Маргарита Грачева в соавторстве с Инной Шейкиной Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства
В оформлении книги использованы фото из семейного архива, Елены Самсоновой, Натальи Решетниковой, Светланы Шаловой, Ольги Виноградовой, Юлии Роте, Олеси Босак, Дмитрия Миненко, Виктории Холодковой.
Живи без рук
Эта книга могла быть не написана, но не потому, что страшные события не случились бы — все произошло, этого нельзя изменить. Говорить о тех днях Рите было невероятно сложно, она устала от внимания и расспросов. Но и держать в себе подробности — и хорошие, и плохие, было непросто…
Примерно через год мы с дочкой обнаружили, что некоторые детали тех месяцев помним по-разному, что-то совсем стерлось из памяти Риты, а что-то никак не удается вспомнить мне, ее маме. Я предложила записать, Рита отказалась, но сказала: «Если тебе так хочется, пиши о себе». Однако это не моя история, и идея была отложена. А потом я увидела по телевизору передачу про литовскую девочку Расу, которой в 1983 году косилкой отрезало обе ступни, и про то, как потом в Москве была проведена уникальная, первая в СССР операция по реплантации стоп. Девочка выросла и превратилась в красивую женщину, которая умеет не только ходить, но и танцевать. Удивительную историю спасения ног в телепередаче вспоминали по крупицам летчики, медики, журналисты. Я подумала, что мы с Ритой должны написать о событиях декабря 2017 года, чтобы поблагодарить врачей и всех неравнодушных людей, которые поддержали Риту и собрали деньги на дорогостоящие протезы, о тех, кто помогал решить юридические вопросы, делал искусственную руку и разрабатывал пришитую кисть, кто молился за мою дочь.
Эта книга должна быть написана и для тех, кто сталкивается с домашним насилием и не может решиться на развод с тираном. Она расскажет и о работе правоохранительных органов, и о том, как в России относятся к домашнему насилию, и как чувствуют себя в нашей стране инвалиды.
В фильме «Великий Гэтсби» врач предлагает главному герою написать о тех событиях, которые беспокоят его и о которых ему трудно говорить, а забыть невозможно. Что-то похожее происходило и с нами. Я принялась за книгу.
Спустя год после трагедии Рита с детьми вернулась в свою квартиру и стала жить самостоятельно. Она вновь села за руль, отвозила и забирала детей из детского сада, а вечером нередко заглядывала ко мне в гости. В один из вечеров мы вспоминали больницу в Серпухове, где Рите оказывали первую помощь, и я открыла на компьютере первые главы, в которых рассказала об этом. Рита прочла их и какое-то время сидела молча, я даже начала волноваться — может, что-то записала не так? После паузы дочка сказала, что обязательно должны быть фрагменты, написанные от ее лица, и я поняла: она приняла книгу. Дальше мы писали вместе. Рита вспоминала, а я записывала. Книга написана не от первого лица, потому что ее главная героиня Маргарита Грачева потеряла руки и физически не могла писать сама. Но это книга Риты и книга о Рите, и немного моя. Книга, которая, возможно, поможет кому-то перешагивать через трудности и идти вперед. Расскажет о том, как научиться держать себя в руках, даже если этих рук нет.
Пройдет время, и повзрослевшие сыновья Риты прочтут эту книгу и из первых уст узнают, что же случилось в декабре 2017 год а. Есть темы, о которых трудно говорить, и вопросы, на которые невозможно ответить за несколько минут. Это сделает за нас наша книга.
Инна Шейнина и Маргарита Грачева
В начальной школе Рита мечтала стать стоматологом, но в старших классах решила, что не слишком хорошо знает биологию, и передумала. Хотела, чтобы у нее была большая семья, пятеро детей.
11.12.2017
ПОНЕДЕЛЬНИК 10 УТРА
Пациенты, ожидающие в тот день медицинской помощи в приемном покое серпуховской больницы им. Н.А. Семашко, стали свидетелями страшной сцены. Молодой мужчина затащил в отделение девушку. В области правой кисти у нее было кровавое месиво, левая отсутствовала вовсе. Руки выше запястий были перетянуты медицинскими жгутами.
«Пошевеливайтесь, видите, человек без рук, большая кровопотеря», — прикрикнул мужчина на медиков и быстро вышел.
Девушка, несмотря на травмы и болевой шок, находилась в сознании и продиктовала номер телефона матери.
— Позвоните маме, пожалуйста, дети в садике, их нужно забрать…
— Как это произошло?
— Мой муж отрубил мне руки топором.
От увиденного растерялся даже бывалый медперсонал. Хирургу пришлось буквально подгонять медсестер. Снять белье через стянутые искалеченные руки было невозможно, бюстгальтер просто разрезали. Кроме рук, кровоточила еще и левая нога, на рваные раны, нанесенные топором, наложили четыре шва. Девушка наконец отключилась. Началась операция по ампутации кистей рук и формированию двух культей.
Дмитрий Грачев, как и запланировал, сразу из больницы поехал в полицию и сознался в том, что еде-лал, сотруднику дежурной части. Тот лишь отмахнулся от странного мужчины и рекомендовал ему поехать домой и выспаться, пока не навлек на себя серьезных неприятностей. Но в этот момент раздался телефонный звонок из больницы, куда поступила Рита. Грачева задержали.
11.12.2017
ПОНЕДЕЛЬНИК 8 УТРА
В то утро Рита и Дмитрий планировали вместе отвезти сыновей в детский сад. Супруги уже не жили вместе, собирались разводиться. Последнее время общей машиной пользовался Дмитрий — после расставания он забрал ее себе, но иногда помогал отвозить и забирать детей. Тему раздела имущества и совместного воспитания малышей пока не обсуждали — Грачев не воспринимал серьезно настрой жены развестись и не видел смысла говорить о деталях. Да и делить особенно было нечего, с двумя маленькими детьми пара не успела обзавестись собственной недвижимостью или дорогостоящей мебелью.
Иногда Рита просила машину, чтобы подвезти сыновей, раньше она делала это сама, но сейчас без автомобиля возникли сложности. На общественном транспорте добраться до садика в другом микрорайоне города получалось только на двух автобусах, успеть к 8 утра с детьми было непросто. Большинство такси не располагают двумя детскими креслами, заказ либо не брали, либо отказывали в последний момент. Один раз Дмитрий пошел навстречу Маргарите и дал автомобиль, но потом решил, что «неверная жена» будет ездить на машине не только в детский сад, но и на свидания с другими мужчинами, и больше машины ей не давал. Периодически стал сам помогать отвозить детей в садик.
…Мальчишек оставили на попечение воспитателей, и Дмитрий предложил довезти Риту до работы. Сначала заехали домой к ее маме за дорожной сумкой, впереди была поездка на 5-летие старшего сына в Кострому, на родину Снегурочки: хотелось побаловать детей.
«Мама, скорее давай сумку, — сказала Рита с порога, не проходя в квартиру. — Там на улице погода такая мерзкая, мокрый дождь со снегом, ветрено, ужас».
Взяла сумку и ушла. Улыбчивая, красивая, в белом пальто. Уже после случившегося Инна, мама Риты, не раз скажет сама себе — остановить бы тогда мгновение, никуда не отпускать дочку, не дать пережить этот ад.
…В детстве Рита отличалась непростым характером. Если наказывали или в чем-то ограничивали, умела не показать вида, что ее это обижает. Держалась, как стойкий оловянный солдатик. Инна переживала — сложно будет дочке с таким характером.
Знакомая медсестра однажды сказала ей: «Вы не сокрушайтесь, а радуйтесь, что она такая. Это новое поколение детей, им по жизни идти будет легче, чем более впечатлительным и мягким». Так и случилось. Когда сложный переходный возраст остался позади, Рита как-то быстро повзрослела и стала самостоятельной. В начальной школе она мечтала стать стоматологом, но в старших классах решила, что не слишком хорошо знает биологию, и передумала. Выбрала специальность, связанную с туризмом, менеджментом и маркетингом. Хотела, чтобы у нее была большая семья, пятеро детей. В колледже и институте училась легко, а после того как родила двух сыновей, стала мудрой по-житейски, несмотря на юный возраст. Мама и дочка ладили, Инна чувствовала любовь дочери в поступках.
Когда в браке дочери начались проблемы, на душе у матери стало неспокойно. Но она считала, что Рита приняла правильное решение и должна справиться с этим непростым разводом. Ощущения надвигающейся беды не было, но где-то внутри поселилась тревога. Накануне трагедии, в воскресенье вечером, у Инны рассыпалась соль, солонка подпрыгнула и практически улетела со стола в стену. «Не стоит верить в приметы буквально», — успокаивала она себя.
Через несколько часов жизнь матери и дочки разорвется на до и после. Страшные засечки топором по живому оставит зять, который обещал, что больше и пальцем не тронет Риту.
Выйдя из подъезда родительского дома, Рита подошла к машине и хотела положить дорожную сумку в багажник. Муж одернул — давай сзади, рядом с сиденьем. В багажнике уже лежал топор, жгуты и стеклянная банка с какой-то прозрачной жидкостью — не для посторонних глаз, в первую очередь Ритиных. Она убрала сумку и села в машину, мышеловка захлопнулась. Вместо работы Дмитрий повез жену в лес.
Искать Риту стали довольно быстро, коллеги и мама знали о ее сложном бракоразводном процессе, Грачев уже приходил к ней на работу, устраивал скандал — подозревал в романе с сослуживцем. Коллеги Рите сочувствовали. Какие уж тут подозрения — она много работала, еще больше времени и сил отдавала детям. Сцена с вытряхиванием содержимого сумочки и публичным обличением «пороков» жены была некрасивой. Грачев ничего не добился, а вот беспокойства за Маргариту этот инцидент у коллег добавил, они как могли поддерживали ее. За несколько дней до случившегося Рита сказала на работе: «Если вдруг утром не приеду в офис в течение часа, значит, со мной могла случиться беда. Запишите на всякий случай номер нашего автомобиля А129НР 750, серый форд. Надеюсь, не пригодится».
11.12.2017
БОЛЬНИЦА ИМ. СЕМАШКО СЕРПУХОВ
Операция по ампутации кистей все еще продолжается. В приемном покое окончания операции ждут Инна и несколько друзей семьи. В голове у матери крутятся тяжелые мысли. Как же Рита будет жить без рук, у нее же совсем маленькие дети? Как она будет заботиться о них и о себе? Она знает, что ей ампутировали обе кисти? Как ей сказать?
Ответов на эти вопросы пока просто нет. Главный врач больницы Николай Ефременков приглашает Инну к себе в кабинет — они немного знакомы. Инна — журналист Серпуховского телевидения, ей приходилось снимать репортажи о больнице.
Через несколько часов жизнь матери и дочки разорвется на до и после.
Страшные засечки топором по живому оставит зять, который обещал, что больше и пальцем не тронет Риту.
— К сожалению, порадовать нечем, — говорит врач. — Мы отправили фото правой кисти в отделения микрохирургии специализированных московских клиник, но при таком уровне повреждений спасти кисть не представляется возможным. Она слишком раздроблена. В одной клинике даже уточняли, не механизмом ли ломали руку по сантиметру. Простите. Сегодня у нас в больнице дежурит хороший ортопед-травматолог Григорий Соболев, но здесь уже ничего нельзя изменить. На обеих руках формируют культи.
— А возможно ли будет сделать для рук современные протезы? Мне обязательно нужно будет сказать дочке что-то хорошее, — спрашивает мама.
— Извините, с существующими на сегодняшний день технологиями нет. Возможно, в будущем… Подождите, я ненадолго проведу вас к дочери, как только она выйдет из наркоза.
Мама ждет около дверей, но тут в больнице начинается какая-то суета, врачи быстро куда-то уходят, пробегает сотрудник в синей униформе с чемоданчиком в руках. Инне кажется, что про нее забыли: «Когда же меня отведут к дочери?»
Обычная семья
Рита и Дмитрий поженились в августе 2012 года. Знакомы были давно, еще со школы, потом вместе учились в колледже, но близко общаться стали примерно за год до свадьбы, после того, как Дмитрий отслужил в армии.
Свадьба прошла весело, молодожены выглядели счастливыми. Рита всегда считала, что замуж нужно выходить раз и навсегда, хотела большую семью. Все складывалось хорошо. Даже когда они ссорились с Дмитрием, Рита никогда не уходила из дома к маме, искала компромиссы, мирилась первой, сглаживала недопонимания, старалась не обращать внимания на то, что муж не отвечает тем же.
Дмитрий придерживался примерно тех же взглядов на семейную жизнь. Для него было важно, чтобы жена не имела вредных привычек и могла родить ему здоровых детей.
Скоро родился сын, в честь папы его назвали Димой. А через полтора года — еще один, Данила. Мальчишки были желанными, Рита растила их с радостью, никогда не жаловалась, что тяжело, устала, не хватает времени. В перерыве между рождением детей успела сдать госэкзамены и защитить диплом в московском вузе.
Муж работал, обеспечивал семью, Рита была дома с детьми. Все вчетвером жили вместе с бабушкой Дмитрия в ее квартире в Серпухове. Хорошая, дружная семья, любят друг друга. Руку на жену Дмитрий не поднимал, но, бывало, говорил, что за измену убьет. Рита не воспринимала угрозу серьезно — сама считала измены в семье неприемлемыми. Разве что непростой характер супруга вызывал некоторые опасения за благополучие семьи.
Дима не реагировал на замечания, мог вспылить. Если вступал в спор на какую-то тему и понимал, что был не совсем прав, все равно до конца отстаивал свою точку зрения, как с женой, так и со знакомыми. Был обидчив — однажды между супругами случилась ссора из-за того, что Рита не успела забрать для него перчатки из ателье.
Конечно, он понимал, что жена каждый день в офисе, отвозит и привозит детей из сада, занимается с ними, готовит рабочие мероприятия. Но считал, что это ее не оправдывает. От окружающих он требовал четкого исполнения обязательств, к себе был менее критичен. Иногда, когда что-то шло не так, как он хотел, ему нужно было найти крайнего. Однажды супруги ездили в Пермь для покупки машины, на обратном пути навигатор выбрал дорогу с камнями и колдобинами, Дмитрий обвинил в небрежном отношении к автомобилю Риту, хотя маршрут определил сам. Был случай, когда Рита на машине встречала его с работы, но припарковалась по главной улице города на десять метров дальше. Дмитрий не стал подходить — считал, что она должна сдать назад и подъехать непосредственно к тому месту, где он стоит, в результате предпочел поехать домой на автобусе.
«Чтобы жить с Димой, надо очень его любить, подстраиваться под его характер, прощать», — не раз говорила бабушка Дмитрия на семейных праздниках.
Позже Грачевы переехали в однокомнатную квартиру покойной бабушки Риты, теперь супруги с детьми жили самостоятельно. Рита отдала сыновей в детский сад и решила выйти на работу. Устроилась в газету «Серпуховские вести» в отдел маркетинга и рекламы. Идей и энергии было много, ее быстро повысили.
Вроде бы все шло хорошо, но примерно в это же время со стороны Дмитрия наступило какое-то охлаждение к жене. Летом 2017 года, за несколько месяцев до трагедии, Рита и Дмитрий практически перестали общаться. Даже за стол садились отдельно.
…Однажды на парковке недалеко от дома в форд Грачевых въехал другой автомобиль, когда за рулем была Рита. Она позвонила мужу. Дмитрий лишь ненадолго вышел на улицу, предоставив ей самостоятельно ждать сотрудников ДПС и решать вопросы со страховой компанией. За садик и квартиру последние месяцы Рита платила самостоятельно, путевки в отпуск и раньше, и в последний раз покупала ее мама. На юбилей тещи Дмитрий денег не дал — зачем тратиться, если с супругой все равно натянутые отношения. Подарок маме Рита купила сама, а Дмитрий просто пришел на торжество.
Осенью 2017-го отстраненность сквозила уже во всем. Рита вспоминает, что исчезло ощущение, будто рядом есть близкий человек, было больно, что не удается сохранить семью.
Как раз в то время Рита отвечала на работе за шоу «Мисс «Серпуховские вести» и организацию торжественного финала. Делала все первый раз — нашла спонсоров, артистов, помощников, финалу предшествовал длительный отбор претенденток. Все получилось ярко и интересно, но вот супруг даже не подумал прийти на праздник. Отказался Дмитрий пойти и на концерт рэпера Мота на следующий день — Рите подарили билеты на работе, и она очень хотела там быть, но без мужа не решилась и осталась дома.
Может быть, и правда исчезла любовь… Может быть, Дмитрия стало напрягать, что супруга меньше бывает дома, что у нее наметился быстрый карьерный рост… Ведь по сравнению с его должностью — водитель погрузчика на складе — Рита, возглавив отдел рекламы и маркетинга в газете, оказалась более «перспективной».
Возможно, ему не нравилось, что она работает в коллективе, где есть мужчины, и они уделяют ей внимание. Похоже, неприятна была Диме и мысль о том, что в случае чего Рита сама сможет прокормить себя и детей. А может быть, в отношения супругов вмешались какие-то другие обстоятельства?
В последние месяцы совместной жизни Рита пыталась иногда наладить отношения с мужем. Но Дмитрий как будто не замечал ее, старался как можно больше времени проводить на работе или садился за компьютер и не реагировал на обращенные к нему фразы. Напряжение стало еще более ощутимым. В какой-то момент натянутая струна лопнула.
«Все, я больше так не хочу. Со мной так нельзя», — решила Рита и задумалась о разводе. К тому моменту, когда сказала об этом супругу, для себя решение она уже приняла, что-то внутри перегорело.
Информацию о том, что жена собирается с ним развестись, Дмитрий поначалу даже не услышал, не воспринял всерьез. Переспросил: «Подходят мне эти кроссовки под одежду или надо купить другие?»
Только несколько дней спустя, увидев документы, собранные для развода, он стал осознавать, что Рита говорит серьезно. Но принять мысль о том, что она не хочет с ним жить, не смог. Решил, что такого просто не может быть, разве что загуляла и нашла себе другого мужчину.
11.12.2017
БОЛЬНИЦА ИМ. СЕМАШКО
СЕРПУХОВ
15 ЧАСОВ
Врачи отделения микрохирургии московской больницы № 71, признав, что правую кисть спасти невозможно, все же не оставили надежды помочь Маргарите. По их просьбе полицейские нашли в лесу на месте преступления кисть левой руки. Точнее то, что она собой представляла после рубки топором: три разрозненные части с множественными переломами и травмами мышц и сухожилий.
По счастливому стечению обстоятельств на улице в этот пасмурный декабрьский день была нулевая температура, именно она позволила тканям сохраниться в течение нескольких часов. Чуть холоднее, и кисть была бы обморожена, чуть теплее, и за это время начался бы процесс разложения тканей.
Когда полицейские сообщили медикам, что найдены фрагменты левой руки, появилась надежда на реплантацию — операцию, противоположную ампутации, когда хирургическим путем приживляют отделенную от организма конечность или ее части.
Николай Владимирович, главный врач серпуховской больницы им. Семашко, и оперирующие Риту специалисты серпуховской больницы сработали четко и оперативно.
В кратчайшее время в Серпухов был вызван реанимобиль, девушку стали готовить к транспортировке в Москву.
Около машины скорой помощи на улице рядом с мамой стоит ее близкая знакомая: «Инна, этот врач вез моего сына в московскую больницу, когда он был в коме, и доставил благополучно. И Риту довезет, уверена», — говорит она.
Маму на несколько минут пускают к дочери в реанимобиль. Рита лежит на каталке, от перенесенного стресса и наркоза ее лихорадит, трясет. Бледное как полотно лицо, запекшиеся губы, сосредоточенный взгляд, в котором все еще сквозит ужас. Рита говорит протяжно, нараспев, каким-то чужим голосом:
— Мама, я бо-ю-ю-усь, мне страшно, холодно, мама, я боюсь. Так не должно быть, почему? Мне страшно, я боюсь.
— Риточка, ну что ты, не бойся, в Москве хорошие доктора, и возможности в больницах намного больше. (В глубине души мама понимает, что Рита боится мужа-садиста, а не операции, но как будто не может заставить себя говорить о нем.)
— У нас появился маленький шанс спасти ручку, — Инна запнулась и все-таки спросила: — Ты знаешь, что тебе ампутировали кисти рук?
Рита кивает, а потом снова и снова нараспев повторяет:
— Мне страшно, я боюсь…
— Не бойся, — не выдерживает кто-то из медиков, — его арестовали, он больше не причинит тебе вреда.
Мама пытается сказать дочери еще какие-то нужные слова, поддержать, убирает из уха чудом уцелевшую сережку-гвоздик, чтобы она не поцарапала голову. Несколько минут пролетают очень быстро, она выходит из машины. Реанимобиль с мигалками и сиреной, сопровождаемый полицейской машиной, мчит в Москву. Из окон больницы кортеж провожают взглядами и пациенты, и медики. Слух о чудовищном по своей жестокости преступлении уже разлетелся по зданию.
Мама еще несколько секунд остается стоять на улице около приемного покоя, сейчас ей нужно собраться и ехать за внуками. Главный врач тоже тут.
— Николай Владимирович, скажите, какие шансы спасти хотя бы одну кисть?
— Невелики, но будем надеяться. Только надо понимать, что при полном отсечении конечности говорить о ее реплантации и возвращении функций было бы слишком смело. В вашем случае на кисти многочисленные повреждения, она пролежала несколько часов в лесу. Наши врачи уже сформировали культю на руке, то есть перевязали крупные артерии и сосуды, не знали, будет ли найдена кисть. Если ее удастся пришить, даже без возвращения функций, и рука кисть не отторгнет, это уже будет большой удачей.
Позднее, когда уже из московской больницы Инна будет созваниваться с Николаем Ефременковым, он скажет: «Мы старались сделать все возможное. Обстоятельства, если, конечно, можно так выразиться в подобной ситуации, были на вашей стороне. Погода, дорожная обстановка. Если бы вы жили, скажем, во Владимирской области, шансов на спасение руки не осталось бы. Просто потому, что успеть было бы невозможно».
Подмосковный Серпухов находится в ста километрах от столицы. Много людей старалось сделать все, чтобы не было поздно. И чудо случилось.
По просьбе врачей полицейские нашли в лесу на месте преступления кисть левой руки Риты. Точнее то, что она собой представляла после рубки топором.
Меня нельзя разлюбить
В конце октября 2017 года Дмитрий Грачев все-таки понял, что жена действительно собирается с ним развестись, и почувствовал себя уязвленным. Укрепилась мысль о том, что она плохая, неверная, обманывает. Ну а как иначе, рассуждал он. И почему она решила, что может развестись, если я этого не захочу? Найти «доказательства» измены оказалось совсем не сложно. Дмитрий не испытывал никакой неловкости, просматривая телефон и социальные сети жены. Сообщение от водителя редакции, высланное в вечернее время, показалось ему крамольным. Но еще больше разозлило то, что жена осмелилась удалить его из телефона. Это Дмитрий обнаружил примерно в 4 утра, когда Рита и дети уже спали, а телефон он снова забрал на проверку.
Решил разобраться немедленно, подошел к дивану, где спала Рита, начал пинать ее ногами. Она проснулась, закричала от боли, проснулись и сыновья. Потом, когда на суде будут обсуждать этот эпизод, Грачев скажет бесстрастно: «У меня фляга свистанула тогда. Подумаешь, ну ударил несколько раз по ляжкам. А дети этого не видели, они вообще спали за шкафом».
Но квартира маленькая, однокомнатная, так что мальчишки, пусть и за шкафом, все слышали и видели, и помнят этот эпизод до сих пор. Избиением Грачев не ограничился и на клочки изорвал паспорт Риты, чтобы неповадно было думать о разводе. Такой же участи позже подвергнется справка о замене паспорта. А накануне двадцатипятилетия жены Дмитрий отвезет ее в лес и с ножом будет угрожать убийством.
11.12.2017
МОСКВА БОЛЬНИЦА № 71
18 ЧАСОВ
Рита в Москве. Состояние у нее тяжелое, шок, большая кровопотеря, она только что перенесла многочасовую операцию по ампутации кистей в Серпухове, но времени на восстановление для следующей операции нет, врачи и медсестры столичной больницы готовят девушку к реплантации левой кисти. Собрать руку по кусочкам, используя сухожилия второй руки, зафиксировать спицами переломы, зашить все разрывы и повреждения и, самое главное, восстановить кровоток в руке берется опытный хирург Тимофей Сухинин. Операция начнется вечером и будет идти всю ночь, кисть удастся пришить к «распакованной» культе. Но признает ли эту «новую» кисть ее собственная рука, предсказать на тот момент было, конечно, невозможно.
Уже утром заведующий отделением микрохирургии столичной больницы Валерий Геннадьевич вызовет к себе маму девушки:
— Я должен сказать вам, что произошла действительно трагедия. Не припомню, чтобы мне приходилось сталкиваться с такими ужасными травмами, которые сознательно нанес один человек другому, а тут еще и близкий… Это что-то запредельное. Мы постарались сделать все возможное, но пока говорить о том, что левую руку удалось спасти, рано. Существуют, так сказать, критические сроки, седьмой день — это первая точка отсчета. Если восстановится кровоток и не случится кровотечений, будем ждать еще неделю. Здесь есть опасность воспалительных процессов и нагноения. Пока не делаем никаких прогнозов. Просто ждем и верим.
— Спасибо вам, доктор. А когда можно будет увидеть Риту?
— Ожидайте, возможно, во второй половине дня ее переведут из реанимации к нам в отделение.
Но перевода в этот день не будет. Ближайшие сутки Рита проведет в реанимационном отделении, маме удастся на несколько минут пройти к ней, и медсестры разрешат немножко попоить дочку водичкой из шприца. На прощание она скажет: «Рита, я приеду завтра, мне разрешили лежать вместе с тобой в палате. Держись. За детей не переживай, мы что-нибудь придумаем. Самое главное, ты жива. С остальным справимся. Я тебя люблю».
Один из докторов подходит к Рите и притрагивается к пальцам пришитой кисти. Инна ловит выражение его лица, оно смягчается. Врач говорит: «Пальцы теплые, на данном этапе это очень хороший симптом. Вам пора уходить. До завтра».
2-0-1
Рита помнит тот страшный день отрывками, она говорит, что он ассоциируется у нее с цифрами 2-0-1:
«Один день — и я успела прожить его с двумя руками, без рук и потом с одной.
Отчетливо помню свои чувства после операций. Серпухов: ампутация кистей завершена, мне так не хочется просыпаться от наркоза и опять осознавать, что это реально случилось со мной. Зачем эта медсестра бьет меня по щекам, еще и свет так ярко светит в лицо. Зачем? Дайте мне еще хоть пять минут побыть в небытии.
Москва: закончилась вторая операция, я открыла глаза в реанимации и подумала, что, наверное, это просто страшный и дурацкий сон, у меня тяжелый развод, возможно, мозг от переживаний проецирует это в сон. Ведь так не бывает, это же средневековье! И даже чуть обрадовалась, что проснулась, вздохнув с облегчением, хотя дышать с трубкой во рту мне было сложно.
А потом я перевела глаза с потолка в палате реанимации вниз и увидела двух медсестер, которые читали на компьютере какую-то статью. Текст я, конечно, не рассмотрела, но перед глазами четко встала моя фотография с мужем — ведь тогда он еще был моим мужем, и мы на этом фото такие счастливые, улыбаемся в летнем бору, я в зеленой футболке. И вот тут я уже поняла, что это моя история, и я вошла в историю».
Выяснить правду
Полтора месяца с момента того избиения ночью превратились для всех в тяжелое испытание. Грачев перестал ходить на работу, следил за всеми перемещениями жены, включая и рабочие поездки. Использовал для этого систему ГЛОНАСС, делал контрольные звонки Рите, проверял и через коллег по рабочему номеру, на своей машине сопровождал автомобиль редакции. Однажды приехал на работу к Рите и устроил там скандал по поводу ее «неверности». Почему-то водителю, к которому он ревновал Риту, особых претензий предъявлять не стал. Возможно, считал, что во всем виновата жена? Или решил не связываться с мужчиной, ведь это чуть сложнее, чем расправиться со связанной женщиной. К тому же он наверняка узнал, что отец водителя Александра раньше работал в полиции и, возможно, его остановило и это обстоятельство. Был момент, когда Грачев звонил бывшей жене Александра, и хотя не был с ней знаком, подробно рассказывал, что Рита последнее время уделяет себе больше внимания, делает эпиляцию, носит белье одинакового цвета, а значит, гуляет.
Угроз за эти полтора месяца Рита получила от мужа много: Дмитрий обещал облить ее кислотой или искалечить как-то иначе, потому что умереть для нее было бы слишком просто — так он говорил. А ему хотелось бы, чтобы она жила и мучилась, и всю жизнь вспоминала его. Говорил, например, «Посажу всех вместе с детьми в машину — и на скорости двести в стену». «Отвезу тебя в сторону Питера, там и останешься, и никто тебя не найдет. Мне за тебя и отсидеть не жалко, а могу и других людей подключить, чтобы тебя убрали, я уже все узнал, даже где можно достать оружие».
Спросить действительно было у кого: отец Дмитрия не так давно вышел из тюрьмы, где провел около 15 лет за убийство. Возможно, Грачев наговаривал на своих родных, но именно он рассказывал Рите, что его консультирует отец и тетя-юрист из Москвы — про то, как не попасться. Однажды с некоторой бравадой заявил: «Даже сейчас, если твоя мама вызовет наряд к подъезду и они обнаружат у меня в машине нож, мне ничего не будет. Моя тетя подсказала мне, что нужно говорить, если будут вопросы по ножу, хотя в целом она и против насилия. Я просто могу ответить, что это нож для бутербродов, и тема будет исчерпана. Ну и вообще не попадусь, не рассчитывай».
Угрозы Грачева казались реальными, Рита боялась, но в то же время надеялась, что здравый смысл победит и отец ее детей не станет делать таких ужасных вещей. Надо же растить мальчишек, у них должен быть отец, несмотря на развод.
Сейчас сыновья живут и взрослеют без папы, Грачев лишен родительских прав. А молодая мама боится моментов, когда другие дети начинают при них разговор про семью, про родителей. Как-то раз на детской площадке маленькая девочка начала рассказывать что-то про своего отца, и младший сын Даник громко сказал в ответ: «А у нас папы нет, потому что он бил маму».
«Я в такие минуты готова сквозь землю провалиться, — признается Рита. — И мне очень больно и обидно за мальчишек. Почему он лишил своих детей отца? Я же никогда не запрещала ему с ними общаться, никогда не собиралась этого делать в будущем. Он мог бы быть рядом, видеть, как они растут. Не понимаю его выбора».
А когда на 23 Февраля в детском саду все делали открытки папам, приносили их фото во время службы в армии, старший сын Дима тоже рисовал открытку, но не папе, а дяде Илье, брату мамы, который сейчас служит в армии, и дедушке Андрею…
В начале ноября Дмитрий все же съехал из однокомнатной квартиры, где он жил с Ритой и сыновьями, к своей маме, Ольге. После страшной ночи с избиением желание развестись у Риты только окрепло. Да и ее родные и друзья говорили, что такое нельзя спускать с рук. Замок на входной двери однокомнатной квартиры, где осталась жить Рита и дети, был сменен. Перед тем как уехать, оскорбленный супруг успел порезать Рите пальто, испортить посудомоечную машину, забрал пульт от телевизора и все зарядки и провода. Увез ноутбук, не позволив скачать с него фото и видео детей. Все тюбики с косметикой и баночки с кремом, купленные Ритой на свои деньги, были тщательно выдавлены и уже пустыми поставлены обратно на место в том же порядке. Дмитрий надеялся, что этим выведет жену из себя, когда она все обнаружит. Однако Рита, если и огорчалась, вида не показывала, и это заводило его еще больше.
Грачев уже не жил с Ритой, но продолжал приезжать к подъезду ее дома и часами простаивал у входа, ожидая увидеть, как от той выходят любовники. Если заходил в квартиру, проверял цвет нижнего белья на жене, комплект одного цвета являлся для него доказательством измены в этот день. Один раз, когда Рита вернулась из аптеки, куда ходила за лекарством детям, зашел следом, выхватил у нее чек и стал демонстративно искать графу «презервативы». Однажды вывалил на пол пакет с мусором, чтобы уличить Риту в измене — не досчитался нескольких формочек для выпечки и был уверен, что их вместе с кексами жена отвезла любовнику, не поверил, что они подгорели и Рита их выбросила. На дне пакета с отходами испорченные формочки все же обнаружились.
13.12. 2017
МОСКВА
БОЛЬНИЦА № 71
На третий день после случившегося Риту переводят из реанимации в палату отделения микрохирургии. Первую неделю ей нельзя вставать, можно только лежать, практически не шевелясь.
Врачи несколько раз за день заглядывают в палату, смотрят руку, контролируют температуру и состояние. Ей очень непросто. Риту мучают постоянные боли и ужас пережитого, обременяет беспомощность. Не отпускает и боль в ампутированной руке, которой уже нет и никогда не будет, фантомная боль. Однажды Рита спросила у мамы:
— А что стало с моей правой рукой, которую не удалось спасти, ее что, просто выбросили, да?
Мама не нашлась что сказать, не знала ответа. Перед глазами всплыла фотография правой руки, которую Грачев буквально превратил топором в месиво. Это фото рассылали в клиники Москвы в надежде, что кто-то возьмется спасти руку. Не случилось. К горлу Инны подступает ком — смотреть на руку, которая еще несколько дней назад была абсолютно здоровой, а теперь превратилась в забинтованную кровоточащую культю, невыносимо.
— Мама, так болит правая рука, почему так больно, ведь ее уже нет?
Вопросы наслаиваются один на другой. Как унять боль в пальцах кисти, которой больше нет, или почесать несуществующий палец, если этого очень хочется? Как научиться спать после пережитого кошмара?
— Не знаю, Рита. Я сейчас подойду к медсестре и попрошу сделать обезболивающий укол. Станет немного полегче, держись.
Получить признание
10 ноября, за месяц до трагедии, у Грачева возник план. Необходимо вывезти жену в лес и под угрозой ножа заставить признаться в измене, решает он. Они отвозят детей в садик, и Дмитрий предлагает подвезти жену в салон красоты — Рита собирается сделать маникюр перед своим 25-м днем рождения. Девушка попросила мастера приехать на работу пораньше, чтобы успеть вовремя в редакцию. Но отъехав от детского сада, Грачев сворачивает не в сторону салона, а направляется за город, к лесному массиву. Телефон у жены отбирает, чтобы не вздумала никому звонить и просить о помощи.
Добравшись до работы, мастер Юлия обнаружила, что клиентки нет. Звонка от всегда пунктуальной Риты она не дождалась и написала ей СМС, оставшееся без ответа. Дозвониться до Риты она тоже не смогла, хотя в трубке слышались длинные гудки. Ситуация показалась ей странной. А Рита тем временем против своей воли ехала в лес.
— Куда мы едем? — с тревогой спросила она у супруга. — Скороузнаешь. Апокалучше молчи, ато будет хуже, — ответил Грачев, для устрашения продемонстрировав нож.
В одном из безлюдных мест в лесу он остановился и приставил лезвие к горлу, а затем к боку Риты. Требовал от жены признания в измене. Однако она отрицала, что у нее были близкие отношения с другим мужчиной, просила Грачева одуматься и отвезти ее в город. В какой-то момент он поверил, прекратил издевательства и повез Риту в салон, как и планировалось.
— Что случилось, Рита? — спросила у своей клиентки Юлия. — Ты ничего не сообщаешь, и я не могу тебе дозвониться! Уже девять, мы договаривались на восемь тридцать…
— Извини. Мой муж вывез меня в лес, приставил нож к горлу и требовал признаться в измене. Телефон выхватил, я не смогла предупредить.
— Ты шутишь? Это у вас такие эротические игры? — но улыбка постепенно сползла с губ мастера, когда она пригляделась к лицу Риты. Та явно была сама не своя.
Грачев остался ждать возле салона, даже звонил мастеру, справляясь, как долго еще будет длиться маникюр. А после процедуры Рите опять пришлось ехать на работу в одном автомобиле с Дмитрием. «Почему вы не вызвали полицию в тот момент?» — спросят позднее на суде и у Юлии, и у самой Риты. Возможно, это был испуг или шок, а может быть, Рита все еще отчаянно пыталась сохранить иллюзию цивилизованного развода и не выносить сор из избы? В полицию по настоянию Инны женщины обратились на следующий день после угрозы ножом. Сначала позвонили по телефону дежурной части, а потом Рита сама написала заявление в отделении полиции. Однако помощи не последовало. На место происшествия никто не выехал, заявление, написанное в субботу, несколько раз переходило от одного сотрудника к другому и в результате было положено в долгий ящик одним из участковых. Никаких внятных разъяснений по этому поводу от сотрудников полиции не прозвучало и на суде.
И у Риты, и у Инны сложилось впечатление, что разбираться в семейных ссорах полиция не любит, предпочитает игнорировать подобные обращения. Мол, супруги ведь могут помириться и отозвать заявление. Зачем же напрягаться и заводить дело, да еще и портить статистику? Рите и маме предложили подумать, стоит ли им настаивать на возбуждении дела, ведь у них подрастают мальчики. Вдруг они захотят служить в органах или ФСБ, а биография по линии отца будет подпорчена.
Участковый, которому все-таки было передано заявление Риты, вообще не спешил встречаться с женщинами. С Грачевым страж закона поговорил примерно через 20 дней после обращения в полицию. А тот потом с сарказмом сказал Рите, что ничего ему не будет, с участковым они пообщались по-пацански, без наездов, и все нормально, а ее попытки раздуть дело просто смешны. Рите же участковый позвонил только через две с половиной недели, а с ее мамой встретился почти месяц спустя после обращения, хотя именно она первой позвонила в полицию. Инна приехала к участковому вечером 6 декабря, подтвердила реальность угроз зятя, просила не закрывать дело, рассказала об избиении, отправила на телефон участкового фотографии синяков Риты от ударов Грачева. Это было за 4 дня до трагедии, тогда еще точно можно было помочь. Однако участковый Грузнов закрыл дело и ушел в отпуск.
11 декабря случится непоправимое. Молодая цветущая женщина, мать двоих маленьких сыновей, навсегда станет инвалидом. «Ты никогда больше не сможешь погладить детей, а ведь ты так любила это делать», — говорил муж, кромсая топором ее руки. О том, кто и на какие средства будет в дальнейшем воспитывать их сыновей, по его собственному признанию, он тогда не думал. Ему было плохо, и он мог размышлять только о мести, хотя и осознавал, что Рита станет калекой и надолго попадет в больницу, если вообще выживет, а он сядет в тюрьму. При этом Грачев по сей день считает себя хорошим отцом. Похоже на черный юмор, но, видимо, понятие об ответственности перед детьми у всех разное.
13.12. 2017
МОСКВА
БОЛЬНИЦА № 71
ТРЕТИЙ ДЕНЬ
Врачи и медсестры относятся к Рите внимательно, сочувствуют ей. В палату регулярно заглядывают то лечащий доктор, то дежурный, иногда завотделением или целый консилиум. Перевязки делают прямо на кровати — Рите пока нельзя вставать. Медсестра привозит инструменты и медикаменты, тщательно обрабатывает швы, закрепляет лангету, осматривает и дезинфицирует швы на ноге. Соседей на время перевязки просят погулять в коридоре.
Аппетита у Риты практически нет, но она с удовольствием ест свежую голубику и малину. Хотя на дворе зима, они продаются через дорогу от больницы — в маленьких прозрачных коробочках, довольно приятные на вкус. Мама регулярно ходит за ними в магазин.
Днем к Рите приходит психолог, разговаривает с ней наедине. Потом в коридоре просит Инну, особенно первое время, не оставлять дочку одну в палате: «Рядом окно, а после таких травм люди часто думают о суициде. Рита держится молодцом, но лучше перестраховаться. Да, и еще имейте в виду: самый тяжелый момент с психологической точки зрения будет, когда вас выпишут. Внимания станет меньше, проблем, боли и неудобств — больше. Возможны срывы… Держитесь».
Инна понимающе кивает.
В одном из безлюдных мест в лесу он остановился и приставил лезвие ножа к горлу, а затем к боку Риты. Требовал от жены признания в измене.
Ночью Рите не спится, болят руки и нога, тяжело на душе. Чешется плечо, но почесаться нечем, и от этого невыносимо хочется хотя бы прикоснуться к нему. Когда у тебя есть здоровые руки, почесаться так просто, ты делаешь это автоматически, даже не задумываясь, не придавая этому особого значения. А вот когда их нет, это превращается в проблему. Сползло одеяло, но поправить его не получается, девушка осторожно дотягивается ногой до соседней кровати и потихоньку будит маму постукиванием. Инна испуганно просыпается:
— Что случилось?
— Да все нормально, мама. Просто если позвать громко, наверняка разбужу других, а шепотом ты можешь не услышать. Поэтому вот нога пригодилась. Дай мне, пожалуйста, попить и поправь одеяло и подушку немного. И плечо очень чешется… Спасибо.
Если попробовать несколько часов обходиться без рук, приходит осознание того, как это трудно, почти невозможно. Рите предстоит научиться жить без них. Того, что было раньше, уже не будет. Она это понимает. Хочется отогнать тяжелые мысли, отключить память, повернуться на бок и уснуть, не чувствуя боли. Но и сейчас, и еще много дней вперед сделать это будет невозможно. Хрупкой девушке каким-то невероятным усилием воли удается взять себя в руки, которых нет. Она ждет и надеется, что кисть приживется.
В те страшные дни и Рите, и ее маме в соцсетях приходило очень много слов поддержки. Что-то они прочитали сразу, что-то гораздо позже. Спустя год после трагедии Инна случайно наткнулась на сообщение от знакомой серпуховички Натальи: «Инна, мы все молимся, ты даже не представляешь, сколько НАС!!!»
Каждый относится к таким вещам по-разному, но мама убеждена, что именно эта поддержка помогла тогда им с дочкой выжить и держит на плаву и сейчас. В конце зимы 2018-го Инна напишет стихи.
Рите
«Мне страшно, мама! Мои руки! Как холодно, я так боюсь… Где дети, мама? Страшно! Дима… Так не должно быть!» Я молюсь… Лишь это ты сказать успела, И «скорая» летит в Москву. Врачи спасают твою руку, Всю ночь соединяют, шьют. Надежды мало, Но поддержка огромной теплою волной Накрыла, подняла на гребне И удержала над бедой. Конечно, больно и обидно, Но нужно просто дальше жить, Без жалости к себе, без злобы, Ценить добро, детей любить. Недосягаемая планка? Но ты взяла ее шутя. В твоей улыбке скрыта сила Всех тех, кто поддержал тебя!Не молчать
11 декабря в Серпуховской больнице Инна, прокручивая в голове тяжелые мысли, вдруг забеспокоилась — задержан ли Грачев, в безопасности ли сейчас дети и Рита? Будет ли наказан садист? Вспомнила случай, когда родные Грачева «выручили» друга Димы, который избил в подъезде мужчину средних лет, то ли сделавшего ему замечание, то ли что-то неудачно сказавшего под руку. Впоследствии мужчина скончался в больнице. Друга не судили, удалось все «уладить». Конечно, эта история хранилась в тайне, Инна о ней узнала гораздо позже и совершенно случайно.
«Если они смогли удачно “похлопотать” за друга Димы, то, конечно, не оставят в беде и родную кровинку», — подумала Инна. И в тот момент решила, что надо дать огласку этому делу. Чем больше людей будут знать о случившемся, тем сложнее будет замять преступление.
Инна давно работает в серпуховских СМИ, знакомых журналистов в городе много. Но самой обращаться к ним за помощью в тот момент даже не пришлось. Когда полицейская сводка разошлась по новостям, звонки от коллег буквально посыпались на ее телефон.
— Инна, у тебя все нормально, увидели фамилию твоей дочери, неужели это правда? Как она сейчас? Или это другая девушка?
— Да, это моя дочь, — отвечала Инна, еще сама до конца не осознавая случившееся. — Ее увезли на операцию в Москву.
Страшная новость в тот же день появилась на сайтах Серпухова и в новостных выпусках местного радио и телевидения, а затем и на столичных телеканалах. Друзья и знакомые через соцсети стали распространять информацию о сборе средств для Риты. На следующее утро главный врач московской больницы № 71, известный телеведущий Александр Мясников, разместил в своих соцсетях фотографию левой кисти Риты, собранной по кусочкам врачами его больницы, поблагодарил их за работу. История получила еще большую огласку.
Инна и в первые, самые сложные дни, и дальше старалась дать корреспондентам различных программ и изданий максимум информации, которой они с Ритой располагали на тот момент. Как оказалось потом, именно общественный резонанс, огромная поддержка журналистов и слаженная работа адвокатов сыграли большую роль при определении меры наказания Грачеву. Приговор оказался более суровым, чем рассчитывал преступник.
Именно благодаря широкой огласке произошедшего в СМИ в деле Маргариты появилась адвокат Мари Давтян, специализирующаяся на проблемах семейного насилия и возглавляющая Центр защиты пострадавших от насилия Консорциума женских неправительственных объединений. Все юридические услуги она оказывала Маргарите совершенно бесплатно. Практически одновременно помогать Рите стала и Оксана Русьян — адвокат из Питера. Обе правозащитницы в один день приехали к девушке в столичную больницу, когда ей стало чуть лучше, познакомились, сразу разработали стратегию и тактику ведения дела. Вместе они отстаивали интересы Риты в гражданском и уголовных судах. И сумели доказать виновность Грачева сразу в нескольких преступлениях.
Он проанализировал, как использовать смягчающие обстоятельства, в том числе и явку с повинной, чтобы срок был небольшим. Изучил, как наложить жгуты, сколько держать, закупил их в аптеках города. Купил и строительные стяжки.
Преступник, задумывая расправу, все скрупулезно просчитал. Несколько недель Грачев подробно штудировал в Интернете юридические и медицинские вопросы. Проанализировал, как использовать смягчающие обстоятельства, в том числе и явку с повинной, чтобы срок был небольшим. Изучил, как наложить жгуты и какое время человек может провести с перетянутыми конечностями, чтобы последствия не были фатальными, закупил жгуты в аптеках города. Купил и строительные стяжки, которыми 11 декабря закрепит запястья жертвы. Рассуждал, что убийство — это слишком просто для Риты, надо, чтобы помучилась, жила и помнила. Она так любила красиво одеться, уложить волосы, сделать маникюр, так пусть больше не сможет ухаживать за собой. Да и срок за убийство дадут больше, чем за тяжкие телесные, значит, до больницы Риту надо довезти, чтобы выжила.
Максимальное наказание, которое грозило ему за нанесение тяжких телесных повреждений, было, по мнению юристов, примерно девять лет. С учетом явки с повинной, сотрудничества со следствием, отсутствия судимостей, наличия двух несовершеннолетних детей на иждивении Грачев предполагал, что ему дадут не более пяти-шести. А там возможен и выход по условно-досрочному освобождению. К 30 годам Грачев уже планировал освободиться. Но не мог предвидеть, что его преступление получит такую огласку — хотя и говорил перед увольнением с работы одному из коллег, что скоро они еще о нем услышат. Не ожидал он и того, что врачи смогут пришить Рите одну из искалеченных кистей. Иначе, вероятно, как ни страшно это звучит, работал бы топором беспощаднее.
14.12. 2017
МОСКВА
БОЛЬНИЦА № 71
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
Один из пальцев на левой руке Риты двигается. Это радует и ее, и медиков, и маму, и журналистов. Интерес прессы к этой истории не стихает. Видеоинтервью Риты прямо с больничной койки поражают жизнелюбием. Несмотря ни на что, она не озлобилась, не погрузилась в свое горе, а нашла в себе силы улыбаться.
О страшном случае в серпуховском лесу рассказывают и на программе Малахова «Прямой эфир». Кадры о том, как Рита начинает шевелить пальцами пришитой кисти, облетают всю Россию — и другие страны, где есть наши соотечественники. Большая помощь поступила и благодаря этой программе. Хотя немного жаль, что организаторов шоу на Первом и Втором каналах больше интересуют скандалы и споры между родственниками и участниками историй, которые поднимают рейтинги, чем помощь героям программы.
Рите пока нельзя вставать. Она старается не унывать. Особенно радуется визитам Тимофея Сухинина, врача, который провел сложную многочасовую операцию по реплантации кисти, и доктора Юлии Заволович, которая ведет женскую палату. Рита узнает ее даже с закрытыми глазами по легкому аромату парфюма, начинает улыбаться. Говорит маме: «Это та доктор, которая всегда приветлива и так приятно пахнет!»
Кроме медиков и журналистов, к Рите постоянно приходят знакомые и незнакомые люди с подарками для нее и детей, с деньгами на протез. Суммы разные, от скромных до баснословных, но главное даже не деньги, а поддержка, которая сейчас так нужна. Кто-то из посетителей проходит в палату, кто-то не решается зайти.
— Простите, вы не знаете, как мне увидеть маму девушки, которой отрубили руки? Я вчера посмотрела программу с Малаховым, всю ночь проплакала. Мне сказали, женская палата здесь… — пожилая женщина обращается именно к Инне, выглянувшей в коридор, но от волнения не узнает ее, хотя и видела по телевизору.
— Да, Рита в этой палате, сейчас она не спит, можно к ней пройти. Я и есть мама.
Женщина напоминает Инне учительницу, сразу чем-то располагает к себе. Говорит:
— Нет, зайти я не смогу, расплачусь при ней. Я хотела передать вам деньги для Риты, — женщина достает из сумочки тысячу и протягивает матери: — Вот, возьмите, извините, что мало.
— Ну что вы, спасибо! — Инна понимает, что женщина живет очень скромно и ей самой не помешала бы материальная помощь. — Не надо денег, огромное спасибо за поддержку. Рите уже собрали большую сумму, должно хватить на протез. И не расстраивайтесь так. Может быть, все-таки заглянете к Рите?
— Нет-нет, я очень прошу, пожалуйста, возьмите эти деньги для дочери. Мне так хочется хоть чем-то ей помочь, не отказывайтесь, пожалуйста.
Маме кажется, что она навсегда запомнила всех этих людей. Своей добротой и участием они создали подушку безопасности, которая не позволяла упасть в пропасть, удерживала почти физически.
Кроме медиков и журналистов, к Рите в палату постоянно приходят знакомые и незнакомые люди с подарками для нее и детей, с деньгами на протез.
Не одни
Помощи — физической, материальной и душевной — в этой истории было вообще очень много. Уже в первый день, 11 декабря, стали поступать средства от неравнодушных людей. Это были переводы со всей страны — от 30 рублей до десятков тысяч. Рита и Инна бесконечно благодарны всем, кто поддержал их, кто был рядом, помогал не сдаваться, пережить боль, приспособиться к новой жизни, идти вперед.
«Может быть, так мы наберем Рите на современный протез, здесь уже почти миллион», — со слезами на глазах сказала Инна, взглянув на сумму в телефоне вечером в день трагедии. В тот момент она еще не знала, удастся ли спасти дочери левую кисть, ведь шла многочасовая операция. Так и случилось — набрали.
Благодаря отклику и финансовой поддержке людей из России, Германии, Израиля, Америки, спонсорской помощи от «Газпрома» и от предпринимателя Артема Эдуардовича из Чехова удалось собрать шесть миллионов рублей. Потом этой суммы хватит на изготовление двух функциональных протезов кисти в Германии для левой руки, с одним и восемью хватами. Деньги нужны были и на перелеты, и на проживание за рубежом, на лекарства и реабилитацию левой кисти, которая проходила уже в Санкт-Петербурге, на жизнь детей и самих женщин — первые полгода мама Риты не работала, была с ней рядом, помогала.
На второй день после того, как Риту перевели из реанимации в общую палату, к ней пришел священник больничного храма — с огромным букетом цветов и конфетами, даже предусмотрительно приобрел вазу. Сказал много добрых слов, обещал причастить, как только Рита будет готова, оставил свой номер телефона, чтобы можно было позвонить, если нужна будет какая-то помощь или на душе станет совсем тяжело. В этот день вечером Рита и правда заплакала. Но не от боли и не от жалости к себе — в этот день ее старшему сыну Диме исполнилось пять лет. И она, и бабушка были в больнице, не могли обнять его, организовать для него праздник. Но малыш, конечно, не остался без подарков. Друзья и коллеги Риты устроили для детей шоу с мыльными пузырями, подняли имениннику настроение. Он до сих пор вспоминает этот день.
— Как же так, почему же Грачев не подумал о дне рождения сына? Мама, он же не мог забыть, правда? — спрашивает Рита.
— Боюсь, нам не понять его поступков, — отвечает Инна.
«Хороший отец» — так Грачев будет называть себя на суде по лишению родительских прав — вряд ли думал в тот момент о детях и их будущем. Он изменил жизнь не только Риты, но и сыновей. Ни погладить мальчишек, ни собрать вместе поделку или конструктор, ни просто застегнуть молнию на куртке ребенка Рита никогда бы уже больше не смогла. А еще могла не перенести болевого шока и умереть. Жгуты на руки Риты Грачев наложил по-дилетантски, медицинских навыков у него не было, как не было и никаких гарантий, что он довезет жену до больницы с такой кровопотерей и шоком. По дороге через лес могла произойти какая-то заминка, и тогда дети остались бы без мамы.
А вот погладить мальчишек Рита все-таки может — пришитой левой рукой. Правда, функции в ней восстановлены лишь на 20–25 % (что уже отлично при такой травме) и в кисти нет чувствительности, но для мамы и сыновей это все равно счастье, эти прикосновения она чувствует сердцем. А как рады этому дети!
В Серпухове много церквей, два действующих монастыря — мужской Высоцкий и женский Владычный. Знакомая рассказала Инне, что слышала, как по серпуховскому телеканалу говорили, что во всех храмах города священники, монахини и прихожане молятся за Риту. Разве могла рука не прижиться при такой поддержке?
На поправку
Через неделю после операции Маргарите разрешают встать, и она потихоньку начинает ходить по коридору с мамой. Слабость чувствуется, иногда кружится голова, но этап неподвижного пребывания в постели остался позади. Настрой на восстановление у Риты серьезный: дома ждут два маленьких сына.
В палате у нее много цветов и даже небольшая живая елочка в горшочке и новогодняя икебана — самодельный подарок от женщины, которая несколько дней лежала с Ритой в одной палате. Инна попросила знакомых москвичей привезти для Риты в термосе куриный бульон. Откликнулось трое, причем все сразу, и теперь в палате четыре термоса! Вот только аппетит не настолько хорош, чтобы справиться с такими объемами. Девушка улыбается: «Мама, ешь сама, ну куда же мне столько…»
К Рите приехали две подруги из Серпухова, рядом с кроватью появились плакаты «#Рита, мы тебя любим, мы с тобой!». На них фото и добрые пожелания. Две сестры, Елена и Эля, знакомые Инны еще по Омску, привезли одежду для больницы, морс, книги, носочки. Молодой человек по имени Антон передает Рите цветы и билеты на Кремлевскую елку для детей. Незнакомый мужчина приносит гостинцы. Курьерской доставкой в палату заносят еще один красивый букет — в интервью Маргарита обмолвилась, что любит цветы, теперь с букетами приходят даже корреспонденты.
Наконец приезжают и сыновья Дима и Даня. После того как Рите разрешили вставать, детей в выходной день привезли из Серпухова навестить маму.
Это их первая встреча после случившегося.
Знакомые из Серпухова приезжают и к Рите, и к ее маме, предлагают помощь, передают деньги. Крупную сумму собрали сотрудники Серпуховской администрации и коллеги-журналисты. За время, пока Инна была в магазине, незнакомая женщина по имени Анжелика принесла огромную сумму, оставила ее Рите и быстро ушла, не дожидаясь благодарности. Заглянула красивая молодая женщина Екатерина, не принимая возражений, передала продукты, подарки и кулон-оберег с изображением Николая Чудотворца. Спросила: «Рита, нужно ли что-нибудь еще? Наша семья живет хорошо, от нас не убудет. Когда мы увидели, что с тобой случилось, решили помочь. Риточка, солнышко, летом приезжай к нам с детьми на дачу, она как раз в вашу сторону, недалеко от Серпухова».
На следующий день эта же девушка привозит и дарит Маргарите модем и планшет, чтобы в палате был Интернет и больничная жизнь стала чуть веселее. Именно на этом планшете Рита начинает локтем правой руки писать свои первые сообщения.
Наконец приезжают и сыновья Дима и Даня. После того как Рите разрешили вставать, их в выходной день привезли из Серпухова навестить маму. Мальчишки находились на попечении Ритиной коллеги и подруги Татьяны и дяди Ильи.
«Во взрослую больницу нельзя с маленькими детьми», — говорит охранник на входе в отделение, но делает для Риты маленькое исключение. Мальчишки общаются с мамой в фойе. Это их первая встреча после случившегося. Они рассказывают, как прошел день рождения Димы и как идет подготовка к новогодним утренникам. Дети очень соскучились, но мама еще слишком слаба для длительного общения. Получив от нее в подарок машинки и нацеловавшись, мальчишки уезжают домой.
Поддержать Риту в те дни старались многие. Телефон девушки не работал — 11 декабря Грачев разбил его в лесу, звонки поддержки и СМС шли на телефон мамы. Не всем удавалось справиться с эмоциями, зачастую ей самой приходилось успокаивать расплакавшихся собеседников. Раздается очередной звонок — кто-то из близких семьи хочет сказать слова поддержки Рите и просит подержать трубку возле ее уха, Инна держит, Рита слушает. В этот момент в палату заходит медсестра и делает замечание маме: «Что вы творите, не видите, у нее в глазах слезы? Ей сейчас не надо, чтобы ее жалели, от этого становится только хуже. Смотрите за капельницей, раз уж вам разрешили здесь остаться, и не расстраивайте пациентку».
Наверное, это правильное замечание. Если сейчас начать себя жалеть, можно расклеиться, а этого делать никак нельзя. Мама вынужденно соглашается с медсестрой. Проходят еще одни сутки.
Ноябрь 2017 года
В ноябре Рита и Дмитрий уже не живут вместе. Он предпринимает попытки к примирению — говорит, семья очень важна для него. За полтора месяца бракоразводного процесса и правда был момент, когда отношения между супругами наладились, но ненадолго. Рита не видит возможности вернуть все назад. Она твердо знает, что не хочет больше жить с человеком, который поднял на нее руку. Грачев же не понимает, что делать дальше, но разводиться не намерен. В немилость попадает младший сын, Данила. На следующий день после того, как папа при детях избил маму, трехлетний малыш спросил у отца: «Папа, ты плохой, ты обидел маму? Тебя надо в тюрьму посадить?»
Грачев запомнит эту фразу, начнет игнорировать младшего сына, однажды даже заявит Рите, что младший ребенок вообще не от него. На войне все средства хороши, решает Дмитрий и начинает манипулировать детьми. Дима может получить от него конфеты, а Дане они не достанутся. Папа готов гулять с Димой и даже купить ему телефон, но с одним условием. Старший сын шепотом рассказывает о нем маме: «Папа сказал, что купит мне телефон, но при условии, что я должен быть один, без Даника».
Младший сын, конечно, не понимает, почему папа вдруг потерял к нему всякий интерес.
— Зачем ты настраиваешь мальчишек друг против друга, не замечаешь младшего, говоришь, что он не твой? — спросит однажды у Грачева Инна.
— Да это ерунда, не было ничего такого, ну, в общем, я хотел как-то Риту задеть, — ответит ей Грачев.
Узнав о цели поездки, Рита соглашается. Она знает, что измены не было, так что даже надеется, что детектор лжи поможет расставить точки над i.
Выйти из депрессивного состояния самостоятельно у него не получается, просить совета у специалистов он не хочет. Возможно, потому что у самого есть диплом психолога (правда, училась за мужа в основном Рита). В итоге за психологической помощью Грачев ни к кому не обращается, зато все больше накручивает себя. Уверен, что раз Рита хочет разрушить семью, значит, была измена. Ни при каких других обстоятельствах такого быть не могло, рассуждает Грачев.
— Я ложусь на диван и начинаю представлять себе постельные сцены, как Рита изменяет мне с Александром… И это не дает мне уснуть, не дает возможности нормально дышать. Как она могла так со мной? — рассказывает он теще.
— Дима, но ведь этих сцен не было в реальной жизни. Они в твоей голове, зачем ты накручиваешь себя?
— Нет, нет, я не понимаю, за что так жизнь со мной. Я выбирал жену, чтобы без вредных привычек, чтобы родила здоровых детей. Я ценю семью и не хочу разводиться. Это невозможно.
— Я пробовала разговаривать с Ритой о вашем примирении, к сожалению, ты сам обрубил все концы. Ты избил ее, вывозил в лес с угрозами и ножом, она не хочет слышать о сохранении семьи. Да и я считаю, что раз ты поднимал на нее руку, это может повториться. Я не хочу такой жизни для своей дочери.
— Я обещаю вам, такого больше не будет, я нарушу эту печальную статистику.
Однако нарушит Грачев не статистику, а свое обещание. В ноябре, уже после дня рождения Риты, у него возникает новая идея, в которую он погружается с нездоровым энтузиазмом: свозить жену в Москву, чтобы она прошла проверку на полиграфе — детекторе лжи.
На следующий день после избиения Даня спросил: «Папа, ты плохой, ты обидел маму? Тебя надо в тюрьму посадить?»
Насколько эффективна эта проверка, какие отзывы оставляют о полиграфологах в Интернете, где и на какой аппаратуре те работают, сколько это стоит? Грачев все тщательно изучил, несколько дней жил только этой идеей, наконец выбрал специалиста. За пару дней до даты сообщил Рите, что хочет съездить с ней в одно место, куда конкретно — не сказал. После истории с лесом и ножом это предложение показалось Рите небезопасным, она рассказала маме о планах Дмитрия. Та ответила: «Мне не нравится эта идея, Рита, куда-то отправиться вам вдвоем. Я могу взять отгул, если это так необходимо, и поехать с вами».
Инна еще раз встречается с Грачевым, чтобы понять, куда он хочет везти ее дочь. Разговор происходит вечером после работы. Дмитрий взахлеб, как одержимый, рассказывает о детекторе лжи, считает, что это его последняя надежда узнать правду:
— Я должен знать наверняка, пока еще не поздно и можно все вернуть, что измены не было!
— Ты понимаешь, что это дорога в никуда? Что бы там ни показал полиграф, после этого никакой семьи у вас точно не будет! И ты все равно останешься один, — говорит Дмитрию теща.
— Пусть так, если я узнаю, что измена была, исчезну из ее жизни. Она останется просто матерью моих детей. Но если пока еще ничего не потеряно и измены не было, я должен быть уверен, что все можно вернуть. Сейчас отношения нормальные, но я не могу быть уверен, что она мне не изменяла. Мне это жизненно необходимо. Какой же я дурак, что рассказал вам, теперь вы Риту отговорите! А это так важно для меня, это суперважно, — в глазах Дмитрия слезы, он плачет.
Инна согласна ничего не говорить Рите — но при условии, что Грачев утром перед поездкой сам ей расскажет, куда они едут и зачем, даст право выбора — ехать или нет. Он обещает. На следующий день, узнав о цели поездки, Рита соглашается. Она знает, что измены не было, так что даже надеется, что детектор лжи поможет расставить точки над i. Для Риты важно, чтобы Дмитрий понимал — причина развода вовсе не ее мифический роман с другим мужчиной, а нежелание больше жить с ним.
Вспомнить, как все было
Случившееся 11 декабря в лесу настолько жестоко, что вспоминать об этом Рите больно, но и держать весь этот ужас в себе невозможно. В больнице дочь понемногу начинает рассказывать маме подробности того дня. Она все помнит, сознание не отключалось, хотя это могло бы стать избавлением от боли. Рита боялась, что Грачев бросит ее в лесу или увезет еще дальше в незнакомое место и оставит там, старалась контролировать что могла.
— Мама, я хорошо помню то утро. Проснулась я в 6 утра и включила музыку. Сварила себе кофе. Потом и мальчишки встали, и мы начали собираться в детский сад. Старший сын, наверное, уже раз в пятнадцатый спросил:
— Мама, а сколько дней осталось до моего дня рождения?
— Три, Дима, — ответила я, — три.
Из дома мы вышли в 7:50 и повезли мальчишек в сад. За рулем был Грачев, в группы я повела детей одна, но такое уже бывало не раз, и меня это не насторожило. Дмитрий ждал в машине у выхода. Вел он себя непринужденно. Потом мы заехали к тебе за большой сумкой. Грачев пообещал, что вечером приедет за мной и моей коллегой-дизайнером, подвезет нас в квартиру бабушки, чтобы мы закончили раскрашивать ширму для детского сада, сказал, что свозит меня в «Детский мир», чтобы я купила кое-какие вещи для сыновей. Мама, он говорил мне это, а сам ведь уже все знал! Что никаких покупок мальчишкам и встреч уже не будет…
Последние дни у меня в голове крутилась мысль, что Грачев что-то замышляет, слишком уж спокойно он себя вел, в этом было что-то настораживающее, но мне так хотелось верить, что все обойдется и мы разведемся цивилизованно! Я тогда думала, что нам же еще детей вместе растить, а значит, надо попытаться сохранить нормальные отношения. От твоего дома он повез меня не в город, а в лес, телефон сразу отнял. Я попыталась написать тебе сообщение, но муж не позволил этого сделать. Я не сразу испугалась, хотя и не хотела ехать с ним. Накануне Дмитрий звонил и предлагал мне заняться сексом. Я почему-то подумала, что для этого и везет меня в лес. То, что он задумал рубить мне руки, я, конечно, не предполагала. Разве такое может вообще прийти в голову?
Потом он остановил машину в безлюдном месте и вышел из нее, открыл мою дверь и крикнул:
— Выходи!
— Зачем? Не хочу выходить, я боюсь!
Но Дима меня уже не слушал, требовал:
— Выходи, а то будет хуже. И снимай пальто.
Я вышла, и он стащил с меня пальто, кажется, мне не было холодно, не помню точно, но в голове у меня стала крутиться такая противненькая, навязчивая мысль: «Что я здесь делаю, в безлюдном глухом месте, мне давно пора быть на работе, почему я нахожусь в этом лесу?» Стало страшно…
А Грачев тем временем открыл багажник, там лежали жгуты и строительные стяжки для моих пыток, топор. И еще стеклянная банка с какой-то жидкостью, возможно кислотой, ведь он грозился меня ею облить.
— Вытяни руки, — он почти кричал…
Я не хотела этого делать. Он насильно надел одну стяжку на запястье. Завязал жгуты чуть выше локтя и на плечах. Затягивал сильно, мне было больно. Я все это время спрашивала:
— Зачем ты это делаешь? Я тебе не изменяла! Давай обговорим все спокойно.
Потом я и плакала, и умоляла его одуматься, предлагала все вернуть, сойтись и жить вместе. Но он уже принял решение, и все мои мольбы оказались напрасными. Заявил:
— Ты еще не знаешь, насколько больно мне сделала, а ведь никакая физическая боль не сравнится с душевной. Но сегодня ты хотя бы частично испытаешь это на себе. Вот видишь, как ты меня довела, что я вынужден это предпринять. Ты сделала меня таким! Ты во всем виновата!
Я уже заметила топор, но все еще надеялась, что он меня запугивает.
— Рита, ты в тот момент уже знала, что он собирается отрубить тебе руки, он сказал тебе это?
— Не помню точно, мама, кажется, нет. У меня крутилось в голове, что вот сейчас он отрубит мне руки, потом ноги, потом голову… Нет, он ничего не сказал про свои планы. В лесу сделал мне комплимент, сказал, что я сегодня красивая, и проверил цвет нижнего белья, к счастью, оно оказалось разного цвета. А если бы это был однотонный комплект? Тогда, наверное, дело дошло бы и до кислоты.
Спустя какое-то время приказал мне идти в лес. И я пошла, а он замахивался на меня топором и подгонял им. Пенек, на котором будет рубить мне руки, выбрал заранее. Он пригнал меня к нему и потом стал втыкать топор в дерево, как будто разминаясь, я помню, как топор висел на стволе. Грачев что-то говорил мне, запугивал. Потом стал втыкать топор уже в пень. Был момент, когда он на некоторое время одумался, возможно, поверил, что сгущает краски и все еще можно вернуть. Мы снова подошли к машине. Я плакала и говорила ему, что мне больно, что у меня сильно затекли руки. Я их уже не чувствовала и просила, чтобы он снял стяжки и жгуты.
Потом перестала его умолять и замолчала. Я устала. Руки сильно болели, очень затекли ноги. Я не могла больше стоять на коленях, а он замахивался топором, если пыталась приподняться, и приказывал опуститься.
Дмитрий почти согласился. Около машины сказал мне отвернуть голову и часть жгутов разрубил прямо на мне, но потом снова их завязал. Сказал: «Нет, Рита, так дело не пойдет, надо довести все до конца. У тебя синяки на руках и ты грязная, сейчас я привезу тебя в город, а ты сразу сдашь меня в полицию. И я сяду ни за что. Так не пойдет».
Я, конечно, говорила, что никуда его не сдам, но он меня уже не слушал. Мама, я помню, что очень надеялась, что вы начнете меня искать. Думала об этом. Наверное, вы все равно меня бы не нашли, но я цеплялась за эту мысль как за соломинку…
— Рита, начиная с 10 часов я звонила уже всем: и вам, и маме Димы, и в полицию. Пресс-секретарь УВД, которую я знаю по работе, оказалась на выезде в Москве, участковый сказал, что он в отпуске и звонить надо не ему. А вот дежурная по городу, которая и принимает такие звонки, желанием помогать не горела. Наверное, у них существует какая-то инструкция, что надо спрашивать в таких случаях, но она задала так много неважных на тот момент вопросов, и таким равнодушным голосом, и даже не стала записывать ваш номер машины. Хотя я так просила об этом, почти кричала! Думала, вдруг остановят вас по номеру на посту ГАИ. А она меня спрашивала, по какому адресу тебя не довезли на работу. Я нервничала и не могла вспомнить новый адрес редакции, вы ведь только переехали. Интересно, когда она услышала вечером, что случилось несчастье, задумалась ли хоть на секунду, что могла тебе помочь? Ох, мне было очень не по себе тогда, внутри все сжалось в комок… коллега спросила: «Инна, у тебя все нормально?» И я, кажется, ответила, что теперь в моей жизни уже ничего не будет нормальным. Потом с твоими коллегами поехала в дежурную часть полиции. Я уже поняла, что быстрой помощи не дождаться, и это тоже было страшно. Прости, что ничем не смогла тебе помочь…
— Да не стоит уже об этом, мама. В машине мы пробыли минут пять, и он второй раз поволок меня в лес. Замахивался топором, ставил подножки, около пенька сделал мне сзади подсечку под колени, чтобы я осела. Затем стал придерживать и сказал, чтобы положила руки на пенек. Я ответила, что не буду. Он снова замахивался топором. Потом снял новые часы, его подарок, предыдущие, которые дарила ты, уже разбил раньше, обухом раздробил и эти.
Потом, я уже говорила, еще минут двадцать периодически замахивался на меня и втыкал топор в пень около рук, и я каждый раз не знала, куда он направит лезвие. Он что-то говорил, кажется, ему нравилось, что мне страшно: «Машину, говоришь, хочешь купить и водить ее. Ха-ха! Не будет у тебя ни машины, ни мужиков, даже детей не погладишь, а ведь ты так любила это делать!»
В тот момент я решила, что он вообще хочет меня убить, не думала о руках. А потом перестала его умолять и замолчала. Я устала. Руки сильно болели, очень затекли ноги. Я не могла больше стоять на коленях, а он замахивался топором, если пыталась приподняться, и приказывал опуститься. А еще запрещал мне убирать руки с пенька. Помню, что я все время глядела на него, и он сказал мне: «А ну-ка отвернись, не смотри на меня».
И я отвернулась влево, он стоял справа от меня. Тогда начал рубить, вид крови его не охладил, напротив… Он бил и бил. Я сильно кричала и все думала, почему никак не отключаюсь. Ведь я трусиха. Но сознание не уходило. А он бил и бил, наверное, ударил раз сорок. В какой-то момент подумала, что надо спасать жизнь. Я попыталась отползти, тогда он запрыгнул мне на спину и стал рубить топором по ноге. Было очень больно, помню, как тупое лезвие вонзалось в кожу, она как будто рвалась. Я перестала ползти. А он все рубил. В какой-то момент бросил фразу: «Ладно, красоту твою портить не будем», — видимо решил, что пока поиздевался достаточно. И до кислоты дело не дошло…
Грачев следил за временем, прочитал где-то, что час-полтора человек вполне может находиться с наложенными жгутами. Потом в какой-то момент приказал мне встать и идти в машину, я сделала несколько попыток, но у меня не получилось подняться. Хотя я очень старалась. Тогда он взял меня под мышки и поволок. На заднем сиденье лежало одно детское кресло и дорожная сумка. Они мешали мне сесть или лечь. Поправить я ничего не могла. Хотела лечь, но ноги не помещались, я изо всех сил старалась убрать их в салон. Боялась, что отрубит и ноги. Потом он закрыл дверь и сел на водительское сиденье, кажется, еще отправлял сообщения кому-то. А потом позвонил своей тете, родной сестре мамы. Разговор шел по громкой связи, и я слышала, как он сказал: «Все сделал! Не судите строго. Поддержи маму, побудь с ней, особенно сначала, ей будет непросто».
А еще по пути приоткрывал окно автомобиля и впускал в салон свежий воздух со словами «Какой адреналин!»
Один раз по дороге он спросил: «Ты там не померла?» — и потрогал пульс у меня на шее.
Я лежала с закрытыми глазами, старалась не смотреть на то, что осталось от моих рук. В какой-то момент поняла, что мы в городе. Дальше ты знаешь.
— Господи, как же ты все это пережила?!
Мой сын всегда прав!
Мама Грачева Ольга растила своего единственного сына Дмитрия одна. С мужем они развелись, когда Дима был совсем маленьким. Одной из причин развода было рукоприкладство. Потом Грачев-старший надолго сел в тюрьму за убийство в групповой разборке. Кто-то из соседей Грачевых вспомнил, что в детстве Дмитрий водился с плохой компанией, они забивали камнями кошек и смотрели, как те мучились. Из общеобразовательной школы Грачева отчислили из-за драки, доучивался он в вечерней. Все эти подробности выяснятся уже позже.
Ольга сына всегда поддерживала, считала сама и говорила ему, что он поступает верно. На суде по лишению Грачева родительских прав отстаивала его права как защитница. Она утверждала, что он хороший отец, восклицала: «Мой сын рос в любви!»
…На крестинах старшего сына Грачев повздорил со священником. Тот сделал замечание Дмитрию — сказал, что рукава футболки могли бы быть подлиннее, а лучше было бы в соответствии с поводом надеть рубашку. Дмитрий резко ответил, что как-нибудь сам разберется, как ему одеваться. Перепалка продолжилась, и в конце концов священник предложил Дмитрию подождать на улице, если он не уважает церковные правила. Сказал, что будет вынужден прекратить таинство, если тот будет так себя вести. Крестины все-таки были продолжены, ссору замяли. Домой друзья и родственники молодых родителей вернулись в приподнятом настроении, был накрыт общий стол. Казалось бы, и не стоило вспоминать этот неприятный эпизод. Но мама Дмитрия о нем заговорила: «Все-таки как-то неправильно повел себя священник. Мне прямо неприятно, у моего сына праздник, а он начал читать ему проповедь. Испортил настроение».
По данным Московского кризисного центра для женщин «Анна», всего 3 % случаев домашнего насилия доходят до судебного разбирательства в рамках уголовного дела и отражены в статистике.
Инна возразила — священник ведь, в общем-то, был прав. Не уважаешь церковь, тогда зачем крестить ребенка? Если просто не нравятся их правила, в конце концов, можно было действительно подождать на улице. Однако Ольга настаивала на правоте сына. Инна, чтобы отстоять свою точку зрения, вспомнила еще один неприятный эпизод, произошедший несколько месяцев назад в общественном транспорте — надеялась убедить Ольгу, что ее сын не всегда бывает прав. Тогда Инна, Рита и Дмитрий ехали в автобусе, Рита была уже с большим животом. Сели сзади, но скоро вошла пожилая женщина и посмотрела на них, ожидая, что кто-то уступит ей место. Дима вставать не собирался, пауза затягивалась, и тогда место уступила Инна, а он остался сидеть около Риты. Пожилой мужчина, стоявший рядом, сделал замечание Диме:
— Молодой человек, вам не кажется, что не ваша мама или теща должна была уступить место, а вы, это было бы как-то правильнее?
— А ты вообще кто такой? — ответил ему Дмитрий. — Если я в твоем возрасте буду ездить не на своей машине, а на общественном транспорте, буду считать себя неудачником. А от неудачников мне никакие замечания и советы не нужны.
Ольга перебила Инну:
— Мой сын все сделал правильно!
— Как правильно, Оля, что ты говоришь, не уступить место пожилой женщине и нахамить старику — разве это может быть правильным?
— Мой сын все сделал правильно! Когда я была беременной, бывало, что и мне тоже место не уступали.
У Инны наступило легкое оцепенение, в горле встал ком. Она постаралась побыстрее уйти домой и не вспоминать об этом случае. Мысль о воспитании зятя вызвала серьезную тревогу.
«Мы все не идеальные педагоги, — старалась успокоить разыгравшиеся нервы Инна, — у нас может быть разное видение». И все же позиция мамы Дмитрия показалась ей слишком неожиданной. Причем Ольга совершенно не стеснялась высказывать ее публично.
«С кем из нас что-то не так? — спрашивала себя мама Риты. — Уж слишком разнятся наши две правды».
На стадии развода Инна разговаривала с Ольгой по телефону, говорила, что поведение ее сына уже выходит за все рамки, но та ответила: «Кто?! Мой Дима вывозил Риту в лес с ножом? Мой Дима не мог!..»
Довели мужика
Как чувствовал себя Грачев, задумывая преступление? К расправе он начал готовиться за две недели, как потом рассказывал сам. Мыслей о том, что может ошибаться, подозревая жену в измене, не было ни тогда, ни потом, на суде. Дмитрий скорее считает, что показал всей стране, как нужно вести себя с непокорными женами.
На суде он скажет, как положено: «Раскаиваюсь, Ваша честь, прошу прощения», — но все его поведение говорит об обратном.
В СИЗО, перечитывая собственные показания, Грачев периодически забывает о присутствии рядом следователя и начинает улыбаться. Похоже, даже гордится своим поступком.
Преступление Грачева широко обсуждается людьми. Многие просто отказываются принимать мысль, что подобная трагедия могла произойти в любой семье, включая их близких и знакомых. Гораздо легче представить, что жена систематически доводила мужа изменами, насмехалась над его чувствами, запрещала общаться с детьми и в результате вынудила совершить преступление. Они не понимают, что вовсе не обязательно делать что-то подобное, склонным к садизму мужчинам для расправы не нужна причина. Они найдут ее там, где ее не было и нет.
Подавляющее большинство поддерживает Риту, но есть и те, кто жалеет Грачева.
Таксист, подвозивший одну из иногородних журналисток к зданию Серпуховского суда, проявляет мужскую солидарность:
— Эх, довели мужика! — сочувственно произносит он. Вокруг дороги незнакомый лес. Из соображений безопасности спорить с водителем может и не стоит, но журналистка возражает:
— Поймите, даже если женщина ведет себя идеально, чувствовать себя в безопасности рядом с психопатом не получится, он найдет к чему придраться. Разве можно оправдать зверство поведением женщины?
Еще одна корреспондентка, приходившая к Рите в больницу, поделилась с Инной: «Знаете, для меня вся эта история стала своеобразным тестом для распознавания людей. Мои знакомые, в том числе и коллеги, обсуждая произошедшее с Ритой, делятся на два лагеря. Тех, кто готов понять Грачева, я стараюсь не переубеждать, нет, просто понимаю, что мне с ними не по пути. Как можно рассуждать о том, что его довели? Ни при каком раскладе человек не имеет права совершать такое по отношению к другому живому существу. Связать и планомерно истязать? Грачев — опасный преступник».
Незнакомый молодой человек Кирилл напишет Инне «ВКонтакте»: «Привет, тетка, ну что, хайпанула на дочке? Скажи спасибо зятю!»
Что это? Бестактность, невоспитанность или неспособность почувствовать чужую боль?
Знакомая Инны, гуляя с ребенком, услышит разговор молодых женщин у песочницы:
— И все-таки дыма без огня не бывает. Не просто так он побежал махать топором. Жалко парня. Теперь вот сядет.
— И правда, ведь не просто же так он? Гуляла, наверное, сильно.
— Да что вы раскудахтались как курицы?! Жалко им парня! — взорвется она. — У вас у самих дети, можете представить, что кто-то сотворит такое с вашим ребенком, которого вы родили абсолютно нормальным, с ручками, с пальчиками? А какой-то недочеловек решит сделать его калекой навсегда, потому что в его больном воображении он будет провинившимся! Вы вообще можете представить боль и беспомощность девушки? Как она со всем этим справляется?.. Да, ей собрали деньги на протезы, но они всего на три года, а что будет потом? Такая огромная сумма! Теперь всю жизнь Рите сражаться с этими проблемами. А еще предстоит рассказать обо всем детям. А кто эту семью защитит, когда он выйдет на свободу? И вам его жалко?
Если обезболивающие таблетки и уколы войдут в привычку, может возникнуть зависимость. Поэтому дома Рита старается терпеть, и лишь когда боль совсем изматывает, просит дать таблетку или сделать укол.
Молодые мамы смотрят на женщину удивленно. Похоже, что с этого ракурса они на случившееся не смотрели.
Пора домой
Кисть на левой руке Маргариты прижилась. В конце декабря девушку начинают готовить к выписке. В этот день в палату приходит так много корреспондентов и операторов, что все они едва помещаются в комнате. Рита отвечает на вопросы журналистов и опять улыбается, принимая в подарок цветы. Она едет домой. Жить пока придется в квартире мамы. Швы на руке еще не сняты, не удалены металлические спицы. Требуются ежедневные перевязки руки. И все-таки это возвращение.
Первые дни дома для Риты были тяжелыми. Лежать целый день в постели, как это было в больнице, не получалось. Дети радовались возвращению мамы и постоянно требовали от нее внимания. В новогодние каникулы они не ходили в детский сад. Мама была рядом, и мальчишкам хотелось, чтобы она, как всегда, как раньше, играла с ними, смеялась, помогала что-то смастерить. А у нее не было на это сил, и рук тоже не было… Рита стала больше двигаться, меньше лежать, кисть стала больше болеть и отекать, несмотря на лангету и ортез. В первые дни дома температура у Риты поднималась к вечеру до 38,5. Посидеть за праздничным столом в новогоднюю ночь не получилось. Но Рита держалась стоически, знала, что раскисать ей нельзя.
В больнице один из докторов отделения сказал девушке, что она должна научиться жить с болью, которую может терпеть, и постараться обходиться без обезболивающих. Руке не стать такой, как прежде, она будет беспокоить ее довольно часто. Если обезболивающие таблетки и уколы войдут в привычку, может возникнуть зависимость. Поэтому дома Рита старается терпеть, и лишь когда боль совсем изматывает, просит дать таблетку или сделать укол.
В 2017 году был принят закон о декриминализации домашнего насилия: «бытовые» побои перестали быть уголовным преступлением, а стали административным (наказание предусматривает штраф или общественные работы).
Ежедневные перевязки дома делает Инна — так, как рекомендовали врачи. Перед процедурой руку опускают в теплую воду с мылом, чтобы постепенно очистить ранки от запекшейся крови. Периодически женщины высылают хирургу фотографии спасенной им кисти, он дает советы по уходу за рукой. Нужны три вида мазей, одну из них невозможно купить в Серпухове, и дальние родственники из Москвы, Валерий и Елена, покупают мазь и везут Маргарите, взять деньги за лекарство отказываются.
День за днем перевязки продолжаются, но пока рука выглядит израненной, она почти неподвижна. Проходят новогодние праздники, и Рита с мамой едут в Москву, чтобы снять швы. Спицы будут удалены чуть позже.
«Неплохо, — говорит Рите хирург Тимофей Сухинин, осматривая левую кисть, — если так пойдет и дальше, обойдемся без пересадки кожи. Но впереди еще не одна операция, если мы хотим восстановить хотя бы минимальные функции руки. Будем подрезать сухожилия, которые “припаялись” к соседним тканям, после следующей операции важно будет сразу начать реабилитационный курс, чтобы сухожилия не успели снова прирасти. Но пока думать об этом еще рано, сейчас нужно дождаться, чтобы рука зажила, спал отек. Старайтесь не находиться на улице более 5-10 минут, сейчас зима, а в кисти нет чувствительности, ее легко обморозить. Что касается реабилитации, с этим сложнее, в системе ОМС ее практически не осталось, откровенно говоря, мы не знаем, куда направлять наших больных. У меня есть знакомый травматолог-ортопед Анна Овсянникова, к ней я бы рекомендовал обратиться, но она работает в Питере. Чуть позже, если решитесь, дам вам ее координаты».
Эти непростые дни уходящего 2017 и наступившего 2018 года запомнились еще и огромным количеством подарков Рите и мальчишкам. Знакомые и незнакомые люди приносили уже домой деньги, сладости, машинки, роботов, сувениры, сделанные своими руками: дерево счастья, новогодний шар с портретами Риты и детей, кукол-ангелов. Присылали подарки по почте, на работу к Рите даже пришла посылка из пражского женского клуба — мастерицы сшили специальные тканевые карточки для игры с детьми. Из администрации Серпухова принесли сладкие подарки и привели Деда Мороза. Приехать в гости к мальчишкам хотела даже та самая Снегурочка из Костромы, к которой ребята с мамой не доехали в день рождения старшего сына из-за произошедшей трагедии. Но из-за плохого самочувствия Риты встречу решили временно отложить. Младший брат Риты студент Илья принес ей сладкий подарок от своего бывшего одноклассника. Презенты передавали и позже, привозили даже продукты с собственной фермы: масло, рыбу, индейку, домашнее вино. Каждый хотел поддержать Риту, чтобы у нее был лишний повод улыбнуться.
В Большевике (это территория бывшего Серпуховского района) люди пришли на небольшой митинг и собрали деньги на лечение, а затем передали средства на реабилитацию. Деньги собрали даже в парикмахерской, куда ходила Рита.
Домой к Инне однажды пришла семейная пара — в квартиру заходить не стали, но передали деньги: «Рита сейчас живет здесь? Мы почти соседи, не могли не прийти. Держитесь, я сталкивался с бедой в горячих точках… Не падайте духом».
Серпуховичка Ольга приходит домой к Рите и ее маме с тортом и деньгами. Вспоминает, как сама выбиралась из непростой жизненной ситуации, едва не потеряв под поездом ногу.
В развлекательном центре «Корстон» в Серпухове устраивают большую концертную программу, на которую приезжают исполнители из Москвы и Подмосковья. Они говорят много добрых слов Рите и передают собранную сумму на лечение.
В докладе Управления ООН по наркотикам и преступности говорится, что почти 50 тысяч женщин в мире в 2017 году стали жертвами домашнего насилия.
Следствие не спешит
Еще в больницу, в первые дни после трагедии, к Рите приехали адвокаты Мари Давтян из Москвы и Оксана Русьян из Санкт-Петербурга. Сюда же, в столичную клинику, в палату к Рите приходит следователь Серпуховского района, которой поручено вести это дело. Рита дает первые показания. Следующая встреча следователя, Риты, Инны и адвоката проходит уже в полицейском участке Серпуховского района после выписки из больницы.
— А можно приобщить к делу текст сообщений с телефона Грачева, которые тот разослал родным утром накануне случившегося? Ведь это доказательство того, что он сделал это не в состоянии аффекта? — спрашивает следователя Рита.
— Сообщения? Ах да, помню. Вы говорили об этом в больнице, — вспоминает следователь. — Вот только телефон Грачева я сразу же отдала его маме Ольге.
— Но как же так?
Следователь лишь разводит руками.
— Да, еще вам надо сдать кровь для следственной экспертизы.
Рита с мамой идут на станцию переливания крови поблизости. В регистратуре их узнают, и персонал даже оперативно собирает какую-то сумму на лечение. Поддержка приятна, но для того, чтобы сдать кровь, Рите накладывают на руки жгуты. Тут же возникают воспоминания, как это делал Грачев. У Риты темнеет в глазах, начинает кружиться голова. В памяти всплывают жуткие моменты, когда руки очень болели от жгутов, то, как она много раз просила Грачева их снять… Риту отводят в комнату, где можно попить чая, отвлечься, успокоиться, и сдать кровь все же удается.
Следствие продолжается, но продвигается неспешно. Адвокаты Риты еще в декабре, на следующий день после знакомства с девушкой, подали заявление в Следственный комитет о признании Грачева виновным по четырем преступлениям: в угрозе убийством, умышленном причинении вреда здоровью, двум эпизодам похищения. Изначально было открыто лишь уголовное дело по причинению тяжкого вреда здоровью, по остальным преступлениям ни возбуждения, ни отказа не последовало.
После настойчивых обращений адвокатов в прокуратуру постановления об отказе в возбуждении уголовных дел по статьям «Похищение человека» и «Угроза убийством» все же были выданы. На основании отказа была составлена и отправлена жалоба в канцелярию отдела Следственного комитета России. Вышестоящая инстанция после ознакомления с материалами дела вернула материалы на дополнительное расследование. Уголовное дело открыли по всем четырем эпизодам.
Знакомые и незнакомые люди, следящие в те дни за историей Маргариты Грачевой, не раз спрашивали у мамы и самой девушки:
— Такая огласка, все о вас знают, и дело наверняка продвигается легко?
— Увы, — отвечала Инна, — приходится буквально пробивать головой стены, чтобы чего-то добиться. Такое впечатление, что мы всех напрягаем, приходим и что-то просим, требуем. Раздражаем. Спасибо адвокатам, что они не опускают руки.
Грачеву назначают проведение психиатрической экспертизы в Институте им. В.П. Сербского в Москве. Эта процедура довольно продолжительная — само обследование длится примерно месяц, но необходимо еще дождаться очереди на ее проведение. После новогодних праздников арестованного перевозят в Москву, проверка психического здоровья подозреваемого начинается. Вывод специалистов, проводивших психиатрическую экспертизу, таков: Грачев осознает тяжесть своих поступков и последствия, которые они могут вызвать, он вменяем. Да, у него есть смешанное расстройство личности, проявляющееся в обидчивости, мнительности, повышенной требовательности к окружающим, боязни предательства, обостренном чувстве подозрительности, недоверия, но эти личностные качества выражены не настолько, чтобы Грачев не понимал, что его намерения преступны.
Позднее на одном из заседаний суда по лишению родительских прав Грачев скажет: «Я им в этом институте Сербского столько всего рассказал о себе, и хорошего тоже. А они написали в заключении обо мне только плохое. Как такое может быть? Но я понимаю. Это из-за негативного общественного мнения, которое сформировали родственники и адвокаты Риты. Несправедливо!»
Детектор
На «исследование» на детекторе лжи Дмитрий Риту тогда все-таки отвез. «Выведение на чистую воду» оказалось по столичным меркам недорогим, на самом деле настоящий качественный полиграф стоит гораздо больше. Похоже, для Лилии Сорокской, проводившей исследования, это был отлаженный бизнес. Данные, полученные при помощи полиграфа, можно интерпретировать весьма широко. Опытный специалист должен уметь отличить попытку солгать от волнения, нервного напряжения. Детектор измеряет не ложь, а изменение физиологических реакций организма. Если не соблюдать базовые принципы исследований, выводы могут быть ошибочными. При составлении отчетов исследований для своих клиентов Сорокская не гнушалась брать целые абзацы из чужих кандидатских, выдавая их за собственные мысли.
Позже с заключением, которое получил Дмитрий, ознакомилась и бесплатно сделала рецензию на него для суда Ярослава Комиссарова, известный в России эксперт-полиграфолог, кандидат юридических наук, доцент кафедры криминалистики Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), главный редактор федерального научно-практического журнала «Эксперт-криминалист». «Полиграфолог не должен опережать современный уровень развития науки — по результатам тестирования с применением полиграфа невозможно определить, какая именно информация содержится в памяти человека, и констатировать, что человек ее скрывает. Результаты анализа предоставленных в распоряжение специалиста материалов позволяют сделать следующие выводы:
1 Подтвердить факт проведения тестирования с применением полиграфа в отношении М.А. Грачевой невозможно ввиду отсутствия видеозаписи.
2 Если психофизиологическое исследование с применением полиграфа в отношении М.А. Грачевой проводилось, оно было проведено без учета единого научно-методического подхода к практике проведения психофизиологических исследований и экспертиз с применением полиграфа, профессиональной подготовки и специализации полиграфологов.
3 Выводы, изложенные в документе, представленном на рецензирование, оформленном от имени «специалиста-полиграфолога Сорокской Лилии Ефимовны» не являются научно, методически и фактически обоснованными.
4 Документ, представленный на рецензирование, не является заключением специалиста-полиграфолога».
После того как история Маргариты Грачевой получила широкую огласку в прессе, «эксперт» Сорокская бесследно исчезла, закрыв офисы своей конторы. Ну а Дмитрий, получив ее заключение, сказал Рите, что детектор подвердил — она ему лжет, и утвердился в своем желании мстить.
В России 16 млн жертв домашнего насилия (по данным Росстата).
Письма
В первые месяцы после трагедии Рита и Инна получали в социальных сетях огромное количество сообщений, в которых женщины писали о насилии в их семьях. Кто-то впервые за много лет решился рассказать о жестокости мужа, которого уже не было в живых. Кто-то подвергался насилию прямо сейчас — просил совета, помощи. Молодая женщина из маленького городка в глубинке вспомнила, как муж заставлял ее придумывать и рассказывать ему истории о ее вымышленных изменах. Если она не хотела этого делать, он приходил в ярость, до какого-то момента было проще подыграть ревнивцу. В маленьком городке все друг у друга как на ладони, никаких измен в реальной жизни не было. Но муж требовал признаний с подробностями, возможно, эти истории возбуждали его нездоровую психику. Девушка боялась, но уйти к пожилым родителям не решилась, не хотелось их огорчать. Однажды муж связал ее и подвесил вниз головой на двери, приказав сознаваться уже в реальной измене. Ей удалось освободиться и убежать. Но не все истории заканчивались хорошо.
«Мой папа регулярно загонял маму в сарай и приказывал лезть в петлю. Однажды мамы не стало».
«Мой муж поднимал на меня руку, угрожал, что выколет глаза. И потом однажды настало утро, когда я не знала, как сказать детям, почему у мамы больше нет одного глазика».
Когда Риту уже выпишут из столичной больницы и она будет лечить кисть и учиться жить без рук, брак Грачевых будет расторгнут заочно.
«В лес Рита ехала добровольно, о каком похищении может идти речь? И потом, я вывозил ее за город для совершения другого преступления. Нельзя же судить меня сразу за два!»
«Я хороший отец»
Вместе с уголовным делом Серпуховской суд рассматривает еще один гражданский иск — по лишению Грачева родительских прав. Рита и ее адвокаты не хотят откладывать этот вопрос, наличие несовершеннолетних детей — это смягчающее обстоятельство при вынесении приговора по уголовному делу, и Грачев собирается использовать эту возможность, чтобы уменьшить срок. Он не отрицает, что совершил преступление, но ведь не по отношению к детям, так что вопрос о содержании детей и отцовстве удобнее решить потом.
Понадобится еще девять месяцев, чтобы все-таки добиться лишения отцовских прав. Заседания проходят в закрытом режиме, так как вопрос касается несовершеннолетних. Дмитрий публично признает в суде, что отрубил руки жене, матери своих детей, но этого обстоятельства судье недостаточно, чтобы признать Грачева плохим отцом. Она не видит оснований для лишения его родительских прав. После двух заседаний судья намерена дождаться решения экспертной комиссии Института им. Сербского о психическом состоянии Грачева. На третьем заседании, ознакомившись с заключением, она решает приостановить гражданский процесс до момента вынесения приговора Грачеву по уголовному делу.
«Вот когда он будет признан преступником, можно будет говорить о том, какой он отец. Сейчас я не вижу оснований для лишения», — таков вердикт судьи.
Казалось бы, очевидно, что человек, совершивший страшное преступление против матери своих детей, не задумавшись о будущем малышей, не может быть хорошим отцом. Однако с точки зрения закона это выглядит иначе. Насилие по отношению к матери не приравнивается к насилию над детьми. В большинстве случаев лишить отцовства мужчину, покалечившего или убившего мать своего ребенка, можно лишь после того, как он будет осужден уголовным судом. Убил или искалечил мать своих детей и получил смягчение приговора как отец — против здравого смысла, но по закону.
На каждом из заседаний присутствуют представители Серпуховской прокуратуры и Управления опеки и попечительства. Прокуратура выступает за сохранение за Грачевым статуса отца. Помощник прокурора полагает, что Дмитрий не делал ничего плохого детям, а значит, и лишать его родительских прав не за что…
Опека встает на сторону Маргариты: отец может быть опасен для детей, например предъявлять к ним завышенные требования, а в случае несоответствия учинить расправу. Его поступки уже серьезно осложнили жизнь мальчикам, на протяжении нескольких месяцев они не могут полноценно общаться с мамой. «Хороший отец» готов был манипулировать детьми в своих интересах, не задумываясь, как это влияет на детскую психику. Однако судья и прокуратура не согласны.
Адвокаты Маргариты подают в Мособлсуд апелляционную жалобу на определение Серпуховского суда, просят продолжить рассмотрение дела. Сотрудница Серпуховской прокуратуры пишет в областную прокуратуру возражение на жалобу Грачевой. Некоторые выдержки из этого документа пугают своей безучастностью и канцеляризмами: «…Таким образом, признание ответчиком факта причинения вреда здоровью Грачевой М.А. не свидетельствует о его виновности в совершении преступления в отношении нее и не является безусловным основанием для вынесения обвинительного приговора по уголовному делу и, следовательно, для удовлетворения искового заявления по лишению родительских прав». И еще одна цитата: «…Заключение детского психолога, в котором указаны факты психического и физического насилия к детям, вызывает сомнение в объективности, поскольку дети общались со специалистом в присутствии Грачевой и ее родственников, крайне негативно настроенных против ответчика в связи с событиями, имевшими место быть 11.12.2017 г.».
Грачев на заседании говорит, что любит детей и поэтому считает, что должен сохранить свои отцовские права. При этом показательно, в голос, плачет в зале суда. На рассмотрении основного уголовного дела, при Рите, свидетелях и журналистах, Грачев больше не будет проливать слез — ни в разговоре о детях, ни в момент оценки своих поступков.
На пятом по счету заседании адвокатам Маргариты удастся доказать, что действия Грачева причинили вред не только жене, но и непосредственно детям. 27 сентября 2018 года суд лишит Грачева родительских прав. Мама Дмитрия подаст апелляцию в областной суд, но решение останется в силе.
За протезом
К концу января самочувствие Риты улучшается. Девушка проходит небольшой реабилитационный курс для кисти в Москве в ЦИТО и начинает вместе с мамой готовиться к поездке в Германию, где ей должны изготовить протез для правой руки.
Лететь предстоит в Ганновер, а оттуда добираться в Дудерштадт, где находится головной офис международной компании по изготовлению протезов конечностей. Медицинскую визу дают без проблем, хотя один момент все-таки заставляет понервничать — при прохождении стандартных процедур для оформления визы необходимо сдать отпечатки пальцев. Рита не может этого сделать ни одной рукой — правая отсутствует, а левая пока не распрямляется под прибор, снимающий отпечатки.
Ситуация нестандартная, но вопрос удается быстро решить через консула.
Реабилитация, дети, сбор документов для поездки, больничные листы, международные переводы, оформление виз, судебные тяжбы — поток дел кажется нескончаемым. Но билеты уже на руках, наступает время вылета. По прогнозам немецких специалистов, протезирование займет чуть больше месяца. Малышей на время пребывания мамы и бабушки за границей увозят к родне на Брянщину.
Германия. При прохождении таможни уже за рубежом нужно вновь сдать отпечатки пальцев. Без знания языка объясниться с таможенником довольно сложно, но все-таки получается. В аэропорту Ганновера женщин встречает семья русских эмигрантов, с которыми Инна несколько лет назад познакомилась на курорте в Турции, потом общалась в соцсетях. Перед тем как отвезти гостей из России в Дудерштадт, супруги привозят их к себе домой, кормят и даже дают с собой большую продуктовую корзину.
«В воскресенье в Германии не работают магазины. Берите, берите. Покупали специально для вас, возражений не принимаем», — говорит хозяйка.
Алексей с Ириной везут Инну и Риту в Дудерштадт. Это маленький город с вековой историей в Нижней Саксонии. В Дудерштадте чисто и необыкновенно тихо. Много узких улочек, а старинные дома в стиле фахверк напоминают глазированные пряники. Хозяйка съемного жилья встречает гостей доброжелательно. Бывшие соотечественники помогают объясниться с ней на немецком и отправляются в обратный путь. Наступил вечер, завтра утром Маргарите назначена встреча в ортопедическом центре.
Даниэла. Штефан, Дрикас и Светлана
В Германии общаться с сотрудниками компании, изготавливающей протезы, Рите и ее маме помогает переводчик Светлана — скромная, интеллигентная. В детстве она училась в школах трех республик Советского Союза. Русским и немецким владеет в совершенстве, ее папа украинец, мама — немка.
Светлана знакомит Риту со специалистами, которым предстоит изготовить протез кисти. Работать с Ритой будет целая команда. Встречаться будут ежедневно, за исключением выходных.
В центре протезирования компании Otto Bock в Дудерштадте можно встретить представителей самых различных национальностей: арабов, афроамериканцев, индусов, русских — и среди сотрудников, и среди пациентов. И работать, и лечиться сюда приезжают со всего мира. У центра отличная репутация, протезы здесь изготавливают уже более ста лет. Рита очень надеется, что механическая рука станет ее верным помощником. Девушку уже познакомили с принципом действия протеза. Работать он должен от импульса мышц руки, которые раньше посылали сигналы от головного мозга к пальцам. Чуть ниже локтя к руке крепится датчик, он передает желания Риты искусственной руке. Кулак сжимается и разжимается. Со стороны выглядит — как по мановению волшебной палочки.
При выборе протеза возникает дилемма. У немцев есть собственная разработка функциональной кисти «Микеланджело». Она более надежна, но, к сожалению, заметно крупнее английского варианта протеза Bebionic и длиннее второй руки Маргариты, этот факт существенен. Рита выбирает Bebionic, как и было оговорено заочно. Перед тем как компания выслала приглашение, была составлена смета ортопедического изделия, внесен аванс за конкретную модель протеза. Однако ортопеды после личного знакомства с девушкой берут паузу, их явно что-то смущает. Они просят отложить выбор протеза до завтра, чтобы еще раз посовещаться.
На следующий день техник, которому предстоит изготавливать протез, через переводчика озвучивает проблему: «Рита, мы вчера долго обсуждали ситуацию с врачом и другими коллегами. Действительно, мы еще до знакомства рассчитали смету на самый современный на сегодняшний день бионический протез для твоей руки, именно такую кисть мы и собирались изготовить. Но после того как ты приехала и мы увидели, что левая рука пока не помощница, а у тебя двое маленьких детей, и значит, нагрузка на протез будет большой, мы решили, что этот вариант тебе не подойдет, протез слишком быстро выйдет из строя. Он довольно хрупкий. Рекомендую обратить внимание на наш более простой протез с одним хватом, вот он — работяга. Конечно, по красоте и количеству захватов он с Bebionic не сравнится. Но по-хорошему тебе нужны оба протеза. Один для более тонкой, ювелирной работы и выхода в свет, как праздничное платье, а другой — для повседневной жизни. Понимаю, что вопрос упирается в деньги, но я в большом замешательстве, впору добавить вам недостающую сумму, лишь бы вы поступили именно так — заказали и простой, и сложный. Это будет правильнее».
Теперь день на раздумья берут Рита и ее мама. Аргументы немецких специалистов кажутся убедительными. До суммы на два протеза немного не хватает. Приходится срочно связываться со спонсором из Чехова, с которым Инна и Рита познакомилась на телевизионной программе «Прямой эфир», он обещает помочь в ближайшие дни. Протезы очень дорогие, цена за оба — больше пяти миллионов рублей. Но полную оплату можно сделать чуть позже. Женщины решают поступить так, как им советуют ортопеды, и работа над протезами начинается.
По данным ВОЗ, каждая третья женщина в мире хотя бы раз подвергалась насилию в семейных отношениях.
Чтобы сделать гипсовый слепок культи, Риту закрывают накидкой, а на руку, предварительно извинившись, надевают фиолетовый, вкусно пахнущий презерватив: «Простите, но ничего лучше для этой цели еще не придумали».
Переводчик просит не воспринимать это слишком серьезно, Рита улыбается. Светлана рассказывает, что этап снятия слепка из-за латексного изделия всегда проходит напряженно с представительницами арабских стран. Чужой мужчина надевает им на руку такой интимный предмет! Женщинам сложно воспринимать это с юмором.
Слепок сделан. Теперь Рите предстоит выбрать цвет лайнера и самого протеза. И это совсем не так просто, как может показаться. Лайнером ортопеды называют еще одно силиконовое изделие, которое надевается на культю до протеза и обеспечивает его лучшую фиксацию. Лайнер нужно надевать на культю ежедневно. Искусственная рука — это съемная конструкция, которую раз в сутки необходимо снимать и заряжать. Культя тоже должна отдохнуть от давления лайнера и излишней нагрузки, ведь протез тяжелее обычной руки. Если носить его постоянно, есть опасность заработать искривление позвоночника. Поэтому хотя бы на ночь нужно давать культе и позвоночнику возможность отдохнуть.
Техник компании Штефан приносит Рите образцы материалов разных расцветок, из которых изготавливаются лайнеры. Объясняет, что цвет силиконового изделия видит только сам человек, носящий протез. Девушка серьезно задумывается и вдруг выбирает ярко-розовый силикон.
«Гм, интересный выбор, — пытаясь скрыть удивление, произносит Штефан, — последний раз такой цвет для лайнера выбрала девочка пяти лет. Ну что же, желание клиента для меня закон».
Еще сложнее определиться с цветом и фактурой основного материала протеза. Ведь тот будет каждый день на виду, важно, чтобы он нравился и не раздражал. После долгих раздумий Рита останавливается на благородном синем и классическом сочетании черного с белым для второго функционального протеза. Носить его по желанию можно с перчаткой телесного цвета.
Для одного дня достаточно переживаний с выбором, Маргариту отпускают домой.
Своя рука
Побеспокоились немецкие специалисты и о левой руке Маргариты. Как бы ни хороши были протезы, те никогда не смогут сравниться с живой рукой, подчеркивают они. У одного из самых современных протезов кисти на сегодня восемь активных хватов, а у руки — более ста. Протез нельзя мочить, даже в перчатке — может выйти из строя. У искусственной руки нет чувствительности, расстегнуть ею молнию сложно, застегнуть пуговицы на одежде очень трудно, нужны специальные приспособления — и это уже высший пилотаж. Взяв ребенка за руку, можно не рассчитать силу и чрезмерно сдавить ее. В нестандартной стрессовой ситуации пальцы искусственной руки вообще может заклинить. Протез недолговечен, его требуется ежедневно заряжать. Умный функциональный помощник, конечно, необходим тем, у кого нет кисти, но со своей рукой, пусть даже искалеченной и собранной по кусочкам, ему не сравниться. Поэтому левой руке Маргариты тоже уделяется пристальное внимание.
Немецкие специалисты стараются снять отечность руки, они изготовили Рите различные по силе сжатия компрессионные повязки — для носки сейчас и позже, когда отек станет меньше. Кроме того, чтобы распрямить пальцы, сделали два ночных ортеза, большой и поменьше. В них кисть во время сна лежит на специальной подставке, изготовленной под руку Риты, пристегнутая ремешками, и за счет этого распрямляется. Дополнительную плату за эти изделия в центре уже не брали. Маргарита начала пользоваться ортезами и компрессионной повязкой еще в Германии. Отек заметно спал, и пальцы выпрямились, превратились из скрюченных в более ровные.
Чтобы мышцы пришитой кисти не атрофировались без работы (пока не проросли нервные окончания, управлять кистью невозможно), медики центра рекомендуют Рите делать электропроцедуры. Прорастают нервы довольно медленно, можно упустить время, и мышцы станут нерабочими. По сути неважно, выполняют ли мышцы движение самостоятельно или в результате внешнего воздействия, главное, что двигаясь (даже от импульса прибора), они остаются работоспособными. Аппаратуру, при помощи которой делают процедуру, Рите даже отдают на вечер домой, так как электрическое воздействие лучше проводить два раза в сутки. К руке присоединяются электроды, через них пропускается ток, мышцы кисти сокращаются.
В квартире процедуру выполняет мама, подключает прибор, следит за силой импульса.
Лечение проводится под просмотр зимней Олимпиады-2018, правда, комментируют ее на незнакомом немецком языке, но спорт, как известно, объединяет все национальности. Многое можно понять без перевода.
Русскоязычных каналов телевидения в квартире, которую снимают Рита с мамой, нет. Дудерштадт — это маленький город (население около 22 тысяч человек) на территории бывшей ФРГ. Когда-то в 5 км от него проходила граница, разделяющая восточных и западных немцев. Сегодня все границы стерты. Коренные жители, которые в основном и населяют город, очень лояльно относятся не только к восточным немцам, но и к иностранцам. В Дудерштадте их немало, они приезжают сюда, чтобы изготовить протезы и освоить навыки работы с ними. Удивительно, но в таком маленьком городке мирно уживаются представители 94 стран мира.
Около 40 % убийств женщин в мире совершаются их партнерами-мужчинами.
Невозможно не заметить, что в Германии совсем другое отношение к инвалидам. Они полноценные члены общества, на них никто не смотрит косо, им помогают при необходимости, хотя практически все общественные зоны снабжены специальными приспособлениями, пандусами, подъемниками, и люди с ограниченными возможностями могут почти все делать сами.
Наверное, когда-то точно так же будут относиться к таким людям и в России. Но пока далеко не для каждого из них создана доступная среда и не все здоровые люди считаются с их чувствами.
В Санкт-Петербурге, где Рита будет проходить реабилитацию, ей запомнится реакция молодой девушки. В торговом центре, проходя мимо, она случайно обратила внимание на Риту и ее искусственную руку, закричала своему спутнику: «Какой ужас, смотри». Видимо, не смогла сдержать эмоций.
А таксист, который подвозил Риту в Серпухове, не задумываясь о тактичности, засыпал ее вопросами: «А больно было, когда тебе руки рубили? Что ты чувствовала? А че, крови много было, да?»
Привыкать к себе после случившегося Рите было непросто. В те страшные дни она ощущала себя большим младенцем, ей хорошо запомнилось чувство беспомощности…
«Наша жизнь начинается в грудном возрасте, все мы когда-то были младенцами. Это прекрасная пора, но есть одно но — всему свое время. Хотя большинство из нас не помнит этой полной зависимости от другого человека, когда тебя кормят с ложечки, одевают и раздевают, ходят с тобой в туалет, чистят зубы, подстригают ногти, причесывают, моют и многое другое. Список того, в чем мне пришлось помогать, мог бы быть бесконечным. И в отличие от большинства людей, я отчетливо помню второй в своей жизни период беспомощности, когда ты ничего не можешь сделать сама. Он пришелся на мое двадцатипятилетие. Прожив на свете четверть века, я вновь превратилась в младенца, меня разве что не водили за ручку. Наверное, потому, что ее не было… Вторая рука в этот момент была вся в бинтах, с выступающими спицами и лангетой. И за нее не взяться… В отличие от грудничков я умела говорить, но это мало что меняло.
Отсутствие самостоятельности жутко раздражает, и самое страшное, что в отличие от маленьких детей, которые помощи рады, ты все время задаешь себе вопрос: “Смогу ли я снова научиться тому, что умела делать раньше?” И не находишь на него ответа…
Ну конечно, можно что-то придумать, например поставить около постели стакан воды с трубочкой, мама так и делает, чтобы я могла попить ночью и не будить ее. Но набирает воду для меня и ставит трубочку в стакан тоже она, а не я.
Когда мы проходили курс реабилитации кисти в ЦИТО в Москве, иногда заходили в кафе — перекусить, выпить кофе. На этот раз заглянули в “Шоколадницу”. Обычно люди выбирают место, которое кажется им уютным, а мы старались высмотреть самый безлюдный и незаметный уголок, чтобы как можно меньше людей увидело, как взрослую девушку кормит с ложечки мама.
Когда я довольно долго была в Питере на курсе реабилитации, обратилась в парикмахерскую, чтобы покрасить волосы. Мастер видел меня впервые, он не знал о моих проблемах с руками и в какой-то момент попросил подержать баночку с краской. При других обстоятельствах я, конечно, обязательно помогла бы, но в данном случае растерялась, взглянула ему в глаза и произнесла: «Я не могу».
Кажется, он не понял почему. Возможно, подумал, что я не считаю нужным помогать ему, так как плачу деньги и не в моих правилах облегчать жизнь обслуживающему персоналу. Но я просто не могла, а сказать не решилась, боялась услышать последующие вопросы… Как бы мне хотелось подержать тогда ту баночку!
Когда мой протез был почти готов, я очень ждала его. Думала тогда, что сейчас станет намного проще и я многое смогу сама. А потом поняла, что мой новый помощник все равно никогда не заменит руку и не сравнится с ней.
В первые дни, когда в Германии мне дали протез домой, чтобы я постепенно стала к нему привыкать, он меня очень раздражал. Мне все не нравилось. От лайнера и стянутости руки подступила тошнота, мне было неудобно, некомфортно, все казалось каким-то не таким. На выходные мы с мамой поехали с автовокзала в соседний город Геттинген, я как раз надела протез, чтобы привыкать к искусственной руке, но прямо в поездке вынуждена была его снять, настолько плохо себя в нем чувствовала.
С протезом рука не помещалась в рукава одежды, держать вилку и есть самостоятельно у меня не получалось. Когда я только подносила вилку ко рту, протез автоматически открывался, наверное потому, что в этот момент я пыталась открыть рот, и датчик путался в моих сигналах, еда при этом падала на пол. От тяжести протеза ныло плечо, тянет оно и сейчас, но, кажется, я привыкла.
Раньше любила ходить в гости, сейчас у друзей, когда зовут к столу, не расслабляюсь, а начинаю прокручивать в голове, какой стакан смогу взять протезом и получится ли у меня есть этой вилкой, не разолью ли я все и не уроню ли еду. Из-за этого лишний раз идти в гости не хочется.
Конечно, сейчас я хорошо научилась пользоваться протезами и люблю их, они мои друзья, на них ложится огромная нагрузка в моих повседневных делах. У меня есть хорошая новость: спустя полтора года после происшествия я получила бесплатный функциональный протез от государства по программе реабилитации для инвалидов. Значит, когда истечет срок эксплуатации протезов, сделанных на деньги нескольких тысяч людей из разных стран, у меня будет еще один помощник.
Но как же я скучаю по здоровым рукам…»
Пациенты клиники
С одним из пациентов Рита может общаться на русском языке. Это красивый мужчина из Киева, чуть старше нее. Он приехал в клинику уже не в первый раз. Вместо ног у Богдана протезы. Так уж случилось, что когда он проверял что-то в своей машине, на него сзади наехал другой автомобиль и раздробил обе ноги.
Молодой врач, проводивший тогда ампутацию Богдану, даже не старался сделать все аккуратно. Гораздо позже, уже после первых проблем с протезами, мужчина спросит у хирурга, почему культи сформированы так небрежно. И доктор чистосердечно признается: «Да я думал тогда, что ты уже не жилец, а ты молодец, выкарабкался. Да и не учили тогда этому в медицинских институтах».
У Богдана есть семья, двое маленьких детей, ему никак нельзя было сдаваться. И он выжил благодаря своей силе воли и помощи супруги. Протезы ног стоят еще дороже, чем протезы кистей, но трудность не только в том, чтобы их изготовить, надо научиться на них ходить. У искусственной ноги нет чувствительности. Здоровая стопа моментально чувствует при ходьбе бугорки и выбоины и амортизирует, ставит ногу в правильное положение, чтобы человек сохранил равновесие, не упал. У протеза такой возможности нет.
Когда в Германии Рите в первый раз дадут домой протез, чтобы попробовала пользоваться им самостоятельно, она сразу же сломает стекло на планшете, потому что контролировать силу сжатия искусственной рукой без опыта и сноровки невозможно.
Те, кто начинает ходить на искусственных ногах, довольно часто падают. Это страшно и с точки зрения травматизма, и с точки зрения поломки протеза.
Первым шагам своих пациентов ортопеды и близкие радуются буквально как первым шагам в жизни ребенка.
— Был случай, — рассказывает переводчик Светлана, — когда мужчине всем миром собрали на протез ноги. Здесь, в клинике, его сделали, а он не справился, не смог освоить протез, не научился ходить и через полгода забросил его. Бывает и так.
— Ну разве так можно? Ведь ему выпал такой шанс!
— Да, согласна, — лицо Светланы становится серьезным. — А вы знаете, что срок эксплуатации протеза три года?
— Да, это мы слышали.
— Хорошо, что вы уже проинформированы. Здесь много историй перед глазами проходит. Вспомнились два брата из Грузии, младшему на протез ноги собирали много лет всем селением и при поддержке всех родственников. К совершеннолетию необходимую сумму набрали. Мужчины приехали в Германию счастливыми, сбылась их многолетняя мечта. И я помню лицо старшего брата, когда он услышал, что протезы изготавливаются всего на три года. Это не те эмоции, которые захочется увидеть еще раз. Извините…
— Да, об этом даже не хочется думать, становится страшно за будущее дочери, — отвечает Инна.
— Надо надеяться на лучшее. Я поражаюсь мужеству людей, которые потеряли руки или ноги, но стараются жить полноценной жизнью. Однажды в Харькове, где была по программе гуманитарной помощи в интернате для слепых, я познакомилась с десятилетней незрячей девочкой, она сорвалась в метро с платформы, упала под поезд и потеряла ногу. Казалось бы, куда на долю одного ребенка столько страданий. Но девочка совсем не озлобилась, а еще и старалась подбадривать нас, взрослых. И маму. Удивительно сильный ребенок…
97 % уголовных дел, связанных с домашним насилием, не доходят до суда.
Рита тоже старается быть сильной, и у нее получается. Лишь иногда прорываются нотки горечи.
— Мама, помнишь Богдана и его историю, как он из всего этого выкарабкался? Но он был не один, ведь так важно, что рядом любимый человек! И надо просто пересилить беду.
— Рита, ведь ты тоже не одна, сколько людей тебе помогает, и я рядом.
— Я знаю и очень вам благодарна. Но получается, самого близкого человека, которого я таким не один год считала, рядом со мной нет. И даже не просто нет, именно он и создал всю эту ситуацию. Я по-хорошему завидую Богдану, они преодолевали трудности вместе.
А Грачев… Он все говорил о предательстве, а мне кажется, что предали меня. Ведь я верила ему. И развестись хотела вовсе не потому, что у меня появился другой. Мне стало трудно рядом с ним радоваться жизни. Разве можно за это рубить руки?
— Я понимаю, но это какой-то нечеловеческий поступок, который, как это ни страшно звучит, принес облегчение твоему бывшему мужу.
«Он все говорил о предательстве, а мне кажется, что предали меня. Ведь я верила ему. И развестись хотела вовсе не потому, что у меня появился другой».
Музей и город велосипедов
Жизнь в Германии очень спокойная и размеренная. После 18:00 Дудерштадт затихает. Не лают собаки, не слышно людей, не играет музыка. Правда, утром и вечером красиво звонят колокола — рядом с домом, где живут Рита и Инна, стоит старинная римско-католическая церковь.
В супермаркетах Дудерштадта много недорогих живых цветов и изобилие разных сортов шоколада — это как раз то, что любит Рита. А Инну больше привлекают кондитерские, которые здесь расположены на каждом углу.
Соседний университетский город Геттинген, куда мама с дочкой отправляются в один из выходных дней, поразил огромным количеством велосипедов рядом с железнодорожным вокзалом. Велосипедная столица мира, решили женщины. Немцы пересаживаются здесь на электрички, а двухколесные друзья, большие и маленькие, верно ждут их на огромной велосипедной площади.
На следующие выходные переводчик Светлана обещает свозить женщин в приграничный музей Айхсфельд. Ехать до него недалеко. Светлана сама покупает три входных билета (брать деньги отказывается) и ведет русских гостей к сохранившимся строениям КПП. Таких контрольных пунктов на территории Германии в годы холодной войны было немало. Рядом с Дудерштадтом вплоть до 1989 года проходила граница двух Германий, двух общественно-политических систем. Восточным немцам нельзя было без специального разрешения въезжать на территорию Западной Германии. Власть ГДР пыталась таким образом предотвратить утечку специалистов в ФРГ и доказать преимущества социалистического строя. Уровень жизни в ФРГ был выше, свободы больше, неудивительно, что многие предпочитали жить и работать именно там. Но не всем тогда удалось переехать из Демократической Республики в Федеративную. С 1968 года нелегальный переход границы был официально объявлен в ГДР уголовным преступлением. Многим пришлось заплатить за инакомыслие и желание выбирать свободой, а кому-то и жизнью.
Контрольно-пропускной пункт Дудерштадт — Ворбис в те годы был хорошо охраняемым. Сохранились казармы, КПП, наблюдательные вышки на полях. С 1995 года на месте бывшего контрольно-пропускного пункта работает пограничный музей Айхсфельд.
— Когда сюда приходят школьники, многие уже не понимают, что это был за объект, что за вещи здесь собраны, — рассказывает Светлана. — Ребятам и стационарный телефон с диском кажется диковиной, они не знают, как им пользоваться. Безусловно, хорошо, что есть такой музей. Детям рассказывают о границе, о том непростом времени. Смотрите, вот в этой комнате шинель советского солдата — призывники из СССР, служившие в ГДР, тоже охраняли границу. Говорят, одних и тех же ребят никогда не ставили повторно вместе в наряд, наверное, чтобы не вступали в сговор. А вот фотография Дудерштадта в 1989 году, в первый день после открытия границы.
— Ничего себе, в магазинах очереди, улицы заполнены людьми. Как будто это какое-то массовое шествие или карнавал.
— Да, так оно и было. Через открытые границы хлынула толпа людей, которую невозможно было сдержать.
— А что за проигрыватели в следующей комнате?
— Вы можете поднести к уху и послушать, это голоса реальных людей, судьбы которых изменила эта граница. Были случаи, когда она делила как на два противоположных полюса одно поселение. Представьте, каково было родственникам, оказавшимся по разные стороны границы. Здесь есть фотография, на которой жених с невестой на одной стороне колючей проволоки машут рукой родственникам на другой стороне — это было возможно только в самом начале раздела, потом пограничная полоса стала шире и подходить к ней никто просто так не мог. И людям нужно было смириться, что им нельзя быть вместе. Даже с близкими родственниками из разных Германий встречаться было очень сложно, что уж говорить о влюбленных. Для кого-то за границей оказалась любимая работа, родительский дом.
— Наверняка многие предпринимали попытки перехода границы?
— Да, конечно. Кто-то брался провезти человека в багажнике, были и попытки пересечь границу на воздушном шаре, тракторе. И подкопы — это не миф. Была даже чуть не закончившаяся трагедий попытка двух парней уплыть из ГДР на серфе (один из них — мой двоюродный брат, который никого не предупредил). У них получилось. Кому-то, конечно, не повезло. Пограничники ГДР имели полномочия открывать огонь на поражение при попытке пересечения границы. Оставшихся родственников беглеца на территории ГДР автоматически вносили в список неблагонадежных — примерно как в СССР в годы репрессий.
— Как все обошлось у ваших родных?
— К счастью, спустя недолгое время после побега их сына границу открыли, а через год произошло объединение ФРГ и ГДР. Спасло именно это обстоятельство.
Музей заставил о многом задуматься и чуть-чуть отвлек от собственных непростых мыслей.
Бремен
Примерно в двухстах километрах от Дудерштадта находится старинный немецкий город Бремен. Тот самый, откуда родом бременские музыканты. Риту и Инну приглашает в гости русская немка Нина. Когда-то давно, еще во времена социализма, Нина и Инна жили в одном дворе в сибирском городе Омске и учились в одной школе. О случившемся с Ритой Нина узнала из Интернета — и в шоке даже выронила из рук ноутбук. С той детской поры женщины не общались, но узнав, что на протезирование Рита и мама едут в Германию, Нина пригласила их в гости на выходные.
Младшая дочь Нины Валерия работает неподалеку от Дудерштадта и в пятницу вечером, сделав небольшой крюк, заезжает за русскими гостями. Уже в Бремене у бывших омичек состоится целый вечер воспоминаний.
На следующий день все вместе осматривают Бремен, фотографируются, в том числе и с прославленными ослом, собакой, котом и петухом, а вечером идут в гости к сестре Нины. Туда приезжает вся многочисленная родня, среди которой тоже много бывших омичей. Каждый из присутствующих говорит Рите добрые слова, просит не сдаваться и дарит подарок, кто-то передает деньги.
Нина отдает Инне и Рите конверт с деньгами, собранными в Дюссельдорфе.
— Что происходит? — Инна растрогана. — Мало того что вы уже довели нас до слез, еще и Дюссельдорф. Я же не знаю там ни одного человека!
— Это и необязательно. Ты, рассказывая про Ритину беду, нигде не упомянула, что ты из Омска…
— Ну, это было как-то не к месту в тот момент, наверное.
Он не отрицает, что совершил преступление, но ведь не по отношению к детям, так что вопрос о содержании детей и отцовстве удобнее решить потом. Понадобится еще девять месяцев, чтобы все-таки добиться лишения отцовских прав.
На заседании Грачев говорит, что любит детей и поэтому считает, что должен сохранить свои отцовские права.
— Может и так, но в Германии очень много эмигрантов именно из Сибири. Русские немцы, осевшие в советское время в Москве и Санкт-Петербурге, неплохо освоились и в России, а вот сибиряков устраивало не все, и как только появилась возможность, они вернулись на свою историческую родину. А сибиряк сибиряка в беде не оставит. Я просто рассказала о вашем случае, и многие люди откликнулись, от них есть несколько записок там, потом посмотришь.
— Очень неожиданно. Спасибо! Этой суммы хватит на покупку электроприбора для левой руки Риты, чтобы разрабатывать кисть, значит, увезем его с собой в Россию.
— Покупайте, лечитесь и держитесь. А мы будем за вас переживать и равняться на вас.
Вторая ночь в гостях у Нины тоже выдается бессонной. Рита почти до утра смотрит непростой олимпийский финал по хоккею. Так уж получилось, что в финале играют немцы и русские.
«Помню из детства в Омске, — вспоминает Нина, — как мой папа в перерыве матча по хоккею вышел на балкон, а сосед, проходивший мимо, спросил:
— Кто играет?
Папа ответил ему:
— Unsere mit unseren.
Мужчина переспросил еще раз:
— Кто?
— Да наши с нашими, что тут непонятного, — растолковал отец».
Протезы для Риты
После того как розовый силиконовый лайнер готов, его примеряют и отдают женщинам домой, чтобы Рита научились надевать и снимать его самостоятельно. Воспоминания о первых примерках незабываемы. Даже обработанный специальной скользящей жидкостью, новый лайнер надевается очень тяжело, он невероятно тугой. С одной стороны к нему прикреплена липучка, которая должна удерживать протез, и это тоже снижает эластичность.
Дома, без помощи медиков, лайнер надеваться не хочет. Инна и Рита предпринимают новые отчаянные попытки, рука ноет от такого натиска, стена, в которую Рита упирается локтем, того и гляди рухнет от давления на нее, но все безрезультатно. В первый раз надеть лайнер так и не удалось.
В клинике его пришлось немного растянуть. Однако делать это нужно было очень аккуратно, ведь чем плотнее он сидит на руке, тем легче управлять протезом. К тому же, как пояснил Штефан, лайнер изготавливается на длительное время и в процессе ежедневных надеваний немного растягивается, поэтому делать его сразу относительно свободным нельзя.
Когда свершилось маленькое чудо и удалось надеть лайнер без посторонней помощи, обнаружилась другая проблема. Он настолько плотно сидел на руке и сжимал культю, что его хотелось немедленно снять. Стараясь привыкнуть к лайнеру, Рита оставила его на руке, но через полчаса начала чувствовать тошноту и легкое головокружение, пришлось срочно стянуть силикон. Привыкание проходило непросто.
Чуть позже начинаются примерки готовых протезов и их корректировка. Первая попытка Риты взять новой рукой стакан воды увенчалась успехом, это вселяет во всех оптимизм. В центре протезирования есть специальная комната, которая обустроена как кухня в квартире. Здесь можно попробовать открывать шкафчики и кран с водой, включать плиту, выдвигать полки, открывать холодильник и доставать из него разные предметы. Все то, что может понадобиться в жизни. На это тоже отводится время. Так как Рите делают два протеза, нужно учиться управлять обоими. Принцип похож, но хваты у протезов разные. Путем упражнений отрабатываются навыки движений кисти. Почти все получается. Правая рука Риты еще два с половиной месяца назад была здорова и могла выполнять любые действия. Мышечная память жива, это важно.
Наступает момент, когда и протез отдают домой на выходные. Надеть его так, чтобы все заработало, — уже успех. Легкость обращения придет с опытом.
Рита учится самостоятельно есть, причесывать волосы, одеваться. Ей предстоит освоить много-много навыков, которые обычному человеку даются легко, он выполняет их даже не задумываясь. Когда у тебя одна искусственная рука, а вторая мало что может, почти любое действие выполняется с затратой усилий. Не зря же люди придумали выражение «как без рук».
Когда на суде по лишению родительских прав Грачева у Инны спросят, как же дочь справляется с детьми, она задумается на секунду и ответит: «Справляется, она уже научилась выполнять основные действия. Вот только то, что раньше делалось легко и с настроением, сейчас занимает гораздо больше времени и для Риты большой труд. Что-то она, конечно, не может, например мастерить поделки, собирать конструкторы. Но это пока, она обязательно что-нибудь придумает».
В Германии в гости приезжает подруга Александра, с которой Рита жила в одной комнате в общежитии в Москве во время учебы. Саша живет в Питере, а в Германию приехала к своему молодому человеку (в настоящий момент уже мужу), который учится здесь в аспирантуре. Девушки шутят: «Вот где бы нам еще встретиться, как не в Дудерштадте!» Общение с русской подругой поднимает настроение. Рита еще не может обслуживать себя сама, причесывать и выпрямлять утюжком волосы, надевать красивую одежду — а не ту, которую проще натянуть. Короткие, но яркие встречи стали для нее маленькой отдушиной.
Через месяц с небольшим Рита и Инна улетают из Германии домой. И вновь подвезти в аэропорт вызывается русский эмигрант, тоже знакомый по совместному отдыху в Турции. Заодно Григорий показывает Маргарите и Инне Ганновер, они объезжают много красивых мест. В аэропорту он помогает женщинам выполнить все необходимые формальности по провозу багажа и протезов. К размерам сумок и их количеству на одного человека требования здесь жесткие.
Но вот самолет взмывает в небо. В России сразу по прилете Рите предстоит отправиться в Санкт-Петербург, на курс реабилитации левой руки. Дороги, больницы, ортопедические центры, обследования, операции…
Всем специалистам немецкого центра протезирования, изготовившим протезы для руки, Рита и Инна очень благодарны. Как и тем, кто принимал их у себя в гостях в Германии, помогал с передвижениями по чужой стране, собирал деньги для Риты, переводил немецкую речь, поддерживал морально. Отдельная благодарность хозяйке квартиры, в который жили женщины, она испекла им в подарок вкусный пирог. Огромное спасибо добру!
«Отсутствие самостоятельности жутко раздражает, и самое страшное, что в отличие от маленьких детей, которые помощи рады, ты все время задаешь себе вопрос: «Смогу ли я снова научиться тому, что умела делать раньше?»
В Санкт-Петербург на реабилитацию
В Питере Рита и Инна останавливаются у друзей мамы Игоря и Олеси — они тоже из Омска, а потом привозят и мальчишек. В клинике им. Н.И. Пирогова на Васильевском острове Риту кладут в больницу — она расстроена до слез, думала, будет просто ходить на процедуры. И опять то же самое: капельницы, когда нет вен, а есть панические атаки при виде жгутов, болезненные уколы в плечо, полезные для роста нервных окончаний, но вызывающие гормональный сбой в организме, физио- и электропроцедуры, практика управления протезом и первичный курс восстановления левой кисти, индивидуальные занятия с доктором Анной Овсянниковой.
Анна Дмитриевна, красивая и молодая, заряжена позитивом и желанием помочь своим пациентам. Все мышцы и сухожилия на их проблемных руках она знает с закрытыми глазами. «Наша задача номер один — научиться смыкать большой и указательный пальцы, делать колечко, — говорит Анна Рите. — Это движение часто востребовано в быту, если мы его освоим, ты сможешь брать не только крупные предметы. Так что выхода у нас нет, начинаем работать». Доктор своими руками мастерит для Риты еще несколько ортезов и приспособлений, облегчающих жизнь с непослушной пока рукой и протезом. На вилку, ложку и даже утюжок для выпрямления волос крепится липучка, чтобы рука могла удерживать эти предметы. Некоторые ортезы, изготовленные Анной Дмитриевной, похожи скорее на луноход, столько в них разных резиночек и ответвлений. В каких-то позициях Рита может оставлять руку в ортезе надолго, в других нет, слишком тянет пальцы.
В палату по рекомендации доктора закупаются поддон и гречка, Рита регулярно перебирает ее реплантированной рукой. В этой больнице она лежит одна, без мамы, учится обслуживать себя сама. Натянуть без посторонней помощи лайнер пока не получается, с искусственной рукой можно сделать далеко не все. Но жизнь с протезами — это уже определенная самостоятельность!
Журналисты в те месяцы будут часто спрашивать Риту: «Что вы чувствуете сейчас, когда у вас есть современный протез?» Ждут эмоций, выражения радости. Она есть, но не такая, как у человека, который с рождения или с детства жил без рук и вот наконец получил возможность пользоваться протезом. Ритины чувства более спокойные, потому что сравнение идет не с коротким периодом выживания без рук и протеза, а с этапом полноценной жизни с руками. Таковы уж особенности памяти. Однажды Рита с отчаянием бросит в стену пластиковую коробочку с голубикой, потому что упорные попытки открыть ее самостоятельно так и не увенчаются успехом. Но она знает, что в воспоминания сейчас лучше не погружаться и не доводить дело до жалости к себе, нужно принять себя такой, какая есть. Это сложно даже очень сильному человеку. Рита старается идти вперед, она хочет быть счастливой.
На каждом приеме у доктора Овсянниковой особенная атмосфера. Она умеет создать хорошее настроение, пошутить. Современный протез Риты работает со специфическим жужжанием. Анна Дмитриевна говорит: «Ну что, Рита, воровать ночью бутерброды из холодильника я с тобой не пойду. Ты будешь очень шумно это делать. Не годится».
В первые же выходные Инна уедет за внуками, и Рита почти на двое суток останется одна. Днем ее собирается навестить подруга мамы Олеся, так что утром Рита старается самостоятельно надеть лайнер, зажимая культю ногами. Сделать это очень непросто, но один раз у Риты получается, значит, она сможет повторить все сама. И это очень здорово! На неделе Рита встречается с детьми, они очень скучают по маме. Про то, что сделал их папа, мальчики пока не знают, им сказали, что мама попала в автомобильную аварию.
На Неве начинается ледоход. Однажды, когда Рита шла в больницу, около нее затормозил автомобиль. Там были мужчина и женщина, водитель выскочил из машины и стал говорить Рите слова восхищения. Похоже, он узнал девушку, когда она переходила дорогу на перекрестке. Приятное внимание.
В один из весенних дней в Санкт-Петербург приезжает на семинар московский хирург Тимофей Сухинин, который вернул Рите левую руку. Анна Овсянникова как раз проводит на семинаре одну из лекций как врач-реабилитолог. Встретить любимого доктора в Северной столице немного неожиданно, но приятно. Хирург осматривает руку Риты и остается доволен увиденным. Через месяц она, Инна и дети едут домой, в Москву и потом в Серпухов. Впереди Риту ждет еще одна операция, курс реабилитации, затем еще операция и вновь восстановление в Петербурге, и вновь операция.
Суд
С 11 декабря Маргарита не видела своего бывшего мужа. На заседаниях суда по лишению отцовства ее интересы представляли адвокаты. Рита большую часть времени находилась в больницах, в немецком ортопедическом центре, на реабилитационных курсах в Санкт-Петербурге и Сочи. Да и встречаться со своим истязателем совсем не хотелось. Слушания уголовного дела начинаются в октябре 2018-го, почти год спустя после трагедии. На них Рита обязана прийти и дать показания в зале суда. Настроиться на встречу непросто, Рита выглядит бледной и напряженной. С ней мама, близкие и адвокаты. Грачева еще не привезли из СИЗО, в коридоре и в зале суда очень много репортеров. Риту сразу атакуют вопросами: «Что вы чувствуете, как настроение? Какого наказания хотите своему бывшему мужу? Что испытываете при мысли о встрече с Грачевым?»
Но девушка сейчас не готова к интервью, слишком большое усилие воли понадобилось, даже чтобы прийти сюда. В зале почти физически чувствуется напряжение, противостояние и боль.
Перед началом заседания Рита пьет успокоительные таблетки, чтобы не поддаться эмоциям. Подсудимого доставляют в зал. Он выглядит спокойным, бородка аккуратно подстрижена. На вопросы журналистов Грачев не отвечает. В руках у него тетрадь и ручка, он будет постоянно делать в ней какие-то пометки.
Маргарита дает показания первой. Она вспоминает, как все началось, как разворачивались события ноября и декабря. Как просила бывшего мужа 11 декабря остановиться, предлагала помириться. Тогда она даже не знала, оставит ли он ее в живых. Только один раз в голосе Риты слышны слезы: «Я все еще ничего не сказала о случившемся детям. Я не знаю, как они воспримут эту информацию и как будут с ней жить». Рите задают вопросы помощник прокурора, судья, адвокат обвиняемого и сам Грачев. Со своей бывшей супругой в зале суда он разговаривает исключительно на «вы»: «Скажите, если вы не хотели ехать со мной в лес, то почему же не вышли из машины, когда я притормаживал в районе лежачих полицейских или на светофоре? Это доказывает, что вы ехали со мной по доброй воле и никакого похищения я не совершал».
«Дверь была заблокирована, я не каскадер и не умею выпрыгивать из машины на ходу, это опасно, можно попасть под колеса. Я боялась сердить Грачева, у него был нож, которым он мне угрожал», — отвечает Рита судье.
Казалось бы, любой здравомыслящий человек понимает, что никто добровольно не поедет на такую экзекуцию. Что испытывая страх и опасаясь за свою жизнь, более слабая физически женщина вряд ли сможет оказать эффективное сопротивление. Но в суде нужно еще доказать, что ты не добровольно подставляла руки под топор и приехала в лес не по собственному желанию.
«Раскаивающийся» Грачев продолжает обвинять Риту в неправильном поведении, обмане, измене. Он по-прежнему считает, что совершил своим поступком акт возмездия.
«Однажды Рита с подругой курила, но не призналась мне в этом, — рассказывает Грачев судье. — В доме была одна пачка сигарет. И тогда я стал каждый день пересчитывать их поштучно, но ничего не говорил об этом Рите. И однажды убедился, что одной сигареты не хватает, тогда я понял, что верить своей жене теперь не могу. В начале декабря я решил отрубить ей руки, стал готовиться к этому».
Грачев признает вину только в нанесении тяжких телесных повреждений, пытается убедить судью и помощника прокурора, что никаких похищений и угроз не было, а Рита ездила с ним в лес добровольно. Адвокат Дмитрия поддерживает эту позицию. В разных интерпретациях она вместе с подзащитным задает Рите все тот же вопрос — почему не убежала, почему согласилась ехать.
Адвокат Риты Мари Давтян предлагает сделать небольшой перерыв и пройти к ее автомобилю, припаркованному у входа. Схема сигнализации и замков в нем аналогична той, что в машине Грачевых. Она спрашивает: «Кому-то из присутствующих можно сесть на место пассажира и попробовать открыть правую переднюю дверь во время движения, Ваша честь?»
В этом месте Грачев не выдерживает и тоже обращается к судье: «Ваша честь, я прошу вас прекратить это издевательство».
Показания потерпевшей продолжаются три часа, затем наступает очередь свидетелей — мам истицы и ответчика, друзей семьи, коллег Маргариты, сотрудников полиции. Родня Грачева утверждает, что Дмитрий и Маргарита жили дружно, никаких ссор между ними не было, в том числе и последние полтора месяца. И конечно, никакого насилия вплоть до 11 декабря Грачев не совершал, а значит, не может быть осужден за похищение и угрозы убийством. Ольга, мать Грачева, признает, что ей звонила мама Маргариты, что-то говорила про нож и полицию, но она не восприняла это серьезно. И только отец Дмитрия на вопрос представителя прокуратуры, знал ли он о конфликте в семье сына, ответит утвердительно: «Да, слышал об этом от своей матери и о том, что он вывозил ее в лес, чтобы выяснить отношения, требовал признания. Совета спрашивал, может быть, набить морду Ритиному сослуживцу? Я сказал, что все равно половине города морду набить не получится, и рекомендовал ему развестись спокойно».
Никто из родственников Грачева не решился оценить его поступок. Если в какой-то степени они его и осуждали, то тут же добавляли, что не все так просто, он был вынужден, не мог иначе, его до этого довели. Среди «понимающих» Дмитрия оказалась и его бабушка — педагог детского сада, раньше она очень тепло относилась к Рите, но вдруг осознала, что та вела себя аморально: «Она много ездила по парикмахерским и по подругам, распустилась. Мой внук ее везде отпускал и возил, вот она и стала позволять себе всякое. Измучила парня. И расстаться окончательно никак не хотела, то притянет, то прогонит. Вот вам и результат».
У дедушки Дмитрия Грачева журналисты во время перерыва в суде спросят, нет ли у него желания попросить прощения у Риты. «С какой стати? — ответит он. — Она гуляла при живом муже, а я должен извиняться?!»
Показания свидетелей и последнее слово
— Что вас больше всего удивило сегодня во время суда? — спросят журналисты в конце первого заседания по существу у адвокатов Риты.
Они ответят:
— Удивило полное отсутствие раскаяния у Грачева. Конечно, мы и не ждали, что тот придет на заседание с понурой головой и осознанием того, что натворил. И все же за год, прошедший с момента преступления, он мог что-то переосмыслить, засомневаться в правильности своих действий. Этого мы не увидели даже отдаленно. Если он и произносит какие-то слова раскаяния, то делает это скорее для судьи. Так принято заканчивать свою речь, это может смягчить наказание, а значит, надо это произнести.
Когда слово дают Грачеву, он признает: «Виноват в нанесении бывшей жене тяжких телесных. Других преступлений по отношению к Маргарите не совершал. В лес Рита ехала добровольно, о каком похищении может идти речь? И потом, я вывозил ее за город для совершения другого преступления. Нельзя же судить меня сразу за два! Я хочу объяснить, откуда появились эти дополнительные обвинения. Когда Рита, ее мама и адвокаты посмотрели, какой срок мне грозит, то решили, что 8–9 лет — это мало. И вот тогда они придумали, что надо сфабриковать еще другие обвинения, чтобы срок был больше».
На вопрос, почему он решил отрубить Маргарите руки, Дмитрий ответит: «Почему? Ну потому, что не ноги».
Задавая вопросы бывшей жене, Грачев доходит до интимных тем и настаивает на удалении из зала прессы и свидетелей. Судья удовлетворяет просьбу подсудимого.
— Знакомы ли вы с Александром Ч.?
— Да, он работает водителем в нашей редакции.
— Какие между вами и Александром Ч. отношения? Были ли у вас встречи не по работе?
— Отношения рабочие, встречи не по работе были.
— Ходили ли вы с ним в кино?
— Да, вчетвером, с его дочерью и моим старшим сыном.
— Кто помогал заменить шины на вашем автомобиле на зимние?
— Водитель Александр Ч. Грачев на мои просьбы сменить резину не реагировал. Отвечал: «Тебе надо, ты и меняй». Я еще спрашивала, неужели ему безразлична безопасность жены и детей?
— Когда Александр Ч. помогал с машиной, в рабочий день или в выходной, сколько времени вы в нерабочее время находились на работе, когда он менял колеса?
— Это был выходной день, точного времени, которое ушло на смену колес, я не помню.
— Знаете ли вы, где находится дом Александра Ч.?
— Знаю дом, однажды мы отвозили его дочку домой в перерыве между доставкой газет.
— Признавались ли вы 11 декабря в супружеской измене?
— Нет.
На этом «интимные» вопросы Грачева заканчиваются. Судья уточняет:
— Это все, о чем вы хотели спросить потерпевшую в отсутствие слушателей и прессы?
— Да, Ваша честь, я рассчитывал на другие ответы.
Свое последнее слово в суде Грачев завершил стихами собственного сочинения:
Обернувшись назад, пребываю я в недоуменье, Попрекал, осуждал, очень редко кого-то прощал, Если б понял я раньше, что в жизни спасенье в прощенье, То в тюрьму не попал бы, и это бы здесь не читал.Спустя полтора месяца во время апелляции в областном суде по видеосвязи Грачев заявит: «Что это за приговор для меня — 14 лет, Ваша честь, ну ладно 8–9, еще куда не шло, но 14?! Это что называется, терять уже нечего. Почему ко мне относятся, как к какому-то закоренелому преступнику? Все мои знакомые отзываются обо мне исключительно положительно, я всегда вел правильный образ жизни, в отличие от потерпевшей, которая вела аморальный образ жизни».
Какое уж тут раскаяние?
* * *
— Рита, о чем тебя спрашивают чаще всего?
— Один из самых частых вопросов: «А что, убежать было действительно невозможно?» Да, это было нереально. Грачев вывез меня в безлюдное место вдали от города, ключи от машины были у него в кармане. Если бы я побежала, он бы меня догнал или просто поехал бы за мной на машине. Выпрыгнуть из нее на ходу я не могла, двери были заблокированы. У меня были связаны руки. Я кричала, но в лесу меня никто не слышал. Когда попробовала отползти от пня, он стал рубить топором ноги. Мне казалось, что он может ударить и по шее. Я не знаю, как я могла бы убежать?
— Чего тебе больше всего не хватает в твоей новой жизни, по каким моментам ты особенно скучаешь?
— По рукам и по работе. Я не умею писать, больше не могу делать с детьми поделки, мне это очень нравилось, наши поделки всегда были одними из лучших в садике. В первые месяцы хотелось читать самой, но мне нечем было перевернуть страницы… Мне не хватает моего прежнего ритма жизни, раздражает, что сейчас у меня слишком много свободного времени.
— Тебя удивила поддержка прессы?
— Я не знаю, что больше тронуло журналистов, жестокость преступления, его бессмысленность, желание помочь нам или мое поведение? В любом случае спасибо тем, кто старался выдавать объективную информацию и поддерживал нас. Широкая огласка помогла, в том числе и при вынесении приговора. И мне хотелось бы сказать, что никого из прессы мы не зазывали и не подкупали, а то и такие версии тоже приходилось слышать от людей. Я принимала далеко не все предложения об интервью и съемках, ведь у меня дети, к тому же одеться и привести себя в порядок без рук — дело не быстрое, иногда просто не было сил и желания вновь говорить на эту тему.
— Что в этой истории самое страшное?
— То, что ничего нельзя изменить. Мама говорит, что в первый день, сразу после ампутации кистей рук, я все повторяла, что мне страшно, имея в виду Грачева, но я этого не помню… Левая кисть и то, что осталось от правой, почти всегда болят. Это не острая, скорее ноющая боль. Но она всегда со мной. Я стараюсь не думать об этой боли…
— Тебе страшно вспоминать 11 декабря?
— Меня много раз об этом дне спрашивали следователи, адвокаты, помощник прокурора, журналисты, знакомые. Мне кажется, что я уже научилась воспринимать случившееся, как будто это было не со мной. Может быть, это защитная реакция. Но я не знаю, как все вытерпела, это было страшно, да. И я переживаю за будущее, это тоже правда.
— Ты замечала странное поведение мужа раньше?
— Нет, я не видела никаких предпосылок. Тяжелый характер да, замечала. Но сейчас у каждого второго непростой характер и свои странности. До того как я решила расстаться с Грачевым, рукоприкладства в нашей семье не было. Я бы не стала этого терпеть. Возможно, нужно было обратить внимание на излишнюю дотошность и «любовь» к правде? Не знаю. В общем, маньяка в бывшем муже не разглядела, хотя я, конечно, не специалист.
— Ты изменяла мужу?
— Нет. На развод я решила подать не из-за того, что у меня появился другой мужчина. Мне тогда нужна была поддержка, наверное поэтому я и общалась с Александром, который меня хорошо понимал, потому что сам недавно прошел через развод. Когда шел бракоразводный процесс, мне очень хотелось, чтобы Грачев знал правду, что у нас ничего не было. Тогда это было важно для меня. Сейчас мне все равно, что там думает Грачев — этого человека для меня больше не существует.
— Что в первые дни после трагедии было особенно тяжелым?
— Очень болели руки, и пришитая, и правая, которой уже не было. Мне нельзя было шевелиться, приходилось все время лежать только в одной позе. Болела и зашитая нога. Повернуться в эту сторону я тоже не могла. Я вообще тогда ничего не могла… И мне было очень больно от того, что в день пятилетия старшего сына я не могла быть с ним рядом, с ним в тот день не было никого из родных. Ив моей голове никак не укладывалось, почему же Грачев не подумал об этом. О моем сыне позаботились чужие люди, спасибо им. 14 декабря они организовали для Димы замечательный детский праздник. Сын до сих пор вспоминает этот день. Рассказывает мне: «Мама, ты не представляешь, сколько ко мне пришло людей, и все дарили мне подарки!»
— В какой момент ты поняла, что все равно справишься с бедой и вернешься к нормальной жизни?
— Ни в какой, я и сейчас в этом не уверена. Я не настолько сильная. Но кажется, о протезах я думала уже 11 декабря в машине, сквозь подкатывающие волны дурноты, когда Грачев вез меня из леса в больницу без рук.
— Как тебе удалось принять то, что произошло?
— Как факт… Я говорила себе, что могло быть еще хуже… он мог меня убить или бросить в лесу, машина могла сломаться или застрять на проселочной дороге. Организм мог не выдержать болевого шока или большой кровопотери, и тогда моя жизнь закончилась бы в 25 лет. Я стараюсь сильно себя не жалеть. Ведь если расклеиться и начать плакать, никому лучше не станет, а наоборот, и мне, и близким будет только тяжелее. Врачи, которые меня лечили, и психолог, которая приходила ко мне в первые дни в больнице, говорили, что не нужно спрашивать себя: «За что, почему это случилось со мной?» Советовали принять себя такой, какая я теперь есть, и просто жить дальше.
— Как работает протез? Неужели правда силой мысли?
— Да. К мышцам руки крепится датчик (он находится во внутренней части протеза), а я мысленно представляю, например, что хочу сжать руку в кулак. Спустя секунды протез реагирует на импульсы, посылаемые из мозга в руку, а потом через датчик от мышц — к протезу. Кисть сжимается или разжимается. Он «понимает» меня правильно, но в стрессовой ситуации может и заклинить. У протеза нет чувствительности. Однажды я слишком сильно сжала искусственной рукой пришитую левую (в ней тоже нет чувствительности), сразу освободить кисть не получилось, я начала нервничать, и от этого протез перестал слушаться и не разжимался. Я была дома не одна, близкие уже побежали за пассатижами и практически бросились разжимать протез, но тут я вспомнила его стоимость и все же решила еще раз попробовать разжать искусственную руку силой мысли. Получилось. А в Петербурге в больнице в первый же день госпитализации подошел мужчина из моего отделения и спросил, глядя на протез: «Ой, а что это такое? Покажите, как это работает. Сожмите мне руку!»
Я немного растерялась и занервничала, стала сжимать ему руку, протез закрылся и освободить ее не захотел. Пришлось мужчине немного подождать, прежде чем я его отпустила. Больше он с вопросами не подходил. (Улыбается.)
— Как дети относятся к протезу?
— Мои дети — хорошо. Я им говорю, что у меня рука, как у робота. Мальчишкам интересно. Поначалу боялась слишком сильно сжать руку ребенку. Я конечно и сейчас этого опасаюсь, но уже сами сыновья научились безопасно брать меня за руку. Когда все это случилось, им было три с половиной и неполных пять лет. Для них тогда мой внешний вид, думаю, был не столь важен. Но я почти год была в больницах: операции, реабилитации, больше месяца мы делали протезы за границей в ортопедическом центре, конечно, сыновьям меня очень не хватало. В паузах между клиниками они просто радовались тому, что мы вместе. Хотя я тогда не могла помочь им одеться, вывернуть майку, застегнуть молнию, рубашку, комбинезон, подстричь ногти… Не могла их помыть. Даня был совсем маленьким, еще не умел ничего… Но сейчас им уже пять и шесть лет, и они почти все умеют делать сами и мне помогают. Чужие дети, особенно мальчишки, тоже живо реагируют на протез. Bebionic им нравится. Они округляют глаза и спрашивают, откуда у меня такая рука. Однажды мы с мамой зашли в продуктовый магазин, пока она что-то покупала, меня окружила толпа мальчишек. Обернувшись, мама даже не сразу поняла, где я. Пришлось отбивать.
— Сейчас тебе легче управлять протезом, чем в первые дни?
— Да. Крупную молнию на пальто и куртке я могу застегнуть самостоятельно. Регулярная практика, конечно, дает результаты. А вот на этапе привыкания к протезу случались и курьезные эпизоды. Я проходила в Санкт-Петербурге очередной курс реабилитации и в выходной день встретилась с подругой, с которой виделась в Германии, мы пошли в кафе. Уже заказали еду. Я отлучилась в туалет, и протез заклинил, удерживая ткань трусов. Я дергала и дергала ее, выйти в таком виде тоже не могла, но освободиться не получалось. Протез крепко держал трусы. В конце концов я освободила руку от белья, а белье от протеза. Оказалось, что он разрядился, пришлось сразу поехать домой заряжать протез, еду просто оставили.
— Чего ты больше всего боишься?
— Что меня убьют. Боюсь за детей, переживаю, что информация о том, что сделал их отец, будет для них слишком тяжелой. Им нужно будет жить с этой правдой. Такое не каждый взрослый человек готов принять, не то что психика ребенка.
— Тебе нравится, что тебя поддерживает много людей?
— И да и нет. Поддержка и моральная, и финансовая мне, конечно, очень помогла и помогает. Я всем-всем признательна. Но в повседневной жизни мне не всегда хочется, чтобы меня узнавали, жалели. Бывает, что это раздражает. Мои друзья и близкие уже автоматически помогают мне что-то делать. Например, расплатиться на кассе, надеть пальто так, чтобы протез не застрял в рукаве. Незнакомым людям не всегда хочется показывать свои слабости. В Серпухове меня многие узнают, конечно, помогают. И мне эта помощь бывает очень кстати. На днях была с мамой в Москве в крупном медицинском центре по ее проблемам со здоровьем. Там везде большие очереди. У лифта меня узнала сотрудница больницы Наталья. Сказала много добрых слов, маме пожелала здоровья и помогла быстро забрать результаты обследования. Конечно, мы были ей очень признательны.
Вообще с реакцией окружающих на случившееся у меня связаны и самые светлые воспоминания, и самые тяжелые. Негативных высказываний тоже было немало.
— Что бы ты изменила в отношении к инвалидам?
— Я бы изменила сроки, в течение которых выдают протезы, коляски, различные средства реабилитации. Они должны быть короче, сейчас это невероятно долго. Доступная среда для людей с ограниченными возможностями, конечно, создается, но далеко не везде. Колясочники с трудом могут передвигаться не только в городе, но даже в собственном подъезде. Пенсии по инвалидности могли бы быть и больше.
И еще один момент: протезы — это хрупкие сложные устройства, которые постоянно ломаются. Ремонт занимает 2–3 месяца, за полтора года мои ломались уже по три раза. Гарантийным изготовитель считает только первый ремонт, последующие — платные. Это недешево. Первый раз я заплатила больше 120 тысяч, а моя пенсия вместе с надбавками на детей — это примерно 18 тысяч. Срок эксплуатации протезов — 2–3 года. Они не на всю жизнь. Все это совсем не просто. Рука с протезом тяжелее, чем левая, поэтому возможно искривление позвоночника, так говорят врачи, и это пугает меня больше, чем болезненные ощущения. После основной операции на левую руку я сделала еще три — и под местным, и под общим наркозом. Практически сразу после операций надо проходить курсы реабилитации в Питере, иначе эффекта, скорее всего, не будет. Реабилитацию конечностей инвалиды с ампутациями и тяжелыми травмами, как правило, проходят за свой счет.
— Ты удовлетворена сроком, который дали Грачеву?
— Нет. Дело даже не в сроке и сумме моральной компенсации, о которой тоже часто спрашивают, дело в том, что никакое из назначенных ему наказаний не вернет мне руки и не восстановит качество жизни. Когда мужчина сознательно идет на жестокое преступление против своей девушки, жены, он должен понимать, что суровое наказание неотвратимо. Сейчас этого нет. Если бы все пошло так, как рассчитывал Грачев, он уже через 3–4 года по УДО мог оказаться на свободе. Приговор мог быть значительно мягче, если бы не широкий общественный резонанс и поддержка прессы. К 30 годам он планировал уже выйти на свободу. Получается, что женщину можно убить, сделать на всю жизнь калекой, за это отсидеть несколько лет, выйти и спокойно жить дальше. Наказание за подобные преступления должно быть соразмерно содеянному. Его надо ужесточать, а у нас законом о декриминализации побоев в семье его только смягчили. Мужчины не боятся наказания за насилие над женщиной. Многие писали мне и маме в социальных сетях о насилии в их семьях, я даже не думала, что эта проблема такая огромная. И ведь большинство этих женщин продолжают жить и терпеть. Боятся еще большего насилия в отместку, боятся остаться без средств к существованию, почти никто не верит в помощь полиции. И это тоже страшно.
Очень хотелось бы, чтобы полиция реагировала на обращения о насилии быстрее и делала это правильно, не самоустранялась, хотелось бы, чтобы сроки наказания были больше, чтобы в нашей стране продумали и вопрос безопасности женщин после выхода их истязателей из тюрьмы. Почему в России нет охранных ордеров?
— Были ли вопросы от детей про папу, на которые ты не нашлась, что ответить?
— Старший сын Дима у меня несколько раз спрашивал: «Мама, а почему папа не сел за руль в тот день, ты бы тогда и в аварию не попала, он же более опытный водитель?» И я каждый раз не знала, что сказать. Ведь это именно он «сел за руль» 11 декабря. Но Дима еще слишком мал, и я не говорю ему всей правды. Этот Новый год я встречала дома вместе с детьми, сделала прическу, надела нарядное короткое платье. Старший сын зашел на кухню и сказал: «Мама, ты такая красивая, но только эти шрамы на ноге тебе совсем не идут». И мне снова пришлось промолчать. А еще Дима спрашивал у меня, разве я не видела, что папа плохой, когда выходила за него замуж. Я ответила, что сначала увидеть все невозможно. Тогда сын сказал, что мне надо было спросить у него, он плохой или хороший. Если бы все было так просто…
— Что в последнее время тебя порадовало?
— Я снова села за руль, езжу и у себя в городе, и по Москве. Раньше в столицу не ездила, а вот после случившегося появилась суперуверенность. Я сказала себе: «Если такое пережила и выкарабкалась, то и до Москвы точно доеду». Я, конечно же, радуюсь успехам детей.
Старший стал кататься на коньках в секции фигурного катания и уже научился затягивать коньки самостоятельно. Я вернулась в свою квартиру, живу без мамы с детьми — это тоже моя маленькая победа. Стараюсь практически все делать без посторонней помощи, хотя, конечно, сейчас на это уходит гораздо больше времени, чем раньше, да и могу я далеко не все. Готовить уже не могу, как раньше, это расстраивает. Поначалу все во мне протестовало, что я должна подстраиваться под новые обстоятельства. Надевать не ту одежду, которую хочу, потому что просто не могу ее натянуть и застегнуть сама. Очень нервничала, когда мама неправильно укладывала мне волосы. Сейчас могу это делать сама. (Улыбается.) Я снова научилась варить себе кофе и пью его с особым удовольствием. Кто-то скажет, что это мелочи, но ведь жизнь складывается именно из мелочей.
У нас теперь есть кот бенгальской породы, о котором я долго мечтала. Мне подарили его сотрудники «Корстона» в Серпухове, за что я им очень-очень признательна. Он крайне активен, любит залезть куда-нибудь под потолок, оторвать гардину, броситься в ванну с водой, съесть что-нибудь неожиданное. По ночам атакует наши ноги, но он замечательный.
Мне нравится делать что-то новое, даже сейчас, будучи инвалидом. Случайно попала на дайвинг — на мероприятии познакомилась с Дмитрием Павленко. У него нет рук и ног, он ездит на коляске. Пригласил меня участвовать в проекте «Открытое море» — я тогда отнеслась к предложению без особого энтузиазма и сказала, что дайвинг мне не близок и вообще-то я хочу прыгнуть с парашютом. Потом узнала историю Дмитрия: обе руки и ноги он потерял в 19 лет в армии, в руках взорвалась боевая граната. Дима не сломался, не потерял желания идти вперед. У него отличное чувство юмора, а его стремление жить полноценной жизнью вызвало у меня огромное уважение. Дмитрий сертифицированный дайвер по глубинному погружению, водитель, прекрасный муж и отец двух детей. Его жене Ольге мне хочется выразить отдельное чувство восхищения.
Я все же решила, что надо попробовать себя в дайвинге — и затянуло, сейчас с удовольствием жду следующих занятий, погружений в открытой воде и сертификации, хочу на Красное море и сфотографироваться с огромной черепахой под водой.
— О чем ты мечтаешь?
— О работе с хорошим заработком, о прыжке с парашютом, о поездке в Италию, о дочке. Мне бы хотелось заниматься общественной деятельностью и помогать инвалидам. А моя мама мечтает о визите на землю инопланетян, которые благодаря продвинутым технологиям подарят мне руки.
— Что ты делаешь, если не хочется вставать утром, как себя мобилизуешь?
— У меня же дети, ну как я с ними не встану? Без них, может быть, и больше ленилась бы.
— Какие люди тебе нравятся? Ты планируешь снова создавать семью?
— Мне нравятся пробивные люди, которые любят жизнь, получают от нее удовольствие, не закрываются от других. По поводу личной жизни говорить рано, но, конечно, я не ставлю на ней крест. Все возможно.
— Тебе снятся сны, где ты с руками?
— Почти не снятся, точнее, я их не запоминаю, но наверняка там, в моих снах, я все еще с руками.
— Что в тебе изменилось после трагедии?
— Я стала больше ценить жизнь, здоровье. Стала понимать, что все, что с нами происходит, зачем-то нужно. Многое во мне от меня осталось, конечно. Но я точно не прежняя.
— Многие удивляются твоему оптимизму. Как тебе удается быть такой сильной? Как научиться держать себя в руках, когда их просто нет?
— Кто-то удивляется, кого-то это раздражает… Вообще-то несколько человек действительно говорили, что в схожей ситуации просто бы вышли в окно. Нет, я об этом не думала. Уникального совета, как настроиться и жить дальше после сильного потрясения, скорее всего, нет. Иногда человеку нужно реально побыть одному, иногда нужна поддержка близких. Я считаю, что выход есть всегда, даже когда все очень сложно и тяжело, но бороться нужно до конца.
Задолго до трагедии я разместила на своей страничке в соцсетях фразу американского писателя Дэна Брауна: «Возможно все, на невозможное просто требуется больше времени». Так уж получилось, что она стала моим жизненным кредо, особенно теперь, после случившегося. В конце концов у меня есть ноги, мой характер, мои друзья, родные, дети. Я стараюсь сохранить оптимизм и не просто держать себя в руках, а быть счастливой.
Заключение
Знаю, что это банально, но в заключении тоже будут слова благодарности. Они присутствуют во многих главах книги, но здесь я хочу еще раз сказать спасибо самым дорогим для меня людям.
Спасибо докторам — Тимофею Сухинину и Анне Овсянниковой, вы не только спасли мне кисть, но и оказали моральную поддержку. Моя рука теперь и ваша.
Спасибо моим адвокатам Оксане и Мари, наши отношения уже больше, чем просто рабочие, вы часть моей жизни. Мари за время наших судебных процессов успела стать мамой, а с Оксаной мы ездили в Брянск на концерт Басты, и я лично знакома с ее детьми.
Спасибо моему папе. О нем многие спрашивают, он почти не появляется в СМИ. Но я знаю, что он всегда рядом и готов помочь.
Спасибо моим детям Диме и Данику, которые в трудные минуты не дали опустить руки, и коту Тиграну, который своей активностью побуждает двигаться вперед.
Спасибо моей бывшей коллеге Татьяне Мазуриной за заботу о моих детях в самые тяжелые первые дни после трагедии.
Спасибо Серой Шейке (это мой младший брат), несмотря на все наши ворчания и разногласия, ты любишь и остаешься рядом.
Спасибо тебе, мама. Я редко говорю тебе слова благодарности, но так часто слышу от посторонних людей, что ты мировая мама, и это действительно так. Сейчас ты серьезно болеешь, и я не устану повторять, что самое главное, чтобы все были живы и здоровы, а остальное можно исправить. Просто как можно дольше живи и будь рядом.
Спасибо тебе, Мистер Икс. Мы не так давно знакомы, но ты уже не раз помог мне принять верные решения, поддержал и даже сделал предложение стать твоей женой, несмотря на все мои выходки.
Спасибо самым близким подругам, Любе и Свете. Вы доверили мне важную роль в жизни ваших детей. Я теперь крестная мама Арсения, Варвары и Артема. Я ценю ваше волнение и переживания за меня, хотя иногда оно бывает излишне…
Спасибо всем тем, кому небезразлична моя судьба. На днях спонтанно организовала первую встречу с подписчиками в Санкт-Петербурге, не зная, придет ли кто-нибудь вообще. И мне было очень приятно, когда начали подходить самые разные мужчины и женщины. Вы моя опора!
Спасибо хейтерам: благодаря вам я знаю, что адекватных и добрых людей больше.
Спасибо издательству «Комсомольская правда» за то, что решило напечатать мою книгу.
Просто спасибо, жизнь!
Радуйтесь мелочам, улыбайтесь и помните: все в наших руках, даже если она одна!
СЕРПУХОВ, ПАРК «ПИТОМНИК», 2015 ГОД
ГЛЯДЯ В НЕБО
ВЕСНА, 2017 ГОД
МОЯ МАМА С ВНУКАМИ НА ОКЕ
СЕРПУХОВ, ГОРОДСКОЙ БОР, ДО ТРАГЕДИИ
КОНФЕТКИ-БАРАНОЧКИ
С ПОДРУГАМИ
ПРУД НА НОГИНКЕ
В СКАЗОЧНОМ ЛЕСУ
СЕРЬЕЗНЫЙ «ВОДИТЕЛЬ» ДАНИЛА
МАМА В ГЕРМАНИИ
СТАРШИЙ СЫН ДМИТРИЙ «ЗА РУЛЕМ»
КОГДА НАШ БРАК КАЗАЛСЯ СЧАСТЛИВЫМ
НА ТРЕТЬИ СУТКИ ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ. В ЭТОТ ДЕНЬ СТАРШЕМУ СЫНУ ИСПОЛНИЛОСЬ 5 ЛЕТ
ТВОРЕНИЕ РУК МОЕГО РЕАБИЛИТОЛОГА АННЫ ОВСЯННИКОВОЙ
НА ПРИСЯГЕ У БРАТА В КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ, ОСЕНЬ 2018 ГОДА
А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!
МОЙ ПРОТЕЗ УМЕЕТ ДАРИТЬ ЦВЕТЫ
МОЙ ЛЮБИМЫЙ ДОКТОР ТИМОФЕЙ ЮРЬЕВИЧ СУХИНИН
ПОСЛЕ ПОГРУЖЕНИЯ НА ПЯТИМЕТРОВУЮ ГЛУБИНУ В ЩЕЛКОВСКОМ КАРЬЕРЕ
Я С МАМОЙ И ПИТЕРСКИМ РЕАБИЛИТОЛОГОМ КИСТИ АННОЙ ДМИТРИЕВНОЙ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗА РУЛЬ
МОЙ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПОДАРОК — БЕНГАЛ ПО ИМЕНИ ТИ
МОЙ АДВОКАТ ИЗ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА ОКСАНА РУСЬЯН
ЗАПИСКА ИЗ СИЗО
ЗВЕРЬ ЗА РЕШЕТКОЙ
ПРЯМОЙ ЭФИР НА РАДИО «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»
В ЗАЛЕ СУДА ГОРОДА СЕРПУХОВА С АДВОКАТОМ МАРИ ДАВТЯН
В ПРОГРАММЕ АНДРЕЯ МАЛАХОВА «ПРЯМОЙ ЭФИР»
НЕМЕЦКИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ, ИЗГОТОВИВШИЕ МНЕ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОТЕЗ, И ПЕРЕВОДЧИК.
СЛЕВА НАПРАВО: СВЕТЛАНА, ДАНИЭЛА, ДРИКАС
В БИБЛИОТЕКЕ ИМ. Н.В. ГОГОЛЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
Комментарии к книге «Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства», Маргарита Грачева
Всего 1 комментариев
Александр.
12 янв
Досмотрел вчера фильм "Счастлива без рук". Впечатление такое что вина на Рите все таки есть. Во первых надо сказать что сейчас в России в России изменой никого не удивишь. Изменяют практически все . Пишут что редкая девушка выходит из школы девственницей, так какое уж тут хранение верности мужу. По фильму Рита частенько врет мужу, скрывает от него покупки. Действительно что мог подумать муж когда увидел чек на большую сумму на нижнее белье о котором он и не знал. И когда раздев ее в лесу увидел на ней все прозрачное ,надетое на работу,а дома перед ним ходившую в черных трусах.Она видимо многое скрывала от него. И ее ночные эсэмэски и разговоры. И по фильму получается что отцом ее третьего ребенка является тот самый Александр. И тоже как раз разведенный. Муж Риты похоже однолюб,есть видимо еще такие люди и слишком щепетильный в отношении чести семьи. Вот только месть свою ему надо было направлять не на жену. Женщина что курица ,ей где вкуснее зернышек насыплют ,она туда и бежит. Он должен был разобраться с Александром, отделать его так чтобы тот не только на чужих жен забраться не мог ,но и сикал бы через раз. За это можно было и сесть. Меньше бы дали. А в целом основная беда в том что нравственность в России упала ниже плинтуса. 80 % разводов в стране ,это говорит о том что семьи в России уже практически нет .А так мужики и бабы бегают из постели в постель вот и вся семейная жизнь. Обидно за когда то великую страну. Еще не давно Маша Миронова даже не помышляла выйти замуж за Гринева даже без благословления родителей ,а не то что без венчания. Еще не давно девушка в русской семье потерявшая невинность до свадьбы обрекала на безбрачную жизнь даже своих сестер ,их ни кто не взял бы замуж. Еше недавно немцы вывезя на работы в Германию девушек с оккупированных территорий констатировали что практически все они были девственницами. Найдите сейчас выпускницу школы не ведущую половую жизнь. Очень трудно было мужу верить Рите...