«Артефакты Российской истории»

Артефакты Российской истории (fb2) - Артефакты Российской истории 1301K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Сергеевич Варакин

Александр Сергеевич Варакин Артефакты Российской истории

Предисловие

В последние полтора-два десятилетия в исторической науке возникла буря парадоксов. Этот феномен не связан ни с научно— технической революцией (НТР), ни с победой одной школы против другой (например, многим хотелось бы разрешения давнего спора норманнистов и русистов, когда дело касается русской и российской истории), ни с археологическими сенсациями, хотя они тоже имеются, как мы увидим ниже. Нет. В историческую науку, в том числе археологию, вторглась плеяда дилетантов, однако, очень хороших специалистов в своих областях. Это — архео— и палеоастрономы, геологи, программисты и даже филологи, а также философы, ученые в сфере истории науки и просто писатели и журналисты, занимающиеся популяризацией научных открытий, гипотез, концепций. Впрочем, многие из популяризаторов тоже в прошлом инженеры — им легко понять ход мысли «дилетанта», которого посетило озарение и который изложил свою мысль в монографии или короткой статье в специальном журнале — из тех, что до широкого читателя чаще всего не доходят. Таким образом, можно сказать, что история человечества вот уже лет 20 осмысливается специалистами смежных и вовсе не смежных наук, и практически все открытия последних десятилетий сделаны не собственно в археологии или антропологии, а на стыке (в лучшем случае) или вовсе в стороне от самой археологии и истории.

Тенденция вторжения чужаков в археологию и историю не родилась недавно. Мы можем припомнить прекрасный пример в лице Генриха Шлимана, полного дилетанта, раскопавшего в конце XIX века древнюю Трою, а потом еще и Микены — открытие не менее важное, чем Троя. К Генриху Шлиману мы обязательно обратимся, чтобы соотнести один из его посмертных «скандалов» с современными данными: если верить публикациям, Шлиман перед смертью открыл еще и Атлантиду… Но вернемся в наше время.

Итак, дилетанты в исторической науке — не новость. Но никогда еще они не приходили плеядой, потоком, никогда еще столь глобально не ломали устоявшихся представлений. Началось это в 1950-е годы, когда историк науки Чарлз Хэпгуд «открыл» Антарктиду безо льда на древних картах, мимо которых почему-то проходили не только историки, но и географы. Эта история довольно широко известна, тем более что предисловие к книге Ч. Хэпгуда написал еще А. Эйнштейн, объяснив с физической точки зрения, каким образом в одночасье Антарктида сделалась полюсом холода. Из этой гипотезы, вернее, открытия — проистекают очень далеко идущие выводы, которые объясняют многие загадки последнего оледенения и, наоборот, таяния ледника.

В 1960-е годы таким же дилетантом выступил Джеральд Хокинс, астроном, открывший многие загадки Стоунхенджа — древнего мегалитического памятника в Солсберийской долине в Англии. История его открытия пересказана мною в нескольких книгах, в том числе, например, «Тайны археологии», «Тайны исчезнувших цивилизаций». Астрономический подход, подробно описанный и в этих книгах и, естественно, самим Дж. Хокинсом, он применил не первый, но именно ему удалось раскрыть загадки, которые не поддавались ни историкам, ни археологам.

Вот всего два примера, когда яркие и доказуемые открытия «смежников» внесли ясность в давние тайны за семью печатями. Но думаете, что историки и археологи признали усилия Хэпгуда и Хокинса? Нет, конечно. Официальная история до сих пор, вот уже более 40 лет, продолжает упорствовать в том, что Стоунхендж всего лишь языческий храм, который использовался друидами (жрецами древних кельтов) для своих ритуальных обрядов, не всегда бескровных. Официальная история до сих пор считает, что Христофор Колумб отправился искать «Индию» на западе и что ему ужасно повезло. Более того, до сего времени распространяются легенды о том, что великий открыватель Америки так и умер в своем заблуждении, будто открыл именно Индию. Это при том, что Хэпгуд развернул перед читателем не одну, а множество древних карт, вернее, более поздних компиляций с древних карт, исполненных Пири Рейсом (турецкий адмирал, 1513 г.) или знаменитым Гектором Меркатором, который свел многие карты в свой атлас 1567 года, где и обнаружил Чарлз Хэпгуд Антарктиду безо льдов.

В конце 1980-х и начале 1990-х гг. проявили себя такие «дилетанты», как Роберт Бьювэл (палеоастроном), Джон Уэст (геолог), Рудольф Гантенбринк (кибернетик и программист), которые «взорвали» нижнюю дату строительства египетских пирамид. Наибольший вклад внес, конечно, Р. Бьювэл, потому что именно ему принадлежит одно важное, но самое из случайных открытий: он обнаружил, что пирамиды в Гизе, если посмотреть на их расположение на местности, повторяют созвездие Ориона, вернее, Пояс Ориона, причем соотношения их и в плане, и в размерах в точности соответствуют положению и величинам звезд Пояса. Однако астроном Бьювэл столкнулся и с несоответствием: пирамиды повторяли бы положение в небе Пояса Ориона, если бы были построены не 5000, а 13000 лет назад. Более того: задавшись вопросом, Роберт Бьювэл сделал и еще более интересное открытие: вообще все пирамиды Египта повторяют в плане карту звездного неба над Египтом. Более того: сам Млечный путь тоже повторен на Земле, но не искусственным сооружением, а естественным руслом Нила. Как по-вашему, если все это правда и все действительно так (а сомневаться в этом бессмысленно: достаточно взять туристскую схему с указанием всех древних сооружений Египта и сравнить с картой звездного неба), не переворот ли это в наших представлениях о древности цивилизации? Конечно, переворот. И вы думаете, хоть кто-то из историков это признал?.. Ошибаетесь. Правда, в 1993 году специалисты крепко поспорили с Р. Бьювэлом на археологическом съезде, где тот решился доложить о своих открытиях, но с тех пор ученые выдерживают заговор молчания: если о проблеме не говорить, то ее как бы и нет.

В свое время, датируя начало Раннего царства Египта, археологи, которые очень любят точность, использовали для датировки весьма оригинальный способ — голосование. Большинством они определили, что историю Египта следует считать примерно с 3000 года до н. э., а следовательно, она началась 5000 лет назад. И эта датировка, основанная не на фактах и не на измерениях, а тем более не на артефактах, до сих пор считается незыблемой.

Кстати, астрономическое озарение Бьювэла неожиданно было подкреплено Джоном Уэстом, который с точки зрения своей науки — геологии — показал, что следы «выветривания» на Сфинксе, возведенного одновременно с пирамидами Гизы, вовсе не следы выветривания, которое должно оставлять горизонтальные борозды, а следы нескольких тысяч лег проливных дождей (борозды вертикальные). Трудно представить, что в пустыне, которую мы сейчас наблюдаем в Египте, могли шуметь проливные дожди, но это действительно так, и дожди поливали Сфинкса, но процесс этот закончился… 8000 лет назад, когда поменялся климат и когда ливни прекратились.

Рудольф Гантенбринк не подтверждал открытий Бьювэла, его задачей стало исследовать ходы в пирамиде Хеопса. Он создал робота и запустил его в узкий наклонный ход из «камеры царицы» (название условное), и робот, двигаясь по этому тоннелю сечением всего сорок на сорок сантиметров, снимая на телекамеру и передавал на «большую землю» все, что видит. Робот остановился перед дверцей, за которой находилась какая-то камера, и в этой камере имелись какие-то предметы. То есть ход, который прежде долгие годы считался вентиляционным каналом, а потом каналом сообщения со звездами (есть разные гипотезы, назывались разные звезды), оказался глухим ходом в неизвестное.

Судя по тому, что пол этого канала сделан из отшлифованного мрамора и что канал заканчивается камерой с дверцей, понятно, что канал не пробивался в пирамиде, а закладывался еще в процессе строительства сооружения, как и все камеры и все ходы пирамиды — уже известные и еще не открытые. Но самое необыкновенное — это то, что сквозь узкий ход, по которому не проберется к камере ни один человек, уже кто-то добирался до дверцы и открывал ее. Так показала телекамера, так утверждает Гантенбринк, и эта загадка неразрешима до той поры, пока нам не станет досконально известно все о техническом уровне древних египтян.

Популяризацией открытий троих названных ученых мы обязаны во многом Грэму Хэнкоку. Профессия этого талантливого человека мне неизвестна, но книги его о пирамидах (и не только) удивительно занимательны, интерпретации открытий поданы просто и доходчиво, и при этом само повествование заряжено такой энергией, что читателю хочется самому немедленно отправиться по всем тем адресам, где бывает автор (Г. Хэнкок привык путешествовать по местам, которые приходится описывать; правда, не менее занимательная его книга о марсианских открытиях писалась им все же на Земле), не столько для того, чтобы убедиться в правдивости его слов, сколько ради того, чтобы и самому что-то открыть. Хэнкок был в Перу и Венесуэле, Мексике, Чили и т. д. — везде, где имеются объекты, которые он описывает. Это подлинный исследователь, несмотря на то, что, возможно, больших открытий сам Хэнкок не сделал. Все, что касается открытий Бьювэла, Уэста и Гантенбринка, содержится в нескольких книгах Хэнкока, самой первой из которых была книга «Следы богов», и в России она выдержала с 1997 года более десятка переизданий (изд. «Вече», Москва). Впрочем, и сам Грэм Хэнкок осуществил, по меньшей мере, одно важное открытие — читайте о нем в книге «В поисках Ковчега Завета».

Но для чего я начал говорить об открытиях не только очень древних, но и далеких от России? Ведь тема данного повествования — вовсе не Древний Египет, не Индия и не Америка.

Это связано с именем одного российского исследователя — Валерия Демина. Именно он вот уже много лет обследует Кольский полуостров в поисках древней Гипербореи. И самая первая экспедиция его, осуществленная в том же 1997 году, принесла ошеломительные результаты, о чем мы вскоре расскажем. Правда, начнем разговор с загадки, непосредственно связанной с мифической Гипербореей, о которой упоминают многие древние авторы. Кстати сказать, еще Дж. Хокинс в 1963 году считал, что Стоунхендж — это памятник, описанный Геродотом, хотя тот не приводил имени, и что это древнее сооружение также принадлежит гипербореям. Правда, он нашел более «реальных» авторов памятника, но я в 1997 году взял на себя смелость поспорить с ним в книге «Тайны археологии», еще не зная ничего об экспедиции Валерия Никитича Демина в поисках следов Гипербореи. Загадка же, с которой мы начнем, касается Атлантиды.

Итак, в путь?

Часть I Преданья старины глубокой…

Глава 1. Пауль Шлиман, внук великого Генриха

Кроме русских детей, оставленных вместе с женой и карьерой директора Императорского банка в Петербурге, отправившийся за всемирной славой Генрих Шлиман родил двух греческих детей — Андромаху и Агамемнона — от молодой красавицы-гречанки Софии Энгастроменос, женившись вторым браком в 1869 году. София сопровождала Шлимана во всех его путешествиях и, главное, в раскопках. Это к ней Генрих Шлиман спешил в Афины, когда неожиданно в Неаполе потерял сознание и, не приходя в себя, через несколько часов скончался от воспаления мозга. Надо сказать, смерть довольно странная, проистекшая, как следовало из официального заключения, из-за прогрессировавшего воспаления среднего уха… Но пока речь не об этом.

Генрих Шлиман. Портрет Стивена Ходжеса

Генрих родил Агамемнона, Агамемнон родил Пауля: сам по происхождению полунемец-полугрек, сын Шлимана не питал романтических эмоций в отношении древнегреческих имен и был скорее немцем, а потому внука великого археолога назвал прозаически и типично по-немецки.

Мировая история не запомнила о сыне ничего, кроме экзотического древнего имени. А вот внук Шлимана Пауль сумел «засветиться» перед Первой мировой войной, будучи еще очень молодым человеком. «Удавшись» по своему характеру в деда, Пауль Шлиман, конечно же, обладал завидной долей авантюризма и талантом. Это ведь он поднял новую, не затихающую до сей поры волну атлантологии!

В газете «Нью-Йорк Америкен» 20 октября 1912 года за подписью 25-летнего «доктора» Пауля вышла сенсационная стать «Как я нашел потерянную Атлантиду, источник всех цивилизаций», взбудоражившая одновременно и египтологов, и атлантологов. Русские музейные работники тоже были озадачены дошедшим до них текстом, содержавшим следующее.

Жена Шлимана Софья в украшениях Елены Троянской

Мой дедушка, говорил в статье Пауль Шлиман, за несколько дней перед смертью в 1890 году передал через одного из «лучших друзей» запечатанный конверт с надписью, гласившей, что вскрыть конверт разрешается «только тому из членов семьи, который поклянется, что посвятит свою жизнь упомянутым здесь поискам». А за час до смерти он попросил карандаш и написал неверной рукой: «Секретное примечание к запечатанному конверту. Ты должен разбить вазу с головой совы. Содержимое вазы касается Атлантиды. Веди раскопки в восточной части храма в Саисе и на кладбище Шакуна. Это важно. Найдешь доказательства, подтверждающие мою теорию. Приближается ночь — прощай». Тот же (или другой) «лучший друг» сдал это письмо на хранение в один из банков во Франции.

Далее Пауль сообщал, что после учебы в России, Германии и на Востоке он, Пауль, все же решил поклясться продолжить дело, начатое знаменитым дедом. И вот, в соответствии с произнесенной клятвой, в 1906 году печать на конверте была сорвана: «Я пришел к выводу, что Атлантида была не только крупным материком между Америкой и западным побережьем Африки и Европы, но и колыбелью всей нашей культуры…» — писал Генрих Шлиман. Доказательства — в этих материалах, говорил он дальше. Не забудьте, что автор открытия — я (дед выразился якобы более витиевато: «…не держа в секрете того, что я совершил это открытие»). И прилагал расписку, по которой французский банк выдаст предъявителю сумму на продолжение поисков.

Обратившись к находившимся в конверте документам, Пауль прочел в одном из них, что во время раскопок Трои (в 1873 году) Шлиман нашел не только «клад Приама», но и бронзовую вазу «необычного вида», а в ней — глиняные черепки, мелкие золотые изделия, монеты и предметы из окаменелых костей. На некоторых предметах и на самой вазе была сделана надпись египетскими иероглифами: «От царя Хроноса из Атлантиды».

В другом документе Генрих Шлиман говорит о том, что в Теотиуакане найдены такой же формы глиняные черепки и такие же изделия из костей, и он видел в Лувре в 1883 году эту коллекцию. Вазы из Центральной Америки и предметы из кости и глины не содержали никаких надписей, хотя были явно одного происхождения с «троянскими». Химические исследования, которым Шлиман якобы подверг предметы из Теотиуакана, выявили одинаковое происхождение черепков и изделий из кости, но глина при этом не принадлежала ни одному месторождению — ни в Финикии, ни в Центральной Америке. К тому же, внимательно изучив «финикийскую надпись», Шлиман нашел, что она нанесена значительно позднее происхождения самих черепков. А анализ металлических предметов показал, что они состоят из… платины, алюминия и меди!.. Этот сплав был неизвестен не только древним индейцам и финикийцам: его не знали в 1890 году, в момент смерти археолога. Надо полагать, он «неизвестен» и сейчас, поскольку нет необходимости объединять свойства всех трех металлов в одном. Состав дюралюминия, насколько нам известно, немного иной, да и явно дешевле изделий с примесью платины.

Но Генрих Шлиман делает вывод: следовательно, все предметы — с исчезнувшего материка, каковым являлась Атлантида. И археолог «удваивает усилия»: «В Петербурге в музее я нашел старый свиток папируса со времен царствования фараона Сента из второй династии, от 4571 г. до Рождества Христова. Этот папирус содержит описание экспедиции фараона «на запад» в поисках следов «страны Атлантис», откуда 3350 лет назад прибыли предки египтян. Экспедиция вернулась через шесть лет, не встретив никакого материка и не найдя каких-либо следов, которые рассказали бы о судьбе исчезнувшей страны. В другом папирусе из того же музея, принадлежащем перу египетского историка Манефона, указывается период 13900 лет, предшествующий времени царствования мудрецов из Атлантиды. Таким образом, папирус уточняет, что история Египта началась 16000 лет назад. Обнаруженная мною на Львиных воротах в Микенах надпись говорит, что Мисор, от которого произошли египтяне, был сыном египетского бога Тота, а Тот, в свою очередь, — сыном жреца из Атлантиды, влюбленного, в дочь царя Хроноса, в связи с чем, вынужденный бежать из Атлантиды, он после долгих странствий прибыл в Египет. Именно Мисор построил первый храм в Саисе и передан людям знания, приобретенные в родной стране. Эта надпись имеет исключительное значение, и я до сих пор держал ее в тайне. Найдешь ее среди документов, обозначенных буквой D».

Генрих Шлиман (1822–1890)

Еще Шлиман (Генрих) пишет о том, что в Трое раскопал табличку, содержавшую трактат египетских жрецов о хирургических удалениях катаракты и опухолей внутренних органов. Подобный трактат Генрих читал в Берлине в одной из испанских рукописей, полученных от ацтекского жреца в Мексике. Также дедушка «пришел к выводу», что ни египтяне, ни майя не были хорошими мореплавателями и не имели судов, способных преодолеть Атлантический океан. Этого не могли сделать и финикийцы. А сходство культур Египта и Америки — разительное. Значит, существовал огромный континент, соединявший Новый Свет со Старым. Его-то жители и основали колонии и там, и там.

Остальные документы, писал в статье Пауль Шлиман, содержали сведения, которые он, Пауль, не имеет права разглашать до того момента, пока сам не докажет своими исследованиями, что «дедушка прав». И в течение шести лет он, Пауль, не покладая рук трудится над добычей доказательств: в Египте, Центральной Америке и в «различных археологических музеях мира».

«Я открыл Атлантиду», — пишет Пауль Шлиман!

Он разбил Голову Совы (на которой перед уничтожением прочел надпись финикийскими буквами: «От царя Хроноса из Атлантиды»). Правда, поначалу внук «колебался», стоит ли разбивать такую древность, поскольку дед мог перед смертью быть «не вполне в сознании». Однако, разбив вазу, на дне ее он обнаружил четырехугольную бело-серебряную металлическую пластину, «очевидно, монету с замысловатыми фигурками и знаками, не похожими на обычно встречающиеся иероглифы и письмена». Это было на одной стороне пластины. На другой же стояла надпись древнефиникийскими буквами: «Выдан в Храме прозрачных стен». Он удивился еще тому, как могла пластина попасть в вазу: горлышко ее слишком узко.

Но, раз уж ваза сделана в Атлантиде, несомненно, и монета оттуда же. «В результате исследований я установил, что надпись нанесли после чеканки фигур на передней стороне пластинки, каким образом — остается для меня загадкой».

В дедушкиной коллекции оказался еще перстень того же металла. Кроме него — «необыкновенный слон из окаменелой кости, древняя ваза и др.». В вазе был план, с помощью которого египетский капитан вел поиски Атлантиды. «Об остальных предметах я ничего не скажу, выполняя пожелание моего дедушки». На слоне и монетах не было финикийских надписей, а на вазе с головой совы, «древней» вазе и вазе из бронзы таковые имелись.

В Египте, в саисских развалинах, поиски долгое время не давали результата. Но вот однажды египетский стрелок показал Паулю свою коллекцию, добытую в усыпальнице жреца из времен первой династии. И Пауль узнал в двух монетах точно такие же, что и в троянской вазе! А двое французских геологов, после того, как Пауль к ним обратился, обследовали все западное побережье Африки. И совместно с Паулем Шлиманом они уточнили, что все побережье покрыто породами вулканического происхождения. А это, конечно же, означало, что когда-то от Африки оторвался континент! И, естественно, будучи оторванным, континент затонул… Здесь же Пауль «нашел скульптурное изображение головы ребенка из того же металла, что перстень и монеты, которое было вдавлено в твердый слой старого вулканического пепла.

В Париже внук Шлимана нашел владельца коллекции из Центральной Америки. Тот, конечно, тут же «согласился разбить свою вазу для моих исследований». Надо ли уточнять, что внутри вазы Пауль нашел монету, идентичную той, что была в вазе с головой совы! Она отличалась лишь расположением иероглифов.

Неугомонный внук отправился в Центральную Америку. Там он, понятно, раскопал Теотиуакан (пирамиду) и немедленно нашел монеты из того же сплава. Но с другими надписями! «Я имею основания утверждать, — писал в статье внук Генриха Шлимана, — что эти необычные монеты употреблялись в Атлантиде в качестве денег 40 ООО лет назад. Это предположение основано не только на моих собственных исследованиях, но и на некоторых работах моего дедушки, о которых я еще не упоминал». Далее он говорил об «иероглифах, рассматривать которые в данной работе нет места». И привел два рассказа о катастрофе — тибетскую легенду о стране Му, погибшей в пучине, и «Кодекс Троано» Оба они говорят об одной и той же гибели континента и его жителей.

«Это перестанет быть загадкой, когда я приведу остальные известные мне факты», — завершил повествование Пауль Шлиман.

Однако огласить дополнительные факты внуку гения не удалось А факты приведенные и «вещественные доказательства» ученые подтвердить не смогли, как ни старались. В «музее Петербурга» не оказалось упомянутых папирусов. Никто и никогда не видел ни одного из перечисленных Паулем предметов. А тем более — «завещания» Шлимана, на которое внук опирался.

Более того: тщательный текстологический анализ статьи показал, что она основывалась, скорее всего, не на «документах Шлимана», а на знаменитой книге Игнатиуса Донелли — крупного атлантолога, опиравшегося, в свою очередь, на гипотезу Кадэ 1785 года. Книга Донелли вышла в Лондоне в 1882 году, а за несколько месяцев до публикации П. Шлимана она была издана на немецком языке (1911 г.).

«Докторство» 25-летнего внука ученый мир отверг категорически. Правда, еще дедушка в свое время склонен был «наговаривать на себя»…

Финикийцы же никогда не пользовались иероглифами, а буквенное письмо этого народа родилось гораздо позднее приводимого Шлиманом срока. Некоторые несообразности с именем фараона Сента, которого не было в династиях Египта, можно не замечать, ибо до сих пор прочтение имен египетских фараонов существует в вариантах, что происходит из-за отсутствия в египетской письменности гласных звуков. А вот отчего «экспедиция» Сента вернулась ни с чем, действительно загадка: если уж египетские исследователи избороздили весь Атлантический океан, то за шесть-то лет не наткнуться на Америку просто не могли!..

Как бы то ни было, ученые начала XX века единогласно признали публикацию в американской газете «журналистской уткой».

Смерть Пауля содержит загадку. По одной версии, он, сотрудник немецкой разведки, окончил свою жизнь во время Первой мировой войны в России. По другой — был расстрелян на Балканах союзными войсками Антанты. Так что хотя бы по этой важной причине от Пауля Шлимана дополнительных «фактов» об Атлантиде не возникло.

Есть версия, что статья в «Нью-Йорк Америкен» даже не принадлежит внуку археолога, а использована некоторыми кругами для политической игры.

Генрих Шлиман на раскопках Трои

Если читатели простили мне кое-какие комментарии по ходу приведенных фактов, то позволю себе и некоторое прибавление к ним.

Как уже подчеркнуто, Генрих Шлиман скончался внезапно, а потому заранее составить тайное запечатанное письмо, видимо не мог. Но если и составил, то не было причины передавать его «лучшему другу», когда надеялся лично довезти его до пункта назначения. Судя по возрасту (68 лет), обычное завещание, касающееся имущества, конечно, уже имелось. Возможно, имелось и «творческое». Однако «за час» до смерти Шлиман никак не мог написать письмо, поскольку, пять часов находясь без сознания, так и скончался, не приходя в себя. А в банке — все равно чьем: Российском ли, Французском или Греческом — он не мог хранить «на всякий случай — вдруг кто-нибудь все же поклянется?!» ни копейки, поскольку все свои средства, и это общеизвестно, потратил на многие годы раскопок и путешествий. Так что в сейфе Парижского банка могло ждать внука, возможно, только письмо…

Удивляет обращение к неизвестному родственнику, который решится поклясться «посвятить жизнь поискам»: судя по статье Пауля Шлимана, дедушка обращается все-таки непосредственно к нему, Паулю, поскольку в тексте фигурирует мужской род. А ведь могла и дочь Андромаха, и вдова София взять да и поклясться… Так и слышится во всем тексте: «Ты, Пауль, сделай то-то и то-то, езжай туда-то и туда-то»…

Учитывая редкость платины как металла, а именно на эту сказочность и рассчитывает Пауль (известно, что самое невероятное всегда воспринимается как чистая правда), кажется сомнительным, чтобы атланты пользовались этим металлом в качестве чеканного. Не исключено, что пластинки, подобные описанный, и в самом деле могли существовать… Тогда, думается, для иных, чем описано, целей. И что это вообще за эклектика: глиняные черепки, кость и бронза?.. Какие бы надписи на них ни содержались, сочетание материалов вызывает сомнение. Правда, надо думать, в начале века (XX века!) для обывателя, склонного к сенсации а возможно, и для ученого — это сочетание было вполне «на уровне». Точные цифры 4571 и 3550 в сумме дают примерно 8000 лет, а прибавив 1900 лет новой эры, получаем ровно 10000 — цифру из Платона…

Удивительно совсем другое. Как бы ни мистифицировал читателя автор статьи, поразительны упомянутые 13900 лет, 16000 лет и 40000 лет. Ведь только в 1993 году вновь всплыли эти даты в отношении Всемирного потопа, Великой пирамиды и Сфинкса (см. книгу Г. Хэнкока «Следы богов»). Ученые, далекие от археологии, дали эти цифры, исходя из данных своих наук (Р. Бьювэл, Ч. Хэпгуд и Д. Уэст).

Самым невероятным (и потому достоверным) во всей истории кажется упоминание Львиных ворот в Микенах и в связи с этим египетского бога Тота. Учитывая прецессию равноденствий, которой ни Шлиман, ни любой другой археолог сознательно не пользовались, может быть, это единственное доказательство подлинности всего рассказанного Паулем Шлиманом: действительно, 13900 лет назад, когда мог существовать фараон Тот (или брат фараона), впоследствии сделавшийся мифической фигурой, Солнце находилось в знаке Льва. И Сфинкс — лев, смотрящий на восход Солнца! Правда, сегодня он «рассматривает» на небосклоне не свой знак, а созвездие Рыб (во времена Шлимана) и созвездие Водолея (сейчас), но вот 40000 лет назад тоже был Лев!.. Так что здесь еще бабушка (простите, дедушка) надвое сказала (сказал).

Если только новые исследования и выводы дилетантов в археологии (каким, правда, был и Шлиман) палеоастронома Бьювэла, геолога Уэста и специалиста по истории науки Хэпгуда не являются точно такой же, но только более тонкой, изощренной и наукообразной… мистификацией. Оказывается, все не так просто.

Вернемся к Генриху Шлиману и припомним, что он раскопал свою Трою на холме Гиссарлык в Турции. Припомним, что Турция, узнав о «кладе Приама», потребовала у него возврата золота, перевезенного великим дилетантом, как он сам говорил, в корзине с капустой. Правда, потом оказалось, что содержимое клада составляет аж четыре деревянных ящика, которые были переданы в конце Великой Отечественной войны Германией советскому военному представителю на территории последнего пристанища сокровищ — Берлинского зоопарка, куда были заранее переправлены из музея древностей в самом начале штурма столицы Третьего Рейха. Впрочем, за клад, оказавшийся в Берлине, Шлиман рассчитался с Турцией пятьюдесятью тысячами франков и оставил его поначалу себе, а потом подарил Берлину…

Выставка Микенских сокровищ в Лондонском музее

Это детали уже новой истории, когда вовсю шло исследование исчезнувших народов, городов, культур.

Обнаружив саму Трою, Шлиман, как и турецкое правительство, не представлял себе, какой именно народ, с какой стати владел этим городом, хотя и назывался троянцами. И не представлял, куда подевался этот побежденный народ впоследствии. Смешно было бы думать, что он постепенно влился в греческую нацию, ассимилировался. Почему? Да потому что придуманная или подлинная история с Парисом и Еленой, Приамом, Гектором и Ахиллом, рассказанная нам впервые «слепым» Гомером (есть исследования, показывающие, что поэт был зрячим аж до первого века новой эры, и что его «слепота» оказалась на руку очень многим авторам-историкам и комментаторам, что, впрочем, для нас теперь маловажно), не могла иметь ни такого «драматического» начала, ни столь же водевильного продолжения — беготня за пятидесятилетней Еленой, женой Менелая, да еще месть за нее — ну, не повод ли для сочинения пародии? — ни столь удивительного завершения, описанного в «Илиаде» и «Одиссее». Однако художественный вымысел Гомера благополучно переплелся с подлинными историческими фактами и деталями, по которым Шлиман сумел обнаружить Трою там, где обнаружил ее. Правда, теперь этот город считается не Троей (Илионом), а каким-то иным городом, потому что место Трои оказалось гораздо севернее и, как пишет историк Анатолий Абрашкин, Троя не могла находиться на холме, где обнаружил ее Генрих Шлиман, ибо и у Гомера говорится о том, что город располагался не на шапке холма, а на склоне. Эта гора называлась Ида. И он же, А. Абрашкин, далее показывает, и очень убедительно, кто же такие троянцы.

Но об этом наш разговор впереди, пока же продолжим говорить об Атлантиде. Эта страна привлекала и привлекает не только ученых: многие народы, даже не зная ни Платона, ни современных атлантологов, числят себя потомками этого мифического острова-государства.

Глава 2. От Дарвина до человека Америки

Позапрошлый век, век XIX, с его самонадеянностью, с его нигилизмом, отрицанием всего и вся, достоин снисхождения по самому высшему счету: скажите, у кого бы не закружилась голова, если материалисты на место Бога поставили не только Природу, а самого Человека! Ты, Человек, хозяин жизни, только от тебя зависит, какой она станет. Так говорили низвергатели идеального, на 150 лет предпочтя ему материальное, низшее.

Распространена ошибка, будто марксисты, к концу XIX и особенно в начале XX века охватившие своим влиянием многие и многие умы, столкнули мышление на уровень, повторивший самое примитивное язычество. Наше заблуждение на этот счет носит тот же материалистический характер, ибо основано на рациональном подходе. На самом деле божественная иерархия язычества требует более вдумчивого изучения, а дошедшие до нас древние источники (большинство из них в виде мегалитов, на которых ни единого знака письма) — серьезной переоценки. Есть небезосновательное подозрение, что духовность протоязычества была более высокой, нежели духовность христианская. И что это за древо познания, на котором «споткнулся» Адам?.. Кстати, версия происхождения этого «древа» приведена в книге Людмилы Наровчатской «Первозванность: Поэтико-фантаст. эссе с прикладом исследования древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве, известного всем Игоря, сына Святослава, внука Олегова" и перевод ее по рим. — слав. классическому канону..».

В который раз посетую на ученых, призванных стоять на передовой, а на самом деле, учитывая инертность любой науки, особенно археологии (не говоря уж об антропологии), ставящих зачастую непреодолимые препятствия на пути гениальных дилетантов. Вспомним Шлимана (Генриха) и поднятую им волну ненависти среди археологов-профессионалов, которая не погасла и по сей день. Препятствия, отбрасывающие наши знания о человечестве на века и тысячелетия…

Еще раз о дилетантах (впрочем, доктора философских наук Валерия Демина трудно назвать дилетантом): группа энтузиастов открыла не больше и не меньше — Гиперборею!

Трудно сказать, как именно это произошло, ибо публикаций в прессе было всего две — в газете «Литературная Россия» и в Санкт-Петербургском «НЛО», обе скупые и рассчитанные скорее на эффект первоначального, приучающего сообщения о том, что открытие состоялось. Впрочем, материал сделан Альбертом Валентиновым — тем самым автором, который тридцать лет держит руку «на пульсе» и который еще никогда не ошибался и не преподносил читателю газетных «уток» под видом сенсации.

Не прибегая к анализу всего проделанного этим популяризатором истинной науки, упомяну лишь его материал конца семидесятых, называвшийся «Маятник Вселенной» и посвященный профессору Николаю Александровичу Козыреву, о котором, наконец, ныне (всего через двадцать пять — тридцать лет!) шумят. Именно А. Валентинову, принадлежит публикация в «ЛР».

«…И мы их нашли в самом центре Кольского полуострова, в глухой Левозерской тундре, вблизи загадочного Сейдозера.

Начать с того, что сама дорога к Сейдозеру, которую обнаружили участники экспедиции, оказалась вроде бы мощеной — булыжники и обработанные плиты аккуратно уложены в таежный грунт. Конечно, за истекшие тысячелетия их осталось немного: большинство ушло под землю. Но и те, что остались, свидетельствуют: здесь была развитая цивилизация — дикари дорог не прокладывают.

Но первое, что приковывает внимание исследователей, — гигантское изображение человека на отвесной скале, взметнувшейся на противоположной стороне озера. Черная, трагически застывшая фигура с крестообразно раскинутыми руками. Размеры ее можно определить лишь на глазок, сравнивая с высотой окрестных гор, обозначенной на карте: метров 70, а то и больше. Добраться до этой фигуры, расположенной на почти вертикальной гранитной плоскости, можно только со специальным скалолазным снаряжением, которого экспедиция не имела…

Тень гиганта на скале

Уж очень это напоминает фигуру, правда, куда меньшей величины, в музее атомной бомбардировки Хиросимы — тень человека на бетонной плите, всё что осталось после ядерного взрыва и сверхмощной огненной вспышки. Но что за гигантское существо могло обитать когда-то на Земле и каким оружием оно было уничтожено?

…Сыны человеческие боролись с расой великанов, некогда населявших Землю… Кстати, Титаны, согласно наиболее архаичным мифам, вообще обитали на Крайнем Севере. …На склоне горы Нинчурт они (участники экспедиции. — А. В.) нашли то, что искали, — руины Гипербореи …Циклопические руины, гигантские отесанные плиты правильной геометрической формы, стены с пропилами явно техногенного происхождения, просверленные неведомым суперсверлом глыбы. И ступени, ведущие в никуда. На самом деле мы просто не знаем, куда они вели 20 тысяч лет назад. Но самая, пожалуй, впечатляющая находка — останки древнейшей обсерватории с 15-метровым желобом, уводящим вверх, к звездам, с двумя визирами — внизу и вверху. По виду и функциональному назначению он похож на большой секстант знаменитой обсерватории Улугбека под Самаркандом, однако гораздо древнее…»

С момента написания этих строк прошло несколько лет. Отчет (настоящий научный отчет!) экспедиции, уж наверно, занял соответствующее место на полке какого-либо чиновника от археологии. Кому, кроме 16 тысяч читателей «ЛР», это известно? Кто, кроме читателей «НЛО», среди которых большинство — мечтатели, — подивился открытию самодеятельной экспедиции, заранее вычислившей маршрут?..

Официально Гиперборея, как и Атлантида, плод воображения древних авторов. А ведь и до них, в том числе до великого Платона, дошли лишь осколки знаний!..

Вспомним о системе захоронений, принятой практически сем человечеством еще в додинастическую эпоху Древнего Египта. Может быть, здесь проявился объективный закон, столь любимый материалистами? Может быть, способ захоронения умерших — тело на боку, сверху насыпан холм или курган — вытекает из каких-либо объективных историко-материалистических или диалектико-материалистических предпосылок?..

Нет, этому противоречит сам марксизм: бытие определяет сознание, а следовательно, многочисленные племена полулюдей (ведь так мы их заглазно и числим!) должны были хоронить своих сородичей бесчисленным количеством способов — в зависимости от того, на какой стадий понимания действительности находились. Не стану перечислять эти способы, ибо места в книге им не хватит, но вы и самостоятельно сможете нафантазировать, в какой сонм это могло бы вылиться. Ан нет: способ захоронения одинаков на всем (практически) пространстве Ойкумены. Не остаток ли это прошлых навыков? Не отголосок ли живших прежде цивилизаций, не традиция ли единого когда-то народа?

Отступим. Рассмотрим одно рядовое открытие археологов, сделанное уже давно — в тридцатые годы XX века. Рассмотрим несколько подробнее, чем следовало бы: многие читатели этой информацией не владеют, а значит, не имеют возможности делать собственные выводы.

Неподалеку от Клименецкого полуострова, что на Онежском озере, есть два острова — Северный Олений и Южный Олений. Веками на Южном Оленьем крестьяне Северной Руси добывали известь: остров богат известковым камнем. Добывали, обжигали, даже извели на острове все деревья. И еще виднее стало: почти каждый, промышляя известковый камень, роя ямы, где заблагорассудится, натыкался в земле на человеческие кости. Кости были древние. Назвали эту землю «могильником».

А в советское время создали здесь предприятие по добыче известняка… Так про Южный Олений остров узнали, наконец, археологи.

В 1936 году на острове побывали Н. Н. Турина и Г. П. Гроздилов. Они обнаружили, что здесь расположена самая огромная усыпальница неолитической поры из известных первобытных кладбищ Севера. Сделав свое заключение, археологи передали эстафету большой археологической экспедиции под руководством В И Равдоникаса. Три года группа работала на раскопках в Заонежье, на карельском островке, который на картах, как правило, не отмечается, хотя и находится в нескольких километрах от знаменитых Кижей.

Остров протянулся с северо-запада на юго-восток на 3 км, ширина же его не превышает 500 метров. Первое, что бросается в глаза: вокруг острова всегда спокойна вода Онеги. Вся местность защищена от бурь архипелагом мелких островков и длинными мысами, вдающимися в озеро. Становится понятным, по каким признакам избиралось место для древнего кладбища. Если учесть, что мертвых перевозили на лодках ночью, то, конечно, вспоминаются языческие взгляды на Страну мертвых в Египте, Древней Греции…

Раскопки на Оленьем показали, что скелеты погребенных людей находились в разных позах. Большинство лежали на спине лицом вверх, головой на восток. Руки вытянуты вдоль туловища, иногда согнуты в локтях и сложены на животе. Другие же покойники положены на боку — или на правом, или на левом. В некоторых случаях ноги согнуты в коленях. Были, хотя и очень немного, скорченные скелеты. Ноги покойников подтягивали коленями к животу и даже к груди. Кисти рук, согнутых в локтях, направляли к подбородку. Встречались могилы, в которых погребены не один, а два и три человека. В таких случаях большие кости соседствовали с маленькими, детскими. Детей хоронили вместе с родственниками или родителями. Чаще всего — ребенка с матерью. Лишь в двух случаях ребенка положили с ребенком.

Встретилась могила, где мужчина похоронен с двумя женщинами. В середине широкой ямы на спине лежал мужской костяк, а справа и слева от него — по одному женскому скелету. Причем они лежали лицами к мужчине, то есть погребены на разных боках.

Особенностью Оленеостровского могильника является малое число погребенных стариков и детей. Первое обстоятельство объяснен тем, что в неолите редкие люди доживали до старости. А второе — существующими правилами похорон, когда младенцев не предавали земле. Например, еще совсем недавно северные народы умершего ребенка пеленали в ткань и завертывали в бересту. Такой «сверток» полагалось поместить в дупло дерева или подвесить на ветвях в специальном ковчежце. Такие погребения сохраняют следы не дольше 50 лет.

В могилах обнаружено много личных вещей, погребенных вместе с покойными. В основном, это изделия из кости, рога и камня. Костяные наконечники гарпунов с зазубринами, костяные наконечники стрел — прямые, игловидные, до 30 см в длину. Есть сложные наконечники — составные, с кремневым острием. Встречаются наконечники с кремневыми вкладышами, подогнанными друг к другу в специально прорезанных пазах. Чисто кремневые наконечники тщательно обработаны. Костяной кинжал, украшенный по кости узором, с кремневыми пластинчатыми лезвиями, вставленными в пазы. Трапециевидные пластинки пригнаны очень тщательно. Найдено множество украшений. Это подвески из клыков медведя, резцов лося, пластинки из резцов бобра с нарезками на обоих концах, другие подвески из кости и камня. Найдены и скульптурные изображения — образцы древнего искусства. Их немного, но это шедевры неолита Севера. Массивный костяной стержень с условным изображением головы лося — как бы предвестник «звериного стиля» скифских курганов: та же экспрессия, та же свобода движения, несмотря на то, что изображена только голова животного. Подобная выразительность свойственна только очень зрелому искусству. Неожиданны и два скульптурных изображения змей, вырезанных из кости. Три маленькие фигурки человека, в которых можно усмотреть будущие мотивы Северного искусства резьбы по кости: например условность не прорисованных, а едва намеченных рук человечка на одной из фигурок.

К сожалению, климат уничтожил предметы из дерева, одежду, но расположение украшений на скелете (подвески) или наконечников стрел, лежащих друг возле друга, очень плотно, позволило археологам, с привлечением этнографов, восстановить основные принципы одежды погребенного и ее форму, а также утверждать, где и как носил он футляр для стрел и лука (колчан).

Даже теплый капор из дикуры, украшенный подвесками из резцов бобра или лося, который древний человек носил на голове, восстановлен. Характерной чертой оказалась одинаковость костюма для мужчин и для женщин, целиком состоявшего из шкур убитых животных. Позже выделанные шкуры разрисовывались или расцвечивались. Женщины от мужчин отличались только ношением куска меха, служившего как бы фартуком. Его тоже обшивали резцами лося и бобровыми пластинками, а мужчина носил еще колчан из дерева или кожи — на поясе, на груди или спине.

Раз уж возникла возможность воссоздать в целом внешний вид человека древнего Заонежья, ученым захотелось наверняка знать и облик этого человека, тем более что количества найденных черепов для этого вполне хватало… По костям черепа М. М. Герасимов воссоздал облик мужчины и портрет женщины из Оленеостровского могильника.

По этому серьезному вопросу уже давно «ломались копья» в ученом мире. Неолитический человек, можно сказать, намеренно не оставил нам своего подлинного портрета. Хотя, как мы видим, портрет лося, например, не оставляет желать лучшего. Ни в могилах, ни в пещерах, ни на скалах человек лесного неолита, живший в те же годы, когда египетские фараоны «запечатлевали» себя в камне и золоте, не оставил нам своего портрета: рисунки и фигурки людей очень условны и защищены от колдовского взгляда знаками, нарочно отдаляющими изображение от реального. Что поделать, скорее всего это связано с его мировоззрением.

Источником работы М. М. Герасимова был не только Оленеостровский могильник; найдено много черепов на южном побережье Ладоги в XIX веке. Впервые воссоздать облик человека лесного неолита взялся тогда известный художник-передвижник М. П. Клодт. Впрочем, это был первый опыт, оказавшийся «неудовлетворительным». И хотя рисунки М. П. Клодта украсили изданный геологом А. А. Иностранцевым труд «Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера» (СПб., 1882), ученые «не приняли» изображения, как бы сошедшего с иллюстраций к романам Фенимора Купера или Майн Рида. Ладожанин М. П. Клодта оказался почти двойником индейца Северной Америки — мощная квадратная голова, сильно выступающий орлиный нос…

С тех пор антропология достигла значительных успехов. М. М. Герасимов, используя им самим разработанный научный метод, осуществил десятки индивидуальных портретов древних людей, в том числе облик мужчины и облик женщины, живших на южном Ладожском берегу в III тысячелетии до н. э., оказавшихся вполне «европейскими». Он воссоздал и портреты оленеостровцев…

Мужчина Заонежья выглядит чистым европеоидом. А вот женщина… Помня исключительную полемику по поводу Клодтовского «индейца», археологи сделали вид, что темы расовой принадлежности оленеостровцев не существует. Правда, время для поднятия таких тем было не совсем подходящее… Потом вопрос ушел как бы сам по себе, поскольку метод М. М. Герасимова новым поколениям «воссоздателей» показался несовершенным.

А ведь ответ кроется еще в раскопках Оленьего острова. Оленеостровский могильник, представляющий собой племенное кладбище, на самом острове разделен на две части — северную и южную. И в той, и в другой — захоронения двух разных родов одного и того же племени. И хоть Энгельс и «не позволяет» на стадии племени четко назвать нацию и. даже народность населяющих племя людей, но ведь совершенно ясно, что до прихода с юга славян на этих землях могли обитать только будущие угро-финны! А этот народ, давным-давно расселившийся по многим уголкам Евразии, имеет еще и двоякое происхождение — и европеоидное, и монголоидное. И сегодня под самой финской границей на Севере России живет почти чисто монгольского облика племя Саамы — ближайший родственник европейцев-финнов. Эстонцы и ханты-манси имеют один общий угро-финский корень. Ни для кого не секрет, что индейцы, разновидность желтой расы, происходят от монгольского корня. Не так уж и не прав был знаменитый М. П. Клодт!.. Но еще более прав оказался Валерий Демин. Об его открытии опять же чуть позже.

По многим признакам иерархические разделения, четко просматривающиеся еще в период отсутствия разделения населения по имущественному (или даже властному) признаку, пришли не из настоящего, а из глубочайшего прошлого диких племен, которые не всегда были дикими. Какими и чьими они были?.. Кто и когда придумал столь совершенное лезвие, набираемое из кремневых пластин, вставляемых в костяные пазы? Кто надоумил, что голове лося можно придать больше динамики, чем всей фигуре в целом? Человек, создавший шедевр изобразительного искусства, должен был иметь в предках, предшественниках хотя бы пару тысячелетий эстетического опыта такого уровня, какой и нам не снился.

Мы пятьдесят лет доказывали, но так и не смогли толком доказать (Тур Хейердал), что древние египтяне и индейцы Америки сообщались между собой путем океанических путешествий на лодках типа «Ра». Американские археологи разводят руками, все еще не решаясь поверить в то, будто древний человек пришел в Западное полушарие через Сибирский перешеек, существовавший на месте нынешнего Берингова пролива. Но кто поручится в том, что миграция не шла наоборот?.. И была ли она внешней, как нам нравится считать, или — внутренней, как перемещение масс населения единого сообщества людей?..

А не проще ли все происходило? — предполагает Валерий Демин. И выдвигает, основываясь на карте Меркатора XVI века, гипотезу о том, что… и Атлантида, и Гиперборея — либо одна и та же страна, либо обе находились не в Атлантике, а… в Северном Ледовитом океане.

Если принять это предположение, очень и очень здравое, то станет совершенно ясно, что перемещаться из Евразии в Америку и обратно было проще: на пути лежала громадная страна Атлантида. А еще делается понятным, отчего ее не нашли ни в Атлантике, ни в Тихом океане, ни в Индийском. При наших-то нынешних технических возможностях, когда уже практически не осталось необследованных мест океанского дна! А вот северной земли — ни Земли Санникова, ни других загадочных земель, о которых не только легенды ходят, но и есть официальные донесения, к примеру, летчиков как наших, так и американских, и не было найдено, и нет.

Кстати, тот же Валерий Демин предупреждает, и для меня это было откровением, что в Ледовитом океане есть недоступные исследованию места — так называемый «полюс недоступности» (кроме географического и магнитного полюсов Земли), и вот там-то якобы залетный авиатор видел настоящую землю, а не скопления торосов. Причем, как сообщается, земля достаточно большая. Не остаток ли Атлантиды, которую, значит, рано или поздно найдут? Правда, непонятно, почему земля не зафиксирована со спутника… Видно, есть причины.

Однако если исход остатков народа Гипербореи (Атлантиды) с Севера начался еще в XI–X тысячелетиях до н. э., то есть, как предполагается, шла миграция групп народов высокой культуры (а так и было!), так отчего же в III–II тысячелетиях до н. э. мы встречаем на Оленьем острове народ вовсе не такой уж цивилизованный, не считая его замечательного художественного творчества, как бы нам хотелось?..

Однако, во-первых, мы не можем знать, насколько богатыми знаниями обладали эти люди. Они не оставили письменности, но разве наскальная живопись — не письменность? А может, она выше, чем письменность? И встречается по всему Северу. Знаменитый исследователь художественного творчества Мачей Кучиньский, автор исследования Фестского диска (читайте статью Владимира Бацалева с собственной расшифровкой этого диска в нашей книге «Тайны археологии»), прочитавший его, в отличие от других расшифровщиков, достаточно убедительно, вероятно, с легкостью сумел бы расшифровать все наскальные знаки, изображенные Оленеостровским человеком. Ну, а если это «писал» не он, если наскальная живопись имеет совсем иного исполнителя, а дикий Оленеостровский народ лишь пользовался этими знаками (если пользовался)? Если он и впрямь был дик?

Да, мы находим могилы древнего человека, в которых вместе с погребенным покоятся и предметы утвари, оружие, остатки еды… Представьте, что могилы цивилизованных австралийцев через 20 тысяч лет вовсе исчезнут, а тогдашним археологам достанутся лишь погребения первобытных племен Австралии. Ученые будут уверены, что обладают неоспоримым правом считать, будто в конце XX — начале XXI века нашей эры (допустим, наука будет весьма точна в датировках) человек находился на уровне первобытного строя. А на основе этих открытий они, ученые, построят свою неправильную модель развития человечества… Мы-то же имеем свою!

Вполне возможно, было и проживание рядом дикого и цивилизованного, даже по нашим далеко не правильным понятиям, племен. Особенно, если они не мешали друг другу существовать.

Кто мы? Откуда мы? На что мы?.. Все эти вопросы еще не одно столетие останутся неразрешимыми, если не родится совершенно новая наука, способная не отвергать оголтело, а вбирать в себя любое знание, а особенно — из тех, что никак не могут вписаться ни в одну концепцию, даже самую фантастическую или глупую.

Позволю себе процитировать материал Владимира Ивановича Щербакова (ныне, к сожалению, покойного) — одного из крупнейших атлантологов. Материал почерпнут из сборника «Тайны Эры Водолея».

«Когда-то Северная Европа была покрыта ледником. Не было Северного моря, не было Ла-Манша — все это был лед толщиной в сотни метров. Значительная часть суши Западной Европы тоже была скована льдами. В Восточной Европе все обстояло несколько иначе. Если Карелия и Валдай были сплошным белым пятном, то к востоку граница льда отступала. Средний Урал и Поволжье были практически пригодны для жизни. И сюда, и еще далее на восток двинулись кроманьонцы — предки современного человека, европеоиды, рослые и светловолосые. Это было около 20 тысяч лет назад. Примерно этим временем датируется стоянка Сунгирь (Владимирская область). Кроманьонцы, превосходя современного человека ростом и объемом мозга, сумели создать почти все, чем потом пользовалась человеческая цивилизация в течение тысячелетий: дома, оружие, способы пошива одежды, украшения, искусство, музыку и музыкальные инструменты. На юге, в Малой Азии, первые города служат переходной ступенью: как и кроманьонцы, жители Чатал-Гююка (современное название) красили охрой места захоронения предков, пользовались самородками меди… Я называю эти территории Восточной Атлантидой. Кроманьонцы, вероятнее всего, — выходцы из Атлантиды, они дали начало европейской и ближневосточной цивилизациям, а также культурам Египта, Средиземноморья, Средней Азии.

Летопись одного из народов Европы — голубоглазых светловолосых фризов — «Ура Линда Бук» рассказывает о том же…

В 1869 году в северной Голландии была обнаружена старинная рукопись. Записи сделаны на древнефризском языке, письмо напоминает азбуку Эллады. А содержание…

«Все лето Солнце скрывалось за тучами, словно оно не желало больше смотреть на Землю. А на Земле воцарилась вечная тишина, и влажный тяжелый туман навис над жилищами и полями, как мокрый парус. Воздух был тяжелый и гнетущий: люди не знали радости и веселья. Тогда и разразилось землетрясение, как будто предвещающее конец света. Горы извергали пламя, иногда исчезая, проваливаясь в недра, иногда же вздымаясь выше прежнего.

Алдланд, которую мореплаватели называют Атлан, исчезла, над горами поднялись рассвирепевшие волны, и тех, кто спасся от огня, поглотила морская бездна».

Рукопись называет события, связанные с грозными извержениями. Пишет о появлении новых земель. В одном из отрывков повествуется о мореплавателе по имени Нээф-Туна:

«Инки в порту Кадик отделились от флотилии Нээф-Туна и направились в западную часть Океана. Моряки надеялись, что там удастся найти какую-нибудь часть затонувшей страны Атлан, которая, может быть, сохранилась, и что они смогут там поселиться.

А Нээф-Туна направился в Среднее море. Об Инке и его товарищах больше никто ничего не слышал…»

Вот концовка древнефризской рукописи:

«Я, Хиддо Тономат Овира Линда Вак, даю наказ моему сыну Окке: эти книги ты должен беречь как зеницу ока. Они содержат историю всего нашего народа. В прошлом году я спас их во время наводнения вместе с тобой и твоей матерью. К несчастью, они промокли, и я должен был их переписать. Они были созданы в Людверде в 3449 году после затопления страны Алдланд».

…Профессор Белградского университета Милое Васич в течение 26 лет изучал неолитическую литературу, ведя раскопки на правобережной круче Дуная («винчанскую»). В 1965 году экспедиция Драгослава Срейовича обследовала террасу возле Лепенского вира, недалеко от места, где Дунай входит в Железные ворота. Профессор Радивое Пешич из Белграда, преподающий в Миланском университете, обнаружил графемы, знаки письма в винчанских находках. Он же систематизировал и описал 48 графем Лепенского вира. Эта азбука пока древнейшая из найденных. Она намного старше шумерской клинописи — начало ей в VI тысячелетии до н. э.

Знаки лепенского письма, 48 графем, разошлись затем по всему миру, их можно обнаружить и в этрусском письме. Греческий алфавит — это еще один вариант лепенской же азбуки, он близок, как известно, к этрусскому, а оба — к финикийскому.

Диодор Сицилийский в I веке до н. э. писал: «Хотя вообще эти буквы называются финикийскими, потому что их привезли к эллинам из страны финикийцев, они могли бы носить название пеласгических, так как и пеласги пользовались ими». Задолго до Парфенона на том же холме Афин высился Пеласгикон…

Итальянские коллеги Радивое Пешича назвали азбуку Лепенского вира космической.

В связи с темой древнейшей книги «Ура Линда Бук» находки Лепенского вира дают возможность заключить, что книга эта была написана (или впервые записана) знаками типа лепенских и в то время, о котором сообщается в тексте. И подобно тому, как знаки письма обрели подвижность и стали расходиться по Земле, стали странствовать и древние герои древних книг — не без помощи людей, рассказывавших о них.

«Ура Линда Бук» приобретена библиотекой города Леувардена (тот самый город фризов Людверде). Там, где она впервые записана…»

Вот и Щербаков говорит о кроманьонцах как выходцах из Атлантиды, расселившихся по великому пространству Евразии. Правда, Владимир Иванович не упоминает, кто же заселил Америку…

Зато бразильские археологи обнаружили наскальные рисунки, которым от 50 до 60 тысяч лет. Почему не меньше? Да потому, что на скалах Бразилии изображены давным-давно вымершие представители животного мира Америки. И местное происхождение первобытного художника бесспорно, поскольку в картинках встречаются виды животных, обитавших исключительно на Американском континенте.

Еще недавно первому американцу отводилось 10 тысяч лет, а прежде его там якобы не могло быть. С горем пополам кое-как признали возраст американского населения равным 25–30 тысячам лет. Теперь — в два раза древнее…

«Дикие и бредовые идеи среди разного рода теоретиков… — говорил археолог Стефенс в одном из докладов, — возникали при открытии курганов, холмов и укреплений, протянувшихся цепочкой от Великих озер по долинам рек Огайо и Миссисипи, благодаря находке мумий в пещере в Кентукки, надписи на скале в Дайтоне (говорили, что она принадлежит финикийцам). Измышления возродились и умножились после раскопок стен и города в Арканзасе. Казалось, что страну некогда населяли многочисленные развитые народы, которые непонятным образом исчезли, не оставив о себе исторических сведений».

Это обстоятельство порождало свободу всяческих измышлений, далеких от истины и самой науки. Сторонники Библии отождествляли индейцев с людьми, оставшимися после Потопа. Или с потерянными коленами израилевыми: этой точки зрения, кстати, придерживался и вдохновлял Стефенса лорд Кингсборо. Дарвинисты, наоборот, заявляли, что, поскольку Америка — изолированный континент, человек здесь развился совершенно независимым путем, а его предками являются представители исключительно местных антропоидов. Это идея автохтонности американского человека. Представители «третьей» силы теоретиков вспомнили Платона и приписывали заселение Амфики легендарной Атлантиде. Это объясняло строительство изумительной красоты и правильности пирамид, наличие точнейшего календаря майя и настолько развитой системы иероглифического письма, что расшифровать его без помощи «атлантов» не представлялось возможным. Назывался также континент Му, остатками которого после ухода под воду являются мелкие острова, простирающиеся от Ост-Индии до Гавай.

Полемистов отрезвляли исследования Стефенса и Казервуда, но путешественники и сами были большие романтики, поэтому отрезвление не было глобальным. А версия об «исчезнувшем континенте», в числе которых оказалась еще Лемурия, была препятствием для научного решения проблемы американского заселения. Были и сторонники заселения Америки через Исландию и Гренландию, но никто пока не высказал очевидного и наиболее вероятного способа проникновения в Аляску через Берингов пролив! (Не говоря уж о том, что предложил Валерий Никитич Демин. — А. В.)

В итоге всех своих исследований Стефенс пришел к однозначному выводу: открытые им развалины — остатки великих туземных цивилизаций, возникших только самостоятельно. Он писал: «Я не считаю их циклопами, а их сооружения не похожи на постройки греков или римлян: в Старом Свете нет подобных сооружений». В Европе твердо нет аналогов, а сооружения Индии имеют с американскими только внешнее сходство. Храмы, а также искусственные пещеры, высеченные в скалах, в Америке отсутствуют. О сходстве архитектуры Америки и Египта Стефенс тоже высказался: «Пирамидальная форма привлекает к себе внимание строителя любой страны как простейший и наиболее надежный вид высокой постройки на прочном фундаменте».

Аббат Брассер де Барбур в 1863 году обнаружил затерянный в библиотеке Королевской Академии Испании труд епископа Диего де Ланды, отражающий историю Юкатана. Косвенно Ланда подтверждал правоту Стефенса: американские аборигены шли в своем развитии независимым путем. Но скажем опять же: а с какого времени? И имеют ли тогдашние индейцы, знакомые де Ланде, хоть какое-то отношение к самим постройкам, как англичане, допустим, к Стоунхенджу, а турки — к «сокровищам Приама»?

Не догадываясь о технологии строительства пирамиды, Стефенс, представитель своего века, конечно, забыл о том, что для сооружения этого «простейшего вида постройки» требуется очень хорошо знать не только геометрию, но и стереометрию… Для того чтобы убедиться в этом, предлагаю современному энтузиасту построить дачный домик в виде пирамиды, тем более что сейчас это модно: российские ученые открыли благотворное влияние такой конструкции на внутренний микроклимат, ее энергетическую пользу, биозащиту, естественную консервацию продуктов и т. д. и т. п. Попробуйте и вы убедитесь, что совсем не просто сложить кирпичи таким образом, чтобы грани пирамиды сходились под одним и тем же углом. А если вам все же удастся сложить ее, найдите способ расставить в вашей «юрте» мебель… Какая уж тут простота»!

Ниточкой к распутыванию проблемы происхождения американских индейцев стал так называемый «желобчатый» наконечник копья, встречавшийся в различных местах на западе США как ископаемая визитная карточка древних местных охотников. Эти наконечники были и у копий майя времен Конкисты.

В 1936 году один такой наконечник, найденный неподалеку от городка Фолеем в Нью-Мексике, был обнаружен среди костей древних животных. Ученые отправились на раскопки. Среди костей животных они обнаружили кости бизона — той его разновидности, которая вымерла 10–15 тысяч лет назад. А один из наконечников копья торчал из ребра вымершего животного.

Было ясно, что это кладбище костей со стоянки доисторических охотников. Открытие значительно удревнило появление человека на Американском континенте.

В горах Сандиа в районе Альбукерка (Нью-Мексико) в 1937 году обнаружена пещера, которую древний человек использовал в качестве жилища. Фрэнк Хиббон, специалист по первобытной истории, при раскопке этой пещеры обнаружил под слоем, содержащим уже знакомые «желобчатые» наконечники, другие — овальные, принадлежавшие гораздо более раннему человеку. Они были хуже обработаны, отражая более примитивную технику. На основании геологической стратиграфии Хиббон датировал находку примитивных изделий — наконечников, скребков и ножей — десятью тысячами лет раньше фолсомского человека.

Другие находки — Джипсем, Тьюл Спрингс (Невада), Санта Роса Айленд (Калифорния) и Льюисвилл (Техас) — дали радиоуглеродные даты пребывания человека на земле Америки 30 тысяч лет назад. Отличительной особенностью всех этих первобытных охотников является отсутствие лука и стрел, которые появились у индейцев гораздо позже. Тогда же охотники использовали специальные копьеметалки.

Первобытные кочевники имели прирученных Собак. В пещерах Юты, Орегона и Невады обнаружены циновки и обувь наподобие сандалий, использовавшиеся древним человеком.

По части скелетов человека американские антропологи не слишком удачливы: почти все из немногих находок вызывают сомнения в подлинности. Либо геологические отложения, в которых найдены останки, были потревожены, либо погребения относятся к более позднему периоду, то есть попали в древние слои случайно. Черепа из Небраски Алеш Грдличка, кстати, антрополог, яростно сопротивлявшийся утверждениям о древности американского человека, признал сходными с черепами неандертальцев Европы. Но строение скелетов ничем не отличается от современного.

Ранние следы человека относятся к геологическому периоду под названием плейстоцен. В это время северная часть континентов скрывалась подо льдами. Однако стоянки фолсомского человека обнаружены на побережье Берингова пролива!

И геологи сказали свое слово: в тот период Евразию и Северную Америку соединял перешеек. Уровень океана был значительно ниже, и человек мог свободно мигрировать из Сибири на Аляску и обратно!

К началу исторического периода в Америке было уже многочисленное население, занимавшее оба континента от Крайнего Севера до Крайнего Юга. Оно состояло из 160 языковых групп, распавшихся на 1200 диалектов. Это означало, что Америка на тот период была значительно разнообразнее, чем весь остальной мир, где такого количества языков и диалектов не было.

Майя, вырвавшись из общего течения, сделали гигантский культурный скачок, который в Европе и Африке соответствует Египту или Греции.

Может возникнуть вопрос: а отчего автор вдруг перекинулся с России на Америку? Какое отношение к нам имеет этот континент, если не считать Аляски, бывшей когда-то нашей?

Это отношение мы выясним в следующей главе. Тем более что по хронологии вопрос близок к Оленеостровскому неолиту, хотя скорее всего еще более древний.

Глава 3. Америка удивляет мир

Первым высказал догадку о переселении азиатского человека в Америку Л. Г. Морган. Это было еще в середине XIX века. Академик А. П. Окладников предположил в одной из работ, что заселение Америки через Берингов перешеек шло 25–20 тысяч лет назад. Милослав Стингл отнес время переселения к 30 тысячам лет. Теперь ученые примерно сошлись со сроками: и американцы, и российские специалисты считают, что Америка начала заселяться 25–30 тысяч лет назад.

В Скалистых горах и в прериях Америки найдено множество сохранившихся с тех времен «солнечных колес». Понятно, что их строили индейцы. «Солнечное колесо» — это каменный круг, в центре которого сложена пирамида (гурий) из камней весом до нескольких тонн. Камни приносят все те, кто приходит на это священное место. У наших тувинцев, хакасов, алтайцев, киргизов и других народов этот обычай означает принести дар хозяину горы. Круги бывают большие или малые. Величина такого «солнечного колеса» зависит от того, насколько многочислен род. «Солнечные колеса» находят на холмах или на горных перевалах.

По тому же кругу можно было вычислить, опираясь на обозначенные тут же стрелы, исходящие из центра радиально, восходы в дни солнцестояния — это минимум. Также в «солнечном колесе» оставляли указание на направление дальнейшего движения племени, если род покидал стоянку. Круги повторялись через 40–50 километров. И опять с указанием направления. В каменном гурии иногда племя прятало какой-то лишь ему присущий знак. Это мог быть предмет быта, охоты или фигурка, изображающая что-нибудь или кого-нибудь. По знакам или топонимам ученые стараются составить представление о том, кто, когда и куда прошел. И кое-что уже удалось выяснить! Например, то, что в Перу в долине Хакару и Камата жило 20 тысяч человек. Кроме хакару есть имя другого племени — хака, а также третьего — хуакасов. Известно, что древнее Хакасское государство составляло 2 миллиона человек населения. Таким образом, можно даже вычислить, сколько человек, какая именно часть племени стронулась с места и ушла в Америку. На территории Южной Америки ко времени открытия ее Колумбом проживало, по оценкам ученых, от 46 до 66 миллионов человек и 5 тысяч родов и племен. Всего в Северной и Южной Америках жило 60–80 миллионов, говоривших на 550 языках. По мнению исследователей, отправлялась в путь небольшая, но все же лучшая, подвижная часть. Если путешественников-переселенцев было мало, они группировались с такими же переселенцами других племен, соответственно образуя некую вынужденную новую общность. Так уже во время путешествия начинали меняться язык и, возможно, некоторые привычки и обычаи, потом перераставшие в традицию. Традиция оставлять на своем пути «солнечные колеса» была присуща всем племенам (или почти всем), а потому оказалась устойчивой.

На Аляске с незапамятных времен — может быть, самых первых времен переселения — Жили атапаски. Это народ, состоявший из большого числа родов и занявший всю территорию полуострова. На реке Танана у них был одноименный город. «Атапас» означает «глава рода», то есть фактически эти земли получались записанными за каким-то одним родом, принявшим почетное имя главы всех людей, что здесь поселились.

На южной границе Скалистых гор — река Атабаска и одноименное озеро. Здесь же берет начало известная полноводная река Арканзас.

Если перейти всю Северную Америку с севера на юг, то на «той стороне», через море, дальнейший путь переселенцев лежал в нынешнюю Венесуэлу со столицей Каракасом (Хара-хас). Там была страна Золотого короля. Под его началом было 42 города, 9 земель и 9 народов.

Дальше путь идет до Огненной Земли, и дорога заканчивается в городе Аренас.

Ас-аш, аса-аза — это все тюркская основа, и имен с подобными окончаниями в Америке встречается множество. Техас, Канзас, Даллас, Уорас, Карас и т. д. В республике Хакасия мы встретим Кизлас, Тогызас, Уобаш, Хаас, Хакас. Авторы материала, который был опубликован на эту тему в журнале «Мир Севера» № 3 за 2000 год, считают, что связь в именах прямая, непосредственная. Авторы — это Алексей Кичук и Алексей Лобачев. Слово «Азия», на их взгляд, образовалось так же: Азы + йа = асы + йа.

В том же материале авторы его называют возраст Аркаима (этот город мы еще вспомним) — 10–12 тысяч лет — и сообщают, что недавно пересмотрен возраст так называемого Шигирского идола, обнаруженного 110 лет назад в торфянике и хранящегося в Свердловском краеведческом музее. Деревянному идолу оказалось девять с половиной тысяч лет.

Петербургские археологи возле села Казановка Аскизского района раскопали круглый памятник-могильник с восемью расходящимися от центра каменными лучами, четыре сориентированы точно по сторонам света.

В 1988 году американские и европейские археологи открыли в Южной Америке в долине Ламбаеке индейское поселение Тукуме, возле которого высятся 26 гигантских пирамид, сложенных из… сырцовых блоков. Высота некоторых пирамид достигает 40 метров. В верхней части одной из них найдено захоронение вождя в сидячем положении. Вместе с ним захоронены слуги и большой запас продуктов.

Немец Вальтер Альва первый раскопал в перуанских пирамидах склеп. А в пирамиде в Сипане обнаружил самый большой в XX столетии золотой клад. Среди золота было множество глиняных фигурок людей, практически совпадающих с такими же фигурками в Хакасии. Одна из них найдена на Майнской стоянке, ей 16 тысяч лет.

Профессор Хулио Сесар Тельо считает Чавин самым древним городом Перу. Он находится на севере страны, в так называемой Долине 24 оазисов, где расположен поселок Тукуме.

Чавин не единственный город и не единственное место с именем на «ч»: кроме него есть Чан-Чан, Чанкай, Чинча, Чикама, Чтлра. Второй центр древней цивилизации расположен на юге, в районе озера Титикака. О нем вы сможете прочесть у Грэма Хэнкока в книге «Следы богов» и более подробно у Уильяма Салливана в книге «Тайны инков».

Чавин расположен на высоте 3200 метров над уровнем моря и окружен ледниками. Добираться до него следует через перевал 4100 метров и прорытый в 5-километровой горе полукилометровый тоннель. Жители города строили оросительные системы, стелы, храмы, технические сооружения. В одной из долин та же цивилизация соорудила плотину между двумя горами. Основание плотины — 24 метра. Чавинцы мумифицировали умерших, мумии заворачивали в плащи из шерсти или хлопка и усаживали рядами, с поджатыми к подбородку руками, в подземной камере. Точно так же «сидя» хоронили своих покойников тувинцы. Правда, на индейских черепах обнаружили следы трепанации (на некоторых, конечно). Плащи покрыты вышивками. Ученые насчитали 22 расцветки и 190 оттенков. На плащах изображены кондоры, колибри, геометрические фигуры, лица людей, богов, фигуры полуживотных-полуптиц. Тотемным животным чавинцев является ягуар. Милослав Стингл нашел, что у ольмеков, погибшей цивилизации Америки, ягуар также был знаковым животным. Ольмеки — первые из известных сейчас науке людей, строивших пирамиды, стелы и алтари в Мезоамерике. Цивилизация ольмеков отчего-то погибла 2000–2500 лет назад. Точно так же, как и цивилизация Чавина.

С языка кечуа «чавин» переводится как «центр». Авторы материала о Чавине считают, что споры ученых по поводу того, откуда у чавинцев появился ягуар (или пума), беспочвенны, поскольку культ ягуара мог появиться в Америке оттуда, из Саян, Кузнецкого Алатау, Тибета, где есть барс, который у хакасов и других горных народов считается священным животным. В пример приводятся японцы, которые переселились давным-давно на свои острова, где нет тигров, но до сих пор трепетно относятся к этому зверю, поскольку культ тигра зародился у них еще тогда, когда они жили на материке, на Дальнем Востоке. Лев и змея — тоже тотемы хакасов. Кинжал с изображением двух кошачьих голов и льва и змеи был найден в 1986 году в Боградском районе Хакасии. Народ чанка в Перу считает, что он происходит от льва….

Интересно наблюдение в районе Титикака. Аймары, проживающие там, сами себя называют хака, хаке. Мать, сестру, старую женщину зовут мама, отца — папа, тата, мальчика — нинита, замужнюю молодую женщину — палья, малыша — вава. К сведению, по-хакасски, замужняя молодая женщина — пала.

Недалеко от города Куско, древней столицы инков, если спуститься по реке Урубамба, находится древний город Аякучо, рядом с ним — город Абанкай (кстати, авторы материала в журнале «Север» — из города Абакана). Соответственно можно найти много топонимов и гидронимов и на территории Тувы, и в Красноярском крае, схожих с названным, поскольку слово «Аба» — одно из главных, тотемных в тувинском народе. У древних огузов, вероятно, давших Абакану имя, «ава» означает «мать», у тибетцев — «отец». А если взять имя индейского города, то слово «кай» может иметь у нас и такое значение: когда-то народ кай жил восточнее енисейских киргизов, а сейчас имя Кай встречается у хакасов.

Авторы перечисляют многие названия племен, городов и рек, в которых расслышали хакасские и тюркские корни. Народы: айова, мохос, киче, коком, чимор, ика, чинч, чонос, чейен, хайда, чипайа, камата, кай, чарка, чунчу; города: Топа, Кача, Чаркас, Карагай, Абанкай, Карайка, Сората, Арика, Танана, Чанкай, Чарка; реки: Топа, Чарка, Танана, Чанкай, Таблачака; земли: Кара-Кара, Таблачака, Абанкай, Саянка, Мохос, Йукай, Ика.

У тюрок встречается земля Талас (ср. — Даллас). У индейцев тольтеков и город, и земля называются Тула. Кроме упоминания монгольской реки Тола, дальше и комментировать я не стану. Авторы нашли такие совпадения с хакасскими: чон — чон (народ), ссеке — сеок, кин — кун (день), тун — тун (год), мама — мама, папа — паба, кара — хара (черный), кока (трава) — Кока (имя), то же — камат (народ) — Камат, кай — Кай, топа — Топа, Иши — Кеше — Kisi (человек), ацтек — астек — акцилан (народ) — ах сылан (белая змея). И так далее.

Мумиями перуанцев нас уже не удивишь. Но мумии встречались и в Хакасии. Это мумия царя динлинов в Долине царей и мумия дочери хана, умершей совсем молодой, на Алтае. Мумиям Перу 10, 9 тысяч лет. Авторы считают, что они гораздо старше египетских. Это, правда, если не учитывать открытия Р. Бьювэла. И американская, и сибирская культуры восходят к одной и той же — допотопной культуре Гипербореи-Атлантиды. Взгляните на рисунок, где на полюс Земли нанесена Гиперборея: как все близко!

Карта древней Гипербореи

* * *

Не выделяя отдельной главы для другого народа, народа по имени каракалпаки, хочу сказать, что момент исчезновения этой нации, возможно, происходит на наших глазах.

Народ каракалпаков был сотни лет связан с деятельностью Аральского моря, которого, как вы знаете, сейчас просто нет, хотя на карте оно еще остается.

Интеллигенция Средней Азии и Казахстана протестовала, била в колокола, но все бесполезно: море катастрофически уходило и, в конце концов, приказало долго жить. Правда, сейчас еще остается два небольших соленых озерца… Исчезнут они или нет — вопрос времени или «везения»: вполне возможно, что озерки существуют за счет каких-то подземных ключей.

Много спорили о причинах, по которым Арал стал высыхать. Никак не могли доискаться. А за это время сворачивалась рыбодобыча, вставали на вечный якорь рыболовецкие суда и рыбоперерабатывающий завод в Нукусе. В это время перестали выращивать овощи и фрукты, сжимался и в конце концов иссяк хлопковый клин.

Когда кое-кто начал догадываться, что же произошло на самом деле, каракалпаки потихоньку стали уже покидать насиженные места и становиться кочевниками (это еще в благословенное для народов советское время!). У народа отобрали один из главных его признаков, из-за чего его можно считать народом: территорию. Нет, формально территорию никто не отбирал, никто не захватывал. Но в пустыне, согласитесь, жить хоть и можно, да трудно. Тем более народу-земледельцу.

Помню, когда я впервые ехал в Ташкент на поезде, около Казалинска пассажиры подходили к окнам и показывали друг другу, как вдалеке синеет полоска Аральского моря. Интеллигент средних лет в очках вздохнул и сказал:

— А еще недавно поезд шел по берегу.

— Пути перенесли? — спросил я наивно.

— Море ушло, — вздохнул он опять и ушел в свое купе.

Это был 1978 год.

В 1979 году море за окном вагона еще сверкнуло разочек. В 1980 — уже нет. Но в 1980 году я видел Арал с борта самолета: вроде бы море как море. Видел и в 1982…

В 1987 году его практически не стало, и всю прессу облетели трагические фотографии заброшенных и засыпанных песком судов.

Когда-то здесь было море

Оказалось, когда подсчитали: Аральское море недосчитывается ровно столько воды в год, сколько ее собирается (и используется) в предгорных областях Узбекистана для выращивания ровно того же количества сельхозкультур, в том числе и «белого золота» — хлопка, сколько выращивалось в Каракалпакской АССР. Автор этого «покорения природы» — пресловутый Гипроводхоз. Поневоле скажешь: или в этом институте нет специалистов, или все сделано нарочно. Приезжает семья каракалпаков — куда? где их ждут? — куда-нибудь. Во-первых, ни обстановки вокруг знакомой, ни работы, ни культуры привычной (пусть она не на том уровне, как нам и им хотелось бы, но она есть), ни языка… Что станет с этим народом в XXI веке?

А ведь в новую эру этот народ уже выдержал одну глубокую миграцию: каракалпаки — это не кто иные, как черные клобуки — народ, живший на юге Киевской Руси и вытесненный оттуда кочевыми агрессивными племенами. Вынужденно откочевав, каракалпаки поселились в Приаралье…

Глава 4. Аркаим, Асгард, асы и ваны

В приложении к книге В. Демина «Загадки Урала и Сибири» есть примечательное приложение № 3 — материал Николая Новгородова о роли Севера Сибири в истории человечества.

Н. Новгородов, говоря о Севере Восточной Европы, убедительно показывает, что с Таймыра, от Обской губы (территория называется, по словам автора статьи, Лукоморье), где был так называемый «этногенетический котел», который, будто выпуская пар, пульсационно выбрасывались время от времени один за другим «в жизнь» народы, с которых началась и продолжилась нынешняя цивилизация. Это Прародина нынешнего человечества (послепотопного, или послеледникового). Из Прародины вышли «ведийцы, авестийцы, хаты, хетты, киммерийцы, скифы, кельты, сарматы, готы, гунны, славяне, динлины и многие другие народы» (цитата из Н. Новгородова). Есть и еще одна яркая фраза, которую хочется привести — она касается того же процесса, но отвечает не на вопрос «откуда?», а на вопрос «как?». То есть как бы представляется некая утрированная, но очень яркая «технология»: «…Аримаспы теснили массагетов (исседонов, по Аристею), те скифов, а скифы киммерийцев. Позже тем же миграционным коридором из Сибири в Европу выплескивались валы гуннов, сарматов, венгров, татаро-монголов и других народов».

В отличие от других авторов (исключая, вероятно, лишь Льва Николаевича Гумилева), Н. Новгородов приводит, не умалчивая, и «технологию» того процесса, как эти народы, независимо от того, где они пребывали прежде, попадали на Таймыр. Ведь ни с чего они там породиться не могли. Следовательно, нужен ответ на вопрос: как они туда попали?

Цитата: «В 1997 г. мною была опубликована гипотеза о Таймырской локализации Бореальной Прародины. Предполагается, что концентрация евроазиатских племен на острие евроазиатского клина (п-ов Таймыр) произошла закономерно в ходе преследования стад копытных, мигрировавших на север за отступающими климатическими зонами в конце последнего оледенения (около 12 тысяч лет назад). В ходе климатического оптимума, наступившего после отступления ледника, эта концентрация привела вначале к созданию языковой общности, называемой лингвистами бореальной или ностратической, а закончилась формированием протоцивилизации, оказавшей существенное влияние на становление культур Шумера, Египта, Хараппы, Крито-Микен, Хеттского царства и других цивилизаций и народов. Завершившее климатический оптимум резкое похолодание привело к пульсационно-веерному исходу из Таймырской Прародины, в котором участвовали ведийцы, авестийцы… (далее уже цитировалось).

Неизбежная при выходе из сибирской тайги в степи резкая смена жизненного уклада требовала от переселяющихся народов длительной остановки в зоне лесостепи, до 600–900 лет, как об этом упоминается в Авесте. Чрезвычайно благоприятные, даже буквально идиллические геолого-гидрогеологические, ландшафтные и климатические особенности Томского Приобья обусловливали остановку и накопление переселенцев на томской земле с образованием своеобразного этнического котла. Из этого время от времени перегревающегося котла по миграционному коридору в Европу уходили все новые и новые волны переселенцев. Здесь же на длительное время останавливались братья-славяне, здесь существовала Великая Русь, поименованная на западноевропейских картах Лукоморьем».

Н. Новгородов, таким образом, придерживается взгляда, отражающего некатастрофическое похолодание и медленное сдвижение народов на Таймыр. Складывается впечатление, что Таймыр — некое безразмерное пространство, где скопилось все человечество, чтобы «покипеть» в этом «котле» и в виде выбросов выйти обратно. Однако мне кажется, там могло получиться другое: «Бух в котел — и там сварился», — как сказал Ершов. То есть, возможно и вероятно, он ошибается в процессе «накопления». А вот процесс исхода показан блестяще, — а особенно томский «буфер» был, естественно, необходим. Причем, вероятнее всего, здесь Н. Новгородов смыкается по взгляду с нижегородским историком Анатолием Абрашкиным, предлагающим большинство вышедших первых народов считать древними русичами (хотя называет их более обще — ариями). Но концепция Н. Новгородова дает объяснение тому множеству «древних русичей», которые мигрировали дальше — в Европу, Сибирь, на Индостан, в Среднюю Азию, в Малую Азию и Африку. Вероятно, и в Америку тоже…

Объяснение такое: кроме Киевской и Новгородской, существовала еще Третья Русь. Убедительно показано, что эта Третья Русь находилась в Сибири, с центром примерно в Томске, на древней реке Томь (видимо, происходит от «темь», «тьма»). Вот здесь-то, в этом «буфере», и скапливались исторгнутые Таймыром народы (не всё сразу, а один за другим). И если они могли (даже обязаны были) оставаться на этой территории для адаптации на 600–900 лет, то, судя по тому, что в точке адаптации существовала именно Русь (Третья Древняя Русь), то есть общность, говорящая на древнерусском языке и живущая древнерусской культурой, то естественно: какой бы народ на протяжении тысячелетий не исходил из Третьей Руси, он исходил как носитель не только русского языка и культуры, но и (за 900-то лет!) русской, психологии. Соответственно, куда ни кинешься — везде русские.

Этот обвал, обнаруженный мною в книге А. Абрашкина «Предки русских в древнем мире» (замечательной, но без подобного объяснения), вначале поразил, поставил в недоумение, но потом я как-то привык и поверил без доказательства этой причины — откуда столько «нас»? Теперь ясно. И объяснимо то, почему те, кто «ушел» раньше (например кельты, вероятно, ахейцы и т. д.), не восприняли ни языка, ни психологии. Или шли совсем другим путем…

Но это тема больше философская, чем историческая. А исторически, пишет Н. Новгородов, происходило еще и вот что: на томской земле сделаны и делаются поразительные находки — то выглянет египетская ваза, то германское блюдо, то еще что-нибудь подобное, разнородное по своей сути и необъяснимо возникшее здесь, кажется, почти в то же время, пока в «отстойнике» (прошу не оскорбляться: это ведь ко всем относится) «адаптировался» совсем другой народ. Объяснение такое: испытывая ностальгию (900 лет все-таки!), отдельные партии народов, исшедших из гостеприимного томского «детсада», возвращались туда. Пусть ненадолго, но возвращались. И несли с собой уже ту, свою, расцветшую на новом месте культуру. Или вроде как доставляли на прежнее место своеобразный «творческий отчет» — вот, мол, мы теперь какие. Ну, это шутка, а вот позиция Н. Новгородова здесь конструктивно и многое объясняет. Мы получаем информацию о том, что была и обратная волна — по тем же хоженым дорогам.

Помню формулу, знакомую с детства, когда интересовался у учителей истории, каким путем мордва появилась именно там, в Саранске, а не где-нибудь в Краснодаре. «Сначала шли все вместе, — отвечали мне. — Потом мордва осталась здесь, на Волге, только мокша прошла чуть подальше. А другие двинулись на запад. Финны и эстонцы отправились на Север, а венгры — на Юг…» Так я узнавал и запоминал о расселении угро-финнов. Еще не зная, что угро-финны и по всей Сибири расселены, и по Америке… То есть все было гораздо, гораздо сложнее.

Ну, отвлечемся от популяризаторства работы Н. Новгородова и зададим вопрос: а только ли Томск был охвачен этим «буфером»? Или: а какого размера был «буфер», не было ли их несколько, одна ли Третья Русь имелась на Тогдашней карте?

Скорее всего, нет. Может, была Русь, Мордва, Германия — и все там, в Уральско-Сибирском регионе… Ну, допустим, на Западно-Сибирской низменности.

Или — конфедерация народов.

Единственное «неудобство» — то, что в районе Томска не найдено многого, что должно быть. А ведь должно!.. Я говорю о приличных, укрепленных городах. Городах с водопроводом, канализацией, лестницами, акведуками, дорогами, балюстрадами…

А вот на Урале найдены города. Их так и назвали: Страна Городов.

В 1987 году на Урале, в Челябинской области, группой ученых под руководством Геннадия Здановича был открыт ископаемый город Аркаим. Название условное, по имени близлежащей горы. Первое же сообщение об открытии сняло с места по-хорошему неугомонного искателя и историка, фантаста и атлантолога Владимира Щербакова, и он был на месте одним из первых. И, конечно, интуиция не подвела его: как-то так странно получается, что Владимир Иванович на протяжении почти сорока лет всегда оказывался на острие событий. Открытия как бы сами искали его, а не он их. И в Аркаиме он обнаружил то, чего ожидал: этот город буквально копировал столицу атлантов, будто был построен по чертежам.

Кольцевая конструкция города с внешней стеной, толщина которой почти та же, что у стен Трои. Радиально расходящиеся улицы. Две кольцевые улицы внутри, за стеной. Стоковая канализация, располагавшаяся под тротуарами — они деревянные, устроены на сваях. Хитроумные рвы, как бы помогающие врагу подлезть под стену и попасть в город, а на самом деле ведущие в ловушки, когда со стен и башен врага встречают в тупике, куда он попал, тучи стрел. Обширные дома площадью по двести квадратных метров. Мы знаем и по Хеттии, и по Иерихону, что это дома ариев: здесь размещались большие семьи, может быть до 3–4 поколений. Число проживавших в доме могло доходить до 50 человек. То же, или почти то же — в Трое. Всего домов в Аркаиме — около 60. Соответственно, число жителей такого города (только тех, кто жил за стенами) — 2500–3000 человек. По нынешним меркам это очень немного, но если учесть возраст Аркаима, то цифра внушительная.

Стены сооружены из сцементированного известью жидкого грунта. Как правило, это глина. Причем внешние слои стены — из темного, черного грунта, внутренние — из желтой глины. Из всех домов есть выход не только наружу (через двор — на кольцевую улицу), но и на крышу. С крыши возможно попасть на радиальную или на кольцевую стену — таким образом, движение в городе могло осуществляться как по тротуарам, так и по верхней части стен, будто по улицам.

В Аркаиме множество очагов, и это множество, говорит В. Щербаков, поражает. Кроме очага домашнего, много печей-плавилен. Жители города были хорошими металлургами, а отношение к металлургам в то время было, конечно же, трепетным. Соответственно, рассказывает Владимир Щербаков, прежде чем построить город, в первую очередь строили жилище для вождя и кузню. Дома внутри имели стены попроще — из дерева. То есть жилище разбивалось на комнаты, в которых, надо полагать, жили отдельные семьи.

Писатель рассуждает: в центре города Аркаима обнаружена прямоугольная площадь, и первая мысль, которая приходит в голову — это та, что на этой площади происходило нечто, схожее с новгородским вече. Но тут же автор останавливает дальнейший ход мысли на эту тему. А почему, собственно, вече? Принцип принятия решений мог быть и иным.

Щербаков вспомнил «Младшую Эдду» Снорре Стурлусона и описание того, как и почему поступали боги асов — а они-то и были правителями в городах. Вспомнил и пришел к выводу: нет, площадь в городе нужна была не только для скопления народа — на площадь выходили боги и решали дальнейшую судьбу народа. Снорре вполне можно верить: его подробные описания Средиземноморья — городов, гаваней, проливов и островов — очень точны, по ним не только можно представить то, о чем Стурлусон пишет, но и найти. И вот как поступали боги (речь идет о строительстве другого города — Асгарда): «Сначала он (первый из асов-богов) собрал правителей мира, чтобы решить с ними судьбу людей и рассудить, как построить город. Было это в поле, что зовется Идавелль, в середине города». И далее говорится о создании святилища для богинь: «Следом построили они дом, в котором поставили кузнечный горн, а впридачу сделали молот, щипцы, наковальню и остальные орудия». То есть то, что было, кажется, проделано и в Аркаиме. Но отвлечемся на время и объяснимся, что такое «Младшая Эдда» вообще.

Дело в том, что в Копенгагене в XVII веке была найдена древняя рукопись, которая получила название «Королевский кодекс». Рукопись заключала героические песни на древнеисландском языке о богах и героях и о Великом переселении народов. Именно те же события описаны и в книге «Круг земной», написанной в 1222–1225 гг. исландским историком и поэтом Снорри Стурлусоном. Эта книга была известна давно, однако читалась как интересная история, не больше. С момента находки «Королевского кодекса» книгу Снорри стали звать «Младшей Эддой», а находку — «Старшей Эддой». Они по сути мало отличаются друг от друга и поименованы так только из-за возраста: произведение Стурлусона моложе. Есть и еще одно важное сходство: и в том, и в другом произведении боги скандинавов объявляются людьми, которые прежде непременно существовали и жили не где-нибудь на Олимпе или в небесах, а вместе со своими подданными, то есть были царями. Они владели землями восточнее Дона (Тана) и звались асами, предками скандинавов. А их соперники — племя ванов, жившее в землях устья Дона.

Ваны нам хорошо знакомы (мы разберем это несколько позже), но посмотрим, знают ли ванов другие народы, не имеющие прямого отношения к индоевропейцам (асам) и ариям (ванам)? Оказывается, знают. Венэ — называют ванов в Прибалтике и Финляндии. Вантами и народом вантит называют ванов древние арабы. Впрочем, арабы звали так не просто ванов, а конкретных ванов — вятичей. Вятичи и по сей день преспокойно пребывают там же или почти там же, где были — в Вятке (Кировская область). «Это они, ваны «Эдды»!» — восклицает В. Щербаков. Это племена венедов, разбросанные по Европе. И в Окско-Волжский бассейн с незапамятных времен пришли именно ваны-вятичи. Асы сражались с ванами (это по «Эдде») и проиграли войну, но потом битва возобновилась. Однако позже в конце концов эти два древних народа (причем ваны оказываются древнее асов) заключили мир и в знак вечного мира обменялись заложниками — не царями или царскими детьми, как часто бывало потом, особенно во времена монголо-татарского ига, а обменялись целыми племенами. «И имена вождей ванов, прибывших вместе с асами в Скандинавию, известны. Часть их осталась на Кавказе. Это осетины, или ясы русской летописи», — говорит В. Щербаков. Он говорит далее:

«Почему асы ушли из Азии? Снорри Стурлусон утверждает: из-за экспансии Рима. Их вел Один, главный ас «Эдды», лицо реальное. Древние скандинавские карты указывают направления на страны света с точностью до 45 градусов. Именно с такой условной точностью и нужно искать регион асов. Юго-восточнее Дона главным соперником Рима была Парфия. Парфянское царство занимало нынешнюю территорию Ирана, Ирака, Туркменистана, Афганистана — от Каспийского моря до Инда. Расцвет его приходится на I век до нашей эры. Оно возникло внезапно — на развалинах древней Персии и эллинистических государств; после походов Александра Македонского сюда пришли племена скифов и основали его, захватив власть.

А вот строки Снорри Стурлусона: «Страна в Азии к востоку от Танаквисля (Дона) называется Страной асов, или Жилищем асов, а столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином. Там было большое капище. По древнему обычаю, в нем было двенадцать верховных жрецов. Они должны были совершать жертвоприношения и судить народ».

Снорри утверждает, что трон Одина был из слоновой кости. Странновато для Исландии, не правда ли? И для районов восточнее Дона тоже. А вот в Парфии, в царской крепости Нисе, археологи нашли детали мебели из слоновой кости. Я насчитал 59 таких деталей и фрагментов — резных перекладин, ножек, частей спинок — и убедился, что слова Снорри относятся к Парфии. Здесь, в Нисе, духовном центре Парфии, оказались и другие реалии Асгарда.

Если это Асгард, то здесь же должна быть и знаменитая Валгалла, которую Один отвел павшим в бою воинам. Строка «Эдды» выдает земную реальность: «Когда боги только начинали селиться, возвели они Валгаллу».

…Я нашел портреты дев-валькирий — на монетах и печатях Парфии. Они подтверждали: Валгалла была здесь! Раньше она высилась как сказочный дворец. Два тысячелетия спустя по жалким ее остаткам археологи не опознали чуда света. Однако для меня их данных оказалось достаточно. Огромное квадратное в плане сооружение, а внутри него единственное круглое помещение диаметром 17 метров. Высота стен этого зала в два яруса достигала 12 м. Первый — сиял белизной. Во втором, на высоте 6 м, находились 12 раскрашенных глиняных статуй. Валгалла! Обожествленные предки, асы, встречали здесь гвардию! Это их статуи из раскрашенной глины-сырца вызывали эффект присутствия.

Историки искали параллелей, называли самофракийских богов-кабиров, храмы, им посвященные, сравнивали с Галикарнасским мавзолеем. Однозначного ответа не было. Архитектура сооружения в Нисе оригинальна».

«В Посольстве Туркменистана в Москве ашхабадская журналистка Ольга Мехтиева вручила мне фото нового экспоната Национального музея, что близ Ашхабада. На табличке значится: голова парфянского воина. Я не верю своим глазам. Это же часть глиняной скульптуры Одина! Лицо его спокойно, бесстрастно, он молод — как молоды асы той эпохи. На нем шлем из войлока с украшенными металлическими пластинами, защищающими от стрел щеки и уши. Удивительная особенность: шлем этот с полями. А в «Эдде» Один в шляпе и плаще. Ан нет, это парфянский шлем с полями в более поздние века превратился в устах рассказчиков в европейский головной убор. Ну а парфянский плащ узнаваем без пояснений.

Не было безликих воинов среди статуй Валгаллы: то были асы. И главное чудо парфянской скульптуры — Один.»

Вот так совершаются открытия. Владимир Иванович очень остро реагировал на обычные, казалось бы, находки. Или не реагировал. И вот когда реагировал — это неспроста: обязательно за новой находкой вставало какое-то недостающее звено.

Так он открыл Асгард — город асов Золотого века. Город богов. Так и назвал свою книгу: «Асгард — город богов».

«Именно культовый центр Ниса описан в «Эдде» как город богов асов Асгард, со всеми его достопримечательностями, — пишет В. Щербаков в газете «Высший свет» № 1. — Одна из главных — Идавелль-поле, где боги играли в свои игры. Описание одной из игр я нашел в осетинском эпосе «Нарты». Обожествленные предки бросали, катали круглые камни. Один камень был отмечен, выделен красным цветом. Мне известны в Парфии два поля для таких игр — в самой Нисе и в нескольких десятках километров от нее. Вместо камней использовались шары из гипса. Мне удалось восстановить технологию их изготовления: густой гипс «наматывали» на конец заточенной палки, затем, по затвердевании, снимали с нее (в шарах налицо выемки). Это не просто игра, а еще и ритуал гадания. Записано: Один знал, куда следует вести своих асов — в Европу.

Квадратный зал площадью около 400 метров для приемов тоже украшали статуи из глины, и он был связан в единый ансамбль с Валгаллой. Была и сокровищница асов в 12 комнат, по числу богов. Когда дары асам из разных земель наполнили сокровищницу, дверные проемы комнат были замурованы и опечатаны. Только в наши дни археологи вскрыли помещения, не подозревая, что в их руках оказались сокровища Асгарда. В одной из комнат хранились ритуальные сосуды-ритоны из слоновой кости, украшенные рельефными фризами. Можно говорить о греческом влиянии, но изображены на фризах вовсе не греческие боги; можно узнать Одина, Тора, богинь, занятых именно тем, чем они занимаются в «Эдде». Комната ритонов, сосудов для вина, принадлежит Одину. Ведь записано же в «Эдде», что ему не нужно угощений, а нужно лишь вино!»

Ниса и ущелье Сармыш, где имеются расписанные рисунками скалы (некоторым рисункам 10000 лет), близ Навои (Узбекистан), находятся друг от друга очень далеко — в 600 километрах.

Далеко — это наше понятие, среднерусское. Между Саранском и Нижним Новгородом всего триста километров, но иногда десятилетиями до друга не доедешь. Но я жил в Средней Азии. Там пространства сжимаются. Ехал в командировку из Ташкента во Фрунзе — это 900 километров. Преспокойно взял билет… на автобус — и в путь. В полдня сделал все дела, поезд только вечером… Что ж время терять? На автовокзале купил билет на дневной автобус — и в четыре утра я в Ташкенте.

600 километров — это не расстояние. Вполне могли асы, развлекаясь, разрисовывать скалы Сармыша. Надо только вглядеться в пиктограммы, если они еще сохранились. Надо только быть внимательнее, быть энтузиастом, каким был писатель, историк, археолог и атлантолог В. И. Щербаков.

Есть некоторые неувязки. Время перемещения асов и ванов, кажется, слегка занижено. В. Демин углубляет историю Аркаима и Асгарда на тысячелетия. Того же мнения А. Абрашкин. И рисунки Сармыша тоже очень ранний неолит. А скандинавские руны, которые сравнивал и раскладывал по полочкам В. Щербаков, не только предшественники кельтских, но и имеют аналоги в Монголии и Тибете. Они почти идентичны. В. Щербаков пишет:

«Монгольским рунам около трех тысяч лет, они найдены и опубликованы Ц. Доржсуреном в 1963 году. Монгольский исследователь нашел их в горах Монгольского Алтая. Исландские руны обнаружены на полях книг древнейших сказаний. Они совсем не те, которые появились уже в первых веках нашей эры в Германии и Скандинавии — они другие, их рисунок неповторим, но он таков же, как и рисунок монгольских, дотюркских рун, начертанных на скалах. …Никто и никогда не высказывал даже мысли о возможности открыть город богов».

Возвратись к Аркаиму, хочется добавить. Если б это был один-единственный город, как это произошло с Синташтой (в том же уральском регионе)… Синташту раскопали несколько раньше Аркаима, но широкие круги любителей древности, даже ученые были как-то не в курсе этих открытий. Почему? «Синташта, — пишет В. Щербаков, — была открыта раньше него (Аркаима. — А. В.), затем последовали другие находки, но они все казались специалистам какими-то наваждениями, в которые трудно поверить. И от них отмахнулись. И в самом деле, в специальных статьях восьмидесятых годов почти нет ссылок на Синташту и другие поселения Урала».

Города — их около двадцати — растянулись на 400 километров вдоль восточного склона Уральского хребта.

«Синташта в плане — тот же круг, олицетворяющий и женское космическое начало, и само Солнце. Устье и Чекотай (названия современные!) сверху видятся квадратами. Это мужское начало. Это очертания древней квадратной Вары — города богов ариев. В Стране Городов можно видеть удивительное сочетание реально существующих мифологических моделей космоса!

Здесь найдены пиктограммы — письменность древних ариев. Ясно, что на керамике она носит служебный характер. Это, скорее всего, указание на имя мастера, может быть и его клеймом. Рано делать выводы о письменности того периода — в один прекрасный день все может решить случайная находка с аркаимским или синташтинским текстом, найденным не обязательно в одном из этих городов. Письмо в те времена не было ни всеобщим достоянием, ни достоянием правителей городов и областей — оно было знаком мудрости тех, кого в Египте называли жрецами. После пожара следы их могли затеряться.»

И еще цитата из Щербакова:

«А близ Синташты расположено огромное храмовое погребальное сооружение, где покоятся жрецы, воины, рядовые общинники. В центральных ямах вместе с воинами, как отмечается в описании этого гигантского мавзолея, находятся боевые колесницы и кони. Можно думать, что в этих центральных ямах похоронены не рядовые воины — а та их часть, которая соответствует как раз асам. Все сходится: они в центральном круге города, и они же в центральных ямах.»

И те 400 километров — тоже не предел. Для древнего человека не существовало больших расстояний. Это мы ленивы и боимся большой дороги (сказано без подтекста). Прежде, еще в недавней, запавшей в память Руси было так:

— Куда это ты, муженек, собрался?

— Да так это… в Афон схожу — и обратно.

— Возвращайся поскорее, а то уже скучаю.

— Не задержусь.

И приходит через два года. Расстояния — то такие! И ведь ходили пешком.

Глава 5. Древние русичи: миграции и «остановки»

Анатолий Александрович Абрашкин, опираясь на свои и чужие исследования, заявляет, что срок существования любой империи — примерно 1200 лет. Правда, он не отрицает, что здесь можно говорить лишь с некоторым приближением — допустим, 1200 плюс-минус 200 лет. Таким образом, он сам пришел к выводу о том, что Российская империя, созданная примерно в IX веке новой эры, сейчас терпит или свой закат, или уже, как говорится, перестала иметь место быть. В то же время, если учесть, что духовная идея для строительства империи — христианство — на Руси было принято лишь в конце X века, то можно сметь надеяться, что лет этак двести-триста нам все-таки осталось, протянем как-нибудь.

Еще, скажу от себя, меня давно беспокоило «звание» России — «Третий Рим». Сначала, когда большинство из нас было атеистами, пионерами и комсомольцами, истории настоящей нас не учили, давая лишь выжимки из партийных инструкций, а из русских сказок мы знали только Змея Горыныча да Ивана Дурака, да и то потому, что ребенок без сказок не мог уснуть, — мне казалось это звание (Третий Рим) нарочитым, безумным, полным апломба. Я не мог представить себе, что серьезные люди, стоявшие когда-то во главе государства Российского, могли считать себя полноправными наследниками великой Римской империи. Все эти беспокойства о несерьезности и необоснованности такого звания теперь улетучились. И не потому, что я тоже впал в некий имперский апломб. Просто поглубже стал вглядываться в настоящую историю, которая хоть и есть «современность, опрокинутая в прошлое» (К. Маркс), но все же лишь отчасти. На самом деле я вдруг обнаружил, что русский народ — и впрямь строитель империи. Помогли мне в этом и книги Ивана Солоневича, работы Владимира Нилова (выдающийся публицист, в конце 1940-х годов по каким-то причинам эмигрировавший за границу и теперь престарелый житель США), В. Демина, Л. Наровчатской, А. Кожедуба, В. Щербакова, В. Кожинова, А. Сахарова (историка), А. Абрашкина и других. А также собственные исследования или размышления на эту тему.

И подумал я вот о чем. А сколько мы знаем вообще империй за всю историю нашей цивилизации? Пожалуй, пять-шесть. Монгольская не дотянула до 400 лет. Арабская, охватившая Среднюю и Центральную Азии, а также север Африки, почти мгновенно раскололась. Из нее выросли самостоятельные государства, эмираты, султанаты, часть из которых, пройдя и еще почти сто лет социалистической истории, все продолжают отделяться и разбираться между собой. Их не скрепила даже самая «железная» религия — ислам. Великий Китай всегда занимался какими-то перестройками — в зависимости от того, какая династия приходила к власти. Он также делился, членился, объединялся и так далее, а одна провинция могла, к примеру, отказаться помочь другой (даже за деньги), если вдруг наступал голод… Поэтому, несмотря на большое мое уважение к Китайской империи, история которой настолько давняя, что за древностью потерялось ее начало, я как-то не смею назвать Китай империей. Германские империи-однодневки — это насмешка над идеей империи: совершенно отличный от русского, немецкий дух не давал немцам построить империю, ибо им очень нравилось ездить на загривках побежденных, таких же мелких по сути хозяйчиков, как и сами победители. Говорить следует лишь о тех империях, которые оставались империями на протяжении хотя бы 700–800 лет. Остальные — просто государства. К тому же, империей, видимо, следует считать еще и такое государство, которое имеет свойство (скажем помягче) к постоянному расширению своих границ, то есть, несмотря на отпадения некоторых ее частей, империя практически тут же приобретает, приращивает к себе другие земли и народы и становится обширнее. В эти приращения может входить и прежде отпавшая часть, но уже на иных правах — не как ном (так по-гречески называют отдельную провинцию Древнего Египта), а как область, не имеющая никакого права на самоуправление.

Таким образом поразмыслив, я и стал перечислять сам для себя эти империи по именам. Кто они?

Конечно же, первой из известных мне империй была империя Древнего Египта. Впрочем, это мы его так называем — с позиций нашего времени. Сам себя он звал несколько по-иному: Khemit, «черная земля». Кстати, зная прекрасные способности египетских жрецов, владевших тайнами магии, превращений одного в другое и прочими премудростями, средние века по достоинству их оценили и назвали свою тайную науку, коей многие учились именно в Египте, по этому древнему имени — алхимия. Теперь это просто химия, имя которой еще ближе совпадает с именем Древнего Египта (Запад произносит даже «хеми»). Правда, если признаться, химия и алхимия имеют весьма отдаленное родство — примерно как поэт стенгазеты и гений Пушкин…

А почему Черная земля? Разлив Нила (с августа по октябрь) начинается после начала тропического дождевого сезона в горах Абиссинии, откуда плодоносный слой переносится большой водой в пустыню, по которой протекает Нил. Недаром Геродот назвал эту страну еще и по-своему: Дар реки.

Но пока оставим в покое Египет и пойдем дальше. Вторая империя — что это?

Мы мало знаем о том, было ли Критское государство империей. Но лелеги, упоминаемые Геродотом в качестве наиболее древних жителей Крита, выводятся А. Абрашкиным из имени Лель — древнерусского бога весны и любви и его матери по имени Лада. Однако в III тысячелетии до н. э. зафиксировано появление там же более позднего народа — пеласгов. Известно также, что пеласги — более раннее население балканских земель, позже ставших ахейскими. Ахейцы же и дорийцы — предки древних греков.

Как бы то ни было, зарождение Крито-Микенского государства следует отнести по меньшей мере к концу III тысячелетия (если не раньше), когда в центре острова появился дворец царя Крита — Миноса. Как и Менее, первый фараон династической поры — заметьте созвучие! — Минос был, вероятно, великим правителем и почти обожествлен. О величии государства Крит говорит тот факт, что даже поздние фараоны XVIII династии, великие завоеватели и строители империи, раскинувшейся на громадной площади, не смели воевать с Критом и критянами, бывшими, к тому же, еще и великими мореплавателями.

Третьей империей по праву можно назвать Древнюю Грецию. Она хоть и хвасталась какое-то время своими демократическими свободами, но этими свободами обладали только некоторые граждане города-полиса, остальным же находилась причина отказать в правах. Кроме того, Греция строилась по принципу империи, вначале пройдя стадию становления через войны и смерти, когда провинции воевали одна с другой, потом же только подчиняясь верховной власти. Еще одним отличительным признаком имперской сути Эллады были города-колонии по всем берегам Эгейского и Черного морей, а также завоевания, с которыми греки не раз вторгались в Малую и Переднюю Азии. Кульминацией таких походов был поход Александра Македонского, строившего, как все помнят, империю. О Римской империи как-то неудобно и упоминать, ее все знают. Конечно, это была, по крайней мере, третья или четвертая империя после Египетской.

Почти на том же территориальном и культурном месте возникла пятая империя — Византийская, соединившая в себе многие черты Греции и Рима. С падением Византии все ее духовные черты (потому и называясь Третьим Римом) вобрала Россия. Вместе с Софьей Палеолог, бабушкой Иоанна Грозного, дочерью брата последнего византийского царя Константина. Кстати, в то время норманистов звание Третьего Рима не шокировало, поскольку звучало понятно и естественно.

Так называемую Советскую империю империей, конечно, назвать можно, потому что она, во-первых, явилась полным правопреемником царской России и, не считая примерно 20 лет, продолжала строить, а не разрушать. Падение империи, о котором стало можно думать лишь теперь, в последние двадцать лет, вполне вероятно, следует считать мнимым, ибо небольшие периоды, когда империи болеют и страдают от слабости, обязательно сменяются сотнями лет процветания.

Я ничего не сказал о Хеттии и Вавилоне, но быстро изменявшаяся обстановка в Передней Азии, думаю, не позволяет относить эти государства к «правильным» империям. Как ни странно, задумавшись о том, что в мире есть, наверное, только один народ, которому можно приписать качество строителя империи, я очень жалел, что никак не могу обнаружить хоть какую-то его роль в строительстве самых древних империй. Значит, казалось мне, нужно искать его происхождение не на Севере, как я думал всегда, а на Юге!..

Однако нет. Все оказалось сложнее и проще. Как только выявились древние шаги этого народа — арийцев, которых А. Абращкин считает древними русичами, причем блистательно доказывает это, — все стало на свои места. И Египет, и Крит, и Грецию, и Русену, и Митанни, и Фракию, и Финикию, и Этрурию, и Рим, а значит, и Византию, и уж тем более Россию — строили древние русичи.

Конечно, это всего-навсего научная гипотеза (научная потому, что многие другие авторы также пришли к ней, но часто бездоказательно: В. Щербаков, А. Егурнов, Л. Наровчатская, А. Кожедуб и др.). Однако у меня есть мнение, что гипотеза, каковой в научных кругах, где 95 процентов норманистов, она может оставаться еще 400 лет, должна быть для нас уже просто научным открытием. По крайней мере я к этому отношусь именно так, хотя сам свои догадки в последние годы так ничем и не сумел обосновать.

Лучше А. Абрашкина всю древнюю русскую историю трудно пересказать. Потому и отсылаю вас к его книгам, и в первую очередь к книге «Предки русских в древнем мире» (М.: Вече, 2001). Но все же следовало хотя бы кратко перечислить основные вехи миграции русичей и их более-менее длительные остановки в Азии, Европе и Африке. Суть «путешествий» ариев весьма проста и однозначна: во-первых, завоевание конкретных земель, потом — строительство на этих землях государства, а если государство оказывается крепким, то и империи на его основе. Арии (русичи) построили одновременно или почти одновременно несколько государств, например в Малой и Передней Азиях. Это Русена, Митанни и Египет. Позже — островной Крит. Позже — Троя и Греция. Ханаан с его Иерихоном — дело рук того же народа ванов, русичей. В Ливии империя по каким-то причинам не удалась, но имя столицы мы и до сих пор легко прочтем по-древнерусски: Триполи.

Абрашкин исследует богов всех этих государств и народов и, обнаружив, что боги эти практически одни и те же, делает свои выводы. Перечисление богов: Яга (Баба-Яга) и Кощей, Кочет, Курет; Петух, Птах, Пта (один и тот же бог, к тому же имеющий отчество — Трипетович, то есть рожденный от третьего цыпленка в семье) — это самые древние боги и богини. Кстати сказать, имя Египет легче всего произвести как раз из этих имен: Яги-Пет. Второе название столицы Мемфиса — Хикупта (Крепость духа Пта), из которого принято выводить имя Египет, более сложно и более условно, хотя и здесь слышны оба этих имени: Яга и Птах.

Не следует считать, что русичи не могли поклоняться «плохим» богам: известно, что это два злых бога, которые и в сказках фигурируют лишь в отрицательном качестве. Нет, говорит А. Абрашкин, они поклонялись этим богам именно тогда, когда боги эти были хорошими. Причем внешность этих богов была совсем не та, к которой мы привыкли в русских сказках: Баба-Яга была красавицей и родительницей, плодоносицей, да и Кощей не представлялся ходячим скелетом, а был красавцем и героем не хуже Алеши Поповича или Ильи Муромца. То, что боги со временем сделались плохими, говорит Абрашкин, доказывает лишь их седую древность: практически все боги с течением времени делаются плохими и даже вредными, переходят в разряд антибогов, а их место занимают новые, «хорошие» боги.

Теперь перечислим далее: Лада, Лель, Бел (Бал, Вал, Ваал, Пел — от его имени произошли пеласги, раннее население Балкан, чье место позже заняли ахейцы и дорийцы), Марья Моревна, Мара, или Морена (позже также превратилась в богиню смерти), вариант — Мардук (вавилонский бог, которому поклонялись все соседние государства тоже — так он был «силен»), также Хор (Хоре, Хорог, позже — Гор в Египте), он же Гермес в Греции, Яр, или Ра, Ярило, он же Тур (Тавр, Тир, Тибр), Род и Жива, Ван (Иван, также превратившийся со временем в Ивана-дурака). Происхождение этих и многих других богов и богинь и тех, что не названы мною из-за ограниченности места в книге, очень хорошо и толково объяснено А. Абрашкиным (часто со ссылкой на других исследователей). Приведу лишь простой пример: Бел получился из Белбога (противоположен ему Чернобог — комментарии излишни). Причем и здесь имеют место варианты. Например, автор приводит такую цепочку:

Бел = Кибела Купала = Аполлон

Понятно, что в исследовании русских богов неизбежны какие-то не увязанные между собой параллели, соотношения, которым трудно подобрать объяснения ввиду их слишком глубокой древности, но в основном текст Абрашкина в этом разделе весьма убедителен и строен. Полностью безошибочным, на мой взгляд, пантеон именно русских богов быть не может: слишком долго нас отучали от этих богов, слишком много сведений уничтожено, и виноваты в этом не совсем большевики или не совсем православие (хотя и та, и другая сила приложили, конечно, свои руки): уж очень давние это дела, само время сокращает наши познания.

О родственности перечисленных государств, народ которых поклоняется одним и тем же богам, тоже можно поспорить, пользуясь таким, например, аргументом: Христос стал богом многих народов, и это вовсе не означает, что эти народы родственники по крови. Да, аргумент серьезный. Но не стоит забывать, что и Христос, и Аллах представляют религии единобожия, где невозможны разночтения и переименования, да и сама религия строится на других принципах, нежели языческое многобожие. А при том сонме богов, который существовал в окружении русичей, трудно поверить, что вдруг некое племя, не имеющее вовсе к русичам никакого отношения, взяло себе в качестве бога русского Яр-Тура только потому, что он ему понравился. Да и примеров подобного рода в истории мы не знаем, кроме одного: Хеттия была страной тысячи богов, потому что хетты, завоевав какой-то народ, аккуратно поступали с его богами — они причисляли их к своему собственному пантеону.

Отчего же русичи «понастроили» столько государств? Разве мало им, например, одного Египта? Неужели ариев было так много, что им не хватало жизненного пространства, и они все шли и шли по земле, завоевывая народы и «организовывая империи»?

И на этот вопрос есть хороший ответ, который можно дать, не привлекая к нему объяснений А. Абрашкина. Вместе с той силой, которая позволяла русичам довольно легко строить империю, они обладали и большой слабостью: «научив» автохтонов всему тому, что знали сами, они получали, в конце концов, обиженного на их старшинство соперника. «Мы сам с усам» — этому русскому выражению, пожалуй, не одна тысяча лет. Так вот, поняв, что можно обойтись и без «учителей», аборигены (или те народы, что пришли на данную землю раньше русичей) в конце концов изгоняли русичей (может быть, только выдавливали) со своей территории. Поскольку аборигенов становилось в итоге больше (арии были воинами и не очень-то успевали размножаться), а умели они теперь то же, что и «учителя», они довольно легко справлялись с непобедимыми когда-то русичами. Тем более что и до сих пор нынешние русские умеют заботиться о ком и о чем угодно, но только не о самосохранении и не о взаимовыручке; если же взять любой другой народ (не обязательно малый), он весьма внимателен к соплеменникам — их правам, благосостоянию, родственным связям вплоть до самых дальних, иерархическому положению, а особенно в государстве, где народов много. Ленин назвал этот национализм положительным, и у него были на то свои причины, но и он, и так называемое «общественное мнение», заручившись «Декларацией о правах человека», моментально отказывают в праве начать о себе заботиться лишь одному народу в мире — русскому, нарекая это шовинизмом, фашизмом и пр. И это тоже неспроста: вероятно, те открытия, которые делает сейчас А. Абрашкин или В. Демин, или, следуя за ними, ваш покорный слуга, открытиями являются только для нас, а товарищи Маркс, Энгельс, Ленин и другие давным-давно это и так знают, потому и боятся. Ведь сколько бед принес миру Гитлер с его идеологией совсем недавно, а его уже никто не страшится. Перед Сталином же, спасшим (скажем условно, потому что, конечно, не он, а Россия, СССР) весь мир от Гитлера, трепещут до сих пор.

Можно было бы не обращать внимания на утверждение о подобного рода слабости сильного народа или даже поднять утверждающего это на смех, но мы имеем совсем недавний и очень яркий пример именно такого рода: во что превратилась на наших глазах «дружба народов» практически во всех союзных республиках СССР, едва замаячила перед ними перспектива жить отдельно от русских? Можно сказать, что особо-то русских ниоткуда не гнали, но и посейчас происходит процесс выдавливания повсюду, и русские уезжают сами. А в самой России за 20 лет так и не образовалось русского правительства, которое могло бы позаботиться о тех русских, что возвращаются на родину. Это ли не яркое свидетельстве! того, что завоевать и построить русичи умеют, а утвердить свои собственные права на построенное они просто не в силах.

Как оставили в республиках промышленность, образование, здравоохранение, транспорт и связь, оборонный комплекс и пр. и ушли без компенсаций, так в свое время покинули русичи, побежденные аборигенами, Египет с его системой ирригации и водопользования, Трою, Иерихон, Ереван (Яр-Иван), Грузию (Хорусия) и многие и многие земли и государства, обосновавшись на земле, которая ни одного завоевателя не прельстила всерьез — в полунощной стране, с ее болотами и лесами, девятью месяцами в году страшного холода и т. д., то есть в зоне неуверенного земледелия, да и то на протяжении 1000 лет отбивались от некоторых агрессоров, которых, правда, можно пересчитать по пальцам: хазары, монголо-татары, крымские татары, поляки, шведы, французы и немцы. Мирный характер русичей разбивается о статистику: | за тысячу лет более 600 больших и малых войн, но инициаторами их в подавляющем большинстве были русские князья и цари, и шли они не защищать, а завоевывать. За это время в который раз они сумели построить новую империю, простершуюся на одной шестой части суши. И проиграли русские всего несколько войн из этих 600. Из них: русско-японская, финская, Афганистан. Чуть не забыл основной проигрыш, самый обидный: в холодной войне с Западом. Но заметьте: все эти проигрыши случились в XX веке, то есть уже тогда, когда империя серьезно заболела..

После краха в Египте русичи перемещались только на север. Прежде всего — на северо-восток, в Русену и Митанни, в Хананею, и Закавказье. Также на Крит, на Балканы и Апеннины. Вытесненные позже отовсюду, кроме, правда, Македонии, а Трою потеряв, некоторое время существовали в Этрурии (этруски — «это-русские», как интерпретирует А. Абрашкин), где прежде всего осушили болота в устье реки По и построили город практически на воде — Спину. Повторили этот подвиг, возведя Венецию (венеды, древние русичи). Помогали родственникам своим латинам строить Рим и укреплять государство. Затем римлянами же были вытеснены и рассеяны по Европе. Другая часть троянцев откочевала на самый север и построила Новгородскую Русь (Славенск, который лишь после третьего сожжения завоевателями был переименован в Новгород). Вплоть до IX века новой эры, с которого норманистами признается существование такого народа, как русские, редкий соотечественник знает, что же происходило с русичами. А. Абрашкин напоминает нам: с заката Римской империи и вплоть до образования Киевской Руси история Европы изобилует русскими войнами. Русские расселились практически по всей Европе, живя дружно с родственными племенами и воюя с автохтонами, прежде всего кельтского происхождения. Редкая местность на европейской карте не отмечена битвой русских с кем-либо. Еще не оттого ли у России до сих пор нет друзей, а есть только союзники, как сказал великий царь Александр III?

В основном русские покинули и Западную Европу — по тем же, скорее всего, причинам, а главное — по тому же сценарию: они ушли, оставив аборигенам все — ирригацию и мелиорацию, водопровод, поля и виноградники, а главное — с умом возведенные города, которые не перестраивались до самого конца Средневековья, и в результате дочь Ярослава Мудрого, покинувшая Киев, чтобы стать королевой Франции, писала отцу, что против Киева Париж — грязная деревня…

Мы никогда не сумеем выбраться из пут идеологии, навязываемой нам кем угодно, только не своими коренными мыслителями и вождями, пока не поймем, что из всех вопросов нас должен волновать только русский вопрос — вопрос того народа, который не только по праву считается, но и в действительности является на громадной территории, называемой нами Родиной, государствообразующим. И не формально, как в Германии или Франции, потихоньку вытеснившими в прошлом всех инородцев и облегчив себе задачу (зато сейчас почувствовавшими, что такое «политика открытых дверей»), а именно по сути — русский народ как строитель империи.

Я бы не высказал всех этих слов, если бы не был мордвином по крови.

Глава 6. Русско-этрусская письменность

Конечно, трудно себе представить, что практически все знания по астрономии, биологии, медицине, земледелию, животноводству, металлургии и т. д. были сосредоточены в одном народе-цивилизаторе, а остальные прозябали в некоей пещерной дикости, ели друг друга и больше ничего.

Но, во-первых, нельзя думать, что древние арии — это некое однородное племя русских, знавших друг друга в лицо. Эдакая, мол, элита, обязанная при любых условиях нести варварам свет разума и технологии. Нет, и сейчас русский народ, по сути своей, очень разнороден, многопланов, часто нельзя сказать, что в его культуре выражен некий один стиль — не считая основных, незыблемых стилей, как, например, религиозные воззрения. Но и здесь, как мы видим, все смешано, синонимично, а часто антонимично или даже антагонистично. Самая древняя богиня Баба-Яга у одного древнеарийского племени представлена как неотразимая красавица с немыслимыми сексуально-плодородными возможностями или запросами, — у другого же племени она — страшная злая старуха («титьки на крюку намотаны»), отжившая свое и строящая козни человеку, но, тем не менее, почитаемая. То же с Кощеем.

Еще. Баба-Яга, Морена, Марья Моревна, Яра, Бела, Кибела, Лада, Жива, Рода (список, как помните, можно и продолжить) — одна и та же богиня, только в разное время существования ариев (или у разных племен).

То же с самым старым на нашей памяти богом — Кощеем. Он и Курет, и Ярило (Ярила), и Бел (Белобог), и Чернобог, и Ра, и Перун, и Тур (Тавр) и т. д. и т. п. Объяснения те же.

Поэтому не удивительно, что вышедшие из Гипербореи (Атлантиды) арии, отправившиеся искать по свету счастья, шли не походными колоннами, даже не цепью, а с разносом в сто, двести, тысячу лет, расходились по планете не в соответствии с космическим планом (хотя, если вспомнить Р. Бьювэла и особенно У. Салливана «Тайны инков», чем черт не шутит?), а сами по себе. Несли высокие, но разнородные знания, которые у одного племени могли не совпадать со знаниями другого (как, например, два доказательства 1 одной и той же теоремы). Народ Гипербореи вполне мог обладать несколькими вариантами письменности: ведь мы можем убедиться в этом еще на хеттском способе письма. А иероглифическое и иератическое письмо Древнего Египта? Если бы два этих алфавита поступили к ученым совсем из разных точек планеты, никакой Шампольон, никакой гений не догадался бы, что это письменность одного и того же народа — древних коптов.

Так, арии принесли с собой (или разработали за несколько тысячелетий на месте) древнеегипетское иероглифическое письмо. Так возникли финикийские буквы-знаки. Еще одна загадка — письмена этрусков. Эти письмена находили в Италии начиная с 1444 года, но так никто и не удосужился их прочесть, хотя под руками «читальщиков» — их упрекать нельзя, ибо они-то, может, и прочли, только до нынешних ученых это не дошло — были и греческие письмена, и древнерусские (хотя бы в некоторых грамотах, составленных на каком-то из европейских и на русском языках — фактически билингвы). Правда, не было археологии, криптографии и других распространенных для нужд неагрессивного познания наук.

Как бы то ни было, этруски — это не инопланетяне, понять и применить этот алфавит вполне по силам любому неученому, не говоря уж о специалистах-лингвистах.

И знаете что? До сих пор язык этрусков не прочитан! Н. Непомнящий делает не так давно сенсационное сообщение: «Найден ключ к языку этрусков?».

«Ну, слава Богу, в конце XX века наконец-то прочли», — подумал я. И читаю материал Н. Непомнящего:

«Табличка, получившая название Tabula Cortonensis, из города Ту скан, где она была предположительно найдена строителем в 1992 году…».

Сообщение уже вызывает страшное недоумение: почему «предположительно» и в каком смысле? Он что, нашел ее в тринадцатом веке? Или все-таки в 1992 году? Если в 1992, то ученые XX века уже умели оформлять находку по всем правилам, и тогда слова «предположительно» быть не может. Или найдена лишь предположительно, а на самом деле не найдена? Или предположительно строителем (а на самом деле дворником)?

Дальше:

«Она была написана двумя руками, содержит 32 строки и 60 лексических единиц и добавляет 27 неизвестных слов к этрусскому словарю. Речь в ней идет о письменном контракте, вероятно, сделке о покупке земельного участка между двумя благородными семействами, составленной нотариусом».

Видимо, табличка из очень твердого материала, если пишущий держал стило двумя руками, да еще и давил, видно, со всей силы. Бедный нотариус! Вероятно, ему приходилось «заполнять» по двадцать штук таких контрактов в день. Как же он уставал!

Простите за ерничанье — понятно, конечно, что «двумя руками» может означать, что писалось двумя людьми. Но здесь может быть и еще одно прочтение, о котором Н. Непомнящий, видимо, просто не знает. Но об этом позже. Разберемся сначала с сообщением. Читаем далее:

«“Важность этого документа, — объясняет лингвист Лучано Агостиниани из университета в Перуджи, — состоит в том, что он содержит некоторые грамматические конструкции и правила, которые позволяют нам, наконец, понять соединение некоторых глаголов, которые были неясны до этого…” Дальше сообщается только о том, что найденная пластина была выставлена на всеобщее обозрение во Флоренции, а потом сдана в городской археологический музей».

Все это замечательно. Особенно замечательно заверение итальянского «специалиста» в том, что он вот-вот поймет «соединение некоторых глаголов». Оказывается, не зная соединений глаголов, он зато твердо знает, что находка является контрактом на покупку недвижимости одним «благородным семейством» (а вдруг они проходимцы? — сколько риэлтеров сейчас дурят людей!) у другого.

Неужели западные ученые ничего не умеют или не хотят видеть очевидного. Или не представляют чего-то более важного, а именно — того, что этруски — это древние русские.

Теперь о «двух руках», коими написан текст. Известно, что этруски — не родоначальники, конечно, однако стоящие ближе других к истокам разработки магических текстов. Это могут быть зашифрованные тексты или тексты, которые можно прочесть, лишь слегка напрягшись. Самые «простые» в этом отношении — этрусские надписи, сделанные в зеркальном отображении. Так что понятие «двумя руками» можно было бы протрактовать и так, что кое-какие надписи на табличке изображены в прямом, реальном виде, а какие-то — в зеркальном или перевернутом. Да мало ли еще как! — ведь изображения таблички нам так и не показали. А итальянцам-флорентийцам, которым, по большому счету, и вовсе наплевать на этрусков, табличку «выставили на всеобщее обозрение».

Итак, спасибо Н. Непомнящему за информацию. А вот дальше расскажу о другом способе и другом подходе.

Александр Егурнов, всю жизнь посвятивший расшифровке знаковых картинок и текстов, без труда читает и переводит этрусков (к сожалению, несколько лет назад его не стало, но не хочется писать о нем в прошедшем времени). И ему не надо составлять словарей, «соединять глагол с глаголом» и так далее. Потому что никто не удосужился прочесть этрусков по-русски — даже русские лингвисты!

Не стану вдаваться в подробности и приведу лишь несколько коротких фраз (их набралось не менее 10 000 только на надгробных плитах этрусков, которые все еще находят и находят).

Читаем первую надпись: «Н(е) ИАРО НОДЕБИНО МЕН(е)» (учтите, алфавит этрусков не кириллический, а я привожу запись кириллическими буквами так, как ее публикует А. Егурнов). Автор прочтения, стараясь прочесть как можно ближе к оригиналу, «переводит»: «Не ярость нужна мне». Похоже? Несомненно. Однако я бы взял на себя смелость чуть подправить и Александра Егурнова. Ведь речь идет о русской надписи. «Не ярость нужна мне» — как-то сухо и вроде бы что-то не так. А не может ли быть слово «ИАРО» наречием? Яро. Конечно, это может быть бог Яр. Но скорее всего, все же наречие «яро», то есть сильно, шибко, очень… и так далее. Предлагаю вариант (учитывая, что пишущий русский и в то время так же, как и в наши дни, вложил бы в послание и некоторую долю юмора, каким, кстати, итальянцы, как давние родственники русских, тоже должны обладать). Вот что может получиться: «Не шибко мне и нужно».

Вторая надпись: «КА И ТОБИ ЗВР(е) КОЗИОЙ» (все по Егурнову).

К сожалению, у меня нет прочтения самого Егурнова. Но, судя по рисунку, последняя и третья от конца буквы могут оказаться не одной и той же буквой. Мешает горизонтальная черта, полка, на которой буквы лежат. Мне кажется, последняя должна быть буквой «L».

И вот результат: «Как и тебе зверь — козел». Мне кажется это осмысленным и опять же не лишенным некоторого юмора выражением. Чтобы совсем было понятно: «И для тебя козел — зверь». Второй, более обобщающий, почти поговорка: «Тебе любой зверь — козел».

И, наконец, третья фраза, представленная А. Егурновым: «ТОЙ ДИТВ(о)Р(а) А НА ЗАПОКУЙ».

Здесь, конечно, больше вариантов. Во-первых, я бы прибавил вместо (а) все же (е) — получится ДИТВОРЕ. У А. Егурнова — не знаю, почему — получается: «А мир каждому твое и мое».

Насколько я понимаю, «запокуй» — это «мир». Не смею спорить. Но если бы мне пришлось читать эту надпись самостоятельно, без подсказок специалиста А. Егурнова, я бы прочел: «ТОЙ Д(е) И Т(а)ВР А НА ЗАПОКУЙ». А в переводе: «Твой бог (деу) и Тавр (Тур) заупокой». То есть, зная контекст фразы, прочесть еще легче. Я предположил, что последняя, третья надпись — это фраза с надгробной плиты. Здесь смысла может быть два:

1. Твой бог Тур тебя упокоит.

2. Тебе бог Тур заупокой (то есть на могилу, кроме плиты, ставится скульптурное изображение быка или на самой плите нарисован бык, телец).

Этрусское письмо

Обратите внимание на изображения букв этрусского алфавита. Никакому более-менее грамотному человеку вовсе не составит большого труда прочесть этот текст, похожий по начертанию букв и на кириллицу, и на латиницу. Греки воспользовались финикийским и этрусским алфавитом при составлении своего. Ничто не ново под луной, как и не вечно! (Это уже Екклезиаст.)

Кстати сказать, Кирилл и Мефодий составили не кириллицу, а глаголицу. Многие сегодня приписывают им то, чего не было. А вот еще несколько прочтений А. Егурнова, приведенных в статье «Этруски — русы Средиземноморья?» из газеты «Иные измерения» (1999 г.):

ОВРАГИ НА ЛУМНИ(е) Н(е) М(е)СЧИЛ(е) МАИ(е) О(не) — «Овраги на ЛУМне наметили далее мне оне»

В ЖИВОЗЫ(и) ЯИМУ ЫАЗЭО — «В животе у него язва»

С Е И СТРЕ ГАДАЮТ — «Сестры гадают».

Вот и вся их европейская ученость. Не время пришло, как было это с Генрихом Шлиманом или Говардом Картером, а руки дошли у русского человека, взялся и прочел. А итальянцы и по сей день, с 1992 года-то, видимо, гадают, как соединить глагол с глаголом. И усложняют этрусский язык до такой степени, чтобы его по их словарям уж действительно никто не прочел.

«Авил ени ака пулу мква» — «Годы — они как маковое поле», — так эту фразу еще в конце 1980-х гг. прочел Владимир Иванович Щербаков. О чем говорить?

Поговорим о самих этрусках — о том, что еще не сказано.

Среди ученого мира бытует два мнения: первое — то, что этруски появились на Апеннинах в XII веке до н. э. в результате троянского катаклизма. Может быть, я применил сильное слово, но ведь именно с этого события и начался крупный исход руссенов-русов из Малой Азии. Правда, по мнению А. Абрашкина и, особенно, по блестящему материалу В. Бацалева о Трое в книге «Загадки городов-призраков» получается, что еще и неизвестно, кто же все-таки победил в Троянской войне. Греки рассыпались на 20–40 лет, всё отчего-то, подобно Одиссею, не могли домой вернуться (будто события происходили за тридевять земель). А тех, кто вернулся, дома встречали презрение или бойкот. Что уж там произошло, одному Посейдону известно. Как бы то ни было, ослабленные троянцы подверглись нападению местных государств, не участвовавших в войне. То есть прошло, вероятно, не так уж и много времени, а этрускам пришлось искать прибежища где-то на стороне. Они выбрали Апеннины.

А почему? Почему они безболезненно попали на Апеннинский полуостров и даже заняли гигантскую по тем временам «жилплощадь» — весь Север, почти все «голенище» итальянского «сапога»? Да, вероятно, потому, что правы те, кто говорит, что жили-поживали они здесь с незапамятных времен, а приняли только троянцев-беженцев, братьев по крови и языку. Правда, есть и разночтения в имени этого народа. Начиная с Геродота, другие античные авторы называют этрусков то тирренцами (по имени бога Тира, Тавра), давшими название даже прилегающим морским водам — Тирренское море, — то пеласгами, а то и ликийцами. При этом сами этруски звали себя расенами. Скорее всего, этруски, как и нынешние русские, приняли в себя не только родственных троянцев, пеласгов или ликийцев (все они русичи, расены), но и чужекровные племена — скорее всего, кельтские, германские. Не стоит сбрасывать со счетов и южных угро-финнов, большой составляющей такой страны, как Хеттия… Маловероятно, чтобы угро-финны жили на юго-востоке Европы и в Передней Азии слишком локально.

Теперь о значении этрусков. Во-первых, сами римляне признавали за ними учительство. То есть поздний Рим считал своими учителями этрусков. А. Абрашкин приводит впечатляющие примеры (хотя они не носят, может быть, глобального характера, но действительно впечатляют). Известный всем «римский дворик» в центре дома и водопровод с канализацией, «построенный еще рабами Рима» — это вовсе не римские устройства (сооружения), а этрусские. Этруски были также блестящими мореплавателями и поделились своими познаниями с братьями римлянами. Также были они и учителями будущих хозяев своей жизни в военном деле. Изобретательство также было им не чуждо: изобретен якорь и медный таран на носу корабля. Само имя Рим — это скорее всего либо инверсия слова Мир (то есть нечто основательное, на века, «утверждение только здесь»), либо, как Ярослав(ль) прославляющий Яра, Ра (тоже инверсия одного и того же имени), вариант Pa-Им, то есть Имени Яра, Имени Ра. Поскольку топонимика первичнее, трудно поверить, чтобы город назвался по Ромулу или Рему, да и вообще их история с волчицей слишком отдает старыми преданиями еще египетской поры — вспомните превращение египетского Осириса в Волка.

А жрецы-гаруспики, гадатели по внутренностям животных — это от них Рим научился гадать таким странным, на наш взгляд, способом. И преуспел в этом. Цирк и гладиаторские бои, оказывается, также перешли к римлянам от этрусков. И многое другое, чем не стану утомлять читателя. Впрочем, нельзя не сказать и еще об одном важнейшем обстоятельстве. Считается, что кельтские и скандинавские рунические письмена пошли также от магического письма этрусков, а не наоборот.

Как жили этруски?

Север Апеннин занимали они полностью, государство этрусков состояло из союза двенадцати городов, и этот союз был достаточно крепок. Сила союза могла противостоять и воинственным галлам, и ахейцам, которые не дремали и видели себя на Апеннинах. Правда, этруски благоволили к родственникам-мессенцам, боровшимся с ненавистной Спартой… Но это было уже значительно позже, почти перед самым закатом государства.

Этруски занимали территорию, ограниченную с южной стороны рекой Тибр (Тур, Тавр, Бык), с севера — Арно, с запада — Тирренским морем, а с востока — Апеннинскими горами. Город Спина, построенный ими на болотах поймы реки По (древний Пад), был примером образцового торгового города и был, вероятно, очень населенным. В порт заходили торговые суда со всего Средиземноморья, которое тогда было равносильно «всему миру». Этрурия торговала со всеми — с греческими колониями на юге Апеннин (Сибарис — тоже родственники-«сибиряки», поклонявшиеся Сиве), с Афинами, Коринфом, Карфагеном, Финикией.

Этрусские цари были одновременно и жрецами-лукумонами.

А. Абрашкин говорит о том, что царствование они видели по-своему и не гнушались заниматься никакой тяжелой работой, в том числе сами обрабатывали свою землю… Чувствуется, этот народ мог построить и дороги, и водопровод.

Но с приходом латинов, которые, намучившись в изгнании (тоже бывшие троянцы), решили укрепиться на этой земле основательно и с помощью этрусков построили город Рим, силы стали меняться. Все больше набирал величия Рим, все труднее становилось неунывающим этрускам. Наконец, пройдя стадию расцвета от VIII до примерно VI веков До н. э., они попали на римский трон. Правление этрусков было очень недолгим. Уже в 509 году возник конфликт, произошло восстание, Тарквиний Гордый, предводитель этрусков, был изгнан (хорошо, что не убит), и в Риме была установлена республика.

В том же году вероломные «друзья» греки напали на римлян. Это было не противоримское событие, а противоэтрусское. Греки сами желали господствовать в Средиземноморье и сбирать дань с товаров, привозимых из всех стран. Этруски легко справились с греками в 509 году. Но спустя пятнадцать лет исход подобного же конфликта оказался не в их пользу. Сражение при Кумах, греческой колонии на Апеннинах, закончилось поражением полумиллионной армии этрусков, в то время как у греков было намного меньше воинов. Греки взялись торговать! Это у них получалось гораздо хуже, чем у этрусков — виртуозов в своем деле. Морское господство Этрурии прекратилось. А потом пошли плохо дела и на суше. Тогда началось физическое уничтожение народа.

А в начале IV века римляне осаждают город Вейи. Почти один к одному повторяется ситуация с Троей: война (осада хорошо укрепленного города) идет десять лет, но город пал благодаря какой-то военной хитрости римлян. Историки указывали на подкоп под мощные стены города, но никакими раскопками следы такого подкопа обнаружены не были. Возможно какое-то предательство: русские мастера выбирать друзей и верить всяким подонкам, клянущимся в дружбе и преданности. Да и от братьев-римлян не ожидали никакого вероломства. Но начинался новый период в истории — период величия и успеха Рима.

Через век, в начале III в. до н. э. этрусков оставалось на полуострове очень немного. Большая часть народа, предводимая вождями, не желавшими смиряться, покинула земли и, пробившись сквозь галлов в Брутию, к братьям-венетам, навсегда покинула Италию.

Многие и тогда, и сейчас гадают, отчего пали этруски, почему наступил период слабости и не сопротивления. Вероятно, поражение за поражением пошли оттого, что, как выяснили некоторые историки, в том числе А.С. Хомяков, этрусский народ (как и русский сегодня) состоял из нескольких разных народов, которым помешало что-то сбиться в единый кулак. Возможно, так оно и есть.

Как бы то ни было, историческая правда осталась за Римом.

Глава 7. Волшебное прочтение Александра Македонского

Историю великого Македонского Льва вы сможете подробно прочесть во множестве книг — например в томике из собрания библиотеки ЖЗЛ — «Жизнь замечательных людей». Также и история похода Александра Великого описана очень хорошо: при нем были специальные летописцы, оставившие нам полное описание боевых действий и последних лет и дней жизни Александра. Но у Валерия Демина есть на эту тему свои взгляды, которые во многом хочется разделить. Они описаны в его книге «Загадки Урала и Сибири» и расширяют наши представления о том, что и как было на самом деле. Согласитесь: не было бы Аркаима, еще множества городов в одном и том же регионе — разве могли бы мы сейчас о чем-то говорить? Все было бы голословно, хотя многие, думаю, догадываются об истинном течении истории человечества: ведь мы потомки тех, кто строил эти древние города, без них, строителей городов, и нас бы не было.

В. Демин по обрывочным сведениям, доходившим от отдельных очевидцев, отправляется в экспедицию и находит то, что было скрыто не три или пять, а все двадцать тысяч лет. И он смотрит на нашу историю более трезвыми глазами, чем сотни ученых, затвердивших ошибочные представления как истину в последней инстанции. Он представляет нам народную легенду, старинную русскую сказку:

«Жил на свете царь; имя его было Александр Македонский. Это было в старину, давно-давно, так что ни деды, ни прадеды, ни прапрадеды, ни пращуры наши не запомнят. Царь этот был из богатырей богатырь. Никакой силач в свете не мог победить его. Он любил воевать, и войско у него было все начисто богатыри. На кого ни пойдет войною царь Александр Македонский — всех победит. И покорил он под свою власть все царства земные. И зашел он на край света и нашел такие народы, что сам, как ни был храбр, ужаснулся их: свирепы пуще лютых зверей и едят живых людей; у иного из них один глаз — и тот во лбу, а у иного три глаза; у иного одна только нога, а у иного три, и бегают они так быстро, как летит из лука стрела. Имя этих народов было: Гоги и Магоги».

Однако ж царь Александр Македонский от этих дивиих народов не струсил; начал он с ними воевать. Долго ли, коротко ли он с ними вел войну — это неведомо; только дивии народы струсили и пустились от него бежать. Он за ними, гнать-гнать и загнал их в такие трущобы, пропасти и горы, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Там-то они и скрылись от царя Александра Македонского. Что же сделал с ними царь Александр? Он свел над ними одну гору с другою сводом и поставил на своде трубы, и ушел назад в свою землю. Подуют ветры в трубы, и подымется страшный вой; они, сидя там, кричат: «О, видно, еще жив Александр Македонский!». Эти Гоги и Магоги до сих пор еще живы и трепещут Александра, а выйдут оттудова перед самою кончиною света».

В Библии эти народы (или страны) носят отрицательную нагрузку, как и в наших поговорках, говорит В. Демин. И народы эти северные и грозные — иногда понятия эти совмещаются, когда грозность Севера переносится на сам народ.

Что есть легенда о заточении Александром Гогов и Магогов под землю, о том, что они «выйдут оттудова перед самою кончиною света»? Не что иное, как более ранняя, чем в Новом Завете, интерпретация вечной борьбы добра со злом. Здесь Александр выступает в роли «прежнего» Христа, а Гоги и Магоги — в роли Нечистого, коего Христос заточил в Ад на тысячу лет, из которого Сатана выйдет лишь перед самым светопреставлением, да и то будет биться с воинством Христовым. А пока что на земле властвуют пусть и сильные, но лишь мелкие бесы.

Таким образом, роль великого завоевателя Александра рассматривается в народной молве как очень положительная, о чем мы и говорим, когда называем Македонского первым и утопическим строителем «дружбы народов», когда она была в принципе невозможна. Более того, здесь, на мой взгляд, В. Демин несколько неправ, если хочет простереть поход Александра до самого Севера (или хотя бы до Третьей Руси). Есть объяснение гораздо проще: А. Абрашкин в одном из вариантов рассматривает Гога и Магога как народ и государство, занимающие земли Кавказа или Причерноморья. Фактически в Библии тоже, вероятнее всего, имеется в виду Меотия. А для всех малоазийских народов, в том числе и для евреев, составителей Библии, Азовское море — уже крайний север. Соответственно вполне может быть (надо почитать «отчеты»-дневники Александра), что и потрепал он меотов, как в свое время родственников иллирийцев, или родственников афинян, или родственников фраков. А дорийцам Фив и вовсе мало не показалось!

Получается, несмотря на то, что доказательность В. Демина при рассматривании Роша, Мешеха и Фувала, на мой взгляд, предпочтительней, чем у А. Абрашкина (Фувал В. Демин соотносит с самоназванием гиперборейцев — Тула), но тот же Македонский (вернее, его отряды) вполне мог дойти и до мест, согласующихся с нынешней Тулой (да и Москвой) и потрепать венедов там. Но это все теоретизирование уже почти на пустом месте, поэтому припомним так называемую «гиперборейскую» теорию, ибо и В. Демин вспоминает работы Германа Вирта, Юлиуса Эволы и Рене Генона.

Юлиус Эвола, энтузиаст и исследователь пракультуры, говорит о северной концепции происхождения человечества нынешнего «образца»:

«Уже в древнейшие времена Предыстории, там, где позитивистские суеверия предполагают обезьяноподобных пещерных жителей, существовала единая и могущественная пракультура, отголоски которой слышатся во всем великом, что дошло до нас из прошлого — как вечный, вневременной символ. Иранцы знают об Арианам-Вайдже, стране, лежащей на крайнем Севере, и видят в ней первое творение «Бога Света», место, откуда пошел их род. Это также обитель «Сияния» — Хаварно — божественная благодать, харизматическая одаренность, сакральная… сила той мистической силы, которая связана с арийской расой и, в особенности, с ее божественными монархами; они видят в ней — символически — то «место», где впервые Заратустре открылась его воинственная религия. В традиции индийских ариев также говорится о Света-двипа, где находится обитель Нараяны, того, «Кто есть Свет», и того, «Кто стоит над Водами», то есть над случайностью происходящего. В ней говорится и об «уттаракура», нордической прарасе; под словом «нордический» там понимается солнечный путь богов — «дэваяна» — и в описании «уттара» преобладает идея всего благородного, всего возвышенного, всего того, что можно назвать «арийским» в высшем смысле и что отождествляется с идеей Севера. Предками ахейско-дорического племени также считаются мифические северные гиперборейцы: оттуда пришел почитаемый этим племенем бог, или герой — солнечный Аполлон, победитель Пифона. Оттуда Геракл — союзник олимпийских богов в их борьбе с титанами, истребитель амазонок и существ стихий, «Прекрасный победитель», аватарой которого считали себя позже многие греческие и римские цари, — принес оливковое древо, и его листвой с тех пор венчают всех победителей (Пиндар).

Здесь сказано настолько все концентрированно и настолько ясно, что ни прибавить, ни убавить, ни комментировать эти слова Юлиуса Эволы нет никакой необходимости. Более того: никак не можешь решиться, где прервать цитату — все кажется правильным, попадающим «в точку», необходимо важным.

Однако скажем немного о путях, лежавших на Восток и Юг. Потому что исход совершался и туда также. Может быть, даже в большей степени, чем нам кажется или можно подумать.

Когда касаешься Азии, возникает чувство неудовлетворенности собой: ну почему в свое время, когда был молод (в молодости «организм» обучаем, все дается легко), не взялся за изучение китайского, японского, вообще иероглифических письмен? Даже из сравнительного анализа иероглифов можно почерпнуть, думаю, очень много для открытия некой общности их происхождения. Но, как говорится, время упущено, остается доверяться другим, которым удалось кое-что подметить, выяснить, или же — только собственной интуиции.

Уильям Салливан, тщательно исследовавший инков, их мифы, артефакты и космогонию, также говорит о том, что инки своей Прародиной считают Север. Это особенно показательно, если учесть, что инки — народ Южного полушария. Правда, Южный Крест и другие созвездия Юга в их жизни тоже играют существенную роль, но Южному полюсу (и всему небу над ним) они отводят роль Преисподней (граница — Южный тропик Земли), а всему, что выше Северного тропика, — роль колыбели народа, прибежища богов.

Следовательно, если Гиперборея и Атлантида и впрямь, по В. Демину, находились в Северном Ледовитом, океане, это лишнее доказательство всеобщего исхода народов с Севера — и в Восточном полушарии, и в Западном. А также, получается, доказательство единой родины для всех народов. Тогда становятся понятными общая для всех страна Ацтлан и общая Тула. Кстати, если попытаться расшифровать, то можно удивиться: Ацтлан — не что иное, как Ас-Тула-н. Родина асов…

Кто же такие Гог и Магог? И почему русский народ вписал в сказку, основанную на собственном отношении к этим народам, имя Александра Македонского? К сожалению, доказательно ответить на последний вопрос невозможно. Если не принять во внимание тот факт, что Александр очень хорошо знал историю своего народа — македонского, то есть древних русичей. В. Демин прямо готов признать, что поход Великого Александра в Индию пролегал через путешествие к Обской губе. Почему?

А почему бы и нет! Возникает очень интересный ответ на вопрос. Этот ответ вытекает из двух весьма важных фактов биографии Александра. Во-первых, это его путешествие в Египет и провозглашение Александра сыном Зевса-Амона (греки в то время уже говорили и писали — Аммона), то есть сыном Солнца, причем египетского! С чего бы? — Египет уже перестал быть великой державой. Может быть, Македонский Лев хотел перед большим походом заручиться поддержкой древних богов русичей?.. Второй факт, не менее значительный и не менее значимый: при высадке десанта в Азии Александр пришел в Илион и поклонился могиле Ахилла и Патрокла. При этом он оставил в храме свое оружие, а себе взял древнее — хранившийся там меч времен Троянской войны… Так отчего бы не быть и третьему факту — пребыванию Великого Александра на берегах Оби, в Лукоморье, если он шел по святым местам предков?..

Правда, это все же утверждение, доказать которое нельзя (или пока невозможно). Хотя Валерий Демин обнаружил и «одноглазых», и «трехглазых» людей, о которых писал в своей поэме «Аримаспея» еще Аристей Проконесский, которого, в свою очередь, очень стеснялся цитировать Геродот, говоря о Гиперборее, но все же пересказывал, извиняясь, что это не он сам придумал. Кстати сказать, по В. Демину, ко времени Геродота от поэмы «Аримаспея» сохранилось только три строчки, остальное уже было утеряно.

Ритуальный третий глаз татуировался во лбу у так называемых аримаспов — народа, живущего на самом краю земли (имя приведено по Аристею, и никто не знает, что это за народ). Краем земли тогда считались Рипейские горы (современный Урал). Из древних исследователей до этих мест доходил разве что один Аристей, и потому приходилось верить ему на слово. Русская же сказка, повторившая сведения об «одноглазых» и «трехглазых» людях и посчитавшая их Гогом и Магогом, опиралась либо на балканские источники (возможно, родилась в Македонии, что, скорее всего), либо на столь же фантастические легенды о северных народах, порожденные здесь, на Русской равнине. Аристей упоминает еще об одном народе — исседонах, которые живут южнее аримаспов, по словам Геродота, между скифами и аримаспами. Так вот «одноглазыми» и «трехглазыми», по мнению В. Демина, были и исседоны тоже.

«Трехглазость» мы уже объяснили, а «одноглазость» В. Демин объясняет просто: «Меховой наголовник (куколь), соединенный с нераспашной одеждой мехом наружу и плотно облегающий голову, который зимой носит большинство северных народов, именуется совиком (есть еще малица — с мехом внутрь). Издали голова в таком одеянии может выглядеть лицом с одним большим глазом». И еще: «Среди бронзовых фигурок, найденных в Северном Приуралье, попадаются женские и мужские изображения с большим кругом на лбу. Ну чем не аримаспы!».

Свирепость и поедание друг друга живьем — из тех же легенд, по содержанию которых, вероятно, и возникло имя «самоеды» (а скорее всего, наоборот — из имени родилась сплетня). Первоначально так называли только саамов, но позже это русское название народа перенесено было на ненцев, селькупов, нганасан и других. Заблуждение, трансформированное в легенду, основывается на вульгарной русской вокализации саамского самэ-емне — буквально Земля Саамов. Отсюда и неправильные представления о сути данного имени, причем косвенным доказательством тому может служить и летописное имя, «исправленное» еще более по-древнерусски: самоядь.

Впрочем, считать свирепым народ, живущий за Уралом, у русских, вероятно, была причина более глубокая: из народов финно-угорского корня ханты были очень воинственны, и наверняка русичи гораздо раньше времен Ермака столкнулись с сопротивлением этого народа. И если многие родственники хантов либо ладили со славянами и русскими и отношения можно было считать почти безоблачными, то с хантами все происходило, видимо, иначе: оленеводы противостояли любому вторжению в свои пределы. Кстати сказать, они были очень правы: сегодня, не сумев противостоять вторжению нефтяников, ханты-манси за какие-то 20 лет потеряли значительную часть оленьего поголовья, ибо на Севере порушенная природа восстанавливается не скоро. Тем более что многие земли у народа просто отторгли под нужды нефтедобычи. Надо ли рассказывать читателю, как варварски у нас идут и добыча, и транспортировка «черного золота»? И это при том, что от 55 до 85 процентов залежей нефти остаются невыкачанными…

Мы уже много поговорили о древних русичах и, конечно, вернемся к ним еще. Но сейчас, пропустив интереснейшую тему скифов, населявших в древности все Причерноморье, и оставив ее для описания в чисто археологических главах, перенесемся в первые века новой эры и посмотрим, что происходило тогда на российских землях и за их пределами. Это поможет нам понять последующую тему, когда мы станем говорить о выдающемся памятнике древности — «Повести временных лет», у которой, как известно, отсутствует самое, может быть, главное — начало.

Мы приближаемся к теме Великого переселения народов.

Глава 8. На рубеже новой эры

Всплески пассионарности то у одного, то у другого, то сразу у нескольких народов принесли много беспокойства оседлому и кочевому населениям, чья пассионарность находилась на излете.

События в основном происходили в северном Причерноморье, куда вторглись сначала кельты. В Европе им стало тесновато, и они рассыпались к югу и востоку. Конец третьего века до новой эры ознаменовался появлением кельтов, спустившихся с Карпат в долины сразу двух рек — Дуная и Днестра. Но большого, по нашему понятию, урона кельты — рано встрепенулись! — не нанесли. Они столкнулись с сильным сопротивлением скифов, а потому сумели разорить лишь несколько незначительных городов. Потом кельты прошлись по Греции (раз на севере ничего не вышло), потом через море пришли в Малую Азию, вели себя скорее как бандиты, но были ополовинены, одумались и стали тихо себе жить на побережье Средиземного моря; впрочем, вредя торговле и другим сношениям народов, поскольку Босфор оказался под кельтами. Их прозвали галатами — вероятно, за полугалльское происхождение.

Не успели отбиться от кельтов, пришли, теперь с востока, сарматы. Скифо-арии, занимавшие Приазовье, почти мирно отошли к Днепру: все-таки родственники пришли. Но сарматы теснили скифов. Это становилось навязчивым. И опять, вместо того, чтобы воевать, происходит все, как всегда: часть племени снимается с места и уходит западнее, а другая часть сливается с сарматами, целиком и полностью с ними согласная. Ушедшие образуют так называемую Малую Скифию примерно на юге Молдавии и Одесской области.

Сарматы — это мидийцы, которые хоть и «об-иранились» за время жизни на севере Персии, все же общались на прежнем древнерусском языке. Хотя, как говорит А. Абрашкин, Геродот, писавший, что сарматы пользовались скифским языком, но «говорили с ошибками», был прав: сарматы говорили еще и по-персидски, а потому свой родной язык, скорее всего, на самом деле немного подзабыли. Мидийцы переняли персидский способ сжигания покойников (персы были огнепоклонниками), из-за чего и в Скифии, даже если хоронили в могилах по-скифски, нередко сжигали труп вместе с деревянной гробницей.

Сарматы были только частью большого миграционного потока, который, как доказал В. И. Щербаков, прошел по линии Ашхабад — Астрахань — Азов — Азагария (город чуть выше устья Днепра). По нему двигались крупные племена — аланы (бывшие асы) и ваны.

Ваны просто вынуждены были сдвинуться с места: Персия завоевала Урарту. Поэтому войны между асами и ванами в регионе Асгарда, скорее всего, не было. Парфии было бы неприлично нападать на побежденных персами ванов, тем более что, если судить по «Эдде», и ссора-то произошла из-за убийства ванской колдуньи. Правда, А. Абрашкин считает, что, если спроецировать это событие на историю, получается, что асы покусились на Великую богиню… Тем более Ашхабад — вряд ли то самое место, где это происходило: ведь ваны там были только урартийцами, а остальные жили на Дону — в лице савроматов, и до Асгарда им было далековато. Скорее всего, именно в Причерноморье, на Дону или всего лишь чуть восточнее произошла ссора, когда асы уже двинулись в Скандинавию и сделали, как это получается при массовых миграциях, удобную остановку по соседству с ванами Дона.

Приятно сознавать, что взгляды наших ученых неожиданно и вовремя подтвердились… Нет, не сверхфантастическими находками. Просто, занимаясь тем же вопросом, знаменитый Тур Хейердал, которому не терпелось отыскать корни собственного народа, пришел примерно к тому же выводу, что и некоторые российские историки, углубленно занимающиеся раскрытием секретов и тайн «Младшей» и «Старшей Эдды». Договорившись с учеными Ростова-на-Дону, Тур Хейердал провел в 2001 году массированные раскопки в Ростовской области. Ибо он считал, что все события «Эдды» происходили именно там. Результат — 30 тысяч всевозможных находок, среди которых есть и вещи, явно относящиеся к асам. К сожалению, Хейердал не успел закончить работы, уйдя из жизни…

Вернемся к ванам. Донские ваны — те ли это ваны, что были в Урарту, или не те, — неизвестно, потому что те ваны исчезают с V века до н. э. из Малой Азии и появляются на Черноморском побережье Кавказа. Видимо, движение ванов шло через Закавказье, потому что по пути они оставили много топонимов и даже этнонимов — колхи и сваны в Грузии, город Вани на побережье… Но в III веке о ванах на Кавказе уже не слышно. Они перебрались на свое «законное место» — на Дон. Там-то и произошло все то, что написано в «Эдде». И ваны на Дону звали себя руссами. После всех перипетий, о которых можно узнать из книги В. Щербакова про Асгард, народ стал зваться еще и роксоланами. Амазонки, всегда занимавшие свое место в Меотии, вероятно, продолжали существование на фоне и того, и другого народа, поскольку, помирившись с ванами, асы восприняли власть Великой богини и не возражали против того, чтобы жрицы проживали своими отдельными колониями, в случае чего помогая при военных конфликтах, поскольку продолжали оставаться хорошими воителями.

Четыре племени, двигавшиеся к Дону и дальше с востока на запад — язиги, роксоланы, аорсы и аланы — стали доставлять неудобство римлянам. Это были сначала язиги, обосновавшиеся между Днестром и Дунаем в их нижнем течении, а затем и роксоланы. Правда, конница роксоланов после первого успеха, как водится, перепилась и была перебита или рассеяна.

Примерно в середине I в. н. э. язиги двинулись в Паннонию, а их место заняли роксоланы. Но и асы, и ваны неуклонно шли к Балтике и Скандинавии. Ваны, рассредоточившись по землям нынешней Восточной Европы, практически контролировали пространство от Волги до Балтики, а асы с частью ванов пошли в Скандинавию. Южные ваны стали называться антами — вероятно, по арабской транскрипции, по которой ваны были вантами и вантитами.

Асы, пришедшие в Западную Европу, вероятно, возгордились (все-таки они не были русскими!) тем, что их стали звать «богами» Gott, если сказать по-немецки, — но забыли, что у них с ванами-антами вечная дружба и направили стопы обратно, только теперь с целью завоевать эти земли. Начали они с прибалтийских ругов (русов) и вандалов (ванов). Те и другие отступили со своих земель на Дунай, а готы пошли дальше. Куда? В Причерноморье. Правда, за 80 лет они едва сумели продвинуться до Днепра.

Есть легенда, пересказываемая со слов Иордана, готского летописца VI века, что при переходе через Днепр, когда половина готов преодолела мост, этот мост рухнул, и вторая половина воинства осталась по ту сторону, на правом берегу, и никуда не пошла, а первая половина, которой посчастливилось преодолеть водную преграду, напали на полян (ваны уже «поделились» на полян, древлян и получили другие имена, известные нам со школьной скамьи). Полян им удалось победить. Тогда они направили стопы на юг и прошли через Тавриду и Боспор Киммерийский к устью реки Кубань.

Вторая половина готов двинулась по Днепру к Черному морю и, повернув на Запад, заняла пространство от Днепра до Дуная… Самой большой победой их было завоевание территории нынешней Центральной России и даже некоторых народов Северной России. В числе этих народов были мордва, меря, чудь, а также русские — роги, колды, бубегены, тадзаны (А. Абрашкин считает, что это племя поклонявшихся Даждь-богу) и скифы-сколоты. Это была империя Германариха. Но… Ей не суждено было сплотиться и сделаться государством: из Азии налетели гунны.

* * *

Есть две сказки про гуннов — западноевропейская и русская. Чернее характеристик, чем дают гуннам римские авторы, готские историки, особенно Иордан, трудно придумать. Причем это не проклятья, а как бы бесстрастное исследование, которое должен вести историк. Но сколько слышно в нем неистребимой ненависти… Вот, к примеру, характеристика третьего после нашествия вождя гуннов Аттилы, данное Иорданом: «По внешнему виду низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутой сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения». И это при том, что Иордан писал портрет всего лишь со слов другого автора, жившего в пятом веке, которому удалось видеть Аттилу «живьем».

Ну, уж что касается готов, то, надо сказать, им крупно не повезло: германцы строили империю на века, а получилось, как всегда. Едва Германарих вложил в ножны свой доблестный меч, как из-за Волги пришли гунны: а кто тут будет Германарих?..

Первыми проиграли аланы. И… вошли в состав армии гуннов. Примерно в 370 году гунны разбили и войско остготов, ведомое самим королем. Бедному Германариху ничего не оставалось делать, как покончить жизнь самоубийством. Есть еще пересказываемая историками легенда о том, что Германарих якобы получил удар мечом в бок от двух братьев казненной Германарихом сестры. Тут проходит, возможно, какая-то неувязка: когда враг наседает, вряд ли бы кто-то начал выяснять личные отношения с обидчиком, тем более предводителем войска… Однако эту неувязку разрешает А. Абрашкин, рассказав, что братья были русы. И эта история с братьями очень показательна: с момента поражения остготов русы (ваны) и аланы воюют на стороне гуннов. И вообще нашествие гуннов весьма неоднозначно. Надо ли было этому племени завоевывать Европу? Надо ли было опустошать столько пространств? Не отомстить ли за Русь пришли они от далекой Китайской стены, не отстоять ли поруганную честь родственников и земляков?

Вероятнее всего, гунны были угро-финским племенем, а значит, и по прямым родственным связям им было за кого вступиться.

Но родственные связи гуннов — это еще вопрос. Когда остготы избрали нового короля Витимира (Иордан называет его Винитарием) и стали отступать к Бугу, они попали «в объятия» антов, живших там, и получили по заслугам. Но потом Витимир победил и сделал одну мерзость, которая всегда считалась недозволенной: как бы ты ни был зол на соседнего государя, убивать его, да еще казнить — не по-царски. Смерть князя или короля могла быть лишь случайной, в битве. Да и то старались взять князя живым, если представлялась такая возможность. А Витимир казнил Буса с сыновьями (распял их) и поступил точно так же со всеми антскими военачальниками, коих набралось 70 человек.

И вот, прослышав об этом, гунны отправились мстить. На реке Ерак состоялась в 375 году битва, в которой войско остготов было разгромлено, а Витимир (случайно) погиб. Надо сказать, что в армии гуннов участвовала и часть остготов, присягнувших завоевателям еще после первых поражений. Вероятно, это все же были аланы, не забывшие своего происхождения.

Остготы отступили к Днестру и построили укрепления. Здесь жили, как вы помните, вестготы. Объединившись, они стали сопротивляться гуннам. Но гунны, заметив, что армии готов не смыкаются и действуют по отдельности, решили испробовать на прочность j вестготов. Вестготы, застигнутые врасплох и ни разу до того не встречавшиеся с гуннами в битвах, под ударами всей армии гуннов отступили на Прут, но закрепиться там тоже не успели.

В мгновение армии готов сделались из полурегулярных обычными бандформированиями. И эти банды попросились во Фракию: они клялись римлянам, что будут хорошо себя вести! Думая, что покупают замечательных воинов и усиливают империю, римляне согласились. Но переход Прута должен был ознаменоваться полным разоружением готов, которые дальше налегке должны были отправиться к местам своей дислокации. Император Валент ошибся: готы каким-то образом остались вооружены и, перейдя реку, рассыпались по империи: их банды наводили ужас на римских жителей. Правда, такому поведению готов способствовало еще и то, что римляне вовремя не приготовили продовольствия: ведь армию готов необходимо было сначала накормить!

Правительственные войска отправились подавлять приглашенных на свою голову вестготов, а те позвали остготов и аланов, а затем, объединившись с теми и другими, нанесли поражение римлянам и при этом убили самого императора.

Новый император Феодосий все-таки успокоил «гостей» и поселил западных готов в Иллирии, а восточных — в Паннонии. Одни аланы, которых у готов также было много, остались не у дел. Объединившись с вандалами, они совершили громадный переход через всю Европу и в 409 году вторглись в Испанию. Затем под командованием Гейзериха, короля вандалов, объединенные силы вандалов и аланов завоевали Северную Африку. На это ушло десять лет — с 429 по 439 годы. Это было далеко не самое первое, но, вероятно, самое успешное в смысле завоеваний вторжение русских в Западную Европу. В начале V века гунны беспрепятственно вошли в Паннонию и создали нечто вроде объединения племен, куда входили даже остготы. Сюда же был перенесен центр гуннской цивилизации, из-за чего вскоре Паннония стала зваться Хунгария (страна гуннских городов; ведь гунны были не кочевниками, а прекрасными строителями; некоторые считают их авторами Великой китайской стены). Уже к 430 году границы Хунгарии распространились до Рейна, а Рим подписал с гуннами договор о дружбе. Теперь на территории Восточной Европы, захватывая часть Балкан, простерлось громадное гуннское государство. Принципы, на которых строилась держава, были поразительно похожи на те, по каким существовала Третья Русь. Это — равенство наций, веротерпимость, умеренная внутренняя политика. Как пишет А. Абрашкин, «черты их государства — справедливость царей, честность и неподкупность судей, легкие налоги».

Ваны чувствовали себя в стране гуннов «как у себя дома» и всячески способствовали деяниям освободителей. Да, гунны были восприняты на Руси как освободители!

Здесь хочется слегка отступить от повествования и привести мнение Владимира Нилова касательно гуннов, готов и кельтов.

Кельты, считает Нилов, это племя, которое «нарисовалось» во всех точках Европы прежде всех, потому что выход его (правда, Вл.

Нилов считает точкой исхода кельтов Ирак, Иран, Турцию и Южный Кавказ) был прежде всех. Начало IV в. новой эры ознаменовалось обратным движением кельтов, но шли они к землям, в которых присутствие кельтов было достаточно мощным, а именно — Крым, Причерноморье. В 326 году галл Бренус захватил даже Рим и оставался в нем 6 месяцев. Их присутствие, и довольно ощутимое, отмечается на севере Апеннин, в Прибалтике, Скандинавии, на Украине (Галич), в Турции (Галатия). Самоназвание немцев Deutsche (в средние века — Teutsche) происходит от кельтского teuta — народ. Кельты породнились с испанцами, итальянцами, греками, балканскими народами и, самое для нас важное, со славянами. Севры, северы (как и сербы) — по мнению Вл. Нилова, эти имена выводятся только из кельтского. Кельты распространились по всему Причерноморью, и кимры (киммерийцы), как считает Вл. Нилов, это не кто иной, как кельты. Также он распространяет кельтов и на Север Руси. Правда, следуя логике автора, Галич северный, конечно, соотносится с Галичем украинским, а русский город Кимры, и так понятно, с Киммеридой…

Кто же тогда были скифы — царские скифы, слившиеся с киммерийцами и давшие им свое имя?

Готов Вл. Нилов выводит не из асов, а из гутонов, автохтонных племен Скандинавии и севера Европы, которые, слившись с германцами, а сами будучи кельтами, осуществили тот самый поход через Крым в Пицунду и Трапезунд в середине III века. Они же потом вторгались в Пафлагонию и Никодимию (в Анатолии). Еще Нилов называет этих кельтов готонами-гетами. Причем подчеркивает, что поход кельтов был собственно не обычным походом народа, а только «десантом» молодых людей, пришедших на чужие территории пограбить и обогатиться.

Также Вл. Нилов отказывает в самостоятельном происхождении и гуннам, говоря, что «гунны в древности назывались киммерийцами, т. е. они были местными племенами, а не пришельцами из Азии». Все народы, кроме греков, утверждает Вл. Нилов, от Атлантики до Восточной Европы, звали гуннов «вол», «вел». У славян они были известны как волохи, влахи. А греки же называли их… кельты! Отсюда Валахия — древнее имя Молдавии и Румынии к югу от Трансильванских Альп. Но сами же валлийцы именуют себя как в древности — Кимры.

Таким образом, Вл. Нилов перечеркивает громадный труд Л. Н. Гумилева «Хунну» и «Хунну в Китае». Следовательно, он зачеркивает и великую роль градостроителей русичей по всей Европе. А гунны, как уже сказано, тоже были великолепными строителями…

Или. приходится признать, что Аркаим (и вся Страна Городов), Стоунхендж и остальные мегалиты были возведены… кельтами!?

Но вернемся к дальнейшим событиям.

После смерти Баламбера, а потом Ругала, мудрого политика, объединившего многие народы, к власти в державе гуннов пришел Аттила. Он был племянником Ругила.

В 434 году Аттила повел армию на Кавказ и подчинил его весь. В 441 году он вторгся в Византию, на Балканы, завоевал и разорил десятки городов, но Константинополь взять или не решился, или не захотел. В 447 году он опять совершает набег на Византию, и император Феодосий II заключает с ним унизительный мир, по которому обязуется отдать Аттиле территории южнее Дуная и платить ежегодную дань золотом. Следующим этапом был Рим.

Битва состоялась в 451 году на Каталаунских полях (место нынешней Франции), в ней погибло с обеих сторон 200 тысяч человек. С гуннами были руги и остготы. Руги занимали государство Ругиланд (Русская страна) на юге нынешней Австрии, отделившись незадолго до того от Рима. За римлян бились вестготы.

Кажется, в битве никто не выиграл и не проиграл. Предстояли новые сражения. Но Аттила неожиданно скончался во время собственной свадьбы. У него пошла горлом кровь. Слухи об отравлении или каком-то другом способе убийства великого завоевателя кажутся мне беспочвенными: он уже плохо себя чувствовал и, вероятно, болел открытой формой туберкулеза.

Это произошло в 453 году. Сразу же в гуннской державе началась борьба за власть. Вместе с ругами значительная часть гуннов ушла к Черному морю — на Дунай, на восток Крыма и в Тамань.

Разброд среди гуннов не привел к спасению Рима. Вандалы привели эскадру к устью Тибра в 455 году. Император Петроний Максим, собравшийся в позорный побег, был остановлен собственной гибелью: народ расправился с ним. Гейзерих занял Рим, лишенный какого бы то ни было предводительства. Вопреки нарицательному смыслу, которое с тех и более ранних пор закрепилось за вандалами, король отдал приказ грабить, но не разрушать и не сжигать великого города. Наоборот, вандалы на каждом шагу следили, чтобы физически не пострадало население, укрывшееся в храмах.

Руги попытались в 469 году отбить у готов Паннонию, однако у них ничего не вышло. Но в 476 году Одоакр, ружский король, собрал коалицию племен и завоевал Западную Римскую империю. Последнему ее императору Ромулу Августу очень не повезло.

Примерно через век из Скандинавии нагрянуло племя лангобардов (длиннобородых), явно негерманского происхождения, поскольку, как пишет Вл. Нилов, ни один народ сам себя не называет длинноволосым, вислоухим или лупоглазым, следовательно, это германское имя есть имя, данное лангобардам чужаками, германцами. Из П'аннонии, Норика и Северной Италии начинается переселение живших там народов, поскольку их место занимают длиннобородые.

Чтобы завершить тему гуннов, скажем, что находки на юге Сибири дают основания говорить, что гунны — изначально племя светловолосых и голубоглазых людей европеоидного типа. Соседствуя с китайцами, они взаимодействовали с людьми такого же типа, относящимися к тохарской группе языков (тоже индоевропейцы). Каким-то образом в китайских правящих династиях возникает титулатура «ван», и это говорит о том, что гунны и тохарцы были близки по языку ванам или включали в себя племена ванов.

Имя ванов было столь широко распространено по Европе и Азии, что они оказали влияние, пожалуй, на каждый народ как Европы, так и Азии.

Отсюда же тюркский титул «хан» (ханаане). По А Абрашкину, получается, что хунны (гунны) не кто иной, как арии, практически, те же ваны.

Глава 9. Куда исчезли древляне?

Стало уже общим местом в русской литературе исторического содержания «доказывать» непринадлежность варягов к викингам. Весь сыр-бор длится давно. Настолько долго, что уже и непонятно, кому все это надо. Если даже правы норманисты (кстати, норманн — это буквально «человек севера», а учитывая северное происхождение русов, и здесь в принципе ничего нет обидного). Обидно, досадно, что в школьных учебниках нашего времени отсутствовало понятие «варяги-русь», а ведь в «Повести временных лет» этот текст присутствует! В угоду норманистам именно он и был купирован. Конечно, не все должно попасть в Хрестоматию, иначе никаких объемов не хватит. Но, как всегда, выпало главное.

Ну, да ладно. Не стану и я ничего доказывать, потому что мудрые, стройные, лучше не придумаешь, доказательства приводятся, к примеру, А. Абрашкиным. Мы же примем его выводы за аксиому и поговорим о другом.

Итак, на юге Балтики, на Восточном берегу Балтийского (Варяжского) моря расселились русы, ваны, руги, роги (Норвегия) — суть один и тот же народ. Варяги — это, как бы помягче сказать, профессиональные воины, бойцы. Наемники, если хотите. Они-то, русские варяги, и не пускали викингов на восток. То есть осуществляли защиту русских племен севера и Балтики от вторжения германизировано-кельтизированных викингов (бывших асов), на которых мы уже, как говорится, насмотрелись в лице готов. Немецкий принцип завоевания, исповедовавшийся викингами, не давал возможности иметь с ними дела — это еще один пример того, что не могла Северная Русь в лице Новгорода пригласить княжить тех норманнов, которых никак нельзя было приглашать. Поэтому, конечно, пригласили своих, варягов.

Но ведь там же сказано, — припомнит оппонент, — что прежде варягов изгнали с Руси!

Да, летопись говорит и о том, что прежде варяги были изгнаны с Руси. И ушли! Отчего ж так мирно ушли морские разбойники? Да оттого, что — свои!

Блестяще доказывают и А. Абрашкин, и В. Демин русскую принадлежность Рюрика. Поэтому тему эту также не тронем. Ну, посудите сами: Синеус, брат Рюрика — и норвежец???

Мы отправимся сейчас в другое время, попозже, когда, как написано в летописи, княгиня Ольга уничтожила древлян.

Случай с княгиней Киевской Ольгой — исторический пример массового убийства из мести. В отличие от женщин-убийц, охватываемых патологическими (или, наоборот, благородными) чувствами мести к обидчикам, княгиня Ольга мстила не столько за мужа своего Игоря, сколько из государственных соображений, и месть ее была, конечно, не только ужасна, но и красива. Настолько красива, что вызывает недоверие вся эта история, очень похожая на глубоко продуманный миф. Но посмотрим на эту историю с позиций нашего времени и знаний, почерпнутых за последние полтора или два десятилетия.

Когда-то люди Рюрика Аскольд и Дир отправились из Новгорода на юг — этот поход был, скорее всего, настоятельно необходим ради безопасности Руси. По пути они взяли Смоленск, принадлежавший, видимо, хазарам.

Но Аскольд и Дир так и осели в Киеве-граде, вместе со своими дружинами. Приказали города рубить, наложили дань на полян и древлян, ходили в Византию в поход за большой добычей и пришли с добычей… Время от времени предпринимали малые походы, а Киев рос и хорошел, прибавляясь в населении и богатстве.

Не дождался Рюрик своих людей. Слышал, что основали они южнорусское государство… Но скончался Рюрик в 879 году, оставив сына — малолетнего Игоря Рюриковича.

Исполняя волю князя, родственник Рюрика Олег, захватив с собою Игоря, прибыл на ладьях ко Киеву. Основные силы оставил подальше от глаз выше по течению Днепра, к городу же подошел всего на нескольких ладьях, да и те небольшие. Причалил выше города и послал сказать вождям Киевским, что прибыли купцы варяжские, хотят видеть Аскольда и Дира.

Пришли на берег Аскольд и Дир с малою дружиною: давно не видели земляков, собирались, видно, лично проводить их в палаты и попотчевать… Но из ладей выскочили воины Олеговы и окружили Киевских правителей.

— Вы не князья и не княжеского рода, — сказал им Олег. — Вот князь, сын Рюрика! — и указал им на малолетнего Игоря.

По знаку Олега воины бросились на киевлян и убили всех. Здесь же и похоронили — на горе по высокому западному берегу Днепра. Аскольдова гора (Аскольдова могила) до сих пор значится на карте Киева.

Знатный воин, Олег исполнял приказ умершего Рюрика. Скорее всего, русский князь послал Аскольда и Дира завоевать для него Днепровское побережье, чтоб весь путь из варяг в греки принадлежал Новгороду, да возомнили дружинники Аскольд и Дир, что могут иметь государство не хуже Рюрикова…

Не думал Олег, что можно взять Киев простой хитростью. Прежде чем идти в поход, собрал он войско не только из новгородцев: привлек ильменских славян и финнов, и кривичей, — тогда и двинулся на юг. И Олегу понравился город Киев! Решил он сделать его столицей государства русского вместо Новгорода. Тем более что киевляне подчинились безоговорочно и приняли Олега с Игорем беспрекословно, и место на Днепре было выгоднее, чем на Волхове, и земля богаче.

Ходил и Олег на Византию. С богатой данью, возвратился. Однако через шесть лет скончался, приняв смерть от коня: эта легенда очень известна, ее интерпретацию можно прочесть у Пушкина и у поэта-барда Высоцкого (XX в.).

А прежде, чем предпринять сей ответственный поход на греков, изрядно укрепил Олег Киевское государство и сам город — мать городов русских, как стали говорить о Киеве с его слов. Покорил он все славянские племена в округе, назначив им умеренную дань. Древляне, северяне, радимичи стали платить ему меньше, чем платили до того хазарам. Но умер князь внезапно — в точности по предсказанию волхва…

Наконец, в свои сорок лет получил Игорь княжество, принадлежавшее ему по праву изначально. До этого, видно, находился в сильной зависимости от родственника Олега — не мог истребовать у него Рюриковой власти…

На Руси имя Игорь, скорее всего, несчастливо: Игорь Северский, о котором в «Слове о полку Игоря» сказано, тоже был малоудачлив. Игорю же Рюриковичу не везло крупно. Вероятно, это происходило от неуверенности его и от неуважения к нему дружины. А может, дело и не в том, что он до сорока лет был руководим Олегом…

Пошел Игорь в поход на Каспий. С хазарами договорился исполу — за половину своей будущей добычи! Кто ж так договаривается?.. Награбил много, «почистил» Каспийские берега. Возвращаясь, в Итиле (столице каганата), по договору, оставил половину. А вторую половину хазары так взяли. Еле Игорь ноги оттуда унес, а войско потерял целиком. Три дня бились с каганатом, положили почти всех воинов. Тех же, кто, все бросив, спасся вверх по Итилю (Волге), в среднем течении добили булгары. Домой вернулись единицы и несолоно хлебавши.

Пошел Игорь в поход на Византию. Собрал огромную рать! Но пошел обычным путем, каким хаживали Аскольд и Дир, каким хаживал вещий Олег. А той проторенной дорогой уже бессмысленно было ходить: греки основательно подготовились. Встретили Игоревы суда в удобном для себя месте, забросали так называемым греческим огнем, от которого не только все суда Игоря погорели, но и вода горела вокруг! Со страху многие попрыгали в воду и утонули (в тяжелых русских кольчугах).

Игорю первому пришлось отбиваться и от печенегов…

Потеряв множество войска, позвал Игорь варягов, чтобы они грамотно проучили греков. По пути пришлось подкупить будущими богатствами, какие возьмут в Византии, печенегов, сидевших на Днепровских порогах… Правда, достало Игорю ума взять с печенегов заложников, чтобы те зла не учинили.

Прослышали греки, что теперь опытные воины на битву идут — варяги да печенеги, а полководцы у них не чета Игорю! Решили византийцы откупиться данью. Выслали вперед делегацию с предложением для россов — заплатить столько, сколько Олегу давали, прибившему щит на воротах Царьграда. Посовещались воины, решили взять дань и не ходить на грабеж. Взяли богатой данью, только больше половины из нее Игорю не досталось: забрали северяне да печенеги свою долю.

А с греками учинили договор и обменялись подарками и послами. Те поклялись русским купцам льготы дать и не чинить препятствий к торговле. То же Игорь пообещал грекам. Молились Перуну на горе Днепровской и Христианскому Богу в церкви св. Илии в Киеве, что уже тогда в сем городе была. Часть дружины Игоревой тоже были крещеные христиане. Христианами были и многие новгородцы еще в восьмом веке.

Пристала к Игорю дружина его: пойдем да пойдем на полюдие! (Полюдие — сбор дани с данников.) Свенельд-болярин со своими людьми по дань ходит, разжились отроки Свенельдовы оружием и платьем, а мы нищи да наги. Пойдем, князь, за данью сами!

Короче, уговорили Игоря пойти к древлянам за данью. Ну, пошли, собрали. Насилие чинили. Собрали — уже в Киев возвращались, когда старику Игорю еще захотелось дани взять. Прихватил малую дружину, а большую с данью отпустил. Вернулся и стал требовать еще.

Возврат за данью, если князь не полный маразматик, надо было осуществлять всею дружиной, или не ходить более вовсе. Учитывая, что первые мытари применяли насилие…

Собрались древляне на вече с князем своим, коего Малом звали. «Повадится волк в стадо ходить, так и погубит, пока всех овец не перережет. Так же Игорь: не успокоится, пока его не убьем».

Решили. Перебили малую дружину Игоря, а самого князя — разорвали двумя осинами: согнули осины, привязали Игоря за ноги одну к одной, вторую к другой, да и отпустили деревья!.. Про осины в летописи не сказано: про осины устная молва донесла.

Думается, со смертью Игоря не все просто. Из дальнейших событий, в которых действует умница Ольга, явствует, что убийство, скорее всего, было ритуальным. И она это поняла!

Известно еще с древнего Египта, что фараона, процарствовавшего свыше тридцати лет, прежде (в начале истории государства) убивали, а на его место сажали нового. Не сродни ли смерть Игоря, бывшего уже очень старым и княжившего тоже тридцать лет, этому египетскому обычаю? Правда, египтяне перешли на несколько иной принцип: старый фараон обязан был пройти обряд очищения (омоложения), и тогда мог царствовать хоть еще тридцать лет…

Если верить летописи (а не верить ей нет никаких оснований), Игорь будто бы сам шел в руки своих убийц. И князь Мал, к коему шел, был князь неженатый! Опять же из Древнего Египта известно: фараоном становился тот, кто женился на царице или царевне, ибо по мужской линии власть не передавалась, а если передавалась, то тоже при некоторых специфических условиях.

Судя по наиву, с каким древляне осуществляли убийство владыки, можно предположить, что они не верили в месть за князя-старика со стороны киевлян. Значит, находились на какой-то иной ступени развития общества, где подобные вещи (убийство вождя) считались нормальными. Иначе тогда пришлось бы посчитать, что князь древлян Мал был тоже молодец слабоумный. Вероятно, молодая и красивая Ольга пришлась ему по душе, если древляне пошли на все это безумство… Или нам летописец недоговаривает чего-то очень важного.

А может, договаривает?..

Посмотрим дальше. Именно теперь и посмотрим.

Расправившись с Игорем, древляне выбрали двадцать лучших мужей и… отправили их сватать Ольгу!

Приняла их Ольга. Сказала:

— Люба мне ваша речь; мужа моего мне не воскресить. Хочу вам завтра оказать почесть пред людьми моими; идите теперь в ладьи ваши; завтра я пришлю за вами людей, а вы скажите им: не хотим ни верхом ехать, ни пешими идти, несите нас в лодках; вас и понесут.

Так и сделали древляне (это двадцать-то лучших мужей!). И что же?

Принесли их в лодках на княжеский двор, а там готовы ямы! Сбросили в ямы вместе с ладьями лучших мужей.

— Хороша ли вам честь? — спросила их Ольга.

Ну, так похоже на ритуал!

— Честь эта нам хуже Игоревой смерти!

А этот ответ разве не похож?..

Мал перед женитьбой на царице приносит человеческие жертвы. И они знают о том, что им погибнуть! Иначе по иронии, с какой вдова принимает их в первую же секунду, они давно бы все поняли!

Двадцать лучших мужей закопали живьем.

Гроб — тот же ковчег, та же стилизованная ладья. Тутанхамон был похоронен в ковчеге! Кто-то из хазар также хоронил умерших в лодках. Пускали вниз по течению.

Ольга тем временем посылает к Малу своих людей со словами: «Если вы вправду просите меня, то пришлите за мною лучших людей ваших, чтобы с великой честью я пришла к вам, — иначе не пустят меня киевляне». А это что значит?..

Тебе, Мал, с суконным рылом в калашный ряд не пролезть. Если хочешь великим вождем стать, то и жертвы приноси соответствующие. Двадцать лучших — мало!

Как видно, Ольга и Мал — вполне поняли друг друга. Первую партию она похоронила по-египетски, в ковчегах.

И Мал (такой дурень!), вместо того чтобы спросить: а где это мои люди, которых я тебя сватать посылал? — шлет новых лучших людей, не. спрашивая про старых.

Их Ольга сжигает в бане, прежде дав помыться: ритуал! Вторые похороны состоялись по-зороастрийски — преданием огню. Опять древний обычай!

И опять посылает своих людей к Малу: «Я уже иду к вам. Приготовьте побольше меду, ибо хочу сотворить на могиле моего мужа тризну (поминки)».

Какого мужа? Игоря уже нет, — стало быть, речь идет уже о новом муже — сотворено два массовых жертвоприношения! На какой могиле и которого мужа собирается Ольга править тризну?..

Княгиня увлеклась. Она собиралась мстить с самого начала. Но издеваться начала — только что. Прежде был ритуал, совпадающий с ее намерениями, теперь — игра слов. И Мал не догадывается, что ритуалы закончились: Ольга собирается на могиле — на его, Мала, могиле править по нем тризну! Ибо все ритуалы по Игорю уже давно должны быть совершены — иначе не было бы переговоров о новой свадьбе!

Веря в то, что за игрой слов Мал не распознает истины, Ольга приходит к древлянам, как и Игорь, с малой дружиной. Обряд продолжается. Иначе бы древляне заподозрили в этом ее поступке месть и насторожились.

Ольга плачет на могиле… Игоря. Велит насыпать огромный холм! А это уже курган — скифский порядок захоронения. Кроме почестей убиенному Игорю, который, наверное, достоин по своему происхождению такого кургана, она так — еще до смерти Мала — насыпает курган-то в его честь! И делают это, скорее всего, древляне: ведь у Ольги — малая дружина… Правильно. Своего свои и хоронить должны. Это в честь Мала древляне трудятся, воздвигая холм.

И садятся пить.

— А где мои послы? — спрашивает Мал. («Ты их похоронила — не передумала, мол?»).

— Идут с дружиною мужа моего. («Они теперь там же, где Игорь и его дружина». Или, что более вероятно, поскольку изощренно: «Они теперь там же, где скоро будешь ты и твоя дружина».)

Мал все понимает по-своему, то есть в соответствии с ритуалом, который последовательно осуществляет. Я тебе дал две жертвы, теперь ты пришла ко мне, и скоро свадьба. А тризна сия — заодно «помолвка».

Так и упились все древляне до единого. Здесь же, при кургане, их всех до единого и вырезали…

А вот далее в летописи следует история о том, как Ольга наказала всех древлян. Так ли оно было на самом деле или не так, но очень уж это все напоминает библейскую притчу. Впрочем, древляне с той поры из истории вычеркнуты: нет больше такого народа.

Через год, собрав огромное войско, Ольга пришла под Искоростень, столицу древлян. Маленький Святослав, сын Игоря, был при ней: мальцу пора было преподать урок военного дела!

Святослав сидел на коне и держал в руке настоящее, но, конечно, изготовленное под его возраст, копье. Его-то он и метнул первый, когда две рати сошлись в поле.

— Князь уже начал! — вскричали Асмуд и Свенельд, Ольгины воеводы. — Дружина, вперед, за князем!

Древляне были разбиты в пух и прах. Побитые бежали и укрылись за стенами. Историки считают, за стенами городов. Хотя в летописи речь идет об одном Искоростене. И притча дальше — об одном городе.

— Чего вы не сдаетесь? — спрашивает их Ольга. — Все города ваши давно сдались и платят мне дань, спокойно возделывая нивы свои, а вы хотите досидеться до голодной смерти? — Она осаждала столицу все лето.

— Рады бы сдаться, — отвечали древляне. — Так ведь мстить за Игоря хочешь.

Дошло наконец!

— Не хочу. Мстила достаточно. А хочу малой дани. — Игра слов: она им откровенно говорит, что с ними будет то же, что с Малом. — Всего-то по три голубя да по три воробья со двора. Большего мне не надо.

О чем речь! Поймали птиц и дали Ольге — с каждого двора по три голубя и по три воробья. Дешево!

Она приказала воинам, и те привязали каждой птице на ногу по труту. А когда смерклось, велела поджечь труты и выпустить птиц. Естественно, все птицы ринулись домой! — именно туда, откуда их добыли древляне (из-под стрех).

Город занялся одновременно со всех концов. Горело все, и спастись было негде! А тех, кто спасся и выскочил из огненного ада, ждала смерть от киевлян. Или неволя. Или непомерная дань.

В истории этой не вяжется с жизнью одно: вряд ли птица, на ноге которой горящий трут, пустится лететь домой. Скорее всего, обезумев, она помчится прочь.

Но есть и вариант. Например, птиц выпустили без того, чтобы поджигать просмоленную и пропитанную серой тряпку. Птица, уже сидя «дома», в гнезде, обязательно захочет избавиться от помехи и начнет теребить клювом воспламеняющийся материал. Тогда-то он и должен загореться.

Если так, то все совпадает.

России с самого начала повезло на женщин, которые правят: Ольга, Елизавета, Екатерина… Бедный Игорь. Счастливчик Святослав! Глупец Мал: имеющая несовершеннолетнего ребенка, да еще мальчика, будущего князя, княгиня-мать никогда и ни за что не вышла бы за него. Это не в русских правилах.

Ольга — первая киевская княгиня-христианка. И в этом случае, кстати сказать, она обвела вокруг пальца сгоравшего от любви византийского императора: уговорила его сделаться крестным ее отцом. Но это уже совсем другая история.

Напомним, Ольга, использовав три ритуальных обряда похорон, косвенно доказывает все то, о чем говорят в своих работах и А. Абрашкин, и В. Демин, и Л. Наровчагская. Ольга свободно владеет всеми древними ритуалами, доказывая тем самым, что никакая она не норвежка, а самая, что ни на есть, русская княгиня, только из варягов. А еще — умеет брать крепости. И еще. В этой притче об Ольге летописец зашифровал и древнюю историю русских, и древнюю его географию. Это мое мнение, с которым вы можете не согласиться, но оно вытекает из внимательного прочтения того, что вот уже много веков доступно нам для чтения, а к тому же является первым русским летописным памятником — «Повесть временных лет».

Но — вопрос: действительно ли Ольга истребила под корень древлян? На самом ли деле исчез этот интересный и наивный (судя по летописной истории) народ?

Ответа не было до последнего времени. И вот ответ возник. Он появился в работе Алеся Кожедуба «Река воды живой. История белорусского этноса» (Волки на Мугуне. М., «Советский писатель», 2000 г.).

«Начала», «Жива и Род», «Русь и Литва», «Язык и этнос», «Белая и Черная» — я перечисляю подряд главы этого научного исследования — и, естественно (как же в научном без оного), «Заключение», которое опять же пронизано болью за народ — не только белорусский или славянский, но и за любой другой: «всеобщее снижение духовного уровня наций», — а также лирикой именно кожедубовской — «…река воды живой моего народа».

Алесь очень тонко и подробно говорит о неком едином внешнем облике белорусов. Я с ним согласен и тоже частенько могу отличить белоруса от украинца. Именно на взгляд, не слыша речи. Но все реже случается отличить…

Итак. Впервые в столь полной форме представлено исследование практически всех древних рукописей (или, скажем, процитировано по Татищеву, ибо многое утеряно), касающихся истории белорусского народа. Определено свое — но и мое тоже — отношение (и не только по белорусской истории) к великому, но предвзятому Карамзину, например. В очередной раз восстановлена купюра из «Повести временных лет» о варягах: «варягов из племени русь».

Кожедуб нашел «русь» даже в моей Мордовии (правда, в XIII веке). Главным же его подвигом следует, видимо, считать то, что он проследил движение дреговичей, основного предка нации белорусов. Здесь придется снять перед автором шляпу: он сильно поколебал самого Михайлу Васильевича, считавшего, что Новгород (Славенск) трижды восстанавливали из руин болгарские славяне. Да нет, было кому восстанавливать его и поближе. Тем более что, скорее всего, они же, дреговичи, и заложили Новогрудок, о котором много и глубоко рассказывается в эссе.

Сквозь запутанную историю самого имени Белая Русь Кожедуб тоже с честью пробирается. При этом читателю становится совершенно ясно, что, откуда бы ни пошло имя Белая — то ли от Бела, то ли от Запада (или Востока), то ли от светлых волос, то ли от белой одежды или одной только шапки великого князя, — автор убедительно показывает, что имя это на протяжении столетий кочевало и когда-то «сидело» даже «на Москве». А вот укоренилось — за его народом. Но это вовсе не значит, что народа такого прежде не было. Вот эти-то доказательства присутствия белорусского языка одновременно с древнерусским — очень важно — и приводятся в цитатах из многих и многих рукописей и документов. И помогли Кожедубу в этом отношения Руси с Литвой, о которых еще Пушкин знал чуть ли не досконально.

В эссе не только прослежен географический путь Черной, Белой и Красной Руси, но показана и научная несостоятельность тех или иных суждений Льва Гумилева, особенно о «спасительности» монголо-татарского нашествия: наоборот, Новогрудок (Русь-Литва) сохранил государственность, приютил и сплотил сбежавших, объединил и установил почти на прежнем месте бывшую Киевскую Русь — при временной слабости Владимирско-Суздальско-Московской. Вот здесь-то и впрямь были князья-литовцы. Но ведь это тоже не варяги норманистов, это почти славяне! (Пушкин о Литве.) Латынь, литва, русь. Все, что ближе всего санскриту.

Исследован сонм древнерусских богов и найдены «папа с мамой» — Род и Жива. «Живородно» — вроде бы интересно, хорошо, правильно. При всей множественности и сложности славянского пантеона богов их «семейные сложности» не дошли до нас, и потому судить практически не по чему. Не по графоманскому же, хоть и подражательному, «переводу» «Русских вед» некоего Буса Кресеня! Есть еще и такой перевод; кстати, очень любопытный: «Потом славяне пошли на Юг. Вместе с ними шли мамонты. Они поскальзывались на льду, падали. Славяне, не в силах их поднять, шли дальше одни…».

В своем эссе Алесь Кожедуб проделывает и еще одну вещь, о которой даже предупреждает, но она отчего-то остается в тени, затмеваемая лиричностью, неожиданностью цитат. Я говорю о том, что ведь он фактически дописал к «Повести временных лет» Начало. В «Повести…» славяне берутся как данность средних веков. Он же пишет историю с самого нуля. Впрочем, «нуль», конечно, весьма условный: даже честный Геродот путается в «странах полнощных». Но Кожедуб пишет, оставив наконец в покое Трою! И правда: куда интересней на эту тему исследования этрусских надписей…

«Дреговичи были тут всегда», — говорит Алесь Кожедуб. Но и всех остальных, столь же древних, обитателей этих мест не забывает. Хотя, если вдуматься, не гениально ли начало «Повести временных лет», если и она считает, что славяне «были здесь как данность»! «Повесть» не доказывает, а Кожедуб доказал, что так оно и есть.

История русского народа (и белорусского, естественно) древнее, чем может придумать любой историк.

Но обратимся же к тексту и покажем все важное, что можно почерпнуть из работы А. Кожедуба, вкратце.

Начнем, как водится, с «Повести временных лет». Славяне жили по Дунаю, — пишет она. «По размешеньи же столпа и по разделеньи языкъ прияша сынове Симови въсточныя страны, а Хамови сынове полуденьныя страны. Афетови же прияша западъ и полунощный страны. От сихъ же 70 и 2 языку бысть языкъ словенескъ, от племени Афетова, нарци, еже суть словене.

По мнозехъ же времянех сели суть словени по Дунаеви, где есть ныне Угорьска земля и Болгарьска. От техъ словенъ разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седше на которомъ месте. Яко пришедше седоша на реце имянемъ Марава, и прозвашася морава, а друзии чеси нарекошася. А се ти же словени: хровате белии и серебь и хорутане. Волхомъ бо нашедшемъ на словени на дунайския, и седшемъ в них и насилящемъ имъ, словене же ови пришедшие седоша на Висле, и прозвашася ляхове, а от техъ ляховъ прозвашася поляне, ляхове друзии лутичи, ини мазовшане, ини поморяне.

Тако же и ти словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесех, а друзии седоша межю Припетью и Двиною и нарекошася дреговичи; инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речьки ради, яже втечеть въ Двину, имянемъ Полота, от сея прозвашася полочане. Словени же седоша около езера Илмеря, и прозвашася своимъ имянемъ, и сделаша градъ и нарекоша и Новъгородъ. А друзи седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася северъ. И так разидеся словеньский языкъ, темже и грамота прозвася словеньская».

Готский историк Иордан, которого А. Кожедуб также упоминает, в 551 г. в «Гетике» пишет, что «склавины живут от города Новистуна и озера, которое именуется Мурсионским, до Данаст-Я ра, а на севере до Вислы. Место городов занимают у них болота и s леса… Анты же, храбрейшие из них, живя на изгибе Понта, простираются от Данастра до Данапра».

Псевдо-Маврикий, «Стратегикон»: «Племена славян и антов… многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище. Находящихся у них в плену не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но, ограничивая срок рабства определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там на положении свободных и друзей.

У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы. Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь.

Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер; устраивают в своих жилищах много выходов…».

Сириец Иоанн Эфесский пишет: «В третий год после смерти императора Юстина, в царствование императора Тиверия II вышел проклятый народ славян и прошел всю Элладу, области Фессалоники и всю Фракию. Они захватили много городов и крепостей, опустошили, сожгли, полонили и подчинили себе область и поселились в ней свободно, без страха, как в своей собственной. Так было в течение лет четырех, пока император был занят войной с персами и все свои войска посылал на восток. Поэтому они, расположившись на этой земле, поселились на ней и широко раскинулись, пока бог им попускал. Они уничтожали, жгли и брали в полон до самой внешней стены и захватили много тысяч царских табунов и всяких других. И до сего времени (584 г. н. э.) они расположились и живут спокойно в ромейских областях без забот и страха. Они берут в плен, убивают, сжигают, они разбогатели, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия и обучены воевать более, чем ромеи».

Но академик Б. Рыбаков оспаривает теорию о «дунайской прародине». Во-первых, и «Повесть временных лет» подвергалась переписыванию и редактированию, во-вторых, сам автор (Нестор) не назвал ни одного дунайского славянского племени. Б. Рыбаков пишет в книге «Язычество древних славян», что до середины первого тысячелетия новой эры славяне не переходили через большую цепь европейских гор — Судеты, Татры, Бескиды и Карпаты: «Прародина славян в бронзовом веке рисуется в следующем виде: западная граница ее доходила до Одера и Варты, т. е. до Брандебурга-Бранибора, который этимологизируется как «оборонный, пограничный бор». Северная граница шла от Варты на излучину Вислы и далее почти прямо на восток, оставляя к югу (внутри прародины) весь Западный Буг и Припять. Припять могла быть важным магистральным путем с запада на восток к Днепру. Северо-восточные рубежи прародины захватывали устья таких рек, как Березина, Сож, Сейм; нижнее течение Десны оказывалось внутри прародины. Вниз по Днепру граница доходила до Роси, а иногда до Тясмина (древней Тисмени). Южная группа шла от Днепра к Карпатам, пересекая в верхнем течении Южный Буг, Днестр и Прут. Далее граница скользит по северному склону Карпат и идет к верховьям Вислы и Одера».

Дошли до Нестора и трагические воспоминания об обрах-аварах, которые «примучивали» славян. «Въ си же времяна быша и обри, иже ходиша на Ираклия царя и мало его не яша. Си же обри воеваху на словенех, и примучиша дулебы, сущая словены, и насилье творяху женамъ дулебьскимъ, аще поехати будяше обърину, не дадяше въпрячи коня ни вола, но веляше въпрячи 3 ли, 4 ли, 5 ли женъ в телегу и повести обърена, и тако мучаху дулебы. Быша бо объре теломь велиии и умомъ горди, и богъ потреби я, помроша вси, и не остася ни единъ объринъ. И есть притъча в Руси и до сего дне: погибоша аки обре; их же несть племени ни наследъка. По сихъ же придоша печенези, паки идоша угри чернии мимо Киевъ, послеже при Олзе.»

Чтоб оставить этот вопрос, примем утверждение Алеся Кожедуба:

«Можно верить или не верить этим свидетельствам нашей Начальной летописи, однако сейчас уже мало кто сомневается в автохтонности древнерусской культуры. Расселяться славяне, безусловно, расселялись, однако на Висле, на Днепре, на Припяти они всегда были…. Я все же склонен думать, что на Балканы ринулась та часть славянских воинских союзов, которая бродила, как хмельное варево, на самом пограничье империи и страны варваров. Но и этой части было достаточно, чтобы назвать тот поток могучим. Основная же часть славян осталась на своих «дедичных» землях. Нет, она не сидела на одном месте, тоже безостановочно двигалась на запад, на север и на восток, однако это было спокойное движение, мирное, славяне шли как пахари, как охотники, как торговцы-заготовители — одним словом, как добрые люди в гости к таким же добрым людям».

А. Кожедуб спорит с историком В. Ключевским по поводу того, боялся древний русич леса или нет, и приходит к выводу, что опасность славянам всегда грозила из степи, и леса они не боялись. Наоборот! «И хотя говорили наши предки, что в людях люди людняют, а в лесу дичают, однако леса они все же не боялись. Человек не только отвоевывал у леса землю под пашню, но и брал там поташ, смолу-живицу, деготь, выжигал из деревьев уголь для кузниц и рудней, уже не говоря про ягоду, гриб, орех, лечебные коренья и травы. Чудесная папарать-кветка (цветок папоротника), обладание которой давало человеку неисчислимые богатства, тоже пряталась в лесу, в самом его сердце. А зверь, которого хорошо знали наши деды? До семнадцатого века в белорусских лесах жили туры; до восемнадцатого — серо-гнедые с черной полосой вдоль спины лесные кони тарпаны, на них воевала конница Великого княжества Литовского; в девятнадцатом веке был убит последний благородный олень. Когда-то были соболь, медведь-муравьед, росомаха, черный заяц, дрофа… Ну и зубр, с таким трудом спасенный уже в XX столетии. Можно сказать, он восстал из небытия, воскрес, как сожженная птица Феникс.

…Далеко же на востоке, в заитильских степях, уже вызрела огромная, до сих пор еще невиданная грозовая туча, которая вот-вот с грохотом и огнем обрушится на Русь — и запылает земля, заплачет…»

Значительнейшая часть работы писателя и историка посвящена Великому княжеству Литовскому, «которое, по существу, тоже было славянским государством».

Мало кто принимает во внимание, пишет А. Кожедуб, что в период монголо-татарского нашествия усилилось и укрепилось русское государство с центром в Новогородке. Впервые этот город, явно русский, упоминает Ипатьевская летопись под 1228 годом. Этот город до татар был под властью волынско-галицких князей, а с 1246 года стал центром дреговичско-кривичских земель. Именно в это время местная шляхта взяла в князья Миндовга.

* * *

«С юга от татаро-монгольской грозы, с запада от натиска крестоносцев сюда начали стекаться многочисленные беженцы — мастера, воины, земледельцы. Город с хорошо развитым земледелием, с хорошо налаженным производством металлических и стеклянных изделий, с посадами ювелиров, гончаров, кожевенников и косторезов, Новогородок возвысился над соседними городами, тоже богатыми. В числе их летописи подают Слоним, Волковыск, Гродно, Здитов, Зэльву, Свислочь и другие. О невероятной роскоши городской верхушки говорит дом новогородского боярина, раскопанный Ф. Гуревич. Майолика, изразцы, мозаичные фрески, золотые и серебряные украшения, стеклянные кубки с Востока и из Венеции, даже стекло в окнах — а этого почти не было и в Киеве. Без хорошо развитых ремесел и большой торговли ничего подобного появиться не могло. А замок, руины которого впечатляют даже теперь?.. Строительство его началось в XI столетии, а в XIII на Замковой горе стояли уже могучие мурованные башни-вежи из огромных обтесанных камней, которые во множестве лежали на окружающих гору полях. В XIII–XIV веках захватить этот замок никому не удавалось, ни разу. А кто под ним топтался? В 1274 году волынские и татарские войска, в 1314 году магистр Тевтонского ордена Генрих фон Плоцке, в 1391 и 1394 годах магистр Конрад Валленрод. В начале XVI века замок выдержал осады загонов перекопских татар во главе с султаном Бити-Гиреем. И только войска князя Трубецкого во время русско-польской войны 1654–1663 годов смогли разрушить его (пушками), а сам город уничтожить.

…Нас теперь будут интересовать другие летописи, в частности Галицко-Волынская летопись, которая дошла до нас в составе Ипатьевской (XIII в.), Хроника Литовская и Жмойтская, Хроника Быховца, Баркулабовская летопись, летопись Аверки и Панцирного и белорусско-литовские летописи: Никифоровская, Супрасльская, Слуцкая, Виленская и другие.

Черная же Русь уцелела. Что ее спасло? Есть несколько соображений. После покорения центральнорусских земель монголо-татары устремились к богатым задунайским городам. Понеся большие потери в живой силе, они вынуждены были выбирать направление главного удара и отказаться от ударов превентивных. Как и у каждого завоевателя, «идеей фикс» Батыя было завоевание мира, уничтожение самых богатых и самых величественных городов. А они лежали на западе. Таким образом, монголо-татарское нашествие зацепило только краешек белорусских земель, из крупных городов сожжено было лишь Брестье, это отмечается во всех летописях. Остальные же (Новогородок, Городень, Волковыск и другие) ошибочно отнесены к «сплюндрованым» Батыгой, как это мы находим в Хронике Литовской и Жмойтской. Историк Н. Улащик в своем «Введении в изучение белорусско-литовского летописания» говорит, что татары совместно с галицко-волынскими войсками вряд ли доходили до Налыцанской земли и никогда не доходили до собственно Литвы. Что касается Новогородка, то он в XIII веке был самым сильным, самым главным экономическим и культурным центром как Западной Белоруссии, так и Литвы с Жемайтией. Именно вокруг него создались крупные государства — Великие княжества Литовское, Жмойтское и Русское Новогородское. Безусловно, на Новогородок как на столицу были направлены удары татарских и галицко-волынских войск. Однако точных данных, что город был ими захвачен, нет. Наоборот, в белорусско-литовских летописях неудачные походы татар и волынян подаются исключительно как большие победы русских и литовских князей. Как говорится, дыма без огня не бывает. Да и на самом деле русские, пусть себе и с литовцами, били тех татар не в Киеве, так под Койдановом, не в Галиче, так под Давыд-Городком. В дореволюционном историковедении эти факты не очень-то описывались и толковались, да причины такой глухоты и немоты — тоже невелика тайна. Целые века работала определенная тенденция — ощущаем мы ее и сейчас.»

Приводя множество аргументов, в конце концов Кожедуб делает парадоксальный вывод о том, что при татарском иге функции Русского государства «присвоило» себе Великое княжество Литовское, в котором фактически лишь князья были литовцами, да и то не все, но таким образом Литва же и осуществила концентрацию и консолидацию патриотических и государственных сил, а в результате «пережидать» иго истинная Русь сместилась в Литву. Выгодное географическое положение, политико-экономические факторы позволили этому государству, в отличие от Белой и Красной Руси (Москвы и Киева), выжить и донести до благоприятного периода «генофонд» Древней Руси. Литва оказалась мощнейшим фактором сплочения нации и осознания необходимости централизованного управления Россией. Чего не произошло с Северной Русью, Русью Новгородской, в которой, хоть тоже не разрушенной, установился порядок быть зависимой от Орды (в ее лице еще Александр Невский имел сильного союзника против немецко-шведских завоевателей).

Именно в тот период, охватывающий несколько веков, продолжала активно формироваться и белорусская нация как ветвь древнерусской. Основой белорусов стали дреговичи (вот они куда подались — бывшие древляне!), которые также через ряд кочевий, в том числе и в центральную Европу, все-таки вернулись на свои исконные места. Кривичи, древляне, дреговичи, угро-финны, поляне (поляки) и литовцы, а также другие балтийские племена — из этого анклава вышли белорусы. Оттуда же или почти оттуда, надо понимать, родилась и сформировавшаяся литовская нация Прибалтики.

«Но вернемся к феномену Новогородка и литовских князей на его столе. Действительно, судя по летописям, Новогородок и новогородская земля очень быстро поднялись до положения центрального ядра большого и сильного государства. Галицко-Волынская летопись более-менее подробно рассказала об отделении Новогородка от Красной Руси. Возможно, тогда же, в первой половине тринадцатого века и возникли эти названия — Черная и Красная (Червонная) Русь. Так вот, зависимость Новогородка от Галича и Владимира Волынского уже тогда представлялась формальной. И вообще, Новогородок с момента своего основания, это значит с одиннадцатого века, стоял как бы «на отделе». В составе Полоцкого княжества он почти не зафиксирован. Полоцкие летописи, которые погибли, сумели бы рассеять пелену, что закрывает те времена от наших глаз.

…Новогородок копил, собирал силы. Возводились вежи и стены знаменитого Новогородского замка. Строились полоцкими мастерами церкви. Разрастались посады ремесленников — гончаров, ювелиров, стеклодувов, кожевенников. Через дубовые леса по здешним холмам тянулись шляхи купцов — на восток, на юг, на запад.

…В 1246 году Миндовг принял христианство «от востока» и начал завоевание Литвы. Вот что говорит Галицко-Волынская летопись: “Въ то же лето (1252 г.) изгна Миндогь сыновца своего Тевтевила и Едивида, пославшю ему на войну со вуемь своим на войну со Выконтомъ, на Русь воевать ко Смоленьку. И рече: «Што хто приемлет, собе держить». Вражбою бо за ворожьство с ними литву зая, поймана бе вся земля Литовьская и бещисленое имение их, притрано бе богатьство ихъ. И посла на не вой свое, хотя убити и я. Онема же уведавшима, и бежаста ко князю Данилу и Василкови, и приехаша во Владимер. Миндогови же приславшю слы своя, река: «Не чини има милости». Не послушавъшима има Данилови и Василкови, зане сестра бе ею за Данилом.”

…И все же что-то в этих рассуждениях останавливает, настораживает, что-то заставляет еще и еще раз обращаться к летописям, что-то вызывает несогласие. Конечно, человеку хочется полного знания, а придет ли оно, когда заглядываешь во времена легендарные? Действительно, отчего именно Черная Русь взяла на себя миссию по объединению западнорусских земель вместе с литовскими и жмойтскими в единую державу? Отчего не Красная Русь? Не собственно Литва? Не тот лее Полоцк, в конце концов? Да, Полоцк утратил свое экономическое и политическое значения…

…Собственно, если бы эти татарские наезды на самом деле были такими победными и опустошительными, Новогородская земля вряд ли смогла бы так возвыситься за какие-то тридцать лет. Н. Улащик совсем небезосновательно считает, что походы на Новогородок и Литву никогда не заканчивались крупными воинскими успехами отрядов волынян и татар, наоборот, союзники не однажды были биты, что и нашло отражение в белорусско-литовских летописях».

«…Так вот — Белая. Самое простое направление в рассуждениях об этом определении в отношении к Руси — этнографическое. Белая оттого, что жили в ней преимущественно светловолосые люди (белые), да и одевались они во все белое. Действительно, загляните в альбом «Белорусская народная одежда», там вы увидите белые рубахи, белые юбки, белые намитки (головные уборы), и рушники в большинстве своем тоже белые, шляпы, валенки… Белая с красной оторочкой одежда. А вот насчет белых волос… Да, белокурые люди у нас встречаются, где-то пополам с чернявыми, а так преимущественно русые, русоволосые (не отсюда ли название «руссы»?). Значит, с первой гипотезой мы разобрались: страна, в которой живут бело-русые люди (а в Черной Руси, что по-над Неманом, вероятно, черно-русый люд).

Второе направление рассуждений — географически-политическое. Белая Русь потому Белая, что независимая. Хан Батый завоевал Рязанскую, Владимирскую, Киевскую земли, а вот Полоцкая земля устояла. Белая — значит, вольная, независимая, свободная от дани монголо-татарам, не приезжали в ее города и селения баскаки за ясаком, не надо, было идти ее князьям в приемные сыновья в Сарай к хану, чтобы получить ярлык на княжение. Таким образом, существовала Русь, захваченная татарами «погаными», и была Белая Русь, независимая.

Подытоживая… мы склоняемся к мысли, что заселение территории Беларуси славянами шло все же двумя путями — с юго-запада (дреговичи и радимичи) и с востока (кривичи). Отсюда, вероятно, и этническая неоднородность белорусов, в среде которых до сих пор живет устойчивое деление на «восточных» и «западных».

После столь обширного цитирования следовало бы добавить несколько слов, и я их добавлю. Повторюсь, что А. Кожедуб восполнил своей работой несколько недостающих звеньев в истории не просто славянства, а именно древних русичей, подтвердив общие корни для нынешних русского и белорусского народов. Во-первых, писатель и историк действительно «дописал» начало «Повести временных лет», коего попросту не существовало, а если кто-то весьма дотошный собирался проделать эту работу не как литературную, а для собственных интереса и познаний, ему приходилось собирать сведения по крупицам у греческих, римских, готских авторов, а также у далеких арабов. Теперь достаточно взять в руки книгу Александра Константиновича Кожедуба.

Во-вторых, история Новогородка и Черной Руси, а особенно та роль, которую ей выпало исполнить во времена татаро-монгольского нашествия, мало кому была известна из современных исследователей, и потому А. Кожедубу низкий поклон за восстановление истины.

Особенность формирования белорусской нации и совпадение времени ее формирования с большой бедой делают проблему уникальной по своему значению для исследования этнических процессов в процессах кульминационно-исторических. Кривичская (как и древлянская) линия, внесенная в процесс этногенеза, была довольно свежей по сравнению с дреговичской, балтской и финно-угорской: кривичи возникли в Руси Залесской (в Окско-Волжском бассейне) только в IX в. новой эры, а древляне — в X в.

В то же время присутствие племен древних русичей, покинувших Трою, прослеживается в Великом Новгороде (бывшем Славенске) на 1100–1200 лет раньше (в июне 1995 г. археологи докопались до материка и датировали его VIII в. до н. э.), а тесные связи балтов и предков белорусов с Новгородом несомненны.

Часть II Археология и ее загадки

Глава 10. Скифы: золотые курганы

Древние греки, создавшие неповторимую культуру, считающуюся нами классической, именно по этой или какой другой причине заставляют нас заблуждаться в отношении чего-либо или кого-либо, иногда тысячелетиями. Ошибся Аристотель — и какой скандал из-за количества ног у обыкновенной мухи!..

Поначалу Геродот назвал скифами только тот народ, который назвал. А с его легкой руки перекинулось имя на все народы, жившие к северу от Понта Эвксинского. Даже великий русский поэт Александр Блоки тот поверил, что он скиф, — настолько силен авторитет древних греков: «Да, скифы мы, да, азиаты мы!..».

Кто же они — скифы? Кто и почему?..

В многовековом заблуждении пребывает, кажется, и точная наука археология, приписывая едва ли не все имеющиеся в природе курганы скифам. Геродот сказал!..

Положение осложняется из-за отсутствия у скифов письменности. Взять вавилонян: чуть потоп или просто дождик зарядил, — тут же соответствующая запись. Ассирийцы, шумеры — всякое лыко в строку. В Древнем Египте любой мало-мальски вставший на ноги резчик по камню сделает себе гробницу и на стенах распишет, какое он, резчик, значение имел при таком-то фараоне. А воинственные кочевники скифы в своих могилах под курганами оставили только золото да оружие. Кто он такой, как его при жизни звали, из какой династии — курган молчит.

Впрочем, археология умеет читать и без письма, но в случае со скифами этот номер не проходит: почти полтора века курганы раскапываются (даже некоторыми профессиональными археологами) часто не для установления исторических истин, а ради обогащения — личного (разбойные раскопки) либо государевой казны. Раскопки упорядочились только в XX веке.

Тем не менее, нынешние археологи делят курганные захоронения на три типа культуры — ямную, склепную и срубную. И растянулись курганы от Малой и Передней Азии и Причерноморья через Среднюю Россию на восток, через степи Средней Азии и Казахстана, через Алтай до самого Тихого (Великого) океана.

Собственно кочевники возникали и в оседлых народах — по разным причинам — еще в III–II тысячелетиях до н. э. Примитивное кочевье рода из одной земли в другую сотни лет не ознаменовывалось ни крупными войнами с аборигенами, уже населявшими земли, ни историческими упоминаниями в народах, имевших письменность. Только пытливый Геродот, или греческий историк Гиппократ (V в. до н. э.), или добросовестный Страбон (I в. до н. э.) описали некоторые скифские племена, поскольку они стали играть заметную роль в Передней и Малой Азии, а также в Северном Причерноморье, то есть, в первую очередь, там, где были греческие колонии. Об остальных же скифах Страбон, к примеру, говорит: «Древние эллинские писатели… называли одних саками, других массагетами, не имея возможности сказать о них ничего достоверного». Правда, кое о чем достоверном авторы-эллины говорили — допустим, о том, что в землях, где живут скифы, очень холодно: в самом деле, Северное Причерноморье несколько прохладнее Балкан. Так, в «Одиссее» представлялась земля, где жили киммерийцы, — во-первых, это уже был мрачнейший край света, за которым находился вход в царство мертвых, а во-вторых, по сравнению с Грецией, на Южной Украине и впрямь реже показывается солнце.

Зато Геродот приводит три версии происхождения скифов. Первая — они произошли от Зевса и богини реки Днепра; вторая — от Геракла и женщины-змеи. И то и другое должно быть лестно скифам. Самому же Геродоту кажется наиболее правдоподобной версия третья: скифы пришли с востока в результате межплеменных войн, а киммерийцы ушли под их натиском в Малую Азию. Как бы то ни было, в VIII–VII вв. до н. э. их присутствие на «исторической» территории не только ощущается, но и весьма ярко.

Примерно около двух тысячелетий находясь в состоянии!' разложения первобытно-общинного строя, при этом наполовину оседлые, скифы не могли противостоять сильным и давно сформированным государствам. Этому препятствовала и их жизнь «на колесах», заставлявшая племена кочевать с пастбища на пастбище. Но по мере нарастания поголовья стад, а значит, и родового благополучия у скотоводов-кочевников возникла потребность в поиске новых земель, а жизненное пространство степей и лесостепей, несмотря на их обширность в Евразии, было занято. Первостепенное значение приобретают конное поголовье и военная конница, в коей скифам не было равных. Кочевники активно выходят на историческую арену! Поэтому с VIII века до н. э. они фигурируют и в клинописи Передней Азии, и в сочинениях греков, и в истории Египта. И получают официальную «прописку» в Причерноморье и Закавказье.

Но даже самых значительных упоминаний у самых выдающихся историков древности недостаточно для изучения культуры народа, населявшего громадные территории евразийских степей. Скифы острили по себе богатую возможность для знакомства с ними — знаменитые курганы, разбросанные по всему жизненному пространству. Цепочками и линиями, группами и в одиночку курганы возвышаются над ровной, как бильярдный стол, степью, а некоторые просто поражают путешественников своими размерами, производя иногда столь же загадочное впечатление, что и египетские пирамиды.

Так был поражен в конце XVIII века сын русского народа Василий Федорович Зуев, в 1781–1782 гг. исследовавший местность между Бугом и Днепром: «Дорога была ровною, черноземною степью, по которой одни только курганы в великом множестве были видны». А поразил его размерами и загадочным видом Чартомлыкский курган.

Ольвию, древнюю греческую колонию, разглядел в 1794 году на берегу Черного моря у села Парутина петербургский академик Петр Симон Паллас. Найденные им монеты с обозначением Ольвиополя говорили, что именно здесь, в остатках развалин, была когда-то милетская колония. Через пять лет Павел Иванович Сумароков подтвердил находку естествоиспытателя, обозначив Ольвию в урочище Ста могил (именно там находится огромный курганный могильник). А в сочинении «Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Тавриду» русский классик описал керченские древности и правильно определил Керчь как прежний Пантикапей — тысячелетнюю столицу Боспорского государства. А в четырех верстах от Керчи Павел Иванович увидел и описал Алтын-обу — величественный Золотой курган. Здесь великий Пушкин в 1820 году желал восхититься «следами Пантикапея» и «развалинами Митридатова гроба», но «сорвал цветок для памяти и на другой день потерял без всякого сожаления». «За несколько верст остановились мы на Золотом холме. Ряды камней, ров, почти сравнявшийся с землею, — вот все, что осталось от города Пантикапеи», — разочарованно пишет брату опальный поэт, подверженный эмоциям. Неправда! Через десять лет он пишет о Тавриде с другим настроением. А в 1825 году А. С. Грибоедов с горечью отмечает варварское отношение местного населения к памятникам древности: «Сами указываем будущим народам, которые после нас придут, как им поступить с бренными остатками нашего бытия».

Вместо систематических раскопок, столь необходимых в этом богатом историческом крае, в Тавриде и Ольвии, как и в отмеченной Грибоедовым Феодосии, копали землю все, кому не лень, чтобы добыть «денежек и горшков» (Муравьев-Апостол, 1826): «То, чего не успело и все разрушающее время, то довершается теперь рукою невежества!».

Официальные и полуофициальные «генеральские» раскопки конца XVIII — начала XIX вв. в Керчи, Тамани, в низовьях Буга и Днепра уже можно характеризовать как варварские. Кирпич и камень, добытые из городищ и курганов, шли на строительство казарм, а золотые и серебряные вещи растаскивались не только солдатами, но и офицерами. Случайные находки из золота и серебра достигали Петербурга и попадали в Эрмитаж, остальные же археологические ценности из курганов таковыми не считались и уничтожались на месте! Даже Литой курган в 30 верстах от Елизаветграда, раскопанный уже в 1863 году губернатором Новороссийского края генералом-поручиком Алексеем Петровичем Мельгуновым, находки которого поступили в музей (курган скифского вождя VI века до н. э.), так и не был впоследствии найден, чтобы осуществить правильные его дораскопки.

Генерал Вендервейде, раскопавший в конце XVIII века большой курган возле станицы Сенной (Фанагория!) на Тамани, позволил солдатам украсть из склепа все, остальное было уничтожено. Самому генералу достался золотой массивный браслет в виде свернувшихся змей, украшенный рубинами. Генералы Сухтелен, Гангеблов, полковник Парокия также копали… «под себя», загубив многие археологические возможности и ценности.

А вот два камня с греческой надписью, подтверждавшей вхождение Таманского полуострова в IV веке до н. э. в состав Боспорского государства, принесли простые крестьяне из деревни Ахтанизовки — Денис Коваль и Андрей Лоянь. Другие важнейшие находки тоже были сделаны, в основном, случайно.

Правда, в 1805 году было издано правительственное распоряжение «об ограждении от уничтожения и расхищения крымских древностей», но по сути оно ничего не меняло. Керчь добывала для строительства камень из гробниц. Лишь первым шагом к планомерным исследованиям была записка академика Г. К. Э. Келера от 1821 года «О сохранении и возобновлении в Крыму памятников древности и об издании описания и рисунков оных».

Надо было быть коренным французом Полем Дю Брюксом, чтобы, не будучи специалистом по древностям, но после назначения в Керчь начальником таможни в 1811 году и комиссаром по медицинской части в Еникале в 1812 г., проникнуться глубоким и подлинным интересом к древностям и начать — на свои средства! — бережное профессиональное раскапывание тамошних курганов, начавшееся, как и сама цивилизация, с простого собирательства. Павел Дюбрюкс (так этого роялиста-иммигранта стали звать в России) с 1816 по 1835 годы (до самой смерти) ведет планомерные раскопки древних могил. Впрочем, сам Дюбрюкс мог лишь отыскивать и благоговейно раскапывать памятники, истолкование же их было выше его познаний. Однако в 1820 году судьба сводит Дюбрюкса с полковником Иваном Александровичем Стемпковским, который и становится руководителем археологических работ Дюбрюкса. Член-корреспондент Парижской академии, по программе которого, поданной Новороссийскому генерал-губернатору графу Воронцову, создаются музеи древностей в Одессе и Керчи, а в 1839 году, уже после смерти И. А. Стемпковского, основано Одесское общество истории и древностей, сыграл большую роль в организации и изучении археологии и истории Северного Причерноморья. С 1828 года Керчь-еникальский градоначальник, И. А. Стемпковский похоронен на вершине горы Митридат за неоценимые заслуги перед историей, которые в те времена поощрялись редко. Его коллекцию античных монет приобрел Эрмитаж.

Стемпковский и Дюбрюкс в тандеме и осуществили замечательное открытие Золотого кургана (так иногда называют курган Куль-оба, намеренно путая с курганом Алтын-оба, — из-за золотых богатых находок). Открытие случайное.

Богатый склеп, на который наткнулся, тоже совершенно случайно, один из жителей Керчи, был вычищен 12 января 1821 года матросами гребной транспортной флотилии. По имени их командира капитан-лейтенанта находка называется курганом Патиниотти. Капитан-лейтенант честно отправил все драгоценности тогдашнему генерал-губернатору Новороссийского края графу де Ланжерону, от коего они якобы и поступили позднее в Одесский музей, но, впрочем, не найдены до сей поры. По счастью, сохранилось не только описание, но и рисунки найденных вещей — массивной шейной гривны из электра (сплава золота и серебра) с львиными головами на концах, два золотых браслета, электровая фигурка скифа с рогом для вина в руке, множество золотых бляшек — нашивных украшений скифского одеяния. Найдены также медные котлы с бараньими костями, греческая амфора и множество наконечников стрел.

Через 9 лет другие военные были посланы командованием для сбора строительного камня на курган Куль-оба (по-крымскотатарски — «холм пепла»). Камень собирался с облицовки кургана и доставлялся в Керчь. Наконец, работа была завершена, и лишь несколько нижних чинов оставались на кургане для сбора дополнительно к 400 куб. саженям камня еще мелкого щебня. В качестве наблюдателя при этом присутствовал смотритель Керченских соляных озер… Павел Дюбрюкс! Он-то и решил, основываясь на 14-летнем археологическом опыте, что курган — дело рук человека, а стало быть, внутри кургана — гробница. И определил примерное место для входа в курган — дромоса. Стемпковский немедленно приказал увеличить число солдат Воронежского пехотного полка и копать в указанном месте. Уже 19 сентября, то есть через несколько дней, градоначальнику доложили: открылись части строения из тесаного камня. Стемпковский с любителями древностей прибыл и увидел раскопанный проход из камней, ведущий к двери, однако проход перекрывали сгнившие и обрушившиеся бревна, переложенные когда-то камнями. Многие из них нависли над дромосом, грозя обвалом.

По приказу Стемпковского дромос был очищен, начиная сверху. Наконец 22 сентября через отверстие в верхней части двери проникли в квадратный склеп площадью около 20 кв. метров, перекрытый пирамидальным сводом — камнями, выложенными уступами. Археологи нашли «разрушенные доски и бревна, изломанный катафалк»… Дюбрюкс был очень разочарован: склеп очистили до него!

Однако при дальнейшей расчистке оказалось, что камера совсем не тронута. Только дерево, ткани, а частично и кости истлели. В склепе было захоронено три человека. Главный их них — высокорослый воин (193 см), одетый в праздничный наряд, увенчанный войлочным остроконечным скифским башлыком с золотыми накладками. На шее — золотая гривна весом 461 г в виде жгута из шести толстых проволок, концы которой украшены фигурками скифа на коне. На руках и ногах воина — золотые браслеты тончайшей работы, а вся одежда расшита множеством золотых бляшек. Меч, лук и стрелы, поножи лежали рядом. Рукоятка и ножны меча, а также горит (футляр для лука и стрел) обложены золотыми пластинами с вытесненными на них изображениями фантастических зверей, а также известных животных. Рукоятка кожаной нагайки оплетена золотой лентой, а бронзовые поножи покрыты позолотой. Точильный камень для меча был в золотой оправе, рядом находилась золотая чаша весом 698 г с вычеканенными изображениями горгоны Медузы и бородатой головы скифа. Изображения во множестве повторялась по кругу.

Второе погребение принадлежало жене или наложнице скифа, вероятно, царя. Тело женщины было положено в кипарисовый гроб с росписью и отделкой из слоновой кости. Рисунки поразительны по тонкости и местами раскрашены. Изображения передавали сцены охоты скифов и сюжеты из греческих мифов. Одежда женщины расшита электровыми бляшками, голову украшала электровая диадема, здесь же найдены золотые подвески с изображением Афины, повторявшим изваянное Фидием в 40-х годах V века до н. э. (он сделал статую богини для храма Парфенона в Афинах). Еще одна пара золотых подвесок содержала мелкодетальное изображение в медальонах сцен из «Илиады» с участием Ахилла. На шее женщины были ожерелье и золотая гривна весом 473 г. Возле положены два широких браслета и бронзовое зеркало с отделкой золотым листом. У ног — электровый сосуд с гравировкой из жизни скифов (лагерь после боя), всего четыре сцены. На одной из картинок скифу вырывают больной зуб. При изучении черепа воина оказалось, что погребенный царь действительно имел на указанном месте манипуляций лекаря больной зуб, а двух коренных, вырванных ранее, лишен. Таким образом, ваза давала блестящий повод к изучению подлинной жизни скифов, ибо реализм изображений просто поразителен.

В дальнейших находках (Воронежский курган в 1910–1911 гг.) доказана идентичность быта и облика изображенных в Куль-обе и Воронеже скифов, а следовательно, принадлежность погребенных к одному народу. И Куль-обская электровая, и серебряная с позолотой Воронежская ваза — обе относятся к IV веку до н. э.

Одна из найденных в Куль-обе фигурок двух скифов, держащих один ритон (рог для питья вина), показывает сцену побратимства, описанную Геродотом. Куль-обская находка во многом подтвердила правильность Геродотовых описаний.

За гробом царя лежал скелет конюха-раба. За его головой найдены кости лошади (в специальном углублении), греческие бронзовые поножи, называвшиеся кнемидами, и шлем. В серебряных позолоченных тазах и серебряном блюде у стен склепа найдена посуда — чеканный набор серебряных сосудов, два ритона и килик (чаша для питья вина), кроме того, медные котлы и четыре глиняных амфоры, в которых когда-то, судя по клеймам на горлышках, было вино с острова Фасоса. На полу найдено множество бронзовых наконечников стрел и копий — несколько сотен.

Во время работы над склепом в одну из ночей он был ограблен, несмотря на принятые меры предосторожности. С великим трудом Дюбрюксу удалось спасти только львиную головку, венчающую один из концов массивной шейной гривны, и золотую бляху с изображением оленя — один из шедевров так называемого «звериного стиля», весящий 226 г.

Грабеж Куль-обы продолжался и позднее, но только до 28 сентября, когда на грабителей обрушилась северная стена склепа и повредила ноги двоих из них. Впрочем, за четыре ночи, предшествовавшие этому событию, с которого грабежи прекратились, «счастливчики» (так называли нарушителей древних курганов) успели целиком расчистить склеп, поднять огромные плиты пола и… освободить три ямы-тайника, содержание которых ученым до сих пор неизвестно. Ни одна из изъятых в тайниках вещей, среди которых, несомненно, было золото, не появлялась больше в поле зрения. Правда, на дне вскрытых грабителями ям и между оставшихся плит пола в 1830 году было найдено несколько золотых бляшек.

Директор Керченского музея А. Е. Люценко после публикации труда Дюбрюкса (при жизни автора так и не опубликованного) в 1875 году предпринял очередную попытку раскопок Куль-обы: Дюбрюкс высказывал предположение, что в кургане возможны другие погребения, не менее важные. Куль-обский склеп был вычищен от завалов. Но мрачная картина предстала перед взорами археологов: стены были наполовину разобраны и унесены местными жителями. Весь пол был вскрыт, плиты из камня разбиты и также унесены. В траншеях, заложенных А. Е. Луценко, также ничего не было найдено, кроме нескольких золотых бляшек. Интерес к Куль-обе пропал, и Золотой курган до сих пор не обследован до конца.

За неимением новых данных по Куль-обе, воспользовавшись буквами «ПАI» на золотом олене — вероятно, клеймо мастера, — исследователи решили приписать погребение Боспорскому царю Пайрисадесу, правившему с 349 по 311 гг. до н. э., при котором государство достигло большого могущества. Но такая трактовка не нашла в ученой среде должного отклика: даже будучи не-греком, царь Пайрисадес вел греческий образ жизни (хотя бы внешне), а захоронение носит все черты скифского, описанного Геродотом. При погребении царя скифы душили любимую из его наложниц и хоронили рядом с ним. Вместе с царем в могилу клали его любимых слуг, коня, посуду и пищу (мясо в медных котлах), а также вино.

Вероятно, погребенный в Куль-обе скифский царь мог находиться под влиянием греческой культуры, но скорее всего греческие мотивы в найденных вещах отражают больше вкусы мастеров, чем самого царя-скифа. Продолжение раскопок кургана может принести неожиданный ответ. Впрочем, скифы трудно расстаются со своими загадками и гораздо легче — с золотом курганов, рассеянным по всему миру и переплавленным за 200 лет в слитки. Вернее, не за 200, а за все 2500 лет, что грабятся курганы.

Ответ может быть банальным. Если скиф — не Боспорский царь, то близость могилы к Пантикапею (курган в 6 верстах от Керчи) может объясняться только вынужденностью захоронения.

Подсказку сделал еще в 1830 году Е. Шевелев, присутствовавший при находке (вспомните о больном зубе!). Все остальные зубы царя вполне здоровы, если не считать еще двух удаленных. Мужчине 30–40 лет, а это не так много, следовательно, умирать от старости ему не было никакого «резона». Судя по рисункам на электровой вазе, скиф доверил выдрать третий зуб врачевателю-скифу, но тот не справился, и в результате пришлось ехать в Пантикапей — к греку или еврею. Но прибывший со свитой скифский царь вылечиться не успел: умер от гангрены. Высокородные люди вообще часто бывают слабы и рано умирают в расцвете сил. Зато курган царю-победителю насыпали отменный! Землю везли со всей Скифии. А с облицовки кургана только учтенного камня сняли в прошлом веке 800 куб. сажен (Воронежская пехота — для строительства матросских домов — 400, и 400 же — итальянец Рафаил Скасси для постройки ограды сада). Сколько еще растащили неучтенного… А глыбы все множились, будто вырастая из-под земли…

Глава 11. В поисках Танаиса

Боспорское царство, которое в советских энциклопедиях, особенно в период застоя, очень не любили называть царством (говорили: государство, правда, при этом добавляя: рабовладельческое…) из-за его многонациональноcти и уже хотя бы потому похожести на СССР, загадало русским и советским археологам немало загадок. Существуя с V в. до н. э., оно продержалось вплоть до полного уничтожения его гуннами, то есть почти 1000 лет. Пантикапей (столица) и другие города-полисы, объединенные в самое северное греческое царство-колонию, представляют интерес и ныне, когда, казалось бы, все уже раскопано. Еще не так давно мой друг и соавтор первых книг по истории и археологии Владимир Бацалев (к сожалению, умерший молодым в 1999 г.), археолог по профессии, сам участвовал во многих раскопках именно в Северном Причерноморье и многое знал не по литературе и прессе, а пощупал своими руками.

Справедливости ради надо сказать, что его чрезмерная, на мой взгляд, любовь к древним грекам не очень-то мне передалась, даже наоборот: чем больше я узнавал от него (он был по Древней Греции ходячим кладезем), тем больше, несмотря и на мои пристрастия в той же области, я склонялся к Египту как основе основ нынешней цивилизации, а к внезапному концу нашего знакомства был настроен уже чисто патриотически, то есть стал интересоваться только здешней, российской археологией. Тем более что к тому времени уже прошли первые публикации по древностям на территории России и бывшего СССР Валерия Демина (Гиперборея-97), серия о крымских пирамидах (до сих пор считаю это либо «уткой», либо шуткой, но очень впечатляет, и мы поговорим и об этих пирамидах в конце книги), а также мне в руки попала книга Милорада Павича «Хазарский словарь», которая, несмотря на мистификацию, настолько умна и многогранна, что не могла не зажечь меня своей энергией, и я усердно стал заниматься поиском сведений о хазарах. Впрочем, к хазарам мы еще успеем обратиться. А пока поговорим о загадках, артефактах и несообразностях, с которыми столкнулась археология при поиске в устье Дона (Танаиса)города Танаиса, города-призрака.

Древний Танаис, как теперь известно, дважды был разрушен и дважды возрождался. Это было не так уж давно — от I века до н. э. до III века эры новой. Однако, несмотря на то, что время это значительно приближено к нам по сравнению, допустим, с Троей или Вавилоном, ученые не могут твердо ответить на вопрос о причинах первой и второй гибели этого города.

Но в истории загадок Танаиса эта не самая, главная. Пропавший Танаис искали несколько веков. И вот как это было. Знаменитый Страбон пишет о Танаисе как о разрушенном городе. Почему-то великий историк и географ античности не считает нужным хотя бы упомянуть — за что, по какой причине был разрушен Танаис, в то время как сам он был современником первого разрушения.

Именно потому археологи уже в XX веке и подумали, что, возможно, греческий глагол до сих пор читаемый у Страбона в значении «разрушить» надо читать не как «разрушить», а как «разорить», «разграбить», ибо такое значение у него тоже имеется.

Но вопросы возникли уже тогда, когда городище Танаиса наконец нашли. А в начале поисков об этом значительнейшем центре торговли греков с северопричерноморскими народами, втором по величине городе Боспорского царства — после, естественно, Пантикапея — ничего не было известно. Вернее, не было известно, где его искать.

Следы этого города впервые обнаружил, но не успел раскопать И. А. Стемпковский, соратник и первый «специалист-руководитель» дилетанта, но бережного ценителя древностей Поля Дюбрюкса. И. А. Стемпковский, полковник и высокообразованный человек, для которого были важны не столько военные учения или парады, сколько уникальная возможность при кочевом образе жизни военного посвятить себя изучению истории и культуры, воспользовавшись командировкой в 1823 году на Волгу, решил проехать берегом Азовского моря от Таганрога до Ростова. Этот путь он пожелал проделать очень медленно — для того чтобы попытаться найти какие-либо следы Танаиса. Ведь по Страбону, которого Стемпковский прочел в Париже во французском переводе, было ясно, где искать этот затерянный город: он располагался в устье реки Танаиса (Дона) при впадении ее в Меотийское озеро (Меотиду, Азовское море). Куда как проще!

Простота оказалась мнимой. На самом деле, своими глазами видя, как изменилась за два тысячелетия береговая линия Черноморского побережья, где древние прибрежные памятники оказались либо затоплены, либо размыты и разрушены прибоем, полковник не мог быть уверен в очертаниях дельты Дона XIX столетия от P. X. К тому же он сам убедился в том, что берега Мертвого Донца, правого рукава Дона, не содержат и намека на существование в прошлом какого-либо поселения. Правда, была вероятность, что Танаис находился на левом краю дельты, в районе Азова… Но и оттуда никаких находок тоже вроде бы не поступало.

Задержавшись в Таганроге, Стемпковский выяснил, что ни о каких развалинах там не слышали, хотя по почтовому тракту Таганрог — Ростов ездили многие. Стемпковский зацепился лишь за упоминание неких заросших «траншей или окопов», которые можно наблюдать в районе села Недвиговки, что на правом, высоком берегу. Вот, пожалуй, и все. Нет никаких древностей. Есть только курганы. Учитывая дотошность И. А. Стемпковского, можно предположить, что он наверняка знал и еще об одной особенности края, через который ехал: зыбучие пески.

За почти два тысячелетия Танаис мог поглотить (безвозвратно) именно зыбучий песок. Это означало бы, что поиски бессмысленны. Но скорее всего он понял, что, вероятно, древние греки тоже кое-что знали о зыбучих песках, а значит, должны были поставить свой город-колонию на «недвижимом» месте. Может быть, его натолкнуло на это название сельца Недвигова?.. Как бы то ни было, подъезжая к нему, искатель догадывался, что городище может быть там.

Он нашел «окопы» в нескольких верстах от моря. И не окопы даже, а древние укрепления! Ошибки быть не могло: ведь он уже видел Ольвию около Очакова. А здесь вокруг был древний ров. Надо рвом угадывались расползшиеся остатки вала… Похоже на то, что и впрямь это исчезнувший Танаис.

Главное, Стемпковский нашел черепки битой посуды. Это была не турецкая посуда, как заверили его в Таганроге, а самая настоящая греческая посуда — осколки амфор. А еще археолог поинтересовался и разглядел монеты, которые в небольшом количестве были найдены в Недвиговке. Это были монеты Боспорского царства.

II самое главное: ему, военному, стало ясно стратегическое значение этого во всех отношениях удобного возвышенного места. Именно здесь мог стоять древний город.

Покинув Недвиговку и прибыв в Ростов, Стемпковский встретился с обладателями схожих находок — и с того же места!

Правда, некоторые находки были сделаны не в Недвиговке, но эти немногие исключения не показались искателю важными. Тем более что места эти тоже располагались в основной по течению Мертвого Донца. Археолог увидел монеты боспорского царя Савромата I (93 — 123 гг. н. э.), Котия II (123–132 гг.) монеты других царей I–III веков новой эры.

Возвращаясь через несколько месяцев с Волги Л. Стемпковский проехал тем же трактом. Он все же не поленился и обследовал все указанные ему любителями древностей места и убедился, что там тоже когда-то жили люди. Но наличие этих поселков (ни в одном из них он не обнаружил следов укреплений и городских стен) при большом городе как раз и говорило в пользу Недвиговки: именно там должен был когда-то кипеть жизнью Танаис.

Так он и написал в письме Ивану Павловичу Бларамбергу, одесскому археологу и нумизмату. Таким образом, задокументированное сообщение И. А. Стемпковского является первым упоминанием об открытии Танаиса, хотя и почти умозрительном. Что ж, и великий Шлиман через пятьдесят лет сначала напишет о том, как и где он раскопает свою Трою (напишет пухлую книгу!), а уж потом поедет и действительно раскопает древний город. Правда, книге Генриха Шлимана также сначала предшествовало путешествие его, дилетанта, на холм Гиссарлык, где он постоял, осмотрелся, поднял с земли некий черепок — и, даже не копнув лопатой, отправился в Париж.

Прошло тридцать лет. (И.А. Стемпковский через пять лет после того своего путешествия скончался молодым.) Возникли новые обстоятельства, так как наступило новое время.

Ради определенных, в том числе стратегических целей правительство Николая I стало дополнительно раздавать земли казачеству: близилась очередная война с Турцией, коими изобилуют и XVIII, и XIX века.

Лев Алексеевич Перовский, министр уделов, много полезного сделавший для развития археологии и сохранения древностей в России, подает докладную записку, прошение императору Николаю, где сетует на то, что на розданных землях казаки, во-первых, распашут городище в окрестностях Недвиговки, а во-вторых, все, что выворотит из земли плуг, употребят по своему усмотрению: драгоценности присвоят, а каменную кладку, если таковая имеется, растащат на строения. Пора раскопать городище, могущее оказаться Танаисом. Умный Лев Алексеевич намекнул и на то, что казаки кроме древних руин распашут и имеющиеся там во множестве курганы.

Великая жадность Николая I к древним сокровищам, которые он давным-давно особым указом повелел считать своею собственностью, дабы они «пополняли и обогащали музеум Эрмитаж», хорошо известна. Царь выделил три тысячи целковых на раскопки. И назначили руководителем раскопок Павла Михайловича Леонтьева, 30-летнего профессора Московского университета по кафедре римской словесности и древности. По счастливому совпадению Павел Михайлович оказался не только знаком с мнением И. А. Стемпковского, но и разделял его. И не только по вопросу о раскопках Танаиса. Впрочем, в добавление к высочайшему разрешению начать работы под Недвиговкой, государь повелел, «что посему главная цель всех предпринятых разысканий состоит в открытии художественных произведений древнего искусства» и прямым текстом передал через Перовского: копай курганы.

Законопослушный П. М. Леонтьев приступил к раскопке курганов. И ему страшно не повезло! В отличие от крымских и курганов черноморского побережья Кавказа, в отличие от царских курганов скифов курганы меотов и сарматов оказались разграбленными целиком. Пустые Ростовско-Таганрогские курганы только отняли время. У Леонтьева чесались руки на городище, а его заставляли копать и копать курганы… И в один прекрасный момент Павел Михайлович понял вдруг, что самодержец не удовлетворится его отчетом о том, как группа археологов натыкается на пустоту в одном кургане, другом, третьем… Гнев государя ему обеспечен в любом случае. Эх, семь бед — один ответ.

И Леонтьев, сняв часть рабочих с курганов, бросает их на раскопки городища Недвиговки. Таким образом, Нижнее Подонье обрело наконец заботливого археолога и честного историка. Потом Леонтьев станет знаменитым первооткрывателем Танаиса, а пока он самовольно закладывает первые раскопы на городище, которое предположительно может быть Танаисом. Получая отрицательные результаты с курганов, которые все еще продолжали копать, Павел Михайлович бросает на городище все новые и новые силы. Наконец, получилось так, что все основные группы рабочих трудились уже на городище.

Силы нужны были колоссальные. Ведь городище 225–240 м2, что составляло более десяти тысяч квадратных сажен, требовало не только затрат физического труда, но и умных рук, «вдумчивой лопаты», Тем более что, едва появились первые результаты раскопок, они оказались тоже не подарком. Вместо богатого древнего греческого города, ожидаемого на сем вычисленном месте, Леонтьев раскопал примитивную керамику, изготовленную без гончарного круга, грубую и невыразительную; раскопал кривые стены из необработанного, необтесанного камня, сложенные без всякого учета хоть каких-нибудь греческих традиций или законов строительства. Вместо мощных городских стен толщиной хотя бы метра в три — какой-то столь же примитивный вал из мелких камней, на крепостную стену совсем не похожий…

Может быть, конечно, Павел Михайлович и догадывался, что попал на позднейшее строительство, которое может и не иметь отношения к грекам, поскольку осуществлялось в те времена, когда в городе (или на остатках погибшего города) могли существовать какие-нибудь кочевники, предпочитавшие жить в кибитках, а есть и спать у костра. Но подобная неудача заставила его содрогнуться: все обстоятельства, словно сговорившись, были против полномасштабных и планомерных работ. Не везет так не везет — вот и весь сказ.

Найдены все же некоторые предметы и монеты. Но, во-первых, среди них нет ни одного и ни одной старше I века н. э. А во-вторых, где чернолаковая и краснолаковая керамика? Где античный размах? Понятно, что не Афины, понятно, что отдаленная северная провинция, но убожество ведь тоже имеет свои пределы. А он-то ожидал откопать — ну, пусть не шедевры античного искусства, но хоть одну мраморную колонну, один карниз…

Разочарованный П. М. Леонтьев делает категорический вывод: это не Танаис. Но тут ему доносят: нашли осколки мраморной плиты с надписью. Потом — другую надпись.

Сомнения исчезли. Да, оказалось, Танаис был такой, и только такой. Плита была вделана в стену башни и найдена под землей, среди обломков этой самой башни, в развалинах. И надпись на плите гласит: восстановлена башня и часть стены во времена царя Котия III, восстановлена в таком-то году стараниями такого-то.

Радость открытия — это радость, но разочарование осталось. И Павел Михайлович, размышляя о том, почему ожидания и действительность так сильно расходятся, хватается за спасительную мысль: ведь Страбон написал, что тот, прежний Танаис был разрушен боспорским царем Полемоном в самом конце I века до н. э. Значит, этот Танаис, город, рожденный лишь в I веке н. э., взял от прежнего только имя. «Уже одна кладка стен из необтесанных камней и чрезвычайно небрежная вполне убеждает, что тот Танаис, развалины которого мы имеем в Недвиговском городище, не только не есть греческий город хорошего времени, но и вообще не есть чисто греческий город. Греки никогда, даже в византийское время, не строили так дурно…» — написал потом Павел Михайлович. Это не тот Танаис, не полемоновский.

О послеполемоновском Танаисе не говорит ни один древний автор. И хотя раскопки доказали, что он все же существовал, следует думать, что тот Танаис, который был разрушен Полемоном, был где-то в другом месте.

И Леонтьев засел опять за чтение древних авторов — Страбона и Птолемея. Павел Михайлович принялся систематизировать все свои знания о древностях Нижнего Подонья. Затем он переправился через Мертвый Донец и внимательно осмотрел все то, что осталось не изученным Стемпковским в его поездке в 1823 г. А это — курганы «Пять братьев» в окрестностях станицы Елисаветовской и прилегающие к ним территории.

Археолога ждал успех на этом поприще: он нашел неизвестное городище! По площади оно превышало Недвиговское и было обнесено двойным валом. Он сделал пробные раскопы. Они, конечно, не доказали, что вновь обнаруженное городище и есть до-полемоновский Танаис, но там Павел Михайлович обнаружил черепки амфор, другие греческие вещи, а также мелкие золотые и серебряные украшения.

Отчитываясь о проделанной работе, Леонтьев не утверждает категорично, что нашел первый Танаис, но оставляет для этого заключения вполне реальную возможность.

И ровно на сто лет порождает заблуждение о двух Танаисах! Танаис, открытый в Недвиговке Стемпковским и раскопанный Леонтьевым, ученые окрестили Танаисом Младшим.

В 1867 году, через 12–13 лет после раскопок Леонтьева, Императорская археологическая комиссия решила возобновить изучение Недвиговского городища. Раскопки возглавил представитель комиссии барон фон Тизенгаузен.

Впрочем, копать он должен был не столько в Недвиговке, сколько… все в тех же курганах, чтобы добыть новые драгоценности и «высокохудожественные изделия древних мастеров» для Императорского Эрмитажа.

Владимир Густавович Тизенгаузен позже прославился именно находками в курганах. А еще он был одним из ведущих специалистов по восточным монетам, написавшим по этой проблеме несколько книг. Он раскопал богатые курганные погребения «Семь братьев» недалеко от Анапы.

В Недвиговке же Тизенгаузену вместо золотых украшений попадались то каменные грузила рыбаков, то примитивные зернотерки, то столь же примитивные горшки из черной глины… Прежде всего сам считая свою работу полной неудачей, Владимир Густавович лишил науку подробного отчета об этих раскопках, потому что в сводном отчете Археологической комиссии, скрупулезно переписав чужие отчеты, своему уделил всего несколько строк.

Не обошлось и без курьезов. В конце 1860-х гг. при строительстве участка железной дороги Ростов — Таганрог рабочие, занимавшиеся ломкой камня в районе Недвиговки, но ничего не знавшие об археологических раскопках Танаиса, открыли его заново. Сообщение об этом появилось в 1869 году в «Донских новостях», а затем и в петербургских газетах. Там говорилось о гигантском подземном ходе, который вел то ли на ту сторону Дона, то ли в Азов. Говорилось также о кладе, состоявшем из нескольких фунтов золотых монет и золотого венка.

Председатель Археологической комиссии граф С. Г. Строганов имел по этому поводу переписку с наказным атаманом Войска донского М. И. Чертковым. Чертков, в свою очередь, направил в Недвиговку с проверкой директора новочеркасской гимназии Робуша и художника Ознобишина.

Те и впрямь доставили в Новочеркасск обнаруженные при камнеломных работах танаисские надписи, а на месте обследовали «подземный ход», оказавшийся водостоком из города в реку. Слухи о золоте тоже оказались преувеличенными настолько, что их можно было считать чистым враньем.

Тем не менее, зная, что слухи не возникают на пустом месте, Археологическая комиссия опять шлет своего представителя, которым стал Петр Иванович Хицунов, проживавший тогда в Таганроге и уже проводивший раскопки в Крыму и в Тамани, с поручением исследовать Недвиговское городище и «другие древности Дона». Комиссии, шедшей на поводу у алчных правителей, опять захотелось золота для Эрмитажа.

С подземного хода Хицунов и начал. Сделал тот же вывод, что и Робуш: это был канал для сточных вод, спускаемых из города.

Если говорить о конкретных результатах раскопок, проведенных Хицуновым, то он обнаружил множество новых надписей, которые и были отправлены (общий вес 44 пуда 10 фунтов) в пяти больших ящиках в Петербург. Кстати, по только что открытой железной дороге.

Петр Иванович «отличился» перед прежними раскопщиками тем, что раскопал каменную печь для обжига керамической посуды. Но не зарисовал и не начертил ее.

Раскопки в Недвиговке приостановились на неопределенное число лет. С 1870 году до самого послереволюционного времени, когда все памятники древности были объявлены народным достоянием, находящимся под охраной советского закона, в течение 50 лет местные жители растаскивали городище на собственные нужды и кто во что горазд. В Недвиговке, как грибы, росли свежеотстроенные сараи, кухни и даже жилые дома. Многие камни пошли просто на фундамент под новое строительство.

Потом, до революции, всплеск интереса Археологической комиссии к Танаису возник всего один раз. Это произошло после того, как жители раскопали некрополь и обнаружили богатую могилу. В ней нашли серебряный сосуд, золотую гривну (шейное украшение) и золотой венок. Это было в 1908 году. Археологическая комиссия тут же поручила известному археологу Николаю Ивановичу Веселовскому немедленно начать раскапывать некрополь Танаиса.

Веселовский копал в 1908 и в 1909 гг. Ничего интересного для комиссии и Императора Николай Иванович не раскопал. Впрочем, с научной точки зрения, Н. И. Веселовский добыл интересные результаты.

После 1909 года раскопки прервались почти на 50 лет. В 1950-е гг. советские археологи под руководством Д. Б. Шелова добыли новые данные, позволившие написать экономическую, политическую и культурную историю Танаиса.

История города разбивается на три четко прослеживаемых по археологическому материалу этапа. Первый этап — III–I вв. до и. э.; второй этап — I–III вв. н. э.; третий этап — последняя треть IV в. — начало V в. На рубеже; первого и второго этапов город был не разорен, а все же разрушен боспорским царем Полемоном. Так и не выяснено, за что же все-таки Полемон разрушил Танаис. Город, исправно расплачивался с боспорскими царями и проблем с Пантикапеем у него не было. И вдруг — с Танаисом случается то, что вообще очень редко происходит, ибо произошло от «своего» царя. В истории мы найдем немного примеров подобного отношения правителя к городу.

Ну, допустим, в русской истории есть такая страница с сожжением Новгорода Иоанном Грозным в 1570 году. Однако, как выясняется, Новгород, практически два с половиной века бывший почти независимой республикой внутри феодального государства, действительно «добился» от царя такой участи (не станем сейчас оценивать, кто из них был прав). Наказав Новгород и ликвидировав его права, мешавшие централизованной московской власти, Иоанн Грозный установил на Руси «единый и неделимый» порядок. Здесь все трагично, но ясно. А за что же сжег и разрушил Танаис Полемон?

Есть предположения, не имеющие четкого доказательства до сих пор. У Страбона сказано очень скупо: «Недавно его разгромил царь Полемон за неповиновение». Можно сколь угодно долго гадать над этой короткой строчкой. А можно принять так, как написано, и тогда все может проясниться. Ведь «неповиновение» — это совсем не то, что «неуплата» или «отказ платить».

Правда, мы так и не знаем, в чем все-таки выразилось это «неповиновение», но можно предположить с большой долей вероятности, что же было на самом деле. Царь Полемон, посаженный на трон римлянами, правил Боспором с 14 по 8 годы до н. э. В эти-то шесть лет он и разрушил Танаис — не единственный город, занявший отрицательную позицию по отношению к новому царю.

Вся недолгая история правления Полемона — это история борьбы царя с мощной оппозицией, то есть с собственными подданными. В конце концов борьба закончилась гибелью Полемона. То, что произошло с Танаисом, нельзя сравнивать с судьбой Карфагена или другого города, который завоеватели разрушили до основания и стерли с лица земли. Здесь речь шла только о наказании. Видимо, проблема ослабления Боспора в Меотиде и прилегающих землях была менее важной, чем задача наказать.

Однако, как подтвердили археологические изыскания, Полемон разрушил не весь город: сгорела западная его часть. А история Танаиса пошла вперед практически без всякой остановки. Вероятно, «наказание» мало сказалось на торговых делах в регионе, и Танаис продолжал жить собственной полнокровной жизнью, быстро оправившись от трагедии. Только та, сожженная и разрушенная часть города больше так и не отстраивалась. Возможно, в память о постигшем Танаис несчастье.

О вторичном разрушении Танаиса мы поговорим позднее, а пока посмотрим, что же представлял собою этот торговый и богатый по тем временам город.

Ранний город состоял из трех частей. Первая часть — основная территория. Вторая — примыкающий к ней западный район. Третьей частью являлся приречный район, который никак невозможно исследовать из-за существующей ныне застройки. Скорее всего, основная часть материалов просто безвозвратно потеряна: человек вел хозяйственную деятельность, и он использовал или выбрасывал те находки, что попадались ему в земле в результате этой хозяйственной деятельности. Может оказаться, что, например, некоторые дома возведены с частичным использованием под фундамент каких-либо древних построек, что не только бывает, но и наблюдается в истории повсеместно.

Оборонительные стены в Танаисе возведены в самом конце III или в самом начале II века до н. э. Раскопками открыты западная и южная оборонительные стены. Камень, из которого они сложены, подтесан лишь слегка и укреплен на глине. Наружный панцирь стены состоит из более мощных камней, чем внутренняя ее часть. На южном конце западной стены возведена прямоугольная оборонительная башня, сложенная из тесаных блоков. Одновременно с западной стеной были построены стены примыкающих к ней зданий — известный с древности способ экономного строительства городов. Кстати, здесь и лучше сохранились ранние постройки. В I веке н. э. дома появляются вне стен города. Отчасти это произошло потому, что Полемон разрушил внешнюю стену и город оказался незащищенным. Восстановление разрушенной внешней стены началось не сразу.

В начале II века город опять превращается в крепость со сторонами 225 и 240 м. Вокруг Танаиса сооружается ров шириной 10–13 м. Частично он выкапывается, частично же выдалбливается в материковой скале. Глубина его 7–8 м. К западной стене снаружи пристраивается дополнительный панцирь, и толщина стены делается вместо трех метров — 4,8 м. Новые четырехугольные башни выступают далеко за линию стены. Открыты четыре промежуточные башни с помещениями. Вдоль западной стены проходила узкая улица. От нее к городским постройкам спускалась каменная лестница. Еще одна улица выявлена раскопками, она пересекала город с запада на восток. На северо-восточном участке городские помещения отстояли от стены на полтора-два метра. Это пространство было занято специальной засыпью камня и суглинка, откосом дополнительно укреплявшей стену.

Открыта небольшая площадь в центре города, а также одно из зданий, которое могло играть роль общественного.

Найдены культовые здания. Есть и чисто культовые находки: алтарь, семь глиняных штампов для оттисков на ритуальных хлебцах. А также пять маленьких лепных сосудиков для воскурений (с дырочками в стенках).

Обнаружены торговые подвалы зажиточных купцов и торговцев состоянием пониже. Встречены предметы, принадлежащие к разного рода ремеслам, хозяйственный инвентарь. Открыты печи для выпечки хлеба. Выявлено, что жители занимались животноводством и особенно рыболовством.

На втором этапе жизни города произошло важное событие: в Танаисе, единственном из открытых в этом регионе городов, появилось стеклодельное ремесло. Производились изделия, подобные тем, которые изготавливались мастерами с Рейна и привозились издалека.

Обнаружен склад крупного посредника-торговца, в его подвале найдено примерно 390 амфор, в некоторых частично оставалось содержимое. Около сотни амфор были готовы для того, чтобы их заполнили нефтью. Лабораторный анализ подтвердил, что в этих сосудах уже хранилась именно нефть.

Танаис подчинялся боспорским царям, а те управляли городом через своих посланников — пресбевтов. Во главе магистратуры стоял эллинарх, а с ним несколько архонтов танаитов. Были и другие должности — диадох, стратег, граждан, лохаг танаитов, просодик, простаты.

Интересно, что, обнаружив предметы и помещения культово-ритуального характера, ученые не смогли найти имен богов, каким поклонялись в Танаисе. Есть лишь достоверное знание о том, что существовал некий верховный бог.

Ранний некрополь носит черты некрополей чисто греческих городов. Некрополь второго этапа больше похож на смешанный греко-скифский тип. Есть немногочисленные погребения сарматского типа. Как правило же, в одной могиле встречаются черты как греческих, так и сарматских захоронений. В I веке появляются могилы с каменными оградами, аналогично скифским памятникам. В то же время возникает обычай хоронить детей (младенцев) в амфорах.

Взрослых покойников хоронили либо в простых могильных ямах, либо в гробах. До I века существовал способ установки надгробных камней антропообразного типа — плоский прямоугольник (призма), увенчанный дискообразной частью, а также встречаются плиты стреловидной формы. Ориентировка покойников — в основном головой на восток. Есть единичные захоронения с южной и юго-восточной ориентировками.

Танаиты в значительной степени занимались рыбной ловлей: каменные и изредка металлические грузила предназначены для использования их в сетях. Обнаружены несколько помещений для хранения и переработки рыбы. Рыба поступала в продажу на вывоз как свежая, так и соленая. Вероятно, была также вяленая. Скорее всего, донские осетры доставлялись в Рим в живом виде, хотя это и стоило очень дорого — патриции могли себе это позволить. Основные виды промысловых рыб: осетр, севрюга, стерлядь, сазан, сом и другие.

Кроме торговли жители города занимались различными ремеслами. В том числе, как говорилось, производством стекла, ювелирным искусством, гончарным (примитивно), строительством (камнерезание несомненно), хлебопечением, кузнечным делом:

Существовали религиозные союзы, объединявшие представителей верхних слоев населения — высших чиновников, аристократов, купцов. Списки членов этих союзов (фиасов) сохранились на мраморных плитах.

Образ жизни горожан, скорее всего, не подразделялся на греческий, сарматский, меотийский. В короткое время после возникновения фактического общежития образ жизни сделался ближе к усредненному. Разделение народов происходило скорее по сословному признаку. Но и здесь в чертах «Бога высочайшего», вероятнее всего, слились черты Зевса греческого, Сабазия фракийского, бога Яхве и христианского Бога Отца.

Любопытно, что танаиты ежегодно праздновали некий «день Танаиса». Скорее всего это был праздник восстановления города после «наказания» его Полемоном.

К III веку н. э. завершено создание оборонных сооружений города. Они значительно усилены в сравнении с теми, какие были прежде. Вероятнее всего, жителей уже стали донимать неизвестные пришельцы. Если скифы, сарматы, меоты и другие здешние народы, даже находясь в состоянии войны, прекрасно знали, что у врага можно разрушить, а что следует сохранить (как это в более ярком виде проявилось в завоеваниях Вавилона), то теперь пришел, вероятно, совсем чужой завоеватель, для которого не было ничего святого. А Танаис лежал на стыке торговых путей и кочевых перемещений, поэтому он первый и должен был подвергнуться неприятной процедуре разграбления.

Судя по тому, что танаиты всерьез занимались укреплением города, видимо, опасность уже была близка. Враг приходил как с востока, так и с севера.

Именно в III веке в Северное Причерноморье вторглись завоеватели. Эти племена и разрушили Танаис.

Еще Леонтьев писал: «Развалины города показывают, что это разрушение было самое страшное, какое только можно себе представить: в городе почти не осталось камня на камне; от весьма многих стен сохранились нижние ряды каменной кладки; башни разрушены почти до основания, и самые погреба засыпаны развалинами обрушившихся строений… В разорении участвовал огонь, следы которого видны почти везде во внутренней части города и на внутренней стороне городских стен и башен; одна из открытых башен обгорела даже со всех сторон».

Леонтьев считал, что гибель Танаиса наступила от рук гуннов. Но гунны вторглись в Причерноморье в конце IV века, а Танаис разрушен около середины III века. Скорее, это были племена готского союза.

После разграбления и уничтожения города оставшихся в живых жителей Танаиса готы, очевидно, увели с собой. И Танаис опустел на более чем 100 лет. До сих пор ученые не знают, как это на самом деле произошло.

Через долгое время в развалинах города поселился совсем новый народ. Это он насыпал вал, так не понравившийся своей примитивностью Павлу Михайловичу Леонтьеву. Скорее всего, именно он изготавливал керамику, которую в IV–V веках трудно было назвать керамикой. Они не позаботились не только о правильности сооруженных кое-как домов, об их красоте; они не думали даже о прочности. Каменные завалы внутри города они разобрали лишь настолько, насколько это было необходимо, чтобы ходить не спотыкаясь. А может быть, эти люди были столь малочисленны, что это было им не под силу?..

Число археологических находок, относящихся к третьему периоду, очень невелико: осколки керамики только боспорского производства, несколько бронзовых монет второй половины IV века. Все эти монеты римские, потому что боспорские цари перестали чеканить монету. Впрочем, есть одна интересная находка этого периода — костяные обкладки сложного лука, относящегося по конструкции к гуннским лукам.

Поселение было варварское, ничего общего не имевшее с первыми двумя цветущими периодами. Наконец, в конце IV или начале V века город окончательно перестал существовать.

Глава 12. Хазары, как они есть

Роль Хазарии в истории, так же как и роль гуннов, постоянно либо замалчивается (как с хазарами), либо искажается (как с гуннами).

Армянский автор впервые упомянул хазар в третьем веке. Именно в третьем веке, вместе с активным движением гуннов, активизировался великий тюркский народ и пошла его миграция. Тоже с востока на запад. Это были тюрки-кипчаки, народ, оставивший на Алтае, в центре своей концентрации, на родине, часть племен, к которым относятся и нынешние хакасы, буряты, тувинцы. Все они исповедовали религию великого единого бога Тенгри (вероятно, от этого имени возникло название народа — тюрки).

В районе Северного Кавказа эти народы смешались с касситами (казаками) и получили имя хазары (это всего лишь незначительная часть тюрок; остальные рассыпались по Средней и Центральной Азии, проникли на Кавказ и в Малую Азию). Историю тюрок прекрасно описал кумык Мурад Аджи в своих книгах «Полынь Половецкого поля» и «Европа, тюрки, Великая Степь». Правда, Аджи относит и Аттилу к тюркам, то есть убежден в тюркском происхождении гуннов, в чем расходится и с нашим пониманием, и с пониманием официальных российских историков. Но наша точка зрения представлена, вы с нею знакомы, а об его взгляде на этот вопрос я только что сказал, так что большого греха против истины, думаю, на этих страницах нет.

Есть еще один момент, с которым я коренным образом не согласен с Мурадом Аджи. Это с именем Бога, которых у тенгриан было пять — Тенгри, Бога, Алла, Ходай и Гозбоди. Я не против, более того, даже могу признать, что русское слово Бог произошло от тюркского, и что арабское Алла тоже восходит к тюркскому имени Бога Тенгри, выводимого из молитв, которые использовались в религии тенгриан, однако ведь давным-давно всем известно и не требует доказательств, что семитское «иль» — это древнейшее обозначение Бога и многих слов, относящихся к общению с Богом или производных, «божественных». Еще прежде, изначально (посмею сказать: в IX тысячелетии до н. э.) древние русичи говорили «иль», произнося имя своего языческого божества Илии (Ильи). Поэтому ничего удивительного в том, что тенгриане, вышедшие из Сибири гораздо позже других народов, так же, как и русские, восклицали: «Иль-Ла!», — причем произнося при этом, как вы видите, два имени — бога Ильи и богини Лады. Впрочем, возможно, что произносили имена и другой пары — «Лель-Ла»… Вполне понятно, что семиты, аккадцы, к примеру, завоевавшие Шумер, сами же и растворились в его культуре, соответственно восприняв вместе с другими атрибутами ее и восклицание «Иль-ла» («Алла»), Совершенно ясно, что имя бога произносилось и как слово «бог» — это известно по многим языкам, особенно по русскому. Это доказывается и по Европе, когда обращение «леди» англосаксов вышло из имени Лады, а артикль «де», «ди», «ду» у разных народов — галлов (франков), кельтов, германцев, испанцев и т. д. (де Ланда, д'Артаньян) — есть продолжение почтительного отношения к господину, как к богу («Дэо», «Дао», «Дэу», «Дэв» и пр. Кстати, Дэв — тоже одно из божеств русичей, или ариев). Ну, собственно, на этом как бы и заканчивается ряд моих возражений Мураду Аджи. В остальном его книга написана настолько доказательно и страстно, настолько с любовью к прошлому своего народа, что ничего кроме восхищения автором не вызывает. Впрочем, вполне может вызвать и ярые протесты со стороны крайних националистов как в европейской среде (тех же норманистов), так и в русской, ибо великий русский народ, один из самых «старых» на планете, такого рода «патриотизм», ослепленный бездоказательными лозунгами, только унижает. И, как уже если не подчеркивалось, то уж во всяком случае подразумевалось, русский народ не нуждается ни в каких защитниках его истории, ибо она говорит сама за себя, а от историков требует лишь объективности.

Но вернемся к объективным и необъективным влияниям народов друг на друга. Таковыми объективными влияниями на тот же русский народ зарекомендовали себя в истории и хазары. Развиваясь и даже процветая с третьего по седьмой века на территории нынешних Астрахани, Ставрополья и прилегающих к ним земель, а также расширяясь к Дону и тесня вятичей и гуннов, хазары понемногу не только «прибирали к рукам» землю, но и подчиняли себе славян, проживавших далеко на севере — радимичей, полян и даже северян. Впрочем, вятичей они так и не завоевали, даже не заставили платить им дань. До самого последнего момента вятичи, настроившие по течению Дона белокаменных крепостей для защиты, вероятно, именно от хазар, продолжали жить своей жизнью, чеканили свою монету, торговали с соседями, в том числе, конечно, и с хазарами. Представители салтово-маяцкой культуры, вятичи являются строителями множества таких крепостей. Хазары же, по утверждению А. Абрашкина, — строители Правобережной Цимлянской крепости, а также и еще одной, построенной позднее, в 30-е годы IX века, Левобережной крепости Саркел, которая, к сожалению, сейчас затоплена водами Цимлянского водохранилища. Впрочем, хазароведы, надо сказать правду, в корне не согласны и приписывают хазарам строительство практически всех белокаменных крепостей в Подонье и «отдают» хазарам Астраханскую, Волгоградскую, Ростовскую, Белгородскую, Воронежскую области, Ставропольский край и Калмыкию в России, а также Донецкую, Луганскую, Харьковскую области на Украине и Крым. Как бы то ни было, Калмыкия, Астрахань и Крым вызывают менее всего возражений, поскольку, как известно, остатки хазар разбились на несколько народов, в том числе на астраханских татар, крымских татар и калмыков. В русской истории все они не только зафиксированы, но и сейчас играют заметную роль.

Мы теперь не станем касаться салтовской культуры и крепостей мелких, а возьмемся за большую крепость, сохранившуюся по сей день (правда, в виде развалин), — это Правобережная Цимлянская крепость. Ей, говорят, соответствовала Левобережная (то есть хазары, выходит, занимали и правый, и левый берега Дона), которая сейчас затоплена.

Раскопками, и изучением Правобережного хазарского памятника занимались крупные российские археологи с конца XIX века. Выдающийся археолог Иван Иванович Ляиушкин, будучи молодым, в 1939 году, раскапывая крепость, установил всю периодизацию. В 1958–1959 гг. на малые средства Государственного Эрмитажа проводились раскопки С. А. Плетневой, которая впоследствии стала одним из ведущих хазарологов. Выводы же сделал Михаил Илларионович Артамонов в 1962 году. Тогда он был директором Эрмитажа. Артамонов выяснил, что крепость построена в конце VIII века. По самой главной проблеме: когда она была разрушена? — он сделал следующий вывод. Наиболее вероятным, со слов ученого, является предположение, что крепость была уничтожена самими хазарами в период смуты — в результате внутренней борьбы. Эти смутные времена в начале IX века были связаны в Хазарии с религиозными реформами. Скорее всего, в крепости находились защитники старой языческой религии, а разрушили ее иудаисты. После разрушения на месте крепости остался небольшой поселок, который постепенно приходил в запустение, как это бывает со многими и многими городами.

В наше время раскопками крепости занялся археолог Валерий Флеров, посвятивший хазарологии тридцать лет своей деятельности. В 1999 году он приступил к раскопкам и постепенно прояснил планировку крепости и местонахождение всех башен.

Крепость имеет в плане треугольную форму. Окружена с двух сторон естественными оврагами, так что рвы копать не потребовалось. Эта треугольная излучина Дона с коренным берегом как нельзя лучше подходила для строительства укрепления. Теперь одна сторона, обращенная к Дону, нависает над водой водохранилища и катастрофически разрушается. Размеры крепости 110 × 130 × 135 метров. Внутри пространство крепости делилось на три неравномерных участка, один из которых, как видно на рисунке 24, прямоугольный, двумя менее мощными, чем внешние, стенами, каждая из этих стен имела по одному узкому проходу. Таким образом, была и дополнительная защита обитателей крепости. Толщина внешних стен 4,15 метра. Высота предположительно 6–8 метров. Башни, которые вы видите на рисунке, выступают наружу от стены до четырех и более метров. Главная башня, обращенная к зрителю арочным проходом, выходила на берег Дона и служила для входа и выхода наружу и к Дону за водой и рыбой. Флеров обнаружил буквально слой рыбьей чешуи и костей непосредственно у стены крепости.

Стены строились из белого известняка блоками длиной 60 — 120 см и сечением тридцать на сорок сантиметров. Около 15 тысяч кубометров камня и щебня ушло на строительство крепости и жилищ. Соответственно, В. Флеров делает вывод о том, что строительство велось на государственном уровне, то есть при полной поддержке Хазарского каганата, иначе подобного объема отдельному племени или роду было не осилить.

Крепость имеет все признаки сходства с византийскими крепостями, в том числе с Константинополем. На этой почве авторы приходят к совершенно противоположным выводам: А. Абрашкин и В. Флеров считают, что крепость строили приглашенные мастера из Византии, правда, В. Флеров уточнил, чисто профессионально, что контакты хазар с Византией начали Осуществляться гораздо раньше, чем считалось (и отнес их на начало VIII века, т. е. на 30–40 лет раньше), а М. Аджи уверен, что не только Цимлянскую крепость, но и сам Константинополь построили тюрки! На это есть достаточно серьезный довод А. Абрашкина: не мог кочевой народ в одночасье сделаться блестящим мастером строительства в камне. Мало того, он склоняется к 'тому, что Цимлянскую крепость строили пришлые мастера не из Византии, а хорезмийцы, имеющие богатый опыт такого рода строительства. Впрочем, в Правобережной крепости А. Абрашкин хазарам вообще отказывает и считает, что к хазарским ни одна из салтовских крепостей не относится, а хазарской была лишь крепость Саркел и была построена она именно в противовес белокаменным венедским крепостям, ибо такого объема строительства вчерашние кочевники-хазары никак не могли выдержать: Верхнесалтовское городище — 7 тысяч кубических метров камня, Маяцкое — 10 тыс. м3, Мохначевское — 14 тыс. м3.

И тем, и другим воззрениям противоречит одно важное обстоятельство: В. Флеров обнаружил, что даже башни Правобережной крепости стояли без фундамента. О том, чтобы хазары решили построить крепость ненадолго, предполагать абсурдно, поскольку все, что строится, строится «на века». Соответственно, можно сделать неабсолютный вывод о том, что строители были не очень сведущи в строительстве. Но с другой стороны, говорит В. Флеров, который убедился в прочности такого строительства, фундамент был и не нужен, поскольку известняк достаточно легкий материал, и ему не нужен фундамент, если речь идет о высоте в 6–8 метров.

За то, что строители сами хазары, говорит тот непреложный факт, что внутри крепости найдены ямы и остатки жилищ. Жилища представляли собой круглые юрты: хазары не желали отказываться от привычного для себя способа существования. Прежде юрта ставилась на земле, позже пол жилища стали углублять. Такие именно углубления до 1 м обнаружены в Правобережной Цимлянской крепости. Впрочем, А. Абрашкин мог не знать этих последних исследований археолога, поскольку публикация прошла в журнале «Тюркский мир» за 1999 год, а журналы нынче имеют малые тиражи и доступны не каждому, тем более что это не специальный журнал, а общественно-литературный.

Разрушение крепостей в Южной России происходило в два этапа. Когда шли войны, многие крепости разрушались и не восстанавливались. Но тогда разрушения были, так сказать, только функциональными — завоевателям требовалось проникнуть в крепость, они могли сжечь ее, разрушить жилища внутри, но стен не трогали. Второе разрушение шло значительно позднее. В России это было сделано на государственном уровне: еще царское правительство приказывало войскам для строительства укреплений или домов использовать как камни старых крепостей, так и камни курганов (как это было с Золотым скифским курганом, раскапываемым Павлом Дюбрюксом). Вспомним египтян, растащивших на бытовые строительные нужды всю облицовку пирамид!

В. Флеров не нашел почти ничего, что говорило бы о военном характере сооружения. Несколько обломков сабель, несколько обломанных наконечников стрел или копий. Но зато было найдено множество строительного и ремесленного инструмента!

«…Кузнечные наковаленки, молотки от кузнечных до миниатюрных для ювелирных поделок, плоскогубцы, ножницы для резки металла, пробойники, долота. А напильники! Полный набор слесарных и кузнечных инструментов. Деревообработка представлена в Хазарии пилами, стамесками, скобелями и инструментами для фигурных поделок. Есть инструменты, назначение которых мы даже не смогли определить.

Вокруг крепости располагались сотни больших и малых неукрепленных селений. Столь бурной жизни, считает археолог, не будет здесь «до самого конца XVIII века.»

Интересно высказывание В. Флерова относительно тюркской роли в жизни народов, которое противоречит мнению М. Аджи. Вот оно:

«Я далек от малейшей апологии как самого Хазарского каганата, так и его культуры. Столь распространенные ныне речи о чуть ли не культуртрегерской миссии тюркских народов для славянских и иных народов мне непонятны. Да, культура тюрок-хазар, безусловно, была выше современной им славянской. В IX веке славяне не могли построить ничего подобного Правобережной Цимлянской крепости. И даже то, что «для престижа» первые киевские князья именовались каганами, я воспринимаю не более как мелкий исторический факт. В конце концов называют же себя на западный манер президентами главы современных тюркских государств».

Подчинив многие народы, особенно славян, хазары приобрели большой вес в регионе. В то же время разброд в славянских племенах мешал им объединиться и дать отпор хазарам. Вместо этого русские князья еще и гордились тем, что их называли каганами, как в Хазарии…

В. Флеров «развенчивает» один, как он считает, «миф» из русской истории — а именно исторический поход Святослава на Хазарский каганат, после которого Хазария перестала существовать как государство. В 965 году (археолог считает эту цифру неверной) Святослав действительно осуществил такой поход и разгромил хазар, но, считает автор, он «бил уже лежачего». Раздираемый внутренними проблемами каганат уже дышал на ладан.

«Весь восточный поход князя по маршруту Волга — Дон — Северный Кавказ был одноактным действом, имевшим скорее устрашающие и грабительские цели. Больших политических последствий для Руси он не имел. Сами обстоятельства похода почти неизвестны, как не ясно, принимал ли сам Святослав участие в походе, оставив собственное государство и стольный град почти на два года.

Что увидели войска русских на Нижнем Дону? Правобережная Цимлянская крепость уже лежала в развалинах. Оставался Саркел с порядком обветшалыми стенами и гарнизоном от силы в 300 человек. Право, невелика была заслуга взять эту крепость, но факт взятия попал в летописи, и пошло-поехало. В начале XIX века даже появилась памятная медаль на взятие Саркела.

И если кто и нанес последний, решающий удар Хазарии, то это отнюдь не Святослав. С востока шли новые волны тюркских народов. Начиналась новая история.

Поражаешься, до какой степени вошло в современное сознание негативное отношение к хазарам. Зайдите в новую экспозицию Государственного Исторического музея, что на Красной площади в Москве. Богатейшая экспозиция, но для Хазарского каганата отведен в ней ОДИН КВАДРАТНЫЙ МЕТР площади — маленькая витринка. Жаль.»

Хазары исповедовали, по общему мнению, неизвестную религию. М. Аджи впрямую называет ее: они поклонялись богу Тенгри. Возможно, это и так, возможно, и я правильно записал это со слов Мурада Аджи, но ведь ученых хазароведов так много, они так умны и образованны, что не верить им как-то не хочется. Что ж, неизвестна, так неизвестна.

Хазары заявили впервые о себе в 627 году (хотя существовали на том же месте и прежде, входя как составная неразличимая часть в государство гуннов). Под 627 годом числится начало их войны с арабами и заключение договора с византийским императором Ираклием.

Интересно общественное устройство каганата. Вероятно, до принятия иудаизма оно было другим, но с конца VIII — начала IX века иудейская (в основном еврейская) прослойка стала играть решающую роль. Например, каган, какое бы он решение ни принял, должен был получить на это милостивое разрешение религиозного владыки, который формально не занимал в государстве первого места, то есть первым лицом не был. Потихоньку правители и знать уже давно принимали иудаизм, не склоняя к нему остальное население. Но процесс получил окончательное оформление при правителе Обадии, внуке Булана-Астархана. Булана документы называют реформатором и приписывают ему, как Владимиру на Руси, принятие иудаизма после диспута с. христианским, мусульманским и иудейским представителями. На самом деле было не так; скорее всего никаких диспутов не было, и ответ прост: у всей практически хазарской знати были жены, матери и бабушки еврейки, как и у Обадия (бабушка и мать). Ко времени этого царя торговля уже вся была в руках евреев, в купеческой общине сосредоточились и все рычаги управления государством: скорее всего, им были даны на откуп государственные налоги, финансы, дипломатия и, естественно, торговля. Управление, само собой разумеется, конечно, тоже находилось в их руках. Сыграло роль, считает А. Абрашкин, и то, что у государства не было средств на восстановление хозяйства и армии после нашествия арабов в 737 году, и эти средства оно получило от купеческой общины. Новую столицу Итиль на Волге тоже построили на средства еврейских финансистов.

Кризис наступил в 808 году, и царь Обадия сверг всю тюркско-аланскую верхушку общества. Тут-то и разгорелась гражданская война, уничтожившая Правобережную крепость. В оппозиции находилось, скорее всего, большинство населения, но оно ничего не решало, поэтому возглавляли ее знатные роды тенгриан-тюрок и аланы. Ни те, ни другие не желали воспринимать иудаизма в качестве главенствующей государственной религии. Абрашкин пишет:

«К 812 г. территория каганата раскололась. Мадьяры и кабары (те, кто, по сообщению Константина Багрянородного, ушел и добрался до мадьяр, под печенежскую поддержку), представители прежней хазарской аристократии, ставшие теперь ярыми врагами Хазарии, кочевали на пространстве между Доном и Днестром. А каганат совершенно преобразился. Теперь правящей партией стала иудейская община. В государственных структурах было установлено «двоевластие». Второе лицо каганата, верховный судья и командующий войсками, каковым являлся Обадия, носил титул «бек» (князь) или «малик» (царь). Теперь эта должность стала наследственной. В руках царя и других вельмож сосредоточилась вся реальная власть.

А формально трон продолжал занимать великий каган…».

Этот великий каган стал представлять собой нечто вроде фетиша. Выезжал он из дворца раз в год, а остальное время, по словам арабских авторов, должен был «находиться в распоряжении царя». К нему не допускался ни один Смертный, даже царь входил к кагану босиком. Впрочем, такое «привилегированное» положение имело и оборотную сторону: в год неурожая кагана использовали как козла отпущения — его иногда выдавали народу на растерзание, то есть каган служил теперь еще и средством выпустить пар.

Постепенно в государстве хазар, охватывавшем с трех сторон «остров русов» (вятичей), стали происходить внутренние миграции. Причем они происходили таким образом, что чистые хазары, не «зараженные» иудаизмом, стали двигаться подальше, к окраинам государства, то есть иудаизм не сыграл объединяющей роли, оставшись религией меньшинства, хотя и правящего.

A. Абрашкин подчеркивает и еще одну существенную деталь: при разобщении государство не могло надеяться на собственное ополчение и потому, благо денег хватало, держало многочисленную армию наемников — высокопрофессиональный корпус из 7 — 12 тысяч человек. В середине X века сопротивление вятичей, так и не плативших дани хазарам, было сломлено, и с этого момента (правда, уже совсем недолго) вятичи, остров русов, платит каганату дань. Недолго потому, что, как вы помните, в 965 году Святослав разгромил хазар.

B. Флерову, говорящему о том, что Святослав «бил лежачего», ответил, сам того не собираясь делать, потому что не ведал работы оппонента, А. Абрашкин словами былины о Великом Жидовине (Чуде-Юде). Бились, мол, Илья и Чудо-Юдо «день до вечера, с вечера… до полуночи». И так далее, содержание былины известно. Народ, победивший легко, не стал бы расписывать, как ему было трудно. Если битва была жестокой, значит, так былина и говорит. А до Ильи еще два богатыря бились, но не справились! Так что какое уж там «бил лежачего»…

Известно, что Итиль русские разрушили за восемь дней в 943 году. А Святославу понадобилось пять лет (!), с 965 по 970 годы, чтобы уничтожить хазарское государство. Известно, что в XII веке территорию Хазарии занимал уже другой народ — кумы. Вероятно, нынешние кумыки. Хазары же потихоньку растворились среди народов, однако из них выделились тюркские роды, пошедшие своим путем. С астраханским ханом и крымским ханом России предстоит еще биться, и не раз. Не говоря уж о регулярно поддерживавшей их Турции.

Утверждение о том, что каган сто лет обращался к Византии за разъяснениями о том, что такое христианство, нельзя принимать всерьез, потому что его возникновением мы обязаны Милораду Павичу, автору книги-мистификации под названием «Хазарский словарь». Однако, если не принимать во внимание самого факта мистификации, а может быть и благодаря ему, книга настолько увлекательна и даже полна подлинных обрывков мнений о хазарах, что можно ее рекомендовать для чтения просто в удовольствие. К тому же, книга полна блестящих легенд, в подлинность которых очень и очень трудно не верить. Кажется, М. Павич даже получил за нее Нобелевскую премию…

Глава 13. Совсем немного о динлинах и киданях

Динлин — имя, похожее на китайское, но носили его южносибирские отложившиеся скифы. Китайским имя сделалось по той причине, что кидани, совершившие исход с того же Таймыра и лишь немного пробывшие в земле Третьей Руси (понятно, что мы до сих пор применяем это имя очень условно: возможно, в пору миграции киданей никаких ариев в регионе Томска не было), далее отправились «адаптироваться» южнее и надолго застряли в Казахстане, на Алтае, в Бурятии, на Байкале, Монголии, Дальнем Востоке. Соседствующие с ними скифы получили имя динлинов, а сами назвали соседей китаями, не желая произносить «кидань».

На нашей памяти так происходило с казахами, когда грамотные русские люди, населявшие Среднюю Азию и Казахстан, в упор не слышали «казах» и говорили «казак». Правда, это происходило еще и по иной причине — по причине искусственности имени «казах»,'ибо прежде их звали «киргиз-кайсаками», или степными киргизами, в отличие от киргизов горных.

Сами китайцы называли себя «хань». Впрочем, государство, особенно самоназвание, было в разное время поименовано по-разному — и Хань, и Цинь, и Инь, и Чжоу…

Просвещенные народы языческого времени, от греков и римлян до персов и египтян, звали китайцев серами, а страну Серикой.

На самом деле в Китае и тогда, и сейчас «варилось» в своем этническом котле множество народов — не меньше, чем ныне в России. Потому и легендарную Шамбалу многие помещают в Гималаи, в Тибет.

Шамбалу идентифицируют с Беловодьем — страной благоденствия климатического, физического, духовного, страной Золотого века. У многих народов, особенно народов России, было поверье, что страна эта существует на самом деле. Легенда неистребима, как легенда о граде-Китеже. Кстати, Н. Новгородов так и называет: Китеж-Беловодье:

«Особенно сильно стремление в Китеж и Беловодье проявилось в среде людей старой веры, потому что борьба с несправедливостью, новых крепостнических порядков не могла не трансформироваться в религиозную форму. Возможно, если бы не вводилось Крепостное Право, то и раскола бы не было. И поэтому наиболее четкие и последовательные указания пути в Беловодье и Китеж можно найти именно у староверов.

Староверы же всегда утверждали, что Беловодье в Сибири, за Сибирью. В «Староверческом сборнике» из архивного собрания Барсова характеристике Беловодья предпослан маршрут: «Москва, Казань, Екатеринбург, Красноярск и далее неведомыми горными проходами через китайскую землю 44 дня пути до Беловодья». В приведенном описании маршрута после Красноярска фигурирует лишь одно указание направления — китайская земля. Показательно, что и у Бобылева также упоминается что-то китайское.

Томский крестьянин Дементий Матвеевич Бобылев, приписанный к Колывано-пресненским заводам, в 1807 году явился в Москву и передал в министерство внутренних дел следующее донесение: «Я находился на море Беловодье». Он говорил, что от Бухтарминской волости до ближайшего поселения староверов «чрез китайскую границу скорым ходом двадцать дней». Бобылеву по распоряжению императора выделили 150 рублей, и он исчез, то ли сбежав с деньгами, радуясь, что обдурил самого государя, то ли был ограблен и убит, то ли ушел в Беловодье, да там и остался. Гадать теперь бесполезно.

Гораздо важнее разгадать «китайский» след в Беловодье. У Бобылева упоминается путь через китайскую границу, что ведет нас на юго-восток, в государство Китай. Де Гинь, Гладишь, Томашек, Болтон и другие ученые, доверившиеся античным авторам, искали Гиперборею именно в Китае и гипербореев в этническом отношении считали китайцами. Казалось бы, вопрос решен, и Китеж и Беловодье также надо искать в Китае, но так считать было бы преждевременно, потому что с китайским направлением не так все просто».

В Сибири, говорит Н. Новгородов, «до недавнего времени было полно китайских топонимов и гидронимов: Китат, Золотой Китат (Кемеровская область), Китой (Иркутская область) и др. Также он называет китайские топонимы и в Европе (в Западной тоже): Китай (озеро в Бессарабии), Китей (озеро в Крыму), Китей или град Китеидский (Аргонавтика Аполлония), о котором мы говорили, разбираясь с крымскими и таманскими городами-полисами, Кутаиси — город в Грузии… Кроме того Китий — город (один из девяти, что принадлежали финикийцам) на Кипре.

Следовательно, делает вывод Н. Новгородов, китайцы мигрировали теми же путями, что и другие народы — из Сибири в Причерноморье, на Кавказ, в Средиземноморье. Кстати, это хороший ответ на вопрос тех, кто весьма был удивлен (дивится и сейчас) тем, откуда в русской революции возникло столько китайцев. Они просто оставались небольшими группами вплоть до 1917 года на тех местах, куда мигрировали задолго до XX века. Много китайцев живет и теперь там же — в Причерноморье, Приазовье, частично на Украине и в Крыму.

Несколько лет назад появилось сообщение о том, что, оказывается, давным-давно в Китае обнаружены пирамиды, и некоторые в два раза выше Великой пирамиды Гизы.

Здесь не место рассуждать на тему китайских пирамид, и потому просто примем это сообщение к сведению.

Зато тогда ясно, отчего значительная часть киданей (как и арии, это очень собирательное имя) так и не пошла в Китай, где уже как-то «пристроились» их братья. Мешала сильная группа ариев, занятых «строительством пирамид»? Еще становится понятным, почему в присутствии на международной арене Советского Союза Китай засекретил наличие на его территории строений, идентичных египетским: вероятно, имея от монахов многочисленных монголо-китайских монастырей реальные и достоверные сведения о строителях пирамид, руководство Китая, претендующее, как вы помните, на всю Сибирь, не желало, чтобы русские точно так же стали претендовать на весь… Центральный Китай!

Откат китайцев из Сибири объясняется очень просто: их потеснили, а потом и завоевали монголы во главе с Чингисханом и его потомками. Роль Великой Китайской Стены была низведена до статуса памятника древности: Стена не помогла ни от какого нашествия. Она же, вероятно, и не пускала не успевших спрятаться за нее китайцев, вынужденных поэтому осесть в Сибири до нашествия монголов.

Как бы то ни было, Китай развил высокую культуру почти одновременно, а то и раньше, чем многие европейские цивилизации. Две тысячи лет назад в Китае была настолько развита литература, что книги могли читать очень многие, в отличие от других стран, где грамотность была привилегией знати и жречества.

Мало того, в китайской литературе даже существовали, уже в то время, жанры. Вот примерное начало повести, и пусть вы немного удивитесь. Если не на сто процентов, то, переведенная по смыслу, повесть содержала следующее начало: «Я проснулся рано, потому что мне надо было в департамент пораньше: сегодня я должен был отправиться в командировку. Позавтракал, взял портфель и пошел в министерство…». И так далее, без комментариев…

Глава 14. Восточные территории и способы защиты Руси

Загадок исторического характера на территории бывшей Российской империи великое множество. Не меньше их и на карте нынешней, обкусанной со всех сторон России. Взять хотя бы тайну «римских» земляных валов, протянувшихся в общей сложности на тысячи километров по всей Восточно-Европейской части: кто их строил и как? А когда? И римские ли они?

Столица Мордовии Саранск находится на холмах, как многие российские города. Здесь нет большой реки — хотя бы как Москва-река: течет сквозь город (а прежде — как бы и мимо города) река Инзора (иногда ее называют Инсарка, Инсар). Это с востока. С юга протекает речка еще меньше, зовется Саранкой и впадает в Инзору в пределах нынешнего Саранска. По преданию, ее имя дало имя городу.

Теперь холмов, на которых раскинулся город, семь, а прежде был он только на двух холмах — собственно город и слобода, которая как названа была Посоп (вероятно, неграмотное от имени Пособ), так и носит по сей день это имя.

Саранка течет с запада на восток и впадает в Инзору. Итак, на всем протяжении Саранки по левому ее берегу высится холм длинная гора, на которой и построен Саранск. Но примерно на двух третях пути от Инзоры на запад, к кладбищу (старому, на котором уже больше 40 лет не хоронят) дорогу вам пересечет насыпной вал. Сейчас он застроен многоэтажками, а в 1960-е годы все еще просматривался. Я помню только один этот вал, но старожилы, а за ними и мы, дети, говорили: Пугачевские валы. Значит, вал был не один.

Если обратиться к материалам краеведческого музея Саранска, прочесть работы историков, в том числе «Историю Пугачевского бунта» А. Пушкина, мы выясним, что в Саранске Пугачев не задержался: его палатки стояли за Инзорой, возле Посопа, всего несколько дней. Потом он отправился в Ардатов и Алатырь и больше в Саранск не возвращался. Правда, покипятился Емельян Иванович в Саранске: одну барыню с колокольни сбросил (не разбилась, только руки сломала), другого барина по навету сенной девки на его собственных воротах повесил. К чести самозванца надо сказать, что и заслуга его перед Саранском имеется: уничтожил он Лобное место, где провинившихся по государевым делам принародно розгами секли. Но и все. Насыпать валы он никак бы не успел, несмотря на многочисленное войско. Да и зачем? И так город на горе стоял, а он бы поперек горы еще вал насыпал? Если оценить количество земли в этом валу (в том одном, который я застал), не справился бы он за ту максимум неделю своего присутствия в городе.

До Пугачева тоже вроде бы некому было навалить такую насыпь. Да и саранский гарнизон, вместе с казаками, был очень немногочислен. Причем вал за городом с запада означал, что собирались обороняться от Москвы, а не от татар или ногайцев… Это абсурд: мордва с Москвой не воевала.

Есть еще мысль о Степане Разине, и мордва участвовала в его бунте тоже, но Саранск настолько далек от Волги, что Разин не стал бы избирать его своим стратегическим форпостом, когда по Волге были более удобные в военном отношении места. Правда, именно за бывшим Пугачевским валом вдоль него теперь как раз идет улица Степана Разина, но не совпадение ли это?

В середине XVI века такого города, как Саранск, не было. Не было в 1551–1552 гг. здесь города вообще. Была небольшая мордовская деревушка с православной часовенкой, в которой помолился Иван Грозный перед походом на Казань и в которой была ему Благая весть. По возвращении из похода, то есть после покорения. Казанского ханства, опять отслужил он службу в этой часовне и повелел поставить здесь, на сем месте, церковь Благовещенья, а на месте деревушки — город. Мордовскому вождю передал или прислал потом громадный медный православный крест для церковной маковки.

Церковь поставили. Деревенька стала селом Благовещенским. Однако ни при Иване Грозном, ни при его преемниках не удалось построить здесь город. История распорядилась по-своему. Но зато в 1641 году, то есть уже после Смуты, по распоряжению Алексея Михайловича начали строить город и Кремль и к 1651 году построили. Оказачили местную мордву, и ваш покорный слуга по материнской линии потомственный казак…

Это был город-засека, крепость-острог. Много в нем за 350 лет было и плохого, и славного. Но не о славе и не о подвигах уроженцев Саранска начал я говорить, а о загадке валов, которые, видимо, из-за большого впечатления, произведенного самозванцем на горожан, стали именоваться Пугачевскими. Яркий пример того, что топонимика иногда подводит.

К слову о топо— и гидронимике. Город назван явно по реке, которая зовется Саранка. Ученые, на мой взгляд, притянули за уши такое объяснение: на реке росли желтые кувшинки, которые по-татарски зовутся сары. Тогда возникает резонный вопрос: больше такие кувшинки нигде не росли? А ведь есть еще река Инсар (и одноименный город). И самое главное, сколько себя помню, ни разу ни в Саранке, ни в Инсарке желтых cap не видывал. Вообще не видывал растительности на этих речках, кроме осоки на Саранке. Правда, в те времена, когда возникал город, да и еще в начале XX века, и та, и другая реки были очень полноводными. По Саранке народ на лодках катался, не говоря уж об Инзоре. Теперь Саранка — узенький и мелкий ручей. Но все же.

Рискну дать свое объяснение. Оно основано и на прочтении книг А. Абрашкина тоже. Сар, Цар — это же просто Царь. То есть не освятил ли своим присутствием берег Саранки Иоанн Грозный? Тогда Царянка (Саранка) — очень логичное имя для нее. Инсар, Инзора — имена мордовские. Но Сар здесь тоже присутствует. От Инсара до Саранска — один переход. Вероятно, и в Инсаре (его тогда тоже не было) останавливался царь по пути на восток. Тем же путем могли образоваться другие имена. Это — Сармыш, горное ущелье недалеко от Навои в Средней Азии, о котором я упоминал как об ущелье с древними рисунками на скалах (глубина давности — примерно 10000 лет, но есть и «свежие», сделанные красноармейцами в период, показанный в «Белом солнце пустыни»). По А. Абрашкину, это имя можно расшифровать как Се-арии-мушки, или Царские мушки (мушки — это народ, который Абрашкин относит к ариям и который наказал в свое время Хеттию, да так наказал, что с тех пор этого государства в истории нет). Но Се-арии — это чрезмерная расшифровка, потому что Царь — это уже Се-Ар, то есть Это-Бог. Таким же образом, вероятнее всего, возникло имя Сарапул (Царское поле, если пользоваться праязыком или отголоском этрусского).

Старее Саранска — стоящий на Мокше Темников. В 1536 году этот город-крепость по решению Москвы был перенесен с левого берега Мокши на правый. Вероятно, то был последний русский город на востоке Московской Руси, потому что дальше были только мордовские и татарские селения и никаких городов, кроме волжской Казани, Руси в то время не принадлежавшей. Впрочем, достоверно не известно, кто именно поставил Старое городище. Если мордва, то отчего так далеко от угрожающего ей Востока?.. Наиболее вероятно, что если не русские поставили крепость, то это сделали татары, поскольку до взятия Иваном Грозным Казани мордва платила дань Казани, а не Москве.

Русло реки в излучине Темникова достаточно быстро сдвигалось, причем сдвигалось постоянно в сторону левого берега, где стоял прежний город, который теперь именуется Старым городом. Правда, село Старый Город возникло южнее, в достаточном далеке от подмываемого рекой прежнего города, но долго называлось Старым городищем, в память о крепости, пограничном форпосте, защитнике Руси с востока от степных набегов (или наоборот?). Стратегически место было выбрано правильно скорее для Руси, чем для татар: Мещерские леса не давали степнякам двигаться, а гужевой тракт и водная артерия контролировались крепостью. В селе жили, вероятнее всего, те же люди, что населяли прежний город, а значит, выполняли они те же задачи.

Краеведы и историки, описывавшие не так давно старый и новый Темников, считают его «авангардом, выставленным из города Кадома, возникшего еще в тринадцатом столетии». Как выясняется по запискам старых краеведов, например историка Тамбовского края А. Н. Нарцова, и прежний Старый город также именовался Темниковом: «Древний Темников, ныне село Старый Город или Старое городище, в 8 верстах от современного Темникова, расположен на левом берегу Мокши на высокой горе. До XVI века здесь возвышался укрепленный городок Темников, время основания которого неизвестно… Известно только, что до 1535 года на высокой, ныне Старогородищенской, горе стоял острог…».

Но вот что любопытно: «В 1576 году в брошенном городище были владения татарских мурз: по писцовым книгам Темниковского уезда значатся…». И далее перечисления этих татарских владельцев в селе Старое городище. Правда, на 1618 год значится и церковь Прасковеи Пятницы, а прежде, на так называемой Поповой горе, была старая часовня, но, учитывая прежних 300 лет пребывания татар на Руси, вовсе неизвестно, чьею крепостью был Темников до 1535 года: во-первых, воевать за татар могли и православные, а во-вторых, православные были и среди татарского населения. Может быть, причиной переноса города на правый берег были не обвалы левого берега, а то, что Темников вовсе не являлся «авангардом» русского пограничья, а был татарским авангардом?

Впрочем, выяснить это сложно: мурзы вполне могли приобрести землю в Старом городище позднее 1552 года, уже после падения Казани… Как бы то ни было, река и впрямь вымывает из левого берега каменные наконечники стрел. Железа берег городища не открывает: его в Темникове не было. А вот стратегическое место прежнего Темникова идеальное: с севера речной обрыв, с запада — овраг Казна, с востока — овраг Низовский. Посад и церковь или часовня находились на другом берегу оврага Казна.

Русская то была крепость или татарская, исследователи считают, что в первой половине XVI века здесь была все же крепость Московской Руси — на том основании, что в Старом Городе имеются фамилии Рязановы, Кадомины. Но имеются и потомки татарских мурз и помещиков — Тенишевы, Кобяковы, «давно обрусевшие». Как видите, неясность так и остается.

Впрочем, неясность вполне разрешима логическим путем. Если учесть, что на территории современной Мордовии русские, мордовские и татарские поселения соседствуют друг с другом, а неподалеку от Саранска есть обширный Лямбирский район, практически целиком татарский, можно сделать простой вывод: Темников как раз и являлся до 1536 года пограничьем между Московской Русью и Казанским ханством. Хотя эта граница официально не была проведена, но, как видно, на левом берегу, на стратегическом мысу имелась татарская крепость, а на правом берегу Мокши — русская. С 1552 года военная необходимость в Старом Городе отпала, и новый Темников тоже стал исполнять несколько иные задачи. Правда, еще почти 100 лет, до образования Саранского Кремля, Темников продолжал быть форпостом Руси на востоке.

Если взять историю другого форпоста — Кинешмы, которая находится гораздо западнее Темникова, хотя и очень севернее Москвы, то за XVI век татары сжигали ее четыре раза, а в 1536, 1537 и 1539 гг., как видите, три раза подряд.

Правда, в русской летописи под 7044 (1536) годом все-таки сказано:

«О городке о Мещерском. Тоя же весны марта 29, повелением благоверного великого самодержца Ивана Васильевича всея Руси (Иоанну, будущему Грозному, всего 6 лет от роду. — А. В.) и благочестивыя и великомудрыя великия государыни Елены, в третье лето государьства его, преставлен город Темников на иное место, на реке на Мокше же, того ради, что был старый город мал и не крепок; и великая княгиня велела его прибавити и срубити новой, а доделан того же лета, августа 2…».

Следовательно, сие свидетельство все же поставило Темников русским, а не татарским. Впрочем, споры на эту достаточно щекотливую тему продолжаются среди историков и краеведов до сей поры.

Но посмотрим на то, как была организована оборона Темникова, а также насколько глубокими были эшелоны этой обороны. Возможно, что-нибудь мы узнаем тогда и о Пугачевских валах Саранска?..

Обратимся к тексту книги «Достопримечательности Мордовии» (Саранск, Мордовское книжное издательство, 1982). Автор ее — замечательный историк, профессор И. Д. Воронин.

«Посад был немалый, разумеется, по понятиям того времени. Строители крепости выбрали удобное в стратегическом отношении место. Как известно, степняки монголо-татары, не привыкшие к лесам, плохо знали их, а поэтому хорошо укрытые в лесных чащах русские и мордовские крепи оказывались трудно достигаемыми, а некоторые — и совсем неприступными.

Темниковская крепость была именно такой. Она стояла в лесной чаще, окружавшей ее со всех сторон. Город-крепость в посад с трех сторон — юго-восточной, юго-западной и северо-западной — укреплялся естественными крутыми обрывистыми берегами мокшанской излучины, достигавшими местами 5–6 сажен высоты, а также руслом самой реки, с четвертой — с северо-восточной — насыпными валами и дубовыми крепостными стенами. На углах города-крепости стояли высокие деревянные башни. С этих башен хорошо просматривалась местность за Мокшей от Высоковских холмов к Рябчиковой горе до Санаксара и дальше к Старому Городу. К северо-востоку, где разветвлялись конные пути — к Казани и Астрахани. Дозор вели подсобные пункты Темниковской крепости.

Н. М. Карамзин, упоминая о городе Темникове, замечает, что он был «укреплен городками при селах Итяково и Кондровка». За этими городками по краю мокшанского леса была устроена Темниковская засека (завалы срубленных деревьев). Существовали и ворота, т. е. проезды через эту засеку: Бабеевские и Чижиковские.

Высокие смотровые вышки Итякова и Кондровки намного расширяли обзор местности, примыкавшей к Темниковской крепости…

…Такая ориентировка крепости и ее подсобных пунктов и отвечала задачам обороны юго-восточных рубежей России в первой половине XVI столетия, когда в Москве вынашивались планы присоединения Казани и Астрахани.»

* * *

Мы узнали, что в мордовской местности были не только крепости типа Темниковской, а позже Саранской, Инсарской, Пензенской, но и «городки», которыми укреплялись села. То есть фортификационные сооружения вокруг сел все же строились. Таким образом, Николай Михайлович Карамзин, процитированный И. Д. Ворониным, открывает нам тайну, которую я вам преподнес в начале главы: мы выясняем, что представлял собою вал, который в Саранске еще в 1960-е годы многие называли Пугачевским. Деревни и села, не имеющие укрепленных стен, все же укреплялись иным способом — насыпными валами (и рвами, конечно). Однако, учитывая, что вал, про который я говорю, насыпан не с восточной, а с западной, и даже северо-западной, стороны от деревни, где Иван Васильевич нашел часовню, мы можем утвердительно сказать: на этой земле Казанское ханство властвовало довольно свободно и укрепляло даже не татарские поселения валами — защита от Московской Руси… Вероятно, в близлежащих лесах были и засеки, чьим именем давно стали называть и сами крепости, стены которых были выполнены из того же дерева, что и простые лесные засеки.

Кстати, мордовские леса, которые были самыми настоящими чащами, это юго-восточный язык знаменитых Муромских и Мещерских лесов. И то, и другое имя — от племен финно-угров, занимавших, вместе с мерей и мордвой (и некоторыми другими племенами) территорию нынешних Москвы, Тамбова, Иванова, Пензы вплоть до Волги в верхнем и среднем ее течениях. Серьезных столкновений финно-угров и русичей практически не было: финно-угры всегда жили в лесах и занимались лесными промыслами, в том числе пчеловодством и бортничеством.

Вместо заключения

«Мир новостей» опубликовал сенсационную новость. Такие новости приходят не часто.

Дело было так. В Крыму, как известно, давно ощущается нехватка воды — не морской, а обычной питьевой, пресной. И ученые-гидрогеологи постоянно осуществляют работу по поиску этой воды. Они, изыскатели, прекрасно знают, где примерно можно ожидать подземных залежей воды, и бурят по плану.

Группа Виталия Анатольевича Гоха, геофизика, работающего по методу геоголографии, в окрестностях Севастополя искала как раз такие удобные места для устройства артезианских скважин. И наткнулась на… направленное сверхвысокочастотное излучение! Источник его был недалеко от поверхности земли, но под землей. Ученые заложили несколько пробных скважин… И наткнулись на сооружение, расположенное под землей. Это оказалась ПИРАМИДА.

Группа поехала вдоль побережья Южного берега Крыма. От Севастополя до мыса Сарыч она обнаружила за короткий срок семь таких источников, и все эти сооружения оказались засыпанными грунтом (или выбитыми в скале) пирамидами. Они расположены на одной прямой и «одинаково ориентированы в пространстве по северо-западному вектору».

Верхнюю границу возраста пирамид удалось определить очень просто, говорят корреспонденты «Мира новостей» Гуля Хайруллина и Марат Хайруллин. Как раз над одной из пирамид располагалось древнее сооружение, которое археологи считают зернохранилищем. Ему около 5 тысяч лет. Нижнюю границу строительства определить пока невозможно.

Кажется, в данном случае мы можем иметь дело с сооружениями не то что працивилизации, а как бы не протоцивилизации — той самой, скажем, которая «обронила» в горах США свечу зажигания, которой 500 тысяч лет, или другие предметы, установить возраст которых не берется ни один специалист — не оттого, что не умеет, а потому, что и сам не поверит в расчетную цифру.

Подземное расположение пирамид Виталий Гох объясняет тем, что пирамиды действительно излучают, причем излучают на протяжении тысяч лет. Соответственно они не спрятаны от глаза, а покрыты защитным слоем земли (или скалы).

В группе считают, что пирамида «лечит». Кое у кого прошли давние болячки. А когда люди попытались продолбить стену сооружения, она стала выдавать некое агрессивное излучение, отчего все заболели. Честно говоря, именно это обстоятельство и заставляет больше всего задуматься: а не газетная ли это утка?

И еще одно обстоятельство заставляет задуматься тоже. Не то, что ученые, наложив геофизические данные в районе пирамид на геофизическую карту Земли, открыли, что такие же точно сооружения должны существовать еще в Англии, Мавритании и Австралии, а также вычислили их примерные координаты. И не то, что в эти точки Земного шара были отправлены сообщения по Интернету и что из одной точки уже пришло сообщение о находке.

Меня озадачило другое. Озадачило то, что археологи… Впрочем, дадим слово самой газете, чтобы не вводить читателя, может быть, в еще большее заблуждение.

«Вход, прорытый археологами, похож на обыкновенную яму, чернеющую угольной тьмой. Уходя, ее прикрывают досками и дерном — от зевак и любопытствующих. Денег на охрану у правительства нет, а после сообщений в прессе искатели приключений хлынули потоком.

…Пока начинаем осторожный спуск. Сразу уходят все звуки и невероятный покой и облегчение заливают тело. Во-первых, из-за прохлады — температура на уровне 18 градусов. А во-вторых — воздух, напоминающий послегрозовую свежесть.

После пятнадцати метров спуска ноги упираются в выступ шириной около метра. Это первая ступенька пирамиды. Поверхность пола и наклонной стены удивительно гладкие, особенно если учитывать почтенный возраст — не менее 7 — 10 тысяч лет! В свете фонарика долго разглядываем удивительный узор, наложившийся за бесчисленные века.

Десятью метрами ниже, на отметке 25 метров, археологи обнаружили в стене необычную структуру — что-то вроде овального предмета, выступающего наружу. Два дня пытались его извлечь и в конце концов разбили. И чуть не погибли — овал оказался полым и включал в себя огромное количество сжатого углекислого газа или схожего с ним. Потом уже выяснили, что подобные полости вкраплены в стены на равных промежутках в строгом порядке, напоминающем кристаллическую решетку. А тогда еле удалось выбраться наружу.

Но случай заставил обратить внимание на структуру материала и оказалось, что циклопическое сооружение сложено из… гигантских транзисторов. Или, вернее, структур, сильно напоминающих полупроводниковые приборы. А в целом получается, что вся пирамида представляет собой невероятных размеров и сложности микросхему, или, правильнее будет сказать, мегасхему! Для чего она могла понадобиться и какими силами манипулировала, даже жутко подумать.

Впрочем, даже не думая, чувствуешь себя здесь жутковато. Пытаемся полностью сосредоточиться на ощущениях. Тишина просто глушит. Достаем монетку и бросаем вниз. Следующая ступень должна быть в метре с небольшим, но ни звука. Некоторое время назад один из исследователей на отметке тридцать шесть метров уронил вниз включенный мощный фонарик. И тоже ничего — ни лучика света, ни звука. Это, кстати, еще одна загадка. Ученые, вычислив фактическую высоту пирамиды, пока еще не смогли обнаружить дна полости, где она помещается. Хотя, может быть, дело здесь скорее в недостатке денег. Хозрасчетная группа Гоха еле сводит концы с концами, и о каких-либо широкомасштабных работах нет и речи.

Наконец начинаем подъем наверх. Момент перехода из подземного мира под солнце до сих пор не можем точно припомнить. Но, оказавшись наверху, некоторое время сидим на земле. Уверены, что за минуты там, внизу, наверху прошли часы или даже дни — словно мы соприкоснулись с вечностью. И чтобы вернуться в реальность, требуется время — прийти в себя.

— Это очень точное наблюдение, — говорит спустя несколько часов Гох, когда мы в кафе под севастопольскими каштанами обсуждаем спуск. — Именно это и чувствуют все побывавшие внутри. Какая-то аномалия со временем, как будто внизу и снаружи оно течет по-разному. Может быть, на доли мгновения, но мы это чувствуем.»

* * *

Что еще сказать? Для любопытствующих могу назвать номер газеты — «Мир новостей» № 37 от 11 сентября 2001 года. Через год-два была еще одна публикация о крымских пирамидах в той же газете, но номер газеты у меня куда-то пропал, и я не могу теперь восстановить этих сведений.

Народ, создавший это (если оно, конечно, правда), — великий народ, кто бы он ни был. Когда-нибудь мы сумеем все выяснить. Но все в мире имеет свойство заканчиваться — и плохое, и хорошее. Народы исчезают. И рождаются. И перетекают — один в другой.

Оглавление

Предисловие

Часть I Преданья старины глубокой…

  Глава 1. Пауль Шлиман, внук великого Генриха

  Глава 2. От Дарвина до человека Америки

  Глава 3. Америка удивляет мир

  Глава 4. Аркаим, Асгард, асы и ваны

  Глава 5. Древние русичи: миграции и «остановки»

  Глава 6. Русско-этрусская письменность

  Глава 7. Волшебное прочтение Александра Македонского

  Глава 8. На рубеже новой эры

  Глава 9. Куда исчезли древляне?

Часть II Археология и ее загадки

  Глава 10. Скифы: золотые курганы

  Глава 11. В поисках Танаиса

  Глава 12. Хазары, как они есть

  Глава 13. Совсем немного о динлинах и киданях

  Глава 14. Восточные территории и способы защиты Руси

Вместо заключения Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg