«Жизнь на краю»

Жизнь на краю (fb2) - Жизнь на краю 770K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Питер Дэниелс

Питер Дэниелс ЖИЗНЬ НА КРАЮ

Введение

Огромный лайнер сделал вираж влево, и в иллюминаторе я увидел удаляющиеся огни Лондона. Вместе с Робиной, моей женой, я путешествовал по всему миру в качестве председателя совета директоров одной корпорации. Как особый подарок, я планировал провести с Робиной несколько дней в Париже, осматривая достопримечательности и ходя по магазинам, но, к сожалению, "подхватил" очень серьезную вирусную инфекцию.

Прошло уже почти три недели с того дня, как мы вылетели из Австралии. Первую остановку мы сделали на Тайване, где я встретился с юристами и старыми друзьями, чтобы обсудить возможность открытия отделения корпорации в этом регионе. Следующим пунктом нашего маршрута был Сеул, столица Южной Кореи, где мы встречались с бизнесменами, членами правительства и старыми друзьями, чтобы более подробно обсудить наше расширение. Затем отправились в Вашингтон, где меня пригласили выступить на конференции, включавшей "президентский молитвенный завтрак", на котором присутствовали президент Клинтон с женой, вице-президент Гор с женой, Билли Грэм со своей женой Рут. Находясь там, я случайно встретился с Аднаном Хашогги, которого считали самым богатым человеком в мире. Под конец нашего турне мы отправились на остров Джерси, что в проливе Ла-Манш, чтобы встретиться с моим давним другом, владеющим одним из самых впечатляющих поместий в этом регионе, и пригласить его приехать в Австралию на бизнес-конференцию. Прилетев с острова в Лондон, мы отменили визит в Париж и теперь возвращались обратно в Австралию. Я не знал, где я подхватил этот ужасный вирус, от которого у меня поднялась температура, и с нетерпением ждал, когда погаснет табло "Пристегните ремни", чтобы опустить спинку кресла и попросить у стюардессы несколько одеял, чтобы согреться. Мне было очень приятно и утешительно, что моя жена была рядом, и, как часто бывает, когда нам нездоровится, я начал размышлять о жизни вообще и о том пути, который мы прошли за последние сорок четыре года.

Я вспомнил кое-что из своего детства, которое было полно неопределенности, вспомнил свое неадекватное поведение в школе и свою дислексию (неспособность к чтению. — Прим. пер.), которую проглядели врачи и из-за которой к двадцати шести годам я был почти неграмотным. Теперь, в возрасте семидесяти лет, я успешно занимался бизнесом в разных частях света, служил во многих международных советах, деятельность которых охватывала почти весь земной шар, и написал серию пользующихся успехом книг, что принесло мне определенную славу и богатство, — причем намного больше, чем я мог себе представить. Затем я подумал о людях, которых я с убежденностью мог назвать гигантами XX столетия, и которые своим присутствием, высотой и достижениями оказали влияние на мою жизнь.

Гиганты XX века

С первым гигантом я встретился сразу после евангелизации Билли Грэма в 1959 году. Это был д-р Харрольд Стюард, который стал моим духовным отцом и оставался им до сего дня. Этот великий человек, которому сейчас уже под девяносто, во время Второй Мировой войны был санитаром. После войны он исполнил свое желание и стал практикующим врачом. На протяжении семи долгих лет он изучал медицину, а затем после трех лет практики отправился в Индонезию как миссионер-медик, чтобы исцелять больных и говорить им о любви Христа. Вернувшись в Австралию, он и его жена Гвенда открыли свои сердца и свой дом для многих людей, делясь с ними своей верой посредством изучения Библии и примера своей жизни. Этот человек подружился со мной, когда я был неопытным и необразованным каменщиком. Он оказывал мне поддержку, молился за меня и учил меня Библии. Я в неоплатном долгу перед ним за те успехи, которых я добился за последние сорок четыре года. Для меня этот человек является одним из величайших людей двадцатого столетия. Мы и по сей день поддерживаем глубокие и уважительные дружеские отношения.

Другим гигантом, с которым мне случайно довелось встретиться в 1973 году в одной из гостиниц Аделаиды, был д-р Джон Хэггей. Его отец покинул Ближний Восток и женился на американке. Одним из их детей был Джон Хэггей, который стал знаменитым баптистским пастором. Позже, движимый заботой о странах третьего мира и недостатком возможностей для развития выдающихся христианских лидеров в этом регионе, он основал в Сингапуре Институт высшей лидерской подготовки Хэггея.

Наши отношения стали весьма тесными, вплоть до того, что я был избран членом австралийского Национального совета директоров Института Хэггея. Спустя несколько лет я стал председателем совета и был выдвинут в члены международного совета. Этот уникальный человек обладает глубоким пониманием того, что требуется странам третьего мира, и весьма сосредоточен на своей части работы. Институт Хэггея до сих пор одновременно готовит до шестидесяти лидеров для стран третьего мира, которые затем возвращаются к себе на родину, получая большую часть спонсорской поддержки с Запада.

В числе выпускников — генералы вооруженных сил, физики-ядерщики, политики, академики, судьи, епископы и люди из высших слоев общества, прошедшие жесткий отбор комиссии Института Хэггея, прежде чем быть зачисленными в качестве студентов. Мое общение с д-ром Джоном Хэггеем побудило мой разум и дух развивать глобальный взгляд на вещи и во многих случаях вынуждало меня "растягиваться" до такой степени, когда мне уже казалось, что у меня лопнет голова.

В 1977 году я встретился с одним из величайших гигантов всех времен, д-ром Билли Грэмом, когда проводил евангелизацию в г. Саут-Бенд, штат Индиана (США). Несмотря на то что наша встреча была краткой и с тех пор мы почти не общались (за исключением одного-двух телефонных разговоров), динамичная жизнь этого, пожалуй, величайшего евангелиста со времен апостола Павла, произвела на меня неизгладимое впечатление. Билли Грэм повлиял на жизнь миллионов людей в двадцатом веке и, без сомнения, является одним из гигантов христианской веры.

Во время этого же визита в США в 1977 году я должен был встретиться с человеком, о котором я читал в книге "Успех, благодаря позитивному мышлению". Его звали У. Клемент Стоун. Этот необычайно богатый и щедрый человек, основатель и владелец американской страховой компании "Комбайнд Иншурэнс", был одним из моих давних героев. После моего выступления по радио в Соединенных Штатах Америки я получил приглашение встретиться с ним лично. Когда я спросил его о том, как он начинал, и что дало ему тот дух, который сделал его таким гигантом, он рассказал мне удивительную историю. Маленьким мальчиком он рос без отца, зато Бог благословил его чудесной матерью и помогал обеспечивать семью, когда он стоял на перекрестках улиц Чикаго и продавал газеты, но, к сожалению, большие мальчишки прогоняли его. Зная, что должен продать те несколько газет, за которые было заплачено, он зашел в ресторан и попытался продать их там. Он успел продать четыре или пять газет, прежде чем хозяин ресторана взял его за ухо и вывел за дверь, велев не беспокоить посетителей. Когда хозяин развернулся и пошел обратно в ресторан, юный Клем Стоун последовал за ним и снова начал продавать газеты. Хозяин ресторана снова вывел его. Когда это повторилось несколько раз, посетители попросили хозяина оставить мальчишку в покое. Клем сказал, что это был его первый урок бизнеса: "Если тебе нечего терять, но попытка может принести прибыль, тогда используй все средства, чтобы попытаться вновь. И продолжай попытки, пока не одержишь победу". Когда он делился со мной принципами успеха за обедом, на собраниях, в своем доме в Чикаго и в лимузинах, я смотрел на него и поражался способностям и величию этого удивительного человека, который оказал такое сильное влияние на мою жизнь вплоть до сего дня. Без сомнения, это один из гигантов XX века.

Спустя некоторое время я встретился с еще одним гигантом — д-ром Робертом Шуллером. Я увидел его по телевизору в Австралии и позвонил в его австралийский офис в Сиднее, чтобы поинтересоваться, не нужна ли им какая-либо помощь. Я и понятия не имел, что в тот самый момент они смотрели американский журнал с моей фотографией и выясняли, как со мной связаться. Спустя некоторое время меня пригласили стать членом австралийского совета директоров программы "Час силы", а позже — и членом международного совета. Сегодня это служение способно каждую неделю достигать более миллиарда человек своими позитивными проповедями, которые буквально изменяют миллионы жизней. На протяжении почти двух десятков лет я участвовал в собраниях международного совета директоров программы "Час силы" и работал с одними из самых блестящих умов в мире. Я изумлен тем, что сделал д-р Шуллер, создав крупнейшую христианскую телевизионную сеть в мире. Для меня было большой привилегией помогать собирать средства, когда он строил "Хрустальный собор" (здание, в котором расположена штаб-квартира служения. — Прим. пер.). Вместе с другими директорами я имел возможность давать советы относительно продолжения этого служения. Многочисленные книги д-ра Шуллера, такие как "Трудные времена всегда проходят, а крепкие люди остаются", "Мышление возможностей" и "Жизнь несправедлива, но Бог справедлив", стали большим вдохновением для множества людей по всему миру. В них раскрывается характер и сила этого великого человека. Я поражаюсь его способностям и видению, а также его чувствительностью к другим людям и его ободряющим отношением ко мне. Его способность оказывать влияние почти на целый мир дает ему право считаться одним из гигантов двадцатого столетия, если не всех времен.

Благодаря телепрограмме "Час силы", я встретился еще с одним моим героем, покойным д-ром Норманом Винсентом Пилом, который даже после своего девяностолетия все еще проводил конференции и писал книги и статьи, которые продолжают вдохновлять людей. Благодаря моим контактам с д-ром Пилом на первой конференции по этике для генеральных директоров в США, а также позже, когда я обучал некоторых из его сотрудников в Центре христианской жизни Пила, я по-новому понял, что доброта является одним из тех великих качеств характера, которые все мы должны стремиться иметь. Его жена Рут — удивительно сильный человек. Его книга "Сила позитивного мышления" и многие другие его работы были переведены больше чем на двадцать языков и оказали влияние на весь мир. Д-р Пил, без сомнения, был одним из гигантов XX века.

Еще одним гигантом XX столетия был великий австралиец, сэр Брюс Смол. Мы с ним служили в австралийском национальном совете директоров Института Хэггея на протяжении многих лет, и он повлиял на мою жизнь больше любого другого бизнесмена в Австралии. Незадолго до его смерти я провел с ним утро в отеле "Парк Ройял" в Брисбене (Австралия), где он рассказал, а я записал на диктофон историю его жизни. Он прошел путь от молочника до крупнейшего производителя велосипедов в южном полушарии. Впоследствии он стал одним из крупнейших застройщиков в Австралии, политиком и знаменитым филантропом. Огонек в его глазах и острота его разума никогда не переставали удивлять меня. Даже когда я разговаривал с ним по телефону буквально за несколько дней до его смерти, его ослабленное тело не могло подавить остроту его интеллекта.

Есть и другие гиганты XX века, которых я знал только благодаря телевидению, новостям или книгам, написанным ими или о них.

Это д-р Мартин Лютер Кинг, который был лидером движения за гражданские права и удивил мир своим ораторским искусством. Я разделяю его убежденность в том, что обо всех нас следует судить по нашему характеру, а не по цвету кожи. Он повлиял на мою жизнь и тогда, когда я был впечатлительным молодым человеком, и еще больше, когда я стал старше.

Я считаю, что величайшим человеком XX столетия, подлинным гигантом среди всех людей был сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Этот человек мобилизовал англоязычный мир и послал людей в бой, когда всему миру угрожало нацистское владычество. Когда я прочел написанные им книги и понял многие ситуации и драмы его жизни, мне стало ясно, что его чувство предназначения никогда не колебалось. То, что он неизменно полагался на Бога и верил в Него, видно во многих его словах и поступках. Я уверен, что без его неустрашимого мужества, мудрости, упорства и духа сегодняшний мир был бы совсем другим.

За много лет, благодаря своей страсти к знаниям, я прочел более шести тысяч биографий, а также книги по истории, экономике, богословию и политике. Я начал понимать, что мозг, как и мускулы, можно напрягать и развивать, и я всегда готов принимать все больше и больше. Я также заметил, что знания становятся бесполезными, если их не применять согласно плану и расписанию и если они не имеют ценности с точки зрения единственного истинного нравственного критерия постоянства.

Как они укрепили меня

Благодаря этим гигантам, я узнал следующее: нет ничего невозможного; лучшее еще впереди; люди видят вас такими, каковы вы сейчас, но не могут представить себе, как далеко вы можете пойти; вы сможете, если верите, что сможете! Вы не достигнете ничего, если не будете каждое утро смотреть на себя в зеркало и осознавать, что вы и только вы ответственны за ваше будущее и что жизнь состоит не из шансов, но из выборов. Бог никогда не превращал людей в роботов. Каждый из этих гигантов снова и снова заверял меня в том, что вера в Бога и верность библейским принципам, которым учил Иисус, обеспечат баланс и безопасность в любой сложной ситуации.

Когда мы вернулись в Австралию, мне пришлось следующие три недели пролежать в постели с вирусной инфекцией, которая переросла в бронхит, прежде чем я смог вернуться в офис и продолжить свой жизненный путь.

Глава 1 Мои некрепкие корни

Самые ранние достоверные сведения о существовании моего рода содержатся в исследованиях, показывающих, что мои предки по отцовской линии были евреями, которые в середине XV века покинули Испанию, спасаясь от гонений, и поселились в порту контрабандистов под названием Сент-Остелл в Корнуолле (Англия). Эти отрывочные сведения достаточно хорошо подтверждены документально, и создается впечатление, что, за одним заметным исключением, мы были слугами, скромными ремесленниками или рабочими на знаменитых английских угольных шахтах. Одна из интересных находок свидетельствует о том, что мальчик по имени Базза Дэниел работал на шахте, когда ему было десять лет, что, впрочем, было обычным делом в то время. Наша семья эмигрировала из Англии в Австралию на борту судна "Эпаминондас" — трехмачтового корабля, построенного в Квебеке (Канада) в 1850 году. Они прибыли в Холдфаст-Бэй, что всего в шести милях от Аделаиды (Южная Австралия), в канун Рождества 1853 года и присоединились к другим колонистам, жившим в маленькой, но активной колонии.

Из истории мы знаем, что иммигранты, прибывавшие в Южную Австралию, были людьми разных национальностей. Некоторые из них из-за своих христианских убеждений были вынуждены спасаться от гонений в Европе, добровольно согласившись на опасный переезд в Австралию, где они могли обрести свободу вероисповедания. Все другие штаты Австралии были заселены свободными людьми и большим количеством каторжников, которых ссылали из Англии в кандалах, чтобы они способствовали колонизации Австралии.

Некоторые исследования указывают на то, что другие члены рода Дэниелсов начали новую жизнь и в Новой Зеландии, и в Соединенных Штатах Аме рики, а некоторые из них, как нам сказали, до сих пор исповедуют иудаизм.

Фамилия Дэниел была изменена на Дэниелс нашими далекими предками. Они, возможно, подверглись влиянию великого пробуждения Уэсли в Англии, которое было широко распространено в то время и из которого, в конце концов, возникла методистская протестантская деноминация, весьма распространенная сегодня во всем мире.

По прибытии в Австралию наши предки работали слугами, рабочими или шахтерами, а позже — плотниками, каменщиками, рабочими на фабриках или сезонными сборщиками плодов. Это означало, что временами они жили на берегах великой реки Мюррей в палатках и шалашах или снимали непритязательные комнатки и небольшие дома.

Они переезжали с места на место, чтобы получить работу. Временами они жили в Брокен-Хилл и Литгоу — шахтерских городах в Новом Южном Уэльсе, а также в Перте, в Западной Австралии. В конце концов, они обосновались в Аделаиде, в Южной Австралии, всего в шести милях от того места, где в 1853 году на берег сошли их предки. Большинство из них и по сей день продолжают жить в том районе.

О моих предках по материнской линии известно очень мало, а та информация, которую мне удалось найти, отрывочна и ненадежна.

Мой отец Джозеф Дэниелс был одним из шестнадцати детей. Все они жили сурово и бедно, что часто было связано со злоупотреблением спиртным. Из-за своего необузданного характера и безответственности у них были проблемы с законом, и иногда, к сожалению, их сажали в тюрьму. Мой отец был подвижным, приятным человеком небольшого роста с волнистыми волосами. Он всегда был падким на женщин, из-за чего и имел неприятности большую часть жизни. Когда они с моей матерью Дороти поженились, ему было двадцать с небольшим лет, ей примерно столько же. Их первенцем был мой брат Брайан, затем, двумя годами позже, 9 октября 1932 года на свет появился я, и уже во время Второй Мировой войны родился мой младший брат Дэвид, который был на десять лет младше меня.

Жизнь в нашей семье не всегда проходила гладко. Бывали моменты напряженности, ссоры и драки — вплоть до того, что иногда дело доходило до вмешательства полиции. Мой старший брат Брайан весьма хорошо учился в школе, а также демонстрировал большие успехи в футболе, крикете и прыжках в воду в местном общественном бассейне, где он великолепно исполнял сальто в два с половиной оборота и другие фигуры. Если бы он получил соответствующую подготовку, по сегодняшним понятиям он мог бы стать кандидатом в олимпийскую сборную. Мои же академические способности и поведение весьма страдали от непонимания людей и моей собственной неспособности усваивать материал, что позже было приписано дислексии.

Депрессия 30-х годов произвела на меня, еще маленького мальчика, неизгладимое впечатление, которое осталось и по сей день. В те годы детский сад означал бесплатное питание и возможность общения с детьми моего возраста, но единственное, что я запомнил, — это то, что если мне не нравилась еда, я пролезал под воротами и убегал домой. Интересно отметить, что там была маленькая светловолосая голубоглазая девочка, которая смотрела, как я убегал. Спустя много лет эта девочка стала моей женой.

В конце 30-х годов мир охватила эпидемия дифтерии. Я тоже заболел и в тяжелом состоянии был доставлен в больницу. Я до сих пор очень живо помню, как люди в белых халатах всю ночь напролет делали мне уколы, а у меня был невероятный жар. Впоследствии я узнал, что врачи не ожидали, что я выживу.

После того как меня выписали из больницы, я на протяжении многих лет был болезненным. Передо мной также открывалась пугающая перспектива — идти в школу. В конце концов день, которого я так боялся, настал. Я хорошо его помню. Мне задавали вопросы, чтобы определить уровень моего умственного развития. Этим занималась женщина, которую я никогда не забуду. Ее звали мисс Томас. Я ясно слышал, как она говорила с другими учителями в соседней комнате о моей неспособности усваивать материал и понимать простые вещи, из-за чего меня следовало поместить в специальный класс для недоразвитых детей, который назывался "Класс возможностей". В конце концов, учительница, которую звали мисс Филлипс, вмешалась в беседу и сказала: "Я возьму его в свой класс". Хоть это и кажется невероятным, но я помню эти события по сей день, что указывает на то, как сильно они повлияли на мой юный разум.

Мисс Филлипс, пожалуй, обладала всеми теми качествами, которыми не должен обладать учитель. Она была несдержанной, высокомерной и немного жестокой. Поскольку я был не в состоянии понимать и усваивать материал, мне приходилось списывать у других учеников. При этом у меня обнаружилась весьма необычная способность к копированию, и я даже преуспел в рисовании. Но когда мисс Филлипс стало известно о моей способности обманывать, пересказывать или просто запоминать сказанное вместо того, чтобы учиться и понимать, произошло неизбежное. Она ударила меня по лицу, толкнула кулаком в спину, затем взяла меня за подбородок и стала трясти его, так что мои зубы застучали, а потом сказала: "Питер Дэниелс, от тебя — сплошные неприятности. Ты — плохой мальчишка, ты никогда ничего не поймешь, и из тебя никогда не выйдет ничего путного!"

Время, проведенное мной в школе, в академическом плане оказалось бесплодным. Я продолжал обманывать, списывать или пересказывать по памяти, в то же время проявляя выдающиеся успехи в рисовании, игре на флейте в школьном оркестре и даже в пении, хотя я не умел ни читать, ни понимать ноты.

Мне стало совершенно очевидно, что я был неспособен к академическому обучению, и я решил бросить школу и устроиться на работу, как только мне исполнится четырнадцать лет. Тем временем я убежал из дому вместе с другом, потому что мы оба были по горло сыты ссорами и спорами наших родителей и считали, что будет лучше, если мы будем жить сами. Но наступил вечер, и произошло то, что должно было произойти. Мы замерзли, промокли, проголодались и вернулись домой, где нас ожидало наказание. Однако в школе, среди сверстников, мы обрели определенный статус героев. Они часто говорили о том, что мы сделали, но им недоставало мужества самим предпринять подобную попытку.

Деньги на развлечения и прочие нужды я зарабатывал уборкой бара и туалетов в гостинице "Квинс-Хэд" перед занятиями в школе и подработкой посыльным в местной аптеке после занятий. При случае я увеличивал свой доход, продавая дрова и хворост для растопки, который я собирал в местных парках. Я подбирал сухие ветки и ломал или разрубал их на куски, годные для продажи. Я также собирал пустые бутылки, разносил лед и иногда торговал газетами.

На протяжении двух лет я был капитаном школьного духового оркестра, который участвовал в парадах и выступал в кинотеатрах. Однажды, когда наш город посетили герцог и герцогиня Глостерские, мне выпала честь быть лидером объединенного духового оркестра из нескольких школ. Это было потрясающее зрелище, и я даже попал на первые страницы местных газет!

Я был в восторге от того, что вел наш оркестр по главной улице, размахивая жезлом, дул в свисток и выкрикивал команды, к удовольствию зрителей, встречавших нас аплодисментами. Впоследствии я понял, что лидерство включает в себя намного больше, чем быть ведущим парада. Но тогда, полный юношеского задора, я просто наслаждался недолговечным восторгом момента, не понимая и не задумываясь о будущем. Должен признаться, что это ощущение было просто великолепным!

Во время Второй Мировой войны я принимал активное участие в работе Школьного патриотического фонда, собирая газеты, свинец и другие вещи, чтобы помочь военным. За свои старания я был награжден знаками отличия и медалями.

Годы Второй Мировой войны были полны беспокойства и неопределенности из-за угрозы Адольфа Гитлера, войска которого победоносно маршировали по Европе. Возможность поражения Англии вызвала уныние в нашей стране, которое, казалось, пропитало все дела и разговоры.

В школе нам выдали и обязали носить с собой три резиновые пробки, надетые на шнурок. Нам было сказано держать их наготове в кармане на тот случай, если будет бомбежка. Тогда мы должны были вставить по маленькой пробке в каждое ухо, а большую засунуть в рот и сжать зубами, чтобы предохранить свои барабанные перепонки и уберечься от других возможных физических травм.

Солдаты приходили и уходили, а из-за недостатка продуктов некоторые из них стали выдавать по карточкам. Семьи получали от государства купоны по числу членов, согласно установленным нормам.

Будучи маленьким мальчиком, я осознавал возможность вражеского вторжения, потому что японская империя атаковала северное, западное и восточное побережья нашей страны. Куда бы мы ни посмотрели, везде были траншеи, мешки с песком и бомбоубежища, которые стали частью нашей повседневной жизни. В школе также проводились занятия по гражданской обороне.

В качестве крайней меры был сформирован отряд австралийского народного ополчения, который затем маршем прошел по главной улице, вооруженный всевозможным старым оружием. Я внимательно наблюдал за происходящим, ожидая, что враг может прийти в полной силе в любой момент. Спасение пришло в виде американской армии, которая впечатляла своим вооружением и численностью. Американцы отличались большим оптимизмом, чем весьма понравились мне. Я стал чистильщиком обуви и свободно общался с ними.

Сегодня многие люди не осознают, насколько Австралия была близка к тому, чтобы стать японской колонией, и как Соединенные Штаты Америки вмешались, чтобы предотвратить это. Прибытие генерала Дугласа МакАртура с его огромной армией и большим количеством боевой техники, а также отпор, оказанный врагу на Кокода-Трэйл доблестной австралийской пехотой, изменили настроение австралийцев, сделав его почти что радостным, поскольку победа стала более вероятной.

Армия японской империи уже атаковала Дарвин — самый северный город Австралии, и потери там были больше, чем в Пирл-Харборе. Она вызвала панику, появившись в Сиднейской гавани на маленьких подводных лодках и обстреляв Сидней. Война с Японией была настолько близкой, что спустя много лет мне удалось получить от одного бывшего солдата американской армии несколько банкнот, изготовленных Японией для Австралии, которые он добыл у пленного японца.

Вторая Мировая война произвела на меня глубокое, неизгладимое впечатление. Временами я мечтал вступить в ряды Иностранного Легиона или стать кадровым военным, но недостаток академических способностей ограничивал мое развитие.

Послевоенные годы были интересными; производство восстановилось, было изобилие продуктов, строились дома, а солдаты женились. Казалось, у каждого была мечта, план для будущего и безграничные возможности.

Мой отец служил техником в военно-воздушных силах Австралии. Еще до конца войны он стал жертвой своих ненасытных глаз и неверных путей, и моя мать развелась с ним. К удивлению всех, она вышла замуж за его брата, который прежде к ней не проявлял никаких чувств и был давним другом.

Когда мой дядя стал моим отчимом, моя жизнь стала еще более неспокойной. Ссор, пьянства и неопределенности стало еще больше. В канун своего четырнадцатилетия я бросил школу и на следующий день, когда мне исполнилось четырнадцать, пошел на работу. Я размешивал руками средство от сорняков, от чего меня постоянно рвало, работал посыльным, подметал полы и начал получать скромную зарплату — 2 доллара 25 центов в неделю.

В этот период моей жизни мне нравилось охотиться на кроликов. Я садился на поезд, сложив в холщовую сумку разобранное на две части ружье 22-го калибра, и отправлялся на природу, где мог пройти много миль, охотясь на кроликов вдали от рамок цивилизации. Однажды я решил отправиться на несколько дней поохотиться на своем старом велосипеде. Я взял с собой небольшой топорик, одеяло, ружье, запас воды и еды и отправился в свое 35-мильное путешествие в горы по запутанным дорогам, многие из которых на самом деле были просто тропами. Я предложил своему другу Рэю отправиться со мной. Нам обоим было по пятнадцать лет. Рэй был большим для своего возраста — могучим парнем ростом метр восемьдесят. Я был ростом метр семьдесят и довольно тощим, но жилистым и целеустремленным. Мы решили ехать каждый на своем велосипеде. Все кончилось тем, что не успели мы преодолеть и двух крутых холмов, как Рэй сказал, что это безумие. У него не хватило сил, он развернулся и отправился домой. Я же продолжил свой путь, пока не достиг намеченной цели. Когда я был там (в австралийском буше) один, со мной произошло нечто необычное. Я набрел на старую, заброшенную церковь с разбитыми окнами и оторванной входной дверью. На стропилах свили гнезда птицы, а сквозь пол пробивались сорняки. Когда я стоял в той церкви совершенно один, я ощутил некое сияющее присутствие, которое не давало мне сдвинуться с места по меньшей мере час. Я попросту не мог сдвинуться с места, даже если бы захотел, однако на самом деле я не хотел никуда уходить. На протяжении многих лет я пытался проанализировать то, что там произошло, но и по сей день я нахожу этот случай не поддающимся объяснению.

Через несколько дней я вернулся в город и вскоре забыл об этом загадочном приключении. Я приобрел статус героя, поскольку проделал этот путь и вернулся обратно с кроликами — доказательством моих приключений.

Переходя с одной работы на другую и каждый раз все больше разочаровываясь, я в конце концов устроился работать подсобным рабочим каменщика. Поскольку война вызвала нехватку рабочих, через некоторое время я получил квалификацию каменщика и стал получать соответствующую зарплату.

В ранней юности я увлекался физкультурой и, в частности, боксом. Я весьма упорно тренировался и даже провел несколько интересных боев. Некоторое время я вполне серьезно подумывал о том, чтобы стать профессиональным боксером и мечтал стать чемпионом мира в легком весе. Даже по сей день я иногда занимаюсь с большой и малой боксерской грушей.

Однако моя жизнь в те годы была полна беспокойства, тяжелого труда, долгов и неправильных решений. Чтобы хоть немного отдохнуть от этого, я иногда проводил выходные с моим другом Джонни, который жил на другом конце города. В тот момент произошло то, что навсегда изменило мою жизнь. Когда я оставался у Джонни, я должен был выполнять одно условие. Очевидно, и его мать, и моя имели определенный религиозный опыт, и поэтому мы были обязаны посещать вечерние воскресные служения в баптистской церкви.

Мать Джонни была довольно строгой женщиной. Это означало, что субботними вечерами, когда она отправлялась в кино или в гости к подругам, нас с Джонни запирали в очень маленькой комнатке в передней части дома. Там была одна железная одинарная кровать, на которой мы могли спать, но не было ни туалета, ни воды. Однако мы, будучи настоящими мальчишками, договорились со своими друзьями, чтобы они приходили после наступления темноты и отвинчивали дверные петли, дабы мы могли свободно обчищать сады и взрывать почтовые ящики по всему городу. Затем мы возвращались обратно до того, как должна была прийти мать Джонни, дверь привинчивали на место, и она не могла ни обвинить, ни наказать нас. Так мы делали почти два года, ни разу не будучи пойманными, хотя и находились под постоянным подозрением из-за жалоб соседей. Взрослые ничего не понимали, потому что дверь оставалась запертой на замок.

Глава 2 Юная любовь

Однажды на вечернем собрании в церкви я увидел самое прекрасное, на мой взгляд, зрелище в своей жизни — шестнадцатилетнюю девушку по имени Робина, которая прошла мимо меня. У нее были длинные волосы, заплетенные в косы, закрученные вверх вокруг головы и закрепленные с обеих сторон заколками с цветами. В ней было что-то особенное. Она выглядела хрупкой, как фарфоровая статуэтка, и ее большие глаза просто сияли. Она была опрятно одета и являла собой образец приличия и сдержанности. Я с первого взгляда был поражен ее внешним видом, а когда узнал о ее благородных и учтивых манерах, то просто безнадежно влюбился в нее.

Спустя некоторое время у нас с Робиной установились серьезные отношения. Мы старались встречаться при каждой возможности — без согласия ее отца, который даже не знал об этом, но заручившись осторожным одобрением ее матери. Наша жизнь была полностью поглощена восторгом от влюбленности и возможности будущей совместной жизни. Мне особенно запомнился один вечер. Тогда Робине было шестнадцать, а мне — семнадцать лет. Ее отец работал в ночную смену, и мы с ней попрощались и пожелали друг другу спокойной ночи у калитки, через штакетник. Когда мы посмотрели друг другу в глаза, я спонтанно поцеловал ее, и был так этим восхищен, что целых две недели не умывался. Каждое мгновение наших встреч, когда мы были вместе, было полно невероятной радости.

Всякий раз, имея возможность встретиться, я пробегал две мили, чтобы быть с ней. Она ожидала меня на углу у мясной лавки (особенно по субботам), и мы либо отправлялись вместе гулять, либо шли в кино. Позже я познакомился с отцом Робины, и мы стали хорошими друзьями. Я приобрел кабриолет "Шевроле" модели 1934 года — один из четырех автомобилей, которые я сменил за то время, и это дало нам с Робиной возможность чаще бывать вместе. Машина находилась в весьма сомнительном состоянии и была куплена в рассрочку. Я был первым в нашей семье, кто стал владельцем автомобиля, но я был еще подростком и не умел водить машину.

К этому времени я усердно трудился и зарабатывал хорошие деньги, но был совершенно неподготовлен к тому, чтобы распоряжаться своими финансами. Это означало, что я постоянно был в долгах. К сожалению, меня мучили боли в суставах, и только сделав рентген, я обнаружил, что на моем сердце остался шрам из-за незамеченного приступа ревматизма, случившегося несколькими годами раньше.

Вскоре, когда моя мать рассталась со своим вторым мужем, я решил покинуть дом. Когда Робине было двадцать лет, а мне двадцать один год, мы поженились и стали жить в однокомнатной квартире с маленькой кухонькой, попасть в которую можно было только через окно, а туалет и ванная были общими с соседями.

Через некоторое время после нашей свадьбы отец Робины решил уйти на пенсию, но у него не было собственного дома. Тогда мы приобрели заброшенный старый дом, в котором можно было бы жить как две отдельных семьи, если сделать там ремонт и кое-что пристроить. Я помню, как однажды в воскресенье, когда Робина готовила барашка, я импульсивно решил убрать кирпичную стену кухни, которая опасно накренилась. Хватило одного удара кувалдой, чтобы вся стена рухнула, подняв облако пыли. И Робина, и вся кухонная утварь оказались в пыли, но она молча навела порядок, и мы стали обедать, глядя на то место, где раньше была стена.

Прежде чем лечь спать в тот вечер, я заново возвел стену с новой дверью и окнами. Это было типичным для меня в то время. Когда Робина была беременна Питером-младшим, я очень переживал, что не смогу вовремя доставить ее в больницу. Я делал пробные заезды на своем "Форде-V8-Клаб-мен-Седан" 1937 года, который три раза переворачивался вверх колесами и съедал больше двадцати литров топлива на сто километров пробега. Поскольку в этой машине не было стекла в боковой двери, я нашел чистый лист оргстекла и привинтил его к оконной раме, чтобы дождь не попадал внутрь кабины.

Когда родился Питер-младший, мы все очень радовались, но во многом я не был готов к этой ответственности. Однако в следующие несколько лет ситуация изменилась.

В экономическом плане нам определенно приходилось туго, поэтому я как каменщик начал заниматься сдельной работой, поскольку она приносила больше денег, если человек работал быстро, точно аккуратно. Услышав о больших возможностях заработка для каменщиков в городке под названием Калангаду, я отправился туда, но обнаружил, что ситуация там была совсем не похожа на то, что рассказывали, и работы там не было. Я продолжил свой путь до Маунт-Гэмблер, где нашел много работы. Я остался там и стал работать, живя в палатке вдали от моей жены и маленького сына. Робина по своей инициативе решила приехать ко мне на поезде и послала мне телеграмму, которая гласила: "Прибывает скоропортящийся товар, встречай на вокзале". По приезду жены с сыном, я подыскал подходящее жилье. Некоторое время мы прожили в двух провинциальных городках, где я работал по специальности, а затем вернулись в дом, в котором жили раньше вместе с родителями Робины.

Когда Робина снова забеременела, стало очевидно, что нам нужно больше места, и после серии событий мы смогли приобрести участок земли. Я работал целями днями и построил маленький кирпичный дом, в который мы въехали спустя всего лишь восемь недель и три дня. Когда на свет появился наш второй сын Грэхем, нам казалось, что жить лучше просто невозможно. К сожалению, чем усерднее я трудился, тем больше мы погружались в долги. Однажды я работал над проектом, за который должны были особенно хорошо заплатить, но чтобы закончить работу в срок, мне пришлось проработать почти семьдесят два часа с очень небольшими перерывами. Я заработал огромные деньги, но все потерял из-за того, что неправильно ими распоряжался.

Глава 3 Процесс перемен

Я очень сильно желал обеспечивать свою семью, но по разным причинам не мог продумать детали простого плана управления финансами. Я был весьма недоволен тем, что, какими бы напряженными и долгими ни были мои усилия, они не приводили ни к каким реальным практическим результатам. Я всем сердцем желал, чтобы моя семья отличалась от той, в которой я вырос. Моя любовь к семье всегда проявлялась в заботе и внимании, но будущее выглядело безрадостно. Что-то должно было радикально измениться. Я чувствовал и без всякого сомнения знал, что теряю контроль. Ответ пришел через священника англиканской церкви, который однажды постучался к нам и пригласил нас на собрание, где должен был выступать знаменитый американский евангелист, д-р Билли Грэм. Я решил, что мне не нравится пастор, и уж точно не собирался идти слушать буйного проповедника, который кричит и размахивает руками. Однако Робина тихо предложила пойти и посмотреть, что произойдет.

За много лет до этого Робина, будучи еще маленькой девочкой, посвятила свою жизнь Христу на собрании христианского общества "Стремление". Она несколько раз просила меня сводить ее в церковь, но у меня не было на это ни времени, ни желания. Ни один из моих знакомых, заявлявших о каком-либо христианском переживании, не мог предложить свою жизнь в качестве примера для подражания. Опыт моих личных встреч с так называемыми христианами говорил, что они были ленивыми, странными, безынициативными и отстраненными. Я имел такой опыт общения с теми, чье финансовое состояние было не намного лучше моего, и я определенно не собирался отягощать себя их обществом.

После долгой дискуссии мы все-таки отправились на евангелизацию Билли Грэма. Это было 25 мая 1959 года. Евангелизация проходила на большом открытом стадионе, где собралось шестьдесят пять тысяч человек. Впоследствии я узнал, что это был рекорд посещаемости в первый вечер на собраниях Билли Грэма. Когда большой хор пел, ветер уносил звук. Система звукоусиления оказалась практически бесполезной, потому что звук гасился огромной толпой людей. Однако когда на сцену вышел Билли Грэм, ветер мгновенно утих, и все смогли прекрасно слышать его.

Билли Грэм говорил просто, но убедительно. Он говорил о том, что человек обладает способностью выбирать и искать; что глубоко внутри нас есть что-то неправильное — грех; что Библия говорит, что возмездие за грех — смерть, и каждому живущему на земле человеку вынесен смертный приговор; что мы должны покаяться в своих грехах; что мы должны согласиться принять Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя верой; что когда мы это сделаем, произойдет чудо — мы родимся свыше.

Закончив выступление, он пригласил людей выйти вперед и посвятить свою жизнь Христу. Робина сказала, что пойдет, чтобы заново посвятить себя, и спросила меня, не хочу ли я пойти вместе с ней. Я отказался, но вскоре побежал вслед за ней и принял Христа как своего личного Спасителя. В тот момент я осознал, что именно этого я искал, именно это было недостающим звеном в моей жизни. Сейчас, оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что это не было эмоциональным переживанием. Я ощущал спокойную уверенность в том, что сделал правильный шаг, и моя жизнь радикально изменится.

Следующий день определенно обещал быть особенным, потому что я рассказал другим людям о том, что сделал. Их реакция была разнообразной — от сарказма до безразличия, только некоторые выразили одобрение. Мы с Робиной побывали еще на нескольких следующих собраниях, а затем с нами связалась местная баптистская церковь. На протяжении следующих нескольких месяцев я начал более полно понимать, что именно произошло в моей жизни, и осознал, что являюсь сыном Царя царей! Тем не менее, я страдал от потраченных напрасно лет и от недостатка образования, пока кто-то не прочел мне слова из Книги Пророка Иоиля: "И воздам вам за те годы, которые пожирала саранча".

Я продолжал работать каменщиком на сдельной оплате, но работать не становилось легче, и я был полон вдохновляющей неудовлетворенности. В то время для меня было нормальным встать в четыре часа утра, пойти на стройку и проработать до шести или семи часов вечера. Несмотря на то что я работал крайне напряженно, я не видел никакого продвижения в сфере финансов, но при этом хотел совершить что-то великое. Было пять факторов, которые подвели все к кульминации. Первым фактором было мое невероятное желание, сопровождавшееся твердой уверенностью в том, что я смогу совершить, должен совершить и совершу какое-то потрясающе важное дело. Моя молитвенная жизнь и голод по знаниям доходили до отчаяния. Я очень изменился. Вторым фактором было то, что я познакомился с человеком, который впоследствии оказал сильное влияние на всю мою жизнь. Во время Второй Мировой войны он служил в медсанчасти в вооруженных силах Австралии, а когда вернулся к гражданской жизни, поступил в медицинский институт и стал семейным врачом. Его зовут д-р Харрольд Стюард. Он, без сомнения, является самым милосердным христианином из всех, кого я когда-либо встречал. Он и его жена Гвенда много лет прожили в Индонезии как миссионеры-медики, а недавно вернулись в район, где мы жили. Он стал нашим семейным врачом, и не только.

Этот человек утолял мою жажду библейских знаний и христианского наставления. На протяжении пятнадцати лет я вместе с другими людьми проводил почти каждое субботнее утро с семи до почти девяти часов в небольшой комнате с д-ром Стюардом, изучая Библию и молясь на коленях. Мы более глубоко постигали смысл веры, молитвы и принципов христианства. Никакие слова не смогут выразить то, как сильно этот человек повлиял на мою жизнь. Он воодушевлял меня, он подружился со мной, более того — он верил в меня и постоянно заверял меня в том, что на моей жизни есть рука Божья. Он делает это и по сей день.

Третьим фактором, который повлиял на мою жизнь в то время, было внутреннее убеждение, что для моей жизни составляется некий план. Я знал, что должен встретиться со всеми препятствиями и преодолеть их, никогда не поддаваться отчаянию, принимать неудачи и боль не как врагов, но как часть процесса, и учиться на своих ошибках. Благодаря этому я смогу с уверенностью смотреть в будущее и навсегда изгнать страх и негативизм из своей жизни. Бог тихо, но неуклонно давал мне важные дела, которые я должен был совершить в своей жизни. Благодаря этому внутреннему убеждению я постоянно оставался мотивированным, агрессивным, жаждущим учиться и готовым испытывать себя в разных обстоятельствах. В то же самое время я старался строить свою семью так, чтобы она была связана тесными узами и полна любви, придерживалась библейских принципов, которые помогли бы ей в жизни, и служила примером для других.

Я четко осознавал свои обязанности мужа и отца. Я постоянно и прилежно старался развивать близкие, нежные и созидающие жизнь отношения с каждым из наших детей. Я всегда любил, защищал и почитал свою жену, которая была драгоценностью в моих глазах. Я всегда помнил о библейском повелении, выраженном словами: "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного".

Результатом посвящения моей жизни благочестивому делу была цель, состоящая из двух частей, неотделимых и зависящих друг от друга. Одна часть заключалась в том, что мне хотелось увидеть, сколько денег один человек может пожертвовать за свою жизнь, а другая часть выражалась в создании такого христианского влияния, которое изменило бы мир на триста лет. Очевидно, что в то время, будучи неграмотным и финансово необеспеченным, я никому не мог высказать свои стремления, так как люди подумали бы, что я совершенно спятил. Однако для меня они были ясны, и я был готов заплатить необходимую цену и, если потребуется, жить на краю.

Четвертый важный и весьма значительный фактор побудил меня двигаться в совершенно новом направлении. Работая на лесах каменщиком, я познакомился с одним коммивояжером, который консультировался с ведущей строительной компанией по поводу того, какие химикаты улучшают адгезию и другие качества конструкции и способствуют сохранности зданий. Его звали Дэвид Берчелл.

Дэвид был на несколько лет старше меня и был очень образованным торговым представителем, умеющим четко выражать свои мысли. Я восхищался его стилем и манерой держать себя. Однажды во время посещения нашей стройки Дэвид позвал меня и попросил спуститься с лесов. Я не понимал, что он во мне увидел. Он рассказал мне о том событии, которое совсем недавно произошло в его жизни. По ходу рассказа он пояснил, что получил новую работу и теперь являлся менеджером по продажам в компании "Миллере Лайм", которая была очень важным поставщиком материалов для строительства в нашем городе. Несмотря на то, что там был другой продавец, который проработал там уже какое-то время, было вполне очевидно, что боевой дух в компании был как никогда низким, потому что ей бросила вызов другая, более агрессивная и модернизированная компания, занимающаяся поставками стройматериалов и предлагающая более высокий уровень обслуживания. Во время нашей беседы Дэвид признался, что мало знает о потребностях рядовых строителей, а поскольку обычно именно они заказывали материалы для строительства, он решил нанять кого-то молодого для работы в этой сфере. Если меня это интересовало, он мог научить меня продавать. Это было бы прекрасной возможностью для меня, а я помог бы ему.

Когда я узнал, что мне придется купить приличный автомобиль, стоимость которого мне возместят, а также будут платить жалованье — все это мне понравилось. Я незамедлительно согласился, рассудив, что со всеми сложностями как-нибудь разберусь. События происходили быстро, и вскоре я перестал ходить в рабочей одежде и ботинках каменщика, а облачился в костюм и начищенные туфли и стал ездить в автомобиле, который всегда имел чистый и опрятный вид. У меня все еще был значительный недостаток, поскольку я в какой-то мере был неграмотен, но жребий был брошен, и я устремился вперед. Я был уверен, что это — от Бога.

Пятым фактором стало событие, которое произошло однажды ночью, когда я уже лежал в постели. Это было вскоре после моего обращения в веру. Я редко рассказывал об этом событии, потому что оно оказало ужасное влияние на меня, проявляющееся и по сей день. К тому времени мы были христианами около года, и я все еще не знал, каково мое место в Божьем плане и как я могу развивать свою жизнь. Мы с Робиной легли спать как обычно, но посреди ночи я ощутил, что в комнате присутствует кто-то еще. Проснувшись, я почувствовал отвратительный затхлый запах, а когда бросил взгляд на дверь спальни, то увидел легкую дымку, сквозь которую довольно четко было видно некое сатанинское существо. Оно выглядело нелепо и было прозрачным. Оно то пропадало, то снова появлялось, видоизменяясь, но оставаясь зловещим. Оно то приближалось ко мне, то отходило, и вызывало невообразимый ужас. Это не было сном, это происходило на самом деле. Я уже полностью проснулся и был в ужасе. Осознавая свою собственную уязвимость, а также то, что Робина мирно спала, не подозревая о том, что происходит, я выскочил из постели, чтобы противостать этому ужасному существу. Оно вернулось в дымку, и какое-то время оставалось в дверях. Затем Робина проснулась, удивляясь, что происходит. Когда я рассказал ей о том, что произошло, по моему внешнему виду и голосу она поняла, что случилось действительно что-то серьезное. После этой ночи я долгое время спал с включенным светом, поскольку был уверен, что ко мне приходил сам дьявол, чтобы забрать мою душу.

Когда на следующий день я пришел на работу, я заметил, что мой младший брат Дэвид, работавший помощником каменщика, вел себя очень тихо, ни с Кем не говорил и, очевидно, был чем-то обеспокоен, но никого к себе не подпускал. Во время обеденного перерыва Дэвид тихо сидел в стороне от всех, хотя обычно он активно со всеми беседовал. Спустя примерно полчаса я подошел к нему, чтобы узнать, все ли в порядке, но Дэвид не захотел разговаривать. Понимая, что что-то не так, я продолжал задавать ему вопросы, пока он не рассказал мне, что произошло. Предыдущей ночью в то же самое время, когда со мной произошел этот страшный случай, сатанинское создание пришло к нему в спальню, а когда он встал, чтобы сразиться с ним, оно исчезло. После этого он почти два года спал с включенным светом.

Когда он рассказал мне эту историю, я сказал ему, что в то же самое время со мной произошло то же самое. К сожалению, мой младший брат, которого я очень любил, провел всю свою жизнь, убегая от ответственности и стабильности, стал алкоголиком и трагически умер, когда ему шел шестой десяток. То, что я пережил той ночью, преследовало меня еще какое-то время, пока мой пастор не сказал мне, что если оно снова появится, я могу навсегда прогнать его, заявив о своем спасении через кровь Господа Иисуса Христа.

Несколько месяцев по ночам у меня горел свет. Однажды, когда я ночью сидел в постели и читал, я увидел его снова. Оно вышло из-за угла дома, и его присутствие было настолько сильным, что стены показались мне прозрачными. На этот раз я, стоя с ним почти нос к носу, заявил о своем спасении через кровь Христа и на основании этой власти приказал этому злому существу убираться прочь. Мне до сих пор неприятно говорить об этом переживании, и я до сих пор ощущаю его влияние.

Моя работа в компании "Миллере Лайм" привела к большим переменам, потому что я работал с людьми, которые были совершенно непохожими на меня, и поначалу чувствовал себя совсем неуместным. Дэвид сдержал свое слово, подготовив меня для мира коммерции и научив продавать. Моя первая встреча с этим произошла в сарае строителя. Когда строитель сделал вид, что слишком занят, чтобы разговаривать с нами, Дэвид преподал мне первый урок искусства продажи — умение привлечь внимание потенциального покупателя. Он начал с того, что показал мне свой метод. (К сожалению, Дэвид в подростковом возрасте лишился ноги в результате несчастного случая. Он носил протез, начинавшийся выше колена, и ходил, едва заметно прихрамывая). Выбрав момент, когда строитель подошел к своему рабочему месту, Дэвид поднял свою искусственную ногу, согнул ее в колене, упершись в ящик, и стал вбивать трехдюймовый гвоздь в свою деревянную ногу прямо через штанину. Сказать, что ему удалось привлечь внимание строителя, значило бы не сказать ничего! Затем он перешел к следующему этапу — предоставил информацию о различных товарах и вызвал желание приобрести их. Наконец, он спросил о заказе. Я хорошо запомнил этот урок! Потом мы от души посмеялись над тем, как он показал свою компетентность в продажах. Я был очень впечатлен гладким стилем Дэвида и его приятными манерами.

Поскольку я не был силен в правописании и письме, мне часто приходилось запоминать заказы и просить девушек в конторе отпечатать их на машинке и передать в отдел заказов. Спустя некоторое время я стал продавать так много товаров, что просто приходил в отдел заказов и говорил служащим, что мне нужно, либо просил заказчиков самих написать свои заказы. Я достиг такого состояния, когда я работал очень усердно, обедал на бегу, стараясь скорее загрузить свой автомобиль красками, цементом и прочими материалами, которые могли срочно потребоваться строителям. Я привозил им необходимые материалы всего за двадцать минут. Откровенно говоря, я продал столько краски (это при том, что я — дальтоник), что компания по производству краски предложила мне работу с большей зарплатой. Однако я рассудил, что мне еще многому нужно научиться. Кроме того, я весьма ценил ту возможность, которую дал мне Дэвид, и чувствовал себя обязанным ему.

Работая в компании "Миллере Лайм", я ощутил крайнюю необходимость повысить свой образовательный уровень. Компания дала мне возможность два раза в неделю на время уходить с работы, чтобы идти в Мюрден-колледж и изучать английский язык. Мне было двадцать восемь лет, у меня была жена и двое детей, и я сидел за партой среди четырнадцати- и пятнадцатилетних подростков, которые были намного более развитыми, чем я, в академическом плане. Я старался выучить выражения и конструкции своего родного языка, и иногда вызывал смех окружающих своей непонятливостью. Я засиживался допоздна, стараясь справиться со своей неспособностью понимать. Я частенько говорил своей жене Робине, что в моей пустой голове ничего не задерживается. Эти вещи были для меня большими трудностями. Я и понятия не имел, что все это было подготовкой к множеству более сложных проблем, с которыми мне предстояло столкнуться в будущем. Благодаря молитве, упорству, повторению и простой силе воли, в конце концов, я заметил, что все-таки что-то усваиваю. По крайней мере, однажды учитель прочел мою работу всему классу как пример хорошего выражения мыслей в письменном виде. Вскоре после этого у меня возник интерес к чтению биографий, который остался на всю жизнь. Я начал пополнять свой словарный запас в том, что касалось преодоления трудностей. Позже я расширил сферу своего обучения, заинтересовавшись войной, психологией, политикой, экономикой, богословием, маркетингом, международными отношениями и поверхностно — даже юриспруденцией.

Наша семья посещала маленькую баптистскую церковь, где нам иногда выпадала очередь раздавать сборники гимнов. Спустя некоторое время меня пригласили учить в воскресной школе. Это означало, что я должен был знать больше, чем мои молодые ученики. Субботние утра, которые я проводил с д-ром Харрольдом Стюардом, вдохновляли меня, и это в совокупности с моими ночными занятиями, Божьей помощью и изрядными усилиями, помогло мне достигнуть поставленной цели.

В этот период времени я слег с инфекционным менингитом, из-за которого мое тело стало почти полностью неподвижным. Меня на "скорой" привезли в ту самую инфекционную больницу, в которой я ребенком лежал с дифтерией. Благодаря Божьему провидению, на мои молитвы и на молитвы многих других людей пришел ответ, и я остался жить для чего-то большего.

После того как Дэвид отправился делать карьеру в другое место, моя работа в строительной компании стала не такой интересной, как раньше. С деньгами у нас по-прежнему было сложно — настолько, что мы даже думали продавать свой дом. Благодаря этому, мы познакомились с агентом по недвижимости, которого звали Айвен Хейл и который впоследствии стал причиной интересного развития событий в моей жизни. Но до этого было еще далеко.

На тот момент у меня были большие долги и не было денег, но мы все же решили не продавать дом. Я подал заявление о переводе на более высокую должность агента по продажам в компании "Берни Борд энд Тимбер", которая занималась изготовлением фанеры и ДВП и выпускала что-то похожее на знаменитые ДВП "Мэйсонайт", которые использовались для изготовления мебели и установки перегородок. Сосредоточив свои усилия, я смог увеличить свои способности и стал зарабатывать больше денег, чтобы платить кредиторам. Это был новый образ жизни — теперь у меня появился расходный счет, и я работал в красивом офисе в одном из новейших высотных зданий в центре города.

Я работал под началом Мерва Раиса, который раньше был офицером вооруженных сил Австралии в Новой Гвинее и много воевал с японцами. У Мерва была фотографическая память, которая поражала и вдохновляла меня. В первый же день моей работы Мерв спросил меня, ношу ли я фетровую шляпу. Я ответил, что не ношу. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал весьма недвусмысленным тоном: "Значит, сегодня же купи себе шляпу". Еще три года назад я был каменщиком, работавшим на лесах, а теперь я был агентом по продажам, носил щегольскую фетровую шляпу и дорогой костюм и был готов покорять мир. Впоследствии я узнал, что Невилл Ратледж, Национальный менеджер по маркетингу этой огромной компании, отговаривал Мерва Раиса брать меняна работу, говоря следующее (цитирую): "Этот парень — религиозный фанатик, и если ты возьмешь его на работу, то сам будешь отвечать за него". Я не знаю точно, что Мерв Раис во мне увидел, но, оглядываясь назад, я вижу, как Божья рука направляла и готовила меня к будущим испытаниям, проводя через боль и разочарование и делая из меня сильного, целеустремленного, опытного и сообразительного коммерческого агента, дополнительным преимуществом которого было то, что он жил христианской жизнью.

В то время я хотел только одного — почитать Бога, заботиться о своей семье, быть хорошим мужем и отцом и преподавать в воскресной школе. Однако за время работы в компании "Берни Борд" я совершил много ошибок — слишком много, чтобы перечислять их всех. Но я редко совершал одну и ту же ошибку дважды, потому что Библия становилась все более реальной для меня, а в ней говорится: "пес возвращается на свою блевотину". Я не хотел подражать этому псу — возвращаться и отрыгивать ошибки; вместо этого я старался принести извинения, исправить ситуацию и по возможности извлечь из нее уроки.

Во время моей работы агентом по продажам конкуренция была весьма жесткой. Я соревновался с другими агентами по продажам — как в нашем офисе, так и по всей стране. Каждый месяц в журнале компании публиковались данные о тех, кто продал больше всего продукции, и напротив имени каждого агента указывалось число продаж, количество открытых новых счетов и общий объем проданной продукции. Это стимулировало нас и держало в напряжении, так как каждый месяц нам было интересно, кто же окажется первым.

После начальной подготовки и роскошного полета на фабрику в Берни (Тасмания), где меня поселили в гостинице со всеми удобствами, мне выделили территорию для продаж, охватывавшую как городские районы, так и сельскую местность. Мне представилась возможность продемонстрировать, чему я научился, и показать свои навыки и способности. Я уже сносно писал и отчаянно хотел доказать национальному менеджеру по маркетингу, что он был неправ, а также оправдать веру Мерва Раиса в меня. Я репетировал свои презентации дома и готовился к каждому дню, словно к военной операции. Я постоянно говорил сам с собой, чтобы успокоить нервы перед проведением презентации. Результаты оказались потрясающими. По итогам первого месяца работы я показал лучшие результаты во всех категориях, и обо мне написали в журнале компании. Я расценил это как вызов повторить процесс. Компания возлагала на меня все больше и больше ответственности, давая мне все большую территорию. Дошло до того, что я за неделю проезжал на своей машине тысячу миль и показывал лучшие результаты по стране.

После того как на протяжении многих месяцев я постоянно оставался на первом месте, я почувствовал, что должен сделать что-то большее, так как считал, что не напрягаюсь максимально. К тому времени я уже начал читать лекции в профессионально-технических училищах, чтобы подготовить следующее поколение к покупке продукции "Берни Борд". Я был первым человеком в компании, который занялся этим. Другие люди по всей стране использовали копии нашей диаграммы, изображающей процесс производства и использования нашей продукции, но мне почему-то казалось, что нужно сделать что-то еще. Я хотел испытать себя и узнать, насколько далеко я смогу пробиться.

Следующий вызов был брошен мне весьма необычным образом. Однажды за ланчем с Мервом Райсом, когда мы расстелили карту Южной Австралии, я увидел очень большой район с низкой плотностью населения и плохими дорогами. Его метко называли "кладбищем коммивояжеров". Я тут же указал на западное побережье Южной Австралии и сказал Мерву: "Пошли меня туда!" Он только расхо хотался и заметил: "Это будет напрасной тратой времени. Ты слишком ценен, чтобы посылать тебя туда. Это сумасбродная идея, которая с треском провалится". Я не отставал, говоря, что, вероятно, этот район настолько велик, дороги настолько плохи, условия настолько суровы, а количество заказов, поступающих по телефону и почте, настолько мало, что тамошние люди были бы рады приезду представителя из головного офиса компании. Однако Мерв был непреклонен и объяснил, что для поездки туда меня придется более чем на две недели снять с других районов, а это будет экономически неоправданно.

В конце концов, я сделал отчаянный, решительный шаг. Я воспользовался своим последним аргументом и сказал Мерву, что мне положен двухнедельный отпуск, и что я собираюсь взять этот отпуск и отправиться туда за свой счет. Первой реакцией Мерва был гнев. Он предупредил меня, что я наверняка потерплю крах, что все агенты по продажам поднимут меня на смех, а наши дистрибьюторы сочтут нас сумасшедшими. Никто из нас не хотел уступать. В конце концов, Мерв расхохотался и сказал: "Ты — самый решительный молодой человек из всех, кого я встречал в своей жизни. Возможно, это — подходящий случай преподать тебе урок". С этими словами он неохотно дал свое согласие на мою поездку туда.

Мой план посещения "кладбища коммивояжеров" оставался в секрете, и Мерв прикрывал меня первые несколько дней, а затем начали поступать большие заказы, стали открываться новые счета, возросли запросы по имеющимся спискам и стали приходить заказы на большие листы фанеры для рекламных щитов. Я работал в сорокаградусной жаре, а в те дни в автомобилях не было кондиционеров. Дороги были пыльными и изобиловали ямами. Кроме того, опасность представляли и огромные автопоезда, которые везли овец и коров на рынки. Мне приходилось беспокоиться о диких лошадях, которые под вечер забредали на дорогу, а кенгуру и вомбаты проверяли все мои навыки вождения, но Божья рука была на мне, и Он сохранил меня, даровав большой успех.

Из-за огромных расстояний между городами я обращался к местным строителям и в магазины, часто работая дотемна. Затем, включив дальний свет, я отправлялся в следующий город и находил там какой-нибудь ночлег, чтобы быть готовым пораньше начать следующий день. Скромно поужинав, я находил телефон, звонил Мерву Раису домой и диктовал ему свои заказы за день. Он встречал это смехом и словами поддержки. Затем я ложился спать на старой кровати под тонкими одеялами. Иногда бывало, что ночью крыса грызла край кровати. Уставший и довольный, я спал как убитый, зная, что сделал все возможное, так как Божья рука вела меня.

На выходные я приезжал в город побольше, и звонил домой. В воскресенье я шел в местную церковь, а затем наслаждался долгожданным отдыхом и хорошим обедом. Когда через две недели я вернулся в головной офис, то в одночасье стал знаменитостью. Меня приглашали на обеды, мне звонили, я получал письма и поздравления практически от всех. Как обычно, были люди, которые выражали беспокойство, говоря, что я завалил этот район товарами, и мне не будут там рады, если я появлюсь там еще раз. Время показало, что они ошибались.

Мои занятия в воскресной школе проходили успешно. В самом начале у меня было двенадцать учеников, но теперь мой класс значительно вырос, и мы присоединились к организации "Христианское стремление", которая в то время предлагала подготовку для подростков.

Дома дела также шли прекрасно. Робина снова забеременела и родила прекрасную девочку, которую мы назвали Деборой. Она — самый чудный, милый и доброжелательный человек из всех, кого я знаю.

Моя работа в компании "Берни Борд энд Тимбер" стала в какой-то мере рутинной. Ежемесячно я занимал первое место по продажам каждого вида продукции в каждом отделе по всей стране. По словам Мерва Раиса, в национальном офисе стали беспокоиться о том, что это вызывает пораженческие настроения среди других агентов по продажам, и нужно было принимать какие-то меры.

Однажды Мерв Райе пригласил меня на ланч, и объявил, что мне дают прибавку к жалованью и планируют назначить на более высокую должность, но от меня ожидается особое сотрудничество. Затем он изложил мне план действий.

Получалось, что три недели каждый месяц я должен был заниматься офисной работой и не иметь никаких контактов с клиентами или покупателями. Это должно было ограничить мои возможности как продавца, дав мне на продажи всего лишь пять дней в конце каждого месяца. Сказать, что я был шокирован, значило бы не сказать ничего. Я просто потерял дар речи! Разве не я был тем самым парнем, которого они называли "религиозным фанатиком"? Теперь люди стали жаловаться, что я был слишком успешен. Кроме того, мои операционные расходы были самыми низкими по стране. Я совершенно ничего не мог понять. Это было стимулом для моей молитвенной жизни, как это всегда бывает, когда я сталкиваюсь с проблемой и не знаю, как с ней справиться. Ответ, который я получил, был простым, но глубоким. В течение трех недель офисной работы у меня было много свободного времени, которое я тратил на исследования. Я обнаружил, что семь лет назад компания совершила колоссальную ошибку, выпустив ДСП с пропиткой. Эти плиты оказались такими толстыми, твердыми и тяжелыми, что никто не захотел их покупать. Продолжив свои исследования, я обнаружил, что эти плиты прибыли на корабле с нашей фабрики на Тасмании и до сих пор лежали под навесом в порту. Получив разрешение Мерва Раиса, я занялся исследованием этой весьма дорогой ошибки, и у меня возникла идея, которая изменила будущее компании и подняла меня на неслыханный уровень успеха. В течение следующих двух с половиной недель я получил несколько этих плит и провел с ними различные эксперименты, обращая внимание на возможные варианты их использования и даже составив новый прейскурант.

Когда меня освободили от офисной работы, у меня оставалось всего пять дней для продаж до конца месяца, и я понимал, что должен действовать быстро и работать не покладая рук. Я снова стал действовать с почти военной точностью, полностью посвятив один день договорам о встречах по телефону, составлению маршрута с учетом минимального расстояния между всеми остановочными пунктами, и установлению лимита времени для проведения каждой презентации и подписания каждого контракта. Я был убежден, что большинство потенциальных покупателей захочет использовать этот превосходный новый товар.

Первый звонок я сделал в компанию по грузовым перевозкам, у которой был контракт на перевозку молока и сливок в стальных бидонах с молочно-товарных ферм. Я резонно рассудил, что деревянные полы в кузовах грузовиков быстро истираются из-за того, что во время перевозки бидоны ерзают по полу, а это приводит к расходам на ремонт. Я предложил закрыть пол кузовов этими тяжелыми плитами с пропиткой, положив их шершавой стороной вверх, чтобы помешать бидонам скользить, и ерзать и предохранить от износа деревянный кузов, который бы оставался как новый. После достаточного пробега покрытие кузова можно будет снять, а сам автомобиль продать по хорошей цене.

Затем я обратился к штукатурам и предложил им два куска этой толстой плиты, склеенные друг с другом гладкими сторонами наружу и нарезанные на квадраты со стороной в сорок восемь дюймов. Я предложил им использовать их в качестве сокола для разглаживания последнего слоя белой штукатурки вместо обычного жестяного сокола, от которого на стенах оставались пятна ржавчины.

Следующим моим шагом был разговор с бетонщиками об их опалубке. Наши новые плиты, если их использовать с подходящими стяжками, обеспечивали бы превосходную гладкую поверхность любому потолку или стене.

Я действовал быстро, и мне нужно было сделать еще много звонков; я отчаянно желал победить и свой следующий звонок сделал производителям мебели. Я назвал им цену этого материала и показал, как его с небольшими подпорками можно использовать для полок.

Последним моим шагом было посещение гробовщиков. Изготовление гробов — большой бизнес. Я спросил их, бывало ли, что во время похорон тело соскальзывало, если с одной стороны гроб несли высокие люди, а с другой — пониже. Они ответили, что временами так действительно случалось, и я понял, что это — золотое дно. Я предложил им использовать наши плиты шершавой стороной вверх, чтобы тело не скользило. Кроме того, предложение было привлекательно и тем, что плиты были намного дешевле фанеры, из которой делались гробы.

За сорок восемь часов до конца месяца я начал оценивать свое положение и сортировать свои заказы. Я собирался прийти в офис с полным портфелем заказов и сдать их перед самым закрытием, полагая, что, когда я это сделаю, начнется самое настоящее столпотворение. Однако, принимая так много заказов на эти старые плиты с пропиткой, я не учел того, что национальному офису пришлось связываться с двумя деревообрабатывающими фабриками, одна из которых была расположена в северной, а другая — в южной части Австралии, чтобы срочно наладить выпуск плит, которые раньше невозможно было продать. Обе фабрики были переведены на круглосуточный режим работы, пока не произвели достаточно плит, чтобы обеспечить все мои заказы.

Теперь перед командой менеджеров головного офиса возникла проблема: что делать с этим необычным типом, у которого в машине была Библия, а на заднем стекле — христианская надпись, который без стеснения говорил о своей вере во Христа, да еще и имел самый низкий показатель расходного счета, потому что не курил, не пил и не болтал с девушками в офисе. По всему выходило, что у них было три варианта. Первым вариантом было мое увольнение, которое полностью устранило бы проблему с жалобами других агентов по продажам на то, что со мной невозможно конкурировать; вторым вариантом было изменение правил игры так, чтобы устранить конкуренцию; третий вариант сводился к тому, что они "перерезают пуповину" и дают мне шанс проверить, насколько далеко я смогу продвинуться.

К счастью для меня, они выбрали третий вариант, и я получил почти полную свободу действий. Я мог ехать куда угодно в любое время, главное — вовремя сообщать о своих намерениях начальнику. С этим проблем не возникало, потому что если я достигал успеха, то способствовал укреплению и его положения.

Еще одним интересным моментом во всей этой истории было то, что мне вручили награду — призовой кубок с надписью "Супергений". Однако я не позволил этому ввести меня в заблуждение, потому что, как всегда, ощущал Божью руку на моей жизни и понимал, что мне предстояло еще очень многому научиться и очень многое сделать. Я был убежден, что живу на краю.

Я все же вернулся на "кладбище коммивояжеров" — к большому удивлению своих коллег и менеджера по продажам, которые втайне думали, что я продал там слишком много товаров и потому мне окажут холодный прием. Мое возвращение к долгим пыльным дорогам и маленьким поселкам на западном побережье Южной Австралии доставило мне очень много радости. Я снова встретился с прекрасными людьми, которые обеспечивали жителей тех мест нужными им материалами. Вторые две недели были очень прибыльными. Я открыл еще больше счетов и повысил объем продаж настолько, что значительно превзошел успех моего первого визита. Когда я вернулся, меня снова встретили аплодисментами. Однако теперь работа начала становиться менее интересной и более рутинной, и я не находил себе места. Чувство скуки и необходимость что-то срочно делать стали моими постояннымм спутниками.

Тем временем моя церковная группа "Христианское стремление", состоявшая главным образом из подростков, неуклонно продолжала расти по мере того, как молодые люди посвящали себя христианской вере и открыто заявляли о своей любви ко Христу. Нас стали приглашать в другие церкви, чтобы проводить там служения и вдохновлять других.

Мы с Робиной поняли, что требуется для воспитания подростков, которые хотят познать смысл жизни и увидеть свое место в "общей картине". Наш дом был всегда открыт для молодых людей, которые нуждались в понимании и направлении. Восполнение их нужд требовало от нас полного посвящения.

Я продолжал учиться и старался познавать как можно больше. Однако я не брал на время чужие книги, потому что считал, что в этом нет посвящения, а еще потому, что я делал пометки, подчеркивал разные места и загибал страницы, чтобы позже снова вернуться к ним, пока не научился делать записи, конкретно относящиеся к моим жизненным целям, а затем избавляться от книги.

На протяжении всех этих лет я почти каждый день тренировался выступать публично. Я внимательно слушал выпуски новостей Би-Би-Си, обращая внимание на безукоризненное произношение дикторов и сравнивая себя с ними. По какой-то причине у меня было невероятное побуждение (я называл его "коэффициент отчаяния") научиться выступать публично. Оно еще больше возросло, когда я прочитал книгу "Неизвестный Линкольн", в которой описывалась жизнь американского президента Авраама Линкольна, сказавшего следующие слова: "Я буду учиться, я буду готовиться, а возможность мне представится".

Пока я ощущал неудовлетворенность своей работой, произошло еще одно необычное событие. Айвен Хейл, владелец весьма преуспевающей компании по торговле недвижимостью, пригласил меня пообедать вместе с ним и с молодым человеком, который занимался изготовлением светильников для ламп накаливания и дневного света.

Очевидно, мистер Хейл оказывал этому молодому человеку финансовую поддержку и очень хотел убедиться в том, что его вклады оправдывают себя, а дело этого молодого человека процветает. Результатом этой встречи стало то, что мне предложили должность национального руководителя службы сбыта, чтобы подкрепить его вклад. Поначалу мне было трудно поверить в происходящее — ведь всего три с половиной года назад я был простым каменщиком! Теперь же мне предлагали должность с 50 %-ным повышением жалованья и многочисленными поездками, а также открытым контрактом на увеличение и контроль продаж по всей стране. Несмотря на то, что я пробыл в этой компании всего полгода, за это время мне удалось удвоить их годовой оборот. Если учесть, что я почти ничего не знал об осветительном бизнесе, это было значительным достижением. К сожалению, наши взаимоотношения были далеки от идеальных, и я уволился. Неожиданно я оказался безработным, которому нужно было кормить семью и выполнять финансовые обязательства.

Глава 4 Боли роста

Мой следующий шаг оказался самым лучшим и самым худшим решением в моей деловой жизни. Из-за него в моей жизни началась карусель опыта и полного краха, которые непосредственно научили меня тому, что боль может быть самым странным и постоянным учителем, если вы согласитесь принять ее как друга. Я также научился по-новому жить на краю, что порой вызывало ужас.

Я решил начать свой собственный бизнес, который был бы похож на тот, из которого я только что ушел. Мне пришлось на всю жизнь запомнить, что немудро строить на шатком основании и воссоздавать ситуацию, которая причинила тебе боль, пытаясь доказать самому себе, что ты в состоянии что-то сделать. Я считал, что довольно удачно выбрал название для своей фирмы, потому что в нем соединялись две хорошо известных в нашей стране фамилии. Я рассудил, что сделать так будет лучше, чем воспользоваться своей собственной фамилией, о которой практически никто не знал. Торговые компании "Парсонс и Робинсон" и "Харрис Скарф" были известны всем. Я скомбинировал эти два имени и назвал свою фирму "Парсонс и Скарф", чтобы название казалось знакомым. Я не старался произвести впечатление, будто две эти компании слились в одну, но моя наивность говорила сама за себя. Вскоре я столкнулся с проблемами продаж, поскольку не рассмотрел должным образом обязанности, связанные с производством, бухгалтерией, запчастями, складами и транспортировкой — словом, всем тем, из чего складывается полная картина. Мне предстояло в полной мере узнать, насколько серьезна эта проблема.

К счастью, еще раньше я обнаружил, что имею склонность к маркетингу. Мои рекламные материалы, брошюры и бланки были безукоризненно изготовлены Доном Гэйром — молодым выдающимся студентом-художником, который обладал способностью придать любой вещи и любому человеку потрясающий вид. Вся работа происходила у меня дома, а в качестве офиса я использовал отдельную комнату в дальней части дома. Мы собирали новомодные светильники на кухне, в гостиной, в коридоре и в любом другом месте дома, где нам удавалось найти место. Подготовив несколько подходящих образцов вооружившись брошюрами и фотографиями, я отправился в поездку по всей стране, назначая оптовых торговцев путем продаж моей продукции розничным магазинам.

Моя система была простой. Я продавал свой товар розничным магазинам и спрашивал их, у каких оптовиков они обычно закупают основную часть товаров. Когда они называли мне своих поставщиков, я предлагал им работать через них. После того как я побывал во множестве розничных магазинов, мой портфель оказался битком набит заказами в различные оптовые компании, с которыми я также договорился о встрече. Я удивлял их, давая им все те заказы, которые я получил для них, вместе с соответствующими скидками, которые были включены в стоимость товара. Было очевидно, что оптовики приходили от этого в восторг и с готовностью использовали возможность стать моими дистрибьюторами. Их даже не пугала моя просьба о минимальном объеме заказа, и успех в продажах, пусть ценой упорного труда, был почти гарантированным.

Я считал, что достиг успеха. Я витал в облаках, но мне предстоял долгий путь обучения и опыта. Слово "боль" — этот великий, незабываемый учитель и противоядие от будущих провалов, — должно было снова выйти на первый план.

Проблемы найма работников и своевременного производства, рассылки и платежей, начали сильно давить на меня, потому что мой прошлый опыт не подготовил меня к связанным со всеми этими вещами сложностям. Беготня и запарка стали для меня обычным делом. Я убегал продавать, а Робине часто приходилось, помимо ухода за домом и детьми, еще и контролировать производство. Казалось, чем больше продукции я продавал, тем больше проблем у меня становилось. Это особенно проявлялось в сфере экономического управления, которая всегда была моим самым слабым местом.

Через некоторое время у меня начались серьезные финансовые трудности. Я верил, что единственное решение заключалось в продаже достаточного количества продукции, чтобы выбраться из долгов, но мне нужны были новые территории, так как потенциал моего обычного района продаж был уже исчерпан. В качестве крайней меры я решился поехать в Западную Австралию. Раньше мне уже приходилось бывать в Западной Австралии, но я никогда не ездил туда на автомобиле и не знал ни о состоянии дорог, ни о том, какие магазины есть в расположенных на моем пути городах. Нам предстояло пересечь страшную равнину Нулларбор, проделав около двух тысяч миль по разбитым дорогам и колдобинам, не рассчитывая ни на помощь механика, ни на приют. Вдоль этой дороги стояли знаки с черепом и костями, предупреждавшие об отсутствии воды и топлива и прочих трудностях. Тем не менее, я был готов попробовать.

Я отправился в этой долгое путешествие вместе с Джеффом, честолюбивым молодым продавцом-англичанином, который, будучи холостым и посвятившим свою жизнь Христу, оказался идеальным спутником для меня. Мы отправились в путь на универсале "Форд-Фэлкон", полные надежды, оптимизма и энергии для нашего четырехнедельного особенного предприятия, которое проходило под девизом "сделай или умри".

Мы оказались совершенно неподготовленными к долгому путешествию! Мы взяли с собой кое-какие съестные припасы, но не захватили никаких инструментов. У нас не было даже насоса на тот случай, если спустит шина. После двух дней пути мы начали думать, что эта поездка, возможно, была не такой уж хорошей идеей. Мы двигались с очень маленькой скоростью, объезжая огромные выбоины на дороге, которые бывали не меньше трех футов в глубину и восьми футов в ширину. По дороге нам попадались дикие кабаны, собаки динго, дикие верблюды, лошади и буквально тысячи кенгуру.

Джефф всегда волновался о своем здоровье и физическом состоянии. Когда мы, отмахиваясь от мух, ехали в сорокоградусную жару по пыльной и невероятно разбитой дороге, он невзначай сказал, что нам нужно есть фрукты, потому что они улучшают стул, а просто сидеть и ехать много часов подряд вредно. Выслушав его долгую лекцию на эту тему, я предложил ему решение проблемы, сказав: "Джефф, у меня в бардачке есть несколько таблеток слабительного. Можешь ими воспользоваться". Джефф принял четыре таблетки и попытался расслабиться, но безуспешно — стук колес по ухабистой дороге, слепящая глаза пыль и жара были просто невыносимы. Спустя много часов он неожиданно закричал во весь голос: "Останови машину!" То, что произошло потом, может сравниться с любой комической сценой из голливудского фильма. Джефф выскочил и побежал в придорожные кусты, на ходу пытаясь снять штаны, преследуемые мухами и пылью. Он спотыкался о камни и запутался в кустарнике, пытаясь найти подходящее место для отправления своей весьма неотложной надобности. Спустя некоторое время я осторожно подошел к тому месту, где видел его в последний раз, взяв с собой бумагу для него. Прошел почти час, прежде чем Джефф вернулся, бледный и измученный. Я не помню, чтобы он еще раз жаловался мне на свои запоры.

В конце концов мы подъехали к большому железному гаражу, где можно было найти пищу, бензин и скромный ночлег. Мы заехали внутрь, желая заправиться и хорошо поесть. Когда мы вышли из машины и направились к тому месту, которое, по-видимому, было главным входом, мы заметили в полу большую дыру. Доски прогнили, и нам пришлось делать гигантские шаги, чтобы не провалиться в эту дыру. Заправив полный бак бензина, мы попытались получить дополнительную информацию и указания. Затем мы сели за стол, надеясь, что сможем нормально поесть. Хозяин заведения, предоставлявший здесь все услуги, подошел к нашему столу и спросил, что бы мы хотели заказать. Мой весьма воспитанный английский друг Джефф ответил: "Я бы хотел бифштекс, яичницу из двух яиц с тостами и чай". Осознав, что мы ни разу нормально не ели с того момента, как выехали из дому, я решил последовать примеру Джеффа и заказал то же самое. Едва повернувшись налево, хозяин заведения, который также обслуживал бензоколонку и исполнял обязанности официанта, закричал громким голосом, вытирая свои грязные руки о еще более грязный передник: "Две тушенки с порошковой яичницей, тосты и котелок чаю!" Затем он снова посмотрел на нас и спросил: "Это все?" Сквозь грязное окно мы видели только пустыню и клубы пыли вдалеке, которые становились все больше и больше, указывая на возможное приближение еще одного гостя к обеду. Покончив с едой, мы помылись, как могли, еще раз проверили свои сумки, чтобы убедиться, что они не пропускают пыли, и отправились в неизвестность дальше по дороге. Впрочем, слово "дорога" было самым настоящим эвфемизмом. Мы снова встретились с пылью, мухами, палящим зноем и огромными выбоинами. Было так жарко и пыльно, что наши волосы стояли дыбом, а уши и все складки кожи были забиты пылью, слой которой становился все толще по мере того, как мы обливались потом. Мы думали, что худшее уже позади, но вскоре обнаружили, что самое худшее было еще впереди. Мы осторожно двигались по пыльной дороге через равнину Нулларбор, направляясь в Перт в Западной Австралии, чтобы попытать счастья там. Нашу скорость весьма ограничивала пыль, которая временами, казалось, полностью окутывала нас — так, что только слышно было, как колеса стучат по неровной дороге со множеством глубоких выбоин. После многих часов, на мой взгляд, очень осторожной езды, наш автомобиль неожиданно налетел на камень, которого не было видно из-за пыли. Нашу машину бросило в большую трещину на дороге, затем из нее, так что я потерял управление. С громким хрустом передняя подвеска нашей машины сломалась. Мы резко затормозили, подняв целое облако пыли, так что нам пришлось какое-то время подождать, пока она осядет.

Немного отряхнувшись, мы осмотрели машину и обнаружили, что подвеска, и рулевое управление были сильно повреждены. Мы застряли в одном из самых безлюдных и бесплодных мест на земле, где на сотни миль в любую сторону не было никого, кто мог бы нам помочь. Все, что у нас было, — это немного воды и банка консервированных персиков!

Когда зашло солнце и наступил вечер, мы задумались о том, сколько времени нам придется ждать какого-нибудь автомобиля, чтобы нам оказали помощь. Температура воздуха быстро упала почти до нуля, и мы развели костер, чтобы согреться. Мы бросили банку персиков в огонь и скромно поужинали ими, запив их кипятком, прежде чем заночевать без всяких удобств в ожидании следующего дня.

Нет нужды говорить, что к этому моменту наша молитвенная жизнь радикально изменилась, — мы просили о помощи и искали утешения у нашего Бога и Спасителя. На следующее утро солнце встретило нас своими нещадно палящими лучами. Нам негде было укрыться от него, наши запасы воды уменьшались, и ситуация выглядела довольно зловещей.

Пока мы продолжали ждать, молиться и обильно истекать потом, я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали, и увидел знакомое облако пыли, возвещавшее о приближении очередного автомобиля. Это ободрило нас и вселило надежду, что еще не все потеряно.

Когда автомобиль подъехал ближе, размеры облака пыли стали еще больше. Мы сидели на канистрах прямо посреди дороги, сознательно и отчаянно ожидая ответа на свои молитвы. Когда машина остановилась и пыль рассеялась, мы увидели старый микроавтобус "Фольксваген-Комби", в котором находилась неожиданная команда спасателей — семеро молодых людей. Они поинтересовались, что с нами произошло, и выразили готовность помочь. Наш автомобиль, который теперь выглядел жалким и безжизненным, был покрыт пылью и стоял, покосившись передом на один бок, словно древний динозавр со сломанной ногой.

Эти молодые люди с энтузиазмом повыпрыгивали из своего микроавтобуса, и мы увидели, что все они были полностью нагими. Каждый из них был с головы до ног покрыт пылью, забившейся в каждую складку кожи, и у некоторых сзади были видны контуры сидений, на которых они сидели в микроавтобусе.

Когда я увидел этих голых молодых людей, которые собирались нам помочь, первой моей реакцией был шок. Затем я расхохотался, подумав, что такое могло произойти только в Австралии, на дороге через буш, с австралийскими путешественниками, едущими в слепящей пыли и невероятной жаре.

Нашим спасателям не удалось починить сломанную подвеску, но они сказали, что обратятся в следующий гараж, расположенный в двухстах восьмидесяти милях, и договорятся, чтобы за нами приехала машина техпомощи. Оставив нам прохладительных напитков и еще воды, они скрылись из виду так же быстро, как и появились.

Как они и обещали, на следующий день приехала машина техпомощи, и нас отвезли в мастерскую, где с помощью сварки нашу машину снова собрали, и мы смогли продолжить свой путь. Однако колеса оказались поставлены криво, и пока мы добрались до следующей остановки, я испортил две шины.

Когда мы добрались до того места, где, как мы думали, начиналась цивилизация, мы вытащили из автомобиля все, что только можно было вытащить. Затем мы взяли напрокат в гараже электродрель и просверлили несколько дырок в полу для стока воды, а затем помыли всю машину с мылом из шланга, а также помыли свои сумки и помылись сами. После этого мы сели основательно поесть, чтобы набраться сил перед нашей торговой атакой на провинциальные города Западной Австралии, а также ее главный город Перт.

Ассортимент наших товаров был большим: дождемеры, тачки, скобяные товары, подарки и разнообразные светильники. Мы следовали плану, который оказался весьма эффективным в других частях Австралии. Мы продавали большое количество товаров местным магазинам и просили их сделать заказы оптовым торговцам по их выбору, а сами делали этих оптовиков своими дистрибьюторами, которые заказывали наши товары в большом количестве.

Кстати, хочу пояснить, что за товары мы предлагали и как я получал их. Светильники изготавливались (точнее, собирались) моей собственной компанией, и поэтому я мог полностью контролировать затраты, прибыли и дизайн. Другие товары я получал от производителей по эксклюзивному контракту, часто в ответ на свои предложения, а что-то привозилось из-за рубежа импортерами, что также давало мне некоторую степень эксклюзивности, хотя мне и приходилось закупать эти товары у других людей и самому вести бухгалтерию, заниматься рассылками и складами.

Наши продажи на протяжении следующих нескольких недель были хоть и не огромными, но значительными. Вооружившись полным портфелем заказов от всех продавцов, мы отправились к выбранными ими оптовикам, чтобы показать, что мы для них сделали. Это было нашим следующим важным стратегическим шагом. Каждый из оптовиков принял нас вежливо, но несколько неохотно, считая, что мы вторгаемся на их территорию. Хотя они с готовностью приняли ощутимый рост своего бизнеса, они не стали делать дополнительные заказы, и, на мой взгляд, наши колоссальные усилия не были ни оценены по достоинству, ни должным образом вознаграждены.

Итак, мы отправились в обратный путь через равнину Нулларбор с ее пылью, жарой, мухами и препятствиями. Мы вернулись несколько разочарованными, но все же сохранили свое позитивное отношение и мотивацию. Я вернулся домой поздно вечером. Робина, как всегда, ожидала меня. После месяца разлуки мы упали в объятия друг друга и какое-то время просто не отпускали друг друга. Когда на следующее утро дети проснулись, в доме началась смесь праздника и сумасшествия — мы целовались, обнимались и смеялись вместе. Все радовались подаркам, которые я привез.

Робина, как обычно, поддерживала огонь в нашем очаге. Она по-своему старалась сделать мою жизнь дома гладкой. Когда я валился с ног, вымотавшись на работе, она велела детям не шуметь, чтобы я мог подольше поспать, но часто кто-то из детей пробирался в спальню через окно и усаживался у меня на груди, пока я спал. Дети начинали пальцами открывать мне глаза и разговаривать со мной, пока я полностью не просыпался и не уделял им внимание. Наша семейная жизнь всегда занимала первоочередное место и была полна веселья, обучения и приключений. Между мной и Робиной было полное согласие относительно того, как строить семью, в центре которой находится Бог, и вырастить наших детей надежными, умными, компетентными людьми, верящими Библии.

Теперь мне пришлось признать тот факт, что у нас были серьезные финансовые проблемы. Чем быстрее я продавал товары, тем глубже становилась эта финансовая яма. На самом деле все объяснялось очень просто — наши расходы были больше, чем доходы. Спустя некоторое время мне пришлось "жонглировать" фондами, чтобы удержаться на плаву и выиграть немного времени. Но чем больше времени я выигрывал, тем глубже погружался в долги. Следующим моим шагом был поход в банк, чтобы взять там ссуду и попытаться исправить ситуацию. Этот порочный круг продолжался до тех пор, пока двигаться дальше было уже некуда, и мне пришлось созвать собрание кредиторов, чтобы договориться о продаже тех товаров, которые у меня были, и выплате денег кредиторам.

Интересно, что наши кредиторы доверяли мне и согласились с моим предложением возвращения им денег в рассрочку. Возможно, вы подумали, что к этому времени я уже немного поумнел и укрепил свое имущество и свое положение, прежде чем двигаться дальше, но этого не произошло.

В тот солнечный день, расставшись с кредиторами, я вышел на улицу и встретил женщину, с которой раньше уже несколько раз встречался. Она посмотрела на меня и сказала: "Питер, ты всегда так приятно улыбаешься, и у тебя всегда есть слово ободрения для каждого. Как тебе повезло! Тебе, должно быть, очень хорошо живется". Она и понятия не имела, что я был на мели, что я побывал на унизительной встрече с кредиторами, и у меня не было никаких перспектив.

Моей первоочередной обязанностью была забота о семье, к чему я относился очень серьезно. Я не собирался жаловаться другим людям или на следующем молитвенном собрании в церкви намекать на то, что у нас сильная нужда в деньгах. Я считал, что это моя проблема. Я был ее причиной, и ответственность за устранение этой проблемы лежала полностью на мне.

Самой непосредственной моей нуждой были деньги, потому что банк собирался описать наш дом, финансовая компания собиралась конфисковать автомобиль, электрическая компания была готова отключить свет, а газовая — газ. Даже воду нам могли тоже отключить. Вариантов у меня было немного, и действовать нужно было быстро, четко и так, чтобы в ближайшие дни получить какие-то деньги. Именно в такие моменты снова и снова осознаешь, насколько драгоценна твоя семья, и как целеустремленная молитва, обращенная к Небесному Отцу, всегда производит результаты и приносит ответ на нужды.

Меня ожидал сюрприз — я нашел человека, который хотел, чтобы я продавал их продукцию. Я получал комиссионные ежедневно, поэтому мой план был простым: во-первых, позаботиться о том, чтобы у нас дома была еда; во-вторых, внести плату за дом, свет, газ и воду и оставлять машину на соседней улице на тот случай, если кто-то придет ее конфисковать, а при первой реальной возможности внести плату и за нее. Этот план сработал, и спустя короткое время я ликвидировал текущую задолженность по своим первоочередным финансовым обязательствам, а также по моей программе христианского даяния. Затем я начал небольшой бизнес с подарками, скобяными товарами и женской одеждой, представляя изготовителей и импортеров.

Я кое-чему научился на опыте собственной глупости и своего первого фиаско. На этот раз я выбрал для своей новой фирмы такое название, которое было благозвучным и имело смысл. Я назвал ее "Австралийские коммерческие торговцы". Если бы она выросла до значительных размеров, это отличало бы ее от других. Моя проблема, однако, заключалась в том, что я не решил и даже не начал заниматься своей настоящей проблемой — экономической нестабильностью. Откровенно говоря, я просто не замечал существования этой проблемы, и поэтому, снова начав лихорадочно заниматься продажами, не мог постичь самые элементарные основы управления финансами. Я не просто жил на краю — мне предстояло понять, что значит соскользнуть с края глубокого обрыва.

Я почти вернулся к тому, с чего начинал. К этому времени я был связан двумя договоренностями с моими кредиторами и не достиг большого прогресса. Я понимал, что необходимо что-то менять. Время от времени я ходил по магазинам и высматривал товары, которые можно было бы адаптировать, усовершенствовать или создать, чтобы с их помощью нанести сокрушительный удар и, став миллионером, иметь возможность вкладывать большие деньги в широкое распространение Евангелия. Однако я очень хорошо сознавал тот факт, что в данный момент был едва способен обеспечивать свою собственную растущую семью. Я в самом деле жил на краю, хорошо зная, что говорится в Библии: "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного". Я был на грани того, чтобы самому стать таким из-за собственного неумения распоряжаться деньгами и того факта, что у меня не было страховки, чтобы обеспечить мою семью на случай травмы или, того хуже, моей смерти в автомобильной аварии.

Я продолжал свои поиски финансовой панацеи до тех пор, пока однажды не подумал, что нашел ее. Это был крем для обуви — кто бы мог подумать? Уже около века крем для обуви выпускался в жестяных баночках. Нужно было ткнуть щеткой в баночку, затем потереть ею туфли, а затем отполировать их суконкой… Моя идея заключалась в том, чтобы убедить химическую компанию изготовить жидкий крем для обуви, который выпускался бы в пластиковых бутылочках с откидывающейся крышкой, чтобы люди могли выдавить его прямо на туфли, а затем легко и быстро размазать его и отполировать.

Я назвал свой новый крем для обуви "Сияние", а вторую марку назвал "Som", придумав для нее простой рекламный слога: "You must have Som" (в оригинале имеет место игра слов: название крема "Som" и слово " Somе" (немного) звучат одинаково, так что получается: "Возьми себе немного " Som". — Прим. пер.). Мой товар имел большой успех: продажи превзошли все ожидания, и в некоторых районах мне удалось захватить до 90 % рынка. Однако это продолжалось недолго, и на горизонте уже виднелся мой третий большой крах. С химикатами что-то произошло, а у меня не было никакой договоренности относительно контроля качества. Вода поднялась наверх, а твердые частицы осели внизу, и мне стали возвращать целые грузовики крема. Компания, которая изготавливала этот крем для меня, обанкротилась, и мне пришлось взять всю ответственность на себя.

Уроки, которые я получил во время своих занятий бизнесом и другими делами, не были напрасными. Сейчас, спустя сорок лет, я все так же придерживаюсь тех принципов, которые я постиг в те трудные времена. Их правильность прошла проверку временем. Я научился расставаться с теми ошибками в суждениях и знаниях, которые, в конце концов, приводят к поражению.

Итак, я снова оказался на мели, и мое состояние стало еще хуже, чем раньше. В то же время я возрастал умственно и духовно. В глубине души я продолжал лелеять надежду, что смогу больше узнать и достигнуть лучших результатов, но я не знал, сколько мне придется ждать и через что еще придется пройти.

Боль, вызванная пережитым крахом, приводила меня в уныние, и временами я задумывался о будущем. Я усердно занимался и прилежно молился. Однажды, будучи в отчаянии, я разделся до трусов и распростерся на влажном бетонном полу фабрики, которую в скором времени должны были описать за долги. Я рыдал и вопиял к Богу: "Господь, я думал, что Ты хотел, чтобы я преуспел и жертвовал деньги на распространение Евангелия по всему миру. Я старался изо всех сил и упорно работал. Я всегда стремился прежде всего практиковать принципы, изложенные в Твоем Слове, но вот я, Твой раб, здесь и говорю Тебе, что я опустился так низко, что смог бы пройти под брюхом змеи под зонтиком и даже не оцарапать ей пупок. Что же все-таки происходит?" Я плакал и просил Бога благословить меня. Я пролежал на полу еще какое-то время, а затем на мои молитвы весьма чудесным образом пришел ответ, и я понял, что период моего ученичества подошел к концу. Ко мне пришла глубокая уверенность, что все будет хорошо.

Приехав домой, я ощутил запах скипидара из крема для обуви, ящики которого стояли по всему нашему дому. Если бы кто-то прошел мимо нашего дома, окруженного ящиками крема для обуви, источающего скипидар, с чем-нибудь погорячее, чем просто теплые мысли, то весь дом просто взлетел бы на воздух!

Частично нам помогли две пожилые одинокие христианки, которые оплатили нашей семье поездку в христианский лагерь на несколько дней, где мы смогли получить удовольствие от библейского учения и общения с другими христианами.

Когда мы были в лагере, на меня возложили обязанности лидера, из-за чего создалась странная ситуация. В последний вечер смены, когда праздник был в самом разгаре, было объявлено, что все лидеры должны собраться в передней части зала для комического забега.

Профессора, доктора богословия, другие достопочтенные люди и я, в том числе, должны были участвовать в смешном забеге с крышкой от кастрюли на голове и воздушным шариком, зажатым между колен, к тому же держа в руках плоскую тарелку с яйцом. Нужно было первым добраться до финишной черты, не уронив при этом яйцо. Пока все лидеры выстраивались для забега, а толпа с удовольствием следила за происходящим, я посмотрел на все это и вернулся обратно на свое место.

Меня убеждали участвовать, и кто-то даже говорил, что я порчу удовольствие другим, но мне было ясно, что Бог готовит меня к тому, чтобы быть лидером, и что я не собираюсь паясничать и валять дурака.

Ситуация тем временем складывалась серьезная. У нас не было ни денег, ни товаров, ни кредита, ни перспектив. У меня была жена и трое детей. Я только что побывал на третьей встрече со своими кредиторами и понял, что мои долги составляют просто невероятную сумму — целое состояние. После встречи с кредиторами я встретился с некоторыми людьми и группами, заверив их в возвращении всего, что был должен. Однако на все мое имущество уже был наложен арест! Пытаясь спрятаться от телефонных звонков, мы с Робиной купили небольшой пирог с мясом и, пока дети были в школе, поехали в укромное местечко на склоне горы под названием Уинди-Пойнт, чтобы поразмышлять и оценить нашу ситуацию. В том месте, среди дня, я закрыл глаза, помолился, поблагодарил Бога за пищу и попросил Его ведения на будущее. Когда я открыл глаза, то увидел крыши тысяч домов и сказал Робине: "Вот оно! Я буду заниматься недвижимостью!" В ответ Робина взмолилась: "Нет, Питер, не надо, просто найди работу, потому что я не могу смотреть, как ты напрасно тратишь деньги на учебу и книги!". Тогда я невозмутимо напомнил Робине о том, что мистер Хейл, который занимался недвижимостью, много раз за эти годы предлагал мне работать на него и заниматься продажей недвижимости, до его офиса было не больше десяти минут езды. Я сказал: "Я поеду к нему, и если он до сих пор хочет взять меня на работу, я приму это как от Бога, и начну все сначала". Когда я подходил к офису мистера Хейла, он вышел из дверей и встретил меня словами: "Когда же ты придешь ко мне продавать недвижимость?", на что я ответил: "Прямо сейчас!"

Следующие несколько недель были полны беспокойства и неопределенности. Я встречался с бухгалтерами и кредиторами, старался прокормить свою семью и ожидал ответа на свое заявление о том, чтобы стать продавцом недвижимости. В конце концов, власти дали мне добро. У меня не было никаких доходов, все мое имущество было под арестом, и я понимал, что наше экономическое выживание будет самым настоящим чудом. Я продал все свои скромные пожитки, чтобы принести в дом еду и заправить бензином машину. Мне казалось, пройдет целая вечность, прежде чем я смогу торговать недвижимостью. Спустя четыре недели я с нетерпением явился в офис мистера Хейла, где узнал, что его менеджер по продажам совершил какое-то нарушение в делах с недвижимостью и лишился лицензии, и поэтому он не сможет обучать меня. Все стало еще хуже, так как теперь меня некому было учить, а я понятия не имел, что мне делать. В конце концов, мистер Хейл сказал, что сам научит меня, и стал заниматься со мной, опираясь на свой многолетний опыт.

Моя экономическая ситуация становилась просто катастрофической, но я никому об этом не говорил. И Робина, и я считали, что Бог знает обо всем, и с уверенностью, полученной мною, когда я лежал, распростершись на влажном бетонном полу фабрики, я знал, что должен уповать на Него, а не на обстоятельства. Когда я проработал три недели, но не заключил ни одной сделки, мы с Робиной почувствовали себя по-настоящему припертыми к стенке. Мы очень сильно переживали о том, чем нам кормить детей. В отчаянии, я обратился к мистеру Хейлу и спросил его, сколько времени мне придется ждать комиссионных, если я продам недвижимость.

К своему разочарованию, я узнал, что комиссионные обычно выплачивались в самом конце, при расчете — спустя по меньшей мере четыре недели после продажи. Однако мистер Хейл сказал, что если я продам недвижимость за наличные и контракт будет чистым, тогда он выплатит мне мои комиссионные сразу же после подписания контракта. Если мы хотели выжить, что-то должно было произойти очень быстро. Я не представлял, как мы сможем прожить еще неделю. У меня в машине оставалась четверть бака бензина, а денег не было вообще. Мы жили на картошке, помидорах и хлебе, но и они к концу недели должны были закончиться. В последний день, не имея никаких перспектив что-то продать и будучи готов использовать последний бензин, я услышал, как наши дети молились о курице. Я вышел из дому, чтобы постараться что-то продать. Мне пришлось выскочить из дому побыстрее, чтобы дети и жена не увидели, как я плачу.

Глава 5 Ситуация начинает изменяться

К полудню того дня ничего не произошло. К четырем часам пополудни я показал некоторым клиентам кое-какие земельные участки, понравившиеся им настолько, что они приобрели их сразу же за наличные. Я ехал в офис медленно и осторожно, чтобы не застрять без бензина и не попасть в аварию. По прибытии я показал мистеру Хейлу контракт, подписанный обеими сторонами, и депозитный чек и спросил, можно ли доверять этому контракту. Он внимательно изучил его и ответил утвердительно, а в его глазах мелькнул огонек — он ожидал, что я скажу дальше. Восхищенный, я спросил его о своих комиссионных, и когда он выплатил их мне наличными, я выбежал на улицу, готовый кричать от радости.

Заправив машину, я поехал в магазин, где продавались готовые блюда, и купил там курицу и другие продукты, которым мои домашние были бы очень рады. Всю дорогу по пути домой я пел в машине хвалу Богу. Нет нужды говорить, что в тот вечер мы благодарили Бога за его благость, радовались и веселились. В воскресенье я смог сделать пожертвование в церкви, что доставило мне несказанное счастье, и я просто не мог удержаться от улыбки.

В следующие несколько недель и месяцев все шло как по маслу. Я побивал все предыдущие рекорды продаж компании. Я стал зарабатывать столько денег, что мне было трудно понять, что происходит. Я почувствовал, что должен провести день в уединении на побережье и постараться понять и осмыслить, что же все-таки произошло. Когда я начал погашать задолженность перед банком и делать выплаты по другим обязательствам, я получил неприятное письмо от ликвидаторов, в котором сообщалось, что они не смогли продать мою фабрику, а поскольку я подписал гарантию выплат, они возвращают фабрику мне. Теперь вся ответственность за нее ложилась на меня. Отягощенный этим большим долгом после того, как меня заверили, что все уже продано и решено, мне пришлось снова собраться с силами и зарабатывать еще больше, чтобы справиться с этим дополнительным долгом. Когда все документы были оформлены, на меня легла ответственность за выплаты по закладной за фабрику. Этот долг был по справедливости моим. Однако совершенно неожиданно произошла необычная последовательность событий. Не прошло и двух недель, как ко мне обратился человек, желающий приобрести эту фабрику за наличные. Благодаря этому я не только смог выплатить весь долг по закладной, но у меня еще остался чек на довольно большую сумму денег. Я получил больше, чем в свое время заплатил за эту фабрику, и удивлялся, может ли жизнь быть еще лучше.

Я все так же не работал по воскресеньям. Моя программа даяния начала продвигаться, а мой класс воскресной школы превратился в большую молодежную группу. Я все еще продолжал ездить на своем старом "универсале", в задней части которого была полоса ржавчины длиной в четыре фута. Мы с Робиной очень внимательно следили за тем, чтобы не растратить понапрасну наше новое скромное богатство. С этого момента новое чувство ответственности и управления финансами начало становиться моей силой.

Когда наше экономическое положение стало лучше, я сделал одну вещь — повел Робину и детей в ресторан. Я старался по возможности обновить нашу мебель, бытовую технику и одежду.

Когда я проработал у мистера Хейла всего несколько месяцев, мне предложили стать менеджером по продажам и перейти в другой кабинет, поближе к мистеру Хейлу. На протяжении следующих нескольких недель у нас с мистером Хейлом было несколько очень серьезных разговоров. Он сказал, что поскольку он уже стареет, а мне всего тридцать шесть лет, он хотел бы подготовить меня к тому, чтобы со временем я стал руководителем компании. К этому времени я уже понимал этого уникального и способного человека, который был сыном служителя-унитария. В свое время он очень сильно ощутил отчаяние Великой Депрессии, но, благодаря своим навыкам и упорному труду, смог накопить небольшое состояние.

Зная, что мистер Хейл был очень умным и умел красиво говорить, я решил сразу взять быка за рога и без обиняков сказал ему, что, по-моему, он хотел использовать мою энергию, мой энтузиазм, мой "коэффициент отчаяния" и мою способность вдохновлять других для собственной выгоды. Я пояснил, что не возражая против его предложения, считаю, что помимо заработка должен был получать еще какую-то компенсацию. Мое окончательное требование сводилось к тому, чтобы он научил меня деловым навыкам управления деньгами, и в конце концов он согласился сделать это.

На следующий день у меня уже был новый кабинет с большой картой города на стене, утыканной флажками и булавками в тех местах, где у нас были участки на продажу. С тех пор как ушел прежний менеджер по продажам, к ней никто не прикасался. Когда я переехал в свой новый кабинет, мистер Хейл сразу же спросил, когда я займусь обновлением состояния карты. Я ответил, что она и так выглядит прекрасно, а я слишком занят, чтобы играть с булавками. Я немедленно созвал собрание агентов по продажам и начал действовать. Мистер Хейл появлялся в неожиданные моменты и улыбался, глядя на прогресс в нашей деятельности и наблюдая за тем, как график продаж растет, приближаясь к потолку.

Спустя некоторое время я удвоил объем продаж компании, а расходы на рекламу при этом возросли всего на 10 %. Я все так же не работал по воскресеньям, потому что они были отведены для церкви и семьи. Мистер Хейл мог быть трудным начальником, иногда подверженным перепадам настроения, но в экономических делах он всегда блистал. Он дал мне недостающее звено, из-за отсутствия которого я так долго плелся в хвосте. Я всегда буду благодарен ему за его мудрые советы и за предоставленные мне возможности, которые, в свою очередь, принесли большую прибыль его компании.

Следующие несколько лет были временем укрепления, накопления знаний, возможностей давать и обновления моего автомобиля, дома и некоторых других вещей. Теперь я был на вершине. Я был обеспеченным и нес ответственность за управление целой фирмой. Я усвоил те уроки, которые могут преподать только боль, страдания, стыд и поражение, бывшие долгое время моими строгими надсмотрщиками. Среди множества приключений, происшедших за последние десять лет, мой фокус не сбился, но сам я определенно изменился, и мои мысли стали более взвешенными, так как теперь я располагал большим запасом знаний и опыта, накопленным благодаря моему постоянному горячему желанию учиться. Я никак не мог утолить свой голод по хорошим биографиям, а также по книгам и материалам по истории, богословию, экономике и политике. Я тренировался произносить слова и публично выступать, уединившись в своей комнате или выходя на пустырь недалеко от нашего дома. В определенном смысле я произвел настоящую революцию в отделе продаж. Я нанял больше сотрудников и разработал глубокую программу подготовки, включавшую в себя восемь элементов:

• Выходите из офиса и звоните своим продавцам.

• Всегда возите клиента на своей машине; это даст вам возможность построить взаимоотношения с ним.

• Никогда не пытайтесь продавать недвижимость по телефону; идите и встречайтесь с людьми лично.

• Говорите правду и ничего, кроме правды.

• После того как контракт будет подписан, скажите "благодарю вас" и поскорее уходите.

• Всегда требуйте предложение в письменном виде, подписанное и засвидетельствованное, вместе с депозитом, прежде чем сдавать его.

• В рекламных объявлениях пишите лишь то, что нужно для встречи.

• Помните, что довольный клиент — лучшая реклама.

Используя множество других формул, устанавливая приоритеты и проводя собрания сотрудников отдела продаж, я развивал фактор срочности. Люди могли связаться со мной и днем и ночью, за исключением воскресений, которые мы всегда отводили для поклонения и семейного отдыха.

В течение следующих нескольких лет мистер Хейл стал проявлять беспокойство и неуверенность по поводу нашего первоначального соглашения. Казалось, он хотел оставаться у руля до самой смерти. Я не возражал против этого, но он стал слишком придирчивыми и иногда неприятным, а другие люди, работавшие с ним, много раз напоминали мне, что я пробыл с ним дольше, чем кто-либо другой.

Наступил февраль 1971 года. Прошло почти двенадцать лет с тех пор, как мы с женой посвятили свои жизни Христу. За это время я прошел долгий путь становления и обучения. Исследуя свой дух, я мог честно сказать перед Богом, что во мне не было ожесточенности, а только благодарность Богу за то, что Он провел меня через все испытания, защищал и благословлял мою семью.

Однако в моей душе было что-то, что не давало мне покоя, потому что в Библии четко говорится: "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного". В эти трудные годы я не мог изыскать средства на то, чтобы приобрести страховой полис. Я проехал сотни тысяч миль (часто с большей скоростью, чем следовало бы), много раз летал на самолетах из одного конца страны в другой и постоянно напоминал себе о том, что если я погибну или стану калекой, для моей семьи настанут очень трудные времена.

Выплатив большую часть своих долгов, я вскоре смог отложить 1200 долларов. Я позвонил в страховую компанию и попросил прислать агента. Всю отложенную сумму я потратил на полис страхования жизни. Это было максимальной скидкой, допустимой при учете налогов. Получив свой полис, я поднял его к небу и сказал: "Господь, я не неверный, и не хуже неверного! Я забочусь о своей семье!" Теперь в мой дух пришел покой.

Глава 6 Неожиданный Вызов

В феврале 1971 года произошло событие, которое навсегда изменило мою жизнь. Оно стало первым в серии событий, в результате которых я появился на телевидении, в газетах и журналах, на радио и даже на академической и политической арене. Мы с Робиной только что вернулись домой из церкви. Как обычно, я подобрал на лужайке перед домом воскресную газету и устроился в гостиной ее почитать, пока Робина готовила чай. Она принесла чай в гостиную, чтобы мы смогли немного посидеть вместе в тишине, пока в духовке готовилось жаркое. К моему удивлению и ужасу, в нашей воскресной газете черным по белому было написано, что наш город, "Город церквей" станет местом показа порнографической театральной постановки под названием "О, Калькутта!" На сцене должны были быть обнаженные люди обоих полов, изображающие непристойные, развратные акты и опошляющие нравственные стандарты. Я тут же сказала Робине:

— Они не могут сделать это!

— Сделать что? — спросила она.

— Принести порнографию в наш город, — ответил я. — Она всегда унижает женщин, и пришло время, чтобы кто-то что-то предпринял.

— Ну, это все очень интересно, — без обиняков сказала Робина. — А что ты собираешься делать по этому поводу?

Ее ответ очень поразил и ошеломил меня. Действительно, я рассуждал о том, что кто-то что-то должен сделать, а сам просто сидел и жаловался.

Через несколько дней я узнал, что в англиканской церкви Святой Троицы — весьма знаменитой евангельской церкви в городе — состоится собрание обеспокоенных граждан, и проводить его будет преподобный Лэнс Шилтон, великий муж Божий.

Один из недостатков работы в сфере недвижимости заключается в том, что люди звонят тебе в любое время, а иногда — совсем не вовремя, однако связь жизненно важна для дела. В те дни, когда еще не было мобильной связи, от моего рабочего и домашнего телефонов зависела наша жизнь. Когда я собирался пойти на собрание, которое должно было начаться в семь часов вечера, мне позвонили, и я вынужден был задержаться, из-за чего пришел на собрание с опозданием.

Когда я наконец добрался до места проведения собрания, все места на автостоянке оказались заняты, а оставлять машину на улице вечером в этой части города было практически нереально. Я осторожно прошел в зал и увидел, что он полон людей и идет шумное обсуждение. Я огляделся по сторонам, пытаясь найти знакомые лица. Я быстро обнаружил моего учителя Библии д-ра Харрольда Стюарда и баптистского пастора Дэвида Уайта, который был моим давним другом. Почти в тот самый момент, когда я встретился глазами с этими двумя людьми — единственными, с кем я был знаком в этом зале, где присутствовало триста человек, преподобный Лэнс Шилтон прервал обсуждение и сказал примерно следующее: "Завтра не будет отбоя от репортеров, поэтому нам нужен кто-то, умеющий заниматься связями с общественностью и работать с людьми". Почти сразу же пастор Дэвид Уайт поднялся на ноги и громко сказал: "Только что вошел Питер Дэниелс. Я его знаю. Он смог бы этим заняться. Предлагаю его кандидатуру". Д-р Харрольд Стюард встал буквально вслед за ним и сказал: "Слава Богу! Я с удовольствием поддержу его кандидатуру". Больше комментариев от присутствующих не последовало, так что меня избрали и "бросили в огонь"!

Весьма интересно, что к этому времени мои знания Библии и программа чтения были весьма широки. Я уже двенадцать лет уединялся и тренировался публично выступать, а мои навыки слова достигли приемлемого уровня. В каком-то смысле я был готов к большому вызову, и в назначенное время Бог усмотрел для меня возможность испытать себя.

На следующий день все началось. Пресса назвала собрание, прошедшее прошлым вечером, "Три сотни Гедеона". Мне постоянно звонили из газет, журналов, с радио и телевидения с просьбами дать интервью. Было также несколько звонков от доброжелателей, а несколько человек грубо и громко выразили свое несогласие с нашей позицией.

Нашу группу вскоре назвали Комитетом нравственных действий. Преподобный Лэнс Шилтон прекрасно справлялся с обязанностями лидера и отвечал на вопросы духовных лиц. Благодаря своему положению и характеру, он пользовался большим уважением. Нам повезло, что весьма способный клинический психолог и университетский лектор д-р Джон Корт взялся работать с людьми из академических и интеллектуальных кругов. Моя роль сводилась к тому, чтобы проводить дебаты и работать с прессой, а также с теми, кто был настроен более воинственно. Оглядываясь назад, можно сказать, что, благодаря поддержке многих способных и посвященных людей, мы представляли собой внушительную силу.

Мое первое телевизионное интервью прошло на лужайке перед моим домом. Интервьюер пытался поставить меня в тупик странными вопросами и провокационными предложениями. Он не ожидал, что ему придется сражаться с человеком, который зарабатывал себе на жизнь способностью отвечать четко, убедительно и со знанием дела. Интервью превратилось в самую настоящую дуэль, в которой каждый из нас искал слабые места противника. Наконец, интервьюер милостиво отступил, и как только камера была выключена, он повернулся к оператору и воскликнул: "Вот это да! Это было самое лучшее интервью за последние несколько месяцев!"

На протяжении следующей пары месяцев я был очень занят, работая с недвижимостью у мистера Хейла и посещая собрания поддержки и противостояния. Я принимал участие в дебатах в университетах, выступал в ток-шоу на телевидении и радио, а также разбирал горы писем. Ко всему прочему я еще регулярно бывал на собраниях Комитета нравственных действий, на которых получал хорошие советы и указания, однако было очевидно, что нам нужно что-то делать, а не просто говорить.

Довольно странным было и то, что мистер Хейл, который хоть и был сыном священнослужителя — унитария, но сам никогда не посещал церковь и не проявлял признаков принятия христианской точки зрения, очень радовался тому, что я становился все более заметной фигурой. Он говорил, как хорошо я держался во время интервью и дебатов. Я уверен, что он в какой-то степени считал (и по праву), что его влияние на мой опыт ведения бизнеса помогло мне справляться с этими трудными ситуациями.

Я приобрел огромный опыт и был аттестован как лицензированный оценщик, пройдя всего за полгода курс, который сейчас в университетах проходят за пять лет. В число моих обязанностей входило проведение аукционов, а также руководство всем офисом. По мере роста рабочей нагрузки росли и объемы продаж.

Поворотный момент наступил спустя почти пять лет, когда мистер Хейл жаловался на затраты по рекламе, которые, с его точки зрения, были чрезмерно высокими. Когда я посоветовал сравнить эти затраты с объемами продаж и показал ему, что в процентном соотношении они даже стали меньше, он расстроился.

Наконец, однажды, после того как он сгоряча наговорил мне обидных слов, я уволился. Он хотел, чтобы я вернулся, но жребий был брошен, и на самом деле никто из нас не остался в проигрыше. У мистера Хейла на протяжении пяти лет была динамичная, энергичная, честная и приносящая прибыль команда продавцов, а я получал весьма хорошие деньги и очень многому научился. Мне показалось, и я верю в это, что мы оба остались в выигрыше.

Когда я ушел от мистера Хейла, у меня не было на примете другого места работы, и я уходил не с намерением начать свое собственное дело. Я планировал некоторое время отдохнуть и побыть с семьей, поскольку весьма нуждался в этом, прежде чем произвести следующие перемены.

Когда я наслаждался своей новой свободой, мне позвонила одна моя знакомая, поинтересовавшаяся, не возьмусь ли я продать ее участок. Мой ответ был простым. Я сказал, что прекратил заниматься недвижимостью и ищу возможности заняться чем-нибудь другим. Спустя несколько недель, эта женщина позвонила мне снова и предложила выставить на продажу ее участок, пока я буду разбираться со своим новым делом. Ее предложение показалось мне резонным, и мне захотелось взяться за это дело. Имея опыт и квалификацию, я без проблем получил лицензию на право заниматься всеми видами операций с недвижимостью. Теперь мне было чем заняться, и к тому же я по ходу дела мог заработать денег.

Вскоре после того как я продал участок этой женщины, пошли слухи, что я открыл свою фирму и занимаюсь недвижимостью, не выходя из дому. Мне начали звонить люди, и возможности стали появляться одна за другой. Через несколько недель я уже сам занимался недвижимостью, работая в задней комнате у себя дома, но строго соблюдая правило не работать в воскресенье.

Мое служение в церкви продолжалось и даже выросло. Я получил много приглашений выступить, которые, я верю, пришли, благодаря тому, что я стал более известным из-за своей деятельности в Комитете нравственных действий. Комитет весьма серьезно отнесся к создавшейся ситуации. Мы встретились с блестящей командой юристов, чтобы рассмотреть возможность наложения Верховным Судом запрета на порнографическую постановку "О, Калькутта!".

6 мая 1971 года в передовой статье газеты было объявлено, что Комитет нравственных действий собирался опротестовать в суде нравственную приемлемость постановки и что тремя представителями протестующих были д-р Харрольд Стюард, медсестра мисс Маргарет Уэллс и мистер Питер Дэниелс. Это означало, что если ответчик выиграет процесс и потребует возмещения ущерба, нанесенного нашими действиями, платить придется нам троим.

Будучи представителем Комитета, я не питал иллюзий относительно того, с кого в первую очередь начнут взыскивать ущерб, но все же был уверен, что поступаю правильно. Я ощущал странное спокойствие и чувство уверенности, что мы находимся на стороне Бога и все будет хорошо.

Во время подготовки к заявлению протеста и после его подачи ситуация стала еще более взрывоопасной. В неиспользуемом кинотеатре "Чекере" должен был состояться наспех организованный показ постановки "О, Калькутта!" Промоутеры надеялись успеть это сделать до суда и заручиться поддержкой местной распущенной аудитории. Я делал все, что мог, чтобы задержать постановку, выясняя, что я могу сделать, чтобы помешать ее показу до вынесения судебного решения.

Мои усилия оказались напрасными. Я даже обратился в пожарную охрану и поинтересовался, проводилась ли проверка того здания, в котором собирались показывать постановку, на соответствие нормам пожарной безопасности. В том здании была деревянная лестница, и в случае серьезного пожара люди оказались бы запертыми внутри. Произошла бы самая настоящая катастрофа.

В субботу вечером, всего за неделю до предполагаемого показа, я лег спать уставшим и разочарованным. Однако на следующее утро меня разбудил друг, который знал о том, что я обращался в пожарную охрану. Он в шутку поинтересовался, почему я не пригласил его на шашлык. Ничего не понимая, я спросил его: "Какой шашлык?" Тогда мой друг рассказал мне, что ночью кинотеатр "Чекере" сгорел дотла. Он был весьма удивлен тем, что я ничего об этом не знал.

Затем ко мне домой пришли из полиции, чтобы установить, где я находился во время пожара, и вежливо, но настойчиво допросить меня, чтобы установить, виновен я в этом или нет! В конце концов, полицейские ушли и больше меня не беспокоили.

Вскоре после ухода полицейских произошло еще одно весьма интересное событие. Мне позвонил таинственный незнакомец из другого штата. После этого звонка дело приняло другой оборот. Звонящий не пожелал представиться, но спросил, тот ли я Питер Дэниелс, о котором пишут в газетах и который борется с постановкой "О, Калькутта". Убедившись в том, что я был именно тем, кто ему нужен, он сказал мне отправиться в аэропорт, в багажное отделение, где я найду материалы, которые помогут мне выиграть процесс против промоутеров. Затем он быстро повесил трубку. Должен признаться, что я получал и открывал эту посылку с настороженностью. К моему удивлению, там оказалось много вырезок из газет и других материалов, имеющих отношение к постановке "О, Калькутта!", которых мы не видели. Я немедленно послал их Комитету нравственных действий для рассмотрения и использования. Не могу сказать точно, насколько ценными были эти материалы для победы в суде, но это был еще не конец истории.

В августе 1971 года, когда суд вынес решение запретить показ постановки "О, Калькутта!", таинственный незнакомец из другого штата позвонил мне снова. Он был восхищен и поздравил нас с успехом, а затем рассказал удивительную историю. Назвавшись сыном одного из самых знаменитых гангстеров Австралии, он сообщил, что владельцы постановки "О, Калькутта!" пообещали ему исключительные права на показ постановки в Австралии, но впоследствии нарушили свое обещание, предоставив право показа нынешним промоутерам, которые потерпели неудачу.

Затем он, перемежая свою речь грубой бранью, сказал, что теперь они хорошо подумают, прежде чем снова перейти ему дорогу, и предложил как-нибудь встретиться со мной в Сиднее и устроить мне экскурсию по ночному городу. Я немедленно отклонил его предложение.

В следующие месяцы произошло много событий. Д-р Джон Корт написал книгу "Встань и заяви о себе", благодаря которой он смог мастерски выступать на телевидении и вести диалог со многими интеллектуальными и выдающимися людьми.

Я продолжал строить свой бизнес с недвижимостью. Две недели я усердно занимался работой, а затем посвящал две недели деятельности Комитета нравственных действий. Это давало мне возможность делать значительные финансовые вклады в обеспечение нужд Комитета. Иногда я просто оплачивал счета из своего кармана, так что об этом больше никто не знал.

Удивительно, но в этот период мой бизнес продолжал расти. Я даже нанял на работу бывшего продавца страховок, прекрасного христианина Джеффа Миллза, который остался моим другом, и Лу Прауд-лока — молодого христианина, который очень хотел работать у меня. Это означало, что мне пришла пора выбираться из задней комнаты моего дома и арендовать офис.

Тем временем я получил письмо от сэра Артура Ли, который на тот момент был национальным президентом Лиги солдат, вернувшихся с войны. Он поинтересовался, готов ли я поучаствовать в дебатах на тему нравственности в Австралийском национальном университете с учетом того, что моими оппонентами там будут одни из лучших антропологов и психологов страны. Я принял этот вызов.

Это мероприятие было несколько устрашающим. Когда меня представили и я вышел к кафедре, большая толпа студентов университета затопала ногами в зале, выражая протест (это были годы хиппи и выступлений против войны во Вьетнаме). Не зная, что делать, я стал поближе к микрофону, чтобы мой голос перекрыл невероятный шум. Повернувшись к моим оппонентам, сидевшим на сцене, я обратился к ним так громко, как только мог: "Вы обращаетесь с молодежью этой страны как с грибами — вы держите их в темноте и кормите их большим количеством навоза. Затем вы подрежете им ноги и законсервируете их, но я хочу сказать вам, что я пришел сюда сегодня, чтобы помешать вам сделать это!" Неожиданно воцарилась тишина, а затем студенты разразились одобрительными возгласами! Благодаря этому я завладел их вниманием до самого конца своего выступления.

К сожалению, некоторые из моих утверждений обидели министра цензуры, и он безуспешно пытался судиться со мной.

Следующим пунктом в плане борьбы с порнографией были секс-шопы. Я снова вступил в битву. Я приходил в эти магазины и открыто бросал вызов владельцам. Часто телевизионщики и газетчики следовали за мной, и я появлялся в новостях.

К этому времени Комитет нравственных действий стал хорошо известной активной группой. Поскольку я отвечал за связи с общественностью, мне доставалось больше всего и похвал и оскорблений.

Сразу после того, как в понедельник, 2 августа 1971 года, мы выиграли судебный процесс, мне позвонил весьма знаменитый христианский деятель из Мельбурна Леонард Бак. Он спросил меня, не соглашусь ли я выступить на большой христианской конференции в Белгрейв-Хайтс, у подножия гор неподалеку от Мельбурна, в штате Виктория. Он хотел, чтобы я рассказал большой аудитории о том, как прошел процесс по делу постановки "О, Калькутта!", а также выступил по другим нравственным вопросам и дал несколько советов и предложений относительно того, как люди могут помочь. Он сказал, что мне нужно будет уложиться в сорок пять минут.

Ехать 450 миль ради того, чтобы выступить с речью, не совпадало с моими представлениями о приятном времяпрепровождении, особенно когда меня попросили уложиться в такой небольшой отрезок времени, но это была возможность рассказать об этих проблемах большему числу людей и привлечь больше сторонников.

Как обычно, я сам оплачивал свои расходы. Когда я вместе с семьей приехал туда, мне сказали, что из-за весьма напряженного графика проведения конференции мне придется ограничиться двадцатью пятью минутами.

Ночью я хорошо выспался, а наутро ко мне снова обратились представители оргкомитета и, извиняясь, сказали, что из-за сложностей с тем, чтобы всех втиснуть в программу конференции, они вынуждены ограничить время моего выступления двадцатью минутами.

Полагая, что хуже уже не будет, я отредактировал свою речь для двадцатиминутного выступления, но за час до него мне сказали, что теперь у меня будет ровно двенадцать минут.

Понимая, что ради этого выступления я с семьей отправился на машине в путешествие почти в тысячу миль (если считать дорогу туда и обратно), я решил вложить в эти двенадцать минут все свои сипы и выступать так, чтобы каждое слово касалось людей. Зал был полон. Когда я выступал, все слушали в абсолютном молчании. Когда я закончил, следующий оратор, профессор Блейклок из новозеландского университета, стоявший прямо за моей спиной, ясно и громко произнес: "Блестяще! Ровно двенадцать минут, ни секундой больше — и ни одного лишнего слова!" После этих слов аудитория взорвалась, словно вулкан. У меня до сих пор хранится кассета с записью того выступления. Я верю, что Бог дал мне особенное помазание для того случая.

Я мог бы рассказать много историй, подобных этой, но на это ушло бы слишком много времени. Тем не менее три случая представляют особый интерес.

Однажды я выступал на тему нравственности перед 1200 женщинами-лютеранками на конференции в северном пригороде Аделаиды. Когда я закончил свое выступление, они встали со своих мест и аплодировали до тех пор, пока я не покинул зал.

Однажды в театре шла постановка "Цветы". Это была гомосексуальная фантазия, в которой была сцена снятия Тела Христа с креста. Большинство членов нашей команды были измотаны борьбой, поэтому я отправился туда один. Я встал на входе в театр с плакатом: "Там показывают богохульство. Вас совесть не мучает?", так что всем посетителям приходилось протискиваться мимо меня, чтобы пробраться к дверям. Вскоре туда подъехала бригада тележурналистов. Они сказали: "Мистер Дэниелс, вы здесь совсем один". Затем они предложили мне сказать несколько слов, и я назвал лидеров многих христианских деноминаций в нашем штате и других лидеров церквей и спросил: "Где вы?" Мне стало известно, что архиепископу англиканской церкви не понравилось, что я упомянул его имя, и я договорился о встрече с ним.

Архиепископ любезно принял меня и быстро перешел к сути дела, спросив меня: "Что же, по-вашему, я должен был сделать?" Я ответил: "Апостол Павел, наверное бы, распростерся на пороге и сказал бы людям, что если они хотят попирать Христа, им придется сначала попрать его тело". Затем я продолжил: "Сэр, если бы вы так поступили, вы бы мгновенно стали великим лидером, но мне кажется, вы упустили величайшую возможность своей жизни". Архиепископ был заметно тронут и попросил, чтобы я связался с ним, если подобная ситуация снова возникнет.

В другой раз мне позвонили по телефону и сказали, что во время собрания в городском совете кто-то собирается пробежать нагишом по сцене, на что я ответил: "Там очень холодно, и этот человек будет чувствовать себя весьма неуютно". Конечно, этого на самом деле не произошло.

В тот период времени я находился под защитой полиции. Мне плевали в лицо, меня оскорбляли, а студентки университета начинали в знак протеста раздеваться. Однако я, как и многие другие члены нашей команды, получал и огромную поддержку.

Во время кампании за нравственность в нашем штате по всей стране были люди, так же сильно переживавшие за это, как и мы. Мы слышали о том событии, которое произошло на Трафальгарской площади в Лондоне, в котором участвовали такие знаменитости, как литературный гигант Малькольм Маггеридж, великая поборница нравственности Мэри Уайтхауз, поп-звезда Клифф Ричард, и которое проходило под непосредственным руководством Стива Стивенса и его жены. Они собрались, чтобы провести "Фестиваль света" — праздничное мероприятие, сосредоточенное на семейных ценностях и библейской нравственности. Тысячи людей вышли на демонстрации против порнографии.

Я позвонил Малькольму Маггериджу от имени Комитета нравственных действий и поинтересовался, возможно ли провести подобную акцию в Австралии. Он ответил осторожно, но тепло. Тем временем, после того как мы одержали в суде победу над постановкой "О, Калькутта!", наш премьер-министр, не одобрявший наших нравственных стандартов, постепенно удалял препятствия цензуры. Мне вспоминается одна интересная телепрограмма из Сиднея, которая называлась "Шоу Майка Уолша". Меня пригласили на эту программу, чтобы я встретился с редактором порнографического журнала перед большой аудиторией, состоявшей главным образом из женщин среднего возраста, которые любили это ежедневное шоу. В то время эта программа была самой популярной по всей стране.

Когда программа началась, моего соперника представили как редактора сомнительного порнографического журнала, который работал за полное упразднение цензуры, а меня представили как представителя Комитета нравственных действий по связям с общественностью, который хочет сохранить и даже усилить цензуру. Таким образом, наши позиции были четко обозначены.

Я немедленно прервал ведущего и сказал Майку Уолшу, что, очевидно, произошла какая-то ошибка, потому что я выступал против цензуры в ее нынешней форме, а мой оппонент поддерживал цензуру. Это вызвало полное смятение в дискуссии, и моему оппоненту стало неуютно, но затем Майк Уолш попросил меня разъяснить мою позицию.

Я начал с того, что спросил своего оппонента, читал ли он свежую утреннюю сиднейскую газету, особенно раздел развлечений. Когда он ответил отрицательно, я пояснил ему, что из пятидесяти пяти фильмов, демонстрировавшихся в кинотеатрах, пятьдесят попадали в категорию "для взрослых" и только пять предназначались для семейного просмотра. Из этого мне было ясно, что мы — те, кто поддерживал семью и честь женщины, — были вытеснены цензурой из сферы развлечений, и я хотел изменить эту ситуацию.

Присутствовавшие в аудитории женщины встретили мои слова аплодисментами и возгласами одобрения. Практически не переводя дух, я обратился к своему оппоненту и сказал, что он хочет использовать таких же женщин, как те, кто присутствовал на программе, а также их дочерей, внучек и племянниц в качестве сексуальных объектов, но я пришел, чтобы помешать ему сделать это.

Аудитория просто взорвалась, и я понял, что победил в этой дискуссии. Последующей реакцией в телестудии было восхищение, и меня пригласили прийти еще раз, для следующего интервью.

Успешный исход нашего судебного процесса по делу о постановке "О, Калькутта!" теперь стал знаменитым. Комитет нравственных действий решил написать об этом книгу. Преподобный Лэнс Шилтон должен был стать главным редактором, а ему должны были помогать знаменитая журналистка Хелен Кэйтерер, которая активно поддерживала нашу работу, и д-р Джон Корт, принимавший активное участие в нашей деятельности и оказывавший большую поддержку. Меня попросили написать о работе с общественностью. Последние штрихи и комментарии должен был добавить преподобный Лэнс Шилтон.

Поскольку вопросы нравственности все еще оставались одной из главных тем новостей, книгу, посвященную такому противоречивому предмету, очень ждали. К сожалению, когда я принес свой черновик, его сочли слишком спорным, и мою часть заменили историей другого представителя — чудной женщины мисс Маргарет Уэллс. На тот момент я особенно не переживал из-за того, что мою историю не приняли, полагая, что другие превзошли меня интеллектуально, но сегодня интересно видеть Божью руку на моих книгах и семинарах, которые повлияли на миллионы людей по всему миру.

Теперь я сосредоточился на том, чтобы привезти "Фестиваль света" и знаменитую непримиримую поборницу нравственности Мэри Уайтхауз из Великобритании в Аделаиду.

Комитет нравственных действий хотел продолжать работу. В других штатах Австралии тоже были люди, которые проявляли интерес и нуждались в руководстве, поэтому мы решили организовать "Фестиваль света" в Австралии подобно имевшему такой большой успех в Великобритании, и пригласили Мэри Уайтхауз приехать в Австралию.

Хотя между нами и было согласие относительно начала "Фестиваля света", имела место некоторая неопределенность относительно того, когда его начинать. Я предложил дату и место проведения и взял на себя большую часть подготовки. Первое официальное собрание прошло в Аделаиде, в небольшом театре, расположенном в здании Государственной Администрации на Виктория-Сквер 12 июня 1973 года. Там было несколько новых участников и многие из первоначальных членов комитета. Председательствовал д-р Джон Корт. Миссис Рослин Филлипс, преподобный Лэнс Шилтон и пастор Иэн Симпсон были заместителями председателя. Я был представителем по связям с общественностью. Незадолго до этого я встретился с консультантом по рекламе из Детройта, штат Мичиган, который предложил подготовить всю печатную продукцию для "Фестиваля света" и услугами которого я впоследствии пользовался для нужд своей компании по торговле недвижимостью и кое-каких личных нужд. Наш стиль презентации стал гораздо лучше. Новый комитет был полон сил, и все были в восторге. Позже к миссис Рослин Филлипс присоединился ее весьма способный муж, д-р Дэвид Филлипс. Они до сих пор проводят "Фестиваль света" в Южной Австралии, делая ценный вклад и поддерживая светоч праведности более сдержанным, но внушительным образом.

"Фестиваль света" был назначен на октябрь 1973 года. Женское собрание должно было проходить в пятницу, 12 октября, в театре "Фестиваль", и Мэри Уайтхауз должна была выступать на нем.

Это мероприятие вызвало огромный интерес. После нескольких первых дней все места были забронированы. Люди звонили по телефону еще несколько недель, пытаясь найти билеты, но безуспешно. В день собрания группа протестующих попыталась помешать проведению собрания, проникнув в фойе с плакатами, в том числе в весьма плохом вкусе! Стало известно, что лидеры этой группы строили планы захвата сцены. Об этом быстро известили полицию и службу безопасности, и запланированная помеха не удалась.

Театр "Фестиваль" был совсем новым, и когда звукоусилительную систему стали проверять перед самым началом собрания, она отказала. Председатель фестиваля миссис Мари Лоуренс, дабы поддержать веру в собравшихся, решила все равно начинать собрание. Интересно, что усилители заработали, как только она подошла к микрофону. Собрание прошло настолько успешно, что менеджер театра "Фестиваль" пришел за кулисы и поздравил нас с удачным проведением.

В субботу вечером, когда в зале собралось три с половиной тысячи человек, был мой черед выступать. Меня встретили с восторгом, а кульминацией всего стал марш по улицам города. В воскресенье, 14 октября, десять тысяч человек в сопровождении оркестра Армии спасения прошли маршем к "Видению полковника Лайта" — местной достопримечательности, а затем миссис Мэри Уайтхауз выступила с пламенной речью, которая была весьма хорошо принята.

Во время своего визита к нам в Аделаиду Мэри Уайтхауз выступала на телевидении, а также на многочисленных пресс-конференциях прочих собраниях. Ей оказали очень хороший прием.

Наш следующий проект заключался в том, что знаменитый Малькольм Маггеридж приехал в Аделаиду и, как он выражался, «закончил начатое». Он выступал по телевидению и в театре "Фестиваль», на ланчах и встречах с прессой, демонстрируя потрясающий ум, юмор, проницательность и интеллектуальные способности.

Пока все это происходило на публичной арене, мой бизнес с недвижимостью процветал. Я начал заниматься восстановлением ветхих домов в городе и прилегающих районах. Эти дома были либо объявлены непригодными для проживания, либо приготовлены к сносу. Обычно большая часть работ по восстановлению старых и ветхих домов выполнялась семьями иммигрантов из Греции или Ливана, которые первыми заметили эту возможность. Будучи выходцами из стран, в которых промышленность была развита весьма слабо или не развита вообще, они были превосходными торговцами. Это было частью их культуры и, наверное, было у них в крови, потому что они были потомками древних венецианских купцов.

Мой подход был простым, но эффективным. Как каменщик я сразу мог определить, почему стены подмокали и разрушались, и как это можно исправить. Также теперь у меня была целая команда продавцов, и мы приобрели новое здание офиса. Это означало, что мои агенты могли постоянно высматривать подходящие ветхие здания, которые мы после капитального ремонта смогли бы быстро продать.

Примерно в ноябре 1974 года мой старший сын Питер-младший обратился ко мне с просьбой взять его на работу в мою фирму. Год и три месяца тому назад у нас с Питером уже был разговор, когда он сказал, что хочет бросить школу и работать у меня. Поскольку ему было всего семнадцать лет, и он хотел двигаться вперед, я посоветовал ему сначала поработать на кого-нибудь другого и сдать экзамены на право работы с недвижимостью, а потом уже прийти ко мне. Тогда он оценил бы, каким хорошим начальником был его отец. Питер-младший сделал все в точности так, как я посоветовал.

Перед тем как Питер-младший пришел к нам на работу, я посетил в Аделаиде вступительное собрание Института высшей лидерской подготовки Хэггея. Могу сказать, мне повезло, что я там побывал. Я и так поглощал книги по лидерству, политике и экономике, изданные главным образом в Соединенных Штатах Америки, в том числе и стимулирующие книги моих героев — Клемента Стоуна и д-ра Нормана Винсента Пила.

Когда я встретился с д-ром Джоном Хэггеем, его видение, дух и увлекательная подача материала бросили мне вызов. Во время дискуссии после собрания он пригласил меня принять участие в работе Института. Я был вынужден отклонить его предложение, поскольку на мне уже было серьезное обязательство касательно вопросов нравственности и политики, но пообещал, что свяжусь с ним позже, потому что он вызвал у меня интерес, который явно не мог исчезнуть.

Я становился все более известным, из-за чего мне стало трудно оставаться неузнанным в ресторанах или лифтах. Когда я ехал на машине, люди гудели мне клаксонами — либо, как знак доброй воли, либо для того, чтобы привлечь мое внимание и показать оскорбительный жест. Казалось, промежуточного варианта не было; было совершенно ясно, что людям либо нравилась моя нравственная позиция, либо они ненавидели меня из-за нее.

Следующим естественным для меня шагом стало участие в политической деятельности. Я присоединился к консервативной политической партии Австралии, которая являлась одной из двух самых больших политических сил. Складывалось впечатление, что на выборах победит одна из двух главных партий, а независимые кандидаты и мелкие политические партии работают только на статистику.

Спустя короткое время мне представилась возможность участвовать в выборах губернатора. Я выставил свою кандидатуру от консерваторов, но проиграл. Ситуация была безнадежной; консерваторам никогда не удавалось занять губернаторское кресло и, наверное, никогда не удастся этого сделать. Однако это был ценный опыт.

Я еще больше углубился в политику, когда наш национальный лидер, достопочтенный Билл Снеддон, который на тот момент был лидером Национальной оппозиции, приехал в Аделаиду, чтобы поднять рейтинг партии в штате и приобрести известность.

Когда я работал в одной из групп совета штата, поступило предложение сделать что-нибудь, чтобы повысить наш падающий рейтинг, и мы собрались в офисе партии для обсуждения дальнейших действий. Поначалу настроение было несколько унылым, но содержание нашей беседы постепенно изменилось, и мы стали более живыми, когда решили сделать что-то смелое и эффектное. Я предложил провести большое публичное мероприятие и использовать нашего национального лидера в качестве козырной карты. Это предложение было встречено с прохладцей, потому что в прошлом очень мало людей ходило на политические собрания. Мое предложение, которое показалось другим людям невероятным и шокирующим, заключалось в следующем: "Почему бы нам не собрать толпу в десять тысяч человек, в том числе этнические группы, оркестр шотландских волынщиков, устроить катание на пони и показать всех политиков штата на первой странице нашей ежедневной газеты и по всем телеканалам".

Последовало долгое молчание, пока люди усваивали сказанное мной. Молчание нарушил один из добровольцев группы, который заметил: "Я не думаю, что мы сможем это сделать". Я быстро ответил: "Если вы думаете, что сможете, вы правы. Если вы думаете, что не сможете — вы тоже правы". Затем началась стимулирующая дискуссия.

Результатом всего этого стало решение попытаться сделать что-то особенное. Меня пригласили стать председателем, но я сразу же отказался по той причине, что заседания неизбежно будут сопровождаться подачей алкогольных напитков. Будучи трезвенником и верящим в Библию христианином, я не мог быть председателем, но был готов взять на себя роль вице-председателя и большую часть работы. После нескольких смешных комментариев относительно того, что я буду "председателем порока" (в англ. тексте игра слов: слово "viсе" означает как "вице-", так и "порок" — Прим. пер.), остальные члены комитета также распределили между собой обязанности. Наш боевой дух был высок, и идеи появлялись одна за другой.

В конечном счете, результаты намного превзошли все наши ожидания. Благодаря любезной помощи лидера законодательного собрания, мне удалось найти огромный велосипед с достаточным числом седел, чтобы посадить на него большинство наших избранных политиков. Это стало главной темой наших репортажей в газетах и по телевидению.

В назначенное время согласно моему плану по главной улице проехала процессия ковбоев и индейцев на лошадях. Перед ней бежали клоуны, раздавая детям воздушные шарики, брошюры и наклейки нашей политической команды. Перед ними, среди занятых посетителей магазинов, офисных рабочих и толп зрителей, проехали политики на велосипедах, что привело всех в восторг. Мы сделали репортаж об этом на первой странице газеты и на каждом телевизионном канале страны.

Собрание проходило в Раймилл-парке — прекрасном месте города. Перед выступлением нашего политического лидера мы выпустили в небо белых голубей. На собрании была атмосфера праздника. Люди наслаждались едой и забавами, волынщики громко играли, дети катались на пони, были представлены различные этнические и культурные экспозиции. Я даже договорился с Британским и Иностранным библейскими обществами, чтобы их команды были на собрании со своими палатками и раздавали различные материалы.

Да, мы собрали десять тысяч человек. Я отвечал за то, чтобы сопровождать достопочтенного Билла Снеддона по парку и знакомить его с различными группами. Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что такого никогда не происходило ни до, ни после нас. Это осталось как память о чудесной команде людей, которые сообща работали ради общей цели.

После собрания в Раймилл-парке люди часто стали спрашивать мое мнение по вопросам нравственности в политике.

Мой бизнес процветал, и Питер-младший теперь работал у нас в офисе. Он бил все рекорды продаж, а я, казалось, выбился из сил. Я встретился за ланчем с моим другом, пастором Дэвидом Уайтом, и сказал ему, что, очевидно, я выбился из сил и возможно, моему духу требуется восстановление.

Дэвид напомнил мне историю о слепом человеке, которого исцелил Иисус. Когда Иисус спросил его, что он видит, человек ответил: "Я вижу людей, как деревья". Тогда Иисус снова прикоснулся к нему и спросил: "Что ты видишь сейчас?", и человек ответил, что теперь все видит четко.

Дэвид сказал, что мне нужно второе прикосновение Спасителя, и следующие две недели я провел в искренней молитве, взывая, чтобы Бог по Своей милости еще раз коснулся меня и восстановил мои духовные силы.

Не прошло и месяца, как я ощутил облегчение и вскоре снова стал полон энергии — даже больше, чем раньше. Во время молитвы и чтения Библии в предыдущие несколько недель я пережил еще одну невероятную перемену в своем мировоззрении, когда читал притчу о мудрых девах, которые позаботились о том, чтобы заготовить запасы масла для пира. С того дня я начал накапливать личные и семейные резервы, которые оберегали нас во время всех последующих взлетов и падений в коммерческой жизни.

Мое участие в работе Комитета нравственных действий и "Фестиваля света" подходило к концу. Казалось, что бы мы ни планировали делать, все сводилось к интеллектуальным рассуждениям. Я же предпочитал сосредоточиться на одной конкретной проблеме и решать ее. Поскольку я был единственным бизнесменом в группе, это означало, что я был единственным главным спонсором, и многие затраты даже не доходили до Комитета, потому что я сам за все платил.

Я думаю, все решилось на неформальной встрече наших ключевых людей, когда я предложил составить план действий, чтобы обратить вспять эту тенденцию и создать политический и интеллектуальный исследовательский центр, где были бы разные люди, в том числе важные бизнесмены, которые помогали бы планировать и распоряжаться средствами. К моему изумлению, это предложение совершенно не было воспринято и осталось нерассмотренным. Другим людям это казалось выходящим за рамки возможного, но я был абсолютно уверен, что у нас могло не быть другой такой возможности. Я считал, что наше общество переживало поворотный момент, и что его можно было бы привести обратно в равновесие с помощью четкого плана и целенаправленных усилий. Мы действительно жили на краю обрыва, и вид был пугающим.

К сожалению, я ушел домой расстроенным и разочарованным. Помнится, в ту ночь я вообще не заснул. Несмотря на то, что я ушел из Комитета нравственных действий и "Фестиваля света", средства массовой информации все равно приходили ко мне за комментариями. Если по какому-либо вопросу Комитет не давал четкого и ясного ответа, я высказывал свою точку зрения, что обычно публиковали в газетах или показывали по телевидению.

Из-за моей невероятной известности, благодаря средствам массовой информации, я стал переживать за своих растущих детей. Однако они, похоже, успешно справлялись со всеми нападками или реакциями, с которыми сталкивались в школе и в других местах. Чтобы проводить достаточно времени с семьей, я приобрел ферму в часе езды от города. Мы отправлялись туда и наслаждались семейным общением. Там нас никто не беспокоил, и мы ходили в походы, катались на лошадях и мотоциклах или просто веселились.

Мне было трудно избежать внимания репортеров. Однажды со мной произошел несчастный случай — я упал с лошади и сломал ногу в двух местах. Когда я отдыхал дома, появились слухи, что я получил "Отчет Лонгфорда", составленный лордом Лонгфордом в Великобритании и посвященный теме порнографии. Я заказал себе целую коробку этих отчетов. Газеты посвятили почти целый разворот описанию того, как я упал с лошади, и поместили большую фотографию, на которой я сидел, положив ногу в гипсе на коробку с отчетами Лонгфорда.

Спустя пару дней после этого случая я должен был председательствовать на христианской мужской конференции. Я вышел на сцену на костылях, сопровождаемый многоголосым шумом толпы. Людям было явно интересно, что же со мной произошло. Я процитировал место Писания, где сказано: "Ненадежен конь для спасения". Актуальность и юмор этих слов удовлетворили любопытство аудитории.

Глава 7 Евангелизация

Теперь, когда я значительно уменьшил свои внешние обязательства, я решил выполнить свое обещание, данное д-ру Джону Хэггею некоторое время назад. Я написал ему и сообщил, что если ему нужна помощь, я готов помочь. Результатом этого стало посвящение длиной в четырнадцать лет, которое добавило совершенно новое измерение в мою жизнь.

Когда я некоторое время спустя катался на лошади у себя на ферме, мой сын Питер закричал из дому, что мне звонят из Соединенных Штатов Америки и что какой-то человек хочет поговорить со мной. Я невозмутимо ответил: "Ладно, не придумывай!" Тогда Робина позвала меня и подтвердила, что Питер говорил правду. Я галопом проскакал мимо забора, затем по дороге и вбежал в дом, чтобы ответить.

Звонок был от д-ра Джона Хэггея. Он звонил из Атланты, штат Джорджия, в ответ на мое письмо. Я спросил его, действительно ли он помнит меня, и он ответил: "Как я могу забыть то, как любезно вы отмахнулись от меня, сказав, что свяжетесь со мной позже? Самое удивительное — это то, что вы сдержали свое слово". Я удивился этому, потому что всегда стараюсь меньше обещать и больше делать, в то время как большинство людей поступают как раз наоборот.

Мы договорились встретиться в отеле "Бульвар" в Сиднее, когда он вернется в Австралию. Д-р Джон Хэггей не знал, что я навел справки о его организации и о его личном прошлом (он был баптистским пастором) и был весьма впечатлен.

Я также обнаружил, что он провел много весьма успешных евангелизационных собраний, и это вызвало у меня большое восхищение. Если он хотел, чтобы я стал сотрудничать с Институтом Хэггея, то я хотел, чтобы он что-нибудь сделал в Австралии, в Аделаиде, способствующее расширению его служения. Отец д-ра Джона Хэггея был христианином сирийского происхождения, который отправился в Соединенные Штаты, женился на американке и стал баптистским служителем. Поскольку предки д-ра Хэггея жили на Ближнем Востоке, у него была оливковая кожа и черные, как смоль, волосы, а его сирийский профиль позволял выделить его из толпы людей. Его миссия заключалась в наведении мостов между странами Востока и Запада. Западные страны посылали миссионеров в страны третьего мира, чтобы проповедовать христианство. Однако эти миссионеры отличались своим видом от местных жителей. Они одевались, говорили и ели по-другому. Им также приходилось ездить домой в отпуск, чтобы собрать средства и отправить детей в школу. У них не было никаких настоящих корней в тех странах, где они служили и о посвящении которым они говорили.

Д-р Джон Хэггей имел видение привезти признанных лидеров из стран третьего мира в нейтральное место (например, в Сингапур) и учить (или переучивать) их евангелизации, экономике, межкультурному общению, планированию и лидерству с использованием преподавательского состава из стран третьего мира. Д-р Хэггей знал, что в странах третьего мира было много прекрасных богословов, которые были динамичными христианами, отчаянно нуждавшимися в обновлении своей подготовки, чтобы затем эффективно готовить других и умножать ряды христианских работников. Сильной стороной этого подхода было то, что подготовленные люди могли вернуться в свои страны, часто не принимавшие западных миссионеров. Кроме этого у них не было бы никаких проблем с визами, культурой, едой или их восприятием. Им не нужно было бы отправлять своих детей в западную страну на учебу, а самим ездить в отпуск для сбора средств и зависеть от других людей. Это был хороший план, он уже работал, и он мне понравился. Недостатки его заключались в том, что нужно было проявлять осторожность, говоря об этом публично, поскольку некоторые страны были враждебно настроены по отношению к странам Запада. Также стоимость проезда и проживания, не считая расходов на обучение, намного превосходила финансовые возможности большинства участников. Поэтому была разработана большая программа сбора средств, чтобы привезти участников в Институт Хэггея. Это было, хотя и дорого, но все же выгодно в сравнении с традиционными миссионерскими программами.

Д-р Джон Хэггей убедил меня в том, что я должен помогать, и я был готов помогать, но у меня были также и другие планы. Я беспокоился о том, что в нашем городе уже шестнадцать лет не было ни одной большой евангелизации, куда мог бы прийти любой желающий и, пользуясь анонимностью толпы, послушать Евангелие, не подвергаясь давлению, но имея возможность ответить, как это произошло со мной в 1959 году. Многим людям, которые были слишком молоды, чтобы быть на евангелизации Билли Грэма в 1959 году, теперь уже было около тридцати лет, и у них ни разу не было возможности услышать четкое изложение евангельской вести. Церковные лидеры и комитеты, которые должны были быть духовными лидерами нашего города, словно не замечали этой проблемы. Однако я ясно видел необходимость бросить людям вызов и помочь тем, кто не был уверен в своей вере.

Когда мы с женой вылетели из Аделаиды в Сидней, чтобы встретиться с д-ром Джоном Хэггеем, я был уверен в молитвах и поддержке людей, с которыми встречался дома у д-ра Харрольда Стюарда рано утром по субботам уже около пятнадцати лет. Я также, как минимум два раза, встречался с комитетом церквей Аделаиды и пытался убедить их в необходимости проведения большой евангелизации. Они приняли меня вежливо, но не дали четкого ответа, и мне показалось, что эта задача была для них слишком пугающей. Я рассудил, что они скорее будут ждать, пока из Соединенных Штатов приедет какая-нибудь группа, которая все организует и, возможно, даже оплатит все расходы на такое мероприятие. Я думаю, что они были также немного напуганы моей репутацией человека, преодолевающего препятствия и достигающего результатов.

Мое решение было твердым, и я на протяжении нескольких лет искренне молился вместе с другими за христианское пробуждение. Мне казалось, что если я не применяю свою веру и убеждения в действии, я всего лишь играю в церковь, а не отношусь к этому серьезно. Я никогда раньше не брался за такое дело, но у меня был, на мой взгляд, хороший план, и я был готов посвятить свою жизнь и свое имущество достижению успеха.

Встреча с д-ром Джоном Хэггеем в отеле "Бульвар" в Сиднее началась с обычных формальностей, а затем мы перешли в кафе, чтобы обстоятельно поговорить, и я решил изложить свой план.

Я заверил д-ра Джона Хэггея, что независимо от того, как пойдет наш разговор (даже если он отреагирует отрицательно), я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать и способствовать развитию Института Хэггея. Затем я сообщил ему, что навел подробные справки относительно его способностей евангелиста и того, как Бог использовал его, чтобы привести тысячи людей к Иисусу. Он поблагодарил меня и рассказал, что сейчас его жизнь сосредоточена на Институте Хэггея, а евангелизации остались в прошлом. Я все же решил продолжить и рассказал ему о том, как сильно наш город нуждается в этом. Затем я пригласил его провести еще одну, последнюю евангелизацию в Аделаиде и сказал, что всю ответственность я возьму на себя. Д-р Джон Хэггей улыбнулся и какое-то время молчал. Затем он спросил о деноминационной поддержке и совете руководителей. Я сказал: "Этим я не располагаю, но я готов потерять свою репутацию ради спасения вашей, и вам ни за что не придется платить".

Д-р Джон Хэггей спросил меня, имел ли я какой-либо опыт проведения евангелизации. Я ответил: "Никакого, но вы можете проверить мой хороший послужной список как организатора и как человека, который держит свое слово".

Тогда д-р Джон Хэггей повернулся к своему помощнику мистеру Дону Де Восу, который ничего не сказал. Затем он повернулся ко мне. На его лице сияла улыбка, но он молчал. В конце концов, я сказал: "Д-р Хэггей, я верю, что вы — человек, который не станет ходить вокруг да около и может отказать мне, не пытаясь прикрыть это цветистыми фразами". Он снова улыбнулся. Тогда я протянул руку и спросил: "Значит, мы договорились?" Он крепко пожал мою руку, и мы приступили к работе.

Когда мы закончили, помощник д-ра Джона Хэггея в шутку сделал жест, словно вытер пот со лба. Мы назначили даты двух ключевых рекламных встреч с избранными гостями и группами, а также у специального собрания, на котором люди смогли бы увидеть, чего им следует ожидать. Вернувшись в Аделаиду, я встретился с Комитетом церквей Аделаиды и с членами Евангельского Альянса, пытаясь заручиться их поддержкой, которая смогла бы практически гарантировать деноминационную поддержку. Однако они не захотели посвящать себя этому и принимать какие-то решения и были просто поражены тем, что я смог сделать так много за такое короткое время.

Я ожидал такой реакции от этих двух групп, в которых имело место своеобразное "перекрестное опыление" лидеров, и спросил, какова будет их реакция, если я сформирую из нескольких рядовых прихожан и пасторов группу, которая займется организацией евангелизационного собрания. Неудивительно, что они отнеслись к этому тепло, и, заручившись такой общей поддержкой, я приступил к работе. Они предупредили меня, что, возможно, я не понимаю, насколько трудным будет добиться от других людей поддержки такого мероприятия.

В течение следующей пары месяцев мне удалось найти двенадцать выдающихся, мужественных рядовых членов церкви и пасторов, которые не боялись ничего и никого, кроме Бога, и которые были готовы полностью посвятить себя плану, приготовленному мной. Они дали мудрые советы по многим аспектам программы. Больше всего они были обеспокоены тем, что в моем плане не хватало трех главных элементов. Первым из них была программа подготовки консультантов, которую мы быстро разработали, благодаря любезной помощи мистера Роя Робертсона, который служил в Индонезии в качестве старшего наставника в служении "Навигаторы". Служение "Навигаторы" было основано Доусоном Тротманом и на тот момент (как, наверное, и сейчас) было одной из лучших в мире программ завоевания людей для Христа. Программа подготовки консультантов оказалась одной из самых динамичных частей евангелизации. За две недели мы подготовили 1092 консультанта.

Вторым элементом, который предложили члены моей команды, было проведение "разогрева" перед основной евангелизацией, для чего из Нэшвилла были приглашены трое молодых музыкантов. Молодой человек по имени Пол Уайтман, который был исполнительным директором служения "Молодежь за Христа" в Южной Австралии, великолепно организовал сорок два концерта в старших школах и на молодежных конференциях. Он был динамичным лидером, а я помогал ему выработать стиль управления.

Пока проводились молодежные программы, мой региональный координатор собраний пастор Иэн Данн с помощью других людей организовал несколько мини-евангелизаций и специальных собраний с участием д-ра Кларенса Сэндса, которого я пригласил из престижной первой баптистской церкви города Сан-Хосе, штат Калифорния. Д-ра Кларенса Сэндса и его очаровательную жену Лоретту срочно доставили, чтобы они смогли провести встречи перед евангелизацией во многих различных местах.

Третьим элементом, который предложила моя команда, был большой хор. Его прекрасно организовал преподобный Фил Карр, который был капелланом в Университете Флиндерса в Южной Австралии. Большое влияние на весь процесс оказывал преподобный Дуг Лоуренс, который всегда высказывал здравые советы и суждения на любом уровне. Интересным аспектом наших продолжительных взаимоотношений с Дугом и его талантливой женой Мари было то, что их дочь Шэрон и наш сын Питер-младший познакомились и полюбили друг друга, когда Шэрон добровольно вызвалась помогать нам в нашем офисе. К нашей большой радости, они поженились и подарили нам двух прекрасных внуков. Таким образом, наши друзья Дуг и Мари стали нашими родственниками, и мы были весьма благословлены этим.

Мы организовали совет руководителей, пригласив в него выдающихся людей из различных деноминаций и христианских организаций, которые горячо поддерживали нас насколько могли, не имея полномочий представлять свои руководящие органы.

Главным событием, предшествующим евангелизации, было ее официальное представление церквам и людям, чтобы заручиться максимальной поддержкой и признанием. Было решено провести по этому поводу большое мероприятие. Некоторые члены Евангельского Альянса и Комитета церквей Аделаиды предупреждали меня, чтобы я не падал духом, если на собрание перед евангелизацией придет мало людей, но они и представить себе не могли, что я задумал.

Мы пригласили из Сингапура д-ра Джона Хэггея, а он привез с собой знаменитого австралийского пастора, д-ра Эрнеста Уотсона, который был деканом Института Хэггея в Сингапуре. Они приехали, чтобы выступить на специальном собрании перед евангелизацией и в какой-то степени подвергнуться оценке присутствующих.

Много лет назад я узнал, что толпы людей редко можно назвать чудом, но то, что Бог делает с толпами людей, всегда является чудом. К удивлению моего опытного комитета, я арендовал здание центра "Польский дом" — престижный зал, в котором могли комфортно разместиться восемьсот с небольшим человек, с большой сценой и большой автостоянкой. Некоторые члены нашей группы весьма переживали из-за такого большого зала, поскольку мы не располагали деноминационной поддержкой для этого собрания перед евангелизацией, которое, в сущности, было всего лишь вступлением. Те, кто беспокоился, вскоре были удивлены тем, что произошло.

Однажды, ходя по городу по делам, я случайно встретил одного человека из Комитета церквей Аделаиды, который и раньше не был готов одобрить проведение евангелизации, а теперь занял весьма негативную позицию по отношению к тому, что мы делали. Он предупредил меня, чтобы я не ожидал большого количества людей на собрании перед евангелизацией. Когда я спросил его, сколько человек, по его мнению, мне следует ожидать, он сказал, что если придет человек тридцать-сорок, можно будет считать, что мне повезло.

Примерно в то же время я получил приглашение из Белого дома от Президента Соединенных Штатов принять участие в молитвенном завтраке. Хотя я знал, что не смогу принять его, я был впечатлен качеством этого приглашения, и, благодаря ему, у меня родилась одна рекламная идея.

В конце концов, я скопировал приглашение, полученное из Белого дома, убрал оттуда президентскую печать и воспользовался им как шаблоном, чтобы изготовить приглашения на собрание перед евангелизацией Хэггея.

Я довел это до того, что приобрел качественную бумагу "под пергамент" для приглашений и напечатал на ней белым, кремовым и синим цветом буквы RSVР (сокращение в приглашениях, означающее "Пожалуйста, ответьте". — Прим. пер.), чтобы указать места и статус приглашенных. Белый цвет был для VIР-гостей (VIР — сокращение, означающее "очень важная персона". — Прим. пер.) из всех сфер общества, кремовый был для особых христианских групп, а синий — для всех остальных. Наша программа и презентация были впечатляющими. Перед началом собрания выступил хор из ста человек, затем мы поприветствовали VIР-гостей, а затем сообщили информацию о самой евангелизации. Д-р Джон Хэггей выступил с великолепным обращением. Очень оригинальный хор аборигенов "Эрнабелла", который мы привезли из другой части страны, пел на своем родном языке песни хвалы Богу. Под конец собрания выступил наш большой хор. Собрание было весьма захватывающим с момента прибытия гостей. Наши девушки в лентах темно-синего и золотого цветов через плечо встречали их и рассаживали по местам, выдавая брошюры. Все собрание снимали на фото- и кинопленку, и оно прошло так гладко, что, похоже, вдохновило всех присутствующих.

Это стало шоком для тех, кто противился проведению евангелизации. Эти люди раньше контролировали проведение религиозных мероприятий в городе, и я уверен, что они почувствовали себя в какой-то мере униженными моей очевидной настойчивостью и способностью добиваться результатов, особенно если учесть, что я был "человеком со стороны". Я также получил поддержку многих харизматических и независимых церквей.

На собрании перед евангелизацией у нас присутствовало ровно семьсот человек, включая VIP-гостей — парламентариев, мэров и руководителей коммерческих, промышленных и религиозных организаций. Всем не терпелось узнать, как нам удалось сделать так, что на собрание пришло столько влиятельных людей. Лишь несколько лет назад я рассказал некоторым людям, как мы собрали этих людей, чтобы они оказали поддержку никому не известной группе, которая представляла христианскую евангелизацию, не имея деноминационной поддержки и послужного списка.

Наш метод был прост, но требовал большого упорного труда группы посвященных машинисток. Некоторые из них были добровольцами, а некоторых мы наняли. Они работали круглые сутки, в три восьмичасовые смены, печатая имена на приглашениях и адреса на конвертах для шестнадцати тысяч человек (это было до того, как появились компьютеры), чтобы привлечь те семьсот человек, которые пришли в тот чудесный вечер. Это согласуется с моей философией жизни: обещать меньше, а делать больше.

После оглушительного успеха собрания перед евангелизацией нам всем нужно было спуститься на землю и весьма серьезно заняться подготовкой программы евангелизации.

Здание моего агентства недвижимости в городе использовалось в качестве штаб-квартиры евангелизации Хэггея. Весь второй этаж был отведен для работы по подготовке евангелизации, а это означало, что на первом этаже и по лестницам постоянно ходили люди.

Пока мы всеми силами готовились к большому собранию, некоторые члены Евангельского Альянса и Комитета церквей Аделаиды попросили о встрече со мной, чтобы обсудить происходящее. К моему смущению, они попросили меня прекратить этот процесс и подумать о другой программе для собрания, и тогда они будут участвовать. Я ответил отрицательно, и тогда они заняли противоположную позицию и захотели встретиться и поговорить непосредственно с представителем Института Хэггея.

Пытаясь их задобрить, я вызвал в Аделаиду мистера Дона Де Воса, который был правой рукой д-ра Джона Хэггея, чтобы он разобрался, в чем проблема, особенно если учесть, что все дела шли так хорошо.

Я организовал встречу этих обеспокоенных людей и нескольких членов моего комитета с Доном Де Восом. Были высказаны жалобы относительно глянцевых брошюр и моего стиля управления, а также сомнения по поводу времени проведения евангелизации и людей, занятых в консультировании. Один из членов нашего комитета описал эту проблему словами "кислый виноград".

Мы продемонстрировали еще большую решимость продолжать свою программу, и с этой решимостью и милостью сошлись на том, что остаемся при своих мнениях. Больше они меня не беспокоили. В некотором роде мы сохранили дружбу и уважение друг к другу.

Рекламная кампания евангелизации перед приездом д-ра Джона Хэггея и даже еще пару дней после него включала в себя рекламу в газетах, на радио и в христианских периодических изданиях. К сожалению, хотя некоторые деноминации разрешили нам оставить рекламу евангелизации Хэггея и другие материалы в своих штаб-квартирах, чтобы затем разослать их всем своим пасторам, это так и не было сделано, и нам пришлось применить другой подход. Сегодня это кажется странным, но в 1976 году никому в Австралии не приходило в голову рекламировать христианские мероприятия по телевизору. Мы были первыми, кто использовал телевидение, сделав броские рекламные ролики для евангелизации Хэггея. Таким образом, мы смогли обратиться напрямую к людям, минуя препятствия и достигая необходимого прорыва.

Когда д-р Джон Хэггей приехал в Аделаиду на евангелизацию, его очень ждали. Я даже не подозревал, что произойдет на евангелизационном собрании и, что еще более удивительно, — на улицах, со средствами массовой информации и с нашим губернатором. Мы договорились об обычных интервью в газетах и на телевидении, которые д-р Джон Хэггей дал с большим мастерством. Я особенно хотел, чтобы он встретился с нашим губернатором сэром Марком Олифантом, который был великим ученым международного уровня и убежденным атеистом. Веря, что между ними возникнет весьма интересный диалог, я написал его превосходительству и попросил его принять д-ра Джона Хэггея. По мере развития событий мы провели в городе марш Иисуса, кульминацией которого стало великолепное выступление д-ра Джона Хэггея на городской площади и собрание в театре "Фестиваль", где почти две тысячи женщин слушали выступление д-ра Джона Хэггея на тему "Как победить беспокойство". В служении в театре "Фестиваль" участвовал Джим Керс, выдающийся христианский исполнитель в стиле кантри, которого мы пригласили из Кентукки быть солистом. Мари Лоуренс, жена преподобного Дуга Лоуренса, также весьма славилась своими организаторскими способностями и была председателем женской конференции. Она великолепно справилась с работой почти в одиночку, разработав программу и обеспечив приезд женщин на собрание в театре "Фестиваль".

Во время первой части визита д-ра Джона Хэггея мы устроили особенный завтрак, на который пригласили пятьсот бизнесменов. Они приобрели билеты на эту встречу, чтобы послушать выступление д-ра Джона Хэггея на тему международных отношений и того, как Благая Весть Иисуса Христа может повлиять на их жизнь. Его слова были встречены овацией стоя. После завтрака ко мне обратились репортеры, которые были весьма впечатлены и спросили, не собирается ли д-р Джон Хэггей выступать перед властями.

Отвечая на их вопрос, мне не хотелось сказать слишком много, потому что я уже получил ответ от нашего губернатора, где было сказано, что он не заинтересован во встрече с американским евангелистом, который путешествует по миру и живет в роскоши. Я направил губернатору простой ответ такого содержания: "Разве мы не должны заботиться о наших духовных лидерах так же хорошо, как о государственных?", подразумевая, что с его стороны, живя в прекрасном особняке со слугами, приходящими по первому требованию, было довольно неосторожно критиковать других, которые жили примерно так же. Впоследствии мне сказали, что он не нашелся, что возразить на это.

Репортерам я ответил, что сделал несколько предложений, но они не были встречены с интересом. Почуяв материал для репортажа, они начали выпытывать у меня, к кому именно я обращался. Пока они называли имена нескольких государственных деятелей, я качал головой. Затем они называли имя губернатора. Я никак не отреагировал, сказав лишь, что мне пора уезжать, потому что нам предстояло еще проехать двести миль до Наракурте, где должна была проходить большая евангелизация.

После того как я расстался с репортерами, они обратились к губернатору, и все вышло наружу, хотя я об этом не знал, поскольку мы не имели связи с внешним миром (тогда еще не было мобильных телефонов).

Перед этим наблюдался некоторый спад внимания прессы. Наша молитвенная группа усердно молилась несколько месяцев. Когда члены группы спросили меня, о чем им молиться, я сказал, что мы теряем импульс, и нам не помешала бы интересная и приличная сенсация. Я и не предполагал, что сенсация будет связана с губернатором. Обратившись в приемную губернатора и узнав, что мы с ним обменялись письмами, один газетчик, очевидно, высказал предположение, что я опубликовал всю свою переписку с губернатором, но на самом деле я этого не делал. Письмо губернатора ко мне, наверное, до сих пор хранится где-то в наших архивах.

Когда мы прибыли в Наракурте, телефоны уже просто раскалились от звонков. Репортеры преследовали меня, пытаясь убедить опубликовать переписку между мной и губернатором. Я отказался это сделать, даже когда они сказали мне, что получили разгневанный ответ из приемной губернатора. В результате получилось, что репортеры неверно проинформировали губернатора, и он, думая, что я опубликовал нашу частную переписку, ответил неприятным выпадом. Репортеры опубликовали это и оказались в неприятном положении, когда их попросили представить копии моих писем, которых, конечно, у них не было.

Собрание в Наракурте прошло прекрасно. Там было тысяча двести человек из многих провинциальных городов, и многие ответили на призыв Христа. Вернувшись в Аделаиду, мы сразу же попали на первые страницы газет и стали жертвами большого недоразумения, причем с немалой долей негативных отзывов, потому что репортеры не могли представить никаких копий моей личной переписки. В конце концов, как мне кажется, губернатор осознал свою ошибку. Один весьма уважаемый газетный журналист позвонил моей жене и сказал ей, что должен вызволить губернатора из этой трудной ситуации. Хотя он и уважал меня, но все же сказал моей жене, что в следующем утреннем выпуске газеты собирается оправдать его превосходительство. Он сделал это с очень малым видимым ущербом для меня и для евангелизации, за что я был весьма благодарен.

Евангелизационная кампания Хэггея продолжалась. На собраниях на стадионе "Аполло" не было свободных мест, как, впрочем, и на других собраниях. Однако после фиаско с губернатором репортеры стали держаться подальше, не посещая собрания и не делая о них репортажей, а для людей с улицы это означало, что евангелизация не является важным событием. Я должен был что-то предпринять.

Под конец кампании, на одном из больших вечерних собраний я решил обратиться к людям. Я сказал им, что на встрече с представителями средств массовой информации в тот день я сообщил, что на этих собраниях меняются жизни многих людей, приходящих к Христу, и что восстанавливаются многие семьи. Я заметил, что, учитывая масштабы этих собраний и множество позитивных отзывов, эти евангелизации, очевидно, являются хорошей новостью, заслуживающей упоминания в прессе.

Репортеры сказали мне, что их не интересуют христианские собрания, но если я готов резко выступить против порнографии, это их весьма заинтересует. Однако они не видели никаких причин сделать репортаж о евангелизациях. Пересказав часть своего диалога с газетчиками, которые были связаны с телевизионными каналами и радиостанциями, я сказал людям, что, даже если пресса не заинтересована в нас, мы определенно заинтересованы в ней, и предложил всем людям на следующее утро позвонить в средства массовой информации и сказать, что мы любим их, переживаем за них и молимся за них. Я попросил всех, кто был готов на следующее утро звонить в редакции, подняться на ноги. Ответило почти две тысячи человек.

На следующее утро довольно скоро со мной связались газетчики, весьма расстроенные тем, что никуда нельзя было дозвониться из-за людей, которые звонили и говорили, что любят их и молятся за них. Один представитель прессы сказал, что они могут подать на меня в суд. В ответ я расхохотался и сказал: "Если вам даже удастся дойти до суда и судья спросит вас, в чем вы обвиняете этих людей, вам придется ответить суду, что они переживают за нас, молятся за нас, любят нас и хотели нам об этом сообщить". Затем я добавил: "Об этом станет известно всему миру, и вы станете полным посмешищем среди журналистов". В тот вечер на евангелизации присутствовали журналисты из газет, с радио и телевидения, делавшие репортажи о происходившем. Мы были весьма им благодарны.

Пока все это происходило, бывший помощник губернатора штата Джорджия прилетел в Австралию на тот случай, если д-ру Джону Хэггею потребуется дополнительная поддержка. Это было очень приятно. Евангелизации продолжались без проблем, весь комитет работал превосходно и с хорошим настроением, зная, что на этих собраниях многие люди посвящают свою жизнь Христу, а многие сделали это на собраниях перед евангелизацией и на христианских концертах.

Я пообещал д-ру Джону Хэггею, что мы оплатим все расходы его и его команды на проживание и транспорт, а также благословим некоторых членов команды из Соединенных Штатов денежными подарками. В последний вечер мы выразили желание, чтобы Институт Хэггея принял в дар собранные пожертвования, которые составили десять тысяч долларов — внушительную сумму в 1976 году.

Хотя некоторые люди шли на жертвы, чтобы внести свой вклад в евангелизацию — например, один мужчина продал свой раритетный мотоцикл с коляской и пожертвовал деньги, другой продал свои гитары и принес деньги, — и многие люди делали пожертвования каждый вечер, мы все равно переживали значительный недостаток финансов.

Мы с д-ром Джоном Хэггеем договорились обо всем за много месяцев до этого, и мы оба — люди своего слова. Под конец евангелизационной кампании никто не говорил о дефиците финансов. Все полагали, что я его погашу, что я и сделал. Это означало, что мне пришлось еще больше работать, стимулировать свои дела с недвижимостью, которые несколько пострадали от небрежения за последние полгода.

Я был рад возможности быть частью всего этого и считал, что Бог оказал мне честь, позволив стать инициатором этих событий, работать над решением текущих проблем и, в конце концов, возместить дефицит средств. От этого я ощущал себя благословленным.

Глава 8 Дела моего Отца

После евангелизации д-р Джон Хэггей спросил, приму ли я приглашение стать членом его Австралийского Национального совета директоров, председателем которого был сэр Брюс Смолл. Практически в то же время Пол Уайтман, которому я помогал, по всей видимости, послал сообщение в национальный офис служения "Молодежь за Христа" (Австралия), и мне предложили стать вице-президентом этого служения. Я охотно принял оба предложения, полностью осознавая, какого посвящения времени и денег это требует.

Сбор средств для Института Хэггея и "Молодежи для Христа" (Австралия) проходил без конфликтов. Иногда я в один день бывал на собраниях двух советов. Перелеты по Австралии стали постоянной частью моей деловой и христианской жизни во второй половине 1976 года. Примерно в это время в Соединенных Штатах Америки разразился Уотергейтский скандал и проходили протесты против войны во Вьетнаме. Это портило репутацию страны, и я особенно переживал за то, что в большинстве случаев люди не обращали внимания на все хорошее, что Америка сделала в прошлом. Это очень беспокоило меня.

Я часто думал и молился за эту великую страну — Соединенные Штаты Америки. Я был глубоко убежден, что могу и должен что-то сделать. Я вспоминал, как Соединенные Штаты спасли Австралию от вторжения японцев во время Второй Мировой войны, и как я, будучи мальчишкой, чистил обувь американским солдатам и смотрел, как мимо марширует маленькая, недостаточно вооруженная группа австралийских пехотинцев. Я вспомнил о трех резиновых пробках, которые носил в кармане на случай бомбежки. Две маленькие пробки я должен был засунуть в уши, а большую зажать зубами. К счастью, нас не бомбили. Я вспомнил, как потом я сидел и смотрел на американскую армию с огромным количеством оружия и множеством солдат. Каждый солдат спрашивал меня, нет ли у меня старшей сестры.

Это исторический факт, что хотя армия японской империи атаковала Австралию в Дарвине, Бруме и Сиднейской гавани и у японцев уже были приготовлены денежные знаки для использования в нашей стране после ее захвата, они так и не смогли вторгнуться в нашу страну благодаря военному вмешательству Соединенных Штатов Америки и беспримерному героизму и жертвам австралийской пехоты в Новой Гвинее, недалеко от северного побережья Австралии.

Американцы молились и финансировали приезд Билли Грэма в Австралию, благодаря которому многие австралийцы, в том числе и я, обратились к Богу. Жажда знаний впервые появилась у меня после того, как мне в руки попали такие американские книги по самопомощи, как "Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей" Дейла Карнеги, "Как преуспеть с помощью позитивного мысленного настроя" Клемента Стоуна, "Сила позитивного мышления" д-ра Нормана Винсента Пила и многие другие. Эти книги вкупе с моим интенсивным изучением Библии благословили меня и побудили стремиться дальше. Поэтому я не мог просто сидеть и принимать благодеяния, оказываемые Соединенными Штатами Америки, никак не реагируя на их национальные бедствия. Эта ситуация живо напомнила мне библейскую историю о десяти прокаженных, которые исцелились, но только один вернулся, чтобы поблагодарить. Поэтому я принял решение свозить своих детей, которые все уже были подростками, и Робину в Соединенные Штаты Америки, чтобы от имени Австралии и всего мира выразить благодарность за все то хорошее, что они сделали. Когда я взял с собой жену и детей в первое путешествие через океан, мне было сорок четыре года, и я твердо решил поблагодарить американцев и каким-то образом поднять их дух. Сейчас, оглядываясь назад, я удивляюсь своим желаниям — ведь в Соединенных Штатах Америки живет почти четверть миллиарда людей, а ее территория сравнима по площади с территорией Австралии, а я отправился туда, почти никого не зная, только благословленный молитвой и возложением рук д-ра Харрольда Стюарда и моих товарищей-молитвенников из Австралии. Я, однако, понимал, что в моей жизни скоро начнется новая эпоха, и поэтому мы, нагруженные багажом, с полным кошельком денег и билетами на самолет отправились навстречу неведомому, не зная, чего ожидать. Мы были восхищены и уверены, что Бог по Своей благодати ведет и защищает нас, и продолжали жить на краю.

Оглядываясь назад, я могу сказать, что это было интересное время. В Сан-Франциско нас встретил Бад Шеффер, который помогал мне во время евангелизации Хэггея, а теперь вернулся домой в США.

Практически с самого нашего приезда результаты были удивительными, и американцы не могли поверить, что кто-то отправится в такой долгий путь через Тихий океан за свой счет, чтобы просто сказать "спасибо".

Нашим детям-подросткам был оказан прекрасный прием — не только из-за их акцента, приятных манер и сильных христианских характеров, но и благодаря их музыке. Питер-младший играл на блюграсс-банджо, Грэхем — на гитаре, а Дебора пела вместе с мальчиками, так что получалось трио. Я выступал на собраниях, а Робина следила за тем, чтобы у нас был порядок с билетами и проживанием, чтобы мы укладывались в расписание и хорошо питались.

Несмотря на то, что мы были крайне заняты выступлениями на радио и даже по телевидению, постоянно получая просьбы выступить еще, посреди всех дел мы выделяли время, чтобы сосредоточиться на главной причине нашего визита.

Д-р Билли Грэм пригласил меня выступить на своей большой евангелизации в городе Саут-Бенд, штат Индиана, где мы встретились с ним и большинством членов его команды и приняли участие во многих собраниях, связанных с главной евангелизацией. Встреча с д-ром Билли Грэмом и вручение ему в качестве подарка австралийского бумеранга была для меня весьма эмоциональным переживанием, потому что я посвятил свою жизнь Христу на евангелизации Билли Грэма в Южной Австралии. Я обратил внимание на колоссальные перемены, которые все мы пережили с того знаменательного дня.

Наше пребывание в Соединенных Штатах было очень интересным. Д-р Джон Хэггей договорился о том, чтобы я выступил на специальной встрече Совета торговцев недвижимостью Атланты в отеле "Пич-Три". Затем я выступил во Второй Понсе де Леон баптистской церкви в Атланте, штат Джорджия, где поднял всех на ноги. После служения владелец одного банка презентовал мне очень дорогую золотую с рубинами заколку для галстука ручной работы в память об этом дне.

На протяжении многих лет я был подписчиком журнала "Успех без границ", который выпускал в Чикаго Клемент Стоун, основавший американскую страховую компанию "Комбайнд Иншурэнс". Он делился своими проверенными и успешно работающими принципами и верой с другими, чтобы помочь им преуспеть экономически и жить лучшей, более продуктивной жизнью. Клемент Стоун стал настолько знаменитым, что его называли "мистер П.У.Н.", что означало "позитивный умственный настрой". Его простая, но эффективная формула жизни и его щедрое финансирование многих христианских и других добрых дел очень вдохновили меня, особенно если учесть, что он вырос в нищете. Он демонстрировал философию жизни, веру в Бога и выносливость, а также постоянную оценку прогресса и позитивный умственный настрой. Он достиг феноменального успеха.

К моему большому удивлению, пока мы путешествовали, нам позвонили из офиса мистера Стоуна и сказали, что он хотел бы встретиться со мной на конференции по позитивному умственному настрою, которая должна была проходить в Бирмингеме, штат Алабама. Это было довольно далеко от того места, где мы находились в тот момент, однако я без колебаний дал утвердительный ответ. Я поговорил со своими сыновьями и спросил их, чувствовали бы они себя уверенно за рулем машины, двигаясь по правой стороне дороги на протяжении такого долгого пути, если мы возьмем напрокат машину. Поскольку всю свою жизнь в Австралии я ездил по левой стороне дороги (у нас левостороннее движение), я переживал, что могу ошибиться и устроить аварию, если мне самому придется вести машину так долго по правой стороне дороги. Мои два сына, однако, не испытывали подобных опасений, и мы, по очереди ведя машину, смогли прибыть в пункт назначения вовремя.

Когда мы разместились в гостинице, я задумался о том, что я скажу этому великому человеку и как отреагирую на его динамичную, но необычную личность. Нас направили к месту сбора, расположенному неподалеку от гостиницы. К нашему удивлению, там собралось более десяти тысяч человек. Нас быстро провели на наши места и представили мистеру Стоуну. После небольших любезностей мы сели рядом и стали общаться и наслаждаться программой.

В тот вечер выступали Клемент Стоун, Кэйветт Роберт, Мэри Кей, Пол Харви, д-р Роберт Шуллер и Зиг Зиглар, карьера которого в то время только начиналась. О, какой это был вечер!

Уровень выступающих, энтузиазм присутствующих и глубина представленной информации сделали этот вечер одним из самых незабываемых моментов моей жизни. Я с нетерпением ожидал, когда мистер Клемент Стоун выступит со своей заключительной речью. Когда мистер Стоун подошел к микрофону под громогласные овации зала, он мгновение постоял молча. За его спиной висел огромный звездно-полосатый флаг. Он произнес исключительную речь о позитивном умственном настрое, победе над страхом и расширении своих границ. Он подчеркнул, что знание является силой только тогда, когда вы знаете, как его использовать, и применяете его. Под конец его выступления присутствующие встали и начали восторженно аплодировать.

Когда мистер Стоун вернулся на свое место, я приготовился к церемонии закрытия, Но он повернулся ко мне и сказал: "Ну, мистер Дэниелс, вы — следующий". Я в замешательстве спросил: "А о чем вы хотите, чтобы я говорил?", на что мистер Стоун тут же ответил: "Скажите что-нибудь позитивное!"

Посмотрев на огромный флаг, я стал в центре сцены напротив микрофона и объяснил, почему мы приехали в Соединенные Штаты. Я поблагодарил присутствующих за их щедрость и помощь всему миру вообще и Австралии в частности и закончил словами: "Я не знаю никакой другой нации, которая была бы настолько сильной, настолько великодушной, настолько готовой и настолько способной вести мир в XXI век, как соединенные Штаты Америки". С этими словами я поднес правую руку ко лбу и закончил свое выступление словами: "Я отдаю вам честь". Все десять тысяч человек вскочили со своих мест, крича, восклицая, аплодируя и бросая в воздух шляпы. Пока это продолжалось, я медленно вернулся на свое место. Со мной едва не случился шок. Мистер Стоун, аплодируя и смеясь, сказал: "Да вы просто затмили всех! Вы просто затмили всех!", на что я довольно кротко ответил: "Мистер Стоун, я не планировал никого затмевать". Я сам был совершенно потрясен этим. Люди подходили ко мне, хлопали меня по спине и пожимали мне руку.

Когда мы в тот вечер вернулись в наш номер в гостинице, все это казалось сном, но это было еще не все. Мы получили сообщение, что мистер Стоун приглашает нас к себе домой в Чикаго на ланч. Он заказал и оплатил нам номер в отеле "Хилтон" в чикагском аэропорту О'Хара, а также послал свой лимузин, чтобы привезти нас в отель, затем к нему домой и обратно в отель. Нам оставалось только приехать в Чикаго, и мы это сделали. Мы приехали, встретились с мистером и миссис Стоун и пообедали вместе с ними в их великолепном особняке на берегу озера Мичиган. Мы восхищались картинами на стенах и роскошью всей его резиденции. Перед трапезой мистер Стоун произнес молитву благодарения. Весь обед мы проговорили.

Мистер Стоун также пригласил на эту встречу журналиста, чтобы он написал обо мне статью для журнала "Успех без границ", а сам тем временем отправился играть с нашей семьей в бильярд в цокольном этаже. Встреча с одним из моих героев стала для меня незабываемым переживанием. Моя мечта сбылась.

Под конец моего интервью с журналистом мистер Стоун спросил, может ли он что-то сделать для нас. Он спросил: "Что доставило бы вам удовольствие?". Я ответил, что когда мы уедем от него, мы поедем в Диснейленд в Калифорнию, а затем вернемся домой в Австралию. Как только я это сказал, он стал настаивать, чтобы мы позволили ему устроить все для нас. Он сказал, что оплатит все расходы. Это нас немного ошеломило.

Как мистер Стоун и обещал, наши билеты уже ждали нас в Диснейленде, а Микки-Маус встретил нас у городской ратуши в сопровождении фотографов. Мы почти что стали звездами Диснейленда и прекрасно провели время.

Когда мы вернулись в Австралию, я обнаружил, что мое агентство недвижимости пришло в упадок. Пока меня не было, сделано было очень мало, что, пожалуй, было прелюдией к надвигающемуся спаду в сфере недвижимости. Однако мне удалось в какой-то мере улучшить нашу ситуацию.

Другая большая перемена произошла несколькими неделями позже, когда в журнале "Успех без границ" опубликовали статью о моей жизни и семье и о нашем визите в Соединенные Штаты Америки. На обложке журнала была фотография д-ра Роберта Шуллера, жестикулирующего во время своего выступления на конференции по позитивному умственному настрою в Бирмингеме, штат Алабама, которое я посетил по приглашению мистера Стоуна. Я видел телепрограмму д-ра Шуллера "Час силы", и хотя лично на меня она произвела не такое уж сильное впечатление, я видел, как она очень сильно помогала многим людям, в частности, в Австралии.

Когда я держал в руке журнал и смотрел на фотографию д-ра Шуллера на обложке, я почувствовал побуждение позвонить в офис программы "Час силы" в Сиднее и спросить, не могу ли я им чем-нибудь помочь. Мой телефонный звонок был вызван простым интересом, не смог ли я быть им чем-нибудь полезен. Когда я представился и спросил, знают ли они меня, мне сразу же ответили: "Да, конечно, знаем". Я не знал, что исполнительный директор австралийского отделения программы "Час силы" американец по имени Жиль Амелио вместе с одним из австралийских директоров Стаббом Рутом, который тоже был американцем и занимался выращиванием хлопка на севере Австралии, обсуждали статью в журнале "Успех без границ". Эта статья с моей фотографией лежала на столе прямо перед ними, и они сказали: "Вот какой человек нам нужен, чтобы помочь служению Роберта Шуллера здесь в Австралии".

После моего разговора с Жилем Амелио мы встретились в Сиднее за ланчем. Он спросил меня, смогу ли я оказать помощь их служению и приму ли я приглашение стать почетным членом совета директоров, поскольку в плане финансов они "истекали кровью" (если я правильно запомнил его слова). У них были большие задолженности по счетам. В конце концов я согласился и стал членом совета, и тогда узнал, что они не просто "истекали кровью" — у них было, так сказать, "обширное кровоизлияние", и церковь "Гарден-Гроув Комьюшти Черч" в Соединенных Штатах Америки, где располагалась штаб-квартира этого служения, находилась в почти таком же состоянии.

За следующие несколько дней, которые мы провели вместе, мне стало ясно, что какое пожертвование я бы им ни дал, его пришлось бы повторять каждый месяц, если не каждую неделю, чтобы телепрограмма смогла продолжать выходить в эфир. Мои рекомендации были простыми: если программа действительно была такой хорошей, как они думали, и если она помогала такому большому числу людей, как они думали, тогда почему они не могли выступить по телевидению, сказать зрителям правду и попросить их жертвовать? Мое предложение ошеломило их, и на какое-то время воцарилась тишина, а затем было высказано множество причин того, почему это нельзя сделать. Самой веской причиной было то, что д-р Шуллер этого не позволит.

Мой ответ был простым: "Если эта программа перестанет выходить в эфир и ее нечем будет заменить, то люди, которые в ней нуждаются, будут лишены необходимой помощи". Кроме того, я отметил, что нам придется объявить о ликвидации, и тогда, когда д-р Шуллер не будет присутствовать на собрании кредиторов здесь, в Австралии, каждому из нас, директоров, придется взять на себя ответственность и подвергнуться унижению. Несколько раз услышав слова о том, что д-р Шуллер не позволит так поступить, я в конце концов сказал, что его здесь нет, а за выпуск программы отвечаем мы. В конце концов, было решено разработать программу сбора средств под названием "Выращивание пяти тысяч". Жиль Амелио, который был художником, изготовил подходящую иллюстрацию, и мы создали программу. По этой программе мы высылали всем зрителям, которые делали ежемесячные, ежеквартальные или даже ежегодные пожертвования, копии проповедей, подарок каждый месяц и свидетельство о членстве в клубе партнеров.

Затем дискуссия сосредоточилась на том, какую сумму мы должны просить пожертвовать. Нам было трудно прийти к единому мнению. В конце концов было решено, что я буду выступать по телевидению и расскажу о возможности пожертвования, и поэтому я стал настаивать на том, что я буду устанавливать сумму. В конце концов, и с этим согласились. Те двенадцать минут, которые я выступал по телевидению для программы "Час силы", принесли немедленные результаты. Пожертвования людей помогли решить финансовые проблемы тогда и помогают вплоть до времени написания этой книги. Откровенно говоря, программа "Час силы" в США взяла на вооружение наш метод, несколько изменив его, и это помогало им на протяжении многих лет.

Наши директора переживали, какой будет реакция д-ра Роберта Шуллера, но я об этом не беспокоился, так как знал, что когда он увидит, что мы сделали, и узнает о реакции людей на это, все будет хорошо. Реакция американского руководства программы "Час силы" последовала практически сразу же. Мне позвонил Чарлз Крингл, который на тот момент был финансовым управляющим американского отделения. Он сказал, что д-р Шуллер весьма доволен тем, как мы спасли служение, и от имени д-ра Шуллера благодарит нас. Сейчас, оглядываясь назад, после стольких лет мне кажется, что я был немного резок во время этого телефонного разговора, когда ответил Чарлзу: "Что ж, если д-р Шуллер так благодарен нам за то, что мы сделали, почему же он тогда не позвонил мне сам?" Чарлз Крингл ответил: "Видите, д-р Шуллер — очень занятой человек". После этих слов я повесил трубку.

Через несколько минут Чарлз Крингл перезвонил и сказал, что, кажется, связь оборвалась. Я ответил: "Нет, это я бросил трубку. Если д-р Шуллер действительно благодарен за то, что мы сделали, тогда ему не помешало бы набраться хороших манер и самому позвонить мне". На этом наш телефонный разговор закончился.

Когда на следующий день я работал у себя в офисе, д-р Роберт Шуллер все-таки позвонил мне и поблагодарил меня. Он пригласил меня стать членом Международного совета директоров программы "Час силы" и пояснил, что они встречаются несколько раз в году, и ожидается, что все члены совета будут присутствовать на этих встречах.

Я объяснил д-ру Роберту Шуллеру, что поскольку все остальные члены совета директоров жили в Северной Америке, для них это не составляло проблемы, но я жил на другом конце земли. Я сказал, что несмотря на все свои обязательства в бизнесе, я буду всячески стараться помогать им, но определенно не смогу присутствовать на каждом собрании.

После консультации с другими членами совета д-р Роберт Шуллер перезвонил мне и еще раз повторил свое приглашение. Я принял его. По возможности я старался присутствовать на каждой встрече, и это означало, что мне приходилось прилетать в Калифорнию на сорок восемь часов, а затем сразу улетать обратно в Австралию. Я продолжал делать это почти десять лет. В следующие десять лет я стал путешествовать вместе с женой, а также занимался в Соединенных Штатах Америки другими интересующими меня делами.

На протяжении пятнадцати лет я одновременно был Председателем совета директоров служения "Молодежь для Христа" (Австралия), Международным директором и Международным казначеем международного служения "Молодежь за Христа", и в Институте высшей лидерской подготовки Хэггея, где я в конце концов стал Председателем австралийского правления, а затем директором международного совета. Другие мои большие обязательства заключались в том, что я провел почти двадцать лет в качестве члена национального и международного советов директоров телевизионного служения "Час силы", занимался собственным делом, был председателем других компаний и спасал некоторые корпорации и служения, которые переживали трудности с финансами и управлением, как в Австралии, так и за рубежом — но я забегаю вперед.

Примерно в это время я столкнулся с необычным препятствием. Мой уровень сил упал так сильно, что мне пришлось обратиться к врачу. По результатам анализа крови возникло подозрение на лейкемию. К таким вещам следовало отнестись серьезно.

Моя болезнь вызывала невыносимую усталость, из-за которой я непроизвольно засыпал рано во второй половине дня. Однажды перед тем, как лечь спать, я открыл Библию на четырнадцатой главе Книги Иисуса Навина и обратил внимание на историю Халева. Я с наслаждением читал историю этого великого мужа Божьего, который сказал, что Господь хранил его сорок пять лет (это был мой возраст на тот момент), и я обратил внимание на то, что когда он просил Бога дать ему эту гору, ему было восемьдесят пять лет. Я был вдохновлен сходством между нами.

Мне было сорок пять лет, а к Господу я обратился, когда мне было двадцать шесть. На обратной стороне пакета от сухих завтраков я написал, чего я хочу достичь для Бога к своему 85-летию, прежде чем сбавить обороты. Я сразу же отождествил себя с Халевом, этим древним героем. Я заставил свое слабое тело подняться и поспешил на кухню, чтобы сказать моей жене, что, по-моему, Бог обратился ко мне, показав мне библейского героя Халева. Видя сходство в возрасте и брошенный вызов, я знал, что все будет хорошо.

В память об этом случае и о моем выздоровлении, которое вскоре произошло, я изготовил медаль, которая называлась "Поощрительная награда Питера Дэниелса "Халев"". На ней был изображен Халев с большими мускулами и обнаженной грудью и написаны слова: "Боже, дай мне эту гору" и соответствующая ссылка на место Писания с главой и стихом.

Я заказал несколько золотых, серебряных и бронзовых таких медалей. Они вручались людям по всему миру в качестве признания их достижений и в качестве поощрения, иногда вместе с денежным подарком.

Что же касается подозрения на лейкемию, то мне сделали дополнительные анализы костного мозга и подвергли многочисленным специальным инъекциям витаминов. Позже выяснилось, что мое состояние было вызвано тем, что специальная жидкость, использовавшаяся для лечения животных, попала мне на руки и проникла через кожу в мой организм, когда я ухаживал за скотом у себя на ферме.

Наступал 1978 год, и я потратил очень много времени, сил и средств, стимулируя различные христианские служения, а также занимаясь собственным бизнесом, чтобы обеспечивать семью. Однако теперь на рынке недвижимости начался спад, и дела шли очень слабо.

Некоторые из моих современников закрыли свои конторы, другие держались из последних сил, но я не мог избавиться от ощущения, что должен срочно достигнуть продуктивных и осязаемых результатов. Я стал прилежно об этом молиться, и Бог дал мне блестящую идею.

Я предполагал, что спад на рынке недвижимости будет продолжаться года три-четыре, прежде чем начнется какой-либо подъем, и многие большие и малые инвесторы готовы переждать это время. Именно на них я и обратил свое внимание. До сих пор я избегал заниматься арендованными объектами, но времена изменились, и мне нужно было скорректировать свои приоритеты. Мой план был простым: вместо того чтобы гоняться за продавцами недвижимости на сокращающемся рынке, я занялся арендой и сдачей внаем, предложив лучшие услуги, чем другие. Я подготовил сотрудников и нанял инспектора по аренде, который регулярно инспектировал каждый арендуемый объект, которым мы управляли, и регулярно отправлял отчет о проверке владельцам каждого объекта, сообщая свежие новости о его состоянии, проблемах и проведенных ремонтных работах. За все это мы просили такую же цену, какую запрашивали наши конкуренты.

Достигнуть результатов было непросто. Это потребовало выносливости и времени, потому что многие инвесторы предпочитали сами управлять арендой своих объектов, чтобы сэкономить на комиссионных, которые нужно было бы выплачивать агентству. И все же мы имели успех. Мне стало очевидно, что дополнительное преимущество управления арендуемыми объектами заключалось в том, что, когда владельцы решали их продать, они часто просили нас это сделать.

Когда мы занялись этим новым бизнесом, нам потребовался другой офис. Я продал наш прежний офис и купил гораздо больший, в котором мы также смогли бесплатно разместить местную команду служения "Молодежь за Христа". Мы перестроили и отремонтировали это здание, чтобы оно полностью отвечало нашим нуждам.

К этому времени наша дочь Дебора работала у нас в офисе секретарем приемной и машинисткой. Мне доставляло большую радость видеть ее сияющие глаза и улыбку и наслаждаться ее очаровательным характером каждый раз, когда я выходил из офиса.

За следующие два года мы поменяли команду продавцов и расширили наш арендный бизнес, который стал весьма масштабным, но затем последовал очередной удар. Из-за дефицита бензина цены на горючее начали расти, и бензин стало трудно купить. Если я хотел продолжать заниматься бизнесом, мне нужно было сохранять мобильность, а значит, нужно было выработать план.

Мой ответ топливному кризису состоял из двух частей. Во-первых, я приобрел столько старых итальянских автомобилей "Фиат-500", сколько смог, потому что они расходовали мало бензина — около пяти с половиной литров на сто километров пробега. Я восстановил их и написал на бортах большими буквами название своей фирмы. Поскольку эти автомобильчики были очень маленькими, я велел изготовить большие металлические заводные ключи наподобие тех, которыми заводят детские игрушки, и приделать по ключу к крыше каждой машины. Это должно было подчеркивать маленькие габариты "Фиата-500". Из-за этих ключей машины стали похожи на игрушечные заводные автомобильчики и неизменно привлекали внимание людей. Мы ощутили результаты и от поездок, и от рекламы.

Вторая часть плана была более смелой. Мы разработали специальный маркетинговый план расширения нашего арендного бизнеса, изготовив карточки с названием нашей фирмы, похожие на кредитные. У каждой карточки был свой номер, и мы разослали их всем зарегистрированным агентам по недвижимости в штате вместе с письмом, в котором говорилось, что мы заплатим комиссионные в размере недельной арендной платы за всякое арендное предложение, которое они направят в наш офис.

Почти во всех остальных агентствах недвижимости агенты редко получали какие-то денежные премии за то, что направляли предложения об аренде в свою компанию, поэтому никто не стремился это делать. Результаты, полученные нами благодаря нашим "кредитным карточкам", были просто потрясающими. Сначала мы стали получать больше предложений об аренде. Затем нам начали звонить из других агентств недвижимости и жаловаться, что мы вмешиваемся в дела их внутреннего управления. Я до сего дня не знаю, на что они Жаловались, потому что наша контора была единственным агентством недвижимости, которое не работало по воскресеньям, а это означало, что в День, считавшийся самым выгодным для этого бизнеса, мы отдыхали.

Вдобавок ко всему я получил предупреждение от Отдела по делам потребителей, в котором говорилось, что наши "кредитные карточки" были слишком похожи на настоящие, и что мы "балансировали на краю". Наконец, влиятельный Государственный совет земельных агентов направил мне официальное письмо, поддержанное жалобами других торговцев недвижимостью, с просьбой явиться на специальное собрание, указав время и дату. Однако я проигнорировал эту просьбу. После того, как я не ответил на письмо и не пришел на собрание, секретарь совета позвонил мне и спросил, почему меня не было на собрании.

Я ответил ему, что в письме ясно говорилось о просьбе, следовательно, у меня была возможность отказать, что я и сделал. Затем я добавил, что если у них ко мне были какие-то претензии по закону, это можно было изложить в виде предписания явиться, и тогда я бы отреагировал соответственно.

Было вполне очевидно, что я не нарушил никаких правил Института недвижимости или Совета земельных агентов, потому что больше они меня не беспокоили. Однако жалобы от других агентов продолжали поступать, потому что они поняли, что упустили прекрасную возможность.

Еще одно дело беспокоило меня в то время — возможность объединения торговцев недвижимостью в профсоюз с помощью отраслевой награды. Я встретился с семьюстами другими агентами на большом собрании, и мне показалось, что я был единственным, кто выступал против такой возможности.

Цель отраслевой награды была двоякой: во-первых, давать продавцам меньшие комиссионные, вместо этого давая другие льготы, которые обходились бы гораздо дешевле, чем вычеты из комиссионных, а во-вторых, осуществлять больший контроль за их рабочим временем и пребыванием в должности. Я выступал против этого, так как считал, что продавцы — особая категория людей, и они должны иметь как можно больше свободы, чтобы проявлять свои способности и независимость, а также хотел платить им максимально возможные комиссионные, чтобы стимулировать их отдачу на работе.

В результате, когда суды официально объявили об учреждении отраслевой награды в сфере недвижимости, они объявили также, что она предназначается для всех торговцев недвижимостью Южной Австралии, за исключением компании Питера Дэ-ниелса, которая подала заявку и получила разрешение на отдельную отраслевую награду. Для нас ничего не изменилось, и с тех пор агенты из других компаний стали выражать желание работать у нас, чтобы больше зарабатывать и сохранить свою индивидуальность. Это, без сомнения, было интересное время, и я оставался на краю, откуда открывался захватывающий вид.

Думаю, мне стоит сказать, что я не был противником профсоюзов, так как они являются полезным инструментом переговоров, который можно использовать против нечестных властей, капиталистов и промышленников. Однако я знаю, что жадность и власть могут развращать людей, и развратили всех вышеупомянутых, побудив их запугивать и шантажировать других. Я категорически против этого.

Наконец, мы закончили наше новое здание. Д-р Джон Хэггей освятил и открыл его 5 марта 1980 года.

У меня было еще несколько дел, требующих внимания. Однажды вечером нам позвонила моя теща, которая была в преклонном возрасте. Она была очень расстроена тем, что им отключили электричество, и ей приходилось довольствоваться свечами и приемником, работающим на батарейках, и, конечно же, обходиться без телевизора.

Оказалось, что у профсоюзов возникли разногласия с властями относительно одной электростанции, и подача электроэнергии в жилые дома и на предприятия, за исключением неотложных служб, была прекращена. Многие люди были вынуждены сидеть дома в темноте.

Создавалось впечатление, что переговоры между двумя сторонами зашли в тупик. Мягко говоря, я был раздражен тем, что люди, которым платили Деньги за то, чтобы они выполняли свою работу, и их работодатели не могли (или не хотели) договориться и возобновить подачу электроэнергии в наши дома и на предприятия. Это побудило меня что-то предпринять, и я подумал, что, возможно, мне стоит попытаться разобраться с этой проблемой.

Поговорив с людьми на электростанции и опросив еще многих других, я смог найти квалифицированных людей, которых мог нанять на работу, чтобы они обслуживали генераторы на электростанции до тех пор, пока конфликтующие стороны не придут к согласию. Я подумал, что это будет резонным ответом на трудную проблему.

Реакция людей на электростанции и властей была негативной, подозрительной и крайне осторожной, а реакция профсоюзов была надменной, враждебной и оборонительной. Ситуация достигла точки кипения. В газетах появились статьи "Дэниелс приводит крутых парней, чтобы решить тупиковую ситуацию с профсоюзами", в которых говорилось, что женщины были готовы выйти на улицы и защищать меня, если профсоюзы "разбушуются".

В конце концов, под растущим давлением со стороны общественности и благодаря моим действиям, а также усталости обеих сторон, было заключено соглашение, и свет в домах снова появился.

Следующей проблемой в те бурные времена стала забастовка банковских служащих, из-за чего стало невозможным заключать контракты, переводить средства и получать большие суммы денег, чтобы выплачивать людям жалованье. Я был весьма расстроен этим. После нескольких безуспешных попыток осуществить свои обычные финансовые операции я решил действовать напрямик, чтобы продолжать заниматься бизнесом. Я отправился в банк и потребовал выдать мне мои деньги. Когда служащие банка извинились и сказали, что они бастуют, я поговорил с управляющим, и сказал, что, согласно договору, который моя компания заключила с банком, банк согласился хранить у себя мои средства и выдавать их мне по первому же запросу. Теперь же я не просто просил — я требовал выдать мне мои деньги. Я сказал, что если мне не выдадут Деньги, я возьму с собой полицейского и обвиню их в воровстве. Затем я сказал, что выступлю на радио, в печати и по телевидению и расскажу обо всем людям, и посоветую всем остальным сделать то же самое. Управляющий банка стал умолять меня подождать еще пару дней, но с меня было довольно. Он стал заверять меня, что они со всем разберутся. Я сказал, что буду ждать не больше двух часов. На самом деле мне не пришлось ждать и двух часов, потому что через тридцать минут забастовку объявили оконченной.

Возможно, вы подумаете, что после всего этого я бы остановился, но, должно быть, это были такие времена, потому что спустя некоторое время возникла угроза забастовки пекарей. Чтобы не попасть впросак, я немедленно договорился о поставках хлеба из расположенных в дальних районах пекарен, которые не входили в профсоюз. Я был готов найти грузовики, чтобы привозить хлеб и раздавать его на улицах, но, к счастью, забастовки закончились, и я смог сосредоточиться на более продуктивных делах.

Глава 9 Взгляд на мир

Моя должность председателя совета директоров служения "Молодежь за Христа" (Австралия) требовала того, чтобы мы с Робиной отправились в Англию — в Лондон, а затем в Бирмингем на международную конференцию "Молодежь за Христа". Там меня сразу же избрали в состав международного совета директоров и возложили на меня обязанности и титул международного казначея. Мы измучились, выбирая международного лидера, и после многих дней и даже ночей, проведенных в собраниях, остановились на кандидатуре прекрасного человека с огромными способностями — Джима Гроуна из Денвера, штат Колорадо, который и стал президентом и председателем правления. Его правой рукой был избран Джим Уилсон. Они стали, на мой взгляд, одним из самых замечательных примеров партнерских отношений из всех, которые я когда-либо видел. Оба были прекрасными, прогрессивными людьми, но утверждал окончательные планы Джим Гроун. Он без устали трудился, демонстрируя большое умение и хорошее настроение на протяжении следующих одиннадцати лет, чтобы превратить международное служение "Молодежь за Христа" в организацию мирового класса.

К этому моменту я осознал, какую впечатляющую работу служение "Молодежь за Христа" делало по всему земному шару, и на какие жертвы шли такие люди, как Тори Джонсон, Билли Грэм и другие наши предшественники. После конференции в Бирмингеме мне пришлось совмещать несколько должностей в этой прекрасной организации, не говоря уже о моих обязательствах перед Институтом Хэггея и программой "Час силы", которые также начинали действовать масштабно. Моя жизнь действительно была интересной и требовала максимальных усилий, большого состояния и поддержки семьи, чтобы сохранять такое равновесие и безопасность, какого требует Бог.

После конференции в Бирмингеме мы с Робиной побывали в Париже и Швейцарии. Когда мы вернулись домой, на рынке недвижимости начался подъем, и работы появилось очень много. Я летал из одного штата в другой, собирая средства для Института Хэггея и помогая реализовать новое видение д-ра Роберта Шуллера — построить собор из стекла, который он метко назвал "Хрустальным собором".

Примерно в это же время я встретился в Соединенных Штатах Америки с несколькими людьми, которые впоследствии стали моими друзьями на всю жизнь: Элом и Глорией Эндерле, которые посещали "Хрустальный собор", Томасом Типтоном — афроамериканцем, который является, пожалуй, самым лучшим исполнителем классических гимнов в мире, и Роном Гроссером — членом международного совета директоров "Хрустального собора" и его женой Лили. Все эти люди впоследствии бывали в Австралии, и мы всегда принимали их советы и наслаждались общением с ними.

Первый этаж здания моей компании был отведен под местный офис служения "Молодежь за Христа", которому, казалось, постоянно требовалось больше места и больше денег. Мне приходилось выполнять требования национального и международного советов, что также требовало вложения сил и средств.

В чем я на тот момент не нуждался, так это в обращении д-ра Роберта Шуллера, который попросил меня заняться продажей окон для "Хрустального собора", на каждом из которых было бы написано имя спонсора. Он надеялся, что сможет собрать в Австралии достаточно спонсорских средств, чтобы покрыть затраты на Восточный балкон с его большим количеством мест.

Итак, мне приходилось делить свое время между семьей, которая всегда была и будет для меня на первом месте, моими церковными обязанностями, обязательствами перед служением "Молодежь за Христа" (как в местном, так и в глобальном масштабе), перед Институтом Хэггея и "Часом силы", и, наконец, перед моей фирмой, благодаря которой я продолжал оплачивать все счета. Это означало, что мне нужно было часто становиться на колени и молиться, потому что я в самом деле жил на краю. С этого места открывался потрясающий вид на жизнь, и Бог был как никогда близко.

Затеянные мной капитальные ремонты и обновления ветхих домов снова стали приносить прибыль, и ко мне постоянно обращались другие агенты, мои продавцы, торговцы и учреждения, которые хотели, чтобы я приобрел у них ветхие здания.

Однажды я проезжал на своем "Ягуаре" мимо большой толпы людей, собравшейся на маленькой улице нашего города. Поскольку перед этим я был в другом штате, то не знал, что здесь проводился серьезный аукцион, на котором были выставлены все дома, стоявшие по левой стороне улицы. Мне стало интересно, и я остановился. Когда я увидел, что происходит, и понял, что торги уже открылись, я побежал вдоль по улице, вбегая в дома, выкрикивая цену и выбегая, чтобы попасть в следующий дом. Выйдя из последнего дома, я назвал очередную цену. За несколько минут вся улица стала моей! Затем я понял, почему мне удалось купить эти дома так дешево. Когда я вышел вперед, чтобы подписать контракт, вбежал один из моих продавцов — Лу Праудлок, крупный мужчина. Он ехал мимо и увидел мой автомобиль.

К своему ужасу, я узнал, что купил дома, арендаторы которых судились с владельцами. Когда я подписывал контракт, левые радикалы, хиппи и прочие толкали меня и выкрикивали непристойности, пока здоровяк Лу не протолкался сквозь толпу и не встал между мной и ими, скрестив руки на груди и сделав устрашающее выражение лица.

Выяснилось, что в этих домах жили несколько студентов и хиппи, которые платили очень плохо или не платили вообще, и, в конце концов, владельцу это надоело. Он решил продать эту недвижимость тому, кто предложит самую большую цену, а этим человеком оказался я.

В тот вечер в новостях прозвучало много обвинений в мой адрес. Люди говорили, что борец за нравственность и знаменитый христианин Питер Дэниелс вышвыривает людей из их домов на улицы. Телефон у нас дома звонил не переставая. Боясь быть привлеченными к суду за клевету, поскольку факты были непроверенными, репортеры позвонили мне и попросили рассказать о том, что же все-таки произошло. Я сказал, что после того, как я в спешке приобрел эти дома, ко мне обратились люди, заявившие, что являются арендаторами. Я также сказал, что если там действительно живут малообеспеченные люди, тогда я обязательно позабочусь о них.

Благодаря этому, все дело утихло так же быстро, как и началось. Я действительно обнаружил, что в одном из домов проживала пожилая чета. Я устроил им переезд на новое место с лучшими условиями, и они выразили свою благодарность.

Когда истинное положение дел стало известно, Другие арендаторы испарились буквально за одну ночь. Я смог завести отдельные документы на каждый дом, а когда навел в них порядок и подготовил к ремонту, то получил такие хорошие предложения по каждому из них в отдельности, что не смог отказаться. До даты расчета оставалось меньше тридцати дней, и я договорился, чтобы расчет за все дома был произведен в один и тот же день, и заплатил только задаток. В результате я получил неплохую прибыль, и все оказались довольны.

Другой необычной покупкой стала группа старых домов в городе. Они были в запущенном состоянии и срочно нуждались в ремонте. Какое-то время я торговался с владельцем, и в итоге он назвал цену, которую я счел разумной. Я сразу же подписал бумаги и отправился к себе в офис, чтобы выписать чек на задаток. В этот момент зазвонил телефон. Звонили из одной государственной организации. Человек, который мне позвонил, казалось, был чем-то обеспокоен и сказал, что до него только что дошел слух о приобретении мной группы старых домов. Я подтвердил эти сведения. Тогда он сказал мне, что Государственный жилищный трест также вел переговоры о покупке этих домов, и что они хотят предложить мне передать свой контракт им.

Я, как всегда, ответил, что готов продать все, что у меня есть, кроме своей семьи и своей веры. Тогда этот человек спросил, заплатил ли я задаток. Я сказал, что как раз собирался это сделать, и тогда, поскольку я еще почти ничего не успел сделать, он предложил мне передать свое право покупки тресту за небольшое вознаграждение. Мой ответ был простым: "Минуточку! Я только что обставил австралийскую государственную организацию со всеми ее возможностями и персоналом, ухватив лакомый кусок. Если вы говорите, что я толком ничего не сделал, вы унижаете не только себя, но и мою инициативу и способности".

В конце концов, я все-таки передал право покупки этих домов государственной организации за двадцать тысяч долларов, что было совсем неплохо, потому что годовой доход в двадцать тысяч долларов был довольно хорошим для любого человека в начале восьмидесятых годов — а я смог получить столько денег всего за полчаса!

Вскоре сбылась еще одна моя мечта. Однажды, когда я утром читал газету, я заметил объявление о продаже золотого "Роллс-Ройса". Я вспомнил тот день, когда я, раздевшись до трусов, распростерся на цементном полу своего склада и плакал перед Богом. В тот день, не знаю почему, но в уме я увидел видение, что прежде чем мне исполнится пятьдесят лет, у меня будет золотой "Роллс-Ройс". Теперь мне было уже почти пятьдесят лет, и я подумал, что, возможно, мне следует позвонить по этому объявлению.

Не прошло и двух суток, как после небольшого торга я стал обладателем золотого "Роллс-Ройса". А еще через несколько дней рядом с задним номерным знаком моей машины появилась надпись "Я — сын Царя". С того дня я стал покупать только "Роллс-Ройсы".

Когда я приехал домой на "Роллс-ройсе", Робина сказала: "Что ж, твоя мечта сбылась, и Бог, в самом деле, благословил тебя. Ты, наверное, очень рад". Я ответил: "Да, я очень рад, но если Бог захочет, чтобы я подарил его кому-то, я с легкостью это сделаю". — "Неужели?" — спросила Робина. "Да, правда", — ответил я. Мы живем именно так, и мы всегда избегали того, чтобы вещи, которыми мы обладаем, обладали нами.

Время от времени мне приходилось встречаться с христианами, которые имеют нищенский менталитет, весьма распространенный в церквах во многих районах Австралии. Однажды в воскресенье утром, находясь в церкви, я размышлял о разных вещах, а затем взял молитвенную карточку из кармана на спинке сиденья передо мной и за несколько минут написал названия глав книги, которую вскоре написал. Это была книга "Как быть счастливым, даже если ты богат". На ее обложке изображен я, сидящий на капоте своего золотого "Роллс-Ройса", а на последней странице обложки показан вид машины сзади и виден знак "Я — сын Царя". Я написал и издал эту книгу в 1984 году — но об этом позже.

В 1981 году мне позвонил один мужчина из Южной Африки. Его звали Чарлз Робертсон. Он слышал магнитофонную запись моей лекции на тему менеджмента и целеустремленности. Чарлз был связан со служением "Молодежь за Христа" в Южной Африке, а также был преуспевающим бизнесменом. Он очень сильно хотел, чтобы я приехал в Южную Африку, и сказал, что организует несколько собраний.

В ноябре того же года мы с женой впервые отправились в Южную Африку. Мы столкнулись с позором апартеида и получили удовольствие от общения с братьями и сестрами во Христе — как белыми, так и темнокожими.

Нас с Робиной тайком привезли в Соуэто, чтобы проповедовать в большой африканской церкви. Это было удивительным переживанием, которое мы никогда не забудем. Я выступил в университете перед большой аудиторией с лекцией по менеджменту и экономике, а затем отправился по разным местам по всей Южной Африке, выступая на обедах и семинарах вплоть до самого дня отлета. Чарлз и Рита Робертсон, которые нас принимали, оказались прекрасными людьми и остались нашими друзьями до сих пор.

Когда мы вернулись в Австралию, времени на отдых у нас не было. Мы пересели на самолет, отправляющийся на знаменитый Золотой Берег, где должны были переночевать, а на следующий день я должен был выступать на важном вечере для наших друзей — пастора Джима и Петы Крисчен. Они очень хотели, чтобы я дал некоторый христианский стимул бизнесу в этом знаменитом районе Австралии. Вечер прошел с большим успехом. Присутствие множества почетных гостей в шикарных нарядах подчеркивало важность этого мероприятия. Газета "Бюллетень Золотого Берега" опубликовала об этом событии статью с фотографиями на половину полосы.

Я даже не мечтал о том, что в следующие двадцать лет Южная Африка и другие страны пожелают воспользоваться моими услугами, и я буду выступать и появляться на различных бизнес-встречах, в церквах и на других собраниях, порой в самых неожиданных ситуациях и обстоятельствах по всему миру. Однако вернемся к моей компании, которая требовала моего внимания.

В служении "Молодежь за Христа" (Австралия) произошли кое-какие перемены, в результате чего главными лидерами оказались два человека, которых на посту лидеров ожидали меньше всего. Некоторые говорили, что эти люди не продержатся на своих постах и пяти минут, но они весьма заблуждались. Служение "Молодежь за Христа" (Австралия) нуждалось в новом исполнительном директоре, который также исполнял бы обязанности президента, а я оставался председателем совета директоров, чего мне было вполне достаточно. Самым маловероятным кандидатом, которого даже никто ни о чем не спрашивал, пока не отпали почти все остальные варианты, был ирландский иммигрант-каменщик по имени Сэм Хейберн, который добровольно работал в служении "Молодежь за Христа" (Австралия) уже много лет и теперь был исполнительным директором в штате Квинсленд. Он и стал президентом и исполнительным директором служения "Молодежь за Христа" (Австралия).

Я думаю, люди ожидали, что когда двое каменщиков из простых семей, у каждого из которых были весьма определенные взгляды и нерушимые принципы почти по каждому вопросу, начнут работать вместе, то полетят искры. Однако большинство людей не понимало и не учитывало того, что мы оба были полностью посвящены Христу, а наши взгляды совпадали почти по всем вопросам. Мы прекрасно уживались друг с другом. За десять лет мы ни разу не сказали друг другу обидных слов, и между нами никогда не было разногласий, хотя во многом мы были совершенно разными.

Сэм Хейберн впоследствии стал самым лучшим моим другом. Его преданность мне, понимание и посвящение служению "Молодежь за Христа" (Австралия) направили нас на путь, о котором сейчас, оглянувшись назад, мы можем сказать, что это были золотые годы этого служения.

Когда Сэм вступал в должность, предыдущий президент вручил ему стопку счетов. Между нами возникли тесные отношения рабочего партнерства без каких-либо барьеров между ответственностью и властью.

Именно Сэм организовал проект "Двойные победители", в котором человек, которого Бог благословил, оказывал помощь другому, имевшему большую нужду.

Именно Сэм подружился с Аланом и Мэй Петтер-сонами. Алан был производителем особых тканей для одежды во втором поколении. Благодаря своей благотворительности и вере, они стали спонсорами огромного христианского концерта в Сиднейском развлекательном центре. Менеджеры сказали нам, что на этом концерте собралось больше людей, чем на концерте Элтона Джона. Петтерсоны пожертвовали пятьдесят тысяч долларов, вырученные за билеты, в служение "Молодежь за Христа" (Австралия).

После этого концерта, прошедшего с большим успехом, Алан и Мэй Петтерсон отправились в долгое турне по Австралии вместе со своей молодежной музыкальной группой "Путешественники". Они оказали сильное влияние на многих молодых людей, побудив их обратиться к Христу, и показали такой уровень в международном служении "Молодежь за Христа", выше которого никто не смог подняться.

Именно Сэм попросил меня начать движение, выступая по всей Австралии с семинарами, которые мы назвали "Мастер слова". Они принесли служению "Молодежь за Христа" (Австралия) большую известность. Куда бы мы ни приезжали, бизнесмены и важные деятели приходили учиться принципам успеха, а затем оказывали поддержку нашему делу. Мы всегда придерживались политики "открытых дверей" и старались сохранять хорошие отношения, и это помогало собирать много средств для местных программ служения "Молодежь за Христа".

Семинары "Мастер слова" стали пользоваться таким большим успехом, что нам стало трудно успевать отвечать на все приглашения. Я увидел в этом интересный повод для того, чтобы Сэм стал развивать свои ораторские способности, и вскоре он уже чувствовал себя на них как рыба в воде. Спустя некоторое время я предложил ему самому провести весь семинар целиком, и слушатели сразу же полюбили его.

Наши взаимоотношения были необычными. Самой лучшей иллюстрацией наших отношений может служить то, что произошло, когда мы ехали в машине вместе с одним из родственников великого Джона Рокфеллера. Он спросил нас, кто был начальником служения "Молодежь за Христа" (Австралия), и мы одновременно показали друг на друга и сказали: "Он!" Мне выпала особая привилегия успешно выдвинуть Сэма в состав совета директоров международного служения "Молодежь за Христа", где он верно и преданно проявлял свои достоинства.

Международное служение "Молодежь за Христа" охватывало 114 стран. Вскоре в Сингапуре открылась его международная штаб-квартира, поскольку это было подходящим нейтральным местоположением для работы. Мы стремились завоевать для Иисуса Христа один миллиард человек, потому что понимали, что сегодняшние молодые люди станут завтрашними политиками, генералами и ведущими бизнесменами, а некоторые — террористами, которые будут угрожать мировому равновесию. Если мы сможем привести их ко Христу, они преобразятся и станут миротворцами или людьми, задающими темп. Эта задача стимулировала и смиряла нас.

Д-р Роберт Шуллер приехал в Австралию, чтобы собрать средства для австралийского балкона в "Хрустальном соборе". Он уже стал ближе к тому, чтобы увидеть, как его мечта 1975 года станет реальностью.

Во вторник, 13 мая 1980 года, знаменитая оперная певица Беверли Силлз провела специальный концерт в завершенном "Хрустальном соборе". На следующий день "Собор" был посвящен теме "Жизнь без долгов". Это должно стать примером одного из величайших актов финансовой веры XX столетия. Уставший, но радостный Роберт Шуллер рассказал международному совету, что он чувствовал.

Это было особенное переживание — присутствовать в тот вечер на концерте Беверли Силлз и иметь свою, пусть и очень маленькую, часть в этом огромном достижении. Впрочем, наши глаза были устремлены в небеса, откуда нисходят все блага.

В начале восьмидесятых годов я активно занимался недвижимостью, что дало мне средства участвовать в столь многих мероприятиях по всему миру. Я получил еще одно приглашение из Южной Африки провести семинары и собрать средства для южноафриканского отделения служения "Молодежь за Христа" и потому снова отправился туда. Я выступал на собраниях в гостиницах, церквах и корпорациях, посещая провинциальные города по всей стране. Иногда у меня возникало чувство, что меня пересылают по стране, словно посылку, но Южная Африка переживала трудные времена, и наложенные на нее из-за апартеида международные санкции ограничивали не только бизнес, но и приток туристов.

Один из способов, которым правительство Южно-Африканской Республики помогало приезжим, заключался в предоставлении им визы на отдельном бланке, который можно было вложить в паспорт, а потом вытащить, чтобы путешествовать по другим странам. Благодаря этому, люди избегали ненужных задержек и препон, с которыми сталкивались те, кто посещал Южную Африку и проявлял дружеское отношение к стране, к которой были применены международные санкции.

Я постоянно путешествовал и получал множество приглашений. Комитет проблем речи и слуха города Перт (Западная Австралия) пригласил меня выступить на мероприятии по сбору средств в сентябре 1981 года. Одна из газет назвала меня "лектором, который может мотивировать даже египетскую мумию встать и пойти". Это позабавило меня.

К этому времени я стал регулярно летать по Австралии, собирая средства для Института Хэггея и для служения "Молодежь за Христа" (Австралия). Я испытывал дополнительное давление, поскольку выразил готовность помогать служению Роберта Шуллера в Австралии, а также время от времени вылетал в пятницу на собрания международного совета служения "Час силы" в городе Гарден-Гроув в Соединенных Штатах Америки. Мы собирались для общения в пятницу вечером. Благодаря тому, что при перелете я пересекал линию перемены дат, я прилетал как раз вовремя, чтобы успеть к вечеру пятницы, весь субботний день проводил на заседаниях совета, а в воскресенье утром отправлялся в "Хрустальный собор". Вечером в воскресенье я вылетал домой, чтобы во вторник уже быть у себя в офисе в Австралии и приступить к работе, а также проводить время с семьей.

Теперь я также начал летать в Сингапур, где располагалась новая штаб-квартира международного служения "Молодежь за Христа". Одновременно я побывал в Гонконге, чтобы оценить, насколько он подходит для проведения Шестого всемирного съезда международного служения "Молодежь за Христа", проводившегося каждые три года. Мне показалось резонным постараться наладить работу с недвижимостью в этих двух странах. Это означало, что я открыл еще две возможности вложения денег для нашей австралийской компании.

Мой друг Сэм Хейберн из служения "Молодежь за Христа" (Австралия) предложил мне воспользоваться своим деловым опытом и навыками публичных выступлений, чтобы расширить базу поддержки для этого служения под флагом семинаров "Мастер слова", которые он организовал.

С помощью групп "Молодежь за Христа" Сэм организовывал встречи по всей Австралии. Мы с ним приезжали туда и проводили бесплатные открытые бизнес-семинары. Обычно это происходило в лекционных залах или залах заседаний. Они собирали людей, чтобы те познакомились с чем-то особенным, непохожим на обычные христианские собрания. Мы готовили всю программу, после которой обычно устраивался обед или ужин, и оставляли собранные средства. Это делало местные отделения служения "Молодежь за Христа" более известными в своем сообществе, благодаря чему они затем могли проводить работу и достигать потрясающих результатов.

Сказать, что эти собрания имели успех, было бы преуменьшением фактов. Мы предлагали очень популярную программу. Сэм Хейберн исполнял роль ведущего, а впоследствии стал брать на себя половину выступлений. Даже двадцать лет спустя, каждый раз, когда я проезжаю по Австралии, люди подходят ко мне и говорят, что они побывали на одном из этих собраний.

Глава 10 Я начинаю писать книги

В начале 1984 года, сидя в церкви в одно воскресное утро, я немного заскучал и достал из кармана на спинке стоящего передо мной кресла молитвенную карточку (я уже упоминал об этом ранее). Наверное, я был раздосадован недостатком измеримых действий христиан в сфере бизнеса.

Согласно моим наблюдениям, мы, христиане, были склонны говорить о вере, петь песни о вере, молиться о вере и читать о вере, а затем начинали ревностно искать такую работу или профессию, которая обеспечила бы нам максимальную защищенность, — и удивлялись, почему люди не хотят нас слушать!

Очень многие христиане говорят, что хотят завоевать мир для Христа, но не стараются заработать необходимые для этого деньги. Они также не понимают и не исследуют практические аспекты реализации этого желания. Библия ясно говорит нам, что христиане являются светом мира, а это означает, что мы должны прокладывать путь и вести за собой других. В Библии также сказано, что мы — соль земли, а это значит, что мы должны сохранять и проникать. Однако смешно даже намекать на то, что мы делаем это в мире экономики и бизнеса. Я верю, что мы, христиане, должны владеть корпорациями, а не проводить сорок-пятьдесят лет, прыгая под дудку начальника. Мы сами должны быть лидерами.

Некоторые мои знакомые говорили мне, что все не могут быть "машинами по производству денег" для Бога, на что я всегда отвечал: "Но ведь этого никто не делает". Самый простой способ убедиться в этом — это спросить об этом в своей церкви или даже просто у людей вокруг вас. Попробуйте найти христианина, который до сих пор живет со своей первой женой, семья которого предана Христу, и который на самом деле владеет крупной международной корпорацией, которая была основана и успешно работала на протяжении многих лет с целью давать средства на распространение Слова Божьего по всему миру. (Если вы уже долгое время успешно этим занимаетесь, я приглашаю вас связаться со мной и сообщить мне эту информацию.)

В то воскресное утро я сидел в церкви и размышлял над тем, что приходило мне в голову, не обращая внимания на всех людей вокруг. Я написал на обороте молитвенной карточки несколько названий глав, которые стали планом книги. Я продолжал писать до самого конца служения, и в результате у меня получился законченный план.

Одна из причин того, почему христиане решают не стремиться к богатству, заключается в том, что они слышали о богатых людях, которые потеряли свои семьи и испортили себе жизнь. На это я всегда отвечал, что есть намного больше бедных людей, исковеркавших жизнь себе и членам своих семей.

Следующее возражение таково: "Трудно богатому войти в Царство Небесное". На это я отвечаю: "Прочитайте следующую часть истории — там сказано, что с Богом все возможно". Я верю, что одна из причин того, почему богатому человеку трудно войти в Царство Небесное, кроется в том, что вместе с богатством и властью приходят невероятные искушения. Поэтому очень важно поддерживать дисциплину в своей жизни соответственно Писанию и с молитвой.

К тому времени, когда я вернулся домой, мною уже было придумано название книги: "Как быть счастливым, даже если ты богат". В следующие две недели я подготовил черновик, и вскоре книга была готова к печати. На обложке книги был изображен я, сидящий на капоте своего золотого "Роллс-Ройса" — впечатляющий портрет! А на последней странице обложки была фотография задней части моей машины с надписью: "Я — сын Царя!" Сказать, что эта книга стала сенсацией, значило бы преуменьшить эффект того, что произошло в последующие дни, недели и годы. Статьи об этой книге с фотографиями появились на третьей странице в каждой газете страны. Журнал "Женский день" посвятил ей несколько страниц, опубликовав фотографии и полное интервью, и даже журнал "Ридерс дайджест" прокомментировал ее появление.

Многие христианские журналы и газеты упоминали о книге на обложках и первых страницах, отзываясь о ней весьма позитивно (за исключением, пожалуй, одного издания). Самый большой сюрприз устроило телевидение. О книге говорили на большинстве каналов. Специальный документальный фильм "Один день из жизни Питера Дэниелса" показали в лучшее время по всей стране по Государственному телевидению, и он вызвал огромный интерес и реакцию.

В силу своего участия в решении нравственных и политических проблем и того факта, что я практически каждый день появлялся на экранах телевизоров в связи со своей компанией по недвижимости, я был хорошо известен, и теперь вызвал интерес общественности. В телевизионном документальном фильме показали даже мой утренний ритуал пробежки и то, как я готовлю для своей жены кофе и тост, а потом приношу их ей в спальню, бужу ее, а также читаю ей Писание. Там также были кадры, снятые на работе и во время других личных занятий. Фильм заканчивался экскурсией по моему офисному комплексу и подробным интервью.

Мы продали часть книг через книжные магазины, но затем прекратили это делать, поскольку были уверены, что сможем лучше справиться с продажами сами. Последние восемнадцать лет подтвердили, что наше решение поступить так было правильным.

1984 год был особенным в силу ряда причин, в том числе и из-за начала моей литературной карьеры. В то время я не осознавал, что обладаю довольно необычным писательским даром, что на первый взгляд противоречит моей дислексии. Мне еще предстояло узнать, что это было как раз благодаря этому, а также другим необычным интеллектуальным способностям и другим талантам, за которые я очень благодарен Богу.

Моего внимания также требовали два строительных проекта. Первым из них была австралийская штаб-квартира служения "Молодежь за Христа". Мне повезло, и я получил возможность сделать первый денежный взнос и помогать в сборе дополнительных средств, благодаря которым служение, в конце концов, покрыло все расходы.

Вторым проектом было строительство нового офисного комплекса для моего растущего бизнеса с роскошной квартирой и бассейном на крыше, а также личным лифтом.

Служение "Молодежь за Христа" (Австралия) быстрыми темпами двигалось вперед с завидным энтузиазмом, вдохновленное, как мне кажется, совместными и дополняющими друг друга усилиями Сэма Хейберна и меня. Мне выпала честь финансировать запись специального альбома, для которого Сэм собрал нескольких выдающихся христианских музыкантов со всего мира и попросил каждого из них пожертвовать одну из своих песен.

Семинары "Мастер слова" также развивались. Нашей самой большой проблемой было успевать за всем происходящим. Стоит ли удивляться тому, что мы вспоминаем эти годы как золотые? В том же году в Гонконге прошел Всемирный съезд международного служения "Молодежь за Христа". В прошлом из Австралии приезжало не больше четырех-пяти человек, но Сэм подумал, что местному директору, его жене и сотрудникам всех австралийских филиалов служения "Молодежь за Христа" будет важно побывать там. Для нас с Сэмом это означало, что нужно было помочь собрать дополнительные средства. В моем случае это также означало глубже залезть в свои карманы, чтобы обеспечить возможность побывать там как можно большему числу людей, дабы они увидели и оценили масштабы и влияние этого великого Божьего дела на подростков всего мира.

Мы не только отправили около ста делегатов на этот Всемирный съезд международного служения "Молодежь за Христа", но и смогли дать каждому из них немного денег на расходы.

Руководство международного служения "Молодежь за Христа" в лице его совета директоров под председательством Джима Гроуна стало образцом работы для всей организации, которая охватывала сто четырнадцать стран. Была поставлена цель — организовать масштабные кампании, чтобы донести учение Иисуса Христа до более чем одного миллиарда подростков.

Для меня как австралийского председателя и международного директора исполнительного совета служения "Молодежь за Христа", также исполнявшего обязанности международного казначея, было особой привилегией, когда объявляли каждого из директоров. Мы заняли свои места за столами впереди, чтобы люди смогли официально поприветствовать нас. Передо мной был австралийский флаг, и это был момент особой духовной и национальной важности.

Мой бизнес продолжал расширяться, но при этом я все еще мог совершать путешествия в разные страны мира по делам международного и австралийского служений "Молодежь за Христа", Института Хэггея и, конечно же, программы "Час силы" в Австралии и в США, будучи членом ее международного совета.

Когда наступил 1985 год, я едва успевал справляться со всеми своими делами, но теперь, поскольку наши дети стали взрослыми, у меня появилось дополнительное преимущество — моя жена Робина могла путешествовать со мной. Это стало для меня большим облегчением.

Просьбы выступить с семинарами теперь стали приходить и из-за границы, и я получал много приглашений из Азии, Африки и Северной Америки. Некоторые местные христианские проекты также требовали моего участия.

Одним из них был новый библейский колледж, основанный главным образом двумя консервативными баптистскими церквами, которые были обеспокоены вероятным проникновением небиблейских указаний в деноминационный офис, на что указывали определенные признаки. В принципе я соглашался с их более библейскими и консервативными взглядами.

Став одним из директоров-основателей нового колледжа, я довольно хорошо воспринимал их библейский подход к подготовке и сделал все, что мог, в плане финансов и в других аспектах, чтобы оказывать помощь и давать указания. Цели и задачи этого нового библейского колледжа были здравыми, но в совете директоров был только один человек, который разбирался в бизнесе и целенаправленности и мог регулярно жертвовать значительные суммы денег. Это означало, что когда у них возникали финансовые проблемы, ожидали они этого или нет, я обычно восполнял эти нужды.

В конце концов, ситуация прояснилась, когда потребовались определенные средства и я выписал чек на три тысячи долларов. Я сказал, что им нужно придумать какие-то стратегии сбора средств, а не использовать меня как банк. Они ответили, что пытались это делать, но безрезультатно.

Я всегда считал, что если я смогу сделать людей независимыми, в конце концов, это всегда будет лучше для них, поэтому я предложил им следующий выбор: они могли взять чек на три тысячи долларов и потратить эти деньги, а могли отдать его обратно мне, и я бы воспользовался им, чтобы показать им, как можно собрать гораздо больше. Они сразу же выбрали второй вариант.

Я организовал вечернее собрание, посвященное сбору средств для колледжа. Благодаря использованным мною методам и представленной программе, мы собрали большую сумму денег. Тем не менее позже они скопировали то, что делал я, но так сильно изменили это, что не достигли почти никаких результатов. Я убедился, что принцип вложения времени, таланта и богатств с четкостью и стилем всегда оказывается эффективным.

Спустя несколько месяцев после этого собрания мне предложили выйти из совета колледжа, если только я не перестану выступать в харизматических церквах и не выйду из совета служения Роберта Шуллера.

Нет нужды говорить, что я вышел из состава совета колледжа, но должен был спросить, почему эта моя деятельность не считалась проблемой до тех пор, пока я оплачивал счета колледжа. Ответа на этот вопрос я так и не получил.

Мне всегда было легко оставлять позади себя такие негативные моменты, потому что я постоянно черпаю вдохновение в общей картине того, что Бог может сделать в жизни людей, открытых для него.

В начале года меня снова пригласили в Южную Африку. Я побывал во множестве маленьких городов, проводя для бизнес-сообщества семинары с явным христианским содержанием. Это произвело такой эффект, что во всех средствах массовой информации появились репортажи об этом, и многие хотели взять у меня интервью.

Одна из наиболее интересных ситуаций возникла благодаря моему другу Чарлзу Робертсону и его жене Рите, которые жили в Кейптауне. Они были на весьма дружеской ноге с африканцами, выступавшими против режима апартеида, и, благодаря им, я получил приглашение на встречу с Леноксом Себе, который был президентом бантустана Сискей, организованного согласно схеме формирования независимых племенных территорий внутри страны. Приглашение от президента Сискей означало, что нам придется прилететь в аэропорт Ист-Лондона и переодеться в соответствующие наряды для встречи с его превосходительством, чтобы продемонстрировать уважение к нему и его должности.

Когда мы прибыли в аэропорт Ист-Лондона, нас встретил очень высокий представительный мужчина с охраной. Он держал в руках табличку с моим именем. Я спокойно подошел к нему и сказал, что я — Питер Дэниелс. То, что последовало за этим, можно сравнить только с голливудским фильмом. Представительный мужчина, державший табличку с моим именем, сообщил мне, что он является генеральным консулом и лимузин с охраной уже ожидают нас, чтобы отвезти на встречу с президентом.

Мы с уважением отнеслись к предложенной встрече, но наши наряды не подходили для нее. Я сказал консулу, что нам нужно найти номер в гостинице, чтобы переодеться, дабы предстать перед президентом в должном виде. Генеральный консул несколько раз возразил против моей просьбы отправиться в гостиницу и переодеться, говоря: "Мой президент ждет".

Переговоры между нами зашли в тупик, так как никто не хотел уступать. В конце концов генеральный консул отправился в зал аэропорта для VIP-гостей и с помощью своих телохранителей очистил помещение, а затем предложил нам воспользоваться им как приемлемой альтернативой гостиничному номеру. Мы освежились и переоделись соответственно случаю, а затем предоставили себя в распоряжение генерального консула и вместе с его свитой и телохранителями быстро уехали.

После долгой поездки мы подъехали к правительственным зданиям, где столкнулись с тщательным соблюдением протокола. Нас немедленно обыскали и дали разрешение на вход. Сначала мы встретились и имели небольшую беседу с вице-президентом, а затем весьма официально были представлены его превосходительству Леноксу Себе, президенту нации Сискей.

Происходившее в кабинете президента было полно символизма и формальностей. После любезного знакомства нас пригласили сесть, а президент занял свое место за большим письменным столом. Он был крупным мужчиной, и вид у него был впечатляющий. Он был совсем непохож на своего младшего брата, который на протяжении всего времени нашей встречи с президентом оставался с нами. Он был одет в форму генерал-майора, был выше и намного стройнее, чем его старший брат, и выглядел блестяще. Затем генерал стал задавать нам вопросы от имени президента, обращаясь сначала ко мне, а потом, щелкнув каблуками своих до блеска начищенных сапог, к моей жене, которой он говорил: "Миссис Дэниелс, ваша лучшая половина".

Беседа проходила почти без участия президента. Казалось, что повестка дня была утверждена еще до того, как мы приехали. Они хотели, чтобы мы провели у них несколько дней, чтобы показать нам некоторые возможности для ведения бизнеса, которые могли бы заинтересовать нас.

Поскольку в тот вечер мне нужно было возвращаться в Йоханнесбург, я не смог принять их любезное приглашение. Тогда они предложили остаться моей жене. Если бы она приняла это приглашение, мне пришлось бы через пару дней возвращаться за ней. Когда прозвучало это предложение, Робина озабоченно посмотрела на меня. Я поблагодарил их и, к большому удивлению своей жены, сказал: "Миссис Дэниелс будет очень рада провести время у вас в гостях". Робина была несколько обеспокоена тем, что я принял их предложение. Оказавшись с ней наедине, я заверил ее, что она не только будет в безопасности, но и что это будет особенное время в ее жизни.

К вечеру я вернулся в Йоханнесбург, а через два дня отправился обратно, чтобы забрать свою жену. Когда мы прибыли в Сискей, нас встретили наши друзья, которые прилетели по этому поводу из Кейптауна. Я встретился со своей женой в прекрасном отеле, где ее поселили, поставив телохранителей с автоматами защищать ее. Она рассказала о том, как прекрасно провела время с женами президента и вице-президента, когда ее со всей свитой возили по различным местам новой страны.

Когда мы в тот день снова встретились с президентом Себе в присутствии его брата, генерала вооруженных сил, нам было предложено воспользоваться пляжным домом президента в Гамбурге со слугами, телохранителями и, конечно же, с лимузинами. Мы чувствовали себя обязанными принять это предложение. Нас принимали необычайно щедро. Военные офицеры и слуги являлись по нашему первому зову, а кормили нас множеством разнообразных блюд. Видя все это, мы очень переживали за обслуживающий персонал, которому приходилось выполнять столько работы, чтобы ответить на каждую нашу нужду или желание. Мы чувствовали, что должны что-то сделать.

Возможность представилась тогда, когда мы вышли на прогулку, сопровождаемые охраной и любопытными прохожими. Когда мы зашли в один из магазинов и купили несколько вещей, нам пришлось почти что силой заставлять продавцов взять деньги. Затем Робина с подарками вернулась в резиденцию президента, прошла вместе со слугами на кухню и испекла торт для них. Это помогло растопить лед. Пока она была занята этим, я познакомился с телохранителями, что в некотором роде уменьшило их благоговение перед нами.

Прежде чем мы покинули Южную Африку, меня попросили стать специальным государственным послом по экономическим вопросам. В меру своих способностей и возможностей я представлял их страну по всему миру.

Я еще несколько раз приезжал в Южную Африку в качестве специального посла и удостоился чести предстать перед парламентом на первом заседании. Меня буквально принимали с красным ковром, оркестром и почетным караулом. Нашим визитам в президентский дворец и другим важным событиям оказывалось особенное внимание и честь, и о них упоминалось в парламенте и в средствах массовой информации. Я делал для этих прекрасных людей все, что мог, и верю, что представлял их умело и с достоинством, достигнув за эти годы определенных результатов.

Глава 11 Книги, революция и операция

В других частях света тоже происходило много событий, и филиппинское отделение служения "Молодежь за Христа" очень хотело, чтобы я приехал и выступил перед их сотрудниками и группами бизнесменов на завтраках, обедах и специальных семинарах.

Мое знакомство с Филиппинами состоялось во время празднования 1 Мая. Проезжая по узкой улице, мы столкнулись с участниками акций антиамериканского протеста, и из-за того, что я был белым и хорошо одетым, человек, принимавший меня, стал беспокоиться, чтобы меня по ошибке не приняли за американца. Из-за возможного применения насилия меня заставили лечь на пол автомобиля и накрыли одеялом, и я оставался в таком положении до тех пор, пока мы, проехав по тротуару, не выехали на шоссе. На следующий день я оказался рядом с человеком, которого тяжело ранили ножом. Вот какими были мои первые впечатления от Филиппин! Я был рад, что в этот раз не взял с собой свою жену. Однако я любил филиппинцев, и они тоже были очень добры ко мне.

Ближе к началу третьего квартала года я издал еще одну книгу, которая называлась "Как достичь жизненных целей". Я написал ее от руки, как и предыдущую, примерно за девятнадцать часов. На самом деле я всего лишь представил те формулы, которые использовал в своей жизни, с библейской точки зрения. Благодаря этой и многим другим книгам, написанным мной, я обнаружил, что обладаю необычайной способностью придумывать формулы. Это чем-то похоже на рецепты приготовления тортов, с той лишь разницей, что я придумываю формулы для бизнеса, которые работают в каждом случае.

Когда эта новая книга была напечатана, я взял с собой несколько экземпляров, отправляясь в Брисбен, штат Квинсленд, северо-восточная часть Австралии, чтобы проводить семинары и встретиться с премьером сэром Джо Бьелке-Петерсеном — колоритной личностью, который был посвящен королевой в рыцари. Это была непродолжительная поездка, и я отправился туда один. Когда я проснулся на следующее утро, то обнаружил, что о моей книге написано на первой странице "Брисбен Курьер Мэйл" — одной из самых больших газет в стране. Очевидно, эти новости, попавшие на первую страницу, были вызваны тремя причинами. Первой из них был мой визит к премьеру, которому я подарил экземпляр своей книги. Второй было то, что я оставил несколько копий государственным чиновникам, и они незамедлительно отправили их в библиотеку в тюрьме, где, как я слышал, заключенные едва не затоптали друг друга, стремясь получить эти книги. Третьей было то, что мой друг Сэм Хейберн подарил несколько экземпляров моей книги некоторым врачам, надиктовавшим ее на кассеты, чтобы затем использовать для "перепрограммирования" людей, получивших тяжелые повреждения мозга в результате несчастных случаев. Когда я был в Брисбене, произошло еще одно интересное событие. Несколько заключенных из тюрьмы строгого режима пригласили меня приехать и выступить у них в тюрьме, и я согласился сделать это. Я настоял на том, что выйду к ним сам, без охраны, чем вызвал большое беспокойство охранников. Впрочем, я знал, что в двух метрах от меня стояли охранники с карабинами, пистолетами и средствами разгона толпы. Эти заключенные были худшими из худших, но они с уважением отнеслись к тому факту, что я их не испугался и говорил с ними с убеждением, искренностью и достоинством. Это было очень впечатляющее переживание!

В декабре того же года я лег в больницу на плановую операцию. Это должно было быть простым, рутинным делом, но все пошло наперекосяк. Когда я пришел в сознание, то увидел, что лежу под капельницей, а надо мной суетятся две медсестры и врач. Я спросил врача: "Как дела, док?", и он ответил: "Возникли кое-какие проблемы". Я сразу же сказал: "Все будет хорошо, потому что Бог заботится обо мне", и снова заснул. Через два дня врач снова пришел навестить меня. Когда я узнал, какой был день, то забеспокоился, потому что в тот вечер должен был выступать на собрании по сбору средств для служения Роберта Шуллера, которое должно было проводиться в трех милях от больницы. Я попросил врача прийти ко мне в шесть часов вечера, потому что мне нужно было снять капельницу и одеться, чтобы выступать на собрании.

Врач сильно забеспокоился и сказал, что не разрешит мне этого сделать. Тогда я без промедления договорился с ним о том, что освобождаю его от всякой ответственности, и снова попросил его прийти в шесть часов вечера. После долгой дискуссии он в конце концов согласился. Все прошло хорошо, мой сын помог мне одеться, несмотря на протесты моей жены. Я приехал на собрание как раз вовремя. Мой сын Грэхем предупредил меня, что если мне станет плохо, лучше падать налево, а не направо, чтобы не угодить в оркестровую яму. Закончив выступление, я сошел со сцены и упал в объятия своего сына. Затем я отправился обратно в больницу, где медсестры и врачи уложили меня и снова поставили мне капельницу. Я сразу же заснул с уверенной улыбкой на лице, радуясь хорошо выполненной работе.

Перед самым Рождеством в Сиднее было закончено строительство новых офисов для служения "Час силы", а мы с женой переехали в нашу новую международную штаб-квартиру и пентхауз, благодаря Божьему обеспечению и защите.

Я чувствовал, что 1986 год пройдет без проблем. Мой бизнес процветал, мы теперь жили в нашем новом пентхаузе, который был одним из лучших в Австралии. В общем и целом жизнь, казалось, протекала хорошо.

Епископ Джордж Кастро из Манилы несколько раз связывался со мной по поводу моего повторного приезда на Филиппины. Он запланировал экстраординарное турне. Я же больше всего беспокоился о безопасности своей жены Робины, которую на этот раз хотел взять с собой. Меня также привлекала возможность выполнить свое обязательство перед страховой индустрией в Малайзии, посетив на обратном пути их ежегодную конференцию на курорте "Джентинг Хайлэнд" в горах неподалеку от Куала-Лумпура. Получалось, что после визита на Филиппины мы могли прибыть в Малайзию немного раньше и несколько дней отдохнуть, прежде чем поехать в горы, поскольку на этой конференции мне, без сомнения, пришлось бы много работать.

Выслушав заверения епископа Джорджа Кастро о том, что наша неделя на Филиппинах пройдет тихо, мы с Робиной вылетели туда, доверяя словам нашего друга: "Здесь тихо, как на церковном кладбище". Когда мы прибыли в аэропорт, служба безопасности встретила нас у выхода из самолета, и мы быстро прошли проверку паспортов для VIP-гостей. Мы были готовы к большому собранию в воскресенье, 22 февраля, которое должно было длиться весь день и включало в себя обед. Его спонсорами должны были быть Филиппинская ассоциация менеджеров, Ассоциация строителей и торговцев недвижимостью, а также христианские бизнесмены из Манилы.

Днем произошло несколько неприятных инцидентов, и некоторые большие группы говорили о штурме президентского дворца. Человек, принимавший нас, заверил, что у нас не будет никаких проблем и вскоре все успокоится. В тот вечер мы были в гостях у одного из членов оппозиции президенту Маркосу. Во время обеда он включил радио, чтобы послушать экстренное объявление, в котором президент сказал, что возникли некоторые проблемы, но ситуация уже полностью контролируется. Он также говорил о возможности задержания всех членов оппозиции.

Я представил себе, как в дом врывается спецназ и арестовывает нас всех, и стал беспокойно посматривать через окно в сад, ища места, где можно было спрятать свою жену. Но в тот вечер больше ничего не произошло, и мы вернулись в отель "Хилтон", где царила атмосфера карнавала, хотя и слышались разговоры о возможном государственном перевороте. Из-за неопределенности ситуации ночь мы провели беспокойно.

На следующий день, в воскресенье, я проповедовал в соборе Юнион-Черч. Когда я проходил по проходу под звуки хора, то заметил птиц, летавших высоко под сводчатой крышей. Собор весьма впечатлял.

К этому времени некоторые собрания были отменены, и напряженность нарастала. Когда по телевизору мы увидели выступление президента Маркоса, в котором он призывал к спокойствию, уверяя, что все держит под контролем, нам стало очевидно, что надвигается революция.

К утру ситуация изменилась еще больше. Почти каждый час под дверь нашего номера подсовывали листовки с последними новостями. Нам казалось, что восстала вся страна. Хотя атмосфера была напряженной и шумной, в какой-то мере она была праздничной, хотя иногда мы опускались на землю от звуков беспорядочных выстрелов. Стреляли, очевидно, выше голов собравшихся.

Мы все же побывали на бизнес-ланче, а вечером подумали, когда же взорвется вся эта пороховая бочка — ведь ведущий к ней бикфордов шнур был уже подожжен. Нет нужды говорить, что моя особая встреча с президентом Маркосом, которая была назначена на десять часов утра следующего дня, была отменена. Около миллиона человек вышли с протестами на улицы, в аэропорту были взорваны три вертолета, местные полеты были прекращены, а над городом барражировали тяжелые военные вертолеты, которые постреливали в воздух, пытаясь стабилизировать ситуацию.

Наш рейс из Филиппин в два часа дня был отменен, и мы позвонили детям, чтобы успокоить их и сказать, что с нами все в порядке. Я начал планировать безопасный выезд из страны. Робина заняла телефон, пытаясь заказать билеты на самолет из Филиппин, и забронировала билеты на следующий день. Оставалась надежда, что к завтрашнему дню ситуация с авиаперевозками нормализуется.

К счастью, на следующий день полеты возобновились, и мы вылетели в Малайзию, немного измотанные этими волнениями и благодарные за то, что не пострадали. Все газеты пестрели заголовками "Маркос свергнут!", и стало очевидно, что народ Филиппин победил и захватил дворец. Двенадцать человек было убито и многие ранены. Вскоре по телевидению выступил генерал-лейтенант Рамос, призвавший людей к спокойствию. Миссис Корасон Акино, муж которой погиб от рук наемных убийц, теперь стала президентом Филиппин. Вскоре должна была состояться церемония инаугурации.

Когда мы оказались в безопасности в Малайзии, нас отвезли в горы на конференцию, где мы были встречены громогласными аплодисментами. Конференция стала важным событием в мире бизнеса.

Спустя несколько дней мы вернулись в Австралию, где нас встретили дети. Мы были рады снова оказаться дома. У меня было очень мало времени для отдыха и восстановления сил. Я встретился со своими сотрудниками и уточнил направления деятельности нашей компании. Через четыре недели мы с Робиной должны были снова улетать — на этот раз в Соединенные Штаты Америки, чтобы выступать в Далласе, Миннеаполисе и в Орандж-Каунти для программы "Час силы". Джим Гроун, президент международного служения "Молодежь за Христа", спросил меня, не хотел бы я посетить давних спонсоров служения, живших в Южной Дакоте, и мы согласились поехать туда, не зная, чего нам следует ожидать.

Мы вылетели из Миннеаполиса на крошечном самолете, который, как нам впоследствии сказали, должны были сдать на металлолом после нашего полета. Кресла в нем были подвязаны проволокой, а многие детали поломаны.

Когда мы прибыли в аэропорт Митчелла, нас встретили две молодые женщины, которым было поручено отвезти и поселить нас. Когда мы стали загружать багаж в автомобиль, из багажника выплыло большое, плотное облако темной пушистой пыли.

Мы проехали по занесенным снегом дорогам и прибыли к старой ферме. Там мы встретились с людьми и увидели, где нам предстоит спать. Я понял, что замерзну там до смерти и ничего не смогу делать, поэтому мы принесли свои извинения и поселились в весьма скромном мотеле. "Мне бы только увидеть Джима Гроуна! Я ему все расскажу", — пробормотал я. У меня было такое чувство, что нас завезли и бросили неизвестно где.

На самом деле ситуация была совсем иной. Нас привели в старый зал, чтобы мы встретились с людьми и поблагодарили их от имени международного служения "Молодежь за Христа" за их финансовую поддержку. Мне было очень приятно встретиться с этими чудесными людьми, которые очень усердно трудились и жертвовали своим состоянием, чтобы благословлять других. Их благочестие оказало на меня сильное влияние, и когда я выступал перед ними, то ощутил необычное чувство Божьего присутствия в этом зале. Было очевидно, что они ценят наше присутствие и мои слова. Они даже в шутку загородили двери, чтобы показать, что не хотят, чтобы мы уезжали.

На протяжении нескольких следующих дней мы ездили на микроавтобусе и встречались со многими людьми. Некоторые из них со слезами на глазах говорили: "К нам никто никогда не приезжает выступать, а вы приехали аж из самой Австралии". Находиться в их присутствии было для нас привилегией, и это смиряло нас.

Затем мы отправились в Канаду на большую бизнес-конференцию, где я был главным приглашенным оратором. В этом году у нас также прошли конференции в Австралии, Новой Зеландии и Сингапуре. В сентябре я приехал в Остин, штат Техас, где должен был выступать на большом мероприятии. Мне предоставили телохранителей, поприветствовали на оркестровом концерте и приняли в офисе мэра, где присвоили титул почетного гражданина и вручили ключ от города. Повар с мировой известностью готовил для меня изысканные блюда, я наслаждался экскурсиями, осмотром достопримечательностей и многими другими официальными любезностями.

Мое возвращение в Австралию означало, что я снова смогу провести время со своей семьей. Время, отделенное для поддержания наших семейных отношений, всегда будет приоритетным для меня.

Мой друг епископ Джордж Кастро снова связался со мной, желая, чтобы я опять приехал на Филиппины, поскольку там уже было новое руководство. Он договорился о частных встречах с председателем Верховного Суда и о большом семинаре с участием Манильской банковской и страховой корпорации. Мы отправились туда, взяв с собой пастора Джима Крисчена и его жену Пету.

С того момента как мы спустились с трапа самолета в Маниле, нас принимали по высшему разряду. Мы встретились с губернаторами провинций на приветственном банкете, устроенном в нашу честь. Все это, без сомнения, произвело на нас очень большое впечатление. Я смог предоставить пастору Джиму возможность учить в библейской школе и послужить в церкви, и это стало благословением для всех. Оттуда мы отправились в Сингапур, чтобы встретиться с персоналом Института Хэггея, а затем вернулись домой.

В течение нескольких месяцев, проведенных дома, я смог написать еще две книги: "Как быть целеустремленным всегда" и "Как преодолеть большой кризис". Эти книги должны были помочь восполнить нужду в большем количестве моих печатных материалов. В то время, когда я выступал на собрании в Институте Хэггея в Мельбурне, я познакомился с молодым человеком по имени Том Авелесгард, бывшим школьным учителем из Америки, который теперь жил в Австралии. Он пригласил меня выступить на съезде компании "Эмвей" в Мельбурне, где должно было собраться несколько тысяч человек. Я согласился, но мне показалось, что я неправильно расслышал количество человек, и переспросил его. На самом деле оказалось, что там было еще больше людей, чем было сказано.

На протяжении следующих нескольких лет я выступал на многих встречах "Эмвей" по всему миру. Я был рад делать это бесплатно, благодаря своим взаимоотношениям с совладельцем компании "Эмвей" Ричардом Де Восом, с которым мы стали друзьями, так как он был одним из членов международного совета директоров служения "Час силы" и "Хрустального собора" в Орандж-Каунти. Как мне было сказано, некоторые мои лекции разошлись тиражом более одного миллиона экземпляров. Люди, с которыми я работал в компании "Эмвей", были весьма приятными и благодарными, а слушатели с восторгом принимали меня.

Я продолжал заниматься делами служения "Молодежь за Христа" (Австралия) и международного совета, а также служить председателем австралийского совета Института Хэггея и членом международного совета, а еще летать в Калифорнию на собрания международного совета служения "Час силы". Вдобавок к этому я продолжал заниматься своим растущим бизнесом в сфере недвижимости с филиалами в Сингапуре и Гонконге, реклама которого выходила почти каждый день по телевидению.

Мой приезд в Новую Зеландию вызвал большой интерес. Я проводил теледебаты о христианах в бизнесе и большие бизнес-семинары, выступал в церквах по всей стране.

В начале августа на Филиппинах проводился Всемирный съезд служения "Молодежь за Христа", и я пригласил нескольких гостей, в том числе и моего пастора, приехать туда. Этот съезд стал одним из главных событий в международной молодежной евангелизации.

Конечно, поскольку я снова приехал на Филиппины, люди ожидали, что я выступлю на собрании Манильской банковской и страховой корпорации. Мы с женой и всей моей свитой стали особыми гостями на специальном обеде в манильском "Гранд-отеле", где в конце Второй Мировой войны располагался штаб генерала МакАртура. Нас принимал исполнительный вице-президент Альфонсо Пайат. Когда мы вошли в зал, оркестр заиграл для нас австралийскую балладу "Вальсирующая Матильда". Это был незабываемый вечер.

Позже, на съезде служения "Молодежь за Христа", я удивился, когда меня назначили почетным послом жизни международного служения "Молодежь за Христа". Лишь немногие люди удостаивались подобной чести.

Когда мы вернулись в Австралию, я должен был объехать Северный Квинсленд, проводя семинары "Мастер слова" для служения "Молодежь за Христа" (Австралия), а также свои личные семинары. К моему удивлению, меня выбрали почетным послом на Всемирную выставку "Экспо-88". Это сделал ее председатель, достопочтенный сэр Левеллин Эдварде. Выставка должна была проходить в Австралии, в Брисбене, в следующем году, и, конечно же, телевидение и газеты, взяв у меня интервью, сообщили о моем назначении.

Примерно в это же время у меня возникла идея "найма толпы". Я подумал о том, сколько людей мог бы собрать на свое выступление, потратив всего одну тысячу долларов.

Очень многие христиане и другие группы думают, что в больших толпах людей есть что-то духовное или волшебное. Однако я всегда считал, что для того, чтобы собрать много людей, нужно усердно потрудиться. Когда Евангелие Иисуса Христа верно проповедуется, Бог совершает с людьми чудеса Своей благодатью.

Моя стратегия была простой. Я шел в полицию и в пожарную часть и предлагал им провести в общественном месте соревнования по перетягиванию каната. Таким образом, жители смогли бы увидеть, что и те, и другие — нормальные люди, любящие повеселиться, у которых тоже есть семьи, а также смогли бы выразить им свою благодарность за их опасную, но необходимую работу. Еще одним привлекательным моментом было то, что я собирался вручить тысячу долларов и золотую медаль Питера Дэниелса "Халев" команде-победителю для их социального клуба и галереи наград соответственно.

К счастью, благодаря кое-какой простой работе с общественностью, это стало гвоздем программы и в конце концов мы провели такие соревнования на футбольном стадионе в перерыве футбольного матча между командами высшей лиги. Мне выпала особая привилегия рассказать сорока тысячам людей о Боге Халева и вручить чек и медаль победителям — пожарной команде. До меня еще никто в истории Австралии не выступал с проповедью посреди футбольного поля в день финального матча, и, к сожалению, такое может больше никогда не повториться.

В 1988 году я издал еще одну книгу под названием "Искусство публичного выступления", которая родилась в результате одной лекции, прочитанной мной в Огайо. Когда я покинул кафедру, несколько человек воскликнули: "Это было великолепно! Великолепно!" Это настолько стимулировало меня, что, сев в самолет, я достал из кармана на спинке стоящего передо мной кресла гигиенический пакет и записал на нем все, что я узнал за много лет проведения семинаров и проповедей в церквах. К тому времени, когда самолет совершил посадку, я уже составил формулу, а вернувшись домой, я написал книгу. С тех пор она используется по всему миру в качестве учебника.

В этот год я был занят семьей и бизнесом, а также помогал многим служениям и выступал для них. Я также начал писать статью для журналов по менеджменту. В это время ко мне обратились с просьбой оказать финансовую помощь одной христианской школе в Гуроне, штат Южная Дакота. В ответ я позвонил им и напомнил, что они живут в богатейшей стране в мире и должны быть способны найти финансы в своем сообществе. Они ответили, что пытались сделать это, но безуспешно. После долгого спора я сказал, что приеду в Южную Дакоту и докажу, что это возможно. В результате они провели австралийский вечер с едой и развлечениями. Я побывал там и призвал их оказать поддержку своей школе и сообществу. Конечно, деньги были собраны, и всем учителям выплатили задолженность позарплате. После нескольких частных встреч и пресс-конференций я снова отправился в путь.

По возвращении домой меня ожидало письмо, связанное с происшествием, из-за которого задержался мой вылет из Нью-Йорка. Я совершенно забыл об этом. Произошло весьма необычное событие. Оказалось, что был обнаружен экземпляр первого издания книги Наполеона Хилла "Думай и богатей". Из-за его ценности он должен был быть помещен в Смитсоновский институт. Каким-то образом связанные с этим люди узнали, что я был в городе, и сели в самолет, желая, чтобы я поставил на книге свой автограф рядом с автографами таких людей, как президент Рональд Рейган. Хотя я не полностью согласен с некоторыми аспектами этой книги, она тем не менее содержит много полезной информации. Я с радостью выполнил их просьбу. Это письмо до сих пор хранится у меня в архивах.

Я продолжал верно выполнять все свои христианские обязанности, занимаясь собраниями советов, сбором средств и семинарами "Мастер слова". Я получил особое приглашение от Джорджа Хориатопулоса, который руководил южно-африканским отделением Института мотивации успеха, основанного моим другом Полом Майером в городе Уэйко, штат Техас. Он несколько раз звонил мне и приглашал приехать. В конце концов, я согласился, и мы снова отправились в Южную Африку.

Собрания Института мотивации успеха в Южной Африке были очень впечатляющими — отчасти, я верю, из-за санкций, наложенных Организацией Объединенных Наций в связи с апартеидом, а отчасти из-за того, как они рекламировались. Где бы мы ни выступали, в залах не было свободных мест, а однажды Джордж даже вынужден был отправлять людей обратно. Тогда я предложил попросить руководство отеля сдвинуть перегородку и поставить еще стулья. Позже мы узнали, что ведущий ток-шоу, в котором я участвовал, всего за час до начала собрания, посоветовал людям поспешить на конференцию, даже если она уже началась. Это было восхитительным переживанием.

Мне особенно запомнилась одна часть этой напряженной поездки — мое собрание в Кимберли, где расположено богатейшее месторождение алмазов в мире. Я ожидал, что, имея в земле такие богатства, Кимберли должно быть просто раем на земле, где находятся самые лучшие здания, места общественного отдыха и медицинские учреждения мирового класса, но я был шокирован беспорядком и нищетой, которую увидел вокруг. Это побудило меня на самом большом собрании сказать, что люди, извлекающие из этих земель огромные богатства, должны что-то давать взамен — хотя бы ради совести и порядочности. Насколько я понимаю, об этих словах донесли тем, кто зарабатывал на алмазах большие деньги, но они отказались как-то прокомментировать их. Спустя несколько недель Джордж сообщил мне, что, благодаря моему визиту, он продал так много программ Института мотивации успеха, что получил специальную награду.

1989 год принес с собой некоторые сложности в экономике и на транспорте, а также большие перемены в моей жизни. Бог словно говорил мне: "Теперь Я хочу подготовить тебя к главному событию". В начале года я получил от Джеймса Кэгни из Южно-африканского института лидерства, работавшего совместно с Джорджем Хориатопулосом мз Института мотивации успеха, настоятельное приглашение приехать и провести еще одно большое турне, выступая с лекциями по всей стране. Я должен был побывать в Йоханнесбурге, Ист-Лондоне, Дурбане, Порт-Элизабете, Кейптауне, Блумфонтейне, Кимберли, Претории и выступить перед Международным сообществом христианских церквей. Я воспользовался этой возможностью и поехал. Мои книги продавались большими тиражами, а на собраниях людей было больше, чем мест в залах.

Во время пребывания в Южной Африке мы побывали на формальном мероприятии в президентском дворце и снова встретились с его превосходительством президентом Леноксом Себе, а также по особому приглашению посетили третью сессию Второй национальной ассамблеи Сискей. Это было значительным событием.

Мы с Робиной прибыли на лимузине, а поскольку мы были особыми послами президента, то перед нами расстелили красный ковер и выставили почетный караул. Затем нас провели в парламент и посадили за пуленепробиваемым стеклом, пока все остальные политические деятели входили и представлялись президенту. Президент был весьма щедр. Обратившись к присутствующим с вступительным словом, он рассказал о наших усилиях в деле помощи Сискей и близких взаимоотношениях между нами.

Я и представить себе не мог, что вскоре после этого президент Ленокс Себе будет застрелен наемным убийцей, режиму апартеида придет конец, а великий Нельсон Мандела будет выпущен на свободу к облегчению и радости всего южно-африканского народа.

Вместо того чтобы вернуться сразу в Австралию, мы отправили всем членам нашей семьи билеты, чтобы они смогли прилететь в Сингапур и встретиться там с нами. Несколько дней мы отдыхали в одном из лучших отелей, вместе веселились, обедали, ходили по магазинам, купались и были счастливы. Мы жили, как в раю.

Глава 12 Перемена направления

Когда мы вернулись в Австралию, на экономическом горизонте начали сгущаться мрачные тучи. Однажды утром мы с Робиной решили поплавать в бассейне. Я подогрел воду, потому что было холодно и шел дождь. Сделав пару кругов, я откинулся на спину и посмотрел в небо. Капли дождя падали прямо на меня. Я был в глубокой задумчивости. Робина, хорошо понимавшая мое настроение, почувствовала, что меня что-то беспокоит, и поинтересовалась, в чем проблема. Я ответил уклончиво. Тогда она сказала: "Я хочу знать, потому что я — твоя жена". После нескольких минут колебаний я сказал ей, что экономика страны находится в очень плохом состоянии, и мой анализ ситуации показывает, что, во-первых, наступит большой спад, и около миллиона человек окажутся безработными; во-вторых, рынок недвижимости не то что рухнет, а, можно сказать, провалится под землю. Робина спросила о нашем финансовом положении и о том, как все это отразится на нас. Я ответил, что кризис коснется всех людей, живущих в стране. Для страны с населением в девятнадцать миллионов человек появление одного миллиона безработных означало, что от этого не спасется никто, в том числе и мы, если только я не предприму какие-то радикальные быстрые действия.

Я сказал Робине, что мы должны продать все свои компании и всю недвижимость, создать резервы и переждать кризис. Она ответила: "Делай так, как ты считаешь нужным. Я буду с тобой". В течение трех месяцев я продал все наши фирмы и всю недвижимость, в том числе и наш пентхауз. Единственное, что я оставил, так это ферму, где мы могли отдыхать. Мы были одними из немногих людей в Австралии, вовремя изменившими направление движения, потому что, в конце концов, один миллион человек остался без работы, а некоторые мои современники разорились и даже оказались в тюрьме, так как использовали доверенные им фонды, пытаясь выбраться из кризиса. Они думали, что спад скоро пройдет, но просчитались и "застряли". Были и другие, кого мне пришлось спасать. Этот переход был самой настоящей жизнью на краю. Если бы после всех своих программ даяния я не понял бы притчу о мудрых девах, которые запаслись маслом, и не последовал бы этому принципу создания и поддержания резервов, я бы оказался в худшем состоянии, чем жизнь на краю, — я бы упал с высокого обрыва в глубокое ущелье.

В это время по всей стране прошла забастовка работников пассажирских авиалиний. Правительство вмешалось в ситуацию и стало использовать для перевозки пассажиров военные самолеты. Это означало, что мы с Робиной летали в полном снаряжении, словно десантники, на самолете "Хоукер Сидли-748" из 34-й эскадрильи и на других самолетах, использовавшихся для подготовки штурманов. Было довольно забавно видеть, как мужчины в деловых костюмах и хорошо одетые женщины заходили в большой военный самолет, в котором были только брезентовые перегородки и ведро вместо туалета, получали бутылку воды и немного фруктов или бисквит, чтобы подкрепиться в полете, а также затычки для ушей, чтобы спасаться от шума.

В начале девяностых годов мне пришлось кое-что скорректировать. Питер-младший, который главным образом управлял нашей командой продавцов на протяжении последних четырнадцати лет, был уже женат и имел двоих детей. Он хотел начать свое собственное дело, планируя с моего благословения открыть свою корпорацию. Грэхем, который также был женат и имел двоих детей, занимался нашими коммерческими владениями. Он готов был рассмотреть любые предложения. После небольшого обсуждения мы решили совместить свои усилия и начать искать новые возможности. Мы поняли, что нам нужно превращать мои публичные выступления, которые Робина называла "хобби Питера", в основание для серьезной корпорации. Мы назвали ее Австралийской академической школой предпринимателей. Мы также планировали продолжать заниматься другими направлениями нашего бизнеса.

Думаю, я хотел доказать, что хотя мне и было уже под шестьдесят, у меня еще был порох в пороховницах, и я мог начать новое дело. Мы с Грэхемом не жалели сил. Снова двигались вперед, пробуя новые начинания без промедления и колебаний. Устроившись на новом месте, мы приступили к делу, помня о том, что на мне все еще лежало много христианских обязательств, которые нужно было выполнять, и потому было необходимо соответствующим образом организовать свое время и финансы. В начале девяностых годов я ушел в отставку из Института Хэггея, где до этого был председателем австралийского совета директоров и членом международного совета. Я должен был принять новые вызовы.

Позже в тот же год международное служение "Молодежь за Христа" проводило в Сан-Антонио свое ежегодное главное собрание совета, на котором должны были избрать и назначить международного лидера и других сотрудников. Мы отправились туда вместе с Сэмом Хейберном, который теперь был членом международного совета директоров. На этой встрече собралось много людей со всего мира. Все шло гладко до тех пор, пока не подошло время заново утвердить президента. Джим Гроун великолепно справлялся с работой. Он, без сомнения, является одним из лучших христианских лидеров во всем мире. Очевидно, среди членов мирового служения была группа людей, которые считали, что пост лидера не должен занимать американец. Оказалось, что они подготовились к тому, чтобы в последний момент победить нас на выборах президента. В результате Джим Гроун был освобожден от занимаемой должности, а его место занял хороший христианин, который, однако, не имел никакого понятия о том, как управлять, финансировать и командовать организацией мирового уровня.

Я повел оппозицию в наступление и обратил внимание на недостатки и вероятный неминуемый развал международного офиса, который мог произойти в результате этого выбора, но зачинщики смены руководства, опираясь на поддержку масс, считали, что вполне справятся с управлением, контролированием и финансированием этой огромной международной организации. Вопреки всякому здравому смыслу и практическим соображениям, человек, который на протяжении более одиннадцати лет полностью отдавал себя этому служению и поднял его с уровня отдела на уровень влиятельной мировой организации, был освобожден от занимаемой должности. Движимые благими намерениями массы поставили вместо него своего кандидата, и хотя он был хорошим человеком и имел очевидный талант общения, огонь начал затухать. Спустя пару лет люди, которые были инициаторами перемен, увидели свою ошибку и тихо ушли в отставку, оставив после себя всего лишь пустую оболочку. К сожалению, за последние сорок три года я много раз видел, как события развивались по такому же сценарию, когда движимые благими намерениями люди начинали вести себя, как глупцы, и своими руками разрушали то, что нужно было защищать.

Глава 13 Запуск экономической машины

В 1989 году я написал книгу "Мисс Филлипс, вы ошибались!" с подзаголовком "Формула работы с отверженностью". Она раскупалась очень хорошо.

Период разочарования, последовавший за переменами в международном служении "Молодежь за Христа", длился недолго. Мне предложили разработать программу, которая помогла бы людям достичь финансового успеха. Я получил несколько настойчивых просьб и решил использовать формулы, которые Бог дал мне выработать, чтобы подготовить серию учебных пособий в трех частях под названием "Судьба". В нее входили видеокассеты, рабочие тетради и оценочный лист для ответов и оценок. К концу 1990 года я закончил составление этой программы, и она стала продаваться по всему миру огромными тиражами. Это вместе с другими моими книгами и материалами, в конце концов, заставило меня изменить название нашей организации. Она стала называться Мировым центром изучения предпринимательства. Такое название было одобрено нашими партнерами, которые приняли на вооружение наши программы.

Вторая программа, которую я вскоре составил по просьбам людей, называлась "Как сделать больше дел, сохранив свободное время". Эта программа включала группу формул организации времени и также была весьма успешной.

В моем сотрудничестве в качестве лектора и советника с компаниями, занимающимися многоуровневым маркетингом, было несколько интересных моментов. Я видел некоторые преувеличения в их утверждениях, хотя в то же время ценил их рабочую этику и энтузиазм.

Две компании многоуровневого маркетинга, из которых одна занимала весьма прочные позиции, а вторая была отколовшейся группой, дошли до крупных судебных тяжб. Будучи человеком "со стороны", я смог навести мосты, и воспользовался своим влиянием, чтобы помочь им прийти к эффективному соглашению.

Поскольку я выступал на больших собраниях компаний многоуровневого маркетинга по всему миру и давал, на мой взгляд, здравые советы людям, находившимся в высших эшелонах бизнеса, в том числе и директорам некоторых компаний, я смог точно выявить очевидные недоразумения и сомнительные методы.

В 1991 году вместе со своим сыном Грэхемом я решил выпустить пособие по многоуровневому маркетингу, в котором были изложены его сильные и слабые стороны и высказаны некоторые предостережения, касающиеся юридических вопросов и взаимоотношений с людьми.

Поскольку Джим Гроун был уволен с поста руководителя международного служения "Молодежь за Христа", а на его место пришел рядовой, честный, но наивный человек, я посчитал, что продолжать поддерживать это служение будет бесполезным. Я был весьма опечален, наблюдая гибель одного из великих Божьих дел, и ушел в отставку со своих постов в международном и в австралийском совете.

В связи с этим у меня появилось больше времени. Я стал исследовать некоторые привлекательные возможности для бизнеса, среди которых сфера многоуровневого маркетинга занимала не последнее место. Хотя она и была одной из самых больших маркетинговых сил в мире, но угрожала уничтожить сама себя. Чтобы собрать больше информации и более подробно ознакомиться с международными реалиями многоуровневого маркетинга, я определил для себя направления работы. Вначале я бесплатно предложил свои услуги компаниям, занимающимся многоуровневым маркетингом, и по их просьбе провел целый год в поездках и выступлениях. Одновременно я продолжал выполнять свои обязательства перед служением "Час силы" и вел важные дела, связанные с бизнесом. За это время я побывал в шестнадцати крупных центрах Австралии, а также в крупных городах Новой Зеландии, Канады, Соединенных Штатов Америки, Сингапура и Малайзии. К концу года у нас с Грэхемом собралось достаточно информации, чтобы написать серьезное пособие, что мы и сделали. Впоследствии оно повлияло на прямые продажи по всему миру.

В 1992 году я получил приглашение стать председателем совета директоров одной молодой, но "агрессивно" развивающейся компании. Предложение подразумевало заключение трехлетнего контракта. Это дало мне возможность направить и провести компанию через трудные начальные стадии, но никак не ограничивало мое время или другие важные дела.

Когда мы оказались в Соединенных Штатах во время беспорядков в Лос-Анджелесе, начавшихся инциндентом с Родни Кингом, нам было страшно. Вылетев из Флориды, мы уже подлетали к Лос-Анджелесу, чтобы пересесть на самолет, отправляющийся в Австралию, как вдруг наш самолет стал вести себя странно, что вызвало у нас некоторое беспокойство. Посмотрев вниз на Лос-Анджелес, мы увидели, что нигде не было света. Нам показалось, что мы заходим на посадку со стороны океана, и впоследствии выяснилось, что так оно и было, потому что участники беспорядков стреляли по самолету с земли. Когда мы приземлились, нас провели по темным тоннелям под аэропортом к самолету, на котором мы смогли вернуться в Австралию. Пожары, беспорядки и погромы происходили не только в Лос-Анджелесе; пострадали и другие крупные города. Газеты называли это сумасшествием. Всего погибло 25 человек, 572 человека были ранены и 300 — арестованы. Стоимость ущерба, вызванного погромами и мародерством, составила свыше ста миллионов долларов. В конце концов, правительство мобилизовало национальную гвардию и ввело в некоторых районах комендантский час. Нет нужды говорить, с каким облегчением вздохнули мы с Робиной, когда наш самолет поднялся в воздух над Тихим океаном, взяв курс на Австралию.

Пособие "Глобальный обзор многоуровневого маркетинга" с подзаголовком "Спасение индустрии " сразу же стало хитом, и за первые две недели был раскуплен почти весь тираж. Бизнес-журналы отзывались о нем весьма позитивно. В этом пособии не осуждается многоуровневый маркетинг, который, как мы считаем, является прекрасным инструментом маркетинга. В нем рассматриваются некоторые преувеличения и другие некорректные методы работы, а также предлагаются альтернативы, которые более благосклонно будут восприняты на рынке. Думаю, это пособие принесло определенную пользу своей целевой аудитории.

Главным событием этого года стало мое шестидесятилетие. Мой второй сын Грэхем устроил для меня совершенно неожиданный праздник в отеле "Хилтон" в нашем городе, на который прилетели люди со всей Австралии. Д-р Роберт Шуллер прислал специальное видеопоздравление из "Хрустального собора", а д-р Норман Винсент Пил и другие высокопоставленные друзья со всего мира прислали свои поздравления. Этот вечер был триумфом сюрпризов. На нем была показана мастерски составленная видеоистория моей жизни. На этом празднике собралась вся моя семья. Особым подарком стал фейерверк из двухсот сорока ракет, устроенный в саду рядом с отелем "Хилтон", который находится в центре города. Я был приятно удивлен приездом моего старого друга Томаса Типтона, самого лучшего в мире исполнителя классических гимнов. Этот афроамериканец ростом почти под два метра вошел в зал под конец праздника с песней, и его блистательный голос доставил всем нам огромное удовольствие.

Из-за фейерверка в центре города наше торжество по случаю моего юбилея оказалось настолько заметным, что о нем написали на первой странице ежедневной газеты, что меня удивило.

В этом году произошли и другие важные события. Мы познакомились и подружились с пастором Роб-бом Томпсоном, его женой Линдой и их сыном Энтони. Мы очень полюбили их и в конце концов предложили им стать частью нашей семьи. Другими словами, мы усыновили их в полном смысле этого слова. Они любезно приняли наше предложение и с тех пор являются для нас огромным благословлением.

Еще одним приятным сюрпризом для меня стало присвоение мне степени доктора гуманитарных наук одной афроамериканской организацией из Хьюстона, штат Техас, которая называлась библейский институт "Марш веры".

Мой давний друг Рон Глоссер вместе со своей женой Лили из Соединенных Штатов Америки от имени д-ра Нормана Винсента Пила пригласили меня выступить с лекциями по вопросам этики и бизнеса. Находясь в Соединенных Штатах, я отправился в Нэшвилл, чтобы принять участие в очень важных деловых мероприятиях вместе с другими широко известными лекторами.

К началу 1993 года наш бизнес стал разрастаться. Джин Гроун основал новую организацию — Всемирный лидерский совет, и я с радостью принял его предложение стать членом международного совета. Мне предстояло сделать запросы в отношении возможностей для бизнеса в Гонконге, на Тайване, в Южной Корее, Соединенных Штатах и в Лондоне. Это дало мне возможность встретиться с моим давним другом, жившим на острове Джерси, расположенном неподалеку от побережья Франции.

В июне Робине исполнялось шестьдесят лет. Несмотря на ее протесты, я решил устроить для нее праздник. Она настаивала, чтобы я пригласил на него только родственников, и, уважая ее желание провести это день без посторонних, я уступил ей. Однако у меня был особый план, потому что она забыла наложить ограничения на развлечения и подарки.

Вечер ее дня рождения был чудесным семейным праздником. Внуки распаковывали ее подарки, и их шалости прибавляли радости всем остальным. Под конец вечера Робина повернулась ко мне, чтобы поблагодарить за то, что я сделал его таким запоминающимся. Она совершенно ничего не знала о том, что должно было произойти. В подходящий момент, когда мы все сидели за праздничным столом, я поднял руки и щелкнул пальцами. По этому сигналу огромная стена отъехала в сторону, и за ней оказался концертный рояль, за которым сидел пианист и играл прекрасную мелодию, а любимый певец Робины Камаль подошел к ней, продолжая петь: "С днем рожденья тебя!". Сказать, что Робина была шокирована, значило бы не сказать ничего! В течение следующего часа он давал концерт лично для нее. Заключительной песней была "Все, кем ты являешься", написанная Джеромом Керном. Когда отзвучала последняя нота, я поднял руку, снова щелкнул пальцами, и поднялся занавес. За ним оказался мастерски исполненный маслом портрет Робины. На полотне высотой в 2 метра 20 сантиметров была изображена Робина в возрасте двадцати лет в свадебном платье. У всех просто дух захватило при виде этой картины.

В конце концов, собравшись с мыслями, Робина спросила: "И где же мы повесим эту картину?". Пент-хауз, в котором мы жили в то время, был меньше, чем проданный нами. Теперь нам предстояло сосредоточиться на поисках новой семейной резиденции с подходящим холлом, в котором можно было бы поместить такую красивую картину.

Я потратил очень много денег на празднование шестидесятилетия Робины, пригласив великолепного солиста, заказав картину и устроив банкет. В каком-то смысле это было выражением признательности ей за ее постоянную заботу и верность даже в трудных обстоятельствах, а также это стало еще одним подтверждением моей любви и преданности ей.

Я настаивал на том, чтобы в какой бы новый дом мы ни переехали, там в холле должен висеть портрет Робины. Я хотел, чтобы так было, потому что она всегда обеспечивала мне крепкий тыл. Я появлялся на обложках журналов, на телевидении, выступал перед людьми, принимал все комплименты и восторги толпы, а Робина добровольно оставалась на заднем плане, будучи всегда готовой оказать мне поддержку, чтобы я мог двигаться дальше.

На протяжении следующих нескольких лет мы усердно искали подходящий дом, но не могли найти ничего с большим холлом. В конце концов, мы переехали за город и построили просторный новый дом с роскошными видами и большим холлом, где и повесили портрет Робины.

Я получил интересное предложение от Мирового конгресса прямых продаж, который проводил большую глобальную конференцию в Малайзии в августе. Меня пригласили быть главным лектором. Это было вызвано публикацией нашего пособия "Глобальный обзор многоуровневого маркетинга" и его сильным влиянием на мировой арене в то время. Поскольку мой сын Грэхем был соавтором этого пособия, приглашение получили мы оба. Приехав, мы обнаружили, что это было очень важное мероприятие. Поселившись в гостинице, нам пришлось долгое время давать интервью. Многие группы приглашали нас приехать и выступить, но из-за временных ограничений и прочих обстоятельств мы не смогли принять их приглашения.

Глава 14 Верность обязательствам

Позже в этом же году произошло одно интересное событие, ставшее проверкой моей верности обязательствам. Я пообещал одному молодому человеку, что помогу ему начать свой бизнес в Сакраменто, штат Калифорния. Я согласился сделать это бесплатно и сам оплачивал все свои расходы, как делал много раз, когда помогал нуждающимся. Я дал обещание и должен был его выполнить. Однако то, что произошло потом, было похоже на комедию. Когда мы ожидали самолет, чтобы улететь из Финикса, штат Аризона, нам сообщили о механических неполадках и сказали, что нам придется забрать свой багаж и перейти на другой самолет. Мы так и сделали, но, когда второй самолет начал движение, в нем тоже обнаружились неполадки. Нам пришлось снова пересаживаться, но и третий самолет сломался! Итак, я оказался в аэропорту с тремя сломанными самолетами. Я обещал этому молодому человеку из Сакраменто, что приеду, и время уже поджимало. Робина попыталась успокоить меня, но безуспешно. Как всегда, я старался практиковать библейский принцип: "Сделав все, стойте". Я считал, что на тот момент я еще не все сделал, и поэтому не мог стоять спокойно.

Я узнал, что в аэропорту не было ни одного коммерческого или частного самолета, которым можно было бы воспользоваться, и решил взять ситуацию в свои руки. Я начал искать самолет и пилота, который смог бы доставить меня в Сакраменто вовремя, чтобы я успел на встречу. Хотя Робине моя выходка совсем не понравилась, она слишком хорошо меня знала и понимала, что я не остановлюсь до тех пор, пока не исследую все возможные варианты в попытках выполнить свое обещание.

После долгих поисков и многих вопросов я нашел одного молодого человека, у которого был двухмоторный самолет "Бич-крафт" и который за три тысячи долларов был готов доставить нас в Сакраменто, да еще и обещал успеть вовремя. Мы с Робиной загрузили свой багаж в самолет, а сами сели лицом к нему, оказавшись спиной к носу самолета, который летел между горных вершин. Я спросил пилота, не может ли он лететь быстрее, и совершенно ничего не знал о той драме, которая разыгралась между Сакраменто и моим сыном Грэхемом, находящемся в Австралии.

Очевидно, пилот допустил ошибку в расчетах, и мы опаздывали на час. Люди, встречавшие нас в Сакраменто, связались с нашим сыном Грэхемом в Австралии, который заверил их, что я всегда выполняю свои обещания и прибываю на встречи вовремя, что бы ни случилось. Тогда они предположили, что самолет попал в аварию, и запросили все диспетчерские вышки по маршруту, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Мы определенно жили на краю. Когда мы с опозданием все-таки прибыли на место, я встретился с людьми, которые волновались и переживали за нас. Поскольку я прибыл с опозданием, я решил провести с этим молодым человеком на три дня больше, чтобы помочь ему начать бизнес. Он был очень благодарен.

1994 год начался с Президентского молитвенного завтрака в Вашингтоне, где меня попросили выступить на нескольких связанных с этим встречах. Состоялась интересная встреча с Аднаном Кашогги и некоторыми другими высокопоставленными людьми. Затем я отправился выполнять свои обязательства, связанные с бизнесом.

Из Вашингтона мы отправились в Нью-Йорк, где благодаря Джиму Гроуну я пообедал с представителем Северной Кореи в Организации Объединенных Наций. Когда мы проснулись на следующее утро, за окном шел небольшой снег. Поняв, что он не прекратится, мы сразу же отправились в аэропорт, но когда приехали туда, то обнаружили, что из-за нелетной погоды все рейсы отменены. Как обычно, я не согласился с тем, что ситуация безнадежна. Зная, что меня пригласили выступить в церкви в Ланкастере, штат Пенсильвания, я начал действовать согласно моему принципу обязательств и сказал Робине: "Когда мы сделаем все, тогда сможем стоять". Робина заверила меня, что сейчас нужно было просто стоять, но я слышал о Пенсильванском вокзале в Нью-Йорке и верил, что если нам удастся попасть туда, мы сможем сесть на поезд и добраться до Ланкастера вовремя.

Размышляя, что предпринять, я увидел одинокое такси, которое медленно двигалось по направлению к пассажирскому терминалу аэропорта. Не имея ни куртки, ни ботинок, я выбежал на улицу (снега было уже по щиколотку) и остановил это такси, выслушав в ответ от таксиста кучу оскорблений. Успокоив водителя, я попросил его отвезти нас на Пенсильванский вокзал. Он ответил: "В такой снегопад никто не повезет вас на Пенсильванский вокзал". Я стал убеждать его в том, что за деньги, которые я был готов заплатить, любой человек с автомобилем согласился бы отвезти меня на Пенсильванский вокзал. После небольшого торга он сказал: "Садитесь". Мы с Робиной погрузили багаж, сели в машину и отправились на Пенсильванский вокзал, но застряли неподалеку от Мэдисон-сквергарден, пока несколько добрых людей не вытолкнули нас. В конце концов мы прибыли на Пенсильванский вокзал, я заплатил таксисту большую сумму денег, и он с радостью принял ее. Мы купили билеты и стали ожидать поезда.

Отопление и свет в поезде не работали, и нас направили в другой поезд, чтобы сменить локомотивы. Затем мы снова начали движение, но спустя пятнадцать минут отопление и свет снова отключились. В проходе между сиденьями стал появляться лед. Когда мы добрались до Ланкастера, то обнаружили, что вокзал был закрыт. Мы оказались на открытой платформе, почти по колено засыпанной снегом. Нас никто не встречал.

Когда мы уезжали из Нью-Йорка, мой сын Грэхем просил меня не поднимать наши тяжелые чемоданы, так как у меня была грыжа, а заплатить кому-нибудь двадцать или пятьдесят долларов, чтобы нам поднесли чемоданы.

Теперь же мы стояли по колено в снегу с тремя чемоданами, и нам нужно было подняться два пролета по лестнице. Я громко крикнул: "Пятьдесят долларов тому, кто понесет мои чемоданы!" К сожалению, станция была пуста.

Когда мы добрались на такси до мотеля, нам сообщили, что еды купить не удастся, поскольку все было закрыто. Однако женщина, дежурившая в ту ночь в мотеле, достала из холодильника две упаковки замороженных обедов с курицей, и они вместе с горячим кофе поддержали наш сокрушенный дух.

К сожалению, из-за снегопада все церкви в районе были закрыты, за исключением той церкви, в которой я должен был выступать. Среди людей пошел слух, что мы прибыли, и на следующий день церковь была забита людьми до отказа, а пастор был в восторге.

После этого нам было необходимо попасть в Бостон. Была пятница, а я должен был выступать там в воскресенье, понедельник и вторник. Однако все авиарейсы были отменены, а мы находились в Ланкастере, штат Пенсильвания. Единственный возможный способ добраться до Бостона состоял в том, чтобы каким-то образом попасть обратно на Пенсильванский вокзал, а там пересесть на поезд до Бостона. О том, чтобы лететь самолетом, не могло быть и речи, потому что все самолеты стояли на земле.

Мы надеялись только на то, что найдется человек с полноприводным автомобилем, который сможет отвезти нас в снегопад на Пенсильванский вокзал. В церкви мы нашли одного добровольца. После долгой и опасной поездки мы прибыли на вокзал целыми и невредимыми.

Теперь перед нами возникла совершенно иная ситуация: так как аэропорты были закрыты уже четыре дня, Пенсильванский вокзал был битком набит людьми. Мне все же удалось приобрести билеты до Бостона. Теперь проблема заключалась в том, чтобы попасть в вагон.

Краем глаза я заметил идеального помощника в нашей ситуации; это был самый большой афроамериканец из всех, кого я видел в своей жизни. Он был просто сплошной горой мышц. Я решил действовать просто — подошел к этому впечатляющему служащему в форме и сказал, что сегодня ему крупно повезло. Он никак не отреагировал. Тогда я показал на свою жену, сидевшую на чемоданах, и сказал, что дам ему самые большие чаевые, которые он только получал в своей жизни, если он поможет нам с женой занять места в поезде до Бостона.

Этот кроткий гигант, и глазом не моргнув, подошел к моей жене, взял весь наш огромный багаж и начал спускаться по лестнице на платформу, рассекая огромную толпу идущих навстречу людей. Он прошел в вагон и быстро разложил наши чемоданы по местам, а затем указал нам наши места. Я благословил его огромными чаевыми, и его глаза засверкали. Кто сказал, что деньги — это зло?

Пережив железнодорожную эпопею с компанией "Амтрак" со всеми задержками, отключениями света и ледяным холодом, мы были уверены, что на этот раз все будет совсем по-другому. Вагон был забит до отказа, люди сидели даже в туалете и на полу. Когда мы проехали полпути, поезд остановился. Нам сообщили, что через двадцать минут все исправят, но прошло четыре с половиной часа, прежде чем прибыл другой поезд, и мы снова продолжили движение. Мы приехали в Бостон в час ночи в субботу, но я все-таки выполнил свое обязательство. Верность своим обязательствам была и всегда будет для меня вопросом чести.

В начале этого года произошло еще одно интересное событие. Меня пригласили выступить перед студентами и преподавателями в Университете Орала Робертса на их богослужениях, где собиралось несколько тысяч человек. Это было как раз во время недели, посвященной афроамериканцам.

Сидя в гостиничном номере перед собранием, которое должно было проходить на другой стороне улицы, я смотрел на гигантские сложенные в молитве руки, украшающие вход в здание церкви, и снова и снова задавал себе вопрос: "Что я тут делаю? Я ведь не харизмат". Дело в том, что Университет Орала Робертса был харизматическим христианским учебным заведением. Хотя по своим убеждениям я не харизмат, но не имею ничего против них. Однако я чувствовал себя несколько неловко и размышлял, как они меня примут.

Мои опасения оказались совершенно неоправданными, и после выступления я был награжден, как мне кажется, самыми громкими и долгими овациями за всю свою жизнь. Люди встали со своих мест, чтобы приветствовать меня. Пока студенты продолжали аплодировать и восклицать, декан университета попросил меня выступить с лекцией по экономике перед студентами и выпускниками, а также побеседовать с некоторыми особыми гостями во время специально устроенного в тот вечер ужина.

Следующий день мы провели с Ричардом Робертсом, президентом университета, который очень хотел, чтобы мы встретились с его родителями Оралом и Эвелин Роберте. Я попытался избежать этого, сказав, что не могу дольше оставаться в Талсе, потому что меня ждали дела в Орандж-Каунти, штат Калифорния.

Однако я не знал, что Орал и Эвелин Робертс жили в Ньюпорт-Бич, всего лишь в нескольких милях от того места, где нас поселили, так что наша встреча оказалась неизбежной. Встретившись с ними, мы сразу полюбили их и вскоре стали близкими друзьями.

8 июля, готовясь к поездке в Северную Корею в ответ на приглашение представителя Северной Корей в ООН, мы с Грэхемом были в отеле "Плаза" Организаций Объединенных Наций. Мы спросили Джима Гроуна, какие подарки можно взять с собой, чтобы помочь людям и открыть путь для Джима и его христианской деятельности в этой стране.

Поскольку в Северной Корее были серьезные перебои с едой и наблюдался дефицит женской косметики и парфюмерии, мы приготовили контейнер подарков, который стоял на грузовом терминале в Сиднее, готовый к отправке. Там была тонна кексов с изюмом в герметической упаковке, большое количество питательных батончиков и довольно большой ассортимент мыла, косметических средств и лосьонов. Все было упаковано в большие ящики.

Когда мы уже собирались отправляться, стало известно, что президент северной Кореи Ким Ир Сен умер и в стране объявлен траур. Это означало, что наш визит отменяется. Нам сообщили, что нас просят не приезжать.

Пришлось менять свои планы. Поскольку посылать подарки в Северную Корею в данный момент было неудобно, нам пришлось искать кого-то другого, кто смог бы их принять. Грэхем немедленно начал обзванивать людей.

Сейчас, оглядываясь назад, все это выглядит довольно забавно. Мой сын звонил людям по всему миру, пытаясь подарить гору хороших товаров, но казалось, что нас либо не воспринимали всерьез, либо просто не хотели брать наши подарки. В конце концов, нам удалось связаться с миссионерской станцией, занимающейся служением австралийским аборигенам. Грэхем начал разговор со слов, что он звонит из отеля "Плаза" Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, в Соединенных Штатах Америки. Ему потребовалось какое-то время, чтобы убедить этих людей в серьезности наших намерений действительно оплатить транспортировку груза. В итоге они согласились принять его, и вопрос был решен.

Мы с Грэхемом также провели специальную встречу в посольстве с представителем Ганы в ООН, обсуждая возможность использования тамошней рабочей силы на европейских рынках. Мы обсудили необходимость определенного рода защиты для рабочих, чтобы их не эксплуатировали как дешевую рабочую силу.

Последней остановкой в нашем путешествии стал Всемирный банк, где мы обсуждали вопросы, связанные с глобальной экономической ситуацией и предсказанием будущих тенденций.

Самой лучшей частью 1994 года стал его конец, когда мы вместе со всей семьей отправились в отпуск в Соединенные Штаты Америки. Мы с Робиной оплачивали все расходы. Наши родные смогли побывать в "Хрустальном соборе" и встретиться с д-ром Шуллером, а также провели время в Диснейленде и на киностудии "Юниверсал" и, конечно же, совершили походы по магазинам! Мы прекрасно провели время. Наша семья — это самое ценное богатство. Мы всегда ценим наши отношения. Проводить время с близкими для меня равносильно прикосновению небес. Я катался со своими внуками, наслаждался их удивлением и восторгом от множества развлечений и сюрпризов. Это был самый лучший отпуск в моей жизни.

Глава 15 Созидание наследия

Я ожидал, что 1995 год будет более спокойным, но этого не случилось, потому что бизнес продолжал расти, а я продолжал получать приглашения проводить интенсивную бизнес-подготовку на конференциях по всему миру. Я хотел оставить после себя наследие как дань тем людям, которые вдохновляли меня, и заказал у Рут Дэвис-Элли картину под названием "Вдохновение". Именно эта художница написала портрет моей жены, а также довольно зловещую картину для книги под названием "Царство дьявола", которую я однажды напишу.

По замыслу на картине "Вдохновение" над облаками должны были быть изображены лица тех людей, которые вдохновляли меня, и я, сидящий в задумчивости. На ней также предполагалось изобразить великолепный Едемский сад в туманной дымке. Эта картина получилась настоящим шедевром, и сегодня она висит на стене у меня в кабинете.

Одно довольно необычное событие подтолкнуло меня написать еще одну книгу. Нам позвонил двоюродный брат Робины, который в разговоре с друзьями упомянул о том, что его двоюродная сестра Робина замужем за Питером Дэниелсом. Друзья сказали, что если это действительно так, тогда они все хотели бы встретиться со мной. Эта встреча была назначена на вечер одного из рабочих дней у меня в офисе, и двоюродный брат моей жены Макс привел с собой довольно много народу.

Меня буквально засыпали вопросами, и одним из них был вопрос о том, как сформулировать свое видение. Я подошел к белой доске, стоявшей у меня в офисе, и быстро написал формулу. Последовали дополнительные вопросы, и мы с этими людьми засиделись допоздна.

Когда я рассказал Робине о том, как прошел вечер, и заметил, что эти люди не знали, как сформулировать свое видение двумя способами — в виде лозунгов и подробно, она сразу же сказала, что я слишком многого ожидаю от людей. Она также посоветовала в связи с этим написать книгу, которая могла помочь многим.

Следующей моей задачей стало исследование литературы по бизнесу в поисках того, что уже было написано по этому вопросу. Однако мне ничего не удалось найти. В течение следующих двух недель я написал книгу "Как составить динамичную формулировку вашего видения так, чтобы оно работало". Эта книга продавалась быстро и была весьма востребована.

Центр христианской жизни в Сиднее — пожалуй, самая большая церковь в Австралии, — хотел сделать что-то для христианских бизнесменов и обратился ко мне с просьбой принять участие в специальном собрании.

Я был впечатлен уровнем других выступавших и стандартом организации, которая, я надеюсь, станет образцом для других церквей Австралии. Это собрание рекламировалось в журнале "Тайм". Там собралось много людей, и все были весьма восхищены. Представленная на собрании информация была очень полезной для тех, кто серьезно относился к призыву заниматься бизнесом.

Позже в том же году на специальной церемонии выпуска бакалавров в Университете Орала Робертса мне присвоили звание доктора литературы. Вскоре после этого я должен был снова ехать в Южную Африку по приглашению пастора Рэя МакКоули, который является лидером очень большой расово смешанной церкви.

Рэй — очень необычный человек с большими способностями. В молодости он был одним из кандидатов на звание "Мистер Вселенная" и до сих пор поддерживает изумительную физическую форму, занимаясь на тренажерах.

Эта поездка в Южную Африку была важной по многим причинам, не последней из которых было и то, что позорный режим апартеида пал. Программа была организована превосходно.

Мой сын Грэхем отправился вместе со мной. Первым делом мы поспешили в штаб-квартиру правительства на обед с разными политиками и главами государств. Наши конференции посещали многие люди, и я удостоился прекрасной встречи на великолепном званом обеде, проходившем под звуки струнного оркестра, на котором присутствовали многие высокопоставленные лица Южной Африки. После этого меня пригласили на ток-шоу под названием "Программа Фелиции", в ходе которого мне должны были задавать вопросы о моем богатстве, моей христианской системе ценностей, а также о местной и международной политической ситуации. Это приглашение показалось мне привлекательным.

Когда мы приехали на телецентр, там уже собралась большая группа людей разных рас, представлявших разные слои населения. Там были бизнесмены и интеллектуалы, были представители иудейских, исламских и христианских групп, и все они были готовы испытать меня. Персонал студии уже заканчивал подготовку к съемкам, и меня попросили занять место в кресле под софитами примерно на десять минут, пока они заканчивали свои приготовления. Я немедленно отказался, сказав, что, если просижу под этими раскаленными лампами на десять минут больше, тогда к концу передачи буду истекать потом, и зрители подумают, что я волнуюсь. Программа имела фантастический успех. Факсы и телефонные звонки поступали отовсюду. В конце концов из Резервного банка и фондовой биржи мне сообщили, что эта программа имела такой успех, что ее пришлось повторить, чтобы удовлетворить просьбы зрителей.

Позже я встретился с архиепископом Дезмондом Туту и вручил ему золотую медаль Питера Дэниелса "Халев". Я также должен был встретиться с президентом Нельсоном Манделой, но он был болен, поэтому я встретился с его представителем и передал медаль через него.

Правительство Южно-Африканской Республики попросило меня о помощи. Они рассматривали возможность открытия в своей стране школы предпринимательства. Согласившись помочь, я совершенно ясно дал понять, что не буду работать в атмосфере нерешительности. После многих попыток что-то начать и даже после того, как я получил факс от самого президента Манделы, ничего так и не произошло, и мне пришлось бросить этот проект.

Пока мы с Грэхемом были заняты делами за рубежом, Робина и наша дочь Дебора занялась поисками земли. Они нашли участок площадью в 123 акра совсем рядом с крохотной деревушкой в горах близ Аделаиды, в которой жило всего триста восемьдесят человек. Участок был замусорен, а забор вокруг него поломан. Хотя этот участок был расположен в том месте, где нам хотелось, они сомневались подойдет ли он нам.

Когда я вернулся, мы с Робиной твердо решили найти участок земли. К этому времени мы окончательно решили строить дом, поскольку так и не смогли подыскать дом с подходящим холлом. Мы вели безуспешные поиски уже несколько лет.

Однажды зимним вечером, когда мы просматривали земельные участки, Робина упомянула об участке в Макклесфилде, и я решил сам поехать и посмотреть его. С дороги участок выглядел не особо впечатляющим. Несмотря на свой деловой костюм, я перелез через поломанный забор и пошел по высокой мокрой траве пастбища, пока не дошел до болота, а затем пошел дальше через буш и достиг вершины горы. Передо мной открылся самый славный вид из всех, которые я когда-либо видел. Два больших клинохвостых орла кружили над местом, которое было подходящим для дома. На следующий день мы купили этот участок и продали нашу старую ферму.

В начале 1996 года у меня возникли неожиданные проблемы со здоровьем. Однажды я шел по улице вместе со своим сыном и вдруг начал спотыкаться. Я понял, что что-то было не так. Когда я отправился к врачу, он сказал, что, вероятно, это был единичный случай, и посоветовал не обращать на это внимания, но я был уверен, что со мной что-то было не так, и попросил его направить меня к специалисту.

Специалист сказал мне, что это, скорее всего, незначительная проблема во внутреннем ухе, и что он не находит ничего, что требовало бы пристального внимания. Несмотря на его нежелание, я потребовал сделать томограмму мозга. Спустя несколько дней этот специалист позвонил и пригласил меня прийти. Почувствовав неладное, я попросил его сказать мне все по телефону. Он ответил, что у меня в мозгу была обнаружена большая аневризма размером с мяч для гольфа, и потому необходимо провести исследования. После нескольких оперативных вмешательств, предпринятых, чтобы определить мое состояние врачи пришли к выводу, что эта аневризма, вероятно, находилась там уже какое-то время. Другая же аневризма, которую врачи обнаружили в моей сонной артерии, таинственным образом исчезла. Я верю, что это был результат Божьей милости. Иногда у меня бывают сильные головные боли, но в принципе мне ничего не угрожает. Разобравшись с проблемами здоровья, на что ушло определенное время и нервы, я решил заняться постройкой загородного поместья с большой резиденцией и холлом, в котором висел бы портрет Робины, заказанный мной несколькими годами раньше.

Первостепенной задачей было построить дорогу и небольшое озеро, где мы с внуками смогли бы кататься на водных мотоциклах и ловить рыбу. Следующей задачей стала очистка участка для дома и постройка большого сарая для инвентаря, а также жилой комнаты с кондиционером, чтобы время от времени мы могли приезжать туда, пока шло строительство.

Этот год был полон дел. Одним из них стал большой контракт с золотодобывающей компанией, другим — серьезное сотрудничество с авиакомпанией "Гавайские авиалинии". Профсоюз пилотов обратился ко мне с просьбой стать их представителем в совете директоров с возможностью оказать им какую-то поддержку и в то же самое время помочь с управлением. После нескольких встреч с отдельными людьми и со всей группой я ответил, что буду готов представлять их при условии обладания определенным процентом голосов, чтобы иметь надежную поддержку для решения вопросов. К сожалению, количество голосов, хоть и было достаточным для того, чтобы избрать меня, оказалось меньше того, о котором я просил, и потому я отказался от этой идеи.

Я довольно много сделал "за кулисами" и даже подготовил заинтересованные стороны к тому, чтобы сделать большие инвестиции и рассмотреть возможность сотрудничества с другой авиакомпанией, что позволило бы увеличить число уже существующих маршрутов.

Другое сильное потрясение я пережил, когда у нашего сына Грэхема начались боли в животе перед тем, как мы с Робиной отправились в Лондон, чтобы открыть новую компанию для одной группы из Соединенных Штатов, считающей, что мое присутствие там будет способствовать этому процессу. Когда я был в Бирмингеме, мне позвонили и сообщили тревожные новости. Мы отменили все дальнейшие планы и поспешили в Австралию, в больницу к сыну. К моменту приезда, врачи уже сделали сыну пробную операцию, обнаружив и устранив проблему. Он начал выздоравливать, и мы возблагодарили за это Бога.

Довольно большая часть 1997 года была занята обустройством нашего нового дома и новой компанией, которую мы назвали "Австралия прекрасная", так как это были заключительные слова государственного гимна Австралии. Новая компания была посвящена сбору международной информации по экономике, политике и религии — тех сферах, в которых у нас был значительный опыт. Начальным капиталом этой новой компании стали несколько золотых медальонов, которые нам удалось заказать на монетном дворе в Перте в качестве защиты от крупных финансовых кризисов. Они были похожи на библейские сикли, а на их лицевой стороне были изображены библейские герои.

Дополнительный капитал пришел благодаря двум фильмам, созданным главным образом двумя людьми — посвященным молодым человеком по имени Филипп Джадж, который был лучшим другом моего сына, и моим сыном Грэхемом, который помогал ему. Фильмы были представлены на знаменитом фестивале видео и кино в Чикаго, завоевав золотую медаль за режиссуру и серебряную медаль за содержание. Вооружившись большим количеством материала и, как обычно, своим собственным капиталом, мы запустили "Австралию прекрасную" и имели большой успех.

В это же время я работал над серией пособий под названием "Судьба третьего тысячелетия", которая имела фантастический успех. Через некоторое время мы решили переехать из своих красивых городских офисов в тихое место за городом, поближе к нашему новому дому.

Еще один случай произошел, когда пентхауз, который мы снимали, был продан, и нам пришлось съезжать. Я сразу же предложил Робине снять другое хорошее жилье, поближе к дому, который мы строили, но она сказала: "Я больше переезжать не собираюсь". Она убедила меня переехать во флигель на нашем участке, а мебель отправить на склад до тех пор, пока наш дом не будет достроен.

В этом же году нам пришлось лететь в Мельбурн, чтобы забрать наш новый белый "Роллс-Ройс", который я купил раньше и оставил там, чтобы его модернизировали. Когда я забирал автомобиль, меня тронул тот факт, что бывший неграмотный каменщик теперь расплатился наличными за "Роллс-Ройс" и вернулся на нем домой, проехав пятьсот миль с полным комфортом, наслаждаясь звуком стереосистемы. Божья благодать так сильно тронула меня, что я заплакал, и мне пришлось остановиться на обочине, чтобы успокоиться с помощью Робины.

Интересно, что все наши компании принадлежат исключительно нам, и у нас нигде в мире нет никаких ссуд, овердрафтов или закладных. При этом мы всегда последовательно давали и жертвовали деньги.

Наступил 1998 год. Это был самый настоящий взрыв: "Австралия прекрасная" разрасталась, я побывал на бизнес-семинарах в городах Шауни, Оклахома-Сити, Сент-Питерс, Санта-Роза, Фресно, Сакраменто, Ньюкасл, Норт-Хэвен, Гринсборо, Хьюстон, Дедхэм-Спрингс, Клэрмор, Сиконк, Форест-Парк, Кармел, Гайман, Альтус, Буффало, Глендейл, Колорадо-Спрингс, Абилин, Вестминстер, Стэмфорд, Форт-Лодердейл, Форт-Майерс, Амарилло, Сомерсет, Касл-Рок, Форт-Уорт и многих других. Я также участвовал в мужской конференции в "Хрустальном соборе".

Мы закончили этот год очередным большим визитом в Южную Африку, целых две недели проводя там бизнес-семинары. Вернувшись домой к концу года, мы были уставшие, но счастливые.

К удивлению сотен церквей, в которых мы проводили собрания, мы никогда не позволяли ни одной из них оплачивать наши расходы на проживание в гостиницах или на транспорт и не принимали от них никаких гонораров. Таким образом, я давал десятину от своего времени и способностей, что, как я верю, тоже нужно делать в дополнение к денежной десятине. Когда наступил 1999 год, Робина напомнила мне об ответственности перед своей родной страной. Хотя мы помогали людям в Индии, Азии, Африке, Канаде, Новой Зеландии, Тайване, Гонконге, Южной Корее, Сингапуре, Малайзии и Соединенных Штатах Америки, с тех пор как я ушел из служения "Молодежь за Христа" (Австралия), для своей страны мы сделали очень мало. Я сказал: "Обо мне, наверное, уже забыли". Меня ободрила беседа с Деннисом Слейпом, моим особым давним другом из Аделаиды, который является исполнительным директором колледжа "Фавор" — христианского учебного заведения. Мы связались с некоторыми людьми и дали знать, что я готов служить. Когда об этом стало известно, я получил много приглашений.

Тем временем мне предстояло выступить на двадцати восьми конференциях в Соединенных Штатах Америки. По возвращении я смог побывать на шестнадцати конференциях по всей Австралии и еще четырех в моем родном штате. Мой бизнес тем временем продолжал расти и развиваться.

Что нам осложняло жизнь, так это большое количество писем с просьбами дать совет и направление. Мы всегда получали в больших количествах обычные и электронные письма и факсы от людей, которых в большинстве случаев мы даже не знали, с просьбами дать им большие суммы денег. В некоторых случаях они даже присылали свои банковские реквизиты и адреса, чтобы мы незамедлительно отправили им деньги. К нам также обращались мошенники и недобросовестные дельцы, которые думали, что меня можно будет обвести вокруг пальца.

Интересно, что люди, обращающиеся с такими просьбами, никогда не спрашивают меня о моем здоровье или о моей семье, и в большинстве случаев они никогда не читали моих книг, но слышали или читали обо мне. Они думают, что такие люди, как я, просто ждут не дождутся получить от них письмо. На самом деле все обстоит иначе, потому что Бог, благословив вас финансами, ожидает, что вы максимально посвятите себя финансированию деятельности церкви и прочим делам.

Когда мы вступили в 2000 год и в новое тысячелетие, мне предстояло выступить на двадцати восьми конференциях в Австралии и пятнадцати в Соединенных Штатах Америки. Мне нужно было время, чтобы подготовиться к финальному делу моей жизни. На это дело должно было уйти двадцать два года моей жизни, и, если по милости, провидению и воле Божьей я его закончу, мне будет девяносто два года, а мир изменится на триста лет вперед.

Это дело стало результатом мечты, которую я получил, когда мне было двадцать шесть лет. На протяжении последних сорока трех лет я был занят продуманной и рассчитанной подготовкой к тому, что я называю "Зов Гавриила".

Изучая Библию, можно заметить, что Гавриил, ангел Божий, приходил к людям с одной целью — объявить хорошие новости. Поэтому я назвал это дело "Зов Гавриила", так как оно возвещает хорошие новости. На протяжении последних сорока трех лет я был очень глубоко озабочен недостатком средств для евангелизации и поддержания служений поместной церкви. Я постоянно думал, когда же настанет подходящее время, чтобы сделать смелый, измеримый и влиятельный ход. Все события в политической, экономической и христианской сферах жизни указывают мне на то, что сейчас — самое подходящее время в истории.

Когда я ходил взад-вперед по своему офису, на стене которого отражены шесть тысяч лет истории человечества, я думал о своем неутомимом изучении, длившемся более сорока лет, и о том, что я искал и ожидал нужного момента. Временами я на мгновение задумывался о том, что, возможно, это время вообще не придет. Однако сейчас это время пришло. Мечта, возникшая у меня в молодости, теперь должна была стать реальностью.

Этот план прост в своем выражении, подробен в деталях и имеет огромные последствия. Фактически он станет самым большим экономическим толчком в истории христианской церкви.

Начиная с 2004 года подготовка к программе будет завершена, и она будет готова к внедрению на протяжении следующих двадцати лет. Цель ее заключается в том, чтобы дать возможность по меньшей мере одному миллиону христиан начать собственный бизнес, став строителями Царства под властью и рекомендациями своих поместных церквей. Десятины, дары и пожертвования в поместные церкви за двадцать лет принесут двести миллиардов долларов для евангелизации. Мы будем работать только через поместную церковь и не будем принимать никаких пожертвований или подарков.

Пастор Робб Томпсон, мой приемный американский сын, является председателем этой программы. В 2003 году мы утвердим все детали, и этот план будет готов для внедрения.

К концу 2000 года мы переехали в нашу новую загородную усадьбу и всей семьей собрались, чтобы встретить Рождество. Теперь у нас есть свой собственный клуб игроков в поло, который вручает победителям христианские награды — пожалуй, одни из самых престижных в стране.

На начало 2001 года наш бизнес и другие интересы развивались хорошо. Из-за количества мероприятий и количества работы, связанной с "Зовом Гавриила" я ушел из служения "Час силы" в Соединенных Штатах и в Австралии, а также вышел из Всемирного лидерского совета, сохранив хорошие воспоминания и отношения.

Однажды в субботу вечером, когда я был в Вашингтоне, у меня было интересное выступление в посольстве Князя Мира, которое раньше было посольством Ирана. Я должен был выступить на специальном собрании сынов Авраама, вместе с другими почетными гостями собравшимися в большом зале.

К этому времени я хотел уменьшить количество своих путешествий и проводить больше времени дома, готовясь к огромному объему работы, связанной с подготовкой к программе "Зов Гавриила". Однако приглашения выступить на конференциях продолжали приходить, и я побывал еще на двадцати четырех конференциях в Соединенных Штатах и провел специальные собрания в Чикаго, на которых объявил о программе "Зов Гавриила".

Мы с пастором Роббом Томпсоном договорились о том, что объявим об этом в середине сентября. Робб прекрасно организовал рекламу, и мы ожидали, что аудитории будут заполнены до отказа. На самом деле все получилось иначе, потому что после атаки террористов на Всемирный торговый центр в сентябре 2001 года весь мир пережил шок. Люди почти полностью отказались от полетов на самолетах, а те, кто все же путешествовал, были вынуждены мириться с задержками из-за усиленных мер безопасности. Людей одолевали напряженность и страх. Только самые смелые решались уезжать далеко от дома.

Хотя у нас и были некоторые опасения, мы все же отправились в Соединенные Штаты и дали людям понять, что в этот трудный час у них нашлись верные друзья. Количество людей, пришедших на собрания программы "Зов Гавриила", было не таким большим, как мы ожидали, но некоторые люди проехали четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот и даже полторы тысячи миль, чтобы побывать на этой конференции. Я был очень удивлен, когда встретил группы из Австралии и Нидерландов, а также людей из других стран. Это было начало. Атмосфера была насыщена энтузиазмом, хотя, вероятно, несколько человек были все же разочарованы. Это был прекрасный старт, особенно если учесть отрицательное влияние серьезной катастрофы, которая произошла совсем недавно.

Видеозаписи и другие материалы с этой конференции, а также отзывы людей дали нам возможность начать эту программу в церквах, как только материал был готов.

Ведущая газета нашего города хотела опубликовать историю моей жизни. Поскольку в последние годы я намеренно избегал привлекать к себе внимание общественности, чтобы сохранять свою частную жизнь, мне не хотелось давать свое согласие. В конце концов, я принял репортера, которого знал и уважал. Он пришел вместе с фотографом. В результате в газете появилась очень хорошая статья с цветной фотографией, на которой был изображен я в своем кабинете, показывающий полученные мной картины, скульптуры и почетные знаки со всего мира. Фотография сопровождалась интересным, но преувеличенным комментарием: "Его дом затмил бы сериал "Династия".

Теперь, отметив 9 октября 2002 года свое семидесятилетие, я верно исполняю свое обещание, которое дал, когда многие люди просили меня написать автобиографию. Много лет я отказывался это сделать, говоря, что мне еще предстоит совершить много дел и что я еще слишком молод. Мой сын Грэхем предложил: "Папа, сделай ее в двух томах. Сначала расскажи о своей жизни от рождения до семидесятилетия, а потом, когда тебе исполнится девяносто лет, ты расскажешь о результатах следующих двадцати лет".

2002 год начался многообещающе, и похоже, что так и будет продолжаться, потому что Бог идет перед нами. Этот год начался с большого тура по Соединенным Штатам Америки, после чего я провел исключительную неделю на Филиппинах. Робб Томпсон спросил меня в прошлом году, согласимся ли мы с Робиной снова приехать на Филиппины, чтобы провести там бизнес-семинар для его друга пастора Дэвида Самралла. Много лет назад Дэвид, будучи еще молодым американцем, уехал на Филиппины вместе со своей женой-канадкой, чтобы помочь маленькой растущей церкви. С настойчивостью и верой в Бога он построил самую большую евангельскую христианскую церковь в этой стране. Мы с Робиной вылетели из Австралии с некоторыми опасениями, сообщив все свои данные австралийскому посольству, поскольку недавно там было совершено похищение. Человек, принимающий нас, и Робб встретили нас в аэропорту. Пятеро вооруженных телохранителей охраняли нас круглые сутки. Мы жили недалеко от церкви и каждый раз, когда ходили по улицам, выбирали разные маршруты и чувствовали себя в безопасности.

Несмотря на все принятые нами меры безопасности, злоумышленниками все же была предпринята попытка убедить нас спуститься в вестибюль отеля. Нам позвонили в два часа ночи и, назвавшись именем моего старого друга, живущего на Филиппинах, попытались убедить меня, что он нуждался в немедленной помощи и хотел срочно меня увидеть. Наши телохранители разобрались с этим. Помимо еще одного мелкого инцидента, у нас больше не было никаких проблем.

На наших семинарах побывало 10047 человек. И принимавшие нас люди, и слушатели были чудесными людьми. Хотя я работал очень напряженно, это время принесло нам удовлетворение, и мы согласились помочь провести еще одно служение в том же году в Гонконге.

Мы вернулись домой немного усталыми, но счастливыми от того, что смогли помочь и поддержать так много людей по всему миру. После небольшого отдыха я снова отправился в Канаду и США, чтобы провести там еще четырнадцать конференций, а затем вернуться в Австралию, где принять участие в еще трех.

Я надеюсь, что эта автобиография даст ответы на некоторые вопросы, которые люди задавали мне на протяжении последних сорока трех лет.

Один вопрос, на который мне редко приходится отвечать, таков: "Почему вы не хотите позволить нам вложить деньги в ваш бизнес и даже ничего не рассказываете о нем?" Ответ прост. Много лет назад мы решили, что не будем участвовать в открытых акционерных обществах и не будем иметь партнеров. Наш бизнес будет оставаться нашим личным делом ради нашей безопасности и спокойствия. Всякий раз, когда я упоминал о нашем бизнесе, мы получали столько предложений и просьб об участии или о более подробной информации, что были просто не в силах с ними справиться. Кроме того, это отвлекает внимание людей от нашей христианской деятельности.

Мы не финансируем другие компании и не берем ссуды в банках для своего бизнеса, потому что финансируем все, что имеем, с помощью внутренних резервов. Мы советуем людям поступать точно так же. Хотя это и трудно сделать на ранних стадиях, но когда вы выработаете эту привычку, то обнаружите, что способны сделать очень много, имея при этом гораздо больше свободы.

Второй вопрос такой: "Почему вы проводите так много времени в Соединенных Штатах Америки, будучи очевидным патриотом Австралии, любящим свою страну?" Ответ на этот вопрос уходит корнями глубоко в мои воспоминания и мое изучение истории. Когда японцы были готовы оккупировать Австралию, именно американцы проливали свою кровь на нашей земле вместе с нашими соотечественниками. Если посмотреть на бедствия, которые происходили за последние сто лет, будь то голод, наводнение, землетрясение, конфликт или экономическая нестабильность, можно увидеть, что американцы всегда были первыми в числе предоставляющих пищу, кров, деньги, а в случае необходимости и защиту.

Я не хочу сказать, что все, сделанное Соединенными Штатами Америки, было всегда правильным и хорошим, однако я считаю, что они обычно старались поступать правильно. Несмотря на все свои недостатки и огрехи, они показали себя самой благотворящей страной в истории мира, и странам, которые пользовались щедростью этой великой страны, давно пришло время проявить благодарность и по меньшей мере просто сказать: "Спасибо!"

Я также верю, что Соединенные Штаты Америки нуждаются во мне сегодня больше, чем я нуждаюсь в Соединенных Штатах. Следуя библейской аналогии с тем одним из десяти прокаженных, который вернулся, чтобы поблагодарить, я хочу быть таким же. Если потребуется, я скажу "спасибо" за весь остальной мир.

Теперь, когда вы прочитали так много, у вас, пожалуй, возник вопрос: "Что же он собирается сделать теперь?" Полный ответ на этот вопрос, конечно же, находится в Божьих руках, но мое желание и план заключаются в том, чтобы продолжать жертвовать, поддерживать и взращивать поместную церковь, насколько мне позволяют время и возможности, а также посвятить следующие двадцать лет моей жизни "Зову Гавриила", чтобы создать через христиан в поместных церквах в англоговорящем мире новые фирмы, которые принесут в поместные церкви двести миллиардов долларов для евангелизации, и оснащать церкви в других странах, имеющих желание, волю и способность реализовать эту программу, и, находясь под Божьей рукой, изменить мир на триста лет вперед.

Почему я все это делаю? Потому что огонь, который был зажжен 25 мая 1959 года, все еще ярко горит.

Письма тех, кто знает Питера Дэниелса

Робб "Дэниелс" Томпсон

Телефон зазвонил прекрасным субботним утром в то время, когда я готовил проповедь о нашем чудесном Боге. Это был мой старый знакомый. Он начал рассказывать мне о каком-то человеке из Австралии, послужившем его церкви. Этого человека звали Питер Дэниелс. На мой вопрос "Как ты о нем узнал?" он ответил: "Я читал одну из его книг и решил позвонить в его офис, а когда дозвонился, он сам поднял трубку". Мой знакомый рассказал о характере Питера, о том, что тот любит Америку и свою семью. Затем он спросил меня, хочу ли я пригласить Питера в свою церковь. Я ответил: "Конечно!" Тогда он сказал: «Я должен предупредить тебя. Этот человек не примет никаких пожертвований, ты не можешь оплатить его перелет и заплатить за его проживание в гостинице. Ты должен согласиться с тем, что ты ничего не оплачиваешь». Я нехотя согласился. Конечно же, это ломало все правила чести и этикета, которые приняты среди христианских служителей.

Когда Питер и Робина приехали, Линда и я сразу же очень к ним привязались. Их посвящение Богу и семье впечатлило нас, и мы поняли, что Бог возложил на нас ответственность за них на время их пребывания в Америке.

Мы повсюду следовали за ними и служили им. Однажды, когда они выступали в нашей поместной церкви (конечно же, без оплаты), мы пошли пообедать, и Питер сказал мне: "Робб, я хочу задать тебе один вопрос… Робина, я кому-либо задавал когда-нибудь такой вопрос?" Она прощебетала: "Нет, Питер". Он продолжал: "Я знаю, что ты захочешь это обдумать". Вы должны понять, что постоянное пребывание с Питером дало мне основания нервничать. Я был вынужден извиниться и выйти, так как мой желудок тоже стал "нервничать". Я хотел, чтобы он побыстрее задал свой вопрос. Наконец он спросил: "Ты бы смог быть полноправным членом моей семьи?" Я сказал: "Вы уверены, что вы этого хотите?" — "Да", — ответил он. Я не верил своим ушам. Происходило то, о чем можно прочитать только в Библии. То, чего не смогли дать мне мои родители, так как у них не было такого воспитания, мне дал Бог. В Книге Псалмов мы читаем: "Бог одиноких вводит в дом, освобождает узников от оков; а непокорные остаются в знойной пустыне" (Псалом 67:7).

С тех самых пор как я стал христианином, я хотел, чтобы Бог дал мне такую семью, какой Он ее задумал. Семью, за которую мне не пришлось бы извиняться. Семью, которой я мог бы гордиться, в которую я мог бы вкладывать всю свою оставшуюся жизнь. В Питере было все, что я хотел видеть в отце. Я был ему интересен, когда другие не думали о моем будущем, о моей личности и моей семье. Мое будущее и будущее моей семьи теперь навсегда изменится благодаря Питеру. Спасибо тебе, папа, что ты был соработником у Господа в том, чтобы дать мне чувство собственного достоинства и превратить мою скорбь в ликование. Я обещаю тебе, что твоя жизнь будет продолжаться во мне.

Робб "Дэниелс" Томпсон, старший пастор церкви "Фэмили Харвест", президент служения "Фэмили Харвест Интернэшнл", председатель служения "Зов Гавриила", приемный сын Питера Дэниелса

Пол Уайтман

В начале моей карьеры в служении "Молодежь за Христа" в Южной Австралии я встретился с Питером Дэниелсом и попросил его стать председателем совета служения "Молодежь за Христа". Я был директором, денег, конечно, у нас не было, и тогда Питер Дэниелс помог нам подняться, положив на банковский счет служения "Молодежь за Христа" тысячу долларов. В то время я был еще молодым христианином и подумал, что подарки, особенно от христиан, всегда должны исчисляться такими волшебными суммами.

Позже Питер взял меня с собой на небольшую встречу с д-ром Джоном Хэггеем, который готовил евангелистов. Д-р Хэггей просто поразил меня. Я никогда не слышал того, о чем он говорил, поэтому когда он выступил с просьбой жертвовать в его служение, я поднял руку и пообещал дать тысячу долларов. Конечно, в 1975 году у меня не было тысячи долларов, поэтому я немедленно отправился в банк и взял ссуду в тысячу долларов, которые и отдал д-ру Хэггею. Я помню, как некоторые из моих христианских друзей были абсолютно шокированы и даже разгневаны моим поступком. Они заверяли меня, что Бог никогда не захотел бы, чтобы я брал для Него деньги взаймы. Однако после этого маленького начала мы с моей женой Сильвией пожертвовали на разные нужды по меньшей мере восемьсот тысяч долларов по мере того, как Бог побуждал нас сделать это.

Когда д-р Джон Хэггей приехал в Южную Австралию, Питер, который был председателем его евангелизационной кампании, попросил меня обеспечить молодежную часть программы, поскольку я работал в служении "Молодежь за Христа". Джон Хэггей пригласил группу "Возвращение домой", в которую входили трое двадцатипятилетних американских певцов — Браун Бэннистер, Боб Фарнсуорт и Майк Хадсон.

Благодаря программе "Кампус Лайф", которую я начал в служении "Молодежь за Христа", я был связан со многими школами. Это дало мне возможность обратиться к директорам с предложением провести в их школе концерт группы "Возвращение домой" во время обеденного перерыва или вместо уроков. Всего мы провели сорок два христианских концерта в Аделаиде, и это было одно из самых больших христианских мероприятий, когда-либо происходивших в Южной Австралии.

Когда Питер был председателем правления служения "Молодежь за Христа", а я был директором, нам понадобился офис, куда люди могли бы звонить. В то время я работал санитаром в Королевском госпитале в Аделаиде, а также в служении "Молодежь за Христа". Мы с Питером нашли помещение на Хатт-Стрит в Аделаиде, покрасили его, застелили пол циновками из водорослей и уговорили хозяев поставить для нас несколько перегородок. Затем мы получили грант от компании "Мориалта Траст" в Южной Австралии на покупку столов, стульев и офисной техники. Поскольку у меня не было штатного секретаря, Питер купил мне диктофон и научил меня им пользоваться, что помогает мне и сейчас. Я помню, как Питер пришел в офис вечером после открытия. Мы присели, и он сказал: "Разница между преуспевающим человеком и человеком, не имеющим успеха, заключается в том, что преуспевающий все записывает". В тот вечер мы с Питером сели, и я изложил на бумаге все проблемы, которые у меня были, а затем мы записали все пути решения этих проблем, какие только могли придумать. С того вечера моя работа в служении "Молодежь за Христа" началась по-настоящему. У меня не было приличного костюма, и я помню, как Питер повел меня в один магазин на Хатт-Стрит и купил мне мой первый костюм-"сафари", чтобы я мог выглядеть прилично, когда встречался с директорами школ и другими важными людьми.

Я могу сказать, что Питер открыл мне секрет проведения хорошего собрания. Я использую эти навыки и по сей день, занимаясь франчайзингом, а также при проведении церковных собраний. Еще один секрет, который Питер открыл мне, заключался в том, чтобы всегда самому оплачивать счета, приглашая людей на чашку кофе или встречаясь с ними за обедом.

Самым важным является то, что Питер научил меня не бояться денег и использовать их как мощный инструмент для выполнения задач и благословения людей.

Впервые в жизни я осознал, что самое главное в богатстве — это быть каналом, и на самом деле большее благословение получает не тот, кто принимает, а тот, кто дает. Я осознал, что мог принести больше пользы, используя деньги для Божьего Царства, чем дав обет нищеты. Это было бы для меня проявлением ложного смирения, так как у Бога были для меня совершенно другие планы. Я не хочу осуждать тех, кого Бог призывает к жизни в бедности, но это был не мой путь.

Можно справедливо сказать, что принципы, которым Питер научил меня, принесли благословение в мою жизнь и сделали ее восхитительной.

Пол Уайтман, предприниматель, Западная Австралия

Алан Бэйли

Когда я впервые встретил Питера, он был "сырой". Я имею в виду то, что он был молодым христианином и сражался за место под солнцем с энтузиазмом человека, сделавшего великое открытие. Я видел его сильное желание наверстать упущенное время. То, что у него был великий Бог и замечательная жена, несомненно, работало в его пользу.

Его дисциплинированность была ярко выражена. В этом отношении Питер оставил далеко позади большинство своих сверстников. У него было большое желание справляться с трудностями, учиться и решительно браться за дело. Я помню, как Питер занимался бизнесом в маленьком треугольном демонстрационном зале на перекрестке с оживленным движением. Там было полно разных безделушек, которые он импортировал из неведомых заморских стран. В те времена у него была машина спортивного вида, и он носил лихо загнутую шляпу. Он выглядел как бизнесмен, для которого жизнь — это борьба, борьба и еще раз борьба!

Мне было любопытно, к чему все это приведет. Питер не боялся трудностей. Предприятия, которые провалились, означали для него всего лишь то, что нужно встать и идти дальше.

Хотя Питер был востребован и дома и за океаном, меня восхищала его способность оставаться простым в отношении к жизни и в желании проводить время с людьми. Очень многих из моих коллег и друзей было нелегко вызвать на общение: "Как насчет чашечки кофе? — Да, я думаю, буду свободен в пятницу на следующей неделе. До этого времени все забито". Но если такое предложение делалось Питеру, время находилось сегодня же или завтра. Если он говорил, что будет в три часа, он появлялся ровно в три, и ни минутой позже. Я ценил все это.

Алан Бэйли, организатор уличных кампаний, Южная Австралия

Дуг Таффин

Необразованный каменщик из западной части Аделаиды стал евангелистом исключительно благодаря упорному стремлению и усердной работе. Сейчас он является послом Царства Иисуса Христа по всему миру.

Впервые я встретил Питера Дэниелса на молитвенном собрании по изучению Библии в доме д-ра Харролъда Стюарда. Я никогда не слышал, чтобы Питер в молитве жалобно о чем-то просил; это было конкретное прошение с надеждой.

Он заинтриговал меня своей способностью узнавать значение слов.

Он никогда не связывал себя с какой-то одной деноминацией, благодаря чему оставался открытым для любых приглашений.

Питер человек не слов, но дел. Он противостоял проникновению порнографии и порношоу в Южную Австралию. Он всем рисковал, из-за чего ему довелось выслушать много угроз в свой адрес.

У него нет страха, и он называет торговцев порнографией, телекомментаторов, журналистов, управляющих банками и лидеров некоторых всемирных организаций, "слабаками"!

Он никогда не опаздывает на встречи. Однажды мы с женой увидели человека в шляпе, темных очках и с поднятым воротником. Моя жена сказала: "Это Питер Дэниелс". Когда мы приблизились, он сказал: "Вы меня не видели. Я должен быть в больнице, а здесь я потому, что пообещал кое с кем встретиться". Как характерно для него!

Болеет ли он, здоров ли, плохо ли себя чувствует или он устал, у него один девиз: ДЕЛАЙ ЭТО СЕЙЧАС.

Питер никогда не был настолько занят, чтобы не увидеть чью-то нужду. Когда моя первая жена умерла, и я остался один с тремя детьми, он помог мне подняться своим ободрением и здравым советом. Я помню, как он говорил моим троим детям: "Вашему папе нужна ваша помощь". Он советовал им, что делать. Сегодня они благодарны ему, что он учил их самостоятельности.

Питер так быстро говорит, когда читает лекции, что невозможно делать записи. Он верит в ангелов-хранителей и едет в самые опасные точки на земном шаре.

Он научил Рут и меня заниматься недвижимостью, и мы преуспели в этом деле. Мы бы не смогли сделать этого без его ободрений. Многие служители Божьи, организации и церкви получили благословение благодаря его щедрости. Его левая рука не знает, что делает правая. Это знает только Господь.

Питер любит Австралию и местность, в которой родился. Он не получил хорошего образования, страдал от дислексии и не различает цвета, но на сегодняшний день в нем многие нуждаются как в одном из лучших учителей в мире.

Он гордится героическими подвигами австралийской армии, восторгается ранней "Бригадой жителей буша" и полком легкой кавалерии ("Доблестные восемь сотен"). Он всегда благодарен союзникам за то, что они делали для Австралии в трудное для нашей страны время.

Дуг Таффин, старший сержант в отставке Австралийских пехотных войск, миссионер в Южной Австралии

Сэм Хейберн

Вспоминая о тех годах, когда мы вместе служили Господу в служении "Молодежь за Христа" (Австралия), мое сердце исполняется благодарности за все те приятные моменты, которые я пережил, работая вместе с тобой. Вот десять вещей, которые я помню о тебе, моя прекрасный друг Питер Дэниелс.

Я помню первый подарок, который получил от тебя. Это был резиновый штемпель со словами: "Сделай это сейчас!" Я до сих пор храню его.

Я помню, когда ты поощрял меня мечтать о будущем служения "Молодежь за Христа" (Австралия). Я говорил: "Питер, наверху скользко", а ты отвечал: "Сэм, наверху много места, а внизу негде развернуться".

Я помню, когда ты договорился, чтобы меня пригласили на собрание международного совета служения "Молодежь за Христа". Я переживал о том, во сколько обойдется поездка, но ты сказал: "Каждый раз, когда тебя будут приглашать на собрания совета служения "Молодежь за Христа", просто позвони моему агенту бюро путешествий, и она пришлет тебе твои билеты". Мы замечательно провели время в Сингапуре, Маниле, Корее, Гонконге, Чикаго и Найроби. Кроме всего этого, ты также устроил для меня поездку в церковь "Новые начинания" и к твоим друзьям в Чикаго.

Я помню, как побывал во всех штатах Австралии с семинарами "Мастер слова", путешествуя за твой счет и оставляя там все средства, собранные нами благодаря местным программам.

Я помню, как я начинал просто ведущим программ, а ты побудил меня выступить с небольшой лекцией о самооценке. Каждый раз ты просил меня говорить немного дольше, пока в конце концов я не выступил с часовой лекцией, а ты устроил, чтобы мне заплатили тысячу долларов за выступление и еще тысячу авторского гонорара.

С тех пор я уже много лет выступаю публично. Ты научил меня быть комментатором, и теперь я веду самую популярную евангельскую радиопрограмму в Квинсленде.

Я помню, как мы сидели в ресторане на Филиппинах, наслаждаясь гостеприимством Манилъской банковской и страховой корпорации, благодаря твоим знакомствам. Моя жена Марго до сих пор вспоминает этот обед!

Я помню, как мы с тобой ходили по отелю "Хилтон" и пели песни хвалы, а все остальные постояльцы удивлялись, чему мы так радуемся! Я помню, как провожал тебя, когда ты улетел ночью в Новру, потому что тамошний пастор думал, что некоторые из руководителей шахт придут к нему в церковь, если ты приедешь выступить там. После того как ты улетел, аэропорт в Бундаберге закрыли из-за нелетной погоды. Пастор был так рад, что даже забыл поблагодарить тебя!

Я помню выражение твоего лица, когда Тори Джонсон вручил тебе твой портрет, написанный моим племянником. Я помню полный зал людей, когда ты вручал медаль "Халев" Алану Петтерсону. Это были золотые годы!

Я помню множество дверей, которые ты открыл для меня и моего служения. Я помню книги, которые ты давал мне, чтобы раздавать их людям. Я помню, как ты платил за авиабилеты, чтобы помочь мне наслаждаться тем временем, которое мы проводили вместе, работая в составе международного совета. Во многом я стал таким, какой я сейчас, благодаря твоей поддержке.

Кроме того, я помню все твои книги и программы личного развития.

Без сомнения, твоя жизнь и служение оказали такое сильное влияние на меня, что я навсегда останусь в неоплатном долгу перед тобой. Надеюсь, что эти несколько воспоминаний о том, чем мы с тобой вместе наслаждались, поощрят тебя закончить свою историю. Спасибо тебе за все.

Сэм Хейберн, исполнительный директор служения "Молодежь за Христа" (Австралия), Квинсленд

Д-р Джон Нейпер

Моя первая встреча с Питером Дэниелсом произошла в 1984 году в отеле "Анатолъ" в Далласе, штат Техас. Перед этой встречей я принял приглашение приехать в Австралию, чтобы преподавать в новом библейском колледже. Хотя Питер Дэниелс уже был членом многих международных советов, он согласился стать членом совета Колледжа служений в Аделаиде — евангельского учебного заведения, предназначенного для подготовки пасторов, миссионеров и учителей. Мы встретились в отеле "Анатолъ", чтобы обсудить мою новую роль в колледже. Я хорошо помню это первую встречу. Особенно мне запомнилась искренность и прямота Питера, его стремление к совершенству и чувство "распорядительства", когда он рассказывал о Божьей благости в его жизни и о своем желании быть открытым для Бога.

Когда мы приехали в наш новый дом в Аделаиде, Питер был первым человеком, который встретил нас. Сквозь остекление перехода я увидел его улыбающиеся лицо и поднятые большие пальцы рук, словно говорящие: "Так держать!" В следующие недели и месяцы я узнавал Питера Дэниелса во многих различных ситуациях. Он много раз открывал свой дом для нас и для совета колледжа. Он лично оплачивал все расходы за собрания по планированию работы совета и преподавателей. Эти собрания с завтраками в отеле "Хилтон", продолжавшиеся целый день, были огромным ободрением для небольшого библейского колледжа, испытывавшего проблемы. Опыт Питера в целеустремленности помог нам в разработке нескольких программ и бросил всем нам вызов, побуждая нас мечтать. Он помогал покрывать расходы на приглашение в колледж ведущих христианских ораторов. Служа в совете крупнейшего австралийского христианского журнала новостей, Питер также смог помочь Колледжу служений Аделаиды "выйти в люди". Это впоследствии привело к большей известности колледжа по всей Австралии. Колледж служений Аделаиды многим обязан помощи Питера в эти годы становления. Поэтому мое мнение о Питере таково: это человек, который бескорыстно жертвовал свое время, делился своим опытом и своими финансами, чтобы помочь родиться библейскому колледжу, который будет оказывать влияние на Австралию и на весь мир в течение еще многих лет. Такой образ жизни жертвенного даятеля стал его "торговой маркой". Бог благословил Питера, потому что он стал каналом, через который Бог коснулся многих людей.

Питер демонстрировал последовательность характера, оставаясь человеком "для людей", но при этом джентльменом и человеком слова. Моя жена и дети до сих пор помнят его личные качества — доброту, смех, внимательность и заботу, которые он проявлял по отношению к ним.

Лично я вижу Питера как миссионера в мире бизнеса. Он никогда не принимал приглашение выступать, не выяснив наверняка, что он сможет рассказать свое свидетельство о вере в Иисуса Христа. На многих своих конференциях, церковных служениях, бизнес-семинарах Питер лично приглашал людей посвятить свою жизнь Господу, и каждый раз многие отвечали на этот призыв. Его книги по целеустремленности, публичным выступлениям, управлению кризисами и формулированию своего предназначения стали "мостами" в жизни его читателей и слушателей. Эти "мосты" дали ему возможность делиться своей верой. Я наблюдал за жизнью этого человека на протяжении почти семнадцати лет и повторюсь, что последовательность является отличительной его чертой.

Питер — человек, преданный семейным и библейским ценностям. Многие бизнесмены принесли в жертву свои семьи в погоне за успехом. Однако для Питера брак и семья остаются в центре внимания. Его жена Робина, его дети и внуки знают, что они занимают первое место в жизни Питера. Ценности, сформировавшие характер Питера, проявляются и в жизни его семьи. Я лично знаком с его детьми. Я присутствовал на свадьбах, давал личные советы и проводил с ними время на пикниках, рыбалках и вылазках. Все они весьма уважают и любят своего папу, и все стремятся прославлять Господа своей жизнью. Что может быть большей наградой, большей радостью для человека здесь, на земле, чем видеть, что его семья любит Господа и предана непреходящим ценностям?

Д-р Джон Нейпер, пастор и лектор, выпускник Далласского богословского колледжа, США/Австралия

Преподобный Дуг Лоуренс

Питер Дэниелс всегда был по своей натуре предпринимателем и никогда не удовлетворялся существующим положением дел. Для Питера всегда есть другой путь, лучший план, свежая идея, и он безоговорочно посвящает себя их реализации. Питер был председателем проходившей в Аделаиде евангелизационной кампании с участием д-ра Джона Хэггея. Эти собрания проводились на теннисном стадионе "Мемориал-драйв". Концепция этой евангелизационной кампании радикально отличалась от тех, которые раньше проводились и одобрялись. Эти собрания посетили тысячи людей, и многие из них посвятили свою жизнь Богу. От себя лично замечу, что именно на этих собраниях наша дочь Шэрон встретилась с Питером-младшим, который впоследствии стал нашим зятем.

Мы с женой получили приглашение в зал Сиднейской оперы на последнее собрание мотивационного семинара для страховых агентов, на котором присутствовало несколько тысяч человек. Главным лектором был Питер Дэниелс, и именно он выступал на последнем собрании. Я помню, с какой прямотой он говорил о вере в Господа Иисуса Христа, которая повлияла на его жизнь как мужа, отца и бизнесмена. Мы никогда не забудем ту впечатляющую овацию, когда люди встали со своих мест, чтобы поблагодарить его.

Одним из ярких моментов нашей дружбы с Питером и Робиной стало приглашение посетить Президентский молитвенный завтрак в Вашингтоне в феврале 1994 года. Это чудесное собрание христиан со всего мира проходило в вашингтонском отеле "Хилтон". Питер познакомил нас со многими влиятельными лидерами церкви и бизнеса из Соединенных Штатов Америки и других стран. Это переживание стало "ключевым моментом " в нашей заинтересованности и заботе о христианах всего мира. Наконец, проповедь перед негритянской церковью в Мэриленде, которая надолго останется в нашей памяти. Она стала самым лучшим окончанием нашей недели!

Преподобный Дуг Лоуренс, баптистский служитель, Аделаида, Южная Австралия

Роберт Никсон

Моя первая встреча с Питером Дэниелсом произошла в Брисбене, на собрании совета Института Хэггея. Я уже кое-что слышал о Питере. Его репутация и способности впечатляли, и я с нетерпением ожидал встречи. Моим первым впечатлением было то, что он — импозантный бизнесмен, который говорит только тогда, когда действительно может сделать ценный вклад в обсуждение текущего вопроса. Это был человек, который не считал деньги и богатство врагом человечества, но верил, что ими нужно наслаждаться и использовать их для распространения Царства Бога и Христа Его.

Чем ближе я знакомился с Питером, тем сильнее я ценил его щедрый дух и его верность христианской этике. Я всегда буду благодарен за возможность работать в тесной связи с ним, когда он был председателем, а я- вице-председателем совета директоров Института Хэггея в Австралии.

Питер — человек, который любит повеселиться. Я вспоминаю вечер, проведенный на крыше его пентхауза в Аделаиде, когда Питер, к большому удовольствию собравшихся, демонстрировал свое умение щелкать кнутом, настолько длинным, что, казалось, он мог протянуться на целый квартал. Я также помню, как он поразил своих гостей, затрубив в горн в закрытой гостиной. Да, во взрослом теле Питера до сих пор скрывался дух мальчишки.

Я помню, как мы ехали по Аделаиде в его "Роллс-Ройсе" и попали в пробку из-за ремонтных работ на дороге. Когда мы медленно проезжали мимо рабочих, один из них сказал: "Везет тебе, папаша", на что Питер ответил: "Поставь себе цель, упорно трудись и тогда однажды ты тоже сможешь купить себе такой же". Никто никогда не узнает, скольких людей Питер за свою жизнь побудил взяться за такие дела, которые они считали невозможными.

Я уверен, что люди, которые знают Питера, согласятся с тем, что превзойти его практически невозможно. Однако мне вспоминается случай, когда его сын Грэхем совершил невозможное. Друзья собрались в отеле "Хилтон" в Аделаиде на празднование шестидесятилетия Питера. Грэхем Дэниелс пригласил своего отца и друзей выйти на балкон, и они стали свидетелями самого изумительного фейерверка, который я когда-либо видел. Это происходило над площадью Виктории. Вернувшись в наш номер, я сказал жене: "Мы действительно только что пришли со дня рождения Питера Дэниелса или это мне приснилось?" На следующее утро первые страницы ежедневных газет подтвердили, что это мне не приснилось.

На работе Питер ожидает совершенства от своих сотрудников и сам всегда выкладывается на сто процентов. Когда приходит время развлечься, он любит пошутить, и когда мы встречаемся или говорим по телефону, он всегда спешит рассказать самые свежие анекдоты.

Как и большинство исключительных личностей, Питера не все понимали правильно — в основном христиане, которые не задумывались над уникальным характером этого человека. Мне жаль людей, упустивших возможность познакомиться с человеком, который любит Иисуса, любит свою семью, сердце которого расположено к нуждающимся людям, Он имеет видение для церкви XXI столетия — передавать любовь Бога во Христе мужчинам и женщинам, мальчикам и девочкам. Я имею великую и смиряющую привилегию знать Питера Дэниелса как своего друга.

Роберт Никсон, дипломированный общественный бухгалтер, Виктория, Австралия

Джон Тауненд

В 1977 году программа "Час силы" транслировалась каждую неделю в Сиднее, Мельбурне, Брисбене и Аделаиде. Жиль Амелио занимал должность директора служения Роберта Шуллера в Австралии. Жиль был американцем, твердо настроенным сделать "Час силы" религиозной программой номер один в Австралии и желал начать транслировать программу "Час силы" в Перте.

Он познакомился с Питером Дэниелсом из Аделаиды, у которого были деловые контакты в Перте (Западная Австралия). Питер пригласил Жиля в Перт, чтобы он выступил на собрании христианских бизнесменов. На этом собрании они собрали достаточно денег, чтобы заплатить за год эфирного времени для программы "Час силы" на телеканале Перта.

Энтузиазм Питера в отношении служения не угасал. Он всегда был готов дать совет и оказать поддержку. К марту 1979 года служение должно было стать самофинансируемым и перестать полагаться на субсидии из Соединенных Штатов Америки. Был разработан специальный план, который назвали "Взращивание пяти тысяч". Требовался человек, чтобы представить этот план на телевидении. На эту роль пригласили Питера, и его презентация стала началом новой эры для программы "Час силы". Служение стало самофинансируемым и остается таким до сих пор, хотя прошла уже четверть столетия. Кроме выступления с презентацией программы "Взращивание пяти тысяч" по телевидению, Питер дал два прекрасных совета:

• по окончании первого года спонсорской поддержки вручите спонсорам свидетельство признания их вклада в программу "Взращивание пяти тысяч"

• повторяйте презентацию.

В 1980 году д-р Шуллер приехал в Австралию, чтобы поработать с Питером и еще двумя австралийскими бизнесменами, а также дать австралийцам возможность внести свою лепту в строительство здания "Хрустального собора". Во время этого приезда места на восточном балконе были проданы австралийцам. Этот балкон стал называться австралийским балконом. Люди жертвовали свои средства на собраниях, проводившихся в Сиднее, Мельбурне, Брисбене и Аделаиде.

В 1984 году наше служение планировало построить свою собственную штаб-квартиру в северной части Сиднея. Питер обратился к людям с особым призывом собрать средства и сам первым сделал пожертвование.

Питер продолжал поддерживать служение, как советами, так и финансами. Когда служение нуждалось в новом компьютере для офиса, он добровольно пожертвовал половину необходимой суммы. В 1994 году Питер организовал приезд д-ра Шуллера в Австралию. Это ничего не стоило служению, и после выступления на корпоративном обеде Питер вручил д-ру Шуллеру двадцать пять тысяч долларов для австралийского служения. Во время своего визита д-р Шуллер побывал в Перте, Мельбурне и Сиднее.

Программа "Час силы" выходила в эфир по воскресеньям в пять часов утра. Питер вызвался помочь собрать средства для служения, став нашим специальным гостем на обедах "Надежда" в Мельбурне, Аделаиде, Сиднее и Брисбене. Что бы Питер ни делал в служении, он всегда сам оплачивал свои расходы, путешествуя по городам.

В декабре 1998 года Питер ушел в отставку с поста члена совета директоров служения "Хрустальный собор" в Австралии и Соединенных Штатах Америки.

Джон Тауненд, телевизионное служение "Час силы", Сидней, Австралия

Тед Дъюинг

Мы впервые встретились с Питером и его женой Робиной в 1959 году, когда мы все жили в Сент-Мэри, Южная Австралия.

Питер принял Христа своим Господом и Спасителем 25 мая 1959 года на первом евангелизационном собрании, которое д-р Билли Грэм проводил в Аделаиде. После своего обращения в веру они с женой стали посещать баптистскую церковь в Сент-Мэри. Там и началась наша дружба, которая затем продолжала расти.

Мы с Питером были примерно одного возраста, оба были женаты и только-только решили завести детей. Мы жили довольно близко друг от друга, и оба занимались строительством. Между нами было много общего, но в то время как Питер не имел христианского воспитания и был довольно "сырым" новообращенным, я был христианином уже около четырнадцати лет и вырос в семье, предыдущие два поколения которой были христианами. Я говорю об этом только для того, чтобы показать разницу в нашем прошлом и нашем понимании, которая проявлялась по мере того, как мы больше узнавали и ценили друг друга.

Благодаря тому, что я имел опыт работы строителем, мне было легко понять Питера, те изменения, которые произошли, когда он стал жить новой жизнью во Христе, проблемы, с которыми он сталкивался, и "острые углы", которые нужно было обтесать. Христос все еще остается Великим Горшечником, и именно Он лепит нас, а не мы. Именно Он переделывает наши жизни.

Весьма скоро, после того как Питер стал христианином, он стал уделять время изучению английской грамматики. Он бросил школу очень рано и осознал, что без дополнительных знаний будет во многом ограничен, поэтому начал заниматься самообразованием. В отличие от меня, Питер всегда был оригинальным во всех своих планах и видениях. Там, где я стал бы проявлять осторожность, Питер смело шел вперед и рисковал всем, кроме своего дома. Он отказался от работы каменщика и занялся импортом и торговлей. После трех крахов бизнеса в этой сфере, когда он полностью расплатился со своими кредиторами, он заслужил мое глубочайшее уважение. Мне самому пришлось столкнуться с пятью банкротствами, и Питер — единственный известный мне человек, который выплатил все долги.

Вскоре он начал заниматься недвижимостью и застройкой земель. Сначала он работал в конторе, а потом открыл свою собственную фирму. Думаю, примерно в это время, где-то в конце семидесятых годов, мы с ним заговорили о богатстве, бизнесе и деньгах. Я четко помню, как сказал ему, что я, наверное, никогда не стану таким, как он, но и никогда не стану рисковать теми деньгами, которые Бог нам дал. Я не хотел потерять их из-за своих немудрых действий.

Есть еще три вещи, которые заслуживают упоминания. Первая произошла давно, в шестидесятых годах. Я был одним из членов группы, собиравшейся в доме у д-ра Харролъда Стюарда с начала 1959 года для молитвы (я оставался членом этой группы на протяжении тридцати семи лет, пока в апреле 1995 года мы с женой не переехали в Виктор-Харбор). После своего покаяния Питер также присоединился к нам, а позже к нам пришел и один из его торговых агентов. Вторым нашим общим делом было проведение христианской мужской конференции. В комитете нас было шесть человек, и нашей целью было собрать мужчин из всех евангельских деноминаций, чтобы они послушали хорошие библейские проповеди в субботу с половины десятого утра примерно до четырех часов вечера, с перерывом на обед, которым мы их угощали. Мы начали это в баптистской церкви Сент-Мэри, а позже перебрались в Эдвардстаунскую баптистскую церковь, которую тогда посещали. Это служение продолжалось около шести или восьми лет, пока в конце семидесятых годов не была основана Объединяющая церковь. Тогда мы узнали, что мужчины из Объединяющей церкви решили больше не общаться с нами, а большая часть мужчин была оттуда. Третьим делом была работа в комитете евангелизационной кампании Джона Хэггея, основанном для проведения евангелизаций в Аделаиде. Наши собрания, на которых готовились к этим евангелизациям, проходили у Питера в офисе. Деноминационная поддержка была слабой, но, насколько я помню, нас поддержали около шестнадцати церквей, принадлежавших к восьми разным группам. По предложению Питера, каждого из членов комитета попросили пожертвовать одну тысячу долларов в качестве основного капитала для рекламы этих собраний (в то время я работал на Питера, поэтому внес эту сумму непосредственно через него). Мы провели эту серию собраний, потому что Евангельский Альянс, который контролировал все евангельские собрания в Аделаиде, не проводил там ни одной евангелизации с шестидесятых годов, и наши дети, которые уже выросли, никогда не видели, как Бог действует на таких собраниях. Мы встретились один раз с этой группой, и эта встреча подтвердила отсутствие у них видения.

На протяжении всех этих лет мы постоянно поддерживали связь между нашими семьями, в основном благодаря церковным или христианским делам.

Наверное, в семидесятых годах, когда Дон Данстен был премьером Южной Австралии, а Питер боролся за предотвращение нравственной деградации, которая стремилась проникнуть в наш штат, он спросил меня, не соглашусь ли я помочь ему и провести вечер у него дома, пока его не будет, чтобы отвечать на телефонные звонки или встречать гостей (он получал множество навязчивых звонков). К счастью, вечер прошел спокойно и тихо.

Тед Дъюинг, строитель на пенсии, Южная Австралия

Пастор Джеймс Хогг

Прошло уже больше четверти века с тех пор, как между мной и Питером Дэниелсом установились дружеские отношения. Основание этих уз дружбы было заложено две тысячи лет назад на Голгофе, когда Христос умер за наши грехи. Первоначальным поводом для нашего знакомства стала наша вера в Христа.

Немногим более двадцати шести лет назад я сидел на пригорке принадлежавшего Питеру небольшого загородного участка к востоку от Аделаиды, в Южной Австралии. В то время мы с женой переживали очень трудный период нашей христианской жизни.

В тот солнечный день больше четверти века назад дружеское расположение Питера, его терпение, пример, и совет стали для меня огромным источником ободрения и освежения моей души. Он также оказывал стабилизирующее влияние, которое было бесценным в подготовке к последующим годам. Мне несложно вспомнить и проанализировать его совет и действия в то время, несмотря на то что прошло уже больше четверти века! Его советы представляют собой фундаментальные принципы характера, которые достойны подражания, а также открывают качества человека, который их выразил!

В тот день Питер не предложил мне никаких немедленных или краткосрочных решений! Я не был в компании человека, который, будучи переполнен сознанием собственной полезности, не может удержаться, чтобы не предложить "мгновенное" решение проблем своего друга, которые кажутся непреодолимыми. Как часто мы делились своими самыми сокровенными тайнами и самыми тяжелыми бременами с человеком, которого считали другом, а потом испытывали боль от его бездумных вопросов и ненужных прерываний! Однако с моим верным другом все было иначе. В те ранние дни своей карьеры Питер Дэниелс уже научился терпеливо слушать, тщательно оценивать и взвешенно советовать. Он никогда не был поставщиком временных решений!

Оглядываясь назад, я хочу подчеркнуть качество и мудрость советов Питера, данных мне в то время, потому что это очень хорошо иллюстрирует характер этого человека, которого Бог готовил к делу всей его жизни. Дисциплинированная сдержанность, проявившаяся в контексте того совета, который он предложил мне в трудных обстоятельствах, указывала на его развивающуюся мудрость. "Мгновенные" решения обычно только усугубляют проблемы, а не решают их. Но Питер как мудрый советник хорошо понимал, к каким эмоциональным взлетам и падениям приводит такая "помощь".

Питер наблюдал за моей болезненной и длительной борьбой с большим состраданием, и долгое время поддерживал меня в молитве. В тот день, когда давление на меня возросло, он не позволил своему состраданию заглушить голос разума, а непомерной преданности — парализовать логику. Это редкое качество, и в тот момент я был благословлен верным его применением.

Для тех, кто знал его четверть века назад, было совершенно очевидно, что вера в Бога утвердила освященный и неукротимый оптимизм в сердце Питера Дэниелса.

В заключение скажу, что три элемента в жизни Питера Дэниелса были сформулированы как фундаментальные для дела его жизни. Все они проявились в том общении и ободрении, которыми он так щедро делился в тот день. Он был человеком, который искал в Библии мудрость, направление и принципы для жизни у него была непоколебимая вера в Бога, которая крепко держалась Божьих обетований. Питер демонстрировал глубоко укорененную зависимость от Бога в своих убеждениях и поступках, связанных с молитвой.

В тот день, когда он рассказал кое-что о тех целях, которые Бог определил для его жизни, мне пришлось пересмотреть свое призвание к христианскому служению и цели, которые Бог определил для моей жизни. Я заново постиг, что, несмотря на внешние проблемы, которые казались непреодолимыми, в нас было безмерное упование на Христа, пребывающего в наших сердцах!"…Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется" (2-е Коринфянам 4:16).

Я проехал почти от самой границы штата Виктория, чтобы повидаться со своим другом, жившим в Южной Австралии. Я ехал к нему как "пленник обстоятельств", а домой возвращался как "пленник надежды". За те тридцать лет, которые я знаю Питера, он был настоящим Варнавой, чье имя означает "сын утешения". Питер Дэниелс был постоянным источником ободрения для меня все время нашей дружбы, которая длится уже больше четверти века. Я не могу вспомнить ни одной нашей встречи, после которой я оставался бы с негативным настроем ума! Всегда происходило как раз обратное.

Пастор Джеймс Хогг, Стэнморская баптистская церковь, Сидней, Австралия

Д-рХарролъд Стюард

Питер Дэниелс — возлюбленный брат. Он пришел к живой вере в Иисуса Христа, когда Билли Грэм проповедовал в Аделаиде (Южная Австралия) в 1959 году. На протяжении следующих десяти или больше лет Питер вместе с другими людьми приходил к нам домой каждую субботу утром, чтобы изучать Библию и молиться о пробуждении. Он чудесно постигал истины Божьего Слова.

Когда он подал заявку на то, чтобы стать миссионером на континенте, ему сказали вернуться в школу. Он признался, что был неграмотным каменщиком. Он вырос в семье, три поколения которой жили на пособие. Он прочел несколько тысяч биографий, ища секреты великих мужчин и женщин.

Божья рука была на этом прекрасном человеке. Он терпел неудачи в бизнесе до тех пор, пока не стал заниматься недвижимостью, где достиг высокого положения. Он начал проповедовать и читать лекции как предприниматель и написал несколько книг. Он основал Мировой центр изучения предпринимательства.

Он проповедовал в сотнях американских церквей. Он постоянно напоминает мне: "У Бога великолепное чувство юмора". Он путешествует за свой счет. Он побывал и выступал в Юго-Восточной Азии, Южной Африке и Великобритании, встречался с лидерами многих стран.

Мне регулярно звонят пасторы из Соединенных Штатов, которые приветствуют меня и говорят: "Никто не становился для нашей пасторской команды и всей церкви таким благословением, как Питер Дэниелс. Мы никогда не будем прежними". Питер воздает всю славу Агнцу, Который был заклан.

Я весьма хвалю его как брата и советую вашим братьям, занимающим позиции власти, встретиться с Питером. Это может бросить им вызов в их хождении с Богом. Ваш в драгоценное имя Спасителя.

Д-р Харролъд Стюард,

бывший врач-миссионер,

действующий учитель Библии,

Южная Австралия

Барри Эванс

В 1959 году, будучи представителем фирмы "Спартан Пэйнтс Лтд." концерна "Харди Трейдинг" в Австралии, я обсуждал наш низкий уровень продаж с Дэвидом Берчеллом, генеральным менеджером компании "Миллере Лайм", которая была дистрибьютором нашей фирмы. Он сказал, что собирается назначить нового представителя "Миллере Лайм" и попросил меня высказать свое мнение.

Моя первая встреча с Питером Дэниелсом была совершенно необычной. Он был худым юношей с улыбкой до ушей. В нем было что-то привлекательное.

Мы искали опытного продавца краски, а нашли каменщика, который не умел ни читать, ни писать, да к тому же еще не различал цвета — превосходный кандидат для лакокрасочной индустрии! Однако он обладал огромным энтузиазмом и хотел стать самым лучшим. Тяжелая работа никогда не пугала его, и он стал самым лучшим продавцом по объемам продаж краски по стране — не только в компании "Миллере Лайм", но во всей фирме "Спартан Пэйнтс Лтд." в Аделаиде и во всей Австралии.

Мы пытались уговорить его уйти из "Миллере Лайм", но безуспешно. В конце концов, Питер поступил на работу в компанию "Берни Борд" и стал лучшим ее продавцом во всей Австралии. Его желание помогать людям было уникальным, и он оказывал очень сильную поддержку своей церкви. По выходным он делал головоломки-пазлы и продавал их, чтобы собрать деньги на христианские программы.

Я помню, что один из лучших моментов его жизни был на выставочном поле Уэйвилл в Аделаиде, на евангелизационном собрании Билли Грэма, где его жизнь изменилась. С того дня он посвятил себя тому, чтобы всегда ставить Бога на первое место во всем, чем бы он ни занимался.

Питер стал одним из моих самых верных и уважаемых друзей, он никогда не перестает вдохновлять меня.

Барри Эванс, предприниматель и бизнесмен, Даллас, штат Техас, США

Д-р Роберт Дакмантон

Я впервые встретился с Питером в 1960 году, когда учился на третьем курсе Южно-Австралийского баптистского богословского колледжа, желая стать баптистским служителем.

Тогда мысль о том, что однажды он будет богатым, знаменитым и влиятельным человеком, была бы просто невероятной. В то время Питер устроился на работу в компании, занимавшейся оптовой продажей стройматериалов. Перед этим он руководил бригадой каменщиков, которые работали на строительстве жилых домов. Позже, подрабатывая в отпуске на строительстве, я обнаружил, что мой начальник знал Питера в те далекие дни. Он заметил, что Питер "не мог даже сложить два и два", и было просто чудом, что он не обанкротился. Однако когда я впервые встретился с Питером, он показался мне умнее, и у него был собственный дом в Сент-Мэри, который он сам построил.

Питер достиг больших успехов как продавец, и вскоре производитель стройматериалов пригласил его к себе на работу.

Он создал свою корпорацию и потерпел полный крах. Практически в одночасье Питер оказался перед перспективой банкротства; он был должен более тридцати тысяч австралийских долларов. Созвав собрание кредиторов, он пообещал, что вернет им все деньги, которые должен, если они согласятся дать ему время. Они согласились, и Питер с Робиной стали работать день и ночь на протяжении трех лет, чтобы выплатить долги.

Расплатившись со всеми своими долгами, Питер решил, что настало время попробовать себя в какой-нибудь другой сфере. Один его старый друг неоднократно предлагал Питеру место в своем агентстве недвижимости. Питера не очень это привлекало, и он много раз отказывался. Питер решил помолиться, чтобы получить указания, и отправился в живописное место в горах, откуда открывался вид на Аделаиду. После молитвы ему показалось, что он услышал повеление посмотреть вокруг. Он открыл глаза и увидел, что перед ним расстилался город с пригородами. Он решил навестить своего друга. Когда он вошел в офис, его друг вышел ему навстречу и поприветствовал его. "Питер, — сказал он, — ты пришел как раз вовремя. Я только что уволил своего менеджера по продажам. Хочешь у меня работать?"

Так Питер стал заниматься продажей недвижимости. Спустя некоторое время он открыл свою фирму и стал работать над тем, чтобы сделать ее одной из ведущих в сфере недвижимости в Австралии с офисами в Сингапуре и Гонконге. Это стало основанием его состояния. С тех пор он занимался также другими видами деятельности и имел успех во всех своих начинаниях.

Что я могу сказать о Питере и о его успехе как его давний знакомый и как человек, который неоднократно встречался с ним на протяжении многих лет? Вот некоторые аспекты личности Питера, которые произвели впечатление на меня и, возможно, помогут вам понять его путь к успеху.

Питер преуспел в честности, мужестве, настойчивости и в упорном труде. Было бы легко сдаться и смириться с банкротством, когда первые три его предпринимательских начинания потерпели крах. Но Питер не поддался неудачам и поступил со своими кредиторами честно и справедливо. Он не побоялся несколько лет упорно трудиться, чтобы выполнить свои обещания.

У Питера есть неизменное, смиренное и искреннее желание служить Богу. Когда он почувствовал, что дорога в служители для него закрыта, он остался открытым для того, что могло быть явлено ему. Сознавая, что богатство может стать средством удовлетворения его желания служить, Питер решил использовать все возможности для приобретения богатства.

На протяжении многих лет, когда мы с Питером время от времени встречались, я замечал, что он проходил несколько этапов. В их число вошли трудные времена, когда у него не было ни денег, ни мыслей о богатстве; период, когда у него было немного денег, и он начал понимать, как можно использовать богатство; и настоящее время, когда у него, по-видимому, очень много денег и много хорошо продуманных идей относительно того, как это богатство можно использовать в служении Богу.

Д-р Роберт Дакмантон, Портленд, штат Орегон, США

Оглавление

Введение

Глава 1 Мои некрепкие корни

Глава 2 Юная любовь

Глава 3 Процесс перемен

Глава 4 Боли роста

Глава 5 Ситуация начинает изменяться

Глава 6 Неожиданный Вызов

Глава 7 Евангелизация

Глава 8 Дела моего Отца

Глава 9 Взгляд на мир

Глава 10 Я начинаю писать книги

Глава 11 Книги, революция и операция

Глава 12 Перемена направления

Глава 13 Запуск экономической машины

Глава 14 Верность обязательствам

Глава 15 Созидание наследия

Письма тех, кто знает Питера Дэниелса Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg