прибежал в гостиную и развязал ей руки. В это же самое время Ли сумел ослабить шнурок, стягивавший руки, и снял со спины находившуюся там посуду. Попытка позвонить в полицию успехом не увенчалась — телефонный провод оказался перерезан, как и телевизионный, проходивший рядом. Преступник, видимо, перерезал оба провода, не ломая голову над тем к каким устройствам они подключены.

Чтобы вызвать полицию, Дэйна отправила сына к соседям.

Как выглядел хронометраж ночных событий? Продолжительность нападения по оценкам Джейн и несколько разнилась: женщина считала, что преступник проник в спальню примерно в 03:15, а по мнению мужчины это случилось в 4 часа утра. Ушёл преступник примерно в 05:15, сообщение в полицию поступило через 10 минут и первый полицейский патруль оказался на месте преступления чуть ранее 05:30.

В нападении, совершенном в ночь на 2 апреля, немалое удивление вызвала та наглость, что продемонстрировал преступник… И его эффективность. Залезть тихой ночью в запертый дом, в котором спят два взрослых человека, двое детей и громогласный пудель, не разбудив ни их самих, ни соседей — это задача нетривиальная. И преступник с нею справился безукоризненно!

Осмотр дома показал, что насильник сумел снаружи отжать два стопора, расположенные на противоположных сторонах поднимающейся рамы в окне одной из пустовавших комнат, выходившей во двор. Эти два стопора фиксировали раму в крайнем нижнем положении. Чтобы проделать эту хитрую операцию, преступник в двух местах стесал довольно большой участок рамы, после чего ввёл в получивший зазор лезвие ножа, которым и осуществил необходимую манипуляцию со стопорами. Для такой работы надо было иметь острый инструмент вроде ножа или стамески, но кроме того, ещё и определенную смелость. Ведь если бы хозяин дома застал преступника за этой работой, то последний вполне мог получить пулю в лоб!

Поначалу сотрудники службы шерифа округа Сакраменто отказывались поверить в то, что нападение на Дэйну Форсайт и Ли Квока является делом рук таинственного насильника. Отрабатывалась версия, что на самом деле это было ограбление, а изнасилование хозяйки дома явилось лишь своего рода экспромтом преступника, так сказать, маленьким подарком самому себе. Однако после детальных допросов потерпевших, проведенных с интервалом в трое суток, стало ясно, что произошедшее однозначно является делом рук насильника из восточного Сакраменто. На это указывало огромное число повторяющихся деталей, о которых знал только Гиена, например: 1) порядок связывания («руки за спиной» -«ноги в области лодыжек» -«повязка на глазах из полотенца»), 2) речь (шёпот со стиснутыми зубами), 3) содержание обращений к потерпевшим и их лексическая схожесть в разных эпизодах («мне нужны ваши деньги и я не причиню вам вреда»), 4) использование детского масла в начале изнасилования и общая последовательность сексуальных манипуляций и т. д. и т. п. При этом стал очевиден рост уверенности преступника в своих силах, теперь он действовал смелее и энергичнее, чем раньше, что проявилось не только в выборе «сложной мишени», в качестве объекта посягательства, но и сексуальных экспериментах (обувание на ноги женщины туфель на каблуках, использование стула, оральные ласки и пр. нюансы).

Кстати, в этом случае никаких чудес, связанных с размером пениса насильника, не произошло. Потерпевшая уверенно сообщила о весьма небольших размерах его полового органа, который по её оценке в состоянии эрекции не превышал 5 дюймов (т.е. 12 см.) и оказался довольно тонким.

Осмотр дома показал, что преступник не взял деньги, которые вынул из кошельков Дэйны и Ли, 126$ остались лежать на столешнице в кухне. А вот «кодеин» исчез…

Другой интересной деталью оказались два кусочка жевательной резинки, найденные на полу в кухне. Никто из обитателей дома вечером 1 апреля не жевал резинку и уж тем более, не плевал её под ноги, а потому, логичным было предположить, что появление жевательной резинки связано с нападением. Оба кусочка были взяты для медико-биологического исследования, по результатом которого стало ясно, что на образцах присутствует человеческая слюна. По слюне удалось установить группу крови человека, жевавшего резинку — это была кровь группы А (т.е. вторая). Но… к тому моменту следствие уже знало, что насильник из восточного Сакраменто является невыделителем! А это значит, что по его слюне невозможно установить группу крови!

Выявленное противоречие находило единственное объяснение в предположении, согласно которому Гиена принёс с собою и оставил на месте преступления жевательную резинку, которую не жевал. Он где-то её подобрал и умышленно бросил на кухне, надеясь дезориентировать следствие. При этом он действовал наобум и не знал группу крови человека, жевавшего резинку, а потому по странной игре случая она совпала с его собственной. Любопытный казус, не правда ли? Это предположение, кстати, подтвердил и допрос Дэйны, уверенно заявившей, что запаха жевательной резинки она от насильника не чувствовала.

Разумеется, криминалистов заинтересовали и два стакана, из которых пили молоко. Дэйна, заходившая перед сном на кухню последней, утверждала, что этих стаканов в 2 часа ночи там не было. Логично было предположить, что молоко пил преступник, однако ни следов губ на краях стаканов, ни микроследов слюны обнаружить не удалось. Объяснить это можно было тем, что преступник на самом деле не пил из этих стаканов, а только наливал в них молоко, которое выливал затем в мойку. И проделывал он эти манипуляции, опять-таки, с целью запутать следствие.

Примерно через час с момента появления первых полицейских, к дому прибыл кинолог с собакой. Собака уверенно взяла след и отвела полицейских к тому месту, где преступник скорее всего сел в автомобиль. Это произошло примерно в 300 м. от дома Форсайт, там на дороге даже остались следы свежего машинного масла. Немедленно были опрошены жители ближайших домов, которые должны были видеть машину, оставленную на этом месте с вечера. И некоторые свидетели действительно обратили внимание на незнакомый седан тёмного цвета с характерным громким выхлопом. Это была большая удача, машина оказалась приметной, с подтекавшим маслом и поврежденным глушителем!

Полиция шла по следу преступника в буквальном смысле, казалось, ещё чуть-чуть и удастся взять преступника в ближайшие часы. Если бы кто-то из свидетелей запомнил хотя бы несколько символов из номерного знака, эта книга, скорее всего, никогда бы не была написана! Но нет… пасьянс не сложился! Ни тип автомашины, ни её номерного знака полиция установить так и не смогла.

Во время допросов потерпевших большое внимание было уделено внешности напавшего. Рассказы Дэйны и Ли оказались довольно схожи: по их оценкам преступник имел рост около 175 см., его возраст составлял около 25 лет, т.е. это явно был не юноша старшего школьного возраста. Дэйна обратила внимание на крепкие мускулистые ноги насильника, такие ноги обычно имеют велосипедисты. Ноги покрывали густые волосы, в верхней части бёдер, ближе к паху, волосы как будто бы были подбриты. Нападавший не казался атлетом, он выглядел худощавым, имел хорошую фигуру, был пропорционально сложён.

Рассказывая о том впечатлении, которое оставил насильник, Дэйна сообщила детективам, что по её мнению этот человек не чувствовал запахов. Это было очень любопытное заявление и к нему следовало прислушаться. Женщина уточнила, что после полового акта с Ли около 2 часов ночи она не приняла душ и не подмылась, а осталась в кровати и уснула. Дэйна и её любовник не практиковали прерванный половой акт и не использовали презерватив по той причине, что от беременности женщина предохранялась медикаментозно. Другими словами, сперма Ли осталась как на Дэйне, так и внутри неё. Это было, конечно, не очень гигиенично, но как говорится, хозяин — барин… точнее, хозяйка. В силу указанной интимной причины, в момент нападения промежность Дэйны должна была иметь весьма специфический и, скажем прямо, неаппетитный запах. Женщина была потрясена тем, что насильник стал истово её лизать — это было вообще ни на что не похоже. Дэйна прямо сказала детективам, что по её мнению так мог себя вести только человек, совершенно не ощущавший запах чужой спермы.

Известно, что обоняние мужчины гораздо ниже женского, некоторые врачи даже говорят, будто оно понижено примерно в 10 раз. Бессмысленно спорить здесь о цифрах, тем более, что речь идёт совершенно о другом, но не подлежит сомнению, что даже среднестатистический здоровый мужчина способен почувствовать запах немытого тела, сопутствующих половому акту выделений и уж тем более спермы. Однако, насильник ничего этого не почувствовал и полез к жертве со своими в высшей степени неуместными ласками. По мнению Дэйны, преступник имел серьёзные проблемы с обонянием. Подобное предположение выглядело обоснованным, хорошо соответствовала известным к тому времени особенностям дыхания Гиены и игнорировать его вряд ли было бы правильно.

Серьёзные нарушения обоняния могли быть обусловлены разными причинами, главные из которых — заболевания носа и носовых пазух (аллергии различного происхождения, полипоз пазух, синусит), бронхиальная астма и эндокринные заболевания. Есть и другие причины для подобного рода отклонений, но они весьма специфичны и редки, например, отравление кадмием, или болезни Паркинсона и Альцгеймера, множественный склероз и т. п. серьёзные поражения нервной системы — очевидно, это не наш случай. Все остальные варианты снижения восприимчивости запахов, вроде курения или плохой гигиены зубов, не приводят к полной утрате обоняния. А в данном случае речь должна идти именно об этом.

Как бы там ни было, Дэйна Форсайт сообщила следствию очень ценную информацию к размышлению. Некоторые основания подозревать существование у преступника какого-то нарушения, связанного с верхними дыхательными путями, уже имелись, теперь же было получено недвусмысленное подтверждение этому.

Информация о нападении 2 апреля в средства массовой информации не была передана.

Лишь 15 мая 1977 г. пресс-секретарь службы шерифа Билл Миллер сделал сообщение для прессы, посвященное нападению на Дэйн Форсайт. К тому времени произошли другие весьма знаменательные события, о которых мы вскоре скажем, так что сообщение Миллера во многом уже утратило актуальность. На это, думается, и был сделан расчёт — правоохранители явно не хотели, чтобы обыватели заподозрили связь между сообщением для прессы от 8 марта и изнасилованием 2 апреля. Напомним, что в заявлении от 8 марта представитель службы шерифа весьма неосмотрительно сказал, что насильник никогда не нападал в тех случаях, когда в доме находился мужчина. И вот по прошествии четырёх недель Гиена такое нападение совершил! Он словно захотел показать всем, что не вовсе боится мужчин и взять его «на слабо» не получится. Трудно сказать, подозревали ли калифорнийские правоохранители, что между неуместной сентенцией пресс-секретаря службы шерифа и беспримерной по наглости вылазкой насильника имеется связь, но скорее всего, о подобном они задумывались. Параллель напрашивается довольно очевидная. И то, что правоохранители скрывали факт нападения на Форсайт и Ли почти полтора месяца, косвенно эту догадку подтверждает.

Однако, пресс-секретарь службы шерифа, судя по всему, был человеком из разряда тех, которым в любой ситуации лучше жевать, чем говорить. Миллер явно не сделал выводов из допущенной в марте ошибки и в своём майском сообщении допустил новую очевидную бестактность в адрес преступника. Признав, что тот является весьма квалифицированным взломщиком, Миллер сказал такое, чего сколько-нибудь профессиональный следователь не произнёс бы перед журналистами никогда. Говоря об изнасилованиях, совершаемых Гиеной, пресс-секретарь выразился в том духе, что тот «демонстрирует на жертвах всевозможные формы сексуальных извращений» (дословно: «he has committed varios kinds of sex perversion on his victims»). Делать такого рода уточнения для журналистов и обывателей совершенно незачем — такого рода комментарии лишь усиливают панику и ничем не помогают в изобличении преступника.

Но главная проблема в подобных сентенциях кроется вовсе не в реакции обывателей, а в том, как на сказанное отреагирует сам преступник. Агрессивность и жестокость серийных преступников по мере наработки ими опыта и уверенности в своих силах только растут — это явление давно известно и хорошо объяснимо. Но лишний раз подогревать злобу преступника совершенно незачем. Очевидно, что даже самому упоротому, явному и бесспорному извращенцу не понравится, когда о нём станут говорить как об извращенце, ведь коннотация этого понятия несёт безусловный отрицательный и оскорбительный смысл. Причём, сам преступник вполне может отдавать себе отчёт в том, что с ним что-то не в порядке, но одно дело понимать это внутри себя и совсем другое — слышать, когда так о тебе станут говорить другие.

При этом важно отметить, что до сих пор преступник действовал довольно гуманно и насилие с его стороны носило очень дозированный характер. Он ведь мог творить со связанными людьми полнейший беспредел. Любой криминалист, следователь и криминальный психолог, работавший с жертвами сексуальных преступлений, прекрасно понимает, что вагинальное изнасилование пенисом длиной 7 см. или 10 см. — это отнюдь не самое страшное, что может сотворить насильник с жертвой. Если вместо пениса в ход пойдут бутылки, кухонные скалки, бейсбольные биты и т. п. аксессуары, то телесные повреждения окажутся совсем иными, и далеко не факт, что жертва после таких манипуляций вообще сможет выжить. Да, по меньшей мере трижды насильник сильно избивал оказывавших сопротивление женщин, но каждый раз подобное физическое насилие не носило чрезмерный характер и прекращалось сразу же, как только заканчивалось вызвавшее его противодействие. В римском праве существовало понятие, гласившее: «beneficium latronis non occidere» («благодеяние разбойника — не убить жертву»). Смысл его заключается в том, что сдержанность преступника в применении насилия должно расцениваться как смягчающее обстоятельство. И это понятие безоговорочно подходит к ситуации с изнасилованиями в восточном Сакраменто.

С точки зрения криминологии и следственной практики не может вызывать сомнений, что с течением времени преступления Гиены должны были становиться всё более продолжительными и жестокими. Пресыщение, накопление криминального опыта, рост уверенности в своих силах должны были толкать его на усложнение поведенческой модели и обуславливали потребность в более изощренных сексуальных «играх». Процесс подобного видоизменения поведения сексуальных преступников в сторону роста жестокости известен давно и исключений не имеет. Но правоохранительные органы не должны своими безрассудными действиями подталкивать преступника к усилению агрессии. А Миллер, оскорбляя Гиену, именно это и сделал…

Пресс-секретарю совершенно незачем было задевать самолюбие преступника, пусть даже и в неявной форме. Один раз Миллер уже подразнил Гиену, усомнившись в его мужественности и жертвами его после этого стали два человека. Теперь Миллер допустил новую бестактность и расплатиться за неё предстояло другим. Поведение пресс-секретаря службы шерифа явилось примером вопиющей глупости и некомпетентности, этот человек явно находился не на своём месте и своими перлами лишь наносил вред проводимому расследованию.

Что и подтвердили последовавшие события.

Глава 7. «Я знаю этого человека! И ты его знаешь тоже!»

Март 1977 г. явился первым месяцем, когда об изнасилованиях в восточных районах округа Сакраменто стали много говорить и писать в местных средствах массовой информации. В одних только «Сак би» и «Сак юнион», известнейший газетах Калифорнии, этим преступлениям оказались посвящены 6 заметок. Помимо упомянутых газет, тема эта в той или иной форме стала постоянно возникать в самых разных передачах местных теле- и радиостанций, число которых подсчёту сейчас вообще не поддаётся.

Однако, в апреле интерес к криминальной загадке пошёл на спад. 27 марта в испанском Тенерифе при столкновении в воздухе погибли два самолёта «Боинг-747» — эта катастрофа, кстати, является самой крупной в истории авиации до сих пор. Тогда на Тенерифе погибли 582 человека. А буквально через неделю другая крупная авиакатастрофа произошла уже над территорией США — 4 апреля в штате Джорджия погиб пассажирский самолёт DC-9, а в нём 72 пассажира и членов экипажа. Эти новости до некоторой степени отвлекли внимание калифорнийских обывателей, тем более, что о произошедшем 2 апреля нападении в Оранджвейле, как было сказано, никто из журналистов ничего не знал вплоть до середины следующего месяца.

Тем не менее, жители Ранчо Кордовы, Кармайкла и Цитрус-Хайтс — тех мест, где Гиена действовал наиболее активно — не чувствовали себя в безопасности. Напряженность сохранялась, люди по-прежнему оставались подозрительны и местные полицейские управления по-прежнему продолжали фиксировать увеличенное против обычного число сообщений о разного рода подозрительной деятельности.

24 марта около 7 часов вечера 18-летняя Дафна ЛеМэй, проживавшая в небольшом доме по Черрелин-вэй (Cherrelyn Way) в Кармайкле, выглянув в окно, увидела у двери во двор неизвестного молодого мужчину. Тот внимательно рассматривал замок на двери, не делая, впрочем, попытки его открыть. Просто смотрел… Черрелин-вэй располагалась в северной части города, застроенной дешёвым жильём и заселенной далеко на самыми обеспеченными горожанами. Дафна некоторое время наблюдала за незнакомцем, затем позвала жениха, Рэя Джонса, находившегося в другой комнате. Незнакомец, услыхав голос Дафны, быстро ушёл вглубь двора, где и перелез через забор.

Рэй и Дафна были встревожены появлением подозрительного незнакомца и вызвали полицию. Патруль приехал без промедления — к этому времени местные правоохранители реагировали на такого рода сообщения без задержек. Заявление было принято в работу и надлежащим образом зарегистрировано, на следующий день молодые люди явились в управление, где и были официально допрошены. По их словам, рост увиденного неизвестного мужчины составлял 175 см. при весе до 70 кг., т.е. он был довольно худощав и даже субтилен. Молодой человек имел довольно длинные светлые волосы, по моде 1970-х гг., они почти достигали плеч, одет был в тёмную трикотажную куртку с капюшоном и тёмные штаны, на руках — перчатки. Капюшон сначала был откинут, после того, как Дафна позвала Рэя, мужчина капюшон набросил.

После описанного инцидента в доме стали раздаваться телефонные звонки. Не то, чтобы очень часто — один звонок в день, но каждый раз в разное время: утром, днём, вечером, поздно вечером. Звонивший молчал, но в трубке отчётливо слышалось его дыхание. Кстати, в некоторых источниках по этому расследованию имеются сообщения, будто описанный инцидент произошёл в апреле, т.е. сначала начались телефонные звонки, а потом уже появился неизвестный, но на самом деле это не так — неизвестный, осматривавший замок на двери чёрного хода, был замечен около 21:30 24 марта.

Дафна и Рэй были помолвлены и последние три месяца проживали вместе и вели совместное хозяйство. Джонс работал строительным рабочим, зарабатывал весьма неплохо, но много времени был вынужден проводить вне дома. Поскольку обстановка в Кармайкле все эти недели оставалсь достаточно напряженной, молодые люди не чувствовали себя спокойно. Они взяли за правило не оставлять открытыми окна и двери и обязательно проверяли их закрытие с наступлением темноты.

8 апреля был взломан дом по соседству. Неизвестный, воспользовавшись получасовым отсутствием хозяев, грубо взломал окно, взял из холодильника спиртные напитки и консервы… В общем-то, ничего ценного не пропало, но происшествие оставило неприятный осадок. Соседи вызвали полицию, которая должным образом осмотрела место преступления, зафиксировала следы и завела уголовное дело. Последнее имело с самого начала все шансы остаться «висяком», поскольку ввиду незначительности ущерба рассчитывать на плодотворную работу правоохранителей не приходилось.

В ночь с 13 на 14 апреля около 01:30 в одном из домовладений на Черрелин-вэй, неподалёку от дома Дафны и Рэя, стала лаять собака. Пса беспокоило нечто снаружи, хозяева пытались успокоить питомца, но тот после коротких перерывов начинал лаять снова. Поведение собаки было нетипичным, точнее даже, ни на что не похожим, прежде он так себя не вёл.

Спустя сутки, в ночь с 14 на 15 апреля, картина повторилась. Около полуночи собака начала волноваться, рычать, вставать на задние лапы и выглядывать в окно, периодически принималась лаять. Всё это представление продолжалось с небольшими перерывами около получаса, затем пёс сам собою успокоился.

Дафна и Рэй в ту ночь легли спать сразу после полуночи и быстро уснули. В 2 часа 40 минут их разбудил свет фонарика, направленный в глаза, и свистящий шёпот: «Не смотрите на меня, иначе я вас убью!» Человек с фонариком в руке, стоял у кровати со стороны Рэя и прижимал к его шее нож. Считая, видимо, что этого недостаточно, он предупредил молодых людей, что у него имеется «магнум» 45-го калибра и если он выстрелит, то мозги разлетятся по всей комнате. Насладившись произведенным эффектом, мужчина с фонарём приказал Дафне связать руки Рэю. Незнакомец сдвинул луч фонаря к ногам и стало видно, что поверх одеяла аккуратно уложены два чёрных обувных шнурка.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто с июня 1976 г. по апрель 1977 г. Числа указывают очередность преступных посягательств, штрихованная область А обозначает район в г. Ранчо Кордова, в котором на площади менее 0,5 км2 имели место пять нападений (1, 3, 6, 8 и 15 в порядковой последовательности). Нельзя не отметить того, что последнее нападение, 17-е по счёту, произошедшее в ночь на 15 апреля, имело место поблизости от двух других, случившихся 4 сентября 1976 г. (эпизод №4) и 7 февраля 1977 г. (эпизод №13). Трудно отделаться от ощущения, что Гиена, точно пёс на цепи, метался по одним и тем же районам, не имея возможности выйти за пределы некоей невидимой области.

Рэй молча перевернулся на живот и завёл руки за спину, Дафна связала их в районе запястий. Затем, следуя приказу незнакомца, девушка сама легла на живот и преступник вторым шнурком связал её руки. Происходившее казалось наваждением, молодые люди не могли поверить в реальность драмы, участниками которой являлись.

Злоумышленник проверил надёжность узлов на шнурке, завязанном вокруг запястий Рэя, и затянул их потуже. Затем он ушёл бродить по дому и отсутствовал довольно долго, около 15 минут. Он чувствовал себя совершенно спокойно, открывал ящики, хлопал дверцами шкафов, погремел посудой на кухне. В 02:55 — время известно точно, поскольку часы стояли на прикроватной тумбочке и были хорошо видны лежавшим в кровати — незнакомец вернулся и рывком поднял Дафну. Он сказал что-то вроде «пойдёшь со мной, покажешь, где ваши кошельки», а через секунду, повернувшись к Рэю, добавил: «сдвинешься хоть на дюйм и я её убью». Момент этот очень интересен — преступник пригрозил убить за непослушание не самого Рэя, а его любимую девушку и тут есть над чем подумать…

Как бы там ни было, мужчина вывел Дафну ЛеМэй из спальни, однако, далеко с нею не ушёл. Оставив девушку в коридоре, преступник сразу же вернулся в спальню и связал ноги Рэя электрическим шнуром, который, как выяснилось позже, был отрезан от кофемолки. После этого преступник включил торшер, но дабы ослабить его свет, повесил на абажур рубашку Рэя. В комнате теперь не было полной темноты, что лишало Рэя всякого шанса тихо развязаться и внезапно напасть на грабителя из темноты… Преступник ещё раз повторил угрозу всех убить, при этом Рэю он пригрозил убийством Дафны, а последней, в свою очередь, пообещал убить Рэя, если только девушка его ослушается.

После этого преступник отвёл Дафну в гостиную и приказал там лечь на диван. Шнуром электропритания, отрезанным от телевизора, злоумышленник связал девушке лодыжки, а также с помощью кухонного полотенца соорудил повязку на рот (но это была именно повязка, а не кляп). Затем преступник сходил на кухню и принёс оттуда три тарелки, которые поставил на спину Рэю, пообещав, что если посуда упадёт на пол, он моментально перережет Дафне горло.

После этого неизвестный в маске перешёл к той части нападения, которая интересовала его более всего. Приставив нож в горлу девушки, он вложил ей в ладонь свой пенис и велел погладить. При этом он начал грязно ругаться и всячески оскорблять жертву — это помогало ему возбуждаться. Половой орган преступника сначала оставался сухим, но после того, как наступила эрекция, он чем-то смазал его — Дафна слышала звук выдавливаемой из бутылочки жидкости. Он приказал жертве взять пенис в рот, пригорозив, что убьёт её, если она причинит боль. При этом преступник вытащил из-за ремня пистолет и коснулся им головы Дафны. В это самое время в спальне загремели бутылки — это Рэй, слышавший, что его невесту насилуют, попытался подняться с кровати. Разъяренный насильник моментально бросился в спальню, приставил пистолет к голове молодого человека и свистящим шёпотом повторил угрозу убить Дафну, если тот повторит попытку подняться. Принудив Рэя улечься обратно в кровать, преступник принёс с кухни новые чайные чашки и поставил их ему на спину. После этого насильник вернулся к девушке (примечательна деталь, о которой нельзя не сказать здесь: преступник, запугивая Рэя, ни разу его не ударил, хотя рукоять заряженного пистолета — отличный кастет и пара-тройка ударов в голову могли бы совершенно оглушить Рэя. Тут мы видим, в который уже раз, очень дозированное применение насилия со стороны преступника!).

Вернувшись к Дафне, насильник совершил с нею орально-генитальный половой акт. Для смазывания полового органа преступник использовал питательный коктейль для волос «Роуз милк» («Rose milk») на основе молока. В доме жертвы его не было, стало быть, преступник принёс бутылочку с коктейлем с собою… Примечательная предусмотрительность! Насильник явно фантазировал о том, что и как он будет делать и тщательно готовился к реализации задуманного.

Покончив с оральными ласками, насильник решил, что пришло время традиционного полового акта. После совокупления и последующего семяизвержения, преступник как будто бы успокоился, перестал бормотать ругательства и даже на несколько минут вышел из дома через дверь, ведущую во двор. Жертвы даже решили, что он ушёл окончательно, но — нет! — преступник вернулся, уточнил у Дафны, где находится её кошелёк и отправился на его поиски. Кошелёк от успешно отыскал, а в нём помимо денег увидел рецепт на «кодеин» в жидкой форме и это, казалось, повернуло его размышления в новое русло. Он вернулся к Дафне и потребовал отдать все наркотики и обезболивающие, что у неё есть, пригрозив в очередной раз всех убить, перерезать горло и т. п. Девушка постаралась успокоить возбужденного преступника и сообщила ему, что жидкий «кодеин» находится в холодильнике, а «кодеин» в таблетках, а также «ноктек» («noctec») и «феназепам» («рhenazepamum») лежат в отдельном пакете на кухне. Перечисленные препараты являлись седативными средствами, назначаемыми при болях различной этиологии, тревожных состояних и судорогах, приём «феназепам» считался лучшим транквилизатором. Как и всякие седативные (успокаивающие) лекарства они являлись прекрасным снотворным. Кстати, их происхождение было вполне легальным, Дафна в разное время получала препараты по назначению гинеколога, т.к. переносила месячные чрезвычайно болезненно и даже не могла спать. После рассказа девушки о том, где лежат таблетки, преступник сразу же отправился за ними. Было слышно, как он извлек из холодильника жидкий «кодеин», а потом открыл воду — это выглядело так, словно он принял лекарство и запил его водой из-под крана.

Преступник вернулся в гостиную чрезвычайно довольным, видимо, он нашёл то, что хотел. После небольшого перерыва насильник совершил вторичное совокупление в традиционной форме, во время которого клал пистолет то на спину жертве, то на её голову. После оргазма, он отправился на кухню и, по-видимому, принялся там есть. В это время Рэй вторично попытался встать с кровати и посуда вторично упала на пол. Насильник побежал в спальню, проверил путы на руках и ногах молодого человека, опять пригрозил его убить, но не снова не причинил ему сколько-нибудь заметных телесных повреждений. Преступник в третий раз принёс посуду из кухни и поставил тарелки на спину Рэя, после чего вернулся в гостиную и поставил блюдца и чашки из чайного сервиза на спину Дафне.

После этого вернулся на кухню и продолжил трапезу. Он как будто бы никуда не торопился, ел и ел, ел и ел… После ночного жора вновь последовали бесцельные вышагивания по дому и в какой-то момент всё стихло. В 04:05 Рэй спросил Дафну, слышит ли она преступника? Девушка ответила отрицательно и потерпевшие принялись развязываться…

Поскольку телефонные провода оказались перерезаны, молодым людям пришлось бежать к соседям и вызывать полицию от них. Первый патруль прибыл на место преступления в четверть пятого часа утра.

Осмотр дома привёл в обнаружению двух пустых банок из-под пива «Миллер» («Miller») снаружи дома у задней двери. Такого пива в доме не было, а стало быть, их принёс преступник. Можно было бы подумать, что он выпил содержимое, но… от него не пахло пивом и по мнению Дафны насильник всё время оставался трезв. А это заставляло предположить, что пустые пивные банки — не более чем инсталляция, призванная запутать следствие.

Пустая бутылочка из-под жидкого «кодеина» находилась в мойке на кухне. Это наводило на мысль, что преступник выпил раствор. Что это означало: его терзали боли? он являлся наркоманом, испытывавшим «ломку»? он прежде принимал обезболивающие средства, а теперь испытывал синдром отказа?

Разумеется, представлял интерес способ проникновения преступника в запертый дом. Осмотр дверей и окон подсказал путь преступника — тот вскрыл отмычкой раздвижную стеклянную дверь, выходившую во двор. Преступник в очередной раз подтвердил репутацию опытного вора-«домушника».

Потерпевшим были заданы вопросы о внешности напавшего. Дафна и Рэй дали ответы довольно схожие, хотя Дафна в силу очевидных причин сообщила больше деталей. Преступник имел рост не более 177 см., а скорее даже, был несколько ниже, сухощав, спортивного сложения. Он явно был старше потерпевших (их возраст составлял 18 лет и 22 года), возраст его можно было оценить примерно в 25 лет. Цвет глаз — карий. Хотя на голове была лыжная маска с щелевым разрезом, можно было видеть кончики волос, достигавшие бровей и воротника. Поскольку волосы торчали из-под маски, можно было заключить, что они довольно длинные. Цвет волос соответствовал шатену (т.е. не совсем светлый). Дафна сообщила, что преступник по её мнению имел слабый, но истинный, азиатский акцент, однако Рэй так не считал. Преступник был одет в короткую оливково-зеленую нейлоновую куртку, тёмные коричневые штаны, возможно, вельветовые. Потерпевшие хорошо запомнили перчатки напавшего — кожаные, потёртые, явно не новые, с вышивкой на боковой поверхности. Перчатки выглядели довольно необычно и могли быть опознаны в том случае, если бы их обнаружили у подозреваемого.

Правда, для этого требовалось сначала этого самого подозреваемого отыскать.

Разумеется, потерпевшую попросили описать как половой член преступника, так и возможные приметы, замеченные на теле насильника. Дафна сообщила, что почти не видела насильника обнаженным, лишь мельком заметила его волосатые бёдра. Что же касается размера пениса, то потерпевшая уверенно сообщила, что половой орган был сравнительно невелик — пять дюймой длиной и дюйм с четвертью в диаметра (т.е. 12—13 см. в длину и 3 см. в диаметре).

Дафна была осмотрена гинекологом, который не выявил повреждений половых органов. Потерпевшая в результате изнасилования не забеременела и не заболела венерической болезнью.

В мазках, взятых во время судебно-медицинского освидетельствования, была обнаружена сперма, которая происходила от мужчины-невыделителя группового антигена. Т.е. группу крови насильника по его сперме установить не представлялось возможным.

Во время допроса 15 апреля Дафну ЛеМэй попросили сообщить о подозрительных людях или ситуациях, которые она может связать с нападением. Потерпевшая, подумав немного, рассказала о том, что вечером 14 апреля, в то время, когда она протирала стёкла своей автомашины, припаркованной на дорожке перед гаражом, мимо неё медленно проехал незнакомый автомобиль. За рулём его сидел молодой мужчина, не сводивший взгляд с Дафны всё время, пока она оставалась в поле его зрения. Дафна была уверена, что подозрительная машина и сидевший в ней человек как-то связаны с преступлением, последовавшим через несколько часов. К сожалению, потерпевшая не могла подробно описать автомашину и не запомнила её номер, всё, что она могла сказать, сводилось к тому, что окраска кузова была светлой.

Дафне предложили пройти допрос под гипнозом и она согласилась без колебаний.

В тот же самый день, 15 апреля, в вечернем выпуске газеты «Сакраменто би» появилась заметка, посвященная событиям минувшей ночи. Правоохранители, передав информацию газетчикам, сильно намутили в деталях, причём, с совершенно непонятной целью. Во-первых, они заявили, будто нападение произошло в районе пересечения Мэдисон-авеню и Манзанита-авеню — это примерно в 0,7 км. от того места, где в действительности проживали потерпевшие. Во-вторых, от прессы скрыли, что в доме находились два человека. В-третьих, было повторено прежнее утверждение, будто насильник не нападет на дома, в которых находятся мужчины! Последнее утверждение вообще выглядело абсурдным после второго случая вторжения в дом, в котором находился мужчина. Ради чего громоздилась эта чушь совершенно непонятно. Правоохранителям надлежало уже понять, что присутствие мужчины в доме отнюдь не останавливает преступника, скорее наоборот, он нарочито стал выбирать такие объекты, чтобы доказать всем, что никто его не остановит и никого он не боится. В этой ситуации дразнить преступника было верхом глупости, за которую предстояло заплатить новым жертвам!

Трудно сказать, что побуждало представителей правоохранительных органов говорить заведомую чушь, на их месте имело бы смысл просто промолчать, но… слово — не воробей! Гиена, прочитав сообщение в «Сак би», видимо, сильно разозлился — в ней было больше вранья, чем правды. Можно было не сомневаться, что каким-то образом он на прочитанное отреагирует.

Во второй половине дня 16 апреля состоялся допрос Дафны под гипнозом. Для его проведения был приглашён опытный врач-гипнолог из психиатрической лечебницы Сакраменто, осуществивший в процессе своей профессиональной деятельности более 3 тыс. сеансов гипноза. Успех процедуры превзошёл все ожидания: Дафна уверенно описала автомашину с кузовом «купе», имевшую никелированный бампер и по две фары справа и слева от радиаторной решётки. Машина имела светло-зеленый (салатный) цвет, была чистой, никелированные детали блестели. За рулём сидел светловолосый, круглолицый молодой мужчина в возрасте около 25 лет без усов и бороды, волосы его были расчесаны на пробор и закрывали уши. Внешность прекрасно соответствовала имевшимся к тому времени описаниям Гиены. Но самое главное заключалось в другом — потерпевшая вспомнила полностью, до последней цифры номерной знак на переднем бампере!

Изучение описания автомашины, полученного под гипнозом, показало, что речь идёт о «шевроле-шевелле» («Chevrolet Chevelle»), выпущенном ориентировочно в 1969—1970 гг. Т.о., помимо номерного знака в распоряжении полиции имелась информация о типе автомашины и окраске кузова — по таким деталям машину отыскать труда не составляло.

Все правоохранители, причастные к расследованию верили в то, что преступник должен будет рано или поздно допустить какой-то прокол, фатальную ошибку, которая приведёт к его изобличению. И вот такой прокол, наконец-то, был допущен — преступник приехал на место намеченного преступления на автомашине, номер которой удалось запомнить. Дальнейшее казалось не простым, а очень простым: задержание подозреваемого, проверка на невыделительство, установление группы крови, доказательство отсутствия у него alibi на даты преступлений, после этого оформление ареста, обыск по месту проживания и обнаружение улик. А улики отыщутся — это всего лишь дело техники!

Однако, как это не раз бывало в этом деле — и ещё случится не однажды — то, что предвещало скорый успех к успеху так и не привело. Быстро выяснилось, что названного Дафной ЛеМэй автомобильного номера не существует. Детективы предположили, что потерпевшая могла обознаться и принять одни знаки за другие, похожие. В принципе, легко можно «0» принять за «6», «4» за «9» или наоборот. С учётом букв, подобных комбинаций может быть довольно много, возможно, несколько десятков. Тем не менее, число их было конечным и в принципе проверяемым. Полиция Кармайкла при поддержке полиции штата Калифорния провела колоссальную работу по проверке всех мыслимых буквенно-цифровых сочетаний, которые могли бы оказаться на номерном знаке «шевроле-шевелла» салатного цвета. В то время автоматизированных баз данных не существовало, поиск в картотеках дорожной полиции проводился путём перебора карточек вручную. Тем не менее, в течение недели стало ясно — автомобиля, описанного Дафной при допросе под гипнозом, не существовало.

В чём крылась причина возникшего казуса, выяснить так и не удалось. Причин могло быть несколько — как субъективная ошибка запоминания, так и целенаправленное видоизменение номерного знака преступником. Предполагать можно разное, но сам факт того, что автомобиль, проехавший перед домом потерпевшей за несколько часов до преступления, отыскать так и не удалось, наводит на мысль о причастности салатного «шевроле» к нападению. Интуиция Дафну не подвела… Преступника, впрочем, тоже. Он предусмотрел возможность того, что его машина привлечёт чьё-то излишнее внимание, и подстраховался на сей счёт. И ведь цель свою он достиг!

А 17 апреля — почти через двое суток со времени нападения — владелец соседнего с местом преступления дома обнаружил на своём участке нечто очень странное и подозрительное. Будучи осведомленным о недавних событиях, он предусмотрительно вызвал полицейский наряд и не ошибся в своих ожиданиях. В найденном им полиэтиленовом пакете лежали таблетки, частично растворившиеся из-за прошедших накануне дождей. Судя по размокшим упаковкам, это были «ноктек», «феназепам» и «кодеин»… Все эти таблетки Гиена похитил на месте преступления в ночь на 15 апреля.

Картина получалась очень интересной. Во время нападения преступник повёл себя так, чтобы жертва решила, будто он наркоман — он якобы выпил жидкий «кодеин», потребовал сказать, где хранятся болеутоляющие таблетки… Но, покинув место преступления, он тут же от них избавился, выбросив пакетик с лекарствами на соседний участок. Т.е. явно постарался сделать так, чтобы выброшенные таблетки не были найдены.

Что бы это могло значить? Только то, что на самом деле он в этих таблетках не нуждался. И наркоманом вовсе не являлся — перед нами всего лишь очередная уловка для наведения следствия на ложный след. Одна из числа многих.

Вторая половина апреля 1977 г. прошла для правоохранительных органов в напряженной отработке всех имевшихся к тому времени версий и подозреваемых. В разработке к тому времени находилось до десятка молодых мужчин, возбудивших в силу разных причин подозрения в свой адрес. Все они имели прежде столкновения законом, были замечены в склонности к насилию, в т.ч. и сексуальному, все соответствовали имевшимся описаниям Гиены, на кого-то из них даже доносили родственники и знакомые. Некоторые из подозреваемых очень хорошо соответствовали тому образу преступника, что сложился в головах занятых расследованием детективов и прокуроров. Порой подозрения подкреплялись прямо-таки удивительными совпадениями, из разряда тех, в которые трудно поверить. Так, например, один из перспективных подозреваемых работал в компании, предоставлявшей сервисные услуги по ремонту стиральных машин, и в течение полугода четыре раза работал в непосредственной близости от домов, ставших впоследствии местами преступлений! И даже те машины, на которых он обычно разъезжал, подходили под описание некоторых из многочисленных автомобилей насильника. Просто не верилось, что подобные совпадения могут быть игрой случая, но именно так дело и обстояло. Те, кто занимался реальной оперативно-следственной работой, знают не понаслышке, какие удивительные и невероятные совпадения случаются!

На самом деле, все подозреваемые отсеивались довольно быстро — достаточно было проверить человека на невыделительство группового антигена и выяснить группу его крови. В качестве контрольного вопроса можно было поинтересоваться у полового партнёра подозреваемого размером пениса последнего. После этого всё становилось ясно. Как видим, к концу апреля правоохранители уже довольно хорошо понимали, кого же они ищут, точнее, они думали, что понимают. И эта уверенность подкрепляла веру в то, что изобличение преступника — это вопрос не очень далёкого будущего, в конце концов, город Сакраменто и его пригороды не очень-то и велики, всего-то тысяч 350—400 жителей, где там спрячешься!

Однако сам преступник, похоже, так не думал. Он продолжал готовить новые нападения и отнюдь не чувствовал нависший над собой дамоклов меч. Может быть потому, что меча этого и не было вовсе?

Внимательный читатель наверняка не забыл Сандру Терраньян, ту самую женщину, что зимой обнаружила под окном своего дома на Ла Ривьера-драйв (La Riviera Drive) полиэтиленовый пакет с фонариком и парой строительных перчаток. Подозрительную находку она передала тогда патрульному полицейскому, который с ним благополучно исчез — ни пакета, ни полицейского впоследствии отыскать так и не удалось. По странной прихоти Судьбы и замыслу Гиены женщине суждено было вновь появиться в этой истории.

Сандра Терраньян в марте 1977 г. решила стать сертифицированным риэлтером и для этого записалась на профильные курсы. В свои 34 года она была матерью двух мальчиков, её муж, Леонард Терраньян, имел звание майора военно-воздушных сил и служил на авиабазе «Мазер». Сандра прежде работала там же в качестве штатского сотрудника, затем около двух лет была домохозяйкой, теперь же, когда дети подросли, решила попробовать себя на риэлтерском поприще.

Занятие на курсах проводились по рабочим дням и заканчивались в 2 часа пополудни. К трём часам Сандра была уже дома, успевая по пути заехать в магазин. Во вторник 19 апреля всё происходило как обычно, около 15 часов женщина поставила автомобиль в гараж и прошла в дом, а примерно через четверть часа зазвонил телефон. Когда Сандра сняла трубку, то не услышала в ней ничего, кроме тихого дыхания. Звонивший явно не желал разговаривать…

На следующий день всё повторилось. И на следующий…

Звонки продолжались ровно неделю, последний раздался 26 апреля.

Нельзя сказать, что супруги не обратили на них внимание. Всё-таки, тремя месяцами ранее, в ночь с 18 на 19 января, подверглась нападению Джуди Ли, проживавшая на Гленвилл-сёркл, совсем неподалёку домовладения Терраньян (эпизод №11). А уже после этого, были взломаны два других дома в непосредственной близости. Семья Терраньян имела все основания опасаться за свою безопасность более других жителей района — они жили в очень хорошем двухэтажном доме, владели хорошими автомашинами, а Леонард успешно делал карьеру в ВВС (впоследствии, кстати, он стал генералом и был переведён на работу в Вашингтон). Супруги обсудили ситуацию и договорились всегда и во всём проявлять максимальную осторожность, следить за закрыванием окон и дверей, особое внимание уделять детям. Кроме того, Сандра поговорила с соседями и с удивлением узнала, что странные звонки на протяжении апреля получали ещё две семьи, жившие здесь же, на Ла Ривьера-драйв.

В понедельник 2 мая Сандра Терраньян отправила детей спать в 10 часов вечера, а сама с мужем некоторое время ещё смотрела телевизор. Леонард ушёл в спальню около полуночи, а Сандра поднялась на второй этаж, чтобы выполнить несколько релаксирующих упражнений. Женщина занималась йогой и на втором этаже находился небольшой спортивный зал с татами на полу и несколькими тренажёрами. Чтобы проветрить помещение, Сандра приоткрыла окно и именно поэтому примерно в 00:30 она услышала во дворе неожиданный, но хорошо знакомый звук. Это был специфическое шуршание гравия под ногами, производимое прыгающим с забора человеком. Сандра неоднократно слышала его, когда её сыновья, возвращаясь с прогулки, перелезали через забор и прыгали на дорожку вдоль него. Звук этот до такой степени озадачил женщину, что она подошла к окну и поглядела во двор. Хотя ничего подозрительного она там не увидела, Сандра решила проверить всё ли в доме в порядке. Закрыв окно на втором этаже, женщина спустилась вниз и проверила все окна и двери.

После этого она вернулась в свой спортзал, закончила комплекс упражнений и отправилась спать. Свет она погасила около часа ночи.

А в три часа Сандру и Леонарда разбудил свет фонарика, направленный в глаза, и спокойный голос человека в маске: «Мне нужны все ваши деньги!» Впервые Гиена не шептал, а говорил в полный голос…

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто в период с июня 1976 г. по май 1977 г. Восемнадцатый эпизод (нападение в ночь на 3 мая 1977 г. на ул. Ла Ривьера-драйв) имел место в непосредственной близости от одиннадцатого по счёту нападения, произошедшего в середине января того же года. Расстояние между местами этих преступлений не превышало 150 м. Не подлежит сомнению, что преступник прекрасно изучил этот район и чувствовал там себя очень уверенно…

Дальнейшее хорошо знакомо, буквально до мелочей. Преступник направил свет фонарика на пистолет 45-го калибра в правой руке, затем бросил на кровать обувные шнурки и приказал Сандре связать руки мужа за спиной. Затем он сам связал руки Сандры. После того, как Леонард сообщил неизвестному, что деньги находятся в кошельке на комоде, преступник вытащил наличность, пересчитал и заявил, что это не все деньги, какие есть в доме, что ему нужно больше денег, иначе он убьёт всех, находящихся в доме. При этом преступник стал дрожать, словно его била судорога.

Сандра и Леонард молчали. Справившись с судорогой, преступник подступил к Леонарду, туже стянул шнурок на руках, после чего вытащил из кармана второй шнурок и завязал его вокруг лодыжек Леонарда. После этого преступник накрыл его с головой шёлковым покрывалом, взял с тумбочки шкатулку с украшениями Сандры и поставил её на спину связанного мужчины, пригрозив, что застрелит его без колебаний, если шкатулка упадёт. Сверху на шкатулку он поставил чайную чашку с блюдцем. Тут следует отметить, что женские украшения в шкатулке не вызвали ни малейшего интереса преступника, он даже не стал их рассматривать, хотя прекрасно видел содержимое шкатулки.

После этого он принудил Сандру подняться с кровати, заявив, что она должна показать, где находится её кошелёк. Он отвёл женщину наверх, в ванную комнату второго этажа, двигаясь при этом быстро и уверенно. Этот человек явно знал куда идёт… В ванной комнате он уложил женщину на пол и только там связал ноги. После этого, воспользовавшись бюстгальтером Сандры, завязал ей глаза и… ушёл. Отсутствовал злоумышленник минут 5, может, немногим более. Вернувшись, он развязал ноги Сандры и перевёл её в одну из жилых комнат, где привязал ноги к столу. После этого принялся ходить, по помещениям второго этажа, открывая и закрывая шкафы и тумбочки. Глаза Сандры всё это время оставались закрыты бюстгальтером.

В какой-то момент раздался специфический звук, производимый длинной застёжкой «молния», такой звук можно слышать, например, при расстёгивании спортивной сумки. Сандра заподозрила, что преступник принёс сумку и складывает в неё вещи.

Дальнейшее развитие событий в точности соответствовало не раз описанной схеме. Преступник, завершив обход этажа, подступил к связанной женщине и приказал ласкать его половой орган рукой. Попутно он начал грязно ругать Сандру, адресуя ей различные оскорбительные эпитеты; было очевидно, что эти словесные эскапады сильно возбуждают его. Сначала он требовал от Сандры отвечать на обращенные вопросы, затем, наоборот, приказал молчать… Достигнув нужной степени возбуждения, преступник совершил половой акт в традиционной форме. Испытав оргазм, он даже нашёл несколько слов благодарности в адрес Сандры, заявив, что она красивая женщина и очень нравится мужчинам.

Сандра Терраньян действительно была очень привлекательна, при росте 183 см. имела отличную фигуру и классически правильные черты лица. В её роду были итальянцы, она была брюнеткой с роскошными густыми волосами до лопаток, так что мы не ошибёмся, если скажем, что Сандра идеально попадала в тот «диапазон приемлемости жертвы», которым руководствовался Гиена при выборе объекта посягательства.

Оставив женщину на некоторое время в одиночестве, преступник спустился вниз, в спальню, где лежал Леонард. Некоторое время он провёл там, разговаривая с заложником, задал вопросы о службе, воинском звании, сказал, в частности, что и сам служил в армии, но был уволен досрочно… Во время этого разговора преступник осматривал гардероб супругов, после чего предупредил, что хочет поесть, но если Леонард подвинется хоть на дюйм, то он обязательно это услышит и тогда убьёт всех.

После этого насильник поднялся на второй этаж, приставил пистолет к шее Сандры и спросил, готова ли она умереть? Женщина расплакалась, она была уверена, что будет сейчас убита, но преступник неожиданно пришёл в хорошее расположение духа и ушёл вниз.

В какой именно момент времени Гиена покинул место преступления сказать в точности невозможно, по мнению Леонарда Терраньяна это произошло примерно в 4:30 утра 3 мая. Ещё во время нахождения преступника в доме, Леонард активно напрягал и расслаблял руки и сумел ослабить шнурок. Заподозрив, что преступник вышел из дома, Леонард сбросил с себя шкатулку и посуду и схватился за телефон, который, оказался исправным. Гиена сделался до такой степени самонадеян, что даже не попытался перерезать телефонный шнур! Связанными за спиной руками Леонард набрал номер «службы спасения» и сообщил о происходящем.

Сообщение полицейским патрулям было передано в 04:42 и первая машина прибыла к месту преступления в течение 2—3 минут. Полицейские услышали крики Леонарда, сидевшего на кровати и пытавшегося освободить руки. Четверо полицейских, не зная, где именно находится преступник, сначала вывели из дома его обитателей, а потом принялись тщательно осматривать все комнаты.

В это же самое время к месту преступления уже мчался дежурный кинолог с собакой. Быстро выяснилось, что шнурки, которыми были связаны потерпевшие, взяты из обуви в доме Терраньян, а потому имелись некоторые сомнения в том, можно ли их использовать в качестве носителей эталонного запаха преступника. Насильник действовал в перчатках, поэтому запах его рук вряд ли мог остаться на кошельках потерпевших, шкатулке с драгоценностями и прочих мелких предметах. Несмотря на сомнения в том, что собака сможет взять след преступника, она это сделала без особых колебаний и сразу же повела полицейских во двор и далее, через забор, в сторону реки Америкен.

Дом Терраньян находился на удалении около 250 м. от реки, по обоим берегам которой тянулась облагороженная зелёная зона. Следовая дорожка поплутала среди деревьев и кустов на протяжении около 150 м. и вывела полицейских к насыпной дамбе, перегораживавшей реку. По дамбе можно было проехать на автомобиле, хотя она предназначалась сугубо для регулирования уровня воды и не являлась путепроводом. Машины могли попасть на другой берег реки Америкен по двум мостам, расположенным выше и ниже по течению на удалении около 1 км. и 2 км. соответственно. В самом начале дамбы следовая дорожка неожиданно оборвалась — собака встала, как вкопанная. Можно было предположить, что преступник уселся в автомобиль и уехал, как не раз это делал прежде, однако, на гребне дамбы находились две большие лужи, которые автомобиль никак не мог объехать. Другими словами, колёса машины преступника должны были оставить следы в мягком грунте, однако, никаких следов найдено не было.

Повторный осмотр гребня дамбы, проведенный с рассветом, подтвердил первоначальный вывод — следы автомобильных покрышек отсутствуют. Почему собака потеряла след на гребне дамбы, выяснить так и не удалось, хотя разобраться с этим вопросом следовало обязательно, ведь подобный фокус преступник мог повторить в будущем!

Потерпевшие не отправлялись в больницу вплоть до половины восьмого утра, посчитав, что им необходимо сначала ответить на вопросы следователей.

Описание внешности преступника, сообщенное Сандрой и Леонардом, оказалось очень расплывчатым. Они сошлись в том, что это был сравнительно невысокий, около 175—177 см. ростом, молодой мужчина. весивший около 75 кг., спортивного телосложения. Женщина заявила, что практически не видела лица преступника, Леонард высказался в том же самом духе. Потерпевшие даже не могли сказать, что было одето на голове напавшего — лыжная маска или обычный чулок? Не внесли потерпевшие ясность ни в то, как был обут преступник, ни в то, какие перчатки были на его руках. По мнению Сандры, насильник действовал в кожаных печатках, а Леонарду показалось, что это были дешёвые строительные, из грубой холстины. В общем-то, разночтения в описаниях потерпевших можно понять: тёмная комната… свет фонарика в глаза… шок от происходящего… Это только со стороны кажется, что увидев негодяя один раз, запоминаешь его на всю жизнь, на самом деле очень часто происходит прямо наоборот — мозг в состоянии паники многого не запоминает, а то, что всё же оседает в памяти, сознание стремится подавить, чтобы сгладить психотравмирующее воздействие.

Описывая речь преступника, Сандра и Леонард согласно показали, что тот разговаривал спокойно, речь его не имела акцента и каких-либо дефектов. Леонард предположил, что преступник что-то держал во рту, вроде конфеты или жевательной резинки, что несколько искажало его речь, но не очень заметно. Свои угрозы напавший произносил механистично, словно читал текст, настоящей ярости в голосе не ощущалось. Когда речь зашла о судорогах преступника, и Сандра, и Леонард, не сговариваясь, заявили, что не поверили этой демонстрации. По мнению потерпевших, преступник пытался убедить их в том, будто он наркоман, страдающий от «ломки», хотя таковым не являлся. Актёром при этом он оказался весьма посредственным, а потому устроенное им представление выглядело неубедительно.

Никаких телесных повреждений потерпевшим преступник не причинил. Сандра признала, что все прикосновения и действия насильника были «почти нежными», т.е. все его оскорбления и унижения носили вербальный характер. Когда женщину попросили описать половой орган насильника, она затруднилась точно определить его размеры, но сказала, что тот был «очень маленьким» как в длину, так и в диаметре.

В вечернем выпуске «Сакраменто би» была размещена лаконичная заметка, в которой сообщалось о нападении, произошедшем в ночь на 3 мая. Представитель полиции уточнил, что потерпевшая находилась в доме с двумя детьми, преступник угрожал ей «большим пистолетом». О том, что на месте преступления оказался муж изнасилованной женщины, представитель полиции упоминать не стал. Правоохранители явно намеревались продолжать свою дурацкую игру, однако события уже вышли из-под их контроля.

На следующий день — 4 мая 1977 г. — газета «Сакраменто юнион» сообщила, что преступник совершил накануне нападение на дом, в котором находилась семейная пара. Это было первое сообщение в средствах массовой информации, в котором признавалось, что преступник способен совершать нападения не только на одиноких женщин, но и на пары «мужчина» -«женщина». При этом газета мимоходом упоминала, что нападение, произошедшее накануне, является вторым преступлением такого рода. Откуда журналисты получили эту информацию неясно, поскольку никаких официальных заявлений на этот счёт представители полицейских служб и прокуратуры не делали. О двух предшествующих преступлениях, произошедших 2 и 15 апреля, в газете ничего не сообщалось, видимо, журналисты «Сак юнион» пока ещё не знали деталей, связанных с ними.

Тем не менее, несмотря на очевидную неполноту информации, данное сообщение грозило скандалом. Ещё бы, две самых уважаемых газеты Калифорнии описывают одно и то же преступление совершенно по-разному! Тут уж любой обыватель поймёт: кто-то кого-то явно дурит!

Далее последовали события, вызвавшие своей непредсказуемостью некоторую оторопь.

Фил Рэйнз (Phil Raines), 34-летний биржевой брокер, работавший в Сакраменто, в начале мая 1977 г. занимался перевозкой вещей из одного дома в другой. Около года он прожил в небольшом домике на Манзанита авеню (Manzanita Avenue) в Кармайкле, но весной присмотрел гораздо более просторный и удобный дом в Оранджвэйле. Дом был новым, двухэтажным, площадью более 200 квадратных метров и большим двором, в котором ландшафтный дизайнер сохранил большой старый дуб и густые кусты вечнозеленого лаврового сумаха. Скромные петербуржцы, описывая такое жильё, обычно добавляют: «чтоб я так жил!» Хотя новый дом Фила Рэйнза находился гораздо дальше от места работы, его приобретение казалось делом весьма выгодным, поскольку район Уинтербрук-вэй (Winterbrook Way), где он располагался, считался куда более статусным, а потому имелась хорошая перспектива роста цены на недвижимость в будущем. Тут, кстати, самое время сообщить о том, что расстояние от этого дома до дома Дэйны Форсайт, явившегося местом нападения Гиены 2 апреля 1977 г., составляло 1,2 км., так что можно говорить о том, что они находились в шаговой доступности.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто с июня 1976 г. по май 1977 г. Числа указывают очередность преступных посягательств, штрихованная область А обозначает район в г. Ранчо Кордова, в котором на площади менее 0,5 км2 имели место пять нападений (1, 3, 6, 8 и 15 в порядковой последовательности). Хронологически последнее нападение, 19-е по счёту, произошедшее в ночь на 5 мая, имело место на удалении около 1,2 км. от нападения 2 апреля (эпизод №16).

Итак, Фил в конце апреля подписал договор покупки, получил ключи и стал потихоньку перевозить личные вещи из Кармайкла. Вечером 4 мая к нему неожиданно приехала 25-летняя Сью Барджер (Sue Barger), коллега по работе в финансовой компании. Сью не являлась любовницей Фила и её приезд явился для него в некоторой степени неожиданным. Причина появления женщины оказалась довольно неординарной и об этом надо сказать несколько слов. Сью только в ноябре предыдущего года начала работать в финансовой компании и коллеги были ею не очень-то довольны. Что послужило тому причиной для нас совершенно неважно, а важно то, что Фил Рэйнз решил помочь неопытному сотруднику, подсказал кое-какие нюансы проведения переговоров с клиентами и когда появился перспективный клиент, направил его именно к Сью, дав ей отменную рекомендацию. Дескать, не смотрите на её молодость, она — очень ценный специалист. 4 мая Сью Барджер прекрасно провела переговоры с этим клиентом, который в итоге передал в доверительное управление компании даже большую сумму, нежели предполагал изначально. Для Сью это был большой успех и она, обрадованная, купила бутылку виски и приехала к Филу, чтобы поблагодарить его за поддержку.

Пусть читатель простит автора за эту подзатянувшуюся преамбулу — она очень важна для правильного понимания событий и скоро станет ясно почему.

В общем, Сью Барджер подъехала к дому Фила в 22:30, поставила машину на подъездной дорожке у гаража и с сумочкой в одной руке и бумажным пакетом с бутылкой — в другой, направилась к дверям. Сью взяла в поездку своих собак — пару джек-рассел-терьеров. Это небольшие, но очень активные и бесстрашные собаки для норной охоты, которые изначально выводились для борьбы с лисами и грызунами, но отлично показали себя и в загонной охоте на кабанов и оленей. Джер-рассел-терьеры не боятся крупных животных — эта деталь тоже важна в контексте нашего повествования.

Рэйнз, встретивший Сью в дверях, как сказано выше, оказался застигнут врасплох, поскольку этой встречи не ожидал. Они прошли в дом, но там не задержались и вышли во двор, где присели за столик, поставленный у двери. Вечер был очень тёплым, незадолго перед тем прошёл дождь, облачность постепенно рассеивалась, стали видны звёзды… В общем, обстановка была довольно романтичной. Фил вынес из дома стопки и пропустил вместе со Сью несколько «дринков». Они обсуждали различные рабочие вопросы, собаки же бегали подле, изучая новое для них место. Достигнув противоположной стороны двора, они неожиданно пришли в странное возбуждение, принялись бегать под росшим там дубом и неистово лаять. Сью несколько раз подзывала собак, но они возвращались к дереву и возобновляли лай. Невозможно было понять, что их беспокоило, поскольку дальняя часть двора была погружена в темноту. Скорее всего, собаки почуяли залезшую на дерево кошку… или енота… ну, в самом деле, кто ещё мог бы там оказаться? Поскольку дело шло к 11 часам вечера и безудержный лай мог вызвать нарекания соседей, Фил предложил Сью уйти в дом.

Так они и поступили. Немногим позже 23 часов они прошли в гостиную и расположились на диване перед стеклянной стеной, выходившей во двор. Штор в гостиной не было — Рэйнз просто не успел их повесить. Там доверительный разговор получил вполне предсказуемое продолжение — начались поцелуи, объятия и в конце концов Фил и Сью занялись сексом. Безумства плоти продолжались почти час, затем последовала прогулка в душ и примерно в четверть первого часа ночи 5 мая Сью, наконец, отправилась домой. Впереди был четверг — самый разгар рабочей недели…

Едва Сью Барджер сделала несколько шагов по направлению к автомашине, как из-за угла гаража вышел мужчина с большим пистолетом в руке и в бежевой трикотажной шапочке с отверстиями для глаз. Направив на женщину пистолет, он приказал ей возвращаться в дом. Что тут скажешь? Атака при посадке в автомашину — это классический способ захвата заложника или… задержания преступника. Надо сказать, что в эту минуту явно сплоховал Фил Рэйнз. Если бы он с воплем «я звоню в полицию!» захлопнул входную дверь и убежал вглубь своего безразмерного дома, то нападавшему пришлось бы ретироваться и его дерзкая вылазка закончилась бы, не начавшись. Ведь самая главная проблема одиночки при действии против группы — это сложность контроля действий нескольких противников. А потому самая оптимальная стратегия выживания группы при нападении одиночного противника — не сбиваться в кучу и действовать спонтанно, поскольку именно дезорганизованное поведение лучше всего разрушает преступный замысел. Это звучит не очень героично и совсем не пафосно, но именно стратегия «спасай сам себя!» лучше всего поможет спасению товарища. Звучит, быть может, парадоксально, но в этой книге мы не раз ещё убедимся в справедливости данного тезиса.

Фил Рэйнз, однако, оказался далёк от этих психологических экзерсисов, а потому, вместо того, чтобы захлопнуть дверь и бежать, остался стоять столбом… Собаки лаяли, причём так, что у них шерсть на спине стояла дыбом, преступник подталкивал Сью к дверям, а Фил стоял в дверном проёме, точно соляной столб, и тупо наблюдал за происходившим.

Так романтический вечер превратился в кошмар.

Все трое — Фил, Сью и неизвестный с пистолетом — вошли в дом и остановились в дверях. Собаки заливались на всю улицу! Злоумышленник пригрозил, что убьёт всех, если собаки не заткнутся. Он несколько раз на разные лады повторил угрозу и приказал, чтобы Сью завела собак в дом и заперла в одной из комнат. Сью вышла на улицу и вместо того, чтобы бежать — а такой шанс и у неё в ту минуту объективно существовал! — прицепила к собачьим ошейникам поводки и втащила своих джек-рассел-терьеров в дом. Преступник тут же захлопнул входную дверь и приказал заложникам пройти в гостиную.

И там Сью Барджер обратила внимание на то, что её собачки, обычно весьма агрессивные, явно боятся человека с пистолетом. То есть, лаять они лаяли, но не делали попытки приблизиться. И сам преступник их совсем не боялся, он словно бы этих собак не замечал. Они мешали ему лаем, но не более того. Он совсем не опасался возможных укусов за икры или пятку… Это было очень необычно и потому непонятно, но Сью при этом заподозрила, что сам нападавший был прекрасно осведомлён о своём необычном воздействии на собак и именно поэтому так уверенно их игнорировал. Это очень странное и необычное наблюдение, которое нам сейчас необходимо запомнить — мы в своём месте к нему вернёмся…

В гостиной преступник быстро разобрался с тем хаосом, в котором очутился. Собак он приказал отвести в одну из комнат и запереть там, затем дал команду Сью и Филу лечь на пол лицом вниз. Особо предупредил насчёт того, что смотреть на него нельзя — если он увидит это, то тут же застрелит.

Преступник говорил в полный голос, не пытаясь шептать, как делал это в прежних нападениях, и единственной особенностью его речи было то, что слова он произносил, не разжимая зубов. Т.е. челюсти его оставались стиснуты, что несколько искажало речь, но оставляло при этом полностью понятной.

Вытащив из кармана куртки ворох разноцветных шнурков — белых, чёрных и синих — он бросил их Сью и приказал связать руки Фила за спиной. Тут читатель, без сомнения, сразу увидит хорошо знакомую аналогию тому, что не раз уже было описано на страницах этой книги.

После связывания рук мужчины, последовало связывание рук женщине — это проделал уже сам нападавший. Затем он связал лодыжки Филу Рэйнзу и приказал Сью скрестить ноги. Она ожидала, что преступник свяжет и их, но — нет! — тот отправился на кухню, покопался там в посуде и вернулся с целой стопкой тарелок и чашек. Он поставил некоторые из них на спины заложников и пригрозил, что убьёт обоих без колебаний, если посуда упадёт. После этого преступник «успокоил» жертвы, заявив, что не причинит им вреда, если они будут выполнять его требования. А требования его были очень просты — отдайте мне свои деньги и я вас не трону.

Вся эта психологическая игра, довольно очевидная при беспристрастном анализе, явно свидетельствует о том криминальном опыте, что преступник получил в ходе предшествующих нападений. Гиена действовал как опытный манипулятор, с одной стороны, запугивая свои жертвы, а с другой — успокаивая их. Он говорил перепуганным людям то, что они рассчитывали услышать и во что они хотели бы поверить, но выполнение каждого следующего приказа преступника приводило не к разрядке напряжения лишь к объективному ухудшению положения жертв.

Когда Фил Рэйнз заговорил с нападавшим, пытаясь объяснить, где тот может найти деньги, неизвестный приставил к его шее нож и велел заткнуться. Эта деталь тоже представляется хорошо знакомой — уже не раз и не два мы видели, как Гиена обращался к своим жертвам с вопросами, а когда ему начинали отвечать, тут же впадал в ярость. Либо делал вид, будто впадает…

Преступник снова отправился бродить по комнатам, осматривая дом, затем вернулся в гостиную и разделил пленников. Сняв посуду со спины Сью, он поволок её за ногу в одну из комнат. Сделать это было несложно — на гладком ламинате тело скользило, как по льду.

Втащив женщину в тёмную комнату, неизвестный включил фонарик и его светом ослепил Сью. Отложив фонарик и пистолет, преступник разрезал ножом блузку и бюстгальтер Сью. Напомнив о запрете смотреть на себя, злоумышленник расстегнул «молнию» на своих штанах и принялся мастурбировать, но заниматься этим в перчатках, видимо, оказалось неудобно и тогда он приказал жертве «действовать ртом». Оральное возбуждение подействовало гораздо лучше и преступник, сдёрнув юбку Сью, совершил с нею половой акт в традиционной форме. Эрекция, впрочем, у него скоро пропала и насильник прекратил фрикции, не осуществив эякуляции.

Взяв пистолет и фонарик, он оставил жертву и ушёл в очередной вояж по дому, в который раз напомнив пленникам, чтобы они не пытались подсматривать за ним, дескать, если он заметит, что они так делают, то расправится с обоими. Как и в предыдущих нападениях, свои угрозы преступник расцвечивал оборотами, словно бы взятыми из гангстерских фильмов, вроде «мозги разлетятся по всей комнате», «весь дом будет в крови»… При этом настоящей ярости в его голосе не чувствовалось, насильник словно повторял заученный текст, а это выглядело недостоверным и ненужным в той ситуации.

Сью несколько раз слышала визг длинной «молнии» и решила, что у насильника есть спортивная сумка, которую тот время от времени открывает, видимо, складывая понравившиеся ему вещи. Однако, самой сумки женщина не видела.

Вернувшись через некоторое время в тёмную комнату, где лежала женщина, преступник повторил свои действия в прежнем порядке — сначала он принудил Сью возбудить его орально, а затем совершил половой акт в традиционной форме. Впрочем, и в этот раз эрекция у мужчины быстро пропала и до семяизвержения дело не дошло.

Преступник снова ушёл в прогулку по дому… А после неё в третий раз попытался совершить половой акт и снова слабая эрекция его подвела.

Насильник исчез примерно в 02:40, куда он вышел — во двор или на Уинтербрук-вэй — никто из потерпевших не слышал. Убедившись, что они остались одни, Сью подошла к Филу — ноги её всё время оставались свободны — и, воспользовавшись ножом, освободила его лодыжки. Мужчина тут же побежал в соседний дом, откуда и была вызвана полиция. Первые патрули прибыли ранее трёх часов ночи.

Наибольшее беспокойство с точки зрения телесных повреждений внушало состояния Фила Рэйнза — преступник очень сильно перетянул шнурком его запястья, в результате чего кисти рук почернели и полностью потеряли чувствительность. В этом отношении преступник обошёлся со Сью Барджер куда милосерднее, завязанный им шнурок не остановил кровотока в руках. Последующее судебно-медицинское освидетельствование не выявило у потерпевших следов избиения, а также повреждений половых органов Сью, обусловленных изнасилованием. Следов спермы на её теле и в полостях выявлено не было, что подтвердило слова женщины об отсутствии у насильника эякуляции. Однако изучение криминалистами одежды женщины позволило обнаружить сперму на разрезанной блузке Сью. Т.е. получалось, что преступник добился-таки эякуляции. Образцы спермы были направлены на исследование, по результатам которого стало ясно, что происходила она от невыделителя группового антигена. Этот вывод практически устранял все сомнения в причастности к данному нападению Гиены. Правда, тут следует оговориться, что вывод о невыделительстве насильника пришёл довольно поздно — в конце ноября 1977 г. — и до той поры произошло ещё много весьма важных событий, так что мы тут изрядно забежали вперёд и сразу сообщили читателю правильный ответ. Чтобы закончить с судебно-медицинским аспектом данного преступления, добавим, что венерической болезнью Сью Барджер в результате изнасилования не заболела.

Хоть это утешало…

Потерпевшие сообщили довольно схожие описания напавшего на них. По словам Фила рост неизвестного находился в пределах от 177 см. до 183 см., но Сью высказалась более определенно: насильник был не выше 175 см. Женщина не сомневалась в истинности своего суждения, поскольку преступник ложился на неё и она могла соотнести его рост со своим, что делало её умозаключение более точным. Потерпевшие одинаково определили его вес — в районе 72—73 кг. (160 фунтов) — т.е. преступник был худощав. Также одинаково они высказалась о его возрасте — в диапазоне 25—35 лет — т.е. далеко не школьник и не подросток. Трикотажная шапочка, скрывавшая лицо насильника была довольно большой, она свободно спускалась ниже подбородка и могла скрыть не очень длинную бороду. Цвет шапочки изменялся — в верхней части она была бежевой, к низу становилась тёмно-синей. На преступнике была тонкая тёмно-синяя куртка из синтетической ткани, достигавшая середины бёдер, под курткой — тёмно-коричневый свитер. На ногах — тёмные штаны и тёмные теннисные туфли, на руках — светло-коричневые кожаные перчатки с маленькими отверстиями для вентиляции кожи. Вообще же, он был отлично экипирован для перемещения в сумерках и темноте, хотя одежда его не была маскировочной, она прекрасно скрывала преступника в условиях низкой освещенности.

На вопрос о размерах полового органа преступника и связанных с ним особенностях, Сью заявила, что не видела пениса ввиду запрета насильника смотреть на него, но по её оценкам размер полового органа был весьма небольшим — около 12—13 см. в длину и 3 см. в диаметре (т.е. 5 дюймов на 1,25 дюйма). Тут мы видим полное соответствие тому, что фиксировалось во многих предшествующих эпизодах.

Потерпевшие не видели тела преступника. Вообще ни одного сантиметра голой кожи… Сью Барджер, во время двух подробных допросов уверенно заявила, что насильник после разрезания одежды прикасался к ней, не снимая перчаток. И эта деталь казалась очень странной. Мы помним, что во время первых нападений Гиена имел привычку обнажать грудь жертвы и касаться её голой рукой, для этого преступник даже специально снимал перчатки (а после прикосновения сразу одевал). Однако с определенного момента — примерно с февраля 1977 г. — эта поведенческая черта видоизменилась: преступник вообще перестал обнажать руки. Данное обстоятельство до такой степени заинтересовало детективов, занятых расследованием этих изнасилований, что все жертвы были передопрошены с целью уточнения этой детали. Полученный результат наталкивал на определенные размышления, о чём в своём месте будет сказано особо.

Осмотр места преступления позволил обнаружить на дубе, росшем во дворе, следы грязи, оставленные обувью. Под самим деревом были найдены следы подошв спортивной обуви, а поскольку вечером 4 мая прошёл сильный дождь, представлялось очевидным, что оставлены эти следы были совсем недавно. Отпечатки соответствовали хорошо знакомому детективам размеру 10,5 по американской шкале обувных размеров. Этому размеру соответствует размер стопы 28 см. Существует простое, хотя и довольно неточное, мнемоническое правило, позволяющее оценить рост человека по полной длине стопы, гласящее, что таковая составляет 1/7 роста (с погрешностью в 1,5% как большую, так и меньшую стороны). Простейший подсчёт показывает, что рост человека, взбиравшегося на дуб, должен был составлять примерно 193—199 см., что намного выше роста преступника, напавшего на Сью Барджер и Фила Рэйнза. Противоречие это, впрочем, переоценивать не следует, его можно объяснить довольно просто. Преступник явно отдавал предпочтение свободной обуви, которую одевал на несколько носков. Нельзя исключать того, что в данном случае мы имеем дело отнюдь не с привычкой, а с очередной попыткой умышленного введения следствия в заблуждения (далеко не первой и отнюдь не последней). Во всяком случае, спортивная обувь размером 10,5 по американской шкале и ранее не раз всплывала в тех эпизодах, где фигурировал преступник с ростом около 175 см.

В течение 5 мая и последующих дней детективы и патрульные полиции Оранджвэйла и службы шерифа округа Сакраменто провели сплошной опрос жителей кварталов, прилегавших к месту преступления. Результаты оказались довольно интересны и их проверка потребовала привлечения к работе больших сил полиции как соседних городов, так и штата Калифорния.

Одна из ценных свидетельниц, выявленных в ходе опроса, 15-летняя школьница, проживала в доме на Дриджер-вэй (Dredger way), улице, в которую упиралась Уинтербрук-вэй. Домовладение, которым владела её семья, примыкало своей тыльной частью к земельному участку, на котором стоял дом Фила Рэйнза. Расстояние от дома, в котором жила свидетельница, до дома Фила не превышало 100 м. Школьница сообщила, что в период с 20 апреля по 4 мая трижды встречала возле дома странный седан «шевроле». Странный в том смысле, что он был грязный, ржавый, очень неухоженный, с облезшей краской — на таких автомобилях обитатели Оранджвэйла во второй половине 1970-х гг. не ездили. Всякий раз за рулём машины сидел один и тот же человек — крепкий, мускулистый, с короткими вьющимися каштановыми волосами. Свидетельница затруднилась определить его рост, поскольку всякий раз видела его за рулём, но по её мнению он был пониже 180 см. Возраст незнакомца составлял лет, эдак, 20, возможно, чуть более, но не намного. Была у этого человека особая примета — плохая кожа лица, покрытая как будто оспинами, таких людей в России называют рябыми.

Ржавый седан и его рябой водитель привлекли внимание наблюдательной школьницы неспроста. Девочка увидела автомашину в первый раз неподалёку от собственного дома, возвращаясь из школы, и поинтересовалась у парня за рулём, что тот здесь делает? Обладатель рябого лица невозмутимо ответил, что приехал сюда работать… И пояснил, что он — сантехник из компании «Stone Plumbing», ставит унитазы, биде и умывальники, делает внутридомовую разводку водных коммуникаций и пошутил, что может сделать это самое и ей. Школьница юмора не оценила и уточнила, куда же именно приехал специалист по биде? На что тот ответил: «Вот в этот дом» — и указал на дом, в котором жила свидетельница. Но она-то знала, что родители сантехника не вызывали.

Встревожившись, она прошла мимо собственного дома и зашла к соседям. Впрочем, подозрительный «шевроле» уехал сразу же после разговора, так что предосторожность оказалась излишней.

Далее стало только интереснее. 1 или 2 мая — свидетельница затруднилась сообщить точную дату — она вышла утром из дома, чтобы забрать почту из ящика и… да! она увидела тот самый ржавый «шевроле» на противоположной стороне улицы. За рулём сидел узнаваемый рябой «сантехник», который, разумеется, тоже узнал свидетельницу. После немой сцены, продлившейся секунду или две, он завёл двигатель и резко рванул с места.

Детали, сообщенные 15-летней школьницей, были уточнены у жителей окрестных домов. Никто из них не подтвердил вызов сантехника в последние две недели, т.о. представлялось очевидным, что человек за рулём ржавого «шевроле» являлся не тем, за кого себя выдавал. Может быть, этот человек и не являлся Гиеной, но с очень большой вероятностью можно было предполагать, что его появление на Дреджер-вэй имело некий преступный умысел. А потому представлялось важным отыскать этого парня и выяснить, чем же это он занимался?

Свидетельница утверждала, что не видела номеров автомашины, однако имелись основания сомневаться в этом. По крайней мере один раз она подходила в автомашине сзади и номерной знак мог попасть в поле её зрения. Девушке было предложено пройти допрос c использованием гипноза и она согласилась. Согласие дали и её родители. Начало казалось многообещающим, однако сложности начались там, где их никто не ожидал встретить. Сеанс гипноза фактически оказался сорван из-за того, что юную свидетельницу не удалось погрузить в транс необходимой глубины. Люди различаются по своей гипнабельности (т.е. восприимчивости гипнотического воздействия) и около 15% из них не подвержены или мало подвержены гипнозу. Школьница оказалась из их числа, участвовавший в допросе врач-гипнолог усомнился в возможности достичь необходимой степени погружения в транс и прервал процедуру, так и не получив интересующий полицию результат.

В те же самые майские дни детективы отрабатывали и совсем иное перспективное направление расследования, никак не связанное с рябым «сантехником», замеченным на Дреджер-вэй.

Началось всё с того, что опросом местных жителей удалось отыскать женщину, видевшую утром 2 мая подозрительную автомашину на Уинтербрук-вэй. Машина была припаркована на удалении примерно 80—100 м. от дома Фила Рэйнза и сидевший в ней мужчина как будто бы наблюдал за ним. Свидетельница увидела эту автомашину в то самое время, когда открывала гараж мужу, а после того, как муж уехал, она направилась к подозрительному автомобилю. Водитель последнего, заметив её приближение в зеркало заднего вида, сразу же завёл двигатель и скрылся. Такая прыть выглядела тем более подозрительно, что до этого мужчина на водительском месте сидел совершенно расслабленно, небрежно свесив левую руку наружу и всем своим видом демонстрируя, что кого-то и ждёт и никуда не торопится. А тут…

Помимо упомянутой свидетельницы подозрительную автомашину видела её родная сестра. Т.о. свидетельниц было двое. Они затруднились сказать что-либо определенное как о машине, так и её водителе, но им предложили пройти допрос с использованием гипноза и они согласились. Результаты проведенных раздельно допросов оказались весьма обнадёживающими: во-первых, показания обеих женщин практически полностью совпали, что повышало их достоверность, а во-вторых, они припомнили весьма важные детали. Им удалось почти полностью назвать номерной знак — это был старый калифорнийский чёрно-жёлтый 6-значный знак, состоявший из трёх букв и трёх цифр. Женщины лишь затруднились в определении первой буквы, хотя и тут они в полном согласии заявили, что эта буква напоминала «1». Таких букв в латинском алфавите не очень много — «I», «J», «L», ну, может быть, ещё и «Т». Все эти комбинации можно было проверить без особых затруднений. Помимо букв и цифр на знаке имелось и слово «Mercury». Кроме того, во время допроса свидетельницы очень схоже описали внешний вид автомашины — форму бампера, расположение фар, форму зеркал заднего вида, элементов декора кузова, цвет кузова. Наконец, сёстры практически идентично рассказали о внешности мужчины за рулём — это был шатен, белой расы в возрасте 25—30 лет (ближе к 30 годам), без усов, но с аккуратной клиновидной бородкой. Бородка была приметной, обращающей на себя внимание. Во внешности этого мужчины имелся и другой интересный нюанс — волосы на его руке, свешивавшейся наружу, были светлыми, рыжеватыми, а на голове — гораздо темнее. Это несоответствие наводило на мысль об использовании парика. Кстати, удивляться наблюдательности свидетельниц не надо — перед нами довольно характерная для допросов под гипнозом ситуация, когда свидетели порой сообщают прямо-таки поразительные по точности и детализации обстоятельства однажды виденного.

Проверка номера показала, что таковой действительно существовал. Он был выдан автомобилю «форд», выпущенному в 1962 г.

Детективы, взяв несколько фотографий таких машин, отправились к сёстрам и предъявили снимки для опознания. Свидетельницы категорически заявили, что неизвестный мужчина сидел за рулём совсем другой автомашины. Стало быть, номерные знаки были переставлены на автомобиль, которому не принадлежали… Во время этого разговора полицейские опять стали задавать вопросы о внешности подозрительного мужчины с бородкой, на что женщины повторили прежний рассказ. И в который раз подчеркнули, что не знают, кем был этот человек.

Во время этого разговора в гостиной находился сын одной из сестёр, отвечавших на вопросы детективов. 11-летний мальчик смотрел телевизор и не вмешивался в умные беседы взрослых, но когда разговор коснулся деталей внешности подозрительного мужчины, он неожиданно оживился и подал голос: «Мама, я знаю этого человека! И ты его тоже знаешь…» У полицейских, наверное, челюсти отпали от такого сюжетного поворота.

Школьник сообщил, что бородку «клинышком» имеет мужчина, который иногда проезжает по улице мимо их дома на «пикапе» с мороженым. Есть в США такой вид бизнеса — торговля мороженым «с колёс» — и мужчина, о котором все толкуют, как этим делом и занят. Женщина обдумала слова сына и согласилась: торговец мороженым действительно очень походил на мужчину, находившегося за рулём подозрительной автомашины.

Детективы немедленно взялись за поиск неизвестного. Проверка торговцев мороженым позволила отыскать подходящего кандидата в числе работников фирмы «Mells Ice cream Company». Предприятие было зарегистрировано в городе Сакраменто, а её «пикапы» и фургоны разъезжали по всей территории округа. Работники компании в полицейском описании сразу опознали Роберта Джилла (Robert Jill), 29-летнего продавца мороженого и водителя побитого временем «шевроле» модели 1960 г. Правда, у Роберта имелись усы, но светлые и выстриженные в ниточку, так что при мимолетном взгляде их легко можно было не заметить. Кстати, клиновидная бородка ничуть не противоречила описаниям преступника, полученным от Фила Рэйнза и Сью Барджер. По их словам, вязаная шапочка на голове насильника была довольно большой и её нижний край находился куда ниже подбородка, так что головной убор вполне мог скрыть не очень длинную бороду.

Рост Роберта составлял 177 см., а весил он 56 кг., что вполне соответствовало описанию насильника, не отличавшегося атлетическим сложением, он был женат, детей не имел. Когда детективы из службы шерифа в первый раз приехали домой к Джиллу, то поразились облику жены — это была брюнетка ростом около 175 см, крепкая, спортивная, с волосами, спускавшимися до лопаток. В общем, она воплощала тот самый типаж женской красоты, что так привлекал Гиену…

Совпадения на этом не закончились. Роберт Джилл любил лёгкие теннисные туфли, которых у него было несколько пар. Когда детективы попросили его показать их подошвы, то увидели на одной из пар хорошо знакомый Z-образный рисунок. Правда, о полном совпадении с обувью Гиены речь не шла, поскольку Джилл носил обувь 9 размера и притом изрядно ношеную, но это отнюдь не отменяло подозрений в том, что для совершения преступлений он мог специально приобрести одну пару размера 10,5, которую прятал вне дома.

Роберт чрезвычайно заинтересовал правоохранителей. Характер работы позволял ему незаметно проводить разведку потенциальных объектов нападения, общаясь с детьми, он мог собирать интересующие его сведения о соседях, наконец, возможность разъездов по городам восточной части округа Сакраменто позволила ему отлично изучить местную дорожную сеть. Работа мороженщиком — это шикарная легенда для любого злоумышленника, особенно для серийного преступника. Последнему она даёт замечательную возможность выбирать потенциальную жертву и собирать информацию о ней, не привлекая внимания окружающих. (В этом месте, сугубо в порядке исторической справки, можно сказать, что небезызвестный Кеннет Бьянки, один из двух «Хиллсайдских душителей», ещё до переезда в январе 1976 г. в Калифорнию, работал продавцом мороженого в Рочестере, штат Нью-Йорк. В начале 1970-х гг. в этом городе произошла серия жестоких убийств малолетних девочек, получившая условное название «Алфавитные убийства». Кена Бьянки никогда в них официально не обвиняли, но подозрения в его адрес сохранялись почти три десятилетия. До тех самых пор, пока Джозеф Нассо, истинный «алфавитный убийца», не привлёк к себе внимание правоохранительных органов в апреле 2010 г. Необычной истории «алфавитных убийств» посвящен подробный очерк на авторском сайте «Загадочные преступления прошлого». )

Ну кто, в самом деле, заподозрит в улыбчивом торговце закоренелого преступника?

Поначалу Роберт Джилл держался в отношении детективов вполне лояльно, однако, почувствовав необычность их интереса к собственной персоне, вполне обоснованно напрягся. Он ответил на все вопросы в ходе официального допроса, однако пройти проверку на «детекторе лжи» отказался. На вопрос о собственной группе крови он ответил, что не в курсе подобных деталей, однако выяснилось, что пятью годами ранее он попал в серьёзное ДТП и лечился в больнице. Представитель полиции штата по ордеру судьи получил доступ к истории болезни Роберта, из которой узнал, что подозреваемый имеет группу крови А с положительным резус-фактором.

Всё сходилось. К середине мая Роберт Джилл стал самым перспективным подозреваемым. И ведь с этим даже не поспоришь — к тому имелись все основания! Правоохранители пошли на всевозможные уловки, чтобы добиться успешного опознания подозреваемого хоть кем-то из жертв Гиены. Был записан голос Джилла, который предлагали послушать жертвам нападений 1976—1977 гг., его одежду и обувь сфотографировали и также предъявляли к опознанию. Были сделаны крупные фотографии глаз и кистей рук Джилла, которые также были продемонстрированы всем тем, на кого нападал Гиена.

Результаты оказались двойственными. Кто-то из потерпевших находил явное сходство с преступником, кто-то — весьма условное, кто-то — вообще сходства не усматривал. Для суда подобное не годилось…

Примерно в те же самые дни первой половины мая 1977 г. в правоохранительном сообществе стал дискутироваться вопрос о создании межведомственной целевой группы, ориентированной на раскрытие сексуальных нападений в восточном Сакраменто. Гиена становился всё опаснее, его криминальное мастерство росло буквально на глазах. С ростом уверенности в своих силах обязательно должны были возрасти потребность в сексуальных экспериментах и жестокость в отношении жертв. Никто не мог сказать, когда именно преступник начнёт убивать, но всем, знакомым с криминологией было ясно, что это всего лишь вопрос времени, причём, не очень отдаленного. Теперь уже в повестке дня стоял вопрос не координации усилий различных территориальных органов полиции, а объединение их работы в рамках единого структурного подразделения, способного не только реагировать максимально быстро на меняющуюся обстановку, но и систематизировать накапливаемые данные.

Поток информации рос и в какой-то момент правоохранительные органы могли просто захлебнуться под валом не обработанных надлежащим образом сведений.

Однако целевую группу нельзя было создать по прихоти отдельно взятого чиновника, пусть даже и занимающего важный в полицейской иерархии пост. Под новую структуру надлежало выделить штаты, финансирование, снять нагрузку с откомандированных в её состав детективов и криминалистов, закрепить за ней необходимые технические ресурсы (телефонные номера, факс, автомобили). Понятно, что решить все эти вопросы в одночасье не представлялось возможным.

Между тем, время не ждало. Точнее, не ждал преступник.

В ночь с 13 на 14 мая 1977 г. он вновь напомнил о себе очередным нападением на супружескую пару. Его жертвами стали жители Цитрус-Хайтс 27-летняя Джанет Пэйс (Janet Pace) и её муж Рэнди (Randy Pace), 32 лет. Они сочетались браком менее года назад, детей не имели. За три месяца до описываемых событий — в начале февраля — супруги переехали в дом на Мерлиндэйл драйв (Merlindale Dr), удаленный на 1,8 км. от дома Глории Оуэн, жертвы нападения 24 января 1977 г. (эпизод №12), и примерно на 3,5 км. от места проживания Дэбби Патрик, на которую Гиена напал 5 октября предыдущего года (эпизод №5).

Супруги вели преимущественно ночной образ жизни, что являлось прямым следствием их профессий. Оба работали в ресторанах, хотя и разных: Джанет трудилась официанткой, а Рэнди занимал должность администратора. В ночь с 14 на 15 мая они остались верны привычкам и засиделись перед телевизором далеко за полночь, благо впереди была суббота. Спать они отправились только в 3 часа ночи.

Хотя Джанет к тому времени уже успела задремать на плече мужа, в супружеской спальне она внезапно проснулась. Её встревожили подозрительные звуки, доносившиеся со стороны гаража. Она попросила мужа пойти проверить, что там происходит, на что Рэнди отмахнулся, дескать, по крыше бегает енот… Прислушавшись ещё, он решил, что это стучат по кровле ветки дерева, росшего рядом с домом. Ночь действительно была ветреной, так что вывод казался обоснованным… С той, разумеется, оговоркой, что прежде ветки никогда не задевали кровли.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто с июня 1976 г. по май 1977 г. Числа указывают очередность преступных посягательств в их хронологической последовательности, штрихованная область А обозначает район в г. Ранчо Кордова, в котором на площади менее 0,5 км2 имели место пять нападений (1, 3, 6, 8 и 15 в порядке совершения).

Джанет и Рэнди быстро уснули, но примерно в 03:30—04:00 их сон прервал яркий луч фонаря, ударивший в глаза. Преступник в трикотажной маске, вошедший в спальню, сказал то же самое, что говорил и в других случаях, что-то в духе: у меня пистолет, мне нужны ваши деньги, я не причиню вам вреда, если будете выполнять мои приказы! При это повёл лучом фонаря так, чтобы потрясенные люди увидели «магнум» 45-го калибра. Сняв с пальца заранее подготовленные шнурки для обуви, злоумышленник бросил их на кровать и приказал Джанет связать руки мужу. Затем он довольно грубо связал руки самой женщине. Рэнди попытался было уговорить его не причинять боль его супруге, но неизвестный просто пригрозил убить его, если тот не заткнётся… Прозвучало доходчиво! После связывания рук наступила очередь ног.

Любопытна деталь, на которую сразу же обратили внимание супруги. Рядом с их кроватью спал щенок западноевропейской овчарки, очень игривый, энергичный и шумный в обычной обстановке. При появлении неизвестного с пистолетом собака забилась в дальний угол спальни и не издала ни единого звука, словно её вообще не было в комнате.

Закончив со связыванием, преступник прошёл по спальне, подсвечивая себе фонарём. Обнаружив бутылку с английскими монетами, разбил её рукояткой пистолета и небрежно насыпал горсть себе в карман. Уточнив у Рэнди, где лежат его деньги, нашёл их и взял себе. Увидев коробки с бумагами, спросил, имеются ли там деньги? Не дожидаясь ответа, пригрозил убить, если хозяева попытаются его обмануть. Рэнди заверил, что денег там нет, в коробках лежат документы на дом, автомашины, а также страховые полисы. Преступник вытряхнул содержимое коробок на пол, убедился, что долларов там действительно не было, и потерял к ним всякий интерес.

Злоумышленник вышел из дома во двор, некоторое время отсутствовал и вернулся обратно. После этого спросил у Джанет, где находится её кошелёк? Узнав, что сумочка женщины с кошельком внутри оставлена в гостиной, мужчина принёс из кухни чайные чашки и блюдца, установил их на спине Рэнди и приказал Джанет подниматься с кровати. По его словам, он хотел, чтобы она показала ему кошелёк. При этом он развязал шнурок на ногах Джанет и проделал это мгновенным, почти незаметным движением. Женщина обратила на это внимание; преступник явно упражнялся в завязывании узлов!

Отведя женщину в гостиную, он бросил её на диван и связал ноги. Отыскав кошелёк, неизвестный извлёк из него все банкноты, засунул их в карман и отправился на кухню. Оттуда он вернулся с пивной банкой, извлеченной из хозяйского холодильника. Пить, правда, её не стал — поставил на стол. Затем сходил в спальню, проверил, как чувствует себя Рэнди. Положив на голову пистолет, преступник прижал нож к горлу мужчины и в который уже раз повторил, что убьёт его и Джанет при малейшей попытке освободиться. После этого добавил, что имеет намерение отдохнуть и Рэнди лучше не пытаться ему помешать.

Затем преступник принёс из ванной комнаты большое банное полотенце и разрезал его пополам с помощью ножа. Одну половину он повесил на телевизор в гостиной таким образом, чтобы ткань закрывала экран, после чего включил телевизор и убрал звук — получился своеобразный «ночник», источник рассеянного света. Дабы полотенце не падало на пол, преступник придавил его тяжёлым подсвечником. В общем, позаботился об интимной обстановке. Другим куском полотенца преступник завязал глаза Джанет. Не составляло труда понять, к чему клонится дело. Женщина начала плакать, незнакомец приказал ей прекратить хныкать и пригрозил, что в противном случае убьёт мужа. Поскольку угроза не остановила плача, а возымела прямо обратное действие, преступник разозлился всерьёз и пригрозил, что убьёт сначала саму Джанет и лишь после этого Рэнди.

Он расстегнул штаны — Джанет слышала звук «молнии» — и открыл банку с ночным питательным кремом, найденную в холодильнике. Через несколько секунд стало ясно, что преступник мастурбирует. Последовавшее далее в точности напоминает сцены, не раз уже описанные в этой книге. Сначала преступник приказал женщине гладить свой половой орган, после чего развязал ей ноги и стащил пижамные штаны. Приподняв маску, насильник принялся лизать промежность Джанет. Подобное он уже делал в некоторых других эпизодах и это действие, видимо, чрезвычайно его возбуждало. После куннилингуса преступник совершил непродолжительный половой акт в традиционной форме. После семяизвержения, насильник похвалил Джанет и сказал, что раздумывает над тем, не взять ли её в свой фургончик у реки?

Женщина, испугавшись того, что её сейчас похитят, разрыдалась опять. Это вызвало прилив гнева насильника, который принялся бранить жертву и в который грозить расправой.

Затем его внимание привлекли кольца на руках Джанет, он принялся их стаскивать, но женщина стала сопротивляться. Эти украшения были ей дороги не только в силу их материальной ценности, но и как память. Удивительно даже, но преступник и в этой ситуации оказался весьма сдержан и не причинил жертве сколько-нибудь серьёзных телесных повреждений — не поломал пальцы, не ударил по голове… Разжав пальцы Джанет, насильник снял четыре кольца, которые и забрал с собою.

Пожалуй, впервые за всё время нападений, Гиена в этот раз не стал маскировать свой уход. Он просто вышел из дома на Мерлиндэйл драйв и хлопнул входной дверью. Джанет, ноги которой оставались свободны, тут же бросилась в спальню к Рэнди, чтобы развязать его. Насильник ушёл в 05:15, а всё нападение продлилось около 1,5 часов, хотя в оценке момента его начала мнения супругов не совпали.

Первые полицейские патрули прибыли к 05:25, а криминалисты и детективы приступили к работе до 6 часов утра.

Потерпевшие уверенно заявили, что преступник ни разу не снял перчаток, что лишало смысла поиск отпечатков пальцев. Пива он не пил, во всяком случае ни Джанет, ни Рэнди этого не видели, да и запаха пива не ощущали. Принесённую из кухни пивную банку полицейские нашли пустой, но мало кто из причастных к расследованию сомневался в том, что насильник вылил её содержимое, а банку умышленно оставил на виду. Подкинул, так сказать, фальшивую «улику».

Осмотр дома показал, что преступник при проникновении в дом действовал энергично и довольно смело. Те самые звуки, что насторожили Джанет Пэйс в 3 часа ночи, оказались связаны как раз с действиями Гиены. Преступник, грубо повредив крепление, снял противомоскитный экран с окна, ближайшего к гаражу, а затем отжал вверх раму. Тоже, кстати, сильно её повредив. Проникновение в дом получилось отнюдь не беззвучным. Впервые, пожалуй, насильник из восточного Сакраменто решил не особенно церемониться на этом этапе нападения и подобный отказ от осторожности свидетельствовал о возросшей самоуверенности преступника.

Потерпевшие описали напавшего как мужчину белой расы в возрасте от 25 лет и старше, ростом 175—177 см., спортивного телосложения. Он был одет во всё тёмное — трикотажный бадлон с длинными рукавами, штаны, лёгкие теннисные туфли, на руках — перчатки. Лицо закрывала лыжная шапочка с грубо прорезанными отверстиями для глаз. Казалось, что бороды этот человек не имеет, во всяком случае, из-под шапочки борода не выглядывала. Зато торчали кончики волос, достигавшие воротниковой зоны, другими словами, преступник был длинноволос. Потерпевшая сообщила, что видела из-под повязки ноги насильника — они казались сильно волосаты.

Когда потерпевшим задали вопрос о подозрительных событиях, имевших место в последнее время, они в один голос сообщили о странных телефонных звонках, которые раздавались с самого момента их вселения в дом на Мерлиндейл драйв.

Опрос ближайших соседей и жителей района дал богатую пищу для размышлений.

Самым любопытным, пожалуй, оказалось сообщение 12-летнего мальчика, наблюдавшего ранним утром звёздное небо. Улыбаться не надо, юному любителю астрономии родители подарили телескоп, и мальчик из своей домашней обсерватории на втором этаже следил по ночам за звёздами. Ранним утром 14 мая, а именно — в 05:20 — он видел большой тёмно-синий фургон, выехавший с большой парковки возле многоквартирного дома, расположенного в трёх кварталах от дома семьи Пэйс. Улицы в этот час были совершенно пусты, и резко набравшая скорость автомашина привлекла внимание мальчика. Очень схожее сообщение сделал другой юный свидетель, также мальчик 12 лет, направлявшийся на почту, где он подрабатывал. Он также обратил внимание на тёмно-синий фургон, блестящий, словно недавно покрашенный, который двигался слишком быстро для района жилой застройки.

Полицейские с большим вниманием отнеслись к этим заявлениям и в конечном итоге сошлись во мнении, что преступник до нападения припарковал машину у большого дома буквально в трёх минутах ходьбы от места запланированного нападения.

Другие жители района вывалили в уши детективов, в лице которых нашли благодарных слушателей, столько рассказов о криминогенной обстановке, что впору было заподозрить всех этих рассказчиков в паранойе. Очень многие сообщили о появлении в их дворах в вечернее время подозрительного мужчины. По крайней мере две женщины независимо одна от другой, рассказали о попытках неизвестного человека проникнуть в их дома через крыши. Причём один из упомянутых инцидентов имел место за сутки до нападения на чету Пэйс.

Одна из жительниц дома по Мерлиндэйл драйв сообщила о том, что к ней дважды заходили сотрудники некоего статистического бюро правительства штата Калифорния, заявившие о проведении опроса жителей и задававшие в связи с этим вопросы о домовладении и членах семьи. Данное сообщение очень заинтересовало детективов, привлеченных к расследованию, поскольку согласно правилам тех лет представители административных органов не ходили по домам парами. Они ходили либо в одиночку, либо в сопровождении сотрудника полиции или службы пробации, если в том была необходимость. Но вдвоём — никогда!

В правительстве штата были наведены соответствующие справки, и выяснилось, что ни одно из ведомств не проводило весной 1977 г. на территории Цитрус-Хайтс опросы горожан по месту проживания.

Другой любопытный рассказ местной жительницы оказался связан с неким представителем службы защиты животных, который явился к женщине с расспросами о животных, которых она содержит в своём доме. Находчивая женщина попросила у визитёра визитку, и тот ей таковую подарил. Детективы переписали указанные на клочке бумаги данные и быстро выяснили, что поименованной там организации по защите животных в Калифорнии нет и никогда не было.

Некоторые происшествия происходили с участием местных полицейских. Так, например, в марте месяце патрульные Департамента полиции Цитрус-Хайтс обратили внимание на подозрительного мужчину, слонявшегося вечером между домами. При попытке к нему обратиться, тот пустился наутёк, патрульные, соответственно, помчались за ним. Беглец вбежал в один из домов на Мерлиндэйл драйв, но когда патрульные вломились следом, в доме они никого, кроме хозяина, не нашли. Последний мирно дремал перед телевизором с недопитой банкой пива на животе… Его опрос показал, что он никак не связан с инцидентом, да и внешне этот человек совершенно не соответствовал облику беглеца. Злоумышленник, видимо, удачно промчался через весь дом во двор, умудрившись при этом остаться незамеченным хозяином. Последующий осмотр придомовой территории привёл к обнаружению кепи с вышивкой «Overhead doors» — это была компания, специализировавшаяся на производстве и монтаже уличных и гаражных дверей. Проверка показала, что кепи выдавалась сотрудникам компании как элемент форменной одежды. По вышитому на ней номеру полицейским удалось установить работника, получившего этот головной убор. Оказалось, что этот 58-летний грузный мужчина никак не может быть подозрительным беглецом. Он заявил, что кепи у него украли годом ранее. Сотрудники полиции проверили членов его семьи, предполагая, что головной убор мог взять кто-то из родственников, однако, это направление результата не принесло.

Полицейские были уверены, что вспугнули какого-то вора, возможно, самого Гиену, но расследование этого инцидента практических результатов не принесло.

В течение буквально двух суток — т.е. 15 и 16 мая — полицейские в ходе поголовного опроса жителей Мерлиндэйл драйв и прилегающих улиц зафиксировали более 40 сообщений о разного рода подозрительной деятельности. Некоторые из них звучат анекдотично, другие — по-настоящему тревожно, но в любом случае их чтение оставляет ощущение какой-то ненормальной «движухи», чего-то экстраординарного. В обычной обстановке такого не происходит. Собранная полицией Цитрус-Хайтс информация свидетельствовала не только об имевших место криминальных появлениях, но и росте всеобщей нервозности и напряженности. Практически каждый второй из опрошенных заявлял о появлении хронически тревожного состояния, сообщал о том, что просыпается среди ночи и подолгу лежит в кровати, прислушиваясь к звукам ночного дома. Мужчины стали ложиться в кровать с пистолетами — и это не метафора, опрашиваемые так и сообщали полицейским, дескать, я сплю с пистолетом под подушкой, а у сына в кровати — свой пистолет…

В эти майские дни округ Сакраменто отчетливо погружался в объятия параноидального страха.

Но как это ни покажется кому-то удивительным, самые главные открытия, связанные с нападением Гиены в ночь на 14 мая, правоохранительные органы ещё не сделали. Они были ещё впереди. Но прежде чем до них дойдёт очередь, предстояло произойти другим в высшей степени интригующим и драматическим событиям…

Глава 8. «Завтра вечером я убью двоих!»

Как уже упоминалось ранее, 15 мая 1977 г. служба шерифа округа Сакраменто официально признала тот факт, что серийный насильник, осуществляющий дерзкие ночные вторжения в дома жителей восточной части округа, нападает не только на одиноких женщин, но и на семейные пары. К тому времени было совершено уже 5 подобных нападений — 2 апреля, 15 апреля, 3 мая, 5 мая и 14 мая — но из невнятных сообщений газет и телевидения, узнать эту немаловажную деталь не представлялось возможным. С подачи правоохранительных органов журналисты выпячивали несущественные детали, но при этом не сообщали жителям округа Сакраменто то, что им действительно следовало бы узнать.

Например, имело бы смысл рассказать о том, как можно простейшими подручными средствами обезопасить себя и своих близких от внезапного вторжения в комнату вооруженного чужака. Или на какие нюансы следует обратить внимание при укреплении дверей и окон. Имело бы смысл проинструктировать население о порядке действий при обнаружении в доме постороннего человека в условиях отсутствии телефонной связи… Можно было бы много чего сказать людям дельного, но — увы! — вместо этого полицейские и журналисты упражнялись в рассуждизмах о том, кем должен быть насильник и где именно он мог бы проживать? Какой практический толк для рядового обывателя крылся в этой болтовне понять невозможно…

Многословные обсуждения в теле- и радиоэфире, начавшиеся 15—16 мая, не принесли никакой практической пользы и лишь привели к росту напряженности и панических настроений среди жителей восточных городов округа. За период с 1 января по 10 мая 1977 г. оружейные магазины официально продали чуть более 2600 единиц огнестрельного оружия и ещё почти 300 — всего за два дня 15—16 мая. Такова была цена т.н. журналистской бдительности.

Однако, работа официальных борзописцев имела и совсем иной итог, гораздо более зловещий и опасный для всех. Те обсуждения и разговоры, что полились вдруг из всех утюгов и фритюрниц вызвали крайнее неудовольствие Гиены. Это было совсем не то, что он хотел бы услышать о себе: тон газетных публикаций и репортажей теле- и радиожурналистов показался ему оскорбительным и недопустимым. Преступник отреагировал и сделал это так, как никто не ожидал.

Супруги Джоан и Фрэнк Розалли (Joan Rossalli, Frank Rosalli) проживали в доме на Сэндбар-сёркл (Sandbar сircle) в Кармайкле практически в самом эпицентре активности Гиены. Сэхндбар-сёркл являлся кольцеобразной улицей, расположенной в непосредственной близости к зеленой зоне в пойме реки Америкен. Расстояние от дома Розалли до мест нападений насильника летом и осенью 1976 г. в Ранчо-Кордова не превышало 3,5 км, а до мест нападений в Кармайкле было и того меньше. Супруги оказались в числе первых, кто узнал о появлении серийного насильника, поскольку Фрэнк Росалли работал в той самой школе, в которой сержант Ричард Шелби 4 ноября 1976 г. сделал первое публичное заявление, предостерегавшее жителей района. Фрэнк не просто присутствовал на том собрании — он был в числе его организаторов и открывал его вступительным словом…

Чета воспитывала двух детишек — мальчиков 4 и 2 лет. Супруги являлись этническими итальянцами, но если 26-летняя Джоан родилась и выросла в США, то Фрэнк приехал в страну для обучения в университете, после окончания курса в котором остался на постоянное жительство. 7 мая к нему из Италии прилетел отец, т.о. к моменту описываемых событий в доме Розалли на Сэндбар-сёркл находились пятеро: Джоан и Фрэнк, их двое сыновей и свёкор.

Вечером 16 мая, в понедельник, дед с внуками отправился спать около 22 часов. Джоан и Фрэнк после этого ещё час смотрели ТВ-шоу, после чего также стали готовиться ко сну. Свет в своей спальне они погасили примерно в 22:45 и быстро уснули. Джоан разбудил свет сильного фонаря, направленный прямо в глаза, этот же свет разбудил и Фрэнка, но тот притворился будто спит. Мужчина сразу понял, что в комнате находится Гиена, и интуитивно посмотрел на часы — они показывали 01:36 17 мая.

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто с июня 1976 г. по май 1977 г. Числа указывают очередность преступных посягательств в их хронологической последовательности, штрихованная область А обозначает район в г. Ранчо Кордова, в котором на площади менее 0,5 км2 имели место пять нападений (1, 3, 6, 8 и 15 в порядке совершения). Нападение в ночь на 17 мая (эпизод №21) произошло в той самой части Кармайкла, с которой была связана активность Гиены в самом начале его «сериала» (эпизоды 2 и 7 в июле и октябре 1976 г.). Удаленность от мест совершенных ранее преступлений не превышала 800 м. Преступник вернулся в хорошо изученный район, подобно тому, как волк возвращается в овчарню, в котором ему удалось однажды поживиться добычей.

Преступник проник в спальню через стеклянные раздвижные двери, ведущие во двор. Они были заперты весь день и перед сном Фрэнк Розалли проверил их ещё раз. Тем не менее, преступник умудрился открыть замок столь тихо, что не разбудил спавших в нескольких метрах людей…

Джоан, перепуганная лучом света, направленным в глаза, вскрикнула и накрылась одеялом, на что преступник тут же отреагировал, пригрозив, что убьёт всех, находящихся в доме, если женщина будет шуметь. Неизвестный в светло-серой лыжной маске на голове и с пистолетом в правой руке говорил свистящим шёпотом и как будто бы задыхался. Кроме того, в минуты волнения он начинал явственно заикаться.

Поскольку Фрэнк продолжал прикидываться спящим, преступник приказал женщине разбудить его и связать руки шнурками. Для этого он сделал пару шагов к кровати и бросил на одеяло обувные шнурки. Затем преступник вернулся обратно к дверям и, дабы привлечь внимание Фрэнка, постучал стволом пистолета по стеклу. Звук получился довольно громким… Прикидываться дальше не имело ни малейшего смысла, и мужчина поднялся с кровати, но неизвестный тут же направил на него пистолет, приказал лечь обратно и повторил угрозу убить всех, находящихся в доме, если его приказы не будут выполняться.

Фрэнку пришлось лечь.

Преступник наблюдал за тем, как Джоан связывает запястья рук мужа, и пару раз потребовал, чтобы она затянула узлы потуже. После этого преступник велел женщине лечь на живот и лично связал ноги Фрэнка. Мешавший ему пистолет преступник положил на голову связанному мужчине. Когда Фрэнк сделал попытку заговорить с неизвестным, тот приставил нож к его горлу и заявил, что убьёт его без колебаний, если мужчина попробует ещё раз что-то сказать без разрешения.

Затем преступник подступил к Джоан и связал её в той же манере, что и Фрэнка, т.е. сначала руки, потом — ноги. Глаза жертвам Гиена закрывать не стал. В спальне было довольно темно, так что лишнего увидеть жертвы не могли при всём желании. Покончив со связыванием, преступник неожиданно вышел во двор и загремел там какими-то железками. Видимо, во дворе стояла его сумка или коробка с инструментами. По-видимому, он прятал связку отмычек, которыми пользовался для открытия стеклянных дверей… Покончив с этим, преступник вернулся в спальню и положил на край плеча Фрэнка монету, которая грозила скатиться на пол при неловком движении. Неизвестный шёпотом пояснил, что если он услышит её звон, то без колебаний застрелит Джоан.

После этого он вышел из спальни и отсутствовал около получаса. Супруги слышали его шаги в гостиной и на кухне, но в целом преступник двигался очень аккуратно и почти не шумел. Он так и не разбудил отца Фрэнка и детей.

Вернувшись в спальню, преступник заявил Джоан, что не нашёл её кошелька и спросил, где хранятся деньги? Не дожидаясь ответа женщины, он рывком усадил её на кровати, развязал ноги и велел показать, где спрятаны деньги. Перед тем, как выйти из комнаты, преступник ещё раз обратился к Фрэнку с угрозами.

Джоан отвела преступника на кухню и показала, где спрятан конверт с семейными деньгами (сугубо для справки — он находился в холодильнике, в поддоне с зеленью). Гиена забрал наличные себе, после чего повёл женщину в гостиную, где заставил лечь на диван лицом вниз и связал ноги. В комнате уже была включена настольная лампа, абажур которой оказался завешен полотенцем — увидев это, Джоан поняла, что преступник подобным образом попытался придать обстановке «интимность». Хотя преступник был без маски, женщина не успела его как следует рассмотреть, поскольку он завязал её лицо полотенцем.

Оставив Джоан на несколько минут в одиночестве, Гиена сходил на кухню, взял там несколько предметов из чайного сервиза и отнёс их в спальню, где поставил на спину Фрэнка. Последовала очередная порция угроз, но это были только слова — преступник ни разу не ударил пленника и не унизил его каким-либо иным действием.

После этого Гиена направил свои стопы на кухню и потратил некоторое время на утоление голода. Связанные жертвы слышали, как шелестит упаковка сыра и открываются банки с напитками…

Преступник вернулся к Джоан и заявил, что ему нужно больше денег и он точно знает, что в доме имеются деньги помимо тех, что уже найдены. Не дожидаясь ответа женщины, неизвестный разразился бранью и угрозами в её адрес, в ответ на которые Джоан простодушно заявила, что у них есть бутылка, почти заполненная «даймами» — 10-центовыми никелевыми монетами. Ответ звучал издевательски, но являлся чистой правдой, других денег в доме действительно не было. Мелочь преступника не заинтересовала, он даже не стал спрашивать, где же эта бутылка находится?

Какое-то время он бесцельно бродил по дому, а затем вернулся в гостинцу и сел верхом на бёдра Джоан, лежавшей на животе. Вложив свой пенис в её ладонь, преступник приказал возбуждать себя, одновременно прижав нож к горлу жертвы. Затем он потребовал оральных ласк, а после них развязал ноги Джоан и совершил половой акт в традиционной форме. Преступник несколько раз называл женщину по имени, словно старый знакомый, но она осталась в твёрдой уверенности, что никогда не встречалась с ним ранее. Её имя он мог узнать из документов, лежавших в кошельке, который преступник вне всяких сомнений открывал.

После семяизвержения насильник вновь связал ноги женщины и опять отправился на кухню. Казалось, он пришёл в хорошее настроение и успокоился. Оставался он на кухне довольно долго, опять хлопал дверцей холодильника и шелестел упаковками продуктов, но в течение этого времени неоднократно заглядывал в спальню, дабы проконтролировать Фрэнка Розалли. Потом он вновь подошёл к Джоан, и теперь от его прежнего благодушия не осталось и следа. Преступник был чем-то чрезвычайно взбешён, и женщина могла лишь догадываться, что именно вывело его из равновесия. Джоан не сразу разобрала шёпот преступника, но в конце концов поняла, что насильник бранится в адрес журналистов, которых называл самыми нелестными эпитетами. С немалыми потугами он сформулировал-таки свою мысль, которая сводилась к следующему: Джоан должна будет передать журналистам, что он убьёт в следующий раз двух человек, если не увидит о себе статьи в газетах и репортаж по телевидению. Преступник выражался путано и притом явственно заикался, в точности так, как в самом начале нападения.

Джоан не понимала, что послужило причиной гнева преступника, но её до некоторой степени успокоило данное им поручение — судя по всему, он не планировал её убивать.

Преступник же после произнесения сбивчивого монолога поставил на спину Джоан чайную чашку и блюдце, после чего отправился в спальню и повторил свою косноязычную речь перед Фрэнком Розалли. Фрэнк выслушал Гиену и лаконично заверил, что обязательно передаст его слова журналистам.

Насильник как будто успокоился. Он заявил, что хочет попить пива во дворе, но пленники не должны двигаться, потому что он ещё не уходит. После этого неизвестный вышел из дома.

Прошла минута-вторая-третья… Джоан решила, что насильник убежал и начала потихоньку вставать с дивана. Она стала коленями на пол и уже собралась столкнуть со спины чайную чашку с блюдцем, как в гостиную внезапно вошёл преступник. Его опять снедала беспричинная ярость, и он шептал себе под нос ругательства. Женщина уже мысленно попрощалась с жизнью, поскольку была уверена, что насильник убьёт её без промедления, если поймёт, что она пыталась подняться с дивана. Поэтому Джоан интуитивно поступила единственно правильным образом: не дожидаясь, пока преступник сообразит, что она сползла с дивана, женщина проговорила: «Я помню, что ты сказал и обязательно передам твои слова журналистам!»

Преступник на секунду задумался и как будто успокоился. «Именно этого я и хочу», — заявил он Джоан и вышел из гостиной. Похоже, он не понял, что застал женщину при попытке бегства.

Перепуганная произошедшим, женщина боялась пошевелиться. Но очень скоро активизировался Фрэнк Розалли — он стал по-итальянски кричать, зовя отца на помощь (отец не знал английского языка). При этом сын предупредил отца, чтобы тот был осторожен, рядом находится преступник с пистолетом. Отец, сообразив, что сын и невестка попали в беду, вооружился бейсбольной битой и стал тихонько продвигаться по тёмному дому в сторону гостиной. Войдя в неё, он едва не набросился на находившихся там вооруженных людей — это были соседи, мужчина и две женщины, также услыхавшие крики Фрэнка, и бегом примчавшиеся на помощь. Соседи были вооружены огнестрельным оружием — пистолетом и помповым ружьём — и если бы отец набросился на них с битой наперевес, то неизвестно, чем мог бы закончиться ночной инцидент. Над этим можно посмеяться, но в реальности ситуация была очень напряженной и неопределенной, а именно такие нюансы чреваты обычно самым непредсказуемым развитием.

Итак, к месту преступления сбежались соседи и свёкор, которые совместными силами освободили связанных Джоан и Фрэнка и вызвали полицию. Дежурный офицер зафиксировал телефонный звонок в 03:51, т.о. продолжительность нападения составила несколько более 2 часов. Потерпевшие сразу сообщили, что на них напал насильник из восточного Сакраменто, поэтому данное происшествие изначально рассматривалось как очередной эпизод «сериала» Гиены.

Немедленно в дом Розалли был вызван кинолог с собакой. Работа его оказалась не бесполезной. Собака уверенно взяла след, провела полицейских в гараж, покрутилась там, залаяла перед автомобилем Джоан, а когда его открыли, запрыгнула внутрь. Ткнувшись мордой в «бардачок», собака покинула салон машины, вернулась во двор, несколько раз забежала в дом и опять вышла наружу… Собака очень точно воспроизвела последовательность перемещений преступника — тут, кстати, нельзя не удивляться чрезвычайной остроте обоняния собак и их способности понимать того, чего ждёт работающий с ними человек. В конечном итоге ищейка прошла во двор, а далее через калитку помчалась на Сэндбар-сёркл и потеряла след на удалении около 80 м. от дома. Там, очевидно, преступник сел в автомобиль.

Никогда прежде Гиена не оставлял машину столь близко к месту посягательства. Понятно почему — машину могли запомнить соседи, а это потенциально грозило разоблачением. Однако, в этот раз Гиена своему правилу изменил… Почему? Следственным работникам пора уже было самым серьёзным образом задуматься над тем, как преступник прибывает к месту своего посягательства и на чём покидает его, но на самом деле никаких здравых идей на сей счёт у детективов в тот момент не имелось. Поэтому запомним сейчас этот вопрос, ибо в следующей главе нам придётся уделить ему некоторое внимание и высказать соображения, явно оставшиеся «за кадром» в мае 1977 г.

Благодаря работе кинолога стало ясно, что преступник перед тем, как влезть в дом, проник в гараж и изучил содержимое «бардачка» автомашины Джоан Розалли. Это было интересное открытие, но отнюдь не единственное. Осмотр двора позволил обнаружить там три упаковки из-под крекеров и сыра и две пустые пивные банки. Упаковка из-под еды — копченого бекона и чипсов — а также пустая банка из-под пива, оказались найдены и на кухне. Когда детективы стали расспрашивать Джоан и Фрэнка о перемещениях преступника по дому, то оказалось, что последний провёл большую часть времени на кухне. При этом Джоан подчеркнула, что не чувствовала запаха спиртного от насильника, в то время, как мужчина, выпивший три банки пива, согласитесь, распространяет вокруг себя вполне узнаваемое амбрэ. Женщина подчеркнула, что преступник действительно жадно ел, он казался буквально одержим едою; с одной стороны, он хотел совершить половой акт с Джоан, а с другой — ему хотелось поскорее убежать на кухню и сожрать там ещё один крекер. Это выглядело не то, чтобы инфантильно, а просто дико… Другими словами, если мужчина решается на изнасилование, то крекер и бекон — не главные фетиши в его жизни.

Потерпевшие сумели дать его более-менее подробное описание, пожалуй, самое подробное из всех, что следствие получало до этого. Прежде всего, супруги Розалли без малейших колебаний высказались относительно возраста преступника — по их мнению, это был вполне зрелый мужчина, явно за 25 лет, а скорее всего, около 30. Рост насильника, согласно описанию супругов, оказался сравнительно невелик — не более 175 см., а скорее даже пониже — около 173 см. Ноги его были очень мускулисты и покрыты густыми волосами. Джоан полностью подтвердила сообщения предыдущих жертв Гиены, заявлявших о весьма скромных размерах его полового органа, по её словам, тот действительно был очень небольшим, едва ли более 5 дюймов (т.е. менее 13 см.). Хотя преступник говорил шёпотом, голос его казался довольно высоким, напавший осознанно искажал его, пытаясь сделать более низким и угрожающим. В общем, это был в лучшем случае тенор, но никак не баритон и точно не бас… В моменты крайнего раздражения этот человек начинал как будто задыхаться и делал короткие вдохи — эта деталь заставляла подозревать, что Гиена страдает от астмы. Другая интересная деталь в описаниях Джоан и Фрэнка Розалли оказалась связана с заиканием — в моменты возбуждения преступник начинал заикаться и с его стороны это не было имитацией. Супруги посчитали, что напавший действительно был некогда заикой, но дефект его речи в значительной степени оказался устранён работой хорошего логопеда. В обычной обстановке, оставаясь спокойным, заикание преступника оставалось практически незаметным.

Рассказывая о действиях насильника, Джоан подчеркнула его аккуратность в обхождении с нею. Преступник не причинил ей боли и даже был «почти нежен». А вот в отношении Фрэнка он был настроен куда более агрессивно. В целом, Джоан во время нападения не очень переживала за себя, она чувствовала, что преступник не будет её убивать, но вот за безопасность мужа она боялась. Угрозы Гиены расправиться над жертвами при следующем нападении Джоан восприняла со всей серьёзностью, она была уверена, что это не бравада и не пустая болтовня.

Удивительно, но в руководстве полиции штата нашлись люди, воспротивившиеся тому, чтобы передавать в средства массовой информации сообщение о новом нападении насильника из восточного Сакраменто. Уступка требованию Гиены могла быть расценена преступником как слабость правоохранительных органов. Угроза убить казалась шантажом, на который поддаваться не следовало ни при каких обстоятельствах, поскольку преступник, морально готовый убивать, совершит убийство в любом случае… Представители Департамента юстиции придерживались иной точки зрения. По их мнению, если преступник заявлял о готовности воздерживаться от крайних форм насилия, то такую готовность надлежало всячески поддерживать и ни в коем случае не игнорировать высказанные угрозы. Трудно сказать, какая бы точка зрения возобладала в конечном итоге, но определяющим в этом споре оказалось заявление Фрэнка Розалли, который сообщил полиции, что свяжется с журналистами самостоятельно, если только правоохранительные органы попытаются скрыть от прессы угрозу насильника.

В конце концов, днём 17 мая была собрана пресс-конференция, в которой помимо сержанта Ричарда Шелби принял участие и заместитель окружного шерифа лейтенант Фред Риз (Fred Reese). Это был один из опытнейших сотрудников службы, заступивший на стезю защитника правопорядка ещё в 1955 г., в возрасте 22 лет. До этого Риз некоторое время подрабатывал моряком на кораблях торгового флота. До 1970 г. он возглавлял уголовный розыск службы шерифа, но затем ему поручили надзор за строительством женской тюрьмы. Риза было решено направить на пресс-конференцию ввиду его непричастности к розыску Гиены и неосведомленности о деталях расследования. Тем самым на корню устранялась опасность неосторожной оговорки.

Тем не менее, заявления лейтенанта Риза в во время общения с журналистами вряд ли можно считать удачными. Он назвал насильника «параноидальным шизофреником», чего делать, разумеется, не следовало. Во-первых, ставить такого рода диагнозы без надлежащего освидетельствования профильными специалистами, мягко говоря, некорректно. А во-вторых, даже если Гиена и являлся шизофреником, заявлять об этом во всеуслышание было плохой идеей. Указание на психическое заболевание могло быть расценено преступником как диффамация, публичное оскорбление, а служба шерифа в тот момент находилась не в том положении, чтобы уязвлять самолюбие насильника.

Трудно сказать, о чём именно думали должностные лица, инструктировавшие Риза перед выступлением, но подумали они плохо. В последующие дни журналисты активно обсуждали слова Риза и, разумеется, обращались за комментариями к психиатрам. Последние с готовностью отзывались на все обращения и в теле-радио- и газетных интервью наговорили много всякого. Они договорились даже до того, что объявили, будто таинственный насильник является на самом деле гомосексуалистом, стыдящимся своей гомосексуальности и пытающимся её отрицать. Один из психиатров использовал даже довольно необычное словосочетание «гомосексуальная паника» (буквально «a homosexual panic»), которое, по его мнению, объясняло логику Гиены. Преступник, дескать, осознал собственную гомосексуальность, но он стыдится признаться в ней самому себе и потому совершает изнасилования женщин. Тут только руки остаётся развести от недоумения и вспомнить первого президента России с его незабвенным «вот такая вот, понимаешь ли, загогулина»…

Это, конечно, редкостная чушь и удивительно даже, почему правоохранительные органы не обратились к средствам массовой информации с просьбой воздерживаться от оценок личности преступника. Такая просьба была бы разумна и оправданна, глядишь, и обошлись бы газеты и телевидение без подобной белиберды. Гиена не являлся гомосексуалистом, и в его поведении никаких гомосексуальных тенденций не просматривалось. Он совершенно игнорировал связанных мужчин и весь его интерес оказывался сосредоточен исключительно на женщинах, причём в весьма узком «диапазоне приемлемости жертвы», о чём в своём месте уже говорилось. Если бы преступнику мужчины были интересны в качестве объектов сексуального посягательства, то это непременно нашло бы выражение в поведенческих актах. Таковые, кстати, могли быть не обязательно явно сексуальными, но даже демонстративное унижение можно было бы истолковать как содержащее сексуальный подтекст. Но насильник не проделывал со связанными мужчинами ничего особенно унизительного: не засовывал в ректум бутылки, не мочился на них, не плевал в глаза… Преступник лишь устранял потенциальную угрозу, исходившую от мужчин — не более того! Причём, делал он это весьма щадяще и дозировано, на что мы также указывали в своём месте.

Если по мнению калифорнийских психиатров такое поведение выдает в преступнике гомосексуалиста, то невольно рождается вопрос: а как по мнению этих якобы специалистов вообще должен вести себя гетеросексуальный преступник? Объективности ради, правда, следует сказать, что в последующие дни измышления о гомосексуальности насильника опровергались некоторыми другими психиатрами, публично заявившими о несогласии с такого рода оценками. И то ладно… Хотя сам факт подобной неуместной дискуссии, затеянной, напомним, с подачи полиции, в создавшейся обстановке лишь вредил проводимому расследованию.

Касаясь публикаций в калифорнийской прессе тех дней, можно упомянуть и о двух полицейских «композиционных портретах» предполагаемого преступника, распространенных во время пресс-конференции Шелби и Риза. Строго говоря, это были весьма условные карандашные рисунки, изображавшие круглолицего длинноволосого мужчину. На одном из них можно было видеть человека в трикотажной шапочке, а на другом — без головного убора с волосами, расчёсанными на прямой пробор. Надо подчеркнуть, что супруги Розалли не имели ни малейшего отношения к появлению этих полицейских творений. Рисунки были составлены на основании показаний свидетелей, видевших некого подозрительного человека, прогуливающегося возле колледжа на Америкен-ривер через несколько часов после нападения, случившегося в ночь с 16 на 17 мая. Связь этого мужчины с нападением на супругов Розалли не только не доказана, но и вообще не очевидна. Трудно сказать, чем именно этот человек насторожил видевших его, наверное, подозрения вызвала вязаная шапочка… Полицейские, опрашивавшие население, посчитали, что внешность таинственного любителя утренних моционов соответствует описанию преступника, сообщенному Эрикой Дженик, жертвой нападения в ночь на 18 марта (эпизод №15). Напомним, тогда преступник появился в маске с большим вырезом, позволявшим видеть значительную часть лица.

Эти два пресловутых «композиционных портрета» впервые представлялись широкой публике для её ознакомления с предполагаемым обликом серийного насильника. Как мы знаем, полицейские художники и ранее рисовали наброски внешнего вида преступника, руководствуясь описаниями потерпевших, но все эти «портреты» использовались для полицейской работы и не представлялись населению. Теперь же всех жителей Калифорнии власти решили проинформировать относительно облика Гиены, но… проделано это было крайне неудачно. Вместо того, чтобы показать те рисунки, что были сделаны ранее, и которыми пользовались в своей работе сами полицейские, населению предъявили «композиционные портреты», непонятно как относящиеся к преступнику. Смешнее всего то, что по прошествии месяца служба шерифа сдержанно признала, что рисунок, изображавший преступника без головного убора, мало соответствует оригиналу и вряд ли даёт представление о действительной внешности насильника.

Все эти странные телодвижения калифорнийских правоохранителей вызывают лёгкую оторопь своей непродуманностью и абсолютной бесполезностью с точки зрения практической полицейской работы. Чего они добивались, передавая в газеты «композиционные портреты» некого мужчины, нарисованные по непонятно чьим описаниям, сказать невозможно. Складывается такое ощущение, что служба шерифа хотела всех перехитрить и не разгласить тайну следствия, а в итоге перехитрила самое себя, потому что никто из жителей округа преступника в этих рисунках, разумеется, не опознал… поскольку опознать его было невозможно в принципе. Хотя разного рода сообщений от жителей округа Сакраменто, якобы узнавших по «композиционным портретам» изображенного на них мужчину, в последующие месяцы было зафиксировано более 3 тыс. Их регистрация и проверка тяжким бременем легли на службу шерифа, но тут уж правоохранителям жаловаться было не на что — сами себе дурацкую работу придумали…

Опрос жителей кварталов, прилегавших к месту преступления, дал правоохранительным органам немало пищи для размышлений. Жительница одного из домов, расположенных по соседству, сообщила, что около часа пополудни 16 мая видела позади дома Розалли подозрительный автомобиль. Сидевший за рулём мужчина не покидал машину и почти 2 часа следил за домом, который через некоторое время стал местом преступления. Человек этот был в возрасте 25—27 лет, светлый шатен, волосы его достигали воротника. Кроме того, женщина уверенно назвала марку автомашины — это был коричневый «сhevrolet еl сamino» последней (третьей) модификации. Свидетельнице было предложено пройти допрос под гипнозом и она согласилась.

Результат оказался интригующим. Во-первых, свидетельница припомнила номерной знак на бампере. А во-вторых, она описала странную эмблему на наклейке под лобовым стеклом. На эмблеме был изображен купол парашюта и ракета под ним в обрамлении какого-то венка. В тот момент этой эмблеме никто особого значения не придал, полиции для проверки оказалось достаточно номерного знака. Проверив номер и убедившись в том, что он действительно закреплён за кориченвым «шеви-эль-камино», детективы 25 мая отправились по месту проживания владельца машины.

Этого человека детективы полиции Кармайкла отыскали без особых проблем, однако, допросить его не смогли. Дело заключалось в том, что мужчина являлся военнослужащим военно-воздушных сил и не подпадал под юрисдикцию территориальных органов полиции. Оперативно-следственные мероприятия с ним могли проводить только офицеры Службы специальных расследований ВВС США (т. н. AFOSI — Air Force Office of Special Investigations, но мы для облегчения понимания будем обозначать эту организацию русскоязычной аббревиатурой ССР ВВС, т. е. Служба специальных расследований военно-воздушных сил). Владелец коричневого «шеви-эль-камино» не соответствовал описанию человека, сидевшего за рулём этой машины днём 16 мая, да он и сам признал, что в тот день автомобилем не пользовался. Мужчина любезно пояснил детективам, что иногда передаёт ключи от машины друзьям, но отказался сообщить, кто из них мог находиться за рулём 16 числа. Он предложил полицейским переадресовать все вопросы офицерам ССР, после чего заявил, что с этого момента будет разговаривать только с ними.

Полицейским пришлось уступить. В адрес Службы специальных расследований был подготовлен запрос, содержавший просьбу официально допросить владельца коричневого «шеви-эль-камино» по ряду аспектов, представлявших интерес для следствия. Также в упомянутом запросе содержался вопрос о странной наклейке, имевшейся на лобовом стекле машины. Был ли получен ответ и если да, то, что именно содержалось в его тексте, в точности неизвестно. Скорее всего, какую-то бумагу Служба специальных расследований ВВС представила, но вряд ли в этом документе имелись какие-то действительно важные для полицейского расследования детали. В этом можно быть уверенным, поскольку калифорнийские правоохранители более не интересовались владельцем коричневого «шеви-эль-камино». Можно сказать, что он выпал из поля зрения следствия и лишь много позже, спустя 4 года после описываемых событий, появится важная информация, связанная с этой автомашиной. Но сейчас мы ничего по этому поводу объяснять не станем, поскольку сие грозит сильно запутать читателя и полностью разрушит хронологию повествования. К тому времени, когда станут известны важные детали, связанные с этой автомашиной, много чего произойдёт и читатель должен видеть картину полностью.

Так что нам во II книге предстоит ещё вернуться как к этой автомашине, так и тому таинственному человеку, что сидел за её рулём около 13 часов 16 мая (подчеркнём ещё раз — это был не владелец машины). Пока же эта сюжетная петля умышленно выносится нами за «скобки» повествования, поскольку именно так и произошло в мае 1977 г.

Другое направление следствию невольно придала наблюдательность сержанта полиции штата Дэнниса Уилльямса (Dennis Williams), выезжавшего с осени 1976 г. на все места нападений Гиены и знакомого с множеством тех деталей, которые обычно ускользали от внимания детективов городских департаментов полиции. Уилльямс обратил внимание на то, что дом, расположенный по соседству с домовладением семьи Розалли, выставлен на продажу риэлтерским агенством «JB&H Realty». Установить это было совсем несложно, поскольку рекламный постер агентства был укреплён на щите возле почтового ящика, так что увидеть его могли не только жители района, но и любой автомобилист, проехавший мимо. Сержант припомнил, что упомянутое агентство уже всплывало в связи с проводимым расследованием, причём не один раз. Жертвы предыдущего нападения — чета Пис — купили свой дом через «JB&H Realty» в феврале 1977 г. А изнасилованная в ночь с 23 на 24 января Глория Оуэн (эпизод №12), разводившаяся в то время с мужем, подыскивала покупателя на свой дом и с этой целью обратилась опять-таки к услугам «JB&H Realty»!

Нельзя не признать того, что полицейские довольно поздно обратили внимание на продаваемую и арендуемую недвижимость в районах активности Гиены. Это даже выглядит непростительным! Ведь риэлтерская деятельность предоставляет отличные возможности для скрытой разведки объектов, выбранных в качестве мест нападений. Злоумышленник, действующий под видом риэлтора или его клиента, получает прекрасную возможность оценить планировку здания, вид из окон, устройство дверей, тип и количество замков, обдумать оптимальные способы скрытого проникновения… Причём объектом разведки может быть не только сам дом, предлагаемый к продаже или сдаче, но и здания по соседству. Человек, сидящий в автомашине долгие часы без всякой активности, привлекает к себе внимание, а вот риэлтор и его клиенты — нет. Их появление и исчезновения в глазах жителей района подозрений не вызывают.

Полицейские просто обязаны были обратить внимание на эти нюансы раньше, но получилось так, что лишь после двадцать первого по счёту нападения Гиены, т.е. после 17 мая, кое-какие подозрения на этот счёт стали посещать светлые полицейские умы. Это, конечно, камень в огород сержанта Шелби. Ему, как куратору расследования по линии службы шерифа, следовало бы сосредоточиться на проверке данного направления много ранее. Сержант Дэннис Уилльямс предложил обратиться к риэлторам и выяснить, осуществляли ли они сделки по адресам, расположенным неподалёку от мест нападений серийного насильника. Причём сержант настаивал на том, что справки необходимо наводить не только в «JB&H Realty», но и в других агентствах, активно действовавших в округе Сакраменто. Дело заключалось в том, что «JB&H Realty» была компанией не местной, её штаб-квартира располагалась в г. Модесто, примерно в 100 км. южнее Сакраменто, что, однако, не мешало вести фирме бурную деятельность в столичном округе. Ход рассуждений полицейского заслуживал всяческого одобрения, такая проверка могла помочь обнаружить пока что невыявленные совпадения, но… ещё до того, как план его был реализован, произошло любопытное событие, переключившее на себя внимание как полиции штата, так и окружной прокуратуры.

21 мая в службу шерифа округа Сакраменто позвонила женщина, назвавшаяся Деборой Льюис, и рассказала историю до того любопытную, что к ней домой для обстоятельной беседы немедленно отправилась группа детективов, занимавшаяся расследованием преступлений Гиены. В самом общем виде рассказ Деборы сводился к следующему.

Семья Льюис — т. е. Дебора, её муж и 13-летняя дочь — до февраля 1977 г. проживали в городе Цитрус-Хайтс на улице Мерлиндейл-драйв… да-да, в том самом доме, в котором в ночь с 13 на 14 мая произошло нападение Гиены на Джанет и Рэнди Пис (эпизод №20). Правда, сама Дебора Льюис ничего об этом нападении не знала, поскольку средства массовой информации точного адреса места преступления не сообщали. Речь, впрочем, не об этом. Примерно с декабря 1976 г. в доме Льюисов стали раздаваться странные телефонные звонки: звонивший дышал в трубку и ничего не говорил. Узнаваемо, не так ли? Впрочем, сама Дебора некоторое время не придавала значение происходившему, считая, что телефонное баловство является делом рук школьных друзей дочери. Сама дочь, правда, отрицала это, но её возражения всерьёз не принимались. При продаже дома члены семьи Льюс, разумеется, ничего не сказали новым владельцам о телефонном преследовании, и с чистым сердцем покинули Цитрус-Хайтс.

Каково же было их удивление, когда странные телефонные звонки продолжились по новому месту жительства, уже в Сакраменто! Кто бы ни занимался этими проделками, он знал о переезде семьи Льюис и знал их новый телефонный номер!

Это звучало, конечно, интригующе, но Дебора помимо этого поведала и кое-что ещё… Собственно, рассказ о телефонных звонках являлся лишь вступлением к основной части её повествования. Заявительница сообщила, что продажа дома первоначально планировалась через агентство недвижимости под названием «Branford Realty Company» — это была местная компания, зарегистрированная в городе Сакраменто. Компания дважды присылала своего представителя, который осматривал дом и придомовую территорию — это был пожилой человек, лысоватый, седовласый, с избыточным весом, он вручил Деборе визитку, и они не без пользы общались. Но в январе 1977 г. Дебора возле дома столкнулась с неким молодым человеком, который также представился агентом «Branford Realty Company» и заявил, что ему надо уточнить кое-какие детали. Человек этот почему-то не стал входить в дом, а уделил внимание наружным стенам и окнам, особенно с южной и восточной сторон, обращенных во двор. Говорливый агент расспрашивал Дебору о её муже и графике школьных занятий дочери. Особенно его беспокоил перевод дочери в новую школу, неизбежный в случае переезда, что, вообще-то, выглядело совсем уж странно для риэлтора. Его-то какое дело, верно? Вся эта болтовня показалась женщине до такой степени подозрительной, что она без лишних экивоков спросила у молодого мужчины, как его имя и фамилия и почему он тут вообще трётся, ежели дом уже дважды осмотрен представителем компании?

Мужчина не смутился, он живо вытащил из кармана визитку с логотипом агентства недвижимости «Branford Realty Company» и вручил её хозяйке дома, после чего лучезарно улыбнулся, запрыгнул в какой-то ржавый седан неопределенного цвета и умчался в туманные калифорнийские дали. Дебора до некоторой степени успокоилась… ну, в самом деле, может напрасно она с недоверием отнеслась к любезному молодому человеку? Быть может, пожилой риэлтор забыл что-то осмотреть и прислал подмастерье для подстраховки?

В общем, женщина забросила визитку в дальний угол комода и забыла о ней думать, благо событий с того январского дня произошло много. Но, читая в мае газетные корреспонденции о проделках серийного насильника, припомнила январские события, продажу дома в Цитрус-Хайтс и вытащила визитки риэлтеров. Каково же оказалось изумление Деборы, когда, сравнив визитки, она увидела, что два разных риэлтора представлялись одним именем! На эту деталь она совершенно не обратила внимания в январе, ей просто в голову не пришло сравнить визитки! А ведь кто-то из агентов по недвижимости явно врал — либо пожилой, либо молодой. Посоветовавшись с мужем, женщина позвонила в службу шерифа.

Детективы в ходе опроса Деборы Льюис установили приметы обоих риэлтеров и направились в офис «Branford Realty Company» за разъяснениями. Там ситуация отчасти прояснилась — старший из двух подозрительных агентов действительно работал в компании и дважды ездил в Цитрус-Хайтс для осмотра дома семьи Льюис. Это был 62-летний мужчина, который даже в силу своих физических кондиций, вернее, недостатка таковых, не годился на роль преступника. Он продолжал работать в компании, детективы без труда его отыскали, побеседовали с ним и получили ответы на все, интересовавшие их вопросы. По результатам его опроса все подозрения в отношении этого человека были сняты.

А вот с молодым агентом по недвижимости всё оказалось куда интереснее. В компании сообщили, что с декабря 1976 г. по апрель 1977 г. у них работал 30-летний Фрэнк Уилльям Даббинз, приехавший из небольшого курортного городка Саус-Лэйк-Тахо, расположенного примерно в 100 км. западнее Сакраменто, на самой границе с Невадой. Фрэнк показал себя не с лучшей стороны: хотя он и имел хорошо подвешенный язык и располагающую внешность, в работе оказался ленив, нерасторопен и безынициативен, постоянно опаздывал и интереса к выполняемым поручениям не демонстрировал. С ним расстались без всякого сожаления. Вопрос о том, почему Даббинз вручил Деборе Льюис визитную карточку другого сотрудника агентства, вызвал некоторое замешательство. Детективам ответили, что подобная практика в «Branford Realty Company» не приветствуется, однако, добавили, что Даббинз, возможно, ещё не получил визитки с собственной фамилией и потому использовал чужую… хотя разрешения на это не получал.

Прямо скажем, объяснение прозвучало не очень-то убедительно, и детективы службы шерифа поняли, что «копать» в этом направлении необходимо. Запрос в службу шерифа округа Эльдорадо, на территории которого находился Саус-Лэйк-Тахо, принёс немало любопытной информации о незадачливом риэлторе. Выяснилось, что 30-летний Даббинз хорошо известен тамошним правоохранителям. В возрасте 22 лет он попал в неприятную историю, ударив знакомую кастетом при попытке склонить к половому акту. Затем, испугавшись содеянного, сам же и отвёз жертву в больницу. От уголовного преследования его спасло то обстоятельство, что в крови женщины были найдены следы алкоголя и наркотиков. Впрочем, женщина утверждала, что получила их от самого Даббинса. Как бы там ни было, Фрэнк удачно выкрутился, но через пару лет усадил в автомашину автостопщицу и попытался принудить её заниматься с ним сексом. До побоев в этот раз, правда, не дошло, девушке удалось убежать, но соответствующее заявление местному шерифу поступило. Даббинз попытался устроиться в службу шерифа, но туда его не взяли ввиду отмеченной многими склонности к агрессии и неуживчивости характера. Тогда Фрэнк окончил школу частной охраны и несколько лет подвизался на ниве оказания охранных услуг. В принципе, эта работа отвечала его наклонностям — Фрэнк любил оружие, в разное время владел различными пистолетами, меняя их как перчатки, а в октябре 1975 г. приобрёл мощный пистолет «магнум» калибра.357 (т.е. 9 мм.). Напомним, что 9-мм. пулей был ранен Родни Мюллер во время неудачной погони 16 февраля. Также Даббинз на протяжении многих лет посещал клуб каратэ… Он бы мог и далее подвизаться на ниве частной охраны, но его отец, Фрэнк Даббинз-старший, принялся «выталкивать» сынка из города, говоря, что ему надо податься в «большой мир». По осени 1976 г. сынок в этот самый «большой мир» отчалил, и уже после его отъезда возникли небеспочвенные подозрения в том, что он промышлял воровством из домов.

Район озера Тахо очень живописен и по праву считается одним из лучших курортов Калифорнии. Там много отелей, гостевых домиков, шале и разного рода богатой недвижимости. На протяжении первой половины 1976 г. некоторые из пустующих объектов в тех местах подверглись разграблению, во время которых похищались большие телевизоры и дорогие аудиосистемы. По странному стечению обстоятельств человек, похожий на Фрэнка Даббинза предлагал дорогостоящую бытовую технику по ценам ниже магазинных в различных населенных пунктах в районе озера Тахо. Подозрения в адрес Фрэнка казались достаточно весомыми, но ни к какому практическому результату они не привели — Даббинз уехал из Саус-Лэйк-Тахо, а расследование краж постепенно сошло на нет…

Фрэнк имел особую примету — два вертикальных глубоких шрама с правой стороны губ. Наличие шрамов прекрасно объясняло стремление Гиены нападать в маске и ни при каких обстоятельствах не показывать даже часть лица. Фрэнк Даббинз по всем прикидкам отлично подходил на роль серийного насильника из восточного Сакраменто. Прежде всего, он имел опыт практической работы охранником — отсюда его внимание к окнам, дверям, их подпирание стульями и т. п. Помимо этого он обладал и воровскими навыками, которые отточил во время хищений из домов в районе Тахо. В плюс к этому можно добавить владение огнестрельным оружием, причём, отнюдь не одним «стволом». Портрет потенциального подозреваемого его неплохие физические кондиции, вполне достаточные для быстрого перемещения на большие расстояния, лазания через заборы, на деревья, крыши и т. п. В общем, отличный подозреваемый! А если ещё группа крови совпадёт, да и невыделителем группового антигена окажется…

Однако, Фрэнка ещё следовало отыскать. Как было сказано выше, он уволился в апреле из риэлтерской компании и с того времени по месту проживания в Сакраменто не показывался. Полиция штата деятельно принялась разыскивать подозреваемого и, в конце-концов, выяснилось, что он вернулся в Саус-Лэйк-Тахо, точнее, в небольшое местечко неподалёку от него, где устроился работать смотрителем парковки при отеле.

Эта новость до некоторой степени подействовала на следователей как холодный душ. Получалось, что весь май Даббинз находился довольно далеко от мест, где совершал свои вылазки Гиена. Подозреваемому всякий раз надлежало проезжать примерно 120 км. в одну сторону. Соответственно и на обратном пути следовало проехать такое же расстояние. В принципе, дистанция была преодолима, но в своих оценках поведенческой модели преступника детективы исходили из того, что тот должен проживать намного ближе к местам нападений. Другой проблемой, гораздо более серьёзной, нежели большое транспортное плечо, оказалось наличие у Даббинза alibi на дни некоторых нападений в апреле и мае. Полицейские затратили много сил на то, чтобы найти объяснение тому, как подозреваемый мог на многие часы оставлять своё рабочее место.

Чтобы разобраться с этим вопросом в Саус-Лэйк-Тахо были откомандированы два детектива, которые с коллегами из службы шерифа округа Эльдорадо потратили немало времени и сил на изучение образа жизни подозреваемого. Стало ясно, что жизнь он вёл довольно вольготную, как это часто бывает в маленьких компаниях, отвечал за всё сразу и ни за что конкретно. В принципе, специфика занятости Даббинза позволяла ему по неофициальной договоренности оставлять рабочее место, так что фальсификацию alibi полностью исключать было нельзя.

В общем, с этим подозреваемым следователи застряли надолго. Интерес к нему особенно возрос после того, как в начале июня стала известна его группа крови. Она оказалась второй, т. е. А, и совпала с группой крови Гиены. Особенно удивляться этому не приходилось, поскольку в Калифорнии во второй половине 1970-х гг. эта группа крови по распространенности не уступала первой, самой массовой. Вопрос с невыделительством в лоб решить было нельзя — образец спермы незаметно получить от подозреваемого довольно проблематично. В принципе, тест на невыделительство можно провести по образцам других биологических выделений — слюны и пота.

После нескольких попыток детективам удалось скрытно, без санкции прокурора, раздобыть образец слюны Даббинза. Понятно, что отсутствие санкции лишало его исследование доказательной силы, но никто и не рассчитывал придавать этому образцу силу улики. Проверка слюны на невыделительство была призвана сыграть роль ориентира для следствия и не более того. Прямо скажем, ориентир получился плохонький… Исследование слюны дало двойственный результат, по его результатам стало ясно, что слюна принадлежала слабому выделителю. С одной стороны, это не вполне соответствовало ожиданиям следствия, а с другой, следовало помнить, что исследовалась не сперма, а слюна.

Поэтому полной ясности в вопросе «являлся ли Даббинз невыделителем группового антигена или нет?» так и не появилось. Фрэнк надолго попал в число самых перспективных подозреваемых. После каждой вылазки серийного насильника его вызвали на допросы, в т.ч. и с использованием «детектора лжи», и деятельно проверяли alibi. Приятного в подобном отношении полиции было мало и Даббинз, должно быть, прекрасно понимал, что рано или поздно столь настойчивое любопытство закончится арестом. В конце-концов он принял вполне разумное в его положении решение уехать из Калифорнии, дабы избавиться от этой назойливой опеки. В октябре он улетел во Флориду и калифорнийские правоохранители, убедившись после нескольких проверок, что Даббинз живёт там безвылазно, интерес к нему потеряли.

Но это произойдёт много позже и относится уже к событиям II-й книги «Истории Гиены». Мы же вернёмся к событиям мая 1977 г.

Активность средств массовой информации, вываливших в период с 17 по 20 мая на головы обывателей массу информации об изнасилованиях в восточном Сакраменто, возымела последствия равно неприятные и предсказуемые. В Америке очень распространено огнестрельное оружие, право хранения и ношения которого гарантировано Второй поправкой к Конституции, принятой ещё аж на самой на заре американской государственности, в 1791 г. Неудивительно, что среди обладателей «огнестрела» нашлись люди, решившие взять дело обеспечения общественной безопасности в свои руки. «Генератором идей», если можно так выразиться, стал стоматолог, проживавший в районе Парквэй (Parkway) в южной части города Сакраменто. Фамилию этого человека средства массовой информации не разглашали, опасаясь спровоцировать расправу преступника над ним. Полиция берегла его анонимность по той же самой причине. Тем не менее, безвестный специалист по флюсам и кариесам умудрился стать героем своего времени.

Идея стоматолога по самоорганизации жителей района сводилась к следующему: все добровольцы, желающие бескорыстно поучаствовать в поддержании порядка, должны связаться с ним и согласовать график вечерних и ночных дежурств. Непременным условием для участия в добровольном патруле являлось наличие у кандидата автомобиля, огнестрельного оружия и радиостанции. Всё это, разумеется, должно было быть официально зарегистрировано в полиции.

По мысли находчивого стоматолога активные граждане должны будут разбиться по парам и объезжать в тёмное время суток заранее намеченные маршруты, фиксируя подозрительную деятельность, автомобили или отдельных лиц. В случае необходимости члены патруля должны будут оповещать по радиостанции полицию или службу шерифа. Сами они, разумеется, задержания проводить не могут и не будут, но в случае агрессии, смогут за себя постоять, т.к. располагают на законных основаниях личным оружием.

Стоматолог, видимо, был хорошо известен и пользовался некоторой популярностью, поскольку буквально в первый же день, обзвонив друзей и знакомых, привлёк в состав добровольного патруля до 40 человек. Созданную им «движуху» зубных дел мастер помпезно назвал «EARSP» («East area rapist surveillance patrol»), что в переводе на русский означало «Патруль по противодействию насильнику из восточного района». Он с помпой рассказал об этом журналистам и громогласно оповестил всех, в т.ч. и преступника, что выделил из личных средств 10 тыс.$ за информацию, способную помочь в изобличении насильника. Упомянутая сумма должна была быть добавлена к тем 15 тыс.$, что правоохранительные органы к тому времени уже выделили на ту же самую благородную цель в рамках программы «Анонимный свидетель» (Напомним, что программа эта была запущена ещё в ноябре 1976 г. Тогда был выделен особый телефонный номер, по которому любой желающий мог позвонить и сообщить информацию для передачи правоохранительным органам. Анонимность звонящего гарантировала телефонная компания.).

Надо сказать, что эффект от создания «Патруля» оказался двояким. С одной стороны инициатива предприимчивого врача вызвала немалый энтузиазм как местного населения, так и журналистов. Потенциально задумка выглядела по-настоящему сенсационно! Ну, в самом деле, вдруг члены «Патруля» поймают или убьют насильника — это же будет новость национального масштаба. Тут и торжество справедливости, и гражданская инициатива, и приверженность традиционным американским ценностям — всё в одном флаконе, жевать можно долго, книги сочинять и фильмы снимать…

С другой стороны, положение, в которое знаток флюсов и гранулём поставил калифорнийских правоохранителей, оказалось далеко не радужным… И притом с весьма мрачной перспективой. Инициатива стоматолога обещала в ближайшем будущем массу проблем самого разного толка. Прежде всего, предприимчивого стоматолога мог убить сам Гиена. Врач громогласно открыл на него охоту, так почему бы Гиене не открыть охоту в ответ? Преступник уже доказал, что отслеживает публикации о самом себе и кто знает, как он мог отнестись к предложению заплатить 10 тыс.$ за его голову. Он ведь и сам мог открыть охоту за головами… Об этом, видимо, стоматолог попросту не подумал.

Далее. Массовое появление на улицах вооруженных лиц, имеющих своей целью «охоту» на кого бы то ни было, создавало неиллюзорную угрозу неконтролируемого конфликта, жертвами которого могли стать люди, вообще никак не причастные к настоящему насильнику из восточного Сакраменто. Члены «Патруля» не имели никаких юридических полномочий для совершения тех действий, которыми они собирались заняться. В силу этого разного рода недопонимания, столкновение амбиций, всевозможные конфликтные ситуации становились неизбежны, можно даже сказать, они были просто запрограммированы.

Наконец, существовало ещё одно веское соображение, требовавшее вмешательства властей. Патрулирующие граждане своей неуместной активностью и бдительностью могли создать серьёзные помехи работе полицейским, действовавших в штатском. К последней декаде мая улицы Ранчо Кордовы, Кармайлкла, Цитрус Хайтс и Оранджвэйла находились под усиленным наблюдением не только сотрудников полиции в форме. На улицах этих городов ежедневно работало до сотни скрытых патрулей. Сотрудники правоохранительных органов в вечернее и ночное время заступали в сверхурочные дежурства с целью либо опознать самого Гиену, либо задержать его с поличным, либо зафиксировать подозрительную деятельность, способную помочь его изобличению. Чуть ниже мы ещё скажем несколько слов об этих патрулях. Пока же просто отметим, что работы у этих полицейских в штатском было много и правоохранительные органы были заинтересованы в том, чтобы факт осуществления скрытого патрулирования оставался неизвестным как можно дольше. Но активность «добровольного патруля EARSP» грозила зарубить перспективную полицейскую задумку на корню.

Нельзя было исключать и того, что в состав гражданского «Патруля» мог записаться и сам преступник. С одной стороны это могло бы показаться смешным — Гиена ловит самого себя! — но вероятность подобного шага представлялась весьма немалой. Следует признать, что подобная предприимчивость сулила преступнику массу интересных бонусов. Он бы получил замечательную возможность познакомиться с особо активными жителями пригородов Сакраменто, заглянуть «за кулисы» расследования и даже очно познакомиться с теми самыми полицейскими, что заняты его поимкой! История криминалистики знает множество примеров того, как серийные преступники пытались (с разной степенью успешности) прикоснуться к тайне следствия в отношении самих себя и деятельно контактировали с правоохранительными органами на безвозмездной так сказать основе. Чтобы не быть голословным, можно привести соответствующие примеры, благо проблемы это не составит. Американский серийный убийца Эдмунд Кемпер, совершавший преступления в 1972—1973 гг., регулярно ходил в бар, где собирались полицейские, и обсуждал с ними детали проводившегося в отношении него же самого — Кемпера! — расследования. Советский серийный насильник и убийца Геннадий Михасевич, действовавший в период с 1971 г. по 1985 г., будучи активным членом Добровольных Народных Дружин (ДНД) участвовал в милицейских операциях по проверке подозрительных автомашин, ориентированных именно на его, Михасевича, поимку! Другой известный советский серийный убийца Василий Филлипенко, т.н. «Убийца с Обводного канала» в Ленинграде в 1967—1968 гг., в составе упомянутых выше бригад ДНД выходил на патрулирование того самого Обводного канала, где совершал преступления. А австрийский серийный убийца Джек Унтервегер, убивший летом 1991 г. трёх проституток в Лос-Анджелесе, вместе с офицерами местной полиции приезжал на места совершенных преступлений и на правах известного тележурналиста следил за расследованием собственных убийств. Список этот можно продолжать, поверьте, автор владеет необходимой фактологией, лишь необходимость придерживаться выбранного сюжета побуждает прекратить это перечисление… Просто нам следует признать как факт, как аксиому, что серийный преступник всегда готов под любым предлогом «помочь» расследованию в отношении себя самого.

Скажу даже более этого. По моему глубокому убеждению (разумеется, не являющемуся истиной в последней инстанции и допускающему оспаривание) Гиена в состав «Патруля EARSP» записался. В следующей главе автор постарается свою убежденность в этом обосновать, конечно, не претендуя на всезнание и оперируя лишь косвенными данными. Сразу оговорюсь, что подобное суждение очень хорошо объяснит цепь последующих странных и даже нелогичных событий.

Сейчас же мы не станем углубляться в эту тему, а лишь ещё раз подчеркнём, что создание гражданского патруля таило в себе большие риски для проводимого расследования, поскольку преступник, используя эту инициативу, мог получить информацию, представлявшую для него огромную ценность…

А этого нельзя было допустить.

Между тем, инициатива стоматолога вызвала самый горячий отклик предприимчивых американцев. Уже к вечеру воскресенья 22 мая с мастером красивой улыбки связались 300 жителей восточных районов округа Сакраменто, заявивших о своей готовности подключиться к «Патрулю». Все они располагали оружием, автомобилями и радиостанциями, были несудимы и проживали на территории округа, ну и само собой, горели желанием обезопасить свои дома.

Это был фурор! Жители заявляли о своей гражданской позиции! Телевидение не могло остаться в стороне и своими репортажами лишь способствовало усилению всеобщей истерии. Бодрое настроение общественности можно было свести к незамысловатой формуле: «поймаем эту гадину и покажем ему!» Ух, да! Может быть, это и звучало прекрасно в понимании школьников старших классов, но правоохранители забеспокоились всерьёз.

22 мая Департамент юстиции штата призвал службы полиции восточных пригородов столицы перехватить инициативу у стоматолога и его ближайших сподвижников и ввести процесс формирования «Патруля» в приемлемые рамки. Вполне ожидаемо «стрелочником» данного процесса оказалась служба шерифа округа Сакраменто. Просто в силу того, что с самого начала служба шерифа приняла на себя функции диспетчера и координатора расследования, ей все шишки ожидаемо и достались. Как говорят в России в таких случаях, не стой дубом, не попадёшь под жёлудь… Верно?

Прекрасным воскресным вечером 22 мая все члены «Патруля» были приглашены в офис Управления полиции Сакраменто для беседы с представителями правоохранительных служб штата. Со стороны последних прибыли офицеры как полиции штата, так и полиции города Сакраменто, а также службы шерифа одноименного округа. Со стороны «Патруля» явился как инициатор движения, так и более сотни его сторонников. Вся парковочная площадка перед зданием оказалась заполнена автомашинами «инициативной группы».

Собрание вёл сержант Ричард Шелби. В целом, он довёл до сведения прибывших те соображения, что изложены выше, умолчав о самом деликатном аспекте проблемы, созданной инициативными горожанами, т.е. угрозе расконспирации патрулей в штатском. В ответ Шелби и его коллеги выслушали немало нелицеприятных отзывов о бессилии правоохранительных органов и конституционном праве граждан на защиту. Обмен мнениями получился эмоциональным и не всегда дружественным. Поскольку собрание было призвано согласовать взаимодействие «Патруля» с полицией, Шелби в категорической форме потребовал, чтобы горожане заступали на дежурства без оружия, пригрозив в противном случае арестом. Формальное согласие энтузиастов на это было получено, однако, сложно сказать, действительно ли горожане согласились ловить вооруженного преступника с голыми руками или это была своеобразная игра в «поддавки». Дескать, вы делаете вид, что требуете, а мы делаем вид, будто выполняем…

О прошедшей встрече написали местные газеты и по телевидению были показаны соответствующие репортажи. Так что все узнали о том, что «патрули EARSP» будут безоружны. В силу этого ситуация стала просто абсурдной: сама идея вооруженного патруля заключалась в том, чтобы напугать преступника реальной перспективой самосуда, но безоружный патруль, очевидно, с подобной задачей справиться не мог. Так ради чего тогда городить весь этот огород?!

Можно не сомневаться в том, что Гиена с немалым вниманием следил за происходившим, и смелая гражданская инициатива вызвала немалое раздражение преступника. Ещё бы, появился герой, бросивший ему вызов! Серийные преступники, как уже не раз отмечалось, исключительные нарциссы, они лелеют внутри себя непоколебимую уверенность в собственной исключительности и неординарности. Они очень чувствительны к иронии, насмешкам и любым попыткам поставить под сомнение их достоинства. Болезненная реакция Гиены на попытку создания гражданского патруля была предсказуема, хотя никто не мог сказать, что именно предпримет преступник в качестве ответной меры.

Он ответил так, что впору было хвататься за голову…

Гейл и Гарри Бритмор жили в собственном доме на 4-й Парквэй в южном Сакраменто (4th Parkway, South Sacramento) совсем неподалёку от того самого стоматолога, что явился создателем «Патруля EARSP». Их дома разделяли три квартала, фактически они являлись близкими соседями. Кроме того, Гарри Бритмор записался в участники «Патруля» и был в числе тех активистов, кто встречался с представителями правоохранительных органов вечером 22 мая. Гарри прежде служил во флоте, после окончания контракта демобилизовался и в 1977 г. работал директором одной из очистных водопроводных станций. Станция эта находилась в Кармайкле, фактически в эпицентре активности Гиены. А вот в районе Парквэй преступник никогда прежде не появлялся…

Остаётся добавить, что Бритморы проживали в доме, в который переехали в первой декаде мая, т.е. менее, чем за три недели до описываемых событий. До этого домовладение почти два месяца было выставлено на продажу и осмотреть его мог любой желающий. Это совпадение нельзя не отметить, поскольку мы уже не в первый раз сталкиваемся с тем, что Гиена совершал свои нападения в домах либо выставленных на продажу, либо недавно купленных.

Гарри уже девятый год был женат на 32-летней Гейл, в браке родился сын, которому на момент описываемых событий исполнилось 6 лет. В пятницу 27 мая Гейл уложила сына спать в 22 часа, а сама осталась перед телевизором дожидаться мужа, который должен был возвратиться из патруля в полночь. Впрочем, Гарри она так и не дождалась и уснула около 23:30.

Гарри вернулся несколькими минутами после полуночи, вытащил из холодильника пиво и до 2 часов ночи смотрел телевизор, переключая каналы. Затем он отправился спать и даже заснул было, но его разбудила Гейл. Она принялась возбуждать мужа, явно рассчитывая заняться сексом. Гарри разделял её игривое настроение и поддержал жену… Светящиеся электронные часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали 02:30 28 мая.

В это время откатилась стеклянная дверь, выходившая на задний двор, и в спальню вошёл мужчина с пистолетом в правой руке и ярко светившим фонариком — в левой. Шёпотом он приказал Гейл и Гарри вытянуть перед собой руки и держать их на виду, затем запретил смотреть на себя. В присущем Гиене стиле неизвестный заявил, что убьёт всех, находящихся в доме, если его приказы не будут выполняться. Преступник особо упомянул сына, давая тем самым понять, что ему известно о нахождении в доме ребёнка…

Географическая локализация нападений насильника из восточного Сакраменто в период с июня 1976 г. до конца мая 1977 г. Выделенные штриховкой области соответствуют участкам с наивысшей плотностью посягательств этого преступника: А — в г. Ранчо Кордова (эпизоды 1,3,6,8 и 15 в хронологической последовательности), В — в г. Кармайкл (эпизоды 2,7, 21) и С — также в г. Кармайкл, в северной его части (эпизоды 4,13,17). Бросается в глаза, что нападение в ночь с 27 на 28 мая 1977 г. в южной части г. Сакраменто оказалось территориально наиболее отдаленным от эпицентра активности, связанной с областью А. Вряд ли можно сомневаться в том, что преступник, проводя разведку в столь отдаленном районе и принимая решение о нападении, должен был руководствоваться очень серьёзным мотивом. Возможно, самым серьёзным из всех, что управляли его действиями на протяжении всего предшествующего года.

Бросив на кровать шнурки от обуви, преступник приказал Гейл связать руки Гарри за спиной. Женщина умышленно стянула шнурки не сильно, но злоумышленник, видимо, предвидел эту маленькую хитрость — он лично проверил насколько крепко затянуты путы и затянул узел крепче. После этого последовало связывание рук Гейл. Свои манипуляции мужчина сопровождал бесконечным словесным потоком — он то начинал убеждать супругов в том, что ему нужны всего лишь деньги и продукты, то переходил к угрозам и твердил, что поубивает всех, если с ним начнут хитрить. Неизвестный то возбуждался и начинал явственно раздражаться, то затем успокаивался без каких-либо поводов к тому. Хотя злоумышленник всё время шептал, можно было заключить, что голос он имел довольно высокий, в моменты волнения он начинал отчётливо заикаться при произношении согласной «L».

Связав руки Гейла и Гарри, преступник несколько раз вышел из спальни и вернулся обратно. Из ванной комнаты он принёс мелкие предметы и поставил их на спину Гарри, заявив, что если только они зазвенят, то убиты будут все. Затем неизвестный заявил, что ему необходимо поесть и он сходит на кухню, но дверь оставит открытой и если только услышит хоть звук из спальни, то… Тут последовала новая порция угроз. Впрочем, трапезничать неизвестный не стал, а вернувшись в спальню через пару минут, связал супругам ноги. Лишь после этого он отправился на кухню, но единственно для того, чтобы взять там несколько тарелок и вернуться обратно. Сняв со спины Гарри предметы из ванной комнаты, злоумышленник водрузил на их место тарелки и только после этого, видимо, успокоился.

Подняв Гейл с кровати, он отвёл спотыкавшуюся на каждом шагу женщину в гостиную. Там на полу уже лежало разрезанное вдоль полотенце. Заставив Гейл лечь на пол, злоумышленник завязал ей глаза, после чего затворил дверь в спальню и… отправился на кухню. Женщина слышала, как там звенела посуда и шелестела упаковка; также до слуха Гейл несколько раз донёсся звук застёжки «молния», из чего можно было заключить, что преступник открывает и закрывает спортивную сумку.

Покончив с вознёй на кухне, мужчина вернулся в гостиную. Он сел верхом на бёдра Гейл и быстро ввёл смазанный какой-то смазкой половой орган в анальное отверстие, затем сменил позу, лёг на бок и уложил женщину рядом. Преступник совершил со связанной жертвой анальный половой акт, но не очень продолжительный. В какой-то момент он остановился и, наклонившись к уху Гейл, торопливо зашептал. Несколькими путаными фразами он постарался объяснить, что во время прошлого нападения его неправильно поняли. Он хотел, чтобы о нём ничего не узнали ни на телевидении, ни в газетах и пригрозил убить, если его приказ нарушат! Но потерпевшие всё напутали и информация попала к журналистам. Не полагаясь на то, что Гейл его услышала, преступник приказал повторить его слова, что женщина, разумеется, и сделала.

Момент был напряженный. Непонятно было, как поведет себя преступник дальше… Поднявшись, мужчина прошёл в спальню, где проверил состояние Гарри. Тот лежал на животе, не двигаясь.

Гиена вернулся к обезумевшей от страха Гейл, присел и шёпотом повторил угрозу убить двух человек, если рассказ о его нападении попадёт к журналистам. Он на разные лады повторил эти слова, называя журналистов «ё… ми свиньями» (дословно: «fucking pigs»). Для того, чтобы Гейл лучше его поняла, он пояснил, что его мама сильно пугается и расстраивается, когда читает заметки в газетах и смотрит по телевизору репортажи об изнасилованиях в восточном Сакраменто. Мамины слёзы делают его несчастным, и он не хочет, чтобы про него писали гадости. Говоря о «маме» преступник всхлипывал — это звучало до такой степени дико, что Гейл решила, будто это такой сарказм.

Затем преступник вышел во двор через стеклянную дверь в гостиной. Её звук был хорошо слышен и Гарри сразу же столкнул с себя тарелки. Кое-как поднявшись с кровати, он сбросил телефонную трубку и набрал номер спасательной службы. Его сообщение было зафиксировано в 04:10.

Полицейский патруль в составе мужчины и женщины находился на шоссе №99 буквально в 200 м. от дома Бритморов. Он прибыл на место преступления уже через 4 минуты. Поскольку существовал неплохой шанс перехватить нападавшего при отходе с места преступления, в Парквэй были направлены большие силы полиции. Прибыли даже наряды из Ранчо Кордова. Патрули встали по всем улицам, ведущим от места преступления, образовав несколько рядов оцеплений. Правоохранители останавливали все автомашины, беседовали с находившимися за рулём лицами и фиксировали их документы с целью последующей перепроверки. Также останавливались и опрашивались пешеходы, которых в такое время на улицах практически не было.

Около 5 часов утра на удалении около 1,5 км. от дома Бритморов был остановлен белый «фольксваген», за рулём которого находился подозрительный молодой человек. Он оказался одет несколько странно для того места и времени, где очутился — в рубашке и галстуке, но без пиджака и в бежевом плаще. Мужчина избегал смотреть в глаза полицейским и на задаваемые вопросы отвечал неуверенно — в общем, казался зело подозрительным.

Впрочем, все подозрения с него быстро сняли, и этому помогло появление на месте преступления кинолога с собакой. Следовую дорожку удалось проследить без всяких затруднений — собака провела полицейских через задний двор домовладения, преодолела невысокую ограду и далее вывела к скоростному шоссе №99, точнее к деревьям, высаженным вдоль него. Там след преступника оборвался. Осмотрев в свете фонарей почву, полицейские увидели следы протекторов автомашины; стало ясно, что здесь, под деревьями, насильник оставил свой автомобиль, на котором и уехал после совершения преступления.

Найденные кинологом следы оказались довольно необычны — они принадлежали автомобилю с небольшой базой. В Америке, где население традиционно предпочитало вместительный автотранспорт, такие машины были довольно редки. После тщательного измерения следов на грунте, полицейские пришли к выводу, что преступник уехал либо на маленьком «фольксвагене», вроде «жука», либо на «порше». На таких автомобилях Гиена прежде никогда не ездил. И возле мест преступлений подобных машин никто никогда прежде не замечал.

Сделал кинолог и другое любопытное открытие. В кустах, росших во дворе, были найдены два батона колбасы и бутылка вина — всё это преступник взял из холодильника в доме Бритморов. Находка наталкивала на определенные размышления: по всему выходило, что нападавшему продукты были совершенно неинтересны, он избавился от них, отойдя от дома буквально на пару десятков шагов. Рассказывая жертвам о своём намерении поесть, хлопая дверцей холодильника и играя «молнией» на сумке, преступник ломал комедию, рассчитывая ввести всех в заблуждение. Таким образом Гиена пытался маскировать истинный мотив своих посягательств — сугубо сексуальный — рассчитывая убедить всех в том, будто преступления совершаются неким голодным бродягой. Никаким бродягой он не был — это стало ясно уже давно, достаточно было ознакомиться со списком автомашин, которые Гиена успел сменить за последние месяцы — и теперь следствие получило тому очередное подтверждение.

Судебно-медицинское освидетельствование супругов показало, что телесных повреждений они не получили. Вся агрессия преступника свелась к вербальным атакам, он никого не ударил и не причинил травм. Половой акт также не привёл в телесным повреждениям, поскольку половой орган насильника, по признанию Гейл Бритмор, оказался очень небольшого размера. Женщина затруднилась оценить величину пениса, но отметила, что тот был аномально маленький. Венерической болезнью женщина не заболела. Следов спермы в ходе освидетельствования найти не удалось, по-видимому, преступник прервал половой акт до эякуляции, что хорошо соответствовало показаниям Гейл, заявившей о непродолжительности коитуса.

Разумеется, большой интерес представляли описания преступника, сообщенные потерпевшими. К сожалению, рассказ о внешности напавшего оказался вынужденно скудным — преступник слепил глаза Гейл и Гарри сильным фонариком, так что в деталях рассмотреть его было совершенно невозможно. Описание в целом соответствовало уже известным приметам Гиены: сухощавый молодой мужчина, ростом около 175 см., возможно чуть выше или ниже и т. п. Информация об одежде мало что могла дать следствию — от эпизода к эпизоду одежда менялась и не вызывало сомнений, что предусмотрительный преступник принимает меры по постоянному обновлению гардероба. О специфике его речи (высокий голос и возможное заикание) было уже сказано выше.

Поскольку описание внешности преступника, сообщенное потерпевшими, оказалось слишком общим, им предложили пройти допрос с погружением в гипнотический транс. Как мы уже видели в других эпизодах, эта методика давала иногда очень неплохие результаты. Гейл и Гарри без раздумий согласились. Будучи допрошенными 30 мая под гипнозом, супруги сообщили совпадавшие детали, которые не могли припомнить в обычной обстановке. По их словам, напавший имел рост 175—177 см. при весе около 75 кг., крепкого сложения. На голове преступника была надета лыжная шапочка красного цвета с прорезями для глаз и рта. Он был в пиджаке из тёмного материала с большими подплечниками, из-за чего казалось, что пиджак не соответствует его размеру. На преступнике были надеты тёмные хлопчатобумажные штаны, на руках — чёрные кожаные перчатки. Всё это было, конечно же, очень интересно, но мало что давало с точки зрения опознания нападавшего…

Единственная по-настоящему интересная деталь касалась оружия Гиены. Гарри Бритмор служил прежде в военно-морском флоте и безошибочно узнал направленный на себя пистолет — это был «браунинг» М1911, штатное личное оружие офицерского и сержантского состава всех видов и родов Вооруженных Сил США с 1912 г. Это очень мощный и хорошо зарекомендовавший себя пистолет 45-го калибра (11,43 мм.). Военный «браунинг» в рассказах потерпевших прежде не фигурировал.

Этим, однако, информация от потерпевших не исчерпывалась. Во время первого же допроса ранним утром 28 мая Гейл Бритмор сообщила любопытную деталь, заставившую всех, причастных к расследованию, глубоко задуматься. Накануне вечером, т.е. буквально за несколько часов до нападения, Гейл затеяла большую стирку — со снятием штор, заменой постельного белья и т. п. Сынишка деятельно ей помогал. Мама собирала тряпки в доме, а сынишка переносил их к стиральной машине… ну, как мог, разумеется, собирал их в охапку и волок. Стиральная и сушильная машины находились у Бритморов в гараже, который соединялся с домом прямым проходом. Другой выход из гаража вёл на улицу — это традиционное для американского домостроения архитектурное решение. Мальчик, перенося бельё, проходил через внутреннюю дверь, что логично — выходить на улицу ему было незачем.

Итак, закончив работу в доме, Гейл отправилась в гараж, дабы загрузить в стиральную машину вещи для первой стирки и с удивлением обнаружила, что почему-то открыта дверь, ведущая на улицу. Это выглядело странным, и мама спросила у сына, выходил ли тот из гаража через эту дверь? Сын ответил, что он этого не делал…

Гейл заперла гаражную дверь и забыла об этом думать. До того самого момента, пока в половине третьего ночи в спальне не появился Гиена. По мнению Гейл преступник проник в дом через гаражную дверь ещё в восьмом часу вечера 27 мая и после этого, затаившись, выжидал около шести часов, чтобы перейти к активным действиям. Эта уверенность женщины могла бы показаться абсурдной, но к концу мая 1977 г. правоохранительные органы уже были готовы согласиться с самыми фантастическими сценариями нападений Гиены.

Преступник без особых затруднений мог изнасиловать Гейл Бритмор в интервале с 19:30 до 24:00, т.е. до приезда её мужа. Понятно, что 6-летний сынишка никак помешать этому не мог, тем более, что у преступника уже имелся опыт нападений в тех случаях, когда в доме находились дети, о чём внимательные читатели, безусловно, помнят. Однако, в данном случае преступник этого не сделал — он терпеливо выжидал много часов. И ждал он именно возвращения мужа. Крайне неоптимальная тактика! Ведь Гиена не мог был полностью уверен в том, что Гарри Битмор окажется безоружен (на самом деле Гарри имел при себе пистолет). Даже после возвращения мужчины Гиена прождал ещё более 2 часов, поскольку пистолет Гарри находился подле него в гостиной. Лишь после того, как Гарри отправился в спальню, преступник перешёл к активным действиям.

Но ведь что-то же побуждало его поступить именно так, а не иначе…

Для причастных к расследованию сотрудников правоохранительных органов было очевидно, что нападение в ночь на 28 мая связано с активизацией гражданского «Патруля». Преступник посчитал попытку людей помешать его действиям своеобразным вызовом и Гиена этот вызов принял. Именно поэтому он нанёс свой очередной удар в районе Парквэй в южном Сакраменто, в таком месте, где он не появлялся никогда прежде, в непосредственной близости от дома стоматолога, инициировавшего создание «Патруля», на удалении более чем 15 км. от мест своих первых нападений в Ранчо Кордова. Да и жертвой нападения оказался активист «Патруля»… Слишком много в этом деле оказывалось странных совпадений, в случайность которых невозможно было поверить.

Именно по совокупности этих соображений Ричард Шелби, координировавший розыск Гиены по линии службы шерифа, заявил 29 мая журналисту «Сакраменто би» о возможной связи последнего нападения с действиями «Патруля EARSP». И газета эти слова в тот же день воспроизвела в сообщении об очередном нападении насильника. Как видим, запрет Гиены сообщать журналистам информацию о его нападениях, был проигнорирован и, по-видимому, правильно. В рассказ преступника о «боязливой мамочке» поверить было сложно, поскольку практически всё, в чём он пытался убедить следствие, оказывалось ложью, умышленной попыткой навести правоохранительные органы на ложный след. В этой связи можно припомнить и не раз оставляемые на кухне пустые пивные банки при отсутствии запаха выпитого пива, и похищенные лекарства, выброшенные на соседнем участке, и продукты, выброшенные из сумки, как это случилось при нападении на семью Бритмор — продолжать перечисление можно долго. Скорее всего, ни с какой «плачущей мамочкой» преступник не жил, весь его рассказ, точнее нелепая выдумка, преследовал цель проверить, насколько подвержены манипулированию работники следствия. Ведь если они уступят в одном, то в следующий раз можно потребовать другого…

Одним из наиболее зримых последствий событий 28 мая 1977 г. явилось экстренное заседание правительства штата Калифорния, посвященное чрезвычайному финансированию правоохранительной деятельности. Причиной тому явился рост жалоб городских департаментов полиции на невыплату денег сотрудникам, привлекавшимся к сверхурочной работе по «делу насильника из восточного Сакраменто». Полицейские Кармайкла, Ранчо Кордова, Цитрус-Хайтс и др. восточных городов и районов после окончания работы заступали в ночные патрули. Эта сверхурочная работа должны была оплачиваться из фондов службы шерифа округа Сакраменто, поскольку именно служба шерифа по общей договоренности приняла на себя функции организации и контроля ночных патрулей. Это выглядело логичным, поскольку устраняло почву для разного рода приписок и искажения отчётности различными управлениями. При этом сама служба шерифа должны была получать финансирование, необходимое для оплаты сверхурочных часов, из бюджета полиции штата. Однако, как это часто бывает и не только в США, оплата государством выполненных работ задерживалась по самым разным причинам, как субъективного, так и объективного характера. К началу июня 1977 г. задолженность по оплате сверхурочного патрулирования достигла 77 тыс.$, что являлось очень значительной суммой, учитывая, что час работы рядового сотрудника полиции стоил в те годы менее 10$. Несложно подсчитать, что неоплаченными оставались более 8 тыс. человеко-часов. Полицейские начали отказываться от новых дежурств до тех пор, пока руководство не заплатит им за уже отработанные.

Происходившее грозило срывом полицейской работы и обещало громадный скандал, в случае разглашения упомянутых деталей. История с гражданским «Патрулём» и изнасилованием жены его добровольного участника лишь добавляла остроты моменту. Получалось, что критика в адрес политического руководства штата правильна, власти неспособны организовать работу правоохранительных органов надлежащим образом и при этом препятствуют населению самому решить проблему собственной безопасности!

Заседание правительства, прошедшее в обстановке полной секретности, дабы исключить утечку информации журналистам, оказалось небесполезным. Ответственные чиновники самым серьёзным образом отнеслись к анализу сложившегося положения и моментально отреагировали на критику: деньги и потребные материальные фонды нашлись на всё и притом в необходимом количестве. Служба шерифа получила 77 тыс.$ на погашение долгов по оплате сверхурочных, а кроме того ещё 100 тыс.$ в качестве резерва для исключения повторения ситуации. Если до этого к патрулированию воздушного пространства над восточными областями Сакраменто привлекался один вертолёт полиции, то теперь их число было увеличено до трёх. В полном объёме удовлетворялись заявки полиции на получение необходимые фондов оплаты бензина для автомобилей и авиационного керосина.

Т.о. все проблемы, грозившие помешать ходу расследования, были благополучно решены.

Однако практического результата это не принесло. Точнее сказать, видимый результат заключался в том, что никакого видимого результата не оказалось. Гиена попросту исчез… Проходили дни, которые складывались в недели… округ Сакраменто затих, в ожидании мрачных новостей. Ведь преступник выдвинул требование, за невыполнение которого пригрозил убийством двух человек! Теперь оставалось ждать только двойного убийства.

Невиданная прежде активность всех полицейских служб, наводнивших большим числом патрулей округ Сакраменто и города на его территории, принесла неожиданные плоды. Примерно в 3 раза упала уличная преступность, кражи из домов, автоугоны и акты вандализма. Округ превратился в один из самых безопасных на территории Калифорнии. За послевоенные десятилетия такого никогда не наблюдалось. Полиция «закрутила гайки» и уже в июне эта политика принесла зримые плоды.

Вот только Гиену поймать не удалось! Преступник исчез на долгие месяцы, хотя и не навсегда.

Осенью того же 1977 г. он заявит о себе совсем в другом месте, но это будет уже совсем другая история. Хотя и с прежним героем, точнее, антигероем. Тому, что станет творить этот серийный насильник и убийца осенью 1977 г. посвящена вторая книга «Истории Гиены».

Остаётся добавить, что Ричард Шелби, координировавший расследование по линии службы шерифа округа Сакраменто, в понедельник 11 июля был отстранён от выполнения своих обязанностей и направлен в патруль. Это было очевидное понижение, явившееся следствием провала расследования. Правда, обидное понижение отчасти было смягчено тем, что сержанта сделали не рядовым патрульным, а руководителем группы, но сей политес не мог замаскировать подлинной сути произошедшего. Теперь поиском непойманного преступника должны были заняться другие люди…

Отступление от сюжета (фрагмент 3).

Нападение, совершенное Гиеной в ночь на 28 мая 1977 г., в некотором смысле подвело черту под большим этапом криминальной активности этого человека. Хотя журналисты приписывали Гиене самое разное число преступных эпизодов и по-разному датировали время начала его активности, правоохранительные органы в своей работе исходили из того, что в период с 18 июня 1976 г. по 28 мая 1977 г. он совершил в единообразной, очень схожей манере 22 попытки изнасилования разной степени успешности.

Подобно тому, как рассматривая картину, мы можем сделать определенные умозаключения о душевном состоянии художника, её нарисовавшего, так и внимательное изучение поведения злоумышленника до-, во время и после совершения преступления способно зачастую сообщить важную информацию о чертах его личности, условиях работы и проживания, материальном благосостоянии, привычках и т. п. Подобного рода сведения могут иметь немалое ориентирующее значение для следствия.

Нападения, совершенные Гиеной в апреле и мае 1977 г. в этом отношении оказались весьма информативны. Речь идёт в общей сложности о семи эпизодах, имевших место 2 и 15 апреля, а также 3, 5, 14, 17 и 28 мая. Эти преступления в значительной степени дополнили представления следственных работников о том, с каким же преступником они имеют дело. Что же Гиена рассказал помимо воли о самом себе правоохранительным органам?

1) Начиная с нападения, совершенного в ночь на 2 апреля (эпизод №16), преступник стал выбирать в качестве объекта посягательств разнополые пары, в т.ч. и семейные с детьми. Это недвусмысленное указание на возрастание уверенности в собственных силах, дерзости и вполне явный вызов полиции, неосмотрительно заявившей журналистам, будто насильник избегает нападений на дома, в которых находятся мужчины. Преступник показал, что не боится мужчин и будет поступать так, как сочтёт нужным. Кроме того, в апрельских и майских нападениях в поведении Гиены возникают и всё более усиливаются элементы «игры с жертвой», которые не отмечались прежде. Преступник явно ищет разнообразия в сексе — он включает «интимное освещение» (лампу-«ночник», либо телевизор, с прикрытым экраном), обувает на ноги жертве туфли на каблуке-«шпильке», пробует заниматься сексом, сидя на стуле, совершает анальные и орально-генитальные половые акты. Подобные «игры» хорошо соответствуют постепенному видоизменению поведенческой модели, присущей в той или иной степени всем серийным преступникам. Подобное видоизменение подкрепляет высказанный выше тезис о возрастании опытности преступника и укреплении его уверенности в своих силах. Процесс этот двоякий: с одной стороны он приводит к усилению физических и моральных страданий жертв, являющихся объектами всё более унизительных и изощренных манипуляций преступника, но с другой упомянутая самоуверенность часто играет с преступником злую шутку и приводит его к совершению ошибки, позволяющей его идентифицировать. История уголовного сыска и криминалистики знает массу примеров того, как серийные преступники, слишком уверовавшие в собственную ловкость и удачливость, допускали грубейшие просчёты, приводившие в конечном итоге к их изобличению. Яркие случаи такого рода — это раскрытие серийных убийц Артура Шоукросса (в январе 1990 г. в США) и Андрея Чикатило (в ноябре 1990 г. в СССР). Первый неосторожно вернулся к месту сокрытия трупов под мостом, что заметили пилоты полицейского вертолёта, пролетавшего над дорогой. Второй совершил последнее убийство практически на том же месте, где и предыдущее, после чего вышел к железнодорожной станции, находившейся под контролем милицейского патруля в штатском.

2) Очень интересной деталью, к сожалению, не привлёкшей к себе должного внимания полиции, явилось исчезновение домашней собаки при нападении в ночь на 2 апреля (эпизод №16). Напомним, что в доме, оказавшемся объектом вторжения Гиены, хозяйка держала собаку — это был шумный пудель, плохо управляемый и неугомонный. Во время нападения собаки было ни видно, ни слышно, на что хозяйка обратила внимание. Эта деталь показалась ей очень странной. Собака появилась только после ухода преступника, который, напомним, вышел, не затворив за собой входную дверь. Из этого можно было заключить, что пудель во время совершения преступления находился на улице, но туда его мог выманить или выгнать только сам преступник. Собака не была приучена ночевать вне дома и, оказавшись надолго на улице, наверняка подняла бы шум. В общем, предположение об изгнании пуделя из дома ничего не объясняло. Хотя хозяйка обратила внимание допрашивавших её детективов на очевидную странность поведения собаки, эта деталь не вызвала сколько-нибудь заметного интереса калифорнийских пинкертонов. А жаль, поскольку тут мы видим какую-то крайне странную аномалию.

О том, что собаки необычно реагировали на запах преступника нам известно хорошо по целому ряду эпизодов. Полицейские собаки в разное время одинаково хорошо и уверенно определяли запах Гиены по минимальнейшим следам (например, со шнурков, которыми связывались руки и ноги жертв), благодаря чему перемещения преступника восстанавливались с высокой точностью и без особых затруднений. Нам известны сообщения свидетелей о том, что странное поведение наблюдалось не только у полицейских собак, но и тех, кто находились на территории соседних с местом преступления домовладений. Внимательный читатель припомнит массу примеров такого рода, зафиксированных на страницах этой книги.

Охотники прекрасно знают, что собаки реагируют на запах животного задолго до того, приблизятся к нему, причём по реакции собак можно понять, чей именно запах они зафиксировали. На крупного зверя, вроде медведя или волка, пойдёт далеко не каждая собака. Чтобы брать такого зверя собак надо специально натаскивать, приучать преодолевать рефлекторный страх. Можно сказать, что некоторые запахи имеют угрожающие оттенки, способные по-настоящему испугать обычную городскую собаку. Что же всё это может означать применительно к рассматриваемому нами случаю? Что за феномен может быть связан с запахом преступника?

Как известно, за работу потовых желёз отвечают органы внутренней секреции, насыщающие кровь необходимым для жизни набором гормонов. Все мы прекрасно знаем, что естественный запах тела здорового человека не производит на собак никакого особенного эффекта, поскольку собаки живут рядом с человеком многие тысячелетия и давно привыкли к всевозможным оттенкам запахов мужчин и женщин всех возрастов и расово-этнических групп. Однако некоторые серьёзные гормональные заболевания приводят к весьма заметным изменениям состава крови, что влечёт за собою изменение присущего человеку запаха. Болезней этих не очень много — менее дюжины — и все они довольно редки, но именно поэтому наличие у преступника такого заболевания могло бы серьёзно помочь следствию в опознании насильника. Следственные работники просто обязаны были разобраться с этим вопросом, проконсультироваться у всех, кто мог бы сообщить хоть какую-то информацию по поводу предполагаемой «запаховой аномалии» преступника. В роли таковых специалистов могли выступить врачи-эндокринологи, кинологи, охотники с большим опытом псовой охоты, даже цирковые дрессировщики. К сожалению, приходится констатировать, что к июню 1977 г. никаких идей в этом направлении следствие не имело, никого из детективов странное поведение собак и свидетельства о странных запахах преступника не интересовало. Об этом приходится говорить с большим сожалением, поскольку именно первый этап криминальной деятельности Гиены (т.е. с июня 1976 г. по май 1977 г.) сулил быстрое продвижение в этом направлении. Из хода последующих событий мы увидим, что следствию придётся-таки вернуться к анализу затронутой проблемы, но мера эта окажется вынужденной и во многом запоздалой, о чём в своём месте мы ещё напишем.

3) Другим интересным моментом, также незаслуженно проигнорированным следственными работниками, явилось таинственное исчезновение преступника с дамбы после совершения изнасилования в ночь на 3 мая (речь идёт об эпизоде №18). Напомним, что кинолог с собакой уверенно вывел группу преследования к дамбе на реке Америкен, где след оказался неожиданно утерян. Причём, преступник не мог уехать с этого места на автомобиле, поскольку на гребне дамбы находились две больших лужи, которые автомобиль не мог объехать, соответственно, в грязи должны были остаться следы автомобильных протекторов. Но нет! — таковых следов не оказалось. Беглец словно растворился в воздухе, можно было подумать, что преступник прыгнул в реку или улетел на дельтоплане, хотя и то, и другое казалось одинаково вздорным. Причём, никаких едких средств, призванных сбить собаку со следа или отравить её, убегавший не использовал. Применение таких средств против собак всегда вызывает определенную симптоматику, которую специалист, работающий с животным, распознает без колебаний. В данном случае ничего подобного не наблюдалось.

Тем не менее, хитроумный преступник исчез на ровном месте буквально без следа.

Полицейские не стали особенно ломать голову над этой загадкой, а зря! Подумать над этой странностью следовало бы… Тем более, что в скором времени фокус повторился: 17 мая после нападения на чету Розалли след преступника оборвался всего в 80 м. от дома потерпевших. Попытки полицейских выяснить у местных жителей, какая же машина была припаркована на этом месте с вечера накануне, результата не дали — никто никакой автомашины не запомнил…

По мнению автора, никакой машины и не было! Ни 3 мая, ни 17… В обоих случаях Гиена воспользовался велосипедом, на котором и преодолел расстояние до автомашины, припаркованной на большом удалении от места совершения преступления, возможно, 1 км. или даже больше. Гиена, по-видимому, увлекался велосипедным спортом, на что указывает ряд косвенных соображений, не принимавшихся следствием во внимание. Речь идёт о его мускулистых бёдрах, что не раз отмечали независимо друг от друга потерпевшие. Обычно при описании ног Гиены внимание читателя фокусируется на их сильном волосяном покрове, при этом за рамками восприятия остаются указания на сильно развитые бедренные мышцы. Такие мышцы имеют совсем немногие спортсмены — из представителей «классических» олимпийских видов спорта аномально развитые мышцы бёдер имеют только велосипедисты, гребцы и тяжелоатлеты. Но у гребцов и штангистов при этом хорошо развит плечевой пояс, что хорошо определяется визуально и к нашему случаю явно не относится. У Гиены развитых плеч не наблюдалось. Также мощные бёдра и ягодицы характерны для лиц, серьёзно занимающихся культуризмом и каратэ (в более широком смысле — восточными единоборствами вообще). Но Гиена не являлся ни культуристом, ни каратистом — это довольно очевидная истина. Первое следует, опять-таки, из его внешности, благо, мы хорошо её себе представляем, а второе — из того, что он в одном из своих нападений в качестве оружия выбрал дубинку (речь идёт об эпизоде №3, т.е. нападении в августе 1976 г. на Роуз Скотт и её детей). Человек, имеющий «поставленный» удар руками и ногами в дубинке не нуждается в принципе. Более того, одно из фундаментальных правил восточных принципов самообороны можно выразить в формуле: «не используйте в драке те предметы, которыми не умеете работать, полагайтесь только на собственное тело». Так вот Гиена этому правилу явно не следовал, а посему можно довольно уверенно полагать, что никакое каратэ, у-шу или тэквандо ему не было знакомо ни в каком виде.

Остаётся велосипед. Это предположение тем более интересно, что жертвы одного из первых нападений, девушки 15 и 16 лет, имели привычку кататься на велосипедах в долине реки Америкен (речь идёт об эпизоде №2, когда преступник 17 июля 1976 г. изнасиловал Салли Грэхэм). Если преступник действительно покинул дамбу на велосипеде, то это означает, что он весьма уверенно им пользуется, поскольку выбор подобного транспорта для перемещения по пересеченной местности, скажем аккуратно, не очевиден. Кто-то бы предпочёл поехать на автомашине, рискуя демаскировать себя, кто-то побежал бы, полагаясь на силу ног… Велосипед очень удобен как для отхода с места совершения преступления, так и разведки намеченного для нападения объекта. Велосипед можно легко спрятать в кустах, в траве, его можно без затруднений взять на руки и понести. Благодаря велосипеду, злоумышленник мог отдаляться от оставленной на парковке автомашины на значительные расстояния и возвращаться обратно за считанные минуты. В общем, велосипед мог оказаться исключительно удобен для решения тех задач, что приходилось решать преступнику.

Если предположение о том, что Гиена занимался велосипедным спортом верно, то это влекло за собой ряд значимых для следствия выводов. Прежде всего, любовь преступника к велосипедным прогулкам означала, что в случае обыска его места жительства мог быть найден велосипед (или даже не один). Кроме того, соседи, родственники и приятели преступника могли видеть его катающимся по окрестностям. И, наконец, полиции следовало обращать внимание на все заявления об исчезновениях велосипедов, ведь с точки зрения Гиены логичным представлялось при совершении преступления использовать ворованный велосипед, но никак не собственный.

4) Определенную информацию, порой весьма важную для следствия, несут верёвочные узлы, обнаруживаемые на местах совершения преступлений. Узлы вообще считаются уликами, подлежащими сохранению, поэтому общим правилом криминалистов всего мира является разрезание верёвки, а не распускание узла. В ходе расследований нападений Гиены у правоохранителей собралась целая коллекция узлов, завязанных преступником, правда, следует подчеркнуть, что в руки криминалистов попали отнюдь не все из них. Причина тому была тривиальной — часть узлов удалось развязать самим потерпевшим ещё до прибытия полицейских, т.е. люди уничтожали улики, не догадываясь об их ценности.

Изучение узлов, завязанных насильником из восточного Сакраменто, показало, что для связывания жертв тот использовал 4 их вида: т.н. «простой стопорный» узел (и его вариант «двойной стопорный» узел), «бабушкин» узел, очень похожий на него «рифовый» узел и, наконец, «алмазный». Простые стопорные узлы являются самыми тривиальными и хорошо знакомы нам всем, мы учимся их завязывать в детстве и пользуемся всю жизнь, даже не зная названия.

А вот два других узла интереснее. Т.н. «бабушкин» узел очень похож на «рифовый», главным достоинством которого является возможность его развязывания под нагрузкой, достаточно потянуть за оставленный кончик верёвки и узел легко раскроется. При этом саморазвязывание «рифовому» узлу не грозит, другими словами, он хорошо держит нагрузку и не допускает проскальзывания верёвки (троса, шнура). Есть у этого узла определенные недостатки, проявляющиеся при намокании верёвок или использовании синтетических материалов, но нас они сейчас не интересуют, поскольку мы рассматриваем исключительно теорию вопроса. Так вот «бабушкин» узел хотя и очень похож на «рифовый», таковым всё же не является по одной простой причине — он допускает проскальзывание верёвки под нагрузкой. Другими словами, возможно его саморазвязывание.

Для связывания рук и ног жертв Гиена использовал несколько типов узлов (сверху вниз): «рифовые» двойные и одинарные, «простые стопорные» и «бриллиантовые». Часто вместо «рифового» узла у преступника получался «бабушкин», в таких случаях жертвы, как правило, освобождались сами, просто растягивая узел. «Простой стопорный» узел и его вариант «двойной стопорный» вообще являются простейшими из всех узлов. Как видим, никаких особых знаний и навыков подобная работа не требовала. Более-менее сложным узлом являлся «бриллиантовый» (самый нижний на иллюстрации), но и его завязывать можно было научиться без особых затруднений. Для этого нужно было лишь немного попрактиковаться… Следует признать, что никакого особого искусства завязывания узлов преступник не демонстрировал.

«Бабушкин» узел часто получается при неудачной попытке завязать «рифовый», можно сказать, что это классическая ошибка начинающего моряка. Не зря в России этот узел иногда называют «подлым». И Гиена, судя по всему, завязывал «бабушкин» узел отнюдь не преднамеренно, он ошибался как раз потому, что не имел должного навыка. При этом иногда он завязывал «рифовые» узлы правильно и нам известны случаи, когда он легко, в одно движение, эти узлы распускал. Никакой особой премудрости в этом нет, просто в тех случаях, когда он всё делал правильно, у него получался «рифовый» узел, а когда ошибался — то «бабушкин».

Вот и всё объяснение кажущегося разнообразия.

Что касается «алмазного» узла, то его преступник использовал для связывания скрещенных ног жертв в области лодыжек. Это один из основных узлов художественного плетения, посредством которого на середине верёвки формируется петля. Этот узел не может быть распущен под воздействием нагрузки, находящейся в петле, поэтому попытки связанных людей освободиться за счёт движения ногами были обречены на неудачу.

Некоторые области человеческой деятельности требуют знаний особенностей использования узлов и хороших практических навыков их завязывания. Узлы традиционно изучают моряки, десантники, альпинисты, геологи — в общем, все те, кому приходится иметь дело с грузами и верёвками. Из того, как и какие узлы завязывал Гиена нельзя сделать вывод о наличии у него каких-то особенных навыков в этой довольно специфичной прикладной дисциплине. Тому, что он демонстрировал, можно было научиться без особых проблем буквально за один вечер. Ну, или за два. Поэтому из того факта, что преступник для связывания жертв использовал разные виды узлов, делать далеко идущие выводы не следует.

Многие серийные убийцы разучивают пару-тройку экзотичных узлов, рассчитывая ввести этим в заблуждение правоохранительные органы. Классическим примером такого рода криминального хитроумия может служить поведение Денниса Райдера (Dennis Lynn Rader), знаменитого «Би-Ти-Кей-киллера» (BTK-killer). Этот человек хотя и отслужил в армии США 4 года, никаких особых навыков там не приобрёл и узлы вязать не научился. Во время совершения большей части убийств он работал заурядным монтажником охранной сигнализации, что, кстати, использовал как прикрытие для разведки мест планируемых нападений. Раздобыв руководство для «зелёных беретов» (военнослужащих американских воздушно-десантных войск), он разучил несколько узлов, которые использовал при связывании жертв. Этой уловкой он рассчитывал заставить полицейских думать, будто преступления совершаются «зелёным беретом».

5) В мае 1977 г. следствие обратило, наконец, внимание на то, что некоторые дома, явившиеся местом нападения насильника из восточного Сакраменто, либо были недавно куплены, либо — выставлены на продажу. Это означало, что комплект ключей от дома за 1—2 месяца до преступления передавался риэлтору, который показывал дом всем заинтересованным лицам. Фактически домовладение мог осмотреть любой желающий, назвавшись любым именем и приехав на любой автомашине, даже такси. Преступник мог проникнуть на место запланированного преступления совершенно легально, не привлекая к себе внимания. Предположение, что именно таким способом Гиена изучал места по крайней мере некоторых из своих будущих вылазок, представляется весьма правдоподобным.

Следствие сосредоточило внимание на проверке агентов недвижимости, но при этом неоправданно упустило из вида их клиентов. Конечно, отследить эту разношёрстную публику было весьма непростой задачей, но её следовало решать. Например, можно было бы ознакомить агентов риэлторских фирм с описаниями внешности Гиены и автомашин, на которых может перемещаться преступник… Можно было бы ориентировать риэлтеров на то, чтобы те обращали внимание на поведение клиентов… Можно было продумать и осуществить различные оперативные мероприятия, например, организовать показ домов полицейскими в штатском, легендированными под риэлтеров… Или озаботиться фотографированием и последующей проверкой клиентов агентств недвижимости, чьи приметы соответствовали описаниям преступника. С технической точки зрения реализовать описанные варианты было ничуть не сложнее и уж точно не затратнее, чем устраивать ночные игрища в «казаки-разбойники» с привлечением к сверхурочной работе сотен полицейских.

Калифорнийским правоохранителям следовало бы иметь в виду и то, что список потенциальных подозреваемых отнюдь не исчерпывался работниками агентств недвижимости и их клиентами. Существовала ещё одна категория лиц, которую надлежало проверить в связи с высказанным предположением о посещении продаваемых домов преступником.

Речь идёт о строительных рабочих, выполняющих косметический ремонт. Предпродажная подготовка дома подразумевает исправление мелких повреждений, унаследованных от прежних хозяев. Например, «освежить» стены новой краской, заменить треснувшее стёкло, если таковое есть, подогнать «севшие» двери… Это работа копеечная, непродолжительная, но позволяющая заметно повысить цену сделки. Преступник, если он занимался общестроительными работами, вполне мог приходить в дом отнюдь не с целью покупки, а для ремонта. Эту категорию лиц также надлежало взять, что называется, «на карандаш» и проверить: поинтересоваться судимостями, соответствием внешности работников описаниям преступника, выяснить, кто и когда на каких объектах трудился… Глядишь, и отыскались бы неожиданные совпадения и ответы.

К сожалению, приходится констатировать, что к началу лета 1977 г. ничего из перечисленного не было сделано. И это упущение всецело лежит на руководстве службы шерифа и лично сержанте Шелби.

6) Говоря о странностях поведения насильника из восточного Сакраменто, нельзя пройти мимо одной весьма многозначительной детали. Она связана с привычкой преступника снимать перчатки во время полового акта и касаться груди жертвы голыми руками. После нескольких таких прикосновений, весьма непродолжительных, он надевал перчатки и в дальнейшем оставался в них. Об этом говорили все потерпевшие, ставшие жертвами изнасилований до марта 1977 г. Однако, в конце зимы всё изменилось — насильник либо вообще перестал касаться груди жертвы, либо делал это, не снимая перчаток. Ни одного исключения из этого правила весной зафиксировано не было — у потерпевших упомянутая деталь выяснялась особо.

Это очень важный штрих, наводящий на самые серьёзные размышления.

Дело заключается в том, что в начале 1977 г. американские криминалисты получили в своё распоряжение мощное оружие изобличение преступников — технологию выявления и фиксирования скрытых отпечатков пальцев (потожировых следов) на человеческой коже. Технология эта очень необычная, сложная, требующая специального оборудования и расходных материалов, ну и, разумеется, соответствующей подготовки специалистов. Отпечаток сначала выявляется и закрепляется окуриванием парами цианкрилата с использованием субмикронной металлической пыли, после чего производится заливка участка кожи быстротвердеющим пластером. Никаких плёнок, используемых для снятия отпечатков пальцев с предметов, тут нет и быть не может. Потожировые следы можно было снимать как с трупов, так и с тел живых людей — уточнение это существенно, поскольку температура мертвых тел по определению ниже температуры живых, а сие влияет на сохранность оставленного преступником следа. Отпечаток пальца на теле живого человека сохраняется обычно около 20 мин., в тех же случаях, если кожа не потела и не соприкасалась с одеждой, отпечаток может продержаться несколько более, до 1,5 час. Но в любом случае, интервал этот весьма невелик, поэтому криминалисту, занятому поиском и фиксацией отпечатков пальцев, надлежит действовать максимально быстро.

В феврале 1976 г. специалисты криминалистических лабораторий округа Сакраменто и полиции штата Калифорния прошли обучение методике снятия отпечатков пальцев с кожи живого человека и трупа. Поскольку к этому времени нападения насильника превратились в настоящую головную боль правоохранительных органов, возникла идея использовать новую криминалистическую технологию на практике. Невиданное досель достижение криминалистики должно было стать секретным оружием в деле поиска и изобличения серийного насильника. Получив сообщение об очередной вылазке Гиены, криминалисты в числе первых мчались на место преступления, дабы побеседовать с потерпевшими и безотлагательно снять отпечатки пальцев преступника с их кожи. Разумеется, в том случае, если окажется, что насильник прикасался к ним обнаженной рукой.

Но… как уже сказано выше, начиная с марта 1977 г. такие прикосновения прекратились. В рядовое совпадение не верится напрочь, у преступника не было никакого основания отказываться от устойчивой привычки, которую он демонстрировал неоднократно на протяжении предшествующих месяцев. Скорее всего, он откуда-то узнал о появлении технологии, способной привести к его разоблачению. И принял соответствующие меры.

Вот только узнать о чудо-технологии рядовому американскому обывателю было невозможно. О ней тогда не писали газеты и журналы, не рассказывали по телевидению в ток-шоу и криминальных новостях. Долгие годы она держалась в глубокой тайне не только от журналистов, но даже самих полицейских. Любому из нас не составит труда вспомнить американские фильмы, в которых упоминаются или объясняются различные виды криминалистических и судебно-медицинских экспертиз — и молекулярно-генетические, и групповой принадлежности крови, и баллистической, и выявление скрытых следов крови люминолом, и идентификации личности по различным костным останкам, и т. д. и т. п. А вот припомнить фильм, в котором бы упоминалась описанная выше технология фиксирования отпечатка пальцев на человеческом теле, сходу не получится. Потому что нет таких фильмов…

Даже в начале XXI столетия упоминания о существовании у американцев такой технологии расценивались отечественными криминалистами не иначе, как шутка. Буквально! Специалисты крутили пальцем у виска и улыбались, дескать, не надо верить Голливуду, это же американские сказки. Хотя именно Голливуд ничего на эту тему не снимал.

Вернёмся, впрочем, к Гиене.

То, что преступник совершенно перестал снимать перчатки, заставило руководство следствием заподозрить его осведомленность о появлении новой технологии. Это могло произойти по одной причине — либо сам Гиена, либо кто-то из его ближайшего окружения был связан с правоохранительными органами и получал информацию, относившуюся к тайне следствия. Это предположение стало своеобразной idée fixe сержанта Шелби, да и не его одного. Окружной прокурор Джон Прайс тоже отдал дань многообещающей версии. Уже в мае 1977 г. начались проверки личного состава департаментов полиции и службы шерифа, которые продолжались всё лето. Под подозрение попало несколько десятков человек, соответствовавших по ряду критериев поисковым признакам преступника (прежде всего, рост, вес, группа крови, невыделительство и пр.). Есть информация, что число таких «хороших подозреваемых» в рядах сотрудников правоохранительных органов летом того года превысило 35 человек. Понятно, что проверка всех этих людей людей представляла очень серьёзную проблему — за неделю и даже за две такое число полицейских не проверишь. Ведь следует иметь в виду, что все они были знакомы с практикой работы правоохранительной системы и потому могли профессионально ей противостоять. И ведь от работы всех их тоже нельзя было отстранять одновременно…

Впоследствии, кстати, появились дополнительные соображения в пользу того, что Гиена связан с правоохранительными органами, о чём подробнее нам придётся говорить во II книге.

Тем не менее, утверждать это с полной надёжностью нельзя. И можно даже выразиться более определенно — преступник, скорее всего полицейским не являлся, хотя на каком-то этапе связь с правоохранителями поддерживал (и это, опять-таки, станет ясно из содержания следующей книги).

И вот тут мы плавно подходим к следующему важному пункту, требующему рассмотрения.

7) Очень вероятно, что Гиена входил в состав «Патруля EARSP». В это верится больше, чем в принадлежность преступника к полиции. То, что после активизации этой гражданской инициативы жертвой нападения стала семья члена «Патруля» не может быть обычным совпадением. Тем более, что для этой вылазки преступнику пришлось отправиться в весьма отдаленный район, в котором прежде он никогда не появлялся.

И вот тут, конечно, впору задуматься над тем, почему жертвой нападения не явился инициатор создания «Патруля…» и его руководитель? Ответов может быть несколько, причём, они не исключают другу друга, а дополняют. Во-первых, Гиена мог опасаться того, что будет опознан во время нападения, поскольку руководитель, проводя отбор, лично разговаривал со всеми кандидатами. В случае опознания, преступнику пришлось бы убивать стоматолога, а к этому он, возможно, не был ещё готов, либо не хотел это делать в силу неких личных причин. В-вторых, Гиена мог попросту не установить точное место проживания своего антагониста. Хотя все знали о существовании этого человека, его лицо не попало ни на страницы газет, ни в телевизионные репортажи. Этот человек мало кому был известен лично. Связь с подавляющим большинством членов «Патруля….» он поддерживал по радиостанции, установленной в автомашине. Полицейские, точнее, руководители службы шерифа, разумеется, знали кто за каким позывным скрывается, но сами члены «Патруля…», точнее, их подавляющая часть, лично были знакомы только с напарниками. Поскольку в мае уже появились обоснованные подозрения относительно связи преступника с правоохранительными органами, доступ к персональным данным членов «Патруля…» был строго формализован даже для самих полицейских. Ввиду таких сложностей Гиена, вполне возможно, попросту не смог установить личность стоматолога и место его проживания. В-третьих, руководитель «Патруля…» в тот момент находился в разводе и проживал один. Вполне возможно, что для Гиены факт изнасилования жены или подруги своего противника был важнее, чем обычное физическое воздействие на него. Другими словами, преступнику важно было максимально унизить, эмоционально раздавить антагониста, а не просто избить его или отнять деньги. На страницах этой книги рассыпана масса примеров того, как Гиена запугивал жертвы опосредованно, т.е. грозил убить другого человека, а отнюдь не того, к которому обращался.

Перечисление можно продолжить, но, думается, читатели поняли основную мысль автора. Соображения, предопределившие нападение на чету Битмор, могли быть весьма разными и все они отлично работают в том случае, если мы допустим принадлежность преступника к «Патрулю EARSP». Если Гиена сумел выяснить, что Битмор проживает неподалёку от руководителя «Патруля…» — а это могло случиться в силу самых разных причин, вплоть даже до непреднамеренной оговорки во время радиообмена — то это автоматически превратило Гарри в более предпочтительную мишень.

Если Гиена действительно имел некие доверительные связи в правоохранительных органах, что представляется вполне вероятным и ходом последующих событий будет отчасти подтверждено, то место проживания Битмора он мог выяснить, зная его радиопозывной.

Если мы признаем связь преступника с «Патрулём…», то все странности, связанные с нападением на семью Битмор сразу находят логичные объяснения, которых мы не получим, если будем полагать произошедшее игрой случая. В самом деле, Гиена не мог провести заблаговременную разведку места нападения, он просто не имел на это времени, а потому попытался проникнуть в дом заблаговременно, ещё вечером. Тут мы сразу вспоминаем гаражную дверь, которую Гейл Бритмор обнаружила открытой за несколько часов до нападения. Попытка видимо удалась, тут автор склонен согласиться с Гейл, которая, высказывала эту догадку на допросе. Если это так, то преступник провёл в доме много часов — около 7—8! — прежде чем перешёл к нападению. Прежде Гиена никогда так не поступал.

Преступник мог изнасиловать Гейл в отсутствие мужа, но он терпеливо прождал много часов, чтобы сделать это в его присутствии. Он словно бы сказал ему: «ты хочешь меня поймать, но ты не в силах защитить даже собственную жену». Гиеной в данном преступлении двигала отнюдь не похоть, вернее, он она одна, ему очень важен был именно элемент унижения Гарри Битмора.

Нельзя не отметить и того, что преступник никак не показал свою осведомленность о причастности Битмора к «Патрулю…». Легко понять, почему он повёл себя так, а не иначе. Демонстрация излишней осведомленности породила бы у детективов массу вопросов, и анализ ситуации быстро привёл бы к тому, что под подозрение попали члены «Патруля…». А подобной селекции преступник допустить никак не мог, для него было жизненно важно, чтобы круг подозреваемых оставался как можно шире. Надо отдать должное Гиене — он прекрасно понимал этот нюанс и упредил опасное для себя развитие событий.

Отнюдь не в первый раз и далеко не в последний.

Завершая первую книгу, посвященную истории Гиены, нельзя не отметить того, что к концу первого года активности преступника, правоохранительные органы Калифорнии располагали всеми возможностями для его разоблачения. Благодаря успехам криминалистов, описаниям свидетелей и потерпевших, а также собственной аналитической работе, следственные работники, работавшие над делом, знали очень многое о преступнике и в целом представляли, кого ищут. Хотя и не настолько хорошо, как хотелось бы…

К сожалению, прорыва не случилось. По мнению автора, следствию просто не хватило административного ресурса для масштабной проверки большого числа подозреваемых. Хотя это субъективная оценка и она, разумеется, не претендует на истину в последней инстанции.

Но сам преступник почувствовал, что удача скоро закончится, полиция уже близко, возможно, стучится в соседние двери, и если он хочет остаться на свободе, ему надо что-то решительно менять.

Преступнику это удалось. Гиена сильно удивил шедших по следу преследователей и именно эта способность к неожиданным поступкам делает его историю по-настоящему неординарной.

Впрочем, дальнейшей судьбе этого незаурядного негодяя нам придётся посвятить следующую книгу…

КОНЕЦ I КНИГИ

Примечания

1

К сожалению, сказанное не относится к тогдашним реалиям Советского Союза, где в конце 1980-х гг. для оправдания беспомощности правоохранительной системы, оказавшейся неспособной на протяжении многих лет разоблачить Андрея Чикатило, был даже выдуман антинаучный феномен «парадоксального выделительства». Это явление, несуществующее в природе, было объявлено реальным и даже попало в приговор областного суда как якобы доказанный научный факт. Всех, кому интересны такого рода исторические экскурсы, автор отсылает к собственным очеркам на сайте «Загадочные преступления прошлого» (/), либо книге, изданной в 2016 г. (А. Ракитин, «Социализм не порождает преступности», Москва — Екатеринбург, из-во «Кабинетный учёный»).

(обратно)

Оглавление

Необходимое вступление

Глава 1. Тиха калифорнийская ночь…

Глава 2. Круги по воде

Отступление от сюжета (фрагмент I).

Глава 3. Если ты подозреваемый…

Глава 4. «Скажи, что тебе это нравится!»

Глава 5. Беззвучная поступь Гиены

Отступление от сюжета (фрагмент II)

Глава 6. Смех Гиены

Глава 7. «Я знаю этого человека! И ты его знаешь тоже!»

Глава 8. «Завтра вечером я убью двоих!»

Отступление от сюжета (фрагмент 3). Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg