Владимир Маяковский ЕЗДИЛ Я ТАК
Я выехал из Москвы 15 апреля. Первый город Варшава. На вокзале встречаюсь с т. Аркадьевым, представителем ВОКСа в Польше, и т. Ковальским, варшавским ТАССом. В Польше решаю не задерживаться. Скоро польские писатели будут принимать Бальмонта. Хотя Бальмонт и написал незадолго до отъезда из СССР почтительные строки, обращенные ко мне:
«…И вот ты написал блестящие страницы, Ты между нас возник как некий острозуб…» и т. д.,—я все же предпочел не сталкиваться в Варшаве с этим блестящим поэтом, выродившимся в злобного меланхолика.
Я хотел ездить тихо, даже без острозубия.
В первый приезд я встретился только с самыми близкими нашими друзьями в Польше: поэт Броневский, художница Жарновер, критик Ставер.
На другой день с представителем Вокса в Чехословакии, великолепнейшим т. Калюжным, выехали в Прагу.
На Пражском вокзале — Рома Якобсон. Он такой же. Немного пополнел. Работа в отделе печати пражского полпредства прибавила ему некоторую солидность и дипломатическую осмотрительность в речах.
В Праге встретился с писателями-коммунистами, с группой «Деветсил». Как я впоследствии узнал, это — не «девять сил», например, лошадиных, а имя цветка с очень цепкими и глубокими корнями. Ими издается единственный левый, и культурно и политически (как правило только левые художественные группировки Европы связаны с революцией), журнал «Ставба». Поэты, писатели, архитектора: Гора, Сайферт, Махен, Библ, Незвал, Крейцер и др. Мне показывают в журнале 15 стихов о Ленине.
Архитектор Крейцер говорит: «В Праге, при постройке, надо подавать проекты здания, сильно украшенные пустяками под старинку и орнаментированные. Без такой общепринятой эстетики не утверждают. Бетон и стекло без орнаментов и розочек отцов города не устраивает. Только потом при постройке пропускают эту наносную ерунду и дают здание новой архитектуры».
В театре левых «Освобозене Дивадло» (обозрение, мелкие пьески, мюзикхолльные и синеблузные вещи) я выступил между номерами с «Нашим» и «Левым» маршами.
«Чай» в полпредстве — знакомство с писателями Чехословакии и «атташэ интеллектюэль» Франции, Германии, Югославии.
Большой вечер в «Виноградском народном доме». Мест на 700. Были проданы все билеты, потом корешки, потом входили просто, потом просто уходили, не получив места. Было около 1500 человек.
Я прочел доклад «10 лет 10-ти поэтов». Потом были читаны «150 000 000» в переводе проф. Матезиуса. 3-я часть — «Я и мои стихи». В перерыве подписывал книги. Штук триста. Скучная и трудная работа. Подписи — чехословацкая страсть. Подписывал всем — от людей министерских до швейцара нашей гостиницы.
Утром пришел бородатый человек, дал книжку, где уже расписались и Рабиндранат Тагор и Милюков, и требовал автографа, и обязательно по славянскому вопросу: как раз — пятидесятилетие балканской войны. Пришлось написать:
Не тратьте слова́ на братство славян. Братство рабочих — и никаких прочих.Привожу некоторые отзывы о вечере по якобсоновскому письму:
а) В газете социалистических легионеров (и Бенеша) «Národni osvobozeni» от 29/IV сообщается, что было свыше тысячи человек, что голос сотрясал колонны и что такого успеха в Праге не имел еще никто!
б) Газета «Lid. Nov» от 28/IV сожалеет о краткости лекции, отмечает большой успех, остроумие новых стихотворений, излагает лекцию.
в) В официальной «Ceskoslov. Republika» — отзыв хвалебный (сатира, ораторский пафос и пр.), но наружность не поэтическая.
г) В мининдельской «Prager Presse» — панегирик.
д) В коммунистической «Rudé Právo» — восторгается и иронизирует по поводу фашистских газет «Večerni list» и «Národ» (орган Крамаржа), которые возмущены терпимостью полиции и присутствием представителей мининдела, сообщают, что ты громил в лекции Версальский мир, демократию, республику, чехословацкие учреждения и Англию и что английский посланник пошлет Бенешу ноту протеста.
Этих газет тебе не посылаю, потерял, но посылаю следующий номер «Národ», который суммирует обвинения и требует решительных мер против «иностранных коммунистических провокаторов».
«Národni osvobozeni» от 29/IV насмехается над глупой клеветой газеты «Národ».
…Из Праги я переехал в Германию. Остановился в Берлине от поезда до поезда, условясь об организации лекции.
На другой день — 3 часа — Париж.
Когда нас звали на чествование Дюамеля в Москве, Брик, основываясь на печальном опыте с Мораном и Берро, предложил чествовать французов после их возвращения во Францию, когда уже выяснится, что они будут писать об СССР.
Первым мне попалось в Париже интервью с Дюамелем. Отношение к нам на редкость добросовестное. Приятно.
С Дюамелем и Дюртеном мы встретились в Париже на обеде, устроенном французскими писателями по случаю моего приезда.
Были Вильдрак — поэт-драматург, автор «Пакетбота Тенеси», Рене — редактор «Европы», Бушон — музыкант, Базальжетт — переводчик Уитмена, Мазарель, известный у нас по многим репродукциям художник, и др.
Они собираются на свои обеды уже с 1909 года.
Люди хорошие. Что пишут — не знаю. По разговорам — в меру уравновешенный, в меру независимые, в меру новаторы, в меру консерваторы. Что пишут сюрреалисты (новейшая школа французской литературы), я тоже не знаю, но по всему видно — они на лефовский вкус.
Это они на каком-то разэстетском спектакле Дягилева выставили красные флаги и Стали говор спектакля покрывать Интернационалом.
Это они устраивают спектакли, на которых действие переходит в публику, причем сюрреалистов бьет публика, публику бьют сюрреалисты, а сюрреалистов опять-таки лупят «ажаны». Это они громят лавки церковных украшений с выпиленными из кости христами.
Не знаю, есть ли у них программа, но темперамент у них есть. Многие из них коммунисты, многие из них сотрудники «Клартэ».
Перечисляю имена: Андрей Бретон — поэт и критик, Луи Арагон — поэт и прозаик, Поль Элюар, поэт, Жан Барон и др.
Интересно, что эта, думаю, предреволюционная группа начинает работу с поэзии и с манифестов, повторяя этим древнюю историю лефов.
Большой вечер был организован советскими студентами во Франции. Было в кафе «Вольтер». В углу стол, направо и налево длинные комнаты. Если будет драка, придется сразу «кор-а-кор», стоим ноздря к ноздре. Странно смотреть на потусторонние, забытые с времен «Бродячих собак» лица. Насколько, например, противен хотя бы один Георгий Иванов со своим моноклем. Набалдашник в челке. Сначала такие Ивановы свистели. Пришлось перекрывать голосом. Стихли. Во Франции к этому не привыкли. Полицейские, в большом количестве стоявшие под окнами, радовались — сочувствовали. И даже вслух завидовали: «Эх, нам бы такой голос».
Приблизительно такой же отзыв был помещен и в парижских «Последних новостях».
Было около 1200 человек.
Берлин. Чай, устроенный обществом советско-германского сближения.
Прекрасное вступительное слово сказал Гильбо (вместо заболевшего т. Бехера).
Были члены общества: ученые, беллетристы, режиссеры, товарищи из «Ротэ Фанэ»; как говорит товарищ Каменева, «весь стол был усеян крупными учеными». Поэт был только один — говорят (Роган говорил), в Германии совестятся писать стихи — глупое занятие. Поэт довольно престарелый. Подарил подписанную книгу. Из любезности открыл первое попавшееся стихотворение — и отступил в ужасе. Первая строчка, попавшаяся в глаза, была: «Птички поют» и т. д. в этом роде.
Положил книгу под чайную скатерть: когда буду еще в Берлине — возьму.
Отвел душу в клубе торгпредства и полпредства «Красная звезда». Были только свои. Товарищей 800.
В Варшаве на вокзале встретил чиновник министерства иностранных дел и писатели «Блока» (левое объединение).
На другой день начались вопли газет.
— Милюкову нельзя — Маяковскому можно.
— Вместо Милюкова — Маяковский и т. д.
Оказывается, Милюкову, путешествующему с лекциями по Латвии, Литве и Эстонии, в визе в Польшу отказали. Занятно.
Я попал в Варшаву в разгар политической борьбы: выборы.
Список коммунистов аннулирован.
Направо от нашего полпредства — полицейский участок. Налево — клуб монархистов. К монархистам на автомобилях подъезжают пепеэсовцы. Поют и переругиваются.
Мысль о публичном выступлении пришлось оставить. Помещение было снято. Но чтение стихов могло сопровождаться столкновением комсомольцев с фашистами. Пока это ни к чему.
Ограничился свиданиями и разговорами с писателями разных группировок, пригласивших меня в Варшаву.
С первыми — с «Дзвигней». «Дзвигня» — рычаг. Имя польского левого журнала.
Это самое близкое к нам.
Во втором номере — вижу переведены и перепечатаны письма Родченко, так великолепно снижающие Париж. Хвалить Париж — правительственное дело. Он им займы дает. (Чего это Лувр Полонскому втемяшился — Полонскому с него даже займа нет!) Бороться против иностранной мертвой классики за молодую живую польскую литературу и культуру, левое и революционное — одно из дел «Дзвигни».
Интереснейшие здесь: поэт Броневский, только что выпустивший новую книгу стихов «Над городом». Интересно его стихотворение о том, что «сыщик ходит между нами». Когда оно читалось в рабочем собрании, какие-то молодые люди сконфуженно вышли.
Поэт и работник театра Вандурский. Он один на триста тысяч лодзинских рабочих. Он ведет свою работу, несмотря на запрещения спектаклей, разгромы декораций и т. д. Одно время он начинал каждое действие прологом из моей «Мистерии-буфф».
Критик Ставер.
Художница Жарновер — автор обложки «Дзвигни», и др.
Следующая встреча — с большим объединением разных левых и левствующих, главным образом «Блока» (не Александра).
Первыми вижу Тувима и Слонимского. Оба поэты, писатели и, кстати, переводчики моих стихов.
Тувим, очевидно, очень способный, беспокоящийся, волнующийся, что его не так поймут, писавший, может быть и сейчас желающий писать, настоящие вещи борьбы, но, очевидно, здорово прибранный к рукам польским официальным вкусом. Сейчас выступает с чтениями стихов, пишет для театров и кабаре.
Слонимский спокойный, самодовольный. Я благодарю его за перевод «Левого марша». Слонимский спрашивает: «И за ответ тоже?» Ответ его вроде шенгелевского совета (удивительно, наши проплеванные эстеты с иностранными беленькими как-то случайно солидаризируются) — вместо «левой, левой, левой» он предлагает «вверх, вверх, вверх».
Говорю: «За «вверх» пускай вас в Польше хвалят».
Я не перечисляю друзей из «Дзвигни». Кроме них: Захорская — критик, Пронашко — художник-экспрессионер, Рутковский — художник, Стэрн — поэт, Ват — беллетрист и переводчик, и др.
Читаю стихи. При упоминании в стихе «Письмо Горькому» имени Феликса Эдмундовича вежливо спрашивают фамилию и, узнав, — умолкают совсем.
Последняя встреча — с «Пен-клубом». Это разветвление всеевропейского «Клуба пера», объединяющее, как всегда, маститых.
Я был приглашен. Я был почти их гостем.
Утром пришел ко мне Гетель — председатель клуба.
Человек простой, умный и смотрящий в корень. Вопросы только о заработках, о профессиональной защите советского писателя, о возможных формах связи. Гетель увел меня на официальный завтрак с узким правлением — маститых этак шесть-семь.
Разговор вертелся вокруг способов получения авторских гонораров за переводимые Советским Союзом, хотя бы и с кроющими примечаниями, вещи. Малость писателей завтракающих при большом количестве членов объясняется, должно быть, дороговизной завтраков и боязнью, как бы из-за меня чего не вышло, а им чего не попало.
Общие выводы.
По отношению к нам писатели делятся на три группы: обосновавшиеся и признанные своей буржуазной страной, которые и не оборачиваются на наше имя, или вполне хладнокровны, или клевещут. Центр — это те, степень сочувствия которых измеряется шансами на литературную конвенцию и связанною с ней возможностью получить за переводы. Последние, это первые для нас, — это рабочие писатели и лефы всех стран, связь которых с нами — это связь разных отрядов одной и той же армии — атакующей старье, разные отряды одного революционного рабочего человечества.
[1927]
Комментарии
Ездил я так. Впервые — журн. «Новый Леф», М. 1927, № 5.
Написано, очевидно, в конце мая 1927 года, сразу же после возвращения в Москву. (Номер журнала вышел в свет в середине июля.)
Бальмонт, Константин Дмитриевич (1867–1942) — русский поэт-декадент, после Октябрьской революции — эмигрант. Сонет Бальмонта, посвященный Маяковскому, написан был на вечере «Встреча двух поколений поэтов» в январе 1918 года, где Маяковский прочел поэму «Человек».
Броневский, Владислав (1897–1962) — известный польский поэт, критик и журналист, один из зачинателей польской пролетарской поэзии.
Жарновер, Тереза (1899–1948) — польская художница.
Ставер (Ставар), Анджей (псевдоним Эрварда Януса) (1900–1961) — польский литературный критик и переводчик, в начале литературной деятельности, в середине 20-х годов, сотрудничал в польской коммунистической печати: «Новая культура», «Рычаг», «Литературный ежемесячник».
Якобсон, Роман Осипович (р. 1896) — В 1921 году в составе постпредства РСФСР выехал в Прагу, в дальнейшем в СССР не вернулся, ученый, филолог. С 1941 года живет в США.
«Деветсил» — объединение молодых писателей и художников, сложившееся в начале 1920-х годов вокруг образованной в 1921 году Коммунистической партии Чехословакии. В середине 20-х годов «Деветсил» отказался от программы пролетарской поэзии и выдвинул авангардистскую концепцию так называемого «поэтизма». Однако вопреки декларациям сторонников этой концепции отдельные произведения поэтистов продолжали прежнюю традицию.
Гора, Йосеф (1891–1945) — чешский поэт и публицист. Одним из первых пропагандировал в Чехословакии принципы социалистического искусства, член Коммунистической партии Чехословакии с момента ее создания, входил в первую редакцию газеты «Руде право» (орган компартии).
Сейферт, Ярослав (р. 1901) — чешский поэт, один из основоположников чешской пролетарской поэзии.
Махен (Маген), Иржи (1882–1939) — чешский писатель и драматург, входивший в группу «Деветсил».
Библ, Константин (1898–1951) — чешский поэт, вступил в литературу в начале 20-х годов как представитель молодого поколения чешской революционной литературы.
Незвал, Витезслав (1900–1958) — крупный чешский прогрессивный писатель.
Крейцер, Яромир (род. 1895) — чешский архитектор, входивший в организацию «Деветсил».
В театре левых «Освобозене Дивадло»… я выступил… — В Освобожденном театре Праги Маяковский выступил 21 или 22 апреля. Это было первое публичное выступление поэта в чехословацкой столице. Он выступил после В. Незвала, который открыл «маленькое обозрение» декламацией стихов и прозы Бодлера. «После тоскливого и меланхолического обращения Витеслава Незвала к облаку загремел живой призыв Маяковского к народу. Вместо смолкшей жалобы и пустой печали мы услышали приказ к непосредственному действию» (Й. Гонзал. «Маяковский в Деветсиле», журн. «Новый живот», Прага, 1950, № 1/2).
…синеблузные вещи… — Маяковский имеет в виду своеобразный, публицистически заостренный и злободневный репертуар самодеятельных и профессиональных эстрадных коллективов, носивших название «Синяя блуза» (по названию синих рабочих блуз, в которых выступали участники этих коллективов). Синеблузники продолжали лучшие традиции «живых газет» времен гражданской войны и интервенции, способствовали формированию подлинно народного и массового советского театрального искусства, пользовались большой популярностью в нашей стране в 20-е годы.
«атташе интеллектюэль» — ироническое название журналистов.
Большой вечер в «Виноградском народном доме». — Маяковский выступал здесь 26 апреля. Вечер открылся вступительным словом поэта Йосефа Гора. Выступление Маяковского было тепло принято многочисленной публикой и вызвало широкий отклик в печати. Вот некоторые отзывы:
«Маяковский отверг в самом начале своей лекции механическое деление молодого русского поэтического поколения на ранги… Писатель, поэт является сегодня в России борцом за новый общественный строй, за новые формы жизни. Все большее количество писателей приходит в литературу из рядов пролетариата, существует целая многотысячная организация пролетарских писателей, и многие из этих писателей знаменуют собой будущее русской литературы… Другим фактом, характеризующим русскую литературу, является то несомненное обстоятельство, что массы читают стихи, как нигде в мире. Произведения Д. Бедного уже вышли тиражом в 2 миллиона экземпляров, а его, Маяковского, — в 1 200 000 экз…
Маяковский явно захватил аудиторию, переполнившую зал, своим ясным, звучным голосом, свободно переходившим из одной тональности в другую — от декламационного пафоса к тонкой сатире, своим пышущим здоровым оптимизмом человека, совершившего революцию… Его остро отточенные поэтические эпиграммы, полные революционной ударности и мужественного настроения, не раз и не два сопровождались бурными аплодисментами. Право, нужно было самому услышать ошеломляющее декламационное мастерство Маяковского, дающее нам истинный ключ к пониманию его гениального риторического поэтического творчества, чтобы понять всю силу той популярности, которой он пользуется у себя дома. Издатель, продававший в коридоре «150 000 000» Маяковского в переводе Матезиуса, в два счета распродал все экземпляры, и поэт был осажден просьбами об автографах.
Вечер Маяковского, на который пришли рабочие, так же как и интеллигенция, советские русские и эмигранты, показал, что чешско-русские связи настолько живы, что только упрямый недруг может их не заметить и не сделать из них тот вывод, что, кроме дипломатических, можно еще крепить и все другие отношения между СССР и ЧСР» («Руде право», Прага, 1927, 28 апреля).
«…это настоящий митинговый оратор, в полной мере овладевший искусством вести за собой массы.
Но не только в этом познается вождь левого фронта современной русской литературы. Мы познаем его также через ту агитационную литературу, которую он создает, которая является оружием революции и обращается к миллионам трудового народа… Те образцы своего творчества, которые он читал нам и в которых описывается его путешествие вокруг света, по большей части сатирически заострены и полны своеобразных захватывающих впечатлений.
Везде, где бы он ни побывал, в Париже или в Испании, на море, или в Америке, — он выступает как преисполненный чувства собственного достоинства гражданин Советской России, понимающий, от чьего имени он говорит и к кому обращается» («Чехословацкая республика», Прага, 1927, 28 апреля).
«Литературный вечер превратился в манифестацию дружеских чувств чехов к Советскому Союзу. Маяковский обворожил чехов и в личном общении. В течение всего своего пребывания в Праге он был окружен молодыми чешскими поэтами и писателями, которые стали навсегда его верными друзьями» (З. Неедлы. «Из истории связей советской и чехословацкой литературы», журн. «Новый мир», 1945, № 2/3).
Матезиус, Богумил (1888–1952) — чешский писатель, переводчик.
Тагор, Рабиндранат (1861–1941) — великий индийский поэт, романист и драматург.
Милюков П. Н. (1859–1943) — лидер кадетской партии, во Временном правительстве первого состава — министр иностранных дел, после октября 1917 года белоэмигрант.
…отзывы о вечере по якобсоновскому письму… — Письмо Р. Якобсона (см. примечание выше) с отзывами чехословацкой печати о вечере в Виноградском народном доме было послано Маяковскому через несколько дней после его отъезда из Праги.
Бенеш, Эдуард (1884–1948) — министр иностранных дел Чехословакии в 1918–1935 годах, затем президент.
Крамарж, Карел (1860–1937) — чешский реакционный политический деятель.
Дюамель, Жорж (1884–1966) — французский писатель, посетил Москву в марте — апреле 1927 года.
…основываясь на печальном опыте с Мораном и Берро… — Маяковский имеет в виду клеветнические очерки французского писателя Поля Морана (р. 1888) «Я жгу Москву» и журналиста Анри Берро (1885–1958) «Что я видел в Москве», выпущенные после поездки в СССР в 1924 году.
Дюртен, Люк (псевдоним Андре Невё) (1881–1959) — французский писатель, посетил в марте — апреле 1927 года вместе с Ж. Дюамелем (см. выше) Москву, о чем рассказал в книге «Иная Европа. Москва и ее вера» (1928).
Вильдрак, Шарль (псевдоним Шарля Мессаже) (1882–1971) — французский поэт, драматург и прозаик. Член группы «Клартэ» (см. примечание к очерку «Париж (Записки Людогуся)»), близко стоял к Р. Роллану. В 1929 году впервые посетил СССР, позже с симпатией рассказал о советской действительности в очерках «Новая Россия» (1937), в статьях о М. Горьком, о третьей пятилетке и др. В годы 2-й мировой войны участник движения Сопротивления.
Базальжетт, Эмиль (1873–1929) — французский литератор и переводчик.
Мазарель, Франс (1889–1972) — бельгийский художник.
Дягилев, Сергей Павлович (1872–1929) — см. примечание к «Парижским очеркам». Маяковский имеет здесь в виду ориентацию Дягилева на эстетско-формалистические течения в европейском буржуазном искусстве, которым противопоставляет еще недостаточно знакомый ему сюрреализм.
Сюрреализм — авангардистское течение, возникшее во Франции в конце 10 — начале 20-х годов и затронувшее как литературу, так и все виды искусства. У истоков сюрреализма находится журнал «Литература» (1919–1924), основанный Л. Арагоном, А. Бретоном и Ф. Супо, к которым вскоре примкнет П. Элюар. Будучи подготовлены бергсонианством и опираясь на философские предпосылки психоаналитического учения Фрейда и отчасти Юма, сюрреалисты пытались «освободить художественное творчество от контроля разума» (Бретон А.). В социальном мире сюрреалисты видели только силы, подавляющие человека, поэтому утверждали, что личность обретает духовную свободу в интуитивных психических актах, понимая под ними сновидения, бред, алогизм подсознания. С конца 20-х годов от сюрреализма постепенно отходят наиболее здоровые литературные силы, в 30-е годы разрывают с этим течением сначала Арагон, затем Элюар и др.
«Ажаны» (франц.) — полицейские.
Бретон, Андре (1896–1966) — французский писатель, теоретик и один из основателей сюрреализма, редактор ряда сюрреалистических журналов. После краткого сближения с коммунистами исключен из партии за поддержку троцкизма.
Арагон, Луи (р. 1897) — французский писатель. В начале 20-х годов примыкал к дадаизму (см. примечание к очерку «Париж (Записки Людогуся)»), являлся, как и А. Бретон, основателем журнала «Литература» (с 1919 — органа дадаизма, — затем — сюрреализма). В 1927 году вступил в ряды Французской коммунистической партии и постепенно перешел на позиции реалистической эстетики. Стал выдающимся национальным писателем Франции. В 1957 году ему присуждена Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами».
Элюар, Поль (1895–1952) — французский поэт, примыкал сначала к дадаистам, а затем вместе с Бретоном и Арагоном возглавил группу сюрреалистов, к которой примыкал, не вполне разделяя ее эстетическую и социально-политическую платформу, до 1939 года. В годы оккупации Франции вступил в компартию, находившуюся в подполье, и принимал активное участие в движении Сопротивления, после войны — в борьбе за мир и демократию. В 1953 году ему посмертно присуждена Международная премия Мира.
Барон, Жан (р. 1905) — французский поэт, входивший в группу сюрреалистов.
Было в кафе «Вольтер». — Это выступление Маяковского в Париже состоялось 7 мая 1927 года.
«Кор-а-кор» (франц.) — схватка, рукопашная.
«Бродячая собака» — артистический подвал-кафе, в котором собиралась художественная богема предреволюционного Петрограда.
Иванов, Георгий Владимирович (1894–1958) — декадентствующий русский поэт и критик. В 1923 году эмигрировал за границу.
Чай, устроенный обществом советско-германского сближения, — устроен в честь Маяковского в гостинице «Руссише Хоф» 10 мая 1927 года.
Гильбо, Анри (р. 1884) — французский поэт и писатель, автор книги «Владимир Ильич Ленин. Жизнеописание» (1924).
Бехер, Иоганнес (1891–1958) — немецкий поэт, общественный и государственный деятель ГДР. В ранние годы — левый экспрессионист по своим эстетическим представлениям и спартаковец, активный член коммунистической партии, ставший в дальнейшем членом ее Центрального комитета. В 20-е годы, обратившись к изучению социальной действительности и марксистско-ленинской теории, поэт ищет пути к реализму, а в последующие десятилетия становится одним из наиболее ярких представителей социалистического реализма в литературе демократической Германии. В 1952 году награжден Международной Ленинской премией «За укрепление мира между народами».
«Ротэ Фанэ» — немецкая газета, центральный орган Коммунистической партии Германии. Основана в ноябре 1918 года К. Либкнехтом и Р. Люксембург.
Роган, Карл — редактор немецкого журнала «Europäische Revue», с которым Маяковский встречался в апреле 1927 года в Москве.
Пепеэсовцы — члены партии ППС (Польской социалистической партии).
«Дзвигня» («Рычаг») — польский литературный журнал коммунистического направления, издавался в Варшаве в 1927–1928 годах. Продолжал журналы того же направления «Kultura Robotnicza» («Рабочая культура») (1922–1923) и «Nowa kultura» («Новая культура») (1923–1924). Наиболее значительным поэтом этой группы стал В. Броневский (см. примеч. выше).
…письма Родченко… — Письма художника А. М. Родченко из Парижа были напечатаны в № 2 журнала «Новый Леф» за 1927 год. Эти письма вызвали резкую критику в советской печати, особенно со стороны В. П. Полонского, редактировавшего в то время журналы «Новый мир», «Красная нива» и «Печать и революция». В газете «Известия ЦИК» 25 и 27 февраля была напечатана статья Полонского «Заметки журналиста. Леф или блеф?», направленная против журнала «Новый Леф», которая положила начало полемике между этим журналом и критиком. С этой полемикой связаны многие выступления Маяковского той поры, его стихотворение «Венера Милосская и Вячеслав Полонский», дает она знать о себе и в его зарубежных очерках.
…книгу стихов «Над городом»… — Во время пребывания Маяковского в Варшаве Броневский подарил ему только что вышедший сборник своих стихов «Дымы над городом» с надписью: «Владимиру Маяковскому, поэту революции».
Вандурский, Витольд (1891–1937) — польский поэт и драматург, один из создателей пролетарской поэзии и рабочего театра в Польше. Член Коммунистической партии Польши. Встречался с Маяковским во время своего пребывания в Москве в 1920 году. Позже Вандурский писал: «Рабочий Лодзинский театр, открытый в 1923 году, ввел в свой репертуар несколько инсценированных поэм Маяковского и каждую свою программу малых форм начинал с хорового чтения пролога к «Мистерии-буфф». На других рабочих сценах большой успех имела инсценировка «Левого марша» (журн. «Життя и революция», Киев, 1931, № 7).
Критик Ставер — см. примечание выше.
Художница Жарновер — см. примечание выше.
Тувим, Юлиан (1894–1953) — польский поэт, один из создателей литературной группы «Скамандр», которая утверждала «поэзию повседневности» и выступала против традиций модернистских течений начала века, получивших название «Молодая Польша». О своем знакомстве с поэзией Маяковского Тувим позже писал: «Поэтическое потрясение, которое испытал, читая впервые Маяковского, я мог сравнить только с потрясением, пережитым мною, когда я слышал и видел раздираемое молниями небо. Мятеж, переворот, громы, пламя — все ново, беспрецедентно, чудесно, поразительно, революционно… И сразу — и уже навсегда — Маяковский слился для меня с Октябрьской революцией…» («Поэты — лауреаты народной Польши», М., 1954, т. 1, стр. 21).
Слонимский, Антони (р. 1895) — польский поэт, один из создателей литературной группы «Скамандр» (см. выше.). Перевод «Левого марша» был сделан им в 1921 году. Вместе с переводом Слонимский напечатал в противовес Маяковскому свой «Контрмарш».
Захорская, Стефания (р. 1894) — польский критик.
Пронашко, Анджей (р. 1888) — польский художник-экспрессионист.
Рутковский, Щеноны (1887–1942) — польский художник.
Стэрн, Анатоль (р. 1899) — польский поэт, переводчик стихов Маяковского. В 1927 году под его редакцией вышел в Варшаве сборник стихов Маяковского в переводах Ю. Тувима, В. Броневского, Б. Ясенского, А. Слонимского и др. Предисловие к этому сборнику было написано Маяковским во время пребывания в Варшаве.
Ват, Александр (р. 1900) — польский писатель и переводчик.
«Пен-клуб» — международное объединение писателей, основанное в 1921 году в Англии. Объединяет пен-центры, существующие в разных странах — членах Пен-клуба.
Гегель, Фердинанд (р. 1895) — польский писатель, прозаик.
С. Стыкалин
Комментарии к книге «Ездил я так», Владимир Владимирович Маяковский
Всего 0 комментариев