«Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР»

Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР (fb2) - Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР 2264K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Николаевич Конев

Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР Владимир Конев

От автора

Мы празднуем уже 65-ю годовщину Победы, а 86[1]активных Героев минувшей войны за прошедшее время напрочь забыты. Про подвиги многих из них, за исключением близких родственников, не знает никто. Более того, многие и не знают, что вообще во время войны были такие Герои.

Мы хорошо, в общих чертах, конечно, помним все главные сражения Великой Отечественной войны. О начальном периоде войны, о боях под Москвой, Сталинградской и Курской битвах, освобождении советских республик и стран Восточной Европы написано немало. Безусловно, невозможно описать каждый бой, каждое сражение в деталях. Часто в книгах о войне приводятся лишь отдельные героические эпизоды сражения, за которые отличившемуся воину или группе воинов было присвоено звание Героя Советского Союза. Храбрейшие из храбрых, они всегда были примером для остальных.

Горько осознавать, что около сотни боевых эпизодов исключены из истории войны из-за того, что обладатели Золотой Звезды были после войны осуждены за совершенные в военное или мирное время преступления. Долгое время в Советском Союзе, да и сейчас в Российской Федерации, эта тайна охраняется государственными органами от взора любопытных глаз.

В первую очередь я пытался выяснить, за какой же подвиг эти безвестные теперь в своей стране герои были удостоены высшей степени отличия — звания Герой Советского Союза. Считаю, что совершенный в боях за родину подвиг был ярчайшим достижением в их жизни. В лихую для своей Родины годину они, не щадя живота своего, находились на переднем крае сражения, неоднократно отличились в боях, были ранены, многие стали инвалидами. Можем ли мы после этого быть безучастными к их судьбе? Достойны они хотя бы нескольких строчек или упоминания. Ведь погибни они в бою, мы бы чтили их память вечно. Но они остались живы.

Я искал подвиг одного человека, но часто оказывалось, что во многих боях минувшей войны побеждал не воин-одиночка, а воинское подразделение. При этом отделение, взвод, рота, батальон, как правило, имели умелого командира с сильной волей, а воины подразделения были тесно спаяны чувством товарищества и взаимовыручки. Вот почему при описании подвигов я старался найти как можно больше подробностей, рассказать и о тех, кто был с ними рядом, о командирах, которые, казалось, были рождены для боя, а к службе в мирное время оказались непригодны.

Большинство принятых Указов о лишении или отмене звания Героя Советского Союза приходится на первые послевоенные годы. Они принимались, в основном, к тем, кто запятнал свое имя сотрудничеством с врагом или находился в плену.

Во время войны главным критерием для представления к высокой награде был совершенный подвиг, а не анкетные данные. Бывшие пленные или лица, находившиеся на временно оккупированной территории, пытаясь искупить свою невольную вину перед Родиной, воевали столь ревностно, что заслужили высокое звание Героя. Когда же отгремели победные салюты, органы государственной безопасности стали выяснять подробности их поведения в плену или пробелы биографии во время пребывания на территории, временно оккупированной противником. Тут-то и выяснялись некоторые подробности, вовсе не украшающие Героев. Такова судьба бывших полицейских П. Меснянкина, отца и сына Соколов, бывшего охранника Г. Вершинина, бронебойщика К. Пулатова. Некоторые же были осуждены без веских на то оснований, и звание Героя им впоследствии, уже после отбытия срока наказания, возвратили. Такова судьба абадзинца 3. Кунижева, узбека 3. Хусанова.

Тема возвращения фронтовиков к мирной жизни еще далеко не исследована. Далеко не все из них могли сразу перестроиться. Война изменила их, ожесточила, морально надломила их души. Многократное употребление фронтовых «сто грамм» после победы стало пагубной привычкой, которая часто приводила их на скамью подсудимых.

Миллионы солдат, вернувшихся с войны, были так исковерканы ею, что почти не могли уже жить нормальной жизнью. По ночам они продолжали ходить в атаки, а днем падали наземь у пивных ларьков, без конца дебоширили, разгоняли родных и любимых, которые их так долго ждали. Они быстро спивались и гибли уже в мирной жизни или попадали в тюрьму за преступления. Большая часть книги рассказывает именно о таких солдатах и офицерах.

Весьма сурово в СССР наказывались за хищение социалистической собственности. Были осуждены по этой статье комдив Н. Арсеньев, кладовщик А. Шагиев, преподаватель Л. Гитман.

Не было более суровой статьи, чем измена Родине, но в СССР наказывали и тех, кто эту родину покидал. При этом награды отбирались у фронтовиков на том основании, что вывоз драгоценных металлов, из которых они были изготовлены, за пределы СССР запрещен. У историй фронтовиков-евреев М. Фельзейштейна и К. Шураса счастливый конец — в девяностых годах, уже после распада СССР, в Израиле они вновь надели возвращенные им Золотые Звезды.

Особо выделяется судьба чехословацкого солдата Йозефа Буршика, который в 1939 г. покинул свою родину, чтобы воевать за ее свободу. После войны солдат-освободитель был осужден чехословацким военным трибуналом за измену родине, бежал и вновь покинул Чехословакию. Лишь благодаря переменам, произошедшим в конце восьмидесятых годов прошлого столетия, он смог вновь безбоязненно ступить на родную землю. Буршик был полностью реабилитирован, ему возвратили чехословацкие и советские награды.

Менее всего автору хотелось бы ковыряться в «грязном» белье послевоенных проступков или преступлений своих Героев. Хотя и эта страница жизни весьма поучительна в плане того, как не должен вести себя человек, отмеченный высшим знаком мужества и славы. Я пережил немало минут разочарования, когда узнавал подробности послевоенных преступлений бывших Героев. Как беспечно и бездарно распорядились некоторые из них своей славой и подаренной им после войны жизнью.

Поиск, который длится третий десяток лет, во многом не завершен. В некоторых давно заведенных мною папках по розыску до сих пор только фамилия, даты Указов о присвоении звания Героя и его лишении, краткие биографические сведения. Если боевой путь фронтовика-Героя восстановить сравнительно легко, то выяснить послевоенные судьбы Героев удается далеко не всегда.

Автор сердечно благодарит за бескорыстную помощь при подборе материалов и иллюстраций, за внимательное отношение к просьбам и запросам:

сотрудников Центрального Архива МО РФ (г. Подольск) и Музея истории Великой Отечественной войны (г. Москва);

сотрудницу Института военной истории Галину Леонидовну Русовскую (г. Москва),

сотрудников ГУК «Красноярский краевой краеведческий музей», в том числе заведующую сектором истории Чиханчину Галину Алексеевну;

заместителя директора Иркутского областного краеведческого музея Т.Л. Пушкину;

исследователя биографий Героев СССР Абрамова Федора Никаноровича (г. Коломна);

писателя-историка Симонова Андрея Анатольевича (г. Жуковский);

сотрудника журнала «Militari Крым» Михайлова Михаила Анатольевича (г. Симферополь, Крым, Украина);

военного комиссара г. Кызыла полковника Н. Францевича (Республика Тува);

Кныш Наталью Петровну (г. Конотоп, Украина); Артамонову Наталью Алексеевну (г. Ивано-Франковск, Украина);

историка-краеведа Малаховецкого Василия Андреевича (г. Шахты Ростовской области);

врио военного комиссара Красноборского и Верх-нетоемского района Архангельской области майора А. Киприянова;

сотрудника газеты «Заря» Тюпина Владимира Афанасьевича (с. Верхняя Тойма Архангельской области);

писателя и поэта Сорокажердьева Владимира Васильевича (г. Мурманск);

военного прокурора Северного флота генерал-майора юстиции Морозова С.А. и сотрудников военной прокуратуры Северного флота полковника юстиции Кузнецова В.И., полковника юстиции Леденёва В.И., подполковника юстиции Арушанова С.Р. (г. Североморск Мурманской области);

сотрудника Главной военной прокуратуры РФ Белоусова Е.И.;

председателя городского совета ветеранов Соколовского Владимира Ивановича и директора историко-краеведческого музея Литвинюк Елену Владимировну (г. Золочев Харьковской области, Украина).

АНИКОВИЧ Василий Трофимович

5.01.1923 г.р.

Родился в д. Сельцы Новосильского сельсовета Толочинского района Витебской области, ныне Республика Беларусь. Из семьи крестьянина. Русский. Окончил 7 классов в 1938 г. Работал слесарем 30-го Стройтреста в г. Москве. Член ВКП(б) с 1945 г.

В Красную Армию призван Сталинским РВК г. Москвы 1.11.1941 г. Участник Великой Отечественной войны с 20.12.1941 г. на Западном фронте, с 1.11.1943 г. — на 3-м Украинском фронте. Окончил курсы младших лейтенантов при 5-й Ударной армии в 1944 г. С 18.12.1944 г. командир взвода 1052-го сп (301-я, стрелковая Сталинградская дивизия, 5-я Ударная А, 1-й Белорусский фронт), младший лейтенант. За отличие при захвате и удержании плацдарма в период Висло-Одерской операции 6 апреля 1945 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Лейтенант (13.03.1945). После войны продолжил службу в армии. Как оставшийся за штатом 27.09.1946 г. уволен в запас.

Возвратился на родину. Слушатель республиканской партшколы при ЦК КП(б) Белоруссии в г. Минске.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, медалью «За победу над Германией».

Лишен Золотой Звезды Героя Советского Союза 3 марта 1950 г.

ПЛАЦДАРМ НА ОДЕРЕ

Василий Аникович, едва начав свою трудовую деятельность, оказался на войне. Воевал он с конца декабря 1941 г. с небольшими перерывами, связанными с ранениями. 5 марта 1942 г. он был легко ранен в голову, 18 августа того же года — в правое бедро. Контужен был 1 октября 1944 г. Как бывалого воина, не раз отличившегося в боях, его направили на курсы младших лейтенантов.

301-я стрелковая дивизия, в состав которой входил 1052-й полк, прибыла на Мангушевский плацдарм перед самым началом Висло-Одерской операции. С ходу дивизия форсировала реку Висла. 14 января 1945 г. передовые батальоны решительно атаковали противника и захватили его передовую позицию в районе Выборув (7 км южнее г. Варка). Наибольший успех выпал на долю 3-го батальона 1052-го сп, которым командовал майор В.А. Емельянов[2]. Преследуя отступавшего противника, батальон перерезал железную дорогу у станции Грабув.

При освобождении полустанка Грабув командир отделения сержант Ю.П. Дорош [3] уничтожил две пулеметные точки.

От плацдарма бойцы прошли уже не менее 30 км и подошли к притоку Вислы — реке Пилица. Лед был еще довольно крепким, и батальон с ходу форсировал реку у н. п Марынки. Передний край немецкой обороны на участке майора Емельянова проходил по гребню подковообразной высоты, обращенной к берегу открытой стороной. Враг не ожидал, что наши подразделения двинутся в «мешок», приготовленный самой природой, и поэтому не выставил в пойме даже небольшого заслона. Ночью стрелковые роты и пулеметная рота Нурмагамбетова[4] скрытно прошли реку, пойму. Только перед траншеей противник их обнаружил, но не успел организовать сопротивления и был выбит с выгодного рубежа.

В ходе боя командир отделения старший сержант В.П. Кузнецов[5] подавил две огневые точки. Вновь отличился сержант Дорош, который из автомата уничтожил пулеметный расчет гитлеровцев.

На рассвете 15 января в районе населенного пункта Леханице (5 км юго-западнее г. Варка), преодолев упорное сопротивление противника, рота лейтенанта Г.Г. Королёва[6] овладела высотой 121,4. Эта высота имела важное тактическое значение. За два дня боев ротой лейтенанта Королева было уничтожено более 100 гитлеровцев.

Рота капитана Тышкевича[7] наступала в центре батальона. Пройдя 1,5 км по заболоченной пойме реки, бойцы заняли вражеские траншеи на западных скатах важной, господствующей в системе обороны противника высоты. Правый сосед был остановлен противником на пойме, левый тоже. Враг наседал на фланги роты и почти замкнул кольцо окружения. Связь с комбатом и соседями Тышкевич потерял, радиостанция разбита, а радист погиб.

Двумя ротами, не считаясь с потерями, гитлеровцы пытались вернуть утраченные позиции. Через час вторая атака была поддержана 10 танками. Два танка подбили бронебойщики, а третий, проскочивший траншею, был уничтожен капитаном Нурмагамбетовым. Он же заменил в бою пулеметчика и лично уничтожил 65 солдат и офицеров, а всего на участке его роты противник, переходивший в атаку пять раз, только убитыми потерял 120 человек. Командир пулеметного расчета младший сержант Г.Н. Ворошилов[8] уничтожил 5 огневых точек из 12, которые были записаны на счет роты. Умело командовали стрелковыми ротами капитаны И.И. Кустов[9], И.В. Оберемченко[10]. Капитан В.А. Тышкевич лично уничтожил 15 солдат и офицеров, а его рота около 170 и пленила 22.

Всего в ожесточенных боях южнее Варшавы 14–18 января 1945 г. дивизия полковника В.С. Антонова отразила 5 контратак пехоты противника силами до двух батальонов каждая, поддержанных танками, и нанесла противнику значительный урон. Были созданы условия для расширение плацдарма, а дивизия была выведена во второй эшелон.

За успешные боевые действия 301-й дивизии при прорыве обороны на реке Пилица, захвате плацдарма комдиву полковнику В.С. Антонову[11] и 20 воинам дивизии 28 февраля 1945 г. было присвоено звание Героев Советского Союза. Наибольшее число награжденных было в 1052-м сп, более всего в 3-м батальоне. Командир взвода Аникович был награжден орденом Отечественной войны.

С ходу войска 5-й ударной армии переправились через реку Одер и захватили плацдарм в районе г. Кюстрин.

К началу февраля на захваченном армией плацдарме создалось угрожающее положение. Гитлеровцы ввели в бой свежие силы: танковую дивизию «Великая Германия» и пять дивизий, снятых с Западного фронта. Ожесточенные бои зачастую перерастали в рукопашные схватки. Сражение не умолкало ни на минуту. Наша авиация не могла помочь наземным войскам, так как аэродромы раскисли. Противник же летал с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Только 2 и 3 февраля авиация противника сделала 5008 самолето-вылетов и нанесла сражавшимся на западном берегу Одера соединениям серьезный урон. Командующий 1-м Белорусским фронтом Г.К. Жуков издал специальный приказ, в котором просил бойцов и командиров стойко держать оборону. Он считал, что пройдет 2–3 дня и противник выдохнется. В связи с острой обстановкой командарм 5-й Н.Э. Берзарин приказал в ночь на 3 февраля ввести в бой из второго эшелона 301-ю дивизию. Воины преодолевали Одер по льду, покрытому слоем воды, под сильным артиллерийским огнем. К утру они заняли окопы, залитые талой водой в районе восточнее населенного пункта Ортвиг (20 км сев. — зап. г. Кюстрин).

3 февраля 1945 г., едва начать редеть туман, на позиции дивизии лавиной двинулись в контратаку танки и пехота противника с целью ликвидации захваченного плацдарма. Гул танковых и самолетных моторов, грохот рвущихся снарядов и бомб, сухой треск автоматных и пулеметных очередей — все это сливалось в канонаду, не умолкавшую ни на час. Казалось, не только люди, но и земля не выдержит шквала взрывчатки и металла. Такого кромешного ада даже опытные воины не видели.

В этих боях вновь высокое мастерство проявили бойцы 3-го стрелкового батальона 1052-го сп под командованием капитана С.К. Нурмагамбетова. Они отбили несколько яростных танковых контратак врага южнее шоссейной дороги, ведущей к военному городку, и нанесли противнику значительный урон.

Во время отражения первой контратаки противника командир роты вышел из строя по ранению. Младший лейтенант Аникович по собственной инициативе принял командование ротой на себя. Благодаря его умелым и исключительно отважным действиям на участке роты было отражено восемь контратак противника силой до двух рот при поддержке восьми танков.

Целый день шел бой у бруствера первого эшелона вражеской обороны.

При отражении девятой контратаки, в которой участвовало около сотни немецких автоматчиков при поддержке 17 тяжелых танков, воины роты Аниковича ручными гранатами и противотанковыми ружьями подбили четыре тяжелых танка типа «тигр», остальным танкам удалось пройти через наши боевые порядки.

Проявляя исключительную отвагу и мужество, взвод отрезал от танков вражеских автоматчиков, уничтожив при этом 86 солдат и офицеров. Остальные танки возвратились обратно.

К вечеру траншея оставалась в наших руках. Лично за день боя младший лейтенант Аникович огнем из своего автомата уничтожил 18 гитлеровцев.

Старшина Угначев[12] принял на себя командование взводом, его бойцы уничтожили 3 танка, бронетранспортер и свыше 50 солдат и офицеров противника.

Заходом этого боя следил прибывший на НП армии Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. По его указанию все красноармейцы и офицеры батальона были награждены орденами, а командир взвода младший лейтенант В. Аникович и командир отделения старшина Ф. Угначев представлены к званию Герой Советского Союза.

На следующий день главный удар противника был направлен на роту капитана Тышкевича. При отражении атаки отличились артиллеристы полка, в том числе орудие под командованием старшины И.П. Приходько[13]. Командиры 76-мм орудий 823-го артполка старшина В. Ткаченко[14], старшие сержанты В. Носич[15] и А. Деревянко[16] подбили более 10 танков. Старшина Пётр Чиянев [17] вступил в бой с тремя танками, подбил головной танк, остальные сразу же дали задний ход и ушли в укрытие. Раненый капитан Тышкевич отказался уйти с поля боя и продолжал командовать подразделением. Первая мощная двухчасовая атака немцев была отбита. Потом их было еще шесть.

После небольшой передышки 301-я дивизия вновь была введена в бой. 18 апреля 1945 г. на подступах к Берлину лейтенант Аникович был в третий раз легко ранен в ногу.

После войны некоторое время Аникович продолжал командовать взводом в 1052-м, а с 20 августа 1945 г. в 1054-м сп.

Литература

Антонов В.С. Путь к Берлину. М., 1975 г.

Звезды солдатской славы. Киев, 1980. — С. 131–135.

Лобода В.Ф. Солдатская слава. М. 1967. Кн.2. — С. 93–94.

Лозанович Л.Н. Кавалеры ордена Славы. Ставрополь. 1971. — С.101–104.

Нурмагамбетов С.К. Лицом к огню. Алма-Ата. 1984 г.

ЦАМО РФ. Дело N 10/35— 45 г. Л.116, УПК В.Т. Аниковича.

АРСЕНЬЕВ Николай Иванович

(7.12.1922–1967)

Родился в д. Ростовицы Бежецкого района Калининской области. В Красную Армию призван в 1941 г. Бежецким РВК. Окончил Рижское пехотное училище в 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с 16 февраля 1943 г. Воевал в составе 185-го гв. сп(60-й гв. сд 6-я А, 3-й Украинский фронт). В октябре 1943 г. командир 1-го батальона 185-го гв. cn. гв. капитан. Умело руководил батальоном в боях по захвату и прочному удержанию плацдарма на острове Хортица близ г. Запорожье 25–26 октября 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 19 марта 1944 г.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени (2, в т. ч. 1.12.1943), Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды (1956), медалями, в т. ч. «За боевые заслуги» (1951).

После окончания войны продолжил службу в армии. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе (1948), ВАК (1956). Командир мотострелковой дивизии в г. Брест (1958–1961), генерал-майор.

В 1962 г. за злоупотребление служебным положением, хищение госимущества и денежных средств, спекуляцию стройматериалами осужден на 8 лет лишения свободы, лишен воинского звания «генерал-майор». 24 ноября 1962 г. по определению суда лишен звания Героя Советского Союза, всех орденов и медали «За боевые заслуги».

В 1965 г. был досрочно расконвоирован и направлен для дальнейшего отбытия наказания на стройки народного хозяйства в г. Нижневартовск. Убит неизвестными при не выясненных до конца обстоятельствах.

НА ОСТРОВЕ ХОРТИЦА

В феврале 1943 г. лейтенант Арсеньев прибыл в 185-й гвардейский стрелковый полк и был назначен на должность заместителя командира батальона по строевой части. В первых боях показал себя смелым, решительным, распорядительным и находчивым командиром. В бою 26 августа 1943 г. был ранен и эвакуирован в госпиталь.

Вернулся Арсеньев в полк после излечения в самый разгар форсирования 60-й гв. сд реки Днепр в районе города Запорожье.

Немецко-фашистское командование обороне этого участка фронта, который прикрывал подступы к таким важным экономическим районам, как Криворожье и Никополь, придавало особое значение. Соответственно оборона противника была здесь очень сильной. Комдиву 60-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору Монахову командованием армии была поставлена задача: форсировать реку Днепр и занять плацдарм на острове Хортица.

В ночь с 24 на 25 октября 1943 г. первый десант дивизии в составе батальонов 178-го полка и приданных ему минометчиков из 185-го полка майора С. Вильховского[18] на лодках достиг острова и захватил плацдарм[19]. Бойцы удерживали плацдарм в течение дня, когда переправа стала вовсе не возможной. К концу дня плацдарм сузился до 100 метров по фронту и до 50 метров в глубину. Пулеметные и автоматные очереди гитлеровцев прошивали его вдоль и поперек.

25 октября гвардии капитан Арсеньев был назначен командиром 1-го стрелкового батальона вместо выбывшего по ранению офицера. Ему была поставлена задача: расширить плацдарм. Приняв командование, Арсеньев в ночь с 25 на 26 октября с группой бойцов и командиров в количестве 28 человек под сильным артиллерийским и минометным огнем противника переправился на остров Хортица.

В этой группе был разведчик 132-го артиллерийского полка гвардии старшина Б. Иргашев[20].

Фашисты обнаружили смельчаков уже возле берега. В предутренней мгле от ракет стало светло, как днем. В лодку Иргашева попала мина. Погибло два бойца, а его, раненного в ногу, взрывная волна швырнула в холодную осеннюю воду. Тяжелое обмундирование камнем тянуло на дно. К счастью, берег был рядом. Напрягая последние силы, старшина все же доплыл до берега. Врезались в песок уцелевшие лодки.

Комбат Арсеньев с бойцами бросился в глубь острова. Он собрал оставшихся там бойцов и пошел в атаку на противника. Завязался бой. Замполит 3-го батальона гвардии капитан Г.С. Елисеев[21], который заменил погибшего при переправе комбата А. Колесникова, приказал Иргашеву установить рацию и вести наблюдение над огневыми точками противника. Сам Елисеев с раненой рукой в рукопашной уничтожил немца, который вел огонь по лодкам из-за большого камня. Однако такой плотности был огонь, что даже голову поднять было нельзя. Первоначально Иргашев прилег рядом с трупом немецкого офицера, затем, надев его каску, перебрался в маленький ров и оттуда стал вести наблюдение. Гитлеровцы наседали с трех сторон, стремясь сбросить десант в воду. Им удалось отрезать от главных сил отряд из восемнадцати человек, среди которых находился и Иргашев. Они заняли круговую оборону и отразили четыре атаки. Когда кончились патроны, их подбирали у убитых. При отражении очередной атаки дело дошло до рукопашной. Увлекшись погоней за немцем, которого он в конце концов добил саперной лопаткой, Боис оторвался от своих. Минометный залп накрыл разведчика, и он потерял сознание.

…Когда Иргашев на рассвете пришел в сознание, бой уже откатился к берегу. Кругом были немцы. Вот рядом сухо треснул револьверный выстрел: немцы добивали раненых. По земле метался свет фонарика — враг искал новую жертву. Шаги приближались. Боис замер. Эсэсовец ударом сапога перевернул окровавленного старшину вверх лицом. Решил, что тот мертвый, переступил и побрел дальше.

С левого берега ударила артиллерия, и наши подразделения снова бросились в атаку. Пересиливая боль, Иргашев пополз в направлении берега, откуда доносилась автоматная трескотня, взрывы гранат. Его знобило, как в лихорадке, огнем жгло посеченное осколками лицо. Он остановился на минутку, чтобы отдохнуть, и услышал стон. Недалеко лежал раненный в грудь боец. Боис наскоро перевязал его. Закинув за спину автомат, пополз дальше, потянув за собой и раненого. Тот стонал, просил пить. Боис снял с пояса флягу, но в ней не было и капли.

Решил добыть воду: вчера, когда наступали, заметил в лощине ручей. Подтянул бойца под куст, снял автомат: чтобы не мешал.

Только отполз с десяток шагов, как услышал голоса. Уже начало светать, и он увидел, что на него идут двое немцев, которые несли пулемет. Метнулся в сторону, прилег за деревом. Пулеметчики прошли рядом и в нескольких шагах от Иргашева начали советоваться, показывая на берег. Боис понял, что немцы выбирают огневую позицию. Увидев два камня, немцы, было, подались туда. В это время громко застонал раненый. Солдаты вернулись. Один из них, раздвинув куст, увидел бойца. Второй вытянул из сумки какой-то продолговатый предмет и положил на раненого.

У Боиса кровь застыла в жилах: узнал бутылку с зажигательной смесью. Сцепил зубы, чтобы не закричать…

Немец отошел на несколько шагов, дал очередь из автомата. Пламя взметнулось вверх…

Потом гитлеровцы подались на пригорок и начали устанавливать тяжелый пулемет между каменными плитами. Боис лежал, не имея сил двинуться с места. Из оцепенения его вывели недалекие взрывы: с левого берега открыла огонь наша артиллерия. Поднялись в атаку наши десантники. Пулеметчики не стреляли и стали выжидать, когда атакующие подойдут поближе. Один из них подхватился и побежал в тыл.

Иргашев метнулся к обгоревшему кусту, схватил оставленный автомат и очередью убил оставшегося пулеметчика, который как раз открыл огонь по десантникам.

Пригнувшись под весом ящиков с пулеметными лентами, на поляну выскочил другой фашист. Боис разрядил в него весь диск. Отбросил автомат и бросился к пулемету. Впереди усилилась стрельба: немцы отражали атаку десантников. Иргашев резанул по немецким окопам. Немцы в панике стали разбегаться.

Плацдарм был расширен по фронту до 250 метров.

В течение дня 26 октября противник предпринял 16 яростных контратак, которые были отбиты с большими для него потерями. Тем не менее обстановка на плацдарме продолжала оставаться сложной. Бойцы глохли от грохота разрывающихся снарядов и мин. Раненым некуда было уходить. К 15 часам имевшиеся в распоряжении Арсеньева два станковых пулемета были выведены из строя. Положение было восстановлено, когда из потопленной ночью лодки были вытащены станковый и ручной пулеметы, а также боеприпасы. К концу дня и эти пулеметы вышли из строя, а патроны закончились. Арсеньев организовал сбор боеприпасов у раненых и убитых бойцов. Израсходовав и их, контратаки врага отбивали малыми саперными лопатками, прикладами винтовок и даже камнями. Вместе со всеми Арсеньев четыре раза ходил в атаки и своим примером воодушевлял бойцов.

Из-за больших потерь в личном составе и ввиду наличия мощной обороны врага вечером командование отдало приказ оставить остров. Сделать это было, пожалуй, труднее, чем переплыть на него, так как гитлеровцы приняли все меры, чтобы не выпустить с острова ни одного человека, Вырваться удалось немногим. Артиллерийско-минометным огнем паром, на котором эвакуировались остатки десанта, был разбит. Арсеньеву, вместе с немногими уцелевшими, пришлось добираться до своего берега вплавь.

Наградной лист на комбата, проявившего отвагу и умение руководить боем в труднейшей боевой обстановке, был составлен 29 октября 1943 г.

Вместе с ним высокое звание Героя в 185-м полку было присвоено командиру взвода минометчиков лейтенанту В.Н. Завгороднему, командиру минометного расчета старшему сержанту В.М. Литвинову и помощнику командира пулеметного взвода старшему сержанту В.Ф. Конопле.

Офицер Арсеньев отличался неоднократно и в последующих боях. Заслужил еще два ордена Красного Знамени и орден Отечественной войны 1-й степени.

После окончания войны перспективный командир успешно продолжил службу в армии. В 26 лет окончил Военную академию. Служил в Прибалтийском ВО. В марте 1958 г. прибыл для дальнейшего прохождения в г. Брест.

Арсеньева назначили командиром 50-й мотострелковой дивизии (в/ч 22156). Части дивизии располагалась в крепости Брест. Малоизвестные эпизоды героической обороны крепости в июне — июле 1941 г. благодаря стараниям писателя С.С. Смирнова[22] привлекли к ней в то время всеобщее внимание. Всякий свой приезд в Брест С. Смирнов начинал с посещения служебного кабинета Арсеньева. В это время расширялся скромный музей обороны крепости. Родилась также идея закладки на месте обороны памятника Героям обороны, который впоследствии стал мемориальным комплексом. Одним из организаторов и исполнителем всех этих дел в крепости стал и по должности, и по долгу памяти комдив Н. Арсеньев.

Однако, как явствует из недавно вышедшей книги В. Звягинцева «Трибунал для Героев», еще толком не освоившись на новой должности, Арсеньев тут же активно занялся хищением социалистической собственности.

Так, еще в мае 1958 г., используя свое служебное положение, он совершил хищение капитально отремонтированной кабины от автомобиля «ГАЗ-51» стоимостью 1500 руб., которую передал своему родственнику.

В марте 1959 г. по предварительному сговору с учителем Глинкой похитил с цементно-шиферного комбината в Кричеве принадлежащие подчиненной ему в/ч 11733 1000 листов трехволнового шифера.

В августе того же года он похитил и продал колхозу «Беларусь» за 4000 руб. токарно-винторезный станок.

В сентябре 1959 г. по предварительному сговору с начальником автоколонны Окуневым и шофером Ворониным… совершил хищение 89, 27 куб. м лесоматериала, выделенного его воинской части.

В 1959–1960 гг. Арсеньев через подчиненных ему офицеров покупал за наличный расчет якобы для нужд части дефицитный в торговых организациях цемент по государственным розничным ценам 360–390 руб. за тонну, который по цене 500 руб. за тонну через гражданина Остапчука Ф. продавал в спекулятивных целях гражданам…

24—25 июня 1961 г. в Бресте состоялись торжества по случаю двадцатилетия героической обороны крепости. На праздник прибыли делегации из Минска, из Москвы, представители ЦК КП Белоруссии, Министерства обороны СССР, Советского комитета ветеранов войны, Союза писателей СССР. Правительство Белоруссии отпустило значительные средства на проведение торжеств. К этим торжествам готовились тщательно и загодя. Давно шло переоборудование музея, который получил в свое распоряжение все большое здание восстановленной казармы. Из центра крепости выселили воинскую часть.

Для участия в празднике было вызвано около пятидесяти героев обороны, но приехало по собственному почину больше ста. Приехало много других гостей, и комдив радушно их встречал.

В воскресенье, 25 июня, состоялась торжественная закладка памятника героям Брестской крепости, посадка участниками обороны деревьев в будущем Парке Героев. Позже был концерт на стадионе города, а вечером в ресторане «Буг» — праздничный ужин.

Н.И. Арсеньева арестовали 7 апреля 1962 г. 17–31 июля того же года проходил суд. Он был закрытым. Вместе с Арсеньевым на скамье подсудимых оказались И. Окунев, Н. Воронин и М. Глинка.

Вину в совершении преступлений Арсеньев признал частично. Не отрицал, что украл кабину от автомобиля, два мотора, два поросенка, некоторые стройматериалы…

В ходе судебного разбирательства Арсеньеву было вменено в вину то, что, используя свое служебное положение, он присвоил, завладел и похитил государственного имущества на сумму 4713 руб. 75 коп., и причинил только в результате злоупотребления своим служебным положением материальный ущерб вверенной ему части на сумму 1361 руб. 30 коп.

Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 91, ч. З., 151 ч.1 и 249 п. «а» УК БССР Н. Арсеньев был осужден на 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества и отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. В ноябре того же года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен звания Героя, всех орденов. Совет Министров СССР лишил его воинского звания генерал-майора.

Осужденный пишет Председателю Верховного Суда СССР А. Горкину, который в свое время вручал ему Золотую Звезду за № 3642, с просьбой пересмотреть его дело: «…я не присваивал себе этих средств. Сложилось так, что на угощения начальства и делегаций по-требовались средства, таких средств было израсходовано около 12 тыс. рублей, вот я и проявил поэтому злоупотребления…»

Почему же правоохранительные органы проявили такой повышенный интерес к комдиву? Служивший в 60-е годы прошлого столетия помощником военного прокурора П.К. Сушко объяснил это так: «На XXI съезде КПСС в 1959 г. Н.С. Хрущев поставил перед правоохранительными органами задачу — навести порядок в армии. Многие, как у нас водится, поняли, что нужны громкие дела. Звание Героя только прибавило веса уголовному делу Арсеньева, на которого пал выбор. 8 лет ему дали скорее для устрашения других».

Через два года после суда заключенный вновь пишет жалобу Генеральному прокурору СССР; «…За этот период я много думал, много пережил и пришел к убеждению, что я действительно виновен. Виновен в том, что не всегда с достаточной серьезностью относился к вопросам, которые должен был решать как командир дивизии… Однако фактически я никогда хищением не занимался. Никогда, ни одним моим поступком не руководила корысть. Мои потребности были слишком скромны, хищение всегда было чуждо сердцу и духу моему…

Далее в жалобе Н. Арсеньев обращается к эпизоду о продаже токарно-винторезного станка; «Не случайно в приговоре не пишется, что 4000 руб. я присвоил. О судьбе этих денег приговор умалчивает. Что ж, все верно: это было действительно так. Действительно, по моему приказу ненужный части токарный станок был продан колхозу, хотя и не было уговора о купле и продаже, но я действительно лично получил деньги от председателя колхоза. И деньги эти оприходованы не были. Здесь и следствие, и суд поставили точку, объяснив, что куда бы ни пошли деньги, сам факт, с точки зрения юридической, называется хищением. Что ж, если так, то я совершил хищение. Но ведь деньги-то я не присвоил, не имел корысти или какой-либо заинтересованности. Случилось так, что эти деньги пришлось потратить на не предусмотренные сметой расходы: на угощение посредников на больших учениях в 1961 г. в Волгоградской области, частично на питание солдат-радистов и шоферов во время их отрыва от пищеблока, на угощение в связи с приемом командования 1-й польской им. Тадеуша Костюшко дивизии во время совместных учений в Гродненской области в 1961 г. Мои объяснения подтвердили свидетели: Романович, Банников, Дьяконов, Масловский. Кроме того, эти обстоятельства можно было проверить и убедиться в правильности моих объяснений другим способом.

Другой факт, признанный мной по материалам дела как хищение.

Летом 1961 г… производилась закладка памятника героям Брестской крепости. На празднование было приглашено много гостей. Мне было предложено, если так можно выразиться, занять часть из них: тов. из Москвы, часть военных гостей, секретаря обкома и председателя облисполкома соседней области. Что я и сделал. На угощение были истрачены определенные средства. В погашение этих непредусмотренных расходов мною и были проданы 47 брусков леса за 4700 руб. или 4800 руб. Деньги эти уплачены военторгу за обеды. Считая, что это не имеет отношения к делу, я не называл фамилии гостей и тех, кто исполнял мои распоряжения. Но я показывал, что деньги уплачены военторгу, и следствие имело возможность проверить, когда, каким образом, за что и из каких фондов были уплачены деньги военторгу. Однако этого сделано не было, а если и сделано, то в деле не отражено, так как это не в пользу обвинения. Мне вновь разъяснили, что не важно, куда делись деньги, коль они ко мне попали незаконно…

Что же касается… хищения 25 и 35 досок, 2 поросят и 1000 штук кирпича, то я не хочу на них останавливаться. Только разнузданная жажда расправы могла привести к столь абсурдному обвинению. К тому же 35 шт. досок фигурируют в двух эпизодах, и дважды за них взыскивается сумма.

Изложеное мною не вяжется с утверждением государственного обвинителя, а приговор суда — с законом. Если Вы хотя бы минимально объективно оцените все материалы дела, то Вы убедитесь, что и другие факты, изложенные в приговоре, не будут характеризовать меня как стяжателя и похитителя государственного имущества».

Письма подобного содержания бывший комдив посылал министру обороны Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому, который в свое время, как командующий 3-м Украинским фронтом, подписывал его наградной лист на присвоение звания Героя, и председателю Комитета ветеранов Великой Отечественной войны Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко.

В ответ на эти письма заключенного Генеральный прокурор СССР не изменил срок наказания. Министр обороны вообще не ответил, а из Комитета ветеранов пришел ответ за подписью заместителя ответственного секретаря, что последний: «…судебных дел не рассматривает…».

Однако за Арсеньева продолжал хлопотать писатель С.С. Смирнов. В архиве семьи Н. Арсеньева сохранилась фотография 1967 г., где С. Смирнов пьет чай с Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым. На обороте недвусмысленная надпись: «Старому другу Николаю Ивановичу Арсеньеву от души. С. Смирнов».

Бывшего Героя и генерала Н. Арсеньева убили урки за несколько месяцев до полного освобождения. Когда его сын Владимир забирал тело отца, оперативный работник намекнул ему, что убийство заказное.

Литература

Брагин М. Путь лейтенанта. — М.: Воениздат, 1957.

В большом наступлении. Сб. — М… 1964. — С.229–236.

Долгов И.А. Золотые Звезды калининцев. 3-е изд., доп. и пере-раб. 1983 —кн.1. —С.376–377.

Звягинцев В.Е. Трибунал для Героев. — М: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005. — С.506–518.

Лукаш И. Сын Зеравшана // Комсомольское знамя (Киев), 1974 —май—18.

Лукаш И. Зустріч з подвигом // Патріот Батьківщини, 1974 — сент. 1 (на украинском языке).

Некрасов А. Генерал, как и минер, не имеет права на ошибку // Советская Белоруссия, 2003 — март 19 — № 51.

Подвиги во имя Отчизны. Харьков, 1985.— С. 121–122.

Шел парнишке в ту пору… Сб. — Киев, 1985.

Шилин А.П. Артиллерийский разведчик. — М., 1952.

Шилин А.П. Сила воина дисциплиной удвоена. — М., 1970.

АРТАМОНОВ Николай Фролович

(сентябрь 1923 — февраль 1977)

Родился в д. Ждановка Тульской области. Русский. Перед войной жил в с, Сабурово (ст. Москворечье) Московской области. Работал на заводе № 398. В июле 1941 г. Ростокинским РВК г. Москвы призван в ряды Красной Армии.

Участник Великой Отечественной войны с 1941 г. Принимал участие в боях на Юго-Западном, Центральном, 1-ми 2-м Украинских фронтах. Помощник командира взвода 87-го отд. мотоциклетного батальона (2-я ТА, 2-й Украинский фронт), старший сержант. Особо отличился в боях весной 1944 г. в боях за г. Ямполь и при форсировании реки Днестр. 13 сентября 1944 года удостоен звания Героя Советского Союза. За отличия в других боях был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и медалью «За отвагу». Имел пять благодарностей в приказах Верховного Главнокомандующего. Был дважды ранен: легко и тяжело, а также контужен.

После войны, как инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы, был демобилизован.

30 октября 1950 г. лишен звания Героя Советского Союза.

После отбытия срока наказания жил и работал в г. Ивано-Франковск (Украина), где и похоронен.

В БОЯХ ЗА ДНЕСТР

К весне 1944 г. Николай Артамонов был уже бывалым воином. На его груди красовалась самая почетная солдатская медаль «За отвагу». Особенно он отличился в мартовских боях, которые вела 2-й танковая армия в составе 2-го Украинского фронта во время Уманско-Ботошанской операции. Операция началась в 6 часов 54 минуты 5 марта и проходила в условиях полного бездорожья и весеннего разлива рек. 51-я танковая бригада (впоследствии 47-я гвардейская) полковника Мирводы вступила в бой с противником на подступах к городу Умани. Гитлеровское командование отдало своим войскам приказ удержать город любой ценой. После окружения и разгрома немецких войск под Корсунь-Шевченковским фашистам нужно было выиграть время, чтобы привести в порядок свои потрепанные в февральских боях дивизии. Умань — этот сравнительно небольшой городок стал стратегическим пунктом вражеской обороны, прикрывавшим крупные железнодорожные узлы Христиновка и Вапнярка. В боях за Умань отличились многие воины 2-й ТА, которым после взятия города приказом № 22 от 10 марта была объявлена благодарность Маршала Советского Союза товарища Сталина. В боях за Умань участвовал и Н. Артамонов.

После взятия Умани нашим войскам открывался путь к Южному Бугу, а затем к Днестру. Вскоре был освобожден город Вапнярка, а 51 — я танковая бригада получила новую боевую задачу.

17 марта 1943 г., преследуя отступающего противника, командир 54-й бригады Мирвода с группой танков и автоматчиков из состава 15-й мотострелковой бригады, находясь в головной машине, подходил к городу Ямполь.

В 10 часов Артамонов с группой автоматчиков на подступах к городу Ямполь на пути движения был встречен с высоты пулеметным огнем противника. Стремительным движением вперед огнем и маневром Артамонов с бойцами овладел высотой, уничтожив при этом огневую точку, и рассеял до взвода пехоты. Сам лично уничтожил четырех солдат противника, захватил пулемет, 8 винтовок и автомат.

В полдень в составе танкового десанта старший сержант Артамонов ворвался в город Ямполь. В уличных боях первым продвигался вперед, увлекая за собой остальных бойцов, уничтожая врага автоматом и гранатами, прокладывал дорогу танкам.

Получив задачу выйти к переправе через реку Днестр, старший сержант Артамонов стремительным броском достиг переправы. Используя два исправных орудия противника, с группой бойцов и офицеров под командованием майора Закревского, вошел в состав одного из боевых расчетов орудия. Артамонов подносил снаряды и помогал вести огонь по врагу. В результате орудийного огня было убито 70 солдат и офицеров противника и уничтожено 2 дзота.

Эта же группа захватила переправу через Днестр. Особо отличился взвод автоматчиков 15-й мотострелковой бригады, которым командовал лейтенант Николай Паршин. По пояс в воде лейтенант по своей инициативе под сильным ружейно-пулеметным огнем противника с бойцами стал переправляться через реку в районе разбитого в двух местах понтонного моста. Пользуясь подручными средствами: досками, жердями, — несмотря на быстрое течение реки, под сильным пулеметным огнем противника Артамонов первым форсировал переправу.

В 15 час. 30 мин. на противоположном берегу Днестра Артамонов вошел в соприкосновение с отходящими колоннами подвод и пехоты противника. Смелым и дерзким налетом, огнем из автомата уничтожил 18 солдат и офицеров противника, пленил 4 офицеров и 14 солдат противника.

Продвижению нашей пехоты через переправу мешали дзоты противника на правом берегу. Артамонов подполз к ним и гранатами уничтожил два дзота.

Ведя уличные бои в деревне Кэсоуць, Артамонов вышел на безымянную высоту западнее деревни и, действуя автоматом, обеспечил переправу своим товарищам.

Переправившиеся автоматчики ворвались в окопы противника и сошлись с врагом в рукопашной.

В 18 час. того же дня, имея задачу: преследуя противника, вести разведку в направлении города Сорока, — старший сержант Артамонов с партизаном Потаповым из отряда Верного подошел к городу и, встретив группу солдат противника, огнем автомата уничтожил двух солдат и двух солдат пленил.

Так закончился для Николая Артамонова этот славный подвигами день 17 марта 1943 г. На всем боевом пути 87-го отдельного мотоциклетного батальона проявил образцы мужества, стойкости и героизма. Несмотря на явное превосходство противника, под сильным пулеметным и ружейным огнем, рискуя постоянно жизнью, оставаясь неуязвимым, он образцово выполнял приказы.

Решительные действия танкистов и автоматчиков обеспечили дальнейшее продвижение наших войск и выход их на государственную границу СССР. Еще дважды воинам 2-й ТА объявлялась благодарность товарища Сталина: за овладение городом Вапнярка (приказ № 25 от 16 марта) и за форсирование реки Днестр, овладение городом Бельцы и за выход на государственную границу — реку Прут (приказ № 36 от 26 марта 1944). Многие воины 2-й ТА были награждены орденами и медалями, а 24 наиболее храбрых и отважных генералов, офицеров, сержантов и солдат были представлены к званию Героя Советского Союза. Среди них значился и Николай Артамонов.

Наградной лист был подписан 3 апреля 1944 г. командиром 87-го отдельного мотоциклетного батальона майором Модиным и тут же ушел к вышестоящему командованию. Ходатайство о присвоении высокого звания в тот же день подписал заместитель начальника штаба по разведке 2-й ТА полковник Галич. На следующий день лист был подписан командующим войсками 2-й ТА гвардии генерал-лейтенантом танковых войск Героем Советского Союза С. Богдановым и исполняющим должность члена Военного Совета гвардии полковником Н. Матюшиным, а также командующим БТ и МВ 2-го Украинского фронта генерал-лейтенантом танковых войск Куркиным.

Пока документ о награждении проходил высшие инстанции, старший сержант Артамонов вновь неоднократно отличался в боях. Приказом от 26 июля 1944 г. за овладение городом Демблин ему была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, за овладение городами Седлец, Минск-Мазовецкий и Луков приказом от 31 июля 1944 г. — вторая.

Вскоре он был тяжело ранен и долго лечился в госпиталях.

Что случилось с Артамоновым в конце сороковых — начале пятидесятых годов, выяснить не удалось. О дальнейшей его судьбе в канун 60-летия Победы мне кратко сообщила его вдова Артамонова Наталья Алексеевна, которая проживает в г. Ивано-Франковске:

«… Хотя, являлся инвалидом второй группы, находил силы работать до самой смерти. Сначала на приборостроительном заводе машинистом паровых котлов, а затем слесарем в Ивано-Франковской специальной средней школе милиции МООП СССР. Неоднократно награждался почетными грамотами. Часто болел — давала знать контузия и ранение».

Вдова неоднократно предпринимала тщетные попытки восстановить мужа в звании Героя Советского Союза.

Литература

Герои-освободители Черкасщины. Днепропетровск. «Промінь», 1975. —С. 373–403.

Пласков Г.Д. Под грохот канонады. — М.: Воениздат, 1969.

ЦАМО РФ. Дело 3/94-1944 г. — Л. 249, 250. Наградной лист о присвоении звания Героя Советского Союза Н.Ф. Артамонову.

ГУК МО РФ. Письмо из Президиума ВС СССР о лишении звания Героя Советского Союза Н. Артамонова, входящий № 028331 от 29.11.1959 г.

Две копии, подписанные командиром части, подтверждающие получение благодарностей Верховного Главнокомандующего.

БАКЛАНОВ Леонид Владимирович

(18.11.1924— 12.06.2001)

Родился в г. Симферополь, ныне Автономная республика Крым, Украина. Русский. Воспитывался в одном из детских домов. Образование неполное среднее. Жил в г. Черкассы (Украина). Призван в Красную Армию Кагановическим РВК г. Молотова в ноябре 1942 г.

На фронтах Великой Отечественной войны с мая 1943 г. Вожатый военно-служебной собаки 2-го отд. полка специальной службы (3-я гв. А, 1-й Украинский фронт), рядовой. В боях был дважды ранен.

Отличился в конце июля 1944 г. при форсировании реки Сан, захвате и удержании плацдарма на левом берегу реки Висла, за что 23 сентября 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1946 г. демобилизован в звании старшины. Инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы. Жил и работал в г. Днепропетровске. Осужден 13.09.1949 г. Днепропетровским областным судом по ст. 2 Указа Президиума ВС СССР[23]от 4.06.1947 г., по ст. 56–17 УК УССР (бандитизм), по ст. 70 ч. 2 того же УК (злостное хулиганство) на 20 лет лишения свободы с поражением прав на 5 лет и лишением медалей.

Лишен звания Героя Советского Союза, ордена Ленина и медали «За отвагу» 12 августа 1950 г.

По определению Верховного суда от 11.02.1956 г. ст. 56–17 из приговора исключена за недоказанностью. Срок лишения свободы определен в 15 лет. Указом ПВС «Об амнистии» от 27 03.1957 г. срок сокращен на 7 лет 6 мес. без поражения в правах.

Освобожден 14.03.1956 г. с зачетом 43 рабочих дней.

После отбытия срока наказания проживал на территории Узбекистана, Краснодарского края, Украины[24].

С апреля 1986 г. жил в с. Гур Козачинского сельского совета, затем — в с. Барановка Золочевского района Харьковской области.

Восстановлен в звании Героя Советского Союза и правах на другие награды 10 декабря 1990 г.

В последние годы жизни проживал в городе Золочев, где и похоронен. На могиле установлен памятник.

Награжден орденами Ленина (1944), Отечественной войны 1-й ст. (1985), Богдана Хмельницкого 3-й ст. (1999), медалями, в т. ч. «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «Защитнику Отечества» (1998), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

ГОРЬКОЕ ПОХМЕЛЬЕ

Леонид Бакланов долгое время значился в моем списке лишенных звания Героя Советского Союза, который был составлен на основе Указов Президиума Верховного Совета СССР после их сверки с биографическим словарем «Герои Советского Союза», изданном в 1987–1988 гг. Судя по дате Указа, звания Героя Бакланов был удостоен за форсирование реки Висла. Долгое время никаких сведений как о самом Бакланове, так и о подвиге, который он совершил, мне найти не удавалось. Каково же было удивление, когда вскоре после открытия музея Истории Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве я нашел его имя высеченным в Зале Славы. И снова ни одной газетной публикации, ни одного упоминания в военной литературе, посвященной форсированию реки Висла! Лишь в 2000 г. биография Бакланова была опубликована в кратком биографическом словаре «Кавалеры ордена Славы трех степеней»[25].

Бакланов был восстановлен в звании за год до развала Советского Союза и, как явствовало из словаря, в 2000 г. еще был жив и проживал в с. Барановка Золочевского района Харьковской области. Я написал несколько писем по указанному в словаре адресу, которые остались без ответа. Лишь летом 2004 г. журналистские пути-дороги привели меня в небольшой районный городок Золочев. Отсюда я надеялся добраться до Барановки, но выяснилось, что транспорт ходит в село нерегулярно и с большими перерывами. Решил посетить районный военкомат, где наверняка должны находиться материалы о Бакланове, Герои к этому времени были даже в Москве, что называется, наперечет. До открытия военкомата оставалось около часа и, знакомясь с достопримечательностями небольшого городка, я увидел вывеску городского Совета ветеранов. Председатель Совета ветеранов Владимир Иванович Соколовский рассказал мне весьма грустную и, в общем-то, типичную для определенной категории фронтовиков историю.

Выяснилось, что Бакланов жил в последние годы уже не в Барановке, а в самом Золочеве. Умер он в 2001 г., а памятник на могиле ему поставили только в прошлом году. Некоторые материалы о нем переданы в местный историко-краеведческий музей.

Вблизи Барановки находился, как называли в советские времена, лечебно-трудовой профилакторий, где добровольно-принудительно лечили трудящихся от алкогольной зависимости. В середине 80-х в этом профилактории с нарушениями психики оказался и Бакланов. Одна одинокая женщина, из обслуживающего персонала, после прохождения им курса лечения и приютила бывшего «больного» у себя дома. Надеялась, что будет ей опора на старости лет в хозяйстве.

Время «гласности» и «перестройки» находилось в своем зените. К тому же приближалась очередная, 40-я годовщина Победы. То ли по собственной инициативе, то ли по чьему-то совету, но написал Бакланов письмо в Харьковский областной совет ветеранов о своем героическом боевом прошлом. Его историей заинтересовался Николай Иванович Ткаченко, который тогда был председателем этого совета. Начались хлопоты по восстановлению ветерана в звании Героя Советского Союза. Первым делом юристы пересмотрели его дело.

По Постановлению Президиума Верховного суда СССР № 83–86 от 1.04.1987 г., рассмотревшего протест председателя суда по делу Бакланова Л.В., приговор Днепропетровского областного суда от 13.09.1949 г. и определение Верховного суда от 11.02.1956 г. были изменены. Действия Бакланова были переквалифицированы со ст. 2 Указа ПВС СССР от 04.06.1947 г «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» на ст. 72 УК УССР в редакции 1927 г., по которой ему назначался 1 год лишения свободы, по ч. 2 ст. 70 УК УССР — четыре года. По совокупности преступлений срок наказания — четыре года лишения свободы. Из судебных решений также было исключено указание о взыскании с Бакланова 105 руб., конфискации имущества и лишении его медалей, а также указание о возбуждении ходатайства перед Президиумом ВС СССР о лишении Бакланова Л.В. звания Героя Советского Союза, ордена Ленина и медали «3a отвагу».

Н.И. Ткаченко обладал определенной «пробивной» силой и, когда он стал народным депутатом СССР, в Москве ему удалось добиться подписания Указа о восстановлении Бакланова в звании Героя Советского Союза. Возвращение Золотой Звезды совпало с исчезновением той страны, Героем которой Бакланов являлся. Тема Героев стала, по утверждению некоторых деятелей от демократии, уходить в прошлое. Так что никаких публикаций не только в союзных, но и областных газетах по этому поводу не появилось. Лишь в районной газете с большим трудом удалось опубликовать очерк о боевых подвигах восстановленного в звании Героя. Когда женщина-редактор узнала, за что же он был лишен звания, то поначалу наотрез отказывалась ставить этот материал в печать.

С большим уважением В.И. Соколовский говорил мне о фронтовой специальности Л. Бакланова:

— Вы представляете, что такое разведчик. Это человек, который должен обладать особой смелостью и мгновенной реакцией. Вот мы находимся в доме. Вдруг очередь в окно. Все бросаются на пол, и пока мы соображаем, что к чему, находившийся среди нас разведчик выскочил и через пять минут уже привел стрелявшего в нас пулеметчика, обезоруженного и с избитой мордой. То, что в мирной жизни они не могли найти себя, что часто конфликтовали, были осуждены, оказывались в тюрьмах — это уже другой разговор. Свой вклад в нашу Победу они внесли, здоровье на войне потеряли.

Сам по себе Бакланов был человеком хмурым, неразговорчивым и резким на высказывания. Я осторожно поинтересовался у В.И. Соколовского, за что же был осужден Бакланов.

— Он рассказывал мне, что в конце сороковых годов молодой был, бесшабашный. Любил погулять, да и водочку попить с друзьями-товарищами. Пробуждение после одной из таких попоек было горьким. Бакланова вместе с другими его собутыльниками обвинили, а затем и осудили за целый букет уголовных преступлений.

Выяснилось, почему долго не удавалось найти сведений даже о боевом пути подразделения, в котором воевал Бакланов. Дело в том, что часть, в которой он воевал, была секретной. Поэтому ни во фронтовой печати, ни тем более в армейской печати, никаких публикаций о ней не было.

Пожалуй, кроме легендарного пограничника Н.Ф. Карацупы[26], Бакланов был единственным вожатым военно-служебной собаки, которому за боевые подвиги в годы войны было присвоено звание Героя Советского Союза. Вожатых не так уж часто награждали и другими наградами. Ведь не вожатый, а специально обученная собака бросалась с гранатами под танк. За что же здесь награждать вожатого? За хорошую дрессировку собаки?

Между тем 2-й отдельный полк специальной службы был уникальным в своем роде воинским подразделением. В составе войск Красной Армии и НКВД находилось к началу 1944 г. 60 тысяч собак, которые выполняли самые разнообразные боевые задачи. Разведывательные собаки предназначались для усиления разведывательных групп и использовались для бесшумного оповещения разведчиков о появлении в районе их размещения или на маршруте движения отдельных солдат или мелких групп противника, для их розыска по запаховым следам, для захвата «языков» и их конвоирования. Но самое поразительное, что собаки ходили и в атаки. Их специально дрессировали для нападения на солдат в немецкой форме. Как правило, полк использовался для прорыва линии фронта на решающем участке. Два-три дня собак перед этим не кормили, а в период артподготовки выводили на передовую.

Как описать собачью атаку? Вот, по единому сигналу несутся к вражеским окопам овчарки. Пулеметы немцев пристреляны на высоту туловища обычного пехотинца. Порой немецкие солдаты не успевали даже понять, кто их атакует. Мгновение, и в горло врага вонзаются собачьи клыки. Здесь уже автомат или винтовка оказываются бесполезными, только одно средство для спасения — нож. Но вслед за собаками в атаку следовали вожатые, которые и завершали ее. Вот в одной из таких частей и служил Бакланов. Поле боя после такой атаки не для слабонервных, так что насмотрелся Леонид всякого.

Бесчеловечно! — воскликнут нынешние защитники прав животных. Так что же, лучше под немецкие пулеметы нашим солдатам ложиться? Между тем в годы войны в атаках укрепленных позиций и отражении танковых атак противника собаками было уничтожено 6875 немецких солдат и офицеров, около 300 единиц бронетехники.

О том, в каких конкретно боях принимали участие бойцы 2-го полка специальной службы, вспоминал его однополчанин М. Уткин[27]: В октябре 1943 г. полк, входивший в состав 46-й армии 3-го Украинского фронта, был брошен в бой на укрепленные позиции немцев под городом Запорожье. 13 октября истребители танков отражали контратаку свежих резервов противника, включая танковые подразделения. На позиции полка двигалось до 60 танков противника. После сражения на поле боя застыли 30 танков, но и в роте осталось в живых двадцать человек. В конце января — начале февраля 1944 г. полк форсировал реку Южный Буг под г. Никополем ночью и успешно отражал атаки противника на западном берегу. Летом того же года в составе 3-й гв. армии полк прорывал немецкую оборону близ польского города Сандомира, успешно форсировал и захватил плацдармы на западном берегу Вислы.

В представлении к званию Героя Советского Союза отмечается: «Вожатый собаки разведывательной службы рядовой Бакланов 13 июля при прорыве обороны противника, действуя с группой разведчиков 58-й стрелковой дивизии, зашел в тыл противника, внес панику в его рядах. Скрытно подобравшись к батарее противника, забросал расчет гранатами, уничтожив при этом 20 немецких солдат. Там же были захвачены в плен 6 немецких солдат и доставлены в свое расположение.

В ночь с 23 на 24 июля… действовал в группе разведки по очищению от немецкого гарнизона города Белгорай. Дерзким налетом с группой разведки рядовой Бакланов напал на противника с превосходящими силами, внес панику, чем способствовал продвижению наших частей.

Будучи с собакой в ночной вылазке, он обнаружил вражескую охрану военно-продовольственных складов. Огнем из личного оружия была рассеяна охрана и захвачен в плен немецкий офицер.

26 июля… с группой разведки одним из первых форсировал р. Сан и под сильным огнем противника, пренебрегая опасностью, пробрался к позиции противника и гранатой уничтожил его пулемет, чем способствовал переправе наших подразделений через водный рубеж.

30 июля… днем, рискуя собственной жизнью, одним из первых форсировал реку Вислу. Скрытно пробрался вместе с разведчиком Черниковым, гранатами уничтожили расчет пулемета, мешающий своим огнем переправе наших подразделений, и захватил пулемет.

При контратаке противника из района населенного пункта Винярки (Польша) ночью 31 июля рядовой Бакланов вместе с разведчиком Черниковым из захваченного пулемета противника уничтожили до роты солдат противника, чем способствовали переправе подразделений дивизии через реку Висла.

Будучи раненым, рядовой Бакланов оставался у пулемета и продолжал вести огонь до полного уничтожения нападающих гитлеровцев.

Только после потери сознания он был доставлен разведчиком Черниковым в санитарную часть».

Директор Золочевского историко-краеведческого музея Елена Владимировна Литвинюк показала мне хранящийся в фондах орден Богдана Хмельницкого 3-й степени, которым Бакланов был награжден президентом Украины, орденскую книжку к нему, несколько квитанций, оставшихся от санаторно-курортной книжки. Несмотря на развал Советского Союза, льготы Героям СССР на Украине были сохранены и несколько раз Леонид Владимирович ездил в санатории «Перемога» и «Роща» подлечиться. Правда, пациентом примерным он не был. Хулиганил. Избавиться от своей пагубной привычки к спиртному он так и не смог.

В конце девяностых годов прошлого столетия Бакланов вновь оказался бездомным. Обратился за помощью в военкомат. Жил некоторое время в Золочевском клубе, а затем совет ветеранов помог ему приобрести домик, в котором он в полном одиночестве и умер. Золотая Звезда Героя бесследно исчезла. Благодаря хлопотам и стараниям Золочевского совета ветеранов, на могиле Л. Бакланова был установлен памятник. Он поставлен в знак уважения к заслугам Героя Великой Отечественной войны, разведчика.

Литература

Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь. — М.: Воениздат, 2000. — С.593, 680.

Кургузов И.П. Солдатская доблесть. — Ташкент, 1970. — С. 135–140.

ЦАМО РФ. Дело № 3/102-1945. — Л. 95.

БЕЛОВ Василий Михайлович

(1925 — 15.04.1993)

Родился в д. Строкино Бронницкого уезда, ныне Вялковского сельского округа Раменского района Московской области. Русский. Окончил 3 класса школы. С 13 лет работал в колхозе.

С января 1943 г. в Красной Армии. Окончил курсы телефонистов.

Участник Великой Отечественной войны с февраля 1943 г. Телефонист стрелкового батальона 11-й мотострелковой бригады (10-й танковый корпус, 40-я А, Воронежский фронт), рядовой. Отличился в боях при форсировании Днепра в сентябре 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 23 октября 1943 г.

В боях был дважды тяжело ранен.

Служил в армии до 1950 г. После демобилизации возвратился на родину, работал в колхозе конюхом. С 1959 по 1985 г. работал подсобным рабочим, грузчиком в городах Люберцах и Москве.

Награжден орденами Ленина (23.10.1943), Славы 3-й ст. (17.01.1944), Отечественной войны 2ст. (1985), медалями, в т. ч. «За отвагу» (1992).

ОДИН ИЗ ЧЕТВЕРЫХ

К маю 1965 г. семнадцати Героям Советского Союза, удостоенным этого звания в годы Великой Отечественной войны, Золотые Звезды так и не были вручены. Список Героев и краткие сведения о них в канун двадцатилетия Победы были опубликованы в центральных газетах «Красная Звезда» и «Комсомольская правда».

Первым в этом списке по алфавиту значился Белов Василий Михайлович.

Откликнулся на эти публикации только один из упоминавшихся в ней И. Кондратец[28], которому в том же году была вручена Золотая Звезда и орден Ленина. Позже такие же награды были вручены еще троим Героям: Ф.Н. Давыдову (в Указе ошибочно указано было другое отчество), В.А. Михайлову и Н.С. Тырикину.

За прошедшее десятилетие была выяснена судьба еще восьми. Это был долгий и кропотливый поиск. След многих терялся в госпиталях. А.В. Мереняшев (в Указе ошибочно Терентьев), И.В. Степанов, И.К. Токарев, А.С. Шерстобитов погибли в последующих боях и не дожили до дня Победы. Пропали без вести И.Т. Осипов и И.С. Пономарев.

Около пяти лет узбекские журналисты доказывали, что в Указ Президиума Верховного Совета вкралась ошибка и настоящая фамилия одного из Героев не Утназаров, Ушназаров или Кушназаров, а Хушназаров. Еще одна ошибка была исправлена в его документах: призван был солдат в армию в октябре 1942 г., а записали, что в октябре 1943 г. Благо были еще живы многие однополчане, в том числе и командир 467-го полка, которые помогли восстановить истину.

22 июля 1970 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР ошибка в фамилии Героя была исправлена. В 1971 г. Грамота о присвоении звания Героя умершему в госпитале красноармейцу С. Хушназарову на торжественном митинге была торжественно вручена его жене и сыну.

К декабрю 1975 г. их оставалось шестеро. Снова газета «Красная Звезда» публикует заметку «А звезды ждут».

За прошедшее затем десятилетие — к 40-й годовщине Победы была выяснена судьба еще двоих — погибшего десантника А.А. Цыбулева и танкиста И. Макарова.

Особенно был затруднен поиск И. Макарова — фамилия-то весьма распространенная. На публикацию бывшего заместителя командира 183-й танковой бригады Г. Блохина «Ждет Звезда Героя» в оренбургской газете «Южный Урал» в 1977 г. обратили внимание юные следопыты из оренбургского отряда «Поиск» под руководством энтузиаста-поисковика В. Россов-ского. В заметке говорилось, что в тридцатых годах семья Макаровых проживала в селе Ново-Ягодны Сорочинского района Оренбургской области. Поиск длился четыре года. Действительно, оказалось, что звания Героя удостоен их земляк. Причем Макаров оказался жив и проживал в Киеве. Об этом следопыты сообщили в ГУК МО и самому Ивану Ивановичу Макарову. Звезду Героя ему так и не успели вручить — в 1980 г. он умер. Как долго нужно проходить официальные инстанции, свидетельствует то, что только в 1988 г. ГУК МО направил в Президиум Верховного Совета СССР обращение о выдаче документов родственникам Героя. 5 мая 1988 г. его вдове Марии была торжественно передана на хранение Грамота Героя Советского Союза.

В списке невыясненных судеб Героев осталось четверо[29], среди них первым по-прежнему значился Белов Василий Михайлович, удостоенный звания Героя за форсирование Днепра. Он, кстати, служил в одном соединении с Иваном Макаровым.

Как сказано в наградном листе, телефонист стрелкового батальона Василий Белов «в ночь на 24 сентября 1943 г. в районе поселка Ржищев Кагарлыкского района Киевской области первым переправился на правый берег Днепра. Под сильным пулеметным огнем противника проложил через реку линию связи для управления огнем артиллерии, поддерживающей десантников с левого берега. Противник девять раз переходил в контратаки. При обстреле линия часто повреждалась. Телефонист все время находился на линии и ликвидировал 25 порывов связи. Во время отражения четвертой танковой атаки был ранен, но из боя не ушел».

В ночь с 26 на 27 октября снаряды и мины противника десять раз нарушали связь батальона с ротами, и все десять раз Василий Белов под ураганным огнем фашистов восстанавливал ее. В конце октября в тех же боях снова получил ранение и был отправлен с передовой в медсанбат, а оттуда в Мичуринский госпиталь. 23 октября 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Славой Василий Белов обделен не был. Его имя значится в 1-м томе биографического словаря «Герои Советского Союза», вышедшего в 1986 г. 100-тысячным тиражом. Выбита его фамилия и на пилонах в Зале Славы Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе. Нет только у Героя биографии: было неизвестно, где он родился, жил, работал и где, наконец, закончился его жизненный путь.

Что было известно о Василии Белове из наградного листа? Русский, комсомолец. Поскольку призывался Белов, как было записано в наградном листе, Бузовьязовским РВК Башкирской АССР, в 1968 г. о его подвиге написали в сборнике «Славные сыны Башкирии».

Журналисты побывали в селе Поддубово Кармаскалинского района Башкирской АССР, который также был указан в наградном листе. Расспрашивали местных жителей. Те подтвердили, что парень будто бы из блокадного Ленинграда, учился в школе, работал в колхозе, а как семнадцать исполнилось, в январе 1943 г. был призван в армию. С тех пор о нем никто не слышал. В очерке описывался подвиг Василия на Днепре, когда он, устраняя повреждение, встретил группу противника. Он в одиночку принял бой, гранатами и огнем из винтовки уничтожил двенадцать из них.

Василием Беловым заинтересовался энтузиаст-поисковик из города Воткинска Федор Никанорович Абрамов. Еще в 1934 г. шестилетним мальчишкой он встречал на одной из станций поезд с челюскинцами и летчиками — первыми Героями Советского Союза. Это событие врезалось ему в память, да так, что увлекся темой Героев на всю свою жизнь. В более зрелом возрасте собрал солидную картотеку биографий Героев Советского Союза, одну из самых уникальных на сегодняшний день. Из заметки спецкора «Красной Звезды» капитана 1-го ранга Н. Котыша от 28 декабря 1975 г. он узнал, что Белов в боях на Днепре был тяжело ранен и до февраля 1944 г. лечился в Мичуринском эвакогоспитале. Послал запрос. В архиве этого госпиталя сохранилась записка, что отец Белова Михаил Семенович проживал в то время в Раменском районе Московской области. В записке также указывалось, что и сам Белов родился здесь. Абрамов тогда же в 1976 г. сделал запрос в Раменский ОГВК и получил ответ, что фронтовик Белов Василий Николаевич на учете в военкомате не значится. Ниточка поиска оборвалась. На долгие, долгие годы.

В 2002 г. Ф.Н. Абрамов вновь обратился в Раменский ОГВК по поводу воинов из города Воткинска, которые в годы войны лечились в раменских госпиталях, а попутно, наудачу, сделал повторный запрос по поводу Белова В.М. Ему ответила замечательный работник 4-го отделения ОГВК, которая дала адрес дочери. Белова Любовь Васильевна проживала в Москве и на письмо ответила, что ее отец знал, что он Герой Советского Союза, но никуда не обращался, чтобы выяснить, почему ему не вручена высокая награда. Тогда же Абрамов познакомился с замечательным краеведом Раменского района Марией Григорьевной Аверьяновой.

Очень большую работу по выяснению биографии непризнанного Героя войны провела М.Г. Аверьянова. Она уже заканчивала работу над четвертым томом «Края Раменского» и, казалось, знала о своих знаменитых земляках буквально все. Какие чувства она испытала, когда ей позвонили из городского музея и сообщили, что в их районе, в деревне Строкино Раменского района, родился и проживал еще один Герой, о котором пока никто ничего не знает.

Мария Григорьевна Аверьянова подняла на ноги всех: в первую очередь школу в поселке Дубки, которая рядом с деревней Строкино. По ее просьбе директор этой школы Валентина Васильевна Александрова разыскала сестру Василия Евгению и его дочь Любовь Васильевну, прислала фотографии. Любовь Васильевна приезжала в Раменское. В администрацию Вялков-ского сельского округа, горвоенкомат, архив ЗАГСа, Главное управление кадров Министерства обороны были написаны запросы, получены справки, ксерокопии многих документов.

Первым делом Аверьянова разыскала ксерокопию военного билета В. Белова. В нем было указано, что Белов служил телефонистом мотострелкового батальона 11-й мотострелковой бригады 10-го танкового корпуса. Все сходилось, кроме одного. В военном билете было указано, что он призывался в армию из Раменского района, а не из Башкирии.

Из воспоминаний родных, односельчан, знавших Василия Белова, вырисовывались отдельные черточки его биографии. До наук, как говорит его сестра Евгения Михайловна, был не охоч. Строгая мать, бывало, хворостиной гнала сына в школу. Но был парнишка трудолюбив, в 13 лет пошел работать в колхоз «Путь Ильича». В семье выросло одиннадцать детей. За это в годы войны получила Екатерина Родионовна звание «Мать-героиня». Василий работал в колхозе наравне со взрослыми. Пас колхозный скот, возил фураж — все делал на совесть. В военное лихолетье, осенью 1941 г., когда враг приближался к Москве, ему вместе с доярками поручили гнать коров в Ивановскую область. На следующий год скот вернули домой. Невелико было его образование — всего три класса, но, когда в начале 1943 г. призвали его в армию, окончил курсы телефонистов. С этой военной специальностью и прошел он свои трудные версты войны. В войну хлебнул лиха в полной мере. В октябре 1943 г. в боях за удержание плацдарма на Днепре был ранен в голову, в левую ногу и левую руку. После госпиталя служил телефонистом в 119-й комендатуре. Незадолго до Дня Победы, в мае 1945 г. получил ранение в живот и правую ногу. И вновь мучительно и долго, до сентября того же года, лечился в госпитале польского города Сгеж. Из наград только медаль «За победу над Германией». Демобилизовался из армии в 1950 г.

Непросто сложилась послевоенная судьба фронтовика. Самое удивительное, что Василий знал от однополчан, что за Днепр ему присвоено звание Героя. Считал, что обязательно найдет его Золотая Звезда, вот тогда закатит он пир на всю деревню. Сам же ничего не делал, не беспокоил нужные инстанции, чтобы те отыскали его затерявшуюся Звезду.

Женился, растил трех дочек. Работал в колхозе конюхом. Односельчане его помнят отзывчивым на просьбы, работящим и добрым. Особенно помнят жители и Строкина и соседних деревень, что возил он рожениц в любое время и в любую погоду в соседний город Электроугли. Когда хозяйство в 1959 г. расформировали, он стал работать в Москве на холодильнике № 1. Два года проработал в Люберцах — подсобным рабочим на заводе им. Ухтомского. В 1962–1970 гг. — вновь грузчиком на холодильнике. И это при пяти тяжелых ранениях!

Бывал Василий и горяч, и вспыльчив, и крут. Не только с мужиками, но и с собственной женой. После одного такого скандала в 1970 г. и угодил в заключение на два года. После отбытия срока заключения, до выхода на пенсию в 1985 г., работал грузчиком в Московской погрузочно-разгрузочной конторе № 7. Правда, с четырехлетним перерывом (1973–1978) — вновь отбывал срок за хулиганство в сельском совете. Возможно, если бы не это обстоятельство, военкомат бы дал сведения о нем. И кто знает, может быть, Золотая Звезда засияла на груди Василия Белова в год тридцатилетия Победы!

В старости жил он в одиночестве, болел и умер от инсульта головного мозга. Похоронен на Строкинском кладбище.

До сих пор в 3-м отделе ГУК МО продолжают считать, что Василий Михайлович Белов — это не тот человек, хотя выяснить истину достаточно просто. Нужно поднять в ЦАМО списки личного состава. Маловероятно, что в 11-й мотострелковой бригаде было два телефониста Беловых, с одинаковыми именами и отчествами. А несовпадение места призыва можно легко объяснить оплошностью писаря.

В ходе поиска выяснилось также, что Василий Белов приказом командующего войсками 1-го Украинского фронта 17 января 1944 года был награжден орденом Славы 3-й степени. И эту награду он своевременно не получил, как погибший, а поиски родственников тогда результатов не дали.

Будет ли передана дочерям Грамота Героя Советского Союза, подтверждение того, что из небытия извлечено имя еще одного активного участника Великой Отечественной войны? Это должен быть уникальный в своем роде документ: Грамота о присвоение звания Героя Советского Союза за подписью Президента России. Будет ли на его могиле когда-нибудь поставлен памятник с надписью, что здесь нашел вечный покой Герой Советского Союза?

Литература

Аверьянова М. Г. Край Раменский. — М.: Энциклопедия Российских деревень, 2004 г. — С.73–76.

Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. — М.: Воениздат, 1987 г. — С.141.

Котыш Н. А звезды ждут // Красная Звезда, 1975 г. — дек. — 28.

Мороз В. Как искали Ивана Макарова // Красная Звезда, 2003 г. — дек. — 5.

Награды ждут// Красная Звезда, 1965 г. — март — 12.

Рябиков А. Награды не вручены. // Комсомольская правда, 1968 г. — сент. — 28.

Славные сыны Башкирии. — Уфа, 1968 г. — кн. 3. — С.422–425.

Штейнберг Г. Судьба солдата // Родник (Раменский район), 2003 г. — июль — 16.

БУРШИК Йозеф Йозефович[30]

(11.09.1911—30.06.2002)

Родился в с. Старое Постряково, что близ г. Домажлице Австро-Венгрии (с 1918 г. территория вновь образованной Чехословацкой Республики). Чех. Окончил городскую школу в г. Домажлице, 2 класса государственного промышленного училища в г. Пльзени по специальности строительного помощника. Работал проектировщиком по строительному надзору на фирме в Кленцах. С 1.11.1933 г. служил в 18-м пехотном полку в г. Пльзени, где окончил школу сержантов-фельд-шеров. С 16.02.1936 переведен в длительный отпуск, и 4.04.1936 — в запас. После службы работал строительным контролером в фирме на строительстве укреплений на западной чешской границе. В сентябре 1938 г. при мобилизации был назначен командиром взвода в 18-м пехотном полку на границе между Хебом и Соколовом на юго-западе Чехии. После оккупации Чехии был определен на работу в одну из строительных фирм под Нюрнбергом (Германия). Летом 1939 г. бежал в Польшу. 25.08.1939 г. был зачислен в чехословацкую воинскую часть на территории Польши (г. Барановичи). С 19.09.1939 г. содержался в лагерях для интернированных в СССР. Одним из первых оказался во вновь формируемом в г. Бузулуке 1-м Чехословацком отдельном батальоне, десятник(8.02.1942). Окончил офицерскую школу в 1942 г. Командир взвода, ротмистр (3.02.1943).

Участник Великой Отечественной войны с марта 1943 г. Отличился в первом бою 1-го Чехословацкого отд. батальона ус. Соколово Харьковской обл. Подпоручик (16.05.1943). Летом 1943 г. окончил танковую школу в Тамбове. С 26.07.1943 г. командир танковой роты в 1-й отд. чехословацкой бригаде.

Особо отличился в боях при освобождении г. Киева в ноябре 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 21 декабря 1943 г. С февраля 1944 г. начальник танковых курсов, поручик (7.02.1944). Смарта 1943 г. командир учебного батальона. При образовании в июне 1944 г. 1-й Чехословацкой танковой бригады командир 2-го танкового батальона, надпоручик (15.09.1944). Участник многих боев на территории Украины, Польши и Чехословакии. С 7.03.1945 г. — капитан, с 14.05.1945 — штабс-капитан.

С осени 1945 г. учился в Академии бронетанковых и механизированных войск им. И. В. Сталина в СССР, но из-за болезни учеба была прервана. С 1.01.1946 аттестован как штабс-капитан танковых войск, с весны 1946 г. заместитель командира по боевой подготовке в 1-й Чехословацкой танковой бригаде (г. Высокая Мутя). С 30.09.1946 г. переведен командиром танкового батальона в г. Моравская Требова, с 30.11.1949 г. — в 3-й танковой бригаде. С августа 1947 г. работал в областной разделительной комиссии, а с 30.09.1947 г. — заместитель командира 12-й танковой бригады в г. Оломоуц, с 12.04.1948 г. — командир 2-го батальона в той же бригаде. 11.11.1949 г. арестован. 7.03. 1950 г. осужден на 10 лет за измену Родине. Бежал из тюремного госпиталя в августе 1950 г. в Германию. С 1955 г. жил в г. Нортгемптон, что в 50 км к северу от Лондона (Великобритания), работал в проектной фирме. В 1990 г. вернулся в Чехословакию. Реабилитирован, восстановлен в правах на награды, присвоено звание генерал-майора чешской армии.

Награжден многими чехословацкими наградами, в т. ч. 5 раз Чехословацким Военным Крестом 1939 г. (13.4.1943, 16.12.1943, 17.04.1944, 1944, 1945), орденом Красной Звезды (21.02.1946), орденом Штефаника (1990), военной медалью «За храбрость перед врагом» (1945), медалью «За заслуги» 1-й ст. (1943), «Соколовской памятной медалью», «Дукельской памятной медалью» (11.1949), «Военной памятной медалью» с пряжкой «СССР» (1945), орденами СССР: Ленина (21.12.1943), Суворова 3-й степени (10.08.1945), Красной Звезды (17.04.1943), орденом Югославии Братства и Единства 1-й ст. (31.03.1946), орденом Румынии «Корона Румынии» степени офицера с мечами на ленте за военную храбрость (20.12.1947).

В июне 1993 г. в центре г. Остравы ему установлен памятник.

ЭПОПЕЯ ЧЕХОСЛОВАЦКОГО СОЛДАТА

Жизнь Йозефа Буршика достойна пера романиста. Его судьба, героическая и трагическая одновременно, может рассказать о времени, в котором он жил, очень много. Потомок древнего рода ходов, он стал достойным героем чешского народа и Героем Советского Союза. Он не изменял своим взглядам никогда, за что около сорока лет провел на чужбине, а его имя, как в Чехословакии, так и в СССР, попытались вычеркнуть из списка героев Второй мировой войны.

На свободной земле ходов

Йозеф Буршик родился на свободной и гордой земле ходов, где это племя веками боролось за свои права и традиции. Ходский край — это небольшой участок девственной природы на западной границе Чехии. Ходы никогда не были крепостными. Еще в Средние века они стерегли свою границу в горах и лесах от нападения врага, и не было у народа лучших сторожей, чем ходы. Они подчинялись напрямую чешским королям, и их особенное положение подтверждалось рядом привилегий.

Вырос Йозеф Буршик в глухом провинциальном уголке Чехии, в бедной семье строителя — специалиста по строительству фабричных труб. Отец еженедельно уезжал на заработки в Германию, а в воскресенье помогал матери вести хозяйство, собирать урожай. В семье было шестеро детей, из них только двое мальчиков. Пепик, как ласково называли его в детстве, родился последним — продолжателем рода. Родители о детях заботились, как могли.

Всю жизнь Йозеф гордился тем, что он вырос в свободной демократической республике.

Он окончил городскую школу, потом промышленное училище, подрабатывая одновременно где можно и помогая тем самым семье. Отслужил армию, поступил работать в престижную строительную фирму, которая строила противотанковые укрепления на чешско-немецкой границе.

Осенью 1938 г. был мобилизован для отпора немецкой агрессии. У чешских солдат была решимость воевать за свою родину с Гитлером, но этого не было у чехословацкого правительства. Не нашлось и решительного генерала. Армия получила приказ сдать границу, в которую было вложено столько труда и средств, без боя. Как и многие другие, пережил Буршик в это время огромное разочарование.

И вот — оккупация Чехословакии гитлеровцами. 15 марта 1939 г. по воле нацистов республика была полностью ликвидирована как суверенное государство. Оккупированные вермахтом чешские земли под названием «Протекторат Богемия и Моравия» были присоединены к Третьему рейху, а в Словакии образовано марионеточное «Словацкое государство». Кое-что досталось и союзникам захватнических планов Гитлера. Польша захватила Тешинскую Силезию, а Венгрия оккупировала южную часть Словакии и Закарпатскую Русь.

Бездельничать Буршику не дали, должен был он явиться в одну немецкую фирму в Нюрнберге. Ведь Ходский край теперь стал частью Баварии. Однажды вечером сидел в местном ресторане с земляками. Ругались, утешали друг друга, пили скверное пиво. И запели чешскую песню. Недалеко оказались эсэсовцы, потребовали прекратить пение, выкрикнули что-то о чешских собаках. Буршик подскочил к ближайшему, врезал ему пару раз по лицу. Завязалась великолепная драка, фашисты были биты, а ему с приятелем после пришлось поразмышлять, как можно быстрее скрыться из города. Уехали они ближайшим ночным поездом.

Начало долгого пути

Дома атмосфера была не лучшей. Было растоптано все, за что воевали в Первую мировую войну чешские легионеры. В бессильной ярости стискивал Йозеф кулаки в карманах и искал ответа на мучивший его вопрос: что делать дальше?

Когда до него дошли слухи, что в Польше создаются чехословацкие воинские объединения, решил присоединиться к ним. Поделился своими планами с несколькими товарищами, те поддержали его. Съездил на разведку в Моравскую Остраву проверить правдивость сведений. Когда вернулся, на перроне его ожидали парни, которые своими криками чуть было не испортили все дело.

Сведения подтвердились, и друзья выпили за успех будущего дела бутылочку наливки, которую стащил у родителей один из будущих солдат.

Был праздничный день 25 июля 1939 г. Всюду пахло пирогами. Группами нарядно одетые девчата спешили на танцульки в ближайшую гостиницу. В полночь Йозеф решился уходить один. Дорога была малоизученной, и он не хотел рисковать жизнью остальных ребят. Об этом он сообщил близкому товарищу, сказав, что пришлет сообщение, если все пройдет благополучно.

Товарищ тут же ответил, что идет с ним. Они договорились встретиться через час у костела.

Дома Йозеф объявил родителям о своем решении. «Клянусь нашими предками прославленными и вам, что нашу фамилию и свою совесть ни при каких обстоятельствах не опозорю», — поклялся он.

Отец поддержал решение сына, а мама сказала: «Верь в бога, вспоминай о нас, и тогда мы тебя поддержим». Она дала ему в дорогу свои четки.

Буршику было тогда двадцать девять лет, и он не особо переживал перед разлукой.

В дверь застучали. Мать с опаской пошла открывать, но это оказался еще один из товарищей, восемнадцатилетний Стефан Холл. Размахивая немецким парабеллумом, он умолял Йозефа взять его с собой.

За полчаса мать собрала сына в дорогу. Положила кусок копченой свинины, хлеба и несколько кусочков пирога.

Как будто три мушкетера, они спешили во тьме, чтобы успеть ночью перейти границу протектората. На минутку остановились на холме у памятника Яну Козина[31]. Будущие волонтеры помолились и дали клятву отомстить немецко-фашистским захватчикам.

Около пяти часов утра друзья дошли до бывшего королевского города Домажлице и без проблем сели на поезд. Дальше была Прага. Они снова помолились на Вацлавской площади возле памятника Святого Вацлава, покровителя чешских земель.

В поезде, по пути к Моравской Остраве, в приятных разговорах провели время с остроумными соседками. По прибытии Буршик ведет своих товарищей в небольшую кафешку, где уже коротал время во время своей первой поездки. Заказали кофе, и Йозеф, оставив своих товарищей, ушел в ночь на осмотр места перехода. Теперь он отвечал не только за себя, но и за двух своих товарищей. Осечки быть не должно.

Товарищи продолжали сидеть в кафе, медленно попивая бодрящий напиток, время от времени заказывая новую порцию. Они выпили уже десять чашек на двоих, когда к ним снова присоединился Буршик. Заказал он еще пару кружек и заставил друзей, хоть тем и не терпелось, поужинать на дорогу.

Буршик привел товарищей к самой границе, где ходили немецкие часовые. Они залегли. Теперь нужно было ждать. У каждого пистолет, к тому же вдобавок две наступательные гранаты, но лишний шум в этом деле совсем ни к чему. Земля начала постепенно остывать, но сменилось еще два караула, прежде чем Йозеф дал команду: «Видите одинокий кустарник. Бежим к нему, дальше через поляну до ложбины и скорее в лес».

Осторожно все поднялись и, сгорбившись, побежали. Один из товарищей на всем бегу шлепнулся в затон и приглушенно вскрикнул. Участок границы тотчас ожил. Послышалось гавканье и крики на немецком языке «Стой!», «Стой!». Затем сразу же стрельба из винтовок.

Беглецы добавили ходу, и это было не соревнование, а бег на жизнь. Сердце бешено колотилось у самого горла. Скоро всех троих укрыл лес. Пальба постепенно стихла.

Через некоторое время они заметили домик. На разведку пошел Буршик. Одинокая полячка, хозяйка дома успокоила его, сказав, что они находятся на польской территории. Беглецы зашли в дом, и хозяйка угостила их…кофе. Первая чашка кофе на свободной земле и… седьмая за ночь. От пережитого друзья хохочут. Долго они здесь не задержались. Хозяйка отвела их к дороге на Богумил.

Так Йозеф Буршик с двумя товарищами оказался в Польше. Все они страстно хотели бороться за освобождение своей родины в Чехословацком легионе.

В Польше

Неразлучная троица оказалась в бывшем военном лагере в Броновице-Мале, где сосредотачивались чехословацкие эмигранты-военнослужащие.

После приезда туда, во время приемочной процедуры, регистрации и опроса о способе побега из Баварии, Буршик выбрал минутку и написал письмо домой. В письме он подробно описал свою дорогу и назначил место встречи. Как ни удивительно, но, несмотря на вопиющее нарушение всех конспиративных норм, письмо дошло до адресата. Через две недели Буршик обнимал своих земляков, которые прошли по описанному им маршруту.

К 15 августа в лагере сосредоточилось около 3000 чехословацких военнослужащих. Часть из них выехала вскоре во Францию, а около 1000 были перевезены в учебный лагерь Лесной близ Барановичей. Здесь намечалось создать 1-ю чехословацкую бригаду в составе пяти батальонов. Примечательно, что в составе бригады оказались ветераны-легионеры времен 1-й мировой войны.

Военная подготовка только началась, как 1 сентября 1939 г., перед самым обедом в лагерь приехал в сопровождении нескольких польских офицеров чехословацкий генерал Лев Прхола. Он был назначен польским генеральным штабом командиром бригады. На построении личного состава генерал объявил о нападении Германии и призвал чехословаков помочь своим братьям-полякам в борьбе за независимость Польши. Легионеры в ответ запели свой гимн. Агитировать воевать людей, которые бежали для этого из своей страны, не было необходимости. Скорее бы получить оружие.

4 сентября польский президент подписал закон о создании в Польше Чешского и Словацкого легиона. В этот день легионерам выдали оружие: четыре станковых и девять легких пулеметов, противогазы и полевые лопатки. Оружия, чтобы вооружить всех легионеров, у поляков не нашлось. 11 сентября пришел приказ о передислокации. О причинах его никто ничего не знал.

Война в Лесной напоминала о себе только воздушными тревогами. Эшелон с чехословаками проехал станцию Сарна, затем Ровно и в полночь без перерыва поехали в направлении Львова. На узловой станции Красной они впервые увидели следы авиационной бомбардировки. От станции Красной поезд пошел на Тернополь. Стоявшие на крышах пулеметчики впервые открыли огонь по направлявшимся снова бомбить эту станцию немецким бомбардировщикам.

По пути будущие воины проехали через столь памятную для чехов и словаков станцию Зборов[32].

До Тернополя добраться не удалось, так как станция была забита другими транспортами. Поезд задним ходом вернулся в Великий Глубочек. Отсюда, в составе трех пулеметных расчетов (около 20 человек с тремя офицерами), десятник Буршик был направлен в Тернополь для противовоздушной обороны города. Подполковник Л. Свобода[33] при прощании сказал им: «Завидую вам, так как будете первыми, кто по-настоящему начнет воевать за республику!»

Расчет, в котором находился Буршик, оборудовал позицию на одном из зданий. Ждать долго не пришлось. К городу с разных направлений приближались восемь бомбардировщиков. Один из них расчету Буршика удалось подбить. Тогда же впервые чехословацкие воины польского легиона понесли первую потерю в войне: осколком снаряда был убит сержант Грунбаум.

Польша не смогла оказать активного сопротивления агрессии. С каждым днем становилось все более ясным, что сопротивление поляков становится безнадежным. Катастрофу польской армии усугубило вступление Красной Армии на ее территорию.

Единственным выходом в этой ситуации Буршику виделся отход к румынской границе, чтобы затем попасть во Францию и снова искать возможности сражаться с врагом.

Дискуссию об этом прервал гул летящих самолетов, на которых они заметили опознавательные знаки чехословацких ВВС. Все замахали руками, приветствуя, как они думали, своих летчиков, воевавших в Польше. Ответом, однако, был свист летящих и взрывающихся бомб. Чехословацкие летчики в составе германских люфтваффе бомбили своих. Благо бомбили плохо, погибших и раненых не оказалось[34].

Чехословацкие легионеры в Польше продолжали крутиться вокруг Тернополя. В ночь с 19 на 20 сентября легионеры услышали характерный перестук русских пулеметов «Максим», которые начали обстреливать колонну. Один из офицеров, бывший русский легионер, быстро привязал белую рубашку на палку и начал махать над головой — стрельба прекратилась. С рассветом легионеров разоружили, отобрали все, даже саперные лопатки.

Впечатление о СССР

Между Гусятином польским и Гусятином русским колонна бывших легионеров под охраной русских штыков перешла границу. С интересом рассматривал Буршик неизвестную ему страну. Бросалась в глаза бедность одежды, ветхость домов.

После нескольких дней похода усталые и измученные легионеры прибыли в город Каменец-Подольский, где их разместили в бывших кавалерийских казармах. Вокруг вооруженная охрана. Каждый день поодиночке вызывали на допросы. Легионеры писали заявления о своем желании отправиться во Францию, давали подписку, что не будут воевать против Советского Союза и его союзников. Каждый был сфотографирован, чтобы получить проездной документ.

С утра 17 октября чехословаков известили, чтобы они готовились в дорогу. Около полудня сели в приготовленные автомобили, но ждали отправления до трех часов. Колонна из пятидесяти автомобилей направилась в сторону польской границы. После оформления таможенных формальностей пересекли реку Збруч, проехали местечко Скала-Подольская. Скоро стало совсем темно, похолодало, кутались в одеяла. После нескольких остановок для ремонта остановившихся автомобилей прибыли в город Копычинцы. Дальше совсем стало непонятно: колонна возвратились снова к русской границе. Проехали знакомый уже Гусятин и реку. Было видно, что часто сопровождающие теряли ориентировку, но в конце концов добрались до местечка Ольховцы. Разместили интернированных легионеров в бывшем Доме культуры. Было зданию года три, но Буршика как строителя поразили недоделки. Штукатурка с потолка падала, повсюду протекало. Дом культуры стоял за деревней в поле. Перед зданием скульптура Сталина. Перед ними здесь размещалась воинская часть, но никто почему-то не догадался соорудить туалеты или отхожие ямы. Все пространство вокруг было загажено.

Была суббота 21 октября. Пошел дождь. Скоро все вокруг превратилось в болото. Между тем воды для мытья было мало и приходилось умываться под водосточными трубами. Зато впервые, со дня их нахождения в России, в обед чехословаков покормили гуляшом с мясом.

Неделей позже отремонтировали дизель-генератор и дали свет.

28 октября чехословаки впервые праздновали за границей День образования Чехословацкой республики. В своей речи подполковник Свобода пообещал, что следующий праздник в 1940 г. легионеры будут праздновать дома. Тогда же они сочинили новую присягу и приняли ее.

3 ноября сотрудники НКВД увели группу людей, которые не скрывали своей неприязни к условиям жизни в Советском Союзе. Часть из них возвратилась, но ничего не рассказывали о том, где были.

6 ноября снова в дорогу. Поезд из четырех вагонов четвертого класса и шести вагонов грузовых, где солдаты были набиты как селедки, довез интернированных до станции Ярмолинцы, что в 70 километрах севернее от города Каменец-Подольского. За вокзалом оказалась новейшая казарма, но колонна проследовала дальше.

Повсюду грязь такая, что многие в ней теряли обувь. Наскоро обертывали ноги тряпьем и шли дальше. Голодные, замерзшие и под непрерывным проливным дождем, они дотопали до какой-то деревни, где у местных жителей наскоро удалось выменять продукты. Кое-как дошли до лагеря НКВД в Ярмолинцах. Это было бывшее здание церкви, остатки трактора и сельскохозяйственных орудий говорили о том, что здесь была какая-то машинно-тракторная станция. Вокруг был низкий деревянный забор, за которым проходили караульные.

Снова начали благоустраивать свое «гнездышко»: убирать, ремонтировать. Буршик, чтобы каждый раз не возиться с оборудованием спального места, вскоре сделал себе из старого тюфяка гамак. Достаточно было его привязать к балке и постель готова. Не то что жесткие нары, да и места больше свободного в казарме стало.

В свободное время то ли заключенные, то ли интернированные развлекались ловлей вшей и блох — у кого больше. В ходу были и карты. Снова возникла проблема с уборными. Наступил один из наихудших периодов.

14 ноября от приехавшего комиссара НКВД чехословаки узнали, что румынское правительство уже дважды не дало своего согласия к проезду интернированных через свою территорию. Прорабатывался вариант выехать через Турцию. Казалось, проблема решится в течение нескольких дней, но шли недели, месяцы. Начали платить довольствие — смехотворную сумму в пять рублей, тогда как три яблока и 10 орехов стоили по рублю, килограмм масла — 22 рубля.

Когда началась советско-финляндская война, чехословацкое посольство в Москве было закрыто. К тому же в половине декабря 1939 г. ударили морозы. Некоторые, у которых имелись международные паспорта, уезжали сами, за свой счет. Кто-то попытался бежать, но только трем беглецам удалось добраться до румынской границы.

Через полгода поступил новый приказ к передислокации. По дороге, длившейся около одиннадцати дней, к транспорту 25 марта 1940 г. присоединилась группировка чехословаков с Волыни. Новым местом дислокации стали Оранки (в 365 км восточнее Москвы). Снова местом проживания стал бывший монастырь. До этого здесь жили поляки, и от них остались приличные запасы дров и несколько двухэтажных полатей. Здесь была даже умывальная комната, с помощью которой, наконец, удалось избавиться от вшей. Главным стало то, что возобновилось военное обучение. Три-четыре часа в день занимались строевой подготовкой и теорией.

Были рады и этому, так как чувствовать себя солдатами гораздо приятней, чем пленными.

Между тем в группировке явно намечался раскол. Одни, их называли «французами», склонялись к тому, чтобы отправиться на запад и только там воевать за свободу Чехословакии. Другие, в основном коммунисты и левые интеллектуалы, обвиняли во всех бедах страны западной демократии, которые своим попустительством подарили на блюдечке Гитлеру половину Европы. Они не признавали Бенеша за Верховного командующего. Их называли «звездачи».

В Суздале и Бузулуке

18 июня 1940 г. пришлось покинуть и Оранки. После трех суток путешествия со станции Боголюбово грузовые машины перевезли чехословаков снова в один из монастырей в городе Суздале. Условия размещения были королевскими: в небольших комнатах разместились по восемь человек.

Был установлен распорядок дня в казармах, применялся довоенный Чехословацкий воинский устав. Но движение по улицам было весьма ограниченным, по-прежнему стояла вооруженная охрана вокруг монастыря.

Но скоро чехословаки приспособились преодолевать трех- и даже четырехметровые монастырские стены. В условленном месте оставлялся канат с крюком и камешки. Сколько камешков, столько и «экскурсантов». Последний убирал канат. Ловили иногда «экскурсантов» военные патрули, сажали на гауптвахту. Крика по этому поводу от командиров, как советских, так и чехословацких, было много, но иногда выручали своих и полюбовно, через бутылочку «огненной» воды.

Здесь, в Суздале, Буршик стал начальником конюшни с двадцатью лошадьми. Его заботой было чистить стойло и кормить. Должность оказалась весьма выгодной, так как на лошадях привозили топливо, строительные материалы и съестные запасы.

Внутри монастыря находились армейские склады, в которых к работе каждый день привлекались два чехословацких солдата. Скоро с местными жителями удалось наладить обмен ворованного обмундирования, постельного белья на еду. Так что чехословацкое войско перестало страдать от недостатка яиц, масла, молока, сыра и самогонки.

Красноармейцев-часовых пугали искусно сделанным скелетом, поверх которого была натянута простыня, а внутри горела свечка. Смотрелась игрушка весьма устрашающе, особенно ночью. К счастью, при встрече с ужасным привидением караульные не стреляли. Иногда добродушные часовые, заметив подвыпившего «экскурсанта», возвращающегося домой и забывшего про осторожность, обычно махали рукой, чтобы тот проходил.

В Европе вовсю полыхала война. Советское правительство, связанное договором о ненападении с Германией, весьма неохотно шло на эвакуацию польского легиона чехословаков на запад. Наконец удалось договориться, что чехословацкие солдаты будут эвакуироваться небольшими группами и с определенными интервалами по времени. Отправление транспортов начало постепенно налаживаться, но тут капитулировала Франция. Подбирался новый маршрут до Одессы и морем через Стамбул на Средний Восток.

До весны 1941 г. несколько транспортов с чехословаками ушло во Францию и на Средний Восток. Подготавливался последний, в количестве 93 человек. В нем были преимущественно солдаты и, главным образом, коммунисты. В этой группе оказался и Буршик. Но пришел приказ доктора Бенеша: оставить их, как группировку инструкторов — организаторов строительства

Чехословацкой воинской части на территории Советского Союза.

Буршик, которому уже осточертела бездеятельность, тем не менее, как и многие другие, отверг предложение воевать в советских частях. Представители чехословацкого эмигрантского правительства настаивали на создании отдельной воинской части. 18 июля 1941 г. в Лондоне было подписано межправительственное соглашение, третий пункт которого говорил о создании чехословацкой воинской части на территории СССР.

Между тем чехословаков из Суздаля отвезли снова в Оранки. Буршику эта игра в солдатики совсем была не по душе, и он записался в организуемой Чехословацкой военной миссией группу подготовки диверсантов-парашютистов. Их предполагалось забросить на территорию оккупированной Чехословакии для проведения саботажа и сбора разведывательной информации. Буршик был зачислен в группу С-2. Перед этим аналогичную подготовку прошла группа С-1, которая в ночь с 9 на 10 сентября 1941 г. была выброшена над Кромержижом. Из этой разведывательной группы, как выяснилось после войны, не выжил никто.

Подготовка группы С-2 подходила к концу, но в октябре началось новое немецкое наступление на Москву и была объявлена Государственным комитетом обороны частичная эвакуация столицы. Было приказано эвакуировать Чехословацкую военную миссию в Куйбышев, а группу С-2 отправили обратно в Оранки.

В январе 1942 г. пришел приказ к передислокации до нового гарнизона. После нескольких дней поезд доставил чехословаков в город Бузулук Оренбургской области. Здесь началось формирование части Чехословацкого батальона, командиром которого был назначен подполковник Л. Свобода.

В сильные морозы подготовили казарменные помещения. Началось обучение будущих командиров в созданных офицерской и унтер-офицерской школах. Буршик в это время уже в звании десятника (младшего сержанта) был назначен для обучения в офицерской школе, где командовал отделением.

Почти каждый из группы «пахарей», так называли оставшуюся в СССР последнюю группу чехословаков, имел прозвище. Товарищи называли Буршика «Дятел». Существует несколько версий происхождения этого прозвища. Первая — из-за характерной формы носа, который чересчур выдавался вперед, что действительно придавало Йозефу сходство с одноименной птицей. Второй стала невероятная дотошность, с которой Буршик требовал от своих подчиненных наведения и поддержания порядка и чистоты в казарме. Был он «немножечко» педант. Все у него должно быть в порядке, надраено и, главным образом, выровнено. Его выводил из себя один вид разбросанной, как попало, одежды, небрежно заправленной кровати. Другие ветераны вспоминали, с каким старанием учился Буршик в офицерской школе. Постоянно с учебником, все бубнит про себя, ходит из угла в угол и кивает в такт головой. Ну, точно дятел. На прозвище Буршик, по натуре добряк, не обижался. Дятел, так дятел.

Летом 1943 г. обучение в офицерской школе было закончено. По предложению Л. Свободы курсанты школы, чтобы получить практические навыки руководства подразделениями, были во главе групп в 40–50 человек направлены в близлежащие колхозы и совхозы для оказания помощи в уборке урожая.

Одну из таких групп возглавил будущий офицер Буршик. С песней он привел своих в отутюженной походной британской форме с засученными рукавами солдат в колхоз с многообещающим названием «Прогресс». Ничего, конечно, в этом колхозе прогрессивного не было. Соломенные крыши, небольшие окошки в деревянных избах, несколько хозяйственных построек и дряхлая конюшня, несколько исхудавших коров. Встретили их колхозники, многие из которых были босыми и как-то даже стеснялись своего обшарпанного вида.

Командир выдал своим подчиненным последние наставления, чтобы то и то не делали, самогонки не пили и к девчатам по ночам не бегали. Совсем ненужные советы для молодых и веселых ребят, к которым тут же стали проявлять интерес местные женщины и девушки.

С уборкой урожая воины Буршика справились досрочно за две недели. Так как их посылали на три недели, он решил за ударный труд дать своим солдатам отдых. Как нарочно приехал в это время с проверкой Л. Свобода и увидел неработающих солдат. Аргументов никаких слушать не стал, выговорил при всех Буршику, вывел того из себя. Возмущенный Буршик сказал, что под его командованием он служить не будет. Свобода приказал людей собрать и вести обратно в казарму.

По дороге на фронт

Отношения с командиром батальона долго оставались у Буршика натянутыми. Ведь он еще «отличился» в словесных перепалках с коммунистами, которые активно просвещали солдат при помощи брошюр и газет коммунистического направления. Буршик категорически был против этого. Он твердо был уверен, что их дело воевать, а политикой заняться можно и после освобождения Чехословакии. По его совету многие вообще стали уходить от дискуссий с коммунистами и собираться для обсуждений текущих событий сами. Когда о таких собраниях узнали, советские инструкторы посоветовали Л. Свободе инициаторов наказать. Буршик оказался в числе выявленных зачинщиков и даже был осужден к трем неделям гауптвахты. Произошло это в самом начале 1943 г., и только скорая отправка батальона на фронт спасла его от отбытия наказания.

В батальон, кроме интернированных, начали прибывать чехи и словаки, освобожденные из советских исправительно-трудовых лагерей Сибири. Они попали туда, когда, спасаясь от немецкого вторжения, нелегально перешли границу СССР. Они надеялись совсем на другой прием. О том, что в СССР существует такая мощная организация под названием НКВД (в переводе «Не знаю Когда Вернусь Домой» или «Народный Комиссариат Вернейшей Доставки в рай»), Буршик узнал хорошо, и у него не было никаких иллюзий относительно целей этой организации. Сам неоднократно побывал на допросах в НКВД. Его трудно было переубедить, что общественный строй в СССР лучше демократической буржуазной республики. Почему же тогда, даже в глубоком советском тылу, люди живут так бедно, голодают?

Когда батальон формировался к отправке на фронт, Буршика назначили командиром третьего взвода в роте Отакара Яроша[35]. 30 января 1943 г. маршевая колонна 1-го чехословацкого отдельного батальона выступила на фронт.

В дороге Буршик делил вагон со своим заместителем старшиной Марешем и двадцатью пятью солдатами и унтер-офицерами. Было в вагоне немного тесновато, но настроение у всех было боевое. Согревались от морозов у печки, которая стояла посреди вагона, но при наружной температуре больше минус двадцати градусов ее тепла было явно недостаточно. Добавляли для согревания внутрь водку и еще пели.

В дороге Буршик заметил, что один из дежурных, которого на остановках посылают за кипятком, постоянно опаздывает, а на следующей станции, как ни в чем не бывало, возвращается в вагон. Вызвал Буршик этого солдата на «ковер». Оказалось, что тот садился в отправляющийся ранее эшелон. На следующей остановке выходил, набирал кипяток и спокойно дожидался своего эшелона. Буршика это весьма возмутило. Есть общий порядок, есть дисциплина. Так ведь можно и отстать от поезда и оказаться дезертиром. Реакция солдата была агрессивной и вызывающей. Он заявил, что будет делать то, что ему хочется. На такой наглый ответ у Буршика вскипела кровь, и он в ярости немедленно вытащил пистолет.

Офицер грубияна тут же на месте чуть было не застрелил, но вовремя осознал, что в вагоне находятся солдаты его взвода. Дисциплину он должен удержать! Рукояткой пистолета Буршик заехал наглецу по голове. Солдат тут же успокоился, попросил прощения у такого бешеного командира и спрятался как побитый пес.

О случившемся инциденте было доложено доброжелателями Л. Свободе. Наследующей остановке Буршика и Яроша вызвали «на ковер» в командный вагон. Буршика отстранили от должности. Ему грозило разжалование и отправка обратно в Бузулук.

Однако, прежде чем поезд доехал до Валуек, солдаты так запутали расследование этого происшествия, что Свобода свое решение о снятии Буршика с должности отменил.

Соколово

После труднейшего десятидневного пешего перехода от Валуек в полдень 1 марта батальон прибыл в Харьков. По решению командующего Воронежским фронтом генерал-полковника Ф. Голикова батальон должен был находиться в резерве, но обстановка на этом участке фронта резко изменилась. В ночь на 2 марта батальон получил приказ занять оборону не реке Мжа в районе села Соколово и не допустить прорыва немецких танков. Вновь труднейший переход в сильный мороз и метель к назначенному месту. Солдаты выбивались из сил, поддерживали друг друга, более сильные помогали товарищам нести оружие. Помогал Ярош, помогали и командиры взводов. На северной окраине Миргорода батальон подвергся налету вражеской авиации. Буршик приказал взводу открыть огонь по самолетам. Хоть ни одного самолета и не подбили, но после налета поднялись солдаты Буршика все же больше уверенные в себе. Так начал проявляться командирский талант офицера. В самой безнадежной обстановке находил Буршик решение, чтобы поддержать боевой дух своих подчиненных, не дать запаниковать. Уверенность командира передавалась им.

Днем 3 марта взвод Отакара Яроша занял оборону на южном берегу реки Мжа в составе усиленного противотанкового узла. Вторая и третья роты остались на оборонительных позициях за рекою. Крестьяне и советские саперы помогли чехам и словакам надежно окопаться, построить долговременные огневые точки. А местный житель, партизан времен Гражданской войны Николай Шемет даже частично разобрал свой дом, чтобы поделиться с бойцами бревнами для наката под пулеметным блиндажом.

Левый фланг обороны занимал первый взвод ротмистра Ружички, правый — второй взвод ротмистра Неме-ца. Буршик с третьим взводом находился в центре.

8 марта после полудня начался бой. Удар немцев пришелся на позиции правого фланга и в середину. После артиллерийского и минометного обстрела позиции роты атаковали около 60 средних немецких танков при поддержке трех батальонов пехоты. На позиции взвода Буршика шло 15 немецких танков. У Буршика имелось в распоряжении два противотанковых ружья, и он расположил их расчеты так, чтобы они могли вести на дальности 150 метров перекрестную стрельбу. Во время'іртиллерийской подготовки противника расчеты этих ружей остались невредимыми. Когда кончились патроны к ружьям, отражали танки связками гранат. Пехота шла волна за волной, но атаки врага удалось отразить. Перед позициями взвода лежало множество убитых и раненых немецких солдат.

Не считаясь с потерями, немцы непрерывно атаковали. Наконец им удалось найти слабое место в обороне на правом фланге второго взвода. Ярош тогда перетащил второй взвод Ружички с левого фланга на помощь взводу Немеца. Позднее взвод Буршика переместился к обороне вокруг церкви. Повсюду грохотали взрывы и выстрелы, в треске огня горящих хат слышались стоны раненых и умирающих товарищей по оружию. Бой шел не на жизнь, а на смерть.

Смеркалось, но бой продолжался. Приказа отступать не было. Где-то в это время увидел Буршик Яроша в последний раз. Тот был ранен, сильно истекал кровью, но продолжал сражаться. Крикнул Буршику: «Йозеф, держать левый фланг до последней возможности! И ты, Ружичка, держись справа!»

Взвод ротмистра Буршика не отступил даже тогда, когда у него осталось всего 12 солдат, и он был окружен. Командир роты О. Ярош послал на помощь Буршику взвод ротмистра Ружички. Взвод пробился к окруженным, но сам Ружичка погиб. В его взводе осталось шесть солдат. Они присоединились к Буршику и продолжили бой за каждую улицу, за каждую хату.

Остатки роты отражали атаки с трех сторон. Сзади была замерзшая речка Мжа. Была уже ночь, а рота продолжала держать оборону. Немецкое «Вперед!» доносилось с каждым разом все ближе. Одним из взрывов Буршик был ранен в левую руку и засыпан грудой деревянных столбиков, которыми был укреплен окоп. С Буршиком оставалось тринадцать солдат.

Поздней ночью остатки роты Яроша начали осторожно переползать по льду реку Мжа. Поверх льда, из полыней, пробитых снарядами, шла вода. Когда они доползли до редкого камыша, их заметил немецкий караул. На открытом пространстве уцелеть не было ни малейшего шанса. Два солдата, которые ползли рядом с Бурши-ком, были убиты, еще два были тяжело ранены. Буршик их с трудом дотащил до окопов батальона. В роте уцелело всего два офицера. Одним из них был Буршик. Когда он предстал перед Свободою, тот минуту не мог поверить, что тот жив, а потом начал обнимать.

В следующие пять дней 1-й чехословацкий отдельный батальон твердо оборонял доверенный ему участок обороны. Река Мжа стала непроходимой для немецких танков, и немецкое командование отказалось от атак в этом направлении.

Чтобы поднять боевой дух своих солдат после тяжелого боя, Буршик придумал следующее. Он попросил командиров двух советских танков, которые были приданы батальону, появиться позади позиций взвода с пятиминутными интервалами, так чтобы у солдат создалось впечатление, что танков не два, а десять. Для большей достоверности экипаж должен был как-то менять экипировку: то быть в шлеме, то без него, и так далее. Уловка Буршика удалась, и каждый из солдат был уверен, что оборону поддерживают десять советских танков. Это, несомненно, способствовало поднятию настроения и уверенности у его подчиненных.

Создается бригада

После боев в середине марта батальон был выведен с фронта в село Веселое, что в 50 км к северу от Валуек. Затем, к 9 мая чехословаки переехали в город Новохоперск Воронежской области. Здесь началось создание 1-й Чехословацкой отдельной бригады. В ее состав должен был войти танковый батальон из роты средних танков Т-34, роты легких танков Т-70 и роты бронеавтомобилей. С группой отобранных добровольцев Буршик был направлен для обучения в Тамбовское танковое училище. Неполных два месяца он с товарищами по ускоренной программе осваивал танковую технику и азы командования танковым подразделением. По окончании обучения «на отлично», Буршик был аттестован на должность командира роты средних танков Т-34.

История с танками, которые должны были получить Буршик и его боевые товарищи, началась 11 февраля 1943 г. В этот день 1-й чехословацкий отдельный батальон остановился по пути из Бузулука на фронт в Мичуринске. В тот же день в отделение государственного банка было передано от имени офицеров и солдат этого батальона 100 000 рублей в фонд строительства двух танков — «Лидице[36]«и «Лежаки». Советскому правительству была направлена телеграмма, в которой командир батальона Л. Свобода просил передать построенные на эти средства танки чехословацкому батальону.

Когда 23 августа 1943 г. Буршик и его товарищи прибыли обратно в Новохоперск, их уже ожидали новенькие, только что с завода танки.

30 сентября 1943 г. жители города Новохоперска провожали чехословацких воинов на фронт. По этому случаю состоялся парад и торжественная передача танков экипажам, прошедшим подготовку в танковом училище в Тамбове. Особым приказом № 91 танки Т-34 роты Буршика получили названия. После прочтения приказа Буршик со своим танком подъехал к трибуне, где полковник Свобода обратился к нему со словами: «Даем командирскому танку роты Т-34 имя «Ян Жижка[37]» с девизом «Жижка не был никогда никем побежден».

Когда следующий танк «Лидице» подошел к трибуне, командир бригады полковник Л. Свобода вручил его экипажу со словами: «Отомстите за мучеников Лидице!»

На других танках также появились надписи в честь героев своего народа: «Яношик[38]», «Капитан Ярош» с лозунгом «Драться, как Ярош». Остальные танки получили имена городов и сел, с которыми связана героическая борьба чехословаков за свободу и независимость: «Зборов», «Бахмач», «Соколово», «Подкарпатский партизан», «Прага».

По сравнению с другими воинами 1-й Чехословацкой бригады командир роты средних танков Йозеф Буршик выглядел пожилым, хотя ему было всего 32 года. Он прослыл молчуном.

После прибытия на фронт 1-я Чехословацкая отдельная бригада, по просьбе полковника Л. Свободы была включена в состав войск, наступавших на центр Киева.

Сражение за Киев

В ночь на 4 ноября 1943 г. бригада продвинулась в лес юго-западнее Вышгорода и на следующий день под сильным артиллерийским и минометным огнем противника заняла исходное положение в районе детского санатория. В полдень войска двинулись в наступление. Впереди 1-го батальона справа шли танки Т-34 роты Буршика с десантом на броне. Буршик с тремя танками пошел вперед, а остальным танкам своей роты приказал выявлять огневые точки и подавлять их. Командирский танк «Ян Жижка», ведя за собой танк «Лидице» подпоручика Писарского и другие машины роты, прорвал первую линию обороны, затем вторую, и в этот клин ворвались новые танки и пехотинцы.

Вскоре они были вынуждены остановиться перед глубоким, с крутыми стенами противотанковым рвом, прикрытым минным заграждением. Саперы и автоматчики А. Сохора[39] лихорадочно проделывали проходы. Танки медленно идут по отлогому склону.

Под ураганным огнем противника, преодолевая его упорное сопротивление, части бригады ворвались в район наблюдательной вышки. Здесь, в районе питомника, на опушке леса у Волейкова завязался бой. По-прежнему впереди и справа были танки Т-34 Буршика, на броне которого сидел командир взвода автоматчиков А. Сохор. Слева шла танковая рота Р. Тесаржика [40] с автоматчиками.

Из-за складок местности показывается танк «Бахмач». Выстрелом из командирского танка «Жижка» уничтожено самоходное орудие «фердинанд». Перед мостом танки остановились. Мост может быть заминирован. Вперед пошла пехота. Обходным маневром автоматчики захватывают мост.

Противник, не выдержав удара, стал отступать. Чехи атаковали юго-западную окраину Сырецких лагерей. День на исходе. Танки Буршика и Тесаржика вышли на рубеж Дегтяри — Сырецкие казармы, затем повернули в направлении завода «Большевик», который немцами был превращен в сильный узел сопротивления. На безлюдной, охваченной пожаром улице, не обращая внимания на огонь немецких пулеметов, к притормозившей машине Буршика подбежали две радостно кричащие девушки. Они взволнованно машут руками и на что-то указывают. Йозеф сажает одну из них, Ольгу Кучерову, русскую чешку, в танк, чтобы та указывала дальнейшее направление движения. Другая девушка, ее звали Лида Уваренко, убегает вперед вместе с пехотинцами.

Здесь на одном из перекрестков, у проходной завода «Большевик», чехи были остановлены сильным огнем немецких пушек и автоматов. Девушка повела их обходным путем через дворы и переулки. Буршик приказывает танкам «Лидице», «Яношик» и «Соколово» блокировать завод снаружи. Небольшой маневр, и три первых танка быстро повернули налево, объезжая несколько домов. Откуда-то сбоку раздался выстрел, и тут же по-: следовал сильный удар по броне «Лидице» — она выдержала. Стоять нельзя: танк на открытом месте.

— Обойти «фердинанд», подавить огонь! — приказал командир роты Писарскому.

На пути танка овраг, наклон 40 градусов. На броне автоматчики, но механик-водитель осторожно и решительно провел машину по склону оврага.

Преодолев овраг, танкисты увидели не один «фердинанд», а два. Стоп! Прямой наводкой… Огонь! Всей своей огневой мощью обрушился танк на спрятавшегося в засаде «Фердинанда». Он вспыхнул. Такая же участь постигла и вторую самоходную установку врага.

В это же время «Ян Жижка» проломил ворота завода и въехал во двор, неся гибель последним очагам сопротивления. Взлетели на воздух два укрепленных гнезда, с трубы свалился пулемет. Улица, ведущая в центр города, была освобождена.

Главное теперь — быстрее прорваться к центру Киева и расчленить силы врага.

К несчастью, передатчик радиостанции командирского танка вышел из строя, и подпоручик Буршик руководил своими танками, высунувшись наружу, пуская время от времени осветительные ракеты с заранее обусловленными сигналами. В некоторые танки роты попали вражеские снаряды, но не вывели их из строя. Продвижение танков было настолько стремительным, что Буршик был вынужден, вскочив на броню танка подпоручика Писарского, передать по его рации команду о приостановке движения. Автоматчики явно не успевали очищать улицы, дома и опорные пункты от немцев.

В густых сумерках танки остановились перед самым Крещатиком. Дальше ехать было нельзя. Пространство перед площадью простреливалось «Фердинандом» и танками, стоявшими в засаде на противоположной стороне. Шел шестнадцатый час непрерывного боя. О «фердинанде» Буршик доложил подъехавшему с передовым отрядом командиру 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанту А.Г. Кравченко. Тот посмотрел на три больших звезды[41] на погонах Сохора, на погоны его товарищей, где было по таких же две больших звезды, назвал их дипломатично «Товарищи командиры» и попросил расчистить своими танками площадь. Четыре чехословацких офицера твердо заявили, что у них другое задание, но они готовы помочь танкистам Кравченко в зачистке прилегающих улиц.

Наконец генерал Кравченко приказал командиру своего передового отряда, чтобы тот пробил дорогу танком. Только выехал первый танк на площадь, как раздался взрыв мины и одновременно выстрел из немецкой танковой пушки. Танк загорелся. Также был подбит и следующий танк[42], который попытался проникнуть на площадь на большом ходу. Генерал после этого приказал выдвинуть 122-мм гаубицы на прямую наводку и расстрелять угловые дома улицы, выходившие на площадь. Артиллеристы задание выполнили и один немецкий танк зажгли. Остальные танки и самоходки противника с района площади отступили. Кравченко за руку попрощался с чехословацкими офицерами, и советские танки пошли дальше.

— Ну что, Стёпа, — обратился Йозеф к заряжающему танка Вайде[43], — скоро Закарпатье. Подумаешь, 400 километров.

В два часа ночи пришел приказ продолжать наступление. Танк Буршика в продолжающемся бою уничтожил бронетранспортер, в котором немцы приготовили взрывчатку к подрыву моста, ведущему на житомирское шоссе.

К утру танки Буршика и Тесаржика, автоматчики Сохора прорвались к вокзалу, а 6 ноября в 6 час. 50 мин. вышли к Днепру южнее Лавры.

— Как же тепло, по-родному относились советские люди, к нам, чехам и словакам! — вспоминал Йозеф Буршик. — Встанем на привал у деревни, — тут же несут, кто что имеет: молоко, картошку, огурцы, яблоки. Видим, что последним человек с нами делится, отказываемся от подарка. А они — чаще всего это были старики, молодые женщины или подростки — просят: «Не обижайте отказом, мы чехов и словаков чтим за родных, за славян. И с общим врагом ведь теперь воюем. Так что кушайте на здоровье, силы копите для боев».

Такой же была атмосфера при освобождении Киева. Когда его жители узнавали, что мы чехословаки, невзирая на опасность, которая грозила — ведь мы воевали, — нас начинали останавливать, целовать и обнимать. От радости нас готовы были немножко задавить».

В последующем подвижная группа из семи легких танков Т-70, двух Т-34, автоматчиков и саперов участвовала в обезвреживании групп немцев, оставшихся в тылу. После освобождения города танкисты пополнили боеприпасы и топливо и продолжали преследование отступающих немцев. Однако вскоре был получен по радио приказ: остановить преследование, вырыть капониры для танков и занять оборону.

По приказу командарма 38-й армии генерал-полковника Москаленко пять танков роты Буршика вошли в состав штурмовой группы, в которой были восемь советских танков. Группа получила задачу — овладеть деревней Петривка, расположенной в 10 километрах от линии обороны чехословацкой бригады.

Вспоминая о бое за Петривку, Буршик писал, что он решил атаковать хутор только одним взводом. Два оставшиеся взвода получили приказ найти удобные скрытые позиции, засекать места сопротивления и огневых средств неприятеля и точной стрельбой танковых пушек их уничтожать. Так, при своеобразной артиллерийской поддержке собственных танков, ему удалось добиться успеха. Штурмовая группа в боях за Петривку уничтожила 15 гитлеровцев, но и сама понесла значительные потери: 2 танка, 4 убитых и 10 раненых.

Враг почти окружил в хуторе вырвавшуюся далеко вперед группу чехословаков. Уже заканчивались боеприпасы, но в последнюю минуту подошла на помощь еще одна рота, и они сумели продержаться до поздней ночи. Когда немцы попытались взять группу в клещи, они были вынуждены отступить.

Еще в самом начале атаки Петривки танк «Лидице» провалился в так называемую «волчью» яму по самую башню.

— Немедленно выбирайтесь из танка через башню! — приказал Буршик Писарскому. — Приказываю поджечь танк!

Однако экипаж не выполнил второй части приказа. Писарский, спустившись снова в танк, открыл огонь из пушки по наседавшему врагу, а остальные члены экипажа пустили в ход автоматы. Они отбили атаку врага. В течение семи часов под огнем врага экипаж орудовал лопатами для выхода танка.

При отходе штурмовой группы, буквально в последнюю минуту, когда немцы уже «доставали» задницу щТыками, другим танком «Лидице» зацепили за трос и вытащили из ямы. Автоматчики сразу же его облепили, И он на полном газу вступил в бой.

В ореоле славы

20 ноября 1943 г. было оформлен наградной лист на присвоение подпоручику Й. Буршику звания Героя Советского Союза. В нем отмечалось:

«В боях за освобождение Киева…он стремительно вел собственным личным примером свою роту в атаку.

Несмотря на сильный артиллерийский огонь и потерю собственных танков, он прорвался совместно с ротой через три рубежа противника, чем помог и поддерживающему им батальону достигнуть поставленной задачи. Он лично огнем из танка уничтожил 1 «Фердинанд», 3 орудия, 2 дзота, 2 пулеметных гнезда и 1 транспортер с взрывчатыми веществами и командой, которая готовилась взорвать мост на житомирском шоссе, чему он воспрепятствовал.

В бою за хутор Петривка южнее Коммуны Чайка 11 ноября 1943 г. он, поддерживая наступление стрелковой роты, прорвал с тремя танками рубеж обороны противника, ворвался в село и подавил огневые точки противника. Несмотря на то что один его танк загорелся, он ворвался с двумя танками в село, выбил оттуда противника, располагающего двойным перевесом сил, и нанес ему тяжелые потери».

В начале декабря в СССР с официальным визитом прибыл президент республики доктор Бенеш[44]. Для встречи с ним в столицу выехала делегация из двадцати военнослужащих 1-й чехословацкой отдельной бригады. В специально выделенном поезде, который отошел от киевского вокзала 16 декабря 1943 г., в числе делегатов оказался Йозеф Буршик и его боевой товарищ Рихард Тесаржик. Делегатов в дороге развлекала певица и два музыканта. Однако поезд внезапно атаковали немецкие бомбардировщики. Машинист быстро затормозил, и все начали выскакивать из вагонов. В поезде остались сидеть только два человека — Буршик и Тесаржик. Какая разница, где в тебя попадет бомба — здесь или на улице — так оба они размышляли. Друзья подняли рюмки с водкой и провозгласили

тост «За долгие лета!». После серии бомб, которые упали в 15 метрах от полотна и, к счастью, не причинили никому вреда, поездка продолжилась.

На вокзале делегацию встречал посол Чехословакии в Советском Союзе Зденек Фирлингер. В тот же день делегация в здании посольства была представлена президенту Бенешу. Буршику президент сказал: «Я рад, что Ходский край имеет такого героя, который рисковал жизнью за дело народа и для народа».

Слова президента привели Буршика в смущение. Был он заметно счастлив. Позднее президент вручил награды. Буршик был отмечен еще двумя Чехословацкими Военными крестами в 1939 г.

21 декабря 1943 г. за отличия в боях по освобождению Киева воины 1-й отдельной ордена Суворова II степени и ордена Богдана Хмельницкого I степени Чехословацкой бригады Указом Президиума Верховного Совета СССР Й. Буршик, А. Сохор и Р. Тесаржик были удостоены звания Героя Советского Союза.

23 декабря того же года чехословацкая делегация в составе генералов Пика, Кратохвила и Свободы и шести офицеров прибыла в Колонный зал Московского Кремля. В раздевалке сняли шинели и сдали личное оружие. Поприветствовал их сам Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин, который после этого сел в отдельное кресло и в дальнейшей процедуре участия не принимал. Его заместитель Н.Я. Натацевич расставил всех по воинским званиям. Первым стал Пика, далее Свобода, Кратохвил, Буршик и Тесаржик, за ними остальные.

Первому Золотая Звезда, орден Ленина и папка с документами была вручена Й. Буршику.

На церемонии присутствовали журналисты и кинооператоры. Кадры торжественного мероприятия демонстрировались во всех кинотеатрах, не только в СССР, айв странах антигитлеровской коалиции. Газе-

ты печатали фотографии и статьи о чехословацких Героях.

После торжественной церемонии всех чехословаков отвезли и поселили в гостинице «Националь». Вечером был торжественный прием в чехословацком посольстве. Там Буршик имел беседу с министром иностранных дел Вячеславом Молотовым. Тот спросил его, как ему нравится в Советском Союзе, и Буршик был поражен, что министр заметно заикается. На минуту прибыл президент Э. Бенеш. Также присутствовали Клемент Готвальд и ряд других высокопоставленных деятелей коммунистической партии. Вечер затянулся далеко за полночь.

Делегация оставалась в Москве до начала января 1944 г. Чехословацкие воины посетили театральное представление и балет. Везде их встречали с интересом и восхищением. Буршик узнал, что для Героев Советского Союза в каждом театре, кинотеатре отведены специальные места. В магазинах и парикмахерских мог он проходить без очереди, а билеты на самолет и поезд — покупать со скидками. А еще за высокую награду ежемесячно ему полагалось 50 рублей.

Бои у Жажкова

В начале января 1944 г. чехословацкая бригада сосредоточилась в населенном пункте Трушки, где перешла в резерв командующего 40-й армии. В весьма сложной и неясной обстановке обороняла бригада участок вблизи населенного пункта Бузовка на северном берегу реки Гнилой Тикич. В ожесточенных боях за Острожаны и Бузовку, где противник упорно оборонялся, переходил в контратаки при поддержке танков, чехословацкая бригада успешно отразила все попытки немцев по форсированию реки и взятию Бузовки.

Танки роты Буршика держали оборону в капонирах. Во второй половине января одна из стрелковых рот го-товияась к атаке на населенный пункт Острожаны. В поддержку рота получила, помимо станковых пулеметов и противотанковой пушки, три танка Т-34. В одном из танков находился Буршик. При подготовке к атаке он довольно уверенно заявил, что замерзшая речка Гнилой Тикич не представляет при таком морозе серьезного препятствия для его танков.

После артподготовки пехота быстро перешла замерзшую речку и завязала бой во вражеских окопах на окраине Острожан, а затем и в самом населенном пункте. Наступление замедлилось, и командир роты с удивлением обнаружил, что танки его атаку не поддерживают.

Оказалось, что танк Буршика, шедший первым, провалился под лед по самую башню. Остальные два отступили назад к Бузовке. Немцы танк на льду длительное время обстреливали, но вскоре оставили в покое, так как он не подавал признаков жизни.

В это время пехотную роту, занявшую было половину Острожан, начали теснить немцы. По глубокому снегу немецкие танки попытались зайти в тыл роте и перерезать пути отступления назад. Ситуация становилась критической. Немецкие танки медленно продвигались по глубокому снегу, подставив свои бока под прицел пушки утопленного танка. Внезапно танк Буршика ожил. В течение меньше минуты два немецких танка горели, а третий беспомощно крутился на месте, прежде чем был следующим снарядом зажжен. Остальные немецкие танки начали поспешно отходить. Рота пехотинцев благополучно отступила с Острожан на прежние позиции. Экипаж с утопленного танка пришел после наступления сумерек.

В связи с предстоящей реорганизацией бригады в корпус с 19 февраля 1944 г. Буршик получил приказ командира бригады возглавить курсы танкистов в населенном пункте Ненадиха.

Днем 12 марта танковый батальон начал передислокацию на Волынь, где бригада должна была быть переформирована в корпус. Буршик на следующий день марша заболел. У него поднялась высокая температура. Как позже определят врачи, уже в то время он был болен туберкулезом.

После лечения, в конце месяца, принял Буршик от своего товарища Р. Тесаржика учебный батальон и приступил к обучению новых танковых экипажей. Тогда же Буршику «за выдающиеся боевые заслуги» досрочно было присвоено воинское звание «поручик».

В середине мая состоялся первый выпуск танковых экипажей, а 16 июня началась реорганизация батальона в 1-й Чехословацкий танковый полк в составе двух танковых батальонов и батальона самоходных орудий. Командиром 1-го танкового батальона был назначен Тесаржик, а второго — Буршик. Вскоре полк был преобразован в 1-ю Чехословацкую танковую бригаду. Буршик остался на прежней должности. Однако новых танков они так и не получили. Фактически в Карпатско-Дукельской операции бригада участвовала со старыми танками. Еще несколько танков пришло с ремонта.

В связи с тем, что чехословацкое войско покидало территорию Советского Союза, газета корпуса в конце августа провела массовую анкету среди личного состава с одним и тем же вопросом: «Что я уношу из СССР». В анкете Буршик написал:

«На этой великой славянской земле я научился воевать. Богатый опыт мы используем при очистке нашей земли от врагов и в воспитании нашей армии. Нашим примером должен быть красноармеец высокодисциплинированный, отважный, выдержанный, всегда готовый положить за свою Родину жизнь. Если бы этого не было, человечество было бы отброшено на сто лет назад, фашисты вернули бы рабство. Я имел всегда глаза открытыми и всегда видел. Многое я хотел бы перенести в Чехословакию. Нас ожидает еще много боев. Немец легко не сдается. Самый тяжелый бой нас ждет

дома. Мы должны расправиться со всяким противником — будь то знакомый, сосед или брат, — как бы он ни маскировался. Расправиться без сожаления. Наши сердца должны быть каменными. Виноваты все, кто с немцами против нас. Никогда не забыть наших друзей, павших у Соколово, Киева, Белой Церкви и других — жертв фашизма. Кровь наших близких, ставших жертвами Гитлера, велит нам быть беспощадными».

На Дукле

Известие о начале 29 августа 1944 г. восстания в Словакии застало всех врасплох. Советское командование решило пробиться на помощь восставшим через Карпаты. Оно надеялось, что с началом операции словацкие дивизии ударят с тыла по немцам. Однако этого не случилось. К участию в операции был привлечен и 1-й Чехословацкий армейский корпус.

Чехи и словаки подошли к реке Сан у Перемышля. Впереди колонны стояли два танка «Ян Жижка» и «Лиди-це». Экипажу танка «Ян Жижка» передали знамя, чтобы солдаты подняли его на чехословацкой границе. К тому времени на боевом счету танка значилось 4 «Фердинанда», 1 бронетранспортер, 10 орудий, 11 пулеметных гнезд, 6 дзотов и 1 тяжелый танк «тигр». На броневом корпусе танка виднелось восемь вмятин и шрамов от боевых попаданий.

С 8 сентября 1944 г. чехословацкий корпус наступал на Кросно. Танкисты приняли участие во взятии местечка «Дукла. Как вспоминал Буршик, танки его 2-го батальона участвовали в операциях только в составе взвода или poты. Стрельбой с места или с коротких остановок они поддерживали атаки 1-й и 3-й чехословацких бригад.

Вот как Буршик организовал атаку танков при штурме одной из высоток. Перед окопами фашисты в две линии выстроили противотанковые заграждения, а на вершине расположили как минометные, так и артиллерийские батареи нескольких калибров. Два танка, выскочив из-за поворота, на полной скорости со стрельбой на ходу по всем подозрительным местам пошли в атаку. На скорости танки пересекли проход между заграждениями и повернули быстро один танк направо под вершину, второй — налево от дороги. Атаку танков поддерживали артиллерийским огнем батарея 76-мм орудий и два орудия 45-мм. Три танка следовали позади в 150–200 метрах и тоже вели огонь по огневым точкам. Одновременно в атаку поднялась пехота. Высота была взята. Противник оставил на месте три неповрежденных пушки. Потери в людях были незначительными. Буршик всегда был приверженцем побед малой кровью, а не любой ценой.

В разгар боев Буршик получил приказ принять командование 1-м танковым батальоном. Батальон в боях за Гырову гору (высота 694) потерял восемь танков, а его командир был тяжело ранен.

Бой за Гырову гору шел в течение двух дней и трех ночей. 22 сентября танковая атака, организованная Буршиком, удалась. Командир пехотной роты осветительной ракетой показывал танкистам места расположения вражеских огневых точек, а наводчики танков поражали их с первого или второго выстрела. Водители танков вели машины через самый плотный огонь в гористой местности так, словно ехали по обычному шоссе. С большим трудом на гору поднялись три танка.

Когда танки подошли к батальонам 1-й бригады, пехотинцы, поддержанные огнем артиллерии, решительным броском ворвались в траншеи противника на вершине горы и завязали рукопашный бой.

Один из танков дошел уже почти до самой вершины, но затем медленно сполз по крутому склону вниз, оставляя за собой полосу взрыхленной земли и шлейф густого дыма. Из горящей машины в последнюю минуту удалось выбраться только тяжело раненному в голову Рихарду Тесаржику, которого подобрали санитары[45]. Победа досталась тяжело: из семи танков три были подбиты. В этом бою был ранен и А. Сохор, из тела которого врачи извлекли 218 осколков гранаты.

После взятия Гыровой горы Буршик возвратился в свой батальон. Его танки в составе одной роты (в двух других уже не было танков) приняли участие в прорыве второй линии вражеской обороны.

На Дукле, где возникали весьма неясные ситуации, Буршик сам выбирал способ боя. Танки размещал по окружности, чтобы в случае непредвиденной атаки вести огонь в любом направлении. Сразу после отражения немецкой атаки переходил в контратаку. Такая тактика приносила успех, и потери в личном составе были незначительными.

6 октября 1944 г. чехословаки у пограничного камня подняли государственной флаг. Был там и Буршик. Прекрасное чувство долго ожидаемой минуты, однако, жгло сознание от мысли, какими большими потерями было заплачено за эту минуту. Радость вступления на родную землю омрачила и гибель командира бригады генерала Ярослава Сазавского, автомобиль которого прямо при переезде границы наехал, скорее всего, на оставленный немцами «фугас». По крайней мере, об этом свидетельствовала большого размера воронка после взрыва.

Бои на Дукельском перевале продолжались до 25 ноября 1944 г. Чехословаки понесли здесь наибольшие потери за время войны.

Танковый батальон Буршика был отведен в польское местечко Верхняя Воля, где он снова занялся подготовкой танковых экипажей. В напряженной боевой подготовке к предстоящим боям быстро пролетело время.

Незабываемым осталось празднование Сочельника и Рождества. Из госпиталей возвратились боевые товарищи Р. Тесаржик и А. Сохор, которые пришли в его батальон с поздравлениями. Все встречали Новый год с чувством скорого возвращения на родину и окончания войны.

В конце февраля 1945 г. вся танковая бригада передислоцировалась в окрестности небольшого городка Кежмарок, где наконец в бригаду прибыли 65 совершенно новых, только с завода, танков. 2-й танковый батальон получил двадцать танков Т-34, вооруженных пушкой калибра 85 мм. Само собой разумеется, танкисты их тут же проверили, и результаты превзошли все ожидания.

Следующим полем сражения чехословацких танкистов стал район Моравских ворот, а целью Моравска Острава, самая промышленная область Моравии и Силезии. Второй танковый батальон выступил к переброске первым. Следовали за ним первый и позже третий батальоны. В дороге, преодолевая крутые подъемы и спуски, танки медленно ползли по узким обледенелым дорогам заснеженных Высоких Татр и Западных Бескид. Ожидал танкистов хорошенький поход протяженностью около 200 км. Дорога была заледенелой, и танки своими стальными гусеницами на них буквально скользили. Вынуждены были часто останавливаться, в морозе и пурге. Один из танков сполз с дороги по 400-метровому склону, но тремя танками его удалось вытащить. Второй свалился с моста, но экипаж и автоматчики не пострадали. Вот, наконец, через десять дней и Вадовице. Здесь танкисты продолжили занятия по боевой подготовке.

10 марта бригада прибыла в район Барановице. Здесь 1-я Чехословацкая танковая бригада стала составной частью танковых и механизированных сил 4-го Украинского фронта.

Моравские ворота

Накануне 24 марта 1945-го 1-я Чехословацкая танковая бригада совместно с советскими подразделениями получила приказ прорвать сильную неприятельскую оборону севернее Богумина. Танкистам бригады предстояло атаковать железнодорожный узел Жоры.

После получения боевой задачи и возвращения в батальон Буршик снова воспользовался методом жеребьевки части, которая атакует самой первой. Все тогда хотели быть первыми. Жребий вытащил командир 4-й танковой роты. Исходя из рельефа местности, установил Буршик интервал в 200–100 метров между танками, чтобы понести как можно меньше потерь от артиллерийского огня противника. Остальные роты Буршик оставил в резерве.

Каждому из командиров Буршик пожал руку и с пожеланием «Свернем немцу шею!» подготовку перед боями закончил.

Медленно приближался час атаки. Светящийся циферблат показывал третий час утра. С рассветом загрохотала оглушительная канонада артиллерийской подготовки, которая продолжалась больше часа.

С правого и левого флангов начал доноситься шум заводящихся танковых моторов. Перед самым концом артиллерийского концерта и в точно назначенный час Буршик выдал команду «Вперед!».

4-я рота поручика Поланского не спеша разъехалась, танки набирали скорость. Впереди, в положении углом вперед, до немцев вгрызался танковый взвод подпоручика Вайды. Решала скорость и момент неожиданности. Под завесой роты Поланского двинулась 2-я танковая рота. Танки катились на полном газу. Огневой вал буквально лег перед нашими танками, по мере их продвижения, переносят артиллеристы огонь вперед и облегчают атаку двум взводам в первой линии.

Танки роты Поланского быстро двинулись вперед и немедленно развернулись в положение для атаки. Открыли огонь противотанковые пушки противника. С выхода 4-й танковой роты прошло неполных пятнадцать минут. Со своего наблюдательного пункта Буршик видит быстрое продвижение танков. Три из них уже, однако, выбиты из боя и горят.

На правом фланге первые два бронеавтомобиля прорвали немецкую оборону и через минуту за ними следуют еще два. Это уже лучше, но все-таки требуется помощь. Телефоном Буршик просит артиллерийской поддержки. Артиллеристы бьют точно. Сейчас это самое подходящее мгновение ударить всеми силами. По команде Буршика двинулись в форме клина первая и вторая роты. Скорее вперед!

Буршик уже не может усидеть на КП, и его командирский танк быстро включается в бой, указывая своим движением направление для обеих атакующих рот. Танки своими гусеницами рушат все, что у них стоит на дороге. Танковые пушки ведут огонь по очагам сопротивления, прежде всего по артиллерийским позициям, пулеметы «поливают» пехоту.

Танки преодолевают вторую линию обороны. Неприятель отступает. Танковый маневр «углом клина вперед» удался.

Против батальона появляются немецкие «тигры» и «пантеры». Буршик приказывает занять круговую оборону. Его танк стреляет по танкам. Батальон воюет с напряжением всех сил, но в упорной обороне побеждает. Вражеская контратака остановлена.

Скоро батальон выходит из боя. Его сменяют наступающие пехотные и противотанковые части Красной Армии.

В следующих боях танкисты Буршика были в непрерывных передвижениях. «Летали» с левого крыла линии фронта на правый, немедленно обратно в середину. Просто там, где «горело». Они врывались первыми в Барановиче, Осине, Гурне, Борли, Шерока, Гоголёво, Поломя, Прагу, Вильхва, Марушу, Тужу, Красковец, Ро-гув. Танкисты не успевали отдохнуть. Только лишь выполнят одно задание и передадут взятый участок в руки советских командиров, как тут же новое боевое задание и новый ночной переход.

В период с 1 по 6 апреля был 2-й танковый батальон придан в подчинение 226-й стрелковой дивизии 38-го корпуса, которая уже развивала атаку к прорыву немецкой обороны в районе Творкова.

Следующей целью батальона стала неприметная деревенька Тунскиру, расположенная на холме, которая имела в этом районе буквально стратегическое положение. Деревня, занятая немцами, должна быть любой ценой взята. До этого здесь потерпели неудачу и понесли большие потери танкисты 1-го и 3-го батальонов. Первым делом Буршик отдал приказ к проведению обстоятельной разведки вражеской позиции и близлежащей местности впереди. Разведчикам удалось найти в обороне неприятеля несколько слабых мест. После этого каждый командир роты, взвода и одиночного танка получил от Буршика точное боевое задание.

Самым важным было выдвинуть одну танковую роту как можно ближе к переднему краю немецких окопов и дотов, и так, чтобы противник ничего не заметил. Только полная неожиданность могла принести успех. Жребий на этот раз выпал роте надпоручика Лизалека.

По просьбе Буршика на правом и левом фланге обороны в трех километров от расположения батальона были запущены на всю громкость моторы буксирных тракторов. Гудение моторов должно было немцев за-, ставить понервничать и, главным образом, сбить с толку. За их шумом вся Лизалкова рота переместилась к близлежащей железнодорожной насыпи и скрылась за ней.

В голове Буршика промелькнуло, что, возможно, перед ним последнее тяжелое задание в этой войне. Сложил он карту и стал от своих ребят немного в стороне, чтобы побыть на минутку одному. Из кармана вытащил материнские четки, которые всегда перед боем брал в руки, и вспоминал своих родных. Такая своеобразная «молитва» укрепляла решительность перед предстоящим сражением. А в своих парнях Буршик был уверен, так же как и они в своем командире. Никогда ему не приходилось принуждать их к выполнению приказа силой оружия или угрозой трибунала.

С рассветом танки выступили. Момент неожиданности сыграл свою роль. Клин Лизалковой роты оборону немцев разбил. Восемь танков ворвались в село, в котором было более батальона пехоты и 43 танка 19-й немецкой танковой дивизии. Впереди мчался танк командира взвода подпоручика Вайды. Натиск следующих рот выгнал немцев из окопов. Танковая пушка и пулемет, танковые гусеницы и автоматы в руках автоматчиков косили и дробили неприятеля. Танки навели панику и заставили отступить численно превосходящего противника.

Этот обычный пригорок с обыкновенной деревенькой батальон Буршика взял. Не успели танкисты как следует разместиться, как тут же последовала неистовая контратака немцев. Немцы весьма хорошо осознавали, что они потеряли. Атаки следовали одна за другой. Уже все сбились со счета. Волна за волною. Танки, самоходки, бронетранспортеры, пехота, пушки, мины, стремительные атаки самолетов. Ощущал Буршик, что его подчиненные находятся на пределе физических сил. Передышка требовалась всем. По крайней мере, хотя бы на минуту. Но в дальнейшем ничего не менялось, и котловину они продолжали удерживать. Ждали поддержки, но помощь все не подходила. За одним огневым налетом неприятеля следовал второй.

В обороне танкисты бились уже второй день. И в ситуации ничего не менялось. Только усталость все непрерывно углублялась.

Буршик пошел к солдатам, чтобы их ободрить и одновременно лично удостовериться, насколько тяжела ситуация. Так как осколки взрывавшихся снарядов и мин непрерывно прочесывали свободный район, преодолеть его с крайней осторожностью и удачливостью, с меньшим риском можно было практически ТОЛЬКО НОЧЬЮ.

— Господин капитан, — сказал Буршику надпоручик Лизалек, — я на правый фланг пойду сам, а вы бегите на левый. Там вы знаете лучше.

Примерно около двадцати одного часа, уже в полной темноте, офицеры разошлись на осмотр позиций. После двадцати минут относительного спокойствия неожиданно вспыхнуло пекло. Разрушительный огневой налет по всей линии обороны. Продолжалось это пятнадцать минут, но для Буршика тогда показались они целой вечностью. После артиллерийского налета последует атака немцев на позицию. Одинаково упорная, каки в прошлый раз. Без артиллерийской поддержки, только танками эту катящуюся массу нацистов не удержать.

Радист быстро передал координаты цели и район, где атаковали немцы. Скорректированная стрельба артиллеристов была успешной и общими усилиями удалось и эту атаку остановить. Около трех утра наступило, наконец, спокойствие.

К командирскому танку подбежал запыхавшийся связной, который сообщил о том, что надпоручик Лизалек ранен. Когда Буршик прибежал на место, Лизалек был мертв. Отнесли его к командирскому танку. Не успел Буршик с ним попрощаться, как подошел командир советских противотанковых орудий. Пришло, наконец, так долго ожидаемое подкрепление. С картой и по имеющимся данным о направлении немецких атак офицер с помощью Буршика определяет самые выгодные позиции батарей. Только Буршик перевел дух, как подошла к смене советская пехота.

Перед рассветом все советские части были размещены. Уже при уходе с оборонительных позиций погиб второй из офицеров его батальона подпоручик С. Вайда. Его танк позицию первого взвода покидал последним. Немецкий снайпер попал офицеру прямо в голову.

Приказал Буршик тела погибших офицеров положить на свой командирский танк. Он последним покидал удержанную столь дорогой ценой позицию. С танковой башни смотрел Буршик на своих мертвых и таких молодых товарищей по оружию. Было ему печально. Проклинал войну, которая вот-вот должна была закончиться. Как иногда жестоко поступает с кем-то судьба. Размышлял о товарищах, вспоминал о тяжелых минутах, которые они вместе пережили. Воевали парни все время мужественно и с азартом. У Лизалека вот-вот должен быть родиться сын.

С. Вайда в последних боях уничтожил 3 тяжелых танка, 2 самоходные установки, 3 противотанковые пушки, 5 пулеметов, 2 бронетранспортера, 3 машины с боеприпасами, раздавил гусеницами немецкий обоз с 6 повозками, 6 противотанковыми пушками и 4 пулеметами, вместе с автоматчиками пленил 12 солдат и офицеров противника. Буршик представил Вайду посмертно к званию Героя Советского Союза, а Лизалека — к ордену Отечественной войны 1-й степени.

Кроме офицеров, в батальоне Буршика погибло еще 14 солдат, и еще 24 было ранено.

Танковая бригада сосредотачивалась в районе города Погрзебина, недалеко от Ратибора. Здесь батальон пополнил материальную часть, боеприпасы, топливо для моторов, продукты питания, короче всем необходимым. К утру были отремонтированы поврежденные танки.

После нескольких дней столь необходимой передышки батальон Буршика был снова введен в бой. Впереди лежали Моравские ворота и сильно укрепленные позиции немцев. Во взаимодействии с советскими подразделениями танкисты бригады 15 апреля прорвали вражескую оборону в районе Макова и Малых Петровиц и вступили на родную землю. Вскоре они достигли предмостных укреплений на берегу реки Одер, а затем наступали в направлении Ратибор — Мохов.

Из боев перед Моравскими воротами вышел 2-й танковый батальон победителем. Танкисты Буршика уничтожили 14 немецких бронетранспортеров, 15 танков и много пушек, минометов и пулеметов. Из строя они вывели около четырнадцати сотен немецких солдат.

В боях на подступах к Остраве Буршик своим танковым батальоном большей частью управлял из открытого люка, и однажды при сильном минометном обстреле его люком столкнуло вниз…

Только после прихода в чувство в полевом лазарете он узнал; что почти три дня лежал без сознания. Рана на голове еще прилично болела, но вопреки протестам доктора он возвратился к своим танкистам.

Возвращение победителя

По приказу командования 24 апреля Буршик передал оставшиеся танки 3-му танковому батальону, а сам снова приступил к обучению новых танковых экипажей.

Когда пришло известие о восстании в Праге, Буршик с восемью боеспособными танками батальона двинулся на помощь. Его танкисты вошли в Прагу 9 мая 1945 г. между 14 и 15 часами дня. К сожалению, не первыми. Но и этот факт после войны долгое время замалчивался как советскими, так и чешскими историками.

13 мая в волнении снова стоял Буршик у памятника Святого Вацлава и вспоминал о минутах прощания шесть лет назад. Данную на этом месте клятву он с честью выполнил и пришел освободителем в столицу своей страны.

Вскоре, по приказу командира бригады, Буршик с экипажами танков на «студебекерах» срочно мчится на автостраду у Вроцлава, где принимает новые танки. В утренние часы 17 мая он с пятидесятью танками подошел к Праге. Части 1-го чехословацкого армейского корпуса выстраивались к торжественному параду. Думал Буршик, что в этом торжестве примут участие и его танкисты. Но оказалось, что советское командование на парад «одолжило» уже свои танки. На них даже нанесли соответствующие обозначения и чехословацкий государственный флаг.

В эти дни Чехословакия славила своих воинов, с победой возвратившихся на родину. Одна из газетных статей рассказывала и о Герое Советского Союза Йозефе Буршике. Именно из нее родители узнали, что их сын жив.

Буршик снова отправился за танками, а когда возвратился в определенную ему пражскую квартиру, то у дверей обнаружил мужа своей сестры. Наскоро бросив подарки и пару вещей, он приказал водителю служебной машины: «На запад!». Разговорам в дороге не было конца. Небольшая заминка вышла у Голубкова, где начиналась американская зона оккупации. Но, увидев на его груди Золотую Звезду Героя, советский патруль только откозырял и пропустил машину дальше.

Вот и крыши Старого Пострякова. Машина остановилась у скромного дома за № 110. Бегом в калитку. Буршик вспоминал миг встречи: «Мамочка, и за ней отец. Как эти приятные лица постарели за годы оккупации! Напрасно было искать морщинку, которую там вырыл мой побег. Было их столько… Из-за слез в глазах я не видел. Обнимал и целовал я поочередно матушку и отца.

— Шесть годов мы, Йожичка, ожидали и дождалися, — шептала мамочка дрожащими от волнения губами. — Каждый день мы все за тебя молились и знали, что вернешься. Мы тобой гордимся, ты настоящий из Ходов и доставил нам большую радость!

И снова слезы счастья и гордости. И сегодня, после десятилетий, воспоминания об этих пережитых минутах волнуют меня, и не стыжусь я слез».

Известие о приезде Буршика разнеслось со скоростью молнии и вызвало в селе суматоху. Почти все мужчины и женщины бросили работу, и с полей поспешили к дому его родителей. Объявились и музыканты, и настоящий деревенский оркестр взялся «наяривать пО-настоящему» и через минуту перед домом все выглядело, как будто и не было долгого пути. Веселью и восторгу не было конца. Каждый протягивал руку, каждый ее хотел пожать и приветствовать. Видел Буршик в глазах односельчан гордость за него.

В разговорах он узнал, что за время войны земляки слышали о нем из передач заграничного радио. Неожиданно образовалась импровизированная демонстрация, офицера попросили в голову колонны и все вместе направились к памятнику павших в годы 1-й мировой войны. Появились и цветы, и Буршик по просьбе сельчан обратился к ним с речью.

«Дорогие родичи, — начал он, — спасибо вам всем, постряковцам и людям из окрестностей. И при прошедших самых тяжелых битвах я о вас вспоминал и беспокоился о вас, за вашу жизнь. Особенно при гитлеровцах, когда мы все узнали о массовых казнях чешских патриотов. Тогда нам было за границей очень грустно. Видел я большое количество районов мира, узнал я много интересных земель и людей, но верьте: повсюду хорошо, дома лучше всего!»

И дальше он уже не мог говорить… К счастью, начал оркестр играть Чехословацкий гимн.

Встретился Буршик со своими товарищами Пепи-ком Капицою и Штефаном Холем, которые вместе с ним бежали в Польшу. Их дороги позже в СССР разошлись, так как оба они транспортами попали в чехословацкую воинскую часть на Среднем Востоке. Штефан потом выехал в Великобританию, где был зачислен в состав чехословацких ВВС, прошел очень трудную летную подготовку в Канаде и на Родину возвратился летчиком. Позже Буршик был у него на свадьбе за свидетеля.

Веселье только начиналась. Музыканты приходили и играли весь день, даже окна звенели. «И тогда, — вспоминал Буршик, — представьте деревню длиной два километра, двести восемь построек и около двух тысяч жителей. Повсюду царили искреннее веселье и восторг. Девчата все снова надели пышные красочные, пестрые ходские костюмы. Танцевали по селу все, веселье достигло кульминации в большом зале в ресторане «У станции». Был я ужасно утомленным, но окончания все не давали. Все мы, млад и стар, танцевали до светлого утра. И второго дня после небольшого перерыва все долго скрываемое веселье вспыхнуло заново. Это было как сон».

Но возможности праздновать долго Буршик не имел, ведь его ждала служба. На следующий день он попрощался и поехал обратно в Прагу.

Офицерские проблемы

В скором времени Буршик сдал служебную квартиру в Праге и уехал к новому месту службы в Моравскую Остраву, где стояла 1-й танковая бригада.

Довольно часто встречаясь в то время с фронтовыми товарищами, он выяснил, что все они, бывшие офицеры из группы «пахарей», оставшиеся в армии, имеют одинаковые проблемы. Главная из них состояла в том, что у них практически не было никаких перспектив в служебном росте. В мае — июне 1945 г. в Чехословакии были восстановлены все довоенные формирования, а соединения 1-го Чехословацкого армейского корпуса были вкраплены в них «сверх штата». Их сокращали в первую очередь. Должности командиров соединений и частей, а также штабные должности заняли офицеры с довоенным стажем. Одному из «пахарей», занимавшему на фронте должность начальника оперативного отделения бригады, предложили идти командиром роты, что было явным понижением.

Наконец семь «пахарей», в том числе и Буршик, договорились и одновременно написали рапорта об увольнении с военной службы. Всех их вызвали «на ковер» к министру народной обороны Л. Свободе, который настоял на том, чтобы они продолжили службу как профессиональные военные. Отпустили только одного, у которого были сложные семейные обстоятельства.

Буршик получил довольно перспективное назначение на должность заместителя командира 1-й танковой бригады и с головой окунулся в повседневные обязанности. Расквартирование, снабжение, пополнение^ планы по технике, планы по боевой подготовке, дисциплина. Реорганизация бригады и передислокация ее на новое место — до Высокой Мути.

Мирная жизнь все более стала поглощать бывшего воина. Исчезало напряжение, вызываемое усталостью и опасением за свою жизнь, куда-то в глубь памяти уходила печаль о погибших товарищах. В память о войне нателе отметки от нескольких ранений, ожоги, полученные в горевшем танке.

Йозеф Буршик вспоминал: «Боже мой, как мы радовались Победе, как каждой своей клеткой ощущали в те дни завоеванную нами свободу! Вот на свободе-то мне и пришлось обжечься. Знаете, я всю свою сознательную жизнь был убежденным социал-демократом — и до войны, и после нее, да и сейчас. Идо того «обнаглел», что выставил в 1946 г. свою кандидатуру в парламент. Представляете, что тут началось: Герой Советского Союза и… социал-демократ! Чего мне только не сулили — лишь бы вступил в компартию. Я же стоял на своем».

Буршик счел предложение политорганов несерьезным. Менять свои социал-демократические убеждения на четвертом десятке в угоду политической конъюнктуре? Это не для него. Одного из назойливых агитаторов он трижды выставлял из своей квартиры.

Что же, раз так, тогда «не для него» будет и многое другое — так, видимо, решили где-то наверху. И он начинает отставать в служебном росте от «кабинетных бойцов».

В свободное от службы время сколотил Буршик в бригаде неплохую футбольную команду. Играли футболисты-танкисты так, что вскоре получили предложение от прославленного спортивного футбольного клуба «Славия». Буршик уже предвкушал, как они снимут «скальп» со столичных футболистов, но результат матча оказался не в пользу его команды: 10:0. Несмотря на поражение, стали поступать предложения и от других команд. Полученный урок пошел на пользу, и бойцы самозванного «импресарио» Й. Буршика почти не имели поражений. С ними он объездил почти всю республику. Сыграли даже как-то с американцами.

Между тем, созданные в чехословацкой армии по подобию Советской Армии политические органы внимательно следили за службой штабс-капитана Буршика. В конце концов его вызвали на беседу, где ему были предъявлены следующие обвинения: часто в местных гостиницах показывался с солдатами действительной службы, критиковал перед ними порядки в части, из-за болезни запустил службу. Серьезным обвинением было и то обстоятельство, что семейная жизнь офицера не выдержала испытание мирными буднями. Женился он еще в начале 1945 г. на фронтовичке, но, и как многие другие подобные браки, этот союз вскоре дал трещину.

Осенью 1945 г. Буршик был послан на учебу в Военную академию бронетанковых и механизированных войск им. И.В. Сталина в СССР, но проучился недолго. Советские врачи обнаружили у него туберкулез, предложили лечение в Крыму. Он предпочел лечиться дома и вернулся в Чехословакию.

Туберкулез был в запущенном состоянии, и после «проработки» Буршик решает серьезно заняться состоянием своего здоровья.

1 февраля 1947 г. следует развод, после которого он уезжает лечиться в санаторий. Там он встречает новую любовь. Лишь на свадьбе, которая состоялась 25 сентября того же года, тридцатисемилетний жених с удивлением узнает, что невесте не 25 лет, как он думал, а всего 19.

Во время февральских событий 1948 г., когда власть в стране перешла к коммунистам, Буршик получил известие о смерти отца. В сентябре того же года в его новой семье родилась дочь.

Стрессы и заботы о семье не способствовали улучшению его состояния здоровья. Больше времени Буршик находился в санатории в Яблонкове, чем дома. После длительного лечения с конца 1948 г. он продолжил амбулаторное лечение до апреля следующего года. В июне 1949 г., когда он снова был в Яблонкове, его посетил один знакомый офицер, который предложил ему возглавить военный отдел нелегальной организации в Моравской Остраве. Сославшись на состояние здоровья, Буршик тогда отказался. Пообещал, что отзовется, как только будет здоров.

Чувствовал он себя во время лечения не в своей тарелке и стал все чаще задумываться об уходе из армии. Тем не менее под занавес его даже рекомендовали к повышению в должности.

Врачи посоветовали сменить ему климат и переехать в более теплый край. Буршики выбрали Шумаву, что неподалеку от Домажлице.

Арест

В начале ноября 1949 г. Буршика вызвали в столицу Словакии город Брно на празднование 5-летия боев на Дукле и вручение памятной медали. Устроители мероприятия совместили его с празднованием очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Это вызвало неудовольствие Буршика, который вынужден был слушать соответствующие речи о мудром и великом вожде Сталине и его верном последователе Клементе Готвальде. В разговорах с людьми он прекрасно знал, что в стране растет недовольство политикой коммунистов, которые захватили в стране единоличную власть.

После торжества, которое затянулось, в семь часов вечера Буршик выехал в Остраву. В освобождаемой ими квартире он должен был забрать кое-какие вещи и, наконец, попрощаться с соседями.

Рано утром в дверь квартиры позвонили. За окном стоял знакомый офицер Козина, но в гражданском костюме. Офицер вручил ему новый приказ: срочно явиться в Прагу, в Министерство обороны, — и настоял, чтобы Буршик выехал немедленно. Он предложил свой служебный автомобиль. С этого момента офицер не отставал от Буршика ни на шаг. В дороге, когда они обедали в ресторане, он даже последовал за ним в туалет.

Автомобиль въехал в Прагу уже в сумерках, когда в министерстве уже явно никто не работал. Привязчивый офицер предложил переночевать на квартире, откуда, как он заверил, до министерства пару шагов. Вместо этого автомобиль заехал прямо во двор военной тюрьмы Панкрац.

Буршику тут же был предъявлен орден на обыск, который весь день томился в кармане его спутника. Йозеф вспоминал: «Казалось мне все как будто во сне. Этого не может быть, это неправда. Неужели я какой-то преступник?

Неожиданно стал около меня полукругом кордон из офицеров и унтер-офицеров. Вместе с Козиновым пистолетом в меня целились стволы несколько автоматов. Не удержался я и заорал:

— Вы есть хуже сброд, чем гестаповцы!

В этот момент на меня бросились с обеих сторон и, несмотря на мое бесполезное сопротивление, потащили в тюрьму. Запихнули они меня в небольшую темную каморку с миниатюрным оконцем с решеткой и обитыми железом дверями. «Роскошь» обстановки создавала одна казарменная койка. Так, за это сражался, солдат! — пробежало у меня в голове. Но сразу затем я с иронией выговорил, что будет еще хуже.

Три тюремных надзирателя меня насильно раздели донага, и после обстоятельного личного просмотра я должен был надеть одежду арестанта.

«Так не поступают честные чехословацкие офицеры. Те бы шли на дело прямо и открыто!» — сказал я присутствовавшим здесь Козине и нескольким другим офицерам, которые пришли полюбоваться моим покорением. Прежде чем они ушли, еще я на них крикнул, что они обыкновенная банда.

В каморке было весьма прохладно. Для меня с таким расшатанным здоровьем это уже само по себе было весьма опасно. Застучал я в двери…

Однако же, неожиданно мою ту просьбу Райциновы холуи исполнили. В общем, затопили. Только я весь немного согрелся, начал я в двери стучать снова. Попросил, чтобы был приведен к надлежащим образом допросу. Не мог я понять, из-за чего все произошло. Этот вечер и эту первую ночь допросы не проводились. Аж на следующий день.

Утра я все не мог дождаться. Наконец загромыхали ключи, и был я приведен к допросу. Из вопросов я понял, что меня подозревают в сотрудничестве с антикоммунистической группой.

Было это время трагических парадоксов. Между тем как меня интенсивно допрашивали подручные Райцина в знаменитом «градчанском домике», военный оркестр на концерте в Оломоуце играл военный поход, который был составлен на славу Гзроя Советского Союза и назывался «Буршиков поход»… В мою честь был выставлен в Праге портрет на одной из самых оживленных улиц, рядом в магазине торговали моими фотографиями в воинской форме со всеми орденами и медалями и текстом:

«Это есть один из беглецов, которые заслужили нашу независимость!»

Почти 4000 км прошел его танк «Ян Жижка», который решили сохранить в качестве вечного свидетельства того, как сталь и люди СССР и Чехословакии вместе сражались за независимость и свободу народов. Как вместе победили[46].

Никто, даже мои самые близкие, долгое время не знали, где находится их сын, брат и муж и что с ним.

В тюрьме узнал Буршик о рождении второй дочери. Имел он во время следствия, в отличие от других арестованных, одно существенное преимущество. При допросах к нему не применяли мер физического воздействия.

Счастливый билет

7 марта 1950 г. вместе с группой известных в стране людей разных профессий и убеждений Буршик предстает перед Военным трибуналом по обвинению… в государственной измене. Серьезным пунктом обвинения стали показания его брата Штефана Буршика, бывшего начальника жандармерии в городе Хебе. Согласно показаниям брата, Йозеф направлял к нему граждан, которых он за плату нелегально в июне и июле 1948 г. в районе Хебе переправлял через границу. Параграф 1 части 2 закона № 231/1948 был применен по отношению к Буршику по минимуму: 10 лет заключения, лишение всех наград и воинского звания, конфискация половины имущества, штраф в 10 тысяч крон и лишение гражданских прав после отбытия срока наказания на 5 лет. Осудить прославленного Героя войны к высшей мере наказания не посмели.

Вскоре Буршик был этапирован для отбытия наказания в военную тюрьму Мирова, что вблизи Моравской Остравы. Беспокоился в это время больше всего Бурщик не за себя, а за семью. Купленный домик, половина которого оставалась во владении жены, власти предписали жене в течение двух недель освободить. При переезде пропало много личных бумаг и документов.

В тюрьме Буршик содержался с такими же, как он, бывшими чехословацкими офицерами и генералами, которые в большинстве своем сражались в годы Второй мировой войны на Западном фронте.

Он стал работать, но вскоре болезнь обострилась. Буршик был переведен в тюремный госпиталь в Градичке вблизи Оломоуца. И понял, что ему выпал счастливый и, возможно, единственный случай вырваться на свободу.

Заключенному удалось информировать жену о своем местонахождении. Началась деятельная подготовка к побегу. Были приготовлены фальшивые документы, одежда и даже пистолет. В условленном месте беглеца должен был ожидать брат жены с мотоциклом.

Помогал больному и лечащий врач, благодаря чему тот выглядел, как при последнем издыхании.

В Оломоуце проходили какие-то соревнования, приехало много спортсменов и болельщиков. Момент сочли благоприятным для побега.

Майским вечером после проверки, выждав, пока четыре сокамерника крепко заснут, заключенный № 247 осторожно поднялся. Заправил кровать так, как будто кто-то на ней лежит. Осторожно открыл дверь заранее переданным ему ключом и тихонько вышел в коридор.

Скоро со всей возможной скоростью на мотоцикле он мчался по направлению к Оломоуцу, но у Пардубиц мотор заглох. Он взял у своего спутника деньги и поспешил на местный вокзал. В скором времени благополучно сел на поезд до Праги. Что делать дальше? Домой в Домажлице нельзя, там его уже наверняка будут ждать. Он решил проехать на такси немного за Прагу, где в пригороде жили дальние родственники жены. Тех на месте не оказалось, и беглеца сморил сон на житном поле. Это его немного освежило. Решил вернуться в столицу и зайти еще к одним родственникам жены. Повезло, его узнали и приютили. Еще сто километров на заднем сиденье автомобиля в дороге, и он в Кленцах. Можно было схорониться, но Буршик был болен, ему необходима срочная хирургическая операция. Решено бежать за границу. Жена следует за ним. Дети остаются, ими при переходе границы нельзя рисковать. Беглецам дают проводников из ходов, и небольшая группа выступает в направлении горных хребтов. За ними Бавария. Буршик решает про себя, что если их заметят, в тюрьму он больше не вернется: последний патрон для себя.

Так с помощью родных и товарищей «государственный изменник» Й. Буршик на девять лет раньше покинул тюрьму. И хотя его земляк, начальник 5-го управления Министерства обороны Берджих Райцин предпринял усиленные меры для охраны чехословацких границ, Йозеф Буршик на другой день вместе с женой благополучно перебрался в американскую зону Западной Германии. Шло лето 1950 г.

Сражение за жизнь

Перебежчиков отправили в лагерь, где на следующий день за нелегальный переход границы формально осудили и сразу же освободили. С помощью знакомых супруги Буршики направились в местный санаторий близ Гаутинга, что в 30 км от Мюнхена.

Здесь, в санатории, на свое счастье, Буршик встретил своего бывшего лечащего врача из Яблонкова, который также бежал за границу. Немедленно ему была сделана операция, за ней последовала вторая. Врач сделал все, что мог. Дальнейшее выздоровление зависело от воли самого пациента. Буршик яростно сражался за жизнь. Он бросил курить, хотя до этого дымил как паровоз. Помогло ему и то обстоятельство, что рядом находилась верная жена, которая делала все возможное, чтобы подбодрить больного.

На следующий год в семье родилась еще одна дочка, а через четыре года — первый мальчик.

В начале 1955 г. Буршики получили визу в Великобританию.

Английские власти, предоставившие Буршику политическое убежище и домашний кров, долго не могли взять в толк, почему не сложилась у него карьера в родной стране. Многочисленные награды, казалось бы, должны были гарантировать ему многолетнее жизненное процветание.

По личному пожеланию королевы Буршику было даровано гражданство Великобритании, от которого он отказался. Оценив благородный поступок Буршика, королева Елизавета II наделила его всеми правами гражданина Соединенного Королевства. Ему была досрочно назначена пенсия.

Жили они более чем скромно. Семья, глава которой но мог полноценно работать, изо всех сил пыталась вырваться из бедственного положения. Одно время все родные делали бижутерию, сам Йозеф устроился работать чертежником, но часто давали знать рецидивы болезни. В общей сложности за все время проживания в Великобритании он около пяти лет провел в санаториях.

Буршик также активно работал в Чехословацком обществе легионеров, был также привлечен к работе в молодежной организации «Сокол». В своих многочисленных интервью он неоднократно продолжал заявлять о том, что в годы войны сражался за свободную Чехословакию, а не за коммунистическую тиранию, которая установлена на его родине. Позднее стало известно, что чехословацкой разведывательной резидентуре за границей был отдан приказ о его физической ликвидации.

В 1961 г. в семье родился второй сын. Вся семья воссоединилась только в 1963 г., когда удалось вытащить двух дочерей из Чехословакии.

На родине его имя стали забывать, не включать в сборники воспоминаний ветеранов. В первые послевоенные годы были и в Киеве портреты и почетные уголки Героя Советского Союза Йозефа Буршика, по крайней мере, до 1959 г. В 1959 г. советские награды Буршика были отосланы в наградной отдел Президиума Верховного Совета СССР с формулировкой «Предал свою родину. Нелегально перешел на Запад». Началась полоса забвения и в СССР.

Граждане Чехословакии все же изредка узнавали о Буршике из передач радио. В 1965 г. он присутствовал на церемонии похорон бывшего британского премьер-министра У. Черчилля. Ее демонстрировали по телевизору на многие страны. Комментатор подчеркнул, что в колонне чехословацких легионеров находится Герой Советского Союза Й. Буршик.

Весной 1968 г. на его родине наметились перемены к лучшему. Ему стали писать фронтовые друзья, звать на родину. Буршик написал вновь избранному президенту Л. Свободе поздравительное письмо, надеялся, что тот тоже позовет его к строительству обновляемой на демократических началах республики. Но 21 августа того же года, когда в Чехословакию были введены войска стран Варшавского договора, перечеркнуло все. Буршик в Лондоне организовал демонстрацию протеста, которая повторялась ежегодно в день ввода войск в Чехословакию, вплоть до 1989 г. Тогда же Буршик был официально лишен звания Героя Советского Союза и всех советских орденов.

Реабилитация

Почти тридцать пять лет прожил Буршик в Великобритании. После «бархатной революции», в последний апрельский день 1990 г. 79-летний ветеран с помощью старшего сына снова ступил на родную землю Чехословакии (в то время она еще была единым государством). Вчера еще опального эмигранта, Йозефа Бурши-ка принимали на всех уровнях как почетного члена чехословацкого общества.

Буршик поселился в Праге, казалось, навсегда. Первым делом, в соответствии с вновь принятым законом о судебной реабилитации, он стал хлопотать об отмене приговора Государственного суда от 7 марта 1950 г. В скором времени Коллегией Высшего военного суда в Таборе решение этого суда было объявлено незаконным. На основании этого чехословацкое правительство и Министерство обороны возвратило Буршику его боевые награды.

Сначала Й. Буршик был восстановлен в звании подполковника, затем ему присвоили звания полковника и генерал-майора. По поводу советских наград он обратился в советское, а затем в российское посольство. Он уже с трудом вспоминал русские слова. Большую помощь в возврате советских наград ему оказал военный атташе посольства России в Праге.

6 мая 1992 г. в российском посольстве в Праге послом России в ЧСФР Александром Лебедевым Й. Буршику были возвращены его советские награды.

Он посетил Остраву, свой родной Ходский край. Был принят чехословацким президентом Вацлавом Гавелом. По его совету написал книгу воспоминаний, которая тут же была издана.

В канун 50-летия Победы в Великой Отечественной войне в газете «Труд» было опубликовано письмо генерал-майора Чешской Народной Армии. Ветеран войны писал:

«Я, Йозеф Буршик, гражданин Чехии, говорю в эти дни погибшим и оставшимся в живых однополчанам «Я помню Вас. Я буду помнить о вас. Я всегда с вами».

У каждого есть числа, которые забыть невозможно. Для меня это 1692 и 16279. Первая — порядковый номер медали «Золотая Звезда», вторая — номер ордена Ленина…

Историю, как вы знаете, обмануть еще не удавалось никому. Три года назад в посольстве России в Праге мне вернули мои награды. Те самые, с теми же номерами, без подделки. Хотя все эти годы я носил-таки мою Звезду: выточил ее сам из медной пластинки.

Прежде чем пойти в русское посольство, я пришел на Ольшанское кладбище и поклонился праху похороненных там советских солдат. Я говорю им сегодня и буду повторять каждый день до конца жизни: «Я помню вас. Я всегда с вами».

Вечный покой Герой Советского Союза, кавалер 28 боевых чехословацких, советских, югославских, румынских и британских наград Й. Буршик нашел в земле Великобритании. Он похоронен на кладбище близ города Нортгемптон.

Литература.

Буршик Й. Безжалостная жертва. — Прага: Наше войско, 1992 (на чешском языке).

Буршик Й. Моя звезда, моя судьба //Труд. — 1995. — Май — 7.

В большом наступлении. — М.: Воениздат, 1964. — С. 387.

Галин Б. Чехословацкие воины // Красная Звезда. — 1943. — Дек. — 22.

Курашов А. Возвращение Героя // На боевом посту, 1990. — Май-31.

Они сражались вместе с нами. — М.: Воениздат, 1976.

Они сражались с фашизмом. — Москва, ИПЛ, 1988. — С. 5— 23.

Райцин Б. Боевое содружество // Московский большевик. 1943. —Нояб. — 21.

Свобода Л. От Бузулука до Праги. — М.: Воениздат, 1969.

Силкин В. Воевал доблестно, за что и был наказан // Российская газета. — 1995. — Май — 8.

Урманцев Р. Звезда и судьба Йозефа Буршика // Труд. — 1992. — Май — 9.

ЦАМО РФ фонд 33, опись 793756, дело 7, с. 168.

ВЕРШИНИН Георгий Павлович

(1922— 1.01.1966)

Родился в д. Подол ныне Вышневолоцкого района Тверской области. Русский. Работал в колхозе им. 8-го марта Подольского сельсовета. В Красной Армии с 1941 г.

Командир отделения саперно-подрывной роты 23-й вдбр (10-йвдк, Западный фронт), мл. сержант. Участник боев под Москвой (Калужская обл). Считалось, что погиб в бою 4.06.1942 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 31.03.1943 г. посмертно.

Остался жив, был пленен. Запятнал свое имя сотрудничеством с врагом. В июне 1944 г. перешел на сторону советских партизан. После прохождения спецпроверки был направлен на принудительные работы. Жил в г. Мончегорске Мурманской области. Работал бурильщиком на комбинате «Североникель». Арестован органами НКВД 28.02.1945 г.

6 июля 1945 г. осужден Военным трибуналом войск НКВД Мурманской области по ст.58–16 (измена Родине) УК РСФСР к 10 годам ИТЛ с поражением прав сроком на 5 лет и конфискацией имущества.

На основании отношения начальника ГУ СМЕРШ Абакумова В.С. за № 770/08 от 28.06.1945 г., ПВС СССР 30 декабря 1945 г. из своего Указа от 31 марта 1943 г. «О присвоении звания Героя Советского Союза начальствующему и рядовому составу Красной Армии» исключил фамилию Вершинина Г.П. «за проступки, порочащие высокое звание Героя Советского Союза».

Освобожден из мест заключения 28 апреля 1954 г. Проживал в Вышневолоцком районе Калининской области.

21 ноября 1991 г. на основании ст. 1 Указа Президента СССР от 13.08.1990 г. «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х годов» был реабилитирован Главной военной прокуратурой.

22 июня 2009 г. Главной военной прокуратурой вынесено постановление об отмене решения о реабилитации Вершинина Г.П.

29 июля 2009 г. Северным флотским военным судом вынесено постановление об отказе в реабилитации.

В РЕАБИЛИТАЦИИ ОТКАЗАТЬ

Я с нетерпением ожидал ответа из прокуратуры Северного флота. Она должна была поставить последнюю точку в этой весьма запутанной истории, которая началась более 65 лет назад, тревожным летом 1942 г., в лесах Смоленщины. Занавес над подвигом десантника Вершинина приоткрылся лишь весной 2007 г., когда поисковики Смоленской области, работая 8 Центральном архиве Министерства обороны РФ, открыли папку с пожелтевшими от времени листками. Они нашли уникальный документ, свидетельствующий о беспримерных и в то же время неизвестных и по достоинству не оцененных подвигах наших отцов и дедов. Этот документ назывался «Отчет о 16-часовом бое десантников 1-го пдб майора Гурина 23-й вдбр подполковника т. Мильского в районе села Волочек Смоленской области (июнь 1942 г.)».

Небольшое предисловие. Конец весны 1942 г. В период с 29 мая по 3 июня 1942 г. из состава 23-й вдбр под командованием подполковника Мильского и 211-й вдбр было десантировано в тыл врага более 4000 человек и вооружение. Основной задачей десантников стало обеспечение выхода кавалерийской группы генерала П. Белова[47] и частей 4-го вдк Казанкина. С начала 1942 г. эти части совершали беспримерный по длительности рейд по вражеским тылам. Когда надежда на создание крупного партизанского края в тылу врага не оправдалась, последовал приказ выходить в расположение своих войск. Общая длина рейда равнялась 160–200 км. Он проходил по территории, занятой противником. 23-я вдбр шла в арьергарде группы.

В отчете писалось: «Задача батальона: захватить с. Волочек, этим самым перерезать дорогу Волочек — Гаврюково, не дав этим самым возможность прорваться противнику к группе Белова и Казанкина. С захватом с. Волочек, перехватить дорогу на Гаврюково, по которой устремились 60 тяжелых танков и свыше полка пехоты с целью прорваться к группе наших войск, выйти на переправу «Красная звезда», захватить ее и уничтожить войска в этом районе.

Используя ночь для внезапной атаки с. Волочек, батальон Гурина вышел на исходный рубеж — лес юго-западнее села.

Атака. Первой в село пошла разведка. Бесшумно сняли патрули. За разведкой вошли 2-я и 4-я роты. Ворвавшись в хаты, десантники бесшумно перекололи ножами спящих немцев более 50 человек. Часть немцев бежала, но 1-я рота в засаде уничтожила их. Гарнизон противника в селе Волочек был уничтожен в течение 20 минут. Захвачены трофеи: два бронетранспортера, четыре миномета, свыше 70 автоматов и др. Батальон вышел на указанный рубеж и перешел к прочной обороне.

Утром разведка доложила — по большой дороге в направлении на Волочек идут 60 тяжелых танков, за ними через 2 км походной колонной пехота — около 4 тысяч человек.

Ход боя. 6 часов 02 минуты танки противника 22 ед. не дойдя до боевых порядков десантников 100-г 150 метров остановились, экипажи вылезли из машин. Потягиваясь, суетились, кто около мотора, кто умывался, кто боролся. Пользуясь этим, командир 1 роты л-нт Чайкин приказал внезапно обрушиться на танкистов и полностью уничтожить экипажи. Танкисты, ошеломленные неожиданностью, бросились кто куда, забыв о танках. Завязалась рукопашная схватка. Через 15–20 минут все было кончено. Большая часть танкистов была уничтожена, часть пленена. Засада увенчалась успехом, 22 танка остались стоять в поле, у села в 300 м вокруг валялась сотня трупов солдат. Пленный танкист лейтенант Ганс Вюненберг рассказал: «Мы знали, что русский десант высадился в этом районе. Было известно, что Волочек занят нашими и о десантниках пока известно не было». Этот Вюненберг из танковой дивизии СС «Полицай».

Комбриг сообщил, что до 30 танков и около 2000 солдат обходят батальон с правого фланга. 22 танка должны вступить с вами в бой и свыше 2000 солдат вышли в юго-западном направлении. Противник, видимо, узнал о захвате нами с. Волочек и решил обойти село с юга, с востока и с запада пехотой, а с севера нанести удар танковой группой. Очевидно, противнику известно, что село обороняет бригада, высадившаяся 3 ночи назад в тылу у врага. Комбриг приказал сменить позицию и занять круговую обороту в лесу юго-западнее села. Быть готовыми вести бой в окружении, располагая батальон по опушке леса. Два сержанта знали устройство танков, тем более, что танки были наши КВ. Два танка завели и отогнали в лес, там их закопали. В числе десантников были артиллеристы. У нас появилось средство ПТО. В 7.30 утра в село вошли 30 танков, за ними двигались цепи опьяневших солдат. Наблюдатель доложил, что в направлении южной опушки леса движется черная туча фашистов.

Саша[48] Вершинин устроил фугас для взрыва моста, соединяющего село с лесом. Фугас заложен из собравшегося тола у бойцов и снаряды танков 60–70 шт. Не задерживаясь в селе, танки двинулись в направлении леса, пехота обходила с востока. Вот на мосту появился 1 танк. Вершинин пополз по канаве, взрыва не было, все ждали. Потом раздался мощный взрыв. Три танка разнесло на куски металла, и три покорно стояли вниз башнями в овраге справа дороги. Подоспела пехота противника, и начался бой со всех сторон этой рощи, занимавшей место километр в длину и половину в ширину. В 10.00 немцы прекратили свои атаки на рощу, замолкли их минометы, танки отошли в село. Появились 35 немецких самолетов, началась бомбежка. Они бомбили центр леса, считали, что десантники в лесу, но опушки леса продолжали жить. Немецкая пехота начала снова атаки, снова ожесточенный бой в окружении. Противник весь день бомбил лес, атаковала пехота, но кольцо сдавить не удалось. 12 часов беспрерывного боя в окружении продолжали десантники. На тринадцатом часу фашисты прекратили свои атаки. Последующие 4 часа фашисты бомбили лес. Когда потемнело, пришел приказ: отойти в юго-восточном направлении. Десантники похоронили своих товарищей, не нашли только Вершинина».

Так начиналась легенда. Вершинина посчитали погибшим. Ценой своей жизни герой уничтожил и повредил 6 танков противника. Его представили к званию Героя Советского Союза посмертно. В конце марта 1943 г. вышел соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР.

По крупицам накапливались сведения о Г. Вершинине. В учетной карточке Подольского архива было записано, что он погиб 4 июня 1942 г. В короткой заметке, опубликованной в газете «Вышневолоцкая правда» в 1944 г., сообщалось, что их Герой-земляк воевал в Калужской области, под Сталинградом[49] и погиб в последующих боях.

Совершенно случайно фамилия Г.П. Вершинина мне встретилась в одном из томов «Книги памяти жертв политических репрессий города Мурманска и Мурманской области», изданной местным отделением общества «Мемориал» в конце двадцатого столетия.

Сходились следующие данные репрессированного: год и место рождения. Писалось, что в 1945 г. Георгий Вершинин проживал в городе Мончегорске и работал бурильщиком на комбинате «Североникель». Он был арестован органами НКВД в феврале 1945 г. и через четыре месяца осужден за измену Родине.

Там же сообщалось, что в конце 1991 г. Георгий Вершинин был реабилитирован прокуратурой Северного флота.

В адрес прокурора Северного флота немедленно (ходит письмо. Ведь, если Вершинина признали жертвой политической репрессии, то можно будет постаять вопрос и о его восстановлении в звании Героя Советского Союза.

Ответ пришел довольно быстро, но оказалось, что прокуратура флота реабилитацией данного лица не занималась. Но их заинтересовала эта история, и работники прокуратуры в архиве управления ФСБ по Мурманской области отыскали уголовное дело № 2835 по Обвинению группы лиц в измене Родине. В этой группе оказался и Вершинин. Изучение материалов дела в военной прокуратуре флота показало: «что имеющиеся в нем сведения, в том числе о поведении Вершинина в немецком плену, не позволяют сделать однозначного вывода о том, что в дальнейшем он стал жертвой политических репрессий».

Прокуратурой Северного флота дело было повторно направлено в Главную военную прокуратуру для проверки законности и обоснованности ранее принятого там решения.

Так совершенно неожиданно для себя я стал инициатором пересмотра дела. Вскоре был получен ответ из Главной военной прокуратуры: «Повторной проверкой материалов архивного уголовного дела установлено, что Вершинин Г.П., являясь военнослужащим Красной Армии, оказавшись в немецком плену, добровольно перешел на сторону врага и служил в немецких вначале охранном, а затем саперном батальоне, чем совершил преступление, предусмотренное СТ.58–16 УК РСФСР.

22 июня 2009 г. правомочным лицом Гпавной военной прокуратуры вынесено постановление об отмене решения о реабилитации Вершинина Г.П. от 21 октября 1991 г.».

В соответствии с требованиями Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» 17 июля 2009 г. уголовное дело Вершинина Г.П. было направлено в Северный флотский военный суд, где 29 июля 2009 г. вынесено Постановление об отказе в реабилитации.

В этом Постановлении отмечалось:

«ВЕРШИНИН признан виновным в измене родине, совершенной при следующих обстоятельствах.

Находясь на передовых позициях Брянского советско-германского фронта, ВЕРШИНИН нарушил присягу воинов Красной Армии, изменил Советской Родине и, не оказав сопротивления, в июне 1942 года сдался немцам в плен.

В том же месяце он добровольно поступил на службу в немецкую армию, где принял присягу на верность немецкому командованию…

На предварительном следствии и в судебном заседании ВЕРШИНИН признал себя виновным в измене родине и показал, что после пленения немцами выдал им на допросе все известные ему сведения о месте дислокации своей части, районе высадки десанта, вооружении. Находясь в лагере для военнопленных, добровольно согласился поступить к немцам на службу в охранный батальон СС, где его обмундировали в немецкую форму, выдали винтовку с патронами и направили для несения службы по охране железнодорожного моста в составе охранного взвода, дислоцированного в д. Панское.

За службу в немецкой армии он получал 25 немецких марок (250 руб.) и 85 % пайка немецкого солдата, бесплатно питался вместе с немцами, один раз в месяц имел право на покупку вещей и продуктов.

17 ноября 1942 года за сон на посту был арестован и после отбытия наказания переведен в Смоленский лагерь для военнопленных. В лагере он заболел тифом, а после выздоровления в мае 1943 года повторно поступил на Службу в немецкую армию — рабочий саперный батальон, именовавшийся «Пионер-Парком № 521», в котором, приняв присягу 27 августа 1943 года, прослужил до 1944 года, пользуясь всеми правами немецкого солдата».

Литература

Белов П.А. За нами Москва. — М., 1963.

Военная прокуратура Северного флота. Письма: исх. № 5/4353:0Т 15.12.2008 г., исх. № 5/4240 от 08.12.2008 г., исх. № 2/6075 от 18.12.2009 г.

Главная военная прокуратура РФ. Письмо исх. № 4 уп-8975-45 от 24.06.09 г.

Газета «Вышневолоцкая правда» от 16.08.1944 г. № 97 (3546)

ГУК МО Письмо, входящий № 01677 от 14.01.1946 г.

Северный флотский военный суд. Письмо исх. № 260 от 03.02.2009 г. с копией Постановления Северного флотского военного суда об отказе в реабилитации Г.П. Вершинина от 29.07.2009 г.

ГИТМАН Лев Александрович (Абрамович)

(25.03.1922- 1.03.1979)

Родился в г. Екатеринослав (ныне Днепропетровск, Украина) в семье кузнеца. Еврей. Окончил среднюю школу. Работал слесарем. От службы в армии был освобожден по болезни.

С началом Великой Отечественной войны в июле 1941 г. добровольцем ушел на фронт. Участник обороны Кавказа. Член ВКП(б) с 1942 г.

К осени 1943 г. стрелок, 496-й отд. развед. роты (236-я сд, 46-я А, Степной фронт), красноармеец. Отличился в боях при форсировании реки Днепр. В бою за плацдарм был тяжело ранен. Звание Героя Советского Союза присвоено 1 ноября 1943 г.

Награжден орденами Ленина (1.11.1943), Красной Звезды (9.10.1943), медалью «За боевые заслуги». После излечения в госпитале комиссован. Проживал в г. Днепропетровске.

Лишен Золотой Звезды Героя СССР 5 сентября 1960 г. в связи с осуждением за совершение тяжкого преступления — по статье за расхищение социалистической собственности.

В БОРЬБЕ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ

До войны Лев Гитман тяжело заболел. Плеврит осложнился кровохарканьем. Долго лежал в больнице. Перенес операцию, но выкарабкался. Когда проходил медкомиссию в военкомате, ему выдали белый билет: к службе в армии негоден.

Через неделю после начала войны Лев пришел в военкомат. Сказал, что родители эвакуировались и в спешке забрали его военный билет. Жалоб он не предъявил, сказал, что ничем не болел.

Стал он разведчиком. Бывший командир разведывательного взвода С. Шпаковский[50] после войны вспоминал о Гитмане: «Золотой был парень, сердечный, скромный. Перед одним из боев спросил я Леву, не страшно ли ему в сражение идти. «Как всем, — ответил он, — жить каждому хочется». Не бахвалился, как некоторые, а в атаку одним из первых поднимался из окопа. Кое-кто, знаешь, осторожничал, не больно в драку торопился. Юнцы — они горячие, отваги им не занимать. Вот таким я знал Гитмана. Вести о страшной трагедии Бабьего Яра, о газовых камерах, где нацисты задушили миллионы людей, не давали парню покоя. Очень хотелось ему до Берлина поскорее дойти, до Гитлера добраться. Мечтал широко, бился яростно… Когда перед боем за Днепр зачитывали список бойцов, он поправил: не Александрович я, а Абрамович. Я ему ответил с усмешкой: бой такой будет, что если живыми вернемся, исправить успеем, а если погибать, то какая разница. Так и пошло в наградной документ «Александрович». Вечная ему память!».

Утром, 24 сентября 1943 г. взвод разведки 496-й орр 236-й сд вышел к приднепровским плавням. Командир взвода Шпаковский доложил об этом по рации в штаб дивизии и получил команду вести разведку в направлении правого соседа. Через 2–3 часа разведчики встретились с подразделениями 31-й сд и около 17 часов возвратились в штаб. Доложив начальнику разведки о прибытии и выполнении задания, лейтенант Шпаковский получил распоряжение отдыхать. Но через час его вызвали к начальнику штаба дивизии, который приказал: «Готовь 20 человек разведчиков. Стемнеет — поплывешь на правый берег».

— Нужны добровольцы! — объявил перед строем лейтенант Шпаковский.

Из числа добровольцев лейтенант отобрал 20 человек.

Доложив о готовности группы, Шпаковский получил более детальное задание: к 23.00 выйти в сектор наступления 509-го сп к лесу, который идет к Днепру. Кроме разведки огневых средств, лейтенанту при возможности ставилась задача захватить плацдарм и удержать его до подхода стрелковых рот. В противном случае, на лодках возвратиться назад. Комдив И. Фесин[51] на КП полка лично проверил готовность разведчиков и разрешил им отдыхать, пока саперы готовили лодки и гребцов.

На правом берегу горели костры и изредка били пушки, взлетали ракеты, строчили пулеметы.

26 сентября в 1 час 40 мин. разведчики сели в лодки: в одной было 10 человек вместе со Шпаковским, в другой — 9 во главе со старшим сержантом Чмыренко[52] (один боец был отправлен в штаб с донесением и не успел вернуться). Была еще одна лодка, только с гребцами-саперами, чтобы подобрать бойцов в случае неудачи.

Лодки быстро, без всплесков, поплыли на точку между двумя кострами. На середине, справа по курсу белая ракета осветила реку на большом расстоянии. Ракета погасла, но немцы огня не открывали. Лодки незамеченными подошли к берегу, и разведчики залегли около воды. Пушки противника вели беспокоящий огонь по левому берегу. Саперам было приказано вернуться назад и сообщить о высадке.

Впереди, метров за 30–40, лесок, трава. Десантники быстро пробегают и укрываются в траве, приняв боевой порядок подковой. За 20–30 метров вражеские солдаты подносят снаряды, заряжают пушки и ведут огонь. К лейтенанту подползает старшина Хазарьян[53] и тихо докладывает: «Немцы оставили наблюдателя поддеревом позади нас. Разрешите снять». Лейтенант отвечает: «Нет необходимости выдавать себя. Скоро начнется бой — тогда и снимем».

В этот миг над рекой вспыхнула белая ракета, потом — другая, третья. 14 лодок приближались к берегу. Слева и справа от разведчиков немцы открывают по лодкам сильный пулеметный огонь. Шпаковский подает команду: «За мной, вперед!» Разведчик Алиев[54]тотчас бросился к вражескому пулемету, уничтожил его расчет. Захватил пулемет и стал из него расстреливать немцев. Отделения под командованием В. Стасюка[55] и Л. Гитмана истребило почти все артиллерийские расчеты стоявшей поблизости батареи. Гитман первым ворвался на батарею, огнем и гранатами уничтожая ее расчеты. Он также захватил пулемет противника, из которого открыл огонь по бегущим немцам и уничтожил восемь из них.

А вот к другому пулемету, стоявшему на правом фланге, не сразу удалось подобраться. Его расчет начал обстреливать группу, но вскоре гитлеровцев отвлекла рота 509-го сп, высадившаяся на берег с криками «Ура!» Этим и воспользовались сержант Н. Гудзь и ефрейтор В. Бойченко [56]. Под свист пуль над головой они поползли. Бросили четыре гранаты и не промахнулись. Чтобы быть уверенным в успехе, Бойченко вскочил в дзот и обстрелял его из автомата. Разведчики быстро принудили замолчать еще несколько вражеских пулеметов. Н. Марков[57] и Ф. Федин[58] также захватывают ручные пулеметы. Немцы, оставив на поле боя свыше десятка трупов, бросая технику, оружие и имущество, отступают к Сошиновке. Сержант Сабанов[59] захватывает вражеский тягач. Разведчики на плечах удирающих фашистов приближаются к селу, что в 2 км от берега. В селе обманчивая тишина. Вдруг навстречу десятки автоматных очередей. С флангов бьют пулеметы. В цепи разведчиков замолчали восемь автоматов. Убит Д. Лях[60], от полученных ранений вскоре умирает сержант В. Кондырёв[61], тяжело ранен старший сержант Гуз[62] и ранен в ногу сержант Гитман. В азарте боя он даже не почувствовал боли, продолжал уничтожать гитлеровцев из ручного пулемета. Ранен также и лейтенант Шпаковский. Стасюк приказывает солдатам залечь, а потом короткими перебежками выдвинуться к укрытиям и отражать контратаку. Раненого лейтенанта заменяет старший сержант Чмыренко, и группа закрепляется на окраине села.

Плацдарм захвачен. В конце ночи установилась относительная тишина. За передовым отрядом переправляются другие подразделения 509-го и 177-го полков. Группе Шпаковского разрешают отойти к берегу и отдохнуть.

А с рассветом началось такое, что многим еще не приходилось видеть и переживать. Бой разгорелся с новой силой. Ад кромешный. Атака следовала за атакой. По всей площади плацдарма рвались снаряды и мины. На протяжении 37 часов десантники отбили одиннадцать контратак. Дважды завязывались рукопашные схватки. Тяжело раненный вторично в грудь, истекая кровью, Л. Гитман ударил штыком уже занесшего над его товарищем руку фашиста. Упал у пулемета и потерял сознание. К вечеру из числа переправившихся за ночь в живых осталось 40 человек.

Сражение за плацдарм шло пять дней. Все это время разведчики 496-й орр были в боях, совершали разведывательные вылазки в тыл врага. На счету каждого из них огнем, гранатами и в рукопашных схватках было по несколько истребленных фашистов. Все раненые остались в строю, но когда подошло подкрепление, только шесть остались на плацдарме, который получил название Аульского.

Очнулся Гитман в тыловом госпитале в городе Горьком. Кружилась голова, донимал кашель, отхаркивался кровью. Сильно было разрушено и без того больное легкое. Врачи делали все возможное.

Однажды в госпиталь принесли свежие газеты. В них сообщалось о присвоении звания Героя Советского Союза воинам, отличившимся при форсировании Днепра. Среди награжденных Героев соседи по палате нашли фамилию Гитмана. Палата оживилась. Прибежали медсестры, пришел главврач.

— Вы, товарищ сержант, — сказал он Гитману, — в госпитале тоже оказались героем, мужественно преодолели смерть. А ведь были почти безнадежны.

Семнадцати разведчикам взвода 496-й орр во главе с лейтенантом С.П. Шпаковским за участие в этих боях было присвоено звание Героя Советского Союза: старшинам В.Д. Стасюку, Хазаряну, старшим сержантам Гузу, Кондыреву, Сабанову, Ф.Д. Федину, Н. Чмыренко, мл. сержантам Н.Н. Маркову, ефрейтору В. Бойченко, красноармейцам Г. Алиеву, Л. Гитману, Грошенкову, Ф. Денисюку, К. Зайцеву, Д. Ляху, С.М. Пузыреву, Л.П. Шиловскому. Половине из них посмертно.

Награду сержанту Л. Гитману вручили 20 июня 1944 г. в Горьком. После госпиталя он получил отпуск на один месяц. Поехал за семьей, которая жила в эвакуации в городе Нальчике. Забрал их и приехал вместе с ними в освобожденный Днепропетровск. Он торопился в свою часть, но снова началось легочное кровотечение. Опять госпиталь, где комиссия признака его инвалидом 2-й группы и на этом основании комиссовала. От пенсии по инвалидности он отказался. Пошел работать. Несколько раз менял профессии. Физически он работать не мог: болела грудь, не прекращался кашель. В конце концов стал мастером производственного обучения в школе-интернате в Чечеговке, стал передавать ребятам свои знания и любовь к слесарному делу. Проработал в нем меньше года. Случилась размолвка с женой, и он уехал в Ригу, где проработал и прожил два года. Женился вторично.

В 1957 г. проверкой ОБХСС против группы работников школы-интерната было возбуждено уголовное дело в связи с обнаруженной недостачей.

Гитман, когда возвратился в Днепропетровск, был арестован. Более двух лет, пока длилось следствие, он находился в тюрьме.

Когда дело передали в суд, судья, бывший фронтовик А.К. Лукашев, не нашел в его деле состава преступления. Написал о недостаточном профессионализме и предвзятости следствия частное определение. После этого письма старший следователь Конопоцкий был остранен от работы, дело передали на пересмотр. Но и судью А. Лукашева отстранили от судейства. Другой судья не устоял против нажима «сверху». 20–21 апреля 1959 г. коллегия по уголовным делам Днепропетровского областного суда в составе председательствующего И.К. Рыжанкова, народных заседателей М.И. Туляковой и Г.В. Елисеевой рассматривала в открытом судебном заседании дело по обвинению группы работников интерната. Подсудимых защищали лучшие адвокаты города Заблудовский, Дукельский, Синайский, Каплан, Старебинский. Несмотря на это, вместе с «подельником» М.Г. Шадуром, Гитман был признан виновным по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и ст. 97 УК УССР. Он был осужден к 10 годам лишения свободы в трудовой колонии без конфискации имущества. Гитману было вменено в вину расхищение на сумму 1081 рубль (здесь и далее в ценах после 1960 г.).

По приговору суда взыскано с осужденного Гитмана 1081 руб. 63 коп. в доход государству за причиненный ущерб и 764 руб. 30 коп. судебных расходов также в пользу государства.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Украины от 17 июня 1959 г. приговор в отношении Гитмана оставлен без изменения. Осужденного отправили для отбытия наказания в колонию г. Желтые Воды.

Жена Гитмана после суда поехала в Киев к заместителю председателя Верховного Совета Украины дважды Герою Советского Союза С.А. Ковпаку. Он ее внимательно выслушал, обещал помочь. Еще одно разбирательство, пересмотр дела, и срок Гитману был снижен до 5 лет. Жена не успокоилась. Пять раз ездила она на прием к Председателю Верховного Суда СССР М. Горкину. Столько же раз она побывала у генерального прокурора Руденко, еще дважды у Ковпака.

Узнала, что в городе есть комиссия по амнистии лиц, совершивших преступления до 25 000 руб. Комиссию возглавлял второй секретарь обкома партии Толубеев, а его замом был Корниенко — начальник административного отдела обкома партии. Ходила на прием к Корниенко, который в беседе назвал Гитмана крупным государственным преступником. Ясно было, что здесь поддержки не найти.

Друзья посоветовали пойти на прием к секретарю областного комитета А. Гаевому[63]. Не пустили. Тогда утром стала ожидать его у дома, где он жил, но дежурный милиционер подсказал, что и из этого ничего не выйдет, а лучше написать письмо на его домашний адрес. Начальник общего отдела обкома Маляревский назначил ей день приема. С ходатайством уважаемых людей Днепропетровска (36 подписей) пошла в обком партии. Гаевой увидел в списке только еврейские фамилии, хотя там были и русские и украинские. Это вызвало его негативную реакцию, и поддержки она не нашла. Более того, когда Гаевой узнал, что ее муж до сих пор Герой Советского Союза, то в этот же день распорядился Маляревскому и Корниенко направить письмо в Президиум Верховного Совета о лишении Л. Гитмана этого высокого звания.

Дважды Председатель Верховного Совета СССР К. Ворошилов отклонял ходатайство о лишении Гитмана почетного звания.

Зимой 1959 г. Маляревский вызвал жену Гитмана к себе:

— Мы решили освободить вашего мужа, но с одним условием — вы больше не едете ни в Москву, ни в Киев.

— А какие гарантии? — спросила она.

— Завтра же ваш муж будет переведен из Желтых Вод в Днепропетровскую тюрьму. Проведем комиссию и отсюда его освободим.

Спустя несколько дней, в шесть часов вечера открылась дверь, и в дом вошел Л. Гитман:

— Меня на пару часов отпустили, без конвоя, машина ждет в ста метрах от дома.

Через три дня после этой краткой встречи начальник спецчасти лагеря № 122 в городе сообщил жене, что мужа вернули обратно в лагерь Желтые Воды.

Жена пошла к Маляревскому домой:

— Как же так, вы же мне обещали…

«Скорая» увезла потерявшую от обиды сознание женщину в больницу. Ее навещали «советчики» и обещали посадить или лишить материнских прав на четырехлетнюю дочь. Дважды она давала телеграмму К. Ворошилову.

В мае 1960 г. Л.И. Брежнев сменяет на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилова. С этого времени повышенный интерес к областному суду в части определения о лишении Гитмана Золотой Звезды Героя начинает проявлять секретарь Председателя Георгадзе. Звонки, как сообщал жене адвокат Дукельский, были чуть ли не ежедневными. Нужная бумага уходит в Москву. 5 сентября 1960 г. Л.И. Брежнев на основании определения Днепропетровского суда подписывает Указ о лишении Гитмана звания Героя Советского Союза.

Вскоре на квартиру Гитмана пришел с обыском следователь А.К. Ефремов и забрал Грамоту Верховного Совета СССР о награждении.

Освободили Л. Гитмана 3 марта 1961 г. по амнистии. Уже с мая 1961 г. он работал слесарем сборочного цеха завода «Красный металлист» г. Днепропетровска. Его портрет не сходил с заводской доски Почета. Несколько раз он обращался в разные инстанции с просьбой о реабилитации, возвращения ему военных наград. Безрезультатно. В 1968 г. жена еще раз поехала на прием к генеральному прокурору СССР С. Руденко. При ней он позвонил в Киев в Верховный Суд УССР, просил разобраться.

Решением пленума Верховного Суда УССР большая часть обвинений с Гитмана была снята, а сумма нанесенного ущерба государству была уменьшена до 86 руб. 70 коп.

Что же касается возвращения бывшему разведчику Золотой Звезды, то очень уж непростое время тогда стояло на дворе. Многие бывшие фронтовики-евреи, в их числе несколько Героев добивались выезда в Израиль. Власти боялись, что и Гитман может поступить так же.

Здоровье Гитмана, к тому же подорванное тяжелым ранением и пребыванием в тюрьме, сдавало, работать он уже не мог. Нарастала легочно-сердечная недостаточность. В 1970 г. удалось восстановить инвалидность 2-й группы инвалида Отечественной войны. Через несколько лет группу инвалидности заменили на первую.

К 30-летию Дня Победы однополчане обратились к секретарю Бабушкинского райкома партии г. Днепропетровска Красуле с просьбой поддержать их ходатайство о восстановлении звания их боевому товарищу. Ответа не последовало.

В последние годы Гитман почти не выходил из дому, с трудом передвигался по комнате. Но больше всего его угнетала мысль, что уйдет он из жизни, не дождавшись пересмотра дела. Перед смертью говорил: «Смерть не страшна, ужасно, что ухожу обесчещенным».

Похоронили Л. Гитмана в центре Сурско-Литовского кладбища города. На скромном памятнике, который помог поставить вдове начальник горкоммунхоза Артеменко, фотография с Золотой Звездой, а вот соответствующей надписи нет, хотя место для нее оставлено.

Его жена, Мария Семеновна (Мирьям Шлемовна), на протяжении долгих лет продолжала добиваться справедливости. Даже когда Советский Союз распался, ее обращение, поддержанное городской общественностью, было отправлено в Верховный Совет и Кабинет министров независимой Украины. Однако и в 2000 г. Л. Гитман продолжал числиться в списке лишенных.

Литература

Белан П.С. Слава тебя найдет. — Алма-Ата, 1982. — С.23–25.

Бессмертен подвиг их высокий, 2-е изд., доп. и перераб., 1983. — С.171–172.

Вихренко В. Плацдарм // Красная Звезда, 1975, март — 30.

Восени сорок третього. Дніпропетровськ. Видавництво «Промінь» 1974 г. В.А.Загоруйко. На Аульскому плацдармі. (На украинском языке). С. 145.

ГУК МО РФ вх. № 52995 от 25.09.1963 г.

ГУК МО РФ. Дело № 132—1963 г.

За мужество и отвагу. 2-е изд., доп. и перераб. — Харьков, 1984 —С.430–431.

Кубани славные сыны. Краснодар, 1963. — С 39–42.

Левит А. Оклеветанный Герой аульского плацдарма. // Лехаим, 1999, —№ 6. —С. 20–22.

Муриев Д.З. Осетии отважные сыны. 2-е изд., испр. и доп. Орджоникидзе, 1974. — С 335–338.

Наши Герои. 2-е изд., доп. и перераб. — Йошкар-Ола, 1985. — С 203–207.

Наши земляки — Герои Советского Союза. 3-е изд., испр. и доп. Чебоксары, 1980. — С 109–114.

Родные березы не спят. — М., 1978. — С.ЗЗ— 36.

Цкитишвили К.В., Чинчилакашвили Т.Г. Герои Советского Союза ИЗ Грузии. Тбилиси, 1981 — С.264–265.

ШмистА. Герой Советского Союза Леонид Брежнев против Героя Советского Союза Льва Гитмана. // Алевай (г. Днепропетровск), 1993-№ 5, 6.

Ягодинский Е.А. Золотые Звезды речников. — М., 1979, вып. З — 39_42.

ЦАМО РФ. Дело № 94/64-1943, л. 30.

ГЛАДИЛИН Виктор Петрович

(29.08.1921— 27.05.1967)

Родился в г. Курске. Русский. Окончил 7 классов начальной средней школы в 1937-м. Работал модельщиком. В Красной Армии с февраля 1943 г. Служил в учебном батальоне 177-го запасного стрелкового полка. Член ВЛКСМ с 1944 г.

Участник Великой Отечественной войны с мая 1943 г. Помощник командира взвода 4-й роты 2-го батальона 385-го сп (112-я Рыльская сд, 24-й ск, 60-я А), старший сержант. Отличился в боях осенью 1943 г. при удержании плацдарма на р. Днепр. 17 октября 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

В марте 1945 г. окончил Моршанское стрелково-минометное училище, мл. лейтенант (12.03.1945). Командир минометного взвода в 381-м запасном сп 9-й запасной сд, с сентября 1946 г. — в 237-м гв. сп 76-й гв. сд. С января 1946 г. начальник физической подготовки в 237-м гв. пдп, с октября 1948 г. в той же должности в 237-м гв. пдп 76-й гв. вдд. С 13 декабря 1948 г. слушатель 3-го курса военно-политического училища ВДВ. Уволен в запас 31 марта 1949 г. по от. 43 «а».

После демобилизации из армии проживал в г. Курске.

Награжден орденом Ленина, медалями «За победу над Германией», «XXX лет Советской Армии и Флота».

6 июня 1961 г. Курским городским народным судом был осужден по ст. 103 УК РСФСР и приговорен к 10 годам лишения свободы.

В связи с осуждением Указом Президиума Верховного Совета СССР № 212-VI от 16 июня 1962 г. лишен Золотой Звезды Героя Советского Союза.

БЛИЗ СЕЛА ЯСНОГОРОДКА

После освобождения Путивля командир 112-й стрелковой дивизии полковник А. Гладков[64] поставил артполк в передовой отряд, придал ему моторизованный 385-й стрелковый полк и приказал неотступно преследовать гитлеровцев. При встрече с врагом отряд сразу же развертывался, громил фашистов и снова стремительно продвигался вперед. Выйдя к Десне, после уточнения обстановки комдив приказал, не дожидаясь понтонов, переправляться на подручных средствах.

Плыли на бревнах, досках, бочках, а иногда просто держась за плащ-палатки, набитые сеном. После того как наскоро сколотили плоты, на них стали перевозить орудия, машины и боеприпасы. Еще до подхода понтонов передовой отряд оказался на западном берегу Десны.

Такие реки, как Сейм и Десна, 285-й сп подполковника И. Ульянова[65] форсировал без потерь, хотя были раненые. Так при выходе из строя командира взвода командование взял на себя старший сержант Гладилин и успешно переправился с подчиненными через реку Десну.

После форсирования Десны Гладков приказал отряду немедленно двигаться к Днепру, до которого оставалось около 40 км, и захватить плацдарм. В составе этого отряда Гладилин со своим взводом преследовал отходящего противника и первым достиг левого берега Днепра. Ночью и вплавь бойцы Глади-лина переправились через реку Днепр, разведали оборону противника и расположение его огневых средств.

24 сентября в час ночи командир передового отряда радировал:

— Одна рота уже на правом берегу Днепра.

Этой ротой командовал старший лейтенант В.Г. Колесников[66].

Своими действиями взвод Гладилина дал возможность нашей артиллерии подавить огневые точки противника и без потерь переправить пехоту на правый берег Днепра и закрепиться там.

В этот же день, в момент, когда выбыл из строя командир взвода, командование взял на себя старшина В. Яшин. Несмотря на налет вражеской авиации и сильный артиллерийско-минометный обстрел, он также первым со своим взводом переправился на правый берег Днепра.

Так 385-м полком подполковника Ульянова в районе села Ясногородка Вышгородского района Киевской области был захвачен плацдарм, за удержание которого затем развернулись ожесточенные бои.

Особенно драматичным было начало. Когда первая волна бойцов стрелкового батальона начала выгружаться на отмели, гитлеровцы обнаружили штурмующих и открыли ураганный огонь. Тем не менее штурмующие группы вгрызлись в правый берег и закрепились на нем.

После артиллерийского налета фашисты ринулись в контратаку, пытаясь любой ценой сбросить наши войска с правого берега реки.

Вскоре телефонист доложил на левый берег, что убит комбат Г.Б. Богданов[67]. Невзирая на сильный огонь противника, старший адъютант батальона старший лейтенант М. Мельник[68] на плоту поспешил на помощь. Рядом взорвался снаряд, и плот как щепку подбросило вверх. До берега вплавь добрался только Мельник.

Бойцы батальона с боем откатывались к воде.

— Стой! Позади — Днепр. Вперед, за мной! — принял на себя командование Мельник.

Цепь остановилась, но уже через мгновение устремилась за ним. Полетели гранаты. А еще через несколько минут огонь с тыла, открытый из пулемета сержантом И.А. Хуртиным[69], заставил фашистов залечь.

— Гранаты к бою. Огонь! — и Мельник сам бросил несколько гранат.

Противник, боясь окружения, начал отходить назад, не давая врагу опомниться и собраться с силами, старший лейтенант приказал раздать гранаты и патроны, и под прикрытием огня артиллерии снова повел бойцов в атаку.

Когда плацдарм был несколько расширен, Мельник дал команду окопаться. Затем в течение часа вновь отражали ожесточенную атаку. Вскоре немцы отступили, перед позициями десантников осталось более полусотни убитых.

В этот же день противник предпринял еще одно наступление, но сбросить десантников в реку не смог. На плацдарм высадились остальные батальоны полка, а затем и дивизия.

Бои за удержание и расширение плацдарма продолжались две недели.

За время боев со своим взводом Гладилин отразил шесть контратак превосходящих сил пехоты врага, уничтожив при этом до 70 немецких солдат и офицеров. Личным примером и отвагой воодушевляя солдат своего взвода, он первым ворвался в село Ясногород-ка. В селе Гладилин гранатами уничтожил расчет 75-мм пушки и захватил ее. Развернув орудие в сторону противника, Гладилин с бойцами открыл из нее огонь прямой наводкой, разбив два станковых и ручной пулемет, рассеял и частью уничтожил до роты, перешедшей в контратаку пехоты противника.

29 сентября в ходе боя за плацдарм В. Гладилин был тяжело ранен в левую голень, но поле боя не оставил, а продолжал вести огонь из захваченной пушки.

Всего рота Колесникова отразила на плацдарме восемь контратак.

При отражении контратаки противника в районе Глебово и Ясногородка старшина В. Яшин в рукопашной уничтожил одного немецкого офицера и восемь солдат.

Когда противник при поддержке авиации и танков перешел снова в контратаку, В. Яшин воодушевлял своих бойцов стоять насмерть. Организовал залповый огонь и после двухчасового боя атака противника была отбита. Противник потерял в этом бою 26 человек только убитыми.

В ходе этих боев убыль командиров была катастрофической. Как уже отмечалось, командование принимали на себя сержанты и даже рядовые стрелки, а пулеметчикам и стрелкам из-за большой убыли личного состава приходилось вести огонь из двух пулеметов.

Так, 1 октября при отражении контратаки рядовой Н. Шепелев[70], перебегая от одного пулемета к другому, вел поочередно огонь по наступающей пехоте. Когда в разгар боя командир роты вышел из строя, Шепелев, тоже раненый, взял командование ротой на себя. В бою 3 октября Шепелев вторично заменил командира роты.

В ходе удержания плацдарма батальоны полка отразили до 10–12 контратак противника, уничтожили 2 артиллерийские батареи, 5 станковых и 7 ручных пулеметов, 3 бронемашины и свыше 650 солдат и офицеров, а 25 человек было взято в плен.

Восемнадцати отважным воинам 112-й стрелковой дивизии за удержание плацдарма было присвоено звание Героя. В 385-м полку его заслужили 14 человек: комбаты Г. Богданов (посмертно), А. Зинченко[71] (умер от ран в госпитале 10.11.1943), Л. Чубинидзе[72] (умер от ран 19.10.1943), заместитель командира батальона по политчасти Г. Шулепов[73], командир роты В. Колесников, старший адъютант батальона М. Мельник (погиб в бою 26.11.1943), командир минной роты С. Дризовский[74], командир огневого взвода Н. Литвинов [75], командир минного взвода Ф. Терехов[76] (погиб в бою 10.12.1943), помощники командира взводов В. Гладилин и В. Яшин[77], командир пулеметного отделения И. Хуртин (умер от ран 14.10.1943), стрелок Н. Шепелев.

В послевоенной, мирной жизни роковую роль в судьбе Гладилина сыграла его жена. Случилось непоправимое. Суд, расследуя причины трагедии, не нашел в действиях подсудимого смягчающих обстоятельств.

В. Яшин также был лишен звания Героя Советского Союза, но гораздо раньше. Причина лишения неизвестна.

Литература

Арсентьев А.Я., Арсентьева А.П. Псковичи — Герои Советского Союза. — Л., 1983. — С. 124–125.

Военный вестник. — 1945. — № 6. — С.2.

Дикань А. Герои Харьковщины, 1998. — С.ЗЗО.

Днепр — река Героев. — Киев, 1983. — С.287, 321.

Зароастров П.В. Это было под Краславой. — Пермь. 1972 г.

Звезды доблести ратной. — Новосибирск, 2-е изд. — 1986. — С. 347–349.

Золотые Звезды курян. — Воронеж, 1966. — С.344.

Навечно в сердце народном. 3-е изд. — Минск, 1984. — С.61.

Подвиг во имя Родины. Куйбышев, 1965 —кн. 1. — С.214–216.

Подвиги во имя Отчизны. Харьков, 1985. — С.241–243.

Хлюпин В.И. Сыны России. М., 1985. — С. 191.

Цкитишвили К.В.% Чинчилакашвили Т.Г. Гврой Советского Союза ИЗ Грузии. Тбилиси, 1981. — С.353–354.

ЦАМО. № 97/64-1943, л.131.

Шел парнишке в ту пору… — Киев, 1985. — С.70, 333.

Шлевко Г.М. Ради жизни на земле. — Омск, 1972. — С.450–452.

ЯШИН Василий Андреевич

1921 г.р.

Уроженец Смоленской области. Русский. Беспартийный. В Красную Армию призван Сергиевским РВК Куйбышевской области в 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с 15 февраля 1943 г. на Центральном фронте.

Помощник командира взвода 385-го сп (112-я сд, 60-я А), старшина. Отличился при форсировании реки Днепр осенью 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 17 октября 1943 г.

Лишен Золотой Звезды и наград 30 октября 1950 г.

ГОЛУБИЦКИЙ Федор Антонович

1919 г.р.

Родился в г. Томске. Русский. Проживал на ст. Шилка Боголицкого района Читинской области. В Красную Армию призван Шилкинским РВК Читинской области в сентябре 1941 г. Член ВКП(б) с 1943 г.

Участник Великой Отечественной войны с 10.07.1942 г. а Воронежском фронте в составе 6-й А. Командир орудия батареи 76-мм орудий 182-го гв. сп (62-я гв. сд, 37-я А, 2-й Украинский фронт), гв. сержант. Отличился в боях при форсировании реки Днепр. Звание Героя Советского Союза присвоено 22 февраля 1944 г.

Награжден орденами Ленина (22.02.1944), Красного Знамени (27.04.1943[78]), Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги» (28.12.1942), «За победу над Германией».

Демобилизован из армии в звании старшины. Жил в г. Шахты. За совершение тяжкого преступления (убийство) осужден.

21 июня 1961 г. лишен звания Героя Советского Союза и других наград.

ПЛАЦДАРМ В РАЙОНЕ КУЦЕВАЛОВКИ

Во второй декаде сентября 1943 г. 37-я армия получила задачу преодолеть реку Днепр на участке Колегерда, Переволочная и захватить оперативный плацдарм. На главном направлении армии в первом эшелоне 57-го стрелкового корпуса устремились к Днепру гвардейские дивизии 92-я и 62-я.

92-я дивизия к утру 27 сентября вышла к реке, но из-за отсутствия переправочных средств командир дивизии полковник А.Н. Петрушин не решился с ходу на подручных средствах форсировать реку. Когда же прибыли ожидаемые понтоны, противник успел укрепить свою оборону на этом участке. Попытка утром следующего дня форсировать реку не увенчалась успехом.

62-й гвардейской дивизии под командованием Ге-роя Советского Союза полковника И. Мошляка[79], которая действовала более решительно, на левом фланге армии, удалось с ходу на подручных средствах преодолеть Днепр и захватить два плацдарма.

182-й полк этой дивизии под командованием Г. Антонова[80] переправился в ночь на 28 сентября и первым в дивизии захватил плацдарм близ села Мишурин Рог. При переправе полк не потерял ни одного человека!

Высадившиеся первыми бойцы 2-го батальона 182-го полка под командованием капитана Сентюрина[81]сбили передовой пост противника и захватили село Куцеваловку Онуфриевского района. К этому времени под ураганным огнем противника переправил через реку Днепр свой расчет 76-мм орудия и гвардии сержант Ф. Голубицкий. В районе села он вместе с боевыми порядками 2-го батальона вступил в бой с гитлеровцами. Пять раз немецкие танки ходили в контратаку, пытаясь выбить наших бойцов из деревни, но, неся большие потери от умело организованного огня, откатывались назад. Отразив все атаки, воины батальона Сентюрина овладели ближайшей высоткой, которая имела важное значение в системе обороны противника, и стали быстро на ней закрепляться.

Однако гитлеровцам при поддержке пяти танков и около роты солдат удалось обойти батальон с тыла. Гвардейцы не растерялись, повернули пушки и пулеметы, массированным огнем отсекли пехоту и не дали ей возможности подойти к боевым порядкам батальона. Командир расчета ПТР 182-го полка младший сержант Гайворонский[82] пропустил танки и только тогда дал команду открыть огонь. Один танк сразу загорелся, остальные были остановлены огнем пушек и гранатами.

К полудню вторая контратака. К тому времени на плацдарм высадилась вся рота. В течение трех дней воины 182-го полка удерживали захваченную высоту. Это позволило развернуться на плацдарме батальону, а за ним и полку.

Подошла дивизионная артиллерия, и противник начал отходить на запад.

Благодаря успеху 62-й дивизии на захваченный плацдарм к 20 часам 29 сентября переправилась 110-я гв. сд. 307-й и 310-й гв. сп дивизии вышли на рубеж восточной окраины Дериевки, озеро Лиман, сменив здесь части 62-й сд. 313-й гв. сп сосредоточился западнее Мишурина Рога, рядом с 182-м гв. сп 62-й гв. сд.

На захваченном плацдарме завязались ожесточенные бои. В течение 15 дней вместе с другими частями корпуса 182-й полк отражал атаки 23-й танковой дивизии, которая наносила удар по левому флангу 313-го гв. сп, пытаясь его окружить. Особенно сильные контратаки немецких танков и пехоты, поддержанные артиллерийским и минометным огнем, развернулись в районе Дерновки и Куцеваловки с 5 октября 1943 г.

Навстречу прорвавшимся фашистам командование бросило часть бойцов 182-го полка. Бронебойщики залегли прямо в оказавшихся поблизости силосных ямах и с ходу открыли огонь по вражеским танкам. После нескольких выстрелов младшего сержанта Гайворонско-го остановился головной танк. В это же время соседний расчет поджег вторую машину. В ходе боя противнику удалось вывести из строя две бронебойки. Гайворонский остался один. Когда немецкий танк выскочил на дорогу, он успел только раз выстрелить. Одна машина остановилась. Зато две другие были у самой позиции. Иван бросил под гусеницу противотанковую гранату. Очнувшись, контуженный, он в первые минуты не поверил, что жив.

В этих боях также отличилась рота гвардии старшего лейтенанта А.П. Калашникова[83]. Воины роты в боях за плацдарм истребили свыше 200 немецких солдат и офицеров, подавили 5 огневых точек и отразили 7 контратак.

Командир орудия батареи 76-мм пушек Голубицкий особо отличился в бою 7 октября 1943 г. В этот день противник предпринял ожесточенную контратаку с танками, пытаясь оттеснить подразделения 2-го батальона за реку Днепр. Гвардии сержант Голубицкий, выкатив свое орудие на прямую наводку, стал расстреливать лично из орудия немецкие бронемашины и пехоту.

При отражении этой контратаки лично Голубицкий уничтожил две бронемашины вместе с прислугой и подбил один немецкий танк.

До 11 октября 1943 г. шли бои за удержание и расширение захваченного плацдарма.

15 октября, перейдя в атаку, 182-й полк прорвал вражескую оборону. Вместе с другими частями 37-й армии бойцы приняли участие в боях по ликвидации криворожской группировки противника.

За мужество и отвагу 1050 солдат, сержантов и офицеров 62-й гвардейской дивизии за бои на плацдарме были награждены орденами и медалями, а 37 воинов удостоены звания Героя Советского Союза.

Литература

Бессмертен подвиг их высокий. — Тула, 1983. — С.56–57. Волгоградцы — Герои Советского Союза. 1968. — С. 155.

Газета 62-й гв. сд. «Вперед к победе!»

Герои огненных лет. Книга 5. М., Московский рабочий, 1985. — &309–314.

Герои-волгоградцы. — Волгоград, 1967. — С.95–98 И генерал, и рядовой. Днепропетровск, 1983. — С.427–429.

Кузнецов И.И., Джога И.М. Золотые Звезды Алтая. — Барнаул, 1962,-С.94–95.

Мошляк И.Н. Вспомним мы пехоту… — М., 1978 и др.

Муриев Д.З. Осетии отважные сыны. — Орджоникидзе, 1974. — с.273–279.

Фронтовики вспоминают. — Краснодар, 1983. — С.58–89.

ЦАМО РФ. Дело № 3/20— 1944 — Л. 136

ГУК МО РФ. Письмо вх. № 45890 от 1.03.1961 г.

ГРИГИН Василий Филиппович

(12.05.1921 — 1991)

Родился в с. Краюшкино Первомайского района Алтайского края в семье крестьянина. Русский. Окончил несколько классов школы. В Красной Армии с 15 сентября 1940 г. Член ВЛКСМ с 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с 26 июня 1941 г. — на Западном, с 13 марта 1943 г. — на Юго-Западном, с 10 августа 1943 г. — на Степном (с 14 октября 1943 г. -2-й Украинский), с 29 февраля 1944 г. — на 3-м Украинском фронтах. Несколько раз в боях был ранен.

Командир отделения 32-го стрелкового полка (19-я сд, 57-я А), старший сержант. Особо отличился в боях при удержании плацдарма на реке Дунай осенью 1944 г. Звание Ге-роя Советского Союза присвоено 24 марта 1945 г.

Награжден орденом Ленина, медалями, в том числе «За отвагу»(23.08.1943).

После войны демобилизован. Инвалид Великой Отечественной войны.

Был девять раз судим по разным статьям УК РСФСР.

17 февраля 1964 г. лишен звания Героя Советского Союза.

Похоронен (предположительно) на Михайловском кладбище г. Барнаула.

НА БАТИНСКОМ ПЛАЦДАРМЕ

В ноябре 1944 г. войска Красной Армии форсировали реку Дунай и захватили плацдармы на противоположном берегу. В районе Батинского плацдарма выход на оперативный плацдарм им закрывала высота 205. Ключевыми позициями на подступах к ней являлись две дамбы и станция Батина, которые были превращены противником в мощные опорные пункты. Захват станции Батина и дамб не предвещал еще исход боя за высоту 205. В течение нескольких дней части трех дивизий безрезультатно пытались овладеть этим укрепленным пунктом. Только обходной маневр и одновременный удар с нескольких направлений мог сокрушить вражескую оборону. С северо-востока высоту 205 прикрывала затопленная местность. Отсюда противник менее всего ожидал появления наших частей. Вот почему командир 19-й сд генерал-майор П.Е. Лазарев и решил нанести внезапный удар именно в этом направлении.

Замысел комдива умело осуществил командир 2-го батальона 32-го полка капитан Г.Н. Долгополов. В условиях заболоченной местности, покрытой водой на протяжении полутора километров, в течение трех суток подразделения полка вели тяжелые наступательные бои. Полк понес значительные потери, так как противник использовал водный рубеж для обороны и держал его под плотным перекрестным огнем, через который могли просочиться лишь одиночки.

Сержант Григин получил задание со своим отделением преодолеть водную преграду, зайти с левого фланга в тыл обороны противника, завязать бой и тем самым отвлечь на себя внимание.

Отделение более двух километров двигалось по пояс в воде, прежде чем зашло в тыл обороны противника, открыв огонь, наши бойцы начали в упор расстреливать фашистских солдат, находящихся на дамбе. Поднялась паника, и немцы были вынуждены ослабить огонь по основным нашим силам. Когда из строя выбыл пулеметик; сержант Григин лег за ручной пулемет и прицельным огнем продолжал расстреливать фрицев. Противник, видя, что к дамбе вышла небольшая группа, решил окружить и уничтожить ее. Против отделения Григина немцы бросили роту и пытались окружить наших бойцов, обстреливая позиции пулеметным огнем. Вскоре четверо бойцов отделения были убиты, остальные ранены. Фашисты дважды пытались контратаковать отделение, но безрезультатно. Отдельные солдаты противника подошли совсем близко и стали бросать гранаты. Григин на лету ловил их и бросал обратно к немцам.

Несколько часов горстка бойцов вела неравный бой. Всего в этом бою отделение Григина уничтожило до 30 солдат и офицеров противника. Когда на помощь бойцам подошла 1 — я стрелковая рота полка, в строю оставалось двое: сержант Григин и еще один боец.

Вскоре дамба была очищена от противника, и рота продолжила наступление на село Драж. Когда в бою вышел из строя ротный, сержант Григин принял на себя командование.

Немцы яростно бросались в контратаки. При отражении второй атаки сержант был ранен, но не ушел с поля боя до выполнения поставленной задачи. Всего рота под его командованием отразила три контратаки, уничтожив до 40 солдат противника.

Наступление наших войск успешно продолжилось. Вслед за ротой сюда же вышли и остальные подразделения полка. Со взятием села Драж подразделения 32-го полка глубоко зашли во фланг противнику, оборонявшему высоту 205. Над неприятелем нависла серьезная угроза окружения.

Послевоенную судьбу Героя выяснил бывший следователь Барнаульской транспортной милиции М.А. Михайлов[84]. В 1979 г. на одной из планерок у начальника он услышал необычный вопрос шефа к своему коллеге:

— Баринов, ты когда дело своего Героя Советского Союза в суд отправишь? Преступление-то пустяковое.

Заинтересовавшись необычным обвиняемым, Михайлов поинтересовался подробностями. Действительно, за банальную кражу вещей у пассажиров был задержан уже немолодой мужчина, утверждавший, что он Герой Советского Союза. Однако все данные свидетельствовали о том, что задержанный скорее рецидивист, чем Герой. Но и не верить ему было нельзя. Среди документов, изъятых у задержанного, был обнаружен фотоснимок, запечатлевший его в гражданском костюме с повязкой на глазу. На лацкане его пиджака висела Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина. Вместе с фотографией хранилась аккуратно сложенная копия протокола выемки, датированная 1964 годом, в котором сообщалось, что следователем Прокуратуры таким-то во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР о лишении звания Героя Советского Союза изъяты у него орден Ленина и медаль Золотая Звезда № 6370.

Самого подследственного увидеть Михайлову не удалось, он уже был в следственном изоляторе. Дело по этой краже действительно было пустяковым, но и закончить его было нельзя, не дождавшись подтверждения из Москвы о присвоении обвиняемому звания Героя и лишения его этой награды. Следователи тогда еще порассуждали, а стоило ли лишать его Золотой Звезды, кражи кражами, а подвиг подвигом.

Оказалось, что действительно Григин — Герой Советского Союза. После войны он был неоднократно судим за совершения преступлений по различным статьям Уголовного кодекса. При этом Григин был лишен звания Героя лишь после совершения пятого преступления.

Возвратившись после демобилизации из армии на родину, Григин, как Герой Великой Отечественной войны и инвалид, был окружен почетом и уважением. Он получил квартиру, устроился на работу, женился.

Родственники, которые до сих пор живут в Алтайском крае, в один голос утверждают, что причиной его несчастий стали полученные ранения и контузии. До войны он был нормальным парнем, достаточно спокойным и покладистым, даже бранных слов не допускал. Однако тяжелое пулевое ранение в голову, в результате чего он потерял левый глаз, очень изменило его характер. Он стал вспыльчивым, задиристым, много пил и часто был обижен на окружающих.

Осенью 1947 г. Григин приехал к сестрам в родную деревню, где узнал от них о мздоимстве местного фельдшера, который не выписывал больничные листы без взятки, несмотря даже на тяжелое заболевание. Григин очень бурно отреагировал на это и, пообещав утопить фельдшера, потащил его к ближайшему озеру. Лекаря у него отбили, но сердце потерпевшего не выдержало такого потрясения, и на другой день он скончался от сердечного приступа. За злостное хулиганство получил Григин свой первый срок — четыре года. Потом был дебош в крайпотребсоюзе в День Победы и еще один срок.

Постепенно колония становилась для него частым пристанищем. Последние судимости (как например, покушение на кражу чемодана с вещами на сумму 37 рублей) свидетельствуют о том, что Григин просто хотел быстрее вернуться в привычную для него обстановку. Всего он был судим девять раз и провел за решеткой в общей сложности 15 лет.

Клеймо судимого уже тяготило его. Оказавшись в больнице и перенеся тяжелую операцию, Григин не сообщил врачам о своих родных, чтобы не быть для них обузой.

Скончался В.Ф. Григин в одной из барнаульских больниц и, предположительно, был похоронен на Михайловском кладбище за казенный счет.

Благодаря поискам по выяснению послевоенной судьбы солдата, которые провели М.А. Михайлов и подполковник медицинской службы В.А. Жданов из города Горно-Алтайска, имя В.Ф. Григина в настоящее время внесено в Виртуальный Мемориал Славы Алтайского края.

Литература

Шарохин М,Н., Петрухин В.С. Путь к Балатону. — М., 1966.

ЦАМО РФ. Фонд 33, опись 793756, дело 12, л. 45.

ДУНАЕВ Иван Яковлевич

(25.12.1905—?)

Родился в с. Мачкасы, Шемешейского района Пензенской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 4 класса ЦПШ в 1916 г. В Красной Армии с 1927 по 1929 и с 1941 г. Член ВКП(б) с 1937 г. Окончил партийную школу в г. Могилев-Подольский в 1938 г.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 г. Политрук роты 134-го сп 299-й сд на Юго-Западном фронте до января 1942 г. С июля 1942 г. замполит батальона, с 5.09.1943 г. командир роты автоматчиков в 481-м сп (320-я сд, Южного (1-го Украинского) фронта. С мая 1944 г. командир роты 216-го гв. сп (79-я сд, 8-я гв. А, 1-й Белорусский фронт), гв. капитан.

Особо отличился при форсировании, захвате и удержании плацдарма на реке Висла в начале августа 1944 г. Удостоен звания Героя Советского Союза 24 марта 1945 г.

Награжден орденами Ленина (1945), Красной Звезды (1944), медалями «За взятие Берлина», «За победу над Германией».

После войны продолжил службу зам. командира мотострелкового батальона в 4-м гв. ск, майор(26.04.1945).

30 января 1945 г. уволен в запас по болезни (ст. 43 «а»).

Жил в г. Днепропетровск, работал зам. директора деревообделочного комбината.

За нанесение двум гражданам тяжких телесных повреждений осужден и 4 марта 1958 г. лишен звания Героя Советского Союза.

Дальнейшая судьба неизвестна.

ТАК УМЕЮТ ДРАТЬСЯ ТОЛЬКО ФРОНТОВИКИ

Боевой путь офицера Дунаева начался в июне 1941 г. Под городом Коростенем политрук роты 134-го стрелкового полка Дунаев 5 августа 1941 г. был тяжело ранен. После излечения в госпитале фронта с февраля 1942 г. сражался на Южном фронте. 15 мая 1942 г. был назначен на должность заместителя командира батальона по политчасти в 17-й лгб. Был тяжело ранен вторично. Окончил трехмесячные курсы усовершенствования политсостава в городе Мелекес, где приказом командующего Уральским ВО 21 октября 1942 г. ему было присвоено звание капитана. 25 января 1943 г. вновь был тяжело ранен. С 15 мая 1943 г. слушатель группы командиров рот на курсах младших лейтенантов при Юго-Западном фронте в г. Новочеркасске. 5 сентября 1943 г. принял под свое командование роту автоматчиков в 481 — м ап. С 24 по 31 января 1944 г. лежал в госпитале № 3261 на излечении по болезни. С 23 апреля того же года находился в 18-м опрос, с 24 мая — в резерве ОК 8-й гв. А. В конце мая был назначен на должность командира роты в 216-й гвардейский стрелковый полк.

В конце июля 1944 г. 216-й гв. сп, которым командовал подполковник В.Важенин[85], участвовал в окружении и ликвидации люблинской группировки врага. Батальон этого полка под командованием гвардии капитана Е.Г. Цитовского[86] совершил стремительный маневр в обход города Люблина и перерезал главную шоссейную магистраль, которая связывала этот город с Варшавой. Бойцы батальона в этих боях уничтожили около 250 и взяли в плен свыше 100 солдат и офицеров противника.

Ранним утром 1 августа батальон капитана Е. Ци-товского сосредоточился на восточном берегу Вислы у переправы в районе польского города Мангушев.

— Не первый раз нам переплывать реки, и на этот раз нашей роте выпала честь первыми вступить на западный берег, — обратился к своим бойцам командир роты капитан Дунаев. — Будьте мужественны и тверды духом. Помните, там, где наступает гвардия, — врагу смерть. По местам, товарищи!

Началась артподготовка. Под грохот артиллерийской кананады лодки одна за другой отчалили от берега и под прикрытием дождя двинулись к большому острову.

Немцы заметили гвардейцев, когда те уже переходили вброд по отмели последний рукав реки. Столбы воды и ила, поднятые взрывами, выросли на пути наших бойцов.

Во главе своей роты гвардии капитан И. Дунаев первым высадился на берег.

Достигнув берега, бойцы отделения старшего сержанта Слыщенко, преодолев перебежками песчаную отмель, почти вплотную подошли к вражеским позициям. В это время из-за небольшого, поросшего лозняком, пригорка неожиданно застрочил вражеский крупнокалиберный пулемет. Слыщенко, резко изменив направление движения, подобрался со своими бойцами вплотную к пригорку с фланга. Он первый бросил гранату, за ней другую. Пулемет замолчал. Воспользовавшись этим, командиры взводов гвардии младшие лейтенанты Ильюхин и Дво-рецков стремительно ворвались со своими бойцами во вражеские траншеи и, выбив из них гитлеровцев, ни минуты не задерживаясь, стали продвигаться дальше.

Немцы укрепились на дамбе и обстреливали наши позиции сильным огнем. По приказу Дунаева взводы смело пошли на штурм этого важного укрепления. Замысел командира был прост: взводы Тастанова и Мяхейлиса должны были атаковать противника с правого фланга, а взвод Сивухина — с фронта. Этот замысел блестяще удался. Гвардейцы ворвались на дамбу и стали в упор расстреливать фашистов из винтовок, пулеметов и автоматов.

Благодаря этому маневру рота Дунаева почти без потерь прорвала вражескую оборону. Дунаев ни на минуту не терял управления боем и своим личным примером бесстрашия и мужества воодушевлял гвардейцев. Его рота выполнила боевой приказ и обеспечила переправу других подразделений.

За это время комбат Е. Цитовский своевременно подтянул остальные роты и вызвал огонь своей артиллерии на подавление вражеских батарей.

Бой возобновился на окраине деревни Малый Маг-нуш. Противник был сбит и с этого рубежа. Отделение Слыщенко первым ворвалось в населенный пункт, и старший сержант лично воодрузил на одном из домов красный флаг.

Сопротивление немцев нарастало. Они начали накапливаться в небольшом лесу, подтягивая новые подкрепления, артиллерию и танки. Вскоре они перешли в контратаку. Пулеметчик Горюнов, выдвинувшись вперед, стал в упор расстреливать врага, уничтожив 16 солдат и офицеров противника. Вражеские цепи залегли. Новая контратака. Рота гвардии лейтенанта Шевченко истребила в рукопашной схватке свыше 50 гитлеровцев и продвинулась вперед на 2 км.

В третий раз немцы контратаковали силой до батальона пехоты при поддержке 12 танков и самоходных орудий. Их встретили заранее выдвинутые Цитовским бронебойщики. Было подбито два танка, а остальные повернули вспять.

Лишь к вечеру закончился этот 10-часовой ожесточенный бой на плацдарме. Всего противник предпринял шесть контратак. Благодаря действиям батальона Е. Цитовского другие подразделения полка смогли переправиться через Вислу без ощутимых потерь и быстро продвинуться на 5 км. Успешный захват плацдарма, в свою очередь, обеспечил переправу остальных частей дивизии на западный берег.

За первые два дня боев на плацдарме полк продвинулся вперед на 15 км. Было освобождено несколько населенных пунктов, но самое главное, бойцы прочно закрепились на завоеванном рубеже.

За отличия в этих боях в 216-м полку звание Героя Советского Союза было присвоено командиру полка Важенину В., комбату Е. Цитовскому и командиру роты И. Дунаеву. 18 отличившихся бойцов из батальона Е. Цитовского были награждены орденом Красного Знамени, остальные другими орденами и медалями.

После боев на плацдарме офицер Дунаев 30 сентября 1944 г. был откомандирован на фронтовые курсы младших лейтенантов при 1—м Белорусском фронте. На курсах он был зачислен в группу усовершенствования командиров стрелковых батальонов, которую закончил в апреле 1945 г.

Здоровье И. Дунаева было основательно за годы войны подорвано. Он был признан ограниченно годным и к тому же неперспективным офицером: «В должности командира батальона по чрезвычайно слабому характеру не может быть использован, целесообразно использовать на хозяйственной работе». Вскоре фронтовик был уволен в запас по болезни.

Литература

Вышинский С. Батальон отважных // На защиту Родины, 1944 — нояб. — 6.

Герои земли Тюменской. — Тюмень, Тюменская правда, 1991 — 153–154.

Гриченко И.Т., Головин Н.М. Подвиг. 3-е изд. перераб. и доп. — Харьков, 1983. — С.489–491.

От Западного Буга до Вислы. — Львов, 1985, — С.179–182.

Отчизны Звезды Золотые. — Львов. 1977 г. — 155–159.

Наши Герои // На защиту Родины, 1945 — апр. — 7.

Подвигом славны твои земляки. Запорожье. 1962 г. — С.41–42.

Чуйков В.И. Конец Третьего рейха. — М., «Советская Россия», 1973.

КОРОВИН Иван Евдокимович

(1903 — 12.07.1969)

Подполковник

Родился в с. Ивановском Кубанской области (ныне Ставропольский край). Из рабочих, русский. В РККА с 15 октября 1918 г. Участник Гражданской войны против банд Деникина на Северном Кавказе в 1918–1922 гг. С 1925 г. служил в 96-м саперном батальоне. С 1931 по 1939 г. — командир саперно-маскировочного взвода, а затем начальник инженерной службы 39-го стрелкового полка.

Во время советско-финляндской войны 1939–1940 гг. командир 90-го отд. саперного батальона, капитан. Звание Героя Советского Союза присвоено 21 марта 1940 г.

В 1940–1941 гг. командир батальона в Лепельском саперно-маскировочном училище.

Участник Великой Отечественной войны на Западном фронте с июня 1942 г. С 7 августа 1942 г. командир роты 2-й саперной бригады Волховского фронта, майор, с 8 сентября 1942 г. — командир 39-й инженерной бригады спецназначе-ния, подполковник. Во время войны выполнял боевые задачи на Карельском, Северном, Ленинградском и Северо-Западном фронтах.

Награжден орденами Ленина (1940, 1945), Красного Знамени (1945), медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» (944).

В 1945 г. уволен в запас.

Звания Героя Советского Союза лишен 26 ноября 1949 г.

После отбытия срока наказания жил и работал до выхода на пенсию в г. Николаеве Львовской области, где и похоронен.

СКРЫТЫЕ ФАКТЫ БИОГРАФИИ

Родился Иван в селе Ивановском в семье мастерового Евдокима Ивановича Коровина. Его семья не пользовалась правом на надел земли, а потому вынуждена была зарабатывать средства для жизни «рукомеслом» у частных лиц — «коренных», имевших надельную землю. Отцом Иван был рано приобщен к труду. Освоил и полюбил специальности плотника, скрепщика, слесаря, кузнеца и другие работы, что требуются для мостовика-запрудщика.

Отец хотел сделать сына грамотным человеком, и ему это удалось. Иван Евдокимович закончил церковно-приходские классы Введено-Богородской церкви села Ивановского. А затем, не без помощи Н.И. Муравьева — двухклассное училище Министерства народного просвещения. В жизни селян семья Муравьевых играла заметную прогрессивную роль. Эта семья была переселенческой — из Ростова-на-Дону.

Ивану шел шестнадцатый год, когда на Кубани Гражданская война достигла своего апогея. Осень 1918 года для села Ивановского была трагичной. Оно было Ограблено и наполовину выжжено первой Кубанской {Казачьей дивизией генерала В.Л. Покровского. Бывший учитель и бывший поручик царской армии Н.Н. Муравьев возглавил подразделение отряда «За власть Советов». В него входили артиллерийская, бомбометная, пулеметная команды, кавалерийский ескадрон и два пехотных батальона, к Организующей силой ивановцев стал ревком во главе с его председателем и комиссаром — Петром Ивановичем Коровиным (дядей Ивана Евдокимовича). Эти люди, вчерашние фронтовики, стали, учителями-практиками И.Е. Коровина в приобретении им тяжелой профессии воина.

Отец его, Евдоким Иванович, — погиб морозной декабрьской ночью того же 1918 г. при отступлении армии с Кубани и Терека. Дядя, Коровин Петр Иванович, был застрелен односельчанами в родном подворье в феврале 1919 г., когда возвратился «из отступа» на излечение по случаю ранения и болезни тифом.

Кровь и смерть односельчан, родных и близких закалили характер Ивана Евдокимовича. Сделали его не по годам взрослым и рассудительным. Первое боевое крещение он получил еще в октябре 1918 г. Это были бои за переправы на Большом Зеленчуке у родного села. В середине октября его зачислили в Ивановский отряд «За власть Советов». С этой даты начался послужной список Ивана Евдокимовича в рядах Красной Армии. В марте 1920 г. был оставлен служить в составе Баталпашинского отряда ВЧК по Невинномысскому участку для охраны мостов и переправ через Кубань и Зеленчук.

Ивановские комсомольцы избирают его своим секретарем. Совместно с партийной ячейкой и волостным советом делит землю не по прежним сословным 4 признакам, а по едокам крестьянских и солдатских семей. Вместе с активом села и хуторов, в частности с Н.Н. Муравьевым, организует повсеместное открытие школ в волости и обучение населения грамоте — будущие школы ликбеза.

Долгое время он служил в саперных частях Красной Армии. Когда в конце 1939 г. началась советско-финляндская война, Коровин прибыл на Северо-Западный фронт. В декабре 1939 г. в звании капитана принял под свое командование полнокровный по личному составу 90-й особый саперный батальон. После недельного доукомплектования материальной части рот батальона и переучивания личного состава для действий в особых условиях боя он обеспечил организованную передислокацию батальона от окраин Ленинграда на заданный участок Карельского фронта к предместью линии Маннергейма.

Весь январь 1940 г. 100-я стрелковая дивизия готовилась к штурму Хотиненского укрепрайона. Командир стрелкового батальона 355-го стрелкового полка капитан Сипович[87] вспоминал, что полк, ведя мелкие дневные и ночные бои, старался продвинуться как можно ближе к финским укреплениям. С большими усилиями удалось отнять у противника высоту «Топор», за которую тот яростно цеплялся. При разведке боем дозор обнаружил на участке батальона два дота. Один из дотов оказался крупнейшим дотом-крепостью «Миллионный». Свое название дот получил со слов пленного финна, который сказал, что на его строительство израсходовано 1 млн долларов. С высоты этот дот выглядел безобидным холмиком. В ширину метров сорок, весь занесенный снегом, он не подавал никаких признаков жизни, даже когда финны совершали огневые налеты. Пленный заявил, что если захватить этот дот, то Откроются «Хотиненские ворота». Рядом с этим дотом, метрах в 200 находился дот поменьше с двумя пулеметными амбразурами. Между ними проходили Траншеи, оборудованные бронированными щитами с Амбразурами для ведения огня, которые имели выходы к Лесу, позади дотов. Из леса и вела огонь финская артиллерия. Когда разведчики приблизились к холму вплотную, «Миллионник» ожил и стал поливать разведчиков из всех своих несчитаных пулеметных амбразур и щелей. У дота обнаружились также несколько орудийных амбразур. Людям грозила неминуемая гибель.

Командир 4-й роты лейтенант Гришин и старший политрук Фомичев повели в атаку роту, и под их прикрытием разведка смогла вернуться обратно.

1 февраля 1940 г. в 12 ч. 15 мин., когда началось наступление войск и артиллерия открыла огонь, батальон Сиповича смог занять только противотанковый ров около Сепанмяки. Вскоре роты батальона залегли под сильным артогнем противника. Приданные батальону два танковых взвода были остановлены глубоким снегом. Лишь 4-я рота продолжала движение, так как «Миллионый» не мог вести по ней огонь в лоб. Рота прошла надолбы и проволочные заграждения. В ночь на 2 февраля вступили в дело саперы 90-го батальона Ивана Коровина. Саперный взвод на санях с взрывчаткой застрял в надолбах и понес потери. В конце концов саперы отступили, не сделав даже прохода для танков в надолбах. Учтя ошибки, решили изменить тактику: надолбы должны были подрывать небольшие группы саперов, а остальные — когда будут готовы проходы.

Танки пробивали дорогу в надолбах огнем своих пушек. Разбив таким образом несколько надолб, пять танков направились к доту, который уже 4-я рота «оседлала». При этом финская артиллерия и минометы начали интенсивный обстрел дота. В роте осталось 28 человек во главе с политруком Фомичевым. Небольшая группа попыталась взорвать одну из амбразур, но из-за малого количества заложенной взрывчатки ей не было нанесено вреда. Но камнями, комьями земли и снега бойцам удалось «ослепить» амбразуры. Гарнизон сделал попытку выбраться из подземелья через дверь, но она была заблокирована бойцами роты. Фомичев, первым заметив, что по траншее от второго дота просачивается на выручку противник, закидал врагов гранатами.

Стемнело. Саперы, наконец, подвезли боеприпасы. Решили взрывать дот сверху. Перекрытие дота давно очистила от толстого слоя земли и камней наша артиллерия. На оголенный цемент бойцы положили более полутора тонн взрывчатки. Работа по подготовке взрыва велась в течение нескольких часов под сильнейшим обстрелом, обмундирование на Коровине было пробитое девяти местах, он был ранен в ногу. Остатки роты и саперы отошли к надолбам, возле дота остался только комбат Коровин, который поджег фитиль и укрылся в воронке. Но дот был так велик, что был разрушен лишь частично. Левая часть его, имея огневую связь с соседним дотом, продолжала действовать.

2 февраля с наступлением темноты рота капитана Сиповича начала бой за меньший дот. Из танков, которое остановились метрах в 50 от дота, по траншеям из эук в руки перетаскали одну тонну взрывчатки. Ночью малый дот взлетел в воздух.

Финны пытались контратаковать, но безрезультатно. В ночь на 4 февраля были подготовлены еще два взрыва «Миллионного». Каждый потребовал до 2 тонн взрывчатки, но теперь уж осечки не было — дот превратился в груду развалин.

Уничтожение этого дота открыло путь для наступления дивизии.

Всего саперы, которыми командовал капитан Коровин, уничтожили 11 дотов и 34 дерево-земляных укрепления. Из этого количества 8 дотов были взорваны лично капитаном.

Вместе с Коровиным, как отмечалось в донесении, успешно действовал командир стрелкового батальона 385-го сп М.И.Сипович. Его батальон поддерживал сапёров при подготовке взрыва дота «Миллионный» и помимо этого захватил еще 3 дота. Несмотря на прекрасно организованный заградительный огонь, капитан И. Коровин вместе со своими бойцами подполз к доту, помог доставить тяжелые ящики с ВВ и после взрыва храбро атаковал железобетонную крепость, бой за которую длился четыре дня.

В представлении капитана Коровина к Золотой Звезде писалось: «В ночь на 2 февраля получил приказ на подрыв блокированного ДОТа-комбината N 045, сам лично вышел на ДОТ и правильно организовал работу и произвел взрыв такового.

Несмотря на ураганный пулеметно-минометный огонь противника он принимается за взрыв второго ДОТа N 044 который своим пулеметным огнем не давал возможности производить дальнейшую работу по подрыву ДОТа N 045 и мешал продвижению нашей пехоты. В ночь на 3 февраля с группой саперов уничтожил ДОТ N 044 и закончил окончательное разрушение ДОТа N 045 4 февраля.

В период разрушения ДОТов капитан Коровин находился на самых опасных участках, проявив храбрость и мужество, не страшась смерти, выполнил боевое задание с честью».

Заместитель председателя Верховного Совета СССР А.Х. Бадаев в Кремле 27 мая 1940 г. вручил Коровину медаль «Золотая Звезда» за № 412 и орден Ленина № 6032.

После советско-финляндской войны И.Е. Коровин получил назначение в белорусское местечко Лепель. Здесь он командовал батальоном в военном училище. На ноябрьском параде 1940 г. в городе Минске возглавлял колонну училища.

Начало Великой Отечественной войны И. Коровин встретил здесь же. Видимо, в этот тяжкий период первых месяцев войны на Западном фронте он и попал в плен. Из плена ему удалось бежать, перейти через линию фронта и вновь оказаться в войсках.

В книге В. Звягинцева «Трибунал для Героев» приводится выписка из докладной записки начальника особого отдела НКВД Волховского фронта майора госбезопасности Мельникова от 10 марта 1942 г. в отношении начальника инженерного отдела 59-й армии Героя Советского Союза Коровина: «…26 февраля 1942 г. в нетрезвом состоянии в столовой военторга без всякого основания, обнажив револьвер, потребовал от начальника Военторга колбасы, варенья и других продукта…».

Может быть, после этого случая бывшему начальнику доверили всего лишь роту. Длилось это недолго, опытные командиры инженерных войск были крайне необходимы и вскоре Коровина назначили командиром бригады.

В 1945 г. И. Коровин был уволен из рядов армии в звании подполковника. Как вспоминал один из сослуживцев: «Причинами увольнения были не только расстроенное здоровье многими ранениями и контузиями в минувших войнах, но скорее «строптивость» и «отсутствие покладистости» у начальника инженерного управления корпуса».

После войны поселился И. Коровин на Приднестровье, в городе Николаеве Львовской области. На пенсию Иван Евдокимович Коровин вышел в 1963 г. с вполне гражданской должности инженера дорожного отдела Николаевского горсовета.

Операцию, которую провел его батальон, по взятию дота «Милионный» до сих пор изучают в военных училищах и академиях. Материалы об операции можно найти на стенде в Центральном музее Вооруженных Сил РФ.

Литература

Бои в Финляндии. 2-е изд. — М., 1941 г. С.283–281.

Звягинцев В. Трибунал для Героев. — М.: ОЛМА-ПРЕСС-образование, 2005. — С.507.

Соколов Б. Тайны Второй мировой войны. — М.: Вече, 2001. — С.432–437.

Фото И. Коровина // Красная Звезда, 1940 г. — май — 28. — С.З

Фото И. Коровина с бойцами у разрушенного дота // Красная Звезда, 1940 — март — 21. — С.2.

Фото И. Коровина // Правда, 1940 — март — 31.

Фото И.Е. Коровина // Правда, 1940 г. — май — 28. — С.З.

Фролова В. Гражданская и Советско-Финская войны в судьбе И.Е.Коровина. Материалы XVII Ставропольской краевой открытой научной конференции школьников Секция: история и краеведение. Часть работы: «Судьбы моих земляков в истории страны» с. Ивановское МОУ СОШ № 15,11 класс. Научный руководитель: Симакова Наталья Матвеевна — учитель истории с. Ивановское, 2006. — С.З— 5.

КУЗНЕЦОВ Петр Ефимович

(15.02.1917— 24.08.1976)

Младший лейтенант

Родился в пос. Карганка Мильерского района Челябинской области. Русский. Окончил 3 класса. В Красной Армии 623.06.1941 г. Службу проходил в составе 836-го сп. Член ВКП(б) с 1943 г.

С июля 1941 г. помощник командира взвода 520-го сп (167-я сд), старшина. Участник Великой Отечественной войны с декабря 1941 г. С июля 1942 г. на Брянском фронте, со 2.08.1943 г. в составе 50-го и 51-го ск 38-й армии на Воронежском фронте. Участник оборонительных боев под Воронежем. В боях дважды ранен (10.01.1942, 9.06.1943).

Отличился в начале ноября 1943 г. в боях на Лютежском плацдарме и при освобождении г. Киева. 10 января 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

С апреля 1944 г. командир взвода пешей разведки 520-го сп (167-я сд, 1-я гв. А), младший лейтенант (28.05.1944). С июля по октябрь 1944 г. находился на излечении по ранению в госпитале г. Сумы. После госпиталя в резерве Харьковского ВО: до февраля 1945 г. в 61-й опрос, до марта 1945 г. — в 32-м опрос, затем служил дежурным помощником военного коменданта в военной комендатуре района № 2 г. Бреслау (Северная группа войск, Германия).

Награжден орденами Ленина (10.01.1944), Отечественной войны 2-й степени, медалью «За отвагу».

30 сентября 1945 г. уволен в запас по состоянию здоровья. Жил в г. Сумы. Работал начальником охраны сахарного завода Краснопольского района Сумской области.

За совершение тяжкого уголовного преступления по ст. 738-а[88]. УК УССР в 1947 г. осужден к 10 годам ИТЛ.

Звания Героя Советского Союза и наград лишен Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1951 г.

После освобождения в 1954 г. проживал в с. Верхняя Тойма Архангельской обл. Работал рабочим в Верхне-Тоемском сплавучастке. С 22 декабря 1959 г. состоял на воинском учете в Верхне-Тоемском РВК. 10 января 1968 г. снят с воинского учета по возрасту.

В 1976 г. с семьей выехал в г. Конотоп Сумской области.

ПРИГОВОР ФРОНТОВИКА

Пётр Ефимович Кузнецов в годы войны служил в полковой разведке. В обороне, скрытно пересекая «ничейную землю», не раз он прокрадывался во вражеское расположение за «языками»; в наступлении вместе с бойцами-разведчиками спешил выдвинуться вперед и, нащупав у противника слабое место, немедля сообщить о том командиру полка для организации нового удара, для дальнейшего развития боевого успеха. Старшина П.Е. Кузнецов служил в полковой разведке, а его командирами были лейтенанты В.А. Колонов и П.М. Власенков[89].

Сколько раз, осторожно преодолевая минные поля, он вместе с другими разведчиками проникал во вражеское расположение и там, высмотрев все, что могло интересовать командира полка или командира дивизии, так же скрытно возвращался на передний край. Нередко из подобных вылазок разведчики приводили с собой пленных, захваченных из засад около колодцев, На тыловых тропах, при проверке линий связи или же бесшумно снятых с постов боевого охранения. А когда в ходе битвы на Курской дуге наши войска, измотав врага в оборонительных боях, перешли в контрнаступление, у всех войсковых разведчиков повседневных забот прибавилось. Следуя по пятам отходившего противника, они первыми врывались в населенные пункты, смело нападали на арьегардные подразделения врага, быстро устанавливали расположение занятых им промежуточных рубежей, выискивали слабые места в его обороне.

2 сентября 1943 г. — город Сумы, 16 сентября — Ромны, 18 — сентября — Прилуки. В этих городах разведчики Колонова и Власенкова появлялись в числе самых первых советских воинов-освободителей.

Битва за столицу Украины началась для разведчиков полка на песках Труханова острова, куда было высадился почти весь 520-й полк. Но десантные батальоны Тут же перебросили на другое, более перспективное направление. Власенкову и его разведчикам приелось, прикрывая выход подразделений из боя, отбивать сильные контратаки противника. Отбились и перешли на другой участок фронта, под Вышгород — небольшое село[90] на подступах к Киеву. Здесь гитлеровцы приспособили для обороны сохранившиеся с давних времен земляные валы, превратили Вышгород в довольно сильный узел сопротивления, который, подобно прочному замку, запирал южный фас Лютежского заднепровского плацдарма.

— Надо подобрать ключик к этому замочку, — сказал, ставя задачу разведчикам, комдив И.И. Мельников.

Приземистый, круглолицый, бритоголовый, он, склонившись вместе с командирами взводов пешей разведки Колоновым и Власенковым над крупномасштабной картой, долго искал наиболее удобное место для переправы через Днепр. А потом, проехав с разведчиками на берег, проводил их в опасный путь. Туда, через Днепр, под Вышгород, в рыбацком челне отправились вшестером — старший лейтенант Василий Колонов[91], лейтенант Пётр Власенков, Иван [92] и Пётр Кузнецовы, и еще два бойца. Весла, чтобы гребки оказались не очень-то шумными, обмотали портянками. К корме привязали телефонный провод: не для связи, а чтобы, если в лодке все будут ранены, ее не утянуло по течению. Оружие — на боевом взводе, гранаты тоже наготове.

— Ночь, к нашему счастью, стояла тихая, безветренная, темная, — вспоминал Власенков о той разведке. — Достигли правого берега незамеченными противником. Вытянули лодку на песок и двинулись вперед. Цепочкой, на в иду друг у друга. Похоже, высадились примерно там, где и намечали с генералом по карте. А это половина успеха…

Разведывательный поиск действительно оказался удачным. Ползком, неслышно проникнув за линию боевого охранения противника, определили наиболее удобные подходы к его позициям, уточнили, насколько это было возможно в темноте, где проходит основной рубеж обороны. Немало помогли тому два «языка» — гитлеровские пулеметчики, которых разведчики, уже возвращаясь, захватили в плен на том берегу. Всю обратную дорогу разведчики опасались, выдержит ли рыбацкий челн дополнительную нагрузку. Хорошо, что Днепр спокоен и тих: глубоко осевшая лодка при любом неосторожном движении могла зачерпнуть бортом воду, пойти на дно. Словом, немало нервов стоила та ночка. И туда, через Днепр, переправлялись, ежеминутно ожидая вражеских пулеметных очередей. И там, по-пластунски приникая к земле, делали свое дело, что называется, затаив дыхание, ежесекундно тревожась, как бы их не обнаружил противник или не взорвались расставленные им повсюду мины. И на обратном пути, к своим, — снова опасности. Но все обошлось.

Следующей ночью, 28 октября, 520-й полк, а за ним вся дивизия форсировали Днепр у села Вышгород. Завязался бой за Вышгород. Теперь уже все — и Сама переправа, и действия на том берегу — происходило не в чуткой тишине, как сутки назад, а под аккомпанемент артиллерийской подготовки, в свинцовой метелице пулеметного и автоматного огня. И тут вновь отличились разведчики. Группа бойцов (человек 30, не больше) под командованием старшего лейтенанта Колонова и лейтенанта Власенкова, проникнув в тыл противника, ворвалась во двор местного Пивзавода. Там располагалась минометная батарея противника. Разведчики мгновенно разгромили ее. Младший лейтенант Иван Кузнецов, по специальности минометчик, помог бойцам открыть огонь по врагу из захваченного оружия. А вскоре сюда подоспели наши автоматчики. Общими усилиями окончательно вышибли фашистов с завода. Разведчики, находясь впереди, атаковали артиллерийскую батарею, захватили два 75-миллиметровых орудия и тоже открыли из них огонь по противнику. Через несколько часов наши полки полностью изгнали гитлеровцев из их приднепровской крепости, над Вышгородом взвился красный флаг. Его подняли полковые разведчики.

В 8 часов утра 3 ноября 1943 г. на позиции немецких войск севернее Киева обрушился огонь более двух тысяч орудий и минометов. Огненный смерч бушевал 40 минут, в заключение ударили гвардейские минометы. Войска 1-го Украинского фронта начали наступление с Лютежского плацдарма.

167-я стрелковая дивизия действовала на правом крыле армии. 520-й полк этой дивизии был введен в бой в тот же день. Он наступал в направлении на село Пуща-Водица. Под прикрытием огневого вала воины полка относительно легко прорвали первую линию обороны противника, не встречая сопротивления. Траншеи фашистов были разрушены, как и проволочные препятствия перед нею, и все инженерные сооружения. Зияли лишь воронки от снарядов, повсюду были трупы гитлеровцев, обломки дзотов и оружие. Такая же картина ждала наших воинов и дальше. Лишь продвинувшись вперед километра на два, по вспышкам стрелкового оружия разведчики определили — впереди уцелевшие гитлеровцы. Но звуков стрельбы слышно не было, их заглушал грохот артиллерийского сопровождения атаки. Только под Пущей-Водицей, во второй половине дня против атакующих цепей 167-й сд противник выдвинул более полка пехоты с танками.

Наступление шло в крупном лесном массиве, очень удобном для обороны противника. Гитлеровцы десятки раз бросались в контратаки, вводили в бой все новые и новые пехотные и танковые части. В районе поселка Детский санаторий автоматчики врага под прикрытием танков и самоходных орудий вплотную приблизились к позициям роты П. Макарова[93]. Гранатами и бутылками с горючей смесью бойцы роты Макарова уничтожили несколько танков и заставили пехоту противника отойти на исходные рубежи.

Ночью 4 ноября в районе поселка Детский санаторий разведчики Колонова при возвращении из безуспешного поиска по тылам врага неожиданно наткнулись на взвод танков, остановившихся у дороги. Думали, это свои, подошедшие на подмогу. Луч полевого фонарика тускло высветил витой офицерский погон на комбинезоне танкиста. Гитлеровцы! И если бы не молниеносная реакция Власенкова, туго пришлось бы разведчикам. Молча выхватив кинжал, он сразил фашиста, шагнувшего на свет. Разведчики из автоматов уложили еще трех фашистов, а остальные бежали, бросив свои машины. Исправные два танка с захваченными пленными танкистами были уведены в наш тыл.

В эту же ночь Колонов организовал засаду на дороге, по которой гитлеровцы подвозили своим войскам Подкрепление и боеприпасы. Выбрав момент, когда возле разведчиков остановились две автомашины, они уничтожили шоферов, а машины с грузами отправили в свой полк.

А тут подошла и наша 22-я танковая бригада. Головной батальон под командованием В.А. Русова[94] с десантом на броне устремился вперед. На самом острие атаки — полковые разведчики.

Вгрызаясь в оборону врага, уничтожая огневые точки противника, схватываясь врукопашную, воины полка к рассвету 4 ноября вышли к селу Пуща-Водица, что в 10–12 км севернее Киева. Погода в этот день ухудшилась. Моросящий дождь ограничил видимость, дороги испортились. Село представляло собой мощный узел сопротивления. Из подвалов каменных домов били пулеметы, каждый клочок земли простреливался многослойным огнем. Рота Макарова залегла. Ее продвижению особенно мешал крупнокалиберный пулемет, державший под обстрелом центральную улицу. Толстые каменные стены надежно защищали пулеметчиков. Макаров приказал выкатить противотанковую пушку на открытую позицию. Но едва орудие вышло из-за укрытия, как оно было подбито миной. Не имела успеха и попытка подавить врага пулеметным огнем. Двое бойцов-доброволь-цев поползли вперед, но через несколько десятков метров один из них был убит, а второй тяжело ранен. Тогда лично командир роты П. Макаров, захватив противотанковые гранаты, короткими перебежками стал обходить огневую точку. Возле самой амбразуры он упал — пуля задела ногу. Офицер, превозмогая боль, подполз к огневой точке и бросил внутрь гранату. Когда пулемет замолчал, бойцы роты Макарова бросились в атаку.

В тот же день воины полка атаковали и ворвались в село Святошино и, отражая контратаки, удержали его.

Вечером 5 ноября в числе первых бойцы полка ворвались на окраину столицы Украины с запада. Комсорг полка младший сержант И. Сысолятин[95] на одном из зданий водрузил красный флаг. Бронебойщики взвода мл. лейтенанта С. Жогина (в этом взводе сражался Н. Кудрашев) в боях за освобождение Киева уничтожили несколько танков противника. Взятием города 6 ноября сражение не завершились. В тот же день начались бои за село Жуляны.

— Когда бойцы полка достигли околицы села, сильный артиллерийский огонь противника вынудил их залечь, а вскоре и отойти назад. Немецкая пехота при поддержке танков перешла в контратаку. Ее отразили, но с большими потерями. Без командиров осталась третья рота и некоторые взводы. Стрелок В. Литвиненко[96] в «тот момент боя заменил выбывшего из строя командира роты, поднял ее в атаку. Немцы, покинув окопы, укрепились в центре населенного пункта. Командир батальона приказал ему развивать наступление и ввел бой другие подразделения. При поддержке артиллерийского огня наступление на село возобновилось. В. Литвиненко первым ворвался в село. В рукопашной схватке он уничтожил несколько гитлеровцев, гранатой подбил штурмовое орудие.

Всего в ходе боя за Жуляны воины полка уничтожили около 180 солдат и офицеров и подбили пять танков и самоходных орудий.

6 ноября в селе Святошино загорелось здание, где оказывала помощь раненым военфельдшер полка лейтенант медицинской службы Ф.А. Пушина[97]. Осколком снаряда Пушина была ранена, но до последнего дыхания выносила раненых. Она сумела спасти более 30 солдат и офицеров.

7 ноября командиры и бойцы полка сражались за населенный пункт Жуляны. Особо отличился в этот день помощник командира взвода старший сержант Ф. Мохлае[98]в, который уничтожил гранатами расчет пулемета противника.

167-я дивизия в числе других отличившихся частей при освобождении столицы Украины была удостоена почетного наименования Киевская. В конце войны она называлась 167-я стрелковая Сумско-Киевская дважды Краснознаменная дивизия. В 520-м полку за захват и удержание плацдарма на реке Днепр и освобождение Киева боевыми наградами был награжден 161 солдат и офицер, а двадцати одному — присвоено звание Героя Советского Союза. В их числе командир батальона капитан В. Русов, командир взвода пешей разведки ст. лейтенант В. Колонов, помощник начальника штаба полка лейтенант П. Власенков, командиры взводов младшие лейтенанты А. Бондарев [99] и И. Кузнецов, командир взвода ПТР младший лейтенант С. Жогин[100], врид командира взвода Н. Кудряшов, помощник командира взвода пешей разведки старшина П. Кузнецов.

В Киеве разведчики не задержались. Новые боевые задачи звали вперед — на Васильков, под Фастов, в район Ксаверовки и Марьяновки, за Белую Церковь.

Под Ксаверовкой 21 ноября разведчики взвода старшего лейтенанта Колонова в сумерках подкрались к траншеям врага и напали на сторожевой пост. Трое фашистов были убиты, а двоих захватили в плен. Колонов пленных отправил в штаб части, а сам продолжал продвигаться вперед. Приблизившись к артлерийскому наблюдательному пункту противника, который охранялся взводом эсэсовцев, разведчики дерзко атаковали его. Гитлеровцы в панике отступили. Подорвав гранатами наблюдательный пункт и захватив с собой важные документы, пулемет и миномет они благополучно вернулись в полк.

Все дальше на запад шли разведчики. Под Острой Могилой они стойко оборонялись от наседавшего со всех сторон врага; в Тараще — участвовали в ночном штурме вражеского гарнизона…

Вести розыск по человеку, у которого одна из самых распространенных фамилий, дело затруднительнее, если не безнадежное. Однако Пётр Ефимович Кузнецов в годы войны заслужил офицерское звание, и это значительно облегчило поиск. В Центральном архиве Министерства обороны на офицеров заведены отдельные карточки по учету. Из карточки мне стали известны некоторые подробности его биографии, Обстоятельства его осуждения, а также то, что после отбытия срока наказания он проживал в селе Верхняя Тойма Архангельской области, где работал на сплав-участке. Я написал в районную газету «Заря», которая летом 2009 г. опубликовала мой очерк «Жил у Вас бывший Герой». Была надежда найти какие-то материалы в отделе кадров по месту работы, но местный журналист В.А. Тюпин сообщил мне, что Верхнетоемский сплавучасток, где работал Пётр Ефимович Кузнецов, уже не существует (реалии жизни!). Все дела — документы предприятия, видимо, переданы на госхранение в архив.

Все же, несмотря на прошедшие десятилетия, в селе нашлись люди, которые помнили Петра Ефимовича.

Б.Ф. Щепин[101]: «В конце 50-х годов я был членом исполкома райсовета, и к нам поступило заявление от П.Е. Кузнецова, который просил содействия в восстановлении звания Героя Советского Союза. Исполком обращался в Президиум Верховного Совета, но оттуда пришел отказ.

После войны он работал во вневедомственной охране у себя на родине, пришел с какой-то просьбой к начальнику, а тот оскорбительно отозвался о тех, кто воевал. Кузнецов вынул пистолет и смертельно ранил человека.

После отбытия наказания приехал к нам на Север. Здесь снова похулиганил по пьянке, и опять получил два года. Горячий человек был, выпивоха, но вызывал симпатию у тех, кто его знал».

П.А. Родионов, работал механиком Сефтренского сплавучастка: «Помню, как Кузнецов на барже привозил нам соляру, бензин на выкачку. У него в нашем поселке недолго жили и работали дочь Люба с зятем — Алексей Ганжа с Украины. Потом уехали.

Последний раз, когда видел Кузнецова, он кочегаром на сплавучастке работал. На пенсии был, но подрабатывал. Сильно заболел.

Неохотно рассказывал о своем прошлом: конфликт возник, не стерпел — нервы на пределе были, всю войну прошел. Еврея пристрелил (раза три пульнул) из именного оружия. Лишили звания Героя Советского Союза. Генеральному прокурору писал ходатайство, чтобы вернули, — ни хрена. Когда выпьет — обидно становилось.

Петро — хороший мужик был: волосы черноватые, сам смуглый. На охоту с собакой ходил. Было сходство с артистом Глебовым, который Гришку Мелехова играл в фильме. Тоже чуб носил. Среднего роста. Спокойный».

А.Б. Синцов: «Уехали всей семьей в 1975-м… У них были две дочери (старшая 1956 г.р., младшая 1963–1964 г. р.[102]) и сын Сергей. Петр Ефимович не курил, выдержанный был, пьяным его не видал. Видел портрет со Звездой Героя».

Меньшикова: «До 1969–1970 г. мы жили в одном доме. Александра — жена не местная, тоже из вербованных. Здесь познакомились. Вроде туберкулёзом заболел».

Н.А. Третьяков: «Александра с Украины. Петр приболел (с желудком вроде что-то). Шуру видел, спросил, как он. Ответила: «На родину к себе увезу. Сын закончит школу и уедем». Строгий был и работящий».

Одна из жительниц вспомнила, что младшую дочь звали Надежда, другая — сообщила адрес, по которому после переезда от жены Кузнецова приходили письма.

Я написал на Украину, в город Конотоп. Через месяц мне ответила младшая дочь Кузнецова Надежда Кныш, которая проживала по указанному адресу:

«До слез тронута и благодарна за наших Воинов-победителей, осужденных и забытых…

Без слез не могу говорить о судьбе отца, только подумаю, с какой раной в душе жил, воспитывал, строил дом, мой отец. Я помню каждое 9 мая, помню мокрые глаза, когда родители читали какие-то письма, теперь я знаю, какие письма они ждали. Когда повзрослела, сама писала и ожидала.

Жили мы до 1976 г. в п. Верхная Тойма, по желанию отца выехали на Украину. Отец долго болел, а умереть и быть похороненным хотел тут, в Сумской области.

Захоронен он в с. Мельня, что расположено севернее от Конотопа — это родина мамы.

Помню папины глаза, когда получали письма, в которых говорилось подождать 3 года, затем обратитесь через 5 лет и т. д. Последнее письмо я писала Горбачёву. Пришло что-то невразумительное, похожее на «отстань».

Пишу теперь нашему правительству, буду ждать.

…Я знаю и со слов и из документов, что отец не справился с эмоциями, когда его унизили, оскорбили!!!

Не буду описывать всё, как это произошло, а высылаю выписку из письма, которое писал отец».

Вот что писал в начале 1963 г. в Министерство обороны СССР отец Надежды Кныш:

«…К Вам обращается офицер запаса, Герой Советского Союза КУЗНЕЦОВ П.Е. Убедительно прошу Вас разрешить мой вопрос, чтобы я мог и дальше работать и жить как человек, как полноправный гражданин Советского Союза. В эти дни, когда Советский народ и его Вооруженные Силы отмечают 20-летие со дня Великой исторической битвы на Волге, я с чувством великой гордости за свой народ обращаюсь к Вам.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1943 г. я был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением Золотой Звезды и ордена Ленина. И вот с этими высокими наградами я в 1947 г. приступил к мирному труду на благо нашей Родины. Но плохие люди, бюрократы не давали мне честно выполнять свой долг. В это время я был начальником охраны сахарного завода Краснопольского района Сумской области. Директор завода был Канарский. И вот однажды вызывает Канарский меня и задает такой вопрос: «Какое ты имеешь право звонить до меня по телефону». Я встал и ответил, что я начальник охраны, а вы директор завода и я должен согласовать вопрос с вами. Но он, злобно улыбаясь, сказал: ««Ты на войне был герой, а у меня будешь сторожем. Вам железяк на грудь кто-то навешал». Ну, конечно, при этих словах, что у меня на груди железяки, я не выдержал. Только потом я глубоко осознал, что неправильно поступил, что лично вынес ему приговор. Но такие люди, которые говорят, что орден Ленина — это железяка, а Советское правительство — это «кто-то», эти моральные уроды испортили мою жизнь. Но я не теряю надежды. Советский суд поступил гуманно по моему делу. По приговору военного трибунала Киевского военного округа я был осужден на 10 лет лишения свободы. И вот, скромно отбыв наказание за свой неправильный в жизни поступок, я прошу помочь мне разобраться и восстановить правительственные награды, документы и пенсию».

Последнее пожелание Петра Кузнецова сбылось. Он был похоронен на украинской земле, которую освобождал, в тех местах, где проливал кровь, где стал Героем.

Литература

В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й А. — М., 1974 г.

Воробьев М.В., Титов В.Е., Храпченков А.К. Смоляне — Герои Советского Союза. 3-е изд., доп. — М., 1982. — С.311–312.

Газета 38 А «За счастье Родины». 1943–1944 гг.

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент, 1984. — С.190–191.

Герои огненных лет. — М., 1978 кн. 3 — 219–225.

Героини. — М., 1969, вып. 2. — С.200–205.

«Горячий человек был…» //«Заря», с. Верхняя Тойма, № 73, 5Ї0О9 — июнь, 27.

Гриченко И.Т., Головин Н.М. Подвиг. 3-е изд., перераб. и доп. Харьков, 1983. — С.286–287.

Долгов И.А. Золотые Звезды калининцев. 3-е изд., доп. и перераб. — М., 1983, кн. 1 — С.332.

Золотые Звезды свердловчан. Свердловск, 1967. — С.282–283, 267–289, 292–293.

Конев В. Жил у Вас бывший Герой // Заря, с. Верхняя Тойма, 2009—июль, 18.

Кубани славные сыны. 1963. — С.296–298.

Кузьмин М.К. Медики — Герои Советского Союза. 2-е изд., испр. идоп.-М., 1970. — С. 68–71.

Кулемин И.Г. Героев наши имена. 2-е изд. — Ижевск, 1975. — С.50–52.

Кулемин И.Г., Сентемова Д.Ф., Ислентьева Р.А. Герои Советского Союза — наши земляки. — Устинов, 1985. — С. 126–127.

Письмо военного комиссара Красноборского и Верхне-Тоемского районов Архангельской области от 30.01.2009 г.

Письмо Н. П. Кныш (Кузнецовой) от 16.09.2009 г.

Письмо П.Е. Кузнецова в МО СССР от 1963 г.

Подвиг во имя Родины. Куйбышев, 1965 кн. 1. — С.ЗЗ— 39.

Сатрапинский Ф.В. Военные медики — Герои Советского Союза. Л., 1975.-С. 47–48.

Рощин И.И., Белодед А.В. Золотые Звезды комсоргов. — М., 1977. —С. 149–150.

Хлюпин В.И. Сыны России. М., 1985. — С.108.

ЦАМОРФ

УПК Кузнецова П.Е.

ГУК письмо входящий № 80005-1958 г.

Ф. 393, оп. 9005, д. 72, л. 105.

Ф. 393, оп. 9023, д. 9, л. 343, 215, 214.

Ф. 236, оп. 10007, д. 70, л. 229.

Ф. 395, оп. 9153, д. 24, л. 263.

КУДРЯШЕВ Николай Петрович

(1922-до 1982)

Родился в г. Черемхов Иркутской области. Русский. Окончил 4 класса начальной школы. В Красной Армии с декабря 1941 г. Кандидат в члены ВКП(б) с 1943 г.

Участник Великой Отечественной войны с сентября 1942 г. Временно исполняющий должность командира взвода 520-го сп (167-я сд, 51-й ск, 38-я А, 1-й Украинский фронт), старший сержант. Отличился в боях за г. Киев в начале ноября 1943 г. 10 января 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

С мая 1944 г. командир взвода ПТР520-го сп (167-я сд, 1-я гв. А), младший лейтенант (28.5.1944), лейтенант (14.2.1944).

Награжден орденами Ленина, Славы 3 степени, медалями, в т. ч. «За отвагу».

После войны жил в г. Черемхов Иркутской области. Работал на шахте им. С.М. Кирова. В 1947 г. курсант курсов горных мастеров при учкомбинате. В декабре 1947 г. председатель участковой комиссии избирательного участка по выборам в депутаты Верховного Совета РСФСР. Был осужден за хулиганство.

Звания Героя Советского Союза и наград лишен Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 2 января 1953 г.

После отбытия срока наказания работал сапожником на рынке г. Черемхова.

КУЛЬБА Николай Филиппович

(1922 —?)

Родился на ст. Юрга Томской железной дороги, Новосибирской (в настоящее время Кемеровской) области. Русский. В Красной Армии с 1942 г.

Снайпер 2-го стрелкового батальона 146-го гв. сп (48-я гв. сд, 2-й Украинский фронт), гв. сержант. За отличия в боях по форсированию и удержанию плацдарма на реке Днепр 20 декабря 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Награжден также орденом Красной Звезды.

До войны и после нее неоднократно судим по статьям за хищение, грабеж и изнасилование. Указом Президиума Верховного Совета СССР 1 июля 1959 г. вор-рецидивист был лишен звания Героя Советского Союза и орденов.

ЗА СМЕЛОСТЬ В БОЮ

2 ноября 1943 г. исполняющий обязанности командира 146-го полка гвардии майор Симонов подписывает наградной лист на Николая Федоровича Кульба: «…с момента пребывания в полку во всех боях показал себя смелым, стойким и мужественным. В боях в марте 1943 г. им, как снайпером, было уничтожено 29 немецких солдат. При выходе на снайперскую охоту с 23 июня по 1 июля 1943 г. им было уничтожено 5 немецких солдат.

В августовских боях 1943 г. за город Харьков, под ст. Рогань, при выходе из строя командира роты, т. Кульба принял на себя командование ротой и уверенно-умело повел роту в атаку на ст. Рогань, в это время будучи ранен в ногу, не оставил роты до выполнения задачи, т. е. занятия ст. Рогань.

В боях за расширение плацдарма на правом берегу Днепра, действуя смело и отважно, увлекая своим примером личный состав роты в бою за высоту +2,1, когда был ранен командир батальона и старший адъютант, т. Кульба возглавил батальон и уверенно повел его в атаку на высоту. Умелым маневром в обход ударных групп автоматчиков с флангов и решительными быстрыми действиями выбил вдвое превосходящие силы противника и занял высоту. В бою за хутор Жовтнево 27 октября 1943 г., получив задание подавить огонь станкового пулемета противника, мешавший продвижению нашей пехоты, т. Кульба, вооружившись гранатами, пополз к пулемету, при этом был тяжело ранен, но, несмотря на ранение, продолжал ползти и, сблизившись с ДЗОТом противника, закидал его гранатами, обеспечив продвижение пехоты с наименьшими потерями и занятие деревни Жовтнево.

За проявленные мужество и отвагу, решительность. и находчивость в самых сложных условиях боя — достоин правительственной награды «Герой Советского Союза».

Как видно из представления, Кульба представлен не й за один конкретный боевой подвиг, он их совершил несколько. Что же мешало командованию отметить его своевременно другими наградами?

Дело в том, что Кульба до войны был дважды осужден. Первый раз в 1939 г. по ст.182 ч. II УК РСФСР к 1 г. лишения свободы, вторично, в 1941 г. он получил 10 лет по ст.59— 3 «в».

Известно, что заключенным, отбывающим срок, в годы Великой Отечественной войны была предоставлена возможность искупить кровью свою вину перед Родиной на фронте. Из представления к награде видно, что Кульба проявил себя как нельзя лучше. Он даже стал комсомольцем, был награжден орденом Красной Звезды.

Знали ли о его судимости в полку? Небольшой штрих — подавая данные на себя, Кульба изменил отчество — Федорович, вместо Филиппович.

После того, как он был ранен в боях по расширению плацдарма на реке Днепр северо-восточнее г. Верхнеднепровск Днепропетровской области, Кульба попал в госпиталь, следы его затерялись, и высокая награда Родины ему так и не была вручена. После войны у него был шанс начать новую, честную и трудовую жизнь, но он им не воспользовался.

В 1947 г. на запрос Главного управления кадров МО начальник отдела кадров Западно-Сибирского военного округа сообщил, что Кульба по ст.162 ч. Н п, «в» и ст.74 РСФСР был вновь осужден к 5 годам лишения свободы и 5 годам высылки в отдаленные места Советского Союза.

В апреле 1958 г. ГУК вторично пытается уточнить дальнейшую судьбу Героя по месту проживания его матери.

Юргинскому горвоенкому предлагалось в случае, если награды им до сих пор не получены: «представить ходатайство о вручении с указанием причин неполучения указанных наград». В мае того же года Юргинский объединенный горвоенком отвечает: «В настоящее время Кульба отбывает наказание по уголовным делам Томского областного суда от 17–31 мая 1955 г. по ст.74 ч. 1 УК РСФСР и ст.4.1 Указа Верховного Суда СССР от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование», сроком на 10 лет ИТЛ, начало срока с 10 августа 1954 г. Конец срока 10 августа 1964 г.»

Когда Кульба узнает о запросе, он пишет заявление в Комиссию Советского Контроля Совета Министров СССР и интересуется, когда же ему будет вручена награда.

Сообщение Юргинского горвоенкома и личное письмо заключенного были направлены на рассмотрение в Отдел наград Президиума Верховного Совета СССР на предмет лишения звания и орденов.

29 августа 1958 г. начальник отдела по награждениям и учету награжденных ГУК МО генерал-майор танковых войск Лозовский отправляет письмо начальнику спецчасти ИТЛ п/я 391— 8 (ст. Яя Томской ж.д.) следующего содержания: «Прошу объявить заключенному Кульбе Николаю Филипповичу, что вопрос о вручении ему правительственных наград может быть рассмотрен лишь после отбытия им срока наказания по суду».

1 июля 1959 г. в Президиуме Верховного Совета СССР подписывается Указ о лишении Н.Ф. Кульбы звания Героя Советского Союза, орденов Ленина и Красной Звезды.

Заключенного информируют о принятом решении.

Литература

Карточка на Героя Советского Союза Н.Ф. Кульбу и другие материалы ГУК МО РФ.

КУНИЖЕВ Замахшяри Османович

(15.12.1916- 8.04.1992)

Родился в ауле Псыж ныне Прикубанского района Карачаево-Черкесской автономной области в семье крестьянина. Абадзинец. С 1934 г. круглый сирота. Окончил Черкесскую начальную школу крестьянской молодежи, в 1937 г. — в Эркен-Шахаре курсы трактористов и работал по полученной специальности в колхозе «Шыными». В Красной Армии с 1937 г. Подносчик патронов в 300-м сп, красноармеец. Комсомолец.

Участник освободительного похода 1939 г. в Западную Белоруссию и советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Наводчик станкового пулемета 300-го сп (7-я сд Северо-Западный фронт), отличился в бою при взятии Выборга. Звание Героя Советского Союза присвоено 11 апреля 1940 г.

С августа 1940 г. — курсант Минского кавалерийского училища.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 г. В марте 1942 г. по болезни демобилизован. Остался на оккупированной территории, из-за чего по освобождении был осужден и 8 марта 1950 г. лишен звания Героя Советского Союза.

Указом ПВС СССР от 2 августа 1972 г. Указ о лишении его звания Героя Советского Союза был отменен.

Награжден орденами Ленина (1940), Отечественной войны I ст. (1985), медалями.

И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН

Один из участков фронта советско-финляндской войны. Начало марта 1940 г. Около двух часов ночи прозвучала команда «Подъем!». Растянувшись в цепи,

роты пошли на сближение с врагом. Лютый мороз подкреплялся злым ветром с Ладожского озера. На Замахшяри полушубок, сибирские пимы, теплая шапка-ушанка. Поверх маскхалат. Он бежит налегке. Санки с «максимом», снайперской винтовкой и восемью коробками с пулеметными лентами тянет крупная мохнатая кавказская овчарка Рекс. Снайперская винтовка на память о друге-земляке, которого ранила финская «кукушка». Кунижев со своим пулеметом должен выдвинуться на правый фланг, чтобы огнем прикрыть атаку стрелков.

Пошел снег. Крупный, хлопьями. Ничего не вй^'но, но команды остановиться нет; Замахшяри поднял наушники, услышал позади какие-то взрывы. Огляделся. Второго и третьего номеров рядом не видно. Отстали? Догонят! Прислушался… Ага, неподалеку, кажется, голоса. Двинулся на них и замер. Говор явно не русский. Укрылся у ближайшего дерева.

Чуть посветлело. Недалеко на полянке какое-то сооружение. Блиндаж? Великоват… Наблюдательный пункт? Похоже. Вниз ведут ступени. Рядом утоптанная площадка. Тусклый свет и люди в маскхалатах. Сколько? Поди разбери, снег сыплет и сыплет. Слышен временами многоголосый глухой говор. А вот постоянно говорит только один, высокий, худой. Водит рукой по стене, как учитель по карте на уроке. То, что это враги, сомнений уже не вызывало. Что же делать? Отползти по своим же следам? Но он же боец, и у него пулемет почти с тремя тысячами патронов. Рядом полузанесенный снегом окоп. Замахшяри перебирается туда, устанавливает пулемет. Выпряг Рекса, почесал за ухом, шепнул: «Домой!». Пес скрылся в белой мгле.

— Меня смущала только одна мысль, — рассказывал Замахшяри Османович, — сразу открыть огонь или подождать начала нашей атаки. Решил стрелять немедля. Пока атаку ждешь, могут и обнаружить. А сейчас и врагу урон, и уйти можно успеть — снегопад укроет. Первой же очередью снял часового, что маячил невдалеке. Туг же перенес огонь по тем, на площадке. Пулемет работал безотказно. Две ленты выпустил, прислушался — тишина гробовая. Винтовку в руки — и к площадке. Чего пошел, сам не знаю. Уходить бы надо, а тут любопытство — на свою «работу» посмотреть захотелось. Подхожу — вокруг убитые. Один финн зашевелился. Толкнул его стволом винтовки: вставай, мол, пошли. Финн руки вверх и спиной ко мне повернулся. Я со стены пару карт содрал, понимаю, что к чему, в нашем штабе пригодятся. Командую пленному: шагай! И вижу на нем штаны с лампасами, значит важная птица. Как и думал, след саней еще не занесло. Вышел по нему к своим. Привел пленного к командиру полка в землянку, докладываю. Майор смотрит то на меня, то на пленного, вижу, глазам своим не верит. Потом указал пленному на стул. Тот сел. Я к майору.

— Разрешите за пулеметом сбегать. Я его в окопчике замаскировал. Под снегом сейчас. Найду.

— Ох, повезло тебе, что не сам, а пес твой дорогу выбирал. Друзья твои на мине подорвались, — майор только усмехнулся.

Отдает приказ взять из резервной роты взвод автоматчиков и довести их по следу до переднего края, где у финнов явно дыра в обороне. Потом говорит:

— Повтори имя, фамилию.

Я повторил. Майор задумался:

— Извини, фамилию я твою запомнил, а имя очень заковыристое, оставь документы, потом зайдешь за ними.

После боя прихожу в землянку к командиру полка. Он мой рапорт прервал:

— Вольно! Садись!

Куда там садись. В штабе другие командиры были, так они меня и обнимать и поздравлять начали. Ты, говорят, половину офицеров штаба финской дивизии перебил, а ее командира в плен взял. Финский генерал ночью прибыл из тыла проводить рекогносцировку местности, а тут снегопад, вот он и знакомил своих офицеров с боевой обстановкой по карте. Передний край у них минами, как грядка морковкой, натыкан, на — это и надеялись, выставив слабенькое боевое охранение. Твой Рекс и его и мины обошел.

Было подсчитано, что при обстреле вражеского НП пулеметчик Кунижев уничтожил до 50 офицеров.

7 марта 1940 г. отважный пулеметчик был тяжело контужен. 16 мая 1940 г. в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца собрались участники отгремевших боев. Председатель Президиума Верховного Совета СССР прикрепил на гимнастерку Замахшяри орден Ленина за № 5887, медаль «Золотая Звезда» за № 342, вручил Грамоту Героя за № 568, пожал руку и сказал:

— Воевал со славой, носи с честью!

По времени присвоения Кунижев стал первым Героем Советского Союза в Карачаево-Черкесской АО и вторым на Ставрополье.

Судьба первого Героя-абадзинца по-своему уникальна. Курсант Минского танкового училища Кунижев со своими товарищами принял участие в начальных боях Великой Отечественной войны. В августе 1941 г. остатки курсантов были отозваны с фронта и направлены в 3-е Саратовское танковое училище. В январе 1942 г. он тяжело заболел (рентальный свищ), после операции комиссован и демобилизован как негодный к военной службе и исключен с учета.

В апреле того же года вернулся на родину. Облздравом КЧАО он был направлен на лечение в Кисловодский госпиталь. 1 августа его вновь оперировали. В этот период на Кавказ рвались немцы. 5 августа Кунижев вместе с депутатом Верховного Совета СССР Ильясом Шумаховым ушел из госпиталя и добрался на попутной машине до Черкесска. Был на приеме у Г.М. Воробьева, просил эвакуировать. После дороги вскрылись операционные швы, и его отправили в областную больницу.

В середине августа в Черкесск вошли немцы. Кунижев из госпиталя ушел домой. Вскоре на дом заявились полицаи. Избили, угрожая приемной матери оружием, заставили отдать награды и документы, забрали также сапоги и одежду.

В конце августа больного забрали в гестапо Черкесска, где он отсидел 10 суток. Ежедневно допрашивали, избивали. Выпустили его по ходатайству стариков — ахба из родного аула. Сам Кунижев объясняет это освобождение своей малограмотностью и тяжелой болезнью. «Никакой ценности я для немцев не представлял».

После освобождения области от немцев он работал. В 1944 г. был арестован органами НКВД, обвинен в измене Родине и 23 августа 1944 г. осужден на 10 лет лагерей с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 года. Наказание отбыл. Возвратился в родное село. До 1972 г. работал в колхозе. Незадолго до выхода на пенсию обратился в судебные органы с просьбой пересмотреть дело по его осуждению.

29 ноября 1971 г. судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР этот несправедливый и необоснованный приговор отменила и дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Вскоре ему выдали дубликаты наград и соответствующие документы.

Вот почему его имя не вошло в сборник о Героях-ставропольцах «Их имена никогда не забудутся», вышедший в 1968 г. Снова о подвиге и действительной судьбе Кунижева было написано в 1996 г.

Литература

Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. — М.: Воениздат, 1987 — с. 820.

Созвездие славных. Герои Советского Союза Ставрополья и Карачаево-Черкесии. — Ставрополь, 1996 — с. 12–16.

КУЦЫЙ Петр Антонович

1922 г.р.

Родился в с. Малые Крупы, Березанского района Киевской области. Украинец. С 1941 г. в Красной Армии. Находился на территории, оккупированной противником, с осени 1941 г. по сентябрь 1943 г.

Стрелок 1-го батальона 1318-го сп(163-я сд, 50-й ск, 38-я, Воронежский фронт), красноармеец. Отличился при форсировании реки Днепр в начале октября 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 29 октября 1943 г.

Впоследствии командир отделения этого же полка.

Звания Героя Советского Союза лишен 30 января 1954 г. в связи с осуждением за убийство жены на почве ревности.

ДНЕПР ФОРСИРОВАЛИ ДВАЖДЫ

В конце сентября 1943 г. 163-я стрелковая дивизия, преодолев с боями предмостные укрепления противника перед Днепром вдоль шоссе Бровары — Киев, вышла к реке. 1 октября дивизия заняла позиции в районе Бортничи (16 км юго-восточнее Киева). На другом высоком берегу была видна столица Украины. Сверкали купола Печерской лавры, хорошо просматривалась Владимирская горка.

На противоположном берегу на рубеже Мышеловка, Жуковка, Вита-Литовская гитлеровцы вели оборонительные работы. Особенно сильно они стремились укрепить остров Жуковка.

Командир дивизии полковник Ф.В. Карлов поставил перед командирами 529-го сп и 1318-го сп, которые

входили в состав дивизии, задачу: под покровом темноты первым броском закрепиться на острове Жуковка и обеспечить форсирование реки последующим эшелонам. Затем предстояло наступать через мелководную протоку, отделяющую остров от правого берега Днепра.

В 18 час. 1 октября командир 529-го сп подполковник С.М. Шершнев приказал командиру взвода пешей разведки младшему лейтенанту А.И. Сластихину[103] с наступлением темноты со своим взводом переправиться на остров восточнее Жуковки и выяснить там характер оборонительных сооружений и занятость их противником.

Из найденных двух железных бочек, нескольких бревен и досок разведчики быстро соорудили плот. В темноте отчалили. Противник вел по восточному берегу методический огонь из орудий и минометов.

Едва проплыли около 15 метров, как осколком снаряда пробило одну из бочек. Плот накренился, а затем Стал быстро погружаться в воду. Обвешанные оружием и боеприпасами разведчики с трудом вплавь вернулись на свой берег.

Разведчики вновь продолжили поиски подручных средств и вскоре нашли замаскированную в кустах рыбацкую плоскодонку. Начал накрапывать мелкий дождь.

Около полуночи разведчики достигли острова. Гитлеровцев поблизости не оказалось. Бесшумно двинулись вперед, и через 100–150 м Сластихин при свете вражеской ракеты метрах в пятидесяти от себя обнаружил траншеи противника.

Разделив взвод на две части, Сластихин начал выдвигаться влево, остальных, забирая вправо, повел ефрейтор М.Г. Чернов.

В траншей ворвались одновременно около 1 часу 2 октября. Сначала работали только ножами и прикладами. Затем один из гитлеровцев выстрелил, это всполошило остальных, в воздух взлетели ракеты, поднялась беспорядочная стрельба. Пользуясь замешательством противника, который не мог понять, что происходит, разведчики, пустив в ход автоматы и гранаты, быстро продвигались по траншее навстречу друг другу. В бою они уничтожили 38 гитлеровцев, захватили в исправности оружие и боеприпасы.

Сластихин организовал оборону, захваченное оружие врага распределили между бойцами. Ефрейтор М. Чернов обзавелся даже пулеметом.

Минут через тридцать прибыло двое связистов, которые установили телефонную связь с КП полка. Через полтора часа на берег высадилось около 50 солдат и сержантов во главе с лейтенантом Н.С. Юрченко. Не успели они занять позиции, как гитлеровцы перешли в контратаку. Бойцы с ходу вступили в бой и вскоре заставили противника отойти. Лейтенант Н.С. Юрченко приказал группе Сластихина занять оборону на северной оконечности острова. Это был наиболее опасный участок, так как находился в непосредственной близости от западного берега. До самого рассвета велись работы по укреплению позиций.

Не успел развеяться предутренний туман, как артиллерия врага открыла сильный огонь по траншее. Под его прикрытием вражеские пехотинцы стали переправляться на остров. С восточного берега после доклада Юрченко по атакующим ударила наша артиллерия.

Решив экономить боеприпасы, офицеры дали команду открыть огонь, когда они приблизились на 150–120 метров. В рядах атакующих возникло замешательство. Они залегли, а затем под плотным ружейно-пулеметным огнем начали отходить.

В течение дня десант отражал атаки. Были случаи, Когда немцы достигали траншеи. В рукопашной пускали все, что попадало под руку: приклады, ножи, штыки, гранаты, лопаты.

Во время четвертой атаки внезапно замолк пулемет. Преодолев в несколько прыжков расстояние, отделявшее его от пулемета, Сластихин встретил противника кинжальным огнем.

Опускался вечер 2 октября. Оглохшие от беспрерывных разрывов снарядов и мин, бойцы отбили девятую по счету атаку. В живых остались немногие, да и те были ранены или контужены. Но свою задачу они выполнили, удержав захваченные позиции до темноты.

Все это время к переправе на остров готовились бойцы 1318-го сп. В прибрежном кустарнике были упрятаны лодки.

Первыми из 1318-го сп на о. Жуковка ночью 2 октября переправились небольшие десантные группы, в составе которых находились старший сержант К. Андреев[104], сержанты М. Угаров[105], М.З. Хохлов, стрелок И.Д. Дьяченко. От командира батальона старшего лейтенанта Бубчикова они получили задание протянуть провод через Днепр и поддержать огнем переправлявшиеся подразделения.

К. Андреев вспоминал: «На камерах от колес автомашин установили бойцы станковый пулемет, ящики с боеприпасами, катушки с проводом. Вода… Бр-р-р… До сердца обжигает. Вперед…Командую трем своим разведчикам Васильеву, Муравкину и Шамбатову. Сколько мы плыли, сказать боюсь. Всякое представление о времени потеряли. Из сил окончательно выбились. Вот-вот ко дну пойдем. Да вдруг на нас наплыл черный крутой берег. Еле выползли на землю. Зуб на зуб не попадает — трясет словно лихорадка.

— Муравкин, плыви, дружище, обратно. Тяни провод, — говорю я солдату.

Жалко его мне стало до невозможности. Нам-то хорошо. Возьмем в руки лопаты, кирки, начнем копать, согреемся. А каково ему? Опять ледяная вода…

Муравкин исчез в темноте. Слышали — заплескалась вода… Поплыл…

Выбрались мы наверх, и тут немцы идут прямо на нас. Плюхнулись мы наземь. Лежим, прижавшись к «матушке» щеками. Еле дышим. А сапоги уж над самой головой стучат. Еще мгновение — и наступят на нас фашисты. Спокойней, Кирилл, спокойней, уговариваю себя.

Пронесло. Обдали холодной росой, запахом плохоньких сигарет и еще чем-то особым, чем пахнут враги. Чуть носы нам не отдавили, а не заметили, прошли. Вздохнули мы свободней, а с самих горячий пот так и льет, и разогреваться не надо.

Врылись в землю. Сидим. О Муравкине подумываю. Доберется ли солдат? Много времени прошло, а связи все нет и нет. Пропал Муравкин, думаю. А тут Васильев радостно зашептал: «Товарищ сержант! Связь… Доплыл Муравкин».

— Дал я сигнал, когда светать начало. Тут и началась катавасия. Вздрогнув, охнул весь берег. Заухали орудия, визгливо запела реактивная артиллерия.

Заговорили и немецкие пушечки. Из блиндажей и землянок по ходам сообщений в первую траншею, как зайцы, заскакали автоматчики.

Нажал я на спуск. Пулемет заработал как часы».

Бойцы, дожидаясь своей очереди на переправу, сидели на краю траншеи и вели сдержанный негромкий разговор. Круглолицый плотный солдат Михаил Внуков[106] потягивал самокрутку. Рядом с ним облокотился йабруствер Алексей Стахорский[107], худощавый, рослый словоохотливый паренек.

Внуков и Стахорский были друзьями. Оба родом с Труханова острова, что раскинулся напротив Киева. Отсюда в сорок первом комсомольцы ушли в армию. Сражались с врагом у Белой Церкви, Василькова и Киева. В боях Стахорский был дважды ранен, оказался в окружении, был пленен. Матери удалось его спасти — взять домой, вылечить. Внуков, который вышел из окружения и вернулся в Киев, был подпольщиком. При подходе наших войск к Днепру Стахорский с группой добровольцев переходит линию фронта и вместе с Внуковым зачисляется в полк. Тогда же прибывает в полк и Куцый.

Вскоре друзей в группе других киевлян собрали в штабе полка.

Получен приказ форсировать Днепр, — сообщили им. — Кто согласен первым на тот берег?

Поднялся Михаил Внуков:

— Местный я, товарищ командир. Знакомы мне протоки, плесы. Нас, днепровских, трое во взводе. Все умеют править лодкой.

Встали Алексей Стахорский и Петр Куцый.

Стахорского спросили, чем он может помочь нашим разведчикам, Алексей ответил: «Знаю здесь каждый остров, каждый куст на берегу».

3 октября 1943 г. в 6 часов утра взвод под командованием лейтенанта Ф.А. Васильева[108] начал переправу на остров Жуковка. В составе взвода находились командир отделения младший сержант И.С. Гаврилов [109] и добровольцы — уроженцы Киевской области рядовые М.Н. Внуков, П.А. Куцый, А.П. Стахорский. В предутреннем тумане отправились в путь лодки с десантом. В сумерках впереди темнели очертания холмистого берега. Когда прошли больше половины реки, лодки были обнаружены противником. По ним был открыт огонь.

Несколько лодок и плотов было разбито, бревна и доски от них поплыли по течению реки. Рядом с лодкой Васильева грохнул взрыв. Взрывной волной лодку, словно пушинку, отбросило далеко в сторону, перевернуло. Васильев поплыл к берегу, который, к счастью, оказался рядом. Он считал, что люди его погибли. Но вскоре на берегу вокруг командира собрались бойцы. Благодаря тому, что ранее переправившиеся группы вступили в бой, а десантников поддерживала огнем артиллерия с правого берега, несмотря на разбитые лодки, более половины взвода Васильева добрались до берега вплавь. Однако оружия у многих не было — утонуло в реке. Осталось пять автоматов с несколькими дисками да десяток «лимонок».

Васильев вместе с двумя пулеметчиками подполз к строчившему станковому пулемету врага, метнул гранату, затем ворвался в окоп и добил трех гитлеровцев. Из захваченного пулемета он открыл огонь вдоль траншей, в которой скопились автоматчики.

Рядовой Куцый подполз к минометному расчету противника, который беспрерывно обстреливал наши подразделения, забросал их гранатами. Оставшихся в живых двух немцев он попытался взять в плен, но в завязавшейся схватке обеих истребил очередью автомата.

Вскоре бойцы Васильева отбили еще два пулемета.

Начались контратаки. Вначале они предпринимаюсь небольшими силами и легко отбивались нашими бойцами. Однако после каждой неудачи немцы подвергали маленький плацдарм ожесточенному артиллерийскому обстрелу. В течение дня десантники отразили пять контратак противника. Они били врага его же оружием, не жалея трофейных патронов, запасы которых оказались более чем достаточными. Васильев лично истребил 18 солдат и офицеров, при этом двух из них заколол штыком во время рукопашной.

3 и 4 октября с криком «Ура!» вместе со взводом Куцый проникает на опушку леса, занимает траншеи и блиндажи немцев, истребляя в рукопашной схватке автоматной очередью пять немцев. Когда немцы перешли в контратаку, Куцый отполз влево, подпустил немцев к себе на 15 метров и открыл по пьяной атакующей группе немцев огонь. Он истребляет еще шесть немцев, а остальные немцы поспешно покидают поле боя.

Только к вечеру бой на какое-то время стих. На крохотном плацдарме к тому времени осталось всего десять человек, в их числе Васильев, Внуков, Куцый и Стахорский. Ночью на плацдарм переправились основные силы полка. Десант полка продержался на острове четверо суток.

Ввиду ожесточенного сопротивления немцев на этом участке командование решило форсировать реку Днепр в другом месте. Пришло распоряжение о переброске дивизии на новое направление в район Лютежского плацдарма. Полкам дивизии еще раз предстояло форсировать Днепр в Вышгородском районе, севернее Киева.

1318-й полк скрытно перебрасывается к деревне Новые Петровцы, близ города Вышгорода.

Командир десантного взвода Васильев вновь собрал земляков-киевлян:

— Целая флотилия набралась. Вам и прокладывать путь. На правобережных высотах необходимо захватить плацдарм.

Он указал на отрог высоты у Вышгорода. Обвел пытливым взглядом бойцов.

— Старшим группы будет рядовой Внуков. Справитесь?

— Так точно! — отчеканил солдат.

Вечер 10 октября 1943 г. Было темно и тихо. Лишь слышались осторожные всплески весел. На плоскодонной лодке по реке, затянутой густым предутренним туманом, плыли шесть бойцов. Противоположного берега не было видно. Михаил Внуков находился на корме, правил, не давая лодке сбиться с намеченного направления. Когда до берега оставалось полсотни метров, под днищем зашуршал песок.

— Вылезать, — приказал Внуков и первым ступил на отмель. — А тебе, Алексей, — обратился он к Стахорскому, — плыть обратно. Заберешь других и быстро назад.

Приподняв полы шинели, с накинутыми на них зеленоватыми маскировочными халатами, автоматчики друг за другом бесшумно двигались по колено в холодной воде. На мокром песчаном берегу, среди бугорков, дюн и лозы, залегли, притаились. Внуков ползком разведал узкую полоску земли, указал бойцам места и распорядился, чтобы каждый окопался. Вскоре вернулся Стахорский с автоматчиками. За ним на лодках плыли другие.

Неподалеку от реки, в зарослях мелкого кустарника, были позиции гитлеровцев. На рассвете дробно застучал вражеский пулемет. Разгорелся бой.

Вблизи разорвалась мина. Внукова отбросило в сторону, засыпало землей. Подполз Стахорский. Разгреб землю. Наклонился:

— Цел?

Внуков шевельнул рукой:

— Жив, брат. Кажется, малость царапнуло.

Горстка бойцов до вечера удерживала плацдарм. Подошло подкрепление, и рота, оттеснив противника, вышла по отвесной круче на дорогу. В балке раскинулось село Гута-Межигорская. Первым достиг деревни Куцый, который забросал гранатами немецких автоматчиков, сидящих на чердаке дома. Его трофеем стали два миномета противника, расчет которого был истреблен им же автоматной очередью. Стахорский заметил у крайней хаты пулемет. Спустился в ложбину и по ней незаметно пробрался к дому. Бросил две гранаты. Пулемет смолк: расчет уничтожен. Алексей взял уцелевший немецкий пулемет и открыл огонь по немцам, засевшим на крыше другого дома. Бойцы поднялись в атаку. Гитлеровцы отступили.

Группа Стахорского была атакована пехотой с танками, но наши стрелки сумели отсечь пехоту, рассеяли и частью уничтожили ее, а танки повернули назад, Когда 11 октября вышли к окраине деревни Мощун, снова завязался бой. Здесь Стахорский был ранен в плечо.

Бой за расширение плацдарма длился около трех суток. Всего из состава 163-й Ромненско-Киевской орденов Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова сд, которой командовал полковник Ф.В. Карлов, за форсирование реки Днепр звания Героя Советского Союза было удостоено 35 человек.

Литература

Боевые звезды киевлян. 2-е изд. — Киев, 1977 — с.77–80,495–497.

В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й А. — М., 1974 г.

Герои Советского Союза — казахстанцы. Алма-Ата, 1968 г. — кн. 1. — С.191–192.

Герои Советского Союза — ставропольцы. Ставрополь, 1946 — вып. 1 — с.43–46.

Денисов Н. Командирская слава. — М., «Московский рабочий», 1979 г. (о Карлове Ф.В.).

Их имена никогда не забудутся. — Ставрополь, 1968 — кн.1 — с. 39–40.

Полем боя испытаны. — М., 1981 — с.154–158.

Поленков К.А., Хромненков Н.А. Калужане — Герои Советского Союза. — Калуга, 1963 — 249–350.

Румянцев Н.М. Люди легендарного подвига. — Саратов, 1968 — с.80–81.

Славные сыны Башкирии, — Уфа, 1966 — кн. 2 — с.233–239.

Тычков М. Разведчики идут впереди // Военно-исторический журнал, 1973-№ 10-58-61.

Уткин Г.М. Штурм «Восточного вала». — М., 1967 г.

Уткин Г.М. Они первыми форсировали Днепр. 1962 г.

Газета 38 А «За счастье Родины». 1943 г.

Газета 163-й сд «На страже Родины». 1943 г.

ЦАМО РФ: Дело № 97/64-1943, л.436.

ЛЕВ Ефим Борисович

(23.10.1906 — 2.05.1985)

Родился в д. Сергеенки Тумановского района Смоленской области. Русский. Окончил 7 классов в с. Вырубово того же района. В Красной Армии с 15.10.1928 г. до ноября 1930 г. Окончил полковую школу 190-го сп (64-я сд, Белорусского ВО), служил в ней командиром отделения. Член ВКП(б). Окончил два курса вечернего комвуза в г. Магнитогорске Челябинской обл. Работал парторгом Магнитостроя. Призван в Красную Армию вторично 7.06.1936 г.

С 15.06.1938 служил инструктором пропаганды в Уральском ВО, политрук (14.06.1938). С 29.09.1939 г. сд. ст. инструктора политотдела, с 5.12.1939 г. ст. инструктор по пропаганде политотдела 170-й сд, ст. политрук (23.12.1939). С 11.06.1940 г. на той же должности в 6-й тд Кавказского ВО.

Участник Великой Отечественной войны с ноября 1941 г. С 28.09.1941 г. военком 819-го сп (386-я сд, Крымский, Северо-Кавказский, Закавказский фронты), батальонный комиссар (29.11.1941). С 1.10.1942 г. на той же должности в 104-м сп (77-я сд). 24.02.1943 г. окончил курсы «Выстрел» в г. Солнечногорск. С 16.04.1943 г. командир 1376-го сп (417-я сд. 63-й ск, Северо-Кавказский фронт), майор (20.02.1943), подполковник (2.10.1943). В мае 1944 г. умело руководил боевыми действиями полка по овладению сильно укрепленным рубежом обороны противника Сапун-горой и при освобождении г. Севастополя. Звание Героя Советского Союза присвоено 24 марта 1945 г.

За боевые отличия и выслугу лет был награжден орденами Красного Знамени (7.11.1943, 17.12.1943, 1954), Кутузова III cтепени(26.01.1944), Отечественной войны 1-й ст.(май 1945), Красной Звезды (1949), медалями «За боевые заслуги» (21.02.1943, 30.04.1945), «За оборону Кавказа», «За взятие Берлина», «XXX лет Советской Армии и Флота».

После окончания войны с 26.09.1946 г. командир 264-го отд. стрелкового батальона (45-я отд. сбр. Уральский ВО). 23.10.1947 г. вторично окончил курсы «Выстрел» в г. Солнечногорске. Полковник (5.02.1952). С 6.11.1953 г. командир 1376-го сп.

Уволен в запас 13.12.1954 г. по статье 59 «а» с правом ношения военной формы с особыми отличительными знаками на погонах.

Жил в г. Челябинске. В сентябре 1960 г. арестован, в октябре того же г. осужден по статье 119 УК РСФСР сроком на 8 лет. Лишен звания Героя Советского Союза 22 ноября 1961 г.

После отбытия срока наказания жил в Челябинской области, затем в г. Челябинск, где и похоронен.

ПРИ ШТУРМЕ САПУН-ГОРЫ

Боевой путь офицера можно проследить лишь частично, в большей мере по боевому пути тех частей, в которых он служил. С октября 1941 г. по май 1942 г. он воевал на Крымском фронте. В марте 1942 г. был легко ранен в голову. Затем военный комиссар полка до августа 1942 г. сражался на Северо-Кавказском фронте, и до ноября того же года — на Закавказском фронте. 417-я сд, в котором он командовал с апреля 1943 г. 1376-м сп, также находится на Северо-Кавказском фронте[110]. 8 августа 1943 г. он вторично был легко ранен в голову.

2 ноября 1943 г. 63-й стрелковый корпус, в состав которого входила и 417-я сд, освобождал легендарную Каховку. К утру следующего дня два батальона из состава корпуса — по батальону от 1372-го и 1376-го полков 417-й сд форсировали Днепр на подручных средствах и захватили небольшие плацдармы.

Но переправочных средств, чтобы снабжать 1,5 тысячи человек, отрезанных широкой рекой, почти не было. Противник навалился на два наших батальона 101-й горнострелковой дивизией, непрерывные налеты совершала его авиация, подавить которую тоже пока было нечем. Контратаки противника следовали одна за другой. Сообщение с батальонами осуществлялось только ночью и то под губительным огнем противника.

Через несколько дней батальон 1376-го полка, по сути, полег под ударами врага. Остатки второго батальона с трудом сумели вывести.

Наградой за эти бои командиру полка Е.Б. Льву стал Орден Красного Знамени.

После боев на Днепре дивизия 19 января 1944 г. была выведена в резерв фронта, а 3 февраля — начала переброску в новый район сосредоточения на северном берегу Сиваша. В конце марта воины 417-й сд начали переправу через Сиваш на захваченный плацдарм. 8 апреля последовал приказ перейти в наступление. Дивизия, вначале находившаяся во втором эшелоне 63-й ск, была введена в бой только 9 апреля на правом фланге. Ей была поставлена задача: ударом вдоль берега Айгульского озера прорвать обороту противника в направлении на Асс-Найман.

Свежая 417-я дивизия при поддержке большого количества артиллерии и многочисленных самолетов нанесла мощный удар юго-западнее Каранки. Враг был опрокинут. Дивизия стала развивать наступление на юг. Но когда дивизия вышла к следующему оборонительному рубежу, его пришлось прорывать, так как он оказался не менее сильным. Обойти его не удалось. Пришлось и его прорывать. Было организовано артиллерийское и авиационное наступление. Дивизия, наступавшая на главном направлении корпуса, действовала смело и решительно. Атаки ее пехоты были стремительными: бойцы врывались на позиции противника, завязывали рукопашные схватки. К исходу дня комдив Ф.М. Бобраков доложил: «Вижу Асс-Найман. Намерен атаковать. Противник стреляет редко».

Заняв Асс-Найман, дивизия подошла к высоте 30,3, где проходила последняя позиция вражеской обороны.

На следующий день 417-й сд вновь пришлось играть «главную роль» — ей предстояло осуществить прорыв и развивать успех прямо на юг, обеспечив ввод в сражение 19-го танкового корпуса.

Бобраков решил брать высоту 30,3 ночью. 10 апреля в пять часов высоту атаковали подразделения 1372-го сп. Оборона противника вскоре была смята и подразделения 417-й сд перешли в преследование. Затем дивизия успешно овладела Томашевкой, но к югу от нее была встречена организованным огнем.

Захват ключевой высоты, запирающей выходы из межозерных дефиле на просторы Крыма, потряс оборону противника.

На следующий день артиллеристы 417-й сд начали громить разведанные накануне и засветло пристрелянные цели противника. Вскоре личный состав дивизии атаковал позиции врага и относительно легко прорвал его оборону к югу от Томашевки. С первыми лучами солнца 19-й танковый корпус генерала И.Д. Васильева[111]пошел вперед.

Не встречая организованного сопротивления, танкисты вскоре свернулись в походные колонны.

К вечеру 417-я дивизия находилась западнее Джанкоя.

3a Бахчисараем сопротивление противника значительно возросло. Корпус наступал через Инкерманскую долину в общем направлении на Севастополь. В Мемуарах комкора 63-го ск П.К. Кошевого[112], описывающих этот период, упоминается и командир 1376-го полка: «подполковник Ефим Борисович Лев…человек энергичный и даровитый в военном отношении».

На плечах отходящего противника ворваться на Сапун-гору не удалось. Противник дал бой на реке Черная и Федюхиных высотах. Выбить его оттуда удалось к 18 апреля. Только после этого наши войска подошли к последнему, самому мощному рубежу немецко-фашистской обороны Севастополя. До подножия Сапун-горы оставалось всего 700–800 м. Несколько попыток наших подразделений ворваться на эти высоты были противником отбиты.

Войска начали готовиться к основательному штурму.

Ключевой позицией обороны Севастополя являлась сильно укрепленная Сапун-гора. Именно здесь командующий фронтом Ф.И. Толбухин решил наносить главой удар. Овладение Сапун-горой открывало прямой путь к городу. Но перед ее штурмом необходимо было разведать систему обороны, выявить огневые точки противника. В этих разведывательных поисках особо отличились разведчики 1376-го сп.

Так, 26 апреля младший сержант С.И. Елагин[113] в составе группы разведчиков в районе Сапун-горы проник в тыл врага, разведал линию его обороны и во время завязавшегося боя уничтожил несколько солдат. Проделал проход в проволочном заграждении на подступах к доту, вынес с поля боя раненого бойца.

Рядовому Г.М. Ивашкевичу[114] в ночь на 1 мая 1944 г. с тремя бойцами было приказано проникнуть в траншею противника на Сапун-горе с целью захвата «языка». Разведчики прошли минное поле и проволочное заграждение и в траншее дождались немецкого дозора. Схватка была недолгой, но поднялся шум. Враг открыл шквальный огонь, и товарищи Ивашкевича погибли. Оставшись один, он собрал оружие и боеприпасы убитых и укрылся в окопе. Всю ночь и день он отбивал атаки, был трижды ранен. Он пробрался еще глубже в расположение противника и связкой гранат поразил гарнизон фашистского блиндажа из шести человек. При этом был ранен в четвертый раз. К исходу дня на помощь пришла группа разведчиков. Храбрец к тому времени уничтожил более 40 гитлеровцёв и три огневые точки.

7 мая после интенсивной артиллерийской подготовки, в 10 часов 30 минут вместе с другими подразделениями воины 1376-го полка поднялись в атаку. От ответного огня противника нельзя было передвигаться в рост. Атакующие цепи где ползком, где перебежкой, продолжали медленно продвигаться вперед. Бой принял напряженный характер. В центре боевого порядка 417-й сд в обоюдной перестрелке прошел час времени. Саперы под пулями врага проделывали проходы в минных полях и колючей проволоке. Воинам 417-й сд удалось пробиться в траншеи противника. Почти одновременно с бойцами 1369-го полка в первую траншею немецкой обороны проникли и воины 1376-го сп.

Сражение проходило чрезвычайно напряженно. В облаках пыли и гари от взрывов снарядов и мин наши бойцы и неприятель то и дело сходились врукопашную. Чтобы не утерять позицию, вражеское командование бросало резервы в контратаки, они теснили наступавших, и снова воины 417-й дивизии начинали штурм сначала. Так бой шел более двух часов. Трижды траншеи переходили из рук в руки. Кругом все горело, но враг упорно не покидал первой позиции. Положение дивизии существенно не изменилось и после полудня. Полки залегли, шла ожесточенная огневая борьба, но сломить оборону врага пока не удавалось. К 14 часам борьба в полосе наступления 417-й дивизии достигла предельного напряжения. Противник, оборонявший первую позицию из трех траншей, был, наконец, надломлен. Наш артиллерийский огонь, а главное, бесстрашные действия врукопашную вконец измотали немецко-фашистские подразделения. Немало этому помогло военное искусство, личная храбрость и решимость наших доблестных, самоотверженных командиров.

Бой переместился во вторую позицию, траншеи которой вились змеей в средней части склона Сапун-горы. Штурмовавшие подразделения за это время продвинулись вперед всего на 50—150 м.

К последней, третьей позиции обороны врага дивизии корпуса вышли почти одновременно. Дотов, дзотов, блиндажей и каменных гнезд с пулеметами у противника на третьей позиции было особенно много. Пехота надёжно скрывалась в глубоких траншеях и окопах. Косоприцельный, многослойный огонь сочетался с минами полями и проволочными заграждениями.

Штурм продолжился. Воины 417-й сд, занимавшие центральное положение соединения в боевом порядке корпуса, ворвались на третью позицию обороны противника по всей полосе наступления. На правом фланге дивизии находился 1372-й полк, в центре — 1369 сп.

Сапун-гора дымилась. На ее почерневших склонах резко белели обвалы известняковых уступов. К вершине устремились цепи стрелков, за ними карабкались минометчики.

Полки второго эшелона начали подъем. Скорость перемещения была рассчитана так, чтобы подойти к вершине горы, когда первый эшелон взойдет на гребень. Им предстояло закреплять взятую штурмом Сапун-гору.

Время подошло к 18 часам. До вершины Сапун-горы оставалось 100–200 метров. Но какие это были метры! Гора содрогалась от ударов и взрывов. Камни и плиты немецких сооружений трескались и разлетались вдребезги. Тысячи горячих стальных осколков с визгом и шипением врезались в грунт. Казалось, не оставалось места ничему живому, но враг сопротивлялся.

Именно в это время у атакующих воинов кончились снаряды. Две девятки советских штурмовиков, у которых тоже подходил к концу боезапас, по приказу командования с ревом пошли в пике на противника, кто с выстрелами, а кто просто так. Немецкие солдаты быстро попрятались в укрытия. Огонь противника заметно ослабел.

Наши пехотинцы воспрянули духом и усилили натиск. Артиллеристы буквально все орудия поставили на прямую наводку и били последними снарядами по огневым точкам противника. Наконец штурмовые группы вплотную приблизились к вершине Сапуна, где сразу появились красные флаги. Шел восьмой час вечера.

Полки второго эшелона перевалили гребень, вышли вперед и начали отражать контратаки противника. Огонь ошеломленного и дезорганизованного противника был слабым, и его контратаки успешно отражались.

Докладывая комкору П.К. Кошевому о ходе боев, комдив Ф.М, Бобраков отметил, что «солдаты дрались геройски. Офицеры были на высоте задачи. Свидетельствую это как товарищ, не только как командир бойцов».

Далее дивизии Ф.М. Бобракова была поставлена задача: разгромить немецкий опорный пункт на северном скате высот с Английским кладбищем. В последующем — овладеть районом Севастополя, примыкающим к железнодорожной станции, и взять вокзал.

Утром 8 мая после мощного артиллерийского налета двинулись в контратаку пехота и танки противника. Шли с фанатичным упорством, не останавливаясь, не замедляя темпа. Успеха в полосе обороны 417-й и других дивизий противник не достиг. Весь день шел бой.

На следующий день в 7 часов утра все три дивизии корпуса атаковали врага. Полк подполковника Е.Б. Льва вцепился в оборону противника по восточному скату высоты, которую звали Зеленой горкой, но выбить противника оттуда не смог. Враг упорно отражал наши атаки. Только к 14 часам Зеленая горка оказалась в наших руках. Враг бежал на окраину Севастополя, в который вскоре вошли части дивизии. Воины наступали вдоль Симферопольского шоссе. К исходу дня дивизия захватила вокзал, и был получен приказ остановиться.

Под умелым командованием Е.Б. Льва полк за три дня боев уничтожил несколько сот фашистов, несколько дотов и дзотов, десятки огневых точек.

Свыше 120 человек за бои по овладению городом Севастополем были представлены к высшему отличию — званию Героя Советского Союза, в их числе оказались все командиры полков 417-й сд.

После освобождения Крыма 417-я сд была переброшена на 1-й Прибалтийский фронт. 20 июля ее ввели в бой на Шяуляйском направлении. 22 июля 1944 г. был освобожден город Паневежис. 1376-й сп получил за эти бои почетное наименование Паневежский.

После 20-й годовщины Победы ветераны 417-й сд неоднократно писали ходатайства с просьбой восстановить Е.Б. Льва в звании Героя Советского Союза, но неизменно получали отказ. Уж больно неординарной для боевого офицера была статья УК, по которой его осудили.

Литература

Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне. Т. 1, 2 М. — 1958 г.

Баглей А.И., Артюхов В.М. Город-герой Севастополь. — М., 1975 г.

Бирюзов С.С. Суровые годы. 1941–1945 гг. — М.,1966 г.

ГрылевА.Н. Днепр — Карпаты — Крым. — М., 1970 г.

Кошевой П.К. В годы военные. — М., 1978 г.

Освобождение городов. — М.:Воениздат. 1985 г.

Очерки еврейского героизма. Киев — Тель-Авив, 1994 — с. 385.

Саркисян С.М. 51 — А. Боевой путь. — М., 1983 г.

Сборник воспоминаний ветеранов 417-й сд. — М., 1988, кн. 1.

Стрельбицкий И. С. Штурм. — М., 1962 г.

ЦАМО. УПК Е.Б. Льва.

ЛЕЛЯКИН Михаил Яковлевич

1918 г.р.

Родился в с. Тимерево Сосновского района Московской области в семье железнодорожника. Вскоре после рождения семья переехала на новое место работы отца — на ст. Хачмас, около г. Баку. После окончания железнодорожного ФЗУ Дзержинского района г. Баку работал весовщиком на ст. Хачмас. В Красную Армию призван Хачмасским РВК Азербайджанской ССР в 1941 г.

На фронтах Великой Отечественной войны с первых дней. В 1942 г. окончил военное артиллерийское училище. Участник Сталинградской и Курской битв.

Командир огневого взвода 158-го гв. ап (78-я сд, 7-я гв. А, 2-й Украинский фронт), гв. младший лейтенант. За отличие, проявленное в боях при форсировании и удержании плацдарма на правом берегу р. Днепр 26 октября 1943 г., присвоено звание Героя Советского Союза.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны II степени (1943), медалью «За оборону Сталинграда».

Лишен звания Героя Советского Союза и наград 7 июля 1949 г.

АРТИЛЛЕРИСТАМ ДАН ПРИКАЗ

Боевое крещение Лелякин получил на Черноморском побережье еще в первые месяцы войны. Это была тяжелая полоса непрерывных оборонительных боев. Пехотинец М. Лелякин дрался стойко, постепенно становясь все злее и злее, приобретая опыт и знания воина. В Крыму, на подступах к Севастополю, он и получил первое серьезное ранение.

После излечения и учебы в артиллерийском училище Лелякин был направлен под Сталинград. Здесь был снова ранен, но остался в строю, перевязав задетую осколками руку. Полк занял рубеж на северной окраине Сталинграда, возле совхоза «Красная поляна».

— Теперь ни шагу назад. Здесь будем стоять насмерть, — сказал командир. И бойцы передавали эти слова друг другу, проникаясь их грозным значением. Впереди были немцы, сзади — метрах в восьмистах — Волга. Крошечный клочок земли, который оборонял взвод Лелякина, был сплошь перепахан авиабомбами, минами и снарядами.

— Немцы не давали нам покоя ни днем, ни ночью, — рассказывал Лелякин. — Даже в психические атаки ходили, на испуг хотели взять. Да и мы, конечно, не оставались в долгу. Не раз до рукопашной доходило. Брались за автоматы, отбивались гранатами.

В одной из жарких уличных схваток командир штурмовой группы был ранен, а его бойцы, попав под настильный пулеметный огонь, залегли. Быстро оценив положение, Лелякин с первого выстрела снял засевшего на чердаке немецкого пулеметчика. Тут же офицер поднял людей в атаку. Пехотинцы бросились за артиллеристом, и многоэтажное здание было очищено от гитлеровцев.

В боях за Сталинград полк, в котором воевал Лелякин, заслужил звание гвардейского.

5 июля 1943 г. на Белгородско-Курском направлении весь день спрятанная в рощице у деревни Генераловка батарея Лелякина вела огонь по врагу. Под вечер немцы бросили на прорыв огромное количество танков. Прорвавшись сквозь первую линию нашей обороны, танки рванулись вглубь. На батарею Лелякина шло 7 «тигров» и 8 средних танков. За наводчиков Лелякин поставил командиров орудий. Сам, ввиду неопытности наводчика, тоже встал за прицел одного из орудий и за собой оставил первый выстрел… Нелегко было подпустить их на 400 метров. Лелякин выбрал себе ведущего «тигра» и остановил его первым же выстрелом. Бой разгорелся, только успевали подносить снаряды. Артиллеристы подбили и подожгли семь машин. Лично Лелякин подбил 2 танка Т-6 «Тигр».

Отказавшись от лобовой атаки, немецкие танки обошли нашу батарею и ушли километров на пять вперед. Бой переместился туда. Пересчитали боезапас — четырнадцать снарядов. Лелякин связался по радио с командиром полка, доложил обстановку.

— Почему, — спрашивает, — не отходили?

— Приказа, — отвечаю, — не было.

— А мы уже вас чуть не похоронили, — говорит он, — взрывайте орудия и пробирайтесь к нам.

Лелякин нарушил приказ. Он решил рискнуть — пробраться сквозь линию фронта вместе с батареей. Подождав до полуночи, артиллеристы подвели к орудиям запряжку, и на галопе вывели их с огневой позиции. Двинулись к своим. Полковник расцеловал Лелякина, а утром приехал генерал и лично вручил комбату орден Отечественной войны II степени. И бойцов не забыли: всех наградили медалями.

В ходе последовавших затем наступательных боев офицер Лелякин не раз проявлял инициативу, смелость и мужество. Так в бою 27 августа в районе деревни Бабаи Харьковской области при форсировании реки Уды лейтенант Лелякин под сильным оружейно-пулеметным и артиллерийским огнем перешел ее вброд двумя упряжками и огнем прямой наводкой помог нашей пехоте овладеть западным берегом реки.

В бою под Мерефой также прямой наводкой орудия Лелякина помогали нашей пехоте продвигаться вперед. Артиллеристы отбили несколько контратак противника.

В сентябре 1943 г. одними из первых на Степном фронте вышли к Днепру войска 7-й гвардейской армии, в состав которой входил и 25-й гвардейский стрелковый корпус. Одной из первых достигла Днепра в районе Мишурин Рог — Домоткань 78-я гвардейская стрелковая дивизия.

Ширина водной поверхности реки Днепр в полосе форсирования составляла 700 м, а глубина — 8 метров. Посередине находилось несколько островов, самыми большими из которых были Глинск-Бородаевский, Бородаевский-восточный и Бородаевский-западный.

В ночь на 25 сентября 1943 г. артиллеристы батареи гвардии старшего лейтенанта П.К. Легезина[115] из 158-го гв. ап погрузили 76-мм пушки на плоты. Вместе с орудиями отправлялась приданная им штурмовая группа. До середины Днепра плоты плыли не замеченными врагом. Затем взвились осветительные ракеты и, погруженный во тьму правый берег озарился вспышками выстрелов. Днепровская вода закипела под градом пуль и осколков. Вокруг плотов встали высокие фонтаны воды, поднятые разрывами снарядов. Плоты все же прорвались сквозь завесу огня, и вот уже первый из них мягко ткнулся боком в прибрежный песок острова Глинск-Бородаевский. Остров протянулся на 2,5 км вдоль правого берега, от которого его отделяла проходимая вброд протока.

Автоматчики заняли круговую оборону, а артиллеристы с саперами бросились перетаскивать пушки. Было приказано закрепиться и ждать утра, не открывать огня, чтобы преждевременно не обнаружить батарею. Пока расчеты Егорова[116] из взвода Каштанова[117] и Папеля[118] из взвода Лелякина окапывались, готовя огневые позиции, автоматчики уже успели отразить первую попытку врага отрезать десант от реки. Стрельба усилилась, и немцы стали теснить десантников. Но с левого берега подоспели еще два батальона пехоты, и положение было восстановлено.

К утру немцы перешли в атаку. Тогда заговорили пушки огневых взводов Каштанова и Лелякина. Потеряв от огня артиллеристов 1 миномет, 3 станковых и 4 ручных пулемета, гитлеровцы отхлынули, а десантники в преследовании значительно расширили плацдарм. Подтянув подкрепления, немцы возобновили атаки. Неоднократно переходивший врукопашную бой длился кряду семь часов. Его исход решили артиллеристы, которые выкатили пушки на открытые позиции и открыли стрельбу прямой наводкой. В этом бою артиллеристами было уничтожено 2 станковых и 3 ручных пулемета и до роты солдат и офицеров противника.

К вечеру боеприпасы стали иссякать. Лелякин приказал командиру расчета гвардии сержанту Папелю прекратить огонь. Пушки умолкли. Ободренные молчанием батареи, немцы усилили нажим. Оставив по одному человеку у орудий, с приказом стрелять только по команде, Лелякин собрал вокруг себя последнюю горсточку бойцов и бросился туда, где немцы вот-вот должны были прорвать линию обороны. За ним устремились раненые, ожидавшие переправы, саперы, связисты. Враг был отброшен, а вскоре на правый берег переправили, прямо с марша, гвардейскую дивизию, и плацдарм был прочно закреплен.

Бои продолжились и на следующий день, 27 сентября, когда маршевый батальон немцев ворвался на остров. Наша пехота из-за отсутствия боеприпасов вынуждена была отходить. Всю тяжесть боя приняли на себя две батареи, старшим одной из которых был лейтенант Лелякин. Подпустив противника вплотную, орудия открыли огонь прямой наводкой на дистанции 70–80 метров, а затем вместе с пехотой артиллеристы перешли в атаку и отогнали противника с острова. Только расчет Егорова в этот день уничтожил 5 пулеметов и 40 солдат и офицеров противника.

Решив, что на этом участке намечена переправа советских войск, немецкое командование стало стягивать силы на этот участок.

Оценив создавшуюся обстановку, командир корпуса решил организовать переправу в 3 км южнее острова. Орудия скрытно покинули свои огневые позиции.

3 октября в районе села Домоткань орудия переправили через брод на правый берег Днепра и с ходу развернули их на открытой огневой позиции. Так был захвачен плацдарм. Противник силою до роты пехоты с двумя танками перешел в наступление от высоты 147,4 вдоль реки Днепр, имея задачу отрезать наши части от переправы. Лелякин получил приказание перейти в угрожаемый район. Артиллеристы моментально снялись с огневой позиции и на галопе помчались в указанный район, где заняли открытые огневые позиции. Орудия Каштанова и Егорова поддержали наших автоматчиков огнем. Вражеские автоматчики прижались к земле, но на флангах вражеские танки продолжали приближаться к нашим окопам. Один из танков ^обошел орудие Егорова слева и стал утюжить окопы нашей пехоты. Стрелять по нему расчет не мог: мешал бугор. Артиллеристы быстро выкатили орудие на высотку и, развернув его под прямым углом, ударили бронебойным снарядом. С третьего выстрела танк был подбит. Увидев, что часть нашей пехоты отходит, Лелякин выехал верхом на коне к ней и завернул ее обратно. В этом бою Лелякин был тяжело ранен. Во время налета бомбардировщиков был сильно контужен Егоров. Его вместе с Лелякиным направили в гос-питаль.

Их боевые товарищи продолжали сражение за плацдарм.

5 октября расчет гвардии сержанта И. Коваля[119] уничтожил танк и вел огонь по пехоте. Когда враг попытался обойти с фланга, сержант Коваль поднял расчет в атаку и отстоял рубеж.

Когда в атаку пошли 4 «тигра» с десантом автоматчиков, командир взвода А. Каштанов подпустил их на возможно близкое расстояние и дал команду открыть огонь. С нескольких выстрелов артиллеристы подбили 2 танка. Остальные дали задний ход. Орудия Каштанова затем подбили бронетранспортер и перенесли огонь шрапнелью на пехоту. Оставив на поле боя более взвода убитыми, автоматчики врага отошли на исходный рубеж.

Мужество и отвага артиллеристов 158-го гв. ап в боях за плацдарм были отмечены наградами. Командиру: батареи П.К. Легезину, командирам огневых взводов А.К. Каштанову, М.Я. Лелякину, командирам орудий П.И. Егорову, И.Н. Коваль, А.О. Папель и командиру взвода управления М.В. Лебедеву[120] было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Литература

Алешкин А.М. Сердцем на амбразуру. Иркутск, 1976 — с.60— 181.

Арсеньев А.Я., Арсеньева А.П. Псковичи — Герои Советского Союза. Л., 1983 —с.212.

Высоты мужества. Кишинев, 1975. С. 154–157.

Герои-белгородцы. 2-е изд., доп. Воронеж, 1972. С. 139–140.

Герои войны. Таллин, 1984. С.271–273.

Гриченко И.Т., Головин Н.М. Подвиг. 3-е изд., перераб. и доп. Харьков, 1983. С. 145–146.

Мельников Н. Герой-артиллерист. //«Бакинский рабочий», 1944 — июль — 4.

Наши герои. 2-е изд., доп., перераб. Йошкар-Ола, 1985. С. 186–190.

Неретин В.П. Когда на небе были тучи. Кишинев, 1980. С.29–44.

Румянцев Н.М. Люди легендарного подвига. Саратов, 1968. С.140–141,210—211.

Строки, опаленные войной 1941–1945. Воронеж, 1976. С.ЮЗ-105.

МАГДИК Николай Николаевич

(1907 — 13.09.1941)

Родился в г. Киеве, где в 1939 г. проходил службу в 101-м ran в должности командира дивизиона. Член ВКП(б).

Участник советско-финляндской войны 1939—1940 гг. Командир 1-го дивизиона 101-го ran (13-я А, Северо-Западный фронт), старший лейтенант. Неоднократно отличался в боях. 21 марта 1940 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Награжден орденом Ленина, медалью «За отвагу» (15.01.1940).

20 мая 1941 г. лишен звания Героя Советского Союза.

Участник Великой Отечественной войны в составе 14-й бригады противотанковой артиллерии. Погиб в бою. Похоронен на Чесменском кладбище г. Санкт-Петербурга.

БЕСПОКОЙНЫЙ АРТИЛЛЕРИСТ

Капитан Магдик принадлежит к числу самых неизвестных Героев, хотя рассказ о его подвигах удалось найти. Лишь частично удалось установить причину лишения его высокого звания, а также обстоятельства гибели.

101-й гаубичный артиллерийский полк был переброшен из Киевского ВО в распоряжение командования 7-й армии. 13 декабря 1939 г. артиллеристы заняли боевые позиции в районе Вихолы. 14 декабря дивизионы при проведении артподготовки применили военную хитрость — ложный перенос огня. Командир 1-го дивизиона полка, старший лейтенант Магдик отличился в первых, разведывательных боях на подступах к линии Маннергейма. Он прославился своей неутомимостью, мастерством и бесстрашием, а также как снайпер артиллерийской стрельбы при артиллерийской подготовке. Сам командир дивизиона часто полушутя-полусерьезно говорил о себе:

— Натура у меня очень беспокойная, никак не могу усидеть на месте.

В его глазах, всегда чуть прищуренных, окруженных лучистыми морщинками, в боевой обстановке неизменно загорались веселые искры азарта. Уже за первые бои в январе 1940 г. он получил свою первую боевую награду — медаль «За отвагу».

Продвижение нашей пехоты задерживали огневые точки неприятеля. С НП их нельзя было обнаружить. Тогда Магдик, конечно, не усидел — пополз вперед. С ним поползли командиры его батареи — Митрохин и Александров, командир разведки Трохин. Пехотинцы, затаив дыхание, следили за группой отважных артиллеристов, выдвинувшихся на 150 метров вперед. Под огнем противника смельчаки работали с поразительным спокойствием, хладнокровием. Рискованная охота за неприятельскими огневыми точками продолжалась недолго. Наметанный зоркий взгляд командиров-ар-тиллеристов быстро обнаружил их.

В другом бою под деревней Ойнала белофинны собрались было контратаковать нашу пехоту. Эта попытка сразу была замечена на наблюдательных пунктах дивизиона Магдика. Минутная подготовка, команда — и на том месте, где противник сосредотачивался, — сплошной огневой вулкан. Среди дыма и огня в воздухе мелькают летящие деревья, глыбы мерзлой земли.

Не менее дорого заставил дивизион Магдика заплатить врага за попытку учинить диверсию под Сормулой. С вечера артиллеристы-наблюдатели стали замечать какое-то подозрительное движение белофиннов в сторону камышей. Командир дивизиона спокойно выжидал. Он приказал пока только подготовить данные для стрельбы по противнику. Ночью, когда белофинны сосредоточили крупные силы и собирались уже бросить их в контратаку, Магдик дал команду открыть огонь. Утром в камышах было обнаружено 80 трупов и столько оружия, что пехотинцы до вечера занимались вывозкой его.

Бойцы стрелкового батальона, который поддерживал дивизион Магдика, привыкли рядом со своим командиром видеть старшего лейтенанта-артиллериста. Его мужественное сухощавое лицо, его звонкий, уверенный голос знали все бойцы батальона. Когда в одном из боев батальон потерял своего командира и попал в окружение врага, Магдик сказал спокойно:

— Батальоном командую я.

И, став во главе стрелкового батальона, артиллерист прорвал вражеское кольцо.

Как писалось в газете «Красная Звезда», дивизион Магдика «в боях с белофиннами показал образцы изумительной боевой выучки, примеры исключительного героизма и самоотверженности. Действуя стремительно и умело, дивизион в борьбе за овладение главной линией укрепленного района развеял в пух и прах железобетонные сооружения белофиннов. За личную Храбрость и умелое руководство Магдик был представлен к званию Героя Советского Союза».

В 101-м ran Героями стали также командир 3-го ди-іизиона старший лейтенант И.Т.Петров[121] и командир батареи лейтенант В.Ф. Федоров[122].

В Ленинграде во Дворце им. Урицкого М.И. Калинин 16 мая 1941 г. вручил Магдику «Золотую Звезду» за № 399 и орден Ленина № 2669. Зал поднялся и стоя, рукоплесканиями приветствовал нового Героя, которому к тому времени было присвоено очередное воинское звание — капитан.

Перед войной Магдик проживал в городе Новый Петергоф.

Лишь сравнительно недавно стало известно, что накануне Великой Отечественной войны Магдик учинил пьяный дебош в пивной. Был осужден и лишен звания Героя. Когда началась война, ушел на фронт. Воевал в бригаде противотанковой артиллерии и погиб в бою. Был с воинскими почестями похоронен на Чесменском кладбище города Ленинграда.

Литература

Арсеньев А.Я., Арсеньева А.П. Псковичи — Герои Советского Союза. — Л., 1983. — С.254–255.

Бои в Финляндии. 2-е изд. — М., 1941 — ч.2. С.44–49.

Наши артиллеристы на финском фронте. М., Воениэдат, 1941. С. 68–69.

МАЛЫШЕВ Николай Иванович

(25.11.1911 — 13.10.1973)

Родился в д. Новопавловка ныне Петровского района Саратовской области. Русский. В РККФ с сентября 1931 г. В ап-реле 1932 г. окончил Артиллерийскую школу Морских сил балтийского моря. До декабря 1932 г. краснофлотец-комендор на линейном корабле «Марат». В мае 1933 г. окончил % морской факультет при Электроминной школе им. А. С. По-; лова, а в сентябре 1937 г. — ВВМУ им. М.В. Фрунзе. С октября 1937 г. командир БЧ-1 ПЛ «А-4»[123] 21-го дивизиона 2-й бригады ПЛ ЧФ. С ноября 1938 г. на специальных курсах командного состава подводного плавания УОПП им. С.М. Кирова в командирском классе (г. Ленинград). С июля 1939 г. во 2-й бригаде ПЛ ЧФ: помощник командира ПЛ А-2[124], с ноября, 1940 г. — командир ПЛ А-З[125] 6-го дивизиона (г. Поти), старший лейтенант. Член ВКП(б) с 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 г. С 12 ноября 1941 г. командир ПЛ «М-62» (24-й дивизион, 2-я: бригада ПЛ ЧФ), капитан-лейтенант. Совершил 26 боевых походов, пробыл в море 223 суток, произвел 6 торпедных атак:

За отличия, проявленные экипажем ПЛ «М-62» при вы-І Полнении боевых заданий во время боевых действий при освобождению Крыма весной 1944 г., 16 мая 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза. Капитан 3-го ранга (20.07.1944).

С ноября 1944 г. по июль 1945 г. командовал ПЛ «ТС-3». В июле 1945 г. в составе спецкоманды убыл на КБФ в должности командира ПЛ, с января 1946 г. командир ПЛ «ТС-2» ЧФ.

Награжден орденами Ленина (16.05.44), Красного Знамени (7.05.43), медалями «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа»; за выслугу лет — орденом Красной Звезды (5.11.46) и медалью «За боевые заслуги» (1944).

С января 1948 г. по болезни уволен в запас. С лета 1948 г. жил в г. Ялте. Осужден и за проступки, порочащие звание орденоносца, 6 мая 1952 г. лишен звания Героя Советского Союза и всех наград. После отбытия срока наказания жил в Ялте.

КОМАНДИР ГВАРДЕЙСКОЙ «МАЛЮТКИ»

Как подводник Н. Малышев начал службу на подводных лодках американского типа «АГ», которые были закуплены у фирмы Гогланда (г. Ванкувер, США) еще в 1916 г. После революции 1917 г. они долго лежали в ящиках на Николаевской судоверфи. Лишь в начале двадцатых годов эти лодки были собраны и вступили в строй морских сил Черного моря. Лодки имели водоизмещение 355,7 т, длину 45,8 м, ширину 4,81, скорость хода 13 узлов в надводном и 10,5 (фактически 7–9) в подводном. Лодка могла проплыть в надводном положении 1750 миль, а в подводном — всего 25 миль. За 1 минуту она погружалась на глубину 50 м. На вооружении 4 носовых торпедных аппарата. Экипаж «Агэшки» составлял 29 человек, из них 5 — командирский состав. На этих лодках Малышев последовательно, за довольно короткий срок, прошел должности старшего штурмана, помощника командира и командира.

Столь быстрому карьерному росту молодого офицера способствовало несколько обстоятельств. Это и ввод в строй новых подводных лодок, на которые уходили со старых более опытные подводники, а также политические репрессии 1937–1939 гг., которые затронули и флот. Так, на А-4, в бытность службы на ней Н. Малышева, в 1938 г. был уволен штурман Л.Е. Лернер. Причиной увольнения стало то обстоятельство, что его отец имел пивную лавку с наемной рабочей силой, а сам он хвалил материальное положение офицеров царского флота.

К началу войны лодка A-З, которой командовал Малышев, числилась во второй линии и находилась в Севастополе на капитальном ремонте. К 1 июля ремонт был закончен. 3 июля она перешла на место постоянного базирования в город Поти. Последовало несколько боевых выходов в дозор юго-восточнее Поти, но все они проходили без встреч с противником. 5 ноября 1941 г. после очередного возвращения на базу A-З требовалось докование и текущий ремонт, но заняться им Малышеву не довелось. Спустя два дня в Очемчири в результате неправильного обращения с оружием командир П/1 «М-62» старший лейтенант А.А. Воробьев смертельно ранил себя. На следующий день он умер. В командование его лодкой вступил Н. Малышев.

Лодка «М-62» XII серии была новой, она вступила в боевой состав флота 31 августа 1940 г. Водоизмещение ее было даже меньше, чем у лодок типа «АГ» — 206 т, габариты примерно те же: длина — 44,5 м, ширина 3;6 м. Скорость лодки несколько больше 14,4 узла, а в подводном положении ДО 7,8. Вооружение всего 2 носовых торпедных аппарата, но против наземных атак кораблей и самолетов имелась артиллерийская установка — 45-мм пушка и зенитный пулемет. Существенно были увеличены дальность плавания в надводном положение — до 3580 миль и до 108 км в подводном. Экипаж 20 человек.

При возвращении с позиции 6 декабря 1941 г. из-за Ошибки в счислении в условиях сильного шторма лодка прочно села на мель в районе устья реки Гагида. Кормовая часть лодки, вертикальный и кормовые горизонтальные рули получили сильные повреждения. Лишь 17 декабря она была снята с мели аварийно-спасательным судном и отбуксирована в Поти. Начался аварийный ремонт. Остро переживая неудачу, Малышев и старший техник-лейтенант Прокофьев вместе с другими моряками самоотверженно помогали рабочим в ведении ремонтных работ. Ремонт длился около полугода.

15 июня 1942 г. лодка перешла в Очамчире, 4 июля — в Поти, 7 июля — обратно в Очамчире, 30–31 июля — в Туапсе.

Среди других командиров подводных лодок Малышев выделялся лихостью и беспечностью характера, но воинский долг выполнял старательно, без показухи. Еще ему часто попросту не везло.

В последующем, в связи с усилением движения вражеских конвоев между портами северо-западной части Черного моря и портами Крыма, «М-62» действовала на позициях в районах Севастополя, м. Тархан кут, м. Бурнас, о. Фидониси, Сулина-Констанца. Неоднократно «М-62» была контратакована вражескими кораблями, сбросившими на нее десятки глубинных бомб, однако командир принимал грамотные решения и уводил корабль из-под удара.

Во время подготовки противника к форсированию Керченского пролива и высадке его на Таманский полуостров командование Черноморского флота решило в ночь на 3 августа 1942 г. крейсером «Слава» и лидером «Харьков» обстрелять город и порт Феодосию и причалы Двуякорной бухты для уничтожения сосредоточившихся там судов и плавучих средств. Для обеспечения ориентировки и надежной обсервации кораблей ночью к «Харькову» высылалась подводная лодка «М-62». Но из-за частого маневрирования кораблям в заданной точке прожектор «М-62» обнаружить не удалось. Стрельбу кораблям пришлось вести, пользуясь только ориентировочной обсервацией. Затем корабли подверглись торпедным атакам с моря и воздуха.

Продолжая выполнять боевую задачу, 7 августа в 13.30 командир «М-62» в районе Судака произвел торпедную атаку конвоя. В его составе находились 12 бы-; Переходных десантных барж. Атака производилась из подводного положения с временным интервалом двумя торпедами. Через 55 секунд моряки услышали 2 взрыва. Через 5 минут командир поднял перископ и наблюдал тонущую БДБ. Лодка была контратакована кораблями противника, сбросившими 24 глубинные бомбы» В результате ближних взрывов был поврежден кингстон уравнительной цистерны, через лопнувший визир цистерны вода поступила в центральный пост. Наследующий день лодка благополучно прибыла в Новороссийск.

После мелкого ремонта 8–9 августа лодка перешла Туапсе, 9-10 — в Поти, где прошла аварийный ремонт. 21 августа после ремонта перешла в Очамчире.

Во втором боевом походе после ремонта, вечером 6 октября, при погружении лодка была обнаружена кораблями румынского конвоя. В районе погружения лодки они сбросили несколько глубинных бомб. Из-за неисправности гирокомпаса командир в атаку не выходил. Лодка благополучно возвратилась на базу.

Затем в летописи флота упоминается боевой поход лодки в зимних условиях. 14 декабря 1942 г. лодке, по докладу командира, пришлось уклоняться от атаки подводной лодки противника. 17 декабря в 14 ч 14 мин северо-восточнее м. Бурнас был обнаружен транспорт, а затем тральщик. «М-62» выходила в атаку последовательно по обоим, но цели меняли курс, и атака становилась невозможной. В 14 ч 42 мин был обнаружен конвой в составе транспорта, двух тральщиков и сторожевого катера. «М-62» атаковала транспорт двумя торпедами на расстоянии 10 кабельтовых и легла на грунт. Через одну минуту подводники услышали два взрыва. Лодка подверглась двухчасовому преследованию кораблей противника, который сбросил на безопасном удалении от нее 5 глубинных бомб. Гибель торпедированного судна наблюдали в перископ командир, его помощник и штурман и по возвращении на базу командир доложил о потоплении транспорта 8000 т.

В 1943 г. лодка совершила 6 походов, но добиться новых побед команде не удалось. Экипаж выполнял отдельные вспомогательные задачи, например, поиск летчиков упавшего в море самолета. Были опасные моменты. Так, утром 11 марта в районе мыса Чауда при попытке атаковать конвой лодка была обнаружена сторожевыми катерами, которые сбросили на безопасном от нее удалении 16 глубинных бомб. В мае — августе лодка проходила текущий ремонт. Затем снова вышла в море. 10 октября командир отказался от атаки конвоя БДБ из-за малой ценности объектов, но больше кораблей противника в этом походе обнаружить не удалось. 17 ноября при форсировании минного заграждения противника лодка коснулась минрепа, затем попала в рыбачьи сети, освободиться от которых удалось лишь с большим трудом.

В начале декабря лодка вновь встала на текущий ремонт. С целью ознакомления с положением дел в бригаде ПЛ ЧФ после гибели ее командира капитана 1-го ранга А. Крестовского[126] из Москвы прибыл заместитель начальника управления подводного плавания контр-адмирал Н. Виноградов[127]. Еще перед отъездом из столицы он принял решение совершить боевой поход на одной из лодок. И когда в Поти сообщил об этом командиру 1-й бригады ПЛ ЧФ контр-адмиралу П. Болтунову[128], то тот попытался отговорить его от такого намерения, зная, что к походу готовится «М-62»:

— Экипаж этой «малютки», к сожалению, у нас не лучший. Много в нем молодых, неопытных подводников. И командир тоже пока себя ничем не показал. Примерно так выразился Павел Иванович Болтунов.

На это предостережение Виноградов заметил, что поможет экипажу, чем сможет. Февральским вечером поднялся на борт «М-62».

22 февраля 1944 г. лодка вышла в новый боевой поход. Капитан-лейтенант Н. Малышев, стоявший на ходовом мостике, озабоченный резким ухудшением погоды, признался контр-адмиралу, что в прошлом походе корабль пострадал от сильных ударов волн. Старший начальник молча спустился вниз, прошел по отсекам. Убедился, что моряки действуют грамотно, а когда поднялся наверх, то увидел такую картину. Мощным ударом крупной волны на мостике оторвало и загнуло в корму ограждение рубки, повредило магнитный компас. Через рубочный пост вода хлынула в центральный пост, заполнила трюм. Вышел из строя гирокомпас, нижняя головка перископа оказалась в воде. Виноградов дал «добро» Малышеву погрузиться на безопасную глубину и заняться устранением возникших неисправностей. Ввести гирокомпас в меридиан не удалось. Тем не менее Виноградов утвердил предложение командира лодки идти на север до обнаружения вершин Крымских гор, чтобы определить свое место. Когда шторм ослаб, всплыли в надводное положение. С восходом солнца видимость улучшилась. По вершинам Роман-Коша, Чатыр-Дага, Ай-Петри определили координаты и повернули на северо-запад.

Лодка прибыла на позицию, и в последние сутки патрулирования, 28 февраля подводники обнаружили караван судов, медленно идущих на норд-вест. Шли 2 буксира с сухогрузными баржами, 6 БДБ, 2 лайбы, 1 СКА. С одобрения Виноградова Малышев не полез на рожон, а стал преследовать противника под перископом. Ночью всплыл, нагнал врага и занял позицию для атаки. В 22 ч 38 мин командир выпустил две торпеды по барже из надводного положения с расстояния 4 кабельтовых. Виноградов вспоминал:

«Позиция для атаки была просто идеальной… Стоял полный штиль.

Вода сильно фосфоресцировала. Два следа торпед светились ясно видимыми серебристыми ЛИНИЯМИ. Линии эти метили точно в четкий силуэт баржи. Мы на мостике с нетерпением ждали взрывов. Но что это? Торпеды прошли под серединой баржи, а взрывов не последовало. Только тут меня осенило:

— Какова была установлена глубина хода торпед?

— Четыре метра, — упавшим голосом ответил Малышев. — Как на береговой базе установили, так и осталась.

Стрелять идущими на такой глубине торпедами по мелкосидящей в воде барже бесполезно. Единственный недосмотр торпедистов перечеркнул ратный труд всего экипажа.

На показательном разборе похода «М-62» присутствовал командный состав подплава бригады лодок, береговой базы и другие офицеры. Доклад Малышева разобрали по «косточкам», он выслушал справедливые упреки. Причина неудачной атаки была не только в допущенной оплошности. Определенная вина за неосмотрительную подачу боезапаса легла на береговую базу и на минно-торпедный отдел флота. Урок пошел впрок».

Перед началом Крымской наступательной операции П0 инициативе ПО бригады ПЛ комсомольцы «М-62» обратились к Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину[129] от имени молодых подводников с посланием: «Мы клянемся, что в предстоящих боях не запятнаем чести своего флота, до последней капли будем биться и высоко держать знамя своих отцов, приумножать боевые традиции товарищей, павших в борьбе. В суровых битвах с врагом мы научились драться умело и поставленную перед нами задачу — не выпустить ни одного живого фашиста из Крыма — выполним с честью…».

В апреле лодка вышла в море для решения задач блокады крымской группировки. По прибытии на позицию 15 апреля она в течение 6 часов подвергалась преследованию СКА противника, которые сбросили на нее 61 глубинную бомбу. Командиру удалось оторваться от преследования. Вахтенный офицер не раз замечал в перископ катера и транспорты противника, но дистанция до них была настолько большой, что выход в атаку был невозможен. Вечером 21 апреля Малышев решил перейти в район другой позиции.

Он чувствовал, что экипаж ждет его командирского прогноза: скоро ли состоится встреча с противником?

— То, что мы встретим противника, я не сомневаюсь, ну а отсюда делайте и выводы.

Настойчивость командира передавалась всей команде. Он был, по-прежнему, хорошо настроен и спокоен. Сегодня неудача. Неудача завтра, но наступит праздник и на нашей улице. Тот, кто ищет, тот всегда найдет.

Маневрируя в пределах заданного района, на «М-62», 22 апреля около 10 ч 40 мин обнаружили на горизонте дым. Лодка легла на курс для сближения с вражеским конвоем. Вскоре был обнаружен транспорт водоизмещением около 5000 брт в охранении миноносца, канонерской лодки, БДБ и двух СКА. Столь сильное охранение одного судна указывало, что на транспорте находится важный груз. Ввиду невыгодного положения относительно цели командир лодки не смог сблизиться с транспортом. Определив необходимые данные, он был вынужден произвести залп по транспорту с большой дистанции с расстояния 16 кабельтовых. Прошло 135 секунд томительного ожидания, пока команда услышала глухой звук взрыва торпеды. Через семь минут после залпа подводная лодка подверглась преследованию кораблей вражеского охранения, безрезультатно сбросивших на нее 14 глубинных бомб. Оторвавшись от противника, через час лодка снова появилась в районе атаки. Подняв перископ, командир отчетливо увидел, как над местом атаки кружился немецкий самолет и облако густого черного дыма. Вокруг в беспорядке сновали катера. Посчитав, что торпеды поразили цель, командир отдал команду возвращаться на базу.

По пути следования Малышев дает телеграмму в штаб: «Потопил транспорт водоизмещением пять тысяч тонн, наблюдал визуально. Преследовал, оторвался, иду за торпедами. Выход на вест прошу запланировать в 20 часов».

Собрав во втором отсеке свободных от вахты офицеров, старшин и краснофлотцев, Малышев поздравил их с победой и сообщил, что он принял решение снова идти в море без отдыха.

Я запросил об этом командира соединения, — пояснил Малышев. — Думаю, что и вы поддержите меня.

Прибыв рано утром 24 апреля на базу в Туапсе, экипаж постарался в самые сжатые сроки пополнить запасы необходимого, и уже вечером того же дня лодка вышла в море. 1 мая она уже находилась на пути в заданны район.

3 мая в районе Херсонесского маяка вахтенный офицер около 21 ч 20 мин обнаружил в западной части горизонта группу барражирующих самолетов. Полагая, что самолеты прикрывают конвой, который следует в Севастополь, командир пошел на сближение. Около 22 часов он действительно обнаружил конвой в составе крупного транспорта и 8 БДБ, следовавших в охранении двух сторожевых катеров.

Выйдя в голову конвоя, лодка в 23 ч 33 мин атаковала с надводного положения транспорт противника двумя торпедами с расстояния 6 кабельтовых. Взрыв первой торпеды наблюдался визуально, второй — моряки услышали в момент погружения. Командир посчитал, что транспорт водоизмещением в 3000 брт затонул в несколько секунд. Лодку контратаковали СКА, которые сбросили 2 глубинные бомбы. Несмотря на повреждения «малютка» сумела уйти от врага.

Лодка вернулась на базу, и вновь окрыленный очередным успехом командир настаивал на немедленном выходе в море.

— Отдохните немного. Ведь за два похода устали и вы и ваш экипаж. — было предложено командованием Малышеву.

— Некогда! Отдохнем после освобождения Севастополя, — настаивал командир.

Все же минимальный отдых экипажу был дан. Через полтора суток лодка снова вышла в море. Ночью 11 мая «М-62» едва не погибла. Она была атакована подводной лодкой противника, которая безуспешно выпустила по ней торпеду и обстреляла ее артиллерийским огнем.

По данным ВВС, вечером того же дня командир обнаружил конвой в составе одного подбитого транспорта, шедшего отшвартованным к борту тральщика и одной десантной баржи в охранении двух миноносцев, пяти самоходных барж и канонерской лодки. Конвой был обнаружен перед заходом солнца. Малышев прошел в четвертый отсек и, пояснив обстановку, сказал о своем решении:

— Транспорт не имеет хода, но его тщательно охраняют катера и авиация. В атаку будем выходить из-под солнца, чтобы незаметно сблизиться на короткую дистанцию и бить наверняка.

Два раза Малышев выходил в атаку, но транспорт к тому времени получил ход, и караван начал движение. Несколько раз корабли противника меняли курс следования. При выходе в атаку третий раз Малышев обнаружил, что канонерская лодка противника повернула на обратный ход и идет прямо на лодку. Чтобы избежать таранного удара, командир дал команду на срочное погружение.

В ходе преследования удаляющегося конвоя командир выпустил поодиночке две торпеды с расстояния 5 кабельтовых. Через 40 секунд после выпуска одной из торпед на лодке слышали взрыв, но непонятно было его происхождение. Вскоре, уйдя от преследования вражеских кораблей, сбросивших 5 глубинных бомб, командир сообщил об атаке, ее месте и времени другим подводным лодкам. Сообщение было услышано на подводной лодке «Щ-201». 12 мая «Щ-201» вышла на курс конвоя и с короткой дистанции торпедировала поврежденный транспорт «Дагия», который утонул вместе с буксировавшим его тральщиком.

Таким образом, за три непрерывных боевых выхода подводная лодка «М-62» под командованием капитан-лейтенанта Н.И. Малышева потопила два немецких транспорта общим водоизмещением 8000 брт и, предположительно, канонерскую лодку.

За отличное выполнение заданий командования в период освобождения Крыма Н.И. Малышев вместе с другими отличившимися командирами подводных лодок был удостоен звания Героя Советского Союза. 22 июля 1944 г. «М-62» было присвоено звание гвардейской.

Из боевой характеристики офицера 1944 г.: «… действовал в бою смело и решительно, иногда дерзко… Маневрирование при соприкосновении с противником в большинстве случаев правильное. В проведении своих решений настойчив. Подготовлен для выполнения боевых задач и способен их решать. Подлодкой управляет уверенно».

С освобождением Крыма активные боевые действия На Черном море прекратились. 22 июня лодка перешла в Поти, 26 июня — в Очамчире, 3–5 июля — в Туапсе. После прихода в порт лодка была выделена в распоряжение командира Туапсинской ВМБ для подготовки гидроакустиков СКА.

18 августа лодка совершила свой предпоследний, но неудачный поход. 22 августа, из-за неправильного маневрирования, командир не смог атаковать конвой БДБ. А утром 25 августа отказался от атаки 3 тральщиков противника, поскольку посчитал их судами-ловушками.

27 августа 1944 г. частями Красной Армии и катерами Дунайской ВФ в Сулине была захвачена румынская лодка «Дельфинул»[130]. 14 сентября она вошла в состав Черноморского флота под индексом «ТС-3», а ее командиром был назначен капитан 3-го ранга Н. Малышев. Но лодка находилась с 1942 г. в небоеготовом состоянии. В октябре 1944 г. ее отбуксировали в Балаклаву. До конца войны она так и не совершила ни одного боевого похода. Малышев командовал лодкой некоторое время после войны.

Что послужило причиной лишения подводника Золотой Звезды? По количеству боевых походов и проведенному В море времени он занимал пятое место среди командиров советских подводных лодок. Историк флота М. Морозов в своей монографии о действиях Черноморского флота на основе анализа сведений о потерях гитлеровского флота, опубликованных за рубежом, сделал вывод, что все заявленные командиром победы не подтверждаются. Из 12 выпущенных торпед ни одна не поразила цель! Ни один корабль противника «М-62» потоплен не был.

Таким образом, Малышева вполне обоснованно могли лишить звания Героя Советского Союза из-за завышенных данных о боевых успехах лодки. Однако в этом случае Указ бы попросту отменялся по причине необоснованного представления, да и лодка лишилась бы гвардейского звания. Однако боевые дела экипажа лодки никто не оспаривает. Сама же «М-62», как и другие «малютки», 17 августа 1953 г. была исключена из состава ВМФ в связи со сдачей в отдел фондового имущества для разоружения, демонтажа и реализации.

Малышев же был лишен звания на основании ст.36 «Общего положения об орденах и медалях СССР», т. е. он был или осужден судом, или лишен гражданства. Загадка дальнейшей судьбы подводника была приоткрыта историком В. Симоненко в одной из его статей, посвященных 100-летию подводных сил России. В газете Краснознаменного ЧФ РФ «Флаг Родины» в июне 2004 г. он писал:

«Летом 1947 г. Н. Малышев обосновался в Ялте, где от имени Президиума ВС СССР ему была подарена жилая дача.

Первая семья Малышева распалась в 1940 г., когда он учился в Ленинграде на Высших специальных офицерских классах. Бывшая жена умерла во время блокады Ленинграда, малолетний сын попал в интернат. Женившись снова, Малышев стал отцом еще двоих детей, после войны разыскал и привел в свой дом старшего сына. Прошло несколько лет, и эта семья распалась. Своих детей бывшая жена забрала с собой, а сын от первого брака остался с отцом.

У любившего разгульную жизнь Малышева появилась бойкая любовница, решившая избавиться от его 2-летнего мальчика, страдавшего хроническим желудочным заболеванием. Она «лечила» его «знахарскими» снадобьями и в конце концов погубила. За это преступление она была осуждена на 15 лет тюремного заключения. Вскоре она заявила о причастности к этому злодеянию Малышева, и он тоже получил срок…[131]

Прошло более семи лет. После перевода осенью 1959 г. Героя Советского Союза капитана 1-го ранга А. Кесаева[132] в Севастополь летом следующего года он приехал отдохнуть в Ялтинский санаторий и разыскал освобожденного к тому времени из заключения своего бывшего товарища, с которым был дружен с середины 30-х годов. Малышева приютила у себя одинокая женщина. Однако у человека с исковерканной судьбой жизнь толком так и не сложилась. В последующем бывшие сослуживцы никогда не встречались».

Откуда-то взялась легенда о том, что Малышев оказался за пределами СССР в Новой Зеландии. Его привет Родине якобы оттуда в середине семидесятых привозили советские туристы. Но как он там оказался, где и когда окончился его жизненный путь, долгое время было неизвестно. Развеять эту легенду помог М.Э. Морозов, сообщив мне о том, что бывший подводник похоронен в г. Ялте. Оставалось найти его могилу и прочитать дату смерти. Однако вскоре в одном из номеров журнала «Морской сборник» за 2006 г. в рубрике «Подводники — Герои Советского Союза» была опубликована подробная биография Малышева и указано дата смерти и место погребения.

Литература

Баковников А. В море. // «Московский большевик», 1944 г. — 27 июля, с. 3.

Боевая летопись ВМФ 1941–1945 гг., М., Воениздат, 1984.

Виноградов Н.И. Подводный фронт. — М.: Воениздат, 1989 г.

Витязи черноморских глубин. Сборник. — Симферополь, «Таврия 1978 г.

Военные моряки — Герои подводных глубин. Москва — Кронштадт, Кучково Поле. Морская газета, 2006. — С. 182–183.

Вьюненко Н.П. Черноморский флот в Великой Отечественной войне. — М. Воениздат, 1957 г.

Годлевский Г.Ф., Гречанюк Н.М., Кононенко В.М. Походы боевые. М., Воениздат. 1966 г. — С. 180–182.

Ковалев Э.А. Короли подплава в море червонных валетов. М — Спб: Центрополиграф, 2006.

Кононенко В.М. Черноморцы в боях за освобождение Крыма и Одессы. — М. Воениздат, 1954.

Малышев Н.И. Фото. // «Атака». 1944 г. — июнь — 27, с. 1.

Морозов М. Подводные лодки ВМФ в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. т.2. Черноморский флот. — М., 2003.

Платонов А.В., Лурье В.М. Командиры советских подводных лодок 1941–1945 гг. — СПб, 2000 г.

Подводники-черноморцы в боях за освобождение Крыма. ПУ ЧФ. 1944. Типография газеты «Красный черноморец».

Симоненко В. Судьба героя. // «Флаг Родины», № 118 — 2004 — Тюмень —25. —С.7

МЕДВЕДЕВ Иван Матвеевич

1921 г.р.

Родился в с. Чигириновка Цюрупинского (ныне Щербактинского) района Павлодарской области. Русский. В 1940 г. призван в Красную Армию.

С марта 1943 г. на фронтах Великой Отечественной войны. Командир отделения радио 3-го дивизиона 89-й тгабр разрушения (12-я арт. дивизия, 4-й арт. корпус прорыва, 65-я А), старший сержант. За отличие при форсировании р. Днепр 24 декабря 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Награжден орденом Ленина, медалью «За боевые заслуги».

Лишен Звания Героя Советского Союза 1 июля 1959 г.

СХВАТКА В ТРАНШЕЕ

Довелось Ивану сызмальства хлебнуть горя. С восьми лет — сирота. Воспитывался с младшим братом Анатолием у дяди и тетки Галактионовых, которые проживали в селе Часцы Звенигородского района Московской области.

До призыва в армию Иван имел уже довольно большой послужной список: столяр в артели «Возрождение», секретарь сельсовета, кассир артели имени В.И. Чапаева, агент по снабжению Мосторга.

В армии окончил полковую артиллерийскую школу по отделению радистов взвода управления. Учился взахлеб: три денежные премии и два ценных подарка получил за отличные показатели в боевой и политической подготовке. По окончании был назначен командиром отделения радистов.

По прибытии на фронт в первых же боях отличился. По рации, которая была развернута в траншее стрелковой роты в течение двух суток, без сна корректировал огонь наших батарей. В бою лично противотанковой гранатой уничтожил немецкий танк. По данным, пережданным Медведевым, было уничтожено несколько десятков немецких танков, 9 артиллерийских батарей, до 5 полков пехоты. Отважного радиста награждают медалью «За боевые заслуги». Тогда же на фронте он подал заявление в партию, стал коммунистом. Не раз еще отличился в боях на Курской дуге, при освобождении, Сумской и Черниговской областей. По его данным, было уничтожено два дота, скопление немецких автоматчиков.

Темной ночью 18 ноября 1943 г. шестнадцать чело-, век под командованием младшего лейтенанта переправились через Днепр в районе деревни Романовка. (южнее г. Речица Гомельской области). Немецким огнем с правого берега лодка была повреждена и пошла ко дну. Погибли три солдата и командир. Медведев принял на себя командование группой.

— За мной, вперед! Вперед! — приказал он. Бойцы ворвались на правобережные приднепровские холмы.

С фронта и флангов немцы ударили из пулеметов, минометов, автоматов.

— Бей их, гадов! — крикнул Медведев.

Немцы начали заходить с тыла. Все теснее сжималось вражеское кольцо. Пока бойцы отстреливались, Иван развернул радиостанцию. Он решил вызвать на себя огонь своей артиллерии.

— Рус, сдавайсь! — орут немцы. — Рус, капут!

— Врете, фрицы! Вам капут, — кричат бойцы в ответ.

— Вот, получай, гад!..

Из-за реки грохнул первый залп. Второй, третий.

После атаки Иван почувствовал сильную боль в ноге. Из сквозной раны текла кровь. Перевязывать ногу было некогда. Иван подполз к месту, где находилась радиостанция, и не нашел ее — разбило во время артобстрела.

— Товарищ сержант! — позвал его боец Семков. — Вы живы?

— Здесь я, жив и невредим, братцы. — В этот момент Иван увидел, что к траншее в полный рост шли широкой цепью гитлеровские автоматчики.

— Приготовиться! — скомандовал старший сержант. — По немецкой сволочи — огонь!

Захлебнулась и эта вражеская атака. Через несколько минут на позиции двинулись два танка. Многие из группы уже погибли, остальные ранены… Гранат нет. Что же делать?

— По фашистским танкам — огонь! — раздалась команда сержанта.

Но гусеницы скрежетали уже в нескольких метрах от траншеи. Медведев упал на дно. Машина прошла над ним, засыпала землей. Он задыхался, слабел от потери крови. Огромных усилий потребовалось ему, чтобы разгрести землю. Вокруг никто не подавал признаков жизни. Немцы в полный рост шли к траншее. Когда они показались из-за холмов, Медведев ударил по ним из ручного пулемета. Немцы залегли и начали подбираться к нему ползком.

В это время откуда-то справа, с берега, раздался могучий грозный русский боевой клич. Это новая группа наших бойцов пришла на подмогу. Завязалась рукопашная схватка.

К Ивану подбежал боец, передал благодарность командования.

— Я вас переправлю на левый берег, — предложил он и вдруг пошатнулся, упал, сраженный вражеской пулей. На Медведева набросился немецкий солдат.

— Врешь, немец, московских не одолеешь! — крикнул Иван.

Он нащупал на ремне своего противника кинжал, вытащил его левой рукой и изо всех сил всадил в спину немца, а потом вместе с ним упал в траншею.

Сознание еще уловило какое-то движение. В траншею спрыгнул немецкий офицер. Иван сразил и его, но тут же почувствовал жгучую боль в правой руке. Это немец успел выстрелить из пистолета.

Спустя некоторое время он очнулся. Над раненым склонились бойцы, подняли на руки, положили на носилки.

— Твоя геройская оборона, — сказал Медведеву лейтенант, — помогла нам переправиться. Поправляйся, товарищ!

По выздоровлении И. Медведев был направлен в Муромское училище связи.

Литература

Перевалов Н. Богатырская хватка. — М.: Московский большевик, 1944. — С. 32 с.

МЕРИ Арнольд Константинович

Родился 1 июля 1919 г. в г. Таллин, ныне Республика Эстония, в семье служащего. Эстонец по отцу. С 1926 г. с родителями переехал в Югославию. Окончил русскую начальную школу, созданную эмигрантами в г. Скопье, 1-ю русско-сербскую гимназию в г. Белграде. В последних классах гимназии увлекся байдарочным спортом. В 1938 г. семья возвратилась в Эстонию. С 1939 г. служил в эстонской армии. После присоединения Эстонии к СССР в июле 1940 г. принял активное участие в организации комсомола, был избран членом Таллинского горкома ЛКСМ.

В начале Великой Отечественной войны помощник политрука учебной роты 415-го батальона связи 22-го Эстонского территориального корпуса. Отличился в бою 17 июля 1941 г., в районе г. Порхов, где был трижды ранен. Первый эстонец, удостоенный 15 августа 1941 г. звания Героя Советского Союза. До конца войны в действующей армии: комсорг стрелкового полка, помощник начальника политотдела по работе среди комсомольцев и молодежи в 249-й стрелковой дивизии, с осени 1942 г. и до мая 1945 г. — помощник начальника политотдела по комсомольской работе в 8-м Эстонском корпусе. С июня 1945 г. в запасе.

Работал 1-м секретарем ЦК комсомола Эстонии. В 1949— 1951 гг. учился в ВПШ при ЦК ВКП(б). С 1951 по 1967 г. проживал в г. Горно-Алтайске, работал агрономом, техноруком, начальником учебной мастерской, деканом Горно-Алтайского пединститута.

В 1967 г. возвратился в Эстонию, где занимал пост заместителя министра просвещения республики, работал председателем президиума Эстонского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами. С 1989 г. на пенсии.

Награжден орденами Ленина (15.08.1941, 1948), Отечественной войны 1-й (1985) и 2-й ст., Трудового Красного Знамени (2), Красной Звезды (2), «Знак Почета», медалями.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ СДАЕТСЯ

С ранних лет возник у Мери интерес к Советской „России. Он был в числе тех, кто радостно приветствовал присоединение Эстонии к СССР, стал одним из организаторов комсомола республики. О начале своей службы в Красной Армии он вспоминал: «Продолжил: срочную службу в армии. Четыре секелёнка в петлицах, то есть это равноценно старшине. И звездочка на рукаве. Что я из себя представлял? Ничего. Один, наверное, из сотни. За зиму 1940–1941 гг. я помню три случая, когда ночью приходил ко мне комиссар корпуса, и длительное время, по несколько десятков минут, по часу со мной лично разговаривал. Разговаривал не менторским тоном, он разговаривал по душам, спрашивал мнение, спрашивал совета. «А как ты думаешь?»

Где-то 13 июля, когда фашистская авиация нас бомбила, я во главе небольшого отряда из 25 человек разыскивал, куда делся 22-й Эстонский территориальный корпус. А поскольку никаких документов, серьезно подтверждающих законность моего нахождения, не было, то меня арестовали в Ленинграде. Обошлось блестяще! Разобрались. Нам отвечают: «Нигде вы свой корпус искать не будете, в военно-пересыльный пункт и на комплектование частей!» А военно-пересыльный пункт — это четыре теплушки, с четырехметровой стеной и со стеклом. А в части, наверное, посчитали меня дезертиром, что я в леса подался — ушел к лесным братьям. Поэтому с ребятами ночью бежал через эту четырехметровую стену, и бегом на железнодорожный вокзал, в Новгород. Из Новгорода — в Старую Руссу. В Старой Руссе вторично арестовали. Но обошлось. Часть нашли. В районе города Порхов.

Штаб корпуса находился на подступах к станции Дно. И о немцах — ни духу, ни слуху. Утром 17 июля, 1941 г. меня вызвали в штаб корпуса и дали задание к вечеру возглавить группу радиомашин и выйти на передовую для того, чтобы обеспечивать связь между передовой и штабом корпуса. Через два часа, когда я собрал ребят из этих трех машин, мы обедали. Вдруг где-то в стороне застрочил пулемет. Пальба постепенно приближалась к поляне, где мы находились. Я решил, что не может быть немцев, потому что я только что шел из штаба, а там считали, что до фронта 30 километров. Не может быть! Это, наверное, поскольку мы были одеты в эстонские буржуазные мундиры, какая-то проходящая часть приняла нас за немецких парашютистов.

Прихватив с собой одного бойца, я бросился разбираться: в чём дело? Бросился, и залез за спину наступающих немцев. Они беспечно шли, паля из автоматов и перекликаясь друг с другом. «Вероятно, немцы выбросили десант», — подумал я. Тогда меня ошарашила другая мысль. До штаба корпуса остаётся меньше километра, и никаких оборонительных позиций у штаба корпуса не было — ни одного окопа не было, ни одной части не было. Через полчаса штаб корпуса будет уничтожен к чертовой матери! А уничтожение штаба — это уничтожение корпуса. Я бросился назад. Паника. Начал организовывать оборону.

— Все ко мне! Занимайте позицию!

Это были не мои бойцы. Я не имел такого звания, чтобы ими командовать. Говорю им: «Если мы не будем обороняться, нас вырежут! Штыками заколют! Так что единственная возможность спастись — это создавать оборону!» На кого не действовало, у меня был наган: тыкал в нос наганом. Мне одно очень высокое начальство чуть не разрушило все, что я создавал. Потребовало, чтобы с теми бойцами, из которых я создавал оборону, пошли вместе с ним в разведку. Отвечаю: «Никуда я не пойду!»

«Приказ командира и так далее, звание полковника!» Я говорю: «Не пойду! Потому что не в разведку нужно идти, а нужно создавать оборону!» Отстал он от меня.

Только-только успел развернуть правый фланг своей обороны, чтобы лицом встретить противника, только успел подать команду, где надо стрелять залпами и по моей команде, как пришли в движение кусты.

На поляну вышел солдат в серо-зеленом мундире, расстегнутом на груди. Солдат остановился, полуобернулся к кустам, и что-то крикнул, взмахнув рукой. Я выстрелил. Солдат упал. Стало тихо. А потом ударили автоматы, засвистели над головами пули. Из кустов на поляну выскочили немецкие солдаты.

— Залпом огонь! — крикнул я.

— Зарядить! — сделал паузу и снова повторил команду. И еще.

Солдаты на противоположной стороне поляны как-то сбились с шага, словно споткнулись, потеряли уверенность и затоптались на месте. Уже уверенно я крикнул:

— Залпом огонь! — и увидел, что одни уже лежат под кустами и впереди них, а другие беспорядочно топчутся и тоже падают, сбитые залпами моих связистов.

Приподнялся и окинул взглядом свою цепь.

— Все живы!

— Все… Все… — откликнулось несколько голосов.

— Не тушуйтесь ребята! — крикнул им. — Это только десант. Их немного…

Закончить свою речь я не успел — в этот самый момент за спинами, в лесной чаще, стали рваться мины. Сзади запылала машина, черные клубы дыма поползли по лесу.

Минометный обстрел кончился так же внезапно, как и начался. И в тот же самый миг на поляну снова выскочили немцы. Наша цепь снова хлестанула по ним залпами.

Я же лихорадочно думал, что у каждого всего по тридцать патронов. С левого фланга уже крикнули, что патроны на исходе.

Вспомнил, что сзади, за радиомашинами, еще утром я видел сложенные в кучу зеленые коробки с пулеметными лентами. Пополз вдоль цепи.

— Ребята, спокойно! Не паниковать! Патроны беречь. Стреляйте по выбору. Сейчас принесу патроны.

Приподнялся, чтобы отбежать назад, и вдруг почувствовал сзади два удара по правой ноге. Нога онемела. Попытался вынуть осколки, но безуспешно. Тогда пополз. Добравшись до коробок, прихватил две и отправился обратно. Кровотечение усиливалось при каждом резком движении. Дополз как раз в тот момент, когда снова начался минометный обстрел. Подавая коробку, вытянул руку. Опять ударило. Теперь в правое плечо. Рука безвольно опустилась, коробка упала.

— Что с вами? — встревожился боец.

— Ничего, — поморщился. — Продолжайте огонь!

— Я перевяжу?

— Продолжайте огонь! — приказал ему.

Осколок мины начисто срезал мышцу с кости. Бой не затихал. Выстрелы неслись со всех сторон. Я снова пополз за патронами, иногда, на какое-то мгновение, теряя сознание.

Потом откуда-то взялся политрук Клименко с двумя бойцами.

— Молодец, — сказал мне Клименко. — Хорошо организовал оборону. Держись здесь, а мы попробуем ударить с фланга. За мной!

Стрельба не утихала. Теперь пули почему-то летели в спины обороняющихся бойцов. Я пополз в ту сторону и увидел тех, которые стреляли. Под кустом лежал ручной пулемет. С трудом установил пулемет на сошки, прижал приклад к левому плечу и нажал на спусковой крючок. Яне отпускал крючок до тех пор, пока пулемет не умолк сам. Снова пополз, пока не свалился в ровик. Никак не мог выбраться и заплакал от бессилия. Наконец, ухватившись за какую-то ветку, выбросил свое геле) из ровика. Я даже не услышал, как совсем рядом разорвалась мина. Осколок ударил в бок. Сразу стало очень тяжело дышать, и горлом пошла кровь.

Уже смеркалось. Бой стихал. Мимо проходили бойцы, которые и подобрали меня.

От станции Моринодо Старой Руссы нас, раненных, везли трое суток. Было пять составов, причем, один или два состава с ранеными, а три состава с каким-то оборудованием, которое, видимо, немцы очень хотели заполучить. Поэтому составы они не бомбили, а бомбили дорогу перед составом. А потом утюжили из пулеметов по вагону. И так трое суток! Вагон был весь забит — 50 человек. А доехало до Старой Руссы нас трое. Большинство раненых не были убиты, нервы не выдерживали, и люди выскакивали из вагонов и уползали в кусты помирать.

В госпитале меня встретили наши «корпусники». По секрету в первый раз сказали: «Послушай, а знаешь, тебя решили представить к правительственной награде». Гадал, какую медаль дадут: «За боевые заслуги» щи «За отвагу». В глубине души надеялся на «Отвагу». Так что я рассчитывал на медаль. Не знаю, может, это сплетня, я откуда знаю, мне только говорили. А говорили мне так, что из батальона меня представили на *красную Звездочку». А в штабе корпуса представление переделали на орден Ленина. Потому что если бы я не сделал того, что сделал, то накрылся бы весь корпус.

На заседании Военного совета Северо-Западного направления один из участников спросил: «А что за фамилия такая странная?» Ему разъяснили. Член Военного совета отреагировал: «Так раз мы имеем дело с человеком, который неполный год является нашим советским, и такие подвиги совершает, надо этому Мери Героя давать!».

В донесении Политического управления Северо-Западного фронта от 27 июля 1941 г. отмечалось: «На штаб 22-го стрелкового корпуса напала группа противника. Товарищ Мери вместе с другими бойцами отражал нападение врага. Когда патроны были на исходе, бойцы заколебались, Арнольд Мери под сильным огнем противника доставил на огневую позицию ящик с боеприпасами и, вселяя уверенность в бойцов, повторял, переползая от одной группы к другой: «Товарищи, держитесь до последнего, ни шагу назад, патронов хватит». Будучи дважды ранен, замполитрука продолжал вести огонь по противнику и только после третьего ранения был эвакуирован в тыл. Уезжая в госпиталь, тов. Мери сказал: «Передайте комиссару, я еще вернусь в часть, буду с новой силой бить фашистскую гадину и защищать свою любимую Родину».

Так Арнольд Мери стал первым эстонцем — Героем Советского Союза.

Когда он в госпитале уже почувствовал, что в состоянии вернуться в строй, то бросился разыскивать следы своего корпуса: «потому что война — работа не из самых приятных, и воевать в новой части, где ты никого не знаешь и где никто тебя не знает — это не самый приятный вариант на войне».

16 октября 1941 г., когда в столице была паника в связи с наступлением немцев, он приехал в Москву получать Золотую Звезду. Однако правительство уже было эвакуировано. Мери отправили в Куйбышев. Когда там ему М.И. Калинин вручал Грамоту Героя, то обратил внимание секретаря Горкина на то, что текст Указа вписан в нее синими чернилами, а не черными. Тот виновато развел руками: «Не обжились еще на новом месте».

Он долго искал свою часть, даже до Москвы добрался, но никаких следов корпуса так и не обнаружил! И ему предложили идти на военную учёбу: «Через три месяца присвоим звание, и поедете офицером-командиром на фронт!»

Из воспоминаний Мери: «Ну а потом, в военно-инженерном училище, куда меня направили, через некоторое время оказалось, что срок обучения в училище продлен с трёх месяцев до шести месяцев, и начались разговоры, что, вероятно, будет продлен до целого года. Мне это не очень понравилось, потому что я посчитал, что через год уже война кончится. С каким лицом я на людей буду смотреть? Отсиделся в тылу. Ну а тут, в военной окружной газетке появилось сообщение о том, что формируется новая эстонская стрелковая дивизия на Урале. Я из военного училища накатал рапорт в Главное политуправление РККА, что «считаю неправильным своё нахождение на военной учебе. Я должен быть в эстонской части, и воевать вместе с эстонскими ребятами!» Ну и действительно, прошло каких-то десять дней, и поступил приказ ГпавПура РККА немедленно откомандировать меня в формируемую эстонскую часть.

Приехал в 249-ю Эстонскую стрелковую дивизию. Сначала меня назначили комсоргом стрелкового полка. По приказу командира я выехал в Москву, участвовал там в этом мероприятии, а когда вернулся, мне сказали: «Нет, ты уже не комсорг, а ты уже помощник начальника политотдела дивизии по работе среди комсомольцев и молодежи!» А потом, осенью 1942 г. по пути на фронт из двух эстонских дивизий на фронт сформировали корпус. В начале зимы корпус бросили по направлению к Великим Лукам. В это же время меня с дивизии перебросили в корпус, и до конца войны я был помощником начальника политотдела корпуса по комсомольской работе».

Мери был включен в состав участников Парада Победы в Москве. Прошел все подготовки, был уже назначен ассистентом у знамени сводного полка Ленинградского фронта. Но за неделю до этого его демобилизовали в связи с назначением первым секретарем ЦК комсомола Эстонии.

Были в его жизни горячие диспуты о месте человека в жизни, строительство комсомольской электростанции. В составе молодежных организаций Мери не раз выезжал за границу. За работу в комсомоле его в 1948 г. наградили вторым орденом Ленина. Комсомольские и пионерские организации в республике создавались в трудных условиях. Мери вспоминал, что в период с 1945 по 1949 г. произошло свыше пятнадцати случаев, когда «лесные братья» убивали пионеров при сборе ягод в лесах только за то, что у них были красные галстуки.

В 1949 г. появилось «Постановление о высылке участников боев против Советской Армии, их пособников и кулачества». В марте того же года партийных и комсомольских работников разослали по уездам и районам республики в качестве «особоуполномоченных» по наблюдению за тем, чтобы высылка проводилась в соответствии с «нормами социалистической законности». Мери послали в небольшой островной уезд Хийумаа, где секретарем укома был Й. Ундуск, товарищ по фронту. Несколько дней они пытались добиться от органов НКВД, чтобы им представили списки высылаемых. Не получив ничего, послали одну задругой две телеграммы на имя первого секретаря ЦК КП Эстонии. Ответа не получили. Послали третью, в которой написали, что в создавшихся условиях слагают с себя полномочия и ответственность. Мотались из волости в волость, пытаясь явочным порядком пресекать грабежи и мордобой и как-то облегчить участь депортированных. Мери связался с Таллинской базой ВМФ, чтобы оттуда прислали подходящий транспорт.

После возвращения с острова один за другим пошли разбирательства партийных и комсомольских органов, а в октябре 1949 г. дело вышло на уровень Комиссии партконтроля при ЦК ВКП(б). Беспокойный Мери просил пересмотреть дела некоторых ссыльных, в частности семьи брата отца, среди которых был его двоюродный брат Леннарт Мери.[133] На заседания КПК Мери вызывали чуть лине каждый месяц — благо в ту пору он учился в Москве, в Высшей партшколе.

К концу 1951 г. дело распухло до двух томов, где было все: связи с белогвардейцами, участие в контрреволюционной террористической организации «Белый медведь» (это еще в белградскую бытность), и, наконец, создание молодежной антисоветской террористической организации из 300 членов, ставившей целью выход Эстонии из Состава СССР и присоединения к Финляндии.

Мери никак не признавал себя виновным и на одном из заседаний КПК даже спросил:

— Откуда весь этот бред возник?

— Вопросы здесь задаем мы! — зашелся председатель КПК М. Шкирятов [134].

В декабре 1951 г. Арнольд Мери был исключен из партии, снят со всех постов, отчислен из ВПШ. Мери Написал письмо Сталину и быстро (боялся, что арестуют, и он не увидится с семьей) уехал в Таллин. Пошел работать столяром на мебельную фабрику. Вскоре пришли с обыском. Тогда он решил исчезнуть из Эстонии. Забрал семью и уехал в Горно-Алтайск. Там ему и пришлось сдать все свои награды. Осталась только медаль «За победу над Германией» — ее почему-то не было в списке изъятия. Нашел работу агрономом в плодово-ягодном питомнике, работал техноруком на мебельной фабрике, начальником учебной мастерской в пединституте. Писал письма в адрес XIX, XX съездов. После последнего вызвал его первый секретарь Горно-Алтайского обкома, показал ему его дело и сказал:

— Давайте сделаем вид, что ничего этого не было.

Мери возвратили награды и его Грамоту Героя, ту самую с синими чернилами. В Эстонию он возвратился лишь в середине шестидесятых, с условием, что на партийных должностях работать больше не будет.

В 1989 г. в интервью одному журналисту сказал, что косвенно участвовал в депортации 1949 г. на острове Хийумаа. Эта история стараниями нечистого на руку журналиста-разоблачителя получила огласку. Так Мери стал «участником геноцида эстонского народа». В 1995 г. его впервые вызывали в полицию в качестве свидетеля по делу о высылке 1949 г. В 2003 г. вызывали трижды — вначале как свидетеля, на следующий день как подозреваемого, а еще через три дня уже в качестве обвиняемого. В 2004 г. сказали, что будут готовить суд. Начало процесса назначили на февраль 2005 г. Влиятельные в эстонской политике люди к тем, кто причастен к «преступлениям против человечности», настроены решительно и беспощадно.

Суда Мери не боится: уверен, что «ничего у них не получится». Однако приближалось 60-летие Победы, и А.Мери, на время оставили в покое. На три года. Неугомонный, плохо слышащий и почти не видящий старик организовал Антифашистский комитет и стал одним из немногих эстонцев, которые открыто выступали против переноса памятника советскому солдату-.освободителю в центре Таллина. Отстоять памятник не удалось. Вскоре после мая 2007 г. эстонская прокуратура вновь возобновила дело против Мери, «замешанном в преступлениях против человечности». При атом почему-то из архивов исчезли шифровки, которые он посылал, отчеты о работе. Эстонская газета «Постимеэс» по-своему трактует высказывания Мери в свою защиту. В статье «Виноватый или один из многих?» подчеркивается, что высказывания Мери звучат «особенно цинично… Насколько велика роль Мери, должно выясниться в ходе судебного разбирательству но в моральном плане Мери уже не нуждается в доказательстве преступления. Оправдывая депортацию, он сам исключил себя из эстонского общества».

Мери готов к суду: «Боюсь одного, что не доживу до конца суда, и тогда никто не сможет доказать мою правоту».

Еще он успевает оставить след не только в живой памяти многих людей, а и на бумаге, написав книгу мемуаров «Судьба и выбор. История Арнольда Мери».

Литература

Буров А.В. Твои Герои, Ленинград. 1970. — С.587.

Велехов Л. «Кровавый» Мери // Совершенно секретно. — 2005 — N*6 (192) — май. — С.5–7.

Во имя Родины. 2-е изд. — М., 1982. — С.206–218.

Герои войны. Таллин, 1984. — С.234–236.

Комиссары на линии огня, 1941–1945. На земле. — М., 1984. — С. 46–54

Корэанов Василий, Яковлев Анатолий и Вершинин Илья. Запись беседы с А. Мери 26 июля 2004 г. в редакции И. Вершинина.

Лоскутов В. Последняя оборона Арнольда Мери // Военно-промышленный комплекс, 2007 — август. — С.2.

МЕСНЯНКИН Петр Константинович

(22.09.1919— 14.07.1993)

Родился в с. Комякино Иванинского района Курской области. Русский. В Красную Армии призван Октябрьским РВК г. Харькова осенью 1939 г. Служил красноармейцем в 275-м корпусном артполку. На фронте с июня 1941 г. В ноябре 1941 г. при выходе из окружения был пленен. В начале 1942 г. бежал. В родном селе служил в полиции. В марте 1943 г. снова мобилизован в Красную Армию. Командир 45-мм орудия в составе 1285-го сп (60-я сд, 65-я А, Центральный фронт), красноармеец. Звание Героя Советского Союза присвоено 30 октября 1943 г. за героизм при форсировании и захвате плацдарма на р. Днепр.

Окончил 3-е Ленинградское артиллерийское училище, лейтенант. Служил командиром учебного взвода 690-го артиллерийского полка 29-й отдельной гв. стрелковой Латышской бригады. Член ВКП(б).

Арестован 5 апреля 1948 г. в Риге. Постановлением ОСО при МГБ СССР от 21 августа того же года за сотрудничество с оккупантами осужден на 10 лет лишения свободы. Лишен звания Героя Советского Союза 4 июля 1949 г. Отбывал наказание в Воркутинском ИТЛ. 11 августа 1954 г. досрочно освобожден. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 7.07.1955 г. судимость снята. Жил и работал в г. Харькове. Похоронен на 3-м городском кладбище.

Награжден орденом Отечественной войны 2-й ст. (1985), медалями.

В ЛЕДЯНОЙ ВОДЕ ДНЕПРА

Может быть, в дальнейшей судьбе Петра Меснянкина все было предопределено в начале тридцатых годов, когда его отца, зажиточного крестьянина, зачислили к кулакам, дом конфисковали, а семью сослали в Архангельск на вольное поселение. В семье пятеро детей: четыре брата и дочь. Брат Михаил был уже женат, и в дорогe у его жены начались роды. Только ее одну и ссадили с поезда, больше никому не разрешили. Слава богу, что все окончилось благополучно: родилась двойня. Жизнь большой крестьянской семьи пришлось начинать заново. Перебивались случайными заработками. В 1933 г. сестре Фекле удалось переехать в Харьков и устроиться работать на швейной фабрике. За ней из Архангельска потянулись и другие. Сняли домик на Журавлевке. В Харькове Петр окончил школу и с 1939 г. учился в Химическом техникуме. Окончить его не удалось — осенью того же года был призван в Красную Армию.

Воевал он в трагическом 1941 г. на удивление долго. Сражался под Смоленском, участвовал в освобождении Ельни. При попытке выхода из окружения с остатками своей части был пленен. Из Орловской тюрьмы вскоре бежал.

Меснянкин пришел в родное село Комякино, в котором не был более десяти лет, благо от Орла до него было около 100 км. Отцовский дом пустовал — сельский активист, живший в нем, эвакуировался. Нужно было как-то жить. В селе в военное лихолетье еще можно было как-то прокормиться, и из Харькова приехала родня. В феврале 1942 г., не имея средств к существованию, Меснянкин поступил на службу в полицию. Занимал различные должности: был помощником начальника полиции, следователем мирового суда при районной Управе, а с декабря 1942 г. одновременно исполнял обязанности начальника иванинской районной полиции, имевшей тогда полицейский аппарат численностью до 60 человек.

Впоследствии Меснянкин утверждал, что в полиции он не зверствовал, а, наоборот, арестовывал, по его утверждению, лишь полицейских и старост, которые бесчинствовали по отношению к местным жителям.

После освобождения района частями Красной Армии добровольно прибыл к командованию воинской части и рассказал о себе и своей службе в полиции. Он был арестован и допрошен в особом отделе соединения. После опроса местных жителей его освободили и направили в Курский горвоенкомат. Три недели он пробыл на переднем крае, затем Постановлением Военного Совета 60-й армии за сотрудничество с немцами направлен в штрафную часть сроком на три месяца. Наказание отбывал в 9-й отдельной армейской штрафной роте. За проявленный героизм досрочно, через два месяца, освобожден, но при возвращении в обычную часть, на этот раз в 65-ю армию, вновь направлен по указанию работников «Смерш» в 263-ю отдельную армейскую штрафную роту, «искупать кровью» неотбытый месяц. Трижды, за время пребывания в штрафниках, в боях он был ранен.

В состав 65-й армии, которой командовал П.И. Батов, входила 60-я сд. В один из ее полков и попал после штрафников Меснянкин. Учитывая прежнюю армейскую специальность, его назначили командиром 45-мм орудия. В начале форсирования реки Днепр 60-я находилась во втором эшелоне. Лишь 17 октября она получила приказ переправляться на правый берег. Полки 60-й сд развернулись на левом фланге армии.

В району западнее местечка Радуль Черниговской области в числе первых из 1285-го сп 17 октября 1943 г. по большегрузому мосту переправился на правый берег огневой взвод 45-мм пушек младшего лейтенанта Ткабладзе[135]. Расчет Меснянкина вместе с пехотой переправился первым. Исключительно быстро бойцы его расчета установили пушку и под сильным пулеметно-минометным огнем противника открыли ответный огонь. Пять раз за день контратаковал противник позиции артиллеристов и каждый раз откатывался. Артиллеристы Ткабладзе уничтожили 8 огневых точек, при этом 6 из них подавило орудие Меснянкина. Поддержка артиллеристов способствовала переправе других подразделений полка. В этом бою Ткабладзе был тяжело ранен, но поля боя не покинул. Меснянкину из пережитого больше всего запомнилось, когда по пояс в ледяной воде тянули орудия на плацдарм.

К вечеру того же дня полки дивизии обошли опорный пункт Бывалки и во взаимодействии со 120-м гв. сп овладели им. Меснянкин же в бою получил тяжелое ранение в живот. Редкий случай, но он выжил.

Отличившихся в боях за Днепр бойцов часто направляли в военные училища. Получил такое направление после госпиталя и Меснянкин. Окончив училище, он продолжил службу командиром учебного взвода в городе. Там вскоре после войны и женился.

В 1948 г. Меснянкин был арестован. Ему было предъявлено обвинение в измене родине, выразившееся в том, что он, как происходивший из семьи кулака, сдался в плен немцам. В обвинительном заключении утверждалось, что Меснянкин с помощью подчиненных ему полицаев: «…производил обыски, забирал у местных жителей продукты и вещи, арестовывал советских граждан, подвергал их допросам и проводил профашистскую агитацию; отобранное у колхозников имущество передавал через «мировой» суд возвратившимся в район кулакам»; выдал немецким карательным органам 10 коммунистов и комсомольцев, в отношении которых проводил следствие, принимал участие в расстреле бывшего председателя колхоза коммуниста Рассолова…».

…За несколько дней до ухода немцев Меснянкин бежал из деревни, прибыл в Курск, где явился в военкомат, выдал себя за другое лицо, жителя Харькова, и был мобилизован в Красную Армию.

Меснянкин категорически отрицал обвинение в том, что он намеренно сменил фамилию, чтобы выдать себя за другое лицо. Дело в том, что в их семье фамилия у родителей читалась по-разному: у отца в паспорте было написано Мяснянкин, а у матери — Меснянкина. Отрицал он и самое тяжкое обвинение в свой адрес — участие в расстреле Рассолова. Тем не менее он был осужден на 10 лет. Наказание отбывал в Воркутинских лагерях. Выжил в лагерях только потому, что удалось устроиться на работу в медсанчасти. Начиная с 1949 г. заключенный Меснянкин неоднократно подавал жалобы на необоснованное наказание. Писал Сталину и другим руководителям страны.

Освобожден он был досрочно. На основании постановления Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1955 г. судимость с него была снята. Он возвратился в Харьков, куда приехала дождавшаяся его жена. Вскоре купили участок и домик на улице Гоголевской. В 1957 г. у них родилась дочь. Работал в пригородном совхозе имени С.М. Буденного. На другую работу бывшего заключенного не брали. Позже стал бригадиром овощеводческой бригады, а когда ее расформировали — кладовщиком. Неоднократно посылал в различные инстанции ходатайства о восстановлении в звании Героя Советского Союза (1955, 1956, 1958, 1967, 1979).

Последняя попытка реабилитировать его и восстановить в звании была предпринята в 2001 г. его сестрой, которая в то время проживала в Москве. Довести начатое до конца она не смогла — скоропостижно скончалась.

Литература

Звягинцев В.Е. Трибунал для Героев. М.: ОЛМА-ПРЕСС- образование.2005. — С. 469–470, 474–479.

Цкитишвили К.В., Чинчилакашвили Т.Г. Герои Советского Союза Грузии. — Тбилиси, 1981. — С.300–301.

МОЦНЫЙ Анатолий Андреевич

(25.09.1922—1.02.1960)

Родился в г. Шклов Могилевской области, ныне Республика Беларусь, в семье рабочего. Русский. Окончил 10 классов. В Красной Армии с февраля 1941 г. Окончил 1-е Горьковское автобронетанковое училище в августе 1942 г., лейтенант (21.10.42). Член ВЛКСМ с 1938 г., кандидате члены ВКП(б).

Участник Великой Отечественной войны с октября 1942 г. Командир взвода танков Т-34 16-го отд. тп на Донском фронте. С марта 1943 г. командир взвода танков КВ 22-го отд. тп на Юго-Западном фронте, гв. старший лейтенант (19.02.1943). С августа 1943 г. командир взвода танков Т-34 210-го танкового батальона 54-й гв. тбр(7-й гв. тк, 3-ягв. ТА) на Воронежском и 1-м Украинских фронтах. Отличился при проведении Висло-Одерской операции. 10 апреля 1945 г. присвоено звание Гвроя Советского Союза.

В апреле 1945 г. продолжил службу командиром взвода обеспечения 2-го тб54-й гв. тбр Центральной группы войск. Уволен в запас по болезни 15.09.1945 г.

Награжден орденами Ленина (10.04.1945), Красного Знамени (30.01.1944), Отечественной войны 1 степени (8.08.1944), медалями.

Работал председателем РК физкультуры и спорта Шкловского райисполкома.

В 1952 г. был осужден на 10 лет. Звания Героя Советского Союза лишен 1 июля 1959 г.

ПРОРЫВ К ЧЕНСТОХОВЕ

Боевая деятельность офицера-танкиста Моцного началась на Донском фронте в ноябре 1942 г. И так сложилось, что воевал он от ранения к ранению. 21 января 1942 г. был ранен легко. Весь февраль и часть марта находился на излечении в эвакогоспитале, что у станции Панфилово. С марта 1943 г. снова в боях на Юго-Западном фронте. Принял взвод тяжелых танков, но в апреле того же года был направлен в резерв: 3-его. отд. учебного танкового полка, а в июне прибывает в Уральский ВО во 2-й запасной танковой полк. Офицер настойчиво стремится на фронт и добивается своего. В августе 1943 г. на Воронежском фронте он принимает взвод танков Т-34 в 54-й гв. тбр, которая находится в боях до октября 1943 г. Снова легко ранен в бою 28 августа 1943 г.

В период боевых действий с 4 по 11 ноября 1943 г. на правом берегу реки Днепр Моцный участвовал в боях за освобождение столицы Украины-города Киева.

5 ноября 1943 г. противник под ударами частей Красной Армии отступал из города Киева на село Кроковщина и отрезал пути подвоза нашим частям. Гвардии лейтенант Моцный на своей боевой машине ворвался в колонну войск противника и огнем и гусеницами уничтожил до 100 подвод с военными грузами и имуществом, 10 автомашин и истребил более 100 солдат и офицеров противника. Во время боя его танк подбит вражеским танком типа «тигр», но экипаж, не уходя от боевой машины, вел уничтожающий огонь по отступающему противнику и огнем из танка поджег «тигр», а когда боеприпасы на танке были израсходованы Моцный вооружил экипаж двумя танковыми пулеметами и гранатами, а сам с пистолетом в руке бросился в атаку на немцев. Экипаж захватил машину связи и шесть радиостанций противника, пять артиллерийских пушек.

Когда экипаж завершил уничтожение отступающей группировки противника, то вывел свой подбитый танк с поля боя на СПАМ.

Командир 210-го танкового батальона гвардии майор Никонов представил за этот бой гвардии лейтенанта Моцного и механика-водителя его танка И.Я. Морозова к званию Героя Советского Союза. Однако вышестоящие командиры снизили награду отважным танкистам, и их наградили орденами Красного Знамени.

25 декабря 1943 г. во время оборонительных боев в районе городов Радомышля и Коростышева Модный был в третий раз ранен легко. С января 1944 г. бригада непрерывно в боях. 15 февраля 1944 г. Модный легко ранен, но быстро возвращается в строй, но вскоре, 25 февраля 1944 г., когда бригада выдвигалась к городу Проскурову, получает тяжелое ранение. После излечения возвращается в бригаду.

17 июля 1944 г. в бою за с. Кирица гвардии лейтенант А. Модный под сильным артиллерийским и минометным огнем умело управлял взводом, огнем своего танка уничтожил 1 противотанковую пушку с расчетом. В бою танк был подбит, и командир вывел экипаж из горящей машины. Будучи сам раненым, уничтожил 11 солдат и офицеров противника. Когда пулемет вышел из строя, гвардии старший лейтенант А. Модный ножом зарезал двух немецких солдат и своими действиями дал возможность раненым танкистам выйти из зоны воздействия немецких автоматчиков.

После очередного госпиталя он возвращается в свой 210-й танковый батальон, которым теперь командует Герой Советского Союза гвардии майор С.В. Хохряков[136].

В начале 1945 г. во время проведения Висло-Одерской операции особо отличилась 54-я гв. танковая бригада. 14 января 1945 г. бригада по мосту у Мотковице переправилась через реку. Когда солнце клонилось к закату, батальоны майора Хохрякова и капитана Тонконога вброд форсировали реку Нида. К 17 ч. 30 мин бригада ударом с северо-востока овладела г. Енджеюв. Получив задачу по освобождению Нагловице, батальоны двинулись вперед.

Вскоре командир разведывательного взвода гв. лейтенант Агеев доложил комбату Хохрякову, что впереди он наблюдает противника. Встречным маршрутом шла колонна автомашин гитлеровцев. Кое-где между ними виднелись бронетранспортеры, на прицепах грузов — пушки. Хохряков дал команду об атаке врагов. Через несколько минут обломки машин горели на обочинах, а уцелевшие солдаты метались по снежной целине в поисках укрытий. Врагов тут же из всех видов оружия расстреливали мотострелки и танкисты. Бой угас. Снова завихрилась снежная пыль из-под гусениц наших танков.

Невдалеке от города Енджеюв Хохряков заметил заходящие за лесом на посадку истребители противника. Не докладывая комбригу, комбат приказал Агееву быстро разведать безопасные подходы к аэродрому. Вскоре Агеев доложил об успешном выполнении задания. Тут же лавина танков помчалась по маршрутам, доложенным разведчиками.

Роты атаковали аэродром с разных направлений. Спешившись, мотострелки уничтожали живую силу, а танки крушили технику гитлеровцев.

Вскоре танкисты Хохрякова пришли на помощь батальону капитана Тонконога, который атаковал немцев, засевших в траншеях на окраине города Нагловице. Оценив обстановку, Хохряков решил обойти город с севера. По сигналу «две красные ракеты» оба батальона должны были перейти в атаку.

Через час танкисты ринулись на врага. Комбриг Чугунков, подоспевший к тому времени с подразделениями самоходных орудий, поддержал танковые батальоны огнем.

В 20 ч. 30 мин усилиями 54-й гв. тбр город Нагловице был полностью освобожден. Сотни разбитых машин и орудий, свыше 200 трупов противника остались на его улицах. Танкистам был дан двухчасовой отдых.

К вечеру весь 7-й гв. танковый корпус вышел на рубеж Окса, Нагловице.

Ночью в город прибыл командарм 3-й ТА генерал П.С. Рыбалко, который поставил танкистам задачу к исходу 16 января любой ценой освободить Ченстохову.

Командир бригады Чугунков в передовой отряд предложил поставить батальон Хохрякова. О задаче, поставленной Рыбалко лично комбату Хохрякову, последний сначала накоротко побеседовал с офицерами, затем провели летучее партийно-комсомольское собрание.

Поздно вечером 15 января 7-й гв. танковый корпус достиг реки Пилица в районе г. Конецполь, опоясанного сплошными лесами. Разведчики насчитали свыше двухсот орудий, прикрывавших город.

Попытка с ходу прорваться к городу по единственному, освещаемому ракетами мосту стоила трех танков. Танки рассредоточились в лесу.

По реке шло «сало», топкие берега покрывала ледяная корка. Глубина фарватера велика для танков. О форсировании реки по дну не могло быть и речи. Тем не менее по приказу командарма все бригады, вышедшие к реке на протяжении двадцати километров, приступили к поискам бродов. Хохряковцам повезло: в темноте офицеры, проводившие разведку, спугнули лошадей, которые бросились к берегу и прыгнули в воду. Вскоре лошади выбрались на противоположный пологий берег, где их никто не перехватил. Значит, противника здесь нет.

Проверив машины на герметичность, рано утром первым в воду вошел танк Агеева. После его успешной переправы за ним двинулись остальные танки батальона. Вот передовой танк уперся в непроходимую топь. Быстро силами экипажей мостик через топь был наведен, и танки двинулись к мосту.

Увидев наши танки на западном берегу, гитлеровские артиллеристы оставили пушки, а за ними побежали и подрывники, так и не успевшие его взорвать. Мост разминировали наши саперы, и в 8 часов утра 54-я гв. тбр по нему переправилась через р. Пилица. Общими усилиями танкистов, артиллеристов и мотострелков 54-й, 56-й танковых и 23-й мотострелковых гвардейских бригад за два часа в Конецполе с противником было покончено.

В 9 часов бригада перешла в наступление и, сбивая мелкие группы врага, устремилась на Ченстохову. В голове бригады передовым отрядом шел усиленный батальон гвардии майора Хохрякова. На крыльях, на броне позади башен и даже на моторных жалюзи машин разместились десантом гвардейцы-мотострелки из батальона гвардии капитана Н.И. Горюшкина[137].

На пути движения батальона лежал хорошо укрепленный противником город Мстув. Река Варта так же, полукольцом, охватывала город, и пройти в него можно было только по единственному мосту.

Горюшкин Николай Иванович (1915–1945). Уроженец Воршиловградской обл. В РККА с 1937. Окончил Урюпинское пехотное училище в 1941. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Осенью 1943 командир роты 22-й гв. мсбр, гв. ст. лейтенант. Г. отличился при форсировании р. Днепр. В янв. 1945 командир батальона в той же бригаде, капитан. Дважды Герой Сов. Союза (10.01.1944,10.04.1945). трагически погиб после войны.

План захвата моста предложил Горюшкин. Вскоре у моста через Варту остановился немецкий бронетранспортер. Из него выпрыгнули «эсэсовцы». Они не спеша, уверенно зашагали к караулке. Во главе офицер (в действительности старшина Налетов[138]). У входа в помещение «офицера» остановил обер-лейтенант, потребовал предъявить документы. В ответ Налетов скосил немецкого офицера автоматной очередью. Его бойцы тут же забросали караулку гранатами и открыли огонь по обоим часовым на мосту.

Танки ворвались на мост и открыли огонь по бегущим с противоположного берега гитлеровцам.

За мостом передовой взвод батальона лоб в лоб столкнулся с колонной войск гитлеровцев. «Тридцатьчетверки», по две в ряд врезаясь в колонны гитлеровских войск, продвигались с таким напором и быстротой, что вражеские артиллеристы не успевали разворачивать пушки, пехотинцы — снарядить для броска гранату, а фаустпатронщики — изготовить к бою свое опасное для танков оружие.

Гвардии лейтенант Моцный со своим взводом на танке Т-34-85 первым ворвался на улицы Мстува, огнем и гусеницами уничтожал живую силу. В бою за город его взвод уничтожил 2 танка типа «тигр», самоходную пушку, 5 противотанковых пушек, 7 пулеметных гнезд, 17 автомашин с военными грузами, 40 подвод и до 170 солдат и офицеров противника. Быстротечный бой закончился пленением почти тысячи вражеских солдат и офицеров. Лишь немногим удалось спастись бегством.

Танки остановились, заняли круговую оборону на западной окраине Мстува. До Ченстоховы оставалось 5 километров. Наручные часы на руке Хохрякова показывали ровно четырнадцать.

Пройдя оставшиеся километры, при отблесках уходящего дня головной отряд батальона в 16 часов ворвался на северо-восточную окраину Ченстоховы, а отдельные танки 2-го танкового батальона, которыми командовал Герой Советского Союза гвардии майор В.Хохряков, прорвались к центру города. В их числе был и танк командира взвода Моцного. На его танке находился заместитель командира батальона по политчасти гвардии капитан С.П. Кива. С каждым метром продвижения возрастало сопротивление врага. 20 бомбардировщиков, базировавшихся на аэродроме в 12 км от Ченстоховы, обрушились на стальные машины. В уличном бою танк Моцного был подбит, но экипаж продолжал вести огневой бой. Моцный вытащил танковый пулемет и продолжал уничтожать живую силу противника, пулеметные гнезда, показывая геройство и бесстрашие. Он был контужен и тяжело ранен: кровоточило плечо, осколком вырванной брони выбит глаз. Истекая кровью, офицер не уходил с поля боя до полного очищения города. Парторг батальона В. А. Пикалов помог танкистам вытащить потерявшего сознание Моцного из машины и отправить его в медпункт.

К 18 часам к городу подошли главные силы бригады, двухтысячный гарнизон врага оказал упорное сопротивление. Комбриг, полковник И.И. Чугунков, решил частью сил сковать противника с востока, а главными силами нанести удары с севера и юга. В 18 часов 30 минут батальоны бригады начали обходящий маневр. Сломив сопротивление противника в ночном бою, к 12 часам 30 минутам 17 января бригада полностью овладела городом.

В боях с 12 по 18 января батальон С.В. Хохрякова с боями прошел свыше 200 км, уничтожил 1200 вражеских солдат и офицеров, 8 «тигров» и «пантер», 25 полевых пушек, 180 авто- и бронемашин. А главное, батальон помог решить оперативную задачу армии — войти в прорыв обороны противника, ворваться в его тылы и деморализовать его.

За овладение городом Ченстохова 54-я гв. тбр была удостоена ордена Ленина, многие воины были представлены к орденам и медалям, командир 2-го танкового батальона майор С.В. Хохряков к званию дважды Героя Советского Союза, командир взвода А.А. Модный, механик-водитель танка И.М. Иванов[139], из мотострелков А.А. Головачева, действовавших вместе с танкистами, командир отделения разведки С.И. Удов — к званию Героя Советского Союза.

Несмотря на полученное тяжелое ранение, в результате которого он лишился левого глаза, офицер Модный к моменту Берлинской операции догнал свою бригаду. Он был назначен во 2-й батальон на должность командира роты и снова участвовал в боях.

После войны некоторое время Моцный служил командиром взвода обеспечения, но шесть полученных ранений, утраченный в бою глаз не позволяли ему продолжить службу. Он был призван годным к нестроевой и уволен в запас 3-го разряда. Офицеру запаса Моцному было разрешено ношение военной формы одежды с особыми отличительными знаками на погонах.

Литература

Газета 3 гв. ТА «Во славу Родины» апрель 1945 г.

Козин И. Б. Семенов М.Г. С. Хохряков. 1973 г.

Кравченко В.В., Балдук Н.И. Звезды комбата. Киев. 1983. 110 — 117

Подвиг во имя Родины. Куйбышев, 1968 г. — кн. 2. — С.78–81.

Третья гвардейская танковая. — М., 1982 г.

ЦАМО РФ:

Дело N 10/33-1945 г., л.117,

Дело № 19 — 1952 г. — с. 218. Донесение Шкловского РВК в КМО от 7.06.1952 г.

НАУМКИН Иван Васильевич

(26.09.1912— 23.11.1980)

Родился в с. Безрукове Каменского района Пензенской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов в 1927 г., курсы бухгалтеров. Работал бухгалтером в колхозе. С 1934 служил в Красной Армии: помощник командира взвода 3-й механизированной дивизии Белорусского ВО. В 1936 г. возвратился на родину. Окончил в Москве четырехмесячные КУКС в 1939 г., младший лейтенант. Вновь призван в Красную Армию 15.11.1941 г. Окончил Сталинградское военно-политическое училище в мае 1942 г. Служил военкомом роты 60-го отд. учебного пулеметно-артиллерийского батальона 305-й сд, политрук.

Участник Великой Отечественной войны с мая 1943 г. на Воронежском фронте, с августа 1943 г. заместитель командира 3-го батальона по политчасти 957-го сп (309-я сд, 40-я А, Воронежский фронт), гв. лейтенант. Отличился в боях за Днепр осенью 1943 г., за что 23 ноября 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

С ноября 1943 г. командир батальона 136-го сп (42-я гв. сд, 40-я А, 2-й Украинский фронт). С августа 1944 г. слушатель курсов «Выстрел» в г. Солнечногорск Московской области.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза отменен 11 сентября 1944 г. в связи с «необоснованным представлением».

С апреля 1945 г. командир батальона 17-го гв. стрелкового полка (5-я гв. вдд, 7-я гв. А, 2-й Украинский фронт), гв. старший лейтенант.

Награжден орденом Красной Звезды (14.06.1945)\ [140]

С октября 1945 г. слушатель КУКС Восточно-Сибирского ВО. Демобилизован в апреле 1946 г. В 1947 г. работал инструктором-ревизором Каменской РПС.

С 1952 г. вновь в Советской Армии. Служил на территори Румынии бухгалтером полевых касс № 2238, 18814 Госбанка в 33-й гмд (Отд. механизированная армия), полевого учреждения госбанка № 93565 при 136-й иад. С октября 1954 капитан запаса. Работал инструктором-ревизором в Каменском РПС.

С 1966 г. на пенсии. Проживал в г. Каменка, улица Буденного, 45.

СУДЬБА ПЕХОТНОГО КОМАНДИРА

Как-то в мемуарах генерала Бирюкова[140] я прочитал эпизод, который совершенно не вписывался в общий тон повествования, но автор счел нужным посвятить ему несколько страниц своих воспоминаний:

«Человек, о котором пойдет речь, был молод. Майора Панкратова прислали к нам из офицерского резерва сразу после Корсунь-Шевченковской операции. Он был назначен командиром полка, и я постарался познакомиться с ним поближе во время первой же совместной рекогносцировки. Уставные положения он знал назубок. Фронтовик бывалый, чувствуется сильный характер. Это первое впечатление подтвердилось и в боях. Майор уверенно управлял полком, частенько проявлял и личную храбрость. Нужно, не нужно — лез в самое пекло, так что приходилось иногда одергивать. Однажды попал мне на глаза его приказ. Смотрю — подпись: «Герой Советского Союза Панкратов». Вызвал его, говорю:

— Не знал, что вы Герой Советского Союза.

— Да, товарищ генерал, удостоен этого высокого звания. Только вот не успел еще «звездочку» получить и документы.

— Так, может, вас только представили к награждению?

— Нет, уже в газете было напечатано. Жаль, не захватил с собой.

— Принесите…

Должен оговориться: возможно, дело не заинтересовало бы меня так, если бы сам Панкратов в кругу сослуживцев не подчеркивал постоянно, что он отмечен высшей наградой.

И вот приносит он фронтовую газету. В ней описан подвиг группы воинов во главе с Панкратовым (он был тогда старшим лейтенантом). Корреспондент действительно называет его в числе героев этого боя.

Заметка сомнений у меня не вызвала, ибо, как я уже писал, личная храбрость Панкратова в комментариях не нуждалась.

— А другая газета, в которой напечатан Указ Президиума Верховного Совета, куда-то запропастилась, — говорит он. — Но я найду ее…

— Кстати, говорят, вы также депутат Верховного Совета?

— Депутат, товарищ генерал.

— Есть у вас документ?

— Потерялся, когда эвакуировали после тяжелого ранения.

Что ж, и такое случается. Тем более что Панкратов ранен был не однажды. Но совокупность обстоятельств меня все же насторожила. Когда в начале сентября 1944 г. корпус вывели в резерв, в Прикарпатье, близ города Луцка, штаб запросил по этому поводу Москву.

Пока все выяснялось, Панкратов попросил день-два отпуска, чтобы повидать родственников. Город, который он назвал, был рядом. Отказать фронтовику в естественной просьбе только по причине подозрения я не мог, конечно.

А он тотчас по приезде в город развил бурную деятельность. Прямо с поезда направился в редакцию газеты, и уже на следующий день она целую полосу посвятила «знатному воину и земляку».

Но вот пришел ответ из Москвы. Он гласил: Панкратов — не Герой Советского Союза. Никогда не был и депутатом Верховного Совета. Просили направить его с соответствующим сопровождением в Москву.

Кем же он был?

Разбитным, не разбирающимся в средствах парнем, которому вдруг стало тесно в рамках сержантского звания и должности авиационного техника на одном из фронтовых аэродромов. Идти в училище — слишком долгая песня и опять-таки вернешься на аэродром. А тут «подвезло» — в сутолоке отступления он был ранен, в госпитале оказался без документов. Там-то и решил назвать себя старшим лейтенантом, пехотинцем, а так как готовился к этому поприщу заранее, то знал, разумеется, и уставы и другую военную литературу. Словом, сомнений ни в тот момент, ни позже ни у кого не возникло. Воюя уже в стрелковых частях, он дослужился до звания майора и стал командиром полка.

Панкратова строго наказали и вернули в прежнее сержантское звание и должность. Ведь подобная «озороватость» в характере, получая вольную или невольную потачку со стороны окружающих, может перерасти в чистейшей воды авантюризм, может сделать из легкомысленного молодого человека беспринципнейшего пройдоху.

За свой проступок он понес наказание, извлек из этого соответствующий урок и сейчас, надо полагать, честно трудится. Вот почему я счел нужным изменить его фамилию».

Самое удивительное в этой истории то, что человек, решив изменить свою судьбу, не бежал от фронта, а полез в самое пекло — в пехоту, где жизнь на передовой, пусть даже офицера, взводного или ротного, измерялась двумя-тремя атаками, одним-двумя месяцами. Дальше или ранен, или убит.

Долгое время мне казалось, что настоящая фамилия самозваного офицера Панкратова — Наумкин Иван Васильевич, Указ в отношении которого был отменен «в связи с необоснованным представлением», вместе с капитаном Токаревым. Время отмены Указа совпадало с рассказом генерала — сентябрь 1944 г.

Однако в истории, рассказанной генералом Бирюковым, не сходилось также воинское звание — Наумкин всего лишь лейтенант, хотя фамилия его больше подходит к той местности, откуда был родом Панкратов.

Летом 2008 г. на сайте «Герои страны» один из активных его создателей Валерий Воробьев опубликовал послужной список офицера И. Наумкина. Оказалось, что мoe предположение не имеет никаких оснований.

Какой же подвиг совершил или не совершил замполит Наумкин в боях за Днепр? Вот как описываются действия 3-го батальона при форсировании реки Днепр.

Командир этого батальона погиб в бою в районе города Переяслав-Хмельницкий 22 сентября 1943 г. Командование принял старший адъютант батальона лейтенант Субботин[141]. В ночь с 23 на 24 сентября 3-й батальон под его руководством первым форсировал реку Днепр в районе хутора Монастырек (ныне в черте поселка Ржищев Кагарлыкского района Киевской области). Вместе с ним переправились на правый берег старшие лейтенанты комсорг полка И. Кибаль[142] и комсорг батальона А. Левин[143]. В течение дня группа бойцов 13-го батальона отбивала беспрерывные атаки гитлеровцев на захваченном стометровом участке берега. И вот вышли патроны, не осталось гранат, а несколько немецких танков подошли к траншеям на расстояние 30 метров. Часть немецких автоматчиков уже ворвалась в левый конец траншеи. Бойцы окружили старшего лейтенанта И. Кибаля:

— Что делать?

— Жить хотите? — ответил на их вопрос своим вопросом Кибаль, нарочно громко, чтобы слышали.

— Воробей и тот хочет! — ответил один из бойцов.

— Тогда вперед! — крикнул Кибаль и первым бросился на врага.

Бойцы схватили топоры, лопатки, комья земли и все это бросали на бегу в немцев. Произошло что-то необычное. Немцы дрогнули и побежали обратно, бросая оружие, которое немедленно подбирали и пускали в ход. Даже раненые и те поднимались из траншей.

Немецкие танки, даже не произведя выстрелов, ушли обратно.

В наградном листе Наумкина также пишется, что он форсировал реку в ночь с 23 на 24 сентября с группой бойцов, но не отмечается, что участвовал в бою.

— Согласно публикации В. Воробьева в ночь на 25 сентября 1943 г. ввиду отсутствия связи с командованием Наумкин был послан командиром батальона 955-го полка на левый берег с боевым донесением.

Учитывая то, что бомбардировочная и истребительная авиация противника в течение дня 24 сентября не позволяла вести переправу и наносила массированные удары по районам сосредоточения и переправам полка, такое решение офицера выглядит вполне логичным.

Когда спустя год после описываемых событий откуда-то нашлись свидетели, заявившие, что 25 сентября 1943 г. И. Наумкин был на левом берегу Днепра в расположении штаба дивизии, а не на плацдарме, это стало серьезным аргументом при лишении офицера звания Героя Советского Союза.

Доказать, что он сутки находился на плацдарме, И. Наумкин не смог. Почти все бойцы его штурмовой группы погибли, а бойцы соседнего 955-го полка не смогли запомнить «чужого» замполита. Комбат 955-го полка, посылавший его с донесением обратно на левый берег, также погиб на плацдарме.

Действительно, одновременно с действиями 957-го полка в районе восточной окраины Монастырек в ночь на 22 сентября начал переправу 955-й полк с группой автоматчиков 11-й мсбр. В числе сражавшихся на плацдарме находился командир батальона 955-го сп капитан Д. Потылицын[144]. Однако он погиб в бою не на плацдарме, а гораздо позже, 27 сентября 1944 г.

В наградном листе более детально описываются подвиги Наумкина в последующие дни боев за плацдарм.

Так, 27 сентября, когда противник при поддержке танков и самоходной пушки «фердинанд» перешел в контратаку на правый фланг батальона, тов. Наумкин, находясь в боевых порядках батальона, не допустил отхода дрогнувшей пехоты, и своими решительными и геройскими действиями он отбил все контратаки противника, не отступив ни шагу назад.

29 сентября по овладению населенным пунктом Щучинка закрепился на правом фланге батальона, на западной окраине Щучинки и в течение четырех суток отбивал многочисленные контратаки превосходящих сил противника. Своим личным примером и словами приказа он воодушевлял бойцов и офицеров на подвиги по захвату и расширению правобережного плацдарма.

— В этих жестоких и ответственных боях тов. Наумкин показал образцы мужества и геройства, лично истребил 7 гитлеровцев.

После боев за Днепр Наумкин был назначен командиром батальона в другую часть, получил очередное воинское звание старший лейтенант. Он участвовал в боях по освобождению Правобережной Украины.

Согласно публикации В. Воробьева, в торжественной обстановке 19 августа 1944 г. офицеру Наумкину была вручена Золотая Звезда Героя Советского Союза. Почти одновременно на командира батальона Наумкина пришел вызов на учебу в тыл. Случилось это буквально в начале Ясско-Кишиневской операции[145]. Одному из генералов очень не понравилось, что боевой офицер покидает батальон накануне боев.

Когда в начале 50-х годов Наумкина снова призывали в Советскую Армию, в своей автобиографии он написал, что в форсировании реки Днепр он участия не принимал и звание Героя Советского Союза было ему присвоено ошибочно.

Почему он так написал? Из обиды? Ведь не он сам представлял себя к званию Героя Советского Союза, а командир полка. Есть тут еще одна закавыка. Командир полка Г.М. Шевченко погиб в боях за плацдарм 28 сентября 1943 г., и наградные листы подписывал новый командир полка майор Каспер, который мог не знать всех деталей первых дней боев.

Литература

Бирюков Н.И. Трудная наука побеждать. Воениэдат, 1968 г. — С. 154–156.

Герои и подвиги. — Саратов, 1972 — кн. 2. — С. 104–106.

Глазков М.Д. Рубежи бессмертия. Красноярск, 1975. — С. 19–22.

Днепр — река Героев. Киев. 1964. — С.83

Достоин звания Героя. Красноярск. 2-е изд., перераб. и доп. 1975. — С. 59–60.

Герои освобождения Черкасчины. Черкассы. 1974. — С. 62.

Москаленко К.С. На юго-западном направлении. Кн. 1–3. М., 1979. —С. 108–109.

Материалы Пензенского государственного краеведческого музея. Письмо исх. № 227-а от 27.08.2008 г.

Рощин И.И., Белодед А.В. Золотые Звезды комсоргов. — М., 1977.-С.82–83.

Хлюпин В.И. Сыны России. М., 1985. — С.118.

Шлевко Г.М. Ради жизни на земле. Омск, 1972. — С. 197–202.

ЦАМО РФ

Дело № 97/67-1943.

Фонд 1617, опись 68052 дело 2, л.97— 105.

ПАНФЕРОВ Сергей Иванович

1922 г.р.

Родился в с. Большие Белыныничи Зарайского района Московской области. Русский. Член ВЛКСМ с 1942 г.

Автоматчик 32-го гв. сп (12-я гв. сд, Белорусский фронт), гв. ефрейтор, отличился при форсировании р. Днепр осенью 1943 г. 15 января 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Награжден орденом Ленина, медалями, в т. ч. медалью «3а отвагу».

Лишен наград 23 октября 1947 г.

ПО СОВЕТУ СОЛДАТА

В конце сентября 1943 г. в ходе Гомельско-Речицкой наступательной операции войска 61-й армии Центрального фронта подошли к реке Днепр в Лоевском районе Гомельской области. 12-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Д.К. Малькова[146] была поставлена задача форсировать реку с ходу на рубеже деревня Глушец, озеро Воскресенское. В передовой отряд дивизии, которому первому предстояло начать форсирование, был назначен 32-й гв. сп. Командир полка, гвардии подполковник Г.Н. Бзаров[147]решил выделить в группу захвата роту гвардии капитана А.М. Денисова[148], придав ей соответствующее усиление. В группе было 62 человека. В нее и попал молодой боец, недавно пришедший в роту автоматчик Сергей Панферов.

Для переправы решили использовать пустые железные бочки, связав их проволокой, и плоты из оставшихся неразрушенными бревенчатых зданий. Нашли также несколько разбитых лодок, которые спешно отремонтировали. К часу ночи группа захвата была готова к форсированию реки.

Дважды обошел всех командир роты:

— Гранаты, гранаты иметь под рукой! И меньше шума, товарищи, проверьте подгонку оружия.

Стояла тихая, но прохладная ночь 29 сентября 1943 г. С правого берега гитлеровцы изредка постреливали, скорее для того, чтобы самим не заснуть. Ракет противник пускал мало. В два часа пришло командование полка.

— Если не удастся захватить первую траншею врага, то нужно обязательно укрепиться на острове. С него можно атаковать и более крупными силами, — сказал командир полка напоследок.

Островок находился ближе к правому, противоположному берегу. На нем, по имеющимся сведениям, было только боевое охранение. Через мелководную протоку, отделяющую остров от берега, немцы соорудили мостики.

— Понятно! Разрешите начинать? — спросил гвардии-капитан Денисов и тут же с надеждой: — А как насчёт поддержки артиллерией, не подошла еще?

— К сожалению, почти вся артиллерия отстала, — ответил Бзаров, — и сегодня ничем вам не поможет. Поэтому и задачу ограничиваю захватом острова.

Командование расцеловало Денисова.

Первым поднесли на руках и толкнули переправочные средства в воду подчиненные командира взвода автоматчиков гвардии лейтенанта М.Ф.Манакина[149]. Его взвод вместе с разведчиками шел к острову первым, они должны были уничтожить боевое охранение на острове.

Только ялик, две лодки и плот отплыли от берега, как пошел дождь. Он все больше усиливался и усиливался. Течением десантников сносило влево. В ялике вместе с командиром взвода плыли комсорг роты Кравчук, радисты Бодров и Смирнов, автоматчики Лапик[150], Панферов и сапер-перевозчик.

— Правым греби! Правым больше! — шепотом командовал Манакин саперу. Сержант Смирнов начал противно цокать зубами.

— Да уймись ты! — цыкнул на него Лапик. — Ах ты зануда, — чертыхнулся он. — Конопатили, конопатили… Чего доброго не доплывем!

— Рассусоливать поздно, нажимай на весла! — прикрикнул вполголоса на него Бодров и сам заработал пехотной лопаткой, стараясь, однако, не издавать шума.

— А вы вычерпывайте воду! — распорядился Манакин, обращаясь к остальным.

— Чем? — спросил Панферов.

— А каски для чего?! — подал голос Лапик.

В это время ночную мглу вспороло несколько осветительных ракет. Застучал пулемет. Потом второй, третий…Противник начал вести артиллерийский огонь по берегу и по лодкам. Под пулеметным огнем с расстояния 150–200 метров, освещенные ракетами, без защиты артиллерии шансов уцелеть было слишком мало.

— Вперед! Все налегли! Вперед! — командовал Манакин, но все же не в полный голос, безотчетно еще надеясь на то, что немцы лодки не видят.

Водяные столбы от разрывов снарядов поднимались то справа, то слева. Прямым попаданием накрыло плот. Но спохватились гитлеровцы явно с опозданием. Вскоре днище ялика заскребло по песку. Метрах в пятидесяти темнота была особенно густой — остров!

Мель. До острова добирались по колено в воде. На острове Манакин пересчитал бойцов: шесть человек. Противник начал понемногу успокаиваться. И все же то впереди, то слева, то справа время от времени вспыхивали огоньки и раздавалась длинная очередь — нервничали пулеметчики врага. Все реже взлетали ракеты. Постепенно утихла артиллерийская канонада, установилась относительная тишина.

К берегу подплыла еще одна лодка — восемь человек.

— Очередная группа будет через час, — доложил парторг Воронов[151].

Прикинув расстояние до вражеских пулеметных езд, Манакин скомандовал Лапику:

— Возьми Панферова и разведай подходы к противку слева. Да не напорись на мины.

Вскоре разведчики доложили:

— Траншея защищена колючей проволокой, проходит через весь остров. Никого, кроме наблюдателя, не видно. У пулеметов по одному человеку.

Решив дождаться командира роты и никаких активных действий не предпринимать, Манакин приказал отделению Савенкова резать колючую проволоку, заранее делать проходы.

Через полчаса прибыл Денисов. После рекогносцировки комроты распорядился атаковать врага на рассвете.

Медленно тянулось время. Бойцы, промокшие в реке, ежились от холода. И ни подвигаться, ни согреться! К Манакину подполз старшина Кравчук.

— Бери, командир, сухарь. Жуй. От невеселых мыслей отвлекает. А я дальше — по цепи. Надо Сергею сухие портянки дать. Замерз совсем парень.

Только исчез старшина, снова шорох песка.

— Раненых на тот берег отправлял, — тяжело дыша, сказал Воронов. — А вы знаете, оказывается, наш новичок Сергей из воды вытащил раненого командира отделения…

Как только обозначилась бледная полоска над застывшим в напряжении островком, раздался зычный голос командира роты:

— За Родину, вперед!

На одном дыхании бойцы добежали до траншеи. Через несколько секунд уже перемахнули через нее. Быстрее к мосткам! Вдруг удастся завладеть ими и с ходу вырваться на правый берег!

И в это мгновение с противоположного берега ударил навстречу шквал огня. Комроты, бежавший первым, как-то странно сломался пополам, упал на колени, потом вдруг приподнялся, хотел крикнуть что-то, но не смог. Еще несколько человек упали перед мостками. Захватить их с первой атаки не удалось. Шквал огня! Орудия и минометы! Вжались бойцы в мокрый песок, головы не поднять. Все!

Манакин, принявший командование ротой, дал приказ отходить. Стали готовиться к новой атаке, но командир полка приказал закрепиться с целью удержать остров.

На мостках показались немцы, бойцы открыли огонь, и первая контратака врага была отражена.

И вновь ударили минометы и орудия!

Вскоре бойцы потеряли счет контратакам. Иногда казалось, что еще одна — и никого не останется в живых. Семь раз за день командир полка повторял свой приказ:

— Держаться во что бы то ни стало!

— Лишь с наступлением темноты фашисты успокоились, и десантники получили относительную передышку. Ночью привезли пищу. Появился санинструктор, оказал раненым помощь, тяжелораненых эвакуировали. К утру переправились еще 80 человек и два станковых пулемета. Командование принял на себя комбат А.П.Кузовников[152].

Утром начали готовиться к новой атаке мостков. В 5 часов под прикрытием пулеметов автоматчики Манакина атаковали левый, а разведчики Гаврилова правый мостки. В ответ огрызнулся плотным огнем правый берег. Атака захлебнулась…

Гаврилов после неудачной атаки принес Манакину простовку о представлении первых десантников к званию Героя Советского Союза.

В третий раз рота Манакина наступала уже под мощный аккомпанемент наших орудий. Семнадцать человек снова поднялись в атаку.

— Р-р-ота! В атаку — вперед!

Манакин бежал первым, но перед самыми мостками его обогнал Кравчук и словно споткнулся грудью на свинцовую струю. Перескочив через тело упавшего товарища, с десяток уцелевших автоматчиков оказались вне простреливаемом пулеметами врага пространстве. По другим мосткам удалось прорваться Гаврилову с разведчиками.

По рации запросили огонь артиллерии и пулеметов. Рассредоточенно и скрытно бойцы продвигались ввеpx. Осталось метров тридцать-сорок до гребня. Огонь артиллерии перенесен дальше, а десантника вслед за броском гранаты атаковали. В ответ полетели немецкие гранаты, которые находили цели на открытом месте. Но атака помогла прорваться на правый берег комбату Кузовкову с сорока бойцами.

Спустя часа полтора поднял комбат бойцов в решающую атаку. Бойцам посоветовали действовать попарно — один ведет огонь из автомата, другой — бросает гранаты. Разбились на пары: Манакин с Лапиком, Воронов с Савенковым и Парфенов с Ляховым. На этот раз смогли ворваться в первую траншею. Здесь в рукопашной вновь отличился, уже ветеран роты, Панферов.

Метров на четыреста растянулся захваченный батальоном плацдарм, когда фашисты начали контратаку. Ее удалось отбить, но расширение приостановилось. Через два часа фашисты сунулись снова и снова откатились. Огнем десантников поддержала артиллерия. И дождь, так долго длившийся без перерыва, прекратился.

Четыре дня шли кровопролитные бои за расширение плацдарма. Немцы сдерживали продвижение артиллерийским и минометным огнем, на боевые порядки наших войск пикировали «юнкерсы», в контратаку шли танки. Но десант держался.

Кто-то из бойцов предложил: «Попрощаемся, ребята, бой-то будет смертный!» Но комсорг батальона А.С. Попугаев[153] ответил: «Будем бить немцев, а не умирать! Поклянемся выстоять, гвардейцы!»

На шестой день боев немцы бросили в атаку моторизованную пехоту. Демонстративно на глазах бойцов они высаживались из бронетранспортеров. Затем налетела вражеская авиация, но, к счастью, лишь несколько бомб упало на берег, остальные… глушили рыбу. Пьяно орущей сворой пошли в атаку эсэсовцы. Уткнув автоматы в живот, вражеские солдаты поливали, не целясь, все впереди свинцом. Только успевали рожки менять.

У некоторых бойцов нервы не выдержали: кое-кто начал преждевременную и бесприцельную стрельбу. Но их тут же остановили более опытные солдаты. Подпустив врага поближе, бойцы открыли дружный огонь. И тут же, среди цепей фашистов, забушевали разрывы наших снарядов. Они разметали и подожгли БТРы. Вражеская лавина споткнулась, сломалась. Эсэсовцы затоптались на месте, потом залегли.

И тогда Кузовников поднял бойцов в атаку. Немцы не приняли рукопашной, стали отходить, а затем и побежали, заметались на берегу протоки, лежавшей на пути их отхода. Прикрывая отступление, ударили вражеские минометы.

После боев в роте Манакина осталось всего восемь человек. Среди уцелевших были участники первого десанта Манакин, Лапик, Панферов. Полк вывели во второй эшелон.

За захват и удержание плацдарма 22 офицерам, сержантам и солдатам 32-го гв. сп было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них командир полка подполковник Г.Н. Бзаров (посмертно), заместитель командира полка майор Н.Т. Волков, заместитель командира полка по политической части подполковник Р.И. Мильнер, командир батальона капитан А.П. Кузовников. Из штурмовой группы автоматчиков звания Героев были удостоены гвардейцы: командир роты капитан А.М. Денисов, командир взвода лейтенант М.Ф. Манакин и автоматчики А.И. Воронов, А.В. Лапик и С.И. Панферов. Каждый из автоматчиков, кроме того, что первым форсировал реку, при отражении вражеских контратак истребил по несколько фашистов.

Полку дали пополнение, и вскоре — снова в бой. 12 ноября 1943 г. рота Манакина атаковала деревню Михалково. Шесть раз комроты поднимал бойцов в атаку. Доходили до проволочных заграждений, а фашисты из пулеметов в упор, и бойцы откатывались к опушке леса.

После очередной атаки в роту привезли теплое обмундирование, полушубки.

— Пусть оставят нам шинелки, товарищ лейтенант, — обратился к Манакину с необычной просьбой рядовой Панферов.

Тот удивился, полушубки-то удобнее, теплее! А ветеран-автоматчик пояснил:

— Ведь что получается у нас в атаке: доберемся до ихней проволоки и запутаемся в ней, запал пропадет. А так мы шинелки на проволоку, и на ту сторону.

Лейтенант прислушался к совету рядового и повел бойцов с шинелями в седьмую атаку. Под прикрытием огня артиллерии бойцы быстро достигли проволочных заграждений, преодолели их, ворвались в деревню, с ходу вышли на ее противоположную окраину, потеряв лишь двух человек. Противник отступил к высоте в полукилометре за деревней. Комроты повел бойцов в атаку и был тяжело ранен осколками снарядов.

После лечения в госпитале Манакин в середине июля 1944 г. возвратился в свою роту. Из автоматчиков, провоевавших один год, оставалось всего семь человек. Среди них был гвардии ефрейтор Панферов. Он остался верным помощником командира в бою, словом и личным примером увлекал за собой товарищей.

После боев за город Брест в роте проходило открытое комсомольское собрание. Герой Советского Союза Сергей Панферов по-своему, образно и интересно, рассказал товарищам о боевом пути полка, традициях гвардейцев, дружбе и войсковом братстве. Как вспоминал Манакин: «Без преувеличения — новички его слушали с захватывающим вниманием».

Литература

Мальков Д.К. Сквозь дым и пламя. — М., 1970 г.

Манакин М.Ф. Полковая наша семья. — М., 1983 г.

Манакин М.Ф. В час испытаний. — М., 1986 г.

Уранова С. Четыре года в шинели. — М.,1969 г.

ПИЛОСЬЯН Евген(Гегим) Акопович

Родился в ноябре 1920 г. (по другим данным, в 1914 г.) в с. Ахурян (ныне поселок — районный центр, Республика Армения). Армянин. Окончил среднюю школу, затем сельско-хозяйственный институт.

Участник Великой Отечественной войны с 1942 г. Воевал под Сталинградом, на Курской дуге, освобождал Украину и Молдавию. Член ВКП(б) с 1943 г. Командир 1-го батальона 217-го гв. сп (20-й гв. ск, 80-я гв. сд, 4 гв. А, 3-й Украинский фронт), гв. старший лейтенант. Особо отличился во время Венской наступательной операции 11–13 апреля 1945 г. в боях за Имперский мост. 28 апреля 1945 г. удостоен звания Героя Советского Союза. Присвоено очередное воинское звание — капитан.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Вены», «За победу над Германией».

После войны продолжил службу в армии на территории Австрии. За совершение уголовных преступлений дважды 12 февраля 1949 г. и 29 марта 1957 г. лишался звания Героя Советского Союза.

В БОЮ ЗА ИМПЕРСКИЙ МОСТ

К 10 апреля 1945 г. наши войска с боями освободили северо-западную часть Вены и подошли к Дунайскому каналу, разделяющему столицу. Из пяти мостов через реку, что находились в черте города и соединяли Вену с левобережным Хинтерландом, четыре гитлеровцы взорвали. Самый главный мост Рейхсбрюкке (Имперский) они оставили для эвакуации своих войск. Нашей разведке удалось установить, что мост заминирован: у каждой опоры заложены ящики со взрывчаткой, к которой тянутся с противоположного берега кабель и провода. Немцы были готовы взорвать его в любой момент. Мост длиной почти километр, возможно, даже больше. И ширина более полусотни метров. Берега канала крутые, высокие, одеты в камень. В ночь на 9 и на 10 апреля канал с ходу пытались форсировать многие штурмовые группы. Одни делали это вплавь, другие — пробираясь по искореженным фермам подорванных мостов. И все потерпели неудачу. Под фермами мостов гитлеровцы с огнеметами караулили наших десантников,

Капитан 2-го ранга Аржавкин, из Дунайской военной флотилии, ознакомившись детально с обстановкой на приречном фланге 4-й гв. армии, предложил смелую идею: высадить десант одновременно на правый и левый берега Дуная для захвата подступов к Имперскому мосту. Требовалось не только вырвать из рук врага прекрасную переправу, но и удержать и сохранить Имперский мост до подхода частей Красной Армии.

План был одобрен командующими 3-го Украинского фронта и Дунайской военной флотилии.

Утром 11 апреля в штаб 2-й Сулинской бригады речных кораблей прибыла группа офицеров — общевойсковиков и моряков из штабов 3-го Украинского фронта и Дунайской флотилии для согласования совместных действий. Главным козырем в плане десанта была внезапность. Опыт выполнения подобных задач у моряков уже был, но здесь впервые предстояло высаживать десант на широченный капитальный переход на могучих опорах: высокий гигант из гранита, металла, железобетона. Десанту ставилась задача захватить мост, предупредить его подрыв и удержать при попытках контратак. И это все днем, на глазах у врага. Для такой операции сухопутное командование должно было выделить командира, способного ошеломить врага, навязать ему свой бой. Десант был дерзким по замысли исполнению.

11 час. 00 мин. Пять бронекатеров Героя Советского Союза В. Великого сосредоточились у правого берега Дуная, в 2 км ниже первого венского моста, 8 минометных катеров заняли огневые позиции у левого берега Дуная.

Без проволочек начали посадку десантники. На палубы бронекатера БКА-233 было принято 53 человека, одно 45-мм орудие и 2 станковых пулемета. БКА-234 принял на борт 50 человек, 2 ПТР и 2 станковых пулемета. Это был усиленный батальон старшего лейтенанта Пилосьяна из 80-й гв. сд. Фактически же рота — 103 бойца. Солдаты вооружены отлично: у всех автоматы, с десяток ручных пулеметов. В состав десанта включены также саперы, химики и разведчики.

В 12 ч. 50 мин. посадка десантников закончилась. Комиссар десанта Николаев с одобрением наблюдал за энергичными действиями командира Пилосьяна, размещавшего по местам своих бойцов.

— Товарищ старший лейтенант, можно вас на минутку? — обратился он к командиру роты.

— Гвардии старший лейтенант, — усмехнулся в усы пехотинец. — Слушаю вас внимательно.

— Вы коммунист?

— Да, а что?! — отвечал слегка удивленный подобным вопросом комбат. — Член большевистской партии еще с Курской дуги. А в чем дело, товарищ лейтенант?

— Я командир этого катера, а сейчас, волею судьбы, исполняю обязанности замполита десанта, — продолжал Николаев. — Так вот, у меня такое предложение: а не провести ли нам совместное открытое партийное собрание? Задание у нас очень ответственное, повестка дня общая… Как считаете?

— А что, верная мысль! — отозвался Пилосьян. — Два вопроса: первый, где собираемся? Второй, как тебя зовут, друг?

— Зовут Валентином.

— Я — Армен.

— Соберемся вон там, возле снарядных ящиков. Я приведу своих.

— Мои бойцы мигом будут на месте. Сообщение как замполит сделаешь ты?

— Хорошо. А ты от имени своих подготовь боевое обещание. Долго говорить не будем. Надо коротко и ясно.

— Точно, лейтенант. Взять мост, отрезать немцев от другого берега Дуная, чтоб наши могли потом разгромить каждую группировку по отдельности.

— Широко мыслишь, Армен, это уже забота высшего командования.

— Но мы с тобой тоже не пешки! В общем, держи руку.

— Договорились, друг!

Подошли деловито-строгие, сосредоточенные моряки — матросы, старшины, офицеры; гремя сапогами, шурша плащ-палатками, решительно прошли за своим комбатом пехотинцы, схожие в одежде, повадках, не вдруг отличишь, кто рядовой, кто командир.

После Николаева выступил комбат.

— Решение нашего собрания, думаю, будет единым: мост взять, сохранить и удержать, так, пехота?! — сверкнув веселыми карими глазами, спросил он. — А моряки нам помогут! Так что вперед, пехота!

— По кораблям, — точно эхо, откликнулся замполит Николаев. — Вперед, моряки!

13 час. 00 мин. Катера отходят от причала. До первого венского моста они идут строем кильватера. Но, едва бронекатера прошли какую-нибудь сотню метров, как с разбитого моста Штадлаубрюкке и с насыпи понеслись в их сторону пулеметные и автоматные очереди. Бронекатера под огнем проскочили под мостом Штадлаубрюкке, но ответного огня не открывали. Едва прошли под одним из уцелевших пролетов моста, как по катерам был открыт ураганный артиллерийский огонь. Казалось, нет сантиметра пространства, не пронизанного свистящим и воющим свинцом. Вода в Дунае вздымалась от разрывов. Стена их надвинулась на бронекатера, и за ней временами не было видно ближайшего корабля, хотя расстояние между ними не превышало 100–150 метров.

Огонь велся из всех видов оружия. Били артиллерия и минометы, танки и самоходные орудия, скорострельные зенитки и крупнокалиберные пулеметы. Трассы неслись отовсюду — с мостов Штадлаубрюкке и Рейхсбрюкке, из окон портовых сооружений и с судов, из железнодорожного эшелона, стоявшего в порту, из домов, расположенных на набережной, из-за дамбы Кайзермюлле. Вся мощь огня сконцентрировалась на небольшом пространстве, и неизвестно, что спасало моряков — скорость бронекатеров или нервозная торопливость врага, застигнутого врасплох, мешавшая ему точно прицелиться.

Наши солдаты, наблюдавшие с берегов за прорывом, возбужденно реагировали на происходящее:

— Куда ломятся эти отчаянные головы, побьют ведь всех до единого. Пехота остановилась, танки не идут, а морячки летят к черту на рога.

Катера летели мимо стреляющих орудий и танков, сотен гитлеровцев, которые метались по берегам, пытаясь остановить огнем прорыв катеров. Справа отчетливо виднелась Вена в дыму и огне, слева, за дамбой, пылали пригороды. Катера неслись, менялись отдельные кадры сражения, с них открыли огонь из всего оружия: из пушек и крупнокалиберных пулеметов; гулко ухали противотанковые ружья, частили пулеметы и ППШ бойцов Пилосьяна. Пушки и пулеметы вели такой интенсивный огонь, что брызги воды, попадавшие на раскаленные стволы, тут же с шипением испарялись.

До цели оставались последние сотни метров. Рейхсбрюкке виден уже в деталях. Верхнее, висячее крепление, издали напоминавшее нитки мишуры на новогодней елке, вблизи оказалось мощными стальными фермами, укрепленными на высоких опорах и свисавшими полудугой к середине пролетов. На мосту царила паника. Фашисты метались точно обитатели развороченного муравейника. Целей было достаточно — через мост двигались танки, броневики, тягачи, перебегали группы солдат.

По мосту катера не стреляли — разрывы снарядов могли вызвать детонацию заложенных фашистами фугасов.

Корабли замедляют ход.

13 час. 55 мин. Свершается главное — гвардейцы «седлали» Имперский мост. БКА-234 старшего лейтенанта А.П. Третьяченко прорвался к левобережной опоре последнего целого моста, но подойти вплотную к нему помешали затопленные баржи. Катер начал высадку десантников в 100 метрах от моста.

— Давай, гвардия! — кричит рослый сержант в плащ-палатке с орденами и медалями на груди и спрыгивает на берег.

Матросы помогают солдатам грузить с борта 45-мм пушку и несколько ящиков со снарядами. Пушку быстро катят через пустынную, в дымящихся воронках набережную, укрывают за углом ближайшего здания и разворачивают к бою.

Следом за первым тоже проделал у другого берега БКА-233 старшего лейтенанта А.П.Синявского. На мосту появляется броневик. 2–3 минуты пулеметчики обоих катеров бьют по нему, заставив в конце концов умолкнуть автоматическую пушку.

Три других катера, маневрируя, артиллерийским и пулеметным огнем прикрывали в это время оба судна с десантом и вызывали огонь противника на себя.

Несколько секунд — и возле катеров уже не видно ни одного десантника — все они рывком бросились вперед, пробежали открытое пространство. Каждый успел занять себе позицию поудобнее, где кто смог: в оставленном немцами окопе, за грудой кирпича, меж разбросанных по набережной стальных балок, в подвернувшейся на пути еще теплой воронке.

Высадившись на левый берег, сотня десантников Пилосьяна в стремительном броске, одновременно с двух сторон ринулись к мосту, заняли близлежащее здание. Однако, встреченные сильнейшим огнем, они залегли в сотне метрах от цели. С первых минут бойцы десанта вынуждены были отбивать контратаки превосходящих сил противника. Поддерживая атаку, три катера продолжали «висеть» у самого моста, ведя непрерывный артиллерийский огонь по левому берегу Дуная, где было скопление огневых средств, и уничтожая живую силу врага на самом мосту пулеметным огнем. Бронекатер № 243 поставил дымовую завесу ниже второго венского моста, чем прикрыл высаживавшийся десант.

Решающую роль сыграли саперы. К тому моменту, как к мосту подошел десант, саперы из штурмовой группы поодиночке подползли к заминированному мосту. На подходе к нему находился усиленный проволочный забор, за забором — баррикада. Ночью в заборе был сделан достаточно широкий проход, хотя проволока по-прежнему висела на кольях. Небольшой проход был пробит и в баррикаде у самых перил, баррикада же вся разминирована.

Вот уже крайний мостовой устой, стоящий на берегу. Внизу, в его тени, пульсирует огненное пятнышко: фашистский пулемет. По команде сержанта бойцы идут в обход. Две гранаты — и с пулеметом покончено.

По сигналу саперы поползли. Степан Кузаков снял порезанную проволоку и отбросил ее в сторону. И так же по-пластунски пополз на мост, прячась за баррикадой. Дождался, когда товарищи последуют за ним. А там — пружинисто поднялся на руках. Подогнул под себя правую ногу, опустился на колено. Вытащил из-за спины отточенные саперные ножницы. Вскочил, бросился к перилам. За ним гуськом, затылок в затылок вдоль перил побежали саперы его штурмовой группы: Шевченко, Широков, Захаров, Михалевич. У Широкова ножницы, у остальных топоры.

Одновременно с рывком группы Кузакова на мост по засеченным огневым точкам с разных концов нашего берега ударили танки и самоходки. Немцы тут же вступили с ними в поединок. Открыли они огонь и по саперам. Те на секунду прижались к перилам и снова бросились вслед. Был ранен Кузаков, и ножницы выпали у него из рук. Но тут же он их схватил и вместе с Широковым добрался до заветной электровзрывной сети, с разбегу перерезал провода.

Захаров, Шевченко и Михалевич перерезали веревки, которыми ящики с толом и 100 кг фугасами были привязаны к фермам моста. Взрыв моста был предотвращен.

Гвардейцы взбираются по береговому откосу и готовы ринуться врукопашную. Гитлеровцы не выдерживают. Они выскакивают из окопов, из дзотов, бегут через набережную к ближним домам. Вслед им трещат автоматы.

На мосту появляется усатый сержант:

— Эй, морячки! Мост — наш!

Катера, сделав свое дело и уничтожив около 40 огневых точек, разбив 9 вражеских пушек, отходят.

Десант Пилосьяна захватывает мост, содействует саперам в его разминировании, чем предотвращает его подрыв, и продолжает героически сражаться. Особенно отличились 1-я и 2-я стрелковые роты под командованием офицеров Л.И. Гончарова, Н.Д. Толобуева, взвод В.И. Новикова и пулеметный расчет П.Д. Голубя. Гвардейцы, захватившие мост, стойко обороняли его от противника, пытавшегося овладеть им. Особенно ожесточенные атаки были у въезда на мост на правом берегу — они отрезали врагу путь отхода из Вены. Больше суток держались гвардейцы на мосту, затем были вынуждены отступить. Все же высадка и боевые действия десанта ошеломили противника, внесли известную дезорганизацию и замешательство в его ряды, а в последующем облегчили захват моста другими подразделениями.

Не удалось овладеть мостом и подразделениям 102-го гв. сп. Командующий 4-й гв. армией генерал Захватаев поставил задачу командиру 1-го гв. мехкорпуса генерал Руссиянову в течение двух дней снова разминировать мост. Тот, в свою очередь, вызвал командира 2-й гв. мехбригады подполковника С.А. Иванова.

Утром 12 апреля комбриг вызвал к себе из разведроты старшего сержанта Кульнева[154] и поручил ему сформировать команду из разведчиков и саперов.

— Отбери десять гвардейцев, а шесть саперов сегодня придут.

Кульнев, выйдя от комбрига, сдвинул пилотку почти на нос и почесал затылок. Ничего себе задача!

Он прошел в подвал дома, развернул схему и долго изучал ее. Затем отобрал разведчиков. Когда они вышли из подвала, их уже ждали шесть саперов во главе со старшим сержантом Ластовским[155].

На поясном ремне у обоих саперов висели малые лопатки.

— Это зачем? — спросил Кульнев.

— А чем прикажете рубить кабель и провода к подрывным зарядам? — усмехнулся Ластовский.

Накануне все саперы отточили до предела свои лопатки.

— Кстати, сержант, а ножи-то у вас есть? — спросил в отместку Ластовский.

— А как же! И умеем их пускать в ход.

В полуразрушенном доме Кульнев довел до бойцов предстоящую им задачу.

— Какие мысли будут? — спросил взводный.

— Надо бы взобраться куда повыше да оглядеться, с обороной врага разобраться, — протяжно сказал разведчик Москальчук [156].

У этих опытнейших солдат, прошедших немало по дорогам войны, и мысли не появилось о том, что задача трудная, почти невыполнимая.

Вся группа направилась к соседнему дому, где сидели артиллеристы. Они поднялись на третий этаж здания, а оттуда по винтовой лесенке в башню полуразрушенного храма.

Артиллерийский лейтенант, узнав, в чем дело, уступил им место у стереотрубы. Вокруг гремело, даль тонула в облаках сизого дыма от разрывов снарядов и мин. Разведчики по очереди рассматривали оборону в районе моста. Потом смотрели на схему. Через час разобрались. Мост с восточной стороны обороняли три танка и несколько БТР. В траншее было не меньше взвода солдат. По другую сторону моста — то же самое. По мосту ходили двое часовых. Они то сближались на середине, то расходились.

Каждый видел: прямых подступов к мосту нет. Решили выйти правее моста метров на пятьсот. Там противник держал оборону в домах. Если удастся просочиться через нее к реке — можно будет вдоль берега подобраться к мосту.

Двинулись в путь, когда стемнело. Укрываясь в тени домов, перебежали улицу. Зашли в переулок. Не доходя до электростанции, сделали еще поворот и притаились возле небольшого особняка. Из окна его нижнего этажа постреливал пулемет.

Солдаты проползли в подворотню, зашли со двора, проникли в комнату, где засели пулеметчики, и без единого выстрела уничтожили весь расчет. Потом они по-пластунски проползли под стенами дома и залегли в канаве. Отдышались.

Стали прислушиваться, откуда меньше всего стреляют. Но стрельба была настолько густой и плотной, что сделать это оказалось невозможным.

Справа от дома горел какой-то огромный склад, А что, если прорваться через него? Не будут же немцы занимать позиции в огне», — мелькнула мысль у Кульнева. По его команде группа устремилась к складу.

Обстрел не прекращался. От попадания в склад снарядов и мин вверх взлетали куски арматуры, горящих досок, снопы искр. Пожар набирал силу. Здание было наполнено удушливым дымом. То тут, то там стены его лизали лохматые языки пламени, начала рушиться кровля.

Пламя жгло руки, перекидывалось на одежду, дым ел глаза. Прикрывая лица рукавами шинелей, они шли вперед. Жар под ногами был настолько сильным, что чувствовался даже через подошвы сапог. Кто-то из команды упал, его подняли, понесли. Еще один стал кататься по земле, сбивая с одежды пламя. Кого-то ударила упавшая балка. «Не задерживаться! Вперед!» — подал голос Кульнев.

На счастье, показался в стене проем. Выскочили во двор. Отбежав от огня, упали в изнеможении. Кульнев пересчитал команду. Из разведчиков Минин[157], Москальчук и Борисов [158], из саперов — Ластовский и Золкин[159].

Шестерка выбралась на берег Дуная. Перекинули через барьер, ограждавший набережную, заранее припасенную веревочную лестницу и один за другим спустились в реку. Воды у берега было по пояс. Жадно напились. Надули маленькую резиновую лодку. Уложили в нее запасные диски, гранату, радиостанцию и осторожно, бесшумно двинулись вдоль берега к мосту. До него было метров четыреста. Местами было поглубже, приходилось плыть. Через два часа, уже за полночь, подошли к мосту.

Под мостом решили передохнуть.

— Теперь надо снять часовых, — прошептал Кульнев — Гриша и Коля, постарайтесь.

Москальчук и Борисов быстро вскарабкались под самый настил. По нижнему поясу фермы они продвинулись метров на тридцать к середине. Бесшумно вылезли на мост и спрятались за железные стойки перил. Выглянули.

К ним приближался часовой с автоматом в руках. Когда он оказался между двумя стойками, Борисов тихо стукнул. Часовой круто повернулся кругом. В это время здоровяк Москальчук бросился на гитлеровца. Одной рукой он зажал ему рот, другой перехватил руку с автоматом. Ударом ножа Борисов прикончил его. Убитого спрятали за основание стойки с откосами, а сами неслышно двинулись к середине моста, где обычно сходились часовые, и затаились там. Минут через десять со вторым часовым тоже было покончено.

Разделившись на две группы, в каждой был сапер, разведчики начали осматривать мост. У каждой опоры были заложены ящики со взрывчаткой, на каждой крестовине закреплены толовые или пироксилиновые шашки. Все это было соединено толстым кабелем, к каждому заряду вела отдельная линия. Находясь под мостом, приходилось одной рукой держаться за балку, другой отыскивать заряды. Резать ножами, а потом под гул и грохот разрывов сбрасывать в Дунай заряды, опасаясь, как бы не сорваться следом. От холодного металла стыли руки. Мост казался бесконечным. Только к утру достигли западного края моста. Кульнев спустился под мост с его восточного края, включил рацию и передал сигнал о разминировании командиру бригады.

Мост был взят только под утро 13 апреля, когда 21-й полк 7-й гвдд во главе с подполковником М.И. Рябченко стремительным броском прорвался на левый берег. На помощь им пришел поредевший в боях отряд Пилосьяна. С моста свисали перерезанные провода, вдоль проезжей части его лежали ящики со взрывчаткой, которую немцы не успели установить. Вес ее достигал почти 15 тонн. Потом подсчитали, что Ластовский обезвредил 76 зарядов, а Золкин — 56.

Действия моряков и десантников высоко оценил командующий 3-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Ф. Толбухин. К званию Героя Советского Союза, кроме Г. Пилосьяна, были представлены трое саперов и четверо разведчиков. Двое саперов были награждены орденом Ленина, еще двое — уникальный случай — полководческим орденом Александра Невского.

Спасенный мост по решению городских властей изменил свое название — стал мостом Красной Армии. На нем, видная издалека, была укреплена мемориальная доска с высеченными на немецком и русском языках словами: «Доблестным советским гвардейцам, морякам-десантникам благодарные жители Вены».

Закончилась война, но оказалось, что офицер Пилосьян из нее так и не вышел. Он продолжал совершать «подвиги» и поступки, за которые уже не давали ордена. Теперь, в мирное время, они квалифицировались как уголовное преступление.

Как-то мой отец, ветеран войны, в детстве рассказывал мне об офицере, который на спор сумел угнать автомобиль у самого главнокомандующего одной из союзных армий. Говорил он это с восхищением. Ведь это не так просто сделать. Отец в то время служил в городе Бресте, довольно далеко от Вены, но и до них дошла эта история. Честно говоря, я этому не очень верил, считал легендой. Зачем и для чего угонять автомобиль у бывшего союзника? Рассказ все же запомнился, но никогда не мог предположить, что этим офицером окажется Герой Советского Союза Г. Пилосьян.

Вот как описывает происшедшее В. Звягинцев в своей книге «Трибунал для Героев».

Машину марки «Ситроен» командующего французскими оккупационными войсками в Австрии Пилосьян похитил в ноябре 1945 г. Машину из Вены он угнал в Будапешт, где хотел продать, но в ночь на 25 ноября ее похитили у него самого. Пилосьян оперативно провел собственное расследование, нашел покупателя, которому воры продали эту машину. Дело завершилось полюбовно. Под угрозой расстрела покупатель отдал Пилосьяну 890 граммов золота.

27 февраля 1946 г. Пилосьян самовольно покинул расположение своей части (это было расценено как дезертирство) и на присвоенной им трофейной машине «Опель-Олимпия» уехал в Будапешт. Там эту машину у него изъяла военная комендатура, но Пилосьян, как видно, без средств передвижения уже жить не мог.

2 марта, угрожая оружием, он отобрал у другого венгра машину точно такой же марки и уехал на ней в Вену, где успешно ее продал за 12 тысяч шиллингов.

9 марта он был задержан, а 18 июля того же года осужден военным трибуналом гарнизона советских войск г. Будапешта к 4 годам лишения свободы. Трибунал лишил его звания «старший лейтенант» и возбудил ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении звания Героя Советского Союза.

Срок был небольшой, и, скорее всего, после отбытия наказания он был сравнительно легко восстановлен в звании Героя. Однако в последующем суды выноси ему приговоры еще четыре раза:

— 15 января 1954 г. в г. Тбилиси к 5 годам лишения свободы;

— 10 января 1957 г. в г. Кисловодске к 10 годам лишения свободы;

— 25 мая 1961 г. в г. Сочи к 5 годам лишения свободы;

— 20 мая 1967 г. в г. Ереване к 5 годам лишения свободы.

Надо ли говорить, что все преступления (среди них кражи, порча личного имущества) были им совершены в состоянии алкогольного опьянения. Видно также, что советская Фемида довольно снисходительно относилась к вынесенным ей срокам наказания. Следовала очередная амнистия, и Пилосьян досрочно освобождался. Свой последний срок он также не отбыл до конца. В связи с 25-й годовщиной Победы его освободили в 1970 г.

Накануне 40-летия Победы в 1983 г. Пилосьян, который работал в то время наладчиком 5-го разряда, обратился с ходатайством об очередном восстановлении его в звании Героя.

Генеральная прокуратура оставила это ходатайство без удовлетворения.

Литература

Бирюков Н.И. Трудная наука побеждать. — М., Воениздат, 1968 г.-С. 154–156.

Герой Советского Союза Гегам Пилосьян // Советский воин, 1945 — май — 23.

Дунайская военная флотилия в Великой Отечественной войне. — М., Воениздат, 1962 г. — С.267–268.

Звягинцев В. Трибунал для Героев. — М.: ОЛМА-ПРЕСС-Образование, 2005 — 505–506, 511–512,522— 524.

Локтионов И.М. Дунайская военная флотилия в Великой Отечественной войне. — М., 1962 г.

Малахов М.М. Освобождение Венгрии и Восточной Австрии. М.1965.

Малхасян А. Армяне — генералы и Герои Советского Союза. Ереван. Армгиз (на армянском языке). 1947 г. — С. 72.

Миронов Г., Миронов Л. Мост Красной Армии. В книге «Комиссары на линии огня. На море». — М., ИПЛ, 1985 г. — С.209–221.

От волжских степей до Австрийских Альп. — М., 1971 г. (Боевой путь 4 гв. А).

ПОСТОЛЮК Александр Павлович

(20.10.1920 — 26.10.1982)

Родился в с. Луговики Полесского района Киевской области. Украинец. Работал в совхозе им. Ленина, Кагановического района Киевской области. 1 января 1942 г. Мирзачульским РВК Ташкентской области призван в ряды Красной Армии.

Комсорг 2-го батальона 120-го сп (69-я сд, 65-я А, Центральный фронт), старший сержант. Отличился 15 октября 1943 г. при захвате плацдарма на реке Днепр в районе Лоева. Звание Героя Советского Союза присвоено 30 октября 1943 г.

Награжден орденами Ленина, Красной Звезды (16.10.1943)[160], медалями.

Лишен звания Героя Советского Союза 7 февраля 1951 г.

С 1950 г. проживал и работал в совхозе «Приазовский» Приморско-Ахтырского района Краснодарского края.

В ПЕРВОМ БРОСКЕ

8 октября 1943 г. после ряда боев 120-й полк в числе других полков 69-й стрелковой дивизии получил боевой приказ: войти в местечко Радуль, что в Лоевском районе Гомельской области, и подготовиться к форсированию реки Днепр. В ночь с 8 на 9 октября полки дивизии совершили 30-километровый переход и вышли в местечко. Во избежание жертв гражданское население из Радуля было временно эвакуировано. Ширина реки в этом районе достигала 400 м, а глубина 7–8 метров. На западном берегу реки, где возвышались 12—16-метровые откосы, противник оборудовал две линии траншей, соединенные между собой ходами сообщения. Многочисленные огневые точки простреливали каждый метр зеркала реки и впереди лежащей местности. Наблюдательные пункты и отдельные постройки были приспособлены к длительной обороне. Особенно сильно была укреплена стоящая на крутой высоте деревня Щитцы. В полосе же предстоящего форсирования лежал заболоченный луг с низким кустарником. Посредине реки находился небольшой остров.

Времени на подготовку к форсированию Днепра командованию 120-го полка отводилось мало — всего четыре дня. Но командир полка полковник И. Бахметьев[161]сумел так организовать дело, что личный состав успел отремонтировать лодки и другие переправочные средства, провел практические занятия на старом русле Днепра, отрабатывая порядок форсирования, взаимодействие десанта с поддерживающими подразделениями.

В ночь на 13 октября на остров была высажена десантная группа, в состав которой вошел пулеметный взвод младшего лейтенанта А. Редько[162]. Перед ней ставилась задача удержать островок — хороший трамплин для стремительного броска через Днепр.

Командир второго батальона капитан И. Кулешов[163]сказал Постолюку:

— Тебе, как комсоргу, надо быть там первым, — командир показал на правый берег Днепра. — Отбирай товарищей, самых боевых, и вот на этой лодке переправляйся. Надо занять траншеи и держаться в них, пока я с батальоном подоспею.

— Есть, — ответил Постолюк, — будет исполнено.

Он отобрал 16 бойцов. У каждого с собой автомат, гранат они взяли побольше.

Партийно-массовая работа в период подготовки форсирования реки в полку была проведена на должной высоте. В лесу на поляне перед наступлением состоялся митинг под развернутым знаменем полка. Командир дивизии генерал-майор И.А. Кузовков[164], обращаясь к бойцам, сказал: «Нам предстоит большая и ответственная задача — форсировать Днепр. Врага нужно бить умело и смело. От смелого враг бежит».

После того как было зачитано обращение Военного, совета фронта, выступил заместитель командира полка по политчасти подполковник А.В. Сидоров[165]: «Путь на правый берег Днепра труден. Жертвы неизбежны. Но Родина никогда не забудет тех, кто не пожалел ни сил, ни жизни при выполнении этой сложной задачи. Поэтому — ни шагу назад. Раненым оказывать помощь за Днепром, а убитых будем хоронить на правом берегу Днепра. Я еду с вами, товарищи. И если я проявлю неустойчивость и трусость — каждый из вас имеет право и обязан застрелить меня на месте. Трусам и паникерам никакой пощады! Живым или мертвым, но обязательно быть на правом берегу Днепра — вот наш лозунг».

14 октября была проведена проверка готовности дивизии к форсированию Днепра командующим 65-й армии генерал-лейтенантом П.И. Батовым. Затем лодки перетянули с озера, на котором производилась тренировка, к берегу Днепра. Там их замаскировали. Ночью к лодкам выдвинулись бойцы батальона, в кустарнике окопались, гитлеровцы ничего не заметили. Понимая, что доплывут не все, бойцы обменивались адресами: кто останется жив, сообщит родным. Парторг батальона Рындин[166] подбадривал солдат. Его уверенность и спокойствие передавались бойцам.

15 октября 1943 г. в 6 часов 30 минут реактивные минометы сделали залп по правому берегу, загрохотала артиллерия. Туман и дымовая завеса, поставленная с островка высадившимися ранее саперами, скрыли переправу. Но и противник принялся обстреливать реку.

Как только был подан сигнал, лодки быстро спустили на воду. Каждый знал свое место, номер лодки, поэтому посадка была произведена без промедления. Один из участников десанта вспоминал: «Весь участок реки задымлен. В лодке напряженное дыхание гребцов… Перевалили середину реки, ударил немецкий пулемет. Разорвался снаряд. «Надбавь!» — крикнул гребцам старший. Снова разрывы. Тонет соседняя лодка. Из лодки ведут огонь… На берегу взметнулись разрывы наших снарядов. Полегчало. Люди прыгают в воду и бегут вперед. Гоанаты ударили залпом. Впереди мощная фигура Кулешова. Пригнувшись, строчит из автомата».

Батальон Кулешова переправлялся в центре. Справа и слева должны были форсировать реку батальоны других полков дивизии, но их фашисты сразу смяли.

Десантники второго батальона во главе с капитаном И.З. Кулешовым первыми достигли западного берега Днепра. В это же время с острова также отчалило несколько лодок. Но выбраться из них, зацепиться за берег десантники сразу не могли: перед ними возвышался вертикально срезанный берег, высота которого местами достигала четырех метров! В ход были пущены лопаты и даже весла. Первыми на берег ступили разведчики сержанта П.М. Пахомова[167] из разведроты дивизии, за ними бойцы роты, среди которых был парторг Рындин.

Через сорок минут после начала форсирования, понеся небольшие потери, десантники ворвались в траншеи врага. Стреляя из автомата, чуть задерживаясь для броска гранаты, бойцы ворвались в первую траншею, навязали противнику рукопашный бой. Сраженный выстрелом в упор, замертво упал командир роты, но парторг Рындин тут же заменил его и сам повел бойцов в атаку. Прижавшись к стенке окопа, бойцы отмахивались, прикладами, кому в зубы, кому в ухо, кому в пах.

Комсорг 1-го батальона ефрейтор М. Шапочкин[168] вспоминал, что, как только освободилось пространство перед ним, не думая вскинул автомат — очередь, еще одна, еще…

Тишина. Раненые фашисты в углу. Подкрепление с левого берега заберет их. Около двух десятков немцев и несколько огневых точек было уничтожено. Затем, не сбавляя темпа, так же был выбит враг из двух следующих траншей.

Перед броском во вторую траншею приказал Шапочкин собрать оружие, что бросили немцы. В числе трофеев оказался пулемет, прихватили боеприпасы к нему. Тут же в траншее обнаружили ящик тушенки и канистру суррогатного кофе, тепленького еще.

Батальоны продвинулись на полтора-два километра в направлении к прибрежной высоте с отметкой 112,0, одновременно расширяя захваченный плацдарм в сторону флангов. Некоторые так увлеклись преследованием, что комбату Кулешову пришлось их остановить и возвратить несколько назад. Бой за рекой разгорался.

Плацдарм, захваченный штурмовыми отрядами, представлял собой крохотный пятачок шириной 800 и глубиной 500 метров. Гитлеровцы после первой растерянности открыли ураганный огонь и отрезали десант от левого берега… Вскоре прервалась связь по радио, приостановилось движение наших лодок через реку. Контратаки противника следовали одна задругой. Отражая атаки, один за другим выбывали из строя офицеры. Ведя огонь из станкового пулемета, при отражении одной из атак был несколько раз ранен младший лейтенант Редько.

На участке, где командовал комсорг Шапочкин, в атаку пошла пехота при поддержке самоходки и двух танков. Самоходку подожгли из бутылок с зажигательной сместью. Артиллеристы снарядом разворотили танк, а второй подбили из ПТР, когда он метров на двадцать подполз к брустверу. Когда из строя вышли товарищи Шапочкина, он один вел огонь из трех пулеметов, пока взрыв не то снаряда, не то просто гранаты не оглушил его.

На участке отделений старших сержантов Титова и Постолюка враг предпринял десять контратак, каждая силой до взвода, и все они были отбиты с потерями для них. Оба отделения, отразив натиск гитлеровцев, вскоре полностью очистили от них высоту.

Впоследствии Постолюк вспоминал: «Метрах в 20 от реки тянулись вражеские траншеи. Стреляя на ходу, мы стремительно ворвались туда. Пока моя группа расправлялась с врагом, переправились другие десантные подразделения. Вдруг по цепи передают тяжелое известие: командир ранен.

— Слушай мою команду, — приказываю я, принимая на себя руководство десантными группами.

В километре от нас находилась высотка, сильно укрепленная немцами. С нее видимость кругом — лучше не сыщешь. Думаю, пока немцы расстроены и подкрепление не подтянули, самое время штурмовать высотку.

Я развернул бойцов в цепь и повел в атаку на штурм высоты. Немцы яростно отстаивали важный рубеж, но и мы пробивались с русской настойчивостью. Не выдержав нашего натиска, противник отступил.

Первая победа, конечно, окрылила нас, но мы не кичились ею. Перво-наперво укрепились в немецких окопах. Расставили пулеметы, приготовились к бою. Я пошел по траншеям, предупреждаю бойцов:

— Держаться до последнего вздоха. Не для того мы кровь здесь пролили, чтоб немец снова верх взял.

Противник перешел в контратаку. Идут во весь рост. Видать, все как один пьяные.

Я оглядел своих бойцов. Лица напряженные, серьезные, но назад никто не оглядывается. Такие не пропустят. Передаю по цепи:

— Без команды не стрелять!

Вот немцы подошли на 200 метров. Командую:

— Станковым и ручным пулеметом огонь!

Оружие у нас исправное. Как полоснули пулеметы свинцом, сразу цепь немцев поредела. Снова командую:

— Автоматы — огонь! Гранаты к бою!

До высотки добрались 15 фрицев, но, встреченные гранатами, они без памяти покатились назад. Мы немножко передохнули.

Через час снова немцы в контратаку пошли. Теперь не в лоб, обходят слева и справа. И опять начали косить немцев наши пулеметы, рвать в клочья гранаты. Опять немцы назад отошли.

В течение дня мы семь контратак отбили. Во время седьмой, самой ожесточенной, меня ранило. В глазах потемнело. Упал я. Тут связной подбегает:

— Немцы на правом фланге прорываются.

Эти слова снова придали мне силу.

— Нет, — говорю, — пока хоть один живой есть среди нас, немцы не прорвутся.

Изо всех сил спешу на опасный участок. Вижу, пьяные фрицы подбираются к окопу, а в нем, заваленном расстрелянными пулеметными лентами, лежит смертельно раненный пулеметчик. Станковый пулемет еще не остыл после жаркой работы. Отодвинул я товарища, до конца своей жизни выполнившего долг воина, и лег за его пулемет. Короткими очередями начал поливать немцев. А они, проклятые, лезут и лезут. Однако без прежнего пыла — вяло. Тогда я беру гранату, выскакиваю из траншеи и с криком: Вперед, товарищи! Ура! — бегу на немцев.

За мной поднялись в контратаку мои товарищи. Немцы и на этот раз отступили. Высотка осталась за нами. С нее били наши пулеметы, поддерживая наше наступление».

За день бойцы 120-го полка при захвате плацдарма и отражении 25 контратак уничтожили до 300 вражеских солдат и офицеров, взяли в плен 3 солдат, захватили 9 станковых и 11 ручных пулеметов. В боях парторг батальона старший лейтенант П.А. Рындин, комсорг батальона А.П. Постолюк, замполит батальона Н.А. Шевелев[169], другие коммунисты и комсомольцы полка показали личный пример геройства и отваги, воодушевляли бойцов на подвиги.

Плацдарм в течение дня был расширен до 2 километров. При наступлении темноты 120-й полк усилил переправу главных сил, и к 10 часам вечера все батальоны были на правом берегу реки во главе с командиром полка Бахметьевым. Захваченный плацдарм стал трамплином для наступления дивизии. А 69-я Краснознаменная Севская стрелковая дивизия обеспечила успех форсирования Днепра всему корпусу генерала И.И. Иванова [170]. Всего в 120-м полку за эту операцию Звания Героя Советского Союза вместе с командиром полка И. Бахметьевым было удостоено 26 человек.

В представлении Постолюка к награде отмечалось: «…первый переправился на западный берег реки, ворвался в траншею противника и в рукопашном бою уничтожил 8 солдат и взял в плен одного солдата и 1 станковый пулемет.

При отражении контратак противника огнем автомата и ручными гранатами уничтожил еще 8 солдат противника.

В напряженный момент боя поднял в атаку залегших бойцов, быстро продвинулся вперед, занял безымянную высоту, закрепился на ней и тем самым способствовал дальнейшей переправе остальных подразделений полка с малыми потерями».

Многие из отличившихся воинов-Героев после боев за Днепр были направлены на учебу в военные училища. Был среди них и Постолюк. Но училище он так и не окончил. Из армии после войны он демобилизовался и возвратился на родину.

В первой половине 1950 г. А. Постолюк переехал на жительство в Краснодарский край. Там он женился. В его семье было три сына.

В начале 1951 г. Постолюк был лишен Золотой Звезды, но на каком основании, неизвестно, так как судим он тогда не был. Его сестра Валентина Павловна Филенко вспоминала, что на ее вопрос о причинах лишения брат ответил, что «…он лично ни в чем перед Родиной невиновен, благодаря подлости и черствости определенных лиц я незаслуженно пострадал». Далее сказал, что «ты, мол, молода, тебе это не понять».

Сестра Постолюка В.П. Филенко, уже после смерти брата, пыталась восстановить его в звании Героя. В середине августа 1988 г. обратилась с заявлением к бывшему председателю Президиума Верховного Совета СССР товарищу А.А. Громыко с просьбой сообщить ей причину лишения брата звания Героя и возможности его реабилитации и восстановления в звании.

На свое заявление из отдела наград Президиума Верховного Совета СССР она получила 16 сентября 1988 г. ответ: «… что в связи с совершением преступления и осуждением Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 февраля 1951 г. лишил Постолюка А.П. наград. Разъясняем, что ходатайства граждан о восстановлении в правах на награды рассматриваются в случае отмены или изменения приговора, послужившего основанием для лишения наград. По вопросу уточнения, за что был осужден Постолюк А.П., рекомендуем обратиться в информационный центр УВД Киевского облисполкома».

В.П. Филенко обратилась в РОВД Полесского района, где она в то время проживала. Оттуда был сделан запрос в ИЦ МВД УССР по вопросу судимости ее брата 1950–1951 гг. 2 февраля 1988 г. ей пришел ответ, что МВД Украины данными о судимости А. Постолюка не располагает.

Валентина Павловна пишет письмо генералу армии Шкадову с просьбой о реабилитации и восстановлении в звании. Из Главного управления кадров МО СССР был сделан запрос по месту последнего проживания Постолюка «для решения вопроса о возможном востановлении его в правах на награды». 13 апреля 1989 г. пришел ответ от начальника управления МВД при исполкоме Краснодарского совета народных депутатов. Ответ обескураживал. В письме сообщалось, что Постолюк был трижды судим:

1. Народным судом 2-го участка Гульневичского района 12 сентября 1956 г. по ст. Указа от 4.06.1947 г. Указа от 10.01.1955 г. к отбытию 1 года лишения свободы (освобожден 8.03.1957 г. — досрочно).

2. Народным судом Тимашевского района 27 июля 1964 г. по ст. 144— 2 УК РСФСР (кража — похищение личного имущества граждан, — совершенная повторно или по предварительному сговору группой лиц либо причинившая значительный ущерб потерпевшему) и ст.53 УК к 1 году лишения свободы. Освобожден 4.05.1965 г. — условно-досрочно.

3. Народным судом Приморско-Ахтарского района 2 октября 1969 г. по ст.144 УК — к 1 году 6 месяцам лишения свободы. Освобожден 22.02.1971 г. по сроку.

Таким образом, трижды судимый за хищение госимущества Постолюк А.П. провел за решеткой в общей сложности 2 года и 9 месяцев.

В отношении обстоятельств лишения Постолюка звания Героя Советского Союза в начале пятидесятых годов на телефонный запрос Главного управления кадров Министерства обороны от 15 мая 1989 г. Военная Коллегия Верховного Суда СССР ответила, что такими данными не располагает. Тем не менее в ГУКе не нашли достаточных оснований для возбуждения ходатайства о восстановлении А.И. Постолюка в звании Героя Советского Союза.

Литература

Андреев А. По военным дорогам. — М., 1971.

Батов П.И. В походах и боях. — М., Воениздат. 1984 г, — С.334–345.

Днепр — река Героев. — Киев, 1983 г. — С.91.

Герой Советского Союза А. Постолюк. Как мы штурмовали высоту // Патриот Родины’ 1944 — май 21.

Сушков Ф. При форсировании Днепра // Ленинец (г. Видное), 1975 —март — 16.

Уткин Н.М. Они первыми форсировали Днепр. — М.,1962 г. — С.77

ЦАМО ф.422, оп.693738, д. З, л.236.

ПУЛАТОВ КАМАЛА

(1918 — декабрь 1942 —?)

Родился в кишлаке Аттарак Ляглякинского сельского совета Ромештанского района Бухарской области, ныне Республика Узбекистан. Узбек. До войны трудился в колхозе им. Ленина.

Заряжающий орудия 13-го отд. конного дивизиона (61-я кавалерийская дивизия, 4-й кавалерийский корпус, Южный фронт), красноармеец. В начале декабря 1942 г. под Сталинградом с гранатами в руках бросился под танк. Звание Героя Советского Союза присвоено 21 апреля 1943 г. посмертно.

С декабря 1942 г. находился в плену. Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза был отменен с формулировкой «в связи с необоснованным представлением» 14 октября 1947 г.

ИСТОРИЯ НЕОКОНЧЕННОГО ПОИСКА

В свое время по Энциклопедическому словарю «Герои Советского Союза», выпущенному Воениздатом в 1986–1987 гг., я составил поуказный список Героев Советского Союза. Затем, чтобы вычислить «Героев-лишенцев», стал сверять этот список с Указами, опубликованными в «Ведомостях Верховного Совета СССР» 1937–1991 гг. Фамилия Камалы Пулатова оказалась в списке «лишенцев» в числе первых. Его имени не было в двухтомнике, а Указ был от апреля 1943 г., когда еще звание присваивали весьма скупо. В этот период нужно было совершить нечто из ряда вон исключительное, чтобы простому красноармейцу заслужить звание Героя Союза ССР.

Проверил подвиги товарищей, удостоенных вместе с ним этого звания. Все они были удостоены высшего отличия посмертно. Следовательно, и Пулатов — посмертный Герой.

Долгое время не удавалось найти никаких новых сведений об этом человеке, о подвиге, который он совершил. Наконец, удача. Просматривая картотеку Героев Советского Союза в Центральном музее Вооруженных Сил РФ, я обнаружил, что в годы войны в Узбекистане по заказу Народного комиссариата обороны была выпущена листовка, посвященная Герою. Такая листовка хранилась в музее. На ней портрет Героя, но вот досада, текст на узбекском языке! Впрочем, на карточке Пулатова кто-то сделал карандашом пометку: «Бронебойщик. Отражая атаку, с гранатами в руках бросился под танк».

Нужно перевести листовку. В Москве это сделать не удалось. Город Орск, в котором я проживаю, теперь приграничный и на рынке можно встретить немало выходцев из среднеазиатских республик. Подхожу к одному, другому. Проблема в том, что мои собеседники читают по-узбекски, но с трудом говорят по-русски, или наоборот. Наконец, находится товарищ, который при помощи еще нескольких своих сограждан начинает переводить. Итак, в листовке говорилось:

«Узбекские солдаты!

Перед Вами фото узбекского доблестного Героя Советского Союза Камалы Пулатова. Этот отважный человек в боях за Советскую Родину героически погиб. Мы никогда не забудем Камала Пулатова. Память о нем бессмертна.

Камала Пулатов — наш земляк. Он родился в солнечном Узбекистане, Бухарский район, колхоз им. Ленина. В колхозе его знали как стахановца. Он ушел на войну, когда ему был двадцать один год, чтобы защишать свою Родину от гитлеровских захватчиков с оружием в руках.

Веселый и трудолюбивый Камал завоевал любовь однополчан в своей части. Он был назначен командиром расчета противотанкового ружья. Он хорошо изучил свое оружие, чтобы умело уничтожать немецкие танки. Он узнал уязвимые места немецких танков. Он ожидал, когда ему придется сразиться с немецкими «черепахами». Это скоро наступило в зимней кампании 1942–1943 гг. Немецкий фронт не выдержал удара наших войск, и их войска отступали. Но немцы собрались с силами, чтобы остановить продвижение наших войск. Они нанесли контрудар против наших войск, но это не привело к успеху. На этом участке фронта и воевал Камала Пулатов. Патриот показал себя настоящим богатырем и за свой героизм прославился на всю Родину.

Декабрь… Лютый мороз. Бронебойщик К. Пулатов должен был находиться в окопе, когда начался обстрел. До холмика, у которого Камал должен залечь, 50 метров. Он бежит, согнувшись. Под огнем немецкого пулемета он ползет к окопу. По небу проносятся снаряды. Огонь по нему велся беспрерывно. Огонь усиливался. Но Камал упрямо полз к своему окопу. Не поднимая головы, он вполз в окоп. Немцы обстреливали нашу оборону.

«Значит, скоро начнется», — подумал Камал.

Танки, а сзади их мотопехота двинулись на нашу оборону. Первые танки полыхнули огнем. Шли легкие и тяжелые танки — разные. Шесть… десять двигались в правильном порядке. Вот уже двадцать. Всего на позицию вышло 36 танков. Советские воины находились на высотке. Четыре пушки и десять минометов прикрывали оборону, танки атаковали высоту с трех сторон. Командир, капитан Никитин взял трубку телефона и приказал открыть огонь. Полетели в небо наши снаряды. Настроение у бойцов поднялось. Немцы усилили ответный огонь.

Взрывы их снарядов обрушились на передние окопы. Камал лежа стреляет из своего ружья по танкам, по их уязвимым местам. Он зажег один танк. От другого его выстрела еще один танк остановился неподвижно. Время идет очень медленно. За холмом появились еще танки, они настолько близко, что могут раздавить бойца.

Закончились патроны к ружью. Камал решил любой ценой остановить танк. Теперь вся надежда на гранаты. Танк все ближе. Ждать больше невозможно. Камал бросает гранаты, но безрезультатно. Расстояние уменьшается. Камал крепко прижал к груди четыре гранаты и побежал на танк. До злосчастной машины осталось 3–4 метра, и Камал услышал запах бензина.

— Не пройдешь! — яростно крикнул Камал и бросил связку гранат под гусеницы бронированной машины.

Танк был поврежден и не смог больше двигаться. Осколком гранаты Камал по-геройски погиб. Враг так и не смог захватить высоту. Советские войска не пропустили немецкие танки.

О Герое сложат песни, его именем гордятся. Вечная слава тому, кто отдал свою жизнь за свободу и независимость.

Узбекский воин! Любимый, отомсти за К. Пулатова. Воюй, как Камал. Иди только вперед. Без жалости уничтожай немецких фашистов и его технику. Прославься за нашу родину своим высоким героизмом.

Ударов советской армии не выдерживает враг и отступает на запад. Бей врага еще сильнее. Без пощады!»

Итак, Камала Пулатов погиб. С его именем узбекские воины шли в бой, оно вдохновляло их на подвиги. Почему же он исключен из списков Героев Отечественной войны? Как отыскать время и место его подвига, если в период Сталинградской битвы происходило тысячи таких боев, не только в районе города, а на Кавказе, под Харьковом и в других местах. Правда, есть уже более конкретное описание боя: 36 вражеских танков, 4 пушки — это уже артдивизион, а капитан Никитин его командир. Однако просмотр литературы этого периода о битве под Сталинградом, на Кавказе, под Харьковом результатов не дал. Не сходилось количество танков, или артиллеристы не участвовали в бою.

В 2000 г. выходит в Воениздате книга «Кавалеры трех орденов Славы». В приложении к ней впервые был опубликован официальный список лишенных звания в связи с осуждением за уголовные преступления. Просматриваю список — имени Пулатова в нем нет. Еще один список: на лиц, которые опорочили это высокое звание, а также были к нему необоснованно представлены. Есть в нем Камала! Не Герой с 1947 г. Поскольку он погиб, то опорочить звание не мог, значит, представлен необоснованно. А может быть, всякое ведь случалось на войне, он остался жив? Попал в плен, был из него освобожден, а затем бдительные особисты докопались, что он удостоен посмертно. Возможно, что и бросался с гранатами под танк, но раз не погиб, значит, и не Герой.

Как же разрешить эти вопросы? В то время у меня еще не было доступа к архивам. Как установить истину через 60 лет после подвига? Написать в узбекистанский колхоз им. Ленина? Существует ли он теперь? Даже если бы было название кишлака и то вряд ли найдется свидетель, помнивший историю полувековой давности.

Есть такая поговорка у исследователей, ее часто повторяет Э. Радзинский: «Кто ищет, тот найдет». Многим из них знакомо это чувство, когда материалы, которые долго искал, сами «плывут» в руки. Ведя розыск по Балесте[171] и зная, что бой, в котором он участвовал, произошел в Ростовской области, я взял в библиотеке книгу «Бессмертные героев имена», в которой рассказывалось о подвигах, совершенных на ее территории. Перед тем, как возвращать книгу, решил ее просмотреть еще раз и неожиданно описание одного из боев показалось мне до боли знакомым. Это был очерк, посвященный подвигу артиллериста Н.И. Савченко[172]. Там было написано следующее.

…В конце января 1943 г. 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, преследуя отходившие части врага, вышел на ближайшие подступы к Ростову. 11-я гв. Донская казачья дивизия, входившая в состав корпуса, к исходу 27 января после короткого боя выбила отряды немцев из хуторов Калинина и Буденного. На ночлег полки дивизии заняли оборону: 39-й — в Калинине, 37-й — в Буденном, 41-й — в хуторе Сироткине. Штаб дивизии расположился в хуторе Политотдельском.

Ранним морозным утром в небе над хутором появились немецкие бомбардировщики. Они несколько раз бомбили порядки 37-го и 39-го полков. Вскоре командиры этих частей донесли в штаб дивизии о появлении танков. Некоторое время спустя командир 41-го полка сообщил, что подразделения атакованы пехотой при поддержке восьми танков и два эскадрона отрезаны прорвавшимися на левом фланге фашистами.

Как оказалось впоследствии, против 11-й гвардейской кавдивизии была брошена танковая дивизия СС «Викинг», усиленная пехотой. Связь со штабом корпуса вскоре прервалась, но казаки не дрогнули.

37-й и 39-й полки поддерживал 106-й отдельный артиллерийский дивизион. Тридцать шесть немецких танков наносили удар по флангам этих полков, образуя своего рода клинья.

Приблизившись к обороне казаков, они открыли огонь из орудий и пулеметов.

Гвардии старший сержант Н.И. Савченко, командир орудия первой батареи, увидел, как головной танк — острие клина, — а за ним еще несколько бронированных чудовищ устремились на стык между полками. Он приказал расчету выдвинуть орудие на позицию для ведения огня прямой наводкой.

Танк двигался прямо на огневую позицию. Расчет напрягся в ожидании команды. У кого-то сдали нервы, он крикнул:

— Почему не открываем огонь?!

А командир орудия, прикусив губу, следил за танками стремясь подпустить их поближе, чтобы бить по ним без промаха.

Накануне вечером в расчете шел разговор о том, как лучше бить немецкие танки, где у них самые уязвимые места. Наводчик орудия сказал тогда:

— Бить надо по гусеницам, под башню, а лучше всего в бок, боковая броня у немецких танков самая слабая…

…Как только немецкие танки подошли к намеченному Савченко рубежу, он скомандовал:

— По головному танку бронебойным снарядом, прицел… Огонь!.. Огонь!

Сo второго выстрела танк был подбит. Противник замешкался. Видно, был выведен из строя командирский танк.

Еще выстрел, еще… Загорелась вторая машина врага, но остальные продолжали двигаться вперед.

На позицию орудия повернули еще четыре танка: они быстро приближались и вели огонь. Выбыл из строя наводчик, ранен заряжающий. К прицелу стал Савченко.

Раненые бойцы расчета подносили ему снаряды. Командир заряжал орудие, наводил на цель, подавал команды и производил выстрелы. Ему удалось подбить третий немецкий танк. Но вражеский огонь не ослабевал.

Еще один танк, размалеванный, как зебра, приближался к орудию. Держа его в прицеле, гвардии старший сержант энергично работал механизмами наведения.

— Огонь!.. — заполыхала четвертая немецкая машина.

Вблизи разорвался вражеский снаряд. Взрывной волной командира отбросило в сторону. Обожгло ногу, кровь потекла в сапог. Превозмогая боль, Савченко поднялся и продолжал вести огонь. Загорелся пятый танк, а за ним шестой… Остальные, отстреливаясь, попятились назад. Тем не менее противнику удалось вывести орудие из строя. Расчет продолжал отбивать атаку гранатами. Савченко увидел, что из подбитого танка немцы открыли огонь по бойцам эскадрона. Он по-пластунски подобрался к танку и гранатой уничтожил расчет и пулемет.

Поединок орудийного расчета с фашистскими танками способствовал успешным действиям всего полка. За проявленный героизм воины расчета были награждены орденами, а Николаю Ильичу Савченко 28 апреля 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза. То есть Савченко попал в следующий по времени Указ Президиума Верховного Совета.

Подвиг Савченко описан в книге «Герои пламенных лет», которая вышла в столице шахтерского края.

В книге новые подробности боя, которые журналисты, видимо, узнали от самого Савченко.

…Когда перед кавалеристами появилось 36 вражеских машин, даже самые смелые казаки остановились, в подразделениях наступило замешательство.

Но странное дело. Вот один из немецких танков начал крутиться на месте и потом вдруг задымил. Остановился и вспыхнул другой… Тут только казаки заметили, что на прямую наводку выкатил свою 76-мм пушку расчет Н.И. Савченко.

Немецкие танки рассредоточились и вели беглый огонь по кавалеристам. Создалась угроза окружения наших подразделений. Артиллеристы не дрогнули и продолжали вести огонь по вражеским машинам. Снаряды приходилось экономить, т. к. бой предстоял длительный. Немцы заметили, что огонь ведет одно орудие и усилили его обстрел. Осколки свистели со всех сторон. Вот уже убит наводчик, ранен заряжающий. Савченко, встав за орудие, подбил еще четыре танка, прежде чем его орудие окончательно было выведено из строя. Потом он увидел: танк с перебитой гусеницей, стоя на месте, ведет меткий пулеметный огонь. Надо было выручать друзей. Схватив с орудийного лафета лом, он незаметно подкрался к танку, поднялся на него и ударом лома по стволу вражеского пулемета вывел его из строя.

Кавалеристы поднялись и бросились в контратаку. Цепи немецких автоматчиков заметно поредели. Вот они остановились, залегли, а потом и побежали к своим позициям. И тут показала себя наша кавалерия. Мало кто из немцев сумел уйти от преследования.

Когда атака была отбита, Савченко, потерявшего мнoro крови, санитары доставили в медсанбат. Потом он несколько месяцев лечился в госпитале.

Следовательно, в этом бою подвиг совершили два человека. Действительно, остановить такую громаду танков и пехоты одно орудие и один бронебойщик не смогли. По врагу вели огонь и другие пушки, были там и минометы и противотанковые ружья. Но особо отличились двое. Или один? Могло ведь быть, что Савченко унесли санитары, а на поле боя возле одного из танков обнаружили тело убитого солдата, которому и «приписали» подвиг артиллериста? Потом разобрались, Савченко присвоили Героя, а Указ в отношении Пулатова тихо, без огласки, отменили после войны.

Ответы на эти вопросы следовало искать, зная более подробное описание боя. Нужно было убедиться, что дивизионом, в который входила первая батарея и орудие Н. Савченко, действительно командовал в то время капитан Никитин. Потом, зная уже место и время боя, найти его более детальное описание — в масштабе дивизии или полка.

Не может быть, подумалось вдруг мне, чтобы такой подвиг не был описан в узбекских газетах. Новая удача. Республиканская «Правда Востока» в конце апреля 1943 г. (через три дня после подписания Указа о присвоении Пулатову звания Героя) целую первую страницу газеты посвятила его подвигу. Новые подробности и новые загадки.

«Есть жизни, которые хранят в себе лучшее, что составляет душу народа, его облик, совесть, честь. В годину испытаний они встают перед нами во весь рост и, поправ смерть, обретают бессмертие.

Он никогда не думал о славе. Не мечтал о подвигах. Героизм был продолжением верности долгу, честности человека перед собой. В своем родном кишлаке Аттарак, на колосящихся нивах колхоза им. Ленина, и в заснеженных окопах у волжской твердыни Сталинграда — он был все тем же Камалом, скупым на слова, несколько замкнутым и внешне суровым. Он любил землю, рожавшую тончайшие волокна хлопка, холодные гроздья винограда, плюшевые, нагретые солнцем, персики. Он знал цену труда, и когда маленький Рауфджан ронял крошки хлеба, брал их на ладонь, сдувал пыль и подносил к губам. Он создавал новую жизнь, знал горечь старой по морщинкам на лицах отцов и матерей. Путь к светлому лежал не через сад, розовый от цветения. Но тем тверже ступала нога, и зорче глядели глаза. Никогда никакого сговора с совестью, сделки с понятием о долге, чести.

Таким был Камала Пулатов — благороднейший сын узбекского народа. Таким он навсегда останется в памяти поколений».

Описывая бой, более подробно, чем в листовке, журналисты писали: «Рубеж не был сдан! 36 танков не пошли дальше, чем их подпустили. Был приказ товарища Сталина: Ни шагу назад!.. Родина наказывала — не щадить жизни! Бойцы защищали Сталинград. Защищали Родину, честь и свободу.

Бой длился не более часа. Его не забыть никогда. В степи, изрытой снарядами, предали земле тело Камалы. И товарищи целовали смерзшие комки песка, принимавшего к себе воина — друга — человека. И Карим Рахимов, земляк по кишлаку Аттарак, надрываясь кричал, что лучше б его сразила пуля и лучше б его теперь прикрыла навеки земля…

О Камале Пулатове слагаются песни. Легенды продут его имя через века. Они сохранят подвиг воина, победившего в поединке смерть. Сохранят имя человека. Благородного сына Узбекского народа, Героя Советского Союза».

Итак, героически погибший воин был похоронен земляками. А их было четверо из одного кишлака. Кроме Карима Рахимова, в газете упоминались Джума Нагматов, Рахман Хамдамов. В сельхозартели, где Пулатов работал до войны, прошел траурный митинг. Погибшего воина оплакала жена Фатима и земляки. Но в листовке и газете подвиг Камалы Пулатова датируется декабрем, а это был период боев по уничтожению окруженных в Сталинграде немецко-фашистских войск. Значит, версия относительно Савченко неверна?

Все же есть название кишлака, а также свидетельство того, что у Камалы была жена Фатима и малолетний сын Рауф. Попытка — не пытка. В Узбекистан уходит письмо, но ответа на него я не получил.

Завеса над подвигом и судьбой Камалы Пулатова начала развеиваться, когда историк А. А. Симонов показал мне выписку, сделанную им в ЦАМО РФ, где значилось, что К. Пулатов был заряжающим орудия 13-го отдельного конно-артиллерийского дивизиона, который входил в состав 61-й кавдивизии 4-го кавкорпуса. Там же было отмечено, что Пулатов находился в плену. Поиск пришлось начинать заново…

После длительного 350–550 километрового марша 4-й кавалерийский корпус генерала Т. Шапкина[173] перед самым началом контрнаступления наших войск под Сталинградом вошел в состав 51-й армии. Эта армия под командованием генерала Н.Труфанова[174] должна была действовать на внешнем фронте окружения. 4-му кавкорпусу отводилась активная роль подвижной группы фронта по тылам противника.

В ночь на 21 ноября 1942 г. 4-й кавкорпус был введен в прорыв между озерами Цаца и Барманцак, захватил Абганерово. Затем кавкорус должен был перерезать железную дорогу Сталинград — Котельниково.

В Абганерово находился штаб 6-го армейского корпуса противника и его резервов — 5-й егерский полк со средствами усиления. Противник стремился удержать Абганерово, для чего своим резервом пытался контратаковать передовые части корпуса. Однако атака была отбита, и противник начал отходить в западном направлении. Это позволило полкам 61-й кавдивизии в конном строю атаковать противника и разгромить его. Было захвачено большое количество пленных и трофеи.

С 22 ноября 61-я кавдивизия наступала в направлении Зеленая Сопка — Уманцево. 23 ноября дивизия атаковала 8-ю кавдивизию румын, разгромив ее, захватив 100 пленных и большие трофеи. В ночь на 24 ноября дивизия продолжала наступление в районе Уманцево, которое обороняли части 4-й пехотной дивизии румын. Главные силы дивизии к утру с ходу ворвались в село и после огневого налета на передний край обороны противника захватили село. Противник начал поспешный отход в южном направлении. Атакой в конном строю полками майора Левина и Акопьяна он был окончательно уничтожен.

В последующие дни кавкорпус успешно продолжал наступление с двух направлений на город Котельниково. 61-я дивизия, овладев Кануково и Крайней Балкой, своими передовыми частями подошла к северо-восточной окраине Котельниково.

Однако в район Котельниково враг спешно начал перебрасывать свои войска, в том числе 6-ю танковую дивизию. Дивизия насчитывала 159 танков, которые сразу же после разгрузки 27 ноября 1942 г. были брошены в бой.

Удар этих танков и приняли на себя воины 4-го кавкорпуса. 61-я кавдивизия А.В. Ставенкова[175], в которую входил 13-й конно-артиллерийский дивизион, под покровом темноты форсированным маршем шла в направлении населенного пункта Шарнутовский. В степи, заслоняя горизонт, бушевала метель. Шарнутовский, который был сильно укреплен, с ходу взять не удалось. Так как основные части дивизии находились в 20 км позади, подошедшие подразделения заняли оборону на высотах в районе реки Аксай и начали спешно окапываться, готовясь к обороне.[176]

О развернувшихся здесь боях в конце ноября, 1–3 декабря 1942 г. рассказывается в книге воспоминаний о генерале Я. Кулиеве[177].

Немцы открыли массированный артиллерийский огонь. Вскоре из-за села выползли фашистские танки, облепленные автоматчиками. Сзади двигались бронетранспортеры с пехотой.

Первыми открыли огонь артиллеристы, затем — ПТРовцы, потом минометчики, и наконец, пулеметчики.

На поле боя горело уже пять танков, а фашисты продолжали атаковать высоты.

Наутро фашисты, подтянув резервы, двинулись в новую контратаку. На этот раз 36 немецких танков и до полка пехоты шли на штурм высот клиньями. Острие их было нацелено на позиции артиллерийского дивизиона.

Гитлеровцы смяли наши подразделения, оборонявшиеся на флангах, и взяли высоты в полукольцо. Немецкие танки давили гусеницами орудия, минометы. Участок, где находились кавалеристы, превратился в настоящий ад. Казалось, не осталось клочка земли, куда бы не попал осколок снаряда или мины.

Из 13-го конно-артиллерийского дивизиона за бои в тот период был удостоен звания Героя Советского Союза еще один воин Карсыбай Спатаев[178] и тоже посмертно. Может быть, подвиги воины-однополчане совершили в один день?

В наградном листе о подвиге Спатаева написано: Отражая атаки врага 23 ноября 1942 г. в районе колхоза «Красный герой» (юго-западнее Сталинграда), огнем из миномета уничтожил до взвода пехоты противника, способствовал удержанию занимаемых позиций. 26 ноября 1942 г. в районе населенного пункта Парнумовский[179] с миной в руках бросился под вражеский танк, прорвавшийся на огневую позицию батареи, и подорвал его».

Подвиг К. Спатаева журналисты описывали так: Миномет, в расчет которого входил Спатаев, был разбит взрывом снаряда, а его товарищи все погибли. Он бросился к соседнему миномету. Здесь тоже был убит весь расчет, но миномет остался цел.

Спатаев, работая за весь расчет, начал посылать из миномета снаряд за снарядом.

Замолчали соседние минометы. У Спатаева оставалась единственная мина. А танк шел прямо на него. Чтобы не попасть под его огонь или гусеницы, Карсыбай мог прыгнуть в окоп. Но он нагнулся к лотку, взял мину и пополз навстречу танку.

Когда он попал в зону «мертвого пространства», то поднялся, подбежал к танку и ударил головкой мины по гусенице. От взрыва танк резко развернулся и застыл на месте».

Могло ли быть так, что, подражая подвигу Спатаева, через несколько дней, уже в начале декабря точно такой же подвиг совершил К. Пулатов?

Или все же разгадка подвига Пулатова в том, что не его, а Спатаева похоронили однополчане и земляки? После разрыва мины тело могло быть обезображено до такой степени, что опознать его было невозможно. Когда ошибка выяснилась, наградные документы на К. Пулатова уже ушли наверх. Поскольку считалось, что он тоже погиб, то их не стали отзывать. Ведь на примерах самопожертвования воинов, бросавшихся с гранатами под танками, летчиков, таранивших наземные или воздушные цели, воспитывались молодые новобранцы последующих призывов.

С другой стороны, из-за отсутствия достаточного количества противотанковых средств кавкорпус не смог противостоять сильной танковой группировке противника. Вряд ли в этих условиях уцелевшие в бою кавалеристы могли достойно похоронить своих погибших товарищей.

Весть о подвиге война-казаха облетела в те дни весь Сталинградский фронт. Командование части, в которой служил К. Спатаев, в письме к его землякам писало:

«…Доблесть, геройство и беспредельная преданность Родине Карсыбая Спатаева, как знамя победы, поднялись над полем битвы, и, вдохновленные его благородным подвигом, бойцы еще крепче били по врагу. Герой погиб за наше святое дело, но его замечательный подвиг будет вечно жить в сердце советского народа. Такой смертью завоевывается бессмертие».

Свято чтут память Спатаева земляки. Родной колхоз и одна из средних школ Чимкента носит его имя. В родном селе ему установлен бюст.

Такая честь ожидала бы и Камалу Пулатова. Но он не погиб, попал в плен и остался жив. Когда после войны это выяснилось, Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза тихо отменили, а поэмы и песни о его подвиге слагать перестали.

Литература

Абдуллаев Т. Героические подвиги воинов-узбеков на фронтах отечественной войны 1941 — 45 гг. — Т., Госиздат Уз. ССР.

Бенедиктова Н.Н. Узбекистан в дни Отечественной войны. Библиографический указатель ГПБ Уз. ССР им. А.Навои. — Т., 1945 г.

Воскобойников Э.А. Узбекский народ в годы Великой Отечественной войны. — Т., Госиздат УзССР. Ташк. тип. № 1, 1947 г.

Генерал Якуб Кулиев. Ашхабад, «Туркменистан», 1970 г. — С. 118–123.

Герои Советского Союза — казахстанцы. Алма-Ата, 1968 — кн. С. 251–252.

Иду на таран. — Волгоград, 1978. — С.42–45, 90.

Коммунисты, вперед! — М., 1979 г. — С.36–37.

Коммунисты Узбекистана в период Великой Отечественной войны. Т., 1952 г. (Гулямов X. Боевые подвиги воинов-узбеков на фронтах великой Отечественной войны. С. 152–154).

Овчаренко И. Испытание на прочность. Очерк в книге «Бессмертные героев имена». Ростовское книжное издательство. 1978 г. — 90–93.

Овчаренко И.В. От Кавказских гор до Австрийских Альп. Ростов-на-Дону. 1972 г.

Подвиг Камалы Пулатова // Правда Востока, 1943, апр. — 24

Пятый Донской. — Ростов-на-Дону. 1979 г.

Трокаев АА. Герои пламенных лет. Донецк, 1985. — С.450–452.

ЦМВС РФ. Листовка Главного Политического управления Красной Армии, посвященная подвигу К. Пулатова.

СЕВЕРИЛОВ Николай Семенович

(5.01.1923 — после 1985)

Родился в г. Новосибирске. Русский. Окончил 10 классов в 1940 г. Работал слесарем на заводе им. В.П. Чкалова. В Красную Армию призван Заельцовским РВК 28.12.1941 г. Красноармеец 114-й сд. С сентября 1942 г. курсант Белоцерковского военного пехотного училища в г. Томске.

Участник Великой Отечественной войны с февраля 1943 г. на Западном фронте. Командир отделения в 85-й сд, пом. командира стрелкового взвода в 1231-м сп (371-я сд, 33-я А). Окончил курсы младших лейтенантов при 33-й А в январе 1944 г. Командир взвода, роты в 1231-м сп, мл. лейтенант (31.01.1944) на 2-м Белорусском фронте. С июля 1944 г. командир роты 190-го сп (5-я сд, 3-я А) на 3-м Белорусском фронте, лейтенант. Особо отличился в ходе Восточно-Прусской операции в марте 1945 г. 10 апреля 1945 г. присвоено звание Гвроя Советского Союза. Ст. лейтенант (21.03.1945).

31 августа 1945 г. уволен в запас по ранению. Жил и работал в родном городе. После окончания отделения самолетостроения Новосибирского авиационного техникума в 1952 г. работал конструктором.

В связи с осуждением по ст. 119 УК РСФСР 19 июля 1963 г. лишен звания Героя Советского Союза

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й ст. (1985), 2-й ст. (8.10.1944), медалями «За отвагу» (12.09.1944, 25.01.1944), «За победу над Германией» и другими.

БОЙ ЗА ВАЛЬТЕРСДОРФ

Как получивший среднее образование красноармеец Николай Северилов был зачислен в сентябре 1942 г. курсантом Белоцерковского военного пехотного училища. Располагалось оно в городе Томске. Но окончить его не успел. Как это часто бывало на войне, в январе 43 г. курсантов подняли по тревоге и спешно отправили на фронт. Эшелон шел на Западный фронт, где наши войска в результате неудачных наступательных действий, с целью отвлечения войск противника от Сталинграда, понесли большие потери.

У Северилова уже тогда были задатки командира. Он начал воевать командиром отделения в 85-й стрелковой дивизии. В апреле 1943 г. заболел, а после излечения в июле того же года попал в 1231-й полк и был назначен помощником командира стрелкового взвода. Провоевал он все лето, а 8 сентября 1943 г. был первый раз легко ранен в голову. После непродолжительного лечения в октябре того же года был направлен на трехмесячные курсы младших лейтенантов при 33-й армии. В конце января 1944 г., получив по звездочке на погоны, в родном полку он принял взвод, а затем роту. Но на этот раз воевал недолго. 11 февраля 1944 г. был легко ранен в правую ногу.

После госпиталя летом 1944 г. офицера направляют в 190-й стрелковый полк 5-й стрелковой Орловской краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии. Дивизия участвует в операции «Багратион» за освобождение Белоруссии. 24 августа 1944 г. Северилов принимает под свое командование роту.

В его наградном листе отмечалось: «Неоднократно участвовал с полком в боях по уничтожению войск противника и летом 1944 г. в Белоруссии и в октябре месяце 1944 г. на плацдарме реки Нарев. Он всегда мог организовать личный состав роты на ратные подвиги и, служа сам примером храбрости и бесстрашия, воодушевляя бойцов, выходил победителем над противником, не щадя ни своих сил и жизни, хотя последний имел преимущество в технике и живой силе».

За эти бои командира роты Северилова наградили орденом Отечественной войны 2-й степени.

Особенно отличился Северилов в боях на территории Восточной Пруссии весной 1945 г. В представлении к званию Героя Советского Союза командир 190-го полка подполковник Локтев отмечал: «Товарищ Северилов, участвуя с 13 марта 1945 г. по уничтожению Восточно-Прусской группировки войск противника, прижатых к берегу залива Фриш-Гоф, и командуя ротой, проявил умение, смелость и находчивость в нанесении противнику ущерба в живой силе и технике при его превосходстве.

16 марта 1945 г. товарищ Северилов получил задачу занять населенный пункт Вальтерсдорф, где противник имел преимущество: в местности — сильно укрепленной обороне и численно превосходящими силами, огневыми точками, поддержанной большим количеством бронетехники.

Товарищ Северилов, учтя все обстоятельства данных о противнике, свои силы, хотя они и были намного меньше сил противника, умело распределил их и после короткой артподготовки, лично сам сев на переднюю самоходку и увлекая за собой личный состав роты, не считаясь с опасностью для жизни под шквальным артиллерийским и минометным огнем противника ворвался в его оборону и, сломив его яростное сопротивление, овладел окраиной населенного пункта Вальтерсдорф.

Будучи тяжело раненным в обе ноги и руку, товарищ Северилов, оставаясь преданным Родине, на самоходном орудии продолжал командовать ротой и продвигаться вперед, очищая деревню Вальтерсдорф полностью от немцев до последнего своего сознания.

В этом неравном бою товарищ Северилов, имея незначительные потери в личном составе роты, благодаря своему бесстрашию и героизму с честью выполнил боевую задачу. Уничтожил до 100 немецких солдат и офицеров, 10 пулеметных точек, 3 самоходки, захватив: батарею 75-мм пушек с большим количеством снарядов, один БТР и 15 немецких солдат и офицеров, 8 пулеметов, чем обеспечил успешное продвижение на 5–6 км вперед от левого и правого фланга.

Товарищ Северилов за свои подвиги, преданность Родине достоин присвоения звания Героя Советского Союза».

В госпитале ему ампутировали ногу. В том же году он был демобилизован и возвратился в родной город. Государство выделило Герою и инвалиду войны дом, в котором он поселился в конце того же победного года.

Соседи отмечали, что «на вид красивый, приличный, но очень сильно пил, избивал свою жену».

История, которая произошла с ним в 1963 г., и последующее осуждение по статье, не дающее никаких шансов на восстановление в звании Героя, полна слухов и домыслов. Так, по свидетельству родственников Северилова, довольно странным выглядит то обстоятельство, что через несколько месяцев после осуждения его жена вышла замуж за другого.

Литература

ЦАМО РФ

ГУК МО. Письмо входящий № 4992 от 4.05.1963 г.

Ф.ЗЗ, оп. 793756, д. 42, л. 291.

УПК Н.С. Северилова

Приказ о награждении по 33-й А № 30/н от 25.01.1944 г.

Приказ о награждении по 1231-м сп № 354/н от 12.09.1943 г.

Приказ о награждении 40-й ск № 0158 от 8.10.1944 г.

СИДОРЕНКО Егор Егорович

1920 г.р.

Родился в с. Утковка Мерефянского района Харьковской области. Украинец. В Красную Армию призван Мерефянским РВК Харьковской области 27.10.1941 г. Член ВКП(б).

Участник Великой Отечественной войны со 2 июня 1942 г. на Юго-Западном фронте. 10.07.1942 г. — ранен. С октября 1942 г. снова на Юго-Западном фронте. Ранен 4.03.1943 г.

Командир минометного расчета 429-го сп (52-я сд, 57-я А, 3-й Украинский фронт), старший сержант. Отличился при форсировании и удержании плацдарма на реке Днестр в апреле 1944 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 9 сентября 1944 г.

Награжден орденом Ленина, медалями, в том числе двумя медалями «За отвагу». Инвалид войны II группы.

После войны проживал в с. Верхние Озеряны Мерефянского района Харьковской области.

Лишен звания Героя Советского Союза 5 июля 1951 г.

ПЛАЦДАРМ У СЕЛА ГУРА-БЫКУЛАЙ

Освобождая пункт за пунктом, 12 апреля 1944 г. после тяжелого 20-километрового марша к реке Днестр вышел один батальон 429-й полка. В батальоне было 2 стрелковые роты и 1 минометная. Комбат лейтенант И. Морозов[180] уже прикидывал, где разместить солдат на отдых, но получил приказ: немедленно форсировать Днестр, захватить плацдарм и удержать его до подхода основных сил.

Местные рыбаки помогли выбрать место переправы у села Бычок и нашли 3–4 разбитые лодки, которые спешно отремонтировали. Ширина реки здесь была не более 100 метров, но глубина большая, что исключало возможность форсирования реки вброд.

Река несла горы мусора, полузатонувшие стволы деревьев, коряги.

Командир 164-го отд. саперного батальона капитан Д.М. Румянцев[181] к этому времени доставил к переправе 25 трофейных резиновых лодок. Когда в два часа ночи стрелковую роту уже погрузили на резиновые лодки, комбат Морозов потребовал переправить и минометный взвод.

Из воспоминаний командира минометной роты лейтенанта И. Коряковского [182]:

«У меня в роте было 2 взвода. Один командир заболел и остался в пути, а второй — пришел только из школы, и я был не уверен в нем. Решил переправиться сам со взводом, а перед ним поставил задачу обеспечить меня боеприпасами».

В три часа ночи взвод минометчиков только спустился на воду, как пехота, одним броском форсировав реку, пошла в наступление с криком «Ура!». Это для противника явилось неожиданностью. Завязался ночной рукопашный бой в траншеях. Оставив около сотни убитых, противник бросил всю материальную часть и поспешно отступил. К исходу ночи батальон занял западную окраину деревни Гура-Буркулай и высоту 65,1. Но противник разгадал количество наших сил и перешел в наступление, и подразделение стало отступать. Бой шел за каждый дом. В темноте трудно было разобрать, где противник, где свои.

На отремонтированных рыбачьих лодках и плотах Коряковский к этому времени переправил 82-мм минометы, и бойцы установили их. Молодой офицер, командир взвода В.М. Кузьмин[183], доставив боеприпасы, забрался на кручу и по вспышкам разрывов начал корректировать огонь взвода.

Из воспоминаний Коряковского: «Передо мной стояла задача удержать противника. Мы имели плацдарм 900 на 900 метров, но нас осталось совсем мало. Мы собрали пулеметы противника и их боеприпасы. Поставили вокруг взвода оборону, 30 пулеметов МК-34, из которых старший сержант Сидоренко вел огонь поочередно. Создавалась видимость большего количества наших сил. Нас было только 12 человек. С рассветом командир взвода мне звонит, что с того берега из деревни Бычок пулемет не дает возможности переправлять боеприпасы на эту сторону реки. Мы определили пулемет, который находился справа от нас в 250 метрах. Несколько солдат с гранатами направили туда, и через несколько минут пулемет был уничтожен. Возле него находилось 5 человек, из них один был рядовой и 4 офицера. Четверо были убиты, а одного раненого взяли в плен. После этого была возможность переправлять боеприпасы».

Миномет Сидоренко находился на левом фланге батальона. Массированным огнем своего миномета он обеспечил быстрое продвижение фланга вперед. Благодаря четкому управлению своего минометного расчета Сидоренко уничтожил 4 пулеметные точки противника, чем обеспечил выдвижение левого фланга батальона во фланг противника.

К 8 часам утра немцы, стремясь вернуть выгодную позицию, предприняли очередную контратаку. В атаку шли сплошь унтер-офицеры и фельдфебели. Не выдержав шквального огня, пьяные гитлеровцы вынуждены были залечь. Но вскоре кончились мины. Пользуясь ослаблением огня, немцы возобновили атаку.

Сидоренко огнем из своего миномета участвовал в отражении пяти контратак противника на левом фланге. Шестую контратаку фрицев он со своим расчетом отбивал непосредственно в цепи 3-й стрелковой роты огнем автоматов и винтовок своего расчета, так как противник находился в непосредственной близости от огневой позиции миномета.

Расчет Сидоренко вышел из строя, мины все израсходованы, и он остался только с наводчиком Ситниковым[184].

Кузьмин вспомнил про батальонный миномет противника, который валялся в соседнем котловане. Через улицу, которую простреливал пулеметным огнем противник, он пробрался туда вместе с Сидоренко и Ситниковым. Используя большой запас вражеских мин, они открыли огонь по противнику.

Еще три контратаки немцев отразили они, уничтожив 4 станковых пулемета противника и свыше 25 солдат и офицеров.

В середине дня противник предпринял десятую по счету контратаку. После получасового артиллерийского обстрела свой главный удар он обрушил на левый фланг поредевшего в боях батальона. Немцы шли в полный рост. Подпустив их на 200–300 метров, десантники открыли огонь из всех пулеметов и автоматов. Израсходовав полностью трофейные мины, минометчики отражали натиск противника огнем из стрелкового оружия.

Только взвод Кузьмина уничтожил 2 миномета, 5 пулеметов и вывел из строя несколько десятков солдат противника.

Батальон Морозова удерживал плацдарм в течение 18 часов, отразив при этом 14 контратак врага и уничтожив свыше 160 гитлеровцев.

Ночью следующего дня к переправе подошли другие полки 52-й дивизии, а затем и другие соединения 57-й армии, которые стали развивать наступление. Деревню Гура-Буркулай освободили полностью. Эта деревня была выложена политовыми стенками, а потому противник вышибал нижние плитки стены.

Из воспоминаний И. Коряковского: «Мы продвинулись с 13 апреля по 27 апреля всего на 6 километров, овладели противотанковым рвом по ту сторону Бессарабской границы, которая была разрушена. Этот противотанковый ров соединяется с лиманом и рекой Днестр на протяжении одного километра, а по ту сторону лимана был противник до самой реки Днестр.

За сражение за этот Днестр мне, Кузьмину и Сидоренко было присвоено звание Героя Советского Союза. Остальные солдаты были награждены орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени».

Всего же за захват и удержание плацдарма звание Героя Советского Союза было присвоено восемнадцати воинам 429-го полка. Из них 11 живым и 7 посмертно.

Литература

Вернулся солдат к полю. 1945–1985. — М., 1985. — С.80–92.

Золотые Звезды курганцев. — Челябинск, 1970. — С.86–96.

Коренев А.А. Пароль — подвиг. — Кишинев, 1968 г.

Шлевко Г.М. Ради жизни на земле. — Омск, 1972. — С.362–365.

ЦАМО РФ: Дело № 3/103-1944, л. 318.

СКИДИН Николай Алексеевич

3.05.1919 г.р.

Родился на станции Долбищево Криворожского района Днепропетровской обл. Украинец. Работал помощником паровозного машиниста. В Красной Армии с 23.09.1939 г. Служил в 122-м отд. саперном батальоне 84-й сд, красноармеец.

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 г. С июня 1942 г. командир взвода 1732-го отд. саперного батальона, с октября 1942 г. на той же должности в 178-м инженерном батальоне, затем в управлении 64-го отд. гв. саперного батальона 12-го гв. сп на 1-м Прибалтийском фронте. С марта 1945 г. командир саперной роты 92-го отд. саперного батальона (33-я сд, 3-я Уд. А, 1-й Белорусский фронт), гв. ст. лейтенант. За отличия во время Берлинской операции 31 мая 1945 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Продолжил службу в ГСОВГ, гв. капитан (22.09.1945).

Награжден орденами Ленина (31.05.1945), Красной Звезды (1.04.1944[185], 6.03.1945[186]), медалями «За отвагу» (4.08.1943[187]), «За взятие Берлина», «За победу над Германией».

25 апреля 1946 г. уволен в запас по состоянию здоровья. Инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы. Жил в г. Кривой Рог. Работал нормировщиком в железнодорожном цехе металлургического завода. В 1949 г. за совершение тяжкого уголовного преступления осужден на 25 лет ИТЛ.

Звания Героя Советского Союза лишен 1 августа 1950 г.

НА ПУТИ К БЕРЛИНУ

За годы войны, с первых дней показывая исключительные образцы героизма, Скидин вырос от рядового бойца до офицера, командира саперной роты.

Середина апреля 1945 г. Сроки для проведения подготовки к Берлинской операции были весьма сжатыми.

В этот период рота офицера Скидина успешно выполнила ряд сложных ответственных боевых задач: сделала 80 деревянных саперных лодок, в течение четырех дней при преследовании противника с плацдарма за рекой Одер построила 3 моста под 60 тонн под огнем врага.

Днем, несмотря на губительный огонь противника, гвардии старший лейтенант Скидин выдвинулся на реку Саупт-Грабен к взорванному мосту. Находившиеся с ним два сапера были убиты. Товарищ Скидин один Спустился в воду и разведал русло реки, дав своевременно данные о водной переправе. В разведке он был контужен, но продолжал командовать ротой, возглавляя постройку моста под вражеским огнем.

Тем важнее было успеть подготовить проходы в Минных полях противника. С этой задачей саперы 3-й Ударной армии справились успешно. К 5 часам утра 16 апреля 1945 г. они подготовили и обозначили указателями 60 проходов в минных полях противника шириной от 20 до 50 метров. Особо отличилась рота, которой командовал гвардии старший лейтенант Н. Скидин. Лишь одно отделение роты под командованием старшины С. Немченко[188] под огнем противника проделало пять проходов в проволочных заграждениях, затем в светлое время суток саперы сняли 128 противотанковых мин, тем самым обеспечив путь пехоте. На рассвете после мощной артиллерийской подготовки в наступление пошла наша пехота. Саперы бежали впереди стрелков и указывали им путь к проходам в проволоке. Когда за первой линией траншей снова встретились проволочные заграждения и пехота залегла, саперы выползли вперед и проделали новые проходы.

На пути к Берлину каждый населенный пункт превращался гитлеровцами в мощный узел сопротивления. На улицах построены баррикады, из подвалов и нижних этажей били пулеметы, с чердаков и крыш строчили автоматчики.

Основным препятствием на пути к Берлину для 33-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор В.М. Смирнов, оказался крупный, сильно укрепленный пункт обороны противника-город Лечин. Несмотря на артподготовку, хорошо оборудованные укрепленные огневые точки не были подавлены. Поднявшиеся в атаку цепи 164-го и 82-го стрелковых полков были встречены организованным огнем и не смогли прорвать вражеский рубеж. Саперы действовали в составе штурмовых групп. Обнаружив здание, где засели фашисты, они незаметно подбирались к дому и буквально выкуривали оттуда гитлеровцев. Наступление 33-й дивизии задерживалось. Выручили соседи. Более успешно действовала 23-я стрелковая дивизия, которая начала обходить Лечин с севера.

Возглавляя группу разграждения в восемь человек, Скидин на западной окраине Лечина наскочил на засаду немцев в 30 человек, охранявших минные поля на шоссе. Группа немцев бросилась на офицера. В пяти метрах от себя Скидин убил офицера и солдата противника, повел бойцов в атаку. Бойцы вместе с ним уничтожили 10 гитлеровцев, отогнали их от минного поля и после этого, сняв 30 мин, пропустил танки и артиллерию вперед.

Произведя перегруппировку, части 33-й стрелковой дивизии сбили противника с позиций севернее города и к 15 часам вышли в тыл вражескому гарнизону. Вечером, оказавшись под угрозой окружения, гарнизон города прекратил сопротивление и был пленен.

Тем не менее отставание частей 33-й сд ставило под угрозу успешные действия других частей, вырвавшихся вперед. В бою за город Ной-Фриланд, что в 39 км северо-западнее г. Франкфурт, саперы роты Н. Скидина на окраине заметили мост через реку, который немцы спешно готовили к взрыву. Во главе со старшиной Немченко саперы внезапно напали на немцев и в рукопашной уничтожили охрану. Затем заняли оборону возле моста и, отбив несколько ожесточенных контратак, удержали его до подхода основных частей дивизии. Комдив В.М. Смирнов был весьма обрадован этим обстоятельством и высоко оценил действия саперов. Вскоре дивизия смогла ликвидировать свое отставание от других частей. Тем более что у села Гольсдорф саперы зашли в тыл охране другого моста и забросали ее гранатами. И снова по мосту, не задерживаясь, прошли танки и подразделения дивизии.

В уличных боях в Берлине Скидин в ночь с 23 на 24 апреля вновь возглавил группу подрывников-саперов.

Выдвинувшись к дому, превращенному противником в опорный пункт, он подорвал его 50 кг взрывчатки.

Возвращаясь в свои боевые порядки, Скидин был атакован внезапно просочившейся группой немцев-офицеров в 60 человек. Из засады один немец схватил Скидина за горло. Наш офицер вступил в единоборство и двумя выстрелами убил гитлеровца, а затем пристрелил пулеметчика, лежавшего в пяти метрах от него.

Саперы, воодушевленные героизмом своего командира, отразили атаку гитлеровцев, уничтожив 15 человек, спасли 4 наших САУ и два 76-мм орудия, расчеты и лошади которых вышли из строя, дали возможность перегруппироваться для контрудара и сорвать ночную атаку врага.

За боевые отличия в Берлинской операции пять воинов дивизии были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, в их числе и командир саперной роты Н. Скидин.

Литература

Арсентьев А.Я., Арсентьева А.П. Псковичи — Герои Советского Союза. — Л., 1983.— С. 192–193.

Воробьев Ф.8., Паротькин И.В., Шиманский А.И. Последний штурм. 2-е изд. испр., доп. — М., 1975 г.

Пятков В.К., Белов К.С., Фролов С.С. Третья Ударная. — М., 1978.

Воробьев М.В., Титов В.Е., Храпченков А.К. Смоляне — Герои Советского Союза. 3-е изд., доп. — М., 1982. — С. 382–384.

ЦАМО РФ:

УПКН.Скидина,

Дело № 10/169-1945, л.78.

СОКОЛ Емельян Лукич

(1904–1985)

Родился и проживал на хуторе Номерки Штеповского района Сумской обл. Работал в колхозе. В начальный период войны находился на оккупированной территории. После освобождения Сумщины в сентябре 1943 г. призван в Красную Армию.

Пулеметчик 2-го батальона 1144-го сп (340-я сд, 38-я А, Воронежский фронт), красноармеец. За отличие в боях по удержанию Лютежского плацдарма на правом берегу р. Днепр 10 января 1944 г. посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Награжден орденом Ленина (1944), медалью «За отвагу» (октябрь 1943).

Остался жив, оказался в плену. В апреле 1945 г. освобожден. После войны возвратился на родину. В 1947 г. арестован и осужден.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза «в связи с необоснованным представлением» отменен 14 октября 1947 г.

СОКОЛ Григорий Емельянович

(1924 —?)

Родился в с. Козельное Недригайловского района Сумской области. Сын Е.Л. Сокола. Окончил 6 классов. В начальный период Великой Отечественной войны проживал на оккупированной территории. В Красной Армии с 9.10.1943 г.

Второй номер станкового пулемета 2-го батальона 1144-го сп(340-я сд, 38-я А, Воронежский фронт), красноармеец. За отличие в боях по удержанию Лютежского плацдарма на правом берегу р. Днепр 10 января 1944 г. посмертно удостоен звания Герой Советского Союза. Награжден орденом Ленина (1944), медалями, в т. ч. «За отвагу» (октябрь 1943).

Остался жив и оказался в плену. Освобожден из плена в апреле 1945 г. До апреля 1947 г. продолжал службу в рядах Советской Армии. После демобилизации возвратился на родину. Был арестован и осужден.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза «в связи с необоснованным представлением» отменен 14 ноября 1947 г. Отбыл срок наказания. С марта 1956 г. работал шофером автобусно-таксомоторного парка в городе Сумы.

Вот она, доблесть солдата:

Стойко сражаясь в бою,

Соколы бьют супостата,

Помня присягу свою.

Из газеты «За счастье Родины»

ЛЕГЕНДА О СОКОЛАХ

Она оказалась живучей, эта легенда о Соколах. Именно такой были фамилии у отца и сына, которые отличились в одном из боев при форсировании реки Днепр. Впервые о них я прочитал в сентябре 1973 г. в одном из номеров «Комсомольской правды», посвященной 30-й годовщине форсирования реки. И позже, когда просматривал Указы о присвоении звания Героев за 10 января 1944 г., их фамилии, стоящие рядом, бросились в глаза. Отца звали Емельян Лукич, а сына Григорий Емельянович. Нетрудно было догадаться о родстве. Да и первая страница «Красной Звезды» за 15 января 1944 г. подтверждала эту догадку. Когда же стал вести целенаправленный поиск о том, за какой подвиг они удостоены геройского звания, то нашел несколько публикаций во фронтовых и армейских газетах. О подвиге отца и сына, который они совершили в одном бою, было написано следующее.

Два года они томились в фашистском плену. И когда в их деревню на Украину пришли советские войска, отец и сын, Емельян и Григорий Сокол, с огромной радостью вступили в Красную Армию. Они стали пулеметчиками, Отец — первым номером, его сын комсомолец — вторым. Как великого праздника ждали дня, когда лицом к лицу встретятся с подлым врагом, когда начнут мстить за кровь и слезы украинского народа. И этот день наступил.

В рядах славной Сумской дивизии Емельян и Григорий Соколы форсировали Днепр. Первыми они были в боях за завоевание плацдарма на правобережье. В первый же день боев на плацдарме были награждены медалями «За отвагу». Их рота заняла деревню Синяк.

21 октября 1943 г. в районе этого села, когда немцы пошли в контратаку, расчет — отец (наводчик) и сын (второй номер) — залег у станкового пулемета на самом ответственном участке. Они глубоко врылись в землю, хорошо замаскировались.

— Ну, сынку, мы присягали быть мужественными защитниками Родины, — обратился Емельян Лукич к Григорию. — Будем держаться, как подобает советским воинам.

— Добре, батько! — ответил Григорий.

Послышался рев моторов, появилось 18 танков. За ними во весь рост шли пьяные гитлеровцы. Соколы пропустили танки, метким пулеметным огнем отсекли пехоту и заставили ее залечь. При этом большую часть немецких солдат отец уничтожил. Геройство Сокола заметил немецкий офицер-танкист, который три танка повернул на пулеметчиков. Один из танков, стреляя на ходу, двигался прямо на их окоп. Отец и сын отбежали в сторону и приготовили гранаты. Уже близко фашистские машины. Емельян бросил противотанковую гранату под гусеницы, Григорий — в бензобак. Танк завертелся на месте и замер. Из-за поворота показался еще один танк. В это время осколком снаряда был разбит пулемет. Григорий осмотрелся кругом и увидел невдалеке от их окопа раненого бойца, возле которого лежала бронебойка. Он бросился к ружью, установил и направил в сторону танка и метким выстрелом поразил его. Затем они подбили еще бронетранспортер. После этого был сражен в бою Емельян Лукич. Григорий, как и отец, до конца выполнил солдатский долг. Осколком разорвавшегося снаряда он был ранен в ногу. Когда кончились патроны у ПТР, Григорий метнул гранату под гусеницы близко подошедшего танка. Поднявшись из окопа, метнул вторую гранату, но не успел спрятаться. Вражеская пуля сразила его. Он погиб, но не пропустил врага.

«Вот она, доблесть солдата», — писала армейская газета в своем аншлаге и в специальной корреспонденции прославляла отважных бойцов украинского народа. На другой день вслед за газетой в частях была получена листовка о подвиге отца и сына. Через несколько месяцев газета снова напомнила о Соколах в связи с присвоением им звания Героя Советского Союза. Когда о подвиге Соколов стало известно на родине, то командир полка получил много писем от земляков погибших героев. Они просили зачислить их в роту, в которой служили Соколы, и клялись бесстрашно сражаться с врагом.

В наградных листах на присвоение звания отцу и сыну в описании их подвига нет различия. При этом пишется, что «прорвавшийся третий танк» сына и отца Соколов замял гусеницами».

Некоторое сомнение при подписании наградного листа высказал лишь командующий фронтом Н. Ватутин, который предлагал наградить Соколов орденами, но скорее всего член Военного совета фронта Н.С. Хрущев убедил его в целесообразности присвоения пулеметчикам звания Героя Советского Союза.

Что удивительно, и звания Героя Соколы были лишены одновременно, в один день — 14 октября 1947 г. «в связи с необоснованным представлением». Впервые о том, за что же Соколы лишены высоких наград, со знанием дела рассказал мне оренбургский журналист Михаил Григорьевич Секрет[189]. При нашей встрече в 2000 г., когда я показал ему только что вышедшую книгу «Кавалеры трех орденов Славы», то он, просматривая в приложении к ней список лиц, лишенных звания Героя и встретив фамилию Соколы, сразу же вспомнил, что от москвича Владимира Николаевича Кирпичкова получал в начале семидесятых в отношении их письмо.

Кирпичков, по профессии рабочий — наладчик станков, вел подвижническую деятельность по поиску сведений о Героях минувшей войны. Поиском он занимался для души, в свободное от работы время, но мог заткнуть за пояс многих именитых историков. Это давнее письмо сохранилось. Владимир Николаевич писал: «Соколы. Посылаю из «Кр.(асной) Зв.(езды)» статью с возвращением обратно. Сними я ничего не придумал. В Военном отделе мне ответили, что Указ отменили ввиду того, что подвиг, совершенный ими, недостаточен. Что Героя им дали в спешке. Своими глазами видел на карточках пометы «Не Герой» и «Не Герой». А ты сделай запрос от имени газеты в наградной отдел. И задай всего один вопрос, когда присвоено звание им. Что тебе ответят. Или давай так: присылай мне отпечатанное в 2 экземплярах письмо. Приблизительно такого содержания (отредактируй), и я его пошлю от своего имени:

«Президиум Верховного Совета СССР Наградной отдел От Кирпичкова В. Н., проживающего Москва, И-327 улица Коминтерна, д. 13/4, кв. 1.

Собирая материал о Героях Советского Союза — родственниках, в одной из фронтовых газет я прочитал статью об отце и сыне Соколах — Героях Советского Союза.

Прошу сообщить, когда было присвоено звание Героя Соколу Емельяну Лукичу и Соколу Григорию Емельяновичу.

Не смогли бы сообщить дальнейшую судьбу.

С уважением /Кирпичков/»

М. Секрет, поразмыслив, посылает запрос в наградной отдел от своего имени:

Президиум Верховного Совета СССР Наградной отдел от Секрета М.Г.

462403 Оренбургская обл. г. Орск, пр. Мира, 11, кв. 7.

Клуб «Поиск» ордена Трудового Красного Знамени г. Орска ведет сбор материалов о деятельности Героев Советского Союза и их боевых подвигах. Являясь руководителем этого клуба, я обращаюсь к Вам с просьбой помочь в сборе материалов о Героях Советского Союза Е.Л. Соколе и Г. Е. Соколе. Нам известно, что им присвоено звание Героев. Однако обстоятельства подвига неизвестны. Прошу сообщить, когда было присвоено им звание Героя, а также, при возможности, дальнейшую судьбу этих товарищей.

С уважением к Вам /М.Г. Секрет/.

21 ноября 1974 г.

М. Секрет хорошо помнил, что он получил ответ, письмо это отыскать не удалось, но Михаил Григорьевич довольно уверенно сообщил мне, что оно было следующего содержания:

«Десант, высаженный на правый берег Днепра, сражался героически. Когда подошло подкрепление, на месте боя нашли только тела погибших и подбитые вражеские машины. По смертным медальонам определи их имена и составили списки погибших. В этом списке оказались и оба Соколы. Звучная фамилия, героическая смерть в одном бою отца и сына, несомненно, повлияли на решение о представлении их к званию Героев.

После войны, однако, выяснилось, что Соколы остались живы. Их освободили из немецкого плена словацкие партизаны 5 мая 1945 г. После строгой фильтрации они вернулись живыми и здоровыми домой. Им были вручены высокие награды. Григорий закончил службу старшиной хлебопекарни. Демобилизовался в 1947 г. и возвратился в родное село. Быстро женился. В 1947 г. отец и сын были арестованы сотрудниками НКГБ. При допросах показали, что в том бою, когда положение стало безнадежным и они остались одни, отец приказал сыну снять медальон и вместе со своим положил их на убитых, взяв взамен чужие. Когда к окопам подошли немцы, они без сопротивления сдались в плен. Выяснилось также, что в плену Е. Сокол был старостой лагерного барака «блоковым» и, по свидетельствам бывших военнопленных, довольно ревностно выполнял возложенные на него немцами обязанности». Отец был осужден на 10 лет, сын — на 8».

Я встретился с Владимиром Николаевичем Кирпич-ковым в Москве в 2003 г. Когда позвонил и представился, назвав, как пароль из прошлого, фамилию Секрета, он пригласил меня к себе домой. Радушно, из уважения к памяти покойного Михаила Григорьевича, познакомил с картотекой по лицам, лишенным звания Героев. В отношении же Соколов добавил, что по ним он делал несколько запросов в Сумской РВК, областной отдел КГБ. Все свое собрание книг, газетных и журнальных вырезок Кирпичков к тому времени передал в Государственный музей истории Великой Отечественной войны. Все полученные им ответы в части лишенных Героев находятся в отдельной папке. Номер папки 58.

Через несколько дней я поспешил в Музей, попросил сотрудницу хоть одним глазком взглянуть на эту папку, но, увы, как раз этой папки на месте не оказалось. Предположительно она была при переезде украдена одним нечистым на руку сотрудником, теперь уже бывшим. Дополнить биографию Соколов новыми сведениями от В.Н. Кирпичкова не удалось.

В 2005 г. завязалась у меня переписка с М. Малаховецким, также энтузиастом с большим стажем поисковой работы по теме давно минувшей войны. Его бескорыстную работу вспоминал поэт Е. Долматовский в своей книге «Зеленая брама» и отмечают эмигранты-евреи. Точкой соприкосновения в нашей переписке стала судьба бывшего Героя еврея Л. Гитмана. Совершенно неожиданно получаю от него вырезку из газеты «Правда Украины» за 1993 г. с заметкой о судьбе Соколов и с фотографией Григория, который в то время был еще жив. В заметке называлась фамилия украинского историка и журналиста В. Савченко, который тесно общался с Соколами. Савченко собрал о них большой материал. Так появилась возможность узнать о их судьбе с их собственных слов.

Григорий Сокол рассказывал журналисту, что через три года после войны их вызвали в военкомат и отобрали врученные Звезды. Райвоенком Волик стоял перед ними с пистолетом, а еще двое с пистолетами стояли за зеркалом. Как утверждал Григорий, поводом для ареста послужил донос из зависти: дескать, были на оккупированной территории, активно служили в полиции. Говорили, что донос написал учитель.

В начале девяностых, уже после развала СССР, вспоминал Григорий Емельянович, к нему наведываясь из военкомата, предлагали выдать дубликат Звезды, но он отказался наотрез: «Не надо, моя звезда была настоящая, с номером!». Когда скончался отец, на могильной плите Емельяна Лукича он написал: «Герой СССP».

В Центральном архиве Министерства обороны мне удалось отыскать официальный документ следующего содержания:

«Главное управление кадров в 1945 г. приступило к работе по розыску Героев Советского Союза, которым или их родственникам не вручены Грамоты и знаки (об этом были пометки на карточках). В результате переписки сначала с властями, а затем с органами госбезопасности по месту жительства Сокола Григория Емельновича и Сокола Емельяна Лукича (отец и сын) стало известно, что они во время ожесточенного боя, в ходе которого наши воины, проявляя героизм погибая, инсценировали гибель (оставили одежду и красноармейские книжки), а сами перебежали к немцам. На оккупированной территории отец был начальником полицейского отделения, а сын начальником следственного отделения полиции и принимали активное участие в карательных экспедициях. Предатели осуждены.

Контакт Главного управления кадров с органами закончился представлениями последними материалов на отмену Указа».

Мне же не дает покоя одна мысль: ведь кто-то же все-таки подбил эти проклятые танки! Если отыскать тех, кто погиб в этом бою, то они, безусловно, достойны звания Героев!

Литература

Бабынин Е, Свиридов М. Подвиг на берегах Днепра // Красная Звезда, 1973 — сентябрь — 21.

Воробьев М. Слава героическим сынам украинского народа // За счастье Родины, 1943 — № 246 — октябрь — 26.

Жежеря В., Максютенко В. Бывшие Герои бывшей войны // Правда Украины, 1993 — № 83.

Конкуров А.М. Армейская газета в наступлении. — М., 1949. — С.85–86.

Отец и сын — Герои Советского Союза. // Вперед, на врага, 1944 — янв. — 16 — № 14 (747). — С.2.

Отец и сын — Герои Советского Союза // Красная Звезда, 1944 —янв. — 13.

Уткин Г.М. Герои Днепра. М.: ДОСААФ, 1960 — 58–59.

ЦАМО РФ. Дело № 3/2-1944, л. 388–389.

СЫСОЕВ Михаил Андреевич

(24.06.1922— 21.05.2006)

Родился в с. Нижняя Грайворонка ныне Советского района Курской области. Русский. Окончил горный техникум в г. Сталино (ныне Донецк) в 1940 г. Работал на шахте в Макеевке. С 15 ноября 1940 г. в Красной Армии. До июля 1941 г. курсант Макеевской ВАШП. В сентябре того же года окончил школу оружия ЧФ в г. Севастополе.

Участник Великой Отечественной войны с ноября 1941 г. Командир отделения разведки 1-го добровольного отряда моряков ЧФ. С декабря 1941 г. помощник командира взвода 79-й особой курсантской брмп. Участник обороны Севастополя. С июля 1942 г. командир разведгруппы Керченского разведотряда, с августа того же года помощник командира истребительно-диверсионного отряда 255-й обрмп, главный старшина. Затем командир взвода разведки 322-го бмп, мл. лейтенант[190] (22.05.1943). Участвовал в боях за г. Новоросийск, на «Малой земле». Командир отд. взвода разведки 105-й обрмп, лейтенант[191] (22.10.1943). Член ВКП(б) с 1943 г. С 10 апреля по июль 1944 г. слушатель КУОС ЧФ в г. Гагры, с июля 1944 г. второй помощник начальника штаба 305-го бмп 83-й брмп, старший лейтенант[192] (16.04.1945). За период участия в боевых действиях был неоднократно ранен и контужен. Особо отличился в боях на плацдарме в районе г. Опатовац (Югославия) в декабре 1944 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 20.04.1945 г.

С июля 1945 г. по февраль 1946 г. в резерве Центральной группы войск, затем до ноября 1946 г. — военный комендант порта Сулина. Уволен из рядов Советской Армии по болезни 15.11.1946[193]. С 1949 г. получал пенсию Министерства обороны по инвалидности.

Работал инспектором по кадрам Курской области.

25.01.1950 г. арестован. 3.03.1951 г. Особым совещанием при МГБ СССР обвинен в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1 «б» и 58–10 ч.1 УК РСФСР и осужден на 15 лет.

21.08.1951 лишен звания Героя Советского Союза. Отбывал срок наказания в ИТЛ. В августе 1956 г. освобожден по амнистии.

Жил и работал в г. Курске на предприятии коммунального хозяйства.

17 апреля 1975 г. реабилитирован, дело прекращено за отсутствием состава преступления. 27 июня 1975 г. восстановлен в офицерском звании, звании Героя Советского Союза и правах на остальные награды.

С 1976 г. на пенсии. С 1979 г. персональный пенсионер союзного значения.

За боевые заслуги награжден орденами Ленина (20.04.1945), Красного Знамени (1944), Отечественной войны 1-й ст. (1944, 1985), Красной Звезды (9.11.1942), медалями, в т. ч. «За отвагу» (17.12.1942), «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За взятие Будапешта».

БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЙ

В Курске, на тихой, летом утопающей в зелени улице Чехова, на доме, где жил этот человек, висит мемориальная доска. На главной площади города, на памятной стеле среди Героев Советского Союза — курян выбито его имя [194]. В 2002 г. он отметил свое восьмидесятилетие. За плечами большая, насыщенная героическими и драматическими событиями жизнь. О ней мало кто знает. Писать о Михаиле Андреевиче Сысоеве стали сравнительно недавно, да и то только в областной и районной печати. На то свои причины. Слишком уж необычная у него биография, и как-то она не вписывается в тиражируемьій долгое время образ советского Героя. Предлагаем Вам его жизнеописание, а выводы делайте сами.

Как многие юноши того времени, Михаил мечтал стать летчиком. Когда призвали в Красную Армию, мечта начала сбываться — стал курсантом Макеевской школы пилотов. После начала Великой Отечественной войны, в июле 1941 г. школу эвакуировали в Сибирь, Сысоев в тыл не поехал, так как торопился попасть на фронт. Вскоре он оказался в Севастополе, где в Школе оружия Черноморского флота был зачислен на кратко-срочные курсы в группу артиллерийских электриков.

В октябре 1941 г. курсантов отобрали в 1-й добровольческий отряд моряков ЧФ, который участвовал в первых боях на подступах к Севастополю. В первом своем бою он был вторым номером у пулеметчика Александра Жарких.

…Он бежал за своим первым номером по лесу. Koгда перебежали просеку, впереди послышалась чужая речь. Немцы шли в атаку. Жарких ударил по ним длинными очередями. Неожиданно пулемет замолчал — Жарких был убит пулей снайпера. Сысоев занял его место и в самый разгар боя был ранен в левую руку и правую ногу. Военно-морской госпиталь № 40. С декабря 1941 г. снова на фронте — командир отделения разведки, помощник командира взвода в 79-й особой курсантской бригаде морской пехоты, старшина 1-й статьи. В боях при защите Севастополя 12 мая 1942 г. был контужен. Снова госпиталь, на этот раз ВМГ № 44.

Летом 1942 г. часть, в которой старшиной 1-й статьи служил Михаил, стояла на формировании в Геленджике. Как-то он выбрался в увольнение в Новороссийск со знакомыми мичманами. На улице они не отдали честь сухопутному майору. Тот приказал: «Вернуться! Почему не поприветствовали, как положено?». Вернуться-то они вернулись, но один из мичманов возьми да и толкни майора, мол, будешь знать, как задираться. На следующий день Сысоева вызвали к начальнику Новороссийской ВМБ. В кабинете находились контр-адмирал Г. Холостяков[195], член Военного совета и какой-то полковник.

— Почему ты сеешь антагонизм между пехотой и Морфлотом? — спрашивает полковник.

— Какой антагонизм?

Полковник открывает стол, а там пистолет:

— Расстреляем, — грозит, — и кровью умоем!

Не успел он произнести фразу до конца, как Михаил машинально выхватил свой 15-зарядный браунинг.

Полковник молча смотрит, а член Военного совета говорит ему:

— Посмотри повнимательнее подопытного!

Тот уже Михаилу:

— Я спрячу. Садись. Хочешь в отряд идти?

— Какой?

— Разведывательный.

Михаил долго не раздумывал:

— Хочу.

— Ну, еще подбери таких же!

Холостяков после всего произошедшего только и смог сказать:

— Ну и дикий! Ну и дикарь! А что, застрелил бы полковника?

— Застрелил, если бы он в меня выстрелил. Он бы не управился.

— Молодец! — похвалил полковник. — Нервы крепкие!

Так Михаил Сысоев оказался в разведке флота с прозвищем Дикий. Он командир группы Керченского разведывательного отряда, затем помощник командира истребительно-диверсионного отряда 255-й отдельной бригады морской пехоты. Работали они и в интересах армии и флота. Так что задания получали самые разнообразные. Начальник управления флота бывало говорил им:

— Я вам могу поверить, что вы тысячу немцев убили. Но мне надо принести только одного — того, кто мне все расскажет.

Нужно было высадиться там, где надо, сделать свое дело и быстро смотаться. Высаживались на Крымский берег и с катеров, и с подводных лодок. Ходили разведчики группами по несколько человек в тыл врага на глубину до 60 километров. Чтобы не плутать — давался проводник. Наблюдали за передвижением немецких частей — это было главное. Попутно диверсионная работа. Из трех посланных групп возвращалась обратно, в большинстве случаев, одна.

Однажды, в начале 1943 г., предупредили: приехал Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин. Построили. Начали вручать награды. Вдруг Михаил услышал свою фамилию (он и не знал, что награжден). Вышел из строя, получил из рук всесоюзного старосты орден Красной Звезды. Ответил, как положено: «Служу Советскому Союзу!» — и вернулся в строй. Через некоторое время опять называют его фамилию для получения еще одной награды: медали «За отвагу». Ответил он на этот раз не совсем по-уставному:

— Еще раз служу Советскому Союзу!

Майор из особого отдела к этой фразе почему-то привязался:

— Как это понимать? Зачем вы так сказали?

— Да никак. Сколько буду воевать, столько и буду служить Советскому Союзу, — ответил ему Михаил, а когда тот не успокоился, попросту послал его по-русски.

Вот он уже командир взвода разведки, офицер. Участвовал в боях за г. Новороссийск, был и на «Малой земле». 16 июня 1943 г. снова разведчик был ранен, на этот раз тяжело в левую ногу. Подлечился в знакомом уже ВМГ№ 44. Месяц после госпиталя провоевал командиром отдельного взвода разведки 305-го обмп — снова тяжелое ранение — 9 октября того же года — теперь в правую ногу. Плюс контузия. Пока лежал в том же знакомом ВМГ № 40 — присвоили лейтенанта.

После шести месяцев лечения попал на краткосрочные офицерские курсы ЧФ в городе Гагры. После их окончания в июне 1944 г. принял 2-й взвод отдельной разведывательной роты 83-й бригады морской пехоты.

Первый раз к званию Героя Советского Союза лейтенант Сысоев представлялся за форсирование Днестровского лимана. 21 августа 1944 г. десантники на резиновых шлюпках форсировали лиман. Сысоев первым высадился на берег. Мощный узел сопротивления находился в селе Сеймени-Ноу. Сысоев поднял взвод, увлекая его за собой, и обеспечил успешное продвижение десанта. Лично уничтожил расчет противотанковой пушки и 15 фашистов. 22 августа получил приказ: пересечь обоз, отходящий по направлению сел Михайлово и Апанша. Во взводе были две верховые лошади, и он решил с лучшим бойцом пойти наперерез обозу. До подхода подкрепления вдвоем они вели бой. Противник контратаковал. Сысоев был ранен, но, превозмогая боль, вел огонь из трофейного пулемета. После двух часов боя обоз был разбит. Было уничтожено 198 фашистов, 9 пулеметов, минометная батарея, 1 орудие, 28 подвод с военными грузами. В плен сдались 502 фашиста и захвачены большие трофеи: 140 подвод, 4 орудия, 22 пулемета, 1 минометная батарея. Представлял к званию Героя начальник разведки 83-й бригады майоp Загреба, но комбриг полковник Смирнов на наградном листе исправил на орден Красного Знамени.

Далее были Варну и Бургас (Болгария), а после бои на земле Югославии.

В декабре 1944 г. с первым броском десанта Сысоев высадился на правый берег Дуная у населенного пункта Опатовац. 5 декабря 1944 г. обходным маневром с небольшой группой он сумел зайти противнику в тыл, чем создал условия для успешной атаки с фронта. В числе первых ворвался на окраину населенного пункта Опатовац, гранатами и огнем автомата лично уничтожил боевые расчеты минометной батареи и пулеметной точки, в рукопашной истребил до десятка гитлеровцев.

9 декабря в районе города Вуковар противник, наступая в направлении командного пункта, прорвал нашу оборону. В создавшихся обстоятельствах лейтенант М. Сысоев по личной инициативе взял на себя командование, остановил бегущих и с группой десантников организовал фланговую контратаку. Путь им преградил огонь вражеского дзота. Лейтенант не стал рисковать солдатами, а лично во главе небольшой группы обошел огневую точку и забросал ее гранатами. Автоматчики врага несколько раз контратаковали занятую десантниками позицию, а затем, не добившись успеха, пустили «тигры» и «пантеры». В ходе боя бойцы во главе с ним захватили вражеское противотанковое орудие с боеприпасами. Они выкатили его на удобную позицию и подбили из него два танка. Лично Сысоев гранатой подбил еще один танк, другие не решились продолжать движение. У десантников же был приказ мосты не взрывать, а удержать во что бы то ни стало. Стоял на железнодорожных путях состав с бочками горючего, так десантники те бочки зарыли в шахматном порядке, заминировали. На этой приманке не один «тигр» «разулся». Всего в течение дня десантники отбили 12 атак, в ходе которых уничтожили 5 танков, 3 орудия, расчеты пяти вражеских дзотов. После этого немцы отказались от дальнейших атак на этом участке.

Десант, оставаясь без боеприпасов, нес значительные потери. Небольшое подкрепление, высаженное в ночь на 9 декабря, не могло изменить положение. 10 декабря противник сосредоточил на флангах плацдарма до 50 танков и, перейдя в наступление, стремился отрезать десантников от Дуная. В ночь на 10 декабря командование 3-го Украинского фронта решило снять десант.

За Сысоевым, который был ранен, командование прислало катер, и его, на руках, вынесли на берег.

— Что ты меня как маленького несешь, — ворчал на моряка лейтенант.

— У меня приказ такой, — отвечал ему матрос. — Обязан доставить вас с плацдарма живым или мертвым.

За эти бои Сысоев был вторично представлен к высшей награде Родины, но поскольку десант не выполнил свою задачу, то командованию флотилии пришлось долго защищать его кандидатуру перед вышестоящим командованием. 20 апреля 1945 г. ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Пока документы на Героя проходили высокие инстанции, лейтенант Сысоев продолжал воевать. Шли тяжелые бои за город Будапешт. Будучи помощником начальника смены, он сдал ночное дежурство и лег уже спать, как срочно вызвали к комбригу. У того начальник штаба бригады. На столе карта. Дают задание:

— Нужно разведать, куда можно дойти по этим говенным трубам.

Из 50 человек он отобрал 12. Был еще проводник-югослав — он слесарем работал и эти трубы канализационные знал. От него же и исходила сама идея. Разведчики дошли по трубам до перекрестка улиц, приоткрыли люк, чтобы убедиться, что он открывается. Можно было возвращаться, но Сысоев решил по-другому:

— Так не пойдет! Завтра же нам снова сюда же лезть, чтоб «языка» взять!

Ребята поддержали. На поверхность вылезли четверо, в том числе Сысоев и их проводник с ведром. Дождались двух мадьяр. Проводник к ним вышел, заговорил. Взяли их. Когда притащили, оказалось, что это офицер связи с ординарцем — разносили по частям секретные пакеты.

На другой день командование вновь затребовало тем же путем языка взять. Уже с другим командиром. Моряки начали в трубах «падать» в обмороки, и разведку отменили. Запах, что и говорить, стоял в трубах омерзительный.

Вскоре в освобожденном Будапеште командующий артиллерией фронта вручил ему Золотую Звезду Героя.

Принимал участие Сысоев и в знаменитом Эстергомском десанте. 23 марта 1945 г. командир катера, который высаживал их группу в тумане, ошибся с местом. Морские пехотинцы высадились с катера в густых камышах в тылу противника. Оказалось, что до. Плацдарма несколько десятков километров. Группа состояла из 31 человека. Решили выходить к плацдарму. Встретив кабель связи, перерубили его и захватили двух связистов. По пути брали других пленных, разгромили штаб немецкого полка. Так и прошли 40 км по тылам противника.

В начале мая 1945 г. на трофейных машинах разведчики мчались в Прагу, далеко оторвавшись от основных сил бригады. С бою взяли город Брно. Сысоев с небольшой группой разведчиков ворвался в город Яромержице (в 12 км от Праги). Отступая, фашисты взрывали дома. Михаил Андреевич услышал под обломками рухнувшего дома крик ребенка. Лихорадочно отбрасывая доски, бревна, кирпич, под кирпичной глыбой в небольшой нише-проеме увидел трехлетнюю девочку. Она сидела у тела мертвой матери.

Здесь, в этом городке, и застала его весть об окончании войны. Была еще в Вене мимолетная встреча с американцами, с ними была и журналистка. Сфотографировались даже на память, и не знал морской пехотинец, какую роль сыграет эта фотография в его судьбе.

После войны о продолжении военной карьеры думать не приходилось — ранения и контузии сказались на здоровье. 15 ноября 1946 г. Сысоев был уволен из рядов Советской Армии по болезни. С 1949 г. получал пенсию Министерства обороны по инвалидности.

Демобилизован был отважный морпех с военной службы по чистой. После войны долго залечивал раны: дважды ложился на лечение в госпитали, был на курорте Карловы Вары в Чехословакии. Уже на гражданке лечился в нервной клинике Курской областной больницы, посылали его на курорт в Зеленоградск Калининградской области. Жаловался на сильные головные боли, раздражительность, плохой сон, снижение памяти.

Но не захотел пенсионер-инвалид сидеть сложа руки. Стал работать инспектором по кадрам управления пищевой промышленности Курской области.

25 января 1950 г. его вызвали в военкомат, якобы в личном деле ошибка — буквы не хватает. Посмотрите. Тут же за ним пошли два соглядатая. Пришел домой, а там еще служивые, обеспокоенная мать. В доме сделали обыск, изъяли награды, фотографии. Ничего не объясняя, повезли в Москву, только сказали:

— Вы не арестованный, вы временно изолированный.

Везли в купе, где, кроме двух «сопровождающих», села посторонняя девушка. В дорогу Михаил взял какую-то книжку. Когда девушка попросила ее почитать, то бдительные «сопровождающие» не позволили.

26 января он был доставлен во внутреннюю тюрьму МГБ. Следствие вело 3-е Главное управление МГБ. На Лубянке первый вопрос:

— Когда вы стали изменником Родины?

— Только, — отвечает «временно изолированный» Сысоев, — сейчас.

— Как?

— Раз вы меня спрашиваете, значит, подозреваете. Значит, сейчас и стал.

— А знали ли вы изменника Родины генерала Власова?

— Нет, не знал.

— Вы не могли его не знать!

— Я знал офицера-разведчика Николая Карповича Власова. Изменника Родины Власова я не знал и не знаю.

— А изменника Родины Петрова?

— Нет, я знал только разведчика Петрова.

От Сысоева требовали подписать показания на этих арестованных и посадили «подумать» в Лефортово. Узник согласился было подписать, стал читать, что следователи написали — это совсем не то, что он говорил.

— Да это разве я сказал?

— А это литературная обработка, — отвечает следователь. — Мне так, кажется, что вы это имели в виду.

Разговаривали с ним и так и сяк. Возили в бокс — стоячий карцер. 22 февраля 1950 г. привели снова в кабинет:

— Видишь драпировка? Не подпишешь — будешь, как этот бархат, вишневого цвета.

У следователей в руках уже резиновая палка.

— Ложись.

Втроем замахали палками. Бывший морпех и разведчик запел: «Раскинулось море широко».

Один говорит:

— Рано.

Когда арестант потерял сознание, его облили водой, очнулся — нашатырь под нос сует капитан медицинской службы:

— Катись отсюда! Ты врач или палач? Не буду подписывать.

Его подвели к драпировке, раздвигают ее, арестанта туда и начинают воздух туда то закачивать, то выкачивать — человек задыхается. Была еще пытка электродами. Трижды он терял сознание.

— Если не перестанете, я вообще говорить не буду, и тогда хоть вырывайте язык — ничего больше не скажу.

На два дня оставили в покое. Тринадцать месяцев пробыл Сысоев в тюрьме. Потом в марте 1951 г. было Особое совещание. Сысоев был обвинен в том, что установил и поддерживал преступную связь с бывшими офицерами Советской Армии майором А.М. Петровым и старшим лейтенантом Н.К. Власовым. В его деле было отмечено, что Сысоев передал Петрову, как резиденту американской разведки, сведения, составлявшие государственную и военную тайну. Действительно, встречался Сысоев с Петровым раза три за время службы. В Вене, в Доме офицеров сидели в ресторане последний раз. Было это уже после войны, в 1945 г. Выпивали, беседовали. Петров спросил: где он служит, где его корабль. Сысоев ответил, что в Будапеште. (В протоколе же было указано, что тем самым Сысоев раскрыл место дислокации Дунайской флотилии.) Хотя при очной ставке Петров факт вербовки и передачи ему сведений от Сысоева отрицал: если это считать сведениями, то какие же тогда настоящие сведения? Тем не менее без всяких доказательств это оставили, а также добавили, что Сысоев не донес советским государственным органам об изменнических намерениях Власова, с которым он вместе служил в 305-м обмп. Тот был во время войны командиром взвода химразведки и, скорее всего, после 1945 г. сбежал в Западную Европу. В деле, как одна из веских улик, также фигурировала фотография, сделанная американской журналисткой.

3 марта 1951 г. Особым совещанием при МГБ СССР М.А. Сысоев был обвинен в преступлениях, предусмотренных ст.58-1 «б» и 58–10 н.1 УК РСФСР и осужден на 15 лет. Через несколько месяцев он был лишен звания Героя Советского Союза.

Каково это было узнать и пережить матери Михаила Андреевича. Ведь по родному селу поползли слухи: Мишка-то Сысоев никакой не Герой. Своровал у кого-то Звезду, вот его и посадили.

А у матери в комоде Грамота Героя, подписанная Председателем Верховного Совета СССР, которую сотрудники МГБ не нашли при обыске. Как же так? Нет, не верила мать в виновность сына.

Осужденный же ушел по этапу. Садились в поезд на Воркуту. Вокруг настоящие враги советской власти — бандеровцы. А начальник конвоя лейтенант при посадке возьми да ляпни: «О, да ты Герой! Как же ты сюда попал?». Лежит Михаил на верхней полке и думу думает: они меня прикончат теперь.

Но 15 лет не просидишь на полке. Спустился. Они:

— Сам идет. На рожон полез.

— Слушайте, ребята, о том, что вы меня прикончите, что вы злые на Сталина, я знаю.

— И на таких, как ты, — тут же ответ.

— Да. Приканчивайте, один черт, мучиться здесь… Но вы подумайте, кто злей на Сталина сейчас — вы или я? Я ж за него кровь проливал, жизнь отдавал! А вы действительно против него были — вас-то он законно посадил.

В общем, наладил как-то отношения. После Воркуты была Сызрань, Восточно-Казахстанская область. Омск. И в заключении сохранил он присутствие духа и гордый, независимый характер. Определили его как инвалида и как самого авторитетного и справедливого в хлеборезку. Как-то мимо них проходил оперуполномоченный. По установившемуся порядку все заключенные встали, тем самым приветствуя эту весьма важную фигуру среди лагерного начальства. Лишь Михаил Андреевич остался сидеть.

— Почему сидишь? Встать! — приказал ему опер.

— Кто ты такой? Это ты должен передо мной вставать. Я на фронте воевал, Родину защищал, а ты с кем воюешь?

Подобная строптивость не прощалась. Заключенного перевели на стройку. Снова встретился с ним опер.

— Ты, оказывается, работать можешь, — похвалил.

— А что, ты думал, я только хлеб могу резать, — отвечал ему электросварщик 6-го разряда Михаил Сысоев.

Три года проработал заключенный по-ударному, нормы выполнял на 150–250 %. Подавал в январе 1954 г. жалобу на имя Главного военного прокурора на несправедливый приговор, еще раз писал, просил ускорить проверку по жалобе. Ответа не получил и перестал писать.

11 августа 1956 г. по постановлению комиссии Президиума ВС СССР от 10.08.1956 г. (протокол № 143 в соответствии с Указом от 24 марта 1953 г.) срок ему был снижен, и по отбытии срока наказания с учетом зачетов рабочих дней он был освобожден. Выдавая справку, начальник шепнул на ухо: «Ты будешь ехать мимо Москвы и если не зайдешь куда надо с заявлением о пересмотре твоего дела, то будешь полным м…ком».

Не послушался Михаил Андреевич мудрого совета, проехал, не задерживаясь, Москву. Устроился на работу электриком в Курске. В 1957 г. познакомился с Анной Михайловной, с которой прожил долгие годы. Молчал и не пытался никому даже напоминать о том, как с ним несправедливо обошлись. Ждал, что разберутся и без него. Отпраздновали 20-ю годовщину Победы, 25-ю. Молчат официальные инстанции.

После долгих лет разыскали его однополчане. Искали как Героя Советского Союза. В начале 1975 г. приехал он в Москву, встретился с ними, рассказал им свою историю. Бурную деятельность тогда развил его боевой товарищ Дмитрий Вонлярский[196], сам отсидевший в советских лагерях после войны не один год. По его инициативе боевые товарищи 7 марта 1975 г. написали ходатайство о реабилитации и восстановлении его в звании Героя и правах на другие награды Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорному. Под письмом стояли подписи бывшего командира роты 305-го бмп Героя Советского Союза полковника запаса Е.Г. Ларикова, бывшего командира батальона 83-й брмп полковника запаса В.П. Быстрова, бывшего помощника комвзвода разведки 305-го бмп гвардии старшины 1-й статьи Д.Д. Вонлярского, бывшего начальника штаба Дунайской военной флотилии, капитана 1-го ранга в отставке А.В. Свердлова и бывшего командующего Дунайской военной флотилией Героя Советского Союза, вице-адмирала в отставке Г.Н. Холостякова.

Михаил Андреевич решил и сам обратиться к Верховный Совет СССР, получил характеристику с места работы, написал письмо, где, излагая обстоятельства осуждения, просил Н.В. Подгорного:

«Дать указание Верховному суду СССР о пересмотре моего уголовного дела и полной реабилитации меня.

Восстановить меня в звании Героя Советского Союза, орденов и медалей, которых я был лишен в связи с необоснованным осуждением».

Пришел с Героем Советскою Союза Е.Г. Лариковым в приемную президиума сдавать документы.

Секретарь в приемной, спросил:

— Что же вы 19 лет молчали?

— Это он на Советскую власть был обижен, — сказал за него Лариков.

— Нет, не на власть я обиделся, а на работников из МГБ, — прямо ответил Сысоев. — За то, что они меня оклеветали.

— Вот теперь вижу, что настоящий Герой, не стал увиливать, а сказал напрямую.

— Раз я по-вашему виноват, то не надо мне ничего, — вспылил Сысоев. — Родина наградила, КГБ забрал.

Но тут уж боевой товарищ поставил его на истинный путь.

Все произошло как-то очень быстро. Уже через месяц на его имя пришло письмо из Главной Военной Прокуратуры, где сообщалось, что дело в Военном трибунале МВО было пересмотрено и Постановление Особого совещания от 3 марта 1951 было отменено. 17 апреля 1975 г. его реабилитировали, а дело прекратили за отсутствием состава преступления.

27 июня 1975 г. вышел Указ Президиума ВС СССР об отмене Указа от 21 августа 1951 г. о лишении его Золотой Звезды Героя.

В середине лета 1975 г. вызвали его в исполком Курского Городского Совета и сказали, что пришли из Москвы его награды, только вот нужно подождать кого-то из руководства области для торжественного их вручения. Михаил Андреевич тут же настоял, чтобы их отдали сразу, без формальностей, «не в торжественной обстановке». Награды выдали под расписку о их получении. Так он снова стал Героем Советского Союза.

Но долго еще оставался для чиновников бывшим зэком. Ведь у нас так просто, ни за что, не сажают! Что-то ведь было. Даже городской военком, тоже, кстати, Герой Советского Союза, долго допытывался: за что же тебя, Михаил Андреевич, посадили? И долго не мог поверить, что не было ничего.

Как жил в то время бывший фронтовик? В октябре 1976 г. по состоянию здоровья пришлось уйти с работы. В семье жена-пенсионерка 1916 г. рождения, дочь — 1942 г. рождения, инвалид 1-й группы, родной матери шел 83-й год. А у него пенсия Министерства обороны по инвалидности 3-й группы 45 рублей.

Лишь в 1979 г. стало немного легче, как Герою войны ему была назначена персональная пенсия. Тут Леонид Брежнев, с которым когда-то фронтовик сидел за одним столом, совсем одурел. Начал на себя Звезды вешать. Был он с другом в Москве, хотели свои Звезды сдать, но отговорили их.

Ну, а потом настала перестройка. Как-то в Курск приехал Михаил Горбачев с Раисой Максимовной, встречался с ними, даже фотография на память осталась. Другого известного политика ветеран на дух не переносил, называл Борис Негодяевич. С бывшим курским губернатором А. Руцким в середине девяностых неоднократно встречался на различных мероприятиях. Даже выяснили, что в Бутырках они в одной и той же камере сидели.

В 1992 г. как жертва политической репрессии Михаил Андреевич получил денежную компенсацию, которую тут же съела инфляция.

Потом настали такие времена, что пришлось ему настоящую свою Золотую Звезду прятать, а говорить, что сдал в столичный музей. Дома просто опасно стало ее хранить: подонков, охотников до чужой славы, развелось порядочно. Что же говорить, если даже положенные ветерану льготы и то с трудом удавалось отстаивать в казенных кабинетах. Правда, в 2003 г. не забыл его министр обороны: повысил в воинском звании — стал он капитаном.

Помнят о своем знаменитом земляке на родине, где в народном музее истории села Н. Грайворонка ему отведено почетное место в экспозиции. «Не вставший на колени» — так назвал свой очерк о нем его земляк В. Стародубцев. И похоронен был Михаил Андреевич Сысоев в родном селе, хотя было уже определено место ему на городском мемориальном кладбище города Курска, рядом с другими Героями.

Литература

Ашик М.В. Слово о 305-м батальоне. — С.-Петербург, 1999 г.

Ашик М.В. Эстергомский десант 19–23 марта 1945 г. — С.-Петербург, 2002 г.

Куликова С. Михаил Сысоев: морская пехота служила на двух фронтах! // Хорошие новости (г. Курск) 1999 г., июль — 22.

Любовь к отчизне не знает степеней. / Голос народа, 2004 — май — 5.

Неизвестный М. Слово о морском пехотинце. / Вечерний Курск — 1990 — октябрь — 4.

Стародубцев В. В гостях у земляка-Героя. // За коммунистический труд (Н-Грайворон) 1985 — январь — 22.

Стародубцев В. Офицер морской пехоты. Очерк в книге о Геро-ях-курянах «Звезды славы боевой». — Курск, 1995 г. — с.268–270.

Тежикова С. Михаил Сысоев: Мы кровью не питались//Хорошие новости (г. Курск) — 1996 — май — 8.

Шаталов А. С чистой совестью // Курск, 2005 — янв. — 19.

МО РФ. Копия послужного списка Сысоева М.А.

ТОКАРЕВ Николай Данилович

(19.12.1915 —?)

Родился в с. Ермаковском Красноярского края в семье батрака. Русский. С 1929 г. жил в с. Крестмковское, где окончил 4 класса (1930). Работал колхозником в коммуне им. С.М. Буденного, затем финансовым агентом при сельсовете. В 1936 г. окончил краткосрочные курсы председателей сельпо в с. Ермаковском. Работал председателем сельпо, затем бригадиром в колхозе им. С.М. Буденного. С 23.04.1936 г. в Красной Армии. Окончил полковую школу 76-го сп (15-й сд, ОДА) в г. Ворошилов. С 23.02.1937 г. пом. командира взвода 85-го военного склада ОДКВА (ст. Раздольная, Приморский край). С 4.05.1938 г. по 15.01.1939 г. на курсах мл. лейтенантов. Продолжил службу командиром взвода в 94-м сп (32-я сд, Приморская армия), мл. лейтенант. С 1.06.1940 г. там же — зам. командира роты по спец-части. 26.12.1940 г. окончил КУНС командиров рот запаса Сибирского ВО в г. Ачинске. Продолжил службу на прежней должности в 94-м сп, с 12.03.1941 там же командир роты, лейтенант.

С 1.12.1941 г. командир минометной роты 957-го сп(309-йсд, 6-я резервная А).

В действующей армии с 4.07.1942 г. Член ВКП(б) с октября 1942 г. С 17.01.1943 г. командир 2-го батальона 957-го сп (309-я сд, 40-я А, Воронежский фронт), капитан (7.06.1943). Отличился в боях на подступах к Днепру, за что 23 октября 1943 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза был отменен 11 сентября 1944 г. «в связи с необоснованным представлением».

С 13.04.1944 г. слушатель курсов «Выстрел». С 8.03. 1945 г. командир 3-го стрелкового батальона 957-го сп

(309-я сд, 6-я А, 1-й Украинский фронт). С 20.05.1945 г. командир батальона 116-го гв. сп (40-я гв. сд, 4-я гв. А, ЦГВ), с 1.01.1946 г. командир мотострелкового батальона в 57-й гв. сп (17-я гв. мотомехдивизия, ЦГВ).

14 июля 1946 г. уволен в запас по ст. 43, пункт «а».

Награжден орденами Отечественной войны 1-й степени (23.04.1943[197]) и 2-й степени (6.06.1945[198]), медалями «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», «XX лет Победы над Германией», «50 лет Вооруженным Силам СССР».

После демобилизации проживал в г. Геническ Херсонской обл., в шестидесятых годах в г. Кызыл Тувинской АССР. 31.12.1970 г. снят с воинского учета по достижению предельного возраста состояния на воинском учете.

ПЕРВЫМ ВЫШЕЛ К ДНЕПРУ

Трудным, как и у всех детей, родившихся во время 1-й мировой войны, было детство Николая Токарева. Его отец Роман Алексеевич Воржесинский был батраком и умер в 1917 г. У матери, Елены Архиповны, тоже батрачки, которая стирала белье у местных богачей и жила в прислугах, осталось на руках шестеро детей. Дети постоянно голодали. В 1922 г. мать вышла замуж за Токарева Данила Алексеевича[199], бывшего партизана из отряда[200] П.Е. Щетинкина[201]. Отчим усыновил детей, дал им свою фамилию и отчество.

Детей своих приемных Данил Алексеевич Токарев приучал к трудовой жизни и любви к советской власти. Первым в 1927 г. вступил в коммуну, а затем в колхоз имени С.М. Буденного, в котором пять лет проработал председателем. В 1939 г., когда его парализовало, получил инвалидность 2-й группы и вышел на пенсию.

Все его четыре сына были воспитаны на храбрости русского солдата и с началом Великой Отечественной войны ушли на фронт[202].

Жизнь командира-пехотинца на фронте не очень долговечна. Если не убит, то ранен. Командир роты 94-го полка Н. Токарев был тяжело ранен в первый день своего пребывания на Центральном фронте — 18 июля 1941 г.

Лежал в эвакогоспитале города Новосибирска. С начала декабря 1941 г. в 309-й стрелковой дивизии, в которой и прошла его последующая служба. Почти год он командовал минометной ротой.

Впервые его представили к ордену за бои в начале 1943 г. Командир полка подполковник Бобков отмечал: «Тов. Токарев, выполняя обязанности командира минометной роты за время наступательных боев с 14 января по 13 февраля 1943 г., сохранив материальную часть и большинство личного состава роты, нанес минометным огнем значительный ущерб в живой силе и технике врага. Особенно его рота отличилась в районе Н. Ольшань, когда в беспорядке отходивший противник от минометного огня бросал на берегу автомашины. При выбытии из строя командира батальона, тов. Токарев смело взял на себя должность комбата, и не раз его водил в бой за город Белгород. 8 февраля 1943 г., когда перед небольшой частью батальона оказалось превосходство автоматчиков и два танка врага, тов. Токарев личным примером повел бойцов вперед и обеспечил продвижение полка в целом.

За умелое управление боем роты, а затем батальоном и проявленную личную храбрость и инициативу достоин представления к правительственной награде — орден «Красная Звезда».

Однако при прохождении наградного листа через Военный совет армии там ходатайствовали о награждении офицера уже более высоким орденом Красного Знамени. Командующий 40-й армии К. Москаленко изменил эту награду на орден Отечественной войны I степени.

В должности комбата Токарев пробыл с небольшим перерывом на лечение после ранения до конца сентября 1943 г. После боев на Курско-Орловской дуге капитан Николай Токарев был уже вполне опытным и боевым офицером.

В его служебной аттестации отмечалось:

«В широких наступательных операциях 1943 г. в должности командира батальона проявил зрелость управления в маневре во всех видах боя. В бою ведет себя смело и решительно. Личная тактическая, огневая и общевойсковая подготовка для занимаемой должности соответствует. Теоретическую и практическую подготовку, боевой опыт и методические навыки в обучении личного состава имеет достаточные. Взаимодействие батальона с поддерживающими средствами во всех видах боя организовать, сплотить и подготовить батальон для выполнения боевых задач может. Требователен к себе и особенно с подчиненными. Имеет свойства болезненного самолюбия и зазнайства. Допускает элементы грубости к подчиненным. Общее политическое развитие вполне удовлетворительное, способность к организации партийно-политической работы с подчиненными в духе преданности делу Ленина — Сталина и Социалистической Родине имеет».

Кто же самым первым в 40-й армии вышел к реке Днепр и форсировал ее? И в какой день это произошло? В свое время, задавшись прояснить истину в этом вопросе, вскоре, как мне показалось, нашел ответ. Командарм 40-й армии К. Москаленко[203] в своих мемуарах писал:

«Приказом командира 309-й стрелковой дивизии, генерал-майора Д.Ф. Дремина[204]для быстрого выхода к реке Днепр был сформирован передовой отряд в составе 2-го батальона 957-го сп, посаженный на автогужевой транспорт, и под командованием штабных офицеров (капитана Сысоева и Дружнина) он был выброшен вперед с задачей: в ночь на 21.09.43 г. выйти на р. Днепр и провести разведку берега, переправ и мест сосредоточения для форсирования р. Днепр.

В 8:00 20.09.43 г. передовой отряд выступил из Гречано-Петровский и, совершив 80-км марш по маршруту Вел. Каратуль, г. Переяслав-Хмельницкий, Карань, к 22:00 20.09.43 г. овладел с. Андруши, выйдя первым на р. Днепр в районе Пристань, о. Андрушинский в полосе наступления 40-й А. Командиром отряда и разведчиками 362-й орр была произведена разведка берега, переправ и мест сосредоточения для частей на участке Пристань-Пидсинне.

Передовые подразделения 309-й сд форсировали реку Днепр в районе деревни Монастырек[205] в ночь на 22 сентября 1943 г.».

Таким образом, сам командарм К.С. Москаленко подтвердил, что командир 2-го батальона, а им был в тот период именно Н. Токарев, в числе первых воинов 40-й армии вышел к Днепру.

За форсирование реки Днепр 47 бойцов и командиров дивизии, в том числе и комдив Д. Дрёмин, были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди награжденных значилась и фамилия офицера Н. Токарева.

Как же все-таки происходило форсирование реки частями 309-й дивизии. При таком количестве Героев не составляло особого труда восстановить хронику событий.

0 том, что передовые подразделения 957-го полка первыми в дивизии вышли к Днепру в районе села Андруши, а в ночь с 22 на 23 сентября, южнее населенного пункта Щучинка рота автоматчиков вплавь преодолела водную преграду, писалось в очерке о жизни и подвиге командира полка Шевченко Г.М.[206]. Захватив небольшой Плацдарм, автоматчики дали возможность переправиться на правый берег подразделениям третьего батальона.

Однако в наградном листе на присвоение звания Героя Советского Союза Г.М. Шевченко фигурирует другая дата «в ночь на 24 сентября». Да и при описании подвигов других воинов дивизии нигде не встречается дата 22 сентября. Везде отмечалось, что воины дивизии форсировали реку Днепр лишь в ночь с 23 на 24 сентября.

Что же в действительности произошло за эти два дня? К моменту выхода на днепровский рубеж полк начиная с 6 августа, т. е. полтора месяца, не выходил из боев. После проведенных боев он имел значительный некомплект личного состава и техники. 20 сентября в ходе многокилометрового марша полк Г.М. Шевченко с ходу форсировал реки Супой и Трубеж. При этом табельных переправочных средств не было. Времени на подготовку и форсирование Днепра дано в обрез.

В журнале боевых действий дивизии, который мне удалось просмотреть в ЦАМО, так описывался ход форсирования:

«Разведкой было установлено, что противник на западном берегу имеет малочисленные подвижные отряды прикрытия, полевые войска еще не подошли, силами мобилизованного местного населения на участке Ржищев — урочище Вороново строится оборонительный рубеж. На левом берегу реки Днепр в указанных местах имеется небольшое количество рыбачьих лодок, пригодных для переправы мелких групп пехоты. Ширина реки 520— 450 м, глубина от 3 до 12 метров.

В ночь на 24 сентября 957-й сп в районе урочища Вороново первыми десантом на рыбачьих лодках и на лодках ДСЛ переправились разведчики. В два часа ночи 24 сентября саперы Моисеев и Солдатов первыми переправили десант разведки 957-го сп (Доможаков, Беседин, Котов, Кисляков и другие), которые, пользуясь ночной темнотой, незаметно переправились через реку Днепр и были лишь обнаружены противником на правом берегу. Противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь. Разведчики, пользуясь кустами и складками местности, подошли к населенному пункту Щучинка и дерзко атаковали противника, захватив контрольного пленного. По опросу пленного удалось выяснить нумерацию и группировку противника. Пленный немецкий солдат принадлежит к 41-му мотопехотному полку 10-й моторизованной дивизии, части которой поспешно перебрасывались в район переправ 409-й сд.

Велел за разведкой начал переправу 2-й и 3-й батальоны 957-го полка.

За ночь было перевезено 250 человек пехоты и 25 ящиков боеприпасов.

957-й полк окопался, произвел маскировку и в течение 24 и 25 сентября удерживал узкий рубеж вдоль берега в районе урочища Вороново. Бомбардировочная и истребительная авиация в течение дня не позволяла Шести переправу и наносила массированные удары по районам сосредоточения и переправам.

К ночи 25.09.43 г. было подвезено 13 рыбачьими лодками, 31 лодкой ДСП и комплектом Ж34 — 600 человек, 22 орудия ПТО, 45-мм и 120-мм минометов — 6, Пушек 76-мм —11, боеприпасов — 30 ящиков, лошадей — 28.

За 957-м сп был переправлен 343-й оиптад и 959-й сп».

Однако в историческом формуляре, который был Доставлен в 1945 г., записано следующее: «Вслед за разведчиками начали переправляться 2-й и 3-й ба-щрльоны 957-го сп. Переправлялись под пулеметно-шинометным огнем на подручных средствах, кто на бревне, кто на плоту, кто в рыбачьих лодках. Первым ^форсировал реку Днепр 3-й батальон под командованием старшего лейтенанта Субботина».

Почему же начал замалчиваться факт форсирования реки 2-м батальоном?

Да и среди тех, кто был удостоен звания Героя в 309-й сд за форсирование реки, почему-то почти не рыло солдат и офицеров из 2-го батальона 957-го стрелкового полка. Лишь заместитель командира 2-го батальона по политчасти 957-го сп капитан М.И. Борисов[207] и командир минометного взвода младший лейтенант Г. Г. Бондарь [208].

В энциклопедическом словаре «Герои Советского Союза» 1987 г. ссылка на литературу, где более подробно описывался подвиг М. Борисова, отсутствовала. В литературе, выпущенной до 1981 г., имя Героя Советского Союза М.И. Борисова также не встречается. Его фамилия не вошла в сборники о Героях-калужанах, выпущенных в 1948 г.[209] и в 1963 г.[210] Все это наводило на мысль: «Внимание! Здесь что-то неладно».

Однако все, возможно, гораздо проще и, может быть, вызвано тем, что длительное время М. Борисов проживал в Москве, и местные краеведы не знали, что он уроженец их области. В конце концов удалось найти две публикации о Борисове в местной газете «Маяк» Малоярославецкого района Калужской области. Они датированы 1965 и 1968 годами. Более подробный очерк о подвиге и жизни М. Борисова был опубликован в 10-й книге о москвичах «Герои огненных лет», которая вышла в год 50-летия Победы. В 2000 г. в книге о героях-калужанах также появился очерк о нем. В нем упоминалось, что М. Борисов написал воспоминания о войне. Появилась возможность узнать о форсировании реки 2-м батальоном от активного его участника:

«Ненастным утром 23 сентября 1943 г. 957-й сп подошел к Днепру. Командир полка поставил на карте жирную точку и сказал вызванным в штаб командирам батальонов: «Форсировать будем здесь. А дальше, закрепившись, движемся в направлении Кагарлыка. Первым приступит к форсированию 2-й батальон.

Весь день ушел на подготовку к переправе. Бойцы конопатили найденные на берегу рыбацкие лодки, сколачивали плоты. Начало форсирования было назначено на 24.00. За несколько часов до этого комбат и замполит Борисов побывали во всех отделениях и поговорили с бойцами. Первым выступал командир, затем Борисов. Всматриваясь в лица бойцов, Борисов думал о том, что не всем из них удастся пробиться на противоположный берег реки. Но ни у кого из них он не заметил обреченности. Все десантники были полны решимости выполнить боевой приказ.

— Не заробеете перед днепровской ширью? Ведь тут почти полкилометра наберется, да и течение приличное, больше двух метров в секунду… — спросил Борисов.

— Переплывем, — дружно ответили солдаты.

— Самое главное, — вновь заговорил Борисов, — это проникнуть на ту сторону бесшумно. Сделаем мы это, захватим плацдарм — и тогда по нашему следу пойдут роты, батальоны, вся дивизия. Всякое может случиться. Но даже если кого-то зацепит пуля или шальной осколок — умри, но не издай ни звука. Внезапность. Она и только она обеспечит успех.

Когда они были уже на середине реки, сумрак ночи разрезали яркие вспышки. Это гитлеровцы сбросили с самолетов ракеты — «люстры». Как бы застыв на месте, они озарили на многие километры речную гладь, камыши, лиманы и берега, черневшие во мгле. И сразу ударили тяжелые пулеметы, с противным скрежетом заухали шестиствольные минометы. То туг, то там стали шлепаться в воду мины. Тихо ойкнув, рухнул замертво на дно лодки старшина роты Лебедев, молча схватился за простреленную грудь сержант Домажаков, упал, сраженный осколком, солдат-автоматчик. Метрах в пятидесяти от берега лодка Борисова перевернулась. Замполит поплыл, держа над водой автомат. Добравшись до берега и оставив на песке оружие и вещмешок, он вновь бросился в воду на крик бойца: «Спасите! Тону!». Сумел спасти двоих, уже почти захлебнувшихся. А потом, мокрый, усталый, во главе таких же бойцов через проделанные саперами проходы в минном поле ворвался в первую траншею врага. Частые выстрелы и крики «ура!» ошеломили немцев, не ожидавших столь дерзкого нападения.

Вот враг уже выбит из первой траншеи, за ней следовал отчаянный бой во второй, а затем — третьей линии. К утру стали слабо видны строения поселка Балыко-Щучинка».

О подвиге М. Борисова в наградном листе написано следующее: «…в ночь на 24.09.1943 первым с передовым усиленным отрядом пехоты форсировал реку Днепр… В боях на правом берегу он личным примером увлекал бойцов и офицеров на подвиги по захвату и расширению плацдарма…Товарищ Борисов мокрый в холодную осеннюю ночь дрался как лев и своим подвигом увлекал личный состав батальона на героические подвиги. Ворвавшись первым с группой бойцов в населенный пункт Щучинка(Кагарлыкский р-н Киевской обл.), он создал суматоху в стане немцев, захватил двух немцев в плен, забрал два ручных пулемета, 3 автомата и пистолет. С подоспевшим подразделением прочно закрепился на северо-западной окраине Щу-чинки, где отразил 17 контратак противника, не отступив ни шагу назад, несмотря на малочисленность бойцов и тяжесть боя. В этих боях лично уничтожил до 17 солдат противника».

Маловероятным выглядит предположение, что Токарев послал с передовым отрядом своего замполита, а сам остался на берегу. Но почему тогда же Борисов не упоминает в своих воспоминаниях комбата?

На небе только-только проступила алая полоска зари, и короткое затишье сменилось надсадным гулом танковых моторов. Вздымая пыль, бронированные машины неслись прямо на траншеи, занятые нашими воинами. Пять из них с десантами автоматчиков двигались к участку, в районе которого держал оборону взвод Г. Бондаря.

Выждав, пока бронированные машины несколько оторвались от спешившегося десанта, бойцы Бондаря открыли огонь из минометов, отсекая пехоту. А другие солдаты тем временем поползли навстречу танкам со связками гранат. Загрохотали взрывы, и головной фашистский танк замер на месте. Вскоре заплясали языки пламени на броне еще двух подбитых машин. И противник, не выдержав огня, начал откатываться назад.

Менее чем через полчаса враг предпринял вторую контратаку. Ее отбили, но после последовала еще одна. У минометчиков Бондаря половина расчетов вышла из строя. На исходе были и патроны к автоматам. Еще в разгар предыдущего боя Бондарь отправил связного к командиру батальона с донесением о сложившейся обстановке. Но и на других участках положение было не лучше. Пять солдат из роты автоматчиков да два ящика мин — это было все, что смог выделить комбат взводу. Негусто, конечно, но все-таки помощь, и главное, она пришла в самый критический момент, когда гитлеровцы, просочившись через поредевшие цепи наших стрелков, создали угрозу прорыва к позициям минометчиков. Минуту назад Бондарь получил серьезную рану, но офицер, превозмогая боль, повел солдат врукопашную.

В передовой статье красноармейской газеты 40-й армии «Во славу Родины» от 29 сентября 1943 г. «Слава смелым» писалось:

«Бойцы за Днепр уже дали немало замечательных примеров героизма. Бойцы офицера Токарева первыми форсировали Днепр и закрепились на высотах. Шесть яростных контратак гитлеровцев отбили они, не уступив врагу ни одного вершка освобожденной земли Заднепровья».

В очерке о подвиге комсорга 3-го батальона 957-го полка А.Ф. Левина[211], который переправился в ту же ночь на баркасе, отмечалось, что десантники отбивали атаки до темноты. За день отразили шесть атак. Ночью атаковали деревню Щучинка. Трое суток держали оборону на северо-западной окраине села.

Да и сам факт ранения офицера в ногу 25 сентября говорит о том, что Токарев сражался на плацдарме, по крайней мере, один день.

Осенью того же года Н. Токарев присылает в родное село фронтовую газету «За честь Родины» от 30 октября с Указом Президиума Верховного Совета СССР о присвоение ему звания Героя Советского Союза. Он пишет, что награжден за успешное форсирование реки Днепр южнее Киева, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки.

Мне удалось отыскать наградной лист на присвоение звания Героя Советского Союза комбату И. Токареву. В нем написано следующее:

«Тов. Токарев в командование батальном вступил в г. Лебедин. 2.09.1943 г. батальоном прорвал оборону противника на реке Псел, после чего с боями прошел 300 км, овладел батальоном сотнями населенных пунктов, участвуя в освобождении города Пирятин и привел батальон на левый берег Днепра. В этих боях батальон тов. Токарева истребил не менее 300 солдат и офицеров противника. По прибытии батальона к реке Днепр тов. Токарев под сильным авиационным воздействием противника с воздуха руководил изготовлением подручных переправочных средств для форсирования батальоном реки. В ночь на 24.09.1943 г. непосредственно руководил переправой батальона на правобережье под сильным прицельным пулеметным и артиллерийско-минометным огнем противника, где проявил распорядительность и мужество. При форсировании реки Днепр тов. Токарев в лодке был ранен и эвакуирован в тыл на лечение.

За мужество и отвагу, проявленные в боях и при форсировании реки Днепр, достоин представления к Высшей правительственной награде — званию Героя Советского Союза».

Этот документ без колебаний подписали командир полка, командир дивизии, командующий армией. Ни у кого не было тогда сомнения, что офицер достоин этой высокой награды, хотя он, как явствует из документа, и не принимал непосредственного участия в захвате плацдарма.

Почему же через год после описываемых событий Указом Президиума Верховного Совета СССР подвиг комбата-2 Токарева в боях за Днепр был отменен? Причем мотивировка отмены звучала следующим образом: «как неправильно представленного к награждению». Такая формулировка означала, что никакого подвига офицер Токарев не совершал.

С точки зрения написанного в наградном листе, поскольку офицер не принимал прямого участия в боях на плацдарме, Указ действительно могли отменить, а 300 км с боями до выхода на реку Днепр могли посчитать само собой разумеющимся делом, а не подвигом.

«В связи с необоснованным представлением» был отменен Указ и в части присвоения звания Героя Советского Союза лейтенанту Наумкину и красноармейцу того же 957-го полка С.К. Мишустину. В отношении последнего Указ об отмене вышел в 1959 г., но, скорее всего, также связан с этой не до конца ясной историей.

Четыре раза в боях Николай Токарев был ранен.[212] После каждого ранения писал родным, что «скоро вернусь в строй, в общем, скоро снова буду громить немчуру».

В общей сложности офицер провел в эвакогоспиталях[213], санитарном батальоне[214] больше года, еще два месяца долечивался в санатории[215].

Весной 1945 г. капитан Токарев после учебы на курсах «Выстрел» возвратился в родной полк, который вел бои за город Бреслау. 13 апреля он принял командование 3-м стрелковым батальоном 957-го полка. В наградном листе отмечалось: «Он умело разработал операцию и успешно осуществил руководство своими подразделениями во время штурмовых действий В 136—149-х кварталах города. Энергично и смело, используя успех отдельных штурмовых групп, 15.04.1945 г. ворвавшись в дома 136-го квартала, решительно двинув все свои силы и приданные подразделения для развития успеха, овладел этим кварталом, нанеся противнику большие потери».

В боевой характеристике офицера писалось: «В боях в кварталах 138-м и 149-м показал себя способным и смелым командиром, умело управлявшим своими подразделениями во время штурма этих кварталов, которые противник стремился во что бы то ни стало удержать за собой, чтобы не допустить выхода наших войск на реку Одер.

В результате четкого и умелого маневра батальон Токарева овладел, во взаимодействии с другими подразделениями, этими кварталами».

В этих боях капитан Токарев показал умение разбираться в боевой обстановке и принимать правильные решения, настойчиво добиваться выполнения боевой задачи, личную стойкость и отвагу».

За участие в боях на завершающем этапе войны офицер Токарев был награжден вторым орденом Отечественной войны. При этом командованием полка, дивизии и корпуса он представлялся к первой степени, но при прохождении наградного листа через Военный совет фронта там изменили степень ордена на вторую.

Командиром полка Вдовенко комбат Токарев был представлен к очередному воинскому званию «майор».

Командир 309-й дивизии, подписывая в начале июня 1945 г. служебную аттестацию, отметил, что «капитан Токарев болезненно переживает неприятности в связи с лишением его звания Героя Советского Союза».

Литература

Бирюков Н.И. Трудная наука побеждать. — М.: Воениздат, 1968 г. — С. 154–156.

Герои огненных лет. — М., 1995 — кн. 10 — с. 191–196.

Герои освобождения Черкасчины. — Черкассы. — 1974 г. — С.52.

Днепр — река Героев. — Киев. 1984 г. — С.83.

Золотые Звезды комсоргов. — М.: Молодая гвардия, 1977 — С.82–83.

Красноярцы — Герои Отечественной войны. — Красноярск, 1959 —с. 310.

Материалы из фондов ГУК «Красноярский краевой краеведческий музей»:

а) Биография Героя Советского Союза Токарева Николая Даниловича на начало 1944 г. на 2 л.;

б) Справка Ермаковского сельского совета от 1 февраля 1944 г.;

в) Фотопортрет.

Москаленко К.С. На юго-западном направлении. — М., 1979 г. кн. 1–3. —С.108–109.

Письмо из военного комиссариата г. Кызыла (исх. № 3/211 от 3.02.2009 г.) с приложением служебной аттестации и боевой характеристики на капитана Н.Д. Токарева и перечня наград.

Подвиги их бессмертны. — Хабаровск, 1975. — С. 16–24.

Поленов К.А. Калужане — Герои Советского Союза, Герои Российской Федерации. — Калуга, 2000. — С.56–58.

ЦАМО РФ:

Дело № 12/870-1945 г. — С.85.

Дело № 112/364 — 1943 г. — С. 130.

Дело № 97/67-1943 г. — С. 329.

ф. 1617, опись 68052, д.2, л. 97— 105.

Ф. 1617 опись 1, д. 6.

МИШУСТИН Семен Константинович

(1904 г. — ?)

Уроженец села Протопоповка Больше-Троицкого района Курской области. Русский. Беспартийный. В РККА призван в 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с 1942 г. В боях был дважды ранен.

Стрелок 3-го стрелкового батальона 957-го сп (309-я сд, 40-й А, Воронежский фронт), красноармеец. За форсирование р. Днепр в конце сентября 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23.10.1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Указ о присвоении звания Героя Советского Союза отменен «в связи с необоснованным представлением» 12.11.1959 г.

ИЗ НАГРАДНОГО ЛИСТА

Если об офицерах еще можно найти какие-то документы: учетную карточку, боевые характеристики, аттестации, наконец, личное дело, где подробно описано прохождение службы, то в отношении сержантов и рядовых этого нет. Все, что известно о красноармейце С. Мишустине, уместилось на одной странице наградного листа:

«В ночь на 24.09.1943 г. первым форсировал реку Днепр и сразу же, как только сошел на берег, метр за метром с боем продвигался вперед, расширяя право-бережный плацдарм. По овладению населенного пункта Балыка, закрепился на западной окраине, где отбивал яростные контратаки врага. В этих жестоких боях он отбил 11 атак врага, истребив из винтовки 8 гитлеровцев, проявляя при этом личное мужество и геройство, тов. Мишустин, как и в предыдущих боях, отличился, как верный сын советского народа.

За форсирование реки Днепр первым, за мужество и героизм, проявленное в боях по закреплению право-бережного плацдарма, достоин представления к высшей правительственной награде — званию Герой Советского Союза.

Литература

ЦАМО РФ: дело № 97/67-1945 — с. 111.

ТЯХЕ Эдуард Романович

(1922 —?)

Родился в д. Курлия, что близ села Рапля Харнемского уезда Эстонии. В Красную Армии призван Таллинским ГВК 2 июля 1941 г.

Участник Великой Отечественной войны с 12 марта 1943 г. на Калининском фронте, с 13 октября 1943 г. — на 2-м Прибалтийском фронте и с 8 февраля 1944 г. на Ленинградском фронте. Кандидат в члены ВКП(б) с апреля 1944 г. Командир отделения 1-й роты 925-го сп (249-я сд, 8-я А), сержант. Отличился в сентябре 1944 г. при захвате острова Муху на побережье Балтийского моря в Прибалтике. 24 марта 1945 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Впоследствии связной командира взвода в Эстонском стрелковом корпусе, затем командир взвода в 122-й сд этого же корпуса, младший лейтенант. Член ВКП(б).

Награжден орденом Ленина, Отечественной войны II степени (1985), медалями.

После войны работал в милиции. 25 ноября 1948 г. был лишен звания Героя Советского Союза в связи с осуждением за убийство своей жены и ее любовника.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОСТРОВОВ

Сержант Тяхе неоднократно отличался в боях вместе со своим другом Николаем Матяшиным[216]. Они служили в группе разведчиков лейтенанта Соо. Как-то штурмовали станцию. Немцы обороняли ее особенно упорно, здесь у них было несколько огневых точек, которые поливали свинцовым огнем наступавших советских бойцов. Уничтожить эти точки из пулемета взялся комсомолец Николай Матяшин. Вскоре он хладнокровно подавил огонь шести немецких автоматчиков и тем самым обеспечил захват станции.

Затем их часть двинулась вперед, к морю. При взятии одного большого хутора у Матяшина заело пулемет. Немцы, заметив это, усилили огонь. Тогда Матяшин — невзирая на огонь, стал быстро подбираться к немецким огневым точкам и на коротком расстоянии метнул гранату. Взрывом было уничтожено 6 немцев и пулемет.

Командующему 8-й армии генерал-лейтенанту Ф.Н. Старикову была поставлена задача: к 5 октября 1944 г. силами двух стрелковых корпусов во взаимодействии с флотом при поддержке 13-й армии очистить острова Моонзундского архипелага от фашистских войск.

Когда был получен приказ о десанте на остров Муху[217], лейтенант Соо подозвал Эдуарда Тяхе и сказал ему:

— Многое мы видели за войну, но это, пожалуй, будет самое рискованное. В таких делах никто из нас не был. Смотри в оба — команду не всегда подать придется. Если что такое — действуй самостоятельно.

29 сентября 1944 г. 11 торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота приняли на борт пехотинцев — десант в составе 1-го батальона 925-го полка. На головном катере разместились бойцы 1-го взвода, часть бойцов третьей роты. На всем пути следования через пролив Суур-Вяйн к острову Муху десант поддерживала артиллерия. Несмотря на пулеметный и артиллерийский огонь противника, катера прошли к пирсу и в 19 час. 30 мин. высадили первый бросок десанта. Головной катер десанта, маневрируя, пробился к портовому причалу. Разведчики лейтенанта Г. Соо бросились на берег. Первым выскочил Э. Тяхе и вступил в ожесточенную схватку с противником.

Многие катера не смогли пробиться к пристани, и поэтому десантникам пришлось добираться до берега по воде. Его боевой товарищ Матяшин выпрыгнул в воду. Холодная вода жгла тело, кругом поднимались фонтанчики от вражеских пуль. Вот и берег.

Матяшин со своим пулеметом бросился к ближайшему дому. Вражеское орудие, непрерывно стрелявшее по катерам, находилось рядом. Несколько метких очередей скосили немецкий расчет. Пушка замолкла. Недалеко от орудия находились два станковых пулемета, которые вели безостановочный заградительный огонь. Незаметно подобравшись к пулеметам, Матяшин гранатами уничтожил их.

В это время остальные бойцы лейтенанта Соо залегли около пристани, вражеский огонь не позволял поднять головы.

Сержант Тяхе, не щадя своей жизни, стремился вперед, чтобы выполнить данный ему приказ — водрузить красный флаг на здании пристани Куйвасту. Тяхе присмотрелся. Он заметил в окне ближайшего дома фигуры вражеских пулеметчиков. Недолго думая, он пополз по канаве и вскоре услыхал немецкую речь. Но прислушиваться не было времени, он, прицелившись, швырнул «лимонку» в окно. Вражеский пулемет умолк. Тяхе пристрелил несколько автоматчиков, пытавшихся уйти, а затем взобрался на чердак. Под сильным огнем противника водрузил красный флаг на здании пристани, который заметили наши бойцы.

Этот флаг стал сигналом к решительной атаке взвода. Впереди всех бежал разгоряченный боем Эдуард Тяхе. Он изредка давал автоматные очереди, когда замечал хорошую цель. Вот он увидел на чердаке дома вражеского снайпера. С возгласом: «Вперед!» — он устремился к дому. Мгновение — и меткая автоматная очередь сразила гитлеровца. Мужество Тяхе воодушевило других бойцов, и они добежали до дамбы, которая соединяла остров Муху с островом Саарема. Дамбу гитлеровцам удалось взорвать. В боях за Саарема Эдуард Тяхе был тоже одним из отличившихся. В боях он уничтожил до 20 фашистов.

Одновременно с катерами из Виртсу вышли 90 автомобилей-амфибий с десантом. При поддержке массированного артиллерийского и минометного огня частей 8-й армии с материка к 21 часу высадился весь 925-й полк. Всего в первом броске было высажено более 1000 солдат и офицеров. Сломив сопротивление противника, десантники заняли пирс и поселок Куйвасту.

Троим участникам первого броска на остров Муху было присвоено звание Героев Советского Союза: командиру взвода Репсону[218], командиру отделения Тяхэ и рядовому Матяшину.

10 апреля 1945 г. стало торжественным днем у воинов Эстонского корпуса Красной Армии. Вручали Золотые Звезды Героев воинам, отличившимся при штурме Муху. На митинге присутствовал весь личный состав, где служили Герои. Здесь был генерал Лембит Пэри и первый из эстонцев Герой Советского Союза Арнольд Мери. Приветствуя новых Героев, А. Мери сказал:

— Вы стали Героями потому, что сочетали личный героизм и любовь к Родине с отличным знанием военного дела и нашей боевой техники.

Впоследствии на склоне лет Арнольд Мери вспомнил о Э. Тяхе в одном из интервью:

«Произошла дурацкая история. Он работал в милиции в Вильяндиском районе, был задействован в какой-то операции против лесных братьев, дня три-четыре мотался по лесам, без сна и еды, изнуренный до предела приехал домой. Задание было выполнено. Все в порядке, приходит домой, а в постели его жены — непонятно кто. Понятно, что в таком состоянии человек может и глупость сделать. Его можно понять. И в то же время, каково бы ни было состояние человека, простить его тоже нельзя. Осудили, лишили звания Героя Советского Союза».

А. Мери о дальнейшей судьбе Тяхе после отбытия срока наказания ничего не знал. По некоторым сведениям, он возвратился в Эстонию и проживал в одном небольшом городке. Однополчанам, видимо, не дал о себе знать.

Литература

Герои войны. — Таллин, 1984. — С.ЗОЗ— 305.

Кировчане — Герои Советского Союза. 2-е изд. — Киров, 1962 — С.285–287.

Курчавое И. Гвардия Эстонии. Таллин: Политическая литература, 1946. —С.31–34.

ПэрнЛ. В вихре военных лет. — Таллин, 1969.

Репсом А.Г. Золотыми буквами по белому мрамору. — Таллин, 1982.

Ундуск И., Сепп Ф. Герои Советского Союза Эдуард Тяхе и Николай Матяшин. // Советская Эстония, 1945 — апр. — 15. Гвардия Эстонии.

ЦАМО РФ. Дело 10/22-1945, л.53.

ФЕЛЬЗЕЙШТЕЙН Миля Лазаревич

(1924— 14.10.2006)

Родился в г. Харькове, ныне Республика Украина, в семье служащего. Еврей. Окончил среднюю школу. В начале Великой Отечественной войны был эвакуирован с семьей в г. Самарканд. Призван Самаркандским ГВК в Красную Армию в июле 1942 г. Окончил Ташкентское пехотное училище в 1943 г.

Участник Великой Отечественной войны с 1943 г. на Северо-Кавказском фронте. Командир пулеметного взвода 1139-го горнострелкового полка (318-я сд, 18-я А). Участвовал в прорыве обороны противника, т. н. «Голубой линии», и в освобождении Таманского полуострова. Особо отличился во время десанта на Керченский полуостров в ноябре 1943 г. Звание Героя Советского Союза присвоено 17 ноября 1943 г.

С сентября 1944 г. в запасе. Демобилизован по ранению. Окончил техникум легкой промышленности. Жил и работал в г. Харькове начальником цеха на фабрике. В 1974 г. эмигрировал в Израиль. Жил в г. Под, работал на заводе.

Награжден орденом Ленина и медалями.

ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ

В ночь на 1 ноября 1943 г. взвод под командованием младшего лейтенанта М. Фельзейштейна погрузился на десантное судно и в штормовую погоду пересек Керченский пролив. Перед рассветом, под минометным и артиллерийским обстрелом бойцы во главе с командиром спрыгнули в воду — судно причалить к берегу не могло. Вместе с другими десантниками они атаковали вражеские позиции южнее Керчи в районе поселка Эльтиген.

Противник бросил против десанта все имевшиеся силы, блокировал его и непрерывно атаковал. Уже в первый день высадки взвод младшего лейтенанта М. Фельзейштейна отразил 12 атак противника. Командир взвода умело сосредотачивал огонь своих четырех пулеметов по наиболее близко подошедшим подразделениям пехоты, а из одного пулемета стрелял сам. 144 часа пулеметчики взвода отражали непрерывные атаки, уничтожив при этом более 40 гитлеровцев.

3 ноября был высажен еще один десант северо-восточнее Керчи, и враг свои основные силы бросил туда. Под Эльтигеном десантники с трудом, но продолжали удерживать свой плацдарм. Самолеты У-2 каждую ночь сбрасывали им в мешках боеприпасы, продовольствие и воду.

17 ноября 1943 г. был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза первым 57 участникам Керченского десанта. Указ вышел в то время, когда десантники еще сражались на плацдарме.

Командир 318-й горнострелковой дивизии полковник В.Ф. Гладков[219] вспоминал:

«В ночь на 18 ноября штабная рация приняла Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении личного состава десанта на Эльтиген. 34 солдатам и офицерам присвоено звание Героя Советского Союза. Тысячи наших боевых товарищей награждены орденами и медалями.

Ночь прошла без сна…

Едва забрезжил рассвет, немцы начали «приветствовать» нас артиллерийским и минометными налетами. Зашел Копылов[220]. Он тоже был взволнован высокой честью, оказанной нашей дивизии партией и правительством.

— Не так бы хотелось, Михаил Васильевич, отметить этот великий для дивизии день, но… Пошли к Героям?

— Да, пойдем!

Мы решили лично поздравить всех товарищей, получивших звание Героя Советского Союза, а также тех, кто был награжден орденом Ленина. В первую очередь направились в 39-й полк…

Гордостью дивизии стал 39-й полк — в нем выросли двадцать два Героя Советского Союза!»

Описывая встречи с Героями полка, довольно подробно рассказывая о подвигах многих из них, комдив Гладков, однако, нигде не упоминает имя М. Фельзей-штейна. Почему? Мемуары генерала выходили несколькими изданиями: в 1959 г., в 1972 г. и в 1981 г. Проверил Указ от 17 ноября 1943 г. В нем удостоены звания Героя в 1339-м полку 23 человека, включая М. Фельзейштейна.

Возможно, что генерал запамятовал это имя. К тому же Герой-офицер был на шестой день после высадки тяжело ранен и эвакуирован на Большую землю.

Два месяца находился офицер в госпитале города Сочи, где перенес несколько сложных операций. Затем ему был предоставлен отпуск по ранению. Весной 1943 г. Фельзейштейн возвратился в свою часть, был назначен командиром роты. В бою под Севастополем был снова ранен в левую ногу. Лежал в госпитале города Кисловодска, где врачам с трудом удалось предотвратить ампутацию ноги.

В сентябре 1944 г. он был уволен в запас. Вместе с родителями возвратился в 1945 г. в свой родной город, окончил техникум, работал на одном из предприятий.

В 1972 г. его отец выехал в Израиль. Получить визу на выезд в то время было делом хлопотным и не одного года. Долго и безуспешно пытался добиться выезда в Израиль к отцу и Миля Лазаревич. Он даже обращался по этому вопросу к своему бывшему однополчанину по 18-й армии Л.И. Брежневу[221]. В 1974 г. Фельзейштейна вызвали в Киев в республиканский ОВИР. После нескольких безуспешных бесед ему было предложено сдать в Верховный Совет Украины свою Золотую Звезду и орден Ленина. Лишь после сдачи боевых наград он получил визу на выезд. Официально звания Героя Советского Союза Президиум Верховного Совета СССР его не лишал.

В связи с отъездом в Израиль, а М. Фельзейштейн был первым Героем Советского Союза, кому удалось эмигрировать из СССР, его имя неоднократно «забывали» включать в книги о Героях, уроженцах Харьковской области[222].

Удивительно, но в 1984 г. очерк о подвиге М. Фельзейштейна был размещен в книге о Героях-узбекистанцах. В Самаркандском военкомате, откуда он был призван в армию, хранилась карточка на офицера, где было отмечено, что он Герой Советского Союза. А вот в энциклопедический словарь «Герои Советского Союза», выпущенный в 1987 г., его биография не вошла.

Сразу же после развала Советского Союза правительством Российской Федерации были установлены дипломатические отношений с Израилем. Уже в 1992 г. фронтовики-евреи, эмигрировавшие из Советского Союза в Израиль, начали осаждать посла А. Бовина просьбами о возврате заслуженных ими в войне с фашизмом боевых наград. Обратился с такой просьбой и М. Фельзейштейн.

2 марта 1993 г., в здании посольства России в Тель-Авиве, посол РФ в Израиле А.Е. Бовин в торжественной обстановке возвратил ему Золотую Звезду и орден Ленина.

— Так что же, Миля Лазаревич, вас можно теперь называть дважды Героем Советского Союза? — пошутил посол.

— Скорее всего, — засмеялся Миля, — Героем дважды. Все точь-в-точь, как в том старом анекдоте. Вы знаете, когда еврей бывает по-настоящему счастлив? Когда находит то, что потерял. Вот я и есть тот самый счастливый еврей.

В 1995 г. имя фронтовика-Героя было помещено на пилонах в Зале Славы музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе в городе Москве.

Миля Лазаревич Фельзейштейн встретил 60-летие Победы. Он умер в возрасте 82 лет и похоронен вдали от своей малой родины.

Литература

Бовин А. Пять лет среди евреев и МИДовцев. — М., 1999.

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент: Узбекистан, 1984. — С.334.

Кавалеры ордена Славы трех степеней. М.: Воениздат, 2000. С.695–696.

Казарян А.А. Герои боев за Крым. — Симферополь: Таврия, 1972. —С.254.

Свердлов Ф.Д. В строю отважных. — М., 1992. — С.259–260.

ХУСАНОВ Зиямат Усманович

(09.05.1921— 18.01.1986)

Родился в с. Сайрам Чимкентского района Ташкентской области. Узбек. Из семьи крестьян. Окончил 2 курса Ташкентского педагогического техникума. С октября 1940 г. в Красной Армии. Учился в школе авиационных штурманов.

С мая 1942 г. в составе срочно сформированного стрелкового полка на фронте. В боях под Смоленском в июле 1942 г. был ранен. Командир отделения 3-й пулеметной роты 228-го гв. сп (78-я гв. сд, 57-я А, Юго-Западный фронт), гв. сержант. В июле 1943 г. в бою последней гранатой взорвал себя и окруживших его врагов. Звание Героя Советского Союза присвоено 22 февраля 1944, посмертно.

Остался жив. Попал в плен. Служил в Туркестанском легионе, бежал к партизанам. В мае 1944 г. был тяжело ранен. Лечился в Италии.

После окончания войны вернулся в СССР. За пребывание в легионе был осужден. Указ о присвоении звания Героя Советского Союза отменен 28.06.1952 г.

После отбытия срока наказания жил и работал в Казахстане.

Указом ПВС от 13.02.1968 г. был отменен Указ от 28.06.1952 г. в части отмены Указа о присвоения Хусанову З.У. звания Героя Советского Союза от 22.02.1944 г.

Награжден орденом Ленина, Отечественной войны 1-й ст., медалями.

ПОХОРОНЕН БЫЛ ДВАЖДЫ ЗАЖИВО

Возвратившись после госпиталя в строй, Хусанов много работал над изучением вверенного ему нового мощного оружия — станкового пулемета. Своей цели он добился. Командование наградило его знаком «Отличный пулеметчик».

Утром 5 июля 1943 г. пулеметчик Хусанов был принят в партию. На собрании он заявил:

— Высокое звание коммуниста я оправдаю с честью в грядущих боях. Клянусь биться с врагом до последней капли крови, и если будет нужно, за нашу мать-Родину отдам свою жизнь. Там, где мой пулемет, враг не пройдет.

Вскоре фашистские самолеты остервенело бомбили позиции 228-го полка у населенного пункта Дальние Пески Белгородской области. Одновременно артиллерийский и минометный огонь противника прижал к земле наших солдат. Едва стихли залпы, немцы во весь рост пошли в атаку в районе села Дорогобуже-но. На небольшую высотку, где находился пулеметный расчет гвардии сержанта Хусанова, шло два взвода в четыре ряда. Проявив выдержку, всего с пятидесяти метров сержант открыл огонь. Пулеметная очередь словно косой подрезала ноги автоматчиков. Первая атака была отбита, но фашисты, не считаясь с потерями, шли напролом. Осколками гранаты были убиты товарищи по расчету. Трижды Хусанов встречал атаки врага один. К вечеру смолкли пулеметы соседей справа и слева. Врагу удалось обойти пулемет с флангов. Вражеское кольцо сжималось вокруг его позиции, но пулеметчик продолжал в упор расстреливать врага. Свыше трех сотен трупов лежало на подступах к его позиции. Закончились патроны. Немцы окружили пулеметчика.

— Рус! Сдавать! — орут немцы.

— Айн момент! — отвечает Хусанов, и на головы врагов летит граната. Одна, вторая, третья…

Последние гранаты сержант прижимает к груди. Немцы вплотную приблизились к нему, но не стреляют, хотят взять живым. Зиямат идет навстречу врагу. Вот они, уже рядом. Сержант с криком: «Гвардейцы не сдаются!» — метнул пятую гранату, а когда фашисты кинулись на него, занес над головой в высоко поднятой руке еще одну гранату и свободной рукой дернул за кольцо. Последнее, что он запомнил перед взрывом, — это ужас, застывший в глазах у немцев.

Боевые товарищи видели, как на высоте в темном вечернем небе поднялась невысокая фигура Хусанова и последовавший затем взрыв. Когда на рассвете наши войска отбили высотку, ни пулемета, ни трупа сержанта там не было.

Командир 25-го стрелкового корпуса генерал Сафиулин[223] подписал представление на присвоение героически погибшему воину звания Героя Советского Союза. Родители, жившие в Ташкенте, получили похоронку, а вот Грамота о присвоении их сыну посмертно звания Героя СССР до них не дошла. К тому времени родители сменили место жительства, и документ вернулся обратно в Президиум Верховного Совета СССР.

Однако Хусанов, хоть это и невероятно, остался жив — его только тяжело ранило, и он потерял сознание. Очнувшись, Зиямат увидел вокруг себя трупы, а над головой дула автоматов. Немцы что-то кричали и готовы были изрешетить солдата. Но среди них оказался офицер, который не дал его убить. Сержанту сделали операцию, поставили на ноги и возили по воинским частям, показывая, как в цирке. Немцам внушали, мол, вот храбрый солдат, коммунист, но все равно мы его взяли в плен.

Когда Хусанов понял, в чем дело, то чуть руки на себя не наложил.

— Я коммунист! Стреляйте! — кричал он в отчаянии, а немцы только смеялись. На очередном представлении солдат заорал во всю глотку:

— Фельдмаршал Паулюс — Сталинград — капут! Дреббер, Шлеммер — капут! Манштейн — Курск — капут! Гитлер — капут!

Его избили и бросили в лагерь в блок смертников. Лагерь находился в Болгарии. Чуть встал на ноги — начал искать возможность побега. В это время немцы формировали Туркестанский легион. Записался в него и Хусанов. 15 мая 1944 г. он бежал вместе с 27 товарищами в горы. Десять дней они отрывались от погони и в Черногории встретили, наконец, партизан…

Болгарский солдатский интернациональный батальон шел на соединение с черногорскими партизанами. Остановились в небольшой котловине с одиноким домиком, окруженной со всех сторон горами. Решили сделать привал. Едва пообедали, как дозорные сообщили, что котловину окружают немцы. Силы были не равны: против 300 партизан с винтовками около четырех тысяч вооруженных до зубов автоматчиков. Командир принял решение: разделившись на тройки, с боем выходить из окружения. На пути группы Хусано-ва оказалась скала, с которой бил пулемет. Под прикрытием товарищей Хусанов дополз до подножия скалы. Обходить ее было некогда, дорога была каждая секунда. Оставалось одно — метнуть гранату на 15-метровую высоту. Раздался взрыв, и вниз полетели камни, которые завалили Зиямата. Его снова посчитали погибшим.

Батальон почти без потерь ушел из котловины.

Очнувшись ночью, тяжело раненный Зиямат выбрался из-под камней, кое-как перевязал себе раны и пополз к дому, где партизаны останавливались накануне. На истекающего кровью партизана наткнулась крестьянка-черногорка. Несмотря на смертельный риск, она нашла его товарищей, которые переправили раненого через горы в лагерь сербских партизан. Затем на самолете Хусанов был перевезен в Италию, в подпольную больницу итальянского Сопротивления в городе Турине. Четыре операции перенес Зиямат, почти год пролежал в постели… Там и встретил весть о победе.

По прибытии из Италии в Одессу Хусанов сразу почувствовал к себе недоверие. Ему отказали в восстановлении в партии, за пребывание в Туркестанском легионе судили, лишили звания Героя. После отсидки в лагере он остался в Казахстане. Вышел из лагеря с тяжким грузом на сердце.

Стал учителем. Среди детей легче было переносить тяжесть несправедливости. Затем переехал в родное село Сайрам. Зиямат был отзывчив к человеческой беде, но замечали односельчане странность — молчалив и замкнут. Никуда не ходит, дружбы ни с кем не водит, бывает лишь в школе и дома. Несмотря на то что тяжело болел, почти всегда спокоен.

Накануне двадцатилетия со Дня Победы в школу пригласили фронтовиков. Обратились ребята и к своему учителю:

— Может, расскажете нам о себе и своих товарищах? Ведь вы тоже воевали?

Дрогнули, напряглись скулы, будто сдерживал он тяжелую боль. Потом сказал медленно:

— Да, воевал…

И разом сникнув, тяжело направился к выходу.

Как-то генерал-лейтенант Г.Б. Сафиулин был приглашен на торжественное открытие памятника Героям войны в городе Шахрисабэ. Здесь от старого солдата он узнал, что Зиямат Хусанов жив и проживает в кишлаке Сайрам под Чимкентом. Генерал тотчас выехал к нему. Выслушал его горестный рассказ и посоветовал написать письмо в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой снять с него клеймо изменника Родины.

Вернувшись в Казань, генерал Сафиулин пишет о подвигах 3. Хусанова и о постигшей его несправедливости в Министерство обороны, в Комитет государственной безопасности, ищет людей, знавших Хусанова.

В это же время Хусанов случайно в республиканской газете прочел воспоминания болгарского генерала Михнева, своего партизанского командира, который написал о нем, как о геройски погибшем друге.

К проверке заявления Хусанова и письма Сафиулина был подключен КГБ СССР. Нашли людей, знавших его по партизанской борьбе в Болгарии. Оказалось, что в государственном музее Революции в Софии давно был выставлен портрет Хусанова в черной траурной рамке, ему было посмертно присвоено звание «Народный партизан».

В июне 1968 г. большой очерк о Герое войны был опубликован в газете «Известия». Вскоре из Болгарии прислали грамоту и нагрудный знак «За народную свободу 1943–1944 гг.». Болгарский писатель В. Цикалов написал о нем роман «Коммунист». О судьбе дважды воскресшего Героя поведал и татарский писатель Ш. Ракипов. Казахские и болгарские кинематографисты сняли о нем фильм «Легенда о бессмертии».

Литература

Гафиатуллин В. Человек из легенды // Правда. — 1975 — апрель — 23.

Герои Советского Союза — казахстанцы. Том 2. — Алма-Ата, 1967.

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент, 1984.

Гукасов Г., Поляновский Э. Не забыто // Известия. — 1968. — 2 июня.

Ракипов Шамиль. Хранить вечно. Казань: Татарское книжное издательство, 1980.

Сафиуллин Г.Б. Дорогами победы. Казань: Татарское книжное издательство, 1987.

Цикалов В. Трижды рожденный // Сельская жизнь. — 1974. — янв.~ 11,12,15,‘16.

ЦАМО РФ: Дело № 3/20-1944, л.305.

ЧЕБОТКОВ Михаил Андреевич

1925 г.р.

Уроженец Литвиновского района Ростовской области. Русский. В Красной Армии с 1942 г.

Разведчик 11-й отд. гв. развед. роты (14-я гв. сд, 57-я А, Степной фронт), гв. красноармеец. Отличился при форсировании и захвате плацдарма на реке Днепр в районе г. Верхнеднепровска Днепропетровской области. 20 декабря 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Впоследствии курсант 2-го Харьковского танкового училища самоходной артиллерии.

Лишен звания Героя Советского Союза 23 октября 1947 г.

Дальнейшая судьба неизвестна.

ПОДАРОК

Несовершеннолетним ушел в Красную Армию Михаил Чеботков. Попросился во взвод, которым командовал мастер разведывательных поисков лейтенант А. Шопин[224]. Вот лишь несколько примеров из жизни разведчиков.

Под Сталинградом около станицы Зимовской разведчики взвода Шопина переправились на лодках через Дон, проникли в тыл врага и атаковали противника на господствующей здесь высоте. После боя на этой высоте насчитали свыше двухсот убитых, а двадцать девять фашистов было взято в плен. К рассвету дивизия форсировала Дон, закрепилась на широком плацдарме, а затем пошла на Сталинград, сжимая противника в гибельном для него кольце.

Весна 1943 г. Короткая передышка после боев. Дивизия передислоцирована на новое место. Разведчики из взвода лейтенанта Шопина занялись своим привычным делом — подготовкой к ночному поиску. Где-то по левую руку — село Рубежное. Впереди за Северским Донцом враг. Сидеть в окопе и следить за вражеским блиндажом надоело, но каждый из восьми разведчиков знал: проворонишь какую-то мелочь сейчас, кровью заплатишь потом.

Ночью, не торопясь, отчаливают от берега утлые рыбачьи плоскодонки. Поисковая группа, переправившись, залегла на вражеском берегу.

— Товарищ лейтенант, слышите? — шепчет командиру помкомвзвода Кузнецов. — Стучат.

Стук знакомый. Так фашистские саперы заколачивают колья проволочных заграждений. Два разведчика ползут в новом направлении, все остальные ждут, прислушиваясь.

— Человек сто работают возле берега, — доложил сержант Ядыгин. — Винтовки стоят в козлах. На посту один часовой.

Новый план рождается молниеносно. Отряд поворачивает налево и осторожно приближается к излучине Донца.

— Ползти под ноги фашистам. Гранаты и автоматы пускать в дело только после моего выстрела из пистолета. Вперед! — скомандовал Шопин.

Кончился кустарник. Все ниже трава. Восемь теней бесшумно работают локтями. Вот уже остановился часовой. Он в страхе отступает, бормочет, хватает винтовку. Но выстрел лейтенанта опередил его. В эту же секунду полетели гранаты, застучали автоматы. Мечутся прижатые к реке саперы, падают под смертельным огнем, с разбегу кидаются в Донец.

— Вперед! Бей гадов! — кричит светловолосый сибиряк Кузнецов и первым бросается в рукопашную.

Стремительный рывок — и разведчики у воды, под защитой прибрежной кручи. Вражеские траншеи неистовствуют. Строчат пулеметы. Ракеты взлетают в небо. Среди них трехцветная — условный сигнал разведчиков: артиллерия дивизии дает первый заградительный залп.

— Кузцецов! «Язык» есть? — с беспокойством кричит Шопин.

Сибиряк был непревзойденным мастером. Действовал кулаком. Удар рассчитывал так, что немец терял сознание обычно ровно на столько, сколько требовалось для транспортировки его в штаб.

— Я дело туго знаю, — спокойно басит помкомвзвода. — Целых два. Офицер что-то шею не выпрямляет. Так мы второго из воды выловили. Будет начальство свое тащить.

Через час метрах в пятистах вверх по течению из прибрежного камыша выскользнули две плоскодонные лодки.

Разгоревшаяся артиллерийская дуэль помогла проскочить незаметно. Вскоре пленный офицер, сидя в землянке и дергаясь помятой шеей, рисовал на карте минные поля, проволочные заграждения, доты и дзоты.

Четырежды переправлялись разведчики роты через Донец и всякий раз удачно: схемы заграждений, нарисованные пленным инженером, оказались точными.

В середине мая, в новом поиске, чтобы отвлечь внимание противника, разведчики пустили пустую лодку. И пока внимание дозорных было отвлечено ею, десять разведчиков, переправившись через реку вплавь, подползли к пулеметному гнезду сзади.

Удар с тыла оказался таким ошеломляющим, что гитлеровцы в панике метнулись вниз по круче, сваливаясь в воду. 35 вражеских солдат уничтожила в ту ночь группа Шопина и захватила пленного. Заложив в укрепления врага мины, разведчики благополучно возвратились на свой берег.

Вот в эту боевую семью разведчиков и попал семнадцатилетний Миша Чеботков. Он сдружился с таким же юным, как и он сам, парнишкой Николаем Обедняком[225].

После 20 сентября 1943 г. в числе других частей, стремящихся к Днепру, вышла на восточный берег реки и сосредоточилась на подступах к городу Верхне-днелровску Днепропетровской области и 14-я гвардейская стрелковая дивизия.

На пути к западному берегу в районе села Пушка-ревка лежал небольшой островок. Гитлеровцы поставили на нем до десятка пулеметов. Их огонь встречал каждую лодку, которая отплывала с левого берега. Артиллерийский налет не дал желаемых результатов, хотя несколько пулеметов было подавлено.

На рассвете командир роты С.С. Агба с офицерами, среди которых был лейтенант А. Шопин и солдаты-разведчики, выдвинулся к прибрежному лозняку. С низкого левого берега река казалась очень широкой — как море.

Долго молчаливо и пристально смотрели на реку, ее плесы. Погода стояла ясная, с ветерком на берег накатывались низенькие, прозрачные волны. Чуть в стороне темнел клочок земли, поросший лозой, — остров Пушкаревский.

Только разведчики отошли от берега, как на том месте, где они еще недавно лежали, начали глухо шлепаться мины, вздымали пыль пулеметные очереди.

В расположение разведроты прибыли командир дивизии полковник В.В. Русинов и начальник штаба полковник И.В. Таранюк.

— Получен приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, — сообщил начальник штаба. — Поставлена боевая задача форсировать Днепр с ходу, не дать врагу закрепиться на правом берегу. Ясно, гвардейцы?

— Так точно, — послышались голоса.

Иван Васильевич, как часто с ним бывало, заговорил с разведчиками запросто, по-отцовски.

— На разведчиков, на вас, сынки, мы надеемся… — Он повел глазами в сторону комдива, тот кивнул. — Вам, ребята, идти первыми. А за вами все двинем через Днепр. Для такого дела, товарищи, нужны добровольцы.

Первым шагнул вперед старший лейтенант Андрей Грязнов[226], за ним лейтенант Шопин. За офицерами вышел разведчик Обедняк, потом Токарев, Хомутов, Строгалев и Мирошниченко.

Полковник И. Таранюк предупредительно поднял руку.

— Пока, служивые, хватит. Итак, семь человек во главе с заместителем командира роты Грязновым.

Но перед начальником штаба вырос рядовой Михаил Чеботков.

— Достаточно!

— Есть! — отчеканил Чеботков, но продолжал стоять на месте.

— Ладно, — полковник смягчился. — Поплывешь, Миша, после них на другой лодке, доставишь боеприпасы.

Чеботков улыбнулся.

— В разведку пойдете сегодня же ночью, — заговорил командир дивизии. — Переправляться через Днепр придется на подручных средствах. Задача высадиться на остров и уничтожить огневые точки противника. Удерживать плацдарм до подхода стрелковых рот во что бы то ни стало.

Разведчики лежали в кустарнике и просматривали каждый метр противоположного берега. У сильно выдвинутой песчаной полосы, ведущей к острову Пушкаревский, заметили лодку. Но как пробраться к ней?

— Когда стемнеет — вплавь! — принял решение командир взвода. — Со мной пойдут Михаил Чеботков и Николай Обедняк.

Четверть часа в бурных потоках казались нескончаемо длинными. Но вот и берег. К лодке ползли по-пластунски. Стянули ее в воду и, держась руками за борта, поплыли назад.

В лозняке близ воды обнаружили еще одну плоскодонку. Пошарили в кустах и нашли две доски — пригодятся вместо весел.

В ночь на 25 сентября 1943 г. две группы разведчи-ков-добровольцев были готовы. Они поднялись вверх по течению, решив спуститься на лодках вниз и таким образом избежать гибельного огня.

В первую лодку сели лейтенант Шопин, В. Хомутов и Н. Обедняк. Старший лейтенант Грязнов приказал разведчику Обедняку с ручным пулеметом занять место — впереди. Отчалили. За первой лодкой четыре разведчика во главе с Грязновым отошли от берега на второй лодке. Плыли медленно — гребли досками и саперными лопатками. Где-то на середине реки лодки подхватило течение. Стало ясно, что причалят лодки гораздо левее. Первая лодка была уже у берега, в «мертвом» непростреливаемом пространстве», когда в небо взлетели ракеты. Обедняк открыл огонь и дал несколько длинных очередей по траншее на берегу. Захватили ее без боя. Она оказалась пустой.

По приказу командира Обедняк занял позицию на левом фланге, Токарев[227] — на правом. От переднего края обороны навстречу разведчикам бежали три десятка солдат. Их подпустили метров на пятьдесят и почти всех уничтожили. Захватили в плен одного солдата, который был отправлен через Днепр с одним из разведчиков в штаб дивизии. Через несколько минут орудия и минометы врага обрушили на десант ураганный огонь.

С первыми признаками рассвета уже рота гитлеровцев пошла в атаку. Несмотря на плотный огонь разведчиков, немцы, не считаясь с потерями, все шли и шли. Наконец пулемету Обедняка удалось прижать их к земле.

Грязнов, воспользовавшись этим, с тремя разведчиками выдвинулся влево и ударил им во фланг. Из-под перекрестного огня немногим удалось уйти. Однако некоторые из них уже оказались у самой траншеи. Один из них был готов навалиться на пулеметчика, но Михаил Карцев — второй номер расчета — выхватил саперную лопатку и бросил ее в голову гитлеровца. Удар был сильным и точным.

Через час, во время второй атаки, во вражеских рядах вспыхнули взрывы снарядов, захлопали мины — разведчиков поддержала огнем артиллерия. Короткие передышки между атаками. Каждого тревожил вопрос: сумеют ли им доставить с другого берега боеприпасы?

— Свой резон у них сволочей! — сказал лейтенант — Шопин. — Заставить нас весь боезапас израсходовать.

— Эх, ма! Где же наш Мишка Чеботков с обещанными патронами, гранатами? — шумно вздохнул Строгалев.

Боеприпасы были на исходе, и новую атаку врага уже попросту не было чем встретить. Бывают же такие совпадения, помечтали о Чеботкове, а он тут как тут.

Первым лодку заметил Карцев.

— Ну, братцы, живем! — весело крикнул он.

Но бойцы понимали, что добраться до берега будет непросто. Снаряды ложились все ближе к цели. Однако Михаилу Чеботкову, а это он приплыл на каком-то корыте, все же удалось причалить к берегу.

Бойцы быстренько перетащили в траншею металлические ящики с патронами и гранатами.

Чеботков смущенно оправдывался:

— Все никак не мог отчалить — огонь над рекой сумасшедший. Ждал — ждал, а потом надоело. Пан или пропал, думаю!..

— Фартовый ты парень, Мишка! — сказал Строга-лев.

Ему вторили голоса:

— Мины рвались по бокам, а он плыл посредине.

— На своем дредноуте!

— Не горит и не тонет.

— Это тебе, именинник, вместо подарка, — лукаво подмигнул он Обедняку, вручая ему пулеметные ленты. И тут только молодой боец вспомнил, что на плацдарме он встречает свое совершеннолетие.

Вскоре началась новая вражеская атака. Шло около батальона. Каждому, наверно, подумалось о последних мгновениях, что такое семь человек, когда наступает батальон.

И тут громко крикнул лейтенант Шопин:

— Их много, но у нас тоже пополнение — подоспел Чеботков. Да и смотрим мы на опасность через прицел.

Над головами с хриплым посвистом пронеслись снаряды. Взрывы вскинулись в боевых порядках фашистов.

— Наши бьют! — басовито закричал старший лейтенант Грязнов. — Огонь, гвардейцы, огонь!

Отбили и эту атаку.

К Обедняку потянулись по траншее В. Хомутов и Евгений Строгалев. Лейтенант Шопин держался почему-то за ними.

— Цветов, как ты сам понимаешь, мы не нашли, — сказал Евгений с картинным жестом. — Но вот подарок, самый ценный для солдата-именинника.

Товарищи притащили ему в подарок два оцинкованных ящика с патронами и пять гранат.

Покурили.

Бой за остров длился до вечера. В течение дня фашисты еще несколько раз пытались «выкурить» смельчаков со своих позиций, но делали это без особой надежды на успех. Всего разведчики отбили семь атак. Кончались патроны, осталось лишь несколько гранат.

День был на исходе. А ночью, вдоль натянутого троса, через реку непрерывной вереницей поплыли на западный берег лодки и плоты с воинами 14-й дивизии.

Два дня и две ночи сражались разведчики на захваченном плацдарме. Каким-то чудом все оказались живы, ранило только Чеботкова, да и то легко. Пятерым разведчикам роты за этот бой было присвоено звание Героев Советского Союза: старшему лейтенанту А. Грязнову, лейтенанту А. Шопину и гвардии красноармейцам Н. Обедняку, Е. Токареву и М. Чеботкову.

Литература

Булкин С. 77. Герои Отечества. — Донецк, 1977. — С.244–245, 27- 328, 367–368.

Дороги храбрых. — Донецк, 1967. — С. 154–159.

Их имена никогда не забудутся — Ставрополь, 1963 — книга 1 — С.71–72.

Калинин В.В., Макаренко Д.Г. Герои подвигов на Харьковщине — арьков, 1970. — С.211–212, 431–432.

Нам дороги эти позабыть нельзя. Киев — 1980. — С. 161–164.

Обедняк Н. Записки гвардии рядового// Радуга, 1978. — С. 142— 46.

Подвиги, ставшие легендой — Донецк, «Донбасс», 1985. —С.329–331,488—489.

Твои освободители, Донбасс — Донецк, «Донбасс» — 1976. — 101–103.

ЦАМО № 3/94-1944, л. 361.

ЧЕРНОГУБОВ Алексей Александрович

(14.08.1924- 14.09.1999)

Родился в с. Нагорье Судайского (ныне Чухломского) района Ярославской (ныне Костромской) области. Русский. Образование начальное. Работал в колхозе. В Красной Армии с апреля 1943 г.

Участник Великой Отечественной войны с лета 1943 г. Пулеметчик 786-го сп (155-я сд, 27-й А), сержант. Отличился в боях за удержание Букринского плацдарма на Днепре. Звание Героя Советского Союза присвоено 10 января 1944 г.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 2-й ст. (1985), медалями.

В 1944 г. ввиду тяжелого ранения был комиссован, получил инвалидность. С 1960 г. проживал в с. Судай Чухломского района Костромской области, работал плотником по найму.

Лишен звания Героя Советского Союза 3 сентября 1968 г. в связи с осуждением по ст. 103 УК РСФСР.

ОДИН ДЕРЖАЛ ОБОРОНУ

Детство у Алексея выдалось трудным. В семье было семеро детей, а расти пришлось без отца — он ушел. Так что Алексею удалось закончить лишь четыре класса. В 1936 г. один из братьев совершил кражу, но под суд пошла мать. Алексея же отправили в Костромской детдом, где он пробыл до 1939 г. Затем вернулся в деревню и стал работать в колхозе: пас скот, сторожил на фермах, выполнял любую другую работу, дающую кусок хлеба.

В армию, как он сам говорил, уходил с охотой. После недолгой подготовки в Песочном и краткосрочных курсов стал сержантом. Боевое крещение принял под городом Елец во время Курской битвы. Затем были бои за Харьков, Полтаву и уже осенью — форсирование Днепра.

В состав 155-й сд входили 436-й, 659-й и 786-й стрелковые полки. Первым в ночь на 28 сентября 1943 г. форсировали реку воины 436-го сп. Они захватили высоту возле деревни Григоровка Каневского района Черкасской области (80 км юго-восточнее г. Киев). Этот захваченный плацдарм получил название Букринского. Бои за него были очень ожесточенными.

В ночь с 1 на 2 октября и 786-му сп была поставлена задача: форсировать Днепр в районе деревни Григоровка, расположенной на господствующей высоте, которая являлась важным опорным пунктом противника. При переправе враг лишь в последний момент заметил понтонные лодки. Командир пулеметного расчета сержант Черногубов вместе со всеми выдвинул на удобные позиции пулеметы и открыл огонь по врагу. Перейдя в стремительную атаку, наши воины выбили противника из деревни, быстро продвинулись вперед, заняли высоту и закрепились на ней.

Через полчаса гитлеровцы предприняли первую атаку. Она была отбита с большим уроном для наступающих. Вскоре последовала новая атака. Тот же результат. И так почти всю ночь. К утру стало немного поспокойней.

Ближе к полудню, после пролета немецкого самолета-разведчика ФВ-189 («рамы», как ее называли на фронте наши бойцы), по позициям десантников ударили артиллерийские и минометные батареи. Под прикрытием огня немцы пошли в решительную атаку. Силы были слишком не равны. Один за другим смолкали пулеметы, расчеты выбывали из строя. Несколько раненых бойцов, оставшись без оружия, не выдержали смертоносного огня и бросились назад, к Днепру.

В разгар боя Черногубов и не заметил, что на высоте он остался только со своим вторым номером. У них был станковый пулемет «Максим», несколько винтовок, гранаты и автомат.

Немцы, не завершив атаку, срочно перебросили часть сил к берегу реки, где высадился новый десант. По позициям пулеметчиков был открыт ураганный минометный огонь. Черногубова ранило осколками мины в руку и плечо. Он отряхнулся, огляделся. Пулемет был цел, гранаты рядом. Окликнул товарища. Невдалеке послышался стон. Сержант увидел кровоточащие обрубки ног, торчащие из-под земли. Тяжелораненый был более чем до пояса засыпан землей. Здоровой рукой сержант принялся откапывать друга, а раненой придерживал пулемет. Занятый работой, он и не заметил, как сзади подкрались и вдруг выросли на бруствере, нацелив ему в грудь автоматы, два дюжих немца:

— Хенде хох!

Не глядя на немцев, Алексей положил лопату, которой он выкапывал друга, и медленно стал поднимать вверх здоровую руку. И в тот же момент, позабыв про острую боль в плече, раненой рукой рванул пулемет к себе и почти в упор дал короткую очередь.

— Вот вам «хенде хох!».

Сержант пристально оглядел подступы к позиции, зарядил новую лепту. Потом подошел к товарищу и наклонился — тот был мертв.

Держать оборону пришлось одному. Алексей расстрелял все ленты и израсходовал все гранаты. Ночью, когда у него уже не было ни одного патрона, а сам он, обессиленный, потерявший много крови, находился в полузабытьи, к окопу подползли немецкие разведчики. Но они не отважились сунуться близко. Бросив гранату, фашисты повредили пулемет, сам же сержант был контужен и получил двенадцать осколочных ранений.

Высоту немцы так и не взяли. На плацдарме закрепились новые подразделения полка, которые значительно его расширили.

Утром израненного пулеметчика нашли санитары.

С плацдарма же, к сожалению, после двух безуспешных попыток прорвать оборону противника, наступление на Киев развить не удалось. Операция по освобождению столицы с этого направления была отменена. Войска были переброшены на Лютежский плацдарм.

За бои на Букринском плацдарме высшего отличия СССР было удостоено немало воинов, но в 155-й сд их было всего трое: по одному Герою на полк: в 436-м сп — Г.А. Карпов[228], в 659-м сп — Ф.А. Крючков [229], в 786-м сп — А.А. Черногубов.

В представлении к награде на Алексея Черногубова отмечалось, что в боях за высоту он, заменив погибшего командира расчета, огнем из пулемета уничтожил свыше 100 солдат и офицеров противника, обеспечив тем самым удержание плацдарма.

Очнулся он лишь в одном из госпиталей города Горького, где пролежал восемь месяцев. С тех пор он плохо слышал, не очень внятно говорил. На правой руке не хватало двух пальцев. Там же в госпитале он узнал и о высокой награде Родины — но не поверил, что это его отметили, даже когда прочитал в газете Указ.

В мае 1944 г. сержанта Черногубова комиссовали, дали 1-ю группу инвалидности. На костылях вернулся в родное село. Его радушно встретили. Как Герою и инвалиду войны дали дом, корову и денег на обустройство.

10 июня того же года в Кремле, в числе шести человек, он получил свою Золотую Звезду, орден Ленина, наградные документы. Только тогда, наконец, поверил, что стал Героем. Через несколько месяцев на октябрьские праздники женился.

— Сильно болел я после ранения, — рассказывал сам А.Черногубов. — Приступы, припадки. Но жил хорошо. То и дело ездил лечиться в Крым, на Кавказ, в Прибалтику. Постепенно отходил от контузии, начал плотничать, своим хозяйством заниматься. И, может, все бы шло своим чередом, если бы не выпивал.

Каким он был, Алексей Черногубов? Роста среднего, 170–175 см, волосы русые, глаза голубые. Доброе лицо простого веселого деревенского мужичка. Стал он, несмотря на увечье, хорошим плотником. Рубил дома жителям родного Нагорья, строил ветлечебницу. В 1960 г. построил свой дом в селе Судай, и семья, в которой уже было пятеро детей, переехала на новое место жительства. На работе односельчане его уважали, ну а это понятие зачастую значило «налить».

Родные же отмечали, что характер у него был не из легких. Он легко взрывался, был каким-то нервным, вспыльчивым, что, несомненно, было отголоском давней контузии и ранений. Однажды у рабочего его бригады пропали 50 рублей. Тот обвинил бригадира, избил его, выхватил нож. Черногубов же в ответ схватил ружье и выстрелил.

Затем была психиатрическая больница, а в ноябре 1967 г. состоялся суд. Черногубов был осужден на 7 лет лишения свободы. На суде просил: «Дайте любой срок, но не лишайте звания Героя».

Через четыре года и восемь месяцев он вернулся домой. Награды и документы жена к тому времени отдала работникам милиции, а в военном билете появилась запись о лишении. Персональной пенсии (а это 900 рублей) он был также лишен и стал получать по инвалидности — 32 рубля. Сам Алексей Александрович счел, что получил по заслугам. В селе же его не считали преступником, по-прежнему звали «Герой», часто приглашали в школу, на проводы призывников, в праздники он стоял на трибуне.

Лишь в середине девяностых по совету знакомых он обратился в Чухломской райвоенкомат, в совет ветеранов. Там написали ходатайство на имя президента, но в Москве особо не стали разбираться, посмотрели на статью, по которой он был осужден, и ответ пришел отрицательный.

Когда отмечали 50-ю годовщину со дня Победы, Алексей Черногубов оставался в районе единственным, хоть и бывшим Героем войны. С Красным Знаменем в руках он вновь возглавлял праздничную колонну.

В возрасте 75 лет Алексей Александрович Черногубов скончался в больнице от травм, полученных при дорожной аварии.

Литература

Герои-освободители Черкасчины, 2-е изд., доп., испр. — Днепропетровск, 1980. — С. 138–139.

Голубев Е.П. Боевые звезды. — Ярославль. 1964. — С.90–94.

Золотые Звезды курганцев. — Челябинск, 1975. — С. 118–120.

Кирсанов Н. По зову Родины. — М., «Мысль». 1974. — С.29.

Клевич В. Подвиг и преступление дяди Леши. // Костромской край, 1995 — сентябрь — 19.

Шел парнишке в ту пору… — Киев, 1985. — С. 117.

ШАГИЕВ Абдулла Файзурахманович

(1907 —?)

Родился в г. Уральске (по другим данным, в с. Тамработ (Туркменистан). Татарин. Образование начальное. Работал агентом Уполнаркомзага в ауле Ташрабад Чаршанганского района Керкинской области. В Красной Армии с 1941 г.

Участник боевых действий на фронте Великой Отечественной войны с ноября 1942 г. Пулеметчик 58-го гв. кавалерийского полка (16-я гкд, 7-й гкк, Белорусский фронт), гв. сержант. Особо отличился при форсировании р. Днепр в Брагинском районе Гомельской области Белорусской ССР 3 октября 1943 г. Звание Гэроя Советского Союза присвоено 15 января 1944 г.

Награжден орденом Ленина, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией». После войны работал кладовщиком на складе ОРС в г. Мукмы Чаршанганского р-на Чарджоусской обл., Туркменская ССР.

Лишен звания Героя Советского Союза 2 января 1959 г. в связи с осуждением за хищение социалистической собственности.

Восстановлен в звании Героя Советского Союза 3 апреля 1992 г. В то время он проживал в с. Тамработ.

ПУЛЕМЕТЧИК В БОЮ

Командир пулеметного расчета А. Шагиев впервые вступил в бой под Сталинградом в ноябре 1942 г. Часть, в которой он служил, заняв ст. Абганерово, двинулась на Котельниково. В районе Соленой балки разгорелся бой с румынами.

Один за другим были тяжело ранены наводчик и его помощник. Шагиев остался один у пулемета. На вершине сопки был расположен вражеский дзот, мешавший продвижению пехоты и конницы. На дзот и направил огонь своего пулемета Шагиев и меткими очередями подавил несколько огневых точек врага. Румыны были вынуждены отступить, оставив на месте многих убитых. За этот бой (второй в его боевой биографии) Шагиева наградили медалью «За боевые заслуги».

В 1943 г., незадолго до форсирования реки Днепр, пулеметчик Шагиев отличился в бою за безымянный хутор. Находясь на левом фланге, он заметил группу солдат противника, которая намеревалась контратаковать наши боевые порядки и уже начала обстреливать из станкового пулемета наш левый фланг. Расчет тов. Шагиева попал под пулеметный огонь противника. Однако, несмотря на потерю 2-го номера, он не растерялся, открыл меткий огонь, подавил 2 пулеметные точки фашистов и заставил их в панике бежать.

26 сентября 1943 г. его полк подошел к Днепру. Неся на себе доски и мешки с соломой, бойцы в полночь подошли к воде. Они спустили импровизированные плоты на воду. Под беспрерывным огнем противника плоты двинулись к вражескому берегу. В 50 метрах от берега плот, на котором находился Шагиев, сел на мель. По пояс в воде, таща по воде плоты, первые бойцы, не понеся потерь в личном составе, ступили на правый берег Днепра.

В наградном листе отмечалось:

«При форсировании реки Днепр тов. Шагиев со своим пулеметом, переправившись через реку на маленьком плотике, плохо поддающемся управлению, был отнесен течением и высадился на правый берег в 1,5–2 км от переправ. При высадке на берег был обстрелян противником и прижат к берегу реки. Тов. Шагиев, наскоро установив пулемет, вступил в бой с группой гитлеровцев. Все попытки гитлеровцев захватить пулемет провалились.

В течение 1,5 часа дрался отважный пулеметчик и не сдал занятого рубежа. В этой схватке тов. Шагиев уничтожил до ЗО солдат и офицеров противника».

Бои за захват плацдарма в полосе 16-й кавалерийской дивизии продолжались до 30 сентября.

Наградной лист на присвоение старшему сержанту А. Шагиеву звания Героя Советского Союза был подписан 10 октября 1943 г. Бойцы его расчета сержант Бегляров Байрам, из колхоза «Комсомол» Тедженского района, и Хидыров Аннагельды — племянник Героя Советского Союза Курбан Дурды были награждены: первый орденом Славы 3-й степени, второй — медалью «За отвагу».

После окончания войны старшина А. Шагиев был демобилизован. Работал кладовщиком и, вероятно, как это бывает, попал под суд за расхищение социалистической собственности. Прошло много лет, прежде чем ему удалось возвратить свои боевые награды. Самое удивительное, что он стал первым, кто был восстановлен в звании Героя Советского Союза — страны, которая четыре месяца как перестала существовать.

Литература

Герои Советского Союза — туркменистанцы. — Ашхабад, 1950. —С.100–101.

Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь. — М.: Воениздат, 2000. — С.696.

Письма с фронта. — Ашхабад, Туркмениздат, 1946. — С. 109–111.

Малкис М. Путь Героя. // Туркменская искра, 1944 — июль 4 — № 111.

ШТЕРН Григорий Михайлович

(6.08.1900— 27.10.1941)

Родился в местечке Смела (ныне город в Черкасской обл., Украина) в семье врача. Еврей. Окончил гимназию. Смарта 1919 г. в РККА. Член ВКП(б) с 1919 г. Участник Гражданской войны — военком кавалерийского дивизиона, полка и бригады, работал в политотделе 46-й сд. Участвовал в боях на Южном и Крымском фронтах. В 1921–1923 гг. военком штаба 3-й сд и 1-го конного корпуса Червоного казачества. В 1923–1925 гг. участвовал в борьбе с басмачами в Средней Азии, военком кавбригады, командир ЧОНа Хорезмской группы войск. С июня 1925 г. по февраль 1926 г. начальник политотдела 7-й кавдивизии. После окончания в 1926 г. КУВНС при ВА им. М.В.Фрунзе командовал кавполком, был военкомом 7-й кавдивизии. В 1929 г. окончил восточный факультет ВА им. М.В. Фрунзе, после чего состоял для особо важных поручений при Наркоме по военным и морским делам. С 1934 г. член РВС НКО СССР. Смарта 1936 г. командир 7-й кавдивизии, комдив. С января 1937-го по апрель 1938 г. главный военный советник при республиканском правительстве Испании. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва. С мая 1938 г. — начальник штаба Дальневосточного фронта, комкор. С 1938 г. командующий 1-й отдельной армии на Дальнем Востоке. Участник боев с японскими милитаристами у озера Хасан в августе 1938 г. и в районе реки Халхин-Гол в 1939 г. Командарм 2-го ранга. Звание Героя Советского Союза присвоено 29.08.1939 г. Член ЦК ВКП(б) с 1939 г. Во время советско-финляндской войны 1939–1940 г. командующий 8-й армией. С июля 1940 г. командующий войсками Дальневосточного фронта. В марте 1941 г. назначен начальником Гпавного управления ПВО НКО СССР. Генерал-полковник(4.06.1940).

7 июня 1941 г. арестован, расстрелян без суда. Лишен звания Героя Советского Союза 21.03.1947 г.

Полностью реабилитирован в 1954 г. Восстановлен в правах, в звании Героя Советского Союза и наградах 2.01.1959 г.

Награжден орденами Ленина (21.07.1937, 29.08.1939), Красного Знамени (1924, 22.10.1937, 25.10.1938), Красной Звезды, медалью «XXлет РККА».

Его именем названа улица в г. Смела.

СТРЕМИТЕЛЬНАЯ КАРЬЕРА

Г. Штерн был высокоэрудированным командиром. Он владел английским, немецким, французским и китайским языками. Его стремительный карьерный рост начался в середине тридцатых, после спецкомандировки в Испанию. С именем главного военного советника Григоровича (таким был его псевдоним в Испании) связаны блестящие операции, проведенные республиканской армией в 1937 г.: битва на Хараме в феврале, разгром итальянского экспедиционного корпуса под Гвадалахарой в марте, в районе Брунете в июле и под Сарагосой в августе — сентябре. Его деятельность в Испании была отмечена двумя орденами — Ленина и Красного Знамени.

В июле — августе 1938 г. Штерн во главе 39-го стрелкового корпуса 1-й Отдельной армии участвовал в разгроме войск японских милитаристов у озера Хасан, за что был награжден еще одним орденом Красного Знамени. После проведения этой операции он возглавил 1-ю отдельную Краснознаменную армию. Неожиданно, без объяснений причины, его сняли.

Когда в 1939 г. начались боевые действия в районе реки Халхин-Гол, то для объединения и координации действий 1-й и 2-й Краснознаменных армий, Забайкальского военного округа и 57-го особого стрелкового корпуса в начале июля было создано управление фронтовой (Читинской) группой войск. Возглавил управление командарм 2-го ранга Г.М. Штерн. Он также координировал боевые действия советских и монгольских войск. 19 июля приказом наркома К.Е. Ворошилова путем переформирования управления 57-го особого корпуса была создана 1 — я армейская группа, командовать которой назначили комдива Г.К. Жукова[230]. Она также подчинялась Штерну. 27 июля Штерн поставил Жукову задачу: «к 31 июля подготовить для доклада мне конкретные соображения по разгрому японской группировки в районе реки Халхин-Гол и очищению от японцев территории МНР». На подготовку операции отводилось 20 дней. Штерн не вмешивался в решения командующего 1-й армейской группы по руководству боевыми действиями. Больше внимания он уделял материально-техническому обеспечению войск, решал сложные вопросы переброски войск и грузов из Забайкалья в район боевых действий.

В течение месяца на расстояние около 750 км в условиях бездорожья было доставлено около 50 тысяч тонн различных грузов и до 18 тысяч человек.

20 августа 1939 г. операция советских войск началась. Штерн находился в районе боевых действий. На третий день операции, когда японцы сумели зацепиться на одной из высот, командующий фронтовой группой порекомендовал Г.К.Жукову остановиться, нарастить за несколько дней силы для последующего удара и только после этого продолжить операцию по окружению японцев. Свое предложение он аргументировал тем, что наступление замедлилось и войска несут большие потери.

Жуков, хотя и был младше по званию и должности, резко возразил, потребовал письменного приказа.

— Я не приказываю вам, — бросил раздраженно Штерн, — а рекомендую, письменного приказа не будет.

— Раз так, я отвергаю ваше предложение, — сказал Жуков. — Войска доверены мне, и командую ими здесь я. А вам поручено поддерживать меня и обеспечивать мой тыл. И прошу вас не выходить за рамки того, что вам поручено.

Этот эпизод показывает, что у Штерна не было такого необходимого военачальнику качества, как твердость в отстаивании своей позиции. В дальнейшем это сказалось на его карьере в еще большей степени.

Победа на Халхин-Голе, казалось, примирила командиров. По окончании боевых действий заслуги командующего Читинской группы войск Г. Штерна и комкора Г. Жукова были отмечены высшей степенью отличия СССР — званием Героя Советского Союза.

Через некоторое время с командармом начали происходить странные вещи. В изданном в 1940 г. официальном описании операции на Халхин-Голе он не нашел своего имени! Штерн был самолюбив и обидчив, он считал, что все было сделано с подачи заместителей Наркома обороны Г. Кулика[231] и К. Мерецкова[232], с которыми у него еще в Испании сложились неприязненные отношения.

В период советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Штерна с Дальнего Востока направили командовать 8-й армией Северо-Западного фронта. Армия действовала на Петрозаводском направлении и изначально была поставлена в заведомо невыгодное положение. Театр военных действий как следует подготовлен не был. Шесть дивизий наступали на фронте шириной 300 км. Авиация фронта к началу войны насчитывала всего 10 скоростных бомбардировщиков и столько же истребителей.

Приказ о назначении Штерна командармом был датирован 16 декабря 1939 г. В предыдущих боях армия, безуспешно наступая, несла большие потери, но Штерн не набрался смелости доложить руководству, что некоторые части нужно отвести. За прошедшее время он стал свидетелем слишком многих арестов и потерял былую уверенность в принятии решений. Прибыв в армию, он заявил, что огульному отступлению должен быть положен конец. Это привело к тому, что многие части 56-го корпуса были окружены противником и долгое время сражались в отрыве от своих войск. В конце концов Штерн был вынужден дать приказ «закрепиться и мелкими уколами беспокоить противника». Одновременно он занялся приведением в порядок к тому времени сильно побитого 1-го стрелкового корпуса.

В последующем Штерн провел большую работу по подготовке войск. В феврале — марте 1940 г. армия в ходе Лаймоловской операции прорвала оборону противника севернее Ладожского озера, поставив вражеские войска под угрозу полного окружения. Были деблокированы части наших войск, сражавшиеся в окружении.

Но к моменту окончания боевых действий армия не смогла полностью выполнить поставленную ей командованием задачу. Сталин был недоволен, и Г. Штерн на апрельском совещании ЦК ВКП(б) попытался оправдаться и откровенно ему льстил:

— План, данный 8-й армии тов. Сталиным, является примером умелого сосредоточения максимума сил на главном направлении. Особенно интересны и оригинальны указания тов. Сталина по оперативному и тактическому использованию артиллерии при прорыве… То, что мы добились относительно быстрой, в труднейших условиях исторической победы… этим мы обязаны, прежде всего тому, что тов. Сталин сам непосредственно взялся за дело руководства войной, поставил все на службу победе. И «штатский» человек, как часто называет себя тов. Сталин, стал нас учить и порядку, прежде всего, и ведению операций, и использованию пехоты, артиллерии, авиации, и работе тыла, и организации войск.

В конце концов Сталину надоело слушать панегирик в свою честь, и он прервал докладчика:

— Прямо чудесный, счастливый человек! Как это мог бы делать я один. И авиация, и артиллерия.

Штерн как будто не слышит намека:

— Товарищ Сталин, только вы, при вашем авторитете в стране, могли так необыкновенно быстро поставить все на службу победе и поставили, и нас подтянули всех…

В марте 1941 г. Штерна перевели в Москву с назначением на должность начальника Главного управления ПВО НКО СССР. В середине мая 1941 г. произошло чрезвычайное происшествие — немецкий самолет безнаказанно пролетел от границы и сел на одном из подмосковных аэродромов. Организационные выводы из случившегося пролета последовали незамедлительно.

Генерал-полковник Штерн был арестован 7 июня 1941 г. Как следует из материалов дела, начатого 16 июня, постановление на арест было подписано 9 июня. На постановлении стояли визы заместителя наркома госбезопасности Меркулова, прокурора СССР Бочкова и согласие Маршала Советского Союза С.М. Буденного, датированное 10 июня. Штерна подозревали в троцкистской и заговорщической деятельности. Эти обвинения генерал отрицал, но некоторые ошибки в своей работе признал:

«…Я был самонадеян и подчас выдвигал плохо продуманные решения. Был слишком доверчив к людям, небдителен и излишне болтлив, допуская высказывания, которые можно квалифицировать как антисоветские. У меня были личные обиды и недовольство отношением ко мне некоторых работников наркомата обороны. Порой я не проявлял обязательной для большевика выдержки и принципиальности… Во время Финской кампании… Разгром 18-й дивизии на моей совести: в те дни, когда ударили 50-градусные морозы, надо было отвести корпус, в состав которого она входила. Я этого не сделал. И тогда финны ударили по флангу. Участь дивизии была предрешена: погибло более шести тысяч человек… В разговорах с сослуживцами, особенно с начальником ВВС… Рычаговым и помощником начальника Генштаба по ВВС… Смушкевичем я высказывал недовольство фактами необоснованных арестов в 1937–1938 гг.».

21 июня 1941 г. на основании показаний, выбитых из ранее арестованного бывшего военного атташе во Франции Венцова[233] и других, Штерну предъявили обвинение в том, что он «является участником антисоветской заговорщической организации, проводил подрывную работу по ослаблению военной мощи Советского Союза, а также занимался шпионской работой в пользу иностранных разведывательных органов».

Штерн все отрицал. Тогда его признания начали добиваться физическими методами воздействия. Влод-зимирский, Меркулов и Кобулов избивали его резиновыми дубинками так, что приходилось отливать водой. «Сломался» Штерн 27 июня на очной ставке со Смушкевичем, который «признал», что он германский шпион и что «Штерн находился с ним в непосредственной связи». После этого Штерн назвал всех своих сослуживцев и начал давать подробные описания «тайных встреч с немецкими агентами».

Тем не менее он еще пытался сопротивляться, на одном из листков допроса дрожащей рукой сделана приписка: «Все вышеуказанное в действительности показывал на допросе, но все это не соответствует действительности и мною надумано, так как никогда в действительности врагом народа, шпионом и заговорщиком не был».

Снова начались избиения дубинками. Последовала очная ставка с К. Мерецковым. Теперь после показаний Штерна «сломался» и Мерецков.

17 октября 1941 г. заместитель наркома внутренних дел Кобулов, Влодзимирский и Бочков вынесли заключение по делу Штерна. Отметив, что «сперва он признал себя виновным, но потом от показаний отказался», тройка «полагала бы Штерна Григория Михайловича расстрелять».

Без суда военачальник был расстрелян 27 октября 1941 г. близ г. Куйбышева вместе с группой других генералов Красной Армии и их жен.

Но военная династия Штернов со смертью прославленного военачальника не прервалась. В конце Великой Отечественной войны в 9-й гвардейской авиадивизии, которой командовал первый в стране трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин, воевал летчиком его племянник Исаак Яковлевич Штерн. Он закончил службу в звании полковника. Его сын, Геннадий, также стал летчиком, полковником ВВС РФ. Ему было присвоено звание «Заслуженного военного летчика РФ».

Литература.

Герои огненных лет. — М.: Московский рабочий, 1985, кн. 8. — С. 137–144.

Кузнецов И.И., Джога И.М. Первые Герои Советского Союза. 1936–1939 гг. Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1983 г. — С.201–202.

Здесь России рубеж. — Хабаровск, 1981 г. — С.335–336.

Зимняя война 1939–1949 гг. М.: Наука, 1999, кн. 2.

Кузнецов И.И, Маршалы, генералы и адмиралы 1940 г. — Иркутск, 2000. — С.383.

Они отстояли мир. Днепропетровск, 1985 г. — С.370–372.

Сопельник Б. Награда Родины — расстрел.// Мир новостей, 1998 —авг. — 8 —с.10–11.

ШУРАС[234] Калманис Маушович

(5.04.1917— 15.05.2003)

Родился в д. Анталепте Зарасайского уезда (Литва) в крестьянской семье. Еврей. Окончил 7 классов. Работал кожевником. С началом войны эвакуировался в Бухарскую область. В Красной Армии с февраля 1942 г.

Участник Великой Отечественной войны с февраля 1943 г. Командир орудия в 246-м сп (16-я Литовская сд, 2-я гв. А, 1-й Прибалтийский фронт), ефрейтор. Особо отличился в боях на территории Литвы осенью 1944 г. 24 марта 1945 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Демобилизован в 1945 г. Работал закройщиком в кожевенной мастерской на кожгалантерейном комбинате г. Вильнюса.

2 апреля 1979 г. выехал на постоянное место жительства в Израиль, в связи с чем ему пришлось сдать свои боевые награды: медаль Золотую Звезду № 8638, ордена Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, медали, в т. ч. «За отвагу».

Проживал в пригороде столицы Израиля Тель-Авив Ришон-ле-Цион, где и похоронен.

В БОЮ НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Он был однополчанинином Героя Советского Союза В.Л. Виленскиса[235] по 249-му полку. И это неудивительно, так как 16-я Литовская дивизия на 30 % была укомплектована евреями, выходцами из Литвы. Это были те, кто успел эвакуироваться. Оставшееся гражданское население еврейской национальности в июле — августе 1941 г. было безжалостно расстреляно нацистами и их литовскими пособниками.

В. Виленскис и К. Шурас отличились в боях за освобождение Литовской Республики, пройдя до этого длинный боевой путь. И дальнейший их жизненный путь во многом схож. Оба жили в столице республики г. Вильнюсе и почти одновременно уехали в Израиль, где и завершился их земной путь.

На фронт К. Шурас попал в феврале 1943 г. Сначала был наводчиком, затем командиром 76-мм орудия. В этом качестве он участвовал в боях, в которые 16-я Литовская дивизия впервые вступила 24 февраля 1943 г. на участке фронта 48-й армии в 50 км юго-восточнее Орла. Один из однополчан вспоминал об этих боях: «У Алексеевки заняли позиции… Получаем задачу: до рассвета выкатить пушку на горку, выкопать траншеи и приготовиться к стрельбе. По команде Шура начинаем таскать пушку, но глубокий снег не дает нам передвигать ее. Шур приказывает взять лопаты и расчистить снег. Утром пушку установили. Через некоторое время команда: «К бою!». Расчет пушки на своих местах. Открываем огонь по блиндажам врага. Огонь все усиливается. Начали работать пулеметы, и вдруг слышим: «Ура!». Пехота пошла в атаку. Теперь надо было увеличить огонь из пушек, поддержать пехоту, но пушки замолкли, не хватает снарядов».

Расчет орудия Шураса отличился летом 1943 г. во время сражения на Курской дуге в полосе обороны 48-й армии на стыке с 13-й армией Центрального фронта. 5 и 6 июля при отражении вражеских атак артиллеристы уничтожили 6 пулеметов и подбили один танк. Это был первый танк, уничтоженный орудием Шураса. За отличия в этих боях бойцы расчета получили награды, в том числе Шурас — орден Красного Знамени.

16-я Литовская дивизия сражалась на Калининском фронте, в Белоруссии, и, наконец, вышла к границам Литвы.

Осенью 1944 г. в районе литовского городка Пагеняй Клайпедского края воины 249-го сп перерезали шоссе возле деревни Ушпелькю и железнодорожную линию, соединявшую Клайпеду с Тильзитом. Это очень мешало противнику, и он сосредоточил здесь крупные силы, намереваясь возвратить важные позиции и восстановить коммуникации.

12 октября 1944 г. на правом берегу реки Неман у деревни Ушпелькю противник с утра открыл по расположению полка ураганный огонь изо всех видов оружия. Особенно много снарядов и мин сыпалось на левый фланг, где находилось орудие Шураса. Огневую позицию затянуло дымом. Тяжело был ранен осколком наводчик. Занять его место командир приказал ефрейтору Ушполису[236], и тот мгновенно сел к панораме.

Вскоре после артподготовки противник силами 50 танков нанес контрудар по боевым порядкам 249-го сп.

Когда дым немного рассеялся, наши бойцы увидели много немцев, которые шли в психическую атаку: кричали, свистели. И, по-видимому, они были изрядно пьяны. Метким огнем артиллеристы сорвали эту атаку.

Однако немцы довольно быстро подтянули свежие силы и после небольшой передышки снова двинулись на позиции артиллеристов. И эта атака была отбита.

Несколько минут передышки, и Шурас сказал наводчику:

— Смотри, опять лезут эти страшилы, только с другого направления. Стали осторожнее, гады, приближаются перебежками. Надо и их угостить!

— Угостим, командир! Не сомневайтесь! — крикнул Григорий Ушполис и для начала навел орудие на вражеский пулемет, который прикрывал наступающие немецкие цепи.

После уничтожения пулеметной точки орудие сержанта Шураса стреляло без передышки, хотя недалеко от позиции артиллеристов разорвалось уже несколько немецких снарядов. От щита орудия с визгом рикошетили пули. Жужжали осколки. Вскоре Ушполис почувствовал, что ранен. Не отрывая товарищей, которые продолжали стрелять, принялся делать себе перевязку.

В это время второй батальон, теснимый противником, вынужден был с потерями отойти на новый рубеж и тем самым оголил свой левый фланг. Развивая успех, немцы ввели в прорыв около 600 солдат, 10 танков и самоходных орудий «фердинанд». Часть танков прорвалась в глубину обороны, создав реальную угрозу окружения.

На позицию артиллеристов прибежал связной от командира полка с приказом переместить орудие к командному пункту полка, который немцы уже обошли с двух сторон.

Шурас с бойцами выкатил орудие на открытую огневую позицию и с близкого расстояния открыл огонь по атаковавшим вражеским автоматчикам. На этот раз наводчик Ушполис действовал особенно тщательно, каждый выпущенный снаряд точно ложился в цель. Гитлеровцы не выдержали и отхлынули от командного пункта. Но, пока орудие било по атаковавшим немцам, вражеский пулеметчик, засевший в маленьком домике, ранил двух артиллеристов. Кроме Шураса, который тоже получил ранение, но остался в строю, уцелели только подносчик снарядов и наводчик. Теперь Ушполис сам подготавливал снаряды, выполняя обязанности заряжающего.

От напряжения, от потери крови у Григория кружилась голова, перехватывало дыхание. Он прицелился и выстрелил зажигательным снарядом. Домик охватило пламя, и вражеский пулемет умолк. Неожиданно зашевелились стоявшие возле домика два стога сена. Из-под сена выползли два немецких танка. Будучи ранеными, Шурас и Ушполис с первого выстрела подожгли один танк. Второй танк быстро развернулся и сам начал стрелять по орудию. Теперь все решали секунды: победит тот, кто стреляет скорее и точнее.

Удача была на стороне советских артиллеристов: им удалось поджечь и второй танк.

Начало темнеть. Кругом все стихло. Только теперь раненые по-настоящему перевязали раны. Отдыхать им не пришлось: поступил приказ от командира стрелкового батальона майора В. Виленскиса бдительно охранять командный пункт полка справа.

Расчет перетащил орудие на другое, более удобное место, заново подготовил огневую позицию. Однако ночь, вопреки ожиданиям, прошла спокойно. Зато, едва забрежил рассвет, фашисты опять ринулись в атаку. На этот раз впереди шли танки. Один «тигр» полз прямо на огневую позицию, обходя ее справа. Ушполис приник к прицелу, выжидая. Выстрел грянул, когда до цели оставалось не больше ста метров.

Снаряд скользнул по гусенице «тигра», не причинив вреда. Танк остановился. Орудие его стало медленно поворачиваться, нащупывая цель. Григорий выстрелил вторично, на какую-то долю секунды раньше врага и пробил в корпусе дыру.

С трудом Ушполис поднял еще один снаряд и снова зарядил пушку. Он отдыхал стоя, опершись на орудие, боялся, что если приляжет, то больше ему не подняться. Передышка была недолгой.

— Немецкие автоматчики! — закричал кто-то рядом.

Орудие Шураса вело огонь шрапнелью, и довольно быстро они отогнали гитлеровцев. Началась следующая атака, но больше снарядов не было. Тогда артиллеристы взяли карабины, гранаты и легли в реденькую цепь пехотинцев, оборонявшихся перед их позициями.

После трехсуточных боев противник наконец отступил.

Отличившихся при защите фланга полка, командного пункта и позиции батальона майора Виленскиса артиллеристов Шураса и Ушполиса, которые уничтожили 3 танка и около 20 солдат противника, представили к высшей награде Советского Союза.

Странным образом судьбы Виленскиса, Шураса и Ушполиса пересеклись в конце семидесятых. Как и многие другие евреи, они долгое время добивались выезда в Израиль. При оформлении визы в 1979 г. сдал свои боевые награды и Шурас, так как вывозить драгметалл за границу эмигрантам не разрешалось.

В связи с этим его имя не вошло в словарь «Герои Советского Союза», изданный в 1986–1987 гг., хотя до этого рассказ о его подвиге был описан в книге А. Ликаса «Братья сражаются вместе», изданной в 1973 г., а в 1984 г. — в книге «Герои Советского Союза — узбекистанцы», поскольку он был призван в армию Кермининским РВК Бухарской области.

Г. Ушполис в словаре-двухтомнике «Герои Советского Союза» упоминался. Он эмигрировал в Израиль позже, в конце восьмидесятых[237]. Возврата своей Золотой Звезды он не дождался: умер в октябре 1996 г.

К. Шурас, как и другие евреи-эмигранты, вскоре после распада Советского Союза добился возврата своих боевых наград и вновь надел на пиджак свою Золотую Звезду.

При открытии Музея истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на Поклонной горе в Москве в 1995 г. имя Шураса было выбито на пилоне в Зале Славы.

Литература

Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент: Узбекистан, 1984. — С.366.

Ликас А.Л. Братья сражаются вместе. — М.: Воениздат, 1973. — С.86–88.

Свердлов Ф.Д. Освобождение Литвы. — М., 1979. — С.177–178.

Приложение 1

Список лиц, лишенных или лишавшихся звания Героя Советского Союза, которые упомянуты в данной книге

Приложение 2

Список лиц, лишенных звания Героя Советского Союза, сведений о послевоенной судьбе которых найти не удалось

Примечание:

* Награда сдана для получения визы в Израиль

**Дата возвращения награды

Жирным шрифтом выделены Указы об отмене.

Приложение 3. Принятые сокращения

А — армия

арт. — артиллерийский

артполк — артиллерийский полк

БДБ — Быстроходная десантная баржа

БКА — бронекатер

бмп — батальон морской пехоты

брмп — бригада морской пехоты

БССР — Белорусская Советская Социалистическая Республика

БТ и МВ — бронетанковые и механизированные войска

ВА ГШ — Военная Академия Генерального штаба

ВАК при ВА ГШ — Высшие Академические курсы при ВА ГШ

ВАШП — военная авиационная школа пилотов

ВВС — Военно-воздушные силы

ВДВ — Воздушно-десантные войска

вдбр — воздушно-десантная бригада

вдд — воздушно-десантная дивизия

вдк — воздушно-десантный корпус

Вел. — Великой, — ая

ВКП(6) — Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)

ВКУНС — Высшие курсы усовершенствования начальствующего состава

ВЛКСМ — Всесоюзный Коммунистический Союз Молодежи

ВМГ— военно-морской госпиталь

ВМУ — Военно-морское училище

ВМФ — Военно-Морской Флот

ВО — военный округ

ВОВ — Великая Отечеств, война

ВОКУ — высшее общекомандное училище

ВПУ — Военно-политическое училище

ВПШ — Высшая партийная школа

ВС — Верховный Совет

ВФ — Военная флотилия

в/ч — воинская часть

ГАЗ — Горьковский

автомобильный завод

ran — гаубичный артиллерийский полк

г. — город (в начале названия)

г. — год (в конце даты)

ГВК-городской военный комиссариат

гв. — гвардейский, гвардия

гос. — государственный

ГСВГ— Группа Советских оккупационных войск в Германии

ГУК — главное управление кадров

д. — деревня

ДЗОТ — дерево-земляная огневая точка

ДОТ- долговременная огневая точка

др. — другой, другие

ж. д. — железнодорожный, — ая

зам. — заместитель

зал. — запасной (перед названием части, напр. — зап. сп)

им. — имени

ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь

ИЦ — Информационный центр

кд — кавалерийская дивизия

кк — кавалерийский корпус

км — километр, — ов

ком-р — командир

кп — кавалерийский полк

КПК — Комиссия партийного контроля

КПСС — Коммунистическая партия Советского Союза

КПУ — Коммунистическая партия Украины

КУВНС — Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава

КУНС — Курсы усовершенствования начальствующего состава

КУОС — Курсы усовершенствования офицерского состава лгб — легкий горный батальон

КУКС — Курсы усовершенствования командного состава

МВД — Министерство внутренних дел

МВО — Московский военный округ

МГБ — Министерство государственной безопасности

МООП — Министерство охраны общественного порядка

мех. — механизированный, — ой

мл. — младший

МО — Министерство обороны

мотомех. — мотомеханизированный

МОУ — муниципальное общеобразовательное учреждение

нач-к — начальник

НКВД — Народный комиссариат

внутренних дел

НКО — Народный комиссариат обороны

НП — наблюдательный пункт

нп — населенный пункт

о., о-ва — остров, острова

обл. — область

обрмп — отдельная бригада морской пехоты

ОГВК — Объединенный городской военный комиссариат

огрр — отдельная гвардейская разведывательная рота

ОДВК — Отдельная Дальневосточная Краснознаменная армия

оз. — озеро

опрос — отдельный полк резерва офицерского состава

орр — отдельная разведывательная рота

ОРС — отдел рабочего снабжения

отд. — отдельный

отеч. — отечественный, — ая, — ой

п. — поселок

ПВС — Президиум Верховного Совета

ПВО — противовоздушная оборона

пгт — поселок городского типа

пдб — парашютно-десантный батальон

пдп — парашютно-десантный полк

ПЛ — подводная лодка

ПМЖ — постоянное место жительства

ПО — Политический отдел

пом. — помощник

ПУ — Политическое управление

посм. — посмертно

р-н — район

р., рр. — река, реки

развед. — разведывательный

РВК — районный военный комиссариат

РВС — Революционный Военный Совет

РК — районный комитет

РККА — Рабоче-крестьянская Красная Армия

РККФ — Рабоче-крестьянский Красный Флот

РОВД — районный отдел внутренних дел

руб. — рублей

РПС — районный потребительский союз

РСФСР — Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика

РФ — Российская Федерация

с. — село

сельсовет — сельский совет

сов. — советский, советская, — го

сд — стрелковая дивизия

ск — стрелковый корпус

СКА — сторожевой катер

СМЕРШ — смерть шпионам

СОШ — средняя общеобразовательная школа

сп — стрелковый полк

СПАМ — специализированная передвижная автомастерская

СС — сокращенное от немецкого SS — Schutzstaffelzs — охранный отряд

ст. — старший (перед званием)

ст. — станция (перед нп)

ст. — статья УК

стр. — стрелковый, — ая

СССР — Союз Советских Социалистических Республик

ТА — танковая армия

тб — танковый батальон

тбр — танковая бригада

тгабр — тяжелая гаубичная артиллерийская бригада

тк — танковый корпус

т. ч. — том числе

уд. — ударная

УК — Уголовный кодекс

УООП — учебный отряд подводного плавания

УПК — учетно-послужная карточка

УССР — Украинская Советская Социалистическая Республика

ФЗУ — фабрично-заводское училище ч. — часть

ЧОН — часть особого назначения

ЧР — Чехословацкая Республика

ЧССР — Чехословацкая Социалистическая Республика

ЧФ — Черноморский флот

ЦАМО — Центральный архив Министерства обороны

ЦГВ — Центральная Группа Войск

ЦК — Центральный комитет

ЦПШ — церковно-приходская школа

Примечания

1

Список лиц, лишенных звания Героя Советского Союза, и список лиц, исключенных из Указов Президиума Верховного Совета СССР, впервые был опубликован в книге «Кавалеры ордена Славы трех степеней». М.: Воениздат, 2000.

(обратно)

2

Емельянов Василий Александрович (1916–1980). Уроженец Тверской обл. Окончил ФЗУ, работал мастером на заводе в г. Ленинграде. В РККА с июля 1941. Отличился в боях при форсировании р. Пилица в январе 1945. Герой Советского Союза (27.2.1945). С 1946 в запасе. Жил и работал в г. Загорск Моек. обл.

(обратно)

3

Дорош Юрий Порфирьевич (1924—). Уроженец Николаевской обл., ныне Республика Украина. Работал трактористом. В РККА с марта 1944. Отличился в боях при прорыве обороны противника и захвате плацдарма на р. Пилица в январе 1945. Герой Советского Союза (27.2.1945). С 1947 демобилизован. Жил и работал на родине.

(обратно)

4

Нурмагамбетов Сагадат Кожахметович(1924 —). Уроженец Целиноградской обл., ныне Республика Казахстан. В РККА с 1942. Окончил Туркестанское пулеметное училище. С мая 1943 на фронтах Вел. Отеч. войны. Отличился при форсировании р. Пилица в январе 1945. Герой Сов. Союза (27.2.1945). В 1949 окончил ВА им. М. Фрунзе. После 1992 первый министр обороны Республики Казахстан, генерал-армии. Герой Республики Казахстан (1996).

(обратно)

5

Кузнецов Виктор Петрович (1924 —?). Родился в г. Хабаровске. Работал фотографом. В РККА с августа 1942. Отличился в боях за плацдарм на р. Пилица. Герой Сов. Союза (27.2.1945). После войны жил в г. Ташкенте.

(обратно)

6

Королёв Герасим Григорьевич (1924–1945). Уроженец Моек. обл. В РККА с авг. 1942. В боях Вел. Отеч. войны с марта 1943. Отличился в боях при захвате плацдарма на р. Пилица. Погиб в бою при удержании плацдарма на реке Одер. Герой Сов. Союза (27.2.1945).

(обратно)

7

Тышкевич Василий Антонович (1920 —) Уроженец Житомирской обл. В РККА с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Окончил Астраханское военное пехотное училище. Отличился в боях во время Висло-Одерской операции в янв. 1945. Герой Сов. Союза (27.2.1945). С 1947 в запасе. Жил и работал в г. Киеве.

(обратно)

8

Ворошилов Геннадий Николаевич (1923 —). Уроженец Новосибирской обл. В РККА с марта 1943. Отличился во время Висло-Одерской операции. Герой Сов. Союза (27.2.1945). После войны жил в г. Томске.

(обратно)

9

Кустов Иван Ильич (1924—?). Уроженец Свердловской обл. В РККА с авг. 1942. Отличился во время Висло-Одерской операции в янв. 1945. Герой Сов. Союза (27.2.1945). С 1979 полковник запаса. Жил и работал в г. Минске.

(обратно)

10

Оберемченко Николай Васильев ич (1909–1945). Уроженец Краснодарского края. В РККА с 1934–1937 и с июня 1941. Окончил Бакинское пехотное училище в 1942. Отличился во время Висло-Одерской операции. Герой Сов. Союза (27.2.1945). Погиб в бою.

(обратно)

11

Антонов Владимир Семенович (1909— 9.5.1993). Уроженец Саратовской обл. В РККА с 1928. Окончил ВА им. М.Фрунзе в 1940. Умело командовал 301-й сд в боях 14–19.01.1945 и в начале февраля 1945. Герой Сов. Союза (6.4.1945). В 1950 окончил ВАГШ. С 1964 генерал-майор запаса.

(обратно)

12

Угначев Федор Антонович (1913 —?). Уроженец Моги-левской обл., ныне Республика Беларусь. В РККА с 1935–1937 и с 1941. Отличился при удержании плацдарма на р. Одер в феврале 1945. Герой Сов. Союза (6.4.1945). После войны жил и работал в Свердловской обл., в Молдавии.

(обратно)

13

Приходько Иван Прокофьевич(1910–1964). Уроженец Запорожской обл. Участник Вел. Отеч. войны с 1941. Отличился в боях в янв. 1945 при форсировании р. Пилица. Герой Сов. Союза (27.2.1945). Жил и работал в г. Запорожье.

(обратно)

14

Ткаченко Владимир Андреевич (1917—). Уроженец Житомирской обл. В РККА с 1937. Участник Вел. Отеч. войны с дек. 1941. Кавалер трех орденов Славы. Жил и работал в Москве.

(обратно)

15

Носич Василий Н ико лае ви ч (1919–1988). Уроженец Ставропольского края. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Кавалер трех орденов Славы. Жил и работал в г. Минеральные Воды.

(обратно)

16

Деревянко Андрей Леонтьевич (1921–1994). Уроженец Черкасской обл… ныне Республика Украина. В РККА с 1941. Кавалер трех орденов Славы. После войны возвратился на родину, работал механизатором.

(обратно)

17

Чиянев Пётр Александрович(1919 —). Уроженец Рязанской обл. Работал грузчиком. В РККА с 1939. Командир орудия 823-го арі. полка 301-й сд. Отличился в боях на левом берегу р. Одер в феврале 1945, где его расчет подбил 4 танка. Герой Сов. Союза (24.3.1945). Жил и работал на родине.

(обратно)

18

Вильховский Семён Михайловичи 905— 1984). Уроженец Харьковской обл. В РККА с 1928. На фронте в Вел. Отеч. войну с 1942. Герой Сов. Союза (22.02.1944). После войны окончил ВА им. М.Фрунзе. С 1953 полковник запаса. До 1968 работал. Жил в г. Днепропетровске.

(обратно)

19

В этот же день в числе первых форсировала реку и захватила плацдарм на о. Хортица 5-я рота 5-го штурмового стр. батальона 12-й А под командованием политрука Ивана Николаевича Тихомирова. В бою за плацдарм политрук был смертельно ранен. Герой Сов. Сою-за <1.11.1943, посм.)

(обратно)

20

Иргашев Боис Хамидович (1921 —?). Родился в г. Самарканде. Узбек. В РККА с янв. 1942. Разведчик 132-го гв. арт. полка, гв. старшина. Герой Сов. Союза (22.02.1944). После войны на партийной и хозяйственной работе. Полковник в отставке. Жил в г. Ташкенте.

(обратно)

21

Елисеев Григорий Семенович (1918–2000). Уроженец Красноярского края. В РККА с 1940. Окончил Сталинград. ВПУ в 1941. Участник войны с мая 1942. Зам. ком-pa по политчасти 3-го батальона 178-го гв. сп, гв. капитан. Герой Сов. Союза (19.3.1944). После войны служил в армии, окончил ВПА, полковник. С 1966 в запасе. Жил в г. Полтава.

(обратно)

22

Смирнов Сергей Сергеевич (1915–1976). С 1932 учился в Московском энергетическом институте, затем перешел на учебу в Литературный институт. С 1937 сотрудник газеты «Гудок». В начале войны боец истребительного батальона. Окончил военное зенитное училище. С начала 1943 на фронте: командир взвода крупнокалиберных пулеметов в зенитной дивизии, лейтенант. С лета 1943 сотрудник газеты «Мужество» 27-й А, капитан. После войны редактор в Воениздате, сотрудник журнала «Новый мир», с 1959 главный редактор «Литературной газеты», писатель. Автор документальных книг, пьес, сценариев о неизвестных героях Вел. Отеч. войны, в т. ч. «Брестская крепость» (1957). Награжден двумя орденами Красной Звезды, медалями. Лауреат Ленинской премии (1965).

(обратно)

23

«Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

(обратно)

24

Л. Бакланов был вторично осужден 14.06.1965 года Дзержинским районным судом г. Харькова по ст. 214 УК УССР (занятие бродяжничеством и попрошайничеством) к 1 году лишения свободы. Срок наказания отбыл полностью. Сведения о судимостях Л. Бакланова предоставлены A.M. Михайловым (г. Симферополь).

(обратно)

25

В этом словаре приводился также список 94 Героев Советского Союза, которым это звание было присвоено в период с 1988 по 1991 г., и биографии нескольких Героев Советского Союза, которых восстановили в звании в периоде 1989 по 1994 г.

(обратно)

26

Карацупа Никита Федорович (1910–1994). В пограничных войсках с 1932. Инструктор служебных собак на погранзаставах. За 20 лет службы на границе задержал 338 нарушителей, уничтожил 129 шпионов и диверсантов. С 1961 полковник запаса. Жил в Москве. Герой Советского Союза (21.6.1965).

(обратно)

27

Уткин Михаил Васильевич (1923–1991). Вожатый военно-служебных собак 2-го отд. полка спецслужб, старшина. Отличился в боях под Запорожьем, Никополем, Сандомиром. Кавалер трех орденов Славы. Жил и работал после войны в г. Ташкент.

(обратно)

28

См. очерк о нем в книге В. Звягинцева «Трибунал для Героев». М., 2005.

(обратно)

29

Все они отличились в боях при форсировании р. Днепр. Павел Васильевич Скомороха — автоматчик 307-го гв. сп 110-й гв. сд. Герой Советского Союза (22.2,1944); Петр Яковлевич Танков — стрелок 705-го сп (121-я сд, 60-я А), Герой Советского Союза (17.10.1943): Степан Степанович Кидько — командир батальона 136-го гв. сп 42-й гв. сд. Герой Советского Союза (29.10.1943). Он погиб осенью 1944 в Литве, но кто он и откуда родом, неизвестно до сих пор.

(обратно)

30

В Указе о присвоении звания Героя Советского Союза — Йосип Йосипович. Ласкательное имя Пепик.

(обратно)

31

Козина — прозвище Сладкого Яна (?-1695), руководителя антифеодального крестьянского восстания 1692–1693 гг. в Юго-Западной Чехии. Казнен.

(обратно)

32

У Зборова чехословацкий корпус на стороне России впервые 2 июля 1917 г. вступил в бой. Этот день праздновался в республике как день Чехословацкой армии.

(обратно)

33

Свобода Людвик (1895–1979). Участник 1-й мировой войны. С 1942 ком-р 1-го Чехословацкого батальона, с 1943 — 1-й отд. бригады, с 1944 г — корпуса. Генерал армии (1945). В 1945–1950 — министр национальной обороны ЧССР. Герой Сов. Союза (1965). В 1968–1975 президент ЧССР. Трижды Герой ЧССР (1965,1970,1975). Награжден советскими орденами Ленина (2), Суворова 1-й и 2 ст.

(обратно)

34

До оккупации Чехословакия занимала 40 % удельного веса продажи оружия на мировом рынке. В Чехии и Моравии в качестве трофеев Германии досталось 582 самолета, 581 противотанковая пушка, 2175 орудий различных калибров, 468 танков, 43 876 пулеметов и много другого военного оружия и имущества. 10 крупнейших заводов начали производить оружие для дальнейшего вооружения Германии.

(обратно)

35

Ярош Отакар (1912–1943). Чех. Из семьи рабочих. Окончил офицерское училище, поручик. С 1938 работал на почте. В 1939 эмигрировал в Польшу, затем оказался в СССР. С 1942 ком-p роты 1-го чехословацкого бат-на, подпоручик. В марте 1943 погиб в бою у с. Соколово. Герой Сов. Союза (17.4.1943, посм.). Капитан (посм.).

(обратно)

36

Лидице-горняцкий поселок в 16 км от Праги, мужчины которого 10.6.1942 г. были расстреляны, женщины и дети отправлены в концлагерь, а дома сожжены гитлеровцами. Такая же участь постигла и деревню Лежаки.

(обратно)

37

Жижка Ян (ок.1360–1424) — руководитель армии в гуситских войнах 1419–1424, с дек. 1420 — первый гетман таборитов. В его честь в Чехословакии учрежден военный орден.

(обратно)

38

Яношик — словацкий национальный народный герой, борец за свободу, нападавший на немецких крестоносцев. Поймав его, палачи повесили его за ребро, а перед смертью пытали на дыбе.

(обратно)

39

Сохор Антонин(1914–1950). Род. в г. Логберге близ Дортмунда в Вестфалии (Германия). Из семьи шахтера. С 1936 в чехословацкой армии. После оккупации Чехословакии Германией бежал с принудительных работ в Польшу. Затем в СССР. С дек. 1942 в чехословацком батальоне, ком-p взвода автоматчиков, подпоручик. Участник боев под Соколово, освобождения Киева и последующих боев. Герой Сов. Союза (21.12.1943). С дек. 1944 нач-к отделения штаба корпуса. После войны окончил ВА, подполковник. Погиб в автомобильной катастрофе. Генерал-майор (1955, посм.). Награжден 4 раза Чехословацким Военным крестом 1939, орденами Ленина, Красного Знамени, орденом Словацкого национального восстания, медалями.

(обратно)

40

Тесаржик Рихард (3.12.1915— 27.3.1967). Участник боев против Венгрии в 1939. Эмигрировал в Польшу, затем оказался в СССР. Командир взвода, роты, ротмистр. Участник боев под Соколово. С осени 1943 ком-p роты легких танков. Герой Сов. Союза (21.12.1943). В 1950 был арестован, через некоторое время освобожден и реабилитирован. Генерал-майор. Награжден 5 раз Чехословацким Военным крестом 1939 г., орденами Ленина (2), Красного Знамени, Красной Звезды (2), Словацкого национальнрго восстания, медалями.

(обратно)

41

На погонах чехословацких младших офицеров звездочки по размеру соответствовали звездам советских генералов и к тому же без просветов, что их вполне можно было принять за генерал-лейтенантов (две звезды в ряд) или генерал-полковников (три звезды в ряд).

(обратно)

42

Один из танков вел старшина Никифор Никитович Шолуденко (1919–1943). Родился в с. Сваромье близ Киева. До войны работал в Киеве и хорошо знал город. Отважный танкист погиб и той же ночью был похоронен товарищами на Калининской площади у здания обкома ВКП(б) Украины. Герой Сов. Союза (3.6.1944, посм.).

(обратно)

43

Вайда Степан Николаевич (1922–1945). Родился в с. Дулово Закарпатской Украины. Украинец. Окончил 5 классов, учился в Хутской гимназии. С августа 1940 в СССР. Участник Вел. Отеч. войны в составе 1-й Чехословацкой отд. бригады. Погиб в бою. Герой Союза (10.8.1945), награжден орденами Ленина, Славы 3-й ст. (16.08.1944), Чехословацким Военным крестом 1939 г. (23.1.1944, 29.05.1944, 6.5.1945), чехословацким военным орденом Белого Льва «За победу» (1945) и двумя чехословацкими медалями.

(обратно)

44

Бенеш Эдуард (1884–1948), государственный деятель Чехословакии. В 1918–1935 министр иностранных дел, в 1935–1938 — президент, во время 2-й мировой войны президент в эмиграции (с 1940), в 1946–1948 — президент Чехословакии.

(обратно)

45

Р. Тесаржик был отправлен на лечение в советский госпиталь, однако врачам не удалось спасти ему поврежденный глаз.

(обратно)

46

Вместо этого на постамент в Праге был поднят танк «Лидице».

(обратно)

47

Белов Павел Алексеевич (1097–1962). Уроженец Ивановской обл. С 1916 участник 1-й мировой войны, прапорщик. В РККА с авг. 1910. Участник Гражданской войны. Окончил ВА им. Фрунзе в 1933. В Вел. Отеч. войне ком-р 2-го кк (с нояб. 1-й гв. кк). Сянв. по июнь 1942 корпус действовал в глубоком тылу противника в Смоленской обл. С июня 1942 ком-p 61-й А. Герой Сов. Союза {(15.1.1944). Генерал-полковник (26.7.1944). С 1960 в отставке.

(обратно)

48

Так в документе.

(обратно)

49

На базе 10-го вдк, в состав которого входили 23,24,25-я вдбр, была сформирована 41-я гв. сд (ком-p полковник Н.П. Иванов). Бригады были соответственно преобразованы в 122-й, 124-й и 126-й сп. 41-я гв. сд вступила в бой в малой излучине Дона в середине августа 1942 г. Она вела сдерживающие бои на подступах к Сталинграду в составе 1-й гв. А.

(обратно)

50

Шпаковский Сергей Петрович(1918–1991). Уроженец Полтавской обл. Окончил 7 классов. Работал трактористом в колхозе. В РККА с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Ком-р взвода 496-й орр, лейтенант. Герой Сов. Союза (1.11.1943). С 1944 капитан запаса. Жил и работал на партийных и хозяйственных должностях в гг. Кременчуг и Днепродзержинск.

(обратно)

51

Фесин Иван Ивановичу 904— 1991). Уроженец Ростов, обл. После окончания нач. училища работал на руднике. В РККА с 1926. Окончил пехотную школу в 1930, служил в войсках НКВД. Окончил ВА им. M. Фрунзе в 1941. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Командовал 13-й мсбр, 236-й сд, полковник. Дважды Герой Сов. Союза (1.3.1943, 1.11.1943). Генерал-майор (17.11.1943). Окончил ВАГШ в 1949. С 1965 в запасе. Жил в Москве.

(обратно)

52

Чмыренко Николай Ро м а н о в и ч (1917–1943). Уроженец Черкас, обл. Окончил техникум пищевой промышленности. Работал в колхозе. В РККА с 1938. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Пом. ком-pa взвода 496-й орр 236-й сд, ст. сержант. Герой Сов. Союза (1.11.1943). Умер в результате тяжелого ранения.

(обратно)

53

Хаэарьян Семен Аркадьевич(1922–1977). Уроженец Запорожской обл. Окончил 10 классов. Участник Вел. Отеч. войны с сент. 1941. Ком-p отделения разведчиков 496-й орр, старшина. Герой Сов. Союза (1.11.1943). После войны жил и работал в Харькове директором конторы вагонов-ресторанов.

(обратно)

54

Алиев Газрет Агаевич(1922–1981). Уроженец Дагестана. Лезгин. Работал в колхозе. В РККА с 1942. Разведчик 496-й орр, красноармеец. Герой Сов. Союза (1.11.1943). С 1946 лейтенант запаса. Жил и работал в г. Махачкале.

(обратно)

55

Стасюк Василий Дмитриевич(1913–1984). Уроженец Луганской обл. Работал на шахте. В РККА в 1933–1935. Участник Вел. Отеч. войны с авг. 1941. Ком-p отделения разведки 496-й орр, старшина. Герой Сов. Союза (1.11.1943). До 1955 служил в армии, майор. Жил в г. Артемовске.

(обратно)

56

Бойченко Виктор Кузьмич (1925 г.р.). Уроженец г. Актюбинск ныне Республики Казахстан. Русский. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1942. С конца 1942 разведчик 496-й орр, ефрейтор. Герой Сов. Союза (1.11.1943). С 1946 ст. лейтенант запаса. Окончил Ин-т внешней торговли в 1951. Живет в Москве. Почетный гражданин Кишинева и Днепродзержинска. Кавалер 9 орденов СССР.

(обратно)

57

Марков Никифор Николаевич (1916–1997). Род. в Марийской АССР, Чуваш. Работал на Волге матросом, в столовой з-да. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с янв. 1942. Разведчик 496-й орр, красноармеец. Герой Сов. Союза (1.11.1943). В 1944 демобилизован по ранению. Жил и работал в гг. Казань и Наро-Фоминск.

(обратно)

58

Федин Фёдор Денисович (1919–1944). Уроженец Брянской обл. Работал в колхозе, на заводе. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Разведчик 496-й орр, сержант. Герой Сов. Союза (1.11.1943). Мл. лейтенант. Погиб в бою.

(обратно)

59

Сабанов Григорий Луарсабович (1910–1968). Уроженец Южной Осетии. Осетин. Работал в колхозе. В РККА в 1928–1930 и с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с нояб. 1941. Разведчик 496-й орр, сержант. Герой Сов. Союза (1.11.1943). Работал на родине.

(обратно)

60

Лях Даниил Пантелеевич (1924–1943). Уроженец Краснодарского края. Работал в колхозе. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Разведчик 496-й орр, красноармеец. Герой Сое. Союза (1.11.1943, посм.).

(обратно)

61

Кондырёв Василий Иванович(1921–1943). Уроженец Ярослав, обл. Жил в Ленинграде, работал слесарем-монтажником. В РККА с 1941. Ком-p отделения 496-й орр, сержант. Герой Сов. Сою-эа (1.11.1943, посм.).

(обратно)

62

Гуз Марк Дмитриевич (1919–1990). Уроженец Чернигов. обл. Украинец. Окончил техникум, работал ветфельдшером. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Ком-p отделения 496-й орр, ст. сержант. Герой Сов. Союза (1.11.1943). Вернулся на родину, работал в колхозе.

(обратно)

63

Гаевой Антон Иванович (1907–1962). Член ВКП(б) с 1930 г. С 1940 по 1951 1-й секретарь Ворошиловградского обкома ВКП(б). В годы Вел. Отеч. войны по 1943 — член Военного Совета 21-й А. После войны снова на партийной работе. С 1952 по 1957 — Первый секретарь горкома КПСС в г. Запорожье, с 1957 по 1961 — 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии. С мая 1961 г. секретарь ЦК КПУ. Награжден орденами Ленина (4), Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, медалями.

(обратно)

64

Гладко в Александр Васильевич (1902–1964) — генерал-майор (3.6.1944), Герой Советского Союза (6 04.1945). -В 1943–1945 — командир 112-й сд.

(обратно)

65

Ульянов Иван Федосеевич (1907–1968). Уроженец Пензенской об л. В РККА с 1929. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1942. Командир 385-го сп, полковник. Герой Сов. Союза (10.4.1945). С 1965 в запасе. Похоронен в Новосибирске.

(обратно)

66

Колесников Василий Григорьевич (1911–1959). Уроженец Самарской обл. Участник Вел. Отеч. войны с авг. 1941. Окончил курсы «Выстрел» в 1943. Герой Сов. Союза (17.10.43). С 1948 капитан запаса. Жил и работал в родном селе.

(обратно)

67

Богданов Григорий Богданович (1910–1943). Уроженец Витебской обл. В РККА с 1932. Участник Вел. Отеч. войны с 941. Ком-p батальона 385-го сп, ст. лейтенант. Погиб в бою за удержание плацдарма. Герой Сов. Союза (17.10.1943, посм.).

(обратно)

68

Мельник Михаил Минович(1911–1943). Уроженец Кировой обл. Украинец. Работал слесарем. В РККА с 1932–1934 и с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Адъютант старший 25-го сп, ст. лейтенант. Герой Сов. Союза (17.10.1943). Погиб в бою.

(обратно)

69

Хуртин Иван Андреевич(1924–1943). Уроженец Улья-Ре. обл. Участник Вел. Отеч. войны с февр. 1943. Герой Сов. Союза (7.10.1943). Умер от ран 14.10.1943.

(обратно)

70

Шепелев Николай Гаврилович (1909–1958). Уроженец Курской обл. Участник Вел. Отеч. войны с окт. 1942. Герой Сов. Союза (17.10.43). После войны служил в г. Киеве.

(обратно)

71

Зинченко Александр Иванович(1907–1943). Уроженец Харьковской обл. Украинец. Работал на Чугуевском обозном заводе, Харьковском тракторном заводе. В РККА с 1929. Участник Вел. Отеч. войны с 1941. Командир батальона 385-го сп, майор. Герой Сов. Союза (17.10.1943). Смертельно ранен в бою.

(обратно)

72

Чубинидзе Леван Варламович(1916–1943). Уроженец Грузии. Грузин. В РККА с 1937. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1041. Командир батальона 385-го сп, ст. лейтенант. Герой Сов. Союза (17.10.1943). В боях за Киев смертельно ранен.

(обратно)

73

Шулепов Геннадий Александрович (1914–1975). Родился в г. Омске. Работал слесарем в аэропорту. В РККА с 1936–1039. Участник Вел. Отеч. войны с нояб. 1941. Зам. командира батальона по политчасти 385-го сп, капитан. Герой Сов. Союза (І7.10.1943). С 1946 майор запаса. Жил в Москве. Работал на живописном комбинате.

(обратно)

74

Дризовский Семён Борисович (1920–1991). Уроженец Псковской обл. Еврей. В РККА с 1938. Участник Вел. Отеч. войны с 1943. Герой Сов. Союза (17.10.43). С 1947 майор запаса. Жил в г. Ленинграде.

(обратно)

75

Литвинов Николай Ефимович (1917–1977). Уроженец Кировоград, обл. Украинец. В РККА с 1938. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Герой Сов. Союза (17.10.43). С апр. 1949 ст. лейтенант запаса. Жил и работал в г. Кировоград.

(обратно)

76

Терехов Филипп Филиппович (1923–1943). Уроженец Алтайского края. Работал в колхозе. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1942. Герой Сов. Союза (17.10.43).

(обратно)

77

Командованием полка, дивизии и корпуса В. Яшин, «как находчивый и смелый командир», представлялся к ордену Красного Знамени, но по заключению Военного совета фронта присвоено звание Героя Советского Союза.

(обратно)

78

Приказом по 6-й А № 043/н.

(обратно)

79

Мошляк Иван Никонович (1907–1981). Уроженец Алтайского края. Украинец. В РККА с 1929. Окончил полковую школу. Отличился в боях у о. Хасан. Герой Сов. Союза (25.10.1938). Участник Вел. Отеч. войны с авг. 1941. Командовал полком, бригадой, дивизией. Окончил ВАГШ в 1952. С 1968 генерал-майор в отставке. Жил в Ленинграде.

(обратно)

80

Антонов Григорий Сергеевич (1900–1974). Уроженец Тульской обл. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны, боев у оз. Хасан в 1938, сов. — финл. войны 1939–1940. В Вел. Отеч. войне с 22.6.1941. Герой Сов. Союза (22.02.1944). С 1952 гв. подполковник запаса. Жил в Одессе.

(обратно)

81

Сентюрин Владимир Иванович (1918–1997). Родился в г. Павлодар (Украина). Украинец. В армии с 1938. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Герой Сов. Союза (20.12.1943). После войны служил во ВВ МВД, генерал-лейтенант. Жил в Москве.

(обратно)

82

Гайворонский Иван Иванович (1925–1944). Уроженец Волгоград. обл. Украинец. В РККА с февр. 1943. Автоматчик 182-го гв. сп. Герой Сов. Союза (22.2.1944). Умер от полученного в бою ранения.

(обратно)

83

Калашников Александр Петрович (1915–1943). Уроженец Алтайского края. В РККА с июля 1941. Пропал без вести. Герой Сов. Союза (22.2.1944).

(обратно)

84

В настоящее время полковник милиции в отставке, доцент, кандидат юридических наук, сотрудник журнала «Militaru Крым». Дополнения к послевоенной судьбе В. Григина печатаются с его согласия.

(обратно)

85

Важенин Виктор Михайлович(1906–1974). Уроженец Кемеровской обл. Жил в Тюменской обл. Работал на железной дороге. В РККА с 1928. Окончил пехотную школу, Участник боев на р. Хал-хин-Гол в 1939, участник Вел. Отеч. войны с марта 1943. Герой Сов. Союза (24.3.1945). С 1953 полковник запаса. Жил и работал в Запорожье.

(обратно)

86

Цитовский Ефим Григорьевич (1920–1994). Уроженец Сумской обл. В РККА с 1938. Окончил полковую школу. Участник Вел. Отеч. войны с авг. 1942. Герой Сов. Союза (24.3.1945). С 1946 полковник запаса. Окончил Институт советской торговли в 1963. Работал директором фабрики треста столовых во Львове.

(обратно)

87

Сипович Михаил Иванович (1908–1983). Уроженец Псков. обл. Окончил педагог, техникум, работал преподавателем. В РККА с 1931. Участник освободит, похода в Зап. Белоруссию в 1939, сов. — финл. войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны 1941–1945. Герой Сов. Союза (21.3.1940). Окончил ВАГШ (1950). С 1968 генерал-майор запаса. Жил в Москве.

(обратно)

88

ст. 138 п. «а» УК УССР от 1927 г.

Умышленное убийство, совершенное из корысти, ревности (если оно не подходит под признаки убийства, совершенного в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения…) и других низменных побуждений, влечет за собой — лишение свободы на срок до десяти лет.

(обратно)

89

Власенков Петр Матвеевичи 916— 1977). Уроженец г. Москвы. Работал на Метрострое. В РККА с июня, на фронтах Вел. Отеч. войны с июля 1941. Герой Сов. Союза (10.01.1944). С окт. 1944 жил и работал в Москве.

(обратно)

90

Ныне город.

(обратно)

91

Колонов Василий Алексеевич (1913–1966). Уроженец Смоленской обл. С 1930 жил в Москве, работал слесарем в ж.д. депо. В РККА в 1935–1937 и с 1941. Ком-p взвода пешей разведки 520-го сп. Герой Сов. Союза (3.06.1944). После войны жил и работал в пгт Бровары, близ г. Киева, затем в с. Еткуль Челябинской обл.

(обратно)

92

Кузнецов Иван Петрович (1922 —?). Уроженец Тверской обл. В РККА с 1941. Командир взвода, мл. лейтенант. Герой Сов. Союза (10.01.1944). С 1945 капитан запаса. Жил и работал в Киеве.

(обратно)

93

Макаров Пётр Федорович (1922 —?). Уроженец Смоленской обл. В РККА с 1941. Герой Сов. Союза (10.01.1944). После войны окончил ВА им. М. Фрунзе. С 1976 полковник запаса. Жил в г. Ташкенте.

(обратно)

94

Русов Вениамин Алексеевич (1916–1960). Уроженец Костромской обл. В РККА с 1941. Окончил курсы «Выстрел» в 1942. Командир стрелкового батальона 520-го сп, капитан. Герой Сов. Союза(10.01.1944). После войны жил и работал в г. Киеве.

(обратно)

95

Сысолятин Иван Матвеевич(1923–2006). Уроженец Свердловской обл. В РККА с нояб. 1941. Герой Сов. Союза (10.01.1944). После войны окончил Военно-политическую академию. Генерал-лейтенант в отставке. Жил в С.-Петербурге.

(обратно)

96

Литвиненко Василий Дмитриевич (1895–1966). Уроженец Сумской обл. В РККА с 1919–1920 и с 1943. Герой Сов. Союза (10.01.1944). С 1945 возвратился на родину, работал в колхозе. Жил в г. Сумы.

(обратно)

97

Пушина Федора Андреевна(1923–1943). Родилась в Удмуртии. Украинка. В РККА с 1942, с августа того же года на фронте… Скончалась от полученных ожогов. Похоронена в Киеве. Герой Сов. Союза (10.01.1943, посм.)

(обратно)

98

Мохлаев Федор Платонович (1905–1943). Уроженец Кустанайской обл. Казахстана. В РККА с 1942. Умер от ран. Герой Сов. Союза (10.01.1944, посм.).

(обратно)

99

Бондарев Александр Митрофанович (1923 —) — Уроженец Самарской обл. В РККА с 1941. Окончил Куйбышев, военно-пехотное училище в 1942. Герой Сов. Союза (10.01.1944). С 1953 ст. лейтенант запаса. Жил и работал в г. Тольятти.

(обратно)

100

Жогин Селивестр Евдокимович(1912–1944). Уроженец Краснодар, края. В РККА с 1941. Герой Сов. Союза (10.01.1944). Погиб в бою.

(обратно)

101

Щепин Борис Федорович — участник Великой Отечественной войны. Работал всю жизнь ветеринаром. Заслуженный ветеринар. Почетный гражданин с. Верхняя Тойма.

(обратно)

102

В действительности 1965 г.р. (В.К.).

(обратно)

103

Сластихин Алексей Ивановичу(1924 —)Уроженец Киродской обл. В РККА с авг. 1942. Окончил Рязанское пул. училище. С мая 1943 на фронте. Герой Сов. Союза (29.10.1943). В 1955 окон-л ВА им. М. Фрунзе. С 1985 генерал-майор запаса. Жил в Москве.

(обратно)

104

Андреев Кирилл Дементьевич (1901–1972). Уроженец Башкирии. Чуваш. Участник Гражданской войны. Работал учителем, В РККА с 1941. Парторг батальона 1318-го сп, ст. сержант. Герой Сов. Союза (29.10.1943). С 1945 лейтенант запаса. Жил и работал на родине.

(обратно)

105

Угаров Михаил Владимирович (1913–1974). Уроженец Калужской обл. Работал в колхозе. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Командир отделения роты автоматчиков 1318-го сп, сержант. Герой Сов. Союза (29.10.1943). После войны жил и работал на Украине.

(обратно)

106

Внуков Михаил Николаевич(1920–1989). Родился в г. Киеве. Работал токарем. В РККА с авг. 1941. Стрелок 1318-го сп, рядовой. Герой Сов. Союза (29.10.1943). Лейтенант запаса. Жил в Киеве.

(обратно)

107

Стахорский Алексей Петрович(1923–1985). Родился в г. Киеве. Украинец. Работал токарем. В начале войны боец Киевского коммунистического добровольческого батальона. В РККА с октября 1943. Стрелок 1318-го сп. Герой Сов. Союза (29.10.1943). С 1946 жил и работал в Киеве.

(обратно)

108

Васильев Федор Андреевич (1919–1944). Уроженец Саратовской обл. С 1937 жил в Ставрополе. Работал машинистом на ж.д. В РККА с 1935–1937 и с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с августа 1941. Ком-p взвода 1318-го сп, мл. лейтенант. Герой Сов. Союза (29.10.1943). Погиб в бою.

(обратно)

109

Гаврилов Иван Самсонович (1913–1944). Уроженец Донецкой обл. Работал на шахтах Донбасса и на о. Шпицберген. В РККА с марта 1943. Командир отделения 3-го сб 1318-го сп, мл. сержант. Герой Сов. Союза (29.10.1943). Умер от ран.

(обратно)

110

В октябре 1943 г. переименован в 4-й Украинский фронт.

(обратно)

111

Васильев Иван Дмитриевич (1897–1964). Родился в Санкт-Петербурге. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны. Окончил ВА им. М.В. Фрунзе в 1928. В начале Вел. Отеч. войны командир танковой дивизии, затем корпуса. Генерал-лейтенант (27.10.1943). Герой Сов. Союза (3.11.1943). С 1963 генерал-полковник в отставке. Жил в Москве.

(обратно)

112

Кошевой Петр Константинович (1904–1976). Уроженец Кировоградской обл. В РККА с 1920. Участник Гражданской войны. Окончил ВА им. М.В. Фрунзе в 1939. На фронтах Вел. Отеч. войны с ноября 1941. Командовал дивизией, корпусами. Генерал-майор (1.10.1942), дважды Герой Сов. Союза (16.4.1944,19.4.1945). Генерал-лейтенант (16.5.1944). В 1968 присвоено звание Маршала Сов. Союза. С 1969 в Группе ген. инспекторов МО СССР.

(обратно)

113

Елагин Сергей Иванович(1903–1949). Уроженец Донецкой обл. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Герой Сов. Союза(24.3.1945). После войны жил и работал на родине.

(обратно)

114

Ивашкевич Григорий Мефодьевич (1919–1991). Уроженец Донецкой обл. Работал учеником пекаря. В РККА с 1939. Участник сов. — финл. войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны с 1941. Герой Сов. Союза (24.3.1945). После войны жил в г. Майкоп, затем в Сочи. Работал столяром.

(обратно)

115

Легезин Павел Константинович (1918–1944). Уроженец Белгородской обл. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1942. Гв. ст. лейтенант. Герой Сов. Союза (26.10.1943). Погиб в бою.

(обратно)

116

Егоров Павел Иванович (1913–1996). Уроженец Сара-товской обл. Работал трактористом в колхозе. В РККА с сент. 1941. Гв. ст. сержант. Герой Сов. Союза (26.10.1943). После войны возвратился на родину.

(обратно)

117

Каштанов Алексей Константинович (1917–1986). Уроженец Саратовской обл. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Окончил ускоренный курс Подольского арт. училища в 1943. Гв. мл. лейтенант. Герой Сов. Союза (26.10.1943). С 1959 майор запаса. Жил и работал в г. Шостка.

(обратно)

118

Папель Арнольд Оскарович (1922–1983). Уроженец Псковской обл. Эстонец. В РККА с 1942. Гв. сержант. Герой Сов. Союза (26.10.1943). Окончил арт. училище. С 1947 лейтенант запаса. Жил и работал в Москве.

(обратно)

119

Коваль Иван Нестерович (1920–1980). Уроженец Молдавии. Молдаванин. Работал слесарем. В РККА с 1941. Участник. ;Вел. Отеч. войны с июля 1942. Гв. сержант. Герой Сов. Союза — (26.10.1943). С 1956 майор запаса. Жил и работал в Кишиневе.

(обратно)

120

Лебедев Михаил Васильевич (1921–1945). Уроженец Марий Эл. Мариец. Работал учителем. В РККА с 1941. Окончил арт. училище в 1942. Ком-p взвода управления. Герой Сов. Союза (26.10.1943). Умер от тяжелого ранения, полученного в бою.

(обратно)

121

Петров Иван Тимофеевич (1907 —). Уроженец Ленинград. обл. В РККА с 1932. Окончил Одесскую арт. школу в 1934 и 1-й курс ВА им. Фрунзе в 1940. Ком-p дивизиона 101-го ran, ст. лейтенант. Герой Сов. Союза (7.4.1940). Участник Вел. Отеч. войны. После войны продолжал службу в армии. С 1963 генерал-майор запаса. Жил в Москве.

(обратно)

122

Федоров Василий Федорович(1912–1982). Родился в Ленинград, обл. В РККА с 1934. Окончил курсы мл. лейтенантов в 1938. Ком-p батареи 101-го ran, лейтенант. Герой Сов. Союза 7.4.1940). С 1940 в отставке по болезни. Жил в Ленинграде.

(обратно)

123

Первоначальное имя «АГ-26». Вступила в строй 11.7.1923 как «Политработник», с 1934 — «А-4». В марте 1947 сдана для разделки под металл.

(обратно)

124

Первоначальное имя «АГ-24». Вступила в строй 16.7.1921 г. как «Коммунист», с 1930 — ПЛ № 13, с 1934 — «А-2». Сдана под разделку на металл в 1947 г.

(обратно)

125

Первоначальное имя «АГ-25». Вступила в строй 24.5.1922 г. как «Марксист», с 1930 — ПЛ № 14, с 1934 — «A-З». Погибла 28.10.1943 в районе Каламитского залива Черного моря.

(обратно)

126

Крестовский Андрей Васильевич(9.9.1906—17.1.1944). Род. в С.-Петербурге. Окончил ВМУ в 1927, ВМА в 1933, курсы комсостава УОПП в 1934. Служил на надводных линкорах, с 1934 на ПЛ: до 1936 командир ПЛ «М-53», затем командир дивизиона ПЛ, начальник штаба бригады ПЛ, Туапсинской ВМБ, с 1943 — командир 2-й бригады ПЛ ЧФ, капитан 1-го ранга. Погиб в боевом походе на борту «Л-23».

(обратно)

127

Виноградов Николай Игнатьевич (26.12.1905— 27.4.1979). Род. в Нижегородской губернии. Окончил ВМУ в 1930, ККС УОПП в 1932, ВМА в 1939. С 1931 служил на ПЛ, с 1933 командир М-1, с 1935 — Щ-121, затем на командных должностях в бригаде ПЛ КБФ, начальник подводного плавания СФ. После войны командовал Камчатской флотилией, затем на ответственных должностях в Главном штабе ВМС и Генштабе СА и ВМФ. Адмирал.

(обратно)

128

Болтунов Павел Иванович (10.1.1907— 13.1.1956). Род. в Омской обл. Окончил ВМУ в 1927, KKC УОПП в 1932, ВМА в 1950. С 1930 служил на ПЛ Д-5, Л-4, с 1939 на командных и штабных должностях. После войны адмирал-инспектор.

(обратно)

129

29.4.1934 Сталин прикомандировывается как почетный краснофлотец к подводной лодке 2-го дивизиона ПЛ.

(обратно)

130

«Delfinul».

(обратно)

131

Сотрудник журнала «Militari Крым» М. Михайлов отыскал решения Ялтинского ГК и Крымского ОК КПСС от 1951 г по Малышеву. Он был исключен из партии «за действия, порочащие коммуниста, и неуплату взносов». Из решения об исключении следует, что любовницей его была некто Шведова, которая скомпрометировала себя связью с немцами, оставаясь на оккупированной территории. Сын Владимир, 12 лет, жил в семье как беспризорник в голоде и холоде. Иногда ночевал в собачьей будке, боялся зайти домой. Отец пьянствовал, сыном не занимался. 11 марта 1950 г. Малышев дал сыну лекарство от глистов, но это оказалась бертолетова соль. Помучившись более суток, сын умер. За это время никто не вызвал «Скорую помощь» и даже не пригласил живущего рядом врача. При вскрытии глистов не обнаружили. Все это дало возможность обвинить Малышева и Шведову в умышленном убийстве сына. При обыске в доме у Малышева к тому же нашли немецкий автомат, винтовку, два пистолета, две ракетницы и несколько сот патронов. Суд приговорил Малышева к 8 годам лишения свободы, Шведову к 6 годам. Однако, учитывая его заслуги, Малышеву наказание применили условно с испытательным сроком 5 лет. Он подал кассационную жалобу, но приговор оставили без изменений. Однако через год Верховный суд СССР отменил приговор за мягкостью и направил дело на новое рассмотрение. Крымский суд приговорил Малышева к 10 годам лишения свободы в лагере с поражением в правах сроком на 5 лет. По некоторым сведениям, не последнюю роль в повторном осуждении Н. Малышева сыграло то обстоятельство, что кому-то из большого начальства приглянулась его дача.

(обратно)

132

Кесаев Астан Николаевич (1914–1977). Уроженец Северной Осетии. Осетин. В ВМФ с 1933. Окончил высшее ВМУ им. М.В. Фрунзе в 1937, ВМА в 1953. С 1937 служил на ПЛ ЧФ «АГ-25», «Щ-206», с начала 1941 командир ПЛ «М-117». Участник Вел. Отеч. войны с нояб. 1941. Капитан-лейтенант. К маю 1944 совершил 14 боевых походов, произвел 10 торпедных атак, в результате которых предположительно потоплено 6 транспортов и 3 десантные баржи. Герой Сов. Союза (31.5.1944). Капитан 1 ранга (15.7.1952). С 1970 в отставке. Жил в Севастополе.

(обратно)

133

Мери Леннарт — с отличием окончил в 1953 исторический факультет Тартуского университета. Работал драматургом в старейшем театре Эстонии «Ванемуйне». С 1992 до осени 2001 президент независимой Республики Эстония.

(обратно)

134

Шкирятов Матвей Федорович (1883–1954). Из крестьян. С 1906 член ВКП(б). Революционер-подпольщик. Неоднократно арестовывался, был в ссылке. Активный участник февральской и октябрьской революций 1917 в гг. Москве и Туле. С августа 1918 секретарь ЦК профсоюза швейников. С 1921 на работе в ЦК ВКП(б). С 1934 член, с 1939 — заместитель, с 1952 председатель Комитета партийного контроля компартии.

(обратно)

135

Ткабладзе Константин Евстафьевич(1910–1980). Родился в Грузии. Грузин. С 1936 работал учителем, директором школы в г. Кутаиси. В РККА с 1939. Участник Вел. Отеч. войны с августа 1941. Отличился при форсировании р. Днепр. Герой Сов. Союза (30.10.1943). С 1944 в запасе. Жил и работал в г. Кутаиси.

(обратно)

136

Хохряков Семен Васи л ьевич (1915–1945). Уроженец Челябинской обл. В РККА с 1937. Окончил ВПУ в 1939. Участник боев на р. Халхин-Гол в 1939. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Дважды Герой Сов. Союза (24.5.1944, 10.4.1945). Погиб в бою. Представлялся к званию трижды Героя Сов. Союза.

(обратно)

137

Горюшкин Николай Иванович (1915–1945). Уроженец Воршиловградской обл. В РККА с 1937. Окончил Урюпинское пехотное училище в 1941. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Осенью 1943 командир роты 22-й гв. мсбр, гв. ст. лейтенант. Г. отличился при форсировании р. Днепр. В янв. 1945 командир батальона в той же бригаде, капитан. Дважды Герой Сов. Союза (10.01.1944,10.04.1945). трагически погиб после войны.

(обратно)

138

Налетов Михаил Семенович (1923 —?). Уроженец Тамбовской обл. Работал в колхозе. В РККА с окт. 1941. Командир взвода автоматчиков 54-й гв. тбр. Кавалер трех орденов Славы (22.01.1944, 13.08.1944, 10.04.1945). С 1947 мл. лейтенант запаса. Возвратился на родину, работал учителем.

(обратно)

139

Иванов Иван Михайлович (1923–1965). Уроженец г. Сызрань. Участник Вел. Отеч. войны с мая 1943. Герой Сов. Союза (10.4.1945). После войны жил и работал в г. Сызрани.

(обратно)

140

Бирюков Николай Иванович (1901–1980). Уроженец Липецкой обл. Работал в издательстве в Петрограде. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны в России, нац. — революц. войны испанского народа 1936–1939, Вел. Отеч. войны с июня 1941. Командир 10-го гв. ск, гв. генерал-майор. Герой Советского Союза (28.4.1945). С 1979 генерал-лейтенант в отставке. Жил в Москве.

(обратно)

141

Субботин Владимир Сергеевич (1917–1970). Уроженец Ульяновской обл. В РККА с 1937. Окончил Казанское пехотное училище в 1938. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Герой Сов. Союза (23.10.1943). После войны жил в Ульяновске.

(обратно)

142

Кибаль Иван Андреевич (1922 —). Уроженец Омской об л. В РККА с авг. 1941. Герой Сов. Союза (10.1.1944). После войны окончил ВА им. М.В. Фрунзе в 1952. Генерал-лейтенант.

(обратно)

143

Левин Александр Федорович (1922 —). Уроженец Пензенской обл. В РККА с окт. 1941. Герой Сов. Союза (23.10.1943). £ 1948' подполковник запаса. Жил и работал в г. Беднодемьянск Пензенской обл.

(обратно)

144

Потылицын Дмитрий Павлович (1908–1944). Уроженец Хакасии. Русский. Работал в колхозе. В РККА в 1930–1932 и с 1941. Герой Сов. Союза (23.10.1943).

(обратно)

145

Ясско-Кишиневская операция войск 2-го и 3-го Украинских фронтов началась 20 августа 1944 г.

(обратно)

146

Мальков Дмитрий Кузьмич (1904–1990). Уроженец Кировской обл. В РККА с 1927. На фронтах Вел. Отеч. войны с июля 1941. Герой Сов. Союза (15.01.1944). После войны продолжил службу 8 армии. Окончил ВАГШ в 1948. С 1960 генерал-лейтенант запаса. Жил в Москве.

(обратно)

147

Бзаров Георгий Николаевич (1911–1943). Уроженец Северной Осетии. Осетин. В РККА с 1932. С началом Вел. Отеч. войны на фронте. Командир 32-го гв. сп. Погиб в бою на захваченном плацдарме. Герой Сов. Союза (15.01.1945, посм.).

(обратно)

148

Денисов Алексей Михайлович (1918 —?). Уроженец Нижегородской обл. Работал в колхозе. В РККА с 1938. На фронтах Вел. Отеч. войны с 1942. Герой Сов. Союза (15.01.1945). После войны продолжил службу в армии. Окончил ВА им. М.В. Фрунзе в 1949. С 1955 подполковник запаса. Жил и работал в г. Таллине (Эстония).

(обратно)

149

Манакин Михаил Федорович(1924–2009). Уроженец Калужской обл. В РККА с 1942. Окончил курсы мл. лейтенантов в 1943. Герой Сов. Союза (15.01.1945). После войны продолжил службу в армии. Окончил ВА тыла и снабжения в 1955, ВАГШ в 1966. Генерал-лейтенант (1976). Жил в Москве.

(обратно)

150

Лапик Алексей Васильевич (1906 г.р.) Уроженец Брянской обл. На фронтах Вел. Отеч. войны с 1942. Автоматчик 32-го сп, гв. рядовой. Пропал без вести в боях в ноябре 1943. Герой Сов. Союза (15.01.1944).

(обратно)

151

Воронов Алексей Иванович (1904–1943). Уроженец Костромской обл. Работал в колхозе. Участник Вел. Отеч. войны с мая 1942. Командир отделения 32-го гв. сп, гв. ст. сержант. Погиб в бою. Герой Сов. Союза (15.01.1944, посм.).

(обратно)

152

Куэовников Анатолий Петрович (1905–1993). Уроженец Оренбургской обл. Работал учителем в г. Оренбурге. В РККА в 1927–1937 и с 1941. Командир батальона 32-го гв. сп, гв. майор. Герой Сов. Союза (15.01.1944). С февраля 1944 подполковник запаса. Жил в г. Краснодаре.

(обратно)

153

Попугаев Алексей Григорьевич (1924–1943). Уроженец Луганской обл. Участник Вел. Отеч. войны с декабря 1941. Комсорг батальона 32-го гв. сп, гв. мл. сержант. Погиб в бою на плацдарме. Герой Сов. Союза (15.01.1944, посм.).

(обратно)

154

Кульнев Андрей Митрофанович (1924 —?). Родился в г. Воронеже. Работал токарем на заводе. В РККА с августа 1942. Командир взвода БТР разведроты 2-й гв. мех. бригады, гв. ст. сержант. Герой Сов. Союза (29.06.1945). С 1947 жил и работал в г. Ростове-на-Дону. Окончил педагогический институт. Капитан в отставке.

(обратно)

155

Ластовский Максим Онуфриевич(1905–1988). Уроженец Черкасской области. Украинец. Работал в колхозе. С августа 1941 в РККА. Помощник командира саперного взвода 54-го гв. саперного батальона 1-й гв. мех. бригады, гв. ст. сержант. Герой Сов. Союза (29.06.1945).

(обратно)

156

Москальчук Григорий Мартынович (1920–1957). Уроженец Житомирской обл. Работал в колхозе, затем на заводе в г. Киеве. В РККА с 1940. Участник войны с июня 1941. Пулеметчик БТР разведвзвода 2-й гв. мех. бригады, гв. рядовой. Герой Сов. Союза (29.06.1945). После войны жил в г. Коростышев. Трагически погиб.

(обратно)

157

Минин Федор Иванович (1917–1952). Уроженец Полтавской обл. Украинец. В РККАв 1937–1939 и с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с 1941. Командир БТР развед. взвода 2-й гв. мех. бригады, гв. старшина. Герой Сов. Союза (29.06.1945). После войны вернулся на родину. Работал в «Заготзерно».

(обратно)

158

Борисов Николай Денисович (1923 —?). Уроженец Новосибирской обл. Работал трактористом. В РККА с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с первых дней. Автоматчик развед. взвода 2-й гв. мех. бригады, гв. рядовой. С 1950 старшина запаса. Жил и работал в Кемеровской обл.

(обратно)

159

Золкин Андрей Матвеевич (1907–1991). Уроженец Ворошиловградской обл. Русский. Работал в колхозе. В РККА с 1941. Сапер-подрывник 54-го гв. отд. саперного батальона 1-го гв. мех. корпуса, гв. рядовой. Герой Сов. Союза (29.06.1945). После войны работал бригадиром, плотником в родном селе.

(обратно)

160

Приказ по 69-й сд № 050/н. Орден не был вручен.

(обратно)

161

Бахметьев Иван Андреянович(1915 —). Уроженец Воронежской обл. Работал на хлебокомбинате в г. Воронеже. С 1935 в РККА. Окончил Рязанское военное пехотное училище в 1938. Участник боев на озере Хасан в 1938, Вел. Отеч. войны с апреля 1942. Герой Сов. Союза (31.10.1943). В 1947 окончил ВА им. М. Фрунзе. С 1974 генерал-лейтенант запаса. Жил в Ленинграде.

(обратно)

162

Редько Алексей Николаевич (1924–1943). Уроженец Оренбургской обл. Работал трактористом. В РККА с 1942. Окончил Туркестанское пулеметное училище. С окт. 1943 на фронте. Умер от ран, полученных в бою. Герой Сов. Союза (30.10.1943, поем).

(обратно)

163

Кулешов Иван Захарович (1922–1964). Уроженец Смоленской обл. До войны окончил курсы учителей. В РККА с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с февр. 1942. Герой Сов. Союза (30.10.1943). В 1947 окончил ВА им. М. Фрунзе. С 1958 преподаватель тактики в Бакинском ВОКУ.

(обратно)

164

Кузовков Иван Александрович(1903–1989). Уроженец Воронежской обл. Окончил ж.д. училище, в 1927 — военное училище им. ВЦИК, в 1939 — ВА им. М.В. Фрунзе. Участник Вел. Отеч., войны с 1941. Герой Сов. Союза (30.10.1943). После войны продолжил службу, генерал-полковник. С 1969 в отставке. Жил в Москве.

(обратно)

165

Сидоров Александр Васильевич (1910–1968). Родился в г. Ташкенте. В РККА с 1932. Участник Вел. Отеч. войны с апр. 1942. Герой Сов. Союза (30.10.1943). Окончил Военно-политическую, академию в 1955. С 1957 полковник запаса. Жил в г. Брянске.

(обратно)

166

Рындин Павел Антонович (1901–1971). Уроженец Донецкой обл. Окончил Днепропетровский физико-математический ин-т в 1932. Участник Вел. Отеч. войны с апр. 1942. Герой Сов. Союза (30.10.1943). Майор запаса. После войны жил и работал в г. Днепропетровске.

(обратно)

167

Пахомов Пётр Михайлович (1921 —). Род. в г. Миллерово, ныне Ростов, обл. Работал слесарем. В РККА с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Пом. ком-pa взвода 20-й орр 69-й сд, мл. сержант. Герой Сов. Союза (30.10.1943). Окончил курсы мл. лейтенантов в 1944. С 1946 лейтенант запаса. Жил и работал в Миллерово.

(обратно)

168

Шапочкин Михаил Фирсович(1921 —). Уроженец Алтайского края. В РККА с ноября 1942. Герой Сов. Союза (30.10.1943). С 1946 лейтенант запаса. Жил во Львове, затем в Киеве.

(обратно)

169

Шевелёв Николай Артамонович(1899–1943). Уроженец г. Брянска. Окончил сельхоз. техникум. Работал на паровозостроительном заводе. В РККА с 1918–1923 и с окт. 1941. Участник Гражданской войны и Вел. Отеч. войны с июля 1942. Умер от ран.

(обратно)

170

Иванов Иван Иванович (1897–1968). Уроженец Новгород. обл. В РККА с 1918. Участник Гражданской войны. Окончил ВА им. М. Фрунзе в 1935. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Ком-p 18-го стрелкового корпуса, генерал-майор (1.10.1942). Герой Сов. Союза (30.10.1943). Генерал-лейтенант (13.9.1944). С 1955 в запасе. Жил в Москве.

(обратно)

171

Балеста Федор Захарович (1920 —?). До войны проживал. в г Гомеле. Командир орудия, ст. сержант. В ноябре 1941 в составе 606-го сп 317-й сд принимал участие в боях под Ростовом. Считалось, что погиб в бою, бросившись с гранатами под танк. Герой Соа. Союза (22.02.1943, посм.). Остался жив, был пленен. 5.11.1962 приказ о присвоении ему звания Героя Сов. Союза был отменен в связи с необоснованным представлением.

(обратно)

172

Савченко Николай Ильич (1920–1985). Уроженец Донецкой обл. Работал токарем. В РККА с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Командир орудия 10-го гв. отд. конно-арт. дивизиона (11-я гв. кд, 5-й гв. кк, Сев. — Кавк. фронт), гв. рядовой. Герой Сов. Союза (28.4.1943). С 1946 жил и работал в г. Славянок.

(обратно)

173

Шапкин Тимофей Тимофеевич (1885–1943). Уроженец Ростовской обл. Участник Первой мировой войны, офицер. Участник Гражданской войны в войсках Деникина, с 1920 — в РККА. В 1935 окончил ВА им. М. Фрунзе. Генерал-лейтенант (4.6.1940). С 1941 командир 4-го кк. Кавалер четырех орденов Красного Знамени. Умер от болезни.

(обратно)

174

Труфанов Николай Иванович(1900–1982). Уроженец Ярославской обл. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны. Окончил ВА им. М. Фрунзе (1939). Участник сов. — финл. войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны с декабря 1941. Командовал корпусами, 51-й А. После войны на ответственных должностях. В 1957–1959 главный военный советник в Китае. Генерал-полковник (1955).

(обратно)

175

Ставенков Анатолий Васильевич (1896–1968). В РККА с 1918. Член ВКП(б) с 1932. Перед войной командир 53-го территориального кав. полка 21-й горно-стрелковой дивизии, полковник. Участник обороны Москвы, Сталинграда, освобождения Варшавы, взятия Берлина. С 1943 зам. командира 7-го гв. кав. корпуса, гвардии генерал-майор (1943). После войны продолжил службу в Туркестанском ВО, Киргизской ССР. После выхода в отставку жил в Москве.

(обратно)

176

(обратно)

177

Кулиев Якуб Кулиевич (1900–1942). Уроженец г. Шуша, ныне Нагорный Карабах. Туркмен. С весны 1918 в РККА. С авг. 1918 по февр. 1920 участвовал в борьбе против белогвардейцев, в 1921–1924 и в 1929–1931 в борьбе с басмачеством в Каракумах. Окончил КУКС, ВА им. М. Фрунзе (1936). Участник Вел. Отеч. войны. С июня 1941 командир 21-й гкд (13-я А, Брянский фронт). Генерал-майор (11.2.1942). С февр. 1942ком-р 97-й кд. с авг. 1942 зам. командира 4-го кк. Смертельно ранен при авианалете. Награжден орденами Ленина (1943, посм.), Красного Знамени (1942), Трудового Красного Знамени Туркменской ССР. В Туркмении ему установлен памятник.

(обратно)

178

Спатаев Карсыбай(1918–1942). Уроженец Чимкентской обл. Казах. Работал в колхозе. В РККА с 1941. Заряжающий миномета 13-го отд. конно-арт. дивизиона, красноармеец. Герой Сов. Союза 5.4.1943, посм.).

(обратно)

179

Ныне пос. Шарнут Сарпинского район Республики Калмыкия.

(обратно)

180

Морозов Иван Иванович(1913–1965). Уроженец Тульской обл. Работал зоотехником. В РККА в 1935–1938 и с 1942. Герой Сов. Союза (13.9.44). С 1946 подполковник запаса. Жил в Тульской обл. Похоронен в г. Тула.

(обратно)

181

Румянцев Дмитрий Михайлович (1914–1992). Уроженец Смоленской обл. Работал нормировщиком на автобазе в Москве. В РККА с 1936 по 1939 и с 1940. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Герой Сов. Союза (13.9.44). С 1959 полковник запаса.

Жил в Москве.

(обратно)

182

Коряковский Иван Сергеевич (1912–1973). Уроженец Вологодской обл. Работал в колхозе. В РККА в 1934–1936 и с 1939.Участник сов. — финлянд. войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны с июня 1941. Герой Сов. Союза (13.9.1944). После войны работал председателем колхоза, бригадиром.

(обратно)

183

Кузьмин Василий Михайлович (1924 г.р.). Уроженец Саратов, обл. В РККА с авг. 1942. Окончил военное училище в 1943. Герой Сов. Союза (13.9.44). С 1948 в запасе. Окончил институт. Работал директором курортпродторга в Ялте.

(обратно)

184

Ситников Алексей Михайлович (1925–2005). Уроженец Курганской обл. Работал в колхозе. В РККА с 1943. Герой Сов. Союза (13.9.1944). Окончил курсы мл. лейтенантов. С 1947 в запасе. Окончил институт. Работал гл. агрономом, председателем колхоза. С 1960 в Омском с.-х. ин-те, доцент.

(обратно)

185

Приказом № 241/н по 26 стр. корпусу.

(обратно)

186

Приказом № 08/н по 33 стр. корпусу.

(обратно)

187

Приказом № 30 по 26 стр. корпусу.

(обратно)

188

Немченко Самсон Михайлович (1921 —). Уроженец Псков. обл. В РККА с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с первых ее осмей на западной границе. Командир отделения инженерной разведки, старшина. Герой Сов. Союза (31.5.1945). После войны жил и работал на родине, затем в г. Риге.

(обратно)

189

Секрет Михаил Григорьевич (1941–2001). Родился на хуторе Яблоновка Оренбургской обл. С 1959 собирал сведения о героях Сов. Союза, вел с ними переписку. Окончил философский факультет МГУ. Работал журналистом в г. Новотроицке, Орске, Оренбурге, Москве. После кончины журналиста около 1000 книг о Героях, собранные им, переданы в Орский центр военно-патриотического воспитания «Патриот».

(обратно)

190

Приказ по войскам 18-й А № 0152.

(обратно)

191

Приказ по войскам 18-й А № 0186.

(обратно)

192

Приказ по войскам 2-го Украинского фронта № 0225.

(обратно)

193

Приказ по войскам ЦГВ № 03098.

(обратно)

194

Имя М. Сысоева выгравировали на стеле в канун 50-летия Победы.

(обратно)

195

Холостяков Георгий Никитич(1902–1983). Родился в г. Барановичи. Белорус. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны. С 1921 в РККФ. Подводник. В Вел. Отеч. войне командир Новороссийской ВМБ, с декабря 1944 командующий Дунайской военной флотилией. Вице-адмирал (1945). После войны на командных должностях в ВМФ. Герой Сов. Союза (7.05.1965). С 1969 в отставке. Убит мародерами — охотниками за наградами.

(обратно)

196

Вонлярский Дмитрий Дмитриевич(1920 г.р.). Участник Вел. Отеч. войны в составе 71-й брмп, пдб ВВС ЧФ, 83-й брмп, старшина. Награжден орденами Красного Знамени, Отеч. войны (3), Красной Звезды. После войны трижды был судим, дважды бежал из мест заключения. Работал водителем-дальнобойщиком с 1966 по 1996, затем водителем-телохранителем в компании «Славнефть». В 1996 Постоянным Президиумом Съезда народных депутатов СССР (председатель С. Умалатова) присвоено звание Героя Сов. Союза.

(обратно)

197

Приказ командующего Воронежским фронтом № 074/н.

(обратно)

198

Приказ командующего 6-й А № 060/н.

(обратно)

199

Отчим Токарева прожил интересную жизнь. До революции он сам был батраком у Ермаковских кулаков и плавал на плотах с хозяйскими товарами в города Минусинск и Красноярск. Во время службы в армии, летом 1900 г. был участником похода русских войск в Китай, получил за это светло-бронзовую медаль. В 1904–1905 гг. участвовал в Русско-японской войне, где был ранен. Был награжден второй медалью в память этой войны. В Первую мировую войну Данил Алексеевич воевал в полевой конной разведке 38-го Сибирского стрелкового полка против немцев. В 1915 г. находился у Дарданелл, затем под Варшавой. Под городом Бельск был ранен. В лазарете ему вручили медаль «За храбрость» 4-й степени. После излечения его направили в город Ачинск в нестроевую часть, где и встретил весть о Февральской революции 1917 г. Спустя три месяца он был комиссован и приехал в родное село. Работал в комитете бедноты, был избран председателем отдела при волостном ревкоме. В 1918 г. Данила Токарева схватили колчаковцы, арестовали и отправили в город Минусинск. Там просидел шесть суток, а затем был освобожден. Его подозревали в сочувствии к большевикам, поэтому он не вернулся обратно, а переехал в село Юдино к родственнику, где прожил до осени 1918 г. Когда местные крестьяне восстали, отправился вместе с ними в поход на город Минусинск. Поход закончился неудачей, и он вместе с братом Федором до апреля 1919 г. скрывался в тайге, пока не был захвачен карательным отрядом. В Минусинске был осужден военно-полевым судом на 10 лет каторжных работ и отправлен вверх по Енисею на Головань. Через пять суток пребывания там сбежал вместе с товарищами. Командовал отрядом в семь человек, который в районе Черной речки присоединился к отряду П.Е. Щетинкина. Первым прибыл с отрядом партизан в село Ермаковское. Впоследствии воевал с колчаковскими бандами в кавалерийском отряде при Тальском полку. После окончания боевых действий поступил в милицию, где служил до 1922 г. После женитьбы занялся своим сельским хозяйством.

(обратно)

200

(обратно)

201

Щетинкин Петр Ефимович (1885–1927). Участник 1-й мировой войны, штабс-капитан. За храбрость награжден 4 Георгиевскими крестами. Один из организаторов и руководителей партизанского движения в Сибири против Колчака. С марта 1919 командующий Сев. — Ачинской партизанской армией, с января 1920 командир дивизии. Участник ликвидации банд Р.Ф. Унгерна. Награжден орденом Красного Знамени РСФСР (1921). С окт. 1922 начальник штаба пограничных войск Сибирского ВО. Погиб в Монголии, куда был направлен инструктором.

(обратно)

202

В биографии Н.Д. Токарева, которая хранится в ГУК «Красноярский краевой краеведческий музей», имеются некоторые разночтения с теми сведениями, которые записаны в личном деле офицера. В биографии пишется: «В 1936 году окончил краткосрочные курсы председателей сельпо в с. Ермаковском и год после этого работал председателем сельпо, а затем бригадиром колхоза им. Буденного до момента ухода на действительную военную службу осенью 1938 года. Служил в г. Ворошилове рядовым. После окончания военной службы работал в г. Черногорке заведующим перевалочной базой на руднике, затем в НКВД при фельдсвязи. Когда началась Великая Отечественная война, он сразу же стал обучаться на курсах младших лейтенантов, а затем обучал бойцов в 23-й запасной бригаде. В марте месяце 1942 г. с ротой обученных бойцов отправился на фронт. Еще один интересный факт. В личном деле офицера отмечено, что он принял военную присягу 23 февраля 1942 г., хот# должен принять ее еще гораздо раньше, в начале прохождения действительной военной службы.

(обратно)

203

Москаленко Кирилл Семенович (1902–1985). В РККА с 1920. Участник Гражданской войны. Окончил школу красных командиров в 1922, Военную академию им. Ф.Э. Дзержинского в 1939. Участник сов. — финл. войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны 1941–1945. С марта 1942 команд, армиями. Дважды Герой Сов. Союза (23.10.1943, 21.2.1978), Маршал Советского Союза (1955). С 1962 по 1983 зам. министра обороны СССР. Жил в Москве.

(обратно)

204

Дремин Дмитрий Феоктистович (1896–1953). В РККА с 1920. Участник Гражданской войны и Вел. Отеч. войны с 1942. Командир бригады, дивизии. Генерал-майор (15.9.1943). Герой Советского Союза (23.10.1943). С 1951 в отставке. Жил в Ташкенте.

(обратно)

205

Сейчас поселок городского типа Ржищев Киевской обл.

(обратно)

206

Шевченко Григорий Мефодьевич (1902–1943). Уроженец Киева. В РККА с 1920. Участник Гражданской войны. Служил в пограничных войсках. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1941. Командир 957-го сп, подполковник. Погиб в бою за удержание плацдарма. Герой Сов. Союза (23.10.1943, посм.).

(обратно)

207

Борисов Михаил Иванович (1899–1970). Уроженец Калужской обл. В РККА с мая 1918 по 1922. Участник Гражданской войны, Вел. Отеч. войны с июня 1942. Отличился в боях за Днепр осенью 1943. Герой Советского Союза (23.10.1943). Майор запаса. Жил и работал в Москве.

(обратно)

208

Бондарь Георгий Герасимович (1910–1945). Уроженец Винницкой обл. Украинец. Окончил Благовещенский строительный техникум в 1933 и работал на стройках в г. Хабаровске. В РККА r 1933–1935 и с 1942. Окончил Хабаровское военное пулеметно-минометное училище. Участник Вел. Отеч. войны с 1943. Герой Con. Союза (23.10.1943). Погиб в бою.

(обратно)

209

Сургаков А., Лобанов Б. Во славу Родины. — Калуга: Знамя, 1948.

(обратно)

210

Поленков К. А., Хромиенков Н.А. Калужане — Герои Советского Союза. — Калуга, 1963.

(обратно)

211

Левин Александр Федорович (1922 —). Уроженец Пензенской обл. Русский. Комсорг 3-го батальона 957-го сп.

(обратно)

212

В личном деле отмечены три ранения: 18.7.1941 г., 26.2.1943 г. и 26.9.1943 г.

(обратно)

213

с 18.7. по 1.12.1941 г. эвакогоспиталь в г. Новосибирске, с 25.9.1943 по 13.4.1944 в эвакогоспитале № 1800.

(обратно)

214

С 5.3. по 7.5.1943 г. в 306-м медико-санитарном батальоне.

(обратно)

215

С 5.1.1945 по 8.3.1945 на излечении в санатории г. Пятигорска.

(обратно)

216

Матяшин Николай Николаевич (1922–1988). Уроженец г. Тарту (Эстония). Русский. Работал пионервожатым в школе г. Таллина. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Пулеметчик 925-го сп, мл. сержант. Герой Советского Союза (24.3.1943). После войны жил и работал в Таллине.

(обратно)

217

Ныне остров Куйвасту.

(обратно)

218

Репсон Альберт Густавович (1921–1995). Уроженец Вятской обл. Эстонец. В РККА с 1941. Участник Вел. Отеч. войны с июля 1942. Командир взвода 925-го сп, лейтенант. Герой Сов. Союза (24.3.1943). С 1946 майор запаса. Жил и работал в Таллине.

(обратно)

219

Гладков Василий Федорович(1898–1981). Уроженец Ростов, обл. В РККА с 1918. Участник Гражданской и Вел. Отеч. войн. Герой Сов. Союза (17.11.1943). Генерал-майор. С 1957 в запасе. Автор книг: Атакует горнострелковая. M., 1972; Десант на Эльтиген. М.: 1959, 1972, 1982 и др.

(обратно)

220

Копылов Михаил Васильевич — в описываемый период начальник политотдела 318-й сд, полковник.

(обратно)

221

Брежнев Леонид Ильич(1906–1982) — В 1943–1944 начальник политотдела 18-й А, полковник. В начале семидесятых Генеральный секретарь ЦК КПСС. Четырежды Герой Сов. Союза (1966, 1976, 1977, 1981). Герой Соц. Труда (1961). Маршал Сов. Союза (1976).

(обратно)

222

Подвиги во имя Отчизны, Харьков, 1974, 2-е изд. — 1985; Герои Харьковщины. — Харьков, 1998.

(обратно)

223

Сафиулин Ганий Бакирович (1905–1973). Уроженец Татарии. Татарин. В РККА с 1927. Участник Вел. Отеч. войны с 1941, Герой Советского Союза (26.10.1943). Командир 25-го ск. Генерал-лейтенант. С 1957 в запасе. Жил и работал в г. Казани. Автор нескольких книг воспоминаний.

(обратно)

224

Шопин Александр Самойлович (1917–1982). Уроженец Луганской обл. Русский. Окончил 4 кл. Работал в колхозе. В РККА с 1938. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Ком-p взвода 11-й горр 14-й гв. сд, гв. лейтенант. Герой Сов. Союза (20.12.1943). С 1946 в запасе. Жил и работал на родине.

(обратно)

225

Обедняк Николай Ивановичу (1926 —). Уроженец Луганской обл. Украинец. Работал бурильщиком на шахте. Участник Вел. Отеч. войны с февр. 1943. Разведчик 14-й огрр, гв. рядовой. Герой Сов. Союза (20.12.1943). После войны продолжал службу в армии. Окончил в 1955 Киевское ВПУ. С 1970 подполковник запаса. Жил и работал в Минске.

(обратно)

226

Грязнов Андрей Васильевич (1918–1944). Уроженец Ставропольского края. Русский. Работал в колхозе. В РККА с 1939. Окончил курсы мл. лейтенантов. Участник Вел. Отеч. войны с июня 1941. Зам. ком-pa 11-й огрр 14-й гв. сд, гв. ст. лейтенант. Герой Сов. Союза (20.12.1943).

(обратно)

227

Токарев Егор Акимович (1914 —). Уроженец Харьков, обл. Украинец. Окончил 7 кл. Работал машинистом разливочного крана на Луганском з-де прокатных валков. В РККА с февр. 1943. Участник Вел. Отеч. войны с марта 1943. Разведчик 11-й огрр 14-й гв. сд, гв. рядовой. Герой Сов. Союза (20.12.1943). После войны жил и работал в Луганске, затем проживал в с. Георгиевка близ г. Луганска.

(обратно)

228

Карпов Григорий Артамонович (1924–1943). Уроженец Курганской обл. Русский. В РККА с 1942. В боях Вел. Отеч. войны с сент. 1942. Командир пулемет, расчета, сержант. Пропал без вести. Герой Сов. Союза (10.1.1944).

(обратно)

229

Крючков Фёдор Антонович (1913–1944). Уроженец Липецкой обл. Русский. В РККА с 1943. Наводчик станкового пулемета, рядовой. Погиб в бою. Герой Сов. Союза (10.1.1944).

(обратно)

230

Жуков Георгий Константинович (1896–1974). Уроженец Калужской обл. Работал шорником в Москве. Участник 1-й мировой войны, мл. унтер-офицер. С 1918 в РККА. Участник Гражданской войны, боев у реки Халхин-Гол в 1939. С янв. 1940 начальник Генштаба. В годы Вел. Отеч. войны командующий войсками ряда фронтов, член Ставки ВГК. Маршал Сов. Союза (18.1.1943). Четырежды Герой Сов. Союза (29.8.1939, 29.7.1944, 1.6.1945, 1.12.1956). В 1955–1957 министр обороны СССР. С 1957 в отставке. Жил в Москве.

(обратно)

231

Кулик Григорий Иванович (1890–1950). Уроженец Полтавской обл. В армии с 1912. Участник 1-й мировой войны, Гражданской войны, войны в Испании в 1936–1937, боев у реки Халхин-Гол в 1939, сов. — финляндской войны 1939–1940, Вел. Отеч. войны в 1941–1943. Маршал Сов. Союза (7.5.1940— 19.2.1942), Герой Сов. Союза (21.3.1940—19.2.1942). С марта 1942 генерал-майор. После войны арестован, судим за антисоветскую деятельность и расстрелян. Реабилитирован в 1956, восстановлен в звании Маршала Сов. Союза и правах на награды в 1958.

(обратно)

232

Мерецков Кирилл Афанасьевич (1897–1965). Уроженец Моек. обл. С 1916 в царской армии, с мая 1918 в РККА. Участник Гражданской войны в 1918–1920, войны в республиканской Испании с осени 1936 по май 1937, сов. — финл. войны 1939–1940. Герой Сов. Союза (21.3.1940). Генерал-армии (4.6.1940). С августа 1940 начальник Генштаба. В июне 1941 арестован. В сентябре того же года выпущен по личному указанию Сталина. Командовал армией, фронтами. Маршал Сов. Союза (1944). Участник сов. — японской войны 1945.

(обратно)

233

Венцов-Кранц Семен Иванович (1897–1937). Уроженец Витебской губернии. Еврей. Участник 1-й мировой войны, командир саперной роты. В РККА с 1919. Участник Гражданской войны. Служил на различных должностях в РККА. Комдив (1935). С мая 1933 по октябрь 1936 военные атташе при полпредстве СССР во Франции, затем комдив 62-й сд. Репрессирован 11.6.1937. Расстрелян. Реабилитирован в 1956.

(обратно)

234

В Указе о присвоении звания Героя Советского Союза Шур. Окончание фамилии дополнил, чтобы была более похожа на литовскую, после войны

(обратно)

235

Виленскис Вольфас Лейбович(1919–1992). Родился г. Каунас. Еврей. Окончил техникум в 1936, Виленское пехотное училище в 1941. Служил в литовской армии, затем в РККА. С июня 1941 на фронтах Вел. Отеч. войны. Командир батальона 249-го сп. Герой Сов. Союза (24.03.1945). После войны продолжил службу в армии. Окончил ВАим. М.В. Фрунзе. С 1972 полковник запаса. В 1983 выехал на ПМЖ в Израиль.

(обратно)

236

Ушполис Григорий Саульевич(1923–1992). Уроженец Литвы. Еврей. Работал комбайнером. В РККА с февраля 1942. Командир орудия, ефрейтор. Герой Сов. Союза (24.3.1945). Окончил курсы политсостава в 1945. С 1947 майор запаса. Окончил партшколу, университет. Работал в аппарате ЦК КП Литвы. Эмигрировал в Израиль, где и умер.

(обратно)

237

Тогда же и позднее в Израиль эмигрировали Герои Советского Союза Е.Г. Вайнруб (1909–2003), А.Д. Флейшман (1917 г.р.), Я.Ц. Форзун (1924 г.р.), в США— И.Л. Серпер (1911 —?).

(обратно)

Оглавление

От автора

АНИКОВИЧ Василий Трофимович

АРСЕНЬЕВ Николай Иванович

АРТАМОНОВ Николай Фролович

БАКЛАНОВ Леонид Владимирович

БЕЛОВ Василий Михайлович

БУРШИК Йозеф Йозефович[30]

ВЕРШИНИН Георгий Павлович

ГИТМАН Лев Александрович (Абрамович)

ГЛАДИЛИН Виктор Петрович

ЯШИН Василий Андреевич

ГОЛУБИЦКИЙ Федор Антонович

ГРИГИН Василий Филиппович

ДУНАЕВ Иван Яковлевич

КОРОВИН Иван Евдокимович

КУЗНЕЦОВ Петр Ефимович

КУДРЯШЕВ Николай Петрович

КУЛЬБА Николай Филиппович

КУНИЖЕВ Замахшяри Османович

КУЦЫЙ Петр Антонович

ЛЕВ Ефим Борисович

ЛЕЛЯКИН Михаил Яковлевич

МАГДИК Николай Николаевич

МАЛЫШЕВ Николай Иванович

МЕДВЕДЕВ Иван Матвеевич

МЕРИ Арнольд Константинович

МЕСНЯНКИН Петр Константинович

МОЦНЫЙ Анатолий Андреевич

НАУМКИН Иван Васильевич

ПАНФЕРОВ Сергей Иванович

ПИЛОСЬЯН Евген(Гегим) Акопович

ПОСТОЛЮК Александр Павлович

ПУЛАТОВ КАМАЛА

СЕВЕРИЛОВ Николай Семенович

СИДОРЕНКО Егор Егорович

СКИДИН Николай Алексеевич

СОКОЛ Емельян Лукич

СОКОЛ Григорий Емельянович

СЫСОЕВ Михаил Андреевич

ТОКАРЕВ Николай Данилович

МИШУСТИН Семен Константинович

ТЯХЕ Эдуард Романович

ФЕЛЬЗЕЙШТЕЙН Миля Лазаревич

ХУСАНОВ Зиямат Усманович

ЧЕБОТКОВ Михаил Андреевич

ЧЕРНОГУБОВ Алексей Александрович

ШАГИЕВ Абдулла Файзурахманович

ШТЕРН Григорий Михайлович

ШУРАС[234] Калманис Маушович

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3. Принятые сокращения Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg