«Отечественные автоматы»

Отечественные автоматы (fb2) - Отечественные автоматы [Записки испытателя-оружейника] 2232K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Андреевич Малимон

А. А. Малимон Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника)

Вступительная статья

В книге отражены три крупных периода в истории российского автомата.

Первый период связан с созданием в 1916 году В.Г. Федоровым первого в мире автомата. В это время получают развитие самозарядные винтовки, проектируемые под штатный винтовочный патрон образца 1908 года.

Автоматическое стрелковое оружие в России в начальный период становления пробивало себе дорогу с большим трудом. По этому поводу стоит принести один исторический факт.

21 февраля 1912 года царь Николай II посетил лекцию В.Г. Федорова об автоматическом оружии в Михайловском артиллерийском училище. После лекции царь безапелляционно заявил, что этот вид оружия не имеет никакой будущности. В письме Н.С. Охотникову 28 марта 1958 года В.Г. Федоров писал: «Я должен сказать, что изложенное выше мнение Николая II было широко распространено среди высшего командного состава того времени — оно было причиной того, что мы — оружейники, а в том числе и я — встречали слишком мало содействия в своих работах по автоматической винтовке».

Несомненной заслугой В.Г. Федорова является то, что он предвидел перспективу развития нового типа ручного автоматического оружия, несмотря на серьезное сопротивление чиновников Военного ведомства как в царское время, так и в первые годы после революции. «…Мной лично, — писал он в другом письме к Н.С. Охотникову от 11 марта 1961 года, — был возбужден вопрос о введении нового типа оружия — ручного ружья-пулемета, названного затем по определению бывшего начальника Офицерской стрелковой школы Н.М. Филатова автоматом Федорова 1916 г.» По-видимому, впервые в определении Н.М. Филатова появился термин «автомат» для названия нового типа стрелкового оружия. Так начиналась история отечественного автомата.

Однако к концу 20-х годов автомат Федорова был полностью исключен из системы стрелкового вооружения Красной Армии, и основной причиной того было отсутствие патрона промежуточной мощности (между пистолетным и винтовочным) с требуемыми баллистическими характеристиками. В книге довольно подробно изложен этот период развития автоматического оружия и приведены причины, которые побуждали конструкторов-оружейников обратиться к созданию в конце 20-х — начале 30-х годов пистолетов-пулеметов под штатный пистолетный патрон.

Второй период в развитии индивидуального автоматического стрелкового оружия связан с созданием системы стрелкового вооружения Красной Армии, с которой она вступила в Великую Отечественную войну, а также с пополнением этой системы новыми образцами во время войны. В предвоенную систему вооружения в качестве индивидуального автоматического стрелкового оружия входили самозарядная винтовка Токарева (СВТ), которой заменили в 1939 году автоматическую винтовку Симонова (АВС), а также пистолет-пулемет Дегтярева (ППД) образца 1940 года и пистолет-пулемет Шпагина (ППШ) образца 1941 года. В годы войны семейство пистолетов-пулеметов пополнилось ещё одним образцом — пистолетом-пулеметом Судаева (ППС) образца 1943 года, который по общему признанию явился лучшим в мире пистолетом-пулеметом времен второй мировой войны.

Опыт Великой Отечественной войны породил новые тенденции в развитии стрелкового оружия и, наряду с этим, вынудил вернуться к проблеме создания автомата, т. е. индивидуального автоматического оружия (под промежуточный патрон), способного обеспечить дальность действительного огня до 500 м (пистолет-пулемет имел дальность действительного огня до 200 м и не решал проблему создания зоны сплошного поражения в интервале дальностей от 200 до 500 м [10]). В 1943 году конструкторами Н.М. Елизаровым и Е.В. Семиным был создан новый (промежуточный) патрон калибра 7,62 мм. Это позволило уже в 1944 году провести первый конкурс на разработку автомата под патрон 1943 года. Конкурсная комиссия рекомендовала к дальнейшей доработке автомат А.И. Судаева образца 1944 года. Однако безвременная кончина Алексея Ивановича не позволила ему довести свой образец до совершенства. Но уже в 1946 году на очередном конкурсе был признан лучшим автомат молодого конструктора из КБ научно-исследовательского полигона М.Т. Калашникова. Его образец после ряда доработок получает наименование автомата Калашникова образца 1947 года (АК-47) и принимается на вооружение Советской Армии.

Созданием АК-47 и его принятием на вооружение в 1949 году заканчивается второй и открывается третий период в развитии отечественных автоматов, который связан с непрерывным совершенствованием базовой модели автомата, разработкой его различных модификаций. Здесь необходимо отметить ту обстоятельность, с которой автор книги описывает многогранный процесс совершенствования технологии массового производства автоматов. Книга является фактографическим профессиональным анализом всей технологической деятельности Ижевского машиностроительного завода в области производства образцов единой унифицированной системы автоматического оружия на базе АК-47 и АК-74. Книга насыщена различными фактами совершенствования и образцов оружия, и технологических процессов. Однако за описанием этих фактов отчетливо видна широкая плодотворная деятельность генерального конструктора в реализации его творческих замыслов.

В книге нет биографий ведущих конструкторов стрелкового оружия. С той или иной степенью подробности они изложены в ряде изданий [8, 9]. Но в этом труде с документальной точностью и непредвзятой объективностью показана творческая деятельность многочисленных коллективов, участвующих в создании современных образцов стрелкового оружия.

Следует особо отметить, что в книге выпускника 1943 года Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского А.А. Малимона показана определяющая роль в создании, развитии и совершенствовании российского стрелкового оружия выпускников академии, которая в царское время именовалась Михайловской, в советское время получила имя Ф.Э. Дзержинского, а в настоящее время названа Военной академией РВСН имени Петра Великого. Неоценимый вклад в теорию и практику развития стрелкового вооружения внесли выпускники академии В.Г. Федоров, Н.М. Филатов, А.А. Благонравов. Среди выпускников академии упомянуты наряду с В.Г. Федоровым выдающиеся конструкторы стрелкового оружия С.И. Мосин, А.И. Судаев, Н.В. Рукавишников, И.И. Раков, К.А. Барышев, И.К. Безручко-Высоцкий, Н.М. Елизаров и др.

Выпускником академии и ее преподавателем был А.А. Соколов, разработавший станок для пулемета Максима. В книге упомянуто около сотни фамилий выпускников факультета стрелкового вооружения Артиллерийской академии. Среди них и сотрудники Главного артиллерийского управления, и инженеры-испытатели научно-исследовательского полигона стрелкового и минометного вооружения (НИПСМВО). Роль последних в создании автоматического стрелкового оружия, в том числе и автомата Калашникова, трудно переоценить. Отметим лишь, что конкурсная комиссия под председательством Н.С. Охотникова, которая рекомендовала к принятию на вооружение Советской Армии автомат Калашникова АК-47, состояла полностью из выпускников академии. В книге с документальной достоверностью показаны трудности, связанные с решением проблемы выбора лишь одного образца автомата для принятия его на вооружение. Высокий профессионализм членов комиссии, основанный на прочном фундаменте теоретических знаний и приобретенном опыте, позволил принять решение, правильность которого блестяще подтверждена многолетней практикой.

Историю академии «делают» ее выпускники. Можно считать, что страницы книги «Отечественные автоматы» — это страницы славной истории академии, ее факультета стрелкового вооружения.

Автор книги Александр Андреевич Малимон окончил Военную академию имени Ф.Э. Дзержинского в 1943 году и был направлен на полигон (НИПСМВО), где до 1960 года познал все тонкости сложного процесса испытания стрелкового оружия. В течение десяти лет проходил службу в должности военного представителя Управления стрелкового оружия ГАУ на Ижевском машиностроительном заводе. После демобилизации из армии в звании инженер-подполковника работал до 1987 года в отделе главного конструктора этого завода в должности начальника Бюро надежности и долговечности. За плечами автора огромный опыт испытаний стрелкового оружия, его приемочного контроля, конструкторских и технологических исследований. Многие факты, изложенные в книге, автор подтверждает разного рода документами. Значительная часть материалов написана на основе воспоминаний автора о тех событиях, участником и свидетелем которых он был, и о тех людях, с которыми он непосредственно общался в процессе своей трудовой деятельности.

В заключение с приятным чувством гордости за успехи российской оружейной школы отметим, что недавно мы узнали из публикаций в газете «Независимое военное обозрение» (1997 г., № 7), что, по сообщению французской «Либерасьон», автомат Калашникова вошел в список величайших открытий нашего века наряду с аспирином, мобильным телефоном, компьютером, спутником и атомной бомбой. Это величайший успех Михаила Тимофеевича Калашникова и того огромного коллектива ученых, испытателей, технологов, рабочих и служащих предприятий, принимавших в течение многих лет участие в создании отечественного автомата.

Г.Н. Охотников

Предисловие

Стрелковое оружие, в особенности среднего, а в последнее время и малого калибра, является самым распространенным видом вооружения армии, и история его создания представляет несомненный интерес не только для кадрового состава армии и лиц, занятых его производством, но и для широкого круга любителей других различных видов техники.

В настоящей работе основным объектом рассмотрения в историческом аспекте является самый массовый образец отечественной системы стрелкового вооружения автомат АК-47 и его различные модификации. На примере этого типа оружия автором данной работы на основании обобщенных и систематизированных им документальных исторических материалов, с использованием и личного многолетнего опыта по испытаниям новых образцов стрелкового вооружения в полигонных и заводских условиях, делается попытка показать историю создания нового образца оружия вообще, изобразив ее как длительный эволюционный процесс развития данного вида техники.

Сложный комплексный процесс создания нового образца оружия и его последующего технического совершенствования, описанный в книге, протекает в конструкторском бюро (КБ), на испытательном полигоне и в условиях массового производства при непременном участии специализированных разнопрофильных научных организаций. Развитие этого процесса происходит в постоянном творческом взаимодействии всех его участников на всех этапах конструкторской и технологической отработки новой системы.

Не умаляя авторских творческих заслуг создателей новых образцов оружия, в этом процессе показано широкое участие многочисленных специалистов в различных областях оружейного дела, работающих в КБ, на полигонах, в научно-исследовательских институтах и в массовом оружейном производстве. Показано также участие ведущих специалистов Главного управления Министерства обороны по вопросам разработки новых образцов стрелкового вооружения.

Такой комплексный подход к решению назревших проблем стрелкового перевооружения армии с объединением творческих усилий всей отечественной оружейной школы являлся одним из необходимых условий по успешному решению данной задачи.

Книга состоит из трех раздельных, но тесно связанных между собою частей:

1. «Все начиналось на полигонах».

2. «Российские автоматы».

3. «На Ижевских заводах».

Разделение книги на части произведено для удобства изложения материала, но некоторые события и факты, описанные в каждой из них, взаимно переплетаются между собою и дополняют друг друга.

Часть I «Все начиналось на полигонах» в первую очередь содержит историю создания отечественных автоматов, поступавших на вооружение армии в разное время. И действительно, первый отечественный автомат (калибр 6,5 мм), явившийся, по существу, и первым автоматом в мире, был создан В.Г. Федоровым на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы Ораниенбаума в 1916 году. В связи со сложностью конструкции и принятием в «верхах» ориентации в индивидуальном стрелковом оружии пехоты на калибр 7,62 мм (патрон винтовочный) серийное производство автомата Федорова с незаконченной конструктивной доработкой было прекращено в 1925 году, а в 1928 году произошло окончательное изъятие его из состава вооружения воинских частей.

Создание нового отечественного автомата затормозилось на многие годы. И только в годы второй мировой войны отечественные конструкторы по заданию ГАУ делают первые такие попытки, создавая образцы под специально разработанный новый патрон автоматного типа, но калибра 7,62 мм (см. гл. 1 и 8).

Не только первый автомат, но и первый отечественный автоматический карабин под винтовочный патрон был создан на том же полигоне и в том же 1916 году В. А. Дегтяревым. Этот карабин явился отправным моментом при создании его автором целого семейства автоматического оружия уже в советское время.

В 1946 году, спустя 30 лет после появления автомата Федорова, на новом оружейном полигоне (НИПСВО), образованном в 20-х годах на базе старого Ружейного, конструктором М.Т. Калашниковым был создан автомат АК-46, который в 1947 году в переконструированном виде получил наименование АК-47 (см. гл. 9). 50-летие с момента создания этой системы широкая оружейная общественность отмечала в ноябре 1997 года.

Состоявший до этого на вооружении предшественник автомата АК-47 — лучший образец пистолета-пулемета периода второй мировой войны, был создан А.И. Судаевым также на НИПСВО в 1943 году (ППС-43).

На НИПСВО (НИОПе), как научной организации ГАУ, во все периоды ее деятельности протекали главные события, связанные с принятием на вооружение армии новых образцов стрелкового вооружения. При проведении исследований в этой области автором работы, причем далеко не в полном объеме, на конкретных документальных материалах показан весомый вклад безвременно расформированного полигона в решение ключевых проблемных вопросов по стрелковому вооружению армии.

Авторское перо коснулось также жизни рядовых тружеников этого многочисленного коллектива и вне производственной сферы в знак доброй памяти о большом трудовом вкладе в пользу оружейного дела России.

При написании технической истории создания отечественных автоматов различных типов (см. ч. II), начиная от образца Федорова (1916 год) и кончая системой Калашникова (1947 год), наряду с известными печатными литературными источниками различных авторов были использованы документальные архивные материалы в виде технических отчетов и актов по заводским, полигонным и войсковым испытаниям новых образцов стрелкового вооружения, материалы обширного их исследования в различных научных организациях, рекламационные документы из войск, акты инспекторских проверок состояния вооружения армии после длительной войсковой эксплуатации, а также техническая переписка между различными ведомствами, заводами и организациями за весьма длительный период по вопросам создания и совершенствования новых образцов отечественного оружия, организации его массового производства и ремонта.

Исполнителем многих работ по полигонным испытаниям и экспериментальным исследованиям новых конструкций оружия периода 1943–1959 годов был и автор настоящей книги. Благодаря этому, а также подробному изучению архивных документов, через оценку фактов сквозь призму времени автор пришел к некоторым новым выводам по исследуемым вопросам, не претендуя, между прочим, на бесспорность.

Четверть века работы после полигона на Ижевском заводе (первоначально в роли военного представителя на новых конструкторских разработках и в приемке серийного оружия, а затем непосредственно в отделе Главного конструктора завода) также оказала несомненную помощь автору книги в выполнении данной работы.

В книге нашли также отражение личные наблюдения автора за войсковой службой стрелкового оружия в периоды его участия как представителя полигона и ГАУ, в работе различных войсковых комиссий, созданных с инспекционной целью или для проведения войсковых испытаний новых образцов вооружения.

Значительное место и внимание в выполненной работе (см. ч. II, гл. 5 и 6) уделено также автомату Федорова — первенцу России по автоматическому оружию отечественной разработки, а также роли В.Г. Федорова не только в создании этой системы как нового типа оружия, но и в организации ее серийного производства на вновь построенном по его настоянию Ковровском заводе для производства специального автоматического оружия, создаваемого в России.

В.Г. Федоров, 125-летие со дня рождения которого исполняется в мае 1999 года, явился, таким образом, не только основоположником разработки автоматического оружия в России различного назначения, но и основоположником организации его массового производства на научной основе. И не только по своей системе, но и образцам других авторов, в частности В.А. Дегтярева.

Показанный в ч. III книги сложный и длительный по времени процесс освоения АК-47 в массовом производстве (см. гл. 11 и 12) с одновременным проведением больших конструкторских доработок по замечаниям из войск и предложениям оружейного производства в общем-то является типичным для каждой новой системы. Отличия связаны с конструктивными особенностями каждого конкретного образца в сочетании с уровнем завершенности конструктивной его отработки при поступлении в массовое производство.

Но несмотря на все трудности и сложности решения некоторых конструкторских проблем, автомат АК-47 к середине 50-х годов стал системой, не уступающей по своим тактико-техническим характеристикам лучшим зарубежным аналогам по данному классу оружия, эталоном надежности не только в отечественном, но и в зарубежном конструировании оружия. Он стал способным заменить карабин Симонова (СКС-45) под тот же патрон в системе вооружения армии.

По полноте и эффективности конструктивной отработки, а также уровню удовлетворения предъявляемым требованиям автомат АК-47 превзошел своих предшественников по автоматическому оружию пехоты аналогичного периода освоения в массовом производстве.

В достигнутом качестве, даже без учета дальнейшего своего развития с перевоплощением в новые, более совершенные модификации, автомат АК-47 занял достойное место не только в отечественной, но и в мировой оружейной истории. Этому способствовала весьма рациональная конструктивная схема АК-47 с наличием резервных конструктивных возможностей по дальнейшему совершенствованию.

В книге подробно описан процесс непрерывной конструктивной доработки системы АК с созданием реальных предпосылок для разработки на ее основе конструкций с более высокими тактико-техническими характеристиками.

Созданные на базе АК-47 модернизированная система АКМ в конце 50-х годов, а затем АК-74 в начале 70-х годов под патрон малого калибра (5,45 мм) принимались на вооружение по результатам конкурсных соревнований с вновь разработанными достаточно конкурентоспособными образцами других авторов.

Наряду с подробным описанием творческих достижений выдающихся оружейников, обогативших после В.Г. Федорова отечественную оружейную практику и систему вооружения в целом новыми видами автоматического оружия, в книге подробно описаны конструкторские достижения многих других участников многочисленных оружейных конкурсов, которым не достались «лавры победителей», но их прогрессивные идеи и оригинальные конструкторские решения сыграли положительную роль в общем техническом прогрессе отечественной оружейной техники.

Автором книги сделана также попытка коснуться вопроса развития автоматного оружейного производства с технологической точки зрения (см. гл. 16) с подробным описанием процесса создания новых прогрессивных технологий, сложных по трудоемкости разработки и внедрения в поточное массовое производство (изготовление канального отверстия стволов разными способами, отработка различных способов химического покрытия отверстий и наружных поверхностей деталей, применение легких сплавов и пластмасс для изготовления деталей стрелкового оружия, совершенствование сборочных операций и др.).

Подробное описание развития отдельных новых технологий и совершенствования существующих в условиях производства системы АК рассчитано в основном на профессиональных специалистов, занимающихся совершенствованием оружейных технологий и организацией новых производств существующего автомата или подобного ему оружия. В целом же книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся вопросами создания и совершенствования стрелкового вооружения, специалистов в области конструирования, эксплуатации и ремонта оружия, в немалой степени на молодых специалистов, начинающих заниматься конструированием новых образцов стрелкового вооружения.

Автор выражает признательность и искреннюю благодарность за оказанную ему помощь: М.Т. Калашникову, Н.А. Безбородову, А.И. Нестерову, А.Ю. Чукавину, В.П. Ионову, В.К. Тюреву, В.Е. Скороходову, В.В. Шопскому, В.Д. Савину, Р.М. Устюжаниной, Т.Б. Тарасовой, Н.Н. Киселевой, Г.А. Ковалюху, Г.Н. Охотникову, Ю.А. Нацваладзе, В.И. Углову.

Часть I. Все начиналось на полигонах

Глава 1. В годы суровых испытаний

1. На 2-м «направлении»

На календаре май 1944 г. Советские войска ведут успешные наступательные бои по всему советско-германскому фронту. Приближается день окончательной Победы. Но в далеком заокском лесу дальнего Подмосковья тоже стреляют. И очень много, хотя фронт отсюда давно уже передвинулся далеко на запад.

Если в Коломенском поселке Голутвино перейти длинный деревянный мост через Оку, построенный в годы войны как временное сооружение и выйти на объездную рязанскую дорогу, то по мере передвижения по ней все больше будут усиливаться звуки самой стрельбы.

Опытный слух испытателя по звукам выстрелов, их силе и прерывистости, а также по другим известным только ему приметам еще с дальнего расстояния может определить вид оружия и характер проводимых испытаний. Это есть полигон, на котором испытывалось оружие и в довоенное время. Оружие, которому по окончании войны будет дано одно общее название: «Оружие нашей Победы».

Одинокий деревянный домик в лесу на высоком каменном фундаменте, именуемый павильоном. Впереди него под крытым навесом «огневая позиция» с оборудованными огневыми точками, различные станки, стенды и другие приспособления, необходимые для проведения различных видов испытаний. Огневая позиция переходным мостиком соединена с открытой верандой павильона, являющейся одновременно погрузочно-разгрузочной площадкой при доставке и отправке оружия.

А впереди «огневой» широкая, поросшая мелким кустарником лесная просека с фанерными щитами, расставленными на разных дальностях для проведения прицельных стрельб в целях определения рассеивания пуль. Размеры щитов все увеличиваются по мере увеличения расстояния до них. На предельных дальностях щиты весьма больших размеров, они оборудованы специальными передвижными лестницами.

Это целое многоэтажное сооружение, передвигающееся на рельсах. Оно позволяет съемщикам находить пробоины в любом месте щита. Съемщики работают попарно. Один ищет пробоины, определяет их координаты, которые сообщает своему напарнику, и тот сносит их на масштабную карточку для последующей обработки результатов стрельбы. В стороне от щита в лесном массиве блиндажное укрытие для съемщиков, имеющее телефонную связь с огневой позицией.

Внутри павильона большой зал, именуемый стрелковым, со специальными стеллажами, обитыми листовым металлом, для подготовки оружия к испытаниям, чистки и осмотра в процессе испытаний. Имеется простейшее слесарное оборудование и инструмент для производства несложных отладочных работ и исправлений.

В другом конце зала кабинеты для инженеров и техников, обработки материалов испытаний и производства несложных измерений.

Это «второе направление» полигона, где согласно штатному расписанию испытывается групповое автоматическое оружие. Аналогично этому, с учетом специфики испытываемого оружия, оборудованы и другие «направления» полигона, получившие условные номерные наименования от номеров лесных просек. Некоторые испытательные точки полигона имеют наименование по испытываемому виду оружия.

То, что испытывается сейчас на «втором», скорее всего, не увидит уже войны, но это уже будет заделом на будущее.

Такого многолюдья в одном месте давно не видал полигон.

Проводившиеся в начале войны конкурсы по созданию новых образцов стрелкового вооружения различных видов также были многопредставительные, но тогда образцы подавались на полигон не все сразу, а по мере готовности. Так они и испытывались порознь или небольшими группами. Однако сейчас разработчики оружия под патрон обр. 1943 г., получившего обиходное наименование «промежуточный» (между винтовочным и пистолетным), подали на полигонные испытания свои образцы почти все сразу.

Свои новые конструкции для конкурсных испытаний представили не только широко известные оружейные конструкторы, чьи образцы обеспечивали победу Советской Армии в жестоких сражениях с гитлеровскими полчищами, но и представители нового пополнения авторитетной когорты отечественных оружейников. Среди них и конструктор полигона А.И. Судаев, недавний выпускник Артиллерийской академии, но уже успевший заявить о своем таланте конструктора при создании пистолета-пулемета нового образца.

Эти испытания явились не только показом новых творческих достижений талантливых отечественных конструкторов старшего поколения. Испытания предоставляли также возможность для самовыражения своих творческих способностей новой конструкторской смене, обладающей свежими теоретическими знаниями и вносящей элементы новизны в способы конструирования оружия.

На испытаниях присутствовали также руководители КБ оборонной отрасли, представители главных управлений Наркоматов обороны и вооружения, научных организаций. На короткий срок приезжал на испытания и самый молодой нарком Д.Ф. Устинов, умелый организатор оружейного производства, обеспечивавший выпуск всех видов вооружения для нужд фронта в необходимых количествах.

Назначенный на должность наркома вооружения в самом начале войны в возрасте 32 лет, Дмитрий Федорович Устинов, кроме массового производства штатного оружия, уделял также большое внимание вопросам дальнейшего совершенствования всей системы отечественного стрелкового вооружения.

Весьма представительный кворум конструкторов оружия возглавлял «патриарх» отечественных оружейников — выдающийся теоретик и практик оружейного дела, основатель русской конструкторской школы по созданию автоматического оружия генерал-лейтенант инженерно-артиллерийской службы В.Г. Федоров. Его широкомасштабные исследования в области вооружений, нашедшие отражение в многочисленных научных публикациях, сыграли огромную роль в формировании самобытной отечественной оружейной школы и воспитании большой плеяды высококвалифицированных мастеров оружейного дела, как в области конструирования, так и в области производства автоматического оружия.

Владимир Григорьевич Федоров (1874–1966) был не только теоретиком, впервые изложившим основания устройства автоматического оружия, но и основоположником его создания в России. Автомат системы Федорова, созданный в 1916 году, был первым образцом индивидуального автоматического оружия отечественного происхождения, который нашел применение в русской армии.

Требования к индивидуальному автоматическому оружию, выявленные первой мировой войной 1914–1918 гг. (уменьшение прицельной дальности стрельбы до 1000 м; переход к карабинному стволу; огонь одиночный и непрерывный; возможность стрельбы на ходу; заряжание из обоймы и вставным магазином), впервые нашли отражение в автомате конструкции В.Г. Федорова. Они не утратили своей значимости и спустя десятилетия.

На автомате Федорова учились оружейному делу и приобщались к самостоятельному конструированию оружия даровитые, имеющие природную склонность к изобретательству последователи выдающегося русского оружейника В.А. Дегтярев, С.Г. Симонов, Г.С. Шпагин. «Под руководством В.Г. Федорова выросли и теперь стали известными всей стране виднейшие конструкторы по стрелковому вооружению», — отмечалось в приказе наркома вооружения СССР Д.Ф. Устинова от 23 августа 1943 г. в связи с 70-летием со дня рождения В.Г. Федорова и 40-летием его научной деятельности.

В.Г. Федоров был организатором и участником первых конкурсов по автоматическому оружию, проводившихся в России в начале XX века, где главными его «соперниками» были иностранные конструкторы. На этот конкурс Федоров ничего не представил. Он присутствует здесь как представитель Наркомата вооружения в комиссии по конкурсным полигонным испытаниям нового оружия.

Свои образцы представили на конкурс ученики и помощники Федорова по первым отечественным разработкам автоматического оружия В.А. Дегтярев, С.Г. Симонов, Г.С. Шпагин.

Василий Алексеевич Дегтярев (1880–1949) первые профессиональные знания и практический опыт работы по оружейному делу приобрел на Тульском оружейном заводе. Дальнейшее повышение его оружейной квалификации проходило в оружейной мастерской Офицерской стрелковой школы Ораниенбаума в период прохождения там действительной военной службы в 1901–1906 гг., а затем по вольному найму на должности оружейного мастера. В оружейной мастерской Офицерской стрелковой школы В.А. Дегтярева судьба свела с В.Г. Федоровым, разработчиком первых образцов отечественного автоматического оружия, и он стал первым его помощником в практической реализации конструкторских проектов. Многолетняя совместная работа с В.Г. Федоровым в оружейной мастерской Офицерской стрелковой школы, а затем на Ковровском заводе сыграла решающую роль в творческом становлении будущего именитого конструктора основных видов отечественного стрелкового оружия В.А. Дегтярева.

Работая с В.Г. Федоровым на сборке автоматической винтовки, а затем и автоматов калибра 6,5 и 7,62 мм, В.А. Дегтярев стал заниматься и самостоятельным конструированием оружия. Первым его образцом был автоматический карабин калибра 7,62 мм, в котором были заложены основы дальнейших творческих успехов Дегтярева как конструктора-оружейника.

Сергей Гаврилович Симонов (1894–1986) стал работать с В.Г. Федоровым на сборке автоматов слесарем-отладчиком уже на вновь построенном в г. Коврове оружейном заводе, созданном для производства специального автоматического оружия.

В.Г. Федоров как работник ГАУ, длительное время добивавшийся постройки такого завода, в 1919 году стал первым его техническим директором. Владимир Григорьевич организует на нем первое в России проектно-конструкторское бюро по разработке новых типов автоматического оружия и возглавляет его, совмещая эту работу с исполнением обязанностей технического директора завода.

Знакомство слесаря-отладчика автоматов С.Г. Симонова с автором этой системы заканчивается тем, что он, как и В.А. Дегтярев, также становится конструктором оружия. «В.Г. Федоров — мой учитель, — говорит С.Г. Симонов, — он заложил во мне основы начала конструирования и производства оружия».

Новичком в оружейном деле пришел на Ковровский завод Г.С. Шпагин в 1920 году и сразу стал слесарем в опытной мастерской конструкторского бюро. Появилась возможность изобретать. Вскоре под руководством Федорова он становится конструктором. Помощь ему в этом оказывает и мастер Дегтярев.

В конструкторском бюро нового оружейного завода России в начале 20-х годов образовалась группа оружейников-энтузиастов во главе с В.Г. Федоровым, занявшаяся поиском новых путей насыщения отечественных вооруженных сил новыми видами собственного автоматического оружия.

Изобретательская деятельность С.Г. Симонова началась с разработки ручного пулемета, но первый конструкторский успех пришел к нему при разработке автоматической винтовки обр. 1936 года (АВС), первого образца данного вида оружия, принятого на вооружение Красной Армии в 1936 году. Она осваивалась в массовом производстве на Ижевском заводе.

В 1941 году на вооружение Красной Армии принимается 14,5-мм противотанковое ружье Симонова (ПТРС), нашедшее широкое применение на фронтах Великой Отечественной войны. Вторая попытка создания ручного пулемета под винтовочный патрон в годы Великой Отечественной войны оказалась неудачной не только для Симонова.

Георгий Семенович Шпагин (1897–1952) с 1922 года активно участвует в создании новых образцов оружия. Наиболее значительными его работами явились модернизация 12,7-мм крупнокалиберного пулемета (ДШК) и создание максимально простой и высокотехнологичной конструкции пистолета-пулемета (ППШ) образца 1941 года.

К знаменитой плеяде зачинателей конструирования отечественного автоматического оружия относится и Ф.В. Токарев.

Федор Васильевич Токарев (1871–1968), с юных лет проявивший интерес к оружейному делу в родной казачьей станице Егорлыкской под влиянием конструктора 6-линейной казачьей винтовки А.Е. Чернолихова, всю свою жизнь посвятил созданию автоматической винтовки калибра 7,62 мм. Его упорная и настойчивая работа по решению этой задачи, начатая в 1907 году в оружейной мастерской Офицерской стрелковой школы, а затем продолжавшаяся на Сестрорецком и Тульском оружейных заводах, завершилась созданием в 30-х годах самозарядной винтовки СВТ-38, которая стала поступать на снабжение армии. После модернизации, с учетом опыта боевого использования, она принята на вооружение под наименованием СВТ-40. И хотя недолго состояла на массовом производстве винтовка Токарева, но накопленный опыт при ее создании, конструкторской доработке и эксплуатации сыграл положительную роль в работе конструкторов при дальнейшей разработке оружия подобного типа.

Но на самозарядной винтовке не замыкалась конструкторская деятельность Ф.В. Токарева. В 1924 году им осуществлена переделка станкового Максима под ручной вариант пулемета, который состоял некоторое время на вооружении армии.

Разрабатывались Токаревым опытные образцы пистолетов-пулеметов, а в 1930 году поступил на снабжение войск самозарядный пистолет системы Токарева — ТТ, который в годы войны являлся основным видом личного оружия офицерского состава.

Итог всей научной и конструкторской деятельности отечественных энтузиастов оружейного дела и первооткрывателей отечественной школы конструирования автоматического стрелкового оружия в 30-х годах подводит профессор А.А. Благонравов в период работы на стрелковом факультете, а затем факультете вооружения Артиллерийской академии им. Ф.Э. Дзержинского, который он возглавлял до начала Великой Отечественной войны.

Анатолий Аркадьевич Благонравов (1891–1975) после окончания этой академии в 1929 году, именовавшейся в то время Военно-технической, положил начало организации подготовки инженерно-технических кадров по оружейным специальностям первоначально созданием нового ружейно-пулеметного отделения на артиллерийском факультете академии.

В период создания специального факультета и кафедры по стрелковому вооружению А.А. Благонравов, обобщая накопленный опыт проектирования и исследований автоматического стрелкового оружия и произведя самостоятельно ряд дополнительных исследований, написал капитальный труд «Основания проектирования автоматического оружия». Указанная книга, а также последующие научные труды Благонравова по материальной части стрелкового оружия служили не только учебным пособием при подготовке оружейных кадров в стенах академии, но и являлись настольным руководящим техническим пособием для конструкторов-оружейников промышленных КБ. Ими было положено начало формирования новой отечественной оружейной школы на прочной научно-технической основе, ставшей именоваться в конструкторском мире «школой Благонравова».

Теоретические основы проектирования оружия, разработанные А.А. Благонравовым, в дальнейшем во многом были дополнены его учениками и последователями на кафедре стрелкового вооружения.

Важным вкладом в оружейную практику была разработка Э.А. Горовым и М.Г. Арефьевым новых расчетно-аналитических методов проектирования и исследования механизмов оружия, получивших широкое применение в конструкторской и исследовательской работе.

Преемником А.А. Благонравова по руководству кафедрой В.А. Малиновским, которую он возглавлял весьма продолжительное время, разработан и введен в учебный процесс новый курс: «Проектирование пулеметных станков и установок» с изданием книги такого же наименования. В опубликованных работах В.А. Малиновского впервые вскрыта весьма существенная роль свойств пулеметных станков в вопросах обеспечения меткости стрельбы как одного из важнейших боевых качеств оружия. Теоретические основы проектирования пулеметных станков, изложенные в этих работах, нашли свое воплощение в личной конструкторской практике В.А. Малиновского при разработке нового станка треножного типа к пулемету СГМ, который после длительных мытарств был принят на вооружение армии.

По оружию наиболее удачным конструкторским участием работников Артакадемии в проводимых конкурсах была разработка Безручко-Высоцким в 1942 году пистолета-пулемета, который по своим основным положительным конструктивным особенностям имел большое сходство с образцом конструкции А.И. Судаева.

Рядом положительных конструктивных особенностей, представлявших собою техническую новизну, обладали ручной и станковый пулеметы Горова и Любимова, созданные на той же кафедре вооружения, проходившие конкурсные испытания на полигоне в 1942–1943 гг.

Лабораторией кафедры вооружения Артакадемии проводились большие поисковые работы по созданию специального оборудования и приборов для лабораторных исследований оружия, которые впоследствии находили применение в ряде других научно-исследовательских, учебных и проектирующих оружие организациях, а также на оружейных заводах.

Представленное на первые конкурсные испытания новое оружие, созданное в военное время конструкторами разных поколений, было, безусловно, шагом вперед в отечественном оружейном деле.

Конструкторы старшего поколения в созданных ими новых системах, при наличии в них и элементов новизны, незыблемо сохраняли верность своему, утвердившемуся годами конструкторскому почерку. Он сохранялся прежде всего в главных принципах построения оружия, что придавало новым системам и внешнюю схожесть с ранее созданными этими же авторами типами оружия. Авторскую принадлежность образцов Дегтярева, Токарева, Симонова можно было определить издалека, не рассматривая их внутреннего содержания. Принцип подобия сохранялся не только по внешнему виду образцов, но и по конструкторскому оформлению многих внутренних деталей.

Образцы оружия, созданные конструкторами нового поколения, не имели сходства со штатными системами, находящимися на вооружении. Не были они еще пока и похожи друг на друга.

Заимствование уже созданного, обладающего практической перспективой при разработке новых систем в отечественной конструкторской практике стало утверждаться в годы Великой Отечественной войны. Это обуславливалось требованиями военного времени по созданию наиболее совершенных систем в максимально сжатые сроки. Это рекомендовалось полигоном и ГАУ. Этому способствовало также отсутствие патентной защищенности изобретений. Такой подход к конструированию оружия утвердился и в послевоенное время, что было связано и с усилением внимания к вопросу обеспечения унификации деталей и отдельных сборок вновь создаваемых изделий не только с ранее выпущенными однотипными образцами, но и с образцами разных типов, разных по своему назначению, в том числе и создаваемых различными авторами. В послевоенное время это стало находить отражение и в директивных указаниях Главного управления Министерства обороны и отраслевого промышленного министерства (арх. 2512-56, стр. 111, арх. 2591-57, стр. 31). Связано это было, помимо всего прочего, и с необходимостью упрощения поставки ремонтного ЗИПа в войсковые ремонтные органы и производства самого ремонта.

Выполнению этих задач в годы войны способствовало все большее накопление в творческом арсенале отечественных оружейников рациональных конструкторских решений, расширяющих возможности выбора лучшего при создании новых образцов и модернизации существующих. Отечественная война не могла не способствовать активизации и ускорению этого процесса. Учитывался также и зарубежный опыт конструирования в силу более широкого его познания по материалам всесторонних исследований наиболее совершенных образцов на полигоне и в других специализированных организациях.

Результаты весьма активной и плодотворной деятельности отечественных оружейников в годы войны в сочетании с расширением сети специальных проектно-конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов способствовали тому, что уже в это время работа над оружием стала приобретать формы коллективного творчества и это впоследствии дало весьма положительные результаты.

Постепенное накопление положительных качественных тенденций развития оружейной техники в предвоенное, и особенно в военное, время в дальнейшем явилось потенциальной основой для коренных преобразований в системе вооружения армии и стремительного прорыва ее технического развития в сторону нового прогресса.

2. Это было только начало

К середине мая первые конкурсные испытания автоматов и пулеметов под новый патрон постепенно набирают свою силу. За каждым образцом на весь период испытаний закреплен офицер. Большинство — это недавние выпускники Артиллерийской академии. Для молодых испытателей участие в этой работе и постоянное тесное общение с именитыми конструкторами, по штатным образцам которых они совсем недавно сдавали экзамены в Академии, это была большая школа приобщения к «тайнам» конструкторского мастерства и получения новых знаний.

Руководитель испытаний — инженер-капитан Каннель Б.Л. из числа большой группы военных инженеров последнего предвоенного выпуска Академии, направленной на полигон «для дальнейшего прохождения службы». Председатель комиссии — заместитель начальника оружейного отдела УСВ ГАУ — инженер-подполковник Башмарин А.Я.

Ежедневно комиссией подводились итоги испытаний, при этом было замечено, что по всем показателям выделяется автомат Судаева. Обратила на себя внимание в этой системе более рациональная, чем у других образцов, схема размещения подвижного узла в ствольной коробке. Затворная рама в этой системе как бы лежит сверху на коробке, а снизу к ней подвешен затвор, свободно перемещающийся по внутренним направляющим коробки. Такое размещение подвижного узла автоматики уменьшало ее чувствительность к различным загрязнением, скапливающимся во внутренней полости коробки. Соединение рамы со ствольной коробкой, закрываемой сверху крышкой, осуществлено короткими направляющими с большими зазорами в сочленении деталей и малыми поверхностями трения.

На эти конструктивные особенности автомата Судаева не мог не обратить своего внимания и В.А. Дегтярев. По разрешению председателя комиссии он познакомился с этим образцом, но своего мнения о нем и, тем более, критических замечаний не высказывал.

Проявил интерес к этому образцу и конструктор С.Г. Симонов, пришедший с «четвертого направления», где испытывается его карабин. Здесь же испытываются его ручные пулеметы. Симонов остановился недалеко от стеллажа и со стороны наблюдает за чисткой судаевского автомата, который только что прошел испытания в условиях запыления. Подошедший к нему Дегтярев, бросив взгляд в сторону лежащего на стеллаже разобранного автомата, заметил:

— Умная система, Сергей Гаврилович, ничего не скажешь. Хорошая смена к нам с тобой подходит.

— Вполне согласен с Вами, Василий Алексеевич. Сейчас, говорят, эта система прошла запыление без единой задержки.

— А ты обрати внимание на затворную раму, какая она угловатая и неотесанная. Ты думаешь, ее нельзя было изготовить более аккуратно, сделать более обтекаемой и изящной? Но это же убавило бы ее вес, а вес — это энергия движущихся частей.

— Эта система и работает лучше, чем наши, но дело, наверное, не только в раме, — заметил Симонов.

— Да, есть у нее то, чего нет у наших образцов.

— Ты гляди, затворная рама у него где находится?

— В самом верху, почти вся над ствольной коробкой, и никакие загрязнения, которые собираются внутри оружия, не влияют на его работу.

— Василий Алексеевич, у меня так же все сделано. Стебель затвора сверху.

— Так, да не так, — покачав головою, заметил Василий Алексеевич. У тебя направляющие выступы где? На стебле затвора. А направляющие пазы для них? Внутри ствольной коробки. У Судаева все наоборот. А это не одно и то же. И, кроме того, у тебя стебель с широкими и длинными направляющими сначала направляется ствольной коробкой, а затем — крышкой коробки.

— Это нехорошо, — заключил Василий Алексеевич, сделав ударение на последнем «о».

И здесь Симонов не удержался от критики системы Дегтярева.

— А у Вас, Василий Алексеевич, затвор с рамой еще глубже спрятаны, а рама при накате работает как клин, распирая в стороны боевые упоры. Тоже потери скорости и энергии.

— Твоя правда, Гаврилыч, я об этом давно думаю.

— Есть у меня одна задумка, но поздно сейчас что-то менять. На эти испытания пока прислал я автомат с перекосом затвора, но только вверх, а не вниз, как у тебя. Чтобы ты не жаловался. Последние слова Василий Алексеевич уже произнес в шутливом тоне.

— Я это уже давно заметил, — добродушно и тоже улыбаясь ответил Сергей Гаврилович Симонов.

На этом разговор двух давних друзей и коллег по совместной учебе в «академии» В.Г. Федорова временно прервался.

К Василию Алексеевичу подошел слесарь-отладчик Н.Д. Зернышкин и, как бы в подтверждение недавних разговоров двух конструкторов, доложил, что один из пулеметов Дегтярева «споткнулся» на запылении — дал две задержки, а затем стал работать без отказов.

— Две задержки тоже много, — заметил Василий Алексеевич и решил сам осмотреть состояние этого образца непосредственно на огневой позиции.

Метод испытания оружия в условиях запыления в то время на полигоне был весьма примитивным. Оружие запылялось в закрытом ящике с раздуванием пыли небольшим мехом с ножным «приводом». В аналогичном ящике производилось и замораживание оружия путем запуска в него углекислоты через отверстие в боковой стенке из громоздкого и тяжелого баллона. Для поддержания минусовой температуры в ящике в пределах 50–60 градусов по Цельсию в течение двух часов, без учета времени на «нагон» температуры до заданной величины, требовалось 6–7 баллонов углекислоты. Со стрельбой на открытом воздухе требовалось проявлять торопливость, особенно в летнее время, иначе оружие отпотевает, покрываясь толстым слоем инея, после чего требуются длительные нахаживания подвижной системы вручную до получения первых выстрелов.

Указанные методы испытаний не могли претендовать на полную имитацию реальных условий эксплуатации оружия. Они позволяли лишь в какой-то мере давать сравнительную оценку образцам различных конструкций.

Трудно было соблюдать и идентичность условий испытаний при повторениях опыта.

В.А. Дегтярев был ведущим конструктором стрелкового оружия своего времени, являясь главным разработчиком основных образцов отечественного стрелкового вооружения. Его образцы были базовой основой отечественной системы стрелкового вооружения армии еще в довоенное время.

«Во всей истории развития ручного огнестрельного оружия нет ни одного оружейного конструктора, ни одного оружейного изобретателя, многогранная талантливость которого дала бы столько разнообразных образцов, как это было выполнено В.А. Дегтяревым», — отмечается в материалах ученого совета Артиллерийской академии по присвоению В.А. Дегтяреву ученой степени доктора технических наук.

Василию Алексеевичу Дегтяреву в числе других ведущих разработчиков основных видов военной техники в годы войны было присвоено генеральское звание, минуя все офицерские ступени, что не только отмечало прежние заслуги, но и определяло его роль в дальнейшем совершенствовании вооружения армии.

На полигон генерал-майор Дегтярев последний раз прибыл в гражданской форме одежды, но ладно сшитой и аккуратно подогнанной, как бы по военным меркам и требованиям. С членами комиссии вел себя весьма скромно и корректно, не вступая ни в какие споры и не предъявляя никаких претензий. Был малоразговорчив с рядовыми испытателями и не вмешивался в их дела, контакты с ними поддерживали помощники конструктора. Сам конструктор, чувствовалось, в мыслях был связан с другими, более сложными проблемами, которые он продолжал обдумывать уже здесь, на полигоне.

Приезд В.А. Дегтярева для полигона, его инженерно-технического состава, конструкторов, испытателей, — всех, чья работа многие годы была связана с оружием выдающегося и весьма плодовитого конструктора, был знаменательным и не часто повторяющимся событием.

К новым образцам, созданным этим конструктором, проявлен большой интерес не только комиссии, но и всех, кто был связан с их испытаниями и исследованиями.

Из трех образцов, представленных КБ Дегтярева, в конструкторском отношении с самого начала наиболее перспективным был признан пулемет с ленточным питанием, имеющим прямую подачу патрона. Он стал выделяться в лучшую сторону среди пулеметов других конструкций и по результатам испытаний.

По принципиальной схеме устройства автоматики пулемет Дегтярева не отличался от модернизированной штатной системы ДП, но имел большие переделки по конструктивному оформлению многих деталей и узлов. Промежуточный патрон образца 1943 года, созданный Н.М. Елизаровым и Б.В. Семиным, позволял существенно уменьшить габариты ручного пулемета и снизить его общий вес. Длина нового пулемета Дегтярева по сравнению с пехотным ДП уменьшилась более чем на 200 мм, а общий вес со снаряженным магазином, более чем вдвое увеличенной емкости, снизился с 8,4 до 7,4 кг. Указанное снижение веса еще не в полной мере характеризовало уровень повышения маневренных качеств пулемета, которые существенно повышаются, если учитывать вес носимого боекомплекта патронов. Вес патронной коробки со снаряженной лентой на 100 патронов у нового пулемета был на 0,4 кг меньше, чем вес дискового магазина ДП, вмещающего 47 патронов.

Новый пулемет Дегтярева по сравнению со своим предшественником был более компактным и внешне более привлекательной конструкции. Черный блеск плотного оксидного покрытия с немного сероватым оттенком придавал ему и хороший декоративный вид. А прославленный в годы войны ручной пулемет ДП даже в модернизированном виде выглядел рядом с новым образцом громоздким, рогатым и неуклюжим. Он стал вдруг сразу тяжелее в руках испытателя, чем прежде.

Создание легкого ручного пулемета с лучшими эксплуатационными и маневренными качествами было, конечно, шагом вперед в конструкторском деле, если не учитывать тот факт, что старый тяжелый образец сохранял превосходство перед новым по эффективности поражения целей за дальностью 600–800 м. Но это было уже связано с преимуществом винтовочного патрона, которому существенно уступал по баллистическим свойствам новый, образца 1943 года. С увеличением дальности стрельбы это преимущество прогрессивно усиливалось.

Новый пулемет Дегтярева по надежности работы уступал автомату Судаева, а при стрельбе со сменой огневых позиций требовал второго номера расчета для своего обслуживания и переноски коробок с лентами. Но стрельба на ходу была невозможна даже в этом случае. Наличие разборного деревянного цевья на стволе позволяло осуществлять короткие перебежки с пулеметом, удерживая его даже одной рукой, но этого оказывалось еще недостаточно. Встал вопрос о прицепной коробке с лентой небольшой емкости, и конструктор начал думать об этом тут же, на испытаниях. Маленькая коробка круглой формы с лентой на 100 патронов вместе с квадратными приставными коробками на 200 патронов была подана на испытания, но она не пристегивалась к пулемету.

3. На испытаниях не обходится без происшествий

На «втором направлении» полигона был обычный рабочий день. Все работы проводились по намеченному плану в соответствии с программой испытаний, и ничто не предвещало событий, могущих вызвать беспокойство комиссии или огорчить разработчиков оружия, хотя без этого на полигонных испытаниях обходилось редко. Находят для себя дело и конструкторы. Высокая открытая веранда павильона была весьма удобным местом не только для наблюдения за ходом испытаний на огневой позиции, но и для новых творческих поисков авторов испытываемых образцов. В.А. Дегтярев, сидя на табуретке у входной двери, нагнувшись, примеряет круглую патронную коробку к своему свободному от испытаний ручному пулемету, стоящему сошками на полу. Приподняв левой рукой приклад кверху, правой Василий Алексеевич ищет наиболее приемлемое пространственное положение коробки по отношению к низу пулемета, которое потом он зафиксирует специальным кронштейном. Стоящий рядом Симонов догадывается, над чем думает его нынешний «соперник» по конкурсу, и вопросов не задает.

Кажется, совсем недавно Василий Алексеевич был здесь на конкурсе станковых пулеметов, и их испытатель В.Ф. Лютый показывал ему, не для похвалы, а с целью узнать мнение и получить оценку авторитетного конструктора, легкий ручной пулемет ЛАД (Лютого, Афанасьева, Дейкина) с ленточным питанием под пистолетный патрон, разработанный в условиях полигона. С чисто конструкторской точки зрения Дегтяреву понравился этот пулемет и заложенные в нем элементы технической новизны: оригинальная схема размещения подвижного узла в штампованной ствольной коробке с загибами в верхней части, рычажная схема механизма подачи ленты, размещенного в крышке коробки, а также прицепная патронная коробка с лентой. Василий Алексеевич дал высокую оценку конструкции пулемета, разработанной на полигоне, а авторов разработки, совмещающих основную испытательную работу с конструкторской, удостоил личной похвалы.

Вспомнил, видимо, автор ДС-39 и то время, когда полигон был склонен вторично рекомендовать эту систему в доработанном виде для принятия на вооружение Красной Армии. Но уже шла война, и все оружейные заводы были переналажены на выпуск пулеметов Максима.

Решать проблему прицепной коробки в системе Дегтярева оказалось сложнее, чем в пулемете ЛАД или тяжелых пулеметах более позднего времени, у которых отражение гильз шло через боковое окно ствольной коробки. У пулеметов Дегтярева гильзы выбрасываются вниз через окно затворной рамы, и конструктору пришлось сделать «висячий» кронштейн снизу ствольной коробки, который решал две задачи: крепил патронную коробку и с помощью специального лотка сферического профиля отражал выбрасываемые из пулемета гильзы в сторону. Реализация этого замысла была осуществлена при доработке пулемета после первых полигонных испытаний.

Занят своим делом и инженер-майор Судаев А.И. Примостившись на пустом патронном ящике в противоположном конце веранды, он что-то рисует в своем блокноте. Видимо, в голову тоже пришла какая-то новая идея, и он начал ее прорабатывать здесь же, на испытаниях.

По полученным предварительным данным, автомат Судаева лидирует на испытаниях, но и по нему имеются замечания комиссии.

В зале и на огневой позиции время от времени появляется Канель, он наблюдает за ходом испытаний, уточняет с испытателями отдельные программные вопросы и одновременно выясняет у конструкторов отдельные вопросы по их объектам испытаний, необходимые при составлении отчета. Если это не сделать сейчас, то, когда все разъедутся, будет уже поздно. И, кроме того, нужно выкраивать время для составления отчета уже теперь, так как сроки, отпущенные на выполнение работы, крайне ограничены.

Генерал-лейтенант Федоров на испытаниях пользовался большим всеобщим уважением, выражавшим признание его больших заслуг в области развития отечественного стрелкового вооружения. Обладая высокой технической эрудицией и большим багажом знаний в этой области, Федоров был на испытаниях человеком, с которым находилось о чем поговорить любому из конструкторов или участников испытаний.

Подолгу Федоров беседует с инженер-капитаном Лютым, который явился для него интересным собеседником как офицер, недавно вернувшийся с фронта, где изучал боевой опыт эксплуатации штатного отечественного оружия. Это была попутная цель поездки испытателя в действующую армию, которая была не менее важной, чем основная, связанная с войсковыми испытаниями станкового пулемета Горюнова — победителя в конкурсе 1942 года. Владимира Григорьевича интересуют недостатки отечественного оружия, проявившие себя в длительной войне, и пожелания войск в отношении его совершенствования.

Вопросы войсковой эксплуатации оружия интересовали Федорова еще и потому, что сам он в это время проводил исследования по иностранному стрелковому оружию, появившемуся в действующей армии с некоторыми изменениями в связи с изменившимися условиями ведения войны.

В.Ф. Лютый охотно делился своими впечатлениями по фронтовой поездке не только с генералом Федоровым, но и с конструкторами, представившими свои новые образцы на данные испытания. Окончательный итог в виде НИР будет после тщательной обработки и обобщения фронтовых материалов.

Но были и у испытателя вопросы к старейшему отечественному оружейнику. В руке испытатель держит два патрона: 7,62-мм винтовочный с легкой остроконечной пулей и новый —«промежуточный» такого же калибра. По сравнению с винтовочным пуля нового патрона имеет меньшую остроконечность, носовая ее часть выглядит как бы осаженной книзу, создавая впечатление образования увеличенной выпуклости по конусной поверхности. По общему внешнему виду малогабаритный новый патрон с блестящей плакированной поверхностью гильзы выглядит весьма привлекательно. Но у В.Г. Федорова есть собственное мнение в отношении патрона для такого оружия, как автомат. Он считает, что автомат может иметь патрон меньшего калибра, чем у существующего винтовочного, и обладать при этом хорошей баллистикой.

Дальнейшее усовершенствование автоматного патрона покажет, что калибр 6,5 мм, на котором Федоров остановил свой выбор в 1913–1916 гг. в результате проведенных им больших исследований, не явился еще пределом его изменения в сторону дальнейшего уменьшения.

Воспитанный на высоких нравственных традициях старого российского офицерского корпуса и обладая высоким уровнем интеллектуального развития и общечеловеческой культуры, В.Г. Федоров общался на испытаниях с людьми, независимо от возраста и занимаемого положения, с чувством такта и уважения. Живя с молодыми офицерами, еще не обжившимися семьей, в одной гостинице, Владимир Григорьевич никогда не проходил мимо, встречая испытателя на лестничной клетке. Он останавливался, здоровался за руку и всегда находил что-то спросить или что-то посоветовать, но не по работе, проводимой на «направлении», а касающееся обыденной, повседневной жизни молодого офицера.

Но в тот, казалось, благополучный для всех рабочий день произошло событие, может быть, не столько неожиданное для конструктора, сколько для испытателя. После всех предварительных проверок для испытаний на полную живучесть подготовлен один из пулеметов Дегтярева. Но с началом этой работы получилась заминка, так как все стрелки-профессионалы были на испытании других изделий.

— Разрешите, я попробую, — обратилась к председателю комиссии миловидная, с выделяющимися и без макияжа черными ресницами, Надя Прокофьева, занимавшаяся набивкой патронов в магазины. Она всегда в подобных случаях приходила на выручку организаторам испытаний. Никто из руководителей не возражал, рассчитывая на то, что в скором времени должен освободиться кто-то из профессионалов мужчин.

На огневой позиции было все готово. На ровной грунтовой площадке стоял пулемет на сошках, рядом — полный комплект снаряженных дисковых магазинов каждый емкостью 50 патронов. Для удобства стрельбы из положения лежа сзади пулемета положили войлочную подстилку. Слева, невдалеке от пулемета, стояло железное корыто небольших размеров, наполненное свежей водой. По программе испытаний охлаждение пулемета производилось погружением ствольной части в воду через каждые 200 выстрелов. Стрельба направленная, неприцельная, с приданием стволу некоторого угла возвышения. Чистка системы с неполной разборкой — через 3000.

Сделано два захода. При охлаждении ствола в воде замачивалась и значительная часть ствольной коробки. У стрелка после третьего охлаждения все руки и даже лицо — в смазке, загрязненной черным пороховым нагаром. В процессе стрельбы пышные локоны девушки все время спадали на лицо, закрывая ей глаза. То и дело приходилось поправлять прическу рукой. В результате девушка перепачкала лицо.

Посмотрев на разукрашенное лицо девушки, офицер почувствовал в этом и свою вину. Подумав, что она достаточно уже «настрелялась», он решил ее заменить.

— Иди, Надя, умойся, и будешь вести журнал испытаний, а я тоже хочу немного пострелять, — сказал офицер девушке.

— Что и где отмечать в журнале, я буду тебе говорить. Возражений не было.

Через некоторое время, вручив своему помощнику журнал испытаний, дав при этом необходимые пояснения по заполнению его граф, офицер сам лег за пулемет. Но недолго ему пришлось стрелять. Сразу же после первого произведенного им охлаждения оружия его постигла неприятная участь неудачника. Пулемет стал отказывать в работе. «Зачихал». Один-два выстрела — и остановка. Неполные откаты частей. Из газовой каморы после таких выстрелов вырывается вверх легкий дымок, который сразу исчезает, — испарение попавшей воды. Испытания остановлены. Неожиданным это было не только для членов комиссии, но и для представителей других КБ, сразу заполнивших «огневую», забыв о правилах поведения на полигонных испытаниях. На огневой позиции, а также в зале, где производится чистка и осмотр оружия, представителям главного конструктора испытываемого образца разрешалось общаться со своим изделием только в тех случаях, когда руководителю испытаний нужно было разобраться в чем-то неожиданном и получить необходимые пояснения.

Но любопытство преодолевает все запреты: образец конструкции Дегтярева — и вдруг такое… Пулемет не выдержал испытаний частой замочкой после нагрева стрельбой. Никто из присутствовавших при этом представителей автора системы не верил в случившееся, вернее, в то, что отказ в работе мог произойти по вине оружия. Мы у себя на заводе так же охлаждали, и все было нормально, здесь, наверное, вода другая, — говорит один из представителей. — Здесь что-то не то, — добавляет второй, и это «не то» уже бросает тень и на соблюдение правил испытания. Послышались вопросы: как погружал? сколько держал? какая вода? ее температура? и т. п. Неопытный еще в этих делах испытатель, впервые оказавшись в подобной ситуации, на все вопросы отвечал, а про себя думал: «А может быть, на самом деле допустил какую-то оплошность, хотя, вроде, все делал по правилам?». К ведущему испытания офицеру подошел начальник испытательного подразделения: «Товарищ старший лейтенант, где вы воду брали? — В колодце, товарищ майор, что за углом павильона, — там, где всегда берем… — Я всем еще „вчерась“ говорил… — но в этот момент майора позвал к себе председатель комиссии Башмарин, не дав ему закончить разговор с испытателем.

А на лесной тропинке, что ведет на „третье направление“, где размещается лаборатория Шевчука, замаячила фигура начальника испытательного отдела Н.А. Орлова в серой габардиновой гимнастерке, подпоясанной широким офицерским ремнем без портупеи. Он направлялся к павильону, но, увидев в стороне большое скопление людей на огневой позиции, изменил свой курс и направился в гущу происходящих там событий. На быстром ходу преодолев ступеньки бокового входа и не переступив еще порога отдельного отсека „огневой“, подполковник в доброжелательном настроении сразу бросил в сторону испытателей: „Что вы тут снова натворили, едят вас мухи с комарами? Ох и подводите же вы меня, черти!“ Увидев в стороне Башмарина, Николай Александрович направился к нему и сразу включился в разговор, который тот вел с начальником подразделения. Разговор этот шел, очевидно, о способе охлаждения оружия, так как они все время поглядывали на „злополучное“ корыто. Подобные ситуации начальник отдела, накопивший в этом деле уже достаточный опыт, оценивал как обычное, характерное для практики полигонных испытаний явление и поэтому не давал им окраски чрезвычайных происшествий. Но здесь слишком большой и авторитетный кворум представителей собрался, и ситуация для конструктора Дегтярева не выглядела торжественной.

А разговор о воде все продолжался. Сомнения о ее качестве улетучились не сразу. Ее растирали пальцами, проверяли, нет ли там твердых частиц, оценивали чистоту, цвет, а кто-то полушутя — полусерьезно предложил даже произвести химический анализ. И когда сомнения насчет воды понемногу стали уже рассеиваться, кто-то из заводских воскликнул: „Чем же его тогда охлаждать еще? Пивом, что ли?“ Шутка вызвала всеобщее оживление, прибавив некоторым даже настроение, уведя мысли в совершенно другое направление. „Неплохо бы, — шутя поддержал предложение ковровский слесарь-отладчик Зернышкин. — Только расход этой жидкости в тире сборочного цеха по сравнению с водой непомерно увеличится“. По лицам присутствующим пробежала улыбка как признак согласия. Пояснения не требовались.

А в это время порог огневой позиции переступил В.А. Дегтярев. Еще на подходе он слышал ведущиеся здесь разговоры и понял создавшуюся ситуацию. В ожидании, что скажет главный конструктор, все притихли. „Здесь дело не в воде, а совершенно в другом“, — коротко и спокойно произнес Василий Алексеевич. Этими словами он как бы подвел итог спорам, исключив виновность испытателей, и в то же время усилил озабоченность конструкторов — своих помощников. Отлегло на душе у испытателя, для которого попытка самому прочувствовать образец знаменитого конструктора закончилась неудачно. Он выпрямился в полный рост и стал размышлять про себя: „Вода есть вода, она разная бывает: речная, родниковая, дождевая…“ Подполковник Коряжкин, начальник пожарной службы полигона, привозит на „направление“ воду из артезианского колодца, заполняет пожарный бак весьма большой емкости, а оставшуюся сливает в другие свободные емкости, она расходуется для текущих технических нужд. Есть еще морская вода, она совсем другая, но где ее взять? Это дело уже войсковых испытаний. Замочка оружия в любой воде не должна мешать работе оружия. К такому выводу пришел молодой, еще „необстрелянный“ испытатель. Василий Алексеевич знал, конечно, в чем дело. Испытателю предстояло это еще узнать. Знал, разумеется, что традиционно неизменные конструктивные принципы по строения его систем уже не в полной мере удовлетворяют возросшим требованиям к оружию и необходимы серьезные поиски по их улучшению. Не могли не знать этого и помощники главного конструктора. Конструкторы при испытании своих изделий на полигоне, особенно при участии в конкурсах, не желая получить по своей системе много минусов, рассчитывают устранить замеченные недостатки, не предавая их широкой огласке на полигоне, а поэтому не всегда раскрывают перед испытателями все „тайны“ своей конструкции.

Главного конструктора в данном конкретном случае больше заботила судьба не этого севшего на замочке в воде пулемета с отживающим свой век дисковым магазином, а другого, более перспективного, с ленточным питанием. Устройство автоматики у этих обоих образцов абсолютно одинаково, но у того можно было ожидать худшего, так как при откате частей у него приводится в действие механизм подачи ленты, размещенный в крышке ствольной коробки, и накат требуется более сильный в связи с более трудным выталкиванием патрона из ленты, чем из магазина.

На „направление“ приехал заместитель начальника полигона по НТЧ инженер-полковник Охотников. Он как бы предчувствовал необходимость своего присутствия здесь в данный момент. Собралась комиссия. Решено уточнить способ охлаждения пулемета, с тем чтобы обеспечить возможность довести испытания до конца в целях определения живучести деталей и других характеристик. Пулемет решили охлаждать в бочке с водой погружением в воду только ствольной части. Но вымывание смазки из коробки происходило и в этом случае, так как затвор с рамой требовалось отводить назад, для того чтобы обеспечить лучшую циркуляцию воды в канальной части ствола. Из горячего ствола вырывались струи воды и клубы пара, которые омывали стенки ствольной коробки. Но все же пулемет после такого охлаждения стал работать надежнее, не давая отказов.

Чувствительность к многократным замочкам погружением оружия в воду обнаружилась и по другим системам, в частности по пулемету Симонова, в связи с чем переход на новый способ охлаждения был осуществлен по всем образцам. Разработано специальное ухудшенное условие испытаний с полным погружением оружия в воду, при котором оно испытывалось небольшим количеством выстрелов. Но в дальнейшем и бочка с водой была отменена.

Стволы автоматов, карабинов, ручных пулеметов с неотъемным креплением ствола на полигоне и оружейных заводах стали охлаждаться методом пропускания воды через канал ствола. Резиновый шланг подсоединялся к крану бачка с водой или водопроводной сети, на другом конце шланга закреплялся штуцер, представляющий собою гильзу патрона с оторванным дном, который вставлялся в патронник ствола. Погружением в воду охлаждались только отделенные от оружия стволы, но это были станковые и отдельные ручные пулеметы.

Заключительным этапом испытаний была проверка маневренных качеств автоматов в условиях, приближенных к наиболее характерным ситуациям боевого применения.

На идущей вдоль просеки дороге с плотным травяным покровом сосредоточились главные испытательные силы: Канель, Лютый, Слуцкий, Малимон, Жилин, Кочетков, Ванеев и другие инженеры и техники с закрепленными за ни ми автоматами. Сзади, чуть поодаль, — конструкторы и другие представители, выстроившиеся для наблюдения за ходом испытания.

Смена огневой позиции с перемещениями автоматчика различными способами (переползание, короткие перебежки и т. п.) обеспечивалась по всем автоматам. Наличие сошек на каждом из образцов не требовало поиска на местности упоров для стрельбы или создания искусственных.

Более сложной была стрельба из автоматов в движении и при коротких остановках из неустойчивых положений (с колена, стоя и т. п.). Из этих положений можно было вести в основном направленную стрельбу без особых гарантий на точность прицеливания. Оружие в руках стрелка вело себя неустойчиво и его под действием силы отдачи вместе со стрелком уводило в сторону. По образцу Дегтярева с дисковым магазином возможность стрельбы затруднялась большим поперечным габаритом магазина, а из образца с лентой — из-за отсутствия на оружии закрепленного магазина.

Наряду с прицепной патронной коробкой автору системы предложено также разработать ленту, состоящую из небольших кусков, соединяемых при снаряжении патроном. Образцы Дегтярева с дисковым магазином со способом крепления, как у пулемета ДП, и под патронную ленту были единственными на конкурсе с такой схемой питания. Остальные системы имели коробчатые магазины емкостью 30–35 патронов.

При проверке маневренных качеств и удобства обращения с оружием выявлено отрицательное влияние большого веса, габаритов, а также наличия сошек на конце стволов.

Основные характеристики конкурсных автоматов, определяющие их эксплуатационно-огневую маневренность (вес и габариты) на проводимых испытаниях оценивались не только по заданным требованиям на разработку этих систем, но и сравнительно с существующими штатными пистолетами-пулеметами, которые в системе вооружения должен был заменить победитель проводимого конкурса.

Самый легкий из испытываемых образцов автомат Судаева (5,2 кг) был тяжелее ППШ-41 почти на 2 кг, а в сравнении с ППС-43 — и того больше. Длина испытываемых автоматов находилась в пределах 1000–1295 мм, у штатных пистолетов-пулеметов — в пределах 783–842 мм.

Большинство предъявленных на первое испытание автоматов по типу оружия больше походило на ручной пулемет, нежели на автомат с маневренными качествами пистолета-пулемета. В них присутствовали главные конструктивные особенности ручного пулемета — длинный и более массивный ствол с сошками на конце, существенно увеличивающие габариты и вес оружия, а у одного из образцов Дегтярева — и ленточное питание с приставной патронной коробкой, рассчитанное на ведение мощного пулеметного огня. Плюс ко всему увеличение веса давало и придание образцам отъемного штыка, являющегося уже атрибутом винтовки или карабина.

Все образцы были представлены на конкурс как автоматы, независимо от того, к какому типу оружия в действительности их можно было отнести.

Согласно ТТТ ГАУ требовалось „разработать автомат под патрон образца 1943 года, который при сравнительно малом весе (не более 5 кг) обеспечивал бы высокую мощность огня на ближних и средних дистанциях боя пехоты“.

К автомату предъявлялись требования, чтобы по кучности стрельбы на эти дальности он не уступал винтовке образца 1891/30 годов, а при автоматической стрельбе — пулемету ДП (в пределах прицельной дальности). Для обеспечения необходимой устойчивости оружия автомат разрешалось снабжать сошками. Учитывались при этом существенное повышение мощности нового патрона, по сравнению с пистолетным, и недостаточная еще изученность вопроса в отношении возможности обеспечения необходимой устойчивости оружия без применения сошек как поддерживающей опоры. Это „разрешение“ было в полной мере использовано разработчиками автоматов, и никто от сошек не отказался.

Как требовалось по ТТТ, так были и поименованы образцы при представлении на конкурс. Их классификацию по типам оружия предстояло произвести уже комиссии Башмарина.

По результатам проверки эксплуатационно-маневренных возможностей автоматов комиссия Башмарина пришла к мнению, что по этому качеству в условиях ближнего боя пехоты ни один из представленных образцов не может претендовать на полноценную замену существующих пистолетов-пулеметов.

Но все же, с учетом всего комплекса проведенных испытаний и реальных возможностей дальнейших доработок, на роль автомата в системе вооружения армии больше других систем претендовал образец конструкции Судаева, в наибольшей степени удовлетворявший предъявляемым требованиям. Преимущества в надежности работы перед другими системами у него обосновывались более рациональной схемой автоматики. Имел он меньше поломок деталей, показал и лучшую кучность стрельбы.

Все эти положительные качества и преимущества перед другими системами у образца Судаева дополнялись эксплуатационно выгодным конструктивным очертанием деталей по наружному профилю изделия с отсутствием угловатости и увеличения габаритности, что придавало ему некоторую эстетичность.

При оценке полигоном новых конструкций оружия учитывались, как правило, не только полученные результаты испытаний, но и реально возможные перспективы по дальнейшей доработке и улучшению характеристик. Не были исключением и данные испытания.

Возможности дальнейшего конструктивного улучшения, кроме автомата Судаева, имели и другие системы, в том, числе и образец Дегтярева с коробчатым магазином.

Основным и наиболее сложным вопросом доработки автоматов являлось снижение веса и уменьшение габаритов. Проблема эта касалась и образца Судаева, несмотря на то, что по этим характеристикам он был близок к первоначально заданным требованиям.

Уменьшение длины автомата комиссией прогнозировалось за счет укорочения ствола, а упразднение сошек давало дополнительное снижение веса. Предположительно считалось, что укорочение ствола примерно на 75-100 мм не должно существенно сказаться на снижении боевых качеств образца, но зато в руках автоматчика будет более удобное для любых действий оружие, мало отличающееся по маневренным качествам от ППШ.

А впрочем у него можно немного укоротить ствол, баллистика от этого намного не пострадает, снять сошки, не придавать штык, и он станет и легче и маневреннее, — выразил свое мнение В.Ф. Лютый, всегда склонный к самым смелым прогнозированиям, сосредотачивая главное внимание на автомате Судаева. — Вот это была бы „сила“, он доставать будет и дальше 500 м, а не то что ППШ — 200 м и баста». (Слово «сила» было у капитана Лютого высшей степенью похвалы оружия.)

С возможностью доработки образца Судаева согласился В.Г. Федоров, особо подчеркнув необходимость проведения специальных исследований по установлению наивыгоднейшей длины ствола с точки зрения максимально возможного его укорочения без существенного ухудшения баллистических характеристик. Эту работу предстояло провести в дальнейшем на том же автомате Судаева.

В связи с этим комиссия в своих предложениях по дальнейшей доработке автоматов не дала конкретных рекомендаций разработчикам как в отношении ствола, так и в отношении сошек. Нужно было знать еще и мнение войск.

Весенние полигонные испытания явились, по существу, предварительным этапом по отбору лучших образцов для войсковой проверки, выявив наиболее перспективные системы для дальнейшей доработки: образцы Судаева и Дегтярева с коробчатым магазином — как автоматы; второй образец Дегтярева с ленточным и Симонова с магазинным питанием — как ручные пулеметы.

Пулемет был уже третьим образцом создаваемого оружейного комплекса под патрон образца 1943 года в дополнение к автомату и карабину.

Повторные испытания по решению комиссии Башмарина должны были начаться 1 июля 1944 года. Доработке должен быть подвергнуться и патрон. С его размерами обязательно требовалось увязать и размеры патронников стволов с учетом унифицированных требований по узлам запирания всех видов оружия.

На заключительных полигонных испытаниях допускалось участие в конкурсе образцов новых конструкций, не успевших на первый тур испытаний. О полном объеме первых конкурсных испытаний автоматов под новый патрон подробно будет сказано в дальнейшем (см. ч. II, гл. 8), а сейчас — об оружейном полигоне ГАУ как специализированной научной организации военного ведомства.

Глава 2. Полигоны

1. Назревшая необходимость

Об оружейном полигоне как единственной отдельной научной организации военного ведомства по стрелковому вооружению армии и о его дислокации стало возможным говорить в 80-х годах и по той причине, что его давно уже не существовало. Не сохранилось и архивных материалов по истории его создания, технического становления и развития. Более тридцати лет прошло с тех пор. как эта организация была расформирована и исчезла с технической карты военного ведомства.

Но в доброй памяти людей, которые отдали ей большую часть своей трудовой жизни, а потом вынуждены были менять не только место службы, но подчас и профессию, она сохранилась надолго. Сохранились и некоторые документы о ее технической деятельности в основном послевоенного времени, связанные с отработкой отечественной системы стрелкового вооружения.

Место последней дислокации этой организации оказалось поистине историческим.

В изначальном формировании Российской государственности это была зона активного противостояния опустошительным нашествиям татаро-монгольских полчищ на земли центральных российских княжеств. Широкая многоводная Ока — правый приток Волги — являлась порубежным кордоном Московского княжества, на котором в разных местах стояли княжеские заслоны от разбойничьих набегов татарской вольницы. Происходили здесь и постоянные междоусобные столкновения между дружинами соседствующих княжеств за престижность власти в этом регионе.

Мытный город Коломна был одним из узловых мест постоянных споров между Московским и Рязанским княжествами, он занимал важное стратегическое место на пересечении водных и сухопутных дорог.

Вмешиваться в эти постоянные княжеские распри приходилось и игумену Сергию Радонежскому, настоятелю Троицкого монастыря, который в 1385 году «спокойными уговорами и увещеваниями» сумел усовестить и утихомирить воинственный пыл Рязанского князя Олега Ивановича на «вечный мир и любовь род в род», как повествуют летописи того времени. Тот самый Сергий Радонежский, который в 1380 году перед Куликовской битвой в своем монастыре благословил Московского князя Дмитрия Ивановича на «подвиг ратный», пред сказал ему победу и послал вместе с ним на эту битву двух отважных витязей — Пересвета и Осляблю для укрепления духа русских войск и веры в высокую духовную справедливость этой исторической миссии, которая была на стороне русских войск.

По водному пути мимо Коломны следовали русские князья в Ордынскую столицу за получением ярлыков на княжение. Не один раз по нему следовал и герой Куликовской битвы Великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович Донской.

Не все русские князья возвращались из Ордынской столицы. Наибольший урон понес княжеский род Тверичей.

В Коломне почти до XX века сохранились многие исторические памятники, связанные с периодом княжения Дмитрия Донского, среди них и Воскресенская церковь в перестроенном виде, где в 1366 году совершался обряд венчания Великого князя Московского и Владимирского Дмитрия Ивановича с Нижегородской княжной Евдокией, дочерью князя Дмитрия Евдокимовича.

Богата историческим прошлым России и древняя рязанская дорога как одна из главных магистралей южного Подмосковья, пронизывающая все главные события периода формирования, укрепления и защиты российской государственности. По ней в 1380 году шли русские боевые дружины в сторону Коломны, являвшейся местом сбора княжеских ратей для организации отпора разбойничьим устремлениям ордынского хана Мамая. Отсюда русские войска, ведомые молодым Московским князем, двинулись вдоль окского берега в сторону Лопаснинской переправы через Оку, куда ожидался выход ордынских полчищ. Не встретив врага в этом месте, русские войска переправились на другой берег Оки и устремились к верховьям Дона, где у впадавшей в него реки Непрядвы на Куликовом поле и состоялась победная для русских войск историческая битва, получившая название Куликовской.

Герой Куликовской битвы Дмитрий Донской возвращался в Москву тоже через Коломну и оставался здесь на несколько дней для отдыха после ратных трудов на поле брани.

Разгромом полчищ Мамая в этом сражении положено серьезное результативное начало вооруженному сопротивлению России разбойничьим татарским ордам и ее освобождению от длительного чужеземного ига, которое в период княжения Дмитрия Донского насчитывало более полутораста лет.

По той же рязанской дороге в 1812 году великий русский полководец М.И. Кутузов после битвы с французами на Бородинском поле выводил свои войска на калужскую дорогу к деревне Тарутино для подкрепления людскими резервами, пополнения вооружением и организации решительного контрнаступления по изгнанию наполеоновских войск из пределов России.

А в грозные декабрьские дни 1941 года, в самое трудное для защитников Москвы время, по этим же дорогам двигались советские войска в сторону Коломны, где Верховное Главнокомандование юго-западнее этого города, так же как и у северной части кольца окружения Москвы в районе Истры, сосредотачивало стратегические резервы для организации исторического по своему значению «разгрома немецко-фашистских войск под Москвой».

Оружейный полигон в преддверии начала этой исторической битвы продолжал жить и работать, обслуживая нужды фронта, несмотря на то, что большая его часть заблаговременно была эвакуирована на Урал, а на дорогах лесного массива было зарегистрировано появление немецких мотоциклистов-разведчиков. Противотанковые оборонительные завалы вековых сосен этого леса после окончания войны долго еще служили источником добычи топлива для жителей военного городка и работников полигона, проживающих в близлежащих поселках Шурово и Ларцевы Поляны.

НИПСВО — сокращенное наименование Научно-исследовательского полигона стрелкового вооружения. Истоки этой организации идут еще из Офицерской стрелковой школы Ораниенбаума, где в начале двадцатого века рождались первые образцы отечественного автоматического оружия.

Появление автоматического оружия массового применения в армиях зарубежных государств и отечественные работы в этом направлении в порядок дня поставили вопрос о необходимости создания постоянного научно-технического центра по стрелковому делу. Такой центр был создан в России, им явился Ружейный полигон, созданный настойчивой инициативой и личными усилиями отечественных оружейников.

Ружейный полигон, появившийся в Офицерской стрелковой школе в начале века, был детищем выдающегося теоретика и практика стрелкового дела Николая Михайловича Филатова (1862–1935). Он был назначен начальником созданного им полигона. Под руководством Филатова на полигоне развернулись большие работы по изучению и испытанию иностранных образцов автоматического оружия — ручных пулеметов, автоматических винтовок, пистолетов, станковых пулеметов. На этом полигоне производилось изготовление и испытание первых отечественных конструкций автоматических винтовок Федорова, Токарева, Рощепея и другого оружия талантливых отечественных изобретателей.

К испытаниям иностранного оружия привлекался и вольнонаемный мастер В.А. Дегтярев. Он проявляет большой интерес к этой работе, глубоко изучает испытываемые образцы, постоянно приобщаясь к конструкторско-изобретательской деятельности, развивая свой природный талант и смекалку.

Повышенный интерес отечественных энтузиастов оружейного дела к изобретательству диктовался острой необходимостью создания собственного автоматического оружия и введения его на вооружение армии. К этому обязывали опыт и уроки русско-японской войны, в которой Россия потерпела поражение. Особое внимание после этой войны полигоном уделяется освоению станкового пулемета Максима, его совершенствованию и разработке руководящих документов по эксплуатации и ремонту. Возглавляет эту работу Н.М. Филатов. Он является основоположником правил стрельбы из станковых пулеметов. Широкую известность и практическое применение получили стрелковая и пулеметная линейки Филатова. В период первой мировой войны Ружейный полигон выполнял задания по испытаниям нового оружия, поступающего из-за границы, по его усовершенствованию и ремонту, а также по обучению офицеров на пулеметных курсах школы.

В.Г. Дегтяреву поручено обучение инструкторского состава школы по освоению пулемета Максима.

Генерал-майор Н.М. Филатов руководил в это время деятельностью всей офицерской школы, которая по-прежнему являлась единственным научным центром стрелкового дела всей армии.

После Октябрьской революции 1917 года Н.М. Филатов по распоряжению Реввоенсовета Республики приступил к формированию Высшей стрелковой школы РККА («Выстрел»). Он был назначен и первым начальником этой школы. «Выстрел» занимался подготовкой командных и технических кадров для Красной Армии. Организованный при старой Офицерской школе Ружейный полигон также возобновил свою деятельность. Продолжает свои научные исследования и Н.М. Филатов. Им разработаны теоретические положения по стрелковому делу и практические пособия по стрельбе из винтовок и пулеметов. Изданный по данному вопросу научный труд «Краткие сведения об основаниях стрельбы из ружей и пулеметов» включает в себя практические исследования по изучению влияния различных факторов на меткость стрельбы с разделением их на причины, зависящие от оружия, от стрелка и от погодных условий.

Высокую оценку научно-технической деятельности Н.М. Филатова в области стрелкового дела дал академик А.А. Благонравов: «Глубоким исследователем, теоретиком и практиком стрелкового дела был Н.М. Филатов. Его капитальные труды по основаниям ружейной и пулеметной стрельбы до настоящего времени не утратили своего значения для обоснования методов стрелковой подготовки армии».

В ознаменование больших заслуг перед Родиной Н.М. Филатову было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он был оставлен пожизненно в рядах Красной Армии.

Создание оружейного полигона, как самостоятельной научно-технической организации военного ведомства, первоначально Научно-испытательного оружейного полигона (НИОП), произошло уже в советское время на базе Ружейного полигона Офицерской стрелковой школы после ее преобразования в Высшую стрелковую школу РККА («Выстрел»). Точная дата этого события неизвестна, она канула в забвение вместе с уничтоженными многочисленными архивными документами при расформировании Научно-исследовательского полигона стрелкового вооружения (НИПСВО). По ряду источников и рассказам старожилов этой организации она в начале 20-х годов перебазировалась в поселок Шурово Московской области из подмосковного Новогиреево.

В декабре 1943 года, когда обстановка на фронтах Великой Отечественной войны намного улучшилась, НИПСВО отмечал 25-летие своего существования как воинской части и научной организации, и никто даже предположить не мог, что этот юбилей будет последним.

Недавно вступивший в должность начальника полигона инженер-полковник И.И. Бульба, отмечая заслуги этой организации в деле создания и развития отечественного стрелкового вооружения, сосредоточил главное внимание на решении задач по обеспечению действующей армии первоклассным вооружением. И это был не просто характерный для того времени призыв: «Все для фронта, все для победы!» Это было требование руководителя организации к личному ее составу, наполненное конкретным содержанием.

А задачи перед полигоном стояли не простые. На полигоне в это время не прекращались конкурсы новых образцов различных видов оружия, созданных конструкторами различных КБ в соответствии с требованиями военного времени.

Непрерывным потоком проходило через полигон штатное оружие, выпускаемое различными заводами, поступающее на снабжение действующей армии. Проводились также широкие испытания модернизированного штатного оружия.

От объективности оценки испытываемых образцов и правильности выбора лучшего зависело качество вооружения, поступающего в действующую армию, а крайне сжатые сроки, отпущенные на испытания, ставили полигон в не менее сложные условия, чем и разработчиков оружия. От полигона требовались разработки более совершенных и одновременно достаточно простых методов испытаний и исследований оружия, позволяющих давать ему безошибочную оценку в крайне сжатые сроки. В своем конечном варианте выполнение этой задачи было рассчитано на длительную перспективу, но многое было сделано и в военное время.

На оружейном полигоне как в фокусе сосредотачивались все оружейные проблемы, начиная от опытных разработок и кончая войсковой эксплуатацией. Какой бы вопрос ни возникал, что бы где ни случилось с тем или иным образцом оружия, каждый раз полигон должен был провести глубокие исследования и дать не только свое заключение о причинах, но и предложения по устранению выявленных недостатков.

Полигон должен был не только давать оценку новым разработкам и решать их судьбу, определять, по правильному ли пути идут конструкторы, но и совместно с другими научными организациями определять главные направления конструкторских работ в области совершенствования вооружения армии.

Учитывая сложность задач, решаемых полигоном в это время, руководство ГАУ на должность руководителей полигона стало направлять опытных специалистов из своего аппарата, обладающих глубокими знаниями своего дела и высокими организационными способностями.

Иван Иович Бульба был одним из таких руководителей. Он умел к тому же проявлять и высокую требовательность к подчиненному составу. На этой должности к концу войны ему было присвоено первое генеральское звание.

Под стать начальнику полигона был и его первый заместитель по научно-технической части инженер-полковник Охотников Н.С. Он обладал высокой технической эрудицией и глубокими профессиональными знаниями оружейного дела. Николай Сергеевич Охотников работал на полигоне еще в довоенное время, в должности начальника отдела. Одно время он был уволен с военной службы, затем снова призван в армию, восстановлен в прежнем воинском звании и направлен на преподавательскую работу в одно из Тамбовских военно-технических училищ. По ходатайству Бульбы Охотниковов был отозван из Тамбова и направлен на полигон на должность первого его заместителя. И.И. Бульбу и Н.С. Охотникова связывала тесная дружба еще по учебе в Артакадемии, которую они успешно закончили в 1934 году.

Творческое содружество и тесное взаимодействие этих двух руководителей на полигоне было весьма плодотворным. Ими много было сделано по укреплению материально-технической базы полигона, его техническому оснащению, укреплению исследовательских отделов квалифицированными инженерно-техническими кадрами. Это не замедлило сказаться на резком повышении научно-технического уровня выполняемых полигоном работ, что в период военного времени имело особо важное значение.

Пополнение личного состава полигона инженерно-техническими кадрами производилось в основном за счет выпускников Артиллерийской академии. В инженерном составе этой военной организации были также выпускники, аспиранты, научные работники гражданских технических вузов и научных учреждений, призванные на службу в армии уже в период военного времени.

Работник ГАУ генерал-майор Дубовицкий Н.Н. в самый канун войны в роли председателя выпускной Государственной комиссии Артакадемии отобрал группу кандидатов для работы на полигоне из числа слушателей, наиболее успешно окончивших теоретический курс обучения и проявивших склонность к исследовательской и конструкторской работе.

Генерал Дубовицкий не ошибся в своем выборе. Ученики «школы А.А. Благонравова» не подвели председателя экзаменационной комиссии. А.А. Григорьев, П.В. Панкратов, П.В. Куценко, П.А. Шевчук, В.Ф. Лютый, Б.Л. Канель, как и их предшественники из той же «школы» П.С. Цыпко, В.С. Дейкин, Е.Н. Детиненко, М.Т. Кузнецов и многие другие, внесли большой вклад в перестройку исследовательской и испытательной работы полигона на новый научно-технический уровень в соответствии с требованиями нового времени. А.И. Судаев, из той же плеяды молодых специалистов-оружейников, внес весомый вклад в новые подходы и методологию конструирования оружия.

В годы войны, а также и в послевоенное время, слаженный научно-технический коллектив оружейного полигона принимал новое пополнение «академиков», которые с ходу включались в творческую исследовательскую и испытательскую работу, заимствуя накопленный профессиональный опыт старших товарищей.

Оружейный полигон, как отдельная воинская часть, со всеми положенными ей по штату административно-хозяйственными службами и культурно-бытовыми объектами представлял собою как бы небольшой воинский гарнизон в лесу. Начальником был полковник, а затем и генерал И.И. Бульба. Это был весьма авторитетный и уважаемый военачальник. Его называли все «наш батя», что не только соответствовало его справедливому и по-отечески заботливому отношению ко всему без исключения подчиненному составу, но и ассоциировалось с тем, как он делал замечания провинившимся: «Что же вы, батенька мой…»

Жилая территория этого «гарнизона» представляла собою маленький военный городок со всеми средствами жизнеобеспечения и удовлетворения минимальных культурных потребностей.

Служебная территория полигона, где размещался штаб воинской части со всеми техническими и обслуживающими подразделениями, имела особые, четко очерченные границы и бдительно охранялась комендантской службой во главе с майором Орловым В.Ф. и караульной ротой подполковника Гладышева. Допуск на нее осуществлялся по особому пропускному режиму.

Заместителем начальника полигона по хозяйственной части был полковник М.Е. Самохин, высокой культуры офицер, четко выполняющий свои обязанности по хозяйственно-техническому обеспечению работы полигона. Ревностно и четко нес службу помощник Самохина по продовольственному снабжению подполковник Солдатов. Если офицер или сержант по ошибке или незнанию просил что-то, как ему казалось, «лишнее», ответ был всегда один: «Не положено». Это «не положено» вошло в лексикон жителей полигона.

Как это ни парадоксально с точки зрения «демократии» 80-х годов, но вторым «батей» на полигоне во время войны был заместитель начальника по политчасти подполковник Комаров. Повезло полигону в это время на замполита. Были потом и другие, тоже понимающие человека, но этого отличали особые деловые качества в сочетании с глубоким проникновением в суть служебной деятельности и жизни полигона. На жилой и технической территории его можно было легко заметить с большого расстояния, так как походка его была особой. Ходил он всегда с палочкой, слегка прихрамывая на правую ногу. На ежемесячных собраниях офицеров он всегда сидел с правой стороны от командира части, широко вытянув в сторону протезированную ногу — фронтовое ранение, — что было весьма заметным для всех сидящих в клубе офицеров. Его выступления перед офицерами части всегда были наполнены большим смысловым содержанием и лишены стандартных призывов, характерных для некоторых работников подобного ранга, а потому они были не надоедливыми и выслушивались с большим вниманием.

После окончания войны подполковник Комаров уволился из армии и ушел в одно из союзных министерств на должность заместителя министра. Но и после этого он поддерживал дружественные связи с полигоном. В дни больших праздников, которые отмечала вся страна, его часто можно было видеть в президиуме торжественных собраний полигона, что свидетельствовало и о теплых взаимоотношениях бывшего замполита с командованием воинской части.

Как научное учреждение полигон имел широко разветвленную техническую структуру со снабженческими, транспортными и другими службами, характерными для организаций подобного специализированного типа. Это научно-испытательные и научно-исследовательские отделы со специальными подразделениями лабораторного типа по различным видам исследований. В составе этих отделов были опытные поля, именуемые в обиходе «направлениями», с необходимым оборудованием для проведения прицельных стрельб на различные дальности.

На левом крыле штабного здания — конструкторское бюро, возглавляемое полковником В.Ф. Кузьмищевым, к нему в виде пристройки примыкала небольшая механическая мастерская подполковника Грибакина. Основным назначением мастерской являлось обслуживание опытных работ, выполняемых полигоном. По своему производственно-техническому оснащению мастерская была в состоянии в штучном порядке изготовлять и опытные образцы оружия, разрабатываемые конструкторами полигона.

Определенную роль в материальном жизнеобеспечении личного состава полигона, особенно в военное время и в первые послевоенные годы, играло подсобное хозяйство, возглавляемое агрономом Манченко. В страдную летнюю пору у проходной на техническую территорию к концу рабочего дня создавалось большое скопление людей, пеших и конных, с косами, вилами, лопатами и другим сельхозинвентарем в ожидании, когда диспетчер планового отдела И.И. Жиглов сообщит комендантской службе о закрытии огня во всех испытательных подразделениях. Это были в основном работники Манченко, спешившие на «приписные» угодья его хозяйства. Был случай, когда на «авиаполе» при стрельбах в ночное время у него было сожжено несколько стогов сена, не убранных вовремя, в результате залета трассирующих и зажигательных пуль.

На технической территории полигона имели свои делянки многие рабочие и служащие — вольнонаемные работники полигона. Результаты работы на этих участках во внеурочное время являлись в годы войны большим подспорьем в жизни работников всех профессий. Занимались огородничеством и многие офицеры. Продовольственный паек военнослужащих всех рангов на одного человека применительно к условиям военного времени был вполне достаточным, но его надо делить на всю семью. Только не все разбирались в этом, казалось бы, нехитром деле, к которому приобщила война. Путали некоторые не только семена растений, что еще можно считать терпимым, но бывали случаи, когда и зерно, обработанное в пищевой продукт, принимали за семена. Один старший офицер, например, специалист по испытаниям средств ближнего боя, решил вырастить на своем огородном участке просо, а стал бросать в землю пшено. Но его вовремя остановили соседи и помогли разобраться в ошибке.

Были на полигоне также любители и рыболовно-охотничьего промысла. Возглавлял коллектив охотников и рыболовов Б.И. Лысенко, его ближайшим помощником был Б.М. Коряжкин.

На рыбалку чаще всего совершались выезды к Малому и Большому затонам Оки и ее притоку Осетру со всеми необходимыми снастями индивидуального и коллективного пользования. Более близкие рыболовные места на Оке, у поселка Пирочи, на Птичьем и Песчаном озерах — тоже у реки, были доступные для индивидуального рыболовства и без использования коллективных транспортных средств. Добычливую коллективную охоту с показом наиболее интересных эпизодов отдыха на природе рекламировала фотогазета в клубе воинской части.

Принимали участие в этих мероприятиях работники полигона всех профессий: испытатели и исследователи оружия Зедгенизов, Александров, Рудаков, Сотсков, Тетерин, Голубкин. Яппаров, химик Лотарев, оружейные мастера Медведев и Ковырулин, плановик Жиглов, хозяйственник Бобков, печатник Андрей Лифанов и многие другие. И не было здесь ни воинских званий, ни служебных рангов, ни чинопочитания. Все были одного звания и одной профессии: охотник или рыболов.

Надолго запомнились участникам поездок на рыбалку короткие и теплые июньские ночи на живописном берегу широководной русской реки. Бывало, до утра просиживали у костра, испробовав свежей наваристой ухи, по очереди рассказывая забавные истории из области рыболовства и охоты, одновременно наблюдая за проходящими мимо пассажирскими теплоходами с многорядьем светящихся окон и речными буксирами, тащащими за собою вереницу барж с различными грузами. Их прерывистые разнотонные сигнальные гудки становились слышимыми еще издалека, с течением времени эти звуки постепенно усиливались, а затем также постепенно умолкали.

Этих сидящих у костра людей в ожидании утренней зари, изредка утоляющих жажду душистым чаем, заваренным на разных травах, объединяли и сплачивали высокий дух товарищества, развитое годами чувство коллективизма, глубокое взаимное уважение и доверие друг к другу. Природа способствовала единению этих людей, разных по своему характеру и роду профессиональных занятий, дарила им не только свое богатство, но и свои гармоничные законы жизни. Все это как бы роднило их в духовном отношении.

Добычливой была охота на водоплавающую дичь на Синем озере в глубоком Луховицком лесу в период весенней «тяги». Много здесь зависело не только от места, доставшегося в результате розыгрыша, но и от расторопности и мастерства самого охотника. Но при любых условиях наиболее удачливыми были металловед и специалист по оружейным пружинам Ю. Бонитенко и опытный исследователь автоматики оружия В. Зедгенизов. Последнему, правда, помогала жена, являвшаяся также любительницей охоты. Жена была частой спутницей мужа и при выездах на коллективную рыбалку. Это была и помощь мужскому коллективу в поварских делах, и одновременно некоторое «ущемление» свободы нравов мужчин в условиях природной вольницы, которые должны были следить за культурой речи.

Не всегда охота была результативной и добычливой. Но никто не огорчался. Были и охотники не с ружьем, а с фотоаппаратом. Главное — отдых и общение с природой. Это давало, во-первых, нравственную разрядку, эффективно снимало физическую усталость, накопившуюся в течение недельного напряженного труда, давало необходимый заряд сил и бодрости духа на целую следующую неделю.

Однажды, на второй день после возвращения с охоты, офицер из механической мастерской пришел к начальнику медсанчасти И.Ф. Шишкинскому и задал ему вопрос:

— А что будет с человеком, который в один прием съест полдесятка вареных куриных яиц со скорлупой?

— Если этот человек Борис Скворцов, то ничего не случится, — ответил ему Иван Федорович.

Оказалось, что специалист по оружейному производству Семенов проиграл спор испытателю минометов Борису Скворцову и забеспокоился о состоянии его здоровья. Без ужина проигравший спор тогда не остался. Выигравший поделился с ним своим. Стол на коллективных охотничьих выездах по древнему христианскому обычаю, как правило, был всегда общим.

Принимали участие в этих компаниях и сержанты из КБ Кузьмищева, тоже заядлого охотника, М.Т. Калашников и Н.М. Афанасьев, впоследствии ставшие широко известными конструкторами оружия.

М.Т. Калашникова и здесь не оставляло конструкторское мышление. Он все присматривался к не вполне совершенным рыболовным и охотничьим снастям массового выпуска и думал, как их усовершенствовать в порядке оказания помощи товарищам не только по совместному отдыху, но и по работе.

2. По требованию фронта

В многогранной научно-технической деятельности оружейного полигона во все периоды его существования большой удельный вес имели не только разнохарактерные испытательные работы, но и научные исследования, а в военный период особенно.

В самом начале Великой Отечественной войны ГАУ и Наркоматом вооружения были развернуты широкомасштабные работы не только по совершенствованию существующего штатного оружия, но и разработке новых конструкций, что было связано с необходимостью проведения большого количества испытаний, причем в крайне ограниченные сроки.

В этот же период, несмотря на трудности военного времени, проводятся подготовительные работы по формированию и разработке новых оружейных комплексов, создаются необходимые научно-технические и конструкторские заделы по коренному усовершенствованию отечественной системы стрелкового вооружения с учетом выдвинутых войной новых требований не только по служебно-эксплуатационным качествам оружия, но и по производственно-технологическим его характеристикам.

По оружию нормального калибра УСВ ГАУ разрабатываются тактико-технические требования (ТТТ) на создание более совершенных образцов пистолета-пулемета, ручного и станкового пулеметов и других изделий. Организуются конструкторские конкурсы по разработке новых образцов.

Оружейному полигону и другим научным организациям выдаются специальные задания на выполнение большого комплекса научно-исследовательских работ по оружейной тематике, связанной с разработкой нового оружия.

В соответствии с требованиями действующей армии разрабатываются также технические требования на доработку существующего штатного оружия в виде технических заданий (ТЗ) на модернизацию. Доработка осуществляется не только основными разработчиками конструкций, авторами конкретных образцов, но и предприятиями промышленности, выпускающими эту продукцию крупносерийным производством.

Объявленный конкурс на разработку лучшего пистолета-пулемета по сравнению с существующими закончился принятием на вооружение образца системы конструкции Судаева (ППС-43), в полной мере удовлетворившего предъявленным новым требованиям. Он был запущен в серийное производство практически сразу после заключительных полигонных испытаний.

Но если отбор лучшего образца пистолета-пулемета, его доработка и заключительные испытания проведены в сравнительно короткие сроки, то попытка создать лучший ручной пулемет по сравнению с существующей системой Дегтярева (ДП) в конечном счете оказалась неудачной. Сложность решения поставленной задачи обуславливалась несколько завышенными требованиями, предъявленными разработчикам, не в полной мере учитывающими реальные технические возможности их практической реализации.

По условиям конкурса от конструкторов требовалось создать ручной пулемет, обеспечивающий ведение непрерывного автоматического огня напряженным режимом, который под силу был только станковому пулемету с более массивным стволом. Это вступало в противоречие с требованиями по обеспечению малого веса системы (не более 7 кг) как главной характеристики, определяющей маневренные качества этого типа оружия и его преимущества перед станковым пулеметом. Заданный для ручного пулемета режим огня (500 выстрелов без охлаждения ствола), по опыту отработки станковых пулеметов того времени, мог выдержать ствол весом порядка 5 кг и более, что плохо вписывалось в общие весовые нормативы, заданные требованиями на разработку более легкой системы.

По итогам конкурса лучшие результаты показал ручной пулемет Симонова РПС-6, но и его отработка не была доведена до конца в связи со встретившимися трудностями по обеспечению надежной работы коробчатого магазина под винтовочный патрон, имеющий выступающую закраину гильзы.

Все работы по ручному пулемету периода военного времени ограничились модернизацией штатного образца Дегтярева (ДП). При доработке этой системы осуществлен перенос возвратно-боевой пружины из-под ствола в тыльную часть ствольной коробки, разработаны новое крепление ствола и неотъемные сошки, введена рукоятка управления огнем пистолетного типа, поставлен выбрасыватель конструкции Горюнова. Без изменения остались также нуждающиеся в доработке механизм питания и газоотводная система. Доработанный пулемет был принят на вооружение в 1944 году под наименованием «7,62-мм модернизированный ручной пулемет Дегтярева (ДПМ)».

Сложно шел процесс конкурсного отбора и последующей конструкторской отработки облегченного станкового пулемета новой конструкции калибра 7,62 мм. Конкурсной комиссии для полигонных испытаний за период с августа 1942 по июнь 1943 года представлено 14 различных конструкций станкового пулемета. Испытания проводились по мере готовности образцов и их поступления на полигон. По количеству участников, числу представленных образцов, с учетом вариантности конструкций и разнообразия конструктивных схем это был весьма представительный конкурс опытных разработок оружия периода Великой Отечественной войны.

У большинства пулеметов автоматика была построена на использовании отводимых из ствола газов и только у трех образцов — Ракова-Булкина, Рукавишникова и Тульского ОКБ — применен более сложный принцип: короткий ход ствола. 9 пулеметов, как и предусматривалось ТТТ, имели подачу патрона прямым выталкиванием из ленты, у 4 — двухтактная подача: сначала извлечение из ленты, а затем досылание в патронник.

У большинства пулеметов клиновое запирание ствола, у пулемета конструкции В.И. Силина оно более рациональное, короткое с поперечно перемещающимся клином затвора на близком расстоянии от пенька ствола, обеспечивающее равномерное нагружение обеих стенок ствольной коробки. У пулемета Ракова-Булкина запирание поворотом затвора с наличием муфты, разгружающей ствольную коробку. У одного из пулеметов шарнирно-рычажное запирание ствола, не обеспечившее надежной работы системы в самом начале испытаний. Стволы у всех пулеметов быстросменные с большим разбросом по общему весу — в пределах от 4,3 до 6,0 кг. Образцы Ижевского завода (СП-74) Ракова-Булкина и Рукавишникова, имели консольное крепление стволов, у остальных — клиновое.

В конкурсе принимал также участие и побывавший на вооружении пулемет Дегтярева двух вариантов модернизации.

Ковровским заводом в представленных трех других образцах предпринята попытка создания станкового пулемета на базе налаженного производства пулеметов ДП (ДТ) с прямой и двухтактной подачей патрона. В первом случае механизм подачи смонтирован в крышке ствольной коробки, во втором — крепящийся сверху приемник Дубинина-Полякова, связанный с рукояткой затворной рамы. Патронная лента от пулемета ДС-39. Приемник был разработан еще в довоенное время с целью придать пулемету ДП кроме магазинного еще и ленточное питание.

Победителем же конкурса при окончательном подведении итогов стал совершенно новый пулемет Ковровского завода, разработанный оружейниками-практиками П.М. Горюновым, В.Е. Воронковым и М.М. Горюновым (племянником П.М. Горюнова), получивший первоначальное наименование ГВГ.

Внимание комиссии с самого начала привлекла простота устройства этого пулемета, оригинальность и новизна конструктивного оформления отдельных узлов и механизмов. Этот образец был разработан на базе ручного пулемета одноименной конструкции тех же авторов, проходившего конкурсные испытания на полигоне в 1941 году, с отводом газов из ствола и запиранием перекосом затвора с односторонним нагружением ствольной коробки. Подающий ленту механизм — ползункового типа. Оригинальна отличающаяся элементами технической новизны схема подачи патрона с извлечением его из ленты при помощи специального движка, связанного с затвором и опусканием его вниз на линию досылания с помощью копира (гребня) крышки приемника. Оригинально прост процесс постановки ствола, не имеющего на цилиндрической посадочной поверхности обычно применяемых сухарных выступов. Фиксация ствола производится от продольных перемещений поперечным клином, именуемым замыкателем.

Начало испытаний ГВГ в сентябре 1942 года было неудачным. Из-за неудовлетворительной надежности работы, в том числе и частых разрывов гильз, испытания были приостановлены и пулемет был отправлен на доработку. В ноябре — продолжение испытаний, после которых принято решение об изготовлении опытной серии для войсковой проверки, но с большим объемом предварительной конструктивной доработки.

В числе требований по доработке — необходимость улучшения надежности работы, повышения живучести деталей, а также улучшения кучности стрельбы, по которой ГВГ намного отставал от испытывавшегося параллельно станкового пулемета Максима.

Проверка качества доработки, произведенная на полигоне в феврале 1943 года, в целом показала удовлетворительные результаты. По основным боевым характеристикам ГВГ мало уступал пулемету Максима, но по простоте конструктивного устройства и обслуживания при эксплуатации он заметно его превосходил. Обладал существенным преимуществом новый пулемет и по своим эксплуатационно-маневренным качествам, обусловленным уменьшением габаритных размеров и значительным снижением веса системы: тела пулемета на 6,5 кг, а в комплексе с доработанным колесным станком Дегтярева — на 25,6 кг.

Существенно проще и дешевле этот пулемет был и в производстве. Конструктивно он был лучше приспособлен к применению прогрессивных высокопроизводительных технологий, включая и сборочные операции.

Главной конструктивной особенностью победителя конкурса, по которой он не удовлетворил ТТТ, являлось применение, как и у пулемета ДС-39, двухтактной подачи патронов. Предлагая конструкторам применить прямую подачу патрона, разработчики ТТТ учитывали отрицательный опыт отработки ДС-39 по устранению разрывов патронов в ствольной коробке и их демонтажа при извлечении из ленты с выпадением пуль.

В связи с тем, что достаточно прочную и надежную в работе ленту под прямую подачу (с открытыми снизу звеньями для сквозного прохода досылателя затвора) в короткий срок отработать не удалось и дальнейшая работа по решению этой проблемы требовала длительного срока, причем с неясными перспективами, комиссия согласилась на применение двухтактной подачи патронов в отобранном ею пулемете с применением ленты ДС-39. Учитывалась при этом и подкупающая простота устройства, и оригинальность конструктивных решений пулемета, созданного в Ковровском заводе.

Опыт дальнейшего развития отечественного пулеметного вооружения, показал, что применение двухтактной подачи патрона на пулемете ГВГ не закончилось. Попутно с ней, в том числе и в варианте пулемета ГВГ, свою применяемость на долгое время сохранила и высокопрочная, всегда надежная в работе металлическая лента с замкнутыми звеньями, отработанная В.А. Дегтяревым на пулемете ДС-39. Эта лента применялась и на пулемете Максима с доработанным приемником как обладавшая несомненным эксплуатационным преимуществом перед лентой холщовой.

Что касается ленты под прямую подачу, то отрицательные прогнозы в отношении возможности ее отработки, а следовательно, и создания пулемета под такую ленту, не подтвердились. Их опровергли тульские конструкторы. Уже на этих конкурсных испытаниях лента пулемета В.И. Силина была признана лучшей из числа представленных с наличием резервных возможностей по дальнейшей доработке. Доработка подтвердила эти возможности, ее прочность была доведена до требуемого качества. Эксплуатационную применяемость такой ленты в 50-х годах подтвердили Г.И. Никитин и Ю.М. Соколов при разработке нового типа станкового пулемета.

В.И. Силин начал работу над упрощенной конструкцией станкового пулемета еще в довоенное время (инв. № 11013 ПР). За истекший период его образец прошел шесть туров полигонных испытаний, связанных с различными доработками. Он дорабатывался вместе с пулеметом ГВГ как резервный дублирующий образец, так как имел рациональное короткое запирание ствола поперечно перемещающимся клином затвора и наиболее перспективную конструкцию ленты под прямую подачу патрона и в связи с тем, что у его «соперника» были отдельные недостатки, в возможности устранения которых полной уверенности не было.

Но на последнем этапе В.И. Силин, видимо, «передоработал» свою систему, в связи с чем на ней появились новые, ранее не встречавшиеся недостатки (снижение живучести основных деталей, ухудшение кучности стрельбы). Дальнейшие работы по этому пулемету были прекращены в связи с укреплением позиции пулемета ГВГ после его доработки. Но и этот пулемет постигла неудача на первой опытной серии.

Специальная комиссия, созданная Приказом НКО от 29.03.1943 года, в образцах от первой опытной серийной партии обнаружила недостатки, которые препятствовали принятию данной системы на вооружение. Результаты полигонных испытаний оказались худшими, чем при проверке качества доработки образца перед запуском в серию: снижение надежности работы в затрудненных условиях, выпадение пуль при высоком темпе стрельбы, низкая живучесть отдельных деталей. Полигон объяснил это неполным выполнением своих рекомендаций по доработке. В результате было принято решение произвести дополнительную доработку пулемета, изготовить 5 образцов и провести дополнительные государственные испытания. На эти испытания доработанные ГВГ были поданы в мае, но уже вместе с доработанными ДС-39 (ДС-43).

В результате модернизации, проводившейся длительное время и тоже в конкурсном порядке, эксплуатационные характеристики системы Дегтярева намного повысились, но пулемет ГВГ, созданный на Ковровском заводе, был все же лучше. Он давал меньше задержек в стрельбе, имел меньше поломок деталей, был конструктивно проще для быстрого освоения в массовом производстве и в эксплуатации. Это подтвердил и сам В.А. Дегтярев, когда у Председателя ГКО решался вопрос, какой из этих двух названных пулеметов следует принять на вооружение армии.

Государственная комиссия под председательством генерал-майора С.А. Смирнова в мае 1943 года на основании результатов сравнительных испытаний двух разных систем рекомендовала пулемет ГВГ на облегченном станке Дегтярева для принятия на вооружение Красной Армии.

14 мая 1943 года решением Государственного Комитета Обороны этот пулемет был принят на вооружение под наименованием «7,62-мм станковый пулемет системы Горюнова образца 1943 года (СГ-43)».

Принятие данного образца на вооружение не снизило темпа работ по его усовершенствованию, которое уже приняло форму модернизации. В этой работе, как и при первоначальной доработке образца под наименованием ГВГ, со стороны полигона как испытатели и исследователи оружия, одновременно вносящие и предложения по его усовершенствованию, принимали участие В.С. Дейкин и В.Ф. Лютый, прошедший с этим пулеметом по фронтовым дорогам от Кривого Рога до Николаева и Одессы весной 1944 года в составе 8-й армии 3-го Украинского фронта.

Фронтовые обобщения капитана Лютого по дальнейшему усовершенствованию пулемета Горюнова, включающие в себя замечания и предложения непосредственных участников боевых действий, а также предложения полигона по результатам испытаний и специальных исследований серийных образцов легли в основу технических требований на модернизацию данной системы. Значительная часть изменений в пулемет СГ-43 внесена в предвойсковой период его освоения в серийном производстве, при этом отработана конструкция ствола по наружным диаметральным размерам в сторону их увеличения в целях повышения прочности детали, уменьшения ее перегрева и обеспечения свободного отделения в нагретом состоянии.

Требовалось также исключение возможности заклинивания ствола в ствольной коробке, связанного с перегревом его заклиновой части. Для обеспечения регулировки узла запирания по величине зазора между пеньком ствола и зеркалом затвора в замыкателе введен вкладыш, перемещающийся по наклонной плоскости. Улучшена конструкция приемника и его внешние очертания. Основные его детали в целях упрочнения со штамповки переведены на изготовление фрезерованием. Внесены конструктивные упрочняющие изменения по движку, выбрасывателю, поршню и другим деталям. Улучшены в эксплуатационном отношении рукоятки затыльника и спусковое устройство — сделаны по типу пулемета Максима. Обеспечена возможность постановки кольцевого зенитного прицела; по наземному прицелу рамочного типа введена шкала для тяжелой пули.

Дополнительная доработка, коснувшаяся многих деталей и узлов пулемета, придавшая ему вид модернизированного образца, была проведена после войсковых испытаний.

В связи с этим в пулемет СГ-43 дополнительно были внесены изменения:

— введен регулируемый замыкатель ствола со шкалой отсчета величины перемещения клина, позволяющей определять величину перемещения ствола в сторону уменьшения или увеличения основного зазора узла запирания;

— по самому стволу введено продольное рифление в целях повышения жесткости и новый газовый регулятор с упрощенным способом перестановки без применения ключа;

— по рукоятке ствола введены изменения, обеспечивающие его первоначальный сдвиг при отделении от ствольной коробки:

— упразднена рамка приемника как отдельная деталь (при войсковых испытаниях отмечалось ее выпадение при обслуживании пулемета в зенитном положении с открытой крышкой приемника). Вырезы и скосы горловины приемника, служащие для фиксации патрона в нижнем положении и его направления при досылании, с рамки перенесены на ствольную коробку. К этому месту в дальнейшем было приковано особое внимание исследователей модернизированного СГ-43 в связи с несколько изменившимися условиями подачи патрона;

— укорочено основание приемника, введены подпружиненные пылезащитные щитки, закрывающие горловину приемника и экстракционное окно ствольной коробки;

— введена более надежная в работе трехперая пружина крышки приемника, улучшена конструкция спускового механизма и стоечно-винтового прицела, в котором повышены удобства пользования целиком боковых поправок с уменьшенной ценой деления шкалы;

— введены изменения под эксцентриковое крепление пулемета на новом станке. Штыревое крепление затыльника изменено на сухарное, место расположения рукоятки перезаряжания перенесено из-под затыльника на правую сторону с изменением конструкции.

Вес пулемета после произведенной доработки остался практически без изменения — 13,5 вместо 13,8 кг.

Конструкторская работа по модернизации СГ-43 была в основном завершена в 1945 году.

На заключительном этапе доработки, проводившейся по объявленному Главным управлением МО конкурсу, принимает участие и КБ полигона, в частности, прикомандированный к нему молодой конструктор М.Т. Калашников, начавший приобщаться к решению текущих проблем стрелкового вооружения армии. Им был предложен собственный комплекс конструктивных изменений СГ-43 для проведения полигонных испытаний сравнительно с аналогичными предложениями конструктора Зайцева, разработанными на заводе, осваивавшем массовый выпуск пулемета.

Для внедрения в производство принято большинство изменений, разработанных Зайцевым, более опытным конструктором по тому времени. Но и начинающий молодой конструктор тоже внес свой вклад в модернизацию: усовершенствованный прицел, щиток экстракционного окна и, как он сам об этом пишет, надульник для холостой стрельбы, потребовавшей разработки направления патрона, не имеющего пули, скатом гильзы.

При одном из сравнительных испытаний пулеметов двух модернизаций смелый на остроты техник-испытатель Маленков И.О. — весьма расторопный и оперативный в испытательной работе офицер, после вечернего доклада своему руководителю о результатах дневной работы, уже уходя, вдруг резко повернулся и с полуоборота как бы между прочим и шутя добавил: «А этот сержант, что из механической, далеко пойдет! Он так глубоко проник в ствольную коробку Зайцева, что сверху только одни пятки были видны». Сказал — и сразу вышел из кабинета, не дожидаясь реакции на свою реплику со стороны руководителя испытаний.

Такой вывод Иван Силантьевич, которого за свободный нрав и особую удачливость на охоте, особенно в период Чебаркульской эвакуации полигона, все называли просто Силычем, сделал, наблюдая, как сержант из конструкторского бюро полигона прямо на огневой позиции в перерывах между стрельбами пытливо и дотошно изучал изменения Зайцева по ствольной коробке и движку СГ-43, словно пытаясь еще что-то изменить или добавить.

В более поздние времена подобное высказывание по отношению к уже ставшему знаменитым и широко известным конструктору выглядело бы неуместным и неэтичным, но в то время Силыч, будучи старше сержанта по воинскому званию, образным народным юмором охарактеризовал пытливую любознательность молодого конструктора не только по отношению к опыту своих предшественников, но и опыту «соперников» по текущим конкурсам. Это был, между прочим, и оправдавший себя впоследствии прогноз в отношении конструкторского будущего недавно прибывшего на полигон молодого изобретателя из войск в воинском звании старший сержант.

Одновременно с модернизацией пулемета произведена и модернизация станка. По существу, В.А. Дегтяревым и Г.С. Гараниным разработана новая его конструкция. Вместо длинной стрелы станка Дегтярева образца 1943 года введен складывающийся хобот (по типу станка Соколова к пулемету Максима) с вертлюгом для крепления пулемета в зенитном положении.

Штыревое крепление пулемета на ползунках постели станка, один из которых (передний) имел пружинную амортизацию, заменено эксцентриковым креплением непосредственно на постели станка с обеспечением жесткого натяга по посадочным местам; обеспечена пружинная амортизация постели относительно основания станка. Упразднен стальной щит как элемент станка, демаскирующий пулеметный расчет.

Вес станка в результате указанной переделки уменьшился с 26,6 до 23,4 кг. Вес пулемета со станком составлял 36,9 кг вместо 40,4 кг до внесения изменений. Вес пулемета Максима на колесном станке Соколова составлял 66 кг при весе станка 45,7 кг.

С указанными усовершенствованиями по пулемету Горюнова и станку Дегтярева была утверждена модернизация пулемета СГ-43, после чего он получил наименование «7,62-мм модернизированный пулемет образца 1943 года конструкции Горюнова (СГМ)».

Довольно быстро произведены отработка новой конструкции станкового пулемета, а затем и его модернизация, если сравнивать сроки подобных работ не только в довоенное, но отчасти и в послевоенное время. Война явилась своеобразным катализатором, ускорившим этот процесс.

Но дорабатывался и станковый пулемет Максима образца 1910 года, переделанный на Тульском оружейном заводе (ТОЗе) в начале XX века русскими оружейниками П.П. Третьяковым, И.А. Пастуховым, В.И. Соколовым и другими умельцами этого старейшего в России оружейного предприятия. В этой работе еще в довоенное время принимал участие и научно-испытательный оружейный полигон (НИОП).

В 1926 году конструкторы полигона Сверчков, Шанин и другие предложили комплекс изменений по упрощению производства пулемета. Внесены конструктивные изменения по Замку, приемнику, спусковому устройству, крышке короба и другим деталям. Дальнейшее развитие эта модернизация получила в совместной работе НИОПа и Тульского завода, которая в 1929 году нашла свое практическое воплощение в небольшой опытной серии пулеметов, изготовленной ТОЗом для проверки войсковой эксплуатацией. В пулеметах этой серии были откидной затыльник, разрезной и не разрезной приемники с измененными деталями, рифленый кожух с широким водоналивным отверстием, измененные детали спускового и предохранительного устройства и другие изменения.

В начале 30-х годов Тульским заводом отработано хромирование деталей замка в целях повышения живучести, получившее одобрение полигона, изучалась возможность применения специально изготовленных патронов без выступающей закраины, проверялась возможность изготовления приемника методом литья из алюминиевых и других сплавов.

Торможение работ по модернизации пулемета Максима во второй половине 30-х годов было, очевидно, связано с разработкой более простых конструкций оружия данного типа, в которой кроме В.А. Дегтярева с 1931 года принимал участие конструктор Тульского КБ В.И. Силин.

Принятие на вооружение пулемета ДС-39 в 1939 году вовсе остановило все работы по пулемету Максима, они были возобновлены и получили интенсивный размах с началом Великой Отечественной войны в связи с прекращением производства ДС-39 в июне 1941 года и восстановлением производства снятой с вооружения системы.

Довоенный опыт доработки пулемета Максима был использован в военные годы, при этом внесены изменения:

— приемник конструкции Лубинца под холщовую и металлическую ленты с выключением верхних пальцев для удобства разряжания;

— вариант приемника, изготовляемого литьем из силумина;

— рифленый кожух с широким водоналивным отверстием по типу финского варианта пулемета Максима, позволяющий в зимнее время заполнять полость кожуха снегом или льдом;

— понижены требования по чистоте обработки нетрущихся поверхностей деталей;

— осуществлена замена дефицитных материалов более дешевыми;

— упрощена технология изготовления станка.

При всем этом производство и технология оставались трудоемкими и трудно осваиваемыми на новых предприятиях, что отрицательно сказалось на качестве выпускаемых пулеметов в первые годы войны. Некоторые заводы подавали на полигон образцы для контрольных испытаний, которые давали около 1 процента и более задержек при максимально допустимых 0,15 процента.

Отдельные недостатки, трудно поддающиеся устранению, были и в модернизированном пулемете Горюнова (СГМ), поставленном на массовое производство.

Не поддавалась полному исключению трудноустранимая задержка —«поперечный разрыв гильзы». Для извлечения из патронника оборвавшейся дульцевой ее части требовалось специальное приспособление — «извлекатель». Не всегда помогал в этом и регулируемый замыкатель ствола, особенно в тех случаях, когда на полуизношенную систему ставился новый ствол. Причину вскрывал конструктивный метод устранения этого недостатка в других системах под тот же винтовочный патрон, открывший способ предупреждения поперечных разрывов гильз в новых опытных разработках оружия.

Новые опытные системы (Дегтярева, Булкина, Бойдало, Савина) с коротким симметричным запиранием ствола не давали поперечных разрывов гильз при весьма значительных характеристиках износа узла запирания, выходящих далеко за пределы недопустимых для штатных систем эксплуатационных значений.

Пулемет Дегтярева, например, имел запирание двумя короткими запорными выступами затвора, которые при его повороте на небольшом удалении от пенька ствола заходили за боевые выступы ствольной коробки. Это была вторая система Дегтярева, в которой он отошел от своих традиционных боевых упоров, разводящихся в стороны, применив на этот раз более прогрессивную схему запирания по сравнению с автоматом под патрон образца 1943 года с вертикальным перекосом затвора (инв. № 10961 ПР).

Этот пулемет был разработан автором в инициативном порядке и подан на полигонные испытания в 1947 году как образец, предназначенный для замены существующих ручного и станкового пулеметов.

Ручные пулеметы Булкина, Савина и Бойдало проходили на полигоне конкурсные испытания в 1943 году (инв. № 11007 ПР). Запорные выступы затворов у этих пулеметов при повороте затвора заходили за боевые выступы ствольной муфты.

Крепление ствола и его запирание с помощью отдельной детали — ствольной муфты полигон отметил как положительную конструктивную особенность испытанных пулеметов, позволяющую: во-первых, разгрузить ствольную коробку и изготовлять ее штамповкой из листового металла и, во-вторых, избежать поперечных разрывов гильз даже при значительном эксплуатационном износе узла запирания.

Применение бесклинового запирания с помощью ствольной муфты или специального вкладыша аналогичного назначения открывало путь для дальнейшего облегчения оружия и уменьшения расхода металла на его изготовление.

Сравнительный анализ различных систем по узлу запирания и специальные исследования по поперечным разрывам гильз, проведенные на полигоне, показали, что причиной этого явления в пулемете СГ-43 (СГМ) является чрезмерно большая деформация деталей узла запирания при выстреле, обусловленная большой длиной и боковым перекосом затвора и односторонним нагружением только одной стенки ствольной коробки.

Нестабильность бокового перекоса затвора и зеркала его чашечки относительно оси ствола, связанная и с поперечной деформацией ствольной коробки, создавала и нестабильные условия для упругой деформации стенок гильзы по ее кольцевому периметру, которая при крайне неблагоприятных условиях переходила в пластическую. Об этом свидетельствовали и местные односторонние надрывы стенки экстрактированных гильз, обнаруживаемые при осмотрах, являвшиеся предвестниками полного их разрыва.

При полигонных испытаниях различных образцов оружия в 40-50-х годах чувствительность оружия нормального калибра к поперечным разрывам гильз и их связь с применяемой схемой узла запирания замечались в большей степени на системах под 7,62-мм винтовочный патрон. Промежуточный патрон образца 1943 года проявлял меньшую склонность давать обрывы гильз вне связи с применяемым принципом запирания. Единичные случаи получения разрывов гильз в массовом производстве автоматов были связаны с серьезными отступлениями от штатной технологии по термической обработке металла гильз. В ходе массового производства пулеметов СГМ выяснилось, что и в этой системе не исключена полностью возможность получения разрывов патронов в ствольной коробке в процессе подачи, связанных с самосрабатыванием капсюля-воспламенителя.

В отличие от пулемета ДС-39 на пулемете СГМ (СГ-43) разрывы патрона происходили в единичных случаях и не при каждом испытании. Их проявление не сопровождалось повреждением оружия или травмами пулеметчика, но даже в крайне редком проявлении они были недопустимым явлением для оружия. Во-первых, в результате взрывного демонтажа патрона происходило «запорошение» автоматики, требовавшее разборки и чистки оружия, а во-вторых, необычный звуковой эффект, когда пламя вырывается из пулемета, не мог вселять уверенность пулеметчику в эксплуатационной исправности такого оружия и безопасности его эксплуатации.

Изучение процесса подачи патрона и другие исследования показали, что самосрабатывания капсюля были связаны с динамическими ударами, претерпеваемыми патроном в процессе подачи из ленты в патронник ствола. Наиболее опасным был удар патрона о гребень (копир) крышки приемника, а затем, при опускании вниз на линию досылания в патронник, о достаточно массивную и жесткую фрезерованную ствольную коробку. В этом месте чаще всего и происходили разрывы.

Сличение конструкций приемников до и после модернизации показало, что в прежнем его варианте, когда присутствовала штампованная рамка, посадка патрона на дно приемника была более мягкой, чем после модернизации, что и было признано одной из вероятных причин повышения чувствительности СГМ к проявлению детонации патронов внутри ствольной коробки. Но не только в этом заключалась причина, многое зависело еще и от качества патронов по чувствительности восприятия ударных нагрузок капсюльным составом.

Более спокойно двухтактная подача патрона, чем в уже упоминавшихся новых системах, осуществляется в пулемете Максима, где в процессе всей подачи, начиная от ленты до патронника ствола, патрон находится в загибах боевой личинки замка, не испытывая ударных перегрузок.

Подобную подачу применял конструктор полигона В.И. Симонин при участии в работе по модернизации пулемета Дегтярева ДС-39 в 1942 году, разработав специальный качающийся извлекатель («Гусь Симонина») с пружинными «камертонными» зацепами, шарнирно соединенный с сапожком затворной рамы (инв. № 10786 ПР).

Весьма низкой на пулемете СГМ была живучесть ствола, не имеющего специальных устройств для эффективного охлаждения наподобие пулемета Максима. Фактически она находилась в пределах 30–40 процентов от требуемой минимальной нормы. Двух запасных стволов, кроме основного, не хватало для обеспечения полной живучести системы. Особенно низкую живучесть стволы показывали на патронах изготовления военного времени, снаряженных импортным винтовочным порохом особой доставки (ВТОД), обладающим повышенной калорийностью и склонностью усиливать эрозионный износ металла ствола по сравнению с отечественным винтовочным порохом ВТ.

В связи с указанным обстоятельством при выборочных контрольных испытаниях валовой продукции заводов на полигоне в целях проверки живучести других деталей дострел пулеметов до установленной нормы производился уже на изношенных стволах, что не соответствовало реальным условиям его боевой службы. Почти 1/3 выстрелов от общей наработки на пулемет производилась на пониженных скоростях автоматики и темпе стрельбы, что искажало представление о фактической живучести деталей.

После исчерпания живучести по первоначальным двум критериям — падению скорости пули на 5 % и ухудшению кучности стрельбы в 2,5 раза, вскоре, не более чем через одну-две тысячи выстрелов, наступает полная потеря боевых качеств ствола. На фанерном щите, установленном на стометровой дальности, более 50 % овальных и боковых пробоин, свидетельствующих о потере пулями гироскопической устойчивости на полете. Не все пули по этой причине долетают до щита. Среди недолетевших и демонтажи, полученные еще в стволе в результате разрушения оболочки пуль острыми образованиями металла, созданными его глубоким эрозионным износом в начале нарезной части канала.

Продолжение испытаний с такими стволами сопровождается звуковыми хлопками и вспышками пламени у дульной части ствола. Это последствия неполного сгорания пороха в стволе и догорания его на воздухе. Пороховые газы вместе с несгоревшими частицами пороха вырываются наружу между поверхностью пули и стенками ствола, главным образом по месту его большого эрозионного износа. Но не весь выброшенный из ствола порох полностью сгорает. Весной после стаивания снега впереди огневой позиции, где проводились испытания в зимнее время, его зеленоватый цвет заметен на расстоянии до 10 метров и более от огневого рубежа. Здесь и полностью развернутые оболочки демонтированных пуль, выброшенных также из ствола. Порох этот выжигают, горит он тихим и спокойным пламенем.

В решении проблемы живучести пулеметных стволов наряду с другими научными организациями и предприятиями промышленности принимал участие и полигон. Большой объем экспериментально-технических исследований по данному вопросу, проведенных полигоном в 1944–1947 гг., завершился разработкой П.С. Ципко теории износа стволов и методов повышения их живучести, нашедшей практическое применение в промышленности (инв. № 1101 ПР). Исследования проводились с участием кандидата технических наук Усова, научного работника Института стали им. Сталина, в годы войны призывавшегося на службу в армию.

В результате последующих работ живучесть ствола пулемета СГМ была доведена почти до нормы живучести всей системы. Достигнуто это было за счет применения высоколегированной стали и повышения толщины хромового покрытия канала ствола до 0,4 мм на диаметр.

Решение проблемы живучести ствола пулемета СГМ было одновременно и весьма важным вкладом в решение вопроса по созданию Единого пулемета пехоты под 7,62-мм винтовочный патрон, объединяющего в себе функции станкового и ручного.

При формировании в послевоенное время идеи создания для армии Единого пулемета и разработке на него тактико-технических требований предусматривалось существенное дальнейшее снижение веса такой системы, и вопрос живучести ствола и придаваемом их количестве при комплектации изделия запасными частями имел весьма важное значение.

Сенсационным событием в годы войны было поступление на полигон из разных частей действующей армии четырех модернизированных танковых пулеметов Дегтярева (ДТМ) с разорванными ствольными коробками для проведения исследований и установления причин их повреждения. Все пулеметы поступили почти одновременно, все имели одинаковый дефект — сквозной продольный разрыв коробки под стволом по наиболее слабому сечению. Согласно полученной дополнительной информации все разрывы произошли на первом выстреле сразу после получения оружия с завода. Гильзы патронов, на которых получены разрывы коробок, для исследований не представлены.

Исследования были начаты с попыток получить аналогичные разрушения коробки на другом, новом пулемете искусственным путем. Проверка предположения А.Я. Башмарина в отношении выстрела на большом отскоке затворной рамы, при котором происходит сведение боевых упоров затвора и ствол оказывается не запертым, положительных результатов не дала. При этой проверке происходили разрыв корпуса гильзы, неполное сгорание пороха и загрязнение им внутренней полости ствольной коробки. Ствольная коробка без повреждений. Такую стрельбу удавалось получать на обычных нормальных патронах после того, как их выдерживали 1–2 суток в воде, керосине, жидкой смазке или любой другой жидкости, за исключением легковоспламеняющихся. Такие патроны в результате увлажнения порохового заряда со стороны капсюля давали различные по величине затяжки выстрелов, в том числе и такие, которые регистрировались даже на слух.

Получение разрыва коробки при проводившихся экспериментальных исследованиях стало возможным только при прочно запертом стволе в случае образования в нем чрезмерно повышенного давления, а это при нормальных патронах и соблюдении всех правил эксплуатации оружия практически исключалось.

Разрывы коробок, подобные присланным, экспериментально удавалось получить при выстреле с наличием второй пули в начале нарезов ствола (если в средней части, то получалось только раздутие ствола), при полностью заполненном стволе густой смазкой (пушсалом), при полном снаряжении гильзы винтовочного патрона высококалорийным порохом пистолетных патронов. В указанных случаях пороховые газы прорывались через ослабленные места по дну корпуса гильзы в замкнутое пространство внутренней полости ствольной коробки, ограниченное ее стенками и затворной рамой, и, расширяясь, производили разрушительное действие. Разрыва коробки в этих случаях удавалось избежать путем введения выреза (окна) в затворной раме для стравливания газов в месте их прорыва. Давление в стволе в указанных случаях по сравнению с нормальными выстрелами, как показали изучение характера деформации гильз в оголенных местах и стрельба тарированными по высокому давлению патронами, повышалось примерно вдвое.

Прорыв газов из ствола через дно гильзы в пулемете ДТМ стал возможным в связи с постановкой на него при модернизации выбрасывателя типа пулемета СГ-43, работающего на самозатягивание при экстрактировании гильз, конструктивно обусловленного наличием эксцентриситета в положении оси выбрасывателя относительно его зуба.

Отверстие в чашечке затвора под такой выбрасыватель создает большое оголение дна гильзы (примерно 30 % от общей опорной поверхности), что в сочетании с оголением корпуса гильзы по вырезу ствола под выбрасыватель не выдерживало чрезмерно увеличенной мощности выстрела. Происходило разрушение дна гильзы с проштамповкой оголенного участка в отверстие затвора под выбрасыватель. Наиболее вероятной причиной разрыва ствольной коробки ДТМ в войсковых условиях признано наличие в канале ствола густой консервационной смазки (пушсала), не удаленной при подготовке оружия к стрельбе. Все другие версии отпадали, так как дефект получен при первом выстреле, а попадание патрона с пистолетным порохом во всех четырех случаях было маловероятно.

Последующие исследования данного вопроса на пулемете Горюнова при тех же экстремальных условиях проверки прочности узла запирания приводили к тем же разрушительным последствиям. Тем не менее выбрасыватель Горюнова в чистом виде и с некоторыми изменениями в дальнейшем при создании новых конструкций оружия находил все же применение. В тех же случаях, когда условия эксплуатации оружия требовали более высокой прочности узла запирания, от этой конструкции отказывались и заменяли новой, обеспечивающей более надежное перекрытие дна гильзы затвором.

Но в образцах Дегтярева конструкция выбрасывателя не менялась. В результате исследований полигона в затворной раме для стравливания газов, в случае их прорыва из ствола, введено 3 отверстия диаметром 5 мм, расположенных треугольником впереди окна для выбрасывания гильз, что, как показали полигонные испытания, оправдало свое назначение. Это изменение было внедрено в валовое производство.

Положительный эффект подобное изменение дало и на пулемете Горюнова, но оно не получило внедрения в массовом производстве, так как исследования производились уже в преддверии прекращения производства этой системы.

С целью предотвращения разрыва патронов в случае затяжных выстрелов на отскоке рамы по системе Дегтярева стали разрабатываться различные схемы противоотскоков в виде инерционного тела в пустотелом штоке, подпружиненного ролика на раме, заскакивающего в выем ствольной коробки при приходе частей в переднее положение и т. п.

По результатам полигонных испытаний они не обеспечивали во всех случаях стабильного и надежного гашения отскока рамы и практической реализации не получили. Патронной промышленностью проведена работа по улучшению герметизации патронов по местам посадки капсюля и запрессовки пули. В патронах 60-х годов при необходимости проведения исследований, связанных с затяжными выстрелами, получать их путем даже чрезмерно большой по времени выдержки в различных жидкостных средах уже не удавалось.

Работа полигона была характерна и многими другими исследованиями по штатным образцам и новым конструкциям оружия, проводимым по заданиям ГАУ и заявкам промышленности.

Определяя основные направления конструкторских работ, ГАУ и Наркомат вооружения, преобразованный в годы войны в Министерство вооружения, постоянно контролировали и ход этих работ, не только по срокам исполнения, но и по качеству выполнения предъявленных требований к оружию.

Ведущие офицеры УСВ ГАУ по каждому из видов оружия принимали постоянное участие и в полигонных испытаниях опытных изделий, оказывая техническую и методическую помощь полигону и его испытателям.

Наиболее часто присутствовали на испытаниях А.Я. Башмарин, М.М. Трофимов, И.Я. Литичевский, Е.И. Смирнов, А.Д. Ермоленко, Ф.К. Быстров, В.И. Алгалов. Ни одна опытная работа не проводилась на полигоне без участия представителей ГАУ. Этому способствовала и территориальная близость полигона.

Для решения особо важных вопросов, связанных с испытаниями по ключевым проблемам вооружения, на полигон приезжали и руководители Управления стрелкового вооружения Н.Н. Дубовицкий, А.Н. Сергеев, П.П. Мандич, А.А. Григорьев.

Решение спорных вопросов с участием представителей различных ведомств было не простым. С одним из таких весьма важных вопросов встретился Н.Н. Дубовицкий еще в роли начальника полигона и председателя комиссии по принятию решения о станковом пулемете.

По результатам полигонных испытаний почти по всем качествам пулемет Горюнова превосходил образец Дегтярева ДС-43. Все члены комиссии с этим соглашались, но когда речь заходила о том, какой пулемет рекомендовать на вооружение, много было не согласных с принятием решения в пользу лучшего образца.

Председатель комиссии предложил составить раздельные акты по каждому из видов испытаний (надежности работы, живучести деталей, кучности стрельбы и т. д.) с соответствующими выводами. Все с этим согласились. И когда Николай Николаевич Дубовицкий все эти подписанные всеми членами комиссии акты выложил на стол, расположив их в порядке значимости характеристик испытанных пулеметов, то все споры о том, какой пулемет рекомендовать на вооружение, сразу прекратились.

3. Научные исследования

Не простым был и первый конкурс оружия под патрон образца 1943 гола, проходивший на полигоне летом 1944 года. Этот конкурс знаменовал собою новую веху в развитии отечественной системы стрелкового вооружения, он явился, по существу, началом ее коренной перестройки и обновления.

Созданию новых образцов оружия с перспективными конструктивными особенностями, с учетом изменений и в тактике его применения, предшествовали большой объем разносторонних научно-технических исследований и положительная отечественная и зарубежная оружейная практика, получившая особенно ускоренное развитие в годы второй мировой войны с явным обозначением новых прогрессивных тенденций.

Существенно обогатился технический арсенал отечественной оружейной школы за годы Великой Отечественной войны как в области конструирования оружия, так и в области его производства. В это время появились новые принципы построения оружия и новые технологии, реально воплощенные в конкретных изделиях. Созданные в годы войны научно-технические заделы существенно расширяли диапазон выбора наиболее рационально-приемлемых конструкторских решений при создании новых образцов оружия. Качественные изменения в области конструирования вооружения и его производства, обозначившиеся к исходу второй мировой войны, в послевоенное время получили новое развитие и явились базовой основой для формирования новой отечественной оружейной школы, способной решать вопросы совершенствования оружейной техники на уровне новых требований. Научно-исследовательская работа была одним из главных направлений технической деятельности полигона.

Отдел Ивана Тихоновича Матвеева, занимавшийся в основном научными исследованиями по перспективной оружейной тематике, являлся ведущим на полигоне. В послевоенное время этот отдел последовательно возглавляли Б.И. Лысенко, П.В. Куценко и П.А. Шевчук.

Научно-технические исследования, проводившиеся на полигоне, охватывали все проблемы, связанные с разработкой, промышленным производством и эксплуатацией оружия, а также перспективами дальнейшего развития оружейной техники.

Изучение войскового опыта и условий эксплуатации отечественного вооружения в реальных условиях боевого использования, а также технических возможностей вооружения военных противников было одним из важных направлений исследовательской работы полигона. Одной из таких работ явились «Исследования по обобщению опыта применения и эксплуатации стрелкового оружия на фронтах Великой Отечественной войны», произведенные в 1944 году инженер-капитаном В.Ф. Лютым (арх. № 10799 ПР).

За три с лишним года войны в войсках был накоплен богатейший материал по вопросам службы оружия непосредственно на поле боя и замечаний по нему со стороны непосредственных участников боевых действий, отраженных и не отраженных в официальных рекламационных донесениях, отчетах инспекторских комиссий, статистических обобщениях технических служб вооружения и, таким образом, нигде не учтенных.

Собранные автором исследований материалы по этому войсковому опыту непосредственно в действующей армии, а также обобщенный им опыт оружейных заводов и полигонных испытаний представляли несомненную ценность для всех технических структур, связанных с конструктивной отработкой, производством и ремонтом оружия, создавая возможность еще до окончания войны улучшать его состояние до уровня требований действующей армии. В работе даны конкретные предложения по модернизации существующих образцов, в том числе и по пулемету СГ-43, вытекающие из пожеланий участников войны и личных наблюдений автора работы за использованием оружия в ходе боевых действий.

В проведенных исследованиях отмечается, что в отличие от немецкой армии, где замечалось стремление компенсировать неточный малоприцельный огонь из любых положений оружия увеличением его плотности, в боевых действиях советских войск преобладала традиция ведения точного огня на поражение. «Трехлетний фронтовой опыт боевых действий показал, что требования к меткости боя оружия ни в коем случае не могут быть снижены, а наоборот, прицельный огонь и в дальнейшем должен являться основой воспитания и обучения войск. Что в маневренной войне точность огня стрелкового оружия не менее важна, чем в войне позиционной. Прицельный огонь — признак высокого морального духа, мужества, стойкости и исключительного самообладания солдата».

Боевой опыт и фронтовая статистика обнаружили тот факт, что больше всего потерь несет оружие, несущее наибольшую нагрузку по интенсивности и плотности огня (более 50 %), Это ручные и станковые пулеметы, вызывающие на себя со стороны противника эффективные средства подавления. Срок службы оружия на фронте определялся 1–1,5 годами.

Потеря дееспособности оружия ввиду утери деталей была наибольшая по винтовке СВТ-40 (31 %), а наименьшая — по винтовке образца 1891/30 годов (0,6 %). Значительный процент утери деталей по пулеметам Максима (21,0). Подтверждена та непреложная истина, что чем сложнее оружие и больше разборных деталей, тем больше вероятность их утери.

Среди индивидуального оружия — винтовок и карабинов наибольшее количество замечаний собрала самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40), что и послужило причиной прекращения ее производства. Недостаточно надежная работа автоматики, во многом связанная с выступающей закраиной гильзы патрона, повышенная чувствительность к загрязнению, сложность газоотводной системы, недостаточная прочность узла запирания со склонностью ствольной коробки к повышенной деформации были основными недостатками этой системы.

Ввиду дефицита пулеметного огня в начальный период войны самозарядные винтовки Токарева силами фронтовых мастерских переделывались в автоматические, но это не улучшало их эксплуатационных качеств, а приводило к снижению долговечности.

Положительная оценка дана первой модернизации ручного пулемета Дегтярева (ДПМ). Одновременно отмечены серьезные недостатки громоздкого дискового магазина с большим весом, сложным снаряжением и невозможностью длительного хранения в снаряженном виде из-за ослабления заводной пружины. Выражено пожелание замены магазина ленточным питанием, устраняющим эксплуатационные недостатки магазина и позволяющим увеличить количество носимого запаса патронов. Такой пулемет в соответствии с более ранними пожеланиям войск был уже разработан, и его окончательная отработка близилась к концу. Это была уже большая модернизация системы, разработанная на Ковровском заводе А.И. Шилиным, П.П. Поляковым и А.А. Дубининым, вылившаяся в создание образца уже нового тактического назначения, способного выполнять более широкие огневые задачи по сравнению с ручным пулеметом первичных стрелковых подразделений.

Разработанный под ленту СГ-43 и имея по сравнению с ДПМ более массивный ствол (3,2 кг), он способен был и огонь вести более напряженным режимом со скорострельностью станкового пулемета. Придаваемый пулемету приемник, как отдельная узловая сборка, не усложнял конструкции пулемета. Он крепился сверху тем же способом, что и дисковый магазин ДП, механизм подачи ленты приводился в действие рукояткой затворной рамы. При этом сохранена также возможность использования дискового магазина. По стволу, кроме увеличения диаметральных размеров, в целях увеличения массы переконструированы газоотводное устройство и узел крепления в ствольной коробке. Вес пулемета увеличился до 13 кг, но с учетом исключения тяжелых запасных магазинов, входивших в комплектацию, вес оружия с носимым запасом патронов, снаряженных в ленты, существенно уменьшился.

Положительная оценка дана и модернизации пулемета Максима, в том числе и применению металлической ленты с переделкой приемника для ее использования параллельно с холщовой. В металлической ленте устранены эксплуатационные дефекты холщовой, связанные с ее недостаточной прочностью, трудностью снаряжения патронами, чувствительностью к атмосферным условиям (замочке). Металлическая не только прочнее, но и обеспечивает возможность расчленения на отдельные куски, соединяемые при снаряжении патронами.

Приемник Лубинца повысил надежность работы системы, устранив неподачи и перекосы ленты, связанные с неполными откатами частей.

Приемники из силумина хорошо выдерживали нагрузки, однако быстрый их износ требовал замены этого узла. Предложение о снятии их с производства не встретило поддержки, так как эта замена обходилась значительно дешевле, чем изготовление одного приемника в прежнем стальном варианте.

Главные замечания по пулемету Максима касались его эксплуатационных и маневренных качеств. Они были связаны, во-первых, с необходимостью строгого соблюдения особых правил при подготовке его к стрельбе, что требовало определенных навыков и знания многих тонкостей обслуживания данной системы. Новому пополнению пулеметчиков требовалось время для накопления опыта по регулировке основного зазора в узле запирания и натяжения возвратной пружины, намотке сальников на ствол, регулировке особо важных зазоров по подвижному узлу системы.

Пулемет был тяжелым для переноски на марше, он отставал от боевых порядков пехоты в наступательном бою, обладал повышенной уязвимостью, но сравнению с другими видами оружия, от попадания пуль и осколков снарядов, особенно в тонкостенный кожух с охлаждающей жидкостью. Особенно заметными эти недостатки были на фоне более простого в обслуживании пулемета Горюнова, обладающего и несравненно лучшими маневренными качествами.

Однако несправедливо говорить об одних только недостатках данной системы, сознательно умалчивая ее достоинства и положительные свойства ради улучшения аттестации образца, пришедшего ей на смену.

Пулемет Максима обладал практически недосягаемой для новых систем кучностью стрельбы по данному типу оружия. Ни одному из вновь разрабатывавшихся образцов, даже с учетом производившихся доработок, не удавалось превзойти эту систему по данной боевой характеристике. На плотно сложенном присадистом станке Соколова он выглядел весьма устойчиво, и это определяло его высокие боевые качества, в полную силу проявлявшиеся в позиционной войне.

При легком нажиме рукой справа или слева на рукоятки затыльника он автоматически размеренно и точно рассеивал огонь по фронту в заданном секторе обстрела, густо прошивая ближние и средние подступы обороны, делая ее неприступной для пехоты противника.

Высокая устойчивость данной системы и несбиваемость наводки относительно заданного сектора обстрела создавали возможность дистанционного управления огнем с разработкой специальных устройств данного назначения. Они разрабатывались в то время и войсковыми рационализаторами. Одно из таких приспособлений после окончания войны привез на полигон сержант Церковный из Западной группы войск. Демобилизованный пулеметчик связывал со своим изобретением перспективу расширения огневых возможностей пулемета Максима. Его приспособление, изготовленное из подручных материалов, не обладало совершенством и не имело технической законченности, но сама идея и принципиальная схема ее практической реализации заслуживала по тому времени внимания.

При полигонных испытаниях на выполнение упражнений боевых стрельб с рассеиванием огня по фронту одной длинной очередью у пулемета Максима всегда была стопроцентная поражаемость целей, расставленных на определенном фронте, что не всегда случалось с новыми образцами, претендующими на его замену, особенно в случаях ведения огня с легкого треножного станка с упором приклада в плечо стрелка.

При испытании на полигоне опытных стволов на живучесть можно было с восхищением наблюдать, как эта система, по общей наработке приближаясь к стотысячному настрелу, размеренно и точно продолжает отстукивать свои 600 выстрелов в минуту, не давая задержек. С учетом больших превышений нормы живучести, казалось, пулемет должен вот-вот остановиться, а он в отдельных случаях переваливал и за стотысячный рубеж. При условии замены стволов и отдельных мелких деталей, входящих в комплект ЗИПа, фактическая живучесть пулемета Максима могла превысить установленную норму почти вдвое, которая и без того по сравнению с новыми легкими образцами была выше более чем в два раза.

«При умелом обращении и надлежащем сбережении», — как отмечается в Наставлениях и Руководствах по эксплуатации всех видов стрелкового вооружения, пулемет Максима являлся надежно действующей системой. Случаи отказов его в работе, как отмечает фронтовая статистика, относились к образцам изготовления военного времени и были связаны с недостаточной сглаженностью новых производств, а также в связи с упущениями по техническому обслуживанию в процессе эксплуатации. Отчасти это было обусловлено также и некоторыми упрощениями технологии производства, вызванными необходимостью увеличения выпуска этого вида оружия для нужд фронта.

Пулемет Максима, находившийся длительное время на вооружении старой Русской, а затем и Красной Армии, являлся одним из наиболее распространенных видов автоматического оружия в различных родах войск — в пехотных частях, на кавалерийских тачанках, в бронепоездах, в долговременных оборонительных точках укрепрайонов и т. п. Великую Отечественную войну он встретил в «счетверенках» как противовоздушное средство обороны. Кстати, легендарная кавалерийская тачанка тоже подвергалась модернизации в послевоенное время. В 50-х годах она приспосабливалась уже к станковому пулемету СГМ и подвергалась полигонным испытаниям.

Однако положительные эксплуатационные свойства пулемета Максима, обеспечившие ему в ряде случаев превосходство перед более легкими образцами, достигнуты ценою усложнения конструкции и увеличения веса системы, что существенно снижало его маневренные качества и усложняло техническое обслуживание.

Недостаточная подвижность системы в цепях наступающих подразделений пехоты обнаруживала себя еще в годы первой мировой войны, и этот недостаток стал приобретать еще большее отрицательное значение в последующие межвоенные годы, по мере насыщения армии машинной техникой в связи с изменениями в стратегии и тактике ведения войны.

Пулемет Максима, сыгравший большую роль в отечественной военной истории, в связи с изменившимися способами ведения войны перестал удовлетворять новым, более высоким требованиям к этому типу оружия, из-за чего возникла острая необходимость его замены более легким и более маневренным образцом, а заодно и более простым в производстве и обслуживании в процессе эксплуатации.

Но и пришедший на смену системе Максима пулемет СГ-43 первых серийных выпусков, захвативший еще конец войны, имел трудноустранимые недостатки, принесенные отчасти конструктивными упрощениями по узлу запирания, механизму подачи патрона, способу охлаждения ствола, обеспечившими ему лучшую маневренную мобильность и производственно-технологические преимущества перед своим предшественником. Работа по устранению этих недостатков продолжалась и в процессе массового производства СГМ.

Одним из пожеланий войск по доработке СГ-43 было предложение включить в план модернизации разработку треножного станка взамен колесному как перспективной модели, способной обеспечить дальнейшее повышение маневренности станкового пулемета. Такой станок был уже в конструкторском заделе. Инициатором его разработки был начальник кафедры стрелкового вооружения Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского В.А. Малиновский. Осенью 1944 года разработанный им совместно с начальником конструкторского отдела академии А.М. Сидоренко станок представлен на конкурсные полигонные испытания.

Станок Сидоренко-Малиновского явился победителем конкурса по группе треножных станков. Он подвергался неоднократной доработке и полигонным испытаниям в порядке подготовки образца для войсковых испытаний сравнительно с колесным станком Дегтярева.

При окончательном решении вопроса, какой из станков придавать пулемету СГМ, выбор пал на модернизированный колесный станок Дегтярева образца 1946 года.

В отдельных кругах военного ведомства, в том числе и у лиц, от которых зависело принятие решения, существовала в то время еще некоторая приверженность к более привычному колесному типу станка, на котором длительное время основывалось применение в пехотных частях пулемета Максима.

Были и такие мнения, что русский солдат более привычен к колесам, что и на этот раз они ему больше понравятся, чем треножная «рогатина». Но проявленная настойчивость авторов разработки нового типа станка по практической реализации своего изобретения привела к тому, что Генеральным штабом Советских Вооруженных Сил принято решение провести дополнительные сравнительные войсковые испытания двух типов станков, в результате которых треножный вариант был принят на вооружение для использования горнострелковыми и десантными войсковыми подразделениями.

Треножный станок изготовлялся серийным порядком в небольших количествах и наряду с колесным Дегтярева поступал на снабжение войск. Войсковая эксплуатация двух типов станков подтвердила тот факт, что треножный станок имеет ряд преимуществ не только в случаях применения специальными родами войск, но и обычными стрелковыми подразделениями, и что они заключаются не только в значительно меньшем весе (14,2 кг вместо 23,4). Треножный станок весьма компактен в сложенном положении и удобен для переноски за спиной на лямках. Он легче колесного приспосабливается к местности при выборе огневой позиции. Шарнирное крепление ног с применением зубчатой насечки позволяет регулировать высоту линии огня каждому пулеметчику по своему росту, а также с учетом и характера впередилежащей местности — наличия препятствий, мешающих вести прицельный огонь (высокой травы, низкорослого кустарника и т. п.).

Треножный станок обеспечивает лучшую возможность и удобства смены огневой позиции путем волочения за переднюю ногу или переноски методом носилок там, где для колес местность является непроходимой.

По сравнению с треногой Дегтярева под пулемет ДС-39 конструкция В.А. Малиновского и А.М. Сидоренко явилась новым типом треножного станка. Он имеет все механизмы, обеспечивающие ведение стрельбы под различными углами обстрела и с рассеиванием огня по фронту. В случае выключения ограничителей горизонтального рассеивания обеспечивается круговой обстрел, в том числе и с зенитного положения.

Значительное снижение веса нового станка по сравнению с колесным более чем на 9 кг не сказалось на ухудшении устойчивости системы «пулемет-станок», о чем свидетельствовало сохранение боевых характеристик на уровне колесного станка. Достигнуто это за счет изменения схемы взаимодействия опор треноги с грунтом. В отличие от треноги Дегтярева и многих типов зарубежных станков авторами нового станка впервые в мире применены скользящие сошники, не имеющие заглубления в грунт. Снизу на них имеется только продольное ребро на всю длину опор для обеспечения лучшей поперечной устойчивости системы. При стрельбе обеспечивался направленный откат всей системы без опрокидывания передней опоры станка, что способствовало улучшению кучности стрельбы.

Этот принцип получил дальнейшее развитие в конструкции легкого станка К.А. Барышева под 14,5-мм пехотный пулемет Владимирова (ПКВ) с большим передним опорным сошником, заглубляющимся в грунт и обеспечением амортизации скользящих задних опор станка. Это позволило снизить вес станка по сравнению с существовавшим колесного типа почти в 3 раза и улучшить боевые характеристики пулемета примерно в 1,5 раза. Схема Барышева нашла применение и в других отечественных станках под различные тяжелые системы, а также и в иностранных разработках.

Что касается треножной схемы станка со скользящими сошниками в применении к легкому оружию нормального калибра, то положительный опыт войсковой эксплуатации пулемета СГМ определил новые подходы к решению проблемы Единого пулемета, совмещающего в себе функции ручного и станкового.

Разработка приемлемого варианта такого пулемета, которая велась в течение длительного времени В.А. Дегтяревым, В.И. Силиным, Г.С. Гараниным и другими конструкторами, осложнялась трудностями использования колесного станка, состоявшего на вооружении. Сложно было обеспечить управление огнем и необходимые удобства обслуживания пулемета, имеющего приклад, необходимый ему только как ручному варианту, в случае постановки на колесный станок с длинным хоботом. Различные варианты новых прикладов, дополнительных спусковых устройств и рукояток управления огнем усложняли конструкцию пулемета, его эксплуатацию и не давали надежных гарантий по обеспечению необходимой служебной прочности разрабатываемых новых узлов.

Применение треножного станка с двумя задними опорами обеспечивало возможность стрельбы из ручного пулемета с упором приклада в плечо стрелка без внесения каких-либо дополнительных изменений в пулемет, за исключением связанных с его креплением на станке. По станку Единого пулемета в начале 50-х годов взят твердый курс на треножную его схему как единственную по данному типу оружия.

Немецкая практика создания единых пулеметов, применявшихся в годы второй мировой войны (МГ-34, МГ-42), также отражала идею полной унификации: производственную и эксплуатационную. Этот принцип применил Дегтярев при инициативной разработке в 1939 году первого опытного варианта Единого пулемета (ДП-39) с приемником Дубинина-Полякова под металлическую звеньевую ленту и приданием ему треножного станка типа ДС-39.

Расположение ног станка Дегтярева было как у большинства иностранных треног того времени — две ноги впереди и одна сзади. Принципиально новая конструктивная схема отечественного треножного станка, положительно зарекомендовавшая себя на пулемете СГМ, продолжала свою жизнь в новой, более легкой конструкции, разработанной в 50-х годах Е.С. Саможенко к пулемету Г.И. Никитина. Вес станка Саможенко был равен 7,7 кг, но и это не было еще пределом улучшения данной характеристики. Конструктором Л.В. Степановым создан станок весом 4,5 кг к пулемету М.Т. Калашникова.

Отработка пулемета нового типа, единого в ручном и станковом вариантах, в которой участвовали различные авторы и КБ, завершилась к концу 50-х годов. Она производилась по ТТТ ГАУ в конкурсном порядке. Этот процесс явится предметом отдельных исследований, относящихся к пулеметному вооружению.

Одним из отправных моментов для разработки ТТТ на создание новых образцов вооружения в послевоенное время явилась научно-исследовательская работа полигона по «обобщению опыта применения и эксплуатации стрелкового оружия на фронтах Великой Отечественной войны». «Это первый камень в фундамент будущей системы вооружения послевоенного периода», — отмечается в письме начальника полигона И.И. Бульбы заместителю начальника ГАУ КА и председателю Арткома генерал-лейтенанту артиллерии Хохлову В.И.

Для обеспечения лучших условий по конструкторской реализации предъявляемых к новому оружию требований на полигоне по заданию ГАУ проводится целый ряд других широкомасштабных исследований, касающихся решения проблем вооружения будущего. Весьма объемными и трудоемкими были исследования трофейного оружия вражеских армий и оккупированных ими стран в целях определения возможности и целесообразности использования в той или иной степени для вооружения Красной Армии или при конструировании отечественных аналогичных образцов (инв. № 10817 ПР).

Подобные исследования проводились также и по оружию союзных государств, поступающему на вооружение Красной Армии, в порядке оказания ей помощи. По оружию, представлявшему наибольший интерес, производился расширенный объем исследований с определением тактико-технических свойств и выявлением рациональных конструктивных особенностей. «Работа выполнена хорошо, с проявлением высокого профессионализма и исключительной изобретательности исследователей. Она представляет большой интерес как для АК ГАУ, так и для конструкторских бюро НКВ и других организаций по обилию материала и его качеству», — отмечается в заключении Арткома ГАУ по одному из таких исследований, выполненных П.А. Шевчуком в 1943 году. Утверждая это заключение, составленное И.П. Рогавецким, председатель Арткома генерал-лейтенант артиллерии Хохлов В.И. добавил: «С отчетом НИПСВО ознакомить КБ НКВ и других организаций». Это была не единственная такая работа из числа выполненных полигоном.

С большим профессионализмом выполнена серия исследовательских работ по оружию вражеских армий, в частности по пулеметному вооружению — Б.Л. Канелем. Положительные качества исследованного им оружия нашли свое отражение в ТТТ на разработку аналогичных отечественных систем.

Канель и Шевчук в 1943 году выполнили и совместную работу по исследованию американской самозарядной винтовки Гаранда (отчет № 389-43). Канель продолжительное время все «потешался» над Шевчуком, что тот не сразу разгадал секрет разборки этого изделия, заключающийся в спусковой скобе, и пытался применить силовые приемы для отделения затворной рамы с затвором. Наибольший интерес для обоих исследователей этого изделия представляла оригинальная схема поворота затвора при запирании и отпирании ствола, на что было обращено внимание отечественных конструкторов с соответствующими рекомендациями.

В середине 40-х годов самозарядная винтовка Гаранда была переделана в КБ полигона в автоматическую (инв. № 10993 ПР). При испытании на кучность стрельбы она уступала отечественным образцам подобного типа, а также новым автоматам под промежуточный патрон.

Большие обобщения по отечественному конструированию оружия сделал заместитель начальника испытательного отдела подполковник Лыскович. При доставке своей многотомной работы на подпись Н.С. Охотникову ему потребовалось оказание физической помощи.

Выявление и пропаганда лучшего конструкторского опыта по отечественному и зарубежному конструированию оружия занимали весьма важное место в экспериментальной и исследовательской работе оружейного полигона. В процессе перестройки и обновления отечественной системы стрелкового вооружения особое место занимало изучение тенденции его развития в иностранных армиях. Исследования Е.А. Слуцкого этого направления получили высокую оценку УСВ ГАУ и были удостоены премий Министерства обороны, учрежденных в 1945 году за наиболее ценные научные работы в области вооружений.

Результаты этих работ использовались при разработке нового комплекса стрелкового вооружения пехотных подразделений. Введение нового комплекса вооружения с заменой магазинного оружия с ручной перезарядкой автоматическим существенно повысило плотность огня стрелковых подразделений и его эффективность.

4. Конструкторское бюро

Конструкторскому бюро полигона, возглавляемому В.Ф. Кузьмищевым, принадлежала особая роль. Несмотря на большой объем работ по конструкторскому обслуживанию экспериментально-технических исследований, проводимых на полигоне, и обеспечению испытательных подразделений необходимым техническим оборудованием, КБ полигона, имея в своем составе весьма опытные конструкторские кадры, принимало также постоянное участие в разработке новых образцов оружия, модернизации существующего, а также в исследованиях, связанных с технологией его производства и эксплуатацией.

Плодотворной работе конструкторов полигона по созданию новых изделий способствовали особо благоприятные условия для такого творчества, выгодно отличающиеся от промышленных КБ. Это, во-первых, всегда доступная экспериментально-техническая и испытательная база, где в любое время лишний раз можно было проверить свои творческие задумки с участием квалифицированных инженеров-испытателей. Это и музей, с избытком заполненный различными экспонатами оружия, удачными и неудачными конструкциями участников прошлых и совсем недавних конкурсов. Дополнением к этим экспонатам музея являются отчеты архива по их испытаниям и лабораторным исследованиям, помогающие разобраться в положительных и отрицательных качествах конструкторских разработок. Исполнители этих технических документов работают здесь же, на «направлениях» и в лабораториях, которые в любой момент могут не только дополнить документальную информацию, дать дельный совет, но и оказать при необходимости техническую помощь еще в ходе конструкторской разработки нового образца.

Конструкторы полигона имели редкую возможность получать информацию из первых рук по фундаментальным исследованиям текущих оружейных проблем еще до их официального опубликования и учитывать ее при своих разработках. Им быстрее, тем или иным путем, становились известны достижения или неудачи конкурентов по конкурсам из других КБ.

Полигон являлся своего рода школой повышения квалификации и творческого мастерства прежде всего для тех конструкторов, кому посчастливилось работать в данных условиях.

Школа полигона — это непрерывные испытания и экспериментально-технические исследования различных видов оружия, конструкций различных авторов, с различным конструкторским почерком и различными подходами к решению поставленной задачи; это непрерывный поток свежих идей, новых конструкторских замыслов и их практических воплощений; это динамика активного творческого процесса, лаборатория поиска прогрессивных и наиболее рациональных конструкторских решений; это не только процесс раскрытия творческого дарования конструкторов, но и раскрытие процесса роста их активного творческого мышления, что является источником рождения новых идей и конструкторских замыслов; это средоточие всего нового, наиболее прогрессивного, что накопила положительная практика конструирования оружия, средоточие лучшего опыта и лучших достижений в области прогресса оружейной техники; это место, где производится как бы негласный селекционный отбор всего лучшего, что создано коллективным творчеством оружейников.

Полигон был не только ареной состязательной борьбы, но и весьма удобным местом для обмена лучшим опытом конструкторов в живом, динамическом его проявлении на испытаниях оружия.

В силу всего этого оружейный полигон являлся источником обогащения новыми знаниями и новым опытом работы как для тех конструкторов, которые впервые здесь испытывали свое оружие, сдавая первый экзамен на аттестат творческой зрелости, так и для тех, которые, уже имея необходимый опыт, совершенствовали свое профессиональное мастерство.

Но не менее важное значение для конструкторов имеет живое общение с испытателями, через руки которых проходит все, что создано их творчеством, разное по видам и разное по качественному исполнению. О пользе такого общения свидетельствует один из типичных случаев, происшедший на полигонных испытаниях в конце 50-х годов.

Доработанный опытный пулемет Калашникова по большинству характеристик показывает на очередных испытаниях хорошие результаты, но не удовлетворяет предъявляемым требованиям по работе при большой длине свисающей патронной ленты, являющейся одной из энергетических характеристик подобных систем. Работает надежно при свисании снаряженной ленты до одного метра, а требуется не менее полутора. Со склада полигона по указанию руководителя испытаний на огневой рубеж был доставлен недавно испытанный на полигоне чехословацкий ручной пулемет, по которому замечаний в отношении тяговых способностей автоматики не было. Не было ранее замечаний и по аналогичному отечественному пулемету Никитина с такой же, как у чехословацких ручных пулеметов, схемой подачи ленты. Одинаковая с чехословацким образцом подача ленты и у пулемета Калашникова: вращающийся на оси ствольной коробки двуплечий рычаг одним концом кинематически связан с затворной рамой — ее косым продольным ребром, а на верхнем конце рычага подпружиненные пальцы, осуществляющие подачу ленты. Отличие состоит в том, что в иностранном образце взаимодействие рычага подачи с затворной рамой основано на трении-качении с помощью специального ролика, а не на простом трении.

— Ты смотри, как здесь сделано! — обращает испытатель внимание конструктора на эту конструктивную особенность чехословацкого образца.

— Да! Здесь сделано лучше, — отвечает конструктор отечественного пулемета. Убедился он в этом и когда был осуществлен сравнительный показ работы двух конструктивно схожих по подаче ленты образцов.

— Времени не хватило сделать еще лучше, — сказал автор достаточно конкурентоспособной отечественной системы. — Думал, все обойдется без лишних усложнений.

А времени у этого конструктора, рискнувшего со своим образцом на последнем этапе решения вопроса об отечественном Едином пулемете вступить в соревновательный войсковой поединок с практически уже отработанной системой Г.И. Никитина, было действительно мало.

— Это уже лучше, — сказал руководитель полигонных стрельб, когда доработанный по подающему механизму пулемет Калашникова стал «тянуть» свисающую с патронами ленту длиною около двух метров, не давая при этом задержек в стрельбе.

— Не просто лучше, а как раз то, что надо, и даже с запасом, — уточнил стоящий рядом М.Б. Махатов, исследовавший автоматику этой системы в лаборатории отдела Шевчука.

Это не единственный и не наиболее характерный случай «вмешательства» испытателей в конструкторские дела создателей оружия.

В КБ полигона без отрыва от своей основной работы пробовали силы, проверяя на практике свои конструкторские способности, В.С. Дейкин, В.Ф. Лютый, Б.Л. Канель, И.И. Длугий и другие испытатели оружия. В этом КБ были благоприятные условия для конструкторов-самоучек, проявивших склонность к конструированию оружия в армейских условиях, но не обладавших необходимыми общеобразовательными знаниями и не имеющих предварительной специальной технической подготовки, которых счастливые дороги поиска и неуемное стремление к творчеству привели на полигон. Природное дарование находило дорогу к вершинам творческого мастерства. Полигон являлся большой школой технического обучения, получения профессиональных знаний практического прикладного характера, школой приобщения к новому творчеству, дающему развитие новым творческим способностям и профессиональному мастерству.

Не случайно поэтому в годы Великой Отечественной войны, да и в мирное время, ГАУ и Отдел изобретательства Наркомата обороны не находил лучшего места работы для талантливых армейских изобретателей, чем полигон. Одновременно проявлялась забота и по созданию им соответствующих условий для конструкторской работы.

Прикомандированные для работы на полигоне войсковые изобретатели М.Т. Калашников и Н.М. Афанасьев, из-за отсутствия в КБ вакантных конструкторских должностей первоначально были зачислены на должности инженеров-испытателей оружия. Символичным является тот факт, что Калашников был зачислен на эту должность в подразделение индивидуального оружия, где впоследствии испытывался и одновременно с участием испытателей дорабатывался созданный им на полигоне новый автомат.

Большой вклад в дело формирования самобытной высокопрофессиональной конструкторской школы полигона внесли В.Ф. Кузьмищев, Н.В. Рукавишников, И.И. Раков, еще в предвоенные годы создавшие ряд оригинальных конструкций оружия различного калибра. Пистолеты Рукавишникова и Ракова, пистолет-пулемет Рукавишникова, противотанковые ружья Ракова и Рукавишникова — далеко не полный перечень разработок этих конструкторов. Не все их образцы дошли до финиша и увидели большую жизнь, многое зависело от меняющихся ситуаций и тактико-технических требований, предъявляемых к оружию. Были и случаи, когда решение зависело от лица, обладающего большой властью. Но творчество этих конструкторов явилось большим вкладом в общую сокровищницу достижений отечественной оружейной школы.

Весьма многогранна многолетняя конструкторская деятельность Василия Филипповича Кузьмищева по разработке и совершенствованию различных видов военной техники. Им переделывается самозарядная винтовка в автоматическую, разрабатываются опытные образцы пистолетов-пулеметов, автомата, малокалиберная винтовка бокового огня, спусковой механизм одиночного и автоматического огня к ручному пулемету, дисковый магазин к пистолету-пулемету, ручная граната ударного действия, комплексные зенитные пулеметные установки для различных объектов и т. п.

Как начальник КБ В.Ф. Кузьмищев много внимания уделял воспитанию конструкторских кадров. Под его руководством воспитывались и наращивали конструкторский опыт Рукавишников, Раков, Булкин, а также новое поколение конструкторских кадров — Судаев, Симонин, Калашников, Афанасьев, Барышев. Молодое конструкторское поколение КБ Кузьмищева военного времени по результативности своей работы не отставало от ветеранов. Оно внесло весомый вклад в дальнейшее совершенствование отечественной оружейной техники, определившее ее стремительный прорыв в сторону технического прогресса.

Но полигон являлся не только школой по воспитанию конструкторских кадров оружейной отрасли, но и большой школой воспитания высококвалифицированных технических кадров по исследованию оружия и различных оружейных проблем, пополнявших ряды ведущих специалистов ГАУ по различным видам оружия и боеприпасов. В их числе В.С. Дейкин, П.В. Куценко, М.Т. Кузнецов, Г.К. Карагодин, Д.М. Битаев.

А. А. Григорьев, «практический опыт работы которого на полигоне сделал его ценным специалистом в области баллистики и разработки новых боеприпасов оружия», стал заместителем начальника Главного управления Министерства обороны.

5. В послевоенное время

Больших исследований с постановкой специальной НИР потребовала работа полигона, связанная с необходимостью совершенствования методик испытания оружия в различных затрудненных условиях эксплуатации с максимальным приближением их к реальным боевым условиям.

Эта необходимость была вызвана повышением в послевоенное время требований к оружию по всем показателям качества, которым существовавшие методы испытаний, несмотря на частичное их совершенствование, в полной мере еще не удовлетворяли.

Группой исследователей, возглавляемой П.А. Шевчуком, проведено доскональное изучение эксплуатации оружия в различных климатических зонах страны, материалы которого послужили основой для разработки оптимальных режимов испытания в условиях полигона с искусственным воспроизведением воздействия различных природных факторов (пыли, дождя, высоких и низких температур и т. п.) на работу оружия.

В результате проведенных работ на полигоне в 50-х годах созданы специальные камеры по испытаниям оружия в условиях запыления с автоматизированным процессом подачи пыли и автоматическим регулированием установленной плотности насыщения окружающего воздуха пылью, а также камера искусственного дождевания оружия в строгом регламентном режиме по плотности дождя и времени дождевания. По опыту других организаций созданы также камеры тепла и холода, где производилась не только выдержка оружия при заданных температурах, но и испытание стрельбой.

Отделом Шевчука с участием специалиста по электронике М.П. Плаксина разработан целый комплекс специального исследовательского оборудования и приборов для научно-исследовательских и лабораторных работ. Часть этих приборов получила распространение в ряде других организаций и на предприятиях промышленности.

Наряду с этим программы полигонных испытаний дополнялись новыми видами и способами проверки оружия в целях определения влияния на его службу различных факторов эксплуатационного характера, не связанных со стрельбой, в частности: многократных разборок, чисток, холостых переключений механизмов, расснаряжения магазинов и т. п.

Необходимость этих дополнений была выявлена в результате изучения условий и опыта эксплуатации оружия в послевоенное время. Этому способствовали частые поездки испытателей полигона в войска в составе различных инспекторских комиссий, на войсковые испытания новых образцов оружия и в целях оказания помощи по его эксплуатационному освоению.

В конце 40-х годов по оружию, прошедшему войну, ожидавшему замены вновь созданными образцами, а поэтому не отправлявшемуся в ремонт, наблюдался чрезмерно большой износ сборочных узлов по разъемным и неразъемным соединениям деталей: ослабление посадки осей, штифтовых и заклепочных соединений; большая шаткость защелок, фиксаторов, различных запоров, ограничителей и т. п.

В засушливых и знойных местах дислокации воинских частей, где в течение лета не выпадает ни одного дождя, замечено также, что едкая известняковая дорожная пыль накапливается толстым слоем не только на листьях акаций, но и покрывает оружие серым налетом в период даже непродолжительных маршей и других занятий по боевой подготовке войск. При чистке оружия эта пыль является абразивным материалом, способствующим интенсивному износу защитных покрытий деталей. В данных условиях эксплуатации оружия наблюдался износ защитного покрытия на наружных поверхностях деталей до полного оголения основного металла и его сплошной белизны.

Специфика войсковой эксплуатации оружия учитывалась при доработке и уточнениях методик полигонных испытаний.

Многократные разборки, переключения механизмов и т. п. во время эксплуатационных испытаний помогали полигону правильно оценивать легкие алюминиевые сплавы и неметаллические материалы при попытках применить их для изготовления деталей вместо стали в целях снижения веса оружия и его себестоимости.

Отдельные виды эксплуатационных бесстрельбовых испытаний не преднамеренно проводились и в реальных условиях войсковой эксплуатации, например многократные холостые перезаряжания оружия с последующим спуском ударного механизма, что приводило к преждевременным поломкам ударников с резким снижением их живучести.

В связи с этим холостые перезаряжания и спуски стали проводиться и на полигоне с использованием специальных приспособлений конструкции Ракова. Конструктором И.И. Раковым были разработаны также работающие от электроприводов приспособления для испытаний на износ защитных химпокрытий деталей, разряжатель магазинов и машинка для снаряжения патронных лент к пулеметам. Машинка для снаряжения пулеметных лент, в бункер которой патроны засыпались россыпью, а через 3–4 минуты заканчивался процесс набивки ленты на 250 патронов, отличалась наибольшей оригинальностью своей конструкции.

Отбор и подача патронов из бункера в набивающее устройство осуществляется с помощью качающегося внутри бункера сектора со щелью в верхней части для забора патронов. При нижнем положении сектора патроны проваливаются во внутрь его щели, но не насквозь, так как этому препятствует закраина гильзы. При угловом подъеме сектора кверху патроны в висячем положении, скользя закраинами гильз по верхней плоскости сектора, скатываются вниз к приемнику машинки и занимают поочередно положение, удобное для проталкивания в ленту. Полная механизация процесса набивки лент дала существенное повышение производительности труда по сравнению с ручной набивкой, включая и применение машинки Ракова с ручным приводом.

Центральной инспекторской комиссией под председательством М.А. Колоскова в 1951 году при проверке состояния нового оружия после трехгодичной эксплуатации в Прибалтике обнаружена часть автоматов с наличием невозвратимой поперечной качки прицельной планки. Одновременно с этим выяснилось, что проверку планок на возвратимость в исходное положение после силового отгиба ее в сторону весьма часто проводят войсковые командиры всех степеней, служба артвооружения и местные инспекторские комиссии, что, по существу, являлось уже большим испытанием на эксплуатационную долговечность проверяемого узла, приводящим к расшатыванию планки. Такие испытания не проводились даже на полигоне. Комиссия отрицательно охарактеризовала этот случай на месте проверки, но в акте ничего не записала. Характерно и то, что при возвращении одного из членов комиссии к себе на завод невозвратимая качка прицельной планки стала появляться и в ведомости дефектов, обнаруженных при приемке автоматов представителем заказчика. По указанному узлу впоследствии производилась конструкторская доработка.

Для определения боевой скорострельности стрелкового оружия полигоном были разработаны новые методики.

Проведенные Е.А. Слуцким в 1954 году исследования по данному вопросу (инв. № 11835 ПР) показали, что «оценка скорострельности оружия по количеству выстрелов в 1 минуту не соответствует условиям современного боя и является недостаточной, чисто технической характеристикой, так как в подавляющем большинстве случаев цели появляются на ограниченное время, а скорострельность оружия не пропорциональна времени стрельбы». Автором работы предложено проверять и указывать скорострельность оружия при различном времени.

При проведении этих исследований на полигоне впервые была применена автоматизированная мишенная обстановка с падающими, с появляющимися падающими (после поражения первой пулей) и подвижными падающими фигурными мишенями, оборудованная на «авиаполе». Это позволило значительно приблизить испытания к условиям применения оружия в реальной боевой обстановке.

Испытания оружия на полигоне по новым методикам по сравнению с прошлыми стали более жесткими, что, естественно, сопровождалось повышением требований к его разработчикам. Многие опытные образцы не выдерживали испытаний стрельбой в затрудненных условиях, в связи с чем требовался поиск новых, более прогрессивных принципов его конструирования.

Непрерывное совершенствование существующих методик и дополнение программ испытаний новыми видами проверок оружия ставило подчас его разработчиков в затруднительное положение.

— Мы не успеваем за полигоном, его испытатели каждый раз придумывают что-то новое, — жаловались в ГАУ некоторые конструкторы, возвращаясь из полигона в свои КБ. Полигон, действительно, постоянно вводил что-то новое, но это была не прихоть испытателей, а требование времени.

Поиск же новых конструкторских решений не был безуспешным. Кто справлялся с этой задачей лучше, тот и выигрывал в конкурсах.

К концу 50-х годов положение с методиками стабилизировалось. Они обрели практически законченную форму и приняты промышленностью для практического использования на своих испытательных базах.

Некоторые разработчики перед конкурсными испытаниями совершали «разведывательные» заезды на полигон для проведения испытаний своих изделий на его испытательной базе. В ряде случаев и доработка изделий перед конкурсом проводилась в условиях полигона.

Программы полигонных испытаний 50-х годов содержали и сверхплановые проверки, но уже связанные с требованиями ремонтных органов. Их интересовало, при каком износе деталей оружие необходимо отправлять в ремонт и при каких предельных размерах деталей, величинах узловых зазоров его можно после ремонта допускать в дальнейшую эксплуатацию.

С этой целью по оружию, состоящему в текущем серийном производстве, производились многочисленные дополнительные измерения перед началом и в конце испытаний на живучесть для определения износа, связанного со стрельбой. Затем с участием специалистов по ремонтным исследованиям Центральной ремонтной базы Министерства обороны производились испытания после искусственного увеличения наиболее важных узловых зазоров оружия в целях установления предельно допустимых их значений.

Наличие усовершенствованных методик еще не являлось надежным гарантом по выявлению положительных и отрицательных сторон испытываемого оружия. Их применение требовало индивидуального подхода к каждому испытываемому образцу с учетом его конструктивных особенностей. Это должны были учитывать оговоренные программой условия испытаний. В ряде случаев требовалась и корректировка «стандартных» методик.

Несколько примеров:

1. Известно, что оружие с газовой каморой закрытого типа с длинным газовым цилиндром и малым поршневым зазором более чувствительно к замочке в воде по сравнению с открытыми газоотводными устройствами. После форсирования водной преграды закрытая газовая камора обнаруживает большую склонность давать задержки, связанные с неполными откатами частей. Но она может быть и не обнаружена, если испытания производить не сразу после замочки, а по истечении некоторого времени.

2. Испытания оружия после искусственного замораживания до предельных, реально возможных температур при применении соответствующей смазки не является самым трудным условием. По откатам частей оружие может работать даже более надежно, чем при нормальной температуре, в связи с другим характером нарастания давления в стволе. Более сложной становится работа оружия на морозе после отпотевания его в теплом помещении из-за обледенения деталей. Данным видом испытаний были дополнены методики полигона. Но и в этом случае многое зависит от того, в каком положении подвижных частей оружие с задним шепталом помещается в холодную камеру после отпотевания. Если подвижные части находятся в переднем положении, то оружию с длинным газовым цилиндром и малым поршневым зазором не угрожают отказы в работе. При частях же, находящихся в заднем положении (при этом оружие может быть заряжено), могут возникнуть трудности получения первого выстрела в связи с образованием тонкого слоя льда на поверхности цилиндра, препятствующего продвижению поршня. Это была главная конструктивная особенность пулемета Г.И. Никитина, доставившая ему немало хлопот при конструктивной доработке своей системы.

3. В начале 50-х годов в связи с появлением оружия массового поражения большого радиуса разрушительного действия внимание отечественных конструкторов было обращено на необходимость улучшения закрытости автоматики оружия от попадания различных загрязнений из окружающей среды (пыли, песка и т. п.). Выполнение этих требований осуществлялось за счет применения специальных пылезащитных устройств в виде различных щитков, заслонок и улучшения плотности подгонки наружных деталей, отделяемых при разборке. Запыление такого оружия перед стрельбой в камере в течение 20 минут пылью во взвешенном состоянии и по 5 минут при ветре слева и справа, когда в нем все окна и щели плотно закрыты щитками, являлось, по существу, формальным испытанием, мало чем отличающимся от испытаний в нормальных условиях без запыления. Такие испытания давали только представление о степени закрытости автоматики оружия от воздействия внешней среды. Открывание отдельных щитков только на период стрельбы мало что меняло в условиях испытания. При таких испытаниях не проверялась в самых трудных условиях внутренняя структура оружия, конструктивные особенности автоматики и их влияние на надежность работы оружия.

При организации таких испытаний требовался учет не только конструктивных особенностей оружия, но и учет реально возможных условий его боевой эксплуатации, при которой не все щитки возможно и выгодно держать постоянно закрытыми в положении по-походному,

В интересной форме высказал возражение один из конструкторов в отношении проведения дополнительных испытаний его образца с исследовательскими целями при открытом единственном щитке, который «по совместительству» выполнял и другие функции. «Я разработал автоматически работающий щиток, а его испытатели привязали», — заявил он начальнику полигона.

Не связано же было это замечание с несоблюдением культуры испытания, когда испытатель вместо того, чтобы разобрать механизм и снять ненужную деталь, неподвижно закрепил ее проволокой.

Начальник полигона, вызвав виновников «происшествия» к себе для объяснений, строго приказал не прибегать в дальнейшем к подобным «рационализациям», дабы не давать удобного повода для необоснованных жалоб разработчиков оружия. Сами же «виновники» без обиды про себя восхищались находчивостью конструктора, нашедшего способ выразить свои претензии к испытателям в юмористической форме.

Вполне естественным является желание каждого конструктора получить побольше плюсов и поменьше минусов по своей системе на первых же конкурсных испытаниях. Если же это и не обеспечит победы на конкурсе с первого захода, то, во всяком случае, может обеспечить право участия в нем во втором раунде. А при доработке конструктор постарается не только учесть замечания полигона, но и реализовать личный план доработки по результатам своих наблюдений за испытаниями своего и «чужих» образцов, не пренебрегая и положительным конструкторским опытом своих соперником по конкурсу.

Но есть свои цели и у испытателя. Он должен выявить не только положительные качества испытываемого им объекта, но и побольше реальных «минусов» при первых же испытаниях, с тем чтобы создать конструктору лучшие условия для доработки своей системы. Запоздание выявления недостатков, особенно связанных с принципиальной схемой конструкции, по срокам доработки создает дополнительные трудности конструктору. В худшем случае недостаток может просочиться и в войсковую эксплуатацию. Кажущаяся противоречивость профессиональных интересов конструктора и испытателя всегда идет на пользу делу и способствует достижению одной цели: созданию максимально совершенного оружия для армии.

Надолго запомнилась одному бывшему испытателю полигона реальная жалоба конструктора, связанная с «перегибом» в сторону повышения жесткости испытания созданного им изделия. При испытаниях треножного станка Сидоренко-Малиновского первой опытной модели в 1944 году молодой испытатель из-за недостаточно внимательного изучения ТТТ проверил служебную прочность станка свободным (без подталкивания) бросанием на твердый грунт с высоты 1,5 м, а не 1 м, как это было предусмотрено нормативными требованиями. С такой же высоты днем раньше бросал колесные станки его коллега по совместной работе, имевший опыт испытаний на полгода больше.

Конструкторы подобный вид испытания, как и волочение оружия по песчаной местности в целях проверки закрытости автоматики, считали «варварским» отношением к их разработкам. Но что такое высота 1,5 м? Это была высота борта военно-транспортной машины «Студебеккер», поставлявшейся в военное время для Красной Армии союзным государством. Эти машины использовались некоторое время в воинских частях как транспортное средство и после войны. Испытание легкого оружия свободным бросанием с высоты 1,5 м имитировало собою его случайное падение при выгрузке солдат с подобной транспортной машины. Аналогичные испытания были предусмотрены и для станков. Но испытатель треножного станка не просто копировал метод, применявшийся накануне по колесному станку, который был более чем в 2 раза тяжелее. Он считал, что с тяжелым колесным станком через высокий борт машины никто выгружаться не будет, для этой цели более удобен низкий задний борт. А с легкой треногой, имеющей весьма компактный вид в сложенном положении для переноски на лямках за спиной, выгрузка солдат через высокий боковой борт машины вполне возможна. Схватил солдат станок за лямку — и через борт, а в процессе преодоления этого «препятствия» можно случайно выпустить лямку из руки. Следовательно, требования по прочности к треножному станку должны быть нисколько не меньшими, чем к колесному.

Треножный станок Сидоренко-Малиновского в первом опытном своем варианте в основном выдержал испытания на служебную прочность. Его разработчикам пришлось только повысить жесткость рукояток некоторых зажимных устройств, получивших погибы при падениях, и уменьшить их выступание над основными габаритами станка.

Однако тактико-технические требования на разработку изделий военного назначения являются законом не только для конструктора, но и для испытателя. Испытатели бывшего оружейного полигона и спустя десятилетия вспоминают об этих испытаниях пулеметных станков, когда встречаются на юбилеях конструкторов-оружейников. Было это и в апрельские дни 1991 года, когда в г. Туле широкая оружейная общественность отмечала столетний юбилей знаменитой отечественной винтовки обр. 1891/30 годов, созданной выдающимся русским оружейником капитаном гвардейской артиллерии Мосиным С.И.

Винтовка Сергея Ивановича Мосина согласно императорскому указу Александра III принята для перевооружения русской армии 16 апреля 1891 года без указания имени автора, а просто: «3-линейная винтовка образца 1891 года». Не было указано также, что она русская, очевидно, по одной и той же причине: пачечная обойма и подаватель магазина в ней были от винтовки бельгийского фабриканта и конструктора Л. Нагана, участвовавшего в отечественном конкурсе по созданию лучшего «малокалиберного ружья» вместе с многими другими зарубежными конструкторами.

Совершенствование методов испытаний вслед за полигоном стало производиться и на оружейных заводах. На ведущих предприятиях оружейной отрасли стали создаваться автоматизированные способы испытаний по методикам полигона. Но до проведения этих мероприятий при отработке новых изделий некоторое время применялись упрощенные методы испытаний с попытками максимального приближения их по эффективности воздействия на оружие внешней среды к условиям, создававшимся на полигоне. В этом оказывали помощь заводам испытатели расформированного оружейного полигона, направленные в военные представительства оружейных заводов.

Примитивность испытания дорабатываемого опытного оружия в условиях запыления на одном из заводов заключалась, например, в том, что его запыление производилось в стандартном деревянном ящике из-под оружия, в который пыль поступала через отверстие в крышке и затем разгонялась по всей полости ящика с помощью крыльчатого вентилятора, т. е. методом, близким к тому, какой применялся на полигоне в 40-х годах. Достаточность дозы запыления была установлена с участием бывшего испытателя полигона субъективным методом: по ощущению руки при периодической проверке перемещения частей за рукоятку перезаряжания.

Удачно установленное общее время запыления (30 минут) выдерживалось потом при повторении испытаний дорабатываемых изделий.

Результаты испытаний по самозарядной винтовке оказались сопоставимыми с получаемыми на полигоне и в других подобных испытательных организациях. Это помогло конструктору преодолеть кризисное состояние своего образца, который по надежности работы при испытаниях на полигоне перестал уступать своему главному «сопернику» по конкурсу.

Глава 3. Испытатели

Испытатель оружия — сложная и всеобъемлющая профессия, она требует знания принципиальных основ конструирования, особенностей оружейного производства и условий эксплуатации испытываемых объектов. По сравнению с другими видами техники требование к качеству работы оружейного испытателя имеет особое значение, так как она связана с защитой жизни людей. И, видимо, по этой причине к оружию проявляется постоянный всеобщий интерес людей всех профессий. Большое разнообразие условий эксплуатации, непредсказуемость ситуаций, в которых может оказаться оружие, усложняет процесс моделирования испытаний с максимальным приближением их к реальным условиям его боевой службы в армии.

Специалистов по этой профессии не готовит ни одно учебное заведение. Их обучает и воспитывает практическая работа. Главной профессиональной школой является военный полигон. Нестандартность подхода к испытаниям каждого отдельного объекта, даже в условиях существования отдельных общих методик, является главной специфической особенностью работы испытателя оружия.

В поисках рациональных и наиболее приемлемых методов испытаний и состоит творческий подход испытателя к исполнению своего профессионального долга. «Толковый и знающий свое дело испытатель — клад для конструктора-оружейника, от него можно получить и дельный совет, и необходимую помощь», — говорят многие конструкторы. Но не любой испытатель, даже обладающий высокими общетехническими знаниями, может явиться «находкой» для конструктора-оружейника. Здесь кроме общетеоретической подготовки и специальных технических знаний нужны еще высокий профессионализм, добытый большой практической работой и высокоразвитое интуитивное чувство конструктивного и эксплуатационного качества объекта, основанное на личном опыте. Конструктору может оказать помощь испытатель не как «соглашатель», формально выполняющий свою работу и все подряд принимающий на веру, а как специалист, добывающий необходимую информацию своими опытами и своими исследованиями.

Интересы общего технического прогресса в оружейной технике и изменения в тактике применения оружия постоянно требуют, чтобы испытатель, как и конструктор, не стоял на месте, а как специалист постоянно совершенствовал методы испытаний, искал и добивался чего-то нового и в творчестве конструктора.

Весьма важной стороной профессионального опыта испытателя является его способность раскрыть прогрессивные стороны испытываемого изделия, оценить перспективные возможности дальнейшего повышения его качества за счет конструктивной доработки и с учетом этого дать объективную оценку испытанному объекту. От испытателя оружейного полигона требовалось не только выявить имеющиеся недостатки в испытываемом изделии и установить их причины, но и дать рекомендации, а если это возможно, то и конкретные предложения по устранению выявленных недостатков. В этом ему должно было помогать и прогрессивное мышление конструкторского направления.

Испытатель полигона несет прежде всего моральную ответственность за правильность отбора лучшего образца в проводимых конкурсах, за полноту и правильность рекомендаций по его дальнейшей доработке, и мера этой ответственности повышается с приближением всего комплекса конструкторских работ к финишному рубежу. Полигон является предпоследней инстанцией, служащей преградой для поступления в армию оружия с недостатками. Последней являются войсковые испытания, но они не всегда могут обнаружить то, что должно быть выявлено на полигоне.

Профессии конструктора и испытателя имеют не только тесную взаимосвязь между собой, но и определенное сходство в творческом плане. Один проектирует объект, второй — методы испытаний, стараясь искусственно воспроизвести процесс, максимально схожий с реальной эксплуатацией проверяемого объекта.

Удовлетворять в полной мере высоким требованиям, предъявляемым испытателю оружия, в условиях полигона можно было только при условии, если занимаешься этим делом увлеченно, с постоянным проявлением к нему профессионального интереса, пытливости и трудолюбия. Нужно было иметь к этой работе и определенное призвание. Если кто по ошибке кадровиков направлялся на эту работу, не имея определенных склонностей к исследованиям, а еще хуже — и необходимых знаний по оружейной специальности, то он долго на ней не задерживался. Связанная с этим «текучесть» кадров была особенно заметна в годы войны, когда профессиональная требовательность к испытателю оружия была особенно высокой.

Но молодые специалисты, еще не «испорченные» на другой работе, но и не сразу привыкшие к своей первой профессии, не торопились уходить. Они старались познать все тайны выбранной специальности и тонкости испытательной работы, все глубже проникая в суть процессов и явлений, происходящих в оружии. И им помогали руководители всех степеней, прощая первые промахи и неудачи. Здоровый многочисленный коллектив технических специалистов полигона способствовал воспитанию у молодого пополнения именно тех качеств, которые необходимы были как для правильной оценки испытываемого оружия, так и для оказания необходимой помощи его конструкторам.

Важным моментом в решении текущих исследовательских вопросов и повышении профессионализма испытателей являлся взаимный обмен опытом работы. Он проходил ежедневно у начальника отдела при вечернем докладе о результатах дневной работы на испытательных «направлениях». У него собирались в это время испытатели всех видов стрелкового вооружения. В военное время испытатели по окончании работ группами или по одиночке добирались до штаба части пешком, преодолевая расстояние до 3 км с «секретными» ящиками, наполненными различными рабочими документами, имея при себе личное оружие.

После окончания войны на полигоне появился старый скрипящий и дребезжащий автобус, развозивший испытателей по «направлениям» и доставлявший их после работы к штабу. Одновременно он являлся и главным транспортным средством, удовлетворяющим текущие потребности жителей военного городка.

После доклада начальнику отдела о дневной работе никто из испытателей не торопился уходить, а оставался слушать, о чем будут говорить другие. Затем происходил взаимный обмен свежей испытательной информацией, делились опытом работы, советовались.

Долго дебатировался вопрос о возможностях и путях устранения причин разрыва патронов в пулемете Горюнова. При контрольных испытаниях этой системы серийного изготовления произошел резкий выпад живучести одного из стволов в сторону почти 4-кратного ее увеличения по сравнению с привычными результатами. Ствол простоял не 5–7 тысяч выстрелов, как обычно, а перевалил за 20, ухудшения кучности стрельбы до браковочного значения все еще не наступало.

Контроль начальной скорости пули показал, что она понизилась почти на 50 процентов по сравнению с первоначальным значением, что в практике полигонных испытаний пулеметных стволов ранее не встречалось. Кто-то из испытателей предложил проверить кучность патронами повышенного давления, дающими повышение скорости пули. Такие патроны были снаряжены в лаборатории К. Морозова. Стрельба ими на кучность показала полную потерю дееспособности исследуемого ствола, так как на фанерном щите, установленном на стометровой дальности, все попавшие в него пули дали овальные или боковые пробоины.

Вскрытие канала ствола показало, что он имеет весьма большой эрозионный износ металла в начале нарезов с образованием глубоких вымоин. Этот износ явился причиной большого понижения давления в стволе со значительным снижением скорости пули, при которой обеспечивалось более плавное ее продвижение по каналу с нормальным вхождением в нарезы.

Начальник испытательного отдела инженер-полковник Н.А. Орлов имел большой срок службы в армии на различных офицерских должностях. Артиллерийскую академию окончил в начале 30-х годов — в период, когда, как он сам рассказывал, в школах за полученные знания отчитывался бригадир, а зачет ставился всей бригаде. Длительное время служил в дальних сибирских гарнизонах, возглавляя службу артвооружения в различных воинских частях. О своей многолетней службе в войсках он часто рассказывал офицерам своего отдела, делясь полученным опытом работы. По своей службе на полигоне Николай Александрович Орлов любил вспоминать об интересных предвоенных поездках в Москву вместе с конструкторами Н.В. Рукавишниковым и И.И. Раковым для демонстрации в кремлевском тире созданного ими оружия маршалам К.Е. Ворошилову и Г.И. Кулику. Полигону были нужны специалисты, хорошо знающие войсковую службу оружия, и он умел их ценить.

Одним из главных критериев оценки качества работы инженера Н.А. Орлов считал количество отчетов, прошедших через «сито» Охотникова без возврата на доработку. «Пятый отчет ваш прошел без возврата, — говорит он одному инженеру. Хорошо!»

Николай Сергеевич Охотников был знающим и высокоэрудированным техническим руководителем полигона, и отсутствие возврата отчетов от него считалось высоким показателем качества выполненной инженером работы. Замечания первого зама по техническим документам были взвешенные и продуманные, воспринимались они как должные и, как правило, не имели опровержений. Стоило Николаю Сергеевичу ускорить вращение своих очков, которые он удерживал в руке за одну дужку, и бросить взгляд на стоящую рядом высокую этажерку, заваленную различной технической литературой, подшивками отчетов и других дел, как все разговоры по его замечаниям прекращались. Последним из его кабинета выходил начальник отдела, повторяя впереди идущим: «Я же вам говорил… Я же вам говорил…»

При подписании очередного отчета он любил повторять свое излюбленное:

— Ох, и подводите же вы меня, едят вас мухи с комарами. — Затем, взмахнув рукой, уверенно и разборчиво ставил свою подпись.

На полигоне появилось требование, чтобы подписи под техническими документами их исполнителями и должностными лицами ставились разборчиво, во всяком случае, чтобы они имели хотя бы какое-то сходство с истинной фамилией. Начальник испытательного отдела показывал личный пример в этом отношении своим подчиненным. Но первый зам не только возвращал отчеты их исполнителям для внесения исправлений или переделки. Бывали случаи, когда он сам брался за перо и производил корректировку выводов и заключения отчета. Но это были испытания иностранных образцов оружия, проводившиеся по двухсторонним соглашениям, где требовалось соблюдение не только технической точности, но и определенного дипломатического такта.

Придавая большое значение качеству технических документов, выходящих из полигона, Н.С. Охотников уделял также большое внимание вопросам технических обобщений материалов полигонных испытаний по основным объектам вооружения. Обладая завидным трудолюбием, он и сам находил время для личного участия в этой трудоемкой и кропотливой работе, весьма полезной и нужной в повседневной работе испытателей и исследователей оружия. Многие сведения из этих обобщений, в том числе и принадлежащие перу Охотникова, использовались и при выполнении настоящей работы.

Чудом сохранившиеся обобщения по автоматам, заканчивающиеся системой Судаева (инв. № 12025 ПР), не раскрывают имени своего автора, но по полноте информации, качеству ее оформления и техническому почерку угадывается Н.С. Охотников.

С объектами испытаний первый зам, как правило, знакомился на испытательных «направлениях», но если не успевал этого сделать в ходе испытаний, то уже обязательно перед подписанием отчета. Наиболее характерные замечания по ним заносил в свой «кондуит» и с воспитательной целью докладывал о них на ежемесячных собраниях офицеров.

В клубном зале, где офицеров, непосредственно занимающихся испытаниями, в процентном отношении было сравнительно немного, наступало всеобщее оживление, когда Охотников выходил на трибуну и вынимал из внутреннего кармана офицерского кителя свой «кондуит». Затем мгновенно наступала тишина. Неспокойно чувствуют себя испытатели в ожидании предания широкой огласке их, казалось бы, естественных текущих, ошибок и промахов в работе. Хорош этот метод или нет как средство предупреждения повторения подобных недостатков в работе, никто не обсуждал, но после Охотникова ни один первый зам к нему не прибегал.

В 1949 году Охотников перешел в научно-исследовательский институт, работал в тесном контакте с В.Г. Федоровым. Был с ним единомышленником в отношении калибра патрона для оружия типа автомата.

В 1961 году в «Военно-историческом журнале» напечатана статья Н.С. Охотникова о В.Г. Федорове как основоположнике отечественной школы автоматического оружия.

Летучие встречи испытателей и обмен опытом работы были не только во всегда людном кабинете начальника отдела, но и на испытательных «направлениях», где часто происходили неожиданные события и возникали сложные ситуации: полный отказ в работе испытываемого изделия по неясной причине, редкая поломка весьма важной детали, встреча с совершенно новым явлением в оружии, требующим специальных исследований и т. п. В этих условиях эффективным оказывалось обсуждение сложного вопроса с участием Дейкина, Куценко, Шевчука, Канеля, Лютого. Коллективная помощь оказывалась весьма полезной не только молодому, но и уже имеющему опыт испытателю. Почти всегда в разборе сложных вопросов принимал участие П.В. Куценко. В период работы на испытаниях крупнокалиберного оружия он провел большие фундаментальные исследования по тугим экстракциям гильзы. Эта работа получила высокую оценку специалистов-оружейников. Выводы, сделанные по результатам проведенной работы, подходы и методы исследования данной проблемы имели применяемость и в отношении оружия нормального калибра.

Павел Васильевич Куценко был у испытателей постоянным консультантом по задержкам, связанным с тугой экстракцией гильзы. На опытных испытаниях оружия под винтовочный патрон не было ни одного образца, обладающего твердыми гарантиями по нормальному экстрактированию гильзы. Даже винтовка образца 1891/30 годов, состоявшая весьма длительное время на вооружении, не была полностью свободна от этого недостатка. Открывание затвора в ней при ручном перезаряжании имело два способа: «от руки» и «от колотушки», которые были отражены в Технических условиях (ТУ) на изготовление винтовки и отмечались в отчетах полигона по ежеквартальным контрольным испытаниям. «От колотушки» — означало, что при перезаряжании винтовки для открывания затвора применялись удары по рукоятке стебля затвора снизу деревянным молотком в связи с тугим поворотом боевой личинки для экстрактирования гильзы.

За успешную и плодотворную работу в области исследования различных образцов оружия П.В. Куценко был представлен к досрочному присвоению очередного воинского звания и назначен на должность начальника научно-исследовательского отдела полигона, его заместителем стал П.А. Шевчук, руководивший до этого лабораторией по исследованию автоматики оружия.

В.С. Дейкин, длительное время в конце войны готовившийся для поездки в одно из союзных государств по войне с Германией, которая так и не состоялась, возвратился из Москвы на полигон и был назначен на должность начальника исследовательской лаборатории испытательного отдела. Вскоре Дейкин, а вслед за ним в конце 40-х годов и Куценко стали ведущими специалистами в отделе УСВ ГАУ по вопросам разработки новых образцов оружия. П.А. Шевчук возглавил научно-исследовательский отдел, которым он руководил вплоть до расформирования полигона в 1960 году.

Многочисленные испытания и многогранные исследования различных образцов отечественного и иностранного оружия являлись главными источниками роста квалификации и профессионализма инженерно-технического состава полигона. Это была большая «школа полигона», по существу, «вторая академия» для его инженерно-технических кадров. Успешно прошедшие обучение в ней становились высококвалифицированными испытателями и исследователями оружия, а при необходимости и ценными специалистами отделов УСВ ГАУ. На такого испытателя с «опасением» поглядывали даже опытные конструкторы, не всегда выражавшие открытое желание получить побольше «минусов» на испытаниях своих образцов.

Появление в 50-х годах новых методик, оснащенных средствами автоматизации технологии испытаний и обеспечивающих высокую стабильность условий их проведения, а равно и сравнимость получаемых результатов, существенно расширило возможности экспериментальных исследований оружия.

Стало возможным проводить сравнительные испытания различных образцов оружия с более глубоким изучением влияния их конструктивных особенностей на эксплуатационные свойства.

Оказалось, например, что состоящий на вооружении ручной пулемет Дегтярева при полностью закрытых всех щелях (достигалось путем плотного заклеивания их бумагой на период запыления в специальной камере) по надежности работы приближается к автомату, а автомат в случае запыления с открытой щелью под рукоятку перезаряжания начинает давать задержки. Эта щель являлась единственной в автомате, она при официальных испытаниях всегда закрывалась щитком в связи с необходимостью постановки системы на предохранитель в целях обеспечения безопасности испытаний. Постановка на предохранитель и закрытие щели щитком являлись одной операцией, так как этот щиток был одновременно и рукояткой сектора переводчика.

При каком положении щитка нужно проводить запыление автомата в камере, долгое время являлось спорным вопросом.

— А все-таки автомат лучше пулемета, — воскликнул испытатель, когда при сравнительной проверке запылением на нем с открытой щелью получено одной задержкой меньше.

— В этом никто не сомневается, — ответил пулеметчик, — у него не только лучшая закрытость автоматики, но и лучшее ее устройство.

По обеспечению лучшей закрытости автоматики магазинное питание имеет преимущество перед ленточным. Кроме того, магазин обеспечивает более надежную работу и по той причине, что в нем меньшее усилие выталкивания патрона, чем из звена ленты, по которой имеется еще требование в отношении обеспечения необходимой прочности удержания патронов при тряске в процессе стрельбы.

Проведенные опыты выдвинули проблему повышения закрытости автоматики пулемета. В УСВ А.Д. Ермоленко разработал к нему даже схему автоматического закрывания щели под рукоятку перезаряжания и привез на полигон для показа деревянную ее модель, изготовленную им в домашних условиях.

В отношении инициативных экспериментальных исследований испытатели полигона имели большую свободу действий. В организационном отношении никаких препятствий не было. Наоборот, были созданы все необходимые и весьма благоприятные условия. Начальник службы АХО П.Д. Путилин по заявкам руководителей испытаний весьма оперативно и своевременно обеспечивай! испытательные «направления» всем необходимым. Достаточно было утром дать заявку экспедитору, доставлявшему оружие и боеприпасы на «направления», как вторым рейсом к обеду все необходимое доставлялось на место. Не требовалось длительного согласования, особого разрешения, заблаговременного планирования и т. п.

Был случай, когда при испытаниях опытного ручного пулемета усиленным режимом (500 выстрелов без охлаждения ствола) испытатель стал замечать, как сильно перегревается ствол в конце каждой такой стрельбы, что особенно бросалось в глаза с наступлением сумерек. Деталь приобретала такой красный вид, особенно в районе газовой каморы, словно ее только что вынули из нагревательной печи кузнечного или прокатного цеха. В связи с этим после окончания всех программных стрельб были проведены сверхрежимные испытания, т. е. после 500 выстрелов без охлаждения стрельба была продолжена в целях проверки запаса эксплуатационной прочности ствола. Естественно, с соблюдением всех необходимых мер по технике безопасности. Еще не было израсходовано и половины третьей ленты, как стрельба самопроизвольно остановилась. Пуля, не дойдя еще до газового отверстия, пробила боковую стенку ствола и застряла в кожухе. Ее долго пришлось выковыривать оттуда, с тем чтобы можно было отделить ствол при разборке пулемета. Запас прочности ствола пулемета, которому в будущем суждено было стать 7,62-мм ручным пулеметом образца 1946 года (РП-46), оказался недостаточным. Пришлось ствол упрочнить за счет добавления металла, в связи с чем увеличилась его масса.

Подобные инициативные исследования опытных изделий, проводимые в отдельных случаях с нарушением общих правил испытания, в конечном счете способствовали конструктивному совершенствованию испытываемого оружия.

Сложнее обстояло дело с расширением объема испытаний штатных изделий текущего массового производства. При этих испытаниях строго должен был соблюдаться порядок, предусмотренный нормативными документами на изготовление и приемку заказчиком.

В сложных условиях, когда отдельные неотложные вопросы требовалось решать в крайне ограниченные сроки, на полигоне применялись простейшие методы исследования, не требовавшие много времени. Они не всегда давали законченный результат, но и в этом случае оказывались полезными, так как помогали определять направление дальнейших более широких исследований на фундаментальной научно-технической основе. Такой подход к решению срочных неожиданно возникавших вопросов поддерживал помощник первого заместителя начальника полигона по научно-исследовательской работе Б.И. Лысенко. Случалось, что и сам он был не только инициатором, но и соучастником подобных исследований.

Однажды Б.И. Лысенко пришел на 4-е «направление» в отделение испытаний индивидуального оружия, которое всего только несколько месяцев возглавлял В.Ф. Лютый. Увидев в дверях кабинета входящего старшего начальника, В.Ф. Лютый сразу встал из-за стола с намерением подойти к нему поближе и по форме доложить о проводимых в подразделении работах. Но старший по воинскому званию и занимаемой должности успел упредить младшего, сам быстро подошел к столу и, подав руку, сразу заговорил о деле, по которому сюда пришел:

— Не надо формальностей, Василий Федорович, о ваших работах потом поговорим, а сейчас нам с тобою нужно одни интересные исследования провести.

— Какие исследования, Борис Иванович?

— Сейчас узнаешь. Пойдем в стрелковый зал, там все увидишь.

Лютый быстро сложил все свои бумаги и рабочие документы в малогабаритный деревянный ящик вроде чемодана, опечатал его мастичной печатью, закрыл в сейф и после этого вместе с Лысенко по узкому коридору деревянного здания направился в зал, где проводятся все подготовительные работы с оружием. Когда они вошли в этот зал, там уже стрелок Шингарев крепил гильзы винтовочных патронов к проволочным пруткам небольшой длины. Оказалось, что Лысенко сам где-то раздобыл около десятка винтовочных патронов, распатронировал их в лаборатории Морозова, в мастерской Кузьмищева просверлил отверстия в дульцах гильз и нарезал проволочные прутки примерно метровой длины, все это принес на 4-е «направление» и, дав задание Шингареву, пригласил Лютого для дальнейшего участия в работе.

— Ну так пошли, Василий Федорович, испытывать, — обратился Лысенко к своему новому помощнику, когда Шингарев доложил о готовности «объектов испытания».

Через дверь стрелкового зала они вышли на открытую огневую позицию, а затем, приняв немного влево, пошли прямо по дороге вдоль лесной просеки. Никаких стрельб в это время здесь не было.

— Ну так как на новом месте работается, Василий Федорович? Привык хоть немного или все еще осваиваешься? — спросил Лысенко своего попутчика.

— Не знаю, как сказать, Борис Иванович. И осваиваюсь и одновременно привыкаю. Скучновато здесь все-таки. На 2-м «направлении» работа была повеселее, там всем своим существом чувствуешь жизнь оружия, а здесь… то «от руки», то «от колотушки».

— Но здесь не только винтовки, есть еще и автоматические пистолеты, самозарядный карабин появился…

— Все равно не то, надо что-нибудь повеселее.

— Будет у тебя здесь еще и повеселее жизнь, не волнуйся. Вот вчера письмо от Дубовицкого пришло, оно и до тебя дойдет. Надо к повторным испытаниям доработанных автоматов готовиться. Там Литичевский большую программу исследований для нас «закатил», которые требуется провести еще до начала этих,

надо думать, заключительных и решающих испытаний.

— Что-то сейчас нам предложат конструкторы? — рассуждает вслух Лютый… — Доработка по всем образцам большая необходима, не один ведь не удовлетворил основным требованиям, несмотря на то, что они здесь больше дорабатывались, чем испытывались.

— Как бы там ни было, а сейчас уже нужно выбирать один образец, так как времени на доработку и полигонные испытания отпущено крайне мало.

— Борис Иванович, почему бы нам автомат и карабин не сделать по одной схеме? — неожиданно перешел испытатель к другому, тоже важному вопросу, заглядывая как бы в будущее этого оружия.

— Была бы тогда полная унификация: производственная, эксплуатационная, ремонтная. В производстве при сборке этих образцов многие детали будут общими, часть деталей будет отличаться друг от друга только отдельными размерами, но зато они будут иметь одну общую технологию. В эксплуатации, если солдат или офицер знает один образец, не надо изучать другой. Как и производство, упростится и ремонт этих образцов, а также разработка его технологий. Это было бы замечательно.

— Вполне согласен с тобой. Унификация — это весьма заманчивая вещь, но только нет пока у нас такого автомата, на базе которого можно было бы создать такую унификацию. Ты же сам сказал, что при первых испытаниях ни один образец не удовлетворил основным требованиям.

— Да. Автомата такого действительно еще нет, но зато есть подходящая для унификации конструктивная схема. И карабин такой был, только он опоздал на конкурс.

— Ты имеешь в виду систему Калашникова?

— Именно эту систему.

— Ну, насчет автомата — это еще бабушка надвое ворожила. В этой системе не меньше доработок требуется, чем по другим образцам, и неизвестно еще, кто из конструкторов лучше с ними справится. Предположим, была бы полная уверенность в какой-то одной системе, тогда полигон рекомендовал на доработку, а может быть и на серию, одну систему, а не три. Да и по карабину тоже еще вилами на воде писано. Ведь автомат был сделан на базе карабина, а что получилось?

— Карабин можно было бы доработать. Образец Симонова с 1944 года дорабатывается, а конца еще и сейчас не видно. И дело здесь не в усердии и энтузиазме конструктора, у Симонова, например, его достаточно, а в том, какую он схему выбрал. Что касается автомата, то по нему требуется не обычная доработка, а весьма объемная конструкторская переделка с изменением компоновки деталей. Но конструктор должен с этим справиться. А схема запирания в автомате Калашникова действительно хороша, лучшей не придумаешь.

— Есть, конечно, в этом образце одна изюминка, заинтересовавшая многих специалистов. На нее было обращено внимание наших исследователей еще по винтовке Гаранда.

— Это, безусловно, схема поворота затвора. Если говорить о преимуществах полигоновского автомата перед другими, тоже рекомендованными на доработку, то оно пока только в этом, пожалуй, и заключается. Но одного этого положительного качества еще недостаточно для победы в конкурсе. Из этого и исходила комиссия Охотникова, когда рекомендовала на доработку и другие системы, — утвердительно заключил Лысенко.

И далее разговор продолжался все об автомате как одной из важных проблем перевооружения армии, к решению которой был подключен и оружейный полигон. Создавалось впечатление, что это явилось основной целью прихода на испытательное «направление» технического руководителя по научно-исследовательским работам, так как об испытаниях гильз, которые он принес с собою, не было сказано еще ни одного слова.

По результатам первых полигонных испытаний автоматов новых конструкций действительно трудно было осуществить окончательный выбор одной системы для дальнейшей доработки. Положительные особенности, в том числе и по узлу запирания, имели и другие системы, но они не проявили себя в нужном качестве при первой проверке. Поэтому комиссия Охотникова рекомендовала на доработку все образцы, имеющие конструктивную перспективу, с тем чтобы выбор образца для рекомендации на серию осуществлялся после использования конструкторами всех реальных возможностей по усовершенствованию своих систем.

— Перед приходом сюда, — продолжал далее Лысенко, — в связи с получением письма из Управления я еще раз смотрел и изучал материалы по испытаниям автоматов, в том числе и протокол заседания научно-технического совета.

— И я должен сказать, что признание комиссией образца, которому вы с Пчелинцевым в своем отчете даете предпочтение перед другими, лучшей системой и согласие с этим НТС есть уже предварительный выбор, или, если хочешь знать, уже определенный аванс на признание его окончательным победителем конкурса. Но этот аванс нужно еще оправдать полноценной доработкой системы по замечаниям и предложениям комиссии, которые выглядят не очень-то просто.

— Судя по опыту отработки новых систем с подобным первоначальным уровнем конструкторского состояния, трудно рассчитывать на то, чтобы в течение нескольких месяцев все вопросы были решены, даже при наличии у автора активных и грамотных помощников. Кстати, в том же письме Дубовицкого полигону предлагается в кратчайший срок повторить исследования по укорочению ствола на новых автоматах, оставшихся на полигоне после недавно проведенных испытаний.

Установленная на образцах Судаева возможность укорочения ствола на 100–125 мм была весьма важным моментом в решении проблемы повышения маневренных качеств данного типа оружия.

Б.И. Лысенко — заместителя Н.С. Охотникова по НИР по-серьезному заботили все вопросы, связанные с конкурсной отработкой новых автоматов в установленные сроки, организацией новых сравнительных испытаний, и в не меньшей степени удачливый выбор лучшей системы для рекомендации на серию. И не просто лучшего образца, а наиболее полно удовлетворяющего новым ТТТ ГАУ. Все его внимание в данный момент было направлено на исследование тех вопросов, в которые включился и полигон.

Продолжая и дальше разговор об автомате, Лысенко старался возможно полнее раскрыть свое понимание сложности решаемых по нему проблем испытателю, которому, возможно, в скором времени второй раз суждено будет сказать свое главное слово в отношении выбора лучшей системы уже для рекомендации на изготовление серии. Он словно продолжал пространное выступление на недавнем заседании НТС, в котором, как и многие другие, сосредоточил основное внимание на трудностях решения проблемы кучности боя. При этом Лысенко не выделял какую-то одну систему, а говорил о решении проблемы в целом, считая неправомерным преждевременное вмешательство в творческий спор разработчиков разных их конструкций.

Но проблема создания отечественного автомата спустя 20 лет после снятия с вооружения автомата Федорова заботила и испытателя, который осторожно нес в руке пучок проволоки с гильзами на концах, словно подарочный букет цветов. Он не скрывал своей приверженности к системе, разработанной на полигоне, на которой остановил свой выбор еще на первых испытаниях. Гарандовская схема запирания привлекла его внимание еще когда ее исследовал в своей лаборатории Павел Шевчук с Борисом Канелем.

— Борис Иванович, а ведь правильно все-таки был сделан выбор лучшей системы еще на первых испытаниях, — решил сказать свое слово и Лютый после продолжительного молчания, хотя долго молчать он не привык.

— Главное — схема, — продолжал он, — если она по своей новизне прогрессивна и предельно рациональна, то, как показывает опыт прошлого, ее можно довести до совершенства уже в процессе доработки, сколько бы трудов и времени для этого ни потребовалось. В данном же случае доработку можно будет завершить, и в процессе изготовления серии. Даже по кучности — самому трудному вопросу по всем системам, можно будет кое-что сделать.

— В отношении схемы мы уже с тобою говорили. Она требует больших переделок. А что касается сроков, то они, мне думается, растянутся и на период массового производства, если только твоя хваленая система подтвердит репутацию лучшего образца и на заключительных испытаниях ей будет дано окончательное «добро». Это по тому же опыту прошлого. Взять хотя бы хорошо известный тебе пулемет Горюнова.

— Да и автомат Судаева, это более свежий пример.

— Пример, пожалуй, не совсем удачный, этот образец до крупносерийного массового производства еще не дошел, а во-вторых, здесь речь шла уже о разработке нового типа оружия, требования к которому окончательно были оформлены уже после войсковых испытаний данной системы.

— Рано ушел из жизни Алексей Иванович, не успев принять участие в новом конкурсе, — с грустью вспомнил Лютый о своем товарище и друге А.И. Судаеве. — А Леша, пожалуй, смог бы довести начатое новое дело до конца…

— Во всяком случае, его участие в этом конкурсе было бы весьма полезным и нужным, оно намного обострило бы борьбу за лидерство в данных соревнованиях, — ответил Лютому Лысенко.

— Думается мне, Борис Иванович, что новой системе, признанной лучшей, будет дано «добро» после первой же доработки. Присущие ей конструктивные преимущества после доработки должны стать более выразительными, и эта система должна хорошо пойти в массовом освоении, как отличающаяся большой простотой устройства. После доработки ее выразительная простота будет выглядеть еще более подкупающе и привлекательно.

— Это смотря в каком «освоении» этот образец пойдет легко, товарищ дорогой. Если в эксплуатационном, то спора нет. Но если в производственном, то здесь делать прогнозы и тем более давать какие-то гарантии, пожалуй, еще рановато. Дать хорошие рекомендации по доработке, «брат ты мой», это еще не значит, что уже доработал систему, многое еще зависит от умения конструктора их реализовать на деле. Ты мне лучше скажи, почему на полигонных испытаниях новые образцы от первой опытной серии почти всегда заваливаются, даже при отличных результатах на последних заключительных испытаниях опытной системы? И задержек дают много, и детали чаще ломаются, и эксплуатационные недостатки новые открываются. Среди них, правда, бывают и такие, которые раньше мы просто не замечали.

— Новая технология, Борис Иванович, в ней все дело. Технология массового производства.

— Ну, знаешь, это очень обобщенный ответ, да и далеко не полный. А ты поконкретнее. В чем эта новая технология заключается? Какие ее особенности? Ты с представителями заводов говорил на эту тему?

— Говорил. Но они весьма неохотно раскрывают свои производственные болячки. С технологами на опытных испытаниях редко приходится встречаться, а конструкторы, как и мы, испытатели, считают, что если опытный образец выдержал полигонные испытания, то такая же должна быть и первая тысяча.

— Но ты послушай, что ответил мне приезжавший недавно с завода технолог, когда я ему задал такие же, что и тебе, вопросы.

— Конструктор, — говорит он, — с позволения полигона преподносит нам иной раз такое «создание», что и не знаешь, с какой стороны к нему подойти. Делайте, говорит, серию такого же качества, полигон его одобрил. А как делать, никто не знает, потому что вместе с положительной рекомендацией целый список доработок. Плюс ко всему ни в какие рамки существующих технологий новый образец не вписывается. Все это сказывается и на качестве образцов первого серийного выпуска. Это уже камешек в наш огород. Как ты думаешь, Василий Федорович?

— Бывает, Борис Иванович. Никто не застрахован от ошибок. И испытатель иногда в своих прогнозах ошибается. Слабо учитывает специфику массового производства, с которой недостаточно знаком. Оказывает влияние и торопливость полигона в выборе лучшего образца, что связано подчас с весьма ограниченными сроками, отпущенными на отработку и испытания нового образца оружия. И, кроме того, вот еще что надо сказать, Борис Иванович. Методом длительной отладки на заводе одного-двух образцов можно заставить хорошо работать любую мало-мальски удобоваримую конструкцию, но на полигоне в этом случае будет проверяться не конструкция, а качество ее отладки. Бывает, что и на полигоне эта отладка продолжается с внесением различных исправлений и изменений, даже на заключительном этапе конкурсных испытаний. Какие же твердые гарантии в этом случае может дать полигон в отношении будущего качества такой системы?

…Знания специфики массового производства у испытателей полигона действительно были недостаточны. Многие технологии для них были «тайной за семью замками». Технологическую оценку новых образцов делают специализированные организации, и результаты этой проверки не всегда поспевают к моменту отбора конкурсной комиссией лучшей системы. Бывали и такие случаи, когда сравнительные технологические исследования конкурсных образцов проводились уже в период запуска нового образца в массовое производство. Вполне естественно, что сами эти исследования и сделанные по ним выводы не могли не носить отпечатка уже принятых решений.

Рядовым испытателям встречаться с заводскими технологами чаще всего приходилось в тех случаях, когда что-то не ладилось в массовом производстве и по этой причине происходили «завалы» на полигонных испытаниях. Эти встречи отчасти раскрывали «тайны» массового производства, объясняя и причины этих «завалов». При освоении нового образца, отмечают специалисты оружейного производства, часто приходится создавать новые технологии, которые с первого раза не всегда получаются удачными. Будучи зачастую обусловленными сложностью или новизной конструкции изделия, они не всегда бывают прогрессивными, дающими общее техническое развитие оружейному производству. Такие технологии, как правило, дорабатываются или заменяются новыми, наиболее полно удовлетворяющими требованиям массового производства как по обеспечению нужного качества выпускаемых изделий, так и по своим экономическим показателям.

Поиск и разработка новых технологий является сложным, весьма трудоемким и длительным по времени процессом, связанным с большими технологическими исследованиями. Изменения в технологиях бывают вызваны и конструктивной доработкой изделий, связанной с необходимостью улучшения их служебно-эксплуатационных качеств. Все это вместе взятое создает определенные трудности в начальный период освоения новых изделий, особенно в тех случаях, когда запуск их в массовое производство осуществляется при незаконченной конструктивной отработке опытного образца и происходит, помимо всего прочего, в условиях непрерывной корректировки размеров основных деталей в целях обеспечения максимальной их взаимозаменяемости. Придание основным разборным деталям свойств взаимозаменяемости помимо улучшения условий сборки положительно сказывается и на эксплуатационных свойствах собранных изделий. Стабильнее становятся величины основных узловых зазоров, определяющих нормальное взаимодействие сопрягаемых деталей в собранном изделии. При штучном изготовлении изделий эти зазоры обеспечиваются за счет применения подгоночных работ, включая и слесарные способы доводки размеров до нужной величины. В массовом же производстве такого индивидуального подхода к каждому изделию уже нет.

Аналогично происходит и в тех случаях, когда в стадии отработки опытного образца размеры деталей, а то и их конструкция уточняются экспериментальным путем в слесарной мастерской и на испытательном стенде, а затем фактические их значения переносятся в построительные чертежи для массового производства. Размеры эти, как правило не отличающиеся высокой точностью, также отрабатываются в ходе серийного производства с необходимыми аналитическими расчетами, перерасчетами, экспериментальными исследованиями и т. п.

Бывает также на производстве, что изъяны конструкции «лечат» технологическими мероприятиями, так как конструктивные требуют коренных изменений по принципиальной схеме изделия. Но приемлемые методы находятся в результате длительных технологических поисков. Здесь уже технолог проявляет свою изобретательность, приходя на помощь конструктору.

Опыт массового оружейного производства подтверждает тот факт, что при освоении новых изделий со стороны технологических служб требуется большая творческая инициатива и изобретательность. Но неподдающийся учету каждодневный труд технолога-изобретателя, который носит характер коллективного творчества, не всегда получает должное признание и, как правило, находится за кадром. Даже при большом вкладе в практическую реализацию самых высоких конструкторских достижений в оружейном деле…

Лысенко ничего не ответил на последние слова испытателя, но в отношении технологий он мысленно задал себе вопрос: что тут можно еще сказать, какие выводы сделать? Тут же вслух на него отвечает:

— Испытателям полигона нужно чаще посещать оружейные заводы и глубже изучать специфику и особенности массового производства, с тем чтобы учитывать это при сравнительной оценке опытных конструкций оружия на конкурсных испытаниях.

— Это будет способствовать и укреплению творческих контактов конструктора с технологом еще в процессе создания нового изделия, а не тогда, когда оно принято на вооружение и его массовое производство идет полным ходом, — подвел общий итог всем разговорам о технологиях Б.И. Лысенко.

После некоторой паузы он вернулся к вопросу, который оставил без ответа еще в начале этой, казалось бы, случайно возникшей непринужденной беседы с испытателем.

— В отношении карабина я вот что должен сказать: вопрос о нем был решен еще после первых войсковых испытаний в 1945 году. Никто отменять это решение уже не будет, несмотря на то, что доработка выбранного тогда образца все еще продолжается. Осенью будущего года, считай, через год, а может быть и раньше, Главному Управлению нужно будет знать мнение войск по всем образцам отрабатываемого комплекса: автомату, карабину, ручному пулемету. И никто теперь не согласится начинать все сначала после автомата еще и по карабину.

— А в отношении унификации, Василий Федорович, подбрось-ка этот вопрос конструкторам, которые в скором времени снова должны появиться на полигоне. Пусть подумают. Вопрос стоящий. Только такой унификации, при которой одинаковых деталей было бы побольше, тогда действительно выгоды от нее будут большие во всех отношениях. А то у нас некоторые «специалисты» считают, что если два образца в чем-то похожи друг на друга, значит, они уже унифицированы.

В длинном разговоре по непростым оружейным проблемам подполковник и майор так и не заметили, как круто свернули влево на узкую тропу уже редеющего леса, пересекли маленький, уже начинающий высыхать ручеек и оказались в открытом поле на весьма просторной лесной поляне, густо поросшей высокой травой и усеянной различными полевыми цветами. Местами в нее врезаются острые клинья смешанного леса, а справа вдали виднеется прерывистая темная полоса снова начинающегося сплошного лесного массива.

Это тоже испытательное «направление», только безномерное и не имеющее постоянного хозяина. Называется оно всеми «авиаполем», но откуда появилось и когда родилось это название, никто сказать не может. Здесь проводят испытания все в основном по определению боевой эффективности оружия, когда требуется широкая мишенная обстановка. Фигурные мишени различных профилей крепятся на кольях, вбитых в землю. После каждого обстрела целей нужно идти к мишеням, искать в них пробоины и обводить каждую кружком, лучше всего цветным карандашом, с тем чтобы легче было искать новые, более свежие пробоины после следующей стрельбы. Работа несложная, но отнимающая много времени. В основном на хождения туда и обратно. Но скоро этим хождениям наступит конец. На этом месте планируется создание автоматизированного мишенного комплекса для проверки боевых свойств оружия в условиях, максимально приближенных к реальной боевой обстановке.

— Что-то Манченко долго травы не косит, уже все сроки прошли, — сетует Лысенко на директора подсобного хозяйства. — У него всегда так: или поздно скосит, или вовремя не уберет — ждет, пока не сожгут сено испытатели.

И действительно, в середине 50-х годов, когда автоматизированный мишенный комплекс был уже в действии, второй раз в ночное время на «авиаполе» было сожжено сено Манченко. Его возгорание произошло от догорающих осветительных ракет.

Применялись и приборы ночного видения. Отрабатывались рекомендации для войск по тактике применения стрелкового оружия. Стрельбу вели рослые, как на подбор, солдаты из подмосковной Пролетарской дивизии. Головным исполнителем работы был научно-исследовательский институт ГАУ, от которого принимали участие в проведении стрельб И.Ф. Терещенко и Н.Г. Иванюта. Специалистами-профессионалами по применению приборов ночного видения были офицеры полигона В. Александров и Ю. Кандаш.

— В этих зарослях не скоро найдешь то, что тебе нужно, — опять подал голос Лысенко. Но он выбрал направление поиска правильно. Вскоре за островком низкорослого кустарника перед глазами подполковника и майора открылась целая галерея вкопанных в землю массивных бронеплит различной толщины. Лысенко хорошо знает эти места. В начале войны, в период работы на полигоне в испытательном отделе, он проверял здесь на бронепробиваемость противотанковые ружья. Сейчас все крупнокалиберное оружие испытывается в одном месте — на 3-м «направлении».

— Ну, так теперь ты понял, зачем мы сюда пришли и что мы должны здесь делать? — спросил Лысенко, взглянув на Лютого:

— Догадываюсь, Борис Иванович.

На самом деле испытатель все понял еще в стрелковом зале своего павильона, когда увидел на стеллаже гильзы и проволоку и колдующего возле них стрелка Шингарева. Недавно ведь он пришел сюда со 2-го «направления», где испытывал пулемет Горюнова и сам был свидетелем того, что на нем что-то участились разрывы патронов в ствольной коробке. Кроме того, слышал еще совсем недавно в штабе полигона разговор двух военпредов — Кузьмина и Ермоленко из патронного и оружейного заводов, присланных Дубовицким для изучения вопроса на месте.

Принимающий патроны утверждал, что все дело в новом пулемете, на пулемете Максима ведь никогда патроны внутри ствольной коробки не разрывались. Принимающий оружие считал, что ухудшилось качество изготовления патронов, так как раньше на пулеметах Горюнова такого явления почти не наблюдалось. Единичные случаи можно было отнести и к разряду случайных событий, трудно поддающихся изучению. По сравнению же с пулеметом ДС-39, на котором подобные разрывы происходили в массовом количестве, это можно было считать даже достижением разработчиков нового пулемета. В конечном счете оба представителя УСВ пришли к компромиссному мнению: исследования надо проводить в обоих направлениях.

— Тогда начнем испытания, если все ясно, — сказал Лысенко, указав испытателю пальцем на одну из бронеплит средних размеров.

Лютый брал свободный конец проволоки с гильзой на другом конце в руки и со всего размаха ударял гильзой по бронеплите так, чтобы она соприкасалась с плитой плашмя, так как она в оружии ударяется о ствольную коробку при опускании патрона вниз на линию досылания в ствол. При каждом таком испытании происходило воспламенение ударного состава капсюля-воспламенителя (далее — к/в).

— Картина проясняется, Василий Федорович. Теперь ясно, почему в пулемете капсюли срабатывают раньше времени, — сказал Лысенко, выражая одновременно и удовлетворение тем, что проведенный эксперимент дал какой-то результат, уцепившись за который можно продвигаться в исследованиях и дальше.

— Оказывается, винтовочные патроны весьма чувствительны к боковым ударным нагрузкам.

— А ты, как я заметил, еще и не в полную силу ударял гильзами по плите, — заметил Лысенко, глядя на испытателя.

— Последние удары у меня действительно были не сильными, я их умышленно ослабил. Решил хотя бы одну гильзу сохранить для исследования к/в, подверженного ударным испытаниям.

— Этими исследованиями, я думаю, займутся другие специалисты, а нам можно уже возвращаться на исходные рубежи. В дороге продолжим разговор на эту тему.

Обратно по той же тропе они не пошли, там можно было уже попасть под обстрел, а свернули на дорогу, ведущую к синему озеру, и пошли в сторону центральной части полигона.

— Что-то к нашим охотничьим угодьям повышенный интерес стали проявлять «гости» из шавыринской организации, начавшие разрабатывать, как в высших кругах считают, более перспективные виды оружия по сравнению с нашей стрелковой техникой, — заметил Лысенко.

— Но продолжим наш основной разговор. Вывод по нашим испытаниям, я думаю, пока можно сделать только один: надо дорабатывать патрон по уменьшению его чувствительности к ударным нагрузкам. Нам хотят открыть заказ на проведение специальной научно-исследовательской работы, но на это потребуется не меньше года, а предложения по устранению разрывов патронов нужно давать уже сейчас. Время не терпит. Пиши отчет, Василий Федорович.

— Борис Иванович, а может быть есть смысл более обширные исследования на полигоне провести для более подробного изучения вопроса? Может быть, еще что-то выяснится?

— Вполне согласен с тобою, только продолжить эту работу целесообразнее на заводе, где будет дорабатываться патрон. Там для этого имеется более обширная, чем у нас, исследовательская база. Продолжение же исследований в наших условиях вряд ли позволит сделать другие выводы, кроме тех, которые вытекают из наших весьма примитивных испытаний. Я говорю о патронах.

— По пулемету теперь уже ничего кардинального не сделаешь, — продолжил разговор Лютый, — удары патрона в нем связаны со схемой его подачи. Если пытаться ее изменить, то это будет уже другой пулемет. Можно только подумать, как смягчить удары, сделать подачу более плавной в рамках существующей конструктивной схемы.

— В общем, исследования нужно продолжить и по пулемету. И здесь полигон должен сказать свое слово в порядке оказания помощи конструктору и оружейному заводу, — сказал в заключение Лысенко.

Они прошли мимо домика, где когда-то Борис Иванович испытывал противотанковые ружья, и вышли на главную лесную дорожную «магистраль» полигона. Лысенко повернул направо, в сторону дислокации исследовательских отделов, где находится его рабочий кабинет. Его последними словами, обращенными к Лютому, были:

— Баллистические исследования по укорочению ствола у нас будет проводить Брыль, но стрельбы на кучность будут проводить ваши стрелки, накопившие уже опыт по автоматам и, кроме того, в целях обеспечения сравнимости с результатами прошлых исследований.

Лютый свернул по дороге влево — в сторону 4-го «направления», там у него в сейфе остался секретный ящик. По дороге он будет думать о плане отчета по только что проведенным испытаниям и мысленно начнет отрабатывать его содержание.

В результате доработки патрона самосрабатывание к/в на пулемете СГМ, в который также были внесены некоторые изменения (улучшен профиль гребня подачи, увеличены размеры окна в основании приемника для прохода патрона), прекратились. О них с течением времени вовсе забыли. Не вспомнили даже тогда, когда шли межведомственные дискуссионные споры по поводу того, какой из двух разработанных пулеметов, практически равноценных по результатам испытаний, рекомендовать для принятия на вооружение. Один из них имел прямую безударную подачу патрона, а другой — как у пулемета СГМ.

Н.А. Цветаев с некоторым отставанием двигался по таким же ступенькам служебной лестницы, как и Б.И. Лысенко, но только по испытательной линии. Как и Лысенко, он проявлял большой интерес к проводившимся исследованиям, зная притом все тонкости испытательной работы, и умел делать по ним правильные выводы. Но, как руководитель, в работе испытателя он в первую очередь интересовался количеством выстрелов, произведенным в течение рабочей смены. Офицеры, не проявившие склонности к испытательной работе или не вписавшиеся в техническую или организационную структуру руководимого им подразделения, переводились в другое место.

Начальник отдела Н.А. Орлов, идя навстречу руководителю лучшего испытательного подразделения, поднимает телефонную трубку и просит телефонистку коммутатора соединить его с Кузьмищевым.

— Здравия желаю, Василий Филиппович, я вот к тебе по какому вопросу. У меня в отделе есть хороший молодой технолог, он все время просится к тебе.

— Ну-у-у! — обрадованно воскликнул начальник КБ полигона. — Давай его ко мне, мне как раз хорошего технолога и не хватает. На следующий день приказ командира части — и ничего не ведавший обо всем этом испытатель оказывается в механической мастерской, несмотря на то, что знания по механическим технологиям у него такие же, как и по испытательным. Но у В.Ф. Кузьмищева с течением времени «не состоявшийся испытатель» становится не только хорошим технологом, но и конструктором.

Плотная загруженность полигона различными испытательными работами и весьма ограниченные сроки их проведения, особенно в военное время, приводили к тому, что некоторые руководители показатель количества произведенных выстрелов рассматривали как основной критерий, характеризующий состояние проводимых работ, хотя он не вполне отражал их содержание и качество.

При ежедневных докладах об итогах работы первый вопрос испытателю — сколько дали (выстрелов)? Второй — сколько планируется на завтра? А затем разговор уже велся обо всем остальном. А если все стрельбы закончены, то только один вопрос: когда отчет? А у испытателя другой раз накапливается целый ворох невыясненных вопросов, исследование которых в погоне за количеством выстрелов он все откладывал. На них теперь и времени не осталось и результаты могут быть получены уже не те. Такое тоже бывало в практике работы испытателей полигона.

Однажды Цветаев, уже в роли начальника отдела, решил сам возглавить организацию начала испытаний в порядке оказания помощи назначенному на эту работу подчиненному офицеру, оставшемуся с утра в штабе для ознакомления с адресованными ему документами. Было большое желание у старшего начальника сделать много выстрелов в первый же день испытаний. Ведущий работу инженер, казалось начальнику отдела, мало их запланировал. Когда ответственный руководитель испытаний пришел на «направление», там работа была уже в полном разгаре, произведено много выстрелов, но… не теми патронами. Испытания опытных стволов пулемета Горюнова из различных марок сталей предписывалось провести на патронах с пулей со стальным сердечником, которые в начале 50-х годов были приняты на вооружение вместо двух видов винтовочных патронов: с легкой и тяжелой пулями со свинцовым сердечником. Но этих патронов на полигоне пока еще не было. Испытания пришлось приостановить и дожидаться поступления патронов.

— Эх, испортили мне все дело, — с досадой сказал начальник отдела. Руководителю испытаний впоследствии трудно было объяснить в отчете, почему некоторое количество выстрелов было произведено не теми патронами. Излишняя поспешность при организации испытаний не всегда помогала делу.

Еще в период руководства подразделением группового оружия Цветаев привык видеть испытателей в постоянной безостановочной работе, проводимой, причем, в высоком темпе и с максимальной производительностью. Но остановки, к сожалению, были, так как в редких случаях испытания особенно опытных объектов проходили без каких-либо неожиданностей, и требовалось время для того, чтобы разобраться в случившемся и подумать, как поступать дальше.

В.Ф. Лютый, вступивший в должность начальника испытательного отделения после Цветаева, воспитывая у молодых инженеров-испытателей любознательность и вдумчивый подход к любой поручаемой работе, приводил в пример В.С. Дейкина, ранее работавшего в этом же отделении группового оружия: Вот положит, бывало, Владимир Сергеевич перед собою пулемет Горюнова и часами смотрит на него, думая: что бы еще предложить конструктору для усовершенствования системы. Надолго запомнился случай, произошедший на огневой позиции. Тогда здесь проводились испытания одного из первых образцов станкового пулемета ГВГ. Но стрельба из него неожиданно остановилась, он стоит заряженный на грунтовой площадке огневой позиции с не полностью израсходованной патронной лентой. Застыли в различных нерабочих позах его испытатели. Справа от пулемета, отступив несколько шагов назад, стоит капитан Алексеев, держа в руках журнал испытаний и два белых пластмассовых шарика с колечками, обычно применяемых испытателями при массовых стрельбах как средство защиты слуховых органов от воздействия звука выстрелов. Слева — пулеметчик Г. Федосеев с опущенными руками молча смотрит вниз на пулемет. А сзади, полуоблокотившись на барьер низкого решетчатого ограждения огневой позиции, в своей излюбленной позе стоит Дейкин, держа в руке секундомер, и молча наблюдает за движением секундной стрелки.

Все находятся в таком состоянии, словно ждут какого-то события, которое вот-вот должно произойти.

Но вдруг порог огневой позиции переступил начальник отделения и сразу к испытателям:

— Ну, что здесь случилось, почему не работаете?

Ему еще ничего не успели объяснить, как он сразу устремился к пулемету и, словно желая что-то проверить для себя или самому разобраться в причине остановки стрельбы, открыл крышку приемника и взялся рукой за рукоятку перезаряжания. Но он не успел взвести части, потому что сразу раздался выстрел. Пламя и дым вырвались из ствола с частицами несгоревшего пороха, которые нанесли множество кровоточащих ран на лице майора. Выстрел не был неожиданным событием. Это было самовоспламенение порохового заряда патрона, оставшегося в нагретом стрельбой стволе в результате задержки —«недокрытия затвора». Перед этим случился поперечный разрыв гильзы, и дульцевая ее часть осталась в патроннике, препятствуя полному вхождению очередного патрона и докрыванию его затвором. При таких задержках по правилам испытаний необходимо выждать не менее пяти минут, с тем чтобы дождаться самовоспламенения патрона.

Пострадавший поспешил в стрелковый зал, там в аптечке ничего не оказалось, кроме медицинской синьки, которая ничем не помогла. Раны продолжали кровоточить. Позвонил Шевчуку. Лаборантка Костромина принесла настойку йода, что оказалось более эффективным. Лицо пострадавшего оказалось окрашенным в разные цвета. Набивщицы патронных лент с трудом удерживались от смеха. Начальник отделения, видимо заметив это, вскоре закрылся в своем кабинете и не выходил из него до конца рабочего дня.

На следующий день указания Алексееву: уточнить и дополнить инструкцию по технике безопасности, изучить ее с личным составом подразделения и принять зачет у вольнонаемных. Знание инструкции подчиненным офицерским составом должен был проверить сам начальник подразделения.

Технику безопасности при испытании оружия необходимо строго соблюдать в целях личной безопасности и окружающих тебя людей. Но увлеченные своей работой испытатели, несмотря на наличие многочисленных инструкций и периодическую сдачу по ним зачетов, порой забывают об этих, казалось бы, элементарных правилах и подстерегающих их опасностях.

Сколько раз оружие стреляло на стеллаже при подготовке к очередному испытанию по той причине, что накануне оно было недостаточно проверено после окончания стрельбы контрольным нажатием на спуск и отправлено на склад для ночного хранения заряженным. Один такой выстрел из образца крупного калибра оказался направленным в сторону ближайшего населенного пункта, что, к счастью, обошлось без неприятных последствий. Однажды стрелок Федосеев оказался в ситуации, когда по нему могли произвести длинную пулеметную очередь. Оставалось только нажать на спуск пулемета, закрепленного на жесткой установке и наведенного в черный круг щита на стометровой дальности (контроль живучести ствола по кучности стрельбы), как вдруг из-за щита, уже в сумерках, вынырнул Федосеев. В дальнейшем, зная привычку этого стрелка после обработки кучности заходить за щит, испытатели, прежде чем произвести очередную серию выстрелов, справлялись, где находится Федосеев.

Руководители испытаний несли также ответственность за безопасность людей, проникших различными окольными путями в лесную зону полигона в запрещенное время и случайно оказавшихся на территории, где проводятся испытания. Как ни охранял комендант полигона В. Ф. Орлов эту опасную зону от проникновения посторонних людей, но они все-таки находили скрытые, известные только им лазейки. Однажды под обстрел попал художник клуба Костя Емелев. Он ходил по грибы и решил их рассортировать в лесу, как раз в створе одной из испытательных просек. Зацепившая его на предельной дальности полета пуля, потерявшая уже свою энергию, мало что добавила к фронтовому ранению ноги художника, на которую он всегда хромал. Но испытателям пришлось все-таки давать по этому поводу объяснения в соответствующих органах.

Заботливого к себе отношения требовала и фауна окружающего леса. Несмотря на частые стрельбы, обитатели леса даже в узких полосах, разделяющих испытательные «направления», считали самой удобной средой обитания. Особенно вольготно здесь чувствовали себя лоси, часто пересекавшие просеки «направлений». Для них не существовало никаких запретов. Был случай, когда с сохатым на дороге, ведущей к штабу полигона, чуть ли не столкнулся велосипедист. Иногда животные представляли даже угрозу для испытателей.

На 5-м, ближайшем к штабу «направлении», где испытывались боеприпасы, рогатый великан однажды припустился за обработчиком кучности стрельбы, следовавшим в блиндажное укрытие. Спасительным для человека оказался громадный щит, от которого он не успел еще далеко отойти. Лось не стал штурмовать это неожиданно возникшее на его пути препятствие и не стал дожидаться, когда выйдет из-за этого укрытия человек, а повернул в сторону блиндажа, где его поджидала лосиха с детенышем. Вскоре они все вместе скрылись в лесной чаще.

Весьма важную миссию в каждодневной работе полигона выполняли техники-испытатели, как правило, выпускники военно-технических училищ. Их основной обязанностью было материально-техническое обеспечение испытаний, организация и проведение стрельб, ведение журналов испытаний и т. п. По мере накопления опыта работы они глубоко вникали во весь испытательный процесс и оказывали эффективную помощь во всем инженеру-руководителю испытаний.

Первые замечания по испытываемому образцу оружия и предложения по устранению недостатков, заносившиеся в журнал испытаний, как правило, исходили от техника-испытателя. Такими первыми помощниками инженеров-испытателей были: И. Ванеев, П. Веселов, М. Каталин, И. Маленков, В. Смирнов, М. Сотсков, А. Сычев, М. Петухов, К. Тетерин, В. Трубников и многие другие. Большинству из них практический опыт работы, накопленный в процессе многолетней службы на полигоне, приток новых технических знаний в результате постоянного общения с инженерным составом позволял и самостоятельно проводить отдельные испытательные работы и исполнять обязанности инженера-испытателя.

Некоторые заканчивали высшие учебные заведения (очно или заочно), подкрепив свой практический опыт работы необходимыми теоретическими знаниями. Но не каждому и не каждый раз инженеру-испытателю выпадало счастье иметь своим помощником техника, тем более обладающего большим опытом работы. В этом случае инженеру приходилось совмещать две функциональные обязанности, что тоже шло на пользу.

Большое значение при любых полигонных испытаниях имеет также квалификация и профессиональный опыт рядового стрелка-испытателя. Опытный, с большим стажем работы стрелок-испытатель, отлично владеющий своей профессией и хорошо знающий все тонкости выполняемой работы, может сразу подметить недостатки конструкции, потому что через его руки проходит все, что поступает на полигон, — разное по своему назначению и конструктивному оформлению. Потому что за многие годы работы он не только набил мозоли на руках именно от несовершенства механизмов оружия и часто встречающихся неудобств обращения с ним, но и получал травмы. Бывали случаи, что и конструкторы, хорошо знающие свои системы, получали травмы при показе испытателям своих образцов из-за спешки при выполнении всех операций. Это от замечаний стрелка-испытателя журнал испытаний в отдельных случаях «разбухал» настолько, что там уже и места не хватало, чтобы еще что-то записать. Но он не перебарщивает, в его работе встречаются изделия и лучшего качества, ему есть с чем сравнивать.

Такие испытатели, как Г. Федосеев, С. Япдаров, А. Натаров, П. Щербаков, Ф. Ефимов, могли помочь также установить причину задержки в стрельбе или поломки детали, подсказать пути устранения выявленных недостатков. Значительная часть замечаний и предложений по улучшению качества оружия, отмечавшихся в отчетах полигона военного и послевоенного времени, исходила от рядовых его испытателей.

В середине 50-х годов стрелок-испытатель лаборатории Канеля Ф.В. Ефимов во внеурочное время из подручных материалов создал даже стреляющий макет автомата под патрон образца 1943 года. Работа его образца была основана на принципе отдачи свободного затвора с использованием инерции его наката при запирании ствола. Федя Ефимов, так его звали все на полигоне, делал свой автомат самостоятельно, без чертежей и, тем более, без каких-либо аналитических расчетов. Руководствовался интуитивным чутьем и многолетним личным опытом лабораторных исследований различных видов оружия. Он не довел свою идею до конца, так как полигон расформировали.

Однако одной из главных профессиональных способностей стрелка-испытателя является умение метко стрелять из вверяемого ему оружия. На 4-м «направлении» в подразделении индивидуального оружия было три высококвалифицированных стрелка-испытателя, которые могли производить зачетные оценочные стрельбы из автоматов. Все имели высший квалификационный разряд —«стрелок-инструктор», но изо всех выделялся П.Н. Щербаков. У этого мастера стрельбы не только из автомата, как правило, не было срывов и растренированности. Сотсков и Шингарев тоже неплохо стреляли, но при стрельбе из автомата всегда уступали Щербакову.

— А ну-ка, Паша, попробуй еще из автомата, что-то у твоего друга сегодня не получается, — обращается В.С. Дейкин, уже как представитель ГАУ, к Щербакову, только что закончившему стрельбу из карабина Симонова. Щербаков спокойно, не торопясь, кладет свой карабин на стрелковую скамейку и также спокойно и неторопливо принимает автомат от Шингарева.

— Понедельник — тяжелый день, — отшутился Шингарев, неохотно передавая автомат своему товарищу.

Но спокойствие и кажущаяся медлительность в действиях Щербакова были временными. Дальнейшие его движения были быстрыми, ловкими и сосредоточенно целенаправленными. Коренастый, плотного телосложения стрелок-автоматчик словно прирос к земле, он «мертвой» хваткой обнял обеими руками оружие и так удерживал его от очереди к очереди, не отрывая глаз от прицела, пока не выпустил по мишени всю назначенную серию выстрелов. У Щербакова всегда все получалось, получилось и на этот раз. Его стрельба оценивалась в отчетах полигона одним словом: «Удовлетворяет ТТТ», без добавления слова «практически», означавшего, что оружие немного не дотягивает до предъявляемых требований.

Этого стрелка знали и за пределами полигона — в ГАУ, в Министерстве и, безусловно, конструкторы индивидуального стрелкового оружия, которые в своих КБ втайне желали, чтобы кучность стрельбы их образцов проверял П.Н. Щербаков.

По классу стрельбы из штатных ручных пулеметов под стать Щербакову был А.Ф. Натаров, всегда показывавший стабильные результаты, с запасом удовлетворяющие нормативным требованиям. Он отличался точной расчетливостью и четким методическим выполнением любых технологических операций, связанных с техническим обслуживанием и испытаниями оружия. Хорошо стрелял из ручных пулеметов и В. Родионов.

Меткую стрельбу высоко ценил и начальник полигона И.И. Бульба. Об этом свидетельствовали часто проводимые на полигоне соревнования по стрельбе из штатного целевого оружия на личное и командное первенство, заканчивавшиеся вручением переходящих призов и денежных вознаграждений победителям. Первенствовал всегда, естественно, испытательный отдел по стрелковому оружию, которому был вручен переходящий приз на вечное хранение.

При регулярных посещениях испытательных «направлений» начальник полигона, выслушав доклады о проводимых работах, сам любил потрогать руками испытываемый образец, проверить удобство прикладки, прицеливания и даже пострелять. Стрелять по мишеням он предпочитал из оружия снайперского назначения.

На некоторых «направлениях» по указанию генерала были введены ежедневные проверки меткости стрельбы индивидуального оружия для оценки стабильности получаемых результатов и ее зависимости от меняющихся климатических и погодных условий, а также при замене пристрелыциков другими стрелками. Проверка производилась в целях установления правомерности замечаний полигона при оценке качества заводской пристрелки штатного оружия, поступающего на полигон для контрольных испытаний.

Начальник полигона любил обходить свои «владения» пешком, достигая даже самого отдаленного от штаба испытательного «направления». Появлялся то на одном, то на другом «направлении» неожиданно, изредка и слегка ударяя тросточкой-лозинкой, выломанной где-то по дороге, по голенищам до блеска начищенных генеральских сапог. Однажды, наблюдая за испытаниями пулемета на самом дальнем «направлении», он вдруг спросил у офицера:

— А что это у вас под глазом?

— Это гильза, отскочившая от борта ящика, товарищ генерал. Посмотрев еще раз на синяк под глазом испытателя, а затем на гильзосборник, генерал заметил:

— Могло быть и хуже, надо точнее ставить ящик возле пулемета, тогда гильзы не будут ударяться о его борт.

В это время он услышал сигнальный гудок шофера Копцова, приехавшего за ним на «направление». А на следующий день генерал встретил этого же офицера в штабе, на лестничной площадке второго этажа, где находится его кабинет. Тепло поздоровавшись, прервав выполнение им уставного приема отдачи чести, улыбаясь, неожиданно спросил: «Ну, так, значит, полигону неизвестно?»

Увидев замешательство на лице офицера, не нашедшего сразу, что ответить, он стал задавать другие вопросы, на которые отвечать было легче. Но когда они расстались, испытатель сразу вспомнил, что у Охотникова на подписи его отчет, где написана фраза, произнесенная генералом. Она запомнилась потому, что внесена по предложению старшего начальника при корректировке отчета перед сдачей в печать.

Замечание было связано с тем, что в доработанном серийном изделии испытателем случайно было обнаружено одно изменение, которое не было отражено в заводской сопроводительной документации. Касающаяся его фраза отчета звучала лишь напоминанием заводу о необходимости объяснения всех изменений, предъявляемых для проверки испытаниями на полигоне. У завода могли быть и свои внутренние, не раскрываемые для полигона причины. В практике полигона были случаи, когда такие изменения проходили через полигон незамеченными, а затем внедрялись в производство на основании общего положительного заключения по испытанному объекту в целом.

— Значит, Охотников уже успел доложить генералу, — с досадой подумал испытатель. Их кабинеты рядом и сообщаются между собой внутренней дверью. Занес свое замечание в кондуит и доложит о нем очередному собранию офицеров.

Так оно и было.

— Если полигону неизвестно зачем внесено изменение в оружие, значит, надо запросить завод, — резюмировал Охотников после прочтения выписанной из отчета фразы. И она прозвучала, может быть, не столько укором исполнителю отчета, сколько назиданием для всех тех, кто проводит испытания. Это надо было понимать так: прежде чем начинать испытания, нужно досконально изучить объект. Без этого не бывает полноценных и качественных испытаний.

Технический руководитель полигона использовал собрание офицеров как средство профессионального воспитания инженерно-технического состава. Применял этот метод и начальник полигона, но больше всего на этих совещаниях от него доставалось снабженцам и хозяйственникам, обслуживающим испытательные отделы.

Не исключал начальник полигона в своей воспитательной работе и индивидуальные методы. В отдельных случаях тональность его разговора с провинившимся доносилась до дежурного по части, сидящего в угловой комнате первого этажа рядом с комнатой телефонисток штабного коммутатора. Но это было в тех редких случаях, когда обычные увещевания не достигали своей цели. К дисциплинарной же практике, не смотря на большие свои права, руководитель полигона прибегал весьма редко. На работников, честно исполняющих свой служебный долг, он никогда голоса не повышал, а наоборот, даже многое прощал. Во фронтовых условиях в это время и более строгие меры воздействия расценивались как божья благодать, если проявленная халатность и допущенные ошибки по своему характеру заслуживали весьма сурового наказания по законам военного времени.

И.И. Бульба ценил людей, и ему за это платили уважением. Терпеливо и вдумчиво он относился к воспитанию молодых инженерно-технических кадров. Глубоко уважал толковых и грамотных специалистов, работавших с полной отдачей своих сил и профессиональных способностей. Щадил их, прощая случайные проступки, которые при формальной их оценке заслуживали и дисциплинарного наказания. Не оставил он, конечно, без внимания проступок молодых выпускников военно-технического училища, решивших своим «салютом» отметить очередную победу Красной Армии на советско-германском фронте стрельбой из пистолетов трассирующими пулями в лесу у первой проходной полигона.

Но никого не наказал генерал, за исключением одного, может быть, офицера, когда группа дружных «академиков» в праздничные дни принесла ему в квартиру охмелевшего до бесчувствия лейтенанта из строительной команды.

— Батюшки! — всплеснула руками от неожиданности и удивления вышедшая из кухни жена генерала, когда внесли в переднюю бесчувственного молодого лейтенанта.

— Ваня! Иди посмотри, — вскрикнула она, глядя в сторону открытой комнаты. Из нее вскоре в домашней одежде вышел генерал и остановился в дверях. Иван Иович хмуро посмотрел на лежачего, а затем окинул беглым взглядом виновато стоящих возле него «гостей» и сказал только одно слово: «Уберите!»

Унесли лейтенанта тоже в горизонтальном положении. Последним уходил из квартиры Канель. Освободив от ноши одну руку и повернувшись вполоборота, он поклонился хозяйке квартиры, отведя свободную руку в сторону: извините, мол, Евгения Ильинична, бывает…

Взяли его, потерявшего способность самостоятельно передвигаться, в кабинете начальника клуба Быкова и решили доставить домой. Это недалеко от клуба: перейти дорогу, ведущую к штабу, пересечь небольшой сквер, а за ним два абсолютно одинаковых желтых двухэтажных дома. По дороге встретился Канель, и друзья попросили его помочь, так как лейтенант не только не мог самостоятельно идти, но и хотя бы как-то двигать ногами.

Занятые своей ношей офицеры так и не заметили, что оказались не у того подъезда «генеральского дома» и таким образом попали в квартиру начальника полигона.

В целях изучения обстоятельств случившегося генерал вызывал каждого из участников этого события для личной беседы. Расспрашивал о жизни, увлечениях в свободное от службы время. Тем, у кого еще не было семьи, советовал обзавестись ею. Одному обещал даже как только кончится война, сразу дать отпуск для поездки на Родину. Не может быть, думал генерал, чтобы никто из них, будучи в трезвом состоянии, не знал его квартиры. Канель был уже семейным человеком, и его генерал к себе для беседы не вызывал.

Борис Леопольдович Канель, как и многие его сверстники, был призван для учебы в академию, которую с отличием окончил в 1941 году, из политехнического института. Обладал Канель феноменальной профессиональной памятью, но не только профессиональной. По дороге со 2-го «направления» до штаба он мог без конца цитировать похождения главного героя романов И. Ильфа и Е. Петрова, и если при этом следить за литературным текстом, то вряд ли можно было бы что-то прибавить или убавить.

К молодым, малоопытным специалистам-испытателям автоматического оружия Канель относился с уважением, оказывал постоянную помощь в работе, держал себя с ними на равных. Любил цитировать им по памяти неудачные формулировки из отчетов неудавшихся испытателей, пополнявших ряды технологов механической мастерской. В назидание на будущее. В качестве примеров, как не нужно писать отчеты. Обладая высокой общетеоретической подготовкой по специальности, а также большим опытом по исследованию оружия отечественных и иностранных конструкций, Канель охотно оказывал техническую помощь и конструкторам из КБ В.Ф. Кузьмищева. Он умел произвести полный энергетический расчет любой системы, проверить работу ее механизмов графоаналитическим способом, произвести необходимые теоретические исследования, оказав полезную помощь конструктору еще в ходе опытной разработки. И все это без соблюдения административных формальностей: оформления специального заказа, писаного или не писаного приказа, а просто так, по личной просьбе конструктора.

По результатам испытаний многих систем Канелем делались полные расчеты Таблиц стрельбы, данные которых использовались конструкторами при насечке высот прицелов в своих образцах и заносились в соответствующие Наставления по стрелковому делу.

Знания и опыт давали Канелю не только широкую свободу в выборе методов испытаний и способов исследования оружия, но и наделяли способностью делать по ним обоснованные выводы и заключения, проявляя при этом полную самостоятельность, не дожидаясь «подсказки» сверху.

Наряду с этим Канелю свойственны были и черты характера, которые, как говорят, портили ему всю обедню. Он мог, например, порвать на части на глазах у своего прямого начальника черновик отчета с его замечаниями, написанный на листках хрустящей под пером желтой оберточной бумаги. Белая бумага, и то невысокого качества, в военное время выдавалась только для печатанья отчетов и других исходящих документов. Не всегда умелое и корректное вмешательство непосредственных начальников в организацию работ этого исследователя заканчивалось иной раз тем, что телефонная трубка клалась на место так, что поднимать ее было уже бесполезно. Нужно было ремонтировать весь телефонный аппарат или заменять его новым. Прямота, несдержанность, вспыльчивость, непокорность лицу, обладающему властью, в случае несовпадения технических убеждений, вредили Канелю как специалисту и человеку.

Лицам, досконально знающим свое дело и уверенно исполняющим свой служебный долг, считающим возможным на этой основе проявлять излишнюю смелость, а тем более резкость в служебных взаимоотношениях с имеющими власть, трудно было рассчитывать на благосклонное к себе отношение, что в таких случаях мало способствовало созданию благоприятных условий для полного раскрытия природных дарований личности и дальнейшего развития ее творческих способностей. Уступающие Канелю по знаниям и профессиональному опыту, но обладающие такими качествами, как личная преданность вышестоящей власти, граничащая подчас с лицемерием, заискивающее угодничество при решении практических вопросов, были более удачливыми и в продвижении по службе, и в жизни вообще.

В должности начальника лаборатории и в звании инженер-подполковника Канель пребывал вплоть до расформирования полигона, а затем где-то затерялся в армейских ремонтных органах Прибалтики…

В отношении обещанного одному офицеру отпуска сразу после окончания войны начальник полигона И.И. Бульба сдержал свое генеральское слово. Офицер уехал на Кубань в свою родную Усть-Лабинскую станицу на целый месяц плюс дорожное время. Возвратившись из отпуска — сразу на доклад к генералу. В приемной никого не было, за своим столом сидела секретарь В. Яковлева.

— Здравствуйте, Василий Федорович, — ответила на приветствие офицера секретарь, — с возвращением из отпуска Вас. Вы об этом хотели доложить генералу?

— Совершенно верно. Надо…

— Заходите, сейчас как раз у него никого нет.

Выслушав официальное представление ученого секретаря полигона по случаю возвращения из очередного отпуска, генерал пригласил его к столу, указав на рядом стоящий свободный стул.

— Ну, так рассказывай о своих странствиях: где был, что видел, с кем встречался?

Офицер стал говорить о разрушениях, которые оставила после себя отступавшая германская армия, о фактах вандализма и надругательства над памятниками культуры, о трудностях восстановления разрушенной жизни родного края. Он продолжал бы и дальше, но генерал его прервал.

— Ты, батенька мой, зубы мне не заговаривай! Все это интересно, конечно, слушать от живого свидетеля, побывавшего в тех местах, но ты расскажи о главной цели своей поездки: встретил ты там свою суженую или нет?

— В короткий срок трудно встретить, товарищ генерал. Такие вопросы трудно планируются, а еще труднее решаются.

— Ну, так что, даже ни с кем не познакомился?

— Нет, познакомился, — ответил офицер и вынул из бокового внутреннего кармана кителя фотокарточку.

— Да! Хороша… Ничего не скажешь. Ну, так зачем же остановка?

— Есть здесь одно «но», товарищ генерал…

— Какое еще может быть «но»?

— В день моего отъезда встретил я случайно на вокзале старого своего товарища, друга детства.

— С кем ты связался, Вася? — сказал он мне. Это же при немцах самая что ни на есть первая… была, подумай над этим серьезно.

— Да! Есть над чем подумать, — протяжно произнес генерал, откинувшись на спинку стула.

Подняв руку, он коснулся согнутым указательным пальцем мочки уха. Затем после короткого раздумья резко выпрямился на стуле и решительно произнес:

— Ну что ж, думаю, что следующий очередной отпуск у тебя будет удачливей.

Через год поездка офицера на родину действительно оказалась более удачной. Приехал он из своей Лабы уже не один, а с женой. Его избранницей оказалась рослая, стройная, спортивного сложения кареглазая казачка, с которой он навсегда связал свою жизнь, живя в мире и согласии.

После возвращения из этого отпуска, не успев даже разложиться с вещами и немного отдохнуть, офицер, оставив в тесной девятиметровке молодую жену, представившуюся соседям по коммунальной квартире Нелли Павловной, сразу к генералу. Доложить о возвращении из отпуска и радостном событии, которое совершается в личной жизни человека, как правило, один только раз. Как на крыльях взлетел он на второй этаж штабного здания и сразу в приемную.

— Ой, извините, пожалуйста! — вскрикнула от неожиданности секретарь, поправлявшая у большого углового зеркала свою модную прическу и увидев в его отражении бесшумно входящего нового посетителя.

— Ничего страшного, Вера. Здравствуйте! Секретарь большого начальника всегда должна выглядеть привлекательно.

— Спасибо за комплимент, Василий Федорович, здравствуйте! С возвращением из отпуска Вас. Как Вы там отдохнули на своей Кубани? Расскажите.

— Обязательно, Верочка, но только не сейчас. Сейчас мне нужно к генералу. Иван Иович у себя?

— Нет, там сидит уже полковник Матвеев, но его сейчас тоже нет. Уехал на испытательные «направления». Будет часа через два.

— Как? А генерал? — воскликнул от неожиданности и удивления офицер.

— А генерал получил назначение в другое место и принимает сейчас новый полигон. Он крупнее нашего.

— Никогда не мог бы подумать… Разговоры были еще до моего отпуска, но чтобы так быстро! Вот досада! Вот что значит не везет! Мне, конечно. За генерала ничего не могу сказать.

Офицером овладело чувство досады не оттого, что у полигона сейчас новый начальник Иван Тихонович Матвеев, бывший начальник первого отдела, а оттого, что он лишен возможности не только похвалиться, но и обрадовать генерала, который проявлял столько внимания и заботы об устройстве его личной жизни.

— Ну что ж, — сказал он, уходя из приемной, теперь придется представляться новому начальнику.

Вскоре до него дошла и другая неожиданная весть. Двое офицеров, недавних его подчиненных, решили в воскресный вечер сделать «вылазку» в ближайший поселок Шурово, чтобы немного развеяться и отдохнуть за пределами скучного в обыденной стандартной жизни военного городка. Но один из них вернулся в тот же вечер полураздетый и с телесными повреждениями (распухшей губой и синяками под глазами). Другой, это был Силыч, вышел на второй день на службу как ни в чем не бывало, целым и невредимым. Только шапка-ушанка была явно не его размера, наполовину закрывала глаза. На вопрос непосредственного начальника и товарищей по службе: «Где был вчера?» был один ответ: «Там, где я был, меня уже нет». Оба получили одинаковые взыскания. Новый начальник полигона без особых расследований случившегося «врезал» обоим на «полную катушку» в пределах прав, предусмотренных Дисциплинарным уставом по занимаемой генеральской должности. Как видно было из приказа по полигону, Силыч наказан за то, что оставил своего товарища на произвол судьбы.

Офицером, об устройстве личной жизни которого проявлял заботу генерал, как можно догадаться, был В.Ф. Лютый.

Был он уже в звании инженер-майора и исполнял должность ученого секретаря научно-технического совета полигона, а в то время, когда со своей «братией» оказался случайным «гостем» в квартире начальника полигона, был рядовым испытателем на 2-м «направлении» в звании инженер-капитана. Вскоре Лютый был переведен по службе в научно-исследовательский институт ГАУ, а в начале 50-х годов не прошла мимо него новая волна репрессий, связанная с событиями по «ленинградскому делу». На полигоне он отличался весьма свободной критикой в любой адрес — начиная от рядового пожарного до предсовмина. Но, учитывая его склонность к шутливым безобидным разговорам, на это никто не обращал сколько-нибудь серьезного внимания. А вот в новых условиях эта особенность характера Лютого не прошла незамеченной и была ловко использована доносчиками-интриганами. Инженер-подполковник Лютый стал их жертвой, лишившись свободы на несколько лет.

(Не раскрывал тайны дела вызывавшийся с полигона для снятия показаний «свидетель». Но шила в мешке не утаишь. Скрыть этого факта ему не удалось, в связи с чем пришлось оставить полигон и переехать на жительство в другой город.)

Как неожиданно был взят, так же неожиданно был отпущен на свободу. Еще до хрущевской антикультовой кампании, открытой им «антипартийной группы» и наступившей «долгожданной оттепели» Лютый был полностью реабилитирован. Восстановлен в воинском званий и занимаемой должности. Он продолжал работать в том же институте, защитив кандидатскую диссертацию по теме «Кучность боя автомата». Как и другие работники этого института — Остратенко, Иванюта, Терещенко, Селунский, Страхов, Барышев, он со своим «станком-стрекозой» под тяжелый пулемет часто приезжал на полигон для проведения опытных стрельб. Полигон для этой научно-исследовательской организации был главной испытательной базой.

Свою трудовую деятельность инженер-полковник Лютый закончил на преподавательской работе в военных и гражданских высших учебных заведениях по модным в то время дисциплинам, являвшимся теоретической основой новой военной техники.

Генерал-майор Бульба и на новом полигоне, где принял группу испытателей из расформированного оружейного, любил обходить свои испытательные точки пешком, не расставаясь, по унаследованной от прежнего полигона привычке, с тросточкой — лозинкой. Приближаясь к одному из испытательных рубежей, издали заметил, что с него стал уходить офицер и скрылся за рядом стоящим строением. Поскольку на огневой позиции никого больше не было, генерал направился туда, куда ушел офицер. Обойдя вокруг служебного здания и, никого не увидев, он повернулся в обратную сторону. И вдруг — лицом к лицу:

— Что же ты, батенька мой, от генерала убегаешь, — бросил он со спокойным укором опешившему от неожиданности офицеру.

— Никак нет, товарищ генерал, я вас догонял!

Генерал засмеялся, видимо удивленный проявленной офицером находчивостью, махнул рукой и направился дальше по своему маршруту.

Две снайперские винтовки, подошедшие к финишному решающему рубежу с практически одинаковым состоянием по конструктивной отработке, начальник полигона, питавший особую страсть пострелять из данного типа оружия еще по прежнему полигону, решил сам проверить новые винтовки в работе.

Первый образец — винтовка Драгунова — по удобству стрельбы прошел у него без замечаний. Неплохие были и результаты стрельбы на мишенях. После отстрела винтовки Константинова генерал сразу отдал ее испытателю и, приложив руку ладонью к правой щеке, резко произнес: «Не пойдет!»

Особенностью винтовки конструкции А.С. Константинова был спрямленный приклад, являвшийся продолжением штампованной из листовой стали ствольной коробки. По замыслу конструктора, спрямление приклада должно было обеспечить повышение меткости стрельбы по сравнению с деревянным прикладом классической изогнутой формы. Стреляющий из этой винтовки чувствовал щекой движение частей и их удары в конце отката, что и вызывало болевые ощущения у стрелка. Это хорошо почувствовал и генерал. Конструктору пришлось переделать свой образец по ствольной коробке и прикладу, что потребовало и других коренных изменений с перекомпоновкой всей конструктивной схемы винтовки, а следовательно, и больших затрат времени на доведение образца до законченного вида. Фактически работа начиналась сначала. Переконструированная винтовка Константинова при заключительных повторных полигонных испытаниях, естественно, показала худшие результаты, чем до переделки, уступив образцу Драгунова и по главной характеристике — меткости стрельбы. Это и облегчило выбор лучшего образца. Для принятия на вооружение полигоном была рекомендована самозарядная снайперская винтовка конструкции Е.Ф. Драгунова.

Членами комиссии, принимавшей окончательное решение, высказывалось мнение, что при дальнейшей доработке винтовка Константинова по своим характеристикам может только сравняться с образцом Драгунова. Получение же существенного превосходства маловероятно.

Система Драгунова впоследствии была принята на вооружение под наименованием: «7,62-мм снайперская винтовка конструкции Драгунова (СВД)».

Евгений Федорович Драгунов (1919–1991) после принятия его образца на вооружение положительно отзывался и о вкладе А.С. Константинова в отработку снайперской винтовки. «Александр Семенович, — отмечал Драгунов после заседания комиссии, где выступал и Константинов, — единственный раз нарушил наш уговор: критиковать образец „соперника“ только в глаза автору, но не прилюдно и тем более за глаза. А в целом мы честно соревновались на конкурсе и наши взаимоотношения были весьма дружественными, мы даже помогали друг другу чем могли».

Эта помощь, например, выражалась и в том, что на Ижевском заводе под наблюдением Драгунова для Константинова, по его личной просьбе, изготовлялись такие же по качеству стволы, как и для собственной винтовки. Константинов оказывал помощь Драгунову в отработке надежно работающего магазина. Проблема эта решалась непросто, так как патрон имел выступающую закраину на гильзе.

Это показательный пример коллективного творческого взаимодействия конструкторов при создании нового образца оружия, даже если они соревнуются между собою, выступая в одном конкурсе.

Глава 4. Расформирование

Уход с оружейного полигона И. И. Бульбы, а вслед за ним и его первого заместителя Н. С. Охотникова болезненно отразился на жизни этой организации. В начале 50-х годов обозначился и некоторый спад в ее научно-технической деятельности, на что было обращено внимание и высшего руководства. Вопрос этот стал предметом обсуждения на партийном активе полигона, в котором принимал участие и руководитель Главного управления. Положение дел стало выправляться и работа полигона постепенно входить в нормальное русло с приходом на должность ее технического руководителя П.В. Панкратова, бывшего воспитанника «школы Охотникова», который к этому времени успел закончить обучение в аспирантуре научно-исследовательского института и защитить кандидатскую диссертацию.

Назначение его на должность первого заместителя начальника полигона произошло по рекомендации заместителя начальника Главного управления по опытно-конструкторским и научно-исследовательским работам А.А. Григорьева — также бывшего работника полигона. Павел Васильевич Панкратов исполнял должность первого зама вплоть до расформирования полигона, неожиданно состоявшегося в конце 1960 года.

Это было трагическое событие в жизни данной организации с многолетним опытом работы, сформировавшейся в течение десятилетий как высокоавторитетное специализированное военно-техническое учреждение армии по оружейной отрасли. За период своего существования полигон воспитал большую армию высокоэрудированных специалистов-оружейников, накопивших обширные знания технических проблем, связанных с отработкой различных видов вооружений.

Угроза расформирования стала нависать над полигоном во второй половине 50-х годов. С каждым годом усиливались разговоры о том, что в будущей войне все будет решать новый вид оружия — ракетно-ядерное, а стрелковое является уже бесперспективным и ему будет отведена второстепенная роль, что эра стрелкового оружия закончила свою жизнь и теперь все усилия должны быть направлены на развитие появившегося в армиях больших держав оружия нового типа.

Практическим проявлением такой технической политики по отношению к оружейному полигону явилось все большее просачивание на его испытательные поля заречной конструкторской организации Б.И. Шавырина, занимавшейся опытными разработками нового направления. Руководители этой организации не очень скрывали свои намерения стать единоличными хозяевами этой территории. О чем-то говорили и участившиеся наезды их гостей, приезжавших издалека на охотничьи угодья Луховицкого леса, входившие в техническую зону полигона.

Но полигон продолжал жить и работать в прежнем режиме и рабочем ритме, имея достаточно плотную загрузку, связанную с отработкой новых образцов вооружения, в том числе и стрелкового. Никто на нем и подумать не мог, что судьба этой организации в скором времени может круто измениться. Что все созданное и накопленное в течение десятилетий может оказаться никому не нужным и пойти на слом. Что большая армия специалистов-оружейников окажется не у дел и вынуждена будет искать работу в других местах по своей профессии или заботиться о приобретении новой.

Судя по плотной занятости оружейными делами и наличию реальных перспектив по дальнейшему развитию стрелковой техники, никто из оружейников разговорам о бесперспективности стрелкового оружия не придавал сколько-нибудь серьезного значения. Угроза расформирования полигона его личному составу казалась не реальной.

В то время многое в спешном порядке уничтожалось, отправлялось в металлолом, расформировывалось. Оружейный полигон от этого тоже не был застрахован.

В конце 50-х годов на этом полигоне стали испытываться совершенно новые изделия, которые в политических договорных соглашениях глав великих держав 80-х годов стали именоваться изделиями «средней и меньшей дальности». Наполовину было занято испытаниями этих изделий 3-е «направление» полигона.

Периодически низко над лесом с приглушенным шумом поднимались в воздух тупорылые объекты и опускались на землю где-то далеко в конце лесной просеки, волоча за собою целый шлейф тонких паутинных проводов. В них запутывались грибники и ягодники, пересекающие просеку в выходные дни и в другое разрешенное для выхода в лес время.

Однажды такое изделие по ошибке оператора, управлявшего полетом, с шипением и свистом пронеслось мимо 2-го «направления» в сторону КБ своего разработчика. Но оно не долетело и до реки, его удалось приземлить в приречной безлюдной пойме без каких-либо опасных последствий.

Неожиданное случилось в самом конце 1960 года. Пришел приказ. Председателем комиссии по расформированию полигона назначен последний (после Матвеева), теперь уже бывший его начальник И.И. Кныш.

На оружейные заводы идут последние письма с указанием адресата другой испытательной организации, куда необходимо отправлять объекты стрелкового и другого вооружения.

Пошли на слом испытательная техника и лабораторное оборудование, создававшиеся и накапливавшиеся в течение десятилетий. Подобная участь постигла и уникальный музей оружия, в котором хранились редкие экспонаты не только вооружения русских ратников периода княжения на Московском престоле Александра Ярославича Невского и Дмитрия Ивановича Донского, но и рыцарские доспехи европейского средневековья. Многое из этой коллекции удалось спасти работнику Ленинградского военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи Юрию Александровичу Нацваладзе, которому пришлось «выуживать» под проливным декабрьским дождем оружейные ящики на одной из пригородных товарных станций г. Ленинграда.

Расформирован полигон, который еще в изначальном, зародышном состоянии в Ораниенбауме явился базовой основой по формированию в начале XX века первого в России научно-технического центра по стрелковому вооружению и образованию отечественной оружейной школы автоматического оружия. Расформировано и старейшее конструкторское бюро, много сделавшее в области создания различных видов военной техники и воспитания конструкторских кадров, обогативших отечественные Вооруженные Силы первоклассными образцами стрелкового вооружения.

И.И. Бульба принимал небольшую «команду», спасшуюся при гибели своего «корабля». Это были его воспитанники по прежнему полигону, который перестал уже существовать. Событие это было неожиданным и для генерала, который встретился с определенными трудностями по обеспечению прибывших офицеров и их семей жильем. Пришлось отдать им вновь построенный дом, предназначавшийся для сотрудников своего полигона, долго дожидавшихся своей очереди. Правда, в решение этого вопроса пришлось вмешиваться и начальнику Главного управления после посещения его кабинета делегацией жен офицеров, оставшихся на своих старых квартирах со своими домочадцами.

На новый полигон с расформированного оружейного прибыло 13 офицеров во главе с инженер-полковником Шевчуком П.А. На базе этой «команды» создан новый отдел по испытаниям стрелкового и некоторых других видов вооружения. Суеверные шутили:

— Нас прибыло двенадцать человек плюс один химик. Этим химиком был специалист по пиротехнике инженер-подполковник Зобнин.

Рассеялись по стране опытнейшие кадры испытателей и исследователей оружейной техники. Только малочисленная группа Шевчука, влившаяся в состав полигона Бульбы, продолжала заниматься своим прежним делом в менее приспособленных условиях и не с теми удобствами, чем прежде.

Многие испытатели отправлены на оружейные заводы в качестве военных представителей УСВ и исследовательские институты с близким к оружейной тематике профилем работы.

Видные отечественные конструкторы-оружейники и спустя десятилетия считают расформирование оружейного полигона «опрометчивым и недостаточно обдуманным актом», неоправданным не только для испытательного дела, для научной работы, но и для самих конструкторов, для их конструкторского творчества. «Непосредственно конструкторским работам по дальнейшему совершенствованию отечественной системы стрелкового вооружения был нанесен большой ущерб. Увеличились сроки испытаний, сократился объем испытаний и экспериментально-технических исследований по оружейной тематике», — пишут оружейные конструкторы в своих записках-воспоминаниях.

В следующих разделах и главах отражено бывшее участие расформированного оружейного полигона в работах военного и послевоенного времени по созданию отечественных автоматов и дальнейшему развитию этого типа оружия.

Часть II. Российские автоматы

Глава 5. На рубеже двух эпох

1. Истоки оружейной автоматики

Создание первых образцов автоматического оружия различных типов относится еще к периоду разработки магазинных винтовок под унитарный патрон с металлической гильзой в начале 60-х годов XIX века. «Однако потребовалось много времени на усовершенствование этого оружия и на освоение всех тех новых идей, которые были выдвинуты достижениями техники», — отмечает В.Г. Федоров в своей научной работе «Эволюция стрелкового оружия», выпущенной в 1939 году.

Первая идея создания такого оружия, в котором автоматизм его действия обеспечивается за счет использования давления пороховых газов, развиваемого в стволе при выстреле, принадлежит знаменитому английскому металлургу Генриху Бессемеру, который в 1854 году взял патент на заряжаемую с казны пушку, снабженную унитарным патроном; затвор этой пушки открывался после выстрела автоматически — давлением пороховых газов.

В 1862 году его соотечественник Блекли разработал механизм для автоматического открывания и закрывания затвора, положив начало автоматическому перезаряжанию оружия.

Спустя год появляется первый проект автоматически действующего многозарядного ружья со скользящим после выстрела затвором американского конструктора Регула Пилона. Автору изобретения принадлежит первый патент на автоматическую винтовку, взятый еще в 1863 году.

В 1866–1883 годах в области автоматизации пехотных ружей становятся известными работы Реффи, Люце, Плесснера, Крнка, Винчестера и других зарубежных изобретателей, однако ни одно из разработанных к этому времени автоматических ружей не было принято на вооружение.

В 1884 году Х. Максимом было разработано многозарядное автоматическое ружье с подвижным стволом.

Первое практическое применение нашла автоматическая пушка, разработанная Х. Максимом в 1883 году, которая была введена на вооружение в некоторых армиях. Но наибольший успех сопутствовал пулемету под винтовочный патрон, разработанному в это же время тем же автором.

Станковый пулемет, созданный талантливым американским инженером Хирамом Максимом на принципе отдачи ствола с коротким ходом, был первым типом автоматического оружия, к которому во многих странах был проявлен большой технический интерес и который после устранения присущих ему отдельных недостатков получил всеобщее признание и стаи постепенно вводиться на вооружение армий многих государств.

Англия, куда Х. Максим переехал из Америки для продолжения своей работы совместно с известной фирмой Норденфельда, была первым государством, принявшим в конце 90-х годов после 10-летних опытов решение ввести пулеметы Максима во все полевые войска. России понадобился намного больший срок. Первые отзывы об этой системе здесь стали известны в 1885 году.

В 1887 году были начаты ее испытания параллельно с многоствольной картечницей Норденфельда, требующей больших физических сил человека для приведения всего механизма в действие вращением заводной рукоятки. После доработки по замку, разработки специального надульника и введения утолщения на переднем конце ствола система Максима 3-линейного калибра заключением Арткома ГАУ, в отличие от первой оценки, признана как имеющая существенные преимущества перед картечницей Норденфельда. После дополнительной проверки 12 пулеметов вьючного и крепостного типа (на колесных лафетах) в 1901 году в России было сформировано 5 пулеметных рот для службы в полевых условиях: одной при 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригаде и четырех — в Варшавском военном округе.

Небольшое количество пулеметов Максима (15 пулеметных рот по 8 образцов в каждой) в одном из наиболее тяжелых первых вариантов (28,85 кг) на колесных лафетах (175 кг) и треножных станках (20,47 кг) прошло русско-японскую войну 1904–1905 годов.

Всего к концу этой войны, с учетом образцов системы Мадсена, Русская армия насчитывала у себя 374 пулемета, что по количеству превосходило вооружение данного типа японской армии.

В конце XIX века волна конструкторских работ по созданию автоматического оружия захлестнула многие зарубежные государства, имеющие собственные оружейные школы и развитую оружейно-техническую промышленную технологию. За системой Максима следовали пулеметы: Манлихера (1885), Шкода (1893), Браунинга (1895), Норденфельда (1895), Кольта (1897), Бергмана (1897), Гочкиса (1897) и др.

Наибольший размах эти работы получили в начале XX века, в особенности после русско-японской военной кампании, в период, предшествующий первой мировой войне.

Первые достижения в пулеметном деле не остановили творческих поисков изобретателей в области автоматизации работы индивидуального ручного оружия. С этого, собственно, и начаты были все работы в период зарождения данного направления развития оружия пехоты. С попыток создания многозарядного автоматического ружья начинал свою работу и Х. Максим совместно с оружейным изобретателем Кропачеком, и лишь неудачливость первых опытов, несмотря на проявленную в этом высокую конструкторскую активность, заставили Максима перейти к разработке более крупных систем.

Наибольший успех сопутствовал пулеметной автоматике. И не только в конструкторском поиске одного Х. Максима — создателя первого в мире станкового пулемета. Этому способствовали лучшие условия по практической реализации различных оптимально выгодных конструкторских решений. Отсутствовали крайне узкие ограничения в отношении веса оружия по сравнению с автоматической винтовкой. Созданию этого вида оружия повышенное внимание уделяется в конце XIX-начале XX века. В этот период в развитых в техническом отношении государствах европейского Запада и на американском континенте создаются автоматические винтовки, которые подразделяются на самозарядные и самострельные:

— если для производства последующего выстрела требуется сначала отпустить спусковой крючок, а затем снова на него нажать, то такая винтовка называлась самозарядной.

— если же при нажатом спусковом крючке выстрелы следуют один за другим и стрельба продолжается вплоть до израсходования всех патронов магазина или прекращения нажатия на спуск, то такая винтовка называлась самострельной.

В более позднее время при специальном проектировании таких винтовок их называли просто автоматическими, а образцы, в которых автоматизм используется только для перезаряжания оружия — самозарядными. Сейчас же о них идет речь как об автоматическом оружии. Данное направление развития индивидуального оружия давало преимущество в первую очередь в существенном увеличении скорострельности по сравнению с системами, перезаряжаемыми вручную.

Начиная с кремневого гладкоствольного ружья, заряжаемого с дула, до появления 3-линейной магазинной винтовки системы Мосина образца 1891 года скорострельность этого типа оружия увеличилась от 1 до 12 выстрелов в минуту, а с появлением автоматической (самозарядной) винтовки она сразу возросла почти вдвое — до 20–25 выстрелов в минуту. Это создавало возможность увеличения плотности огня пехоты в таких же пределах, независимо от характера боевых действий — оборонительных или наступательных, без увеличения количества стрелков, как это было раньше, что, в свою очередь, способствовало уменьшению людских потерь воюющей армии.

Автоматическое перезаряжание оружия, в отличие от ручного, способствовало сохранению сил стрелка для ведения продолжительного огня, а в системах, построенных на принципе подвижного ствола, было и меньшее ощущение отдачи оружия в результате ее частичного поглощения сжимающимися возвратными пружинами. Считалось, что в самострельном варианте винтовки это должно положительно сказываться и на устойчивости оружия в руках стрелка при скоростной стрельбе.

Возражения в отношении введения автоматических винтовок обосновывались увеличением расхода патронов, сложностью конструкции, затрудняющей производство этого оружия на заводах и усложняющей обучение стрелка. И самое главное — это необходимость более тщательного ухода за оружием, без которого винтовка может давать большое количество задержек. В отношении расхода патронов уместно привести обобщенные данные В.Г. Федорова по двум минувшим войнам, которые вела Россия.

За всю русско-турецкую войну 1877–1878 годов Русской армией было израсходовано всего 16 млн патронов, а за один Ляоянский бой в русско-японской войне их было выпущено 80 млн. Средний расход на одну винтовку в этих войнах составлял соответственно 47 и 880 патронов.

Сложно объяснить причину столь большой разницы в приведенном расходовании патронов и в какой мере это было связано с появлением во второй войне автоматического оружия, но в любом случае увеличение нормы расходования патронов никогда не было основанием для отказа от более совершенного оружия. Мероприятиями, предупреждающими патронный «голод» в этих случаях были: увеличение боекомплекта патронов, хранящегося в запасе, и повышение производительности патронных заводов; правильная организация подвоза патронов, а также конструкторские работы по уменьшению не только веса патронов, но и оружия в целях обеспечения возможности увеличения носимого боекомплекта патронов.

Несомненным был тот факт, что все сложности, могущие возникнуть при эксплуатации автоматической винтовки, в том числе и связанные с увеличением расходования патронов, с избытком окупались выгодами боевого применения такого оружия.

Позднее в связи с появлением легкого оружия более эффективного массового огня (ручных пулеметов), чем его могут обеспечить автоматические винтовки самозарядного типа, и усилением тенденции дальнейшего развития этого оружия замечено некоторое понижение интереса армии к автоматической винтовке, а также временный спад активности в ее конструкторских разработках.

В середине 80-х годов XIX века Хирам Максим, наряду с образцом, имеющим подвижный ствол, проверяет своеобразную схему винтовки, автоматизм работы которой основан на использовании энергии отдачи всего оружия. В прикладе винтовки смонтирован специальный рычаг, упирающийся в плечо стрелка. После каждого выстрела он утапливается внутрь приклада и, взаимодействуя с рычагом затвора, открывает его. Возвращение в исходное положение происходит под действием пружины. Как и при подвижном стволе, опыт не дал положительных результатов.

Кроме системы Максима оружейная история знает и другие опытные образцы автоматических винтовок с подвижным стволом, в том числе и такие (системы Браунинга, Манлихера и др.), в которых ствол при выстреле откатывается назад на величину 8-10 мм вместе со ствольной коробкой и сцепленным с ним затвором, после чего происходит отпирание ствола и возврат его в исходное положение.

У австро-венгерского конструктора Манлихера был вариант винтовки со свободным стволом, двигающимся при выстреле вперед в особом кожухе под действием силы врезания пули в нарезы до полного обнажения гильзы для ее экстрактирования и производства перезаряжания. Винтовка была не полного автоматического действия, взведение курка требовалось делать вручную. Использовать работу газов, отводимых из ствола через боковые отверстия, для автоматического перезаряжания впервые предложили братья Клер во Франции.

В 1886 году в Англии оружейный изобретатель Джозеф Куртис впервые разрабатывает образец автоматической винтовки, построенный на принципе отвода газов.

Десятизарядная автоматическая винтовка мексиканского генерала Мондрагона образца 1908 года с отводом пороховых газов калибра 7 мм была первым образцом, выдержавшим все испытания. Принятие на вооружение в 1907 году не состоялось в связи с затруднениями при постановке ее на производство.

Но все же после доработки в небольших количествах она использовалась в мексиканской армии, а в 1915 году и немецкими авиаторами. Из других образцов положительные результаты получены только по винтовке Винчестера образца 1882 года с неподвижным стволом и с несцепленным затвором (применявшейся первоначально как охотничье ружье), которая после внесения значительных усовершенствований принята для использования в авиации.

Разработка автоматических винтовок, в полной мере удовлетворяющих требованиям армии, в иностранных государствах на рубеже двух веков приняла затяжной характер.

В конце XIX века разработкам автоматической винтовки положено творческое начало и нициативными изобретателями России.

В 1887 году лесничий Владимирской губернии Д.А. Рудницкий обратился в Артиллерийский комитет ГАУ с предложением о переделке 10,67-мм магазинной винтовки системы Бердана образца 1870 года в автоматическую за счет использования силы «пороховой отдачи» оружия.

Были еще проекты Глинского, Голубовского, Валицкого, Двоеглазова, Привалова и других отечественных изобретателей-самородков, но, не найдя государственной поддержки, их работы не получили дальнейшего развития.

Особое значение в вопросе активизации работ по автоматической винтовке имела русско-японская война 1904–1905 годов, и в первую очередь для России, потерпевшей в ней позорное поражение. Еще до начала этой войны в российском генералитете стало утверждаться мнение о необходимости повышения мощности огня пехоты за счет вооружения каждого солдата винтовкой, обладающей более высокой скорострельностью по сравнению с существующим образцом системы Мосина. Практическая реальность такого мнения была подтверждена не только итогами войны, но и всем ходом протекающих в ней боевых действий. В «Сборнике тактических указаний», данных начальниками различных степеней за войну 1904–1905 годов относительно огня в бою, указывается: «Следует стараться засыпать неприятеля градом пуль, чтобы деморализовать его и сделать стрельбу его беспорядочной».

Еще не закончившаяся война выдвинула вопрос о необходимости увеличения «скорости стрельбы», с тем чтобы массой огня подавить противника и получить над ним огневое превосходство. О необходимости «скорой стрельбы» высказывается и Главнокомандующий Маньчжурской армии генерал Куропаткин в своих указаниях начальникам частей: «Мы стреляем даже меньше, чем следует, — говорит он, — поэтому в тех случаях, где подвоз патронов прочно организован и действительность нашего огня несомненна, вместо того чтобы нести потери от ружейного огня противника, надо развить всю силу нашего огня в должной мере». Долго господствовавшее в Русской армии традиционное положение воспитательной направленности «стреляй редко, но метко» в первой своей части уже теряло прежнюю свою силу.

Опыт русско-японской войны поставил перед Россией неотложную задачу по разработке автоматической винтовки, конструктивно разрешающей проблему существенного повышения «скорости стрельбы» оружия пехотинца по сравнению с винтовкой образца 1891 года, имеющей ручное перезаряжание. Это должно было послужить стимулирующим началом технического прогресса в развитии отечественного автоматического оружия.

В 1908 году в России была образована особая комиссия по разработке автоматической винтовки. Необходимо было не только «выработать сам механизм винтовки», но и новый патрон улучшенной баллистики. Считалось, что новый патрон должен быть меньшего калибра по сравнению с 3-линейным (7,62 мм) существующей магазинной винтовки системы С.И. Мосина.

По вопросу уменьшения калибра индивидуального оружия уже имелся некоторый положительный опыт в иностранных армиях. Он заключался не только в баллистике, но и в уменьшении веса патрона, который в суммарном виде для носимого боекомплекта составлял существенную величину. Так, например, 120 патронов, которые имел при себе русский пехотинец, весили столько же, сколько 162 патрона у итальянского (при калибре винтовки 6,5 мм). Итак, уменьшение калибра имело большое значение для увеличения носимого запаса патронов в случае принятия на вооружение Российской армии автоматической винтовки, если считать, что ее вес, в результате усложнения конструкции, не претерпит больших изменений по сравнению с существующей винтовкой образца 1891 года. Уменьшения габаритов нового патрона можно было добиться за счет уменьшения веса порохового заряда и объема зарядной камеры.

Такие перспективы, позволяющие облегчать индивидуальное оружие солдата и повышать его маневренные качества, в отечественной оружейной практике учитывались и в дальнейшем в качестве дополнительного обоснования целесообразности разработки патронов лучшей конструкции, включая и разработки, связанные с необходимостью улучшения баллистики оружия.

К началу работы комиссии в творческом арсенале отечественных изобретателей уже были определены конструкторские заделы. Широкому развертыванию конструкторских работ предшествовали фундаментальные исследования данного вопроса с глубоким изучением уже имеющегося опыта по разработке автоматического оружия.

В 1906 году в оружейном отделе Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления (АКГАУ) гвардии капитан Федоров В.Г. закончил свою исследовательскую работу по данному направлению, которая была завершена изданием в 1907 году книги «Автоматическое оружие». Это был первый и пока единственный в России научный труд, содержащий не только описание устройства различных автоматических систем, но и их научную классификацию с обоснованием выбора калибра и основных технических характеристик. На основании результатов проведенных исследований, которые учитывали и опыт русско-японской войны, автор труда В. Г. Федоров утверждал, что «…вопрос об автоматическом оружии окончательно назрел… вопрос этот недалекого будущего».

Уже тогда, в начале XX века, В.Г. Федорову удалось из разрозненных фактов внедрения в различных армиях нового в то время автоматического оружия, на основе пока еще небольшого опыта боевого использования сделать весьма важный вывод о его большой будущности. «Книга „Автоматическое оружие“, — отмечал впоследствии академик А.А. Благонравов, — критически освещала состояние нового в то время вооружения и перспективы его развития. Она послужила организующим началом для изобретателей-оружейников в разработке отечественных автоматических систем».

Над созданием отечественной автоматической винтовки думали и разрабатывали свои проекты многие русские изобретатели еще до начала русско-японской войны (Глинский, Двоеглазов, Коновалов и другие). Затем начали создавать свои образцы Я.У. Рощепей и Ф.В. Токарев. Включился в эту работу и автор книги «Автоматическое оружие» В.Г. Федоров.

2. Автоматические винтовки Федорова

Первый проект автоматической винтовки был разработан В.Г. Федоровым на базе трехлинейной магазинной винтовки системы С.И. Мосина в конце 1905 года с использованием принципа отдачи ствола с коротким ходом.

Ствол со сцепленным через ствольную коробку затвором, посредством двух выступов боевой личинки, при выстреле совершают движение назад в специальном коробе; сбоку под рукояткой затвора к неподвижному коробу приклепана особая пластинка с наклонной направляющей, скользя по которой, затвор, поворачиваясь, автоматически открывается и после разъединения сцепления со стволом под влиянием приобретенной энергии и остатка давления пороховых газов отбрасывается назад.

В винтовке две возвратные пружины: одна для ствола со ствольной коробкой, вторая — для затвора. Спусковой механизм и ложа разработаны заново. «В этой работе, — писал впоследствии В.А. Дегтярев [6], принимавший участие в изготовлении и отладке данной винтовки на Сестрорецком заводе, — главным было переделать мосинскую винтовку в автоматическую, причем каждый конструктор, начинающий создавать автоматическое оружие, должен был обязательно начинать с винтовки Мосина. Эта работа, в случае успеха, дала бы большие экономические выгоды. В России в это время было свыше четырех миллионов винтовок системы Мосина, следовательно, каждый должен был предлагать вариант переделки именно этой винтовки. Не отступил от этого правила и Федоров».

Созданный Федоровым проект такой винтовки был одобрен, первый опытный образец «ручного изготовления» показал положительные результаты при испытаниях на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы. По надежности работы он превосходил иностранные образцы Браунинга и Манлихера.

Отечественная винтовка имела и существенно меньшее количество производственных деталей (54) по сравнению с иностранными (не менее 73), была более простой в разборке.

Однако работа по переделке мосинской винтовки не дала законченных положительных результатов. Ее автоматика не всегда обеспечивала полного отката подвижной системы из-за трудности поворота затвора при отпирании. При наличии внешней коробки (короба) система оказалась довольно громоздкой и тяжелой. В результате пришли к выводу, что переделка существующей магазинной винтовки нецелесообразна и необходимо разработать образец по новой конструктивной схеме.

Такая винтовка была предложена В.Г. Федоровым в 1907 году. Она была с прямолинейным движением затвора, работа автоматики основана на использовании принципа отдачи ствола с коротким ходом назад на величину 8 мм. Конструктивной особенностью узла запирания является то, что в нем затвор сцепляется со стволом с помощью двух промежуточных деталей — боевых личинок Ствольная коробка не является силовой деталью узла запирания, в ней осуществлен монтаж подвижных узлов винтовки — ствола и других деталей автоматики. Для запирания затвор имеет впереди две выступающие по бокам цапфы; боевые личинки спереди имеют круглые выступы, входящие в соответствующие выемы боковых стенок казенника ствола, а сзади — загнутые вверх крючкообразные выступы для захвата цапф затвора при запирании и удержании его в процессе выстрела от перемещения назад.

При отдаче ствола в процессе выстрела его совместное движение с затвором происходит до момента встречи особых выступов боевых личинок с выступами в нижней части ствольной коробки, в результате чего происходит поворот личинок и освобождение ими затвора. Последний под влиянием приобретенной энергии и остатка давления пороховых газов отбрасывается назад, сжимая возвратную пружину. Возвращение ствола в исходное положение происходит под действием возвратной пружины, расположенной в нижней части ствольной коробки.

Конструктивной особенностью системы Федорова является и наличие специальной детали для сообщения затвору дополнительной скорости отката, представляющей собой двуплечий рычаг, связанный осью с подвижным стволом (снизу казенника), один конец которого при откате частей взаимодействует с уступом неподвижной ствольной коробки, а второй — наносит удар по затвору, сообщая ему ускорение в движении назад.

В отличие от первой разработки вторая система В.Г. Федорова относится к типу оружия с разгруженной ствольной коробкой, к которому был проявлен особенно большой интерес специалистов-оружейников в процессе разработки новых образцов оружия в годы Великой Отечественной войны и в послевоенное время.

На Сестрорецком оружейном заводе, где с 1907 года отрабатывался новый, по существу, первый образец автоматической винтовки системы В.Г. Федорова, над своими образцами винтовок трудились также Ф.В. Токарев и Я.У. Рощепей. Создавали свои образцы винтовок для участия в конкурсе Фролов, Щукин, Стаганович и другие отечественные изобретатели. Многие проекты и предложения затерялись в архивах военного ведомства [5] в период, предшествующий русско-японской войне (Шубина, Поздницкого, Анцуса, Хатунцева и др.)

Перед русско-японской войной несколько образцов автоматических винтовок на Сестрорецком заводе создал талантливый инженер Василий Петрович Коновалов, но творческие достижения этого изобретателя не нашли должного отражения в отечественной оружейной истории.

В изготовлении и отладке винтовки Федорова на Сестрорецком заводе принимал участие и вольнонаемный слесарь-оружейник технической мастерской Ружейного полигона, ученик и неизменный помощник Федорова в практической реализации его конструкторских проектов В.А. Дегтярев.

Несколько позже Дегтярев и сам не без успеха занялся конструированием оружия, начав разрабатывать автоматический карабин. Впоследствии, став уже широко известным, с мировым именем советским конструктором автоматического оружия, Василий Алексеевич вспоминал: «Особым годом моей жизни был 1906 год. Я познакомился с инженером Владимиром Григорьевичем Федоровым… конструктором и ученым — отцом русской оружейной автоматики».

На конкурсные испытания автоматических винтовок отечественной разработки, проводившиеся в России в 1908–1914 гг., представляли свои образцы и иностранные разработчики: Браунинг, Шегрень, Чельман, Галле, Манлихер, Маузер и другие конструкторы. Отбор лучшего образца для рекомендации к принятию на вооружение должен был производиться по итогам трех этапов испытания: комиссионных, полигонных и войсковых. На заключительные войсковые испытания допускалась подача нескольких образцов. Комиссионное испытание считалось предварительным — для первоначального ознакомления с системой. При его проведении из двух представленных экземпляров винтовок один подвергался стрельбе до 4000 выстрелов — стреляет сам изобретатель, с тем чтобы убедить комиссию в полной безопасности обращения со своей системой. В случае, если что-то окажется не в порядке — разрывы или ранения стреляющего, то пострадать должен был сам автор системы.

Наиболее важным считалось полигонное испытание, на которое представлялось 10 экземпляров каждой испытываемой системы, выдержавшей комиссионную проверку. 10 экземпляров — по той причине, что изобретатель всегда мог изготовить один или два образца хорошо действующими с помощью продолжительной отладки. При большем количестве экземпляров скорее должна была выявить себя уже сама система, а не качество отладки. При полигонных испытаниях изобретатель к стрельбам не допускался, с тем чтобы исключить влияние навыков лица, хорошо знающего свою систему, на результаты испытаний.

Для войсковых испытаний в целях проверки оружия в реальных условиях эксплуатации заказывалось 100–150 его экземпляров.

Программа испытаний оружия в то время даже с точки зрения современных подходов к его оценке была весьма обширной и многие ее основные положения сохранились до наших дней. Она включала в себя различные, реально возможные ухудшенные условия эксплуатации оружия, учитывающие изменчивое состояние окружающей среды и внешнее воздействие различных факторов на работу оружия (пыль, дождь и т. п.), возможные отклонения по качеству изготовления патронов, различные способы подготовки оружия к стрельбе, влияние режимов испытания и т. п.

Некоторые наиболее характерные методики испытаний в своем примитивном виде, например запыление оружия в закрытом ящике с раздуванием пыли с помощью различных мехов, с небольшими изменениями сохранились до начала Великой Отечественной войны.

Уже на первых комиссионных испытаниях в 1909 году винтовка Федорова доказывает свое превосходство перед иностранными образцами Браунинга и Шегреня, опережая при этом и отечественных конкурентов, а по результатам второй комиссионной проверки в 1911 году она рекомендуется для полигонных испытаний.

Полигонные испытания этого образца в 1912 году прошли успешно, и по существовавшим тогда правилам принято решение об изготовлении 150 винтовок для войсковых испытаний.

Перед полигонными испытаниями в систему Федорова были внесены некоторые улучшающие ее конструкцию изменения по сравнению с комиссионным образцом, и в этом варианте она вошла в оружейную историю как «опытный образец 1912 года». Основные характеристики этого образца: длина без штыка — 1200 мм, ствола — 625 мм, прицельной линии — 880 мм, вес без штыка с пустым магазином — 4,85 кг.

Автору системы конструктору В.Г. Федорову была присуждена первая Михайловская премия (Золотая медаль), учрежденная в 1846 году для награждения один раз в пять лет за лучшие изобретения и научные труды в области артиллерии.

Второе призовое место после винтовки Федорова по оценке комиссии принадлежит системе известного американского конструктора Д. Браунинга. Винтовка Браунинга принадлежала к типу оружия с подвижным стволом, неразъемно скрепленным со ствольной коробкой. Сцепление затвора со стволом осуществлено при помощи двух симметрично расположенных боевых личинок, упирающихся задними оконечностями в соответствующие грани выемов ствольной коробки.

Расцепление личинок со ствольной коробкой в процессе выстрела происходит после отката коробки вместе со стволом в неподвижном коробе на величину примерно 10 мм, когда особые прямолинейные выступы личинок, выходящие из отверстий коробки с выступанием над ее поверхностью, натыкаются на наклонные срезы пазов короба. Происходит схождение личинок с уступов коробки и освобожденный затвор откатывается назад, сжимая затворную пружину. Каким образом происходит разведение боевых личинок при запирании, использовавшиеся автором источники, в том числе и описание устройства данной системы В.Г. Федоровым («Эволюция стрелкового оружия», ч. 2), не раскрывают.

Конструктивно-технологической особенностью системы Браунинга являлись вставные патронники стволов, термически обработанные на повышенную твердость, которые по результатам испытаний данной системы, а также проверки на отечественных 3-линейных магазинных винтовках оказали положительное влияние на экстрактирование гильз, особенно при стрельбе в условиях запыления.

Комиссия признала систему Браунинга заслуживающей серьезного внимания. Вслед за комиссионными она выдержала и полигонные испытания на 10 заказанных экземплярах в 1913 и 1914 гг., вплотную приблизившись к системе Федорова. Комиссия постановила заказать 150 экземпляров винтовок Браунинга для войсковых испытаний совместно с образцами Федорова, но они не были получены в связи с начавшейся мировой войной. Винтовка Федорова в это время была уже в новом, улучшенном качестве.

Федор Васильевич Токарев свой образец автоматической винтовки с подвижным стволом и сцепленным затвором (с использованием поворотной муфты) после комиссионных испытаний, проведенных в 1910 году, продолжал совершенствовать вплоть до 1914 года.

В высших военных инстанциях, где постоянно следили за всеми работами комиссии, в июне 1913 года был поставлен запрос комиссии о сравнительных качествах винтовок Токарева и Федорова. Председатель комиссии рапортом донес, что «категорического заключения о сравнительном качестве этих двух образцов сделать нельзя, так как винтовка Федорова уже выдержала как комиссионные, так и полигонные испытания большим числом выстрелов — до 50 000, винтовка же Токарева… испытана только комиссионным способом — 3500 выстрелов».

В последнем, доработанном варианте, проверявшемся испытаниями в 1914 году, винтовка Токарева стала третьей лучшей системой по оружию данного типа.

Одной из оригинальных отечественных конструкций автоматических винтовок был образец, созданный изобретателем-самоучкой рядовым Загрежского крепостного полка Рощепеем Я.У. В различных вариантах эта винтовка подвергалась комиссионным испытаниям в 1907, 1910 и 1913 годах, но, несмотря на разнообразие ее вариантов и отдельных конструкторских решений, работа Якова Устиновича Рощепея не увенчалась положительным результатом. Конструкторский же опыт Я.У. Рощепея, оригинальные конструктивные особенности отдельных его образцов, в частности первой модели с неподвижным стволом и свободным затвором, представляли определенный технический интерес и использовались при создании новых образцов в отечественном и зарубежном конструировании оружия.

Из числа иностранных образцов, выдержавших только комиссионные испытания, заслуживающей серьезного внимания, комиссией признана винтовка конструктора Чельмана под шведский патрон с подвижным стволом, скрепленным неразъемно со ствольной коробкой. Сцепление затвора с коробкой при запирании ствола в ней осуществлено с помощью двух симметрично расположенных вращающихся вокруг средних цапф защелок. Разведение и сведение передних концов защелок при закрывании и открывании затвора осуществляется попеременным воздействием переднего и заднего утолщений ударника на соответствующие концы качающихся защелок.

При закрывании затвора передние концы его защелок разводятся в стороны передним утолщением ударника, при этом выступы защелок заходят за уступы ствольной коробки. Ускоренное движение ударника, необходимое для расцепления защелок затвора с коробкой, достигается посредством воздействия на ударник специальной вилки (ускорителя), представляющий собою двуплечий рычаг, упирающийся нижним концом (при откате частей) в срез неподвижного короба, а верхним концом он отбрасывает ударник назад; воздействуя своим задним утолщением на задние концы защелок, ударник разводит их в стороны, при этом происходит сведение передних концов защелок и выход их опорных выступов из соответствующих выемов ствольной коробки. Освобожденный затвор под воздействием газов откатывается назад, сжимая затворную пружину, а ствол со ствольной коробкой возвращается в исходное положение под действием ствольной пружины.

Автоматическая винтовка Чельмана по своей оригинальной схеме устройства узла запирания и механизму взаимодействия его деталей представляла несомненный практический интерес, и потому не случайно к этому образцу было приковано особое внимание комиссии. Несмотря на недоиспытанность из-за поломок деталей (всего произведено 2170 выстрелов), винтовка Чельмана признана частично выдержавшей первые комиссионные испытания. Для их продолжения и более подробных исследований данной системы комиссия приняла решение запросить еще один экземпляр винтовки взамен растрелянной, а также переделать по ее схеме две 3-линейные винтовки.

Кроме Швеции (винтовка Маузера образца 1896 года) патроны калибра 6,5 мм в это время использовались в Италии, Румынии, Греции, Голландии — к винтовкам Манлихера различных моделей, в Норвегии — к винтовке Краг-Юргенсон образца 1894 года, Португалии — Маузер-Фигурейно образца 1904 года и Японии — винтовка Арисака образца 1905 года.

Оружие калибра 7 мм применялось в Испании; 7,71 мм — в Англии; 7,62 мм — в России и США; 7,65 мм — в Бельгии и Турции; 7,92 мм — в Германии; 8 мм — в Австро-Венгрии, Франции, Дании.

Винтовка Чельмана в период, предшествующий первой мировой войне, не была представлена для продолжения испытаний в России.

Можно тут же отметить, что аналогичная по некоторым своим элементам схема узла запирания была у созданной в 1916 году на Ружейном полигоне первой системы В.А. Дегтярева — автоматического карабина (симметричные защелки, удерживающие затвор от перемещения назад и использование утолщения ударника для разведения защелок в стороны при запирании ствола).

Основное различие состояло в том, что в системе Чельмана защелки удерживают затвор путем сцепления передних концов с уступами ствольной коробки, а в системе Дегтярева они упираются задними упорными гранями в уступы ствольной коробки, аналогично боевым личинкам системы Браунинга.

Проще были сами защелки в системе Дегтярева, именуемые боевыми упорами, вращающиеся передними концами в полукруглых выемах затвора и механизм приведения их в действие утолщением ударника (только при запирании). В схеме Дегтярева исключена двухсторонность взаимодействия защелок, как двуплечих рычагов, с утолщениями ударника.

Сведение боевых упоров в карабине Дегтярева осуществлено под действием особых скосов крышки системы, а в более поздних образцах этого конструктора (пулеметах) — с помощью скосов фигурного выема затворной рамы, откатывающейся назад под напором пороховых газов.

Созданием винтовки трехлинейного калибра В.Г. Федоров не считал данную конструкторскую работу для себя законченной.

Перед созданной Арткомом ГАУ комиссией, в состав которой входил и офицер оружейного отдела Артиллерийского комитета В.Г. Федоров с непростыми и хлопотными обязанностями по организации экспериментальных работ, составлению программ исследований и анализу получаемых результатов, стояла также задача выбора оптимально выгодного патрона для автоматической винтовки, от которого во многом зависели ее тактико-технические характеристики. При оценке предлагаемых конструкций винтовок и выборе лучшей системы комиссией учитывалась также возможность перестройки принятого образца под новый патрон, который по сравнению с существующим трехлинейным должен был не только обладать лучшей баллистикой, но и иметь конструктивные преимущества.

В своей научной работе, связанной с решением данного вопроса («Оружейное дело на грани двух эпох», ч. 1), В.Г. Федоров отметил по этому поводу: «Несмотря на очень хорошие результаты, полученные на полигонных испытаниях моей винтовки, я считал свои работы выполненными только частично… Ведь комиссией было твердо решено при новом перевооружении перейти к новому патрону уменьшенного калибра. Не считая возможным ждать окончания опытов комиссии, в целях ускорения всего дела я решил самостоятельно разработать новый патрон и одновременно с работами над винтовкой под трехлинейный калибр (7,62 мм) разработать систему и под новый патрон с улучшенной баллистикой.

Свои работы я начал в 1911 году с выяснения коренного вопроса — об убойности малого калибра».

Возможность улучшения баллистических качеств оружия с уменьшением калибра подтверждалась мировым опытом прошлого, когда в конце XIX века на вооружение армий многих государств были приняты магазинные винтовки калибра 6,5–8 мм вместо прежних однозарядных калибра 10–13 мм.

Однако в начале XX века в России и других странах появился и такой положительный опыт, когда баллистические качества оружия повышались за счет улучшения баллистики патронов без уменьшения калибра. Новые патроны имели остроконечные пули меньшего веса, но зато большую начальную скорость, за счет чего достигалось улучшение настильности траектории и меткости стрельбы.

Одним из инициаторов разработки в России винтовочного патрона с остроконечной пулей был В.Г. Федоров. Специальной комиссией при участии Федорова были проведены большие экспериментальные исследования патронов с пулями весом от 8,5 до 11,5 г, закончившиеся в 1908 году принятием пули весом в 9,5 г с начальной скоростью 880 м/с, которая получила наименование «легкой пули образца 1908 года».

Конструктивной особенностью новых патронов, создаваемых в передовых в техническом отношении государствах на рубеже двух веков, было отсутствие на корпусе гильзы выступающей закраины (кольцевого фланца). Взамен этого конструктивного элемента на гильзах для обеспечения возможности их экстрактирования из патронника вводилась кольцевая проточка. К выводу о целесообразности такого конструирования патронов пришел и В.Г. Федоров не только по результатам изучения оружейно-патронного дела в других странах, но и на основании своего личного конструкторского опыта, полученного при разработке автоматической винтовки под штатный отечественный патрон. Выступающая закраина этого патрона усложняла укладку патронов в магазине и служила причиной задержек, связанных с работой магазина (зацепление закраины за закраину, утыкание патрона и т. п.).

Созданию оптимально выгодного патрона для автоматической винтовки предшествовали большие комиссионные исследования 27 вариантов 6-, 6,5-, 7-мм опытных патронов, проводившиеся в 1909–1911 годах в целях определения наивыгоднейших баллистических их характеристик. Весьма большое количество опытов было поставлено, чтобы выбрать оптимальные варианты по начальной скорости пули и давлению пороховых газов.

Созданные по результатам этих исследований расчетные эмпирические формулы, устанавливающие зависимость скорости пули от ее веса, объема зарядной камеры и веса заряда, по мнению специалистов патронного дела более позднего времени [4], не потеряли своей значимости и практической применяемости в период появления развитой науки о внутренней баллистике оружейных патронов и прогрессивных способах проектирования артиллерийских боеприпасов.

Из результатов проведенной работы следовало, что наибольшее влияние на величину начальной скорости пули, при прочих одинаковых условиях, оказывает поперечная нагрузка, представляющая собой отношение веса пули к площади наибольшего ее поперечного сечения, измеряемая в г/см2; вторым по величине фактором является максимальное давление пороховых газов.

Внешнебаллистические характеристики и пробивное действие отобранных комиссией вариантов патронов определялись на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы, начальником которой был выдающийся теоретик и практик стрелкового дела Н.М. Филатов, являвшийся также членом комиссии.

По комплексной оценке всех факторов после испытаний на пробивное действие пуль всех отобранных вариантов патронов наилучшим был признан патрон калибра 6 мм с пулей весом в 7 г при начальной скорости 1000 м/с. Однако при последующих испытаниях патронов разных калибров на убойность, проводившихся Федоровым в весьма обширном объеме в 1913 году, патрон калибра 6 мм показал неудовлетворительные результаты.

Пули других исследованных калибров — 6,5 и 7 мм по заключению особой подкомиссии, включавшей военных хирургов и ветеринарных врачей, признаны по убойности достаточными, при этом резкой разницы между ними по этой характеристике не было. «Проведенные опыты, — писал В.Г. Федоров, — окончательно рассеяли все сомнения насчет достаточности убойности пуль калибров 6,5 и 7,0 мм». Результаты этих опытов Федоров считал «совершенно достаточными для убеждения в возможности принятия калибра 6,5 мм», на котором он и остановил свой выбор.

В основу выбора оптимального варианта пули при проводившихся комиссионных исследованиях Федоровым была положена поперечная нагрузка. С этого начинали свою работу проектировщики отечественных патронов в последующие годы и, как они сами это утверждают (В.М. Сабельников, М.С. Шерешевский), достаточно обоснованно [4].

Проектируя новый патрон для своей винтовки, В.Г. Федоров задался целью совместить выгоды, которые давали состоявшие на вооружении ряда государств (Франции, Японии, Испании) патроны с тяжелой пулей на больших дальностях стрельбы (меньшее, чем у легкой пули падение скорости) с преимуществами легких остроконечных пуль (Германия, Россия) перед тяжелыми по скорости пули на малых и средних дальностях стрельбы

Патроны с тяжелой пулей имели большую поперечную нагрузку (25–26 г/см2) и малую начальную скорость пули (около 700 м/с), патроны с легкой пулей — малую поперечную нагрузку (около 20 г/см2) и большую начальную скорость пули (около 860 м/с). Совмещение лучших качеств этих двух видов патронов, по мнению Федорова можно было достигнуть лишь при малом калибре патрона и при максимальном давлении пороховых газов в стволе — порядка 3500 кг/см2 вместо 2750 кг/см2, развиваемого в варианте винтовки трехлинейного калибра.

На заключительном этапе поиска лучшего решения по 6,5-мм патрону, его конструктивным и основным техническим характеристикам, Федоровым разработано 5 экспериментальных его вариантов, отличающихся между собою размерами и формой гильз и пуль. В их числе были патроны с малозаметной закраиной гильзы (полузакраиной) и без выступающей закраины.

Один из вариантов патрона имел следующие характеристики: максимальное давление пороховых газов 3500 кг/см2; начальная скорость пули 860 м/с; вес пули 8,5 г; поперечная нагрузка 25,75 г/см2, что было близко к предложенному на рассмотрение комиссии.

В результате весьма обширных экспериментальных работ и специальных исследований многочисленных (27) вариантов патронов, подробного изучения и обследования объемно-конструктивных характеристик гильз разных вариантов В.Г. Федоровым создан 6,5-мм патрон улучшенной баллистики без выступающей закраины на гильзе, который, по мнению специалистов патронного дела вправе считаться лучшим по тем временам [4].

Комиссия по разработке автоматической винтовки в протоколе № 57 от 28 октября 1913 года отмечала: «…Работы, проведенные В.Г. Федоровым по выработке чертежа малокалиберного патрона, необходимо отметить как особенно ценные… Методично, шаг за шагом, обследован каждый элемент гильзы… Эта крупная работа заставила патронный завод произвести целый ряд опытных работ, которые можно считать подготовительными к установке фабрикации нового патрона… Работы В.Г. Федорова по выработке нового патрона, находясь в полном соответствии с задачами комиссии, произведенные по его личной инициативе, должны быть отмечены как чрезвычайно ценные для выработки нового образца винтовки. Ценность и значение этих работ нисколько не убавится, если окончательно выбранная комиссией гильза не совпадет в точности с предложенной В.Г. Федоровым».

В 1913 году В.Г. Федоров был единогласно избран постоянным членом Артиллерийского комитета ГАУ, что явилось признанием больших достижений в его научно-исследовательской деятельности.

Дальнейшее развитие патронного дела в России показало, что работы В.Г. Федорова в части разработки научно обоснованной методологии проектирования патронов, их испытаний и исследований сохранили свою практическую ценность на многие десятилетия.

Созданный В.Г. Федоровым 6,5-мм патрон улучшенной баллистики был взят им за основу при проектировании нового варианта автоматической винтовки на базе существующей одноименной конструкции образца 1912 года под трехлинейный патрон. Такой образец был представлен на рассмотрение комиссии в сентябре 1913 года. Он был легче прежнего на 890 г, имел более удобные габариты, в том числе и магазина с шахматным расположением патронов, который не выступал уже над поверхностью цевья.

Итак, комиссия отметила, что 6,5-мм винтовка выдержала первые испытания, что она является «первым в России образцом автоматической винтовки, разработанной для патронов с улучшенной баллистикой со значительно большим давлением пороховых газов (3500 атм.) и гильзой без закраины».

Образец, хранящийся в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи Санкт-Петербурга (ВИМАИВиВС) под инв. № 9/48, имеет следующие характеристики: длина без штыка — 1250 мм, ствола — 710 мм, прицельной линии — 600 мм; вес винтовки без штыка и с пустым магазином — около 3,93 кг.

Для полигонных испытаний Сестрорецкому заводу поручалось изготовить по 10 винтовок калибра 6,5 и 7 мм, а Петербургскому патронному заводу — по 100 тыс. патронов каждого калибра.

В порядке подготовки к войсковым испытаниям В.Г. Федоров в том же 1913 году приступил к отработке рабочих чертежей на варианты своих винтовок 1912 и 1913 гг. для Сестрорецкого завода, которому заказано изготовление 130 образцов калибра 7,62 мм и 20 — калибра 6,5 мм.

Ижевскому заводу заказаны стволы для изготовления указанных винтовок.

К началу первой мировой войны изготовлены только детали для таких винтовок. Начавшаяся война временно прервала все дальнейшие опытные работы (почти до 1916 года). «С момента объявления мобилизации в России все опытные работы по распоряжению военного министра были прекращены, военные конструкторы и изобретатели были отправлены на фронт, часть личного состава Ружейного полигона также вошла в мобилизованный полк Офицерской стрелковой школы». (Федоров В. Эволюция стрелкового оружия, ч. 2).

В.Г. Федоров стал заниматься вопросами обеспечения нужд фронта по заданиям ГАУ.

Оружейные заводы были заняты наращиванием выпуска утвержденных образцов оружия в соответствии с мобилизационными планами на период военного времени.

«В 1914 году, — писал В.Г. Федоров, — пехота всех государств, участвовавших в мировой войне, выступила на боевые фронты с единым вооружением: винтовки с ручным перезаряжанием и пулеметы — в основном тяжелые станкового типа. В ходе войны в армиях развитых государств появились ручные пулеметы, автоматические винтовки и многие другие виды вооружения, созданные уже в период военного времени». «Прекращение опытно-конструкторских работ в России на основе рассуждений в главном военном ведомстве о молниеносности войны и невозможности своевременной разработки новых образцов оружия и организации их массового производства на заводах было необдуманным и ошибочным», — считал Федоров. «И во время прежних войн, — отмечает он, — разработки и введение новых образцов вооружения никогда не прекращались.» В качестве примеров он приводит: пули Нейслера и нарезные ружья образца 1854 года вместо гладкоствольных, введенные в период Крымской войны 1854–1855 годов; перевооружение Скобелевской дивизии 4,5-мм винтовками системы Пибеди в русско-турецкую войну; проверка широкими испытаниями ружей-пулеметов системы Мадсена в период русско-японской войны.

Особенно убедительными в этом отношении были результаты опытно-конструкторских работ в области вооружений в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

В преддверии первой мировой войны отечественные оружейные заводы были рассчитаны на суммарную максимальную производительность 40 тыс. винтовок в месяц. С объявлением мобилизации перед тремя заводами мобилизационным комитетом генерального штаба (МКГШ) поставлена задача сдавать 2000 винтовок в день, т. е. 50–60 тыс. в месяц. Но это требование было выполнено лишь на 9-й месяц войны.

К январю 1916 года заводы увеличили свою производительность до 90 тыс. винтовок в месяц, увеличив годовую производительность за 1916 год примерно в 2,5 раза по сравнению с программной. Однако такой рост производства винтовок не мог удовлетворить потребности фронта, несмотря на предвоенный мобилизационный запас оружия, близкий к расчетным нормам.

Уже в конце 1914 года в Российской армии стал ощущаться все возрастающий недостаток винтовок, и их недокомплект в 1915 году достиг весьма больших размеров. На Северо-Западном фронте, по данным Федорова, недоставало 320 тыс. винтовок. На отдельных участках русско-германского фронта были полки, у которых осенью 1915 года насчитывалось всего 20 % положенного по штату оружия.

Не лучше обстояло дело с обеспечением русской армии пулеметным вооружением, производство которого осуществлялось одним оружейным заводом с максимальной расчетной мощностью 700 пулеметов в год.

Значительное увеличение выпуска этого оружия в годы войны (в 15 раз) не смогло удовлетворить потребности армии в пулеметах, особенно в 1915 году, в связи с увеличением в 4 раза нормы снабжения действующей армии этим оружием. Справиться с удовлетворением этих норм без постройки новых заводов и помощи военных союзников, отмечает В.Г. Федоров, не представлялось возможным.

Российское правительство предпринимает меры по размещению заказов за границей. Одновременно с этим в предчувствии «ружейного голода» в зарубежные страны отправляются специальные военные миссии в целях поиска и закупки необходимого вооружения.

Первая такая миссия отправляется в августе 1914 года в Японию, также объявившей войну Германии, а в 1915 году — в европейские страны-союзники России в этой войне.

В составе обеих миссий представитель ГАУ В.Г. Федоров. О своей работе в этих миссиях он рассказал в книге «В поисках оружия».

В числе закупленного оружия на вооружение Российской армии в разное время поступило около двух миллионов винтовок. Это японские 6,5-мм винтовки Арисака образца 1897 и 1905 годов и мексиканский вариант этой винтовки, переделанный под патрон калибра 7 мм; французские винтовки Лебедя калибра 8 мм, Гра и Гра-Кропачек калибра 11 мм; итальянские Веттерли калибра 10,4 мм, а также переданные союзными странами трофейные австрийские винтовки Манлихера образца 1889 и 1895 годов калибра 8 мм в количестве 300 тыс. штук.

Вместе с винтовками поставлялись и патроны к ним, за исключением австрийских винтовок Манлихера, для которых до войны патроны изготовлялись на одном из Петроградских заводов в количестве 25 млн в месяц.

Были попытки у России вернуть собственные винтовки образца 1891 года, отданные в 1895 году Абиссинии, а также оставленные российскими солдатами на полях Маньчжурии в русско-японскую войну и попавшие в руки местного населения. Но эти последние были в таком плачевном состоянии, что использовать их в деле было уже невозможно.

Иностранные винтовки поступали на вооружение в первую очередь в те округа, где ощущался большой недокомплект этого оружия. Японские Арисака поступали в линейные войска с середины 1916 года по мере получения достаточного количества патронов, изготовлявшихся на английских заводах (45 млн в месяц).

Разнообразие конструкций иностранных винтовок, их разнокалиберность усложняли снабжение ими армии, эксплуатацию и ремонт.

На иностранных заводах для нужд Российской армии заказывались станковые пулеметы Кольта, Гочкиса, русский Максим образца 1910 года, а также русская винтовка (около 2 млн), но американские заводы Ремингтона и Вестингаузера оказались ненадежными ее поставщиками.

Сделаны были также небольшие заказы ручных пулеметов: 7,71-мм английских Льюисов и 8-мм французских Шоша — оба образца 1915 года.

«До мировой войны, — писал В.Г. Федоров, — имелись образцы ручных пулеметов Мадсена образца 1902 года и Гочкиса образца 1909 года, но в то время этому оружию не придавалось большого значения».

Система датского генерала Мадсена с отдачей затвора качающегося типа и ствола, созданная в 1880 году, представляла собою больше тяжелое автоматическое ружье, способное вести стрельбу очередями, чем ручной пулемет. Этот пулемет состоял на вооружении кавалерии в Дании, Швеции, Норвегии и временно в России — до передачи его в крепости. Такая же участь постигла и пулемет Гочкиса незадолго перед началом первой мировой войны.

Массовый выпуск системы Мадсена был налажен в Дании в 1903 году. В России первую боевую проверку она прошла в русско-японскую войну 1904–1905 годов в составе особых конно-пулеметных команд. Всего Россия имела таких пулеметов около 1000 экземпляров.

Опыт русско-японской войны по использованию пулеметного вооружения, в том числе и зарождающегося нового его типа — ручного пулемета, был еще недостаточным для полной оценки его тактико-технических свойств. Но тем не менее он оказался весьма полезным не только для России, но и для других государств.

После русско-японской войны всюду началась напряженная работа по усовершенствованию пулеметного вооружения и повышению насыщенности им армии. В России доработка пулемета Максима образца 1905 года вылилась в создание системы образца 1910 года. Вес тела пулемета снижен с 28,85 до 18,43 кг.

Вместо колесного лафета (175 кг) и треноги (20,47 кг) появился станок Соколова (44,25 кг). Пулеметы тяжелого типа образца 1905 года постепенно снимались с вооружения полевых частей и передавались в крепости.

Хотя опыт боевого использования системы Мадсена был небольшой, а сама ее конструкция не выглядела безукоризненно совершенной, появление ее в действующей армии вызвало большую полемику в военных кругах, которая таки не закончилась определением перспективной будущности данного типа оружия. Определился лишь взгляд на пулеметы вообще, без разделения на типы, как «сильное, могучее средство, одинаково нужное и пехоте и кавалерии».

Выделению ручных пулеметов в отдельный тип оружия положила начало первая мировая война, когда в боевых наступательных операциях тяжелые станковые пулеметы отставали от боевых порядков пехоты, и не оказывали ей необходимой боевой поддержки.

В этих условиях во многих зарубежных государствах, в первую очередь воюющих, спешно начали проводиться работы по облегчению имеющихся на вооружении станковых пулеметов с разработкой облегченных вариантов, а в ряде случаев путем переделки их в ручные пулеметы со снабжением прикладами, легкой поддерживающей опорой в виде сошек, заменой тяжелого водяного охлаждения воздушным, переделки спусковых механизмов и т. п.

Так появились: германские 7,92-мм ручные пулеметы Максима на сошках образца 1908/1915 годов с водяным охлаждением и образца 1908/1918 годов — с воздушным, весом соответственно 18,9 и 15,6 кг; австро-венгерский облегченный 8-мм пулемет Шварцлозе образца 1916 года в ручном варианте (на сошках) весом 20,4 кг и на легкой треноге при общем весе системы 35,7 кг; итальянский 6,5-мм пулемет ФИАТ образца 1917 года, переделанный из станкового, на сошках с воздушным охлаждением ствола — общий вес системы 9,9 кг, английский 7,71-мм пулемет Льюиса весом 14,5 кг на усовершенствованной сошке и 8-мм французский Шоша — оба образца 1915 года. К Льюису была разработана тренога весом 11,5 кг.

Особенностью английской системы является оригинальная схема воздушного охлаждения ствола, основанная на принципе тяги воздуха из специального кожуха, охватывающего ствол, производимой движением пули, выбрасываемой из ствола; особенностью французского пулемета Шоша — простота конструкции и изготовления.

В германской армии в начале войны появился 7,92-мм ручной пулемет Бергмана образца 1915 года весом 13,1 кг (с сошкой), а в конце войны — система Драйзе образца 1918 года, весом 10,8 кг.

Создан ручной пулемет и в Италии — система СИА образца 1918 года с неподвижным стволом и замедленным открыванием затвора. Замедление достигнуто за счет скошенных опорных выступов ствольной коробки с малым углом наклона скосов.

Ручные пулеметы Льюиса и Шоша состояли на вооружении и американской армии в период, предшествовавший вступлению США в войну (1917 г.). Выполнение заказов России на это оружие затянулось до 1917 года.

В годы мировой войны определилось и предназначение обоих типов пулеметов. Общей задачей ручных и станковых пулеметов являлось усиление огня пехоты, заменяющее значительное количество стрелков, вооруженных магазинными винтовками. Это способствовало и понижению уязвимости пехоты от ответного огня противника. Но были еще специфические задачи и предназначения по каждому из этих типов автоматического оружия.

Станковый пулемет предназначался для выполнения огневых задач на дальностях до 4 км. От него требовалась точность, мощность и продолжительность непрерывного огня.

Надежно и весьма устойчиво установленный на тяжелом станке при весе всей системы 45–50 кг, он обеспечивал возможность стрельбы из закрытых огневых позиций через головы своих войск. Для этого на вооружении имелись патроны с тяжелой пулей, обладающие, по сравнению с легкой (остроконечной) образца 1908 года, более крутую траекторию и меньшее падение скорости полета на предельных прицельных дальностях стрельбы.

Непременным требованием к станковому пулемету являлось наличие надежно действующих механизмов наводки, обеспечивающих эффективную стрельбу с рассеиванием пуль по фронту и в глубину, а также совершенных способов питания и охлаждения ствола, обеспечивающих длительную непрерывную стрельбу. Указанным требованиям в наиболее полной мере удовлетворяли пулемет Браунинга, принятый в США и германский Максим на салазках.

Большинство пулеметов периода первой мировой войны были построены на использовании отдачи ствола с коротким ходом: Браунинга образца 1917 года, ФИАТ образца 1914 года, пулеметы Максима различных вариантов, Драйзе образца 1918 года и др. Французский пулемет Шоша имел длинный ход ствола. Обеспечение требований, предъявляемых к станковому пулемету, шло в ущерб их подвижности на поле боя.

Ручной пулемет весом 8–9 кг по своим боевым характеристикам и огневым возможностям существенно уступал станковому.

Значительное снижение веса ручных пулеметов по сравнению со станковыми (с учетом упразднения станков примерно в 3–4 раза) достигалось за счет укорочения ствола, перехода к малоемкому магазинному питанию и воздушному охлаждению стволов, внесения других упрощающих и облегчающих конструкцию изменений.

Из ручного пулемета с худшей баллистикой ствола, не имеющего надежного массивного станка с хорошими механизмами горизонтальной и вертикальной наводки, уже нельзя было вести стрельбу на большие дальности (она ограничивалась примерно 1500 м) или обеспечивать равномерное и точно направленное рассеивание пуль на широком фронте. Но с этим приходилось мириться, отдавая предпочтение более высоким маневренным качествам нового в то время типа оружия.

Это оружие рассматривалось не только как оборонительное средство, но и как неотрывно сопровождающее подразделения пехоты в наступлении. Исходя из этих требований, считалось, что вес ручного пулемета должен быть примерно на уровне магазинной винтовки, но удовлетворить это пожелание войск никому не удавалось. Даже наиболее легкие французская система Шоша (8,75 кг), ружье-пулемет Мадсена (8,9 кг) и созданный в послевоенное время чехословацкий ручной пулемет образца 1926 года (8,4 кг) были тяжелее магазинной винтовки почти в два раза. Но это уже не в 10 раз и более, как станковые пулеметы.

В ходе первой мировой войны и после ее окончания в различных зарубежных государствах к сравнительно легким ручным пулеметам стали разрабатываться и легкие треножные станки (английскому Льюиса обр. 1915 г., итальянскому СИА образца 1918 года, чехословацкому образца 1926 года и др.), с тем чтобы приблизить их боевые характеристики к уровню образцов чисто станкового типа. Это сокращало дистанцию между данными двумя типами пулеметов по боевым качествам, но нужного равенства не достигалось.

Изменения в структуре пулеметного вооружения среднего калибра, происходившие в армиях зарубежных государств в начале первой мировой войны, и тенденция его развития с уклоном в сторону ручных пулеметов не остались без внимания военных миссий России, выезжавших за рубеж для закупки оружия, и лично В.Г. Федорова, высоко эрудированного специалиста по автоматическому оружию и глубокому знанию истории его развития.

Тенденция развития стрелкового вооружения в зарубежных государствах отечественным оружейником примерялась к реальному положению дел в России, где в это время практически была уже на выходе в войсковую эксплуатацию его автоматическая винтовка.

Из всего того, что вводилось в системы вооружения воюющих армий по стрелковому оружию в начале мировой войны, особое внимание военных специалистов было обращено на ручной пулемет. По тому месту, которое он стал занимать в системах вооружения обеих противоборствующих сторон, и первым результатам его боевого применения в нем угадывалась большая перспективная будущность.

Острая потребность в высокоманевренном автоматическом оружии типа ручного пулемета стала ощущаться во всех армиях мира, и в первую очередь в странах-участницах мировой войны.

Возвращение военных миссий из зарубежной поездки в союзные государства в 1915 году ознаменовалось принятием царским правительством решения о постройке собственного пулеметного завода в глубине России в связи с тем, что помощь ей со стороны Запада в поставке необходимого вооружения, в особенности автоматического, оказалась недостаточной.

Постройку завода по договору с датской оружейной фирмой должно было осуществить смешанное акционерное общество по строительству оружейных заводов в России. На новом заводе планировалось организовать производство уже знакомого России ружья-пулемета (ручного пулемета) системы Мадсена, освоенного в массовом производстве за рубежом.

Дорого обходятся России услуги иностранных фирм и оружейных специалистов. Оснащая Русскую армию различными видами стрелкового вооружения, иностранные фирмы-поставщики, пользуясь существующим положением, ставили для приобретения оружия крайне невыгодные, можно даже сказать, грабительские условия. Так, например, английская фирма Виккерс-Армстронг, при содействии и технической помощи которой в 1904 году был поставлен в России на производство пулемет системы Максима, за каждый изготовленный тульскими мастерами пулемет получала, согласно договору, по 3000 рублей золотом в течение 10 лет.

Не оправдавшая себя разработка ручного пулемета австрийцем Одколеком в 1902–1905 годах на Сестрорецком заводе обошлась России в 75 000 рублей. В то время как на разработку автоматической винтовки каждому оружейному заводу отпускалось в год не более 2000 рублей.

Вопрос о постройке специализированного предприятия для производства новых образцов оружия, создаваемых в России, прорабатывался еще в довоенное время. Инициатором его постановки был В.Г. Федоров.

3. Автомат Федорова

К выводу, что ручному пулемету как оружию мощного автоматического огня, по своей подвижности существенно превосходящему образцы станкового типа, принадлежит большое будущее, В.Г. Федоров пришел еще по результатам изучения первого опыта его боевого применения в мировой войне во время зарубежных поездок и в действующую Русскую армию в целях выяснения причин большой убыли оружия, изучения его технического состояния и организации ремонта. Особое место ручному пулемету отведено в изданной в 1925 году книге В.Г. Федорова «Современные проблемы оружейно-пулеметного дела», посвященной исследованию опыта применения оружия пехоты в первой мировой войне. Не случайно поэтому сразу после возвращения из зарубежной поездки в 1915 году В.Г. Федоров стал настаивать на срочной постройке в России завода для производства ручных пулеметов, а не винтовок, в которых Российская армия стала ощущать «голод» с самого начала войны.

Изучив положение дел в действующей Российской армии, В.Г. Федоров приходит к выводу, что она нуждается в первую очередь в ручном пулемете, а не в автоматической винтовке [1], в связи с чем сразу после возвращения с Северо-Западного фронта в январе 1916 года он меняет направление работ по своей винтовке, приближая их к этому новому типу оружия, с тем чтобы хотя бы частично восполнить недостаток пулеметного огня в действующей армии.

У автоматической винтовки своей конструкции Федоров укорачивает ствол до уровня карабинного, вводит упрощенный прицел карабинного типа (японский) и переводчик автоматического огня, снабжает образец приставным магазином емкостью на 25 патронов с обеспечением использования патронной обоймы при заряжании.

Произведенное усовершенствование винтовки, применительно к нуждам действующей армии вылилось в создание образца индивидуального автоматического оружия нового типа, получившего первоначальное наименование ружья-пулемета, а затем автомата образца 1916 года.

Для изготовления первых автоматов Федорова использовались затребованные с Сестрорецкого завода в 1915 году Н.М. Филатовым детали (150 комплектов), ранее предназначенные для сборки войсковой серии винтовок калибра 7,62 мм и части винтовок под федоровский патрон улучшенной баллистики калибра 6,5 мм. Из этих деталей было собрано некоторое количество автоматических (самозарядных) винтовок и автоматов (магазин на 15 патронов) под штатный патрон калибра 7,62 мм, а также автоматов калибра 6,5 мм с магазином на 25 японских патронов.

Малокалиберные винтовки Федорова под разработанный им же патрон с улучшенной баллистикой были переделаны под японский патрон путем использования вставных патронников. Выбор на японском патроне был остановлен в связи с отсутствием отечественных такого же калибра федоровской разработки (они не изготовлялись), а японские поставлялись в Россию английскими и японскими заводами в количестве, вполне достаточном не только для снабжения японских винтовок Арисака, но и для войсковой проверки автоматов Федорова.

Летом 1916 года автоматическими винтовками и автоматами Федорова была вооружена специально созданная команда для широкой проверки этого оружия в войсковых условиях эксплуатации. После эксплуатационного освоения нового оружия и соответствующей боевой подготовки эта команда в составе особой роты 189-го Измайловского пехотного полка в декабре 1916 года отправлена на румынский фронт.

Это было первое внедрение отечественного автоматического оружия в Русскую армию. Обучение команды правилам эксплуатации вверенного ей автоматического оружия с одновременной проверкой его боевых свойств, протекавшие в течение нескольких месяцев, было одновременно и первым его войсковым испытанием. Автоматы под японский патрон проверялись и стрельбой с самолетов в авиационных дивизионах.

На основании положительных результатов первых войсковых испытаний в сентябре 1916 года в ГАУ принято решение о заказе 25 000 автоматов одному из частных заводов для более широкой войсковой эксплуатации.

Выбор был остановлен на калибре 6,5 мм под японский патрон, на котором по сравнению с калибром 7,62 мм получено более компактное по габаритам и более легкое оружие, обладающее меньшей отдачей при стрельбе и большей прочностью запирающих частей. Отмечено также меньшее нагревание ствола при стрельбе и более целесообразное устройство магазина с шахматным расположением патронов.

При назначении калибра для этого оружия Оружейным отделом ГАУ первым делом учитывалось то обстоятельство, что «на основании всех проводившихся еще до войны опытов при новом перевооружении было решено совершенно отказаться от патронов со шляпкой (выступающим фланцем гильзы) и перейти к малому калибру».

Автомат Федорова образца 1916 года калибра 6,5 мм, по данным автора системы, имеет характеристики: вес без магазина 4,4 кг; длина системы 1046 мм; длина ствола 520 мм; прицельная дальность 3000 шагов (2100 м); начальная скорость пули 660 м/с; дульная энергия — 200 кгм; темп стрельбы 600 выстрелов в минуту; вес патрона 21,1 г; вес пули 9 г.

В отношении массы данной системы ее конструктором достигнуто то, чего не удавалось добиться лучшим разработчикам ручных пулеметов. Вес автомата (4,4 кг без магазина) не на много превышал вес отечественной магазинной винтовки системы С.И. Мосина без штыка (4,0 кг, со штыком — 4,5 кг), но был легче автоматической винтовки Федорова под такой же 7,62-мм патрон (4,82 кг без штыка и с пустым магазином). Это давало преимущество автомату в маневренных качествах не только перед наиболее легкими иностранными ручными пулеметами, но и перед отечественными винтовками ввиду меньших габаритов по длине (1045 мм вместо 1230–1250 мм у винтовок без штыка).

Автомат Федорова был универсальным типом оружия, занимавшим промежуточное положение между винтовкой и ручным пулеметом. Из него можно было вести эффективную стрельбу по открытым целям на реальные дальности ведения массового огня пехотой. Он мог вести самую разнообразную стрельбу: одиночную при заряжании из обоймы до 25–30 выстрелов в минуту, как самозарядная винтовка, непрерывную при заряжании из обоймы — до 35–40 выстрелов как самострельная винтовка; одиночную при заряжании вставным магазином с 25 патронами до 50 выстрелов и непрерывную — до 100 выстрелов в минуту. Заряжание производилось из обойм без отделения магазина от оружия.

Но автор первого созданного в России автомата не преувеличивал огневых возможностей своей системы с претензиями на выполнение в полном объеме функции ручного пулемета или на его замену в системе стрелкового вооружения армии. «Автомат никоим образом не мог заменить ручного пулемета, — отмечал позже В.Г. Федоров, — он имел тонкий ствол, соответственно этому ему и было назначено всего три магазина» [1]. К ручному пулемету с более массивным стволом их можно было придавать, по мнению Федорова, по крайней мере, около 10.

Автомат образца 1916 года не мог сравниться с ручным пулеметом по продолжительности непрерывного огня, так как тонкий маловесный автоматный ствол был больше склонен к перегреву с ухудшением своих боевых свойств и понижением общей долговечности при войсковой службе.

Автоматом, согласно определению В.Г. Федорова, называлась такая самострельная винтовка, у которой вместо постоянного магазина вставной, вмещающий до 25 патронов. Не исключались приставные сошки для лучшей опоры при стрельбе.

Под это определение подходили и упоминаемые Федоровым иностранные автоматические винтовки Маузера образца 1913 года с магазином на 25 патронов, Мондрагона — с магазином на 35 патронов, Браунинга — с магазином на 20–40 патронов, которые Федоров называл автоматами и которые, по его мнению, были сняты с вооружения не только по наличию в них конструктивных недостатков, но и вследствие «неправильных к ним требований». Вероятно, в смысле продолжительности непрерывного автоматического огня.

Несмотря на то, что, как показали опыты, из автомата можно было произвести непрерывным огнем до 300 выстрелов, рациональным режимом огня при его войсковой эксплуатации Федоров считал преимущественно умеренную стрельбу одиночным огнем. И только в исключительных случаях — при появлении крупных целей и при отражении атак противника — должна применяться непрерывная стрельба, причем обязательно с упора. «Непрерывная стрельба без упора бесполезна, она ничего не дает, кроме напрасной траты патронов», — говорит В.Г. Федоров.

Рациональным видом непрерывной стрельбы, которую можно было вести более продолжительное время, автор автомата считает очереди в 3–4 выстрела. Так как при непрерывной стрельбе из легкого оружия (даже мелкими очередями) неизбежно происходит подбрасывание дула вверх, то для более прочного нажатия автомата на упор — снизу на его цевье впереди магазина — оформлена особая рукоятка, назначение которой многими не было уяснено, — отмечает Федоров, — и она считалась каким-то совершенно излишним придатком. К автомату были разработаны также и легкосъемные сошки, но они были признаны ненужными.

Последующие поколения отечественных оружейников не раз пытались применить такую поддерживающую опору для оружия подобного типа, исключающую необходимость поиска естественных упоров на местности, и каждый раз с одним и тем же результатом: сошки являются обузой для такого легкого портативного оружия, каким является автомат.

Первая опытная партия автоматов Федорова предназначалась прежде всего для вооружения различных специальных команд: мотоциклистов, экипажей бронированных автомобилей, прислуги пешей артиллерии, конно-охотничьих команд и в последнюю очередь — для выдачи отборным, хорошо обученным стрелкам в пехоте. «Хорошо обученным» стрелкам, может быть, с точки зрения не столько техники стрельбы и умения быстро устранять возникающие неисправности, сколько тактических приемов действия автоматом и рационального расходования патронов в различных условиях ведения боя пехотой. Имелись в виду лучшие стрелки-пехотинцы, обладающие хорошей выдержкой, спокойствием и дисциплиной, умеющие рационально пользоваться возможностью оружия вести непрерывную автоматическую стрельбу. «Хороший стрелок, — считал автор автомата, — не выпустит даром своих патронов и не останется без них в нужную минуту».

Автомат не рассматривался конструктором как основное нормальное вооружение пехотинца, так как имел слишком короткий ствол и прицел карабинного типа. Его преимущества перед винтовкой, по мнению автора, сводились в основном к существенному увеличению боевой скорострельности и возможности развивать мощный пулеметный огонь в сложных боевых ситуациях и критических моментах боя.

Скромно оценивая свой вклад в дело развития стрелкового вооружения пехоты, В.Г. Федоров считал, что в годы первой мировой войны автомат появился не только в России, но и в иностранных армиях, когда всеми овладело стремление повысить скорость стрельбы обыкновенных магазинных винтовок. В том числе и в России, когда была одобрена переделка магазина 7,62-мм винтовок по способу Кириллова.

Останавливаясь на иностранных образцах автоматических винтовок, которые он называет автоматами и которые, не выдержав испытания временем по разным причинам были сняты с вооружения, Федоров отмечает: «В 1916 г. в России было решено подвергнуть широким испытаниям в войсках автомат В. Федорова. Однако и этот образец при испытаниях в войсках не дал хороших, результатов главным образом вследствие недостатков изготовления магазинов и получения задержек при стрельбе, а также сложности конструкции. Изготовление его было прекращено».

Приспособление многозарядных магазинов к существовавшим в то время винтовкам с соответствующей переделкой спусковых механизмов и налаживание их массового производства, по мнению Федорова, было недостаточно рентабельным и менее выгодным, чем создание нового, более мощного оружия, обладающего большой скорострельностью, т. е. автомата.

Истинная роль автомата Федорова в техническом прогрессе и развитии стрелкового вооружения была оценена намного позже и то, что автор данной системы считал ее недостатками (короткий ствол, упрощенный прицел и т. п.), мешающими ей стать основным массовым оружием пехоты, не только стало оцениваться как преимущество данного типа оружия, но и вошло в комплекс основных требований на разработку новых аналогичных образцов.

Однако потребовалось немало времени для решения целого ряд непростых технических проблем как в области конструирования оружия, так и в области развития производства и оружейных технологий, среди которых была и непростая проблема повышения живучести оружейных стволов. Решение проблемы живучести маловесных автоматных стволов снимало необходимость строгих ограничений по режимам автоматического огня. Этому большое значение придавал В.Г. Федоров.

Размещение заказа на изготовление первой серийной партии автоматов Федорова со стороны ГАУ встретило большие трудности. Владельцы частных предприятий, учитывая незначительность опытного заказа, не решались рискованно тратить большие суммы на одну только установку производства.

Крайняя необходимость удовлетворения нужд армии ручными пулеметами или автоматами, которых требовалось около 110 000 экземпляров, вынудили ГАУ принимать особые меры по размещению этих заказов.

Ввиду того, что зарубежный рынок был использован для заказов ручных пулеметов Шоша и Льюиса (всего около 30 000), на изготовление автоматов в количестве, уменьшенном с 25 до 9 тысяч, решено дать заказ Сестрорецкому заводу с условием сокращения сдачи 7,62-мм винтовок с 14 (максимальная мощность завода) до 10 тысяч в месяц. Но и без этого производительность завода к концу войны упала до 4000 винтовок в месяц, в связи с чем разговор об автоматах сам по себе отпадал. Осталась единственная возможность — новый завод, строящийся в Коврове, предназначающийся для производства ружей-пулеметов Мадсена. Его строительство было начато только в 1917 году, и к началу 1918 года были возведены лишь стены двух корпусов.

По согласованию с правлением Смешанного акционерного общества по строительству ружейных и пулеметных заводов в России Главное артиллерийское управление, находившееся в то время в Петрограде, 18 января 1918 года направило генерала Федорова на Ковровский концессионный завод в целях выявления возможности организации производства автоматов его системы и заключения на это договора с администрацией предприятия.

Глава 6. На Ковровском заводе

Петроград. Смольный. Февраль 1918 года.

Сюда по делу большой важности вызван член Артиллерийского комитета ГАУ, автор созданного в России автомата Владимир Григорьевич Федоров. В просторном, но не обжитом еще кабинете его тепло принял председатель Военно-хозяйственного комитета и после короткого разговора на общие, отвлекающие внимание от главного вопроса темы он начал о деле:

— Владимир Ильич Ленин только что подписал Декрет о создании революционной народной армии. Мы не хотели воевать ни с кем и, как известно, одним из первых декретов Советского правительства был Декрет о мире. Но на завоевания Октябрьской революции со всех сторон наседают ее внутренние и внешние враги, и не с пустыми руками. Силы, которым трудно смириться с потерей своей власти, пытаются развязать широкомасштабную гражданскую войну. Назревает и вооруженное вмешательство иностранных государств во внутренние дела России, причем в первую очередь тех, с которыми недавно она была союзницей в войне с кайзеровской Германией. Короче говоря, новой народной армии для защиты социалистического Отечества нужно оружие. Его недоставало России и раньше, как показала минувшая мировая война, а сейчас тем более.

Многие отечественные заводы, в том числе и оружейные, работают уже в полную силу для удовлетворения нужд новой армии. Но вот Ковровский завод… На него особое внимание обратил В. И. Ленин.

— Владимир Григорьевич, Вы знакомы с этим предприятием?

— Очень даже. В свое время я много хлопотал о его сооружении для организации производства автоматического оружия. Но царское, а затем Временное правительство отдали все дело на откуп иностранным акционерам, которые решили «пересадить» из Копенгагена производство ружей-пулеметов Мадсена вместе с оборудованием, оснасткой и даже квалифицированной рабочей силой. На сегодняшний день датчанами израсходовано более 25 млн рублей, но ни одного пулемета военному приемщику еще не сдано.

— На иностранную помощь полагаться сейчас мы, пожалуй, уже не сможем, — улыбнувшись, сделал вывод председатель Комитета, — мало ее оказывалось и царской России в минувшей войне, а сейчас уже и ждать нечего.

— Иностранным капиталистам и акционерам вряд ли выгодно сейчас оказывать помощь оружием социалистической России. Нам нужно свое оружие, отечественное, которое мы должны делать своими руками.

— Это было все введение к главному вопросу, перейдем теперь к конкретному разговору. Согласны ли Вы, Владимир Григорьевич, передать созданный Вами автомат в руки революционному народу и наладить его массовое производство?

— Согласен! — не раздумывая ответил автор данного образца. Мог ли отказаться Владимир Григорьевич от практической реализации своего изобретения, да еще увидеть его в массовом количестве.

— Но Сестрорецкий завод, — продолжал он, — где мы занимаемся изготовлением и отладкой опытных образцов, сейчас разлажен частичной эвакуацией и все больше превращается в починочную мастерскую. Там об установке массового производства нового образца оружия нечего и думать.

— Вполне согласен с Вами, а поэтому предлагаем Вам выехать в Ковров и поставить новый оружейный завод на службу революции. Россия гордилась до сих пор тульскими, сестрорецкими, ижевскими оружейными мастерами, теперь пусть славят Отечество и ковровские.

— А кого бы в качестве первого своего помощника Вы хотели с собою взять, Владимир Григорьевич? — есть еще такой к Вам вопрос.

— Первым помощником в подобных моих делах был всегда Василий Алексеевич Дегтярев.

— Вот и отлично. И еще нужно пригласить в Ковров для постоянной работы мастеров с Сестрорецкого завода. Этим пусть займется Дегтярев.

Подводя итог сравнительно недолго продолжавшейся беседы, председатель Военно-хозяйственного комитета в заключение, как бы для большей убедительности, еще раз спросил:

— Так что же передать в Совнарком о Вашем решении, Владимир Григорьевич?

— Передайте Владимиру Ильичу, — по-военному четко заявил оружейник, — что мы сделаем все возможное для выполнения столь ответственного задания.

— Ну что ж, если у Вас нет возражений, тогда, как говорится, с Богом.

А после некоторой паузы руководитель военно-хозяйственных дел России добавил:

— И с верой в успех нашего общенародного дела.

Поняв эти последние слова как конец разговора, Владимир Григорьевич без промедления встал, приняв привычную, как всегда в подобных случаях, строго уставную военную позу. Но что сказать на прощанье руководителю, оказавшему такое большое доверие бывшему царскому генералу: «Благодарю за оказанную честь» или, как раньше, «Служу Отечеству»?

Но Владимира Григорьевича опередил «хозяин» кабинета. Встав быстро из-за стола и стараясь скрыть свое восхищение статной и стройной фигурой бывшего царского генерала, он подошел к нему поближе и сказал на прощанье:

— Желаю Вам, Владимир Григорьевич, больших успехов в весьма важных для России делах. Будут, естественно, трудности. Опирайтесь в этих случаях больше на трудовой народ и доморощенных отечественных специалистов-оружейников. Они Вам помогут. И на уездную партийную организацию, если она там уже создана. Так что получайте мандат в ГАУ — и в путь-дорогу. Время не терпит.

Прощаясь, как бы в знак благодарности за удачно закончившийся разговор и совместное решение весьма важного вопроса, председатель Военно-хозяйственного комитета крепко пожал руку безусловно талантливого, как считал не только он, отечественного оружейника.

По выходу из Смольного Федорова начало одолевать сомнение в отношении реальности выполнения только что данного обещания из-за сложной и неспокойной обстановки, которая сложилась в России во всех отношениях. Военно-хозяйственная разруха, голод и холод в квартирах больших и малых городов, очаги вооруженного противостояния первым декретам Советской власти и организация широкомасштабных военных действий в целях ее свержения, а также угроза интервенции извне — факторы, далеко не благоприятствующие успешному выполнению полученного задания. И что ждет бывшего царского генерала, если по каким-либо, даже объективным, причинам он не сможет выполнить это задание? Такой вопрос тоже задавал себе Федоров. Но он не знал и не мог даже предвидеть, что может произойти еще худшее, — такое, что выходит за рамки его личной судьбы и в то же время могущее оказать на нее влияние.

Но профессиональная любовь конструктора-оружейника к своему делу и неуемное желание довести начатое до логического завершения развеяли все сомнения как временное наваждение и победили кажущуюся боязнь неизвестности. Он направился твердой уверенной походкой сначала в сторону Невы, преодолевая сильный напор буквально валившего с ног еще морозного февральского ветра, а затем свернул в сторону ближайшей трамвайной остановки.

В Ковров В.Г. Федоров и В.А. Дегтярев прибыли лишь 9 марта, а вслед за ними на новое место жительства и работы прибыло около 100 сестрорецких рабочих-оружейников, отобранных Дегтяревым.

У соснового бора городской окраины на общем фоне не густонаселенного массива высились Большой и Малый корпуса нового оружейного завода, которому в будущем предстояло прославлять Россию все новыми и новыми оружейными делами. А пока внешний вид этих корпусов не производил впечатления законченности строительства, что сразу порождало у приезжих «гостей» сомнение и в отношении полноты их внутренней устроенности. Завод был еще недостроен и недооборудован. В сильные морозы новые здания промерзали насквозь.

Температура в рабочих помещениях мало отличалась от наружной. Холод, запустение и царившая всюду необустроенность поразили Федорова и Дегтярева. Завода, на который возлагались такие большие надежды, по существу, еще не было. Несмотря на незаконченность строительства, подрядчик Петроградской стройконторы Исидор Квиль, расторгнув договор, неожиданно вместе со своими рабочими уехал на новую стройку в Москву.

Глава заводской администрации генерал Гиппиус не скрывал своего намерения демонтировать завод и отправить в Данию. Внезапно он покинул завод, захватив с собою все ценные бумаги и запас благородных металлов, хранящихся в сейфах предприятия с 1916 года.

Несмотря на полную израсходованность отпущенных авансов, поточного производства ружей-пулеметов системы Мадсена еще не было. Больше того, 3 млн рублей, отпущенных на организацию производства автомата Федорова, полностью были израсходованы якобы на покрытие расходов по освоению пулемета Мадсена.

По общему положению дел на заводе создавалось впечатление, что датская администрация, напуганная революционными событиями в России, взяла курс не на развитие в ней оружейного производства, а на его сворачивание и демонтаж, как своей собственности, хотя правлением акционерного общества был одобрен договор, в дополнение к системе Мадсена и на 9000 автоматов Федорова. Происходит частая смена управляющих заводом. Один за другим уезжают в Данию профессионалы-оружейники. Якобы в отпуск, но никто из отпуска не возвращается.

Местные органы Советской власти в Коврове не осмеливались взять концессионный завод под свою опеку, так как не было еще на это указания из Центра.

Свою работу по организации массового производства своего автомата конструктор Федоров начал с создания на заводе в апреле 1918 года образцовой мастерской, которую возглавил его первый помощник в этом деле В.А. Дегтярев.

В первое время в опытной мастерской производился ремонт оружия, поступающего с фронтов гражданской войны. Здесь были тульские пулеметы Максима, трофейные английские Льюисы, французские Шоша и большое разнообразие винтовок различных систем. Каждый восстановленный образец обогащал оружейных мастеров крупицами новых знаний и опыта. Доделывались здесь и ружья-пулеметы, изготовленные датчанами.

Но главным назначением мастерской было изготовление деталей для сборки автомата Федорова. В дальнейшем функции этой мастерской существенно расширились. Она стала и кузницей кадров, и экспериментальным центром, и своеобразной конструкторской, и технологической лабораторией молодого завода.

В.Г. Федоров считал возможным изготовление части деталей своей системы, предназначенных для сборки образцов первой опытной партии, полукустарным способом. Первые образцы, собранные в опытной мастерской Дегтярева, после испытаний и последующей конструкторской доводки до нужного эксплуатационного качества должны были использоваться при отработке построительных чертежей для организации поточно-массового производства. Запущена в производство небольшая пробная партия автоматов.

В эту работу включились лучшие мастера образцовой мастерской — слесари Василий Дегтярев, Сергей Симонов, Иосиф Соловьев, Иван Безруков, Дмитрий Уразнов, Павел Дмитриев, Алексей Кузнецов, Андрей Малинин, Яков Суханов, фрезеровщики В. Пейдеман и М. Беляев, токарь-универсал И. Филиппов и другие.

Собраны первые четырнадцать автоматов ковровскими умельцами. Они явились своеобразными копиями-эталонами единственного образца, привезенного из Сестрорецка, используемыми впоследствии не только при отработке рабочих чертежей, но и при оценке качества изготовленных по ним изделий в массовом производстве.

А у датской администрации не ладилось дело не только с выпуском качественных пулеметов, но и с организацией производства. Изготовленные и отстрелянные первые 10 образцов пулемета системы Мадсена образца 1916 года не приняты представителем военного заказчика из-за того, что без учета результатов их технической проверки датчанами запущена в работу первая пробная партия в 400 штук. Проверенные первые образцы по основным ведущим деталям не удовлетворили предъявляемым техническим требованиям, впоследствии их пришлось доделывать в мастерской Дегтярева.

Иностранный опыт организации валового производства автоматического оружия с первого захода не дал благоприятных результатов. На заводском совещании датской администрации и представителей трудового рабочего коллектива директор завода Войткевич доложил:

— Все денежные ресурсы нами исчерпаны, на получение каких-либо новых ассигнований надежд нет. Хотя в Малом корпусе пущены в работу две партии пулеметов Мадсена в 50 и 300 экземпляров, артприемщик не соглашается принять ни одного образца из-за конструктивных недостатков. Устранить их не удается. По этим причинам правление акционерного общества возвратило иностранных специалистов на Родину и дало указание ликвидировать это производство.

Председатель заводского комитета рабочих Андрей Борухин спросил:

— А почему Вы ничего не сказали о трех миллионах рублей, которые перечислены в январе Советским правительством как аванс на организацию производства автомата Федорова?

— Мы вынуждены были истратить их на покрытие расходов по пулеметам Мадсена, — последовал ответ.

— Хорошо, — снова недовольно прозвучал жесткий голос Андрея Борухина. — Если вы не справляетесь с выполнением контрактов, мы вынуждены взять завод в свои руки.

— Нет! Завод наш! — с тревогой отозвался директор. — Мы увезем все оборудование в Данию.

— Нет уж, не выйдет! Завод построен нашими руками и на русские деньги. Значит, он наш…

С досадой и гневом Войткевич со своими помощниками демонстративно покинул совещание, а затем отбыл с предприятия. Уезжая в Петроград, последний управляющий заводом, прощаясь, произнес: «Провалитесь вы вместе с заводом».

В период с июля 1918 по июль 1919 года в Коврове сменилось шесть управляющих оружейным заводом. В это время рабочие инструментального цеха часто бастовали и митинговали. На одном из таких митингов у заводской проходной слесарь Матяшин, взобравшись на импровизированную трибуну, составленную из каких-то ящиков, громко воскликнул: «А давайте выберем управляющим генерала Федорова!» Собравшимся по душе пришлось это неожиданное предложение простого заводского слесаря, и они встретили его гулом одобрения: «Федорова, Федорова управляющим! Где Федоров?» — доносилось со всех сторон.

В этот драматический период, когда вся датская администрация вместе со своим техническим персоналом и рабочими покинула завод, фактически оставив его без руководства, трудовой коллектив предприятия на очередном собрании рабочих и служащих 9 мая 1919 года единодушно, без колебаний, избрал бывшего генерала царской армии первым «красным» директором Ковровского завода. Произошло это еще до национализации завода. В.Г. Федоров избран директором не случайно. За короткий период пребывания на заводе он завоевал непререкаемый авторитет у трудового коллектива и заслуженно пользовался большим уважением у всего персонала предприятия. «Это был человек больших достоинств, честности и безупречности», — вспоминали современники талантливого оружейника [4], открывшего новый путь в отечественном оружейном изобретательстве.

Вопрос о национализации завода был выдвинут на очередном общем собрании рабочих и служащих в связи с требованиями датчан закрыть завод, демонтировать и вывезти за рубеж оборудование.

В Москву к начальнику Центрального правления артиллерийских заводов (ЦПАЗ) Борисову направляется делегация в составе В.Г. Федорова, председателя завкома токаря А.И. Дмитриева, слесаря И.И. Безрукова и вахтера Г.Е. Левина, чтобы выразить волеизъявление коллектива о судьбе предприятия.

Специально созданная ЦПАЗ комиссия, прибывшая на завод, установила, что датская администрация, столкнувшись после революции с определенными трудностями, не проявила достаточной энергии в развитии валового производства автоматического оружия и к середине 1918 года почти полностью покинула недостроенный завод. Она пришла к выводу, что завод фактически заброшен акционерами, давно управляется В.Г. Федоровым и рабочими организациями, поэтому его срочно необходимо передать в руки государства. Декрет о национализации был принят ВСНХ 8 июля 1919 года.

Еще раньше в своих донесениях в ГАУ В.Г. Федоров отмечал, что одновременная организация производства на одном заводе двух образцов автоматического оружия весьма затруднительна и, оценивая реальные возможности предприятия, предложил остановиться на одном из них. «Кроме крайнего недостатка рабочих и невозможности их привлечь в голодные места, — писал В.Г. Федоров в Главное артиллерийское управление, — необходимо еще отметить недостаточность оборудования инструментальной мастерской, совершенно не рассчитанной на условия спешного изготовления значительного количества калибров, инструментов и приспособлений для двух систем автоматического оружия.

Такая задача является весьма затруднительной даже для солидных заводов с законченным оборудованием и вполне налаженной организацией, а не только для нашего завода, недостроенного и недооборудованного, без кадров техперсонала».

ГАУ согласилось с мнением В.Г. Федорова о целесообразности сосредоточения всех сил и средств на каком-либо одном образце, учитывая при этом и неполадки, выявленные при освоении системы Мадсена.

Выбор пал на автомат Федорова, имеющий эксплуатационные преимущества перед датской системой, обусловленные более простым устройством, удобными габаритами и существенно меньшим весом. Учитывалось также и то, что автомат создан по принципиальной схеме автоматической винтовки одноименной конструкции, хорошо проверенной многочисленными испытаниями различного уровня, включая и войсковую проверку.

Производство системы Мадсена было прекращено.

Но не успело еще облететь все уголки завода известие о передаче его в собственность государства, освобождении рабочих от призыва в Красную Армию, выдаче всему коллективу твердого продовольственного пайка, (на уровне красноармейского), что было объявлено на заводском митинге 10 июля, как вечером в тот же день над крышей Малого корпуса взметнулось черно-красное облако пожара. Смелыми действиями рабочих пожар был потушен, но он принес большие убытки. От Малого корпуса, где развертывалось производство автоматов, остались лишь обгоревшие стены с рухнувшей крышей. Пожаром был уничтожен временный барак, где размещались кузница и угольный склад. Из 237 станков 161 стал совершенно непригодным к эксплуатации, 76 требовали среднего и капитального ремонта. Сгорело 18 электромоторов и все трансмиссии. Сильно была повреждена дизельная станция.

Под утро следующего дня на завод приехала следственная комиссия. Позднее В.Г. Федоров вспоминал: «На другой день после пожара я был взят в ЧК в связи с постигшей нас катастрофой. В конце дня мне задали неожиданный вопрос: „В какой срок вы можете восстановить завод?“ Я, конечно, сразу ответить не мог, надо было подумать, подсчитать. Через некоторое время сказал: „Можно восстановить через месяц“.

Следственная комиссия пришла к заключению, что пожар произошел от самовоспламенения масляных тряпок. Но рабочие слабо в это верили. Не исключалось действие рук бывших хозяев завода».

А вот что рассказывает сын В.А. Дегтярева Владимир в сборнике статей о Федорове [4] в связи со столетием со дня его рождения (1974 год): Вечером в день пожара Федоров был арестован. Он подозревался в умышленном поджоге, как бывший генерал царской армии. На следующий день группа рабочих завода собралась на квартире слесаря Матяшина. Были приглашены инженер Жуков, мой отец, слесари И.В. Соловьев и М.А. Карлин. Бурно обсуждали арест Федорова и решили обратиться в ЧК с просьбой освободить его как непричастного к пожару. Председатель Ковровского ЧК Осокин сказал, что нужно поручительство рабочих. Тогда Жуков (впоследствии главный инженер завода) написал поручительство следующего содержания:

«Мы, сослуживцы Федорова, поручаемся за его благонадежность и верность Советской власти, просим освободить В.Г. Федорова из-под ареста и принести ему извинение за необоснованное обвинение.

К сему: Жуков, Матяшин, Чехлов, Юдин, Иванов, Карлин, Соловьев, Пейдеман и заведующий опытной мастерской Дегтярев».

В.Г. Федоров был освобожден.

В 1919 году на Ковровском заводе была создана большевистская организация, и по рекомендации ее руководителя Федоров был приглашен на партийное собрание. Секретарь партячейки сказал:

— Понимаете, Владимир Григорьевич, когда Вас арестовали чекисты, рабочие выразили протест и дали за Вас поручительство, но мы не знаем Вашего прошлого, знаем только, что Вы царский генерал.

— Я же беспартийный, уважаемый товарищ секретарь! Не могу присутствовать на вашем партийном собрании, к тому же никакой политикой не занимаюсь.

— А Вы расскажите лишь где родились, где учились, где служили.

— Извольте, товарищи, если Вас интересует моя биография.

В.Г. Федоров подробно рассказал о том, что родился он в Петербурге 15 мая 1874 года в семье учителя правоведения. Дед его, Федор Федорович, был каменщиком и, кстати сказать, строил здание той самой гимназии, где работал потом отец. Когда в России стали вводить фамилии, деда записали по его отцу, Федоровым, и мой отец, Григорий Федорович, стал Федоровым, жалованье получал небольшое и по вечерам пел в хоре Казанского собора за 12 рублей в месяц.

Затем Владимир Федоров рассказал о том, что по окончании гимназии его определили в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге на казенный счет, так как в семье не было средств для продолжения образования в университете. По окончании Артиллерийской академии его назначили в оружейный отдел Главного артиллерийского управления, где он стал изучать историю вооружения Русской армии и написал несколько книг по данной тематике.

На другой день после пожара заводской гудок уже не звал людей на работу, рассказывали спустя много времени старожилы Коврова. Только дежурные ходили среди руин по все еще не остывшему пепелищу. Щипцами, лопатами они разгребали золу, подхватывали детали, инструмент, относили их в сторону и рассортировывали.

Уже 13 июля на заводе прямо под открытым небом были установлены верстаки по исправлению деталей образцов и приспособлений, попорченных пожаром. В тот же день к работе приступили инструментальщики, работники чертежного бюро. В разгар работ по ликвидации последствий пожара на завод прибыла Чрезвычайная комиссия от Центрального правления артиллерийскими заводами (ЦПАЗ) для ознакомления с послепожарной обстановкой. На общем собрании рабочих и служащих председатель комиссии Борисов зачитал официальное постановление ВСНХ о передаче завода в ведение ЦПАЗ и огласил состав правления завода из трех человек: председатель — А.М. Борухин, члены — В.Г. Федоров и М.Ф. Иудин.

Задание Смольного обязывало ковровских металлистов наладить производство федоровских автоматов за 9 месяцев — с 1 мая 1918 года по 1 февраля 1919 года. Это были весьма жесткие сроки по тому времени, учитывая нехватку станочного оборудования, сырья, материалов, рабочих рук. Весь штат завода составлял тогда около 60 человек, и В.Г. Федоров, приступая к руководству предприятием, отчетливо представлял себе, что уложиться в заданные сроки вряд ли удастся.

По технологии изготовления деталей автомата требовалось много вертикально-фрезерных операций, а таких станков на заводе был всего один. Нужно было заново создавать термический цех, ложевую мастерскую, испытательный тир, а средств для этого не было. Два месяца не выдавалась рабочим зарплата, в их семьи пришла нужда и голод.

В апреле 1918 года завод был временно закрыт.

Каким-то невероятным образом Федорову удалось получить 700 тыс. рублей. Это позволило сохранить на уже закрытом предприятий созданное конструкторское бюро для разработки чертежей автомата, создать образцовую мастерскую и оставить на своих местах наиболее квалифицированные рабочие кадры: слесарей-сборщиков, инструментальщиков, монтажников оборудования.

В июне 1918 года заводу было ассигновано 2 млн 700 тыс. рублей, что позволило работы по созданию опытных образцов и организации массового производства развернуть в более широком масштабе.

Совершенно новое в стране производство в новых условиях нельзя было создавать старыми способами, и Федоров решил организовать валовый выпуск автоматов по строгому плану: в первую очередь — переработка и составление рабочих чертежей, затем — разработка технологического процесса и проектирование приспособлений, инструмента и калибров. «Исключительная трудность наших работ, — отмечал впоследствии В.Г. Федоров, — заключалась в том, что завод должен был производить первый в стране полный опыт установки производства автоматического оружия; установка производства пулемета системы Максима на Тульском оружейном заводе в 1904–1905 годах происходила в несколько иных условиях.

Тогда были получены из-за границы проверенные работой рабочие чертежи пулемета, а также чертежи приемных калибров, у нас же ничего этого не было».

Придя в только что созданную чертежную, Федоров обратился к группе окруживших его конструкторов: «Для развертывания массового выпуска автоматов нам установлены чрезвычайно сжатые сроки. Но и время сейчас чрезвычайное. Нужно срочно переработать чертежи автомата с пересмотром допусков и правильности назначения исходных плоскостей, сумеете ли вы справиться с этой задачей в короткий срок?»

Дело усугублялось еще и тем, что составленные ранее рабочие чертежи были выполнены в дюймах, а в стране специальным Декретом уже была введена метрическая система мер. Переработка опытных чертежей с пересмотром допусков и правильности назначения исходных плоскостей была непростым делом для молодых специалистов — Гавриила Маркова, Павла Иванова, Карла Фреймана, Сергея Дубова, Евгения Александровича и других. Обступив директора, они молчали, вспоминая недавнее прошлое. Совсем недавно более опытные датчане давали менее сложные поручения. Техник-датчанин, дав менее опытному русскому несложное конструкторское или технологическое задание, похлопав его по плечу, улыбаясь, удалялся. Соображай, дескать, парень. Все сложные вопросы иностранные специалисты решали сами, тщательно оберегая свои творческие секреты. Теперь же этим «парням» при подготовке автомата Федорова к массовому производству самим было необходимо выполнять и простые, и сложные задания главного конструктора. Молодые специалисты единодушно ответили ему: «Сделаем». Больше было некому.

Вскоре В.Г. Федоров в помощь молодым конструкторам разработал временное руководство по составлению рабочих чертежей с предложениями и рекомендациями по выбору рациональной точности изготовления деталей и назначению оптимально выгодных допусков на разброс размеров по сравнению с номинальными их значениями.

Суть рекомендации состояла в том, что в изготовленных по чертежам деталях должна была обеспечиваться на первых порах если не полная их взаимозаменяемость при сборке изделий, то хотя бы сборка с подбором невзаимозаменяемых деталей без применения подгоночных слесарных операций. Это было весьма трудной и практически невыполнимой в полном объеме задачей при первом подходе к ее решению.

Обеспечение максимальной взаимозаменяемости разборных и неразборных при эксплуатации деталей оружия явилось предметом дальнейших исследований не только В.Г. Федорова, но и его последователей в оружейном деле. В случаях успешного решения данной проблемы облегчались не только производство оружия, но и замена вышедших из строя деталей в условиях армейской эксплуатации.

С национализацией завода и переходом в собственность государства ему была оказана и соответствующая государственная поддержка выделением денежных ассигнований, обеспечением металлом, топливом и прочими материально-техническими средствами. Комиссариатом труда по указанию В.И. Ленина оказывалась помощь в комплектовании завода необходимым кадровым составом рабочих и служащих.

Внимание со стороны государства не замедлило сказаться на развитии валового производства автомата Федорова. Оно было развернуто на базе существующих металлообрабатывающих мастерских, механического отдела с монтажным и электрическим подотделами, отдела научной организации труда, бюро приемки и стрельбища. Задействован Большой корпус с установкой в нем необходимых станков и приспособлений. Было введено в действие около 480 единиц различных видов оборудования. Большое внимание директора было сосредоточено на создании инструментального отдела. На заводе создано самостоятельное инструментальное и лекальное производство, впервые в стране произведена своими силами нормализация инструмента.

Первые опытные экземпляры автоматов, произведенные валовым способом, были получены в июле 1920 года, а в сентябре ЦПАЗ рапортовал Совету военной промышленности: «Завод к 15 сентября с.г. изготовил 15 ружей-пулеметов системы Федорова. Все эти ружья были в Высшей стрелковой школе, где они были испытаны, к ним были нарезаны прицелы и по ним производилось обучение команд».

По результатам испытаний первой пробной партии произведена корректировка технологических процессов. В ходе производства возглавляемое Федоровым конструкторское бюро настолько упростило изготовление автоматов, что весь технологический процесс свелся к 892 операциям, в то время как обыкновенная трехлинейная магазинная винтовка системы И.С. Мосина имела 1443 перехода, пулемет Максима — 2488, и даже трехлинейный револьвер Нагана требовал 823 операции.

До конца 1920 года было изготовлено и сдано заказчику более 100 автоматов. Постепенно, набирая темпы производства, завод довел их выпуск до 100–150 штук в месяц.

После настройки производства на массовый выпуск автоматов В.Г. Федоров, по личной просьбе освобожденный 25 октября 1921 года Постановлением Совета военной промышленности от обязанностей директора завода, создает на базе образцовой мастерской Проектно-конструкторское бюро по разработке новых образцов оружия (ПКБ). «Весьма значительное количество новых типов артвооружения, выдвинутое опытом мировой войны, — обосновывал Федоров свою зародившуюся идею, — требовало организации новых органов по проектированию оружия».

Созданное на Ковровском заводе ПКБ было первой такой организацией в России. Его характерной особенностью было то, что оно имело не только чертежную, но и опытную мастерскую для изготовления и отладки проектируемых образцов. Это создавало особые удобства не только для конструкторов, но и для слесарей-отладчиков оружия, желающих проверить свои способности в самостоятельном конструкторском творчестве. Вторая дверь мастерской открывалась прямо в чертежную.

На Сестрорецком заводе, впоследствии вспоминал Федоров, разработчикам оружия очень не хватало обыкновенного конструкторского бюро. Прикомандированные к этому предприятию изобретатели новых винтовок — Токарев, Рощепей и другие дорабатывали свои образцы где придется, их работой никто не руководил. Завод оказывал им помощь только изготовлением образцов.

Первые «аттестаты» конструкторской зрелости в ПКБ Федорова получили Г.Г. Марков, К.И. Фрейман, И.В. Долгушин, В.В. Гладцинов, П.Е. Иванов, Е.К. Александрович. Они реализовывали в чертежах новые идеи, производили необходимые расчеты и опыты.

В 1922 году в этом ПКБ разрабатывается первое пособие для начинающих конструкторов и технологов оружейного производства —«Работы технико-конструкторского бюро при установке оружейного производства».

Однако творческий коллектив ПКБ формировался не только из специалистов, обладающих определенной теоретической подготовкой, но и из энтузиастов-практиков, прошедших школу оружейного мастерства в опытной мастерской, обладающих природным даром постоянно делать что-то новое и неуемным стремлением к оружейному изобретательству. Такими были В.А. Дегтярев, Г.С. Шпагин, С.Г. Симонов, А.И. Кузнецов, И.И. Безруков, Д.И. Уразнов, П.М. Горюнов и другие.

Большая роль в этом отношении принадлежала руководителю ПКБ В.Г. Федорову, который, по рассказам современников [4], обладал удивительной способностью замечать среди рядовых рабочих, часто малограмотных, способных к творчеству людей. Он поддерживал творческие инициативы, способствовал дальнейшему их развитию, передавая начинающим изобретателям свой богатый опыт и знания.

Для мастеровых и склонных к творчеству людей работа в образцовой мастерской, а для многих и в конструкторском бюро была не только школой совершенствования оружейного мастерства, но и средством постепенного накопления недостающих теоретических знаний. Стать работником мастерской было не просто. Федоров и Дегтярев давали поступающим на проверку, казалось бы, несложные задания, но требующие проявления сообразительности, творческой инициативы и высокой точности работы.

В руководимом Федоровым ПКБ вырабатывались порядок и методы создания и конструкторской отработки новых образцов оружия, стиль работы проектной конструкторской организации нового типа.

Надлежащей разработке построительных рабочих чертежей в помощь конструкторам и чертежникам посвящен ряд трудов В.Г. Федорова: «Проблема допуска», «Составление рабочих чертежей и технических условий для образцов стрелкового оружия» и др. По содержанию и оригинальному подходу к решению стоящих перед конструкторами задач они не потеряли своей ценности и для последующих поколений оружейных конструкторов и технологов.

Во введении к исследовательской работе о допусках В.Г. Федоров писал: «Одним из самых значительных достижений последнего времени в области рационализации производства является, без сомнения, введение стандартизации во всем обширном значении этого слова. Мы здесь коснемся лишь одной незначительной ее области — стандартизации построительных рабочих чертежей и именно в отношении вопросов по применению таблиц нормальных диаметров и нормальных резьб, а также пригонок, то есть назначения нормальных допусков и зазоров».

Особое внимание автором данной работы было уделено организационной стороне вопроса — необходимости твердо установить этапы составления построительных чертежей, включая заблаговременное вотирование.

Автор работы вводит понятие о следующих этапах разработки чертежей: 1. Эскизный проект. 2. Компоновочный чертеж без размеров. 3. Первоначальный чертеж с размерами для кустарного производства в опытной мастерской (на этом этапе, считает Федоров, можно начинать предварительную стандартизацию). 4. Чертежи деталей, составленные с учетом обмера образцов, выдержавших испытания, — составление первой корректуры и т. д., всего 7 этапов.

Седьмой, последний, этап — исправление чертежей на основании изготовления первой пробной партии в 100–300 экземпляров — четвертая корректура. По мнению автора работы, наиболее важным и ответственным является пятый этап — спаривание чертежей черновых и беловых — вторая корректура, имеющая целью проверку входимости одних деталей в другие и правильности их взаимного расположения относительно осевых линий оружия с установлением надлежащих зазоров и назначением рабочих допусков.

Рекомендации Федорова по стандартизации рабочих чертежей предусматривали применение указанных в стандартах таблиц нормальных размеров с принятием всех мер к тому, чтобы эти нормальные размеры были максимально унифицированы, т. е. были одинаковы. Применение таблиц нормальных размеров, назначение зазоров и допусков, в зависимости от их номинальных значений, Федоров рекомендует по системе отверстия, в отличие от мнения многих авторитетных специалистов, считавших, что за главную систему следует принять систему вала.

К выводу, что в производстве стрелкового оружия с невысоким классом точности изготовления большинства деталей предпочтительнее система отверстия, Федоров пришел, проанализировав мнения в этом вопросе отечественных специалистов профессоров Гатцука, Саввина и иностранных инженеров В. Кюнга, Граметца и профессора Готвейна. По системе отверстия дешевле обработка деталей и изготовление контрольно-измерительного инструмента. Система вала, по мнению автора данных исследований, может быть оставлена лишь для исключительных случаев, преимущественно для тройных соединений деталей.

Большое значение вопросам нормализации и унификации размеров придавалось и по следующим причинам: «Идея необходимости нормализовать и унифицировать размеры, проставляемые в чертежах, их допуски, посадки и резьбовые соединения взамен произвольного их назначения, — писал В.Г. Федоров, — имела целью помимо установления взаимозаменяемости значительно сократить количество изготовляемых калибров и нормализованного инструмента; при установлении же определенных таблиц на все эти элементы в виде обязательных стандартов для всей промышленности государства упрощалось получение взаимозаменяемости деталей изделий, вырабатывающихся на различных заводах, фабриках и отдельных мастерских».

В результате дискуссионных споров сторонников немецкой системы ВШ со сторонниками отечественных ОСТов, в числе которых был Федоров, Всесоюзный комитет стандартизации утвердил серию ОСТов на допуски и посадки, которые без существенных изменений действовали весьма продолжительное время.

Придавая большое значение вопросам стандартизации и учитывая особенности оружейной промышленности, Федоров добивался издания особого ВЕСТа (Ведомственного стандарта) или директивных указаний оружейным заводам по допускам и посадкам.

При выполнении данной работы, вопреки утвердившемуся мнению, что детали сложных механизмов оружия для обеспечения безотказной его работы должны изготовляться с особо высокой точностью, Федоров устанавливает, что в действительности основным классом точности в то время являлся 4-й класс, т. е. грубые пригонки по основным размерам деталей, оказывающим наибольшее влияние на работу оружия. Только некоторые сопряжения требовали 3-го класса точности.

Наличие грубых пригонок по основным сопрягаемым деталям оружия Федоров объясняет высокими требованиями к нему в отношении безотказности работы в сложных условиях эксплуатации. Большие скорости подвижных частей, их большая динамичность и множество ударов приводят к интенсивному износу сопрягаемых рабочих поверхностей деталей, что в конечном счете равносильно грубой их пригонке. И, наконец, требования к конструкции оружия по обеспечению возможности замены дефектных деталей в любых условиях эксплуатации также означают грубую пригонку.

На основании результатов исследований, проведенных на своем автомате, а несколько позже и на пулемете Дегтярева, Федоров приходит к выводу, что оружие должно быть сконструировано таким образом, чтобы безотказная его работа обеспечивалась в достаточно широком диапазоне отклонений размеров деталей от их номинального значения. Если этот вывод считать справедливым, а у автора настоящей работы он сомнений не вызывает и на основании его собственных исследований различных систем, то в первую очередь он относится к деталям и узлам, склонным в результате многоцикловой работы, нередко и с чрезмерно большими ударно-динамическими нагрузками, к интенсивному износу, и даже к изменению геометрической формы с большим искажением первоначально назначенных размеров и узловых зазоров (подвижные и неподвижные детали автоматики, узлы запирания и экстрактирования гильзы и т. п.), что неизбежно ведет к тому, что Федоров называет «грубой пригонкой».

Многое, безусловно, зависит от удачливости в выборе рациональной конструктивной схемы оружия, от правильности назначения размеров деталей с учетом допусков на разброс их значений при массовом изготовлении, а также от наличия надежного расчетного запаса на эксплуатационный износ деталей и их сочленений.

Высокая же точность изготовления деталей, по мнению автора научного труда «Проблема допуска», не всегда гарантирует успешное решение задачи по обеспечению высокой надежности работы механизмов оружия.

В своих рекомендациях по применению ОСТов в производстве стрелкового оружия Федоров считал целесообразным исключение посадок 1-го класса точности, рекомендуя использование 2-го класса только для прессовых посадок.

Забегая несколько вперед, можно с полным основанием отметить, что рекомендации В.Г. Федорова в отношении «пригонок» (назначении узловых зазоров в сопряжении основных деталей автоматики) и рациональных подходов к конструированию оружия в наибольшей степени получили свое практическое подтверждение в автоматах А.И. Судаева и М.Т. Калашникова, разработанных в 40-х годах.

Добиваясь издания специального ВЕСТа (Ведомственного стандарта) по допускам и посадкам для стрелкового оружия, в качестве временного мероприятия, облегчающего отработку чертежей и производство, Федоров разработал специальную нормаль, ставшую потом известной как нормаль В.Г. Федорова. В 20-х годах XX века еще не было методов расчета размерных цепей в оружии на максимум и минимум и тем более Единой системы конструкторской документации (ЕСКД), созданной спустя сорок с лишним лет.

«Но если учесть, что после предварительной наметки зазоров впоследствии стали производить расчеты размерных цепей, благодаря которым уточняются допуски во всех сопряжениях, а в остальном последовательность разработки рабочих чертежей не претерпела сколько-нибудь существенных изменений, то станет ясным значение работ В.Г. Федорова в этом направлении», — отмечал кандидат технических наук А.М. Бендерский в том же юбилейном сборнике статей о Федорове (1974 год), делая анализ его научного наследия в этой области.

Научные подходы В.Г. Федорова как к вопросам конструирования оружия, так и к организации его массового производства в России в то время имели неоценимое значение для отечественной оружейной практики в связи с широким развертыванием работ по созданию новых видов автоматического оружия различного предназначения.

В ПКБ Ковровского завода с начала 20-х годов стали разрабатываться самые разнообразные образцы оружия, начиная от осветительных пистолетов до крупнокалиберных пулеметов. Создавались даже проекты зенитных орудий. Но одним из важнейших разделов деятельности этого конструкторского бюро была разработка на базе автомата Федорова унифицированного комплекса оружия калибра 6,5 мм, предназначенного для вооружения пехоты, танков и самолетов.

Суть унификации состояла в том, чтобы разрабатываемые новые типы оружия имели одинаковое устройство механизмов автоматики и отличались друг от друга лишь отдельными деталями. Это было первое начинание в отечественном конструировании оружия, дающее несомненные выгоды как в производстве, так и в эксплуатации.

Первыми унифицированными образцами были ручные пулеметы с воздушным и водяным охлаждением стволов, созданные в 1921–1922 годах В.Г. Федоровым совместно с В.А. Дегтяревым. В одном из вариантов воздушное охлаждение осуществлено по типу английского пулемета Льюиса образца 1915 года. В это время в изобретательскую деятельность включился Георгий Семенович Шпагин. Он помог Федорову осуществить спарку двух автоматов, обращенных затворами вниз, с верхним расположением коробчатых магазинов и воздушным охлаждением быстросменных стволов.

Установка, в которой осуществлен монтаж всей системы, имеет плечевой упор, общий для двух пулеметов, рукоятку управления огнем и спусковой механизм, позволяющий вести огонь раздельно из каждого пулемета. 31 мая 1923 года состоялись полигонные испытания унифицированных образцов. При рассмотрении материалов этих испытаний Артиллерийским комитетом ГАУ отмечено, что все образцы благодаря своей легкости, портативности, удобству переноски и перевозки заслуживают самого серьезного внимания. «Новый проект инженера Федорова переделки автомата в пулемет с водяным или воздушным охлаждением, стреляющий посредством ленты, — говорилось в заключении Арткома, — представляет несомненный интерес, так как осуществление такого проекта… дало бы возможность получить все типы автоматического оружия, начиная от автоматического карабина до станкового пулемета, питаемого из ленты, исходя из одной и той же системы, установка которой уже произведена, что представило бы колоссальные выгоды как в отношении однообразия изготовления на заводах, так и в отношении обучения красноармейцев».

В 1922 году Федоров и Дегтярев создают также авиационный вариант унифицированного пулемета с конструктивными особенностями, обусловленными спецификой его эксплуатации в новых условиях. По сравнению с пехотными системами вносятся изменения по цевью, прикладу, улучшено воздушное охлаждение ствола за счет введения продольных канавок с образованием ребер жесткости на его поверхности. К цевью с металлическим наконечником приспособлена муфта с вертлюгом для крепления системы на борту самолета с помощью шкворневого устройства.

Технические возможности пулемета, питаемого из коробчатого магазина, не позволяли развивать боевую скорострельность более 100 выстрелов в минуту, что необходимо было для авиации. Повышения скорострельности до 250 выстрелов авторы системы добиваются за счет спаривания двух пулеметов и применения магазина увеличенной емкости (дискового на 50 патронов). В связи с этим пулеметы пришлось расположить по вертикали на различных уровнях для обеспечения необходимых условий по монтажу систем с такими магазинами.

Этот образец весьма представительной комиссией, в состав которой вошли члены Арткома ГАУ и Стрелкового комитета РККА (Н.М. Филатов, Е.В. Агокас, В.А. Ковровцев, А.А. Смирнский), под председательством Н.В. Куйбышева (председателя Стрелкового комитета РККА и начальника школы «Выстрел») 24 июля 1924 года был рекомендован для принятия на вооружение Военно-Воздушных Сил. «Из числа образцов, испытанных комиссией, признать наиболее пригодными… для вооружения авиационных аппаратов ручной пулемет из двух спаренных заряжаемых сверху автоматов с воздушным охлаждением и магазинами на 50 и 75 патронов» — констатирует комиссия в своем заключении.

В 1925 году Федоров и Дегтярев повышают боевую скорострельность авиационного пулемета до 400 выстрелов в минуту, но уже за счет страивания автоматов, располагая их в двух горизонтальных плоскостях: один в центре-снизу и два по бокам-сверху. Центральный нижний образец имеет приклад и спусковой механизм, позволяющий вести огонь из всех автоматов одновременно.

Спарка двух автоматов в шаровой установке для использования в танке была разработана Д.Д. Ивановым, при этом за основу был взят спаренный ручной пулемет, ранее разработанный Федоровым и Шпагиным. Г.С. Шпагин существенно упростил шаровую установку, убрав около 42 деталей. Танкисты одобрили произведенное усовершенствование шаровой установки.

Первые опыты по созданию унифицированного комплекса различных типов оружия на базе 6,5-мм автомата Федорова дальнейшего развития не получили в связи с изменением в «верхах» ориентации в отношении калибра оружия для разрабатываемых новых систем. Но эти первые опыты в области унификации первых образцов отечественного автоматического оружия имели большое значение для дальнейшего технического прогресса в стрелковом вооружении. Они позволили в первом приближении установить возможность получения необходимых тактико-технических характеристик оружия различных типов, построенного по схеме унификации, предложенной Федоровым.

Массовое производство автоматов Федорова с постепенным наращиванием темпов их валового выпуска продолжалось до октября 1925 года со сдачей заказчику в отдельные месяцы до 200 автоматов.

Начальник Высшей стрелковой школы Н.М. Филатов, обобщавший материалы по войсковой эксплуатации данного оружия, писал в 1922 году в своих донесениях в ГАУ: «Сведения с фронтов о боевом применении автоматов в составе команд получились весьма благоприятные при условии снабжения команд запасными автоматами и хорошо обученной подготовленной прислугой».

Наряду с этим из войск поступали и такие сообщения, что новое оружие «слишком нежно для боевой службы и после запыления и загрязнения автоматы, бывают случаи, отказывают в работе». При полигонных испытаниях отмечались сдвоенные выстрелы при положении переводчика на одиночном огне, случаи неотражения стреляных гильз, невозможность стрельбы при упоре на магазин, наличие задержек, связанных с плохой подачей патронов магазином. Как недостаток данной системы отмечалось также, что при непрерывном огне «только первые пули попадают в цель, а затем весь, сноп траекторий отклоняется от цели и стрельба становится бесполезной».

Автоматов к этому времени было выпущено небольшое количество и изготовлены они были при недостаточном оснащении производства технологической оснасткой и необходимым контрольно-измерительным инструментом (лекалами, калибрами и т. п.), определяющими соответствие выпускаемой продукции требованиям построительных чертежей.

Войсковая проверка выпущенных автоматов к тому же была еще недостаточно широкой, так как, во-первых, высылались они только в те воинские части, где на вооружении находилась японская винтовка Арисака, а во-вторых, расход японских 6,5-мм патронов лимитировался ввиду ограниченных их запасов. Своих 6,5-мм патронов в России не было, несмотря на то, что еще перед войной было принято решение об организации производства патронов Федоровской разработки. Реализации этого решения помешала начавшаяся мировая война. В связи с этим автомат и проектировался под японский патрон.

В 1923 году на основании изучения опыта боевого применения автоматов Федоров вносит ряд изменений в свою систему. В спусковом механизме введен разобщитель для устранения сдвоенных выстрелов, доработан магазин с устранением перекоса подавателя, введена затворная задержка, упрощен прицел — вместо трех прорезей сделана одна на все дистанции.

Комиссия, проводившая официальные испытания доработанного автомата в июле 1924 года, постановила, что система «вполне приемлема для вооружения РККА».

Последующие полигонные испытания показали, что не все ранее выявленные в автомате недостатки устранены, и конструкторская его доработка продолжалась.

В это время со стороны Наркомата по военным и морским делам усиливается внимание к вопросу создания отечественного ручного пулемета под штатный винтовочный патрон как оружия более мощного автоматического огня по сравнению с автоматом. В этом деле определенные успехи наметились у В.А. Дегтярева. На базе первого его образца прогнозировалось создание пулеметного комплекса, аналогичного федоровскому.

Наряду с этим со стороны военного ведомства обнаружилось стремление унифицировать отечественное автоматическое оружие не только по калибру, но и по применяемому виду патронов, подогнав их к имеющейся на вооружении армии 7,62-мм магазинной винтовке образца 1891 года. Об этом свидетельствует и принятое Арткомом ГАУ в 1924 году решение впредь проектировать и производить все новые образцы ручного оружия только под отечественный 7,62-мм патрон образца 1908 года.

Объяснялось это затруднениями в снабжении низших подразделений РККА большим разнообразием различных видов патронов: 7,62 мм — для магазинной винтовки, 7,71 мм — для английского пулемета, 8 мм — для французского пулемета, 6,5 мм — для отечественного автомата.

Указанные обстоятельства наряду с выявленными при эксплуатации автоматов недостатками обусловили принятие решения о прекращении производства 6,5-мм автомата Федорова с 1 октября 1925 года и снятии его с вооружения РККА. Всего к этому времени их было изготовлено около 3200 штук. Из-за спешности принятия данного решения Федорову не удалось полностью реализовывать намеченный план доработок своей системы.

Постепенное снятие ее с вооружения по мере израсходования японских патронов происходило до 1928 года. Последней войсковой частью, владеющей этим оружием, был Московский полк Пролетарской дивизии. В 1928 году все образцы были изъяты из его запасов и переданы на склады.

Но к автомату как типу оружия в период подготовки решения о снятии системы Федорова с вооружения со стороны Арткома ГАУ не было утрачено внимание. Наоборот. В Артиллерийском комитете на основании положительных отзывов из войск об автомате Федорова в отношении тактического использования подобного оружия сформировалось мнение о целесообразности вооружать им более широкий круг стрелковых подразделений, чем это предполагалось раньше, только конструировать новые образцы нужно под отечественный винтовочный патрон калибра 7,62 мм.

В связи с этим АК ГАУ в сентябре 1922 года вынес решение: «…Предложить Токареву, Федорову, Дегтяреву, у которых уже имеются готовые типы, приложить все усилия к выработке окончательного образца автомата под наш патрон в кратчайший срок» (инв. № 12025 ПР). Артком особенно подчеркивает первостепенную важность в этом вопросе фактора времени: «Иначе эта работа может потерять всякое значение, вызвав лишь напрасный расход средств».

Наряду с этим АК ГАУ принято решение о разработке малокалиберного патрона улучшенной баллистики «для автоматического оружия будущего».

К числу упоминающихся в решении Арткома «готовых типов» оружия, имевшихся к этому времени у ведущих отечественных конструкторов, относились автоматический карабин Дегтярева, разработанный в 1916 году под штатный винтовочный патрон, и автоматическая винтовка Токарева такого же калибра, над созданием которой он трудился с 1907 года, а у Федорова — автоматические винтовки калибра 7,62 мм и 6,5 мм и автомат малого калибра, который к этому времени еще не был снят с производства.

Но ни один из упомянутых конструкторов в «кратчайший срок» автомата под отечественный винтовочный патрон для полигонных испытаний не представил.

К разработке автомата калибра 7,62 мм, но под усовершенствованный патрон, конструкторы приступили не скоро. Еще на больший срок была прервана работа по патрону малого калибра улучшенной баллистики.

Это направление исследований, касающееся ручного автоматического «оружия будущего», временно потеряло свою актуальность.

Но ничто не продолжается так долго, как временное. Такое опасение просквозило и в решении Артиллерийского комитета, касающееся разработки автомата под винтовочный патрон.

В связи с прекращением работ по калибру 6,5 мм ПКБ Ковровского завода приступило к разработке новых типов автоматического оружия под отечественный винтовочный патрон.

Первоочередной задачей стала разработка ручного пулемета. Среди ближайших учеников и помощников В.Г. Федорова в практической реализации его творческих замыслов больше других в индивидуальном изобретательстве преуспевал В.А. Дегтярев. Уже в 1923 году, словно предчувствуя «запрет» работ по калибру 6,5 мм, Василий Алексеевич стал создавать ручной пулемет калибра 7,62 мм, используя при этом личный опыт по разработке автоматического карабина такого же калибра и его основные конструктивные особенности.

В пулемете карабинная автоматика, работающая под действием отводимых из ствола через отверстие в боковой стенке пороховых газов, и симметричная схема запирания ствола разводящимися в стороны боевыми упорами действием утолщения ударника. Сведение боевых упоров при отпирании ствола в пулемете производится действием скосов фигурного выема затворной рамы, в карабине — особыми скосами крышки ствольной коробки.

Боевые упоры затвора, способы их разведения и сведения, присущие пулемету, схема сборки затвора с рамой, а всего подвижного узла со ствольной коробкой, за редким исключением, являются основной конструктивной особенностью всех последующих автоматических систем Дегтярева, отличающей их от аналогичных разработок других конструкторов, и одновременно одним из основных признаков частичной эксплуатационной унификации новых разработок этого автора.

После встречи В.Г. Федорова и В.А. Дегтярева в марте 1924 года в Наркомате по военным и морским делам с М.В. Фрунзе по вопросу разработки новых образцов отечественного стрелкового вооружения, и в первую очередь ручного пулемета, ГАУ предложило руководству только что созданного Оружейно-пулеметного траста обратить главное внимание на ручной пулемет Дегтярева, с тем чтобы в кратчайший срок завершить все работы по нему.

Работа эта стала всеобщим делом конструкторского бюро. Сутками, по рассказам современников [4], не покидал КБ и В.Г. Федоров. Сознавая, что Дегтярев на правильном пути, Федоров с увлечением помогал ему в быстрейшей реализации его творческой задачи — советами и предложениями, в производстве расчетов, обогащал самобытного изобретателя-самородка теоретическими знаниями.

Отработка и отладка конструкции, испытания и последующая доработка системы продолжались до 1927 года включительно, когда на основании результатов заключительных полигонных испытаний встал вопрос о принятии ее на вооружение.

На первых полигонных испытаниях в 1924 году пулемет Дегтярева показал неудовлетворительные результаты, уступив по надежности действия образцам Максима-Колесникова и Максима-Токарева, которые вели между собою соревновательный поединок за место в системе вооружения. Задания на разработку ручных пулеметов путем переделки станкового пулемета Максима конструктору оружейного полигона И.Н. Колесникову и Ф.В. Токареву, создавшему свой образец в Туле, давались исходя из потребностей скорейшего снабжения армии этим типом оружия. Считалось, что таким путем можно быстрее всего решить эту задачу, подобно тому как в Германии в мировую войну осуществлена аналогичная переделка и ручные пулеметы Максима образца 1908/1915 годов весом 18,9 кг и образца 1908/1918 годов весом 15,6 кг в спешном порядке были введены на вооружение армии.

По результатам сравнительных войсковых испытаний пулеметов, изготовленных на Тульском оружейном заводе, лучшим был признан образец Максима-Токарева, который 26 мая 1925 года был утвержден для внедрения в производство как временная мера по заполнению вакуума в армии по этому виду оружия. Это была громоздкая конструкция, имеющая большой вес (12,9 кг) и габариты, и кроме того, требующая продолжения доработок.

Пулемет Дегтярева был проще конструктивно, меньшего габарита, легче (8,5 кг без магазина), обладал при этом прогрессивными конструктивными особенностями, позволившими добиться существенного снижения веса этого типа оружия. В связи с этим на нем, как на более перспективном образце, было сосредоточено главное внимание Артиллерийского комитета, и его решено дорабатывать.

Следует при этом заметить, что и немцы были недовольны своими ручными пулеметами системы Максима из-за их большого веса, конструктивной сложности и крайне эксплуатационно неудобных для такого типа оружия больших габаритов. А поэтому в Германии к концу мировой войны был разработан лучший, более маневренный образец ручного пулемета весом 10,8 кг — система Драйзе образца 1918 года.

Вопросу снижения веса ручного пулемета придавалось большое значение во всех армиях мира с самого начала появления этого оружия в пехоте, так как тактика ведения войн ставила его в такие же условия, в смысле места в бою, скорости движения и быстроты маневра, а также выполнения боевых задач, в каких находилась винтовка, обладавшая существенно меньшим весом — в среднем примерно 4,5 кг.

Высшим достижением в решении данного вопроса во время первой мировой войны был американский ручной пулемет Браунинга образца 1918 года весом 7 кг, который В.Г. Федоров в своих научных обобщениях по оружию пехоты этого периода относит к категории автоматов. В послевоенных разработках вес 7 кг (без сошек) был у ручного пулемета Мадсена образца 1920 года и 7,27 кг — у английского пулемета Бирдмор-Фаркауэра образца 1924/1925 годов.

Профессор А.А. Благонравов, отмечая в своем научном труде «Основания проектирования автоматического оружия», изданном в 1940 году, общую тенденцию снижения веса ручных пулеметов в послевоенное время, достигшего уровня в среднем 8,5 кг (в первую мировую войну — 11,5 кг) и учитывая практическую неразрешимость сложной задачи по дальнейшему снижению данной характеристики до уровня винтовки, считает, что «ручной пулемет должен весить не более, чем наиболее легкие из существующих уже систем в 7 кг». 7 кг — это было одним из основных требований на разработку легкого ручного пулемета под винтовочный патрон в годы Великой Отечественной войны.

В свете продолжающейся тенденции развития данного типа оружия в направлении дальнейшего улучшения его маневренных качеств и возрастающих требований в этой части к разработчикам новых образцов решение комиссии о продолжении разработки системы В.А. Дегтярева, отличающейся легким весом, несмотря на неудовлетворительные результаты первых испытаний, было вполне логичным и впоследствии оправдавшим себя.

В результате произведенных доработок прежде всего существенно повысилась живучесть деталей данной системы, ломавшихся или выходивших из строя по износу (затворная рама, детали затворного узла, газовый поршень и возвратно-боевая пружина, работающая под стволом в условиях сильного перегрева) при заводских и полигонных испытаниях. Решение этой задачи достигалось за счет конструктивного упрочнения деталей, применения более качественных сталей — чаще всего хромоникелевой, а также совершенствования технологий, включая и режимы термической обработки деталей.

Со временем живучесть пулемета при наличии запасных стволов и с условием замены отдельных взаимозаменяемых деталей была доведена до 75-100 тысяч выстрелов вместо 20 тысяч, требовавшихся по временным техническим условиям на приемку изделий.

Максимальное количество задержек, получаемых при испытаниях на заводе и полигоне в период отработки конструкции пулемета, доходило почти до 0,7 %. Нижним пределом было 0,3 %. По тому времени это считалось хорошей работой оружия.

Повышение надежности работы пулемета достигалось не только конструкторскими мерами по усовершенствованию изделия и упорядочению рабочих чертежей с назначением оптимально выгодных с точки зрения надежности работы оружия размеров деталей и узловых зазоров в их сопряжениях, но и за счет улучшения качества сборки изделий, чему способствовало обеспечение взаимозаменяемости многих деталей или улучшение условий их подбора при сборке.

Однако свойственные системе поперечные разрывы гильз явились трудноустранимой задержкой не только при эксплуатации, но и конструировании. В связи с этим пришлось разрабатывать специальный прибор для извлечения оторванных дулец гильз из патронника ствола и включать его в комплект принадлежностей, придаваемых каждому пулемету.

21 декабря 1927 года особой комиссией были проведены заключительные испытания двух пулеметов, изготовленных серийным способом, в низкотемпературных условиях (минус 30 градусов по Цельсию), по результатам которых ручной пулемет Дегтярева под наименованием ДП (Дегтярева пехотный) рекомендован для принятия на вооружение Красной Армии.

Летом этого же года система Дегтярева выдержала соревновательный поединок при полигонных испытаниях сравнительно с немецким пехотным пулеметом системы Драйзе и отечественным Максима-Токарева, пока еще состоявшим в массовом производстве. Немецкая система оказалась на втором месте, Максима-Токарева — на третьем. Присутствовавший на стрельбах заместитель председателя Реввоенсовета СССР и Народного комиссара по военным и морским делам С. С. Каменев докладывал высшему военному руководству: «…Пулемет Драйзе нам был интересен, когда мы не имели еще легких пулеметов своего производства. Теперь, очевидно, мы обогнали, и наш пулемет Дегтярева во многом лучше Драйзе».

Основные характеристики пулемета ДП этого времени: вес системы с сошками и без магазина 8,5 кг; вес сошек 0,730 кг; вес дискового магазина на 49 патронов 1,637 кг; длина ствола 605 мм; прицельная дальность стрельбы 1500 м; начальная скорость пули 848 м/с. Емкость магазина впоследствии была изменена — 47 патронов.

Положительными качествами системы Дегтярева отмечались: малый вес, простота устройства и хорошая меткость стрельбы. Ее создание, как отмечает В. Г. Федоров, осуществлено «с применением всех новых идей, известных в то время как в литературе, так и в различных образцах иностранного вооружения».

Прогрессивными конструктивными особенностями пулемета ДП с точки зрения получения минимального веса оружия по тому времени являлись неподвижный ствол с отводом части пороховых газов через боковое отверстие для приведения в действие автоматики, скользящий затвор и прямая подача патрона с прямолинейным досыланием в патронник ствола с помощью затвора.

Применявшиеся в иностранных образцах затворы качающегося типа (как, например, в первых ручных пулеметах Мадсена) или сложные механизмы подачи патрона из ленты и запирающих устройств с применением коленчатых рычагов (как, например, в системе Максима или пулемете Шварцлозе) непомерно раздували габариты ствольной коробки и увеличивали вес оружия.

В системах с подвижным стволом, неразъемно скрепленным со ствольной коробкой, вес оружия увеличивался за счет введения наружного короба.

По своим тактико-техническим характеристикам пулемет ДП был в числе лучших образцов данного типа оружия 20-х годов.

Если рассматривать конструкцию этого пулемета без учета магазина и легко съемных сошек, то он был одним из самых легких образцов того времени — 7,77 кг. Такой же примерно вес без сошек имел пулемет Гочкиса обр. 1923 г. — 7,72 кг и чехословацкий ручной пулемет образца 1926 года — 7,78 кг.

Недостатком ДП был большой вес магазина (1,6 кг). С точки зрения экономии расхода металла его конструкция была невыгодна. Плоская тарельчатая его форма требовала повышенного внимания к прочностным качествам дисков большого диаметра, особенно нижнего, являющегося основной несущей деталью. Связано это еще и с большой емкостью магазина (47 патронов) по сравнению с конструкциями коробчатого типа в иностранных системах емкостью на 20–30 патронов, имевшими вес преимущественно в пределах 0,33-0,50 кг.

У пулемета Льюиса образца 1915 года легкосплавный двухрядный дисковый магазин емкостью такой же, как дегтяревский, был почти вдвое легче (0,875 кг). Он имел вертикальные упрочняющие ребра жесткости по наружному периметру нижнего диска.

По сравнению с состоявшими некоторое время на вооружении Красной Армии иностранными образцами ручных пулеметов, закупленными на внешнем рынке еще при царской власти и доставшимися Советской России в гражданской войне в виде военных трофеев, система Дегтярева обладала неоспоримым конструктивным и эксплуатационным превосходством.

Пулемет Дегтярева отличала от английского Льюиса образца 1915 года, построенного на том же принципе отвода пороховых газов и тоже со скользящим затвором, лучшая конструктивная форма плоской с малыми поперечными габаритами затворной рамы с компактным размещением на ней всего затворного узла, в отличие от пулемета Льюиса с громоздким стержнем, отбрасываемым пороховыми газами. Это позволило Дегтяреву создать более легкую ствольную коробку по сравнению с английской с раздутыми габаритами.

Дополнительное снижение веса системы получено за счет более простого воздушного охлаждения ствола без применения особого наружного кожуха. Отечественная система по весу тела пулемета (без сошек и магазина) оказалась легче английской (11,75 кг) примерно на 4 кг.

Французский 8-мм ручной пулемет Шоша с длинным ходом ствола отличался от обеих названных систем прежде всего автоматизмом своей работы, основанным на использовании отдачи ствола и связанным с этим снижением технической скорострельности (темпа стрельбы) до весьма малых значений — 240 выстрелов в минуту вместо 600 выстрелов у пулеметов Льюиса и Дегтярева. Вместе с тем пулемет Шоша отличала большая конструктивная простота и легкость изготовления, благодаря чему в годы мировой войны быстро было налажено массовое производство данной системы на французских заводах.

Мало отличаясь по общему весу (8,75 кг) от системы Дегтярева в сравнимых условиях — без секторного магазина на 20 патронов весом 0,335 кг — пулемет Шоша уступал ему по меткости стрельбы из-за большого «дрожания» системы, обусловленного работой больших подвижных масс оружия.

После опытного образца малого калибра, созданного Федоровым вместе с Дегтяревым, система ДП была первым образцом отечественного ручного пулемета под винтовочный 7,62-мм патрон, принятым на вооружение армии после первой мировой войны. Массовое его производство с постепенно возрастающим объемом выпускаемых серий началось в 1927 году.

Производство системы Максима-Токарева было прекращено.

Поступающие в армию пулеметы ДП в соответствии с Постановлением Реввоенсовета СССР от 4 января 1928 г. подвергались дополнительным проверкам командным и рядовым составом РККА, по замечаниям которых произведена и дополнительная доработка системы.

Совершенствование пулемета ДП продолжалось и в 30-х годах, в годы Великой Отечественной войны произведена радикальная его модернизация с созданием образца ДПМ.

С принятием на вооружение ДП автором данной системы на ее базе создаются авиационные (ДА и ДА-2) и танковый (ДТ) пулеметы. По сравнению с пехотным образцом в них внесены изменения, учитывающие специфику новых условий эксплуатации. Разрабатывается новый дисковый магазин емкостью на 63 патрона. По сравнению с плоским пехотным он меньше по диаметральному размеру, но существенно увеличена его высота. Размещение патронов — трехрядное, при подаче своими шляпками они скользят по спиральному желобу на внутренней стенке корпуса магазина.

Танковый пулемет имеет выдвижной, регулируемый по длине металлический приклад с плечевым упором. В связи с увеличением высоты магазина поднята прицельная прорезь (диоптр) в этом пулемете.

Увеличение высоты прицельной линии в пехотном пулемете в целях обеспечения возможности использования высокого магазина было бы чрезмерно большим, исключающим возможность нормальной прицельной стрельбы.

Разработку шаровой установки для монтажа пулемета ДТ в танках и бронеавтомобилях осуществил Г. С. Шпагин, используя при этом ранее разработанный образец под малокалиберную систему.

В середине 20-х годов, наряду с интенсивным развертыванием работ по пулеметному вооружению с созданием образцов различных типов калибра 7,62 мм, в отечественном конструировании автоматического оружия возобновились также работы по автоматической (самозарядной) винтовке под штатный винтовочный патрон.

Первоначально, в 1921–1923 годы, конструкторы Токарев, Колесников и Коновалов вели разработку винтовок под 6,5-мм японский патрон, но эти работы не получили завершения в связи с изменением направления работ по стрелковому оружию в сторону калибра 7,62 мм.

В период с 1926 по 1930 год в России было проведено три конкурса по автоматической винтовке, в которых, кроме Федорова, Токарева и Дегтярева, создавших образцы на основе имеющихся у них типов, на начальном этапе опытных разработок (первые конкурсные испытания в 1926 году) приняли также участие И.Н. Колесников и В.П. Коновалов.

На вторые конкурсные испытания в 1928 году конструкторы ковровского КБ — Федоров, Дегтярев, А.И. Кузнецов, Д.В. Уразнов, И.И. Безруков — представили 3 разных образца винтовок: один — с коротким ходом ствола по схеме автомата Федорова и два — с отводом пороховых газов (по схеме Дегтярева) с небольшими отличиями между ними.

Представил свой образец с подвижным стволом и Ф.В. Токарев.

Но ни одно из трех конкурсных испытаний не выявило победителя. По последнему из них, проведенному в марте 1930 года, на котором представлялись винтовки Дегтярева и Токарева с неотъемным (5 патронов) и съемными (10–15 патронов) магазинами, комиссия, проводившая испытания, пришла к выводу, что «самозарядные винтовки обеих испытанных систем по причине большого числа задержек, поломок и других повреждений нельзя признать пригодными для вооружения РККА».

Оружейные аналитики 40-х годов [3] утверждали, что слишком жесткими были требования на разработку автоматической винтовки, при выполнении которых встретились технические трудности, которые в то время еще не могли быть разрешены.

Требовалось создать винтовку, равноценную существующей штатной образца 1891 года по общему весу, меткости огня, служебной прочности, работающую без задержек в любых затрудненных условиях эксплуатации. При этом не учитывались возможные усложнения конструкции новой винтовки при обеспечении автоматизма работы оружия, первоначальных требований по одиночному и непрерывному огню и в связи с увеличением емкости питания.

Конкурсы на разработку автоматической винтовки имели свое продолжение, при этом уточнялись и предъявляемые к ней требования.

В 1930 году В.А. Дегтяревым, по принципу подобия с автоматикой ДП, разрабатывается крупнокалиберный 12,7-мм пулемет, который после окончательной конструктивной доработки в 1933 году на универсальном станке Колесникова запускается в массовое производство.

В 1938 году эта система с участием Г.С. Шпагина подвергается конструктивному усовершенствованию и в армии становится известной как пулемет ДШК. (В годы Великой Отечественной войны пулемет ДШК на станке Колесникова стал мощным средством противовоздушной обороны и борьбы с бронированной техникой противника.)

Но более надежным средством борьбы с танками стало однозарядное 14,5-мм противотанковое ружье Дегтярева (ПТРД), созданное в самом начале войны. Характерной конструктивной особенностью этого ружья с полуавтоматическим и полуручным перезаряжанием является схема автоматического открывания затвора при откате ствола, подобная ранее упоминавшейся первой автоматической винтовке Федорова, созданной на базе системы С.И. Мосина образца 1891 года.

Большой комплекс созданного оружия различного предназначения и организация его массового выпуска еще в предвоенное время и, особенно в годы Великой Отечественной войны, выдвинули Ковровский завод и его конструкторское бюро в число ведущих в оружейной отрасли.

Конструкторскому бюро этого завода с самого начала его образования принадлежала особая роль в деле создания качественно новых видов вооружения. «Трудно перечислить, что сделано в этом КБ, — писал в 70-х годах один из ведущих специалистов ОСВ ГАУ по стрелковому вооружению и заместитель начальника отдела М.М. Трофимов, — но, пожалуй, нельзя не напомнить хотя бы о создании в этом КБ прославленного пулемета В.А. Дегтярева (ДП), сыгравшего огромную роль в вооружении Красной Армии». «Коллектив завода и КБ, — отмечает Трофимов [4], — своей исключительно плодотворной и целеустремленной работой по разработке многочисленных образцов вооружения по праву занимает в истории отечественного стрелкового оружия одно из видных мест».

А.А. Благонравов, придавая большое значение начальному периоду деятельности Ковровского завода и созданию на нем конструкторского бюро, в своих трудах отмечает особую роль В.Г. Федорова как основателя этого КБ, так и в формировании им творческого коллектива конструкторов с широким развертыванием работ по созданию новых видов автоматического оружия и оружейных комплексов. «Большой заслугой В.Г. Федорова, — писал он, — является создание им первого оружейно-конструкторского бюро в годы Советской власти. Глубоко понимая силу коллективной мысли, Федоров организовал и сплотил замечательный коллектив оружейников. Из этого коллектива вышли на широкую творческую дорогу известные советские конструкторы: В.А. Дегтярев, Г.С. Шпагин, С.Г. Симонов и другие.

Не случайно было то, что первым образцом советского оружия, прославившим имя В.А. Дегтярева, был ручной пулемет. В этом нельзя не видеть направляющего влияния В.Г. Федорова, который на основе анализа опыта первой мировой войны определил ручной пулемет как необходимую составную часть системы вооружения».

Воспитанником федоровской школы был и оружейник-самоучка Петр Максимович Горюнов — создатель облегченного станкового пулемета СГ-43, поступившего на вооружение действующей армии в годы Великой Отечественной войны.

Сравнительно недолго автомат Федорова пребывал на вооружении, успев захватить при этом и немного военного времени. Но сам этот факт, как и само создание автомата, а также установление его массового производства на Ковровском заводе в сложных условиях военного времени, оставили глубокий след в отечественной оружейной истории. Впоследствии эта система высоко авторитетными специалистами-оружейниками признана новым типом оружия, впервые появившимся в России под наименованием «6,5-мм автомат Федорова образца 1916 года», внесшим коренные изменения в процесс дальнейшего развития ручного автоматического оружия.

Впервые созданный новый тип автоматического оружия был предвестником коренных преобразований системы стрелкового вооружения будущего. «Большим событием для отечественной артиллерийской техники явилось создание В.Г. Федоровым первого в мире автомата», — писал академик А.А. Благонравов, отмечая при этом, что созданный Федоровым образец оружия явился «крупным звеном в цепи развития оборонной мощи Советского Союза».

Влияние автомата Федорова на процесс совершенствования системы стрелкового вооружения пехоты конкретизирует полковник-инженер М.М. Трофимов [4] спустя 50 лет после снятия его с вооружения: «На примере боевого использования созданного В.Г. Федоровым автомата определена целесообразность оснащения мелких подразделений пехоты легким автоматическим оружием, что имело огромное значение для последующего развития стрелкового вооружения.

Федорову принадлежит первенство в создании автомата и обосновании его тактико-технических характеристик, которые в основных чертах подтвердились последующим ходом развития стрелкового вооружения», — пишет бывший работник УСВ ГАУ, работавший на Ковровском заводе и в созданном Федоровым КБ в годы Великой Отечественной войны в роли военного представителя ГАУ.

Большим событием, имевшим весьма важное значение для развития производства автоматического оружия отечественных конструкций, было и полное установление массового производства автомата Федорова на Ковровском заводе, впервые осуществленное в России собственными силами и средствами без помощи зарубежных специалистов.

Массовое производство автомата, его текущая доработка и совершенствование технологии явились не только средством повышения оружейного мастерства уже имеющих опыт специалистов-профессионалов, но и школой воспитания молодого пополнения отечественных оружейников.

Приемлемый вес, удобные габариты, обусловленные укорочением ствола и выгодными конструктивными размерами патрона малого калибра, при большой скорострельности и обеспечении возможности мгновенного открытия непрерывного огня на ходу и использовании любых встречающихся на местности естественных упоров, определили повышенные маневренные качества нового типа оружия, по которым отечественный автомат еще не в лучшем своем конструктивном виде превосходил лучшие образцы иностранных ручных автоматических систем периода первой мировой войны, включая и те, которые Федоров также называл автоматами.

Но в 20-х годах, после снятия автомата Федорова с вооружения и перевода развивающегося отечественного автоматического оружия на калибр 7,62 мм, отечественные конструкторы стали разрабатывать пистолеты-пулеметы под маломощный патрон револьверно-пистолетного типа нормального калибра. Это тоже был новый вид легкого портативного автоматического оружия, впервые появившегося в иностранных армиях после неудачных конструкторских попыток добиться пулеметного огня от существующих автоматических пистолетов самозарядного типа путем их усовершенствования.

Необходимость возобновления работ по легкому автоматическому оружию, но под патрон мощности выше, чем у пистолетного и меньше, чем у винтовочного, определила вторая мировая война. Начало этим работам было положено еще в годы войны, и проводились они в несравненно лучших условиях, чем первые отечественные автоматические системы как в отношении накопленного опыта в отечественном и зарубежном конструировании оружия, так и в отношении достигнутого уровня технического развития оружейного производства. Это создавало благоприятные условия для выполнения повышенных требований к оружию, выдвинутых второй мировой войной.

Завершение работ по созданию нового автомата и принятию его на вооружение относится к концу сороковых годов.

Подробное описание указанных процессов дано в последующих главах.

Дальнейшее развитие данного вида оружия калибра 7,62 мм шло по линии улучшения боевых и эксплуатационных свойств принятого образца с созданием новых его модификаций. При создании последней из них (АК-74) в целях снабжения армии при очередном перевооружении более совершенным оружием не нарушена установленная Федоровым историческая тенденция постепенного уменьшения калибра индивидуального оружия в процессе его эволюционного развития. Калибр последнего варианта автомата (5,45 мм) под патрон улучшенной баллистики переступил рубеж, на котором остановился Федоров в 1913–1916 годах.

Дальнейшему развитию автомата как типа оружия способствовали и научные труды В.Г. Федорова, продолжавшего и после снятия его образца с вооружения заниматься обобщением и анализом исторических материалов по развитию стрелкового вооружения и изучением проблем автоматического оружия будущего. На Ковровском заводе Федоров продолжал работать до конца 20-х годов, возглавляя работы по проектированию новых образцов оружия и решению конструкторских вопросов, связанных с организацией их массового производства на этом заводе. Одной из стержневых задач было решение сложной проблемы по приданию всем основным узлам и деталям пулемета Дегтярева (ДП) свойств взаимозаменяемости.

В 1931 году В.Г. Федоров отзывается с Ковровского завода в Москву для работы в Наркомате вооружения. Здесь он становится техническим советником и научным консультантом по новым разработкам автоматического оружия, одновременно ему предоставляется возможность и создаются необходимые условия для продолжения научных исследований.

Широкую известность получила опубликованная в 1931 году новая работа Федорова «Классификация автоматического оружия», в которой автор отметил принципиальные, с научных позиций проанализированные конструктивные особенности разных типов автоматического оружия. Книга стала настольным пособием конструкторов-оружейников.

Изданный в 1931 году для рабочего-изобретателя труд «Основания устройства автоматического оружия» по своему содержанию вышел далеко за рамки этого скромного авторского предназначения.

В начале 30-х годов Федоров обосновывает неизбежную необходимость усовершенствования штатного патрона образца 1908 года в целях увеличения начальной скорости пули до 1000 м/с и получения тактически необходимой настильности траектории при оптимальных технических характеристиках оружия. Это предвидение нашло свое отражение при создании малокалиберного автоматного патрона в 60-х годах.

В 1938–1939 годах выходят в свет книги Федорова «Эволюция стрелкового оружия» и «Оружейное дело на грани двух эпох», каждая в трех томах. В этих трудах с энциклопедической точностью показана вся история развития автоматического оружия, дан не только глубокий анализ многочисленных образцов и типов оружия с технической стороны, но и глубоко освещены важнейшие проблемы его дальнейшего развития.

Многогранная научно-техническая деятельность в области вооружений, личная конструкторская практика и многочисленные теоретические и экспериментальные исследования в области конструирования и производства оружия, нашедшие отражение в научных публикациях, сделали инженера-артиллериста В.Г. Федорова высокоэрудированным разносторонним специалистом в оружейном деле, умелым организатором и общепризнанным главным теоретиком созданной им школы по проектированию отечественного автоматического оружия в период руководства конструкторским бюро Ковровского завода.

В начале 30-х годов ученый совет Артиллерийской академии РККА им. Ф.Э. Дзержинского отмечал: «Научные труды по стрелковому вооружению, особенно автоматическому, составленные В.Г. Федоровым за время сорокалетней его деятельности, являются выдающимися по своей ценности и достигнутым результатам».

В 1940 году Федорову за выдающуюся деятельность и достижения в области разработки автоматического оружия без защиты диссертации присуждается ученая степень доктора технических наук и звание профессора, а в 1944 году присваивается воинское звание генерал-лейтенант инженерно-артиллерийской службы. Это на одну ступень выше генеральского звания, полученного Федоровым при царской власти.

В июле 1946 года Постановлением Совета Министров СССР учреждена Академия артиллерийских наук, и В.Г. Федоров становится ее действительным членом в числе первых двадцати пяти артиллеристов по отделению истории артиллерии. С этого времени Федоров переходит на научную работу в один из институтов ААН.

Перед Великой Отечественной войной и все военные годы В.Г. Федоров — постоянный член комиссии Наркомата вооружения по рассмотрению технических проектов новых образцов вооружения.

В 1944 году он принимает участие в работе комиссии по первым конкурсным испытаниям новых автоматов, разработанных в военное время под 7,62-мм патрон образца 1943 года. Первый конкурс не выявил окончательного победителя — автомата, пригодного для рекомендации к принятию на вооружение армии. Даже с учетом войсковых испытаний образца, показавшего лучшие результаты при первых конкурсных испытаниях.

Конструкторские работы по созданию лучшего образца автомата калибра 7,62 мм под патрон образца 1943 года на конкурсной основе продолжались вплоть до 1948 года и закончились выбором лучшей системы для принятия на вооружение армии, которой оказался образец молодого конструктора М.Т. Калашникова.

Федоров же в отношении калибра автоматного патрона придерживался прежнего своего мнения, считая, что он должен быть меньше винтовочного, обладать хорошей баллистикой и иметь небольшие габариты, позволяющие создать и малогабаритное высокоманевренное оружие малого веса. Частично эта задача была решена введением патрона-образца 1943 года, но не было еще желаемых баллистических качеств. Уменьшенного веса пуля этого патрона по гироскопической устойчивости на полете существенно уступала пуле образца 1908 года.

В 1947 году, еще до принятия нового автомата на вооружение, на полигоне были проведены сравнительные широкомасштабные испытания семи различных вариантов патронов автоматного типа в целях установления лучшего из них и (если позволят результаты испытаний) технически обосновать приемлемость патрона образца 1943 года для разрабатываемого под него целого комплекса вооружения. Среди этих семи вариантов был и патрон типа федоровского — калибра 6,5 мм. По внешнебаллистическим характеристикам он показал заметно лучшие результаты по сравнению с другими, в том числе и патроном образца 1943 года, под который уже полным ходом шла отработка новых образцов оружия, и он был запущен в массовое производство. С учетом этого обстоятельства комиссия приняла решение в пользу патрона, фактически уже состоявшего в валовом производстве еще с 1943 г.

Работая в Наркомате вооружения, а затем в институте, подведомственном ГАУ, Федоров не забывал и Ковров, свое детище — Ковровский оружейный завод, и своих воспитанников — конструкторов, специалистов оружейного производства, рядовых рабочих. Останавливался всегда в семье Дегтяревых — своих давних друзей по профессиональной деятельности и в личной жизни. Вечерами, вспоминал сын Дегтярева-старшего Владимир Васильевич, Владимир Григорьевич подолгу засиживался с отцом в его кабинете, колдуя с ним над какими-то рисунками, которые на следующий день утром отец уносил в свое КБ.

В мае 1949 года, когда оружейная общественность нашей страны отмечала 75-летие со дня рождения и 50-летие научной и конструкторской деятельности В.Г. Федорова, коллектив созданного им ковровского конструкторского бюро, впоследствии получившего наименование ОКБ, писал своему юбиляру:

«Уважаемый Владимир Григорьевич! Вы воспитали ряд конструкторов, имена которых с гордостью сейчас произносит вся страна.

Вы привели в строгий порядок и обратили теорию в практику создания образцов вооружения.

Вы были и остаетесь отличным руководителем и чутким товарищем в работе и в быту.

Пусть Ваша жизнь, работа и любовь к Родине и впредь служат примером для нашей молодежи».

Глава 7. От автомата к автомату

1. Извилистыми тропами

После прекращения работ по калибру 6,5 мм дальнейшее развитие отечественных конструкторских работ в области создания легкого портативного индивидуального оружия пошло по линии разработки автоматических систем под нагановский патрон калибра 7,62 мм и пистолетный патрон типа Маузера, сначала калибра 7,63 мм, затем — согласно распоряжению АК ГАУ от 10 августа 1928 г. — калибра 7,62 мм. В конечном счете эта работа закончилась созданием отечественного образца пистолета-пулемета в нескольких конструкторских вариантах под маломощный пистолетный патрон, предназначенного для ведения ближнего боя.

История создания этого вида оружия начинается с поиска путей совершенствования автоматических пистолетов самозарядного типа в зарубежных странах в начале XX века в целях повышения их скорострельности (системы Брыксиа образца 1904 года, Маузера образца 1908 года, Борхардта — Люгера образца 1904 года и др.).

Попытки добиться повышения эффективности огня автоматических пистолетов за счет изменения спусковых механизмов, использования приставных прикладов для обеспечения возможности стрельбы как из карабина, удлинения ствола и применения более мощного патрона положительных результатов не принесли. В последнем случае на образце Маузера получено увеличение дальности эффективной стрельбы, но непрерывного пулеметного огня не было.

Опыты с иностранными пистолетами Борхардта — Люгера и Маузера проводились и в России в 1908 году на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы, но они также не дали положительных результатов. Большой темп стрельбы, сильное дрожание оружия при автоматической стрельбе и плохая меткость огня, малоемкий магазин.

В результате проведенных исследований выявилась необходимость увеличения веса оружия для повышения его устойчивости при автоматической стрельбе, повышения емкости магазина и снижения темпа стрельбы автоматических пистолетов.

Выполнение этих требований привело к созданию нового типа автоматического оружия, оформленного в виде карабина, способного вести продолжительную непрерывную стрельбу пистолетными патронами, которое получило наименование пистолета-пулемета.

Как индивидуальный тип оружия пистолет-пулемет появился в иностранных армиях в годы первой мировой войны 1914–1918 годов (итальянские Ревелли образца 1915 года, Ревелли-Беретта образца 1918 года, германский Бергман образца 1918 года). Его применение было связано с преимущественно позиционным характером ведения этой войны и максимальным сближением противоборствующих сторон (расстояние между окопами противников доходило до 200 м и менее).

В первую мировую войну пистолеты-пулеметы не получили большого распространения. Они не имели даже определенного места в системе вооружения воюющих армий. Узкое использование пистолетов-пулеметов, обусловленное малым его распространением и позиционным характером войны, не позволило выявить потенциальные боевые возможности этого вида оружия в маневренной войне при ведении наступательных боевых действий. Не были они выявлены сразу и в полной мере также и в послевоенное время.

Некоторое представление о боевых возможностях пистолета-пулемета дал опыт локальных войн, например, война между Боливией и Парагваем в 1932–1935 годах, в ходе которой это оружие успешно применялось в уличных боях.

В межвоенное время пистолеты-пулеметы имели ограниченное применение, им отводилась скромная роль вспомогательного огневого средства и жандармско-полицейского оружия.

Перспективы боевого использования этого вида оружия в будущих войнах недостаточно полно прогнозировались и в конце 30-х годов, в канун новой мировой войны. Этот факт отмечал и В.Г. Федоров в своей книге «Эволюция стрелкового оружия». «Пистолеты-пулеметы, — писал в 1939 г. Федоров, — являются оружием сравнительно молодым, выдвинутым опытом минувшей мировой войны, причем еще и до настоящего времени не везде усвоена мысль о той громадной будущности, какую со временем будет иметь это чрезвычайно мощное, сравнительно легкое и в то же время простое по своей конструкции оружие при условии некоторых его усовершенствований».

Работа же по совершенствованию этого оружия в межвоенный период с разной степенью интенсивности проводилась во всех странах, ранее участвовавших в его разработке.

Вскоре после окончания первой мировой войны американский генерал Томпсон создал первую модель пистолета-пулемета калибра 11,43 мм, которому дано имя автора. Эта система была снабжена магазинами емкостью на 25, 50 и даже 100 патронов, что являлось предельным конструкторским достижением по увеличению емкости питающих устройств магазинного типа и в дальнейших опытных разработках автоматического оружия.

В 1923–1928 годах конструкция данной системы была усовершенствована автором. Характерной особенностью последних ее вариантов (1925–1928 годы) являлось полусвободное запирание с замедленным открыванием затвора при выстреле. Средний вес образцов находился в пределах 3–4,5 кг, длина 800–950 мм, темп стрельбы 600–900 выстр./мин. Образцы 1925 года отличались большим весом (5 кг) и увеличенной длиной ствола (362 мм).

Пистолеты-пулеметы системы Томпсона имели широкое распространение за пределами США. Внутри этой страны ими вооружались не только полицейские, но и кавалерия.

В конце 20-х годов работы по пистолетам-пулеметам активизировались и на европейском Западе. Большие успехи достигнуты в Австрии. Созданные здесь образцы Штеера и МП-34 принимаются на вооружение в Австрии, Португалии, Германии, а затем экспортируются в Китай и Японию, где собственные разработки были начаты только в 30-х годах.

Германия и Италия большой опыт извлекли при участии в войне с республиканской Испанией в середине 30-х годов.

В сухопутную армию Германии в 1938 году начал поступать пистолет-пулемет Хуго Шмайсера образца 1938 года (МП-38), сконструированный по типу системы Бергмана образца 1918 года.

В Италии разработан и принят на вооружение 9-мм пистолет-пулемет системы Беретта.

К началу второй мировой войны немцы были вооружены пистолетами-пулеметами образца 1940 и 1941 годов. Свои первые успехи на западном фронте в начале этой войны они объясняли не только действиями многочисленной авиации и танков, но и активностью подразделений автоматчиков.

Военные специалисты английской и американской армий придерживались того мнения, что большее значение имеет меткий огонь из пистолетов-пулеметов, а не беспорядочный шквальный, оказывающий, главным образом, моральное воздействие на противника.

К новым иностранным системам государств антигитлеровской коалиции, появившимся во время второй мировой войны, относятся американские системы Рейзинга калибра 11,43 мм и М-3 образца 1943 года (выдвижной приклад, длинный коробчатый магазин, крепящийся снизу).

Положительный опыт по разработке пистолетов-пулеметов в ряде государств и их практического использования показал, что наступает период широкого распространения этого нового типа автоматического оружия и его боевого применения. При простоте конструкции и несложном производстве они явились эффективным средством усиления боевой мощи пехоты, в особенности на наиболее коротких дистанциях ведения боя, когда огонь из пистолетов-пулеметов может решать исход сражения.

Разработка пистолетов-пулеметов в России, за редким исключением, производилась с использованием в применении к маломощному патрону наиболее рационального принципа запирания — инерционного сопротивления большой массы свободного затвора.

Первым опытным образцом отечественного пистолета-пулемета была система конструкции Ф.В. Токарева, разработанная в инициативном порядке под обжатый 7,62-мм патрон револьвера Нагана, и ему первоначально было дано наименование легкого карабина. Это была система с неподвижным стволом и свободным (не сцепленным в момент выстрела) затвором. Вместо переводчика огня два спусковых крючка — раздельно для одиночного и автоматического огня, что является редкой конструктивной особенностью боевого оружия.

Запасный магазин в гнезде приклада. Конструктивное оформление ложи с прикладом в сочетании со сравнительно длинным стволом придают системе Токарева внешний вид больше карабина, чем пистолета-пулемета уже существующих типов.

При испытаниях на оружейном полигоне (НИОПе) в 1927 году параллельно с немецкой системой Фольмера образец Токарева был признан лучшей конструкцией. Несмотря на более длинный — почти в 2,5 раза — ствол, он не уступал системе Фольмера по общему весу, но выгодно отличался по своим баллистическим характеристикам. Более удачной у образца Токарева была признана система питания патронами из коробчатого магазина емкостью на 21 патрон.

Журналом АК ГАУ от 31 декабря 1927 года утверждено решение изготовить 10 пистолетов-пулеметов Токарева под револьверный патрон для дополнительной проверки, но затем Артиллерийский комитет предложил 5 образцов из этого количества изготовить под 7,62-мм пистолетный патрон типа Маузера, по мощности превосходящий нагановский. Ожидалось за счет применения более сильного пистолетного патрона добиться более полного удовлетворения пистолетом-пулеметом предъявляемых требований по боевым характеристикам, а также снижения его веса. Немаловажную роль играло и стремление добиться унификации патрона к автоматическому пистолету и пистолету-пулемету.

Дальнейшая разработка новых конструкций пистолетов-пулеметов, но уже в конкурсном порядке, производилась под пистолетный патрон типа Маузера. На этом патроне первыми остановили свой выбор конструкторы С.А. Коровин и В.А. Дегтярев.

С.А. Коровин создает образец с автоматикой, работающей на принципе отдачи свободного затвора при неподвижном стволе. Питание патронами производится из отъемного магазина коробчатого типа емкостью на 30 патронов, который одновременно служит и рукояткой для удержания оружия при стрельбе. Это был первый отечественный образец пистолета-пулемета, разработанный под сильный пистолетный патрон типа Маузера.

В.А. Дегтярев в своей первой конструкции использует принципы недавно принятого на вооружение ручного пулемета ДП: запирание ствола затвором путем разведения боевых упоров в стороны, но без использования отводимых из ствола газов при отпирании (затворная рама без штока с поршнем); сходство с ДП по ствольной коробке, прикладу, схеме питания из расположенного сверху дискового магазина емкостью на 22 патрона. Не добившись положительных результатов на автоматике с полусвободным затвором, автор этой системы в дальнейшем переходит на свободный затвор большой массы, широко применяемый уже другими конструкторами.

Ф.В. Токарев также разрабатывает образец под маузеровский патрон на базе своей первой модели пистолета-пулемета, внеся в нее некоторые конструктивные изменения. Обе свои системы Токарев представляет на конкурсные испытания совместно с образцами Коровина и Дегтярева, которые проводились на НИОПе в 1929–1930 годах.

Эти испытания оказались неудачными для всех представленных систем. Все образцы сняты с испытаний из-за неудовлетворительных результатов, полученных в самом начале. Несколько лучше выглядел образец Токарева под нагановский патрон. Из иностранных образцов лучшим признан пистолет-пулемет системы Драйзе, который опередил американский образец Томпсона.

Причину неудовлетворительных результатов испытаний отечественных образцов комиссия В.Ф. Грушецкого видела в большой мощности пистолетного патрона в сочетании с малым весом образцов (по заданным требованиям не более 2,5 кг) и высоким темпом стрельбы (до 1000 выстр./мин.). Этим объяснена и плохая кучность боя.

«Оружие при автоматической стрельбе сильно „подбрасывает“» — отметила в своем акте комиссия. Комиссия выставила новые требования к пистолету-пулемету:

калибр 9 мм под патрон Борхардта-Люгера;

вес при неподвижном стволе не более 2,5 кг;

прицельная дальность стрельбы 500 м;

магазин не дисковый, слева или снизу, на 25–30 патронов;

темп стрельбы не более 500 выстр./мин (инв. № 12025 ПР).

В августе 1930 года журналом АК ГАУ решение комиссии Грушецкого было одобрено за исключением увеличения калибра и ограничения веса 2,5 кг. Увеличение веса признано возможным допустить до 3–3,2 кг.

Разработанные по новым требованиям пистолеты-пулеметы поступили на конкурсные испытания в мае 1932 года. Это были образцы Дегтярева, Токарева, Коровина, Прилуцкого и Колесникова под 7,62-мм пистолетный патрон.

В.А. Дегтярев при создании своего образца окончательно утвердился на принципе отдачи свободного затвора. Ф.В. Токарев использует положительный опыт, полученный при разработке автоматического пистолета с отдачей ствола при коротком ходе.

«Ни один из них принят быть не может», — отмечает полигон в своем заключении по результатам испытаний этих образцов. Но в лучшую сторону среди всех испытанных образцов по основным боевым и эксплуатационным качествам выделялся пистолет-пулемет Дегтярева (ППД). Он был рекомендован для серийного изготовления и принятия на вооружение РККА с условием предварительной доработки в направлении повышения надежности работы.

После ряда доработок по замечаниям полигона, изготовления нескольких опытных партий с проверкой качества доработки полигонными испытаниями, пистолет-пулемет Дегтярева с магазином емкостью на 25 патронов к 1937 году вышел на серийное производство и стал поступать на снабжения войск.

Приказ Народного Комиссара Обороны о принятии его на вооружение под наименованием «7,62-мм пистолет-пулемет системы Дегтярева образца 1934 года (ППД-34)» был издан 9 июля 1935 года. Этот образец по тому времени отличала сравнительная простота устройства и эксплуатации.

Основные конструктивные особенности системы Дегтярева:

— спусковой механизм, обеспечивающий ведение одиночного и автоматического огня, представляет собой отдельную узловую сборку;

— отсутствует боевая пружина как отдельная деталь, ее функции выполняет затворная пружина;

— неавтоматическим предохранителем служит затворная задержка, помещенная в рукоятке затвора и запирающая затвор в крайнем переднем и заднем положениях;

— вес системы без магазина 3,6 кг, затвора — 600 г;

— длина образца 778 мм.

Технические документы того времени отмечали и технологическое достоинство данной системы. Основные детали (ствол, ствольная коробка, затвор, затыльник и др.) имели цилиндрическую форму, приемлемую для изготовления на несложном станочном оборудовании преимущественно токарной обработкой.

Образцы серийного производства в 1937 году полигонных испытаний не выдержали. Но все же как положительный фактор, а это было весьма редко при освоении новых образцов серийным выпуском, полигон отмечал улучшенное качество ППД-34, изготовленных в массовом производстве. Меньше стало задержек в стрельбе, меньше поломок деталей. Но количество задержек по более поздним меркам оценки надежности автоматического оружия, когда его конструирование и производство стало более совершенным, особенно в послевоенное время, было все же большим — 0,29-0,46 %.

В 1938 году завершена дополнительная доработка ППД-34 в целях улучшения боевых и эксплуатационных свойств с учетом войсковых испытаний 1935–1936 годов, и после этой модернизации он получает наименование ППД образца 1934/38 годов.

В 1939 году производство этого оружия по решению военного ведомства прекращалось со снятием его с вооружения и сдачей на хранение в войсковые склады, но в конце этого же года оно было вновь возобновлено.

Боевые испытания ППД образца 1934/38 годов прошел в финской кампании 1939–1940 годов в единоборстве с финским образцом Суоми. В этой войне высокая применяемость пистолетов-пулеметов выявилась при ведении боевых действий в специфических условиях — в лесистой местности, в лыжных рейдах, схватках противников накоротке.

Отечественный пистолет-пулемет нашел удачное применение и в обычных подразделениях пехоты, которая высоко оценила это оружие.

В 1939 году, в канун больших исторических сражений, которые потрясли весь мир, еще до начала финского конфликта, предсказывая большую будущность этому весьма портативному и мобильному типу оружия ближнего боя, В.Г. Федоров писал: «В пистолетах-пулеметах блестяще решена задача дать пулеметный огонь при боевых столкновениях на близких расстояниях, когда в сильных боевых патронах нет никакой необходимости».

Образец Дегтярева в начале 1940 года был подвергнут срочной очередной модернизации. Она сводилась в основном к созданию барабанного магазина большой емкости в целях повышения боевой скорострельности системы. Внесены и другие изменения, упрощающие конструкцию, в том числе и технологию по изготовлению кожуха, прицельной колодки и других деталей. Последняя модернизация ППД образца 1934/38 годов, одобренная Комитетом Обороны в феврале 1940 года, включавшая барабанный магазин емкостью на 71 патрон, дала этому образцу окончательное наименование: 7,62-мм пистолет-пулемет системы Дегтярева образца 1940 года (ППД-40).

К концу года их было изготовлено более 80 000 штук. С этим образцом Красная Армия вступила в Великую Отечественную войну с немецко-фашистскими захватчиками. Но с окончательным принятием образца Дегтярева на вооружение отечественная конструкторская мысль не остановилась на достигнутом. Шел непрерывный поиск новых конструкторских решений в целях создания более совершенного образца. К концу 1940 года он закончился созданием такой системы конструктором Г.С. Шпагиным. В сентябре был изготовлен первый образец, а в ноябре начался его соревновательный поединок с системой Дегтярева и другими опытными конструкциями на НИОПе.

Пистолет-пулемет Шпагина (ППШ) выдерживает полигонные испытания. В своем заключении полигон отметил, что ППШ «имеет преимущества перед ППД в отношении надежности работы автоматики в различных условиях эксплуатации, в простоте конструкции и в незначительном улучшении кучности стрельбы» (инв. № 12025 ПР). Кроме того, этот образец отличался от других систем, в том числе и конструкции Дегтярева, лучшей технологичностью, более простым способом изготовления многих деталей с широким применением штамповки и сварки, минимальным применением резьбовых и заклепочных соединений, что давало этой системе существенные преимущества по общей трудоемкости изготовления в массовом производстве.

Как и в системе Дегтярева, работа конструкции Шпагина основана на использовании принципа отдачи свободного затвора. Приклад деревянный, с ложей. Магазин дисковый, барабанного типа емкостью на 71 патрон. Конструктивно простая и эксплуатационно удобная откидывающаяся вверх крышка ствольной коробки, облегчающая разборку и доступ к подвижной системе при устранении неисправностей, возникающих в процессе стрельбы, в отличие от образцов Дегтярева, где требуется свинчивать затыльник.

Положительными конструктивными особенностями являются также компактная конструкция спускового механизма и оригинально выполненная схема дульного тормоза-компенсатора в виде скошенной торцевой поверхности передней части кожуха.

В образце присутствует встречавшийся уже ранее в системе Коровина фибровый амортизатор, смягчающий удары затвора в тыльной части ствольной коробки. Впоследствии он стал изготовляться из менее дефицитного материала — пергаментной кожи.

21 декабря 1940 года СНК СССР принял Постановление о принятии системы пистолета-пулемета конструкции Шпагина на вооружение Красной Армии. Ему дано было наименование «пистолет-пулемет системы Шпагина образца 1941 года (ППШ-41)».

Таким образом, в преддверии Великой Отечественной войны Красная Армия располагала двумя образцами пистолетов-пулеметов, во многом отличающимися друг от друга по своей конструкции. Один из них состоял в массовом производстве, по второму шла подготовка к серийному выпуску.

Проведенные в июне 1941 года полигонные испытания показали, что большое количество изменений, введенных в ППШ в целях упрощения технологии изготовления, не ухудшило его боевых и эксплуатационных качеств, а испытаниями в июле выявлено, что изменения приклада по предложению Артакадемии улучшили кучность боя этого образца.

В период отработки опытных образцов пистолетов-пулеметов Дегтярева и Шпагина полигонные испытания проходили и другие конструкции, в том числе и с отходом от принципа свободного затвора. Так, например, в августе 1938 года испытания на НИОПе проходил новый образец Коровина под пистолетный патрон с отводом газов через 4 боковых отверстия в стволе и с запиранием перекосом затвора вниз. Магазин емкостью на 25 патронов коробчатого типа с двухрядным расположением патронов. Вес системы 3,67 кг. Темп стрельбы 800 выстр./мин., начальная скорость пули 477 м/с. Конструкция Коровина сложнее ППД и тяжелее на 400 г. Не показал этот образец преимуществ и по результатам испытаний стрельбой, имел недостатки (чувствительность к густой смазке и загрязнению, не безопасен при стрельбе и устранении задержек и др.), устранение которых требовало коренной конструктивной перестройки системы. К доработке не рекомендован.

Борис Гаврилович Шпитальный (1902–1972), обладавший склонностью к конструированию мощного скорострельного оружия, в ноябре 1940 года представил на полигонные испытания пистолет-пулемет, которому дал наименование «пехотный пулемет». НИОП в своем отчете не изменил авторского наименования образца, данного ему в конструкторской документации.

«Пехотный пулемет» Шпитального был укомплектован дисковыми магазинами емкостью на 71, 97 и 100 патронов. По максимальной емкости магазина автор этой системы «настиг» американского конструктора Томпсона, создавшего сразу после первой мировой войны первую опытную модель своего пистолета-пулемета калибра 11,43 мм, который наряду с малоемкими магазинами имел магазин на 100 патронов. Дальше опытных разработок такие магазины не продвигались.

По мере увеличения емкости усложнялась конструкция магазина и ухудшались его эксплуатационные свойства, создавались трудности по обеспечению надежной работы и эксплуатационной долговечности. Кроме того, увеличивался удельный вес магазина, приходящийся на один патрон, именуемый так называемым мертвым весом, что приводило к увеличению веса носимого автоматчиком боезапаса патронов, снаряженных в магазины.

Дальнейшее развитие ручного оружия автоматно-пулеметного типа показало, что более надежным способом повышения его скорострельности за счет уменьшения потерь времени на перезаряжание явилось применение ленточного питания патронами с размещением снаряженной ленты в прицепной коробке, позволяющей более простым способом увеличивать его емкость по сравнению с магазинами.

Но прицепные патронные коробки нашли применение только в пулеметах. Ленточное питание усложняло конструкцию оружия и увеличивало его вес в связи с необходимостью введения механизма для подачи ленты, но механизм подачи патронов, размещенный внутри оружия, оказывался более защищенным от различных эксплуатационных внешних воздействий по сравнению с низкопрочным магазином большой емкости, особенно барабанного типа.

В образце Шпитального было осуществлено сочетание двух принципов автоматики: отдача затвора и отвод газов через отверстие в стволе, которое признано полигоном как заслуживающим внимания. Передняя часть затвора снабжена кольцевым поршнем, охватывающим казенную часть ствола. Газовая камора образуется кольцевым зазором между наружной поверхностью ствола и внутренней поверхностью передней части ствольной коробки.

Заключительные полигонные испытания системы Шпитального в конце ноября 1940 года были проведены сравнительно с образцами Дегтярева и Шпагина.

Более длинный (на 80 мм) ствол обеспечил образцу Шпитального преимущество по начальной скорости пули, что в сочетании с большим весом системы дало и улучшение кучности стрельбы. Превышение веса составляло в среднем примерно 750 г с валовым коробчатым магазином и 1590 г с дисковым магазином максимальной емкости. По надежности работы и эксплуатационным качествам образец Шпитального преимуществ перед другими системами не показал, перед системой Шпагина в особенности. Система Шпитального полигоном рекомендована на доработку в направлении упрочнения деталей и снижения веса.

При окончательном решении вопроса по выбору лучшего образца пистолета-пулемета для принятия на вооружение в декабре 1940 года специальной комиссией произведена технологическая оценка образцов, подвергавшихся сравнительным испытаниям на полигоне.

По результатам этой проверки пистолет-пулемет Шпагина превзошел образцы Дегтярева и Шпитального по всем характеристикам технологичности: количество заводских деталей — 87 вместо 95 у образцов Дегтярева и Шпитального; деталей механической обработки — 56 вместо 72 у Дегтярева и 81 у Шпитального; деталей холодной штамповки — 24 вместо 16 у Дегтярева и 6 у Шпитального; автоматно-револьверных деталей — 18 вместо 21 у Дегтярева и 36 у Шпитального; резьбовых мест — 2 вместо 7 у Дегтярева и 11 у Шпитального.

Количество деталей со сложной механической обработкой (не менее 30 операций) — 2, у Дегтярева — 3, Шпитального — 7.

Массовое производство ППШ началось осенью 1941 года. Благодаря простоте конструкции, отсутствию необходимости применения сложного оборудования и специального дорогостоящего инструмента, отказу от применения высоколегированных сталей и других дефицитных материалов массовое производство этого образца удалось наладить в крайне сжатые сроки.

Полигонные испытания отечественных пистолетов-пулеметов параллельно с лучшими иностранными образцами, проведенные в декабре 1941 года, показали, что они не уступают зарубежным аналогам.

«Пистолеты-пулеметы, состоящие на вооружении Красной Армии, по своим свойствам не уступают современным иностранным образцам, а по простоте устройства превосходят последние», — отмечалось в отчете полигона. И это было тогда, когда реальные конструкторские возможности по дальнейшему совершенствованию данного типа оружия не были исчерпаны в полной мере.

2. В годы Великой Отечественной

Вторая мировая война наиболее полно раскрыла огневые возможности пистолета-пулемета как нового типа автоматического оружия. Он оказался незаменимым видом оружия при ведении боя в различных экстремальных ситуациях: при столкновениях с противником накоротке не только в траншеях, окопах, ходах сообщения, где большое значение имеют малый вес, малые габариты оружия и большой емкости магазин, но и при стычках в населенных пунктах, неожиданных встречах с противником в лесистой местности и т. п.

Наименование «пистолет-пулемет» в годы Великой Отечественной войны сохранялось практически только в сопроводительных и отчетно-расходных документах, и то не всегда. В войсках это оружие называлось автоматом, солдаты, им владеющие — автоматчиками, вооруженное им подразделение — подразделением автоматчиков.

Все большее расширение сферы применения этого вида оружия, неуклонный рост его авторитета в действующей армии увеличивали и спрос на него. Но, несмотря на быстрый рост его производства, потребности в нем действующей армии в начале войны обеспечивались далеко не в полной мере.

Образец Шпагина, обладая более высокой технологичностью по сравнению с системой Дегтярева и, кроме того, имеющий преимущества перед ней по эксплуатационным качествам, занимал престижное положение в сфере производства. Поддаваясь более быстрому производственному освоению на новых предприятиях и даже в мелких мастерских, он выпускался в несравненно больших количествах.

В целях обеспечения все возрастающих потребностей фронта в данном оружии для производства ППШ с самого начала войны стало привлекаться все большее и большее количество новых предприятий. Только в Москве и Московской области ППШ и детали к нему выпускали 106 различных предприятий с суточной нормой 1500 собранных пистолетов-пулеметов [5].

По статистическим данным военного времени, содержащимся в архивах и других источниках, удельный вес пистолетов-пулеметов Шпагина в промышленном производстве 1941 года составлял примерно 94 %. Общее производство этого вида оружия в 1942 году по сравнению с 1941 годом возросло примерно в 16 раз, достигнув количественного годового выпуска около полутора миллиона штук. Насыщенность армии этим видом оружия в начале предпоследнего, 1944 года войны по сравнению с таким же периодом 1942 года возросла примерно в 26 раз.

Всего за годы войны отечественной промышленностью было выпущено 5 миллионов пистолетов-пулеметов различных конструкций.

Пистолет-пулемет хорошо прижился в войсках, и как вид оружия занял достойное место в системе вооружения Красной Армии периода Великой Отечественной войны.

Но по мере насыщения армии этим оружием и проникновения его в различные, в том числе и специальные, рода войск, в нем отмечались не только положительные свойства и достоинства, но и отдельные недостатки с пожеланиями дальнейшего конструктивного усовершенствования.

По ППШ, в частности отмечались:

— сложность дискового магазина, несовершенство его крепления на оружии и трудность снаряжения патронами;

— низкая живучесть отдельных деталей, в частности возвратно-боевой пружины;

— несколько излишне высокий темп стрельбы;

— доступность системы к загрязнению и некоторые другие замечания войск.

Выражено пожелание по повышению маневренных качеств системы за счет снижения веса и уменьшения габаритных размеров, главным образом по длине, за счет применения складывающегося или выдвижного приклада (НИР-13-1944, инв. № 10795 ПР). Конструктивного упрощения ППШ требовал и накопленный опыт его производства.

Узким местом в массовом производстве этого изделия было технически трудоемкое изготовление конструктивно сложного дискового магазина большой емкости, который не обладал притом и достаточной надежностью работы. Задержки в стрельбе по причине перекосов, заклиниваний и утыканий патронов. В ходе производства пистолет-пулемет Шпагина подвергался непрерывному конструктивному совершенствованию по замечаниям и предложениям войск. Так, например, был разработан секторный магазин коробчатого типа емкостью на 35 патронов, более простой в производстве и в эксплуатации.

Секторный магазин, прозванный в армии за свою кривизну «рожковым», был не только легче дискового и надежнее его в работе, но и более удобным при переноске и в обращении, например при перезаряжании оружия. Он лучше укладывался в заплечные вещмешки солдата не резал спину и бока острыми углами. В непредвиденных боевых ситуациях такой магазин, в отличие от дискового, на всякий случай, для более быстрого перезаряжания оружия в бою на ходу, можно было просто «сунуть» в наружный карман армейской одежды или под отвернутый нагрудный борт солдатской шинели или матросского бушлата.

Секторный магазин был принят на снабжение армии в 1942 году. Его конструкция впоследствии также претерпела изменения в направлении повышения служебной прочности и эксплуатационной долговечности за счет применения при штамповке корпуса листового металла толщиной 1 мм вместо 0,5 мм. Введен более простой в изготовлении и эксплуатации двухдистанционный прицел для дальностей 100 и 200 м. Улучшены форма приклада и крепление магазина.

Накапливаемый опыт производства позволял непрерывно улучшать качество изготовления деталей и сборки изделий с расширением номенклатуры взаимозаменяемых деталей.

В области технологий разработаны и внедрены в производство мероприятия по повышению долговечности деталей: ствола — за счет введения хромирования канала; ствольной коробки — за счет введения усиленной обоймы; дискового магазина — за счет введения дополнительных зигов на корпусе и крышке. В пределах возможного в производство внедрены заменители дефицитных марок сталей и других материалов.

Произведенной доработкой ППШ в начале войны достигнуто заметное улучшение как в отношении технологичности, так и по служебно-эксплуатационным качествам.

Однако в рамках существующей конструктивной схемы достигнуть большого скачка в улучшении тактико-технических свойств этой системы до уровня возросших требований военного времени не представилось возможным. Потребовалась проверка возможности практической реализации этих требований путем разработки новых конструкций в конкурсном порядке.

В Тактико-технических требованиях ГАУ на разработку нового автомата нашли свое отражение опыт боевой эксплуатации существующих пистолетов-пулеметов и опыт их промышленного производства, а также выражено пожелание максимально упростить производство этого вида оружия и существенно снизить трудоемкость его изготовления.

В конструкторском же плане эти новые требования выражали первоочередное стремление получить автомат, максимально удовлетворяющий требованиям войны по своим маневренным качествам, портативности и удобствам эксплуатации в различных родах войск и сферах боевого использования.

Новый автомат должен был быть удобным в пользовании не только в руках пехотинца, но и танкиста, кавалериста, разведчика, связиста, сапера и т. д. — в руках солдата, выполняющего любой вид боевой службы. При этом оставались в силе прежние требования по обеспечению высокой надежности, эксплуатационной долговечности, хорошей кучности и высокой эффективности стрельбы на реальные дальности по данному типу оружия.

Масса автомата ограничивалась нормой 2,5–3,0 кг, темп стрельбы 400–500 выстр./мин. Более жесткие требования предъявлялись к новой конструкции автомата и в производственно-технологическом отношении: по улучшению показателей полезного использования металла и сокращению применения дефицитных высоколегированных сталей; по расширению номенклатуры деталей, изготовляемых штамповкой из листовой стали; по максимальному ограничению токарно-фрезерных и других станочных работ.

В соответствии с заданием ГАУ в работу по созданию нового образца пистолета-пулемета включились многие оружейные КБ, конструкторские коллективы учебных заведений и научно-исследовательских учреждений, изобретатели войсковых частей.

Завершающим этапом начальной стадии этих работ явились первые конкурсные испытания пистолетов-пулеметов новых конструкций:

Артакадемии — 2-х вариантов: Безручко-Высоцкого, Меньшикова и Шкворникова;

2 вариантов конструкции Зайцева, созданных в одном из особых промышленных КБ Северо-Западного фронта.

В конкурсе приняли также участие В.А. Дегтярев, представивший модернизированный ППД и Г.С. Шпагин, представивший облегченный вариант ППШ. Сравнительные полигонные испытания были проведены в феврале-марте 1942 года. Ни один из представленных образцов полигонных испытаний не выдержал.

Комиссия в составе Охотникова, Волобуева и Быстрова предложила произвести доработку конструкции Безручко-Высоцкого и Дегтярева и представить их на полигонные испытания не позднее 5 апреля.

Указанные испытания были начаты 17 апреля и закончены 12 мая 1942 года, но вместе с образцами Безручко-Высоцкого и Дегтярева испытывались еще образцы Зайцева (оба доработанных варианта), Судаева и Рукавишникова (НИПСВО), Коровина и Огородникова. Несколько позже был испытан доработанный образец конструкции Шпагина.

Постановлением Пленума Арткома ГАУ от 17 июня 1942 года было решено провести конкурсные испытания образцов Судаева, Безручко-Высоцкого и Шпагина, которые полигонные испытания выдержали, но требовали частичной доработки. Начало новых испытаний было намечено на 5 июля, но к этому сроку был готов только образец Судаева. Испытания были перенесены на 9 июля. К этому времени подоспел еще Безручко-Высоцкий.

При заключительных полигонных испытаниях лучшие результаты показал пистолет-пулемет конструкции Судаева.

В заключении комиссии записано, что «так как образец Судаева имеет значительные преимущества перед штатным образцом ППШ-41, то необходимо его срочно поставить на серийное производство для отработки технологического процесса, чертежей, технических условий (на изготовление и приемку продукции) и последующих войсковых испытаний непосредственно в частях действующей Красной Армии» (инв. № 12025 ПР).

Была еще одна комиссия в период с 17 по 21 июля 1942 года под представительством заместителя председателя АК ГАУ генерал-майора Сергиенко, которая произвела дополнительную сравнительную оценку образцов Судаева и Шпагина. По результатам этой проверки пистолет-пулемет Судаева в июле 1942 года был представлен Государственным Комитетом Обороны (ГКО) для принятия на вооружение Красной Армии.

Пистолет-пулемет Судаева, получивший с принятием на вооружение в 1943 году сокращенное наименование ППС-43, по сравнению с другими образцами наиболее полно и с большим отрывом от ближайших конкурентов удовлетворил новым тактико-техническим требованиям, предъявленным к данному типу оружия Великой Отечественной войной. Работая, как и ближайшие его конкуренты на принципе отдачи свободного затвора и обладая умеренным темпом стрельбы, пистолет-пулемет Судаева превосходил образцы, состоящие уже в массовом производстве и на вооружении (ППД и ППШ), прежде всего по надежности работы. Он обеспечивал лучшую кучность стрельбы при меньшем общем весе системы, имел надежно работающий, удобный в переноске и эксплуатации секторный магазин на 35 патронов, а также приемлемые общие габариты и внешнюю контурную форму.

Положительным качеством данной системы явились простота устройства, технического обслуживания и эксплуатации. Выгодно отличался ППС-43 от своих предшественников по габаритным размерам и портативности при сложенном по-походному металлическом прикладе, причем и в этом состоянии этот образец не терял своей боеготовности. Из него возможно было открыть стрельбу в любой момент.

Отъемный деревянный приклад образца Шпагина хотя и обладал лучшими удобствами прикладки по сравнению с откидным металлическим образца Судаева, но уступал ему по остальным эксплуатационным качествам, в том числе и по обеспечению необходимой кучности стрельбы. Неудобства при переноске, сложное приведение образца в боевую готовность, возможность утери приклада были основными его эксплуатационными недостатками. ППС-43 был легче модернизированного ППШ-41 конкурсного варианта с секторным магазином на 35 патронов примерно на 0,76 кг, а при дисковом магазине — на 2,2 кг. ППШ-2 уступал системе Судаева по надежности работы (чувствительность автоматики к густой смазке, к попаданию песка в полость ствольной коробки), а возможность стрельбы из танка затруднялась наличием на дульной части ствола громоздкого компенсатора.

Рациональность общей конструктивной схемы образца Судаева (прежде всего конструкция ствольной коробки и схема размещения подвижной системы) создали ему преимущества перед образцом Шпагина и другими системами не только по боевым и служебно-эксплуатационным качествам, но и — особенно существенные — в производственно-технологическом отношении. Последнее обстоятельство при решении вопроса о принятии на вооружение еще одной новой конструкции пистолета-пулемета имело особое значение, так как в условиях военного времени это существенно облегчало организацию новых производств на предприятиях, не имеющих специализации по производству оружия, включая зоны оккупации и вражеской блокады.

По сравнению с ППШ-41 на изготовление ППС-43, благодаря конструктивно-технологическим упрощениям основных деталей, сокращению объема станочной обработки деталей и более широкому применению штамповки с использованием маломощного прессового оборудования, расходовалось металла в 2 раза меньше, а времени на изготовление деталей и сборку изделия затрачивалось в 3 раза меньше.

Главной конструктивной особенностью ППС-43, представляющей определенный прогресс в развитии отечественной оружейной техники, является техническое новшество по конструктивному оформлению ствольной коробки и способу размещения в ней подвижной системы.

Ствольная коробка ППС-43 в отличие от обычно применяемых конструктивных схем представлена как бы в перевернутом виде, т. е. повернута вокруг продольной оси на 180 градусов. В ней размещен тяжелый затвор весом примерно 560 г с возвратно-боевой пружиной. Но коробка, имеющая внутренний контур по цилиндрическому профилю поверхности затвора, его не удерживает, а только направляет движение с наличием ненагруженного трения по коротким кольцевым выступам затвора (пояскам) в передней и задней части. Снизу затвор удерживается плоскостями отгибов (отбортовок) боковых стенок спусковой коробки, на которые он посажен короткими (10–15 мм) выступами средней части детали. Продолжение одного из выступов (правого) оформлено в виде рукоятки перезаряжания.

По первоначальной обработке затвор представляет собой тело вращения. Как собственно затвор с такими элементами, как чашечка, досылатель, жестко закрепленный боек, подпружиненный выбрасыватель, оформлена примерно половина деталей в передней части, остальная — является как бы добавлением к общей массе в целях обеспечения надежного закрывания ствола в момент выстрела. Аналогичное оформление имеют свободные затворы и других систем.

Оригинально и конструктивно рационально продумано в данной системе размещение длинной возвратной пружины затвора в короткой ствольной коробке, исключающее необходимость удлинения коробки или частичного вывода пружины за ее пределы, как, например, в часто встречающихся образцах с деревянным прикладом.

Значительная часть пружины размещена в глубоком сквозном пазу на левой стороне затвора; передним концом пружина упирается в жестко закрепленный толстый палец, насквозь прошивающий затвор в районе рукоятки перезаряжания, а сквозь отверстие этого пальца проходит направляющий стержень пружины, относительно которого затвор имеет свободное перемещение. Задний конец стержня закреплен в отделяемом при разборке вкладыше с амортизирующей прокладкой по типу образцов Коровина и Шпагина.

Принятая в ППС-43 прогрессивная схема компоновки деталей, в частности размещения подвижной системы с малыми поверхностями трения деталей и с исключением свойственной образцу Шпагина возможности скопления различных загрязнений во внутренней полости ствольной коробки (пыли, песка и т. п.), способствовала повышению надежности работы системы Судаева в различных экстремально ухудшенных условиях эксплуатации, открыв одновременно возможность для существенного упрощения технологии изготовления. Такое направление конструирования автоматического оружия, как способ существенного повышения надежности его работы, независимо от вида и типов применяемых патронов, в отечественной оружейной практике получило свое дальнейшее развитие и усовершенствование.

Большинство деталей ППС-43, и в первую очередь ствольная коробка, изготовляются штамповкой. Не штамповкой изготовляются ствол, затвор, вкладыш цилиндрического профиля для крепления ствола, обойма для крепления магазина, отдельные детали спускового механизма, прицельных приспособлений и некоторые другие мелкие детали.

Ствольная коробка и кожух ствола представляют собой одну штампованную из листового металла деталь, которая снизу открыта по всей длине. В средней части к коробке приварена обойма с защелкой для постановки и крепления секторного коробчатого магазина. Открытая снизу ствольная коробка закрывается спусковой коробкой, тоже штампованной деталью, с шарнирным креплением по передней точке и фиксацией защелкой в задней части.

Защелкой спусковой коробки является выступающий из нее наружу направляющий стержень пружины спускового крючка, что является вторым функциональным назначением данной детали.

Постановка затвора на предохранитель осуществляется пластиной, которая при воздействии на специальный рычаг выдвигается изнутри вверх в щель коробки под рукоятку перезаряжания и замыкает затвор в переднем или заднем положении. Указанная пластина, хотя и не в полной мере, выполняет функцию пылезащитного устройства.

Просты в конструктивно-технологическом отношении предохранитель мушки, изготовляемый штамповкой из заготовки оригинального фигурного профиля, содержащей и элементы дульного тормоза, а также способ крепления предохранителя на кожухе посредством точечной сварки. Предохранитель крепится к кожуху отдельной штампованной деталью, сквозь отверстие которой проходит дуло ствола.

В отверстии фрезерованного основания мушки, крепящегося на предохранителе заклепками, перемещается вращающийся стержень (полозок), в который ввинчена сама мушка. Положение вершины мушки можно уточнять и за счет изменения угла наклона. Штампованный дульный тормоз в окончательно оформленном виде представляет собой наклонный отражательный экран, обеспечивающий направление компенсационной струи газов сверху вниз. С боков полость тормоза полностью открыта.

Еще одной конструктивной особенностью системы Судаева является отсутствие в спусковом механизме переводчика огня, что частично компенсируется возможностью производства одиночных выстрелов путем кратковременного нажатия на спуск. Это позволяет вести сравнительно низкий темп стрельбы — порядка 600 выстр./мин в отличие от образцов Дегтярева и Шпагина с темпом около 1000 выстр./мин.

Аналогичную с образцом Судаева принципиальную схему устройства имел пистолет-пулемет конструкции Безручко-Высоцкого (Артакадемия), проходивший первый этап конкурсных полигонных испытаний примерно на месяц раньше образца Судаева. Вместе эти образцы выступили во втором туре испытаний в апреле-мае, а затем и на заключительном этапе соревнований в июле 1941 года.

По своим техническим характеристикам и эксплуатационным боевым свойствам эти образцы были близки между собой. В ряде случаев образец Безручко-Высоцкого уступал системе Судаева, показывая несколько худшие результаты по надежности работы. Он имел примерно на 30 мм больше общую длину, в том числе и при сложенном металлическом прикладе, меньший примерно на 300 г общий вес при большей, примерно на 40 г, массе затвора.

В образце Судаева более рациональна посадка затвора своими боковыми выступами («крыльями») на направляющих плоскостях отбортовок спусковой коробки. В образце Безручко-Высоцкого затвор, расположенный, как и в образце Судаева, сверху в ствольной коробке, нижней частью своих направляющих кольцевых поясков посажен на наклонные скосы отгибов (отбортовок) «дышащих» боковых стенок аналогичной штампованной спусковой коробки, создавая при этом как бы клиновое действие затвора на эту деталь, стремясь при работе оружия развести ее боковые стенки в стороны. Кроме того, у этого образца в первом варианте возвратно-боевая пружина, действовавшая на затвор в осевом направлении, имела короткий направляющий стержень, что приводило к перекосам и перегибам пружины. Удлинить стержень при центральном расположении пружины с одновременным удлинением отверстия в затворе под стержень из-за недостаточности места по длине возможности не было.

В доработанном образце конструктор разместил возвратный механизм в левом боковом вырезе затвора (подобно образцу Судаева), что позволило увеличить длину направляющего стержня почти вдвое. Но с введением в затворе сквозного бокового выреза под пружину ухудшилось его направление левой отбортовкой спусковой коробки. Это отрицательно повлияло на надежность работы системы.

Ствольная коробка изготовлена штамповкой из трубы. Снизу она открыта на всю ширину для постановки затвора с возвратным механизмом, в собранном образце это место, как и в образце Судаева, закрыто спусковой коробкой, отштампованной из листового металла.

Кожух ствола изготовлен штамповкой как отдельная деталь тоже из трубы, он закреплен в коробке прессовой посадкой.

Ствол вместе с вкладышем закреплен в ствольной коробке штифтом, вторая точка крепления — передний конец кожуха. На дульной части ствола закреплено штифтом штампованное основание мушки и дульный тормоз, аналогичный тормозу Судаева.

Пистолет-пулемет Безручко-Высоцкого в производственно-технологическом отношении оказался сложнее по сравнению с образцом Судаева. В целом же эта система признана рационально-прогрессивной конструкцией и возможность ее доработки до более совершенного качества сомнений не вызывала.

Доработанный после двух заходов на полигон модернизированный пистолет-пулемет Дегтярева (ППДМ) и при третьих испытаниях в декабре 1943 года преимуществ перед системой Судаева не показал.

Освоение системы Судаева в серийном производстве с одновременной отработкой чертежей опытного образца при непосредственном участии автора конструкции и в отработках технологии начато в сложных условиях блокадного Ленинграда практически сразу же после заключительных полигонных испытаний. На инструментальном заводе имени С.П. Воскова, бывшем Сестрорецком заводе России, было изготовлено более 46 тыс. пистолетов-пулеметов нового образца, первые боевые испытания которого проходили на Ленинградском фронте при прорыве блокады.

После внесения некоторых изменений в опытные чертежи осваивать производство этого образца начали и другие предприятия Советского Союза с организацией его массового выпуска. Состоялось и официальное принятие его на вооружение под наименованием «7,62-мм пистолет-пулемет системы Судаева образца 1943 года (ППС-43)».

Новый пистолет-пулемет, созданный конструктором Оружейного полигона майором-инженером Судаевым А.И., был третьим по счету образцом данного типа оружия, принятым на вооружение Красной Армии, и вторым образцом, производство которого было организовано уже в военное время. Он стал любимым оружием десантников, разведчиков, лыжников, танкистов, партизан — всех боевых служб, где особо высоко ценят такие качества оружия, как малый вес и габариты, высокая портативность и абсолютная безотказность действия в любых условиях боевого использования.

Многие образцы ППС-43 ленинградского производства, побывавшие на различных фронтах Великой Отечественной войны, с положительными отзывами о боевой службе хранятся в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВ и ВС) Санкт-Петербурга. Один из таких образцов (инв. № 26277), изготовленный заводом имени С.П. Воскова, прислан из войск в подарок этому предприятию. Его характеристики: общий вес с пустым магазином 3,245 кг; длина 820 мм, при сложенном прикладе — 620 мм; вес затвора 560 г.

Там же хранятся и два опытных образца конструкции Безручко-Высоцкого (инв. №№ 31469 и 19422), попавшие туда после расформирования оружейного полигона. Их характеристики: вес с магазином 2,920-2,990 кг; длина 850–650 мм; вес затвора 605–620 г.

Создание нового образца пистолета-пулемета явилось большим скачком в техническом прогрессе отечественной оружейной техники не только в области конструирования оружия, но и в развитии технологии его производства.

В ходе массового производства пистолет-пулемет Судаева подвергался непрерывному конструктивно-технологическому совершенствованию. Изменения претерпели ствольная коробка, ствол по размерам патронника, затвор, возвратный механизм и другие узлы.

В ходе модернизации уменьшена длина образца, разработан вариант с деревянным складывающимся прикладом, который при полигонных испытаниях показал положительные результаты и рекомендован для проверки в войсках. В конечном счете полигон рекомендовал оставить на производстве оба варианта ППС-43 со складным металлическим и деревянным прикладами.

В августе 1944 г. полигон рекомендовал упразднение дульного тормоза-компенсатора, так как при сравнительных испытаниях с ним и без него не получено существенной разницы в характеристиках кучности боя.

Совершенствовалась и система конструкции Шпагина. Доработанный ППШ подвергался полигонным испытаниям в 1946 г. параллельно с модернизированной системой Судаева. Модернизация улучшила эксплуатационные качества ППС-43 и не изменила качеств доработанного ППШ-41.

После завершения конкурсных работ 1942 года и принятия на вооружение армии образца Судаева на полигонные испытания долгое время продолжали поступать все новые и новые конструкции этого вида оружия, разработанные различными авторами. Все проверявшиеся образцы по боевым и эксплуатационным качествам уступали ППС-43, но во многих из них отмечались оригинальные конструктивные особенности, представляющие интерес для конструкторов-оружейников.

Среди таких образцов был и пистолет-пулемет конструкции М.Т. Калашникова, проходивший полигонные испытания в феврале 1943 года. Вес этого образца 2,63 кг, длина с откинутым прикладом 747, со сложенным — 538 мм, длина ствола 250 мм, темп стрельбы 880 выстр./мин. Работа автоматики основана на принципе полусвободного затвора, торможение отката которого осуществляется за счет взаимодействия его внутренней полости со спирально-винтовым профилем поверхности с неподвижным стержнем, имеющим аналогичную наружную поверхность. При испытаниях эта система не показала надежной работы вследствие сложного взаимодействия ударно-спускового механизма с движением затвора: на 2280 выстрелов 12 случаев раннего спуска ударника. «Вследствие конструктивной и технологической сложности пистолет-пулемет Калашникова не пригоден для массового изготовления,» — говорится в заключении отчета полигона. Одновременно с этим отмечается: «Оригинальная особенность устройства подвижной системы заслуживает внимания конструкторов, работающих в области стрелкового оружия».

В июле 1943 года подвергался полигонным испытаниям пистолет-пулемет Зубкова. Он не выдержал испытаний по безотказности работы вследствие конструкторской и технологической неотлаженности системы, но определенный интерес в ней представлял 4-рядный коробчатый магазин емкостью на 40 и 60 патронов. В отчете полигона отмечается: «В 4-рядных магазинах конструкции Зубкова весьма выгодно может сочетаться большая емкость с относительно небольшими габаритами, простотой технологии и портативностью конструкции. В силу этого необходимо обеспечить возможность автору для разработки и тщательной отладки аналогичного пистолета-пулемета с магазином на 60–70 патронов».

Доработанная система Зубкова по результатам испытаний в феврале 1944 года не показала преимущества перед образцом Судаева. Конструктивно не был отработан сам пистолет-пулемет. Принципиальная же неприемлемость 4-рядных магазинов была выявлена несколько раньше, при полигонных испытаниях пистолетов-пулеметов Волкова и Чухматова в мае 1943 года, которые тоже не полностью были проведены из-за неудовлетворительной работы самой системы.

По самому же 4-рядному магазину полигон отметил: «В принципе устройства этих магазинов заложена возможность подачи двух патронов вследствие несовершенства или разладки блокировочного устройства и второе, самое главное, — большая длина магазина вызывает большую длину затвора, длину короба и всей системы».

В июле 1944 года проходил полигонные испытания пистолет-пулемет Языкова, отличавшийся от всех ранее испытанных систем весьма малым весом: 2,393 кг с кобурой и 1,720 кг без кобуры. Конструктивно он был сложнее образца Судаева. При меньшем весе и меньшей длине хода частей имел чрезмерно большой темп стрельбы — 1200–1300 выстр./мин. Без приклада, в качестве которого использовалась кобура, вследствие большого дрожания оружия в руке, вести стрельбу было практически невозможно, с прикладом — большой увод оружия в сторону.

Испытания образца Языкова явились наглядным и показательным примером того, как сильно с уменьшением веса оружия ухудшаются его устойчивость при автоматической стрельбе. В силу хороших весовых данных и габаритных размеров этот образец рекомендован к доработке.

На полигон поступало и много других вариантов пистолетов-пулеметов с большим разнообразием конструктивных схем и особенностей, не представляющих по сравнению с рассмотренными принципиального новшества.

Не удержался от участия в этой работе и конструктор С.Г. Симонов, представивший на полигон несколько своих вариантов, которые уступали образцам Дегтярева, Судаева, Безручко-Высоцкого. По отдельным образцам, представлявшимся как макетные конструкции, заключения давались без испытаний. Многие образцы в связи с конструктивным несовершенством или технологической неотлаженностью снимались с испытаний в самом начале либо эти испытания не доводились до конца в связи с отказом образцов в работе или поломками деталей.

К числу прогрессивных схем, зародившихся в годы Великой Отечественной войны и проложивших путь к новому конструированию, определив при этом дальнейшую перспективу усовершенствования отечественного автоматического оружия, небезосновательно можно отнести упоминавшуюся уже систему ЛАД, созданную в 1942–1943 годах усилиями конструкторов и испытателей Оружейного полигона: Н.М. Афанасьева, В.С. Дейкина, В.Ф. Лютого. Это промежуточный между пистолетом-пулеметом и нормальным ручным пулеметом тип оружия. Маломощный пистолетный патрон, под который создан этот образец и большая емкость магазина, представляющего собою прицепную патронную коробку с лентой на 100 патронов, приближают его к пистолету-пулемету, а сравнительно большая длина системы, тяжелый длинный ствол и большой общий вес, а также наличие сошек и патронной ленты, которую можно создать любой емкости, делают похожей эту систему на ручной пулемет. Авторы данной разработки, как и Б.Г. Шпитальный аналогичную систему с дисковым магазином большой емкости, отнесли свой образец к пулеметному вооружению.

Два образца этого пулемета: первый — поисково-экспериментальный вариант и второй — окончательно оформленная конструкция — хранятся в том же музее ВИМАИВ и ВС Санкт-Петербурга и по инвентарному учету числятся в картотеке пистолетов-пулеметов (инв. №№ 31011 и 31013, стеллажные №№ 58/111 и 58/113).

Работа автоматики этой системы основана на принципе отдачи свободного затвора общей массой 650 г, превышающей массу затворов существующих штатных пистолетов-пулеметов на 50–90 г. Подача патрона — прямым досыланием из ленты; механизм подачи ленты смонтирован в крышке ствольной коробки. Ведущее звено механизма — криволинейный рычаг с желобообразным пазом под ролик затвора — кинематически связано с подвижной системой. Выступающий отгиб основания приемника на левой стороне выполняет функцию отражателя гильз.

Обращает на себя внимание не часто встречающаяся легкость перемещения затвора при ручной перезарядке системы. Это достигнуто за счет весьма свободной посадки затвора во внутренней полости ствольной коробки. Двумя парами узких по ширине (3 мм) и коротких по длине (15 мм) выступов («крылышек») затвор скользит по направляющим ствольной коробки, образованным полочками корытообразного вкладыша, приваренного внутри к стенкам коробки. Сверху и с боков затвор направляют выштампованные загибы коробки.

Общая подвижная масса затвора 650 г состоит из двух соединяемых при сборке изделия частей: собственно затвора весом 460 г (с чашечкой, досылателем, жестким неподвижным бойком, выбрасывателем с пружиной) и задней хвостовой части весом 190 г с направляющим стержнем возвратно-боевой пружины, служащей для увеличения веса общей подвижной массы затвора, обеспечения направления его движения, а также обеспечения лучших условий компоновки деталей подвижной системы, ее сборки и разборки. В собранном изделии обе части затвора соединяются специальным фиксатором. Штампованная конструкция ствольной коробки и кожуха с вентиляционными окнами представляют собою одну деталь. Ствол запрессован во вкладыш, который закреплен в коробке глубокой развальцовкой в трех местах. Конец кожуха — вторая точка крепления ствола.

На конце ствола дульный тормоз типа ППС-43. Сошка крепится на конце ствола, не сваливая оружие в сторону и обеспечивая фиксацию в боевом положении. Опоры ног сошек не имеют сошников, они выштампованы в сферический ложкообразный профиль с выпуклостью, обращенной наружу.

Спусковой механизм — подпружиненный спусковой рычаг со спусковым крючком по типу пулемета ДПМ. Переводчик огня отсутствует. В деревянном прикладе размещена короткая, но большого диаметра возвратно-боевая пружина. Конструктивная схема возвратного механизма хорошо вписывается в общую схему подвижного узла с обеспечением необходимых удобств разборки и сборки.

Вес тела пулемета без патронной коробки — 5,56 кг. Длина системы — 970 мм. Темп стрельбы порядка 600 выстр./мин.

Ручной пулемет ЛАД как оружие под пистолетный патрон показал вполне удовлетворительные результаты при полигонных испытаниях (отчет НИПСВО № 526-43 г.) с преимуществом перед более легкими пистолетами-пулеметами с малоемким магазинным питанием по кучности стрельбы и боевой скорострельности.

Работа по данной системе не получила продолжения в связи с тем, что в это время близилась к завершению разработка патрона большей мощности и с лучшей баллистикой по сравнению с пистолетным, впоследствии получившего наименование образца 1943 года, с одновременным созданием под него облегченного оружия, более полно удовлетворяющего требованиям войны по эффективности стрельбы на средние дальности по сравнению с пистолетами-пулеметами.

Положительные конструктивные особенности системы ЛАД (штампованная ствольная коробка открытого типа с загибами, используемыми в качестве направляющих подвижной системы, рациональная схема размещения подвижного узла в ствольной коробке с малыми поверхностями трения деталей) нашли свое отражение при конструировании нового оружия.

В.А. Дегтярев во время пребывания на полигоне обратил пристальное внимание на конструкцию системы ЛАД, удостоив похвалы ее разработчиков. Созданный им новый ручной пулемет (РПД-44) и система ЛАД имели сходство по прицепной патронной коробке, размещению возвратного механизма в прикладе, схеме автономного механизма подачи ленты, размещенного в крышке ствольной коробки и его кинематической связи с подвижными частями автоматики.

Идея прицепной патронной коробки, только прямоугольной формы под ленту на 100 патронов, в дальнейшем получила распространение при конструировании ручных пулеметов и под винтовочный патрон.

В годы второй мировой войны накопилась обильная информация по эксплуатации пистолетов-пулеметов как отечественных, так и иностранных конструкций. Система Судаева ППС-43 признана лучшим образцом пистолета-пулемета периода второй мировой войны. По отечественным конструкциям эта информация с замечаниями и предложениями войск и заводов, производящих оружие, в концентрированном виде сосредоточена в специальной НИР полигонов (инв. № 10795 ПР-44). Наибольший объем информации, естественно, был накоплен по пистолету-пулемету Шпагина как основному образцу по уровню насыщения им армии.

Не всегда легко было определить, к какому периоду производства относятся замечания войск, поскольку образцы в ходе производства непрерывно совершенствовались не только в технологическом, но и конструктивно-эксплуатационном отношениях.

В наиболее полной мере замечания и предложения войск были учтены при разработке новой конструкции пистолета-пулемета А.И. Судаева.

По системе Шпагина основные замечания в дополнение к уже отмечавшимся касались эксплуатационных качеств образца: перегрев ствола при стрельбе и невозможность его замены, недостаточная служебная прочность и эксплуатационная долговечность отдельных деталей — ложи, возвратно-боевой пружины, отражателя гильз, а также сложность и неэкономичность производства. Выражались также пожелания в отношении уменьшения веса данной системы и повышения дальности эффективности стрельбы хотя бы до 500 м, но этот вопрос затрагивал уже мощность пистолетного патрона и его баллистические возможности.

Между тем боевые действия в ходе второй мировой войны показали, что массовый огонь стрелкового оружия редко применяется на дальностях, превышающих 300–500 м. На реальных же дальностях применения этого огня мощность винтовочного патрона была избыточной, а индивидуальное оружие, в котором использовались эти мощные винтовочные патроны, было громоздким, что снижало его маневренные качества.

Пистолетный патрон на предельных реальных дальностях ведения массового огня пехотными подразделениями использоваться не мог, так как терялась убойная сила пуль при одновременно большом их рассеивании.

Вторая мировая война выдвинула проблему создания патрона с лучшей баллистикой для оружия типа пистолета-пулемета. Отечественным конструкторам боеприпасов эти возможности были известны еще в предвоенные годы, но начатые ими работы были прерваны войной.

Перед конструкторами ставилась задача разработать патрон калибра 7,62 мм, занимающий по своим габаритам и мощности промежуточное положение между пистолетным и винтовочным патронами. Вес патрона ограничивался пределами 15–17 г, кинетическая энергия пули при длине ствола порядка 500 мм на дальности 1000 м должна была обеспечиваться порядка 196 Дж (20 кгм).

Работы по созданию данного патрона в военное время были возобновлены конструкторами Н.М. Елизаровым и Б.В. Семиным, завершены в 1943 году. Патрон образца 1943 года принят на вооружение с пулями различного целевого назначения: обыкновенной, трассирующей, бронебойно-зажигательной, зажигательной. Масса патрона — 16,2 г, масса пули — 7,9 г, масса заряда — 1,6 г.

Созданный промежуточный патрон образца 1943 года облегчал решение вопроса по созданию более легкого и портативного оружия, способного решать боевые задачи на реальных дальностях массового огня пехоты, с унификацией некоторых его видов в пределах первичных стрелковых подразделений.

Аналогичные поиски в годы войны велись и в других государствах.

В 1942 г. немецкие специалисты отработали так называемый курц-патрон, который получен в результате укорочения старой винтовочной гильзы, уменьшения веса заряда и облегчения пули.

В 1943 г. у немцев появился МП-43, через год — МП-44 («Штурмгевер»), а затем МП-45 «Фольксштурм». Конструкции этих автоматов не отличались своей законченностью. Конструкторские работы этого направления в Советском Союзе, проводившиеся по заданиям ГАУ и Тактико-техническим требованиям этого военного ведомства, вылились в первые конкурсные испытания различных образцов оружия под патрон образца 1943 года, начатые в апреле 1944 года.

Глава 8. Первые автоматы под новый патрон (образца 1943 года)

С принятием на вооружение Красной Армии 7,62-мм патрона образца 1943 года, имеющего промежуточную баллистику между штатными винтовочным и пистолетным, появилась возможность создания автоматического оружия типа автомата, способного поражать живые цели противника на ближних и средних дальностях и заменить, таким образом, как пистолет-пулемет, так и автоматическую винтовку.

В начале 40-х годов, спустя 20 лет после снятия с производства автомата Федорова калибра 6,5 мм, отечественные конструкторы по заданию ГАУ делают первую попытку возродить идею Федорова по созданию оружия данного типа, но под автоматный патрон винтовочного калибра.

На первые полигонные испытания согласно объявленному конкурсу в апреле 1944 года (см. ч. I гл. 1) как автоматы были представлены образцы Дегтярева, Симонова, Токарева, Коровина, Судаева и Кузьмищева. Действие автоматики всех этих систем было основано на принципе отвода пороховых газов через отверстие в стенке неподвижного ствола с прямолинейным движением поршня. К основным их конструктивным особенностям относятся:

1. Автомат Дегтярева с дисковым магазином на 50 патронов сделан по типу пулемета ДП, но возвратно-боевая пружина находится в прикладе, боевые упоры разводятся стойкой рамы. Переводчик отсутствует.

2. Автомат Дегтярева с секторным магазином имеет запирание перекосом затвора вверх. Ударный механизм ударникового типа. Имеется переводчик на одиночный огонь. Предохранитель запирает спусковой крючок. Возвратно-боевая пружина находится в прикладе. Газовая система, магазин — снизу. Отражение гильз происходит вверх.

3. Автомат Дегтярева с ленточным питанием отличается от первого образца с дисковым магазином только системой питания. Лента металлическая шарнирная под прямую подачу патрона емкостью на 100 и более патронов. Патронная коробка приставная прямоугольной формы.

4. Автомат Симонова с металлическим откидным прикладом — по типу ручного пулемета РПС-6, проходившего конкурсные испытания на полигоне в 1942 году.

5. Автомат Симонова с курковым ударным механизмом отличается от предыдущего устройством ударно-спускового механизма (по типу ПТРС, но с переводчиком на одиночный огонь) и типом приклада (деревянный).

6. Автомат Коровина с кольцевой газовой каморой и кольцевым поршнем, охватывающим ствол. Запирание ствола перекосом затвора вниз. Ударно-спусковой механизм ударникового типа без переводчика на одиночный огонь. Предохранитель запирает спусковой крючок. Возвратно-боевая пружина в прикладе. Магазин секторный, присоединяющийся снизу. Защелка магазина блокируется при нажатии на спусковой крючок. Отражение гильз происходит вверх.

7. Автомат Токарева по типу автоматической винтовки АВТ-40 с незначительным изменением ударно-спускового механизма и дополнением сошек и пистолетной рукоятки.

8. Автоматы Судаева с ударниковым и курковым ударными механизмами. В остальном оба автомата имеют полное конструктивное сходство. Запирание ствола производится перекосом затвора вниз. Спусковой механизм — с перемещающимся шепталом, чем достигается одиночный огонь без специального переводчика. Предохранитель запирает шептало, имеет блокировку от заклинивания подвижной системы. Возвратно-боевая (возвратная) пружина находится в ствольной коробке. Магазин секторный на 30 и 35 патронов, присоединяется снизу. Отражение гильз происходит вправо вверх. Приклад и затыльник ствольной коробки допускают осмотр и чистку канала ствола со стороны казенной части.

Размещение газоотводной и подвижной системы — в верхней части ствола и ствольной коробки. Ствольная коробка фрезерованная, сверху открыта и имеет направляющие под продольные широкие вырезы затворной рамы, внутри — выступы на всю длину с горизонтальными плоскими направляющими для затвора. Крышка шарнирно соединена с коробкой, сзади фиксируется цилиндрическим отростком подвижного основания возвратного механизма, поджимаемого пружиной, что является вторым функциональным назначением этой детали. Имеется рычажная заслонка пластинчатого типа, закрывающая щель в крышке под рукоятку перезаряжания.

9. Автомат Кузьмищева имеет запирание ствола при помощи качающейся серьги, шарнирно соединенной с затвором, а через промежуточную деталь — и с затворной рамой. Ударно-спусковой механизм ударникового типа с переводчиком на одиночный огонь. Предохранитель запирает шептало, имеется блокировка от заклинивания подвижной системы. Возвратно-боевая пружина размещена в штоке затворной рамы и при разборке извлекается вместе со штоком. Магазин секторный, присоединяется снизу. Отражение гильз происходит вправо. Емкость секторных магазинов всех автоматов — в пределах 30–50 патронов.

Все автоматы снабжены сошками, неотъемно крепящимися на конце ствола, и отъемными штыками. Сравнительно большая длина ствола (500 мм) и всего оружия, наличие сошек, а также большой вес (в пределах 5,2–6,9 кг) приближали представленные автоматы по своим характеристикам и внешнему виду больше к ручному пулемету, чем к пистолету-пулемету. В наибольшей степени это относилось к образцам Дегтярева с ленточным питанием и с дисковым магазином, Симонова — с металлическим откидным прикладом и системе Коровина. В меньшей степени — к образцу Судаева, имеющему наименьший вес (5,2 кг), меньшую длину и лучшие перспективные возможности по дальнейшей доработке.

Наиболее тяжелыми были образцы Коровина (6,9 кг) и Дегтярева с дисковым магазином (6,8 кг). Общая длина автомата в ТТТ ГАУ была задана в пределах 900-1000 мм. Этому требованию удовлетворил только один из образцов Судаева, другие системы имели длину до 1245 мм. По общему весу близкими к предъявленным требованиям (5,0 кг) наряду с автоматом Судаева были образцы Токарева и Кузьмищева (5,2 и 5,4 кг).

Комиссии А.Я. Башмарина пришлось произвести разборку представленных образцов по типам оружия. Образцы Дегтярева с лентой и дисковым магазином, Симонова и Коровина сразу были отнесены к разряду ручных пулеметов, еще до начала испытаний. Но и те образцы, которые продолжали называться автоматами, в том числе и конструкции Судаева, по весовым характеристикам и габаритным размерам значительно уступали состоящим на вооружении пистолетам-пулеметам, что делало их менее удобным и менее «поворотливым» оружием при ведении огня в различных условиях боя. По отдельным образцам добавлялись еще другие специфические конструктивные особенности, которые дополнительно снижали маневренные качества этого нового типа оружия.

При испытаниях лучшие результаты по кучности стрельбы и боевой скорострельности показали образцы Дегтярева с дисковым магазином и ленточным питанием, удовлетворив заданным требованиям (ТТТ).

По безотказности работы автоматики ни один из образцов не удовлетворил ТТТ — количество отказов в работе (задержек) при нормальных условиях эксплуатации находилось в пределах 0,71-1.05 %. Допускалось не более 0,3 %. Наименьшее количество задержек у образца Коровина, наибольшее — у образца Дегтярева с ленточным питанием. За исключением образца Дегтярева с дисковым магазином, автоматы не выдержали предусмотренного программой полного объема испытаний по причине либо низкой живучести деталей, либо плохой надежности работы.

Испытания двух образцов Дегтярева — с секторным магазином и с ленточным питанием и образца Симонова с металлическим прикладом были доведены до конца, получив трещины на основных деталях.

Не выявив победителей конкурса, комиссия А.Я. Башмарина образцы с лучшими конструктивными особенностями и результатами испытаний рекомендовала на дальнейшую доработку: конструкции Судаева обоих вариантов и Дегтярева с секторным магазином — как автоматы, а образцы Дегтярева с ленточным питанием, Симонова с металлическим прикладом и Коровина — как ручные пулеметы. Срок доработки, отпущенный комиссией, был крайне ограниченным — 1 месяц. Представить образцы на повторные испытания было назначено на 1 июля. Доработке должен быть подвергнут и патрон, с его размерами необходимо было увязать и размеры патронников оружия с учетом унифицированных требований по основному зазору узла запирания, контролируемому специальным калибром.

На повторные испытания, проводившиеся в июле-августе, кроме доработанных образцов Дегтярева, Симонова, Судаева, Кузьмищева были представлены две новые системы — автоматы Шпагина и Булкина, начинавшего свою конструкторскую деятельность на полигоне в КБ В.Ф. Кузьмищева.

Учитывая положительный опыт по созданию пистолета-пулемета на принципе отдачи свободного затвора, Г.С. Шпагин сделал попытку применить такую же схему и при разработке образца под более мощный патрон. Это было главным отличием его конструкции от других систем, построенных на принципе отвода газов с жестким запиранием ствола. Вес автомата 5,5 кг, длина образца 1110 мм. Увеличенный не только по общей массе, но и по размерам затвор не вмещался в обычных внутренних габаритах ствольной коробки, в связи с чем в передней части (впереди чашечки) он имел два плоских массивных выступа — две щеки, охватывающих ствол в конце наката. Вес затвора 1,2 кг, что в два раза выше веса затвора пистолета-пулемета одноименной конструкции.

Главной конструктивной особенностью автомата Булкина, представляющей несомненный интерес, была впервые появившаяся в данном типе оружия схема запирания ствола поворотом затвора посредством трех коротких боевых выступов, заходящих за боевые уступы ствольной муфты. Поворот затвора осуществляется взаимодействием подвижной гладкой поперечной оси затворной рамы со скосами стенок трубчатой части затвора. Фиксация затвора относительно рамы в процессе отката и наката частей производится специальным фиксатором (стопором). Расфиксация происходит в переднем положении рамы, после того как фиксатор станет против выреза в правой стенке ствольной коробки, а зуб фиксатора выйдет из продольного паза затвора. Затворная рама, воздействуя поперечной осью на скосы затвора, осуществляет его поворот и запирание ствола.

В образце Булкина, наряду с системой Судаева, обеспечено наиболее выгодное по сравнению с другими образцами конкурса соотношение весов рамы и затвора с точки зрения обеспечения стабильного нарастания скорости отката частей. Вес затворной рамы в этом образце 510 г, затвора — 195 г. Наряду с этим в нем сложная схема отражения гильз. Отражатель рычажного типа, качающийся на оси ствольной коробки. На заднее плечо рычага воздействует затворная рама, переднее плечо воздействует с боку на корпус гильзы, производя ее выброс из ствольной коробки. Рукоятка перезаряжания неподвижного типа размещена с левой стороны в пазах прилива газовой трубки. Фрезерованная ствольная коробка и затыльник соединены сухарным способом, фиксация затыльника в нижнем положении — с помощью упора возвратно-боевой пружины. Это также пример многофункционального использования деталей.

Крепление ствола в ствольной коробке — с помощью промежуточной детали — муфты. Размещение газоотводной и подвижной системы — в верхней части ствола и ствольной коробки. Магазин присоединяется сверху, в связи с чем прицельное устройство смещено в сторону. Вес автомата с неснаряженным магазином 6,03 кг, длина 1150 мм.

По основным техническим характеристикам и результатам испытаний наиболее полно удовлетворил предъявляемым требованиям автомат Судаева. Он — единственный автомат, удовлетворивший ТТТ по надежности работы. Ближе других образцов по этой характеристике был к нему автомат Шпагина. По кучности стрельбы лучшие результаты получены на автоматах Судаева и Булкина, пулеметах Дегтярева и Симонова с деревянным прикладом; по живучести деталей — на пулемете Дегтярева. Автоматы Дегтярева и Булкина не были испытаны на живучесть в полном объеме в связи с поломками многих деталей. Частые задержки в работе автомата Дегтярева по причине загрязнения газовых путей были второй причиной прекращения его испытаний. Рано были остановлены испытания автомата Кузьмищева в связи с преждевременной поломкой рамы и затвора.

Нагретые до 60 градусов по Цельсию патроны оказались самым трудным условием испытания для автомата Шпагина в связи с увеличенным влиянием быстрого нарастания максимального давления в стволе на скорости отката свободного затвора. После 315 выстрелов ствольная коробка получила трещину в опасном сечении, и образец был снят с испытаний. Но и без нагрева патронов эта система отличалась большой нестабильностью работы по скоростям отката затвора и темпу стрельбы. Сильные и нестабильные удары затвора отрицательно влияли не только на живучесть, но и на устойчивость системы при стрельбе очередями.

Попытка Шпагина создать автомат, используя принцип свободного затвора, не увенчалась успехом. Положительный опыт войсковой эксплуатации ППШ-41 не получил подтверждения на аналогичной по схеме автоматики системе под более мощный патрон. Новый патрон хотя и назывался «промежуточным», но все же по мощности он был ближе к винтовочному, чем к пистолетному. По среднему максимальному давлению, которое было ниже всего лишь на 100 кгс/см, автоматный патрон мало отличался от винтовочного.

Это предъявляло и соответствующие требования к новому оружию по прочности узла запирания. Дальнейшие работы по системе Шпагина были прекращены.

Выпал из рассмотрения конкурсной комиссии при отборе лучшего образца и преждевременно оставивший соревнования автомат системы Булкина, вышедший из строя в связи с поломками деталей. Да и трудно было автору этой системы, как любому конструктору, рассчитывать на большой успех при первом же заходе на полигонные испытания. Но пристальное внимание комиссии было обращено на встречавшуюся уже на конкурсе 1942 года в ручном пулемете этого же автора, а также в образцах его «соперников» Савина и Бойдало (инв. № 11007 ПР) весьма рациональную схему короткого узла запирания поворотом затвора, представляющую большой интерес не только как средство борьбы с поперечными разрывами гильз, но и как путь к разгрузке ствольной коробки с переводом ее на изготовление штамповкой из листового металла вместо фрезерования. Это нашло отражение в дальнейшей работе автора данной конструкции по усовершенствованию своей системы.

При дальнейших отечественных разработках новых образцов оружия, в том числе и под патрон образца 1943 года, поворот затвора стал самым распространенным принципом запирания с большим разнообразием его конструктивных схем.

По результатам заключительных полигонных испытаний комиссией А.Я. Башмарина сделано заключение:

1. Автомат Судаева, как обеспечивающий вполне надежную работу автоматики в нормальных и различных условиях эксплуатации, а также живучесть деталей в пределах ТТТ, подвергнуть широким войсковым испытаниям, изготовив для этой цели серию автоматов.

2. Ручной пулемет Дегтярева с ленточным питанием обладает рядом положительных качеств и является лучшим образцом данного типа, но не обеспечивает достаточно надежной работы автоматики в нормальных и различных условиях эксплуатации, а поэтому для окончательного решения вопроса о допуске на войсковые испытания образец подлежит предварительной доработке в соответствии с выводами акта комиссии. Доработку произвести к 20 сентября 1944 года и представить на полигонные испытания два образца.

В декабре 1944 года на полигонные испытания был представлен автомат Токарева, доработанный по замечаниям комиссии первого тура конкурсных испытаний. Испытаний не выдержал. Не удовлетворил ТТТ по безотказности работы и живучести деталей, уступал другим образцам по кучности стрельбы и технологичности.

Автомат Судаева после незначительной конструктивной доработки в 1945 году был поставлен на серийное производство в целях организации широкой войсковой проверки. Изготовление первых образцов войсковой серии на одном из заводов Наркомата вооружения по качественному уровню было весьма неудачным. Серийные автоматы полигонных испытаний не выдержали из-за низкой живучести деталей, главным образом затвора, изготовленного из менее качественной стали по сравнению с первым опытным образцом. Ненадежная работа магазинов также была связана с качеством их изготовления. В ходе исправления серии была восстановлена прежняя марка стали по затвору (25ХНВА) с параллельным введением в него упрочняющих изменений. Конструктивно упрочнен выбрасыватель. В отчете по дополнительным испытаниям серийных автоматов в мае 1945 года отмечено, что повышение количества полученных задержек было связано с недостаточно тщательной отладкой автоматов на заводе (инв. № 12025 ПР).

Отправка автоматов изготовленной серии на войсковые испытания, по мнению полигона, была возможна при соблюдении следующих условий:

— изготовление затворов из предусмотренной конструктором марки стали;

— комплектация автоматов магазинами, не имеющими отступлений от требований чертежа.

Войсковые испытания, проведенные в ряде военных округов, показали, что по мощности огня автомат Судаева (АС-44) вполне отвечает требованиям войск, однако по своим маневренным качествам намного уступает штатным пистолетам-пулеметам.

Удовлетворял АС-44 предъявляемым требованиям и по кучности стрельбы очередями с сошек, так как не уступал ручному пулемету ДП на средних дальностях стрельбы, как это предусматривалось ТТТ, но не удовлетворял этим же требованиям при одиночном огне, так как уступал в данном случае винтовке образца 1891/30 годов с лучшими баллистическими свойствами патрона. В аналогичном случае и по той же причине уступал по кучности с увеличением дальности стрельбы и пистолет-пулемет приходящему ему на смену автомату с лучшей баллистикой патрона.

Автомат, созданный под патрон существенно мощнее пистолетного, обуславливающий и заметно большую отдачу оружия, по своей динамической устойчивости, а следовательно, и кучности боя, естественно, должен был уступать пистолету-пулемету на малых дальностях стрельбы очередями, но при этом им обеспечивалось более чем в два раза увеличение дальности эффективной стрельбы по живым целям. Последнее являлось не только главным достоинством, но и главным преимуществом автомата под патрон образца 1943 года перед состоявшими на вооружении пистолетами-пулеметами всех видов.

Поскольку на войсковых испытаниях рассматривался вопрос о возможности замены в системе вооружения армии пистолетов-пулеметов автоматом под новый патрон, вполне естественным было желание войск объединить в одной системе увеличенную дальность эффективной стрельбы нового образца оружия и высокие маневренные качества пистолета-пулемета, что нашло отражение в актах войсковых комиссий. «Автомат под патрон образца 1943 года может занять соответствующее ему место в системе стрелкового вооружения армии и заменить штатные пистолеты-пулеметы (ППД-40, ППШ-41, ППС-43) при условии, что он не будет значительно уступать им по маневренным качествам и кучности автоматической стрельбы», — говорилось в заключении одной из комиссий по войсковым испытаниям.

То, что выполнение этих требований представляло собою весьма сложную проблему и не в полной мере отвечало реальным возможностям, подтвердили дальнейшие конструкторские и поисковые исследовательские работы не только по системе Судаева.

Войсковые комиссии рекомендовали отказаться от сошек и штыка, уменьшить вес и габариты АС-44, а также улучшить некоторые его эксплуатационные качества.

В 1945 г., по получении первых отзывов из войск, Судаев переконструировал некоторые узлы своего автомата, упразднив при этом штык и сошки, добившись снижения веса системы с 5,2 до 4,8 кг, оставив на прежнем уровне длину ствола — 500 мм. Осталась практически неизменной и длина автомата.

По результатам полигонных испытаний в октябре 1945 года доработанный АС-44 по маневренным качествам по-прежнему уступает состоявшим на вооружении пистолетам-пулеметам, показывая при этом худшую кучность на ближних дальностях стрельбы. В 1945 году решить проблему повышения маневренных качеств автомата до уровня требований войск за счет дополнительного снижения веса хотя бы до 4,5 кг и уменьшения длины оружия (без укорочения ствола) не представлялось возможным.

Возможность укорочения ствола была установлена несколько позже, сначала по результатам исследований серийных АС-44, а затем и других систем. Пути же повышения устойчивости такого оружия при автоматической стрельбе из различных неустойчивых положений (лежа с руки, с колена, стоя и т. п.), характерных при реальном боевом его использовании без применения упоров, продолжали оставаться неясными. В связи с этим в 1945 году ГАУ приняло решение организовать в конкурсном порядке разработку новых автоматов, более полно учитывающих требования и пожелания войск, выраженные комиссиями по войсковым испытаниям АС-44.

Одновременно с этим Главным управлением на своем полигоне в порядке оказания помощи оружейным конструкторам была организована поисковая научная исследовательская работа по изучению возможностей и изысканию путей улучшения кучности боя автомата с проведением целого ряда самостоятельных научно-технических исследований.

Согласно новым ТТТ, разработанным УСВ, «автомат должен являться индивидуальным оружием, предназначенным для вооружения автоматчиков в стрелковых подразделениях, в специальных командах всех родов войск взамен состоящих на вооружении ПП-41 и ПП-43… Автомат предназначается главным образом для поражения живых целей на дальностях стрельбы до 500 м, прицельная дальность стрельбы — 800 м».

В целях повышения маневренных качеств автомата новые ТТТ предусматривали отказ от сошек и штыка с обеспечением возможностей прицельной стрельбы из различных положений с применением и без применения упоров. Предельный вес оружия — не более 4,5 кг. В новых ТТТ более резко выражены основные свойства автомата, которыми должен обладать новый образец, главными из которых являются высокая маневренность и гибкость огня. Конкретизированы и требования по кучности боя. Для дальности 100 м максимальный радиус рассеивания пуль при одиночном огне 15 см; радиус круга, вмещающего 50 % пробоин — 6 см. При автоматическом огне — соответственно 35 и 14 см при стрельбе лежа с упора и 70–28 см — при стрельбе лежа с руки. Для положения лежа с руки характеристики рассеивания были назначены исходя из фактических их значений, получаемых на ППШ-41.

Ни одному из указанных критериев кучности автоматы первых конкурсных испытаний 1944 года при стрельбе с сошек не удовлетворяли, но ближе всех к этим требованиям был автомат Судаева АС-44 (арх. № 1259-47).

В результате полигонных исследований, проведенных на серийных автоматах Судаева в 1946 году (других конструкций автоматов на полигоне в это время еще не было), установлено, что прямой приклад, дающий уменьшение плеча отдачи и имеющий широкое распространение в зарубежных схемах оружия, не дает радикального изменения кучности в сторону улучшения.

Попытка улучшать кучность за счет спрямления приклада была и по пистолету-пулемету Шпагина в 1941 году. Кафедрой стрелкового вооружения Артакадемии был изготовлен приклад к ППШ-41 с плечом отдачи (вертикальное расстояние от оси канала ствола до середины плечевого упора), близким к нулю. Опытная проверка на НИПСВО положительных результатов не показала (арх. № 1259).

Но опыты со спрямлением приклада отечественными конструкторами продолжались и в дальнейшем.

Дульные тормозы-компенсаторы, даже с наиболее удачным подбором своих параметров, также не решали в достаточной мере проблемы кучности боя автомата. Конструктор полигона Н.В. Рукавишников при разработке им автомата под патрон образца 1943 года проверил около 24 видов дульных устройств, в результате чего пришел к выводу, что «дульные тормозы-компенсаторы в отдельных случаях могут обеспечивать улучшение кучности боя, однако не позволяют получить значения ее характеристик в пределах ТТТ».

Автор специальной научно-исследовательской работы, проведенной полигоном в том же 1946 году (НИР-4), И.И. Длугий, исследуя различные типы компенсаторов, включая и зарубежные образцы (Томпсона, Рейзинга, Суоми и др.), все же пришел к выводу, что компенсаторы, удачно сконструированные, значительно повышают кучность боя индивидуального автоматического оружия не только при автоматическом, но и при одиночном огне. Наивыгоднейшего же решения, могущего быть примененным в практике конструирования новых автоматов, автором НИР-4 — не предложено. Однако выводы, сделанные по результатам проведенного им исследования, нашли свое подтверждение в конструкторских разработках 60-х годов.

Курковые ударно-спусковые механизмы показали преимущество по кучности стрельбы при одиночном огне, но увеличивали рассеивание пуль при автоматическом из-за большого отклонения траекторий пуль автоматических выстрелов от первых прицельных с образованием явно выраженного двоецентрия рассеивания. При автоматическом огне преимущество имеет стрельба с заднего шептала, но при этом ухудшается кучность одиночного огня и надежность работы оружия в утяжеленных условиях.

Положительные результаты получены с последовательным укорочением ствола, проведенным на автомате Судаева и карабине Симонова (инв. № 10876ПР). Установлена возможность укорочения ствола автомата на 100–125 мм с сохранением необходимого убойного действия пули без ущерба для кучности стрельбы. Замечена даже тенденция некоторого улучшения кучности с укорочением ствола с 500 до 375 мм. Высказано предположение, что это связано с изменившимися условиями вибрации укороченного ствола при выстреле. Выводы по данной работе были использованы при разработке новых конструкций автоматов. Укорочение ствола одновременно позволяло уменьшить и вес оружия примерно на 200–250 г.

Василий Алексеевич Дегтярев с большим вниманием и чувством личного одобрения, которого не скрывал и от своих «соперников» по конкурсу, относился ко всему полезному новому, с чем встретился на первых конкурсных испытаниях автоматов. Доработка его пулемета с лентой также приняла затяжной характер, но она не привела к организации нового конкурса по разработке нового образца. В автомате как новом типе оружия решались более сложные проблемы, требовавшие широкого привлечения конструкторских сил.

На полигоне производились последние выстрелы практически последнего для Дегтярева конкурса. Следуя вместе с Симоновым к беседке, что возле павильона, куда всех гостей и участников испытаний пригласили для фотографирования, Василий Алексеевич, вспомнив, видимо, свою конструкторскую молодость в оружейных мастерских Офицерской стрелковой школы Ораниенбаума и созданное там первое свое детище — автоматический карабин, как бы продолжая недавний разговор с Сергеем Гавриловичем у автомата, к которому он приковал свое внимание, заметил: «Эстафету у нас принимают талантливые молодые. Им принадлежит интересное будущее». «Это верно», — ответил на это ему Симонов, и также задумался о чем-то своем. Но Василий Алексеевич не мог знать, и даже подумать, что это «интересное будущее» у А.И. Судаева волею рока будет измерено ровно двумя годами и он не успеет довести свое новое дело до конца, воплотив в законченную реальность все свои творческие замыслы.

Всего на три года пережил В.А. Дегтярев молодого конструктора, к творчеству которого он проявил большой интерес. Его не стало 16 января 1949 года — в год принятия очередной его системы (РПД) на вооружение Советской Армии.

Пытаясь не отставать от требований времени, В.А. Дегтярев в инициативном порядке в 1947 году представил на полигонные испытания пулемет под винтовочный патрон, совмещающий в себе функции ручного и станкового, с применением ставшей уже модной в конструкторском мире схемы запирания поворотом затвора и прямой подачи патрона из металлической звеньевой ленты. Эта система имела и некоторые другие положительные конструктивные особенности, но ее отработка не была доведена до конца в связи с тем, что в «верхах» не был еще определен тип станка к такому пулемету, не отработан и способ его эксплуатационного использования.

Конструкторский подвиг В.А. Дегтярева, создавшего целое семейство образцов оружия различных типов, которое успешно выдержало суровые испытания Великой Отечественной войны, по результативности сделанной работы многие десятилетия служит примером для подражания конструкторам-оружейникам новых поколений.

Доработку пулемета РПД в период его освоения в массовом производстве продолжали воспитанники и активные помощники выдающегося конструктора Е.К. Александров, В.В. Дегтярев (сын), В.Н. Иванов, П.Е. Иванов.

Около 10 лет состоял на вооружении пулемет РПД. По сравнению с другими недолговечными на армейском поприще образцами (ДС-39, СВТ-40) это немалый срок. Затем он уступил место новой системе, по конструктивной схеме унифицированной с автоматом, длительное время находившимся на вооружении вместе с пулеметом РПД.

Фотограф полигона Н. Нацун сделал два снимка. На одном из них — участники испытаний вместе со всеми приезжими представителями. На втором, получившем широкое распространение в различных печатных изданиях, — только «гости» вместе с руководством полигона. В первом конструкторском ряду отсутствует Ф.В. Токарев, который не успел доработать свой автомат к назначенному сроку и в повторных испытаниях вместе со всеми не участвовал. Недостает на этом снимке незримо присутствующего здесь «сержанта из механической» — М.Т. Калашникова, по итогам уже второго конкурса получившего как бы эстафету от А.И. Судаева и ставшего его преемником по созданию автомата для принятия на вооружение.

Используя положительный опыт американского конструктора Гаранда, он заканчивал в это время разработку самозарядного карабина под промежуточный патрон с оригинальной схемой поворота затвора и, естественно, опоздал на конкурсные испытания. Этот карабин в дальнейшем послужил базовой основой для разработки автомата, подобно тому, как автоматический карабин Дегтярева, созданный в годы первой мировой войны и тоже на полигоне, явился базовой основой для разработки ручного пулемета ДП уже в советское время, а затем и целого семейства автоматического оружия системы Дегтярева по той же схеме автоматики.

А.И. Судаев ввиду тяжелой болезни в новом конкурсе не участвовал. Его не стало в августе 1946 г. Но прогрессивно-новаторские идеи этого конструктора, его творческие находки получили свое практическое воплощение в других системах, обретя как бы вторую жизнь. Нельзя отрицать и того факта, что творческий поиск, новаторские устремления и опыт первопроходца, а также его конструкторское наследие оказали прямое влияние на успехи в работе других конструкторов КБ полигона, разрабатывающих технические проекты автоматов по новым, более жестким требованиям.

Не случайно три лучших его проекта по результатам рассмотрения и оценки в ГАУ принадлежали конструкторам КБ полигона: Н.В. Рукавишникову, М.Т. Калашникову и К.А. Барышеву.

Перспективные по конструкторской новизне образцы автоматов разработали А.А. Дементьев на Ковровском заводе и А.А. Булкин в Тульском КБ.

А.А. Булкин повторил схему узла запирания своего образца, представлявшегося на первый конкурс, одновременно реализовав возможности изготовления разгруженной ствольной коробки методом штамповки из листового металла.

Оригинальную конструкцию короткого автомата создал тульский конструктор Г.А. Коробов. Наряду с другими образцами он был представлен на конкурсные испытания.

Заслуживала также внимания конструкция, созданная в Коврове Г.Ф. Кубиновым и В.В. Дегтяревым, с поворотом затвора при запирании штоком через спиральный паз на затворе. Этот образец не дошел до полигонных испытаний из-за неотработанности системы по живучести деталей.

Изготовление первых образцов автомата Калашникова (АК-46), а также доработка этой системы на этапе прохождения конкурсных полигонных испытаний осуществлялись на Ковровском заводе с привлечением опытных специалистов отдела главного конструктора и других служб этого предприятия.

Автоматы Рукавишникова изготовлялись в механической мастерской полигона, а автомат Барышева в металле не реализовывался в связи с занятостью конструктора разработкой самозарядного пистолета, тоже по конкурсу.

Глава 9. Второй конкурс

1. Первые испытания

По новым Тактико-техническим требованиям ГАУ 1945 года разработали, изготовили и представили на конкурсные полигонные испытания свои автоматы конструкторы: Н.В. Рукавишников, М.Т. Калашников, А.А. Булкин, А.А. Дементьев и Г.А. Коробов. Их испытания были проведены в период с 30.06. по 12.08.1947 года комиссией под председательством Н.С. Охотникова согласно заданию АК ГАУ от 27.06.1947 года и письму УСВ от 24.06.1947 года с программными указаниями, разработанными И.Я. Литичевским. Параллельно с опытными образцами по отдельным вопросам были предусмотрены также сравнительные испытания автомата Судаева АС-44, пистолета-пулемета Шпагина ППШ-41 и немецкого автомата МП-44 (инв.№ 10941 ПР).

Все представленные автоматы, за исключением образца Коробова, имели запирание ствола поворотом затвора вокруг продольной оси на два коротких боевых выступа в головной части. В образце Коробова запирание производилось перекосом затвора в вертикальной плоскости. По кинематической схеме поворота затвора автоматы отличались друг от друга.

Автоматы Калашникова, Дементьева и Булкина имели размещение газоотводной системы в верхней части ствола, по типу автомата Судаева. У образцов Рукавишникова и Коробова газоотводная система размещалась в нижней части ствола. Регулировка поступления газов на подвижную систему отсутствовала у всех образцов.

Крепление стволов резьбовое — в специальном вкладыше или непосредственно в ствольной коробке (фрезерованный вариант коробки Калашникова). Ствольные коробки у всех систем, как не несущие нагрузки выстрела, за исключением одного образца Калашникова, изготовлены штамповкой из тонкой листовой стали. У образца Коробова удар по бойку наносит затворная рама при спуске с заднего шептала. У остальных систем ударные механизмы куркового типа.

Питание патронами у всех автоматов производится из однотипного коробчатого магазина емкостью 30 патронов.

Дополнительно были отмечены следующие конструктивные особенности автоматов.

А. Автомат Калашникова (АК-46).

Штампованная ствольная коробка — по типу пистолетов-пулеметов Судаева и Безручко-Высоцкого. Снизу она имеет окно для постановки подвижной системы, которое в собранном изделии закрывается спусковой коробкой со штыревым креплением в двух точках. Подвижная система автомата оформлена по типу карабина одноименной конструкции. Она состоит из затвора и стебля затвора, выполняющего функцию затворной рамы. Кинематическая связь газового поршня со стеблем затвора осуществляется через толкатель с пружиной, представляющий с поршнем одну деталь. Раздельные шток с поршнем и стебель затвора обеспечили возможность заряжания системы из патронной обоймы без отделения магазина, что предусмотрено ТТТ. В варианте штампованной коробки стебель затвора, двумя парами коротких направляющих выступов (типа затвора ручного пулемета «ЛАД»), и затвор, боевыми выступами, посажены на направляющие плоскости отбортовок спусковой коробки. Ствольная коробка как таковая в данном случае не является несущей деталью, а обеспечивает только направление подвижной системы.

Поворот затвора при запирании и отпирании осуществляется скосами фигурного выема стебля затвора, взаимодействующего с ромбовидным выступом головки затвора по схеме американской винтовки (карабина) Гаранда.

Фрезерованная ствольная коробка у второго автомата открытого типа с короткой крышкой, не полностью закрывающей сверху подвижную систему. Направляющие выступы стебля затвора в ней через вертикальные прорези заведены в продольные направляющие внутренней полости коробки по схеме карабина одноименной конструкции.

Курок в данной системе наносит удар по бойку через промежуточную деталь — ударник, свободно перемещающийся в канале стебля затвора. Возвратная пружина размещена внутри ствольной коробки: в штампованном варианте коробки две пружины собраны на двух телескопических стержнях, задний стержень закреплен на пластинчатой пятке с прокладкой из мягкого материала для смягчения ударов подвижной системы; во фрезерованной коробке одна пружина уменьшенного диаметра, но большой длины. Выступ подвижного основания направляющего стержня пружины служит фиксатором крышки коробки (по типу автомата АС-44). Боевая пружина винтовая цилиндрическая. Спусковой механизм неразборный — развальцованы оси. Разобщитель служит одновременно автоспуском и отражателем гильз. Переводчик огня — флажкового типа с эксцентриком, изменяющим положение шептала при повороте флажка.

Предохранитель оформлен отдельной деталью, его флажок расположен рядом с флажком переводчика огня с левой стороны. Рукоятка перезаряжания у образца со штампованной ствольной коробкой неподвижная при стрельбе, с фрезерованной коробкой — подвижная. В обоих случаях рукоятки на левой стороне оружия.

Из описания конструкции данной системы видно, что ее автор склонен к многовариантности конструкторских решений, которые он представил на «суд» полигона.

Б. Автомат Булкина (АБ-46).

Реализуя преимущество разгруженной ствольной коробки, изготовляя ее штамповкой из листового металла, автор системы на этот раз, в отличие от образца, проходившего испытания на первом конкурсе, крепление ствола осуществил не в поворотной муфте, а в специальном вкладыше коробки.

Поворот затвора производится в результате взаимодействия спиральных скосов фиксатора, являющегося отдельной деталью, и хвостовика затвора. При откате и накате частей (вне зоны запирания ствола) затвор фиксируется на затворной раме тем же фиксатором, перемещение которого в поперечном отверстии ограничивается стенками ствольной коробки. Расфиксация затвора и обеспечение возможности его поворота происходит в переднем положении рамы после того, как фиксатор станет против выреза в правой стенке коробки.

Шток с газовым поршнем соединен с рамой неразъемно, представляя собой цельную деталь. Наполнение магазина патронами из обоймы непосредственно на оружии в этом случае не обеспечивается.

По компоновке подвижной системы сверху ствольной коробки, размещению возвратного механизма и способу фиксации крышки коробки автомат Булкина подобен системе Судаева. Отсутствует только четкое направление движения рамы ствольной коробкой. Ограничение движения рамы крышкой коробки по вертикали является недостатком конструкции.

Конструктивной особенностью ударно-спускового механизма является размещение боевой пружины в пустотелом цилиндре основания курка и, как в образцах Калашникова, раздельные схемы переводчика огня и предохранителя с мелкими флажками, расположенными близко друг от друга.

Отражатель смонтирован в затворе, он состоит из двух подпружиненных стержней, выступающих над его зеркалом. Рукоятка перезаряжания неподвижная, расположена с правой стороны, защелка магазина имеет боковое расположение на левой стороне ствольной коробки. Металлический приклад складывается влево.

В. Автомат Дементьева (АД-46).

Ствольная коробка штампованная закрытого типа. Внутри коробки расположены продольные пазы для направления затворной рамы с затвором. Основание затворной рамы и шток с поршнем собраны неразъемно и представляют собою одну цельную деталь.

Поворот затвора осуществляется взаимодействием винтового спирального выреза канала затворной рамы с выступом на поверхности хвостовика затвора аналогичного криволинейного профиля. Фиксация затвора относительно рамы при откате и накате частей и его расфиксация в момент запирания ствола осуществляются с помощью отдельной детали — фиксатора, аналогичного образцу Булкина.

Ударно-спусковой механизм смонтирован в ствольной коробке неразборно. Переводчик и предохранитель — раздельные детали, флажки с левой стороны. Возвратная пружина собрана на направляющем стержне, крепящемся к торцу приклада. Крепление затылка с прикладом осуществляется с помощью отъемной чеки. Металлический приклад складывается влево. Рукоятка перезаряжания крепится на затворной раме с правой стороны. Как и в образце Булкина, защелка магазина имеет боковое расположение.

Г. Автомат Рукавишникова (АР-46).

Ствольная коробка штампованной конструкции закрытого типа, нижнее окно закрыто спусковой коробкой с шарнирным креплением. Поворот затвора осуществляется воздействием скосов фигурного выреза стойки (прилива) затворной рамы на ромбовидный выступ хвостовика затвора. Возвратная пружина расположена в трубке под стволом. Ударно-спусковой механизм типа СВТ-40, боевая пружина — винтовая цилиндрическая. Предохранитель запирает спусковой крючок. Снизу металлического цевья имеется дополнительная рукоятка. Рукоятка перезаряжания неподвижная, располагается с левой стороны.

Для системы характерны конструктивные сложности отдельных деталей (затворная рама, кожух и другие), наличие заметно выступающих частей (рукоятка под цевьем, направляющие рукоятки перезаряжания, предохранитель, переводчик огня и т. п.) и большие габариты по ширине. Обращает на себя внимание чрезмерно широкая затворная рама с коротким штоком поршня и большим окном для выбрасывания гильз вниз — по типу многих систем Дегтярева.

Д. Автомат Коробова.

Главной особенностью данной конструкции является оригинальная компоновка подвижной системы в ствольной коробке, тыльная часть которой выполняет и функцию приклада. Это позволило существенно укоротить систему, даже при увеличенной примерно вдвое (272 мм) длине общего хода частей по сравнению с другими конкурсными образцами. По этой конструктивной особенности система Коробова получила широко распространенное наименование —«короткий автомат». Коробка спускового механизма, рукоятка управления огнем и спусковая скоба размещены впереди приемного окна под магазин. Угол донной части магазина замыкается защелкой на конце рукоятки автомата. Ствольная коробка изготовлена из тонкой листовой стали; участок, служащий прикладом, с боков имеет деревянные накладки.

По свидетельству Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВ и ВС), общая компоновочная схема автомата, примененная конструктором Коробовым, не имела аналогов в мировой практике создания стрелкового оружия. Подобная схема автоматики появилась за рубежом в конце 70-х годов под названием «BULL-PUP».

Второй оригинальной конструктивной особенностью этого автомата является схема запирания с вертикальным перекосом затвора путем зацепления за нижний выступ ствола. Затвор работает на растяжение. В отечественной конструкторской практике схема запирания с охватом казенной части ствола затвором была применена конструктором НИПСВО Н.В. Рукавишниковым при участии в конкурсе по разработке станкового пулемета под винтовочный патрон в 1942-43 годах. Она оказалась чувствительной к перегреву казенной части ствола и затвора от стрельбы, ввиду чего с эксплуатационной точки зрения не оправдала себя.

Возвратная пружина автомата размещена в трубке под стволом, в качестве ее направляющего стержня используется шомпол. Как и в образце Рукавишникова, пружина не застрахована от перегрева. В.А. Дегтярев, во избежание перегрева пружины, при модернизации системы ДП перенес ее из-под ствола в тыльную часть ствольной коробки. Рукоятка перезаряжания расположена слева впереди цевья и неподвижна при стрельбе. На дульной части ствола закреплен компенсатор. Полигон отметил чрезмерную сложность конструктивного оформления узлов и деталей этой системы.

Наиболее простыми системами из числа представленных на конкурс полигоном признаны образцы Булкина и Калашникова в варианте со штампованной ствольной коробкой. Наибольшее конструктивное сходство системы этих авторов имеют в варианте АК-46 с фрезерованной ствольной коробкой. Имея общие конструктивные черты и с автоматом Судаева, эти образцы сильно схожи и по внешнему своему очертанию.

Из числа других систем ближе к ним был автомат Дементьева, который по своему весу (4,1 кг) не только удовлетворил предъявляемым требованиям (не более 4,5 кг), но и оказался равноценным пистолету-пулемету Шпагина с коробчатым (секторным) магазином. Не удовлетворил ТТТ по весу только автомат Рукавишникова с металлическим складным прикладом (4,65 кг).

По главной габаритной характеристике — общей длине — лучшим оказался автомат Коробова (790 мм). Он был намного короче не только других конкурсных систем (на 160–210 мм), но и короче ППШ-41 на 50 мм. Другие системы по этой характеристике были или на пределе требований ТТТ (не более 950 мм), или несколько превышали их.

Автоматы Калашникова и Рукавишникова, разрабатывавшиеся на полигоне в период проведения там исследований по укорочению ствола автомата Судаева, имели стволы на 50 мм короче по сравнению с другими системами, в чем они несколько выиграли не только по своему длинновому габариту, но и по весовым данным. Автомат Рукавишникова с деревянным прикладом выигрывал даже больше по сравнению с системой Калашникова, но для образца с металлическим прикладом этого оказалось недостаточно. По длине, как и своей массе, он не удовлетворил ТТТ.

Наиболее рациональным оформлением схемы узла запирания признаны системы автоматов Калашникова и Булкина. Эти образцы, отчасти и система Дементьева, имели между собой схожесть не только по некоторым конструктивным особенностям, но и были близки по ряду наиболее важных технических характеристик, что позволило в ходе дальнейшей работы сосредоточить лучшие конструкторские решения в одной наиболее перспективной системе.

В конструктивном отношении на роль наиболее перспективного образца больше других претендовала система Калашникова. Эта конструкция, несмотря на незаконченную отработанность отдельных узлов, имела наиболее совершенное запирание по схеме поворота затвора. Механизм поворота затвора в этой системе, по сравнению с другими схемами, был наиболее рационален: проще конструкция — отсутствует специальный фиксатор; лучшая технологическая доступность при изготовлении деталей. Кроме того, в схеме АК-46 конструктивно обеспечивалась возможность получения наиболее легкого затвора (93 г вместо 102 и 135 г у образцов Дементьева и Булкина) и лучшего соотношения масс затвора и рамы (1:6,0), что немаловажно с точки зрения обеспечения высокой надежности работы оружия (меньшие потери скорости рамы в момент присоединения к ней затвора в начальный период отката частей).

Лучшая рациональность схемы поворота затвора у АК-46 заключалась и в том, что силы, его поворачивающие, действуют на большем плече, чем у других конкурсных систем, так как ведомый выступ затвора, подобно винтовке Гаранда, расположен на наружной поверхности головной его части — сверху над боевым упором. Это способствует более надежной работе механизма запирания и повышению износоустойчивости ромбовидного выступа затвора при длительной эксплуатации оружия. Особенно наглядным преимуществом системы Калашникова в этом отношении, по сравнению с образцом Рукавишникова, было и то, что ведомый выступ затвора в схеме запирания находится на большом удалении от боевых упоров и расположен на тонком, работающем на скручивание, хвостовике ниже уровня боевых выступов. Это преимущество АК-46 нашло подтверждение и в результатах испытаний автоматов большим количеством выстрелов. В отличие от системы Рукавишникова, оба образца Калашникова не имели замечаний по работе затворного узла и износу ведомого выступа затвора. Это конструктивное достоинство схемы запирания образца Калашникова явилось главным стержневым моментом при оценке конструкции системы в целом, сравнительно с другими тоже конкурентоспособными образцами.

Этой схеме запирания, с учетом дальнейшего усовершенствования всего подвижного узла и его конструктивной связи со ствольной коробкой, в будущем суждено было стать на длительное время непревзойденной в отечественном конструировании автоматического оружия.

Механизм запирания в автомате Булкина сам по себе был, безусловно, сложнее, но не только это являлось главным недостатком. Он ограничивал конструктивные возможности обеспечения более четкого направления затворной рамы ствольной коробкой за счет введения на ней специальных направляющих выступов. Направление движения рамы сверху крышкой ствольной коробки выглядело, по меньшей мере, нерациональным. Затруднялось также решение проблемы отражения гильз более простым способом. Положительный опыт предшественников отечественного и зарубежного конструирования оружия А.А. Булкиным, как и А.А. Дементьевым, был использован в неполной мере. Применение запирания поворотом затвора безотносительно к схеме самого поворота позволило существенно улучшить соотношение масс соударяющихся деталей подвижной системы и в образцах Булкина, Дементьева и Рукавишникова (1:3,52 - 1:4,24), по сравнению со штатными образцами Дегтярева, Токарева, Симонова (1:1,7 – 1:2,7), да и другими системами, состоявшими в то время на вооружении различных армий с клиновым запиранием ствола.

Уникальная схема поворота затвора американского конструктора Гаранда была известна и отечественному конструктору А.И. Судаеву, но в то время, когда он начинал работу над созданием своего автомата, американские образцы еще не были досконально исследованы на полигоне и не проверены испытаниями работой в автоматическом режиме. Схема Гаранда хорошо вписывалась в конструкцию автомата, создаваемого Судаевым, но конструктор остановил свой выбор на хорошо проверенном и широко распространенном принципе запирания перекосом затвора, подвергнув его усовершенствованию с одновременным улучшением соотношения масс затвора и затворной рамы практически до уровня нового поколения автоматов (1:3,16). Это было достигнуто за счет уменьшения массы затвора и некоторого увеличения массы затворной рамы.

Указанная конструктивная особенность наряду с рациональной компоновкой подвижной системы во многом способствовала получению высокой надежности работы этого автомата на первых конкурсных испытаниях. Некоторый спад надежности АС-44, наблюдавшийся в первых образцах серийного выпуска, был обусловлен издержками массового производства, главным образом из-за качества изготовления магазинов. А.И. Судаеву, как конструктору-оружейнику, в отличие от оружейных практиков и изобретателей-самоучек, свойственно было не только интуитивное чутье условий работы деталей и механизмов создаваемого им оружия, но и широкое применение расчетно-аналитических методов при его конструировании, которыми он владел в совершенстве. Прорабатывал А.И. Судаев расчетными методами также и запирание ствола к своей системе по схеме Гаранда.

Как и в первом конкурсе, проводившемся в 1944 году, результаты первых испытаний автоматов новых конструкций не позволили отобрать лучший образец для изготовления серии. Ни один из представленных на полигонные испытания автоматов не удовлетворил требованиям, предъявляемым к новой разработке. Все автоматы показали неудовлетворительные результаты по кучности стрельбы и низкую живучесть образца в целом при наличии большого количества поломок. Были присущи всем образцам и существенные эксплуатационные недостатки, требующие серьезной конструкторской работы по их устранению.

По меткости и кучности стрельбы новые автоматы, имея патрон с лучшей баллистикой, как и ожидалось, показали преимущество перед ППШ на дальностях свыше 100–150 м. На малых же дальностях стрельбы было преимущество у ППШ, которое выражалось не только примерно в 1,5–2,0 раза лучшей кучности, но и в лучших показателях поражения целей на дальностях, предусмотренных для пистолета-пулемета согласно Курсу стрельб (КС-43) по боевой подготовке войск.

Ухудшению кучности стрельбы при автоматическом режиме огня способствовали курковые ударно-спусковые механизмы (УСМ), создающие раздвоение рассеивания пуль прицельных и неприцельных выстрелов автоматических очередей с образованием, так называемого, двоецентрия группирования пробоин при опытных стрельбах по фанерным щитам. Первые прицельные выстрелы каждой автоматической очереди в оружии с курковым УСМ, в отличие от безкурковых ударникового типа, происходят в более спокойном состоянии оружия, чем последующие, т. е. при отсутствии влияния ударов подвижных частей в крайних положениях и действия отдачи оружия предыдущих выстрелов. При отдельных условиях некоторое преимущество в кучности перед другими автоматами показывали образцы Дементьева и Булкина, дававшие менее ярко выраженное раздвоение рассеивания пуль, связанное с большей сбиваемостью наводки оружия после первого прицельного выстрела каждой автоматической очереди. Ни один из новых автоматов не показал преимуществ перед серийным автоматом Судаева АС-44 (без использования сошек).

Факторами, способствовавшими снижению боевой скорострельности автоматов, которая также не удовлетворяла заданным требованиям, было названо боковое расположение защелок магазина у автоматов Дементьева и Булкина, а по автомату Коробова не только плохая прикладистость и неудобство смены магазина, но и воздействие на стрелка перегрева тыльной части ствольной коробки, являющейся одновременно и прикладом.

Как недостаток, ухудшающий удобство прицеливания, отмечалось низкое расположение прицельной линии у образцов Дементьева, Булкина, Калашникова. Боевая скорострельность по лучшим своим результатам, полученным на автомате Калашникова с более высоким техническим темпом стрельбы (750–850 выстр./мин), не превышала 80 выстр./мин. Эта характеристика для опытных автоматов на малых дальностях стрельбы по фигурным мишеням была ниже, чем у пистолета-пулемета Шпагина примерно в 1,5 раза, что объяснено большей емкостью магазина ППШ-41 и меньшей сбиваемостью наводки при ведении прицельного огня. Немецкий автомат МП-44 при выполнении упражнений по «Курсу стрельб» был на уровне опытных отечественных образцов.

При испытаниях в ухудшенных условиях стрельбы лучшими оказались автоматы Калашникова и Дементьева. Обе эти системы прошли полный объем испытаний во всех различных условиях с несколько худшими результатами по автомату Дементьева. По системе Калашникова отмечена хорошая закрытость автоматики от попадания пыли, песка и т. п. Это положительное качество отмечено и по образцу Рукавишникова, работавшему безотказно после запыления в камере с закрытыми щитками.

В этот период на полигоне не было еще стабильных методик испытаний оружия в различных условиях и автоматизированных технологий их проведения с наличием оборудованных запылительной, дождевальной и морозильной камер. Но в отличие от прошлых испытаний, запыление автоматов в этот раз производилось в закрытом ящике в течение 10 мин с поворачиванием оружия через каждые 2,5 минуты различными сторонами по отношению к потоку пыли.

При испытаниях большим количеством выстрелов в нормальных условиях все автоматы, за исключением образца Дементьева, работали с существенным превышением допускаемого лимита задержек (0,2 %). В образце Булкина ненадежно функционировало отражение гильз. По причине неисправной работы стержней-отражателей были и осечки — в случае недостаточного энергичного наката частей, связанного с большим загрязнением оружия. В конце наката при закрывании затвора требовалось утапливать стержни-отражатели, выступающие над поверхностью его зеркала. В ходе испытаний по этой системе производилась доводка патронника ствола до нужных размеров в связи с неэкстракциями гильз.

На автомате Калашникова основными задержками были осечки, связанные в основном с ранним выключением автоспуска (слежениями курка). Осечки были и на автомате Дементьева, но по причине ослабления боевой пружины. Утыкания патрона, после выяснения причины, на нем были устранены путем исправления профиля подавателя магазина.

Автомат Дементьева по надежности работы в нормальных условиях удовлетворил предъявляемым требованиям (0,194 % задержек), но почти с полным израсходованием допускаемого лимита по задержкам (0,2 %).

Крайне неудовлетворительную работу в нормальных условиях показал автомат Рукавишникова, дав более 2 % задержек по причине конструктивной неотработанности узлов экстракции и отражения гильз, а также в связи с износом ведомого выступа затвора, с помощью которого осуществляется его поворот при запирании ствола.

Автоматы Коробова выбыли из соревнования ранее установленного срока в связи с исчерпанием живучести ствольной коробки и затвора. Из них произведено не более 5000 выстрелов. Получено на обоих образцах и большое количество задержек — от 0,7 до 1,3 %, исключение которых явилось весьма проблематичным. Совмещение функций шомпола и направляющего стержня возвратной пружины в одной детали в данном образце не оправдало себя. При испытаниях стрельбой были частые случаи демонтажа возвратного механизма с выскакиванием шомпола из кожуха.

По живучести деталей трудно было выделить лучшую систему в связи с большим количеством поломок и появления опасных трещин в деталях у всех испытывающихся автоматов. От 8 до 14 таких дефектов имел каждый из испытанных на полную живучесть автомат. По поломкам, трещинам и износу преждевременно исчерпали живучесть: боевая пружина у всех испытывавшихся образцов; боек у образцов Калашникова и Булкина; выбрасыватель и его пружина у образцов Булкина и Рукавишникова; курок, толкатель с пружиной и отражатель у образцов Калашникова; фиксатор затвора и металлический приклад у образца Дементьева; вкладыш кожуха и рукоятка рамы у образца Рукавишникова.

Часто менялись пружины стержневых отражателей в автомате Булкина. Несколько выстрелов не дотянула до финиша ствольная коробка образца Дементьева. Уже за пределами установленной минимальной нормы живучести произошла поломка досылателя затвора образца Калашникова.

Такая живучесть деталей заставила конструкторов в дальнейшем более экономно относиться к назначению нормы отводимых из ствола газов на подвижную систему. Некоторые конструкторы, в частности М.Т. Калашников, окончательную доводку газоотводного режима осуществляли в условиях полигона непосредственно на испытаниях.

Сложно было испытателю по полученным данным осуществить отбор лучшей системы для дальнейшей доработки, не говоря уже о рекомендации на изготовление опытной серии. В первоначальной редакции заключения технического отчета полигона, составленного У.И. Пчелинцевым, система Калашникова, имеющая наиболее рациональную схему узла запирания, на дальнейшую доработку не рекомендуется. Для такого заключения, если исходить только из результатов испытания, были формальные основания по любой из испытанных систем, за исключением разве только образца Дементьева, показавшего несколько лучшие результаты и имеющего к тому же при большой длине ствола и заметно меньший вес (примерно на 300 г) по сравнению со своими ближайшими «соперниками» по конкурсу. Была у автора этой системы, как потом выяснилось, возможность дополнительного улучшения весовой характеристики своего образца за счет укорочения ствола. Но система Дементьева уступала образцам Калашникова и Булкина в конструктивном отношении с отсутствием твердых гарантий в обеспечении стабильной работы автоматики.

Требовался несколько иной подход к выбору лучшего образца, учитывающий не только результаты испытаний, но и реальные возможности доработки, определяющие серьезную дальнейшую перспективу выбранной конструкции. На заключительном этапе конкурса по системе Калашникова были проведены дополнительные исследования, которые возглавил новый руководитель подразделения испытаний индивидуального оружия В.Ф. Лютый, сменивший в этой должности В.П. Поддубного.

Просьба автора системы о дополнительном анализе результатов испытаний и инициатива испытателя о проведении дополнительных исследований встретила поддержку и одобрение со стороны председателя комиссии Н.С. Охотникова, оказывавшего постоянное внимание работам по автомату и в период разработки их технических проектов на полигоне в должности заместителя начальника полигона по научно-технической части.

Второй образец Калашникова, с некоторой авторской корректировкой конструкции, при испытаниях на полную живучесть показал более надежную работу, удовлетворив ТТТ. Меньшее количество задержек (0,14 %), даже по сравнению с образцом Дементьева (на полную живучесть испытывался только один образец этого конструктора), на нем получена, в основном, за счет снижения числа осечек. Прогнозировалась возможность полного исключения этих задержек путем соответствующей конструкторской доработки УСМ и затворного узла. На испытаниях эта задержка частично устранялась за счет изменения профиля шептала путем подпиливания автоспуска по месту взаимодействия с боевым взводом курка.

Дополнительный сравнительный анализ конструкции АК-46 и других систем — реальных ее конкурентов, изучение возможностей устранения выявленных при испытаниях недостатков, последующей их доработки были в пользу системы Калашникова. Пути реализации предложений и рекомендаций полигона по конструктивной перестройке данной системы, предложенные ее автором, казались более доступными и простыми, чем доработка других конструкций.

По итоговым результатам работы конкурсной комиссии к числу лучших образцов автоматов наряду с системами Дементьева и Булкина отнесена и система Калашникова, занявшая к тому времени лидирующее положение среди главных претендентов на победу в конкурсе. Изменилось отношение к данной системе и у Пчелинцева. В откорректированном отчете исчезли слова заключения: «Доработке не подлежит». Помощь Пчелинцеву в окончательной отработке отчета оказывал Лютый.

Такова была обязанность руководителей испытательных подразделений полигона, которые, как правило, не только лично проводили наиболее сложные и ответственные испытательные работы, но и оказывали помощь подчиненному составу инженеров-испытателей в проведении исследований и отработке технических документов.

Лидирующее же положение системы Калашникова определили не столько результаты дополнительных испытаний, сколько более прогрессивная принципиальная конструктивная схема автоматики и наличие реальных, более очевидных перспектив устранения ее недостатков, выявленных при полигонных испытаниях. В этом сказался профессионализм ведущих испытателей полигона и их способность оценить проверяемую систему не только по результатам испытаний, но и по заложенным в ней прогрессивным конструктивным особенностям.

В отчете полигона не отражены все перипетии конкурсной борьбы за конечную победу в соревновании и острота сложившейся на них ситуации, но на вечерних сборах испытателей у начальника отдела В.Ф. Лютый в кругу товарищей по службе свою приверженность к образцу Калашникова подкреплял словами: «Подкупили меня в нем схема запирания как у Гаранда, легкий вращающийся затворик (личинка) на крылышках и массивный стебель. А „осечки“…, „слежение курка“… чепуха! Внизу в музее Трубникова этих спусковых механизмов — тьма. Выбирай любой». Но по этой «чепухе» автору системы вместе со своими помощниками пришлось много потрудиться и затратить немало времени, пока спусковой механизм был доведен до своего совершенства.

Отбор лучших образцов автомата для дальнейшей доработки был не единственной задачей, стоявшей перед полигоном по решению вопроса об автомате как новом типе оружия. По всем представленным конструкциям были общие проблемы (вес, габариты, кучность), к поискам решения которых в условиях острого дефицита времени по заданиям ГАУ привлекался и полигон.

Лучшие образцы испытанных автоматов по весовым характеристикам хотя и удовлетворяли требованиям конкурса, но вес их, несмотря на применение рациональных схем запирания и штампованных ствольных коробок, был все же еще велик и не мог в полной мере удовлетворить требования войск. Исключая образец Дементьева, он был близок к предельному значению заданных требований (не более 4,5 кг), которые учитывали опыт прошлых разработок и реальные конструкторские возможности в период разработки новых ТТТ. По сравнению с последним достижением по автомату Судаева с длинным стволом, вес новых автоматов по максимальному значению был снижен примерно на 300 г, но этого было еще недостаточно. Дополнительная проверка возможности укорочения ствола, проведенная на автоматах Калашникова и Булкина, подтвердила ранее сделанные выводы по системе Судаева (инв. № 10876 ПР), что нашло свое отражение и в рекомендациях полигона по дальнейшей доработке новых конструкций автоматов: «…без ущерба для боевых качеств автомата с целью уменьшения веса и длины оружия целесообразно длину ствола принять 400 мм» (инв. № 10941 ПР).

Но не всем авторам новых автоматов удалось в полной мере использовать эти резервные возможности для максимального улучшения маневренных качеств своих образцов.

Изучалась также возможность уменьшения отдачи оружия путем снижения максимального давления в стволе за счет увеличения объема камеры сгорания пороха. Опыты производились на автомате Судаева с постепенным рассверливанием патронника ствола. Это направление исследований выявило некоторые возможности улучшения кучности стрельбы (примерно на 20 % при снижении начальной скорости пули на 10 %. Однако этот путь повышения устойчивости автомата был связан с уменьшением мощности патрона уже в самом оружии и практическая его целесообразность была далеко не бесспорной.

По итоговым результатам первых испытаний на дальнейшую доработку комиссией рекомендуются образцы Калашникова, Дементьева и Булкина. В рекомендациях и предложениях комиссии главное внимание было обращено на необходимость улучшение кучности боя и боевой скорострельности до норм ТТТ, дальнейшего снижения веса и уменьшения габаритов оружия, а также повышения надежности работы и обеспечения установленной нормы живучести автомата без поломок и опасных трещин в деталях. Эти рекомендации в большей или меньшей степени относились ко всем автоматам. Конкретно по каждому из образцов предложено:

а) по автомату Калашникова:

— переконструировать штампованную ствольную коробку и ударно-спусковой механизм, упразднив ударник как отдельную промежуточную деталь между бойком и курком и исключив при этом слежение курка за стеблем затвора;

— осуществить монтаж приклада непосредственно на ствольной коробке вместо спусковой рамы, упразднить амортизатор затыльника деревянного приклада;

— цевье, прикрывающее среднюю часть ствола снизу, сделать съемным и надежно обеспечивающим предохранение рук от ожогов;

б) по автомату Дементьева:

— конструктивно доработать узел запирания, повысив его износоустойчивость за счет увеличения опорных поверхностей боевых упоров;

— улучшить плавность работы фиксатора затвора со смягчением его ударов о стенки ствольной коробки;

— повысить надежность работы системы при густой смазке, уменьшить чувствительность к попаданию пыли внутрь оружия;

— повысить эффективность действия дульного тормоза;

в) по автомату Булкина:

— изменить конструкцию отражателя;

— укоротить кожух, придав ему лучший внешний вид, деревянная часть кожуха должна полностью закрывать ствол (кругом);

— за счет уменьшения трения деталей подвижной системы в ствольной коробке и других мероприятий добиться улучшения надежности работы системы.

По всем автоматам требовалось:

— улучшить форму деревянного приклада и обеспечить удобство прикладки

и прицеливания за счет подъема прицельной линии над осью оружия примерно на 7-10 мм;

— разработать более совершенную конструкцию металлического приклада и обеспечить возможность складывания и фиксации при вставленном магазине; сложенный приклад должен обеспечивать возможность стрельбы и пользование предохранителем и переводчиком;

— упростить пользование предохранителями и переводчиками огня с упразднением расположенных близко друг от друга мелких флажков, создающих условия для перепутывания их назначения при эксплуатации оружия;

— перенести рукоятки перезаряжания на правую сторону с упрощением конструкции и обеспечить плавность работы (без перекосов);

— усовершенствовать узел крепления плечевого ремня по верхней антабке и исключить возможность его перегорания;

— уменьшить усилие взведения частей при перезаряжании автомата за счет улучшения их взаимодействия, а в автомате Калашникова и за счет уменьшения усилия боевой пружины;

— ограничить усилие нажатия на спуск в пределах 2–2,5 кг.

Были и другие предложения комиссии, не сложные, казалось бы, по своей практической реализации.

К таким предложениям, например, можно было отнести разработку необходимого комплекта принадлежностей и способов их размещения на оружии; улучшение удобств пользования различными защелками — в первую очередь защелкой магазина с обеспечением возможности его смены одной рукой (образцы Дементьева и Булкина) и т. п.

Конечным итогом испытаний явился проект заключения конкурсной комиссии:

«1. Все представленные на испытания автоматы не удовлетворяют ТТТ ГАУ, и ни один из них не может быть рекомендован на изготовление серии.

2. Автоматы Калашникова (со штампованной ствольной коробкой), Дементьева и Булкина, как наиболее полно удовлетворившие ТТТ, рекомендовать для доработки.

Доработку произвести в полном соответствии с выводами отчета.»

С подробными материалами испытаний конкурсная комиссия вышла на заседание научно-технического совета (НТС) полигона, которому надлежало принять окончательное решение для представления на утверждение в Главное управление.

В состав НТС, возглавляемого начальником полигона И.Т. Матвеевым, кроме его заместителей и ближайших помощников, входили начальники ведущих отделов, испытательных подразделений и исследовательских лабораторий, научные сотрудники, ведущие испытатели и исследователи оружия, представители ГАУ. Протокол совещания вел руководитель исследовательской лаборатории по стрелковому оружию В.Н. Зедгенизов.

Виктор Николаевич со стенографической точностью заносил в протокол все выступления участников совещания, которые сразу после доклада руководителя испытаний У.И. Пчелинцева стали высказывать свои мнения по обсуждаемому вопросу.

1. В.Ф. Лютый — руководитель испытательного подразделения: Лучшими из опытных образцов являются автоматы Калашникова, Дементьева и Булкина. Наилучшим, несомненно, АК-46. Его следует доработать:

— сделать другую штампованную ствольную коробку;

— упростить действие предохранителем и переводчиком, объединив их в одной детали;

— уменьшить по возможности длину автомата;

— разработать образцы с металлическим (складывающимся) и деревянным прикладами; изменить способ крепления мушки;

— повысить прицельную линию.

Для существенного улучшения кучности стрельбы из малоустойчивых положений нужно уменьшить энергию отдачи. Можно пойти на снижение максимального давления и скорости пули до практически приемлемых значений. Это повысит устойчивость системы при автоматической стрельбе, позволит разгрузить систему при выстреле и, стало быть, открыть путь к дальнейшему ее облегчению.

2. Е.А. Слуцкий — старший научный сотрудник:

«Результаты по кучности стрельбы и выполнение упражнений по Курсу стрельб противоречат материалам, полученным в процессе войсковых испытаний АС-44. В некоторых войсковых частях результаты выполнения упражнений из АС-44 с сошек лучше, чем из ПП-41 лежа с упора. Целесообразно испытания на полигоне повторить, так как отдельные выскоки результатов при недостаточном числе опытов могут приводить к ошибочным выводам».

3. В.П. Поддубный — помощник начальника полигона:

«Лучшие результаты показали автоматы Калашникова, Дементьева и Булкина, поэтому правильно, что они рекомендованы к доработке. Вес автомата в пределах 4,1–4,5 кг под патрон образца 1943 года можно считать нормальным. Нужно отметить в отчете, за счет чего получена лучшая кучность боя образца Дементьева. Длину его можно уменьшить за счет укорочения ствола, по меньшей мере на 50 мм».

4. Б.Л. Каннель — начальник исследовательской лаборатории: «Испытания показали, что наиболее перспективными являются автоматы Калашникова и Дементьева. Можно поставить их на доработку в направлении улучшения надежности действия. Кроме того, надо ставить исследовательскую работу по повышению кучности стрельбы автоматов».

5. Н.А. Цветаев — начальник научно-испытательного отдела:

«Все автоматы не удовлетворяют ТТТ по живучести деталей и кучности стрельбы, все имеют серьезные недостатки эксплуатационного характера.

Автоматы Калашникова, Дементьева и Булкина целесообразно рекомендовать к доработке, определив четко и ясно в отчете ее пути. При этом нужно дать ясный ответ: за счет чего получено улучшение кучности отдельных автоматов. Объяснение докладчика не убедительно. Дополнительно необходимо исследовать влияние длины ствола на кучность».

6. И.И. Длугий — начальник исследовательской лаборатории:

«По моему мнению, лучшая кучность у образца Дементьева достигнута за счет применения дульного устройства. Нужно это проверить опытным путем. Расположение рукоятки у АК слева неудобное, и она коротка, а откидная совсем нецелесообразна. Рекомендовать уменьшение темпа стрельбы для АК будет неосмотрительно, так как неизвестен характер его влияния на кучность боя. Есть основания считать, что при повышенном темпе легче улучшать кучность. К АК можно подобрать компенсатор, существенно улучшающий кучность».

7. П.В. Куценко — начальник научно-исследовательского отдела:

«Безусловно, что условия по созданию автоматов под патрон образца 1943 года и пистолетный совершенно различные. Поэтому возможно, что полного равенства в маневренности и не будет, с чем в известной степени придется мириться. Однако необходимо использовать все возможности по созданию высокоманевренного образца автомата, наиболее близко подходящего к пистолету-пулемету. Поэтому не следует, бракуя конкретно конструкцию Коробова, отказываться от более тщательной проверки схемы компоновки образца, примененной в данной конструкции. Целесообразно поэтому наряду с доработкой образцов Калашникова, Дементьева и Булкина продолжить работы и над образцами, подобными по схеме компоновки подвижной системы автомату Коробова. Эти образцы желательно было бы подготовить ко второму туру полигонных испытаний. Наиболее больной вопрос в испытывавшихся автоматах — неудовлетворение их требованиям ТТТ по кучности стрельбы.

Это в настоящее время наиболее трудноразрешимая задача. Необходимо проведение специальной НИР, так как вопросы кучности боя, особенно при автоматической стрельбе из индивидуального оружия, очень мало исследованы.

Есть пути дальнейшего усовершенствования представленных образцов: компенсатор, исключение ударов частей в переднем положении, уменьшение отдачи за счет понижения некоторых баллистических данных (максимального давления в стволе, начальной скорости пули) патрона образца 1943 года в самом оружии. Не проверен вопрос по влиянию темпа стрельбы. Логически же можно прийти к выводу, что высокий темп стрельбы может быть даже более выгодным. При доработке АК и разработке других систем по схеме Коробова не вредно было бы подумать о применении самостоятельного ударного механизма ударникового типа. Такой тип механизма в автомате может иметь особое преимущество».

8. В.Ф. Кузьмищев — начальник конструкторского отдела полигона: «Выводы Пчелинцева следует считать правильными. Лучшим и подлежащим доработке в первую очередь является автомат Калашникова. Основное внимание при доработке — безотказности и прочности. Считаю необходимым проведение исследований по кучности боя».

9. Ю.С. Филатов — начальник информационного отдела полигона (недавний испытатель индивидуального оружия):

«Согласен с мнением о целесообразности доработки автоматов Калашникова, Дементьева и Булкина. Кроме того, считаю, что заслуживает внимания и конструктивное оформление образца Коробова как схема короткого автомата. Рукоятка перезаряжания в системе АК должна быть только справа, так как левое ее положение будет мешать стрельбе с хода — задевать за живот автоматчика. Неудобно и перезаряжание автомата в этом случае».

10. Б.И. Лысенко — врио первого заместителя начальника полигона: «Этот конкурс дал более положительные результаты, чем предыдущий, что в значительной степени связано с предварительным отбором технических проектов, проведенным УСВ.

В отношении оценки темпа стрельбы АК, который оказался выше предусмотренного ТТТ, можно сказать, что в этом случае решающее значение имеет не пункт ТТТ, а квалифицированный подход испытателя к его оценке. Наиболее существенным недостатком всех испытанных автоматов является то, что кучность их боя не удовлетворяет ТТТ.

Вопрос этот особенно важен потому, что автомат под патрон образца 1943 года будет призван заменить пистолет-пулемет. Но в настоящее время, к сожалению, решить вопрос кучности стрельбы будет, видимо, значительно сложнее, чем создать безотказную автоматику. Из доклада Дубовицкого я сделал вывод, что путь патрону образца 1943 года будет открыт через автомат как основной его потребитель, и судьба этого патрона будет зависеть от того, сумеют ли конструкторы создать автомат под него, в полной мере удовлетворяющий современным требованиям. У нас не было возражений против системы вооружения, предложенной группой генерала Дубовицкого (В составе группы ведущих военных специалистов УСВ ГАУ, возглавляемой Н.Н. Дубовицким, были А.Н. Сергеев, А.Я. Башмарин, А.Р. Емец, И.Я. Литичевский. Всем им в 1949 г. за цикл работ в области совершенствования системы стрелкового вооружения армии наряду с конструкторами новых образцов была присуждена отдельная Сталинская премия первой степени, впоследствии переименованная в Государственную).

У меня есть возражения в отношении предложения наших исследователей по снижению мощности патрона в самом автомате (сверление отверстий в стволе, расширение патронника и пр.).

Во-первых, у нас нет данных в отношении возможности понижения баллистических характеристик нового патрона применительно к автомату. А во-вторых, практическая реализация этого мероприятия, если, допустим, оно действительно будет решать вопрос кучности, несомненно, вызовет дополнительные осложнения по доработке автомата, включая и вопрос обеспечения необходимых эксплуатационных качеств. Рациональнее и проще этот вопрос решался бы в самом патроне, но под него отрабатывается еще карабин и ручной пулемет, перед которыми, по сравнению с автоматом, ставятся более высокие огневые задачи по дальности эффективной стрельбы. Лучшая баллистика патрона для этих систем не будет являться лишней. В отчете мы должны четко указать, что и как надо дорабатывать. Если мы хотим иметь на вооружении автомат в ближайшем будущем, то нужно ограничить авторов в доработке».

11. И.Я. Литичевский — зам. начальника отдела УСВ:

«Следует считать правильными мнения о доработке автоматов. В отчете полигона должна быть точность указаний по доработке с выделением наиболее существенных недостатков. Объем и область доработки для конструкторов должны быть нами ограничены, чтобы потом не вернуться к той же стадии разработки автоматов, на которой мы находимся сейчас. В представленных автоматах вопросы живучести и надежности являются вполне разрешимыми. Автомат Коробова подан на испытания только с соображений проверки схемы короткого автомата. Темп стрельбы, заданный в ТТТ, в некоторой степени факультативный. Вопрос об улучшении кучности боя без соответствующей исследовательской работы решить нельзя».

12. И.Т. Матвеев — начальник полигона:

«Я полагаю, что по выводам, изложенным Пчелинцевым, разногласий нет. Совершенно правильно подчеркивалось в выступлениях о необходимости ограничения для конструкторов объема доработки автоматов с тем, чтобы эти доработки не вылились в начальную стадию разработки новых систем. В отчетах полигона по испытаниям различных образцов и раньше, как правило, указывались конкретные пути и способы доработки испытываемых образцов оружия. Правда, были и такие случаи, когда в отчете указывалась необходимость доработки вообще. Но, когда указания полигона по доработке давались конкретные и их придерживались конструкторы, то при повторных испытаниях доработанные образцы, как правило, показывали лучшие результаты».

В результате всех обсуждений НТС принято Решение, в своей принципиальной основе одобрившее предложение и рекомендации комиссии на доработку автоматов трех различных конструкций, показавших лучшие результаты при испытаниях. Учтены также предложения по некоторым дополнительным исследованиям и в первую очередь по кучности боя, а также по «доработке» самого отчета в направлении конкретизации путей и объема доработки рекомендуемых систем. Признано целесообразным продолжение работ по короткому автомату типа системы Коробова.

Рекомендации по доработке автоматов были уточнены и дополнены.

По системе Калашникова:

— предохранитель и переводчик совместить в одной детали;

— крышка ствольной коробки может быть съемной или откидывающейся, в последнем случае она должна фиксироваться в открытом положении;

— отражатель должен быть выполнен как самостоятельная деталь;

— упрочнить вкладыш ствольной коробки, при доработке живучести других деталей особое внимание обратить на затвор, боек, отражатель, курок, боевую пружину.

По системе Дементьева:

— переводчик и предохранитель совместить в одной детали;

— конструктивно и технологически упростить ствольную коробку;

— удлинить деревянные накладки цевья, улучшить их форму и очертания.

По системе Булкина:

— с изменением конструкции неподвижной рукоятки перезаряжания обеспечить возможность досылания подвижной системы вперед вручную, если детали густо смазаны или после замораживания;

— полностью исключить тугие экстракции гильзы;

— флажок переводчика предохранителя разместить на левой стороне автомата.

Заключение полигона и его предложения по доработке испытанных систем было одобрено Решением УСВ от 10.10 1947 года.

«Особое внимание, — подчеркнуто в этом Решении, — должно быть уделено вопросу обеспечения кучности боя автоматов на уровне ТТТ». При этом предложено разработать дульные тормозы-компенсаторы, наиболее эффективно уменьшающие энергию отдачи и компенсирующие увод оружия в сторону и вверх при автоматической стрельбе. Обращено также внимание на необходимость качественной отработки конструкции складывающихся металлических прикладов, которые должны обеспечивать удобство прикладки, надежность фиксации в боевом положении, возможность складывания при вставном магазине и стрельбы в этом положении. Разработчикам автоматов предложено также тщательно отработать принадлежность, ее укладку и крепление на оружии.

«С целью повышения маневренных свойств автомата при длине ствола 400 мм обеспечить длину образцов не более 900 мм», — указано в заключении УСВ ГАУ по отчету полигона в порядке уточнения ТТТ.

Доработка автоматов по указанию первого отдела УСВ производилась на тех же промышленных предприятиях, что и изготовление первых опытных образцов. Особенно большая доработка была произведена по системе Калашникова в отделе Главного конструктора Ковровского завода. В автомате были почти полностью переконструированы ствольная коробка, арматура ствола, детали подвижной системы, ударно-спускового механизма и другие детали и узлы.

Первый помощник автора этой конструкции А.А. Зайцев рассказывает о том периоде работы над автоматом: «После результатов полигонных испытаний в 1947 году, — пишет Александр Алексеевич, — Михаил Тимофеевич приехал в Ковров второй раз. У него были колебания в сторону АК-1 (АК-46), но мне удалось его склонить на сторону новой разработки, то есть АК-47, и он согласился со мною. Времени было очень мало, но ответ уже был и мы опять уже работали день и ночь. В течение месяца разработали техническую документацию, а в течение полутора месяцев собрали опытный образец АК-47 и приступили к его заводским испытаниям. При испытаниях замечаний было мало. Мы почувствовали, что на верном пути.

Детали для образцов, предназначенных для полигонных испытаний, изготовлялись одновременно, у нас было время для отработки надежности автомата. Провели испытания в различных условиях эксплуатации. В 1948 году летом и осенью трудились уже в Ижевске над изготовлением серии на Мотозаводе. Это было веселое и плодотворное время. Такая работа нравилась мне. Все это может подтвердить Михаил Тимофеевич», — сказал в конце своей записки А.А. Зайцев. Много лет спустя М.Т. Калашников действительно это подтвердил в своих «Записках конструктора-оружейника». А тогда у автора автомата были основания для сомнений и колебаний. Идти на заключительные конкурсные испытания сразу после коренной переделки системы, даже если это рекомендации полигона, являлось большим риском для конструктора. Последствиями такой конструкторской смелости на полигонных испытаниях нередко были, если не окончательный «провал», то не намного лучший исход — выход вперед ближайшего соперника в конкурсе, соблюдавшего постепенность наращивания качества и не допускавшего резких переходов в конструкторских решениях. Но в данном случае риск имел под собою надежное основание и в последствии оказался вполне оправданным. Многие из новых решений, принятых конструктором, были уже проверены ранее с положительными результатами на других системах: открытая сверху ствольная коробка с раздельными направляющими для затворной рамы и затвора, цельная затворная рама с короткими боковыми вырезами для захода направляющих коробки, схема крепления крышки ствольной коробки с использованием возвратного механизма для ее фиксации. Штампованная ствольная коробка с загибами в верхней части ранее проверена на ручном пулемете «ЛАД», созданном инициативной группой изобретателей полигона. Все это снижало степень риска конструктора. Указанным руководствовался и полигон в официальных рекомендациях по конструктивной перестройке АК-46. Официальные рекомендации полигона дополнялись и в личных общениях испытателей с конструкторами автоматов.

Первые три автомата АК-47 со штампованными ствольными коробками новой конструкции были изготовлены на Ковровском заводе в ноябре 1947 года. Один автомат за номером 1 был подвергнут заводским испытаниям на полную живучесть. Испытания выдержал, имело место заклинивание поршня после замочки в воде. Два других образца за номерами 2 и 3, один с деревянным и второй с металлическим складным прикладом, прошли приемо-сдаточные испытания на заводе комиссией под председательством руководителя военной приемки А.Д. Евстратова. Согласно акту комиссии оба автомата «показали хорошую работу и близкую к нормам ТТТ кучность боя». По согласованию с начальником первого отдела УСВ С.Е. Вайследером, принимавшим участие в работе заводской комиссии, все эти автоматы отправляются на полигон для дальнейших испытаний.

Выдерживают приемо-сдаточные испытания в Туле и два автомата конструкции А.А. Булкина, изготовленные для отправки на полигон. По системе Булкина в заводских условиях изучалась возможность улучшения кучности боя за счет сверления четырех пар сквозных отверстий на конце ствола, с различным их удалением от дульного среза, с целью уменьшения дульного давления и использования вырывающихся из ствола струй газов в качестве стабилизаторов положения оружия.

«Это мероприятие к резкому улучшению кучности не привело», — сказано в заводском отчете по испытаниям. Некоторое улучшение кучности достигнуто за счет утолщения ствола в средней части (до газовой каморы).

Первый образец доработанного автомата конструкции Дементьева заводских испытаний не выдерживает по живучести рамы, затвора, фиксатора, выбрасывателя и других деталей. После дополнительной доработки системы для полигонных испытаний изготовлено два новых образца, которые по заключению комиссии А.Д. Евстратова на заводе «показали удовлетворительную работу».

2. Победитель конкурса — автомат Калашникова АК-47

Полигонные испытания доработанных автоматов Калашникова, Булкина и Дементьева были проведены в период с 16 декабря 1947 года по 11 января 1948 года (инв. № 11039 ПР) комиссией под председательством Н.С. Охотникова. Ответственный руководитель испытаний — В.Ф. Лютый. На испытаниях присутствовали конструкторы оружия, их помощники по слесарно-отладочным делам, а также представители ГАУ: начальник отдела УСВ С.Е. Вайследер, его заместитель И.Я. Литичевский, ст. помощник нач. отдела В.С. Дейкин.

Все участники конкурса представили на заключительные полигонные испытания автоматы с деревянными и металлическими складными прикладами, со штампованными ствольными коробками и укороченными до 400 мм стволами.

Наиболее объемная доработка была проведена у автомата Калашникова. Штампованная ствольная коробка открытого типа со съемной крышкой почти полностью закрывала сверху подвижную систему. Раздельные детали — стебель затвора и толкатель с пружиной — заменены цельной затворной рамой. Шток с газовым поршнем закреплен в трубчатой части основания рамы неразъемно. Ударник и боек выполнены как одна деталь, в связи с чем увеличена длина хвостовика затвора с одновременным уменьшением его наружного диаметра.

Схема соединения рамы со ствольной коробкой, способ разборки и сборки системы по подвижному узлу автоматики аналогичны автомату Судаева. Вместо направляющих выступов стебля затвора на затворной раме с боков были сделаны короткие продольные пазы для захода направляющих ствольной коробки, которыми являются выштампованные отгибы верхней ее части типа отгибов штампованной коробки пулемета «ЛАД».

Легкий затвор свободно посажен своей хвостовой частью в отверстии прилива рамы, его короткие боевые выступы (крылья) направляются нижними полочками выштампованных угольников, приклепанных к стенкам ствольной коробки. Затвор оказался как бы подвешенным снизу к затворной раме с большими зазорами по соединению с рамой и ствольной коробкой, имея большую свободу движения с малыми поверхностями трения по местам сопряжения с другими деталями.

Уникальная связка затворной рамы и затвора в сочетании с весьма рациональным их размещением в верхней части ствольной коробки явилась главной стержневой положительной конструктивной особенностью данной системы, которой уготовано конструкторское долголетие. В разном конструкторском исполнении в дальнейшем она получила широкое распространение не только в отечественном, но и в зарубежном конструировании автоматического оружия. Все остальное в данной системе, как и в других подобных ей, носит меняющийся надстроечный характер.

Переход на затворную раму, как на цельную сборку со штоком поршня, не был оговорен рекомендациями полигона по доработке автомата в связи с тем, что в ТТТ было предусмотрено требование по обеспечению возможности снаряжения магазина патронами из обоймы без отделения от оружия. Разработчик АК-46 был единственным из конструкторов, который выполнил это требование, создав автоматику по типу самозарядных и автоматических винтовок. В ходе отработки автоматов эти требования ГАУ были уточнены, но и до этого уточнения полигон и ГАУ не ставили в вину его не выполнение тем конструкторам, которые представили для первых полигонных испытаний автоматы с цельной затворной рамой, исключающей возможность обойменного заряжания.

Как недостаток во всех конструкциях автоматов при первых испытаниях отмечалось отсутствие фиксации подвижных систем в крайнем заднем положении для удобства ухода за оружием и устранения задержек. Этого не удалось избежать и в доработанных образцах. Функция фиксатора подвижных частей в заднем положении в безрамных образцах с обойменным заряжанием обычно выполняет затворная задержка, взаимодействующая с подавателем магазина. При разработке нового ударно-спускового механизма АК-47, как и в образце Дементьева, за основу принята схема чехословацкой винтовки ZН-29.

Создана в АК-47 оригинальная конструкция переводчика-предохранителя; рычаг переводчика, расположенный на правой стороне оружия, одновременно является заслонкой (щитком), закрывающей щель под рукоятку перезаряжания и ограничивающий перемещение затворной рамы.

Конструктор А.А. Булкин не пошел по пути коренной переделки своего автомата, в связи с чем остались не выполненными рекомендации полигона по совершенствованию узла запирания и другим мероприятиям, направленным на повышение надежности работы данной системы. Но если бы этому конструктору пойти в главном вопросе доработки по пути применения схемы запирания Гаранда, использовав при этом в более полной мере и опыт Судаева, что, между прочим, полигон ему и не советовал, то мог бы получиться с некоторыми отличиями дублер системы Калашникова, поскольку и без этого между этими двумя системами по отдельным узлам создалось большое конструктивное сходство (крышка ствольной коробки и способ ее фиксации, цевье, прицельная колодка, спусковой механизм).

Не лучшим образом в системе Булкина решена задача по изменению конструкции отражателя. Новый отражатель рычажно-качающегося типа, смонтирован на стенке ствольной коробки и прижимается отражательным концом к затвору пружиной. Автор системы вернулся к схеме отражателя первых конкурсных испытаний своего автомата, которая еще тогда не оправдала себя. Рукоятка перезаряжания жестко закреплена в затворной раме и, как и в других системах, перенесена на правую сторону.

Главным в доработке автомата Дементьева было изменение конструкции фиксатора затвора, ударно-спускового механизма (по типу ZН-29) и дульного тормоза. Не выполнена одна из основных рекомендаций полигона — по изменению труднодоступной для чистки конструкции ствольной коробки с обеспечением более свободного перемещения в ней подвижной системы за счет уменьшения поверхностей трения и установления оптимально выгодных зазоров в местах контактов трущихся деталей.

По всем автоматам внесен большой комплекс и других изменений, направленных на улучшение эксплуатационных качеств: по прикладам, различным защелкам и переключателям механизмов, а также по принадлежности и ее размещению на оружии. Большая часть этих изменений, с учетом конструктивной достаточности доработки в рамках предъявляемых требований, была полезна и признана целесообразной.

По общему комплексу произведенной доработки более удачными были конструкторские решения по системе Калашникова, позволившие добиться лучших результатов по улучшению маневренных качеств. По этому образцу в основном варианте (с деревянным прикладом) с укороченным стволом на 50 мм (в дополнение к такому же укорочению в первом опытном образце) достигнуто уменьшение общей длины оружия почти на 100 мм при одновременном снижении веса системы примерно на 300–400 г.

По образцам Булкина и Дементьева, укоротив стволы на 100 мм, удалось уменьшить длину оружия только на 70 мм в связи с доработками по дульным устройствам и прикладам. Не достигнуто и снижения веса этих систем, так как сэкономленный на стволе металл был израсходован при доработке других деталей.

Автомат Калашникова по общей длине в основном своем варианте (874 мм) сравнялся с образцом Булкина. Конструкция Дементьева была длиннее примерно на 55 мм. Достигнутая при доработке минимальная длина автомата с некоторыми уточнениями стала нормой указанной характеристики, как в массовом производстве данного типа оружия, так и при дальнейших разработках новых, более совершенных конструкций.

Лучшие качества доработки системы Калашникова во многом подтвердились результатами заключительных конкурсных испытаний, исключая кучность стрельбы. Больших сдвигов в сторону улучшения этой боевой характеристики не показали все доработанные автоматы. По сравнению с предыдущими испытаниями отмечена некоторая тенденция улучшения кучности по всем системам, но это могло быть объяснено и повышением натренированности стрелков-испытателей в стрельбе из данного типа оружия. Мало помогли в этом и доработанные тормозы-компенсаторы, что подтвердили специальные экспериментальные стрельбы.

Только автомат Булкина при стрельбе короткими очередями с применением упора под цевье показал кучность, удовлетворяющую ТТТ, но при переходе к неустойчивым положениям (лежа без упора, с колена, стоя) он, как и другие системы не удовлетворял предъявляемым требованиям. В указанных условиях все автоматы показали близкие и во многих случаях равноценные результаты. Но все же, как и при прошлых испытаниях при отдельных стрельбах в лучшую сторону стабильно выделялись автоматы Булкина и Дементьева. Как и прежде, по невыясненным до конца причинам, у этих образцов наблюдалось меньшее чем у образцов Калашникова раздвоение рассеивания пуль с образованием двоецентрия группирования пробоин на фанерном щите и связанное с этим меньшее смещение средней точки попадания пуль при переходе от одиночного огня к автоматическому.

Превосходство автомата Булкина перед другими системами в кучности стрельбы автоматическим огнем испытатели объясняли увеличенной толщиной ствола в средней части (до газовой каморы) и лучшей конструкцией цевья.

Автоматы Калашникова и Дементьева были равноценны между собою только в условиях стрельбы с применением упора под цевье. В других условиях в лучшую сторону выделялся образец Дементьева.

Боевая скорострельность системы АК, по сравнению с первыми ее испытаниями, повысилась и была на уровне серийного автомата Судаева АС-44 — 50 выстр./мин при одиночном огне и около 110 выстр./мин при автоматическом. По темпу стрельбы на этих испытаниях автоматы разных конструкций мало отличались друг от друга, их скорострельность находилась в пределах 540–590 выстр./мин.

При одиночной стрельбе автомат АК обеспечивал выполнение огневых задач «Курса стрельб», предусмотренных для винтовки образца 1891/30 годов на дальностях до 300 м. При стрельбе короткими очередями по фигурным мишеням автомат поражал цели в основном за счет более точных первых прицельных выстрелов.

По надежности работы в различных условиях и живучести деталей преимущество перед другими системами принадлежало автомату Калашникова. Его работа в наиболее сложных условиях была оценена как достаточно надежная. Образцы Булкина показали худшую работу после запыления при сухих деталях, а Дементьева — при многосуточной стрельбе без чистки и при густой смазке. После погружения в болотную воду отказали в работе все автоматы. Более надежная работа системы АК, с учетом внесения в нее изменений по ходу испытаний, была обеспечена более рациональным устройством автоматики. Недостатком являлась неразборность УСМ, затруднявшая чистку его деталей.

Недостаточная энергетическая сбалансированность автоматики в образцах Булкина и Дементьева приводила к задержкам в их работе, связанным с неполными откатами и накатами подвижных частей с недокрыванием затвора рамой, а искажение геометрического профиля патронника ствола в образце Булкина привело к неизвлечению гильз выбрасывателем их-за их тугой экстракции. Первые тугие экстракции гильзы на этой системе наблюдались при использовании нагретых патронов. В дальнейшем это проявилось и с не нагретыми патронами. Большие усилия экстрактирования гильз являлись во многих случаях и первопричиной их «прихватов» подвижными частями после извлечения из патронника. Гильзы с деформированной закраиной терялись затвором еще до встречи с отражателем или ненадежно отражались им в связи с понижением скорости отката частей из-за тугих экстракций.

Тугие экстракции, особенно в случае отрыва части закраины гильзы по месту зацепления выбрасывателя, были наиболее сложными задержками по способу устранения, а причинная связь с качеством изготовления патронника делала их практически неустранимыми в условиях полигона методом отладочных мероприятий по затворному узлу. Эти задержки, в том числе и с отрывом закраины гильзы были и в образцах Дементьева и Калашникова, но в единичных проявлениях.

При испытаниях большим количеством выстрелов в нормальных условиях на автоматах Булкина получено 0,4–0,7 % задержек. Их испытания были прекращены на весьма раннем этапе, при менее чем половинном настреле на каждый образец по сравнению с установленной нормой живучести, в связи с выявленными дефектами, не поддающимися исправлению. Первого образца — в связи с поломкой затворной рамы, второго — в связи с неудовлетворительным экстрактированием гильз.

Заключительные полигонные испытания автоматов проводились в особо специфических условиях, можно даже сказать, в условиях особого благоприятствования всем участникам конкурса. Допускались многие отступления от обычных, укоренившихся на полигоне порядков и правил, установленных для такого типа испытаний.

Разработчикам оружия в ходе испытаний, в случае отказа в работе их изделий или появления неисправностей, препятствующих продолжению испытаний, предоставлялись возможности совместно с работниками полигона производить отладочные работы и исправление дефектов, проводить конструкторские и другие исследования по выяснению причин недостатков с последующей доработкой испытываемых объектов и внесением соответствующих изменений в конструкторскую документацию. Такие «вольности» при создании новых образцов оружия допускались на полигоне и раньше, но в этом случае испытания переставали быть заключительными. Требовалось изготовление новых образцов и повторение испытаний по полной программе. На этих же испытаниях допущенные «нарушения» были обусловлены установленными жесткими сроками создания автомата и по ним, несмотря на все, требовалось осуществить выбор лучшего образца с рекомендацией его на изготовление серии.

При положительных результатах проверки вносимых изменений на образцах, испытывавшихся первыми, они вводились во вторые экземпляры автоматов перед началом испытаний.

Попытки в условиях полигона довести патронники стволов образцов Булкина до нужных чертежных размеров по первому и третьему конусам и этим улучшить условия экстрактирования гильз не дали ожидаемых положительных результатов. Количество задержек сократилось, но исключить их полностью не удалось. Не дали положительных результатов и подгоночно-отладочные работы по монтажу выбрасывателя, так как выбрасыватель работал с перегрузками по усилию экстрактирования гильз. В связи с участившимися неизвлечениями гильз и исчерпанием всех возможностей хотя бы по уменьшению их количества испытания системы Булкина по предложению автора были прекращены. Замена в этой системе при заводской доработке стержневых отражателей, смонтированных в затворе, не менее сложным по монтажу и работе, отражателем рычажно-качающегося типа с выносом его, как отдельной детали, за пределы затвора на ствольную коробку не решила проблемы обеспечения надежного отражения гильз. Конструкция также не исключала возможности заклинивания отражателя, что наблюдалось при определенных условиях испытаний.

Ненадежную работу в нормальных условиях показали и оба автомата Дементьева. Их испытания на живучесть сложились неудачно в самом начале. После небольшого количества выстрелов (1792) на газовой каморе первого образца обнаружена продольная трещина, в связи с чем была изготовлена новая деталь и произведена пересборка изделия по арматуре ствола. На втором образце, примерно после такой же наработки, в результате постановки упрочненного ударника увеличенной массы (7 г) произошел выстрел при не вполне запертом стволе от инерционного накола капсюля патрона с раздутием ствольной коробки, повреждением затвора и других деталей. После исправления дефектов по просьбе автора системы испытания были продолжены, но с облегченным ударником.

Неудачи постигли эти образцы и на финишном этапе испытания. Почти треть испытаний первого образца была проведена с дефектной затворной рамой, получившей местную выкрошенность металла (отлом) по нижней стенке. Испытания продолжались с целью проверки живучести других деталей. Второй образец тоже несколько не «дотянул» до общего нормативного настрела в связи с участившимися поперечными разрывами гильз, которые были главными трудноустранимыми задержками на данной системе. Их причиной был быстрый износ узла запирания по опорным поверхностям боевых упоров, площадь которых, как и при прошлых испытаниях, была недостаточной. Она была примерно на 20–25 % меньше, чем у образцов Калашникова и Булкина. Интенсивному износу узла запирания способствовал также и производившийся в начале испытаний ремонт образца, связанный с подчисткой наминов металла на опорных поверхностях боевых упоров затвора.

Всего в нормальных условиях на первом образце Дементьева получено 0,5 % задержек, на втором меньше — 0,33 %, но работа его не признана лучшей, так как в процессе всех испытаний производилась его отладка и устранение различных дефектов и неисправностей, к числу которых относились и частые выпадения выбрасывателя из затвора.

С несовершенством конструкции выбрасывателя, неисправной работой магазинов, частыми поломками деталей и энергетической недостаточностью была связана большая часть полученных задержек. Возможность повышения энергетического баланса системы ограничивалась и без того низкой живучестью ее деталей.

Большое количество задержек (0,47 %), более чем вдвое превышающее максимально допустимую «норму», получено также и на первом образце Калашникова в тех же условиях испытания. Их причина по результатам проведенных экспериментальных исследований, кроме некачественной заводской отладки образца по подгонке выбрасывателя и магазинов, объяснена еще и неправильным подбором рационально-выгодных зазоров между стволом и затвором, между поршнем и стенками газовой каморы. Кроме того, в начале испытаний после 4966 выстрелов обнаружены трещины на кожухе ствольной коробки, что объяснено неправильным сочленением двух деталей (вкладыш упирался в торец кожуха). В связи с этим произведено упрочнение данного соединения постановкой дополнительной заклепки.

Если не считать одной тугой экстракции гильзы со срывом закраины, которую можно было отнести и к разряду случайных явлений, то система АК не имела сложных задержек массового проявления, как по способу устранения в процессе стрельбы, так и в отношении принятия конструкторских мер по их полному исключению.

Основной, самой массовой задержкой были прихваты гильз подвижными частями (более 50 % от общего количества), связанные с неэнергичным их отражением или потерей в процессе отката частей по причине непрочного удержания затвором. За ними шли задержки по вине магазинов: пропуски подачи и вылеты патронов, утыкание патрона в стенку магазина или торец пенька ствола, связанные с некачественной отладкой работы магазинов и подгонки их к автомату.

Не вполне надежная работа выбрасывателя была связана с недостаточной величиной захвата им закраины гильзы вначале экстрактирования, так как угловой поворот выбрасывателя после перескакивания зацепа через закраину ограничивался скосом выема ствола, а не фланцем гильзы.

Подгоночно-отладочные мероприятия по улучшению качества сборки АК с отработкой отдельных изменений для внесения в построительные чертежи вылились в небольшую доработку данной системы, осуществленную автором конструкции в условиях полигона. Устранение касания выбрасывателя о скос выема ствола путем подпиливания его торцевой части привело к тому, что затвор стал дальше продвигаться вперед и досылать патрон в ствол с подпрессовкой по скату гильзы. Это создало благоприятные условия для поперечных разрывов гильз, так как расширились границы перемещения затвора вместе с гильзой назад в момент выстрела до полного выбора условного зазора между пеньком ствола и дном чашечки затвора. Для устранения поперечных разрывов гильз, которые случались в процессе проводимого эксперимента, потребовалось введение мероприятий по уменьшению чертежного зазора между пеньком ствола и чашечкой затвора с 0,7 до 0,1 мм.

В связи с заклиниваниями газового поршня в каморе по мере ее загрязнения пороховым нагаром (через 300–400 выстрелов без чистки), что дестабилизировало работу автоматики по скоростям отката частей, радиальный зазор между поршнем и стенками каморы был увеличен на 0,1 мм.

Произведенные по системе АК технологические исправления по качеству сборки и внесенные по ходу испытаний конструктивные изменения, оказались более эффективными, по сравнению с исправлениями образцов Булкина и Дементьева. Это отчасти показали результаты сравнительных испытаний первых образцов данных систем, которые являлись, по существу, экспериментальными, что не позволяло сделать какие-либо окончательные выводы. Более убедительными были результаты испытаний второго АК, в котором были реализованы все мероприятия, отработанные на первом экземпляре.

Постановка дополнительных заклепок на ствольные коробки позволила обоим образцам закончить испытания по живучести без дальнейшего увеличения образовавшихся трещин. Существенно повысилась надежность работы второго образца. На нем получено всего 9 задержек (0,06 %), вместо 62 на первом образце при практически одинаковом общем настреле на оба изделия. Полученные задержки были слабыми наколами капсюля («осечки»). Не исключено, что по причине слежений курка.

В отличие от других конструкций на системе АК в процессе испытаний более качественно произведена и отладка работы магазинов, а также их подгонка к автомату с устранением чрезмерно большой качки. Задержки по вине магазинов сведены до минимума. Несравненно выше, чем у других систем, оказалась и живучесть деталей АК. На первом образце кроме трещины на кожухе ствольной коробки других дефектов не было, на втором — в добавление к аналогичной трещине коробки, обнаруженной после 1360 выстрелов, произошла поломка спускового крючка и боевой пружины.

На автоматах Булкина, при менее чем половинном настреле на каждый образец от установленной нормы 8 деталей исчерпали запас живучести по поломкам или большому износу, из них 6 — на образце, испытывавшемся первым. В числе поломавшихся была и затворная рама — основная ведущая деталь автоматики. Введенные в раму радиусные закругления по острым углам опасного сечения и местная выборка металла у основания образования трещины для уменьшения концентрации напряжений в металле не приостановило дальнейшего развития трещины и не предотвратило быстрой поломки детали.

Подобный метод упрочнения, как показывает опыт производства и испытаний оружия, дает более эффективные результаты, если он с самого начала заложен в конструкцию детали и реализован в производстве при ее изготовлении. Меньшее количество поломок на втором образце Булкина (2) объяснено работой системы с неполными откатами частей в связи с тугим экстрактированием гильз.

На каждом из автоматов Дементьева исчерпали живучесть 10 деталей. Среди поломавшихся, или получивших опасные трещины — затвор, вкладыш и кожух ствольной коробки.

По надежности работы и живучести деталей автоматы Булкина и Дементьева не удовлетворили ТТТ, что и предопределило их конкурсную судьбу. Недостаточная эффективность внесенных изменений в первые экземпляры образцов на повторных полигонных испытаниях привела к тому, что и вторые экземпляры образцов Булкина и Дементьева являлись, по сути, экспериментальными. В них непрерывно вносились исправления и изменения, не позволившие получить законченное представление об испытуемых объектах и дать оценку их положительным конструктивным особенностям.

По автомату Калашникова, признанному лучшим по эксплуатационным качествам, отмечены и эксплуатационные недостатки: сложная и неудобная чистка неразборного ударно-спускового механизма (УСМ); невозможность пользования переводчиком-предохранителем при сложенном металлическом прикладе; неудобство удержания оружия за цевье во время стрельбы (сползание руки) и некоторые другие эксплуатационные замечания комиссии.

По простоте устройства, удобствам разборки и сборки, обслуживания при стрельбе равноценным АК был образец Булкина, у которого одна «лишняя» деталь неполной разборки — фиксатор затвора — несколько усложняла сборку системы. Но большей сложностью отличался образец Дементьева, требующий повышенного внимания при сборке подвижной системы и постановке ее в ствольную коробку. Если фиксатор затвора не придержать рукой, то он может незаметно выпадать и теряться, так как является весьма мелкой деталью в этом узле. Но по маневренным качествам система Дементьева признана равноценной АК и пистолету-пулемету Шпагина.

Образец Булкина уступал этим системам по весовым характеристикам и габаритам в варианте с металлическим прикладом, складывающимся в левую сторону. У образцов Калашникова и Дементьева складывание прикладов направлено вниз или вверх, при этом тяги с двух сторон плотно охватывают ствольную коробку.

Положительным эксплуатационным качеством АК, по которому он имел преимущество перед другими системами, явилось совмещение функций рукоятки переводчика-предохранителя и заслонки щели под рукоятку перезаряжания в одной детали, имеющей форму щитка.

Для улучшения удобства перезаряжания автомата рукоятку затворной рамы в системе АК предложено оформить серповидным профилем по типу винтовки Гаранда, а для обеспечения удобства осмотра оружия и устранения некоторых задержек ввести останов подвижных частей в заднем положении по типу затворной задержки в автоматических винтовках.

Размещение шомпола под стволом в представленном конструкторском исполнении одобрения со стороны полигона не получило, в связи с возможностью его деформации (погиба) при постановке и отделении от оружия. Кроме того, отмечено, что при стрельбе с жесткого упора шомпол, обладая упругими амортизационными свойствами, может способствовать подпрыгиванию оружия, ухудшая его устойчивость. Подобные замечания по размещению принадлежностей на оружии, а также по полноте комплектации и удобствам пользования имели все автоматы.

По общим результатам заключительных конкурсных испытаний наиболее полно удовлетворил ТТТ ГАУ автомат Калашникова. Он показал лучшие результаты по безотказности работы, живучести деталей и основным эксплуатационным качествам. Несмотря на незаконченность своей конструктивной отработки, он стал единственным претендентом для рекомендации на изготовление первой опытной серии для более широкой проверки в войсковых условиях.

Наиболее сложным вопросом дальнейшей доработки этого образца из предъявленных заказчиком требований являлась кучность стрельбы. Об этом свидетельствовали как отсутствие существенных результативных сдвигов в сторону улучшения этой боевой характеристики у всех автоматов, поданных на повторные испытания, так и первые результаты начатых полигоном специальных исследований. Не случайно этот вопрос стал одним из главных при обсуждении итогов работы конкурсной комиссии на заключительном заседании научно-технического совета (инв. № 11039 ПР).

Многолюдно было в небольшом кабинете начальника полигона. Обсуждался весьма важный вопрос и для принятия по нему Решения был собран расширенный состав НТО в лице ведущих специалистов по оружейным вопросам.

Заседание ведет председатель НТС И.Т. Матвеев, протокол, как и в прошлый раз, В.Н. Зедгенизов. Основной докладчик по результатам заключительных конкурсных испытаний автоматов — В.Ф. Лютый:

— Автомат Калашникова, несмотря на то, что его нужно еще дорабатывать, вне всяких сомнений, является лучшим из числа нами испытанных и он может быть рекомендован для изготовления серии. Главный вопрос доработки — кучность. Ее нужно улучшить, но еще до начала изготовления серии можно кое-что сделать в этом отношении.

Этими словами закончил свой доклад ответственный руководитель испытаний В.Ф. Лютый.

— Какие будут вопросы к руководителю испытаний? — обращается начальник полигона к составу НТС — начальникам отделов, испытательных подразделений и исследовательских лабораторий, ведущим испытателям и исследователям оружия.

— Вопрос, который мы должны здесь обсудить и принять соответствующее решение имеет весьма важное значение, так как он касается предстоящих изменений в системе вооружения армии, — особо подчеркнул И.Т. Матвеев. Вопросов было много, за ними следовали короткие ответы.

Вот главные из них.

Вопрос: при открытых или закрытых окнах (щелях) испытывались автоматы в условиях запыления?

Ответ: раздельно, при закрытых и открытых.

Вопрос: какие эксперименты предлагается провести по улучшению кучности АК?

Ответ: с утолщением ствола, уменьшением ударов подвижных частей, с частичным отводом газов из ствола наружу в зоне максимального давления, с изменением крепления цевья.

Вопрос: почему трещины на ствольной коробке АК вы не считаете дефектом?

Ответ: это дефект, но в процессе испытаний конструктором было введено небольшое улучшение в соединении ствольной коробки и вкладыша, показавшее, что этот дефект в конструкции ствольной коробки легко устраним.

Вопрос: чем объяснить, что кучность при стрельбе из различных положений в одном положении лучше у одного автомата, а в другом положении — у другого? Ответ: кучность у всех автоматов недостаточно высокая и расхождения в стрельбах между разными автоматами были невелики.

Вопрос: на каких образцах предполагается провести доработку на кучность?

Ответ: на проходивших испытания.

Вопрос: не объясняется ли лучшая безотказность АК повышенным импульсом газов на подвижные части?

Ответ: нет, так как все основные динамические характеристики у всех автоматов практически одинаковы.

Вопрос: основные отличия данных АК от АС-44?

Ответ: легче примерно на 700–800 г и короче на 100–125 мм.

Вопрос: в чем не удовлетворяет автомат АК ТТТ ГАУ?

Ответ: не удовлетворяет по кучности стрельбы автоматическим огнем и некоторым не основным служебным характеристикам.

Вопрос: как изменяется кучность от изменения положения упора по длине оружия?

Ответ: не проверялось.

Вопрос: по данным предшествующих испытаний замечалась ли разница в кучности стрельбы автоматов с деревянным и металлическим складным прикладом?

Ответ: разница не замечалась и на данных испытаниях.

Вопрос: одинаков ли материал, применяемый для изготовления одноименных деталей у разных автоматов?

Ответ: нет, не одинаков.

Последовал обмен мнениями:

В.П. Поддубный: «По мнению майора Лютого автомат АК нужно рекомендовать на серию с одновременной доработкой по кучности и мелкими исправлениями. Но доработка кучности дело не легкое. Автомат надо пускать в серию либо с существующей кучностью, либо не пускать на серию пока не будет исправлена кучность боя. В отчете надо дополнительно проанализировать вопрос кучности по всем автоматам, включая и АС-44».

Н.А. Орлов: «Кучность у всех трех образцов не удовлетворяет предъявляемым требованиям. Над кучностью надо еще поработать в оставшееся время до запуска его в серию и в процессе изготовления серии. Сейчас у нас нет еще оснований для рекомендации АК на серию, но торможение в решении данного вопроса приведет к задержке вооружения армии автоматом. У нас уже есть печальный опыт в этом отношении. Образцы Булкина и Дементьева дорабатывать нет смысла».

П.В. Куценко: «В отчете надо принципиально сказать о кучности боя: допустима ли такая кучность или нет? Я считаю, что необходимо допустить автомат АК на серию с такой кучностью, какая есть сейчас. Нужно проверить возможность улучшения кучности за счет стрельбы с упором на магазин. Необходимо проанализировать также почему АС-44 имеет все же лучшую кучность боя, чем данные автоматы».

П.А. Шевчук: «Вопрос о кучности боя автомата серьезный. Думаю, что на дальности 100 м едва ли удастся выполнить огневую задачу из данных автоматов. Весьма сомнительно, чтобы за 15 дней, как предлагает тов. Лютый, удалось решить вопрос об улучшении кучности. Здесь нужна большая осторожность.

Пусть мы поработаем над кучностью даже полгода, но зато не будем вынуждены бросить автомат, когда его забракуют в войсках. Я предлагаю доработать по кучности только АК, а после доработки рекомендовать его на серию».

П.В. Панкратов: «Я согласен с Шевчуком, если нет оснований к спешке в даче образца на серию».

Н.А. Цветаев: «Автоматы под патрон образца 1943 года испытываются после доработки. Однако при этой доработке конструкторы не выполнили всех требований полигона. АК является лучшим образцом из числа представленных после доработки, но и он еще недостаточно хорош, чтобы рекомендовать его на изготовление серии, так как имеет недостаточную кучность боя. Да и достаточность живучести деталей находится под сомнением. Замечу, мало испытано образцов. Всего два, причем один из них прошел испытания как экспериментальный образец. Если позволяет время, то лучше изготовить малую серию в количестве примерно 10 образцов для испытаний и экспериментов, после чего решать вопрос об изготовлении серии для войсковых испытаний».

И.И. Длугий: «По трещине ствольной коробки на АК надо сказать, что подобное явление было и на штампованной ствольной коробке пистолета-пулемета Судаева и пока ее устранили, пришлось много поработать. Весьма сомнительно, чтобы за 15 дней можно было решить вопрос о кучности. Здесь нужно глубокое изучение вопроса и проведение большого объема исследований».

Б.Л. Канель: «Как быть с решением вопроса об автомате вообще, если сейчас заняться вопросом изучения кучности АК? Я думаю, что необходимо дополнительно провести стрельбы на выполнение задач по „Курсу стрельб“ и тогда решить: можно допустить существующую кучность или нет? Эксперименты по улучшению кучности следует производить именно на данной конкретной конструкции автомата. Не следует терять времени, а запускать АК на серию, и в процессе изготовления серии преодолевать трудности, как в отношении отладки серии, так и в отношении доработки кучности боя».

Б.И. Лысенко: «Прежде чем принимать определенное решение по рекомендации автомата на серию, нужно еще продолжить его проверку в разрезе тех требований войск, которые предъявлялись к этому виду оружия на войсковых испытаниях АС-44. Требования по кучности боя — один из главных вопросов по доработке АК. Они обусловлены новыми ТТТ на автомат, которые были составлены с учетом войсковых испытаний АС-44. По улучшению кучности можно много путей предложить и все они будут требовать большой проверки. При этом неизвестно еще какие будут получены результаты этой проверки. А что мы будем делать с серией, если по результатам исследований в автомате потребуются большие переделки по улучшению кучности? Поэтому наиболее правильным решением, на мой взгляд, будет рекомендация АК на серию с существующей кучностью. Но в этом случае в отчете нужно будет детально обосновать почему полигон считает возможным изготовление серии АК и проверку ее войсковыми испытаниями с той кучностью, какую имеет этот образец в настоящее время».

Борис Иванович Лысенко в этот раз не выступал с возражениями против искусственного понижения баллистики патрона в самом оружии с целью уменьшения его отдачи. Как руководитель научно-исследовательских работ на полигоне в дальнейшем он оказывал даже содействие и помощь испытателям при проведении исследований в данном направлении. Забегая вперед, скажем, что эти исследования положительных результатов для практической реализации не дали, и исследования по кучности продолжались по многим другим направлениям.

И.Я. Литичевский: «При войсковых испытаниях АС-44 красной строкой проходило: большой вес и недостаточная безотказность. Испытанные на полигоне новые образцы не имеют этих недостатков и наиболее обещающим из них является автомат Калашникова. По живучести деталей и безотказности этот образец показал лучшие результаты. Кучность боя остается ниже требований ТТТ, но ее предлагают доработать до изготовления серии. Я думаю, что производить доработку АК можно будет и в процессе изготовления серии. Но даже при существующем положении автомат сможет решать задачи, стоящие перед пистолетом-пулеметом.

Пусть в войсках дадут оценку серийным автоматам при существующей кучности, а тем временем можно будет подыскать способы ее улучшения. Предложения Лютого по доработке АК не так сложны. Они осуществимы в процессе изготовления серии».

Н.С. Охотников: «Для правильного решения вопроса, поскольку возникли разногласия, следует обратиться к истории вопроса об автомате. Автомат под пистолетный патрон по опыту Великой Отечественной войны занял прочное место в системе вооружения армии. Между тем война показала, что дальность действительного огня этого автомата мала. Создание автомата Судаева АС-44 было первым шагом увеличения дальности эффективной стрельбы из автомата. По отзывам войск АС-44 имел большой вес и недостатки в надежности работы, но на кучность жалоб не было. По кучности боя АС-44 по данным сравнительных полигонных испытаний не лучше новых автоматов. По безотказности и кучности АК-47 нельзя предъявлять претензий. Вопрос о трещине в ствольной коробке автомата Калашникова должен быть детально исследован и проверен до запуска АК в серию, но он не может служить причиной задержки запуска автомата в серию. Доработку автомата полигон брать на себя не должен, это должен осуществлять под руководством конструктора завод, на котором будет изготовляться серия. Рекомендовать составной шомпол нельзя. Это противоречит ТТТ. Не следует также ограничивать конструктора в отношении доработки спускового механизма (разбирающийся или неразбирающийся)».

Н.С. Охотников огласил проект решения НТС.

«Были в войсках жалобы на кучность АС-44, были», — утверждал бывший член войсковой комиссии в одном из военных округов как представитель ГАУ. Но это утверждение основывалось на личных наблюдениях Лютого за ходом войсковых испытаний, в официальном акте войсковой комиссии оно подтверждения не получило,

И.Т. Матвеев: «Предложенный Н.С. Охотниковым проект решения необходимо обсудить. Почему можно рекомендовать автомат Калашникова с существующей кучностью? Потому, что он удовлетворяет большинству остальных пунктов ТТТ и потому, что время не терпит, так как оружие под патрон образца 1943 года требуется, и отзывы войск необходимо получить уже б этом году. В противном случае возникнет задержка в отработке системы вооружения армии».

Поставленный на голосование текст проекта Решения, предложенный Охотниковым, с незначительными поправками и уточнениями был принят единогласно. Основные пункты этого Решения нашли отражение в заключении откорректированного технического отчета полигона:

«1. 7,62 мм автомат Калашникова под патрон образца 1943 года по безотказности работы, живучести деталей и эксплуатационным характеристикам, в основном, удовлетворил ТТТ ГАУ и может быть рекомендован для изготовления серии и последующих войсковых испытаний.

2. По кучности стрельбы автомат Калашникова не полностью удовлетворяет ТТТ. Учитывая, что при одиночном огне он значительно превосходит ПП-41, а при автоматической стрельбе равноценен ему, АК может быть рекомендован на войсковые испытания с полученной кучностью боя. Работы по улучшению кучности боя автомата следует вести параллельно, в срочном порядке, не задерживая выпуска серии.

3. При подготовке чертежей для запуска серии устранить все недостатки образца, обнаруженные при полигонных испытаниях.

4. 7,62 мм автоматы конструкции Булкина и Дементьева не удовлетворяют основным требованиям ТТТ ГАУ и полигонных испытаний не выдержали».

Победителем конкурса стал лучший в конструктивном отношении образец автомата, показавший и лучшие результаты при полигонных испытаниях. Это был, безусловно, большой творческий успех автора конструкции, воплотившей в себе передовые достижения отечественного и зарубежного конструирования автоматического оружия.

Создателю данной системы конструктору М.Т. Калашникову с принятием его образца вооружения армии в том же 1949 году была присуждена Сталинская премия 1-й степени, переименованная впоследствии в Государственную.

В создании нужного для армии нового типа оружия по новым требованиям, спустя 20 лет после снятия с вооружения автомата Федорова, положительную роль сыграли участники всех проводившихся автоматных конкурсов.

Наряду с конструкторским наследием Судаева вклад в общий технический прогресс отечественной оружейной техники внесли ближайшие конкуренты победителя завершившегося конкурса, который проходил без участия А.И. Судаева.

Неоднократный участник многих конкурсов по созданию новых образцов индивидуального и группового автоматического оружия А.А. Булкин один из первых в отечественной оружейной практике стал на путь применения в автоматическом оружии коротких боевых упоров для запирания ствола, использовав принцип поворота затвора. Дальнейшее совершенствование этой схемы и устройства автоматики в целом с использованием опыта Судаева и Гаранда открыли путь не только к уменьшению веса разгруженной ствольной коробки за счет использования заготовки из штампованного листового металла, но и к повышению надежности работы оружия.

Сосредоточенный на полигоне положительный конструкторский опыт предшественников победителя конкурса нашел свое отражение и в завершающих рекомендациях полигона в преддверии изготовления первой опытной серии АК. С учетом уже упоминавшихся, предложения полигона касались в основном улучшения эксплуатационных качеств системы. Рекомендовано также упрочнить ствольную коробку и увеличить толщину ствола (до газовой каморы).

Последние рекомендации полигона и их практическая реализация далеко не полный перечень всего того, что сделано в автомате за период изготовления первых опытных серий и в процессе дальнейшего массового производства. Были еще замечания и предложения комиссий по войсковым испытаниям этого образца, замечания специалистов оружейного производства по конструкции системы, а также замечания войск при массовой эксплуатации изделий различных серийных выпусков.

В ходе непрекращающейся доработки системы АК, осуществляемой авторским коллективом с привлечением конструкторов, технологов и других специалистов оружейного производства, проблема кучности стрельбы была одной из основных, трудно поддающихся разрешению. Начиная с полигона, она надолго приковала к себе внимание всех научных учреждений оружейного профиля. Вопрос этот получил постоянное звучание как основная проблема автомата.

Но были и другие не менее сложные проблемы, постоянно возникающие в ходе первоначального вживания новой системы в технологию массового производства, организации крупносерийного выпуска, дальнейшего конструктивно-технологического совершенствования и перевоплощения АК в более совершенные новые модификации.

Автомату АК предстояло преодолевать не только первоначальные трудности производственного становления и дальнейшего технического усовершенствования, но и не менее сложный путь борьбы за выживание в конкурсном соревновании с другими достаточно конкурентоспособными системами.

И во всем этом процессе своего эволюционного развития и технических перевоплощений система АК непрерывно впитывала в себя не только новые творческие задумки своего автора и его ближайших помощников, но и лучшие достижения всей отечественной оружейной школы.

Не была предана забвению одобренная полигоном в первом туре конкурсных испытаний идея Г.А. Коробова по созданию «короткого автомата». В 70-х годах по заданию ГАУ М.Т. Калашниковым на базе своего образца последней модификации (АК-74) разработан, полюбившийся впоследствии воздушным десантникам, укороченный автомат АКСУ-74 со складным металлическим прикладом. Основное укорочение произведено не за счет размещения механизмов автоматики в прикладе, как у Коробова, а за счет уменьшения длины ствола.

Часть III. На Ижевских заводах

Глава 10. Первая опытная серия АК-47

Автомат Калашникова, победив в конкурсных соревнованиях лучших отечественных систем данного класса, в начале 1948 года вступает в фазу первоначального производственного освоения на одном из Ижевских заводов.

Наряду с подготовкой производства для изготовления первой опытной серии производилась и конструктивная доработка АК-47 по замечаниям полигона. А на полигоне ГАУ по специальному заданию продолжались исследования в поисках путей улучшения кучности стрельбы. В начальной стадии исследований использовались автоматы Судаева АС-44, оставшиеся от серийной партии, изготовленной в 1944 году.

Большой объем проведенных экспериментальных исследований (арх. № 1259-47, 1258-49, 1260-51) не открыл реальных возможностей улучшения кучности стрельбы автомата. Не найдено положительных решений и на заводе. Сложным оказалось решение проблемы локализации влияния чрезмерно большой отдачи оружия на его устойчивость при автоматической стрельбе. Некоторые улучшения, достигнутые за счет изменения динамических характеристик (скоростей отката частей, темпа стрельбы и др.), нарушали энергетическую сбалансированность системы с ухудшением надежности ее работы.

Высокоэффективные дульные тормоза, не в полной мере решая проблему устойчивости оружия, оказывались не приемлемыми ввиду чрезмерно сильного воздействия звуковой волны на автоматчика.

Продолжение исследований В.Ф. Лютого, начатое на АК-47 при заключительных конкурсных испытаниях автоматов, показало, что уменьшение отдачи оружия может быть достигнуто за счет частичного выпуска газов из ствола в период нарастания максимального давления в специальную расширительную камеру (арх. № 1259-47). При этом происходило некоторое, считавшееся допустимым для автомата, снижение начальной скорости (до 625 м/с) и пробивного действия пули, которое было на уровне зарубежных образцов подобного класса (МП-43). Но как и увеличение камеры сгорания пороха за счет увеличения размеров патронника и сквозных отверстий в дульной части ствола для истечения газов, это мероприятие также не решало в должной мере проблемы кучности стрельбы.

Введение расширительных камер усложняло не только конструкцию изделия, но и уход за ним, связанный с трудоемкостью чистки камер от скопления в них порохового нагара. Удлинение патронника по пульному входу на 10 мм ухудшало условия врезания пули в нарезы ствола, что выразилось в ухудшении кучности стрельбы при одиночном огне.

В конечном итоге все конструктивные меры, направленные на снижение баллистических характеристик патрона за счет искусственного снижения его мощности в самом оружии, одобрения не получили.

Автомат АК-47 вступил в первую фазу массового изготовления, а затем был представлен на войсковые испытания с той кучностью стрельбы, какую он показал на полигоне. Организация работ по созданию войсковой серии, а также ее изготовление происходили в форсированном темпе и в крайне сжатые сроки.

Еще только заканчивались заключительные полигонные испытания и НТС полигона 10 января 1948 года рекомендовал автомат Калашникова для войсковых испытаний, а 21 января согласно Постановлению СМ СССР министром вооружения Д.Ф. Устиновым издан приказ для оборонной отрасли об изготовлении комплекса оружия под патрон образца 1943 года (автомата Калашникова, карабина Симонова и ручного пулемета Дегтярева) для широкой войсковой проверки со сроком изготовления опытных серий до 1 июня 1948 года (арх. № 2046-48).

Согласно приказу министра заводу-изготовителю автоматов большая часть технологической оснастки (60 %) поставлялась другими Ижевскими заводами. Магазины по чертежам ГАУ изготовлял Тульский оружейный завод.

Ковровскому заводу предписано командировать в Ижевск двух конструкторов для отработки чертежей и производства аналитических расчетов. На директоров заводов министр возлагал особую ответственность за соблюдение сроков изготовления оружия и патронов. Общее руководство и контроль за выполнением приказа возложены на зам. министра вооружения П.П. Барсукова. Мотозавод В.И. Фомина, которому предстояло начать освоение АК-47, — одно из передовых предприятий оборонной отрасли. В годы Великой Отечественной войны это предприятие возглавлял Г.Б. Дубовой. С участием тульских специалистов-оружейников завод в сжатый срок сумел освоить производство пулеметов Максима и выпускать их для нужд фронта в больших количествах. Пулеметы с маркой этого завода отличались высоким качеством изготовления, показывая высокую надежность и живучесть деталей (инв. № 10795-ЧЧ). А эта система, обладая высокими боевыми качествами, была в известной мере и капризной в работе в случае неточного соблюдения технологии изготовления или правил эксплуатации. Вхождение же автомата АК-47 в серийное производство как новой системы было не простым и связано с определенными техническими трудностями.

Трудности освоения новых систем встречались и ранее, почти на каждом новом образце, и не всегда все заканчивалось благополучно, особенно в тех случаях, когда отсутствовала конструктивно-технологическая преемственность с ранее выпускаемым изделием.

Но в данном случае добавлялось еще и то, что новый автомат на опытной стадии конструкторской отработки ввиду крайне ограниченных сроков, отпущенных на создание и внедрение в производство, не был доведен до состояния конструкторской завершенности и многие вопросы, в том числе и сложные по трудности решения, ввиду дефицита времени были отнесены полигоном и ГАУ на период освоения в массовом производстве.

Кучность стрельбы, надежность работы, живучесть деталей были главными стержневыми вопросами доработки системы. Некоторые замечания полигона не представилось возможным удачно разрешить не только в период изготовления первой опытной серии, но и не так быстро, как это предполагалось ранее, и в период организации расширенного массового производства.

Многолетняя практика отечественного оружейного производства показывает, что в прошлом не всегда удавалось достигнуть благополучного результата в ходе производственного освоения новых конструкций оружия.

По ручным пулеметам Симонова (РПС-46), серийно изготовленным в 1945–1946 годах, так и не удалось добиться удовлетворительной работы коробчатых магазинов под винтовочный патрон с выступающей закраиной гильзы (инв. 11007 ПР-48). Станковый пулемет Дегтярева (ДС-39) был принят даже на вооружение, но ввиду наличия серьезных конструктивных недостатков, снижающих надежность работы системы, был заменен уже в годы войны пулеметом Горюнова (СГ-43), преодолевавшем также тернистый путь при освоении в массовом производстве. Не выдержала проверки временем и самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40).

Успех дела во многих случаях определялся уровнем технической рациональности выбранной конструктивной схемы оружия и наличием в ней резервов по дальнейшему совершенствованию. Вместе с тем опыт полигонных испытаний подтверждает и тот факт, что серийно изготовленные первые новые образцы оружия показывают, как правило, худшие результаты, чем их одноименные предшественники, изготовленные в индивидуально-штучном порядке. Сказывается специфика массового производства, не предусматривающая индивидуального подхода к изготовлению каждого отдельного изделия. Не нарушилась подобная «традиция» и на этот раз.

Первые образцы автоматов АК-47 от войсковой серии не выдерживают полигонных испытаний (инв. № 11039 ПР-48). Количество задержек превышает допустимую норму (0,5 %), установленную на период освоения системы в массовом производстве. Не удовлетворила предъявляемым требованиям и живучесть деталей. По ствольной коробке слабым местом оказались стенки кожуха и заклепочные соединения, у затвора — радиусный переход от основания (головки) к стержневой части как узел большой концентрации напряжений в металле. Были поломки и других, более мелких деталей — по затворному узлу и спусковому механизму. Отмечены также отдельные эксплуатационные недостатки. Полигон советует конструктору и заводу более внимательно относиться к замечаниям по прошлым испытаниям (арх. № 1257-48).

Вес серийного автомата с деревянным прикладом составил 4,1 кг, с металлическим — 4,2 кг, что также превышало установленные предельные нормы по данной характеристике.

После доработки и внесения исправлений изготовленная серия была допущена к войсковым испытаниям. Дополнительная доработка автомата уже с учетом войсковых замечаний была продолжена на другом Ижевском заводе, где освобождались производственные мощности в связи с прекращением производства винтовок и карабинов.

Этот «другой» завод являлся старейшим в оборонной отрасли, за свою богатую многолетнюю историю он освоил немало различных видов стрелкового вооружения, одновременно доводя его до конструктивно-технологического совершенства. На плечи этого предприятия легла главная забота и по доводке автомата АК-47 до уровня технической и эксплуатационной полноценности.

В период подготовки к войсковым испытаниям проведенными на полигоне исследованиями установлено, что при стрельбе из автомата с упором на магазин кучность стрельбы почти в 2,5 раза лучше, чем с руки. При этом не ухудшаются прочность магазина и надежность работы изделия. Достаточно эффективное улучшение кучности на полигоне достигалось при наличии индивидуально подобранного упора и тщательном выполнении всех приемов изготовки к стрельбе. В этот период полигоном сделано также заключение (инв. № 11039 ПР-48) о целесообразности снятия с автомата дульного тормоза-компенсатора, как не дающего существенных улучшений кучности стрельбы и в то же время усиливающего воздействие звука выстрела на стрелка.

Войсковые комиссии в целом положительно оценили комплекс оружия под 7,62-мм патрон образца 1943 года, высказав одновременно свои замечания и предложения по дальнейшему усовершенствованию.

Глава 11. АК-47 в массовом производстве

1. Организация и подготовка производства

Подготовка к массовому производству автоматов началась практически одновременно с войсковыми испытаниями. Она включала в себя конструкторскую доработку образца, не завершенную при изготовлении войсковой серии, с учетом дополнительных замечаний полигона и информации, поступающей из войсковых комиссий. Все замечания нашли свое отражение в тактико-технических требованиях ГАУ на доработку автомата, разработанных после окончания войсковых испытаний в конце 1948 года (арх. № 2087-48, стр. 25). По указанным требованиям не допускались поломки любых деталей, включая и мелкие, легко заменяемые, в пределах общей установленной нормы гарантийной живучести системы. Количество допускаемых задержек снижено с 0,5 до 0,3 %.

Кроме улучшения основных эксплуатационно-технических характеристик изделия, предусматривались упрощение технологии изготовления, замена дорогостоящих дефицитных материалов более дешевыми, а также унификация принадлежностей и некоторых деталей с карабином Симонова (СКС-45). Полнота отработки технической документации являлась одним из основных условий успешного освоения новой системы в массовом производстве. При первой предварительной корректировке построительных чертежей (арх. № 2087-48, стр. 10) в автомате конструктивно изменены выбрасыватель (сделан по типу пулемета СГ-43), сухарь коробки и его крепление, прицел. Рукоятка перезаряжания сделана серповидной формы по типу винтовки Гаранда. Упрочнены резьбовое крепление ствола и цевье по заднему креплению за счет введения металлического наконечника. Повышена жесткость штампованного кожуха ствольной коробки за счет увеличения толщины металла. Для повышения живучести увеличен диаметр боевой пружины. Плечевой ремень для устранения пережогов от нагретого ствола снабжен металлическим карабинчиком. Изменен пенал для принадлежности и разработан оригинальный способ его фиксации в гнезде приклада — по типу магазинного карабина Драгунова МК-74.

228 изменений, улучшающих конструкцию системы, внесены в чертежи и 214 — связаны с упрощением технологии изготовления. Все изменения по результатам испытаний образцов, изготовленных в опытном цехе, были одобрены для внедрения в массовом производстве.

Для предварительного рассмотрения в ГАУ представлен вариант автомата с разборным ударно-спусковым механизмом (УСМ), разработанным заводом в инициативном порядке. Произведенная доработка АК-47 была только началом его конструктивно-технологического совершенствования. Основную работу предстояло выполнить уже в ходе массового производства с учетом непрерывно поступающих замечаний с мест эксплуатации.

Подготовка производства к крупносерийному выпуску автоматов по срокам опережала принятие этой системы на вооружение армии, которое состоялось в 1949 году. Такой подход к делу создавал лучшие условия для подготовки и организации производства, но он был связан с определенным риском, так как в случае неудачного прогнозирования системы промышленность несла убытки. Подобные случаи также были в отечественной практике создания новых видов оружия. Но с автоматом АК-47 такого не случилось.

Подготовка производства к массовому выпуску АК-47 проводилась с использованием площадей и отчасти промышленного оборудования, освободившихся после прекращения выпуска винтовок и карабинов; переход на изготовление более сложного изделия потребовал почти полного переоборудования и отчасти реконструкции старого узкоспециализированного винтовочного производства. Автомат АК-47 не мог быть внедрен в производство на старой технологической базе. Он требовал разработки новых технологий, более широкого использования автоматизированного оборудования, а также накопления нового опыта по производству автоматического оружия.

Завод располагал большим опытом по освоению и массовому производству крупнокалиберного стрелково-пушечного вооружения, накопленным в годы Великой Отечественной войны, но практики по производству автоматического оружия среднего калибра завод не имел. Заводским конструкторам и технологам, химикам и металлургам его предстояло приобретать в ходе освоения нового изделия.

При освоении автомата в производстве возникало много технологических проблем, обусловленных прежде всего высокими тактико-техническими требованиями по боевым и служебно-эксплуатационным качествам этого образца как нового типа оружия отечественной системы вооружения.

Наиболее трудными и емкими по затратам труда и времени стали освоение штампованной ствольной коробки, производство ствола с высокими требованиями по качеству изготовления и эксплуатационной долговечности, поиски высокой коррозионной защиты металлических деталей. Положительным моментом было то, что освоение нового изделия открыло реальные технические и материальные предпосылки для дальнейшего развития оружейного производства не только на Ижевском заводе.

Приказ директора завода П.А. Сысоева (арх.№ 2049-48, стр. 56) о свертывании производства винтовок и карабинов и организации с I квартала 1949 года производства автоматов АК-47 был издан 11 ноября 1948 года. Ответственность за своевременную подготовку производства нового изделия возлагалась на начальника оружейного производства А.А. Пищулина. На его долю выпала самая сложная и трудная миссия. К приказу директора приложен подробный план организации нового производства по всем заводским службам с указанием сроков исполнения. Конструкторскому отделу, например, предписывалось закончить корректировку построительных чертежей на АК и сдать их в отдел главного технолога в срок до 15 ноября.

Ответственным был назначен заместитель главного конструктора завода Н.Н. Колпиков. «Все затраты, связанные с проектированием и изготовлением технологической оснастки, перестановкой оборудования, изготовлением деталей для первых опытных образцов и освоением технологии, учитывать на счета будущих отчетных периодов», — указывалось в приказе директора начальнику планово-производственного отдела М.Д. Плотникову и главному бухгалтеру В.Ф. Санникову.

Для оружейного производства того времени характерным было использование значительного количества старого оборудования с большим сроком службы (около 5 % свыше 50 лет) и излишне сложных универсальных станков.

Для организации производства автоматов в больших количествах с минимальными трудозатратами и себестоимостью каждого отдельного изделия требовалось создание станков специального назначения, агрегатных и многоинструментальных станков, позволяющих выполнять максимальное количество операций обработки не меняя установки детали, а также разработки автоматических линий по изготовлению отдельных деталей с замкнутым технологическим циклом производства, начиная от запуска металла до выпуска готовой детали. Требовалось также сокращение удельного веса ручных работ при выполнении сборочных операций, доводке деталей до нужных размеров после термической обработки и т. п.

Все это было создано при дальнейшем техническом развитии производства системы АК. Но в начальный период ее освоения производство вынуждено было пойти по линии модернизации существующего станочного парка, штамповочного, кузнечно-прессового и другого оборудования. Планом перестройки производства предусматривалось создание штамповочной мастерской, организация участков хромирования ствола и химпокрытия других деталей.

По первоначальному плану требовалось перепланировать размещения 824 единиц производственного оборудования, спроектировать и изготовить технологическую оснастку: калибров — 2470 видов, режущего инструмента — 1105, приспособлений — 865, штампов — 171, провести некоторые исследовательские работы по технологии.

Начало 1949 года — это массовый поточный серийный выпуск автоматов АК-47, отличающийся от штучного изготовления худшими условиями по обеспечению стабильного качества с наперед заданными нормативными его показателями. Автомат АК-47 стал поступать на снабжение войск взамен пистолетов-пулеметов различных конструкций и винтовки образца 1891/30 годов.

2. Ход производства

Первые результаты работы по крупносерийному выпуску АК-47 не предвещали «спокойной» жизни оружейному производству. В массовом производстве, а также при войсковой эксплуатации автоматов стали обнаруживаться недостатки, требующие срочного принятия мер по улучшению конструкторского и производственного качества изделия. Доработка образца должна была проводиться уже в более сложных, чем прежде, условиях.

При испытаниях изделий первых серийных выпусков не выдерживают установленной нормы живучести боевая пружина, автоспуск, выбрасыватель с пружиной, чаще других деталей ломается ось спускового крючка. Предотвратить эту поломку пытались за счет увеличения опорной поверхности по отверстиям ствольной коробки при введении отбортовки стенок кожуха, после этого увеличивался диаметр оси, в конечном счете для ее изготовления стали применять высоколегированную сталь 25ХНВА.

Живучесть пружины курка была повышена за счет увеличения ее диаметра и изменения метода термообработки (низкотемпературный отпуск в масле вместо селитры), но этих мероприятий оказалось недостаточно (арх. № 2159-49, стр. 2). Боевая пружина, как и пружина выбрасывателя, стала изготовляться из трехжильной проволоки канатного сечения, чем была достигнута вполне приемлемая ее живучесть.

На многих деталях, особенно в начальный период налаживания производства, обнаруживаются трещины закалочного происхождения еще до их поступления на конвейер сборки (вкладыш, сухарь, затвор, курок и др.)

При техническом контроле, испытаниях и приемке собранных изделий на отдельных деталях обнаруживаются набитости, намины, отвороты металла (направляющие ствольной коробки, торец газовой трубки, направляющий стержень возвратной пружины и др.), а в отдельных случаях и трещины, обусловленные способами крепления деталей и некоторыми другими конструктивными особенностями системы.

В производстве имел место большой отсев ствольных коробок по размерным характеристикам и стволов по дефектам хромирования. Штампо-клепанная ствольная коробка не обладала необходимой жесткостью, в силу чего при ее прохождении по операциям механической обработки происходило искажение размеров. Не обладала она и нужной прочностью по заклепочным соединениям кожуха и месту крепления приклада. Отдельные автоматы первых серийных выпусков показывают недостаточно надежную работу при контрольных испытаниях на заводе в связи с неполными откатами частей, пропусками подачи патрона и самопроизвольными срывами курка с автоспуска (арх. № 2096-49, стр. 78, 81, 188; арх. № 2237-51, стр. 69).

При изготовлении коробки и сборке автомата выявилась необходимость большого количества правок кожуха, трудно обеспечивалась параллельность направляющих коробки с осью ствола, происходила деформация этой детали и при клепке сектора предохранителя-переводчика.

У конструкторов и технологов стало формироваться мнение о целесообразности перехода на фрезерованный вариант ствольной коробки. Началась и конструктивная ее разработка. Считалось, что только фрезерованная коробка может обеспечивать стабильное сохранение сборочных размеров и служить хорошей базовой основой для качественной сборки всего автомата. Увеличенный расход металла предполагалось компенсировать за счет его экономии на других деталях, а затраты времени на снятие лишнего металла в стружку — экономии времени за счет упразднения сборки составных элементов коробки методом клепки и исключения большого количества правочных операций. При механической обработке, сборке и последующей эксплуатации готовых изделий недостаточной служебной прочностью и долговечностью обладали крепление щитка на оси переводчика, фиксатор ствольной накладки, пенал принадлежности по шомпольному отверстию в случае использования его в качестве рукоятки шомпола при чистке канала ствола.

«Провалы» в надежности работы автоматики, кроме торможения отката частей в связи с отсутствием должной соосности их со стволом, обуславливались еще незавершенностью отработки магазина, параметров газоотводного устройства, недостаточной отлаженностью ударно-спускового механизма. Обнаруживаемые в ходе производства недостатки подтверждались войсковыми замечаниями, если они просачивались сквозь заслоны технического контроля и приемку заказчика.

Сбор войсковой информации о ходе эксплуатационного освоения АК-47 был организован УСВ и ремонтными органами ГАУ, откуда в обобщенном виде она поступала на завод с предложениями по устранению выявленных недостатков (арх. № 2162, 2166 и 2167-50; арх. № 2238 и 2240-51).

В необходимых случаях замечания сообщались заводу в срочном порядке сразу после войскового обнаружения. Быстрое принятие мер требовалось по устранению обрыва нижней антабки и утере прицельных планок при десантировании (арх. № 2096-49, 2167-50), упрочнению крепления магазина, упрочнению переводчика огня и исключению самопроизвольного его переключения. Требовалась также доработка по складному металлическому прикладу с обеспечением беспрепятственного пользования переводчиком огня. Замечания и предложения войск поступали на завод непрерывным потоком, создавая даже некоторые «заторы» как в конструкторском разрешении выдвигаемых проблем, так и в практической реализации произведенных доработок.

За первые полтора-два года войсковой службы автомата на завод поступили более 50 различных замечаний и предложений войск, не считая мелких производственных дефектов случайного характера.

Многие замечания не создавали больших трудностей при доработке автомата, не представляло большой сложности размерное упрочнение деталей, но препятствием являлся ограниченный вес системы, который и без того превышал нормативные требования примерно на 0,1 кг. Отдельные изменения внедрялись в производство без выхода на внешние полигонные испытания. Но значительная часть замечаний требовала серьезной конструкторской и технологической проработки, что создавало определенное торможение в организации нормального хода производства и нарушало ритм его работы. Постоянное внесение конструктивных изменений сопровождалось и непрерывной корректировкой технологии с разработкой новой технологической оснастки (штампов, приспособлений, металлообрабатывающего и контрольно-измерительного инструмента), что удлиняло сроки внедрения разработанных изменений и порождало неоднородность выпускаемых изделий по конструктивным особенностям.

Последнее обстоятельство не только усложняло процесс производства и контроля готовой продукции, но и создавало трудности в разборе войсковых замечаний, в которых не указывалось, к какому периоду изготовления автоматов они относятся (арх. № 2269-52). В этих случаях на заводе проводились специальные эксплуатационные испытания для изучения характера и условий возникновения дефектов. Так, например, проводились испытания многократными переключениями щитка переводчика-предохранителя с целью проверки его эксплуатационной прочности и функциональной надежности работы на автоматах различных периодов изготовления.

Были случаи и простоев отдельных операций сборки автоматов в ожидании поставки деталей измененной конструкции. К таким моментам приковывал свое внимание и представитель заказчика, по-своему объяснявший в донесениях по своей служебной линии причины торможения сдачи готовой продукции (арх. № 2184-50). «Сборка автоматов со ствольной накладкой не производится из-за отсутствия деталей и неотлаженности технологии новых накладок. Сборка УСМ не производится из-за отсутствия автоспуска новой конструкции…» — указывалось в одном из подобных донесений.

Незаконченность конструктивной отработки отдельных деталей и узлов автомата, нестабильность технологии, а также неуклонное ужесточение требований к качеству выпускаемых автоматов по мере повышения уровня их освоенности в массовом производстве ставили завод в сложные условия в отношении выполнения планов поставок готовой продукции потребителю.

Объем поставок продукции заказчику был строго расписан не только по кварталам, но и месяцам, что создавало с учетом истинного положения дел определенную напряженность в работе производства. Сбои и неритмичность в работе были наиболее характерными для начального периода освоения автомата. Периодически повторялись они и в дальнейшем, что приводило к срывам графика поставок оружия, вызывавшим серьезную озабоченность со стороны военного ведомства, так как представляло угрозу выполнению планов заказов и своевременному перевооружению армии новым оружием (арх. № 2234-50).

Благодаря предпринятым мерам и максимальной мобилизации усилий и средств не только оружейного производства, но и всех технических служб завода план поставок автоматов был выполнен в первый самый трудный год его массового производства. Выпуск автоматов резко увеличился к концу года, что обеспечило выполнение годового задания (арх. № 64–50).

В числе организационно-технических мероприятий, реализованных производством в конце года, были и предложения военной приемки по ужесточению отдельных параметрических характеристик изделия и стабилизации качества сборки за счет введения дополнительного контрольного приборного оборудования (калибров). По предложению работника приемки А.Ф. Маркова была разработана комплексная система калибров, контролирующая правильность сборки изделий с отсутствием нарушений соосности во взаимодействии деталей и соблюдением заданных размерных характеристик в окончательно собранных автоматах (арх. № 2100-49). В результате проведенных работ завод добился снижения себестоимости одного изделия более чем в два раза — с 2003 руб. во II квартале до 1003 руб. в декабре.

В числе причин, обусловивших низкий уровень производства автоматов в первом полугодии, завод отмечает большой объем конструктивной доработки этой системы в ходе постановки ее на массовое производство. «Освоение массового выпуска изделия АК-47 проводилось одновременно с существенной конструктивной доработкой этой системы. Только в 1949 году в чертежи автомата внесено около 700 изменений по улучшению эксплуатационных свойств и собираемости узлов, переделано около 20 % технологической оснастки», — отмечается в годовом отчете о технической деятельности завода за 1949 год (арх. № 64–50). В связи с тем, что предварительные заказы на технологическую оснастку были сделаны на первоначальное состояние построительных чертежей, впоследствии многое пришлось переделывать. В результате проводимых изменений большое количество ранее изготовленных по старым чертежам деталей списывалось в брак. Только в декабре списано около 2000 таких деталей.

В числе трудностей освоения отмечалась также более сложная и трудоемкая конструкция нового изделия по сравнению с ранее выпускавшимися винтовкой и карабином, требовавшая более высокой квалификации рабочих и разработки более сложных технологий.

Большие технологические упрощения сборки автоматов ожидались от перехода на фрезерованный вариант ствольной коробки. «Клепаная ствольная коробка шла в производстве с большим процентом брака, создавая большие трудности при сборке. Не обладая достаточной жесткостью незакаленного штампованного кожуха, она требовала частых правок, связанных с массовыми перестрелами» (арх. № 2096-49).

О сложной обстановке на производстве автоматов того времени свидетельствует и частая смена его руководителей. Руководством главного управления отраслевого министерства делались неоднократные попытки выправить положение дел за счет использования организаторских способностей лучшего кадрового состава подведомственного предприятия. В течение первого полуторагодового периода дважды произведена смена начальников производства и их заместителей (арх. № 2089-49, арх. № 2153-50).

В этот период должность начальника производства последовательно исполняли А.А. Пищулин, С.С. Гиндинсон, А.Г. Козлов, их заместителями были П.М. Мокин, Н.И. Бухтеев, И.И. Дрождин, впоследствии также начальник производства. Это были технически грамотные и высокоэрудированные специалисты оружейного производства, умелые его организаторы, накопившие большой опыт по освоению новых изделий в годы Великой Отечественной войны. Каждый из них внес весомый вклад в организацию и совершенствование производства АК-47. В трудное для этого производства время им оказывал эффективную помощь весь завод.

Согласно приказу директора Петра Александровича Сысоева (арх. № 2093-49) технологическую и инструментальную службу на производстве автоматов в начальный период его освоения возглавляли соответствующие главные специалисты завода — главный технолог К.Н. Мамонтов, начальник инструментального производства К.А. Цесарский по совместительству. Начальникам инструментальных цехов К.Н. Устюжанину, С.П. Субботину, Н.М. Фомину, Л.М. Охотникову предписывалось заказы по производству АК выполнять «впереди других заказов». Решение всех вопросов конструкторского порядка, особенно в сборочной мастерской, возлагалось на зам. главного конструктора завода В.П. Камзолова. В его обязанность вменялось «использовать для этих целей не только работников, имеющихся в КБ производства АК, но и конструкторов ОГК завода». Аналогичные обязанности возлагались и на другие службы для обеспечения выполнения годового задания по выпуску автоматов.

Принятые заводом меры, безусловно, улучшили на время плановый выпуск автоматов, но их оказалось недостаточно для выравнивания ритма работы производства и его стабилизации на длительный период.

Непрерывность доработки конструкции автомата по замечаниям войск, сложность решения отдельных технических проблем, необходимость проведения по отдельным из них широких конструкторских и технологических исследований, связанных с длительными поисками приемлемых решений, создавали отставание уровня отработанности системы от требований эксплуатации. Указанные причины тормозили также оформление литерной конструкторской документации для производства, что, в свою очередь, служило препятствием для создания стабильной литерной технологии.

«Фрезерованную ствольную коробку, разработанную В.Н. Пушиным, нельзя отрывать от литеры „А“, так как это направлено на резкое улучшение качества изделия. Одобренные для внедрения разборные тяги металлического приклада и ударно-спусковой механизм требуют проверки в производстве при изготовлении большой партии изделий», — отмечает завод в одном из писем в ГАУ с очередной просьбой о продлении срока оформления документации литеры «А» (арх. № 2096-49).

Затяжка сроков вызывали поступление со стороны потребителя повторных замечаний, в отдельных случаях и резко выраженных требований со стороны заказчика по ускорению завершения доработки изделия. Характерным для данного периода было письмо начальника УСВ ГАУ после примерно полуторагодичной войсковой эксплуатации автоматов, адресованное на этот раз не только директору завода П.А. Сысоеву, но и автору изделия конструктору М.Т. Калашникову (арх. № 2167-50, стр. 16).

Генерал А.Н. Сергеев, отмечая общую положительную оценку, которую дают войска автомату АК-47, сосредоточивает главное внимание на нерешенных еще вопросах. В письме, в частности, говорится: «Наряду с хорошей в целом оценкой автомата Калашникова войсками, исходя из опыта эксплуатации его, войсковые части указывают на ряд существенных недостатков в автомате, о которых УСВ ГАУ своевременно по получении донесений из войск ставило в известность завод.

Несмотря на серьезность отдельных недостатков, обнаруживаемых в отдельных войсковых частях, устранение их на заводе производится медленно. Недостатки, связанные с технологией изготовления и сборкой автомата, с которыми встречался завод на протяжении 1949 года, не были своевременно и полностью устранены, в результате чего в армию были пропущены отдельные автоматы с дефектами — трещины на вкладыше, газовой каморе, поломки сухаря, трещины на крышке ствольной коробки, направляющей трубке возвратной пружины, теневые кольца в канале ствола и др.

Недостаток, связанный с невозможностью использования переводчика при сложенном прикладе, заводом и автором автомата не устранен, вместе с тем войска настойчиво требуют устранения этой недоработанности. Не устранен также недостаток по креплению переводчика — предохранителя, хотя случаев скручивания и поломки сектора переводчика в войсках насчитывается очень много».

Приложенный к указанному письму просуммированный И.Я. Литичевским перечень недостатков по качеству выпускаемых автоматов содержит около 25 войсковых замечаний, связанных с незаконченностью отработки технологий и незавершенностью конструктивной отработки изделия.

«УСВ ГАУ не может мириться с затяжкой сроков в решении вопросов, связанных с устранением недостатков и обеспечением требований войск и настаивает на принятии самых срочных мер в этом отношении. Автора автомата, конструктора М.Т. Калашникова, прошу еще раз проверить, достаточно ли полно принятые мероприятия решают вопрос по устранению недостатков, и дать свои предложения», — отмечается в заключительной части письма А.Н. Сергеева.

Аналогичное письмо (арх. № 2240-51) начальника УСВ П.П. Мандича, заступившего на эту должность после А.Н. Сергеева, в результате примерно трехгодичной войсковой эксплуатации автомата содержит уже мало повторяющихся замечаний «застойного характера», но в нем появляются новые вопросы. «В целом военные округа, — отмечается в данном письме, — положительно отзываются об автомате Калашникова. Наряду с этим военные округа в своих донесениях отметили ряд недостатков и высказали свои пожелания по дальнейшему совершенствованию автомата, а именно:

— недостаточная устойчивость автомата при автоматической стрельбе. Проектом плана ГАУ на 1952 год предусмотрена опытная работа по улучшению кучности стрельбы автомата. Однако заводу, не ожидая заключения договора с ГАУ, необходимо приступить к выполнению этой работы;

— войсками предлагается обеспечить автоматический огонь при крайнем нижнем положении переводчика, а одиночный огонь — при среднем положении.

Необходимо разработать изменения, обеспечивающие ведение автоматического огня при нижнем положении переводчика без существенного изменения деталей УСМ.»

Как и в предыдущем письме, отмечена возможность неправильной заправки концов боевой пружины при сборке УСМ, что, видимо, относится к автоматам первых выпусков, она была легко и просто устранена автором системы еще в первый год выпуска автоматов за счет подгибки перьев пружины.

Одной из характерных особенностей, привлекавшей к себе внимание производства и потребителя, являлась низкая «выбиваемость» автоматов при повторных контрольных проверках меткости стрельбы. «79 % автоматов, поступающих с завода в войска, не приведены к нормальному бою», — говорится в письме УСВ в октябре 1952 года. Не лучшими были сведения Главной инспекции по карабинам Симонова и ручным пулеметам Дегтярева (арх. № 2271-52, стр. 76). Дополнительная проверка качества пристрелки оружия, хранящегося в заводской консервационной укупорке на складах заводов и военных баз, специальными комиссиями в декабре этого же года не опровергла сигналов первой проверки.

От заводов требовалось изыскание и внедрение в производство эффективных мероприятий по улучшению качества пристрелки оружия. Уровень «выбиваемости» автоматов при повторной проверке на заводе колебался в это время в пределах 20–40 %. Несовпадение результатов по положению СТП достигало двойной вероятной ошибки прицеливания. Положение мало изменилось и по получении разрешения на увеличение контрольного габарита рассеивания пуль с 15 до 18 см, ранее существовавшего для карабина образца 1944 года под винтовочный патрон.

Многократными исследованиями данного вопроса реальных путей «существенного улучшения выбиваемости» автоматов на заводе не найдено. Не подтвердились также предположения военной приемки в отношении влияния изгиба ствола на нарушение стабильности боя автомата в результате «распорного» действия сопрягаемых с ним цевья, ствольной накладки и шомпола (арх. № 2445-54, стр. 96). По результатам проведенных заводом исследований (арх. № 2405-54, стр. 33) сделан вывод, что оценка меткости по результатам отстрела одной серии в 4 выстрела согласно НСД не может гарантировать удовлетворительного результата при повторном отстреле в тех же заводских условиях и тем более в изменившихся войсковых.

Заводские исследователи пришли также к выводу, что вопрос повышения стабильности боя автомата тесно связан с работами по уменьшению рассеивания пуль, в данном случае одиночного огня (арх. № 2397-54, стр. 31). Некоторое улучшение стабильности боя достигнуто за счет применения станка ПС-2, разработанного Б.А. Кроликовским, с накладной оптикой ГОИ. Станок обеспечивал более качественную, не зависящую от квалификации стрелка пристрелку автоматов, однако и в этом случае не гарантировалось полной повторяемости результата при повторных отстрелах (арх. № 2405-54, стр. 33).

Не обеспечивалась повторяемость результата заводского отстрела и при полигонных испытаниях, причем не только по автоматам, но и по другим видам оружия. Опыт полигонных испытаний серийного оружия, поступающего с заводов, показал, что в большинстве случаев оно требует небольшой корректировки заводской пристрелки. Не гарантировалась и на полигоне полная повторяемость первоначального результата пристрелки, произведенной по НСД опытным стрелком в условиях, близких к войсковым. В силу этого при ответственных испытаниях, особенно в тех случаях, когда они проводились в течение длительного времени, производился периодический контроль пристрелки, а в необходимых случаях и ее корректировка. Связано это было не только с разнообразием физиологических способностей и профессиональных навыков стрелков, привлекавшихся к испытаниям, но и с меняющимися атмосферно-погодными условиями испытаний.

Учитывая результаты специальных исследований стабильности боя различных видов оружия, полигон в середине 50-х годов в своих технических отчетах по контрольным испытаниям серийного оружия не стал отмечать как недостаток случаи неудовлетворения заводской пристрелки требованиям НСД. Давалась оценка возможностям прицельных приспособлений в отношении обеспечения корректировки пристрелки. Полигон не рассматривал заводскую пристрелку, как претендующую на свою законченность, допуская возможность ее корректировки в войсковых условиях, что во многих случаях для вновь поступающего оружия предусматривалось и соответствующими руководствами службы. Метод же заводской пристрелки автоматов подвергался совершенствованию и в дальнейшем.

В 70-х годах эта работа завершилась автоматизацией процесса пристрелки с применением специального станка и электронной решетчатой мишени.

3. На конвейере приемки

Техническая приемка готовых изделий с проверкой в полном объеме технологии каждого образца от предъявляемой партии организована на специальном конвейере с принудительным ритмом работы. По обеим сторонам движущейся с замедленной скоростью ленты, на определенном расстоянии друг от друга оборудовано около 10 контрольных точек с набором необходимых приборов и инструментов для производства определенных контрольных проверок и измерений. За время прохождения разобранного автомата через каждую контрольную точку контролер должен успеть произвести все необходимые проверки, предусмотренные технологией приемки. Проверяются основные размеры и узловые зазоры, определяющие правильность взаимодействия частей и надежность работы изделия.

На первой операции в процессе разборки автомата обращается внимание на внешний его вид, качественное состояние деталей, проверяется полнота и правильность сборки изделия, соответствие нумерации деталей номеру изделия, нанесенному на ствольной коробке. В технологическом паспорте проверяется наличие отметок о прохождении изделия по основным видам технологических испытаний (усиленные выстрелы, меткость, автоматика), а на самом изделии — наличие соответствующих клейм по этим испытаниям.

Все замечания по результатам контроля заносятся в технологический паспорт. Они учитываются при принятии решения о возможности допуска автомата в эксплуатацию или необходимости производства исправлений.

В начальный период настройки производства не сложные по способу устранения дефекты, не связанные с необходимостью переиспытаний после внесения исправлений, представителем заказчика разрешалось устранять тут же у конвейера. В дальнейшем этот порядок исправления был отменен, что не встретило особого одобрения со стороны руководителей производства. Министерство не поддержало ходатайство завода осуществлять сдачу продукции подобным способом, так как это снижало роль заводского технического контроля.

Самым ответственным моментом в приемо-сдаточном процессе являлся разбор выявленных отступлений от технических требований и принятие по ним решений. При нормальном ходе производства и стабильном качестве продукции этот процесс не создает затруднений для руководителя участка приемки, но бывают такие моменты, когда в затруднительном положении оказывается руководитель заводской приемки, а в процесс оценки качества выпускаемой продукции приходится включаться представителям центральных управлений.

На конвейере заказчика бывает особенно людно в конце отчетного месяца или квартала, когда подводятся итоги работы за длительный период. В это время здесь присутствуют для дачи пояснений и «защиты» качества продукции руководители производства, начальники механических цехов и сборочных мастерских, главные специалисты завода, конструкторы, представители службы технического контроля (ОТК). Бригадир приемщиков П.А. Левин представляет собравшимся каждое из забракованных им изделий. Представители завода должны при этом лично убедиться в достоверности причины браковки, выразить свое мнение и дать пояснения, сообщив одновременно заказчику о предпринимаемых в производстве мерах по предотвращению выявленных недостатков.

Разбор обычно начинается с изделий, не удовлетворяющих требованиям построительного чертежа по размерным характеристикам, затем идут неисправности, связанные с некачественной сборкой или изготовлением деталей. Допустимость отступлений по внешнему виду деталей оценивается по согласованным эталонам. На приемку могут предъявляться изделия и с отступлением от чертежа, но в этом случае должен представляться акт временной их допустимости, согласованный с представителем заказчика.

Бригадир представляет комиссии первый из отобранных им автоматов с превышением выступания зацепа выбрасывателя над зеркалом затвора. Точность выполнения размера по минимальному и максимальному выступанию зацепа выбрасывателя (1,7–1,9 мм) имеет важное значение для безотказной работы узла экстракции гильзы. В данном случае по максимальному размеру 1,9 мм зарегистрирована «убитость» размера. Первым к образцу подходит В.Д. Ложкин — зам. начальника ОТК. Он проверяет забракованный размер с помощью калибра, представляющего двухстороннюю лопаточку с толщиной пластинок 1,7 и 1,9 мм. Размер 1,7 мм проходит под зацепом свободно, как и должно быть, а размер 1,9 мм у него проходит под зацепом с трением.

— На пределе, — делает свое заключение Василий Дмитриевич. С ним никто спорить не стал, но бригадир приемщиков напомнил, что технология приемки возможность прохождения калибра 1,9 мм с трением не предусматривает и что это не первый случай подобного отступления от чертежа.

Второй автомат имел уже отступление по проходному калибру К1 при проверке канала ствола по минимальному размеру 7,62 мм. Гладкий калибр-пробка указанного диаметра при проверке контролером военпреда свободно через канал ствола не проходил, а застревал где-то в средней его части.

На проверке — тот же Ложкин. Он незаметно для постороннего глаза слегка подталкивает калибр при опускании в канал ствола, и он проходит через весь ствол.

— Э… Э… Э, Не… е… е! — воскликнул бригадир приемщиков, бдительно следивший за действиями Ложкина.

— По технологии калибр К1 должен проходить через весь ствол под действием собственного веса, — объясняет он всем присутствующим. Петр Алексеевич сам решил показать, как нужно проверять ствол согласно технологии.

— Ты смотри! Прошел! — воскликнул он от удивления, — а когда до этого проверял, не проходил…

— На пределе! — не удержался от своей оценки представитель ОТК Ложкин. С ним все молча согласились, но здесь вопрос стоял острее, чем с выбрасывателем.

Неудовлетворение стволов чертежу по минимальному размеру канала было на приемке частым явлением и почти во всех случаях оно связано с пережимами канальной поверхности ствола по местам напрессовки арматуры и запрессовки в этих местах поперечных штифтов. Незначительное выпучивание металла по этому месту, не поддающееся точному измерению, в отдельных случаях препятствовало свободному прохождению калибра К1. При визуальном осмотре канала это явление регистрировалось как «теневые кольца», и отмечались они не только на заводе, но и при войсковых осмотрах.

Для более объективного суждения об этом сомнительном несоответствии ствола предъявляемым требованиям руководитель приемки решил пригласить «главного» своего специалиста по осмотру каналов стволов Ф.М. Липина.

— Константин Георгиевич, — обращается бригадир к своему помощнику Субботину, недалеко в стороне проверяющему забракованные автоматы по дефектам патронников стволов с применением набора специальных калибров, — пригласите, пожалуйста, Липина на конвейер приемки, он сейчас в тире на автоматике.

С появлением «главного приемщика» стволов к нему обращается руководитель приемки:

— Осмотрите внимательно еще раз канал ствола этого автомата, Федор Михайлович, есть ли там пережимы металла и в каком месте? Не наблудили ли мы здесь, зачислив этот ствол в брак?

— Есть маленько, под газовой каморой, — отвечает опытный контролер приемки после внимательного осмотра ствола по всей длине его канала.

— Но этот пережим близок к эталону, срок действия которого вчера истек, — добавляет Федор Михайлович.

— Ну так что же будем делать? — спрашивает военпред, посмотрев в сторону своего бригадира.

Петр Алексеевич, еще раз сам лично осмотрев ствол, отвечает:

— Раньше я такие «примал», а сейчас не знаю как… Как начальство скажет… Эталон-то уже не действует…

— Принимай и в этот раз, — был ответ «начальства» после короткого раздумья. А затем, окинув взглядом всех присутствующих, руководитель приемки добавил:

— А завод мы попросим ускорить поисковые исследования по устранению причин этого недостатка.

Против продолжения исследований не возражал и начальник производства А.Г. Козлов, хотя во взгляде опытного технолога и сквозило сомнение в отношении возможности получения положительных результатов в ближайшее время. В связи с этим Алексей Григорьевич поставил вопрос об очередном продлении срока действия эталона, допускающего незначительные пережимы («теневые кольца») в местах напрессовки арматуры ствола, не ухудшающие общее качество поверхности канала и боевые свойства детали.

Эталон на «теневые кольца» продлялся заказчиком не один раз в связи с тем, что полностью устранить этот «дефект» оказалось практически невозможным.

Забегая вперед, можно отметить, что продление эталона по «теневым кольцам» в 1952 году было все-таки приостановлено в связи с фактами «раздутия» стволов, отмечавшимися в войсковых рекламациях. Действительные же раздутия стволов, если только они имели место, с упоминаемыми «теневыми кольцами» никакой связи не имели.

Заводские исследования да и ранее проведенные на полигоне показали, что раздутие может происходить лишь в случае закупорки ствола чем-нибудь (густая смазка, земля, применяемая для чистки ветошь и т. п.). Самым «надежным» способом искусственного получения раздутия при исследованиях данного вопроса было оставление в средней части ствола какого-либо металлического предмета в виде гладкого ствольного калибра, протирки и т. п. Но и сами теневые обозначения, именуемые «теневыми кольцами», по неопытности осматривающего ствол могли восприниматься как раздутие, так и «логовины» в дульной части на участке резкого перепада по наружному диаметру в месте образования нарезки для навинчивания дульной муфты.

Ствол, нарезы которого изготовляются методом дорнирования путем продавливания сквозь гладкое отверстие «дорна» в местах последующей обточки по наружному диаметру, имеет склонность к незначительному изменению внутреннего канального размера в сторону увеличения. Незначительные перепады диаметров могли создавать впечатление кажущегося раздутия ствола.

Наличие незначительной деформации металла ствола («пережимов») в местах напрессовки арматуры не поддавалось точному контролю методом стандартных измерений. Торможение вхождения контрольного проходного калибра также не могло служить достаточно объективным методом констатации рассматриваемого дефекта. Для его обнаружения при визуальном осмотре канала требовался опытный глаз контролера. Но тем не менее эталон был отменен, и это оказало тормозящее влияние на ход производства.

Браковка автоматов по «теневым кольцам» временами доходила до 15 % от суточной сдачи, что не могло не беспокоить производство. Завод обращался с просьбой восстановить ранее действовавшие эталоны не только к головному заказчику и своему отраслевому министерству (арх. № 2269-52, стр. 210), но и к Министру обороны маршалу Василевскому (арх. № 2271-52, стр. 6). В своих письмах завод отмечал, что и в прошлом оружейные заводы не находили средств эффективной борьбы с теневыми обозначениями в каналах стволов различных видов оружия, в связи с чем они допускались соответствующими техническими условиями на его изготовление и техническую приемку. По указанным просьбам завода однозначного положительного ответа не последовало.

Но вот бригадир приемщиков предъявляет собравшемуся кворуму автомат с дефектом, который встретился впервые. На поверхности канала ствола отчетливо видны при простом визуальном осмотре «черные полосы» длиною 20–40 мм и более.

— Раньше такого не было, — констатирует бригадир.

— Это не влияет, — все услышали голос зам. главного конструктора завода Н.Н. Колпикова, только что подошедшего к столь представительному заводскому кворуму.

— На что не влияет, Николай Николаевич? — спрашивает военпред.

— Ни на что не влияет, у нас есть материалы испытаний.

— Может быть, и не влияет, материалов испытаний я еще не видел, но нас интересует природа образования этого нового дефекта. Нам нужно знать, откуда ноги растут!

По лицам присутствующих прокатилась заметная улыбка. Когда нужно что-то выяснить, руководитель приемки всегда любил употреблять это выражение. И здесь инициативу в разговоре перехватил инженер-химик Я.С. Гамзон.

— Этот ствол от специальной партии, товарищ майор. Она изготовлена по подписанной Вами «карточке-разрешению» для проверки в производстве новой технологии обработки канала ствола перед дорнированием, — объясняет Яков Савельевич.

— Отличительным внешним признаком этих стволов является специальное клеймо, на наружной поверхности которого нет у стволов обычного рядового потока. Все в этом убедились после отделения цевий у опытного и валового автоматов. На опытном стволе была четко выбита буква «Е». Валовый ствол не имел и «черных полос» в канале. В отличие от обычных рядовых стволов, — продолжает далее технолог-химик, — чистовая обработка канала перед дорнированием у стволов опытной партии произведена электрохимическим способом вместо недостаточно качественной обработки строжкой шпалером. Черные полосы на поверхности канала — это неметаллические включения (шлаковины, вредные примеси в виде серы, фосфора и т. п.), которые при электролизе металла не стравливаются, а остаются на поверхности гладкого отверстия. При последующей механической обработке проталкиванием «дорна» они вдавливаются в металл, создавая зрительное впечатление «черных полос».

— Вот это нам как раз и надо, — шутливо замечает один из помощников военпреда, — теперь мы можем браковать автоматы по ствольному металлу без химического анализа и участия металлургов.

— Не совсем так, товарищ капитан, — включается в разговор инженер-исследователь технологической лаборатории И.А. Самойлов. — Металл здесь как металл, такой же, как и у рядовых стволов, процентное содержание неметаллических включений в нем находится в допустимых пределах и удовлетворяет ГОСТу. Но дело в том, что при шпалерной строжке часть неметаллических включений уходит вместе с лишним металлом в стружку, а здесь они остаются в стволе.

— Но это же может влиять на эксплуатационные качества ствола, на долговечность его службы! — выражает свои сомнения военпред.

— Такие проверки уже произведены специальными коррозионными испытаниями и стрельбой на живучесть, — отвечает Иван Андреевич. — Результаты обнадеживающие.

В итоге всех обсуждений для большей убедительности, как всегда в подобных случаях, принято совместное решение в кратчайший срок с участием представителя приемки провести ускоренные испытания на полную живучесть двух автоматов с худшим качеством стволов по «черным полосам», отобранных из числа предъявленной на приемку партии. В зависимости от результатов этих испытаний будет решаться вопрос о возможности допуска опытной серии в массовую эксплуатацию. А пока такие автоматы, в случае отсутствия других браковочных признаков, будут приниматься представителем заказчика «условно», т. е. не отмечаться клеймом военпреда и не поступать на укупорку.

При проверке качества химпокрытия канала на 10 стволах военной приемкой обнаружен один ствол, у которого в одном из нарезов вовсе не было хрома. Начальник цеха покрытий П.М. Стихно признал это чисто случайным явлением, поскольку стволы с плохой прохромировкой канала отбраковываются еще в цехе и идут на перехромировку с предварительным их расхромированием. Много отбраковывается стволов с толщиной хрома 0,005-0,01 мм.

— Обеспечить толщину хрома по нарезам в пределах 0,02 мм является весьма трудной задачей, — объясняет Стихно представителю заказчика (арх. № 2260-51). Технология размерного хромирования еще полностью отработана не была.

Очередной автомат, предъявленный комиссии бригадиром контролеров приемки, имеет «отступление» от предъявляемых требований уже по внешнему товарному виду, но в лучшую сторону.

— Вот такие приклады сейчас идут на автоматах, — показывает Петр Алексеевич. — Это я выбрал худший образец, а остальные имеют еще лучший вид. Приклады сейчас имеют лучшую окраску и по цвету, и по однородности на всей поверхности. Улучшился и внешний вид лакового покрытия на прикладах, а такие автоматы с неравномерным цветом прикладов, как наш эталон, к нам на приемку уже вторую неделю не поступают.

Пояснение дает технолог «Ложевой» П.А. Кожевин — цеха, где изготовляются деревянные детали автомата. Раньше в этом цехе изготовлялись ложи винтовок, отсюда видимо и пошло название «Ложевая».

— Вместе с представителем приемки М.Ф. Пономарцевым, — объясняет Кожевин, — мы проверяли в текущем производстве правильность соблюдения технологии осмолки прикладов, при этом обнаружили отступление по температуре смоляного раствора. В момент проверки она была в пределах 28–30 градусов по Цельсию вместо 40–45 градусов, предусмотренных технологией. Это и обусловило неравномерность окраски поверхности прикладов.

Решение здесь могло быть только одно — уточнить технологию и произвести замену эталона (арх. № 2327-53, стр. 57). Но к этому моменту все уже было сделано и представитель «Ложевой» принес новый эталон для согласования с заказчиком.

При приемке автоматов военпред учитывает не только результаты технического контроля и официальных плановых испытаний, но и побочные заводские испытания, дающие дополнительное представление о качестве выпускаемой продукции, в частности по живучести серийных деталей.

— У нас на прошлой неделе, — припоминает руководитель приемки, — при испытаниях магазинов в течение короткого срока поломались три ударника. Их живучесть оказалась весьма низкой. Каковы результаты исследований и какие приняты меры?

— По линии металлургии исследован металл поломавшихся деталей, — отвечает конструктор В.А. Харьков. — Металл удовлетворяет требованиям Госстандарта. Конструкторские исследования еще не закончены.

По заключению металлургов предположительной причиной поломок является усталость металла. И здесь не выдержал один из помощников старшего военпреда:

— У них всегда усталость металла, товарищ майор, — и, подойдя ближе, объясняет: — Я вот отправил металлургу для исследования три ударника, поломанных с помощью слесарных тисков, а заключение такое же — «усталостный излом».

— А что Вы написали в сопроводительной записке, отправляя эти детали для исследования?

— Ну, написал, что поломались при стрельбе, — смущенно отвечает помощник военпреда.

— Ну, знаете ли! Мы должны все-таки в открытую работать с заводом, товарищ капитан, а не загадки загадывать. Мог ли металлург предположить, что Вы поломали детали недозволенным способом, а ведь поиски причин дефектов всегда начинаются с предположений. По одной структуре металла трудно установить причину преждевременного разрушения детали.

Как выяснилось значительно позже, причиной нестабильной живучести ударников был не металл, а конструктивная форма детали, после усовершенствования которой живучесть ударника значительно повысилась. Но и в этом случае она не дотягивала до установленной нормы. Что касается «покупки» металлурга недозволенным приемом поломки ударников, то хотя руководитель приемки и пожурил своего ближайшего помощника, но в дальнейшем многие годы напоминал он об этом случае заводу, если дело доходило до сомнений в отношении результатов исследований причин дефектов.

При приемке готовой продукции представитель заказчика обращает внимание завода на нерешенные вопросы по конструкторской доработке автомата и другим мероприятиям по улучшению качества выпускаемых изделий, предусмотренным согласованными планами.

— Как у нас решается вопрос в отношении устранения эксцентричности удара рамы в заднем положении? — задается вопрос В.П. Камзолову, ответственному лицу за решение конструкторских вопросов на производстве.

— У нас ведь есть письмо Сергеева на этот счет, и Милехин тоже напоминает об этом (арх. № 2271-52, стр. 11). Было также предложение войск по обеспечению возможности осмотра канала ствола со стороны казенной части.

— Устранить эксцентричность удара рамы без серьезного изменения конструктивной схемы автомата практически невозможно, — отвечает Валентин Петрович. — А менять конструктивную схему этой системы вряд ли целесообразно. Это будет уже другой образец. То же самое можно сказать и в отношении открытости канала ствола со стороны казенной части для визуального осмотра.

Как осматриваются стволы собранных автоматов в текущем производстве, было известно и в управлениях А.Н. Сергеева и А.И. Милехина. Для этой цели было разработано специальное приспособление, представляющее собой призму с наклонной зеркальной поверхностью. По технологии для осмотра ствола призма своими заплечиками устанавливается сзади патронника на направляющих ствольной коробки. Автомат дульной частью ствола наводится на посторонний источник света, имеющиеся в патроннике и канале дефекты отражаются зеркалом призмы к глазу, осматривающему ствол. Ничего не изменилось в способе осмотра стволов собранного автомата и спустя десятилетия.

— Но как осматривать ствол в войсковых условиях? — интересуется представитель заказчика. — А при каждодневной войсковой эксплуатации так скрупулезно и дотошно осматривать ствол, как это делается при изготовлении и приемке у нас на заводе, нет никакой необходимости, — замечает один из конструкторов. — Такой осмотр необходим только при дефектации оружия при поступлении в ремонтные органы, где могут использоваться такие же приспособления, как и на заводе.

— Мы можем поставлять их за дополнительную плату вместе с ремонтным ЗИПом, — добавляет начальник производства.

— Значит, — подводит итог руководитель приемки, — заводу нужно написать в оба адреса письма по затронутым сейчас вопросам с необходимыми пояснениями.

— Письмо уже написано, — проинформировал В.А. Харьков, — с приемкой его нужно согласовывать… кем оно будет подписываться? — спрашивает конструктор.

— Пусть идет от имени завода, — после некоторого раздумья ответил руководитель приемки (арх. № 2271-52, стр. 7).

Событием сенсационного характера в текущем производстве был прорыв газов через стенку газовой каморы у одного из автоматов на 116-м выстреле при приемо-сдаточных испытаниях в феврале 1950 года (арх. № 2159-49, стр. 14). «Прорыв газов на затылке каморы» — называли между собой этот случай стрелки-испытатели сборочной мастерской.

Производством овладело тревожное беспокойство случившимся. Серьезная озабоченность была проявлена и в центральных управленческих структурах (арх. № 2152-50, стр. 46). На период установления причин и разработки предупредительных мероприятий по исключению повторения подобных случаев была остановлена приемка автоматов. Установлено, что все произошло в результате незначительного смещения места сверления наклонного газового отверстия в связи с износом применяемого при этом специального приспособления. Выяснилось, что сам факт прорыва газов не представлял опасности в отношении разрушения газовой каморы и проявления других, связанных с этим опасных последствий.

Изучение вопроса показало, что выход газового отверстия к наружной стенке каморы происходит на небольшом участке — по касательной к плоской поверхности, и что тонкая стенка в опасном сечении практически представляет собою одну точку, далее идет постепенное утолщение стенки.

Давление газов в каморе небольшое — в пределах 170–155 кгс/см2 по результатам измерения крешерным способом. Исследования показали, что возможность прорыва газов уже исключается, если толщина стенки в наиболее слабом месте не менее 0,2 мм (арх. № 2166-50, стр. 70). С такой толщиной стенки и разрешена приемка незавершенного производства управлениями ГАУ и отраслевого министерства (арх. № 2166-50, стр. 51). Для изготовления новых деталей с целью обеспечения большей гарантии задан размер 0,6 мм. Разработано приспособление типа ножниц для контроля этого размера в текущем производстве.

На технической приемке заказчиком обнаруживались и чисто производственные дефекты автоматов, которых, казалось бы, при более внимательной сборке и тщательной проверке ее качества могло бы и не быть. Но многое из того, что обнаруживалось, являлось неизбежным, спутником массового производства нового изделия, в котором постоянно что-то менялось как в конструкции, так и в технологии.

Спецификой массового производства являлась также постоянная текучесть рядового кадрового состава и, как следствие этого, недостаточная профессиональная обученность не только сборщиков, но и контролеров качества. Это влекло за собою пересборки и исправления, что не всегда давало положительный результат. Все это не могло не оказывать влияния на общее качество изделий, поступающих на окончательную техническую приемку. Поэтому и обнаруживались при сдаче продукции дефекты, которые со стороны могли вызывать только удивление.

Неожиданными для производителя продукции были такие проявления, как наличие «чужих» деталей в автомате, несоответствующих номеру изделия, а в отдельных случаях и их отсутствие; наличие трещин, побитостей и деформации отдельных деталей, не обладающих достаточной жесткостью; обеление деталей, связанное со слесарными исправлениями после нанесения химпокрытий.

Руководитель участка сборки Ф.И. Сотников один случай отсутствия детали (мушки) на приемке объяснил начальнику сборочной мастерской Н.В. Клинову тем, что она была снята представителем заказчика для исследований при «летучем» контроле производства и при этом не была сделана соответствующая отметка в технологическом паспорте (арх. № 2327-53, стр. 53). Подобные случайные и неслучайные недостатки в первый год освоения автомата создавали впечатление у представителя заказчика о повально плохом качестве выпускаемых изделий, что находило отражение не только в письмах заводу, но и в донесениях в центральные управленческие структуры (арх. № 2097-49).

«Военная приемка считает ненормальным такое положение, когда все 100 % автоматов, предъявляемых для сдачи заказчику, требуют исправлений по качеству сборки», — отмечается в одном из таких писем первого года массового выпуска автоматов. Подобный метод «воздействия» на ход производства не всегда получал поддержку в Управлении А.Н. Сергеева. Там считали, что многие вопросы, касающиеся повышения качества выпускаемой продукции, можно решать на месте, в полной мере используя права, предусмотренные Положением о военных представителях (арх. № 2329-53, стр. 79).

Но «на месте» часто приходилось решать вопросы по производству и приемке автоматов самим руководителям УСВ — А.Н. Сергееву, П.П. Мандичу, Е.И. Смирнову, начальникам 5 ГУ MB — К.Н. Рудневу, А.И. Милехину. Им приходилось разряжать кризисные ситуации, когда шла большая отбраковка деталей или собранных изделий с остановкой их приемки.

Глава 12. В ходе массового производства АК-47

1. Конструкторская доработка АК-47

В связи с поступающими замечаниями по АК-47 первых серийных выпусков, которые при наличии недоделок периода отработки опытной конструкции стали «сыпаться» в адрес завода-изготовителя непрерывным потоком, конструктивная доработка данной системы получила особенно широкий размах.

От войсковых служб и тех, кто непосредственно эксплуатирует оружие, поступали не только замечания, но и конкретные предложения, что и как нужно сделать по дальнейшему усовершенствованию системы. К данной системе как новому типу оружия в системе вооружения армии, являющемуся при этом наиболее массовым видом индивидуального стрелкового оружия, было приковано всеобщее общевойсковое внимание и проявлено большое стремление сделать его максимально совершенным. Все то, что поступало извне, проходило через «сито» автора конструкции и учитывалось им при доработке своей системы.

Доработка автомата в производственных условиях проводилась авторским коллективом с широким привлечением ведущих специалистов конструкторской и технологической служб оружейного производства.

Общее организационно-техническое руководство всеми работами осуществлялось главным конструктором завода В.И. Лавреновым и главным технологом В.П. Болтушкиным, которого в дальнейшем в этой должности заменил К.Н. Мамонтов.

Основные направления конструкторской доработки определялись главными управлениями ГАУ и MB. УСВ ГАУ через своих представителей на заводе осуществляло не только контроль за ходом работ, но являлось и техническим организатором по практической реализации намеченных планов. Во многих случаях это сопровождалось личным участием ведущих специалистов управления в решении сложных технических вопросов.

Представители УСВ И.Я. Литичевский, И.Н. Пискун, В.С. Дейкин, В.И. Алгалов, И.П. Бушинский принимают участие в этой работе и непосредственно на заводе. С их участием осуществляется разбор рекламационной информации, поступающей из войск, составляются планы доработок, дается оценка качества выпускаемой продукции.

Оказывает помощь заводу и военное представительство, возглавляемое районным инженером полковником А.Ф. Ракетским. Ведущий офицер УСВ по автоматам В.С. Дейкин, имеющий большой полигонный опыт участия в отработке различных образцов опытного оружия, был наиболее частым «гостем» на производстве. Обладая обширной текущей информацией по опытным разработкам новых образцов оружия в различных КБ оружейной отрасли и проявляя личный интерес к конструкторскому делу, Владимир Сергеевич Дейкин оказывал постоянную помощь заводу и конструкторам в ходе дальнейшего, более радикального совершенствования автомата АК-47, чем это требовалось при первоначальном налаживании его массового производства.

Оценку полноты и качества доработки автомата на заключительных этапах, как и в начальный период отработки данной системы, давал оружейный полигон, проводивший многочисленные исследования по вводимым изменениям. Окончательное решение принималось в ГАУ.

Организационно-техническое руководство производством, обеспечение его необходимым оборудованием и материалами осуществляло Министерство вооружения (MB), возглавляемое Д.Ф. Устиновым. Его заместителями продолжительное время были В.М. Рябов и А.В. Домрачев. Силами своих подведомственных учреждений и научных организаций MB постоянно оказывало помощь заводу в решении сложных проблемных вопросов, непрерывно возникавших не только в ходе освоения и развертывания массового производства нового изделия, но и при дальнейшем его конструктивном совершенствовании.

Совместно с управлениями ГАУ отраслевое министерство участвует также в разработке и практической реализации перспективных планов по дальнейшему совершенствованию оружейной техники и системы вооружения в целом. Управления министерства, К.Н. Руднев, А.И. Милехин, В.Н. Новиков, Э.А. Сатель, А.С. Бутаков организовывали взаимодействие подведомственных научных организаций по решению текущих производственных вопросов, постоянно осуществляли контроль за ходом текущего производства серийных изделий и научно-технических исследований по оружейной тематике.

Тематика научных исследований затрагивала не только текущие конструкторские и производственно-технологические вопросы по находящимся в серийно-массовом производстве изделиям, но и охватывала общие проблемы, касающиеся перспектив дальнейшего технического развития оружейного производства, которые имели прямое отношение к автомату АК-47. На конструкторской отработке автомата АК-47 было сосредоточено главное внимание. Только конструктивно отработанный образец мог служить прочной базовой основой для успешного решения всех других проблемных вопросов по техническому развитию массового производства.

Повышение живучести деталей и улучшение их эксплуатационных качеств, стабилизация надежности работы автоматики и повышение боевых свойств АК-47 были главными направлениями конструктивного и технологического совершенствования данной системы.

Первый этап конструкторской доработки должен был завершиться в конце первого года серийного производства с оформлением чертежей литеры «А», но в связи с создавшимися трудностями освоения системы потребовался перенос этого срока. Главным препятствием по обеспечению нормального хода производства и оформления литерной документации завод считал наличие штампо-клепаной конструкции ствольной коробки. Этот факт отмечает главный инженер завода А.Я. Фишер в письме министерству госконтроля с пояснениями по акту комиссии МГК, проверявшей ход производства АК-47 в феврале 1950 года (арх. № 2159-49, стр. 2).

Опыт освоения АК-47, несмотря на общие положительные результаты, показал, что без проведения более капитальной модернизации в направлении замены штампо-клепаной конструкции ствольной коробки, не обладающей достаточной жесткостью, фрезерованной работа по ликвидации большого процента брака и возврата продукции затруднена. Лишь внедрение модернизированного образца обеспечит выпуск чертежей литеры «А».

Такой «модернизированный» образец был представлен на полигонные испытания в конце 1949 года. В письме полигону (арх. № 2099-49, стр. 129) заместитель главного конструктора завода В.П. Камзолов отмечает преимущества фрезерованной коробки: «Фрезерованная коробка повышает качество всего автомата. Исключает изменение своих размеров в процессе эксплуатации изделия, значительно облегчает сборочные операции вследствие сохранения стабильности размеров во всем технологическом цикле процесса изготовления. С точки зрения экономики внедрение фрезерованной коробки резко снижает затраты на единицу изделия, так как время, потребное на изготовление вкладыша, колодки приклада, штамповку кожуха и самое главное на сборку всех этих элементов путем клепки в сложных приспособлениях, оказывается значительно большим, нежели необходимое на изготовление цельной коробки».

Доработанные автоматы имели, кроме того;

— отделяемый при разборке щиток с переводчиком; неразборное крепление методом клепки давало слишком тугую или чрезмерно слабую посадку, что приводило к изменению размеров коробки;

— упрочненный выбрасыватель за счет изменения формы зацепа и радиусной части у основания зуба;

— новую цельную рукоятку с измененным креплением при помощи винта и гайки, исключающим раскол дерева при сборке и облегчающим ремонт.

Автоматы содержали и многие другие, ранее одобренные полигоном и ГАУ изменения. Они были укомплектованы взаимозаменяемыми магазинами, по которым на заводе был уже организован выпуск крупносерийной партии. Полигоном были одобрены все вновь внесенные изменения, не было возражений и в УСВ (арх. № 2166-50, стр. 166), в том числе и по фрезерованной ствольной коробке.

Наряду с этим признано целесообразным «поручить технологическому институту проработать вариант штампованной ствольной коробки, наиболее простой в производстве, так как при удовлетворительном решении вопроса это может иметь серьезное значение при изготовлении автоматов в военное время».

Перерасход металла на каждую ствольную коробку по первоначальному подсчету составлял около 1,5 кг, что со стороны министерства признано недопустимым (арх. № 2159-49, стр. 23). В результате дополнительного изучения вопроса завод нашел возможным уложиться в нормы металла, отпускаемые в целом на автомат, при этом учитывалась возможность получения экономии на других деталях, в том числе и за счет образца с металлическим прикладом.

В целом же металлоемкость изделия, несмотря на проведенные работы по ее снижению, продолжала оставаться сравнительно высокой и в середине 50-х годов. Общий расход металла на одно изделие составлял примерно 15 кг при суммарном весе готовых деталей около 3,5 кг (арх. № 2713-59, стр. 61). Это обязывало завод продолжать настойчивые поиски путей уменьшения расхода металла. Экономия затрат на изготовление фрезерованной коробки составила 3,3 нормо-часа.

В конце 1950 года изготовлена первая опытная партия фрезерованных коробок и проведены первые заводские испытания двух автоматов с положительными результатами. Начато массовое производство таких автоматов. Но наименование «модернизированный», как это ни парадоксально, автомат АК-47 получил в более позднее время, после возврата к штампо-клепаной ствольной коробке, но уже в другом конструктивном качестве и с изменениями по технологии изготовления. Переход был связан с новыми требованиями по существенному уменьшению веса автомата.

Взаимозаменяемость магазинов обеспечивал ведущий конструктор по текущему производству В.А. Харьков. Она достигнута за счет изменения присоединительных размеров, определяющих положение опорных площадок переднего и заднего зацепов, а также уточнения двух размеров горловины приемника с целью исключения возможного затирания досылателя затвора о крылья горловины.

Произведена и некоторая дополнительная доработка. Улучшена подача патрона из магазина за счет увеличения высоты боковых стенок. Введено изменение по подавателю с целью исключения затирания пружины о переднюю стенку и исключения ее выползания из магазина впереди подавателя. Улучшена фиксация крышки магазина выступом запорной планки. Раньше крышка могла самопроизвольно отделяться при падениях магазина. Такие замечания, как и выползание пружины наружу, поступали с мест эксплуатации.

После пропуска нескольких опытных партий с проверкой взаимозаменяемости доработанный магазин в конце первого года серийного выпуска автоматов занял прочное место в массовом производстве. Он перестал быть постоянным спутником автомата, следуя за ним по всем лабиринтам технологии с клеймом, обозначавшим номер своего изделия. «Любой магазин должен входить в ствольную коробку любого автомата и выниматься из него», — было записано в технические условия на его изготовление и приемку.

Обеспечение взаимозаменяемости магазинов имело весьма важное значение для производства, эксплуатации и ремонта, что позволило организовать поточно-массовое их производство по самостоятельному технологическому циклу. Принятые заказчиком магазины встречались с автоматами в укупорочном отделении сборочной мастерской, где обезличенно укладывались вместе с ними в ящики для отправки потребителю.

Дополнительной выгодой для производства было то, что наличие отдельной «огневой точки», где непрерывно проводилась процентно-выборочная проверка надежности работы магазинов, позволяло совмещать с этими испытаниями и проверку различных конструктивных изменений по деталям автомата, что способствовало ускорению процесса отработки их живучести. При этих испытаниях использовались в основном забракованные на приемке автоматы по дефектам, не связанным с надежностью работы, чаще всего по неисправимым дефектам канала ствола. Результаты испытаний являлись дополнительным источником информации о качестве выпускаемой продукции. С обеспечением взаимозаменяемости магазинов расход патронов на технологические испытания автоматов уменьшился почти вдвое (арх. № 2181-50), что пришлось очень кстати.

Патронная промышленность в это время не справлялась с поставкой новых патронов одновременно в армию и оружейным заводам, которые расходовали их в чрезмерно больших количествах. Министерство потребовало сокращения расхода патронов на приемо-сдаточные и отладочные стрельбы (арх. № 2091-49, стр. 196). Сокращение заводского расхода патронов по автомату достигнуто и за счет других конструктивно-технологических мероприятий.

Из числа конструктивных уточнений, проводимых с целью обеспечения возможности выполнения отдельных технологических операций, с большим трудом пробивало себе дорогу сквозь запретные заслоны изменение глубины выреза под выбрасыватель на пеньке ствола.

Опасения, получившие начало в местном военном представительстве, были в отношении нарушения прочности гильзы, но это не вызвало сомнений у автора системы М.Т. Калашникова (арх. № 2096-49, стр. 222). Изменение касалось увеличения допуска с 0,12 до 0,20 мм на выполнение номинального размера 0,8 мм в связи с технологическими трудностями изготовлять вырез фрезой малого диаметра в собранном с коробкой стволе вследствие увода инструмента в сторону. Все сомнения развеялись, когда при дополнительных специальных исследованиях автомат безопасно работал и при глубине выреза 1,4 мм с обеспечением необходимой прочности гильз.

Длительное также время завод добивался уточнения требований чертежа по затворному узлу в связи с технологическими трудностями обеспечения инерционного выхода бойка в пределах 1,66 мм. Для обеспечения лучших условий сборки этот размер после серии испытаний предлагалось ограничить величиною 1,9 мм. Заказчик не согласился с этим предложением по той причине, что оно может привести к пробитию капсюлей и забракованию патронов на заводах-изготовителях (арх. 2096-49, стр. 210). УСВ рекомендовало использовать опыт Ковровского завода, на котором встречались аналогичные трудности при изготовлении пулеметов.

Временно, отдельными частными решениями, допускалась приемка автоматов с величиною инерционного выхода бойка 1,8 мм.

Документация литеры «А» была принята комиссией И.Н. Пискуна в декабре 1950 года. Были обеспечены благоприятные условия и для создания стабильной литерной технологии. В построительные чертежи, кроме фрезерованной ствольной коробки, были включены:

— упрочненная конструкция направляющей возвратной пружины;

— пружины курка и выбрасывателя из проволоки трехжильного сечения;

— упрочнение крышки ствольной коробки;

— ограничение поворота щитка переводчика в верхнем положении за счет введения вертикальной площадки на шептале одиночного огня;

— изменения по конструкции и креплению нижней антабки и другим деталям.

Выпуск документации указанной литерности, безусловно, не определял еще достаточность доработки автомата, это был предварительный этап упорядочения чертежей и технических требований для облегчения условий производства и стабилизации качества выпускаемой продукции.

Не определил законченности доработки и выпуск документации более высокой литерности (литеры «Б»), оформленной в середине 50-х годов. Опыт производства и эксплуатации лучших образцов оружия подтверждает тот факт, что его производственное и эксплуатационное совершенствование не имеет ограничений. Хорошо сделанные в конструктивном отношении образцы при наличии резервов для дальнейшего совершенствования в удобных производственных условиях, как правило, подвергаются доработке в течение весьма длительного времени, чем продлевается срок их нахождения в армии.

Известно, что 7,62-мм станковый пулемет Максима образца 1910 года, находившийся на вооружении отечественных вооруженных сил более 40 лет, был снят с производства с наличием резервов по конструктивной доработке, оставив о себе славу высоконадежного и долговечного оружия. Норма его живучести в 4 раза превышала автоматную, а фактическая при условии замены стволов и отдельных мелких деталей была намного больше.

2. Сложные проблемы живучести

Живучесть деталей автомата была одним из основных проблемных вопросов, постоянно беспокоивших производство в период отработки построительных чертежей литеры «Б». Неблагополучные результаты отдельных внешних испытаний вызывали тревогу и беспокойство у заказчиков:

— выявить причины нестабильной живучести ударника и принять меры, — просит начальник ОСВ В.Ф. Донченко;

— устранить причины, вызывающие дефекты газовой трубки, — требуют в письмах А.Н. Сергеев и А.И. Милехин (арх. № 2271-52, стр. 10, 11, 70);

— до сих пор не разрешен вопрос по обеспечению стабильной живучести ударника, пружины выбрасывателя, не ведется борьба с трещинами на деталях, — отмечает в письме Е.И. Смирнов (арх. № 2512-56, стр. 183).

Такие и подобные им замечания непрерывно идут от заказчика в адрес завода с настоятельными требованиями по повышению долговечности деталей автомата, уже успевшего завоевать определенный авторитет в армии. О необходимости ускорения процесса устранения имеющихся недостатков заводу постоянно напоминает и находящийся на нем военный представитель Головного заказчика, письменный диалог которого с заводом выражается не только в просьбах и предупреждениях, но и нередко заканчивается остановками приемки, которая страгивается с места уже с участием представителей Центра.

Завод же беспокоила и тревожила не только сдача продукции, но и неясность путей решения отдельных технических вопросов, постоянно возникающих в ходе текущего производства. Отдельные конструкторские и технологические мероприятия, внедряемые в производство, на первых порах, казалось бы, решали поставленную задачу, но с течением времени оказывались полумерами. В силу этого наращивание качества по живучести деталей замедлялось, поиск новых решений и дополнительных мероприятий требовал и дополнительного времени, а также проявления необходимой настойчивости и изобретательности конструкторов, технологов и других специалистов оружейного производства.

Но и в этом случае достигнутая стабильность результатов не всегда удовлетворяла предъявляемым требованиям. К решению наиболее сложных и трудных задач привлекались специализированные по вопросам исследования оружия и технологии организации. Контроль за ходом работ по обеспечению необходимого качества выпускаемых автоматов в 50-х годах продолжало осуществлять Министерство госконтроля.

Из всех наиболее сложных проблем живучести деталей автомата в начале 50-х годов выделялись ударник и газовая трубка. В первом случае вопрос был связан с конструктивной особенностью детали, во втором — всей системы.

Очередной тревожный сигнал не заставил себя долго ждать. При контрольных полигонных испытаниях автомата из партии, изготовленной в начале 1952 года, сначала отмечено образование трещины в дереве ствольной накладки, а в конце испытания под этой трещиной — значительное выпучивание металла и трещина в стенке газовой трубки, а также разрушение сварки в месте крепления трубки с задним кольцом (арх. № 2269-52, стр. 198). Заводу, как всегда в подобных случаях, предложено срочно командировать на полигон своего представителя для получения автомата, в месячный срок исследовать причины дефектов и устранить их в производстве.

Установление причины не заняло много времени, сложнее было ее устранить, исключив повторение дефектов. Характер и место расположения дефектов на деталях ствольной накладки указывали и на причину их образования. Она состояла в эксцентричности удара затворной рамы о ствольную коробку в крайнем заднем положении, при котором происходило запрокидывание поршня вверх с ударом по стенке (гофре) газовой трубки. Степень повреждения трубки зависела от положения центра удара рамы о коробку, скорости удара и величины качки штока.

От завода требовалось устранение этой причины (арх. № 2271-52, стр. 11, 70), но конструктивная ее обусловленность препятствовала этому:

«Руководитель приемки, ссылаясь на ваши указания, предъявляет требования заводу об устранении эксцентричности удара затворной рамы о ствольную коробку, но как это сделать? — спрашивает главный конструктор завода В.И. Лавренов в письме А.Н. Сергееву. — Центр тяжести рамы расположен выше направляющих ствольной коробки, требуются серьезные изменения конструкции» (арх. № 2271-52, стр. 7).

Но дело не только в сложности переделки конструкции с сомнительными перспективами сохранения ее простоты. Конструктивная особенность размещения подвижных частей с выносом основной массы рамы за пределы ствольной коробки является положительной особенностью системы АК в другом весьма важном качестве.

Размещение подвижных частей внутри ствольной коробки в зоне, наиболее удобной для сбора порохового нагара и других загрязнений, поступающих из внешней среды, было чревато отрицательными последствиями для многих образцов оружия отечественного производства. В этом отношении полигонные испытания и войсковая эксплуатация штатного оружия до Судаевского периода с «глубинным» расположением частей накопили достаточный практический опыт.

Путь устранения эксцентричности ударов рамы конструктивными методами оказался нереальным, потребовался поиск других мероприятий, в том числе и в сфере технологии. Упрочнение газовой трубки по заднему кольцу было разработано на заводе еще до поступления сигнала с полигона (арх. № 2269-52, стр. 214).

Считалось, что при наличии данного упрочнения с одновременным повышением прочности ствольной накладки небольшое выпучивание металла газовой трубки по месту удара поршня, замечавшееся в конце исчерпания живучести системы, вполне допустимо, поскольку это не ухудшало служебных качеств автомата. В пользу такого мнения говорили и результаты осмотра всех ранее испытанных на заводе автоматов, которые имели набитость гофр газовых трубок с выпучиванием металла. Своевременно эти дефекты не обнаруживались, так как носили скрытый от свободного наблюдения характер. Не обнаруживали они себя и при работе оружия, так как не оказывали на нее никакого влияния. Аналогичное происходило и при специальных испытаниях автоматов с целью более глубокого изучения данного вопроса.

Однако, учитывая, что дальнейшее развитие дефекта по выпучиванию гофр ведет к образованию трещин в трубке и дереве ствольной накладки, признано необходимым усиление газовой трубки.

Автором автомата, конструктором М.Т. Калашниковым, предложено упрочнение трубки в зоне ударов поршнем методом кольцевого ее обжатия. Оно одобрено УСВ для испытаний на полигоне с одновременным выражением сомнений в отношении достаточности этого мероприятия (арх. № 2271, стр. 227). Разработаны и другие варианты.

Предпочтительнее из них оказались укорочение гофр трубки с введением наружного упрочняющего кольца и введение внутреннего кольца с более толстой стенкой (2 мм). Оба варианта обеспечивали необходимую прочность детали, но каждый из них имел либо конструкторские, либо эксплуатационные замечания, требовавшие большой проверки испытаниями (арх. № 2326-53, стр. 233). Работа по выбору лучшего из указанных вариантов упрочнения была прервана в связи с резко обострившейся ситуацией в текущем производстве, потребовавшей принятия срочных мер. В конце 1952 года, в самое сложное для производства время, на повторных заводских контрольных испытаниях вторично неудовлетворительную живучесть показала газовая трубка из-за образования трещин на гофрах (арх. № 2271-52, стр. 128).

Остановлена приемка валовой продукции. Она была возобновлена протокольным решением А.Н. Сергеева и А.И. Милехина (арх. № 2271, стр. 123) с условием в оставшийся до конца года 10-дневный срок закончить отработку и внедрить в производство упрочненную конструкцию газовой трубки.

В качестве временного мероприятия в ствольных накладках изготовленных автоматов под местом удара штоком решено ввести выемку глубиною 1 мм и длиною 20 мм с целью исключения возможных расколов дерева.

По итогам проведенных исследований в производство внедрен новый метод местного упрочнения газовой трубки — термообработка с применением токов высокой частоты (арх. № 2347-53, стр. 38). Этот вид закалки обеспечивал наименьшую глубину обезуглероженного слоя и величину деформации детали от термической обработки. При обычной закалке по штатной технологии происходило коробление деталей и большое искажение геометрических размеров. Одновременно осуществлено изменение положения гофр относительно вертикальной оси симметрии (поворот на 30 градусов) с таким расчетом, чтобы удар поршня приходился не на одну, а на две гофры. Ствольная накладка в окончательно собранном виде получила дополнительное упрочнение за счет применения для изготовления ее деревянной части березового шпона.

Хлопот же с отработкой конструкции ударника, связанных не только с его живучестью, но и, как попутно выяснилось, с надежностью работы, на оружейном производстве было значительно больше.

Первая поломка ударника по месту образования выемки для штифта произошла в первый год массового производства автоматов. Вся партия изделий, от которой был взят образец для контрольных испытаний, была укомплектована запасными ударниками из расчета 1 деталь на 2 изделия. И в дальнейшем поломки происходили в единичных случаях, большая часть заводских и полигонных испытаний обходилась без них. На полигоне, например, поломок не было в течение одного года при всех 4 контрольных испытаниях.

По заводской статистике количество поломавшихся ударников за 3 первых года составило примерно 4 % от числа испытанных автоматов. Первоначально к этим поломкам не приковывалось большое внимание как к первоочередному производственному вопросу. Но тем не менее вопрос находился под контролем. Как и по другим ломающимся деталям велись наблюдения, проверялись размеры, качество металла, соблюдение режима термической обработки. Но в связи с тем, что редкие случаи поломки не прекращались и стали приобретать характер закономерной стабильности, возникла постановка вопроса о фундаментальных исследованиях, так как в комплект индивидуального ЗИПа запасные детали не прикладывались. Убедительно это было доказано случаями поломки на заводе в течение весьма короткого срока 3 ударников по неясным причинам, суммарная живучесть которых была ниже нормы живучести, предусмотренной для системы в целом.

Для ломающихся деталей были характерны резкие выпады в сторону снижения живучести. Этими фактами и объясняется получение от заказчика беспокойных писем, «подталкивающих» завод в отношении ускорения исследований и принятия мер в производстве.

Первоначальные исследования конкретных предложений, устраняющих поломки, не дали. Нечастые случаи поломок затрудняли исследования вопроса. На техническом совещании у главного инженера завода А.Я. Фишера по разбору результатов исследований мнением большинства было утверждение, что главной разрушительной силой является сила инерции ударника, возникающая при выстреле в момент его останова на фиксирующем штифте (арх. № 2331-53, стр. 82).

Признано целесообразным добиваться повышения живучести ударника за счет изменения конструкции и введения поверхностного наклепа в опасном сечении. Не было лишено оснований и мнение металлурга в отношении влияния повышенной усталости металла детали, работающей в сложных условиях и испытывающей знакопеременные ударно-динамические перегрузки. С мнением металлурга в своих исследованиях (арх. № 2579-57, стр. 212) солидаризировался и конструктор В.А. Харьков, считая, что усталость металла вызывается изгибающими усилиями, возникающими во время стрельбы. Им выражено мнение, что «для повышения живучести детали целесообразно устранить работу ударника „в распор“ (между наковаленкой гильзы и курком), что можно осуществить за счет уточнения принудительного выхода бойка в сторону уменьшения до 1,2–1,32 мм».

Предположительное мнение представителя заказчика в отношении влияния нецентральности накола капсюля испытаниями не подтвердилось. Дальнейшее изучение вопроса по выяснению причин поломок продолжалось методом устранения этого недостатка за счет внедрения различных конструктивных и технологических мероприятий.

Первоначальные попытки внесения разрядки по месту разрушения детали за счет удлинения выемки под штифт повышения живучести не обеспечили. Полигонные испытания заканчивались поломками. В одном из случаев ударник в связи с упразднением ребра почти по всей длине направляющей части принял пластинчатую форму. Круглый профиль стержневой части сохранился только у заднего торца.

Изучение характера поломок показывает, что с увеличением длины выемки под штифт к концу детали перемещается и место ее разрушения, т. е. в сторону удлинения зоны суженного профиля. Напрашивалась мысль, что напряженное состояние в том месте, где происходит поломка, можно исключить за счет продления лыски до конца детали с упразднением оставшегося заднего утолщения. Но этого в то время сделано не было. Можно предполагать, что препятствием служили соображения по обеспечению лучшего направления детали в канале затвора и обеспечения лучшей износоустойчивости заднего ее торца, по которому наносятся удары курком.

С учетом неблагополучных результатов полигонных испытаний измененных ударников существенное конструктивное изменение этой детали признано преждевременным. Считалось, что поскольку поломки встречаются редко, то их причину следует искать в технологии. Заключением УСВ по испытаниям опытных ударников (арх. № 2269-52, стр. 108) заводу предложено тщательно проверить технологию и устранить обнаруженные недостатки.

Некоторые технологические мероприятия были внедрены в производство еще до разработки конструктивных изменений. По всей длине детали введено скругление острых граней. Улучшена чистота обработки за счет введения продольного шлифования выема под штифт вместо поперечного с целью исключения поперечных микронадрезов, остающихся от шлифовального круга, могущих служить источником образования трещин. Введен пятичасовой низкотемпературный стабилизирующий отпуск после закалки вместо одного часа. Указанные мероприятия по результатам полигонных испытаний оказались недостаточными (арх. № 2331-53, стр. 52). Являясь с технологической точки зрения рационально-полезными, они не решили поставленной задачи. Для дополнительного упрочнения детали в ослабленном сечении УСВ предложило ввести наклеп металла, используя опыт других заводов.

Ижевским заводом разработан метод образования выема под штифт холодной штамповкой прошедшей закалку заготовки. Закалка — погружением в масло при температуре 850–870 °С, после штамповки — 5-часовой отпуск в селитре при температуре 180–200 °С (арх. № 2396-54, стр. 19). Применение объемной штамповки исключало перерезание волокон металла и создавало дополнительное упрочнение от наклепа.

Необходимость проведения большого количества испытаний опытных ударников потребовала разработки специальной установки с механическим приводом, позволяющим производить предварительные сравнительные испытания деталей без стрельбы.

Технологические трудности нового метода изготовления были связаны с операцией правки деталей после прессования выема под штифт. Потребовалось ограничение перегибов детали в одну сторону (не более 4 раз) и величины ее прогиба (не более 1,2 мм) (арх. № 2518-56, стр. 36).

Опытные ударники, изготовленные по новой технологии, при испытании на полигоне холостыми спусками с использованием пневматического прибора, разработанного М.В. Зарубиным, по сравнению со штатными показали повышение живучести, а метод получения выема прессованием вместо обработки металла резанием с точки зрения обеспечения более высокой прочности детали признан более прогрессивным (арх. № 2512-56, стр. 32). Указанное мероприятие также было внедрено в массовую технологию, хотя, как и предыдущие, не обеспечивало необходимого повышения живучести ударника. Дальнейший поиск продолжался с привлечением подведомственных отраслевому министерству организаций.

Но в это же время над производством «нависла» другая проблема, и тоже связанная с ударником. Это были срабатывания капсюля патрона от инерционного накола бойком ударника со сдвоенными выстрелами при переводчике, поставленном на одиночный огонь.

Инерционные наколы впервые были отмечены в 1952 году и первоначально проходили по учету как «сдвоенные выстрелы», которые по характеру проявления нельзя было отличить от «сдвоенных», связанных с неисправной работой спускового механизма. Но когда выстрелы стали получаться при заряжании оружия без нажатия на спуск, то стало очевидным, что с неисправной работой механизма спуска «сдвоенные выстрелы» ничего общего не имеют. При автоматической стрельбе на слух они не обнаруживались, требовался осмотр гильз, которые в данном случае имели выпучивание капсюля под бойком. Частота проявления инерционных наколов на производстве составляла примерно 0,003 % для всех применявшихся партий патронов. На полигоне они проявлялись реже.

Полигонными исследованиями заводских автоматов, давших инерционные наколы при сдаточных стрельбах, каких-либо особенностей, способствующих их проявлению, не обнаружено (арх. № 2576-57, стр. 84). Их причиной, по мнению полигона, являлось неблагоприятное сочетание повышенной инерционной скорости ударника с повышенной чувствительностью ударного состава капсюля- воспламенителя (К/В) патрона.

Ничего нового не выявлено и при исследованиях на заводе. Установлено, что вероятность проявления «сдвоенных» возрастает при скоростях удара бойка более 3 м/с. Расчетами установлено, что ударник при этом обладает кинетической энергией примерно 4,6 кгм и «ее снижение без изменений по скоростям затворной рамы и массе ударника является проблематичным» (арх. № 2679-57, стр. 14). При экспериментальных исследованиях «сдвоенные выстрелы» удавалось получать искусственным путем при утяжеленном до 11,3 г ударнике и усиленной возвратной пружине.

В ходе исследования данного вопроса Е.И. Смирнов предложил использовать опыт производства по изготовлению карабинов Симонова, где вершина бойка имеет горизонтальную площадку диаметром 0,9–1,0 мм со скруглениями граней радиусом 0,4–0,5 мм (арх. № 2331-53, стр. 52). Предложение зам. начальника УСВ заводом было учтено и с некоторыми уточнениями внесено в построительные чертежи. Однако этим мероприятием полного исключения инерционных наколов не достигнуто (арх. № 2396-54, стр. 98).

В связи с нависшей угрозой прекращения приемки автоматов завод обращается в научно-исследовательский институт С.С. Розанова с просьбой включиться в исследования данного вопроса (арх. № 2576-57, стр. 4). Совместным решением ГАУ и MB в марте 1957 года к работе были привлечены не только названный институт, но и один из патронных заводов. В отношении причин исследуемого явления институт подтвердил выводы, ранее сделанные полигоном. Одновременно институтом обоснована необходимость снижения веса ударника с 6,24 до 4,5 г и введения изменений в технологию изготовления патронов с учетом контроля безопасности К/В (арх. № 2663-58, стр. 41). Предложены уточнения по методике контроля чувствительности капсюлей-воспламенителей к инерционным наколам с разработкой прибора для этого контроля.

Исследователями института И.И. Бабичевым и К.М. Обыденкиным предложена конструкция ударника с плоскопараллельными гранями стержневой части по всей ее длине, отличающаяся от конструкции, ранее разработанной заводом, отсутствием цилиндрического утолщения у заднего торца. Указанный ударник после произведенной заводом доработки в направлении устранения заклинивания в канале затвора и исключения возможности неправильной сборки по результатам заключительных полигонных испытаний (арх. № 2657-58, стр. 106) был внедрен в производство.

Вероятность срабатывания К/В от инерционного накола сократилась до минимума. Безопасность обращения с автоматом повысилась также и за счет понижения чувствительности. К/В. При использовании патронов улучшенного качества в текущем производстве автоматов «сдвоенные выстрелы» (при положении переводчика на одиночном огне) и самопроизвольные при перезаряжении оружия вручную полностью прекратились (арх. № 2558-58, стр. 91).

Вес усовершенствованного ударника с цилиндрической формой бойка, улучшенным профилем головной части и пластинчатой стержневой частью составлял примерно 4,75 г вместо 6,24 г у детали прежней конструкции. Отработка конструкции ударника длилась около 4 лет. Достигнув максимального совершенства, она сохранилась в неизменном виде и в последующих модификациях АК. Конструктивная форма этой детали со всеми ее положительными особенностями стала заимствоваться и при разработке других образцов оружия.

Необходимо отметить еще и тот факт, что в практике заводских испытаний «сдвоенные выстрелы», совершенно иного происхождения и уже не представляющие опасности при служебном использовании оружия, можно было получить искусственным путем в любом совершенно исправном автомате текущего производства. Этим искусством, известным только одному исполнителю, в совершенстве владел один из представителей заказчика Е.В. Ярошенко. И вполне естественно, что в период борьбы с опасными «сдвоенными выстрелами» такие случаи у отдельных работников оружейного производства вызывали беспокойство и озабоченность за работу автомата. В связи с этим В.А. Харьков, возглавлявший отработку конструкции ударника, официально выступил с настоятельным требованием «прекратить игру спусковым крючком как действием, не оправдываемым условиями практического использования оружия». Это требование было оговорено в проекте технических условий на приемку автоматов (арх. № 2096-49, стр. 173).

Об этой не раскрытой в то время «тайне» можно было бы не упоминать, если бы в начале 60-х годов из одного патронного завода не поступило сообщение военного представителя В. Михальченко о случаях автоматической стрельбы из автомата при положении переводчика на одиночном огне. Представлены и автоматы, на которых наблюдалось это явление. При этом отмечалось, что такая стрельба получалась при доведенном до крайнего заднего положения спусковом крючке в условиях, когда затылок приклада упирался в ладонь левой руки, а правой рукой стрелок удерживал автомат за рукоятку управления огнем (арх. № 130-62, стр. 34).

По результатам проверки присланные автоматы оказались технически вполне исправными и не имеющими отступлений по технологии изготовления. При их исследованиях тем же Е.В. Ярошенко установлена возможность самопроизвольного перехода с одиночной на автоматическую стрельбу при не жестком упоре приклада в амортизатор заводского испытательного стенда или в ладонь руки и не плотном удержании автомата второй рукой за рукоятку управления огнем, что расценено как умышленное нарушение правил эксплуатации. При всех других условиях исследования автоматической стрельбы не происходило.

Живучесть ударника с плоскопараллельными гранями стержневой части в окончательном конструктивном оформлении стабилизировалась, но и в этом случае она не в полной мере удовлетворяла нормативным требованиям (арх. № 2443-55, стр. 135). Недостаточной живучестью обладали также пружина выбрасывателя и деревянное цевье. Возможности производства в отношении повышения живучести пружины были практически исчерпаны. Разрушение концов пружин на спайке жил («размочаливание») происходило в результате крайне стесненных и неблагоприятных условий работы этой детали, находящейся постоянно в напряженном состоянии.

Наибольшую силовую нагрузку испытывают концы пружины, где и происходит ее разрушение. Во многих случаях пружины с таким дефектом стояли до конца живучести системы, обеспечивая ее надежную работу. Мероприятия по изменению конструкции пружины (диаметров проволоки и самой пружины, шага навивки и числа жил в тросе) положительных результатов не дали. Некоторое улучшение получено за счет уменьшения длины пружины и расширения гнезда для нее в выбрасывателе (арх. № 2443-55, стр. 135). Оказались малоэффективными и технологические мероприятия, в том числе и по изменению температуры отпуска при термической обработке.

Основными дефектами цевья при испытаниях автоматов были трещины в желобе, возникавшие в результате теплового воздействия ствола. Переход на изготовление этой детали из березовой фанерной плиты вместо натуральной березы не исключил образования трещин во внутренней полости цевья. Учитывая отсутствие реальных возможностей по полному исключению отмеченных дефектов, заказчиком временно разрешалась сдача продукции с пониженной живучестью ударника и пружины выбрасывателя (арх. № 2443-55, стр. 1) с условием комплектации принятых автоматов дополнительными запасными деталями. По цевью допускались незначительные трещины во внутренней полости, не выходящие на наружную поверхность детали и не нарушающие ее служебную прочность. Учитывалось и то обстоятельство, что трещины возникали при весьма жестких режимах испытаний, проводившихся в отличие от реальных условий эксплуатации в ускоренном темпе и в крайне ограниченные сроки.

В письмах заказчику завод не скрывал своего желания привести нормы живучести отдельных деталей в соответствие с фактическим уровнем развития производства. Но реальные возможности производства в этом отношении были учтены главным управлением в технических требованиях на разработку новой, облегченной конструкции автомата, гарантийная норма долговечности службы которого по сравнению со штатным АК-47 была снижена на одну треть. В текущем же производстве АК-47 заказчиком продлялись сроки действия временных соглашений без ослабления требований в отношении продолжения поиска новых путей повышения живучести деталей.

Большие хлопоты доставляли производству трещины на многих деталях, вызывавшие особое беспокойство у представителя заказчика (арх. № 2560-51, стр. 85).

Трещины появлялись значительно чаще поломок. Не всегда являясь предвестником скорой поломки детали, они служили критерием исчерпания ее живучести наравне с поломкой. Их появление часто было неожиданным и не всегда имело причинную связь с общим качественным уровнем производства. Нередко имели место случаи их обнаружения еще до вступления образца в эксплуатацию.

Трещины, обнаруженные на пределе гарантийного ресурса детали и даже несколько переступившие этот предел, означали недостаточный запас ее долговечности, что также требовало разработки предупредительных мероприятий. Борьба с трещинами, как и с поломками, независимо от способа их обнаружения (простым визуальным осмотром или с помощью специального приборного оборудования) являлась предметом постоянной и непрекращающейся заботы производства.

Среди известных причин образования трещин было наличие в отдельных случаях конструктивно обусловленных слабых сторон в отдельных деталях, служащих местом концентрации напряжений в металле. Наиболее характерным в этом отношении являлся левый боевой упор затвора, ослабленный вырезом для прохода отражателя.

Напряженное состояние в металле в неразъемных креплениях деталей методом клепки, развальцовки или другими подобными способами вследствие образования натяга в соединениях также служило причиной образования трещин. К таким узлам относятся заклепочные соединения кожуха, крепление сухаря во вкладыше, штифтовое крепление штока в раме, крепление флажка фиксатора ствольной накладки, щитка переводчика огня.

Наличие указанных конструктивных особенностей служило причиной образования трещин или создания предпосылок к этому при термической обработке деталей (закалке), нанесении защитных покрытий химическим способом, в частности оксидированием. Обнаруживались они несмотря на тщательный технический контроль, перед поступлением на конвейер сборки и в собранных изделиях при технической приемке на конвейере заказчика. Этому способствовали предусмотренные и не предусмотренные технологией правки деталей после закалки, в том числе и в процессе сборки.

По затвору в качестве предупредительного мероприятия была введена радиусная разрядка у основания левого упора, которая хотя и существенно повысила живучесть детали, но твердых гарантий полного исключения трещин не давала. Подобная радиусная разрядка как метод упрочнения была введена также у основания боевых упоров вкладыша коробки, под заплечиками курка, в стенке отверстия рамы под хвостовик затвора.

В числе других причин понижения живучести деталей были недостаточные прочностные качества применяемых материалов, отдельные отступления по соблюдению установившихся технологий по механической, термической и химической обработке деталей, а также многие другие факторы случайного или неслучайного проявления, характерные для крупносерийного поточно-массового производства.

Практика производства АК-47 конца 50-х годов знает случаи поломки пружин, связанные с низким качеством патентированной проволоки, поставляемой одним из металлургических заводов (арх. № 2695-58, стр. 1, 31). Поломки пружин магазина происходили в процессе технологической правки в сборочной мастерской, возвратных пружин — в процессе стрельбы. Проволока, из которой изготовлялись пружины, обладала склонностью к потере эластичности и переходу в хрупкое состояние в условиях низкотемпературного отпуска или длительного хранения при повышенной температуре.

Испытания на скручивание при входном контроле обнаруживали неоднородность качества проволоки по длине бунта. Была уточнена технология патентирования проволоки на Ижевском металлургическом заводе и контроля ее качества испытаниями на скручивание в состоянии после низкотемпературного отпуска. При этом был использован положительный опыт Белорецкого завода, проволока которого обладала высокими прочностными свойствами.

По часто появляющимся при испытаниях трещинам, причины которых по результатам исследований становились известными, производством принимались необходимые меры и достигались определенные положительные результаты. Более сложной была предупредительная борьба с трещинами, имевшими весьма редкое или вообще разовое проявление (колодка приклада, прицельная колодка, ствол у газовой каморы).

В связи с трудностями полного исключения трещин, появлявшихся на некоторых деталях (затвор, курок, спусковой крючок и др.) на пределе исчерпания живучести системы, завод выступал перед Головным заказчиком с предложением не считать в данном случае дефект браковочным признаком при технической приемке предъявляемых партий изделий. В качестве обоснования своего предложения приводился тот факт, что при продолжении испытаний деталей с трещинами далеко за пределы установленной нормы долговечности поломок не происходило (арх. № 2512-56, стр. 197).

Данное предложение не получило одобрения, видимо, и по той причине, что подобные «привилегии» для отдельных деталей автомата шли в разрез с едиными общепринятыми принципами дефектации оружия как в сфере производства, так и при его войсковой эксплуатации.

Вопрос о трещинах, как и в отношении снижения норм живучести автомата по поломкам деталей, частично получил разрешение в модернизированном АК, где в отдельных местах некоторых деталей стали допускаться микротрещины в конце живучести системы, обнаруживаемые не простым визуальным осмотром, а с помощью специального приборного оборудования — магнитного дефектоскопа. Однако и по облегченному АКМ, в котором, естественно, запас прочности деталей стал ниже, впоследствии был поставлен вопрос о повышении долговечности этой системы до уровня ее предшественника.

Решение постоянно действующей и никогда не затухающей проблемы живучести деталей производством обеспечивалось не только за счет конструкторских или чисто технологических мероприятий. Когда указанные меры, будучи полностью исчерпанными, оказывались недостаточными, завод прибегал к замене применяемых материалов более качественными.

Во многих случаях задача решалась путем применения более качественных высоколегированных сталей, но такой материал был в дефиците и, кроме того, дорогой по стоимости, что было хорошо известно и конструкторам — разработчикам оружия, в связи с чем при назначении материала в процессе проектирования деталей ими соблюдался принцип разумной достаточности.

Для стальных деталей автомата, испытывающих сложные ударно-динамические нагрузки, наиболее «ходовым» материалом, буквально выручавшим производство в трудные критические моменты, была весьма дефицитная высоколегированная сталь 25ХНВА, содержащая около 4 % никеля и 1 % вольфрама (арх. № 40–61, стр. 87). Замена на более дешевую сталь была сложным проблемным вопросом, особенно для таких деталей с предельно ограниченной живучестью и на высоколегированной стали, как курок, выбрасыватель, ударник.

Легче решался вопрос с сухарем, по которому простая углеродистая сталь оказалась менее чувствительной к закалочным и оксидировочным трещинам, чем высоколегированная 35ХГСА. По другим деталям потребовались длительные поиски металловедов и металлургов. Постоянная помощь оказывалась оружейным заводам специализированными в области технологий научными организациями и металлургическими заводами.

В конце 50-х годов положение усложнилось тем, что министерство от оружейных заводов требовало в ограниченные сроки снизить нормы расхода сталей и сплавов с содержанием никеля выше 2 % (арх. № 2716-59, стр. 2). Это касалось и изделий АК всех модификаций. К этому времени только затворную раму удалось перевести на сталь 30ХНВА с пониженным содержанием легирующих элементов, а такие детали, как курок, затвор, ударник, выбрасыватель, оси УСМ, продолжали изготавливаться из стали 25ХНВА. Попытки использовать стали 35ХГСА и 40Х для изготовления рамы и затвора не увенчались успехом. Сталь 40Х могла применяться только для изготовления вкладыша.

По новому ГОСТ 4543-57, выпущенному вместо № 4543-48, сталь 25ХНВА для изготовления деталей оружия предусмотрена не была. В качестве ее заменителя была рекомендована еще не проверенная на деталях автомата сталь 30ХН2ВФА, включенная в новый ГОСТ, и сталь 30ХНВА, включенная в ведомственную нормаль. По результатам испытания деталей на живучесть указанные стали применения не нашли. В чертежах продолжала оставаться сталь 25ХНВА, на которой была отработана живучесть деталей новых модификаций системы АК, поскольку приказ ГКОТ по применению новых сталей на завод поступил уже после завершения работ с этими образцами.

Спасительным стало предложение организации Ф.А. Куприянова по применению для изготовления деталей стрелкового оружия (за исключением стволов) дешевой высокопрочной низколегированной стали 30ХРА, не содержащей дефицитных легирующих элементов (арх. № 2658-58, стр. 129). После широких испытаний сталь 30ХРА была одобрена заказчиком и из нее стали изготовляться в массовом производстве автомата 9 деталей подвижной системы и УСМ, включая и наиболее металлоемкие — затворная рама и затвор (арх. № 41–61, стр. 129). В дальнейшем указанная сталь нашла применение и в других образцах оружия. Организация Куприянова совместно с Ижевским металлургическим заводом Д.Ф. Савельева в середине 50-х годов проводила поиски и других низколегированных сталей для изготовления деталей автоматического оружия взамен сталей 50 и 50А, обладающих недостаточной прокаливаемостью при термической обработке (арх. № 2622-56, стр. 1).

По результатам этих работ в ствольном производстве АК-47 и при изготовлении других деталей стали применяться стали 50Р и 50РА, легированные бором (Р) и с уменьшенным содержанием вредных примесей (А).

3. Эксплуатационные качества АК-47

Доработка АК-47 по эксплуатационным замечаниям войск в основном была завершена в середине 50-х годов.

Не все предложения по улучшению эксплуатационных качеств автомата поддавались быстрой конструкторской проработке и практической реализации. Продолжавшаяся длительное время работа по устранению круговой качки ствольной накладки, например, по предложению УСВ, проводилась с объявлением конкурса на лучшую разработку (арх. № 22771-52, стр. 31).

Некоторые свойства автомата обуславливались конструктивными особенностями, менять которые было не только сложно, но и не всегда целесообразно по мотивам сохранения простоты конструкции и привычно удобных приемов обслуживания системы. К таким особенностям относятся:

— фиксация крышки ствольной коробки подпружиненным основанием возвратного механизма;

— наличие натяга в сопряжении газовой трубки с фиксатором;

— конструктивно простой способ фиксации осей УСМ длинным пером пружины автоспуска, требующий внимательного отношения к сборке этого узла по точности заправки пера пружины в проточки осей спускового механизма.

Отмечавшееся в автоматах первых выпусков затруднительное отделение крышки ствольной коробки при полностью утопленной пятке направляющего стержня возвратной пружины было устранено в основном за счет введения скоса под углом 10 градусов на задней опорной поверхности паза ствольной коробки, что облегчало подъем крышки кверху при разборке.

Но при этом создались и более благоприятные условия для самопроизвольного отделения крышки в условиях ее расфиксации при инерционном перемещении основания возвратного механизма. Хотя при заводских и полигонных испытаниях такие случаи отмечались не при каждом падении оружия с высоты борта армейской транспортной машины (с ударом о твердую опору дульной частью ствола), но этот недостаток был все же замечен при войсковой эксплуатации автоматов. Его рождение также было связано со стремлением конструктора к максимальному упрощению своей системы за счет использования деталей многофункционального назначения. Требовалась дополнительная доработка данного узла, которая приняла затяжной характер. Наиболее радикальную форму она приняла в период модернизации АК-47 в конце 50-х годов.

Но разработанные тогда изменения по улучшению фиксации крышки практической реализации не получили по технологическим мотивам.

Расфиксация осей УСМ в случае неточной заправки длинного пера пружины автоспуска в их проточки приводила к саморазборке механизма, что нашло отражение в одном из рекламационных сообщений. Нарушение правил эксплуатации оружия в отдельных случаях сопровождалось попытками «улучшить» фиксацию оси спускового крючка за счет подгибки конца пружины, что заканчивалось порчей детали. Такие автоматы тоже приходили на завод для выяснения причин неисправности.

По креплению газовой трубки были замечания как по чрезмерному тугому провороту флажка замыкателя, так и по чрезмерно слабой его посадке с наличием даже качки, связанной уже с эксплуатационным износом. Многое в данном случае зависело от плотности посадки оси фиксатора трубки и величины первоначального натяга в данном креплении. Отмечавшиеся в производстве и войсковой эксплуатации случаи «разворота» (смятия) переднего торца газовой трубки, в отдельных случаях и с образованием трещин, а также поломки флажка замыкателя были обусловлены, по-видимому, чрезмерно большим первоначальным натягом в узле крепления этой детали.

С переносом упора трубки с газовой каморы на ствольную коробку ранее имевшие место дефекты по этой детали устранились. Но натяг по месту посадки оси фиксатора сохранился, причем он стал более жестким в связи с уменьшением длины трубки, подвергающейся упругой деформации. Доработка по этому узлу была завершена уточнением посадочных размеров по оси замыкателя и упрочнением флажка.

Сдерживающим фактором по принятию радикальных конструкторских решений являлось требование по обеспечению взаимозаменяемости измененных деталей с ранее выпущенными автоматами, которое по мере увеличения насыщения армии этим оружием все больше возрастало.

Обеспечение взаимозаменяемости деталей имело весьма важное значение не только для эксплуатации оружия, но и организации войскового ремонта, включая поставки ремонтного ЗИПа. Не удовлетворили этим требованиям разработанные безцапфенное крепление прицельной планки (с помощью оси, насквозь прошивающей прицельную колодку), нижнее положение переводчика для автоматического огня, упрочненное крепление протирки на шомполе за счет удлинения резьбовой части и другие менявшиеся детали.

Наиболее удачный с эксплуатационной точки зрения вариант УСМ имел и наибольшее число измененных деталей: шептало одиночного огня, спусковой крючок, сектор переводчика и пружина курка (арх. № 2269-52, стр. 180).

Полигон дал положительную оценку измененному механизму по надежности работы и эксплуатационным качествам, признав внесенные изменения целесообразными. Со стороны УСВ изменение одобрения не получило. В заключении УСВ по отчету полигона (арх. № 2271-52, стр. 19), кроме нарушения взаимозаменяемости деталей, отмечается и другой, не менее важный момент:

«…кроме этого, изменение по переводчику обуславливает появление в армии автоматов с различными вариантами переводчиков, в одном из которых автоматический огонь будет обеспечиваться при среднем положении флажка, в других — при нижнем, что также является отрицательной стороной данного изменения, вносящей затруднения в эксплуатацию автоматов».

По указанным причинам перестановка положений щитка переводчика для одиночного и автоматического огня практической реализации не получила.

При доработке автомата наиболее удачные конструктивные решения, в полной мере учитывающие требования эксплуатации, не всегда находились с первого раза. Характерным в этом отношении является перенос антабок для крепления плечевого ремня, произведенный в 1955 году по предложению войск и курсов «Выстрел». Верхняя антабка была смещена к дульной части ствола на 70 мм переносом с цевья на газовую камору, что устранило расшатывание цевья при эксплуатации автомата. Нижняя антабка перенесена с приклада на боковую стенку ствольной коробки, благодаря чему повышалось удобство носки автомата в положении «на грудь». Вскоре выяснилось некоторое ухудшение удобств обращения с автоматом, связанное с этим изменениями:

«Так, при ношении в положениях „на ремень“ и „за спину“ автомат опускается вниз (свисает) или сдвигается в сторону, стесняя действия солдата во время работы у орудийных расчетов, при саперных работах и т. п., при передвижении ударяет по правому бедру солдата», — отмечается в замечаниях войск.

УПВ предлагает проработать вопрос о восстановлении положений антабок на прежних местах, которые были предусмотрены чертежами до 1955 года. «Однако механическое перенесение верхней антабки на кольцо цевья является нежелательным, поскольку при эксплуатации автомата такое расположение способствует быстрому расшатыванию кольца цевья», — предупреждает начальник отдела УПВ В.Ф. Донченко (арх. № 2658-58, стр. 178).

Конструктору пришлось решать этот вопрос заново. Вторая проработка была более удачной.

В результате внедрения большого объема улучшающих конструкцию и технологию мероприятий изменились не только боевые и эксплуатационные качества АК-47, но и его производственно-экономические показатели. Произошло резкое снижение трудоемкости изготовления, расхода боеприпасов на технологические испытания, себестоимости изделия. Уменьшение цены одного изделия к концу второго года массового производства по сравнению с его началом произошло более чем в 3 раза (с 2202 до 676 руб.).

Уменьшение расхода металла в первые два года составило примерно 1,2 кг на одно изделие с общей массой его потребления 15 кг. Расход боеприпасов на отладочные и приемо-сдаточные стрельбы к концу 3-го года уменьшился почти в 5 раз. Узаконенная норма расхода боеприпасов стала составлять около 60 патронов на одно изделие (арх. № 2269-52, стр. 45). Достигнутое не являлось еще пределом возможностей улучшения производственно-экономических показателей АК-47, как и возможностей дальнейшего конструктивно-технологического совершенствования данной системы.

Практическая реализация потенциальных возможностей АК-47 с целью сохранения конкурентоспособности в конкурсном соревновании с другими вновь разрабатываемыми системами данного класса требовала новых творческих поисков, конструкторских и технологических исследований.

4. Эталон надежности

Эталон надежности автомат АК-47 получил не сразу после вступления в сферу массового производства, а после достаточно продолжительной конструктивной доработки и внедрения большого комплекса конструкторских и технологических мероприятий по обеспечению стабильного качества выпускаемой продукции. Тем не менее АК-47 с самого начала получил высокую оценку опытных производственников в отношении надежности работы.

«Автомат Калашникова с самого начала постановки его на производство отличался высокой надежностью, живучестью и служебной прочностью деталей. По этим вопросам, которые являлись бичом при изготовлении других систем, завод неприятностей почти не имел», — отмечал в канун 20-летия массового производства АК-47 старожил оружейного производства Т.Г. Левин, принимавший тогда участие в освоении штампованной ствольной коробки в роли рядового технолога. Теодор Генрихович был здесь, конечно, не совсем точен.

Не было непреодолимых препятствий в освоении АК-47, и это было главным в его производстве. Имевшие место трудности в освоении системы не всегда легко и просто преодолевались опытным коллективом заводских конструкторов и технологов даже при участии самого автора системы.

Автомат АК-47, обладая весьма рациональной схемой устройства автоматики с перспективной конструкторской долговечностью, имел вместе с тем и большие возможности по дальнейшему конструктивно-технологическому совершенствованию. Он поддавался доработке в самых сложных и весьма острых производственных ситуациях, что в оружейной практике того времени встречалось не часто. И именно это, очевидно, имел в виду бывший технолог оружейного производства, давая весьма лестную оценку автомату Калашникова начального периода освоения в массовом производстве. Несколько позже, в канун 30-летия нахождения системы АК на вооружении, но в новом обновленном качестве, Т.Г. Левин, уже в роли заместителя начальника оружейного производства, положительно отзываясь об авторе автомата, скажет:

«М.Т. Калашников никогда не вступал в амбициозные отношения с производством. Он открывал широкие возможности для творческого участия конструкторов и технологов производства в дальнейшем совершенствовании своей конструкции. И, если предлагаемые изменения шли на пользу качеству и облегчали производство, он никогда этому не противостоял».

Работа автоматики АК-47 действительно не доставляла больших «неприятностей» массовому производству даже в начальный период освоения этой системы. По безотказности работы автомат, как правило, удовлетворял предъявляемым требованиям, которые, правда, для начального периода были, безусловно, занижены. Вместо 0,2 % задержек, допускаемых для лучших образцов штатного автоматического оружия того времени, предельной допустимой нормой для автомата были 0,5 %.

В большинстве случаев автомат работал с весьма малым количеством задержек, далеко не используя предоставленные ему «льготные» возможности. Но отмечались также случаи, когда количество задержек было весьма близко к допустимому предельному значению, что не могло не настораживать производство в отношении возможности достижения и браковочного уровня. Связано это было с еще недостаточной энергетической сбалансированностью системы и наличием отдельных несогласованностей в рабочем взаимодействии деталей. Нестабильной работе автомата способствовала и неотработанность технологии сборки, которая была весьма трудоемкой, с большим количеством пригоночных работ и сложным подбором деталей.

Производительность на ряде сборочных операций не превышала 20 изделий в смену. От производства требовались мероприятия по обеспечению энергетической стабилизации работы автомата, за счет которых могли бы быть повышены и нормативные требования в отношении надежности его работы. Были отработаны параметры газоотводной системы по диаметру газоотводного отверстия ствола, радиальному поршневому зазору и запоршневому объему газовой каморы для обеспечения надежного отката подвижных частей. Стабилизация надежности достигалась и за счет сокращения потерь энергии откатных частей на преодоление сил трения, обусловленных различными перекосами деталей, невыгодными их размерами и конструктивной формой (высота ромбика затвора, внешний контур зацепа спускового крючка и т. п.).

Для проверки правильности изготовления деталей и облегчения условий сборки по ряду деталей были изготовлены дополнительные специальные калибры. Для проверки затвора был разработан калибр типа вкладыша, а на вкладыш — калибр типа затвора.

Введены калибры для проверки параллельности отверстий в раме под затвор и возвратную пружину, параллельности направляющих ствольной коробки со стволом и патрубком газовой каморы, проверки положения отражателя и взведенного курка, проверки соосности направляющих ствольной коробки для затворной рамы и основания возвратного механизма и многих других проверок. Только в 1949 году введено дополнительно 66 таких калибров. Для собранного изделия величина зазора между пеньком ствола и торцом затвора, гарантирующая отсутствие раннего касания боевого упора затвора о скос сухаря, установлена 2,15 мм, а также введен контроль допустимой величины перекоса хвостовика затвора при помощи специального прибора «струбцины».

Доработка надежности коснулась и УСМ, в том числе по устранению «слежений курка». Проявление этой задержки выражалось в том, что в отдельных случаях курок не удерживался на шептале автоспуска, а следовал при накате частей за затворной рамой, что приводило к неразбитиям капсюля патрона. В.С. Дейкин, принимавший участие в отработке УСМ, предлагает выполнить боевой взвод автоспуска в виде ровной площадки, а не сферы (арх. № 2096-49, стр. 69). Проведенные конструктором Е.Ф. Драгуновым исследования показали, что контур боевого взвода курка при изготовлении его в соответствии с чертежом не обеспечивает правильного сопряжения с автоспуском, в силу чего может происходить выжимание автоспуска и, как следствие, задержка «слежения курка».

Кроме того, в процессе исследований выяснилось, что конструкция калибра для контроля припиловки боевого взвода не обеспечивала проверки правильности положения плоскости боевого взвода курка относительно оси его вращения. В письме А.Н. Сергееву сообщается, что «слежение курка устранено за счет корректировки размеров и конфигурации боевого взвода курка. Устранена припиловка, остался подбор деталей» (арх. № 2296-49, стр. 119).

В ответном письме И. Я. Литичевский сообщает: «…требование УСВ о введении площадки на автоспуске исходило из опыта устранения „слежений курка“ как на заводе, так и в войсках. Если предложение завода по изменению конфигурации боевого взвода курка совершенно исключает „слежение“, то УСВ не настаивает на введении „площадки“» (арх. № 2096-49, стр. 158). Так была закончена долго длившаяся эпопея со «слежением курка» в автомате.

Упорядочение изготовления деталей, создание системы комплексных калибров, внедрение точных финишных операций, пересчет и создание сокращенных размерных цепей в значительной степени улучшили качество сборки автоматов и безотказность их работы. Наряду с авторским конструкторским коллективом в работе принимали участие В.П. Болтушкин, В.П. Камзолов, О.И. Собин, Т.Г. Левин, В.А. Харьков, Н.Ф. Куличков, Л.М. Охотников, А.Ф. Марков (от представительства заказчика) и многие другие ведущие специалисты ОГК и оружейного производства.

С обеспечением необходимой соосности размещения частей устранены вредные перекосы деталей и связанное с этим снижение их долговечности. Исчезли, в частности, задиры металла на направляющих ствольной коробки, отмечавшиеся ранее на производстве и в эксплуатации. Уменьшилось усилие взведения подвижных частей при перезаряжении, оно ограничено 13 кг. Этому способствовало и введение скоса в передней части зацепы спускового крючка для уменьшения трения при откате затворной рамы.

Проведенная конструктивная доработка автомата в сочетании с комплексом мероприятий по совершенствованию и стабилизации технологий создала реальные предпосылки по повышению нормативных требований в отношении надежности работы оружия со снижением количества допускаемых задержек от 0,5 до 0,2 %, что позволило также и заказчику с середины 50-х годов начать постепенный переход на партионно-выборочную приемку автоматов (арх. № 2398-54, стр. 9). Первоначально при приемке готовой продукции процентно-выборочный контроль стал осуществляться системой калибров только по размерным характеристикам, а затем и по всем другим показателям качества.

На заключительном этапе перехода к выборочному контролю по всем техническим характеристикам и внешнему состоянию изделий подвергался небольшой процент автоматов, по результатам проверки которых давалась оценка всей предъявляемой партии. Связанные с указанным переходом мероприятия впоследствии стали составной частью плана ГАУ по перестройке в 1955 году работы военных представительств на предприятиях промышленности в направлении сокращения расходов на их содержание с одновременным повышением ответственности заводов-поставщиков за качество выпускаемой продукции в соответствии с Постановлением СМ СССР и директивой Министерства обороны (арх. № 2445-55, стр. 137). Это потребовало от заводов дополнительных организационно-технических мероприятий, обеспечивающих повышение гарантий по качеству продукции, предъявляемой для приемки заказчику.

Стабилизация надежности работы автомата позволила осуществить перевод его автоматики на более экономичный и главное более рациональный с точки зрения обеспечения необходимой живучести деталей режим работы с уменьшением отвода газов путем понижения диаметра газоотводного отверстия с 4,4 до 3,8 мм.

В середине 50-х годов автомат Калашникова, выпускаемый в больших количествах, по надежности работы начинает выходить на передовые позиции не только в отечественной оружейной технике, но и среди зарубежных аналогов. Он становится как бы эталоном надежности для вновь разрабатываемых систем не только подобного класса. Эта система стала стабильно высоконадежным типом оружия, существенно превосходящим по этому качеству и самозарядный карабин Симонова СКС-45. Не намного отставал автомат от карабина, имеющего благодаря более длинному стволу несколько большую начальную скорость пули, по эффективности стрельбы одиночным огнем на предельные прицельные дальности, но зато обладал способностью вести мощный пулеметный огонь и лучшими маневренными качествами (меньше вес и габариты), дающими ему преимущества в условиях ведения боя в окопах, ходах сообщения, траншеях и т. п.

Ограниченные баллистические возможности патрона образца 1943 года не позволяли карабину вести достаточно эффективный прицельный огонь на предельные дальности, предусмотренные для данного типа оружия.

Указанные обстоятельства и возросшее эксплуатационное превосходство автомата перед карабином в период завершения его освоения в массовом производстве в середине 50-х годов послужили поводом для постановки вопроса о замене в системе вооружения армии карабина автоматом Калашникова.

В условиях стабилизировавшихся технологий и качества выпускаемых изделий завод неодобрительно встречает появление в середине 50-х годов не отличающихся высоким качеством первых опытных партий патронов со стальной лакированной гильзой, предназначенных для замены штатных с биметаллической гильзой.

Лакированные патроны оставляли в патроннике трудноудаляемый нагар, давали надрывы гильз, ухудшали работу оружия, что, по мнению завода, было обусловлено изменившимся свойством поверхности гильз. Ухудшение надежности работы автомата в основном выражалось в денормализации подачи патронов из магазина (утыкания, неподача, сдвоенная подача и т. п.).

Первоначально завод выразил даже возражение против поставки таких патронов, так как это вносило «дезорганизацию в работу производства» (арх. № 2579-57, стр. 94). В дальнейшем качество новых патронов улучшилось, и они были приняты на снабжение армии, но и в этом случае наличие повышенного количества задержек усложняло сдачу готовых изделий заказчику. Аналогичное происходило и на заводе, изготовлявшем карабин Симонова (арх. № 50–61, стр. 145). Потребовалась доработка автомата и магазина, которая была завершена уже на модернизированном его варианте в начале 60-х годов. На автомате, в частности, введены скосы на досылателе затвора и изменен профиль нижней части прилива затворной рамы с целью обеспечения более плавного взаимодействия с верхним патроном магазина и уменьшения «отбоя» патронов книзу при откате частей. По магазину усилена пружина подавателя, уточнен профиль направляющих зиг (арх. № 76–62, стр. 79).

5. Кучность стрельбы

За истекший период после войсковых испытаний АК-47, охватывающий примерно 5-летний срок его пребывания в массовом производстве, кучностные характеристики этой системы не претерпели существенных изменений и продолжали оставаться практически на уровне образцов первой войсковой серии.

С мест эксплуатации в ГАУ и на завод поступают замечания и жалобы на недостаточную устойчивость АК-47 при автоматической стрельбе (арх. № 2240-51, стр. 54) и даже отдельные конкретные предложения по ее улучшению.

Недостаток был хорошо известен всем, кто имел дело с этим оружием, неизвестны были только пути его устранения. Для более досконального изучения фактического положения дел в серийном производстве со стороны ГАУ и MB на завод поступают указания о ежедневном отстреле на кучность определенного количества автоматов, взятых из технологического потока текущего производства. Отстрелы показывают, что до 50 % автоматов не удовлетворяют заданным нормативным требованиям (арх. № 2271-52, стр. 16). Решение проблемы кучности боя автомата по-прежнему представляло сложную задачу, решить которую оказалось не так просто, как это представлялось некоторым испытателям полигона в период проведения конкурса.

На заключительных конкурсных испытаниях опытных автоматов полигон не скрывал своих сомнений в этой части, рекомендуя на серию и войсковые испытания АК-47 с той кучностью, какая есть, без предварительных условий по предвойсковой доработке системы в этой части. Почти в такой же степени эти сомнения относились и к ближайшим конкурсным «соперникам» системы Калашникова.

Проведенные на заводе в начале 50-х годов исследования, которые во многих случаях с аналогичными результатами были повторением исследований полигона, реальных предложений по улучшению кучности не дали. Единственным предложением, с которым выступил завод, были сошки как дополнительная «пристройка» к автомату, еще не принятые по результатам войсковых испытаний системы Судаева. О своем предложении завод сообщает и в Министерство госконтроля: «Положительных решений по кучности АК не найдено как на заводе, так и на полигоне. Практическое решение завод видит во введении специального поддерживающего устройства в виде сошек» (арх. № 2269-52, стр. 180). Применение сошек показало улучшение кучности стрельбы примерно в 1,5–2 раза.

ГАУ согласилось на вторичную проверку в войсковых условиях использования сошек на автомате Калашникова. Но это были уже другие сошки — облегченные, более простые и легкосъемные.

Отрицательное мнение войск в отношении сошек не изменилось и в этот раз. Как и прежде, главным препятствием по принятию сошек являлось то, что при стрельбе из положений, которые принято называть неустойчивыми (с колена, стоя, на ходу и т. п.), они ухудшали свободу действия автоматом, ограничивали его огневую маневренность, а также создавали особые неудобства при действии в окопах, ходах сообщений, траншеях и т. п. ГАУ согласилось с мнением войсковых комиссий о нецелесообразности комплектации автомата АК-47 сошками (арх. № 2445-55, стр. 35).

По предложению Е.И. Смирнова (арх. № 2271-52, стр. 14) в начале 50-х годов на заводе проверялось влияние угла наклона газового канала в стволе на кучность боя АК-47.

«На одном из образцов стрелкового оружия, — отмечается в письме начальника УСВ, — было установлено, что введение газовой каморы по типу АК привело к значительному ухудшению кучности боя при автоматической стрельбе из-за образования двух центров группирования пробоин.

При установке другой газовой каморы, у которой газоотводный канал располагался под углом 90°, двоецентрие ликвидировалось и кучность получена в обычных для этого образца пределах. Прошу произвести на заводе проверку. С письмом ознакомить автора автомата».

Других сведений по упомянутому образцу, в том числе и по переделке его под систему АК, в письме начальника УСВ не содержится.

Заводские исследования, проведенные на АК-47, не выявили влияния направления сверления газового канала на устойчивость автомата при автоматической стрельбе. Большего можно было ожидать от исследований влияния эксцентричности удара затворной рамы о ствольную коробку в конце отката частей, но к этой конструктивной особенности АК было приковано всеобщее внимание, когда стали обнаруживаться трещины в верхней стенке газовой трубки по месту ударов поршня рамы.

Можно отметить, что предшественник системы АК автомат АС-44 имел лучшее положение центра массы подвижной системы по отношению к оси оружия. Об этом говорит и то, что канал ствола автомата Судаева свободно просматривался со стороны «казны», чему не препятствовала тыльная часть ствольной коробки.

Не всегда удовлетворял АК-47 по кучности стрельбы предъявляемым требованиям и при полигонных контрольных испытаниях образцов текущего серийного производства (арх. № 2271-52, стр. 16). При исследованиях «кучности» АК в середине 50-х годов полигон (отчет Г.Т. Сыромятникова арх. № 2576-57, стр. 110) отмечает:

«Квалифицированные стрелки полигона по кучности боя АК стали укладываться в требования ТТТ только после достаточно большой тренировки в стрельбе из этого автомата в течение длительного срока (2–3 года), когда у них вырабатывались свои, сугубо индивидуальные приемы стрельбы».

Большую роль фактора натренированности в стрельбе из АК отмечает и другой исследователь полигона Ю.Э. Илгаж в своей НИР «Кучность» (арх. № 1367-66). «Ни одна из поисковых работ 40-х и начала 50-х годов по улучшению кучности боя АК, — отмечается в НИР, — не привела к ощутимым реально-положительным результатам».

Большое рассеивание пуль при автоматической стрельбе было самым устойчивым свойством этой системы, трудно поддающимся сдвигу в сторону уменьшения. И казалось, что такая «стабильность» будет сохраняться и дальше, но в начале 50-х годов тульский конструктор Г.А. Коробов разработал автомат, содержащий новшество, поколебавшее начавшее уже стабилизироваться убеждение в том, что в отношении кучности в этом типе оружия ничего нельзя уже больше сделать.

Глава 13. Автомат Коробова

После принятия на вооружение автомата Калашникова в 1949 году конструкторы, потерпевшие «поражение» в проводившихся конкурсах, на этом не успокоились и продолжали поиск лучших решений. Первым «возмутителем спокойствия» был конструктор Тульского КБ Г.А. Коробов.

Автор конструкции короткого автомата, привлекшего на прошлом конкурсе большое внимание специалистов-оружейников, на этот раз отказался от жесткого запирания ствола, а вместе с тем и от газоотводной системы, построив работу автоматики нового своего образца на принципе отдачи полусвободного затвора. Это позволило в некоторой мере повысить устойчивость данной системы при автоматической стрельбе в связи с уменьшением усилия отдачи оружия — примерно в 2 раза по сравнению с системой АК.

Уменьшение отдачи произошло в связи с изменением характера нарастания давления в стволе при выстреле с понижением его максимального значения, что уменьшило давление пороховых газов и на затвор. По данным полигона уменьшение максимального давления в стволе составило около 700 кгс/см2 (инв. № 11810 ПР).

Наряду с этим в образце Коробова нежелательный для систем с жестким запиранием отскок деталей подвижной системы после удара в конце наката, вносящий при определенных условиях дестабилизацию в работу автоматики, используется для стабилизации положения оружия при автоматической стрельбе, т. е. поставлен на службу кучности стрельбы. В этом автомате стебель затвора в период отскока, вступая во взаимодействие со специальным рычагом (замедлителем), выполняющим одновременно и функцию автоспуска, обеспечивает замедление спуска курка, создавая системе возможность после выстрела несколько «успокоиться», частично возвратившись по угловому пространственному перемещению в исходное положение.

Идея замедления срабатывания курка и повышения за этот счет устойчивости оружия для полигона в период появления нового автомата Коробова не представляла новшества. Замедление срабатывания курка использовалось полигоном в 1948–1949 годах при исследовании влияния темпа стрельбы на кучность боя АК-47 (арх. № 1258-49). Изменение темпа стрельбы осуществлялось с помощью специально разработанного замедлителя курка с электромагнитным управлением.

Стрельба на кучность боя показала, что существенное ее улучшение наступает при снижении темпа стрельбы до 200 выстрелов в минуту и меньше. С появлением образца Коробова исследования влияния замедления курка на кучность стрельбы АК, проводившиеся на полигоне, обрели иную, более целенаправленную форму (арх. № 2576-57, стр. 110). Стало регистрироваться время между моментом удара подвижных частей в крайнем переднем положении и моментом выстрела при изменении времени «выстоя» курка и неизменных других параметров по работе автоматики.

Отмеченные конструктивные особенности автомата Коробова во многом способствовали улучшению его общей динамической устойчивости при автоматической стрельбе по сравнению с системой Калашникова и весьма заметному улучшению кучности стрельбы — в 1,3–1,9 раза для мало натренированных стрелков полигона независимо от условий испытания.

Применение принципа полусвободного затвора позволило существенно упростить систему, повысить ее технологичность и добиться снижения веса почти на 0,5 кг по сравнению с автоматом, состоящим на вооружении армии.

Основным недостатком данной системы, обусловленным его главной конструктивной особенностью, была повышенная по сравнению с системами с жестким запиранием ствола загрязняемость автоматики и внутренней полости ствольной коробки продуктами неполного сгорания пороха в виде порохового нагара, проникающими из ствола внутрь оружия из-за недостаточной герметизации патронника ствола затвором в течение всего периода горения пороха.

Автоматика этой системы не отличалась достаточной стабильностью работы по скоростям отката частей. Но преимущества автомата Коробова перед системой АК были настолько существенны, что, несмотря на наличие в нем сложных по трудности устранения недостатков, заставили говорить о нем как об образце, серьезно претендующем на занятие места в системе вооружения армии. Впервые автомат Коробова появился на полигоне в 1952 году. Первую его модель оценить не удалось из-за ранней поломки муфты ствола. При повторных испытаниях доработанный образец удовлетворил основным требованиям, предъявляемым к данному типу оружия.

Отметив преимущества этой системы перед образцом Калашникова: «…по кучности стрельбы, по простоте конструкции, изготовления и в освоении» (инв. № 1810 ПР), полигон рекомендует изготовить небольшую серию автоматов Коробова для войсковых испытаний.

Сенсационным было появление автомата Коробова на Ижевском заводе в сентябре 1952 года, где массовое производство системы АК не вошло еще в стабильное привычное русло. Это было в то время, когда по этой системе еще не в полной мере были преодолены все трудности ее производственного освоения, когда продолжалась еще конструктивная доработка, отрабатывались и совершенствовались технологии. В связи с этим новая система, с первого взгляда показавшаяся в конструкторском отношении существенно проще, у многих специалистов оружейного производства вызвала заинтересованное внимание. Приказом директора завода Константина Александровича Тихонова была создана специальная комиссия, которой предложено согласно предписанию министерства в недельный срок произвести технологическую оценку автомата Коробова сравнительно с системой АК.

«Особое внимание обратить на расход металла, в том числе и легированных сталей», — отмечалось в приказе директора. В состав комиссии вошли все главные специалисты завода, а также технологи Технологического института Т.В. Толченое и А.П. Корсаков.

Несмотря на весьма сжатые сроки, комиссией были разработаны подробные маршрутные техпроцессы механической обработки всех деталей, а также узловой и общей сборки автомата. Эта методология в дальнейшем легла в основу последующих аналогичных работ по сравнительной оценке технологичности новых конструкций оружия. По результатам работы комиссии (арх. № 2284-52) трудоемкость изготовления образца Коробова оказалась меньше на 10,5 нормо-часов, или в 2 раза меньше, чем системы АК. Общий расход металла меньше на 5,75 кг, или на 30 %; расход легированных сталей меньше на 6,93 кг, или в 15 раз.

Приведенные данные характеризуют не только автомат Коробова, но и производственно-технологический уровень АК-47 того времени. В дальнейшем, по мере совершенствования конструкции и технологий по производству АК-47, дистанция по технологическим показателям сравниваемых с ним новых систем непрерывно сокращалась, так как массовое производство любой системы является самым благоприятным и стимулирующим фактором для технологического совершенствования.

По системе же Коробова никакого производственного и массового эксплуатационного опыта в это время не накапливалось. Конструктивно-технологическое совершенствование АК-47 происходило не только с учетом опыта производства и массовой эксплуатации этого изделия, но и положительного опыта других КБ по разработке новых конструкций оружия.

Учитывая результаты технологической оценки, произведенной на Ижевском заводе, ГАУ согласилось с мнением полигона о целесообразности проведения войсковых испытаний системы Коробова. Получена также поддержка отраслевого промышленного министерства.

Но вслед за Коробовым в разработку новых автоматов включились также конструкторы С.Г. Симонов и А.С. Константинов. В инициативном порядке ими разработаны также и автоматы-карабины под тот же патрон, в перспективе предназначавшиеся для совмещения функций состоящих на вооружении автомата и карабина.

Несколько позже в эту работу включился и конструктор М.Т. Калашников. При технологической оценке автоматов-карабинов различных конструкций, в числе которых был уже и образец Калашникова, предпочтение отдается конструкциям Коробова и Константинова, которые Технологический институт рекомендовал «взять за базу для дальнейших разработок данного вида оружия» (арх. № 2245-55, стр. 204). Конструкция этих систем согласно заключению института больше соответствует требованиям массового производства, чем образцы Симонова и Калашникова как по трудоемкости изготовления, так и по расходу металла.

Сравнительная трудоемкость изготовления образцов Коробова и Константинова по ориентировочным подсчетам составляла соответственно в пределах 40–50 и 55–60 % от трудоемкости АК-47, а образцов Симонова и Калашникова, несмотря на многие в них детали от штатных образцов одноименных конструкций, — 85–90 %.

Технический совет министерства, рассматривая инициативные работы оружейных конструкторов, в июне 1954 года в своем решении отмечает: «Применение в системах конструкции Коробова и Константинова полусвободного запирания взамен более сложной системы с отводом пороховых газов считать достаточно обоснованным и обеспечивающим возможность значительного упрощения конструкции и снижения трудоемкости» (арх. № 2397-54).

Министерство признало также целесообразным изготовить серию автоматов Коробова для войсковых испытаний. Но изготовление серии не состоялось, так как вскоре была развернута работа по созданию унифицированного комплекса облегченного оружия под патрон образца 1943 года. В организованном новом конкурсе на общих основаниях принял участие и конструктор Г.А. Коробов.

Глава 14. Дальнейшее совершенствование АК-47

1. Замена карабина автоматом

1954 год был годом, положившим начало новым коренным изменениям в отечественной системе стрелкового вооружения. В различных конструкторских бюро оружейной отрасли были развернуты новые работы по совершенствованию вооружения. В соответствии с требованиями войск производилось дальнейшее облегчение носимого индивидуального и группового стрелкового оружия с целью уменьшения нагрузки на солдата с одновременным улучшением его тактико-технических характеристик. Развернуты работы по унификации различных видов оружия и созданию на этой основе новых оружейных комплексов. В частности, по оружию под патрон образца 1943 года главное внимание оружейных специалистов и организаций, принимавших участие в решении оружейных проблем, было сосредоточено на автомате Калашникова, обладавшем преимуществами перед другими подобными системами по надежности работы, к этому времени уже хорошо освоенном в массовом производстве, имевшем немалый положительный опыт войсковой эксплуатации.

Попытки автора этой системы создать на ее основе надежно действующий автомат-карабин не увенчались успехом.

В то время, когда в министерстве обсуждался вопрос по конструкциям других авторов, образец Калашникова испытывался еще на полигоне. Он показал равноценную с АК кучность стрельбы и значительно уступал своей базовой системе по надежности работы и эксплуатационным качествам (инв. № 11824 ПР). Конструктивные особенности этой системы соответствовали ее наименованию — она объединяла в себе признаки автомата и первоначально созданного этим же автором карабина с большим уклоном в его сторону по устройству автоматики (подвижной системы). Автомат-карабин отличался от АК-47 увеличенной на 70 мм длиной ствола, наличием газовой каморы закрытого типа, стебля затвора со штоком вместо цельной затворной рамы и замедлителя темпа стрельбы, выполняющего одновременно и роль автоспуска.

Принцип работы замедлителя такой же, как у автомата Коробова с расчетом на использование отскока стебля затвора. Он имеет вид камертона, его ось в отличие от образца Коробова находится сзади осей курка и спускового крючка. Конструктивно также изменены приклад, цевье, ствольная накладка, крышка коробки, направляющая возвратной пружины, некоторые детали спускового механизма (курок, боевая пружина и др.).

Автомат-карабин Калашникова был легче АК-47 на 120 г и тяжелее карабина Симонова СКС-45 на 280 г, имел большую/чем у автомата, общую длину на 107 мм и меньшую, чем у СКС-45, — на 48 мм (со штыком — на 102 мм). Общий вес — 4,130 кг, длина — 977 мм (без штыка). Этот образец не выдержал полигонных испытаний, и его доработка признана нецелесообразной. Учитывая высокие эксплуатационные характеристики АК-47 и его высокую надежность работы во всех случаях войсковой эксплуатации, полигон признал «целесообразным провести широкую проверку в войсках возможности использования этого автомата в облегченном варианте со штыком в качестве единого образца индивидуального оружия пехоты» (арх. № 2397-54, стр. 100).

Но предварительная войсковая проверка данного вопроса с положительными выводами о целесообразности замены карабина Симонова автоматом Калашникова была проведена стрелково-тактическим комитетом (СТК) еще до заключения полигона. В связи с этим заданием ГАУ от 17.06.54 года полигону предложено «всесторонне проверить эту целесообразность» и дать обоснованное свое заключение. Полигон провел широкомасштабные исследования данного вопроса, длившиеся около 4 месяцев, проведя большое количество стрельб с применением впервые в полигонной практике автоматизированного мишенного комплекса, имитирующего реальные боевые условия применения оружия (инв. № 11835 ПР). Ответственным руководителем проводимых исследований был Е.А. Слуцкий. Исследования показали, что по эффективности огня автомат АК-47 не уступает, а в ряде случаев существенно превосходит карабин СКС-45. Большое преимущество показал автомат по боевой скорострельности при стрельбе очередями и в условиях форсированного ведения огня.

Установлено, что некоторое снижение начальной скорости у автомата по сравнению с карабином (25 м/с) не снижает его боевых качеств по пробивному и убойному действию пули, которые сохраняются на всех реальных дальностях применения огня стрелкового оружия (до 600 м). Значительное преимущество принадлежало автомату по надежности работы автоматики, особенно в затрудненных условиях эксплуатации.

В выводах по работе не принижена и роль штыка, имеющегося у карабина: «В современных условиях штык по-прежнему является материальным представителем высшего напряжения воли и стремления к победе, поэтому штык должен быть и у автомата».

Далее отмечается, что карабин уступает автомату по маневренным качествам, что замена карабина целесообразна и с этой точки зрения. В рукопашном бою карабин имеет преимущество только на открытой местности, а при поединках в траншеях и ходах сообщения существенное преимущество на стороне автомата. Заключение отчета полигона по проведенной работе, с которым согласилось военное ведомство, было следующее: «В целях повышения эффективности огня, надежности работы автоматики, живучести деталей и маневренных качеств оружия 7,62-мм СКС целесообразно заменить 7,62-мм АК» (инв. № 11835 ПР).

Автору автомата, конструктору М.Т. Калашникову, в 1956 году присвоено звание Героя Социалистического Труда с награждением золотой медалью «Серп и Молот».

Заменив в системе вооружения армии карабин Симонова, автомат АК-47 еще до своей модернизации стал не только основным потребителем патронов образца 1943 года, но и основным видом индивидуального оружия стрелковых подразделений, особенно если учитывать не только уровень насыщенности армии этим образцом в сравнении с оставшимся на вооружении ручным пулеметом под тот же патрон, но и эффективность огня пулемета на предельных дальностях прицельной стрельбы.

По баллистическим качествам ручной пулемет Дегтярева (РПД), как и карабин Симонова, не намного опережал АК и мало что добавлял в отношении повышения дальности эффективной стрельбы.

Многолетний опыт войсковой эксплуатации оружия под патрон образца 1943 года, а также испытаний на полигоне показал, что в прицельное устройство ручного пулемета при наличии сильного бокового ветра так же, как и в карабине Симонова, требовалось вводить большие боковые поправки, учитывающие снос пуль в сторону, которые на предельных дальностях прицельной стрельбы из этого оружия более чем в полтора раза превышали величину поправок для оружия под винтовочный патрон.

По «Таблицам стрельбы» издания 1950 года по всему оружию под патрон образца 1943 года величина поправок, которые необходимо было вводить в прицельное устройство для дальности 600 м при скорости бокового ветра 8 и 10 м/с, составляет 6,0 и 7,5 тысячных дальности стрельбы, а для дальности стрельбы 1000 м — 11,4 и 14,3 тысячных. Для всего оружия под винтовочный патрон (пуля образца 1908 года) величина этих поправок при тех же условиях стрельбы находится соответственно в пределах 3,5–4,4 и 7,3–9,1 тысячных дальности стрельбы.

В это время вполне уместной была постановка вопроса об автомате как единственном типе оружия под патрон образца 1943 года, так как, судя по отдельным отзывам войск, для ручного пулемета пехоты напрашивался патрон с более сильной баллистикой типа патрона винтовочного. К такому выводу пришла, например, одна из войсковых комиссий, проводившая испытания различных оружейных комплексов в конце 50-х годов, в том числе и унифицированного под патрон образца 1943 года.

Рекомендуя в целом опытные образцы для принятия на вооружение, комиссия одновременно отмечает: «…несмотря на это, комиссия считает не целесообразным в дальнейшем иметь на вооружении Советской Армии пулемет под патрон образца 1943 года по причине изменения условий современного боя. Не имея явных преимуществ перед автоматом АК по эффективности стрельбы и многим другим характеристикам, пулемет под патрон образца 1943 года в этом отношении значительно уступает ручным пулеметам под винтовочный патрон. В связи с этим для усиления боевой мощи стрелковых подразделений целесообразно придать им вместо пулемета под патрон образца 1943 года пулемет под винтовочный патрон типа легкого пулемета Никитина на сошках» (арх. № 2773-59, стр. 63).

На малых и средних дальностях стрельбы ручной пулемет под патрон образца 1943 года при наличии массового пулеметного огня автоматов, заменивших винтовку системы С.И. Мосина, мало усиливал огневую мощь стрелковых подразделений, а преимущества пулемета в боевой скорострельности за счет использования более емкого магазина и в кучности стрельбы в основном благодаря увеличенному весу оружия и наличию сошек мало компенсировали ухудшение маневренных качеств этого образца.

Не без учета опыта боевой эксплуатации оружия под патрон образца 1943 г. в 60-х годах была начата разработка автоматного патрона малого калибра (5,6 мм) с улучшенной баллистикой.

Отъемный клинковый штык к автомату, выполняющий одновременно функции и армейского ножа, был разработан, проверен в войсках и принят на снабжение армии в том же 1954 году. Принято два варианта штыка: один — для ранее выпущенных автоматов, второй — с лучшими удобствами действия как ножом и более совершенным креплением на автомате — для вновь выпускаемых изделий (арх. № 2445-55, стр. 35).

Но на этом конструкторские работы по штыку закончены еще не были. В январе 1959 года приказом Главкома Сухопутных войск на снабжение армии принят нож, получивший наименование «Нож разведчика» (HP), который «по разнообразию использования является более совершенным, чем существующий штык автомата…» — отмечается в письме Е.И. Смирнова в октябре 1959 г. (арх. № 2716-59, стр. 87). По своим конструктивным данным HP предназначался для использования как режущего и колющего оружия, для резания проволоки и металлических проводов, а также в качестве ножовки.

«При рассмотрении HP руководителями СА было высказано мнение о целесообразности постановки такого ножа на автомат вместо штатного штыка…» — отмечается в том же письме зам. начальника ГАУ. По заданию ГАУ нож разведчика был приспособлен к легкому автомату АК и после дополнительной доработки по снижению веса и улучшению электроизоляционных качеств был поставлен на серийное производство и принят на снабжение СА, получив наименование «Нож-штык» (НШ).

2. Снижение веса АК-47

Положительный опыт конструктора Г.А. Коробова по разработке легкого автомата в конце 1953 года выдвинул задачу по снижению веса автомата, находящегося в массовом серийном производстве и на вооружении армии. Необходимость снижения веса АК диктовалась и требованиями войск в связи с увеличением веса боевой выкладки солдата-автоматчика. За счет конструктивных изменений деталей без нарушения их взаимозаменяемости с ранее выпущенными автоматами по заданию ГАУ в весьма короткий срок требовалось снизить вес автомата не менее чем на 180 г (арх. № 2331-53, стр. 90). При постановке подобной задачи учитывался, безусловно, положительный опыт разработчиков новых конструкций автоматов, добившихся существенного снижения веса данного типа оружия.

Работа по облегчению деталей АК автором системы с привлечением многих других конструкторов на заводе проводилась и раньше в связи с тем, что фактический вес выпускаемых изделий в отдельных случаях несколько превышал допустимый (в пределах 50 г) и сдача их заказчику производилась по особым разрешениям с требованиями проведения конструкторской доработки автомата. Наряду с этим постоянная доработка эксплуатационных качеств системы требовала в некоторых случаях увеличения веса дорабатываемых деталей, а это вынуждало искать пути компенсации в других местах.

В данном же случае перед заводом была поставлена более серьезная задача, требующая поиска дополнительных, кардинальных путей снижения веса автомата и не только за счет съема лишнего металла в различных «потаенных» местах деталей без нанесения ущерба их прочности. В составлении плана доработки принимают участие представители ГАУ Е.И. Смирнов и И.П. Бушинский. Согласно указанному плану с целью облегчения дорабатываются ствольная коробка, крышка коробки, ствол с арматурой, приклад, металлическая арматура цевья, отдельные детали возвратного и спускового механизмов, магазин. Предусматриваются также исследования по использованию легких металлов, их сплавов и пластмасс.

В помощь автору системы подключаются конструкторы В.В. Крупин, В.Н. Пушин, А.Д. Крякушин, В.А. Харьков, И.Е. Семеновых, В.И. Колодкин, Н.Д. Рагозин. Облегчение АК составило примерно 0,5 кг (с 4,3 до 3,8 кг, что почти втрое перекрывало заданную минимальную норму). Боевой вес автомата с комплектом снаряженных 6 магазинов снизился с 10,1 до 9,1 кг.

Совместным решением ГАУ и МОП облегченный автомат с комплексом внесенных в него изменений был поставлен на производство (арх. № 23977-54, стр. 191). Одобрения ГАУ не получили изменения по облегчению затворной рамы с поршнем, нарушающие энергетический баланс системы. Произведенная доработка явилась как бы предварительным этапом по фундаментальной модернизации АК, но и в достигнутом уже качестве вес данной системы практически сравнялся с автоматом Коробова периода 1951–1953 годов, не уступая при этом и карабину Симонова по этой характеристике.

3. Предложения войсковых изобретателей

Беспокойство и озабоченность о повышении боевых и эксплуатационных качеств АК проявляли те, кто нес с ним повседневную боевую службу.

Конкретные предложения от военнослужащих, в том числе и рядовых солдат, поступали в адрес завода в течение всего периода конструкторской доработки данной системы по обобщенным в ГАУ замечаниям войск. Поступающие от отдельных лиц предложения касались повышения удобств пользования механизмами автомата, пользования приданной принадлежностью, исключения возможности неправильной сборки оружия и его самопроизвольной разборки, а также улучшения боевых качеств. Ст. техник-лейтенант Бородулин С.Ф., например, для повышения устойчивости автомата при автоматической стрельбе предложил свою конструкцию дульного тормоза (арх. № 23477-53, стр. 51). Как и многие другие предложения подобного типа, тормоз Бородулина не удовлетворял своему целевому назначению. Предложение сержанта Румянцева по размещению флажка переводчика под тягой сложенного металлического приклада поступило в период, когда в массовое производство была внедрена авторская разработка данного узла. Новое предложение не имело перед ней преимуществ (арх. № 2166-50, стр. 91).

Всем конкретным предложениям по доработке автомата, поступавшим из войсковых частей, на заводе давалась квалифицированная конструкторская оценка и в случае положительного разрешения стоящей перед конструкторами задачи они находили место в конструкции оружия и внедрялись в массовое производство.

Практическую реализацию в массовом производстве получило предложение капитана Рузвельта В.Т. — его вариант прицельных приспособлений для ночной стрельбы. Назначением таких приспособлений в первоначальных требованиях на их разработку являлось обеспечение возможности ведения прицельной стрельбы ночью по обозначенным вспышками выстрелов целям. В варианте капитана Рузвельта прицельные приспособления состоят из накидной мушки, крепящейся на основной мушке и накидного целика, крепящегося на прицельной планке. На передний и задний визиры нанесен постоянно светящийся состав, по одной точке на каждом. В дневное время накидные приспособления опускаются вниз с тем, чтобы не препятствовать стрельбе с дневным прицелом (арх. № 2718-59, стр. 190).

По результатам сравнительных испытаний 4 различных вариантов накидных прицельных приспособлений, в числе которых были и разработки полигона, лучшим оказался вариант капитана Рузвельта, который позволял вести стрельбу не только ночью по вспышкам выстрелов, но и при недостаточной освещенности целей (в сумерки, на рассвете, при лунном освещении, ночью при наличии снежного покрова), чего не обеспечивали остальные три конструкции приспособлений. Этот лучший вариант после дополнительной конструктивной доработки и был принят в 1959 году на снабжение войск в различных подвариантах для использования на автомате и других видах стрелкового оружия.

Доработка приспособлений Рузвельта в период освоения их производством производилась в основном в технологическом отношении.

4. Модернизация

В связи с возрастанием требований войск по дальнейшему облегчению оружия в середине 50-х годов ГАУ совместно с Министерством оборонной промышленности (МОП) организуют работу по облегчению штатных и разработке в конкурсном порядке новых, более легких образцов стрелкового оружия, в том числе и под патрон образца 1943 года.

Разработку нового автомата намечается осуществить в комплексе с ручным пулеметом под тот же патрон при максимальном уровне унификации деталей, в первую очередь по устройству автоматики. На унифицированные автомат и ручной пулемет в УСВ в марте 1953 года разработаны ТТТ, которые по автомату (арх. № 2331-53, стр. 117) вступили в действие при оценке образца Коробова в 1953 году.

Новый автомат согласно указанным требованиям должен быть значительно легче, более простым и дешевым в изготовлении, чем АК-47, не уступать ему по надежности работы и другим служебным эксплуатационным качествам. Он создавался как единый образец, предназначенный для вооружения рядового и офицерского состава. По автомату наряду с облегчением до 2,5 кг предполагалось одновременно добиться и улучшения кучности стрельбы. Основанием для таких требований явились положительные результаты работы конструктора Г.А. Коробова.

Предъявляемые требования по кучности стрельбы ограничивались дальностью стрельбы 100 м с применением упора. Характеристики рассеивания, определяемые размерами квадрата, вмещающего примерно 50 % пробоин, не должны превышать: СВхСБ = 10x10 см2 при одиночном огне и 20x20 см2 при стрельбе очередями.

В письме начальника УСВ А.Н. Сергеева директору завода К.А. Тихонову от 6.08.54 года говорится:

«В связи с актуальностью данной работы, а также учитывая целесообразность параллельной работы с другими КБ и заводами МОП, которые в инициативном порядке уже приступили к разработке легких образцов стрелкового вооружения, прошу и на Вашем заводе широко развернуть указанные работы и нацелить ОГК на разработку легкого автомата и легкого ручного пулемета на базе автомата Калашникова в текущем (1954) году».

В письме допускается возможность создания унифицированного оружейного комплекса (автомата и пулемета) по новой конструктивной схеме, а также снижение некоторых требований для легких образцов (по живучести, эксплуатационной прочности деталей и др.). Заканчивается письмо словами: «УСВ считает, что сильный коллектив конструкторов-оружейников Вашего завода вполне может включиться в работу по созданию легких образцов стрелкового вооружения» (арх. № 2397-54, стр. 28).

Работа по созданию такого оружия с участием многих КБ и ведущих конструкторов-оружейников широко развернулась в 1955–1956 годах. Кроме Г.А. Коробова и А.С. Константинова, несколько опередивших данное событие, в работу включились М.Т. Калашников, С.Г. Симонов, В.В. Дегтярев, Г.С. Гаранин. В ходе выполнения конструкторских работ и после проведения первых испытаний разработчиками ТТТ были снижены гарантийные нормы живучести автомата на 1/3 по сравнению со штатным АК-47. Это снижение перенесено в разряд факультативных требований. Вес автомата был ограничен 2,8 кг. В дальнейшем с учетом реальных конструкторских возможностей нормативным требованием стал вес 3,1 кг.

Все опытные образцы, за исключением автомата Симонова, проходили предварительные заводские испытания в условиях полигона, результаты которых конструкторами учитывались при подготовке образцов к официальным конкурсным испытаниям.

Многократные предварительные испытания и исследования проходят на полигоне ГАУ и образцы М.Т. Калашникова. Они были разработаны на базе штатного АК-47, что в случае победы в конкурсе означало возможность использования имеющейся производственной базы своего предшественника при организации нового массового производства.

Ижевскими конструкторами был разработан образец автомата по другой конструктивной схеме, который по оценке разработчиков удовлетворял предъявляемым требованиям (арх. № 2507-56), но после рассмотрения модели в ГАУ в конце 1955 года было принято решение сосредоточить главное внимание на модернизации штатного АК, продолжавшего сохранять такие резервные возможности.

Начало же развитию идеи модернизации АК-47 было положено письмом зам. министра оборонной промышленности А.В. Домрачева (арх. № 2397-54). В план работы завода на 1954 год была включена дополнительная тема: «Модернизация АК и изыскание возможности создания легкого ручного пулемета на базе АК». Обеспечено и финансирование этой работы.

Первый легкий образец автомата Калашникова имеет коренные отличия от штатного АК-47. Многие изменения перешли в модернизированный АК от унифицированного автомата-карабина одноименной конструкции вместе с главными его конструктивными особенностями: стеблем затвора с отдельным подпружиненным штоком вместо цельной затворной рамы и замедлителем срабатывания курка, аналогичным автомату Коробова.

Ствольная коробка поставлена штампо-клепаной конструкции. Штамповкой изготовлен курок, спусковой крючок, шептало. Неподвижная прицельная планка с наклонным расположением прицельной шкалы оформлена на жестко закрепленной колодке прицела. Деревянный приклад закреплен шурупами непосредственно в штампованной ствольной коробке. Длина автомата — около 870 мм, вес не превышает 2,8 кг, магазин из легкого сплава весит 164 г, стальной из листового металла 0,7 мм — 334 г.

Удовлетворив предъявляемым требованиям по общему весу, легкий АК при первых предварительных испытаниях на полигоне не отвечает ТТТ по кучности стрельбы очередями (хуже в 1,2 раза) и надежности работы в связи с малым заходом досылателя затвора за очередной патрон (арх. № 2445-55, стр. 139). Недостаток был унаследован от автомата-карабина.

При доработке конструкции объем отличий от штатного АК существенно сократился, при этом увеличился и вес образца до 3 кг. При повторных полигонных испытаниях расхождение в кучности стрельбы с заданными требованиями не сократилось, а еще больше усилилось с ухудшением в 2 раза, даже по результатам стрельбы лучшего стрелка полигона П.Н. Щербакова (арх. № 2445-55, стр. 194). Не намного лучшие результаты у штатного АК. Легкий автомат показывает равноценную со штатным АК кучность только в руках опытного высоконатренированного стрелка. Малонатренированные стрелки показывают ухудшение кучности в 2,5–4,5 раза.

Улучшения кучности боя системы АК в период подготовки образца к конкурсным испытаниям не достигнуто, «…не удалось найти конструктивных решений, обеспечивающих повышение кучности боя в 2 раза без нарушения основной схемы валового АК, как это требовало ГАУ», — отмечается в отчетном докладе о работе завода за 1956 год (арх. № 2507-56).

Возникла необходимость новых авторских поисков путей повышения устойчивости системы при автоматической стрельбе, используя положительный конструкторский опыт в решении данной проблемы, накопившийся к этому времени по другим системам подобного типа. Работа в этом направлении продолжалась несколько лет. В ней приняли также участие подведомственные ГАУ и МОП научные организации.

Сотрудником НИИ-ГАУ В.Ф. Лютым спустя два года были разработаны для проверки полигонными испытаниями замедлитель курка, буфер затворной рамы, амортизатор цевья (арх. № 2564-57, стр. 13). Проявляется большой интерес к решению данной проблемы и со стороны Артакадемии. Ее сотрудниками Э.А. Горовым, Н.И. Гнатовским и А.В. Симоновым разработан вариант замедлителя, который проходил проверку на Ижевском заводе (арх. № 2664-58, стр. 20). Автором автомата исследования по созданию приемлемого варианта замедлителя проводились с участием полигона (арх. № 2576-67, стр. 110).

5. Конкурсные испытания. Появление системы АКМ

Для сравнительных конкурсных испытаний легкие автоматы и ручные пулеметы начали представляться полигону различными КБ оборонной отрасли в конце 1956 года. Подача образцов на испытания закончилась уже в начале следующего года. Образцы Калашникова поданы с опозданием по срокам в связи с исследованиями по кучности стрельбы.

В числе представленных образцов — легкие автоматы Калашникова, Коробова, Константинова, а вместе с ними и легкие ручные пулеметы, унифицированные с автоматами по устройству автоматики и многим разборным деталям. Полностью унифицированы детали автоматики у образцов Константинова. У образцов Калашникова унификация подвижной системы ограничена различием весов затворных рам и некоторыми другими отличиями, у образцов Коробова она вовсе отсутствует. Автомат Симонова представлен на испытания без пулемета, а пулемет Дегтярева-Гаранина — без автомата. Работа автоматики образцов Коробова, Константинова и Дегтярева-Гаранина основана на принципе отдачи полусвободного затвора при разгруженном патроннике, имеющем продольные канавки.

«Полусвобода» затвора кинематически обеспечена за счет наличия специального рычага-ускорителя, который при отдаче затвора, нижним плечом упираясь в выступ ствольной коробки, верхним плечом воздействует на стебель затвора, сообщая ему ускорение движения при одновременном торможении отдачи затвора. Уровень «ускорения» и «торможения» зависит от соотношения плеч рычага-ускорителя. В образцах Коробова на поисковом этапе работы оно находилось в пределах 1/3-1/4.

Поданный на конкурсные испытания образец Коробова разработан на базе модели, проходившей полигонные испытания в 1952–1953 годах. Автомат Симонова представляет собою новую конструкцию, построенную на принципе отвода газов.

Автомат Калашникова после предварительных испытаний на полигоне был доработан. В нем — цельная затворная рама, прицел и крепление приклада как у штатного АК и отсутствие других изменений, ранее заимствованных от автомата-карабина, ухудшающих прочностные и эксплуатационные качества модернизированной системы. Штампо-клепаная конструкция ствольной коробки — основная особенность модернизированного АК, позволившая существенно снизить его вес и уменьшить расход металла.

С введением конструктивно-технологических усовершенствований штампованного варианта коробки при модернизации АК сборочные качества этой детали улучшились, но многое из того, что в прошлом вынудило производство перейти на фрезерованный вариант этой детали, все же сохранилось.

Переход на фрезерованную коробку по тому времени был вполне закономерным и обоснованным. Связано это было не только со сложностью изготовления недостаточно отработанной конструкции коробки, но и с крайней необходимостью стабилизации сборочных размеров этой детали в период массового производства, когда многое дорабатывалось и менялось. В результате модернизации вес автомата снижен до 3 кг, снижение трудоемкости составило примерно 15 %, расход металла уменьшился примерно на 3 кг (арх. № 2567-56). Конструкция замедлителя курка, на который возлагались большие надежды как на мероприятие, способное решить проблему кучности, в системе АК в это время еще отработана не была.

В легком АК был сосредоточен весь комплекс конструктивно-технологических усовершенствований, которые претерпела данная система в период массового производства. И в этом состояло дополнительное преимущество этого образца перед новыми конструкциями, не проходившими такой стадии развития. Питание у всех автоматов из одного типа магазина — от системы АК, включая и вариант из легкого сплава, за исключением образца Коробова, имевшего магазин, приспособленный для обеспечения действия останова затвора.

Образец Коробова мог работать и со штатным магазином АК, но в этом случае не будет работать останов затвора. Каждая конструкция автомата представлена в двух вариантах — с деревянным и металлическим прикладом.

По общему весу ни один из автоматов не удовлетворил предъявляемым требованиям (не более 2,8 кг). Все образцы по этой характеристике были практически равноценны между собою, обладая весом, близким к 3 кг, исключая образец Коробова с деревянным прикладом, который был легче на 130 г.

Все образцы были легче штатного АК на 0,6–1,0 кг. Полигонные испытания показали, что по кучности стрельбы очередями с применением упора удовлетворил ТТТ только автомат Коробова, выделяясь в лучшую сторону и при стрельбе из неустойчивых положений без применения упоров. Он имел преимущества перед другими системами и по эффективности огня при выполнении боевых упражнений «Курса стрельб» применительно к условиям оборонительного и наступательного боя. Ближе к нему был автомат Калашникова.

По надежности работы в затрудненных условиях в полной мере предъявляемым требованиям, особенно в условиях запыления и дождя, удовлетворял только автомат Калашникова. У образцов с полусвободным затвором отмечена повышенная загрязняемость продуктами сгорания пороха в условиях испытаний с длительной выдержкой образцов без чистки (5 суток).

Ненадежная работа автоматов Симонова послужила причиной прекращения их испытаний. Остальные системы были испытаны большим количеством выстрелов. Автомат Константинова показал ненадежную работу на патронах со стальной лакированной гильзой, производство которых в то время только осваивалось. Попытки внесения исправлений в систему по затвору не устранили вылетов патрона из магазина. Остальные образцы по надежности работы показали удовлетворительные результаты.

В пределах заданной ТТТ гарантийной нормы живучести поломок деталей не дал только автомат Коробова. У автоматов АК — поломка курков и обугливание цевья, у Константинова — низкая живучесть боевой пружины и узла крепления приклада.

По образцам с полусвободным затвором выявились затруднения по созданию надежно действующих приспособлений для холостой стрельбы. Для обеспечения необходимого давления в стволе в его канал почти на всю длину пропускался длинный стержень такого приспособления, что приводило к сильному перегреву ствола, загрязнению и оплавлению холостой втулки.

Отмечена также и повышенная чувствительность этих систем к самовоспламенению заряда патрона в нагретом стрельбой стволе, что объяснялось наличием канавок в патроннике. По автомату Коробова отмечены наличие кадмиевого покрытия деталей подвижной системы, примененного для повышения надежности работы автоматики и резинового амортизатора — для смягчения ударов частей в конце отката, долговечность которого в процессе длительной эксплуатации признавалась малоперспективной.

По трудоемкости изготовления согласно заключению технологического института превосходство над автоматами Калашникова и Константинова показал образец Коробова — соответственно на 31 и 11 % (арх. № 2591-57, стр. 217). Расхождение в трудоемкости между образцами Коробова и АК по сравнению с уровнем 1952 года существенно сократилось, что в первую очередь следует объяснить совершенствованием системы АК в производственных условиях и отсутствием подобного наращивания качества у образца Коробова.

Но ни один из легких автоматов на первых конкурсных испытаниях не удовлетворил в полной мере ТТТ и не был рекомендован на изготовление опытной серии для войсковых испытаний.

По итогам конкурса более перспективной признана система Калашникова (арх. № 2519-57, стр. 49). Должная оценка была дана и образцам конструкции Коробова и Константинова, имеющим преимущество перед системой АК в технологичности. Лучший из них по уровню отработанности — образец Коробова, как и система Калашникова, был рекомендован для дальнейшей доработки и последующих испытаний.

Исследования по изысканию путей улучшения кучности стрельбы системы АК были начаты на полигоне по срокам еще до конкурсных испытаний (арх. № 2576-57, стр. 110). Наибольшее внимание было уделено изучению роли замедления движения курка после освобождения с шептала автоспуска. Все прошлые полигонные исследования данного вопроса на автомате АК, начиная с 1948 года, «грешили» тем недостатком, что при них не в полной мере имитировались реальные условия стрельбы.

Увеличение времени срабатывания курка достигалось за счет воздействия электромагнита специального прибора на спусковой крючок при установке переводчика на одиночный огонь. При нажатий на спуск стрелку пальцем той же руки необходимо было управлять и работой прибора, обеспечивающего замедление движения курка, что вносило определенные погрешности в получаемые результаты исследований.

Для новых исследований, проводившихся Г.Т. Сыромятниковым, автором автомата разработан анкерный механизм, встроенный в схему УСМ с посадкой на ось спускового крючка, который обеспечивал торможение движения курка на начальном участке перемещения сразу после освобождения с автоспуска. Курок, находящийся правым заплечиком в пространстве между фигурными стойками («рожками») основания замедлителя, после освобождения с шептала автоспуска ударяет поочередно по этим «рожкам», вызывает колебательные движения анкера, сам «запутываясь» в его «лабиринтах». Этим и обеспечивается замедление движения курка.

Указанный замедлитель при первых исследованиях обеспечивал увеличение времени между моментом прихода рамы в переднее положение и моментом выстрела примерно в 2 раза по сравнению со штатным АК, у которого оно находилось в пределах 0,007-0,008 с. Это стало минимальной нормой «замедления», обеспечивающей улучшение кучности при стрельбе с упора в 2 раза. При продолжении исследований отдельные автоматы давали увеличение времени замедления в 3–4 раза, что усиливало убеждение в отношении полезности данного мероприятия для улучшения кучности стрельбы автомата с применением упоров.

При первоначальных исследованиях некоторое улучшение кучности отмечено и без применения упора, но в дальнейшем это не подтверждалось. Замедлитель курка, предложенный автором автомата, рекомендован полигоном для дальнейшей конструктивной отработки в направлении повышения надежности работы и обеспечения нормальной живучести. Положительной особенностью данной конструкции являлось то, что при небольшой доделке этот замедлитель мог ставиться на любой из ранее выпущенных автоматов.

Подвергались также исследованиям замедлители НИИ-ГАУ и Артакадемии. Представляя несомненный интерес, они по конструктивному устройству были сложнее авторского варианта, уступая ему и в эксплуатационном отношении, в связи с чем их дальнейшая отработка в применении к системе АК не проводилась (арх. № 2664-58, стр. 20; арх. № 40–61, стр. 223). Предложение Артакадемии, авторам которого решением Комитета по делам изобретений при СМ СССР выдано авторское свидетельство, именовалось как «Способ повышения кучности стрельбы автоматического оружия путем задержки подвижных частей в переднем положении перед выстрелом» (арх. № 2664-58).

Подвижное цевье, разработанное в НИИ-ГАУ, работа которого была конструктивно связана с дульным тормозом, как и замедлители курка разных конструкций, не обеспечивало улучшения кучности стрельбы без применения упоров (арх. № 2664-58, стр. 198).

По результатам широких исследований полигон приходит к твердому убеждению, что замедлитель курка, разработанный автором системы АК, по результатам подсчета площади сердцевины рассеивания выстрелов (СвхСб) улучшает кучность стрельбы почти в 2 раза, но только при условии использования упора под цевьем.

В положении лежа с руки и стрельбе из других более неустойчивых положений все оставалось как у штатного АК. Но и полученное улучшение, повторяющееся от испытания к испытанию на стабильном уровне, было уже шагом вперед. Достигнуто оно более простым способом, чем при подвижном цевье со сложным конструктивным оформлением, или путем придания автомату специальных сошек, в сильной степени ухудшающих его эксплуатационные качества. Некоторые улучшения по модернизации АК были произведены уже в период проведения конкурсных испытаний (арх. № 2576-57, стр. 110).

Одобрение полигона получил перенос удара затворной рамы в крайнем переднем положении с правой на левую сторону ствольной коробки, положительно влияющего на кучность стрельбы и удлинение цевья на 25 мм, приклада — на 30 мм с уменьшением угла наклона на 5–7 градусов для улучшения удобств стрельбы. При доработке образца по замечаниям и рекомендациям конкурсной комиссии введены дополнительные изменения (арх. № 2591-57, стр. 10):

— упрочнены ствольная коробка по месту размещения оси спускового крючка за счет местного расширения правого угольника, крышка ствольной коробки за счет введения продольных и поперечных зиг (выдавок) и металлический приклад с обеспечением двухсторонней фиксации тяг;

— конструктивно улучшено ограничение поворота щитка переводчика с упразднением специального ограничителя как отдельной детали;

— для улучшения надежности работы сделаны наклонные контактные поверхности ведущего выступа рамы и ромбика затвора, а шаг спирали на боевых выступах затвора и ствольной коробки увеличен с 3 до 6 мм;

— введены изменения по исключению разбрызгивания смазки из внутренней полости ствольной коробки в сторону стрелка через отверстие в тыльной части крышки коробки.

Но главным вопросом с учетом трудностей решения проблемы была кучность стрельбы автомата и связанная с этим отработка замедлителя срабатывания курка. На задней стойке замедлителя введена подпружиненная защелка, улучшающая его работу. По спусковому крючку упразднен правый выступ шептала и введены изменения, обеспечивающие надежный перехват курка при взаимодействии с замедлителем. Продолжались работы по устранению возможности зависания курка на передней стойке замедлителя.

При освоении замедлителя в массовом производстве выявлены повышенный износ с образованием большого наклепа металла на передней стойке замедлителя и на правом выступе (заплечике) курка, а в отдельных случаях и поломки основания замедлителя по отверстию под ось (арх. № 2716-59, стр. 94). Это потребовало упрочнения и уточнения размеров деталей по местам их взаимодействия в процессе работы.

Не была закрыта дорога к конструктивному совершенствованию и для автомата Константинова, несмотря на то, что по итогам конкурса его доработка не предусматривалась. Автором образца проведена большая работа по улучшению своей конструкции. Подвержены изменениям и коренной переделке многие детали и узлы, в том числе и ударно-спусковой механизм, ненадежно работавший на первых конкурсных испытаниях. УСМ с поступательным движением курка заменен конструкцией с вращательным курком. Но выступать на конкурсе по существу с новой конструкцией автомата без предварительной проверки и исследований в условиях полигона было весьма рискованно. Неоправданность риска подтвердили вторые конкурсные испытания.

Доработка автомата Коробова значительно замедлилась, и его участие в повторном конкурсе в установленные сроки было под сомнением. В связи с этим было принято решение провести заключительные полигонные испытания, не дожидаясь системы Коробова (арх. № 2591-57, стр. 222).

Вторые испытания образцов Константинова неудачно сложились с самого начала. После проверки кучности и надежности работы в затрудненных условиях они были сняты с испытаний ввиду массового проявления слабых наколов капсюля наряду со сквозными пробитиями и по просьбе КБ возвращены автору для доработки.

На полигонных испытаниях оставались одни образцы Калашникова, но и в этой системе не все протекало благополучно. В связи с ее облегчением снизилась прочность ствольной коробки, крышки коробки, которые ввиду понижения жесткости хуже стали сохранять сборочные размеры. Снизилась жесткость металлического приклада, отрицательно повлиявшая на кучность стрельбы и его служебную прочность.

Снижение веса подвижных частей отрицательно сказалось на надежности работы автоматики как основного положительного качества штатного АК. Ухудшение надежности обуславливалось также недостаточной защищенностью автоматики от попадания взвешенной пыли и песка через различные щели, особенно при открытой щели для прохождения рукоятки перезаряжания при выключенном предохранителе (незакрытый щиток переводчика).

Испытания АК с открытым щитком переводчика, явившиеся определенным новшеством в практике полигонных испытаний данной системы, первоначально ставили перед собой цель экспериментально проверить эффективность действия данного пылезащитного устройства, поскольку такой его комбинации с переводчиком огня или предохранителем в других системах не было. И, во-вторых, ставилась также задача, что было не менее важно, проверить влияние облегчения затворной рамы на надежность работы автоматики в таких условиях испытания, которые позволяли бы это выявить. Но при более глубоком изучении данного вопроса выяснилось, что такие условия эксплуатации могут встречаться и при боевом использовании оружия, в связи с чем отказы в работе легкого автомата при открытом щитке переводчика признаны его недостатком.

Штатного АК это касалось в меньшей степени. Энергичнее работала более массивная подвижная система, лучше была отработана технология. Открытый щиток выдвинул для конструкторов непростую проблему, а поэтому новшество «дотошных» испытателей не сразу встретило одобрение со стороны автора образца. Озадачены были и представители ГАУ А.А. Григорьев, В.С. Дейкин, присутствовавшие на испытаниях. Для них, как и для испытателей полигона, которым не только полные отказы, но и отдельные задержки приходилось редко видеть в данной системе, указанный факт был полной неожиданностью. Для Головного заказчика и конструктора это угрожало затяжкой срока подготовки автомата к войсковым испытаниям.

В ходе длительного дискуссионного обсуждения данного вопроса все пришли к единому мнению, что открытый щиток в системе АК является реально возможным условием боевой эксплуатации этого образца, при которой частые «манипуляции» со щитком-переводчиком не всегда возможны и оправданны.

Автор автомата приступил к разработке пылезащитного устройства не с ручным управлением, а с автоматической его работой при каждом выстреле.

Осень 1957 года была не самым счастливым временем в жизни безусловно талантливого конструктора-оружейника А.С. Константинова. Он доработал свой автомат, «провалившийся» при втором заходе на конкурсные испытания, устранив недостатки в работе ударно-спускового механизма. На третьих полигонных испытаниях его образцы показали вполне удовлетворительные результаты. Но это был уже «утешительный» заезд на полигон конструктора, закончившего свою работу с чувством исполненного долга. Завершение работы доставило ему чисто профессиональное удовлетворение.

Месяцем раньше для изготовления серийной партии с целью проверки в производстве и определения возможности постановки на массовое изготовление полигоном был рекомендован легкий автомат Калашникова. При этом должна была быть произведена дополнительная его доработка. Но в ГАУ принято было решение провести войсковые испытания опытной серии, поскольку на них по опыту прошлого выявляются отдельные недостатки, которые не проявляются в специфических полигонных условиях (арх. № 2591-57, стр. 76). Вопрос этот увязывался с отработкой легкого ручного пулемета одноименной конструкции для войсковых испытаний, который полигоном в том же отчете рекомендовался для дополнительной доработки без рекомендации на серию.

По пулеметам должно быть отдельное рассмотрение вопроса, сейчас же можно сказать только то, что в образце Калашникова была сложной проблема обеспечения необходимой служебной прочности и эксплуатационной долговечности магазина на 75 патронов.

ГАУ принято решение произвести доработку пулемета в ходе изготовления опытной серии, войсковые испытания которой намечено провести одновременно с легкими автоматами.

В ходе совместной отработки образцов и изготовления серийных партий в автомате и пулемете обеспечена унификация затворной рамы с затвором, возвратной пружины и деталей ударно-спускового механизма. Вес подвижных частей за счет утяжеления затворной рамы увеличился с 483 до 527 г (арх. № 2663-58, стр. 63), однако они еще не «дотянули» до веса откатных частей штатного АК (585 г до начала работ по его общему облегчению).

В автомате введен автоматически работающий щиток (в дополнение к щитку переводчика), обеспечивающий постоянную закрытость щели под рукоятку перезаряжания под действием специальной пружины. Он открывается только при стрельбе в период отката частей под воздействием рукоятки перезаряжания на верхний скос щитка.

После наката частей щиток возвращается в исходное положение. Одновременно с этим улучшена закрытость внутренней полости ствольной коробки за счет обеспечения более плотного прилегания крышки к боковым стенкам коробки. На крышке с этой же целью на задней стенке экстракционного окна сделана отбортовка, что впоследствии выдвинуло весьма сложную проблему устранения трещин в этом месте.

Доводка автомата до законченного вида проводилась уже на полигоне. Экспериментальными стрельбами проверялись некоторые разновариантные элементы конструкции отдельных деталей с целью выбора лучшего варианта из них. Проверялись, в частности, затворные рамы с косым и прямым ударом о ствольную коробку в конце наката, различные варианты замедлителей (анкер и полуанкер), проводились и некоторые другие исследования (арх. № 2663-58, стр. 63).

Выбор был остановлен на прямом ударе рамы и замедлителе с полным анкером, типа ранее уже испытывавшегося. При официальных полигонных испытаниях эти же автоматы в затрудненных условиях, включая и все виды запыления, показали достаточно надежную работу. При повторении испытаний в условиях запыления с открытой щелью под рукоятку перезаряжания (при снятом автоматическом щитке и опущенном щитке переводчика) были отказы в работе автоматов.

Конструкторская борьба с самопроизвольными отделениями крышки ствольной коробки в особых, не часто встречающихся эксплуатационных условиях привела к тому, что крышка стала трудно отделяться и принудительным способом — как у образцов АК-47 первых серийных выпусков. Поэтому автором системы была разработана специальная защелка крышки, смонтированная на измененном направляющем стержне возвратной пружины.

В результате произведенных доработок вес автомата увеличился до 3,1 кг, что ГАУ признало приемлемым для этапа изготовления опытной серии и проведения войсковых испытаний (арх. № 2663-58, стр. 88). Учитывались также технические трудности по дальнейшему облегчению системы, достигнутые результаты по решению этой же проблемы при разработке образцов, основанных на других принципах устройства автоматики, а также желательность сохранения взаимозаменяемости всех разбираемых узлов и механизмов легкого автомата со штатным АК-47.

Уменьшение весовой нагрузки на солдата с учетом 4 комплектных магазинов составило 1,1 кг, что наряду с достигнутым улучшением кучности стрельбы явилось основным итогом модернизации системы АК. Модернизация повысила ее боевые и маневренные качества, сохранив основные положительные свойства штатного АК-47 (простоту устройства, удобства обслуживания, надежность в работе), заложенные в ненарушенной принципиальной схеме устройства.

Положительные качества легкого автомата и его преимущества перед штатным образцом отмечают и войсковые комиссии, рекомендовавшие его для принятия на вооружение взамен АК-47 с предварительным устранением отдельных эксплуатационных недостатков. По результатам обобщения материалов войсковых комиссий, проведенных ГАУ (арх. № 2733-59, стр. 63), легкий автомат Калашникова вместе с ручным пулеметом одноименной авторской разработки Постановлением Совета Министров СССР от 8.04.59 года принят на вооружение Советской Армией. Ему присвоено наименование: «7,62 мм модернизированный автомат Калашникова (АКМ)» (арх. № 2699-59, стр. 70). Этим же Постановлением регламентированы и основные характеристики легкого автомата: вес с магазином без патронов — 3,1 кг ± 3 %; длина оружия — 760 мм; прицельная дальность — 1000 м; начальная скорость пули — 715 м/с; емкость магазина — 30 патронов.

Заводу в этом же году предстояло произвести полную подготовку производства к массовому выпуску новых автоматов и изготовить первую серийную партию с расчетом полного перевода производства на новый выпуск в следующем году.

Послевойсковая доработка образца к этому времени, естественно, закончена не была. Ее предстояло совмещать с подготовкой производства и продолжать уже в период освоения модернизированной системы. Доработка включала в себя не только улучшение эксплуатационных качеств модернизированного образца, но и технологическое усовершенствование.

Некоторое усложнение в конструкции и связанные с этим отдельные недостатки обусловили нововведения: замедлитель курка, пылезащитное устройство и новая защелка крышки ствольной коробки. Отработка этих узлов в период подготовки к войсковым испытаниям полностью завершена не была, но, несмотря на это, войска положительно оценили нововведения и рекомендовали их доработать.

Это были основные узловые вопросы усовершенствования АКМ в период его подготовки к массовому выпуску. Наиболее сложным в доработке оказалось пылезащитное устройство. Еще в предвойсковой период было замечено, что скрытый под переводчиком автоматический щиток склонен выползать из своей щели на величину, большую, чем необходимо для обеспечения нормальной разборки системы.

Под щиток попадала рукоятка перезаряжания, что препятствовало отделению затворной рамы. Пылезащитное устройство было также чувствительно к загрязнению — при попадании пыли не исключалась возможность заклинивания щитка в нижнем положении. Это был основной эксплуатационный недостаток, обусловленный конструктивной схемой механизма пылезащиты. Решение вопроса пылезащиты подобным способом — с открыванием щитка экстракционного окна затворной рамой, в этот же период времени было более удачно реализовано в ручных пулеметах Калашникова (ПК) и тульского конструктора Г.И. Никитина под штатный винтовочный патрон. Но там при закрывании экстракционного окна ствольной коробки происходит не подъем, а опускание щитка вниз в свободном пространстве не только под действием своей автономно работающей пружины, но и собственного веса без торможения другими деталями.

Отечественная и зарубежная оружейная практика подтверждают тот факт, что подобные механизмы работают более надежно, если перемещение их деталей имеет замкнутую силовую кинематическую связь с ведущим энергетическим звеном на протяжении всего цикла работы.

Устранение недостатков по пылезащите автомата встретило определенные трудности, и автор системы в посылаемых на полигон первых доработанных образцах делает попытку отказаться от автоматического щитка, рассчитывая добиться положительного результата другими путями.

В конечном счете оно так и получилось, но при первых двух полигонных испытаниях (арх. № 2733-59, стр. 49; арх. № 2731-59, стр. 229) автоматы при сухих деталях в условиях запыления работают крайне ненадежно: от 2 до 5 % задержек или полные отказы по причине недокрытий затвора. Поэтому упразднение автоматического щитка полигон признал нецелесообразным, и ГАУ потребовало продолжить доработку (арх.№ 2733т59, стр.32). Но продолжение доработки даже с учетом создания новых конструктивных схем не принесло успеха и на этот раз.

Решить данную задачу в короткий срок в условиях надвигающегося периода массового производства АКМ было весьма сложно и проблематично. Столкнувшись с рядом больших трудностей в создании технологичной и удовлетворяющей требованиям эксплуатации конструкции пылезащитного устройства, завод обратился в ГАУ с просьбой «считать дальнейшую работу по изысканию приемлемой конструкции автощитка перспективной, но не ограниченной каким-либо сроком» (арх. № 2718-59, стр. 174).

Ход производства АКМ показал, что эта работа была отложена навсегда.

Образцы от первых серийных партий выдерживают испытания на полигоне во всех затрудненных условиях, включая и запыление, при открытом щитке-переводчике, показывая практически равноценные результаты с АК-47.

Испытатель завода Н.А. Афанасов, а вслед за ним в своем отчете и испытатель полигона объяснили этот факт внедрением в производство большого количества технологических мероприятий, улучшивших надежность работы образца (арх. № 2783-60, стр. 90). Способствовало этому и повышение энергетического баланса системы, в том числе и связанного с увеличением веса затворной рамы.

Полигон не одобрил для внедрения в валовое производство автоматический щиток, доработанный после войсковых испытаний, ввиду его конструктивного несовершенства, признав одновременно целесообразным продолжение работ в этом направлении.

Введенный на период конкурса дополнительный щиток прекратил свое существование. В дальнейшем испытания автоматов на заводе и полигоне стали проводиться при открытом щитке-переводчике, что было узаконено и соответствующими методиками испытаний. Отдельные автоматы в условиях запыления работали на пределе своих возможностей, давая задержки в стрельбе. В таких случаях на заводе производилось исследование причин, принимались меры в производстве, более тщательно контролировалось соблюдение технологии испытаний по автоматизированной системе запыления.

Новая защелка крышки ствольной коробки, доработанная по результатам войсковых испытаний, полигоном и ГАУ была одобрена для внедрения в производство. В конструктивном и технологическом отношениях она была сложнее штатной, особенно по возвратному механизму. Требовалась коренная перестройка технологии практически уже налаженного производства.

Ввиду технологических неудобств и сложности перестройки производства на изготовление новой защелки повышенной трудоемкости при наличии в ней и отдельных эксплуатационных недостатков (сложность разборки, склонность к засорению), завод просит согласия ГАУ не внедрять это изменение в производство (арх. № 130-62, стр. 19).

Согласие было получено, внедрение не состоялось. Учитывалось то обстоятельство, что самопроизвольное отделение крышки в условиях падения оружия с большой высоты на дуло ствола — крайне редкое событие, а также намерение решить поставленную задачу более простым способом, без усложнения конструкции оружия. Фиксация крышки в дальнейшем была улучшена за счет изменения профиля фиксирующего выступа основания возвратного механизма.

Основное в работе замедлителя — обеспечение на стабильном уровне необходимого времени замедления срабатывания курка по окончании наката частей как дающего стабильное улучшение кучности стрельбы.

Контроль межциклового времени по каждому изделию в массовом производстве не производился, но случаи нарушения стабильности по кучности стрельбы увязывались с работой замедлителя (арх. № 2716-59, стр. 94). Частое повторение таких случаев послужило поводом для дополнительных исследований данного механизма на полигоне (арх. № 2804-60, стр. 53) по специальному заданию ГАУ. Исследованиями установлено, что наиболее эффективная работа замедлителя обеспечивается при увеличении межциклового времени, в среднем на 7-13 мс, при достижении им общей величины порядка 16–20 мс.

Исследования Л.Г. Левина и М.Б. Махатова также показали, что внедряемый в АК замедлитель курка является одним из наиболее приемлемых методов увеличения межциклового времени в нужных пределах по сравнению с увеличением массы курка или созданием специального механизма его перехвата с использованием преднамеренно увеличенного отскока затворной рамы. Однако в период развернутого массового производства АКМ начались «нападки» на замедлитель с участием отдельных КБ и даже специализированных по оружейной тематике исследовательских организаций. Без достаточных оснований ставилась под сомнение полезность данного механизма с точки зрения улучшения кучности стрельбы.

Начали поступать и конкретные предложения по исключению замедлителя из конструкции АКМ. В производственном отношении это давало бесспорные выгоды. Упрощалась конструкция и изготовление УСМ. С производства снималась забота по исключению периодически появляющегося большого износа деталей с образованием наклепа металла на замедлителе и курке по местам их контактного взаимодействия, по борьбе с зависаниями курка на замедлителе, а также с поломками этой детали, особенно при попытке приспособить ее к ранее выпущенным автоматам АК-47.

Исключались и микротрещины в кожухе ствольной коробки по месту удара замедлителем, которые изредка замечались в конце испытаний системы на полную живучесть.

Но как быть тогда с кучностью стрельбы, которая и при наличии замедлителя не всегда укладывается в требуемые минимальные нормы?

Это сдерживало автора системы и производство от реализации предложений по упразднению замедлителя, несмотря на то, что ее улучшение достигалось только при стрельбе с наличием упоров.

Характерно, что с предложением по упразднению замедлителя в системе АК выступил и конструктор Г.А. Коробов (арх. № 2772-60, стр. 8). Инициатор использования подобного механизма в применении к автомату собственной конструкции Г.А. Коробов предположительно считал, что при стрельбе из неустойчивых положений без наличия упоров замедлитель в применении к системе АК должен отрицательно влиять на кучность стрельбы. Дополнительным обоснованием предложения Коробова было «упрощение изготовления УСМ и улучшение служебной эксплуатации автомата».

Сравнительная проверка возникших сомнений в отношении полезности замедлителя, проведенная полигоном на большом количестве автоматов, взятых из текущего производства АКМ, подтвердила ранее сделанные выводы в пользу замедлителя, который при стрельбе с упора давал улучшение кучности примерно в 2 раза (арх. № 2783-60, стр. 9). Подобные проверки проводились и в дальнейшем, и все с одними и теми же результатами.

Замедлитель продолжал свою жизнь в автомате АКМ вплоть до прекращения его производства. Не исключен он был из данной конструкции и при перевоплощении ее в новую модификацию.

6. Применение легких сплавов

Магазин — единственный сборный узел автомата, который удалось перевести на изготовление из легкого сплава. Впоследствии по заводской индексации он стал самостоятельным изделием, входящим в состав войсковой комплектации автомата. Внешне, казалось, все это просто было сделать, фактически решение этой проблемы потребовало большого объема конструкторских и технологических исследований и связанных с ними различного вида испытаний.

За счет применения легкого сплава на алюминиевой основе вес магазина по сравнению со стальной конструкцией снижен с 320–330 г до 170–180 г, что с учетом полной комплектации автомата запасными магазинами позволило существенно снизить и общий боевой вес автомата, заметно уменьшив весовую нагрузку на солдата.

Отработке и производственному освоению легкого магазина со средним весом примерно 165 г ГАУ придавало особо важное значение. «Из общего облегчения автомата 1050 г — 600 г падает на магазины», — отмечается в письме УСВ с одновременной просьбой ускорить освоение легкого магазина в массовом производстве.

Но освоение нового магазина трудно поддавалось ускорению, что было связано с достаточно объективными причинами. Поисковыми работами по исследованию возможностей использования легких сплавов для изготовления автоматных магазинов Ижевский завод совместно со специализированными научными организациями в области материалов и технологий занимался в течение ряда лет. Длительные поиски приемлемого материала, проводившиеся с участием организации Ф.А. Куприянова, сопровождались проверкой прочности многих легких сплавов на алюминиевой основе (Д16АМ, Д16АТ, АМГ-5, Д16АБМ). Войсковая серия магазинов для легких автоматов была изготовлена из сплава Д16АБМ.

Сварка корпуса из тонколистового алюминиевого сплава и обеспечение его необходимой жесткости, объемная штамповка зацепов и усилителей корпуса с постоянным трещинообразованием и низкой стойкостью штампов составляли основную технологическую трудность в изготовлении легкого магазина на протяжении всего периода его конструкторской и технологической отработки.

Длительные поиски приемлемых способов изготовления легкосплавного магазина не только удлиняли сроки его отработки, но и в известной мере создавали торможение в подготовке опытной серии легких автоматов для войсковых испытаний.

«Технологию, обеспечивающую качественную сварку при изготовлении магазинов из сплавов Д16АБМ, отработать не удалось, завод и сейчас обращается за помощью в различные научные организации», — обращается завод в ГАУ с просьбой об удлинении сроков изготовления серии легких автоматов (арх. № 2663-58, стр. 9). В отработку технологии сварки входила и разработка новых сварочных машин и другого оборудования. Разработка и освоение комплексной технологии производится с участием организаций Спиридонова, Куприянова, Лазарева, Розанова (арх. № 2396-54, стр. 215; арх. № 130-62, стр. 192).

Магазин из термообрабатываемого сплава Д16АБМ, показавший по сравнению с ранее испытывавшимся в войсках из сплава АМГ-5 лучшую прочность (арх. № 2664-58, стр. 47, 35), был одобрен ГАУ для освоения в массовом производстве. Однако опыт его освоения показал, что он не обладает еще достаточной служебной прочностью, механической прочностью защитного покрытия, а сам сплав и достаточной коррозионной стойкостью (арх. № 831-61). В связи с этим завод приступил к созданию более жесткой конструкции магазина из сплава АМГ-5В, легированного ванадием. Введены ребра жесткости на боковых стенках корпуса, усилен передний зацеп, его объемная штамповка стала проводиться в два перехода с промежуточной обрубкой по контуру и дополнительным отжигом, так как при штамповке в один переход с одновременной формовкой внешнего профиля зацепа и его гибкой в соответствии с профилем передней стенки магазина был большой процент технологического брака по трещинам.

Встал вопрос и о коррозионной защите. При изыскании стойкого антикоррозионного покрытия большой интерес представляло глубокое анодирование. По мнению некоторых специалистов, оно должно было решить вопрос повышения жесткости магазина (арх. № 2579-57, стр. 72). Однако впоследствии выяснилось, что эту технологию применять нельзя, так как в зазоры по местам сварки попадает серная кислота электролита, которая в дальнейшем вызывает коррозию сплава АМГ-5В (арх. № 2654-57, стр. 26).

Лучшим оказалось анодно-лаковое покрытие, которое по механической прочности коррозионной стойкости показало преимущества перед параллельно проверявшимися оксидно-лаковым («голубое оксидирование») и фосфатно-лаковым покрытиями (арх. № 129 стр. 44).

Конструктивные упрочнения, обеспечившие доведение служебной прочности легкого магазина до уровня стальной конструкции (арх. № 50–61, стр. 213), и анодно-лаковое покрытие были одобрены ГАУ для внедрения в серийное производство. Новый магазин стал легче стального в среднем на 150 г. Внедрение процесса анодирования оказалось весьма трудоемким и сложным (арх. № 130-62, стр. 192): не удается полностью удалить раствор хромового ангидрида из щелей, швов, зазоров, который выступает при хранении изделия, оставляя коричневые полосы; невозможен передел забракованных анодно-лаковых деталей по причине растравливания сварных точек; невозможность повторного анодирования деталей вызывает необходимость подлакировки оголенных участков, что не обеспечивает механическую прочность покрытия.

Встречавшиеся технологические трудности преодолевались с участием научных организаций. Отработка конструкции и технологии изготовления легких магазинов была завершена в 1961 году, а в 1962 году начат их серийный выпуск в необходимых количествах (арх. № 31–61).

При подготовке массового выпуска магазинов в числе 29 единиц нового оборудования спроектировано и изготовлено 16 сварочных машин различных типов для производства шовной и точечной сварки. Этому предшествовала специальная исследовательская работа, в которой принимали участие инженеры Технологического института Петрань и Григорьев (арх. № 841-59). Была обоснована техническая целесообразность применения специальных сварочных машин, обеспечивающих, в отличие от стандартных общего назначения, высокую точность, качество сварки и снижение трудоемкости изготовления с большой экономической эффективностью.

Разработано и техническое задание на проектирование и изготовление таких машин. В период отработки штампосварной конструкции легкого магазина заводом проверялась возможность изготовления корпуса магазина и подавателя из алюминиевого сплава методом литья под давлением (арх. № 2507-56).

Положительные результаты получены только по подавателю. Исследованием данного вопроса в других организациях установлено, что в отлитых под давлением деталях наблюдается характерная воздушная пористость металла. В алюминиевых и магниевых сплавах по этой причине не применяется термообработка, так как при нагреве под закалку на поверхности детали образуются вздутия. Перспективным признано литье в вакууме, при котором удаляется воздух.

Наряду с работами по облегчению магазина производились также поиски новых путей и по дальнейшему облегчению конструкции самого автомата за счет применения более легких материалов. Поиски лучших материалов, обладающих приемлемыми удельным весом и прочностными качествами, ведут те же научные организации Спиридонова и Куприянова. Об этом сообщает оружейным предприятиям зам. министра оборонной промышленности С. Зверев (арх. № 2625-57, стр. 7). Работы по практической реализации результатов этих поисков особенно активизировались в начале 60-х годов не только по автомату, но и другим видам автоматического оружия.

По ускорению развертывания исследовательских работ, связанных с применением титана и магния, а также сплавов на их основе, для изготовления вооружения и другой техники были приняты постановления Совета Министров СССР и РСФСР в конце 50-х годов (арх. № 2699-59, стр. 10).

Большие исследования по данному вопросу с участием предприятий оборонной промышленности в конце 50-х годов были проведены на полигоне ГАУ С.И. Угорским и В.И. Симониным на различных образцах автоматического оружия, включая и систему АК.

Ориентация была взята на алюминиевые и титановые сплавы, которые по своим прочностным характеристикам и удельному весу считались наиболее перспективными с точки зрения дальнейшего облегчения стрелкового оружия. Наибольшее внимание было приковано к титановым сплавам. При выполнении данной работы впервые рассмотрели возможность облегчения наиболее массивных деталей оружия (ствола и ствольной коробки) за счет применения сплавов на алюминиевой и титановой основе, где выигрыш в весе в случае положительных результатов исследований мог быть получен наиболее ощутимый.

Исследования показали, что изготовление стволов из этих сплавов невозможно из-за малой их стойкости в отношении механического и эрозионного износа каналов, а алюминиевый сплав, кроме того, не обладает необходимой термической стойкостью в случае перегрева, что особенно важно для пулеметных стволов под винтовочный патрон, эксплуатация которых производится в условиях больших тепловых перегрузок.

Повысить стойкость стволов АКМ из алюминиевых сплавов к механическому и эрозионному износу канала за счет применения специальных покрытий оказалось невозможным вследствие большого отклонения в теплопроводности и термическом расширении покрытий, приводившем к нарушению их сцепляемости с основным металлом.

Применение лейнирования путем введения наружных кожухов с целью снижения веса стволов не обеспечивало необходимой их прочности, отрицательно сказывалось на живучести у пулеметных стволов даже с применением лучшего по качеству титанового сплава. По автомату это не давало большого выигрыша в весе, создавая технологические сложности в производстве. Повышенная аккумуляция тепла в металл кожуха создавала перегрев в наружной части ствола, ухудшая эксплуатационные качества оружия.

Применение алюминиевых сплавов признано нецелесообразным не только по стволам, но и по другим деталям стрелкового оружия среднего калибра, за исключением магазинов автомата АК и пулеметных патронных коробок, ввиду недостаточной эксплуатационной прочности.

При эксплуатационных испытаниях ручных пулеметов Дегтярева многократными разборками и переключениями механизмов на полигоне ГАУ выявлен большой износ деталей из алюминиевого сплава, сильно ухудшавший их техническое состояние и эксплуатационную долговечность.

Аналогичный вывод был сделан и в отношении титановых сплавов, но с некоторыми отступлениями в отношении возможности их использования при модернизации существующих и разработке новых образцов оружия. В заключении ГАУ по результатам проведенных полигонных исследований (арх. № 2783-60, стр. 208) отмечается: «При современном качестве титановых сплавов применение их для изготовления высоконагруженных деталей стрелкового оружия с целью облегчения, без дополнительных конструктивных мероприятий по повышению прочности не может быть рекомендовано».

Отмечалась недостаточная прочность ствольных коробок из титанового сплава, под которой понималась их склонность к чрезмерно большому износу боевых выступов с весьма интенсивным увеличением основного зазора по узлу запирания, который протекал в 3–6 раз быстрее по сравнению с установившимися нормами износа для стальных деталей.

В системе АК с титановой ствольной коробкой после испытаний на полную живучесть износ узла запирания оказался в 12 раз больше, чем при стальной детали. Имело место и ухудшение работы оружия, которое обуславливалось низкими антифрикционными свойствами титановых сплавов. Они оказывались недостаточными при проверке па пулемете Никитина даже после специального покрытия деталей никелем, обычно повышающим эти качества титановых сплавов.

Не получили одобрения титановые сплавы и по результатам проверки на Ижевском заводе деталей из сплава ВТ-1 (исключая ствол, коробку, подвижную систему, УСМ), давших облегчение системы на 150 г. При испытаниях они показали недостаточную служебную прочность и эксплуатационную долговечность.

Однако, принимая во внимание проводимые поисковые работы по улучшению качества этого материала, ГАУ не исключало возможности практического применения наиболее прочных титановых сплавов при разработке новых легких образцов стрелкового оружия.

Признаны представляющими «определенный интерес» исследования полигона по химическому никелированию деталей оружия как способу повышения антифрикционных качеств титана.

7. Дополнительные исследования полусвободного затвора

Два разных принципа устройства автоматики —«отвод газов» и «полусвободный затвор» — были подвергнуты дополнительным широким исследованиям на полигоне и в других научных организациях в применении к легким образцам оружия под патрон образца 1943 года.

На полигоне стало традицией проводить подобные исследования далее после того, когда сделан окончательный выбор лучшей системы для принятия на вооружение. В данном случае они проводились в период завершения отработки образцов конструкции Калашникова и подготовки их к войсковым испытаниям.

Анализ и оценка исследуемых принципов проводилась на конкретных образцах, принимавших участие в конкурсе, разработанных Коробовым, Константиновым, Гараниным и Дегтяревым, Калашниковым. Использованы обширные материалы конкурсных испытаний. При теоретическом исследовании вопроса учитывался также и зарубежный опыт по использованию в оружии полусвободного затвора.

В начале отчета полигона по данным исследованиям (инв. № 11926 ПР) его исполнителями М.Б. Махатовым и Е.А. Слуцким отмечается: «Многолетняя история развития автоматического оружия знает немало систем, работающих на основе различных конструктивных схем полусвободного запирания, состоявших на вооружении ряда армий, однако ни один из них не продержался долго на вооружении.

Это обстоятельство заставляет настороженно относиться к принципу полусвободного запирания. Тем не менее несомненно и то, что в отечественных опытных образцах оружия положительно решен ряд вопросов, препятствовавших прежде внедрению этого принципа».

В материалах исследований отражены положительные и отрицательные стороны рассматриваемых принципов, которые отмечены при конкурсных испытаниях образцов с полусвободным и жестким запиранием ствола. В отношении технологичности, которую «принято считать» преимуществом схем с полусвободным затвором, отмечается, что «главным фактором, определяющим судьбу оружия, являются его боевые и эксплуатационные качества».

По результатам теоретических и экспериментальных исследований, с учетом зарубежного опыта и многочисленных испытаний отечественных образцов, полигоном сделан вывод, что использование принципа полусвободного запирания ствола при разработке легкого оружия под патрон образца 1943 года не обеспечивает ему преимуществ по технологичности, боевым и эксплуатационным качествам, а по обеспечению надежности работы уступает оружию с жестким запиранием, основанном на принципе отвода газов.

Не все выводы по данным исследованиям являются бесспорными, особенно по сравнительной оценке кучности и технологичности разных по конструкции систем, но они подтвердили правильность ранее сделанного выбора в пользу системы с отводом газов конструкции Калашникова.

Глава 15. Массовое производство АКМ

1. Организация производства и доработка системы

Запуск в массовое производство новой модификации системы АК начал осуществляться ровно через десять лет после начала массового выпуска первой модели этого образца. Наличие прочной производственной базы старого образца и накопленный многолетний опыт его массового производства создавали более благоприятные условия для освоения модернизированной системы по сравнению с ее предшественником.

Но и здесь были свои специфические трудности, связанные не только с конструктивными изменениями первой модели и обеспечением в новом ее качестве более высоких тактико-технических характеристик, но и с развитием оружейного производства в области технологий в применении к вновь осваиваемому изделию.

По первоначальному плану в связи с отсутствием резервов на производственных площадях предполагалось постепенное внедрение в производство модернизированных узлов штатного автомата с несколькими промежуточными ступенями перехода (арх. 2716-59, стр. 120).

Внедрение штампо-клепано-сварной конструкции ствольной коробки, например, в связи с трудностями ее освоения, а также перехода с резьбового крепления ствола на прессовую посадку планировалось осуществить на последнем этапе перестройки производства. Такой порядок хотя и улучшал условия перехода к выпуску модернизированного АК, однако не обеспечивал четкого разграничения автоматов по конструктивным особенностям различных периодов изготовления, а поэтому одобрения в ГАУ и МОП не получил. Переход к массовому выпуску АКМ осуществлялся без остановки действующего производства АК-47 и уменьшения плана выпуска, что создавало дополнительные трудности в производственном освоении нового изделия.

Что касается использования прежней производственной базы родственного предшественника (обычно принято учитывать при принятии решений по итогам конкурсов), то некоторое представление об этом дают данные отчетов завода по годовым итогам работы оружейного производства.

В первый год освоения АКМ разработано и внедрено 729 видов высокопроизводительной технологической оснастки (по АК-47 было 1036 видов) без учета сварочного оборудования вновь организованного участка по производству легких магазинов (арх. 2711-59). На вновь организованном участке по производству накидных прицельных приспособлений со светящимися точками, предназначаемых для АКМ и некоторых других образцов оружия, разработано 86 видов различной технологической оснастки (арх. 2781-60, стр. 9).

Дополнительного технологического оснащения требовал переход на изготовление по новым чертежам конструктивно доработанного ножа-штыка (НШ), а также внедрение в производство автомата со складным металлическим прикладом. Значительно возросли сварочные работы в новом автомате, при освоении которых возникли дополнительные трудности (сварка направляющей возвратной пружины под слоем флюса, оси резака НШ в среде аргона или гелия, угольников с кожухом облегченной ствольной коробки).

В области новых технологий продолжалась отработка фосфатно-лакового покрытия деталей взамен химического оксидирования и начато изучение агрегата скоростного автоматического хромирования стволов.

Как и в АК-47 первых выпусков, в производстве модернизированной системы наиболее трудным было освоение ствольной коробки, состоящей из деталей, изготовляемых порознь разными методами, а затем соединяемых клепкой и сваркой с применением сложных приспособлений. Конструктивная доработка этой детали и внедрение в производство целого комплекса технологических мероприятий, в отработке которых принимал участие Ижевский филиал технологического института, улучшили качество изготовления коробки, однако и в этом случае по стабильности сохранения главных размеров в пределах требований чертежа на последующих технологических операциях сборки автомата она по-прежнему уступала фрезерованному варианту детали.

Из-за большой склонности к деформации кожуха, изготовляемого штамповкой с предельной экономией расхода листового металла, как и в прошлом, на переходных технологических операциях сборки производилась правка коробки с целью исправления искажения размеров.

Не простым было изготовление, казалось бы, конструктивно простой рукоятки ножа-штыка с приклеенными с боков щечками. Но склеивание щечек с помощью клея, изготовленного из смолы ЭД-6 и полиэтиленамина, был процесс весьма продолжительный по времени, он потребовал значительного расширения помещения для сборки и сушки деталей.

По отзывам войск, оказалась недостаточной прочность щечек рукоятки ножа-штыка: «…материал хрупок и скалывается», — отмечалось в рекламационных сообщениях (арх. 213-63, стр. 29). Недостатки были устранены с переходом на пластмассовую монолитную рукоятку, разработанную по предложению технологов.

Переход на изготовление АКМ потребовал разработки и внедрения в производство 145 технологических процессов, по АК-47 в первый год освоения — 160 (арх. 64–50). Многие технологические процессы разрабатывались на базе существовавших для АК-47 с учетом конструктивных особенностей нового образца.

Конструктивная доработка модернизированного автомата в процессе массового производства производилась главным образом в направлении повышения эксплуатационной долговечности деталей. Облегчение деталей при модернизации АК не обошлось без последствий по снижению их прочности. В первую очередь это коснулось вкладыша ствольной коробки как одной из наиболее ответственных деталей узла запирания, в которой крепится ствол и созданы боевые упоры для сцепления с затвором.

Правая стенка вкладыша конструктивно намного тоньше левой, а поэтому оказалась существенно слабее, что при стрельбе в отдельных неблагоприятных случаях создавало неравномерное нагружение боевых упоров как по вкладышу, так и по затвору. В случае чрезмерной деформации правой стенки вкладыша или ее разрушения в зоне боевого упора увеличивалась нагрузка на левый упор, что, в свою очередь, приводило к образованию трещины у его основания или поломке в этом месте.

То же самое происходило и по левому боевому упору затвора. 3 случая поломки боевых уступов вкладыша произошло в конце ноября 1961 года в организации С.С. Розанова при испытаниях патронов со стальной лакированной гильзой, о чем извещается завод, изготовивший автоматы, письмом от 01.12.1961 года. Автоматы были сделаны по специальному заказу этой организации с половинными допусками по диаметральным размерам каналов стволов с целью создания худших условий для испытаний опытных патронов. Оружейные конструкторы и производственники в подобных случаях склонны сначала всю вину складывать на патроны. Но не столько с целью снять свою вину, а с тем, чтобы направить исследования и в сторону патронов, а также самим в неторопливых и более спокойных условиях разобраться в истинной сути дела. Выяснить, в какой мере случившееся может быть связано с конструкцией оружия или качеством его изготовления, затем принять необходимые меры по предупреждению выявленных в нем дефектов, даже в тех случаях, когда обнаруженные в оружии дефекты в какой-то мере связаны с изменениями, вводимыми в патроны. Не обошлось без «подозрений» в адрес патронов и в этот раз. Завод-поставщик оружия в организацию С.С. Розанова в ответном письме сообщает, что, по его мнению, «сочетание более жесткой оболочки пули и минимального сечения канала ствола должно привести к повышению давления в стволе и увеличению импульса пороховых газов на узел запирания», в связи с чем просит провести дополнительные испытания подобных автоматов не только на опытных, но и на штатных патронах (арх. 51–61, стр. 102). Аналогичный сигнал был с Тульского завода, где на 2 автоматах при испытаниях на живучесть произошли разрушения вкладышей и затворов (арх. 40–61, стр. 143). И два подобных случая — в том же декабре на ведущем заводе по изготовлению автоматов при приемно-сдаточных испытаниях, когда из каждого автомата произведено не более 40 выстрелов (арх. 51–61, стр. 72), изменили подход к объяснению причин данных дефектов и дали толчок по ускорению уже начатых исследований.

Было здесь и влияние представителя заказчика, сосредоточившего внимание на трещине в затворе еще при заводских контрольных испытаниях автомата в феврале 1961 года, увязав причину дефекта с неравнопрочностью правой и левой стенок вкладыша и потребовав «незамедлительно организовать глубокие и всесторонние исследования» (арх. 49–61, стр. 95). Указанная трещина при простом визуальном осмотре не обнаруживалась, она была выявлена у основания левого упора затвора с помощью магнитного дефектоскопа после дополнительного гарантийного отстрела автомата на живучесть.

Вопрос о прочности вкладыша стал центральным вопросом в массовом производстве АКМ. Его положительного решения ожидали от ведущего завода и предприятия смежники, изготовляющие не только автомат, но и унифицированный с ним по узлу запирания ручной пулемет.

Наряду с проведением исследований по установлению причин образования дефектов на головном заводе одновременно был объявлен конкурс на поиск лучших решений по их предупреждению. Стопроцентная проверка автоматов, изготовленных в декабре, патронами с усиленным примерно на 10 % зарядом развеяла сомнения заказчика в отношении качества продукции декабрьского выпуска, и она была допущена в войсковую эксплуатацию (арх. 51–61, стр. 205).

Проверка размеров деталей, получивших разрушение, и тех, которые испытаны на полную живучесть без обнаружения в них дефектов, особенно скрупулезно в местах, склонных к трещинообразованию, показала, что в обоих случаях детали удовлетворяют требованиям чертежа и не имеют размерных различий между собою. Аналогичные результаты показало и сравнительное изучение микроструктуры металла исследуемых деталей. Твердость металла у вкладышей с трещинами несколько превышала (44,5 HRC) предельно допустимое значение (44 HRC), заданное в чертеже.

Конструктивно упрочненные вкладыши за счет увеличения толщины правой стенки на 1,8 мм прошли многоцикловые испытания ударными нагрузками на специальном копре и. стрельбой без разрушения боевых упоров. Однако равнопрочности правого и левого упоров достигнуто не было (арх. 49–61, стр. 119). Хотя данное изменение и было внедрено в производство, но оно не давало еще достаточных гарантий в том, что введенное упрочнение избавит вкладыш от опасности разрушения при длительной войсковой эксплуатации автомата. Во-первых, мало проведено испытаний, а во-вторых, значительно большее их количество при рядовых вкладышах, не имеющих упрочнения, проходило без разрушения или образования трещин. Появление этих дефектов относится к периоду изготовления автоматов сентябрь-ноябрь 1961 года. Раньше подобного не было, несмотря на большое количество испытанных образцов.

Конструктивных же изменений, могущих ослабить прочность вкладыша, в период, предшествующий появлению поломок, в него не вносилось. Размерные характеристики деталей, получивших повреждения, также не давали повода для подозрений в этом отношении.

Все это наталкивало на мысль о существовании наряду с неравнопрочностью упоров вкладыша еще какой-то другой, неожиданно появившейся скрытой от наблюдения причины, свойственной только отдельным деталям, а не конструкции автомата в целом. Дальнейшие исследования были продолжены в термическом цехе завода комиссией под председательством зам. главного конструктора завода В.И. Шерстобита, с участием представителя заказчика К.С. Зинакова, имевшего исследовательский опыт по работе на Ижевском металлургическом заводе, и технологов термического цеха Е.В. Морозовой и В.А. Купчиной, и технолога военной приемки Т.М. Суворовой.

Проверялось соблюдение технологических норм и правил по термической обработке вкладышей, в частности закалки и последующего отпуска в селитровой печи-ванне при температуре 420–480 градусов С с целью получения необходимой микроструктуры металла и заданной конструктором твердости (39–44 HRC), однородных по всему объему детали, а также стабильных механических характеристик, обеспечивающих необходимую служебную прочность.

Проверка температурного режима отпускной печи показала, что в нижней ее части температура ниже установленной нормы, а метод ее контроля этого явления не обнаруживал, так как рабочая термопара располагалась выше той зоны, где происходило понижение температуры и где по этой причине мог происходить недоотпуск деталей. А благоприятные условия создавало новое приспособление — корзина с укороченными ножками, куда вкладывались детали, в результате чего вкладыши, находящиеся в нижней части корзины, выходили из печи с недоотпуском, особенно в тех случаях, когда дно печи оказывалось недостаточно прогретым (после ремонта, выходных дней и т. п.). Понижение температуры отпуска при термической обработке обуславливало повышение твердости металла, его хрупкости и склонности к излому.

На основании анализа материалов проведенных исследований комиссия Шерстобита пришла к заключению, что поломка вкладышей автомата была связана с низкой температурой отпуска и, как следствие, повышенной твердостью деталей (арх. 129-62, стр. 107). «Но не на каждом вкладыше с недоотпуском, — отмечается в акте комиссии, — происходила поломка при испытаниях». Так, например, из 10 изделий с повышенной твердостью вкладыша, испытанных на полную живучесть, поломка детали произошла только на двух автоматах. «Кроме того, не во всех случаях недоотпуска, — отмечается в том же акте, — имело место повышение твердости детали». Оно имело место на тех плавках стали, где содержание углерода было на верхнем пределе, предусмотренном ГОСТом для данной марки металла. Кроме того, существовавшая до этого методика проверки твердости могла допускать пропуск отдельных деталей с повышенной твердостью.

Изучение обстоятельств, при которых происходили поломки вкладышей и специальные экспериментальные исследования подтверждали тот факт, что отлом одного боевого упора не связан с опасными последствиями для стреляющего из оружия. Если отломавшийся упор выпадал из оружия, а он не отлетал далеко в сторону, то это не приводило к задержке в стрельбе.

Поломка же обоих боевых упоров сопровождалась сильным звуковым эффектом с отбросом частей назад, продольным разрывом гильзы и прорывом пламени выстрела в сторону стрелка. Но такие последствия удавалось получать только искусственным путем за счет предварительной припиловки обоих боевых упоров у их основания. Изготовление вкладыша требовало особенно внимательного отношения к соблюдению технологических норм, в том числе и по термической обработке, поскольку конструкторский запас прочности был не на столько высок, чтобы покрывать любые огрехи производства.

Комиссия пришла также к выводу, что автоматов, склонных к разрушению вкладыша, могло просочиться в эксплуатацию небольшое количество, однако это еще не вселяло полной уверенности в том, что все может быть исправлено за счет упорядочения термической обработки даже с учетом введенных уже изменений в конструкцию детали.

А поэтому по вкладышу конструктором введено дополнительное упрочнение за счет увеличения ширины направляющей для затворной рамы, а у основания боевых упоров вкладыша и затвора увеличена радиусная разрядка как мероприятия по уменьшению концентрации напряжений в металле и уменьшению склонности у стали к трещинообразованию.

Внедрение в производство отмеченных конструкторских упрочнений вкладыша, упорядочение технологии его термической обработки и некоторые мероприятия по ужесточению контроля за качеством изготовления деталей при механической обработке с необходимой гарантией обеспечили нормальную войсковую службу автомата АКМ вплоть до прекращения его производства в связи с перевоплощением в новую конструкторскую модификацию.

На автоматах АКМ первых выпусков не выдерживала нормальной живучести облегченная крышка ствольной коробки (арх. 128-62, стр. 198). С переходом на изготовление из листа 0,7 мм вместо 1 мм слабым местом в крышке оказалась отбортовка, введенная конструктором для улучшения закрытости автоматики системы, воспринимающая удары гильз, выбрасываемых наружу после экстрактирования. На отбортовке крышки при испытаниях автоматов на живучесть часто стали обнаруживаться трещины. Конструктивные мероприятия по изменению ширины и профиля отбортовки, технологические меры по изменению карточки вырубки заготовки под штамповку и улучшение технологии самой штамповки не позволили полностью исключить образования данного дефекта.

Завод выходил к заказчику с предложением о примирительном отношении к данным трещинам, если они обнаруживаются в конце нормативной живучести системы, не оказывая влияния на ее служебные качества при дополнительном факультативном испытании. Повышение прочности крышки по отбортовке при толщине металла 0,7 мм завод считал практически невыполнимым требованием (арх. 129-62, стр. 142).

Как и в производстве АК-47, к появлению трещин на деталях и тем более к их поломкам, даже если они обнаруживались за пределами нормативной живучести при факультативных дополнительных испытаниях, со стороны военной приемки проявлялось нетерпимое отношение (арх. 51–61, стр. 129). Это означало, что деталь обладает недостаточным запасом прочности. От завода требовались мероприятия по предотвращению подобных дефектов не только по крышке, но и другим деталям.

От представителя заказчика поступило предложение разработать калибр типа автомата «с целью обеспечения правильной геометрии крышки при ее штамповке», что также не решало поставленной задачи (арх. 130-62, стр. 1).

Возможность образования трещин не была предотвращена и в результате принятия дополнительных мер: улучшения профиля отбортовки, введения поперечного ребра жесткости, уточнения режима термической обработки детали с введением местного высокотемпературного отпуска после закалки, хотя в целом эти мероприятия в комплексном виде и оказали положительное влияние на живучесть крышки.

Последним мероприятием по упрочнению этой детали был переход на более качественную низколегированную сталь 40РА с содержанием бора (по расчету не более 0,005 %) и уменьшенным количеством вредных примесей (А), главным образом по сере. Наличие химического элемента бора обеспечивало лучшую прокаливаемость детали с более однородным качественным состоянием металла по всей ее поверхности, а уменьшение содержания серы до 0,018 % (фосфора не более 0,025 %) — лучшую штампуемость металла, обладающего лучшей вязкостью и меньшей склонностью к холодноломкости. Сталь 40РА, предложенная Ижевским металлургическим заводом, нашла свое применение и при изготовлении других деталей автомата, разработанных под штамповку из тонколистового металла (кожух, затылок приклада и др.).

В процессе массового производства кожух упрочнялся и конструктивно за счет удлинения проушины колодки приклада со смещением заклепок подальше от места образования трещин на правой стенке. С целью уменьшения нагрузки на правую стенку кожуха в период ударных воздействий откатных частей произведено смещение места удара о колодку приклада в сторону оси оружия.

Повышению запаса живучести изготовляемых в одном производственном потоке унифицированных с ручным пулеметом деталей заводом уделялось особое внимание, поскольку нормативная долговечность пулемета была в два раза выше, чем для автомата. Для автомата в данном случае запас долговечности унифицированных деталей был весьма избыточным. Большой доработки потребовала затворная рама с целью повышения прочности в опасных сечениях, а также по штифтовому креплению поршня.

При доработке автомата в эксплуатационном отношении конструктивно улучшена сборка замедлителя на одной оси со спусковым крючком и сборка цевья. В конструкцию цевья введена пластинчатая пружина, обеспечившая взаимозаменяемость этой детали.

В начале 60-х годов на завод поступило рекламационное сообщение о недостаточной служебной прочности крышки затыльника приклада и ее пружины (арх. 49–61, стр. 116). «В переданных по спецпоставкам автоматах Калашникова принадлежность не удерживается в прикладе вследствие поломки крышки затыльника и ее пружины при выполнении принятого в некоторых странах особого строевого приема (удар прикладом о грунт при отдании чести)», — сообщается в письме ГАУ. Судя по времени поступления сообщения, замечание относилось к автоматам прежних выпусков без последних мероприятий по облегчению деталей. Многое, конечно, зависело от места выполнения указанного строевого приема и проявляемого при этом солдатского усердия. Если он выполнялся на булыжной мостовой и часто повторялся (с учетом учебно-тренировочных занятий), то трудно было ожидать высокой эксплуатационной долговечности тыльной части приклада со штампованными деталями из тонколистового металла. Полученное замечание не было оставлено без конструкторского внимания.

Затыльник приклада и крышка затыльника были упрочнены за счет увеличения толщины металла с 0,5 до 0,7 мм и введения ребер жесткости на крышке. В дальнейшем потребовалось дополнительное повышение прочности в связи с износом углов затылка при длительной эксплуатации автоматов. Износоустойчивость была повышена за счет скругления углов затылка и применения стали 40РА для его штамповки.

Большой преградой в отношении повышения прочности деталей являлся крайне лимитированный нормативный вес автомата. Так, например, увеличение толщины листового металла по затылку приклада до 1 мм было связано с дополнительным увеличением веса на 25 г.

2. Работы по снижению веса АКМ

Вес автомата 3,1 кг, утвержденный Правительством, был максимальным достижением конструктора по облегчению системы АК при ее модернизации. Он не учитывал веса магазина, но включал в себя вес пенала с принадлежностями и шомпола, размещаемых на оружии. Строго выдерживать этот вес в массовом производстве, особенно в тех случаях, когда выявлялась необходимость упрочнять отдельные детали, было непростой задачей.

В построительных чертежах значился чистый вес автомата 3,02 кг, не учитывающий веса принадлежностей. По статистическим данным за 1961 год (арх. 51–61, стр. 5) этому требованию удовлетворяло 16 % выпускаемых автоматов, остальные имели превышение веса в пределах 30–60 г. Но и превышение веса 20–30 г уже усложняло процесс сдачи готовой продукции заказчику. Такие автоматы принимались в сопровождении утвержденных актов, в отдельных случаях требовалось и разрешение ГАУ. От завода требовались мероприятия как по повышению прочности деталей, так и по снижению общего веса изделия, которые взаимно ограничивали реальные возможности решения каждой из этих задач.

Доработка автомата по вкладышу ствольной коробки (добавление веса 19 г), нижней антабке, креплению рукоятки и другие внесенные изменения дали прибавление веса автомата около 55 г. Но вес отдельных автоматов мог увеличиваться еще и за счет колебаний в толщине листового металла, применяемого при штамповке и не подвергаемого дополнительной размерной механической обработке, дающих добавление веса наиболее крупных деталей до 30 г.

Колебания в весе деревянных деталей, изготовляемых из фанерных плит, в зависимости от плотности материала и уровня пропитки смолой уже готовых деталей, как показала практика, составляли примерно 35 г (арх. 51–61, стр. 7).

Большие колебания характеристик применяемых материалов трудно поддаются конструкторскому учету при проектировании изделий, что отражается на неточности первоначально задаваемых весовых характеристик как отдельных деталей, так и собранного изделия в целом.

Проведенные работы по облегчению ряда деталей и узлов (арматуры ствола, возвратного механизма, цевья и др.) позволили снизить вес автомата примерно на 70 г. Достигнутый уровень облегчения АКМ, при котором в 1963 году он стал удовлетворять нормативным требованиям (арх. 201-63, стр. 23), не обеспечивал еще необходимой стабильности данной весовой характеристики в текущем массовом производстве.

Добытые с трудом граммы, подчас за счет кропотливого и скрупулезного удаления «лишнего» металла во многих деталях путем введения облегчающих отверстий, пазов, выемов и т. п., а вместе с тем и введение дополнительных технологических операций по механической обработке, постепенно растрачивались на различные доработки не только по выявленному в производстве, но и по замечаниям войск. Если впоследствии оказывалось, что облегчение той или иной детали привело к снижению ее служебной прочности, то ослабленные места вновь заполнялись металлом. С учетом уже сделанного в повышении запаса долговечности нуждались кожух ствольной коробки, на боковых стенках которого изредка появлялись трещины, крышка коробки, затыльник приклада и другие детали (арх. 51–61, стр. 129). Металлическое армирование гнезда в прикладе для пенала с принадлежностью, который в результате износа дерева заклинивался в прикладе и трудно извлекался, не получило конструкторского завершения ввиду увеличения веса приклада.

Завод неоднократно обращался в ГАУ и отраслевое министерство с предложением по снижению нормативных весовых требований по автомату (арх. 51–61, стр. 51). Предлагалось, в частности, установить нормативный вес АКМ не более 3,1 кг, но без пенала с принадлежностью, шомпола и магазина. Принадлежность предлагалось разместить в сумке для магазинов. Предложение не получило одобрения. «В мирное время автомат нередко эксплуатируется с одним магазином, и сумка с запасными магазинами может отсутствовать», — таким было возражение военного представителя.

В отношении обеспечения весовых данных облегченного АКМ на требуемом уровне (3,1–3,193 кг) оружейное производство работало на пределе своих возможностей. Над ним постоянно «висела» проблема снижения веса, которая получила «усиление» в связи с появлением требований по доведению его нормативной живучести до уровня более «тяжелого» своего предшественника.

Работы по снижению веса автомата, как и многие другие конструкторские исследования, завершались экспериментальной проверкой в опытном цехе завода, являвшемся главной производственной базой отдела главного конструктора завода, который в годы Великой Отечественной войны и в послевоенное время (1940–1958 гг.) возглавлял талантливый оружейник и опытный конструктор В.И. Лавренов. В последующие годы после А.П. Митрофанова, Н.Н. Колпикова и Е.Н. Назарова (1958–1966 гг.) ОГК продолжительное время (1966–1988 гг.) возглавлял И.Е. Семеновых, с 1988 г. — Н.А. Безбородое.

В особо напряженные периоды времени по конструкторской отработке и изготовлению первых серийных партий новых видов оружия (1955–1965 гг.) опытный цех возглавляли К.И. Колосков, А.А. Казаков, Г.М. Туков. В последующие годы их сменили Г.Г. Ованисян, В.Д. Павелкин.

Постоянными «обитателями» особой опытной мастерской цеха, являвшейся и экспериментальным центром, и своеобразной конструкторской лабораторией в сложное для разработчиков нового оружия время, был главный конструктор стрелкового оружия М.Т. Калашников со своими ближайшими помощниками В.В. Крупиным, А.Д. Крякушиным и В.Н. Путиным, конструкторы Е.Ф. Драгунов со своим помощником Ю.К. Александровым, А.И. Нестеров, Г.Н. Никонов.

В числе нового пополнения оружейных конструкторов, проверявших свои творческие замыслы в опытной мастерской, были В.В. Камзолов, В.А. Лекомцев, В.М. Калашников, И.А. Говязин и многие другие.

Качественное изготовление первых войсковых серий новых образцов оружия под руководством опытных мастеров А.В. Пирогова, Г. Файзулина, Г.Т. Коробейникова, А.С. Новоселова, Н.Д. Сычева обеспечивали труженики опытного цеха: слесари-сборщики П.Н. Бухарин, Е.В. Богданов, В.И. Шипулин, А.Т. Анисимов, В.Г. Леонтьев, токари Н.А. Стерхов, Г.Д. Михайлов, фрезеровщики Г. Габдрахманов, А.Д. Пермяков, ложейник П.М. Пермяков, стрелок-испытатель С.Я. Шестов.

Оружие, изготавливаемое умелыми руками этих мастеров своего дела, выдерживало конкурсные испытания различных уровней и принималось на вооружение армии.

Глава 16. Курс на дальнейший технический прогресс в оружейных технологиях

1. Развитие технологий по механической обработке деталей

Ижевскому заводу как передовому предприятию отрасли по дальнейшему развитию производства со значительным сокращением трудоемкости выпускаемых изделий и на этот раз поставлена повышенная задача. Она коснулась и оружейного производства.

По автомату АКМ в ближайшее пятилетие, начиная со второго года массового его выпуска, требовалось снизить трудозатраты в расчете на одно изделие с 21 до 14 нормо-часов (арх. 2-61, стр. 103). Значительное снижение трудозатрат планировалось получить за счет совершенствования технологий.

Снижение трудоемкости механической обработки деталей требовало отказа от ранее принятого принципа дифференциации обработки и перехода к ее концентрации с применением более сложного оборудования. На оружейном производстве в основу механической обработки стал закладываться принцип максимальной обработки при одной установке детали за счет применения автоматических линий, агрегатных и многоинструментальных станков, что в свою очередь требовало максимального облегчения заготовок с минимальными припусками на обработку.

Получившие к этому времени широкое распространение заготовки в виде поковок новым требованиям в полной мере не удовлетворяли. Их применение было неизбежным при изготовлении очень важных и конструктивно не простых деталей (вкладыш, затвор, рама и др.).

Оружейным производством был взят курс на отработку технологий получения более рациональных облегченных заготовок методом литья, спекания порошкового материала, объемной чеканки, профильного проката, прессования и другими прогрессивными методами.

Литье по выплавляемым моделям. Применение точных прогрессивных заготовок являлось одним из основных факторов, определяющим развитие технологий и трудоемкость изготовления изделия.

Наиболее широкое применение в производстве автоматов получили точные заготовки, изготовляемые методом литья по выплавляемым моделям. Широкомасштабная работа в этом направлении была начата в начале 50-х годов с участием научно-исследовательских организаций Ф.А. Куприянова, В.П. Ананьева и завода Н.И. Палладина, осваивавшего литьевую технологию для широкого массового производства оружейных деталей.

Изготовление литьем точных заготовок, не требующих большой механической обработки перед сборкой изделия, особенно громоздких и сложных по своей конфигурации, обладающих и большой металлоемкостью, позволяло снизить технологическую трудоемкость изготовления деталей в массовом производстве при существенном сокращении расхода металла.

Первые технологические опыты были начаты во второй половине 50-х годов на 4-х деталях автомата (сектор переводчика, кольцо цевья, фиксатор металлического приклада, защелка магазина) (арх. 2576-57, стр. 167).

Получить качественные отливки этих деталей с первого раза не удалось. Первая партия отливок получилась крайне неудачной. Детали имели некачественную поверхность и грубое искажение размеров. По внешнему виду они напоминали литье в землю, что было связано с низкой температурой плавления неудачно выбранного модельного пластмассового материала. Потребовались корректировка и совершенствование технологии литья.

В Ижевском филиале технологического института эту работу возглавлял директор Б.Ф. Файзулин, который несколько позже руководил и внедрением литьевых заготовок в производство автоматов АКМ в роли главного инженера завода, где шел массовый их выпуск.

Особо большие трудности разработчикам новой технологии пришлось преодолевать при изготовлении литьем массивных и сложных по форме деталей арматуры ствола АКМ, подвергающихся сильному тепловому воздействию при стрельбе (в особенности газовая камора). Немало хлопот доставляла и отработка методов контроля качества литья.

Освоение производства деталей АКМ из литьевых заготовок производилось в цехе, возглавляемом В.П. Ионовым. Процесс этот протекал длительное время. Сложным было достижение взаимного согласия между производством и представителями заказчика по вопросам использования деталей из литья на сборке автоматов.

Литьевые детали, сохраняя размерные характеристики, предусмотренные для изготовления методом фрезерования, по предварительным техническим расчетам имели примерно на 20 % ниже запас прочности, что порождало главные сомнения у приемщиков в отношении эксплуатационного качества таких деталей. Были большие сомнения в качестве литья громоздких деталей в смысле наличия в них скрытых от наблюдения и трудно выявляемых пороков литьевого металла. Особенно в начальной стадии их внедрения, когда при отработке массовой технологии по недосмотру контролеров на сборку автоматов просачивались детали с отдельными поверхностными дефектами. Все сомнения в отношении прочности литьевых деталей исчезли не только в результате многочисленных испытаний автоматов на живучесть, но и когда Б.Ф. Файзулин с начальником механического цеха В.П. Ионовым провели руководителя военной приемки по всей технологической цепочке изготовления литья.

После этого было дано окончательное добро на изготовление первой большой опытной партии автоматов с литьевыми деталями. В числе деталей арматуры ствола была и газовая камора, в отношении приемлемости литьевого качества которой было больше всего сомнений.

Детали арматуры ствола были в числе первых, переведенных после многочисленных испытаний на изготовление литьем по выплавляемым моделям. Это дало большой технологический и экономический выигрыш производству. В дальнейшем на изготовление из литьевых заготовок были переведены многие другие детали: колодка приклада, сектор переводчика, автоспуск, кольцо цевья, кольцо и наконечник рукоятки ножа-штыка.

Всего к 1963 году было отработано 9 деталей АКМ для изготовления литьем (арх. 201-63, стр. 23).

Мелкие нагруженные детали сложной конфигурации, требующие повышенной точности изготовления, труднее осваивались в массовом литьевом производстве. Им труднее было конкурировать по точности изготовления и механической прочности с деталями, изготовляемыми чисто механической обработкой, где легче осуществлять подбор металла необходимого качества, выгодно использовать направление волокон металла и другую положительную специфику этой технологии.

Порошковая металлургия. В начале 70-х годов Ижевским заводом совместно с другими организациями проведена большая исследовательская работа по изучению возможностей изготовления нагруженных деталей сложной формы, в том числе и деталей стрелкового оружия, методом горячего прессования из порошковых композиций на железной основе.

Большое внимание тогда этому вопросу уделялось и в зарубежных странах.

Исследовательскими коллективами Э.В. Верховцева, Ф.А. Куприянова и Б.Ф. Файзулина были начаты работы по внедрению порошковой металлургии и в производство деталей АКМ.

Технологически обоснована возможность изготовления около 10 деталей автомата из спеченных заготовок, однако прочность таких деталей по результатам первых опытов не всегда удовлетворяла предъявляемым требованиям.

Это относилось в первую очередь к статически нагруженным деталям (гайка винта рукоятки и металлического приклада, и др.), подвергаемым воздействию ударных нагрузок в процессе эксплуатации оружия.

Трудности отработки стабильной технологии изготовления деталей и методов контроля качества спеченного материала без разрушения детали, обуславливали и нестабильность их прочностных качеств при выборочных контрольных проверках в реальных эксплуатационных условиях.

Из спеченных заготовок стали изготовляться шептало одиночного огня, задний зацеп магазина, некоторые детали штыка-ножа. Поиск путей по расширению возможностей применения данной технологии продолжался и на новой модификации системы АК.

Применение фасонного профильного проката дало положительные результаты при изготовлении шептала одиночного огня и защелки замедлителя. Не утратила своего значения в общем техническом прогрессе технологий и штамповка деталей во всех ее видах.

Применение стальной ленты с обеспечением непрерывной подачи к штамповочному агрегату с помощью специальных станков-автоматов позволило полностью автоматизировать процесс изготовления некоторых деталей. Были созданы поточные механизированные линии холодной штамповки деталей магазина, кожуха и крышки ствольной коробки.

Оригинальным было решение вопроса по изготовлению пенала для принадлежностей штамповкой заготовки из листа с последующей ее гибкой на специальном станке-автомате.

Из станка-автомата выходит готовый пенал, в котором грани заготовки по образующей цилиндра пенала неразъемно сцеплены между собою соединением типа ласточкиного хвоста.

Попытка применить штамповку для образования поршневого утолщения штока затворной рамы за счет высадки горячего металла пруткового материала потерпела неудачу.

С внедрением данной технологии в массовое производство при испытаниях стрельбой пошли массовые поломки штоков. Причиной явилась неоднородность структуры металла по длине детали, связанная с местным перегревом металла и образованием концентрации напряжений в переходной зоне — от малого диаметра штока к большому диаметру поршня.

2. Применение пластмасс

В начале 50-х годов в отечественном машиностроении общего и специального назначения активизируются работы по расширению области применения пластических масс, особенно в тех случаях, когда применение других материалов затруднено или невозможно (приборы высокочастотной техники, радиотехники, радиолокации, телевидения и пр.).

Особую роль в решении ряда специальных задач, связанных с внедрением новой техники, решают специфические свойства пластмасс, которыми они обладают в отличие от других материалов.

Пластические массы представляли собою новый конструкционный материал, обладающий малым удельным весом, высокими изоляционными свойствами, хорошо противостоящий коррозии и, как правило, не требующий механической обработки. Стойкость этого материала против коррозии позволяла решать новые проблемы химического машиностроения и производства.

Форсирование внедрения пластмасс в машиностроение диктовалось и большими их экономическими преимуществами. Практика машиностроения того времени показывала, что одна тонна пластических масс заменяла в среднем около трех тонн цветных металлов, освобождая их для использования в тех случаях, когда они не могут быть заменены другими материалами.

Применение пластмасс позволяло разрабатывать новые технологические процессы, исключающие дорогостоящую механическую обработку и обеспечивающие возможность замены пластмассами не только цветных, но и черных металлов.

Эти и другие положительные качества пластических масс достаточно глубоко проанализированы и освещены в докладах участников «Уральского совещания по проблемам развития промышленности пластических масс и их внедрения в машиностроение Урала» (арх. 3987-53), проведенного Уральским филиалом АН СССР в феврале 1953 года по инициативе Свердловского обкома ВКП(б) (Первый секретарь А.М. Кутырев).

На данном совещании по свойствам пластмасс и их использованию было заслушано 18 докладов представителей научных учреждений АН и предприятий промышленности, почти столько же по вопросам производства пластмасс.

Отработаны конкретные предложения по дальнейшему развитию производства и использованию пластмасс для представления Правительству страны. Всем заводам, выпускающим изделия из пластмасс, рекомендованы и конкретные отдельные технологии.

«Пластические массы как новые машиностроительные материалы открывают исключительно большие возможности в борьбе за снижение себестоимости машиностроительной продукции при одновременном снижении веса машин и улучшении их качества» — отмечается в материалах «Уральского совещания» (арх. 3987-53).

Широкое применение нашли пластмассы и в стрелковом оружии, в том числе и в производстве деталей автомата АКМ и его комплектующих изделий. Первые исследования были проведены в конце 50-х годов.

Проектирование первых пластмассовых деталей производилось в организации С.С. Розанова, там же производилось их изготовление, испытания и первые доработки. Подбор материалов и отработка технологий производились с участием института пластмасс имени Д.Г. Губарева.

Первые исследования лабораторий пластмасс B.C. Подмосковного и С.Е. Булденкова и вариантные конструкторские разработки показали возможность замены деревянных деталей автомата пластмассовыми (арх. 2663-59, арх. 2772-60).

Продолжение исследований расширило диапазон возможного применения пластмасс для изготовления деталей стрелкового оружия.

По автомату АКМ в начале 60-х годов представлялось возможным перевести на изготовление из пластмасс более 7 деталей, однако форсирование этих работ сдерживалось высокой стоимостью наиболее приемлемых по прочностным качествам термореактивных прессовых материалов (арх. 40–61, стр. 85), что существенно снижало экономические выгоды от внедрения пластмасс, получаемые за счет применения новых, более рациональных технологий.

Отраслевое Министерство вынуждено было обращаться в Госплан СССР с предложением по снижению отпускных цен на пластмассы.

Лидирующее положение при освоении пластмасс на АКМ занял магазин, несмотря на то, что работы по нему были начаты несколько позже по сравнению с деталями самого автомата.

Производство магазинов шло в больших количествах, а это предвещало и большие экономические выгоды по сравнению с другими деталями. Для изготовления корпуса магазина и подавателя стали применяться стеклопластики типа АГ-4В и АГ-4С светло-коричневого цвета.

Нужная прочность деталей из этих материалов, успешно конкурирующих с прессованной фанерой, обычной древесиной, а также с некоторыми видами сталей и сплавов, достигнута за счет стекловолокнистого наполнителя (арх. 822, 824-64, 66).

Повышению прочности способствовало также применение наиболее выгодной ориентации волокон материала при укладке его лент в процессе подготовительных операций перед прессованием.

Применение специальных пресс-форм при изготовлении корпуса магазина с зеркальным изображением его внутреннего и наружного профиля обеспечивало достаточную точность и стабильность получаемых размеров, что особенно важно было для внутренней полости магазина и его горловины.

Отсутствие технологических операций, свойственных изготовлению магазинов из листового металла (штамповка, сварка и пр.), делали технологию с применением пластмасс более рациональной и экономически выгодной.

Магазин с пластмассовыми корпусом и подавателем был легче стального примерно на 130 г и тяжелее варианта из алюминиевого сплава АМГ-5В на 20 г.

В ходе производственного освоения и отработки технологии прессования пластмассовый магазин дорабатывался в направлении повышения служебной прочности по нижней части корпуса и загибам («крыльям») приемника, а также повышения износоустойчивости внутренней передней стенки корпуса с устранением скалывания пластмассы от инерционного воздействия пуль патронов (арх. 1293, 1300, 1314-62 и 63-го г.).

Пластмассовый подаватель оказался прочнее, чем из алюминиевого сплава, который не обладал достаточной жесткостью и при работе деформировался.

Доработанными магазинами, изготовленными в организации С.С. Розанова, была укомплектована первая небольшая опытная партия автоматов с пластмассовыми деталями. Однако при дальнейшем изготовлении небольших серийных партий на корпусах магазинов стали встречаться поверхностные дефекты наподобие трещин, которые вначале и воспринимались как трещины, являясь одновременно и одним из браковочных признаков первых пластмассовых магазинов при их освоении в массовом производстве и приемке заказчиком.

Дальнейший ход производства показал, что указанные дефекты явились следствием неотработанности технологии прессования и при испытаниях таких магазинов на полную живучесть кажущиеся «трещины» не получали дальнейшего развития и не приводили к разрушению детали.

Приковывали к себе также внимание отдельные отступления по наружному состоянию пластмассы, возникающие при специальных лабораторных испытаниях (арх. 850-65) Так, например, после длительной выдержки в камере влажности магазины получали незначительное нарушение сплошности поверхностного смоляного слоя.

Многократные же проверки влияния этого фактора на служебные свойства таких магазинов показали, что они сохранялись на прежнем уровне. Замеченные в ходе изготовления и испытаний реальные и кажущиеся дефекты, являющиеся во многих случаях неизбежным спутником технологии, порождали сомнение в отношении достаточности служебной прочности таких магазинов и их эксплуатационной долговечности для длительной войсковой службы.

Неясность степени риска являлась тормозным фактором при приемке магазинов представителем заказчика. Пластмассовый магазин по сравнению с изготовленным из металла требовал новых подходов к оценке своего выходного качества и эксплуатационных возможностей с учетом свойств нового материала и специфических особенностей новой технологии.

Все сомнения были разрешены войсковыми испытаниями. Одновременно с этим после трехлетней войсковой эксплуатации выявлена недостаточная износоустойчивость крыльев магазина (нижней поверхности загибов приемника), связанная, очевидно, не столько со стрельбой, сколько с частыми расснаряжениями магазинов, что является обычным правилом при несении каждодневной боевой службы с автоматом.

Значительный износ внутренней поверхности загибов приемника приводил к тому, что последний патрон не поджимался к ним подавателем и при легком встряхивании магазина выпадал из него. Других замечаний, препятствующих постановке пластмассового магазина на массовое производство, у войск не было.

Первые попытки упрочнения крыльев магазина были связаны с поисками лучшего способа повышения их износоустойчивости за счет армирования поверхности более стойким к износу материалом. Проверялось армирование специальной стеклотканью Т-91, пропитанной смолой Р2М, тремя слоями шифона по всей поверхности крыльев, а также с помощью стальных пластин различной толщины, впрессованных в пластмассу (арх. 890-70 и 1459-71).

По результатам испытаний наиболее эффективным и приемлемым с технологической точки зрения оказалось армирование стальной пластиной толщиной 0,8 мм. Эксплуатационная долговечность магазина повысилась при этом более чем в 4 раза, что признано вполне достаточным.

В целях обеспечения прочного удержания пластин в магазине в них по предложению Б.Ф. Файзулина пробивались отверстия с рваными бахромистыми краями, которые после прессования оказывались проглубленными в пластмассу.

Разработчиками магазина внесено также предложение для войсковых служб по ремонту изношенных магазинов за счет под фрезеровки подавателя по месту упора в ограничитель (арх. 1440-70).

Доработанные магазины прошли многочисленные испытания в различных эксплуатационных условиях, включая многократные большие перепады температур. По эксплуатационным свойствам они не уступали магазинам, изготовленным из алюминиевых сплавов и из стали, а по служебной прочности корпуса даже превосходили их (арх. 1385-67).

Оценив доработку пластмассового магазина по результатам испытаний в различных организациях, ГАУ одобрило его для массового производства и комплектации автоматов, поступающих в войсковую эксплуатацию. Незаконченность некоторых доработок (отслоение пластмассы по месту удара пуль в переднюю стенку, трещины на загибах приемника и пр.) предложено завершить в процессе массового производства.

Наиболее приемлемым цветом магазина согласно рекомендациям полигона признан черный или темно-коричневый. Но это пожелание получило практическую реализацию несколько позже, с переходом на другую пластмассу и в другую технологию. Сейчас же магазин, изготовляемый прессованием, имел неоднородный бежевый цвет в сочетании светлых и темных тонов.

Прессованный из стекловолокнита пластмассовый магазин, созданный объединенными усилиями творческих коллективов предприятий промышленности и научных учреждений, стал основным комплектующим изделием автомата АКМ. Согласно производственной индексации, как и магазин из легкого сплава, он выделен в самостоятельное изделие.

Пластмасса как конструкционный материал с высокими электроизоляционными свойствами была использована также для изготовления монолитной рукоятки ножа-штыка и цельной ножны, используемой в паре с ножом при резке проволоки и проводов, находящихся под напряжением.

Конструкторами Мельниковым и Кутергиным первоначально была разработана цельная рукоятка ножа из волокнита (арх. 50–61, стр. 152), являющаяся основной несущей деталью, воспринимающей собою все нагрузки при действии ножом как штыком. В дальнейшем волокнит был заменен более прочным материалом — стекловолокнитом АГ-4С.

В прежней конструкции рукоятки надежной электроизоляции не обеспеспечивалось, так как на конце стержня ножа крепился металлический наконечник, недостаточно закрытый щечками рукоятки при охвате ее рукой. Недостаточную электроизоляцию обеспечивали и сами щечки с клеевым креплением в случае образования эксплуатационных дефектов.

В новой конструкции нож и наконечник с защелкой раздельно закреплены в рукоятке. Нож закреплен в пластмассе рукоятки с обеспечением некоторой свободы бокового прогиба, наконечник крепится на заднем торце рукоятки винтом, который впоследствии заменен пластмассовой пробкой. Нож и наконечник разделяет слой пластмассы, чем и обеспечивается электроизоляция.

Но этого мероприятия оказалось недостаточно. При эксплуатации ножа в паре с металлической ножной, недостаточная электроизоляция была по съемному резиновому наконечнику. По отзывам войск (арх. 213-63, стр.37) резина наконечника под воздействием затекающей под нее смазки разлагается и разрушается с одновременным ухудшением электроизоляционных свойств. В связи с этим была разработана цельная монолитная пластмассовая ножна из стекловолокнита. В нее впрессован резак с осью для сборки с ножом при резке проволоки. Штык-нож с монолитной рукояткой и пластмассовой ножной был принят для массового производства и снабжения войск. На заключительном этапе совершенствования технологии отработана операция прессования рукоятки вместе с ножом и наконечником.

По самому автомату в бытность АКМ в массовое производство была внедрена только волокнитовая рукоятка в варианте автомата с деревянным прикладом. В варианте складного металлического приклада сохранялась деревянная рукоятка, так как пластмассовая, будучи незащищенной при сложенном прикладе, независимо от вида и качества ее материала не обладала достаточной служебной прочностью.

Замена разборных деревянных деталей автомата пластмассовыми проходила несколько сложнее, чем разработка и освоение в производстве монолитных неразборных узлов, состоящих из металлических и пластмассовых деталей. Конструкторские и технологические трудности были обусловлены не только сложностями монтажа и сборки деталей, изготовленных из разных по механическим свойствам и износоустойчивости материалов.

Необходимо было также учитывать и специфические свойства пластмасс, связанные с повышенной по сравнению с деревом теплопроводностью данного материала. Это вынуждало предпринимать необходимые конструкторские меры по исключению влияния указанного фактора на эксплуатационные качества оружия.

В связи с этим пластмассовым цевью и ствольной накладке были приданы наиболее выгодные конструктивные формы, обеспечивающие наименьшую восприимчивость теплоотдачи ствола и одновременно минимальное тепловое воздействие этих деталей при охвате их рукой.

Конструктивная форма деревянных деталей в пластмассовом исполнении не в полной мере удовлетворяла этим требованиям.

По цевью в качестве термоизолятора применен отражательный металлический экран. По прикладу отрицательную роль играла уже повышенная «холодопроводимость» пластмассы, которая ухудшала эксплуатационные удобства, а в отдельных случаях и возможности ведения точной прицельной стрельбы в морозных условиях.

Требования по устранению этого недостатка в некоторой мере предъявлялись и к металлическому складному прикладу, являющемуся по своей массе худшим аккумулятором тепла или холода по сравнению с пластмассовым.

Первые полигонные испытания в конце 50-х годов (арх. 2772-60, стр. 168) выявили в целом удовлетворительные эксплуатационные характеристики автоматов с пластмассовыми деталями.

Требовалось повышение прочности стекловолокнитового (АГ-4В) приклада. В дальнейшем этот материал был заменен на более прочный (АГ-4С) не только по прикладу, но и по другим деталям.

Лучшим из других проверявшихся прессматериалов был сыпучий дозирующийся стекловолокнит (ДСВ), однако он не во всех случаях обеспечивал необходимую служебную прочность деталей, и в первую очередь, приклада.

В целях облегчения внутренняя полость стекловолокнитовых деталей заполнялась более легким материалом — пенопластом ФК-20 или стеклотканью ССТЭ-9. Это давало и повышение прочности деталей по сравнению с отсутствием в полости заполнителя. Затыльник приклада изготовлялся из стеклотекстолита СТЭФ. Была неудачная попытка изготовлять затыльник из алюминиевого сплава АМГ методом объемной штамповки.

Хорошей прочностью обладали капроновые подаватели магазина, они даже рекомендовались для замены алюминиевого сплава, не обеспечившего необходимой жесткости детали и отсутствие ее деформации при работе (арх. 1321-64). Но этой замены не произошло.

Подаватель, как и запорную планку, изготавливали из стали в целях обеспечения унификации со стальным магазином. Таким образом, все разборные детали в пластмассовом корпусе магазина оказались стальными.

В технологии изготовления крышки магазина упразднена термообработка в целях исключения срезания фиксирующего выступа запорной планки. Отпала при этом и необходимость правки детали, связанной с ее короблением при закалке.

Автомат с пластмассовыми деталями по сравнению с образцом, укомплектованным магазином из алюминиевого сплава, прибавил в весе около 80 г. Учитывая, какое значение придавалось ГАУ отработке легкосплавного магазина в целях максимального уменьшения весовой оружейной нагрузки автоматчика, разработчикам пластмассовых деталей было над чем подумать: как и за счет чего компенсировать увеличение веса автомата, связанное с применением пластмасс. Не последнюю роль здесь играл удельный вес выбранного материала. Но не только разница в удельном весе металлических и неметаллических материалов и колебания в значениях других характеристик определяли выигрыш или проигрыш, полученный в общей весовой характеристике окончательно собранного автомата и его комплектующих.

Пластмассовые детали в связи с неравноценностью изготовляемым из металла, в особенности из стали, по эксплуатационному износу и механической прочности отдельных мест, воспринимающих ударные нагрузки и подвергающихся износу, имеют немало «пристроечной» металлической арматуры армирующего и упрочняющего назначения, которая отчасти «съедает» чистый весовой выигрыш, даваемый пластмассой. Это металлические затыльник приклада и армировка пенального отверстия, металлический экран цевья, стальные зацепы магазина и металлическая армировка по внутренней его полости в местах, подвергающихся интенсивному износу.

Многие вопросы, касающиеся повышения эксплуатационных характеристик автомата, в металлическом исполнении деталей могли решаться существенно проще, чем в комбинации с пластмассами.

В целях компенсации увеличения веса магазина, связанного с введением стальных разборных деталей, произведено облегчение его корпуса за счет упразднения ребра, что в технологии обеспечило более равномерный процесс полимеризации прессматериала (инв. 5066-70).

В середине 60-х годов большая партия автоматов с пластмассовыми деталями была разослана по различным климатическим зонам страны для испытаний длительным хранением в складских условиях в целях проверки устойчивости прочностных свойств пластмассовых изделий. Периодически производились их испытания специальными комиссиями с участием разработчиков и представителей производства.

Одновременно с этим в исследовательских научных учреждениях и на предприятиях промышленности продолжались поиски более технологичных пластмасс, пригодных для изготовления всех деталей оружия, намеченных к переводу на пластмассы.

Главным направлением поиска были литьевые пластмассы (арх. 1385-67), применение которых резко снижает трудоемкость изготовления изделий и позволяет автоматизировать технологию.

Из всех проверявшихся материалов по прочностным качествам и технологичности лучшим оказался литьевой стеклонаполненный полиамид ПА6-211-ДС. После широких испытаний готовых изделий этот материал согласно совместному решению промышленного и военного ведомств в начале 80-х годов стал внедряться в массовое производство (арх. 1863-79; арх. 1883-82).

Цвет всех пластмассовых деталей стал одинаковым, темно-коричневым, что удовлетворяло прежние пожелания в отношении улучшения эстетики пластмассового внедрения в конструкцию оружия по обеспечению наиболее выгодного сочетания цветовых тонов пластмассовых и металлических деталей.

Но были еще автоматы, которые имели другой единый цвет пластмассовых деталей — зеленый. Детали изготовлялись прессованием из стекловолокнита, предварительно окрашенного в зеленый цвет специальным красителем.

Такие автоматы изготовлялись в небольших количествах. С участием автора данной системы они вручались лучшим воинам пограничникам — победителям в соревновании за отличное несение боевой службы (арх. 405-68).

3. Совершенствование технологии сборки автомата

Работы этого направления предусматривали:

— максимальное сокращение подбора деталей и ручных подгоночных операций;

— применение подставных деталей при технологических испытаниях стрельбой;

— нанесение химпокрытий после всех испытаний в целях сокращения производственного технологического цикла с уменьшением затрат времени и улучшения товарного вида выпускаемых изделий.

Это требовало проведения специальных исследований по обеспечению возможности постановки некоторых деталей (приклада, цевья, рукоятки, крышки коробки, автоспуска и др.) без проверки испытаниями стрельбой.

По деталям с необеспеченной взаимозаменяемостью требовалось уточнение чертежей в целях улучшения их подбора при сборке. В результате проведенных работ взаимозаменяемыми стали: крышка ствольной коробки, подпружиненные цевье и ствольная накладка, затворная рама, затвор по сборке с рамой и взаимодействию со скосом сухаря, автоспуск без припиловки, направляющая возвратной пружины и другие детали.

В связи с введением в техпроцесс нанесения химпокрытий деталей после испытаний стрельбой введена новая конструкция мушки с трубчатым основанием, так как старая при химпокрытиях в ваннах получала массовые поломки.

С доработкой основания ствольной накладки за счет введения подпружинивания и улучшения фиксации устранились натяг и распорное действие этой детали на газовую камору в собранном автомате.

Снижение трудоемкости изготовления деталей за счет внедрения новых технологий достигалось в пределах от 20 до 40 %, а по крышке ствольной коробки, с учетом мероприятий по обеспечению взаимозаменяемости оно составляло около 50 %.

В общем итоге, в первые три года массового выпуска АКМ за счет применения пластмасс, точного стального литья, штамповок и обеспечения взаимозаменяемости сложных деталей трудоемкость снизилась на 16 % от исходных 21 нормо-часа, а с учетом других конструкторских и технологических мероприятий — примерно на 25 % (арх. 201-63, стр. 23).

4. Ствол. Развитие технологии получения нарезов

Дорнирование

Ствол является основной деталью оружия, определяющей его боевые качества, его стабильную меткость стрельбы, высокую поражаемость целей и эффективное действие пуль.

Эти качества ствола обеспечиваются обоснованно выбранным рациональным геометрическим профилем нарезов канала и высокой точностью его исполнения в производстве технологическими средствами.

Многолетний опыт производства нарезного стрелкового оружия показывает, что с уменьшением его калибра технологические трудности по изготовлению канальной части ствола независимо от способа получения нарезов возрастают. Не менее сложным были поиски рациональных способов получения нарезов. Эта тенденция пронизывает все ствольные технологии, смена которых происходит в соответствии с требованиями экономики и общего технического прогресса оружейного производства.

В начале 40-х годов на Ижевском заводе для стволов калибра 7,62 мм наиболее приемлемым с технологической и экономической точки зрения был признан высокопроизводительный способ получения нарезов методом дорнирования. В отличие от весьма продолжительной строжки с помощью специального режущего инструмента, именуемого шпалером, образование нарезов по этому методу происходит за счет пластической деформации металла в процессе проталкивания через гладкий канал термически обработанной заготовки конического пуансона (дорна) со спиральными выступами на поверхности. Для ствола калибра 7,62 мм длина инструмента около 30 мм.

Наружный профиль этого инструмента по своей форме (в поперечном разрезе) представляет собой изображение профиля канала ствола.

После окончания процесса дорнирования внутренние, наиболее деформированные слои металла удерживают наружные в растянутом состоянии и в то же время сами сжимаются ими. Появление этой технологии в ствольном производстве также связано с Ижевским заводом.

В середине 30-х годов исследователи технологической лаборатории В.Н. Новиков, А.Я. Фишер, С.С. Пенкин разработали технологию дорнирования, чертежи дорнов, станок и приспособления для проталкивания инструмента в «напор». В 1936 году изготовлена первая опытная партия дорнированных заготовок стволов пулемета «ДП» для Ковровского завода им. Киркиж (арх. 272-47).

Дальнейшее развитие в пулеметном производстве Ковровского завода эта технология получила с участием М.С. Лазарева.

Освоение технологии дорнирования на Ижевском заводе было начато в предвоенные годы на винтовочных стволах. На ствольном производстве завода за год до начала Великой Отечественной войны был организован специальный участок по освоению новой технологии, который возглавлял в то время исследователь лаборатории резания металлов Б.Ф. Файзулин.

А с началом войны усилиями этой же бригады ствольщиков осуществлен массовый переход на нарезание винтовочных стволов методом дорнирования вместо малопроизводительной строжки шпалером.

Новая технология оказалась несравненно производительнее. Затраты машинного времени снизились более чем в 40 раз (вместо 50 примерно 1 минута). Если при строжке шпалером в течение одной рабочей смены со станка снималось 6–7 стволов, то при дорнировании — 240–250 стволов за это же время. При этом обеспечивалось вполне приемлемое качество каналов стволов по состоянию поверхности и соблюдению точности получаемых канальных размеров.

Обеспечивались также приемлемые меткость стрельбы и живучесть стволов. Все это имело особо важное значение для организации выпуска винтовок образца 1891/30 годов в больших количествах.

Новая механическая технология нарезания каналов стволов в условиях военного времени оказалась просто находкой для оружейного производства. И не только для Ижевского завода.

«Что бы мы делали в войну, когда Ижевскому заводу поставили задачу выпускать двенадцать тысяч винтовок в сутки, сколько бы тогда станков потребовалось?» — отмечает в своей книге («Накануне и в дни испытаний») инициатор и один из авторов разработки технологии дорнирования, исследователь лаборатории резания металлов, главный инженер, директор завода, а в годы войны и зам. Наркома вооружения — Владимир Николаевич Новиков.

С этого времени дорнирование стало основной технологией для стволов калибра 7,62 мм на ижевском оружейном производстве. Получение нарезного профиля канала ствола методом дорнирования гладкого отверстия в годы войны получило широкое распространение и на других оружейных заводах, как самая производительная и наиболее экономичная технология по сравнению с другими, известными в то время способами получения нарезов. В том числе и методом протягивания через гладкое канальное отверстие специальной режущей протяжки.

Однако метод дорнирования имел свои предельные технологические возможности. С увеличением диаметра канала и веса заготовки значительно усложнялись все вспомогательные операции, сопровождающие дорнирование, с резким возрастанием усилия проталкивания инструмента.

По опыту того же завода им. Киркиж стволы калибра 30 мм в середине 50-х годов изготовлять дорнированием было невозможно (арх. 454-55).

Требовалась разработка специального прессового оборудования большой мощности. Наряду с этим с увеличением калибра ствола расширялись возможности применения специальных нарезательных инструментальных головок повышенной производительности (типа Уайт, Рейнметал, Борзинг и др.), но этот завод пошел по пути освоения электрогидравлического метода получения нарезов, возможность применения которого тогда изучалась и на Ижевском заводе.

По экономической эффективности с дорнированием как технологическим методом получения нарезов в 40-х годах могла соревноваться только режущая протяжка.

Возникнув на рубеже XIX и XX веков, протяжные станки примерно с 1905 года стали известны по применению при изготовлении шпоночных и шлицевых отверстий, а затем и в других областях обработки металла резанием.

В конце 40-х годов исследовалась возможность применения протяжек для нарезания стволов калибра 12,7 мм на шестипозиционном протяжном полуавтоматическом станке «Лапойнт» (арх. 673-48) в порядке изучения перспективы автоматизации всего технологического процесса обработки ствола с созданием непрерывной технологической цепочки. Результаты исследований были положительные.

Однако метод протягивания, несмотря на высокую точность процесса и хорошее качество канальной поверхности, не получил распространения в отечественном оружейном производстве ввиду сложности и дороговизны инструмента (протяжек), а в применении к стволам калибра 7,62 мм и в связи с другими технологическими трудностями, обусловленными малым диаметром обрабатываемого отверстия (арх. 271-46).

Технология нарезания стволов методом дорнирования, ставшая уже традиционной для нормального калибра, оказалась наиболее приемлемой и для системы АК, вступившей в сферу массового производства в конце 40-х годов. Она сохранилась и при переходе АК-47 в начале 60-х годов в новую модификацию — АКМ.

Эта технология по своей относительной простоте и высокой производительности долгое время вполне устраивала оружейное производство. До тех пор пока не назрела постановка вопроса о максимальном повышении уровня его автоматизации. На заводах, применявших эту технологию, проводились исследования по улучшению чистоты канальной поверхности стволов и устранению причин образования дефектов, свойственных процессу дорнирования: «серость», «сыпь», «волнистость», «переломы полей и нарезов», «пересечки» и т. п. (арх. 2356-53, стр. 165).

Обычно после дорнирования канал ствола не нуждается в полировке поверхности, так как получаемая при этом его чистота достаточно высокая. Но операция его полирования свинцовыми шустами с использованием наждачной пыли определенной зернистости применялась не для улучшения чистоты, а для выравнивания диаметральных размеров канала после наружной обточки ствола, порождая одновременно такие дефекты, как «сыпь» и «непросвинцовка».

Чистота поверхности ухудшалась также наличием следов обработки канала гладкой строжкой шпалером перед операцией дорнирования. Образовывались местные надрывы металла на канальной поверхности. Наличием указанных и других свойственных технологий дорнирования недостатков создавались трудности по дальнейшему развитию оружейного производства в направлении автоматизации технологических процессов. Необходимость создания новой, более совершенной ствольной технологии ощущалась уже в 50-х годах.

Электрогидравлическая обработка каналов стволов (ЭГО и ЭГН)

Автоматизация ствольного производства требовала снижения веса заготовки и сокращения операций по механической обработке детали с исключением свойственных дорнированию напряжений в металле, и что не менее важно, исключения необходимости многочисленных исправлений кривизны ствола ручными правками, обусловленной, в первую очередь, деформацией металла заготовки в процессе проталкивания дорна. В этом отношении преимущество перед дорнированием имел новый метод получения нарезов, разработанный в технологическом институте Ф.А. Куприянова (арх. 296-51). Инженеры-технологи этого института Н.Н. Гусев и В.Н. Гусев в 1948 году предложили оружейному производству способ получения нарезов в стволах путем электрогидравлической обработки металла (ЭГО).

Вместо обычных приемов обработки металла резанием или деформации продавливанием пуансона (дорна), предложен процесс направленного анодного растворения металла при высоких скоростях протока электролита с образованием профиля нарезов в канальном отверстии ствола.

Этот способ позволял также производить обработку гладкого отверстия ствола с равномерным съемом металла по всей поверхности в порядке подготовки отверстия к электрогидравлическому нарезанию (ЭГН) или дорнированию. Наименование электрогидравлического он получил ввиду существенного значения в этом процессе скорости протока электролита.

Первыми исследованиями ЭГН на Ижевском заводе (арх. 251-51; 1077-53), проведенными в 50-х годах И.А. Самойловым, выявлена технологическая сложность практического внедрения этого процесса в массовое производство стволов системы АК. Трудности возникли в обеспечении необходимой точности канальных размеров и качества обрабатываемой поверхности.

Сложным в изготовлении был инструмент-катод с высокими требованиями по точности размеров и чистоте поверхности, от которой зависела и чистота обрабатываемого отверстия.

Наибольшие трудности возникли при попытках применения подвижного катода, являвшегося по сравнению с неподвижным более удобным инструментом при разработке автоматизированной технологии, в связи с особой сложностью инструмента, оборудования и технологии в целом. Малый диаметр обрабатываемого отверстия создавал трудности в обеспечении надежного центрирования катода, обеспечении стабильной скорости протока электролита, а также постоянства электропроводности электролита и плотности тока.

Трудным было получение одинаковой глубины нарезов по длине ствола, в связи с чем потребовалась разработка стабилизатора тока для обеспечения стабильной его плотности (арх. 2623-57, стр. 7).

Отработка технологии электрогидравлического нарезания стволов среднего калибра с изучением специфических ее особенностей, оказывающих влияние на качество обработки канальной поверхности, потребовала значительною времени, которое захватило и 60-е годы. Большой объем исследований в этом направлении был проведен технологической лабораторией Ижевского завода, возглавляемой Н.Г. Виноградовым, а затем Н.М. Дмитриевым.

Много хлопот доставила исследователям «рябь» под кромками полей — цепочка бугорков и углублений в металле, производящая зрительное впечатление местной рябизны поверхности. Длительное изучение и экспериментальное воспроизведение этого дефекта показали, что причина его образования связана с наличием шероховатостей, зарезов и местных мелких повреждений на изоляционных планках катода, что приводило к возникновению стационарных местных завихрений электролита и нарушению равномерности стравливания металла (арх. 1077-53). Устранение причин этого дефекта стало сложным проблемным вопросом.

Не свойственно было прежним технологиям и столь большое скругление профиля нарезов, как при ЭГН. При механическом способе обработки нарезы имеют форму с более острыми углами перехода, чем при ЭГН, где радиус скругления углов полей и места перехода от боковой грани поля ко дну нареза находился в пределах 0,3–0,5 мм (арх. 1131-58).

Первоначально эта особенность расценивалась как дефект, характеризующий отступление от требований чертежа. В дальнейшем этот «дефект» стал рассматриваться как положительное качество, способствующее лучшему наложению и удерживанию хрома, а следовательно, и повышению живучести ствола. Баллистические качества стволов со скруглениями профиля нарезов в пределах 0,5 мм не нарушались.

Метод ЭГН, несмотря на незаконченность технологической отработки, сохранял перспективы возможного использования вместо дорнирования и к началу 60-х годов.

Именно в расчете на ЭГН сотрудником Ижевского филиала технологического института И.Л. Заваловым в конце 50-х годов была разработана технология механической обработки ствола АК-47, полностью исключающая его правки в связи с отсутствием кривизны (арх. 2732-59, стр. 50).

Эта технология привлекла к себе большое внимание специалистов оружейного производства, так как создавала благоприятные условия для решения проблемы максимальной его автоматизации.

Исследования показали, что основное искривление стволов происходит на операции дорнирования, нарушение их прямизны при дальнейшей механической обработке является уже результатом перераспределения напряжений в металле, первоисточником которых также является операция дорнирования. Большое количество правок приводило к появлению в стволе дополнительных дефектов: («переломы полей и нарезов», «пузыри» и т. п.).

Процесс правки ствола является ручной операцией, требующей высокой квалификации рабочего и длительного профессионального обучения правщика. Только меткий глаз в сочетании с накопленным опытом и профессиональным мастерством другой раз по едва заметному теневому обозначению в канале может определить место и направление искривления ствола, а затем соразмерить силу удара, способного исправить дефект.

Такими мастерами своего дела, обладающими высоким искусством правщика, были Е.П. Старков, А.И. Якимов, В.К. Валеев.

Профессия правщика стволов была одной из престижных и дефицитных на оружейном производстве. По точности выполнения своей работы высококвалифицированный правщик стволов ценился на уровне искусных заправщиков режущих инструментов, например разверток для окончательной доводки патронников стволов до нужного размера, какими являлись Н.В. Чернышев и В.В. Ардашев. В рабочем «сейфе» Николая Васильевича Чернышева хранились калибры изготовления 1915 года для контроля размеров патронников винтовочных стволов, которые подтверждали высокую точность работы большого мастера.

В предложенном Заваловым техпроцессе, практически исключающем правки, были и свои недостатки.

Применение электрогидравлической обработки не приводило к изгибу ствола, но при этом не происходило и выравнивания канала по диаметральным размерам, как при дорнировании за счет деформации металла при проталкивании пуансона.

Искажение геометрии отверстия, полученное на предшествующих операциях механической обработки (конусность, эллипсность, винтообразность и т. п.), после операции ЭГО гладкого отверстия и нарезания канала в лучшем случае могли оставаться неизменными, являясь в дальнейшем браковочными признаками по канальным размерам в дополнение к «ряби», «волнистости» и другим свойственным этому процессу дефектам (арх. 2732-59, стр. 61).

Искажения геометрии канала ствола с местными «провалами» диаметральных размеров при оценке в сравнении с допускными эталонами и проверке специальными гладкими калибрами — пробками не обнаруживались. Они регистрировались специальными приборами технологической лаборатории, позволяющими производить замеры по всей длине нарезной части ствола через любые интервалы и в любой точке с микрометрической точностью.

Но этот лабораторный способ контроля геометрии канала ствола был пригоден только для исследовательских целей, использование его в массовом производстве стволов было весьма сложным и неприемлемым.

Выравнивание канального отверстия ствола перед электрогидравлическим нарезанием требовало чистовой механической обработки с применением гладкой строжки, развертывания или других способов, что существенно усложняло ствольный технологический процесс и полностью поглощало экономический выигрыш, даваемый бесправочной технологией, предложенной И.Л. Заваловым. Вследствие указанных причин внедрение комплексного процесса электрогидравлической обработки гладкого отверстия и получения нарезов таким же способом на уровне технологической отработанности начала 60-х годов оказалось невозможным. Ижевский завод признал целесообразным автоматизацию производства стволов системы АК проводить на базе существующего технологического процесса с применением дорнирования.

Совершенствования по технологии дорнирования

Вопрос о конечной операции по подготовке гладкого отверстия ствола к нарезанию был одним из узловых и в применении к технологии дорнирования, так как гладкая строжка шпалером не вполне устраивала оружейное производство.

Она требовала больших затрат времени, уступала другим технологиям по чистоте обработки отверстия. Из всех проверявшихся способов обработки гладкого отверстия наиболее рациональным для замены шпалерной строжки признан электрогидравлический (арх. 2395-54, стр. 42). Режущая протяжка уступала ЭГО по экономической эффективности (дорогой и малостойкий инструмент), а скоростное развертывание не гарантировало повышения чистоты обработки по сравнению с обычным развертыванием.

ЭГО по сравнению с гладкой строжкой обеспечивала лучшую, примерно на 2 класса, чистоту поверхности, а без учета дефектов, обусловленных специфическими особенностями ЭГН, обеспечивалась и лучшая чистота хромированного канала ствола. При анодном травлении металла в первую очередь снимались неровности поверхности (шероховатость, гребешки, мелкие порезки и т. п.), оставшиеся от предыдущей грубой механической обработки. Но и как скоростное развертывание ЭГО не обеспечивала полной чистоты поверхности в случае наличия глубоких кольцевых порезок металла — следов инструмента после предварительного развертывания отверстия, если их глубина превышала припуск металла на этот вид обработки. Не выведенные при чистовой обработке перед дорнированием глубокие порезки металла «высвечивались» на поверхности хромированного ствола как «пересечки полей и нарезов».

Искажения геометрии канального отверстия на предшествующих операциях механической обработки в данном случае не препятствовали внедрению электрогидравлической обработки гладкого отверстия в производство, поскольку они поглощались операцией дорнирования (арх. 2995-54, стр. 190–200).

Однако с внедрением ЭГО в производство (арх. 2448-55, стр. 10) стали обнаруживаться ранее не замечавшиеся некоторые особенности этой технологии. Основной из них была высокая чувствительность ЭГО к качеству металла по неметаллическим включениям, что выражалось в появлении нового дефекта в каналах хромированных стволов

Это «черные продольные полосы» различной интенсивности и оттенков длиною до 200 мм — новый вид брака, ранее не встречавшийся при гладкой строжке (арх. 2716-59.стр. 66). Они обозначали выступающие над поверхностью канала бугорки металла темного цвета с легкой шероховатостью неровной поверхности, вытянутые, как правило, вдоль оси ствола. Полосы более светлого цвета, имеющие блестящую поверхность, обозначали неоднородность металла по неметаллическим включениям (сере и фосфору).

Образование этого ярко выраженного дефекта связано с тем, что имеющиеся в стали неметаллические включения, шлаковины и т. п. при химической обработке металла анодному стравливанию не поддаются и остаются на поверхности канала, а при дорнировании вдавливаются в металл, создавая отличающийся от общего фона особый оттенок поверхности. Последующее хромирование поверхности канала ствола этого дефекта не скрывает.

В случае если глубина залегания неметаллического включения меньше припуска на обработку поверхности, то стравливание металла происходит под этим включением, которое после «впрессовывания» в металл пуансоном принимает более резко выраженный цветовой оттенок. «Черные полосы» как дефект отмечались на стволах независимо от процентного содержания неметаллических включений. Электрогидравлическая обработка ствола по канальному отверстию служила как бы дефектоскопом по выявлению в металле неметаллических включений.

Объективность подхода к оценке специфических особенностей электрогидравлической обработки гладкого канала (ЭГО) и нарезов ствола (ЭГН) и связанных с ними изменений по качественному состоянию канальной поверхности с учетом его влияния на служебные свойства детали требовала накопления соответствующего производственного и эксплуатационного опыта.

Но в процессе накопления этого опыта — в середине 60-х годов, когда доработка технологического процесса ЭГН для стволов калибра 7,62 мм стала обретать законченный вид, был начат технологический поиск более совершенных методов нарезания стволов, приемлемых и для стволов малого калибра, который стал уже объектом конструкторских исследований.

Необходимость этих поисков обуславливалась практической потребностью, так как нарезание стволов малого калибра с высокими требованиями по чистоте поверхности и точности канальных размеров применением существующих технологических методов значительно усложнялось. В особо резкой форме технологические трудности проявили себя при сверлении и последующей обработке глубоких отверстий малого диаметра.

Выход из положения открывал метод получения нарезов ротационной холодной ковкой (редуцированием) с применением специальных ковочных машин. В конце 60-х годов этот метод вступил в технологическое соревнование с электрохимическим способом нарезания стволов. Широкое применение редуцирования в массовом производстве стволов наступило в 70-х годах, когда малый калибр оружия стал уже практической реальностью.

Холодная ротационная ковка стволов (редуцирование)

Через каждые 4 минуты из горизонтально-ковочной машины SHK-10 с автоматизированным процессом ковки и подачи заготовок на обработку выходит ствол АКМ с готовым нарезным каналом и патронником, не требующими дополнительной механической обработки.

Не сложная по технологии обработки и заготовка, поступающая для загрузки бункера машины, длиною 311 мм, наружным диаметром 30 мм и с канальным отверстием диаметром 11,6 мм. Подготовка гладкого канала заготовки к редуцированию со сверлением первоначального отверстия диаметром 10,45 мм позволяла применять высокопроизводительные методы обработки, не создавая особых технологических трудностей.

После сверления производилась термическая обработка заготовки, 4-х разовое развертывание отверстия до размера 11,35 мм и на заключительном этапе — электрохимическая обработка до размера 11,6 мм.

Инструментом, обеспечивающим необходимый профиль канала ствола и патронника, является оправка, изготовленная из твердого сплава ВК-20, со спиральными выступами на цилиндрической поверхности и утолщением на конце с наружным профилем по форме патронника ствола. Цилиндрическая часть оправки длиною 40 мм в поперечном сечении представляет собою зеркальное изображение профиля канала ствола.

Нарезной канал и патронник при редуцировании образуются в результате обжатия металла вокруг инструмента — оправки при высокочастотной ковке ствольной заготовки двумя парами симметрично расположенных бойков. Число ударов в одну минуту — 1200. Максимальная степень обжатия металла по канальной части ствола около 40 %.

Регулируемая скорость подачи заготовки в ковочной машине SHK-10 обеспечивалась в пределах от 0 до 36 мм/сек. Осевое вращение заготовки — 40–60 об/мин. Оптимальный режим в пределах 52–56 об/мин.

Редуцированный канал ствола и патронник по своей чистоте не требовали дополнительной обработки перед хромированием. Включение на непродолжительное время «обратного тока» для очистки и некоторого разрыхления поверхности в целях повышения ее адгезионной способности при наложении хрома сливалось с операцией хромирования.

Первая партия ковочных машин SHK-10 группой специалистов Ижевского завода принималась у австрийской фирмы GFM в период с сентября по декабрь 1971 года. Зам. главного механика завода И.Ф. Зуев со своим помощником М. Мусиным, зам. главного технолога Б.Н. Андреев и ведущие специалисты этой службы В.С. Письменский, В.А. Никитин и Л.Ф. Мокрушин в течение этого времени производили не только техническую приемку машин, но и участвовали в отработке технологии ковки стволов АКМ. Одновременно производилось и уточнение чертежа на ствол с учетом технических возможностей ковочной машины, которая также в процессе сдачи заказчику дорабатывалась.

Был момент, когда фирма была не в состоянии удовлетворить требования Советской стороны в точности исполнения чертежных размеров по канальной части ствола и патроннику, считая их чрезмерно жесткими.

В разгар конфликта, когда был начат разговор о возможном расторжении контракта, В.А. Никитину — главному специалисту по канальной части ствола, пришлось возвращаться на свой завод для изучения возможностей изменения требований чертежа на ствол с учетом предложений австрийской стороны и согласования их со своим заказчиком.

Согласие заводских служб на изменение чертежа, не получившее пока еще одобрения внешних испытательных организаций, касалось изменения допусков на точность изготовления 4 и 5-го конусов патронника ствола в связи с местным непроковом в переходной части, (увеличения допуска примерно на 0,02 мм), а также скругления полей нарезов канальной части ствола.

После приемки первой партии ковочных машин SHK-10 руководители фирмы GFN отметили, что впервые встретились с такой строгой требовательностью приемщиков, вследствие чего конструкция машин будет улучшена.

Были также разговоры о том, что только в России существует строгий прямоугольный профиль нарезов оружейных стволов, что в других странах он делается более плавным.

После приемки в 1977 году второй партии ковочных машин у австрийцев на одной из них с согласия советской стороны была произведена опытная, ковка стволов калибра 4,5 мм для фирмы «Koval Arms» (Великобритания) с положительными результатами.

На Ижевском заводе австрийские ковочные машины стали осваиваться в 1972 году, первоначально на стволах калибра 7,62 мм для системы АКМ. Освоение производилось той же группой приемщиков машин у австрийцев под руководством главного инженера завода Б.Ф. Файзулина, являвшегося и главным инициатором внедрения ковочной ствольной технологии в массовое производство, его заместителя О.И. Собина и главного технолога М.И. Миллера.

Своевременное освоение нового прогрессивного метода нарезания стволов в массовой технологии имело весьма важное значение для дальнейшего технического развития оружейного производства.

Первые стволы, изготовленные по новой технологии, по боевым качествам показали вполне обнадеживающие результаты, однако в ходе освоения выявилась необходимость корректировки данного процесса и внесения некоторых дополнительных конструктивных изменений по стволу.

Для обеспечения возможности редуцирования произведено уточнение режима термообработки ствольной заготовки с учетом упразднения подкалки казенной части ствола на более высокую твердость. По длине ствола произведено выравнивание твердости. На утолщенной казенной части твердость понижена, а на остальном участке она несколько повышена. С учетом положительного опыта электрогидравлического нарезания стволов в чертеже произведено скругление внутренних и наружных углов нарезов радиусом 0,8 мм.

Процесс редуцирования в результате наружного обжатия заготовки при ковке оставляет в канале остаточные напряжения противоположной дорнированию реактивной направленности. Эта особенность редуцирования, как и при дорнировании, должна была учитываться при выполнении технологических операций по наружной механической обработке ствола.

Применение редуцирования, даже с учетом свойственной этому процессу недостаточно четкой проковки последних конусов патронника в зоне перехода к нарезной части, не сказалось на изменении прочностных, баллистических и боевых характеристик ствола, включая и большие перепады температур окружающей среды.

Но некоторые сомнения в этом все же возникали. Связанные с этим дополнительные сравнительные испытания автоматов с редуцированными и дорнированными стволами в специализированных исследовательских организациях подтвердили ранее сделанные выводы в пользу редуцирования (арх. 900-73).

Редуцирование каналов стволов с одновременным изготовлением патронника дало снижение трудоемкости изготовления этой детали по сравнению с дорнированием канала и изготовлением патронника путем обработки металла резанием примерно на 40 %. Не страдало при этом и качество изготовленных стволов, боевые свойства и эксплуатационная долговечность.

Применение редуцирования сокращало потребности в производственных площадях по ствольному участку, при этом повышалась и общая культура производства. Но не только в этом состоят преимущества данной технологии. Снижение трудоемкости изготовления ствола на 40 % не являлось высшим предельным достижением данного процесса в области технологий.

В условиях уменьшения калибра оружия, когда трудоемкость обработки канальной части ствола прежними методами резко возрастает, в не меньшей мере возрастает и преимущество редуцирования.

При определенных условиях оно может оказаться единственным методом изготовления стволов малого калибра без особых технологических сложностей.

Это показали предпринятые в конце 60-х годов поиски рациональной технологии изготовления стволов калибра 5,60 (5,45) мм. Полученный на Ижевском заводе при освоении редуцирования стволов АКМ технологический опыт, который был первым в отечественном оружейном производстве стволов среднего калибра, послужил базовой основой для проверки возможности применения этого метода и к стволам малого калибра.

Стволы калибра 5,45 мм.

Первоначально этот калибр в перестволенных автоматах АКМ имел цифровое значение 5,60 мм, как диаметр канала, измеряемый по дну нарезов. В дальнейшем при перерасчете на диаметр по полям он перевоплотился в калибр 5,45 мм, каким он стал известен по автомату АК-74.

Многие оружейники и патронщики считали, что калибр 5,6 мм целесообразно было бы оставить без изменений, только считать его диаметром канала ствола не по нарезам, а по полям, как во всем оружии. Это создавало бы лучшие возможности для разработки пуль специального назначения.

Широкими технологическими исследованиями, проведенными на Ижевском заводе (И.А. Самойловым и В.А. Никитиным) в конце 60-х годов с участием организаций В.М. Сабельникова и В.И. Лазарева (инв. 5044-70), установлено, что из всех известных способов получения нарезов (строжка шпалером, дорнирование, редуцирование и ЭГН) лучшими и примерно равноценными между собой являются редуцирование и электрохимическое нарезание (ЭХН, ранее именовавшееся ЭГН). Поиски лучшей технологии и опыт изготовления первых партий стволов калибра 5,45 мм, предназначенных для новых автоматов различных конструкций, обнаружил резко возросшие по сравнению с калибром 7,62 мм технологические трудности выполнения операций по механической обработке глубокого канального отверстия.

Более трудоемкой с увеличением затрат времени стала операция правки стволов вследствие ухудшения видимости теневого треугольника в узком канале, обозначающего нарушение прямизны детали. В связи с уменьшением диаметра обрабатываемого отверстия соответственно снизились и прочностные качества канального инструмента (сверл, разверток, шпалеров, шустов), его жесткость и эксплуатационная долговечность. Наиболее резкие проявления и связанные с этим технологические трудности имели место при сверлении первоначального отверстия диаметром 4,8 мм, где стойкость инструмента в связи с увеличением продольных и крутильных колебаний была особенно низкой.

Снижало это и рабочую подачу инструмента. Увеличилась опасность поломки сверл из-за закупорки отверстий стружкой, что требовало повышенного внимания при наблюдении за процессом сверления. Это исключало возможность многостаночного обслуживания. Частая смена инструмента, ухудшенные условия отвода стружки не только снижали производительность технологических операций, но и косвенно влияли на качество обработки отверстий.

Поломки инструмента были свойственны и технологии сверления глубоких отверстий диаметром 6,45 мм под операцию дорнирования стволов калибра 7,62 мм, где по технологии предусматривалась специальная операция по удалению поломавшихся сверл примерно у 5 % ствольных заготовок.

Но при диаметре отверстия 4,8 мм поломки сверл существенно участились с одновременным увеличением и затрат времени на извлечение обломков инструмента из ствола.

Гладкая строжка, применявшаяся для улучшения чистоты канала и выравнивания его геометрических размеров, отличалась крайне низкой производительностью для стволов любых калибров, а калибра 5,45 мм в особенности.

Сверление отверстия диаметром 9,1 мм с последующей обработкой гладкого канала до размера 10,2 мм под редуцирование было куда проще.

Трудоемкость канальных операций по стволам калибра 5,45 мм применительно к процессу редуцирования по сравнению с технологией дорнирования стволов АКМ калибра 7,62 мм была меньше примерно на 60 %.

Метод одновременного редуцирования канала ствола и патронника был признан наиболее приемлемым для массового производства стволов. Он обеспечивал достаточно высокую точность получаемых размеров, исключая некоторые погрешности по 4 и 5-му конусам патронника, не оказывающие влияния на эксплуатационные качества оружия.

Качественное состояние канального отверстия не уступало ЭХН. Снижение трудозатрат по сравнению с методом ЭХН обеспечивалось более чем в 1,5 раза.

Положительный опыт освоения редуцирования в ствольном производстве был использован Б.Ф. Файзулиным и В.С. Письменским при переводе на процесс редуцирования изготовление корпуса дульного тормоза автомата АК-74 из сортового трубчатого проката. Это снизило общие затраты массового производства на изготовление дульного тормоза примерно на 50 %.

Истории поисков рациональной технологии изготовления автоматных стволов начала 50-х годов известна также попытка применения прессованных заготовок с наличием гладкого канального отверстия, образованного методом прессования горячего металла. Применение такой заготовки исключало из технологического процесса глубокое сверление канального отверстия.

Способ получения прессованной заготовки разработан в технологическом институте инженером Залесским. Сущность ее прессования заключалась в продавливании горячего металла из закрытого объема через отверстие (очко) штампа. Для образования канального отверстия на конце пуансона имеется оправка, входящая в сечение очка до начала выдавливания из него металла.

Серией технологических опытов и проведенными испытаниями «установлена принципиальная возможность применения полых заготовок для изготовления стволов» (арх. 2224-51, стр. 230). Изготовленные из прессованных заготовок стволы на завершающем этапе отработки данной технологии по своим баллистическим характеристикам, прочности и живучести не уступали стволам, изготовленным по штатной технологии (арх. 2440-51, стр. 14).

Полигоном они были рекомендованы «для проверки технологичности (в процессе изготовления серийной партии) и более широких испытаний служебных качеств» (арх. 2771-53, стр. 138).

В ходе производства в стволах из прессованных заготовок обнаруживались отдельные дефекты по канальной части, трудноустранимые технологией.

С учетом этого фактора, а также в связи с развернувшимися работами по совершенствованию штатной и созданию других новых технологий, работы по прессованным заготовкам в то время не получили дальнейшего развития.

5. Хромирование деталей

Всего две детали автомата подвергались хромированию — ствол по канальной части и патроннику и шток, главным местом которого был газовый поршень. Отработка технологии хромирования этих деталей потребовала значительного объема экспериментальных исследований с пропуском через поточное производство больших опытных партий деталей с тщательным контролем технологических процессов, производством многочисленных осмотров и измерений.

Повышение толщины покрытия канала ствола являлось в то время одним из общепризнанных способов повышения прочности и износоустойчивости хромового слоя, особенно хорошо зарекомендовавшим себя на стволах крупного калибра.

Многолетний опыт хромирования оружейных стволов показывал, что свойства хромового покрытия с увеличением его толщины значительно изменяются в сторону улучшения. Уменьшается пористость, улучшаются защитные свойства хрома как антикоррозионного покрытия, повышается способность против износа и эрозии.

При многослойном хромировании, по мнению некоторых гальванистов, качество покрытия должно было дополнительно улучшаться и за счет предполагаемого уменьшения напряжения в хроме, однако на стволах калибра 14,5 мм этого преимущества не выявлено (арх. 461-56).

В отечественной оружейной практике повышение живучести стволов за счет повышения толщины слоя хрома до 0,4 мм на диаметр достигнуто на 7,62-мм станковом пулемете Горюнова (СГМ), работающем по сравнению с автоматом в более жестком эксплуатационном режиме, но… в сочетании с дорогостоящей высоколегированной ствольной сталью 30ХНВФА, содержащей хром, никель, ванадий, молибден, вольфрам.

Проблема повышения живучести пулеметных стволов на заводе А.А. Дементьева была решена в результате многолетних поисковых работ, проводившихся технологами данного предприятия с участием многих научно-исследовательских организаций. В результате этих работ живучесть ствола СГМ, составлявшая ранее 30–40 % от установленной минимальной нормы, была повышена в 3–4 раза.

Но применение дорогостоящей стали для стволов автоматов, изготовлявшихся в несравненно больших количествах и почти вдвое меньшими нормами живучести системы по сравнению с пулеметом СГМ, было непозволительной роскошью. Заимствование опыта пулеметного производства в решении указанной ствольной проблемы по автомату экономически не оправдывало себя.

По стволам автоматов продолжался поиск иных путей повышения прочности химпокрытия. Но заводом предпринималась также не увенчавшаяся успехом попытка избавиться от дефектов хромирования путем упразднения самого хрома. За счет применения другой марки стали (45Х), хорошо работающей на истирание, мало подвергающейся коррозии и хорошо поддающейся механической и термической обработке (арх. 2099-49, стр.129). С металлургической стороны эта сталь мало отличалась от обычной углеродистой стали 50А, применявшейся в ствольном производстве.

Полигонные испытания показали снижение живучести стволов, и работы по этой стали были прекращены. Возможность продолжения работ в данном направлении со стороны ГАУ не исключалась.

Исследования по стволам автомата без химпокрытий канала получили свое продолжение в 70-х годах в поисках Ижевских металлургов высокопрочного и жаростойкого материала для тонкостенного лейнирования канальной части стволов малого калибра.

Сколы и шелушения хрома буквально терзали производство АК-47 с самого начала его организации. Скрашивания хрома на дульной части ствола обнаруживались после первых же технологических испытаний стрельбой (арх. 181-51). До 1950 года процесс хромирования ствола длился 95-120 минут и наслоение хрома при этом составляло 0,08-0,13 мм на диаметр.

При такой толщине хрома была значительная отбраковка стволов и готовых автоматов по дефектам хромового покрытия. Исправляемый брак по сколам хрома в дульной части достигал 80 %. Исправление стволов согласно протокольным Решениям Управлений ГАУ и Министерства производилось путем дополнительной подрезки и закругления дульной части ствола по канальному отверстию.

Предупредительные попытки ликвидировать данный брак за счет изменения геометрии дульного среза ствола и улучшения качества механической обработки положительных результатов не дали.

В результате наблюдения за сколами хрома в процессе испытаний автоматов на живучесть, проведенных по данному вопросу специальных исследований, а также учета опыта эксплуатации другого автоматического оружия с хромированными стволами заводом совместно с институтом Ф.А. Куприянова был сделан вывод о возможности уменьшения толщины хрома до 0,04-0,06 мм без опасности снижения живучести ствола и ухудшения коррозионной стойкости покрытия канала. По результатам сравнительных испытаний стволов с различной толщиной хрома тонкослойное хромирование было внедрено в производство.

В результате улучшилось качество поверхности хромового слоя, равномернее стало наслоение хрома по каналу, резко сократилась отбраковка стволов по сколам хрома на дульном срезе, в 1,5–2 раза сократилось время хромирования. Одновременно с этим сократилось время расхромирования и повторного хромирования при исправлении брака по хрому.

Были трудности и в отработке технологии хромирования штока рамы, в частности, поршневой его части. При отложении хрома 0,02-0,03 мм на цилиндрической части поршня, на его торцё откладывался хром толщиною 0,005-0,01 мм, что оказалось недостаточным для обеспечения долговечности покрытия в требуемых нормах.

По торцу поршня хром скалывался и разрушался с образованием прогаров на поверхности в виде темных точек. Увеличение толщины покрытия и раздельное хромирование цилиндрической и торцевой части поршня положительных результатов не дали (арх. 2224-51, стр. 227, арх. 199-50).

Приемлемым оказалось одновременное хромирование всего поршня в один прием, при этом его торец должен был хромироваться только по краям узкой ленточкой. Рациональным оказалось изменение профиля кольцевых канавок поршня. Полукруглые канавки, пришедшие на смену прямоугольному профилю, обеспечили улучшение подготовки поверхности под хромирование, равномерное без наростов наслоение хрома, а также облегчили чистку детали при эксплуатации.

Однако установление оптимальных значений по толщине хромового покрытия еще не определяло нормального хода технологического процесса хромирования. За этим следовал длительный и трудоемкий процесс отработки размерного хромирования со всеми сложностями обеспечения четкого сочетания и соответствия размерных характеристик деталей до и после хромирования, обеспечивающих необходимую точность окончательных выходных размеров. Особые трудности возникали по канальному отверстию ствола и патроннику, у которых более 15 размеров подвергались искажению после нанесения хрома.

6. Размерное хромирование стволов

Этот термин в исследовательской оружейной практике начала 50-х годов стал фигурировать впервые. Требование по хромированию поверхности деталей до 200 микрон на сторону при допуске на отклонение толщины слоя 5 микрон у многих работников промышленности вызывало недоумение.

В литературе по гальванопластике того времени отсутствовали сведения о размерном хромировании, а следовательно, и само понятие об этом процессе. Многим размерное хромирование представлялось таким процессом, при котором выход годных деталей из хромировочных ванн составляет 95-100 % и не требует дополнительных операций но доводке деталей до нужного размера (шлифовка, дохромирование и т. п.).

Московские заводы «Калибр», ЗИС и другие предприятия размерным хромированием называли освоенный ими процесс покрытия гальваническим хромом наружной поверхности деталей несложного профиля (пробковые калибры, кольца и т. п.) слоем 8-10 микрон с точностью в 2 микрона со средним выходом годных деталей 90–95 %.

В оружейной технологической практике после проведения специальных исследовательских работ и отработки технологий размерным хромированием стали называть «такой процесс, при котором в гальванической ванне по заданному времени хромирования получают заданную толщину хромового покрытия» (арх. 461-56).

Необходимыми условиями размерного хромирования являются стабильность состава электролита и режима хромирования (плотность тока, температура, время). При освоении хромирования каналов стволов требовалось уделение особого внимания износоустойчивости, эрозионной и антикоррозионной стойкости электролитического хрома, его сцепляемости со сталью и другим физико-химическим и прочностным характеристикам, а также учет специфических особенностей хромирования внутренней полости отверстий.

При хромировании отверстий в отличие от наружных поверхностей деталей межэлектродное пространство ограничено размерами самих изделий, что обуславливает применение внутренних анодов также ограниченных размеров.

Одной из основных особенностей хромирования стволов является то, что вследствие низкой рассеивающей способности хромовых электролитов отложение хрома по сечению канала, с прямоугольным профилем нарезов в особенности, происходит неравномерно.

Интенсивное отложение хрома идет на выступах (при толстослойном хромировании с образованием наростов), пониженное — в углублениях (арх. 777-54). В середине поля хром отлагается меньше, чем на углах полей, по дну нареза — больше посредине и меньше в углах у граней полей.

Заводским опытом установлено, что для стволов системы АК толщина хрома по дну нарезов примерно на 0,02 мм меньше, чем на полях. Эта неравномерность отложения хрома особенно заметна при толщине более 0,1 мм, поэтому при толстослойном хромировании профилю канала ствола требуется уделять повышенное внимание.

Свойством хромированной поверхности ствола, толстым слоем хрома в особенности, является и то, что на нем, благодаря более высокой отражательной способности света, по сравнению со сталью более четко высвечиваются дефекты механической обработки подхромной поверхности.

Едва заметные до хромирования дефекты поверхности канала ствола на осажденном хромовом слое становятся более рельефными и подчеркнутыми, причем тем сильнее, чем толще слой хрома. Следовательно, подготовка поверхности под толстое хромирование требует также повышенного внимания (арх. 435-54).

Наряду с положительными свойствами электролитического хрома, при специальных исследованиях (арх. 403-52) выявлен такой его недостаток, как хрупкость и склонность к скалыванию, а также необратимость объемных превращений после первого нагрева с резким увеличением коэффициента линейного расширения и последующей усадкой хрома (0,49 %) после охлаждения. Дальнейшие циклы нагрева и охлаждения уже не изменяют коэффициента линейного расширения и не вызывают усадки хрома.

Свойства электролитического хрома, специфические особенности хромирования не гладких (профильных) отверстий, выявленные в процессе пропуска больших экспериментальных партий стволов по полному производственному циклу, необходимо было строго учитывать не только при отработке рационального профиля нарезов и назначении толщины хрома, но и при разработке приемлемой технологии размерного хромирования стволов.

Отработка размерного тонкослойного хромирования стволов того же калибра и под тот же патрон проводилась одновременно и на других предприятиях оружейной отрасли с учетом конструктивных особенностей изготовляемых изделий.

В связи с тем, что выход годных стволов из хромировочных ванн на разных предприятиях был разным, а долговечность хромового покрытия не отличалась высокой стабильностью, потребовалась разработка унифицированной технологии, учитывающей положительный опыт и потребности каждого из предприятий. Главным связующим звеном между предприятиями и основным разработчиком такой технологии был институт Ф.А. Куприянова (арх. 435-54).

Внедрение в производство согласованной на межзаводском совещании в 1954 году унифицированной технологии сопровождалось проведением дополнительных исследований и внесением отдельных уточнений, учитывающих специфику каждого из производств.

Неизменными и постоянными согласно рекомендации Головного разработчика должны были оставаться состав и температура электролита, рабочая плотность тока, соответствие электропроводностей анодов и электролита и некоторые другие условия хромирования.

Унифицированная технология в отличие от штатной предусматривала лучшую химическую подготовку канала ствола под хромирование за счет обезжиривания детали в горячем щелочном растворе и последующего травления в 8-16 %-м растворе соляной кислоты.

Были внедрены также электроизмерительные приборы для контроля электропроводности анодов и хромовых электролитов. По производству автоматов АК-47 отработка технологии хромирования стволов производилась с участием специалистов-технологов: Я.С. Гамзон, Л.Я. Буровой, И.А. Самойлова, С.М. Положенского, П.М. Стихно, П.Ф. Башкирова, М.В. Клитина, А.К. Сергеева, В.И. Азиатцева (арх. 777-54).

Ими проведен большой комплекс исследований по уточнению и нормализации режимов хромирования, изучению причин образования браковочных дефектов и поиску путей их предупреждения, а также большой объем работ по оснащению хромировочного участка необходимым технологическим оборудованием.

По результатам пропуска первых опытных партий стволов в целях снижения брака по отдельным видам канальных дефектов, связанных как с качеством хромирования, так и с механической обработкой подхромной поверхности, а также применением свинцевания после хромирования (царапины и штрихи от трения тягла стального прутка по поверхности канала) разработаны дополнительные мероприятия по совершенствованию унифицированной технологии. Устранение неравномерности наложения хрома по длине канала ствола достигалось за счет совершенствования хромировочного оборудования и установления соответствия между проводимостью анода (стального освинцованного прутка диаметром в 2–3 раза меньше диаметра отверстия) и проводимостью электролита.

В целях повышения точности получения канальных размеров после хромирования ужесточены допуски на размерные характеристики ствола при механической обработке, вплоть до спаривания инструментов и калибров и их согласования с процессом хромирования.

Одним из важных мероприятий, улучшающим качество подхромной поверхности, было внедрение электрогидравлической обработки взамен шпалерной строжки гладкого отверстия перед операцией дорнирования.

В целом внедрение в массовое производство унифицированной технологии хромирования в сочетании с мероприятиями по повышению точности и чистоты механической обработки канала ствола оказало положительное влияние на качество хромового покрытия, повысив его стабильность и снизив брак по отдельным его видам. Повысилась также культура производства, уменьшился расход хромового ангидрида.

Важным этапом технического развития производства автоматов была отработка с участием научных организаций технологии скоростного размерного хромирования стволов в протоке электролита (арх. 1242-61). Отличительной особенностью этой технологии является принудительное движение электролита в сочетании с автоматическим контролем и регулированием основных параметров режима хромирования при высоких плотностях тока (100–300 ампер на дм2).

Применение движущейся со скоростью 2–5 м/с струи электролита позволило значительно сократить продолжительность операции хромирования за счет повышения плотности тока, которая при естественном протоке электролита находилась в пределах 25–30 ампер на дм2. Внедрение указанной технологии существенно улучшило перспективы коренного усовершенствования всей технологии ствольного производства в направлении его механизации и автоматизации.

7. Защитные покрытия других деталей

Каким бы высоким качеством в конструкторском и производственном исполнении ни обладало оружие, но, если оно надежно не защищено от коррозионного разрушающего воздействия окружающей среды, его постоянная боевая готовность, и тем более, долговечность службы всегда будут находиться под сомнением.

Химические покрытия деталей являются одним из наиболее эффективных способов защиты оружия от разрушающего коррозионного воздействия внешней среды.

«В войска поступает оружие с ржавчиной под смазкой», — поступали и такие рекламационные сообщения в адрес ГАУ и оружейных заводов. Не известно было только, когда и в каких условиях могла появиться ржавчина, если обильно смазанное оружие отправлялось в адрес потребителя чуть ли не сразу с заводского конвейера, а при поступлении в войсковые части оно сразу попадало в руки солдата. Его ждали. Новое оружие, особенно автомат, солдат получал с большим желанием взамен винтовки Мосина или автомата под маломощный пистолетный патрон.

Комиссия И.Н. Пискуна, проверявшая автоматы АК-47 на заводском складе, не обнаружила ржавчины на деталях. Не была она обнаружена на этом изделии и комиссией ГАУ, проверявшей достоверность войсковых сигналов в различных частях ЗакВО летом 1950 года, включая и дислоцированные в зоне субтропического климата с повышенной влажностью.

В составе комиссии ГАУ был и представитель полигона, автор настоящей книги. Ржавчина была обнаружена под густой смазкой на лезвиях клинковых штыков карабинов Симонова (СКС-45), не имеющих химпокрытия, причем вне связи с условиями хранения оружия, а под местом образования ржавчины четкие отпечатки сетчатого кожного покрова почти всех пяти пальцев руки.

Вполне стало очевидным, что это могло случиться в результате нарушения технологии консервации оружия на Тульском заводе. Но не только. Виной было и отсутствие химпокрытия.

Представитель Головного заказчика с этого завода С. Кузнецов по данному вопросу что-то подолгу объяснял председателю комиссии И.Я. Литичевскому, часто упоминая при этом фамилию районного инженера Тульского куста заводов М.А. Колоскова.

Комиссия ГАУ проверяла не только состояние оружия, но и его эксплуатацию, серьезно прислушиваясь к замечаниям солдат и офицеров, обращая внимание и на общее восприятие нового оружия в армии. Отзывы были в целом положительные. При проверках оружия, хранящегося на базах и патронных заводах, создающих, как правило, запас на будущие потребности, очаги коррозии металла обнаружены были и в автоматах АК-47: в газовой каморе, газовой трубке, на затворе и затворной раме.

Нагар проникал и в канал рамы под возвратную пружину через боковое отверстие в стенке, которое впоследствии было упразднено. Этот факт подтверждали и поездки представителей завода для изучения вопроса на местах (арх. 2285-52, стр. 9). Наряду с принятием мер по улучшению качества чистки деталей существующими способами (увеличено время промывки пастой «УНИТ») заводом с участием научных организаций начаты поисковые работы по замене ручной чистки более эффективными методами.

Были разработаны специальный очистительный состав РГФ и установка по его применению в производстве. Попытки применить ультразвук для удаления нагара и омеднения из ствола положительных результатов не дали. По затвору и раме («белому узлу») начаты работы по организации пассивирования (арх. 2237-51, стр. 122) перед горячей консервацией автоматов пушечным салом. Одновременно с этим в начале 50-х годов заводом продолжены работы по проверке эффективности защитных свойств штатного оксидного покрытия деталей в процессе длительного складского хранения оружия в состоянии консервации. Проверка автоматов после четырехлетнего складского хранения обнаружила «побурение» оксидного покрытия на отдельных деталях, а также очаги коррозии металла.

К оксидному покрытию присматриваются и на войсковых складах, при этом также отмечается «побурение», о чем зам. начальника УСВ Е.И. Смирнов извещает завод в сентябре 1954 года.

В ответном письме главного инженера завода А.Я. Фишера (арх. 2395-45, стр. 73) отмечается: «Широкое применение щелочного оксидирования для изделий военного назначения обусловлено, главным образом, экономичностью процесса и хорошими декоративными качествами покрытия.

С явлением „побурения“ оксидной пленки завод столкнулся еще в 1951 году на изделиях крупного калибра. При длительном хранении оружия в складских условиях оксидная пленка в отдельных местах может переходить в другую химическую структуру с ухудшением механической прочности, меняя свой цвет до „побурения“ поверхностного слоя, имеющего вид легко стираемой ржавчины.

Побурение окраски не является побурением металла, но антикоррозионные свойства измененного покрытия понижены. Исследовательские работы по усовершенствованию технологии оксидирования существенного улучшения покрытия не обеспечили».

Но традиционное для защиты деталей стрелкового оружия от коррозии оксидное покрытие, доставшееся по наследству и автомату Калашникова, обладало недостаточными антикоррозионными качествами и механической прочностью и в своем изначальном виде. Во время заводской сборки изделий защитный слой на деталях местами истирается до образования оголенных участков, являющихся очагами начальной коррозии.

Малая толщина покрытия, связанная с низкой адгезионной способностью, обуславливает и его недостаточную износоустойчивость. Оксидированная поверхность деталей быстро осветляется в результате многократных чисток оружия, при трении о сукно солдатской шинели и в других подобных эксплуатационных условиях. Не случайно шинельное сукно с тех пор начало применяться при ускоренных испытаниях различных опытных покрытий с созданием специальных станков для механизации процесса.

Заманчивой была технологическая простота процесса оксидирования, делавшая его наиболее доступным для войсковых ремонтных органов, а также при организации новых производств в период военного времени. Сам процесс оксидирования протекает при температуре порядке 140–150 градусов по Цельсию в щелочной ванне, в составе раствора которой: сода каустическая (NaOH — 600–620 грамм на литр), селитра натриевая (NaNO3 — 70-100 грамм на литр), нитрит натрия (NaNO2 — 75-100 грамм на литр).

Хороший декоративный вид достигается за счет предварительной полировки деталей. Недостатком процесса с технологической стороны является то, что он может вызывать трещины в закаленных деталях в местах напряженного состояния металла, особенно в узлах, детали которых скреплены клепкой. В автомате АК, например, такие трещины были по заклепочному соединению сухаря и креплению штока затворной рамы. В связи с этим по сухарю произведена замена материала.

Работы по улучшению защиты деталей оружия от коррозии на заводе начали проводиться еще задолго до организации производства АК-47. Проводились они не только в направлении повышения стойкости покрытия в условиях производства и эксплуатации оружия, но и в условиях длительного хранения в состоянии консервации.

По улучшению качества оксидного покрытия положительных результатов не было достигнуто, оно не обеспечивало сохранности оружия в состоянии консервации даже в течение одного года. Некоторые положительные результаты были получены на авиационном оружии при замене оксидного покрытия кадмированием с последующей бондеризацией, давшей наряду с повышением антикоррозионных свойств и повышение темпа стрельбы оружия (арх. 785-51).

С появлением на производстве АК-47 опыты начали проводиться и на этом образце. Некоторое улучшение стойкости оксидного покрытия на отдельных деталях было достигнуто за счет применения пескоструйной обработки поверхности перед оксидированием, но это еще не решало проблемы.

Гальванические покрытия «агатовый хром», «оксидохром», «черный никель» обеспечивали только хороший внешний вид. Созрела проблема проведения широкомасштабных исследовательских работ по изысканию нового покрытия.

Эти работы согласно совместному решению ГАУ и MB были начаты в 1950 году на базе Ижевского производства АК-47 с привлечением организации Ф.А. Куприянова и полигона ГАУ. Большой группой инженеров-технологов: от завода — П.М. Стихно, М.В. Клишин, М.М. Пиковая, Я.С. Гамзон, В.И. Никифорова, В.К. Квятковская, Л.И. Малков, В.И. Фролов; от НИИ — Л.И. Смирнов, А.Г. Петров, И.Е. Ершов, Н.А. Косточкин, Прожогин, Алешин, Сыромятников; от полигона — Е.Н. Детиненко и С.К. Гусейнов — в течение 1950–1954 годов проведен большой комплекс исследований по изысканию новых покрытий с широкой проверкой различных вариантов (арх. 201, 159, 172, 261, 345, 778, 785).

На предварительных заводских испытаниях сравнительно со штатным щелочным оксидным покрытием проверялись опытные варианты: безщелочные оксидные по методам НИИ и полигона; фосфатирование фосфатом «Мажеф»; фосфато-масляное и фосфато-лаковое; цинкофосфатное «ВИАМ»; тонкослойное фосфатное (фосфатное пассивирование) по способу Ковровского завода.

По результатам испытаний выбор сделан в пользу фосфатирования с последующей пропиткой фосфатного слоя термостойким лаком БФ-4, который кроме повышения эксплуатационных качеств покрытия улучшает и его декоративный вид. Предел термической стойкости покрытия с лаком БФ-4 примерно 300 градусов по Цельсию.

Использование в массовом производстве первоначально применявшегося лака «метальвин» в качестве наполнителя фосфатного слоя, показавшего несколько лучшие прочностные качества и термическую стойкость, было признано нецелесообразным в связи с его вредностью для окружающей рабочей среды. В качестве растворителя этого лака применялось ядовитое вещество «Дихлорэтан» с весьма тяжелым неприятным запахом.

Рекомендации заводской комиссии по выбору лучшего покрытия подтверждены и последующими полигонными испытаниями. Новое покрытие комплексного состава по сравнению со штатным оксидным показало в десятки раз более высокую антикоррозионную стойкость, обусловленную прежде всего положительными качествами самого фосфатного слоя.

Обеспечивало оно и лучшую сохранность оружия при длительном хранении в состоянии консервации. Наличие в фосфате межкристаллических пор обеспечивает его высокую адгезионную способность к маслам, лакам, краскам. Возможность пропитки фосфатного покрытия лаком позволяет выравнивать его внешнее качество с оксидным в отношении декоративности. Применение в качестве наполнителя фосфатного слоя масла «велосит» при первых экспериментальных поисках не обеспечивало качественной декоративности покрытия.

«Фосфат» представляет собой водный раствор соли «Мажеф» (примерно 40 г на 1 литр воды). Нанесение фосфатного покрытия имеет простую технологию. По сравнению с оксидированием процесс протекает при более низкой температуре — в пределах 100 градусов по Цельсию и при меньших затратах времени за счет меньшего количества промывок деталей.

Условия работы у фосфатных ванн безвредные и менее травматичные по сравнению с оксидированием, протекающим в кипящих щелочных растворах при температуре до 150 градусов по Цельсию с сильным выделением паров щелочных азотнокислых солей, вредно действующих на организм человека, а попадание раствора на кожу приводит к ожогам и язвам.

Особенностью фосфатного покрытия, имеющего по сравнению с оксидным примерно в 5 раз большую толщину, является его отрицательное влияние на собираемость изделий ввиду искажения сборочных размеров после операции фосфатирования.

Это создавало определенные препятствия по внедрению его в производство. Требовались корректировка сборочных размеров деталей и узловых зазоров с учетом их изменения после нанесения покрытия, а также уточнение параметров газоотводного устройства в связи с изменением условий работы деталей. Усложнялась также контрольная проверка деталей на твердость и нанесение нумерации по существующему техпроцессу.

Второе место по качеству на одном из первых испытаний заняло безщелочное оксидное покрытие, нанесенное по методу полигона. Оно рекомендовалось комиссией к доработке и проверке на большой партии автоматов вплоть до месячной программы.

Отличалось оно тогда и простотой технологического процесса: «Можно и навалом без ущерба для качества покрытия». Но, обладая в целом худшей стойкостью против коррозии по сравнению с фосфатным, которое в дальнейшем было улучшено и в отношении технологичности, безщелочное оксидирование не показало резко отличающихся эксплуатационных характеристик и одобрения не получило.

Защита рамы и затвора («белого узла») фосфатным пассивированием — тонкослойное покрытие в водном растворе соли «Мажеф» примерно вдвое меньшей концентрации по сравнению с обычным фосфатом, была внедрена в производство в 1952 году. Некоторое время на этих деталях в конце 50-х годов применялось цинкофосфатное покрытие, обладающее лучшей прочностью и обеспечивающее лучшую собираемость изделий (арх. 2718-59, стр. 99).

Однако в связи с участившимися случаями появления трещин на затворе был осуществлен возврат к фосфатному пассивированию с пропиткой лаком ЭП-96. Такой же фосфатной пассивации стали подвергаться и пружины в целях повышения тропикоустойчивости.

Пропитка фосфатного слоя «белого узла» лаком БФ-4, давшая, по сообщению В.Ф. Донченко (арх. 2642-58, стр. 1), положительные результаты на некоторых других заводах, не гарантировала необходимого качества сборки автомата по узлу запирания с обеспечением основного узлового зазора в пределах предъявляемых требований. Аналогичные трудности, по сообщению руководителя приемки Иофинова, встретились и на производстве ручных пулеметов Дегтярева (арх. 2657-58, стр. 117).

В 1958 году Ижевскому заводу для проверки была предложена технология по холодному фосфатированию стальных деталей, разработанная ремонтными органами ГАУ.

Проверка показала, что коррозионная стойкость этого покрытия значительно ниже действующего на заводе «горячего» фосфатирования (арх. 2730-59, стр. 5).

Переход же на фосфато-лаковое покрытие в массовом производстве автоматов был осуществлен не скоро. Его внедрение по времени затянулось до начала 60-х годов в связи с возникшими технологическими и организационно-техническими трудностями по перестройке производства (арх. 2512-56, стр. 173). С точки зрения работы механизмов новое покрытие сомнений не вызывало, хотя и требовалась некоторая корректировка энергетических способностей автомата с проведением широких испытаний, так как при старых параметрах газоотводного устройства скорости отката частей повышались в среднем примерно на 10 %.

Имея привлекательную декоративность, фосфато-лаковое покрытие обладало одновременно и повышенной чувствительностью лаковой пленки к механическим повреждениям, неизбежным в поточно-массовом производстве (пересборки, технологические испытания, транспортировки и т. п.), ухудшающим товарный вид изделия.

В связи с этим со стороны ГАУ выражалось пожелание производить лакировку деталей после всех технологических испытаний стрельбой (арх. 2512-56, стр. 171). Связанная с этим пересборка оружия создавала дополнительные организационные трудности по обеспечению нормального хода производства.

Наличие в изделии внутренних деталей с фосфато-масляным покрытием и «белого узла» с фосфатным пассивированием требовало группирования деталей по видам покрытий и организации их раздельного хранения, исключающего возможность перепутывания по номерам изделий при повторной сборке. Но и при правильной сборке отсутствовала полная гарантия в отношении прочности крепления деталей (по прикладу появлялась качка) и по сохранению на прежнем уровне отдельных контролируемых технических параметров (скоростей автоматики, качества пристрелки, основного зазора по узлу запирания и др.)

Для обеспечения лучшей сохранности лакового покрытия и качественной сборки потребовалась разработка технологии по применению отдельных подставных деталей в период технологических испытаний. При этом ожидались и экономические выгоды по снижению трудоемкости сборки.

Не менее простой была отработка и самой технологии нанесения фосфато-лакового покрытия, которую осваивали и другие предприятия оружейной отрасли, обмениваясь положительным технологическим опытом, добиваясь унификации данного процесса в порядке выполнения указаний своего Министерства (арх. 2591-57, стр. 174).

Координационную связь между предприятиями промышленности по отработке единой технологии, как и при решении других производственных вопросов, осуществляли отраслевое Министерство и отдел УПВ ГАУ В.Ф. Донченко с привлечением к этой работе своих представителей на оружейных заводах (арх. 2512, 2642-56).

Не поддавалось замене механическое полирование деталей более простым и менее трудоемким способом подготовки поверхности к фосфатированию. Неприемлемым оказалось электрохимическое полирование переменным током, проверявшееся на разных заводах по предложению ремонтных органов ГАУ.

Скрытые места (углубления, выемы, щели, отверстия и т. п.) не прополировываются, и фосфатное покрытие получается неудовлетворительным (арх. 2730-59, стр. 1). Лучшее качество поверхности по сравнению с пескоструйной обработкой обеспечивала металлоструйная обработка.

Подвергалось совершенствованию и лаковое покрытие деревянных деталей. Применявшийся в производстве лак ВК-1 обладал недостаточной механической прочностью и влагостойкостью (арх. 2512-56, стр. 10). Поиски лучшего покрытия, проводившиеся оружейными заводами совместно с научными организациями, завершились разработкой лаков 754 и ТКЗ, которые по своему качеству превосходили ВК-1. Лучшим из них был лак 754, но и он не обладал необходимыми качествами по влагостойкости.

Дальнейшие поиски не привели к созданию лака, удовлетворяющего в полной мере предъявляемым эксплуатационным требованиям. Сложная проблема о прочном лаке могла быть снята только в случае замены дерева пластмассой.

8. Смазки и способы консервации оружия

Почти во всех руководствах службы и «Наставлениях по стрелковому делу» (НСД) военного времени отмечалось, что «при правильном обращении, внимательном уходе и сбережении» находящееся в руках солдата оружие является вполне надежным и безотказным в действии. Хотя это и не совсем точно, и не всегда отвечало действительности, но так, видимо, нужно было считать во всех случаях без учета различий в конструкторском качестве оружия.

Во-первых, это укрепляло веру солдата в силу данного ему образца, а во-вторых, являлось напоминанием для его создателей о необходимости дальнейшего совершенствования как отдельных образцов оружия, так и системы вооружения в целом.

Смазка с ее антифрикционными и защитными свойствами является одним из основных средств, применяемых при уходе за оружием, обеспечивающим его постоянную боеготовность и сохранность. Как антифрикционное средство она повышает надежность работы оружия во всех условиях эксплуатации, одновременно являясь защитным средством по предохранению металла от коррозии.

В военное время, да и в первые послевоенные годы, при эксплуатации стрелкового оружия применялись в основном два вида смазок: летняя ружейная, обеспечивавшая работу оружия и при температуре минус 5 градусов, и зимняя N21, густая светло-желтого цвета.

Наличие разных по качеству и свойствам смазок усложняло эксплуатацию оружия, при которой необходимо было учитывать специфические особенности каждой из них. Надежность работы оружия в данном случае во многом определялась правильным выбором смазки с учетом времени года и температуры окружающей среды, а также умелым ее применением при нанесении на детали оружия с учетом физико-химических свойств смазок.

В связи с этим в 50-х годах научными организациями с участием оружейных заводов и полигона была разработана единая универсальная жидкая ружейная смазка «РЖ», предназначенная для применения во все времена года. Широкая проверка испытаниями подтвердила это ее предназначение.

Однако на этом поиск еще не закончился. В конце 50-х годов организацией Ф.А. Куприянова делается попытка создать твердую смазку, одновременно заменяющую собой и химпокрытие деталей, рассчитанную на длительный срок эксплуатации оружия без обновления и дополнительного применения других смазок (арх. 2772-60, стр. 225).

В работе принимают участие УРСАВ ГАУ, полигон и Ижевский завод. Для широких испытаний выбран вариант фторопластового покрытия лаком ФБФ-74Д, которое проверяется испытаниями на автоматах АК и пистолетах Макарова (арх. 2783-60, стр. 112). Результаты испытаний не завершились положительными рекомендациями.

Не вполне удобной была консервация оружия для длительного хранения с применением пушечного сала, а также его расконсервация и переконсервация. Кроме того, обильная смазка еще не давала твердых гарантий в отношении надежной коррозионной защиты деталей.

Многое здесь зависело от качества химпокрытия. Наиболее эффективными защитными свойствами обладало фосфато-лаковое покрытие, но это относилось только к оружию, поступающему с завода. На оружии, побывавшем в эксплуатации, лаковая пленка на трущихся местах деталей быстро изнашивается, а на стволе лак обгорает после сравнительно небольшого количества выстрелов, если стрельба велась интенсивным режимом.

Ремонтными органами ГАУ еще в 40-х годах были начаты поиски эффективных и высокотехнологичных способоэ защиты оружия в состоянии консервации. В конце 40-х годов полигоном были заложены на длительное хранение различные образцы оружия, состоявшие в то время на вооружении, смазанные различными смазками, в полихлорвиниловьгх чехлах из пластиката с влагопоглотителем «силикагелем» (арх. 2518-56, стр. 117). При этом одновременно проводились работы по уменьшению влагопроницаемости пластиката и увеличению его морозостойкости.

Результаты испытаний на заводах и базах получены отрицательные. Новым, более совершенным методом консервации стальных изделий явилось применение летучих ингибиторов, разработанных в организации Ф.А. Куприянова в середине 50-х годов (арх. 2642-58, стр. 40, 41, 45).

В конце 50-х годов для консервации оружия совместным Решением ГАУ и Государственного Комитета по оборонной технике (ГКОТ) был принят ингибитор НДА (нитрит дициклогексисаммония), которым промышленным способом пропитывается укупорочная бумага (арх. 2732-59, стр.196).

9. Содружество заводов

Оно не имело законного документального оформления, а сложилось само по себе как органическая потребность и необходимая форма деятельности промышленных оружейных производств. Совместное сотрудничество предприятий оборонной промышленности, в частности по оружейному производству, сложившееся в предвоенные и военные годы, продолжало существовать и при перевооружении армии в послевоенное время. При разработке и в промышленном освоении нового оружия это сотрудничество находило свое выражение как в обмене опытом работы при решении сложных конструкторских проблем, так и в области технологий по вопросам, являвшимся общими для разных производств.

Технология — главная сфера промышленной деятельности, объединяющая интересы предприятий по родственным производствам. Главным направлением сотрудничества была разработка новых прогрессивных технологий и их освоение в массовом производстве. Оно было при изыскании рациональных способов получения нарезов в каналах стволов и отработке их хромирования, отработке и освоении в производстве защитных антикоррозионных покрытий деталей, поиске новых материалов, рациональных способов обработки и изготовления деталей, а также по многим другим вопросам текущего оружейного производства, включая и разработку необходимого приборного оборудования для контроля технических параметров выпускаемого оружия.

С принятием на вооружение армии первого унифицированного комплекса оружия конструкции Калашникова и рассредоточением его производства на нескольких предприятиях Ижевский завод в конце 50-х годов решением ГКОТ (арх. 2700-59, стр. 89) был назначен Головным предприятием по установлению единства контрольно-измерительной базы при изготовлении автоматов и ручных пулеметов разных модификаций.

Ему было поручено разработать минимально необходимую номенклатуру контрольных калибров, определяющих нормальную собираемость и взаимозаменяемость деталей всех изделий унифицированного комплекса. Но не только этим определялись функции Головного завода.

Он был ведущим предприятием по конструкторской доработке всех изделий и разработке технологий с учетом специфических особенностей и привычных традиций других производств. Головным заводом дорабатывалась живучесть унифицированных деталей автомата с доведением ее до норм живучести ручного пулемета, которая по предъявляемым гарантийным требованиям без учета факультативного запаса долговечности была в 2 раза выше, чем для автомата.

Большая дистанция, разделяющая нормативные требования по живучести унифицированных деталей, с наличием излишне большого запаса долговечности в применении и к автомату являлась, в известной мере, тормозным фактором по обеспечению нормального хода производства основного базового изделия, более массового по сравнению с пулеметом. С производственной точки зрения, в данном конкретном случае это являлось теневой стороной унификации.

Взаимное коллективное сотрудничество родственных по характеру производства предприятий сохранялось и в периоды творческих конкурсных соревнований при разработке новых образцов оружия. Прежде всего оно выражалось в конструкторском общении и взаимном обмене положительным опытом работы, включая и вопросы технологии. При разработке новых автоматов Ижевский завод поставлял другим предприятиям и КБ легкие магазины опытной разработки собственного производства (арх. 2657-58, стр. 118).

Ижевскую технологию изготовления каналов стволов среднего и малого калибра конструкторы других КБ в ряде случаев считали лучше своей собственной. Случалось, что этим и объясняли на полигонных испытаниях худшие кучностные характеристики своих образцов по сравнению с ижевскими.

При возможности изготовление стволов заказывалось на Ижевском заводе. Несмотря на производственные трудности, заказы эти выполнялись, причем с не меньшей тщательностью и вниманием по соблюдению технологии, чем при изготовлении стволов к собственным изделиям. Но Ижевский завод не только поставлял, но и получал.

Например, готовые по канальной части стволы, обладающие достаточно высокой долговечностью, из предприятия А.А. Дементьева при разработке Единого пулемета под винтовочный патрон в конце 50-х годов.

С другого предприятия — своего конкурента по созданию такого же типа оружия — патронные коробки и треножные станки для комплектации войсковой серии пулеметов. Со стороны ГАУ это не только допускалось, но и рекомендовалось для ускорения процесса отработки новых образцов оружия и сокращения затрат на их изготовление.

Усилия различных заводов. КБ и научных организаций по решению общих задач совершенствования и дальнейшего развития военной техники, а также по решению текущих конструкторских и производственных проблем объединяли Министерство оборонной промышленности, последовательно возглавляемое Д.Ф. Устиновым, С. Зверевым, П. Финогеновым, и Государственный комитет по оборонной технике (ГКОТ), возглавляемый К.Н. Рудневым.

Глава 17. И снова кучность

Несмотря на принятие на вооружение армии автомата АКМ с достигнутой кучностью стрельбы проблема ее улучшения без применения упоров продолжала оставаться открытой.

В конце 50-х и 60-х годах конструкторскими бюро, научно-исследовательскими организациями промышленного и военного министерств продолжались широкие поиски путей улучшения кучности прежде всего в рамках существующей конструкции автомата с сохранением неизменности его принципиальной конструктивной схемы.

Проведен большой объем фундаментальных исследований по проверке влияния многочисленных факторов на кучность стрельбы. По многим из них уже имелся опыт исследований, но они подвергались повторной проверке в целях получения дополнительных сведений и возможного пересмотра ранее утвердившихся взглядов в отношении оценки полезности того или иного мероприятия.

Повторно исследовались:

Технические характеристики оружия, влияющие на его устойчивость при автоматическом режиме работы (темп стрельбы, скорости автоматики, время выстоя подвижных частей).

Возможность снижения скоростей отката частей с использованием газового регулятора.

Применение амортизаторов и буферных устройств различных типов по затворной раме, цевью, прикладу.

Дополнительная рукоятка на цевье и доработанный вариант подвижного цевья.

Спрямленный и изогнутый влево приклады.

Заднее шептало под затворную раму, подвижная масса на стволе и другие мероприятия.

Дополнительными конструктивными разработками были: Новые дульные устройства различных типов.

Спусковые механизмы с устройством для ограничения величины очереди.

Обеспечение выката подвижного ствола при выстреле (ход 5 мм).

Из всех проверенных мероприятий наиболее эффективным оказалось применение малогабаритного дульного компенсатора открытого типа с компенсационным импульсом порядка 0,03 кг/сек, направленным под углом 30 градусов по вертикали вниз-вправо, в сторону, противоположную направлению углового перемещения оружия.

Компенсаторы такого типа, разработанные в институте С.С. Розанова и на Ижевском заводе, обеспечили улучшение кучности стрельбы из положения стоя примерно в 2,5 раза.

После некоторой доработки дульный компенсатор данного типа в институтском варианте был внедрен в производство. При полигонных испытаниях более раннего периода дульные устройства проверялись стрельбой в основном с применением упоров, что не в полной мере раскрывало их боевую эффективность.

Придание автомату дульного тормоза — компенсатора после введения замедлителя курка было, пожалуй, единственным эффективным мероприятием, внедренным в производство в целях повышения устойчивости системы АК при автоматической стрельбе.

Другие проверявшиеся конструктивные предложения, даже в наиболее выгодной комплексной комбинации, не обеспечивали повышения эффективности стрельбы автомата до уровня предъявляемых требований.

Не вполне оправдывали себя в эксплуатационном отношении такие коренные изменения в конструкции системы, требующие одновременно и большой перестройки технологии производства, как обеспечение выката подвижного ствола при выстреле, введение заднего шептала для автоматического огня, специального устройства в спусковом механизме для ограничения длины очереди, многопозиционного газового регулятора и т. п.

В массовом производстве автоматов по результатам специальных исследований в целях повышения стабильности получаемых кучностных характеристик ужесточены требования по сборке затвора со ствольной коробкой при посадке его боевых упоров на упоры коробки.

Более жестко регламентированы отклонения хвостовика затвора при контроле на лекальной ствольной коробке под силовым давлением на затвор через стержень пропускаемый через канал ствола.

Труднопреодолимым препятствием по внедрению в оружие дульных тормозов — компенсаторов однокамерного типа в 60-х годах был их эксплуатационный недостаток, связанный с большим избыточным давлением звуковой волны, что оказывало болевое воздействие на слуховые органы стреляющего.

Вводимые наклонные окна на боковых стенках тормозов указанного недостатка в полной мере не устраняли.

Приемлемые результаты по снижению отдачи оружия и уменьшению давления звуковой волны показал дульный тормоз — компенсатор двухкамерного типа (арх. 879-69). Один из его вариантов в доработанном виде в дальнейшем получил практическую реализацию в очередной модели автомата Калашникова (АК-74).

В работах организации С.С. Розанова (В.М. Сабельникова) конца 50-х годов внимание привлекают исследования по снижению импульса отдачи оружия. Установлено оптимальное значение импульса отдачи — не более 0,42 кгс·с (арх. 238-62, стр. 85).

Достигнуто улучшение кучности стрельбы автомата из любых положений до уровня пистолета — пулемета Шпагина за счет уменьшения импульса отдачи патрона образца 1943 года с 0,8 до 0,4 кгс·с, т. е. до уровня пистолетного патрона за счет уменьшения начальной скорости пули.

Проведенные исследования положили начало нового пути повышения устойчивости индивидуального оружия типа системы АК, затрагивающего и конструкцию патрона.

Вывод о недостаточной эффективности проверявшихся на автомате АК конструкторских мероприятий по улучшению кучности стрельбы делает и полигон, подводя итоги работ в этом направлении за 1955–1965 годы (арх. 1367-66, стр. 25). Проблема улучшения кучности боя оружия типа системы АК под существующий для него патрон, по мнению полигона, была еще далека от окончательного своего разрешения.

Это подтвердили и исследования полигона совместно с другими научными организациями и предприятиями промышленности, проводившими в 1962–1963 годах поиск новых конструкторских решений по созданию автомата с увеличенной дальностью эффективной стрельбы.

Исходя из условия поражения цели очередью 5 выстрелов с заданной вероятностью 0,25 реальная дальность эффективной стрельбы из положения стоя в условиях наступательного боя для системы АК начала 60-х годов по расчетам полигона находилась в пределах 95-150 м, что признано явно недостаточным.

Эта дальность по данному условию боевого применения автомата, по мнению полигона, должна была быть увеличена до 200–300 м, чего следовало добиваться за счет улучшения кучности стрельбы.

Исходя из требований увеличения дальности эффективной стрельбы были установлены нормативы по кучности автоматического огня из малоустойчивых положений для существующего и вновь разрабатываемых автоматов:

— лежа с руки площадь сердцевины рассеивания пуль — СвхСб=35х35=1225 см2;

— стоя — СвхСб=45х45=2025 см2.

Нормативы по стрельбе с применением упоров остались неизменными: СвхСб=20х20=400 см2.

Не отрицая положительных возможностей по применению новых, наиболее рациональных, конструктивных схем оружия и учитывая результаты анализа многолетней работы по системе АК, полигон приходит к аналогичному с институтом С. Розанова выводу, что «наиболее эффективным средством улучшения кучности боя автомата при стрельбе из малоустойчивых положений является уменьшение импульса отдачи при выстреле».

Итоговым результатом проведенных полигонных исследований явилось заключение: «При относительно большом импульсе отдачи 7,62-мм патрона образца 1943 года возможности существенного уменьшения рассеивания пуль при автоматической стрельбе из автомата АКМ за счет улучшения его конструкции весьма ограничены и не позволяют получить кучность боя при стрельбе из неустойчивых положений в требуемых пределах».

Разрабатываемый в институте при непосредственном участии руководителя данной организации В.М. Сабельникова новый патрон улучшенной баллистики отличался от существующего образца 1943 года меньшим калибром (5,6 мм), высокой начальной скоростью пули (около 900 м/с) и лучшей настильностью траектории полета пули.

Изучением проблемы устойчивости автомата АКМ и поисками путей совершенствования данной системы занимался также Ижевский механический институт (А.А. Юркин, А.А. Коновалов, А. Якимов и другие). В 60-х годах в ИМИ проведен большой цикл по отработке методологии исследований влияния различных факторов на устойчивость автоматического оружия.

По результатам исследований ИМИ разработан специальный стенд, позволяющий имитировать стрелка в положении для стрельбы лежа и стоя, исключая его влияние как носителя психологического фактора на результаты автоматической стрельбы. Определялось влияние отдельных элементов оружия на его устойчивость с измерением усилий, действующих на стрелка (арх. 1388-66). Стенд применялся на заводе при исследованиях серийных и опытных образцов оружия типа автомата АКМ и других систем.

Глава 18. Новые конструкции автоматов

1. Продолжение поиска прогрессивных схем

Отечественная система стрелкового вооружения 60-х годов по своим качествам не уступала вооружению армий наиболее развитых зарубежных государств (арх. 1829-67). Не представлял исключения и отечественный автомат АКМ, который по своим боевым и эксплуатационным свойствам не только не уступал, но и в ряде случаев превосходил свои зарубежные аналоги.

Появление на вооружении армий отдельных государств высокоэффективных средств массового поражения, включая и термоядерное оружие, и связанные с этим изменения в военных доктринах по способам ведения боевых действий и тактике применения оружия, не только не снижали роли стрелкового оружия и требований по его эксплуатационным качествам, а, наоборот, повышали их.

Насыщенность армий механизированными средствами и бронированной техникой, высокая мобильность войск, возможность быстрого их маневрирования и рассредоточения на местности, быстротечность проведения военных операций, а также перспективы возможного ведения боевых действий на зараженной местности предъявляли к стрелковому оружию первоочередное требование по повышению дальности эффективной стрельбы.

Наряду с этим не только сохранялись, но даже усиливались и другие постоянно действующие требования к стрелковому оружию:

— по обеспечению высокой надежности работы в различных условиях;

— снижению веса и уменьшению габаритов как основных характеристик, определяющих маневренные качества;

— удобствам стрельбы и обслуживания не только на открытой местности, но и в ограниченных закрытых объемах бронированной техники (проблемы загазованности, эвакуации гильз и т. п.).

А с экономической точки зрения по-прежнему предъявлялись высокие требования по дальнейшему снижению общих затрат на производство оружия за счет повышения его технологичности и снижения трудоемкости.

Автомат как наиболее массовое по насыщенности войск оружие в 60-х годах приковывал к себе наибольшее внимание специалистов-оружейников не только в отечественной, но и в мировой оружейной практике, что, видимо, было связано и с большими трудностями практической реализации предъявляемых к этому оружию высоких требований.

От автомата требовалась высокоэффективная стрельба на дальность до 800 м (не менее) из всех возможных положений, из которых наиболее распространенными считались наименее удобные, относящиеся к разряду «неустойчивых» (стрельба с колена, с бедра, стоя и т. п.).

Проблема же повышения устойчивости с одновременным выполнением требований по снижению веса при сохранении достаточно высокой мощности применяемых патронов все труднее поддавалась практическому разрешению. Новые требования к автомату были четко очерчены следующими основными нормативными характеристиками (арх. 1645-62):

— общий вес оружия — не более 2,5 кг;

— гарантированная дальность эффективной стрельбы — 600 м для штатного и 600–800 м для нового патрона;

— снижение трудоемкости по сравнению со штатным АКМ на 50 %.

Эти основные требования указывались в заданиях Государственного Комитета по оборонной технике (ГКОТ) подведомственным КБ и предприятиям промышленности на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИР и ОКР). Основным направлением этих работ было изыскание новых схем оружия, позволяющих добиться существенного повышения его служебно-эксплуатационных и технологических характеристик.

Предусматривалось также продолжение поисковых исследований по совершенствованию штатного АКМ, до уровня предъявляемых новых требований.

По результатам первых конструкторских исследований различных систем А.И. Нестеровым и Ю.К. Александровым на Ижевском заводе признано целесообразным конструирование новых автоматов производить под патрон улучшенной баллистики с учетом возможности использования основных деталей и узлов от автомата АКМ под штатный патрон образца 1943 года (арх. 848-65).

Использование рациональных конструктивных элементов штатного образца, хорошо изученных в производстве и широко проверенных в эксплуатации, признано вполне приемлемым и целесообразным способом конструирования. Это был наиболее короткий путь создания нового образца за небольшой срок.

От нового патрона малого калибра с уменьшенным по сравнению со штатным импульсом отдачи в сочетании с дополнительными конструктивными улучшениями штатного автомата ожидалось улучшение кучности стрельбы, а повышение начальной скорости пули и улучшение настильности ее траектории (уменьшение крутизны) должны были повысить эффективность стрельбы на большие дальности.

Новый патрон калибра 5,6 мм появился в руках конструкторов-оружейников в середине 60-х годов. Первоначально для предварительных исследований (арх. 841-63) он был изготовлен с гильзой от штатного автоматного патрона. Под него изготовлялись перестволенные автоматы АКМ для проверки баллистических свойств пули и работоспособности оружия.

В законченной конструктивной форме гильза нового патрона по геометрическим размерам отличалась от штатной, в связи с чем произведены соответствующие конструктивные изменения по деталям автомата, используемого при отработке патрона. Одновременно с этим оценивались перспективные возможности улучшения конструктивных и эксплуатационных качеств самого автомата.

Основные конструктивные и баллистические характеристики нового патрона сравнительно со штатным таковы:

Характеристики

Патрон новый

Патрон штатный

Калибр, мм

5,6

7,62

Длина патрона, мм

57

56

Диаметр гильзы у закраины, мм

10

11,35

Диаметр дульца гильзы, мм

6,29

8,57

Вес патрона, г

10,2

16,2

Вес пули, г

3,42

7,9

Максимальное давление (Рm), кгс/см

3150

2880

Начальная скорость пули (V0), м/с

900

715

Импульс патрона, кгс·с

0,49

0,78

Дальность прямого выстрела, м

440

350

Для контроля характеристик нового патрона на патронном производстве конструкторским бюро А.И. Нестерова был разработан комплекс баллистического оружия: скоростного, крешерного для проверки давления и кучностного для проверки кучности.

Конструкторские исследования показали, что новый патрон, имея незначительные изменения наружных габаритов по сравнению со штатным, которые касались в основном диаметральных размеров гильзы, не создавал больших возможностей по уменьшению габаритов оружия.

Уменьшение наружных диаметральных размеров по донной части гильзы в применении к системе АК создало конструкторские затруднения по обеспечению необходимой величины перекрытия закраины гильзы досылателем затвора.

По своей мощности новый патрон не имел также преимуществ перед штатным в отношении выбора принципа автоматики с отходом от жесткой схемы узла запирания ствола, в частности, в отношении применения принципа отдачи затвора. Прочность узла запирания должна была сохраняться на уровне штатного патрона, так как силы, действующие на затвор в момент нарастания максимального давления в стволе, были незначительно меньше, чем при штатном патроне. Дальнейшая отработка штатного автомата под 5,6-мм патрон была продолжена конструкторской группой А.Д. Крякушина под авторским руководством М.Т. Калашникова.

Снижение веса автомата до 2,2 кг конструкторами Нестеровым и Александровым было достигнуто только на экспериментальной схеме укороченного автомата АЛ под штатный и новый патроны, разработанный на базовой основе системы АК с некоторыми упрощениями конструкции и схемы компоновки деталей (арх. 844 — 65).

В этом образце колодка мушки и газовая камора кольцевого типа выполнены в одной детали, истечение газов из ствола осуществлено через 3 пары отверстий. Передний и задний удары подвижных частей воспринимаются одной деталью — вкладышем ствольной коробки.

Газовый поршень выделен в отдельную деталь. Рукоятка управления огнем размещена впереди магазина. Но главной конструктивной особенностью автомата АЛ было упразднение деревянного приклада как отдельной детали, функцию которого выполняла тыльная часть кожуха ствольной коробки, почти полностью используемая для размещения и движения откатных частей.

Указанным экспериментальным изменением в образце АЛ осуществлен отход от привычных классических внешних форм русского индивидуального стрелкового оружия, имеющего удобный приклад, используемый не только при стрельбе, но и в рукопашных схватках.

Автомат АЛ не удовлетворил предъявляемым требованиям по кучности стрельбы, причиной чему были и неудобства управления огнем, связанные с особой формой приклада.

Положительные результаты поисковых исследований по совершенствованию отечественной системы стрелкового вооружения в 1966 году нашли свое отражение в ТТТ ГАУ на разработку автомата под 5,6-мм патрон.

Общую трудоемкость изготовления нового образца по отношению к штатному АКМ планировалось снизить на 25 %. В требованиях по кучности стрельбы размер прямоугольника сердцевины рассеивания для стрельбы из положения стоя был установлен: Сб=Св=65 см вместо 45 см, предусматривавшихся ранее. Требования по убойному действию пули с учетом применения средств индивидуальной защиты по сравнению со штатным патроном образца 1943 года не снижались.

Во второй половине 60-х годов исследования организации В.М. Сабельникова по изысканию новых принципов автоматики и схем оружия (арх. 1829-67) дали конструкторским коллективам оружейной отрасли «сбалансированную автоматику», разработанную и практически реализованную в опытном образце собственной конструкции П.А. Ткачевым.

Предложенный новый принцип построения автоматики оружия, по своей новизне принципиально отличавшийся от обычных классических схем автоматики с отводом газов, оказался наиболее эффективным из всех проверявшихся новых схем. Он был рекомендован для широкой проверки в конструкторских организациях оружейного профиля.

«Сбалансированная автоматика» обеспечивала локализацию ударов подвижных частей оружия, оказывая тем самым положительное влияние на повышение его устойчивости при автоматической стрельбе.

Это достигнуто созданием двух встречных подвижных масс, равных по весу и кинематически связанных между собой. Их движение после выстрела происходит в противоположных направлениях. Каждая из этих частей автоматики имеет свою возвратную пружину и свой газовый поршень, получающий энергию от общей, открытой с двух сторон, полой газовой каморы.

Кинематическая связь подвижных масс осуществлена посредством реечно-зубчатого соединения деталей. Промежуточная связующая деталь («звездочка») неподвижно устанавливается при сборке в средней части ствольной коробки. При встречном и разнонаправленном движениях подвижных частей их удары в крайних положениях взаимно уравновешивают друг друга, не оказывая воздействия на устойчивость оружия.

Малоимпульсный патрон и сбалансированная автоматика, исключающая влияние ударов подвижных частей, по мнению институтских разработчиков данного комплекса, должны были обеспечить решение проблемы кучности боя автомата (арх. 238-62, стр. 85).

С такой главной конструктивной особенностью автомат П.А. Ткачева с некоторыми доработками вместе с новыми образцами А.С. Константинова, А.И. Шилина, Ю.М. Соколова, Ю.К. Александрова был представлен на первые отборочные контрольные испытания (инв. 1966-68) сравнительно с автоматом М.Т. Калашникова А3. При доработке в кинематической цепи подвижной системы образца Ткачева реечно-зубчатое эвольвентное зацепление деталей заменено безэвольвентным.

Для предварительной контрольной проверки и утверждения технических проектов опытных разработок в ГАУ представлялся и автомат конструктора Г.А. Коробова, который, как и перестволенную систему Калашникова, было рекомендовано доработать по кучности боя.

А.С. Константинову ввиду неудачной конструкции первого его образца было предложено разработать автомат по новой схеме. При новой разработке конструктор применил «сбалансированную автоматику» (СА) по схеме Ткачева. Начальные буквы слов, характеризующие эту конструктивную особенность, стали условным наименованием системы Константинова с добавлением порядкового номера изготавливаемых образцов.

Конструктивно доработанный новый автомат Константинова (СА-6) был проще и более технологичен. Он проще был в разборке и сборке, более удобен в эксплуатации и обслуживании по сравнению с первой разработкой этого автора.

Конструктором А.И. Шилиным предпринята попытка обеспечить «сбалансированность» в работе подвижной системы при помощи специального импульсного устройства, работающего от той же полой газовой каморы, что и поршень затворной рамы.

«Импульсная уравновешенность» подвижной системы осуществлена за счет выключения силового воздействия возвратной пружины на ствольную коробку в период отката частей и последующего «гашения» скорости рамы при подходе ее к заднему положению встречным ударом направляющего стержня пружины.

Второй редко встречающейся конструктивной особенностью данного образца является схема эвакуации гильз вращающимся рычажно-копирным отражателем и ее доставки к отверстию цевья для выбрасывания наружу.

Автомат имеет блокировку ударника затворной рамой от инерционных наколов капсюля и спусковой механизм, собранный в отдельном съемном агрегате.

В автомате Соколова для повышения устойчивости системы во время стрельбы введен выкат ствола вперед вместе с подвижными частями после прихода их в переднее положение. Отражение гильз вперед в специальный гильзоотвод, находящийся под стволом. После прекращения огня в гильзоотводе скапливается 2–4 гильзы, которые необходимо удалять вручную.

Разработка конструкторами Шилиным и Соколовым сравнительно сложных схем отражения и эвакуации гильз была связана с требованиями по обеспечению возможности стрельбы из объектов бронетанковой техники. В других разработках конструкция оружия этими требованиями не усложнялась, расчет делался на применение специальных гильзоуловителей, примыкающихся к ствольной коробке.

Автомат конструкции Ю.К. Александрова в отличие от других систем, работающих на принципе отвода газов, разработан на основе использования энергии отдачи ствола с длинным ходом. Другой конструктивной его особенностью был поступательно движущийся курок. Конструкция имеет много штампованных и литых деталей.

Общими для всех новых автоматов являются схема запирания ствола поворотом затвора по типу системы АК, конструкция ствола и магазина штатной емкости на 30 патронов.

Конструктивное оформление других деталей и узлов у новых автоматов с учетом имевшихся у них различий не представляло технического новшества. Автоматы со сбалансированной автоматикой по своему устройству и в эксплуатации были сложнее и менее удобны в обслуживании по сравнению со штатными системами с отводом пороховых газов.

Они отличались повышенными усилиями взведения подвижных частей при производстве перезаряжания, особенно высокими у первых образцов и повышенной чувствительностью к затрудненным условиям эксплуатации.

Этим образцам был свойствен и сравнительно высокий темп стрельбы. У автомата Ткачева он был около 900 выстр./мин, в связи с чем автору системы пришлось вводить специальное устройство по исключению вылетов патрона из магазина.

Система АК в новом конкурсе «противостояла» своим конкурентам перестволенным АКМ с наличием улучшающих конструктивных изменений. Новый образец получил временное условное наименование А3 — третья модель автомата одноименной конструкции, построенная на одной базовой основе.

Конструктивной особенностью этого образца является наличие эффективного дульного тормоза двухкамерного типа, поглощающего около 50 % энергии отдачи. В цилиндрическом корпусе тормоза имеются компенсационные отверстия для уменьшения углового пространственного перемещения оружия во время стрельбы.

Подобные дульные тормоза больших габаритов, увеличивающие длину оружия за пределы допустимых норм, были и у других систем, представленных на конкурс. Дульный тормоз увеличил и длину автомата А3 примерно на 40 мм, в будущем став одновременно основным внешним признаком, отличающим АК-74 от своего предшественника АКМ.

В автомате АЗ конструктивно облегчены ствол, арматура ствола и другие детали. На затыльнике приклада введена резиновая накладка для улучшения прикладистости и уменьшения сползания приклада с плеча при ведении прицельной стрельбы. По улучшению технологичности расширена номенклатура литых, штампованных и пластмассовых деталей.

Общий вес первой опытной конструкции А3 с магазином и принадлежностью составлял 3,195 кг.

2. Конкурсные испытания новых систем

При первой сравнительной проверке новых конструкций автоматов в промышленных условиях ни один из образцов не удовлетворил предъявляемым требованиям.

Ни по одному из новых автоматов не достигнуто снижение веса до 2,5 кг. Выполнение этого требования было весьма сложной и трудновыполнимой задачей. И если в поисковых конструкторских исследованиях этот вес и достигался (ЛА-2), то за счет ухудшения других крайне важных эксплуатационных характеристик.

Не случайно поэтому в ТТТ жесткие требования по весу смягчались выручавшей конструкторов оговоркой: «…заданный вес автомата уточняется в процессе технического проектирования».

Снижение веса опытных образцов по сравнению со штатным АКМ (3,445 кг) составляло в пределах от 20 до 335 г. Наибольший вес был у автомата Коробова (3,490 кг) и Константинова (3,425 кг). По кучности стрельбы лучшие результаты получены по автомату Константинова. Комиссией отмечены перспективные возможности получения значений данной характеристики на уровне ТТТ на образцах со сбалансированной автоматикой.

Вслед за Константиновым этот принцип решили проверить на своих образцах конструкторы Шилин и Коробов. Образец Коробова с клиновым запиранием ствола обладал оригинальной конструктивной особенностью в отношении «доставки» патрона из магазина в патронник ствола и извлечения из него стреляной гильзы одной деталью —«извлекателем» камертонного типа, совмещающего в себе функции досылателя затвора и выбрасывателя, экстрактирующего гильзу.

Не представляя собой технического новшества, указанный принцип подачи патронов в варианте Коробова исключал «отбой» (утапливание вниз) патронов магазина деталями подвижной системы при откате, отрицательно влияющий на надежность работы магазина. Контакт других деталей подвижной системы с патронами магазина в нем отсутствовал.

В системе АК уменьшение «отбоя» патронов в магазине было достигнуто за счет улучшения профиля нижней части затворной рамы.

Прогнозы в отношении возможности улучшения кучности стрельбы за счет введения сбалансированной автоматики оправдались при очередных испытаниях доработанных автоматов. Автоматы Константинова и Коробова по данной характеристике удовлетворяли ТТТ, показав лучшие результаты по сравнению с другими системами, в том числе и образцом Калашникова — А3. Но автомат Калашникова имел несомненные преимущества по другим боевым и эксплуатационным качествам. Система АК с высоким уровнем конструктивной и технологической отработанности в новой своей модификации (А3) показала преимущества перед другими системами, в том числе и перед «сбалансированной автоматикой», прежде всего по надежности работы и живучести деталей. Некоторый спад надежности по сравнению с обычными ее нормами, привлекший к себе внимание комиссии, носил временный характер.

Он был обусловлен еще недостаточной приспособленностью образца к новому патрону, в частности, по уменьшению диаметральных размеров гильзы, обусловивших уменьшенное перекрытие донной ее части досылателем затвора.

Автомат А3 с меньшим уровнем загазованности воздуха был лучше приспособлен для эксплуатации в объектах бронетанковой техники, а меньшее воздействие звука выстрела делали его более удобным при эксплуатации в наземных условиях.

С учетом всего комплекса положительных свойств и преимуществ автомат АЗ с некоторыми предложениями по доработке был рекомендован для полигонных испытаний. Не была забыта и «сбалансированная автоматика». Промышленностью предложено испытать на полигоне и автоматы конструкций Коробова и Константинова, показывающих лучшую кучность стрельбы из неустойчивых положений.

Перед полигоном была поставлена задача определить возможность изготовления опытной серии автоматов Калашникова для войсковых испытаний (инв. 1973-70). Одновременно требовалось определить целесообразность дальнейшей отработки образцов со сбалансированной автоматикой.

Полигонные испытания не внесли больших изменений в общую оценку различных конструкций автоматов, данной на конкурсной промышленной проверке. По общему комплексу предъявляемых требований автомат Калашникова А3 наиболее полно удовлетворял ТТТ ГАУ и был рекомендован для изготовления серийной партии и испытаний в войсках. Уступая своим основным конкурентам по кучности стрельбы, автомат А3 наравне с ними не удовлетворял предъявляемым требованиям по общему весу и габаритным размерам (длине).

Общий вес автомата А3 (3,36 кг) был практически на уровне штатного АКМ (3,40 кг). У автомата Константинова — 3,29 кг.

Требования по кучности стрельбы в полном объеме удовлетворил только автомат Константинова. Результаты стрельбы из него по фигурным мишеням получены в 1,5 раза лучше, чем из А3 и в 2 раза лучше по сравнению со штатным АКМ.

«Сбалансированная автоматика» и на этот раз подтвердила свое положительное влияние на кучность и эффективность стрельбы по различным целям. Наиболее ярко это влияние проявилось в конструктивном оформлении образца Константинова.

В преимуществе опытных систем перед штатным АКМ существенное значение имело уменьшение импульса отдачи нового патрона. Это подтвердили результаты замеров усилий, действующих на плечо стрелка. У образца Константинова они оказались в 3,6 раза, а у других систем — в 2,2–2,8 раза меньшими, чем у АКМ.

По надежности работы в этот раз автомат Константинова не уступал системе АК, работал безотказно. По обеим системам отмечена повышенная загрязняемость дульных тормозов и связанная с этим трудность разборки и чистки.

В связи с положительными результатами по эффективности стрельбы и наличием преимуществ по этому качеству перед системой Калашникова автомат Константинова был также рекомендован полигоном для сравнительных с системой АК войсковых испытаний.

В целях оценки конструктивных особенностей согласно заданию ГАУ на полигоне проверялся также и доработанный автомат конструкции Шилина. По боевым качествам и эксплуатационным характеристикам он не показал преимуществ перед системой АК и другими образцами, имеющими «сбалансированную автоматику».

Отмечено, что отражение гильз вперед в отверстие цевья с помощью рычажно-копирного отражателя исключило возможность разлета гильз и улучшило условия их сбора. Однако загазованность воздуха с выводом гильз наружу за пределы каморы не уменьшилась.

Она оказалась даже больше чем у других систем, вследствие попадания отводимых газов в ствольную коробку. Положительной оценкой в этом образце был отмечен выдвижной приклад жесткой конструкции, не получивший качки при испытаниях.

3. Войсковая проверка

Первый этап войсковых испытаний автоматов Калашникова и Константинова не выявил победителя. В период конструкторской доработки этих систем на полигонные испытания было представлено два новых образца со «сбалансированной автоматикой», разработанных на базе штатного АКМ (арх. 1805-73). 5,6-мм автоматы конструкции Александрова (АЛ6) и Шилина имели много общих со штатным АКМ деталей и узлов (ствол, ствольная коробка, затвор, рама, детали спускового механизма и др.). Они отличались друг от друга в основном только конструктивным оформлением «сбалансированной автоматики».

По общему весу и габаритным размерам оба эти образца были на уровне других опытных систем, принимавших участие в конкурсе, превышая заданные требования по весу на 0,5–0,8 кг. Оба автомата по сравнению с АКМ показали существенно лучшую, более чем в 2 раза, кучность стрельбы, но стрельба по мишеням была более эффективной только из образца Александрова, который был и более надежным по работе автоматики. Испытывавшийся параллельно 7,62-мм автомат АКМ, переделанный под сбалансированную автоматику, заметных преимуществ перед обычной штатной системой не показал.

Доработанный 5,6-мм автомат Александрова (АЛ7) имел около 40 % деталей, заимствованных от АКМ. Он подвергался полигонным испытаниям параллельно с доработанным после войсковых испытаний автоматом Константинова, который был короче на 20 мм и легче на 160 г.

Результаты испытаний этих образцов при несколько снизившихся показателях кучности стрельбы у автомата Константинова полигоном признаны практически равноценными. Автомат Александрова АЛ7 для войсковых испытаний, на которых уже «завяз» один образец с аналогичным устройством автоматики, не рекомендовался.

В послевоенной практике отработки новых образцов отечественного стрелкового вооружения выбор лучшего образца для рекомендации к принятию на вооружение, как правило, осуществлялся на этапе полигонных испытаний по итогам проводимых конкурсов. Войсковые испытания давали оценку боевым качествам оружия с учетом тактических его возможностей, одновременно определяя направление дальнейшей доработки с учетом специфики войсковой эксплуатации.

В данном же конкретном случае на войсковые испытания представлялись одинаковые по назначению, но разные в эксплуатационном отношении системы. Преимущество по боевым качествам одной из них достигнуто за счет конструктивного и эксплуатационного усложнения, оправданность и приемлемость которых должна была быть определена в реальных условиях эксплуатации.

Вторая система, обладая преимуществами по простоте устройства и обслуживания, имела и большой накопленный опыт войсковой эксплуатации конструктивно схожего своего предшественника. Опыт этот — положительный, и этот факт при первом знакомстве с новой системой не мог способствовать положительному восприятию ее сравнительной конструктивной сложности со стороны потребителя самого массового в армии оружия. По уровню информационных знаний и эксплуатационного знакомства с объектами условия войсковых испытаний двух систем были далеко не равными.

По первому туру испытаний автоматов Калашникова и Константинова сделать законченные выводы с принятием решения о выборе лучшего из них препятствовали отдельные выявленные недостатки по обеим системам, не позволявшие дать полноценную сравнительную оценку их боевым и эксплуатационным качествам.

При испытаниях применительно к боевым условиям у обоих автоматов при стрельбе из положения стоя с руки было большое отклонение СТП пуль прицельных и неприцельных выстрелов при автоматическом огне. Раздвоение группирования прицельных и неприцельных выстрелов автоматической очереди с образованием «двоецентрия» приводило к снижению эффективности стрельбы по различным целям.

Общим эксплуатационным недостатком для обеих систем была отмеченная и полигоном большая загрязняемость дульных тормозов пороховым нагаром при длительной эксплуатации, затруднительная их свинчиваемость и последующая чистка.

По автомату Константинова отмечено самопроизвольное открывание крышки во время стрельбы, а у образца Калашникова ее отделение в условиях имитации падения оружия из автомашины с высотою бокового борта около 2,4 м.

Не в полной мере отражали реальные, эксплуатационные возможности автомата Константинова (с учетом возможных доработок) недостаточная эксплуатационная долговечность отдельных деталей, большое усилие перезаряжания системы после загрязнения, сильный звук выстрела, равно как и наличие отдельных недостатков по автомату Калашникова (повышенное количество отдельных видов задержек, недостаточная прочность крепления некоторых деталей, труднодоступность к деталям УСМ при чистке и др.).

Преимущества автомата Константинова по боевым качествам выражались не только числовыми значениями характеристик кучности и эффективности стрельбы по целям, но и трудно поддающимся учету удобствами ведения самой стрельбы. Поведение образца Константинова в руках автоматчика в условиях наименее удобных для стрельбы (положение стоя) было более спокойным и устойчивым, без заметного опрокидывания оружия вверх или увода в сторону, чем в системах без нейтрализации действия ударов подвижных масс в процессе стрельбы. Но это не всегда подтверждалось большим преимуществом в результатах стрельбы по мишеням, хотя и сбалансированная система по эффективности стрельбы никогда не уступала другим принципам устройства автоматики.

В оружии, испытывающем удары частей, в отличие от «сбалансированной автоматики» для получения высоких результатов стрельбы, которые для высоконатренированного стрелка всегда возможны, для прочного удержания его в руках требуется максимальная мобилизация воли и мускульной силы, за счет чего происходит сближение результатов стрельбы по этим разным образцам.

При локализации ударов частей в «сбалансированной автоматике» предчувствие сильной дестабилизации в положении оружия с началом стрельбы у стрелка отсутствует, что создает более спокойные условия для ведения огня. Из-за влияния указанного психологического фактора возможности «сбалансированной автоматики» или других устройств по нейтрализации ударных нагрузок не всегда используются в полной мере.

В «сбалансированной автоматике» существенно снизилось влияние фактора натренированности стрелка на результаты стрельбы. По мере снижения уровня натренированности автоматчиков преимущества СА перед образцами с обычной схемой автоматики, как показал опыт отработки новых систем, существенно повышались.

Это подтвердили испытания на полигоне с привлечением рядовых войсковых стрелков, которые по своему квалификационному уровню и степени натренированности намного уступали более опытным стрелкам полигона (инв. 1973-70). По средним данным таких войсковых стрелков автомат Константинова показал улучшение кучности из положения «стоя с руки» по сравнению с АКМ в 3,7 раза, в то время как штатные стрелки полигона показывали улучшение не более чем в 2 раза.

Эффективность стрельбы по мишеням опытных войсковых автоматчиков в среднем была близка к уровню высококвалифицированных стрелков полигона. Отмеченные специфические особенности СА автомата Константинова, повышающие эффективность его стрельбы, не могли быть не замеченными войсковыми комиссиями, которые не «зарубили» эту систему с первого раза, а выразили «примирительное» отношение к конструктивному усложнению ее автоматики и отдельным эксплуатационным недостаткам в расчете на положительные результаты последующей конструктивной доработки.

Послевойсковая доработка этой системы согласно заключению полигона (инв. 2001-72) в основном устранила недостатки, выявленные на войсковых испытаниях. Снижение усилия перезаряжания системы (взведения подвижных частей) на 6 кг полигоном признано недостаточным.

По автомату Калашникова не достигнуто положительных результатов по уменьшению раздвоения рассеивания пуль («двоецентрия»). Недопустимо высокий звук выстрела явился результатом конструктивного изменения дульного тормоза, который при доработке сделан цельным (без разборки). Несмотря на высокоэффективную доработку по замечаниям войск, которая была одобрена и дополнительными войсковыми испытаниями, автомату Константинова, как и другим «конкурентам» системы АК по прошлым конкурсам, не удалось подняться на высший «пьедестал почета».

Превосходство этого образца перед своим более опытным «соперником» в кучности стрельбы, нижний предел улучшения которой по результатам статистической обработки многочисленных данных составлял около 20 %, оказалось недостаточно для того, чтобы потеснить в системе стрелкового вооружения армии «прижившуюся» там, равно как и в сфере промышленного производства, систему Калашникова.

Оценка положительных эксплуатационных качеств нового автомата Калашникова и ее превосходства в этом отношении над образцом Константинова войсковыми комиссиями, а также Военно-Техническим Советом (ВТС) Министерства обороны во многом основывалась на положительном опыте многолетней войсковой эксплуатации автоматов АК-47 и АКМ.

По результатам проведенных испытаний ГАУ и УБПСВ (Управлением боевой подготовки сухопутных войск) сделано заключение:

«Рекомендовать для принятия на вооружение СА и ВМФ автомат Калашникова под патрон калибра 5,45 мм (5,45 мм — диаметр канала ствола по полям, введен вместо 5,6 мм, определявшего размер канала по нарезам) взамен автомата АКМ калибра 7,62 мм».

Глава 19. Автомат АК-74

ВТС МО Решением от 22.03.73 г. признал необходимым завершить доработку автомата А3 по замечаниям войск, разработать вариант образца со складывающимся прикладом, а также отработать унифицированный с автоматом ручной пулемет с деревянным и складывающимся прикладом.

При доработке автомата в первую очередь произведено упрочнение узла запирания для предотвращения повреждения системы в случае образования чрезмерно высокого давления в стволе, возможного в условиях эксплуатации системы.

Упрочнены упоры затвора, введен замкнутый венчик его чашечки, уменьшено оголение дна гильзы отверстием в затворе под выбрасыватель с изменением конструкции самого выбрасывателя. Одним из серьезных недостатков системы было образование выштампованных капсюльных колпачков и их провал в отверстие затвора под ударник с последующим заклиниванием в нем бойка.

Трудноустранимая задержка проявлялась в основном в условиях стрельбы, связанных с повышением давления в стволе (нагретые патроны и пр.). Образование выштамповок происходило в результате недостаточного перекрытия дна капсюля-воспламенителя плоскостью чашечки затвора.

В отличие от иностранного оружия, где в подобных случаях вопрос решался за счет изменения конструкции капсюля (введения вставной наковаленки), в отечественном автомате отмеченный недостаток был устранен за счет ограничения утопания бойка величиною не более 0,1 мм с допуском его выступания до 0,15 мм.

Предложения по введению специального механизма блокировки ударника существенно усложняли конструкцию затвора. Конструктивно обусловленное выступание бойка над зеркалом затвора в отечественной оружейной практике введено впервые и как мероприятие явилось вынужденным шагом. До этого всегда считалось, что для большей гарантийной безопасности от преждевременного выстрела, упрощения производства и технического контроля данного узла лучше, если боек не выступает над зеркалом затвора.

В целях повышения безотказности работы автомата усилена пружина выбрасывателя, введено направление патрона скосом сухаря вкладыша коробки, а не скосом зацепа магазина, что устранило утыкание патрона в ствол со срезанием вершинок пуль.

Для улучшения взаимодействия досылателя затвора с подавателем магазина (при холостых спусках происходило его задевание со срезанием металла) уменьшена высота досылателя с некоторым ущербом для величины захвата патрона при подаче.

Удобство разборки УСМ, особенно его сборки, улучшено созданием отдельной сборки спускового крючка, шептала с пружиной и замедлителя на дополнительной трубчатой оси. Уменьшение «двоецентрия» рассеивания пуль достигалось за счет отработки размеров и расположения компенсационных отверстий дульного тормоза.

Разработанный складывающийся в левую сторону металлический приклад в отличие от АКМ, складывающегося вниз, представляет собой конструкцию, состоящую из двух тяг, затыльника и обоймы, шарнирно соединяющейся со ствольной коробкой.

Новая конструкция складывающегося приклада получила положительную оценку солдат десантников, привлекавшихся для полигонных испытаний. Автомат с таким прикладом полигоном и ГАУ рекомендован для вооружения армии в качестве вариантного образца специального назначения.

Новый унифицированный комплекс калибра 5,45 мм конструкции М.Т. Калашникова, состоящий из четырех автоматов и четырех ручных пулеметов с двумя вариантами прикладов, часть которых в массовом производстве должна была обеспечивать возможность крепления оптических и ночных прицелов, принят на вооружение армии Постановлением Правительства N54-29 от 18.01.74 года и последующим Приказом Министра обороны СССР N49 от 18.03.74 года взамен аналогичного комплекса калибра 7,62 мм. Новый автомат получил наименование «5,45-мм автомат Калашникова АК-74».

Массовый выпуск автоматов АК-74 с прекращением выпуска АКМ был организован в 1975 году на новых площадях с новым построением технологических циклов, которое учитывалось при проектировании новых корпусов с планированием рационального размещения цехов и служб, удовлетворяющего требованиям новой технологии. Новая технология, получившая наименование «Директивной», предусматривала разделение производства на участки по технологическому признаку с предметно-замкнутым циклом изготовления составных частей изделия и общей сборки.

Она представляла собою новый этап по дальнейшему развитию прогрессивных методов производства оружия, позволяя создать прямоточность производства, начиная от запуска металла и кончая отправкой готовой продукции потребителю. Она предусматривала также максимальную механизацию и автоматизацию производственных процессов, включая и автоматизированные испытательные комплексы, с минимальной протяженностью межоперационных грузопотоков.

Первое же освоение новой модели системы АК согласно Приказу МОП от 11.02.74 года и директора завода И.Ф. Белобородова от 22.06.74 года проходило на базе действующего производства АКМ без прекращения его выпуска.

Поочередно использовался один и тот же сборочный конвейер. На контрольных точках конвейера технической приемки было по два комплекта измерительных инструментов. Совместное производство двух систем, их конструктивная общность с высокой степенью унификации деталей, разборных и неразборных узлов, обуславливали и общность решаемых в ходе производства конструкторских и технологических проблем.

Положительные результаты продолжавшихся на АКМ конструкторских и технологических исследований в перспективе были рассчитаны и на использование в производстве АК-74. Это не только продолжающиеся работы по прогрессивным технологиям изготовления деталей, но и по технологии их сборки, ускоренной чистке от нагара и окраски после стрельбы, надежной консервации готовых изделий для длительного хранения в складских условиях.

Максимальная унификация деталей была одним из основных требований при разработке нового комплекса. Унифицированы курок, замедлитель в сборке со спусковым крючком на одной оси, накидные прицельные приспособления и другие детали.

Общий объем унифицированных с АКМ технологических операций на АК-74 составлял около 70 %. В результате конструктивной доработки на технологичность удалось существенно упростить изготовление дульного тормоза, применив метод редуцирования его корпуса, создать более широкие возможности для применения точных прогрессивных заготовок, автоматической сварки и максимально сократить подгонку деталей при сборке.

Серьезные трудности возникли при сверлении наклонных газовых отверстий при сборке изделий. Большая длина и малый диаметр отверстия вызывали искривление направления сверления, большой расход инструмента ввиду частых поломок сверл, приводящих к браку почти готового изделия.

Вновь разработанная конструкция «ствол-газовая камора» с прямым газовым отверстием полностью исключила этот недостаток. Сверление отверстия в стволе стало производиться до сборки с газовой каморой. Всего в результате конструктивно-технологической отработки в процессе освоения АК-74 было проведено 350 изменений, что позволило снизить трудоемкость изготовления на 20 %.

Отработка технологии изготовления ствола по канальному отверстию явилась одним из главных вопросов освоения нового изделия. Изготовление ствола холодной ковкой (редуцированием) с образованием нарезов канала и изготовлением патронника явилось оптимальным технологическим процессом, обеспечивающим в комплексе со скоростным хромированием в протоке электролита минимальную трудоемкость и необходимые боевые качества изделия.

Как и нарезание стволов методом ротационной ковки, скоростное хромирование в протоке электролита явилось единственным технологическим решением, обеспечивающим высокопроизводительное и качественное хромирование каналов стволов малого калибра.

Статическое состояние электролита не обеспечивало в данном случае такой возможности ввиду существенного уменьшения объема канального отверстия, а следовательно, и количества электролита, при котором помимо всего прочего на равномерное отложение хрома по поверхности канала и по длине ствола повышенное влияние оказывала точность центрирования катода. Технологический процесс изготовления стволов методом редуцирования в отечественной оружейной практике впервые был освоен в массовом производстве на Ижевском заводе.

Он обеспечил необходимую точность изготовления канала под хромирование в пределах 0,02 мм. Такое требование в практике ствольного производства встретилось впервые. Но по-прежнему требовал к себе внимания вопрос обеспечения необходимой кучности стрельбы и ее производственной стабильности несмотря на то, что нормативные ее характеристики остались на уровне автомата АКМ.

В начальный период освоения производства АК-74 эта проблема решалась:

— подбором оптимальных размеров канала ствола по полям и нарезам;

— за счет резкого сокращения правок стволов, что стало возможным с применением редуцирования;

— за счет сокращения традиционных для производства стволов стрелкового оружия операции свинцовки канала.

К другим технологическим усовершенствованиям этапа освоения производства АК-74 относятся:

— разработка нового автоматизированного метода испытаний на меткость с использованием электронной мишени, специального пристрелочного станка и электронно-вычислительной техники;

— разработка принципиально новой технологии чистки изделий и окраски после всех испытаний стрельбой; это мероприятие кроме снижения трудоемкости улучшило также и товарный вид выпускаемых изделий;

— ручная чистка изделий почти полностью заменена химической в сочетании с автоматизированной гидропескоструйной обработкой;

— для окраски деталей применен метод окунания с электроосаждением (электрофорез).

Приведенный краткий перечень основной доработки АК-74 и совершенствований технологий далеко не исчерпывает весь комплекс конструкторских и технологических мероприятий по настройке массового производства АК-74. Процесс освоения АК-74 и его массовое производство заслуживают особого рассмотрения и обобщения.

В этом процессе были свои специфические конструкторские и технологические трудности, во многом обусловленные существенным уменьшением калибра оружия. Многолетний опыт производства и эксплуатация АК-74 показали, что созданная в конце 40-х годов система АК подтвердила свою жизненность и конкурентоспособность и с переходом на патрон малого калибра.

В условиях традиционно опытного Ижевского оружейного производства эта система и в 90-х годах продолжает сохранять стабильную надежность в работе и высокие эксплуатационные качества. Ее конструктивная и эксплуатационная простота, обусловленная рациональной схемой компоновки деталей, выдержала испытания временем, показав высокую конструкторскую долговечность.

Узел запирания с оригинальной схемой поворота затвора и рациональная схема размещения затворной рамы с затвором в ствольной коробке явились основной положительной конструктивной особенностью системы АК, обеспечившей ей эксплуатационные преимущества перед отечественными и зарубежными аналогами.

Она получила широкое распространение не только в отечественном конструировании автоматического оружия, но и в зарубежной конструкторской практике.

Глава 20. Автомат Никонова

С принятием на вооружение автомата АК-74 проблема обеспечения требуемого уровня боевой эффективности не была решена полностью. К этому времени на вооружение большинства армий мира было принято новое поколение образцов стрелкового оружия под малоимпульсные промежуточные патроны уменьшенного калибра.

Создание малоимпульсных патронов открыло возможности в основном для повышения баллистических характеристик оружия, в смысле повышения дальности эффективной стрельбы за счет повышения начальной скорости пули и улучшения настильности траектории ее полета. Существенного же повышения кучностных характеристик оружия нового поколения на средних дальностях стрельбы, определяемых как величиной баллистического импульса патрона, так и конструктивными особенностями оружия до уровня, обеспечивающего требуемую эффективность стрельбы по различным целям, не произошло.

Поэтому в конце 70-х годов Главным артиллерийским управлением была поставлена задача — разработать автомат, превосходящий по боевой эффективности штатный образец в 1,5–2 раза.

Для такого значительного повышения эффективности требовалось существенно улучшить кучность стрельбы данного типа оружия. Предполагалось при этом, что новый автомат должен сохранить надежность работы автоматики своего предшественника АК-74, устанавливаться во всех существующих объектах военной техники и обеспечивать возможность присоединения к нему всех штатных комплектующих изделий: гранатомета, различных оптических приборов, штыка-ножа и т. п.

Работы по созданию нового автомата были начаты на конкурсной основе в рамках ОКР «Абакан».

На первом этапе в конкурсе приняли участие 10 творческих коллективов четырех ведущих предприятий отрасли из Тулы, Ижевска, Коврова и подмосковного Климовска, представивших 12 проектов автоматов, однако реализованы в опытных образцах и представлены на испытания в ЦНИИТМ были только 9 конструкций.

Все образцы, представленные на испытания, по схемным решениям можно было разделить на 3 группы:

— автоматы, выполненные по классической ударной схеме;

— безударные конструкции со сбалансированной автоматикой;

— автоматы с реализацией принципа смещения импульса отдачи.

По ударной схеме были выполнены образцы:

— ТКБ-0111 (ЦКИБ СОО, конструктор Г.А. Коробов),

— ТКБ-0136 (ЦКИБ СОО, конструктор Н.М. Афанасьев),

— АПТ (ПО «Ижмаш», конструктор И.А. Постников).

По схеме со сбалансированной автоматикой были выполнены образцы:

— АЕК-971 (СКВ КМЗ, конструктор Б.А. Гарев),

— АЕК-978 (СКВ КМЗ, конструктор П.А. Пикинский),

— АКБ (ПО «Ижмаш», конструктор В.М. Калашников).

По схеме со смещенным импульсом отдачи были выполнены образцы:

— ТКБ-0146 (ЦКИБ СОО, конструктор И.Я. Стечкин),

— АС, АСМ (ПО «Ижмаш», конструктор Г.Н. Никонов).

Особенностью тульских образцов конструкции Г.А. Коробова и Н.М. Афанасьева являлся высокий (до 2000 выстр./мин) темп стрельбы. Особенностью автомата ижевского конструктора И.А. Постникова являлся опробованный в свое время еще отечественным оружейником Токаревым и не прижившийся в мировой практике принцип работы автоматики, основанный на отводе пороховых газов из ствола через затравочные отверстия в гильзе при демонтаже капсюля.

Теоретические исследования и весь опыт прежних отечественных и зарубежных работ свидетельствовали о том, что с точки зрения повышения кучности стрельбы возможности общепринятой классической схемы весьма ограничены и решение задачи может быть достигнуто лишь при радикальном изменении конструкции оружия. Этот вывод еще раз нашел свое подтверждение в ходе конкурсных испытаний по теме «Абакан».

Все образцы с классической ударной схемой не обеспечили заданных требований по эффективности стрельбы. Достигнутое за счет реализации высокого темпа и применения сложных надульных устройств преимущество по кучности стрельбы (в среднем в 2 раза по отношению к штатному автомату АК-74) оказалось недостаточным для удовлетворения требованиям ТТЗ.

Лучшие результаты по кучности стрельбы были получены на автоматах со сбалансированной автоматикой, однако и их преимущество по кучности (примерно в 2–3,3 раза) над штатным автоматом АК-74 оказывалось также недостаточным для достижения требуемой эффективности стрельбы.

Что касается конструктивных особенностей автоматов со сбалансированной автоматикой, то образцы Б.А. Гарева и П.А. Пикинского конструктивно были весьма близкими друг другу, отличаясь лишь тем, что в одном из них отсутствовала жесткая кинематическая связь между элементами затворной рамы, движущимися в противоположных направлениях.

Особенностью сбалансированного автомата конструкции Калашникова В.М. являлся выкат ствола.

Гораздо лучшие результаты по кучности стрельбы показали все образцы, выполненные по схеме со смещенным импульсом отдачи, при этом только на автомате АС конструкции Никонова Г.Н. требования ТТЗ по этой характеристике были выполнены полностью.

Суть принципа смещения импульса отдачи (или накопления отката) заключается в том, что стрелок воспринимает отдачу при стрельбе из такого образца лишь после завершения серии выстрелов. Реализуется данный принцип установкой подвижной ствольной группы в кожухе автомата, выполняющем роль лафета.

Особенностью автомата со смещением отдачи тульского конструктора И.Я. Стечкина являлось использование схемного решения, называемого на Западе «bull-pup». Автомат был выполнен в короткой компоновке с размещением механизмов автоматики в прикладе.

Два автомата ижевского конструктора Г.Н. Никонова — АС и АСМ (в дальнейшем получивший индекс АН-94), имея общую принципиальную схему, радикально отличались конструктивным исполнением. В автомате АС магазин был присоединен к подвижной ствольной группе и в процессе короткой очереди в три выстрела перемещался вместе со стреляющим агрегатом. В автомате АСМ (АН-94) магазин устанавливался на кожухе оружия и в процессе стрельбы оставался неподвижным.

На основании результатов испытаний на первых этапах конкурса, а также анализа схемно-конструктивных особенностей опытных образцов конкурсная комиссия приняла решение направить на полигон для дальнейших испытаний только три автомата со смещением импульса отдачи, а именно: оба образца конструктора Г.Н. Никонова (АС и АСМ) и автомат Стечкина И.Я.

Испытания этих образцов на полигоне, а также последующие испытания в ЦНИИТМ и ряде воинских частей определили преимущества автомата АСМ. Этот образец, как наиболее полно удовлетворивший требованиям ТТЗ по основным боевым характеристикам, был рекомендован для войсковых испытаний.

В 1991 году в Гвардейской Таманской дивизии были проведены государственные войсковые испытания автомата АСМ.

Кучность стрельбы автомата АСМ для стрелков различной квалификации была лучше кучности автоматов АК-74 (по площади сердцевин рассеивания) при стрельбе автоматическим огнем от 4,2 до 13,5 раза. Это обеспечило повышение эффективности стрельбы из различных положений по сравнению с автоматом АК-74 в среднем в 1,6 раза.

По результатам войсковых испытаний автомат АСМ был рекомендован к принятию на вооружение Российской Армии как второй образец по данному типу оружия для параллельной эксплуатации с автоматом Калашникова АК-74, а в 1997 году решением Правительства он был принят на вооружение с наименованием «5,45-мм автомат Никонова АН-94». В 1998 году этот образец Ижевским заводом стал изготавливаться небольшими партиями для поставки в войска.

Как уже говорилось, в новом автомате для улучшения кучности стрельбы используется принцип смещения импульса отдачи. Данный принцип реализуется подвижной установкой ствола со ствольной коробкой и механизмами автоматики в кожухе оружия, выполняющем роль лафета. На кожухе монтируются прицельные устройства различных типов (как механические, так и оптические), складывающийся приклад, отъемный спусковой механизм с рукояткой управления огнем.

Спусковой механизм автомата позволяет вести стрельбу одиночными выстрелами, фиксированными группами по два выстрела в очереди и непрерывным огнем с переменным темпом. При стрельбе фиксированными очередями в процессе отката ствольной группы совершаются два выстрела высоким (~1800 выстр./мин) темпом. При стрельбе непрерывным огнем первые два выстрела в очереди совершаются в процессе отката с высоким темпом, затем автоматически осуществляется переход на стрельбу с низким темпом (~600 выстр./мин).

В процессе высокотемпной короткой очереди стреляющий агрегат откатывается внутри кожуха и до завершения двух выстрелов практически не воздействует на стрелка. Отдача воспринимается стрелком в виде суммарного импульса лишь после вылета двух пуль из ствола при ударе агрегата о кожух в крайнем заднем положении.

Сочетание подвижной установки стреляющего агрегата с высоким темпом стрельбы уменьшает расхождение углов вылета, пуль, и следовательно, повышает кучность стрельбы. Автоматическая стрельба непрерывным огнем с низким темпом не сопровождается ударами стреляющего агрегата о кожух при откате, что позволяет уверенно управлять оружием при стрельбе.

Автомат Никонова, уступая существующей системе АК по простоте конструктивного устройства и обслуживания при эксплуатации (разборка, чистка и т. п.), существенно превосходит этот образец по кучности и эффективности стрельбы, что достигнуто за счет внедрения в типичную газоотводную автоматику нового принципа, именуемого «смещенным импульсом отдачи», позволившего существенно уменьшить сбиваемость наводки оружия после первых прицельных выстрелов автоматической очереди.

Усложнение конструкции оружия в данном конкретном случае, как и при разработке других новых схем, например «сбалансированной автоматики», явилось неизбежным и вынужденным мероприятием, поскольку в рамках существующих классических конструктивных схем, включая и систему АК, как подтверждает многолетний конструкторский опыт, добиться существенного повышения эффективности стрельбы даже при малоимпульсном патроне не представлялось возможным.

Оружейная история знает и другие случаи, когда при упрощении конструкции оружия в целях облегчения производства, снижения веса и повышения маневренных качеств появлялись эксплуатационные недостатки, не свойственные более сложным его предшественникам. Например, в 7,62-мм станковом пулемете П.М. Горюнова по сравнению с пулеметом Максима (склонность к разрывам и самовоспламенениям патронов, поперечные разрывы корпуса гильз, увеличение рассеивания пуль).

Нынешний же автомат системы Никонова Г.Н. не является еще законченным и финишным этапом работ по улучшению эксплуатационных свойств и технологических характеристик данного типа оружия.

Заключение

1999 год в области отечественного стрелкового вооружения знаменателен важными историческими датами, каждая из которых характеризует целую эпоху в его становлении и развитии: 125 лет со дня рождения В.Г. Федорова, создателя первого в мире автомата как нового типа оружия; 80 лет со дня рождения М.Т. Калашникова, автора лучшей в мире конструкции и 50 лет жизни этой системы в отечественном оружейном производстве и системе стрелкового вооружения армии.

Созданный Федоровым автомат образца 1916 года под патрон калибра 6,5 мм был первым образцом автоматического оружия, созданным в России и состоявшим на вооружении армии. Это было начало зарождения отечественной оружейной школы по созданию автоматического оружия, воспитавшей целую когорту талантливых конструкторов-оружейников, обогативших впоследствии армию новыми образцами автоматического стрелкового вооружения: В.А. Дегтярева, Г.С. Шпагина, С.Г. Симонова, П.М. Горюнова. С именем В.Г. Федорова связаны также создание в России первого конструкторского бюро по проектированию нового оружия, организация его массового производства на научной основе, а также личная инициатива, проявленная еще в царское время, в отношении постройки нового завода для производства «специального вооружения».

Большое значение для формирования и дальнейшего развития отечественной оружейной школы имело создание по инициативе Н.М. Филатова и В.Г. Федорова на базе Офицерской стрелковой школы в начале XX века Ружейного полигона как научно-технического центра по стрелковому оружию. Преобразованный впоследствии в отдельную научную организацию Военного ведомства НИОП (НИПСВО) «Ружейный полигон» служил не только местом испытаний всех видов стрелкового оружия и проведения научных исследований в данной области, но и местом концентрации лучших конструкторских достижений в оружейном деле. Весомый вклад в дело формирования и развития отечественной системы стрелкового вооружения внесло конструкторское бюро полигона, являвшееся неизменным участником всех оружейных конкурсов и перевооружений армии.

Важным итогом войсковой эксплуатации сравнительно небольшого количества автоматов Федорова, измерявшейся почти десятилетним периодом, явился вывод о целесообразности более широкого использования автомата как типа оружия для вооружения первичных стрелковых подразделений пехоты. Прекращение производства автоматов Федорова в 1925 году временно приостановило развитие данного типа оружия в связи с унификацией патронов винтовочного типа (образца 1908 года) для всех видов индивидуального и группового оружия пехоты нормального калибра. Но и сравнительно непродолжительный период массового производства автомата Федорова оставил глубокий след в отечественной оружейной истории.

Подготовка образца к массовому производству с отработкой рабочих чертежей и последующая доработка системы в ходе производства, организация испытаний собранных изделий явились большой школой воспитания молодых конструкторских кадров и специалистов оружейного производства. Полученный опыт был широко использован при организации производства других образцов автоматического оружия отечественной разработки. На автоматах Федорова приобщались к оружейному делу В.А. Дегтярев, Г.С. Шпагин, С.Г. Симонов, П.М. Горюнов, ставшие впоследствии широко известными конструкторами отечественного стрелкового оружия.

Развитие отечественного легкого портативного оружия массового пулеметного огня, после окончательного снятия с вооружения войск автомата Федорова (1928 год), первоначально шло с уклоном в сторону использования маломощного пистолетного патрона калибра 7,62 мм, с разработкой на завершающем этапе пистолетов-пулеметов различных конструкций.

После В.А. Дегтярева и Г.С. Шпагина, чьи образцы (ППД-40 и ППШ-41) состояли на вооружении с самого начала Великой Отечественной войны, наибольших успехов добился молодой конструктор полигона А.И. Судаев, образец (ППС-43) которого по итогам второй мировой войны получил всеобщее признание как лучший в мире по данному типу оружия.

Начало возрождения идеи Федорова по созданию автомата под патрон мощностью выше пистолетного положила вторая мировая война, так как баллистические свойства пистолетов-пулеметов, созданных под маломощный пистолетный патрон, не обеспечивали ведения эффективной стрельбы на реальные дальности ведения массового огня пехотой (300–500 м) из стрелкового оружия нормального калибра.

К началу развертывания конкурсных работ по созданию новых автоматов конструкторами Н.М. Елизаровым и Б.В. Семиным в 1943 году был создан и специальный малогабаритный патрон промежуточного типа мощностью выше пистолетного и ниже винтовочного патронов, который получил наименование «7,62-мм патрон образца 1943 года».

При первых конкурсных испытаниях различных видов оружия под этот патрон по автоматам лучшим и наиболее перспективным образцом была признана система А.И. Судаева. Появление этого образца (АС-44) в войсках в 1945 году носило в основном разведывательный характер в целях определения возможности предполагавшейся замены в системе вооружения армии магазинной винтовки образца 1891/1930 годов и пистолетов-пулеметов разных конструкций (ППД-40, ППШ-41, ППС-43) автоматом под новый патрон с одновременным уточнением в ходе войсковой проверки основных эксплуатационных требований, предъявляемых к новому типу оружия.

Во втором конкурсе, проведенном в послевоенное время, когда А.И. Судаева уже не было, лучшим образцом автомата была признана система М.Т. Калашникова, которая, несмотря на свою первоначальную недоработанность, в 1949 году была принята на вооружение армии. Ей было суждено на многие десятилетия занять достойное место среди лучших конструкций автоматического индивидуального оружия мирового класса. Завидная простота устройства и обращения при эксплуатации, высокая надежность работы и неприхотливость к выбору «выгодных» условий эксплуатации многие годы служат предметом подражания и заимствования для разработчиков аналогичного и новых видов автоматического оружия отечественного и зарубежного.

Принятый на вооружение новый автомат с весьма рациональным устройством газоотводной автоматики с применением уникальной схемы поворота затвора был, безусловно, конструктивно проще образца В.Г. Федорова (1916 год), автоматизм работы которого был основан на принципе отдачи ствола с коротким ходом. Новый автомат обладал и лучшими эксплуатационными качествами. Боевых свойств указанных систем, обусловленных баллистикой патронов разных конструкций, отличающихся и по калибру (6,5 и 7,62 мм), данная оценка не касается.

Автомат Калашникова в отличие от начальной стадии работ по отечественному автоматическому оружию, возглавляемых В.Г. Федоровым, был создан на новой, более высокой ступени развития отечественной оружейной школы как в области конструирования оружия, так и в области развития промышленного производства вообще и оружейных технологий в частности.

Создание еще в предвоенное время новых специальных конструкторских бюро и разнопрофильных научно-исследовательских институтов открыло новый путь широкому изобретательству и научным исследованиям оружейных проблем, коренных вопросов развития артиллерийского вооружения. Артиллерийская наука обогатилась новыми теоретическими знаниями в области конструирования оружия, которые стали достоянием специального кадрового состава армии, конструкторов-оружейников и специалистов оружейного производства.

Великая Отечественная война дала новый импульс развитию всех вооружений, в том числе и стрелкового. Созданию нового автомата, с которым тесно увязывались перспективы коренного послевоенного преобразования всей системы стрелкового вооружения по нормальному калибру, со стороны профессионалов всего отечественного оружейного комплекса учреждений, начиная от рядовых конструкторских бюро и кончая главными управлениями отраслевого министерства и Военного ведомства, было уделено главное внимание.

К началу развертывания работ по созданию новых образцов автоматического оружия разных типов в творческом арсенале отечественных оружейников и в зарубежном конструировании накопился большой запас конструкторского материала по стрелковому оружию и новых, проверенных в работе прогрессивных схем его различных механизмов. Это создавало благоприятные условия для конструкторских бюро и научных организаций в отношении использования накопленного опыта и лучших конструкторских решений при создании новых образцов. В указанном процессе было также участие и специалистов научных организаций Военного ведомства. По автомату, принятому на вооружение, использован и положительный опыт первопроходца А.И. Судаева.

Первоначальные трудности освоения АК-47 в массовом производстве во многом были связаны со спешностью внедрения в производство и с расчетом полигона, рекомендовавшего его на серийное изготовление, на возможность завершения доработок уже в производственных условиях, включая и самый сложный вопрос доработки по улучшению кучности стрельбы.

В условиях массового производства система АК получила новое развитие. Его доработка производилась не только по рекомендациям полигона и замечаниям, полученным по результатам войсковой эксплуатации образцов первых серийных выпусков, но и. в соответствии с новыми требованиями по улучшению тактико-технических и технологических характеристик данного типа оружия, содержавшихся в объявляемых конкурсах на разработку новых систем.

Система, состоявшая на вооружении, выдерживала конкурсные соревнования с образцами новых конструкций (Г.А. Коробова, А.С. Константинова. С.Г. Симонова и др.), перевоплощаясь после каждого из них в новую модификацию (АКМ, АК-74). Основными конструктивными особенностями, определявшими ее превосходство над другими образцами в проводимых конкурсах, являлись простота конструкции и высокая рациональность устройства автоматики.

Но еще до первого своего перевоплощения в систему АКМ автомат АК-47 в 1954 году заменил в системе вооружения армии карабин Симонова (СКС-45), незначительно уступая ему в баллистических свойствах, но значительно превосходя эту систему в эксплуатационных качествах, в том числе и в надежности работы автоматики.

Это была унификация двух типов оружия в одном образце в рамках первичных стрелковых подразделений.

Не меньшее значение имела унификация деталей и отдельных сборок оружейного комплекса (автоматов и ручных пулеметов обычного пехотного и десантного вариантов с жесткими и складными прикладами), созданного М.Т. Калашниковым на базе системы АКМ с высокой степенью взаимозаменяемости основных разборных и неразборных деталей.

Одним из сложных по своим реальным техническим возможностям направлений конструктивной доработки АКМ в ходе массового производства явились непрерывные работы по снижению веса до уровня, узаконенного при принятии его на вооружение (3,1 кг ± 3 %), в связи с тем, что естественный разброс данной характеристики в текущем производстве выходил за пределы, установленные нормативными документами.

Многолетний опыт производства АКМ и работы по снижению весовой характеристики его предшественника АК-47, а также у новых разработок с другим устройством автоматики показал, что заданный вес 3,1 кг (с некоторыми отклонениями) по данному типу оружия близок к номинальному. Снижение веса автомата АКМ по сравнению с его предшественником АК-47 привело и к снижению запаса прочности некоторых деталей, в первую очередь изготовляемых штамповкой из листового металла уменьшенной толщины. Непомерное дальнейшее снижение веса и без того легкого оружия может привести и к ухудшению его устойчивости при автоматической стрельбе.

Появление системы АК в системе вооружения армии как наиболее массового индивидуального оружия пехоты, причем автоматического типа, дало и дальнейшее развитие оружейному производству и оружейным технологиям.

Появились новые прогрессивные технологии в ствольном производстве, в частности по обработке гладких канальных отверстий и их нарезанию методом электрохимического стравливания металла и методом высокочастотной ротационной ковки (редуцированием) на специальных ковочных машинах (SHK-10) австрийского производства.

Получил также усовершенствование и один из самых высокопроизводительных старых способов получения нарезов методом дорнирования, более чем в 50 раз превышающий производительность шпалерной строжки.

Метод редуцирования стволов приобрел особо важное значение при переходе на изготовление стволов малого калибра (5,45 мм) автомата АК-74 в связи с возникшими технологическими трудностями при глубоком сверлении узкого канального отверстия и его последующей механической обработке. Редуцирование оказалось практически единственным наиболее рациональным с экономической точки зрения методом, обеспечивающим беспрепятственное изготовление малокалиберных стволов для сборки автоматов АК-74 в массовом количестве.

Введение скоростного размерного хромирования стволов в протоке электролита позволило значительно сократить продолжительность операции хромирования с обеспечением необходимой точности получения канальных размеров.

Длительные поиски эффективного антикоррозионного покрытия других деталей автомата закончились в начале 60-х годов внедрением в производство АКМ фосфато-лакового покрытия, показавшего в десятки раз более высокую антикоррозионную стойкость по сравнению с существовавшим до этого оксидным покрытием. Новое покрытие обеспечивало и лучшую сохранность оружия при длительном хранении в состоянии консервации.

В производстве автомата АКМ, а затем АК-74 широкое развитие получило изготовление деталей механической обработкой облегченных прогрессивных заготовок с малыми припусками на обработку с применением автоматических линий, агрегатных и многоинструментальных станков и соблюдением принципа максимальной обработки при одном закреплении детали. Широкое применение в производстве автоматов получили точные заготовки, изготовляемые методом литья по выплавляемым моделям, а также точно изготовляемые детали из пластических масс методом прессования или литьевым способом.

Проблема улучшения кучности стрельбы системы АК была предметом непрерывного конструкторского внимания не только в период существования ее первой модели в серийном производстве, но и после модернизации АК-47 с перевоплощением в АКМ. Изучением этой проблемы и поиском мероприятий по ее решению, кроме авторского коллектива конструкторов, занимались и многие научные организации Министерства вооружения и Военного ведомства.

Однако решить эту задачу в полном объеме предъявляемых требований для условий стрельбы из неустойчивых положений без применения упоров, из-за большого импульса отдачи 7,62-мм патрона образца 1943 года, никому не удавалось. При указанном патроне возможности существенного уменьшения рассеивания пуль при автоматической стрельбе из автомата АКМ за счет улучшения его конструкции были весьма ограничены и не позволяли получить кучность в требуемых пределах для условий стрельбы из неустойчивых положений.

К такому выводу пришел и полигон при очередных исследованиях данной проблемы в 1966 году, делая анализ работ по кучности боя автоматов за 1955–1965 годы (арх. 1367-66). В равной степени этот вывод касался и других конструкций автоматов типа системы АК.

Применение патрона калибра 5,45 мм с уменьшенным импульсом отдачи (0,49 кгс вместо 0,78 кгс у патрона образца 1943 года) при создании автомата АК-74 положительно сказалось на улучшении баллистики данного типа оружия. При испытании данной системы войсковыми малоопытными стрелками улучшение кучности из неустойчивых положений по сравнению с АКМ получено более чем в 2 раза.

Но развитие данного типа оружия на этом не остановилось. Повышены требования к нему в отношении боевой эффективности. В конце 70-х годов ГАУ (выдвижением темы «Абакан») перед различными конструкторскими бюро поставлена задача разработать новый автомат, превосходящий по боевой эффективности штатный образец в 1,5–2 раза.

По результатам подведения итогов конкурса лучшим оказался образец ижевского конструктора Г.Н. Никонова, рекомендованный для принятия на вооружение Российской армии как вторая система по данному типу оружия для сравнительной войсковой эксплуатации с автоматом АК-74.

Этот образец в 1998 году Ижевским заводом начал изготовляться небольшими партиями для поставки в войска. Новый автомат по кучности и эффективности стрельбы существенно превосходил штатный образец АК-74, что достигнуто за счет введения в типичную газоотводную автоматику нового принципа, именуемого «смещенным импульсом отдачи», что привело к вполне естественному усложнению конструкции.

Автомат Никонова является началом нового этапа работ по улучшению боевых качеств индивидуального автоматического оружия.

На основании глубокого изучения опыта боевого использования стрелкового вооружения во второй мировой войне и проведения научных исследований в этой области в Советском государстве была разработана и осуществлена на практике большая программа послевоенного перевооружения армии новым стрелковым оружием. Новое стрелковое оружие по своим тактико-техническим характеристикам и основным боевым свойствам существенно превосходило систему вооружения, вынесшую на своих плечах тяжелую мировую войну.

Оно содержало элементы прогрессивной конструкторской новизны и признаки новых подходов при его конструировании, зародившиеся впервые в оружии автоматного типа и получившие дальнейшее развитие в новых системах послевоенного времени.

Настоящая работа не является историей развития отечественной системы стрелкового вооружения, хотя отдельные фрагменты этой истории в ней и содержатся. Это документальная история создания одного типа оружия — автомата, начиная с образца В.Г. Федорова периода первой мировой войны, кончая системой М.Т. Калашникова, с подробным описанием процесса дальнейшего развития новой системы в условиях массового производства.

Прогрессивность системы АК по устройству автоматики оказала положительное влияние на развитие других типов вооружения после второй мировой войны.

Принципиальная схема устройства автоматики системы АК явилась базовой основой для создания целого комплекса стрелкового вооружения, обладающего высокой надежностью работы, включая и пулеметы разного назначения под 7,62-мм винтовочный патрон, принятые на вооружение в начале 60-х годов.

Достигнутые успехи в области прогрессивного развития отечественной системы стрелкового вооружения явились результатом такой целенаправленной организации оружейного дела, когда в работу по решению коренных проблем стрелкового вооружения, назревших в области перевооружения армии, вовлечены были все институты оружейной отрасли Министерства вооружения (конструкторские бюро, научные учреждения, технические службы оружейных производств заводов и т. п.), а также научные организации Военного ведомства, когда решение этих проблем становилось делом хорошо организованного коллективного творчества. Это были достижения и успехи не только победителей оружейных конкурсов, но и всей отечественной оружейной школы.

Литература:

1. Федоров В. Г. Эволюция стрелкового оружия. — Ч. 1, 2. — М.: Воениздат, 1938.

2. Федоров В. Г. Оружейное дело на грани двух эпох. — Ч. 1: Работы автора по автоматической винтовке и разработке малокалиберного патрона. — Л.: Артакадемия им. Ф. Э. Дзержинского, 1938.

3. Академия Артиллерийских наук Министерства Вооруженных Сил СССР. 30 лет советского стрелкового оружия: Сб. ст. — М.: Воениздат, 1949.

4. Владимир Григорьевич Федоров. 100 лет со дня рождения: Сб. ст. — М.: ЦНИИ информации, 1974.

5. Пастухов И. П., Плотников С. Е. Рассказы о стрелковом оружии. — Минск, 1983.

6. Дегтярев В. А. Моя жизнь. — М.: Воениздат, 1951.

7. Благонравов А. А. Основания проектирования автоматического оружия. — М., 1940.

8. Калашников М. Т. Записки конструктора-оружейника. — М.: Воениздат, 1992.

9. Болотин Д. Н. История советского стрелкового оружия и патронов. — СПб.: Полигон, 1995.

10. Охотников Н. С. Стрелковое вооружение Советской Армии в Великой Отечественной войне //Военно-исторический журнал. — 1969. — № 1.

*В тексте работы указаны номера полигонных и заводских документов по испытаниям оружия.

Оглавление

А. А. Малимон Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника)

  Вступительная статья

  Предисловие

  Часть I. Все начиналось на полигонах

    Глава 1. В годы суровых испытаний

      1. На 2-м «направлении»

      2. Это было только начало

      3. На испытаниях не обходится без происшествий

    Глава 2. Полигоны

      1. Назревшая необходимость

      2. По требованию фронта

      3. Научные исследования

      4. Конструкторское бюро

      5. В послевоенное время

    Глава 3. Испытатели

    Глава 4. Расформирование

  Часть II. Российские автоматы

    Глава 5. На рубеже двух эпох

      1. Истоки оружейной автоматики

      2. Автоматические винтовки Федорова

      3. Автомат Федорова

    Глава 6. На Ковровском заводе

    Глава 7. От автомата к автомату

      1. Извилистыми тропами

      2. В годы Великой Отечественной

    Глава 8. Первые автоматы под новый патрон (образца 1943 года)

    Глава 9. Второй конкурс

      1. Первые испытания

      2. Победитель конкурса — автомат Калашникова АК-47

  Часть III. На Ижевских заводах

    Глава 10. Первая опытная серия АК-47

    Глава 11. АК-47 в массовом производстве

      1. Организация и подготовка производства

      2. Ход производства

      3. На конвейере приемки

    Глава 12. В ходе массового производства АК-47

      1. Конструкторская доработка АК-47

      2. Сложные проблемы живучести

      3. Эксплуатационные качества АК-47

      4. Эталон надежности

      5. Кучность стрельбы

    Глава 13. Автомат Коробова

    Глава 14. Дальнейшее совершенствование АК-47

      1. Замена карабина автоматом

      2. Снижение веса АК-47

      3. Предложения войсковых изобретателей

      4. Модернизация

      5. Конкурсные испытания. Появление системы АКМ

      6. Применение легких сплавов

      7. Дополнительные исследования полусвободного затвора

    Глава 15. Массовое производство АКМ

      1. Организация производства и доработка системы

      2. Работы по снижению веса АКМ

    Глава 16. Курс на дальнейший технический прогресс в оружейных технологиях

      1. Развитие технологий по механической обработке деталей

      2. Применение пластмасс

      3. Совершенствование технологии сборки автомата

      4. Ствол. Развитие технологии получения нарезов

      5. Хромирование деталей

      6. Размерное хромирование стволов

      7. Защитные покрытия других деталей

      8. Смазки и способы консервации оружия

      9. Содружество заводов

    Глава 17. И снова кучность

    Глава 18. Новые конструкции автоматов

      1. Продолжение поиска прогрессивных схем

      2. Конкурсные испытания новых систем

      3. Войсковая проверка

    Глава 19. Автомат АК-74

    Глава 20. Автомат Никонова

  Заключение

  Литература: Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg