«Погоня за украденным триллионом»

Погоня за украденным триллионом (fb2) - Погоня за украденным триллионом [Расследования охотника на банкиров] (Сенсационные откровения крупнейшего российского предпринимателя) 1880K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Евгеньевич Лебедев

Александр Лебедев Погоня за украденным триллионом. Расследования охотника на банкиров

© Лебедев А., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

«Глаз современника едва ли был способен заметить, что в этом всеобщем благосостоянии кроются зачатки упадка и разложения. А между тем продолжительный мир и однообразие системы римского управления вносили во все части империи медленный и тайный яд».

Эдвард Гиббон,«История упадка и крушения Римской империи»

Предисловие

Одна из основных проблем человеческой цивилизации с момента ее возникновения – неравномерное распределение создаваемых материальных благ и порождаемое этим имущественное расслоение. Вполне естественно, что тот, чье благополучие оказывается меньше, полагает такой порядок вещей несправедливым, а самого себя – жертвой эксплуатации. То же самое можно наблюдать в отношениях между народами и государствами. Более бедные нации считают, что они подвергаются угнетению со стороны преуспевающих. На протяжении всей истории над решением этой проблемы бились лучшие умы, светочи политической и экономической мысли, но порой, как показал нам XX век, их усилия приводили к трагическим последствиям для жизни вполне конкретных миллионов людей. В современном мире, который считается цивилизованным, неравенство также процветает. Однако одно дело, когда оно возникает в силу, как бы цинично это ни прозвучало, вполне естественных и легальных причин, и совсем другое – когда является результатом преступления.

В 1989 г., за несколько месяцев до падения Берлинской стены, журнал National Interest опубликовал статью 37-летнего сотрудника Госдепартамента США Фрэнсиса Фукуямы, озаглавленную «Конец истории?». Эта статья, как и вышедший из-под его пера три года спустя философский трактат «Конец истории и последний человек» стала своего рода манифестом сторонников либеральных ценностей. В эйфории от начавшегося крушения коммунистической системы они завили об окончательной победе демократии и капитализма. Фукуяма исходил из того, что стремление человека к признанию, и проистекающие из него отношения господства и подчинения, которые и порождают столкновения наций и империализм, уйдут в прошлое, так как «либеральная демократия в реальности дает наилучшее возможное решение проблемы человека». Он признавал, что «Европа оказалась вынужденной всерьез встретиться с неевропейскими культурами в процессе колониализма и деколонизации». Однако со временем «все больше и больше стран с различающимися культурным и историческим наследиями пойдут одинаковыми долговременными путями развития», и различие «языка добра и зла» народов окажется «несущественным фактом на этой конкретной стадии их исторического развития». «Человечество будет казаться не тысячей цветущих побегов на стольких же различных растениях, а длинной цепью фургонов на одной дороге», – писал Фукуяма. По его мнению, они будут двигаться по-разному, но «подавляющее большинство фургонов медленно будет продвигаться к городу, и почти все они в конце концов туда приедут … Очевидную разницу в положении фургонов не следует считать за отражение перманентных и неизбежных отличий между людьми, которые в них едут, а лишь следствием разных позиций, которые они занимают на дороге».

За прошедшие с тех пор четверть века стало очевидно, что Фукуяма и его последователи недооценили несовершенств человеческой природы: история (в том смысле, в каком ее понимал философ) не только продолжилась, но и обрела новые, невиданные ранее формы. Западная элита, на которую они возлагали большие надежды, держалась в моральном «тонусе» именно благодаря Холодной войне и идеологическому противостоянию с «социалистическим лагерем». После того, как «красная угроза» исчезла, эта элита, в силу своей прямой заинтересованности в «грязных деньгах» или безволия в борьбе с ними, породила Третий колониализм и привела к господству международной финансово-офшорной олигархии, сделавшей глобальную коррупцию и мошенничество инструментами новой жестокой эксплуатации.

В октябре 2017 года вышла моя книга «Охота на банкира», которая помимо кое-какого автобиографического материала была посвящена изучению этого феномена. Вообще-то она предназначалась для одного-единственного читателя, однако совершенно неожиданно для меня получила большой резонанс в широких массах. С тех пор утекло немало воды и произошло множество событий, достойных нового повествования, к тому же далеко не все сюжеты уместились в «Охоту». После той публикации меня спрашивали о двух главных вещах. Во-первых – кто на кого охотился? Во-вторых – когда будет продолжение? Ответ на оба вопроса – текст, который вы сейчас читаете.

В «Охоте на банкира» я расследовал множество нашумевших историй из жизни мошенников. Например, Сергея Пугачева из Межпромбанка. Этот «православный банкир», выдававший себя за «особу, приближенную к императору», обчистил россиян на два миллиарда долларов, сбежал в Англию, где был приговорен к двум годам тюрьмы за неуважение к суду, после чего смылся во Францию, гражданством которой предусмотрительно обзавелся, и теперь прячется там. До меня дошли слухи, что он вовсе не Сергей и не Пугачев, да и борода у него фальшивая. Эта эпопея продолжается – российские власти пытаются вернуть украденные деньги через английский суд. Увы, пока безуспешно: в конкурсную массу Межпромбанка поступило лишь 25 тыс. фунтов стерлингов и 1,7 млн долларов. В итоге кредиторам Межпромбанка выплачено менее двух миллиардов рублей (или 2,3 % общих требований), сопоставимая сумма была потрачена на ведение конкурсного производства. В этой книге мы с вами, дорогой читатель, будем охотиться на других участников «банкформирований». Их истории менее известны, но не менее увлекательны. Причем слово «банкиры», вынесенное в заглавие, я предлагаю понимать широко. К объектам своего расследования я отношу не только тех, у кого в трудовой книжке стоит отметка из отдела кадров какого-нибудь банка, но и всех, кто оперирует «грязными деньгами». Это и чиновники, и политики, и топ-менеджеры госкорпораций, и владельцы авиакомпаний, и даже (вы удивитесь!) распорядители благотворительных фондов.

Кстати, о фальшивой бороде. Недавно стало известно, что режиссер фильма «Лига справедливости» Зак Снайдер с помощью компьютерной графики стер усы актера Генри Кавилла, сыгравшего Супермена. Подоплека этой истории такова: сначала Кавилл отрастил усы для участия в картине «Миссия невыполнима-6», а потом подрядился играть в «Лиге справедливости». Съемочные графики двух лент совпали, но по контракту с Paramount актер не мог бриться. Из-за этого студия Warner Brothers, отвечающая за производство «Лиги справедливости», была вынуждена потратить 25 миллионов долларов на то, чтобы с помощью цифровых технологий удалить растительность с лица Кавилла.

Я что-то сильно сомневаюсь, что виртуальное бритье Супермена может стоить таких сумасшедших денег – здесь откровенно попахивает отмыванием. Мне бы гораздо меньшей суммы хватило, чтобы снять целый сериал про международных мошенников. Минимум серий на сто. Фактура – шикарная! Причем, в отличие от усов Супермена, такой блокбастер принес бы большую общественную пользу. Первый нарком просвещения РСФСР Ататолий Луначарский в своих воспоминаниях приводит цитату своего начальника, Владимира Ульянова-Ленина: «Вы у нас слывете покровителем искусства, так вы должны тветдо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино». Я не являюсь последователем идей «вождя мирового пролетариата», но в свете нашего крестового похода против Третьего колониализма, к некоторым из них имеет смысл прислушаться. Вдруг власть имущие ведущих мировых держав задумаются о том, что происходит на оборотной стороне финансового мира, и примут меры, чтобы прекратить это безобразие? Не все же им быть на побегушках у клептократов! Сижу и думаю: может быть, Netflix или иные производители телесериалов заинтересуются такими сценариями? Будем считать, что эта книга – своего рода синопсис.

Глава 1 Наследники «червонных валетов»

В 70-х годах XIX столетия, задолго до Остапа-Сулеймана-Берта-Марии-Бендер-бея, в Москве существовал «Клуб червонных валетов» – преступное сообщество, созданное с целью, как сказано в обвинительном заключении, «похищения чужого имущества посредством выманивания, подложного составления документов, введения в обман». Название банды было заимствовано из романа французского писателя Понсона дю Террайля о похождениях разбойника Рокамболя. По составу «червонные валеты» были отнюдь не какими-то отморозками или отбросами общества, а представляли собой в некотором смысле его самые что ни на есть сливки. Большинство участников клуба были дворянами или детьми состоятельных купцов. Среди них – сын тайного советника Давыдовский, потомок шляхетской знати Огонь-Догоновский, богатый нижегородский помещик Массари, бухгалтер Учетного банка Щукин, светские аристократы Неофитов, Брюхатов, Протопопов, Каустов, отпрыски купеческих фамилий Плеханов и Дмитриев, военный полковник Меерович. Как сказал на судебном процессе знаменитый адвокат Федор Никифорович Плевако, защищавший одного из мошенников, «здесь и русские, и немцы, и поляки, и евреи, и армяне. По происхождению и роду деятельности: потомок Рюрика, коловратностью людской судьбы превратившийся в ефремовского мещанина Долгорукова, помещается вместе с иркутской мещанкой Башкировой, после крушения у берегов Японии явившейся в Москву для того, чтобы сесть на скамью подсудимых, учитель танцев и нотариус при окружном суде…».

На счету «червонных валетов» было множество нашумевших афер. Так, в августе 1874-го группа провернула «дело с сундуками». Мошенники сдавали перевозчикам пустые сундуки, задекларированные как очень дорогие грузы «пушного товара» и «готового платья», якобы отправляемые покупателям наложенным платежом за их счет. Товарные расписки грузоперевозчика, фактически – права требования платежа, были ценными бумагами, которые можно было закладывать под кредит живыми деньгами. Однако самым знаменитым предприятием клуба стала продажа особняка московского генерал-губернатора, которая произвела впечатление даже на Софью Блювштейн, известную как Сонька Золотая Ручка. По слухам, после этого у царицы воровского мира случился роман с главным «валетом» Павлом Шпейером.

Дело было так. После одной из многочисленных выходок «валетов» московский градоначальник князь Владимир Андреевич Долгорукий, возмущенный бессилием полиции, в гневе воскликнул: «Изловлю и законопачу!» Ничуть не испугавшись, «червонные валеты» решили нанести ответный удар. Для этого они разделились на три группы. Одна команда открыла фиктивную нотариальную контору на Охотном Ряду. Обставлена она была шикарно – швейцар у двери, стряпчие за конторками, стол для клиентов с позолоченными чернильницами. Вторая группа мошенников зачастила в английское представительство, где свела близкое знакомство с несколькими англичанами, приехавшими в Россию по торговым делам. Сынов Туманного Альбиона стали приглашать в лучшие дома Москвы и вести беседы о том, что в нелегкие времена аристократы вынуждены продавать свои дома за копейки и этим, мол, не грех воспользоваться. Однажды на званом обеде один из «валетов», Петр Огонь-Догоновский, поведал своему новому приятелю, английскому лорду, о продаже дома по адресу Тверская, 13. Это знаменитое здание было построено в 1782 году архитектором Казаковым и с тех пор служило резиденцией московских генерал-губернаторов. Но англичанам об этом, естественно, не сказали. Им объяснили, что владелец дома, отпрыск древней княжеской фамилии, якобы крайне нуждается в наличных деньгах и потому готов продать свою недвижимость за пятую часть стоимости – «всего» пятьсот тысяч рублей, почти миллиард по нынешним меркам. «Ежели этот дом нынче купить, а потом продать его за настоящую цену, то прибыль будет весьма значительна», – твердили англичанам, которые как-то сами собой пришли к мысли, что дело это очень выгодное.

Тогда на авансцену выступила третья группа аферистов. И Шпейер, и Огонь-Догоновский, и другие «валеты» бывали на светских мероприятиях у генерал-губернатора. Поэтому они легко напросились в гости к князю, изображая делегацию от купечества, и уговорили его принять их английских друзей – те, мол, хотят посмотреть, как живет московский градоначальник. Дело в том, что дотошные англичане покупать усадьбу только на бумаге, к чему их усердно склоняли, отказывались и желали осмотреть товар. В назначенный день мошенники повели «партнеров» в дом генерал-губернатора. Князь, ни бельмеса не понимающий по-английски и уверенный в том, что купцы проводят экскурсию, на все вопросы согласно кивал. Дом англичанам понравился, однако они не упустили возможности поторговаться – причем торг шел прямо в присутствии Долгорукова – и даже сбили цену до четырехсот тысяч. На том и порешили, оформив сделку в той самой фальшивой нотариальной конторе. Обманутый лорд очень торопился – Шпейер объяснил ему, что все присутствовавшие в доме люди тоже хотят его купить.

На следующий день, как раз когда князь отбыл из Москвы в Петербург, англичанин приехал на Тверскую на нескольких подводах и приказал выгружать вещи. Затем он на правах хозяина прошел прямо в кабинет Долгорукова. Шокированные слуги вызвали полицию. Секретарь лорда показал явившемуся приставу купчую и расписку в том, что деньги уплачены сполна. Разгорелся грандиозный скандал, переполнивший чашу терпения властей. Все «червонные валеты», за исключением Шпейера, который успел скрыться в Европе со всей кассой клуба, были арестованы, преданы суду и осуждены к различным срокам неволи. Что любопытно, значительная часть общества даже сочувствовала мошенникам именно из-за аферы с домом на Тверской – после поражения в Крымской войне в России очень недоброжелательно относились к «англичашкам».

К чему я вспомнил эту историю? К тому, что дело «червонных валетов» живет и, к сожалению, порой побеждает. Причем в наше время благодаря техническому прогрессу их деятельность приобретает огромный масштаб. В прошлом году в России целая группа банкиров оказалась под арестом по обвинению в хищении из собственных финансовых учреждений. Основанием для возбуждения следственным департаментом МВД уголовного дела по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере) стала проверка, проведенная сотрудниками полиции по заявлению Агентства по страхованию вкладов. В нем говорилось о хищении денег сразу из трех банков – «Тусар», «Инвестиционный союз» и «Пульс столицы». Все они лишились лицензий в 2015–2016 годах. На сегодняшний день «Тусар» должен кредиторам почти 17 млрд рублей, «Инвестиционный союз» – более 5 млрд рублей, а «Пульс столицы» – порядка 730 млн рублей.

Первыми были задержаны заместитель председателя правления банка «Пульс столицы» Ирина Докучалова и двое «обнальщиков» – Александр Кальянов и Георгий Циклаури. Под контролем последних находилось более 70 фиктивных фирм, среди которых, например, «Аллюр», «Сибур», «Айсберг», торговый дом «Жабо» и «Транснефтьремсервис», а их услугами для хищения денег из кредитных учреждений, по версии правоохранителей, пользовались как минимум 12 банков. Кальянов полностью признал свою вину и заключил сделку с правосудием. Его показания позволили следствию не только раскрыть преступную схему, но и установить остальных предполагаемых участников аферы. Благодаря этому были арестованы бывший председатель правления «Инвестиционного союза» Морис Расулов, экс-председатель правления банка «Тусар» Владимир Каган, а также бывший председатель совета директоров «Пульса столицы» Дмитрий Ильин.

По версии следствия, в период с 2014 по 2015 год банкиры организовали выдачу заведомо невозвратных кредитов подконтрольным фирмам-однодневкам на 1,4 млрд рублей. При этом в качестве залога в кредитных договорах назывались сотни бочек с дорогостоящим химическим сырьем. На самом же деле в таре с красивыми наклейками находилась обыкновенная вода. Ну как тут не вспомнить про пустые сундуки?

И это лишь один крохотный фрагмент огромной мозаики. Мы составили перечень банков, у которых за последние 10 лет Центробанк отозвал лицензию за нарушения банковского законодательства и нормативов. В нем 430 позиций. Формулировки стандартные: банк «Имярек» «проводил высокорискованную кредитную политику, связанную с размещением денежных средств в низкокачественные активы; представлял в Банк России недостоверную отчетность, скрывающую наличие оснований для осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротства), и не исполнял требования надзорного органа об отражении в отчетности всех неисполненных обязательств перед кредиторами; был вовлечен в проведение сомнительных операций по выводу денежных средств за рубеж в крупных объемах; не соблюдал требования законодательства в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем».

На деле это означает, что подавляющее большинство из представленных в перечне банков были разворованы и преднамеренно обанкрочены. Вопрос лишь в том, сколько украли клиентских денег – 15–20 или 50–100 %. Речь идет о триллионах рублей, выведенных в теневой оборот и за рубеж. Эта сумма сопоставима с объемом Резервного фонда, из которого в нынешние кризисные времена правительство будет закрывать дефицит госбюджета. То есть перед нами проблема, угрожающая безопасности страны и ее будущим поколениям, из фонда которых сегодня правительство черпает деньги, чтобы возместить украденное.

Потери компенсирует государство, то есть мы с вами, налогоплательщики, – за счет эмиссии денег на санацию и страховые выплаты вкладчикам. Недобросовестные же собственники и менеджеры банков почти ничем не рискуют. Теоретически, если у рухнувшего банка не хватает активов для погашения обязательств, можно привлечь бывших владельцев к субсидиарной ответственности – потребовать с них разницу между требованиями кредиторов и активами банка. Но они, как правило, оказываются «нищими». В подавляющем большинстве случаев банкротство банка связано с выводом активов, когда похищенное имущество легализуется через фиктивные сделки и в итоге оказывается у родственников бывших банкиров или у подконтрольных им фирм, причем закон не позволяет конфисковать имущество у номинальных собственников. Активы выводятся за рубеж, а за ними отправляются и сами владельцы. Плюс ко всему российские суды отказывают в принятии обеспечительных мер, и в результате ускользнуть может даже то имущество, о котором известно кредиторам банка-банкрота.

За 11 лет Агентство по страхованию вкладов получило решения о взыскании всего лишь 101,6 млрд рублей. Но реально удалось получить лишь 180 млн рублей, или 0,18 %. Сорок дел по 34 банкам проиграны или приостановлены по разным причинам. В судебных решениях, как правило, говорится, что вина руководителей кредитной организации в принятии решений о выдаче кредитов не доказана ввиду наличия коллегиальных органов (например, кредитного комитета), принимавших решения о выдаче кредитов. Иногда в судебных документах можно встретить ссылку на акт проверки кредитной организации Банком России – мол, факта негативного финансового положения заемщиков не установлено, иных нарушений не выявлено.

Например, по результатам конкурсного производства в Соцэкономбанке, продолжавшегося шесть лет, при общем объеме требований в 1,1 млрд рублей свои деньги получили только три кредитора (в сумме менее 1 млн рублей), а расходы на конкурсное производство составили почти 21 млн рублей. АСВ почти три года безуспешно пыталось взыскать с восьми руководителей банка во главе с Юрием Ковалем 1,1 млрд рублей – дошло даже до коллегии Верховного суда. Было установлено, что 90 % активов банка пришлось на векселя, покупаемые по договору комиссии компанией, не располагавшей каким-либо имуществом, в итоге ни перечисляемых компании средств, ни бумаг у банка не оказалось. Но судьи почему-то решили, что руководители банка заключали сделки по нормативам и неопровержимых доказательств злого умысла в их действиях не усматривается.

В сентябре 2013 года ЦБ отозвал лицензию у банка «Пушкино», о котором я упоминал в «Охоте на банкира». Спустя два месяца он был признан банкротом, требования кредиторов составили 25,7 млрд рублей. К номинальному владельцу банка, скандально известному адвокату и по совместительству аферисту Александру Добровинскому, никаких вопросов почему-то не возникло ни у АСВ, ни у правоохранительных органов не возникло. Реальный же хозяин Алексей Алякин стал обвиняемым по уголовному делу о хищении и объявлен в международный розыск. АСВ в ноябре 2016 года подало в Арбитражный суд Москвы заявление о привлечении к субсидиарной ответственности в размере 14,8 млрд рублей двенадцати контролирующих банк лиц во главе с Алякиным и бывшим предправления Кириллом Никулиным. Но в декабре 2016-го суд отказался в обеспечение иска арестовать их имущество, указав, что не получил обосновывающих документов. АСВ не удалось даже оспорить в суде хамское требование Никулина о выплате ему зарплаты за два месяца после отзыва лицензии, а также компенсаций за неизрасходованный отпуск и нарушение сроков выплат при увольнении – в общей сложности 5,4 млн рублей. При этом вкладчикам «Пушкино» возвращено всего 1,4 млрд рублей, или около 6 % от размера требований. 30 января 2017 года суд приостановил производство по делу «Пушкино», указав, что «размер субсидиарной ответственности может быть определен только после окончательного формирования конкурсной массы и, соответственно, удовлетворения требований кредиторов», а на сегодня определить его «невозможно, так как у должника имеется нереализованное имущество».

Аналогичным образом закончились разбирательства с бывшими владельцами ПВ-банка (приостановлено производство по субсидиарному иску на 2 млрд рублей), Удмуртинвестстройбанка (320 млн рублей), Уралтрастбанка (305 млн рублей), банков «Холдинг-кредит» (8,4 млрд рублей) и «Экспресс» (2,6 млрд рублей).

Впрочем, эта невеселая картина – не повод опускать руки и предаваться унынию. Случается, что современных «червонных валетов», как и их предшественников, удается привлечь к ответственности. Так, в феврале 2017 года экс-председатель правления банка «Траст» Олег Дикусар и бывший финдиректор Евгений Ромаков были приговорены к семи и четырем годам колонии за растрату. В октябре 2017-го отправился в места не столь отдаленные «водочный король» и бывший сенатор Александр Сабадаш. За хищение денег под видом липовых кредитов из банка «Таврический» он получил восемь лет лишения свободы, топ-менеджеры банка Сергей Сомов и Дмитрий Гаркуша – по семь лет. Хотя пока это, увы, скорее исключение из правила.

Есть и еще один нюанс. В преступные схемы по хищению денег из банков оказываются вовлечены не только владельцы и топ-менеджеры, но и мелкие клерки вплоть до девушек на кассе. Взять, например, схему, которая на банковском жаргоне называется «оленевод». Допустим, руководство некоего банка ведет его к преднамеренному банкротству (на все той же беловоротничковой фене – хочет «положить на бочок») и понимает, что через энное количество дней контора «накроется». Тогда в дело вступает «оленевод», который приводит в офис два стада специально обученных «оленей». Первое стадо открывает в банке депозиты на максимальную сумму, которая должна быть компенсирована по закону «О страховании вкладов» в случае банкротства (сейчас это 1 млн 400 тыс. рублей). Фокус в том, что никаких денег они не вносят – оформляются липовые проводки, но на руки «олени» получают настоящие договоры, с подписями и печатями. Сумма фальшивых депозитов тут же выдается второму стаду в виде потребительских кредитов, причем зачастую на ворованные чужие паспорта. Таким образом из банка выносятся наличные.

Но это еще не все. После того как у банка отзывается лицензия, первые «олени» приходят со своими договорами в уполномоченный Агентством по страхованию вкладов банк (как правило, «Сбер» или ВТБ) и на совершенно законных основаниях получают от государства на руки уже украденные вторым стадом авуары. Понятно, что без помощи рядовых сотрудников офиса такую аферу провернуть технически невозможно. Они делают это либо за небольшую мзду, либо из-за компромата, которым их шантажируют более высокопоставленные коллеги. По идее, надо бы «брать за жабры» и их, и всех «оленей». Но правоохранителям, которые расследуют дела о хищениях из банков, либо лень заниматься такой «мелочовкой», либо не хватает профессионализма – либо они тоже в доле. В результате стада парнокопытных продолжают кочевать из одного дышащего на ладан банка в другой.

Кстати, эта схема с большим размахом применялась в банках, о которых пойдет речь в следующих главах.

Глава 2 Сын за отца: «многоходовки» банковского афериста Антонова

В апреле 2018 года в Санкт-Петербурге был арестован известный в определенных кругах банкир Владимир Антонов. В официальном сообщении пресс-центра МВД говорилось, что задержан крупный бизнесмен, «соучастник группы банкиров», подозреваемый в хищении денежных средств кредитного учреждения. Задержание Антонова проводили сотрудники полиции при силовой поддержке бойцов Росгвардии. Кроме того, в Подмосковье, Санкт-Петербурге, Ленинградской и Челябинской областях было проведено более 20 обысков в жилых и офисных помещениях, которые использовали фигуранты дела. «Изъяты предметы и документы, электронные ключи системы «банк – клиент», печати юридических лиц, электронные и бумажные носители информации, черновая документация и иные предметы, подтверждающие противоправную деятельность фигурантов», – уточнила официальный представитель МВД Ирина Волк.

Антонова обвинили в хищениях из банка «Советский», который обанкротился в 2015 году. Что примечательно, его санацией сначала занимался находящийся под управлением Агентства по страхованию вкладов банк «Российский капитал», которому посвящено немало «теплых» слов в «Охоте на банкира». Затем «Советский» почему-то передали Татфондбанку, который вскоре тоже обанкротился. Только после того, как «Советский» забрал себе Центробанк, началось реальное расследование того, почему он обанкротился. Однако дело банка «Советский» – лишь небольшой, далеко не самый сочный эпизод в бурной биографии нашего героя.

Владимир Антонов родился 20 июня 1975 года в узбекском городе Навои. Его отец, Александр Антонов, до 1993 года жил в Таджикистане и работал бухгалтером на одном из уранодобывающих предприятий, затем переехал в Москву, где устроился менеджером в отдел ценных бумаг банка «Интерпрогресс». Там Антонов-старший прошел путь от начальника отдела до председателя правления банка. Его сын сначала поступил в престижный Московский инженерно-физический институт, но вскоре перешел в Институт банковского дела Ассоциации российских банков. Владимир объяснил свой выбор тем, что в постсоветском мире банкиры будут больше востребованы, чем инженеры. В 1996 году, окончив ИБДАРБ, он устроился операционистом в московское отделение Сбербанка России, в 1997-м перешел на работу в ОАО «Лефко-Банк» сначала в качестве главного экономиста, а позже в качестве главы отдела корпоративных ценных бумаг. В 1999 году отец и сын Антоновы выкупили акции Академхимбанка. В феврале 2003-го этот банк купил 85 % Конверсбанка за 65 млн долларов у группы МДМ. Так был создан банковский холдинг Convers Management Company Group. После этого Антоновы начали поглощать банки, как пирожки на базаре. К 2008 году отец и сын завладели следующими банками:

• Россия: Академхимбанк, Конверсбанк-Москва (экс-Академхимбанк), Конверсбанк, Интерпрогрессбанк, Инвестбанк, Гранкомбанк, «Енисей», Воронежский промышленный банк;

• Панама: AP Anlage und Privatebank;

• Литва: Snoras Bank AB;

• Латвия: Latvijas Krājbanka AS.

Все эти банки давно почили в бозе. Зато Владимир Антонов к концу «нулевых» обзавелся кучей разных безделушек. Например, английским футбольным клубом «Портсмут» и компанией North One Sport – глобальным промоутером чемпионата мира по ралли, а также рядом других спортивных активов в разных странах мира. Антонову принадлежали литовский медиаконцерн Lietuvos rytas, включающий самую популярную газету в республике, латвийский издательский дом «Телеграф» и крупнейшая прибалтийская авиакомпания AirBaltic. Кроме того, он прикупил английского производителя спортивных внедорожников Bowler и 29,9 % в голландском производителе спортивных автомобилей Spyker Cars N. V. Долгое время Антонов пытался купить шведского автопроизводителя Saab. В итоге его за 74 млн долларов приобрел Spyker – ради этого банкиру пришлось выйти из числа акционеров компании, но через связанные структуры он продолжал контролировать обе фирмы. В декабре 2011 года Saab была признана банкротом, а в декабре 2014-го банкротом признали и Spyker.

Однако если исчезновением денег клиентов из российских банков наши правоохранительные органы почему-то совершенно не заинтересовались (в одном только Инвестбанке «рассосалось» 44 млрд рублей), то с литовскими Антонову повезло гораздо меньше. Начиналось все неплохо: 20 марта 2003 года Конверсбанк, представляемый в Вильнюсе Владимиром Антоновым, сообщил Банку Литвы, что он намеревается приобрести компанию Incorion, основного акционера банка Snoras, одного из крупнейших кредитно-финансовых учреждений республики. В 2006 году Банк Литвы выдал Антонову и его деловому партнеру Раймондасу Баранаускасу одобрение на покупку 93,75 % акций Snoras (68,65 % для Антонова и 25,1 % для Баранаускаса, у которого к тому времени было 9,99 % акций). При этом Snoras Bank владел 94,11 % акций латвийского Latvijas Krājbanka, а 29 декабря 2010 года акционеры Latvijas Krājbanka на внеочередном собрании решили исключить его акции из регулируемого рынка.

После того как семья Антоновых купила Snoras Bank, активы банка начали расти в среднем на 35 % в год. Это закончилось лишь в 2008 году – с мировым кризисом. Новое руководство Центрального банка Литвы, главой которого стал Витас Василяускас, среди своих основных целей обозначило задачу очистить финансовую систему государства и добиться прозрачности и соответствия западным стандартам. Главный вопрос, беспокоивший Витаса Василяускаса, – размещенные в депозитариях Швейцарии и Австрии ценные бумаги Snoras, купленные банком на деньги вкладчиков. После неофициального запроса Центрального банка Литвы в депозитарии Raiffeisen Zentralbank (Вена, Австрия) и Julius Baer Bank (Цюрих, Швейцария) выяснилось, что счет депо банка Snoras в Raiffeisen Zentralbank пуст, а в депозитарии Julius Baer Bank не было ценных бумаг на сумму, которую указал в своей отчетности Snoras.

Во время встречи с Антоновым и Баранаускасом Василяускас, не раскрывая полученную информацию, попросил их привести зарубежные корреспондентские счета банка в порядок, разобраться с депозитами вкладчиков и вернуть ценные бумаги Snoras в литовские депозитарии до 15 сентября. Антонов и Баранаускас согласились с предложением, однако Snoras внес в литовский депозитарий только 56,7 млн евро из требуемой суммы, причем впоследствии эти деньги тоже были сняты. В связи с этим Центральный банк Литвы направил швейцарским коллегам запрос, желая выяснить, куда исчезли ценные бумаги Snoras.

Вскоре ЦБ получил ответ от швейцарцев: ценные бумаги нашлись на частных швейцарских счетах «лиц, связанных с банком». Владельцами счетов оказались Владимир Антонов и Раймондас Баранаускас. Это означало, что банк и его руководство не только сфальсифицировали документы, но также распоряжались активами, нарушая закон, используя деньги вкладчиков банка Snoras в личных целях. 16 ноября 2011 года Центральный банк Литвы прекратил деятельность банка Snoras и ввел временное управление; одновременно правительство Литовской Республики приняло решение о национализации банка.

В ходе расследования выяснилось, что начиная с сентября 2009-го по март 2011 года банк Snoras приобрел ценные бумаги на сумму 201,9 млн евро. Эти бумаги были зачислены на депозитарный счет в Raiffeisen Zentralbank, а затем переведены в депозитарий Julius Baer – на личные депозитарные счета, принадлежавшие Антонову и Баранаускасу, а не на депозитарный счет банка Snoras. Точнее, сперва было отдано поручение о переводе ценных бумаг на счет Snoras в Julius Baer Bank, потом это поручение отменили и вместо него отдали новое – о переводе ценных бумаг уже на личные счета Антонова и Баранаускаса. С целью временной маскировки содеянного копии первых поручений были отображены в отчете, а копии вторых – нет.

В августе 2009 года Баранаускас распорядился перевести ценные бумаги и деньги на общую сумму в 57 млн евро, хранившиеся на корреспондентских счетах Snoras в банке HSBC Private Bank, на личный счет Владимира Антонова в том же HSBC. В декабре 2011 года с этого личного счета 40,2 млн евро были перечислены на расчетный счет кипрской компании Panatrones LTD, генеральным директором которой числилась Ольга Ямпольская, супруга Владимира Антонова. Далее со счетов Panatrones LTD сумма распределилась между SCI Thiland – шато Владимира Антонова в Нормандии – и совместным девелоперским проектом с Сергеем Полонским – 55-этажный комплекс с апарт-отелем в Москва-Сити.

Дополнительно капитал был выведен через получение кредитов в банках VTB Bank Austria, East West United Bank, Meinl Bank и Renaissance Capital. В качестве обеспечения по кредитам использовались депозиты клиентов банка. В свою очередь, депозиты, которые де-факто были долгосрочными, демонстрировались как краткосрочные и были уже заложены или переведены в другие банки. К примеру, 25 июля 2011 года подконтрольная Антонову компания Multiasset SA заняла у VTB Bank Austria через банк Snoras 40 млн евро. Средства предназначались для финансирования авиакомпании AirBaltic банком Latvijas Krājbanka, также принадлежавшим Владимиру Антонову. Эта схема была выявлена следователями специально созданной комиссии Генеральной прокуратуры Латвии. В документе от 1 ноября 2012 года говорится:

Расследуя дело о банковском мошенничестве в банке Snoras, специально созданная комиссия обнаружила еще один вид вывода средств вкладчиков из Snoras «третьим лицам». Банк Snoras с декабря 2010 года по октябрь 2011 года положил на срочный депозит свыше 127 млн евро в банки: VTB Bank Austria, East West United Bank, Meinl Bank и Renaissance Capital. Впоследствии депозиты вкладчиков Snoras выступили в качестве обеспечения по кредиту (которые не упомянуты в отчетах и счетах). Далее полученные кредиты были переведены на счета компаний, за которыми, как считает Snoras, стоял Антонов. Данные кредиты возвращены кредитору не были, вследствие чего кредитор изъял в свою пользу размещенный залог. Всю необходимую информацию можно найти в документах, которые мы дополнительно вам высылаем.

Просим вас проанализировать предоставленные документы.

Комиссия по расследованию финансовых преступлений.

Швейцарская управляющая компания Multiasset SA, ставшая первым звеном финансовой махинации, была зарегистрирована, как указано на ее интернет-сайте, в 2004 году с капиталом в 100 тыс. швейцарских франков. Прежние бенефициары компании были связаны с Multibanka, теперешним SMP Bank. Это подтверждают официальные данные. Обеспечение по займу было внушительное: депозит Multiasset SA в банке Snoras на ту же сумму. В самом Snoras он был проведен как срочный депозит в других банках, к тому же фигурировал как необремененный актив. На деле же, конечно, на нем было отягощение, о чем свидетельствует договор между VTB Bank и Multiasset, а также трастовый договор между VTB Bank и Snoras Bank, подписанный Баранаускасом. Свое право взыскать долг с Multiasset австрийский банк в итоге передал Snoras.

Судя по документам, представителем Multiasset SA был Станислав Ковтун, который имел общий бизнес с Сергеем Фищенко, еще одним доверенным лицом Антонова. Из показаний администратора Snoras в Вестминстерском магистратском суде следует, что Multiasset SA полученные миллионы незамедлительно перечислил на счет в Latvijas Krājbanka, принадлежащий контролируемой Антоновым офшорной фирме Gemini Investment Fund Limited, которая до конца 2007 года владела 9,99 % акций Latvijas Krājbanka, а в феврале 2008-го фигурировала уже как совладелец производителя автомобилей класса люкс Spyker Cars N. V. (11,9 % акций). 26 июля 2011 года 40 млн евро со счета Gemini перекочевали в Taurus Asset Management Fund Limited.

Представлял Taurus в то время все тот же Станислав Ковтун. Полученные средства Taurus перечислила на счет в банке Snoras. Оттуда 7,5 млн евро отправились на счет Антонова в Snoras, а оставшаяся сумма – на счета ряда подконтрольных ему компаний, в том числе 5 млн евро достались AirBaltic. Об этих пяти миллионах сейчас идет спор. Компания SIA Eurobalt Junipro, перенявшая право взыскания у Taurus, не получив акций на эту сумму, потребовала признания неплатежеспособности AirBaltic, но суд пощадил авиаперевозчика.

На что именно Taurus израсходовала остальные австрийские деньги – 21 млн евро, – администратор Snoras не упоминает. Тем временем из иска, поданного в суд администратором Krājbanka – KPMG Baltic, – проистекает, что 20 млн евро Taurus в свое время одолжила компании BAS. В августе 2018 года Рижский окружной суд принял иск KPMG Baltic к ряду ответчиков, в числе которых была и Taurus. Среди всего прочего оспаривается законность договора займа, по которому Taurus передала в распоряжение BAS те 20 млн евро, что планировалось вложить в основной капитал AirBaltic.

Вывод денег вкладчиков банка Snoras не всегда шел по оригинальным схемам. Использовались и стандартные методы – к примеру, 3 мая 2010-го и 22 июня 2011 года с корреспондентского счета Snoras в банке Commerzbank AG (Франкфурт-на-Майне, Германия) было выведено в общей сложности 79 млн евро на счет компании Overseas Unitrade LTD в швейцарском Julius Baer Bank. В поданном иске говорится, что бенефициаром Overseas Unitrade LTD является Владимир Антонов.

Из вышеприведенных примеров хорошо видно, что в выводе капитала из Snoras и Latvijas Krājbanka принимали участие не только ключевые акционеры, но и иностранные банки – более того, без них это было бы невозможно. Как показывает международная практика, указанные банки всегда принимали активное участие в разработке схем уклонения от уплаты налогов и отмывании незаконно полученных средств, поскольку заинтересованы в подобной деятельности для получения сверхприбыли.

Прибалтийские банки Антонова засветились в международной афере с участием трейдеров во главе с Джоржем Урумовым – на тот момент они работали в лондонском офисе российской финансовой корпорации «Открытие». Урумов, в сотрудничестве с банками Snoras, Latvijas Krājbanka и при непосредственном участии Raiffeisen Zentralbank, организовал хищение и вывод средств ФК «Открытие» на сумму более 160 млн долларов.

В 2011 году Урумов преподнес своему начальству в ФК «Открытие» первую, пробную сделку на небольшую сумму: «Открытие» купила у болгарского брокера Adamant аргентинские варранты (бумаги, доходность которых привязана к росту ВВП Аргентины) по 13,02 доллара за 100 штук и продала их компании Norvik по 15,47 доллара за 100 штук, заработав на разнице 2,45 млн долларов. На самом деле это была часть спланированной сделки, целью которой было проверить, как работают системы ФК «Открытие», и продемонстрировать, что варранты действительно стоят столько. В реальности сделка выглядела так: уже известная нам компания Антонова – Gemini Investment Fund Limited (участвовавшая в выводе кредита, полученного от австрийского VTB Bank), действуя в интересах Урумова и Пинаева, через своего брокера Snoras Bank купила варранты примерно по 13 за сотню – но не долларов, а аргентинских песо, в которых они на самом деле были номинированы (т. е. примерно вчетверо дешевле). Потом бумаги были проданы компании Adamant – уже по 13 долларов, она перепродала их «Открытию», а та – Norvik. Здесь снова появилась Gemini: она приобрела варранты у Norvik, заплатив 15,5 доллара за сотню, и вернула бумаги в рынок по нормальной цене. Убыток Gemini от сделки Урумов, Пинаев и Кондратюк профинансировали из своих средств по договоренности с Антоновым.

В марте 2012 года Урумов повторил схему, но сумма, которую «Открытие» заплатила за варранты, составила уже 213 млн долларов. Сделка выглядела выгодной – дисконт к рынку составил 20 %. Сделка казалась беспроигрышной – предполагалось, что у «Открытия» есть договор на продажу этих бумаг через шесть месяцев по стоимости, обеспечивающей доход в 14 % годовых. Подпись человека, одобрившего сделку со стороны «Открытия», Пинаев и трейдер Евгений Джемай подделали (тот был в отпуске). На деле бумаги были куплены в 3,5 раза выше рынка.

Из 150 млн долларов, перечисленных на расчетный счет Gemini в Snoras, 120 млн были переведены на расчетный счет Gemini в Latvijas Krājbanka. 30 млн поступили на счета других подконтрольных Антонову компаний в Krājbanka в качестве гонорара: в частности, доминиканская DIVA Consulting получила 20,3 млн долларов, багамская Taurus Asset Management Fund – 2,1 млн, Gemini Advisors – 0,3 млн, Plazmexon Investments – 4 млн долларов. Кроме того, 1,2 млн долларов попало на счет багамского Lion Investment Fund в банке Snoras.

Далее со счета Gemini Investment Fund в Krājbanka 120 млн долларов поступили на счет панамской Arcutes Holdings (Урумов, Пинаев и Кондратюк купили ее незадолго до сделки) в швейцарском банке Bordier et Cie, якобы в рамках расчета по продаже 18 % акций Ural Pharma (о чем в Ural Pharma не знали) в интересах российской компании «36,6». Деньги были обналичены при участии крупнейшего швейцарского банка UBS: банк Bordier et Cie попросил его выделить 120 млн долларов наличными для последующего зачисления на расчетные счета подставных фирм в UBS.

Тот факт, что ключевые мошеннические операции проходили через банки Антонова – Snoras и Latvijas Krājbanka, – подтверждает иск, поданный ФК «Открытие» в Коммерческий суд Лондона на Джоржа Урумова и его сообщников. В материалах следствия указано, что расчетные операции по сделкам для Snoras осуществлял Raiffeisen Zentralbank. Следствие направило в американский суд запрос на получение информации по сделке с варрантами у банков-корреспондентов Raiffeisen Zentralbank и Latvijas Krājbanka: Bank of New York Mellon, Deutsche Bank Trust Company Americas, JP Morgan Chase, Standard Chartered и Wells Fargo.

Простота, с которой мошенники смогли отмыть краденые средства, проливает свет на практики швейцарских банков. Тем более, как стало известно, в Bordier et Cie знали о действиях мошенников. На момент поступления денег в Bordier et Cie банк должен был проверить их историю. Трансфер проводился между неизвестной компанией на Багамах и недавно созданной компанией в Панаме. Позже, когда Bordier et Cie стало известно, что у его клиентов все-таки начались проблемы с законом – спустя три месяца после транзакции и спустя три дня после того, как против Джоржа Урумова был подан иск о мошенничестве, – руководство банка обратилось в прокуратуру с заявлением о подозрениях в отмывании денег, желая очистить свою репутацию и выполнить банковские обязательства, установленные законодательством Швейцарии.

Осведомленность и непосредственное участие в мошеннической схеме Урумова таких банков, как Raiffeisen Zentralbank, UBS, Snoras Bank, Latvijas Krājbanka и Bordier et Cie, свидетельствуют о полной солидарности в банковской среде, когда речь идет о возможной легкой наживе. Особенно это заметно в контексте взаимоотношений Snoras Bank и Raiffeisen Zentralbank – последний, будучи в сговоре с Антоновым и банком Julius Baer Bank, участвовал в хищении и выводе активов банка Snoras. Нам не удалось установить точный тип счета банка Snoras в Raiffeisen Zentralbank – это мог быть междепозитарный или обычный счет-депо, суть совершенных нарушений, способствовавших выводу активов Snoras, от этого не меняется.

Согласно проведенному расследованию, Владимир Антонов и Раймондас Баранаускас выводили средства не одним поручением, а несколькими, в соответствии с диверсифицированным пакетом ценных бумаг. Когда Raiffeisen Zentralbank получил первое поручение от Антонова на перевод ценных бумаг на сумму 201,9 млн евро (о чем свидетельствуют отметки банка на поручении и решение о переводе в системе SWIFT) со счета Snoras в депозитарии Raiffeisen Zentralbank на счет Snoras в депозитарии Julius Baer Bank, по соглашению на это требовалось максимум 24 часа. Ценные бумаги находились на депозитарном счете банка Snoras в Raiffeisen Zentralbank и, соответственно, на балансе. Затем в течение трех часов Raiffeisen Zentralbank принял второе, измененное поручение на перевод ценных бумаг на сумму 201,9 млн евро со счета Snoras из депозитария Raiffeisen Zentralbank на личный счет-депо Владимира Антонова в депозитарии Julius Baer Bank.

Фактически Raiffeisen Zentralbank не имел права проводить эти операции, так как в итоге перевод был осуществлен между юридическим и физическим лицом, а также между депозитариями разных стран и юрисдикций. Помимо поручений на перевод Антонов или его доверенное лицо Баранаускас должен был предоставить внебиржевое соглашение или контракт купли-продажи ценных бумаг Антоновым у банка Snoras по цене, не ниже рыночной, в противном случае сделку можно было бы рассматривать уже как преднамеренное хищение активов аффилированным и заинтересованным лицом. В случае если бы имела место внебиржевая сделка между Snoras Bank и Владимиром Антоновым, она попадала бы под австрийское налоговое право как осуществленная на территории Австрии, соответственно, после продажи ценных бумаг Snoras должен был бы уплатить налоги в казну государства. В свою очередь, Raiffeisen Zentralbank после закрытия сделки должен был оформить выписку для уплаты налогов. Но если бы Snoras Bank уплатил налог с суммы сделки в 201,9 млн евро, это отразилось бы на общем балансе и было бы указано в отчете.

Тот факт, что Антонов успел выдать поручение на отмену первых переводов в течение восьми часов, как предусмотрено регламентом, свидетельствует о том, что он знал, что поручение еще не было исполнено. Разумеется, он мог отследить исполнение поручений через личный кабинет без помощи сотрудников депозитария Raiffeisen Zentralbank, но в таком случае он не мог знать, когда именно будет сделан перевод и сколько у него осталось времени. Поэтому мы можем с уверенностью заявить, что депозитарий Raiffeisen Zentralbank не намеревался исполнять первые поручения, а его сотрудники были заранее осведомлены обо всех необходимых действиях в данной схеме.

После банкротства Snoras премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс заявил, что бывший президент банка Баранаускас и главный акционер Антонов подозреваются в финансовых преступлениях. Правительство проявило беспрецедентную стремительность в принятии решений – в считаные часы были разработаны поправки к семи законам, регулирующим банковскую деятельность в стране, их моментально провели через сейм. При этом президент Даля Грибаускайте заявила, что «это, по сути, российский банк».

Генпрокуратура Литвы предъявила обоим бывшим акционерам банка обвинения в присвоении имущества Snoras на сумму примерно 1,7 млрд литов (около 700 млн евро), подделке документов и злоупотреблении служебным положением. Прокуроры представили европейский ордер на их арест и ограничили подозреваемых в правах собственности относительно имущества стоимостью 805 млн литов. 23 ноября 2011 года Антонова и Баранаускаса объявили в европейский розыск. Вскоре оба были задержаны в Лондоне, и в середине декабря 2011-го начались слушания по делу в Вестминстерском магистратском суде Лондона.

Антонов решил действовать по классической схеме, представив себя «жертвой политических репрессий». Его адвокат Джеймс Льюис заявил в суде, что дела у Snoras всегда шли хорошо, а проблемы начались после покупки им акций Lietuvos rytas – дескать, журналисты газеты печатали критические статьи о властях Литвы, вот те и разделались с «успешным» банком. Британский суд, разумеется, не поверил в эти басни. Тем более что ордер был выдан властями страны, входящей в Европейский союз. Однако английское правосудие – очень неспешное дело. Решение об экстрадиции Антонова в Литву было принято только в мае 2015 года. К этому времени он уже давно был на свободе под подпиской о невыезде и, как только сгустились тучи, сделал ноги… в Россию.

Уверен, что, если бы Антонов сидел тихо и проматывал то, что унес из Конверсбанка, Snoras и других банков, никто бы его не трогал. Но «червонный валет» не может жить без афер, и он занялся привычным делом – сколотил очередное преступное сообщество и начал обчищать банки. Примечательно, что новая фирма Антонова носила претенциозное название «Феникс-групп». Схему с замещением ликвидных активов банков неликвидными фигуранты дела применяли не только в «Советском», но по меньшей мере еще в десяти банках. Как сообщил РБК собеседник, знакомый с ходом расследования: «Антонова проверяют на причастность к хищениям, связанным с Байкалбанком (Улан-Удэ), Русским международным банком. В частности, следствие рассматривает совместную деятельность Антонова с Григорием Оганесяном в АК Банке». Сейчас у всех этих банков отозваны лицензии, они находятся под управлением временных администраций. Байкалбанк лишился лицензии в августе 2016 года из-за невыполнения нормативов достаточности капитала, Русский международный банк и АК Банк – в сентябре 2017-го и марте 2018-го соответственно за нарушения законодательства по борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем. В рамках ликвидационных процедур Байкалбанка было возбуждено несколько уголовных дел, в том числе о преднамеренном банкротстве, хищениях имущества и драгоценных металлов из банка.

Во всей этой яркой истории остался в тени батюшка Антонова, хотя именно он стоял у истоков «холдинга» и был его главным бенефициаром. Получается, за все прегрешения семьи теперь будет отдуваться его отпрыск. Впрочем, возможно, у 68-летнего экс-банкира наметились серьезные проблемы со здоровьем. В 2004 году СМИ сообщали о вымогательстве у Антонова-старшего главой службы безопасности Академхимбанка Юрием Молчановым двухсот тысяч долларов якобы для предотвращения покушения на банкира со стороны чеченской ОПГ. В 2009 году на Александра Антонова, чье состояние на тот момент оценивалось в 3,5 млрд долларов, действительно было совершено покушение. Антонов получил пять пулевых ранений, но выжил. Еще одно покушение на предпринимателя произошло в 2015 году, но официально этот факт не подтверждался.

Глава 3 Отец за сына: как два миллиарда долларов вкладчиков Мособлбанка пошли на корм лошадям в конюшнях его хозяев

Такой «семейный подряд», как у Антоновых, среди банковских мошенников отнюдь не редкость. Типичный пример – отец и сын Анджей и Александр Мальчевские, которые поураганили в Мособлбанке. С ними я заочно познакомился в 2013 году. Как-то раз, просматривая на досуге отчетность различных банков, я заметил, что у Мособлбанка назревают серьезные проблемы, и написал об этом в твиттере – буквально несколько слов. Каково же было мое удивление, когда через пару недель я обнаружил на портале «Банкир. Ру» целую отповедь:

А. Е. Лебедеву

Уважаемый Александр Евгеньевич!

Обращаюсь к Вам как к банкиру, хотя в последнее время Вы предпочитаете быть журналистом, но не в этом суть.

На рынке до сих пор Вас знают как одного из основателей российской банковской системы, создателя одного из самых серьезных финансовых институтов современной России. Вы начинали бизнес в ревущие девяностые, когда ставка больше, чем жизнь, когда боевые товарищи превращались в партнеров, когда каждая новая встреча сулила новый бизнес…

Мы пришли позже. Как Вы наверняка знаете, в 2006 году мы приобрели небольшой, а правильнее сказать, маленький банк. И в следующие семь лет строили и строим один из крупнейших ныне розничных банков страны. Более 9000 человек работают в нашей сети от Калининграда до Владивостока. Все это Вам известно хотя бы потому, что НРБ работал с одним из наших банков. Как и Вы, мы тоже проходили проверки, общались с регулятором, отвечали на многие вопросы – как в СМИ, так и на совещаниях.

Александр Евгеньевич, к нашему удивлению, в последнее время Вы начали уделять Мособлбанку повышенное внимание: делаете весьма интересные заявления относительно качества бизнеса, его идеологии как в блогах, так и в СМИ.

Эти заявления задевают не только меня и нашу семью – моего отца, который был основателем нашего нынешнего бизнеса, – но и тех людей, с которыми мне выпала честь работать все эти годы. Более того, эти заявления вызывают непонимание у наших партнеров, клиентов, кредиторов и вкладчиков.

Александр Евгеньевич, мое предложение состоит в следующем. Если Вы располагаете какими-либо документами, подтверждающими Ваши выводы о характере бизнеса Мособлбанка и Инресбанка или же в целом Банковского холдинга РФК, то я предлагаю Вам передать их мне – лично или в присутствии третьих лиц.

Со своей стороны я обещаю гласное расследование фактов с последующим публичным наказанием виновных, если таковые будут выявлены.

Искренне жду ответа на письмо.

P.S.

Александр Евгеньевич, не хотелось поднимать эту тему, но выстроенные на Ваших заявлениях пиар-кампании в отношении российских банков вынуждают это сделать. Прошу простить, возможно, за излишнюю эмоциональность, но поверьте, действительно обидно читать такие комментарии столь известного и успешного банкира.

С уважением,

Президент Банковского холдингаРеспубликанской Финансовой КорпорацииАлександр Мальчевский.

Я ответил господину Мальчевскому тоже открытым письмом. Так как мне было брошено обвинение в подрыве устоев всей банковской системы России, пришлось в очередной раз обратить внимание на то, что «не так» во всей этой системе:

Президенту Банковского холдинга

Республиканская Финансовая Корпорация

А. А. Мальчевскому

Уважаемый Александр Анджеевич!

Недавно Вы написали мне открытое письмо, в котором посетовали на некие мои «интересные заявления относительно качества бизнеса», принадлежащего Вам и Ко Мособлбанка. Вы, к сожалению, не привели каких-то конкретных моих высказываний относительно данного конкретного кредитно-финансового учреждения, которые хотели бы опровергнуть, но не в этом суть. Отвечу в том же общем плане, в каком Вы написали мне.

Полагаю, что критерием надежности банка является его готовность в любой момент расплатиться со всеми своими кредиторами – вкладчиками и клиентами. В этом смысле, если банк является действительно надежным, на его стабильность не могут повлиять никакие «вбросы-выбросы» в информационном поле и ничьи публично высказанные подозрения. Например, Национальный резервный банк, который вы упоминаете, несколько раз подвергался суровым стресс-тестам. Первый раз это произошло во время кризиса 1998 года, когда, как Вы помните, многие российские банки (в том числе такие крупные, как МЕНАТЕП, «СБС-Агро», ОНЭКСИМ, «Российский кредит», «Национальный кредит», Уникомбанк, КОПФ, Инкомбанк, Токобанк и др.) вообще прекратили свое существование, а их владельцы частично вывели клиентские деньги в другие структуры. НРБ не только выжил, но и несколько лет судился с крупнейшим французским банком Crédit Agricole, отстаивая российские интересы в нескольких юрисдикциях.

Десять лет спустя наш банк не только спокойно пережил мировой финансовый кризис, но и по просьбе Минфина и Центробанка занимался спасением средств вкладчиков банка «Электроника», а также санацией банка «Российский капитал». В обоих случаях наше участие в стабилизации банковской системы, увы, выявило хищения владельцами (Романов, Иващенко) более 15 млрд рублей. После нашего обращения в правоохранительные органы коррумпированные «оборотни в погонах» из МВД и других силовых структур сфабриковали уголовное дело… против НРБ! В банк нагрянули сначала бойцы спецназа со своим фирменным «маски-шоу», а потом – беспрецедентная проверка ЦБ. Более 130 инспекторов на несколько месяцев парализовали работу как головного офиса, так и филиалов. Чтобы подорвать доверие клиентов к банку, в прессе была развернута массированная клеветническая кампания: в интернет сливалась информация о счетах VIP-вкладчиков, а ведущие деловые газеты («Коммерсант» etc.) писали, что НРБ вот-вот закроют, а владельца, Вашего покорного слугу, арестуют и посадят в тюрьму. Под занавес принадлежащая А. Усманову контора с капиталом в 10 тыс. рублей в суде арестовала… корреспондентский счет банка с десятками тысяч клиентов и капиталом 20 млрд рублей. Само собой разумеется, запуганные клиенты пришли и забрали свои деньги. Банк выплатил более 25 млрд рублей. Сегодня НРБ – самый надежный в мире: он никому ничего не должен. У него практически нет денег клиентов, т. е. нет бизнеса. Зато есть репутация.

Если в Мособлбанке дела обстоят таким же образом, Вам не о чем беспокоиться. Однако согласитесь, что значительная часть из тысячи банков, что существуют в России, вряд ли выдержат подобные испытания. Мы видим банкротство десятков кредитных учреждений, где АСВ закрывает исчезновение более сотни миллиардов рублей. Банковский бизнес – дорогое удовольствие, законная маржа не так велика, чтобы оправдать существование банков с мизерным капиталом. Отсюда возникают «конверт» и «обнал». Банкиры у нас специфические – либо занимаются розничным ростовщичеством, паразитируя на финансовой безграмотности падкого на «доступные» кредиты под 70 % годовых населения, либо пылесосят деньги вкладчиков, выводя их себе в карман, на подставные компании. Нередко в банке существует «дыра» в балансе, которая прикрывается до поры до времени манипуляциями с отчетностью и привлечением новых «буратин» под высокие проценты на депозитах. Причем все это делается под «надзором» регулятора и прикрытием силовиков. Но любая финансовая пирамида рано или поздно рушится, а если в такую пирамиду превращается значительная часть банковской системы страны, то это чревато катастрофическими для экономики последствиями. Меры по расчистке авгиевых конюшен, которые с осени предпринимает новое руководство ЦБ, не просто оправданы, они остро необходимы.

В своем письме Вы попросили меня поделиться документами, подтверждающими некие мои «выводы о характере бизнеса Мособлбанка», который, как Вы говорите, Вы купили в 2006 году. Напомню, что Вы его приобрели у В. Крестина, который преднамеренно обанкротил банк «Московский капитал». Затем он вместе с чиновниками Росимущества и АСВ в рамках «банкротства» занимался хищениями исторических памятников. Надеюсь, что ничего из перечисленного не свойственно Вашему банку. Но, согласитесь, вряд ли можно считать нормальной ситуацию, когда бывший председатель ЦБ перед уходом с должности дает интервью газете и говорит, что почти все банки, у которых отобрали лицензии, были преднамеренно обанкрочены. А потом приходит в Думу и рассказывает о схемах вывода денег из банковской системы России за рубеж. «Ну что тут поделаешь!» – разводит руками глава организации, которая осуществляет надзор за финансово-кредитной сферой.

Уверен, что поделать можно. Это нелегкая работа – вернуть украденные у клиентов сотни миллиардов (а банкир Пугачев так ухитрился украсть миллиард долларов у самого Центрального банка!). Я занимаюсь расследованиями на эту тему последние 14 лет, начав еще с Моснацбанка и Уникомбанка, которые разворовал мошенник, экс-банкир, экс-депутат и гангстер А. Егиазарян. Пугачев, Бородин, Иващенко, Романов, Алякин, Добровинский, Аблязов, Гительсон, Антонов, далее по списку. Занимаюсь этим как гражданин и журналист (а не как банкир, хотя и использую полученные в банковский период знания). От объектов этих расследований мне и «прилетели» все те неприятности, о которых писал выше.

С небанковским приветом,

Александр Лебедев,заместитель главного редактора«Новой газеты», д. э. н.

Я присмотрелся к Мособлбанку повнимательнее. Его учредил в 2006 году Анджей Рышардович Мальчевский, судя по количеству разных регалий – человек весьма уважаемый. В 1987 году окончил Московский авиационно-технологический институт. С 1988 года работал на различных должностях в НПО «Фазотрон». Занимал пост заместителя секретаря комитета ВЛКСМ по работе с пионерами и школьниками. Возглавлял комсомольский оперативный отряд по работе с трудными подростками. В 1995 году был приглашен на должность первого заместителя генерального директора ОАО «Картонтара». С декабря 2004-го по январь 2006 года работал в аппарате Государственной думы. В 2006 году создал финансовые холдинги «Республиканская финансовая корпорация» и «Финансовая Холдинговая Компания», в который входили Мособлбанк и Финанс Бизнес Банк. Член попечительского совета Всероссийской полицейской ассоциации, возглавлял Наблюдательный совет движения «Россия», присоединившегося к Общероссийскому народному фронту.

В 2012 году Мальчевский передал контроль над банком сыну Александру, а сам сосредоточился на делах консорциума, который специализировался «в сфере активного отдыха, туризма, охоты и конного спорта». Тогда же Мальчевский, весьма неравнодушный к лошадям, начал финансирование строительства в деревне Орлово Ленинского района Подмосковья, где когда-то располагались конюшни графа Алексея Орлова-Чесменского, Национального конного парка «Русь», который, по задумке Мальчевского, должен стать «крупнейшим в Европе спортивно-досуговым кластером, ориентированным на развитие конного спорта». Там появились базы отдыха, конноспортивные манежи, ипподром, спортивная школа, цирк, контактный зоопарк, кинологический центр и школа соколиной охоты. Вся эта лепота, разумеется, стоила огромных денег, которые Мальчевский-старший брал в банке Мальчевского-младшего. То есть у клиентов и вкладчиков Мособлбанка.

Через несколько месяцев после нашей публичной переписки с Мальчевским Мособлбанк накрылся медным тазом, причем с большим грохотом. Регулятор установил, что за баланс было выведено 76 млрд рублей – деньги свыше 350 тыс. вкладчиков. В уголовном деле ущерб от манипуляций с вкладами был оценен в 68 млрд рублей (два миллиарда долларов по тогдашнему курсу). На санацию Мособлбанка СМП-Банку из закромов Родины, т. е. ЦБ, были выделены рекордные (после разворованного мегажуликом Бородиным Банка Москвы) 117 млрд при ставке 0,51 % годовых. Перед санаторами, как и следовало ожидать, предстала картина потрясающего по своим масштабам и наглости воровства.

Еще в октябре 2009 года, когда ЦБ предписал банку ограничить прием вкладов, Анджей Рышардович придумал схему, позволявшую обходить ограничения и скрывать реальный объем вкладов в отчетности. Александр Мальчевский и возглавлявший правление банка Виктор Янин сформировали так называемый VIP-отдел, которого официально не существовало. Этот отдел при помощи программы «Инверсия XXI век» списывал средства со счетов вкладчиков. Каждую ночь специальный макрос автоматически расторгал договоры якобы по желанию клиентов Мособлбанка, а потом заключал новые – на инвестиции в ценные бумаги. Деньги выдавались еще одному топ-менеджеру банка, Ольге Луцай. Одновременно выписывалась масса расходных кассовых ордеров по счетам вкладчиков, которые подписывали сами работники банка. Выемка денег проводилась через кассу допофиса «На Ткацкой». Деньги вкладчиков оседали на счетах конноспортивных клубов «Левадия» и «Русь», микрофинансовых организаций «Рамфин» и РИК, а затем инвестировались в покупку земли в Московской, Тульской и Архангельской областях, недвижимости в столице, шли на финансирование холдинга Мальчевских РФК и консорциума «Финхолком», а затем и вовсе исчезали в неизвестном направлении.

Следы этой бурной деятельности нашли отражение и в бухгалтерской отчетности компании: только за 2012 год РФК заработала аж 210 млрд рублей чистой прибыли, что не смутило ни ЦБ, ни налоговую, ни даже ФСФР, хотя основным источником этой прибыли были якобы доходы, связанные с конвертацией ценных бумаг в бухгалтерском учете (197,7 млрд рублей).

В 2011 году один из вкладчиков, оказавшийся сотрудником ЦБ, заметил, что принесенные в банк вклады на следующий день снимались почти в полном объеме, причем в других офисах и городах. По словам зампреда ЦБ Владимира Сафронова, почуяв неладное, регулятор ввел для банка ограничения по приему новых вкладов от физлиц, кроме акционеров. Тогда же ЦБ обратился в Генпрокуратуру, но «первое письмо не привело к каким-то результатам». В конце 2012-го – начале 2013 года ЦБ вновь проверил банк и направил новое письмо в Генпрокуратуру, по просьбе которой правоохранительные органы все-таки провели проверку. Факты подтвердились, но уголовное дело тогда не завели.

В июне 2015 года первый экс-председатель правления и акционер Мособлбанка Виктор Янин был приговорен к шести годам лишения свободы со штрафом в 800 тыс. рублей. Сумма причиненного им банку ущерба была определена в 578 млн рублей, реально взыскано около 200 млн. По основному уголовному делу в апреле 2016 года за длительное и систематическое хищение средств банка Янин был приговорен к трем с половиной годам заключения со штрафом в 1 млн рублей, Анджей Мальчевский – к четырем годам и штрафу в 400 тыс. рублей, бывший зампред правления Юлия Зедина получила три года. Еще два фигуранта этого дела – Мальчевский-младший и бывший зампред правления Дмитрий Васильев – скрываются за границей. Они были заочно арестованы и объявлены в международный розыск.

Мальчевский-старший, Зедина и Янин заключили с Мособлбанком соглашение о добровольном погашении ущерба. В итоге банку было передано имущества на 462 млн рублей, в том числе 165 объектов недвижимости, которые учитывались по кадастровой стоимости, имущественные права и прочее. Однако на полную компенсацию ущерба никто уже не рассчитывает. Дело в том, что большинство объектов обвиняемым не принадлежало – собственниками этого имущества были аффилированные компании и ближайшие родственники.

Из Мособлбанка «червонные валеты» украли сумму, сопоставимую с той, что выделена из Фонда национального благосостояния на реализацию важнейших инфраструктурных проектов. Среди них – строительство интеллектуальных сетей (объем размещения – 1,1 млрд рублей), ликвидация цифрового неравенства в малонаселенных пунктах (4 млрд рублей), строительство комплекса добычи и отгрузки СПГ на полуострове Ямал (75 млрд рублей), модернизация железнодорожной инфраструктуры Транссиба и БАМа (50 млрд рублей) и сооружение АЭС в Финляндии (57,5 млрд рублей). Взамен стране достались конюшни и парк аттракционов.

Анджей Мальчевский скончался 16 июня 2018 г. в Рязанской областной клинической больнице, куда за три дня до этого его привезли из исправительной колонии № 6 в состоянии комы. По официальной информации, причиной смерти стал менингит. «Комсомольская Правда в Рязани» приводит слова соседа Мальчевского по бараку: «В этот день он чувствовал себя, как обычно. Только немного жаловался на невысокую температуру. Утром позавтракали, Анджей сходил в медсанчасть за лекарствами, пообщался с фельдшером, потом забрал передачу из дома. Мама прислала ему посылку. Разобрав вещи из передачи, он ненадолго заснул. На построении не был, поскольку ему был прописан постельный режим. Ближе к вечеру он проснулся, видимо, чтобы сходить в туалет, но встать самостоятельно уже не смог. Пальцами он стал хаотично прищипывать себе рукава. В этот момент у него была спутанная речь, которую мы понять не смогли. Как будто бредил. Я сразу же позвонил в дежурную часть колонии, вместе с другим заключенным мы вывели Анджея из корпуса, где его тут же взяли под опеку медики».

Издание The Bell со ссылкой на неназванного родственника Мальчевского сообщало, что в колонии № 6 якобы ранее произошла реорганизация, после которой в бараке, предназначенном для 200 человек, стало содержаться 350. По его словам, заключенных было больше, чем спальных мест, поэтому спали посменно. Однако адвокат экс-банкира Андрей Соломенный заявил, что на перенаселенность барака его подопечный не жаловался. А вот в условно-досрочном освобождении ему было отказано дважды. Как раз 13 июня Мальчевский планировал в очередной раз подать на УДО.

Глава 4 О, сколько нам «Открытий» чудных…

Справедливости ради надо отметить, что Мальчевские, хотя и поставили рекорд по объему забалансовых (т. е. спрятанных и не отраженных в официальной отчетности) вкладов, не стали чемпионами по наглости в применении этой схемы, именуемой на жаргоне банковских мошенников «тетрадкой». Их переплюнули «червонные валеты» из легендарного Арксбанка, который вышел на авансцену как раз сразу после банкротства Мособлбанка и успел «попылесосить» до августа 2016 года. Арксбанк предлагал вкладчикам сумасшедшие процентные ставки по вкладам – до 10 % в долларах. Его офисы штурмовали толпы «буратин», которые с шести утра записывались в очередь, чтобы расстаться с деньгами. Дальше все очень примитивно: человеку на руки выдавали выписку с одной цифрой, а у себя подшивали формуляр с другой. Никакой перекидки средств, фиктивного расторжения и заключения договора, как в Мособлбанке, не было – менеджеры просто изымали из кассы кэш. Когда афера вскрылась, выяснилось, что неучтенными оказались 39 млрд рублей – 90 % (!) средств пятидесяти тысяч вкладчиков. Расплачиваться, как всегда, пришлось государству. Зато один из совладельцев банка, некий Олег Санинский, стал крупнейшим девелопером Подмосковья – его фирме «Родные земли» принадлежит более 60 поселков с ласкающими слух названиями: Колоколово, Прибрежный, Буньковские Сосны, Руза Резорт, Сонино, Аквамарин, Ясные Зори, Луговой, Опушкино, Лесная Речка, Изумрудный Ручей и т. п.

В начале 2017 года газета «Ведомости» подсчитала, что в российских банках только за последние три года пропало более 2 % ВВП страны, а собственники и менеджеры лопнувших финансовых учреждений все еще не рискуют своим благосостоянием. По подсчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), с середины 2013 года, когда Центробанк возглавила Эльвира Набиуллина, из банковской системы выбыл каждый третий банк. На бумаге у 308 банков, лишившихся лицензии в 2013–2016 годах, имелись активы на 2,89 трлн рублей – на 311 млрд рублей больше обязательств. На самом деле в тех 70 % из них, что уже признаны банкротами, временные администрации обнаружили суммарную дыру почти в 1,4 трлн рублей. У 65 % банков, лишившихся лицензии, были обнаружены дыры в капитале, равные 2,1 % ВВП, или 47 % их активов. «Чуть больше половины (394) еще живущих банков могут прятать в своих балансах дыры в капитале на сумму 5,6 % ВВП, или почти 4,7 трлн рублей, – утверждает руководитель ЦМАКП Мамонов. – Это говорит о том, что отзывы лицензий и обнаружение основных дыр еще впереди. До сих пор карающая рука регулятора коснулась средних и мелких банков – за редким исключением вроде банка «Траст». А что будет, если ЦБ начнет обнаруживать дыры в более крупных банках?»

Господин Мамонов как в воду глядел. Самая масштабная банковская афера за всю историю постсоветской России вскрылась, когда «Охота на банкира» уже была в типографии и я не успел отразить этот сюжет на ее страницах. 29 августа 2017 года Центральный банк объявил о санации (фактически – национализации) банка «Финансовая корпорация «Открытие». А 1 декабря стало известно, что ЦБ обратился в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить ряд сделок с признаками вывода активов санируемого банка «Открытие». Об этом в интервью Bloomberg рассказал заместитель председателя Центробанка Василий Поздышев. Он также сообщил, что ЦБ оспаривает ряд сделок, заключенных банком до введения в нем временной администрации. «Мы оспариваем сделки, если видим, что они осуществлялись явно с убытком для банка и топ-менеджмент, который эти решения принимал, понимал это», – сказал Поздышев. По его словам, по ряду сделок с признаками вывода активов регулятор уже обратился в Генпрокуратуру.

Банкротство «Открытия» стало крупнейшим за всю историю российского банковского сектора. Это не оговорка – речь идет именно о банкротстве. То, что мы не увидели очередей обманутых вкладчиков и сегодня банк по-прежнему работает и выполняет обязательства перед клиентами, – заслуга исключительно государства в лице ЦБ, который оперативно взял «Открытие» на санацию. Точнее – нас с вами, налогоплательщиков, чьими деньгами теперь затыкают рекордные дыры в его балансе. Как выяснил «Коммерсант», обороты банка с регулятором для поддержки ликвидности превысили 13 трлн рублей. При этом общая задолженность банка перед ЦБ на 1 сентября 2018 года достигла 1 трлн рублей (29 августа ЦБ оценивал предварительный объем докапитализации «Открытия» для восстановления деятельности в 250–400 млрд рублей).

Очень хорошо, что ЦБ и Генпрокуратура озаботились проблемой возврата выведенных из «Открытия» активов, и мы просто обязаны помочь им в поиске пропавших денег. Для этого необходимо внимательно посмотреть на корреляцию между взрывной экспансией финансовой группы «Открытие», набиравшей в свои активы банки, страховые компании, алмазные рудники с золотыми приисками, пылесосившей деньги клиентов (на момент краха клиентская база банка насчитывала свыше 29 тыс. корпоративных клиентов, 163 тыс. субъектов малого бизнеса и около 3,4 млн физических лиц), и расцветом личных бизнес-империй некоторых ее крупнейших акционеров. Например, Александра Мамута, который до сих пор успешно покоряет вершины списка Forbes. В 2011 году он «удачно зашел» в НОМОС-банк, ставший впоследствии основой обанкротившегося банка «Открытие». В этом смысле особенно интересны проекты Мамута на ниве народного просвещения и воспитания подрастающего поколения.

В том же 2011 году Александр Леонидович совместно с экс-совладельцем магазинов re: Store Евгением Бутманом создал новый розничный холдинг Ideas4retail, который занялся непродуктовым ритейлом. Компания получила франшизу испанской сети игрушек Imaginarium, британского гипермаркета игрушек Hamley’s и одежных магазинов Mamas & Papas. Александр Мамут объяснял свой интерес к новым рынкам только тем, что «любит детей и их родителей». Супермаркет «Мир Hamley’s» стал якорным арендатором для «Центрального Детского мира» на Лубянке, который Мамут взял в упраление у ВТБ. Надо ли говорить, что эти забавы финансировались за счет «Открытия», выделившего на проекты более 5 млрд рублей.

Детям надо не только играть, но и читать книжки. Одновременно с покупкой Hamley’s Александр Мамут приобрел у британской HMV Group крупнейшую книготорговую сеть Соединенного Королевства Waterstones (275 магазинов и около 3500 сотрудников). Этот трофей обошелся клиентам «Открытия» в приличную сумму – кроме 57 млн фунтов стерлингов, заплаченных за саму сделку, Waterstones вскоре взяла займ у кипрского Russian Commercial Bank, частично принадлежащего «Открытию». Кредиты на 57 млн долларов в 2012-м и 50 млн долларов в 2015 году были выданы под гарантию торговой марки Waterstones. В то время банк «Открытие» владел почти 20 % RCB и лишь недавно продал свою долю. На вопрос, почему книжный холдинг использовал такое малопонятное русско-кипрское кредитование, директор Waterstones Джеймс Донт сказал, что они были вынуждены это сделать, так как традиционные британские банки не предоставили бы кредиты. Иными словами, Мамут залез в карман вкладчиков своего банка, чтобы вытащить оттуда деньги, потому что серьезные и неподконтрольные ему финучреждения не дали бы на его проекты ни пенни.

Мамут владеет Waterstones через свою кипрскую инвестиционную компанию Lynwood. Отчетность компании показывает, что финансовая устойчивость Waterstones зависит целиком от канала инвестирования Мамута: судя по последним данным, Waterstones Holdings должна Lynwood 138,7 млн фунтов стерлингов и перечислила ему 9,7 млн фунтов стерлингов процентных выплат. Помощница Мамута, Марина Гренберг, являясь членом совета директоров Lynwood, входит также в управляющие структуры в связанном с банком «Открытие» «Полиметалле» (горнодобывающей компании), ПИКе (строительной компании, находящейся в совместном владении Мамута и «Открытия»), а также Waterstones.

В конце октября 2017 года источники в лондонском Сити сообщили The Sunday Times, что Мамут рассматривает возможность продажи Waterstones. По информации газеты, он пригласил специалистов NM Rothschild подыскать нового владельца для этой сети. NM Rothschild сейчас выходят на потенциальных покупателей книжной сети, и несколько частных инвестиционных компаний уже изучают предложение. Сеть может быть продана, по оценкам банковских специалистов, за 300 млн фунтов стерлингов, что по текущему курсу составляет почти 24 млрд рублей.

Не менее любопытна история успеха Александра Мамута в медиабизнесе. Группа Rambler & Co., в которую входит более 30 изданий и сервисов с совокупной аудиторией более 42 млн человек в месяц, появилась весной 2013 года после объединения компании «Афиша-Рамблер» (входила в холдинг «ПрофМедиа» Владимира Потанина, включала интернет-холдинг «Рамблер», «Афишу», «Лента.ру», «Бегун», «Прайс-экспресс» и «Рамблер-Игры») и компании SUP Media Мамута («Газета. Ru», LiveJournal.com, «Чемпионат.com» и др.). Оба партнера получили равные доли, а Мамут стал управляющим партнером. При создании холдинга Rambler & Co. Потанин получил право продать Мамуту свою долю в нем до конца 2016 года за 295 млн долларов. Сумма была зафиксирована в долларах и к концу 2016 года в пересчете на российскую валюту выросла с 9,7 млрд до 18,1 млрд рублей.

В январе 2017 года фонд A&NN Investments Александра Мамута выкупил 50 % Rambler & Co. у структур Владимира Потанина и стал единственным владельцем компании. Смысл происходящего пояснила все та же Марина Гренберг: «Доведение доли владения Rambler & Co. до 100 % для нас – часть реализации долгосрочной стратегии. Сектор интернет и медиа – одно из ключевых направлений инвестиций для фонда A&NN. Мы видим большой потенциал как в росте этого сектора в России в целом, так и в перспективах развития группы компаний Rambler & Co. – благодаря доступу к обширной аудитории, а также возросшей за последние три года технологической и продуктовой экспертизе».

Все бы ничего, но в октябре 2016 года 100 % долей ООО «Рамблер интернет холдинг» переданы в залог банку «Открытие» до 31 марта 2020 года. Это было сделано в качестве обеспечения обязательств по кредитному договору, подписанному в июле 2016 года. Газета «Ведомости» выяснила, что впервые банк «Открытие» одобрил многомиллиардную кредитную линию ООО «Рамблер интернет холдинг» еще в сентябре 2014 года (затем кредитное соглашение продлевалось) – вскоре после того, как Мамут стал управлять холдингом. А в 2016 году ООО «Рамблер интернет холдинг» конвертировало валютные кредиты «Открытия» в рублевые.

При этом почти все компании холдинга убыточны. Так, выручка ООО «Рамблер интернет холдинг» в 2015 году составила 1,6 млрд рублей, убыток – 49 млн рублей. У ЗАО «Суп медиа» (управляет блогхостингом Livejournal) прошлогодняя выручка составила 563 млн рублей, убыток – 802 млн рублей, у АО «Блогун» (управляет одноименной системой контекстной рекламы) выручка составила 269,8 млн рублей, убыток – 71,2 млн рублей, у ООО «Афиша» – 432,3 млн рублей и 213,6 млн рублей соответственно, у рекламного агентства ООО «РА Индекс 20» – 576,9 млн рублей и 126,9 млн рублей. В структуре холдинга также есть ООО «Рамблер ДС» с выручкой в 2015 году в 707,9 млн рублей и убытком 47,1 млн рублей и ООО «Рамблер БС» с выручкой в 127,5 млн рублей и убытком 14,9 млн рублей.

В 2008 году Александр Мамут купил известный в советские времена детский кинотеатр «Пионер», расположенный на первом этаже монументального дома на Кутузовском проспекте столицы, и превратил его в центр артхаусного кино. Общественность восприняла этот проект бизнесмена как дань искусству и объяснила склонностью к меценатству. Кто бы мог подумать, что спустя семь лет Мамут сделает прокат одним из основных направлений своего бизнеса.

В декабре прошлого года АО «Пионер», дочерняя компания A&NN Investments, получила в аренду у мэрии «Художественный» – старейший кинотеатр Москвы и один из первых кинотеатров в мире – по ставке 1 рубль за квадратный метр в год. Такая символическая плата за недвижимость в самом центре города объяснялась тем, что Мамут обязался вложить в его реконструкцию немалые деньги – более 1 млрд рублей. Культурная общественность тогда восхищалась неслыханной щедростью. Однако вскоре стало известно, что эти деньги Мамут вытащил вовсе не из своего кармана, а взял в… «Открытии», которое выкупило 33,33 % акций «Пионера».

Однако «Пионер» и «Художественный» оказались лишь ностальгическими финтифлюшками на фасаде могучего здания кинобизнеса акционера «Открытия». В конце марта 2017 года самая большая в России сеть кинотеатров – «Синема Парк» (39 кинотеатров с 348 кинозалами) – перешла под контроль структур Мамута. Сумма сделки не раскрывалась, но прежним владельцем киносети был сын миллиардера Сулеймана Керимова Саид, который, в свою очередь, приобрел ее в 2014 году у Владимира Потанина – по оценкам экспертов, за 400–500 млн долларов. А в апреле 2017 года Мамут купил у «Альфа Групп» вторую по размерам сеть «Формула кино» (35 кинотеатров с 264 залами), исходя из оценки компании 9–10,2 млрд рублей. Таким образом, Мамут стал крупнейшим кинопрокатчиком страны.

Надо ли говорить, что деньги на эти забавы были взяты все из того же живительного источника – из капитала банка «Открытие». Там же, видимо, следует искать следы происхождения 125 млн долларов на покупку 82-метровой суперяхты Kibo, которой недавно обзавелся Александр Леонидович. Как говорится в описании, «огромная стальная яхта Kibo создана на старейшей немецкой верфи Abeking & Rassmussen и передана владельцу в июне 2014 года. Kibo всего лишь на 20 см уступает по длине крупнейшей яхте флота Abeking & Rassmussen, мегаяхте Secret. Внешний образ и стиль суперяхты Kibo принадлежит талантливому видению известного дизайнера Terence Disdale, который в свое время работал над знаменитой Eclipse для Романа Абрамовича. Ей свойственна изысканная простота и элегантность: например, столик для гостей в VIP-лаунже на верхней палубе покрыт кожей рыбы-иглобрюха, в апартаментах владельца установлена арт-стена, а в его ванной комнате располагается окно с панорамным обзором. Палубы яхты соединяет стеклянный лифт».

1 декабря, в один день с заявлением зампреда ЦБ Василия Поздышева о начале расследования хищений активов банка «Открытие» его акционерами, в «Детском мире» на Лубянке с большой помпой открылся первый в России магазин Disney, принадлежащий, разумеется, Ideas4retail Александра Мамута. Всего до конца года в столице планируется запустить четыре магазина, а также по одному в Санкт-Петербурге и Сочи. Как сказано в пресс-релизе, магазин «соберет в одном пространстве товары, посвященные героям брендов Disney, Marvel и «Звездные войны», которые производятся российскими и международными лицензиатами компании Disney». «Я очень рада, что мы открываем первый в России магазин Disney именно в декабре – накануне самого волшебного праздника в году! Мы ждем в гости абсолютно всех – ведь здесь можно найти не только потрясающие игрушки, но и уникальные вещи с любимыми героями. Многие из них в нашей стране будут представлены впервые и только в магазинах «Disney Игрушки», – заявила генеральный директор компании Disney в России Марина Жигалова-Озкан. На фоне того, что стоит за инвестициями в эти игрушки, звучит как издевательство.

Впрочем, Мамут далеко не единственный, кто приложил руку к выводу денег из «Открытия». Основным бенефициаром банка был Вадим Беляев – главный инициатор приобретения убыточного «Росгосстраха», из которого все было украдено бывшим владельцем задолго до поглощения. При этом «Открытие» заплатила за эту пустышку столько, сколько никакая страховая компания никогда не стоила. Михаил Задорнов, новый председатель правления «Открытия», делегированный на эту должность руководством ЦБ, заявил, что в компании «сверху донизу царило воровство».

Еще интереснее история с алмазным месторождением в Архангельской области. Его покупка обошлась «Открытию» на 30–40 % выше реальной цены. Официально сумма сделки составила порядка 1,5 млрд долларов, а уж какой частью от нее акционеры «Открытия» рассчитались с Вагитом Алекперовым, а какую просто распилили – покрыто мраком. В середине февраля прошлого года Мамут через кипрские компании увеличил свою долю в «Открытие – холдинг» до 19,56 %. В это время Беляев уже скрылся за границей. А Мамут решил прибрать к рукам те самые алмазы – не оставлять же их Центральному банку, в самом деле. Впрочем, Мамут мог увеличить свою долю в интересах самого Беляева – вроде как тот попросил «заныкать» для него алмазное месторождение.

И еще одно замечание. Катастрофа с «Открытием» (а иначе исчезновение триллиона рублей нельзя охарактеризовать) чудесным образом совершенно не заинтересовала средства массовой информации. Они вообще порой удивляют своим избирательным вниманием. Официоз сделал вид, что ничего не случилось – подумаешь, один процент ВВП куда-то подевался. Как говорил Иван Васильевич Бунша в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», «государство не обеднеет». Оппозиционную прессу интересуют исключительно скандалы, связанные с друзьями президента Путина. А вот когда на грандиозном мошенничестве попадаются «классово близкие», возникает заговор молчания. Недаром Вадим Беляев упорно формировал себе имидж вольнодумца и ходил на Болотную площадь с белой ленточкой. Это, кстати, лишний раз опровергает миф о том, что в России заработать состояние могут только приближенные к «режиму». У мошенников, как правило, имеется сразу целая коллекция партбилетов. На всякий случай.

Глава 5 «Мотылек», упорхнувший с миллиардами накоплений будущих пенсионеров

13 сентября 2006 года возле стадиона «Спартак» на улице Олений Вал в Москве было совершено покушение на первого заместителя председателя Центрального банка Андрея Козлова, курировавшего банковский надзор. Андрей Андреевич садился в машину после футбольного матча между командами сотрудников ЦБ. Киллер выпустил несколько пуль. Водитель погиб на месте, Козлов позже скончался в реанимации. Он был принципиальным противником мошенников и беспощадно гнобил банки, занимавшиеся сомнительными операциями. «Мы санитары леса, санитаров леса не любят, но кто-то должен это делать, и мы это делаем», – говорил о своей работе Козлов. В ходе расследования выяснилось, что заказчиком убийства был как раз один из «черных банкиров» – Алексей Френкель, хозяин ВИП-банка. У этой отмывочной конторы ЦБ по инициативе Козлова отозвал лицензию, и Френкель решил отомстить своему обидчику (совладельцами этого и еще одного банка Френкеля – «Диаманта» – были будущие олигархи братья Зиявудин и Магомед Магомедовы, но следствие посчитало, что они к убийству непричастны).

Трагедию весьма двусмысленно прокомментировал Александр Хандруев, занимавший пост Козлова в ЦБ в середине 1990-х: «У меня не укладывается в голове, что кому-то из банковского сообщества было выгодно таким образом решать свои проблемы. Ведь владельцы банков, у которых были отобраны лицензии, могли с легкостью купить себе другой банк и таким образом решить свои проблемы». Лично у меня не укладывается в голове, почему не самый последний в банковском сообществе человек считает это нормальным явлением. И что самое печальное, он прав – мошенники меняют банки с той же легкостью, с какой грабители меняют перчатки. Я был лично хорошо знаком с Андреем, мы с ним много раз обсуждали эту проблему. В то время я был депутатом Госдумы и после его смерти внес пакет поправок в банковское законодательство, которые так и назвал: «поправки Козлова». Они, в частности, предусматривали «запрет на профессию» для банкиров, уличенных в «схематозе». К сожалению, эти поправки так и не были приняты.

Одним из наиболее виртуозных наперсточников от банковского бизнеса был, несомненно, Анатолий Мотылев. Этот товарищ строил из себя саму скромность, как Александр Иванович Корейко. Ходил в поношенном пиджаке с заплатками на локтях, всячески демонстрировал равнодушие к виллам и яхтам. Единственное, что наводило на мысль о фальшивости этого аскетизма, – обилие девиц модельной внешности в офисе Мотылева. Наш Франциск Ассизский умудрялся проворачивать многомиллиардные аферы по многу раз, и в каждом случае это сходило ему с рук.

Анатолий Леонидович родился 11 августа 1966 года в Москве. Его отец, Леонид Мотылев, с 1973 по 1986 год руководил Госстрахом – монопольным распорядителем всех страховых фондов советской экономики. Сын пошел по стопам отца – в 1987 году окончил Московский финансовый институт (ныне – Финансовая академия при правительстве РФ), с 1987 по 1990 год преподавал в этом институте. «Я ведь учился на международном отделении Финансового института, – вспоминал потом Мотылев. – Очень элитарный был факультет, с серьезным конкурсом. Его окончание сулило загранкомандировки, работу в зарубежных банках, в страховых компаниях, в экономических отделах посольств, в торгпредствах. Процент людей, имевших возможность в советские времена выезжать за рубеж, был мизерный – и я мог в него попасть. Я поступил бы на этот факультет в любом случае. Отец хорошо знал руководство института, его тоже знали». Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Страховой рынок Великобритании и система его государственного регулирования». С 1990 по 1995 год работал в Госстрахе и пришедшем ему на смену ОАО «Росгосстрах», где был заместителем председателя и вице-президентом.

Параллельно с работой в Росгосстрахе в 1992 году Мотылев основал банк «Глобэкс», в котором до 1996 года был председателем совета директоров, а с 1996 по 2009 год – президентом. В феврале 1996-го сотрудники УЭП ГУВД Москвы задержали Мотылева по подозрению в хищении средств в особо крупных размерах – 2 млрд рублей. Речь шла о незаконном списании средств Росгосстраха со счета в «Глобэксе», но обвинение ему предъявлено не было. Через две недели после освобождения Мотылева (его выпустили за отсутствием события преступления) совет директоров банка возглавил Андрей Дунаев – бывший министр внутренних дел России. 65-летний генерал некогда руководил угрозыском Чеченской автономной республики, вызволял Горбачева из заточения в Форосе во время путча ГКЧП в августе 1991-го. В октябре 1993-го был на стороне «мятежников» из Белого дома – вице-президента Александра Руцкого и спикера парламента Руслана Хасбулатова, вместе с которыми угодил в тюрьму «Лефортово». После амнистии в 1994 году был на пенсии, однако его связи в силовых структурах помогли быстрому взлету «Глобэкса», который обзавелся новыми клиентами и проектами. Через аффилированные структуры «Глобэксу» принадлежали бизнес-центр «Новинский пассаж», часовой завод «Слава», две тысячи гектаров земли в Подмосковье, подмосковный поселок Family Club, торгово-развлекательный центр в Новосибирске и другие объекты.

В конце 2008 года «Глобэкс» обанкротился. Точнее, его передали на санацию государственному Внешэкономбанку, который купил 98,94 % акций «Глобэкса» у Мотылева за символические пять тысяч рублей. Все эти активы после санации достались «ВЭБ-инвесту». Для спасения банка потребовалось 2,5 млрд долларов бюджетных денег. Впоследствии выяснилось, что сотни корпоративных заемщиков «Глобэкса» были компаниями-однодневками, с помощью которых Мотылев перекачивал деньги для своих операций с недвижимостью. «Из сотен заемщиков «Глобэкса» лишь несколько десятков были реальными компаниями с положительным балансом на счетах», – заявил тогда Виталий Вавилин, возглавивший «Глобэкс» после его выкупа государством, а до этого занимавший должность предправления тольяттинской «дочки» ВЭБа – Национального торгового банка.

Подозрения о махинациях в «Глобэксе» возникли задолго до его санации. В 2009 году нынешний первый зампред Центрального банка Дмитрий Тулин заявил, что еще в 2004 году, будучи сотрудником ЦБ, он предостерегал руководителей о проблемах «Глобэкса», но его начальство ничего не предприняло. «Привлеченные с рынка денежные средства «Глобэкс» использовал для приобретения объектов недвижимости, конечными владельцами которых являются владельцы банка», – писал в служебной записке Тулин. В итоге он даже в знак протеста ушел из Центробанка. Работая в аудиторской фирме Deloitte, он опубликовал в «Аналитическом банковском журнале» статью под заголовком «История банка «Глобэкс» как зеркало проблем российского банковского надзора». «Невозможно работать с таким грузом на душе, – писал Тулин. – «Глобэкс» был чемпионом по фальсификации финансовых отчетов (до 100 % капитала)».

Как следует из тулинской статьи, Центробанк проявил подозрительное разгильдяйство, а состоявшееся в декабре 2004-го включение «Глобэкса» в систему страхования вкладов стало едва ли не роковой ошибкой регулятора, в разы увеличившей стоимость неизбежной санации. По словам Тулина, в руководстве ЦБ он был единственным, кто категорически выступал против этого решения: «Тяжелый разговор с Андреем Козловым… Смотрит на меня, несчастный и потерянный, и говорит, что вот мы и столкнулись «с объективными ограничениями в эффективности банковского надзора», а я ему в ответ, что больше не хочу работать в этом бардаке. Игнатьев (председатель ЦБ до июня 2013 года) пытается меня успокоить. Говорит, что еще ничего не потеряно, мы сможем отозвать у банка лицензию после принятия его в систему страхования вкладов. Просит продолжить работу в штатном режиме и глаз не спускать с «Глобэкса». Когда статья Тулина увидела свет, Андрея Козлова уже три года как не было в живых. А Геннадий Меликьян – его преемник на посту главы надзорного блока ЦБ – назвал публикацию «по меньшей мере неэтичной». Предложения, о которых говорит Тулин, «обсуждаются довольно давно, имеют как плюсы, так и минусы, которые сдерживают их внедрение», подчеркнул Меликьян.

На санацию «Глобэкса» ЦБ выделил ВЭБу 87 млрд рублей в качестве депозита. ВЭБ за счет этих средств прокредитовал свою «дочку» – специально созданную компанию «ВЭБ-инвест», которая, как описывал журнал «Эксперт», в свою очередь, выкупила на себя девелоперские активы, подконтрольные Мотылеву: коммерческую недвижимость, объекты недостроя, землю, находящуюся в залоге у банка. Эти активы перешли на баланс «ВЭБ-инвеста», а кредиты, выданные под них, были погашены. «В «Глобэксе» не было людей, которые могли выдавать кредиты. Не было нормальных кредитчиков, рисковиков. Вместо них работали грамотные люди, которые раньше занимались тем, что оформляли кредиты нужным клиентам», – рассказывал Вавилин в интервью «Эксперту». По его словам, «Глобэкс» не был коммерческим банком в классическом понимании. «Объем рыночных сделок, кредитных и иных, был незначительным. В основном банк был нацелен на финансирование и обслуживание проектов и бизнесов его владельца, Анатолия Мотылева, которому через аффилированные структуры принадлежали многочисленные объекты недвижимости, находившиеся на разной стадии развития», – объяснял Вавилин.

Вы спросите: а что же наш герой – Мотыль, как его называли в банковских кругах? А ничего. Он даже легкого испуга не почувствовал. В конце 2009 года Анатолий Леонидович на украденные из «Глобэкса» деньги начал плести новую финансовую паутину. Сначала он создал АМБ-банк, а в 2012 году возглавил пул инвесторов, которые купили гремевший в 1990-е банк «Российский кредит». После кризиса 1998 года его собственники – Бидзина Иванишвили и Виталий Малкин – перевели свой основной бизнес в Импэксбанк (в 2005-м был продан Райффайзенбанку). «Российский кредит» на четыре года попал под управление Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО). После этого «курса реабилитации» банк фактически не занимался ничем, кроме обслуживания еще не распроданных активов Иванишвили. Однако в августе 2011 года, буквально за несколько дней до отставки упомянутого Геннадия Меликьяна, «Российский кредит» был принят в систему страхования вкладов. Вполне возможно, именно поэтому он и приглянулся Мотылеву.

В то время Иванишвили готовился к выборам в парламент Грузии и пользовался поддержкой Кремля как альтернатива Михаилу Саакашвили, поэтому проблем с одобрением смены собственника банка не возникло. Мотылев и Ко щедро заплатили за «Российский кредит» более 350 млн долларов, что давало 20 %-ную премию к капиталу банка. Один из участников мотылевского пула Борис Хаит – бывший совладелец почившего в бозе Мост-банка и президент страховой группы «Спасские ворота» – еще летом 2013-го заверял «Ведомости», что «Роскред» превратится в многопрофильный финансовый институт федерального уровня. Руководить банком Мотылев поручил бывшему начальнику управления анализа платежного оборота и наблюдения за платежной системой ЦБ Петру Ушанову, который несколько лет проработал руководителем временных администраций в ряде обанкротившихся банков, в том числе и в «Мосте».

Позже Мотылев добавил в свое портфолио еще два банка – «Тульский промышленник» и М Банк (основанный еще в 1990 году Мосстройэкономбанк). Общая сумма вкладов населения в банки Мотылева составляла 1,1 млрд долларов. Эти деньги и стали объектом хищений по различным схемам. Например, путем выдачи заведомо невозвратных кредитов. Так, в 2013 году некая Ольга Иванова по указанию Мотылева открыла в «Российском кредите» счета ООО «Аликанте», «ЛигалВерсия» и «Медиа резерв» – фирм-однодневок, не осуществлявших никакой финансово-хозяйственной деятельности. Затем для участия в операции был использован Станислав Маркеев – гендиректор вполне благополучного ООО «Брокерские и депозитарные услуги». Господин Маркеев подал в М Банк заявку на получение кредита в 700 млн рублей. Заем, по документам, брался на приобретение высоколиквидных ценных бумаг на 12 месяцев.

Компания «Брокерские и депозитарные услуги» считалась вполне добросовестным заемщиком, поэтому вначале кредитный комитет М Банка, а потом и его и. о. председателя правления Ованес Джалалян одобрили кредитование брокерской структуры. В тот же день на счет «Брокерских и депозитарных услуг» в М Банке были зачислены кредитные средства. Однако сразу распорядиться ими по своему усмотрению участники криминальной схемы не могли, так как на дальнейшие операции с 700 млн рублей необходимо было получить разрешение общего собрания общества. Маркееву удалось добиться согласия компании на перечисление денег на счет ООО «Универ капитал» – целью платежа, по документам, было приобретение ценных бумаг. Затем «Универ» отправил 700 млн рублей компании «Анект» для инвестирования их в акции. «Анект», в свою очередь, приобрела у ООО «ЛигалВерсия» за 696 млн рублей 25 векселей, выпущенных компанией «Аликанте», причем подписала их номинальный директор «Медиа резерва». Векселя никакой ценностью не обладали, так как были выписаны организацией, не ведущей никакой деятельности.

Все сделки были совершены подозрительно быстро – в течение двух дней. Господин Маркеев, в свою очередь, пролонгировал действие кредитного договора, согласившись на увеличение до 17 % годовой ставки по нему. Первоначально кредит, взятый в М Банке, погашался, однако затем, летом 2015 года, обязательства по займу были переданы «Брокерскими и депозитарными услугами» фирме-однодневке «ЛигалВерсия». М Банк не возражал, так как соответствующее решение принял лично Мотылев, имевший доверенность председателя правления банка-кредитора Виктории Фиалко.

Однако банальных схем по выводу денег из банков Мотылеву оказалось мало. Он начал игру на новой поляне – рынке пенсионных накоплений. Согласно реформе, начавшейся еще в 2001 году, пенсии россиян были разделены на две части – страховую и накопительную (в 2010 году был отменен Единый социальный налог, и его заменили обязательными взносами работодателей в различные социальные фонды). При этом граждане получили возможность распоряжаться накопительной частью взносов, поступавших в Пенсионный фонд России (ПФР), – либо оставить их по умолчанию в распоряжении ПФР (отсюда пошел термин «молчуны»), который передавал их в распоряжение государственной управляющей компании в лице Внешэкономбанка, либо направить в негосударственный пенсионный фонд (НПФ). По идее, и ВЭБ, и многочисленные НПФ должны вкладывать эти огромные деньги в различные ценные активы, чтобы приумножать доходы будущих пенсионеров. Однако ВЭБ проводил консервативную инвестиционную политику, а вот частным фондам никто не мешал обещать своим клиентам золотые горы. К тому же регулирование в сфере НПФ осуществлялось довольно слабо, а система гарантирования вкладов вообще появилась только в 2015 году.

Мотылев, видимо, смекнул, что это настоящий Клондайк. К 2015 году он являлся владельцем семи НПФ с красивыми названиями: «Солнце. Жизнь. Пенсия», «Солнечное время», «Сберегательный», «Адекта-пенсия», «Сберегательный фонд «Солнечный берег», «Защита будущего» и «Уралоборонзаводский», под управлением которых находилось порядка 60 млрд рублей пенсионных средств граждан. Скупка НПФ проходила на фоне очередного моратория на пополнение накопительной части пенсии, поэтому для предыдущих владельцев пенсионные активы утратили привлекательность. Связанные с Мотылевым фонды не попали в систему гарантирования пенсионных накоплений, но полностью отсечь его от пенсионных денег оказалось практически невозможно. Для чего они понадобились Мотылеву – пояснил в интервью «Коммерсанту» бывший вице-президент «Российского кредита» Андрей Куликов. По словам финансиста, речь идет о вложении средств НПФ в ипотечные сертификаты участия (ИСУ), обеспеченные девелоперскими проектами. Иными словами, топ-менеджер честно признал, что деньги пенсионеров пошли на развитие бизнеса хозяина его банка. Половина активов НПФ, находившихся под управлением мотылевской фирмы «Интерфин Капитал», были вложены в ИСУ. Это около 27 млрд рублей.

В 2015 году вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец нанесла чувствительный удар по участникам пенсионной индустрии, когда в конце июня в кулуарах Петербургского экономического форума заявила об использовании НПФ для затыкания балансовых дыр в банках. Месяц спустя, 24 июля 2015 года, империя Мотылева рухнула. Дыра в одном только «Российском кредите» составила 126 млрд рублей. Согласно разъяснениям ЦБ, «в случае невозможности исполнения обязательств со стороны НПФ, а также в случае отзыва у фонда лицензии» регулятор за счет своих средств компенсирует их клиентам часть потерь, а именно сумму страховых накопительных взносов, поступавших от работодателей на счет застрахованного, но без учета инвестиционного дохода, который был заработан за годы накоплений. Таким образом, Мотылев оставил будущих пенсионеров без денег, которые они планировали получить, открывая счета в его фондах.

Главное следственное управление Следственного комитета возбудило в отношении Мотылева уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК (мошенничество в особо крупном размере). Однако к тому времени аферист уже отбыл на берега Туманного Альбиона. Его подельников Басманный суд заключил под стражу, а самого организатора хищения объявили в розыск. По решению суда в счет погашения ущерба был наложен арест на кое-какую недвижимость Мотылева в России – в частности, на его загородный дом, квартиры и машино-места в подземных паркингах, а также на несколько земельных участков в Одинцовском районе Подмосковья. Это при том, что общая сумма украденного Мотылевым оценивается более чем в три миллиарда долларов. Что любопытно, аресты своего имущества Мотылев обжаловал лично и даже добился снятия обременения с небольшой части своей собственности.

Глава 6 Too big to fail, или Как устроена фабрика «грязных денег» на Западе

Если, ознакомившись с предыдущими сюжетами, вы подумали, что хищения присущи только российской банковской системе, а на Западе у банкиров белыми и чистыми являются не только воротнички, но и деньги, то это глубокое заблуждение. Разумеется, есть «национальная специфика» – например, банки-«пылесосы». Такое явление объясняется очень просто. В комедии «Джентльмены удачи» рецидивист Доцент (точнее, работавший под прикрытием заведующий детсадом Евгений Иванович Трошкин) так сформулировал жизненное кредо вора: «Украл – выпил – в тюрьму». У современных «червонных валетов» оно звучит иначе: «Украл – отмыл – в Лондон (Ниццу, Цюрих, Лос-Анджелес и т. д.)». Поэтому множество банков в России создается с единственной целью – быстро собрать деньги клиентов, украсть их, обанкротить контору и свалить подальше.

Их коллегам на Западе бежать некуда. Не поедут же они в Россию, в самом деле. Да даже если и поедут – не факт, что их не выдадут. Поэтому финансовые мошенники на Западе работают системно, на перспективу. Не делавший никаких инвестиций «инвестиционный фонд» величайшего на сегодняшний день афериста в истории Бернарда Мейдоффа, судьба которого легла в основу фильма Барри Левинсона «Лжец, великий и ужасный» с Робертом Де Ниро в главной роли, просуществовал 48 лет. Почти полвека Берни строил грандиозную финансовую пирамиду, в которой бесследно растворилось 65 млрд долларов клиентов. А ведь среди них были крупнейшие банки мира – такие как HSBC и BNP Paribas, звезды шоу-бизнеса, например Стивен Спилберг, и благотворительные организации, в том числе фонд Элтона Джона. До самого краха Мейдофф считался одним из столпов Уолл-стрит (одно время даже был председателем совета директоров биржи NASDAQ), уважаемым меценатом и спонсором Демократической партии. Причем я уверен – если бы не мировой кризис 2008 года, когда сразу несколько крупных клиентов обратились к Мейдоффу с требованием вернуть деньги, компания Madoff Investment Securities до сих пор оставалась бы одним из «маркетмейкеров». Никто бы и не догадался, что в шикарном офисе фирмы на Манхэттене было два этажа. На одном из них, «витринном», куда могли зайти проверяющие из Комиссии по ценным бумагам, за мониторами Bloomberg сидели дипломированные брокеры и дилеры в дорогих пиджаках и галстуках. Этажом ниже, в секретной комнате, люди в джинсах и футболках не покладая рук «скирдовали» деньги новых клиентов, которыми Мейдофф выплачивал «дивиденды» старым.

Впрочем, даже в тюрьме Северной Каролины, где Берни мотает 150-летний срок, мошенник не унывает: недавно стало известно, что он выкупил в тюремном магазине все до одного пакетики какао и начал продавать их с наценкой во дворе для прогулок заключенных, монополизировав тем самым рынок одного из самых востребованных среди зэков товара. Однако подавляющее большинство «червонных валетов» на Западе – это не респектабельные и вальяжные волки-одиночки вроде Мейдоффа или описанного в «Охоте на банкира» Франсиско Паэсы, а неприметные топ-менеджеры «непотопляемых» инвестфондов и банков – таких, про которых говорят «too big to fail» (слишком большой, чтобы обанкротиться). Например, недавно власти США за махинации оштрафовали на 1 млрд долларов банк Wells Fargo, входящий в «большую четверку» наряду с Bank of America, Citigroup и JP Morgan Chase (последний, кстати, как раз обслуживал Мейдоффа – через его счета прошло более 150 млрд долларов и сотрудники банка странным образом ничего подозрительного «не заметили»). Работники Wells Fargo создали более трех миллионов фальшивых банковских счетов, причем за содержание этих счетов платили ничего не подозревающие клиенты. Гендиректору банка Джону Стампфу пришлось уйти в отставку, также были уволены 5,3 тыс. сотрудников кредитной организации.

Никогда не поверю, что рядовой трейдер французского банка Societe Generale Жером Кервель мог без ведома самого высокого руководства открыть позиции по фьючерсам на 50 млрд евро, что привело к убыткам почти в 5 млрд евро и спровоцировало панику на фондовых рынках. Столь же сомнительной выглядит версия о том, что другой «стрелочник», уроженец Ганы Квеку Адоболи, мог проиграть на бирже 2 млрд долларов и обвалить акции швейцарского банка UBS, в лондонском офисе которого он трудился таким же трейдером, как и Кервель. Безналичные деньги – это не бумажные ассигнации, которые можно сжечь в топке. Они, как и энергия, никуда не исчезают – просто перетекают с одного счета на другой. Если в одном банке кто-то их потерял, значит, в другом кто-то приобрел. И совсем не факт, что второй не был в сговоре с первым.

Масштабное отмывание грязных денег было бы невозможно без существующей к услугам мошенников мощной инфраструктуры юридических контор и аудиторских фирм. В «Охоте на банкира» я упомянул две из них, с которыми сталкивался лично, – Debevoice & Plimpton и Akin Gump Strauss Hauer & Feld. Там же я описал историю, как нас «обула» крупнейшая авиализинговая компания из США GECAS – «дочка» корпорации General Electric. Ей в этом активно помогали юристы из известной фирмы Clifford Chance. В решении судьи Бёртона из Высокого суда Лондона по нашему иску к GECAS сказано буквально следующее: «Существует пространный протокол заседания аукциона, составленный г-ном Глейстером из Clifford Chance. Записано, что г-н Халлерстром сказал, что имелся «подлинный интерес к самолетам, но что некоторые люди учуяли запах крови и отчаявшегося продавца и считают, что самолеты уйдут за бесценок. Он предположил, что, возможно, самолет не будет такой дешевой покупкой, как ожидали некоторые… за продажей стояла компания, которая могла отремонтировать, ввести в строй и сдать в аренду самолеты, и Alpstream, которая была заинтересована в покупке самолетов. Он заявил, что, возможно, была возможность выкупить самолеты и сэкономить деньги по кредитам. Он заявил, что на самом деле аукцион был антикризисной мерой». В результате этой «антикризисной меры» наши самолеты при помощи Clifford Chance ушли GECAS, которая сдала их в аренду американской авиакомпании JetBlue, и вот уже восемь лет эти мошенники спокойно зарабатывают на них деньги.

В мае 2018 года Комитет по иностранным делам британского парламента обрушился с резкой критикой на юридическую фирму Linklaters LLP за ее роль в отмывании денег из России. Парламентские источники указали, что Комитет намерен провести расследование экономических преступлений и что Linklaters должна предоставить сведения о своем участии в операциях на 5 млрд фунтов стерлингов. Компания от объяснения уклонилась. Глава Комитета Том Тугендхат сказал по этому поводу: «Мы сожалеем о нежелании участвовать в наших слушаниях. Их работа на переднем крае финансовых, корпоративных и коммерческих событий в России сделала их настолько замешанными в коррупции, что они больше не могут соответствовать стандартам, ожидаемым от юридической фирмы, работающей в Великобритании. Масштабы ущерба, который «грязные деньги» могут нанести британским внешнеполитическим интересам, затмевают преимущества от российских сделок в Сити». Linklaters получила 35 млн долларов в виде комиссионных сборов от американской юридической фирмы White & Case, а также от Bank of America Merrill Lynch, Citigroup, Credit Suisse и JP Morgan.

В качестве примера активного участия в мошеннических операциях аудиторов достаточно вспомнить скандал вокруг одной из пяти крупнейших в мире аудиторских компаний, KPMG. Федеральная комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) обвинила KPMG в том, что она помогала ведущему производителю копировальной офисной техники – корпорации Xerox – улучшить ее финансовую отчетность. Путем составления недостоверных бухгалтерских балансов объем финансовых поступлений Xerox, отраженный в документации, был увеличен в общей сложности на шесть миллиардов долларов, что позволило компании выглядеть более привлекательно в глазах инвесторов. SEC выдвинула обвинения против KPMG по статье «мошенничество с ценными бумагами». По мнению гособвинителей, консалтинговая фирма «сознательно позволила Xerox использовать направленные на достижение собственных целей непроверенные предположения и ненадлежащие методы ведения бухгалтерского учета для того, чтобы отразить в отчетности внушительные, но фальшивые поступления и доходы. Вместо того чтобы положить конец мошенничеству Xerox, аудиторы стали их соучастниками».

Другой член «большой пятерки» аудиторов, компания Arthur Andersen LLP, фактически уничтожила сама себя, после того как ее сотрудники подделали отчеты корпорации Enron, скрыв истинное положение дел. Andersen была признана виновной в препятствовании правосудию в деле о банкротстве фирмы Enron и в результате поглощена конкурентом – фирмой Ernst & Young.

В 2016 году стало известно, что швейцарский банк Credit Suisse сократит более 6,5 тыс. сотрудников – такое заявление главного исполнительного директора организации Тиджана Тиама привело агентство Reuters. Решение было принято после публикации годовой отчетности банка, согласно которой в 2016 году организация получила чистый убыток в размере 2,44 млрд швейцарских франков. В 2015 году Credit Suisse получил 2,9 млрд франков убытка против 1,9 млрд франков прибыли годом ранее – это первый годовой убыток банка с 2008 года. После объявления о нем в начале февраля 2016 года акции Credit Suisse упали до 24-летнего минимума.

Среди главных причин столь плачевного положения дел – постоянные скандалы с сомнительными операциями, в которые попадает Credit Suisse. В 2014 году банк признал себя виновным в том, что содействовал американским налоговым резидентам уклоняться от уплаты налогов. Чтобы урегулировать дело, пришлось выплатить штраф в 2,6 млрд долларов. В декабре прошлого года Credit Suisse достиг соглашения с американскими властями о внесудебном урегулировании претензий в связи с проблемными ипотечными бумагами, вызвавшими мировой финансовый кризис 2008 года. Разбирательство продолжалось несколько лет, и итоговая сумма выплат Credit Suisse по этому делу составит около 5,3 млрд долларов, в том числе штраф регуляторам – 2,5 млрд.

Между тем проблемы у Credit Suisse возникают не только с властями США. В 2014 году британский финансовый регулятор FCA обвинил банк в том, что он вместе с Йоркширским строительным обществом (YBS) занимался мошенничеством, вводя клиентов в заблуждение. Credit Suisse разработал новый инвестиционный продукт под названием Cliquet, основным назначением которого было обеспечение минимальной рентабельности. Cliquet приобрели 83 тыс. человек, потративших в общей сложности почти восемь миллиардов фунтов. Как показало расследование FCA, если шансы на минимальную рентабельность у продукта были действительно высоки (40–50 %), то вероятность получения максимальной отдачи – близка к нулю. При этом продукт обычно продавался людям с ограниченным опытом финансовых вложений – оно и понятно, новичка обмануть всегда легче. Credit Suisse пришлось выплатить 2,4 млрд фунтов штрафа.

В 2011 году финансовый мир потряс скандал с манипулированием межбанковской ставкой London Interbank Offered Rate, или LIBOR. На этот показатель, который рассчитывает Британская банковская ассоциация на основе предоставленной ведущими банками информации, ориентируются все ключевые игроки рынка. Комиссия по ценным бумагам и биржам и министерство юстиции США обнаружили, что в период с 2005 по 2008 год банки предоставляли сфальсифицированные сведения, искусственно завышая или занижая ставки в зависимости от текущей конъюнктуры. Это делалось с тем, чтобы увеличить прибыль и собственную капитализацию. Кроме того, банки таким образом скрывали свои проблемы с ликвидностью, что способствовало мировому финансовому кризису 2008 года.

Вскоре к расследованию подключились Великобритания, Япония и Евросоюз, а в феврале 2012 года – Швейцария. В общей сложности иски были поданы от властей 44 стран. Было доказано, что в афере с LIBOR участвовали такие гиганты, как Barclays, UBS, Royal Bank of Scotland и Deutsche Bank. Так, фондовые трейдеры Barclays по телефону связывались с коллегами в других банках и вступали с ними в сговор, чтобы манипулировать ставкой LIBOR. В результате Barclays был оштрафован на 453 млн долларов, а его гендиректор Боб Даймонд ушел в отставку. В ходе следствия представители Barclays дали показания о том, что Банк Англии был в курсе махинаций и даже одобрял их действия.

Афера с LIBOR – яркий, но далеко не единственный эпизод мошеннической деятельности топ-менеджеров второго по величине банка Великобритании с более чем 300-летней историей. В 2017 году бывший генеральный директор Barclays Джон Варли, бывший руководитель подразделения по инвестициям на Ближнем Востоке и в Северной Африке Роджер Дженкинс, бывший руководитель отдела по управлению состояниями Томас Каларис и бывший глава европейского отдела Ричард Боут предстали перед Магистратским судом в Лондоне по обвинению в «заговоре с целью совершения мошенничества» и «предоставлении незаконной финансовой помощи» в нарушение Закона о компаниях от 1985 года. В разгар все того же кризиса 2008 года Barclays, в отличие от Royal Bank of Scotland и Lloyds Banking Group, которые получили помощь от правительства и были частично национализированы, не стал пользоваться господдержкой. Он привлек деньги катарских инвесторов – государственного Qatar Holding и частного фонда Challenger, принадлежащего бывшему премьер-министру Катара, а также средства суверенного фонда Абу-Даби. Полученные от шейхов Персидского залива 15 млрд долларов помогли банку избежать национализации. Однако вскоре то, как осуществлялась эта помощь, вызвало серьезные подозрения у регулятора. Выяснилось, что перед получением денег из Катара банк предоставил правительству страны секретный кредит в размере 3 млрд долларов – иными словами, часть денег была на самом деле взята у самого банка. При этом 322 млн фунтов катарские чиновники получили в виде «комиссионных», а по-простому – отката.

Серьезными откатами попахивают операции Barclays и в России. Только в нашем случае речь может идти о коррумпированности не местных чиновников, а самих менеджеров из лондонского Канэри-Уорф. В марте 2008 года, когда на финансовом горизонте Нового Света уже бушевали всполохи ипотечного кризиса, Barclays с фанфарами зашел на российский рынок, купив 100 % акций Экспобанка. У Экспобанка был любопытный хозяин – кипрский холдинг VMHY. Его название акроним фамилий четырех равноправных совладельцев – Вдовин, Масловский, Хамбро и Якубовский. Познакомились они еще в начале 1990-х через благовещенский банк «Азия-Траст», московский офис которого возглавлял 23-летний выпускник Финансовой академии Андрей Вдовин, а заместителем служил его однокашник Кирилл Якубовский. Последний привел в банк нового клиента, доцента Московского авиационного технологического института Павла Масловского, который каким-то образом завладел полузаброшенной золотоизвлекательной фабрикой в Амурской области. Под это предприятие, называвшееся «Токур-золото», Масловский активно собирал деньги дольщиков, обещая им, как и положено, золотые горы. Собрав с непуганых «буратин» времен МММ деньги, Масловский обанкротил «Токур», а образовавшийся капитал вложил в разработку Покровского месторождения.

К этому проекту он привлек англо-голландского бизнесмена Питера Чарльза Персиваля Хамбро, заместителя управляющего директора в компании Mocatta & Goldsmid, торгующей золотыми слитками. Масловский и Хамбро основали Peter Hambro Mining, а в 1999 году дали Вдовину и Якубовскому деньги на выкуп Экспобанка, которым те управляли («Азия-Траст» к тому времени уже разорился), у владельцев «Вимм-Билль-Данн» Гаврила Юшваева и Давида Якобашвили – в обмен на 50 %-ную долю. Вскоре вокруг Экспобанка сложилась финансовая группа, куда входили «Экспо-лизинг», страховая компания «Гелиос-Резерв» и факторинговая ФТК, а также розничные Азиатско-Тихоокеанский банк (АТБ), Колыма-банк и Национальный банк развития, переименованный позже в M2M Private Bank. Параллельно развивался золотой бизнес Масловского и Хамбро: в 2002 году Peter Hambro Mining Plc стала первой российской золотодобывающей компанией, разместившей свои акции на Лондонской фондовой бирже. Выручка составила 1,3 млрд долларов, а Масловский попал в заветный список Forbes.

Barclays заплатил за Экспобанк 745 млн долларов, что сразу вызвало множество кривотолков. Остается только догадываться, каким образом удалось впарить англичанам средний руки банк, занимавший 91-е место в страновом рейтинге, за сумму, более чем в четыре раза превышающую размер его капитала. Это абсолютный рекорд для банковского сектора России, который до сих пор остается непревзойденным – средний коэффициент, с которым в то время продавались публичные российские банки, составлял 2,1. Вскоре после продажи Вдовин увел из Барклайс Банка (так он стал называться после смены собственника) в АТБ всех «системообразующих» клиентов, и актив превратился в убыточную пустышку. В 2011 году, после мучительного поиска покупателя, Barclays продал свой российский актив группе инвесторов во главе с бывшим председателем правления МДМ-банка Игорем Кимом. Сумма сделки не разглашалась, однако с учетом того, что собственные средства банка на 1 октября 2011 года составляли 4,7 млрд рублей, аналитики оценивали ее в 2 млрд рублей, т. е. порядка 70 млн долларов. Таким образом, менеджеры Barclays смогли вернуть меньше десятой части того, что когда-то заплатили удачливым контрагентам. При этом следует помнить, что в сумму убытков входит не только цена, уплаченная в 2008 году, но и дотации от британцев на покрытие убытков Барклайс Банка. Так, в 2009 году объем этих дотаций составил больше четырех миллиардов рублей, а в 2010-м – еще около 400 млн рублей. Иными словами, руководители Barclays профукали в России около миллиарда долларов денег своих акционеров.

Этим акционерам, среди которых есть другие банки, пенсионные фонды и 253 тыс. рядовых британских трудящихся, наверное, будет небезынтересно узнать, что поимевший их Андрей Вдовин сейчас прячется от российского правосудия в Лондоне. Экс-президент Ассоциации гольфа России обвиняется в мошенничестве. Оказалось, что в отделениях АТБ населению предлагали векселя факторинговой компании ФТК, входящей в состав VMHY Holdings. ФТК фактически не вела никакого бизнеса и расплачивалась по векселям при помощи выпуска новых. Как сказано в заявлении ЦБ, «банк АТБ фактически управлял этой пирамидой, продавая людям векселя компании, задолженность которой перед самим собой признавал проблемной, практически безнадежной к погашению». Кроме того, имело место и банальное хищение денег из банка под видом займов: АТБ выдал лично Андрею Вдовину, VMHY и компании ФТК 5,1 млрд рублей – свыше 70 % собственного капитала банка.

Знакомые Вдовина сейчас пытаются в судах по всему миру взыскать с него миллионы долларов, полученных в виде займов под личные поручительства. Так, Давид Якобашвили рассказал Forbes, что в 2011 году положил около 20 млн долларов на счет в М2М Private Bank под устное поручительство Андрея Вдовина. В 2012-м Вдовин попросил перевести эти деньги на счет VMHY Holdings Limited на Кипре. «Я так и сделал, – рассказывает Якобашвили. – Особого обоснования от него я не просил, все было сделано исключительно на доверии». В 2014 году Якобашвили попросил вернуть деньги, но до сих пор так их и не увидел. По словам Якобашвили, общий размер долга VMHY Holdings перед ним и его друзьями составляет 130 млн долларов.

Впрочем, крупнейшие финансовые конгломераты Запада – такие как Barclays – не только теряют в России деньги, но и с большим успехом их «находят». Особенно в тех случаях, когда эти деньги – грязные. В мае 2018 года сотрудники ФСБ задержали одного из самых крупных российских теневых банкиров Ивана Мязина по подозрению в причастности к выводу из Промсбербанка 3,2 млрд рублей. Иван Мязин в разное время владел десятком банков – среди них Европейский Расчетный Банк, Банк инвестиций и кредитования, КБ Кредитимпэкс Банк, КБ Юнион-Банк, КБ Альянс Банк, АКБ «Фалькон», Сибирский банк экономического развития, ИК «Файненшнл Бридж» и т. д. Все эти кредитные учреждения упоминаются в уголовных делах об отмывании и обналичивании десятков миллиардов рублей. Мязин также фигурировал в деле об убийстве первого зампреда ЦБ РФ Андрея Козлова, но благодаря своим связям всякий раз оставался на свободе.

Родившийся в 1964 году, Мязин был большим другом короля преступного мира Вячеслава Иванькова – легендарного вора в законе по кличке Япончик, которого в 2009 году застрелили на выходе из ресторана «Тайский слон» на Хорошевском шоссе в Москве. «Он был спокойный, умный, простой человек. Мы обычно праздновали Новый год вместе с нашими семьями» – так сам Мязин описывал свои отношения с Япончиком. Самого себя он характеризовал как «финансового консультанта», а то, что все банки, которые он «консультировал», оказались обанкрочены, списывал на происки злобных церберов из надзора Центробанка. Когда я в интервью агентству Bloomberg прямо обвинил Мязина в финансовых махинациях, он ответил журналистам: «Мне тошно, когда я об этом слышу».

Между тем Промсбербанк, располагавшийся в невзрачном офисе на улице Кирова в подмосковном Подольске, был ключевым звеном в одной из крупнейших схем по отмыванию денег. Эти операции, получившие название «зеркальные сделки», включали покупку акций ведущих российских компаний, таких как «Газпром» или Сбербанк (так называемые «голубые фишки»), через местных брокеров в Москве за рубли и одновременную продажу их в Лондоне за доллары или евро. В результате из страны было выведено более 10 млрд долларов. Впрочем, попался Мязин не на хитроумной «зеркалке», а на банальных хищениях. При очередной проверке «Промсбера» в конце 2014 года аудиторы из ЦБ обратили внимание на многочисленные случаи займов с небольшим или несуществующим обеспечением. 2 апреля 2015 года лицензия у банка была отозвана, менее чем через три месяца Арбитражный суд Московской области объявил его банкротом. Вот тогда-то временная администрация из АСВ и обнаружила масштабный «схематоз».

Первыми фигурантами этого дела стали зиц-председатель «Промсбера» Алексей Куликов – номинальный владелец банка, начальник кредитного отдела Зульфия Мусина, экс-начальник службы безопасности Андрей Кибицкий и простой житель столицы Владимир Исайченко, помогавший регистрировать фирмы, на которые выдавались кредиты. На суде Куликов заявил о своей невиновности и сказал, что его сделали козлом отпущения, указав на бывшего председателя правления банка Бориса Фомина. Сам Фомин в 2015-м был объявлен в международный розыск, долгое время благополучно скрывался от следствия и лишь в июне 2017 года обнаружился у знакомых на подмосковной даче, где и жил эти два года. Фомин сразу же пошел на сделку со следствием и заявил, что всего лишь выполнял указания Мязина, которого он назвал реальным владельцем обанкротившегося учреждения. В октябре 2017 года все обвиняемые были признаны виновными в хищении 3,2 млрд рублей и получили от трех до девяти лет лишения свободы.

Почему я вспомнил эту историю именно в этой главе? А потому, что в схеме по выводу денег из России участвовали не только отечественные банки – например, уже упоминавшийся «Российский кредит» Анатолия Мотылева, но и западные финансовые институты. В частности, Фомин сообщил о роли Deutsche Bank AG в незаконном транзите. Через этот банк с 2012 по 2014 год прошла большая часть «грязных денег». Одной из брокерских компаний, замешанных в «зеркальных сделках», была Lotus Capital. Lotus владела акциями, которые покупала через Laros Finance, депозитарий ценных бумаг, принадлежавший хозяевам Промсбербанка. Deutsche Bank прекратил отношения с Lotus Capital только в апреле 2015 года, после банкротства Промсбербанка и официального предупреждения от ЦБ. До этого менеджеры крупнейшего кредитно-финансового учреждения Германии ничего подозрительного в деятельности банды мошенников не замечали. Неудивительно – согласно показаниям Фомина, глава трейдинга российского подразделения Deutsche Bank, гражданин США Тим Уисвелл, проводил операции с пакетами ценных бумаг и валютой за ежемесячное вознаграждение в размере 100 тыс. долларов кэшем. Несколько раз Фомин передавал деньги Уисвеллу лично.

В 2015 году Международный консорциум журналистов-расследователей ICIJ опубликовал материалы, полученные в результате утечки данных из швейцарской «дочки» HSBC – банка № 1 в Великобритании. «Слив» содержит информацию по счетам HSBC вплоть до 2007 года на общую сумму в 100 млрд долларов и затрагивает более 100 тыс. физических и юридических лиц из более чем 200 стран. Документы в 2008 году скачал из служебного компьютера бывший сотрудник банка HSBC Эрве Фальчиани и передал французским властям. «Секретные документы показывают, как мировой банковский гигант HSBC получал прибыль от ведения бизнеса с торговцами оружием, поставлявшими минометные снаряды для детей-солдат в Африке, с кассирами диктаторов третьего мира, с наркоторговцами и другими международными преступниками. Документы – редкая возможность заглянуть внутрь суперсекретной швейцарской банковской системы, какой у общественности никогда раньше не было» – так охарактеризовали попавший в их руки массив информации представители ICIJ.

По сумме вкладов первые 50 строк в списке занимают страны Европы, Америки и Ближнего Востока, Индия, Австралия, а также различные офшоры. Связанные с Россией клиенты HSBC заняли 35-е место. Им, как следует из документов, принадлежало 1,7 млрд долларов. Всего в файлах утечки содержатся данные о 740 клиентах из России, которые в общей сложности открыли 1560 банковских счетов. Журналисты газеты «Ведомости», которая была партнером публикации ICIJ, проанализировали «русскую» часть списка. Расследование показало, что свыше 40 % связанных с Россией счетов – номерные, когда вместо имени вкладчика счет идентифицируется по номеру, что обеспечивает максимальную конфиденциальность (в среднем по женевскому отделению HSBC эта цифра составила более 35 %). Еще около 25 % «российских» счетов были открыты на офшорные компании (в среднем около 15 %). Счета на физических лиц (самые прозрачные) составили примерно 35 % счетов (в среднем по отделению около 50 %). Журналисты не обнаружили в списке имен первых лиц государства и крупных политических фигур, однако помимо десятка участников российского списка Forbes там оказались бывшие чиновники, руководители госкорпораций и госбанков, а также их родственники. У некоторых из них в 2006–2007 годах на счетах было более 1 млн долларов. Издание заинтересовалось: как люди, большую часть жизни работавшие на госслужбе или в госкомпании, стали владельцами счетов в HSBC?

Так, в 2006–2007 годах 11 млн долларов лежало на счетах компаний, связанных с ныне ликвидированными английскими фирмами Forehold Limited и Finahold Limited. Бенефициаром первой в документах HSBC значился бывший замминистра энергетики Петр Нидзельский, а второй – Лидия Нидзельская, названная бизнес-консультантом. В июне 2004 года Нидзельский ушел с госслужбы, а в конце того же года у компаний появились счета в Швейцарии. Член совета директоров «Газпрома», бывший глава Мингосимущества Фарит Газизуллин, открыл счет в HSBC в конце 1990-х. На счету было 3,6 млн долларов. В банковских бумагах Газизуллин назван «инженером», хотя он больше известен как чиновник: сначала работал первым зампредседателя Госплана в Татарстане, затем в Госкомимуществе и закончил карьеру в 2004 году министром имущественных отношений. Бывший министр сельского хозяйства Елена Скрынник стала клиентом банка в июле 2003 года – в то время она была гендиректором госкомпании «Росагролизинг». Бывший председатель Фонда социального страхования и замруководителя Федерального агентства по здравоохранению Юрий Косарев открыл счет в HSBC в мае 2005 года, в 2006–2007 годах на нем лежало 2,5 млн долларов. Супруга начальника отдела по защите государственной тайны «Роскосмоса» Александра Дегтяря Татьяна, согласно спискам, имела отношение к счету на 1,2 млн долларов, открытому в феврале 2005 года.

HSBC почему-то очень любил российских нефтяников. Особенно тех из них, кто работал в государственных компаниях. Так, Сергей Богданчиков стал его клиентом в марте 2007 года, занимая пост президента «Роснефти». Тогда же завел счет в швейцарском филиале банка Николай Каплун, в то время директор коммерческого департамента «Роснефти». Но самая любопытная информация касается бывшего первого вице-президента «Роснефти» Анатолия Локтионова. В базе данных есть сведения не только о его счетах, но и о недвижимости. Так, в качестве адреса постоянного проживания он указал дом в фешенебельном предместье Женевы – Вандоэвр, на Рут-де-ля-Капит, 140. Информация из женевского реестра недвижимости подтвердила, что Локтионову и его жене принадлежит двухэтажный особняк и участок с небольшим искусственным прудом неподалеку от Женевского озера.

Анатолий Гаврилович Локтионов, в советское время окончивший Московский авиационный институт, а затем занимавший различные не слишком значительные должности на московском машзаводе «Знамя Труда» и во ВНИИ Физико-технических и радиотехнических измерений, в бурном 1998 году неожиданно уселся во второе по значимости кресло государственной нефтяной компании. Впрочем, почему неожиданно? Локтионов к тому времени уже был деловым партнером Татьяны Богданчиковой, жены вновь назначенного президента «Роснефти», – им принадлежало по 26 % в ЗАО «Группа «Петро Эстейт». Этот «нефтяник» грел свое кресло десять лет, пока его не выгнал поганой метлой Игорь Сечин. Все эти годы Локтионов курировал продажи нефти – разумеется, через созданную им же самим компанию Energo Impex (позже переименованную в Highlander International Trading) в Женеве. Через эту прокладку со счетом в одном из крупнейших французских банков BNP Paribas было «прокачано» (по бумагам, само собой) около 40 % нефти и нефтепродуктов от всего экспортного объема «Роснефти» – около 30 млн тонн нефти и 10 млн тонн нефтепродуктов. С учетом разницы цен размер похищенного составляет около 1 млрд долларов.

При этом BNP Paribas не только не поинтересовался законностью происхождения локтионовских капиталов, но даже посодействовал выводу этих денег «в свет» – в прессу попали подготовленные экспертами BNP Paribas и заверенные Локтионовым «Решения по планированию благосостояния» с предложениями о создании банком фиктивных офшорных компаний для отмывания средств. Документ открывается пассажем о том, что «г-н и г-жа Л. обеспокоены политическими рисками в России и ищут структуру, обеспечивающую определенную степень сохранности активов». А заканчивается предложением передать недвижимость «шести недавно созданным российским компаниям», которыми «могла бы владеть шведская компания», и при всем при этом, согласно уверениям автора документа, «в вышеупомянутом сценарии г-н Л. и г-жа Л. остаются окончательными владельцами объектов недвижимости. Если г-н и г-жа Л. желают сократить свои юридические связи с собственностью в России, безотзывной дискреционный траст мог бы рассматриваться в качестве держателя структуры компании». Неудивительно, что с такими шустрыми помощниками Локтионов обзавелся домами и квартирами в самых респектабельных районах Лондона, Монако, Парижа, Женевы и Майами, яхтой Verona, личным самолетом и коллекцией раритетных автомобилей. После возбуждения против него уголовного дела в 2011 году Локтионов упаковал чемоданы и уехал на чужбину достойно встречать старость, на прощание выставив на продажу свой дворец в подмосковной Рублевке, который международное агентство недвижимости Sotheby’s International Realty оценило в 100 млн долларов.

Первый зампред Центробанка Андрей Козлов, о трагической судьбе которого я писал в предыдущей главе, за три месяца до своего убийства приезжал в Таллин, где обратил внимание коллег на сомнительные операции с деньгами россиян в местных финучреждениях. Он даже указал конкретный адрес – Eesti Forekspank, филиал финского Sampo Bank. Вскоре после этого Sampo был поглощен датским Danske Bank – крупнейшим коммерческим банком Северной Европы, созданным аж в 1871 г. В это же время в отдел по работе с ценными бумагами эстонского филиала пришел на работу новый трейдер – 40-летний британец Ховард Уилкинсон. Кто бы мог тогда подумать, что спустя десять лет именно благодаря Уилкинсону эта контора окажется в центре самой масштабной в истории аферы по отмыванию российских «грязных денег». Ее расследованием теперь занимаются правоохранительные органы США и Великобритании, а еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер назвала случившееся «гигаскандалом».

Работать с клиентами из России менеджеры Forekspank начали еще в 1997 г., когда в Москве было открыто его представительство. Уже через год банк с гордостью рапортовал, что ему принадлежит более четверти эстонского рынка нерезидентов. Кроме того, Forekspank стал лидером в валютных операциях на всем постсоветском пространстве и первым запустил систему онлайн-банкинга, что позволяло пользоваться его услугами в любой точке мира. Наглядным подтверждением успеха стала вертолетная площадка, появившаяся на крыше головного офиса Forekspank на Нарвском шоссе в Таллине. В «материнском» Sampo Bank за Прибалтику отвечал швейцарец Георг Шубигер, который после перехода банка под контроль Danske Bank пошел на повышение и стал сначала руководителем департамента по развитию бизнеса, а затем – исполнительным директором всей финансовой группы. Он не мог не понимать, что происходит: к тому времени на эстонский филиал Danske приходилось уже 44 % рынка нерезидентов, которые обеспечивали 90 % доходов. На эстонской и англоязычной страницах сайта филиала было два раздела: для частных и для компаний. В русскоязычной версии ненавязчиво фигурировал третий: «для нерезидентов».

Летом 2012 г. к Уилкинсону, который к тому времени трудился уже начальником фондового отдела и обзавелся семьей в Эстонии, обратился младший аккаунт-менеджер с просьбой помочь прояснить ситуацию по одному из клиентов. Согласно документам, зарегистрированная по соседству с магазином скобяных товаров в пригороде Лондона фирма Lantana Trade LLP за пять месяцев провела через их банк 480 млн долларов. Любопытный Ховард заплатил 1 фунт из собственного кармана, чтобы скачать отчет Lantana Trade с сайта британского государственного регистратора Companies House. В графе «чистые активы» отчета стояло… «0,00». Уилкинсон сообщил о своем открытии менеджеру по контролю за соблюдением регулирующих норм. Тот сказал, что это, наверное, опечатка, и что Danske попросит Lantana подать корректную информацию британским властям. Через какое-то время Уилкинсон задал вопрос о Lantana своему начальству, но его заверили, что эта фирма больше не является клиентом банка. Однако, скучая на рождественских каникулах в 2013 г., Ховард задумался: внесла ли Lantana исправления в свой отчет? И он потратил еще фунт. На третьей странице нового документа Lantana утверждала, что по состоянию на 31 мая 2012 года на ее банковских счетах было 15,689 фунта, что было эквивалентно примерно 20,500 доллара США. При этом, согласно документам Danske, в тот день только на депозитах она держала почти 1 млн долларов. То есть Lantana заменила одну ложь на другую. Более того, Уилкинсон понял, что его соседи по офису были не только в курсе махинаций, но и прикрывали их.

На следующее утро он разослал руководителям Danske в Копенгагене электронное письмо, озаглавленное «В эстонском филиале сознательно имеют дело с преступниками». Однако большое начальство сделало вид, что ничего не происходит, и хранило молчание. В феврале 2014 г. в банк нагрянула проверка из Финансовой инспекции Эстонии во главе с директором отдела по надзору за отмыванием денег Андресом Палумаа. Они допросили сотрудников и конфисковали тысячи документов, а затем прислали в головной офис Danske Bank список нарушений. Причем не в виде юридически обязывающего документа, а в форме некоего «черновика». Там, например, было сказано, что «эстонское отделение было неспособно установить истинный источник денег и, таким образом, действует вопреки правовым принципам». На страницах отчета начальник отдела международной банковской деятельности филиала, который должен был надзирать за счетами нерезидентов, честно признался: его сотрудники не фиксировали истинных владельцев компаний, потому что «это могло создать клиентам проблемы, если российские власти запросят информацию».

Никаких действий после получения этой информации Danske Bank не предпринял. Как потом объяснили это странное обстоятельство в банке, документ был написан на эстонском языке и его никто не мог прочитать. Мол, поэтому он и пролежал там три года, пока его не перевели на английский и датский. Андрес Палумаа тоже почему-то дальше отправки черновика отчета в Копенгаген не пошел. На самом деле нарушения в филиале Danske, вскрытые инспекторами, были признаны серьезными, но закрыть его власти не решились, «поскольку это привело бы к панике и подорвало бы доверие эстонцев к остальным банкам». Поэтому отчет оказался под сукном и никаких последствий не возымел. Впрочем, для Уилкинсона они были: в апреле 2014 года один из коллег сообщил ему, что руководство прослушивало записи его телефонных разговоров с инспекторами. А вскоре в эстонской деловой газете Äripäev («День бизнеса») появилась небольшая заметка «У Danske Markets Eesti новый руководитель», из которой следовало, что Ховард уволился. В штаб-квартире финансовой группы сделали все возможное, чтобы спустить дело на тормозах и замести следы: в 2015 году Danske Bank заявил о прекращении обслуживания нерезидентов в Эстонии и закрыл тысячи счетов.

Однако Уилкинсон, который вернулся на родину в Великобританию, продолжал бить во все колокола. В начале 2017 года датская газета Berlingske опубликовала серию статей о схемах отмывания денег в Danske Estonia. После того как разбирательство перешло в публичную сферу, руководство банка наняло юридическую фирму Bruun & Hjejle для внутреннего расследования. Его результаты, обнародованные только в сентябре 2018 г., и привели к «гигаскандалу». За год работы аудиторы смогли проверить всего лишь 7 из 15 тыс. клиентов отделения, и подавляющее большинство из них были признаны подозрительными. При этом они установили, что через счета этих подозрительных компаний-нерезидентов из России с 2007 по 2015 г. прошло 200 млрд евро, т. е. 234 млрд долларов. Это колоссальная сумма – она больше совокупного ВВП Эстонии за все эти восемь лет.

«Деньги этих клиентов давно исчезли в лабиринте офшорных компаний по всему миру», – грустно прокомментировала это событие газета The Wall Street Journal. Мне почему-то сразу вспомнилось стихотворение Самуила Маршака «Рассказ о неизвестном герое».

Ищут пожарные, Ищет милиция, Ищут фотографы В нашей столице, Ищут давно, Но не могут найти Парня какого-то Лет двадцати.

Смешно видеть, как мощнейшие спецслужбы, включая американские, делают вид, что не могут установить происхождение денег. Бьюсь об заклад, первая часть – откаты «дефективным менеджерам» госкорпораций вроде РЖД или того же Локтионова от реализации подрядов. Другая – хищение клиентских денег банкирами-мошенниками (возьмите 1,5 тыс. банков, у которых отобрали лицензии в последние 10 лет, – не ошибетесь). Третья – «конверт-обнал» и переводы из «нала» в «безнал», то есть взятки чиновникам типа «полковника Захарченко» или «губернатора Дудки». Ну и, наконец, «зеркальные сделки» в стиле Мязина. Только за 2013 г. через Danske их прошло на 11 млрд долларов.

Глава 7 Вот тебе лыжи, вот тебе Швейцария: как менеджер Credit Suisse обобрал российских миллиардеров

Истории Мязина, Локтионова и им подобных наглядно показывают, что российские мошенники и коррупционеры являются желанными клиентами для менеджеров западных банков, работающих в России, – у них получается вполне взаимовыгодный бизнес. В то же время честные бизнесмены, наслушавшиеся легенд о безупречной репутации партнеров и решившие доверить им свои капиталы, очень сильно рискуют.

В январе 2016 года в Женеве был арестован Патрис Лескодрон, один из портфельных менеджеров Credit Suisse. Этот интересный персонаж родился в 1963 году во Франции. Школу окончил в Сен-Назаре, в 1986 году получил диплом по менеджменту Высшей коммерческой школы Лиона. Переехал в Париж, до 1990 года делал карьеру в консалтинговых компаниях Peat Marwick (вошла в состав KPMG) и Ernst & Young, потом перешел в фармацевтическую дистрибьюторскую компанию OCP Repartition, а в 1994-м начал работать на производителя косметики Yves Rocher. В 1999 году его назначили генеральным директором ООО «Ив Роше Восток» и командировали в Москву, где он выучил русский. В 2003-м Лескодрон ненадолго возглавил российское подразделение французской сети магазинов по продаже дешевых шмоток Tati, которое вскоре закрылось из-за банкротства материнской компании, а после этого устроился в московское представительство Credit Suisse по направлению private banking – собирать средства частных клиентов. Уже через два года после начала работы в Credit Suisse Лескодрон управлял портфелем на 1,6 млрд долларов.

Юрист, знакомый с банковской практикой в Швейцарии, рассказал информагентству RNS, что банк создавал для своих обеспеченных клиентов трастовые структуры через подразделение Credit Suisse Trust, затем эти трасты открывали счета в самом Credit Suisse. Владельцем трастов становился сам Credit Suisse, а клиенты банка получали документы, подтверждающие не право собственности, а факт внесения денег и активов на баланс и право получать отчеты о результатах управления активами по истечении отчетного периода. Для снижения налогов, в частности, чтобы не платить stamp duty – пошлину, взимаемую в Швейцарии при заключении ряда контрактов (например, по купле-продаже ценных бумаг, недвижимости и т. п.), с клиентами обычно заключались договоры страхования жизни, по которым и проводились выплаты.

Как выяснилось в ходе расследования, Лескодрон систематически обманывал своих клиентов, среди которых были бывший премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили и российские бизнесмены, распоряжаясь их деньгами по личному усмотрению. К счетам клиентов Лескодрон открывал субсчета, по которым проводил сделки. Более того, трейдер использовал для покупки бумаг маржинальные кредиты Credit Suisse, по которым клиентам начисляли проценты, причем часть средств переводил лично себе. Одну и ту же бумагу в течение короткого времени покупали, продавали и снова покупали по несколько раз. Истцы утверждают, что не санкционировали эти операции, а прав проводить их самостоятельно у Лескодрона не было, так как ограниченная доверенность такого не предусматривает. Объектами всех этих активных инвестиций выступали в том числе фармацевтическая группа Raptor и ориентированный на вложения в недвижимость фонд Meinl, которым руководил Мишель Наги.

Согласно публикации Bloomberg, сделанной в 2017 году, речь шла об акциях американской биотехнологической компании Raptor Pharmaceutical, которые Лескодрон активно предлагал своим клиентам с 2012 года. Иванишвили последовал этому совету наряду с другими клиентами и должен был остаться доволен – в 2013 году акции Raptor подорожали в два с половиной раза. Однако из текста внутреннего расследования Credit Suisse, с которым ознакомилось агентство Bloomberg, следует, что Лескодрон купил еще миллионы акций Raptor Pharmaceutical без согласования с клиентами на заемные средства, взятые в банке от их имени. В течение нескольких лет он фиксировал часть прибыли и вкладывал в Raptor все новые деньги. Пирамида рухнула 14 сентября 2015 года, когда Raptor сообщила о неудачных клинических испытаниях нового препарата от болезни печени у детей. Акции сразу подешевели на 37 %. Убыток Иванишвили только по одной неизвестной ему сделке с бумагами Raptor составил 128 млн долларов. Через несколько дней управляющий признался во всем коллегам из Credit Suisse, и в декабре банк подал на него жалобу в прокуратуру Женевы. Следователям прокуратуры, как выяснил Forbes, Лескодрон подробно рассказал о том, как зарабатывал на обмане клиентов.

Как рассказал агентству RNS источник, знакомый с процессом, помимо Иванишвили, ранее заявлявшего о претензиях к Credit Suisse публично, в споре с банком принимают участие Сергей Егоров и Зураб Лысов – экс-советники главы «Нефтегазмонтажсервиса», ликвидированного в 2014 году подрядчика «Газпрома». Сергей Егоров – уроженец Ухты, с 1993 по 2003 год занимал пост гендиректора входящей в «Газпром» компании «Севергазлес». С 1999 по 2003 год был депутатом Государственного совета Республики Коми второго созыва и депутатом Совета города Ухты. В 2003 году стал генеральным директором ЗАО «Севзаптрубопроводстрой» – дочерней компании «Газпрома». В 2008 году был назначен советником гендиректора по региональным вопросам ООО «Нефтегазмонтажсервис», в настоящий момент ликвидированного. Сейчас занимает пост председателя совета директоров «Арктикморгео».

Другой советник гендиректора «Нефтегазмонтажсервиса» Зураб Лысов менее известен. Судя по информации из открытых источников, в 2007 году он работал заместителем директора по персоналу ЗАО «Севзаптрубопроводстрой». Наравне с Егоровым значится в списке учредителей ООО «Нефтегазмонтажсервис» (доля обоих составляет 19 %), вместе с Егоровым возглавлял женский баскетбольный клуб ЦСКА, закрытый в 2009 году из-за прекращения финансирования со стороны ЗАО «Севзаптрубопроводстрой». Согласно выписке из ЕГРЮЛ, является учредителем ООО «Харт» – предприятия в сфере розничной торговли и ресторанного бизнеса. Адрес ООО «Харт» совпадает с адресом московского бара White Hart на Неглинной – популярного английского паба, расположенного рядом с Банком России.

Как писал Forbes, «Зураб Лысов, который стал клиентом Credit Suisse в 2005 году, испытывал полное доверие к банку и своему менеджеру, при этом лично с ним все эти годы общался мало – его финансовыми делами занимался советник в России. Доверие Лысова к Лескодрону не подорвала даже странная история, произошедшая в сентябре 2013 года, когда его советник запросил в банке выписку по счету клиента. Из автоматически сгенерированной выписки следовало, что на счете Лысова появилось 51,8 млн долларов, инвестированных в акции семи не известных ему компаний. Лескодрон в ответ на вопросы советника Лысова сообщил, что произошла техническая ошибка и система выдала выписку со счета полного тезки Зураба Лысова, якобы тоже клиента Credit Suisse. Вскоре Лысов получил новую выписку за подписью Лескодрона и еще одного менеджера, Патриса Клауса, – там об инвестициях на эти 51,8 млн ничего не говорилось.

Лысов тогда отнесся к инциденту с недоумением. Но 15 сентября 2015 года ему позвонили из Credit Suisse и сообщили о маржин-колле на 8 млн долларов по позиции, открытой по счету его делового партнера Сергея Егорова. По электронной почте из банка пришло генеральное соглашение об использовании средств со счета Лысова в качестве залога по операциям со счета Егорова, якобы подписанное в Женеве в мае 2010 года. На самом деле Лысов никогда не был в Женеве. Когда возмущенный клиент прилетел разбираться в женевский офис Credit Suisse, ему показали аналогичное залоговое соглашение об использовании средств Егорова в качестве обеспечения по операциям с его счета. Егоров до этих событий в Женеве тоже никогда не был. Их подписи на документах оказались грубо подделаны. Лескодрон оценивал совокупные активы обоих клиентов, близких к «Газпрому», максимум в 200 млн долларов. Но это были одни из первых клиентов, которых он привлек самостоятельно, при этом они всегда требовали от Лескодрона высоких результатов и не потерпели бы убытков. Между тем, как говорил в СМИ Джорджио Кампа, юрист Егорова и Лысова (имен своих клиентов он никогда не называл), в 2007–2008 годах их потери по акциям австрийской Meinl European Land составили не менее 17 млн долларов. Тогда Лескодрон взял 60 млн долларов из прибыли от не согласованных с Иванишвили операций и перечислил деньги требовательным клиентам. Они, как и внутренние службы Credit Suisse, ничего не заметили, говорил он в ходе внутреннего расследования».

С Meinl в истории Лескодрона связано еще несколько примечательных поворотов. Как видно из материалов дела, в 2007 году он познакомился с Михаэлем Наги, менеджером этой компании, инвестировавшей в недвижимость, – Наги проводил в Credit Suisse презентацию ее акций. В июле 2007 года акции Meinl European Land резко упали (владелец Meinl Bank, наследник австрийской кофейной империи Юлиус Майнл, был арестован через полтора года за обман инвесторов – его банк тайно скупал на рынке акции Meinl European Land, чтобы удержать их от падения, и скрывал свою аффилированность с компанией). В 2009 году Meinl обанкротилась. Но еще в 2008 году Наги ушел из компании и вместе с Моникой Мандл основал в Вене инвестиционную фирму Centris Capital. При этом, согласно показаниям Лескодрона, Моника Мандл была знакома с его начальником Бабаком Дастмалчи, управляющим директором Credit Suisse по России, Центральной и Восточной Европе. В 2013–2015 годах Лескодрон вкладывал деньги пострадавших клиентов в хедж-фонды через Centris Capital, хотя мог и должен был делать это напрямую через Credit Suisse.

«Банк не проводил собственного расследования, адвокат Лескодрона – бывший юрист Credit Suisse, а знакомая топ-менеджера банка выступает бизнес-партнером человека, через компанию которого проводился поток сделок, необъяснимых с точки зрения экономического интереса клиентов. Почему?» – задается вопросом источник, по данным которого Дастмалчи не так давно приезжал в Москву, где вел переговоры о привлечении новых клиентов из России.

Одной из жертв мошенничества со стороны Лескодрона стал известный российский бизнесмен, основатель банка «Российский кредит» Виталий Малкин. Результатом внутреннего аудита, а также независимых аудиторских проверок стало обнаружение неавторизованных счетов, открытых на компанию Малкина без ведома клиента. Их названия специально дублировали названия известных клиенту счетов для сокрытия неавторизованной деятельности. Например, вместо компании Advisor фигурировала Advisor IPO, Privat – Private, Greenvale Resources Ltd. – Credits Greenvale Resources Ltd. и т. д.

Действовал Патрис Лескодрон, по обыкновению, довольно брутально – просто подделывал банковские документы и подпись клиента. Данный факт был обнаружен в ходе внутреннего и независимого аудитов и подтвержден Лескодроном во время слушаний по уголовному процессу. Со слов самого Лескодрона, он использовал предыдущие подписанные клиентом документы, из которых вырезал подпись, наклеивал ее на неавторизованные документы, после чего отправлял такой документ сам себе по факсу с пометкой «для исполнения». Для финансирования инвестиционной деятельности на неавторизованных счетах Лескодрон использовал кредитную линию, предоставленную клиенту банком. Объем кредитов только с апреля 2007-го по октябрь 2008 года составил более 4,8 млрд долларов, объем уплаченных Малкиным процентов исчисляется миллионами. Без ведома клиента часть кредитов размещалась на депозитах банка, процентная ставка по которым была меньше ставки по кредитам, вследствие чего Малкин нес большие финансовые потери. Деньги, полученные за счет кредитной линии, Лескодрон вкладывал в рискованные рыночные инструменты. Объем неавторизованных торговых операций составил более 160 млн долларов, при этом со счетов Малкина в пользу Credit Suisse списывались брокерские комиссии и проценты по займам.

В ходе уголовного разбирательства Лескодрон мотивировал свои действия желанием открыть собственный финансовый бизнес после ухода из Credit Suisse. Для этого он создавал офшорные компании, в том числе на имя жены, и переводил на их счета средства, похищенные у клиентов или заработанные на позициях, открытых без их ведома. Были у него и счета в европейских банках – Лескодрон заявил, что рассчитывал со временем уплатить налоги со своих тайных накоплений. Бывший менеджер признал, что с 2012 по 2015 год вывел на свои счета примерно 15 млн долларов от скрытых комиссий, а также учредил несколько фондов на деньги, выведенные из-под управления в Credit Suisse, – общая сумма составила не менее 35 млн евро.

Кроме махинаций имело место и прямое воровство со счетов клиента менеджерами Credit Suisse. Помимо уголовного процесса в Швейцарии в данный момент во Франции расследуется уголовное дело по факту хищения денежных средств со счета Малкина и отмывания этих денег через несколько банков и компаний в разных юрисдикциях. В том числе французская прокуратура расследует факт получения 9 млн евро наличными и дальнейшего вывода этой суммы в неизвестном направлении, а также перевод 20,9 млн долларов со счета Малкина на счет подставной компании. В этом уголовном деле Лескодрон фигурирует как подозреваемый в мошенничестве в составе организованной группы.

Лескодрон стал фигурантом еще одного дела, возбужденного во Франции несколько лет назад по иску Малкина. Тогда бывшего сенатора обманул Пьер Гротц, доверенное лицо Малкина в Люксембурге, – убедил его купить за 18,6 млн евро кусок земли на острове Корсика, где, как оказалось впоследствии, запрещено что-либо строить. «Это красивый участок на море, и мне его продали как землю, на которой можно строить. Для этого было подделано письмо местного мэра, создан архитектурный проект и т. д., – рассказывал Малкин журналу Forbes в 2013 году. – Он просто украл у меня деньги на покупку и еще большую сумму украл под предлогом развития этих земель». Как выяснилось позже, платежи по сделке шли через Лескодрона, который не стал проверять, кому направляются деньги. Сейчас это дело квалифицируется не просто как мошенничество, а как мошенничество, совершенное группой лиц с последующим отмыванием украденных средств. Помимо Франции в расследовании участвуют Швейцария, Люксембург, Сан-Марино и Багамы.

Хотя руководство Credit Suisse всячески открещивается от преступной деятельности Лескодрона и даже пыталось выставить банк пострадавшей стороной, в ходе расследования к нему появляется все больше и больше вопросов. Так, один из управляющих счетами Малкина в Credit Suisse неоднократно обращался в банк с целью осуществления заведомо невыгодных торговых операций, причем выданная этому управляющему доверенность не покрывала сами сделки и не распространялась на счета, по которым эти сделки проводились. Банк не только не уведомил клиента о поступившем запросе, но и на протяжении нескольких лет проводил эти незаконные торговые операции. Совокупный объем сделок составил более 1,2 млрд долларов, а потенциальный нанесенный ущерб, по самым скромным прикидкам аудиторов, достигает как минимум 45 млн долларов.

Очевидно, что Патрис Лескодрон и другие менеджеры Credit Suisse не смогли бы на протяжении многих лет заниматься своими махинациями, если бы не попустительство и, возможно, прямая заинтересованность со стороны руководства банка. Вообще непонятно, почему человек, не имеющий соответствующего финансового образования и опыта работы в банковском учреждении, буквально за один-два года стал самым успешным инвестиционным менеджером, генерирующим для компании огромную прибыль. Не потому ли, что Лескодрон обирал клиентов и незаконно обогащался, обращая при этом в доход банка огромные комиссии – как за счет Малкина, так и за счет еще четырех клиентов банка, которые также являются потерпевшими в рамках текущего уголовного процесса?

Не случайно сегодня банк всячески препятствует процессу, не направляя Малкину запрашиваемые им и его представителями документы, вынуждая дублировать многочисленные запросы через адвокатов. Часть документов содержит пометки от сотрудников банка, что Credit Suisse не отвечает за точность информации ввиду подготовки документов вручную. Другая часть не была предоставлена со ссылкой на сроки давности, тогда как на аналогичные документы по другим счетам подобная «проблема» не распространилась.

Более того, Credit Suisse докатился до того, что предъявил обобранному им клиенту встречные обвинения: адвокаты банка заявляют, что Малкин «в прошлом был связан с банковской деятельностью» и, следовательно, был в курсе всех преступных махинаций Лескодрона. Это несмотря на то, что сам Лескодрон на перекрестном допросе с Малкиным заявил, что действовал без его ведома. В сентябре 2016 года Credit Suisse даже подал в суд на Малкина, вменяя ему незаконное получение денег другого клиента, хотя представителям Credit Suisse прекрасно известно, что средства переводились Лескодроном на счета, открытые без ведома Малкина. Более того, именно эти деньги Лескодрон отправлял на подставную компанию, связанную с его женой. Такая позиция банка удивила самого клиента, который отметил, что вернуть деньги должен именно Credit Suisse, а не Малкин.

Сам Лескодрон недавно заявил, что решил продать с аукциона принадлежащие ему вещи, включая содержимое винного погреба, чтобы компенсировать потери клиентов. Невиданная щедрость со стороны человека, укравшего сотни миллионов долларов! Странно, что банк, который неплохо заработал на этом мошеннике, отказывается признавать свою ответственность и возмещать убытки, порождая большие сомнения в качестве и надежности всей банковской системы Швейцарии, которой так дорожит Альпийская республика.

Глава 8 Знакомьтесь: Беня, который «съел» 5 % ВВП Украины и не подавился

На фоне воровства в швейцарских банках невольно начнешь сопоставлять разные материи. Если считать в абсолютных цифрах, вклад российских «червонных валетов» в глобальный общак грязных денег довольно скромен – не более двух-трех процентов. Порой терзают смутные сомнения: радоваться нам или грустить из-за такой «отсталости». Вот из Китая, например, воруют триллионами долларов, несмотря на массовые расстрелы коррумпированных чиновников и связанных с ними бизнесменов, зато они уже первая экономика на планете. Но с Китаем все понятно – тоталитарный режим, голодомор, концлагеря (по крайней мере, именно такую картинку представляют публике средства массовой информации в Европе и Америке). Не в пример братской Украине, чья экономическая элита уже успешно интегрировалась в Европу и проживает все в той же Швейцарии.

В ночь с 18 на 19 декабря 2016 года крупнейшее кредитно-финансовое учреждение Украины Приватбанк было национализировано. На состоявшемся накануне заседании правительства было зачитано обращение от частного акционера «Привата» Игоря Коломойского (в народе именуемого Беней), призвавшего власти стать стопроцентным владельцем банка. В интересах клиентов, разумеется. С точки зрения руководителей Национального банка и Минфина Украины, объяснявших необходимость такого шага, речь шла ни много ни мало о спасении всей банковской системы Незалежной. Как так получилось, что вся финансовая инфраструктура большой европейской страны с 40-миллионным населением оказалась в заложниках у днепропетровского барыги, взлетевшего на олигархический Олимп благодаря протекции коррумпированного премьер-министра Украины Павла Лазаренко, который прославился тем, что схлопотал в США девять лет тюрьмы за отмывание «грязных денег»?

Элементарно, Ватсон. «Приват» для Украины был почти тем же, чем российский Сбербанк, – обе структуры привлекали огромные суммы средств от населения. Разница в том, что «Сбер» вкладывался в проекты, приносящие прибыль, а деньги вкладчиков «Привата» выводились в виде кредитов структурам Коломойского. Работать такой огромный бизнес мог только за счет принципа пирамиды (депозиты отдавались за счет вновь привлеченных денег), а также за счет средств, которые вливал в «Приват» Нацбанк Украины.

В кабинете министров Украины уверяют, что национализация прошла суперуспешно. Ну да, была волатильность. Однако помимо краткосрочной паники, которая взвинтила на несколько дней курс доллара к гривне и привела к оттоку депозитов, ничего катастрофического для финансовой системы «нэньки» не произошло. Если же копнуть глубже, вскроются серьезные проблемы. За 2016–2017 годы в обанкроченный «Приват» влили 140 млрд гривен. Это почти 6 млрд долларов, то есть около 5 % ВВП Украины. Разумеется, не живыми деньгами. Просто увеличили государственный долг, который уже приближается к критической отметке по параметрам МВФ. Иными словами, теперь каждый гражданин Украины, включая стариков и несчастных младенцев, должен еще примерно две тысячи долларов. Каждый год набегают проценты, которые надо выплачивать. Платить нищим украинцам, разумеется, нечем, поэтому МВФ настаивает на продаже земли.

Есть еще одна операция, которая была проведена в момент национализации и заключалась в том, что обязательства банка, которые, по мнению властей, должны были быть изъятыми у экс-собственников, трансформировались в акции и облигации, которые были консолидированы. Та же участь постигла и владельцев бондов, то есть еврооблигационных займов.

Общая сумма конвертированных таким образом средств составляла примерно 1 млрд евро. Теперь обиженные кредиторы пытаются через суды вернуть свои деньги, причем перспективы выигрыша оцениваются экспертами как высокие. Например, семья Суркисов, владеющая киевским футбольным клубом «Динамо», выиграла процесс и теперь через исполнительную службу взыскивает с «Привата» около 1 млрд гривен. По остальным искам банк, скорее всего, тоже проиграет, и правительству Украины нужно будет срочно найти где-нибудь миллиард евро – причем уже не в виде гособлигаций, а живыми деньгами.

Вскоре после национализации руководители Нацбанка и Минфина Украины заявили, что главным вопросом является судьба кредитов, которые «Приват» выдал структурам, связанным с Коломойским. По оценкам НБУ, таких займов было выдано на 150 млрд гривен, то есть 5,5 млрд долларов. По идее, должен быть составлен план, как дальше поступить с этой суммой – какую ее часть экс-акционеры отдадут деньгами, под какую передадут заложенное имущество, а какую реструктуризируют или спишут. Однако Коломойский заявил, что не признает задолженность.

Прогнозировалось несколько вариантов развития событий. Например, власть могла начать конфискацию активов Коломойского, арестовав все его счета. Но вышло совсем иначе. Никаких реальных действий по принуждению к погашению проблемных долгов не предпринималось. Более того, в СМИ появилась информация, что компании, которые были связаны с экс-владельцами Приватбанка и брали у него кредиты, в настоящее время массово банкротятся и ликвидируются. В этой связи, естественно, возникают большие сомнения, что власти реально хотят взыскать с Коломойского многомиллиардные долги.

Параллельно, по слухам, Коломойский все более активно наводит мосты с оппозиционными политиками, чтобы в случае критической ситуации для бизнеса создать для власти такие проблемы, чтоб ей было уже не до долгов перед Приватбанком. Если правительство Украины решит простить экс-владельцам долги, то это будет означать дальнейшие многомиллиардные вливания в банк со всеми вытекающими отсюда последствиями для инфляции и курса гривны. Очевидно, что в нынешнем состоянии Приватбанк – это проблемный актив, который государству тянуть тяжело, а передать его в частные руки проблематично даже даром.

Впрочем, под новый, 2018 год с берегов Туманного Альбиона пришла сенсационная новость – Высокий суд Лондона по иску Приватбанка наложил арест на активы его бывших владельцев Коломойского и Боголюбова в размере 2 млрд долларов. «Приказ об аресте активов был вынесен на основании предоставленных суду подробных доказательств, доказывающих, что господа Коломойский и Боголюбов вывели около 2 млрд долларов путем проведения ряда незаконных операций, в результате которых средства переводились на компании, которые им тайно принадлежали или находились под их контролем. При помощи данного судебного процесса Приватбанк планирует вернуть средства, сумма которых вместе с процентами составляет свыше 2,5 млрд долларов», – говорилось в сообщении «Привата».

Сам Коломойский и в публичной плоскости, и в частных беседах стремится подчеркнуть, что ничего существенного не произошло. «Это временный арест на время рассмотрения дела в суде», – заявил он. Действительно, решение об аресте активов, по сути, – лишь мера обеспечения на время рассмотрения Высоким судом Лондона дела против олигарха, и не факт, что активы действительно будут изъяты у Коломойского. Для этого нужно решение суда. С другой стороны, наложение ареста означает, что Высокий суд признал лондонскую юрисдикцию по делу «Привата», против чего выступал сам Коломойский. Точного перечня активов, на которые наложил арест суд, не существует.

Стоит отметить, что это не первый случай ареста активов Коломойского в истории с Приватбанком. Правда, раньше такие решения принимали украинские суды. В сентябре 2017 года были арестованы акции Орджоникидзевского горнообогатительного комбината, Никопольского завода ферросплавов, Марганецкого горнообогатительного комбината и «Днепроазота», которые контролировал Игорь Коломойский. Но решение Лондонского суда – самый сильный удар по его бизнесу.

Да и Высокий суд Лондона не первый огорчает Коломойского. Например, в ноябре 2016 года он принял решение в пользу Виктора Пинчука, который судился с Коломойским по поводу контроля над Криворожским горнообогатительным комбинатом. Коломойский был вынужден отдать Пинчуку два элитных здания в центре Лондона и внушительные отступные. Дело вела та же компания (Hogan Lovells), которую нанял для отстаивания своих интересов в тяжбе с олигархом Приватбанк. Впрочем, Лондонский суд принимал решения и в пользу Коломойского, как это произошло со снятием ареста с активов олигарха по иску российской «Татнефти» в 2016 году.

Доказать, что компании, которым Приватбанк выдавал миллиардные кредиты, контролируются Коломойским, юридически весьма трудно. Подавляющее большинство из них оформлены на подставных лиц, многие являются фирмами-однодневками. Для сбора доказательств Приватбанк нанял международное детективное агентство Kroll, которое расследовало связи Коломойского с получателями кредитов накануне национализации «Привата» и опубликовало соответствующий отчет. А дальше произошла очень любопытная история – Kroll сам оказался в эпицентре скандала. В Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) обратился депутат Верховной рады Александр Дубинин, представляющий партию Коломойского «Укроп», и потребовал расследовать растрату денег новым менеджментом банка при заключении договоров на консультационные услуги с Kroll. Далее Соломенский суд Киева запретил осуществлять любые действия, связанные со сбором и обработкой персональных данных Коломойского. После загадочной встречи Коломойского с генеральным прокурором Украины Юрием Луценко в Амстердаме дело против Kroll начала расследовать Генпрокуратура, в банке были проведены обыски, что поставило под удар обоснование его позиции в Лондонском суде.

«Случайная встреча Юрия Луценко с Игорем Коломойским именно накануне суда в Англии вызывает много вопросов. Кроме того, генпрокурор дискредитировал себя атакой на новые антикоррупционные органы и неспособностью довести важные дела до суда. Таким образом, он дискредитирует перед международными партнерами президента и парламент, который доверил ему такую важную роль и функцию, а также власть в целом. Поэтому он должен уйти в отставку», – заявил тогда министр финансов Украины Александр Данилюк.

В ответ Луценко и Генпрокуратура обвинили министра в том, что он таким образом пытается избежать ответственности за ранее возбужденные против него дела. После этого судьба уголовных дел против Kroll сделала резкий поворот. Пресс-секретарь генерального прокурора Лариса Сарган на своей странице в Facebook написала, что уголовные производства закрыты «в связи с отсутствием состава преступления». Позиция прокуроров изменилась благодаря звонкам из европейских посольств с требованиями прекратить подыгрывать Коломойскому. Иными словами, главными инициаторами «раскулачивания» Коломойского оказались западные правительства, в то время как позиция украинской власти в этом вопросе неоднозначная – ей не очень хочется идти на конфликт с Коломойским, который контролирует телеканал «1+1», один из самых популярных на Украине, и способен вылить на действующего президента Порошенко тонны компромата – совсем некстати в преддверии выборов в 2019 году. Есть подозрения, что Порошенко может предложить Коломойскому сделку – отдать телеканал в обмен на «торможение» дела против него в суде Лондона.

В том, что Коломойский может пойти ва-банк, можно не сомневаться. В интернете появилась аудиозапись его разговора с влиятельным соратником бывшего премьера Арсения Яценюка, депутатом Верховной рады Андреем Иванчуком. «Передай своему пи…cу Кролику, что я его зае…у, заниматься буду им даже больше, чем Пинчуком. Я расскажу, сколько денег он получал на выборы, на Майдан, на всю х…ню», – говорит Беня. Этот «слив» наталкивает на мысль внимательно присмотреться к тому, что представляет собой украинская элита после победы Майдана в 2014 году.

В мае 2018 года апелляционный суд Днепропетровской области оставил в силе решение суда первой инстанции о взыскании с Приватбанка 500 млн гривен (около миллиарда рублей) в пользу бывшей жены экс-совладельца банка, бизнес-партнера Коломойского Геннадия Боголюбова Елены. Первую победу Боголюбова одержала 1 ноября 2017 года, когда Октябрьский районный суд Днепропетровска частично удовлетворил ее иск к Приватбанку: разорвал несколько депозитных договоров, заключенных истцом и ответчиком в 2014–2016 годах, и взыскал с Приватбанка в пользу Елены Боголюбовой 15,7 млн долларов, 1,8 млн евро и 30,4 млн гривен (суммарно – 500 млн гривен).

22 декабря 2016 года средства Елены Боголюбовой, как связанного с акционерами лица, были списаны со счетов в Приватбанке. Геннадий Боголюбов публично рассказывал, что в ходе национализации Приватбанка были списаны (принудительно конвертированы в акции банка) вклады его бывшей жены, с которой он развелся 11 лет назад. В указанную операцию bail-in попали средства связанных с акционерами банка лиц и вклады других инвесторов общим объемом 29,4 млрд гривен. Ранее была обнародована копия уведомления о претензии (notice of claim) Боголюбова, направленной им кабинету министров. Подписант отмечает, что помимо гражданств Украины, Израиля и Кипра он имеет также гражданство Великобритании и выдвигает свои требования в рамках двустороннего межправительственного соглашения о содействии и взаимной защите инвестиций 1993 года, сохраняя за собой право инициировать арбитражное производство по делу без дальнейшего уведомления украинского правительства. Экс-владелец Приватбанка требует от властей Украины восстановить путем реституции его права на национализированное финансовое учреждение, а кроме того, восстановить его активы в банке, которые были обменены на акции дополнительной эмиссии в рамках процедуры bail-in. В качестве альтернативного реституции варианта Боголюбов готов принять финансовую компенсацию его доли в Приватбанке до национализации, а также личных средств, находившихся в финучреждении. Свои требования он аргументирует тем, что он был лишен прав собственности на банк незаконным способом.

Таким образом, еще не факт, что Коломойскому и его подручным не удастся ограбить украинское государство дважды.

Глава 9 Как «герои Майдана» дербанили то, что не успел украсть Янукович

В 2014 году Нацбанк Украины в условиях острого кризиса выделил коммерческим банкам 12 млрд долларов стабилизационных кредитов, попросту напечатав деньги на эту сумму и слегка «присыпав» ее траншами МВФ. Это стало одной из причин трехкратной девальвации гривны. Что произошло с шестью миллиардами долларов, выделенных Приватбанку, мы уже выяснили. Проблема в том, что и остальные деньги, выданные крупнейшим украинским банкам, были украдены, а сами финансовые организации доведены до банкротства. Рискну предположить, что власть в немалой степени замешана в этом распиле. Международные финансовые структуры и ЕС за последние три года выдали Киеву грантов на 6 млрд долларов, из которых отчитаться перед западными партнерами получается почему-то лишь за восемьсот миллионов. «Оптимизированы» и те деньги, и другие, а весь бюджет Украины – примерно 26 млрд долларов. Получается, киевская власть и связанные с ней олигархи умыкнули сумму, сравнимую с госбюджетом страны.

Коррупция стала главной проблемой бывшей Украинской Советской Социалистической Республики на протяжении всего недолгого периода ее независимости после развала СССР в 1991 году. При этом особых успехов в борьбе с этим злом не наблюдается. В отличие от России, где регулярно отправляются «на посадку», причем с весьма внушительными сроками, министры, губернаторы, депутаты, генералы МВД и Минобороны, на Украине подобные прецеденты можно пересчитать по пальцам. Одним из главных мотивов, который вывел сотни тысяч людей на киевский Майдан в ходе «революции достоинства» зимой 2013–2014 года, была именно коррупция. Однако после победы мало что изменилось. Уже упоминавшееся Национальное антикоррупционное бюро – специальная силовая структура для расследования коррупционных преступлений – было создано исключительно под давлением США и Европейской комиссии, которая в противном случае отказывалась предоставлять Украине безвизовый режим со странами шенгенской зоны. Международный валютный фонд выдвигает борьбу с коррупцией главным условием дальнейшего кредитования Украины. Это вполне разумно – какой смысл выделять стране миллиард за миллиардом, если они в итоге могут быть просто разворованы?

В 2017 году НАБУ объявило о прорыве на фронте борьбы с коррупцией и предъявило обвинение Александру Онищенко – депутату Верховной рады. Верховная рада представляет собой олигархический заповедник, места в котором продаются и покупаются различными кланами, и Александр Онищенко – один из видных представителей этой системы. Он был не только одним из самых богатых людей в самой бедной стране Европы, но и известным меценатом, возглавлял Федерацию конного спорта Украины и даже лично принимал участие в Олимпийских играх в Пекине и Лондоне в 2008 и 2012 годах, выступая в конкуре. Он также патронировал украинский региональный отборочный конкурс красоты «Мисс Вселенная», принадлежащий Дональду Трампу.

Свое состояние Александр Онищенко, как и многие украинские олигархи, сделал в газовом бизнесе. В 1990-х годах он был трейдером, продававшим природный газ из Туркмении. В 2000-х создал несколько компаний, добывающих газ в самой Украине. Именно это легло в основу уголовного дела против него. Правоохранители обвиняют олигарха в создании коррупционной схемы, в результате которой пострадало государственное газодобывающее предприятие.

По словам полицейских и прокуроров, компании Онищенко работали по договорам совместной деятельности с правительством, однако добытый на переданных им скважинах газ продавали по бросовым ценам подконтрольным олигарху фирмам, после чего он реализовывался на рынке уже за полную стоимость. Кроме того, эти компании уклонялись от уплаты налогов. Общий ущерб для государства прокуратура Украины оценила в 3 млрд гривен (около 100 млн фунтов стерлингов). Она выдала ордеры на арест олигарха, а также более 20 человек, якобы причастных к этому делу, в том числе 70-летней матери Онищенко Инессы.

Однако сам господин Онищенко, который успел уехать в Великобританию и попросить там политического убежища, утверждает, что выдвинутые против него обвинения не имеют ничего общего с борьбой с коррупцией, а жертвой коррупции и рейдерства стал он сам. По его словам, совместные с государством компании действительно использовали теневые схемы, однако все это делалось с ведома киевских властей, и украинские чиновники получали от него большие откаты. Так, при бывшем президенте Януковиче Онищенко отдавал его представителям ровно половину полученной прибыли. С победой «революции достоинства» на Майдане новые власти стали требовать от него еще больше.

Онищенко говорит, что познакомился с Порошенко в 2012 году, когда они оба были депутатами Верховной рады. Олигарх даже назвал место их регулярных встреч – ресторан «Царское село» в Киеве, где они обсуждали намерения Порошенко создать свою парламентскую группу. После свержения Януковича в феврале 2014 года Порошенко выдвинул свою кандидатуру на выборах президента Украины и обратился к Онищенко с личной просьбой выделить деньги на избирательную кампанию, а взамен пообещал в случае своего избрания на пост главы государства назначить подконтрольных Онищенко людей в руководство государственного предприятия «Укргаздобыча». Онищенко, по его словам, выделил Порошенко 10 млн долларов, которые передал через «кассира» нынешнего президента Давида Жванию. Однако после своего избрания Порошенко обещание не выполнил, сославшись на то, что «Укргаздобычу» контролировал Арсений Яценюк – на тот момент премьер-министр Украины.

Тогда же Порошенко попросил Онищенко выкупить для него газодобывающие компании, принадлежавшие ныне скрывающемуся в Израиле бывшему министру энергетики в правительстве Януковича Эдуарду Ставицкому и сыну бывшего премьер-министра Николая Азарова, которых, со слов Порошенко, «все равно будут глушить». Онищенко выполнил эту просьбу, и в дальнейшем, будучи уже президентом, Порошенко вел себя как владелец этих компаний, давая Онищенко указания о распределении доходов от их деятельности. Олигарха постоянно вызывали в администрацию президента, и в ходе личных встреч Порошенко рисовал схемы зарабатывания для него денег. В частности, газодобывающие компании Онищенко поставляли газ предприятиям, на которые указывали Порошенко и Игорь Кононенко (украинские журналисты называют этого бизнесмена «кошельком» президента). Кононенко назначал в руководство государственных энергетических компаний своих людей, и, как следствие, фирмы Онищенко выигрывали тендеры на поставку газа по максимальной цене. Кононенко лично считал весь объем поставленного газа и сумму выплат за него и забирал у Онищенко всю прибыль – по две тысячи гривен за тысячу кубометров газа. Кроме того, каждый месяц он приезжал в офис к Онищенко и увозил по миллиону долларов наличными «на карманные расходы».

Онищенко утверждает, что президент Украины широко использует «грязные» деньги для политических манипуляций. Так, в конце 2015 года Порошенко поставил перед ним задачу финансировать информационную войну против премьер-министра Арсения Яценюка, мешавшего его бизнес-интересам. Олигарх говорит, что участвовал в этой кампании совместно с одним из лидеров парламентской оппозиции, бывшим руководителем канцелярии Януковича Сергеем Левочкиным, а также ультранационалистической партией «Свобода» и другими маргиналами. Ежемесячно Онищенко выделял на кампанию против Яценюка 3 млн долларов, в том числе до 200 тыс. долларов «Свободе» на проведение антиправительственных акций и 100 тыс. на протестные митинги лидера «Партии простых людей» Сергея Каплина. Он также стоял за громким обвинением в создании коррупционных схем, выдвинутым Яценюку начальником государственной финансовой инспекции Николаем Гордиенко.

В ноябре 2015 года по указанию президента Украины его личный «бухгалтер» – управляющий директор консультирующей Порошенко финансовой компании ICU Макар Пасенюк – перечислил офшорной компании Онищенко Ostexpert 11,9 млн евро для дачи взяток депутатам Верховной рады с целью обеспечения требуемого президенту результата голосований, а также на финансирование кампании по компрометации Яценюка. Денежный перевод был осуществлен под видом оплаты поставок металлопродукции. У Онищенко сохранились документальные данные о транзакциях через известные отмыванием «грязных» денег банки Латвии, а также sms-переписка с Пасенюком. Часть перечисленных финансовых средств Онищенко обналичил и передал Юрию Федорову, начальнику личной охраны Порошенко. Взамен глава налоговой службы Украины Роман Насиров по распоряжению Порошенко предоставил газодобывающим компаниям Онищенко рассрочку и реструктуризацию долгов по налогам.

Другая история связана с близким к Яценюку депутатом парламента Сергеем Пашинским, возглавляющим в Верховной раде комитет по обороне. В декабре 2014 года он организовал рейдерский вооруженный захват Одесского нефтеперерабытывающего завода и хищение арестованных у приближенного к Януковичу бизнесмена Сергея Курченко нефтепродуктов на 150 млн долларов. Средства были перекачаны на компанию группы «Приват», принадлежащую украинскому олигарху Игорю Коломойскому. Онищенко утверждает, что по указанию Порошенко организовал кампанию давления на Пашинского – инициировал депутатский запрос в Генеральную прокуратуру с требованием возбудить уголовное дело по фактам «разбоя» и «грабежа», профинансировал СМИ для организации дискредитации Пашинского. Для «закрытия вопроса» Порошенко потребовал выплатить ему долю от украденных нефтепродуктов. В результате Пашинской передал Игорю Кононенко 30 млн долларов и вышел сухим из воды. Кроме того, по заданию Порошенко Онищенко участвовал в компрометации Коломойского в период кампании по его отстранению с должности губернатора Днепропетровской области.

Онищенко рассказывает, что, когда осенью 2014 года он решил вновь баллотироваться в депутаты Верховной рады, Центральная избирательная комиссия под надуманным предлогом отказала ему в регистрации. Суд, в который обратился олигарх, подтвердил этот запрет. Однако за неделю до даты голосования президент лично позвонил на мобильный телефон Онищенко и в повелительном тоне порекомендовал встретиться и выслушать Жванию. В ходе встречи «кассир» заявил Онищенко, что ему необходимо выделить финансы на проведение избирательной кампании президентской партии – «Блока Петра Порошенко». Онищенко возразил, что ранее уже давал деньги Порошенко накануне выборов, но был обманут и не получил от президента обещанных руководящих должностей в «Укргаздобыче». В ответ Жвания озвучил предложение Порошенко назначить после парламентских выборов ставленника Онищенко на пост министра экологии и природных ресурсов. Олигарх согласился и передал Жвании 6 млн долларов. Буквально на следующий день ЦИК Украины зарегистрировал Онищенко в качестве кандидата в депутаты. После своего избрания в парламент Онищенко назвал Жвании имя Игоря Шевченко, который и получил пост министра.

После назначения Шевченко президент Порошенко потребовал от него организовать проверку деятельности предприятия «Нефтегаздобыча», принадлежащего Ринату Ахметову – крупнейшему украинскому олигарху из Донецка, близкому к Януковичу. Цель проверки – аннулировать все лицензии на добычу углеводородов на всех месторождениях. Онищенко сообщил об этом «президентском заказе» Ахметову. Одновременно он в ходе личной встречи с президентом рекомендовал отказаться от схемы захвата собственности Ахметова, а вместо этого убедить его «отстегивать» долю от прибыли. В ответ, по словам Онищенко, Порошенко вышел из себя и натравил на Ахметова своего кума – генерального прокурора Виктора Шокина. В начале 2015 года Генпрокуратура арестовала имущество и скважины «Нефтегаздобычи», одновременно Национальной комиссией по регулированию в сфере энергетики Украины, которую возглавил экс-менеджер московского филиала кондитерского концерна Порошенко «Рошен» Дмитрий Вовк, были установлены такие тарифы на электроэнергию, что энергетическая компания Ахметова ДТЭК начала работать себе в убыток.

Оказавшись в такой ситуации, Ахметов через Онищенко запросил о мире и предложил разово выплатить Порошенко 130 млн долларов, чтобы «закрыть вопрос». Для переговоров Порошенко, Ахметов и Онищенко встретились в администрации президента. Порошенко не удовлетворился предложенной Ахметовым суммой и потребовал 200 млн долларов. В итоге они вышли на схему, которая позволила Порошенко получить требуемые им деньги, а донецкому олигарху снять арест и разблокировать деятельность компании. В частности, Порошенко скупил бонды компаний Ахметова с 60 %-ным дисконтом, а впоследствии Ахметов выкупил их обратно за полную стоимость. После завершения этой сделки глава НКРЭ Вовк установил выгодную Ахметову формулу расчета тарифа на продажу ДТЭК электроэнергии, в которую был заложен «процент Порошенко». Одновременно президент убедил Ахметова покупать газ у Онищенко. Всю прибыль от этих продаж забирал наличными Кононенко.

По утверждениям Онищенко, нынешний президент Украины не брезгует и банальным вымогательством. Так, после Майдана прокуратура Украины завела уголовное дело на бывшего министра экологии в правительстве Януковича Николая Злочевского, обвинив его в коррупции. Злочевский сбежал в Объединенные Арабские Эмираты, при этом власти Великобритании даже заморозили принадлежавшие ему 23 млн долларов. Однако главный актив Злочевского в самой Украине – газодобывающая компания Burisma Holdings – продолжал работать и ежемесячно безвозмездно поставлять на принадлежащий Порошенко Песковский стекольный завод газ на сумму 1 млн долларов. Более того, в мае 2014 года в совет директоров Burisma вошел Хантер Байден, сын вице-президента США Джо Байдена.

Экс-министр через Онищенко, с которым он встречался в Дубае, предложил президенту Украины за 50 млн долларов «закрыть все вопросы» и предоставить ему возможность вернуться на родину. По словам Онищенко, Порошенко в свойственной ему манере «сваливать все на других» заявил, что за уголовным преследованием Злочевского «стоят американцы» и что «50 млн мало, прекращение уголовного дела стоит 100 млн долларов». Онищенко передал эту «торговую позицию» Злочевскому, который решил взять паузу в переговорах с Порошенко. В июле 2016 года следователи в рамках уголовного дела наложили арест на имущество и скважины Burisma Holdings – видимо, чтобы Злочевский стал посговорчивее. Через месяц арест был снят – как утверждает Онищенко, после выплаты отступных. В качестве доказательства своих слов олигарх опубликовал аудиозапись разговора с Порошенко, которую он сделал в январе 2016 года с помощью наручных часов прямо в кабинете президента Украины.

Петр Порошенко (ПП): Привет, рад видеть.

Александр Онищенко (АО): Добрый вечер.

ПП: Ты загоревший, отдыхал где-то?

АО: Да, был в Дубае, время отпусков, и я тренируюсь. В этом году Олимпиада, и я готовлюсь.

ПП: Ты что, сам будешь выступать?

АО: Ну конечно, я же вам уже рассказывал. Я уже выступал на Олимпиаде и в Китае, и в Лондоне.

ПП: Как там Юля? (Юлия Тимошенко. – Прим. авт.)

АО: Я не знаю, я ее не видел, где-то отдыхает после Нового года, думаю, что не в Киеве. Что-то нужно узнать у нее?

ПП: Да нет, она продолжает мутить против меня. Мне тут информацию приносят.

АО: Я не думаю, что она это делает. Она приедет, давайте я организую вам встречу.

ПП: Как она вернется, дай мне знать.

АО: Она сразу после праздников приедет, я сразу передам через Юру (первый помощник президента Юрий Онищенко. – Прим. авт.). Я еще вот по какому вопросу хотел переговорить. В Дубае встретил Злочевского, он уже год с Игорем (речь идет о партнере Петра Порошенко Игоре Кононенко. – Прим. авт.) решает вопрос. Не знаю, доходит до вас или нет все об их договоренностях. Злочевский попросил меня с вами поговорить и сделать кое-какие предложения. Когда он встречается с Игорем, то того интересуют только поставки газа на его предприятия. А Коля хочет решить вопрос глобально.

ПП: Ну давай, рассказывай, что он там предлагает (дальше слышен шум, передвижение, шуршание бумаг. – Прим. авт.).

АО: Первое, вы знаете, что Кульчик умер (речь идет о польском бизнесмене, владельце Kulczyk Holding Яне Кульчике. – Прим. авт.) и Коля выкупил у него компанию?

ПП: Ну.

АО: Компания очень перспективная, то есть добывает порядка 20 миллионов кубов (ПП встал и начал ходить по кабинету. – Прим. авт.). Второе, Коля выкупил компанию по гидроразрывам. Компания интересна, потому что вопрос гидроразрыва при добыче газа очень актуален. Он готов заключать все контракты с «Нефтегазом», с другими госкомпаниями и готов отдать 50 % компании и делить прибыль 50/50. Вы в курсе, что у нас есть компании, у которых заключены договоры о совместной деятельности с «Шеллом» и «Эксонмобил», эти компании выходят как инвесторы, но ценность этих компаний – что под них сделан специальный законопроект, который освобождает эти компании от рентных платежей как инвесторов. То есть рентные платежи, но они очень маленькие – до 2 %. Коля готов зайти инвестором в эту компанию, поставить свою западную компанию, которая войдет инвестором в совместную деятельность. Можно все газовые активы оформлять на эту компанию, тем самым будет и экономия рентных платежей, и всю экономику будем делить 50/50. Вы в курсе, что Коля уже поставил на ваши компании более 10 миллионов долларов?

ПП: Да, я в курсе.

АО: Коля готов свернуть этот долг, включить его тоже в расчет. Это предложение он просит передать для вас.

ПП: Так, Коля хороший парень. Я подумаю, что можно сделать. Просто по нему в последнее время возбудились американцы.

АО: По идее, они не должны были против него ничего предпринимать, потому что сын Байдена у него в борде компании. И Квасьневский тоже. Поэтому на Западную сторону, когда я говорил с Колей, оттуда не должно быть никаких поползновений.

ПП: Хорошо, я подумаю, что можно сделать. Коле передавай привет.

АО: А когда можно узнать или получить какое-то решение?

ПП: Давай через недельку, пусть Юля приедет, мы встретимся, и потом я тебе скажу.

АО: Хорошо, я тогда улечу, а через неделю вернусь. Как Юля вернется, я через Юру сообщу. Тогда я буду на связи.

ПП: Все, давай, на связи.

По свидетельству Онищенко, президент Украины, который сам владеет одним из крупнейших телеканалов, оказывает давление на независимые СМИ. Летом 2015 года Порошенко поручил Онищенко вступить в переговоры о выкупе украинского телеканала «112». Онищенко связался с владельцем канала Андреем Подщипковым, но тот отказался его продавать. В ходе последующих переговоров владелец телекомпании подчеркнул, что в случае готовности Онищенко и стоящих за ним людей заплатить 30 млн долларов он может согласиться. Онищенко сообщил об этом Порошенко, но тот заявил: «Больше 17 млн долларов не дам». Реакцией на отказ Подщипкова продать телеканал за эту сумму стало возбуждение против него уголовного дела по неуплате налогов. Онищенко предупредил Подщипкова, и тот заблаговременно уехал из Украины в Брюссель. Впоследствии Порошенко сам вступил в переговоры с Подщипковым, который пообещал ему, что редакция «112» будет согласовывать информационную политику телеканала с администрацией президента.

Причиной своих несчастий Онищенко называет жадность Порошенко, которому остается все меньше «сладких кусков» в стремительно нищающей и разваливающейся стране, оказавшейся на грани банкротства. По его словам, последней каплей стало требование со стороны президента бесплатно отдать ему газовый бизнес. Онищенко считает, что именно отказ рейдерам при власти стал причиной возбуждения уголовного дела, которое он называет сфабрикованным. По его словам, целью подконтрольных Порошенко полицейских было запереть его в тюрьме, где люди сидят годами без суда в ужасающих условиях, и сделать более сговорчивым. Уже после бегства из Украины на Онищенко выходили доверенные лица президента – правая рука Кононенко Александр Грановский и один из «смотрящих» Порошенко в парламенте Олесь Довгий. Они предложили в обмен на молчание и небольшую мзду – «всего» 20 млн долларов им лично и 20 млн в госбюджет – закрыть уголовное дело и позволить Онищенко вернуться.

Возможно, Онищенко действительно раскрывает подоплеку реальных событий в политической жизни Украины последних двух с половиной лет – ведь известные факты полностью соответствуют рассказу, а в его глубоком знании киевского закулисья со всеми «кошельками», «кассирами» и «бухгалтерами» нет причин сомневаться. Но если все то, о чем говорит беглый олигарх, – правда, то речь идет о чудовищной коррупции в стране, которая постоянно просит Запад о финансовой помощи и буквально молится на кредиты МВФ. Причем возглавляет эту коррупционную вертикаль лично первое лицо Украины. В апреле президент Порошенко стал фигурантом громкого международного скандала, связанного с утечкой документов из панамской компании Mossack Fonseca, которая занималась регистрацией фирм в офшорных юрисдикциях и тайно обслуживала тысячи бизнесменов и чиновников из разных стран. Журналисты, опубликовавшие эти данные, обнаружили, что в августе 2014 года, когда украинская армия в боях с сепаратистами под Донецком попала в окружение и несла катастрофические потери, Порошенко, уже будучи президентом, зарегистрировал на Британских Виргинских островах фирму Prime Asset Partners Ltd., предоставив свой паспорт и адрес в Киеве. Это само по себе является грубым нарушением законов Украины, согласно которым государственные служащие не могут заниматься бизнесом, в том числе открывать коммерческие предприятия. Кроме того, хотя на эту компанию были оформлены многочисленные активы Порошенко, она не отражена в его декларациях об имуществе.

На Украине власть и бизнес тесно переплетены друг с другом. Простым украинцам говорят, что в результате «революции достоинства» в феврале 2014 года на Майдане в Киеве они свергли коррумпированный режим Януковича, который был «агентом Путина» и не пускал их в Европу, и что к власти пришли новые, «проевропейские» лидеры. Однако эта гламурная картинка далека от реальности. Еще до своего избрания президентом Петр Порошенко был одним из самых влиятельных украинских олигархов и работал министром экономики в правительстве Януковича. Возможно, его связи с предшественником, скрывающимся в России, на самом деле гораздо более прочные, чем мы можем даже представить, и именно этим объясняются неудачи нынешних украинских властей в поиске украденных у народа денег.

За два года пребывания у власти Порошенко стал единственным украинским бизнесменом, чьи доходы не уменьшились, а резко выросли – по данным BBC, в семь раз. При этом бизнес президента Украины процветает не только на родине, но и в России, где его кондитерская фабрика в Липецке исправно платит налоги на содержание российской армии, которую Порошенко цинично называет «агрессором», призывая Запад усиливать санкции против соседнего государства.

Глава 10 Лондонградский обком «Союза меча и орала» и полная тайна вкладов

Посмотрите на эту сценку, достойную пера Ильфа и Петрова. Место действия – Лондон, улица около посольства России, время – неделя накануне выборов президента РФ. Акция протеста «трудящихся» против «антинародного режима Путина». Мне всегда казалось, что для получения статуса заслуженного диссидента нужно посидеть в тюрьме, лишиться всего, бороться с властями предержащими и т. д. Ну или хотя бы иметь опыт многолетней публичной деятельности – участвовать в выборах, акциях протеста, давать интервью, а не получать от властей награды и госдолжности, позволяющие сколотить миллиардные состояния. Очевидно, что лондонградскими демонстрантами движут вовсе не идейные разногласия с Кремлем, а опасения за судьбу «нажитого непосильным трудом» в России, причем самым что ни на есть незаконным способом. Этим гражданам просто снится «чудная решетчатая карета», и они начинают ходить на пикеты.

Реальные заслуги «борцов», запечатленных на фотографии, легко проверить – для этого, на худой конец, есть Google. Человек с мегафоном – один из «героев» «Охоты на банкира» Андрей Бородин, многолетний руководитель государственного Банка Москвы и особа, приближенная к императору Москвы и сопредседателю партии «Единая Россия» Юрию Лужкову. По сути, госслужащий. Ни в каком вольнодумстве и оппозиционной деятельности до бегства в Лондон замечен не был – напротив, верой и правдой служил «вертикали». Вот небольшой перечень регалий героя: член комиссии при президиуме партии «Единая Россия», вице-президент Ассоциации российских банков, председатель Координационного совета Российского союза промышленников и предпринимателей по Центральному федеральному округу, член Попечительского совета Финансовой академии при Правительстве Российской Федерации, член Попечительского совета «Фонда поддержки ГУВД Москвы». Награды: орден Дружбы, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медаль Министерства обороны Российской Федерации «Адмирал Кузнецов».

После возбуждения уголовного дела о хищениях во вверенном ему государством кредитно-финансовом учреждении отъехал в Великобританию, где приобрел не только политическое убежище, но и самое дорогое поместье королевства, некогда принадлежавшее принцу Уэльскому. В балансе Банка Москвы обнаружилась дыра размером в 5 млрд долларов, сделанная, надо полагать, не без помощи председателя правления. Интересно, британский Home Office, прежде чем представить Бородину статус преследуемого российскими властями беженца, хотя бы в «Википедию» заглянул?

Человек с плакатом – Вадим Живов, бывший заместитель генерального директора телекомпании НТВ, затем – топ-менеджер «Росатома», возглавлявший горнорудный дивизион госкорпорации – «Атомредметзолото». Этот бывший оперуполномоченный ОБХСС известен тем, что в «нулевые» годы без отрыва от работы в сверхсекретной организации, кующей ядерный щит Родины, обзавелся недвижимостью в Канаде и гражданством этой страны. Начиная с 2009 года «Атомредметзолото» начала приобретать пакеты акций Uranium One – канадской уранодобывающей компании, владеющей шахтами в Австралии, Канаде, Казахстане, ЮАР и США. В общей сложности на U1 «Росатом» потратил более 2,5 млрд долларов. Накануне очередного выкупа какая-нибудь офшорная фирма обязательно приобретала крупный пакет акций, а когда цена резко взлетала, с успехом продавала их «Росатому». Это называется «инсайдерская торговля». В 2011 году АРМЗ за миллиард долларов купила австралийскую фирму Mantra Resources Limited с запасами месторождения Мкужу-Ривер (Mkuju River) в Танзании. Есть ли на самом деле эти запасы, еще предстоит узнать, но состояние Живова оценивается в сотни миллионов долларов. Зарплата гендиректора АРМЗ, даже со всеми бонусами, никак не может объяснить этот странный феномен.

Потратив огромные деньги на Mantra и U1, «Росатом» заморозил зарубежные проекты по добыче урана из-за падения цен. Живов спокойно покинул место службы и переехал в Лондон. Почему именно в Лондон, а не в солнечную Калифорнию, например? По той простой причине, что именно фирма Uranium One была одним из крупных доноров фонда Клинтонов и сейчас конгресс ведет расследование по вопросу о том, не было ли связи между этими пожертвованиями и разрешением ведомств США на продажу активов U1 России.

Живов также засветился в «банкформировании» Владимира Романова, который выпотрошил целую обойму банков средней руки, обобрав их клиентов и вкладчиков. В одном из таких финучреждений, канувшем в Лету банке «Электроника», Живов держал деньги «Росатома» и многочисленных «прокладок», занимавшихся поставками товаров и услуг для монополии по ценам, многократно превышающим прайсы производителей. В 2008 году Живов обманул Национальный резервный банк, убедив нас вернуть из обанкротившегося банка «Электроника» более 500 млн рублей (на тот момент более 20 млн долларов) в АРМЗ. Рассчитаться обещал через депозиты, кредиты, обслуживание. После года сотрудничества работа прекратилась – отбить нам удалось не более 80 млн рублей. Полагаем, что деньги Живов присвоил.

Впрочем, массовка у посольства оказалась весьма немногочисленной. Организаторы могли бы поднапрячься и мобилизовать других, не менее колоритных членов лондонградского обкома «Союза меча и орала». Например, Анатолия Мотылева, о подвигах которого на ниве «борьбы с режимом» я уже рассказывал. Он до сих пор числится в «Клубе православных предпринимателей», в который также входят советник президента России Сергей Глазьев, губернаторы, представители правительства и силовых структур. Или его тезку Локтионова, который после бегства из России обосновался в Лондоне и завел себе блог, где писал (судя по всему, глядя в зеркало) такие проникновенные строки: «Коррупция в России стала той ржавчиной, которая разъедает все наше общество. Это страшно, но с этим можно и нужно бороться. Если коррупцию не остановить, то рано или поздно на Болотную площадь придет вся страна».

Несомненно, акцию у посольства украсил бы Владимир Чернухин. Некогда скромный заместитель министра финансов России и председатель правления государственного Внешэкономбанка, ни дня не работавший в частном секторе, после переезда на Туманный Альбион купил одно из самых красивых зданий лондонского Сити – бывший офис Midland Bank, считающийся шедевром мировой архитектуры. Дом, построенный сто лет назад Эдвином Лаченсом, известен тем, что в нем проходили съемки фильма Goldfinger о Джеймсе Бонде – там были поставлены сцены в хранилище золотого резерва США «Форт-Нокс». Покупка обошлась господину Чернухину в каких-то… 135 млн долларов. Независимые эксперты оценивают состояние Чернухина, обнаружившееся после его отъезда в Лондон, минимум в 1 млрд долларов. В 2014 году свою минуту славы получила его жена: на аукционе, который проводила Консервативная партия Великобритании для сбора средств на предстоящие выборы, Любовь Чернухина за 160 тыс. фунтов приобрела право сыграть в теннис с Дэвидом Кэмероном, бывшим в то время премьер-министром, и мэром Лондона, а впоследствии министром иностранных дел Борисом Джонсоном.

В моей жизни был эпизод, описанный в книге «Охота на банкира». Когда-то я знал этого господина, считавшегося правой рукой и хранителем кошелька бывшего премьер-министра. У нашего Национального резервного банка после дефолта 1998 года случился конфликт с французским банком Crédit Agricole Indosuez (CAI). НРБ отказался исполнить 14 сомнительных форвардных сделок, которые были якобы заключены до кризиса. Все инстанции российского Арбитражного суда, включая высшую, признали эти сделки не заключенными. Вопреки этому Верховный суд штата Нью-Йорк, куда Crédit Agricole подал иск на НРБ, вынес решение в пользу французов и обязал нас выплатить в соответствии с исковыми требованиями около 120 млн долларов. На основании этого решения CAI инициировал арест находящихся на зарубежных счетах наших средств на общую сумму около 400 млн долларов. Корпоративная война с Crédit Agricole продолжалась четыре года и закончилась только после того, как в дело вмешались президенты РФ и Франции. Была создана межправительственная экспертная группа, занявшаяся этим вопросом. Россию в ней представлял как раз Чернухин, который имел тайные счета во французском банке. В итоге именно он настоял, чтобы мы заплатили отступные. Интересно, сколько денег он получил от французов? Может быть, кто-то из участников этой операции нам расскажет?

Мог бы откликнуться на флешмоб еще один «долбин» (должностное лицо с бизнес-интересами), прикидывающийся «диссидентом», – Алексей Бажанов, бывший заместитель министра сельского хозяйства. Недавно Высокий суд Лондона отказался рассматривать жалобу от этого так называемого «бизнесмена», скрывающегося в столице Великобритании от российской полиции. Принадлежащий ему завод по производству подсолнечного масла «Маслопродукт» в Верхней Хаве Воронежской области на деньги Минсельхоза (удобно, правда?) закупил оборудование стоимостью около 1,1 млрд рублей, которое затем через цепочку сделок вывел на сторонние фирмы. Под залог этого имущества «Маслопродукт» взял у банков кредиты более чем на 300 млн долларов. Дальше все банально – Бажанов вывел деньги и сбежал за границу. Два человека, участвовавших в этой афере – бывший руководитель ООО «Вита» Сергей Цветков и бывший адвокат холдинга Денис Курилов, – были приговорены к тюремному заключению. Другие подручные Бажанова – Роман Малов и Сергей Дуденков – остаются под стражей, в то время как главный финансист компании Ольга Яудземис и сам босс находятся в розыске. В апреле 2018 года суд продлил до августа арест счетов, принадлежащих Бажанову, его жене и его 22-летнему сыну Николаю в Швейцарии. Десятки депозитов в Union Bancaire Privée, RBC Coutts Bank, LGT Bank и Deutsche Bank были открыты для членов семьи г-на Бажанова и для контролируемых ими различных британских, швейцарских и люксембургских компаний, а также для компаний с Британских Виргинских островов и Кипра.

Где-то в предместьях Лондона обитает еще одна «жертва репрессий» – Георгий Беджамов. В 1995 году, после убийства отца, ассирийского криминального авторитета Авдыша Беджамо, он вместе с сестрой Ларисой Маркус возглавил Внешпромбанк. Расцвет этого банка пришелся на вторую половину «нулевых», когда среди его миноритарных акционеров оказались Александр Зурабов, брат министра здравоохранения и социального развития Российской Федерации, и Николай Чилингаров, сын прославленного полярника и вице-спикера Государственной думы. Клиентами банка были крупнейшие государственные и частные компании России, высокопоставленные чиновники, топ-менеджеры и их родственники: сын бывшего руководителя администрации президента России Сергея Иванова, жена вице-премьера Дмитрия Козака, жена министра обороны Сергея Шойгу, зять главы «Транснефти» Николая Токарева, родственники вице-спикера Госдумы, президента Олимпийского комитета России Александра Жукова и даже патриарх всея Руси Алексий II. Сам Беджамов считался неотъемлемой частью российской элиты – с 2010 года он возглавлял Федерацию бобслея и скелетона России и был награжден орденом Почета за успешное выступление подопечных на Олимпиаде в Сочи.

В январе 2016 года Внешпромбанк обанкротился. Выяснилось, что «сладкая парочка» вынесла из банка 4 млрд долларов клиентских денег, на которые, в частности, был куплен лучший отель Санкт-Морица (Швейцария) Badrutt’s Palace Hotel, виллы, яхты и самолеты. Ларису Маркус арестовали, и в 2017 году суд приговорил ее к девяти годам лишения свободы. Брат же успел убежать в Монако, где у него имеется недвижимость и винный бар Wine Palace в Монте-Карло. Там его арестовали по международному ордеру, но князь Альбер II, известный бобслеист, отказал России в экстрадиции Беджамова «из-за его проблем со здоровьем». Видимо, сказалась давняя (и, само собой, бескорыстная) дружба опереточного монарха офшорного княжества с этим мошенником.

Беджамов перебрался в Великобританию, где, по слухам, приобрел гольф-клуб и теперь пытается получить «политическое убежище». Эта новость побудила меня написать статью, которая была опубликована в самой читаемой газете британской столицы – The London Evening Standard.

Вы можете представить триллион фунтов наличными?

На самом деле это не так сложно. Стопка из 20 000 банкнот номиналом 50 фунтов – 1 миллион фунтов – будет высотой в три ярда (2,7 м) и весом чуть более 24 кг. 1 миллиард фунтов? Двадцать четыре тонны. Удобно укладываются в грузовике. Что касается 1 триллиона фунтов… Ну, тут нужна была бы колонна грузовиков, чтобы добраться от Хитроу до Сити.

Почему я прошу вас представить это себе? Потому что, в то время как мы на этой неделе перевариваем вопиющие подробности скандала по отмыванию российских денег Дойче Банком, стоит помнить, что каждый год во всем мире крадется 1 триллион фунтов. Не только в России, но и в Азии, Африке и США.

Я не говорю о гангстерах прошлых времен, сверлящих отверстия в сейфах или выполняющих дерзкие ограбления банков на Диком Западе. Сегодняшним грабителям не нужно оружие, наборы отмычек и грузовики, чтобы забрать награбленное. Им даже не нужны маски, потому что они не скрывают свои лица. Да, вне всякого сомнения, современные воры носят белые воротнички и работают адвокатами, банкирами, бухгалтерами, политиками.

И деньги не крадутся в виде пачек банкнот. Вам не нужен хвост из грузовиков, тянущийся к Хитроу, чтобы унести добычу. Просто делается перевод в электронном виде; поток чисел, исчезающих с банковских счетов и платежных поручений. Главным образом они крадутся со средств клиентов в банках или из активов акционеров корпораций.

И затем деньги выкачиваются из стран, в которых они были сворованы, отмываются в многочисленных офшорных зонах по таким схемам, как проект «зеркальных сделок» Дойче Банка, который отмыл 10 миллиардов долларов российских денег более чем за пять лет. И в конечном итоге они размещаются на счетах уважаемых международных банков или фондов.

Когда что-то идет не так, как надо, и у них появляются проблемы дома, миллиардеры приезжают в Европу, утверждают, что они стали жертвами «политического преследования», и тратят отмываемые наличные деньги на яхты, самолеты, предметы роскоши и недвижимость в престижных местах. Лондон – бриллиант в короне их недвижимости, конечно, – это одна из причин, почему цены на недвижимость здесь недоступны для рядовых граждан.

Мне нравится называть эту систему «третьей колонизацией». Она намного более сложная, чем первая – время империй Старой Европы, или вторая – проникновение западных банков в экономику стран третьего мира, принуждающих их набирать долги, что обременяет эти страны, так же как и в дни колониальной зависимости.

Почему эта последняя фаза так отличается? Потому что предыдущие формы эксплуатации принесли пользу всем странам первого мира. А единственные выигравшие от третьей колонизации – крошечная группа международных финансовых олигархов без конкретного географического местоположения.

Третья колонизация – это когда индустрия финансовых услуг Запада позволяет государственным служащим и бизнесменам более бедных стран направлять деньги более богатым. Московский офис Дойче Банка – классический пример волшебного превращения добытых нечестным путем российских рублей клиентов в доллары в Лондоне. И там деньги были, несомненно, сохранены, будучи вложены в шикарную недвижимость в Белгравии и Найтсбридже.

Великобритания стала землей обетованной для беглых банкиров с Востока. Такие господа, как Сергей Пугачев, который, как предполагают, украл 1 миллиард фунтов из своего Межпромбанка. Он наслаждался жизнью в Лондоне в течение многих лет, прежде чем британский суд приказал заморозить его активы во всем мире и осудил его за нарушения. Он сбежал во Францию, отрицая все выдвинутые против него обвинения в мошенничестве, утверждая, что боится за свою жизнь здесь. Он утверждал, что в его автомобиле были найдены устройства, которые, как полагают, были взрывчатыми веществами. На самом деле суд позже выяснил – «взрывчатые вещества» были средствами слежения, оставленными его кредиторами, которые опасались (не без основания), что он мог бы пуститься в бега. Как г-жа Джастис Роуз сказала в Верховном суде: «Я очень скептически отношусь к подлинности страхов г-на Пугачева».

Кто знает, возможно, многие беглецы, проживающие в Лондоне, являются жертвами преследования и заслуживают нашего сочувствия. Существует, конечно, достаточно и тех, кого все же обвиняют. Возьмите Георгия Беджамова. Он обвиняется в России в незаконном присвоении денег клиентов в его Внешпромбанке, который разорился, будучи должен клиентам 3 миллиарда фунтов. Он оспаривает требования и говорит, что они политически мотивированы. Он был уважаемым человеком до этого – возглавлял Федерацию бобслея России и был даже награжден орденом Почета страны после зимних Олимпийских игр в Сочи.

Но российские правоохранительные органы возбудили уголовное дело против него. Беджамов сбежал в Монако, где он знал монарха карликового государства. Принц Альбер II, как вы знаете, является членом Международного олимпийского комитета и участником соревнований по бобслею в Олимпийских играх.

Тем не менее 21 апреля Беджамов был задержан полицией Монако за то, что он был в международном списке разыскиваемых лиц. Он был помещен в местную тюрьму, которая по условиям напоминает опрятный отель, но скоро был отпущен под залог. Позже принц Альбер лично отказался выдавать его, и теперь Беджамов счастливо обосновался в Лондоне. Сестра Беджамова Лариса Маркус, руководитель банка, также обвиняется в том, что она была частью группы, которая присвоила по крайней мере 13,5 млн долларов из компании и спрятала их за границей. Она также отрицает обвинения.

Между тем российские держатели счетов в банке Беджамова так и лишились 3 миллиардов фунтов. Я должен это знать: я – один из них, кому остались должны более 7 миллионов фунтов. Только суд может решить, виновны или нет Беджамов, Пугачев и другие. Что я хотел бы знать, так это то, куда исчезли мои деньги. Где бы они ни были, я уверен, что они могли бы найти более полезное место в обществе.

Итак, вот вам идея: Standard и Independent собрали более 50 миллионов фунтов на благотворительность за последние несколько лет. Что, если добавить мои 7 миллионов фунтов в общий котел? Я рад сделать это, но как возвратить наличные деньги? И – вот идея. В фильмах о Диком Западе есть «охотники за головами» – волонтеры, которые преследуют беглецов и возвращают их за вознаграждение. Давайте эта статья станет плакатом «Разыскиваются» в отношении моих исчезнувших наличных денег. Я бы с удовольствием предложил щедрое вознаграждение храбрым журналистам, полиции или другим лондонцам. Позвольте охоте начаться!

После этой публикации «клиент», судя по всему, не на шутку перепугался. Потому что вскоре в редакцию газеты пришло гневное письмо из адвокатской конторы, представлявшей интересы Беджамова:

Уважаемые господа,

Предметом нашего обращения является статья, опубликованная 1 февраля 2017 года в печатном виде изданием Evening Standard под заголовком «Дойче Банк оштрафован, настало время решительных мер против тех, кто отмывает деньги в Лондоне», написанная Александром Лебедевым, а также размещенная в открытом доступе в сети Интернет по ссылке -lebedev-deutsche-fine-shows-it-is-time-to-crack-down-on-london-launderers-a3455686.html («Статья»).

В Статье содержится ряд явно лживых и даже более – клеветнических утверждений, которые настолько серьезны, что поставили под угрозу жизнь нашего клиента, а также нанесли вред его репутации и привели в состояние крайнего отчаяния. Первоначальная и последующие публикации Статьи могут рассматриваться как причинение вреда травлей, что наказуемо законом.

Мы в настоящее время готовим два письма в отношении Статьи. Данное письмо наиболее срочного порядка и требует вашего немедленного внимания. Об утверждениях клеветнического характера мы напишем в отдельном письме.

Александр Лебедев необоснованно обвинил нашего клиента в присвоении миллионов фунтов стерлингов клиентов банка и принадлежащих самому г-ну Лебедеву 7 миллионов фунтов. Мы серьезно обеспокоены тем, что г-н Лебедев затем официально назначил многомиллионное вознаграждение за голову нашего клиента, сказав следующее:

«Что, если добавить мои 7 миллионов фунтов в общий котел? Я рад сделать это, но как возвратить наличные деньги? И – вот идея. В фильмах о Диком Западе есть «охотники за головами» – волонтеры, которые преследуют беглецов и возвращают их за вознаграждение. Давайте эта статья станет плакатом «Разыскиваются» в отношении моих исчезнувших наличных денег. Я бы с удовольствием предложил щедрое вознаграждение храбрым журналистам, полиции или другим лондонцам. Позвольте охоте начаться!» («Предложение»).

Данный параграф чрезвычайно безответственен, и найти его в такой уважаемой газете, как Evening Standard, – это абсолютный шок. Это не только явное и намеренное приглашение к очень серьезному и незаконному вторжению в частную жизнь нашего клиента, когда далее в Статье г-н Лебедев незаслуженно обвиняет нашего клиента в том, что последний должен ему 7 миллионов фунтов, но и прямое подстрекательство к применению насилия к нашему клиенту, когда г-н Лебедев прибегает к образу охотника за вознаграждением Дикого Запада и предлагает заплатить преступнику.

Как обоим вам и г-ну Лебедеву (бывшему агенту КГБ) известно, российские эмигранты в Лондоне, которые впали в немилость к режиму, находятся в серьезной опасности. Наш клиент уже чудом избежал одну попытку кражи ребенка и был предупрежден полицией Монако, что здесь его жизнь в опасности. В день опубликования Статьи была совершена попытка проникновения в дом нашего клиента в Москве.

Г-н Лебедев злоупотребляет своим положением владельца газеты Evening Standard для развертывания личной вендетты против нашего клиента. Мы сильно озабочены его мотивацией при написании Статьи, поскольку он прежде делал подобные утверждения против нашего клиента.

Такие его действия, подготовка Статьи, распоряжение о ее публикации представляют собой явное «длящееся поведение» в рамках Закона 1997 года «О предотвращении случаев преследования» (ПСП). Совершенно очевидны то беспокойство и стресс, которые причинены нашему клиенту, в дополнение к прямой угрозе его физической безопасности и защищенности. Считаем уже недопустимым, что не было принесено ни одного извинения в рамках закона за такое поведение. Согласно Статье 10 Европейской конвенции по правам человека, такое злонамеренное подстрекательство имеет очень малый вес как заявление, и чаша весов в подавляющем большинстве склоняется в пользу права нашего клиента на частную жизнь в соответствии со Статьей 8 и фактически его права на жизнь в соответствии со Статьей 2. В соответствии с разделом 3 Закона наш клиент имеет явное право на судебный запрет на дальнейшее распространение этой угрозы на веб-сайте Evening Standard.

Вы должны немедленно удалить Предложение из Статьи, в случае неисполнения этого мы разъяснили нашему клиенту, что он наделен правом инициировать немедленный неотложный судебный запрет против вас.

Мы ждем вашего срочного подтверждения, что Предложение было исключено из текста. Все права нашего клиента надежно защищены.

С уважением,

Mishcon de Reya LLP

Газета, разумеется, не стала выполнять этот смехотворный ультиматум. Более того, я очень ждал иска в суд, так как это позволило бы вывести Беджамова на чистую воду. Увы, никаких дальнейших действий с его стороны не последовало.

Или вот еще потенциальные «борцы с режимом». Помните рекламу банка «Траст», в которой участвовал Брюс Уиллис? «Крутым парням – крутой процент!» – уверенно вещал «крепкий орешек» в роликах, которые крутили по всем телеканалам. Ну как могут вкладчики ему не поверить? Это же не Леня Голубков! Между тем дыра в балансе банка после его банкротства в 2014 году превысила 100 млрд рублей. «Траст» сначала был передан на санацию банку «Открытие», а после банкротства самого «Открытия» попал под контроль Центробанка. Основные владельцы «Траста» – выходец из МЕНАТЕПа Илья Юров, бывший вице-президент в отделе развивающихся рынков Credit Swiss First Boston Николай Фетисов и предправления банка Сергей Беляев объявлены в международный розыск по обвинению в хищении. Все трое ни от кого не скрываются – они благополучно отбыли в Великобританию, где очень неплохо себя чувствуют. В Высоком суде Лондона российское государство в лице нового менеджмента «Траста» требует от Юрова, Фетисова и Беляева возмещения ущерба, который рассчитывался как задолженность перед банком структур, подконтрольных бывшим владельцам, за вычетом обеспечения – в общей сложности около миллиарда долларов. Причем иск заявлен не только к самим бывшим бенефициарам банка, но и к их женам, потому что после краха «Траста» драгоценные супруги беглецов начали быстро и сказочно богатеть.

В частности, в иске указано, что Юров, Беляев и Фетисов получили на счета в швейцарском банке Bordier & Cie (опять этот банк!) 68 млн долларов от офшора, связанного с заемщиками «Траста», а затем перевели крупные суммы на счета своих жен. Кроме того, жены получали переводы со счетов мужей в «Трасте». Например, по данным истцов, Юров перевел со своего счета на счет жены Наталии около 8,3 млн долларов и 7,3 млн рублей. В иске идет речь о недвижимости стоимостью 16,2 млн фунтов стерлингов и 5,6 млн долларов: особняк в графстве Суррей, дом на Бали, три квартиры в Лондоне, недвижимость на Кипре, а также «фамильный замок» Oxney Court в графстве Кент, приобретенный за 4,1 млн фунтов стерлингов. Дом XVI века был разрушен во время Первой мировой войны и до недавнего времени представлял собой живописные руины, включенные во все туристические путеводители. «Теперь полностью реконструированное здание с 35 акрами садов и лужаек радует глаз очаровательным смешением готического и георгианского стилей», – писало издание Country Life в 2012 году, когда дом был выставлен на продажу за 4,5 млн фунтов стерлингов. «Судя по тому факту, что на протяжении последних 20 лет г-жа Юрова не имела независимого источника дохода, денежные средства на приобретение данной собственности были предоставлены г-ном Юровым», – говорится в иске. Сообщается также об инвестициях на 4 млн фунтов стерлингов, а также денежных переводах на 16,6 млн рублей, 11 млн долларов и 5 млн фунтов стерлингов по счетам супругов в «Трасте» и женевском Bordier & Cie.

Жена Николая Фетисова Елена Пищулина стала счастливой обладательницей загородного дома в Суррее. Окруженный деревьями и лужайками трехэтажный особняк с шестью спальнями оснащен бассейном, джакузи и кинозалом. В 2014–2015 годах Фетисов перевел на имя жены доли в этом доме и другой совместно приобретенной недвижимости – квартирах в лондонском Челси за 1,6 млн фунтов, загородном доме в Москве стоимостью 4,25 млн долларов, также с совместного счета супругов был оплачен дом на Бали за 870 тыс. долларов. В июне 2017 года полицейские уведомили Фетисова о получении запроса из Генпрокуратуры РФ на его экстрадицию. Они провели осмотр дома финансиста, после чего попросили его проехать с ними в участок. Впрочем, после непродолжительного допроса банкир был отпущен. Как сообщили «Коммерсанту» представители господина Фетисова, никаких ограничений на передвижения бывшего совладельца «Траста» не было наложено, не потребовали с него и внесения денежного залога.

Хотя в стране его пребывания тревожно: недавно в Великобритании вступил в силу новый закон об «ордерах на состояние непонятного происхождения», который позволяет арестовывать активы иностранцев, включая недвижимость, на сумму свыше 50 тыс. фунтов стерлингов. Если владельцы не могут доказать, что состояние заработано честным путем, имущество может быть конфисковано. Дальше – больше. 26 апреля 2018 года The Times сообщила, что имена россиян, хранящих деньги в британских офшорах, в том числе на Британских Виргинских и Каймановых островах, будут раскрыты. Отмечается, что до сих пор британские заморские территории освобождались от действующего в стране требования раскрывать личности владельцев активов, хранящихся под их юрисдикцией. По мнению британских законодателей, это делает возможным отмывание денег, что, в свою очередь, способствует росту преступности и коррупции. Один из членов Консервативной партии Эндрю Митчелл сообщил, что главная цель нового закона – удостовериться, что «под британским флагом в любой точке мира не скрываются «грязные» деньги, идущие на худшие цели». Законопроект разработан с согласия премьер-министра Великобритании Терезы Мэй.

Британская правовая машина отличается неизбирательностью и может начать косить под одну гребенку всех «понаехавших». В общем, полная тайна вкладов, которую обещал своим соратникам Остап Бендер, оказалась под угрозой. Поэтому шоу на Кенсингтон-Пэлас-Гарденс было ориентировано вовсе не на российских дипломатов и не на режим, а на местные власти. Мол, «же не манж па сис жур, бедны как церковные мыши, только и думаем о борьбе с главным врагом Британии». Мы, мол, все – самые что ни на есть «враги режима». Среди наших соотечественников, живущих на берегах Темзы, есть немало достойных и честных людей. Просто им по разным причинам комфортнее там, чем на Родине. Абсурдность нынешнего состояния российско-британских отношений в том, что именно эти люди могут стать «крайними». А жулики и аферисты легко «отмажутся», закосив под «жертв репрессий».

Глава 11 Алхимия и клептомания в атомной энергетике: приключения маленькой тележки

Раз уж мы вспомнили про Живова, то вот, кстати, еще одна история из жизни атомной отрасли. Жила-была фирма с ничем не примечательным и не вызывающим никаких ассоциаций с мирным атомом названием «Акрус». Между тем именно она успешно продвигала на российских просторах продукцию немецкого машиностроительного гиганта Siemens. Роль «Акруса» заключалась в том, чтобы через Гонконг обналичивать деньги, поступавшие без каких-либо видимых оснований от фирмы TRENCH, «дочки» Siemens (на это стоит обратить внимание правоохранительным органам Германии и США, которые уже ловили Siemens на выплате коррупционных откатов, и с тех пор концерн позиционирует себя как кристально честную фирму).

Поучаствовала «Акрус» и в знаменитой российско-американской программе по утилизации ядерного оружия, которая была недавно прекращена Россией из-за неисполнения обязательств и недружественной политики со стороны США. Речь идет о МОКС-топливе (от английского Mixed-Oxide fuel) – ядерном топливе, содержащем несколько видов оксидов делящихся материалов. В основном термин применяется для смеси оксидов плутония и природного урана, или обедненного урана. Она может применяться как дополнительное топливо для наиболее распространенного типа ядерных реакторов. В декабре 2011 года «Акрус» заключила договор с ОАО «Головной институт «ВНИПИЭТ» (сегодня – АО «Атомпроект») о предоставлении исходных данных для разработки рабочей документации для производства на Горно-химическом комбинате в Железногорске МОКС-топлива из оружейного плутония для энергоблока № 4 Белоярской АЭС (сразу возникает вопрос: неужели комбинат не мог сам, напрямую, заказать эту документацию у другой структуры «Росатома»?). Цена работ по договору составила 9,35 млн рублей. Оплата была произведена платежным поручением № 122 от 23 января 2012 года. В свою очередь, «Акрус», имея солидный пакет соответствующих лицензий, сочла целесообразным (цели нам неведомы) заключить договор о разработке этой документации с неким ООО «Курсор». Цена работ по договору составила 8,3 млн рублей. Как следует из акта выездной налоговой проверки, проведенной ИФНС № 6 по г. Москве, далее ООО «Курсор» перечислило в адрес ООО «СтройОптТорг» 8,295 млн рублей, из которых основная часть – 7 850 600 рублей – на следующий день, 3 февраля 2012 года, была переведена на счета ЗАО «Торговый дом РЕКС» и ООО «Фактор». Расчеты между тремя последними организациями проводились на основаниях, не имеющих отношения к атомной тематике. Но самое интересное, что из протокола допроса и заключения по итогам почерковедческой экспертизы следует: генеральный директор ООО «Курсор» Сергей Челобитчиков не подписывал договор с ООО «Акрус» и никаких работ по МОКС-топливу не выполнял. Да он и не мог этого сделать, ибо подчиненных не имел, работает пожарным в Калуге, а из багажа знаний имеет за плечами лишь техникум.

В декабре 2011 года «Акрус» заключает с компанией «Росэнергоатома» – ОАО «НИАЭП» договор на поставку системы контроля корпуса для Ростовской АЭС на общую сумму 71 млн рублей. И получает от заказчика авансом 34 млн рублей (ясен пень, 50 % в кооператив «Незабудка»…). А в мае 2012 года та же «Акрус» заключила еще один договор с другим предприятием «Росатома» – «НИКИМТ-Атомстрой», и, что удивительно, все на ту же систему контроля. Сумма контракта – 42 млн рублей. Причем затраты «Акруса» должны были составить 34 млн рублей (т. е. только официально в сделку заложена маржа в 7 млн, из них 33 млн – это «приобретение металлоконструкции для системы контроля». Попросту говоря, тележки. А теперь – внимание! – следите за руками: «Акрус» покупает эту тележку у некоего ООО «Вега» за 15 млн рублей, после чего передает все оборудование «НИКИМТ-Атомстрою» и получает с него 42 млн, а затем 34 из них возвращает «НИАЭП». Таким образом, взяв деньги у одной компании «Росатома», купив на них тележку и передав другой компании, «Акрус» заработала 24 млн рублей.

Но и это еще не все. Директор фирмы «Вега» – Наталья Принцман – человек уникальный. Согласно данным СПАРК, она является руководителем еще 86 организаций, сотрудничающих с «Росатомом». При этом Наталья Юрьевна явно страдает тяжелым психическим расстройством. Согласно приговору мирового судьи судебного участка № 232 района «Чертаново Северное» г. Москвы В. Н. Колесник от 18 ноября 2014 года, Принцман «совершила покушение на кражу, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на тайное хищение чужого имущества, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам». Речь идет сразу о двух эпизодах – в магазине Аdidas, откуда она пыталась вынести два спортивных костюма, и супермаркете «Перекресток», где Принцман стащила с витринного стеллажа девять упаковок шоколада «Мерси», два батона колбасы «Малаховский комбинат» и две упаковки масла «Валио».

Иначе как клептоманией такое поведение не объяснишь. Ведь, судя по документам, госпожа Принцман – не бедная старушка, а успешная бизнесвумен: та самая тележка, за которую «Вега» получила от «Акруса» 15 млн рублей, на рынке стоит всего 3 млн! Можно сказать, что она из неблагородного металла превратилась в золотую. Воровать колбасу с такими алхимическими способностями – явное помешательство. Единственное разумное объяснение неадекватного поведения этой дамы – она не является главным выгодоприобретателем от черной магии, а работает зиц-председателем Фунтом, получая копеечное вознаграждение. Возможно, «магистром», совершившим волшебное превращение, является совладелец ныне обанкроченного «Акруса», а по совместительству на тот момент замдиректора по развитию концерна «Росэнергоатом» Игорь Мышлецов. До этого он трудился вице-президентом обанкроченного банка «Электроника». Да, да, того самого, о котором я писал в «Охоте на банкира». Именно в этом банке под руководством Владимира Романова пропало 11 млрд клиентских денег. В нем же сходились пути сотен «акрусов», «вег» и прочих прокладок из околоатомной среды. А где они обслуживаются сейчас?

Дух захватывает, когда представишь, какие черные дыры в бюджете «Росатома» проделали эти кудесники, если за 2003–2013 годы только через «Акрус» растворилось по офшорам 500 млн рублей. Каждый раз, когда объявляется очередной тендер между заказчиком и производителем (например, чеховским заводом «Энергомаш», поставляющим трубопроводную арматуру), таких фирмочек появляется целый рой. И они, что удивительно, легко выигрывают! Тут не ядерная физика, а просто мистика какая-то.

Глава 12 Первым делом – миллиарды, ну а самолеты – потом: крутое пике «Трансаэро»

В среде либеральной интеллигенции бытует поверье, будто хищения присущи исключительно государственному сектору. Мол, чиновники и топ-менеджеры госкомпаний относятся к вверенному им имуществу по принципу «все вокруг народное – вся вокруг мое» и постоянно путают личную шерсть с государственной. Другое дело – частный бизнес. «Не будет же собственник воровать сам у себя, это нонсенс!» – рассуждают пикейные жилеты. На самом деле все совсем не так.

Главная беда, конечно, – невозможность обеспечить эффективный контроль над управлением активами со стороны владельцев. В 2018 году аудиторская компания PricewaterhouseCoopers (PwC) провела очередное исследование на тему «Противодействие мошенничеству: какие меры принимают компании?». По заказу PwC социологи опрашивали представителей бизнеса в 54 странах мира. Под преступлениями авторы понимают действия, которые квалифицированы в качестве таковых самими бизнесменами, а не правоохранительными органами. По итогам исследования был составлен рейтинг стран по уровню экономической преступности. В пятерку лидеров вошли Южно-Африканская Республика, Кения, Франция, Россия, Уганда и Замбия. При этом среди разновидностей мошенничества на первом месте оказалось «незаконное присвоение активов» (45 % опрошенных), которое включает в себя хищение денег у клиентов финансовых организаций. Далее с большим отрывом следуют «киберпреступления» (31 %), «мошенничество, совершенное клиентом» (29 %), «нарушение принципов делового поведения» (28 %), «мошенничество при закупках товаров и услуг (22 %), «манипулирование данными бухгалтерского учета» (20 %), «мошенничество в сфере управления персоналом» (12 %), «легализация доходов, полученных преступным путем» (9 %), «налоговое мошенничество» (9 %).

Столь низкие показатели отмывания и уклонения от налогов наводят на подозрение, что многие из респондентов сами этим грешат. Но интереснее всего другое – взяточничество и коррупция оказались на скромном пятом месте (25 %). В России, впрочем, этот порок отметили 41 % опрошенных, хотя все равно он значительно уступил хищениям, на которые пожаловались 53 % предпринимателей. В целом же в 2016–2017 годах в России резко возросло число компаний, столкнувшихся с экономическими преступлениями. Если в 2015 году о фактах мошенничества сообщили 48 % респондентов, то на этот раз уже 66 %, что и подняло нашу страну на вершину рейтинга. При этом 15 % опрошенных потратили на расследование преступлений сумму, сопоставимую с размером ущерба, а около 22 % – вдвое, втрое и даже вдесятеро больше. Таким образом, косвенный удар по бизнесу может значительно превышать размер потерь.

Любопытно, что в России почти половина опрошенных отметили, что мошенниками являются сотрудники их же компаний (48 %). Как в России, так и во всем мире экономические преступления совершают преимущественно руководители среднего звена (47 и 37 % соответственно). Однако за два года в России увеличилась доля мошенников среди топ-менеджеров – с 15 до 39 %. Такие экономические преступления сложно обнаружить, они разрушают корпоративную культуру и задают негативный «тон сверху», утверждают авторы исследования. Мелкие клерки совершают лишь 14 % преступлений.

В «Охоте на банкира» я писал о том, как «ураганили» топ-менеджеры Национального резервного банка и Национальной резервной корпорации, прикарманивая все, что плохо лежит. Это происходило в «тучные годы» первой половины «нулевых», когда активы росли как на дрожжах. Однако и после того, как банк попал под каток «оборотней в погонах», из него побежали клиенты и бизнес свернулся, как шагреневая кожа, чудачества не прекратились. В декабре 2012 года тогдашним председателем правления НРБ Андреем Манойло были заключены два договора с ООО «Гроннер Бридж Лигал Сервисез» – юридической фирмой, принадлежавшей Антону Дорохову, старшему вице-президенту банка, курировавшему правовые вопросы. По этим договорам банк уступал права требования по обязательствам физических лиц по кредитным договорам на общую сумму более полумиллиарда рублей с дисконтом более 50 %, т. е. за полцены. Оценка стоимости уступленных активов и размера дисконта не проводилась. При этом до середины 2013 года была предоставлена отсрочка платежа, несмотря на то что, согласно условиям договоров, права требования к должникам перешли от банка контрагенту с даты заключения сделок.

Вскоре Дорохов сам занял должность первого лица в НРБ и начал лично пролонгировать расчеты по договорам со своей фирмой, а с октября 2015 года и вовсе перестал платить. Любопытная деталь – в одной из квартир, которая досталась «Гроннер Бридж» по просроченному договору ипотеки, поселился сам Антон Викторович с семьей. В августе 2017 года, после неоднократных предупреждений о необходимости исполнения договорных обязательств, направленных банком в адрес «Гроннер Бридж», в Арбитражный суд города Москвы были поданы иски о взыскании задолженности; однако в процессе судебного разбирательства ответчиком были представлены документы (почему-то отсутствующие в банке), свидетельствующие об изменении договорных обязательств – в частности, об очередном продлении срока оплаты еще на два года. Мне трудно подобрать этому другое определение, кроме как мародерство.

Не только менеджеры, но и сами владельцы бизнеса грешат воровством. Очень часто выводить деньги из собственной компании гораздо выгоднее, чем вести честный бизнес и зарабатывать прибыль. Особенно если эти деньги – заемные, то есть взятые в кредит. И чем масштабнее проект, под который взяты эти деньги, тем больше соблазн «спилить» их, а потом списать провал на какой-нибудь кризис или «плохую конъюнктуру рынка».

«Трансаэро», «Трансаэро», взмывают в небо лайнеры, оставив позади аэропорт» – это слова из официального гимна второй по величине авиакомпании в России, который крутили на всех ее рейсах. Впрочем, песню исполняли так, что вместо «аэропорт» пассажирам слышалось «Аэрофлот». Действительно, масштаб «Трансаэро» был таков, что компания всерьез конкурировала с главным национальным авиаперевозчиком. Фирма была основана в далеком 1990 году семейной парой – Александром и Ольгой Плешаковыми, которые занимали в ней должности генерального директора и председателя совета директоров. Надо заметить, что в гражданскую авиацию Плешаковы попали не случайно: Александр – сын Татьяны Анодиной, бессменной председательницы Межгосударственного авиационного комитета, созданного странами СНГ вместо Министерства гражданской авиации СССР. Это сейчас МАК занимается только расследованием авиационных происшествий, а в начале 1990-х, когда «Трансаэро» становилась на ноги, эта структура была главным регулятором в отрасли и занималась всем, в том числе сертификацией воздушных судов. Благодаря протекции мамы компания Плешакова «взлетела» быстро и высоко, заняв вторую позицию по пассажиропотоку. В парке «Трансаэро» было более ста самолетов, в том числе двухэтажных «Джамбо» «Боинг-747», которые летали по 156 направлениям. Плешаков получал ордена (Дружбы и Почета) и даже какое-то время без отрыва от производства заседал в Совете Федерации сенатором от Пензенской области.

Крах «Трансаэро» в октябре 2015 года стал настоящим шоком и, если бы не экстренные действия «Аэрофлота», мог привести к настоящему транспортному коллапсу. Впрочем, для меня тут не было ничего удивительного – о том, что это рано или поздно случится, я говорил как минимум лет пять. Хозяева «Трансаэро» тоже прекрасно знали об имеющихся проблемах и вполне осознанно их усугубляли, преследуя собственные корыстные интересы. Плешаковы специально вводили в заблуждение банки и надзорные органы, чтобы и дальше получать кредиты и госгарантии. Не исключен также сговор между менеджментом компании и банками, имеющий целью получение необеспеченных займов и преднамеренное доведение «Трансаэро» до банкротства.

Обращают на себя внимание три ключевых момента, каждый из которых в свое время должен был бы вызвать тревогу у проверяющих и регулирующих органов, но почему-то не вызвал. Это крайне сомнительная переоценка бренда «Трансаэро», регулярное нарушение компанией правил бухучета и манипуляции основными показателями финансовой отчетности. Стоимость товарных знаков крупных и успешных компаний нередко достигает значительных величин. Так, бренд Apple сегодня стоит около 170 млрд долларов, а Microsoft – 63 млрд долларов. Бренд ведущего российского авиаперевозчика – компании «Аэрофлот» – оценен в 1 млрд долларов. Товарный знак «Трансаэро» стоил порядка 650 млн рублей, что вполне соответствовало рыночным реалиям и месту перевозчика среди себе подобных. Но затем началась «игра на повышение», и всего за несколько лет, с 2010 по 2014 год, стоимость бренда «Трансаэро» увеличилась более чем в 94 раза.

Аудиторы из ООО «РСМ Русь», проводившие проверку «Трансаэро», в своем заключении по бухгалтерской отчетности за 2013 год честно указали, что не видят достаточных доказательств того, что стоимость бренда перевозчика определялась по текущей рыночной стоимости. Иными словами, аудитор заявил, что проверить обоснованность столь значимой переоценки товарного знака «Трансаэро» невозможно, а сама переоценка требованиям действующего законодательства не соответствует.

Но стремительный рост показателей, похоже, понравился топ-менеджменту перевозчика, и в 2014 году произошел самый крупный скачок стоимости его нематериальных активов – они выросли в цене с 2,1 до 61,3 млрд рублей. И вновь аудитор – все та же компания «РСМ Русь» – заявил, что «не получил достаточных аудиторских доказательств того, что указанная выше стоимость соответствует принципам определения справедливой стоимости нематериальных активов». То есть налицо была попытка замаскировать убытки, завысив стоимость одного из активов.

Если бы не внезапное и непонятное даже профессионалам увеличение стоимости бренда, то «Трансаэро» по результатам 2014 года пришлось бы показывать убыток в 14,49 млрд рублей, что вместе с убытками 2013 года составило бы уже минус 33 млрд рублей. Но ловкая манипуляция нематериальными активами привела к тому, что собственный капитал ОАО «АК «Трансаэро» по документам составил не минус, а плюс те же 33 миллиарда. Такая ничем не подкрепленная оценка стоимости собственного бренда представляет собой просто плохо замаскированный подлог при формирования недостоверной бухгалтерской отчетности и объясняется стремлением менеджмента «Трансаэро» скрыть убытки.

Впрочем, манипуляции с брендом – всего лишь одна из афер владельцев «Трансаэро». Еще один способ прикарманить деньги – махинации с воздушными судами. Руководство компании делало ставку на очень дорогие дальнемагистральные широкофюзеляжные самолеты. Помимо 109 уже эксплутировавшихся к моменту банкротства были заказаны еще 83 новые машины. Все сделки осуществлялись через ирландский офшор Плешаковых. Заметим, что откаты лизинговых компаний своим клиентам, как правило, составляют не менее 10 % от суммы контракта.

«Трансаэро» легко и охотно нарушала требования законодательства в области стандартов бухгалтерского учета (РСБУ). Так, например, по правилам все валютные показатели переводятся в рублевые по курсу на конец отчетного периода. Однако «Трансаэро» решила, что ее это не касается, и пересчитывала доллары в рубли по курсу на дату операции, благодаря чему смогла «уменьшить» объем своих потерь почти в два раза в рублевом исчислении. Отрицательная курсовая разница в консолидированной финансовой отчетности «Трансаэро» за 2014 год достигает 9,5 млрд рублей. Если бы бухгалтеры перевозчика соблюдали закон, то сумма курсовой разницы в отчетности выросла бы до 19 млрд. Проигнорировав стандарты бухучета, «Трансаэро» не только скрыла часть своих убытков, но и исказила представление о финансовом положении компании у кредиторов и инвесторов.

Точно так же, ничего не стесняясь, руководители «Трансаэро» правили свою отчетность задним числом, то есть спустя несколько месяцев, а то и лет после ее сдачи. Например, в отчетности за 2013 год основные средства компании оценивались в 13 млрд рублей, в отчетности за 2014 год этот же показатель предыдущего периода оказывался равен уже 8 млрд рублей. То же самое произошло и с непокрытым убытком – сперва это были вполне приемлемые 266 млн рублей, а через год они внезапно выросли до 32 млрд рублей. Речь идет об одной и той же графе отчетности за один и тот же год, но в документах разных лет.

Кстати, в отчетности за первое полугодие 2015 года убытки снова выросли, и в «Трансаэро» не нашли ничего лучше, чем добавить в нематериальные активы стоимость программного обеспечения, оценив его в 7 млрд рублей. Главной задачей всех этих нарушений, подтасовок и манипуляций было получение возможности и дальше привлекать кредиты, выпускать ценные бумаги, увеличивать собственный капитал. Годами «Трансаэро» практически обманывала всех – и банки, в которых брала кредиты, и государство, предоставлявшее под эти кредиты свои гарантии. Менеджерам банков, особенно государственных, важны крупные капиталоемкие сделки – за них они получают разнообразные бонусы. За сделки на какие-то миллионы рублей никто особо не похвалит, вот сделка на миллиард – другой разговор. Мошенник легко может навешать банку лапшу на уши про свою кредитоспособность, особенно если банк хочет это услышать.

По сути, «Трансаэро» работала по модели финансовой пирамиды. По моим оценкам, Плешаковы «вынесли» из компании не менее 1 млрд долларов, после чего благополучно отъехали в Париж. Татьяна Анодина, которая тоже была акционером «Трансаэро», по-прежнему возглавляет межгосударственное авиационное ведомство. Что интересно, попытки правоохранительных органов привлечь бывших владельцев к ответственности постоянно наталкиваются на сложности. Так, в мае 2016 года столичное управление Министерства внутренних дел завело уголовное дело о финансовых хищениях в отношении должностных лиц авиакомпании. Дело расследуется по мотивам преступления, предусмотренного ст. 159.1 ч. 4 (мошенничество в сфере кредитования в особо крупном размере, совершенное организованной группой по предварительному сговору).

Сотрудники полиции обнаружили нарушения при заключении кредитных договоров «Трансаэро» с Альфа-банком. По версии следствия, авиакомпания предоставляла кредитору «не соответствующую действительности бухгалтерскую отчетность, завысив стоимость наиболее ликвидных оборотных активов». В материалах расследования идет речь о случае 2009 года, когда компания, «используя репутацию крупного авиаперевозчика и недостоверные сведения финансового состояния», подписала дополнительное соглашение с банком, по которому получила кредит почти на 665 млн рублей. Погасить задолженность перевозчик обязался до конца июня 2015 года, однако по факту сделал это лишь частично и из заявленной суммы вернул банку 318 млн рублей. Остальными деньгами «неустановленные лица» из числа руководства «Трансаэро» «распорядились по своему усмотрению».

Реальное расследование уголовного дела еще не началось из-за того, что его несколько раз пытались отменить. Сначала постановление о возбуждении уголовного дела отменила глава Главного следственного управления МВД Наталья Агафьева. По ее мнению, дело было взаимосвязано с заявлением о преднамеренном банкротстве (ст. 196 УК РФ) в отношении бывшего руководства «Трансаэро», которое ранее рассмотрел Следственный комитет и не нашел оснований для расследования.

Это решение столичного управления МВД оспорил в суде Альфа-банк. В ноябре 2016 года Тверской суд Москвы отменил его как «незаконное и необоснованное». После этого к расследованию подключилась столичная прокуратура. Заместитель прокурора Москвы Андрей Ганцев в представлении указал, что в материалах уголовного дела нет информации о том, что заемщик при заключении договора и в ходе его исполнения пытался совершить хищение полученных денег. Мосгорсуд с доводами Ганцева не согласился.

Глава 13 «Черные дыры» во вселенной благотворительности

Если кто-то думает, что аферисты и мошенники существуют только там, где зарабатываются деньги, то это заблуждение. Они очень хорошо чувствуют себя и в тех местах, где деньги тратятся. Возьмем такую, казалось бы, благородную и в каком-то смысле святую сферу, как благотворительность. Я занимаюсь различными благотворительными проектами больше двадцати лет – с тех пор как бизнес начал приносить какой-то доход и появились деньги, которые можно потратить на помощь нуждающимся или на какой-то благое дело. Но делать это можно по-разному. Моя жена, например, несколько лет проводит в инстаграме благотворительные аукционы для помощи больным детям. Этот проект называется SOS by Lena Perminova. Работает он очень просто. Есть конкретная проблема – допустим, ребенок с пороком сердца или эпилепсией. Это неоперабельный случай на Родине. Ему надо собрать деньги на операцию за рубежом. Лена выкладывает какой-нибудь лот – например, прославленные Шнуровым «лабутены», предоставленные самим Кристианом Лубутеном, да еще и с его автографом. Или ужин с какой-нибудь знаменитостью – актисой или супермоделью. Участники аукциона делают ставки, и лот забирает тот, что даст больше всех.

При этом деньги перечисляются напрямую на счет, предоставленный родителями. Никаких посредников. Собрано более 250 млн рублей, спасены 115 детей. Все (то есть действительно все, без всяких административных расходов и прочих «усушек») средства идут целевым образом. Все тщательно проверяется. Есть полная отчетность. Любой жертвователь может запросить, куда делись его деньги, и ответ будет дан незамедлительно. Точно так же прозрачно работает фонд Элтона Джона – Elton John’s AIDS Foundation. Он собрал более 200 млн долларов (из них более двух перечислил я сам). Административные расходы небольшие – в пределах 4 % бюджета. Отчетность доступна всем и легко проверяется.

Однако львиная доля денег, которые крутятся в сфере благотворительности, проходят через различные фонды, в которых далеко не всегда сидят честные люди. Это приводит к тому, что начинается настоящий лохотрон. На Западе тратить деньги на разные «charity projects» считается нормой для каждого состоятельного человека. А так как состоятельных людей в странах «золотого миллиарда» – десятки миллионов, сложилась огромная индустрия с ежегодным бюджетом более 500 млрд долларов, из которых 350 млрд дают граждане Соединенных Штатов. По моим скромным оценкам, минимум 50 % от этих средств либо разворовывается, либо тратится впустую и не доходит до тех, кому они, по идее, предназначены.

Недавно газета Luxembourg Herald писала, что жена президента Украины Марина Порошенко может быть причастна к краже средств, выделяемых США и европейскими государствами в качестве гуманитарной помощи для детей-инвалидов. По данным издания, в разных регионах страны регистрировались подставные фонды, которые получали помощь зарубежных благотворительных организаций. После получения денег фонды переводили средства на счета фирм и затем закрывались. Как утверждается, жена Петра Порошенко лично контролировала весь процесс. Речь идет о десятках и даже сотнях миллионов долларов. Среди тех, кто перевел деньги на помощь украинским детям-инвалидам, упоминается фонд Джорджа Сороса. В махинациях мог быть замешан замглавы президентской администрации Ростислав Павленко.

Это, конечно, вишенка на торте украинской коррупции, которую развела клептократическая элита Незалежной. Но даже к такой иконе благотворительности, как Билл Гейтс, который с женой Мелиндой через свой фонд вкладывает большие средства в программы по развитию здравоохранения в Африке и Индии, периодически возникают претензии. Так, в 2009 году авторитетный медицинский журнал The Lancet выступил с критикой фонда, упрекая его в отсутствии достаточного внимания к реальным нуждам медицины, а также непрозрачности ассигнований. Конечно, это не значит, что Билл кладет в карман деньги – в конце концов, из его же собственного кармана они и появляются (оставим в стороне вопрос о том, откуда взялась капитализация Microsoft, которая по итогам 2018 г. может превысить $1 трлн., – не инвестируют ли в акции компании бенефициары того самого «грязного триллиона»?). Вокруг всякого благого дела каждый раз возникает рой многочисленных «менеджеров», которые занимаются банальным распилом.

Мне посчастливилось много лет заниматься благотворительными программами в сфере детской онкологии – на мои средства построен центр детской гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой в Санкт-Петербурге. Вместе с экс-президентом Горбачевым периодически проводили в Лондоне благотворительные аукционы, в которых принимали участие звезды мировой величины – от Элтона Джона и группы Duran Duran до Хью Гранта и Киры Найтли. На этих аукционах разыгрывались различные лоты. Например, ужин со звездой, картина или иной предмет искусства. Все вырученные деньги шли на помощь детям в России. Позднее к этой акции присоединилась самая влиятельная неправительственная организация по борьбе с раком в Великобритании – Фонд Джоан Роулинг, автора книг о Гарри Поттере. Открою небольшой секрет: вы будете очень удивлены, когда узнаете, что расходы на проведение каждого аукциона превышали суммы, которые нам там удавалось «поднять». Получается, я занимался «андеррайтингом», т. е. оплачивал мероприятия, где собирались эти деньги.

Впрочем, нам с Михаилом Сергеевичем было далеко до того размаха, с которым проводит свои приемы крупнейший благотворительный фонд по борьбе со СПИДом amfAR (American Foundation for Aids Research), основанный в 1985 г. Элизабет Тейлор и ведущими медиками, занимавшимися изучением вновь открытой болезни. Одно из главных мероприятий этого фонда – гала-вечер «Кино против СПИДа» (Cinema Against AIDS). Он ежегодно проводится на Лазурном берегу Франции в дни Каннского Международного кинофестиваля и собирает сливки шоу-бизнеса. «Гвоздем» вечера являются благотворительные аукционы, на которые выставляются оригинальные лоты вроде свидания с Леонардо Ди Каприо, поцелуя от Джорджа Клуни, уникальных ювелирных изделий, произведений искусства, возможности сняться в голливудском фильме или приглашения на светские рауты. Благодаря этим аукционам, которые проводятся с 1993 года, amfAR собрал свыше 200 миллионов долларов.

Рекордной стала вечеринка в 2015 г., когда 30 миллионов долларов было собрано за 3 часа. Аукцион открыл своим тостом в то время всемогущий продюсер Харви Вайнштейн, который был одним из главных парнеров amfAR в проведении этих мероприятий. Намекая на произошедший незадолго до этого теракт в сатирическом журнале Charlie Hebdo, Вайнштейн с пафосом воскликнул: «Франция пережила очень непростые времена. Je suis Charlie! Да здравствует Франция!» А 2 ноября 2017 года The New York Times опубликовала материал, в котором раскрыла схему, с помощью которой Харви и президент фонда Кеннет Коул отмыли несколько миллионов долларов, полученных на этом аукционе, через финансирование постановки на Бродвее мюзикла «Волшебная страна» (Finding Neverland). Кстати, именно эта афера стала роковой в судьбе Вайнштейна – в ходе ее расследования начали всплывать факты его сексуальных домогательств к актрисам.

В 2010 г. разразился скандал вокруг благотворительного фонда ONE, учрежденного известным рок-музыкантом, фронтменом группы U2 Боно. Всплыла информация, что непосредственно нуждающимся отправляются крохи из тех денег, которые ONE получает от доноров – в частности, от того же Билла Гейтса. Так, в 2008-м фондом было получено более 15 миллионов долларов. Из них всего 184 тысячи 732 доллара, т. е. 1,2 %, получили те, кому это действительно необходимо. По данным газеты The New York Post, почти восемь миллионов пошло на зарплаты оравы сотрудников фонда, которых насчитывалось более 120 человек. Пытаясь оправдаться, представитель фонда Оливер Бастон отметил, что главная задача ONE – привлечь внимание к благотворительной деятельности. То есть, в переводе на общедоступный язык, не накормить нуждающихся, а попиариться на их проблемах. Бастон так откровенно и заявил: «Мы – пропагандистская организация, которая устраивает кампании в поддержку своих идей!» Такая позиция вызвала возмущение в прессе. Масла в огонь добавило и то, что примерно в это время производство модного бренда одежды Edun, также принадлежащего Боно, было перенесено из Африки в Китай. Хотя изначально все затевалось под лозунгом «создания дополнительных рабочих мест в одном из беднейших регионов мира».

Полагаю, что общественность могла бы заглянуть в те черные дыры, в которых пропадают сотни миллиардов долларов, которые сердобольные люди жертвуют благотворительным фондам. В этой сфере необходимо вводить регулирование, причем желательно на международном уровне. Необходимо заставить эти организации в режиме онлайн показывать движение средств, и создать информационный ресурс, который стал бы агрегатором этих данных. В идеале каждый донор должен иметь возможность в любой момент увидеть, как потрачены его деньги. До цента, до копейки. Увы, у мировых СМИ нет ни сил, ни времени на анализ этого важнейшего вопроса.

Глава 14 Криптовалютный апокалипсис, медиакратия и fake news

Деньги – такая субстанция, которая не может пребывать в покое, она нуждается в движении. Как я писал в «Охоте на банкира», международная олигархия использует 60-триллионный (в долларах) «грязный бассейн» для игры на фондовом рынке, что приводит к возникновению огромных «пузырей» и кризисов. Типичный пример – мировой финансовый обвал, десятилетний юбилей которого мы отмечали недавно. Почему никому не приходит в голову, что волшебные взлеты и падения акций Facebook, Google и Amazon объясняются вовсе не «рыночной конъюнктурой», а спекуляциями инвесторов, оперирующих «грязными деньгами»?

Есть серьезные подозрения, что и бум криптовалют, этого золота виртуального мира, напрямую связан с теневым оборотом капиталов, выведенных из легального оборота коррупционерами и мошенниками. Ведь проследить движение тех же биткоинов по анонимным кошелькам технически невозможно. Капитализация рынка криптовалют уже подбирается к отметке в 1 трлн долларов и продолжает расти угрожающими темпами. Если предположить, что «крипта» стала привлекательной «резервной валютой» для международной финансово-офшорной олигархии, в нее может быть конвертирована значительная часть массива «грязных денег».

Надо заметить, что мифический создатель биткоина Сатоси Накамото (я все же склонен полагать, что над этим проектом трудился большой коллектив авторов) не был первооткрывателем созданных за контуром легальной финансовой системы виртуальных денег. В 2006 году выходцы с Украины Артур Будовский-Беланчук и Владимир Кац были приговорены в США к пяти годам лишения свободы с отсрочкой приговора за организацию незаконных денежных переводов. Такой мягкий вердикт лишь раззадорил аферистов. Вскоре после этого Будовский предприимчиво женился на гражданке Коста-Рики и, получив паспорт этой страны, продолжил свой нелегальный бизнес. Вместе с Кацем он создал компанию GoldAge и платежную систему Liberty Reserve. Клиенты переводили друг другу специальную электронную валюту – Liberty Reserve Dollars и Liberty Reserve Euros, привязанные к стоимости доллара США и евро, а также валюту, привязанную к золоту, которую они приобретали через онлайн-обменники, также принадлежащие Будовскому. Эти транзакции проводились через банки в России, Нигерии, Малайзии, Вьетнаме и других странах. Liberty Reserve обеспечивала полную анонимность, поскольку для регистрации на сайте можно было указывать абсолютно любые данные.

В течение первого же года Liberty Reserve стала одним из наиболее популярных способов анонимного перевода денег и получила реноме «всемирной прачечной». Ею пользовались хакеры, наркоторговцы и продавцы детской порнографии. За семь лет существования сайта мошенники провели 55 млн незаконных финансовых транзакций. К моменту задержания Будовского в 2013 году в Испании число пользователей онлайн-сервиса по всему миру превысило миллион человек. С помощью Liberty Reserve было осуществлено около 78 млн незаконных транзакций на общую сумму 8 млрд долларов. Комиссия составляла всего 1 % от пересылаемой суммы, однако за использование онлайн-обменников и снятие денег со счета взималось по 5 %. По данным спецслужб, доходы владельцев системы составляли десятки миллионов долларов. В 2016 году судья Дениз Коут в Нью-Йорке приговорила Артура Будовского к 20 годам, а Владимира Каца – к 10 годам за решеткой за отмывание денег в составе организованной группы и бизнес без лицензии (Кац кроме финансовых преступлений был признан виновным в хранении порнографических материалов с участием детей). Многочисленные пользователи системы остались без денег, которые неожиданно «зависли» во всемирной паутине. О том, куда пропали эти миллиарды, видимо, знают руководители испанского филиала уже упоминавшегося в этой книге банка Barclays, через который проходили все операции Liberty Reserve. Они хоть и оказались в эпицентре очередного скандала, но почему-то вышли сухими из воды.

Пришедшие на смену Liberty Reserve Dollars и им подобным суррогатам криптовалюты стали новой вехой в развитии параллельной финансовой системы. В отличие от сидящих на нарах Будовского и Каца, канадскоподданного самородка из России Виталика Бутерина, создавшего эфириум, невозможно «привлечь по всей строгости закона» – формально он не получает никаких комиссий и не зарабатывает на своем детище. Биткоин и алькоины (общее число разновидностей криптовалют уже перевалило за три тысячи) являются самостоятельными платежными инструментами, не привязанными к эмитируемым государствами национальным валютам и обращающимися в децентрализованных сетях вне банковской системы. Бум криптовалют, как это ни странно, пока сдерживается физическими возможностями мировой энергетики. Электропотребление самой популярной платежной системы биткоин может достичь к концу 2018 года 0,5 % от всего мирового электропотребления – столько в год тратит такая страна, как Австрия. Более того, для проведения одной-единственной транзакции сегодня необходимо столько же энергии, сколько расходует в месяц средняя семья в Нидерландах. Если же стоимость биткоина продолжит расти, то, по оценкам исследователей, на поддержание работы биткоин-системы будет уходить до 5 % процентов глобальной электрогенерации. Это выглядит особенно цинично на фоне того, что, согласно докладу Всемирного банка, около миллиарда человек (т. е. примерно каждый восьмой житель Земли) не имеют доступа к электричеству. «Страны Африки, расположенные к югу от Сахары, а также Центральной и Южной Азии по-прежнему являются регионами, которые испытывают наиболее высокий уровень дефицита доступа к электричеству. Почти 87 % населения земного шара, не имеющего доступа к электричеству, живут в сельской местности», – говорится в документе.

Однако урбанизированный мир, имеющий энергетические блага, в течение ближайших нескольких лет может оказаться в новой реальности – в системе блокчейна, после чего произойдет обесценивание традиционных активов и финансовых инструментов. Блокчейн – это не только криптовалюты. Это новая глобальная система электронных расчетов, основанная на принципе распределенного реестра. Благодаря ей сотни миллионов чиновников и «белых воротничков» скоро могут оказаться без работы, на улице. Таким образом, блокчейн отменит власть банков, упразднит как класс нотариусов и значительную часть государственного аппарата. Блокчейн отменит посредников. Более того, деньги в том виде, в каком мы к ним привыкли, тоже могут уйти в небытие. Точно так же, как никто не контролирует интернет, никто не будет контролировать блокчейн, но в то же время все будут контролировать каждого. Все человечество окажется в зависимости от этой Матрицы. Каким-то образом регулировать происходящее в ней станет физически невозможно – для этого придется отключить электричество и вернуться во времена сохи, по примеру амишей в США (впрочем, некоторые продвинутые общины этой секты, отгородившейся от цивилизации и использующей технологии, существовавшие до изобретения двигателя внутреннего сгорания и электричества, позволяют себе ставить телефонные будки для общения с внешним миром – правда, одну на всю деревню).

Недавно стало известно, что создатель соцсети «ВКонтакте» и мессенджера Telegram Павел Дуров, который довольно успешно противостоял попыткам российских властей заблокировать его второе детище, приступил к реализации нового амбициозного проекта – Telegram Open Network. Это некая защищенная платформа, которую Дуров задумал как альтернативу существующей всемирной паутине. Судя по той информации, которая выходит «на поверхность», TON – продвинутая версия даркнета, распределенная сеть со скрытыми IP-адресами, работающая «поверх» world wide web, что может позволить TON вообще наплевать на национальных интернет-регуляторов. С идеологической точки зрения TON – это уменьшенная криптоверсия всемирной паутины со всеми ее элементами. Предполагается, что в TON будет своя криптовалюта Gram и платежная система TON Blockchain (вместо Mastercard, VISA и PayPal), система обмена сообщениями, файлами и контентом – мессенджер Telegram, виртуальный паспорт – TON External Secure ID (Telegram Passport), децентрализованное торрентоподобное хранилище для файлов и сервисов – TON Storage (вместо облаков Google и Amazon), поисковик по именам TON DNS (вместо мировой Domain Name System) и еще много, как теперь модно говорить, «ништяков». Сервисы TON, по задумке создателей, смогут обеспечивать работу платформы в любых условиях, даже при уничтожении ее отдельных элементов и узлов.

Таким образом, социальные сети, искусственный интеллект и блокчейн представляют собой своеобразный технологический вызов для современной цивилизации и ее традиционных институтов – таких, например, как государство. Они скоро до неузнаваемости перекроят не только экономику, но и политический ландшафт, и само общественное устройство. Однако, главным фактором, меняющим облик современной цивилизации, являются не технологии сами по себе.

Я обратил внимание, что за последние годы на Западе произошла деградация политической элиты и средств массовой информации. Допускаю, что это стало следствием влияния «грязных денег», которые развратили правящий класс так же, как когда-то в Римской империи. Место сильных лидеров, Черчилля, де Голля и Рейгана, заняли фигляры, которые сами являются жертвами информационных манипуляций, когда решения о войне и мире принимаются после просмотра в новостях постановочных сюжетов. Так называемая «химическая атака режима Асада» в пригороде Дамаска Дума стала апофеозом явления, носящего название fake news. Помните фильм «Хвост виляет собакой»? Там для рейтинга президента США, терявшего очки в преддверии выборов из-за сексуального скандала, была придумана война в далекой Албании, героем которой стал сержант Шуман. Сегодня это выглядит как пророчество. На основании постановочных видео вылетают вполне конкретные крылатые ракеты, поднимаются в воздух бомбардировщики, весь мир оказывается на грани глобальной ядерной войны, после которой планету будут населять разве что невосприимчивые к радиации насекомые.

Когда в марте 2012 года в британской столице произошло покушение на беглого мошенника из России Германа Горбунцова, потрошившего российские банки столь же самозабвенно, как Джек Потрошитель – проституток в Уайтчепеле, Руперт Мёрдок написал у себя в твиттере: «Another Russian shot down in London. Wonder what exKGB boss could tell his paper Independent?» («Очередной русский застрелен в Лондоне. Интересно, что об этом расскажет в своей газете экс-босс КГБ?»). Вероятно, император мировых медиа судил по себе: общеизвестна его манера дирижировать своими газетами и телеканалами, решая, что должны писать и говорить «его» журналисты.

В отличие от Мёрдока, я никогда не вмешивался в редакционные дела изданий, к которым имел отношение как собственник, – ни в России, ни в Британии. Это тоже общеизвестно. Для меня европейская и американская журналистика всегда – еще с тех времен, когда я работал в Лондоне в 1980-х, – была культурным феноменом, цивилизационной ценностью. Именно «четвертая власть» сделала западную систему демократии такой, какая она есть, – конкурентной и в достаточной мере прозрачной. А журналисты стояли на страже этой системы – не случайно же появились Muckraking, Whistleblowing и Investigative journalism. Я и себя отношу к людям этой профессии, так как десятки моих публикаций за последние 10 лет в разных изданиях – от The New York Times и The Wall Street Journal в США, The Guardian и The Financial Times в Британии до «Новой газеты» и «Комсомольской правды» в России – относятся именно к Watchdog journalism (watchdog в переводе с английского – «сторожевой пес»).

Однако в последнее время икона западной журналистики в моих глазах сильно потускнела. В свое время мы с профессором Иноземцевым написали статью «Третий колониализм», в которой детально рассмотрели новый вид глобальной эксплуатации, пришедший на смену кровавой колонизации, начатой Христофором Колумбом, и экономической кабале стран третьего мира во второй половине XX века. Речь идет о международной финансовой олигархии и служащей ей офшорной системе, которая через коррупцию и мошенничество выкачивает из разных стран по 1 трлн долларов в год. Мы обратились с этим материалом в редакции ведущих газет США и Европы. Единственное издание, которое согласилось его опубликовать, – Le Monde Diplomatique на немецком (!) языке.

Другая история: в ходе избирательной кампании в США из ста ведущих газет Дональда Трампа поддержали только две – Las Vegas Review-Journal и Florida Times-Union. 57 газет официально поддерживали Хиллари Клинтон, четыре – либертарианца Гарри Джонсона, остальные призывали голосовать за кого угодно, только не за Трампа. Журналисты абсолютно сознательно и профессионально топили «несистемного» кандидата от республиканцев, придумывая фейковые истории об изнасилованных им 30 лет назад женщинах и навешивая на него ярлык «расиста», и превозносили протеже действующей администрации, всячески замалчивая темные стороны ее политической карьеры. По сути, медиаиндустрия «оплота свободного мира» (как называла Хиллари Клинтон свою страну) превратилась в тоталитарную машину пропаганды, не помогающую обществу сделать выбор, а навязывающую его.

Или вот еще одна история на тему передергивания и манипуляции. 5 ноября 2017 года The New York Times опубликовала колонку Эвелины Фаркас, бывшей помощницы министра обороны США, хлестко озаглавленную «Дело Манафорта на самом деле о России, а не об Украине». Речь о том, что в рамках расследования о вмешательстве России в выборы президента США в 2016 году специальный прокурор Роберт Мюллер выдвинул обвинение Полу Манафорту, бывшему руководителю избирательного штаба президента Дональда Трампа. Манафорт и его деловой партнер Рик Гейтс обвиняются в получении десятков миллионов долларов от администрации президента Украины Виктора Януковича за лоббистскую работу в 2006–2015 годах. При этом они занимались отмыванием заработанных средств и нарушили закон о регистрации иностранных агентов.

«Между 2006 и 2015 годами Манафорт и Гейтс действовали как незарегистрированные агенты правительства Украины, «Партии регионов» – украинской политической партии, чей лидер Виктор Янукович был президентом в 2010–2014 годах. Манафорт отмыл более 18 млн долларов, которые были использованы для приобретения собственности, товаров и услуг в США. Этот доход он скрыл от министерства финансов США, министерства юстиции и других учреждений. Гейтс перевел более 3 млн долларов с офшорных счетов на другие счета, которые он контролировал», – гласит обвинительное заключение. Также указаны названия более чем 30 компаний в США, на Кипре, и в Великобритании, которые предположительно использовались для отмывания денег.

Хочу отметить, что деньги, отмывавшиеся г-ном Манафортом, – жалкие гроши для коррупционной машины, созданной режимом Януковича. В период правления этого президента, избранного в 2010 году от оппозиционной «Партии регионов» в результате вполне честной и конкурентной борьбы с тогдашним премьер-министром Украины Юлией Тимошенко, воровство было организовано с государственным размахом. Особенно масштабным этот процесс стал после чемпионата Европы по футболу 2012 года. Почивший на лаврах режим взял курс на европейскую интеграцию и посчитал, что такой выбор автоматически гарантирует ему индульгенцию за коррупционные преступления (кстати, именно Манафорт в свое время убедил Януковича дистанцироваться от «пророссийской» линии и готовить ассоциацию с Европейским союзом). В министерствах и ведомствах были созданы специальные секретные отделы, которым спускались «планы» по сбору коррупционной ренты и откатов. Полученные «доходы» фиксировались в таблицах, которые на Украине называли «шахматками». Собираемые по шахматкам наличные деньги в гривнах свозились в специальное место в Киеве, где их обменивали на доллары. Объем таких транзакций составлял до 1 млрд долларов в месяц. Эти суммы заказывались подконтрольными «семье» Януковича банками в Федеральной резервной системе, т. е. финансовые ведомства США могли практически в режиме реального времени наблюдать, как происходит разграбление национальных богатств Украины.

Летом 2013 г. первый заместитель премьер-министр Украины Сергей Арбузов, министр финансов Юрий Колобов и глава налогового ведомства Александр Клименко посетили с «неофициальным визитом» солнечную Калифорнию. Однако руководители финансового блока правительства Незалежной приехали туда не для отдыха. Они направлялись в Сан-Матео, где располагается штаб-квартира инвестиционного фонда Franklin Templeton. Это один из крупнейших в мире инвестфондов – под его управлением находятся активы на 1 триллион долларов. О чем визитеры из Киева говорили с топ-менеджерами фонда, неизвестно, но вскоре Franklin Templeton объявил, что он купил на 7 млрд долларов государственных облигаций Украины – 43 % внешнего долга этой страны. С очень большой скидкой, замечу – министерство финансов Украины по указанию Януковича «изобразило» преддефолтное состояние.

Таким образом, Янукович и его бригада не только украли, отмыли и скрыли в безопасной гавани миллиарды похищенных денег, но также и гарантировали себе серьезный бонус. Киев собирался выкупить свои долговые обязательства по номиналу. Разработка всей этой мошеннической схемы – работа американских партнеров шайки Януковича. Он был уверен, что скоро купит эти облигации по номинальной стоимости у себя самого, оплатив двойное превышение цены деньгами налогоплательщиков и кредитами от российского правительства.

«В ноябре 2013 года, после легкого флирта с Западом, г-н Янукович отклонил ожидаемое соглашение о вступлении в Европейский союз. Украинский народ вышел на улицы, на киевскую площадь, известную как Майдан. Г-н Янукович приказал своим спецслужбам стрелять и убил более ста невооруженных демонстрантов, а затем бежал из страны в Россию, несмотря на политическое урегулирование кризиса при посредничестве Соединенных Штатов и Европейского союза», – пишет Эвелина Фаркас. Это весьма распространенная в американских и европейских медиа версия тех событий. Ее авторы как-то невзначай забывают, что Украине никто не предлагал вступать в Европейский союз – речь шла о соглашении об ассоциации, которое у ЕС есть с такими странами, как Марокко или Чили. При этом из всех президентов постсоветской Украины Янукович был наиболее последовательным проводником евроинтеграции. Именно при нем было подготовлено то самое соглашение с Евросоюзом. Просто, будучи по характеру дельцом, он решил в последний момент «срубить бабла» с России и начал шантажировать Кремль ассоциацией с Европой, а Европу – сближением с Кремлем. В результате киевский режим заигрался и получил Майдан.

После победы «революции» и бегства Януковича из Киева в 2014 году проблема внешней задолженности находилась в ведении Натальи Яресько, американской гражданки и министра финансов Украины, назначенной по протекции администрации президента США Барака Обамы. Ее главной целью была реструктуризация внешнего долга Украины в таком виде, чтобы выиграл бенефициар. Она косвенно признала, что государственные облигации Украины принадлежат Януковичу. «Все это возможно, потому что эти облигации могут быть куплены и проданы, – сказала Яресько в ответ на вопрос канала ТСН в связи с моими публикациями в «Новой газете». – Они находятся на Ирландской фондовой бирже. Я не могу знать, кто бенефициарный владелец».

Этим бенефициаром и был Янукович, а «реструктуризация», пролоббированная г-жой Яресько, была в его интересах. Несмотря на отсрочку выплаты «тела» долга на 2019 год, в рамках реструктуризации были выпущены государственные деривативы, привязавшие объем платежей кредитору к проценту роста ВВП. Это абсолютная новация в истории реструктуризации суверенных долгов. Чем больше украинская экономика зарабатывает, тем больше она должна будет заплатить. Оказывается, украинский народ попал в вечную кабалу к своему бывшему президенту и его американским партнерам. Номинальным покупателем огромной внешней задолженности Украины был упомянутый инвестиционный фонд Franklin Templeton, а ключевую роль в этой коррупционной схеме играли Пол Манафорт и известная юридическая фирма Akin Gump Strauss Hauer & Feld LLP – в 2012 году Янукович нанял ее для поиска компромата на бывшего премьер-министра Украины Юлию Тимошенко, которая после отчета Akin Gump была приговорена к семи годам тюремного заключения. Их действия были скоординированы бывшим главой администрации Януковича, украинским олигархом Сергеем Левочкиным.

Представляется, что попытки притянуть Россию к скандалу вокруг бывшего руководителя избирательного штаба Дональда Трампа именно притянуты, причем за уши. В «деле Манафорта» русского следа нет, это история взаимоотношений американского политтехнолога с коррумпированной командой бывшего президента Украины Виктора Януковича. Вся эта история не имеет никакого отношения к «руке Кремля». Это просто очередной сюжет в саге об украинской коррупции, жестокой и беспощадной.

Глава 15 Третий колониализм как движущая сила глобальной коррупции

Когда открываешь ежедневную газету в любой части мира, обязательно находишь статьи, упоминающие проблему коррупции – если не в этой конкретной стране, то в других странах или регионах. Несколько опросов, проведенных Gallup в 2010–2013 годах и охвативших от 24 до 70 тыс. человек в 69 странах, четко обозначили коррупцию как проблему № 1 в мире, оставившую далеко позади себя бедность, инфляцию, неравенство, безработицу – и даже терроризм. Люди в современном мире вполне осознают, что коррупция подвергает опасности как их текущую жизнь, так и их будущее; что она искажает порядок нормального функционирования общества, подвергает опасности демократические процессы и консолидирует автократические элементы, потенциально присутствующие почти в любой стране.

Но хотя коррупция и понимается как глобальная проблема, все говорят о борьбе с ней на национальном уровне – что и понятно, поскольку правоохранительные органы действуют на национальном уровне, а не по всему миру. Уже много лет сотни государственных чиновников на всех континентах рассуждают о коррупции, но ее объем постоянно растет, а ее последствия все больше и больше влияют на повседневную жизнь людей – в первую очередь в периферийных странах (использую это слово, так как вместе с некоторыми учеными сомневаюсь, что термин «развивающиеся» им подходит). Таким образом, полагаю, что против коррупции в том виде, в каком она проявляется в XXI веке, можно успешно бороться не через «координированные» действия различных государств, а только через некую новую «Организацию Объединенных Наций», которая будет проводить агитацию и действовать как единое целое против той части мира, где эпидемия коррупции распространилась особенно широко. Этот подход можно считать наивным и во многих случаях преждевременным, но на сегодня это единственная возможность идти вперед.

Коррупция – это явление, которое легко обнаружить (и даже «почувствовать»), но которому довольно трудно дать определение. Большинство из тех, кто объявил своей целью борьбу с коррупцией, предпочитают использовать определение, охватывающее десятки, если не сотни видов действий, тем самым значительно усложняя как исследование противодействия коррупции, так и само противодействие. Повторяя вслед за Transparency International, что коррупция – это «злоупотребление полученными полномочиями во имя личной выгоды» (или даже добавляя, что это означает поиск «личной выгоды вместо цели, для которой эти полномочия или ответственность были предоставлены»), можно убедить кого угодно, что коррупция не может быть уничтожена, поскольку такие случаи происходили всегда в истории человечества и почти повсеместно распространены и сегодня.

Поэтому хочу начать с некоторых моментов, помогающих ограничить охват проблемы и определить действия, которые потребуются в первую очередь, если международное сообщество решит выступить против коррупционной деятельности.

Во-первых, стандартное разделение на «коррупцию в государственном секторе» и «коррупцию в частном секторе» выглядит как наиболее вводящее в заблуждение. Конечно, можно назвать многочисленные виды правонарушений в частных компаниях – мошенничество при покупке товаров и услуг у поставщиков; сговор при фиксациях цен; уклонение от уплаты налогов; отмывание денег; умышленные искажения фактов как высшим руководством, так и акционерами компаний, и т. д. – но до тех пор, пока все эти действия не регулируются какими-либо соглашениями с должностными лицами, их нельзя рассматривать как акты коррупции. Уклонение от уплаты налогов и отмывание денег можно назвать тяжкими преступлениями, но они не должны классифицироваться как коррупция, если только (и когда) в эти действия не были вовлечены тем или иным образом государственные чиновники. Поэтому, хотя все виды коррупции могут быть классифицированы как экономические преступления, не каждый вид экономического преступления нужно считать актом коррупции.

Во-вторых, деление на «мелкую коррупцию» и «крупную» или даже «системную коррупцию» также создает массу дополнительных проблем, так как при этом объединяются очень разные случаи. Против «мелкой коррупции», которую можно найти почти везде в мире, редко можно бороться эффективно, потому что, как правило, она на самом деле упрощает жизнь людей в странах, где законы и/или ограничения введены в действие для того, чтобы наделить полномочиями правящую элиту, а не обеспечить преимущества населению. Помимо этого «мелкая коррупция» в большинстве случаев официально имеет статус незаконной деятельности, в то время как повсеместно распространенная коррупция вплетена в деятельность, которая часто выглядит вполне законной. Наконец, стоит заметить, что большая часть средств, получаемых от «мелкой коррупции», так или иначе расходуется в родной стране и представляет собой перераспределение благосостояния в ней, в отличие от вывода денег за рубеж. Таким образом, экономический эффект «мелкой» и «крупной» коррупции отличается чрезвычайно.

Поэтому надо четко понимать, что мы говорим не о каких-то финансовых преступлениях, возникающих в корпоративном секторе, не о вымогательстве, случающемся в повседневной жизни на низших уровнях взаимодействия между гражданином и бюрократами. Более того, следует выделять «мелкую» и «крупную» коррупцию не как две версии одного и того же явления, но как радикально разные феномены: первый мы назовем «взяточничеством», подчеркивая его несистемный характер, и лишь последнее охарактеризуем как «коррупцию», подчеркивая тем самым ее глубокое проникновение в самую ткань любого общества, подверженного этому виду зла.

После всего вышесказанного мы можем определить коррупцию как форму поведения должностного лица или государственного назначенца в контролируемой государством корпорации либо другом квазиэкономическом предприятии, нацеленного при осуществлении его полномочий или влияния на приобретение либо личной наживы, либо наживы для его членов семьи, друзей или деловых партнеров в форме денег, собственности, карьерного роста или услуг. Как и авторы документа ОЭСР о коррупции, мы проведем различие между коррупцией и воровством и подчеркнем, что коррупция включает процесс переговоров с внешней стороной, что и делает ее столь опасной для честного общества. Коррупция может быть или незаконной, или совершенно законной (поскольку во многих государствах министры или государственные чиновники могут зарабатывать миллионы долларов через свои коммерческие предприятия, не будучи официально обвиненными в каких-либо правонарушениях). Но самое важное – ее объемы и распространение. Коррупционная деятельность, осуществляемая высокопоставленными правительственными чиновниками, в отличие от взяточничества, приносит коррупционерам выгоду, которую трудно скрыть от глаз общественности. Можно было бы даже сказать, что эти чиновники могут наживаться относительно безопасно, если составляют неотъемлемую часть стабильно правящей элиты – но в диктаторских и авторитарных режимах никто не может быть уверен, что не потеряет свое положение уже на следующий день. Поэтому постоянный отток денег из страны становится самой характерной особенностью глубоко коррумпированного режима. Без возможности разместить свои деньги за границей коррумпированный чиновник лишается большей части стимула, подвигающего его заниматься коррупционной деятельностью, поскольку коррупция представляется средством обеспечить себе состояние и благополучие, несмотря на то что обстановка в стране, в которой проживает коррупционер, выглядит непредсказуемой.

Таким образом, взяточничество и коррупция в нашем определении очень различаются. Первое – это явление, ориентированное главным образом внутрь страны, а второе – вовне. Это объясняет, почему мировое сообщество – и западные державы в особенности – очень встревожено распространением коррупции, а также тем фактом, что взяточничество на местном уровне регулярно осуждается, но не становится предметом серьезной озабоченности, и это при том, что его объем оценивается в 4–6 % ВВП многих развивающихся стран. Более того, несходство взяточничества и коррупции играет важную роль, когда дело доходит до борьбы с ними в различных условиях. Можно утверждать, что современная открытая экономика способствует коррупции, если не стимулирует ее, поскольку позволяет коррупционерам накапливать деньги и собственность в иностранной юрисдикции, надежно защищая их от национальных правоохранительных органов, а также предоставляет им персональные «стратегии выхода». Советская система, например, была глубоко пронизана тем, что называли «блат», и различные виды взяточничества присутствовали в ежедневной жизни почти повсюду, но в то же время система не была коррумпированной в том смысле, какой имеет это понятие в сегодняшней России. Разница не только в том, что сегодня взяточничество стало просто более безопасным, но в возможности спрятать присвоенные средства за границей, использовать их разнообразными способами, живя в России, и покинуть страну, если наступят трудные времена.

Поэтому коррупция сегодня значительно отличается от той, которая существовала со времен древней Месопотамии до Соединенных Штатов начала XX века: во всех предыдущих случаях она была в конечном счете ограничена национальными границами, в то время как сегодня коррупция облегчена наличием множественных юрисдикций. Этот вид коррупции появился благодаря трем основным факторам. Первый фактор – развитие современной системы уклонения от уплаты налогов, которая произвела сначала сеть офшорных финансовых центров и позже создала всю индустрию отмывания денег, анонимного финансирования, номинальных компаний, «слепых» трастов и других средств сокрытия денежных потоков, в том числе и от коррупционной деятельности. Вторым фактором явились политические реформы и прибыльное открытие основных «развивающихся» экономик, что позволило как установить слияние государственного и частного, кардинально необходимое для продвижения коррупции, так и использовать международные финансовые механизмы для упрощения перевода средств в различные «зоны безопасности». Третий фактор – технологические достижения, которые помогли сократить издержки всех этих транзакций и превратили офшорные финансовые операции в бизнес, легко доступный даже для людей, обладающих десятками тысяч долларов. Поэтому неблагоприятное воздействие коррупции в мировом масштабе с 1970-х годов возросло: финансовые потоки от развивающихся стран к развитым увеличились с 20 млрд долларов в год в 1970-х до 200 млрд в год к концу 1990-х и сегодня превысили l трлн ежегодно. Запад хорошо подготовился к этому притоку: с начала 1970-х годов офшорные юрисдикции появлялись в Европе (острова Мэн и Гернси, Лихтенштейн, Люксембург, швейцарский кантон Цуг и т. д.); в 1990-х Кипр и Латвия стали служить основным механизмом для переинвестирования «грязных» денег, прибывающих из России, Украины и Казахстана; с 2000-х Лондон получил статус истинной мировой столицы для иностранных клептократов.

Многие авторы утверждали – вполне справедливо, – что коррупция искажает государственные институты, подрывает конкуренцию, полностью извращает мотивацию и бизнесменов, и политиков. Там, где коррупция широко распространена, работа в государственном аппарате превращается в самый прибыльный вид бизнеса, уменьшается возможность создания достойного общества, основанного на признании таланта и достоинства. Но сегодня рост коррупции и ее распространение на международном уровне подпитываются не только клептократическими инстинктами бюрократов, которые заселяют обширную мировую «периферию», но и целями западной политической элиты.

В течение многих веков европейские страны доминировали над земным шаром, устанавливая то, что называлось европеизированным миром. За этим «поворотом к европеизации» стояло превосходство Европы как в военных действиях, так и в технологиях, что обеспечило ей доступ к удаленным частям планеты и возможность завоевать любые земли, в которых она нуждалась. Но у этого прямого колониализма, основанного на чистой «жесткой силе», были очевидные экономические ограничения: он мог длиться, пока это было оправдано «геополитическими» соображениями и пока обладание зарубежными территориями было рентабельным, т. е. предоставляло завоевателям некоторые значимые экономические преимущества, задвигавшие на задний план военные и человеческие затраты. Уже к середине XX века стало очевидным, что «колониальные» товары, составляющие всего несколько процентов обычного повседневного потребления англичанина или француза, не стоили человеческих жизней и огромных военных расходов, необходимых для непрерывного управления Африкой или Индокитаем. Поэтому – более или менее мирным способом – на повестке дня появилась деколонизация, и то, что я называю Первой колонизацией, завершилось.

Тем не менее страны Запада все еще оставались зависимыми от товаров, поставляемых периферийными странами, таких как нефть, неметаллические руды, кофе или какао. Таким образом, после «организованного отступления» в 1970-х и начале 1980-х годов западный мир установил новую систему, известную как неоколониализм. Он характеризуется двумя отличительными особенностями. Первая – проникновение в экономики стран третьего мира транснациональных корпораций, приносящих инвестиции при одновременном воспрепятствовании комплексному развитию этих стран. Вторая – финансовый захват многих стран международными банками, которые ссужали эти страны деньгами, когда цены на товары были высокими, а процентные ставки низкими, и требовали возвратить долги, когда рыночные условия менялись в противоположную сторону. Это финансовое доминирование Севера над Югом можно назвать Второй колонизацией. Она была не так кровава, как Первая, но определенно не менее груба.

Вторая колонизация достигла апогея в 1980-х, но потеряла свою привлекательность, поскольку экономический рост на глобальном Юге ускорялся и миллионы людей были вытянуты из крайней бедности, прежде всего из-за головокружительного подъема Китая. Но после «большого экономического расцвета» 1990-х появилось новое явление, которое я называю Третьей колонизацией – намного более разрушительной, чем предыдущие две. Если Первая колонизация была насаждена военной силой, а Вторая – финансовой мощью, то Третья основывается на силе обольщения, и мы должны напомнить, что это не совпадение: глагол «обольстить» звучит на латыни как «коррумпировать». В то время как страны третьего мира доказали, что не способны создать нечто схожее с условиями жизни в странах первого мира в пределах своих границ, их элиты отчаянно желают наслаждаться светской жизнью европейского уровня. Поскольку в большей части периферийных стран о свободе можно говорить весьма условно, вопросы о происхождении богатства их элит в любой момент могут быть заданы либо существующим, либо будущим правительством. Поэтому богатые люди желают купить недвижимость за границей, основать офшорные компании, открыть тайно управляемые счета и т. д.

Таким образом, коррупция, которая была в течение многих веков национальной проблемой, превращается в явление глобального характера. Запад совращает периферию, которая уже созрела для того, чтобы стать более коррумпированной, чем прежде. Третья колонизация, построенная на этом фундаменте, становится еще более изощренной и эффективной, чем Первая и Вторая. Как говорилось выше, элиты периферийных стран ежегодно отправляют около l трлн долларов в западные банки, в то время как долг всего третьего мира на конец тысячелетия был оценен на уровне приблизительно 1,96 трлн долларов. Коррупционеры передают в мировые финансовые центры приблизительно в четыре раза больше денег, чем их страны платят процентов международным банкам.

Наиболее явным отрицательным эффектом глобализации стали глобальные коррупционные сети – но этот эффект может и должен быть исправлен в первую очередь самим индустриальным миром. Ключ к борьбе с глобальной коррупцией находится не в таких странах, как Китай, Россия, Украина, Бразилия или Конго, – он спрятан в Европе, где были изобретены две первые формы колонизации. Современный первый мир сознательно создает новую финансовую систему, которая откроет границы бедных и – что более важно – плохо управляемых стран, позволяя их хозяевам обогащаться там, но инвестировать здесь, извлекая пользу как из беспорядка, существующего на глобальном Юге, так и от порядка, созданного на глобальном Севере. При таких условиях нельзя эффективно противостоять коррупции снизу, если ей не противостоят сверху. Борьба со взяточничеством, которая часто принимается за борьбу против коррупции, никогда не разрешит существующие проблемы, поскольку система третьей колонизации цементирует превосходство Запада над остальной частью мира более изощренными и надежно защищенными средствами, чем когда-либо прежде.

Я давно убеждаю западные державы и западное гражданское общество подняться против этого нового явления. Вот, например, статья, опубликованная в The New York Times в 2017 году. Она так и озаглавлена – «Всемирная антикоррупционная полиция»:

Всякий раз, когда встречаются представители правительств разных стран мира, они часто могут добиваться прогресса во многих областях, представляющих общий интерес: борьба с изменением климата, нищетой, торговлей наркотиками, исламским экстремизмом, торговлей людьми и современным рабством, даже киберпреступностью – список длинный. То, чего эти чиновники часто не замечают, – это коррупция. От нее страдают их народы; они согласны, что это раковая опухоль нашего времени и ее надо удалять. Но они мало что делают для этого.

Это странно, тем более учитывая масштаб проблемы. Что такое коррупция? Оксфордский английский словарь определяет это как «нечестное или мошенническое поведение тех, кто у власти». К тем, кто «у власти», я бы добавил тех, кто работает в корпорации и институтах, входящих в правящую элиту.

По данным организации Tax Justice Network (независимая группа, которая ведет борьбу с уклонением от уплаты налогов), мошенники и коррумпированные чиновники за последние 15 лет растратили 30 трлн долларов – или половину годового валового внутреннего продукта в мире.

Из Китая исчезло около 4 трлн долларов США, как полагают, в период с 2000 по 2011 год, причем большая часть из них – доходы от коррупции, направляемые в секретные офшорные финансовые убежища. Из России этот показатель близок к 1 трлн долларов. В Европейском союзе общая сумма составляет 1,2 трлн долларов.

На Западе самыми известными фигурами, связанными с мошенничеством на высоком уровне, являются Берни Мэдофф, Аллен Стэнфорд, Жером Кервель из Société Générale, Квеку Адоболи из UBS. Все знают о скандале с subprime debt и о криминальном манипулировании ставкой Libor. В моей стране, в России, были такие же мошенничества: кража 5 млрд долларов из Банка Москвы; 4 млрд долларов из БТА Банка и банка AMT; 4 млрд долларов из «Росукрэнерго»; 3 млрд долларов из банка «Глобэкс» и Связь-банка; 2 млрд долларов из Россельскохозбанка; 1 млрд долларов из «Росагролизинга» и 1 млрд долларов из банка ВЕФК.

Многие из тех, кто совершает эти мошенничества, смогли уехать за границу, где они используют услуги того, что я называю «олигархией финансовых услуг» – международных банков, юридических фирм и бухгалтеров, чтобы они могли продолжать жить за счет средств, полученных преступным путем. Некоторые, как Андрей Бородин, бывший исполнительный директор Банка Москвы, получили политическое убежище (г-н Бородин – в Великобритании).

Сергей Пугачев, владелец обанкроченного Межпромбанка; Виктор Храпунов, бывший мэр Алматы, Казахстан; жена Юрия Лужкова, бывшего мэра Москвы, – все они свободно поселились в странах Европейского союза или Швейцарии, где они ведут роскошный образ жизни. Они утверждают, что в их родных странах их будут преследовать за политические взгляды, хотя мало что было известно об их взглядах, пока они не переехали за границу; даже если они занимались политикой, то, как правило, поддерживали правящий режим.

Различные страны осуществляют инициативы по борьбе с коррупцией. Но эти шаги не учитывают международный, трансграничный характер проблемы: восстановление украденных активов неизбежно связано с сотрудничеством с другими юрисдикциями. Но противодействие этому – целая индустрия, созданная для того, чтобы помочь людям скрыть свое богатство за рубежом, вдали от любопытных взглядов национальных властей. Если правительства хотят иметь хоть какие-то шансы вернуть то, что было потеряно, они должны объединиться, чтобы создать международную антикоррупционную структуру по аналогии с Интерполом, чтобы победить финансовых олигархов.

Новая организация должна обладать широкими полномочиями. При этом ее содержание не будет дорого стоить (моя оценка составляет около 70 млн долларов в год). Ее задачей было бы повысить осведомленность о коррупции; объяснить, почему это имеет значение; и работать через национальные границы для ареста подозреваемых и их активов.

Чтобы возглавить эту структуру, я назначил бы человека с мировым авторитетом (бывший премьер-министр Великобритании Гордон Браун был бы отличным выбором). Мандат лидера был бы простым: бороться с коррупцией в надежде, что те, кто планирует обмануть своих соотечественников, украсть их деньги, будут воздерживаться от этого.

Без такой структуры трудно выиграть битву против коррупции. В рядах тех, кто противодействует национальным полицейским силам и следователям, есть профессионалы, хорошо разбирающиеся в оказании помощи тем, кто хочет вывести и спрятать свое богатство. В помощь тем, кто совершил мошенничество, – офшорные налоговые гавани, которые имеют свои законы, чтобы помочь тем, кто хочет держать свои темные дела в секрете и безопасности. Эта олигархия может быть разрушена только в том случае, если правительства будут использовать хорошо укомплектованное агентство, которое никого не боится и не действует в интересах какой-либо конкретной нации.

В отличие от Организации Объединенных Наций и Европейского банка реконструкции и развития, международный орган по борьбе с коррупцией будет действовать быстро и гибко. В настоящее время, если кто-то украдет миллиард долларов и отправится в офшорную зону, его практически невозможно привлечь к суду. Возвращение украденных средств еще более маловероятно; на это требуются годы и это стоит целое состояние.

Мы должны бороться с преступниками и их хорошо оплачиваемыми помощниками. Когда вспыхивает крупный коррупционный скандал, предсказуемо раздаются гневные голоса. Но спросите себя: сколько из преступников когда-либо поймали, сколько похищенных денег вернули?

За последние годы мы видели множество таких случаев. Поскольку транзакции денег становятся все быстрее и легче, нет сомнений в том, что масштабы мошенничества растут. И суммы похищенного растут так же быстро.

Нам нужно остановить их. Правительства во всем мире изо всех сил пытаются собрать средства для противодействия глобальному спаду, но они не могут просто увеличивать налоги. Скорее, они должны преследовать «грязные деньги» повсеместно и бороться с источником коррупции. (В конце концов, во многих случаях это государственные деньги, которые были выведены в первую очередь.)

Я предлагаю относительно дешевое и эффективное решение одной из самых актуальных проблем в мире: международный орган по борьбе с коррупцией. И мы должны создать его сейчас, а не когда-то в будущем. Это наши деньги – и мы хотим вернуть их.

Почему я считаю, что борьба с коррупцией – в интересах гражданского общества стран Запада? Потому что, во-первых, современная ситуация выглядит более опасной для Европы, чем любая другая форма доминирования над зарубежным имуществом, – она развращает европейские страны и их правительства, поскольку реабилитация коррупции становится хорошим ежедневным бизнесом для тысяч европейцев. Во-вторых, она увековечивает состояние беззакония в мировой периферии намного более эффективно, чем все европейские проконсулы прошлого, поскольку допускает коррупционные действия и препятствует борьбе с коррупцией там. В-третьих, она создает международную сеть коррумпированных чиновников, способствуя появлению того, чего никогда не могли вообразить прежде, – плотного союза колониальных владык, проживающих и на Севере, и на Юге. Поэтому новому явлению должны противостоять все люди доброй воли по всему миру.

Глава 16 «Всемирная прачечная» коррупции: инструкция по применению

Существующая система глобальной коррупции состоит из двух элементов: из действующих лиц – т. е. тех, кто хочет и может присваивать доходы от коррупции в родных странах, и посредников – тех, кто хочет и может размещать эти деньги вне границ государств. Действующие лица рассеяны по всему миру, так как нигде нет дефицита в людях, готовых использовать свое положение в иерархии власти для самообогащения. Но все знают, что деньги редко перетекают из богатых, безопасных и законопослушных стран в бедные и опасные области мира, где не соблюдаются законы. Это постоянное стремление к безопасности и надежности в конечном счете объясняет, почему борьба с коррупцией была успешна в западных странах – и почему сегодня она едва ли может быть успешной где-либо еще в мире.

При мысли о политической коррупции в развитой стране на ум определенно сразу приходят Соединенные Штаты начала XX века. Множество источников описывали страну, глубоко зараженную коррупцией практически на всех уровнях. Противостояние коррупционной системе стало главной опорой прогрессивного движения, ставшего чрезвычайно популярным в США и проникшего в обе части политического спектра. Между 1900 и 1915 годами были введены антимонопольные законы, должностные лица подлежали отзыву в течение срока их полномочий, американский сенат был превращен в орган, избираемый напрямую, была проведена муниципальная реформа и т. д. Объяснение всех этих событий кажется довольно ясным: в это время оттока коррупционных доходов из Соединенных Штатов не существовало. Америка стала богатейшей и самой стабильной в мире с политической точки зрения страной, таким образом, действительно нужно было быть безумцем, чтобы переводить миллионы долларов из Нью-Йорка или Сан-Франциско в Санкт-Петербург или Берлин в начале 1910-х годов, не говоря уже о Токио или Буэнос-Айресе. Таким образом, коррупция была если и не побеждена, то поставлена под контроль. Будучи лишены разумных вариантов вывода денег за пределы страны, американские коррупционеры приняли существующую систему с определенными правилами – и сегодня мы видим результат. Те же процессы произошли в европейских странах – с некоторыми заметными различиями, но аналогичные по своей природе.

Исторически первый и наиболее важный момент, повторю, – это безопасность и надежность: денежные средства должны храниться в самом безопасном месте. «Работая» там, они делают общество более богатым и более законопослушным; возрастающий уровень жизни притягивает еще больше инвестиций и талантов, вызывает дополнительную конкуренцию и продвигает лучшие законы, обеспечивает более сложную систему сдержек и противовесов, поднимает значение средств массовой информации – таким образом, страна выходит с честью из своего сражения с коррумпированными государственными чиновниками.

Но на глобальной периферии все выглядит совершенно иначе. Места там абсолютно небезопасные – можно вспомнить количество государственных переворотов в Латинской Америке, диктаторские режимы в Африке, революции в России, войны и гражданские конфликты, сотрясающие мир, и, конечно, политические репрессии и чистки в большинстве периферийных стран. Авторитаризм порождает беззаконие; там, где не соблюдаются законы, едва ли можно ожидать наступления экономического роста; бедность нарастает, что влияет также и на государственных служащих. В России, далеко не самой бедной стране на земном шаре, официальная зарплата федерального министра в 1996 году равнялась 275 долларам в месяц – но расходы федерального бюджета в то время достигали 85,2 млрд долларов, и государственная собственность, проданная на аукционах в течение того же года всего лишь за 560 млн долларов, была перепродана между 2005 и 2014 годами более чем за 104 млрд. Были ли хоть малейшие шансы для должностных лиц не стать коррумпированными, а для России – не стать клептократией при таких обстоятельствах? То же применимо ко всем постсоветским государствам, как и к большой части периферийных стран. Можно еще добавить, что никто не чувствовал себя в безопасности в то время, таким образом, тяга не только к самообогащению, но и к накоплению средств за границей была очевидна.

Экономическая и финансовая глобализация в сочетании с открытыми границами стала решающим фактором, стоящим за системной коррупцией, которая распространяется во всем мире в последние десятилетия, особенно после «холодной войны». Количество средств, незаконно переданных от глобальной периферии в крупнейшие финансовые центры, поистине удивительно. Существует несколько оценок общей суммы средств, которые их владельцы держали в офшорах. К концу 2014 года считалось, что она приближалась к 40 трлн долларов, из которых приблизительно 12 трлн принадлежит гражданам стран с развивающейся экономикой. Ситуация существенно изменилась с начала 1990-х, когда офшорные юрисдикции использовались или богатыми западными бизнесменами для уклонения от уплаты налогов, или лидерами периферийных государств, которые чувствовали себя абсолютно свободными в разграблении своих стран. К концу 1990-х самые большие офшорные состояния приписывались президенту Гаити Жан-Клоду Дювалье (до 800 млн долларов), президенту Нигерии Сани Абачи (до 5 млрд долларов), президенту Заира Мобуту Сесе-Секо (5 млрд долларов или больше), президенту Филиппин Фердинанду Маркосу (от 5 до 10 млрд долларов), и президенту Индонезии Мохамеду Сухарто (от 15 до 35 млрд долларов). Но так как богатство политиков или бюрократов (и их приближенных), накопивших огромные состояния вне границ своих стран, увеличилось (президент Египта Хосни Мубарак предположительно обладал как минимум 70 млрд долларов), вся офшорная система управления благосостоянием, безусловно, полностью изменила свой исходный характер.

Несмотря на то что у офшорного финансового бизнеса долгая история (определенный след оставил Венский конгресс, объявивший нейтралитет Швейцарии, а также ослабление правил инкорпорации, записанное в Делавэре в 1889 году), он попал в центр внимания в 1970-х, после того как многочисленные офшорные зоны были созданы на Карибских островах, на трех островах близ берегов Великобритании и во многих других местах. Эти государства и компании предложили своим резидентам высокую степень сохранения финансовой тайны и абсолютную свободу в использовании средств во всем мире. Все это стало возможным с согласия и ведущих держав, которые «уважали» пожелания своих граждан ослабить налоговое бремя, и «развивающихся» стран, которые надеялись повысить инвестиции в свои экономики. По оценкам, сегодня 500 американских корпораций, входящих в список журнала Fortune, держат более 2,6 трлн долларов в офшорных юрисдикциях через аффилированные структуры и филиалы, минимизируя свои финансовые расходы.

В 1998 году Россия подписала специальное соглашение с Кипром, отменяющее двойное налогообложение, предположительно с целью дать возможность российским капиталам, выведенным из страны, быть повторно инвестированными – и даже понизила налог на дивиденды, чтобы поощрить инвесторов накапливать их. К середине 2010-х приблизительно 21 % всех ПИИ (прямых иностранных инвестиций) в Индию прошел через Маврикий, известный своим финансовым законодательством. Создание офшорной финансовой системы было почти полностью нацелено на обслуживание потребностей состоятельных людей из западных стран – и, как предполагалось, на облегчение проблем бедных стран глобальной периферии. Даже в наше время офшоры более широко используются богатыми странами, чем бедными, – но теперь мы видим огромные и важные отличия от того, какой эта система была в ее первые десятилетия.

Главным, бесспорно, является роль офшорных юрисдикций в контроле собственности и активов в развитых и развивающихся странах. В западном мире многие частные корпорации основывают офшорные филиалы для перевода части средств, для регистрации патентов и технологий с целью избежать авторских отчислений, а также для десятков других потребностей, но сами остаются зарегистрированными в США, Германии или Великобритании, распределяя дивиденды акционерам, которые в большинстве случаев известны, как и те, кто непосредственно управляет их долями (все знают, что Марк Цукерберг владеет 28,2 % Facebook, Лилиан Бетанкур – 33 % L’Oreal, а семья Квандт – 46,6 % BMW). Но после того, как страны с развивающейся экономикой «открылись миру», ситуация существенно изменилась. В то время как на Западе офшорные зоны используются, чтобы разместить доходы от деятельности компаний, на периферии они используются для сокрытия собственников этих корпораций от государственных властей или для того, чтобы превратить всю (!) прибыль, сгенерированную компаниями, в дивиденды и перевести в офшор, если в стране запахнет жареным. И если олигархи, которые в течение многих десятилетий позиционировали себя как бизнесмены, объявляют, что они – бенефициарные владельцы таких компаний, то чиновники предпочитают скрывать свою собственность.

Другое отличие состоит в роли, которую исполняют государственные служащие. На Западе они в своей карьере редко имеют общие интересы с деловыми людьми и не управляют огромными компаниями, но в странах глобальной периферии власть – это деньги. Чиновники не только получают доли в сотнях прибыльных компаний – они могут влиять на бизнес, используя свои полномочия; они часто отбирают весь бизнес, даже не изменяя формальное управление. Существует множество прецедентов, на которые можно было бы сослаться, когда уважаемые предприниматели служат прикрытием для высокопоставленных чиновников. Это помогает должностным лицам зарабатывать десятки миллионов долларов и переводить их на офшорные счета, а позже покупать активы в Европе или США. Системная коррупция в том виде, в котором она существует в периферийных странах, предполагает не только существование коррумпированных чиновников, но и то, что вся правительственная структура нацелена на разграбление страны и организована для этого. Импортируя капитал из таких стран, западный мир получает целую сеть мошенников, которые не только владеют средствами на офшорных счетах или недвижимостью в странах Запада, но и держат в своих руках инструменты государственной власти. Этот «импорт» включает также «бизнес-культуру», которая представляет собой соединение политики и бизнеса с мошенничеством и воровством. Вот почему денежные офшорные потоки, берущие начало на глобальной периферии, более опасны для западного мира, чем те, которые служат целям западных предпринимателей.

Итак, каковы «за» и «против» системы, связывающей офшоры с коррупцией?

Плюсы довольно очевидны. Во-первых, система приносит пользу западным финансовым учреждениям, так как 12 трлн долларов офшорных средств де-факто размещены не на Британских Виргинских островах или Маврикии, а в уважаемых швейцарских, британских и американских банках, которые ведут учетные записи. Это огромная сумма, равная объединенным активам 10 крупнейших европейских банков по состоянию на 2017 год. Эти «грязные деньги» питают банковскую индустрию и приносят прибыль западным экономическим системам. Во-вторых, коррупционные доходы поддерживают ряд индустрий – от дилеров недвижимости и управляющих частными капиталами до производителей роскошных яхт и бизнес-самолетов. В Лондоне, главном мировом прибежище клептократов и коррупционеров, 40,7 тыс. дорогих особняков и квартир зарегистрированы на иностранные компании, 89 % из них владеют компании со скрытой юрисдикцией; статистика по Лазурному Берегу или лучшим местам в Италии не так впечатляюща, но все равно говорит сама за себя. Высокие цены на недвижимость, приносящие прибыль тысячам британцев, французов или итальянцев (не говоря уже о пенсионных фондах этих стран), в большой степени поддерживаются аппетитами офшорных инвесторов. В-третьих, существует развитая инфраструктура, обслуживающая тех, кто хочет безопасно спрятать свои деньги: бухгалтеры, инвестиционные консультанты, адвокаты и советники, иммиграционные адвокаты, директора офшорных компаний и номинальные владельцы, эксперты в лихтенштейнских трастах и агентствах недвижимости Монако, – все эти десятки тысяч людей в Европе и Соединенных Штатах получают доход от «грязных денег», текущих в «зону безопасности» и концентрирующихся в двух десятках развитых стран.

Негативные последствия труднее определить – но они определенно нарастают. Во-первых, появившаяся возможность для тысяч клептократов, их жен и детей жить в роскоши в столицах западных государств изменила приоритеты способных местных жителей, как бы прославляя коррупцию и распространяя чувство, что автократическое управление может быть хорошей вещью, поскольку оно производит столько богатых и щедрых людей. Во-вторых, все те, кто вовлечен в юридические процедуры от имени иностранных чиновников и «государственных предпринимателей», все, кто создает новые методы, позволяющие пренебречь «сложными» законами, направленными против отмывания денег, постепенно начинают считать, что профессия адвоката на самом деле предназначена для обеления мошенников и воров. Как следствие, водораздел между тем, что может считаться допустимым, а что нет, обычно сдвигается в сторону первого. В-третьих, политическая система попадает под давление – с одной стороны, много «достойных государств», где у власти находятся коррумпированные правительства, становятся членами международных организаций; с другой стороны, многочисленные западные политики или экс-политики превращаются в лояльных слуг автократичных правителей (как можно видеть на примерах Тони Блэра и Альфреда Гузенбауэра, облизывающих сапоги азиатских диктаторов) или же государство «назначает» бизнесменов, известных своими коррумпированными и жестокими бизнес-стратегиями. В-четвертых, новые методы развращают существующие политические элиты: они смотрят на действия предшественников и с большой вероятностью становятся более подверженными сотрудничеству с коррумпированными и авторитарными режимами.

Подводя итоги, можно сказать, что проникновение коррупционеров в западные общества может стать причиной их глубокой «экономизации» – в том смысле, что принципы и ценности будут подчинены исключительно финансовой выгоде. Это может полностью изменить общую устойчивую тенденцию к разграничению государства (или общественной сферы) и бизнеса, которая была ясно видна и в Европе, и в Соединенных Штатах в прошлые десятилетия.

Проблема притока «грязных денег» в развитые экономические системы сегодня широко обсуждается во всех крупных экономиках. Принимаются антикоррупционные законы, имеющие в некоторых аспектах экстерриториальную силу. Закон США о коррупции за рубежом 1977 года, закон Великобритании о взяточничестве 2010 года и многие другие нацелены на наказание не только коррупционеров за границей, но и западных компаний, которые взаимодействуют с ними. Антикоррупционные меры обсуждаются почти на каждой сессии МВФ, Всемирного банка или стран G-20. Представители 182 наций, среди которых были и наиболее коррумпированые и клептократические, подписали и ратифицировали (пусть даже с некоторыми возражениями) Конвенцию ООН против коррупции, вступившую в действие с декабря 2005 года. Но, как уже было сказано, запас «грязных денег» в ведущих мировых экономиках увеличивается на 8–9 % ежегодно, и никто не ожидает скорого изменения этой тенденции.

Позволю себе провести «политически некорректную» параллель между тем, что сейчас происходит на «антикоррупционном фронте», и событиями в миграционной политике Европы. В 1960-х и 1970-х годах было широко распространено мнение, что мигранты – это просто временные иностранные работники, которые могут быть легко отправлены обратно в любой момент. Позже европейцы обнаружили, что они, согласно известному замечанию швейцарского романиста Макса Фриша, «попросили работников, но получили вместо этого людей». Еще чуть позже они узнали, что пригороды многих больших европейских городов находятся во власти исламского населения, которое уже обладает местным гражданством, – а теперь стали свидетелями всплеска террористической деятельности на всем континенте (включая Британские острова). Рост внутренней миграции в Европу начался 20 годами ранее, чем появление «грязных денег» с глобальной периферии, таким образом, мы сейчас находимся на самой первой стадии процесса, когда люди все еще полагают, что у денег нет запаха, что все, способствующее экономическому росту и процветанию, можно считать моральным и что западная демократия останется неуязвимой для пороков варваров. Я не согласен с таким подходом, поскольку лично был свидетелем того, как хорошо организованное государство может превратиться в клептократию всего через два десятилетия. Апостол Павел сказал в своем Первом послании к Коринфянам: «Не обманывайтесь: плохая компания развращает добрые нравы». Эти слова сегодня так же важны, как и последние две тысячи лет.

В ближайшие годы и десятилетия можно ожидать значительного роста количества и важности проблем, связанных с глобальной коррупцией, которые возникнут в развитых странах. Поэтому гораздо более важным представляется не обеспечение прозрачности при сделках с поступающими деньгами, а комплексный подход, направленный на удаление значительной их части из западного мира. Крупнейшие страны Запада давно стали свидетелями последствий коррупции в собственных обществах – и вряд ли они хотят, чтобы это продолжалось в XXI веке.

В июне 2018-го злоключения корабля «Aquarius», которые нарекли «Одиссеей XXI века», потеснили в фокусе внимания европейских средств информации все мировые события, включая сенсационную сделку Дональда Трампа с Ким Чен Ыном и чемпионат мира по футболу в России. Бывшее немецкое рыбоохранное судно, арендованное неправительственной гуманитарной организации «SOS Mediterranee», пыталось доставить от берегов Ливии на Апеннинский полуостров 629 нелегальных мигрантов. Новое правительство Италии, которое состоит из евроскептиков и пришло к власти на волне антииммигранских настроений, отказалось принимать непрошеных гостей. В результате пассажиров «Aquarius» согласилось приютить правительство Испании, но медийный эффект от стояния на рейде привел к общеевропейскому скандалу с обменом «любезностями» между Римом, Парижем и Мадридом на высшем уровне и на повышенных тонах. Политический кризис в Германии, который чуть было не привел к отставке правительства и новым выборам с непредсказуемым результатом, не случайно совпал с этими событиями, ведь он был спровоцирован радикальными разногласиями между партнерами по правящей коалиции именно по миграционной проблеме.

В истории «Aquarius», как в капле воды, отразился крупнейший со времен Второй мировой войны миграционный кризис, который европейские чиновники опрометчиво списали в архивы истории. Агентство Европейского союза по безопасности внешних границ весной 2018-го победно отрапортовало о снижении потока нелегалов почти вдвое. Ситуация, конечно, не идет ни в какое сравнение с 2015 годом, когда в страны ЕС прибыли до двух миллионов «новых европейцев». Однако элиты Старого Света рано успокоились. Ведь причиной миграционного кризиса стали вовсе не гражданские войны в Ливии и Сирии, которые, слава богу, сходят на нет, – они являются лишь одними из его факторов. Сама «арабская весна», дестабилизировавшая весь Ближний Восток и Северную Африку, вызвана фундаментальными проблемами современной цивилизации, выходящими далеко за пределы этого региона.

На «Aquarius» находились граждане 26 стран, в том числе Алжира, Ливии, Марокко, Нигерии, Сенегала, Южного Судана, Афганистана, Пакистана и Бангладеш. Статус подавляющего большинства из них не имеет ничего общего с таким понятием, как «политический беженец», то есть человек, подвергающийся на родине преследованиям за свои убеждения. Хотя бы потому, что у них нет никаких убеждений – это было хорошо видно из прямых включений журналистов с борта судна. Да, интервьюируемые выглядели несчастными и измученными. Но эти малообразованные мужчины и женщины бежали не от репрессий властей, а от материальных проблем, нищеты и безысходности, в надежде на сытую и беззаботную жизнь. В странах, куда они стремятся попасть, можно поддерживать многократно более высокий уровень жизни, даже не занимаясь никаким трудом, получая социальные пособия от государства и благотворительную помощь от сердобольных граждан. По крайней мере, именно такую перспективу для себя они видят через призму социальных сетей современного информационного мира.

Однако все могло бы быть иначе. Если бы не было грабежа финансовых ресурсов коррумпированными плутократами в Африке, Азии и на Ближнем Востоке, люди там были бы богаче, не чувствовали бы себя социально униженными и, вероятно, даже не помышляли бы отправиться в смертельно опасное путешествие на утлых суденышках контрабандистов к берегам Европы. Но ведь именно благодаря созданной странами Запада системе Третьего колониализма коррупция стала международным явлением. Может быть, лидерам Европы пора перестать по-страусиному прятать голову в песок и пытаться лечить пораженный злокачественной опухолью организм средневековыми припарками и кровопусканием? Если причиной повышения уровня мирового океана является антропогенное потепление климата и вызванное им таяние ледников, то никакие дамбы не спасут от всемирного потопа – надо устранять причину. Офшорный неоколониализм вошел в экзистенциальное противоречие с интересами самой североатлантической цивилизации. Только его полный демонтаж, то есть отказ от статуса Земли обетованной для мошенников и коррупционеров со всего мира, перераспределение финансовых ресурсов в пользу наций, которые страны «золотого миллиарда» считают «периферийными», сможет спасти сам «золотой миллиард».

Глава 17 Как победить клептократию

В последние годы все разнообразные разговоры о борьбе с глобальной и системной коррупцией характеризовались несколькими яркими особенностями.

Во-первых, коррупция привязывалась в той или иной мере к невероятному количеству вещей. Она изучалась во взаимосвязи с экстремизмом и терроризмом; ею объяснялись падения режимов; ее связывали с незаконным оборотом наркотиков и незаконной торговлей оружием; коррупция даже использовалась как фактор, облегчающий анализ гибридных войн. Не стану утверждать, что нет никакой связи между коррумпированными правительствами и всеми этими мировыми проблемами. Однако важно понять, что, если исследователь углубится в них, фокус его внимания почти наверняка сместится с поведения коррупционеров и коррупционных сетей к более широким проблемам и последствиям. В результате мы получим длинную историю с очень общими заключениями и рекомендациями.

Во-вторых, почти во всех исследованиях о глобальной коррупции как наиболее важная отмечалась связь между коррупцией и офшорными юрисдикциями и номинальными компаниями. Дальше авторы обычно переключаются на отмывание денег как таковое, оценивают его размер, исследуют направления перетока денежных средств, обвиняют пособников и предлагают пути и способы сокращения влияния этого фактора на современные экономики.

Есть еще две проблемы. С одной стороны, существует ключевая дилемма: должны ли те, кто хочет бороться с коррупцией, решать проблему в странах, которые реально коррумпированы, или следует попытаться преобразовать и изменить методы ведения бизнеса как в западных странах, так и в офшорных финансовых центрах? В 2016 году крупнейшие международные организации выделяли сотни миллионов долларов на финансирование антикоррупционных программ от Украины до Зимбабве, от Египта до Нигерии. Но если посмотреть на одну из самых коррумпированных стран в Европе, Украину, легко заметить, что большая часть этих денег (по некоторым оценкам, до 80 %) направлялась на обучение местной полиции, поставки современного оборудования для полицейских и даже на модернизацию судебной системы. Аналогично выглядит ситуация и в других странах. Это означает, что международные усилия сосредоточены на борьбе с тем, что мы называем взяточничеством, т. е. мелкой коррупцией, и никак не угрожают коррумпированному бюрократическому государственному аппарату. В результате Украина переместилась с седьмого на первое место в списке самых коррумпированных стран Европы, Ближнего Востока и Африки, составленном Ernst & Young, в то время как ни одного дела о коррупции так и не было возбуждено. Не слышно ничего и о комплексной борьбе с международной коррупцией внутри развитых стран – в лучшем случае тамошние правоохранительные органы преследуют собственных граждан, которые пытаются спрятать свои деньги в Швейцарии и Люксембурге.

Иначе говоря, современный подход выглядит очень неэффективным и должен быть заменен другим подходом, который отменит все программы, нацеленные на противостояние взяточничеству за границей (так как это не меняет общей картины). Следует забыть о реформировании офшорных налоговых зон (поскольку они не будут объявлены вне закона в обозримом будущем) и сфокусироваться на главной проблеме – на реальном проникновении в западные экономики коррупционных доходов и денег из клептократических стран.

С другой стороны, все яснее вырисовывается желаемая природа антикоррупционного взаимодействия между западным миром и глобальной периферией. В большинстве случаев это сотрудничество существует на уровне правительств: они подписывают и ратифицируют соглашения, получают деньги от международных организаций, распределяют их и рапортуют о достигнутых успехах. Однако, если честно признать, что большинство периферийных государств, откуда направляются «грязные» денежные потоки, коррумпированы сверху донизу, можно прийти к выводу, что сам принцип сегодняшних действий чрезвычайно непоследователен. Выделять правительствам Нигерии или Украины деньги на ликвидацию коррупции – все равно что финансировать нацистский режим в надежде, что жизнь евреев там станет более безопасной и комфортной. Любое антикоррупционное сотрудничество с клептократическими правительствами должно быть немедленно прекращено.

Если точнее – должна быть прекращена не только финансовая и организационная помощь этим правительствам, но и обмен любой значимой информацией. В таких странах правоохранительные или налоговые органы часто пренебрегают компроматом на высокопоставленных коррупционеров и при этом используют полученную информацию против тех, кто не вовлечен в коррупционные схемы, но может быть обвинен в незначительных преступлениях вроде игнорирования некоторых формальностей при открытии счетов в зарубежных странах.

Теперь, после всех предварительных комментариев и предположений, можно переходить к общей структуре концепции, которую можно назвать Глобальной антикоррупционной инициативой. Основное предложение состоит в формальном делении мира на «безопасные» и «небезопасные» места с точки зрения коррупции. Те страны, которые выразят намерение остановить глобальную коррупцию на своих границах, заключают соглашение (договор, коалицию и т. п.) о том, как они будут действовать при обнаружении притока «грязных денег» со стороны государств – членов коалиции. В этом случае каждая сторона должна предоставить любой другой стороне исключительные полномочия в борьбе с коррупцией: например, полиция и правоохранительные органы должны признавать и исполнять все судебные запросы, поданные следователями любого из сотрудничающих государств (разыскные запросы, ордеры на арест или конфискацию активов и т. д.), если это касается преступлений, связанных с коррупцией или отмыванием денег, совершенных гражданами любого государства, которое подписало и ратифицировало соглашение. В то же время соглашение для этого вида сотрудничества подразумевает, что граждане всех стран-участниц могут свободно использовать свои средства и получать банковское обслуживание с полным соблюдением конфиденциальности в любой из этих стран.

Соглашение должно быть открыто для любой страны, безотносительно уровня ее коррумпированности, – но для вступления в сообщество «безопасных» стран правительства присоединяющихся стран должны четко заявить, что они снимают все ограничения на преследование своих граждан за возможные коррупционные преступления в любом другом государстве-участнике, невзирая на любой вид внутренней неприкосновенности, которой они могут обладать (дипломатический статус, статус выборного должностного лица или его представителя, статус политического беженца и т. п.). Другими словами, все подписывающиеся стороны объявляют свою территорию общим пространством для антикоррупционных действий, а их граждане будут равны перед антикоррупционным законодательством сообщества. Соответствующие законы могут быть либо согласованы и введены в действие заранее, либо разработаны позднее с развитием сообщества.

Эти общие принципы проявят себя в нескольких ключевых последствиях.

Во-первых, члены вновь созданной коалиции объявят, что их не волнует то, что может произойти на территории, лежащей вне контура «безопасной» части мира. Коррупция в этих странах должна стать проблемой их правительств или гражданских обществ, а не глобального сообщества. Запад не будет заботиться о бедных индийцах, украинцах или филиппинцах, страдающих от местной коррупции, – это их страны, и они должны быть ответственны за все, что в них происходит.

Во-вторых, результатом предлагаемой инициативы станет поэтапный демонтаж офшорных юрисдикций. В основе ее лежит простая идея, что финансовые центры не должны использоваться для отмывания «грязных денег». На политической карте мира есть целые государства, которые существуют во многом благодаря такого рода операциям. Речь идет о Панаме и Доминикане, Багамах и Маврикии, Барбадосе и Брунее, Самоа, Вануату и дюжине других. Они, конечно, могут существовать и далее, а их представители – участвовать в Генеральной ассамблее ООН, однако отношение к этим государствам и всем компаниям, использующим эти юрисдикции, должно быть соответствующим, – как к изгоям. При этом весьма двусмысленным выглядит статус налоговых убежищ, которые либо официально являются имуществом, владениями или территориями предполагаемых «цивилизованных» государств (чемпион здесь, конечно, Соединенное Королевство с островами Мэн, Гернси, Джерси, Каймановыми островами, Британскими Виргинскими островами, Бермудами и т. д.); либо де-факто и в некоторых случаях де-юре составляют Европейский союз (первая группа включает Лихтенштейн, Монако, Андорру и Сан-Марино, вторая – Люксембург и Кипр); либо представляют собой особые юрисдикции, являясь в то же время неотъемлемой частью национальных государств или конфедераций (как штат Делавэр в Америке или кантон Цуг в Швейцарии). Предлагаю все эти места считать «небезопасными» – поскольку компаниям, созданным там, и людям, владеющим счетами в местных банках, не позволят свободно вложить капитал в «безопасные» страны. Как следствие, особые условия в таких местностях, как Делавэр или Цуг, вскоре будут полностью отменены. Люди, создающие в офшорах компании и размещающие денежные средства в местных банках, будут иметь возможность тратить свои деньги по всему миру, используя, к примеру, личные или корпоративные платежные карты. Однако этим компаниям не разрешено будет открывать банковские счета и инвестировать денежные средства в активы или недвижимость в «безопасной» зоне – если только они не будут отвечать определенным требованиям, которые будут перечислены позже. Проще говоря, офшорные компании должны быть перепрофилированы таким образом, чтобы они могли действовать как глобальные налоговые убежища и инвестиционные механизмы для мировой периферии, а не для развитых стран.

Третьим и наиболее важным элементом системы должно стать выяснение происхождения бенефициарных владельцев компаний и счетов. Сегодня, когда Глобальной антикоррупционной инициативы еще не существует, требования для открытия офшорного счета довольно формальны: резиденту достаточно просто заявить, что все его богатства «нажиты непосильным трудом». Я же предлагаю изменить подход к гражданам и компаниям из стран, находящихся вне «безопасной» зоны, которые собираются открыть счет или приобрести коммерческую или жилую недвижимость в любой стране, участвующей в Глобальной антикоррупционной инициативе (исключение будет сделано только для государственных корпораций, приобретающих имущество или активы, необходимые для их основной деятельности, от их собственного имени и за их собственный счет). Никакая офшорная или иностранная компания, созданная вне «безопасной» зоны, не сможет владеть там имуществом, не задекларировав его бенефициарного собственника. Если компания уже владеет собственностью в «безопасной» зоне и не декларирует конечного бенефициара, ее заставят продать актив за установленное время (например, три года) под угрозой конфискации. Возможность использования граждан «безопасных» стран в качестве номинальных владельцев легко может быть исключена, если гражданин будет вынужден объяснить происхождение этих средств и заплатить соответствующие налоги.

Главная идея здесь не в том, чтобы исключить возможность для граждан остального мира открывать счета или покупать недвижимость в «безопасной» зоне. Смысл – в гарантиях полной прозрачности. Глава национального банка африканской страны или депутат Верховной Рады Украины сможет купить особняк в центре Лондона, но в этом случае их имена будут известны властям и любой вид банковской тайны не будет их касаться. Кроме того, все страны, участвующие в Глобальной антикоррупционной инициативе, должны будут немедленно и навсегда отказаться от всех программ, позволяющих иностранным гражданам приобретать вид на жительство или подавать на гражданство на основании огромных инвестиций, сделанных в национальную экономику, или приобретения недвижимости в стране. Рекомендуется также переписать правила предоставления политического убежища с целью исключить возможность для клептократов претендовать на роль «оппозиционных активистов», чтобы проникнуть в «безопасную» зону и обосноваться в ней.

Подводя предварительный итог, можно сказать, что суть предлагаемой мной стратегии состоит в концентрации не только на непосредственной и рутинной борьбе с коррупцией (это, разумеется, не предполагает отказ от нее как таковой; напротив, подразумевает всяческое усиление), но и на выживании ее из цивилизованного мира; не на изъятии «грязных денег», а на принуждении их владельцев уйти из «безопасной» зоны – и, в долгосрочной перспективе, на расширении числа участников Глобальной антикоррупционной инициативы.

Глава 18 «Коррупция» и «изгои»: поставить знак равенства

Главным предварительным условием для системной коррупции, которая поразила периферийные страны с последней трети XX века, стала взрывная комбинация авторитарных режимов и открытых границ. В течение многих десятилетий считалось, что автократы должны держать границы закрытыми, чтобы надежно управлять своим населением, но сегодня это уже не так. Современная коррупция вызвана самим существованием режимов, позволяющих своим сатрапам грабить собственную страну и при этом держать и тратить деньги за рубежом, чувствуя себя в абсолютной безопасности. Отметим, что сегодня социальные элиты в любой стране ведут себя похожим образом, утверждая, что они принадлежат к успешному «космополитическому» слою общества. Многие сторонники глобализации утверждают, что это одно из ее благ, но мне этот вывод представляется несколько сомнительным.

Политическое открытие авторитарных режимов (или развитие «нелиберальной демократии» в обществах, которые уже открыты и относительно свободны) создает существенные проблемы и для этих обществ, и для остальной части мира. С одной стороны, простота перевода средств в офшорные юрисдикции, открытия счетов в крупных западных банках, приобретения недвижимости в крупных городах по всему миру и даже законного перемещения за границу с огромными денежными суммами серьезно подрывает намерения местных элит установить в своих странах главенство закона. Человек нуждается в этом, только если будет уверен, что, когда он станет рядовым гражданином или даже вступит в ряды политической оппозиции, стабильный правовой режим гарантирует его будущее.

Но если подавляющее большинство представителей правящих элит лелеют идею покинуть страну после того, как их власть закончится, в верховенстве закона нет нужды – оно бесполезно с точки зрения поиска тихого места, куда можно будет удалиться от дел. Лидеры авторитарных режимов – в основном приспособленцы, и чем более открыто общество в такой стране, тем шире становится слой тех, кто не заботится о законе. С другой стороны, профессиональные и образованные граждане, не являющиеся частью режима, выражают собственные предпочтения, поскольку могут свободно покинуть страну, если политические условия станут неприемлемыми. Это создает другую важную связь между открытостью современных авторитарных режимов и их стабильностью. Революционные события, подобные тем, что привели к краху Советский Союз, выглядят маловероятными не потому, что большинство активных людей довольны жизнью. Просто все понимают, что наиболее эффективная стратегия состоит скорее в поиске «биографических решений системных противоречий», чем в попытках изменить систему.

В авторитарных режимах XXI века действительно есть понимание, что системная коррупция – эффективное средство обеспечения лояльности чиновников, а открытые границы позволяют и мирно перетасовывать правящую элиту (поскольку некоторые ее участники бегут из страны), и избавляться от большинства не вписывающихся в систему граждан (которые могут законно заработать деньги и обустроить свое будущее где-то в другом месте). Поэтому «очевидное» предположение о том, что открытость создает больше возможностей для борьбы с коррупцией и изменения общества, может оказаться абсолютно вводящим в заблуждение. Напротив, «запечатывание» коррумпированных обществ могло бы наилучшим способом вдохновить их на борьбу с коррупцией, мошенничеством и кумовством. И, говоря о Глобальной антикоррупционной инициативе и разделении мира на две части, я имею в виду в первую очередь именно это.

Запуск Глобальной антикоррупционной инициативы сразу же переведет граждан стран, отказавшихся от участия в ней, и компании, которыми они владеют, во второразрядную категорию. Эти люди будут вынуждены либо закрыть счета и продать недвижимость, если решат не раскрывать свою личность, либо сделать информацию о своей собственности достоянием общественности. Подчеркну этот пункт: никто не отберет их собственность, просто личность собственников должна быть раскрыта. И это может многое изменить, ведь коррумпированные режимы притворяются «чистыми» и «невинными». Конечно, лишь небольшая часть обладателей зарубежных счетов и недвижимости, вторых паспортов или резидентских удостоверений открыто их декларируют. Следовательно, государства – члены Глобальной антикоррупционной инициативы могут создать комплексную базу данных на всех, кто открыл персональные и корпоративные банковские счета, стал выгодоприобретателем любого из «слепых» трастов или фондов, купил апартаменты, дома, яхты, самолеты и другую дорогостоящую собственность. Эта база данных не предоставляется государственным чиновникам, а становится достоянием общественности с защищенным неограниченным 24-часовым доступом в интернете. Количество чиновников, которых затронет эта инициатива, окажется намного выше, чем количество погибших от Черной смерти в XIV веке в Европе, а «вывод капитала» может стать не имеющим аналогов по масштабам в истории западного мира. Открытая информация позволит бюрократам подсиживать коллег, спровоцирует чувствительные конфликты внутри правящей элиты и многочисленные увольнения высокопоставленных чиновников и породит глобальную путаницу, поскольку неизбежные налоговые проверки затронут миллионы людей.

Глобальная антикоррупционная инициатива должна создаваться как организация, открытая для любой страны, которая захочет присоединиться. Она не должна быть похожа, например, на Европейский союз, который принимает новых участников при условии согласия всех членов. В нашем случае единственным условием для того, чтобы быть допущенным – и, следовательно, для устранения всех ограничений и дополнительных требований, затрагивающих большинство людей, – является готовность предать обвиняемых в коррупции международному судебному преследованию и принять общие нормы поведения, уже действующие для стран – участниц Глобальной антикоррупционной инициативы. Это предположительно означает, что лишь немногие коррумпированные чиновники проигнорируют собственные интересы в пользу потребностей общества, и если руководство страны откажется начать движение, тем самым оно выставит себя полностью коррумпированным. Если давление из-за границы и на коррупционеров, и на простых людей станет достаточно сильным, можно ожидать огромных изменений в любом систематически коррумпированном обществе глобальной периферии.

Глава 19 Последний день Монако

С глобальной коррупцией как с относительно новым явлением следует бороться не только в глобальном масштабе, но также и новыми методами. В течение многих веков против коррупции начинали бороться в нескольких случаях: во-первых, правитель мог обеспокоиться тем, как его назначенцы управляют делами государства, если их состояние внезапно увеличилось; во-вторых, взяточничество могло выйти наружу, если кто-то пожаловался на коррумпированного чиновника, попросившего вознаграждения; в-третьих, если кто-то заподозрил, что конкурент получает выгоду незаконно, по-видимому, из-за вмешательства чиновников. Сегодня многое изменилось. Если режим коррумпирован, его хозяин обычно закрывает глаза на некоторые методы коррупции, поскольку они служат средством укрепления режима путем коллективной ответственности. Отношения между взяткодателем и взяточником ограничены пределами государства и обычно не могут исследоваться с международной точки зрения. Прозрачность, вызванная конкуренцией, тоже существует внутри национальных границ и поэтому вряд ли может быть использована в мировой экономике.

Поэтому наиболее впечатляющие из недавних антикоррупционных дел, как правило, вытекают из уголовного расследования, начатого в одной стране и ведущего в другую, где деньги использовались; или из независимого расследования, начатого активистами и указывающего на очевидное нарушение законодательства об отмывании денег; или из фактов, указывающих на то, что человек не может себе позволить тот стиль жизни, который он практикует, на свои официальные доходы и т. д. Проблема со всем этим в том, что коррумпированный чиновник из одной страны может быть привлечен к суду в другой стране, только если он нарушит закон этой страны. Если он этого не делает и если никто не разыскивает его в родной стране, он может чувствовать себя в безопасности. К примеру, десятки украинских чиновников, накопивших значительное состояние посредством коррупции, живут теперь в Европе без всяких проблем, поскольку новое украинское правительство просто не разыскивает их ни за какие правонарушения. Многие чиновники и бизнесмены, ответственные за воровство, обман и мошенничество в постсоветских странах, получили политическое убежище в Европе и США, потому что утверждали, что якобы выступали против политических режимов своих родных стран, и стали жертвами гонений. При этом все они сами были частью режимов, и благодаря им стали миллиардерами… Таким образом, очевидно, что западный мир определенно испытывает недостаток соответствующих инструментов для успешной борьбы с глобальной коррупцией даже на собственной территории.

К сожалению, как уже отмечалось, качество современных политических элит стран Запада таково, что необходима настоящая революция, чтобы сподвигнуть их подняться на борьбу с глобальной коррупцией. В ноябре 1916 года, накануне Февральской революции в России, один из лидеров либеральной оппозиции в Государственной думе Павел Милюков выступал с обличительной речью, в которой перечислял факты неподготовленности России к мировой войне, преступной халатности и коррупции высших должностных лиц. Он говорил о том, что правительство находится во власти «темных сил», не способно управлять страной, и требовал отставки председателя совета министров. Сообщая о том или ином бестолковом распоряжении, Милюков риторически восклицал: «Что это – глупость или измена?» Бездействие властей стран Европы и Северной Америки в вопросе о международной коррупции, а порой – прямое укрывательство мегамошенников и украденных ими капиталов является смесью глупости и прямого сговора с офшорной олигархией.

В феврале 2017 года я напрямую обратился к элитам в комментарии, опубликованном самой авторитетной газетой финансового мира The Financial Times:

ПРОФЕССИОНАЛЫ, КОТОРЫЕ ПРЕВРАТИЛИ КОРРУПЦИЮ В ГЛОБАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ

Сэр, я с интересом прочитал статью Дэвида Фейна «Как наказать тех, кто отмывает деньги?» (23 ноября 2016 года) и ответ Стивена Хейнса на нее «Банки на передовой против финансового преступления» (Письма, 28 ноября 2016 года).

Оба автора упускают важный момент. Что касается потоков теневого капитала, то проблема не в недостаточной бдительности со стороны законодательного регулирования. В конце концов, США извлекли примерно 270 млрд долларов из банков, что довольно-таки значительно, чтобы считать, что результатов нет. Эти суммы банки заплатили, чтобы избежать стандартного судебного преследования, – недавно банки Deutsche Bank и Credit Suisse добавили к этому еще 12,5 млрд долларов, выплаченных по мировому соглашению.

Но эти штрафы составляют только малую часть прибыли преступников, поэтому они не готовы менять свои плохие привычки. Тем временем, даже по самым скромным оценкам, ежегодно 1 трлн долларов мошеннических наличных денег перетекает из третьего мира в первый. Я предлагаю назвать это явление «третьей колонизацией». Эта сумма добавлена к уже существующему «пулу» теневых денег, который, по скромной оценке, превышает 60 трлн долларов и сопоставим с ежегодным валовым внутренним продуктом всей планеты.

Заманчиво обвинить только страны так называемого развивающегося мира в этой утечке. Да, происхождение этих состояний – из расположенных на краю света стран, часто посредством воровства и коррупции. Но эти состояния были бы бесполезны или даже ими было бы опасно владеть, если бы местные олигархи не чувствовали себя в безопасности, помещая их на временное хранение за границей. Только приблизительно 0,01 % из тех людей из Африки, Азии и Латинской Америки, кто поместил свои деньги в Банк Лондона (международная идиома для покупки собственности в столице), создали офшорные компании, которые трудно обнаружить, или скрытые трасты. Остальные делают это на глазах властей и на глазах легионов агентов по недвижимости, банкиров, адвокатов и бухгалтеров, которые только рады помочь им.

На самом деле именно благодаря этим профессионалам коррупция, в течение многих веков бывшая национальной проблемой, становится теперь глобальным явлением.

Запад создал новую финансовую систему, которая разблокировала границы бедных и плохо управляемых стран. Местные правители наполняют свои карманы за счет населения своих стран и инвестируют доходы в экономику Запада. Эти коррумпированные элиты извлекают выгоду из беспорядка внутри своей страны и порядка здесь – получают выгоду из обоих миров.

Часто Россию представляют как наиболее типичную и патологически коррумпированную страну. Но в действительности малочисленная объединенная группа лиц взаимодействовала различными способами для захвата активов приблизительно 700 банков, больших и маленьких, незаконно присвоив приблизительно 100 млрд долларов. Небольшая часть ежегодного триллиона, о котором мы говорим.

Эти украденные суммы денег были одобрены и безопасно размещены в иностранной юрисдикции вне досягаемости российских властей. По крайней мере половина суммы прибыла из банков, которые прошли аудит одной из бухгалтерских фирм «Большой четверки».

Вместо того чтобы притворяться бдительными, возможно, пора принять радикальные меры, чтобы преобразовать систему, которая увековечивает несправедливость во всем мире. Драматический политический сдвиг в англоязычных странах только делает ситуацию более срочной.

Александр ЛебедевПредседатель Совета директоров,Национальный резервный банк,Москва, Россия

Полагаю, что движущей силой Глобальной антикоррупционной инициативы могут стать сами страны, которые пострадали от скрывающихся в государствах «золотого миллиарда» казнокрадов и мошенников. Они могут официально обвинить предоставляющие им убежище власти в Европе и Америке в пособничестве отмыванию «грязных денег» (особенно в том случае, если эти власти откажутся присоединиться к Глобальной антикоррупционной инициативе). В любой цивилизованной стране это является тяжким преступлением. Money laundering – процесс преобразования нелегально полученных денег в легальные, что и происходит в многочисленных офшорах. Президентская комиссия США по организованной преступности в 1984 году использовала следующую формулировку: «Отмывание денег – процесс, посредством которого скрывается существование, незаконное происхождение или незаконное использование доходов и затем эти доходы маскируются таким образом, чтобы казаться имеющими законное происхождение». В международном праве развернутое определение легализации («отмывания») доходов от преступной деятельности и перечисление ее видов и способов содержатся в конвенции Совета Европы № 141 «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» от 8 ноября 1990 года. Конвенция признала преступлением действия, связанные с «отмыванием» денег, полученных не только от наркобизнеса, но и от других видов преступной деятельности – их перечень определен ст. 6 Конвенции. Различия в законодательстве отдельных стран связаны прежде всего с определением перечня деяний, являющихся источником происхождения легализуемых средств.

В настоящее время банки обязаны работать в правовом поле, в котором в их обязательства входит соблюдение требований, направленных на минимизацию ущерба от отмывания денег, выработанных международными организациями, такими как Всемирный банк и Базельский комитет под эгидой Организации объединенных наций. ООН приняла Международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма от 1999 года. Эта конвенция вступила в силу 10 апреля 2002 года, ее подписали 132 страны и ратифицировали 84, в том числе Австрия, Швейцария, Литва, Латвия. Все банки, которые работают в правовом поле стран, ратифицировавших конвенцию от 1999 года, действуют согласно восьми специальным рекомендациям ФАТФ по борьбе с финансированием терроризма и 40 рекомендациям по борьбе с отмыванием денег и выводом капиталов. Помимо этого ЕС направил всем финансовым и контролирующим органам директивы и рекомендации по борьбе с отмыванием капиталов. В соответствии с директивой от 1 апреля 1994 года любые сделки на сумму свыше 12 тыс. евро сопровождаются процедурой идентификации клиента и самой операции на предмет предотвращения отмывания средств.

Все страны Европейского союза должны соблюдать принципы ФАТФ по идентификации клиента, ведению учета с целью восстановления крупных валютных сделок и правовой защите при сообщении о сомнительных сделках. В 1988 году Базельский комитет принял Декларацию о предотвращении использования банковской системы в целях отмывания денег, полученных преступным путем. В декларации описываются основные принципы и процедуры, которые администрации банков должны и обязаны применять в своих учреждениях для содействия борьбе с отмыванием денег в банковской системе как на внутреннем, так и на международном уровнях. В 1997 году комитетом были опубликованы Основополагающие принципы эффективного банковского надзора, где сказано, что отмыватели денег используют перемещение за границу денежной наличности и оборотных ценных бумаг.

Таким образом, вся необходимая правовая база для предъявления международной офшорной олигархии уголовно-правовых и имущественных презентаций существует, и Россия могла бы выступить на этом пути в качестве первопроходца. Уже не так важно, кто из бывших должностных лиц в ЦБ и правоохранительных органах допустил систематическое ограбление клиентов в банках страны. Раз за эту тему взялись, надо думать, как вернуть похищенное. Для расчистки авгиевых конюшен необходима межведомственная комиссия. В нее надо включить представителей силовых структур (СКР, ФСБ, МВД), Центробанка, Агентства по страхованию вкладов, Минфина, ФНС, Росфинмониторинга, а также представителей гражданского общества в лице общественных организаций, занимающихся мониторингом в сфере коррупции и экономической преступности. Комиссия должна работать гласно, с привлечением журналистов и независимых экспертов, в том числе международных.

25 апреля 2018 года глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин заявил, что российские чиновники и бизнесмены замешаны в выводе средств в офшоры и проведении сомнительных операций. По словам главы надзорного ведомства, власти регулярно мониторят крупные «офшорные сливы». «Росфинмониторинг постоянно проводит анализ материалов СМИ, таких как «панамское досье», «райское досье», «английское досье». Анализ данной информации показал, что гражданам России подконтрольны тысячи иностранных компаний, проходящих по данным досье», – рассказал Чиханчин. Руководитель Росфинмониторинга признал, что среди участников сомнительных операций есть публичные должностные лица, включая губернаторов, депутатов и даже глав органов исполнительной власти разных уровней.

В первую очередь, пока не истек срок давности, эта комиссия должна провести ревизию по всем обанкроченным банкам и возбудить заново или активировать «спящие» (таких немало) уголовные дела. Задача – найти и вернуть украденные деньги, спрятанные за рубежом. Речь идет о сумме свыше 100 млрд долларов. Претензии должны быть адресованы к тем финансовым институтам – банкам, инвестиционным фондам, юридическим конторам вроде Mossack Fonseca, аудиторским фирмам и прочим, – которые и осуществляют то самое «отмывание». Им можно было бы предъявить иски на конкретные суммы. Причем добиваться урегулирования во внесудебном порядке, так как для суда необходимо платить астрономические суммы адвокатским конторам, зачастую находящимся в сговоре с беглыми мошенниками. Правительство Казахстана потратило более полумиллиарда долларов на процессы против владельца БТА-банка Мухтара Аблязова, который «унес» 10 % ВВП этой страны, и ничего не вернуло. А Минюст и Минфин США только в 2017 году взыскали с Deutsche Bank целых 7,2 млрд долларов, с банка Credit Suisse – 5,3 млрд долларов. И эти деньги поступили в американский бюджет без утомительных процессов в суде. Всего же за последние 10 лет сумма отступных, полученных правительством США от банков, обвиненных в пособничестве уклоняющимся от налогов гражданам и других финансовых прегрешениях, превысила 350 млрд долларов. Спрашивается, чем мы хуже?

На набережной такой «суверенной страны», как Монако, уместившейся на 2 га Французской Ривьеры, и пришвартованных яхтах можно встретить немало беглых мошенников со всего света. Полагаю, что, если одни только российские власти введут запрет для физических и юридических лиц на какие-либо операции с княжеством, это серьезно подорвет благополучие Альбера II и заставит его задуматься над тем, стоило ли ему оказывать покровительство Георгию Беджамову и ему подобным. А ведь вопросы к князю есть и у Казахстана, и у Турции, и у Китая. Да и у соседних европейских стран их тоже накопилось немало.

Впрочем, если подняться над прагматичным решением национальной задачи по репатриации капитала и взглянуть на Третий колониализм как на цивилизационный вызов, Глобальная антикоррупционная (или, если хотите, антиклептократическая) инициатива достойна того, чтобы стать предметом обсуждения на международных площадках высшего уровня. Это и «Большая двадцатка», и Организация экономического сотрудничества и развития, и, наконец, Организация Объединенных Наций. В последние годы мир охвачен лихорадкой санкций. Разные страны и группы стран включают друг на друга в «черные списки» с такой же легкостью, с какой когда-то русские аристократы вызывали друг друга на дуэль. Пушкин делал это двадцать раз, двадцать первый вызов закончился трагически – не только для него, но и для мировой культуры. С моей точки зрения, сегодня именно коллаборация с офшорной олигархией, участие в ежегодном хищении и отмывании «грязного» триллиона долларов, является стопроцентным основанием для наложения санкций на ту или иную страну. Причем решением Совета безопасности ООН, при консенсусе всех его постоянных членов.

Если это случится в один прекрасный день, он станет последним днем Монако. Не только конкретного княжества, но и в широком смысле слова.

Оглавление

Предисловие

Глава 1 Наследники «червонных валетов»

Глава 2 Сын за отца: «многоходовки» банковского афериста Антонова

Глава 3 Отец за сына: как два миллиарда долларов вкладчиков Мособлбанка пошли на корм лошадям в конюшнях его хозяев

Глава 4 О, сколько нам «Открытий» чудных…

Глава 5 «Мотылек», упорхнувший с миллиардами накоплений будущих пенсионеров

Глава 6 Too big to fail, или Как устроена фабрика «грязных денег» на Западе

Глава 7 Вот тебе лыжи, вот тебе Швейцария: как менеджер Credit Suisse обобрал российских миллиардеров

Глава 8 Знакомьтесь: Беня, который «съел» 5 % ВВП Украины и не подавился

Глава 9 Как «герои Майдана» дербанили то, что не успел украсть Янукович

Глава 10 Лондонградский обком «Союза меча и орала» и полная тайна вкладов

Глава 11 Алхимия и клептомания в атомной энергетике: приключения маленькой тележки

Глава 12 Первым делом – миллиарды, ну а самолеты – потом: крутое пике «Трансаэро»

Глава 13 «Черные дыры» во вселенной благотворительности

Глава 14 Криптовалютный апокалипсис, медиакратия и fake news

Глава 15 Третий колониализм как движущая сила глобальной коррупции

Глава 16 «Всемирная прачечная» коррупции: инструкция по применению

Глава 17 Как победить клептократию

Глава 18 «Коррупция» и «изгои»: поставить знак равенства

Глава 19 Последний день Монако Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg