Фаина Раневская Все афоризмы
© ООО «Яуза-пресс», 2017
* * *
Раневская шутит. Неизвестные афоризмы
Предисловие
Британская театральная энциклопедия внесла имя Фаины Георгиевны Раневской в список лучших актрис всех времен и народов.
В России ее помнят, как «Мулю» из фильма «Подкидыш», которую нельзя нервировать (кстати, Мулей звали мужа героини), мачеху из «Золушки», связей которой боялся даже король, тапершу из фильма «Александр Пархоменко» – курящую, жующую и поющую одновременно, и т. п.
В каждом фильме, где у Раневской была хотя бы эпизодическая роль, запоминалась прежде всего она, а сам фильм часто забывался.
Даже в спектаклях участие Раневской привлекало толпы зрителей, иногда меняя суть спектакля. Так было со «Штормом» в театре им. Моссовета, где Раневская играла спекулянтку, на сцену допроса которой в ЧК зрители валили валом и… уходили сразу после этого эпизода из зала. Кроме ее знаменитого «Шо грыте?», в «Шторме» было мало интересного…
Но была у Раневской еще одна грань популярности – ее меткие выражения, которые и окружающие, и совсем незнакомые ей люди обожали и которые надолго пережили своего автора.
Язвительный ум и острый язычок Фаины Георгиевны общеизвестны. Она сыпала остротами не потому, что желала острить, это получалось невольно, таким был образ ее мышления. Почти каждый ответ или комментарий можно было записывать и помещать в книгу, но далеко не сразу догадались делать это.
Большинство невольных афоризмов великой актрисы моментально расходились по Москве и становились народным достоянием без авторства. Находились те, кто присваивал авторство себе.
Лишь часть метких высказываний попала в историю именно как афоризмы Раневской. К сожалению, большинство из них с ненормативной лексикой, которой Раневская иногда пользовалась.
Она не употребляла мат, но любила некоторые непечатные слова и выражения, однако это вовсе не было основой речи актрисы, как может показаться из того, что «запомнилось». К тому же многие непечатные слова вовсе не слышались грубо из ее уст, а всего лишь делали речь колоритней.
Данная книга – попытка «выловить» из множества «народных» анекдотов то, что по праву можно отнести к шедеврам Раневской.
Принадлежали ли все эти афоризмы Раневской?
Со стопроцентной уверенностью утверждать нельзя.
Как и то, что здесь собраны все ее меткие выражения или своеобразные комментарии и советы.
Раневская неисчерпаема, и если народная мудрость добавила к ее мудрости еще сотню-другую шедевров, которые не стыдно запомнить и при случае произнести, ни великая актриса, ни мы с вами в обиде не будем.
Фаина Георгиевна была блестящей драматической актрисой, но из песни слова не выкинешь, и если народная память поставила ей памятник за острое восприятие нелепости мира, таковой должен стоять, хотя бы в самой памяти. Подобные памятники и дороже, и куда крепче даже мраморных, да и много ценней их.
Фаина Георгиевна говорила, что она «недо…», мол, недоиграла, недолюбила, недожила… Но она все равно осталась не только в списке Британской энциклопедии и в памяти соотечественников не только афоризмами.
Она произносила остроты, не задумываясь, конечно, не делила их по темам и не шутила по заказу. И все же, у нее были «любимые» темы для шуток – отношения с главрежем театра им. Моссовета Юрием Александровичем Завадским, перепалок с которым на каждой репетиции актеры просто ждали, актеры и современное состояние театра, «вредные» советы и т. п.
Фаина Георгиевна давала столь острые характеристики людям, что многие обижались, но такова была Раневская, она не считала нужным скрывать свое мнение, что частенько вредило ее отношениям с окружающими. Ее считали невыносимой старухой, но при этом любили даже те, кого она обижала.
Такова уж Раневская…
О театре и актерах
– Какие-то несчастные 99 % отвратительно играющих актеров портят репутацию целого театра!
* * *
– У нас актрисы готовы играть кого угодно, только бы роль не отдали смертельной подруге. Я вне конкуренции, с молодости играю старух – роли, на которые мало кто претендует. Беда в том, что таких ролей в пьесах мало, авторы помнят о нежелании актрис играть старух, потому и не вводят такие персонажи.
* * *
– У нас в театре сумасшедшая конкуренция среди дураков и бездарностей. Думаю, не только у нас и не только в театре.
* * *
О посредственной актрисе.
– Недостаток таланта и ума компенсирует бешеной активностью. Ей бы лучше в профсоюзе, а не на сцене.
* * *
– Как бы плохо ни играли в этом сезоне, в следующем обязательно найдется кто-нибудь, кто сыграет еще хуже.
* * *
– Раньше актеры на сцене заявляли о себе, а теперь только поддакивают…
* * *
– Идеальных режиссеров не существует – это не мое мнение, так говорят гениальные актрисы, я только поддерживаю их точку зрения.
* * *
– Среди молодых актеров половина по-русски не говорит, вторая не понимает.
* * *
– Хорошо сыгранная роль подобно зеркалу – в ней каждый увидит собственное отражение.
– А если не увидит, Фаина Георгиевна?
– Значит, либо сыграна плохо, либо весь спектакль проспал.
* * *
– Пока Генка Бортников будет отвлекать автографами поклонниц у служебного входа, можно с комфортом уйти через главный.
* * *
– У Музы тоже есть пристрастия. Она терпеть не может серый цвет посредственности.
* * *
Решается вопрос, как быть с молодым актером, который вовсе ничего не может:
– За год ничему не научился, ничего не добился…
Раневская решает заступиться:
– Зато самостоятельно!
* * *
– Если Верка Марецкая Звезда, зачем ей место под Солнцем?
* * *
– Раньше в театре была окружена творцами, а сейчас натворившими…
* * *
После очередной стычки на сцене во время репетиции одна из «сочувствующих» успокаивает:
– Фаина Георгиевна, не нервничайте. Нервные клетки не восстанавливаются.
Раневская фыркает:
– Это ваши не восстанавливаются, а мои так очень даже. А потом еще и мстят тем, кто их погубил! И это стоило бы учитывать некоторым несознательным режиссерам и актерам.
* * *
Услышав в чьем-то выступлении, что этот чиновник от культуры быстро поднялся по карьерной лестнице на самый верх в министерство:
– Он не поднялся, он всплыл… Такие всегда всплывают.
* * *
На репетициях с ней иногда бывало невыносимо сложно. Полностью выкладываясь сама, она требовала этого же и от окружающих, даже от новичков, и, имея привычку не сдерживать эмоции, нередко оскорбляла тех, с кем работала. Кто-то привык и не обращал внимания, кто-то просто молчал, не желая ввязываться или испытывая трепет перед властной актрисой, но были и те, кто обижался, и вполне справедливо.
После одного из таких выпадов Завадский требует:
– Немедленно принесите извинения!
Раневская, еще не остыв от возмущения, фыркает:
– Примите мои оскорбления…
Не заметив, что оговорилась, демонстративно удаляется со сцены.
* * *
– Как прошел спектакль?
– На «Ура!».
– Неужели? – сомневается приятельница, зная, что спектакль не очень удачный.
– Зрители кричали «Ура!», когда все закончилось.
– Фаина Георгиевна, о чем задумались?
– У меня закралось подозрение, что нынешние актеры во фразе «души прекрасные порывы» полагают, что «души» – это глагол.
* * *
Начинающему актеру, который на сцене просто невыносим:
– Если не можете играть сами, не мешайте делать это другим! Лучше уйдите, мы ваши реплики между собой распределим.
* * *
– Известные народные артисты это те, кого любят и власть, и народ.
– А неизвестные, Фаина Георгиевна?
– Есть две категории. Те, кому дали звание на юбилей, чтобы отвязаться, и те, кому звания вообще не дали, но народ их любит.
* * *
О новом актере.
– У него на лице написана острая интеллектуальная недостаточность…
* * *
– Бездарности, как сорняки – такие же наглые, крепкие и частые. И так же заслоняют солнце талантам.
* * *
Услышав о неудачном спектакле известного режиссера.
– С опытом даже провалы получаются качественней.
* * *
О режиссере.
– Он всегда хвалит себя вслух, а других молча…
* * *
Марецкая философствует:
– С годами приходят мудрость и опыт…
Раневская театрально вздыхает в ответ:
– Только многих не бывает дома…
* * *
Прислушиваясь к зрительному залу:
– Жидкие аплодисменты подобны поносу – одно расстройство и жаловаться неприлично…
– Учитель, врач, актер – профессии от Бога! – вещает очередной чиновник, забыв, что он атеист.
Раневская вздыхает:
– Только зарплаты от государства…
* * *
– Нелегка жизнь актера, чтобы сорвать аплодисменты, нужно посадить голос.
* * *
На профсоюзном собрании актера ругают за пьянство.
– И, наконец, алкоголь разрушает семьи!
Раневская усмехается:
– А бывает, что создает…
* * *
О невыносимом режиссере.
– Нет, он не последняя сволочь, за ним целая очередь.
* * *
– В этот театр больше никто не ходит.
– Почему?
– Туда невозможно достать билеты, всегда аншлаг.
* * *
– Сейчас режиссеры в театре, как кошки: не нагадили, и уже молодцы!
* * *
– Великие экспериментировали в театре. Теперь экспериментируют театром.
* * *
О знакомом режиссере.
Марецкая:
– Не могу понять, хорошее у него зрение или плохое. Он читает то в очках, то без них.
Раневская в ответ:
– Когда читает то, что написано автором, – в очках, когда между строк – без очков.
* * *
Во время нудного собрания, где уныло говорят привычные слова о штампах и посредственности.
– Неправда, штампы и посредственность театру необходимы!
Труппа мгновенно оживилась в предчувствии нового перла.
– Зачем?
– Надо же знать, чего мы лучше.
* * *
Раневская, у которой было ничтожно мало ролей для ее таланта, очень страдала от незанятости. Одна из актрис насмешливо посоветовала:
– Ах, Фаина Георгиевна, наслаждайтесь ничегонеделаньем!
Раневская горько усмехнулась:
– Безделье доставляет удовольствие только тогда, когда у тебя куча неотложных дел.
* * *
Актер сокрушенно читает вывешенный приказ о вынесении выговора:
– Но ведь вчера уже лично зачитали, зачем же нужно вывешивать на видное место!
– Голубчик, у нас только в любви признаются шепотом и на словах, а гадости обязательно громко и на бумаге.
* * *
– Вы неправы. Он очень любит работу…
Собеседник не соглашается:
– Что-то я не замечал этого!
– …он часами может смотреть, как другие работают.
* * *
Самих по себе дураков режиссеров и начальников не бывает, их дурость становится заметна, только когда рядом оказываются подчиненные. Редко кому даже из талантливых актеров удается выглядеть глупей режиссера.
* * *
На вопрос, чему посвящено предстоящее собрание:
– Назначению виноватых.
– ?!
– Если провал есть, а виноватых нет, их надо назначить.
* * *
– У нас режиссеры научились читать в пьесах между строк то, о чем автор и не подозревал.
* * *
– Раньше актеры в театре служили, потом ролью жили, теперь роли играют, а скоро будут просто присутствовать на сцене. Навесят таблички: «Иванов», «Гаев», «Лопахин»… а остальное зритель пусть сам додумывает.
* * *
– Театр жив, пока на сцене «Три сестры», а в зале толпа народа. Вот если будет наоборот, тогда конец…
* * *
Актрисе, фальшиво играющей роль Дездемоны:
– Милочка, вы сильно рискуете.
– Вы думаете, Отелло, войдя в раж, может задушить меня вполне искренне?
– Боюсь, и ража не понадобится, зрители просто не позволят ему схалтурить.
* * *
Раневская называла средства массовой информации средствами массового уничижения.
* * *
– У Завадского в театре были три сестрицы. Верка Марецкая – ткачиха, я Бабариха, а Орлова хоть Гвидона и не родила, но по заморским странам все время болтается.
– А почему вы-то Бабариха?
– Из-за жопы.
* * *
Глядя на то, как лихо выплясывает Вера Марецкая на сцене:
– А говорят, ведьм не существует…
* * *
После слов докладчика «…со всеми вытекающими отсюда последствиями…» громко добавляет:
– …и выдавливаемыми тоже…
* * *
После очень скучного выступления:
– Сорок минут кряхтел, а говна всего-то кучка. Больше выдавить никак не смог.
* * *
На профсоюзном собрании.
– Представьте, какую кучу вопросов нам предстоит разгребать…
Раневская, разводя руками:
– Какую навалили, такую и будем…
* * *
Заведомо зная, что Раневская побывала на неудачной премьере.
– Фаина Георгиевна, вам понравился спектакль?
– Да. Я прекрасно выспалась. Правда, сначала мешало хлопанье кресел, зато потом, когда почти все ушли, стало спокойно. И в гардеробе никакой очереди.
* * *
– От вас никогда не дождешься похвалы!
– Зачем вам моя похвала? Хвалить должны зрители или Завадский. От первых хоть цветы будут, а второй роль даст.
* * *
Часто общаться на сцене с ней было очень тяжело.
– Раньше театр был другим…
В ответ молчание, актеры сговорились не замечать выпадов Раневской.
– …актеры лучше играли…
Снова молчание.
– …по-настоящему…
Убедившись, что ссориться никто не желает, заключает:
– …а нынче сдохли все!
* * *
Раневская постоянно опаздывала, особенно на собрания или читки пьес, вызывая шквал эмоций у Завадского.
После очередного крика пришла на удивление вовремя, села и тихонько сидела, не вступая ни в какие разговоры. Привыкшие к ее постоянному препирательству актеры даже забеспокоились – не больна ли? Нет, сидит, на часы поглядывает.
До самой Раневской очередь дошла нескоро, но вместо того, чтобы произносить свою реплику, она вдруг объявила:
– Тридцать восемь минут!
– Что?! Разве это в вашем тексте?
– Тридцать восемь минут я могла еще сидеть в туалете, но маялась здесь.
И спокойно произнесла реплику, положенную по роли. Рабочий настрой был сбит. Завадский кричал:
– Лучше бы вы отсутствовали, чем издеваться!
– Вы требуете? Выполню.
* * *
– Завтра спектакля не будет.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– В главной роли Орлова, а она не того оттенка перчатки из Лондона привезла. Придется за новыми лететь. Какой уж тут спектакль…
* * *
– У Юрского много талантов и один огромный недостаток.
– Какой?
– Поздно родился, уже не успеет поставить для меня много спектаклей.
* * *
– Генка Бортников человек для театра полезный, – заявляет Раневская.
– Конечно, он же очень популярный актер.
– Да, если начало спектакля задерживается, его можно выпустить на сцену покрасоваться, минут на пятнадцать задержит. Если вовсе срывается – отправить в фойе раздавать автографы. Пока он раздает, можно еще одну репетицию провести…
– Он действительно популярен у зрительниц.
– Вот и я о том же. Его выпустить из театра, немного подождать, пока оттянет на себя всю толпу у входа, и можно уходить незамеченными.
Актер Геннадий Бортников заслуженно был любимцем публики, и его у выхода действительно всегда поджидали толпы восторженных поклонниц.
* * *
– Фаина Георгиевна, у вас много поклонников?
– Полный зал. Видите ли, от рампы до первого ряда довольно далеко, а бинокли есть не у всех. К тому же разглядывают не меня, а ноги Орловой или зад Марецкой.
* * *
Раневская обожала «сокращать» названия, особенно приевшиеся, например: Герой труда – Гертруда. Иногда это приводило к казусам.
Положенный прогон спектакля перед очередным чиновником. Труппа в сборе, даже Раневская уже пришла, а чиновница опаздывает. Не выдержав, Фаина Георгиевна вопрошает хорошо поставленным голосом на весь зал:
– Ну, и где наша ЗасРаКа?
ЗасРаКа – Заслуженный работник культуры.
* * *
Однажды Раневская и Бортников застряли в лифте из-за отключенного света. Просидели недолго, но, выбравшись на волю, Фаина Георгиевна вдруг заявила:
– Гена, вы обязаны на мне жениться. Я скомпрометирована.
Бортников годился ей во внуки, мало того, сама Раневская относилась к нему, как к своему внуку.
* * *
В театре, как и во всех других учреждениях культуры (и не только культуры), дважды в неделю проводились политзанятия, для которых полагалось конспектировать работы классиков марксизма-ленинизма, а по окончании учебного года сдавать своеобразный экзамен на «политическую зрелость».
Конечно, к актерам не очень придирались, но пропустить возможность немного поиздеваться над народными артистами тоже не могли, хотя принимали у них этот экзамен отдельно от остальных.
Первым «допрашивали» Завадского. Ему решено задать очень серьезный вопрос:
– Расскажите о работе Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».
Солидный и важный Завадский несколько секунд, словно размышляя, крутил в руках свой знаменитый карандаш, без которого не появлялся нигде, потом важно кивнул:
– Знаю! Дальше…
Чуть растерявшиеся члены комиссии вспомнили другую работу:
– Хорошо, расскажите о работе Энгельса «Анти-Дюринг».
Ситуация повторилась, Завадский чуть подумал и снова кивнул:
– Знаю! Дальше…
Поняв, что ничего не добьются, Завадского отпустили.
Следующей экзекуторам «попалась» Вера Марецкая, ее решили подробно расспросить о троцкизме.
– Троцкизм – это… – горестным голосом начала великолепная актриса, – это…
И вдруг она принялась буквально заламывать руки в отчаянье:
– Это такой ужас! Такой кошмар! Я… я не могу… не заставляйте меня рассказывать об этом ужасе…
Ее поспешно отпустили, чтобы не случилось истерики.
Раневской не пришлось отвечать на подобные вопросы, но Марецкая ехидно поинтересовалась, как Фаина вышла бы из такого положения.
– Я? Я бы подробно рассказала, как проклятый троцкизм сказался на моей судьбе.
– На твоей судьбе? Как он мог сказаться?!
– Не важно, главное, им пришлось бы выдержать рассказ о моей несчастной юности, загубленной молодости и почти погубленной старости. Я бы рассказала им о том, как едва не полюбила троцкиста, и что этот мерзавец мог со мной сделать, не раскуси я его подлую троцкистскую сущность.
Марецкая, ценившая шутку и обладавшая прекрасным чувством юмора, смеялась:
– Как жаль, что это не пришло в голову мне. Надолго отбила бы охоту устраивать подобные экзамены.
* * *
Бортников славился своей нетрадиционной ориентацией, что, с одной стороны, скрывалось, с другой – обсуждалось даже на собраниях.
Однажды, выслушивая нападки на своего любимца, Раневская вдруг пробасила:
– Что же за страна такая, где человек не может распорядиться своей жопой, как ему нравится?
* * *
В великолепном спектакле «Дальше – тишина», где Раневская и Плятт играли главные роли, Фаину Георгиевну страшно раздражало обилие реквизита на сцене, она жаловалась, что не пройти. Особенно протестовала против взгроможденного на шкаф велосипеда, требуя убрать этого монстра.
Рабочие сцены убирали, но на каждой следующей репетиции велосипед появлялся снова. Раневская утверждала, что это нарочно, чтобы убить ее.
Однажды, когда репетировали сцену без участия Раневской, которая наблюдала из зала, велосипед действительно грохнулся. Актеры успели отскочить в стороны, никто не пострадал, но испугались основательно.
Раневская утверждала, что это было покушение на нее лично, которое попросту сорвалось.
* * *
– У этой актрисы прекрасное образование…
– Вы уверены, Фаина Георгиевна? Она вообще непонятно как попала на сцену.
– Как попала, как раз понятно. Но ее образования вполне хватает, чтобы расписываться в ведомости на зарплату, и это хорошо.
– Чем же это хорошо?
– Представляете, что было бы, окажись она грамотней? Она писала бы пьесы!
* * *
С тоской:
– Теперь в театр ходят в чем попало, в том, в чем и на работу… скоро вовсе будут в пижамах ходить.
– Фаина Георгиевна, какая вам разница, в чем сидят зрители? Главное, чтобы они приходили, смотрели и слушали.
– Смотреть и слушать они могут в кино, а в театр ходят душу лечить. Для этого настрой нужен…
* * *
– Тротуары у театра в дни спектаклей вымощены поклонницами Генки Бортникова.
* * *
– Фаина Георгиевна, вас так любят зрители!
– Не меня – моих героинь. За ними меня никто не видит.
* * *
– Раньше были прекрасные пьесы и гениальные режиссеры, потом режиссеры стали просто хорошие, теперь режиссеры говно, осталось испортиться пьесам, и театра не будет.
* * *
– Вы счастливый человек? У вас столько поклонников, такая популярность…
– Разве в этом счастье? Счастье – это когда ты нужна, а когда, кроме Мальчика, в тебе никто не нуждается, разве это может быть счастьем?
Мальчик – собака Раневской, дворняга, которую она подобрала на улице больной и выходила.
* * *
– Страшно раздражают актерские улыбки.
– Почему?
– Никогда не знаешь, всерьез или это ради репетиции?
* * *
– Отрепетировать можно все, кроме собственного рождения.
* * *
Марецкая о новом актере, который непонятно как оказался в театре:
– Боже мой, как он будет играть, он же заикается?!
Раневская «успокаивает»:
– Не переживайте, это только когда разговаривает!
* * *
Раневскую пытаются убедить в необходимости присутствовать на каком-то скучнейшем заседании. Она, потупив глаза, басом:
– Не могу, у меня сегодня свидание…
Собеседник на несколько мгновений теряет дар речи, опомнившись, зачем-то интересуется:
– С кем?
– С самой собой. Я не могу ни пропустить, ни опоздать, голубчик, извините.
* * *
– Актеры разучились играть так, чтобы зрители не замечали ошибок костюмеров или рабочих сцены, а также их собственных оговорок. Вот когда в монологе Гамлета «Быть иль не быть – вот в чем загвоз» зрители не услышали последнего слова, можно было не сомневаться – перед нами настоящий Гамлет. А если зрители из зала подсказывают: «Пить иль не пить…», это значит – ни Гамлета, ни Шекспира на сцене нет.
* * *
– Никто не может быть абсолютно похожей на Любовь Орлову!
Не замечавшие у Раневской приступов льстивости актеры ждут продолжения, которое следует незамедлительно:
– Даже ей это не всегда удается!
* * *
Актриса, большая любительница сплетен, передала Раневской, что о ней плохо думает некто N. Раневская только пожала плечами:
– Я давно уже ему отомстила.
– Как?
– Подумала о нем еще хуже.
* * *
Раневская и Марецкая сокрушаются из-за изменений во внешности.
Раневская:
– Раньше смотрела в зеркало в гримерке и видела молодую девушку, которую нужно загримировать в старуху. А сейчас вижу старуху, которую и гримировать не нужно.
Марецкая:
– А у меня наоборот. Раньше видела молодую девушку, которой грим не нужен, а теперь вижу старуху, которую нужно раскрасить, как молодую.
* * *
– В нашем театре любая актриса может стать примой, при условии, что это Верка Марецкая или Любовь Орлова.
* * *
– Это так сложно, так сложно: сначала написать, а потом сыграть пьесу так, чтобы зрители не приняли антракт за финал и не бросились в гардероб. Станиславский неправ, сказав, что театр начинается с вешалки. Гардероб – лакмусовая бумага, если там много пальто и мало людей – спектакль удался, хуже, если наоборот.
* * *
– От Генки Бортникова можно заразиться оптимизмом, а от NN только насморком.
* * *
– N талантливая актриса.
– Раньше вы были иного мнения.
– Разглядела. Она даже ответственность снимает с себя так, словно это ночная рубашка. Не всякой дано.
* * *
На профсоюзном собрании разбирают сильно пьющего работника, с укором говорят о деградации личности. И вдруг голос Раневской:
– Я против, у NN не может деградировать личность.
Ясно, как всегда, особое мнение…
Но Раневскую все же просят высказаться ясней.
– У него таковой нет, – коротко поясняет актриса.
* * *
– Вы знаете, N умер. Говорят, на его похоронах искренне рыдала его невеста и несколько друзей…
Раневская задумчиво:
– Значит, наследства не оставил, а вот должен был многим…
* * *
– Сегодня еще раз посмотрела фильм «Золушка». Знаете, Жеймо играет с каждым разом все лучше, а вот я все хуже.
В том фильме Янина Жеймо играла Золушку, а Фаина Георгиевна мачеху.
– Фаина Георгиевна, как вы можете играть на разных сеансах по-разному, это же фильм, все снято на пленку? Кино тем и отличается, что ничего нельзя изменить, как сыграли, так и сыграли.
Раневская упрямо:
– Это вы в своем фильме «Рассвет в Вездесранске» сыграли плохо на века, а Жеймо с каждым разом играет лучше.
* * *
– Фаина Георгиевна, в жизни нужно быть предусмотрительной. Вот я по примеру зарубежных звезд застраховала свой голос на кругленькую сумму, – сообщает знаменитая певица.
Через неделю, побывав на ее выступлении, звонит Раневская:
– И что вы купили на эти деньги?
– Какие деньги, Фаина Георгиевна?
– Вы сказали, что был голос, и вы его застраховали. Деньги-то получили?
– Я его не теряла.
– А что тогда страховали?
* * *
Услышав отзыв о карьерном взлете немолодого уже актера, мол, у него открылось второе дыхание:
– К сожалению, искусственное…
* * *
Талантливейшего и очень любимого зрителями актера Геннадия Бортникова без конца ругали за однополую любовь.
Раневская возмущенно:
– Идиоты! Генку Бортникова любят за талант. Если бы зрители любили за задницу, я была бы примой.
* * *
– Он щедрый, ему для друзей ничего не жаль из того, чего у него нет.
* * *
Раневскую убеждают:
– Что вы, Фаина Георгиевна, он свой в доску!
– Надеюсь, не в мемориальную…
* * *
В доме отдыха у актрисы в номере плохо закрывается задвижка входной двери. Прося администратора исправить положение, актриса кокетливо спрашивает:
– А если меня украдут?
Присутствующая Раневская успокаивает ее:
– Разглядят – вернут на место.
* * *
– Полно вам, у этого актера всего один недостаток.
– Какой, Фаина Георгиевна?
– Отсутствие всех достоинств.
* * *
– Гениальный актер спит в каждом. К сожалению, у большинства мертвым сном!
* * *
После очередного едкого замечания Раневской актриса раздраженно:
– Фаина Георгиевна, вам нравится оскорблять и унижать людей?
– Кто вам сказал, что нравится? Может, я делаю это с усилием?
* * *
– Фаина Георгиевна, о чем вы мечтаете?
– В будущем пожить по-настоящему…
* * *
О некоем чиновнике «от искусства»:
– Он такой решительный! Даже позволяет себе позволять.
– Фаина Георгиевна, вы бы поосторожней с теми, кто может испортить вам жизнь.
– Испортить жизнь может даже постельный клоп, причем еще как! Что же, я должна с клопами раскланиваться при встрече?
* * *
– Уйду в ТЮЗ зайчиков играть…
– Фаина, какой из тебя зайчик?
Со вздохом:
– Значит, толстую разожравшуюся слониху.
* * *
Со вздохом, после очередного замечания за опоздание:
– Когда применяют кнут, о пряниках как-то забываешь…
* * *
– У лаврового венка важно не промахнуться с размером, не то будет лежать на плечах вместо головы.
Раневская и Завадский
С главным режиссером театра имени Моссовета Юрием Завадским у Раневской были особые отношения.
Завадский пригласил ее в театр, обещая новые роли (так с Раневской поступали все режиссеры, и все не сдерживали обещаний).
Одна из самых популярных ролей Раневской – спекулянтка в спектакле «Шторм» по пьесе Билль-Белоцерковского. Эпизод с допросом спекулянтки так любили зрители, что ходили на спектакль, не интересуясь остальным действием. Дошло до того, что зал стал заполняться только к данной сцене.
Взбешенный Завадский распорядился не пускать никого в театр после третьего звонка. Зрители стали проводить время до выхода Раневской в фойе, туалете или буфете.
Приказал не пускать в зал опоздавших. Но хитрецы и тут нашли выход: кто-то из зала просил выпустить его в туалет, и вслед за вышедшим на минутку устремлялись все, кто куковал в фойе.
Завадский принялся переставлять сцену – то в первое действие, то в последнее… На любую хитрость главрежа находилась своя зрительская. Билетерши и администраторы тоже очень любили эту сцену и подсказывали пришедшим, когда выйдет Раневская.
Шум в зале перед сценой допроса, хлопанье стульями и шиканье комкали все действие, а перерыв на долгие аплодисменты после сцены и вовсе лишал спектакль смысла. Завадский кричал на Раневскую на репетиции:
– Своими фокусами вы сожрали весь мой режиссерский замысел!
Та парировала:
– То-то у меня ощущение, будто говна наелась!
Присутствующие актеры делали вид, что страшно простудились, кашляли, стараясь скрыть смех за носовыми платками.
Закончилось все тем, что Завадский попросту убрал роль спекулянтки из спектакля. На «Шторм» некоторое время еще ходили в надежде, что Раневская снова выйдет на сцену, а когда стало ясно, что нет, билеты больше не раскупались вообще. Спектакль закрыли.
Но пока еще шли бои местного значения, и Завадский переставлял сцену, Раневская предложила играть ее «на бис» в каждом акте, чтобы зрители сидели в зале все время.
* * *
– Что великого сделал Завадский в искусстве? Выгнал меня из «Шторма».
* * *
Наверное, больше, чем Завадскому от Раневской, не доставалось никому.
У Юрия Александровича была своя прима, даже две – его бывшая супруга Вера Марецкая, игравшая передовых тружениц, и Любовь Орлова, известная своим европейским лоском. Раневская со своим острым языком в эту компанию не вписывалась.
И все же, когда Завадский, Орлова и Марецкая один за другим умерли от рака, Раневская горевала искренне.
* * *
Завадский в отчаянье:
– Публика просто не способна понять замысел этого спектакля!
Раневская тут же советует:
– Поменяйте публику.
Завадский ехидно:
– Посоветуйте как.
– Напишите на афише: «Спектакль только для тех, кто способен понять!» Будет аншлаг, все решат, что признаваться в неспособности неприлично.
* * *
Завадский услышал, как Раневская говорит по его поводу:
– Завадский любит, чтобы ему говорили правду в лицо, даже если после того правдолюбца уволят.
– Я же вас не увольняю, Фаина Георгиевна.
– Боитесь, что я уйду и скажу эту правду в другом месте.
* * *
– Если Завадский умрет, я умру тоже.
– Почему, Фаина Георгиевна, вы его так любите?
– Не от тоски, от избытка желчи. Мне не на кого будет ее изливать.
* * *
– Завадский опорочил меня перед потомками.
– Чем, Фаина Георгиевна?
– Он гениальная сволочь. Но потомки забудут, что сволочь, зато будут помнить, что гениальная. А если гений не дает роли Раневской, значит, Раневская говно.
* * *
Завадский молоденькой актрисе, которая еле слышно пролепетала фразу:
– Голос, где голос?! Вас никто дальше рампы не услышит!
Раневская пожимает плечами:
– При таких ножках кто будет слушать-то?
* * *
– Это ваши слова, Фаина Георгиевна?! – возмущается по какому-то поводу Завадский.
– Нет, я их взяла взаймы.
* * *
Завадский возмущенно:
– Фаина Георгиевна, я не понимаю вашу женскую логику!
– Куда вам, вы же мужчина…
* * *
– Бывают перпетум-мобиле, а Завадский перпетум-кобеле.
* * *
Завадский очень любил проводить своеобразные лекции об актерской игре и театре вообще. Не ходить на них считалось неприличным, боялись, что заметит.
Однажды после такой длинной и скучной лекции с самолюбованием он спрашивает непривычно тихую Раневскую:
– Фаина Георгиевна, что-то вас давно не слышно?
– Это чтобы умней казаться. Те, кто молчат, всегда умней выглядят. Вы брали бы пример…
* * *
Завадский в сердцах:
– Невозможно заставить двух женщин согласиться друг с дружкой!
Раневская, спокойно пожимая плечами:
– Ну почему же? Предложите им обсудить третью…
* * *
Актер сомневается, услышал ли Завадский то, что он сказал. Раневская обнадеживает:
– Не услышал. Завадский никогда не слышит, если говорят не о нем.
* * *
Завадский был женат несколько раз.
Его женой была актриса Вера Марецкая. Раневская говорила:
– Завадский предпочел видеть Верку на сцене, наверное, дома по утрам она представляет неприглядное зрелище.
Женой Завадского была Ирина Вульф – дочь Павлы Леонтьевны Вульф, в доме которой Фаина Георгиевна много лет жила и которую считала своей приемной матерью. Правда, сына Ирины называла своим «эрзац-внуком». Ирина была режиссером.
Женой Завадского была и великая балерина Галина Уланова.
– Завадский не вынес болтливых актрис и выбрал себе в жены балерину, чтобы молчала.
Молоденькой актрисе, страстно желавшей понравиться Завадскому, Раневская посоветовала:
– При его приближении вставайте на цыпочки и молчите.
– Почему?
– Чтобы быть похожей на балерину. Да, и еще прекратите кушать, балерины все тощие.
* * *
Завадский, устав от спора с Раневской, машет рукой:
– Ладно, пусть будет по-вашему!
Та торжествующе:
– Поздно, я уже передумала!
* * *
Услышав упоминание, что у них с Завадским постоянно идет война, Раневская вдруг задумчиво нахмурилась:
– Скажите, а всякие там Конвенции не отменили?
– Какие конвенции, Фаина Георгиевна?
– Ну, военные, по поводу пленных…
– Нет, а почему вы спрашиваете?
– Если я одержу победу, мне же Завадского содержать придется.
Немного подумав:
– Может, проиграть, пусть он меня содержит, у него кошелек толще.
* * *
– Завадского излечили от мании величия. Теперь он человек непревзойденной, фантастической, феноменальной скромности.
* * *
– Мне нужно в магазин.
– Что-то срочное, Фаина Георгиевна?
– Да, брюки купить.
– Вы же не носите брюки?
– Вчера Завадский сказал, что если увидит меня в брюках, то непременно получит инфаркт. Ради этого стоит надеть.
* * *
– Бывает взаимная любовь. У нас с Завадским взаимная нелюбовь. Но мне лучше то, что есть.
* * *
– С Завадским трудно. Если я молчу, он тут же воображает, что он прав. Если спорю – считает так вдвойне.
* * *
Раневская часто опаздывала. Когда у Завадского бывало хорошее настроение, он норовил ее поддеть по этому поводу:
– Фаина Георгиевна, почему вы снова опоздали?
Та невозмутимо:
– Поздно вышла из дома.
– Почему же было не выйти пораньше?
– Выходить пораньше было тоже поздно, голубчик…
* * *
Разгневанный Завадский кричит:
– Зла не хватает!
Раневская услужливо:
– Могу одолжить.
* * *
– Театр начинается с вешалки! – напоминает на собрании Завадский, намереваясь устроить разнос за какой-то недочет в работе гардероба, хотя его, как главрежа, это не касалось.
– У нас он ею и заканчивается, – громко добавляет Раневская.
* * *
– Завадский хуже, чем думает о себе он сам, но, возможно, лучше, чем думаю о нем я.
* * *
Завадский возмущенно:
– Что вы несете отсебятину! Этого нет в тексте!
– Но так лучше.
– Мало ли что лучше?! А каково остальным актерам, если не знаешь чего от вас ждать в следующий раз? Вам вообще нельзя давать роли со словами!
Раневская вдруг с картинной мольбой:
– Умоляю, не дайте погибнуть!
– Перестаньте ломать комедию!
Она, все так же заламывая руки:
– Дайте мне роль фикуса!
– Кого?!
– Вон фикус в кадке, каждый спектакль молча стоит в углу сцены. Отдайте эту роль мне! Ни единого слова.
Завадский пулей вылетел из помещения, чтобы не слышать невольного смеха актеров.
В подобных словесных баталиях он всегда проигрывал и со временем зарекся связываться с Раневской.
* * *
Завадский Раневской:
– Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!
– Нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!
* * *
– Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных.
– Завадский тоже человек, но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента…
Немного подумав:
– Нет, сам не слезет… а сбрасывать жалко, тоже человек ведь…
* * *
– Я очень добрая. Я даже могу простить Завадского за то, в чем он не виноват.
* * *
– Завадский никогда не ошибается просто так, он совершает ошибки в назидание другим.
* * *
Завадский очень любил устраивать своеобразные лекции-уроки по актерскому мастерству, вернее, своему видению театра.
Раневская подобные мероприятия не любила, считая пустой тратой времени.
В очередной раз заметив, что Раневская с трудом скрывает зевоту, Завадский укоризненно:
– Фаина Георгиевна, я говорю, а вы зеваете!
– Не смущайтесь, я всегда зеваю, когда мне очень интересно.
* * *
– Фаина Георгиевна, что бы я ни сказал, вы всегда против! Ну почему?! – восклицает Завадский после очередной стычки.
– Ну почему же всегда? В данном случае я с вами вполне согласна.
* * *
На очередное замечание о том, что не мешало бы бросить курить:
– Венера тоже курила…
Завадский озадаченно, после попытки вспомнить хоть одну Венеру-актрису:
– Какая Венера?
– Милосская.
– Кто это вам сказал?
Раневская пожимает плечами:
– А почему же ей мужчины руки отбили?
Завадский со злорадным удовольствием:
– И вам отобьют, Фаина Георгиевна!
Раневскую это ничуть не смутило:
– На памятнике? Пусть отбивают. Только поставьте сначала.
* * *
– Завадский больше не выбрасывает свой хлам.
– Почему вы так решили?
– Теперь весь хлам на сцене.
* * *
Завадский раздраженно:
– Вы все время выводите меня из себя!
Раневская недоуменно пожимает плечами:
– А зачем вы упорно возвращаетесь обратно?
* * *
Завадский:
– Фаина Георгиевна, почему вы меня не слушаете?!
– Чтобы не появилось желание возразить.
* * *
– У меня склероз – забываю вовремя проснуться на репетицию. Завадский не считает это уважительной причиной.
* * *
Завадский на собрании назидательно:
– Слово не воробей…
Раневская соглашается:
– Конечно! Оно голубь – нагадит, так нагадит!
* * *
Завадский с трибуны:
– Наша позиция твердая!
Раневская:
– Но гибкая.
* * *
Завадский в гневе во время очередной перепалки на репетиции:
– Фаина Георгиевна, возьмите себя в руки!
– Не могу. Боюсь задушить.
* * *
– Завадский хитрый, он меня в угол не загоняет, а заманивает, а потом разводит руками, мол, сами там оказались.
* * *
– Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!
* * *
– Завадский неуязвим. У него на ахиллесовой пяте здоровенный мозоль.
* * *
– Фаина Георгиевна, возьмите свои слова обратно!
– Не могу! Вы ими уже попользовались.
* * *
– Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны?
– Хочу присниться ему и испортить весь отпуск.
* * *
– Если пьеса удалась – Завадский гений. Если провалилась – актеры и публика дураки.
* * *
Услышав о Завадском, что тот страшно злопамятный, не прощает никогда и никого:
– Неправда, себя он прощает всегда.
* * *
В ответ на очередную речь об искоренении недостатков:
– Недостатки нужны. Если бы их не было, что бы мы порицали, исправляли, как поняли, в чем достоинства?
* * *
– Бывают те, кто родился в рубашке. Завадский сразу в шубе. У других во рту серебряная ложка. У Завадского был половник.
* * *
– Юрий Александрович, берегите себя. Вы себе еще пригодитесь.
* * *
Завадский насмешливо:
– О чем вы задумались, Фаина Георгиевна?
– Все берут повышенные социалистические обязательства. Я тоже решила взять.
– Давно пора.
– Перевыполню-ка нормы морали…
* * *
Завадский рассуждает о необходимости профилактики гриппа и об обязанности каждого актера сделать прививку:
– Обещают, что этой зимой Москву снова свалит грипп.
Раневская тревожно:
– Постановление партии и правительства было, что ли?
* * *
– Фаина Георгиевна, почему бы вам просто не промолчать в ответ на мои реплики. Вы предпочитаете обязательно ответить!
– Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом? Приходится и самой размениваться.
Перефразируя…
Раневская часто либо перефразировала избитые выражения, либо комментировала их так, что даже самые серьезные становились смешными. Ее язвительный ум не желал мириться со штампами, а острый язык был скорым на ответ или совет.
Иногда выражения записывали, иногда просто запоминали и уже через несколько дней они становились свежим московским анекдотом, естественно, без указания автора.
* * *
«Хорошо смеется тот, кто смеется последним».
– Не всегда. Над собой лучше посмеяться первым, чем последним.
* * *
«Деньги портят человека».
– Это маленькие портят, а с большими иначе – портит их отсутствие.
* * *
«Взять быка за рога».
– Это, конечно, можно, только как потом жопу от этих рогов уберечь?
* * *
«Дуракам всегда везет».
– Ничего подобного, для того, чтобы тебе везло, назваться дураком мало.
* * *
– У переливания из пустого в порожнее есть свое преимущество.
– Какое, Фаина Георгиевна?
– Пролить или расплескать невозможно.
* * *
«Бери, пока дают»
– Брать надо не просто когда дают, а когда не намерены забрать обратно.
* * *
«Деньги куры не клюют».
– До какой же степени птица должна оголодать, чтобы клевать грязные купюры?!
* * *
«За все в жизни надо платить».
– Вот уж неправда, болячки и неприятности достаются совершенно бесплатно.
* * *
Услышав по поводу красивой, но недалекой актрисы: «природа щедро одарила ее красотой…»
– …а на талант подарков не хватило. Видно, по одному подарку в руки при рождении давали.
* * *
«Красота спасет мир».
– Красота могла бы спасти мир, но люди слишком часто предпочитают ей зарплату.
* * *
«Знание – сила».
– Не все знание – сила. Знать, что ты говно или ничего не можешь, сил вряд добавляет.
* * *
«В этой жизни мы только гости…»
Раневская:
– Поэтому никто не желает ничего делать и многие норовят напиться.
* * *
Услышав выражение «нам их не переплюнуть», Раневская советует:
– Попробуйте заплевать.
* * *
«Не бей лежачего».
– Правильно, вдруг он встанет и даст сдачи?
* * *
«Врага надо знать в лицо»
– Лучше по фотографии на памятнике.
* * *
«Награды находят своих героев».
– В театрах слово «героев» не обязательно, можно обойтись оставшимся.
* * *
– Глупое выражение «с жиру бесится». В дурдомах сплошь худые…
* * *
«Все лучшее – детям!»
– Правильно, даже детство им.
* * *
«Резать правду-матку».
С ужасом:
– А если у нее детеныши?!
«Требуется пораскинуть мозгами»…
– А собирать потом кто будет?
* * *
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей»:
– С друзьями надо дружить, а не иметь их…
* * *
«Храните деньги в Сберегательной кассе».
Раневская вздыхает:
– Найти, где хранить, не проблема. Проблема, где их сначала взять, чтобы хранить.
* * *
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»
– Если все сказки в быль превратят, то детям перед сном и рассказать нечего будет.
* * *
Услышав «Одна голова хорошо, а две лучше!», с сомнением:
– Вы уверены, голубчик? Разве что для экспоната Кунсткамеры…
* * *
На очередном пафосном выступлении чиновника, услышав слова «Актеры в своей игре ушли далеко вперед!», Раневская добавляет:
– Оставив театр далеко позади…
* * *
«Количество переходит в качество».
– Не всегда, в выгребной яме нет.
* * *
Прочитав знакомую всем фразу «Скажи мне, кто твой друг…»:
– Неправда. У Иисуса и Иуды были одни и те же друзья.
* * *
После фразы «деньги портят человека» Раневская уточняет:
– Особенно те, которые у других.
* * *
– Глупое выражение: «пьет, как лошадь». Попробуйте споить лошади хоть полстакана водки. Она не такая дура, чтобы выпить и утром мучиться с похмелья.
* * *
В ответ на чьи-то слова «круглый дурак»:
– Голубчик, а что, бывают квадратные?
* * *
«Утро вечера мудренее».
– Тот, кто это придумал, не бывал на московских улицах утром в понедельник перед началом рабочего дня. Мудростью там и не пахнет…
* * *
– Не понимаю выражения «сделка с совестью». Что это за совесть, если с ней можно заключать сделки?
* * *
«Устами младенца глаголет истина».
– Устами младенца звучит только «агу», а уж люди вкладывают в него свой смысл.
* * *
«Положение обязывает…»
– Единственное положение, которое действительно обязывает – то, которое ведет прямиком в роддом.
* * *
«Делиться последним».
– Делиться последним могут только середняки. У бедных делиться нечем, а у богатых этого последнего не бывает.
* * *
«Глас народа – глас Божий».
– Вараву освободили, а Христа распяли согласно гласу народному.
* * *
«Не рой другому яму».
– Это особенно актуально для саперов на заминированном поле…
* * *
«Семь раз отмерь, один раз отрежь…»
– Может, стоит один раз подумать, прежде чем семь раз мерить?
* * *
«Не выносить сор из избы».
– Если всю жизнь не выносить сор из избы, места для самой жизни в ней не останется, изба превратится в помойку.
* * *
«Сапер ошибается единожды».
– Если перед тем ошибся минер, то может и дважды…
* * *
«Тоска зеленая».
– А созреет, какого цвета будет?
* * *
«Начну новую жизнь с понедельника».
– А старую кто доживать будет?
* * *
«Победа над собой».
– И кто же проигравший?
* * *
«В жизни всегда есть место празднику».
– Знать бы где оно, а то я все время не туда попадаю.
* * *
«Живет не по средствам».
– Жить не по средствам лучше за чужой счет…
* * *
На знаменитое выражение «рукописи не горят»:
– А кое-какие даже не тонут.
* * *
«Возлюби врага своего».
– Может, мне еще и замуж за него выйти?
* * *
«Гордое одиночество».
– Перед кем гордиться гордым одиночеством?
* * *
– Сначала говорят, что Бог троицу любит, а потом осуждают тех, кто соображает на троих…
* * *
«Учиться на чужих ошибках».
– А свои куда девать?
* * *
«Обещанного два года ждут».
– Только никто не говорит, с какого дня эти два года начинаются.
* * *
«На ловца и зверь бежит».
– Хорошо бы, чтоб потом не догонял…
* * *
Замечание к фразе «найти подкову – к счастью»:
– А если это подкова лошади, которая отбросила копыта?
* * *
«Почивать на лаврах».
– Это мог придумать только тот, кто не держал в руках лавровый венок. Сухой лавровый лист страшно колючий.
* * *
– Самая страшная потеря – потеря времени. Его никто не вернет и даже не использует. Ну, еще здоровье, тоже потерять – ни себе, ни людям.
* * *
– Пушкин правильно сказал, что сказка – ложь. Много ли вы знаете в жизни историй со счастливым концом?
* * *
«Молодость не вернешь».
– И зачем ее возвращать? Повторять свои ошибки глупо, совершать новые – себе дороже…
* * *
– Большинство людей за всю жизнь умудряется только научиться давать советы, никогда чужим не следуя.
* * *
– Ахиллесова пята у каждого в своем месте, у меня так вообще в жопе.
* * *
– «Ума не приложу» чаще всего говорят те, кто не может его приложить за неимением.
* * *
«Соломки подстелить».
– Да не соломку, а целый стог надо. Вы когда-нибудь падали на соломку на асфальте?
* * *
– Если отстаивать свою правоту с пеной у рта, могут заподозрить, что наелась мыла.
* * *
– В мире несправедливость – молодость достается сплошным глупцам, которые абсолютно не знают, что с ней делать.
* * *
– Головокружительная карьера всегда опасна… тошнотой и ее последствиями.
* * *
– Пусть выводят на чистую воду. Главное, чтобы без камня на шее.
* * *
– Труд до того облагородил людей, что неблагородных вокруг не осталось, потому трудиться скоро совсем некому станет.
* * *
«Зариться на чужое».
– А на чье еще можно зариться?
* * *
«Спички детям не игрушка».
– Правильно, это необходимое средство для поджога!
* * *
– Безумству храбрых звучат не песни, а траурные марши.
* * *
– Не всякий труд облагораживает человека. Тяжелый физический может низвести до уровня рабочей скотины, а бесполезный умственный превратить в зануду и сволочь.
* * *
«Не задумываясь о последствиях».
– Если о них все время думать, то совершать то, что к ним приводит, будет некогда.
* * *
– Если все накрылось медным тазом, то постарайтесь его начистить до блеска, будет хотя бы приятней…
* * *
«Мир полнится слухами».
– Да, до такой степени, что ни для чего другого места уже не остается.
* * *
– Лучше кривая улыбка, чем полный оскал, по себе знаю.
* * *
«Кто старое помянет – тому глаз вон».
– А если помянуть дважды?!
* * *
«Таланты и поклонники».
– Таланты без поклонников бывают, а вот поклонникам без талантов не обойтись. Значит, таланты нужней.
* * *
– У NN проблемы – думает вслух, а говорит про себя.
– Так в чем проблема, Фаина Георгиевна?
– Думает-то он совсем не то, что хотел бы сказать.
* * *
– Если работать на совесть, то денег и ждать нечего, у совести их никогда не бывает, богаты только бессовестные.
* * *
«Хорошо там, где нас нет».
– Значит, о будущем можно не беспокоиться, там нас нет точно…
* * *
«Лучшая защита – это нападение».
– Особенно, если нападать не на того, от кого приходится защищаться, а на того, кто этого нападения не ждет.
* * *
«Соловья баснями не кормят»…
– В отличие от людей.
* * *
– Все люди – птицы, только некоторые орлы, а некоторые дятлы или пингвины.
* * *
«Сдвинуть дело с мертвой точки».
– А что потом делать с самой мертвой точкой?
* * *
«У семи нянек дитя без глаза».
– А если их четырнадцать?!
* * *
«Выбрать из двух зол меньшее».
– Надо не меньшее выбирать, а менее злое, не то и с маленьким можно натерпеться…
* * *
– Если на душе скребут кошки – выпейте валерианы, они это любят…
* * *
– В нашей жизни немного перепутано – не ложка дегтя в бочке с медом, а наоборот.
* * *
«Ума палата».
– Ума палата хороша, только если она не № 6.
* * *
– Пьяному море, может, и по колено, но утонуть возможно и в луже…
* * *
«Тряхнем стариной».
– Трясти стариной опасно, можно вызвать песчаную бурю…
* * *
– Натощак думать легко, но мысли только о еде.
Вредные советы, или «Жизнь по-раневски»
Совет мужчинам:
– Не обрывайте крылья своей женщине, если не хотите получить рога.
Марине Нееловой:
– Вы, деточка, можете стать либо великой актрисой, либо никем. Только дерьмо может быть кем-то наполовину.
– Гадости тоже нужно уметь делать правильно.
– ?!
– Да, с приятной улыбкой. Тогда они еще гаже.
Сама Раневская гадости делать не умела, а если и говорила что-то резкое, то вовсе не со зла…
Актриса жалуется на то, что муж невыносимо храпит.
– Это просто невозможно! Все перепробовали, ничего не помогает. Есть ли надежное средство от храпа?!
– Есть! – обнадеживает ее Раневская. – Бессонница.
* * *
– Первый раз нужно влюбляться где-нибудь очень далеко и никогда больше не возвращаться в этот город.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Видеть через много десятилетий свою первую любовь лысым и со вставной челюстью, значит – испортить все воспоминания юности.
* * *
– Все верно: чтобы получить признание, нужно умереть. Только что потом с этим признанием делать?
* * *
Знакомый жалуется:
– Мои дела пошли из рук вон плохо.
Раневская советует:
– Так вы, голубчик, не ходите с ними.
– Что за выражение «приятное с полезным»? Кто сказал, что это хорошо?
– Фаина Георгиевна, разве плохо, когда что-то приятное и полезное смешаны?
– Не всегда.
– Ну, почему?
– Полейте пирожное рыбьим жиром. А ведь приятное и полезное одновременно.
* * *
– Ах, ничего не может быть хуже этой мышиной возни! – делано возмущается обиженная актриса, прикладывая к сухим глазам платочек.
Раневская возражает:
– Ну, почему же? Крысиный яд, например.
* * *
– Многие получают знания в туалете.
– ?!
– Да, главное – правильно подобрать туда литературу.
* * *
– Жить – это искусство, к сожалению, большинство занимается ремеслом – выживанием.
* * *
Знакомая вздыхает:
– Достала сапоги, не знаю, как их уберечь, чтоб и на будущий год хватило.
Раневская советует:
– А вы в них не ходите, вы их носите, чтобы все видели, что они есть, но сами сапоги не изнашивались.
В годы тотального дефицита «раздобыть», «достать» означало с трудом купить то, чего давно нет в магазинах.
* * *
Раневская по телефону советует знакомой:
– У нас скоро премьера. Не приходите – не пожалеете.
* * *
«Успокаивает» подругу:
– Провалы в памяти только сначала пугают, потом о них забываешь.
В действительности Раневская очень переживала из-за ухудшения памяти и невозможности так легко и надолго запоминать необходимый текст.
* * *
Во время очередного порицания выпивающего актера.
– Он не пьет, он бутылки коллекционирует.
– Пусть бы коллекционировал полные.
– Нельзя, скажут – спекулянт.
* * *
– Если нечем хвалиться самому, можно обсудить соседа. Постараешься и найдешь такие недостатки, что сам себе героем покажешься.
* * *
Молодой актер:
– Мечтаю жениться на умной и красивой.
Раневская:
– Голубчик, у нас двоеженство запрещено.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы загадали желание на Новый год?
– Нет.
– Почему?
– Загадывать сказочное – значит, потом разочароваться…
– А реальное?
– Зачем же обременять Деда Мороза тем, что я могу выполнить сама?
* * *
Знакомая сетует:
– Количество дураков вокруг с каждым днем становится все больше!
Раневская усмехается:
– Ничего удивительного. Ума на планете не прибавляется, а население растет. Вот и нехватка…
* * *
– Рыть ямы другим иногда полезно.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Пригодятся для себя, когда придется прятаться.
* * *
Актриса сетует, мол, одна подруга худая, другая тоже, а ей никак похудеть не удается, все диеты перепробовала.
Раневская советует:
– Попробуйте иначе.
– Как? – Собеседница ожидает новый рецепт, но слышит:
– Откормите подруг.
* * *
Совет на тему, как перестать переживать из-за морщин:
– Найдите их у подруг.
* * *
Иногда знакомые пытались подражать Раневской, произнося афористичные мысли, часто попадали впросак потому, что на любой афоризм она легко отвечала своим, более едким.
Знакомый говорит о человеке в мундире, которому дали очередную награду:
– На то и мундир, чтоб награды вешать.
Раневская:
– Картофель тоже в мундире, что ж, и его награждать?
* * *
Докладчик призывает опоздавших, сгрудившихся у самого входа:
– Проходите, садитесь. В ногах правды нет.
Раневская хмыкает:
– А в жопе есть?
* * *
Знакомая сетует, что нужно идти к окулисту, а там огромные очереди.
– Зачем?
– Зрение проверить.
– Проверь сама. Если с пяти шагов отличает десятку от трешки, значит, все в порядке.
* * *
В перерыве актеры обсуждают, что иметь важней всего, без чего не обойтись. Все перечислили: здоровье, талант, ум, красоту, везение…
Раневская вносит свою лепту:
– Чувство юмора. Если оно есть, отсутствие остального можно перенести с юмором.
* * *
Актриса на сцене шепотом:
– Мне срочно нужно уйти! Боюсь не успеть – у меня расстройство желудка!
Раневская театральным шепотом:
– Милочка, только не пугайтесь, а то результат получится немедленно!
* * *
На вопрос, какой возраст для молодой девушки самый примечательный:
– Восемнадцать лет.
– Почему?
– Пока не исполнилось, все девушки норовят сказать, что уже восемнадцать, чтобы прослыть совершеннолетними. А после говорят, что только что исполнилось, чтобы не прослыть старой девой.
* * *
– У мамаш все дети лапочки и гении, а отцы этих гениев поголовно сволочи и идиоты.
* * *
– Фаина Георгиевна, как понять, удачный ли брак?
– А это по тому, вступили вы в него или вляпались…
* * *
– У женщин две беды…
– Какие, Фаина Георгиевна?
– Зеркало и весы. Еще паспорт, но его хоть потерять можно…
* * *
– Секрет счастья прост!
– В чем он, Фаина Георгиевна?
Та разводит руками:
– Не знаю… секрет же.
* * *
– Пушкин не прав, унылая пора это не осень…
– А что, Фаина Георгиевна?
Та со вздохом:
– Три дня до зарплаты.
* * *
– Мужья полезны.
– Чем?
– Должны же любовницы к кому-то уходить на ночь? Иначе они бы оставались у вас… А это хуже женитьбы.
– Почему хуже?
– Днем будут запросы любовницы, а по ночам вести себя, как жена.
* * *
Обсуждают, как срочно похудеть к празднику. Раневская советует:
– Ешьте овощи или фрукты.
– Какие, Фаина Георгиевна?
– Немытые.
* * *
– Мечты сбываются. Нужно только заполучить того, кто бы их сбывал.
– Вы нашли?
– Я пока в поиске.
* * *
– В чем отличие дружбы от любви?
Раневская, чуть подумав:
– Дружбой нельзя заниматься…
* * *
– Слово «жопа» нужно внести во все словари. Очень емкое, назвал так кого-нибудь, и не нужно долго объяснять, как ты к нему относишься.
* * *
Совет на тему, как дать взятку:
– А вы сделайте кулечек из крупной купюры и положите в него свое «большое спасибо». Еще как примут с ответной благодарностью.
* * *
– Фаина Георгиевна, как научиться по-настоящему играть на сцене?
– Играют в песочнице или в детском саду. На сцене живут, а учиться жить вам уже поздно.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы мудрая женщина, хорошо знаете N. Посоветуйте, как мне завоевать ее любовь, хоть мимолетную?
Задумчиво:
– Попросите ее мужа очень постараться…
– Мужа?
– Да. Нужно дождаться ее беременности, беременных часто тянет на всякие гадости, может, и вы приглянетесь?
* * *
Актриса демонстрирует новую прическу и хвастает тем, как трудно найти хорошего мастера и как дорого это стоит.
Раневская некоторое время молча прислушивается к болтовне, потом мрачно интересуется:
– Милочка, стоит ли тратить столько денег на уход за своими волосами, если головой вы все равно не пользуетесь?
* * *
– Знаете, каких больных не любят врачи?
– Нытиков?
– Нет, тех, кто умудряется выжить, несмотря на все их прогнозы.
* * *
– Знаете, руку протягивают не только за подаянием или помощью, но и чтобы вцепиться в горло.
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы не вступаете в партию?
– Совесть не позволяет.
– Боитесь высоких требований?
– Нет, боюсь развалить изнутри то, что столько лет создавали.
* * *
– Вот если бы вы были партийной и присутствовали на партсобраниях…
– Спасибо, я и на профсоюзных выспаться успеваю.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы часто лжете?
Гордо:
– Я не лгу, я привираю…
* * *
– Если обязать врачей хоронить умерших больных за их счет, кладбища опустеют.
* * *
Актер произносит обличительную речь по поводу недостатков своей жены:
– Я ей так и сказал, что она ни готовить не умеет, ни одеваться…
Раневская сокрушенно качает головой:
– Вы совершенно неправильно поступили, голубчик.
Тот продолжает горячиться:
– Но я прав, она действительно ничего не умеет!
– Я не сомневаюсь. Ваша жена способна своей стряпней отравить кого угодно и выглядит как огородное пугало, но куда действенней было не говорить ей об этом, а похвалить стряпню ее подруги или внешний вид соседки.
– Это рискованно, тогда разразился бы скандал, а супруга тяжела на руку.
– Остается одно средство – веревка.
– Повеситься?
– Нет, связать, прежде чем все ей выскажете.
* * *
Известная актриса:
– Народным платят поминутно за пребывание на сцене! У меня роль в три слова! Аплодисментов шквал, а денег гроши.
Раневская сочувственно:
– Попросите роль фикуса в кадке. Он целый акт на сцене стоит. Представляете, какие деньжищи!
* * *
– Фаина Георгиевна, как похудеть? Никакую диету не знаете?
– Очень просто – жрать каждый раз на полведра меньше.
* * *
– Какой ужас! На Западе женщин снимают голыми за деньги!
Раневская басом:
– Что же тут удивительного? Женщин всегда снимают за деньги. Бесплатно только по любви или в ЗАГСе.
* * *
Актриса, побывавшая за рубежом, с ужасом округляя глаза:
– Там женщины раздеваются в кабаре за деньги.
Вторая:
– Фаина Георгиевна, а вы бы смогли раздеться перед публикой за деньги?
Раневская задумчиво:
– У меня таких денег нет, чтобы публику на такое представление заманить…
* * *
Репортеру, намеренному взять интервью у Любови Орловой:
– Только не вздумайте спросить, сколько у нее платьев в шкафах.
– Почему?
– Начнет считать, до завтра не управитесь.
* * *
– Фаина Георгиевна, в чем секрет женской привлекательности?
– В основном в глупости.
– Вы считаете, что мужчины предпочитают глупеньких женщин?
– Нет, но только глупенькие женщины пытаются привлечь мужчин при помощи каких-то секретов.
* * *
Актер N в день 8 Марта, произнося застольную, проникновенно:
– Мужчине для счастья нужна женщина.
Раневская громко:
– А для полного счастья – полная женщина?
* * *
– Как вы думаете, NN хороший любовник?
– Едва ли. Похоже, ему вместо обрезания по ошибке кастрацию произвели.
* * *
Собираясь после вечерних съемок на свидание, актриса театрально капризничает:
– Не знаю, стоит ли идти? У меня плохое настроение…
Раневская:
– Не бойтесь, милочка, оно не передается половым путем.
* * *
– Если жизнь повернулась к тебе задом, дай ей под зад пинка.
* * *
– Наркоз помогает врачам!
– Вы хотели сказать «больным», Фаина Георгиевна?
– Нет, именно врачам, милочка. Это единственный способ избежать советов больного во время операции.
* * *
В санатории актриса, ковыряя невкусную котлету вилкой:
– Я предпочитаю здоровую еду.
Раневская мрачно:
– Я тоже. Здоровый кусок свинины или на крайний случай говядины…
В действительности в питании Раневская была крайне ограничена из-за многих болезней и ела мало.
* * *
На киносъемках в перерыве молодые актрисы обсуждают, какие противозачаточные средства самые надежные. Интересуются мнением Раневской.
Та басом:
– Снотворные…
* * *
– Что вы пишете, Фаина Георгиевна, что это за список? Чтобы не забыть кого-то поздравить с праздником?
– Нет. Меня укусила собака, врач сказал, что возможно бешенство. Составляю список тех, кого нужно успеть укусить, пока жива.
* * *
Знакомый жалуется на бесконечные недомогания супруги, мол, она только и знает, что ищет у себя какие-то заболевания.
– Все очень просто, голубчик, скажите, что это признаки старости, все недомогания как рукой снимет.
* * *
Молоденькие актрисы кокетничают, обсуждая, как отбиться от ухажера.
Раневская от души советует:
– Скажите, что можете опоздать на свидание, потому что к венерологу бывает очередь.
* * *
– Фаина, зачем ты разглядывала дырку на носке N? Это же нетактично.
– Куда я должна была смотреть?
– На другую ногу.
– Но там не было носка вовсе.
* * *
Раневская уверенно:
– N и M не созданы друг для друга.
– Но почему? Они же живут душа в душу, не ссорятся, даже не спорят.
– Вот и я о том же.
* * *
Знакомый актер жалуется на бессонницу:
– Всю ночь кручусь с боку на бок, не могу заснуть.
Раневская фыркает:
– Если бы я крутилась, тоже не могла бы заснуть. Вы лежите спокойно.
Хотя бессонницей она страдала…
* * *
Идет разговор о некоей знакомой, вернее, о том, любит ли она мужа, верна ли ему.
– Любит! – утверждает одна актриса.
Раневская соглашается:
– Любит. Она вообще мужчин любит.
* * *
– Зачем вам замуж? Ведь если есть муж, есть куча проблем.
– А если мужа нет?
– Если нет, проблема всего одна.
– Какая?
– Нет мужа!
* * *
Знакомая девушка со вздохом спрашивает:
– Где найти хорошего мужа?
Раневская басом:
– Зачем тебе чужие мужья? Найди себе хорошего парня.
* * *
– Страдающие женщины делятся на две категории.
– Какие, Фаина Георгиевна?
– Тех, что уже нашли мужа, и тех, что пока ищут.
– А не страдающие?
– Эти в разводе.
– А вдовы?
– Этим обязательно нужно сунуть голову в петлю еще раз.
* * *
– Я знаю графу, которую нужно было бы удалить из паспорта, по крайней мере для женщин!
Собеседник откровенно смущен, памятуя национальность Раневской и существовавшую тогда пресловутую соответствующую графу. Но та заканчивает совсем неожиданно:
– Дату рождения! Разве можно заглядывать туда после восемнадцати?!
* * *
– Знаете, милочка, мой паспорт нравится мне с каждым годом все меньше.
– Вы так его истрепали, Фаина Георгиевна?
– Нет, я им практически не пользуюсь. Просто год рождения в нем не желает меняться, и с каждым годом разница между этими цифрами и теми, что на календаре, становится все больше.
* * *
Молоденькие актрисы рассуждают на тему «можно ли найти верного мужа».
Раневская со вздохом:
– В пруду.
– Где?!
– В пруду. Там лебедь плавает. Они верны до смерти. Если это, конечно, не лебедиха.
* * *
– Хотите быстро понять, что за мужчина перед вами? Объявите, что вы от него уходите. Лучше после этого один раз услышать все, что он в действительности о вас думает, чем слышать это же после похода в ЗАГС ежедневно.
* * *
Знакомая, которой изменил супруг, восклицает с отчаяньем:
– Почему мужчин так тянет к женщинам с испорченной репутацией?!
Раневская задумчиво:
– Наверное, надеются на повторение с ними.
* * *
На вопрос о том, как стать счастливым:
– Прекратите пытаться быть счастливыми, попытайтесь быть интересными!
* * *
Наблюдая, как истово актриса наносит на лицо маску, расчесывает волосы, прихорашивается:
– Милочка, вы так ухаживаете за собой, словно больше ухаживать за вами некому.
* * *
На вопрос о смысле жизни:
– Оставьте жизнь в покое, перестаньте искать в ней смысл, просто живите.
– Что вы такое говорите, Фаина Георгиевна, как я могу найти что-то хорошее в этой стерве, если она влюблена в моего мужа?! Что в ней вообще хорошего.
– Вкус! Она же влюбилась в того, за кого вы вышли замуж…
* * *
– Женщинам не следует бояться возраста. Если ты интересна, то интересна в любом возрасте, а если нет, то нет.
– Но вы же сами говорите о проклятом возрасте.
– Вовсе не из-за мужчин. Просто старость сильно ограничивает возможности. Мне вот уже не сыграть Джульетту… Хотя я никогда и не хотела.
* * *
– NN сделал мне предложение, но мне трудно решиться, я так мало о нем знаю…
– Он был женат?
– Да.
– Позвоните его бывшей жене, за пять минут узнаете все и даже больше.
* * *
На собрании, услышав призыв двигаться только вперед:
– Почему? Разве всегда хорошо двигаться только вперед?
Привыкшие к шуткам Раневской присутствующие навострили уши, понимая, что услышат очередной перл.
Выступающий иронично:
– Вы знаете случаи, когда пятиться назад гораздо лучше?
– Да!
– ?!
– Когда канат перетягивают.
* * *
– Фаина Георгиевна, бывают идеальные мужья?
– Да, но они всегда женаты…
* * *
– Все так плохо, так плохо. Хуже некуда!
Раневская:
– Так это же хорошо.
– ?!
– Что хуже некуда – хорошо, значит, впереди одни улучшения.
– Глядя на него, я сокрушаюсь о несовершенстве противозачаточных средств…
* * *
– Я против поголовной грамотности!
– ?!
– К чему учить пакостников писать?
– Вы о надписях на заборах?
– Нет, заборы хоть закрасить можно, а что делать с теми, кто пишет статьи в газетах?
* * *
– Зачем вам лебединая верность мужа? А если он надоест или станет толстым лысым неряхой и будет таскаться за вами всю жизнь?
– Но неверный муж…
– Это повод потребовать новую шубу. И вообще, делать то, что тебе хочется.
Немного подумав:
– Правда, есть еще один способ делать то, что хочется тебе, а не мужу – совсем не иметь мужа.
Еще немного погодя:
– Но когда ты одна, совсем ничего не хочется делать…
* * *
– Я набралась мужества и призналась мужу в совершенной ошибке.
Раневская с ужасом:
– Зачем же множить ошибки?!
– Почему множить?
– Потому что признаваться мужу в совершенном – ошибка куда большая, чем совершить.
* * *
У Раневской попросили совет, она в ответ поинтересовалась:
– А вы сами, как думаете?
– Почему вы не хотите ничего посоветовать?
– Понимаете, милочка, совет такая вредная штука… его просят, когда ответ знают сами, но этот ответ не нравится, или когда любой из выходов не лучший, чтобы потом сказать: «Это вы посоветовали!»
* * *
Знакомая спрашивает совет, выходить ли замуж за своего молодого человека.
– Вы его любите, деточка?
Та с жаром:
– Да, конечно.
– А он?
– И он меня!
– Тогда нет.
– Почему?
– Зачем же вам разочаровываться друг в друге?
* * *
– Лучше что-то, чем ничего! – бодро заявляет соседка в санатории.
Раневская, покосившись на нее:
– Иногда ничего все-таки лучше…
* * *
– Фаина Георгиевна, какой возраст для женщины самый лучший?
– Неделя.
– Почему?
– Можно еще фантазировать, что будет красавица, умница, глазки будут большие, ножки стройные, фигура хорошая… А потом из этой мечты получается дура с поросячьими глазками и толстой жопой…
* * *
Совет, что сделать, чтобы не ревновать мужа:
– А вы ему измените. Мысли о его ревности пройдут, останутся только о своей измене.
* * *
Совет:
– Влюбляйтесь, но не любите.
– ?!
– Влюбленный человек радостен и только и думает, как понравиться. Когда человек уже любит, то ревнует и думает только об изменах.
* * *
Актеру, которому не дает прохода девушка:
– Чтобы отвязаться от назойливой поклонницы, просто скажите ей, что она похожа на свою подругу.
– А если не поможет?
– Тогда скажите, что похожа на меня.
* * *
Раневская, разглядывая снимки:
– Черт-те что! Раньше снимать умели, даже у вас десять лет назад я выходила куда лучше!
Старый фотограф пожимает плечами:
– Простите, постарел, десять лет назад был куда моложе…
* * *
После некоторых размышлений Раневская уверенно объявляет:
– Парадокс!
– В чем?
– Пытаюсь понять, кого больше глупых – мужчин или женщин.
– Ну и как?
– С одной стороны, даже самые умные мужчины женятся на глупых женщинах, а вот умную женщину и подойти не заставишь к дураку. С другой – вокруг столько дур… Они в Москву, как мухи на мед слетаются, что ли?
* * *
– Как определить дурака?
Раневская:
– По чувству юмора. Они либо не умеют анекдоты рассказывать, либо не понимают, почему смешно.
* * *
Актриса, обиженная очередной насмешкой Раневской:
– А если бы над вами попробовали посмеяться?!
– Я бы ответила.
* * *
– Деточка, хранить верность совсем нетрудно. Трудно найти того, кто бы этого стоил. Не хранить же кому попало!
* * *
– Я вовсе не скрываю свой возраст, но зачем же постоянно напоминать, что мне уже несколько раз не двадцать пять!
– Я так много читала о вреде курения, столько страшного пишут, что решила бросить.
– Курить?
– Нет, милочка, что вы! Читать…
* * *
Знакомая жалуется, что муж во сне неимоверно храпит, мол, спать невозможно. Раневская с усмешкой:
– Это он храпом бандитов распугивает.
* * *
Собака Раневской, которую та просто подобрала на улице, была непонятной породы. Однажды ее пришлось взять с собой в театр на репетицию, Мальчик вообще страшно скучал по хозяйке. Оказавшийся случайно в театре чиновник возмутился:
– Собака в театре?! По мне уже блохи прыгают!
Слышится голос Раневской:
– Мальчик, скорей отойди от него, у товарища блохи.
* * *
– Что за странный вопрос иногда задают люди, придя в дом: «У вас есть туалет?» Как будто не видно, я не сру в углах.
* * *
Знаменитая балерина Галина Уланова, последняя из жен Завадского, в детстве на вопрос о том, кем она хочет стать в будущем, уверенно отвечала: «Мальчиком!»
Услышав об этом, Раневская «порадовалась»:
– Хорошо, что не удалось, иначе Завадского обвинили бы в однополой любви…
Раневская советует, как отомстить мерзкому соседу, ставящему свою машину так, что пройти мимо просто невозможно:
– Прикрепите к стеклу записку: «Спасибо за сумасшедшую ночь, дорогой!»
– И что?
– У него жена ревнивая, пару раз такие записки увидит, и ему достанется, и машину больше ставить не будет.
* * *
Увидев знакомого с перевязанным после операции глазом:
– Голубчик, вы что, в скворечник заглянули?
* * *
Молодая актриса в слезах:
– Он даже не помнит ни о моем дне рожденья, ни о дате нашей свадьбы.
Раневская:
– Это же хорошо. Раз в месяц в подходящее число говори, что у тебя день рожденья или у вас свадьба.
– Но если он сообразит?
Раневская пожимает плечами:
– Я сказала о числе, а не об определенной дате. Бывает не просто двадцать пять лет, но и двадцать пять лет и четыре месяца. И годовщину свадьбы можно измерять месяцами. Главное – получить подарок, а оправдание найдется.
* * *
– Эмансипация поистине страшна для мужчин!
– Ну, почему же, Фаина Георгиевна?
– Представляете, как повысится конкуренция даже среди режиссеров!
– А почему не среди шпалоукладчиков, например?
– Шпалоукладчики и так женщины.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы обещали прекратить говорить непристойное слово «жопа», но обещание не сдержали.
– Обстоятельства не позволили.
– Какие?
– Жоп вокруг слишком много.
* * *
По поводу лозунга «Догоним и перегоним Америку»:
– Мы ее уже давно перегнали, а догонять и вовсе не пришлось. Особенно удалось чукчам.
– ?!
– Ну да, относительно Москвы американцы все время во вчерашнем дне живут, а чукчи почти в завтрашнем.
* * *
На вопрос «как отделаться от поклонника?»:
– А вы в него влюбитесь и начните преследовать.
Марецкая возражает:
– Ничего хорошего! Влюбится, а он из-за преследования сбежит. Тогда что?
Раневская гнет свою линию:
– Тогда придется срочно разлюбить.
– Так не проще ли преследовать, не влюбляясь?
– Нет, милочка, преследовать без любви пошло, меркантильно…
* * *
– В чем секрет долгой молодости?
Кто-то утверждает, что в отсутствии морщин, подтянутой фигуре и готовности к приключениям. Раневская добавляет:
– И во лжи.
– А ложь здесь причем?
– А как же, ведь придется лгать насчет своего возраста?
* * *
– Да перестаньте вы переживать из-за сегодняшних неприятностей. Завтра будут новые!
* * *
Кокетливая молодая актриса:
– Не понимаю, зачем вообще нужна женская эмансипация?
Раневская с усмешкой:
– Чтобы мужчинам было с чем бороться…
* * *
Услышав, что смерть страшна:
– Нет-нет, голубчик. Я однажды попробовала представить жизнь без смерти. Получился такой ужас, что захотелось немедленно умереть!
* * *
– Фаина Георгиевна, – желая подбодрить, весело щебечет знакомая, – не бывает все плохо. Хорошие дни у всех чередуются с плохими, а плохие…
Она, видно, хотела сказать «с хорошими», но Раневская успела вставить:
– …с очень плохими…
* * *
Раневская «успокаивает» рыдающую из-за измен мужа актрису:
– Милочка, он не изменяет…
– Как же не изменяет, если почти каждый день другая женщина?!
– Это он доказывает сам себе, что вы лучшая… Нужно же как-то сравнивать?
* * *
– Одиночество отвратительно тем, что в нем никак не подобрать компанию!
– ?!
– Быть в одиночестве одной тоскливо, но стоит кому-то присоединиться, как все пропадает…
* * *
– Мужская мода убога.
Завадский, любивший хорошие костюмы:
– Чем же это?
– Сто лет носите брюки одной длины… Никакой фантазии.
* * *
– В каждом возрасте есть свои плюсы. В старости тоже.
– В чем?
Собеседник ожидает услышать о мудрости, об опыте… Но слышит иное:
– Можно совершенно безответственно мечтать. Точно знаешь, что мечты уже не сбудутся, потому возможно любое буйство, как в детстве.
* * *
О чем-то поразмышляв, Раневская вдруг твердо заявляет:
– Глупость полезна!
– Чем?!
– Люди куда больше делают ошибок из разумных соображений, чем просто по глупости.
* * *
– Не могу перестать витать в облаках и мечтать о встрече с ним. Что мне делать?
Раневская советует:
– В зеркало посмотри.
* * *
Дамы обсуждают, что больше всего приводит к морщинам. Вспомнили все что только можно: гримасничанье, плохой грим, пересушенную кожу, неумелый массаж…
– Фаина Георгиевна, а вы как считаете?
– Жизнь, – спокойно отвечает Раневская.
* * *
– Не всегда счастье приносит только замужество…
– А что еще, дети?
– Нет, развод…
* * *
– Сколько ни размышляла, другого способа жить долго, кроме как состариться, не нашла.
* * *
– У нас, если хочешь, чтобы что-то делали, запрети это законом. Обойдут и сделают в лучшем виде.
* * *
Актриса кокетливо:
– Нет-нет, я не ношу светлого, оно полнит…
Раневская мрачно:
– Не светлое полнит, а обжорство…
* * *
– Если хотите, чтобы о вас все время кто-то помнил, возьмите деньги в долг и не отдавайте.
Чуть подумав, добавляет:
– Только не у меня. Во-первых, у меня их нет, во-вторых, я все равно забуду.
* * *
Со вздохом после основательных размышлений:
– Настоящее начинаешь ценить, только когда понимаешь, что будущего уже нет.
* * *
– Тяжелые минуты не так уж страшны, если они не растягиваются на всю жизнь.
* * *
– Чтобы стать видным деятелем культуры, нужно стараться не высовываться, идти в ногу с нужными людьми и наступать на ноги тем, кто может обогнать.
* * *
– Если ужин не готов, устройте небольшой скандал, может, удастся обойтись и вовсе без ужина…
* * *
– Совестно сказать «бездельничаю», говорите «предаюсь неге».
О людях и о жизни. Философ с папиросой
– Петля на шее вовсе не так страшна, удалите из нее шею, и она превратится просто в узел.
* * *
– Скорость жизни у всех одна – 60 минут в час. Только эти минуты такие разные у разных людей…
* * *
– Будущее удивительно изворотливо, до него никак не удается дожить.
* * *
– Золотые горы, которые мне сулили, обычно состояли из говна под тонким слоем позолоты…
* * *
– Дожили… прожили… пережили… а жили вообще безо всяких этих «до» или «пере»?
* * *
– Фаина Георгиевна, вас, что, совершенно не волнуют последствия?
– С какой это стати я буду волноваться за последствия? Пусть они сами за себя волнуются!
* * *
– Мы-то ждем светлое будущее. А оно нас?
* * *
– Не к добру такое везение…
* * *
Нежелательной гостье:
– Я так рада вас видеть, что не приведи господь!
* * *
– Теоретически произойти может все что угодно. Практически каждый день один и тот же бардак.
* * *
– У меня всю жизнь была бескорыстная и безответная любовь.
– К кому, Фаина Георгиевна?
– К деньгам.
* * *
– Пока живешь, все вокруг кажется хаосом мелочей, пустой суетой, а потом проходят годы, и эта прошлая суета обретает смысл… Неужели мелочная суета и есть смысл нашей жизни?
* * *
– Одно в человеческом организме постоянно: место клизмы.
* * *
– Любой дурак может сделать в жизни три вещи: пожрать, поспать и сдохнуть.
* * *
– Не понимаю выражения «уровень смертности». Везде один человек – одна смерть, разве у кого-то иначе?
* * *
– Фаина Георгиевна, где вы храните свои сбережения?
– В мечтах, голубчик…
* * *
– Стакан водки – это много?
Раневская, пожимая плечами:
– Ну… это смотря какой по счету.
* * *
Разглядывая свежевымытый памятник Пушкину:
– Вот признак величия – даже голуби из уважения облетают, не гадя.
Как раз в эту минуту какой-то голубь садится памятнику на плечо и оставляет большущий свежий след.
Раневская со вздохом:
– Этот неграмотный. Пушкина не читал.
* * *
– Легко Пушкину было написать «любви все возрасты покорны», он не был старым…
* * *
– У тех древних, что стояли, были стойбища, а у тех, кто лежал – лежбища?
* * *
– Гениальность, – вещает очередной чиновник от культуры, – это 1 % таланта и 99 % пота и усилий!
Раневская ехидно замечает:
– Тогда самые гениальные – штангисты.
– Беда в том, что нам никак не удается выбраться в светлое будущее, завязли в говенном настоящем, как муха в паутине.
* * *
– Ненавидеть врагов для своего здоровья куда хуже, чем для них. По себе знаю.
* * *
– Советуют и критикуют всегда даром, кто же будет покупать то, что способен сообразить сам?
* * *
– Мужчины подобны слепым кротам!
– Почему?
– Женщина, убедившись, что все мужчины одинаковы, менять одного на другого уже не будет, а мужчина продолжит тыкать в каждую следующую, как слепой крот, непонятно на что надеясь.
* * *
После рассказа знакомой о том, насколько море соленое:
– Да, я тоже слышала, что во время курортного сезона соленость моря значительно усиливается…
* * *
В террариуме зоопарка мужчина, глядя на большого питона, фыркает:
– Рожденный ползать летать не может.
Раневская тут же заступается за питона:
– Зато сверху не гадит.
* * *
– Что-то моя зарплата подозрительно смахивает на сдачу в гастрономе.
* * *
Читая статью о капризах погоды:
– В следующем году нас ждет слава.
– Это почему?
– В прошлом году была жара и пожары, в этом льет как из ведра. Огонь и воду мы уже прошли, остались только медные трубы славы.
* * *
– Чем вы озабочены, Фаина Георгиевна, у вас же все идет прекрасно?
– Вот это и странно. Так хорошо, что ищу, в чем подвох.
* * *
– Только платные стоматологи рекомендуют курение и сладости.
* * *
– Почему памятники ставят преимущественно мужчинам? А если статуя женщины, то непременно Венера без рук?
Раневская озвучивает свою теорию:
– Женщине в юбке на постаменте стоять неприлично. В брюках все равно примут за мужчину.
* * *
– Женская логика действительно непостижима.
– В чем же, Фаина Георгиевна?
– Хотят быть непохожими друг на дружку и при этом носят совершенно одинаковые модные вещи!
* * *
– Мы вольны говорить все, что захотим, но половину молча…
* * *
По телевизору в какой-то передаче берут интервью на улицах города на тему, кто в доме главный. Один из мужчин с апломбом утверждает, что он.
Раневская сокрушенно:
– Одинокий…
– Вы думаете, у него нет жены?
– Не только жены, милочка, но ни собаки, ни кота, ни канарейки.
* * *
– Мужчины все Наполеоны. Только не все императоры, многие просто пирожные.
* * *
– Фаина Георгиевна, а вы в кого-нибудь влюблены?
Сказать, что в Качалова или Станиславского, которых давно нет на свете, сочтут чокнутой. Отвечает:
– В себя. Хоть и говно, зато собственное, знакомое с детства.
* * *
Услышав выражение боксеров «бой с тенью»:
– Боже мой, а если тень выиграет?!
* * *
– Здоровый крепкий сон – это хорошо, это когда успеваешь заснуть снова, пока звонит будильник…
* * *
Я такая старая, что помню времена, когда порядочным людям не приходилось скрывать, что они порядочные.
* * *
Гениальные мысли почему-то всегда приходят в чужие головы, а глупые в собственную. Главное, чтобы этого никто не заметил.
* * *
– Некоторые недостатки определенно приводят к достатку…
* * *
С гордостью:
– У меня исключительно сильные слабости.
* * *
– Есть что-то общее в мужских и женских компаниях?
– Есть, – соглашается Раневская. – И там, и там говорят о женщинах.
* * *
– Хорошо, что черепа у людей непрозрачные, иначе было бы видно, как у одних мысли копошатся, а у других вовсе отсутствуют.
* * *
– Крылья за спиной вовсе не признак принадлежности к ангелам. У индюков они тоже имеются.
* * *
– В ЗАГСе происходит обмен проблемами, а чтобы было понятно, что бежать некуда, надевают кольца.
* * *
– Бывает, у человека, кроме числа прожитых им лет, и уважать нечего…
* * *
– Бог любит только проктологов.
– Почему?!
– Иначе он не размещал бы морщины на лице. Их же не бывает на жопе. Ну, и ради кого вся эта упитанность?
* * *
– Чего вы ждете от жизни?
– А чего от нее ждать? Человеку достаточно того, что он вообще родился.
* * *
– Все мысли делятся на умные и обычные. К сожалению, редко удается их различить.
* * *
– Самые строгие ценители женской красоты – сами женщины. Правда, они умеют в этом ценнике двигать запятую, когда смотрят в зеркало – вправо, а когда на других – влево.
* * *
– Времена настали… Вежливой быть опасно.
– Почему?
Раневская вздыхает:
– Решат, что флиртуешь.
* * *
Увидев дырку на пиджаке, проеденную молью:
– Если эта дрянь будет так прожорлива, то скоро, кроме орденов, и надеть станет нечего…
* * *
– Как вспомню, что мои неудачи были заранее спланированы моей судьбой, так хочется набить ей морду.
* * *
– Не люблю людей, которые ни в чем передо мной не виноваты.
– ?!
– Их даже простить не за что. Нет возможности почувствовать себя великодушной.
* * *
– Без ошибок в жизни не жизнь, а отбывание срока на Земле.
* * *
– Женщинам проще – сделала декольте поглубже, и то, что в голове, уже не столь важно. А мужчинам чем отвлекать? Нечем, вот и приходится думать.
* * *
О сороконожке:
– Это какая же нужна дисциплина, чтобы не запутаться в ногах?! Чуть не так – и сама себе ноги отдавишь.
* * *
– Всю жизнь наполняешь ее смыслом, а к старости оказывается, что это одни глупости. Беда в том, что для каждого возраста этот смысл разный…
* * *
– Умные мысли нам внушают свыше, глупости мы научились придумывать сами.
* * *
– С возрастом, милочка, умнеют все. Только не все живут так долго, чтобы, наконец, поумнеть…
* * *
– Зачем меня поддерживать, я же не падаю.
* * *
– Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в говне?
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы не замужем?
– За кого выходить замуж? Идеальные мужья бывают только у вдов. И то в прошедшем времени.
* * *
– Лучшее средство от кашля – касторка. Врачи об этом догадываются, но выписывать не рискуют.
* * *
– Его единственная заслуга – подавал большие надежды. Спасибо, что не реализовывал.
* * *
После возвращения с чьих-то похорон:
– Не буду умирать, это слишком дорого. И речи говорят фальшиво. Если на моих похоронах будут говорить вот так красиво и сладко, я не выдержу и встану.
* * *
– Склероз лучше геморроя.
– ?!
– Геморрой и самой не видно, и жаловаться неудобно. А при склерозе ничего не болит и то и дело новости.
* * *
Об актере NN:
– Настолько нерешителен, что когда всех делили на подлецов и порядочных, на всякий случай записался и туда, и туда, а потом от нерешительности отовсюду себя вычеркнул.
* * *
– А что, X умер?
– Да, Фаина Георгиевна.
– И XX тоже?
– Давно.
Задумалась… потом сокрушенно:
– Так скоро останусь одна я…
* * *
– Фаина Георгиевна, вы не дали N в долг, хотя только сегодня получили зарплату. Она же просила всего на неделю…
– Вот именно, так убедительно просила, словно не собирается возвращать вовсе.
* * *
– Говорят, N и M разводятся?
– Нет, они так заняты ссорами и скандалами, что им не до развода.
* * *
– Женщины никогда не делятся сплетнями, они их размножают.
* * *
– Если за вами следует толпа, не очень-то радуйтесь, это вовсе не значит, что вы вождь, может, вы просто козел, а позади бараны?
* * *
– Фаина Георгиевна, вы любите собак?
– Смотря каких. Бездомных, как мой Мальчик, очень люблю. Не люблю тех, что лают у хозяйки из-под мышки и при этом от страха делают лужу. А еще не люблю таких, которые лают вслед, когда уже безопасно.
* * *
Он настолько порядочен, что подписывает даже свои анонимки. Кстати, именно поэтому никто не верит, что писал он.
* * *
– Я ко многим отношусь хорошо, если они держатся от меня подальше.
* * *
Услышав спор о том, какое положение для секса самое популярное:
– Дурацкое.
* * *
– Столько гадости написала в письме, столько гадости…
– Почему не зачеркнули, Фаина Георгиевна?
– Чернила закончились.
– А зачем отправили?
– Не пропадать же откровениям.
* * *
– Если бы всем воздавали по заслугам, обиженных было бы в тысячи раз больше.
* * *
– Одни предпочитают быть сволочами, но только не казаться ими, другие наоборот.
* * *
– Фаина Георгиевна, у вас хорошая память?
– Не жалуюсь, милочка. Особенно в том, что касается чужих недостатков и своих достоинств.
* * *
Домработница подозрительно:
– А у вас не нашли, случайно, плохих болезней?
– А бывают хорошие? И что значит «случайно»? Случайно можно найти только гривенник на мостовой, а болезни находят целенаправленно, обычно, что ищут, то и находят.
* * *
Дальняя родственница сообщает о своем намерении приехать к Раневской и пожить у нее. Раневская хватается за сердце:
– Не стоит. Я могу умереть от радости.
* * *
– Женщины редко называют вещи своими именами. Она говорит о спине, за которую можно спрятаться, крепком плече, к которому можно прислониться, но имеет в виду шею, на которую не прочь сесть.
* * *
– Почему-то лучше всего помнится то, что больше всего хочется забыть.
* * *
На улице:
– Как-то этот человек подозрительно на меня посмотрел…
– Ну, что вы, Фаина Георгиевна, что ему может быть от вас нужно?
– Вот это и подозрительно…
* * *
Глядя на аккуратную кучку дерьма под аркой, ведущей во двор:
– Интеллигент.
– Это почему?
– Интеллигенция испражняется аккуратно, хотя и где попало. Остальные гадят.
* * *
Балерина, сморщив носик:
– Фаина Георгиевна, ну что вы все «жопа» да «жопа»…
– А как надо?
– Сказали бы «пятая точка»…
– Это у вас, милочка, точка, а у меня жопа.
* * *
О невесте своего «эрзац-внука» Татьяне.
– Она умная, ей тяжело…
– Почему тяжело, Фаина Георгиевна?
Со вздохом:
– Умным тяжелее прикидываться дурами.
* * *
– Американцы дураки – своей статуей Свободы хвастаться.
– Это почему?
– Она же к ним жопой повернулась.
* * *
– Какая подлость назвать жизнь лабиринтом!
– Почему?
– Это означает, что за каждым поворотом тебя может ждать выход!
* * *
Видно, желая поддеть постаревшую Раневскую, молодящаяся актриса вздыхает:
– Как понять, наступила старость или еще нет? Я вот не чувствую…
Раневская невозмутимо:
– Очень просто: пока кажется, что лучшее впереди, еще не наступила, а когда поймешь, что уже позади, значит, стара.
– А у вас впереди или позади?
– Вокруг.
* * *
– Фаина Георгиевна, а почему вы за границу не ездите?
– Боюсь тамошний народ напугать. Там все нервные.
* * *
– Не умею отказывать, к тому же постоянно нужны деньги. Поэтому, когда предлагают сняться в фильме, в котором сниматься не хочу, начинаю выдумывать немыслимые требования, чтобы плюнули и пригласили кого-то другого. Не плюют, самые гнусные требования выполняют, словно без меня очередную дуру сыграть некому. После этого совестно отказываться и от роли, и от требований. Ползет слух, что Раневская зазналась и набивает себе цену капризами.
* * *
– Партия наш рулевой!
– То-то я смотрю, она к нам жопой стоит.
* * *
Марецкая, глядя на стоящую на высокой трибуне чиновницу:
– Интересно, что она испытывает?
Раневская уверенно:
– Страх!
– Почему?
– Она прекрасно понимает, как высоко ей падать.
* * *
На вопрос «эрзац-внука», откуда аисты берут детей:
– Наверное, воруют в роддомах.
* * *
– Фаина Георгиевна, что общего у жизни и сказок?
Вместо ответа на вопрос журналистки, мол, жизнь стала сказочной, Раневская невесело усмехается:
– И то, и другое кончается. Только сказка словами «жили они долго и счастливо», а жизнь безо всяких слов…
* * *
В ответ на вопрос, понравилась ли пьеса современного драматурга:
– Справил нужду на бумаге.
* * *
После получения Сталинской премии журналистка расспрашивает:
– Фаина Георгиевна, какое событие в вашей жизни главное?
– Пока – рождение…
* * *
– N предусмотрительная, всегда надевает на прием к окулисту новое белье.
– Зачем?!
– А вдруг он окажется нахалом?
* * *
– В наше время большинство ловит птицу удачи только, чтобы сварить из нее суп.
* * *
– Самые опасные жены из бывших разведенных любовниц.
– Почему?
– Она заполучила мужа, как военный трофей, а трофеи принадлежат победителю полностью.
* * *
– Со дна глубокой старости перспектив уже не видно.
* * *
– Женщины верны всегда, только не всегда одному и тому же мужчине.
* * *
Совет знакомому:
– Никогда не обещайте любовнице на ней жениться.
– ?!
– Если она не замужем, примет это за предложение руки и сердца.
– А если замужем?
– А вдруг ее муж согласится на развод?
* * *
– Статистика утверждает, что женщины живут дольше мужчин лет на пять…
Раневская соглашается:
– Конечно, именно столько они постоянно отнимают от своего возраста, когда его называют.
* * *
– Выборы приучат нас к порядку…
Не совсем поняв, что она имеет в виду, собеседник осторожно поддакивает:
– Да, мы чувствуем ответственность за то, чтобы вовремя прийти на свой участок для голосования…
– Причем здесь это? Только на выборах бумажки кидают в урны, а не куда попало.
* * *
– Есть люди с большими руками, есть с большой головой. А есть такие, что состоят из одной жопы.
* * *
Задумчиво разглядывая напившегося крови комара:
– Почему никому не пришло в голову поселить комаров, как пчел, в ульи и приучить носить кровь туда? Сколько бы набрали…
* * *
Услышав в докладе пафосную фразу «Скромность, украшающая человека…», басом на весь зал:
– Бижутерия.
Докладчик:
– Что?
Раневская поясняет:
– Скромность, украшающая человека, – бижутерия.
* * *
– Фаина Георгиевна, говорят, что женщины живут дольше мужчин.
– За всех ручаться не могу, но вдовы точно.
* * *
Актер не пришел на репетицию, выражается опасение, что он снова запил. Раневская басом:
– Думаю, надорвался.
– Чем, Фаина Георгиевна?! Он и работает-то в полсилы!
– Я его вчера видела, водочные бутылки нес сдавать. Две здоровенные авоськи. Как не надорваться?
* * *
– У меня неприятность.
– Что случилось?
– Приснился Аполлон…
– Какой еще Аполлон?
– Бельведерский!
– И что?
– Только он подошел ко мне… и тут вы со своими дурацкими вопросами!
* * *
– Мужчины утверждают, что они сообразительней. Но попробуйте попросить их купить в магазине цветные невидимки.
* * *
Услышав о драке:
– Кулаки – это удел мужчин. Женщины справляются безо всякого оружия языком. Сплетня сильней танков и ракет.
* * *
– Женщины выходят замуж, чтобы не быть одинокими по вечерам, и разводятся по этой же причине.
* * *
Сокрушенно:
– Раньше все другое было… и голуби другие… и гадили по-другому…
* * *
– Женщина должна быть либо красивой, либо умной!
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Смесь красоты и ума мужчинам не одолеть.
* * *
– Женская логика и правда ущербна, по крайней мере, в отношении мужчин.
– ?!
– Сначала старательно не замечают недостатков, потом влюбляются в это черт-те что, выходят за него замуж, десяток лет перевоспитывают, а потом рыдают, что вышли замуж не за того.
* * *
– Фаина, тебя мучают эротические сны?
Раневская в ответ мечтательно:
– Ну почему же мучают?
* * *
– Фаина Георгиевна, у вас были романтические любовники?
Немного подумав:
– Нет. Таким обязательно хочется женщину от чего-то защитить. Разве похоже, что меня нужно защищать?
* * *
– Деньги есть всегда, к сожалению, чаще в чужих карманах… В моих им не нравится.
Раневская действительно не умела ни копить, ни тратить экономно, но транжирой не была, вечно раздавала в долг и забывала об этом.
* * *
– Репортеры делятся на тех, кто сначала берет интервью, а потом печатает его, и тех, кто поступает наоборот.
* * *
– Фаиночка, тебе не надоели вопросы об отсутствии мужа? Столько нетактичных людей вокруг!
– Да, действительно, нетактично так открыто завидовать…
* * *
– У мужчин, причем всех до единого, есть один огромный недостаток, которым исключительно редко страдают женщины!
– Какой, Фаина Георгиевна?
– Они не умеют рожать детей!
* * *
– Эмансипация глупость! Рассказывать мужчинам, что женщины их умней, действительно глупо. Какая же умная женщина выдает свои секреты?
* * *
– Милочка, вас так волнуют слухи о множестве ваших любовников, потому что это всего лишь слухи?
* * *
– Я поняла: если тебе не в чем раскаиваться, жизнь прожита зря!
* * *
– Скромность – признак величия. Я могу себе позволить пока быть нескромной…
* * *
– О чем вы задумались, Фаина Георгиевна, что-то случилось?
– Вдруг сообразила, что половина мира все время живет в темноте.
– ?!
– Ну, на другом полушарии-то ночь.
* * *
Об актрисе:
– Неправда, успех и популярность вовсе не изменили ее. Она и прежде была такой же невыносимой.
* * *
– У этого мужчины очень ревнивая жена.
– Почему вы так решили, Фаина Георгиевна?
– Видели, как старательно он обходил отдел парфюмерии?
– И что?
– Как что?! Чтобы не подхватить запах духов.
* * *
– У мужчин с возрастом все наоборот. В юности они считают себя страшно опытными и пресыщенными жизнью, в молодости много испытавшими, а к старости вдруг начинают считать, что они молодцы и очень даже ничего…
* * *
Об очень полной женщине:
– У нее любимое занятие – есть пирожные под утреннюю гимнастику по радио.
– Если послушать женщин, может показаться, что у них дома непонятно кто.
– Почему?
– О ребенке она говорит: «Мы поели… мы погуляли… мы выросли…» О муже: «Он этого делать не будет… он там не ляжет… он не пойдет…» Будто у нее не ребенок, а выводок макак, и не муж, а крупнорогатое животное. Хотя, возможно, так и есть…
* * *
– У них идеально совпадают вкусы.
– В чем?
– Он любит ее, и она любит себя.
* * *
Услышав рассуждения о неравенстве полов:
– Нет, ну почему же, я встречала мужчин, которых с некоторой натяжкой могу признать равными женщинам…
* * *
На озере:
– Ой, кажется, NN упал в воду и тонет!
Раневская спокойно:
– NN не утонет.
– Но он не умеет плавать!
– Говно не тонет…
* * *
– Фаина Георгиевна, вам приписывают столько шуток! Неужели вы все это сказали?
– Это смотря какие шутки, те, что удачные, конечно, мои. А если неудачные, не только не говорила, но и не слышала.
* * *
– Глупое выражение: «чувствуйте себя как дома». Будь человеку дома хорошо, разве он к вам пришел бы?
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы не напишите мемуары?
– Наврать на целую книгу?.. Даже для меня это слишком.
* * *
В перерыве репетиции актрисы обсуждают:
– У N и M определенно роман. Они уже третий раз приходят на репетицию одновременно, и он придерживает дверь, пропуская ее в театр.
Раневская басом:
– Вот потому я и опаздываю – чтобы никого не компрометировать.
* * *
– Американки от советских женщин отстали на целое поколение!
– В чем?
– В эмансипации. О чем они мечтают? Стать равными мужчинам! А наши давно равны: и на тракторе, и при укладке шпал, и с лопатой в руках… Осталось нам научиться писать стоя, а мужчинам рожать детей.
* * *
– Некрасивая… некрасивая… Зато больше вероятности безгрешной в рай попасть…
* * *
– Фаина Георгиевна, что такое брак?
– Это смотря с чьей точки зрения. Для многих женщин это сработавшая ловушка на мужчину. Для многих мужчин по лености случайный эпизод, растянувшийся на годы. Для других мужчин – случайный эпизод, сработавший как ловушка.
* * *
– Зрение у женщин, милочка, удивительная вещь. Оно становится ни к черту, если смотришь на свои морщины перед зеркалом в гримерке, и резко улучшается, если морщинки у кого-то другого, играющего на плохо освещенной сцене, притом, что ты сидишь на последнем ряду галерки.
* * *
После очередного остроумного перла:
– Фаина Георгиевна, это вы только что придумали?!
– Нет, это я себя процитировала.
* * *
Марецкая об общей знакомой:
– Слава богу, хоть к старости поумнела!
Раневская в ответ:
– Не поумнела, а просто стала осторожней. А еще стала хуже слышать, а потому на всякий случай соглашается.
* * *
– Думать-то разумно мы научились, а вот поступать нет…
* * *
– Говорят, что у дураков деньги не задерживаются… Мне кажется, дураком для этого быть не обязательно.
* * *
– Светлов говорил, что с последней оставшейся от зарплаты десятки нужно снять у нотариуса копию. А нотариусу чем платить?!
* * *
На профсоюзном собрании:
– За что ругать завхоза, он же ничего не делает?
* * *
– Все люди на Земле стареют, но некоторые стареют лучше, особенно некоторые женщины.
* * *
– Первый признак старости: фраза «раньше было лучше».
* * *
– Фаина Георгиевна, вы же собирались бросить курить?
– Понимаете, сначала я курила с отвращением, но удивительное дело – как только собралась бросить, стала получать от процесса курения удовольствие. Жду, когда снова опротивеет, жалко бросать приятное занятие.
* * *
– В жизни постоянны только две вещи: человеческая глупость и отсутствие денег. Если научиться первое не замечать, а со вторым мириться, то жизнь станет вполне сносной.
– Вам удается, Фаина Георгиевна?
– Со вторым почти справилась, а к первому привыкнуть, кажется, не удастся до смерти.
* * *
Домработница утром, обнаружив Раневскую лежащей на диване:
– А чего это вы лежите, когда давно день?
Та, выпустив кольцо дыма, философски:
– Счастья жду…
– Лежа-то чего?
– Сидя ждать устала.
* * *
– Когда понимаешь, что твою молодость уже называют старыми добрыми временами, становится не по себе. Примиряет только то, что и сегодняшний день кто-то скоро назовет так же, причем гораздо скорей, чем кажется нынешним молодым…
* * *
– Это очень известный доктор, в его диагнозах только самые модные болезни, а в рецептах только самые дорогие лекарства.
* * *
– Женщины в процессе эволюции двинулись дальше мужчин.
– В чем, Фаина Георгиевна?
– Мужчины всего лишь способны говорить часами, а женщины еще и умеют, и желают делать это.
* * *
– Медицина достигла таких успехов, что здоровых людей уже практически не осталось.
* * *
– Неприятности не снежный ком, милочка, это лавина.
* * *
– Старость странная штука, не все до нее доживают, а вот пережить и вовсе никому не удавалось.
* * *
– NN так старательно откладывает на черный день, словно ждет не дождется этот самый день.
* * *
– Если это дело принципа, то пусть принцип его и делает.
* * *
– Жить хочется лучше, а приходится веселее…
* * *
– К сожалению, следом за мудростью приходит маразм.
* * *
– Власть портит не всех, она совершенно не портит тех, кого до нее не допускают.
* * *
– Те места, где есть место подвигу, осторожные люди всегда обходят стороной, а герои в них вляпываются.
* * *
– С возрастом порох в пороховницах постепенно превращается в обыкновенный песок…
* * *
– У меня столько ненужных вещей, без которых не обойтись!
* * *
– Иногда комплимент хуже оскорбления.
* * *
– Пить без повода – алкоголизм, но N просто обмывает купленную бутылку водки. У нас принято обмывать покупку, это повод.
* * *
– Старость, как песочные часы – как ни переворачивай, песок продолжает сыпаться.
* * *
– У него слабость – демонстрировать силу.
* * *
– Видите того краснорожего колобка? Это тот самый враг, которому я уже месяц отдаю свои ужины.
– Видите, Фаина Георгиевна, поговорка права, он толстый, а вы постройнели.
– Да, он весь лоснится, а у меня желудок до утра урчит.
* * *
– Покупала в хозяйственном бечевку, чтобы связать книги для переезда, продавец посмотрела на меня и предложила веревку потолще и мыло в соседнем отделе.
* * *
– Для того чтобы быть уверенной в завтрашнем дне, надо точно знать, что до него доживешь.
* * *
– Я, конечно, ягодка, но уже только для варенья.
* * *
Слушая восторженную речь какой-то актрисы:
– Боже мой! Она же сейчас захлебнется, не успеем откачать!
О себе и о других
– Люди, как птицы, только разные – одни гадят, другие парят…
* * *
– Ей так идут ее недостатки, что о достоинствах даже забываешь.
* * *
– Совесть – то немногое, что можно иметь даром, но что часто очень дорого тебе же достается.
* * *
– Грехи отпускаются в порядке очереди. Заняла, но боюсь не успеть, слишком очередь длинная.
* * *
– И болеть не хочется, и врачам как-то жить надо… Решила жертвовать собой…
* * *
– Это хорошо, что у людей нет крыльев, иначе обгажены были бы не только памятники…
* * *
– Даже настоящие враги перевелись, остались только мелкие пакостники, с которыми враждовать гадко.
* * *
– Люди делятся на тех, кому хорошо, и тех, кому от этого плохо.
* * *
О знакомом ученом:
– Он такой умный, такой умный, что сам не понимает половину собственных мыслей!
* * *
Знакомая расспрашивает:
– Как дела, хорошо ли здоровье?
– Это смотря с кем сравнивать…
* * *
– На Земле уже столько Пупов Земли, что она вся ими покрыта. При этом многие похожи на кочки, а некоторые и вовсе на прыщи.
* * *
Надоевшей актрисе:
– Вы – счастье, которого всегда в совершенном избытке.
* * *
– У него исключительно хорошо получается валять дурака. Может, стоит делать это профессионально?
* * *
– Он настолько многогранный, что за гранями самого уже и не видно…
* * *
– Я то и дело ем, потому что доктор сказал, что курить на пустой желудок крайне вредно.
* * *
– Я как атлант – держу на плечах груз прожитых лет и пережитой глупости.
* * *
По поводу знакомого-неудачника:
– Он с большим трудом вытащил рыбку из пруда, но это оказалась килька в томате.
* * *
– Я одинокая. Даже эхо в квартире не живет…
* * *
О знакомой:
– У нее кругозор замочной скважины.
* * *
– О знакомом:
– У него бронезащитная душа.
* * *
Глядя, как мается на трибуне очередной оратор:
– Легче трижды выслушать, чем один раз выступить.
* * *
– Ах, Фаина Георгиевна, как я вам завидую!
– Ваша зависть мне льстит.
* * *
О знакомой:
– Она пышет злобой, как здоровьем.
* * *
– Фаина Георгиевна, как понять, вежливый человек или нет?
– Вежливый обязательно скажет «извините», перед тем как сделать гадость, и «простите», когда ее уже сделал.
– А невежливый?
– Делает без извинений.
* * *
– Как понять, хороший ли он человек?
Раневская объясняет:
– По тому, завидует он успеху других или радуется.
* * *
– Фаина Георгиевна, мне кажется, что вы стали курить еще больше.
– Понимаете, голубчик… чтобы победить какой-то недостаток, его нужно довести до абсурда. Вот я и довожу до абсурда курение…
* * *
– Худший вид беременности – мозговой. У большинства людей она заканчивается либо выкидышем, либо рождением урода.
* * *
– NN так блистательно выступает, что о смысле его речи как-то забываешь.
* * *
– Фаина Георгиевна, я видела вас в больнице. Заболели?
Раневская не любила жаловаться на болячки, тем более малознакомым людям, предпочитая отшучиваться.
– Организм свой пугала.
– Что делали?
– Пугала организм, водила его в больницу, чтобы посмотрел, что с ним будет, если вздумает заболеть.
* * *
– Фаиночка, как у тебя жизнь? – интересуется давняя приятельница.
Раневская со вздохом:
– Мухам понравилась бы… Особенно большим и зеленым.
* * *
– Тощие люди лучше толстых.
– Это почему?
– Меньше загораживают солнце.
* * *
Раневская рассказывает о походе в неудавшиеся гости, ее пригласили явно из-за популярности, желая показать как экспонат и посмеяться над шутками.
– У меня вдруг развилось стадное чувство.
– Захотелось быть как все, Фаина Георгиевна?
– Нет, ощутила, что вокруг одни скоты.
* * *
Услышав о знакомом, что тот «плюнул в вечность»:
– Вечность плюнула в ответ.
* * *
– Наверное, уйду из театра в бюро прогнозов погоды. К дождю все ломит и ноет.
* * *
– Правильные люди скучны. Они как лист из тетрадки в клеточку – правильные линии есть, но читать нечего.
* * *
– Не все, у кого есть крылья, ангелы. У навозных жуков они тоже есть.
* * *
– Фаина Георгиевна, вам необходимо постепенно отказаться от курения. Предписываю выкуривать всего по одной папиросе после еды, не больше.
Раневская, хитро прищурившись:
– А есть можно сколько раз за день?
– В еде я вас не ограничиваю.
– Спасибо, доктор, хотя съедать по двадцать сосисок в день тяжеловато.
– Почему двадцать сосисок?!
– Не могу же я обедать каждый раз, как захочется покурить!
* * *
Ее спрашивали, смотрит ли она фильмы со своим участием.
– Я и спектакли не смотрю.
* * *
Раневская рассказывала:
– Были молодыми… Денег нет даже на еду, кавалеров красивых нет… Взяли где-то взаймы, купили бутылку вина и решили посидеть, поплакать и поругать жизнь. Хохотали до коликов.
– Почему?
– Нам вместо вина продали средство для травли тараканов.
* * *
– Чем вы расстроены, Фаина Георгиевна?
– У меня украли жемчужное ожерелье.
– Дорого стоило?
– Нет, сущие гроши. Оно фальшивое.
– Тогда почему вы страдаете, купите себе новое.
– Вор будет думать, что я подсунула фальшивку нарочно, что я жмот.
* * *
– Ненавижу кино и спектакли…
– ?!
– …в которых я не играю.
* * *
– Я очень хотела посвятить себя служению искусству, но оно этого вежливо не заметило…
Чуть помолчав, с грустью:
– И невежливо прошло мимо.
* * *
– Что вы, милочка, она такая скупая, что даже мочу для анализов норовит у кого-нибудь позаимствовать, чтобы свою не тратить.
* * *
– Мы с организмом договорились: я прекращаю мучить его диетами, а он разрешает мне курить.
* * *
После очередного пребывания в больнице:
– Неизлечимых болезней нет. Просто не все больные доживают до своего излечения.
* * *
По поводу старого холостяка:
– Он просто задержался в девках…
* * *
– Ничто человеческое мне не чуждо: ни руки, ни ноги, ни жопа…
* * *
– Как живете, Фаина Георгиевна?
– Не живу – переживаю.
* * *
– Хорошо, что мне некому завещать…
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Кому нужны в наследство неприятности и нытье? А больше у меня ничего нет…
* * *
– Фаина Георгиевна, вы верите в светлое будущее?
– Конечно, почему бы не верить в то, до чего точно не доживешь?
* * *
– В нашем доме вот этот молодой человек никогда не ездит в лифте, хотя живет на седьмом этаже, – шепотом сообщает знакомая, кивая на хлипкого вида парня, направившегося к лестнице. – Молодец, наверное, заботится о своем здоровье.
Раневская в ответ хмыкает:
– Или однажды, совершив в лифте мелкое хулиганство в уголок, застрял в нем надолго, и теперь лифт не переносит.
* * *
– Никогда не понимала, как женщины могут заниматься наукой. Вот я бы не смогла.
– Почему?
– Там же все точно, а у меня даже в рецептах приблизительно.
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы выходите не на своей остановке, а на одну раньше?
– Во-первых, экономлю билет, а во-вторых, трамваю и без меня тяжело.
Билет выдавался на всю поездку, независимо от количества остановок.
* * *
У Раневской с утра перевязана полотенцем голова. В ответ на сочувствующий вопрос «голова болит?», машет рукой:
– Меня преследует маньяк. Всегда. Всю жизнь.
– В чем это выражается?
– Где бы ни жила, наверху обязательно живет этот сосед, у которого что-то падает на пол, громыхает и катится…
* * *
– Курю так много, что на день уже не хватает коробки.
– Вы хотели сказать, пачки папирос, Фаина Георгиевна?
– Нет, милочка, именно коробки – спичек.
* * *
– Я так одинока, что поддержку оказывает только собственный скелет…
Это было не так, Раневскую любили и старались по возможности навещать, но она все-таки была одинока.
* * *
– Я в детстве тоже была Мичуриным.
– Вы? И чем вы занимались?
Раневская с гордостью:
– Пыталась высаживать орехи из конфет в цветочный горшок. Не прижились.
* * *
– Дни рожденья – вещь полезная.
Это заявление Раневской, которая страшно не любила всякие юбилеи и болезненно относилась к своему возрасту, удивляет окружающих.
– Чем же?
– У кого их больше, тот и живет дольше.
* * *
– Фуфа, почему вы не хотите идти к этому врачу, чем он вам не нравится?
(Фуфой Раневскую звали близкие).
– Ты посмотри на рецепт.
– И что?
Раневская театральным шепотом подозрительно:
– Каким красивым почерком он выписан! Врачи не пишут так четко и понятно. Это подлог, он не врач.
* * *
– На своем памятнике велю написать: «Привет всем! До встречи!»
А еще она говорила, что нужно написать «Умерла от отвращения».
* * *
Возвращаясь из поликлиники, где сказали о необходимости срочной операции, приятельнице:
– Вон, даже черная кошка не стала дорогу переходить, решила, что с меня и так хватит…
* * *
Насколько опасно жить в человеческом обществе.
– Это смотря кто вокруг, стая или стадо. Стая сожрет, а стадо забодает.
* * *
Спрашивают, много ли заработала, снимаясь в последнем фильме:
– Этого хватило бы на всю жизнь, умри я сегодня.
* * *
Отрывая очередной листок календаря:
– Прошел целый год…
Домработница подозрительно:
– После чего это?
– С тех пор, как все в очередной раз осталось по-прежнему.
* * *
– Она сидит на жесткой диете, о пирожных даже думать не может, чтобы от мыслей не поправиться.
* * *
– Произойти может все, что угодно, – вещает знакомый.
Раневская разводит руками:
– У меня наоборот – происходит все, что неугодно.
* * *
На вопрос о состоянии здоровья со вздохом:
– Ни состояния, ни здоровья. Одна симуляция.
* * *
– Фаина Георгиевна, вам нужно бросить курить. Ну, соберите вы свою волю в кулак.
Раневская:
– Кулак слишком большой получится, могут не понять…
* * *
– Если возлюбить врагов своих, то что тогда делать с друзьями?
* * *
– Одиночество ужасно – мне даже поругаться не с кем!
* * *
– У NN совесть чиста, он ею не пользуется.
* * *
Раневская ворчит по поводу одиночества:
– Одна-одинешенька…
Геннадий Бортников возражает:
– Фаина Георгиевна, но у вас есть мы, ваши друзья…
– Друзья! Не позовешь же тебя почесать спину, если приспичит. Приходится елозить по дверному косяку.
* * *
– Я порядочный человек и такого не допущу!
Раневская всплескивает руками:
– Что же вы, голубчик, столько времени скрывали свою порядочность?
* * *
Мало кто знает, что знаменитую фразу из кинофильма «Весна» «Красота страшная сила» Раневская придумала сама.
Но еще менее известно окончание этой фразы, в фильм не вошедшее.
Раневская в образе Маргариты Львовны, посмотрев в зеркало, произнесла:
– Да, красота страшная сила!
И тихонько добавила:
– А ее отсутствие еще страшней.
* * *
Со вздохом:
– Другие безвременно умирают, а я безвременно родилась…
Раневская считала, что опоздала родиться, ей бы больше подошел XIX век.
* * *
У актера флюс, он объясняет:
– Зуб мудрости прорезался…
Раневская, разводя руками, тихонько:
– Ну, уж если и это не поможет…
* * *
По поводу очень худой женщины, безо всяких женственных форм:
– Глядя на нее, я начинаю верить, что Ева создана из ребра Адама…
* * *
– Легко простить другим недостатки. Вы попробуйте простить достоинства и успех.
* * *
На чьих-то поминках после многих обычных хвалебных речей:
– Почему бы не сказать хоть десятую часть при жизни?
* * *
– Любовь Орлова никогда не жалуется, что у нее что-то плохо.
Раневская:
– Правильно, не хочет никого радовать.
* * *
Актриса кается после бурного романа на стороне:
– Не могу мужу в глаза смотреть. Меня совесть заела.
Раневская испуганно:
– Чего ж вы ее не кормите-то? Голодная небось.
* * *
Читая некролог о ком-то:
– Надо же, при жизни был такой сволочью, а умерев, сразу перевоспитался!
* * *
– Фаина Георгиевна, как полагаете, какие женщины самые привлекательные?
– Те, у которых мужья в командировке.
* * *
– О, чтобы сохранить свои вредные привычки, нужна еще какая сила воли!
* * *
Марецкая о знакомом:
– Родился дураком… живет дураком… Может, хоть к старости поумнеет?
Раневская в ответ с сомнением:
– Вряд ли. Будет старым дураком.
* * *
– У него с водкой взаимная вражда. Она его губит, а он ее вообще уничтожает.
* * *
Актер хвастает, что его жена лучше всех:
– Самая красивая! У нее самые стройные ножки!.. Самая тонкая талия!..
Раневская шепотом:
– Голубчик, вы сильно рискуете.
– Чем?
– А вдруг найдутся желающие проверить?
* * *
Актриса рыдает:
– Он отверг меня!
Раневская успокаивает:
– Не переживайте, милочка, люди обычно отказываются от слишком дорогих вещей, которые не могут себе позволить.
Тихонько себе под нос:
– Или от всякой дряни…
* * *
– Меня в команду по шахматам не возьмут…
– Играть не умеете?
– Нет, жопа на стуле не поместится.
* * *
Вернувшись из гостей, Раневская немедленно отправляется в кухню. Домработница, которая не готовила ужин, зная, что хозяйка идет в гости, удивляется:
– Вы что, голодная, что ли? Вы же из гостей!
Раневская:
– Милочка, приличные люди из гостей уходят голодными.
* * *
До зарплаты три дня. Денег привычно нет.
Домработница:
– Денег уже нет.
Раневская:
– Еще нет. Так звучит приятней.
* * *
Объясняет внуку подруги, что такое хоровое пение:
– Это очень трудно: одновременно начать и одновременно закончить петь.
– А после начала?
– Тогда уже не так важно.
* * *
После выхода из больницы.
– Фаина Георгиевна, ну как?
– Плохо!
– Что такое?
– То процедуры, то уколы, то осмотры… Совершенно некогда было поболеть!
* * *
Услышав рассказ о большой толпе, пришедшей на похороны ненавистного многим чиновника:
– Это они собрались, чтобы убедиться, что закопают глубоко…
* * *
Женщины обсуждают знакомую:
– Чему она может радоваться? В жизни одни проблемы!
Раневская:
– Каждый имеет право быть счастливым по своему усмотрению.
* * *
– Я люблю всех, кроме тех, кого не могу терпеть и презираю!
* * *
– Быть Любовью Орловой очень трудно. Она икона, а к иконе каждый норовит приложиться.
* * *
– Я свой возраст не скрываю.
– Гордитесь им?
– Нет, из подозрений во вранье могут дать больше лет, чем есть на самом деле.
* * *
– Об одном я помню точно: у меня склероз!
* * *
– Парадокс медицины: чтобы поставить человеку точный диагноз, нужно произвести вскрытие. Но так как вскрытию никто подвергаться не хочет, лечат по приблизительным диагнозам.
* * *
– О чем вы задумались, Фаина Георгиевна?
– Давать ли соседям в долг.
– Что, плохо возвращают?
– Нет, собираются покупать своему ребенку пианино.
Немного поразмыслив, решает:
– Дам. А потом куплю ему в подарок барабан.
* * *
Утром, почти заламывая руки:
– Это ужасно, ужасно!
– Что именно, Фаина Георгиевна?
– Мне приснилось, будто я гуляю по Красной площади абсолютно голая в одной шляпке. А все глазеют и глазеют.
– Вы смутились от того, что голая?
Машет рукой:
– Причем здесь это? Шляпка была совершенно старомодной.
* * *
– Мы единственные в мире, кто празднует старый Новый год!
– Конечно, у кого еще после Нового остается полтазика оливье, ведро вареной картошки и тазик холодца? Надо же это все доесть.
* * *
– Что-то давно о себе гадости не слышала. Теряю популярность…
* * *
– Фаина Георгиевна, вы слышали, у Розы родился сын.
– Ей давали наркоз?
– Нет, она рожала без наркоза.
– Боже мой, чего наслушался бедный мальчик, еще не родившись!
– Но почему, вы полагаете, что она ругалась?
– Нет же! Но она наверняка давала ему советы, как выбираться изнутри.
* * *
– Фаина Георгиевна, какой диагноз вам поставили?
– ЧЕЗ.
Полдня думали, что это может быть такое, спросить неудобно, но и в неведении оставаться тоже не по себе, мало ли что за таинственная болезнь? Все же спросили:
– А что это, как расшифровывается?
– ЧЕЗ? Черт его знает.
* * *
Старая врач интересуется:
– У вас хороший стул?
Раневская отвлеклась и вопрос прослушала, потому переспрашивает:
– Что?
– Кал у вас хороший?
– Говно, а не кал, доктор.
* * *
– Что вам сказал врач по поводу предстоящей операции?
– Успокаивал. Это у него двадцатая такая. Должно же, в конце концов, получиться?
* * *
– Страдала, что старая, но вчера попыталась отложить по рублю на год. Получилось так мало, что воспрянула духом.
* * *
– Я к старости смолоду привыкла, в 22 года старуху играла, загримировавшись. Я столько всяких подлых сыграла, что могла бы и к этому привыкнуть…
* * *
– Почему вы не вышли замуж?
– Я не могла спариваться в неволе…
* * *
О признаках старости:
– В молодости удовольствия свои, а болезни чужие, в старости наоборот.
* * *
– Это ужасно, если все в твоей жизни зависит от тебя.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Даже пожаловаться не на кого!
* * *
У Раневской был сильнейший диабет, сплошные запреты на питание, о сладком и говорить нечего.
Жалуется:
– Когда я говорю, что пью чай без сахара, на меня смотрят, будто я что-то украла или скопидомничаю…
* * *
– Не все любят Новый год…
– Нет, Фуфа, Новый год любят все!
– Нет, мандарины, пожалуй, его не любят…
* * *
Услышав, что от одиночества некоторые начинают разговаривать сами с собой:
– Я пробовала, не получается.
– Разговаривать сама с собой?
– Не получается. Мы тут же поругались, оказалось, что эта сволочь знает обо мне все.
* * *
Врач, осматривая Раневскую:
– Спите хорошо? Вас не беспокоят ночные кошмары?
– Кошмаров мне вполне хватает днем.
* * *
– У нас в театре удивительные лестницы – в них ступенек вверх гораздо больше, чем вниз, особенно если подниматься уставшей, а спускаться после пинка под зад.
* * *
– Если прощать всех врагов подряд, то их ряды не только не поредеют, но станут куда плотней.
* * *
– По главной улице пусть проводят без оркестра, важно, чтоб не под конвоем.
* * *
– Беречь честь смолоду стоит только если точно знаешь, что хотя бы к старости пригодится.
* * *
По поводу довольно глупого актера:
– У него кариес зуба мудрости…
* * *
– NN терпеть не могут врачи, он безнадежно здоров.
* * *
– У меня столько надежд на лучшее, что хранить уже негде. Пробовала раздавать, говорят, что своих хватает. Что делать, ума не приложу…
* * *
– Душа хочет летать, тело стремится полежать на диване. Из компромисса ничего хорошего не выходит – либо полет низкий, либо тело измучено.
* * *
– Со временем функции многих вещей изменились. В сказках скатерть-самобранка целый пир развернувшему ее устраивала. Теперь действует согласно своему названию…
* * *
– N халявный уксус не пьет, потому что диабетик.
* * *
– Фаина Георгиевна, какое средство для похудения лучшее?
– Зависть.
* * *
– Половину жизни прожила с закрытыми глазами из-за мерзости окружающей жизни, потому и шишек столько набито.
* * *
– Великий царь Соломон прав – все проходит. Только вот это «все» проходит неодинаково – хорошее быстро и безвозвратно, а неприятности тянутся медленно и все норовят напомнить о себе.
* * *
Убедившись, что в кошельке снова пусто:
– Отсутствие денег – это сигнал свыше: надо или прекратить жрать, или начать зарабатывать.
* * *
Не желая спорить с режиссером по поводу какой-то сцены:
– Я всегда согласна договориться по-хорошему, если вы обещаете, что будет по-моему.
* * *
– Самое дорогое обычно то, что у тебя только отобрали либо ты только что потеряла…
* * *
– Весной начинается откорм моли, которая за зиму основательно оголодала в пустых шкафах без шуб.
* * *
Принеся из магазина тощего синего цыпленка:
– Купила птицу счастья, только то ли у нее период линьки, то ли кто-то успел на подушку ощипать…
* * *
– Время течет неравномерно – лучшие годы сначала впереди, потом вдруг оказываются позади… Получается, что эти самые годы мелькают, как деревья за окном курьерского поезда.
* * *
– Люди нелогичны. Заявляют, мол, мне бы ваши проблемы, предлагаю поделиться – шарахаются в ответ.
* * *
О знакомом:
– Он добрый человек – никогда не упустит возможности сделать добро за приличное вознаграждение.
* * *
– В собственном мнении он Эверест, а присмотришься – прыщ на жопе!
* * *
– Люди беспрестанно жалуются на жизнь, но при этом цепляются за нее как только могут, даже те, для кого она невыносима.
Мудрые остроты Раневской
Предисловие
Фаина Георгиевна Раневская не была ни клоунессой, ни юмористкой, ни исполнительницей пародий. Мало того, не считала себя и комедийной актрисой тоже.
Мечтала играть в пьесах Чехова, Островского, мечтала о «Вишневом саде», даже фамилию взяла соответствующую вместо собственной (Фельдман), а публике была известна ролью злой Мачехи из «Золушки» и супруги Мули, которую нельзя нервировать.
У Раневской немало замечательных ролей в кино, чаще комедийных, за эти роли народ ее обожал, а она сама фильм «Подкидыш» с незабвенным Мулей ненавидела (Мулей звали супруга сверхактивной дамочки по имени Леля из фильма, но такова сила искусства, что из-за фразы «Муля, не нервируй меня!» имя прочно прилипло даже не к героине Раневской, а к ней самой).
Разве можно не любить жующую, поющую и курящую одновременно тапершу из фильма «Александр Пархоменко»?
А мачеху, которую боялся сам король в «Золушке», потому что у нее связи?..
Маргариту Львовну из «Весны», с ее фразой о красоте, которая страшная сила, ставшей афоризмом…
Мать невесты из кинофильма «Свадьба»…
Сами фильмы, например, «Александр Пархоменко», забывались, оставалась только память об игравшей в них Раневской.
Нередко это же происходило и в спектаклях.
Широко известна история со «Штормом», на который ходили ради сцены с участием Раневской. Из всего спектакля зрители помнили только допрос в ЧК спекулянтки Маньки с ее «Шо грыте?».
Каждая роль, которую в театре или кино сыграла Фаина Раневская, по-своему хороша, незабываема, как сама актриса. Она немало играла, но сколько же НЕ сыграла!.. Безумно талантливая, жаждавшая работать фантазерка месяцами просиживала без дела, ожидая предложений, которых все не было и не было. Ради нее одной можно было бы создать театр, в котором аншлаг был бы обеспечен на многие годы, но она даже не была примой, уступая первенство в театре Моссовета, например, Вере Марецкой и Любови Орловой.
А когда нашелся «свой» режиссер – Сергей Юрский, который понял, оценил, нашел верный подход, поставил пьесу под Раневскую, сил осталось уже совсем мало, так мало, что и насладиться своей Фелицатой («Правда – хорошо, а счастье лучше») не успела.
* * *
Раневская уступала, если просили, отдавала немногочисленные роли другим, хотя репетировали спектакль «Странная миссис Сэвидж» даже о втором составе речи не шло. Но главреж Завадский попросил отдать роль миссис Сэвидж смертельно больной Любови Орловой, а потом такой же Вере Марецкой, и Раневская от выстраданной роли отказалась в их пользу.
Конечно, была Люси Купер в спектакле «Дальше – тишина», где Раневская с Ростиславом Пляттом играли столь проникновенно, что из зала в слезах выходили даже мужчины. Но сколько ролей не состоялось!
Не потому что не хотела или не сумела, потому что НЕ ДАЛИ! Ей, Раневской, которую обожала публика, на спектакли даже с небольшими сценами с которой зрители раскупали билеты без остатка, попросту не давали ролей.
Не просто нерастраченный талант, но преступно не использованный.
Почему?
Раневская была крайне неудобной актрисой, партнершей на сцене, а иногда и человеком в жизни. Открыто говорила то, что думала, не считалась с авторитетами, не боялась поплатиться за свои слова, убеждения и дружбу с опальными людьми. От партнеров на сцене требовала не играть, а жить ролью, не принимала игры вполсилы, репетировала до упаду, даже если ее собственный рисунок роли уже был хорош, а у партнеров что-то не получалось.
И требовала, требовала, требовала.
Нет, не наград, благ или привилегий. Требовала работы с полной отдачей, боролась с профанацией на сцене и в жизни, с чинушеством, лицемерием и пустой болтовней.
Чиновники попросту не знали, что делать с талантом Раневской. Даже одну из Государственных премий СССР она получила за роль в кино, которая ни ей самой, ни зрителям не запомнилась, – фрау Вурст в фильме «У них есть Родина» 1950 г. Многие ли видели этот фильм и помнят, кто такая фрау Вурст?
Но не награждать же за роль мачехи из «Золушки», или таперши из «Александра Пархоменко», или спекулянтки Марго, наладившей химчистку на дому?
По мнению чиновников, это попросту дискредитировало бы понятие премии.
И за театральные работы Раневская получила Государственные премии в 1949 и 1951 гг., притом, что главные сыграла позже – миссис Сэвидж в «Странной миссис Сэвидж», 1966, Люси Купер в «Дальше – тишина», 1968, Фелицата в «Правда – хорошо, а счастье лучше», 1980.
Почему ее не наградили за эти роли, когда вся Москва, и не только Москва, плакала на спектакле «Дальше – тишина», а количество междугородних звонков престарелым родителям после каждого спектакля увеличивалось вдвое?
* * *
Сама Раневская о себе говорила, что она «Недо…» – недоигравшая, недооцененная (не имея в виду награды или премии, а то, что настоящих ролей было так мало!), недожившая…
Раневская прожила долгую жизнь, и театральную в том числе, и все же сделала в десятки раз меньше, чем могла бы сделать, только потому, что была неудобной.
* * *
Еще одна ипостась Раневской – ее острословие.
Острый язычок Фаины Георгиевны сделал ее популярной не меньше, чем счастливые театральные и кинороли.
Ее остроумные ответы, замечания, комментарии разлетались по Москве и всему Советскому Союзу мгновенно, словно телеграммы-молнии, немедленно становились фольклором, часто без упоминания автора.
Многое «выловлено» и все же возвращено авторству Раневской, немало осталось «без подписи».
* * *
Если бы она жила в период перестройки в лихие 90-е, наверняка потребовалось несколько томов, чтобы собрать все ее меткие выражения.
Но и те, из далекой уже середины прошлого века, весьма актуальны сейчас.
Проникнитесь немного язвительной мудростью великой актрисы, соотнесите прочитанное с нынешним временем, и вы поймете, что человечество мало изменилось за последние полсотни лет, в общем-то, как и за последнее тысячелетие. А значит, Раневская с ее остроумием будет актуальна и востребована всегда. Особенно в России.
Волшебный храм искусства
Театр был святым местом для Раневской всегда. Она застала на сцене Качалова и Ермолову, Станиславского, Бабанову… играла в телеспектаклях с Грибовым… дружила с Алисой Коонен и ее супругом Тагировым…
А потому мерила и советский театр иной, чем многие другие, меркой.
Говорила, что на сцене нельзя играть, играют в песочнице или на барабане, сцена требует жить ролью, иначе будет фальшиво.
Ее считали вредной старухой, придирчивой и живущей лишь воспоминаниями.
Но те, кто умней и талантливей, прекрасно понимали, что планка Раневской просто высока, причем сначала по отношению к самой себе. Фаина Георгиевна любую крошечную роль превращала в значимую, легко переигрывала на сцене главных героев, потому актеры просто побаивались играть с ней рядом.
Зато какая это была учеба! – вспоминала Марина Неелова.
Театр для Раневской был всем, жила она одиноко и ничего другого, кроме пыли кулис, не ведала.
* * *
– Раньше театральные кулисы пахли гениальностью, а сейчас просто пылью.
* * *
– Станиславского надо отменить!
– Фаина Георгиевна?!
– Он свою теорию создавал, когда актеры на сцену играть выходили, жизни проживать за время спектакля. А сейчас приходят, чтобы ставку отработать. Сейчас если каждый будет демонстрировать себя в предлагаемых обстоятельствах, то сплошной базар получится.
* * *
Зная о постоянных стычках между Раневской и режиссером Завадским, актриса картинно вздыхает:
– С Юрием Александровичем так тяжело, он же считает себя гением…
Раневская замечает:
– Лучше уж режиссер-гений, чем режиссер-идиот.
* * *
– Завадскому мало своих творческих мук, мало даже актерских, он еще и зрительских ждет!
* * *
– Мало знать, как сыграть роль, попробуйте объяснить это Завадскому.
* * *
– Не всем режиссерам удается поставить Чехова, но многим удается испортить.
* * *
– Слишком популярная роль тоже тяжела. Зрители знают интонацию каждой фразы наизусть и просто не позволяют играть иначе.
Раневская имела в виду свою роль спекулянтки в «Шторме», на этот спектакль народ валом валил из-за одной-единственной сцены – допроса спекулянтки в ЧК.
* * *
Об актрисе:
– Она из отряда молеобразных.
– ?!
– Конечно, все мысли только о шубах.
* * *
Завадский:
– Я вечно хожу в дураках из-за ваших выходок!
Раневская радостно:
– Так это же хорошо! В дураках ходят только умные, значит, вы умный.
* * *
– Ну, уж от скромности Завадский не заболеет и не умрет! Он найдет другую причину для этого.
* * *
– Раньше я думала, что классику ничем испортить нельзя. Теперь понимаю, что недооценивала современных режиссеров. Даже Чехова умудряются испоганить.
* * *
– У нас на один талант двадцать чиновников с лопатами, чтобы зарыть его.
* * *
– Многим современным режиссерам в аду уготована страшная участь.
– Почему?
– Поднять руку на Чехова, значит, совершить все семь смертных грехов сразу.
* * *
– Жаль, что, когда писались заповеди на скрижалях, еще не было театральных режиссеров. Иначе еще одной заповедью было бы «не навреди» по отношению к классике.
* * *
– Проще всего режиссерам кукольных театров – актеры на сцене привязаны на нитках и возражать тоже не способны. Но Завадский почему-то в кукольный театр переходить не хочет.
* * *
– В цирке лучше, чем в театре…
– Чем же, Фаина Георгиевна?
– В цирке хищники на арене выступают, а за кулисами в клетках. А в театре за кулисами они на воле, там и есть арена.
* * *
– Ему крылья ни к чему, ползать у ног начальства будут мешать.
* * *
– Театр болото, но актрисы при этом вовсе не Царевны-лягушки, а просто лягушки. А еще змеи и пиявки.
* * *
Раневская ездила по провинции с концертной программой, в которой читала Чехова и играла отрывки из спектаклей. Зрители принимали прекрасно, правда, иногда восхищаясь не только игрой.
Она вспоминала, как после такого концерта к ней подошел восхищенный зритель и проникновенно похвалил:
– Хорошо играли, товарищ Раневская, но и текст написали тоже хороший.
– Это не я, это Антон Павлович Чехов.
Мужчина поскреб затылок огромной пятерней и засомневался:
– Не-е… Чехов – это же «Му-му»…
– «Му-му» – это Тургенев, – решила просветить его Раневская.
Тот обрадовался:
– Вспомнил! Чехов – это «Каштанка» и «Ванька Жуков»!
Раневская вздохнула, понимая, что о «Вишневом саде» вспоминать не стоит.
– Пусть уж так, хорошо хоть «Каштанку» и «Му-му» знает.
* * *
Узнав, что предстоит постановка «Вишневого сада» в новой интерпретации, Раневская ужасается:
– Боже мой! Они же продадут его в первом действии, а потом еще три будут долго пилить на дрова!
* * *
– Выражение «театральные страсти» оставьте для третьесортных театров. В настоящем храме искусств и страсти настоящие. Кстати, и зрители тоже.
* * *
– Показывая халтуру на сцене, чего же ждать настоящего зрителя? Как аукнулось, так и откликается.
* * *
Раневская страшно боялась забыть текст, потому для нее за кулисами даже ставили суфлершу. Однажды та подсказывала так активно, что высунулась на сцену и практически произнесла весь монолог вполголоса.
Раневская разозлилась и перед следующим монологом громко произнесла, повернувшись к кулисе:
– Этот текст я помню!
Сила искусства велика, актриса сказала это, не выходя из роли, потому зрители даже не заметили.
* * *
Раньше перед самой рампой на сцене располагалась этакая «раковина» – будка суфлера, подсказывавшего текст роли актерам. Позже ее отменили.
Услугами суфлеров приходилось пользоваться активно, потому что премьеры, часто низкопробные из-за невозможности нормально репетировать, бывали еженедельно, а то и два раза в неделю. Актеры не успевали выучить роль, знали только начало и конец реплики, остальное читали по губам суфлера.
Раневская вспоминала, как однажды спектакль был попросту сорван из-за смеха в зрительном зале, когда суфлер перепутал текст, прихватив с собой другую пьесу.
А однажды партнер, выйдя на сцену, громко поинтересовался:
– Что сегодня играем-то?
Чем вызвал веселье и свист в зале.
* * *
– Хорошо, если вы такая умная и всезнающая, ставьте спектакль сами! – фыркает Завадский, направляясь к выходу из зала.
Раневская соглашается:
– Встретимся на премьере.
Но актеры настроены не столь оптимистично, прекрасно понимая, что возмущенный напором актрисы режиссер может просто закрыть спектакль. Раневская успокаивает труппу:
– Сейчас вернется, только в туалет сходит. Три часа сидел безвылазно за столом, пора бы уж…
* * *
Ссорились и спорили с Завадским постоянно, но когда тот умер (от рака), Раневская горевала искренне, жалуясь Бортникову:
– Гена, мы осиротели. Даже самый вредный Завадский лучше, чем неизвестность.
* * *
Раневская буквально на каждой репетиции препиралась с главным режиссером театра им. Моссовета Юрием Завадским, доказывая, что рисунок роли, реплики и даже сами сцены должны быть изменены.
Бывали минуты, когда он просто не выдерживал:
– Кто из нас режиссер, вы или я?!
Раневская спокойно отвечала:
– Вы, но это сцены не меняет.
* * *
Казалось, они не могли друг без друга – Раневская и Завадский. Когда его спрашивали, почему он не отправит на пенсию строптивую актрису, все равно у нее почти нет ролей, Юрий Александрович вздыхал:
– Какой бы тяжелой ни была Раневская, она мерило, уровень, на который молодые должны равняться, не будет уровня, опустятся же. Только ей об этом не говорите.
Раневская на вопрос, почему не переходит в другой театр, отвечала похоже:
– С Завадским, конечно, тяжело, но с другими еще хуже. Он хоть не измывается над смыслом классических пьес, ставя дурацкие эксперименты.
* * *
– Завадский хорош уж тем, что почти не портит классику, а что измывается над современными авторами, так они сами виноваты – заслужили.
* * *
– К театру мерзко подходить. Видишь афиши и не понимаешь, театр это или кино – названия пьес сплошь незнакомые и больше похожи на бред сумасшедшего.
* * *
Она рассказывала, как в двадцатые годы, когда премьера почти каждый вечер считалась нормой, зритель, стоя перед афишей, возмущался:
– Нынче играть, а они даже не решили, что – то ли «Севильского цирюльника», то ли «Женитьбу Фигаро».
И тут же добавляла:
– Не уверена, что и сегодня знают, что это просто двойное название пьесы.
* * *
– Зритель пошел не тот, – жаловался Раневской Грибов. – Вот в прежние времена… Зритель встречал актера еще в буфете, вместе принимали по сто граммов и, оставшись довольными друг другом, шли один в зал, другой за кулисы.
– И не говорите, – соглашалась актриса. – Если уж Отелло душил Дездемону, то так, что самые жалостливые полицию вызывали, а не аплодировали, как сейчас.
– Аплодисменты пусть себе, но ведь еще и советы дают!
* * *
«Старой гвардии», воспитанной на блестящих образцах игры Ермоловой, требованиях Станиславского, текстах классических пьес, было трудно подстраиваться к новым требованиям соцреализма, они покидали сцену.
Раневская страдала:
– Скоро останусь только я, да и то потому, что никто из современных актрис не желает играть роли старух.
* * *
– Великие актрисы играли так, что зрители вообще не замечали их костюмов или грима. Как и декораций на сцене. А теперь если не раскрасили, как клоуна, и не расцветили сцену, как ярмарку даже в драме, то зритель рискует уснуть, если не уйдет после первого акта.
* * *
– Очередь перед кассами театра вовсе не означает, что спектакль хорош, актеры талантливы, а режиссер гениален. Может, просто играет кто-то, намозоливший глаза в кино, или в бомонде пронесся слух, что спектакль в этом сезоне в моде.
Или сам театр непременно надо посетить, когда бываешь в Москве впервые.
Обидно – в Большой не ради балета ходят, а чтобы сказать, что видел «Лебединое озеро».
* * *
– Хорошо, что Чехов не дожил до наших дней, иначе непременно принял бы яд, сходив всего лишь на одну постановку его пьесы.
* * *
Раневская говорила ушедшему на пенсию актеру:
– Вы должны быть счастливы, что не пришлось играть в производственных пьесах, где вместо монолога Гамлета нужно произносить монолог передовика производства.
* * *
– Театр заменил страдания на сцене изображением этих страданий. Зритель ответил тем же – теперь в зале не плачут, а изображают эмоции.
* * *
– Театр все больше превращается в отдел пропаганды. Раньше тоже пропагандировали, но хоть разумное, доброе, вечное. А теперь все больше развлекают и перевирают то, что делали до них.
* * *
– Страшный сон современного режиссера – нахмуренные брови чиновника, принимающего спектакль.
А ведь должно быть иначе: нахмуренные брови Станиславского, не принимающего его халтуру.
* * *
– Сейчас в актеры может идти каждый, даже тот, у кого ни таланта, ни голоса. И раньше шли, да только публика освистывала, и уходили. А теперь профсоюз не позволит уволить самую бездарную бездарь, если та зачислена в штат театра.
* * *
– Сейчас режиссеры в театрах, как дети в песочнице, – сами нового создать не могут, так портят то, что уже сделано до них.
* * *
– На сцене сквозняки, зал пустой, микрофоны не работают… Пора заканчивать репетицию!
* * *
– Храм искусства скоро превратится в политический бордель!
Завадский в ответ шипит:
– Думайте над тем, что говорите, Фаина Георгиевна!
Та неожиданно соглашается:
– Вы правы, это просто бордель, и ему даже превращаться не нужно.
* * *
– В зрительном зале нужно поменять кресла.
– Это еще зачем? – подозрительно щурится Завадский.
– Подголовники нужны высокие.
– Фаина Георгиевна, с задних рядов и без того сцену плохо видно.
– Еще одна производственная пьеса, и в театр будут ходить только те, кому дома выспаться не дают. А спать удобней с подголовником.
* * *
– Боже мой! Скоро докатимся до того, что «Дядю Ваню» будем ставить в декорациях скотного двора, а играть в ватниках, чтобы соответствовать названию и духу времени.
* * *
– Стремление режиссеров все осовременить может уничтожить театр быстрей самых жестких запретов и чиновничьей дури. Разве можно ставить на современный лад классические пьесы?
* * *
– Так и хочется нарисовать огромный транспарант «Не троньте Чехова!», – жалуется Раневская.
* * *
– Вчера была приятно удивлена.
Зная, что Раневская ходила на спектакль в другой театр, Завадский несколько ревниво интересуется:
– Чем это?
– Оказывается, бывает хуже, чем у нас.
* * *
– Фаина Георгиевна, какие спектакли вы советуете посмотреть?
Раневская вздыхает:
– Вы не сумеете. Не получится.
Чиновник, уязвленный одним только подозрением, что он не способен достать куда-либо билеты, морщится:
– Ну, почему же, я все могу.
– Тогда достаньте и мне билет на Качалова!
Понадобились пара мгновений, чтобы самоуверенный тип сообразил:
– Фаина Георгиевна, но Качалов же умер?!
– Я же говорю, что не сможете. Вы не Господь Бог.
* * *
– В стране столько талантов, но почему же в актеры идет сплошная бездарь?!
Раневскую возмущало нежелание молодых актеров полностью выкладываться на репетициях.
– Для кого вы себя бережете?!
* * *
– Новый спектакль обойдется Завадскому куда дороже прежних.
– Это почему? – недоверчиво интересуется Марецкая, зная, что декорации на сей раз самые простенькие, костюмы тоже, даже программки напечатаны на серой бумаге.
– Именно потому. Заманить зрителей на этакую серость можно будет только раздавая контрамарки принудительно или к продуктовым наборам в нагрузку.
* * *
Скоро третий звонок, а зрительный зал наполовину пуст.
За кулисами паника: что случилось, ведь до сих пор спектакль пользовался успехом, хотя аншлаги не собирал. Наконец, кто-то из актеров соображает:
– В фойе Раневская! Пока она оттуда не уйдет, зрители в зал не пойдут.
Действительно, Раневская, решившая посмотреть спектакль как все остальные зрители – из партера, купила билет и пришла.
Режиссер по громкой связи сообщает, что пора в зал.
В зале повторяется нечто похожее – зрители-то расселись, но по рядам ходят программки, которые передают Фаине Георгиевне, чтобы подписала, и обратно, большинство голов повернуты от сцены в ее сторону.
Тогда Раневскую решают вызвать на сцену, чтобы не отвлекала тех, кто в зале.
– Раневская, на сцену. Скоро ваш выход! – вещает помощник режиссера.
Проблема состояла в том, что Раневская пришла посмотреть, как миссис Сэвидж играет Вера Марецкая. В результате Марецкая весь спектакль просидела в своей гримерке, надув губы, а Раневская играла на сцене. Зрители решили, что это такая режиссерская задумка.
Позже Раневская «уступила» роль Марецкой, а потом Любови Орловой.
* * *
– Еще немного, и зрителей будет больше в анатомическом театре, чем в нашем.
* * *
– В театре соцреализм. Чем он отличается от просто реализма? Если у нас в стране социализм, так любой реализм должен быть социалистическим.
Актеры и роли
Ролей! Ролей! – этот возглас Раневская с полным правом могла бы издавать ежедневно. Великая актриса играла очень мало, для нее не писали роли специально, да и в написанных пьесах тоже не находилось.
Как она завидовала белой завистью тем, кто был загружен работой, занят в спектаклях!..
Режиссеры, даже если понимали это, предпочитали не связываться, помня о непростом характере требовательной актрисы.
* * *
– Дурной характер Завадского куда тяжелей моего!
– Ты уверена, Фаина? – сомневается Марецкая.
– Конечно! Я свой переношу легко, а его трудно.
* * *
– Куда едет отдыхать Завадский, когда пойдет в отпуск?
– Кажется, в Крым, – отмахивается Марецкая. – А тебе зачем?
– Хоть бы раз поехал в местный санаторий.
– Зачем? – снова вопрошает Марецкая.
– Крым для меня дорог, а в санатории я бы ему отпуск испортила с удовольствием.
* * *
– Есть разные народные артисты.
– Чем?
– Одни отдыхают в Крыму, другие у тещи на даче, третьи, как я, норовят в санаторий угодить.
– Езжай и ты в Крым, в чем дело? – пожимает плечами Марецкая.
– Не могу. Меня обчистят еще по дороге, в море я непременно утону, а когда буду возвращаться, в поезде простыну и домой вернусь с насморком.
* * *
Раневская рассказывала:
– Инициативный дурак страшен везде, в театре тоже. Неделю назад в спектакле «Странная миссис Сэвидж» вместо кресла на сцену огромный диван вытащили. Половину спектакля только и думала, как бы по неосторожности синяков не наставить, обходя это чудовище. После спектакля спрашиваю, мол, зачем поставили? Рабочий отвечает:
– Дык вам же лучше хотели. Чтоб сидеть вольготней было.
– А ходить как?! Вы же места не оставили совсем!
Советуют:
– Не ходили бы. Сядьте и сидите, а речь вашу и так услышат, кто захочет.
И смех, и грех. Хотели как лучше, а получилась глупость. Вчера перед началом спектакля заглянула на сцену – монстр снова стоит. Требую, чтоб убрали, отвечают, что теперь этот реквизит к этому спектаклю приписан, чтобы Раневской угодить. Пока добилась, чтобы утащили, минут пятнадцать прошло, даже занавес задержали. Снова слух прошел, что Раневская капризничает, мебель заставляет на сцене менять. И ведь никто из актеров не заступился, словно у них синяков не было…
* * *
Актриса, извиняясь за неудачно исполненный куплет песни на сцене, кокетливо пожимает плечиком:
– Прошу простить, мне медведь на ухо наступил.
Раневская фыркает:
– И по всему остальному тоже потоптался?
* * *
Раневская вспоминала, как они в годы разрухи где-то в маленьком клубе пытались играть «Гамлета». Публика сидела в ватниках и валенках, на сцене изо рта шел пар, но это не мешало актерам вдохновенно играть, а зрителям реагировать на каждое слово.
Во время монолога Гамлета после слов «Быть или не быть – вот в чем вопрос…» зритель в первом ряду сочувственно воскликнул:
– Забыл, что ли? Валяй по-своему без ентих стихов. Мы привычные, мы поймем.
Настрой был сбит, но спектакль удалось довести до конца, хотя часть монолога пришлось пропустить, потому что при следующей попытке после тех же слов раздалось уже с другой стороны:
– Да сказано ж тебе: не тушуйся, валяй дальше. Чего там было-то?
* * *
Раневская много играла в провинции в те годы, когда в Москве для нее работы не находилось. Сама она говорила, что ролей в ее жизни было больше трех сотен. Как и самих городов, в которых она выходила на сцену.
– Где я только не играла… Я только в Вездесранске не играла. Впрочем, наверное, и там тоже, только забыла об этом.
* * *
Незадолго до смерти Марецкая мрачно пошутила:
– Фаина, теперь все роли будут твоими…
– Только не это! Играть тебя на трибуне я никогда не смогу.
* * *
Раневская «уступила» роль миссис Сэвидж в спектакле «Странная миссис Сэвидж» Марецкой по просьбе Завадского, поскольку та была смертельно больна, и предстоящие гастроли могли стать в ее жизни последними.
Но и после гастролей роль не вернулась к Раневской, ведь еще одной примой, игравшей миссис Сэвидж, была Любовь Орлова, тоже больная раком и скрывавшая свою болезнь ото всех.
Марецкая боролась со страшной болезнью долго, проходила сеансы лучевой терапии, соблюдала режим и все врачебные предписания, и пережила не только Орлову, но и Завадского.
Из-за этой весьма выигрышной роли между двумя примами началась холодная война. Раневская сокрушалась:
– Воюют так, словно на краю могилы больше заняться нечем.
* * *
Раневская почти восемь лет пыталась играть в знаменитом Московском драматическом театре имени А. С. Пушкина, очень надеясь на серьезные драматические роли. Но не прижилась там, в театре достаточно своих прим, кроме того, репутация язвительной нарушительницы спокойствия вовсе не способствовала получению тех ролей, которые Раневской были нужны.
– Примы во всех театрах всех городов похожи между собой, как очковые змеи. Они готовы играть Джульетту до восьмидесяти лет, только бы та не досталась сопернице.
* * *
Раневская никогда не вступала в бой за роли, считая это крайне унизительным. Хотя то, что она играла всю жизнь, редко кто оспаривал. Сама признавалась, что с 22 лет играет старух, а на такие роли актрисы обычно не претендуют.
– Бывают дни, когда Завадскому не позавидуешь. Во время распределения ролей в новом спектакле театр становится похож на террариум, в который кинули всего одного кролика, и то тощего. Актрисы шипят и плюются ядом, улыбаясь при этом.
* * *
На улице к Раневской вдруг подходит взволнованный молодой мужчина и протягивает букет цветов:
– Это вам, товарищ Маревская. Благодарю вас.
– Вряд ли мы с вами товарищи, молодой человек. Но объясните, за что благодарность.
– Как же, вы так хорошо сыграли учительницу в том фильме! Я сам из сибирского села, так в фильме все правда…
Поняв, что молодой человек перепутал ее с Верой Марецкой, примой театра имени Моссовета, действительно игравшей заглавную роль в фильме «Сельская учительница», Раневская поспешила откланяться.
Видно, почувствовав неладное, тот «исправился»:
– И Мулю вы тоже хорошо сыграли.
Раневская ворчала:
– Черт бы побрал этакую популярность! Не знаешь, плакать или смеяться.
* * *
– Чем вы недовольны, Фаина Георгиевна? – спрашивают Раневскую после спектакля. – Вон какие были аплодисменты, и цветов горы.
Она по-стариковски ворчит:
– Привыкли успех наградами и горами цветов мерить. А он вот тут, – показывает на сердце. – Сердцем чую, что во втором акте в двух фразах сфальшивила, но зрители добрые, сделали вид, что не заметили…
Таков был ее спрос с себя, потому что не только зрители, но актеры, игравшие вместе с Раневской на сцене, никакой фальши в ее игре не заметили. Да и была ли эта фальшь?
* * *
– У нас не театр, а зоопарк. Актеры и актрисы в нем то львицы, то павлины, то змеи, то голубки белокрылые… всякой твари по паре, а в действительности сплошные бараны и овцы!
* * *
Юрский поставил спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского ради Раневской. Роль она выбрала сама – старой няньки Фелицаты, объяснив коротко:
– Я столько за свою жизнь сыграла сволочей! Хочется чего-то хорошего и доброго.
Спектакль для Раневской начинался за несколько часов до третьего звонка. Она пораньше приходила в театр, хотя гримировалась мало, и начинала «капризничать», придираясь ко всему подряд.
И только Юрский понимал, что это вовсе не старческий маразм, а именно вхождение в роль, она уже была Фелицатой – доброй и придирчивой одновременно. Те, кто не понимал, злились и считали Раневскую просто вредной старухой.
Доходило до смешного, когда она отказывалась брать шаль под предлогом того, что это не та шаль, в которой играла в прошлый раз.
Прекрасно зная, что реквизит Раневской никто не менял, Юрский позволял актрисе немного поворчать, потом приносил ту же шаль со словами:
– А это не она?
– Наконец-то, где вы ее нашли?!
– В кресле на сцене вас ждала.
– Хорошо, голубчик, верните ее туда же, только сами, а то эти ваши свиристелки опять перепутают.
* * *
«Капризы» и придирки Раневской перед спектаклем вовсе не были действительно капризами, она панически боялась сыграть плохо, боялась забыть слова, сфальшивить. А ведь Раневской в день премьеры спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» было уже восемьдесят шесть лет!
Однажды услышав сказанное себе вслед «Великая старуха», Раневская резво (насколько возможно) обернулась и поправила говорившую:
– С первым согласна. Со вторым нет!
Чуть подумала и вздохнула:
– Впрочем, и с первым тоже… До величия мне еще играть и играть.
Это не было кокетством, она прекрасно знала цену сделанному, но еще лучше тому, что не сделано.
* * *
Завадский посредственному актеру:
– Вашей игрой недовольна добрая половина зрителей!
Раневская поддерживает:
– А что уж говорить о злой…
* * *
Завадский внушает молодым актерам:
– Нельзя быть культурным человеком, не постигнув современную классику, например, Михаила Шолохова или Симонова…
Раневская замечает:
– Ну почему же? Могу привести тысячи примеров культурных людей, которые Шолохова не читали. Лев Николаевич Толстой, Антон Павлович Чехов, Пушкин, наконец…
* * *
– Искусство Эзопа вечно, особенно у нас в стране. Шварц написал свою «Золушку» так, что никому в голову не пришло, что сказка не российская и не современная.
Это было правдой, в кинофильме, поставленном по пьесе Шварца, столько фраз, понятных только советским людям, что все диву давались, как фильм не запретили. Но Раневская скромничала, многие крамольные с точки зрения советского чиновничества фразы придумала она сама. Чего стоит замечание, что мачеха так страшна своими связями, что ее боится сам король!
* * *
– Фаина Георгиевна, вы же прекрасная актриса, а значит, оратор. Почему бы вам не выступить в подшефном совхозе?
– О чем говорить? Ура, ура, в жопе дыра? Или учить их доить коров? Так я сама не умею.
– Ну, зачем же так? – несколько смущается чиновник. – Могли бы рассказать о творческих успехах в театре…
– Хорошо! – неожиданно соглашается Раневская. – Расскажу, как столько лет не получаю новые роли, бездельничаю, сидя на шее у народа и государства.
Конечно, она не бездельничала, но быть ненужной в театре, имея такой опыт и такой талант, конечно, невыносимо.
А в подшефный совхоз поехала Вера Марецкая, она умела произносить речи в русле решений партии и правительства, даже если вопрос касался дойки коров.
* * *
Завадский никак не может добиться от начинающей актрисы нужного жеста. Страшно волнуясь, та раз за разом делает противоположное.
– Левой рукой! Понимаете, ле-вой! – не выдержав, орет Завадский.
Раневская приходит на помощь режиссеру, объясняя актрисе:
– Милочка, левая рука та, у которой большой палец справа.
* * *
Завадский в своей речи пламенно призывает идти только вперед.
Раневская в ответ:
– Шаги назад иногда спасительны.
Чувствуя подвох, режиссер осторожно интересуется:
– Предлагаете тактику отступления?
Раневская пожимает плечами:
– Дверь в театральный туалет открывается наружу. Не отступлю – так и буду ждать, пока кто-то не выйдет изнутри, а это бывает опасно.
* * *
По поводу одного из язвительных актеров:
– Ему нужно играть только Мефистофеля.
– Почему?
– Ему даже на сцене удается только злорадный смех.
* * *
После первой репетиции с участием новых актеров театра:
– Завадский нашел месторождение бездарей и присвоил его.
* * *
– Раньше кулисы пахли пылью, пудрой и склоками. Теперь только потом и склоками.
* * *
– Театр не резиновый. Раньше освистанный актер уходил из театра, сейчас независимо от свиста остается в массовке. Скоро массовки больше, чем зрителей, станет.
* * *
Раневской постоянно пытались навязать наставничество. Она возмущалась:
– Таланту научить нельзя! Тем более, они не слушают ни советов, ни замечаний.
И все же делилась опытом и по-своему опекала Ию Савину и Марину Неелову. Правда, нередко эта опека доводила до слез, особенно Савину, с которой Раневская вместе играла в «Странной миссис Сэвидж».
Философ с папиросой в зубах
«Репортаж с петлей на шее».
– Эка невидаль, у нас вся жизнь такая и ничего…
* * *
– Мы бессильны перед судьбой, одиночеством, человеческой глупостью. Больше всего перед последним. Первые два хоть обругать можно, а глупость сколько ни ругай – только крепчает.
* * *
– Русский язык богат не только количеством слов, но и интонаций. Одно и то же матерное ругательство с упоминанием мамы можно произнести в двенадцати вариантах, такой широкий диапазон позволяет точно передать оттенки мысли матерящегося.
* * *
– Клин клином вышибают, потому неплохое средство от мелких неприятностей – неприятности покрупней. Но только не очень, не то следующий клин может в гроб вогнать.
* * *
– Люди очень любят сводить счеты с теми, кто не может им ответить. Может, потому на кладбищах так много посетителей?
* * *
– Жизнь вовсе не прожита зря, хотя бы потому, что на моих ошибках смогут поучиться. Если бы люди еще учились на чужих ошибках!..
* * *
– Нужно научиться играть с закрытыми глазами и ватой в ушах.
– Это еще зачем? – удивляется Марецкая.
– Чтобы не видеть и не слышать того, что происходит на сцене.
* * *
– Если чувствуете свою правоту, но не можете ответить, плюньте в рожу хотя бы мысленно. Слабое утешение, конечно, но хоть такое…
* * *
– Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.
* * *
– Говорят, что умные люди не женятся. Значит, все мы родились от дураков?
* * *
– Если что-то неизбежно, нужно просто суметь пережить это. Самое неизбежное у человека – смерть, ее уж предстоит пережить всем.
* * *
– Мы все делаем верно. Только не вовремя…
* * *
«Не в деньгах счастье».
– Интересно, что утверждают это те, кто сам не проверял.
* * *
– Деньги – зло, значит, это плохо. Но без денег тоже плохо. Из двух зол нужно выбрать меньшее. Пожалуй, все же деньги, только не любой ценой.
* * *
– Как сделать, чтобы жена не изменяла?
– Разведитесь. Или не женитесь вовсе.
* * *
«Все люди братья…»
– Вот именно, грызутся, словно вечно делят наследство.
* * *
– У тебя хорошее настроение, Фуфа?
– Вдруг поняла, что там, где нас нет, тоже плохо. Мелочь, а приятно.
* * *
– Справедливость – это когда всем все поровну, – вещает выступающий.
– И каждому отдельно – чуть больше остальных, – предлагает Раневская.
* * *
– Почему-то умные мысли приходят в голову там, где записать их совершенно невозможно. Туалетная бумага для записей совершенно не подходит.
* * *
«Что не делается – к лучшему».
– А делается к худшему, что ли?
* * *
– Удивительно: присутствие извилин в головах у людей малозаметно, а вот их отсутствие…
* * *
Знакомая признается:
– Я уже так привыкла читать, когда какаю…
Раневская предупреждает:
– Смотри, чтобы не произошло наоборот…
* * *
Раневская в санатории сокрушается:
– Вчера был первый день отпуска, и я решила, что жизнь хороша. Сегодня уже понимаю, что все как всегда.
* * *
На собрании после многочисленных пустых речей:
– А вы не путайте коллективную вонь и единство духа.
* * *
– Верка Марецкая очень скромная, она никогда не перебивает тех, кто ее хвалит.
* * *
Услышав, что вечны только пространство и время:
– А как же глупость и подлость?
* * *
– Жизнь? Это когда под твоим портретом всего одна дата…
* * *
– Я родилась в небольшом городе, там все знали, о ком именно написано на заборе…
* * *
– Выбирать из двух зол меньшее бесполезно.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Второе наверняка дадут в нагрузку.
* * *
– Говорят, что если человек чего-то очень желает, это обязательно сбудется. Всю жизнь очень хотела играть Чехова… Наверное, я не человек…
* * *
– Попробуйте улыбаться, лучше немного загадочно. Тогда ваши завистники изведутся, ломая голову над тем, что у вас на уме.
* * *
– Русский человек за халяву готов заплатить любые деньги.
* * *
– Американец мечтает заработать миллион. Русский человек – миллион потратить!
* * *
Раневская напутствует знакомую, вознамерившуюся развестись с мужем:
– Милочка, при правильном разводе ему должны достаться только рога!
* * *
– Конечно, счастье за деньги не купить. Вы только посмотрите на все эти цены!
* * *
– Каждый почти совершенство, когда пишет автобиографию. Или рассказывает родителям невесты о себе.
* * *
Совет от неисправимой оптимистки:
– Быть счастливым очень просто, нужно только научиться принимать действительное за желаемое. Я не умею.
* * *
– Бриллиант и в навозе бриллиант. Навоз и на бриллианте навоз.
* * *
– Мечты и желания исполняются все. Достаточно только перестать этого хотеть.
* * *
– У умного человека о том, что он умный, двое не догадываются – жена и начальник.
* * *
Раневская вздыхала:
– Неделю назад бросила курить. Промучилась два дня и осознала, что недобросила.
* * *
– Если делать что-то не хочется, лучше не откладывать на завтра, потому что завтра тоже может не хотеться, придется снова переоткладывать. Отложите сразу на вчера, а еще лучше на позавчера – точно не прогадаете.
* * *
– Видеть вас – огромное удовольствие, а не видеть – еще большее.
* * *
– Только русский человек может взять деньги в долг и тут же, обмывая долг, пропить их вместе с тем, у кого одолжил.
* * *
– Фаина, как у тебя жизнь? – интересуется старая знакомая при встрече.
– Жизнь скучная, зарплата смешная, вокруг одни бездельники и бездари, но помирать все равно не хочется.
* * *
– Для нашего человека 100 грамм – это для храбрости, а бутылка – уже для подвигов.
* * *
– Сегодня репетиция удалась – только один раз захотелось плюнуть на все и уйти из театра, громко хлопнув дверью.
* * *
– Фаина Георгиевна, чем вам не понравилась эта домработница? Она работала у меня и выполняла все обязанности хорошо. Аккуратна, чистоплотна, в доме порядок… – недоумевает Любовь Орлова, давшая рекомендацию очередной домработнице Раневской.
– Вот именно, – вздыхает та. – Раньше у меня все спокойно валялось на своих местах, а теперь черт знает как аккуратно разложено и развешено!
* * *
– Памятники нужны, чтобы голубям было на чьи головы гадить…
* * *
– Когда звонят в дверь, Мальчик уверен, что это к нему, потому первым идет к двери.
(Мальчик – дворняга, подобранная Раневской на улице.)
* * *
– Фаина Георгиевна, знаете секрет, как проснуться знаменитой?
– Очень просто – нужно всего лишь знаменитой уснуть.
* * *
Однажды в перерыве актеры, как водится, долго ругали нынешнее поколение. Раневская некоторое время молча слушала, но потом не выдержала:
– Вы рассуждаете так, словно не вы своих детей родили и вырастили. Что посадили, то и взошло, как поливали, так и зацвело.
* * *
– Как подумаю, что бардак вокруг нас для кого-то в прошлом был светлым будущим, то становится грустно.
* * *
– О своих планах лучше никому не рассказывать.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– Начнут критиковать и советовать раньше, чем сделаете первый шаг. Придется плюнуть на все и бросить. У меня так бывало.
* * *
– Надежда начать новую жизнь с понедельника у русского человека теплится с рождения до смерти. Нам не нравится мысль о медленном изменении существующей, надо сразу – раз и с понедельника новая жизнь! Не важно какая и чем будет отличаться от прежней, но новая.
* * *
– Внутренний голос – обманчивая сволочь, снаружи никогда не был, но что там творится, знает лучше меня самой. Когда не просишь – лезет с советами, когда нужен – не дождешься. А подскажет не то – и вовсе прячется до следующего раза.
* * *
– Жизнь состоит из двух частей – сначала у человека нет ума, потом не хватает здоровья. Некоторым особенно везет, и обе половины идут рука об руку.
* * *
– Одно знаю точно: живыми из этой жизни не уходят!
* * *
– Проще всего усложнить жизнь самому себе. Да и испортить ее себе куда легче, чем кому-то другому.
* * *
Раневская показывала всем огромный транспарант, вывешенный на фронтоне больницы. Он состоял из нескольких частей, причем слова, написанные явно непрофессионально, размещались на нем как попало. Получилось:
«Само лечение опасно для здоровья!»
Конечно, имелось в виду самолечение, но получилось вполне программное заявление администрации захудалой больницы.
* * *
– Нужно завещать, чтобы меня сожгли, а прах рассеяли по ветру.
– Зачем это вам? – подозрительно интересуется домработница.
– Чтобы у желающих не было возможности прийти и плюнуть на могилу.
Конечно, Раневская была не права, на ее могиле всегда, даже через несколько десятилетий, лежат свежие цветы от поклонников, не забывших великую актрису.
* * *
– Веселья каждому, видно, отмерено определенное количество, я свое извеселила раньше, даже шутки с годами становятся грустными. Обидно покидать этот мир вот так – во многом изуверившись, одинокой и ненужной.
* * *
– Хотела бы я посмотреть на свои похороны.
– Зачем вам? – подозрительно интересуется домработница.
– Кто и впрямь огорчится, а кто обрадуется…
– Ну, увидите, и что?
– Встану и плюну в сторону тех, кто будет слишком радоваться или говорить глупости.
* * *
Проглядывая чей-то некролог, помещенный в газете:
– Некролог надо сочинить самой и обязать опубликовать именно его, не то такого напишут, что в гробу перевернешься, читая.
* * *
Домработница Лиза интересуется:
– Вот вам какая разница, как вас похоронят или что на памятнике напишут?
– Неприятно будет лежать под камнем с откровенным враньем.
– А вы и не лежите…
– Предлагаешь стать привидением и пугать плохих актеров за кулисами? Что-то в этой мысли есть…
* * *
– Вечность – это очень долго, особенно где-то в конце…
* * *
Раневская вздыхает:
– Чем старше становлюсь, тем больше задумываюсь о вечном, о смерти…
Марецкая в ответ пожимает плечами:
– Неудивительно, вечность к нам все ближе и ближе.
– Вечность, она всегда рядом, только сейчас у нас еще есть возможность в нее плюнуть, а вот после смерти будет плевать уже она в нас…
* * *
– Свобода возможна всегда и везде, только платить за нее приходится разную цену. Некоторые жадные предпочитают оставаться рабами.
* * *
– Оглядываться назад, особенно в старости, не стоит, там сплошные руины и обломки, которые заслоняют собой все хорошее. Но и смотреть в будущее с оптимизмом уже тоже не получается. Остается скрипеть и ругать современный мир.
* * *
– Если мечта не сбылась – смените мечту, но не смейте опускать руки и нос, кто знает, сколько вам еще жить осталось?
* * *
– Тупик – жить надоело, а умирать не хочется.
* * *
– Если предлагают из двух зол выбрать меньшее, бери то, что дешевле обойдется, потому что жизнь заставит платить даже за зло.
* * *
– Брюзжать в старости на нынешнюю жизнь и нынешнюю молодежь с ее недостатками можно, опасно, если вы получаете от этого брюзжания удовольствие. Я, кажется, получаю, значит, стала старой занудой.
* * *
– Даже на тот свет нужно приходить по приглашению, а то ведь не успею подготовиться к встрече…
* * *
Завадский, зная, что Раневская периодически вспоминает про тот свет, попытался укорить:
– Фаина Георгиевна, вы же современная женщина, народная артистка, какой тот свет?!
– А что, разве народные артистки остаются на этом?
* * *
– Фаина, я тебя переживу! – твердо заявляет Вера Марецкая.
– Хоть в очереди на тот свет я тебя опережу.
Вера Марецкая умерла раньше на шесть лет, Раневская пережила всю великолепную троицу – Завадского, Орлову и Марецкую.
* * *
– Что нужно человеку для счастья? – задает Раневской риторический вопрос журналистка, зная о ее репутации блестящего острослова.
– Смотря кому. Вот вам, например, чтобы я острила, а мне, чтобы вы от меня отстали.
* * *
– Репортеры с каждым годом становится все хуже. Но раньше глупости спрашивали о театре, а сейчас просто глупости. Названий пьес не знают, авторов не помнят, отвечать на их вопросы страшно, чтобы не поставить в тупик именами классиков. Скоро придется сначала лекцию читать о русской литературе и театре, чтобы знали, что спрашивать.
* * *
– Фаина, ты ворчишь, потому что стареешь, – выговаривает Раневской Марецкая.
– Ты думаешь, если я перестану ворчать, в году станет на пару месяцев больше?
* * *
– Адаму и Еве очень повезло, они не болели ни одной из детских болезней и, похоже, не испытывали похмелья. Хотя иногда появляется мысль, что их изгнали из рая вовсе не из-за яблока, а из-за потребления того, что из фруктов можно произвести при некотором умении.
* * *
– Если говорю, что нужна операция, проблемы с лекарствами, мало кто верит. Если вру, что здорова, как лошадь – не верят просто из зависти. Если вру о самых разных неизлечимых болезнях – верят почти с удовольствием.
* * *
– Люди любят слушать о чужих неизлечимых болезнях, сама мысль «у меня такого нет» приятна.
* * *
– Болеть или не болеть – решает сам пациент. Врач здесь ни при чем. Врачи нужны только чтобы ставить диагнозы.
* * *
– Многие жалуются на несовершенство жизни, но попробуйте ее отнять – все силы приложат, чтобы не отдать! Я не исключение.
* * *
– У всех жизнь в полоску поперечную – полоса черная, полоса белая, а у меня вдоль – как влипла в черную полосу, так и двигаюсь по ней, как по тоннелю, столько лет.
* * *
– Лень бывает полезна. Как подумаешь, сколько глупостей человек может не сделать, пока ленится!..
* * *
– Все в жизни относительно, если становится совсем тошно, достаточно представить себе состояние лягушки в банке с формалином, и поймешь, что еще не все в жизни потеряно.
* * *
– Лучше быть живым подопытным кроликом у своего врача, чем экспонатом в формалине.
* * *
– Известность и популярность бывает разной, двухголовый теленок или младенцы-уроды в Кунсткамере тоже популярны, но многие предпочли бы иную славу.
* * *
– Медицина достигла невиданных успехов, скоро диагнозы будут ставить по телефону – достаточно подышать в телефонную трубку, и врач определит, что у вас геморрой в заду или распухла левая коленка. А если не дышите, значит, померли.
* * *
– В том, что театр – террариум, убедиться просто, достаточно войти в зал перед началом сбора театральной труппы в начале сезона, чтобы услышать тихое шипение вокруг при сладчайших улыбках.
* * *
– Сколько бы мы ни спорили с судьбой, она победит. Просто судьба заранее знает все наши замыслы, а мы о ее возможных вывертах даже не догадываемся.
* * *
– Сколько ни придумывай возможные варианты неприятностей, жизнь сумеет придумать новые, доселе неизвестные и потому нежданные.
* * *
– Неужели все просчеты и глупости, которые я сотворила в жизни, были заранее предусмотрены моей судьбой? Тогда она не просто шлюха, а сволочь.
* * *
– Если человек старается поступать не как все только чтобы выделиться, то как все и будет. Оригиналы не те, кто нарочно пытается отличаться, а те, кто живет по своим правилам вопреки всеобщим.
* * *
– Модницы и модники глупы, они даже не замечают, сколь нелепо выглядят в одинаковой форме, именуемой модной одеждой. Но и отставать от моды надолго тоже не следует, не то примут за старуху задолго до самой старости.
* * *
– Признак старости не только в морщинах или в песочном следе, который остается за тобой, но и в том, что носишь одежду, которая была в моде во времена твоей молодости.
* * *
– Конец жизни у всех одинаковый – все умирают, только оформлен он по-разному.
* * *
– Чем старше становишься, тем больше обращаешь внимания на похоронные процессии и невольно прикидываешь, как будет у тебя самой. Хотя какая разница тому, кого хоронят?
* * *
– Мне легче привыкать к старости, я с молодости играла старух самых разных. Правда, теперь мне не предлагают играть молоденьких героинь.
* * *
– Скорость звука быстрей скорости света.
Помня о непростых отношениях Раневской с математикой и физикой, невеста ее эрзац-внука пытается поправить:
– Скорость света выше, Фаина Георгиевна.
Та возражает:
– Нет, звук доходит до человека медленней. Скажешь что-то путное ребенку в детстве, а до него дойдет только к старости. А показанный пример вообще не доходит.
* * *
– Что делать, когда тебе плохо, а остальным вокруг хорошо?
Раневская дает философский совет:
– Пойте и как можно громче.
– Станет легче?
– Возможно, не полегчает, но всем вокруг тоже станет плохо.
* * *
– Я часто грущу. Нет, не по случившемуся, а по тому, что могло бы произойти, – блестящим ролям, умным режиссерам, прекрасным партнерам…
* * *
– Выход из положения мы всегда знаем, только выходить не торопимся…
* * *
– Умереть вы всегда успеете. Попробуйте дожить свою жизнь, никто же не знает, что дальше.
* * *
– У меня такое ощущение, что идиотов и бездарностей вокруг куда больше, чем у меня имеется нервных клеток.
* * *
Услышав очередную сентенцию, что человек на 80 % состоит из воды:
– Это же ходячая лужа получается!
* * *
– Мы отличаемся от всех остальных народов тем, что умудряемся выживать там, где можно просто жить.
* * *
– Эгоисты лучше неэгоистов.
– ?!
– Да, они заняты только собственной персоной, а потому не сплетничают о других.
* * *
– Человек, который способен чувствовать боль, – человек. Если он способен чувствовать чужую боль – ЧЕЛОВЕК.
* * *
– Не стоит ругать NN, он не бездельничает. Он просто боится ошибиться, потому и не рискует.
* * *
– Я не пойду на сеанс к этому гипнотизеру.
– Почему, Фаина Георгиевна?
– А вдруг он и правда мысли читать умеет?
А я столько всего надумала…
* * *
– Ах, он меня просто растоптал при разводе! Мечтаю жестоко отомстить. Подскажите лучший способ.
Раневская советует:
– Забудьте о нем и просто станьте счастливой. Он этого не переживет.
* * *
– Не все сладкое полнит.
– Ну как же, Фаина Георгиевна? Где вы видели сладкое, которое не полнит?
– Месть!
* * *
Читая газету:
– Половина убитых своих убийц знала… Получается, что чем меньше людей ты знаешь, тем меньше желающих тебя прикончить?
* * *
Узнала, что Уинстон Черчилль в детстве тоже плохо учился по математике:
– Я же чувствовала, что у нас с ним есть что-то общее, кроме толстой жопы!
* * *
– Шекспир прав – жизнь и правда театр. Такой же бардак за кулисами и подковерная борьба.
* * *
– Что для одного победа, то для другого поражение. Но это не повод, чтобы любую борьбу сводить к ничьей. Ничья на то и ничья, что не победа и не поражение.
* * *
– Почему у нас если круглый, то либо отличник, либо дурак?
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы недолюбливаете М? Разве он так плох?
– Вы любите собственные недостатки?
– Нет, конечно.
– То-то же. А он весь состоит из моих недостатков.
* * *
Об известной личности:
– Он такой справедливый, такой правдолюб! Не только говорит правду, но даже гадит ею.
Немного подумав:
– Жаль, конечно, что правду в унитаз спускает…
* * *
Знакомая:
– Эту проблему можно решить, только щедро заплатив.
Раневская:
– Тогда это не проблема, а расходы.
* * *
– Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться – слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.
* * *
– Фаина Георгиевна, объективны ли вы при рассказе о своем прошлом? – пытается задать ехидный вопрос журналистка.
– Нет, – честно признается Раневская. – Но я ничего не скрываю, просто недоговариваю и… привираю.
* * *
– Одни хотят быть счастливыми, другие ими будут.
* * *
– Проще всего не проболтаться, если не знаешь секрет.
* * *
– Давать деньги в долг очень трудно.
– Потому что их нет или потому что недостаточно, Фаина Георгиевна?
– Давать чужим опасно, давать друзьям, значит, потерять и друзей, и деньги. Впрочем, мне это не грозит, мне давать нечего.
Это было не так, Раневская, получив гонорар, немедленно раздавала в долг, а вернуть долг требовала редко.
* * *
– Вся жизнь театр, а люди в ней актеры. Конечно, великий Шекспир прав, но это не повод превращать сцену в коммунальную кухню. Должно же хоть что-то остаться в театре от театра.
* * *
Совет Геннадию Бортникову:
– А вы наберите камни, брошенные в вас, и сложите из них китайскую стену.
* * *
– Сказки начинаются неправильно: «Жили-были…»
– А как нужно, Фаина Георгиевна?
– «Жили они счастливо, пока не началось…»
* * *
– Друзей за деньги купить нельзя, а продать можно.
* * *
– Не то обидно, что меня в очередной раз продали, а то, что дешево!
* * *
– Жизнь проходит, независимо от того, нравится она нам или нет. И в этом ее сила.
* * *
– Пессимистом быть надежней.
– ?!
– Если и ошибешься, то ошибка приятная.
* * *
Некоторое время внимательно изучает фотографию Пизанской башни.
– Ну, и кто сказал, что она падает?
Вера Марецкая фыркает:
– Ты что, не видишь, что она стоит в наклон?
– А может, она наоборот поднялась не до конца?
* * *
– Я одинокая… мне даже из дома уйти не от кого…
* * *
– Радость могут принести и нежданные, нежеланные гости.
– Ну, какую же радость может принести тот, кого ты не желаешь видеть, Фаина? – фыркает Вера Марецкая.
– Когда уходит.
* * *
– Хорошо смеется тот, кто смеется наедине с собой – так безопасней.
При этом сама Раневская не боялась смеяться над глупостью где угодно и когда угодно.
* * *
Внушает иностранцу:
– У нас обед – это не еда, а время суток.
– А едите вы что?
Раневская на мгновение задумывается, потом машет рукой:
– Что удастся достать.
В эпоху тотального дефицита это было правдой, но такой диалог с иностранцем мог оказаться весьма опасным.
* * *
– Вместо того чтобы убеждать людей, что не в деньгах счастье, дали бы им эти деньги, убедиться на собственном опыте куда полезней.
* * *
– Страусиная позиция плоха не тем, что ничего не видно, а тем, что жопа беззащитна.
* * *
Домработница рассказывает о доме, в котором побывала:
– Там столько книг, столько книг!..
Раневская ехидно:
– Знаю я их, это чтобы жена не сразу нашла заначку мужа…
* * *
Читает объявление:
– Ищу родственную душу… А тело ему не нужно?
* * *
– Зачем нужны правила, если возможны исключения?
* * *
– Русский народ очень душевный, всегда посочувствует. Вчера у гастронома мужчина уронил на асфальт бутылку водки. Я уже и покупки сделала, обратно шла, а толпа ему все сочувствовала, даже пивом бедолагу угостили.
* * *
«На чужом несчастье своего счастья не построишь».
– А вот на чужом счастье свое несчастье запросто!
* * *
На репетиции Завадский, привыкший к ехидным замечаниям Раневской, с сомнением интересуется:
– Что-то вы сегодня тихая, Фаина Георгиевна? Не нервничаете…
– А я нервные клетки дома оставила. С собой только спокойные. Завтра сделаю наоборот и отыграюсь.
* * *
– Кто не пьет шампанского, тот не рискует! – бодро переворачивает известную фразу актер.
Раневская фыркает в ответ:
– А если у человека язва и он шампанское не пьет, что же, всю жизнь отсиживаться в дупле?
* * *
Раневская на репетиции:
– Мата не хватает!
Завадский обомлел:
– Мат на сцене? Что вы, Фаина Георгиевна? Пьеса и без того фривольная.
Та в ответ ехидно:
– Мат это спортинвентарь такой, Юрий Александрович. Генке Бортникову на голый пол на сцене падать неудобно.
* * *
Лектор вдохновенно говорит о духе единства, который витает в воздухе… Раневская невинно уточняет:
– Вы дух с запахом не перепутали?
* * *
– Интересно, а у тех, кто думает жопой, на ней есть морщины, как на лбу?
* * *
Актриса, побывавшая в США, с восхищением:
– В Америке все гигантское, все во много раз больше, и машины, и дороги, и небоскребы…
Раневская вставляет:
– …и психушки…
* * *
«Хлеб – основа всего».
– Особенно колбасы, сосисок и котлет в столовой.
* * *
Завадский возмущается пьянством двух актеров:
– На что пьете, спрашивается?! Зарплаты не хватит.
Раневская философски:
– У русского человека чем меньше денег, тем больше он пропивает.
* * *
Собеседница кивает на пожилую даму в черном:
– Почему она в черном, не знаете?
Раневская не знает, но на всякий случай отвечает:
– В трауре по мужу.
– Фаина Георгиевна, ее муж умер лет десять назад.
– Вот именно, он же все еще мертвый.
* * *
В гостях, наблюдая, как маленькая девочка не желает размешивать чай ложкой:
– Анечка, ложка серебряная, а серебро убивает микробов…
Девочка в ответ возмущенно:
– Сами пейте свой чай с дохлыми микробами!
* * *
– Интересная фраза «у нас воруют…». Про воруют понятно, а вот в каком смысле «у нас»?
* * *
«Жизнь – полная чаша».
– Хорошо бы, чтобы не говна…
* * *
– У нас в асфальте дырок больше, чем в сыре. Почему бы сыроделам не обменяться рецептами с дорожными строителями?
* * *
После очередного медицинского осмотра:
– Поняла, что есть врач, к которому приходят все.
– Какой?
– Патологоанатом.
* * *
– Зачем спрашивать меня, как дела, если мы с вами живем в одном городе, работаем в одном театре и ходим к одним врачам?
* * *
Знакомая:
– Завтра непременно пойду сдавать анализы – очень жить хочется.
Раневская с сомнением:
– Думаю, анализов мало будет. Чтобы жить, здоровье нужно.
* * *
«Ложка дегтя в бочке меда».
– По-моему, пока наоборот, мед продают баночками, а деготь бочками.
* * *
– Фаина Георгиевна, существует ли надежный способ бросить курить?
Раневская курила много и крепкие папиросы, бросить пыталась, но все неудачно.
– Есть.
– Какое?
– Пойти работать на бензозаправку или склад горючих материалов.
* * *
Знакомая восторженно:
– Это очень опытный врач! Он выписал моему мужу какое-то средство и сказал, что уже к вечеру температура у мужа упадет.
Раневская:
– До комнатной?
* * *
– Никудышная память – умножаю три на три, и каждый раз получаю разные результаты, – притворно жалуется очень пожилой знакомый.
Раневская поддерживает игру, также притворно вздыхая:
– Вы еще помните, как умножать…
В действительности она очень боялась ухудшения памяти и со сцены ушла именно потому – в последнем спектакле долго не могла вспомнить нужную реплику.
* * *
– Вы чем-то испуганы, Фаина Георгиевна?
– Да, у врача была.
– И… что?
– Сказал, что теперь могу курить сколько хочу…
* * *
– Вчера Любовь Орлова прекрасно выглядела, на ней был костюм цвета кофе с молоком и двумя ложками сахара…
* * *
«Горы сверну…»
– Если каждый будет под настроение горы сворачивать, что от природы останется?
* * *
Неприятный сосед по столу в столовой санатория без конца жалуется то на здоровье, то на погоду, то на питание…
– У меня жизнь хуже некуда…
Раневской надоело, она вдруг начала оглядываться, словно в поисках чего-то на полу.
Вторая соседка по столу:
– Что вы ищете, Фаина Георгиевна?
– Что бы тяжелое уронить человеку на ногу, чтобы понял, что хуже всегда есть куда.
* * *
– Мужчины зря не верят женской интуиции. Зато если сбывается, говорят: «Накаркала!»
* * *
– У женщины болезнь начинается где-то за 39,5 градусами, мужчина же стоит, как скала до 37,2, дальше расклеивается и превращается в ребенка.
* * *
– Человеческая задница – бездонный орган. Чего там только нет – и шило, и дипломы, и приключения, и самые радужные мечты…
* * *
– Как впечатление от больницы, Фаина Георгиевна?
– Ужасное!
– А мне говорили, что там чисто, светло…
– Вот именно. Коридоры такие белые и светлые, что, попав туда, вздрагиваешь и начинаешь проверять, есть ли у тебя еще пульс.
* * *
Идет обсуждение семейной пары, которая несколько лет жила душа в душу и вдруг решила развестись.
– Почему? – недоумевает собеседница. – Они же были так счастливы!
– Наверное, решили выяснить, кто из них кого осчастливил, – пожимает плечами Раневская.
* * *
– Для чего ярлычки на одежде?
Раневская на вопрос соседской девочки на мгновение задумывается.
– Вообще-то для того, чтобы знать, из чего она и как за ней ухаживать. Но люди по ярлычку просто определяют, где перед, а где зад.
* * *
Совет тем, кто едет на отдых летом:
– В море сначала пусть входит муж, а уж потом вы.
– А если там медузы?
– Вот потому и муж.
* * *
– Театр сейчас похож черт знает на что. Собрали вместе тех, кто рожден лишь ползать, добавили тех, кому положено летать, всех поставили на ходули и заставили плясать лезгинку под похоронный марш.
* * *
– Склероз – это тяжело, но еще хуже, когда при этом возникает понос, ищешь кабинку, а зачем – забыла.
* * *
– Первые деньги я заработала на рыбьем жире – получала мелкую монетку за каждую проглоченную ложку, а первый благородный поступок помогла совершить свинья. Была у меня такая большая копилка, в порыве благородства я разбила её и мелочь отдала соседским детям.
Больше таких щедрых порывов не было, потому что не было копилок, а с полунищенской зарплаты едва удавалось отдавать долги. Не до уличной щедрости.
* * *
– Мне судьба, конечно, тоже улыбалась, но все больше ехидно…
* * *
– Никому не нужны чужие проблемы, потому рассказывать о своих не стоит. Большинству наплевать, а остальные только позлорадствуют.
* * *
– Почему-то большинство считает, что если уж родились с мозгами, то умеют думать. Нет, наличие в черепе серого вещества вовсе не означает умения им пользоваться.
* * *
– Лучшее средство от измен мужа – радикулит. Его, не ваш. Зная, что в любое мгновение может «прострелить», он даже волочиться за какой-нибудь юбкой не рискнет, не то что в постель прыгнуть.
* * *
– Гении между собой обсуждают новые идеи, просто умные обсуждают произошедшие события, большинство обсуждает друг друга.
* * *
– Уезжая из дома на отдых, спрячьте что-нибудь не слишком бросающееся в глаза, но нужное, например, оставленные мужу деньги, под покрывалом супружеской кровати, и сразу станет ясно, дома ли ночует ваш благоверный.
* * *
– Я верю Дарвину, но когда смотрю на собрание нашей труппы, закрадывается сомнение, что он недоработал свою теорию. Не все люди произошли от одинаковых обезьян, некоторые от особенно ядовитых.
* * *
– Вы замечали, что у слова «несчастье» множественное число есть, а у слова «счастье» нет? Народ давно догадался, что счастья не может быть много?
* * *
– Не кричи «ура!», пока не посмотришь, во что вляпался.
* * *
– Для большинства нынешних актеров самое горькое – чужая удача.
* * *
– Если существует рай, то моего Малыша туда должны пустить, он пес честный и добрый. А вот меня… разве что по его просьбе.
* * *
– Удачные моменты так коротки и быстро проходят, что я категорически не успеваю ухватить удачу за хвост. Разве что изредка одно перышко в руках остается. Тогда дают роль, пусть эпизодическую, слышны аплодисменты в зале, виден восторг в глазах зрителей… Но у птицы удачи совсем не павлиний хвост – много не надергаешь.
* * *
– Из меня получился бы неплохой разведчик-наблюдатель, я годами лежу в засаде и жду ролей, уже привыкла.
Немного подумав:
– Нет, не получился бы, я храплю во сне.
* * *
– У Евы жизнь была просто кошмаром – ни посплетничать, ни неудачный наряд соседки обсудить, даже приревновать не к кому.
* * *
Очень пожилому знакомому свернули нос, когда он вмешался в драку. Узнав о том, что нос теперь останется кривым, поскольку в таком возрасте и при его состоянии здоровья операцию делать уже рискованно, Раневская всплескивает руками:
– Ах, боже мой! Это же испортило ему внешность!
* * *
– Лучше быть молодой серой уткой, чем дряхлой старой райской птицей.
* * *
– Образование – великая вещь. Но ведь ни Адам, ни Ева образованием не блистали, откуда же взялось желание образовывать последующие поколения?
* * *
– Адам и Ева были счастливы хотя бы потому, что им никто не давал советов, как жить. И никто не приставал с расспросами о том, что они думают по любому поводу.
* * *
– Кому первому пришло в голову праздновать юбилеи и устраивать пышные похороны с произнесением фальшивых речей? Его бы самого подвергнуть такому испытанию.
* * *
– Если Адам и Ева действительно были первыми людьми на Земле, то на ком женились их сыновья, спрашивается? Или Господь сплавил на Землю еще пару десятков провинившихся из другого рая?
* * *
Слушая лектора, вещающего на тему «Трезвость – норма жизни»:
– Интересно, сколько лекций ему нужно прочесть, чтобы хватило на бутылку водки?
* * *
– Русскому человеку ящика водки хватает на одну хорошую выпивку с тремя друзьями и одной белой горячкой.
* * *
– Где отдыхали, Фаина Георгиевна? Как отдохнули?
– Отвратительно, поскольку отдыхала в свинарнике.
Собеседница решила, что неправильно поняла:
– Были в подшефном колхозе?
– Нет, просто в доме отдыха грязно, а соседи по столу и номеру без конца хрюкали из-за недовольства своей жизнью.
* * *
Побывав в гостях в квартире современного блочного дома:
– Там такие тонкие стенки! Причем удивительно, что гвоздь в такую стену не вобьешь, а как соседская кошка чихает – слышно.
* * *
– Жить в современных домах вовсе не так, как в витрине. В витрине манекены видно, но не слышно, в современных квартирах наоборот. Разве что сквозь обои в углах пробивается свет из соседней квартиры и с улицы под подоконником на кухне снег задувает.
* * *
«Не кладите все яйца в одну корзину».
– Имеется в виду, чтобы дно не выпало и все яйца сразу не разбились. Но дно может выпасть и у пяти корзин сразу, а не уронить их все пять очень трудно. Может, лучше просто укрепить дно одной большой корзины, а не размазываться по пяти?
* * *
– Бриллианты надежней шуб. Так говорил мой папа. Раньше я этого не понимала, поскольку не имела ни того, ни другого. Но когда моль сожрала мою единственную шубу, я поняла мудрость старших, ведь бриллианты эта тварь не ест.
* * *
– Фаина Георгиевна, каковы условия спокойного сна по ночам?
– Отсутствие совести.
* * *
– Неприятностям вполне можно не придавать никакого значения при одном условии – они должны быть чужими.
* * *
– Почему яблоки не попали в разряд игнорируемых плодов уже на Земле? Будучи изгнанными из рая из-за яблока, Адам и Ева должны бы избегать таких деревьев. Или надеялись что попробовав кислых, земных яблочек, тем самым искупят свою вину и вернутся в райский сад?
* * *
– Фаина, не знаешь, можно ли есть этот гриб? – спрашивает знакомая, показывая на спрятавшийся среди листвы непонятный гриб.
Раневская пожимает плечами:
– Да любой есть можно. Только некоторые лишь однажды.
* * *
– Парадокс: тому, кто рассчитывает на рай, нужно использовать весь запас ругательств и подлости в этой жизни, в раю такое будет невозможно. Но если использовать, то репутацию в глазах ангелов потеряешь и в рай не пустят совсем.
* * *
– Лучше всего ты знаешь, как сыграть роль, когда спектакль уже снимают из репертуара, а режиссер фильма объявляет: «Стоп, мотор! Снято! Поздравляю с окончанием съемок картины».
* * *
– Какие люди самые невыносимые, как вы думаете, Фаина Георгиевна?
– Те, что считают себя вправе давать советы всем и лезть в чужие души, как в свой холодильник.
* * *
– Мудрый совет считать до десяти, если ты разозлился, не помогает при сильной злости. Все равно хочется ударить.
Раневская сочувственно:
– А материться не пробовали?
* * *
– Десяток актрис на сцене будут истерически визжать, увидев тихо сидящую маленькую мышку. Но одна мышка и звука не издаст, увидев десять визжащих актрис.
* * *
– В детстве я страшно досадовала на тех, кто пишет книги на иностранных языках. Ну, почему бы не писать сразу по-русски?!
* * *
– Дети, особенно маленькие, полезны для развития своих родителей. Отвечая на их многочисленные вопросы, родители вынуждены сами либо вспоминать то, что давно забыли, либо попросту совать нос в книги.
* * *
– Когда мужчина твердит, что он в доме хозяин, не обвиняйте счастливца во лжи. Может, он просто не женат?
* * *
– Я могу быть предсказательницей разных катастроф. Любой может. Достаточно просто прорицать о войнах, граде, буре и прочем, не уточняя, где и когда.
* * *
«Устами младенца глаголет истина».
– Не мешало бы добавить, что не только, иначе получается, что человек, выйдя из младенческого возраста, только и делает, что врет?
* * *
– Дурные привычки обязательно нужно искоренять! Но только чужие…
* * *
– Я не обещаю бросить курить, потому что стоит пообещать, как делать это захочется в три раза сильней.
* * *
– Не доверяйте людям, у которых нет дурных привычек, дурными могут оказаться помыслы и душа. Уж лучше привычки.
* * *
– Не знаю, как у нынешних школьников, но у меня голова работала лишь до того момента, как звучал первый вопрос экзаменатора. И продолжала работать после того, как экзамен заканчивался.
* * *
– Мне было так плохо, так плохо, что сначала я боялась, что умру, – рассказывает Раневская о сердечном приступе.
– А потом?
– Потом я испугалась, что не умру и это будет продолжаться вечно.
* * *
– Во времена гражданской войны, когда зимой зуб на зуб не попадал от холода, я иногда размышляла о том, где черти берут дрова для своих котлов и сковородок и нельзя ли пополнить свой запас из их?
* * *
– Есть люди, обреченные на бессмертие. Они настолько занудные и привередливые, что способны превратить рай в пустыню, а в аду затушить своим занудством костры под котлами.
* * *
– Можно ли считать адский костер кремацией и наоборот?
* * *
– Когда впервые оказываешься за границей, создается впечатление, что местные жители не знакомы с собственным языком. Они совершенно тебя не понимают, не говоря уже о том, что их не понимаешь ты сама.
* * *
– Вставать не позже семи утра достаточно просто – переведите свой будильник на три часа назад и спите спокойно до самого его звонка.
* * *
– Рассказывать другим о своих успехах и своей удаче – разве это не издевательство? Я всегда чувствую себя неловко, если приходится получать какие-то награды или премии, ведь столько людей, честно заслуживших это, сидят и просто аплодируют.
* * *
– Все великие умирают. Что-то с утра себя плохо чувствую… величие начало проявляться, что ли?
* * *
– Спрашивала у патологоанатома, видел ли он совесть внутри своих пациентов. Ответил, что нет. То ли сплошь бессовестные попадались, то ли она и впрямь в печенке сидит.
* * *
– Древние совершенно неправильно распределили дни недели. Большинство людей предпочло, чтобы воскресенье было не одно, да и вечер субботы длился двое суток (в те годы рабочая неделя была шестидневной).
* * *
– Поломанную вещь можно выбросить или отремонтировать. Я поступаю иначе: откладываю, чтобы отремонтировать потом. Через несколько лет она становится ненужной, и выбросить можно со спокойной совестью.
* * *
– Хорошо, что нам крайне редко выпадает возможность кого-то убить, потому что желание сделать это иногда бывает нестерпимым.
* * *
– Самое мерзкое – хороший пример, который перед тобой без конца ставят. Так и тянет поступить наоборот.
* * *
О крайне неприятном типе, наконец, умершем:
– Он так украсил собой собственные похороны!
* * *
– 1 апреля – день, когда все называют своими именами. Но из-за названия дня никто не обижается, или обижается, но этого не показывает. Такая отдушина необходима, нельзя же врать все 365 дней в году.
* * *
– Самое красивое, совершенное и бесполезное создание Природы – не человек, от него хоть изредка бывает польза, а мыльный пузырь.
* * *
– Не быть с большинством не должно стать самоцелью, иначе можно скатиться до невесть чего. Не носить одежду, потому что большинство ее носит, не мыться, потому что это делают все, не стричься и даже оказаться на необитаемом острове.
* * *
– Когда охотники или рыбаки привирают друг перед другом, рассказывая об убитой дичи или выловленной рыбе, это неопасно, добыча их не слышит. Куда опасней врать о размерах убитого медведя в беседе с его родственником…
* * *
Раневскую спросили мнение о новой книге.
– Закрыв ее, я уже не смогла заставить себя открыть снова. В остальном неплохо…
* * *
– Я знаю книгу, в которой содержатся все до единого произведения не только Толстого, но и Шекспира, Пушкина и даже ваши будущие произведения.
Чувствуя подвох, автор популярных пьес Розов осторожно интересуется:
– Будущих, Фаина Георгиевна? Что же мешает вам перепечатать эти произведения и издать раньше, чем я создам их?
– Эти произведения пока разобраны на отдельные слова и расставлены по алфавиту. Складывать их утомительно, – вздыхает Раневская, протягивая собеседнику толстенный словарь русского языка.
* * *
– Меня спрашивают, как здоровье. Если говорю о болезнях, морщатся, мол, у вас ли одной… Начинаю врать, что здорова, – считают лгуньей. При этом скажи я, что у меня простатит, приняли бы к сведению, даже не задумавшись. К чему тогда расспрашивать?
* * *
– Надоело болеть, решила притворяться здоровой, может, болезни обидятся и покинут мое бренное тело? Хорошо бы не вместе с жизнью… Хотя зачем она мне, если не нужна больше никому?
* * *
– Проще всего не лгать тем, кто не способен этого делать. Вы попробуйте не лгать, когда есть возможность!
* * *
– Начало и конец человеческой жизни очень похожи, большинство рождается без зубов и волос и умирает так же.
* * *
– Судьба, конечно, шлюха и предательница – то и дело уводит из-под носа то, что желаю получить, но ведь другой нет. Откажешься от этой – останешься ни с чем…
* * *
– Определить, дурак человек или нет, легко – умный никогда не назовет себя таковым, умничают только дураки, причем дураки самонадеянные.
Жизненная философия
– Я не такая, как все? Зато вы все одинаковые!
* * *
– Я любила жизнь даже тогда, когда она не очень любила меня. Теперь судьбе придется компенсировать все, распределяя меня в рай.
Немного подумав, добавляет:
– Но меня оттуда скоро выгонят за старческое ворчание.
Марецкая саркастически интересуется:
– На что это ты собираешься ворчать в раю?
– Найду. Хотя бы на то, что тебя там не будет.
* * *
– Фаиночка, как у тебя дела?
– Как всегда – враскоряк.
– ?!
– Одной ногой уже в светлом будущем, вторую ногу поставить не успела, как оно снова отодвинулось.
* * *
– Деньги, конечно, грязь, зато какая лечебная.
* * *
– Потратить деньги с умом просто. Для этого нужны всего лишь деньги и ум.
* * *
– Не найти такой задницы, через которую мы уже чего-то не сделали бы.
* * *
– Отговорка, как дырка в жопе, – есть у каждого.
* * *
– У нас так много любителей бороться, что когда не с кем, борются с отсутствием объектов. Иногда просто назначая таковых.
* * *
– Самая неверная шлюха – это память при склерозе, изменяет каждые полчаса.
* * *
– Бывают такие приставучие сочувствующие, что легче сказать «здоровье хорошее», чем полдня объяснять, что на жопу не сесть от уколов, а в голове дырка, через которую выдувает последнюю память.
* * *
– Она такая страшная, что пришедшая за ней смерть с перепугу весь газон выкосила…
* * *
– Как дела, Фаина Георгиевна?
– Стабильно. Каждый день в жопе.
* * *
– Вот интересно, читала ли «Голова профессора Доуэля» о «Всаднике без головы»?
* * *
– Неприятности в нашей жизни не просто так, это чтобы человеку жизнь медом не казалась.
* * *
– Он водку пьет от большой занятости.
– ?!
– Она готовой продается. Компот варить нужно, молоко кипятить, чай и тот заваривать, за пивом в очереди стоять, а водку открыл и пей даже без стакана…
* * *
– Полное безобразие в виде мокрого снега с ветром в метеосводках почему-то упорно зовется погодой. Брали бы пример с разумных людей – непогода она и есть непогода.
* * *
– Курить вообще не вредно, вредно курить много и всякую гадость.
* * *
– Трудней всего ждать, когда и на нашей улице наступит праздник тем, кто с похмелья.
* * *
– Говорят, у страха глаза велики. У зависти они еще больше.
* * *
– Мы все так рвемся в светлое будущее, потому что в спину дышит темное прошлое?
* * *
– Решила стать другой.
– Измениться, Фаина Георгиевна? В чем?
– Нет, просто другой. Лучшие роли всегда у других, как и остальное – деньги, квартира, даже хорошие соседи сверху. Выхода не вижу, кроме как стать этой другой.
* * *
Под лежачий камень вода не течет.
– Интересно, вы часто встречаете другие камни, например, сидячие или стоячие?
* * *
Язык мой – враг мой.
– В чем трудность? Если он ваш, прикусите так, чтоб замолчал, и все.
* * *
– Хорошее пусть длится долго, тогда меньше времени останется на ожидание следующего хорошего.
* * *
– Мало, чтобы мы не ведали печалей, надо еще, чтобы они не подозревали о нас.
* * *
– Не вижу смысла в своей жизни!
Раневская советует:
– Поищите в чужой…
* * *
– На деле надежный тыл почему-то всегда оказывается голой жопой.
* * *
Законченный дурак.
– Таких не бывает, нет предела совершенству.
* * *
– Почему-то умная мысль приходит только после того, как глупость уже совершила…
* * *
Мыслю, значит, существую.
– Если посмотреть на существование большинства, становится понятно, чем они мыслят.
* * *
– Чтобы любой человек стал приятен, нужно увидеть в нем лучшее. Только не стоит долго к этому лучшему присматриваться.
* * *
Услышав жалобу: «Приходится пробивать головой стену…»:
– Голубчик, а дверь найти не пробовали?
* * *
У нас нет выбора…
– Еще неизвестно, что хуже, иногда выбрать трудней, чем совершить что-то без выбора.
* * *
В перерыве между съемками в гримерке обсуждают, как сохранить зубы целыми надолго. Перебрали все: не есть сладкого, чистить дважды в день, полоскать после еды…
Раневская добавляет:
– Не нарываться на неприятности.
* * *
– Нет ничего глупее зуба мудрости, ума от него не прибавляется, а боли вон сколько.
* * *
– Промахи вовсе не всегда обидны. Чем же плохо, если промахнулся тот, кто бросил в тебя камень?
* * *
– Ничто не радует так, как неудача врага или просто противника.
* * *
Раневская на гастролях простыла и стала чихать.
– Фаина Георгиевна, как же вы подхватили у нас грипп?
– Не обольщайтесь, голубчик, микробы я привезла с собой из Москвы.
* * *
– Фаина Георгиевна, что самое страшное для любви?
Со вздохом:
– Старость.
Немного подумав, добавляет:
– Впрочем, отсутствие самой любви еще хуже…
* * *
– Я вовсе не против учебы и сдачи экзаменов, но проходить эти мучения еще раз совершенно не хочется.
* * *
– Хотите услышать мнение женщины о себе – потребуйте от нее замолчать. Только не в очереди, мнение всей очереди может оказаться слишком впечатляющим.
* * *
– Он такой воспитанный, что даже гадости делает с извинениями.
* * *
– Зачем вам шоколадные конфеты, Фаина Георгиевна, вы же не едите сладости?
– В гости иду. Надо же хоть на время чем-то заткнуть рот их ребенку.
* * *
– У нас очень любят поддерживать тех, кто говорит ни о чем. Им и аплодировать любят.
* * *
– Некоторые тыкают от невоспитанности, а некоторые, чтобы понять вашу переносимость хамства. Первых хоть можно попробовать воспитать, а вторые так и будут испытывать ваше терпение, пока не нарвутся на ответное хамство. В чем вас и обвинят.
* * *
– Знаете, лучше не встретить мужчину своей мечты и думать, что вы просто разминулись, чем встретить и понять, что мечтала не о том…
* * *
– Неужели вы не пытались найти мужчину своей мечты?
– Понимаете, на поиски уходит столько времени, что, когда он найден, оказывается, что сама мечта уже изменилась, и приходится все начинать сначала. И так раз за разом.
* * *
«… и жили они долго и счастливо…»
Раневская добавляет:
– Назло наследникам.
* * *
Принцип кнута и пряника.
– Тому, у кого есть кнут, пряники не нужны…
* * *
– Жопа – самый ответственный орган у человека.
– ?!
– Попробуйте умничать, сев на кнопку… или если у вас понос.
* * *
– Чтобы при целых овцах волки были сыты, можно сожрать пастуха.
* * *
Пытаясь поставить диагноз, врач спрашивает:
– Как сон, хорошо ли вы спите?
– Доктор, меня гораздо больше волнует время, когда я не сплю.
* * *
– Удача приходит ко всем. Только к некоторым задом.
* * *
О знакомой актрисе:
– Она хорошо воспитана.
– Фаина Георгиевна, раньше вы говорили иначе.
– Я ошибалась. Сегодня она вела себя очень вежливо, не спела в гостях ни одной арии.
* * *
Раневскую бесили пустые вопросы, задаваемые репортерами.
– Фаина Георгиевна, чем, по-вашему, отличаются хорошие актеры от плохих?
– Хорошие играют хорошо, а плохие – плохо.
* * *
– Фаина Георгиевна, стоит ли заводить детей?
– Не знаю. Возможно, лучше немного подождать и завести сразу внуков.
* * *
– Когда вами недовольны, держитесь ближе к двери.
– Почему?
– В нее можно успеть выскочить и хлопнуть. А вот если вышвырнут в окно, им хлопнуть вряд ли получится.
* * *
– Повторение ошибок молодости вовсе не гарантирует ее возвращения.
* * *
Знакомый мрачно:
– Он увел у меня жену! Мечтаю о мести.
Раневская советует:
– Проще простого: не забирайте обратно и вы в расчете.
* * *
– У нас День труда и тот выходной.
* * *
Слыша за кулисами постоянное покашливание в зале:
– Там кто-то перепутал театр с врачебным приемом…
* * *
Скупой платит дважды.
– А говорят, у скупых плохо работать…
* * *
– Фаина Георгиевна, вы встречаете Новый год?
Та в ответ вздыхает:
– Его что встречай, что не встречай, все равно придет.
* * *
– Природа любит бездарностей.
– ?!
– Конечно, иначе почему их столько развелось?
* * *
– До чего же обидно, когда твоя мечта сбывается у кого-то другого…
* * *
Знакомый актер, не получив роль, вздыхает:
– Я упустил последний шанс.
Раневская успокаивает:
– Что вы, голубчик, это не последний. Вы еще много шансов упустите…
* * *
– Плохо наступить на грабли, еще хуже, если они лежали ручкой на куче навоза.
* * *
Услышав пафосное «В этом мире жить невозможно!»:
– А вы знаете другое место?
* * *
– В нашей жизни ничего нельзя украсть…
– ?!
– Любая кража всего лишь перемещение вещи с одного места на другое.
* * *
Выступающий чиновник:
– …и уверенность в завтрашнем дне!
Раневская интересуется:
– Вы сейчас день имели в виду или дно?
* * *
– Не деньги портят людей, а люди деньги.
* * *
– Конечно, не в деньгах счастье, особенно если у тебя их достаточно…
* * *
– Первый признак смерти: о тебе начали говорить только хорошо.
* * *
– Красота – страшная сила, и с каждым годом все страшней и страшней.
* * *
– Вокруг столько тех, у кого внутреннюю красоту не сможет найти даже патологоанатом…
* * *
– Они не могли перейти на личности, даже оскорбляя друг друга!
Все решили, что Раневская привычно заступается за порицаемых на собрании «из вредности», потому что осуждали известных дебоширов.
– Вполне могли, Фаина Георгиевна.
– Нет, для этого личности нужно иметь.
* * *
– У нас вокруг столько рыл, что куда ни глянь – все в пуху.
* * *
Наблюдая за вереницей женщин с сумками на улице:
– Кенгуру умней, придумали себе сумки на животе, никаких авосек в лапах.
* * *
– Если столько умных вокруг знают, как надо жить, то откуда берутся толпы неудачников?
* * *
– Вечная память гарантирована только тому, кто умер в долгах.
* * *
Раневская перебирает старые фотографии.
– Прошлое вспоминаете, Фаина Георгиевна?
– Нет, от настоящего отвлекаюсь.
* * *
– Чтобы выглядеть отдохнувшими, некоторые женщины вместо сна проводят часы перед зеркалом, нанося кремы, пудру, помаду и всякую всячину…
* * *
– У стариков нет бессонницы, просто одни не спят, боясь не проснуться, а другие, жалея остаток жизни провести во сне.
* * *
– Бывают сморчки грибы, а бывают люди.
* * *
Услышав о смерти знакомого:
– Он вытянул в жизни счастливый билет, но до розыгрыша не дожил…
* * *
Устами младенца глаголет истина.
– А остальные врут, что ли?
* * *
– Простить всех легко, как только поймешь, что этим всем на твои обиды наплевать.
* * *
– Чаще и успешней всего люди размышляют о том, что их совершенно не касается.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы были у врача? Что он вам сказал?
– Ничего, я так напугала своими жалобами, что его хватил удар.
* * *
Раневская в магазине, задумчиво покрутив в руках бутылку водки:
– Проявитель…
– Это водка, Фаина Георгиевна, – смущенно улыбается продавец, решив, что великая актриса плохо видит.
Та в ответ горестно качает головой:
– Деточка, «водка» написано для отвода глаз. Эта жидкость, попав в организм, проявляет в человеке все свинство, какое есть.
* * *
Раневской выговаривают за то, что она третирует молодого бесталанного актера. Та некоторое время терпит, потом фыркает:
– Да пусть идет с миром.
И тут же «уточняет»:
– Но в жопу!
* * *
– У моего Мальчика взгляд умней, чем у многих министров. Хорошо, что в министры берут не за ум в глазах, не то маялась бы моя собака в министерском кресле…
* * *
– Большинство людей хорошие и талантливые, но вокруг почему-то сплошное меньшинство.
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы не вышли замуж?
– Я же не до такой степени мужененавистница, чтобы кому-то портить жизнь…
* * *
– Чтобы узнать все, что угодно, достаточно сказать женщине: «Ну, об этом я тебя уже не спрашиваю…» В ответ она тут же выложит все.
* * *
Знакомый досадует:
– Из-за жены у меня выросли рога!
Раневская с сомнением:
– А может, не из-за нее, а потому что вы просто козел?
* * *
– Говорят, что несколько женщин ни за что не смогут договориться. Неправда, предложите обсудить кривые ноги третьей и увидите такое согласие!..
* * *
– Разговаривать с дураками тяжело, они считают тебя равной.
– Так не говорите вовсе, Фаина Георгиевна.
– Нельзя, сочтут глупей себя.
* * *
– Люди называют полезными те растения, что посадили сами, и сорняками – которые взрастила Природа. Может, надо наоборот?
* * *
– У русского человека жопа без приключений – это уже не жопа, а простые выпуклости седалища.
* * *
– Съезды исторические, решения судьбоносные, задачи и цели гигантские, а в подъездах как ссали по углам, так и ссут.
* * *
– В КГБ может работать любое дерьмо – стукачом.
* * *
– У нас все общественное, даже мнение.
* * *
– Когда у людей был матриархат, как называли ту, что во главе, – Матриархом?
* * *
– Те товары, на которых нет знака качества, некачественные?
* * *
– Большинству людей нужна не только сильная рука, чтобы крепко держать и вести куда следует, но и крепкая нога, чтобы вовремя подбадривать пинком под зад.
* * *
Услышав выражение «на планетах существует жизнь»:
– Я всегда говорила, что у нас существование.
* * *
– У нас не только самый короткий рабочий день, но и неделя тоже.
Собеседник заподозрил подвох, поскольку в Советском Союзе в то время рабочих дней было шесть:
– Вы ничего не перепутали, Фаина Георгиевна?
– Нет. В понедельник похмелье после выходного, в среду празднуем середину недели, в пятницу готовимся к выходному, в субботу и вовсе работать не хочется перед воскресеньем. Остаются вторник и четверг.
* * *
Молодящаяся актриса кокетничает:
– Что может быть хуже старости?
Раневская усмехается:
– Быть старой дурой.
* * *
– Большинству не так обидно, что сами стареют, а что вокруг все больше молодых.
* * *
Раневская вздыхает:
– Так хочется махнуть на все рукой!
– Так в чем же дело, Фаина Георгиевна?
– Никак не могу решить, с чего же начать.
* * *
– Глупо поддаваться старости, пока не постареешь.
* * *
– Этого подлеца посадили за взятки!
Раневская пожимает плечами:
– Его посадили за дискредитацию.
– Как это?
– Взятки брал, но так мало, что портил репутацию остальным.
* * *
– В наших газетах четкое разделение: проблемы всегда мировые, а успехи отечественные.
* * *
– У одних свобода совести, у других свобода от совести.
* * *
– Если Пушкин сукин сын, то чьи же дети современные борзописцы?
* * *
– Мы столько помогаем слаборазвитым странам, что у меня возникает подозрение, будто заранее готовим себе место в их рядах.
* * *
– Если на фестивалях представлены лучшие, то как же выглядят худшие?!
* * *
О знакомом:
– У него такой запас совести! Теряет, теряет, но все еще не подлец.
– Стали устраивать концерты на стадионах. Никакой уверенности, что на маленькой сцене посреди огромного стадиона стоит именно та певица. Голос-то легко по динамикам с пластинки передать.
* * *
Знакомый молодой человек просит совет, стоит ли ему в очередной раз круто менять свою жизнь. Раневская пожимает плечами:
– Жизнь человеку дается только раз, значит, дважды испортить ее не получится. Можете делать, что угодно, вам уже не опасно.
* * *
Шумной назойливой знакомой, желающей втереться в доверие, чтобы потом хвастать своим близким знакомством с Раневской:
– Вас так много, что мне столько не нужно…
* * *
– Ум столетнего человека вовсе не ум пяти двадцатилетних глупцов.
Немного подумав, добавляет:
– Хотя какой ум у столетнего? Значит, и впрямь равны…
* * *
– Бывают полные дуры, а бывают худые…
* * *
– Если грабители требуют у вас выбрать жизнь или кошелек, предложите им забрать и то, и другое. Сразу поймут, что в кошельке пусто, а жизнь такая, что и отбирать не стоит.
* * *
– …и жизнь полная чаша…
Раневская добавляет:
– …дерьма…
* * *
Знакомый на отдыхе хвастает, что нашел подкову. Раневская сокрушенно:
– Не поможет.
– Почему?
– Подковы приносят счастье только тем, что пашут как лошади.
* * *
Большое видится на расстоянье…
– Конечно, больше вероятности в него не вляпаться.
* * *
– Судьба щедро одарила этого молодого человека…
Раневская комментирует:
– Здоровьем…
* * *
– Мне с богатством всегда не по пути, оно лежит в чужих кошельках или на чужих сберкнижках.
* * *
– Считать овец, чтобы заснуть, бесполезно. Свои овцы есть мало у кого, а считать чужих завидно…
* * *
– Нужно, чтобы тебе не только завидовали, но и не могли нагадить…
* * *
– У нас одна помеха счастью.
– Какая, Фаина Георгиевна?
– Утреннее похмелье.
* * *
– Ему крылья ни к чему, ползать у ног начальства будут мешать.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы лежали в больнице? По какому поводу?
– Делали вскрытие.
– ?!
– Ну, да. Оперировали, для этого вскрывали.
* * *
– Удивительно: осел ослом, а ведет себя по-свински.
* * *
«Жизнь человеку дается один раз».
– Правильно, кто же выдержит второй?
* * *
Раневская, выходя из туалета в театре, ворчит:
– Как что-то приятное, так во сне и дома, а как расстройство желудка так днем и в театре…
* * *
Страшно надоевшим гостям:
– Ах, как жаль, что вы, наконец-то, уходите!
* * *
– Скажу всем, что написала завещание.
– А это зачем?
– Пока никто не будет знать, что именно в нем и кому что завещано, не рискнут портить со мной отношения и говорить гадости во время похорон.
– А потом?
– А потом мне будет все равно.
Вряд ли кто-то из знавших Раневскую поверил бы, что ей есть что завещать, актриса никогда не делала сбережений, ее ценили вовсе не за это.
* * *
– С тех пор как лошадей сменили автомобили, женщины перестали верить в прекрасного принца на белом коне. Приходится всего добиваться самим. А мужчины называют это феминизмом.
* * *
– Ну откуда же на всех взять принцев да еще и прекрасных, не говоря уже о конях? Довольствуйтесь тем, что есть, – хамами в трамваях.
* * *
– Сколько моль шерстяными носками ни корми, все равно сволочь на новую шубу заглядывается.
* * *
Оказавшись в очередной раз без денег, Раневская решила продать свою шубу. Но когда открыла шкаф перед покупательницей, чтобы продемонстрировать единственную имевшуюся роскошь, оттуда вылетела здоровенная моль.
Понимая, что продажа не состоится, Раневская фыркнула:
– Что, нажралась, сволочь?!
* * *
– Любовь Орлова держит отдельный шкаф для моли, чтобы та не лезла питаться шубами во все остальные.
* * *
– Новая шубка Любови Орловой страшно понравилась всем, особенно ее моли.
Раневская вовсе не завидовала Орловой, напротив, относилась к ней с уважением. Не всем дано спокойно пережить пик своей популярности и не стать после этого брюзгой.
* * *
– Доктора требуют, чтобы бросила курить. А еще есть и пить много воды. Говорят, что иначе умру через несколько лет. Но если брошу, то умру еще раньше.
* * *
– Фаина Георгиевна, как ваше здоровье?
– Не знаю.
– ?!
– Его давно нет, потому и не знаю.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы никогда не задумывались, как должен выглядеть памятник вам?
– Зачем он мне?
– Но ведь поставят же когда-то…
– Для того и живу долго, чтобы этого не сделали.
* * *
– Деньги штука неимоверно растяжимая. Вернее, у меня страшно сжимающаяся. Другим хватает на месяц, у меня заканчиваются через неделю.
Она стеснялась добавить, что заканчиваются потому, что домработницы транжирят, что в долг берут и не всегда возвращают, что платят мало…
* * *
– Мне замуж нельзя даже за Рокфеллера. Я его разорю своей безалаберностью, причем не купив ни единого бриллиантового колье, одни только новые туфли в местном универмаге. Остальное просочится, как вода сквозь пальцы.
Немного подумав, вдруг добавляет:
– А может, и правда выйти за американского миллионера? Сначала за одного, потом за другого… так и всю Америку разорить можно.
* * *
Раневская говорила, что не вышла замуж, потому что ни жить в клетке, ни справиться в неволе не умеет.
* * *
В то время как в стране шла компания против абортов, Раневская говорила, что аборты для некоторых благо.
– Вы считаете, что женщина даже одна, с помощью государства и общественности, не сможет вырастить ребенка и воспитать из него гражданина?
– Гражданина-то сможет, только стоит ли передавать гены дураков по наследству?
– Почему гены дураков?
– Какая же умная женщина, не желая рожать, не станет предохраняться от беременности?
* * *
В середине прошлого века модными стали разговоры о молодой науке генетике и ее успехах.
Раневская шутила, что Генка – это маленький ген. Очень популярный актер Геннадий Бортников, друживший с Раневской, не обижался, прекрасно зная, что Фаина Георгиевна никого не желает обидеть своими шутками.
* * *
В санатории в ответ на надоедливые жалобы соседа по столу в столовой на бесконечные болячки:
– Зачем вам в вашем возрасте здоровье?
* * *
– Хроническое что-нибудь есть? – интересуется врач, заполняя бланк осмотра в санатории.
Раневская кивает:
– Есть.
– Что?
– Нехватка денег и ожидание светлого будущего.
* * *
– Только головой думает один Колобок, остальные часто пользуются для этого жопой.
* * *
О неприятной актрисе:
– В глубине души она хорошая, но глубина – это внутри, а снаружи видней жопа.
* * *
Обсуждается вопрос, как понять, не появилась ли у мужа любовница.
Актрисы советуют принюхиваться в надежде уловить запах духов соперницы, внимательно прислушиваться по ночам – не назовет ли жену чужим именем, обращать внимание на разговоры по телефону…
Раневская вносит свою лепту:
– Если стал реже просить кушать, значит, его прикармливает другая.
* * *
По радио звучит очередная восторженная речь с обещанием светлого будущего. Раневская вздыхает:
– Нашему народу уже столько всего наобещали!.. А ему все мало.
* * *
Совет:
– Не стоит бросаться никому в объятья, вылезши из навозной кучи.
* * *
– Привыкнуть к своим привычкам иногда трудней, чем отвыкать от них.
* * *
– Этот актер далеко пойдет…
Раневская реагирует мгновенно:
– …и чем дальше и скорей, тем лучше…
* * *
Наблюдая за тем, как актриса истово разрисовывает лицо – слишком черные дуги бровей, слишком яркая помада, слишком много пудры:
– У некоторых голова лишь декоративное украшение в довесок к жопе.
* * *
Знакомый жалуется:
– Я в полном дерьме.
Раневская сочувственно:
– Вас туда послали или сами угодили?
* * *
Вздыхает:
– Мы с деньгами не сошлись характерами. Они меня не любят, а я их.
* * *
– Женщина нравится независимо от красоты.
С Раневской соглашаются, мол, не внешность главное, есть еще обаяние, ум… Она уточняет:
– Нет, я о внешности говорю. Красивые женщины нравятся мужчинам, некрасивые – женщинам.
* * *
В санаторской столовой, разглядывая бурду непонятного цвета в граненом стакане:
– Если это чай, то я хочу кофе, а если кофе, то принесите мне чаю.
* * *
Обсуждают лучшее средство от нежелательной беременности.
Раневская вносит свою лепту:
– Девственность.
* * *
– Он порядочный человек.
– Фаина Георгиевна, что вы, он же сделал столько подлостей!
– Но как? Он подлости делает неуклюже, то и дело попадается на них и смущен. Значит, еще порядочный. Хотя уже не полностью.
* * *
– Лично у меня растет не благосостояние, а жопа, в которой оно находится. Может, потому роста самого благосостояния и незаметно.
* * *
– Чтобы есть то, что нравится, нужно железное здоровье. Обидно, что когда такую еду уже можешь себе позволить, здоровья обычно уже нет.
* * *
Актриса кокетничает:
– Вот я, например, матерных слов вовсе не знаю… Даже не знаю, смогу ли их произнести…
Раневская интересуется:
– А что-нибудь тяжелое на ногу ронять не пробовали?
* * *
– Все надо мной смеются! – в слезах жалуется молоденькая актриса.
– Хорошо уже то, что не плачут, – успокаивает Раневская, – значит, есть время все исправить. Хуже, если рыдают над гробом, тогда уже может оказаться поздно.
* * *
В гостях не слишком щедрая хозяйка наливает чай в стаканы до самого верха. Кто-то из гостей замечает это, мол, еще чуть, и перелили бы.
Раневская усмехается:
– Это чтобы сахар не поместился.
* * *
– Размышлять о диетах и похудании легче всего после сытного ужина.
* * *
– М сидит на такой строгой диете, что у нее в квартире унитаз зарос паутиной.
* * *
Читая газету, замечает:
– Да-а… невеселенький получился некролог…
* * *
– Чувствовать себя молодым можно в любом возрасте, но обычно бывает поздно…
* * *
– Только завтра мы сможем оценить, как же хорошо было сегодня…
* * *
Вернувшись из гостей:
– Им ничего не светит.
– Почему?
– Дед задул все свечки на именинном торте, значит, проживет еще долго.
* * *
– Фаина Георгиевна, как назвать мужчину, который совершенно не разбирается в женской психологии?
– Баран.
– А который разбирается прекрасно?
– Козел.
* * *
– Если есть проигрыватели, должны быть и выигрыватели?
* * *
Об очень глупом знакомом:
– Родиться таким дураком невозможно, он наверняка где-то учился и нынче повышал квалификацию.
В прошлом году она была куда ниже…
* * *
Молодая актриса, рассказывая о намерении выйти замуж, добавляет:
– Я его очень люблю и поэтому переделаю под себя.
Раневская возражает:
– Нет, милочка, ты его не любишь. Ты любишь себя, потому под себя и переделывать собираешься.
* * *
После того, как домработница, наконец, нашла свое семейное счастье и Раневская осталась без помощницы.
– Черт его знает что! Эта квартира умеет меняться в размерах. Когда по ней ходишь, кажется маленькой, то и дело за что-то задеваешь. Но попробуйте ее вымыть!.. Начинает казаться, что я занимаю весь этаж.
* * *
– Признаки старости? Новые друзья, которые появились в очереди на сдачу анализов.
* * *
– Чтобы не была видна грязь на одежде и руках, иногда достаточно пригасить свет. А вот запаху мелких душонок это не поможет…
* * *
– Обычный человек, которому приходится рано вставать на работу, никогда не может по утрам иметь хорошее настроение. Никакая утренняя зарядка по радио не поможет (в те годы утренние передачи радио начинались с утренней гимнастики).
* * *
– Если человеку неинтересно на работе, если он тащит себя туда просто силком, производственная гимнастика поможет лишь встряхнуться на те десять минут, которые длится (тогда в рабочее время устраивались десятиминутные перерывы для производственной гимнастики, чтобы избежать гиподинамии у работников).
* * *
– Завадский всегда разъяснит, к какому выводу актеры должны прийти своим умом…
* * *
– На место пусть ставят, лишь бы оно было приличным.
* * *
– NN так зло требовал доброго к себе отношения, что я испугалась и почти призналась ему в любви.
* * *
– Задушить все плохое в себе человек, конечно, может, только некоторым очень трудно удержаться и не задушить заодно себя самого.
* * *
– Что толку выходить на сцену и сеять разумное, доброе, вечное, если тебя попросту не услышат? А если и услышат, то не поймут. А если поймут, то совсем не то, что хотелось донести.
* * *
– Беда большинства стариков в том, что одновременно со старостью приходит маразм…
* * *
– Жизнь прекрасна, сколько бы говна ни было вокруг.
* * *
– У всех в жизни было что-то непоправимое. У многих это голова…
* * *
– Театр – светоч, и никаким бездарностям его не уничтожить.
* * *
– С возрастом человек учится оставлять все больше вопросов без ответов.
* * *
– Почему эта обезьяна на нас так странно смотрит? – спрашивает у бабушки мальчик в зоопарке.
Пока бабушка подыскивает ответ, Раневская, пришедшая туда с эрзац-внуком, реагирует:
– Она прикидывает, стоит ли трудиться, чтобы стать человеком.
(Эрзац-внуком Раневская называла сына Ирины – дочери Павлы Леонтьевны Вульф, которую считала своим ангелом-хранителем).
* * *
– Стоит ли худеть, ведь полные женщины полезны.
– Чем же это? – фыркает Вера Марецкая.
– Зимой от них тепла больше, чем от худых, а летом тени.
* * *
– Большинство мужчин подобно бумерангам – брошенные верной рукой, всегда возвращаются обратно.
* * *
– Жить не хочется, – вздыхает расстроенная очередной неприятностью Раневская.
Домработница советует:
– Ну, так умрите.
– Не хочется жить – это не значит, что хочется умереть.
* * *
– Еще неизвестно, что сильней давит на окружающих – отсутствие воспитания или его излишек.
* * *
Раневская читает заметку о реформе календаря, когда Петр I «укоротил» 1699 год, оставив только четыре месяца – сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Следующий год – 1700-й – начался уже 1 января.
– Интересно, а что было с беременными, они-то как? Когда рожали те, кто забеременел в сентябре 1699 года?
* * *
– Не всем можно искать новые пути. Нельзя, например, вагоновожатым или машинистам поездов…
* * *
Успокаивает неудачника:
– Знаете, жизнь вообще вредная штука. Еще никто не выдержал, все умирают.
* * *
– Есть те, кто никогда не дождется записи в книге благодарностей за хорошо проделанную работу. Например, палач.
* * *
– Странное выражение «Пройти сквозь ад». Значит, у него есть выход?
* * *
– Слишком долго и много носить на голове свежий лавровый венок нельзя – вдруг прорастет?
* * *
– Дурак – это тот, кто считает себя умней, чем он есть на самом деле.
* * *
Вернувшись с похорон, задумчиво рассуждает:
– Для кого украшают внешнюю сторону гроба, и почему внутренняя такая простенькая?
* * *
– Удивительно, мы считаем, что будущее прекрасно, хотя видим только его зад, оно же всегда впереди…
* * *
– Раньше бывало, что казнь отрубанием головы – это просто уравнивание казненных с остальными.
* * *
– Бывает раздвоение личности, а у N разтроение – для жены, любовницы и профкома он разный.
* * *
– Чтобы быть терпеливым нужно всего лишь терпение.
* * *
Читая о достижениях советского сельского хозяйства:
– Интересно, если кормить корову одним хмелем, она будет давать пиво или все же забродившее молоко?
* * *
– Я знаю, куда вы попадете после смерти, – ворчала Раневская на инспектора по пожарной безопасности, который без конца укорял и даже штрафовал ее за курение в театре в неположенных местах, – в ад, чтобы там вечность пытаться что-то потушить.
* * *
– Рай и ад имеют одно общее – путь туда лежит в гробу и на катафалке.
* * *
– Прежде чем радоваться колесу Фортуны, не мешало бы убедиться, что она твоя.
* * *
– Есть спектакли, на которых рты зрителей не закрываются от восхищения или смеха. В нашем, к сожалению, из-за зевков.
* * *
– У нее много серого вещества в голове, но это не мозг, а просто каша из непереваренных сплетен.
* * *
«Рубить сук, на котором сидишь».
– Тоже бывает полезно, если на нем уже приготовлена петля для твоей шеи.
* * *
– В нашем театре бездарей не больше, чем в остальных. Беда в том, что они активны и, кажется, размножаются делением.
* * *
– В старости есть свои плюсы, но пока к ним привыкнешь…
* * *
– Самая приставучая в жизни – старость, если уж с тобой, то до самой смерти не отстанет.
* * *
– На самые высокие цели тоже удобней смотреть лежа.
* * *
– В день сбора труппы перед началом сезона театр похож на огромный дурацкий букет, благоухающий слишком сильно. А через пару часов бойких речей начальства – на разукрашенный веник, который не выбрасывают только из жалости или по привычке.
* * *
– У человека бывает вторая и даже третья молодость, а вот старости второй не бывает, если уж пришла, так не отвяжется, пока не умрешь.
* * *
– Друзей много, тех, кто хотел бы называться моим другом, еще больше. Но наступает ночь и рядом остается только один друг – мой приблудный пес Мальчик. Ему все равно, как я сыграла, не поссорилась ли с режиссером, не обругала ли кого-то из чиновников… Он настоящий друг. Если собака друг человека, значит, я все же человек?
* * *
– Раньше в театре плакали зрители, а теперь актеры на сцене, а если уж зрители, то от жалости за потерянные деньги на билеты.
* * *
– Бесплатный сыр только в мышеловке… для второй мышки. Первая расплачивается за него своей жизнью.
* * *
– Некоторые актрисы играют так, словно у них впереди вечность, завтра на спектакль придут те же зрители, что и сегодня, и можно будет все исправить.
* * *
– Грустный факт: когда жизнь практически прожита, вдруг понимаешь, что и не жила вовсе.
* * *
– Отремонтировали зрительный зал, оснастили сцену, расширили гримерные и в туалетах теперь не воняет… Все сделали для театра, об одном забыли – актеры-то прежние.
* * *
– Несправедливость тоже должна быть распределена поровну, лучше по талонам, чтоб никому не обидно было.
* * *
«Человек создан для счастья, как птица для полета».
– Браво, Антон Павлович! Лучше не скажешь. Как и птицы, люди тоже разные, есть те, что годны для счастья, как куры или пингвины для парения в небе.
* * *
– В мыслях я могу все, на деле – только то, что мне позволят. И не потому, что нерешительна или бездарна, а потому, что не все в моих руках.
* * *
Знакомый жалуется, что никак не может найти повод для развода, полюбил другую, но с женой вроде неплохие отношения…
Раневская советует:
– Любые прекрасные отношения можно испортить, начав выяснять их.
* * *
С врачами и медициной у Раневской отношения были своеобразными.
Пережившая лихие годы гражданской войны буквально на хлебе и воде, а иногда и без хлеба, она потеряла здоровье и восстановить его уже не смогла. Сильнейший диабет, инсульты, несколько операций… Бесконечные походы к врачам и больницы не заставили великую насмешницу считать себя несчастной из-за отсутствия здоровья, напротив, она шутила и из-за своих болезней тоже. Чего стоит одна фраза «если больной хочет жить, медицина бессильна»! А несчастий на ее долю хватило и без болезней. И все же отношения с врачами и болезни были одной из ярких тем для острословия великой Раневской.
* * *
– Фаина, – интересуется вечная подруга-соперница (вернее, соперница-подруга) по театру Вера Марецкая, – много у тебя хронических болезней?
Сама Марецкая в то время была уже смертельно больна, она долго боролась с раком.
Раневская надолго задумывается.
– Что, не можешь припомнить?
– Нет, пытаюсь вспомнить те болезни, которых не имею. Пожалуй, только простатит и облысение…
Вредная профессия – чиновник
Раневская ненавидела разного рода собрания, заседания и выступления с трибуны, считая пафосные речи профанацией. При любой возможности увиливала от обязательного посещения профсоюзных собраний, различных лекций, которые очень любил устраивать, например, Завадский, политинформаций и собраний труппы.
Но если уж попадала на какое-то мероприятие, то ее присутствие становилось мучением для выступающего. Басовитый голос Раневской то и дело слышался с места, мало того, ее комментариев ждали и потому прислушивались нарочно.
Меткие саркастичные реплики неизменно вызывали смех в зале, сводя на нет все усилия чиновников придать вес своим выступлениям.
Постепенно в театре пришли к выводу, что лучше не замечать отсутствия Раневской, чем терпеть ее присутствие.
Больше всего Раневская не любила чиновников, твердя, что это самая вредная профессия – никто больше их вреда человечеству не приносит. Когда ей напоминали, что чиновники просто необходимы и без их усилий мало что двигалось бы, Раневская советовала чиновникам работать, а не выступать, причем работать бесплатно, если они такие полезные.
Особенно она не любила чиновников от культуры, которые только и умели, что ставить палки в колеса и запрещать.
Не любила выступления с трибуны своих коллег:
– Если есть что сказать, выйди к краю рампы и скажи. Зачем на эту будку с графином взбираться?
* * *
– Мы работники культуры! – вещает очередной чиновник.
Раневская громко продолжает:
– …и бескультурья.
* * *
На собрании:
– Фаина Георгиевна, вам слово, но времени осталось очень мало, потому, пожалуйста, очень-очень коротко, буквально одну фразу.
Раневская выходит к трибуне, оглядывает зал, внушительно прокашливается и произносит своим знаменитым низким голосом:
– Спасибо за внимание.
Поворачивается к председательствующему и смущенно добавляет:
– Короче не сумела…
* * *
На профсоюзном собрании Раневской, которая села поближе к выходу, явно намереваясь выскользнуть сразу после начала под предлогом похода в туалет:
– Фаина Георгиевна, что же вы сели в стороне, присоединяйтесь к коллективу.
– Спасибо, мне и здесь хорошо. Орлы летают в одиночку, это бараны пасутся стадами.
* * *
Чиновник возвышенно:
– Талантливый человек талантлив во всем!
Раневская довольно громко:
– С идиотами так же.
* * *
Услышав с трибуны «нам бы хотелось…», Раневская вздыхает:
– Хотелось бы, чтобы не только хотелось…»
Эта фраза мгновенно разлетелась по Москве без авторства.
* * *
– Самая вредная работа у чиновников.
– Вы ничего не путаете, Фаина Георгиевна?
– Ничуть. Больше, чем они, вреда не приносит никто.
* * *
Чиновница:
– Готовность жертвовать собой ради общего дела – это богатство советского человека!
Раневская:
– Вот почему актеры бедные…
* * *
Чиновник рассуждает с трибуны о достоинствах прожитых актером лет…
Раневская вздыхает:
– Неужели М так постарел, что, кроме возраста, и говорить уже не о чем?
* * *
Чиновник с пафосом вещал с трибуны о бездарном режиссере:
– …и оставил свой след в искусстве…
Раневская не удержалась, чтобы не добавить:
– …грязный, вонючий и несмываемый…
* * *
«Вышли мы все из народа…»
– Вот именно, они вышли, а народ остался сам по себе…
* * *
«Наша цель – коммунизм».
– Если стрелять собрались, то к чему тогда расхваливать, а если двигаться к нему, то такой путь ползком не преодолеешь.
* * *
«Скромность украшает человека».
– Но у нас актрисы красивые, им лишнее украшение ни к чему…
* * *
– На что рассчитывал Хрущев, обещая нынешнему поколению коммунизм, что он не переживет это поколение или что поколение не проживет так долго?
* * *
– Раньше за оскорбление вызывали на дуэль, а теперь на партсобрание.
* * *
Завадский на репетиции произносит очередную сентенцию и призывает всех подумать над каким-то вопросом:
– Одна голова хорошо, а…
– …с телом куда лучше! – успевает вставить Раневская, мгновенно разрушая весь пафос выступления режиссера.
– Вот почему актеры бедные…
* * *
Завадский на собрании труппы:
– Сезон обещает быть хорошим…
Раневская шумно вздыхает:
– …но обещание опять не выполнит.
* * *
Лозунг «Пятилетку – в четыре года!».
– Хорошо хоть сами календари сокращать не додумались. У нынешней власти хватило бы ума сократить воскресенья за ненадобностью.
* * *
Раневская с Марецкой постоянно пикировались острыми фразами, не задевая, однако, болезненных тем. А таковыми были две – здоровье и распределение ролей в театре.
И все же встречались пикировки, подобные такой:
– Помрешь, не забудь занять для меня местечко на том свете, – просит Марецкая.
– В аду или в раю?
– А ты куда собираешься попасть?
Раневская пожимает плечами:
– Куда распределят, но, боюсь, как узнают, что ты со мной, так никуда не пустят. Партийных туда не пускают.
Марецкая была членом партии, Раневскую так и не убедили вступить в партию.
* * *
– Для таких, как ты, в аду приготовлены не котлы и сковородки, а бесконечные собрания, – задевает страшную противницу всяких собраний-заседаний Раневскую Марецкая.
– С тобой на трибуне, – немедленно соглашается Раневская.
* * *
– Фаина, почему ты не вступаешь с партию? Боишься, что не примут? – интересуется Марецкая.
– Боюсь, что примут, и тогда придется слушать твои выступления не только на профсоюзных, но и на партийных собраниях.
* * *
Речь о членстве в КПСС с Раневской заводили не раз. Народная артистка и беспартийная… это было нонсенсом.
– Фаина, если бы ты была членом партии, ты бы быстрей стала дисциплинированной. Партийная дисциплина строже.
– Дисциплины мне хватает и больничной, две дисциплины сразу слишком много.
* * *
– Партия – наш рулевой! – бодро вещает на профсоюзном собрании, посвященном открытию очередного съезда КПСС, Марецкая, очень любившая выступать с трибуны.
– Кого она имеет в виду, говоря «наш»? Если она член партии, то как может быть рулевым сама себе? Неужели вышла?
* * *
Во время выступления чиновника, вещающего о необходимости перестройки театра:
– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы переделки не затевало…
* * *
– Чиновники – зло вечное, всегда были и будут, как тараканы и клопы. Их никакой дезинфекцией не выведешь. Разве только не кормить?..
* * *
На очередное собрание, посвященное очередной годовщине какого-то события, приехала важная чиновница из министерства культуры. Назначена на пост, видно, недавно, потому важности полна, и еще постоянно напоминала, что она-де из народа:
– Не знаю, как у вас в Москве, а у нас в провинции…
Это должно было демонстрировать преимущества культуры провинции перед столичным упадком. Обычно бывало наоборот, человек, перебираясь в министерство в Москву, делал все, чтобы о его провинциальном прошлом забыли.
Возможно, из-за такого неординарного поведения чиновницу считали свежим глотком воздуха и символом демократии. Уловив это, она подчеркивала свою провинциальность на каждом шагу.
Выступление началось с привычного деления «у вас» и «у нас».
Раневская с места басом продолжила:
– …у нас в Москве сначала здороваются…
* * *
– Товарищи, активней предлагайте темы для обсуждения на собраниях предстоящего сезона, – призывает активный член профкома.
Раневская вдруг просит слова.
Прекрасно помня, насколько это опасно, ее просят сначала обозначить тему своего выступления.
– Хочу предложить обсудить название пьесы Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше». Какую правду он имел в виду, не газету ли?
Хохот в зале скрыл возмущенный ответ профсоюзного активиста.
* * *
Об актере, ушедшем во власть:
– Он так высоко вознесся, что затерялся где-то наверху.
Чуть подумав, добавляет:
– Но гадит оттуда точно в цель.
* * *
Ситуация в фильме «Карнавальная ночь» с чинушей Огурцовым, конечно, утрирована, но не так уж далека от действительности.
Такие постановления «Весело встретить Новый год» принимались нередко и приводили к курьезным ситуациям.
В театре просто вечеринка из тех, что «категорически запрещены на рабочем месте». Неожиданно, видно по чьему-то доносу, приезжает начальство. Актеры пойманы, что называется, с поличным на месте преступления. Ясно, что всех ждут выговоры и лишение премии. Обидно, потому что премия обещана неплохая и совсем скоро Новый год.
– Что здесь происходит?! – громовым голосом интересуется начальство.
Безмолвная сцена из последнего действия «Ревизора». Коллег выручает не принимавшая участия, но случайно оказавшаяся рядом Раневская, которая басит из коридора:
– Не видите? Люди встречу Нового года репетируют.
– А почему со спиртным? – не сдается начальство.
– Для реализма. Во время самой встречи спиртное будет бутафорским.
Последней фразы актеры простить Раневской не могли еще долго…
* * *
– Сколько чиновника не корми, все равно в твой карман смотрит.
* * *
– Ленин посадил на пароход и отправил прочь интеллигенцию. Сделать бы то же с чиновниками. Одна беда – в отличие от интеллигенции их нигде не примут.
* * *
– Слушая бесконечные призывы с трибуны о том, кем должен быть и как должен вести, чувствуешь себя вечным должником.
* * *
– Чиновники от детей отличаются тем, что дети на головах стоят, а чиновники сидят, у них мозг расположен в седалище.
* * *
Раневская спрашивает Марецкую:
– Что там в графине на трибуне?
– А я откуда знаю? Я ни разу не пила.
– Ты бы попробовала, вдруг не вода?
Это была заготовленная шутка актеров – в графин и впрямь налили водку. Но до Марецкой содержимое не дошло, один из выступавших до нее так «приложился» к графину, что его с трудом оторвали от трибуны.
Раневская смеялась над подругой:
– Я же тебе говорила: попробуй.
* * *
Весьма упитанный чиновник с трудом поднялся на трибуну. Раневская не удержалась от комментария:
– Откормили, однако, слугу народа…
* * *
На стенде вывешен очередной запретительный приказ. Все читают, ворчат, Раневская фыркает:
– Иную бумажку пробить головой трудней, чем стену.
* * *
На торжественном заседании с трибуны кто-то разглагольствует об уверенности в завтрашнем дне.
Раневская вздыхает:
– Нам бы во вчерашнем быть уверенными…
* * *
О чиновнике:
– У него точка сидения и точка зрения – одно и то же.
* * *
– Размер взятки чиновнику зависит от размера его седалища.
Дела домашние
Раневская была совершенно беспомощна в быту и, когда жила одна, постоянно пользовалась услугами домработниц. Считать деньги она не умела, была категорически не способна требовать отчет о потраченных средствах у довольно нахальных особ, работавших по дому, те в ответ обсчитывали и временами даже обкрадывали актрису.
Бывали у Раневской в домработницах и совершенно колоритные особы. У одной из них, Лизы, была мечта выйти замуж в Москве. Чтобы осуществить эту мечту, предприимчивая девушка чего только ни делала, даже тайком надевала на свидание роскошную шубу зашедшей к Раневской в гости Любови Орловой. Свидание оказалось долгим, и Раневской пришлось развлекать гостью гораздо дольше, чем обеим хотелось бы, чтобы та не заметила отсутствия своих соболей в прихожей.
* * *
Лиза вела себя так, словно сама была народной артисткой и имела массу привилегий.
– Ето дезинхфекция? С вами говорить народная актриска Раневская. Шо значит у чем дило? Меня клопы заилы. Клопы, говорю.
Конечно, на том конце провода сомневаются, что Раневская может вот так разговаривать, но, подумав, решают, что это розыгрыш великой актрисы, и игру принимают, отвечают, мол, приедем, когда всех клопов пересчитаете, поскольку иначе не знают, сколько с собой порошка для травли брать.
Ничего не подозревающая Раневская, вернувшись домой, застает форменный бедлам – половина мебели перевернута, матрас на полу, все разворошено…
– Лиза, что случилось?! Был налет или пожар?! – хватается за сердце хозяйка, с трудом удерживаясь на ногах.
– Ни, не мешайте, давайте, лучше присоединяйтесь. Сейчас вот в вашем матрасе посчитаем и усе.
– Что посчитаем?! Что ты вообще делаешь?
– Ревизию клопов произвожу, пересчитываю их.
Лиза впрямь принялась поштучно считать клопов, ставя галочку на листе бумаги, найдя следующего. При этом попросту давить их ей в голову не пришло…
* * *
Через несколько лет, когда Лиза уже не работала у Раневской, Фаина Георгиевна встретилась с ней на улице и была поражена усталому и недовольному виду своей бывшей домработницы.
– Лиза, что случилось, почему вы так выглядите?
– Да жалею того времени, когда у вас работала.
– А что теперь, так тяжело?
– И не говорите! – машет рукой Лиза.
– Работы много? – сочувствует Раневская, вспоминая, как у нее Лиза старалась не делать ничего, если только это удавалось. А если и делала, то крайне небрежно, хотя в действительности была толковой и хозяйственной. Видно, отсутствие требовательности хозяйки напрочь расхолаживало домработницу.
– И не говорите, – снова сокрушается Лиза.
– Ты говорила, что платить обещали хорошо, не то что я.
– Да я от тех давно ушла.
– А где же ты работаешь?
– Замуж я вышла, – совсем уже сокрушенно вздыхает Лиза.
* * *
– Шо ж вы, народная актриска, – возмущалась домработница Лиза, – не можете себе хоромы выбить? Вы ж с самим Иосифом Виссарионычем разговаривали!
– Во-первых, мы с ним вовсе не о хоромах говорили. Во-вторых, зачем мне хоромы?
– Вот только о себе и думаете, нет чтоб о людях хоть чуть-чуть позаботиться.
– О ком это?
– Обо мне.
– Лиза, при чем здесь ты?
– Так если вам хоромы не нужны, я-то в них пожить не против.
Обычно домработницы распоряжались в квартире и бюджетом Раневской так, словно та находилась у них на попечении.
* * *
Раневская с изумлением обнаружила, что домработница Лиза собирает за ней пепел по квартире.
– Ты боишься, что я что-то спалю или испорчу?
– Ни… просто нужно пеплу с ваших папирос.
Оказалось, Лиза услышала о ценности всего, что связано с великими людьми, а кто-то из гостей просто пошутил, мол, когда-нибудь и пепел от папирос Раневской будет на вес золота. Вот предприимчивая домработница и принялась собирать дорогой пепел.
Надолго ее не хватило, ведь неизвестно, когда ценным пеплом можно будет торговать.
* * *
Домработница никак не могла поверить, что Раневская не имеет много денег.
– Вы плохая актриска, што ли? Или старая уже… Так чем другим займитесь. Вон на рынке торговать как умеете, так и не ходите в тот театр.
Раневская обомлела.
– Кто тебе сказал, что я на рынке торговать умею? Никогда я этим не занималась.
– А чего же вас арестовывали и в Чеку сажали?
Раневская поняла, что домработница имеет в виду роль Маньки-спекулянтки в спектакле «Шторм», рассмеялась.
– Так это роль у меня такая. Роль, понимаешь? Играла я спекулянтку, а не была ею.
Домработница подозрительно поджала губы, потом все же посоветовала:
– А вы б все же попробовали, вдруг получится… роль эта…
Волшебная сила искусства – вздыхала Раневская.
* * *
В другой раз домработница дала новый совет:
– Вы бы просили, чтоб вам вместо ентих букетов, от которых только голова болит, лучше деньгами давали или продуктами дефицитными.
– О чем ты говоришь?! Цветы и аплодисменты – выражение зрительских симпатий.
– Нужны вам их выражения. Лучше бы гречки принесли или тех же яблок.
– Почему яблок?
– Можно картошки, тоже сгодится.
Раневская только рукой махнула, спорить с реалисткой было трудно.
* * *
С домработницами у Фаины Георгиевны периодически возникали проблемы. Во-первых, быстро почувствовав слабину и нетребовательность хозяйки, никто из них не торопился работать, во-вторых, они вводили хозяйку в неимоверный расход, покупая больше для себя, чем для нее.
– Я вас просила купить что-то от головной боли в аптеке, где лекарство?
– Нету. Там очередь была большая.
– Ну так постояли бы, куда вам торопиться?
– А, как же, я долго в аптеке пробуду, а вы тем временем помрете?
– Но вы же лекарство не принесли!
– Далось вам то лекарство. Его пить вредно, попейте вон чайку.
– С чем? Сахара второй день дома нет.
– Так и послали бы за сахаром, а не в аптеку, я бы принесла…
Разговор обычно растягивался надолго, пока Раневская не махала рукой и, завязав голову полотенцем, не уходила на диван.
С ее домработницами обычно расправлялись друзья, например, Любовь Орлова, которая умела ставить их на место, жестко требуя выполнять обязанности.
Домработницы очень не любили визиты артистки:
– Опять эта ваша Дунька из «Веселых ребят» идет. Я на рынок пошла… – сообщала домработница Лиза, завидев Орлову в окно.
Но Любовь Петровна знала все хитрости, возвращала не успевшую удрать Лизу, заставляла готовить еду, мыть кухню и вообще работать.
– Как это у вас лихо получается, – вздыхала Раневская.
– Но ведь вы же ей платите за работу, пусть выполняет. Если бы вам не платили за игру в театре, разве вы бы стали играть?
– Я бы стала… – вздыхала Раневская.
* * *
– Фаина Георгиевна, вам нужно найти толковую, порядочную девушку для помощи по дому. Где вы берете всех этих полуграмотных нахалок?! – возмущалась Любовь Орлова.
– Домработницы нынче перевелись.
– Ну да? – сомневалась Орлова, сама не делавшая дома вообще ничего.
– Они ушли в актрисы или вышли замуж. Кому же охота за гроши содержать в порядке квартиру старухи?
– Ну почему же за гроши? Платите больше.
– Если я буду платить больше, то содержать станет некого.
* * *
В годы Великой Отечественной войны Раневская жила в эвакуации в Ташкенте и дружила с опальной Ахматовой. Было голодно, и Фаина Георгиевна решила подзаработать, проще говоря, спекульнуть кожами.
Спекулянтка из нее хорошая только на сцене в роли Маньки в «Шторме», в жизни она ничего не умела выгодно ни купить, ни продать.
Моментально попалась, была задержана милиционером. По рынку разнеслось: Мулю арестовали и в тюрьму ведут! Публики собралось больше, чем на любой премьере.
Раневская шла за милиционером, страшно гордым из-за всеобщего внимания, злилась на себя и на него за ненужную публичность и кляла себя, что больше никогда не попытается заработать нигде и ничем, кроме как актерством.
Сцена в милиции была не лучше. Окна глинобитного здания, рискуя разрушить его, облепили любопытные. Дежурный воскликнул примерно то же, что только что слышалось на улице:
– Ой, Мулю арестовали!
На счастье Раневской, старший этой смены оказался сообразительней. Он вышел на крыльцо и гаркнул во все горло:
– Ну чего встали, репетиции кино никогда не видели, что ли?!
Публика разочарованно протянула:
– А-а… репетиция…
Разошлись, словно такое и впрямь бывало каждый день. Раневская в знак благодарности попыталась оставить шкуры своему спасителю, но тот отказался.
– Несите тому, у кого взяли. Вы прекрасная артистка, а спекулянтка из вас не получится.
Милиционер ошибся. Неудачный опыт Раневской пригодился, и через несколько лет она блестяще сыграла ту самую спекулянтку Маньку в спектакле «Шторм».
Видевшие спектакль, интересовались, откуда у нее такой опыт поведения спекулянтки. Раневская отговаривалась трудностями во время многочисленных гастролей во времена гражданской войны, когда заниматься приходилось чем угодно. И при этом хитро улыбалась, вспоминая совет ташкентского милиционера.
* * *
– Шо вы усе своего Мальчика нахваливаете? Собака как собака… Блохи, псиной пахнет… – ворчит домработница.
– У Мальчика душа есть, он верный и добрый.
– Я тоже верная и добрая, и у меня душа есть. Так нет, чтобы ко мне так относиться, как к псине.
– Разве я плохо к тебе отношусь?
– Не-е… но не как к псине.
* * *
– Счастье штука неосознаваемая. Когда оно есть, ты не замечаешь, а когда уходит – становится пронзительно больно. Потому человек не может сказать, что он счастлив. Он только позже поймет, что был счастлив.
* * *
– Вы ругаете театр, – замечает домработница Раневской, – так уйдите из него.
– Чем же я буду заниматься, ведь я ничего, кроме актерства, не умею?
– А вы как я – в домработницы пойдите.
Раневская смеется:
– Лиза, ну какая из меня домработница?! Я же ничего не умею толком.
– А я умею, что ли?
Это была правда, Лиза тоже не так уж много умела, она, например, сварила курицу, не выпотрошив ее, отчего сваренное пришлось выбросить. Раневская сокрушалась:
– Птица жизнь прожила зря, чтобы быть выброшенной на помойку…
* * *
– Фаина Георгиевна, что вам привезти из Парижа? – спрашивает Любовь Орлова, часто ездившая за границу вместе с мужем – режиссером Григорием Александровым.
– Только не Эйфелеву башню, она в моей каморке не поместится!
* * *
Выдав замуж Лизу, Раневская сделала ей роскошный подарок – огромную семейную кровать, на покупку которой ушла почти вся зарплата.
Лиза позже жаловалась:
– Кровать есть, счастья нет.
– Счастье, Лиза, не в кроватных шишечках или гнутой спинке, а в отношении друг к другу.
– Шо ж вы раньше не сказали?
* * *
Сама Раневская называла себя философом с папиросой. Так и есть, ее меткие замечания удивительно современны и сейчас, через несколько десятилетий. Недаром разделы «афоризмы Раневской» пользуются особенной популярностью в Интернете.
Обидно, что не сохранились записи всех спектаклей, в которых она играла, редко показывают фильмы, в которых снималась, но ее меткие замечания, афористичные выражения всегда на слуху и еще много лет будут популярны, потому что современны.
Муля! Не нервируй меня!
Предисловие
Талантливые люди талантливы во всем.
Это утверждение в полной мере можно отнести к Фаине Георгиевне Раневской.
Британская театральная энциклопедия внесла имя Раневской в список лучших актрис всех времен и народов.
На родине Фаина Георгиевна известна не только гениальным исполнением кино– и театральных ролей, но и искрометным юмором, способностью высмеять человеческую глупость, не задумываясь, ответить так, что ответ становился московским анекдотом уже на следующий день. Она не острила по заказу, не делала это нарочно, она просто так жила.
Но была у Фаины Георгиевны еще одна грань таланта, о которой известно не так широко.
Когда Раневская приглашала: «Приходите ко мне домой, я покажу вам неизвестных народных артистов», она не имела в виду фотографии. Фаина Георгиевна рисовала…
О себе она говорила, что по-белому завидует тем, кто умеет хорошо рисовать и петь.
– Рисовать не умею, но люблю.
Это «не умею» относится скорей к высочайшей планке требований к себе, потому что назвать довольно едкие (хотя не всегда профессиональные) рисунки неумелыми едва ли повернется язык у самого взыскательного критика.
Раневская в своих рисунках-набросках не менее язвительна и критична, чем в словах.
Эти зарисовки условно можно разделить на три группы – карикатуры, дружеские шаржи на знакомых или просто популярных людей и беглые наброски характеров для себя. В рисунках на полях рукописей, в старых тетрадях, даже на обрывках газет много информации не только о тех, кого Фаина Георгиевна видела вокруг, но и о ней самой.
Умение подмечать нелепое или смешное, особенности внешности и характеров людей помогало Раневской в ее работе. Хорошо, что сохранились старые тетради и наброски Фаины Георгиевны, – нам стала известна еще одна грань ее многогранной личности, сторона ее недюжинного таланта.
Талантливые люди талантливы во всем.
Наслаждайтесь.
Муля! Не нервируй меня!
Я часто говорю вслух то, что другие опасаются даже подумать…
* * *
– Фаина Георгиевна, какой у фильма «Подкидыш» успех! Благодаря этой роли у вас появились тысячи поклонников.
Раневская морщится:
– Это поклонники роли, а не мои.
Фаина Георгиевна ненавидела роль Лели и знаменитую фразу: «Муля, не нервируй меня!»
* * *
– Фаина Георгиевна, как вы считаете, каких людей больше – хороших или плохих?
– Серых.
* * *
Сидеть голой жопой на голой земле и считать это раем?!
* * *
– Фаина Георгиевна, те, кто злословит об отсутствии у вас супруга, попросту завидуют.
– Нет, милочка, они считают, что были бы несчастны на моем месте.
* * *
И кому нужны были эти райские кущи, где все нельзя?
* * *
Не все помнят, что очаровательная «домомучительница» фрекен Бок из мультфильма «Карлсон вернулся» разговаривает голосом Фаины Раневской.
Как удалось уговорить Фаину Георгиевну согласиться на эту роль – неизвестно. Перед первым рабочим днем режиссер мультфильма Борис Степанцев, боясь попасть впросак, всю ночь штудировал работы Станиславского и утром обстоятельно объяснил, как намерен работать над образами, исходя из полученных знаний.
Раневская внимательно выслушала, а потом повелительным жестом отправила режиссера с глаз долой:
– Ну, вот что… доморощенный Немирович-Данченко нам тут не нужен. Идите в свой аквариум и не мешайте работать актерам!
Аквариумом она называла будку звукооператора.
Нарисованный художником фильма Анатолием Савченко образ фрекен Бок Раневской категорически не понравился:
– Неужели я такая страшная?
Савченко возразил:
– Не вы, а образ фрекен Бок.
О своем опыте работы над мультфильмом Раневская почти не вспоминала. А ее рисунки говорят о том, что Фаина Георгиевна и впрямь представляла себе фрекен Бок иной. Только вот была бы строгая и добродушная домомучительница столь же привлекательной, как та, что получилась у Анатолия Савченко? Едва ли.
* * *
Второй час в туалете. Запор или «Войну и мир» дочитывает?
* * *
Это еще вопрос, что нужней, – приносить пользу или уносить вред.
* * *
Как бы плохо ни играли в этом сезоне, в следующем обязательно найдется кто-нибудь, кто сыграет еще хуже.
* * *
О невыносимом режиссере:
– Нет, он не последняя сволочь, за ним целая очередь.
* * *
Люди бывают большие телом и душой. К сожалению, первые встречаются чаще.
* * *
Глупость бывает умственная, а бывает душевная. Вторая опасней.
* * *
Когда Раневскую спрашивали, не жалеет ли, что не смогла взять от жизни много, она возражала:
– Да я не взять от жизни многого не смогла, а отдать ей. Поверьте, понимать, что недодала, тяжелей, чем что не взяла свое.
* * *
Довженко после расстрела Берии рассказывал, что Берия разрешил ему снимать что угодно при одном условии – в фильме незаметно раскидывай серпики и молоты. «А не будешь этого делать – будешь лес валить…»
* * *
Жизнь вовсе не прожита зря хотя бы потому, что на моих ошибках смогут поучиться. Если бы люди еще учились на чужих ошибках!..
* * *
Мы уже одной ногой в коммунизме. А стоять враскоряк неудобно, потому и не все получается, как надо…
* * *
О талантах и сплетни должны быть талантливые. Хуже нет, когда о личности выдумывают всякую серую чепуху.
* * *
О прочитанной книге:
– История сильной личности, конечно, интересна, но куда интересней то, как эта личность стала сильной, особенно если была слабой.
* * *
У человека может быть сколько угодно талантов, но если нет главного таланта – трудиться, все остальные быстро умрут.
* * *
– Как прошел спектакль?
– На «ура!».
– Неужели? – сомневается приятельница, зная, что спектакль не очень удачный.
– Зрители кричали «ура!», когда все закончилось.
* * *
Кивает в сторону двух больных:
– Братья…
– Родственники? По отцу или по матери?
– Нет, по диагнозу. А еще по анализам.
* * *
Прислушиваясь к зрительному залу:
– Жидкие аплодисменты подобны поносу – одно расстройство и жаловаться неприлично…
* * *
– Вы не правы. Он очень любит работу…
Собеседник не соглашается:
– Что-то я не замечал этого!
– …он часами может смотреть, как другие работают.
* * *
Бездарности, как сорняки – такие же наглые, крепкие и частые. И так же заслоняют солнце талантам.
* * *
«Капризы» и придирки Раневской перед спектаклем вовсе не были действительно капризами, она панически боялась сыграть плохо, боялась забыть слова, сфальшивить. А ведь Раневской в день премьеры спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» было уже восемьдесят шесть лет!
Однажды, услышав сказанное себе вслед: «Великая старуха», Раневская резво (насколько возможно) обернулась и поправила говорившую:
– С первым согласна. Со вторым нет!
Чуть подумала и вздохнула:
– Впрочем, и с первым тоже… До величия мне еще играть и играть.
Это не было кокетством, она прекрасно знала цену сделанному, но еще лучше тому, что не сделано.
* * *
– Этот актер так бездарен, что зрители нас просто освищут! – стонет режиссер.
Раневская «успокаивает»:
– Еще и аплодировать будут.
– За что?!
– Его героя убивают в первом акте. Зрители останутся довольны.
* * *
– У Завадского в театре были три сестрицы. Верка Марецкая – ткачиха, я – Бабариха, а Орлова хоть Гвидона и не родила, но по заморским странам все время болтается.
– А почему вы-то Бабариха?
– Из-за жопы.
* * *
Как заполнить полупустой зал перед спектаклем? Просто пересадить туда со сцены половину актеров.
* * *
– Вы счастливый человек? У вас столько поклонников, такая популярность…
– Разве в этом счастье? Счастье – это когда ты нужна, а когда, кроме Мальчика в тебе никто не нуждается, разве это может быть счастьем?
Мальчик – собака Раневской, дворняга, которую она подобрала на улице больной и выходила.
* * *
– Чем вы недовольны, Фаина Георгиевна? – спрашивают Раневскую после спектакля. – Вон какие аплодисменты и цветов горы.
Она по-стариковски ворчит:
– Привыкли успех наградами и горами цветов мерить. А он вот тут, – показывает на сердце. – Сердцем чую, что во втором акте в двух фразах сфальшивила, но зрители добрые, сделали вид, что не заметили…
Таков был ее спрос с себя, потому что не только зрители, но и актеры, игравшие вместе с Раневской на сцене, никакой фальши в ее игре не заметили. Да и была ли эта фальшь?
* * *
– Фаина Георгиевна, вас так любят зрители!
– Не меня – моих героинь. За ними меня никто не видит.
* * *
В наших магазинах черной икры нет потому, что ее никто не пытается купить. Зачем же завозить то, что не спрашивают?
* * *
Новая актриса, попавшая в театр по протекции, не блещет не только талантами, но и фигурой. Марецкая возмущенно шепчет Раневской:
– Боже мой, какие у нее ноги короткие!
Раневская добродушно:
– Ничего страшного, до земли же достают…
* * *
Раневская, задумчиво изучая вывески в Ленинграде «Ленрыба», «Ленмясо», «Ленобувь»:
– А как в Херсоне называют?
* * *
– Что делать, если моль жрет средство от моли?
Раневская «успокаивает»:
– Купи побольше – если не подавится или не обожрется так, что не сможет летать, то хотя бы будет занята на время еды.
* * *
Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!
* * *
Не люблю ходить к ним в гости – приходится выглядеть дурой, чтобы не обидеть хозяев.
* * *
Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.
* * *
– Уйду в ТЮЗ зайчиков играть…
– Фаина, какой из тебя зайчик?
Со вздохом:
– Значит, толстую, разожравшуюся слониху.
* * *
Умный человек никогда не станет показывать другим, что он умней, лучше использует это.
* * *
В гастрономе:
– Какая заботливая продавщица – взвесила старушке пять килограммов картошки так, чтобы той нести было не тяжело.
* * *
– Дурной характер Завадского куда тяжелей моего!
– Ты уверена, Фаина? – сомневается Марецкая.
– Конечно! Я свой переношу легко, а его трудно.
* * *
Общественное мнение – это разновидность рабства.
* * *
В мире развелось столько дураков, что демонстрировать свой ум скоро станет совершенно неприлично.
* * *
На вопрос, есть ли у нее запасы на черный день, Фаина Георгиевна отвечала:
– Я верю в светлое будущее, потому на черный день не коплю.
* * *
Одно знаю точно: живыми из этой жизни не уходят!
* * *
Вечность – это очень долго, особенно где-то в конце…
* * *
О неприятном знакомом.
– Его внутреннее достоинство настолько внутреннее, что я его и не заметила.
* * *
Совет от неисправимой оптимистки.
– Быть счастливым очень просто, нужно только научиться принимать действительное за желаемое. Я не умею.
* * *
– Свадьба N и М все же состоялась…
– Да, он так ей надоел, что бедолага решила отомстить, выйдя за него замуж и испортив ему всю оставшуюся жизнь.
* * *
О художнике, предпочитающем одиночество:
– Он слишком любит людей, чтобы отравлять им жизнь своим присутствием.
* * *
Болеть или не болеть – решает сам пациент. Врач здесь ни при чем. Врачи нужны, только чтобы ставить диагнозы.
* * *
Люди любят слушать о чужих неизлечимых болезнях, сама мысль: «У меня такого нет» – приятна.
* * *
Толпа победителей меня никогда не прельщала. В толпе принято наступать на ноги и толкаться локтями.
* * *
– М прекрасно выглядит, вы не находите? Замужество явно пошло ей на пользу…
– Просто муж так уверен, что она прекрасна, что ей ничего не остается делать, как соответствовать…
* * *
– Храм искусства скоро превратится в политический бордель!
Завадский в ответ шипит:
– Думайте над тем, что говорите, Фаина Георгиевна!
Та неожиданно соглашается:
– Вы правы, это просто бордель, и ему даже превращаться не нужно.
* * *
– Эта моль сожрет всю мою шерстяную кофту!
– Не беспокойся, пуговицы оставит, она не есть пластмассу.
* * *
Склероз – болезнь новшеств, то и дело что-то узнаешь заново.
* * *
Примета: если льстят, значит, от тебя что-то нужно.
* * *
Увидев в гостях стремительно удирающего за плинтус таракана, Раневская басит:
– У воспитанных людей и тараканы воспитанные.
* * *
У хорошо воспитанных людей гадости остаются только в мыслях. У дурно воспитанных превращаются в слова и даже дела.
* * *
– Фаина Георгиевна, все же, почему вы не вышли замуж?
– Милочка, так трудно найти мужа, который не мешал бы жить!..
* * *
Раневская учит молодежь:
– Самая важная мелодия для человека – «Похоронный марш». Пока он не прозвучал, еще многое возможно.
* * *
Только соберусь любить людей – рядом окажется какая-нибудь сволочь, которая испортит все настроение.
* * *
Врагов и завистников мы не выбираем – жизнь дарит. Хорошо хоть на друзей это не распространяется.
* * *
Раневская говорила ушедшему на пенсию актеру:
– Вы должны быть счастливы, что не пришлось играть в производственных пьесах, где вместо монолога Гамлета нужно произносить монолог передовика производства.
* * *
Приятельница жалуется:
– Эта новая мебель такая непрочная. Новый стул буквально разъехался подо мной!
Раневская:
– Не надо было на него садиться.
* * *
Молоденькой журналистке:
– Ну, милочка, мало сказать правду, нужно, чтобы ее услышали. Можно сколько угодно заниматься разоблачениями в своем сортире, вся правда с тобой и останется или вообще спустится в толчок.
* * *
Ворчит по поводу статьи в газете:
– Вместо того чтобы искать смысл жизни, лучше подумали бы о собственной пользе в ней.
* * *
Лень бывает полезна. Как подумаешь, сколько глупостей человек может не сделать, пока ленится!..
* * *
У всех жизнь в полоску поперечную – полоса черная, полоса белая, а я как влипла в черную полосу, так и двигаюсь по ней, как по тоннелю, столько лет.
* * *
Медицина достигла невиданных успехов, скоро диагнозы будут ставить по телефону – достаточно подышать в телефонную трубку, и врач определит, что у вас геморрой в заду или распухла левая коленка. А если не дышите, значит, померли.
* * *
На собрании:
– Товарищ говорит чистую правду…
Раневская фыркает:
– А грязную умалчивает?
* * *
Раневская с приятельницей перед прилавком мясного отдела.
– Наши курицы явно умирают своей смертью, они тощие и синие.
Раневская соглашается:
– А коров и свиней взрывают – только рога да копыта остаются.
* * *
Она рассказывала, как в двадцатые годы, когда премьера почти каждый вечер считалась нормой, зритель, стоя перед афишей, возмущался:
– Нынче играть, а они даже не решили, что – то ли «Севильского цирюльника», то ли «Женитьбу Фигаро».
И тут же добавляла:
– Не уверена, что и сегодня знают, что это просто двойное название пьесы.
* * *
К театру мерзко подходить. Видишь афиши и не понимаешь: театр это или кино – названия пьес сплошь незнакомые и больше похожи на бред сумасшедшего.
* * *
Моя жизнь куда интересней любых сплетен о ней.
* * *
Некоторые люди растут всю жизнь. А гении и после смерти.
* * *
Если ради шампанского постоянно придется рисковать, то легко заработать хронический героизм.
* * *
По сути, Бог только Адама создал самостоятельно и Еву из его ребра, дальше люди сами выполняли главную работу.
* * *
О многочисленных поклонниках красивой актрисы:
– На красоту, как на любой источник света, какой дряни только не слетается!
* * *
Ужасно оказаться в шкуре голого короля.
* * *
Красота без ума, милочка, это не дар, а наказание природы.
* * *
Часто люди ведут себя прилично из трусости – кто-то боится быть наказанным, кто-то прослыть невоспитанным…
* * *
Выражение «театральные страсти» оставьте для третьесортных театров. В настоящем храме искусств и страсти настоящие. Кстати, и зрители тоже.
* * *
По тем сплетням, которые о тебе распространяют, легко определить, как в действительности к тебе относятся.
* * *
Отбрасывая в сторону слезливый сценарий:
– Как можно обещать вечную любовь, имея в запасе всего лишь короткую человеческую жизнь?
* * *
Никто не сумеет навредить мне больше меня самой.
* * *
– Он так любит жизнь! Смакует каждое мгновение!
* * *
Соловей поет куда лучше кукушки, но люди просят ее куковать подольше…
* * *
– Фаина Георгиевна, слышали, М умер?
– Да, больше не нашел уважительных причин, чтобы продолжать жить.
* * *
Старость – это не бессилие, а отсутствие целей в жизни. Не считать же целью болезни?
* * *
Мужа не нашла, потому что всегда любила в мужчинах то, чего в них не было. Впрочем, они во мне также.
* * *
В гастрономе «дают» селедку. Раневская восхищенно:
– Боже мой, какая руководящая рыба!
Приятельница не поняла почему, но переспросить решилась только на улице:
– Почему руководящая, Фаина?
– Толстая и безголовая.
* * *
– Зачем мне враги, если у меня есть я сама?
Раневская едко:
– Если бы еще не чавкала при этом.
* * *
Чем сильнее человек, тем больше испытаний придумывает ему жизнь.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы не обиделись на И?
– Я давно взяла за правило не обижаться на тех, кого не уважаю.
* * *
– Как побороть свой недостаток или дурную привычку?
– Насладиться ими до отвращения.
* * *
– Странно, почему В обиделся на лесть, она не столь уж велика…
Раневская хмыкает:
– Вот именно. Посчитал, что недооценивают.
* * *
Услышав призывы к самовоспитанию:
– Самосовершенствование я еще понимаю, но самовоспитание – это же мазохизм какой-то.
* * *
Все умное и глупое тоже сказано до нас, нам остается только перевирать всяк на свой лад. И не нужно считать это мудростью или нелепицей.
* * *
Марк Твен сказал, что бросить курить очень легко, мол, он сам бросал сорок раз. Подтверждаю, я тоже бросала тридцать восемь…
* * *
Его ненависть мне льстит, значит, чего-то стою…
* * *
Если искоренить все недостатки и стать идеальной, от зависти жизни не будет.
* * *
На языке мед, а в душе яд.
* * *
В нашем театре нужно открыть донорский пункт по приему яда у актрис, как крови у доноров.
* * *
– Думать жопой у нас может каждый, вы попробуйте подумать головой! – не выдержав накала страстей, орет на молодую актрису режиссер.
Раневская, которая устала от бесконечных повторений сцены из-за плохой игры именно этой актрисы, фыркает:
– В данном случае не вижу разницы!
* * *
Мне нельзя ходить в гости. Слишком часто забываю правила приличия и начинаю говорить правду.
* * *
Мы все делаем верно. Только не вовремя…
* * *
Он признает восхищение только в купюрах.
* * *
– Женщины или умные, или красивые…
Раневская задумчиво:
– Бывают исключения.
– Умная красавица? Это слишком большая редкость.
– А тупая уродина?
* * *
Не переживайте из-за клеветы. Люди часто клевещут на талант из-за недосягаемости.
* * *
Плевать ничтожеству на гиганта опасно – плевок вниз возвращается.
* * *
Однажды, когда Марецкая после выступления на торжественном собрании спустилась с трибуны в зал, Раневская заметила ей театральным шепотом:
– Соболезную.
– Чему?!
– Ты умудрилась не упомянуть заслугу министра культуры.
Вера Петровна, которая прекрасно знала, о чем и как следует говорить, побледнела – неужели пропустила часть заготовленного заранее текста?! Некоторое время беспокойно ерзала на своем месте, потом написала записку и отправила ее в президиум режиссеру Завадскому.
Парадные речи с трибуны в те годы многие произносили, но никто не слушал, набор фраз в них был заранее известен. Завадский тоже не слушал речь Марецкой. Получив записку, он разволновался, ведь вместе с актрисой мог пострадать и сам. Спросил у соседа по президиуму, тот лишь пожал плечами, мол, отвлекся, не слышал.
Что делать, не спрашивать же у самой министра культуры? Но все же рискнул. Опытный дипломат Завадский осторожно поинтересовался:
– Екатерина Алексеевна, Вера Петровна переживает, достаточно ли полно раскрыла вашу роль в развитии театра?
Фурцева, которая тоже парадную речь слушала вполуха, закивала, мол, да-да, конечно.
Увидев успокаивающий жест Завадского, Марецкая облегченно вздохнула, но тут же вспомнила о Раневской:
– Фаина, я же сказала о роли Фурцевой?!
Раневская как ни в чем не бывало покачала головой:
– О роли вообще сказала, а вот о заслуге в наступлении Нового года нет. Упущение…
Раневскую спасло только то, что на них строго смотрели из президиума Завадский и Фурцева.
* * *
Актриса рыдает:
– Я столько сделала для него хорошего, но он не ценит хорошее!
Раневская успокаивает:
– Что вы, милочка, он ценит, только представление о хорошем у вас с ним разное.
* * *
Совесть его не грызет – не по зубам.
* * *
Театр – царство кривых зеркал. В нем тысячи масок и ни одного настоящего лица.
* * *
Сотня красивых слов не заменит одного искреннего.
* * *
Если в театре снять актерские маски, он превратится в Кунсткамеру с ожившими экспонатами.
* * *
Людей вполне познаешь только к старости. Потому, когда это происходит, уже и помирать не жаль.
* * *
Не бывает дураков, неуверенных в своем выдающемся уме.
* * *
Вперед вырываться опасно. Вдруг тебе на спине мелом уже мишень нарисовали?
* * *
Почему-то легче давать в долг тому, кто об этом не просит.
* * *
Когда не завидуют, конечно, хорошо, но как-то обидно…
* * *
И среди начальников попадаются честные коммунисты – возьмет взятку и обязательно выполнит то, за что взял.
* * *
Чем питаются стервятники – стервами?
* * *
– Мне нельзя умирать до марта следующего года.
– Почему до марта, Фаина?
– Вызвала сантехника, должен прийти четвертого марта во второй половине дня.
(В семидесятые годы дождаться прихода вызванного мастера бывало очень трудно, очередь растягивалась надолго.)
* * *
Бросишь в соседский огород камешек, а там батут…
* * *
Хорошо, если в старости есть не только что вспомнить, но и чем это сделать.
* * *
Врачу:
– Как все плохо, я знаю и сама. Расскажите, что хорошо.
* * *
У него злокачественная опухоль самомнения.
* * *
Знакомый жалуется:
– Мои дела пошли из рук вон плохо.
Раневская советует:
– Так вы, голубчик, не ходите с ними.
* * *
Знакомая сетует:
– Количество дураков вокруг с каждым днем становится все больше!
Раневская усмехается:
– Ничего удивительного. Ума на планете не прибавляется, а население растет. Вот и нехватка…
* * *
– Сэкономила на набойках в сапожной мастерской – вернули половину стоимости заказа.
– У них какие-то скидки?
– Нет, просто один сапог потеряли…
* * *
Раневская иногда издевалась над ожиданиями особенно приставучих собеседников и «мстила» им по-своему:
– Я раскрыла рецепт долголетия!
– Какой, Фаина Георгиевна?
Ожидают услышать что-то о работе, здоровом образе жизни и прочем, но слышат иное:
– Надо каждые семь лет бить по зеркалу.
– Но разбитое зеркало плохая примета – семь лет будут преследовать неудачи.
– Вот именно, зато будете живы, неудач на кладбище не бывает.
* * *
Люди, как свечи – или горят, или в жопу их!
* * *
Актриса жалуется на то, что муж невыносимо храпит.
– Это просто невозможно! Все перепробовали, ничего не помогает. Есть ли надежное средство от храпа?!
– Есть! – обнадеживает ее Раневская. – Бессонница.
* * *
«Успокаивает» подругу:
– Провалы в памяти только сначала пугают, потом о них забываешь.
В действительности Раневская очень переживала из-за ухудшения памяти и невозможности так легко и надолго запоминать необходимый текст.
* * *
Голое тело еще как-то можно вытерпеть, но голую душу…
* * *
– Пушкин не прав, унылая пора это не осень…
– А что, Фаина Георгиевна?
Та со вздохом:
– Три дня до зарплаты.
* * *
Зубами мудрости не кусают.
* * *
– Секрет счастья прост!
– В чем он, Фаина Георгиевна?
Та разводит руками:
– Не знаю… секрет же.
* * *
Лучше бы вместо грамоты венок лавровый дали – все польза в хозяйстве…
* * *
Талантам завидуют бесталанные. Сами они друг дружке не завидуют.
* * *
Иногда вежливость должна быть жесткой, иначе хамство пересилит.
* * *
Можно сыграть десятки серьезных трагических ролей, а запомнят тебя по какой-нибудь расхожей глупости.
* * *
У каждого актера есть роли, о которых он предпочел бы не вспоминать. Жаль, если именно их запомнили зрители.
* * *
Если ты роль любишь, а зрители нет, значит, неверно настроила камертон роли.
* * *
Взятки не берут не из сознательности, а потому что не дают.
* * *
Чтобы зритель увидел именно то, что ты хочешь показать, и понял, что хочешь донести, надо настроиться на одну с ним ноту.
* * *
Сплетни, конечно, зло, но еще хуже, если они интересней и талантливей того, о ком сплетничают.
* * *
В жизни не может быть только хорошее или только плохое. Обычно все завязано в гордиев узел. Вот и живите с ним, пока смерть не разрубит.
* * *
Женщинам легко вспомнить, что жизнь прекрасна, достаточно снять тесные туфли на каблуках, в которых проходила полдня.
* * *
Узнав о том, что знакомый в очередной раз слишком явно пресмыкался перед вышестоящими:
– Нет, это не унижение. Это его обычное состояние – на коленях и с опущенной головой.
* * *
Возвышаться, унижая, – это все, на что он способен.
* * *
Дороже те подарки судьбы, которые не упали с неба из милости, а взращены и заработаны трудом.
* * *
В его огород набросали столько камней, что хватило выстроить высокий забор. Больше не кидают.
* * *
Тяжелее всего лечить тех, кто убежден в своем здоровье, и тех, кто уверен в безнадежности своих болезней. Остальных и лечить не стоит – сами выпутаются.
* * *
Живу так, что в завещании смогу указать только свои ошибки – для учебы на них. Хоть какая-то польза…
* * *
Некоторые рекомендации словно нарочно написаны, чтобы их нарушать. Прочитаешь, и так и тянет возразить!
* * *
Врать нужно либо шепотом, либо очень громко и уверенно. В первом случае решат, что не врешь, а высказываешь сомнения, во втором не усомнятся во лжи. Я не умею…
* * *
Бескрылые тоже летают, правда, в одном направлении – вниз.
* * *
Дураки никому не мешали бы, не рвись они к власти.
* * *
Я бы спала на собраниях, но боюсь захрапеть громко. Или заговорить во сне.
* * *
Плохим людям тоже бывает очень плохо. Но меня это почему-то не радует.
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы молчите? – интересуется режиссер после очередного замечания. – Выскажитесь.
Раневская вздыхает:
– Если я выскажусь, вы обвините меня в нецензурщине.
* * *
Наказ молодым актерам.
– Дарите себя, не жалея, и не жалейте, щедро одаривая.
* * *
Все признаются, что ошибок совершили в жизни больше, чем правильных шагов. Неужели люди приходят в этот мир, чтобы плодить ошибки?
* * *
Ну, я готова смириться со своей судьбой, выбора-то все равно нет.
* * *
Интересно – жизнь конечна, а проблемы в ней бесконечны.
* * *
– У меня постоянное чувство долга…
– Вы так патриотичны, Фаина Георгиевна?
– Нет, постоянно кому-то что-то должна.
* * *
К старости начинаешь понимать, что твои лучшие годы ушли и не вернутся. Получается, что лучшее в прошлом, а не в будущем?
* * *
– Фаина Георгиевна, бывают идеальные мужья?
– Да, но они всегда женаты…
* * *
– Вот если бы вы были партийной и присутствовали на партсобраниях…
– Спасибо, я и на профсоюзных выспаться успеваю.
* * *
– Фаина Георгиевна, как похудеть? Никакую диету не знаете?
– Очень просто – жрать каждый раз на полведра меньше.
* * *
Чтобы расцвести, сначала надо распуститься.
* * *
На киносъемках в перерыве молодые актрисы обсуждают, какие противозачаточные средства самые надежные. Интересуются мнением Раневской.
Та басом:
– Снотворные…
* * *
– NN сделал мне предложение, но мне трудно решиться, я так мало о нем знаю…
– Он был женат?
– Да.
– Позвоните его бывшей жене, за пять минут узнаете все и даже больше.
* * *
Он бросил судьбе вызов, а та переступила и пошла дальше.
* * *
Самые умные люди радуются тому, что у них есть, и не замечают того, чего нет. Это не касается здоровья, таланта и работы.
* * *
Зачем спрашивать меня, как дела, если мы с вами живем в одном городе, работаем в одном театре и ходим к одним врачам?
* * *
Начальство и на наших бескрайних просторах отыщет крайнего…
* * *
– Этот фильм поднимет производство в легкой промышленности.
– При чем здесь легкая промышленность, Фаина Георгиевна? Фильм же о любви.
– Вот именно, такой слезливый, что вырастет спрос на носовые платки.
* * *
Почему-то высокая должность часто означает низкую воспитанность…
* * *
Не способен постоять за себя – посиди.
* * *
Как часто судьба, даря надежду, безжалостно отнимает все остальное.
* * *
Одной любовью сыт не будешь. Часто и двумя тоже.
* * *
Когда говорят, мол, его настиг успех, возникают сомнения – убегал, что ли?
* * *
– Радость могут принести и нежданные, нежеланные гости.
– Ну, какую же радость может принести тот, кого ты не желаешь видеть, Фаина? – фыркает Вера Марецкая.
– Когда уходит.
* * *
Лектор вдохновенно говорит о духе единства, который витает в воздухе… Раневская невинно уточняет:
– Вы дух с запахом не перепутали?
* * *
Домработница рассказывает о доме, в котором побывала:
– Там столько книг, столько книг!..
Раневская ехидно:
– Знаю я их, это чтобы жена не сразу нашла заначку мужа…
* * *
Радикулит разбил – слишком резко потянулся к светлому будущему.
* * *
Русский человек между счастьем от глупости и горем от ума неизменно выбирает второе, а потом еще и жалуется на жизнь.
* * *
– Почему лектор так медленно говорит?
– Чтобы успевать понять самому, что же сказал.
* * *
Кого ни послушаешь, все жалуются на жизнь, но умирать при этом никто не хочет.
* * *
Интересно, а у тех, кто думает жопой, на ней есть морщины, как на лбу?
* * *
Раневская на репетиции:
– Мата не хватает!
Завадский обомлел:
– Мат на сцене? Что вы, Фаина Георгиевна? Пьеса и без того фривольная.
Та в ответ ехидно:
– Мат, это спортинвентарь такой, Юрий Александрович. Генке Бортникову на голый пол на сцене падать неудобно.
* * *
Не завидую пуговицам – постоянно в петле.
* * *
Знакомая восторженно:
– Это очень опытный врач! Он выписал моему мужу какое-то средство и сказал, что уже к вечеру температура у мужа упадет.
Раневская:
– До комнатной?
* * *
Кому много дано, с того не только много спросится, но и отнимется тоже.
* * *
Молчание – золото. Хорошо, что об этом не знают в Ювелирторге.
* * *
Чтобы жить по средствам, их надо где-то взять.
* * *
– Из меня получился бы неплохой разведчик-наблюдатель, я годами лежу в засаде и жду ролей, уже привыкла.
Немного подумав:
– Нет, не получился бы, я храплю во сне.
* * *
В детстве я страшно досадовала на тех, кто пишет книги на иностранных языках. Ну почему бы не писать сразу по-русски?!
* * *
Трудней всего красиво ссориться.
* * *
Почему-то «сливки общества» часто скисшие.
* * *
Людям трудней всего признать чье-то превосходство.
* * *
Если существует рай, то моего Мальчика туда должны пустить, он пес честный и добрый. А вот меня… разве что по его просьбе.
* * *
Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться – слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.
* * *
Узнала, что Уинстон Черчилль в детстве тоже плохо учился по математике:
– Я же чувствовала, что у нас с ним есть что-то общее, кроме толстой жопы!
* * *
Одни делают вид, что ничего не видят, другие видят, но ничего не делают.
* * *
Читая газету:
– Половина убитых своих убийц знала… Получается, что чем меньше людей ты знаешь, тем меньше желающих тебя прикончить?
* * *
Играем из любви к театру. Не за эту же мизерную зарплату?
* * *
Рождаемся на какие-то несколько десятков лет, а умираем на вечность.
* * *
Для нее молчать два часа – героизм.
* * *
Ударив в глаз, можно разбить зеркало души, а разбитое зеркало – не к добру.
* * *
Знакомая:
– Завтра непременно пойду сдавать анализы – очень жить хочется.
Раневская с сомнением:
– Думаю, анализов мало будет. Чтобы жить, здоровье нужно.
* * *
Склероз – это тяжело, но еще хуже, когда при этом возникает понос, ищешь кабинку, а зачем – забыла.
* * *
Мне судьба, конечно, тоже улыбалась, но все больше ехидно…
* * *
Услышав очередную сентенцию, что человек на 80 % состоит из воды:
– Это же ходячая лужа получается!
* * *
– Первые деньги я заработала на рыбьем жире – получала мелкую монетку за каждую проглоченную ложку, а первый благородный поступок помогла совершить свинья. Была у меня такая большая копилка, в порыве благородства я разбила ее и мелочь отдала соседским детям.
Больше таких щедрых порывов не было, потому что не было копилок, а с полунищенской зарплаты едва удавалось отдавать долги. Не до уличной щедрости.
* * *
С возрастом опыт, конечно, приходит, зато уходят возможности.
* * *
Кокетливая молодая актриса:
– Не понимаю, зачем вообще нужна женская эмансипация?
Раневская с усмешкой:
– Чтобы мужчинам было с чем бороться…
* * *
Одни получают награды по заслугам, другие – за их отсутствие.
* * *
«Доход на душу населения». А телу ничего не нужно?
* * *
За границей медицина платная, а у нас блатная.
* * *
Хорошо там, где хорошо нам.
* * *
Раневская, разглядывая снимки:
– Черт-те что! Раньше снимать умели, даже у вас десять лет назад я выходила куда лучше!
Старый фотограф пожимает плечами:
– Простите, постарел, десять лет назад был куда моложе…
* * *
– Я вовсе не скрываю свой возраст, но зачем же постоянно напоминать, что мне уже несколько раз не двадцать пять!
* * *
Недаром все сказки свадьбами заканчиваются. Женятся люди по любви, но сразу же начинают отдавать супружеский долг.
* * *
В театре успех одной актрисы означает огорчения для многих других.
* * *
Бывают награды хуже унижения.
* * *
Нет, я не пойду к ним в гости, я не извращенка – выслушать за один вечер столько глупостей.
* * *
Не все знают себе цену, но не все, кто ее знает, согласны с этой ценой.
* * *
Собака Раневской, которую та просто подобрала на улице, была непонятной породы. Однажды ее пришлось взять с собой в театр на репетицию. Мальчик вообще страшно скучал по хозяйке. Оказавшийся случайно в театре чиновник возмутился:
– Собака в театре?! По мне уже блохи прыгают!
Слышится голос Раневской:
– Мальчик, скорей отойди от него, у товарища блохи.
* * *
Не беда, если за душой ничего нет, главное, чтобы в душе было.
* * *
Пытаясь облить грязью других, люди обычно пачкаются в ней сами.
* * *
По поводу замысловатой прически со множеством буколек:
– Семи пядей на лбу.
* * *
Истина в споре рождается, а в драке умирает.
* * *
У меня нет новых ролей, я ведь не умею работать локтями при их распределении.
* * *
От большинства хороших людей ничего хорошего ждать не стоит. Полагаться лучше на себя.
* * *
Трудней не сыграть роль, а убедить в своем видении ее режиссера.
* * *
Почему мы стараемся избегать беспокойства в жизни, ведь слова «покой» и «покойник» однокоренные?
* * *
Спокойная жизнь – это жизнь с покойником?
* * *
Если все люди – дети природы, то почему на некоторых она явно отдыхает?
* * *
В старости у человека слишком много прошлого и слишком мало будущего.
* * *
Жизнь – это перетекание сплошного будущего в сплошное прошлое.
* * *
Раньше считала, что классику испортить невозможно. Но я недооценила способности современных режиссеров и актеров. Так испортят, что и Чехова не узнаешь.
* * *
Большинство легко делится тем, что ему не принадлежит.
* * *
– Не понимаю, что такое соцреализм?
– Социалистический реализм, Фаина Георгиевна, что же здесь непонятного?
– Если у нас в стране социализм, то любой реализм должен быть социалистическим.
Завадский шипит:
– Что значит «если»?!
* * *
Раневская ездила по провинции с концертной программой, в которой читала Чехова и играла отрывки из спектаклей. Зрители принимали прекрасно, правда, иногда восхищаясь не только игрой.
Она вспоминала, как после такого концерта к ней подошел восхищенный зритель и проникновенно похвалил:
– Хорошо играли, товарищ Раневская, но и текст написали тоже хороший.
– Это не я, это Антон Павлович Чехов.
Мужчина поскреб затылок огромной пятерней и засомневался:
– Не-е… Чехов это же «Муму»…
– «Муму» это Тургенев, – решила просветить его Раневская.
Тот обрадовался:
– Вспомнил! Чехов – это «Каштанка» и «Ванька Жуков»!
Раневская вздохнула, понимая, что о «Вишневом саде» вспоминать не стоит.
– Пусть уж так, хорошо хоть «Каштанку» и «Муму» знает.
* * *
Если у вас муж, которого не стыдно ставить в пример любовникам, то зачем тогда любовники?
* * *
Завадский хорош уж тем, что почти не портит классику, а что измывается над современными авторами, так они сами виноваты – заслужили.
* * *
Так и хочется нарисовать огромный транспарант: «Не троньте Чехова!», – жалуется Раневская.
* * *
Есть люди, которым в дурацком положении вполне комфортно.
* * *
– Вчера была приятно удивлена.
Зная, что Раневская ходила на спектакль в другой театр, Завадский несколько ревниво интересуется:
– Чем это?
– Оказывается, бывает хуже, чем у нас.
* * *
О новом спектакле режиссера-экспериментатора:
– На афише помечать надо: «Для зрителей без рвотного рефлекса».
* * *
С красивой женой трудно: если она изменяет, муж страдает от измен, если верна – от подозрений и сомнений.
* * *
Чем больше узнаешь жизнь, тем меньше ее понимаешь. С людьми так же…
* * *
Детям ум вправляют ремнем через жопу.
* * *
Рай и ад имеют одно общее – путь туда лежит в гробу и на катафалке.
* * *
Если купаешься в славе, возьми спасательный круг самокритики, чтобы не утонуть.
* * *
Невоспитанные люди употребляют мат вслух, а воспитанные мысленно.
* * *
У нас все просто: какие трудности себе создадим, те героически преодолевать и будем.
* * *
Во времена гражданской войны, когда зимой зуб на зуб не попадал от холода, я иногда размышляла о том, где черти берут дрова для своих котлов и сковородок и нельзя ли пополнить свой запас из их?
* * *
О крайне неприятном типе, наконец, умершем:
– Он так украсил собой собственные похороны!
* * *
Не лезьте в грязь сплетен, грязь – место свиней.
* * *
О лекторе:
– Он зарабатывает словом…
Раневская замечает:
– А лучше бы делом.
* * *
Раневская «успокаивает» отчаявшуюся домработницу, которой снова не удалось подцепить выгодного жениха:
– Не переживай, этот был не самый выгодный.
– Да? – с надеждой откликается та.
– Конечно. Есть еще Рокфеллеры или Вандербильды… Правда, они в Америке, но, говорят, Берингов пролив не так широк и зимой замерзает…
* * *
Ошибки молодости нужны вовсе не для того, чтобы сожалеть о них в старости, а чтобы было о чем вспомнить. Старость вообще начинается тогда, когда начинаешь вспоминать ошибки молодости.
* * *
Бокс – странный вид спорта: соревнование в умении вышибать мозги.
* * *
Одно правило я знаю твердо: из всего есть исключения.
* * *
Иногда шелуху пустозвонства с человека опасно сбрасывать – может ничего не остаться.
* * *
Красота спасла бы мир, если бы люди ей не мешали.
* * *
Если хорошо там, где нас нет, откуда столько идиотов там, где мы есть?
* * *
Как подумаю, сколько глупостей и фальши наговорят обо мне на похоронах, даже умирать не хочется!
* * *
Дама неуклюже пытается польстить:
– Я бы ни за что не дала вам ваши годы.
Раневская, которая не терпит лесть, тем более грубую, в ответ фыркает:
– А я бы и не взяла.
* * *
Даже в очереди за неприятностями найдутся те, кто захочет пролезть без очереди.
* * *
Нужно ли возвращать данные «взятые на себя обязательства»?
* * *
Почему-то глупость много заметней ума.
* * *
Мы овец любим потому, что их волки обижают.
* * *
– Самая вредная работа у чиновников.
– Вы ничего не путаете, Фаина Георгиевна?
– Ничуть. Больше, чем они, вреда не приносит никто.
* * *
Есть люди, у которых даже мысли пресмыкающиеся.
* * *
Жизненного опыта и мудрости у меня достаточно, средств к жизни маловато.
* * *
Если относиться хорошо к себе, то и зеркала станут симпатичней.
* * *
Самая приставучая в жизни – старость, если уж с тобой, то до самой смерти не отстанет.
* * *
Некоторых людей, чтобы не испачкаться, лучше не задевать и вообще обходить стороной.
* * *
Ничто так не портит жизнь, как наше ожидание подарков от нее.
* * *
Что-то я не слышала, чтобы кто-то разлюбил деньги.
* * *
Мы всегда ждем от жизни большего, чем заслуживаем, и обижаемся, если недодает.
* * *
Некоторых людей чужие провалы радуют больше, чем собственные успехи.
* * *
Говорят, что настоящая смерть – не когда останавливается сердце, а когда умирает мозг. А как же безмозглые дураки?
* * *
Речь о членстве в КПСС с Раневской заводили не раз. Народная артистка и беспартийная… это было нонсенсом.
– Фаина, если бы ты была членом партии, ты бы быстрей стала дисциплинированной. Партийная дисциплина строже.
– Дисциплины мне хватает и больничной, две дисциплины сразу слишком много.
* * *
Можно купить успех, овации, даже любовь. А вот уважение никогда.
* * *
Лучше сохранить достоинство, потеряв роль, чем сохранить роль без достоинства.
* * *
Самый долгий путь к смерти у тех, кто здоров.
* * *
Жопа – самый важный человеческий орган. Чем только она не занята! На ней сидят, ею думают, чувствуют, через нее все делают, на нее ищут приключения…
* * *
Знакомый жалуется:
– Я в полном дерьме.
Раневская сочувственно:
– Вас туда послали или сами угодили?
* * *
Чиновники – зло вечное, всегда были и будут, как тараканы и клопы. Их никакой дезинфекцией не выведешь. Разве только не кормить?..
* * *
По поводу жарких споров режиссера и оператора фильма:
– У них мозговой штурм задними мыслями.
* * *
Чем меньше человечишко, тем выше у него запросы.
* * *
По радио звучит очередная восторженная речь с обещанием светлого будущего. Раневская вздыхает:
– Нашему народу уже столько всего наобещали!.. А ему все мало.
* * *
На очередное собрание, посвященное очередной годовщине какого-то события, приехала важная чиновница из Министерства культуры. Назначена на пост, видно, недавно, потому важности полна и еще постоянно напоминала, что она-де из народа:
– Не знаю, как у вас в Москве, а у нас в провинции…
Это должно было демонстрировать преимущества культуры провинции перед столичным упадком. Обычно бывало наоборот, человек, перебираясь в министерство в Москву, делал все, чтобы о его провинциальном прошлом забыли.
Возможно, из-за такого неординарного поведения чиновницу считали свежим глотком воздуха и символом демократии. Уловив это, она подчеркивала свою провинциальность на каждом шагу.
Выступление началось с привычного деления «у вас» и «у нас».
Раневская с места басом продолжила:
– …у нас в Москве сначала здороваются…
* * *
Обидно – что была счастлива, понимаешь, когда все прошло.
* * *
В санатории:
– А сытые по горло обедать тоже пойдут?
* * *
Люди, как конфеты, – часто обертка куда привлекательней начинки.
* * *
Не могла уснуть – два комара всю ночь колыбельную пели.
* * *
У платного доктора начинать жаловаться нужно не на зубную боль, а на безденежье, чтобы лишнего не прописал.
* * *
Весьма упитанный чиновник с трудом поднялся на трибуну. Раневская не удержалась от комментария:
– Откормили, однако, слугу народа…
* * *
Степень популярности можно определить по сплетням.
* * *
Чтобы спокойно спать, нужно ничего не иметь. Совести в том числе.
* * *
Как можно сойти с ума, не имея его?
* * *
Человек не может быть бедным, если у него богатое прошлое.
* * *
Об актере, ушедшем во власть:
– Он так высоко вознесся, что затерялся где-то наверху.
Чуть подумав, добавляет:
– Но гадит оттуда точно в цель.
* * *
Если никогда не падать, то не узнаешь, как это здорово, – подниматься.
* * *
Финал – конец только у самой жизни, для всего другого только завершение этапа.
* * *
Совет приятельнице:
– Это потрясающий стоматолог. К нему достаточно сходить один раз, чтобы необходимость в зубах просто отпала – денег на еду не останется.
* * *
У русского человека мат – язык жизненной философии, впитанный с молоком матери. Иностранцам никогда не понять.
* * *
Наша медицина движется вперед семимильными шагами. У человека теперь находят такие болезни, которые двадцать лет назад не существовали вовсе.
* * *
Раневская пробовалась на роль Бабы-Яги в фильме Роу, которую потом получил и блистательно сыграл Милляр. Милляр сыграл много всякой нечисти в фильмах-сказках Роу, называя себя «единственным смертным Кощеем».
Узнав, что ее не утвердили, Фаина Георгиевна сокрушалась:
– Я недостаточно бабаягистая. Интересно, чего во мне оказалось мало – Бабы или Яги?
* * *
Изнанка души бывает красивей фасада.
* * *
В отсутствии рогов мог не сомневаться только Адам.
* * *
Найдя себя, важно не пройти мимо, не заметив в толпе других.
* * *
Он такой неудачник, что даже когда пытался повеситься, то веревка обрывалась, то узел развязывался.
* * *
Чистосердечное признание, как клизма для души.
* * *
– Хроническое что-нибудь есть? – интересуется врач, заполняя бланк осмотра в санатории.
Раневская кивает:
– Есть.
– Что?
– Нехватка денег и ожидание светлого будущего.
* * *
Страшно надоевшим гостям:
– Ах, как жаль, что вы наконец-то уходите!
* * *
Чем старательней скрывают глупость, тем она заметней.
* * *
Если повторение мать учения, за что же тогда ругают второгодников?
* * *
Сколько ни размышляла, другого способа жить долго, кроме как состариться, не нашла.
* * *
– Одиночество отвратительно тем, что в нем никак не подобрать компанию!
– ?!
– Быть в одиночестве одной тоскливо, но стоит кому-то присоединиться, как все пропадает…
* * *
Со вздохом после основательных размышлений:
– Настоящее начинаешь ценить, только когда понимаешь, что будущего уже нет.
* * *
– Почему говорят «страшно подумать»? Разве думать так уж страшно? Я пробовала, и не раз…
* * *
– Фаина Георгиевна, где вы храните свои сбережения?
– В мечтах, голубчик…
* * *
Скалка – холодное оружие женщины. Сковорода не всегда…
* * *
Если есть безнадежные оптимисты, значит, существуют и надежные?
* * *
Те, кто сам делать не умеет и не хочет, обычно руководят.
* * *
Узнав, что Георгий Милляр, не раз игравший в фильмах-сказках Бабу-Ягу, получил квартиру на верхнем этаже:
– Они хоть трубу для вылета сообразили устроить?
* * *
Что такое Всемирный потоп по сравнению с лопнувшей батареей у соседей сверху?
* * *
Если ты не зарываешь собственный талант, вовсе не значит, что это нужно делать с чужими.
* * *
Не стоит ругать молодежь за ветер в головах, с годами он утихнет и превратится в скучное дуновение ворчания.
* * *
Если в человеке все прекрасно, то и куча говна тоже?
* * *
Раневская, выходя из туалета в театре, ворчит:
– Как что-то приятное, так во сне и дома, а как расстройство желудка, так днем и в театре…
* * *
К концу хорошего застолья оптимисты становятся пессимистами и наоборот.
* * *
– Почему М не пишет больше стихов? Перешел на прозу?
– Его Муза изменила ему с другим, и он запряг Пегаса.
* * *
Набитый всегда дурак, умный набить себя не позволит.
* * *
Творчество – всегда нарушение инструкций, но нарушение инструкций не всегда творчество.
* * *
У нас государственная религия – атеизм.
* * *
Он даже в гробу выглядит оптимистично.
* * *
Главное – жить по нужную сторону черты бедности.
* * *
Молчание умных – золото, молчание дураков – даже не позолота, а средство спасения от их глупости.
* * *
Раневской выговаривают за то, что она третирует молодого бесталанного актера. Та некоторое время терпит, потом фыркает:
– Да пусть идет с миром.
И тут же «уточняет»:
– Но в жопу!
* * *
Чувство локтя не всегда радует, например, в переполненном автобусе…
* * *
Общественный транспорт – место прессования общественности.
* * *
Актеры могут позавидовать стоматологам, тех всегда слушают раскрыв рты и не освистывают.
* * *
Всю жизнь занималась плагиатом. Сначала повторяла за мамой, потом за няней, потом за учителями, к старости постоянно цитирую сама себя…
* * *
У него зубы не болят, у него участковый стоматолог теща – не рискует к ней в кресло садиться с открытым ртом.
* * *
Кухарка в балете хуже, чем в правительстве.
* * *
Я готова хоть к черту на рога, только бы к богу за пазуху.
* * *
Время разбрасывать камни, вынутые из-за пазухи.
* * *
У русского человека жопа без приключений это уже не жопа, а простые выпуклости седалища.
* * *
Предпочитаю быть последним пастухом, чем первой овцой.
* * *
Настолько прагматичен, что даже карьерную лестницу использует в сарае.
* * *
Свобода таланту дает крылья, а ничтожеству – возможность проявить хамство.
* * *
– Вы постоянно опаздываете на полчаса!
– Тогда зачем обвинять меня в непунктуальности?
* * *
Чем набиты набитые дураки?
* * *
Мы в ответе за тех, кто приходит в театр.
* * *
Если хотите отвязаться от болтливого идиота, начните рассказывать ему анекдоты «с бородой» и заразительно смеяться.
* * *
Даже бутерброд с колбасой умудряется падать маслом вниз!
* * *
Змеи тоже добрые, они щедро делятся запасами яда. Как говорится, что имеют…
* * *
– Я знаю женщину, которую обожают все мужчины нашего театра.
Актрисы ревниво:
– Неужели, Фаина Георгиевна?
– Да – кассирша.
* * *
Пусть лучше считает меня идиоткой, но избавит от своих откровений и советов.
* * *
Легко Пушкину было написать: «Любви все возрасты покорны», он не был старым…
* * *
Мы вольны говорить все, что захотим, но половину молча…
* * *
Что-то моя зарплата подозрительно смахивает на сдачу в гастрономе.
* * *
Труднее всего выводятся пятна с совести, да и то следы остаются.
* * *
Читая статью о капризах погоды:
– В следующем году нас ждет слава.
– Это почему?
– В прошлом году была жара и пожары, в этом льет как из ведра. Огонь и воду мы уже прошли, остались только медные трубы славы.
* * *
Богу так надоели просьбы людей, что он превратил их в атеистов.
* * *
Если все в мире происходит по божьей воле, то и атеисты существуют с его согласия?
* * *
Две трети людей в бога не верят, но одна треть верит, что она верит.
* * *
Он не только без царя в голове, но и без царицы.
* * *
В санатории сосед за столом:
– Кто рано встает, как говорится, тому бог дает.
Раневская пожимает плечами:
– Предпочитаю жить трудом, а не подаянием. Даже божественным.
* * *
Друзья любят нас за недостатки, враги ненавидят за достоинства.
* * *
У каждого положения есть путь наверх или вниз. Однако люди умудряются вильнуть налево.
* * *
Читая присланный сценарий:
– Я столько чуши не вынесу – надорвусь.
* * *
Лектор долго и занудно вещает о нравственных ценностях.
Раневская вздыхает:
– От его духовной пищи меня уже пучит…
* * *
Как все острое, без использования остроумие притупляется, потому – шутите.
* * *
Теория относительности – необходимое и лишнее понятия относительные. Одному в театре необходим буфет, другому – спектакль.
* * *
Говорят, что тушам нужен холод, а душам тепло. Моя туша тоже тепла требует.
* * *
Он все пишет в соавторстве – с грехом пополам.
* * *
Она, конечно, женщина мечты, только неизвестно чьей.
* * *
Большинство женщин такое золото, как молчание, позволить себе не может.
* * *
Мы с моими болезнями так сжились, что умрем в один день.
* * *
Закон подлости: если тебя хвалят, то фамилию непременно переврут. Но если выговор или просто ругают – черта с два!
* * *
Только платные стоматологи рекомендуют курение и сладости.
* * *
У мужчин возраст – это опыт и седины. У женщин нечто, что нужно уметь носить с достоинством.
* * *
У Любови Петровны (Орловой) новая горжетка. Срочно требуется Всесоюзное мероприятие, чтобы ее продемонстрировать.
* * *
Отступать некуда – позади прожитые годы.
* * *
Я не лучше других, это они хуже.
* * *
Ему мания величия ни к чему – на высоком пьедестале-то.
* * *
Театр не должен отражать жизнь, для этого зеркала есть. Театр должен обнажать души у тех, кто их имеет.
* * *
– Чем вы озабочены, Фаина Георгиевна, у вас же все идет прекрасно?
– Вот это и странно. Так хорошо, что ищу, в чем подвох.
* * *
В шкафу у Орловой платья висят так плотно, что моль до старости так и не научилась летать.
* * *
Правильные речи вовсе не означают правильные поступки и даже мысли. У большинства вся правильность словами и заканчивается.
* * *
Фаина Георгиевна, решив продать шубу, открывает шкаф, чтобы продемонстрировать ее покупательнице. Оттуда вылетает здоровенная моль. Раневская едко:
– Что, сволочь, нажралась?
* * *
Все гоголевские мертвые души выжили и неплохо себя чувствуют в креслах начальников.
* * *
Почему считают, что жить красиво, значит, жить богато? Красиво – это душевно, чисто, нестяжательски.
* * *
Если не можете поехать в санаторий сами, отправьте туда тещу – отдых получится не хуже.
* * *
В человеке все должно быть прекрасно, и анализы тоже.
* * *
Она красивая… Она такая красивая, что даже глисты красивые.
* * *
До свадьбы люди теряют голову, во время свадьбы – свободу. После свадьбы это замечают.
* * *
Все людоеды одиноки…
* * *
На собрании разбирают драку рабочего сцены. Раневская приходит бедолаге на помощь:
– Василий вежливый, он очень вежливый. Только никто не верит, вот и приходится доказывать матом и кулаками.
* * *
Актриса сокрушенно:
– Господи, какой же я была дурой!
Раневская усмехается:
– Ну, почему же была…
* * *
– У Т радикулит – профессиональная болезнь.
– Помилуйте, Фаина Георгиевна, она же домохозяйка!
– Вот именно. Попробуйте целыми днями, прижавшись глазом к замочной скважине соседей по квартире, стоять.
* * *
Чтобы опровергнуть одну глупую мысль, приходится произнести десятки умных.
* * *
Чтобы проверить, хорошо ли выглядишь, достаточно перехватить несколько женских взглядов. Если завистливые – отлично, если сочувствующие – плохо, а если насмешливые – срочно в туалет смотреться в зеркало.
* * *
Человек может все – не есть, не пить, не спать… пока не помрет.
* * *
– У меня один серьезный недостаток.
– Какой, Фаина Георгиевна?
– Денег!
* * *
Я отдала этой жизни свои лучшие годы!
* * *
Закон, который не грех и нарушить – закон тяготения. Если бы не нарушали, даже птицы на земле сидели бы.
* * *
Актриса недовольна условиями гримерки на гастролях:
– Здесь даже нормального зеркала нет!
Раневская басит:
– Зачем вам зеркала, вы же неотразимы?
* * *
– Слышали, М села на диету!
– Раздавила?
* * *
Самая легкая смерть – от смеха. Смейтесь!
* * *
– Фаиночка, как у тебя жизнь? – интересуется давняя приятельница.
Раневская со вздохом:
– Мухам понравилась бы… Особенно большим и зеленым.
* * *
Патологии у людей разные – у одного шесть пальцев на руке, у другого отсутствие мозгов… Впрочем, второе из патологии в разряд обычного перешло.
* * *
О знакомой:
– Она пышет злобой, как здоровьем.
* * *
У тех, кто в приметы верит, половина сбывается. А у тех, кто не верит, не сбывается.
* * *
В ответ на напоминание о необходимости сходить к врачу и провести очередное обследование:
– Я в состоянии следить за своим состоянием.
* * *
Хорошо, что день рождения только раз в году. Был бы дважды, мне исполнилось бы 150 лет. Какой ужас!
* * *
Муж и жена – одна сатана. Причем муж здесь не в счет.
* * *
Я заметила, что нули всегда толще единиц. И вообще, они самые толстые из всех цифр.
* * *
Ее серое вещество какое-то уж очень серое…
* * *
Для тех, кто всю жизнь летал в мечтах, старость – приземление.
* * *
Чужие ошибки – это ошибки, свои – досадная случайность.
* * *
Кто-то ходит на спектакли, а кто-то в театральный буфет за бутербродами с икрой. К сожалению, вторых с каждым годом больше.
* * *
Он нашел свое место в жизни, но пока сомневался – его ли, место заняли.
* * *
Большинство нынешних актеров можно без ущерба для смысла и впечатления от спектакля удалять со сцены в первом же действии.
* * *
Большинство людей только на своих похоронах узнают, какие они были хорошие.
* * *
Дураков в жизни, как тараканов на кухне, вывести невозможно.
* * *
Он даже матом ругается безграмотно!
* * *
Стадо ослов орет куда громче грозного льва.
* * *
Раневская говорила, что геморрой ужасная болезнь – и самому не видно, и показать стыдно. Да и признаваться в ней тоже.
* * *
Раньше говорили, что человека создал Бог по образу своему и подобию. Потом решили, что обезьяна. Тоже по образу и подобию?
* * *
Толпой не любят, толпой завидуют или ненавидят.
* * *
Уроки жизни тоже идут по расписанию…
* * *
Если все будут «не такими, как все», то кто же будет «такими»?
* * *
Для того чтобы разбогатеть, мне всегда не хватает денег.
* * *
Самые непродажные – уважение и ненависть, ведь даже любовь можно купить, а их нельзя.
* * *
На слова из песни «Кто был ничем, тот станет всем!» – сами же ответ дали: «Каким ты был, таким ты и остался…».
* * *
Не радуйтесь, если достигли вершины. Оттуда путь только вниз.
* * *
Гениальные мысли почему-то всегда приходят в чужие головы, а глупые – в собственную. Главное, чтобы этого никто не заметил.
* * *
С возрастом, милочка, умнеют все. Только не все живут так долго, чтобы наконец поумнеть…
* * *
Крылья за спиной вовсе не признак принадлежности к ангелам. У индюков они тоже имеются.
* * *
С гордостью:
– У меня исключительно сильные слабости.
* * *
Обидно, что слава для человека – это большей частью признание бездарями и равнодушными. Признание умными – всего лишь известность. Часто в узком кругу…
* * *
Обсуждают бессонницу.
Раневская:
– У меня такая бессонница, что вам и не снилось!
* * *
Взлет надо выстрадать, это падение возможно без усилий.
* * *
О знакомом.
– Он такой ленивый, что даже ленится неохотно.
* * *
Человек постоянно живет в оковах – от тугих пеленок до узкого гроба. Но если он может сам выбирать, к какой цели двигаться, – он свободен.
* * *
Если есть скорость света, должна быть и скорость тьмы?
* * *
Я свои болезни унесу с собой в могилу. Не оставлять же их кому-то в наследство.
* * *
Беседуя с журналисткой о смысле жизни:
– Правильный путь есть у любого человека, только как его отличить от тысяч неправильных? На это уходит вся жизнь. Обидно в конце понять, что шел не по тому пути.
– А вы выбрали правильный путь? – осторожно интересуется журналистка.
Раневская в ответ вздыхает:
– Путь-то правильный, только шла все боком как-то…
* * *
Руки-то у него золотые, только растут из жопы.
* * *
Моль в шкафу куда страшней скелетов в нем.
* * *
Чем ничтожней человек, тем сильней он старается оставить о себе память потомкам.
* * *
Об излишне шумной активистке:
– Она активная профсоюзная дура.
* * *
Услышав, что у перелетных птиц под крыльями большие мозоли:
– А какие же они у Пегаса!
* * *
Во мне мало зла, его на все не хватает, потому я добрая.
* * *
– Что вы хотите, милочка, сейчас быть непорядочным в порядке вещей.
* * *
Ну, какие же могут быть крупные неприятности у ничтожества?
* * *
Рассказывает сказку на свой лад:
– Поцеловал Иван-царевич лягушку, и стала она красной девицей. И горько пожалел он об этом, потому что лягушкой было гораздо лучше…
* * *
Мне иногда кажется, что половина наших дам из жаб в женщин превратились только наполовину.
* * *
Обидно, если жизнь тебе улыбается на прощанье.
* * *
Я такая старая, что помню времена, когда порядочным людям не приходилось скрывать, что они порядочные.
* * *
В нашем театре столько талантов, что плюнуть некуда!
* * *
Когда человеку нечем занять свою жизнь, он занимается болтовней.
* * *
Самое тяжелое – смерть, еще никому не удавалось ее пережить.
* * *
Без ошибок в жизни не жизнь, а отбывание срока на Земле.
* * *
Он очень тяжелый больной – килограммов сто двадцать, не меньше…
* * *
Настоящее одиночество – это когда вокруг тебя только чужие души…
* * *
В стакане людей утонуло куда больше, чем в океане.
* * *
– Фуфа, а ты летаешь во сне?
– С моей-то жопой? Никаких крыльев не хватит.
* * *
После возвращения с чьих-то похорон:
– Не буду умирать, это слишком дорого. И речи говорят фальшиво. Если на моих похоронах будут говорить вот так красиво и сладко, я не выдержу и встану.
* * *
Как вспомню, что мои неудачи были заранее спланированы моей судьбой, так хочется набить ей морду.
* * *
Работать над собой тяжело, к тому же за это денег не платят. Потому большинство актеров после института оставляет все как есть. На сцене плодятся халтурщики.
* * *
Самый надоедливый дурак тот, который сидит внутри. Мало того, что от него не отвязаться, так еще и знает о тебе все!
* * *
Встречаться с девушкой просто так, все равно что целовать лягушек на всякий случай – вдруг царевной окажется.
* * *
Главный дурак, мешающий нам жить, сидит в нас самих.
* * *
Хорошо хоть не решили по разнарядке скрипачей в оркестре первой скрипкой назначать…
* * *
О режиссере.
– Он смотрит на актеров свысока – с высоты своего ничтожества.
* * *
Кто придумал, что у палки два конца, а не два начала?
* * *
Сначала человек защищает диссертацию, а потом она его репутацию.
* * *
Увидев в магазине тушку тощего цыпленка с синеватым оттенком:
– Почем сегодня ощипанные птицы счастья?
* * *
У нас большинство актеров и режиссеров на духовной диете – таланта по чуть-чуть и с оглядкой.
* * *
У меня ветер не в голове, а в карманах и кошельке.
* * *
Дальняя родственница сообщает о своем намерении приехать к Раневской и пожить у нее. Раневская хватается за сердце:
– Не стоит. Я могу умереть от радости.
* * *
Если идти по торному пути, следов не оставишь…
* * *
Самые широкие дороги в жизни протаптывают толпы дураков и ничтожеств.
* * *
Чем выше трибуна, тем скорей банальности, сказанные с нее, становятся лозунгами.
* * *
Трибуна – место для произнесения лозунгов.
* * *
– Какая подлость назвать жизнь лабиринтом!
– Почему?
– Это означает, что за каждым поворотом тебя может ждать выход!
* * *
Наставления молодой актрисе:
– Вам даны крылья – талант, но это не значит, что вы можете летать. В небо даже талант поднимает душа, она одна способна к полету.
* * *
Когда бьешь челом, смотри куда, чтобы не попасть в лужу.
* * *
Если скупой платит дважды, то торговле выгодны скупые.
* * *
В России все дороги в ужасном состоянии, даже дорога к светлому будущему.
* * *
Большинство дамочек вспархивает на колени, чтобы оттуда перелезть на шею.
* * *
Раневская иногда допускала непечатные выражения. Ей делают замечание:
– Фаина Георгиевна, следите за собой!
– Если все время следить за собой, может развиться мания преследования.
* * *
– Американцы дураки – своей статуей Свободы хвастаться.
– Это почему?
– Она же к ним жопой повернулась.
* * *
Балерина, сморщив носик:
– Фаина Георгиевна, ну что вы все «жопа» да «жопа»…
– А как надо?
– Сказали бы «пятая точка»…
– Это у вас, милочка точка, а у меня жопа.
* * *
Она такая болтливая, что даже в мыслях без конца перебивает сама себя.
* * *
Страшно подумать, что наше темное прошлое было чьим-то светлым будущим.
* * *
О Владимире N.
– Его имя всем хорошо известно, а вот фамилия не очень…
* * *
– Есть люди с большими руками, есть с большой головой. А есть такие, что состоят из одной жопы.
* * *
Охотно место уступают только в очереди на тот свет.
* * *
У царя Гороха все шуты были гороховые.
* * *
Любить без памяти могут только склеротики.
* * *
По карьерной лестнице легче всего взбираться на коленях.
* * *
Он не невоспитанный, он просто с правилами приличия на «ты».
* * *
Любой человек может сказать все что думает. Только не все вслух и при свидетелях, большинство предпочитает мысленно или шепотом под одеялом.
* * *
– На этом спектакле будет много жертв.
– Что?!
– Зрители перемрут от скуки.
* * *
Если все люди произошли от обезьяны, то почему они разных национальностей? Или от разных обезьян?
* * *
Вместо бесплатного сыра из мышеловки требуйте бесплатную мышеловку.
* * *
Собутыльники – два Старика Хоттабыча из одной бутылки.
* * *
Дурак всегда считает свои глупости лучше, чем у остальных.
* * *
Не у всех жопы то, на чем сидят, у многих это еще и место для мыслей.
* * *
Какой смысл говорить правду в лицо безликим?
* * *
Смерти не боятся только те, кто уже умер.
* * *
Репортеры делятся на тех, кто сначала берет интервью, а потом печатает его, и тех, кто поступает наоборот.
* * *
– О чем вы задумались, Фаина Георгиевна, что-то случилось?
– Вдруг сообразила, что половина мира все время живет в темноте.
– ?!
– Ну, на другом полушарии-то ночь.
* * *
– Когда понимаешь, что твою молодость уже называют старыми добрыми временами, становится не по себе. Примиряет только то, что и сегодняшний день кто-то скоро назовет так же, причем гораздо скорей, чем кажется нынешним молодым…
* * *
Домработница утром, обнаружив Раневскую лежащей на диване:
– А чего это вы лежите, когда давно день?
Та, выпустив кольцо дыма, философски:
– Счастья жду…
– Лежа-то чего?
– Сидя ждать устала.
* * *
Первый признак старости: фраза «раньше было лучше».
* * *
Грехи отпускаются в порядке очереди. Заняла, но боюсь не успеть, слишком очередь длинная.
* * *
Красивей к старости становится только гусеница – она в конце жизни превращается в бабочку.
* * *
И болеть не хочется, и врачам как-то жить надо… Решила жертвовать собой…
* * *
Интересно, почему это люди называют лень «матушкой»?
* * *
В нашем театре беспределу нет предела!
* * *
Толпе никогда не бывает стыдно. Особенно толпе ослов.
* * *
Метод кнута и пряника.
– А кнут-то первым упоминают…
* * *
Два актера свистящим шепотом выясняют отношения во время собрания, один обвиняет другого за связь со своей женой. Тот пытается оправдаться:
– Что ты?! Я никогда, ни за что!
Раневская, не выдержав, театральным шепотом добавляет:
– Брезгует…
* * *
– Фаина Георгиевна, говорят, что женщины живут дольше мужчин.
– За всех ручаться не могу, но вдовы точно.
* * *
Сокрушенно:
– Раньше все другое было… и голуби другие… и гадили по-другому…
* * *
– Милочка, вас так волнуют слухи о множестве ваших любовников, потому что это всего лишь слухи?
* * *
На профсоюзном собрании выносят выговор пьющему актеру, по вине которого не раз срывалось начало спектакля:
«За систематическое нарушение трудовой дисциплины…»
Раневская ехидно замечает:
– Нарушал бы не систематически, а как попало, обошлось бы…
* * *
– Как живете, Фаина Георгиевна?
– Не живу – переживаю.
* * *
– У старости есть свои преимущества…
С Раневской соглашаются, мол, конечно – опыт, мудрость и прочее…
Она фыркает:
– Чепуха! Одежда!
– ?!
– Люди сначала носят то, что на них надевают родители, потом то, что удается отстоять в споре с взрослыми, потом то, что модно, и только к старости то, что действительно тепло и удобно.
* * *
– Фаина Георгиевна, как вы спите?
Раневская чуть отстраняется от врача, задавшего этот вопрос:
– Одетой.
– Да нет, я о сне спрашиваю. Просыпаетесь по ночам?
– Да! Сегодня просыпалась четырежды и ни разу после этого не смогла заснуть.
* * *
– Телефон – вреднейшая вещь.
– Ну что вы, Фаина Георгиевна, там нет никакого излучения.
– Я не про излучение. Он звонит именно тогда, когда ты сидишь на горшке, и молчит, если стоишь рядом с ним.
* * *
Пронзительный женский голос зовет какого-то мальчишку домой обедать. Тот не обращает никакого внимания.
Раневская, которой это страшно надоело, в свою очередь, кричит мальчишкам на площадке:
– Да скажите же вы этому Пете, что он страшно хочет кушать!
* * *
Самая значительная работа у врачей психиатрической, они и с Наполеонами общаются, и с Пушкиными, и Петром Великим…
* * *
– Наша зарплата увеличивается и уменьшается дважды в месяц.
– ?!
– За три дня до нее кажется такой большой… А через три дня после совсем маленькой…
* * *
Ее спрашивали, смотрит ли она фильмы со своим участием.
– Я и спектакли не смотрю.
* * *
– Что делать, если грабитель требует кошелек?
Раневская пожимает плечами:
– Спросите: «А у самого нет, что ли?»
– Ответит, что нет.
– Тогда закатывайте рукава со словами: «Сейчас поищем…»
* * *
Обсуждают и осуждают поведение одного из работников театра:
– А еще он занимается рукоприкладством – вчера избил свою жену…
Раневская, которой все это надоело, громко возражает:
– Неправда!
– ?!
– Это была не его жена.
* * *
– Его талант спит…
Раневская ехидно:
– Давно и мертвым сном!
* * *
– У этой девушки челка буквально лезет в глаза. Ей же неудобно.
Раневская хмыкает:
– Зато надпись на лбу прикрывает.
– Какую?
– Что она дура.
* * *
– Фаина Георгиевна, все люди жаворонки или совы. А вы кто?
– Акула.
– Нет, это о сне. Жаворонки встают и ложатся спать рано, а совы поздно.
Раневская задумчиво:
– Если надо сходить в гости, то я сова, а если на завтрак в санатории, то жаворонок.
* * *
– Фаина Георгиевна, вы верите в светлое будущее?
– Конечно, почему бы не верить в то, до чего точно не доживешь?
* * *
Актрисы шепчутся:
– Говорят, NN после поездки на курорт заболел. Не знаете, какой у него диагноз?
Раневская громко:
– Кобелизм.
* * *
– Вчера целый день хотелось быть доброй, участливой, заботливой…
– Что же вам мешало, Фаина Георгиевна?
– Ни одна сволочь не позвонила и не зашла поболтать. Конечно, к вечеру настроение испортилось.
* * *
Раневская ворчит:
– Скоро будут присваивать звания тем, чьи фамилии знают только в Министерстве культуры.
* * *
– Фаина Георгиевна, что нужно, чтобы новый муж называл тебя самой красивой женщиной и лучшей хозяйкой?
– Обещайте прописать его в свою квартиру. Только не торопитесь делать это, не то тут же превратитесь в глупую уродину, у которой руки из жопы растут.
* * *
– Как тактично сказать, что дама толстая?
Раневская, не задумываясь, советует:
– Скажите, что ваша бабушка после летних каникул ею, несомненно, гордилась бы.
* * *
Он начитанный хам – говорит гадости изящней остальных.
* * *
Сто граммов для храбрости производят удивительный эффект: человек вдруг сознает, что он страшный трус, и допивает оставшуюся часть стакана.
* * *
– Фаина Георгиевна, какой у вас номер телефона?
Раневская хитрит:
– Пятизначный…
* * *
В Парке культуры и отдыха мальчик, держа в руках пневматическое ружье, спрашивает у отца:
– Папа, а как надо целиться, чтобы получить все призы-игрушки?
Отец пытается объяснить ему что-то о мушке, твердости руки и прочем.
Наблюдавшая за приятелем, который тоже пытался выбить какой-то из призов, Раневская посоветовала мальчишке:
– Целься в дяденьку, который призами заведует.
* * *
Я от рождения была очень доброй. И вокруг меня были добрые люди. Вот эти добрые люди и сделали меня злой.
* * *
– Фаина Георгиевна, хочу отдать внука в музыкальную школу. Какой инструмент посоветовали бы вы?
– Все зависит от того, кому вы хотите отомстить. Если родителям мальчика – отдавайте на барабаны, если соседям – на скрипку, а себе – на гитару.
* * *
– Как понять, что мужчина тебе подходит, чтобы потом не разводиться с ним?
– Предложи вместе сделать ремонт. Если согласится и, переклеивая в пятый раз обои, будет поминать свою маму, а не твою – он идеальный муж. Хотя таких не бывает.
* * *
– Вы не знаете, почему свадьба была прервана и брак не состоялся?
– Жених разглядел невесту и категорически отказался ее выкупать, когда украли.
* * *
– Что случилось? Почему похороны длились так долго? Было много речей про покойника? И что про него говорили?
– Нет, при рытье могилы обнаружили клад и про покойника забыли вовсе.
* * *
– Не понимаю современную музыку, – жалуется Раневской пожилая подруга. – Музыканты со своими гитарами не столько играют, сколько трясутся.
Раневская пожимает плечами:
– У них гитары электрические, а заземление, видно, плохое…
* * *
Конечно, засыпать одной тоскливо, просыпаться грустно. Зато спать здорово – никто не перетягивает на себя одеяло и не замечает храпа.
* * *
Говорят, что мечтать опасно потому, что мечты сбываются. Особенно опасно мечтать о замужестве.
* * *
Кнут полезней пряника. От сладкого бывает диабет… А если пряник старый, то и зубы сломать можно.
* * *
Взрослея, человек все чаще с грустью вспоминает время, когда его хвалили за то, что хорошо покушал и спал всю ночь.
* * *
Свадьба сродни магии, она делает из самого лучшего мужчины худшую половину семьи.
* * *
Научные знания иногда вредны… Как подумаю, что даже Завадский на восемьдесят процентов состоит из воды… Раньше не знала этого и считала режиссером…
* * *
Раневская задумчиво разглядывает картинку Гулливера с лилипутами.
– Вам так понравилась иллюстрация, Фаина Георгиевна?
– Думаю, как он в их стране в туалет ходил?
* * *
В начале жизни у человека нет ума, а потом здоровья.
* * *
Сильнейшие враги – это те, кто «слабый пол».
* * *
Услышав, как актриса рисуется: «Я ни разу не изменила своему мужу!», Раневская поинтересовалась:
– Не удалось?
* * *
Завадский на генеральной репетиции, будучи раздраженным из-за неудачи:
– Да на этот спектакль вообще ни один зритель не придет!
Раневская замечает:
– Ну, почему же… Придут, чтобы убедиться, что ходить не стоило…
* * *
– В некрасивости есть свои плюсы.
– Какие же?
– Во-первых, ты уже не можешь выглядеть хуже, во-вторых, через годы никто не заметит: «Как она была хороша в молодости!»
* * *
– Как жить во дворце?
Раневская:
– Устройтесь дневным смотрителем и ночным сторожем заодно в Эрмитаж.
* * *
Чем большая человек сволочь, тем большими сволочами он считает всех остальных, особенно окружающих и тех, кто выше по должности.
* * *
Он талант! У него даже провалы талантливые.
* * *
С каждым годом остается все меньше и меньше тех, кого я знала с молодости…
* * *
В юности хочется счастья… к старости мечты опускаются до теплого клозета…
* * *
– Что важней для актрисы – красота или талант?
Раневская:
– Это смотря для чего. Чтобы получить роль – красота, а чтобы ее сыграть – талант.
* * *
После спектакля.
– Провал опять удался на славу!
* * *
В молодости безответственность прикидывается легкомыслием, в старости – склерозом.
* * *
Награда нашла героя…
– Спрятаться получше не смог?
* * *
Красота – страшная сила… И чем старше, тем страшней.
* * *
В санатории:
– Фаина Георгиевна, почему вы никогда не заказываете щи или тушеную капусту?
Раневская заговорщическим шепотом:
– Деточка, мне в детстве твердили, что в капусте детей находят. Боюсь…
* * *
Мало того, что грабли кверху зубьями накидали, так еще и ручку в навозную кучу уронили!
* * *
Молодая красивая актриса рыдает:
– Этот мерзавец рассказывает друзьям, что я с ним сплю.
Раневская советует:
– Распустите слух, что вы беременны…
* * *
Что вы! Я такая бедная, что собственных глистов прокормить не могу.
* * *
В жизни мы многое вынуждены делать добровольно…
* * *
Дети на табурет встают, чтобы рассказать стишок. Взрослые – чтобы повеситься…
* * *
Докладчик патетически:
– Того, что сделано, не воротишь!
Раневская фыркает:
– Ну почему же… Можно написать мемуары и в них все исправить.
* * *
Как Кощей утку в зайца затолкать умудрился?
* * *
Жаль, что его отец экономил на презервативах…
* * *
– Бывают такие жопы!..
– Да, Фаина Георгиевна, у людей бывают толстые седалища.
– Да я не про задницу говорю. Люди бывают такие жопы!
* * *
– Я очень ценная актриса…
Никогда не замечавшая у Раневской самодовольства приятельница осторожно соглашается:
– Конечно, Фуфа…
Та в ответ смеется:
– Кого еще из наших красавиц заставишь старух играть? А я играю с двадцати лет…
* * *
Дурацкий вопрос, есть ли у меня вторая половина! Как будто не видно, что у меня две руки, две ноги… и жопа симметричная.
* * *
Жизнь нам не нравится… Да мы нравимся ей еще меньше, но терпит же!..
* * *
Любовь Петровна (Орлова) уволила домработницу, потому что та рассказывала всем, что знает ее уже сто лет…
* * *
Боже мой! Нынешние девушки полагают, что «Оливер Твист» – это учебник танцев мистера Оливера!
* * *
Приятельница, наблюдая за тем, как муж учит жену водить «Волгу»:
– Как ты думаешь, что он сделает, если она разобьет машину?
Раневская мрачно:
– Овдовеет…
* * *
– Фаина Георгиевна, зачем созывают врачебный консилиум, если вы говорите, что уже вполне здоровы?
Раневская вздыхает:
– Вот это они и пытаются понять – как мне удалось выздороветь, несмотря на лечение.
* * *
– Знаете, NN решилась на операцию по подтяжке лица! А вдруг что-то не получится?
Раневская усмехается:
– Если операция пройдет неудачно, ей обещали вернуть все морщины на место…
* * *
Сосед по столу в санатории капризничает:
– Кормят только кашами и овощами. Разве здесь поправишь здоровье? Я не могу без мяса!
Раневская советует:
– Тогда вам лучше в больницу, там утку предлагают…
* * *
Привередливый сосед по столу в ресторане долго выясняет, насколько свежие продукты, и не может решиться заказать хоть что-то.
– А цыпленок табака у вас действительно цыпленок, а не старая курица?
– Да.
– И он хорошо зажарен?
– Да.
– Это должен быть очень молодой и хорошо прожаренный цыпленок…
Раневская, не выдержав, советует официанту:
– Принесите товарищу яичницу. Моложе цыпленка не найти.
* * *
В ресторане сосед жалуется:
– Отбивная такая жесткая, ее невозможно прожевать. Не иначе как из коня.
Раневская, тоже мучающаяся с отбивной, мрачно возражает:
– Нет, из телеги.
* * *
У Бондарчука в «Войне и мире» такая большая массовка, что пушки пришлось заряжать боевыми снарядами…
* * *
Люди нелогичны. Заявляют, мол, мне бы ваши проблемы, предлагаю поделиться – шарахаются в ответ.
* * *
В собственном мнении он Эверест, а присмотришься – прыщ на жопе!
* * *
На выставке авангардистской живописи.
– Фаина Георгиевна, почему вы держите руки сцепленными за спиной?
– Чтобы не подумали, что это я изуродовала.
* * *
Раневская успокаивает приятельницу, достигшую преклонного возраста:
– Зато теперь у тебя есть много льгот…
– Каких? – оживляется та, рассчитывая услышать что-то приятное.
– Ну как же? Ты можешь стоять под стрелой… влезать на столбы с током… и даже переходить улицу на красный свет…
* * *
– Фаина Георгиевна, у этого хирурга в кабинете скелет! Я сама видела.
– Наверное, память о неудавшейся операции…
* * *
– Вы не знаете, павлины линяют, сбрасывая перья? – интересуется расфуфыренная посетительница зоопарка.
Раневская усмехается:
– Только за отдельную плату.
* * *
– Слышали? У М украли из дома все – деньги, драгоценности, антиквариат, технику… и даже жену! Остальное понятно, но жену-то зачем?!
Раневская басит:
– Верный расчет, в таком случае М даже в милицию заявлять не будет, ведь могут вернуть все вместе с женой…
* * *
– Говорят, чтобы похудеть, нужно кушать один раз в день…
– Да, – соглашается Раневская, – только не стоит делать это непрерывно с завтрака до ужина…
* * *
Дамы сплетничают:
– Ах, N увел у М жену! А ведь считались лучшими друзьями…
Раневская соглашается:
– Только истинный друг способен принести себя в жертву, уведя жену.
* * *
– Знаете, говорят, А в зоопарке упала в вольер с крокодилами… Какой ужас, правда? Жалко…
– Крокодилов жалко, – соглашается Раневская, – а вот сторож сам виноват.
* * *
Все правильно, жизнь полосатая, как зебра. Только у меня одни черные полоски. Вот мечтаю найти у кого белые, чтобы поделиться по-братски.
* * *
Если в зеркале все наоборот, то в действительности я стройная и красивая…
* * *
Она вовсе не идеальная, просто хорошо умеет скрывать свои недостатки.
* * *
Время течет неравномерно – лучшие годы сначала впереди, потом вдруг оказываются позади… Получается, что эти самые годы мелькают, как деревья за окном курьерского поезда.
* * *
Бинокль в театре полезная вещь – ничтожеств легко превращать в гигантов, а гигантов низводить до своего размера.
* * *
Убедившись, что в кошельке снова пусто:
– Отсутствие денег – это сигнал свыше: надо или прекратить жрать, или начать зарабатывать.
* * *
Каждый день жизнь с чистого листа. Потому тетради общие…
* * *
Если что-то в доме запропастилось, единственный выход найти – плюнуть на поиски и купить новое. Как только принесешь домой покупку, пропажа окажется лежащей на видном месте.
* * *
Если мгновения так тянутся, то почему же жизнь пролетает?
* * *
Это раньше в театр ходили за возвышенным состраданием, нынче все норовят просто развлечься.
* * *
Есть люди, которым опасно подставлять плечо, они его принимают за ступеньку, чтобы влезть на шею или вообще на голову.
* * *
– О… в моей жизни трагическая и безответная любовь постоянна…
В предвкушении раскрытия сердечных тайн актрисы замолкают и вытягивают шеи, чтобы лучше слышать. Самая храбрая осторожно интересуется?
– И кто же объект этой неразделенной любви, Фаина Георгиевна?
Раневская делано вздыхает:
– Деньги!
* * *
Человек, может, и создание природы, но явно черновое…
* * *
Я в театре, как перец, – присутствие всегда заметно, но большие дозы противопоказаны.
* * *
Если правда способна испортить отношения с человеком, то их с этим человеком лучше не иметь вовсе. Но иногда правду лучше сказать молча… У меня не всегда получается…
* * *
Сначала в ЗАГСе клянутся в вечной любви, а потом при разводе мелочно делят имущество…
* * *
Слишком хорошо знать людей опасно – остается мало поводов уважать их.
* * *
Бездарной игрой не провалить гениальную пьесу, но никакой гениальной игрой не исправить никудышнее произведение драматурга.
* * *
Завадский часто не понимает, что видение роли с его режиссерского места из зала и изнутри самой роли разное. Хотя зрители тоже смотрят из зала…
* * *
Режиссеры созданы, чтобы мешать актерам талантливо проживать роли согласно собственному представлению.
* * *
Жизнь – это огромная прекрасная картина. Беда в том, что большую картину можно разглядывать только издали, если подойти близко, видны лишь грязные мазки и пятна.
* * *
Читая некролог о ком-то:
– Надо же, при жизни был такой сволочью, а умерев, сразу перевоспитался!
* * *
Иногда, чтобы выглядеть глупцом, требуется много ума…
* * *
– Как живете, Фаина Георгиевна?
– Среднеарифметически.
– Как это?
– То хорошо, то плохо… вот и получается средне…
* * *
Самая обидная старость – это когда силы еще есть, а тебе они ни к чему…
* * *
Не бывает второстепенных ролей, но бывают такие, в которых заведомо нечего играть. За подобные роли стыдно, особенно если они в кино, ведь снято на долгие годы…
* * *
Человечество не способно уже сказать ничего нового, остается перевирать сказанное до нас.
* * *
Умение говорить с трибуны пустые, но правильные слова сродни таланту. Иногда за достойно сыгранную роль столько аплодисментов не получишь, сколько Верка Марецкая получает за свои лозунги.
* * *
– Миссис Сэвидж старуха. Вот уж не думала, что роль старухи Верка Марецкая и Любовь Петровна станут у меня отбивать…
Спектакль «Эта странная миссис Сэвидж» был поставлен в расчете на Фаину Георгиевну, и она блистательно играла эту роль. Но сначала оказалось, что у Любови Орловой нет заглавной роли для предстоящих гастролей за границей, и Завадский убедил Раневскую «уступить» миссис Сэвидж Орловой на пару месяцев.
Потом выяснилось, что Вера Марецкая смертельно больна, и теперь Завадский уговорил Орлову отдать роль Марецкой.
К Раневской роль уже не вернулась…
* * *
– Чтобы что-то победить, нужно довести его до абсурда. Например, две банки сгущенки, съеденные в один присест, отбивают любовь к ней на всю жизнь.
Раневская соглашается:
– Возможно, и так, но некоторые понимают все буквально и норовят довести до абсурда глупость, надеясь справиться и с ней тоже.
* * *
Жизнь прожить надо так, чтобы не было мучительно больно отдавать Богу душу.
* * *
Со вздохом:
– Другие безвременно умирают, а я безвременно родилась…
Раневская считала, что опоздала родиться, ей бы больше подошел XIX век.
* * *
– Как его жизнь скрючила, – качает головой Марецкая, глядя вслед знакомому.
– Да не жизнь, а радикулит, – возражает Раневская.
* * *
Лектор долго рассказывал о необходимости самовоспитания.
По окончании скучнейшей лекции у Раневской интересуются, занимается ли она самовоспитанием.
– Что вы! Я к мазохизму с детства не приучена!
* * *
До зарплаты три дня. Денег привычно нет.
Домработница:
– Денег уже нет.
Раневская:
– Еще нет. Так звучит приятней.
* * *
Женщины обсуждают знакомую:
– Чему она может радоваться? В жизни одни проблемы!
Раневская:
– Каждый имеет право быть счастливым по своему усмотрению.
* * *
Актриса капризно надувает губы:
– Не нравится мне эта жизнь…
Раневская интересуется:
– А есть альтернатива?
* * *
Я люблю всех, кроме тех, кого не могу терпеть и презираю!
* * *
Идет речь о крупной игре в карты. Актер шепотом жалуется:
– Хотел сходить по-крупному…
Раневская театральным шепотом интересуется:
– А получилось жидко?
* * *
Талант – это страдание. Наслаждаться можно только бездарностью.
* * *
Не стоит гнаться за двумя зайцами, гонитесь сразу за тремя – в полтора раза больше не догоните.
* * *
«Что делать?» надо продолжить: «…если делать ничего не хочется…».
* * *
Я такая одинокая, что мне своим одиночеством даже похвастать не перед кем.
* * *
Лектор:
– Советские люди строят грандиозные планы…
Раневская замечает:
– А больше ничего не умеют?
* * *
Только соберусь разбогатеть, как оказывается, что зарплата уже потрачена…
* * *
Я к старости смолоду привыкла, в 22 года старуху играла, загримировавшись. Я столько всяких подлых сыграла, что могла бы и к этому привыкнуть…
* * *
Когда камень сваливается с души, куда он попадает – за пазуху?
* * *
Дети – самая большая обманка. За все время существования человечества из них ничего хорошего так и не выросло.
* * *
Половину жизни прожила с закрытыми глазами из-за мерзости окружающей жизни, потому и шишек столько набито.
* * *
Когда в гостях никто никого пить не заставляет, напиваются обычно куда сильней.
* * *
Тех, кто считает себя умными, гораздо больше, чем вообще людей на Земле.
* * *
О признаках старости.
– В молодости удовольствия свои, а болезни чужие, в старости наоборот.
* * *
Люди относятся к деньгам по-разному: одни хотят их заработать, другие выиграть, а третьи украсть. Почему-то чаще всего удается третье…
* * *
Не знаю, можно ли испугать ежа моей голой жопой, а вот проктолога точно нет.
* * *
У дурака есть перспектива поумнеть, а у умного?
* * *
До работы руки не дошли… Вообще-то доходить должны ноги…
* * *
Решила устроиться по совместительству на табачную фабрику дегустатором. Должен же кто-то проверить утверждение о капле никотина.
* * *
«Сердцу не прикажешь»… Как будто печени приказать можно. А кишечнику и того хуже…
* * *
О том, что прошлое невозможно изменить, говорят только те, кто не страдает склерозом.
* * *
У меня здоровье лучше лошадиного. Капля никотина убивает лошадь. Я выкурила целое ведро, но вот жива…
* * *
– Фаина Георгиевна, почему вы боитесь операции? Это достаточно опытный доктор.
– Я не операцию боюсь, а наркоз.
– Ну, что вы! Сейчас дают хороший наркоз – уснете и проспите всю операцию.
– Вот этого я боюсь. Понимаете, я во сне храплю и довольно громко.
Комментарии к книге «Все афоризмы», Фаина Георгиевна Раневская
Всего 0 комментариев