«Быт русского народа. Часть 6»

А. Терещенко Быт русского народа Часть 6

I ОБРЯДНЫЕ ПРАЗДНИКИ

ВЕРОВАНИЕ ЛЮДЕЙ В ВЕРХОВНОЕ СУЩЕСТВО

Первоначальное состояние людей было запечатлено дикостью, суевериями и созданием собственной веры, и ни одного не было гражданского общества, которое бы жило без своего верховного существа. По понятию народов такое существо могло отвращать жестокие удары от людей и хранить их от бедствий, благотворить добрым и карать злодеев. Но когда божественная вера просветила языческие умы, тогда она повсюду сблизила граждан между собою. Между тем разность обрядов вероисповедания создала свои особые понятия, которые соответственно степени образования народа более или менее утверждали крепость политического тела, потому во многих странах света доселе сохранились в простонародии чествования дней угодников, известных под именем благотворителей или карателей, ибо они наказывают не уважающих их святость истреблением хлеба и травы на полях: громом, молниею, дождем и засухою или ниспосылают изобилие на богобоязливого поселянина. Простолюдины воображают, что угодники, обитая на небе, имеют человеческий вид, одеваются и живут там, как люди, но отличаются от них тем, что постоянно находятся в дружбе между ангелами и добрыми людьми и нисходят на землю, чтобы смотреть за поведением и трудолюбием поселян. Такие угодники могут принимать на себя разные виды, являться среди грома и бурь в молниеносных одеждах, или на коне верхом, или парящими на облаках в виде ангелов. Народ, уверенный, что ничего не совершается без предстательства святых, приносит им жертвы и оказывает почести совершенно Божеские. В дни угодников не работает, боясь прогневить их. Крестьянин скорее согласится работать в другой церковный праздник, нежели в день праздника своего святого. Каждая деревня, каждый город или, лучше сказать, каждый приход имеет своего защитника. Простосердечие русских не простиралось, однако, так далеко, как католиков. Священники римские с намерением поддерживали верование до фанатизма и подкрепляли суеверия до безумной невероятности. Чтобы яснее это понять, скажем, что католическое духовенство заставляло народ оказывать чествования гораздо более папам, нежели святым, — чествования, равные Богу, кто бы этому мог поверить? Пусть бы не просвещенные боготворили папу, но это делали просветители и блюстители христиан, как называют себя католические отцы, которые укореняли еще общее мнение, что власть пап выше царей самодержавных, что папы раздают земные и небесные блага, что они могут низводить монархов с престола, возмущать против них граждан, разрешать их от присяги в верности, раздавать земли, государства, и все обитатели мира суть подданные пап. Эти мнения подтвердили во всей силе папы Бонифаций VIII, Григорий VII Гильдебранд и Александр VI. Иезуит Азарио утверждал, что папа непосредственно получает власть от Бога, коего он есть наместник на земле, а все государи принимают престол от пап. Накануне Р. X. папа благословлял меч и посылал государю в ознаменование, что папе дана власть на земле и на небе: карать и миловать. Монах Грациан писал, что папа есть солнце, а император луна. Леон Аллаций говорит в сочинении своем «Dе реrреtuа соncensione»: папа ни от кого не зависит, он судит весь мир, а сам не судится никем. Хотя бы он несправедливо управлял, должно ему повиноваться; он издает законы, переменяет их по своей воле и определяет самую веру. Он хотел бы заблудиться, однако никак не может, потому что он не причастен слабостям. Если бы ангел указал ему, то он не сделал бы, потому что он имеет власть Иисуса Христа. Он даже должен предавать смерти противных его мнению и сожигать. Предлагали даже вопросы богословам на решение: может ли папа раздавать повеления ангелам? Кто милостивее: папа или Христос? Богословы не знали, как решить; долго рассуждали, спорили и потом сами впали в сомнение: точно ли папа простой человек или как Иисус Христос? Наконец решили, что папа не есть Бог и не человек, но средина между ними: имеет естество Божеское и человеческое. Другие говорили, что папа совсем не человек, но Божий наместник. Августин Стеур, папский библиотекарь, первый сказал: «Папа есть Бог на земле». Феликс уверял, что папа безгрешен, как Бог, и может все творить, как Бог. Папа есть начало всех начал, почему не должно исследовать его могущества, когда не исследовано начало. Людовик Гомес утверждал: папа может неправедное сделать праведным. Барбарий писал, что папа выше всякого права и что он все может делать против права. Беллармин проповедовал, что если бы папа укреплял пороки, а добродетель изгонял, то церковь должна верить, что пороки суть добро, а добродетель зло.

Таковыми учениями были напоены сердца несчастных католиков, которые почитали святых гораздо менее, нежели пап [1]. Целая Европа томилась в дикой неволе заблуждений до XVI века, и народ католический соделался суевером до исступления, но русский никогда не доходил до такого богопочитания: он любил священников как своих наставников, чтил и чтит угодников Божиих за их святые дела и отнюдь не ставит их не только выше Бога, но выше самих ангелов. Он очень хорошо знает, что все это есть творение рук Божиих, и потому, воздавая почитание угодникам, чествует в них величие Божие.

СМЕШЕНИЕ ПРАЗДНИКОВ С ЯЗЫЧЕСКИМИ ОТПРАВЛЕНИЯМИ

Многие праздники и забавы смешаны с языческими отправлениями. Греки и римляне ознаменовывали свои празднества радостию через принесение жертв, христиане же запечатлели святостию религии; но все праздники у всех народов отличаются состоянием государства, его образованностью, его жизнью, привычками и страстями, из коих нечувствительно проистекли изменения. Земледельцы и воины, просвещенные люди и дикари имеют разные понятия о своих торжествах, но радость при встрече праздника гораздо продолжительнее в простонародии, нежели в высшем сословии.

Сами дни повсеместного празднества приноровлены к местности и времени. В глубокой древности они совпадали со днями народных судов и торгов, срочными работами и мировыми сделками. Повсюду они, составляя отдохновение от работ, сделались известными под именем праздников [2]

Первые пастыри нашей церкви ревностно истребляли идолов и суеверные верования, между тем языческие заблуждения не отставали от своих привычек. Татарское владычество возобновило суеверные обряды. Паганские обычаи, коби бесовские, игры, радуницы, русалье и кудесничество, запрещенные Стоглавом, не могли быть совершенно искоренены. Что в одном месте выходило из употребления по мерам развития чистоты нравов, то в другом чествовалось

с упорством. Поныне Волос считается хранителем скотов, канун Иванова дня купалою и производителем земных плодов; Агриппина слывет купальницею. Лешие суть страшилища людей; полевые — жители полей; домовой дедушка есть страж домов; ярило — участник страстей. Пророк Илия превращен в небесную грозу, св. Иеремия в запрягальника, св. Феодосия в колосяницу и проч. — все они носят отпечаток превратных понятий народа.

Отчего народ дал особые названия праздникам? Славяне, издревле земледельческий народ, имели в язычестве своих богов покровителей, которые, по мнению их, споспешествовали их благосостоянию как в поле, так и в семейном быту. Со введением христианской веры они долго уклонялись от чествования церковных праздников. Правительственная власть употребляла усилия, а суеверие и преданность старым обычаям слили с христианскими понятиями языческие чествования, потому именам многих святых придали свои особые значения и прозвания.

Если присоединить к этому закоренелые предрассудки, суеверные толки по разным приметам, вещам и действиям, извлекаемым из явлений природы и действий человека [3], то все это суть следствия того состояния, в каком находился народ наш до образования своего. Но не должно думать, чтобы один наш народ был предан предрассудочным истолкованиям, — это общая черта простого сословия во всех государствах. Взгляните на низшее сословие среди самых просвещеннейших стран, и там найдете тысячи нелепых верований. Но чувству всегда отрадно чествовать празднества обрядными отправлениями, как бы они ни казались не согласными с чистотою истины. Благочестие управляет человеком, а это не только сладостно, но утешительно для него. Встречаемые же многие суеверные отправления при совершении празднеств должно приписать простоте нравов, а отнюдь не упорному и закоренелому народу, который будто бы не желает выйти из невежества. Нет, образование не достигло еще всего народа даже в такой степени, чтобы половина его знала читать и писать.

Излишне было бы утверждать, что искаженные обрядные празднества не останутся навсегда в простонародии: уже изменилось много с того времени, когда появились хорошие пастыри; когда общежитие проникло в избы, а образование начинает действовать повсюду, хотя издалека. Но то, что особенные обрядные празднества много уже изменены, можно видеть из отправлений их: в иных местах они или оставлены, или уже соединены с чистотою Евангелия, или что в одном месте чествуется особенно, то в другом уже совсем неизвестно.

ЦАРЬ-ГОРОХ ИЛИ ЦАРЬ-БОБ

У католиков существует праздник трех царей (января 6, по нов. исчислен.), который совпадает с нашим Рождеством Христовым. Северо-западная часть Германии и вообще все последователи католицизма долгое время чествовали этот праздник как середину зимы и начало нового года. Это время года доселе называется на скандинавском полуострове Большой новый год и Бобовой праздник [4]. Название первого произошло оттого, что тогда совершали торжественные обряды при наступлении нового года и забавлялись святочными переряживаниями, а название последнего от обычая подавать в этот день первое блюдо с бобами. Кто первый получал его, тот назывался Царь-боб. У нас в России есть обычай подавать на стол в большие праздники жареный горох, разумеется между простолюдинами, печь пироги с горохом или варить кашу пополам с горохом. Последнее более происходит в Малороссии, но это и там не есть всеобщее обыкновение, а одно местное. Жареный, или как называют в Малороссии, смаженый горох и каша с горохом есть очень вкусное кушанье. Употребление же гороха такое древнее, что говоря о каком-либо незапамятном событии, обыкновенно выражаются: «О, это было до царя-гороха» или «во времена царя-гороха». Можно думать, что горох был любимейшим и обыкновеннейшим кушаньем в самое древнее время; что он заменял долгое время зерновой хлеб. Доныне из гороховой муки пекут лепешки и гороховики, делают кисель и пр. Приняв в соображение глубокую давность употребления гороха, можно сказать приблизительно к истине, что самое название царя-гороха произошло от господствовавшего употребления гороха.

Некоторые находят в царе-горохе исторический миф, но это сказка, выдуманная простодушными нянюшками.

ТАТЬЯНА КРЕЩЕНСКАЯ. ЯНВ. 12

Татьяна названа Крещенскою потому, что в это время стоят большие морозы, и по ее празднику (января 12) замечают об урожае и неурожае: если бывает морозно и небо ясное, то означает урожай; если веет гнилой ветер (южный) или веет теплая метель, то будет засуха и неурожай.

КСЕНИЯ-ПОЛУЗИМНИЦА ИЛИ ПОЛУХЛЕБНИЦА, ЯНВ. 24

В этот день заключают об урожае и о ценах на хлеб на весь предстоящий год. Если цены поднялись, то хлеб будет дорог; если не поднялись, то хлеб будет дешев.

ЕВДОКИЯ СВИСТИТ. МАРТА 1

«Евдокия свистит», — говорит простолюдин. Многие животные пробуждаются тогда от зимнего сна и своим свистом

и криком возвещают о наступлении весны. В России прежде всех возвещает весну сурок, называемый в Малороссии байбак.

ГЕРАСИМ-ГРАЧЕВНИК. МАРТА 4

В день преподобн. Герасима прилетают грачи из теплых мест, которые возвещают собою наступление осени. В ознаменование этого пекут из теста грачей.

СОРОКИ. МАРТА 9

В Великий пост наступает день сорока мучеников, называемых в простонародии сороки. Они иногда разделяют пост пополам. Накануне сорока мучеников матери не дают спать детям своим, заставляя их слушать, как переломится пост, и сами утверждают, что слышали, как он треснул пополам. В этом они уверяют детей, просящих скоромной пищи, которую им не дают, говоря им, что уже говеть недолго. Ребятишек покрывают еще решетом и бьют сверху палкой, чтобы они слышали, как переломится пост пополам.

Посреди Великого поста пекут еще кресты и с этими крестами сажают кого-либо на ночь на печь, чтобы он подслушивал, как перейдет половина поста. Когда что-нибудь треснет в переднем углу избы, тогда означает, что пост перешел свою середину. Другие пекут кресты по числу мужского пола в семействе, не исключая малолетних, и один деревянный или медный крест запекают в пшеничной лепешке: кому она достанется, тот должен засевать ею хлеб в следующую весну. Есть обыкновение в некоторых местах, что дети, влезая на кровлю с жаворонками, печенными из пшеничной муки, с криком зовут к себе весну и жаворонков. В самый день праздника пекут из теста жаворонки в напоминание того, что они прилетают к этому времени. Говорят, что в этот день сорока кладет в свое гнездо 40 палочек.

Хлебные изображения делают еще в воспоминание подвигов Иоанна списателя лествицы (марта 30), и потому в честь его пекут пшеничные маленькие лестницы. В некоторых местах (Саратовской губерн. Аткарского уезда, в селе Судачьем) пекут женщины пироги, которые украшаются поперек тестяными перекладинами, и это печение называется лесенками. Их приносят в церковь после обедни; служат над ними молебен с водоосвящением, а народ окропляется св. водою. Часть лесенок остается в пользу священнослужителей, а остальное отдается нищим. Лесенки пекут еще в день Вознесения Иисуса Христа. Значение этого обычая есть милостыня, которая есть лествица духовная для восхода души на небо.

АЛЕКСЕЙ БОЖИЙ ЧЕЛОВЕК. МАРТА 17

Св. Алексей, сын одного богатого римского вельможи [5], жил в Риме в V столетии. Будучи еще юношею, он проводил дни и ночи в молении, и когда его обручили с дочерью царскою, тогда он, в день самой свадьбы, оставил ее: бежал из родительского дома и отправился через Киликию в Малую Азию. Буря застигла его на море; он был выброшен на берег и в рубище нищего прибыл в свой дом, где его не узнали, но дали приют. Он всю жизнь ходил нищим и постоянно молился Всевышнему. Около 27 лет провел он скрытно у своих родителей, которые только после смерти его узнали, что он был их сыном. Примерное его благочестие, отречение от земных сокровищ и суетной славы и пламенное служение одному Богу увековечили его добродетели названием Божиего человека.

Некоторые смешивают Алексия, митрополита московского, жившего в XIV веке, со св. Алексием. Наш Алексий был сыном богатого черниговского боярина Федора Бяконта и крестник в. к. Иоанна Калиты. Он также прославился святостию и услугами, оказанными им отечеству. Между многими примерами достаточно привести один. Когда Тай-дула, жена хана Чанибека, страдала тяжкою болезнею, тогда хан писал к в. к. Иоанну II: «Мы слышали, что небо ни в чем не отказывает молитве главного попа вашего: да испросит же он здравие моей супруге». Св. Алексий поехал в орду (в 1357 г.) с надеждою на Бога. Тайдула выздоровела от его молитв и прозрела. Это чудо прославило его еще более. При жизни называли его святым, а после смерти это прозвание утвердилось за ним навсегда.

В простонародии говорят, что со дня праздника Алексея Божиего человека разверзаются все подземные потоки. Говорят еще: «Алексея с гор потоки». Это значит, что в день этого святого (марта 17) начинает течь вода с гор. Или: с гор вода, а рыба со стану. В это время рыба трогается с зимовья и трется под берегами [6]

БЛАГОВЕЩЕНИЕ. МАРТА 25

Праздник Благовещения, совершаемый везде единообразно, соединен с некоторыми особенностями. По хорошему его дню судят о хорошей весне и замечают: каково было Благовещение, таков будет первый день Пасхи. Замечают еще: если в Благовещение мороз, то будет много огурцов. В Орловской и Калужской губерниях священники деревенские пекут на праздник Благовещения просвиры из простой ржаной муки, собранной от поселян. Их раздают после обедни по нескольку; мужик съедает натощак одну или две, а прочие оставляет для засева хлеба. Во время засева он вынимает из-за пазухи Благовещенскую просвиру, крестится и съедает ее; потом начинает засевать поле. Старые люди говорят, что в день Благовещения, как и в первый день Пасхи, играет солнце перед восходом. Матушки и бабушки посылают впросонках детей своих и внучат посмотреть на это удивительное явление, но они никогда не видят его, а между тем рассказывают всем, как солнце вертелось по небу, каталось, раскидывало лучи, собирало их и вновь играло ими.

Ко дню Благовещения, как ко дню Пасхи, обновляют одежду и домашние вещи. Со дня Благовещения считают за грех вздувать огонь, ужинать при огне и спать в избах. Мастеровые перестают засиживать (работать при огне) и делают свой шабаш с заходом солнца. Воры стараются украсть что-нибудь в этот день, чтобы удачно воровать во весь год.

Есть еще поверье, что в этот день, как равно в день Пасхи, никакая птица не вьет гнезда. Один только окаянный воробей не знает этого праздника, потому что воробей есть представитель жидовства, как ласточка представительница христианства. Если курица снесет яйцо и положит его к наседке, то непременно родится урод.

В Литве почти во всяком доме справляют пир, встречая домашнего друга, аиста, который прилетает тогда из-за моря, все радуются ему, ибо он своим появлением возвещает наступление весны. Тогда же поднимается медведь из зимней берлоги и своим ревом возвещает весну. Суеверы во многих местах России утверждают: когда какая-либо птица проспит Благовещенскую заутреню или в этот день завьет гнездо, тогда отнимаются у нее крылья на несколько дней. Этого никто не может видеть, кроме ведьм, которые тогда не летают, а сидят смирно дома.

СВ. АНТИПИЙ, ЦЕЛИТЕЛЬ ЗУБОВ. АПР. 11

У крестьянина болят зубы, он не вырвет ни одного больного, но только подержит на нем мелкую серебряную монету некоторое время; потом пробивает ее насквозь и вешает на икону св. Антипия [7]. Болят у него глаза или он оглохнет от чего-либо, прибегает с молебном к св. Антипию. Если он не помогает, то молится Божией Матери всех скорбящих или делает какой-либо обет; но если и после этого не проходит болезнь, то уже никаких не принимает пособий и на ваши предложения ответит: «Нет, батюшка, верно, так Богу угодно; да будет Его святая воля» [8].

ИОАНН-ВОИН, КАРАТЕЛЬ ВОРОВ. АПР. 18

Повсеместное верование в Ивана-воина или Ивана-воинственника столь сильно, что простолюдины прибегают к нему с мольбою и жалобою, чтобы он рассудил: кто прав, а кто виноват. Обворуют ли кого, но вор неизвестен, а только в подозрении, немедленно обращаются служить молебен Иоанну-воину. И это такой ужас наводит на вора, что он тотчас сознается, боясь страшного гнева карателя воров. Обидит ли кто, т. е. разорит, или со злости наведет врагов на дом, сейчас прибегают к Ивану-воину: он наводит на них трепет, и редкий преступник не сознается, когда заставляют его поклясться именем Ивана-воина. Прежде служения молебна обыкновенно обращаются к подозрительным особам и увещевают их признаться; не признаются — приступают к ворожбе. Ворожей или ворожея берет псалтырь, перелистывает и бьет ножом в середину каждого листа, как будто бы ищет указания или обличения. Потом останавливается, смотрит на роковую страницу и указывает: «Вот он! а вот и другой! он не здесь, а спрятался». Если ворожея указала, и после нее станут отрекаться, то в этом случае заставляют их поклясться Иваном-воином в том, что они правы. Если же они виноваты, то воинственник неминуемо ниспосылает кару на клявшихся несправедливо, даже и на тех, коими клялись. Уверяют, что после несправедливой клятвы постигает виновников величайшее несчастие, а невинные, коими клялись, умирают медленно. Смерть невинных вынуждает преступников открыться. Говорят, что не было примера, чтобы открылись обидчики и воры. В день праздника этого святого поселяне отправляют молебны и молят о своем защищении от всех напастей, особенно от воров и обидчиков.

Мне случалось видеть изображение Иоанна-воинственника на старинных иконах половины XVII века. Он представлен скачущим на коне и с мечом в правой руке. Такое изображение нарисовано и на одном знамени конца XVII века. Там написан св. Иоанн золотом и серебром, без шапки, но скачущим вправо на белом коне и с мечом в правой руке; верхняя одежда на нем — развевающаяся епанча, а сподняя наподобие лат. Внизу каймы надпись: «Песнями восхвалим: чудодействуя бо вручает богатодарно скорбящие люди, и молится Господу Богу, от всяких бед спасти правоверныя».

ЖЕНЫ-МИРОНОСИЦЫ

День жен-мироносиц называется бабьим праздником. В это время женщины отправляются гулять в рощу или на луг. Одна из женщин ходит накануне этого праздника собирать по домам яйца, из коих готовят яишницу. Приносят еще с собою на гулянье разное съестное и вино и гуляют до поздней ночи. Песни и пляски занимают первое место среди пирующих.

Праздник жен-мироносиц происходит всегда на третьей неделе после Пасхи.

ЗНАЧЕНИЕ ГЕОРГИЯ И ЕГО ПОДВИГ

Празднование Юрьева дня совершается два раза в году: весною, апреля 23, и осенью, ноября 26.

Св. Юрий, соделавшись предметом празднования церкви и граждан, находится в особом уважении между земледельцами.

Св. великомученик Георгий, уроженец каподокийский (живший в конце III века по Р. X.), считается покровителем стад и земледелия. Само греческое слово георгос, гедргиос означает земледельца. Святой Георгий обыкновенно представляется на белом коне, поражающий копьем дракона, потому что ему приписывают спасение девицы от дракона в ливийских степях, которая была принесена ему в жертву; но Георгий поразил его копьем в то время, когда он разинул чудовищную пасть и готовился проглотить ее.

Дракон есть таинственное значение: под ним разумеют сокрушение языческого служения, на развалинах коего возродилась христианская церковь. В старославянской легенде подтверждается это самое значение:

Свати Ири (Юрий) знамена Христа Спасителя, А драк сатана, злего непрителе; Панна цирков святу знамена; Ктера есть крови Христову выкупна [9].

Победоносец Георгий в большом уважении у русских и грузинских земледельцев. Греки, итальянцы, французы, немцы и англичане равно чтут праздник Георгия. В России он украшает еще государственный герб и есть один из важнейших военных орденов; его изображение выбивают с государственным гербом на деньгах. Древние московские деньги выбивались преимущественно сначала с изображением одного Георгия-победоносца, впоследствии присоединили к нему греческий герб: черного двуглавого орла (в конце XV века), и наконец Император Петр I, украсив его знаками андреевского ордена, образовал Императорский герб.

ДРЕВНИЕ НАЗВАНИЯ ГЕОРГИЯ И ОБРЯДНЫЕ ОТПРАВЛЕНИЯ

Юрий, Гюрги и Гюргий употреблялися издревле у наших предков вместо Георгий, а в Малороссии Юрко, в Червонной России Ирьи.

Греки ознаменовывали Юрьев день пастушеским празднеством. Там земледельческие семейства закалывали для пиршества новорожденного из животных и потом выгоняли скот на пастбище. На поле предавались веселию и простодушно верили, что св. Георгий есть покровитель скота и надежнейший предохранитель от всякой заразы, падежа и похищения от хищных зверей.

В Исландии и Финляндии поселяне празднуют Юрьев день со многими языческими обрядами: мужчины поют песни, а женщины поливают молоком освященные деревья.

В Сербии купаются до восхождения солнца и выгоняют в поле скот освященною вербой. Девицы молят св. Георгия о даровании им женихов.

В Сербии, Иллирии и Черногории поют еще молебны у колодцев, кропят святой водою скот и выгоняют его в поле, как в России, святою вербой. Карпатороссы выгоняют скот на Юрьеву росу в том предубеждении, что после этого ведьмы никакой не будут иметь над ними силы и не будут портить скот [10].

В Булгарии каждое семейство зарезает молодого ягненка и кровью его, которая не должна пасть на землю, помазывают крестообразно лоб, щеки и подбородок детей; потом, когда его сжарят, тогда священник совершает молебен и благословляет есть. Ему отдается лопатка ягненка и шкура. Оставшиеся косточки от съеденного ягненка зарывают в землю. В Боснии, Герцеговине и в некоторых местах турецкой славянщины также жарят ягненка. В красной России пастухи встречают Юрьев день с песнями, варят в поле молочную кашу и молят св. Георгия о предохранении скота от всякого несчастия. В черной России делают земледельцы разные семейные пирушки, а девушки поют песни. После пира ездят мужчины на лошадях, думая, что св. Георгий разделяет с ними это удовольствие как защитник всякого скота и не допустит нечистую силу портить его. Там думают еще, что демон седлает ночью тех лошадей, которые не объезжены в Юрьев день, и ездит на них до полуночи или до пения первых петухов. В Белоруссии доныне говорят: «Св. Юрий пасет коров, а Никола коней». Там рано поутру выгоняют скот на траву, стараясь захватить росу: от нее скот делается здоровым. За свое усердие пастухи получают от хозяев пироги, разное печеное, яйца и молоко. Хозяин уверен, что скот, выгнанный на Юрьеву росу, принимается под защиту св. Георгия.

В Малороссии рано поутру выгоняют пастухи скот освященной вербою. В иных местах собирают хозяева скот в одно место и отправляют молебен; священник окропляет водою и просит благословения Божьего, хозяева дарят пастухов паляницами (гречневым хлебом), печенными с творогом; яйцами и разным жарким и просят их беречь скот, поручая между тем особенному покровительству св. Георгия. В других местах втыкают в коровьих стойлах прутики свяченой вербы и страстные свечи, в том предубеждении, что они отгоняют нечистую силу и ведьм, которые очень портят рогатый скот. Этого еще мало: окропляют сами стойла святой водою и накуривают ладаном, чтобы оборотни, которые боятся ладана, не скрывались в хлевах и загонах. В некоторых местах Малороссии, когда хлеб поднимется довольно высоко на засеянных полях, приписывая это влиянию Юрки, тогда служат на полях молебны и окропляют поля святою водой. Там думают, что знахари и ведьмы, которые на заре Юрьева дня нарочно выходят в поле, расстилают по росе холст и набрасывают его на рогатый скот, отчего он делается недойным и тощим. Еще господствует мнение, что знахари и ведьмы, превращаясь в разные виды животных: телят, собак, кошек и пр., сами высасывают у коров молоко. Юрьев день в таком уважении, что поселяне не смеют выгнать в поле скот, не совершив обычных молений.

Во всей России Юрьев день есть пастушеский и земледельческий праздник, и повсюду совершают молебны, которые заключаются семейным угощением. Водка, пироги и яйца составляют непременное кушанье, кроме других яств, кои приготовляются по произволу и состоянию хозяев. После Юрьева дня поселяне принимаются сеять рожь, ячмень и овес, и вообще это время есть начало, а осенний Юрий конец всем полевым работам.

Во Франции и некоторых местах Германии оканчивается работа в сентябре. Собирание винограда составляет там земледельческий праздник, как наш Юрьев день или как рубка и сечение капусты, сопровождаемое особого рода веселием: девицы ходят тогда в праздничных нарядах по домам и поют песни. Домохозяева угощают пирогами с капустою и яйцами. В Олонецкой губернии мальчики отправляются верхом на палочке и с колокольчиком в руке под окна избы и звенят; позвенев несколько, отправляются к другой избе и т. д., чтобы поздравить с Юрьевым днем. Скот не выгоняют в этот день по причине глубоких снегов в поле.

ИЗМЕНЕНИЕ ЮРЬЕВСКИХ ОБЫЧАЕВ

Не везде Юрьев день сопровождается сходными между собою обычаями. В Смоленске жители выходят за город и прогуливаются на горе; в Тульской губернии служат молебен у колодцев, окропляют скот св. водою и выгоняют его в поле освященной вербою. В Мурманском уезде (Владимирской губ.) ставили образа и свечи вокруг пашни с пением.

Воскликнемте, братцы! Святую куралесу. Дай же, Боже, нам Ячмень усатый, Пшеничку колосисту.

В других местах Юрьев день известен под именем теплого, двенадцати морозов, с водой, с кормом. Оттого говорят: «Георгий везет корм в тороках, а Николай возом». Вообще замечают, если в день Георгия идет дождь, то весь год пойдет скот хорошо, т. е. не будет на него падежа. В подмосковных губерниях говорят поныне: «Егорий с теплом, а Никола с кормом»; или: «Егорий приходит с двенадцатью морозами, а отходит с теплом». У двинских и волжских жителей: «Егорий с водой, а Никола с травой». Или: «Егорий с мостом, а Никола с гвоздем». Здесь разумеется праздник св. Николая (дек. 6.), а потому говорят еще о зимнем пути: либо неделю не доедешь до Благовещения, либо неделю переедешь. В Рязанской и Тамбовской губерниях: «Егорий с кормом, а Никола с мостом»; в Тульской и Орловской губерниях: «Егорий с полувозом, а Никола с целым возом». В некоторых уездах Костромской губернии: «В поле стадо сгонять и Егорья окликать». Окликанье производится песнею:

Мы вокруг поля ходили, Егорья окликали, Макарья величали. Егорий ты наш храбрый! Макарий преподобный! Ты спаси нашу скотину В поле и за полем, В лесу и за лесом, Под светлым месяцем, Под красным солнышком, От волка хищного, От медведя лютого, От зверя лукавогo [11].

Причитания к имени Георгия произошли, без сомнения, от земледельческой поры, к коей приноровлены полевые работы. За несколько недель до Юрьева дня поля зеленеют быстро, трава растет скоро, и к Егорию она уже готова для скота. С Николы трава идет на сенокос, и потом начинается свозка и уборка разного рода трав и хлебного посева.

В Сибири бывает у рыбаков Юровой праздник в конце октября, когда рыбаки отправляются по реке Иртышу для ловли красной рыбы [12].

В австрийской Галиции существуют грегорианки для детей деревенских. В день св. Юрия родители отдадут их в училище, посему они называются грегорианками. Ученики, собравшиеся в день св. Юрия, предаются разным забавам и шуткам. Одного из своих товарищей они делают бакалавром и, опоясав его веревочкой с нанизанными на ней баранками, бегают за ним и рвут на нем баранки.

Старый грегорианка угощает нового, налив пива и накрошив туда баранок. Когда все съедят, тогда он приносит гарнец воды, смешанной с толченым кирпичом, и обливает сидящих, а сам между тем убегает. Они гоняются за ним, крича, что он разлил школьный мед, и поют: «Gre-gre-gre gory pojdzcie dzieci do szkoly».

В прежнее время ученики спускали петухов для драки и из своей среды избирали еще короля, которого, нарядив в шутовское платье, водили по разным местам. Ныне ходят ученики от избы к избе и поют юрьевские песни…[13]

ЮРЬЕВЫ СРОКИ И НЕКОТОРЫЕ ПОВЕРЬЯ

Св. Георгий в России призывается простолюдинами на помощь во всех работах. Юрьев день, освященный благоговением народа, замечателен еще и тем, что в прежние времена наши предки совершали сроки два раза в год: в весенний и осенний Юрий, на переход поселян от одного владельца к другому, пока Борис Годунов не сделал их крепостными. Переходные поселяне, не думая никогда сделаться крепостными, были чрезмерно изумлены, когда объявили им за несколько времени до Юрьева дня, что они должны оставаться на землях тех владельцев, на коих жили; что впредь они не смеют переходить с места на место и остаются крепостными за помещиками. Они увидели, что Юрьев день уже не существуют для них; что Юрьев день уже не тот для них, что прежде; что Юрьев день истреблен навсегда. Эти чувствования горести невольно родили восклицание: «Вот тебе и Юрьев день!»

Некоторые думают, что в Юрьев день свистит рак, а потому, если хотят выразить что-либо трудное и продолжительное, то говорят: «Дожидайся Юрьева дня, пока рак свистнет». Замечают еще, что если в Юрьев день березовый лист с полушку, то к Успеньеву дню соберут хлеб с кадушку. Некоторые приписывают Георгию Победоносцу такое же карание дьявола, какое пророку Илии, а именно: гроза с молниею бывает оттого, что святой Георгий Победоносец борется с чертом. Разъезжая на своей колеснице, он бьет черта с небесной высоты громом и молниею. Дьявол тогда бегает шибко по земле, так шибко, что пущенная самой сильною рукою стрела из лука не сравняется в быстроте с его беганьем. Он принимает образ человека, иногда четвероногого животного или птицы, и в то время отыскивает повсюду человека, который бы думал о чем-нибудь грешном, поэтому, когда гремит гроза с молниею, надобно кинуть все дурные мысли, думать об одном Боге и Ему молиться, чтобы Он не допустил до греховных помыслов. Кто же подумает об обиде ближнему или о согрешении, в того влетит бес, и Георгий, преследуя его громом, убивает человека, в душе коего поселился нечистый.

В Малороссии употреблялись Юрьевы сроки, торги и разные сделки, посему вошло в поговорку: «От тоби бабо и Юрьев день!» Но эта поговорка обратилась потом к такому предмету, который требовал выполнения к сроку и не был выполнен. В России ныне говорят в таком же самом смысле: «Вот тебе и Юрьев день». У сербов, иллирийцев, босняков, герцеговинцев и булгар дни св. Юрия также были срочными. Австрийская императрица Мария Терезия утвердила переход поселян (в конце XVIII века) от одного владельца к другому.

СВ. ВЛАСИЙ

Святой Власий почитается простолюдинами за покровителя скота, но он празднуется не везде одинаково: в иных местах в феврале, а в других после выгона скота в поле, потому я поставил этот праздник после св. Георгия.

ВОЛОС, БОЖЕСТВО

Волос или Белее, божество киевских славян, был признаваем ими за скотья бога, но по принятии св. крещения Владимиром равноапостольным он, в числе прочих кумиров, брошен в реку Почайну.

День св. Власия празднуется церковью февраля 11 [14].

В Ростове (Ярославской губернии) стоял истукан до начала XII века в честь Власа. Он так же почитался там, как в Новгороде: приносили ему в жертву масло, которое поныне в некоторых уездах Новгородской губернии называется волосным и болотным.

СВ. ВЛАСИЙ — ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЙ ПРАЗДНИК

По всей России и Малороссии день Власия есть земледельческий праздник, как св. муч. Фрола и Лавра (августа 18), которые также считаются покровителями домашнего скота; им служат обедни и окропляют скот св. водою. В Орловской губернии поселяне приносят в церковь печеный хлеб, который достается потом священнику, и сгоняют всех своих лошадей к церкви. Священник, отслужив обедню, окропляет всех освященной водою. В Калужской губернии съезжаются крестьяне в престольный праздник этих мучеников верхами к церкви и, отслужив молебен с окроплением, купают лошадей и завивают им гривы.

В день св. Власия хозяева входят в хлевы и окропляют крещенской водою: рогатый скот, овец, лошадей и даже кур; ставят по углам прутики освященной вербы, курят ладаном, думая изгнать нечистую силу и предохранить скот от падежа. Если захворает у крестьянина скот, то он приносит в хлев икону св. Власия и служит молебен, а когда украдут лошадь, тогда заступникам Фролу и Лавру. Богатые хозяева приглашают на дом священника в праздник св. Власия, чтобы отслужить молебен и окропить скот св. водою. Такой точно ведется обычай в Малороссии, только с большею расточительностью. Там думают, что в это время вулколаки (оборотни), обращающиеся в собак и черных кошек, сосут молоко у коров, кобыл и овец; наводят падеж на рогатый скот и душат лошадей. Чтобы избавиться от этого несчастия, пригоняют скот и лошадей к церкви; священник служит молебен и окропляет св. водою. По совершении молебна начинается пир. Подают пироги с маслом, вареное и печеное; пастухи угощаются усерднее пред иными. У других есть верование, что нечистой силе противостоит домовой, который, если любит хозяина, носит его лошадям корм из соседних сеновалов. Если не любит, то ездит на лошадях, мучит и отнимает у них корм. Это делается между орловскими жителями. Иные утверждают, что видели домового, который несколько похож на дьявола, и что порой он бывает добрый и злой. Рассказывают еще друг другу, как домовой таскает корм лошадям, завивает им хвосты и гривы; как щиплет домашних животных и птицу и беспокоит хозяина дома, если он не любим им. В этом случае он стаскивает его с постели, телеги и саней или раскрывает его во время сна. Хозяин, видя, что домовой не любит его, спрашивает: к добру ли это, или к худу? Домовой отвечает ему только ночью, прежним беспокойством. Это значит, что он выживает его из дома. Чтобы прекратить беспорядки домового, прибегают к молебнам, окроплению св. водою по всем углам дома и двора; в иных местах заводят в дом показчика медведя и просят его об изгнании домового. Показчик приступает к делу с заговорами. Сперва он водит медведя по всем углам двора и дома; потом стрижет с него несколько шерсти, зажигает ее и обкуривает весь дом. Наконец, водит медведя по спине того, кого беспокоит домовой [15].

В Малороссии совершалось следующее языческое обыкновение. Когда созревал хлеб, тогда женщины отправлялись с песнями в поле, и одна из них, взяв в горсть колосья, завивала их узлом. Прочие пели хороводную песню на завитье венков, а потом возвращались домой с прежним пением. Это делалось в том предположении, чтобы рука лиходея и колдуна не могла испортить хлеб. В Ракульском приходе (в г. Вельске Вологодской губернии) стоит среди леса церковь во имя св. Власия, построенная по тому случаю, что там явилась икона св. Власия января 19. Поселяне съезжаются сюда праздновать и молиться <ему> как заступнику скотов. Священник, отпев храмовую обедню, служит потом общий молебен, а частные для тех хозяев, которые с поклоном кладут перед образом св. Власия коровьего масла по нескольку фунтов, так что набирается несколько пудов. Часть масла отдается священнику с причтом, а остальная поступает в пользу церкви.

На многих старинных иконах мне случалось видеть св. Власия сидящим на коне; вокруг святого были лошади, а вдали зеленое поле. Он представлен здесь сберегателем лошадей; мученик написан сухощавым и с длинным лицом.

ОПАХИВАНИЕ

В некоторых местах во время падежа скота прибегают к опахиванию. Оно состоит в том, что знахари шепчут над больным скотом разные заговоры и потом окуривают его сокровенной травою. Если это не помогает, то вбивают заколдованный кол посреди загона; если и это не помогает, то обращаются к Богу и служат молебны. Так все делается у несчастных суеверов. Сначала прибегает человек к ворожеям и знахарям; потом, вспомнив Бога, как бы не зная Его прежде, устремляется к Нему со слезами. Не всегда ли следует обращаться к Нему?

В других местах падеж скота, называемый коровьею смертью, сопровождается изгнанием с особыми действиями. Женщины, собравшись в деревне, дают знать, чтобы в то время никто из мужчин не смел показываться на улице. Тогда одна из молодых девок берет образ св. Власия и начинает ход около деревни; за девкою идут в чинном порядке женщины. В первом ряду идут женщины с вениками, пучками соломы и сена; во втором едет старая женщина на помеле, в одной рубахе, с распущенными волосами: ее окружают бабы и пожилые девки с ухватами и кочергами; в третьем ряду бьют в сковороды с исступленным криком, пляшут и вертятся. Старухи с зажженными лучинами окружают обнаженную вдову, которая в то время <находится> с хомутом на шее, и запряженную в соху старуху, при коей находятся незазорные девки с серпами и косами; обкуривают их разными знахарскими травами и опахивают вокруг деревни три раза с запряженной в сохе старухою. В то время машут на перекрестках серпами и косами, думая этим действием пересечь путь коровьей смерти. Неистовая толпа останавливается перед каждым двором и стучит в ворота при страшном треске и звоне, производимом от удара в заслонки, сковороды и горшки; бешено ревут и кричат: «Аи! аи! секи, руби смерть коровью; аи! аи! секи, руби. Вот она: аи! аи!» Если при их крике выскочит от испуга собака или кошка, то им смерть неизбежная. По совершении опахивания крепко верят, что коровья смерть не воротится.

Другой обряд, похожий на коровью смерть, совершается во время сильных повальных болезней. Женщины и девки выносят в полдень назем за село или за деревню и складывают его в кучу с двух противоположных селению концов, а потом зажигают в полночь. К одной зажженной куче, в белых рубахах и с распущенными волосами, везут девки соху, а одна девка несет за ними образ. К другой куче несут женщины в черных юбках и грязных рубахах черного петуха. Пришедши к месту, они обносят петуха вокруг кучи три раза. Потом одна женщина, схватив петуха, бежит с ним на противоположный конец селения, и в то время забегает она к каждому дому; остальные женщины бегут за нею и кричат: «а, аи! ату! згинь, пропади, черная немочь!»[16] Добежавши до конца селения, она бросает петуха в тлеющий назем. Девки бросают сухие листья и хворост; потом, схватясь за руки, они скачут вокруг огня, приговаривая: «Сгинь! сгинь! пропади, черная немочь!» По сожжении петуха впрягаются женщины в соху, а девки, неся перед ними образ, опахивают им селение три раза. Иные делают еще иначе. Вечером сгоняют внезапно весь скот на один двор и окружают особой стражею. С рассветом сами хозяева должны разбирать свой скот, выпуская осторожно по одной корове со двора. Если останется одна лишняя корова, то это уж ничья: это и есть моровая или коровья смерть. Ее немедленно взваливают на поленницу и сжигают живьем.

Во многих местах верят, что коровья смерть или сама набегает, или ее завозят. Вот рассказ о ней. Мужик ехал с мельницы поздней порою; навстречу ему плетется старуха и говорит: «Подвези меня, дедушка». — «Да куда тебя?» — «Вон до этого селения, родимый, куда и ты, чай, едешь». — «А кто же ты, бабушка?» — «Лечейка, родимый, коров лечу». — «А где же ты лечила?» — «А вот лечила у Истоминой, да там все переколели. Что делать! Недавно привезли меня, и я захватить не успела».

Мужик посадил бабу на воз и поехал, но приехавши к ростаням (перекрестку), забыл свою дорогу — а уж затемнело. Мужик, сотворив молитву, снял шапку и перекрестился. Глядь, а бабы не бывало! Она, оборотясь в черную собаку, бежала к селению, и назавтра в крайнем дворе пали три коровы. Мужик привез коровью смерть.

Чтобы избавиться от коровьей смерти, по мнению крестьян, необходим обряд опахивания. Были примеры самоотвержения: бросали жребий между мужчинами и женщинами, и на кого он падал, того зарывали живьем в яму с петухом и черною кошкою в полном убеждении прекращения морового поветрия.

У простолюдинов доселе есть поговорка: «Власий сшиб рог с зимы». Это напоминает нам другую: «Зима с летом встречается», что бывает в Сретение Господне (февраля 2). Простой народ думает, что зима сражается с летом, и после долгой и упорной битвы зима уступает место лету.

ИЕРЕМИЙ. ЗАПРЯГАЛЬНИК. МАЯ 1

Пророк Иеремия называется в простонародии запрягальником по той причине, что с этого времени производится большая сельская работа: очистка полей, садов, рассадка растений, копание гряд и засев. Полевые работы совершаются с помощью лошадей, и поселяне полагают: когда они и их лошади приходят в изнурение, тогда пророк Иеремия впрягает невидимо животных и сам доканчивает их работы. В день праздника этого пророка поселяне отправляют молебны и окропляют земледельческие орудия Богоявленскою водой, дабы кощуны и лиходеи не вредили им своими дьявольскими заговорами.

МАВРА-РАССАДНИЦА. МАЯ 3

В праздник мученицы Мавры начинают сажать рассаду (молодую капусту), отчего она называется Маврою-рассадницею, и засевают гряды огородными растениями. Обрядного празднества не совершают в ее честь. Некоторые старые женщины после рассады и засева огородных растений варят молочную кашу и едят ее на огороде. Св. Мавру иногда называют Маврою молочною. Может быть, это оттого, что тогда бывает самое сочное молоко и в изобилии. Пастухи варят на поле мавринскую кашу на молоке, которая почитается самою лучшею и здоровейшею. Это мнение весьма естественное, потому что тогда поля бывают покрыты мягкою и сочною травой; от нее скот очень скоро тучнеет и <дает> превосходное молоко. В Малороссии никаких не соблюдают обычаев после рассады. Там окропляют святой водою огородные травы, чтобы их не портили черви и всякая гадина. Но это не есть повсюдное обыкновение: оно совершается одними старухами. Нынешние женщины сажают огородные овощи без всяких обрядов, произнося только после работы: «Роды, Боже, или благослови, Боже».

В иных местах св. мученица Ирина (празднуемая мая 5) также называется рассадницею.

СВ. НИКОЛАЙ, ХРАНИТЕЛЬ ОТ БЕД. МАЯ 9 И ДЕК. 6

Ни один из угодников не находится в таком почитании, как св. Николай. В честь его повсюду находятся храмы и приделы. Нет избы, где бы не находилось его изображение. Ему служат благодарственные молебны и к нему прибегают во всех напастях с теплой мольбою. Чудотворец Николай есть посредник между Богом и людьми, и к нему такое имеют сильное верование, что русский, войдя в церковь, устремляет свое набожное внимание на его образ и молится ему с не меньшим усердием, как самому Богу. Он обставляет его икону свечами и кладет ему поклоны со вздохами и глубоким чувством почитания.

Народ страшится его гнева и потому призывает его на помощь: «Святый Николай-угодник! помоги мне. Снятый чудотворец! покрой меня своим чудом и сохрани от всех несчастий». В Малороссии слепцы, ходя по ярмаркам, выпрашивают себе милостыню:

Ой, хто, хто Миколая любить, Ой, хто, хто Миколаю служить: Тому снятый Миколай На всяк час помогай. Миколай! Те же слепцы поют Лазаря: Як був соби Лазарь, Так я его знав: Була у его сира свита, Так я и тую знав. Як полетив Лазарь, Да пид небесами. Алилуя! алилуя! алилуя!

В весенний день Николая (мая 9) конюхи выгоняют лошадей в поле и служат тут молебен, а священник окропляет их освященной водою. После ездят верхом, чтобы нечистая сила не успела поездить прежде, ибо если начнет она ездить, и обыкновенно ночью, то заездит до смерти. Ввечеру поют песни, и веселятся, и смотрят, чтобы никто не дотрагивался <до> их лошадей. Если замечают, что лошадь вздрагивает, то произносят слова: «Киш, киш, дьявольская сила!» Или: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его».

Между суеверными моряками считается два Николая: морской и мокрый. Первый управляет кораблями, а второй водами; оба невидимо присутствуют между ними. Несколько раз случалось мне слышать от моряков, что они во время кораблекрушений единственно обязаны были спасением заступничеству св. Николая, который такую имеет власть на морях, что если не прибегнуть к нему с обетами, то верная погибель. Обеты состоят в наложении постничества, украшении его образа, чествовании его праздника или в сооружении в его имя церкви. Празднества, отправляемые в честь св. Николая, бывают весенние и зимние: мая 9 и декабря 6. Зимнему Николаю оказывает мордва особое почитание. Стоит указать ей на образ св. Николая, и она устремится ставить свечи наперебой.

Моряки во время бурь на водах устремляются с горячими молениями к св. Николаю об избавлении их от кораблекрушения. Когда застигает матросов кораблекрушение, тогда они выносят чудотворный образ св. Николая на палубу и умоляют его о спасении [17].

Митрополит Ефрем установил в конце XI века, чтобы торжествовать мая 9 по случаю перенесения мощей св. Николая из Ликии в итальянский город Бар. Праздник западной церкви, отвергаемый греками, доказывает, что мы имели тогда дружеское сношение с Римом.

НИКИТА. СТРАЖ ГУСЕЙ. МАЯ 28

Домашние птицы также охраняются, по мнению простодушных, особыми святыми. Преподобный Никита, празднуемый мая 28, почитается стражем гусей и прочих домашних птиц, но особенно гусей. Простолюдины, поручая маленьких гусей мальчикам, отдают их под покров Никиты, который не допускает к ним хищных птиц: орла, ястреба или других животных.

ФЕОДОСИЯ-КОЛОСЯНИЦА. МАЯ 29

Преподобная мученица Феодосия, в простонародии колосяница, празднуемая мая 29, составляет повсеместное сельское торжество. В мае месяце хлеб пускает колосья, а с мая 29 он почти повсюду начинает наливаться зернами, по коим судят о богатстве жатвы, а в день св. Иеремии (празднуемого мая 31) говорят: «Повесь сетево, т. е. кончай посев!»

АКИЛИНА-ГРЕЧИШНИЦА. ИЮНЯ 13

Мученица Акилина, называемая народом гречишницею, указывает время посева гречихи. В южных странах России цветет в это время гречиха: благовонный запах ее беспрестанно привлекает к себе рои пчел, которые высасывают из нее чистейшую сладость и уносят в свои ульи для составления лучших сот.

В некоторых местах Малороссии и Литвы срезают накануне дня Акилины пучки гречихи и приносят домой: их затыкают за образа и оставляют до будущего года. В праздник Акилины зажиточные хозяева собирают соседей, угощают их и просят помочь им в жатве. Там первая жатва начинается гречихою, потому гречишница доставляет земледельцу радость. По снятии гречихи освящают первый ее умолот: одну часть оставляют дома до будущего посева, а из другой пекут гречаники, которыми потчуют своих работников. В России гречишница известна потому, что около этого времени посев выбрасывает свои колосья, по коим судят об урожае хлеба.

БОРИС И ГЛЕБ. ГРОЗНЫЕ. ИЮНЯ 24

В день этих святых большая часть народа не работает, разве по необходимости, и называет этот праздник грозным. Утверждают, что не раз случалось видеть, как внезапная буря разносила копны сена по полю или по водам; дождь портил совсем уже высохшее сено, а молния сжигала целые стога. В других местах день Бориса и Глеба называется барыш день и потому его празднуют для получения барышей весь год.

ПЕТР-РЫБОЛОВ. ИЮНЯ 29

Рыбаки, закидывая свои сети, обращаются с мольбою к св. апостолу Петру, который посему называется Петром-рыболовом. Если застигает их буря на реках, то они также прибегают к нему. За избавление от опасности или за успешный улов рыбаки воссылают ему благодарения. В других местах складываются рыбаки на большую восковую свечу и ставят ее во время обедни бывшим ловцам, рыб и людей (первым апостолам). Ходят еще пастухи по домам для собирания подачи, состоящей из яиц, ватрушек, пирогов [18] и т. п.

Некоторые утверждают, что в день св. апостола Петра солнце на восходе играет радугами. Чтобы видеть это, многие восходят на гору и ожидают с нетерпением появления солнца. Едва оно появится, толпа приветствует его хором:

Ой, ладо! ой, ладо! На кургане соловей гнездо завивает, А иволга развивает. Хоть ты вей, не вей, соловей, Не быть твоему гнезду совитому, Не быть твоим детям вывожатым; Не летать им по дубраве, Не клевать им яровой пшеницы. Ой, ладо! ой, ладо!

ВЕЛИКОМУЧЕН. ПРОКОПИЙ-ЖАТВЕННИК. ИЮЛЯ 8

В день великомуч. Прокопия поселяне празднуют общим миром наступившую жатву. Накануне Прокопия убивают несколько баранов и пекут их, а в день праздника отслуживают молебен за счастливое окончание сельских работ и потом пируют.

ИЛЬЯ ГРОМОНОСНЫЙ. ИЮЛЯ 20

Св. пророк Илья представляется народом громоносным: он производит гром и молнию. По его воле бывают дожди проливные и наводнения; засухи, бездождия и росы благотворные. Во время бездождия и безведрия молятся Господу, умоляя св. Пророка о ходатайстве. «Илия словом дождь держит на земли и паки словом с небесе низводит, — говорит одна церковная песнь, — тем же молим Тя: Того молитвами щедре после дожди водные земли, с небесе» [19]. Иные ставят в посуде на воротах несколько ржи или овса и просят священника провеличать Илью, дабы он послал дождь, по этому случаю поют тропарь «Илия славный» и пр. Другие величают Илью на Светлой неделе, когда священники ходят по домам с молебнами. В Малороссии думают: когда гром гремит, тогда Илья разъезжает по небу на огненной колеснице и бросает стрелы, а молниею поражает укрывающегося черта. Последнее мнение господствует во всей России. Если гром гремит, то верят, что Илья ездит по небу на огненной колеснице и убивает стрелою дьявола, который повсюду тогда укрывается под разными видами, особенно под видом младенцев, и просит у людей убежища. Если бы злой дух спрятался и за образ Божий, то и он, и образ не будут пощажены. Громовая стрела, поразив черта, уходит в землю и там остается три года. После находят ее на земле в виде кремня. В страданиях колотьем окатывают тот кремень водою, и этой водою обливают больного. Некоторые бегут к реке во время грома, чтобы умыться, но перекрестясь наперед. Староверы утверждают: кто часто или всегда ест гнилой хлеб, тот не будет бояться грома. Услышавшие в первый раз гром должны умываться с серебра, отчего лицо побелеет, зарумянится, и сам <он> поздоровеет. Многие уверяют, что они находили стрелы, которые поражали людей, прогневивших Бога. По этому-то мужик, когда гремит гром, с ужасом крестится и читает молитву, отчего произошла поговорка: «Гром не грянет, мужик не перекрестится». Считают того басурманом, кто не крестится при громе, и думают, что черт, который во время грома бегает повсюду и ищет себе убежища от гнева Божиего, переселяется в неперекрестившегося, и тогда Бог говорит дьяволу: «Человека не пощажу, а тебя достану». Илья считается еще починателем жатвы, и потому говорят: «Св. Илья зажинает жниво», ибо это время есть время всеобщей жатвы. В Малороссии после дня св. Ильи (июля 20) перестают купаться, говоря: «Св. Илья смутыв воду». Вероятно, это потому, что вода нагревается тогда и делается нездоровою. В Белоруссии думают, что осень наступает с Ильина дня, и потому говорят: «На Илью до обеда лето, а после обеда осень». Конечно, это произошло оттого, что солнце, сделав с июня 10 поворот на осень, уменьшает рабочие дни, которые тогда дороги для поселянина.

В некоторых местах России закалывают накануне Ильина дня быков и телят и пируют в честь пророка Ильи. В Орловской губернии поселяне ходят в сам Ильин день на поля служить молебны о ниспослании благословения на успешное снятие жатвы. Замечают: если в день Ильи бывает дождь, то будет мало пожаров. Досужие толкователи прибавляют: если не бывает грома, то непременно убьет кого-нибудь грозою или зажжет дом. Те же толкователи утверждают, что в этот день дана воля всем гадам и лютым зверям, а потому не должно выгонять скот в поле.

Пермяки собираются в день Ильи из двух или трех деревень в одну, приводят сюда быка или теленка, закалывают и готовят общий пир. В день же Прокопия убивают барана и потому едят жареного. Пророк Илья бывает умоляем от них приношением быка, а великомуч. Прокопий приношением барана. В день Ильи не выгоняют скота в поле, веря и уверяя других, что тогда свирепые звери и ядовитые гады, оставляя свои норы, рыскают по полям и лесам, ища себе добычи.

Один из самовидцев рассказывал мне, что он, пришедши однажды к богатому мужику-пчеловоду в селение (Смоленского уезда), увидел, что он расставлял иконы, прилеплял к ним свечи, накрывал стол скатертью и ставил угощения. Мужик был очень рад его посещению, немедленно поставил для него на стол соты меда и свежие огурцы и просил с поклоном поесть чего-нибудь, сам же ставил в то время в передний угол лукошко с рожью и потом положил на стол большую булку. «А это к чему, любезный мой?» — спросил он у него. «Да вот, мой батюшка Хведорович, — отвечал он, — со святыми прийдут водосвятя, видишь её летаж неуговорно Богу. Бог благословил меня райками, дак хочу отслужить молебни св. Илью. Посядитётка да покушайте в доброе здоровье, а вот прийдет в часинку отец Иван, и вам и яму будет вясели». Через несколько минут приехал священник, а вслед за ним пришли со святыми. Крестьянин встретил образа у ворот своего дома, сделал земной поклон и потом иконы перенесли через него: он встал, перекрестился, поцеловал образа и вдруг нахмурился. Постояв несколько минут в смущении, он взял одну икону, внес в избу и поставил на приготовленном в переднем углу лукошке, прочие же иконы поставил рядом. Зажгли свечи, и началось водосвятие; по окончании водоосвящения священник сел за стол, на коем стоял мед, а о молебне ни слова. Очевидец этого действия, думая, что добрый старик забыл свое обещание, напомнил ему: «Что же, старик, ты хотел служить молебен св. Илье?» — «Хотев бы дужа, — отвечал он, — да вишь, батюшка не взяв с собою св. Ильи». — «Помилуй! Да разве отслужить нельзя?» — возразил он. Старик взглянул на священника, тот молчал. Потом мужик сказал: «Уже до иного разу; нету св. Ильи».

ПАНТЕЛЕЙМОН ЗАЖНИВНЫЙ. ИЮЛЯ 27

День св. Пантелеймона есть зажнивный праздник по всей России. Снятые колосья с полей приносят в церковь для освящения. В других местах кормят ими скот и собирают разные целебные травы, которые сушат и употребляют в домашнем быту. В Малороссии Пантелеймон известен под именем Палия и Паликопы, потому что он палит и сжигает молниею копны сена и скирды хлеба у тех, которые не чтут его память. В этот день поселяне боятся работать [20].

АРХИДИАКОН СТЕФАН. АВГ. 2

Для укрепления лошадей в силе и придания им большей красоты советуют многие, чтобы в день архидиакона Стефана поить их через серебро. Ему посвящали в прежнее время сено и овес. На одной византийской иконе он представлен верхом; пред ним кони у пруда толпятся и пьют воду. Должно думать, что он был некогда хранителем лошадей. Константинопольские воины во время существования Восточной империи оказывали ему чествование [21].

ФЕКЛА-ЗАРЕВНИЦА. СЕНТ. 24

Мученица Фекла, называемая заревницею и празднуемая в северо-восточной России, есть окончательная эпоха собирания хлеба с полей. С первого умолота варят кашу, которая называется домолоткою, и потчуют ею работников. В то время овин носит название именнинника, а молотелыцики едят в честь его кашу, приговаривая: «Хозяину хлеба ворошок, а молотелыцикам каши горшок». Название заревницы, вероятно, произошло оттого, что работники выходят в это время на работу с первой утренней зарею. В юго-западных частях России заревница неизвестна.

СЕРГИЙ. ХРАНИТЕЛЬ КУР. СЕНТ. 25

Из домашних птиц куры доставляют в общежитии многообразную пользу. Из этого произошло в простом народе поверье, что они не противны святым и находятся под покровительством мучен. Сергия, который посему называется хранителем кур.

Его празднество бывает сентября 25. Ему вверяют сбережение их и просят у него благословления на размножение.

БОЖЬЯ МАТЕРЬ И ПОКРОВ. ОКТ. 1

Суеверные поселяне говорят, что Божия Матерь засевает поля, а Покров собирает плоды. Всем известно, что этот праздник бывает осенью, октября 1. С этого времени начинаются свадьбы между поселянами, почему девушки прибегают к Покрову с молитвою о даровании им жениха. Молодые девушки молятся в этот день с особым усердием и просят Матерь Божию о ниспослании им женихов. Непременно каждая ставит свечу перед Ее образом, и весь день проводят девушки в своем кругу. Если попадает к ним случайно молодец, то замечают его движения и разговоры, по коим судят о будущем. Для этого дня делают складчину и пируют как можно веселее, говоря: «Покров весело проведешь, дружка милого найдешь» [22].

СВ. ПЯТНИЦА. ОКТ. 28

В прежние годы день пятницы был почти повсеместным I сборным днем для торгов. По городам и деревням съезжались земледельцы и купцы для сбыта произведений и совершения торговых сделок, потому пятница обратилась в один из праздничных дней, а простым народом она олицетворена под именем св. Пятницы: ей приписывали влияние на скот и поля и приносили очистительные жертвы; отправляли божественные службы и хранили по домам образ с изображением мученицы св. Пятницы: женщины худощавой, высокой ростом и с лучезарным венком на голове. Уважение к ней до такой степени простиралось, что считалось за великий грех работать в этот день и предпринимать дальнюю дорогу, не отслужив молебна. Считали равным несчастием отправляться в путь в понедельник. В языческие времена князь и судья балтийских славян производили по понедельникам суд и расправу в священных рощах: тогда виновных наказывали на месте в самый понедельник. По принятии христианской веры наши предки, вероятно, обязаны были являться по воскресеньям в церковь; не исполнявшие же этого подвергались наказанию, и понедельник был днем расплаты. От этого произошел предрассудок, что понедельник несчастный день. Пятница и понедельник составляют поныне между простолюдинами и даже между многими образованными сословиями предмет особых гаданий. В эти оба дня ничего не решаются предпринимать, будучи уверены в неуспехе; замечают и гадают на целую неделю по особым признакам разных домашних животных, и из них выводят особые для себя предзнаменования. Если женщины пряли и шили, то св. Пятница наказывает их неизлечимым ногтеедом и заусеницею или сводит им руки. Люди с предрассудками уверяют, что тогда черти дерут лыко с пальцев. Многие дают обет поститься в понедельник и пятницу за какие-нибудь грехи, тяготящие их совесть, например: если женщина заспит ребенка, то она налагает на себя обещание впредь не делать этого; ставит в церкви перед образом св. Пятницы свечу, молится за свои грехи и обещает вечно понедельничать, т. е. не есть по понедельникам скоромного, класть по нескольку поклонов утром и вечером [23]. Другая из ревности к благочестию воздерживаются от всего мясного, исключая, если пятница приходится в какой-нибудь годовой праздник: Рождество Христово и т. п. Обетный понедельник и обетная пятница суть во всеобщем употреблении.

В обетные пятницы ничего не работают. Иногда целое общество налагало на себя обещание — не приниматься ни за какую работу по случаю постигавшего их бедствия, например: падежа, неурожая, засухи, сильных дождей, появления вредных червей и пр., думая умилостивить этим св. Пятницу, которая, по мнению простолюдинов, карает их за неоказывание ей почитания и за невыполнение обрядов молебных. Прежде даже писались заповедные записи в том, чтобы по воскресеньям и пятницам «работы не работати, дела не делати никакого черного; ни угодья, ни белки, ни лесоважи, ни рыбы ловить; ни ягод, ни губней не носити». Были даже молитвы, сочиненные в честь св. Пятницы, которые носили на шее для предохранения себя от чар и многих недугов; привязывали эти молитвы к больной голове, полагая, что это лучшее средство и надежнейшее лекарство для излечения своей боли [24]. В первую пятницу после Пасхи народ собирался в прежние годы на ярмарку или торг и совершал около часовни молебны св. Пятнице. Сами часовни именовались пятницами, которые украшались иконою св. Параскевии, потому между простолюдинами она именовалась то св. Параскевией — пятницею, то просто св. Пятницею. Во время церковных обрядов выносили образ св. Параскевии, увешанный ленточками, монистами, цветами и душистыми травами. Народ встречал с благоговением и толпой теснился лобызать изображение в на дежде избавления от разных недугов. Цветы и травы, украшавшие образ, хранились в церкви, <их> потом варили и давали пить отвар отчаянным больным как верное средство к исцелению. В праздник св. Параскевии, октября 28, отправляли собором божественную службу, клали под ее образ зеленые плоды для освящения и хранили у себя дома до следующего года [25]. Во многих местах Малороссии существовал обычай еще в мое время, чтобы водить по деревням женщину с распущенными волосами под именем Пятницы. Раскольники стародубские (Черниговской губернии) водили ее даже во время церковных ходов. В духовном регламенте сохранилось предание о праздновании св. Пятницы в Стародубе (Черниговской губернии). Там водили простоволосую женщину под именем Пятницы с крестным ходом и приносили ей дары. Строили ей часовни на перекрестках и во время падежа скота, моровой язвы или другого какого-либо бедствия, прибегали к ней с молитвами [26]. В некоторых местах народ почитал ее покровительницею брачных союзов, а сельские невесты прибегали под ее покров.

По разным местам России пятница именуется различно, а именно временною, потому что праздник св. Параскевии приходится иногда случайно в пятницу; обжорною, бываемою на третьей неделе Великого поста, и обжорною субботою — от поминовения по усопшим. У простого народа считается девять главных пятниц: 1. обжорная, на третьей неделе Великого поста [27], 2. страстная, 3. спасовая, 4. временная, 5. разгульная, 6. молебная, 7. кающаяся, 8. праздничная, в день св. Параскевии и 9. девятая пятница. В уездах: Шенкурском (Архангельской губернии) и Вельском (Вологодской губернии) отправляют ежегодно празднество в честь Пятницы на первой неделе Петрова поста под именем девятой пятницы. В одной старинной часовне в пяти верстах от Верховажья (Вологодской губернии) бывает крестный ход и молебен, потом угощение и игры. Девушки и парни играют в полукрест. Он составляется из двух кругов: пары сначала сходятся, а потом пускаются попарно взапуски. Беспарные бегают за парой и стараются ее разорвать, и тем оканчивается игра. Эта забава напоминает нам запуски древних малоазийских греков, которые употреблялись на Олимпийских играх и были воспеваемы многими поэтами.

Обряды, отправляемые в честь пятниц, суть разнообразные: иные совершают крестный ход около часовни и отпевают молебен, за коим следуют угощение и игры. Другие угощают своих тещ и тестей киселем с маслом: это делают молодые зятья в разгульную пятницу в знак благодарности за получение от них непорочной жены.

На торгах производили миряне суд и расправу, когда еще не было устроено единообразного гражданского судопроизводства и самих преступников выводили преимущественно в то время на площадь для совершения над ними наказания, потому что в торговый день пятницы сам народ собирался. Многие купеческие сделки производились постоянно в этот день, и для таковых оборотов было десять торговых пятниц, на кои съезжались все покупщики и продавцы. В какое же время они бывали? Это неизвестно. Должно думать, что они, по разности места, имели свои определенные в году сборища, облегчавшие сельские съезды, служившие урочным временем для сбыта товаров и заключения новых условий.

СИМЕОН И ИУДА. ОКТ. 28

В день этих святых католики совершают пир за упокой усопших, именуемый в Белоруссии дзяды.

АНАСТАСИЯ. ХРАНИТЕЛЬНИЦА ОВЕЦ. ОКТ. 29

Пастухи почитают мученицу Анастасию оберегательницею овец и верят, что она одна в состоянии вырвать из когтей волка беззащитную овцу — посему прибегают с мольбой: о недопущении волка к стаду овец. Образ мучен. Анастасии ставят на дереве в том поле, где пасут овец и полагают, что уже одного этого достаточно. Другие обращаются с мольбою к мученику св. Мамонту, также сберегателю овец.

КУЗЬМА — ДЕМЬЯН, БЕССРЕБРЕНИКИ. НОЯБ. 1

Косьма и Дамиан почитаются искусными врачами от сильных недугов, и потому прибегают к ним с молитвою в день праздника их, ноября 1 [28]. Некоторые почитают св. Косьму и Дамиана сберегателями кур от всякого похищения. В иных местах Косьма и Дамиан считаются покровителями свадеб, что доказывается песнею:

Там шел сам Козьма-Демьян На свадьбу Агафоныча: Ты, святый ли ты Козьма-Демьянович. Да ты скуй ли-ка нам свадебку Вековечную, неразрывную.

КУЗЬМИНКИ

Первого ноября бывает девичий праздник, называемый кузьминками или Кузьмой-Демьяном (от имени святых Козьмы и Дамиана). За неделю перед этим праздником девки, которые ходили на посиделки в одну избу, делают между собою ссыпню (складчину). Они выпрашивают у своих родных разной муки, хмеля, солода, дров и варят пиво; потом собирают гречишной муки, а где нет ее, то пшеничной для печения блинов, пирогов, одним словом: снабжаются всеми нужными припасами для своего празднества. Чего не достанут, то уносят ночью из чужих дворов. Тогда многие из домохозяев не досчитываются у себя кур, не находят в погребах молока, сметаны, яиц и пр. Потом приглашают к себе на веселие родных, с коими пируют, не забывая ни песен, ни плясок.

Празднество совершается везде почти однообразно. Вот более простосердечное веселие, бываемое между пензенскими крестьянами.

Приготовивши запасы всякими правдами и неправдами, собираются поклонницы Кузьмы-Демьяна в назначенную ими избу, в кумашниках (красных сарафанах), в китайчатых или просто синих льняных сарафанах с белыми или пестрыми рукавами и кружевами; в шелковых фатах, повязанных сверх ленты [29]; в писаных лаптях, плетенных по верху их маленькими лычками; в белых тонких льняных онучах, называемых праздничными. Богатые бывают в котах, отороченных красным сафьяном, с лапатками [30]; в косниках[31] и с лентами в длинных косах, мелко заплетенных. Перед полуднем они зовут к себе родных женского пола покушать горячих блинков, которые печет посторонняя женщина, а за неимением ее сами очередуются. Потом, наливши бурак пива [32] надевают его на рычаг и отправляются с этим подарком при пении песен к своему старосте или управляющему; поздравляют его с праздником (хотя этот праздник для других ничуть не праздник); просят его принять от них бурак с пивом и пожаловать к ним в гости: откушать мягких блинков и искушать моложавого пивца. Отсюда они идут с песнями в свою хату и после некоторого времени отправляются уже просить к себе родных из мужского пола. Перед вечером, а иногда даже перед обедом, все собираются и садятся по старшинству за стол, на котором навалены горы блинов, щедро намазанных маслом. Догадливые родные приносят с собою вместо подарка штофы вина и тут же распивают сами. Когда подносят гостям пиво, тогда поют девушки:

Полно, полно нам, девушки, Чужо пиво пити! Не пора ли нам, подружки, Свое затевати? Канва (солод) на вине, А хмель на тычине; На тычине, на тычине, На самой вершине. Тычинушка низко гнется, А хмель выше вьется; Тычинушка обломилася, А хмель опустился. Опустился, обвалился На мать сыру землю.

Вечером, когда уйдут все гости, девушки играют в свои игры, пляшут и поют с оставшимися молодыми парнями. Последние наряжаются медведями, домовыми, смертию, кому как вздумается, и стараются, чтобы не узнали их. Узнанных бьют без милосердия, пока не сбросят с себя своего наряда.

Приглашение на праздник повторяется на другой день, но на третий зовут всех родных с прежним обрядом. Если староста или управляющий не был у них в первые два дня, то они считают это не милостию к себе, потому падают ему в ноги и умоляют его. В этот день девушки угощают его с утра до вечера; забавляют его песнями, плясками и переживаниями. Поразгулявшиеся гости, мужчины и женщины, принимают потом участие во всех забавах. Тогда девушки, дав им волю потешаться, отправляются <группами> к своим подругам при пении громких песен. Одна часть встречает песнями другую, забавляет ее плясками, не забывая угощать; после провожает с тем же пением. Иногда собирается на улице несколько частей, тогда от пения стонет небо и земля, по выражению старух, потому что каждая сторона силится перекричать другую, думая этим понравиться женихам. Дружеские прогулки с распевом продолжаются до глубокой ночи.

ЕКАТЕРИНА-ЖЕНОДАВЦА. НОЯБ. 21

На юго-западе России существует обыкновение, что перед днем великомученицы св. Екатерины холостые постятся и молят ее о даровании им хорошей и доброй жены. Живущие там католики совершают это перед 25 числом, потому что у них праздник св. Екатерины бывает днем позже нашего. В сам праздник молятся усердно: о ее заступничестве. После обеда бывает у них пирушка с песнями и плясками, наподобие свадьбы. Ложась спать, загадывают: приснится ли та, на которой желают жениться? или: какая будет суженая? Сны объясняют не одни их знатоки, но даже сами бабы [33].

ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ

Выгоняя в первый раз в поле скот, ставят свечу перед образом Василия Великого и его особенному надзору поручают охранение свиней, посему пастухи чтут его и боятся прогневить.

ПРОРОК НАУМ. ДЕК. 1

Пророк Наум почитается помощником умственных и механических занятий. Крестьянин, думающий научить грамоте своего сына, идет сперва к письменному человеку спрашивать, нет ли завтра какого мученика? Если он получит в ответ, что завтра <день памяти > пророка Наума, то служит ему молебен и ведет сына к учителю. В другой праздник он неохотно отдает в учение своего сына, потому что один пророк Наум наводит на ум.

СПИРИДОН, СОЛНЦЕПОВОРОТ. ДЕК. 12

Преподобный Спиридон, в простонародии солнцеповорот, не есть праздник, а народное замечание, что с этого времени солнце делает поворот на зиму. Поверье носится, что сам Спиридон поворачивает солнце на зиму и наблюдает, чтобы оно не скрывалось от людей.

САВВАТИЙ И ЗОСИМА. ХРАНИТЕЛИ ПЧЕЛ

Польза от пчел известна каждому. Еще в глубокое время наши предки, когда были язычниками, оказывали почитание пчелам и думали, что их хранят невидимо добрые духи. Каким же образом два соловецкие чудотворца Савватий и Зосима сделались в народе хранителями пчел? Неизвестно. Обитатели северо-восточной России почитают их и приносят в церковь для освящения первые медовые соты. Нам известно, что эти два чудотворца жили в конце XIV до половины XV вв. Преподобный Савватий построил (1429 г.) на острове Соловецком, расположенном на Белом море, мужеский Соловецкий монастырь. Преподобный Зосима устроил монастырь. Отчего же именно этих угодников, а не других, почтили прозванием хранителей пчел? Вероятно, потому, что они первые перенесли сюда пчел и старались об их размножении.

ЦАРЬ ДАВИД, УКРОТИТЕЛЬ ГНЕВА

Народ весьма уважает царя Давида; почти каждый грамотный знает наизусть его вдохновенные псалмы. Во время напастей, бедствий и горестей всякий утешает себя его священными изречениями; отправляясь в дорогу, испрашивает у него защиты от лютых зверей и разбойников, ибо думает, что Давид пением и игрою на гуслях усыпляет их невидимо, и везде он находится с теми, которые прибегают к нему. Такое верование к Давиду (царствовавшему в 1005–1055 гг. до Р. X.) произошло, нет сомнения, оттого, что он, будучи юношею — оруженосцем у царя Саула, укрощал гнев его сладостной игрою на гуслях; что в одном сражении с филистимлянами он поразил Голиафа камнем из пращи; что он силою своего красноречия поражал ярость врагов и наставлял на путь заблудших. Другие, когда им икается или зевается, крестят рот и говорят: «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его» [34].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Простой народ, поручая многое из общежития под покров св. угодников и мучеников, прибегает к ним с истинной верою; но, к сожалению, часто произносит молитвы неправильно, например: «Батюшка, Христово Воскресение!» Перед открытием царских врат, когда шаркнет отдернутая занавесь, произносят мужчины: «Шаркни, Боже, по душе, по телу, по женке, по деткам, по моему здоровью». Женщины говорят: «Шаркни, Боже, по батьке, по матке, по братьям, по сестрам, по моим животам, по моем здоровьи». Нередко имена двух святых соединяют в одно: св. мучен. Фрола и Лавра, произносят Фрола Лаврович; Косьма и Дамиан Кузьма Дамыч и т. п. Люди, прозванные полуобразованными, обращаются к мученикам и угодникам с теплым чувством и твердым упованием в получении облегчения в болезнях, горестях, страданиях и несчастиях. Должно радоваться, что эти полуобразованные сохранили веру и упование. Надобно утешаться, что они не забывают почитать угодников и мучеников. Вот перечень тех святых, к коим возносят чистосердечные моления [35]. О сохранении от пожара и молнии — св. Никите новгородскому (праздн. янв. 31). О здоровьи младенцев — преподобн. Симиону Богоприимцу (праздн. февр. 3) и пресвятой Богородице Тихвинской (праздн. июня 26). От внезапной смерти — священномученику Харлампию (праздн. февраля 13), преподобному Онуфрию великому (праздн. июля 12), священномученику Садофу (праздн. октября 19) и великомученице Варваре (праздн. декабря 4). Об укрощении страстей: преподобному Мартимиану (праздн. февраля 14), св. мученице Финаиде (праздн. апреля 14), преподобному Иоанну многострадальному (праздн. июля 26). Об избавлении от тресавичной болезни (лихорадки) — препод. Маре (праздн. февраля 14), мученице Фотимии-самарянке (праздн. марта 20) и преподобному Василию новому (праздн. марта 27). О прогнании лукавых духов от людей и скота св. Марофу (праздн. февраля 16) и преподобному Нифонну (праздн. декабря 23). О найдении украденных вещей и бежавших людей — мученику Феодору Тирину (праздн. февраля 17). О избавлении младенцев от оспы — мученику Конону саврийскому (праздн. марта 5). — О разрешении от неплодия и бесчадия — преподобному Ипатию (праздн. марта 31) и преподобному Роману-чудотворцу (праздн. ноября 27). О прозрении слепых — пресвятой Богородице казанской (праздн. июля 8). Об избавлении от муки умерших без покаяния — преподобному Паисию великому (праздн. июля 19). Об исцелении глазной боли — мученику Лаврентию-архидиякону (праздн. августа 10), мученику Логину сотнику (праздн. октября 16) и мученику Мину египетскому (праздн. ноября 11) [36]. Об освобождении роженицы от трудных родов — пресвятой Богородице феодоровской (праздн. августа 16) и великомученице Екатерине (праздн. ноября 24). Об избавлении от запоя — Моисею Мурину (праздн. августа 24) и мученику Вонифантию (праздн. декабря 19). От головной боли — св. пророку Иоанну Предтече (праздн. августа 29). От пожара и молнии — Пречистой Богородице (праздн. сентября 14). Об избавлении младенцев от родимца — св. великомученику Никите (праздн. сентября 15). Об изучении иконного писания — св. апостолу Иоанну Богослову (праздн. сентября 26). О сохранении от злого очарования — священномученику Киприану и Устинию (праздн. октября 2). Об исцелении от грыжи — великомученику Артемию (праздн. октября 20). О любви мужа к жене — св. мученику Гурию, Роману и Авиву (праздн. ноября 15). Об избавлении от скотского падежа — св. Медосту (праздн. декабря 18). Об истолковании сновидений и прекращении оспы — святым девяти мученикам. О согласии мужа с женою — св. Евангелистам. Об исцелении больного и вообще от всех болезней — образу Всех Скорбящих.

II НЕДЕЛЯ ВАИЙ

ВЪЕЗД СПАСИТЕЛЯ В ИЕРУСАЛИМ

Спаситель, въезжая на осле в Иерусалим для празднования Пасхи, был встречен жителями, пришедшими сюда на праздник, с финиковыми ваями (ветвями) и радостными восклицаниями: «Осанна! (спасение) благословен грядый во имя Господне».

Веровавшие в Него свидетельствовали этим возглашением чудесное воскресение Лазаря, которое сотворил Иисус Христос за несколько дней до своего въезда в город. Многие из иудеев пришли сюда, чтобы видеть не только Иисуса, но и воскресшего Лазаря. Стелили свои одежды и бросали пальмовые ветви, где проезжал Христос. Это торжественное событие освящено христианскою церковью годичным воспоминанием. Восточные христиане постановили праздновать его ежегодно: один из святителей являлся в этот день на осле, и народ кричал: «Осанна!» — бросал во время его шествия пальмовые ветви. Константинопольские патриархи и римские папы ввели потом этот обычай в употребление, и при византийском дворе раздавались подарки и мелкая монета вай, названная от торжественного обряда.

Вай значит собственно ветвь, потому и сама неделя, в которую совершалось это действие, проименована неделею ваий.

По разным местам России эта неделя называется: вербной субботою, вербным воскресеньем и вербною неделею, по той причине, что в то время освящают у нас зеленую вербу.

ДРЕВНИЙ ОБРЯД НА ВЕРБНОЙ НЕДЕЛЕ

Некоторые духовные писатели свидетельствуют, что Григорий В. учредил в конце VI века пальмовое воскресенье, которое при Карле В. вошло в употребление на всем Западе под тем же самым наименованием (dominica palma). По принятии нами христианской веры от греков нет сомнения, что и обычай празднования вай тогда же введен ими; но мы не ранее XVI века встречаем народное празднование.

Очень многие обычаи остались бы в неизвестности, если бы нам не передали о них сведений современные писатели. Английский посланник Гаклюйт первым описывает (в конце XVI века) шествие митрополита, ехавшего на коне: «В неделю ваий собирался народ перед обеднею в Кремль. Из храма Успения выносили тогда большое дерево, обвешанное разными плодами: яблоками, изюмом, смоквами и финиками; укрепляли его на двух санях и везли тихо. Под деревом стояли пять отроков в белой одежде и пели молитвы. За санями шли юноши с зажженными восковыми свечами и большим фонарем; за ними несли две восковые хоругви, шесть кадильниц и шесть икон; за иконами следовали священники в великолепных ризах, осыпанных жемчугом; за ними бояре и сановники, наконец, Государь и митрополит: последний ехал верхом, сидя боком на коне, на котором были приделаны ослиные уши из полотна; конь был покрыт белым полотном. Митрополит держал левою рукою на коленях св. Евангелие, окованное золотом, а правою благословлял народ. Коня вел боярин; царь Иоанн Грозный держал одной рукою повод узды, а другой нес вербу. Путь устилали сукнами. Многочисленное стечение людей с вербами в руках сопровождало это шествие. Обойдя вокруг главных кремлевских церквей, митрополит входил в храм Успения, служил обедню, потом давал обед царю и вельможам. Почти то же самое говорит Маржерет, служивший в смутные времена России: патриарх ездил в Вербное воскресенье на осле, сидя боком, по обычаю женщин; по недостатку же ослов брали лошадь: покрывали ее белым полотном, так что, кроме глаз, ничего не было видно, и привязывали к ней длинные уши. Царь вел лошадь за повод из Кремля до церкви, именуемой Иерусалим; оттуда в храм Богоматери. Во время шествия расстилали особые люди одежду по дороге, идя впереди святителя. В записках Бера, между описаниями о церковных обычаях в 1627 г., сказано: «На шестой неделе поста бывает ввечеру и на утрени служба в соборе, а перед обеднею патриарх едет на осле к Троице на ров и потом опять отправляется в собор» [37].— Этот обычай, как видно из описания, давно употреблялся у нас, но наши летописи умалчивают о нем.

Святители не ездили на осле, а на коне, которого наряжали ослом. — Обыкновение, что Царь держал повода узды — есть восточное. Патриархи, представляя на востоке главу Церкви, требовали от императоров, чтобы они оказывали им почести, какие были оказаны Спасителю при въезде Его в Иерусалим, потому народ приветствовал их: «Осанна!» — и бросал под ноги травы и пальмовые ветви или покрывал путь дорогими сукнами, и провожал их в церковь с пальмовыми ветвями в руках.

На Западе также императоры водили коня, на коем сидел папа. В римской церкви существовал обычай возить на колеснице резанного из дерева осла с изображением сидящего на нем Иисуса Христа. С распространением реформатского вероисповедания это обыкновение исчезло, и у немцев сохранились одни названия: голубая пасха (der blaue Ostertag) и пальмовое воскресенье (Раlm-Sonntag). У католиков, живущих в России, празднуют Вербную неделю по нашему обычаю.

По большим городам совершали епископы такое же действие, как патриархи, а воеводы вели лошадь за узду. Патриарх Иоаким, рассмотрев на созванном им соборе в 1678 г. обряд шествия на осляти, признал его нововведением и запретил архиереям производить его по городам, дозволив при шествии носить один образ Христа. Иоаким не хотел знать, что это обыкновение было в царствование Иоанна IV. Запретив шествие на осляти по городам, он сам употреблял его в Москве. Наши первосвятители хотели пользоваться уважением, равным царям. Со смертию патриарха Адриана в 1700 г. прекратился обряд и в самой Москве, ибо впоследствии увидели, что это чествование оказывали не Христу, но одному патриарху. Историк Татищев говорит: «Я помню, как государи Иоанн и Петр вели лошадь патриарха, принимая его за представителя Христа» [38]. Наши государи оказывали глубокое свое уважение к духовной власти еще при следующих случаях: 1) Если государь приобщался Св. Тайне в соборе в присутствии патриарха, то он перевязывался в алтаре оралем и причащался как диякон. 2) По совершении большой панихиды митрополит кушал у государя, а государь стоял у него за столом [39].

Сохранились некоторые примеры шествия на осляти в разные эпохи. В смутное время, когда Москва была в руках поляков, патриарх Гермоген, окруженный пешими и конными поляками и немцами, которые стояли с обнаженными мечами и заряженными пушками, шел с Красной площади в Кремль. Народ боялся сопровождать его; несколько бояр и сановников шли с печальным лицом; лошадь вел вместо царя князь Гондуров [40].— Посланник Олеарий, находясь в Москве в 1636 г., так описывает вербное торжество. «Ход начинался из большого Успенского собора к Лобному на Красной площади месту, с коего патриарх давал благословение народу; потом отправлялся в церковь Василия Блаженного, в коей находился придел вшествия Христа в Иерусалим, и по отслужении там молебна совершал шествие тем же порядком. Впереди везли большую низменную колесницу, на коей стояло дерево, обвешанное множеством яблок, винных ягод и изюмом; подле дерева сидели четыре мальчика в стихарях и пели: «Осанна! благословен». За сим следовало во множестве духовенство во всем его облачении, с крестами, хоругвями и иконами; иные пели, а другие кадили перед народом. Потом шли гости и лучшее купечество; после дьяки, бояре и князья; за ними сам царь в богатом одеянии с короною на голове, и был поддерживаем под руки двумя первейшими боярами: кн. Ив. Борисовичем Черкасским и кн. Алекс. Мих. Львовым. За государем ехал патриарх на лошади, покрытой сукном, которая представляла осла, и ее вел за узду сам царь. На голове патриарха была круглая, из белого атласа, унизанная дорогими жемчугами шапка. В правой руке он держал из драгоценных каменьев крест, коим осенял народ, принимавший благословение с благоговением; по бокам патриарха и позади его шли митрополиты, епископы и другие духовные особы; некоторые из них несли книги, а другие кадильницы. Около 50 юношей, одетых в платье, по большей части красного цвета, снимали с себя верхнее платье и расстилали на пути. Во все шествие продолжался по всем церквам колокольный звон» [41].

Не всегда шествие на осляти происходило одинаковым порядком. Патриарх Иосиф (в 1668 г.), отправившись Не Красную площадь в сопровождении многочисленного духовенства и народа, остановился на Лобном месте и послал протопопа и ключаря за ослом, который стоял в известном месте. Патриарший боярин спрашивал их, а они ему отвечали словами Евангелия. Потом, когда подвели осла, патриарх взял в одну руку Евангелие, а в другую напрестольный крест и, осенив царя, сел на осла, которого вел царь за повод. Шествие направилось к Успенскому собору. Царь и народ несли в руках вербы. По прибытии в собор началась обедня [42].

В малолетство царей Иоанна и Петра шествие это повторялось еще, и патриарх дарил их деньгами по 500 руб., но со смертию последнего патриарха, Адриана, Петров В. уничтожил этот обряд как унизительный для царского звания. Впоследствии это церковное воспоминание заменено приношением зеленой вербы во храм для освящения ее.

Каждый с особым чувством благоговения идет к заутрени в Вербное воскресенье. По совершении приличного празднику богослужебного обряда священник окропляет всех освященною водой и помазывает чело елеем [43].

НЫНЕШНЯЯ ВЕРБНАЯ НЕДЕЛЯ

Вербная неделя по большим городам составляет ныне не один церковный обряд освящения верб во храме, но некоторым образом гулянье. На улицах и площадях расставляют для продажи распустившиеся вербы и первые весенние цветы. Из живущих в небольших городах и деревнях каждый ломает для себя вербу с особыми приметами и ест распустившийся цвет, который называется кашею, почитая ее здоровою. Вкус вербной каши сладкий, но надобно, чтобы она была самая молодая. В столицах, в Петербурге и Москве, продаются не только настоящие, но искусственные вербы. Нигде не бывает столь пышного и богато-разнообразного приготовления для Вербного воскресения, как в Петербурге. С четверга шестой недели до сумерек субботы весь Гостиный двор, внутри и вне, наполнен искусственными произведениями верб с плодами, игрушками и разными деревьями южных стран: деревья лимонные, абрикосовые, апельсиновые, померанцевые, финиковые и проч., украшенные плодами, так сделаны прекрасно, что неопытный глаз легко обмазывается. Такие деревья продаются до 200 руб. Цветы в горшках: розы, гиацинты, тюльпаны, незабудки, резеда, лилея, гвоздика, восточный мак и другие спорят с природными цветами и только разочаровывают вас тем, что не издают запаха; яблоки, груши, апельсины, дыни, арбузы, хлебы, крендели, сухари удивляют вас искусством. Детские игрушки в блестящих изменениях, духи, помада, курительные душистые свечи покрывают сотни столов. Картины, стеклянные и восковые изображения из разных предметов царства животного, растительного и ископаемого; каменные и кристальные яйца, окрашенные разною краской; резанные из разноцветной бумаги херувимы на вербах, конфетные лакомства, миндальные и шоколадные коврижки, женские мелочные вещи для работ с изысканной отделкою: наперстки, иголки, уборные шкатулки и другие бесчисленные вещи украшают Гостиный двор, который превращается в то время в роскошный базар и пышное гулянье. Тысячи людей толпятся здесь от простого человека до важного сановника. Сотни блестящих экипажей загромождают собою всю часть Невского проспекта со стороны Гостиного двора. Посещающие базар одеваются в богатые одежды, и всякий выказывает свой вкус и всю изысканную роскошь. Прелестный пол затмевает всех своими щегольскими нарядами. Царский дом удостаивает народное гулянье своим посещением. Ввечеру субботы вербная выставка прекращается, и если она продолжается еще на седьмой неделе поста, то кое-где и то для распродажи оставшихся в незначительном количестве вещей.

В Малороссии существовало обыкновение совершать ход из одной церкви в другую с вербами в руках. По духовным заведениям воспитанники, одетые в праздничное платье, также совершали вербное шествие в сопровождении своего начальства. В Литве и смежной с нею Польше происходило то же самое. Ученики носили пуки цветов и вербы, перевязанные разноцветными лентами.

СУЕВЕРНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Теперь совершают у нас одно освящение вербы, которая бережется в домах с особым почитанием. Ее держат весь год за образами или затыкают углы коровьих сараев и стойла, чтобы ведьмы не портили скот. Иные бьют слегка свой скот освященною вербою, предполагая, что тогда никакая не прикоснется к ним нечистая сила. Такое понятие распространено в большей части России [44]. Когда выгоняют скот в первый раз в поле, тогда выпроваживают его из загонов освященной вербою. Когда болеют люди или скот, тогда некоторые по совету знахарей варят вербу с травами и дают пить отвар. Кто проспит вербную заутреню, того бьют освященной вербою, приговаривая: «Не я бью, верба бьет, на красные яйца, на мягкие перепечи», или: «Верба хлёст, бей до слёз». В Малороссии говорят: «Не я бью, верба бьет: за тыж день, за велик день». — «Будь здоров, як верба!» В других местах есть обыкновение спрыскивать спящих водою, причем произносят те же самые слова, за исключением окончания, которое заменяет словами: «Будь здоров, як вода». Эти приговорки зашли к нам из Литвы, где с давних времен было в обыкновении: «Ne ja biju, werba biju: za tyz den. Chira wles, zdorowie u kosci». На Жмууди, в Литве, простой народ тоже хлещет друг друга вербою, приговаривая:

Ne asz muszu, Не я бью, Werba muzs Верба бьет; Uz nediely Чрез неделю Bus welikos Велик день придет.

Там, выгоняя скот в первый раз на поле, поселянин крестит скот и бьет каждого освященною вербной ветвью, думая, что от этого весь скот будет крепок и здоров.

III ПАСХА

ПАСХА В ВЕТХОЗАВЕТНОЙ ЦЕРКВИ

В ветхозаветной церкви пасха (от еврейского слова пасах) означает обход, потому что ангел-истребитель, поразивший смертию египетских первенцев во всем царстве в одну ночь, миновал дома израильские. Истребление первенцев заставило фараона Рамзеса отпустить евреев в обетованную землю (Палестину) под предводительством Моисея (1570 до Р. X.). Перед исходом из Египта каждый хозяин из евреев должен был заколоть по воле Божией непорочного и без всяких недостатков однолетнего агнца и испечь его целого на огне. Где семейство было малочисленное, что не могло съесть всего агнца, то повелевалось пригласить соседа, чтобы ничего не оставалось от ужина. Евреям сверх того приказано было одеться по-дорожному, взять в руки посохи и ожидать дальнейших распоряжений. Кровию же агнца окропились ворота каждого еврейского дома. Этим действием были означены те дома, которые Бог пощадил.

ПАСХА В НОВОЗАВЕТНОЙ ЦЕРКВИ

В новозаветной церкви Пасха есть сам Иисус Христос. В праздник Воскресения Христова благовестят в полночь и зажигают повсюду огни и воскуривают фимиам. На торжественный благовест немедленно стекается народ во храм и возжигает свечи. Священнослужители облекаются в светлые ризы, и в этом великолепном виде исходит церковь во сретение жениху своему, Христу; совершается крестный ход вокруг храма и «Христос Воскресе!» возвещается радостно повсюду. Невидимо открываются райские двери, и в этот день примирения неба и земли делаются все друзьями. «Воскресения день и просветимся торжеством, и друг друга обымем», — провозглашается постоянно. Царские врата в продолжение семи дней Светлой недели стоят открытыми. Для празднования Пасхи сначала не было определенного дня, и как она совпадала с еврейскою, то положено совершать ее в первый воскресный день после иудейской или после первого весеннего полнолуния. Такое празднование Пасхи постановлено Никейским собором, бывшим в царствование Константина Великого (325 г.) Пасха никогда не бывает ранее 22 марта и позже 25 апреля.

Приветствие и христосование начинается прежде всего в алтаре между священнослужителями; потом они выходят оттуда с крестом, Евангелием и св. иконами и становятся в один ряд перед царскими вратами, лицом к народу. Тогда предстоящие идут к освященному собору, целуют крест, Евангелие и иконы. Священнослужители приветствуют их: «Христос Воскресе!» Предстоящие отвечают: «Воистину Воскресе!» Целование делается всеобщим, и радостная весть о Воскресении соединяет сердца правоверных узами братства. Взаимное целование соблюдается с точностью патриархальною по губерниям, и не прежде выходят прихожане из церкви, пока все не перецелуются. Суворов, отслушав заутреню и раннюю обедню, становился в ряд со священниками и христосовался со всеми, никого не разбирая. Позади Суворова стояли денщики с корзинами крашеных яиц, и он каждому подавал яйцо, а сам ни от кого не принимал. Всю Святую неделю он угощал всех без разбора пасхою и куличом.

УПОТРЕБЛЕНИЕ КРАШЕНЫХ ЯИЦ В ДРЕВНЕЕ ВРЕМЯ И ЗНАЧЕНИЕ ЯЙЦА МЕЖДУ ЯЗЫЧЕСТВОМ

Азиатские и еврейские народы имели обыкновение еще в древнее время ставить яйца на стол при начале нового года и одаривать ими своих благодетелей. Для этого раскрашивали яйца разными цветами, особенно красным, который у кельтов почитался самым лучшим. В прежние века новый год начинался с весеннего равноденствия, с того самого времени, когда христиане учредили празднование Пасхи, коей присвоено употребление крашенок. Не должно думать, чтобы это введение было установлено без намерения. В Персии, в праздник нового солнечного года, марта 20, жители приветствовали друг друга окрашенными в разную краску яйцами [45]. Такое обыкновение сохранялось долгое время во Франции, Италии и Испании, и это обыкновение, как некоторые думают, перешло в Европу от жидов. Во время своей Пасхи они ставили на стол круто сваренные яйца, знаменуя сим птицу зиз. Естествоиспытатель Плиний говорит, что римляне употребляли окрашенные яйца при различных игрищах, богослужебных обрядах и очищении грехов. Плутарх изъясняет причину этого обыкновения таким образом: яйцо представляет Творца всей природы, вседействующего и все в себе заключающего. Оно, как солнце, которое все оживляет и рождает, приносилось в честь Бахусу. Учения древних философов об образовании мира объяснялись изображением яйца. Египтяне представляли его под видом вселенной, и в его образе поклонялись благодетельствующему божеству Кнефу. Храм его находился на острове Элифантин; истукан представлялся в образе человека с гермофродитскими частями — в знак его совершенства во всех частях. На голове его сидел ястреб — знак деятельности; во рту держал яйцо — знак оплодотворения и щедрот. Из этого яйца родился фтас, огонь, которого греки превратили в Вулкана или Эфтанета. Это слово на коптском языке, коим говорят нынешние египтяне, значит воспромышляющий. Учение египетское о яйце перенес в Грецию Орфей, живший за 1200 л. до Р. X. Греческие и римские философы выражали яйцом действующую силу природы. Древние персы изъясняли изображением яйца происхождение мира. По их мнению в начале ничего не было, кроме Божества; все существа плавали во тьме. Наконец, родилось яйцо: ночь покрыла его своими крыльями; любовь; старший сын Творца имел попечение о созрении яйца. Когда оно достигло плодотворной силы, тогда раскрылась вселенная: солнце и луна по своей тяжести опустились со всеми творениями. Эту мысль о мироздании перенес к персам с востока Зороастр, коего учение сохранено в Зенда-Весте, священной книге. Персы величали яйцо в своих священных песнях и сохранили память его употреблением окрашенных яиц. Они держали еще особо литые яйца в своих храмах, в изображение всего рождающегося.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОКРАШЕННОГО ЯЙЦА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ МЕЖДУ ХРИСТИАНАМИ

Обыкновение приветствовать, целовать и одаривать друг друга красными яйцами есть поучительное воспоминание о первых учениках и ученицах Христовых, которые в первые дни по воскресении Господа Спасителя приветствовали друг друга вестью: «Христос Воскресе!», а верующие отвечали: «Воистину воскресе!» — и потом запечатлевали приветствие лобзанием Святой любви. Говорят, что Мария Магдалина, отправясь в Рим после вознесения Христова для пропове-дания Евангелия, предстала перед императором Тиберием (в 334 г.), поднесла ему красное яйцо и тут же начала перед ним проповедь. Первенствующие христиане, подражая поступку Св. Магдалины, ознаменовали память Воскресения Христа между многими священными обрядами, введением обычая одаривать друг друга красным яйцом. Впоследствии это обыкновение сделалось всеобщим в церкви христианской, и яйцо послужило изображением Воскресения Христова и нашего [46]

Яйцо, родившись от птицы, не остается тем, чем родилось; оно дает птичке жизнь сперва внутри себя, а потом производит ее на свет. Так Иисус Христос, восстав из мертвых, дарует жизнь сперва духу, а по конце времен воскресит и наши тела. Для чего же мы дарим друг другу красное яйцо? В воспоминание крови Христа Спасителя, пролитой Им за нас на кресте.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН

Всю Светлую неделю хранится в церкви на налое освященный хлеб, называемый артос. В последний день этой недели торжественно благословляется артос и разделяется между присутствующими.

Всю Светлую неделю звонят до вечерни. В первый день Пасхи читают на разных языках при колокольном звоне из евангелиста Иоанна Богослова: «В начале бе слово».

Россия имеет в году такие торжественные часы, которые наполняют душу благоговейными размышлениями и возносят человека к Творцу вселенной. Это есть воскресная полночь. Из мертвого безмолвия вдруг раздается необъятный мир колокольных звуков, быстро перекатывающихся в поднебесном пространстве, и само небо, кажется, внимает тогда земному празднеству. Безбожные, поражаемые торжественностью колоколов, возносятся мыслию к бесконечному величию Воскресения из мертвых. Тут православная церковь лучше выразила свою мысль, нежели римско-католическая. Возьмем для сравнения Рим и Петербург. Там Воскресение Христово совершается в полдень субботы в церкви св. Петра; стреляют из пушек из крепости св. Ангела; народ стреляет по городу из ружей, пистолетов и превращает величественный праздник в забавную потеху. В воскресенье вечером освещают храм св. Петра, который тогда снизу доверху покрыт огнем. Еще не все — итальянцы ждут чего-то с нетерпением. Раздался троекратно звук колокола, сердца их вздрогнули радостно; в толпе веселой — шум, рукоплескание и «Аve Maria <Радуйся, Мария>» и «Resurresione <Воскресение>», и «Gloria tibi, Domine <Слава тебе, Господи>» — носятся среди народа, устремившего свои глаза на крест, который весь пылал огнем; купол, фронтон, колонны храма потонули в огненном море освещения. Но это искусственное впечатление, поражающее чувство черни, никак не может сравниться с торжественным благовестом, выражающим первую песнь воскресения: «Христос воскресе из мертвых!» Воскресение наше совершается в полночь в ознаменование, что из мрака смерти восстал вечный свет жизни. Для встретения Господа мы призываемся в церковь — мы еще видим плащаницу, слышим надгробные пения, какие раздавались вчера, и продолжались всю ночь сетования и вопли Апостолов и мироносиц; наконец, отворяются царские врата и священнослужители в сияющих ризах выхолят вестниками всемирной радости, с пением: «Воскресение твое, Христе спасе, ангелы поют на небеси!» Они идут с хоругвями, крестами, а с ними весь народ; обходят храм три раза и останавливаются перед затворенными дверьми гроба, от которого еще не отвален камень. Само начало величественное выражает необыкновенное провозглашение. Все молитвословия и утренние чтения сливаются в одно пение священной радости. «Да празднует весь мир видимый и невидимый. — Светися, светися, Иерусалиме новый, осиянный славою воскресшего Господа. — Ныне Пасха, ныне пробуждение от смерти к жизни. Ныне празднуем истребление смерти, разрушение ада и начало новой, вечной жизни. Воскликните, Господеви, вся земля да поклонится и поет Тебе. Да исповедятся Тебе людие, Боже, да исповедятся людие вси. — Да воскреснет Бог и расточатся врази его. — Христос Воскресе из мертвых!» Эти упоительно сладостные и веселые песнопения оглашают весь храм.

В 11 часов ночи раздается с Петропавловской крепости первый пушечный выстрел, в половине двенадцатого второй, а ровно в 12 третий. Невозможно выразить, какое происходит тогда в душе радостное волнение! Блестит освещением столица, которая, можно сказать, тонет в пожаре огней. Улицы, дотоле пустые, безмолвные и мертвые, покрываются народом; перекатный гул колоколов, шум, грохот от бесчисленных экипажей, одним словом, куда ни обратите свои глаза, все выказывает необыкновенный день праздника.

Несколько раз я прислушивался к торжественному звону, и всякий раз мне слышалась новая музыка и новый хор ликующих голосов. Весь мой слух превращался в бесконечный мир победоносных звуков, которые, действуя не на один слух, но и на душу, напоминают каждому человеку, что все соединилось воспеть Воскресшего из мертвых. «Воскресение твое, Христе спасе, Ангелы поют на небеси», а не только мы, предстоящие.

Первый благовестный звон летит от Казанского собора — от него разносятся благодатные звуки по всем храмам, и вся столица в благоговейном трепете от разнообразно игривых тонов колоколов Александро-Невской Лавры, Смольного монастыря, Спаса на Сенной, Андрея Первозванного, Св. Троицы, в Измайловском полку Спаса Преображения, на Литейной Св. Николая Чудотворца и пр. и пр. Петербург оглушается беспрерывным звоном колоколов. Вообразите себе, какое должны произвести на сердце впечатление московские колокола! В Москве, где их так много.

Празднование Пасхи всегда было всеобщим и продолжительным. Св. Апостолы завещали веселиться первые семь дней, без исключения. Поместным же Карфагенским собором постановлено (488 г.) просить христианских царей о воспрещении позорных представлений в Воскресенье и во все прочие светлые дни. То же самое повторено шестым Вселенским собором (в 691 г.). Древние христиане знаменовали день Пасхи богоугодными делами: отворяли темницы и давали свободу менее важным преступникам [47]. Константин В. простирал свои милости не только на христианские, но на целые языческие области. Законами римских императоров Валентиниана II, Феодосия I, Аркадия (живших с 375–408) и Юстиниана (527–565) определено, чтобы градоначальники освобождали заключенных из темницы и отпускали их на волю, не ожидая высших распоряжений правительства. Прощение, однако ж, не распространялось на тех, которые вторично впадали в преступление, потому что это значило бы давать повод к уничижению самого благодеяния. Не одно правительство, но и владетели рабов оказывали им свои милости: давали им полную свободу, подражая Господу Богу, искупившему нас от греховного рабства. В этот день все наслаждались видимыми благодеяниями. Пособия и благотворения щедро сыпались на убогих, сирых и нищих.[48]

Ничто не освятит столько этот день, как ознаменование его христианскою любовью: радовать благотворениями бедных, беспомощных и несчастных. Русские! Вы так добры и чувствительны к несчастью каждого ближнего, святите и этот день своими возвышенными благотворениями. Много есть таких, которые встречают Пасху со слезами. Придите и утешьте их. Быть может, многие семейства, томимые голодом, истаивают в скорбях, а жертва никогда так не приятна Богу, как в то время, когда она приносится через подаяние помощи ближнему, хотя бы он был наш враг. Мы все дети одного Отца Бога, потому все равны пред Ним. Милость Его осенит вас за исполнение святых его повелений: люби ближнего твоего, как самого себя. А кто наш ближний? Каждый человек.

ПАСХА И КУЛИЧ

В Петербурге, Москве и других северных местах России делается пасха из творога, на коем вырезают крестные или другие священные изображения. В южной России пасха приготовляется из хлеба со всею изысканностию, и то, что называется здесь пасхою, именуется на севере куличом. По окончании освящения пасху и кулич несут домой и разговляются в кругу своих семейств [49].

ПРИГОТОВЛЕНИЕ К СВЕТЛОМУ ВОСКРЕСЕНИЮ И СУЕВЕРНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

В Малороссии приготовляются к великому дню (Светлому Воскресению) с особым благоговением. Там почти все в продолжение Страстной недели не только не употребляют ничего рыбного, но даже отказываются от самых простых яств и чая. Хлеб с водою составляет единственную их пищу. В Чистый, или Великий, четверг по отслушании чтения 12 евангелий, которое начинается вечером и продолжается до полночи, возвращаются домой с цветными зажженными свечами, нажигают кресты на воротах, дверях, стенах и по всему дому, чтобы диавольская сила, беснующаяся всю Страстную неделю под видом разных животных и злых людей и хватающая их на улицах, не похитила бы кого-либо из семейства или не причинила кому-нибудь вреда. По погребении же Спасителя до Его Воскресения черти распространяют повсюду ужас: они ходят по кладбищам, рыскают вокруг церквей и воют собачьим голосом. Такую собаку немедленно гонят из дома. Черти, шатаясь около Божьих храмов, чтобы пугать молящихся или чтобы их ловить, не смеют входит в дома, которые ограждены тогда крестами на дверях, потолках и стенах. Если ночью встретится с кем-либо бегущая тень или представится что-нибудь страшное, то надобно произнести три раза: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его», и все пропадет. При слушании Евангелия не должно дремать, иначе дьявол унесет в ад. Когда же дождутся Великого дня, тогда ничто не может сравниться с неизъяснимой радостью: все оживает и все радуется новой жизни, даже враги мирятся.

Есть поверье во всей России, что ворон на заре Чистого четверга носит из гнезда своих детей купать в реке. Кто окунется прежде птенцов, тот в продолжение всего года будет здоров. Проспавших заутреню обливают холодной водой.

Страстные свечи хранят не в одной Малороссии, но во всей России для предохранения дома от непредвидимого бедствия. В Малороссии льют свечи весьма толстые и длинные: бывают в два аршина длины и около десяти фунтов весу. При чтении Евангелий делают воском отметки на свечах для означения, сколько прочтено Евангелий и сколько продолжалось стояние в церкви. Страстными свечами благословляют молодых. Также когда есть в доме безнадежный больной, то ставят перед иконою эти же свечи.

На Святой неделе берут огонь из кадильницы и высыпают его в печь, думая, что он непременно выгонит всю нечистую силу из покоев, и считают его за некую святость. В Орловской губернии существует обыкновение, что на Святой неделе ставят образ Божией Матери в маленькую кадку, наполненную каким-нибудь хлебом: рожью, овсом или гречихою и кладут на верх зерна три сырых яйца. Дав им полежать несколько времени, рассыпают одну часть зерен по двору, а другую высыпают в жито.

Простолюдины везде в России верят, что когда воробьи кричат в Чистый четверг, то это значит, что они радуются вместе с жидами о предании Спасителя. Крик их: «Чи, чив», — переводят на слова: «Жив, жив!», т. е. что Иисус Христос не распят, еще жив, и их щебетанье понимают за постоянное возглашение об унесении тела Христова. По этому самому воробья почитают проклятой птицею. Некоторые еще верят и других уверяют, что в то время, когда Христа распинали, воробьи приносили к кресту те гвозди, которые ласточки уносили от распинавших [50]. В наказание воробьи носят на ногах оковы, никем не видимые, почему никогда не могут ходить, а все прыгают.

Осину почитают проклятым деревом, будто бы по предании Спасителя удавился на нем Иуда, почему листья осины, хотя бы никакого не было ветру, вечно шевелятся и переговариваются между собою. Осина имеет чрезвычайную силу против колдунов и встающих ночью из могилы: вбивают кол осиновый между их плечами, и тогда ни один уже не встанет.

Утверждают, что в первый день Св. Воскресенья все черти связаны. Если после утрени пройти с первым яйцом по углам двора, катая по каждому углу, то наверно найдете черта в шапке-невидимке, которую тотчас должны схватить и надеть на себя. Но при катании яйца надобно иметь большую осторожность, чтобы черт не схватил: тогда катающий лишится яйца и продаст Христа. Кто достанет шапку-невидимку, тот, куда бы ни пошел в ней, не будет видим и все может делать, что ему захочется. Кроме чудесной шапки каждому хочется иметь неразменный целковый, коим только можно узнать в церкви колдуна. Чтобы достать неразменный целковый, надобно вынести в полночь в первый день Пасхи черную кошку на перекрестки, на коих собираются черти, и бросить ее им, или вместо кошки бросить нитку с узлами, а самому схватить лежащий здесь целковый и бежать не оглядываясь. Если черти успеют развязать узел или разорвать кошку, за которую дерутся, и потом догонят убегающего, то беда ему! Если не догонят, то целковый останется при нем, и что бы он ни покупал на него, всегда будет иметь его в своем кармане неразмененным. Чтобы узнать колдуна, должно одеться в новое платье с ног до головы и в первый день заутрени на Святой Пасхе стать с первым вынутым из-под курицы яйцом на таком месте, откуда можно было бы видеть весь народ и замечать: не стоит ли человек с рогами? Колдуны не могут стоять в человеческом виде, но в дьявольском, потому что они предались чертям[51].

Уверяют, что на Светлое Воскресенье играет солнце, и это обнаруживается через сотрясение его лучей. Почему многие, чтобы видеть, как оно играет, нарочно влезают на самые высокие здания: на колокольни, башни и дома, и ожидают этого явления с нетерпением. Мордва, почитая солнце за божество Чи-пасом, приносит тогда ему в жертву птиц, пирожное и хмельные напитки.

В Чистый четверг стригут детям волосы в том предубеждении, что они вырастают лучше и не будет болеть голова.

Кто накануне праздника Благовещения окончил какое-либо свое дело, тот будет счастлив в своих делах весь год. На Благовещение раздают ржаные просфоры крестьянам, которые берегут их на засев. В иных местах есть замета между ворами, что если накануне Благовещения удастся им стянуть что-нибудь, то будут иметь успех в течение всего года. В других местах думают воры иначе: чтобы удачно красть, надобно унести что бы то ни было во время первой заутрени на Святой неделе.

После утрени ходят старухи на могилы христосоваться с умершими, особенно с родными. Старухи, стоя у могилы и называя по имени отца, мать и других родных, восклицают, рыдая: «Христос воскресе! батюшка мой Степан Аникиевич». На это восклицание отвечает замогильный голос батюшки: «Воистину воскресе». Произношение слов «Христос воскресе» производит отрадное умиление, потому что верующим они подают несомненную надежду на воскресение. В народе есть суеверное предание о силе этих чудесных слов. Со дня воскресения Господа Он посадил в подземелье под той скалой, где находился гроб Его, главного сатану, Вельзевула, с тем чтобы от одного Светлого Воскресенья до другого грыз бы он двенадцать железных цепей, двенадцать железных дверей и двенадцать железных замков, когда все перегрызет, тогда последует преставление света. Сатана стал грызть: сначала замки, потом двери и, наконец, цепи, и всегда остается ему догрызть немножко последней цепи: только стоит ему стиснуть хорошенько зубами, чтобы совершенно перегрызть; но в то время провозглашают священники: «Христос воскресе!» — замки, двери и цепи сливаются опять, и он снова принимается за вековую свою работу и теперь грызет еще!

В католических землях существовал обычай беснования, в продолжение Чистого четверга и пятницы. Все, почитавшие себя беснующимися, бегали к кресту, который был выставлен всенародно с куском живоначального дерева; корчились, испускали вой, падали на землю, ревели и низвергали пену, чтобы возбудить сострадание людей, кои в то время бросали им деньги. Другие начинали бесноваться в определенную полночь, и тогда им позволялось бегать по городу, реветь и богохулить. Народ смотрел с трепетом, крестился и думал простосердечно: это говорит демон. Бесновавшихся хватали, водили силой три раза около креста, и когда это не излечивало их, тогда оставляли на волю сатаны [52].

В Литве на Чистый четверг прячут пряхи далеко свои веретена и прялки в том предубеждении, что с ними будут встречаться змеи целый год. Другие справляют пир, и по окончании его хозяин берет зажженную свечу, тушит и, бросив ее в угол, произносит: да погаснут очи у наших врагов, как эта свеча.

МЕСТНОЕ СОВЕРШЕНИЕ ПАСХИ

В Черногории Великий пост соблюдается со всею строгостью: там не едят даже рыбы без разрешения. К Светлому празднику откармливают в каждом доме борова; в Страстную пятницу убивают его, а в субботу пекут целиком. Испеченный боров называется пецыво (жареное). Если он не поместился в печи, то его жарят в лесу. Богатые ставят на стол жареных поросят и разные хлебы, и все вообще в продолжение Светлой недели не употребляют другой пищи.

В Чермной России ставят в праздник Светлого Воскресения, называемого Великая ночь, на нескольких столах священное (куличи), крашеные и облупленные яйца, поросенка с хреном в зубах, барашка из масла, окорок, кружок белого сыра, колбасу, соль, сало, и все убирают цветами. Посреди них красуется баба, называемая еще папушником. Это род каравая, и большею частью на шафране; бывает вышиною около аршина, и чем выше, тем почетнее для дома, честь и слава хозяйке. Около главной бабы стоят небольшие шафранные, сахарные и кружевные бабы. Кружевными названы по своей ноздреватости, похожей на кружева. За ним идут пребольшие лепешки длиною в два локтя, шириною в один, а толщиною в четверть; верхняя сторона обсахаривается и убирается цветами; потом следуют мазурки, небольшие сахарные лепешки с миндалем и конфетами. Почти все это освящается в день Пасхи, а в самый ее праздник хозяин разговляется освященным яйцом со всем своим семейством и прислугою. В этот день все бывают дома и никого к себе не принимают. Простой народ в первые три дня забавляется битьем писанок (разрисованными яйцами) и крашенками (окрашенными). Битье состоит в том, что один держит яйцо вверх носком, а другой бьет носком своего яйца, и если разобьет, то оно достанется ему. Поселяне и крестьяне ходят друг к другу и к своим помещикам христосоваться писанками, за что получают от последних что-нибудь в подарок.

Почти такое же обыкновение в Литве. Там в первый день праздника хозяин разговляется свяченым со всеми домашними, начиная яйцом, которое делит на столько частей, сколько в доме людей: давая каждому по кусочку, желает каждому дожить до будущего Христова воскресенья. Все в этот день сидят дома и весьма недовольны, если кто посетит их. Если бы сосед потребовал у соседа огня, то не дают, и требование считают недобрым предзнаменованием. На другой день обливают друг друга холодною водою, мальчики же ходят по домам и поют орации (стихи), за что получают по яйцу. Такой обряд называется волочебником (\то1ос2еЪпет), ибо он означает хождение по домам с поздравлением, и это соблюдается в Смоленской губернии. Влочебник означает у литовцев воскресную награду. Орации, певаемые при этом случае на жмудском и польском языке, почти все одинакового содержания.

Asz mazas wajkieles, Я, малый мальчик, Panos Marios tamelis, Девы Марии служка; Ejau, ejau kiely Шел, шел дорогою, Nulauziau szakiely, Сорвал я веточку, Lelijos szakiely, Лилии веточку. Weliku rita, В Великий день утром Lelija prazida; Лилия расцвела; Ne diel manis wiena, Не для меня одного, Bat diel swieta. А для целого света. Ja maty zaczek, Я, маленький мальчик, Bozy robaczek, Божий червячок, W szkolie nie bywalem, В школе не бывал, Rozgi nie widzialem. Розги не видал. Rozga zieliona, Розга зеленая Z drzewa lamiona; С дерева сломанная; Nie wielie co umiem Не много чего знаю, I to ich raosciam powiem: И то вам, господа, расскажу: Na wielka noc rano, В Велик день поутру Z grobu z martwych wstano Он из гроба воскрес. Raczke podnosze Подношу я ручку, Wloczebnego prosze. Воскресного прошу. Ia maly rzezniczek, Я маленький мясничок, Mam ostry nozyczek, У меня острый ножичек, Bede rzal cielete, Буду резать телят Dla panow na swieta. На праздник для господ. Przyjdzie siaki, taki, Придет сякой, такой, Dam jemu flaki; Я дам ему требуху; Przyjdzie ubogi, Придет ко мне убогий, Dam glowe i nogi. Я дам ему голову и ноги Nie iniejcie sie mosci panowie, Не смейтесь, господа, надо мною, Bo dostaniecie kiszka po glowie; Не то получите кишкой по голове; Lepiej jajka dajcie, Лучше яичко дайте, Swieta witajcie. Праздник встречайте.[53]

Есть еще обычай, что многие вешают в сараях люльки, и старый и молодой должен покачаться в ней, в воспоминание повесившегося Иуды. В Смоленской губернии ходят крестьяне в первый день Св. воскресенья волочебничать, поздравлять. Парни, собравшись в избу, соглашают первоначально свои голоса и потом отправляются к господским домам под предводительством мехоношего и запевалы. Первый носит на своем плече палку, унизанную кусками сала, а второй, выступая вперед, запевает:

Запев. А июли ж, брели волочебники,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. К тому двору, Елизаветиному,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Лизаветушка, паня добрая,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Пана добрая, неспесивая.— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Это приступ, за этим следует вирша: Запев. В первом часу заутрени,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Белы камни раскатались,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Желты пески рассыпались,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. А неверные попугалися,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Ниц на земельку покидалися,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Устав же Христос из гробика,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Его личика светлошнивка,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Его платвика белешнивка,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Да явился ж Он мироносицам,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. А дыли потым всем апостолам,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Он дверюшкой, да затвореною,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Православные же все спроведали, Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Как мы вам теперь исповедали,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Не томите же вы нас, подарите нас,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Починальнику чарку горелки,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Еще сала кусок, подмазать ус,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Каждому певцу по красному яйцу,— Певц. Христос воскрес, сын Божий! Запев. Мехоношему торбу с грошами — Певц. Христос воскрес, сын Божий!

После этого все волочебники, называя в один голос по имени хозяина и хозяйку, поздравляют с праздником и идут к другому дому.

Роскошное угощение в Светлое Воскресение господствует во всем царстве польском. В бытность мою в Варшаве я был изумлен многочисленностию и многообразностию свяченого, хотя я уже был знаком с малороссийским. На нескольких столах были разные хлебы, мясное, вина и превосходные куличи. Там, в продолжение целой недели, многие не готовят никакого кушанья, одним кормятся пасхальным и им угощают всех.

В Галиции, в первый понедельник Пасхи, ходят мальчики по домам и обливают молодых девушек душистой водою, а по деревням чистою ключевой, и поют причитание…

Хозяин дома одаривает их деньгами и наделяет свяченым (пасхальным кушаньем) [54].

В Малороссии празднуется Пасха радушнее и богаче, нежели на севере. В несколько рядов ставят на столе пасху, приготовленную на разных сладостях и прянных кореньях. С пасхою, в которую воткнута веточка священной вербы и восковая свеча, красуются масляные изображения: агнца с хоругвью или крестом, барашка и проч., блюдо яиц, окрашенных в разную краску: желтую, палевую и красную; начиненный поросенок с торчащим в зубах хреном, а по бокам его зелень и овощи, жареный гусь, индейка, телятина, копченый окорок, колбаса, сало, кусок черного хлеба, сладкие пироги, творог, сметана, соль, графины с водкою, настойкою и наливкою. На другом столе стоит у богатых чай и кофе. Угощение происходит ежедневно до полудня. Гость непременно обязан хоть чего-нибудь поесть, если не захочет обидеть хозяина; но за особое считается к нему внимание, если он всего поотведает. Есть же такие гости, которые, обходив десятки домов, успевают доказывать уважение к хозяину. От тяжести пасхальных яств гнутся столы, и все это не снимается в продолжение Светлой недели. — Там все христосуются попросту, без чинов: дамы и девицы. Прекрасный пол рад этому случаю, а о мужчинах нечего говорить. Нигде не толпится в это время столько молодежи, как в семейных домах. Христосуются писанками и крашенками. Поселяне и все сословия, не исключая дворянства, бывало, не войдут в дом без писанки или крашенки. Было бы великой обидою, если бы после христосования не принял кто-нибудь писанки [55].

Мальчики и даже взрослые люди в продолжение всей Светлой недели забавляются в битки. Твердость носка пробуют о зуб, по звуку узнают крепость. Другие заливают воском носки. Битье в яйца составляет битоманию, и многие до того доходят, что пробивают по сотням. Как ни богаты здесь пасхальные яства, но они никак не могут сравниться с изящностью и вкусом петербургских куличей, коих один вид возбуждает аппетит.

В некоторых местах Малороссии сохранился обычай, что дети и даже парни ходят по домам первые два или три дня Светлого Воскресенья и поздравляют виршами. Одна из таких вирш запорожских казаков, довольно примечательная, которою они поздравляли кн. Г. А. Потемкина в день Воскресения Христова в 1781 г. Она сочинена войсковым судьею Головатым, поэтом и любимцем кн. Потемкина:

Христос воскрес, Бижучи крычала. Рад мыр увесь! Там суцига, Дождалыся Божой ласкы. Теперь бига Теперь уже ксяк, Як маленка, торопленка! Нанеся всмак, Бо Биг крестом, Свяченой пасхи. Чорта с хвостом, Вси гуляют, Прогнав як собаку. Взухваляют Сей чертельный, Воскресшаго Бога. Змий пекельный, Що вже тая, Из смертно полыгався. Всим до рая Во ад зажерты (зажарить), Протерта дорога. Всих заперты,— Злыи духи, Так то измовлявся! Власны мухы, Воны тое, Вси уже послызлы! Вкупы двое, Загнав Иисус, Знюхавшись гопцюють.— В пекло покусь, Хоть стараго, Щоб християн не грызлы. Хоть малаго, А смерть люта, Де попав, глибцюють! Що нам тута, Була воля, Вельми докучала; Хоть и кроля,— По болотам, Та в рай не пускают! Очеретам, На всих трактах, И по болотах, Лизты з неба рачыв. Сторожы стоялы. — Тож чортыще, Середь шляху, Старый псыще, За шияху, Не хоче смырыця! До пекла хваталы! Но лишь тут Биг, Того святцы, Сам на пориг, Попы и чинцы Вин в пекло поточывся! Не миналы шляху. Тут Вельзевул, Хвылозофы, Попустыв мул, Крутопопы, Зляку прихылывся. Набралыся страху. Заривив гризно, Пропав сей страх, Як вивк, ризно, Зарись той шлях Голосом собачьим. Купьем та болотам. Крычит пробу, Де той злый дух Що Христову особу Глытав, як мух, Побачыв! Ненасытным ротом. Не втак хлосты, Теперь скорый Що вси косты, Шлях просторный, Поломав. До раю протертый. И роги пид ноги. Без сторожей, Нагнав труха, Вси на встежи, И самого злого духа Ворота отперты. Пидтоптав, Уже велять Аж очы опустыв. Яблука рвать Крычить на пуп, Из райскаго древа; Що всюды струп, Из якого не велив Бог, Нельзя и доторкнуця! А вкусыла Ева! Надуло брюхо, Давно той уж, Заперло дух, Крычав не дуж, Не дае повернуця! Що спокусыв Еву. А смерть шлюха, Высыть охляв, Стоя слуха, Бо Бог закляв, Що над дядьком, Лазыты на древа: Стала трястысь. За его грих, що вин, Мыслыть спастысь. Так набрехав Ева. От Юда укрыця! Видна Ева! А сей Юда Одну из древа, З того студа Вырвала кыслычку. Звернувсь, як макуха. Збула власты, Так подилом, Треба прясты, Бо тым слидом, На гребни мычку! Бере сокруха! За нею там, Прадид Адам, Бидный Адам И дядько Хам Щось, кажут, спрокудыв! Давно в пекли нудыв! Землю копать, Уже ж теперь, Ципом махать, Пекло отпер, Бог з раю понудыв. Як Христа побачыв! За ту Ева биду, И всяк узнык, Заслужыла сию, Крутый узлык, Честь Адаму, З шыи развязалы; Що из раю И все Хрысту, Выбылы у шыю! Як на лету, Глупа жена, Усе розказалы. Сама вона, Ева згнута, Яблука трощыла: Була тута, За один плод, От презлого шайтана. У весь народ Сей покуса, В пекло потащыла. Змийшый прусса. Биг милостыв, И Крымского хана! Еву простыв, Мучыть дарма, Адаму пробачыв. У них ярма, Для вызволу, З шыи не злызалы! Сам до долу, З ярма в хомут, С узлами кнут, А вона, — куда луча! Дротянии пути! Племиннык Лот З шыи до пят, Вкупи сырот, На спыни знать Як изобрав бидных Кровавые смути! Так ни дверий, Щоб скакала, Ни амаварий, Небрыкала Не остались мидных! Кладут в рот удыла. Мусий пророк Понедилок, Двери и замок, Хоть не милок, И мур пробыв рогами, Так ему заслуга. А сплюндровав, Змыкулывся, Помандровав, Замулывся, Пишыми ногамы. Ледве утик з плуга! Власный бугай, Святый Афет, З коморы в рай, Взяв мушкет, Выперся голодный. Як выстрилыв на гасло! Уже теперь пекло отпер, Пишла з рая, И шлях протер, Радость не малая, До раю свободный. Аж пекло загряхло! Прадид Адам, Свята Сарра, И дядько Хам, Хоть и стара, Из пекла удрав! Та жинка руча: Авраам с Исааком, Вся голота, Ледвы скаком, Ишла в ворота, И соби поплетав.

IV ГОРЫ. КАЧЕЛИ

Немногие из народов оказывают вспомоществование всем без исключения в такой степени, как в России, и немногие веселятся в пасхальные дни так радушно и непринужденно, как русские. Великолепная картина живой веселости раскрывается в это время в Петербурге. Кто не был здесь, тому трудно это представить. На одной из лучших площадей, которая находится посередине города и называется Адмиралтейскою, строят деревянные горы, обставленные еловыми деревьями; в стороне от гор красуются увешанные разноцветными флагами качели в виде кресел, возков, люлек, лошадок и пр. и пр.[56]. Там русский гуляет от всей души: катается с гор и поет, как у себя дома. Песельники распевают любимые народные песни. Повсюду непритворное наслаждение. Ряды лавок со сладкими овощами, корзины с красными яйцами, сбитень, пряники, орехи — все здесь к вашим услугам.

IV РУСАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ

ВЕРХОВНОЕ СУЩЕСТВО ЯЗЫЧЕСКИХ НАРОДОВ

Верование в существование высшего бытия господствовало в незапамятные времена язычества; но изображение его не дерзали ни вырезать, ни рисовать, страшась навлечь гнев невидимого Бога, коему молились с трепетом. Жертвы приносили на открытом поле, неприступных скалах и в сокровенных рощах. Руками не смели прикасаться до жертвенника, который охраняли жрецы с длинною бородой, ибо они одни имели право отращивать ее как можно длиннее. Такой властитель вселенной был Громоносец. Они воображали его в рев бурь и ветров; в грозе, освещавшей небо молниеносными лучами, вылетавшими из-за горных сводов, — величественный бог! В глазах смертных эти искры зажигали небо пожаром, сыпались на землю при страшных ударах грома, обхватывали здание, разбивали вековые дубы и убивали людей — ужасный бог! Действие природы оковывало человека безмолвием. Люди думали, что такому божеству непременно подчинены другие боги, которые получили от него в управление частицу света, земли и водяной стихии. Это самое породило множество других богов, богинь, нимф, наяд, похожих на наших русалок, леших, домовых и т. п.

У восточных народов верховные существа отличались от людей своею уродливостью и кровопийством. Верования в них греков заключались в песнях Орфея (жившего за 1250 л, до Р. X.), древнейшего стихотворца. По его мнению, все, что было, есть и будет — содержится в недрах Юпитера, который есть всему начало и конец. Философы Анаксагор и Сократ (живш. во время Перикла, великого правителя Афинского, в полов. V в. до Р. X.), развили идею о единстве божества, но пылкое воображение греков придало каждому предмету божеские свойства. Гомер и Гесиод, почти современники между собою (живш. за 900 л. до Р. X.), назначили пределы божествам и образовали многобожие. Народ приписывал своим богам свойства добрые и злые, а потому старались умолить их возлияниями, жертвами разных животных и растений. Они сотворили богов, похожих на людей. На небе, как на земле, были свои праздники и шумные пирушки. Там Аполлон забавлял богов пением и лирою, а Терпсихора веселила пляскою.

ВОДЯНЫЕ СУЩЕСТВА

Греки удостаивали отличных людей названиями: полубогов, полубогинь, нимф, которые служили богинями и пр. Ничего подобного не было у славян, но у них были свои священные воды, рощи и водяные очаровательные существа. Русские славяне приписывали озерам и рекам особую святость. В глазной боли они умывались водою целебных источников и бросали в них серебряные монеты [57], молились деревьям, особенно дупловатым, обертывая ветви убрусами; поклонялись березам, липам и дубам. Ничего не было священнее старых дубов. Никакая жертва не была приносима без украшения ее ветвями; никакой таинственный обряд не был столь приятен богам, когда совершали его под дубовыми ветвями [58]. Последний обряд изменен в посыпание травою и ставление березок в домах на зеленую неделю. Народ верит, что душистые деревья, наполняя воздух приятным запахом, изгоняют злых духов и не допускают русалок тешиться людьми. Грубый ум людей, блуждавший во мраке идолопоклонства, творил богов на всяком шагу; представлял их великанами со многими головами и окружал их гнусными изображениями: змеями, жабами, ящерицами и разными гадами, и преклонял с робостию колена перед чудовищными истуканами, из коих иные были такой величины, что несколько пар волов не могли сдвинуть их с места [59].

Но каким образом появились у наших предков русалки, которые доселе служат предметом суеверных толков? Народ, сроднившийся с языческими понятиями, заимствовал их от переходных верований в бытие водяных существ. Греческие Нереяды и Гамадриады, римские Наяды и кверкветуланы, речные богини преобразовались в наши русалки. У всех обитателей Европы они были известны под особыми именами: у немцев под именем дунайских дев, у галлов Сольникские женщины, от обитания в реке Сал, у англичан девы, у французов Ондины или Ундины (водяные), у литовцев и жмуди Дукни и дугни (речные), Гуделки (чужеземки), Упины (речные), Вунданы, Ондыны и Вилии от реки Вилии; Немшшки от реки Немень [60]; в Польше Свитезянки от реки Свитези; в Сербии Вилы, которые живут на горах, скалах и при берегах рек. Они представляются молодыми, в белотонкой одежде, с длинными развевающимися волосами по спине, грудям и плечам; они никакого не делают вреда человеку и еще благодетельствуют ему, если захотят; они невинные и прелестные существа, потому в Сербии обыкновенно сравнивают красавицу с Вилою, говоря: «Она прекрасна, как горная Вила». Вилы собирают облака, готовят молнию и гром; они иногда собираются пировать вечером, и к ним в то время заезжает рыцарь танцевать коло. Всякий другой смертный платит жизнью: стрела поражает его в ногу, руку и сердце. Вилы иногда пророчествуют людям и с ними дружат. Марко Королевич, сербский Ахиллес, ранил саму Вилу за то, что она уязвила стрелой его товарища: он принудил ее помогать ему во всем и вылечить его друга. Пан Секул, разъезжая по горам и лесам, наехал сперва на вертеп разбойников, потом на волчьи берлоги и, наконец, на забавы Вил. Секул схватил одну: напрасно она умоляла его о пощаде, предсказывая ему любовь его дружины, рождение сына от милой жены, поражение турок. «Все это случится само собой», — сказал он, отвел в плен и продал дяде, грозе османов, Иоанну Гунияду. Сербские девушки ищут Вил в лесах, и одна из них, по имени Милица (милая), особенно есть любимая ими: она с длинными бровями, румяными щечками и скромная. Однажды, во время танцевания девушками коло, не было Милицы; все горевали: вдруг нашли облака, молния осветила небо, и они, смотря вверх, говорили: «Вот увидим очи Милицы!» Но они обманулись; она стояла между ними, смотрела на зеленую траву и сказала: «Я не Вила, которая собирает облака; я девица, и стою пред вами» [61]. Вот увлекательный мир воображения славянского, которое творило неземные существа, облекало в высшую силу и жило с ними в дружбе

НАЗВАНИЕ РУСАЛОК

Русалки получили свое наименование от русла (источника), потому что они были обитательницами источников, рек и озер [62].

В Европе долгое время верили в существование русалок, почти до конца XVIII в. Барон Волвазор уверяет [63], что он сам видел среди белого дня вышедшую из реки Лайбаха водяную женщину, которая утащила с собою ребенка в воду. В северной Шотландии, по утверждению докт. Туреля и учителя Моиро, они два раза видели в Ренмансе нагую женщину, которая, сидя на морском берегу, расчесывала русые волосы [64].

МНЕНИЕ В МАЛОРОССИИ О РУСАЛКАХ

В Малороссии говорят, что русалки являются с великого тыждыня (Страстного четверга), как только покроются луга весенней водою, распустятся вербы и зазеленеют деревья и поля, и живут на земле до глубокой осени. Их представляют обнаженными прелестнейшими девушками и молодыми женщинами с полными вздымающимися грудями и страстными глазами, станом гибким и ловким, с руками круглыми, ногами маленькими, лицом не всегда румяным, но по большей части бледным и тоскливым; волосы на голове волнистые, густые и длинные до пядей, но зеленые, как трава. Выходя на берег, они расчесывают и плетут свои косы; при виде незнакомого бросаются в воду. Там плещутся, играют и заманивают их к себе. Кто попадается им в руки, того защекочивают до смерти.

МАЛКИ, МАВКИ И ГРЕЧУХИ

В Украине и Малороссии господствует еще поверье, что дети, умершие без крещения, превращаются в мавок, малок и гречух, сопутников русалок; что злые духи мучат этих младенцев, которые освобождаются от их власти только на зеленые святки. В течение семи лет души их летают по воздуху и просят жалобно, чтобы их окрестили. Кто услышит плачевный их голос, тот должен произнести: «Крещаю тебя, Иван да Марья, во имя Отца и Сына и Св. Духа». После этих слов они возносятся на небо [65]. Некоторые из суеверов утверждают, что им случалось видеть мавок в воде вместе с русалками.

Олицетворение водяных существ между славянами происходит оттого, что они поклонялись рекам, например Бугу, Днепру, Двине, Дунаю, Дону и т. п. У славян были даже особые названия женских водяных существ, как-то: Девонии, Дзеванны и Даны, и должно думать, что это суть имена рек Дуная, Двины и Дона. Доселе в обрядных песнях звучат окончательные слова дан, дунай, вздунай, дон, Дон Иванович и другие.

Во всех языческих религиях вода была предметом обожания, и ее освящали таинственными молитвами. Последователи учения Зороастра признавали ее после света чистейшей жизненной силой и потому совершали омовения при торжественных обрядах. Индейцы и египтяне почитали воду за начало жизненное и оказывали ей божеские возлияния. Египтяне разумели еще под именем воды саму Изиду, и у них сосуд с холодной водою выражал воскресение Озириса. Греки приписывали воде воскресающую силу и по воде отгадывали будущее. У них родилась из воды Афродита, всеобщая любовь, а сама вода была осуществляема ими женою солнца. Брачное сочетание воды с солнцем есть первообраз любви с всеоживляющей вселенной. Таким образом, вода, всегда живительная и целительная, была часто превращаема то в деву обворожительную, то в жену всеоживляющего солнца. В Богемии и Польше долго почитали воду под именем девонии и дзеванны, а у прибалтийских славян под именем девы, и ее храм находился в Девин-граде, который переименован немцами в Магдебург [66]. В Лужицах сохранилось поверье, что в лунные ночи бегает девона с собаками по лесу и пугает зверей [67], а у нас бегают русалки по лесу, рощам и траве или плещутся в реках и озерах: тогда мавки часто разделяют удовольствия и забавы русалок. В некоторых местах доныне сохранился обычай, что в русальную неделю развешивают по деревьям полотно, которое будто бы мавки и русалки берут себе на рубашки. Иные суеверы раскладывают еще горячий хлеб по окнам, думая, что паром его бывают сыты русалки.

Сохранилось еще поверье, что в дни русальные не должно бросать скорлупу от выеденных яиц, а надобно раскрошить на мелкие части, потому что если скорлупа попадет в воду, то русалки состроят из нее кораблик и будут плавать назло людям. Если же кто выбросит на двор скорлупу, потом накопится в ней вода и напьется сорока, то на того нападет лихоманка. Смысл этого поверья, конечно, состоит в одной острастке: чтобы выбрасываемые скорлупы не приучали собак таскать яйца и не поваживали бы домашнюю птицу разбивать свои яйца и выпивать их.

Между малороссийскими поселенцами Саратовской губернии переиначены поверья о русалках. Там думают, что они безобразные: косматые, горбатые, с большим брюхом и острыми когтями, длинной гривою и железным крючком, коим они ловят проходящих. Бегают по садам и лесам, ища себе добычи; ныряют в водах, и если кто станет купаться на Троицу, не прочитав молитвы, того русалка непременно утащит на дно. Если кто пойдет в сад или лес без пучка полыни, то он погибнет, потому что русалки вдруг спросят его: «Шо у тебе в руках: чи полынь, чи петрушка?» Он должен отвечать: «Полынь». Русалка побежит мимо и скажет: «Ховайся пид тын» (прячься под плетень). Если ответить: «Петрушка», то она скажет: «Ах! моя душка». С этим словом начнет щекотать его, пока не повалится пена из его рта.

По убеждению поселян Олонецкой губернии в их озерах находятся подводные царства русалок, которые при закате солнца плещутся, играют в воде, выходят на берег и расчесывают свои длинные мокрые волосы. Русалки, по словам рассказчиков, походят на обыкновенных женщин с тою только отменою, что волосы у них на голове зеленые. Добродушные верят произносимым против них колдовствам и заговорам; верят в существование лесовиков, водяных и домовых, называя их хозяин, он, другая половина, дедушка. Иные думают, что ежели кто пожелает видеть домового, стоит только в светлый праздник между заутренею и обеднею отправиться с зажженною свечою в хлев; там, в каком-нибудь углу, будет непременно стоять он лицом к стене. Чтобы вызвать лесовика, надобно нарубить молоденьких березок и верхушками сложить в середину; потом снять с себя крест и, став посреди этих березок, крикнуть: «Дедушка!» Он тотчас явится. Другие рассказывают, что им случалось встречать в лесу нечистого, который весь мохнатый, с зелеными волосами на голове и с такой же бородой. Нечистым духам приписывают многие страсти людей: иные из них картежники и проигрывают между собою всю рыбу, даже с озером и рекою, а другие большие пьяницы: взяв ведро, выпивают из него водку одним залпом [68].

ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЕ ТРАВЫ

В народе употребляются предохранительные травы от нападения и щекотания русалок: это — полынь и заря, которые так сильно на них действуют, что довольно им бросить эти травы в глаза — и они тотчас разбегутся.

ТЕЛОНИИ И ПРЕКРАСНЫЕ ЖЕНЩИНЫ, СХОДНЫЕ С МАВКАМИ

Греческие телонии и прекрасные женщины имеют сходство с мавками. Телонии суть дети, умершие без крещения; они выходят из преисподних жилищ и живут в утренних парах. Мать слышит голос своего дитяти в шуме южного ветра и для успокоения тени курит ладан перед иконою Божьей Матери, которую украшает белыми ризами. В продолжение сорока дней после Воскресения Христова души телонии носятся над лугами в виде радужных бабочек, пчел и других разноцветных и красивых насекомых; они питаются соком цветов [69]. Прекрасные женщины живут в дремучих лесах, на душистых полянах и в селениях; иногда посещают шумные города, собираются при источниках и забавляются плясками; отдыхают в тени густых дерев, похищают хорошеньких детей, юношей и девиц или наделяют их сокровищами [70]. Греческие поверья, во многом сходные с русалками и мавками, имеют в своем основании те же ручьи, озера, источники, дремучие леса и рощи: различаются только местностью.

ОГНИ ДНЕПРОВСКИХ РУСАЛОК

В днепровской России утверждают поселяне, что огни, которые светятся ночью на могилах, насыпных курганах, в рощах, лесах и на полях, разводятся днепровскими русалками для того, чтобы заманить к себе людей и потом, схватив их, бросить в Днепр [71] [72]

МЕСТОПРЕБЫВАНИЕ РУСАЛОК

Русалки до Троицына дня живут в водах: на берега выходят только поиграть. С Троицына дня до Петрова поста шатаются по земле; живут тогда в лесах на деревьях. Любимое их дерево клен и дуб. Качаются на зеленых сучьях и разматывают пряжу, которую уносят от поселянок, заснувших без молитвы [73]. С клечальной недели они аукают в лесах и зазывают к себе с хохотом прохожих: «Ходите к нам на рели качаться». Уводят их в чащу рощи или леса и защекочивают до смерти. Знатоки в заклинаниях нечистой силы сохраняют как величайшую тайну один чародейный заговор, который разгоняет русалок; даже сами дьяволы разбегаются со страхом от этих заклинательных слов:

Ау, ау — шихарда кавда! Шивда, вноза, митта, миногам. Каланди, инди, якуташма биташь, Окуто-ми нуффан, зидима, Коноцам, коноца, таррарра, Тидул, кадалан, авдал, майда. Ябудал, мейда, викзиг, гизи. Коно-то-цо, ио-ия, ио-ио, иоцох, мацах, я-ца Ио-пи-ни-паццо. Заокотом, заоцам, никем Шолда, колда. Паф, паф, папф, пацц. Кинцо, пинцо, тинцо, дыньоцон. Цон-цан-цен! щонн, Щонд, дынзо! Кудин-то Ноль, чиходам, шам Болдо ро-ко, булдарам, ганем, кондырь! Ау, ау — шихарда, кавда! Руку — куру-ту! кир-дынь, Тырь-щарь-кордоко-ау! Коно-то-цо-ио, ия, ио, ио-цок-цок Русалок, — русалок, корто-то бух бух. На ппуду, голтол, боято, когда. Шаррах, кофундо, шаррах-слоцал цолк. Щон, щон, щон-пинц, Дон-дур-тор-щон, Куцу-тонц, мяукор-пфи.

При последних словах бросают за плечи полынь или зарю и убегают не оглядываясь [74].

В народных рассказах сохранились некоторые загадки русалок, которые загадывают первому попавшему парню или девушке.

Ой, бежит, бежит красная дивчинонька, А за нею та русалочка. Ты послушай мене, красна паночка. Загадаю тоби три загадки: Коли ты взгадаешь, я до батька пущу; А як не взгадаешь, я до себе возьму. Ой, що росте та без корня? Ой, що бежит та без повода? Ой, що росте без всякого цвиту?

Путник задумывается и не отгадывает, но русалка, как говорит поверье, не дает ему отгадывать, сама отвечает ему:

Камень росте без корня, Вода бежит без повода, Папорть росте без всякого цвиту. Дивочка загадочки не взгадала, Русалочка ее залоскотала.

Русалки немедленно бросаются на девушку, обвиваются около ее шеи и щекочут под мышками: сначала тихо и с припевом, потом сильнее и сильнее с адским хохотом. Девушка смеется с ними, но после умирает от щекотанья.

ВЕЛИК ДЕНЬ РУСАЛОК

На русальную неделю никто не осмеливается купаться в реке и хлопать в ладоши, потому что в это время веселье русалок и хлопанье страшное, так что оно раздается по всем окрестностям. На их удары стекаются прочие русалки; одни киевские ведьмы только могут купаться с ними. На зеленой неделе в четверг никто не должен работать, чтобы русалки не попортили домашний скот, птицу и все хозяйственное заведение. Этот день называется велик день русалок. Девушки тайно ходят в лес, имея при себе полынь и зарю, бросают завитые венки русалкам, чтобы они доставляли им богатых женихов. В этих венках бегают русалки по хлебным полям [75].

В Белоруссии поселяне верят, что русалки бегают нагие и кривляются, и если кому случится их увидеть, тот сам будет всегда кривляться.

ТЕМНЫЕ СВЕДЕНИЯ О РУСАЛКАХ В РОССИИ; ВОДЯНЫЕ И ЛЕШИЕ

В России сохранялись темные сведения о русалках под именем водяных, лесных, домовых и чертей, водящихся в тихом омуте, и все они находятся под властью водяного дедушки. Нет сомнения, что это суть остатки верований дунайских славян, которые поклонялись морянам и водяным. На Руси господствует мнение, что все эти духи при ниспровержении Вельзевула со всею нечистою его силою в ад частию попадали в воду, другие рассеялись по полям, а прочие скрылись то в лесах, то в домах. Водяные живут в омутах и под крутыми речными порогами. Они выходят на берег с растрепанными волосами и чешут голову костяным гребнем; хватают купающихся, уносят их с собою на дно водяное и там замучивают до смерти. Они разрушают плотины на мельницах и мосты и при разливе рек уносят строения. Если раздаются со стоном слова: «Рог есть, головы нет», то услышавшему непременно приключится несчастье: он может утонуть в реке, вода зальет его поле или другое какое-либо случится ему бедствие.

Лешие представляют собою среднее между дьяволом и косматым чудовищем. Они скитаются вокруг лесов и по лугам, в лесу ходят наравне с деревьями, по траве наравне с травою, принимая их вид.

Прохожие часто обманываются призраком и заходят в глушь леса, отчего говорят, когда кто запутается в лесу: «Эка куда завел его леший!» или когда кто рассердится: «Леший тебя побери!» Ночью кричат лешие по-звериному и по-птичьему, свищут и ревут. Если лешему попадется человек, то он сначала шутит с ним, потом хватает его и защекочивает до смерти. От щекотания избавиться можно произнесением слова «чеснок». Если прохожий собьется с дороги, то думают, что леший обошел или запутал его, но и тут есть средство выйти из беды: должно немедля выворотить верхнее платье и надеть наизнанку. Отсюда вошло в употребление говорить, когда увидят наряженного в вывороченное или какое-нибудь другое странное платье: «Эка леший!»

По разным местам рассеяны рассказы о русалках. В Тульской губернии сохранилось предание о лесной русалке: она молоденькая, прекрасная лицом и прелестная, как девица; она поет и живет в густом лесу. Русалка эта совершенно безопасна во все время года, кроме русальной недели; в это время она качается между двух деревьев, хохочет, аукается с людьми, ходящими по лесу; обманывает их, принимая голос знакомых и привлекая к себе лестью, защекочивает до смерти. Некоторые из поселян, особливо дети, так напутаны этим преданием, что во время русальной недели ни за что не пойдут в лес и даже со страхом идут в соседние деревни. Многие с божбою утверждают, что им случалось много раз видеть русалок. На русальной неделе во вторник крестьяне поминают удавленников. Родня умершего приносит на могилу покойника блины, вино и красное яйцо, которое разбивает на могиле за упокой души удавленника; потом пьют вино и закусывают блинами, причем призывают русалку:

Русалка, царица, Красная девица, Не загуби душки, Не дай удавиться, А мы тебе кланяемся.

Русалке оставляют часть блинов и после уже отправляются по домам.

В Смоленской губернии кроме русалок лесовых существуют водяные, которых также боятся дети во время русальной недели. В этих местах верят еще, что русалки и лешие заводят людей в непроходимые места, сбивают с дороги и заставляют ходить по одному и тому же месту несколько дней сряду. Кажется, все знакомо, а выйти не могут. Когда лесовой идет по лесу, тогда он ровен с лесом; а когда идет по лугу, тогда ровен с травою. Лесовые и водяные имеют свои отдельные друг от друга владения; посещают даже ярмарки. Отличаются от людей тем, что у них завернута пола серяна (армяка), вместо правой на левую сторону; пояс завязан без узла, потому что на узле есть крест; оборы (веревочки или ремни у лаптей) закручены в одну сторону, а не крестообразно. Они всегда стоят к солнцу спиною, и человечки в глазах (зрачках) у них вверх ногами.

Лесовые и водяные пьют водку, играют в карты без крестов (трефей) и один другому проигрывают свое имущество, оттого-то в ином месте бывает много рыбы, а в другом ничего; в ином месте бездна дичи и зверей, а в другом ровно как никогда ничего не бывало, между тем все знали, что здесь или там всего водилось много.

Лесовые и водяные также дерутся: оттого в самую тихую ночь слышен по лесу грохот и треск, а на воде, когда и рыба спит, бывают всплески.

В Сибири думают, что русалки во время русальной недели играют с парнями и девушками или, по тамошнему выражению, декуются. В прочих местах России бывает гулянье под именем русального.

Русалки и водяные представляются вообще тоскующими и враждебными. Они — то души младенцев, плод незаконной любви или умершие без крещения; то злые духи, преследующие человека и принимающие на себя разные виды по произволу.

РУСАЛЬН<АЯ> <НЕДЕЛЯ>

Неделя от седмицы св. Отцев называлась на Руси в древности русальною [76] а сами забавы русальи или скоморошьи. Праздновавшие русальи представляли беснование чертей. Одни в виде человека ходили по улицам, били в бубны, играли на волынках и на свирели; других надевали на себя, чтобы их не узнали, скураты или личины (маски) и смеялись над христианской набожностию. Из Стоглава (состав. 1550 г.) видно, что накануне Иванова дня, Рождества Христова и Богоявления мужчины, женщины и девицы сходились с хохотом и рукоплесканием на ночное веселие и шумную забаву, превращавшуюся в чувственное наслаждение; пели бесовские песни, плясали и скакали. По происшествии ночи шли с великим криком к реке, как беснующиеся, и умывались водою. Церковь наша строго воспрещала эти забавы, налагая разные духовные наказания.

Западная церковь преследовала русалии (гуsalia), происходившие после Пасхи, когда расцветали розы; оттого Св. Пятидесятница называлась розовою пасхою, а самое воскресенье розовым.

Известно всем, что папы ввели в обычай освящать в этот день золотую розу. В бытность в Риме императора франков Карла В. папа поднес ему в подарок вместо красного яйца золотую розу, а потом многие папы посылали от себя знаменитым монархам или великим людям, в коих они нуждались, золотую розу, что считалось тогда за величайшую почесть. Древние римляне посыпали могилы своих друзей и родных розами, думая, что они услаждают души умерших.

ИЗГНАНИЕ И ПРОВОДЫ РУСАЛОК

Русалки были страшны для наших предков, потому они выдумали противу них изгнания и проводы. Девицы и женщины собирались с разных улиц деревни или города с пением веселых песен для того, чтобы ободрить друг друга. Они становились по углам с чучелом, которое было в виде женщины и представляло русалку, потом составляли хоровод, в средине коего женщина с чучелом производила

смешные телодвижения и скакала. Пропев песнь, они разделялись на две половины: оборонительную и наступательную. Одни защищали свое чучело от нападений, другие бросали им в глаза песок и обливали водою. Наконец, все толпой отправлялись в поле; там разрывали чучело и разметывали его по воздуху. Это называлось проводить русалочку. Девицы, которые не могли защитить своих русалок, возвращались домой печально, веря, что последние не дадут им покоя в первую ночь супружества и что они будут преследовать их, пока не прибегнут к предохранительным средствам опытных знахарей.

Провожание русалок совершается и ныне почти с тем же самым обрядом в первый понедельник после Троицы, который называется русальньм провожанием, а воскресенье русальным заговением.

V СЕМИК

СТАРИННОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ ВЕСЕННИХ ЗАБАВ

Еще во времена идолопоклонства существовали в нашем отечестве весенние забавы, которые господствовали долгое время по распространении христианской веры и потом превратились в семик. В старину девушки и пожилые женщины сходились на окрестный близ Киева луг и пели разные сладострастные песни или плящущая толпа выходила из города и деревень с зелеными ветвями в руках и плясала около поставленного в поле истукана, который украшался цветами полевыми, сучьями зеленых деревьев и разноцветными лоскутьями. Лет 20 тому назад мне случилось видеть в малороссийских и великороссийских городах и селениях возвращающиеся из лесу толпы людей, предводимые плясунами и плясуньями с зелеными ветвями в руках. Толпа пела, а перед нею скакали плясуны. Это происходило накануне Троицына дня. Из песен и обычаев видно, что в семик производились гадания при реке и колодезе; делали там вопросы; умывали глаза водою, чтобы они не болели, и бросали туда мелкую монету. На зеленые святки, которые именовались в древности семицкою и русальною неделею, совершаются поныне гадания в то время, когда весна в великолепном своем наряде: луга убраны цветами, лес в зеленой одежде и воздух благоухающий. И для кого наряжается юная природа в новую одежду, убирает себя цветами? Она встречает семик, словно невеста своего жениха. Но кто такой этот семик? — Наши предания изображают его юношей веселым, ласковым, рассыпным на веселости и задушевным приятелем масленицы. Таковым можно видеть его на лубочных картинках, где он принимает в гости масленицу и величает ее русскими прибаутками:

Душа моя, масленица! Перепелиные твои косточки, Бумажное твое тело, Сахарные твои уста, Сладкая твоя речь, Русая твоя коса, Тридцати братьям сестрица, Сорока бабушкам внучка, Трех матерей дочка. А масленица его за руки принимала И семика величала.

Но кто он был у наших предков? Об этом нет никаких сведений. Ныне семик сделался предметом празднества, с коим смешалось суеверие. Простодушие допустило его, но оно не запятнало себя теми гнусными веселостями, какие раздавались некогда в Воронеже в честь Ярилы, коего праздновали в семицкий четверг. Это произошло оттого, что семик принадлежит одним девицам.

В Литве и у жмуди пастухи празднуют в Духов день бандиникай, в честь рогатого скота [77]. Они в этот день берут с собою молоко, яйца, водку, сыр, муку, говядину, солонину, пиво, крупы, пироги и разный хлеб. Собравшись в лесу, они садятся в кружок, пируют и поют песни в честь божества Ганиклинис:

Ganiklinis dawajte, Ганиклинис божок, Ganik mana karwajte, Паси мою корову, Ganik mana patilka, Паси мою телку, Ne lejsk wagi wilka. — Не пускай вора волка. Ganau, ganau awute, Пасу, пасу овцу, Asz tau wilkie ne bijau. Тебя, волк, не боюсь, Su saulinejs plaukajs, Ибо солнцевласый Tawi diewas ne lejs, Бог тебя не пустит. Lado, lado saule Ладо, ладо солнце, Duok jam samczin pargalwa. — Дай ему щелчок по голове

После пирушки разводят огонь, пляшут, скачут через него шесть раз с венками на голове в сопровождении свирели и дудки [78]

В Малороссии доселе сохранились суеверные предания, что при известных крыницах (колодезях) сидят в зеленую неделю русалки, а в Новгород-Северском (Черниговск. губ.) существует доныне родник, называемый Ярославов родник, и криницы Заручейская, Сухомлинская. Народ думает, что тут сидят в зеленую неделю чаровницы, называемые кри-ниченьки (колодезные русалки) и загадывают проходящим: «Що росте без корня?» (Что растет без корня?) и сами отвечают: «Камень росте без корня».

У поляков еще в XV в. [79] повторялось в пятидесятницу языческое празднество стадо, сходное с сибирским, московским и тульским или с семиком.

ПРИНОШЕНИЕ ЖЕРТВ НА МОГИЛАХ

В германских и славянских землях, как-то: в Саксонии, Лузации, Богемии, Силезии и Польше сохранились следы праздников в честь умерших. Первого марта рано поутру выходили на кладбище с факелами и приносили жертвы над могилами родных. На буях и буйвицах (так называются кладбища Псковской и Тверской губер.) доныне делают гадания, как в святки.

Отправление семика приходилось в тот самый день, в который погребали и поминали убогих на могилах. Это есть остаток благочестивых учреждений. Первые проповедники св. веры, чтобы уничтожить суеверные празднества, ввели в обычай погребение и поминовение. Когда проповедники в римских областях не могли уничтожить идолопоклоннические обряды, тогда они должны были сообразоваться с их обычаями, с коими суеверный народ еще в царствование Константина В. (в IV в.) не мог расстаться, и установили крестные хождения в семик [80]

В Исландии при начале весны празднуют зеленый четверг, как наш семик. В Дании он также называется зеленым четвергом, и там, во времена язычества, праздновали его в честь бога Тора или Тура. У англичан и шведов он называется святым четвергом, у немцев зеленым четвергом. Простолюдины в Германии употребляли обыкновенно в зеленый четверг кушанье из зелени. У всех этих народов праздновалось первое мая точно так же, как у нас семик: поселяне увенчивали себя цветами, носили в руках зеленые древесные ветви и танцевали вокруг березки, называемой майским деревом. Адонисов праздник, когда греки бросали в море и реку плетеные венки, цветы и древесные листья, сходен во многом с нашим семиком.

СЕМИК

Семик есть девичий праздник ныне, и он так назван потому, что приходится на седьмой неделе по Пасхе, именно в четверг. В этот день ходят девушки в лес. Там они играют в горелки, пляшут, поют и угощают преимущественно яичницею В иных местах вся седьмая неделя по Пасхе называется семицкою; в Малороссии она называется клечальною, святою неделею и зелеными святками. Клечальною названа потому, что в это время обставляют храмы, дворы, дома и покои молодыми кленовыми деревьями, иногда липовыми и березовыми. Внутренность комнат посыпают травою и цветами. В Великороссии такой же обычай, но только там, вместо кленового дерева, употребляют преимущественно березу. Сие обыкновение было известно еще во время идолопоклонства, когда в празднество бога Тора украшали его капище и дома деревьями, травою и цветами.

В белой и чермной России семик называется сёмуха.

В Богемии и по введении христианской веры долго существовали священные дубравы, куда в день семика ходил народ совершать разные жертвоприношения. Герцог Брячислав уничтожил эти обряды в 1093 г. От суеверного обычая осталось семицкое празднество, в которое девушки ходят собирать по рощам и полям цветочки, из коих плетут венки. То же самое сохранилось в Малороссии и Великороссии. В наше время там носят при пении зеленые ветви деревьев, вьют венки, гадают на лужайках, в рощах и при водах.

Ношение деревьев сопровождалось у древних эллинов особыми празднествами. В Сицилии и других городах Греции праздновали цветоносие, древо-ношение в честь богини Прозерпины; носили зеленые деревья и масличные ветви и вили венки из колосьев в честь солнца. У римлян было торжество в честь месяца мая, матери Меркурия. Их майское дерево (arbor majalis) соответствует нашей семицкой березе.

Рощи и дубравы у всех восточных народов, равно у греков и римлян, служили заветными местами для совершения обрядов. Германцы и славяне под покровом дремучих лесов отправляли свои таинственные обряды. Не довольствуясь заветными рощами, они имели священные деревья на полях, дорогах, между селениями и рубежами. Кому не известны мрачные, таинственные дубравы суровых друидов. У них дуб более всего почитался, потом липа: отрезать от них ветку или отломить сучок считалось святотатством. У германцев производились еще суды и жертвоприношения под липою [81]. У поруссов или древних пруссов зажигались огни под липою в честь Лиго, бога веселия и весны. У литовцев липа посвящалась богине Лайлю. Западные славяне посвящали ясень верховному своему богу.

Веселые хороводы на семик, составляемые из молодых людей обоего пола, увеличивали общее веселие прелестью зелени, цветущими душистыми деревьями и свежестью бальзамического воздуха. Остатки забав сохранились в играх и шутках не только северных народов, но в Германии и Великобритании. Немецкий праздник венков перед Троицыным днем похож на семик. На нем действующим лицом бывал царь садов или зеленый человек. В одну из рощ собиралась веселая толпа, веселилась и пировала: за пиром употребляли преимущественно яйца, потом обвивали одного из охотников зеленью, листьями и деревьями и выводили его из рощи. Пляски и песни сопровождали зеленого человека.

ЗНАЧЕНИЕ ВЕНКОВ

Семицкие песни, в коих воспеваются липа и береза, напоминают остатки языческих обрядов. Украшение же венками есть также остаток обычаев древнего мира. Греческие и римские жрецы надевали на голову венки при жертвоприношениях, деланные из тех деревьев, которые посвящались божествам. Отсюда вошло в обычай увенчивать дубовыми венками знаменитых людей, украшать их на олимпийских играх за победы, гражданские добродетели и успехи в художествах и после смерти осыпать памятники, гробы и могилы цветами и плетеными венками. За великие дела равняли людей с божествами, почему и не удивительно, что увенчанные таким образом заслуги пережили отдаленное потомство и украсили страницы бытописания незабвенными именами. Сон и смерть представлялись у греков в венках, потому что они означали награду неувядаемой славы. Увенчанный лаврами муж почитался сверхъестественным существом.

Семик при всех местных разнообразиях у нас во всеобщем употреблении. Он только в Сибири называется Тюлъпою, вероятно оттого, что на празднество собирались толпами. В Польше он называется стадо [82], которое производят от глагола стадиться, собираться в толпу.

Празднование семика производится с незапамятных времен, и для удовольствия на этот раз избирают преимущественно рощи, леса, речные и озерные места. В рощах и лесах завивают девушки венки и потом пускают их на воду с загадываниями, наблюдая, как они плывут и как двигаются по воде. Эти приметы ведут впоследствии к бесконечным толкованиям. Тут старухи или особые разгадчицы — ворожеи, пользующие особою доверенностью, объясняют девушкам значение венков.

ОБЫЧАЙ ПОГРЕБЕНИЯ И ПОМИНОВЕНИЯ В СЕМИК

Прежде в семик совершался обычай погребения и поминовения умерших в убогих домах. В Малороссии повторяется еще этот обычай на Фоминой неделе, в субботу, которая называется еще родительскою, или поминальною, субботою. Народ собирается на могилы своих родных в нарядном одеянии, с разными съестными припасами: пирогами, жарким, пасхою (кулич), крашеными яйцами и с водкою. Священники справляют службу за упокой, и по окончании панихид каждый идет к могиле своего родственника. Тут начинают охать и плакать, вспоминая об усопших; поплакав немножко, расстилают на могиле белое полотно и раскладывают съестное. Старший в семействе наливает рюмку водки и потчует всех званых; затем предлагает им чего-нибудь покушать; спустя несколько времени он опять потчует и советует кушать, чтобы ничего не оставалось, иначе покойники останутся недовольными. По прошествии нескольких минут он снова подает по чарке водки и потом опять. Это делается для того, чтобы залить горе. Когда довольно подгуляют, начинают вой и плач. Тогда опять подносится вино, чтобы забыть горе. Когда же позабудется горе, начинается между поминающими суждение о любви или неприязненности некоторых из покойников, и в последнем случае часто доходит до ссоры. Тогда и покойники не рады сердобольным этим воспоминаниям о них. Однако этот обычай существует везде в России — на Фоминой неделе и в поминальную субботу все на кладбищах. Кто не видел разнообразных представлений в это время! В больших городах они выказываются более, а в столицах в обширнейшем размере. На Волковском и Смоленском кладбищах в Петербурге какие не происходят действия! Если бы поминания оканчивались одним плачем, а то доходит до того, что сами поминающие делаются полумертвыми от чрезмерного заливания горя по усопшим.

Поминовение мертвых на могилах есть остаток древней тризны, или стравы.

В прежние времена отправлялись погребения и поминовения по убитым или скоропостижно умершим в убогих домах; таковые покойники назывались убогими. Всякий приходил в убогий или скудельничий дом, чтобы отыскать без вести пропавшего и, если его находил, то брал и погребал торжественно на особых местах и обсаживал могилу деревьями, отчего сии места превращались в рощи. В скудельницу доставлялись все поднятые на улицах и дорогах мертвые трупы. Обряд погребения и поминовения погибших без вести совершали еще перед Вселенскою Троицкою субботою [83].

ИЗМЕНЕНИЕ СЕМИКА

Время много изменило народные обыкновения. Семик сделался ныне веселым хороводным гуляньем, но деревенские обитатели удержали некоторые обряды древнего поверья. Семик почитается в России честным семиком, одним из лучших весенних праздников; за ним считается Троицын день и, наконец, купальница [84]. В Московской, Владимирской и Рязанской губерн. сгибают молодые плакучие березы, вьют из них венки и кумятся через венки (целуются), говоря:

Покумимся, кума, Покумимся: Чтобы нам с тобою не браниться, Вечно дружиться.

Потом одаривают друг друга желтыми яйцами. Во Владимирской губ<ернии> ходят еще девушки поутру с пирогом на яйцах собирать у соседей деньги, вечером составляют хороводы, пляшут, поют, едят пирог и яичницу. У волжских жителей девицы пекут козули — лепешки на яйцах, в виде венка. С козулями отправляются в рощу, обматывают березки ленточками, разноцветными бумажками и пестрыми шнурами. Из сучьев сих березок свивают венок и во время завивания поют:

Береза моя, березонька! Береза моя белая, Береза моя кудрявая. Стоишь ты, березонька, Осередь долинушки. На тебе, березонька, Трава шелковая. Близ тебя, березонька, Красны девушки Семик поют. Под тобою, березонька, Красны девушки Венок плетут. Что не белая березонька К земле клонится; Не шелкова травонька Под ней расстилается; Не бумажны листочки От ветру раздуваются. Под этой березонькой С красной девицей Молодец разговаривает.

По завивании кумятся (целуются) через венок, говоря: «Здравствуй, кум и кума!» Потом садятся под березкой и едят козулю и яичницу. Мужчины и девушки открывают потом семик хороводом и, ходя вокруг избранной березки, увитой лентами, поют:

Не дожжик березку обмывает, Здесь в роще девок прибывает. Скачьте, пляшите, красны девки, А вы, холостые, поглядите. С гулянья вам девушек не взяти! А взять ли, не взять ли с доброй воли По батюшкину повеленью, По матушкину благословению, По невестину рукоделью.

По окончании песни ставят в середину хоровода девушку и мужчину, и все продолжают петь:

Аи, во поле липинька стояла, Во поле кудрявая стояла; Под липою бел шатер, В том шатре стол стоит, За тем столом девица, За тем сидит красная, Шьет ширинку золотом, Нижет узду жемчугом. Ехал мимо молодец: «Бог на помощь, девица! Бог на помощь, красная! Ширинку шить золотом, Низать узду жемчугом».

Молодцы поют:

Не мне ли ширинка? Не моему ли коню уздечка? Им отвечают девушки: Не по молодце ширинка, Не по твоем коне уздечка.

В некоторых уездах Костромской губерн. (Галиче, Кинешме и Нерехте) меняются при кумовстве кольцами и серьгами — по завитии венков, потом садятся пировать кто что принес; или делают пир в складчину, называемую ссыпчина. После пира поют:

Как у нас в году три праздника. Первой праздник семик честной, Другой праздник Троицын день, А третий праздник купальница. Как у нас зелена трава, Как милой мой друг В кабаке напивается, Как милой мой друг По зеленой траве валяется.

Одна из девушек выходит из круга и представляет пьяного, после падает на землю и валяется. Другая подходит к ней, силится поднять ее на ноги, хоровод продолжает:

А Орина подходила, Никиту своего будила: «Встань, убудися, Никита! Встань, убудися, волокита! Соседи смеются, Во бесчестие-то ставят». Муж встает, а жена целует его. Стал Никита, пробудился, За руку с Ориной ухватился, Домой Никита потащился.

Там поют еще очень любопытную песнь, сопровождаемую приятными движениями: в хороводный круг ставят царевну и поют:

Царь по городу гуляет, Царь царевны своей ищет.

После этих слов начинает хоровод плясать, потом продолжают:

Уж как где моя царевна? Где княгиня молодая? Уж и вот моя царевна, Вот княгиня молодая! По загороду гуляет, Шелковым платком махает, Златым перстнем освещает: Растворяйтесь, ворота, Растворяйтеся, широки, Вы еще пошире.

Последний стих относится к хороводу, который немедленно разделяется на две половины; по концам держат платки с поднятыми вверх руками в виде ворот. Царевна и хоровод проходят через них, продолжая петь, и сходятся между собою.

Вы сойдитеся поближе, Вы еще того поближе; Поцелуйтесь помилей. Вы еще тово милее.

Все целуются между собою и потом садятся за столы, накрытые скатертями, и угощают приготовленными пирогами, яичницею, лакомствами, пивом и вином. По угощении встают и поют:

Пошел молодец на гулянье, На веселое, на веселое. На нем синь кафтан нараспашку, Шелковой кушак на рубашке; Трость Камышева с алой лентой, Перчаточки в правой ручке; Подошел к девушкам, поклонился.

Одна из девушек выходит из крута и кланяется.

Уж вы здравствуйте, на гуляньи, На веселом на весельи. Тут девушки приуныли, Тут все красные приумолкли.

Засим девушки бросаются Толпою к березкам, плетут венки, перевивают их лентою и несут березку домой с пением. По прибытии в свою деревню ставят березку в землю и поют:

Как за нашим за двором, Как за нашим за двором; По той траве панья шла, По той траве панья шла; А за паньей пан летел, А за паньей пан летел; Крича: «Панья ты моя!» Крича: «Панья ты моя!» «А я, сударь, не твоя, А я, сударь, не твоя: Родимого батюшки, Родимого батюшки, Сударыни матушки, Сударыни матушки».

Девушки переплетаются руками, проходят поочередно под поднятые руки и поют:

Как за Волгою яр хмель Под кусточком вьется; Перевился яр хмель На нашу сторонку. Как ли на нашей сторонке Житье пребогато. Житье пребогато. Серебряны листы, венки золотые. Нащиплюся я хмелю, хмелю ярого; Наварю я пива, пива молодого. Позову я гостя, гостя дорогого, Аи ли, гостя дорогого, батюшку родного; Мой-то батюшка пьет, пьет. Пьян не напьется, домой соберется.

Эту песнь поют и в другой раз, если хотят применить слова к матери. За песнею составляют другой круг, в котором помещают девушку в мужской шляпе.

Ах, по травке, по муравке, Вокруг города большого Гулял молодец удалой.

Девушка расхаживает и посматривает с надменностью на прочих девушек.

Ой, тур, молодец удалой! Он из города большого Вызывал красну девицу С ним на травке побороться.

Немедленно выходит к ней другая девушка с платком в руке.

Ой, дид, ладо! Побороться Вышла красна девица!

Они борются. Вышедшая девушка поборола мнимого мужчину — сбивает шляпу и рвет на нем волосы:

И молодая поборола, На муравку уронила, Ой, дид, ладо, уронила!

Мнимый мужчина успел встать с земли, но от стыда он закрыл свое лицо.

Добрый молодец, вставая, Закрыл лицо руками; Утирал горючи слезы. Он не смел своей кручины Добрым объявить; Ой, дид, ладо, объявить.

Этот хороводный семик выражает не одну девическую веселую жизнь. В нем резко отсвечиваются женские страсти и чувство любви. Женщина и живет в области сладостных чувствований: явился жених, и девическое сердце затрепетало. Она уже согласна отдать ему свое сердце, но чувство, как она расстанется с родными, заставляет ее отказываться от жениха под предлогом, что она не его, а родимого батюшки и сударыни матушки. Не означает ли это борьбу чувств девушки? Девушка поборола себя, это значит, что она решилась оставить родительский свой дом и отдать сердце навсегда тому, кого уже не может не любить. В этом семике раскрывается целая повесть о любви сельских девиц. Любовь поселян в тысячу раз сильнее, нежели горожан, взлелеянных баловством и прихотями.

В Тульской губерн<ии> называют кумою семицкую березу. Там перед завитием венков поют:

Благослови, Троица, Богородица! Нам венки завить, Венок сплести. Аи, дид, ой, ладо! Нам венки завивать И цветы сорывать. Аи, дид, ой, ладо! А мы в лес пойдем И цветов нарвем; Мы цветов нарвем И венок совьем. Аи, дид, ой, ладо! Свекру-батюшке, Свекрови-матушке; Свекру-батюшке — малиновый; Свекрови-матушке — калиновый. Аи, дид, ой, ладо! Пойду ль я пешком, Лужком, бережком; Сломлю ль с сыра дуба веточку, Брошу на быструю реченьку; Аи, дид, ой, ладо! Не тонет, не плывет С сыра дуба веточка. Не тужит по мне Свекор-батюшка, Свекровь-матушка. Аи, дид, ой, ладо!

Во Владимирской губ<ернии> поют перед завитием венков.

Ты не радуйся, Дуб с горькою осиною, Ты радуйся, белая береза! К тебе девки идут С пирогами, с яичницей Со дрочонами.

Доныне не только в селениях, но и в столицах убирают дома в семик березками и усыпают пол травою. В некоторых местах России, особенно в Малороссии, ходят девушки по улицам в венках, плетенных из ландышей, незабудочек, васильков и проч.; ставят стол у березки с приготовленною яичницею, дроченою, пирогами и водкою.

ВЕНОЧНЫЙ ХОРОВОД

Девушки берегут свои венки до Троицына дня. Из завивания венков они составили веночный хоровод. В круг ставят девушку и молодого парня, а все прочие ходят около них и поют:

Аи, во поле, аи, во поле, Аи, во поле липинька! Под липою, под липою, Под липою бел шатер, Во том шатре, во том шатре, Во том шатре стол стоит, За тем столом, за тем столом, За тем столом девица Рвала цветы, рвала цветы, Рвала цветы со травы. Вила венок, вила венок, Вила венок с огороды; Со дорогим, со дорогим, Со дорогим яхонтом. Кому венок, кому венок, Кому венок износить? Носить венок, носить венок, Носить венок старому. Старому венок, старому венок, Старому венок не сносить. Мою молодость, мою молодость, Мою молодость не сдержать. Аи, во поле, аи, во поле, Аи, во поле липинька! Под липою, под липою, Под липою бел шатер. Во том шатре, во том шатре, Во том шатре стол стоит. За тем столом, за тем столом, За тем столом девица. Рвала цветы, рвала цветы, Рвала цветы со травы. Вила венок, вила венок, Вила венок с огороды. Со дорогим, со дорогим, Со дорогим яхонтом. Кому венок, кому венок, Кому венок износить? Носить венок, носить венок, Носить венок милому. Милому венок, милому венок, Милому венок износить. Мою молодость, мою молодость, Мою молодость содержать?

Поют не только при завивании, но и в Троицын день.

В Пермской губ<ернии> большая часть жителей обоего пола собирается в деревню Даниловку. Там веселятся девушки, поют песни и играют кружками, а парни составляют свои забавы или, соединясь вместе, поют и пляшут.

В Саратовской губ<ернии> для празднования семика избирается девушками особый дом, куда приносят разные припасы для пира, не забывая солода и хмель. Вот обряд, происходивший в селе Березовке, стоящем на реке Узе Саратовского уезда. С наступлением семицкой недели девушки варят там брагу, которая приправляется пением веселых их песен, в той уверенности, что брага, затираемая, заквашиваемая и сливаемая под песни, придает больше веселья. У кадки хлопочут девушки: одни переливают брагу в ведра, другие катят бочку в погреб и там, переливая снова брагу, хохочут и поют:

Я пиво сливала: Меня разнимало, В ноженьки вступало.

После запирают погреб и ключ от него отдают одной из распорядительниц пиршества. В четверг, с самого утра, еще больше хлопот. Пекут пироги, курники и сдобные лепешки; приготовляют яичницу, варят лапшу, похлебку; готовят лапшевник, пшенник, сахарник и сальник [85]. В полдень начинается самое торжество. Вся площадь двора чисто выметена. Посреди двора воткнуто срубленное с ветвями и листьями дерево, а под ним стоит горшок с водою. Девицы ходят по двору или сидят: иные на примостке, а другие у дверей погреба. Одни из мальчиков держат в руках заготовленные кушанья, другие ведра с пивом на палке. Одна из девиц, отличающаяся большею живостью перед своими подругами, отделившись от толпы, подходит к дереву и опрокидывает горшок с водою; потом выдергивает дерево из земли и запевает песню. С ее голосом соединяются голоса прочих:

Разыгрался Никитин конь, Сломил тычину серебряную. Бранской староста, отворяй ворота, Пускай девушек гулять во луга.

Ворота отворяются, и вся толпа, окружив девицу, несущую дерево, движется по улице, ведущей в лес, и поет:

Ио, ио, семик, — Троица! Туча с громом сговаривалась: «Пойдем, гром, погуляем с тобою, Во ту слободу, в Радышевчину, Ио, ио, семик, Троица!» [86]

Девушки выходят стройным рядом из села, направляя свой путь к лесу, при пении:

Не радуйтесь, дубы, Не радуйтесь, зеленые! Не к вам девушки идут, Не к вам красные; Не вам пироги несут, Лепешки, яичницы. Ио, ио, семик, да Троица! Радуйтесь, березы, Радуйтесь, зеленые! К вам девушки идут, К вам красные; К вам пироги несут, Лепешки, яичницы. Ио, ио, семик да Троица.

И вот девицы в тени деревьев, под зеленым их навесом, расстилают скатерть; ставят кушанья: пироги, лепешки, яичницы; с радушием простоты начинают есть и потчевать друг друга пивом. По окончании пира они рассыпаются по лесу и выбирают одну из берез, кудрявую, для завивания на ней венков. Если девиц очень много, то избирается несколько берез такой величины, чтобы можно было достать ветви, стоя под деревом. Разделившись попарно, каждая пара из ветвей березки вьет себе один венок, не отрывая ветвей от дерева. По свитии венка каждая пара кумится. Это состоит в том, что одна другой подает сквозь венок по яйцу; потом, обменявшись ими, целуются сквозь венок. За этим приступают к выбору: которой из них быть старшею кумою. Для этого, свив свои платки, бросают их вверх, и который поднимается выше, той дается имя старшей кумы. А <так> как всякой из них хочется быть старшею, то незаметно кладут они какую-нибудь тяжесть в платок, чтобы он мог выкинуться выше. Получившая первенство носит весь день название старшей кумы; остальные же с любопытством спрашивают друг у друга: кто у тебя старшая или младшая кума? По завитии венков толпа возвращается в село; остаток же дня проводится в хороводных играх. Но этим не кончился семик. В день Троицы девушки отправляются в тот лес, где завивали венки, чтобы опять развивать их. Каждая пара рассматривает свой венок: завял он или еще свеж? По нему судят о своем счастии или несчастии. Но грустное чувство исчезает скоро: хор певиц оглашает лес песнею:

Перепелка молодая, Куда ты летала? Я ходила, я гуляла По чистому полю; Я летала, я порхала По зеленому лесу. Ио, ио, семик да Троица.

После вьют венки из тонких березовых сучьев; убирают их цветами и, надев на голову, ходят, припевая:

Я в веночке, Я в зеленочке Хожу, гуляю По городочку.

Потом каждая из них свивает еще венок для своих родных: батюшки, матушки, братцев и сестриц, оставшихся в доме по болезни или по другим каким-либо причинам. Нагулявшись, они выступают из леса с венками на голове и на руках и поют:

Ищу ль я, ищу Ласкова ладу. Я в веночке, Я в зеленочке Хожу ль я, хожу Вокруг городочка. Добрый молодчик! Будь моим ладой. Под березкой ходили, ли, ли, Березки шумели, Веночки в речку бросали. Ах вы, братцы молодцы, ли, ли! Метите улицы, Стройте горницы С тремя окошечками: Первое в улицу, Второе в поле, Третье к царю, на дорогу.

Навстречу идущим девицам выходит толпа парней, присоединяется к ним, и все вместе поют:

Ищу ль я, ищу Ласкова тестя. Я в веночке, Я в зеленочке, Хожу ль я, хожу Вокруг городочка. Ищу ль я, ищу Ласкову тещу. Я в веночке, Я в зеленочке; Хожу ль я, хожу Вокруг городочка. Ищу ль я, ищу Ласкова шурина. Я в веночке, Я в зеленочке; Хожу ль я, хожу Вокруг городочка. Ищу ль я, ищу Ласкову своячину. Я в веночке, Я в зеленочке; Хожу ль, гуляю По городочку.

Может быть, сердце молодца давно уже избрало себе ладу, но он хранит желание в своей душе до поры.

Я в веночке, Я в зеленочке. Ласковый тестик, Вари пива, меду! Я в веночке, Я в зеленочке. Ласкова теща, Пеки пироги! Я в веночке, Я в зеленочке. Ласковый шурин, Седлай коня врана! Я в веночке, Я в зеленочке. Ласкова своячина, Шей ты ширинку!

Свадебный пир еще далек; поющий хор дает этой песне тон простодушной насмешки.

Вы, добрые люди! Жалуйте на свадьбу, Хлеба, соли ести; Пива, меду пита. Расхвалили люди Борисову свадьбу. На свадьбе Бориса Пива, меду нету, Хлеба не бывало, А соль оскудала.

Потом веселая толпа отправляется к реке, чтобы бросать венки свои и гадать по ним о будущем. Направляясь к берегу реки, хор поет:

Пойду на Дунай, на реку, Стану на крутом берегу. Брошу венок на воду; Отойду подале, погляжу: Тонет ли, не тонет ли Венок мой на воде; Мой веночик потонул, Меня милый вспомянул: Меня милый вспомянул: «О, свет, моя ласковая! О, свет, моя приветливая!»

Бросая венки с берега, девушки замечают, как вода уносит эти венки, и потом гадают и объясняют по ходу и по форме движения последних значение своего будущего.

Принеся невольную дань доверия неизвестному будущему, они возвращаются в свое село при пении; но в это время поют произвольно:

У нашего у соседушки Весела была беседушка. Во беседушке у соседушки Сидят люди добрые; Люди добрые, гости званые, Старички почетные: У батюшки старички; У матушки старушки; У братца товарищи; У сестрицы подруженьки, У мила дружка товарищи. Торил Ванюшка дорожку Ко Дуняшину подворью, Ко ее красну окошку. «Здравствуй, Дунюшка, Дуняша! Ты за что любишь Ивана?»— «Я за то люблю Ивана: Его личико румяно, Головушка кудревата. На головке черна шляпа, А во шляпе-то платочек, Дуняшин дарочек».

Затем девушки занимаются хороводными играми или песнями, и только темная ночь прекращает их веселье.

VI ТРОИЦЫН ДЕНЬ

Нельзя определить времени происхождения Троицыных игр. Большая часть поверий и обрядов теряется в глубокой древности; но суеверные понятия о них остались еще в обыкновениях, из коих многие служат предметом к загадыванию, забавам и веселию, как, например, развивание и пускание на воду венков, украшение домов зеленью, цветами и плетеными венками.

ЗНАМЕНОВАНИЕ ЗЕЛЕНЫХ ВЕТВЕЙ И УКРАШЕНИЕ ЗЕЛЕНЬЮ

Употребление цветов и зеленых ветвей в язычестве заменяло чувствования сердца: масличная ветвь знаменовала общественный мир; лавровая — победу, а дубовая — славу. Посему в торжественные шествия они носились по городу и потом хранились в храмах. У иудеев украшение домов и городов цветами и деревьями утвердилось в воспоминание заповедей, полученных Моисеем от Бога на горе Синае. У них в мае месяце, в котором праздновались их зеленые святки, украшали подсвечники, потолоки, окна, здания и храмы зеленью, цветами, цветочными венками и многолиственными деревьями. Сей обычай, без сомнения, перешел от них к прочим народам.

УКРАШЕНИЕ ЗЕЛЕНЬЮ В РОССИИ И ДРУГИХ СТРАНАХ

В Литве и Польше в Троицын день украшались церкви, дома вельмож и убогие хижины зелеными деревьями, цветами и травами; даже лавки, двери, окна и постели. Это самое в обычае доныне в Малороссии и в большей части России. С некоторого времени в Литве и Польше значительно уменьшился обычай убирать дома зелеными деревьями по причине ощутительного недостатка в лесе. На Жмуде в Духов день (Секминес) пастухи ездят на лошадях с песнями для отвращения непогод и засухи на пастбищах. В Германии доселе в употреблении троицкие деревья, троицкие и майские пляски, и убирают церкви и колокольни цветами и березками. В Англии равно существовали незадолго перед сим Троицкие игры. В Венеции совершали ежегодно в Троицын день торжественное обручение дожа с Адриатическим морем.

ТРОИЦЫН ДЕНЬ, В СТАРИНУ СРОЧНЫЙ ДЕНЬ, А СУББОТА ТРОИЦКАЯ — ПОМИНАЛЬНАЯ

В России Троицын день долго служил срочным временем.{до XVII в.) ко внесению податей, решению спорных дел и совершению всякого рода закладов, выкупов, продаж и новых условий по хозяйственной части, а в глубокой древности в Троицкую субботу совершали языческие обряды. Мужчины и женщины сходились на жальниках (могилах) и плакали над гробами с великим криком. Когда заигрывали скоморохи и гудочники, тогда они переставали плакать и начинали скакать, плясать и бить в ладоши на могилах [87].

Почти по всей России Троицкая неделя называется зеленою, но около Стародуба (Чернигов, губ.) она называется гренухою и гренушкою.

ЗАВИВАНИЕ ВЕНКОВ ПО РАЗНЫМ МЕСТАМ

В Белоруссии Троицын день в числе последних весенних праздников; с ним прекращается и катанье Красных яиц. Здесь на другой день Сошествия Святого Духа вьют в березовых рощах венки, которые вешают на деревья, и поют:

Русалочки, земляночки, На дуб лезли, кору грызли, Звалиляся, забилися. Троица!

Думают, что в Троицын день русалки падают с деревьев. Завив венки, девушки скачут вокруг дерева и, хлопая в ладоши, поют:

Мы венки завивали, Мы горелочки попили И яичницу поели.

В знак дружбы меняются между собою кольцами. Потом старшая из них садится на землю; ее покрывают платком и привязывают к колу. Она задремывает. Прочие девушки, взявшись за руки, танцуют около нее и поют. Но вдруг выскакивает женщина, скачет среди них высоко, как может, и бьет по рукам девиц. Поднимается смех и потеха. После начинают угощать вином, но такое угощение, сопровождаемое музыкою, отправляется по большей части около гумна.

В следующее воскресенье гадают о долговечности родителей, сестер, братьев, мужа, детей и дорогого для сердца, потом все идут в стройном порядке развивать венки. Если чей венок не засох, тому долго жить, чей же засох, тому недолго жить. Однако еще остается надежда на испытание: снимают засохшие венки и бросают в воду. Когда плывет — верный знак долгой жизни; когда потонул — умереть непременно, в этот же самый год. При развивании венков поют:

На Троицу мы венки завили, На разгары развивали, Горелочку попили И яичницу поели.

После этого девушки снова меняются кольцами и танцуют.

От зеленой недели до следующего воскресенья не занимаются никакой работой, боясь прогневить русалок [88] и думая, что скот родится с кривыми головами и ногами.

Некогда предавали русалок проклятию. Верили, что они с черными волосами и черными глазами; жили в лугах и качались на сучьях деревьев. Завидев кого-либо, манили к себе, приговаривая: «Га! га! хадзиц к нам на арели (на люльке) колыхаця». Беда тому, кто подходил к ним: его уродовали. По мнению народа, русалки суть дети затерянных или умерших без крещения, или злых белороссиянок [89].

В Малороссии завивают венки с особой радостью. Девушки отправляются на луг и собирают там любимые ими душистые травы: ландыш, барвинок, васильки, незабудки и другие и плетут из них венки, при пении:

Ой, завью венки, та на вси святки, Ой, на вси святки, на вси праздники. Да рано, рано — на вси праздники. А в бору сосна колыхалася, Дочка батиньки дожидалася. «Ой, мий батиньку, мий голубчику, Ты прибудь ко мни, хоть на одно лито, У мене в тыни, перед воротами, Сине море разливаеця». Паны и гетманы позбигалися, Вси сему диву дивовалися.

По завитии венков убирают ими сами себе голову и возвращаются домой с пением.

В Троицын день поют еще: Прилитила зозулинька, З темного лисочку; Сила, пала, заковала В зеленом садочку. Ой, як выйшла Марусенька, В ней запытала: Скажи мени, зозулинько, Чи довго буду в батька? Будешь, мила Марусинько, Сей день до вечора, Бодай же ты, зозулинько, Сим лит не ковала; Що ты мени, молоденькой, Правды не сказала…

Нельзя пропустить молчанием и того, как встречается и празднуется зеленая неделя в Малороссии. Там, куда ни посмотрите, все и повсюду зеленеет. У порога хат поставлены зеленые деревья; перед окнами тоже; сами плетни убраны ветвями. Войдете в белую, чистенькую хату, и там благоухающая зелень. В переднем углу, называемом покутом, стоит зеленое кленовое дерево, которое осеняет собою стол, накрытый белою скатертью; на столе лежит хлеб с солью [90], за образами воткнуты бузок (сирень) и гвоздики: на стенах и по потолку тоже бузок душистый и гвоздика; пол усыпан травою, на окошках раскидана свежая трава, чебрец благовонный и полынь противу чародействия; в поливнянных стаканах и в кувшинах, расставленных по окошкам и главному столу, красуются пивония, лилия, оксамит, фиалки, пижма, Божие дерево и другие. Под иконами теплится лампада или маленькая восковая свечка, коей тусклый свет, едва пробивающийся сквозь густоту бальзамических растений, навевает на сердце и радость, и чувство благоговения. Жители, истопив печи и приведя в избе все в порядок, одеваются в праздничный наряд; потом садятся по скамьям и, сложив руки, ожидают с чистосердечной набожностию благовеста. Раздался колокол, все привстали и перекрестились. Звон пробил три раза, народ зашумел, засуетился и повалил в церковь. Белеют юбки, пестреют разноцветные запаски, звездятся дукаты на загоревших шеях, блестят цветные мониста, развеваются по ветру узорчатые и гладкие ленты, вплетенные в косы девушек, коих головы, кроме лент, убраны еще барвинком и другими цветами. В руках каждой девушки веточка полыни и барвинка. Парни в черных и серых суконных свитках, подтянутые красными, зелеными и белыми поясами, в черных и сивых смушковых шапках, с суконными или плисовыми вершками, идут чинно и веселой поступью. Все они, поравнявшись с пожилыми людьми, снимают перед ними шапку; последние приветствуют их: «Добры день, будьте здоровы, з святою недилею». Старики, одетые без щегольства, но чисто и опрятно, приближаются к церкви мерными шагами; набожность отсвечивается на их лицах. Женщины преклонных лет в белых длинных свитках и с намитками на голове идут скромно, подавая собою пример детям и внукам. После обедни поднимается радостный шум и говор. В стороне стоит высокий шест, который снизу доверху увит зелеными ветвями и цветами; около него насажены в кружок кленовые, липовые и березовые деревья. Сюда стекаются веселые толпы; раздаются песни и начинаются пляски и хороводы; вдали и около бренчат неутомимые балалайки. Веселье продолжается до темной ночи.

На другой день недели, поутру рано, отправляются девушки купаться. У каждой из них на голове венок, а в руке полынь. С ними они входят в реку и ныряют: венки всплывают с их голов; после они выходят на берег и следят глазами за венками. Чей венок принесется водою первым к берегу, та думает, что она прежде всех своих подруг выйдет замуж; чей вторым, та после своей подруги, и так далее. Но если венок начнет качаться на одном месте и не плывет — не выйти замуж; чей потонет, той умереть скоро.

Если бы захотели спросить у старых малороссиян, зачем в день Святой недели все носят полынь, то они расскажут вам легенду с простодушной уверенностью в ее истине. Святая неделя есть велик день малок; в этот день они выходят из воды повеселиться, погулять и кроются в траве, жите и в огородах. Они нападают на человека и щекочут его. Бедный смеется до тех пор, пока не умирает от смеха. Если же человек имеет при себе полынь, то малки боятся его и не смеют даже приблизиться к нему. Оттого дети, взрослые и старики, идя купаться, на гулянье, в поле, в огород, даже гуляя по селу, всегда носят при себе полынь. Поэтому-то раскладывают полынь на окошках, посыпают ею пол в хатах, бросают в сенях, бросают на пороге и во дворе, чтобы малки не дерзали приближаться даже ко двору. Случалось не раз человеку, что малка, встретившись с ним, спрашивала его: «Що у тебе?» Если он отвечал: «Полынь» и показывал, то она, сказав: «Цур тоби з ним», удалялась от него; но если встретившийся имел при себе мяту и скажет: «Мята», то она, ответив ему: «Тут тоби хата», начинает щекотать и защекотывает. до смерти. Что это за малки? Маленькие дети, которые умирали некрещенными. Души после их смерти переселяются жить в реки и озера, где они плавают золотыми рыбками. Иногда они превращаются в девушек и, показываясь на берегах, манят к себе проходящих; когда эти приближаются к ним, тогда они скрываются в воду; но бывало, что малки уносили с собою на дно реки парней, с коими они любят забавляться.

Не верите этой легенде? — такова всякая легенда, но позвольте, имейте терпение выслушать до конца рассказ одного старика, который божится и присягает за достоверность легенды.

В день Святой недели он шел вечером, когда был еще парубком, в свою деревню; не доходя за полверсты до деревни была могила; на той могиле стояло три креста. Он смотрит: под крестами сидят шесть барышень, одетых пышно, как царевны, лица их были румяны, словно калина. Таких красавиц он не видывал отроду. Он подумал сначала, что это какие-нибудь проезжие пани зашли посмотреть (намалеванный крест (разрисованный), который недавно был роставлен над умершим приказчиком. Подходит ближе, (барышни начали перекидываться и знай что-то приговаривают; он подошел еще ближе, прислушался, и волосы стали дыбом на его голове. Одна покатилась с могилы, закричала: «Ух! у мене соломенный дух; мене мати уродила некрещену положила». За ней другая, третья и так все, и все приговаривают те же самые слова. «Счастье мое, — говорил он, — что я имел при себе полынь, был бы мне тут аминь». Когда малки разбежались, тогда он перекрестился, спрятал полынь в кишеню (карман), побежал в деревню, рассказал об этом случае всем встречным, крестился и божился, что это правда.

Цветы и травы, находимые в Троицын день, хранятся в домах как предохранительное средство от разных недугов. Перед захождением солнца, когда умолкают песни и пре-кращаются хороводы, поселяне пускают венки на воду, наблюдая, чей как поплывет: закружится ли, поворотится или потонет? Правильное и спокойное плавание означает счастливый успех; кружение — неблагоприятное окончание дела, а потопление — несчастное событие. Гадания, производимые девицами о выходе замуж, о женихе, о будущем счастии и тому подобное, часто производят печальные впечатления на целое семейство. После пускания венков на воду, что не везде соблюдается одинаково, — иногда поутру, иногда в полдень, — отправляются девушки в березовые рощи при пении радостных песен и там играют в хороводы, вьют новые венки, угощают друг друга и веселятся играми и плясками. Суворов любил праздновать Троицын день и семик в березовой роще. Тут он обедал с своими гостями под кудрявыми березками, испещренными разноцветными лентами, при пении народных песен; после обеда играл в хороводы не только с девушками, но и с солдатами и забавлялся играми, из коих особенно любил: «Жив, жив, курилка».

В Петербургской губ. плетут венки накануне Троицына дня, в этот день пускают их на воду с разными гаданиями и верованиями. Девушки замечают всякое движение плывущего венка, и если он потонет, то непременно несчастие!

По этому случаю составилась в народе памятная песнь:

Во садику девки гуляли, Калина моя, малина моя! Во саду красные гуляли, Калина моя, малина моя! ветки сорывали, венки совивали, Калина моя, малина моя! Во Неву-реку бросали, Калина моя, малина моя! Кто венок поймает, Калина моя, малина моя! За того замуж пойду. Калина моя, малина моя! Где ни взялся молодчик, Калина моя, малина моя! Из суровского ряду, Калина моя, малина моя! Разувался, раздевался, Калина моя, малина моя! Во Неву-реку бросался. Калина моя, малина моя! Как веночек-то дале, Калина моя, малина моя! Молодец-то ведь тонет, Калина моя, малина моя! Как венок повернулся, Калина моя, малина моя! Молодец захлебнулся, Калина моя, малина моя!

Если венок, не коснувшись берегов, уплывет и не потонет, то сбудутся желания девицы.

После пускания венков отправляются в рощи или в окрестные сады: там забавляются играми, хороводами, пляшут и поют между разнообразными песнями троицкую песнь:

Благослови, Троица, Богородица! Нам в лес пойти, Веночек соплести, Ой, дид, ой, ладо! Свекру-батюшке, Свекрови-матушке; Свекру-батюшке малиновый; Свекрови-матушке калиновый. Ой, дид, ой, ладо! Пойду ль я пешком, Лужком, бережком; Сломлю ль с сыра дуба веточку, Брошу на быструю реченьку; Ой, дид, ой, ладо! Не тонет, не плывет С сыра дуба веточка. Не тужит по мне Ни свекор-батюшка, Ни свекровь-матушка. Ой, дид, ой, ладо!

В Московской губернии пускают на воду при загадывании пучки тех цветов, которые стояли в церкви.

В Калужской губер<нии> существовало обыкновение, которое местами отправляется поныне, что парень, задумавший жениться, должен вытащить из воды венок для той, которую просит за себя. Вытащивши венок, он может свататься.

В Рязанской губерн<ии> девицы и молодые женщины ходят завивать венки в рощу. Набрав полевых цветов и душистых трав, они садятся под ветвистым деревом или I где им понравится в хороводный кружок и поют песни с Припевом Лелю; потом полудничают. По сплетении венков надевают их себе на голову и идут хороводом к р. Оке, в которую бросают с себя венки и гадают по их плаванию про будущую свою судьбу.

Завивание венков в Смоленской губернии совершается не в одно время, смотря по тому, в который день празднуют Сошествие св. Духа и св. Троицу. В Смоленском, Рославль-ском, Духовщинском, Краснинском, Елинском, Дорогобужском, Вельском и Поречском <уездах> Духов день празднуется в воскресенье, а Троица в понедельник: поэтому завивают венки в понедельник. Точно в таком порядке празднуют эти дни в Могилевской и Витебской губ<ерниях>; но в уездах Вяземском, Гжатском, Сычевском и Юхновском Смоленской же губер<нии> Троицын день празднуют в воскресенье, а Духов в понедельник; посему завивают и венки в воскресенье. Так празднуют в губерниях С.-Петербургской, Новгородской, Псковской.

В завивании венков, кроме девиц и молодых женщин, принимают участие пожилые обоих полов; венки завивают с музыкою и пением, начиная от дома или селения, из которого выходят в рощу или в лес.

Мы пойдем, девочки, Во луга гулять, Ай, люли, люли, во луга гулять! Во луга гулять, Венки завивать, Ай, люли, люли, венки завивать. Мы завьем веночки На все красны денечки. Ай, люли, люли, на красны денечки. Благослови, Троица, Богородица, Нам в лес пойти, Венок сплести, Ай, люли, люли, венок сплести. При завивании поют: Благослови, Троица, Богородица, Нам венок сплести; Ай, люли, люли, нам венок сплести; Свекру-батюшке, Свекрови-матушке, Ай, люли, люли, свекрови-матушке: Свекру-батюшке малиновый, Свекрови-матушке калиновый; Ай, люли, люли, калиновый, А мне, молодой, С гибкого ветийка, Ай, люли, люли, с гибкого ветийка!

В Троицын день пускают венки на воду и гадают: девушки и парни о суженых, а замужние и пожилые о смерти или о горе и радости в жизни; когда венок не коснется берега реки и, не потонув, уплывет, тогда сбудется желание; в противном случае — неудача или смерть. При пускании венков поют:

Да пойду ль я тишком, Лужком, бережком, Ай, люли, люли, лужком, бережком. Сломлю со сыра дуба веточку, Брошу на быстру реченьку, Ай, люли, люли, на быстру реченьку, При неудаче в гадании поют: Да грозна, грозна Громовая туча! Ай, люли, люли, громовая туча! Грозней того нет, Ко мне свекор едет. Ай, люли, люли, ко мне свекор едет. Ко мне свекор едет Со лютой свекровью. Аи, да люли, люли, со лютой свекровью. Вы мостите мосты, Гнилые колоды. Аи, да люли, люли, гнилые колоды. Забивайте гвозди, Еловые шишки. Аи, да люли, люли, еловые шишки. Чтобы мост обломился, Лютый свекор залился. Ай, да люли, люли, лютый свекор залился.

В некоторых местах Казанской губер<нии> выходят накануне Троицына дня со св. образами, чтобы служить молебны на поле, засеянном хлебом; поле и скот окропляют освященной водою. По окончании молебствия поселяне обоего пола пляшут и поют в честь Ярилы.

В Чебоксарском уезде (Казанской губер<нии>) девушки из нескольких деревень, сходятся вместе на семике, едят яичницу и потом отправляются в лес завивать венки на березе. Возвратясь в деревню, выбирают лучшую избу, моют ее, даже соскабливают нечистоту со стен и выметают двор. В этот день делается между ними ссыпчина (складчина), на которую каждая девушка приносит с собою часть муки, солоду, хмелю, и варят пиво. В Троицын день наряжаются девушки поутру рано в лучшие сарафаны и потом отправляются вместе в ту рощу, где завивали в семик венки; берут с собою березку, украшают ее лентами и приносят с пением в избранную ими для празднования избу. Здесь весь двор убирают березками и венками. Их праздник продолжается три дня, и сюда съезжается множество гостей из деревень и городов. Все веселятся, пляшут, поют, а девушки по большей части гадают о своих женихах или тут высматривают их. Без молодежи им праздник не праздник — то и раздолье, когда гуляет беспечная юность, то и наслаждение, когда радует весна жизни. Старухи и матушки, припоминая о своем давно минувшем веселии, говорят: мы гуляли лучше их! — но они говорят со вздохом и не без зависти к веселящимся.

В Пермской губ<ернии> не менее забавляются, как и в других местах. Гулянье происходит по большой части вне города. В Перми, за Кунгурской заставой, располагают круглые и веревочные качели; торгаши разбивают палатки или раскладывают на устроенных прилавочках пряники, орехи, сладкие плоды и разные напитки. Девушки и парни качаются на качелях; другие поют, а там пляшут. В Духов день предаются тем же самым забавам уже на горе, над речкою Егошикой. Считающие себя не простыми людьми прогуливаются по березовым аллеям, рассаженным подле земляного вала.

В Пензенской и Симбирской губ<ерниях> Троицын и Духов дни сопровождаются странным обычаем. Девушки, одевшись в простые платья, сходятся на условленное место; там, избрав одну из своих подруг с названием Костромы, кладут ее на доску, несут к реке и спускают в воду. Потом и сами туда бросаются за нею: купаются, поют, шалят и дурачатся. Порезвившись вдоволь, делают барабан из лубка, с ним идут домой при пении и глухом барабанном бое.

Затем наряжаются в праздничные платья и играют в хороводы до вечера.

Еще есть другое обыкновение в Пензенской губер<нии>: там за три дня до пятидесятницы все девушки отправляются хороводом в лес завивать венки. Пока идут к лесу, поют:

Ох ты, веснушка, весна, Весна, барыня моя! Что не в радости пришла, Не в радости, не в чести, Во великой сухоте. Ох ты, сад ли мой, садик, Сад, зеленый виноград: Отчего, садик, повял? В саду молодец гулял, Тяжеленько вздыхал. Тяжелее того девка плакала, Не по батюшке, не по матушке, По своем дружке, по Иванушке. У Иванушки лицо белое, Лицо белое, все румяное, Все румяное, кудри русые, На русых кудрях шляпа новая, Шляпа новая со бархоткою.

Вошедши в лес, все рассыпаются в нем: там они ломают мелкие ветви деревьев, свивают из них венки, которые и оставляют на месте до самого праздника, но прежде всего, свив один венок, кумятся. Девица подает сквозь венок другой девице яйцо и говорит:

Покумимся, Кумушка, Покумимся, Голубушка! Да но, но, Семик да Троица! После выходят из леса с песнею: Ты не льсти меня словами, Не обманывай в глаза! Ты почувствуй, мой любезный, Что я буду говорить, Все досады перенесла На своей белой груди.

Наскучив песнью голосовою, они затягивают скоморошную:

Негодный сын таракан, Купил девке сарафан. Она его не носит, Бумажненького просит.

В день праздника все девицы отправляются за венками и поют которую-нибудь из прописанных песен. На обратном пути, подходя к селу или деревне, поют:

Да ио, ио, семик да и Троица! По этой по улице Разлив разливается, Да ио, ио, семик да и Троица! Во этом разливчике Утоп добрый молодец [91]. Да ио, ио, семик да и Троица! С своим вороным конем, С черкасским седельцем. Да ио, ио, семик да и Троица!

Подойдя к реке, девицы бросают свои венки в воду и смотрят, не тонет ли который из них? Чей потонет, той быть замужем. Прежде, нежели разойдутся по домам, опять поют:

Раскумимся, кумушка, Раскумимся, голубушка, Да ио, ио, семик да и Троица!

Тем и оканчивается завивание венков. В последний день весны прежде всего хлопочут, как бы проводить ее почестнее. Трое или четверо молодых ребят, накрывшись двумя или тремя пологами, образуют из себя подобие лошади, довольно уродливой. Одна из женщин наряжается в солдатский мундир и панталоны и командует тремя лошадьми. Все девицы провожают их за свое село или деревню и прощаются с ними в ознаменование последнего веселия, и это называется проводами весны. После всю ночь идет веселье и пляска. Так оканчивается последний день весны. С Петровского поста до глубокой осени все заняты тяжелыми работами: сенокосом, уборкой хлеба и т. п. и поэтому расстаются с весною не без грусти.

В Муроме в первое воскресенье после Троицына дня погребают Кострому, а во Владимире на Клязьме погребают в это самое время ладу.

При завивании венков в Калужской губ<ернии> занимает главное место при угощении дрочена и пироги. Последний делается наподобие колпака; внутренность его почти вся видна по причине тестяной наверху его плетенки. Под спод привешивают два окрашенных пустых яйца. Пирог этот хранится до развития венков, и во время забав поется хороводная песнь:

А мы просо сеяли, сеяли…

По развитии венков отправляются с песнями к мосту или речке и, сняв с головы венки, бросают их в воду, замечая: если чей венок не тонет, того мать или другой кто из родных умрет в тот самый год, хотя этого почти никогда не случается, однако загадывающие остаются в убеждении.

В Орловской губ<ернии> пекут на Троицын день два каравая: это печенье называется молением караваю. Один едят за столом, а с другим ходят девушки в рощу завивать венки.

В Псковской губ<ернии> прочищают глаза у родителей. Это значит, что дети обметают и опахивают тогда могилы своих родителей троицкими цветами, связанными в большой пук, наподобие веника.

В Петербурге также ходят в Троицын день на могилы: посыпают их цветами и обставляют березками; поминают своих родителей и проводят целый день с покойниками, думая, что они беседуют, веселятся и горюют с ними. В этот день поминают еще не одних родных, но и знакомых.

В некоторых местах Енисейской губ<ернии> одевают березку в пестрое платье и ставят ее в клеть до Троицына дня. Это чучело из березки называется гостейкою. В Троицын день после обедни выносят девушки с парнями гостейку за селение; завивают в роще венки и пляшут около гостейки; потом пускают на воду плетеные венки и гадают.

Из местных обычаев на Троицын день не менее замечателен у волжских жителей. Завив березки в роще, отправляются с венками к реке Волге при радостном пении:

Глубока река, берега рвала, Ох, люли, берега рвала! Уж я молода по бережку шла, Ох, люли, по бережку шла! По бережку шла и цветы рвала, Меня молоду туда сорвало, Вниз понесло, к донским казакам, Ох, люли, к донским казакам.

По развитии венков бросают их в воду: чей венок прямо поплывет, той выйти замуж в тот же год; чей потонет, той сидеть в девках.

По окончании загадывания возвращаются домой с пением:

Грушица, грушица, зеленый виноград, Под грушицей светлица стоит, Во светлице девушка сидит, Забавные речи говорит: Ах, нонече какие времена! Сушат жен хорошие мужья, А девушек дальние друзья. Всяка девка себе дружка зажила: Дальний друг — большая сухота, Ближний друг — веселье завсегда. Призвала дружка на часок побывать; Уняла его и ночку ночевать; Упросила неделюшку пожить, Принуждает его силою любить. Уже силою не буду я любить, По неволе я не буду целовать [92].

В Воронежской губернии существовал обычай, что девушки завивали венки поутру Троицына дня, а развивали и пускали на воду в самый праздник уже вечером. Для праздника строили шалаш за городом, убирали его венками, цветами и душистою зеленью; внутри него ставили чучело, одетое в богатое платье, мужское или женское. Около шалаша толпились люди обоего пола, раскладывали на Застланных скатертью столах или на земле нарочно приготовленное кушанье и ставили разного рода напитки: мед, пиво, варенуху и водку; садились и угощали друг друга; затем начинали петь и плясать около шатра. Девушки и Молодые парни составляли хоровод с песнями и пели:

Луговая коростель, Ладо, ладо, коростель! Не кричи рано по зоре, Не буди меня рано на зоре! У меня матушка — мачеха. Она меня поздно спать кладет, Она меня рано взбуживает К легкому делу, к жерновам. Луговая коростель, Ладо, ладо, коростель! Закричи рано по зоре, Разбуди меня рано на зоре! У меня матушка родная, Она меня рано спать кладет, Она меня поздно взбуживает К тяжелому делу, к пялицам.

В Семик и Троицын день при завивании венков разыгрывают в северной части России хороводную игру жениха и невесты. В середину хоровода помещают ловкого парня и печальную девушку. Хоровод ходит вокруг них и поет:

Ай, во поле, аи, во поле, Ай, во широком раздолье! Стоят шатры, стоят полотняны, Во шатрах сидят князья, бояре, За шатром гуляет гостинин сын. Он во гусли играет, Девушку утешает: «Не плачь, не плачь, девушка, Не плачь, не плачь, красная! Сошью тебе, девушка, Шубку, юбку, телогрейку; Подарю монисты с камнями, Серьги со жемчугами». Ай, во поле, ай, во поле, Ай, во широком раздолье! Стоят шатры, стоят полотняные, Во шатрах сидят князья, бояре, За шатром красна девица гуляет. Девица речи ведет К гостинну молодцу: «Ненадобно, молодец, Ни шубки, юбки, телогрейки, Ни монисты со камнями, Ни серег с жемчугами. Пусти меня, молодец, С девицами гулять!» «Тогда тебя отпущу, Когда русу косу расплету».

Эта хороводная игра, выражающая грусть девушки по ее свободе, которая для нее дороже всех подарков, оканчивалась в старину расплетением косы. Девица всегда восхищается волнистою своей косою, но как она плачет, когда расплетают ее! Наши песни о русой косе запечатлены душевною тоской. Так пели наши предки, так оно и было. А теперь не то время! Теперь каждая девушка расплетает с радостью свою косу, чтобы ей быть посвободнее. За мужем. Следующую песнь также поют во время троицких хороводов.

Конопля, конопля, зеленая моя! Что ж ты, конопля, не весела стоишь? «Ах, как мне, конопле, весело стоять? Снизу меня, коноплю, бурей сломало, Сверху коноплю воробьи клюют». Девка ты, девушка красная! Что ж ты, девушка, невесело сидишь? «Ах, как мне, девушке, веселой быть! Мой батюшка хочет замуж отдавать, А мачеха хочет в черницы постричь, Мой батюшка пошел бояр собирать, А мачеха пошла за игуменьею». Скрипнули ворота растворчатые, Брехнула собака борзая на цепи, Мне чало (мне думалось), батюшка с боярами, Ажио моя матушка с игуменью. Садись, мое дитятко, на золотое стульце, Расплетай, мое милое, русую косу. Пусти меня, матушка, на Дон погулять, Белильцы, румянцы с лица постирать. Смоем, мое дитятко, горючей слезой, Сотрем, мое милое, пельчатым рукавом [93].

ОКАМЕНЕЛЫЙ ХОРОВОД

Между суеверными предметами народ сохранил на берегу реки Мечи в селе Козьем (около Тулы) кучу камней, расположенных хороводным крутом. Там думают, что этот круг состоял из хороводных девушек, которые за неистовые пляски их на Троицын день превращены небесным громом в камни. Это похоже на Ниоба, превращенного громом с детьми в камни.

В древности ходили в священные рощи снимать кору с деревьев, березы, липы и дуба и прикладывали ее к ранам. Добывая огонь из священных деревьев <с> помощью трения, хранили его дома. Другие брали кусочек затлевшегося дерева или щепочку золы и берегли у себя, думая предохраниться от заразы. Спинную боль излечивали топтанием ногами по хребту спины, в священной роще [94].

ВЫБОР НЕВЕСТ В ЛЕТНЕМ САДУ В ПЕТЕРБУРГЕ

Странное сохранилось доныне обыкновение в Петербурге. Спустя неделю после первого Воскресенья от Троицы молодые люди выбирают себе невест в Летнем саду. Туда стекается из столицы в четыре или пять часов пополудни все, что может ходить и двигаться, чтобы посмотреть, полюбоваться и самих себя выказать. Музыка гремит безумолчно, по всем углам сада, в коем гуляют в богатых и изысканных нарядах, гуляют и замечают друг друга. Хотя это гулянье собственно купеческое, однако под их вывескою расхаживают и другие, кто ищет себе жениха или невесты. Девушки и молодые вдовушки из купеческого и мещанского сословия одеваются с расточительной роскошью, в дорогие платья, голову и шею унизывают жемчугом и бриллиантами; в уши вдевают драгоценные серьги; пальцы испещряют перстнями и кольцами. Разряженные невесты ходят по главной аллее, со своими матерями и родственницами; женихи, которые стоят по обеим сторонам аллеи, высматривают невест и потом объявляют о своем выборе стоящей возле них свахе. Эти передают условия и желания жениха, и дело по большей части в шляпе. Часто женятся весьма забавно. Многие из женихов, думая, что драгоценное украшение девушки, которое видели на ней, есть ее собственное, между тем как все это берется от бриллиантщиков напрокат, опрометью ищут руки в той надежде, что обогатятся наверно. Но как они обманываются жестоко! В удел достается нередко одно подвенечное платье, и в том, увы, все богатство!

VII ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

Это не есть народный праздник, а один веселый обычай: обманывать в первый день апреля. На Востоке и в древней Европе он составлял часть языческого празднества. У нас на Руси он никогда не был в числе празднеств; ныне же он служит к неистощимым забавам и шуткам [95]

Первое апреля обязано своим происхождением Востоку. В глубокой древности праздновали индейцы, и ныне празднуют в это время рождение бога Шивы, и его праздник называется Гули или Голака. В честь его представляют разные игры, сопровождаемые обманами.

У римлян первое апреля посвящалось божеству смеха и составляло народное празднество. Смеялись, шутили, выдумывали обманы, переодевались и наряжались для обмана.

Евреи, предвидя Воскресение Иисуса Христа, распустили в народе ложную молву, что Спаситель не воскреснет, разве тело Его похитят ученики. Когда божественное Воскресение совершилось, тогда ученики везде провозглашали с торжеством: «Христос воскрес». Неверовавшие в Воскресение отвечали: «Неправда». Но как воскресение случилось первого апреля, то первое число этого месяца сделалось предметом посмеяния над евреями, разглашавшими повсюду неправду о невоскресении Христовом. Иудеи думали, что, обманывая себя, обманут весь свет. Со временем этот обман обратился в шуточный и доселе господствует по всей Европе. У нас, особенно в Петербурге, непостоянная апрельская погода применена к непостоянству самих женщин. Прекрасный пол привык к этому сравнению. Любовные проказы, супружеские измены, обыкновенные во всей подлунной, оправдываются в столице непостоянством апрельским, а если уж большие грехи, то годичным непостоянством климата.

Так, должно быть, говорят обманываемые в свое утешение. Нигде первое апреля так не кстати, как в Петербурге.

АПРЕЛЬСКИЙ ДУРАК И АПРЕЛЬСКАЯ РЫБА

Обманутый первого апреля называется дураком. У англичан, шотландцев, датчан, шведов, норвежцев и немцев этот день называется днем всех дураков.

Во Франции апрельская шутка называется апрельской рыбою, означая этим, что людей так легко обманывать, как немых рыб. В это время там и в некоторых местах Германии говорят еще: посылать от Пилата к Ироду, т. е. когда дело во всем чистое, посылать вновь на суд. Выражение это вошло, конечно, в употребление с тех пор, когда водили Спасителя от Пилата к Ироду.

Чехи и словаки употребляют выражение «послати кого с апрелем».

ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ В РОССИИ

Обычай обманывать первого апреля занесен в Россию иностранцами, нет сомнения, до времен Петра I. В 1700 г. явившаяся в Москве на площади труппа немецких комедиантов объявила всенародно, что первого апреля, в день представления разных забавных и невиданных штук, содержатель их, немец, покажет на себе чудо из чудес: он влезет в обыкновенную бутылку. Когда народ собрался и долго ожидал с нетерпением, тогда открылся занавес и на освещенном огнями театре явилась бутылка с белой надписью на стене: «Апреля, первое число». Государь, присутствовавший при этом представлении, остался недовольным шуткою, но, не обнаруживая гнева, он сказал с усмешкой: «Вот вольность актеров» [96]. Впоследствии первоапрельские забавы распространились у нас повсюду.

VIII ПЕРВОЕ МАЯ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПЕРВОГО МАЯ

Гулянье и празднество в первое мая есть иностранное и введено Петром I. Рассматривая исторически происхождение празднества первого мая, мы тотчас узнаем по самому <названию>, что оно, собственно, есть римское и не древнее 740 л. до Р. X. Месяц май (majus) назван Ромулом в память разделения народа на части, из коих одна именовалась маиорес, предками. По мнению некоторых май назван от имени Майи, дочери Атланта, матери Меркурия. Сабинцы приносили жертвы в первый день мая домашним богам ларам, а знатные римлянки доброй богине в доме первосвященника. Мужчины не могли присутствовать при этом жертвоприношении. Сами картины и статуи, изображавшие мужчин, были в то время завешаны. Римский народ поставлял за грех вступать в брак в продолжение этого месяца по причине совершавшихся тогда набожных поминовений лемуриям — теням умерших. У нас май месяц тоже считается несчастливым для браков.

Май сначала был третий, а потом пятый месяц в году. Нума Помпилий, второй царь по Ромуле, восстановив празднества на разные народные случаи, ввел в обыкновение праздновать первое мая; но о значении празднования мнения писателей различны. Одни утверждают, что празднество у римлян, называвшееся маиоме, совершалось в честь богини Майи; другие думают, что оно перешло с Востока, из города Маиолш, и отправлялось не в мае, но в августе. С большею вероятностью доказывают многие, что майское празднество произошло от празднеств Флоры, которые были известны в языческом Риме, под именем цветных или зеленых забав (floralia sev ludi florales); начинались с 28 апреля и оканчивались первого мая. В это время обливали друг друга водою и открывали общее купанье.

Майские или цветные забавы совершались в европейских государствах с давнего времени. В Риме и почти во всей Италии жители обоего пола выходили из города в поле первого числа с утреннею зорей большими толпами; музыка и пляска сопровождали их шествие и увеличивали общую радость. Наломав зеленых ветвей, они входили с шумной веселостью в город, украшали ими ворота и дома своих родственников, друзей и почтенных заслугами людей. Все ожидали их на улицах перед своими домами и угощали разными кушаньями. Весь день и часто всю ночь проводили в веселии и никакими не занимались делами. Правители, дворянство и граждане всех сословий сливались в одно ликующее семейство. Многие увенчивали себя молодыми ветвями, и считалось некоторым образом за бесчестие не иметь этого убора. Простодушные пляски, начинавшиеся чистосердечной радостью о возвращении весны, переходили в сладострастные и увлекали к чувственному наслаждению. Сначала то было невинное удовольствие, потом рождалось постепенно приятное ощущение от объятий девушки с мужчиною, и, наконец, это обращалось в упоительный источник страстей. Такой переход от невоображаемого к существенному поощрял соблазн, который заставлял трепетать умных правителей. Рим и вся Италия погружалась тогда в отвратительное веселие; даже распутный Тиверий гнушался им! Он строго воспрещал эти празднества, но запрещения уже не действовали [97]: обыкновение обратилось в страсть, и празднование майских забав соделалось народною необходимостию. По распространении христианства в Европе первое мая праздновалось радостной встречею расцветшей весны: народ украшал себя и свои дома зеленью и цветами: пили, гуляли и веселились благодатным маем.

СЕЧЕНИЕ МУЖЕЙ ПЕРВОГО МАЯ

У французов существовал довольно умный обычай; первого мая секли тех мужей, которые давали волю своим женам [98].

И ныне существует в Европе много схожее с этим обычаем, но с тою только разницею, что жены секут своих мужей за то, что последние дают им волю.

ОБЩЕЕ ОБЫКНОВЕНИЕ МАЙСКИХ ЗАБАВ

У всех европейских народов майские гулянья ведутся с древних времен и сопровождаются танцами и хороводами вокруг майского дерева. Церкви, дома и дворы убирают, как у нас в Троицын день, зелеными деревьями, цветами и травою. Старинный немецкий радостный месяц (Wonne-monat) луговой и розовый май (Wiese- und Rosen-monat) и англосаксонский троемолочный — оттого, что в мае три раза доили коров — получили наименования от прекраснейшего времени в году, и первое мая повсюду встречалось и провожалось танцами, пением и музыкою; угощали друг друга и веселились.

ИЗГНАНИЕ ЧЕРТЕЙ И ВЕДЬМ И ДОБЫВАНИЕ ОГНЯ

В валкуровую ночь, которая известна в Германии и Швеции, накануне первого мая бегают мужчины с зажженными пуками соломы, привязанной к длинным шестам, и стреляют в соседние горы. Это делают для того, чтобы разогнать чертей и ведьм, кои собираются на ту пору во множестве и замышляют истребить все растущее и засеянное [99]. В других местах Германии первого мая добывают огонь трением дерева и раскладывают из него огонь в печи. Там думают еще, что в валкурову ночь колдуны, чародеи и ведьмы собираются на гору Броккен или Блокcберг, как в Киеве на Лысую гору, совещаются с нечистой силою о истреблении садов, полей, рогатого скота, лошадей и других животных. Ведьмы со всем своим причтом получают тогда способность принимать на себя виды разных животных: летают змеями, ездят верхом на лопатах и помелах [100].

МАЙСКИЕ СОБРАНИЯ

У франков и англичан существовали долгое время в начале средних веков майские собрания, называвшиеся майскими полями, на коих присутствовал народ. Тут рассуждали о делах общественных, писали законы, и короли предлагали свои постановления. По закрытии совещаний пировали и веселились.

Во Франции еще при св. Людовике IX[101]ставили зеленые деревья перед его дворцом, домами городских мэров и знатных господ. В Португалии и Испании одевают хорошенькую девушку в белое платье, убирают ее голову венком из цветов, возводят на приготовленное возвышенное место и провозглашают ее маем или богинею розового месяца. Другие молодые девушки, одетые также в белое платье и украшенные цветами, но без венков, окружают ее и поют песни; прочие делают сбор для своей царицы.

Кто не знает, что на Скандинавском полуострове и в древней Англии избирались из обоего пола юные майские цари и царицы? Головы их украшали венками и водили вокруг высокого майского шеста.

Архиепископ упсальский Иоанн Магнус был наименован майским царем (1596 г.) самим королем и был торжественно водим по улицам в венке.

НЕИЗВЕСТНОСТЬ МАЙСКОГО ГУЛЯНЬЯ МЕЖДУ СЛАВЯНАМИ

В месяце мае, называвшемся у нас в древности травнем [102], совершались жертвоприношения духам, покровительствовавшим растениям и водам. Богемцы отправляли празднество в честь колодцев, с многочисленными жертвоприношениями [103].

В некоторых местах Польши праздновали с языческими обрядами май в честь богини мая и ей приносили жертвы.

Это празднество заимствовано от германцев и, должно думать, не ранее XIII в., потому что оно до сего времени не было им известно. При короле Сигизмунде Августе, последнем из Ягеллонова дома (в конце XVI в.), существовал еще обычай, заимствованный от германцев, что молодые наряженные женщины собирались на луг, составляли хоровод, плясали и пели песни в честь весны. В Литве первое мая было народное празднество. На лугу ставили зеленое дерево, испещренное разноцветными лентами. Девушки, молодые женщины и молодые мужчины, избрав из своей среды ловкую красавицу, именовали ее богинею май, надевали ей на голову свежий венок, обвивали весь ее стан березовыми ветвями и отправлялись к зеленому дереву: тут плясали и пели, повторяя: «О, майя, майя [104]. Словаки, лузийцы, чехи и поляки встречали маем весну и прогоняли из селений марену (смерть природы). Девицы из Липтова и Любели собираются на цветную или смертную неделю, выносят из села на высокое место мурену в женском изображении…

Мальчики несут за муреной дедушку (дедка) в мужеском образе, одетого весьма бедно…

Дедушку представляют сидящим всю зиму в хлебных амбарах и поедающим хлеб, потому с весной выносят его. Мурена превращена в Малороссии в мару. В кралодворской рукописи изображается марена смертью. Там сохранилось народное верование, что если пробежит по телу дрожь, то это значит марена (ваша смерть).

КОКУЙ В МОСКВЕ И ВВЕДЕНИЕ МАЙСКОГО ГУЛЯНЬЯ

Немецкие ремесленники, художники и находившиеся на службе в Москве совершали в немецкой слободе кокуй, гулянье первого мая, которое в простонародии проименовалось немецкими станами. Петру I так понравилось это гулянье, что он обратил его в народное. Во всей России празднуют ныне первое мая. В деревнях и селах веселятся поселяне на травке-муравке. Распевают песни и угощают друг друга. Парни и девушки составляют игры и хороводы. В губернских городах справляют первое мая в городском саду, в коем играет музыка и поют песенники. Сюда съезжается весь город. С наступлением вечера освещаются аллеи разноцветными огнями, и все гуляющее спешит поздравить губернатора с первым маем. Потом сжигают вне сада фейерверк, а в вокзале начинают танцы, которые оканчиваются с рассветом дня. В Петербурге и Москве майское гулянье господствует в большей степени, потому что им встречаются все предстоящие весенние и летние удовольствия.

В Петербурге первое мая празднуется с изысканной роскошью. Гулянье бывает в Екатерингофе[105]. Император и весь Императорский дом удостаивают гулянье своим посещением. Дипломатический корпус, знатные государственные чины, вельможи и дворянство участвуют во всеобщем веселии. Тысячи богатейших экипажей устилают дорогу, ведущую к саду. Прелестный пол отличается дорогими и щегольскими одеждами. Все и повсюду блестит золотом и вкусом. Кажется, что каждый хочет затмить друг друга сиянием и роскошью одежд. Сотни тысяч народа стекаются сюда. Музыка, качели и горы увеселяют любителей забав. Сотни палаток с разными сладостями разбиты в саду. Тысячи разносчиков с яблоками, апельсинами, коврижками и т. п. снуют по всем направлениям.

Гулянье начинается около двух часов пополудни и продолжается, если стоит хорошая погода, до рассвета.

МАЙСКИЕ РЕКРЕАЦИИ

В старые годы воспитанники духовного звания отправлялись первого мая в поле со своими наставниками для забав, которые посему получили название майских рекреаций. Особенно отличались рекреациями переяславская и черниговская семинарии, харьковский коллегиум и киевская академия. К первому числу мая пекли заблаговременно пироги, готовили жареное и варили на поле молочную кашу или ее приносили приготовленною из риса с изюмом И другими сладостями. Обед и все угощение приготовлялось из собранных складчиною денег. Распоряжение общим угощением поручалось особо ловким молодым людям, которые, прибыв на поле прежде всех с запасом дополнительным: медом, пивом, винами, настойками и наливками, готовили столы для своих товарищей и гостей. Некоторые из студентов и семинаристов отряжались от своего общества еще накануне праздника пригласить на рекреацию ректора, инспектора и прочих наставников, прося их почтить празднество высоким своим посещением и удостоить поесть и попить. Другие, отличные в знании элоквенции и пиитики, сочиняли похвальные слова, диалоги, гимны, кантаты, и все, что льстило самолюбию наставников, не забывая вознести их тропами и фигурами и уверить нелицемерно, как они высоко почитают и любят их. Если бы случилось, что для написания торжественных стихов недостало вдохновения, то собирали совет: как бы тут помочь? По долгом и жарком прении решалось просить учителя элоквенции прибавить вдохновения к их речи. Все одобрительным голосом произносили: ехсеllenter! fiat sic (превосходно! да будет так). В самый день рекреаций собирались воспитанники поутру на сборное место, одетые в праздничное платье, и отправлялись веселой толпою торжествовать первое мая. Там до прихода своих наставников иные забавлялись уже в мяч. Прочие помогали ставить и накрывать столы с кушаньем и заботились, чтобы все было готово и сделано хорошо. Когда начинали сходиться званые гости, тогда встречали их приветствием, а главного, почтеннейшего и любимого, встречали музыкою и провожали с поклонами до первого места. Спустя несколько времени подносили закуску, а потом подавали обед. Товарищи садились за другими столами. Во время обеда играла музыка и пили за здоровье своих начальников и учителей. Когда у робких питомцев развязывались язычки, тогда собирались говорить похвальные слова. Каждый поочередно вынимал из-за пазухи согретую пламенным сердцем речь и говорил до того, что весь захлебывался от пота, который катился с него градом, вместо радостных слез. Пылкий вития еще не окончил: он только начал; он твердит во всеуслышание, что все его товарищи глубоко запечатлели в своих сердцах высокие и мудрые правила своих мудрейших наставников. От слов его сверкали молниеносной восторженностию глаза наставников, которые, <будучи> уже наэлектризированы излиянием сочувственной души, требовали бокалов за преуспеяние в науках. Им подавали безмерные, но наполненные воспламенительным одушевлением. Наставники после этого не слышали, что им льстили, а панегиристы сами не знали что несли и до того заносились, что одно утро раскрывало им глаза — они вставали из-под кустов от преуспеяния.

После пира тешились разными играми, кто мог тешиться; не принимавшие участия в забавах выливали в свои желудки остатки пиитического упоения. Музыканты и певчие развлекали сонных гостей громкими песнями, особенно любимейшею «Gaudeamus igitur!» Веселие продолжалось далеко за полночь [106].

Рекреации были известны в европейских учебных заведениях с давних времен; оттуда они перешли в Польшу и Литву, а отсюда в Малороссию. В польских и литовских училищах они известны под именем маиовок (майского увеселения) и рекреация маиове (майские отдохновения). Первого мая собирались учащиеся по колокольчику на школьный двор. Взяв учебные знамена, отправлялись стройными рядами к ближайшим помещикам, которых они веселили разными забавами, представлениями, играми и музыкою. Помещики угощали учеников, которые вечером отходили домой с пением и музыкою. Случалось, что они посещали помещиков несколько дней сряду.

Сохранилось суеверное замечание, что май есть несчастное время для супругов. Римляне говорили пословицею: «В мае месяце выходят замуж злонравные» и еще: «Май весьма несчастлив для супругов». По их понятию месяц май никому не благоприятствует: ни вдовам, ни девицам.

Nec viduae taedis cadem, nec virginis apta Tempora; quae nupsit, non diuturna fuit. Haec quoque de causa, si te proverbis tangent Mense malas majo nubere vulgis ait [107] <Ни на вдове жениться, ни для девиц Эта пора не подходит; брак будет недолог. По этой причине, если веришь пословице, В месяце мае выходят замуж дурные. >

В России говорят почти то же самое: «Кто женится в мае, тот будет во всю жизнь маяться». И довольно странно, что этому предубеждению следуют многие из образованных людей.

ЕРЕМЕЙ-ЗАПРЯГАЛЬНИК

У поселян осталось замечание, что хорошо запахивать поле с первой майскою росою: для этого многие выходят нарочно в поле с плугом в день первого мая или иначе в день Еремея-запрягалъника, а другие после. Пророк Иеремия, по мнению простодушных, запрягает тогда на небе свою колесницу и засевает хлеб, потому это время почитается самым благоприятнейшим для урожая. Отсюда вошло в поговорку: «Еремей-запрягальник, всемирный засевальник».

СЛОВАРЬ РЕДКИХ И СТАРИННЫХ СЛОВ

Бука — мнимое пугало, которым пугали детей.

Бурмитское зерно — крупная жемчужина.

Векша — лесной зверек; в Олонецкой губернии — сорока.

Вертеп — здесь: ящик, с которым ходят на Святках, представляя события и обстоятельства рождения Иисуса Христа.

Взвар — отвар.

Воззвание — здесь: восклицания.

Волостель — лицо, возглавлявшее волость и осуществлявшее административные, судебные и финансовые функции в Русском государстве до середины XVI в.

Гарнец — мера сыпучих тел, особенно хлеба, '/64 четверти; деревянная или железная посудина в эту меру.

Грядый — идущий, приближающийся, приходящий.

Дача — здесь: выдача, отдача, раздача.

Дрочена — род яичницы, сбитой с молоком и мукой.

Епанча — широкий плащ без рукавов.

Китайчатый — сделанный из китайки, простой бумажной ткани.

Клечальная неделя — здесь: хмельная неделя.

Коло — хоровод у южных славян.

Копыли — дровни; вставленная в санные полозья деревяшка.

Косник — лента, шнур или иное украшение, вплетаемое в косу.

Коты — род обуви, полусапожки.

Кунь, куня — плата за невесту, выходившую замуж в чужую вотчину.

Кут — угол, закуток, тупик.

Ластка (ласка) — небольшое хищное животное из семейства куньих.

Лихоманка — лихорадка.

Масака — темно-красный цвет, иссиня-малиновый.

Мед — здесь: старинный хмельной напиток.

Мехоноша — тот, кто носит мешок с подаяниями (обычно в обрядах).

Наметка — здесь: женский головной убор; род головного покрывала, фаты.

Одонье — снопы, круглая кладь сена.

Онуча — часть обуви, обвертка на ногу вместо чулок, портянки.

Ораль — общее название орудий для вспашки.

Охлопок — пучок какого-либо волокнистого вещества.

Паволока — дорогая привозная ткань, бумажная или шелковая.

Паля(е)ница — белый хлеб, булка, калач, пирог без начинки.

Панегирист — сочинитель похвального слова.

Пиитика — поэтика, теория поэтического искусства.

Писаные лапти — расписные, цветные, пестрые, разукрашенные.

Повсюдный — повсеместный.

Позорный — зрелищный.

Позумент — золотая, серебряная или иная тесьма из металла, золототканая лента.

Покут — кладбище, приют, укромное место.

Постничество — воздержание от скоромной пищи и суетных наслаждений. Пошевни — широкие сани, розвальни.

Праща — сложенный петлею ремень, куда кладется камень, который мечут с большой силой, закружив пращу.

Приноровить — приладить, приверстать, пригнать впору.

Причет (причт) — клир, священно- и церковнослужители одного прихода.

Рассошина — дерево с раздваивающимся стволом.

Рацея — проповедь, назидательная речь, длинное наставление, поучение.

Ризы — здесь: элемент украшения одежды.

Ристания — гимнастические упражнения, соревнования в беге, борьбе, конные и т. п.

Скудельница — кладбище, общее место погребения.

Сорочинское (сарацинское) пшено — рис.

Спад — куча, круг.

Стогна — площадь, улица в городе.

Странноприимный дом — гостеприимный для странников.

Суженый(ая) — роковой, предназначенный судьбой; жених, невеста, будущие супруги. Сыта — распущенная медом вода, медовый взвар, разварной мед на воде.

Торока — оторочка, бахрома; ремешки позади седла для пристяжки.

Точить — здесь: трепать.

Тропы — слово или оборот речи, употребленные в переносном значении.

Тычина — прут, хворостина, колышек, лучина, воткнутая в землю.

Убрус — платок, полотнище, браное полотенце.

Фигуры — здесь: стилистические приемы, придающие речи особую выразительность.

Червец — насекомое кошинель, дающее ярко-малиновую краску.

«Четьи минеи» («Чтения ежемесячные») — сборники житий святых, составленные по месяцам в соответствии с днями чествования церковью памяти каждого святого.

Чермный — багровый, темно-красный.

Шелег — неходящая монетка, бляшка, используемая в играх или в украшениях.

Ширять — копать, рыться, ворошить, раскидывать, переворачивать.

Шлык — шапка, чепец, колпак; женский головной убор, повойник.

Штукарь — искусник, мастер, хитрый выдумщик.

Элоквенция — ораторское искусство, красноречие.

Эпитимья — духовная кара, церковное наказание.

Яхонт — рубин.

Примечания

1

Болтин «Примеч. на истор. Леклерка», т. 1, с. 140–146.

(обратно)

2

Праздник означает свободное от всех занятий время, а совершение или способ, как отправляют его, называется торжеством, которое заключается в обряде более или менее пышном или таинственном. Иные думают, что торжество происходит от готтского слова торг (1огд), которое обратилось потом в наш торг. По словопроизводству нельзя утверждать, но оно очень вероятно, потому что торг всегда сближал людей между собою и вел их, хотя <и> косвенным путем, к взаимной радости.

(обратно)

3

Вот несколько примеров предрассудков:

1. Звенит в ухе

Когда звенит в ухе, тогда должно перекреститься и ничего не загадывать, как поступают другие: потому что ангел-хранитель записывает в то время грехи в книгу живота и представляет Богу; при записке их он спорит с дьяволом, и кто не перекрестится, тогда ангел уступает сатане душу и отходит от нее с рыданием.

2. О преимуществе одного плеча перед другим

У каждого из нас сидит на правом плече ангел-хранитель, а на левом дьявол; первый ведет к добру, а второй ко злу.

3. Пение кур по-петушиному

Если куры поют по-петушьему, особенно цыплята, то считается недобрым предзнаменованием — непременно случится в доме несчастье, которое отвратить можно только, схватив курицу или цыпленка, мерить им от переднего угла стены до порога, и где какая часть тела ляжет, ту отрубить: придется голова — голову, придется хвост — хвост. Думают, что тут-то <и> кроется зловещий дух. Другие, услышав пение курицы или цыпленка, отвечают ему: «На свою голову!» и немедленно зарезают.

4. Распускание дуба и цветение черемухи и сирени Когда распускается дуб или его отростки, равно когда расцветает черемуха и сирень, тогда появляются холода. Если весна холодная, то приписывают ее действие этим растениям.

5. Вой собак

В какую сторону воют собаки, в той стороне быть пожару: если перед домом — то в доме. Если собака воет перед окошками, особенно больного, то непременно смерть ему. Вообще вой собак считают дурным знаком.

6. Заяц, священник, похороны и ведра пустые

Если дорогу перебежит заяц или Перейдет священник, то случится недоброе. Чтобы отвратить несчастие, надобно переломить прутик надвое и каждую половину бросить на обе стороны; но обороны от священника никакой нет. Равно предзнаменуется несчастие, если священник поставит свою Палку в передний угол. Встречу со священником, принимаемую в простонародии за худое предзнаменование, не иначе объяснить можно, как тем, что Владимир I облек духовенство особой властию, отчего священник сделался тогда судьей, и что первые христиане руссы были подвергаемы ими наказанию за невыполнение христианских обязанностей. Встречу с похоронами и пустыми ведрами всегда объясняют к злополучию. Иные, повстречавшись со священником, особенно с похоронами, до того теряются, что бросает их в пот, бледнеют или бегут от испуга домой и молятся Богу об отвращении несчастия. В тот день не выходят уже из дома. Встречу с пустыми ведрами истолковывают, что начатое дело будет пустое и не исполнится.

7. О дичи

Многие ни за что не станут есть дичи и почитают того безрассудным, кто бьет ее. Другие не едят ничего застреленного или убитого, <дичь> непременно должна быть зарезана. Застреленную дичь потому считают к употреблению грешным, что она птица вольная: Бог ее кормит и Бог бережет ее, и не должно того есть, чего не выкормил сам.

8. Отражение овец

Кто острижет овец до Семенова дня, у того овцы не будут мерзнуть всю зиму; а кто не острижет, у того все перемерзнут.

9: Подсолнечные зерна

Старые люди не позволяют грызть зерен из подсолнечника, будто бы грызущие их делают противное богородице.

10. Кидание денег и хлеба

Утверждают, кто бросает деньги во время игры или хлеб после обеда или в другое время, тот гневит Иисуса Христа.

11. Каша

Если стоящая в печке каша выйдет вон, то случится в доме несчастие.

12. Воздушные явления

Если поселянину случится увидеть северное сияние, огненные столбы, блуждающие огни и комету, то они наводят на него трепет: они, по его мнению, означают не к добру. Явление комет для них всего ужаснее; они предвещают бедствия людям: войну, голод, моровую язву и, наконец, представление света. В блуждающих огнях видят вертящуюся нечистую силу.

13. Огонь на могилах

Часто бывает виден около могил блеск огня, который иногда поднимается шаром с искрами, иногда блестит звездочкою или вроде свечи. Тогда заключают, что это скитается по свету душа умершего без покаяния, не зная, что это происходит от накопления фосфорических веществ.

14. Связь мельника с чертом

Уверяют до слез, что всякий мельник имеет сношение с дьяволом, если не дружеское, то по крайней мере видится с ним, когда захочет; но лучшее время для свидания — это полночь, в которую он с ним беседует, а днем перешептывается, глядя в глубину воды под колесом; что мельник посылает черту один раз в год подарок — откормленную черную свинью, и если этого он не сделает, то дьявол разрывает сначала его плотину, которую не может насыпать ни один мельник без его пособия, и наконец замучивает его во сне.

15. Крик ворона и филина

Если каркает ворон на чьем-либо доме, то в этом доме умрет кто-нибудь. То же самое, если кричит филин, особенно когда садится на крест церкви. Тогда все уверяют, что в том приходе умрет непременно кто-нибудь из церковнослужителей.

16. Зимнее убежище ласточек

Некоторые утверждают, что ласточки улетают зимой на небо, а другие уверяют, что они кроются зимою в колодезях или озерах, сцепившись ногами друг за друга.

17. Ласточкино сердце

У кого в доме вьет ласточка гнездо, тот называется благодатным. Если кто вынет из ласточки сердце и будет носить его при себе, тот будет любим всеми, особенно женщинами.

18. Летучая мышь

Когда летучая мышь выдернет у кого-либо волос из головы и положит его на сухое дерево, тот весь иссохнет и умрет.

19. Возвращение с половины дороги

Если кто с половины дороги или менее возвратится домой за вещью, им забытою, тот не будет иметь успеха в начатом им деле.

20. Сорока и кошка

Щекотание сороки и умывание кошки означают прибытие гостей. Но когда валяется кошка, <это> означает наступление ветра.

21. Качание лошади

По тому месту, где качалась лошадь, не должно ходить и ничего лить, чтобы не пристала к телу немочь: чесотка и лишаи.

22. Чесание глаза, переносицы, кончика носа, усов и губ Когда чешутся глаза, тогда будешь плакать; переносица — услышишь об умершем; кончик носа — будешь пить водку, а усы или губы — целоваться с кем-нибудь.

23. Чакуша

Кто найдет чакушу, тот должен бросить ее под печь, тогда не появятся в избе ни сверчки, ни тараканы.

24. Икание

Кому икается, тот думает, что о нем вспоминают знакомые или родные. При икании, как равно при зевании, крестятся, чтобы черт не влез в душу.

25. Молоко

Не подавай на стол молока, которое стояло в непокрытом кувшине, потому что нечистая сила уже пила из него. Убавится молока в корове, если перебежит через кувшин зверек ласка.

26. Соль и нож

Не макай и не бери из солонки соль вместе с кем бы то ни было и не одаривай никого ножом, иначе поссоришься. В первом случае, чтобы избавиться от ссоры, надобно засмеяться обоим, а во втором, давая нож, сказать: «Чур этого ножа».

27. Образ и крест

Дурной знак, кто одарит кого-либо образом или крестом, — непременно к смерти получившего.

28. Кольцо и перстень

Кто одарит кольцом или перстнем молодую девушку, тому не жениться на ней.

29. Покупка лошади и коровы

У кого черные волосы, тот не должен покупать сивой лошади, а она убежит от него или уворуют ее. Кто купил корову, тому надо провести ее в свой двор в калитку через положенный пояс. При покупке какой бы то ни было скотины надобно спрашивать про их недостатки: когда они объявятся, тогда уничтожатся пороки, как-то: упрямство, лень, поднимание на дыбы и брыкание.

30. Лихоманка и желтуха

Кого бьет лихоманка, тот <должен> окурить себя копытом; а у кого желтуха — посмотреть на живую щуку в воде, — все пройдет. Многие думают прогнать лихорадку испугом, потому внезапно бросаются на больного с ножом или прицеливаются ружьем. Один муж, желая избавить свою жену от лихоманки, схватил ружье и стал целить в нее. Она начала кричать, а он нарочно приблизился, чтобы напугать ее сильнее; она стала более кричать, а он еще более стал пугать, прицеливаться, вертеть ружьем, и во время шуток курок спрыгнул и жена упала: он убил ее. Вот способ изгнания лихоманки!

По разным местам дают ей разные названия, а именно: трясучки, трясавицы, комухи, комахи. Величают еще Лихоманкой Ивановной, чтобы она не обиделась, или боятся назвать, чтобы она не растрясла еще более. В Малороссии названия проистекают от места получения, наприм., пидтынныця, когда она нападет на сонного человека под тыном (плетнем); веретенниця, когда пряха допрялась до лихорадки; гноевая, полученная от спанья на навозной куче; степная, полученная в степи; садовая, огородная, крыничная (колодичная), речная и т. п. Сохранилось повсюдное поверье, что у лихорадки девять крылатых сестер, коих нечистый дух спускает с цепей, чтобы помучить людей. Если лихорадка пролетом коснется губ, то они обмечутся, а если она коснется всего человека, то нападет трясавица; но чтобы она не возвратилась к больному, то ему надобно намазать свое лицо сажей, — этого она пугается. Иные переодеваются в вывороченное или чужое платье, чтобы она не узнала; переезжают тихомолкой из дома в дом, чтобы она не нашла его; пишут на дверях и окнах без ведома больного: «Дома нет», чтобы этим обмануть лихорадку и спрятать от нее больного, которого потом окуривают его же паром. Еще в предохранение от лихорадки носят на шее змеиную или ужовую кожу, ожерелье из змеиных головок или восковые шарики, сделанные из страстной свечи.

31. Яйца

Грех есть яйца, снесенные до Масленицы.

32. Ковш банный

Грех великий, кто пьет из ковша, который употребляется в бане при сливании воды на тело.

33. Украденная собака

Кто украл собаку, тот смеряй ее хвост ниткою, — тогда она не убежит.

34. Наседка

Когда наседка сидит на яйцах и в то время умрет кто-нибудь, тогда замирают ее яйца.

35. Вертение вихря

Если внезапно поднимается вихрь или закружится ветер клубом, то должно воткнуть в его середину нож и произнести: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!» Или: «С нами Бог!» Вертевшийся здесь дьявол застонет и побежит собакою или кошкою, или оборотится в ведьму. Тогда бей ее! Убьешь — будешь счастлив; не убьешь — она побежит сорокою и скроется.

36. Паук

Спускается паук и прямо перед вами — будет гость неожиданный или получится неожиданно радостная весть, письмо, деньги, повышение, награда и т. п.

37. Свист

Свистит сверчок в комнате — не к доброму. Кто свистит в избе — явный знак к опустению дома. При свисте старые люди бледнеют, крестятся и говорят: «С нами Бог!» Они думают, а старухи уверяют до слез, что со свистящим свистит нечистая сила.

38. На кудыкину голову

Вопрос «куда» почитается многими дурным предвещанием. Если кто собрался в дорогу и проходящий спросит его: «Куда собрался ехать?» или идущего: «Куда идешь?», то последний отвечает: «На кудыкину голову!» — выражая этим: чтоб пропала твоя голова, спрашивавшая «куда». Потому что ему следовало бы спросить: «Далеко ли едешь?» или: «Далеко ли идешь?» Многие боятся произнести «куда», находя в нем связь с нечистой силою. Вопрошенный при отъезде откладывает свою поездку до утра, а идущий воротится назад, поворчав с досадой.

(обратно)

4

Das grose neuer Jahr und Bohnenfest.

(обратно)

5

Родители св. Алексея были Евфимиан и Аглаида; имя жены св. Алексея не показано. — Четьи минеи, под 17 март.

(обратно)

6

Простолюдины замечают, что в день Марии Египетской (апрел. 1) горят снега и играют овраги, оттого говорят: «Зажги снега, заиграй овражки». В день св. Иродиона (апр. 8) говорят: «Заставь соху, пора пахать овес». Замечают еще: когда заквакают лягушки, тогда пора сеять овес; когда появятся крылатые муравьи, тогда начинают сеять овес. Овес сеять хоть в воду, да в пору; а рожь — подожди часок, да посей в песок. Снегу много, хлеба много. В великий четверток мороз, так и под кустом овес, а озимь в засеку, т. е. не верь всходам с осени. В день муч. Ирины (апр. 16) подмываются берега, оттого говорят: с Ирины разрой берега.

(обратно)

7

Когда у ребенка долго не режутся зубы, тогда суеверы прокалывают черному петушку гребешок костяным или деревянным гребнем и кровью его намазывают десны. Советуют еще надевать ребенку ожерелье из раковых жерновинок или носить фиалковый корень. Когда у детей падают зубы, тогда велят стать спиной к печке, кинуть зуб через себя и сказать: «Мышка, мышка! На тебе зуб костяной, а мне дай железный». — Или: «На тебе репяной, а мне дай костяной». Велят стричь ребенка на шубе — богат он будет. Если ребенок в первый раз пойдет, то надобно черкнуть ножом по земле, между его ног, и это называется перерезать путы.

(обратно)

8

Другие для отвращения зубной боли носят на шее черную ленточку или же поутру Лазарева воскресенья обращаются лицом к востоку солнца и, не переводя духа, произносят три раза: «Воскресенье Лазареве, субботний день! Скажи мне, Лазарь, чем зубы лечить, недуг ломать?»

(обратно)

9

Коллар «Собр. червоннорусских песен».

(обратно)

10

«Север. арх. 1825 г.», № 14, с. 114 и № 15, с. 221.

(обратно)

11

Снегир. «Русск. простонар. праздники», вып. III, с. 74–76; вып. IV, с. 196.

(обратно)

12

«Письм. русск. офицера», с. 4–5, изд. 1827 г.

(обратно)

13

Здесь и далее по техническим причинам сделаны небольшие сокращения.

(обратно)

14

Церковь наша празднует двух Власиев: святого мученика февраля 3 и священномученика епископа севастийского февраля 11. Святой мученик Власий, уроженец Кесарии каппадокийской, был пастухом и претерпел мученическую смерть. Священномучен. Власий, будучи епископом в Севастии, терпел гонения от неверных за творимые им чудеса и потом был иссечен мечами. Однажды его встретила женщина с сыном, у коего стала в гортани рыбная кость, и она умоляла спасти его: «Помилуй сына моего, рабе Спасителя нашего Иисуса Христа». Власий, помолившись, вложил руку в гортань, говоря: «Помоги, Господи, всем призывающим Тебя воистину. Услыши и мою молитву: изыми кость из гортани отрока сего и исцели его. Если еще что подобное случится с человеками или со скотом, и кто помянет имя мое, произнеся: «Боже! Помоги молитвами раба твоего Власия, тому Ты, Господи, ускори свою помощь». После этих слов отрок получил исцеление. В другой раз встретила его со слезами вдова бедная и жаловалась, что волк похитил у нее последнего поросенка. Святой, подумав, отвечал: «Не скорби и не плачь: тебе возвратится твой поросенок жив и невредим»? По прошествии некоторого времени волк принес в зубах ко вдове ее поросенка целого и невредимого. Когда эта вдова узнала о страдальческой смерти св. Власия, тогда она созвала к себе своих соседей и с ними помянула! память Власия, потому что Бог благословил ее дом. Ей стали подражать все благочестивые, поминая память св. Власия ежегодно. В тот день приносили в церковь свечи, фимиам, подавали милостыню нищим и убогим. Оттоле начался этот обычай и доныне продолжается. Четья-минея, февр. 11, священномуч. Власия.

Простой народ, чевствуя память священномученика Власия, поручил скот его покровительству, и это произошло от верования в творимые им чудеса над хищными зверями.

(обратно)

15

Медведей водят по спине и в то время, когда и не беспокоит домовой. Думают, у кого болит спина или поясница, достаточно провести его по больным местам, причем показчики произносят заговоры, им одним только известные.

(обратно)

16

В окрестности Смоленска произносят те же самые слова, только прибавляют: «Черная немочь, рачевская». — Рачевка есть предместие города Смоленска, и там осталось предание, что когда свирепствовала черная смерть, тогда она впервые проявилась в городе из рачевского предместий.

(обратно)

17

В день мученицы Гликерии (мая 13) появляются комары, потому она называется Лукерья-комарница; в день св. Исидора (мая 14) начинают садить огурцы; в праздник семи дев (мая 18) сеют первый лен; в праздник Константина и Елены сеют ранний лен и позднюю пшеницу.ъ

(обратно)

18

По мнению народа день Казанской Божией Матери (июля 1) есть лучшее время для собирания червца, который будто бы собирается тогда из всех мест под один куст. Замечают, если в день св. мучен. Мокрины ясно, то осень будет сухая; если мокро, то ненастная.

(обратно)

19

Канон «Последования во время бездождия», песнь 8.— Говорят, что пророк по переселении на небо написал грозное послание из рая к царю иудейскому Иораму, в коем он предсказал гибель всему его дому, а самому Иораму лютую смерть. — «Четь минея, в конце; Воскресное чтение за 1839 г.», № 18, с. 175–176. Есть предание, что пророк явится на земле вместе с Энохом перед вторым пришествием Христа в том же теле, как вознесся на небо; будет утешать благочестивых и обличать антихриста. Это предание основано на словах пророка Малахии, ст. 4, 5 и 6 и Евангел. Иоанна, апок., гл. II, с. 3–12. Слова пророков, замечает Воскресное чтение, с. 176, не прямо говорят о втором пришествии Илии, и трудно представить, чтобы Илия мог быть убит в прославленном теле. — Лук., гл. 9, с. 31.

(обратно)

20

До Спаса Преображения грешно есть яблоки, а орехи прежде Воздвижения. Это основано на том, что яблоки и орехи очень редко вызревают к этому времени, и что детей трудно удержать от лакомства, если не настращать их и не уверить, что это грешно.

(обратно)

21

В день св. Луппы (авг. 23) морозом овес лупит. Начинаются первые утренники, а там морозы, после оттепели Михайловские (нояб. 1) и введенские (ноябр. 21), почему говорят: «Введенье ломает леденье». В день Иоанна Предтечи (авг. 29) не варят щей, потому что кочан капусты напоминает усеченную его голову. При наступлении Воздвижения (сен. 14) говорят: «Кафтан с шубой сдвинутся» — т. е. наступает время теплой одежды.

(обратно)

22

Октября 28, Парасковии-льняницы — с этого времени начинают повсюду мять лен.

(обратно)

23

Заспать младенца значит, когда беспечные и крепко спящие или пьяные женщины кладут с собою на постель младенцев и во время сна давят их. Тогда они верят, что душа младенца не наследует уже царствия небесного. Посему такой женщине предписывают некоторые суеверные стоять одной в церкви три ночи сряду в очерченном мелом круге. В первую ночь будут ходить около нее черти, нося ее младенца на руках; во вторую — нося мимо нее, будут его давить, бить, щипать и говорить ей, что если она выйдет из круга, то отдадут ей младенца. Как скоро она перейдет круг, то сама сделается добычею дьяволов. В третью ночь будут его мучить в ее глазах, уговаривая, чтобы она вышла из круга; когда же не послушает их, тогда измучают его до смерти. После пения петухов они исчезают, оставляя ей измученного младенца, которого она показывает всем и потом погребает с должною почестию. Тогда душа младенца переходит в рай. Это верование, проистекшее от внушения о должном попечении к младенцам, грозит простодушным и необразованным матерям небесным гневом. Иначе душение детей в бедном состоянии было бы повсеместное: гражданский закон не преследует совести, но религиозное чувство сильнее действует на виновных. Мысль, что душа невинного будет мучима в аду, пробуждает раскаяние и обращает кающихся с мольбою к Богу. — Отчего происходит заспание младенца? Простой народ так объясняет: дьяволы беспрестанно ищут душу человеческую, преимущественно невинную, а это есть душа младенца. Они опутывают мать грехами и доводят ее до того, что она, едва только уснет со своим ребенком, как они подложат его под бок матери, ворочают ее во все стороны, пока она не наляжет на младенца и не задушит его. Это минута их торжества. Они уносят с рукоплесканием задушенного, а на место его кладут чурбан, превращенный чертями в мертвого младенца. Проснувшаяся мать рыдает горько и произносит: «Грехи попутали меня!» — Для очищения души своей от грехов она прибегает к эпитимии добровольной.

Многие постятся в понедельник, думая, что архангел Михаил не оставит их своим заступлением перед Богом в последний день суда. Церковь наша отправляет службу в каждый понедельник в честь архистратига Михаила.

(обратно)

24

Параскева по-гречески значит пятница, а Параскевою наименована она потому, что родилась в день пятницы.

(обратно)

25

У татар было также в употреблении, чтобы написанную молитву в день пятницы носить при себе. Вот молитва: «Если дитя не спит по ночам, то напиши эту молитву в день пятницы и привяжи ее к голове дитяти», т. е. «углан югламаса, бу дуани джюма кюн битиб башинга магима лаги малах зарех аааа ги ааа гх ма ааагх аааг аа атх аааа».

(обратно)

26

«Mottley «The hist, of the life of Peter the Great», с.131.

(обратно)

27

В Буевском уезде Костромской губ. зятья угощают своих тещ, и тестей на первой неделе Великого поста в пятницу киселем с маслом, привозимых в гробах, и там эта пятница называется обжорною.

(обратно)

28

Косьма и Дамиан были близнецы, прославились чудесами во врачевании и подавали помощь больным безденежно, потому прозваны бессребрениками. Еще празднуют их день сент. 17. См. «Чет. мин.», нояб. 1 и сент. 17.

(обратно)

29

Лентою называется жесткая, шириною в три вершка, повязка, вышитая блестящею мишурой, у богатых она вышивается серебром; поверх ленты повязывают свои фаты или платки, но так, чтобы маковка головы оставалась незакрытою.

(обратно)

30

Лапатки шьются из разноцветных ситцев и имеют подобие сердца шириною в три, а длиною в четыре вершка; во впадине этого сердца вышивается другое маленькое сердце, к которому прикреплена ленточка.

(обратно)

31

Косники связываются из разноцветного бисера.

(обратно)

32

Бурак похож на бочонок.

(обратно)

33

В Польше дни великомуч. Екатерины и св. Андрея считаются роковыми днями для молодых людей, гадающих о судьбе своей. Мужчины молят великомуч. Екатерину, а девушки св. Андрея о счастливом их вступлении в брак. В прежние годы мужчины сажали сучья вишневого дерева в темные места и заботились, чтобы они принялись. Если вишня расцветает перед Р. X. или новым годом, то предзнаменует счастливую жизнь и хорошую партию…

Под подушки клали бумажки с именами девиц или мужчин. Кто поутру вытянул какую бумажку, та будет суженая или суженый…

Ложась спать, кладут под правое ухо кусок хлеба и тогда уверены, что каждая из загадавших увидит своего суженого. В некоторых местах бегут девушки после сеяния льна к плетню и перебирают колья при произнесении слов «то вдовец, то молодец». На каком коле остановится последнее слово, такой будет муж. Парни, зная, что девушки побегут к плетню, вымазывают колья дегтем. — СоlеЬ. «Сг. i zab.», ч. 2, с. 319–321.

(обратно)

34

Должно заметить, что многие дни и приметы служат в народе указанием и истолкованием погоды, напр, накануне нового года ставят 12 коробочек с солью или берут 12 луковиц, из коих каждая имела бы 12 слоев; выдалбивают каждую луковицу и насыпают ее солью. Каждую коробочку или луковицу называют именем месяца и наутро осматривают: в которой коробочке размокла соль, тот месяц будет дождливый или сырой. По дню св. Платона и св. Романа (нояб. 17) заключают о зиме. Если день теплый, то зима будет теплая: холодный — зима холодная. Вообще о погоде замечают: если солнце заходит красно, то день будет ветреный. Размножение комаров, мух, светлая радуга и летающая паутина предзнаменуют хорошую погоду. Расстилающийся дым по земле — к ненастью; несущийся прямо вверх — к хорошей погоде. Отсыреет соль — к ненастью. Такие приметы и тысячи других составляют в народе ходячий барометр. Не только бездушные предметы, но многочисленные действия животных указывают на изменение погоды, ибо нельзя отвергнуть, чтобы животные не предчувствовали перемену. Скот мычит и роет землю перед бурею и дождем, собаки и кошки едят траву, домашние птицы и воробьи купаются в пыли, лягушки квакают сильно, вороны и галки летают высоко, ласточки ширяют почти по земле — все это делается к непогоде. Кошка спит, подвернув голову под брюхо, — будет мороз, а летом — ненастье; скребет она лапами — к метели. Если кошка лезет в печь, <а> уголья разгораются сильно в печке, столбы вьются около солнца или очерчивается круг около солнца и луны — то предвещает мороз. Если дерево или лучина трещит, когда горит, и мечет искры — то к ненастью. Это замета верная, потому что лучина отсырела. Сам человек предчувствует ненастье: является боль в ревматизме, в раненых или ушибленных членах, горят пальцы, болит голова, болят или чешутся мозоли. Есть люди, кои по особому чувству угадывают нахождение кошки в комнате, где бы она ни спряталась. При появлении змеи отскакивает самая злая собака, при появлении кошки свертывается змея в клубок и не защищается: кошка грызет ее безбоязненно, а индейки заклевывают змей.

(обратно)

35

По неимению сведений, с какими обрядами отправляются воззвания, представляется здесь, по возможности, одно годовое исчисление святых, особенно чевствуемых народом.

(обратно)

36

Когда на глазу бывает ячмень, тогда суеверы прокаливают его зерном ячменя и бросают курице. Иные обводят ячмень обручальным кольцом и читают молитву; другие давят ячмень кольцом, целуют глаз и потом плюют или, повесив иглу на нитке перед глазом, смотрят на глаз и плюют. Но чтобы вернее согнать ячмень, показывают больному глазу кукиш, только чтобы при этом никого не было, произнося три раза: «Ячмень, ячмень! вот тебе кукиш. Что захочешь, то себе купишь. Купи себе топорок, переселись поперек (поперег). На, на, на». В заключение проводят по глазу указательным пальцем.

(обратно)

37

Кар. «И. Г. Р.», т. IX, изд. 1821, с. 466; Гаклюйт «Navig», Магgег. «Estat de I’emp de Russie et gr. Duch. De Moscovie»; О1еаг. «Оsst. begehrte beschr. der neue. oriental. Reise etc.», с. 104, изд. 1647 г.

(обратно)

38

Изложение патриаршее и всего собора об обряде, в Вербную неделю бываемом, учиненное лета 7186 (1678 г.) мар. — «Древ. вивл.», ч. 6, с. 357–362. Успенск. «Опыт о древн. русских», с. 433.

(обратно)

39

В патриаршество Иоакима едва не был поставлен в России папа. При царе Феодоре Алексеевиче находился учителем и придворным проповедником монах Симеон Полоцкий, который, пользуясь особой царскою милостию и будучи предан католическому исповеданию, склонил государя на постановление в Москве папы. В это звание он назначил изгнанного патриарха Никона и полагал быть 4 патриархам: в Новгороде, Ростове, Казани и на Крутицах, а архиепископов произвести в митрополиты. Предположение Симеона было бы произведено в действие, если бы Иоаким не восстал по недоброжелательству к нему. Он обратился к царским любимцам, просил их отвратить пагубное предначертание и, склонив их на свою сторону, велел Андрею Лызлову сочинить записку с изложением сильных доказательств от угрожающего вреда для государства и что, между прочим^ это предосудительно для памяти царя Алексея Михайловича, который сам лишил Никона патриаршества как недостойного этого звания. Старанием Иоакима уничтожено предначертание Симеона. — Успенск. «Оп о древ, русских», с. 430–431.

(обратно)

40

«Древн. вивл»., ч. X.

(обратно)

41

Масh. «А relation of three embassies of Carlisle», с. 295–298 О1еаг «Russе…», с. 104–106, изд. 1647 г. inf.; Моttеу «Тhе histогу оf the life оf Ре tег rhe great», т. 1, с. 124–125; Негb. «Rег. Мoscov. соm.», ed. Amst. 1557 г., с. 49. Реtrejm «Histor. Und Beruchr. Von dem Grosfurstenthum Muschkow», с. 681–683, еd. Лейпц. 1620 г.

(обратно)

42

Триодион 1666 г., говоря об обряде вай, не упоминает об осле. (Снегир. «Русск. прост, праздн. и пр.», вып. III, с. 169).

(обратно)

43

Посвящаемый в патриархи совершал шествие на осле вокруг города («Древ, вивл.», ч. 6, с. 245, изд. 1788 г.). Не менее странный обряд происходил в неделю св. отец пред Р. X., под названием пещное действие или воспоминание о трех отроках: Анании, Азарии и Мисаиле, которые были брошены в печь вавилонянами за непоклонение золотому истукану, но ангелом защищены, и они остались невредимыми. Пещное действие совершалось только в тех местах, где имели местопребывание епископы; впоследствии этот обряд уничтожен. Время уничтожения неизвестно, но должно думать, что это случилось в царствование Преобразователя России, ибо обряд совершался еще в 1678 г. (Новик. «Древ. вивл.», ч. 6).

(обратно)

44

Есть обыкновение, именно в Саратовской губ., Камышинского уезда, в селе Лопуховке, что пчеловоды не должны ужинать при огне (в Вербную неделю), иначе не поведутся пчелы.

(обратно)

45

Le Brun «Voyages par la Moscovie en Perse et aux Indes orientales», т. I, с. 191–192, in f.

(обратно)

46

Иностранцы с изумлением описывают христосование и окрашивание яиц. Из писателей об этих предметах замечательные суть: Herb. «Rer. Moscov. com.», Paul. lovii «Leg. Moscov.»; Marger. «Estat de I'emp. de Russie»; Petrejum «Histor. und Bericht. von dem Gropf Urstenthumb Muschkow», c. 683–685. Tanner «Legat.»; Olear. «Reise», c. 106, ed. 1647 r.; Mach. «A relat. of three embasies of Carlisle»; Mottley «The hist, of the life of Peter the great», т. I. под статьею: «The celebration ascaster»; Le Brun «Voyages par la Moscov. etc», T. I, c. 33.

(обратно)

47

У нас повсюду соблюдают благотворный обычай прощать своих врагов. Существуют даже особые общества благотворителей, как, например, в Петербурге и Москве, которые, жертвуя своим достоянием, собирают еще посильные приношения для выпуска должников из темниц.

(обратно)

48

В Петербурге сохранился умилительный обычай, который, как говорят, существует также во многих местах России. В Страстную неделю и в неделю Светлого Воскресения разносят птичек в клетках, как-то: жаворонков, синиц, подорожников и продают их с условием на выпуск. Благотворительная и вместе трогательная мысль и тех, которые ловят для продажи на выпуск и тех, которые покупают, чтобы освободить из неволи. Должно думать, что обычай освобождения птичек введен нашими теремными затворницами, когда они, услаждая свое заключение пением звонкоголосых пленниц в течение зимы, выпускали их на волю в светлый праздник, когда выпускали из тюрьмы виновных и должников. Я знаю много примеров, что русские девушки собирают складчину на тот самый предмет, чтобы откупить несколько клеток и выпустить птичек на волю. Какая должна быть радость для освободительниц!

(обратно)

49

Когда духовенство ходит с крестом по домам простолюдинов, тогда некоторые из хозяев сыплют на стол под скатерть соль на то место, где должно лежать Евангелие или крест, и потом этой солью кормят скот в отвращение от него болезней и заразы.

(обратно)

50

По этой самой причине народ считает за грех убить ласточку; равно голубя, пигалицу и синичку: за убиение их бывает падеж скота. Убить воробья не грех, и не дай Бог, если воробей влетит в покои — это к верному бедствию.

(обратно)

51

Способы узнавания и видения чертей распространены суеверными истолкователями талмудистов, дополнявших, объяснявших и изменявших закон Моисея. Между многими нелепостями так говорят простолюдины о чертях: «Кто хочет узнать, были ли у кого черти, тот пусть возьмет мелко просеянной золы и посыплет ею над кроватью: утром он увидит на золе следы петушиных лап. Кто желает увидеть чертей, тот пусть добудет матку черной кошки, рожденной в первых родах черной же кошкою, тоже родившеюся от матери своей в первые ее роды, и сжечь эту матку в порошок; потом насыпать себе в глаза порошку: тогда увидишь чертей». — «Журн. мин. внутр. дел», 1846 г. за ноябрь месяц, с. 229–230. См. статью В. В. Григорьева «Еврейские секты в России».

(обратно)

52

Болт. «Прим. на истор. Леклерка», т. I, с. 171 и 172.

(обратно)

53

Хорошим переводом этих виршей обязаны г. Романовичу. См. «Сын Отеч.» за 1839 г., № 10, с. 121–123.

(обратно)

54

Zig. Pauly «Piesn. Lud. Polsk. W Galicji», с. 29–30.

(обратно)

55

Нигде нет столь изящных и даже фантастических яиц, как в Петербурге. Тут между тысячами разнообразно вычурных и художественных рисунков на яйцах встретитесь с механическим устройством, например, с музыкой. Что прежде считалось чудом, то ныне сделалось обыкновенным. Ив. Петр Кулибин поднес Екатерине В. вместо красного яйца часы в яйце, которые играли тропарь Пасхи.

(обратно)

56

Качели употреблялись на востоке еще с древних времен. Персияне более всех любили забавляться ими. Ледяные горы суть собственно изобретение русских, которые ввели потом деревянные. Время введения неизвестно; но по истории видно, что они составляли удовольствие всех сословий уже в X веке. Иностранцы не знают гор. Парижане ввели с недавнего времени деревянные: они гораздо выше, делаются очень круто и с перегибами, отчего легко можно остаться без головы; но парижане весьма любят забавляться головами.

(обратно)

57

Гизель «Синопсис»; Ломонос, истор. и Раича истор. серб., болгар, хорв. и проч.

(обратно)

58

Аventinus «Аnnal. Boior», кн. III и Doederlein «Неуdenthum der alter Nordauer», с. 18.

(обратно)

59

Тунман. «Uber die Altern. Der Obotviten», с. 293, Gebnardt «Geschr. Der Slawen», ч. I, с. 29.

(обратно)

60

Narbut. «Dzieje staroz. Narodu litewsk.», т. I, с. 73, 82–84. У скандинавов считалось девять водяных дев: Himiuglofa, Dufa, Hadda, Herfing, Udur, Hroun, Bylgia, Ваrа и Kolga. — Не превращена ли Удур в наш упырь?

(обратно)

61

Касторск. «Начерт. славянск. мифолог.», с. 144–147.

(обратно)

62

Татищев уверяет, что он сам видел у св. Димитрия ростов, сочинение о славянских божествах, между прочим, и о русалках (см. его «Ист. Рос.», кн. 1, ч. I, с. 17, изд. 1768 г.), но после смерти епископа не нашли. Татищев полагает, что сочинение, изданное в Берлине на нем яз. «Moskowitische Region», есть перевод его сочинения.

(обратно)

63

V. Ткаnу «Mutholog. Der Alt. Deutschen u&;lt;nd&;gt; Slawen», еd. Znaim, ч. 2, т 8.

(обратно)

64

«Вести. Евр.», 1809 г., № 21.

(обратно)

65

Есть предание, что один юноша, скитаясь долго на чужой стороне, влюбился в черноокую красавицу и потом женился на ней. Спустя несколько времени он узнал, что это была родная его сестра. Любя друг друга нежно и не желая никогда расстаться, они превратились в цветок «Иван-да-Марья», называемый еще брат с сестрою. В синий цвет превратился брат, а в желтый сестра. Иван-да-Марья известен у травоведов под именем viola tricolor, фиалка трехцветная.

(обратно)

66

Magdenburg или Madchenburg. — Cranz. «Histor. Ecclesiast.», с. 4.

(обратно)

67

Grim. «Deutsch. Mytholog.», с. 706.

(обратно)

68

Дашков «Опис. Олонецкой губерн.», помещ. в «Журн. Мин. Внут. Дел» за 1841 г., № 12, с. 433–434.

(обратно)

69

«Вест. Евр.», 1827 г., № 7 и 8.

(обратно)

70

Снегирев «Русск. простонар. праздн. и суевер, обр.», выпуск IV, с. 4.

(обратно)

71

«Одесский альм.», 1831 г.

(обратно)

72

Они между народом изображаются страшными, и ими пугают детей, как киевскими ведьмами. Накануне Троицына дня русалки, по мнению малороссиян, бегают по полям, засеянным хлебом, и хлопают в ладоши, приговаривая: «Бух, бух! соломенный дух. Мене мати породила, некрещену положила».

(обратно)

73

Макаров «Русские предания», кн. I, 1838 г.

(обратно)

74

Заговор списан со слов киевских ворожей. У них, кроме сих заклинаний, находятся и другие, но столько же бессмысленные, непонятные и бестолковые, как сами ворожеи. Они часто сами составляют по произволу всякого рода заговоры и утверждают, что это одно спасение против русалок, которые на зеленую неделю становятся чрезвычайно сердитыми, даже до бешенства, и все, что ни попадется им, портят, особенно молодых супругов. Все заговоры звучат татарскими словами.

(обратно)

75

Максим. «Малор. песни», изд. 1827 г.

(обратно)

76

, Кар. «И. Г. Р.», ч. I, пр. 210.

(обратно)

77

В Литве зелеными святками называется Духов день, а у жмуди секминес. Подобное переименование поныне существует в Малороссии: здесь Духов день празднуют в воскресенье, а Троицын в понедельник, между тем как в России наоборот.

(обратно)

78

«Сын отеч.» за 1839 г., с. 123–125. Секминес по-литовски значит седьмой; но как сошествие св. Духа приходится на седьмой неделе после светлого праздника, то потому называется секминес, как Вознесение Господне шештинес, празднуемое на шестой неделе. — Нарбут ошибочно называет обряд бандиникая — секмине и думает, что секмине есть какое-нибудь мифологическое наименование.

(обратно)

79

Dlugos «Hist. Polon.», кн. XII, ed. Grodeck, Lips. 1711, in f.

(обратно)

80

Бар. Розенк. «Обозр. Кормчей кн. в историч. виде».ъ. Из Стоглава видно, что в Троицкую субботу сходились мужи и жены на жальники (кладбища) и плакали на могилах с великим криком, и когда играли скоморохи и гудошники, тогда рыдающие переставали плакать, начинали скакать, плясать и бить в ладоши. Подобный обычай соблюдается в Смоленской губернии, Белоруссии, Литве и Малороссии.

(обратно)

81

К1еin «Handbuch der Germ. Alterthumskunde».

(обратно)

82

Длуг. «Hist. Ро1оn.», кн. VII, еd. Lips., 1771 г.

(обратно)

83

Le Brun («Voyages раг 1а Моsсоu еп Регsе еt аuх Indes orient.», т. I, с. 35) говорит, что в день семика отправлялись некоторые из духовных утром рано к одному рву, подле коего в трех или четырех ямах лежали найденные убитые на больших дорогах и казненные правосудием, и по совершении над ними поминовения предавали земле.

(обратно)

84

В Петербургской губернии празднуют семик сходно с описываемым в Московской, Владимирской и Костромской губер. Лет тридцать тому назад праздновался семик в самом Петербурге у церкви во имя Рождества Иоанна Предтечи, которая в 1742 году называлась Оспенною Иоанно-Предтеченскою, потому что была построена на оспенном кладбище во время свирепствовавшей тогда оспы. Ямщики, населявшие тогда загородную эту часть, и простолюдины сходились сюда для игр и забав в семик и Иванов день. Бывало, экипажи тянулись в два ряда по Литовскому каналу от Знаменского моста до церкви Иоанна Предтечи, около которой на обширном поле разбивались шатры с лакомствами и питьем. Бывало, эти гулянья посещались блестящим двором, знатными особами и всеми сословиями, разъезжавшими в пышных и изысканных одеждах, подобно гуляньям екатерингофскому, елагинскому, петергофскому и другим. Теперь уже не празднуют там семика — время искоренило древний обычай.

(обратно)

85

В Хвалынском уезде Саратовской губернии семик начинается топлением бани, в коей женщины готовят яичницу и несут потом в лес при пении:

Не радуйтесь, дубья, осинушки, ли, ли, Радуйтесь, белые березоньки: Идут к вам красны девушки, Несут к вам яичницу.

Пришедши в лес, садятся под кудрявой березкой и поют:

Где девки шли, ли, ли, Тут рожь густа, Колониста, Колосья в ведро, Зерно с пирог. После этого поют: Закумимся, кума, закумимся.

Целуют друг друга, меняются кольцами, платками, серьгами и потом едят яичницу. За этим уже завивают венки на березе и там оставляют до Троицына дня.

(обратно)

86

Радышевчина есть имя части той самой деревни, в которой происходит веселье. Она получила название свое от имени помещика деревни.

(обратно)

87

«Стогл.», гл. 41–44.

(обратно)

88

Суеверы думают еще, что в субботу перед Троицей будет преставление света; а другие ожидают его в этот день.

(обратно)

89

«Север, арх.» 1822 г., «Dzien wilen», 1817 г., т. 6; Со1eb. «Gг. i zab.», ч. 3, с. 277–279.

(обратно)

90

В Малороссии есть обыкновение класть на стол в большие праздники хлеб и соль. Его снимают со стола, когда возвратятся от обедни и садятся обедать.

(обратно)

91

Здесь называют по имени и отчеству.

(обратно)

92

Снегир. «Русск. прост, пр. и суев. обр.», ч. III, с. 148–151.

(обратно)

93

«Украинский журн.», 1824 г., № 11.

(обратно)

94

«De Russ. relig. et ritib.», ed. 1581 г.

(обратно)

95

Goleb. «Gr. i zab. rozn. stan.», War. 1831

(обратно)

96

Голик. «Деян. Петра В.», ч. 2, с. 11.

(обратно)

97

Успенский: «Опыт повеств. о древ. русск.», с. 644–645.

(обратно)

98

Вести. Евр. 1811 г. № 20.

(обратно)

99

«Энциклоп. лексик.», т. III.

(обратно)

100

Klein. «Handbuch der German. Alterthumskunde».

(обратно)

101

В полов. XIII в.

(обратно)

102

Снегир. («Русск. прост, празд. и пр.», выпуск III, с. 88) говорит, что у славянских племен месяц май известен то под именем травеня, то цветеня. Это ошибочно. Он никогда не был известен под именем цветеня, а всегда под именем травеня. Месяц апрель назывался цветень, квецень и березозель. Кар. «И. Г. Р.», ч. I, с. 71, примеч. 159, изд. С.-Пб.

(обратно)

103

Gebhardt. «Forsetz. der Allgem. Weltgesch. der neuen Zeit», ч. 33, с. 253, еd. 1789. «Cosm. Pragens. ap. Meneken», т. I, с. 207, под 1093 годом.

(обратно)

104

Goleb. «Gr. i zabaw. rozn. stan.».

(обратно)

105

Екатерингофский дворец, построенный Петром I для его супруги Екатерины I, которая все лето проживала в нем. Дворец этот находился первоначально вне города, а теперь вошел в городскую черту.

(обратно)

106

Ученики, получавшие воспитание в духовном заведении, были весьма бедные, потому жили в общественном доме, называемом бурсою, от коей им дано прозвание бурсаков. Бурса была во многом похожа на сарай: она строилась из плетня, внутри и снаружи <ее> обмазывали желтой глиной, крыша была соломенная; огромные двери и небольшие окошки. Название бурсы происходит от латинского bursа, означающее кошель, мешок, потому что питомцы, будучи большею частию убогие, ходили выпрашивать подаяние под окнами с мешками. Живя в одном доме, они имели особое управление; сословие всех бурсаков образовало могущественный Рим, коим повелевал консул с избранными сенаторами, ликторами и целерами. Рим находился под верховным ведением ректора. В консулы избирали старшего из богословов, прочие богословы и философы составляли сенаторов, риторы составляли ликторов, кои по указанию консула наказывали розгами, пииты образовывали целеров (бегунов), употреблявшихся на рассылки; все остальное называлось плебеянами (простым народом). Если консул провинялся в чем-нибудь, например, поймали его в воровстве, то сенаторы доносили о том ректору, который немедленно лишал его величественного сана и, наказав, по мере преступления, розгами, батогами или палками, обращал в звание сенатора. Зато консул сам определял наказание находившимся под его властию. Если преступление подчиненного было важное, то он собирал сенаторов и советовался с ними. Консул и сенаторы господствовали деспотически, и <от> них все трепетало; они лучше всех ели и пили; для них плебеяне готовили лучшее кушанье. По указанию консула отправлялись они под предводительством сенаторов с мешками на плечах опустошать огородные овощи, воровать из закромов и амбаров муку, хлеб, крупу, просо, говядину; ходили по рынку мимо торговок, хватали хлеб и разное съестное, с добычей возвращались к консулу, который, осмотрев ее, похвалял сподвижников и приказывал особым кашеварам приготовлять обед или ужин. Такими промыслами кормились бурсаки. Беда, если они попадались в руки врагов: их били и представляли на суд ректору, но горе, если сенатор попадался в плен: его избивали немилосердно и представляли ректору, который торжественно наказывал его безжалостно розгами, так что сенатор не мог вставать с постели несколько дней. Главный промысел бурсаков составляло пение церковных стихов под окнами обывателей, за что певцы получали в награду муку, свиное сало, масло, зелень и говядину. Плебеяне одевались в пестрядинные халаты, ходили летом без сапог; сенаторы, ликторы и целеры носили длинные из толстого сукна сюртуки и ходили в сапогах, а консул был в усах, носил сюртук из тонкого сукна и ваксированные сапоги. Плебеяне спали на соломе или на голой земле, сенаторы на лавках, а консул в особом углу на постели. Его особа была неприкосновенна и священна: ему дозволялось драть за уши виновных и невиновных, трепать по щекам, тузить кулаками и рвать чубы; ему дозволялось пить штофами и курить. Когда консул бывал в веселом духе, тогда он дозволял тешиться могущественному Риму: начинались кулачные бои и страшно было смотреть. Мирные духом плебеяне ревели песни, от коих окошки дрожали: бренчали на балалайке и скакали вприсядку. Веселие прекращалось мгновенно, если заблагорассудит консул. Такова была жизнь бурсаков. Не многие из них оканчивали учение в молодых летах; некоторые выходили из учения с бородами длинными, почти на 48-м г. жизни. Не в одной юго-западной России вели подобную жизнь бурсаки. Достигавшие возмужалости, но не окончившие еще учения, оставляли семинарию, приставали к шайкам разбойников, ввергались в разврат. Во всей Европе до полов. XVIII в. отличались подобной жизнию студенты университетов и духовных училищ, и они там волновали еще умы народов. Этот дух республиканской свободы перешел в Польшу, отсюда в юго-западную Россию и, наконец, в другие места; но заботливость нашего правительства истребила зловредный образ жизни.

(обратно)

107

Овидий «Jn Fastis», кн. V.

(обратно)

Оглавление

I ОБРЯДНЫЕ ПРАЗДНИКИ

II НЕДЕЛЯ ВАИЙ

III ПАСХА

IV ГОРЫ. КАЧЕЛИ

IV РУСАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ

V СЕМИК

VI ТРОИЦЫН ДЕНЬ

VII ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

VIII ПЕРВОЕ МАЯ

СЛОВАРЬ РЕДКИХ И СТАРИННЫХ СЛОВ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg