«Уроки любви. Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады»

Уроки любви. Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады (fb2) - Уроки любви. Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады 13842K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Бхакти Вигьяна Госвами

Бхакти Вигьяна Госвами Уроки любви. Истории из жизни А. Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады

Предисловие

Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами, которого его ученики и последователи обычно называют Шрила Прабхупада, основатель Международного общества сознания Кришны (или Движения Харе Кришна), родился в 1896 году в Калькутте, интеллектуальной и культурной столице Индии, в семье, где строго соблюдались древние ведические традиции. В двадцать два года он впервые увидел своего духовного учителя, который при первой же встрече сумел вложить в его сердце понимание того, что материалистическая цивилизация завела человечество в тупик, единственным выходом из которого является широкое распространение духовной науки.

Большую часть своей жизни Шрила Прабхупада не покидал пределов Индии, и едва ли кто-то из людей, знавших его в то время, мог предсказать, что его не слишком богатая внешними событиями жизнь будет иметь такой бурный и неожиданный финал. Вплоть до пятидесятипятилетнего возраста он жил с семьей, растил детей, занимался бизнесом и, насколько позволяли ему средства и время, участвовал в проповеднической миссии своего духовного учителя. В 1950 году он, как и положено строгим последователям ведической традиции, возложил заботы о семейных делах на плечи взрослых сыновей и поселился в одном из самых святых мест Индии – во Вриндаване.

Там он большую часть своего времени посвящал литературным трудам, писал статьи и книги, в которых объяснял древнюю науку бхакти-йоги, или йоги преданного служения Богу. Но в сентябре 1965 года жизнь Шрилы Прабхупады сделала резкий поворот: в возрасте шестидесяти девяти лет, повинуясь внутреннему зову и наказу духовного учителя, на борту грузового судна «Джаладута» он отправился в Америку. С собой у него было всего-навсего два ящика книг и сорок рупий (примерно семь долларов по тогдашнему курсу). Ни преклонный возраст, ни слабое здоровье, ни лишения, связанные с отсутствием денег и влиятельных покровителей, не могли поколебать решимость Шрилы Прабхупады.

Примерно год спустя, преодолев бесконечные препятствия, встававшие на его пути, он вместе с горсткой своих первых последователей основывает в Нью-Йорке Международное общество сознания Кришны (ISKCON), и буквально через пару лет основанная им духовная организация набирает силу и пре-вращается во всемирное движение с тысячами последователей, десятками храмов, несколькими сельскохозяйственными общинами и собственным книжным издательством.

История чужого успеха, особенно когда он достигнут после многих лет неудач, всегда интригует. Люди охотно читают истории успеха, втайне надеясь обнаружить в них некую волшебную формулу, чтобы применить ее в своей жизни. Разумеется, для самого Шрилы Прабхупады достигнутый им успех, который со стороны мог показаться чудом, объяснялся вмешательством Бога, чью волю он всегда готов был исполнить. Но для его последователей гораздо более важной составляющей этого успеха представляется его личность, его уникальные качества, которые позволили ему стать идеальным инструментом в руках Бога. Именно поэтому его многочисленные ученики и последователи бережно сохранили в памяти воспоминания о годах, месяцах, днях и иногда даже минутах, проведенных в общении с ним. Воспоминания эти составили множество книг, начиная с многотомной биографии Шрилы Прабхупады, написанной Сатсварупой дасом Госвами.

Может возникнуть закономерный вопрос: «Зачем тогда нужна еще одна книга на ту же тему, да еще написанная человеком, который никогда лично не общался со Шрилой Прабхупадой?» Попытаюсь объяснить.

Действительно, мне не довелось видеть Шрилу Прабхупаду. Я только слышал рассказы о нем и общался с теми, кто его видел. Но, оглядываясь на свою жизнь, я могу сказать, что он оказал на меня влияние куда более глубокое, чем любой из людей, с кем мне доводилось общаться лично. И книга, которую вы держите в руках, – это моя попытка объяснить секрет этого влияния, которое, я уверен, на своем опыте испытало огромное количество людей, никогда не встречавшихся с Прабхупадой.

Начав собирать истории из его жизни, которые особенно глубоко трогали меня, я, конечно же, не думал, что когда-нибудь из них получится книга. Мне просто нравилось слушать эти истории и пересказывать их другим. Размышляя над ними, как бы примеряя на себя ситуации, в которых оказывался Шрила Прабхупада, я учился его отношению к миру, стараясь увидеть внутренние пружины его слов и поступков, подчас парадоксальных и неожиданных.

Только гораздо позже я понял, что все это является неотъемлемой частью практики бхакти-йоги. Слушать рассказы о жизни святых, пересказывать их другим и размышлять над ними – это доступный каждому способ приобщиться к любви к Богу, живущей в их сердце. В своем труде «Бхакти-расамрита-синдху» Шрила Рупа Госвами, величайший теолог школы бенгальского вайшнавизма, объясняет, каким образом происходит этот процесс и почему именно рассказы о великих святых, даже в большей степени, чем рассказы о Боге и Его деяниях, помогают человеку обрести любовь к Богу. Позволим себе небольшое философское объяснение, без которого трудно будет понять основную идею этой книги.

Шрила Прабхупада принес в западный мир учение бхактийоги, йоги служения Богу и любви к Нему. В йоге – неважно какой – никогда нельзя достичь совершенства, просто механически следуя ее правилам. Любая йога подразумевает вовлечение сознания, но прежде всего это утверждение справедливо по отношению к бхакти-йоге. Бхакти-йога – это осознанная попытка возвысить свое сознание, постепенно выводя его из-под влияния материи. Для того, чтобы это произошло, нужно увидеть, что наше материальное тело – это всего лишь временная оболочка нашего подлинного духовного «я», и понять, как в этом мире, полном препятствий и проблем, действует свободный дух. В классической йоге для достижения этой цели разра-ботан сложный метод постепенного сосредоточения сознания посредством медитации. Методы бхакти-йоги, приводящие к тому же результату, более просты и одновременно более действенны.

Бхакти начинается со слушания рассказов о том, как проявляется любовь к Богу. Именно со слушания: мы слушаем о том, как любят Кришну другие, какие препятствия они преодолевают ради своей любви, на какие жертвы идут. Слушая рассказы о великих святых, мы невольно отождествляем себя с ними, и их настроение передается нам, незаметно входит в наше сердце и становится его реальностью. Чувства, которые движут поступками великих святых, через рассказы об их деяниях передаются тем, кто слушает о них, так же, как зрителю передаются чувства героев фильмов или театральных постановок.

Изначальная книга о любви к Богу – «Шримад-Бхагаватам» – целиком состоит из таких рассказов, помогающих почувствовать любовь к Богу через отождествление с любовью великих святых. Царица Кунти, молящая Кришну снова и снова посылать ей трудности и препятствия. Великий воин Бхишма, который перед самой смертью на поле битвы вспоминает, как прекрасен разгневанный Кришна. Нарада, в пятилетнем возрасте покинувший дом, чтобы отправиться на поиски Бога. Вритрасура, упрекающий в трусости царя небес Индру и погибающий от его руки с именем Бога на устах. Молящийся за своих мучителей отважный мальчик Прахлада. Слушая рассказы о них, проходя с ними через перипетии их жизни, мы соприкасаемся с их чистой любовью к Богу, и огонь этой любви мало-помалу преображает наши сердца. Благодаря слушанию мы можем получить заряд вдохновения и проникнуться восхищением Бхишмы, решимостью Нарады, смирением Прахлады или долготерпением Кунти. Так эти повествования дают нам, далеким от святости людям, живой опыт непосредственного соприкосновения с Богом, опыт бхакти-расы (чистых духовных отношений с Богом).

Рассказы о жизни великих святых являются очень ценной частью любой духовной традиции. И все же полное отождествление со святыми прошлого затруднено для нас – слишком уж отличается их жизнь от нашей. Их любовь к Богу, внешне проявленная как решимость, мужество, терпение, смирение или сострадание, может подсказать нам, что должны делать мы, но, как правило, эти подсказки носят слишком общий характер и зачастую их бывает трудно применить к конкретным ситуациям нашей жизни. Кроме того, чем большее времени отделяет нас от них, тем труднее бывает отличить правдивые истории от легенд, которыми за многие века обрастает любая биография. На большом расстоянии реальный святой часто превращается в лубочного героя, его подлинная жизнь – в сусальное «житие», а глубочайшие истины, которым он хочет нас научить, – в плоские нравоучения.

Попытки научиться любви у мудрецов и святых далекой древности в чем-то сродни попыткам научиться разговаривать на ино-странном языке только с помощью книг. Конечно, мы можем до какой-то степени освоить язык по учебникам, но очень скоро поймем, что в реальной жизни говорят иначе. Чтобы научиться настоящему, живому языку, нужно общаться с носителями языка, которые в совершенстве его знают и могут пользоваться им во всех ситуациях. То же самое можно сказать и о языке любви. Чтобы научиться этому языку, мало одних учебников, роль которых исполняют священные писания и жизнеописания святых, – необходимо непосредственное общение с реальными людьми, говорящими на языке любви.

Поэтому Господь снова и снова посылает в этот мир великих святых, живых носителей языка любви. По словам Рупы Госвами, тот, кто способен пробудить в других любовь к Богу, должен обладать тремя качествами: 1) у него есть очень сильная любовь к Богу, 2) на своем пути к Богу он сталкивается со множеством препятствий, но при этом 3) сам он внутренне готов к непосредственной встрече с Богом. Не мистические чудеса, которые иногда творят посланцы духовного мира, приближают их к нам, простым смертным, но препятствия, встающие на их пути. И когда мы видим, как их любовь преодолевает все препятствия и в конце концов приводит к успеху, их победа становится и нашей победой.

Чтобы реально учиться самой сложной науке – науке любви к Богу, – очень важно иметь перед глазами пример человека, который живет и действует практически в то же время и в тех же условиях, что и мы, и, вместе с тем, олицетворяет собой чистый идеал любви. Нам легче увидеть себя на месте того, кто, так же как и мы, пользуется телефоном, ездит на автомобилях, летает на самолетах. И даже не это главное – нам нужно видеть живого человека, который терпит неудачи, болеет, шутит, смеется, порой сомневается, иногда меняет свои решения, но при этом никогда не отступает от избранного пути. Его окружает то же безумие, что окружает нас, – бессмысленные войны, кризисы, социальные потрясения, но он остается незатронутым этим безумием – непоколебимый в своей решимости при любых обстоятельствах служить Богу. Когда мы понимаем, что в святом важнее не всезнающая улыбка, не окружающий его ореол непогрешимости и не творимые им чудеса, а бесконечное сострадание к людям и живая, рвущаяся к Богу душа, нам становится легче примерить на себя жизнь такого святого, почувствовать себя на его месте и тем самым приобщиться к его любви.

Шрила Прабхупада – один из посланцев духовного мира – вслед за многими другими пришел в мир материальный, чтобы показать людям, живущим в наше циничное и беспокойное время, что такое любовь к Богу. Его слова, которые сохранила бумага и магнитофонная лента, несут в себе огромный заряд энергии. В своих комментариях к священным писаниям и лекциях он с безупречной логикой доказывает насущную необходимость и безальтернативность духовной практики, и мы, конечно же, можем очень многому научиться у него, читая его книги и слушая его лекции. Однако сама жизнь Шрилы Прабхупады со всеми ее перипетиями – ничуть не менее важная часть его наследия.

Согласно «Бхакти-расамрита-синдху», невольное отождествление себя с человеком, обладающим любовью к Богу, которое происходит, когда мы погружаемся в рассказы о его исполненной драматизма жизни, есть одно из главных условий обретения опыта любви. Иначе говоря, мы учимся у Прабхупады, не только когда читаем его книги, но и когда размышляем над его жизнью и пытаемся примерить ее на себя. Поставив себя на его место, через его поступки мы можем почувствовать то, что ощущал он, и лучше понять, чему он хотел нас научить. Именно поэтому мы назвали эту книгу «Уроки любви». В ней мы попытались показать, как в самых разных ситуациях, проявляя самые разные эмоции – от смирения и бесконечного терпения до иронии и даже гнева, – Шрила Прабхупада проявлял свою любовь к Богу и сострадание ко всем живым существам.

Автором великой драмы его жизни является изначальный Учитель и Драматург – Сам Бог. Главную роль в этой драме мог сыграть только тот, для кого она была написана, – Шрила Прабхупада. Себя же автор этой книги видит лишь как благодарного зрителя, напряженно, хоть и не всегда успешно пытающегося понять, чему же Господь через Шрилу Прабхупаду на самом деле хочет нас научить.

Мои размышления над словами и поступками Шрилы Прабхупады не случайно выделены в книге курсивом. Их нужно воспринимать просто как приглашение подумать над поразительными эпизодами из его жизни. Мои размышления вполне можно было заменить многоточиями, потому что, я уверен, каждый человек извлечет для себя из этих историй свои уроки. С другой стороны, иногда в фильмах, чтобы усилить впечатление зрителя от какой-то особенно яркой сцены, показывают, как реагируют на нее те, кто оказался ее свидетелем. Демонстрируя их открытые от изумления рты, авторы фильма как бы подсказывают зрителям, что они должны чувствовать в этот момент. Точно так же мои размышления можно воспринимать как некую подсказку, однако каждый читатель волен решать для себя, следовать ей или нет.

В своих комментариях к этим историям я иногда приводил цитаты из священных писаний, показывающие, как Шрила Прабхупада проявлял в своей жизни вечные истины Вед, а иногда просто делился своими переживаниями, которые у меня, как у зрителя, вызывала та или иная история. Разумеется, мне будет приятно, если мои комментарии откликнутся в чьем-то сердце, но еще больше я буду рад, если кто-то, пробежав по ним глазами, отложит книгу и сам задумается над тем, какой урок для него содержит только что прочитанная история. Пожалуй, самое плохое, что можно сделать с этой книгой, – это проглотить все истории за один вечер, поставив галочку в длинном списке приготовленных для прочтения книг. Впрочем, я уверен, что получить благо от соприкосновения с личностью Шрилы Прабхупады можно даже при таком поверхностном подходе.

Хотя я начал собирать истории о Шриле Прабхупаде очень давно, по-настоящему идея этой книги оформилась только тогда, когда Сиддханта Прабху, ученик Шрилы Прабхупады, выпустил три тома транскрибированных воспоминаний его учеников. Бесконечно разнообразная личность Шрилы Прабхупады – остроумного, доброго и одновременно беспощадного к проявлениям зла, но всегда предельно искреннего и естественного – отразилась в этих историях, как отражается бескрайний мир в капельках воды. Мы попытались собрать из этих историй, как из мозаики, его портрет, лишенный парадного глянца, портрет живого человека, великого в своей простоте и простого в своем величии. Мы очень благодарны Сиддханте Прабху как за сам трех-томник, так и за разрешение отобрать и опубликовать истории, составившие значительную часть нашей книги. Помимо трех-томника транскрибированных воспоминаний о Шриле Прабхупаде, мы также пользовались другими книгами воспоминаний: «Прабхупада, друг всех живых существ» Мулапракрити Деви, «Нектар историй о Прабхупаде» Сатсварупы даса Госвами, «Свет садху» Ачьютананды Прабху и другими.

Переводя рассказы для этой книги, в некоторых случаях мы вносили в текст воспоминаний, которыми делились ученики Шрилы Прабхупады, незначительные редакторские изменения, не затрагивающие, разумеется, сути изложенных в них событий. Мы делали это, чтобы ярче проявить внутреннюю эмоцию, которую должна передать эта история, и очень надеемся, что и сами рассказчики, и наши читатели поймут наш замысел и простят нам немного вольное обращение с оригиналом. Тому же принципу мы следовали и при подборе фотографий к книге: они призваны проиллюстрировать описанные в историях эмоции и, как правило, не имеют прямого отношения к описываемым в историях событиям.

Пожалуй, также стоит объяснить, откуда в моем обращении к Шриле Прабхупаде появилось фамильярное, на первый взгляд, «ты». Дело в том, что формальное, холодноватое «Вы» затрудняет выражение чувств. «Вы» подходит тогда, когда нужно установить почтительную дистанцию, обращение на «Вы» годится для светской беседы, для просьб и славословий, даже для выражения благодарности и раскаяния. Но молитва и исповедь требуют обращения на «ты», потому что предельная откровенность невозможна на дистанции.

И последнее: перед тем, как приступить к этой книге, я думал, что она может быть интересна только последователям Шрилы Прабхупады. Но в процессе работы над ней во мне крепла уверенность, что даже те, кто не знаком с его наследием, заглянув в эту книгу, тоже смогут по достоинству оценить неординарную, разрушающую привычные стереотипы личность Шрилы Прабхупады. Имена Вивекананды, Ауробинды, Йогананды, Ошо, Махариши, Айенгара и многих других гуру и проповедников различных течений индуизма хорошо известны на Западе, хотя мало кто из непосвященных знает об организациях, которые они основали. В случае со Шрилой Прабхупадой все получилось наоборот: его детище – Международное общество сознания Кришны – известно многим, тогда как его личность для обычных людей остается в тени. Абсолютно чуждый дешевой само-рекламы, он хотел только одного – утвердить в мире учение Шри Чайтаньи и практику повторения святого имени Бога. Однако духовная история человечества без его имени останется неполной. И если эта книга до какой-то степени восполнит этот пробел и поможет неравнодушным людям заинтересоваться личностью Шрилы Прабхупады и учением, которое он принес, я посчитаю свою неуклюжую попытку прославить его удавшейся.

Бхакти Вигьяна Госвами, 3 июля 2015 года

Уроки обретения милости

Достичь совершенства на пути преданности можно только по милости Кришны. Увы, ленивые люди Кали-юги часто путают два понятия – «милость» и «чудо».

Уповая на милость, они на самом деле ожидают чуда, а когда чуда не происходит, они разочаровываются и теряют веру в милость Господа. Но есть существенная разница между чудом и милостью. Чудо свершается сразу, а беспричинная милость Кришны чаще всего приходит маленькими, едва заметными дозами. Кришна дает нам малую толику Своей милости и смотрит, что мы будем с ней делать. Если мы ценим Его милость и с благодарностью принимаем ее, Кришна дает еще немного, но если мы начинаем относиться к ней как к чему-то само собой разумеющемуся, Кришна отбирает всё, что дал до этого. Поэтому со стороны может показаться, что Кришна дает Свою милость только терпеливым и смиренным, хотя на самом деле это не так:

Кришна проливает Свою милость на всех, но только терпеливые и смиренные способны сохранить и приумножить ее.

В книге «Отречение через мудрость» Шрила Прабхупада пишет: «Но, поскольку невозможно полностью предаться Господу за одно мгновение, мы также не должны ожидать, что милость Господа придет к нам мгновенно. Хотя, разумеется, Господь и даже Его слуги иногда совершают чудеса, мы все же не должны рассчитывать на то, что чудо произойдет с нами. При этом мы никогда не должны сомневаться в том, что милость Господа всегда будет намного превосходить степень нашего предания Ему.

Есть и еще одна опасность: если бы мы сразу получили полную порцию милости Господа, это наверняка развратило бы нас и привело к падению, как это случается с многочисленными йогами, обретающими мистические способности. Для нас куда лучше продолжать исполнять свои обязанности в служении Господу, проявляя терпение и энтузиазм; в конце концов это неминуемо приведет к тому, что Господь одарит нас всей Своей милостью».

Один из моих учеников пересечет океан

На берегу великого океана у подножия горы Махендра обезьяны обсуждали, кто из них может пересечь океан.

Зоркий коршун Сампати, который смог увидеть плачущую Ситу на Ланке под деревом в Ашокаване, предупредил обезьян: «До Ланки ровно сто йоджан[1]. Даже мне сейчас не под силу пролететь это расстояние». Один за другим великие герои выходили вперед и говорили: «Я могу прыгнуть на расстояние в десять йоджан». «Я могу одолеть двадцать йоджан». «Если очень постараться, то можно прыгнуть на тридцать йоджан». Самый сильный из них признался:

«Восемьдесят йоджан – мой предел». Старый Джамбаван, сын Брахмы, творца вселенной, кряхтя, сказал: «Будь я моложе, я бы одолел и не только сто йоджан. Когда-то я трижды облетел вокруг стопы Вишну, достигшей верхнего предела вселенной. Но теперь силы у меня не те, да и суставы болят. Больше, чем на девяносто шесть йоджан, я не прыгну».

Ангада, сын великого Бали, опустив голову от стыда, промолвил: «Если я потрачу все свои силы, то смогу прыгнуть на сто йоджан, но после этого я не знаю, что со мной будет. Вернуться я уже точно не смогу». В этот миг Джамбаван посмотрел на Ханумана. «Среди нас есть только один, кто сможет пересечь океан и достичь Ланки. Это сын Ваю, бога ветра», – торжественно сказал Джамбаван. Все взоры обратились на Ханумана. Хануман молчал – он не спешил хвастаться своей силой. Ванары увидели, как он прикрыл глаза и погрузился в медитацию. Хануман думал о Раме, о Его бесконечной силе, Его доблести, благородстве, красоте, великодушии и сострадании. В какой-то момент все увидели, как из полуприкрытых глаз Ханумана скатились две крупные слезы. В своей медитации Хануман стоял на коленях перед Рамой, молитвенно сложив руки: «Кто я без Тебя? Всего лишь обезьяна, не способная ни на что. Перелететь на Ланку, проникнуть в неусыпно охраняемую крепость, найти в огромном золотом городе плачущую Ситу, убедить ее в том, что я – Твой посланец, одолеть в бою бесчисленных ракшасов, которые, конечно же, узнают о моем прибытии… все это невозможно. Но если будет на то Твоя воля, я смогу сделать всё – даже невозможное. Ты хочешь, чтобы я пересек океан и нашел Ситу?» Рама улыбался: «Разве ты сам не знаешь, чего Я хочу?» – «Тогда я сделаю это, но не по своей воле, а только потому, что этого хочешь Ты, мой господин».

Наянананда дас Бабаджи Махарадж[2]:

В тот самый год, когда наш Гурудев организовал и провел свою последнюю навадвипа-дхама-парикраму[3], тысячи учеников собрались в храме Чампахати. Палатки преданных образовали целый городок. В последний день парикрамы один из наших духовных братьев прибыл в Навадвипу. Он только что вернулся на корабле из Лондона. В Лондоне он должен был проповедовать, но удача не слишком улыбалась ему, и он вернулся практически ни с чем. В тот вечер Гуру Махарадж говорил о том, как он хочет, чтобы учение Чайтаньи Махапрабху распространилось в странах Запада. Он сказал, что такова была последняя воля его матери, Шримати Бхагавати Деви. Она попросила его об этом на смертном одре. Слова великой вайшнави не могут пройти даром. Люди стран Запада должны во что бы то ни стало узнать о Чайтанье Махапрабху. Именно поэтому Гуру Махарадж посылал деньги Гаудия-матха преданным, которые пытались проповедовать на Западе. Однако до сих пор все их попытки были по большей части безрезультатными.

В этот момент я обратил внимание на то, что происходит что-то необычное. До этого Гуру Махарадж смотрел на ту часть толпы своих учеников, где находились санньяси и брахмачари в шафрановых одеждах. Но неожиданно он повернул голову налево, в ту сторону, где стоял я. Он пристально смотрел на кого-то, храня молчание. Я оглянулся и понял, что он обменивается взглядом с Абхаем Чаранаравиндой Прабху[4], обычным гри-хастхой. Мне показалось, что они каким-то особенным образом смотрят друг на друга. Затем Гуру Махарадж опять повернулся к аудитории, сидевшей перед ним, и сказал: «Я хочу сделать одно предсказание. Сколько бы времени для этого ни понадобилось, но один из моих учеников пересечет океан и приведет за собой сюда, в Навадвипу, целый мир».

Никто никогда не узнает, о чем думал Шрила Прабхупада, когда его духовный учитель делал это предсказание, но зато мы знаем, о чем думал Шрила Прабхупада, когда после долгих лет, посвященных медитации на красоту, силу, могущество и милосердие Господа, он таки пересек океан на грузовом судне «Джаладута». «Кто я без Тебя? Падший, ни на что не способный неудачник. Поэтому я молю Тебя о милости.

Мой успех и моя неудача в Твоих руках. На всё Твоя воля.

Ты привел меня сюда, сделай же так, чтобы я смог исполнить Твое желание. Я марионетка в Твоих руках, так заставь меня танцевать, заставь меня танцевать, о Господь, заставь меня танцевать, как Ты того хочешь»[5].

Безоглядное самопожертвование

Бхакти Уджвала Муни Свами[6]:

Одно время в храме Гаудия-матха в Бомбее у стоп Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура проповедовали одновременно несколько его приближенных учеников: Шридхара Махарадж, Мадхава Махарадж, Мадхусудана Махарадж и Абхай Чаранаравинда Прабху. Они постоянно обсуждали между собой, как донести до людей учение Господа Чайтаньи. В какой-то момент разговор зашел о проповеди на Западе. Нужно было решить, кто же поедет на Запад. Они уже знали, как обстоят на Западе дела, но еще многое оставалось неясным, и они хотели обсудить всё с Сарасвати Тхакуром. Шридхара Махарадж спросил у Бхакти-сиддханты Сарасвати насчет кандидатуры моего Гурудева. Сара-свати Тхакур тотчас ответил: «Хорошая идея! Конечно, пусть едет. Он проповедует в Бомбее на английском, и хорошо пропо-ведует. Я дам ему свои благословения, если он поедет».

Услышав это, мой Гурудев взмолился Сарасвати Тхакуру: «Пожалуйста, не приказывайте мне этого. Я не смогу поехать, ибо не вынесу разлуки с Вами». От одной мысли, что он лишится санги Шрилы Бхактисиддханты, его охватила паника и слезы выступили у него на глазах. В то время он был брахмачари, ему едва исполнилось двадцать семь или двадцать восемь лет. Его очень испугало, что сейчас Гурудев отдаст этот приказ, а он не сможет его исполнить и в результате падет. Поняв, что творится у него на сердце, Сарасвати Тхакур улыбнулся и сказал: «Хорошо-хорошо, не надо». Но вопрос так и остался без ответа: «Кто же поедет на Запад?» Тогда Шрила Бхактисиддханта вдруг неожиданно для всех сказал: «Я знаю, кто поедет – Абхай Чаранаравинда. У него наверняка получится. Он тоже пропо-ведует и владеет английским. Поэтому нет большой беды, что ты не поедешь – он поедет вместо тебя».

Мой Гурудев отчетливо помнил этот случай. Он помнил, как Абхай Прабху с благодарностью принял этот приказ. Прошли годы, Свами Махарадж[7] поехал на Запад и сделал то, что не удалось сделать никому другому. Именно он исполнил самое горячее желание своего духовного учителя. Такова была сила благословения Сарасвати Тхакура. Вместе с благословением великого святого человек получает силу и способность исполнить приказ. Гурудев несколько раз рассказывал мне эту историю, вспоминая, как Свамиджи по благословению Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати смог начать проповедь по всему миру. Всего себя без остатка он посвятил исполнению воли Гурудева. Никто не помогал ему, но в сердце его жило благословение духовного учителя, и в нем одном он черпал вдохновение и силы. Такое безоглядное самопожертвование встречается очень редко.

–

Благословения могущественного духовного учителя несут в себе огромный заряд духовной силы. Более того, духовный учитель готов дать свои благословения любому, кто решится исполнить его волю. Казалось бы, что может быть проще? Но далеко не каждый ученик готов получить благословения духовного учителя, понимая, что это благословение потребует от него безоглядного самопожертвования, а такое самопожертвование, действительно, встречается очень редко.

Приготовления длиною в жизнь

Эту историю рассказал человек, который пришел в Чайтанья-чандродая-мандир, храм ИСККОН[8] в Майяпуре, в 1980 году. В руках он держал журнал «Обратно к Богу» со статьей о Шриле Прабхупаде под названием «Приготовления длиною в жизнь».

Много лет я служил пуджари в доме Адвайты Ачарьи в Шанти-пуре. В 40‑х и 50‑х годах я уже служил там. В то время я обратил внимание на одного грихастху-вайшнава, который довольно часто приходил в наш храм. Он был одет в белые домотканые курту и дхоти и всегда приходил один. Обычно он садился в дальнем конце мандира, не говоря никому ни слова, и начинал едва слышно повторять хари-наму на своих четках. Было видно, что хари-нама идет у него из сердца. Я заметил, что обычно он приходил по выходным, раз или два в месяц. Судя по всему, он приезжал откуда-то издалека. Просидев несколько часов, перед тем как уйти, он всегда подходил ко мне и благодарил. Когда он приходил, он приносил с собой атмосферу необычай-ного спокойствия и уверенности, и это привлекало меня в нем. Но, поскольку видно было, что он искал уединения, я не заводил с ним разговора, чтобы не отвлекать его. Иногда я замечал, что во время повторения мантры в его глазах стоят слезы.

В какой-то момент он перестал приходить. Однако я отчетливо помню, как в августе 1965 года в мандире появился санньяси, одетый в шафрановые одежды. Он сел в дальнем углу храма, и, присмотревшись, я понял, что это мой старый знакомый. Снова он просидел много часов подряд, повторяя Харе Кришна. Я видел, как он перебирает четки. Глаза его были закрыты.

В глубочайшей сосредоточенности он молился Кришне, и только Кришна знал, о чем он Его просил. И просил ли? Из глаз его непрерывно текли слезы, но он их как будто не замечал. В конце концов, когда стемнело, он распростерся на полу в дандавате и долго не поднимался. Потом, по обыкновению, он подошел ко мне и поблагодарил за мое служение в Адвайта-бхаване. В этот раз я спросил его: «Кто Вы? Много лет подряд Вы приходите сюда, но я ни разу не спросил Вас, кто Вы». Он ответил: «Меня зовут Абхай Чаранаравинда Бхактиведанта Свами. Я недостойный ученик Его Божественной Милости Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, Шрилы Прабхупады, моего божественного учителя. Я прихожу сюда столько лет, потому что мой Гурудев дал мне миссию, которую невозможно выполнить. Он хотел, чтобы я переплыл через океан и распространял возвышенное учение Шри Чайтаньи Махапрабху в странах Запада. Там живут бесчисленные души, которые никогда не слышали о Радхе и Кришне, и страдания их невыносимы. Я не понимаю, как можно исполнить эту миссию, поэтому я снова и снова возвращался сюда, в дом Адвайты Ачарьи, где он, Нитьянанда Прабху и Шри Чайтанья Махапрабху собирались вместе, обсуждая, как распространить движение санкиртаны. Наводнение любви к Богу, некогда затопившее всю Индию, началось здесь. Поэтому я приходил сюда и молил их пролить на меня свою милость, дать мне силы и разум, чтобы я смог исполнить желание своего Гурудева. До сих пор я не чувствую себя достойным этой миссии».

Я увидел, как при этих словах слезы снова покатились у него из глаз. Он продолжил: «Завтра я еду в Калькутту, где сяду на корабль, отплывающий в Америку. Я не знаю, что случится там со мною, поэтому сегодня я, как никогда, молил Господа о милости». Закончив говорить, он смиренно попросил у меня благословений. Провожая его взглядом, я сам чуть не плакал. Я думал о том, что ожидает его впереди, и сердце мое сжималось от страха и гордости за него.

Прошло несколько лет, и я заметил первых вайшнавов с Запада, которые стали наведываться в Адвайта-бхаван. Они были одеты в сари и дхоти, читали хари-наму на четках из туласи. Я никогда не разговаривал ни с одним из них, но как-то раз мне вручили этот журнал, напечатанный в Америке. Я стал просматривать фотографии и наткнулся на изображение ачарьи-основателя, который привез сознание Кришны на Запад. Это была фотография моего старого знакомого, Бхактиведанты Свами, который провел здесь много часов в молчаливой молитве. В этот момент меня осенило: он таки исполнил невозможную миссию, которую возложил на него Гурудев. Я не мог оторвать взгляда от его фотографии, снова и снова вспоминая фигуру пожилого вайш-нава, который в полном одиночестве молился в этом храме. Его непритворные смирение и терпение совершили чудо.

Поняв это, я решил прийти сюда, в его храм в Майяпуре. Я знаю, что он уже покинул этот мир, но я подумал, что вам, наверное, будет интересно услышать эту историю о вашем и моем любимом Шриле Прабхупаде.

Всякий раз, когда я читаю эту историю, в самом конце, на словах «…о вашем и моем любимом Шриле Прабхупаде», к моим глазам подступают слезы. В этом насквозь фальшивом мире все же есть одна подлинная вещь, которая способна тронуть даже самое каменное сердце, – искренность.

И если кто-то спросит меня, как распознать искренность, я скажу, что есть только два признака неподдельной искренности – смирение и терпение.

Цена беспричинной милости

История подвига Шрилы Прабхупады, тысячи раз слышанная нами, скоро может превратиться в сладкую рождественскую сказку. Мол, жил-был на свете садху[9], Всемогущий Бог взял да и выбрал его, вложив в него всю Свою шакти, и в одночасье он стал знаменитым, распространив движение Господа Чай-таньи по всему миру. Людям нравится слушать рождественские истории про чудесные превращения, волшебные палочки и добрых фей. Людям нравится думать, что милость Кришны абсолютно беспричинна, и потому они склонны забывать, что беспричинная милость Господа – это всегда Его беспричинный ответ на беспричинное служение преданного. Оба – и слуга, и господин, – соревнуясь в служении друг другу, остаются абсолютно свободными, потому что любовь не терпит принуждения, но начинает это соревнование всегда слуга.

Шрипада Хридаянанда Бабаджи родился на Радхакунде. Семьдесят восемь лет своей жизни он служит Божествам неподалеку от храма Радхи-Дамодары.

Когда к нему пришли с просьбой рассказать о своих встречах со Шрилой Прабхупадой, Бабаджи Махарадж стал плакать. Вот его рассказ.

Никогда в своей жизни я не видел человека, чья садхана была бы такой же, как у него. Всю свою жизнь я прожил во Врадже, но никогда не видел никого, кто мог бы сравниться с ним. Я видел, как он жил и трудился здесь, в храме Радхи-Дамодары. В то время тут все было по-другому – полуразрушенный храм, заброшенная комната при нем без каких бы то ни было удобств. (Он опять заплакал, вспоминая о том, как жил Шрила Прабхупада во Вриндаване до поезки на Запад. Немного спустя он продолжил.) Без садханы невозможно обрести кришна-прему.

Когда позже, много лет спустя, я услышал о том, что Чайтанья Махапрабху выбрал именно его, чтобы исполнить Свое предсказание пртхивӣте āчхе йата нагарāди грāма[10] и распространить мантру Харе Кришна по всему миру, я ничуть не удивился.

Хотите, я открою вам секрет его успеха? Он сумел сделать невозможное по милости Рупы Госвами. Я знаю это доподлинно, потому что своими глазами видел, что он делал, когда жил в храме Радхи-Дамодары. Моя комната по-прежнему находится там же, где она была в то время, в 64‑м или 65‑м году. Много раз по ночам, в полночь или около того, я слышал чей-то громкий плачущий голос. Он раздавался из внутреннего двора храма Радхи-Дамодары, оттуда, где расположено самадхи Рупы Госвами. Почти каждую ночь один и тот же голос звал кого-то и плакал. Я никак не мог понять, что происходит, потому что слышал все это сквозь сон. Но однажды ночью, в полнолуние, мне не спалось. Я снова услышал тот же голос и решил выяснить, кто же плачет там, во дворе закрытого на ночь храма. Я забрался на крышу нашего дома, и моему взору открылась удивительная картина. Я увидел Прабхупаду. Согнувшись в три погибели, он подметал двор возле самадхи Рупы Госвами и при этом громко, навзрыд звал: «О Рупа! О Санатана! О Гурудев! Дайте мне вашу милость. Что я без вашей милости? Пролейте на меня свою милость. Дайте мне сил исполнить вашу волю». Тогда я понял, кто плачет здесь каждую ночь, моля о милости.

Я был очень привязан к Шриле Прабхупаде. Мне постоянно хотелось что-то сделать для него, поэтому иногда я просил его позволить мне как-то послужить ему. Порой он разрешал мне подмести его веранду, выбросить мусор или постирать его одежду. Однажды, я отчетливо помню этот случай, я убирался в его комнате и увидел паутину, свисавшую с потолка. Метелкой я дотянулся до нее и сбросил на пол. Тут только я заметил паука, который копошился в паутине. В этот самый момент в комнату вошел Шрила Прабхупада. Посмотрев туда же, куда и я, он увидел паука, затем поднял голову и, поняв, что произошло, сердито спросил у меня: «Зачем ты их побеспокоил?» Я стал смущенно извиняться: «Простите, я допустил ошибку, но, слава Богу, ничего страшного не случилось – я же не убил паука, вот он, живой и невредимый». Но он не успокаивался. «Какое ты имеешь право беспокоить обитателей святого места? Кем ты возомнил себя? – отчитывал он меня. – Это мы с тобой появились здесь недавно, а они живут во Вриндаване много лет, из поколения в поколение». Он сказал это с такой убежденно-стью и так серьезно, что с тех самых пор я никогда не причинял никаких беспокойств ни паукам, ни другим обитателям Враджа.

Часто ближе к закату мы выходили с ним на берег Ямуны и пели киртан. Он брал с собой караталы, а я играл на мриданге. К нам присоединялось много местных вайшнавов. Вместе с ними мы танцевали на берегу реки и пели Харе Кришна маха-мантру и Панча-таттва-мантру.

Чтобы исполнить пророчество Чайтаньи Махапрабху, Шрила Прабхупада сначала поселился здесь, во Вриндаване. Он знал, что ему нужны силы, а где еще взять сил, как не в садхане? Кришна вознаградил Шрилу Прабхупаду за его непоколебимую веру. (Бабаджи опять замолчал. После долгой паузы он снова заговорил, подводя итог своему рассказу.) Никогда ни до, ни после него я не видел никого, кто бы так занимался садханой. Если вы хотите что-то взять, то нужно просто протянуть руку и взять это. То же самое с богатством премы. Если вы хотите получить это богатство, нужно просто делать то, что для этого нужно. Всё. Но, увы, мало кто на это способен. Господь выбрал его, потому что у него были вера и желание, лобха – жажда обрести милость Господа.

Прабхупада до сих пор живет здесь, в храме Радхи-Дамодары. Он сам называл эту крохотную комнатку в храме Радхи-Дамодары своей «вечной обителью»[11]. Нам нужно только найти его здесь, потому что Кришна спрятал его от нас за завесой майи. Его лила по-прежнему проходит здесь – каждую ночь он плачет, прося о милости. Каждую ночь он подметает двор этого храма и зовет Рупу Госвами.

Если завязать камфору в тряпочку, то запах останется даже тогда, когда камфора кончится. Так и Прабхупада – он здесь. Он никуда не ушел, и любой, кто чувствует разлуку с ним, может ощутить его присутствие здесь. От нас требуется только одно качество – верность. Как к верной жене всё приходит в награду за ее целомудрие, так и к ученику всё приходит, когда гуру видит верность и преданность его делу. Если мы придем к Шриле Прабхупаде с повинной головой, он обнимет нас, как обнимает вернувшегося к Нему слугу Сам Господь.

* * *

Шрила Прабхупада, ты научил нас уповать на милость Кришны. Но ты же учил нас на своем примере, как эту милость получить. Иногда, проведя десятилетия в бесплодных попытках обрести милость, мы начинаем сомневаться – а так ли уж милостив Господь? Слышит ли Он мои молитвы? Есть ли Он вообще? В этот момент сомнения, которые никогда не покидали нас, поднимают голову и начинают говорить во весь голос, требуя от нас, чтобы мы снова вернули свое сердце жестокому миру материи. Но мы при этом забываем одну простую вещь – чтобы преданное служение принесло свои плоды, должно быть выполнено одно условие. Так уж получилось, что в книге нашего ума это условие напечатано мелким шрифтом – немудрено не заметить. Сам Шрила Прабхупада пишет в «Чайтанья-чаритамрите» (Ади, 7.18–19): «Привязанность к преданному служению Господу Чайтанье Махапрабху немедленно вызывает в человеке экстатические переживания. Любовь к Господу Нитьянанде освобождает нас от привязанности к материальному миру. […] А когда у человека появляется любовь к шести Госвами, он обретает способность понять природу супружеской любви Радхи и Кришны». Безразличие, равнодушие, апатия или отсутствие привязанности – вот единственная причина наших неудач в духовной жизни.

Любовь – это не букеты дешевых, лицемерных слов, не закатывание глаз, не эффектные ораторские приемы, не лампадки и не курящиеся благовония. Шрила Прабхупада, ты учил нас, что любовь – это самозабвенный труд во славу тех, кого мы любим, бессонные ночи и невидимые для мира слезы.

Я прихожу в храм Радхи-Дамодары помолиться земле, которую ты подметал. Бесценная пыль Вриндавана, хранящая в себе сокровище любви к Богу, в храме РадхиДамодары стала еще ценнее, потому что в ней отпечатались следы Рупы, Санатаны, Дживы. Но для меня ее ценность прежде всего в том, что здесь она смешана с солеными слезами твоей любви и пропитана камфорным запахом твоего желания служить. Я прихожу сюда помолиться этой пыли в надежде на то, что мне перепадет хотя бы крупица духовной привязанности, жившей в твоем сердце.

Не такой уж это и секрет

И еще один рассказ о важном событии, которое произошло там же, в храме Радхи-Дамодары.

Искренний зов никогда не останется безответным.

Если уж Сам Кришна приходит на зов тех, кто искренне хочет увидеть Его, то что тогда говорить о великих вайшнавах, вечных носителях милости Кришны?

Гопал Чандра Гхош[12]:

Я помню, как Свами Махарадж несколько раз рассказывал мне о своем Гурудеве. Однажды, когда я пришел к нему, у него была температура. Он сидел, закутавшись в одеяло с головы до ног. Я поклонился ему и спросил: «Вы не очень хорошо себя чувствуете?» Он ответил: «Ничего серьезного, просто легкая простуда. Поэтому я закутался. Это поможет». На следующий день, когда я пришел, я застал его в отличном расположении духа, он был полностью здоров и что-то писал – наверное, свои комментарии. Я спросил: «Вам сегодня лучше?» Он ответил: «О, да». Он произнес это каким-то особым образом, очень многозначительно, поэтому я спросил: «Что-то произошло?» «Да, – сказал он, – сегодня мой Гурудев приходил ко мне во сне. Он ободрил меня, сказав: „Ты должен сделать то, что делали Нароттама Тхакур, Шриниваса Ачарья и Вишванатха Чакра-варти Тхакур“. – Свами продолжал в очень радостном настроении. – Я получил милость от своего Гурудева. Он благословил меня и вложил в меня силу. Я очень беспокоился по поводу своих комментариев к „Бхагаватам“, а он сказал: „Просто пиши, и все шесть Госвами будут помогать тебе“».

В эти месяцы я часто заходил к нему в гости в его комнаты в храме Радхи-Дамодары, и однажды он поделился со мной сокровенной тайной. Было раннее зимнее утро. Он сидел, сосредоточенно повторяя хари-наму, и слезы струились у него по щекам. Я несколько раз спросил, что случилось, он не отвечал, но я продолжал настаивать. В конце концов он признался, что этой ночью у него было видение. Во дворе храма Радхи-Дамодары перед самадхи Шрилы Рупы Госвами он увидел трех красивых людей. На одном была только каупина, и он повторял святое имя на огромных четках из туласи, которые висели, как бусы, у него на шее. Его глаза были огромными, словно лепестки лотоса, и от него исходило яркое сияние. Рядом с ним был другой вайшнав, похожий на первого и одетый так же, но более преклонного возраста и чуть выше ростом. За ними стоял молодой, очень красивый садху. Свами Махарадж сказал, что это были Шрила Рупа Госвами, Шрила Санатана Госвами и их племянник – Шрила Джива Госвами. Они поговорили с ним, одарили его милостью и указали, что писать и как построить будущую проповедь. Я пытался выяснить у него подробности, но больше он мне ничего не сказал.

Шрила Прабхупада практически не рассказывал об этом событии, целомудренно храня тайну. Это потом, в рассказах других вайшнавов, событие это обросло множеством подробностей, но из уст самого Шрилы Прабхупады мы узнали совсем немного. Вот его скупой рассказ, состоящий всего лишь из одной фразы, которая, на мой взгляд, красноречивее любых домыслов.

Хари Шаури:

Я несколько раз слышал, что Рупа Госвами являлся Шриле Прабхупаде в храме Радхи-Дамодары, но сам Прабхупада мне никогда об этом не говорил. Как сейчас помню, 26 июля 1976 года в Лондоне мне удалось расспросить об этом самого Прабхупаду. Харикеша вышел из комнаты, а я задержался еще на несколько минут, оставшись один на один с Его Божественной Милостью. У нас завязался какой-то разговор, и во время беседы я стал листать только что вышедший том «Бхагаватам» на французском языке. Там была фотография той самой кухни в храме Радхи-Дамодары во Вриндаване, в которой готовил себе еду Шрила Прабхупада. Я поднял голову и сказал ему об этом. «О! Ну-ка покажи!» – с неподдельным интересом воскликнул он. Я поднес книгу ему. Момент был редким, поэтому, пока он разглядывал темное, полуразмытое фото, я решился задать ему несколько вопросов о его жизни до отъезда в Америку.

«Через это окно Вы могли видеть самадхи Рупы Госвами. И вот за эти две комнаты Вы платили по пять рупий в месяц?»

«Да, – ответил Прабхупада. – Комнаты требовали ремонта. Настоятель храма сказал мне: „Можете сами навести здесь порядок, а плату назначьте такую, какую Вам угодно“. Я подумал: „Много места мне не надо“. Тот, кто жил до меня в одной из этих комнат, платил три рупии в месяц. Я решил так: „Возьму две комнаты, деньги у меня припасены“. И стал платить им по пять рупий. А сейчас даю десять».

«Чтобы комнаты остались за Вами?» «Да».

«Ваши ученики поддерживают порядок в этих комнатах, – сказал я, – и часто проводят там киртаны. Насколько я знаю, это первая книга, в которой помещена такая фотография».

«Да. Там было очень спокойно и тихо. Время от времени какие-то люди подходили к окну и кланялись. Они знали меня. Практически все во Вриндаване знали меня, поэтому люди подходили и кланялись…» «Вы были знамениты во Вриндаване еще до Вашей поезди на Запад?» «Не то чтобы знаменит, но люди меня знали».

«Потому что Вы писали книги?» «Да».

«…или потому что Вы мечтали поехать на Запад?» «Нет, конкретных планов в то время не было, – ответил Прабхупада. – Я просто жил там, отойдя от семейных дел».

«Получается, что, поселившись во Вриндаване, Вы отказались от идеи поехать на Запад?» «Нет, от идеи поехать на Запад я никогда не отказывался, но надо было понять, как ехать, как проповедовать там, какие книги взять с собой, как обратиться к людям – все детали…» «Значит, как только у Вас появились книги, Вы тут же…» «Да. Тогда я решился. Всё диктовалось высшими силами».

Видя, что Шрила Прабхупада охотно делится воспоминаниями, я набрался смелости и спросил его о том, что однажды слышал от Харикеши: «Шрила Прабхупада, мне тут сказали, что сам Рупа Госвами велел Вам ехать на Запад…»

Прабхупада слегка нахмурился и сделал жест, которым отгоняют назойливую муху: «Ну, это не такой уж и секрет…» Больше он ничего говорить не стал и тут же перевел разговор на другую тему.

В 1972 году в том же самом храме Радхи-Дамодары состоялось чествование Шрилы Прахупады и его западных учеников. При большом скоплении знатных жителей Вриндавана духовный брат Шрилы Прабхупады д-р. О. Б. Л. Капур (Ади-Кешава дас) произнес такие слова: «Я уверен, что историки будущего много чего напишут о Прабхупаде и его Движении. Думаю, они будут завидовать нам, живущим в то время, когда это Движение началось. Они будут завидовать нам за то, что у нас была возможность участвовать в этом Движении в момент его зарождения. Сейчас, когда я сказал это, одна сокровенная истина открылась мне. Я понял, что сейчас, когда мы приветствуем Прабхупаду, Шри Рупа Госвами, Шри Джива Госвами, Шри Кришнадас Кавираджа, чьи самадхи указывают на их вечное присутствие на священной земле этого храма, тоже вместе с нами приветствуют Прабхупаду и проливают на него все свои самые труднодостижимые благословения. Я как будто слышу их возгласы:

„Да здравствует Прабхупада, да здравствует Прабхупада!“»

Наверняка он был прав. Нет никаких сомнений в том, что в этот день все Госвами Вриндавана (и не только они) снова собрались в храме Радхи-Дамодары, чтобы приветствовать Шрилу Прабхупаду и его западных учеников. Конечно же, они были там с ними. Но все же с глубочайшим почтением к духовному брату нашего парам-гуру хочется смиренно возразить ему. Нет, не тогда они по-настоящему ликовали и не тогда давали ему свои самые труднодостижимые благословения, а теми долгими ночами, когда он подметал двор рядом с их самадхи. И хотя Шрила Прабхупада с присущей ему скромностью сказал: «Не такой уж это и секрет», похоже, что все-таки большинство современников не совсем поняли эту его тайну – тот самый случай, когда секрет как будто открыт всем, и все же остается секретом.

Святость, помноженная на любовь

Нет вещей более противоположных друг другу, чем святость и бахвальство. Святость не нуждается в рекламе. Наоборот, она тщательно прячет себя от чужих взглядов. Хотя ее невозможно скрыть.

Бахушира:

После ухода Шрилы Прабхупады я стал помогать Сатсварупе Махараджу в его работе над «Лиламритой». В мои обязанности входило брать интервью у тех, кто знал Прабхупаду в Индии. Одним из таких людей был Ачарья Прабхакар Мишра, первый ученик Шрилы Прабхупады. Ачарья Прабхакар был опрятным, очень воспитанным человеком с хорошо поставленной речью. Его личность производила очень сильное впечатление. У него были степени магистра и доктора наук, он блестяще знал санс-крит и преподавал его. В Джханси, при их первой встрече, Шрила Прабхупада сказал Ачарье Прабхакару: «Я встретился с Вами сегодня, потому что увидел Вас во сне. Я пришел сюда, ожидая Вашего прихода. Кришна хочет, чтобы Вы мне помогли в моей миссии». Прабхупада и Ачарья Прабхакар провели вместе около шести лет, они жили по соседству, организовывали Ратха-ятры и проповедовали в окрестных деревнях.

Ачарья Прабхакар рассказал мне любопытную историю. В день Шри Кришна-джанмаштами в 1954 году ему надо было отлучиться в Дели. Вернувшись в Джханси, он прилег отдохнуть. В час ночи он проснулся и услышал доносящийся из алтарной комнаты голос: кто-то пел святые имена в великом блаженстве, подыгрывая себе на мриданге. Ачарья Прабхакар поднялся в алтарную и увидел Шрилу Прабхупаду, с киртаном обходящего по кругу алтарную. На Прабхупаде была гирлянда из цветов кадамбы, которая доставала ему до пят. В Джханси цветы кадам-бы были редкостью, а те, которые иногда завозили торговцы, обычно были маленькие, размером с шарик для гольфа. Однако эти цветы, вплетенные в гирлянду Прабхупады, отличались огромными размерами. Атмосфера в алтарной была неземной и вообще нематериальной – апракрита. Все вокруг благоухало райским ароматом. Ачарья Прабхакар хотел было спросить у Шрилы Прабхупады, откуда он взял эту гирлянду, однако понял, что Прабхупада ничего не ответит. Его Божественная Милость самозабвенно пел киртан, кружась по алтарной. Утром следующего дня Ачарья Прабхакар все же подошел к Шриле Прабхупаде: «Скажите, откуда у Вас эта гирлянда и почему она так необычно пахнет? И по какой причине Вы были в таком блаженстве?» Шрила Прабхупада ответил: «Я пел для Кришны и почувствовал что-то вроде любви к Нему. И тут Он появился передо мной и дал мне эту гирлянду. Я бросился к Его стопам, однако Он исчез. Тогда я стал танцевать». На этих словах Шрила Прабхупада заплакал.

Ачарья Прабхакар с его безукоризненным характером внушал очень большое доверие. Я не думаю, что у нас есть хоть какие-то основания подвергать сомнению его слова. Он также рассказал, что иногда на Шрилу Прабхупаду находило особое настроение, и он по два-три дня подряд пел киртан. Он пел не переставая, не прерываясь ни на еду, ни на сон. Нам не приходилось слышать, чтобы Шрила Прабхупада пел два-три дня без перерыва. Мы знаем, что иногда, особенно ближе к концу, Шрила Прабхупада постился по многу дней подряд, но в Джханси, до приезда в Америку, по свидетельству очевидца, он иногда не мог остановиться и пел по два-три дня кряду. Не удивительно, что Кришна откликнулся на его бхаджан и пришел к нему.

Поистине, нет ничего удивительного в том, что Кришна откликнулся на бхаджан Шрилы Прабхупады. И даже в том, что Шрила Прабхупада сам никому не рассказывал эту историю, тоже нет ничего удивительного – любовь всегда чура-ется бахвальства. Если и стоит чему-то удивляться, то это силе его любви к Кришне, которая невозможна без милости Кришны, и величию милости Кришны, которая приходит в ответ на любовь. Непонятно только, что же приходит сначала – милость, без которой нельзя обрести любовь, или любовь, без которой нельзя обрести милость? Если и стоит над чем-то ломать голову, так это над тем, как мы можем разорвать этот заколдованный круг милости и любви, чтобы получить доступ к тому и другому.

Планы Чайтаньи Махапрабху

Даже тогда, когда никто не мог представить себе, что удастся сделать Шриле Прабхупаде, сам он, судя по всему, был абсолютно уверен в своем успехе.

Несмотря на бесконечные неудачи, как будто преследовавшие его в попытках исполнить волю духовного учителя, он был непоколебимо уверен, что его время еще придет. Любой другой на его месте давно бы разочаровался и опустил руки. Но только не Шрила Прабхупада.

Пожилой брахмачари из Кешаваджи-Гаудия-матха рассказал такую историю. Одно время Шрила Прабхупада жил в Матхуре в храме своего санньяса-гуру Шрилы Кешавы Махараджа. Как-то раз он вернулся в храм поздно вечером после проповеднической программы. Брахмачари отложили ему обеденный прасад, и он сел на полу в храмовой комнате вместе с компаньоном, сопровождавшим его на проповеднической программе, и стал есть этот прасад. В это время несколько запоздалых паломников, по виду состоятельных людей, заглянули в храмовую комнату. Она была почти пустой – только Шрила Прабхупада и его компаньон-брахмачари сидели на полу и ели. Не проявив к ним никакого интереса, посетители вышли из комнаты и спустились вниз по лестнице. После минутного молчания Шрила Прабхупада обратился к брахмачари и с легкой усмешкой прокомментировал: «Эти люди заглянули сюда, посмотрели по сторонам и не увидели никого, кроме какого-то старого человека, жую-щего сухие чапати. Им даже в голову не могло прийти, какие планы у Чайтаньи Махапрабху на этого старика».

Откуда черпал Шрила Прабхупада эту уверенность в то время, когда, как будто, ничто не предвещало успеха? Что это – проявление его мистической способности предвидеть будущее? Прямая связь с духовным миром? Непоколебимая вера в предсказания астролога? Вот как он сам объясняет причину своей уверенности в конечном успехе. В 1968 году, обращаясь в Лос-Анджелесе к ученикам по поводу годовщины ухода своего Гуру Махараджа, Шрила Прабхупада сказал:

«В 1936 году – сегодня девятое декабря 1968‑го, – это значит тридцать два года назад, в Бомбее, в то время я занимался своим бизнесом. Вдруг, неожиданно для самого себя, может быть, даже в этот же самый день, девятого или десятого декабря (в то время Гуру Махарадж был болен и находился в Джаганнатха-Пури, на берегу океана), я написал ему письмо: „Мой дорогой учитель, другие Ваши ученики – брахмачари и санньяси – служат Вам непосредственно. Я – семейный человек, поэтому я не могу жить рядом с Вами и, стало быть, не могу служить Вам как следует. Поэтому я не знаю, чем я могу быть Вам полезен?“ У меня была только одна мысль: я хотел служить ему – „Как я могу служить ему по-настоящему?“

Желание служить и есть семя будущего успеха. Искреннее желание служить – тот самый выключатель, который запускает череду удивительных событий, в конце концов заставляя Кришну исполнить это желание. Но желание должно быть сильным – как желание вернуться в воду у рыбы, выброшенной на берег. Его короткое письмо на самом деле было криком его сердца, разрывающимся между материальным долгом и желанием служить духовному учителю.

Шрила Прабхупада продолжает.

Ответ пришел, помеченный тринадцатым декабря. В этом письме он писал: „Мой дорогой такой-то и такой-то. Я был очень рад получить твое письмо. Думаю, что тебе следует попытаться проповедовать это движение среди англоговорящих людей“. Это было написано его рукой. И дальше: „Это принесет благо тебе и тем людям, которые будут помогать тебе в этом“. Такие наставления он дал мне. А затем тридцать первого декабря 1936 года он ушел из этого мира. Стало быть, письмо было написано им всего за две недели до ухода. Я принял наставления своего духовного учителя очень и очень серьезно! Но я не очень понимал, что делать – в то время я был семейным человеком. Однако Кришна приходит на помощь… Если мы честно пытаемся служить духовному учителю, его воле, то Кришна даст нам для этого все возможности. В этом секрет успеха. Хотя в то время у меня не было никаких возможностей, я даже представить себе не мог…

В то время Шрила Прабхупада занимался бизнесом, и, на первый взгляд, то, о чем писал ему духовный учитель, было не то что непрактично – просто нереально. Думаю, что многие на его месте отмахнулись бы от таких слов: мол, Гуру Махарадж не знает моей ситуации… Так и хочется сказать: «Невозможно». Но слова «невозможно» не было в словаре Шрилы Прабхупады. Он понимал, что это последняя воля духовного учителя – наказ, оставленный перед уходом в другой мир, наказ, который уже никто не отменит. И эта воля должна стать делом нашей жизни. На что способны мы, слабые живые существа? Мы можем только желать, всё остальное делает Кришна. К искренним и серьезным Кришна приходит на помощь. Несколько раз Шрила Прабхупада повторит: «Я принял его наставления очень серьезно». В этом секрет успеха. Далее Шрила Прабхупада рассказывает о том, как он сам узнал этот секрет.

Хотя исполнить его волю не было никакой возможности, я принял его слова серьезно, особенно когда прочитал комментарий Вишванатхи Чакраварти Тхакура на „Бхагавад-гиту“. В „Бхагавад-гите“ есть стих вйавасāйāтмикā буддхир экеха куру-нандана[13]. Комментируя этот стих, Вишванатха Чакраварти Тхакур пишет, что слова духовного учителя нужно принимать как самую большую драгоценность нашей жизни. Конкретные наставления духовного учителя должны исполняться неукоснительно, чего бы нам это ни стоило.

Много раз Шрила Прабхупада говорил, что чтение этого комментария к сорок первому стиху второй главы «Гиты» стало поворотным моментом в его жизни. Именно в тот момент зародилось Международное общество сознания Кришны. Именно тогда возникло желание, на которое не мог не откликнуться Кришна. Шрила Прабхупада продолжает с разрывающим сердце смирением.

Что-то я попытался сделать, храня это настроение.

В том же 1968 году Шрила Прабхупада написал в письме Брахмананде: «Сам я никто. Я приехал в вашу страну по приказу моего духовного учителя, и это он милостиво послал мне на помощь вас – американских юношей и девушек. Поэтому во всем, что происходит, нет никакой моей заслуги. Вся честь принадлежит моему духовному учителю, потому что это он устроил всё, я же просто исполнял его волю».

И он дал мне все возможности служить ему.

Именно так звучит это предложение на английском, если перевести его дословно. Остается только гадать: то ли Кришна дал возможность служить гуру, то ли гуру дал возможность служить Кришне, а может быть, сам гуру дал возможность служить себе. Впрочем, это не так важно – для искреннего ученика воля учителя неотлична от воли Бога.

В таком преклонном возрасте я приехал в вашу страну, и вы приняли это Движение всерьез, делая попытки понять, что же стоит за ним. У нас есть несколько книг, так что теперь это Движение пустило корни.

А теперь самое главное – Шрила Прабхупада обращается к своим последователям и просит их принять на себя ту же ответственность, которую некогда принял на себя он, получив приказ Гуру Махараджа.

В этот день ухода моего духовного учителя я прошу вас исполнить тот же самый приказ, который я некогда получил от него. Это мое желание, обращенное к вам. Я уже старый человек и могу уйти в любой момент. Таков закон природы. Никто не может его отменить. Но моя просьба к вам в этот благоприятный день его ухода: до какой-то степени вы поняли суть Движения сознания Кришны. Попытайтесь проповедовать его дальше».

Шрила Прабхупада как бы отсылает своих учеников к тому дню в декабре 1936 года, когда он получил последнее письмо от духовного учителя – письмо с его предсмертной волей. «Я уже старый человек. Я могу уйти в любой момент, и сейчас я повторяю вам тот же приказ. Теперь вы знаете секрет успеха. От вас зависит только одно – принять эти слова серьезно и попытаться исполнить волю духовного учителя. Все остальное сделает Кришна».

* * *

Четырнадцать вещей возбуждают в преданном экстатическую привязанность к Кришне: Его качества, Его деяния, Его одежда, Его улыбка, благоухание Его тела, Его флейта, Его рожок, колокольчики на Его ногах, раковина, следы Его стоп, святые места, туласи, Его преданные и святые дни. Они называются уддипанами («возбудителями любви»).

Шрила Прабхупада, что было твоим уддипаном, когда ты бродил по Бауэри? Шприцы от наркотиков? Пьяные, лежащие в подъездах? Полуобнаженные женщины на рекламных щитах?

Ты уехал из Вриндавана, где всё напоминает о Кришне, в Нью-Йорк, где всё помогает о Нем забыть. Но ты уехал из Вриндавана, чтобы привести туда весь мир.

В калькуттском порту тебя провожал твой сын, Вриндавана-чандра. Он последним видел, как ты всходил по трапу «Джаладуты», не зная, суждено ли тебе еще раз ступить на святую землю Бхараты. Когда у него спросили, о чем он думал в тот момент, он ответил: «Я гордился своим отцом».

Шрила Прабхупада, комок подступает у меня к горлу, когда я слушаю рассказ о том, что ты сделал. Я плачу, когда слушаю о том, как ты поехал в Джайпур, чтобы получить благословения Шри Шри Радхи-Говинды, Божеств Рупы Госвами, и как перед самым отъездом ты провел день в Майя-пуре, молясь у самадхи Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура. Я плачу, когда вспоминаю, что в Батлере[14] все были вежливы и внимательны к тебе, но никто не хотел тебе помогать.

Я плачу, когда слушаю, как ты писал письма своим духовным братьям, тщетно умоляя их помочь тебе, и как сумасшедший наркоман хотел убить тебя в мансарде на Бауэри…

Шрила Прабхупада, я не знаю Кришну. Я не падаю в обморок, когда вижу павлинье перо или слышу звук пастушеской флейты. Я люблю Вриндаван, но я никогда не плакал там так, как в те минуты, когда слышал эти ничем не примечательные названия, ставшие моими уддипанами: «Джаладута», Батлер, Бауэри. Что мне сделать, чтобы хоть как-то вернуть тебе свой долг?

Святая земля Америки

Любое место, где служат Кришне, становится святым.

Особое место, где Кришне служат с полным самозабвением и абсолютным самопожертвованием, называется Вриндаваном. Шрила Прабхупада никогда и никуда не уезжал из Вриндавана. Он просто решил превратить во Вриндаван весь мир. Он приехал в Америку, чтобы сделать из нее святое место паломничества. Разумеется, в то, что это возможно, не верил никто, и прежде всего сама Америка. Едва ли кто-то в те осенние дни 1965 года мог предположить, что пожилой, небольшого роста санньяси из Индии оставит сколько-нибудь заметный след в ее истории. Америка продолжала жить своей привычной жизнью, суетиться, грохотать и безумствовать. Ей было невдомек, что этот Свами внимательно присматривается к ее жизни, чтобы изнутри понять, как одухотворить ее великие материальные достижения и заставить их служить Кришне.

В письме, написанном Шрилой Прабхупадой несколько недель спустя после прибытия в Америку, он делится своими свежими впечатлениями об этой стране – впечатлениями не праздного туриста, а неутомимого миссионера и подвижника.

С/О Гопал П. Агарвал

415 Норс Мейн Стрит, комната 111,

Батлер, Пенсильвания, США,

4 октября 1965 г.

Шрипад Нараяна Махарадж, прими, пожалуйста, мои дандават-пранамы и поклонись от меня Муни Махараджу и другим вайшнавам.

Приехав на Запад, я все собирался написать тебе, но по милости нашего Гурудева у меня было столько служения, что до сегодняшнего дня я не мог найти для этого времени. Изначально я планировал пробыть здесь всего месяц, но теперь вижу, что мне придется задержаться – очень многое еще нужно сделать. Здесь все по традиции принимают христианство, однако и меня тоже слушают с интересом. Со дня своего приезда я каждый день читаю лекции в церквях, школах, колледжах, клубах и все-возможных обществах. Из-за разницы в произношении мне тяжело понимать их английский, а они с трудом понимают меня. Но это не мешает моей миссии. Мой английский вполне приемлем для них.

Репортерам из «Батлер Игл», одной из крупнейших местных газет, настолько понравился мой английский, что они даже опубликовали статью обо мне с фотографией, где были такие слова: «Подвижник индуизма, миссионер из Индии, на беглом английском рассказывает о том, что привело его на Запад. Вчера в холл „Ассоциации христианской молодежи“ приехал смуглый человек. Он был одет в светло-оранжевые одежды индийского монаха и белые сандалии. Его имя – А. Ч. Бхактиведанта Свами, и он принес народам Запада послание из Индии. Этот ученый человек, индуист по вероисповеданию, перевел с санс-крита на английский древние священные писания, в частности „Шримад-Бхагаватам“. Выполняя поручение своего духовного учителя, он несет англоговорящим народам знание об их взаи-моотношениях с Богом».

Далее я изложил краткую историю моей жизни. Под своей фотографией я написал (большими буквами): ПОСОЛ БХАКТИ-ЙОГИ. […] Десять дней мы плыли через Атлантический океан. Штормы и туманы являются в этом огромном океане обычным делом и причиняют множество беспокойств путешественникам. Но на этот раз по милости Кришны океан был спокойным. Наш капитан сказал: «Я никогда в жизни не видел такого тихого Атлантического океана». Я ему ответил, что такое может быть только по милости Кришны. Я еле выжил после шторма в Аравийском море и знал, что второй раз мне подобного не пережить.

Думаю, проповедь в этой стране будет очень успешной. Я читаю лекции – иногда по часу, иногда по полтора. Американцы знакомятся с совершенно новым для них учением. Впервые в жизни я приехал в чужую страну, за двенадцать тысяч миль от дома. Здесь никто не следует варнашрама-дхарме, но я не боюсь говорить им все как есть. Недавно мне впервые в жизни довелось выступать в церкви. Главная проблема в том, что я один, да и возраст дает о себе знать. Пока я на корабле пересекал океан – шутка ли сказать, двенадцать тысяч миль! – я сильно заболел. Мы миновали Бенгальский залив, Индийский океан, Аравийское море, Красное море, Средиземное море и Атлантический океан, проплыв мимо Азии, Европы и Африки. Пока мы плыли через все эти моря и океаны, я очень сильно заболел. На корабле для меня по моей просьбе готовили вегетарианскую пищу, но я ничего не мог есть. Я постился восемь или десять дней подряд. В моем теле так сильно возросла пита [огонь], что я всю дорогу страдал от ужасных болей в желудке. Потом, уже в Порт-Саиде, капитан приобрел для меня электрическую плитку. Благодаря этому я мог готовить и принимать прасад. Если бы они не купили эту электроплитку, я вряд ли добрался бы до Америки живым. Я вполне мог умереть в пути, но вместо этого Кришна милостиво привел меня сюда. Только Он знает, зачем Он это сделал.

Здесь все очень дорого. Самое дешевое, что я нашел, – это комната в общежитии «Ассоциации христианской молодежи» за 55 рупий в неделю. Это очень, очень дорогая страна. Черно-рабочие здесь получают больше, чем специалисты в Индии, – по восемьдесят-восемьдесят пять или даже девяносто рупий в день. Поскольку офисы и рынки находятся очень далеко, всем нужны автомобили. Каждый уважающий себя человек здесь имеет машину стоимостью в десять тысяч рупий. В Индии такой же автомобиль стоил бы пятьдесят тысяч рупий. Люди не нанимают водителей, а водят сами. Слуг они тоже не держат. Здесь миллионы и миллионы автомобилей. На пути из Нью-Йорка в Батлер я видел непрерывный поток машин, растянувшийся на пятьсот миль в обоих направлениях. Была ночь, но из-за такого количества машин даже без фонарей было всё освещено. В городе по ночам зажигаются витрины, и становится светло как днем. Повсюду так много мостов и транспортных развязок, что машинам никогда не приходится разъезжаться на узких улочках. Каждый автомобиль движется в среднем со скоростью пятьдесят миль в час. Многие дома насчитывают по двадцать пять или тридцать этажей. А по соседству на маленьких участках выстроены коттеджи. Люди очень цивилизованные, но все угра – грубоватые, раздражительные, не слишком воспитанные и далеко не смиренные.

Сегодня в Нью-Йорк прибыл Папа Римский. Все наблюдали за этим по телевизору. Телевидение – удивительная штука. Не выходя из дома, сидя в своей комнате, они могут наблюдать, что происходит во всем мире и как разные люди общаются друг с другом. «Днем они тяжело и бесполезно трудятся, а ночью спят»[15]. Большая часть людей здесь – невегетарианцы. Они не могут обходиться без мяса. Все это время я ел мури[16] и арахис с горчичным маслом. Я нашел здесь горчичное масло. Здесь всё можно найти, но цены очень высокие. Я купил 250 граммов горчичного масла за пять рупий. И для этого мне пришлось ехать в магазин за двадцать миль. Если у тебя появится желание приехать в эту страну, дай мне знать.

Свами Махарадж

* * *

«Главная проблема в том, что я один, да и возраст дает о себе знать». И завершающий полушепот, полукрик: «Если у тебя появится желание приехать в эту страну, дай мне знать». Шрила Прабхупада стучится во все двери: «Помогите мне!» Ему нелегко здесь, в этой дикой стране, где люди не мыслят своей жизни без мяса, где всё так дорого и где ему приходится питаться дутым рисом, политым горчичным маслом. Но никто не откликнулся на эти просьбы.

Кришна хотел всем показать, как сильна была его решимость служить, какую цену он был готов заплатить за эту возможность. Шрила Прабхупада, что сделать мне, чтобы когда-нибудь у меня появилась хотя бы крупица твоей решимости служить?

Лекарство от болезни невежества

И все же иногда я снова задаю себе вопрос: «Что двигало Шрилой Прабхупадой в его стремлении исполнить волю духовного учителя и распространить движение Шри Чайтаньи Махапрабху в странах Запада?» Трудности, связанные с этим, настолько очевидны, препятствия настолько велики, шансы на успех настолько малы, а последствия успеха (если он вдруг придет) настолько чреваты новыми, еще большими проблемами, что порой кажется, будто любой здравомыслящий человек на его месте отступился бы. Очевидно, что он руководствовался не теми соображениями, которые люди обычно называют здравым смыслом. Из его письма 1966 года: «Что касается строительства храма здесь, в Нью-Йорке, и в других местах, я принял окончательное решение – буду бороться за это до конца своей жизни». Вот его собственный рассказ о трудностях, с которыми он столкнулся поначалу:

«Я жил в то время в районе 171‑ой улицы. Меня тогда полностью обокрали – украли всё: печатную машинку, магнитофон. К счастью, они не тронули рукопись, над которой я работал, рукопись моей книги. Какие-то деньги тоже украли. И в это же время один юноша пришел ко мне и пригласил меня пожить с ним в студии на чердаке. Это было на Бауэри-стрит. Я не знал тогда, что это район с дурной репутацией. Там селились только бездомные бродяги и пьяницы. Один мой приятель, хозяин магазина электротоваров, предостерег меня: „Свамиджи, я слышал, Вы переселяетесь на Бауэри-стрит. Не делайте этого. Вам это место не подойдет“. Я не знал, что там на каждом шагу пьяницы. Они валялись даже перед дверью в наш подъезд, но при этом они очень уважительно относились ко мне. Они всегда пропускали меня вперед или уступали мне дорогу. Но их было очень много – они иногда лежали в лужах собственной мочи.

Но, так или иначе, я переехал к этому юноше. Его фамилия была Мюррей. Он принимал ЛСД. Так как я поселился с ним, он перестал работать. До этого он работал в гавани и получал по двадцать пять долларов в день. Но когда я переехал к нему, он перестал работать, потому что я стал платить сто двадцать пять долларов в месяц арендную плату за эту студию. Ко мне стали приходить какие-то люди. Появился Мукунда, его жена, один чернокожий, вернее мулат, – Йерген. Я назвал его Кар-лапати. Затем оказалось, что тот юноша – Мюррей – не в себе. Я подумал, что продолжать с ним жить опасно. Тогда я обратился с просьбой к Мукунде. У Мукунды не было никаких вариантов, но я все же обратился к нему. Все мои пожитки хранились дома у Мукунды, а сам я поселился с Йергеном, который тоже обитал на чердаке. Так я и скитался с места на место. Это было очень сложно. В конце концов у меня скопилась сумма в двести долларов от продажи книг, и я попросил Мукунду арендовать какую-то квартиру. Мукунда нашел это место – дом 26 на Второй авеню, помещение бывшего магазинчика и маленькая квартирка на втором этаже. Наконец у меня появились какие-то удобства. Внизу я проводил лекции и киртаны. За крохотную квартирку, в которой я жил, я платил 75 долларов. Она вся была величиной с эту комнату или даже меньше – всё вместе: кухня, душ, две комнатки… Я переехал на новое место и оставался там до мая 1967 г. Потом у меня был сердцечный приступ, поэтому я какое-то время жил на Стинсон-Бич, на берегу океана, но здоровье не улучшалось. Нет, подождите, сначала я поехал в Сан-Франциско. Но там я не мог спать по ночам. Перебои с сердцем… Столько трудностей. Затем в июле 1967 года я вернулся в Индию, но и там мое здоровье не улучшилось. Тогда я возвратился в Лос-Анджелес. Там у меня появилась другая проблема – в одном ухе постоянно звенело: гон-гон-гон-гон-гон. Я чуть не сошел с ума – так это было ужасно. Затем я, кажется, поехал в Сиэттл, опять в Лос-Анджелес. Так оно все было – столько трудностей…»[17]

Ачьютананда:

Однажды Свамиджи рассказал мне, что в самом начале его про-поведи в Нью-Йорке ему пришлось делить комнату с парочкой хиппи. «Они пустили меня к себе, и мне приходилось держать свою пищу рядом с мясом в их холодильнике. Они были не очень чистоплотные. Моя кровать находилась прямо рядом с их кроватью. И иногда они не спали по ночам…» Каждый день он записывал свои расходы в дневник. Одна из записей, относящаяся к январю 1966 г., гласит: «Отправился в книжный магазин Брентано, после чего вернулся в квартиру на 72‑й улице. Билет на автобус – 15 центов». Запись эта означает, что в одну сторону он шел пешком по снегу. Он использовал обратную сторону конвертов как бумагу для записей. Великий пред-теча Движения Харе Кришна Вишванатха Чакраварти, живший в восемнадцатом веке, писал: «Трудности, с которыми человек сталкивается в процессе проповеди, в тысячи раз сложнее, чем любая аскеза». Посты и суровые аскезы человек накладывает на себя сознательно – он знает, чего ожидать. Но любой боксер вам скажет, что больнее всего тот удар, которого не ждешь. Хотел бы я посмотреть, кто из великих йогов или мудрецов слав-ного прошлого согласился бы совершать аскезу столь же трудную, как жить в одной комнате с парочкой обкуренных хиппи в Нью-Йорке, на Бауэри-стрит зимой 1966 года.

* * *

Говорят, что на одной из Гималайских вершин ее покорителя встречает камень с надписью:

«Научился ли ты радоваться препятствиям?» Бхактивинода Тхакур пишет в своей автобиографии: «Время от времени я думал: „Так много препятствий – это хороший знак“».

В «Шаранагати» он объясняет подробнее:

томара севайа духкха хайа йата, сео та парама сукха сева-сукха-духкха парама сампада, насайе авидйа-духкха

«Трудности, которые приносит служение Тебе, – источник величайшего счастья. Как счастье, так и боль в служении Тебе – мое величайшее богатство, ибо они уничтожают муки невежества»[18].

Трудности в служении Кришне – горькое лекарство, избавляющее от смертельной болезни привязанности к материальному счастью. Шрила Прабхупада, ты не понаслышке знал целительную силу этого лекарства и учил своих учеников находить в этом лекарстве сладость.

У нас должны быть беспокойства!

Не пытаться избегать трудностей, не жаловаться, когда трудности сваливаются нам на голову, не ныть и не разочаровываться в Кришне – это хорошо, но мало. Тот, кто понял, почему Кришна посылает нам трудности, будет, вслед за царицей Кунти, просить Кришну о них. Следующая история ярко подчеркивает этот момент.

Уттамашлока:

На Авеню-роуд в Торонто стояла большая церковь. Какая-то христианская группа, которая использовала ее, переезжала в другое место и продавала это огромное, красивое здание за полмиллиона. Мы несколько лет искали помещение для храма, но такого удачного по месторасположению здания нам еще не предлагали. Я отправился к Прабхупаде и рассказал ему об этом доме: «Прабхупада, мы нашли большое, потрясающее здание. Это бывшая церковь, потолки там двенадцать метров высотой. Есть место для ашрама брахмачари». Выслушав меня, он сказал: «Хорошо. А сколько они хотят?» – «Пятьсот тысяч долларов». Столько мы еще никому никогда не платили. Он сказал: «Это очень большая сумма. Какой смысл покупать головную боль? Вы только будете думать о том, где взять деньги. Нет необходимости приобретать беспокойства. Это не наше дело. Наше дело – помнить о Кришне. Вот и всё». Так он и сказал. А потом вдруг добавил: «А место там хорошее?» Я ответил: «О да, Прабхупада, очень хорошее». – «Здание в хорошем состоянии?» – «Всё в идеальном состоянии, Прабхупада. Дом очень прочный и стоит на главной улице». – «Н-да. Но зачем нам покупать беспокойства? Нам это не нужно. Нет никакого смысла приобретать беспокойства». Я сказал: «Хорошо, не будем». «А храмовая комната большая?» – «Да, Прабхупада, очень красивая, просторная. Может, Вы поедете в Торонто и взглянете на это здание?» – «Может быть, стоит съездить, ладно». Через три недели он прибыл в Торонто. Мы встретили его в аэропорту, посадили в машину, и он сразу захотел посмотреть это здание. Мы отвезли его туда и стали ему всё показывать. За помещением присматривал какой-то христианин. Он ходил за нами, а я говорил Прабхупаде: «Вот здесь будет храмовая комната, здесь зал для принятия прасада, здесь мы устроим то, а там еще что-то…» В конце концов мы вернулись туда, откуда начали осмотр здания. Там на столике с христианскими книгами Прабхупада заметил одну брошюру с интригующим названием «Как выглядит Бог?». Прабхупада взял ее и сказал: «Спроси у него, можно ли ее купить». Я обратился с вопросом к сторожу, и он сказал, чтобы мы забирали ее просто так. Мы сели в машину, и Прабхупада попросил почитать что-нибудь из этой книги. Я стал читать, но там была какая-то белиберда. Прабхупада сказал: «Они не знают, как выглядит Бог. Блеф какой-то».

В десять часов ночи, когда я уже спал, раздался телефонный звонок: «Прабхупада хочет тебя немедленно видеть. Прямо сейчас отправляйся к нему».

Я примчался, и Прабхупада сказал: «Подготовил ли ты все чертежи, сделал ли предварительный план этажей?»

Я ответил: «Да, Прабхупада, у меня все готово».

Он сказал: «Я думаю, из этого здания получится идеальный храм».

Я ответил: «Да, Прабхупада, это будет замечательный храм».

Он спросил: «Сколько они просят?» Я сказал: «Пятьсот тысяч».

Он сказал: «Хорошо. Почему бы нам не пойти к ним и не спросить, отдадут ли они его нам за триста тысяч? Сколько у тебя есть сейчас?»

Я ответил: «Около сорока тысяч».

Он спросил: «Сможешь найти еще шестьдесят?»

Я ответил: «Можно попробовать».

Он обернулся к Брахмананде: «Брахмананда, сколько у нас есть в Би-би-ти?[19]»

Брахмананда ответил: «Чуть более двухсот тысяч».

Прабхупада сказал: «Дай им двести тысяч».

Брахмананда возразил: «Прабхупада, мы никому никогда не давали так много денег».

Прабхупада сказал: «Всё будет в порядке. Отдай им деньги, а вы сторгуйтесь с христианами до трехсот тысяч. Скажите им, что мы будем поклоняться Господу Иисусу на алтаре. Мы поставим его рядом с Кришной».

Я молчал, не зная, как на все это реагировать. А Прабхупада снова спросил: «Как ты думаешь, они согласятся на такие условия?»

Я ответил: «Можно попытаться».

Он опять спросил: «Сможешь сбить цену до трехсот тысяч?»

Тут я не выдержал и выпалил мысль, которая крутилась у меня в голове: «Прабхупада, это огромная сумма денег. Зачем нам покупать головную боль? Нам же нужно просто думать…»

Я не успел закончить фразу, как Прабхупада сжал кулак и со всей силы грохнул им об стол: «Нет!!! У нас должны быть беспокойства!!! Иначе вы просто будете сидеть, есть вкусный прасад и заплывать жиром! Беспокойства должны быть! Нам нужна головная боль!»

Я подумал: «Ну и дела! Еще совсем недавно он объяснял нам, что нет никакого смысла покупать головную боль, а теперь утверждает, что беспокойства должны быть непременно».

Но в этом весь Шрила Прабхупада.

* * *

Шрила Прабхупада, сколько раз я слышал от других и повторял сам, что беспокойства, особенно если они связаны с менеджментом, отвлекают от служения Кришне и повторения святого имени! Сколько раз я проклинал все эти дела, приносящие одну головную боль! Сколько мечтал уехать навсегда во Вриндаван и заниматься там служением Кришне! Меня удерживал только твой пример, твоя просьба, почти мольба, обращенная к ученику, желавшему уехать в Гималаи, чтобы спастись там от неминуемого брака:

«Пожалуйста, очень прошу тебя, не делай этого. Я просидел во Вриндаване целых двенадцать лет – сам не знаю зачем»[20].

Когда я смогу по-настоящему понять и, главное, принять в сердце эти твои слова: «Нам нужна головная боль»?

Тогда только я пойму, что такое любовь. Ты сказал когда-то: «Любить – значит служить», но обратное утверждение тоже верно: «Служить – значит любить».

Любить – значит служить

Снова и снова Шрила Прабхупада повторял эту мысль:

«Любить – значит служить». Любовь без служения мертва и бессмысленна. Тот, кто любит, – хочет служить, а тот, кто хочет полюбить, должен служить. В этом весь Шрила Прабхупада.

Шрутакирти:

Любовь, которой обменивались Шрила Прабхупада и его ученики, очевиднее всего проявлялась во время встреч в аэропортах. В течение нескольких минут преданные в восторге подпрыгивали, приветствуя гуру, и казалось, что их ноги не касаются земли. Лились потоки экстатических слез. Удержаться от слез не мог никто, за исключением одной падшей души – меня.

Мы прибыли в Нью-Двараку[21] и вошли в апартаменты Шрилы Прабхупады около полудня. Я сразу же стал готовиться к массажу, но на протяжении всего массажа мысли о моем каменном сердце не давали мне покоя. Я никак не мог простить себе: все так любят гуру – и только у меня нет ни капли любви к нему. «Обманщик, притворщик, лицемер», – не уставал укорять я себя. В конце концов, набравшись смелости и улучив момент, когда я массировал спину Шрилы Прабхупады и мне не нужно было смотреть ему в глаза, я спросил: «Шрила Прабхупада, все Ваши ученики так Вас любят. Мне от этого не по себе. У меня нет такой любви, как у них. Когда нас встречали в аэро-порту, я видел, что все пляшут, поют, плачут… И только у меня не выступило ни одной слезинки на глазах. Я столько с Вами общаюсь, но такой любви, как у них, у меня даже близко нет».

Я надеялся на то, что он как-то утешит меня. Но Шрила Прабхупада не проронил в ответ ни слова. От этого мне стало еще тяжелее. Кое-как закончив массаж, я вернулся в свою комнату, чтобы завершить приготовление обеда, который варился все это время в пароварке Шрилы Прабхупады. Тем временем Шрила Прабхупада стал повторять гаятри. Закончив повторять гаятри, он позвал меня в свою комнату. Я вошел, поклонился и стал выжидающе смотреть на него. Он был предельно серьезен.

«Тебе нравится служить мне?» – неожиданно спросил он.

«О да, Шрила Прабхупада, мне очень нравится служить Вам», – искренне ответил я.

«Это и есть любовь. Петь, плясать, прыгать – это может каждый. Но ты делаешь нечто по-настоящему полезное. Разве это не любовь?» «Наверное», – с облегчением согласился я.

«Поэтому просто продолжай делать свое дело. Ничего другого не нужно. Любовь означает служение».

–

Шрила Прабхупада, как часто до тебя слово «бхакти» переводили как «любовь». Не правда ли, красиво звучит: «йога любви», «путь любви»? Очень привлекательно.

Ты ведь тоже хотел привлечь на этот путь как можно больше людей. Почему же ты всегда, вопреки законам рекламы, переводил «бхакти» как «преданное служение»? Осмелюсь ответить за тебя: только потому, что ты хотел дать людям настоящую любовь.

бхадж итй эша ваи дхāтух севāйā парикӣртитах тасмāт севā будхаих проктā бхактих сāдхана-бхӯйасӣ

«Глагольный корень „бхадж“ означает „служить“.

Поэтому рассудительные искатели Истины должны полностью посвятить себя служению Кришне, ибо только из такого служения может родиться бхакти»[22].

Сладкое бремя любви

И еще одна небольшая история, которая рассказывает о том, как Шрила Прабхупада сражался с ложными, выдуманными проявлениями «любви».

Один из учеников Шрилы Прабхупады приехал к нему во Врин-даван и во время личного даршана как бы невзначай заявил, что знает все семьсот стихов «Бхагавад-гиты» наизусть. Шрила Прабхупада не выказал особого восторга: «Хорошо, хорошо». Это звучало скорее как желание отделаться, чем подлинная похвала. Юноша явно рассчитывал на большее и потому повторил: «Я думаю, что я единственный из Ваших учеников, кто знает всю „Гиту“ наизусть». Опять Шрила Прабхупада пробормотал в ответ что-то вежливо-равнодушное. Не сумев произве-сти ожидаемого впечатления, ученик понуро вышел, чувствуя себя уязвленным. Но как только за ним закрылась дверь, Шрила Прабхупада обратился к присутствовавшим при этой сцене руководителям храма Кришны-Баларамы: «Позаботьтесь о том, чтобы он ни минуты не сидел без дела».

Несколько дней спустя Шрила Прабхупада выходил рано утром из храма. Все его ученики в это время подметали дорожки вокруг храма, сбрызгивали их водой, убирали мусор, но один из них, Вишал, стоял и ждал выхода Прабхупады. Стоило Прабхупаде появиться из ворот, как он театрально сложил руки у груди и стал декламировать заранее выученный стих из Первой песни «Шримад-Бхагаватам»[23]:

тва нах сандар ито дхāтрā дустара ниститӣршатāм кали саттва-хара пу сā карна-дхāра ивāрнавам

«Ваша милость, мы уверены, что встретились с Вами по воле Провидения, чтобы принять Вас капитаном корабля…» Не успел он договорить, как Шрила Прабхупада резко перебил его. Указывая тросточкой на грязную лужу у его ног, он спросил с нескрываемым сарказмом: «А эта грязь возникла здесь тоже по воле Провидения?» Вишал растерялся, пафос слетел с него, как пух с одуванчика. «Нет, Шрила Прабхупада, – с трудом выдавил он из себя, – это моя вина. Провидение тут ни при чем».

* * *

Гуру ценит то же самое, что ценит Кришна. Духовному учителю не нужны наши пустопорожние восхваления или зазубренные наизусть стихи. В мечтах своих мы думаем, что доставляем ему удовольствие, но он видит нас насквозь: наше наивное бахвальство только ранит его своей заведомой никчемностью. Духовный учитель ждет, когда же мы возьмем на себя хоть какую-то ответственность, сами взвалим на себя ее тяжелое бремя, взвалим, чтобы в конце концов почувствовать его сладость.

Увидеть Бога

На самом деле Шрила Прабхупада не изобретал ничего нового. Он просто повторял слова Кришны: «Поэтому, о Арджуна, посвятив все свои действия Мне, с сознанием, сосредоточенным на Мне, не ожидая никакой выгоды и не присваивая себе плоды своего труда, отринь апатию и сражайся» (Б. – г., 3.30). Именно этого он хотел от своих учеников:

«В истории Индии было два великих сражения. Одно – между Рамой и Раваной, а другое – на Курукшетре. И в обоих случаях героями были вайшнавы. И мы хотим, чтобы наши ученики стали такими вайшнавами, а не ленивыми негодяями. Вайшнавы-бездельники, любители легкой жизни, нам не нужны. Мы хотим Арджуну – никто другой нам не нужен.

Вот что значит быть вайшнавом. Именно это требуется»[24].

Слова Кришны, желание Кришны были для него неотличны от Самого Кришны. А желание Кришны приходит к ученику через духовного учителя. Поэтому для Шрилы Прабхупады служение желанию духовного учителя было равносильно лицезрению Бога.

«Когда человек со всей серьезностью относится к миссии духовного учителя, его решимость равноценна созерцанию Верховной Личности Бога. Как уже было сказано, это значит, что Верховная Личность Бога приходит к нам в виде наставлений духовного учителя. На санскрите это называется вани-сева. В комментарии к одному из стихов „Бхагавад-гиты“ – вйавасāйāтмикā буддхир экеха курунандана (Б. – г., 2.41) – Шрила Вишванатха Чакраварти Тхакур говорит о необходимости служить словам духовного учителя. Какое бы указание ни получил ученик от духовного учителя, он должен неукоснительно следовать ему.

Тот, кто выполняет это требование, по сути дела, лицезреет Верховную Личность Бога»[25].

И это не просто красивые слова – это его собственный опыт.

Из «Трансцендентного дневника» Хари Шаури:

Шрила Прабхупада: «Это уже дело истории. В течение двух дней на корабле я страдал от сердечных приступов. Было очень трудно». Боясь упустить хотя бы каплю нектара воспоминаний Шрилы Прабхупады об этих судьбоносных событиях, Тривикрама Махарадж попытался направить его воспоминания в нужное русло: «И тогда Вам приснился сон?» Шрила Прабхупада пробормотал что-то неопределенное в ответ: он явно был не очень расположен рассказывать об этом, но мне тоже хотелось узнать подробности, поэтому я поддержал Махараджа: «Что там было? О чем он?» Прабхупада смущенно улыбнулся: «Да, я увидел сон, где мне предвещалось приехать в Америку». «Вы получили во сне какие-то наставления?» – мне очень хотелось узнать всё, но при этом я старался не слишком настаивать. «Да, я увидел сон. Я увидел Кришну, который проявился во множестве Своих образов и форм, Он правил лодкой… Как это называется?» «Он греб веслами?» – подсказал я. «Да. Поэтому потом, когда я приехал в Бостон, я написал те самые стихи…»

–

Вот эти стихи – стихи, написанные на земле Америки. Мы завершим ими первую главу нашей книги, названную «Уроки обретения милости». В этой молитве Шрила Прабхупада еще раз повторяет древнюю формулу обретения милости Кришны, в которую он сам свято верил и действенность которой доказал.

Мой дорогой Господь Кришна, Ты необыкновенно добр к этой никчемной душе, но я не знаю, зачем Ты привел меня сюда. Теперь можешь делать со мной все, что пожелаешь.

Я догадываюсь, однако, что здесь у Тебя есть какое-то дело, иначе зачем бы Ты привел меня в это место? Так или иначе, о Господь, Ты привел меня сюда, чтобы я рассказал о Тебе этим людям. И теперь, мой Господь, только от Тебя зависит, чем закончится эта попытка – успехом или неудачей. На все Твоя воля.

О духовный учитель всех миров! Я могу только повторять Твои слова. Сделай же так, если Ты того желаешь, чтобы люди поняли меня.

Только по Твоей беспричинной милости слова мои обретут чистоту. Я уверен, что, проникнув в сердца людей, это духовное послание наполнит их радостью и избавит от всех страданий.

О Господь, я – марионетка в Твоих руках. И раз уж Ты привел меня сюда танцевать, так заставь, заставь меня танцевать, о Господь, заставь же меня танцевать, как Ты того хочешь.

У меня нет ни преданности, ни знаний, но я твердо верю в святое имя Кришны. Меня назвали Бхактиведантой, и теперь, если будет на то Твоя воля, Ты можешь оправдать истинный смысл этого имени.

Самый злополучный и ничтожный нищий, А. Ч. Бхактиведанта Свами, на борту корабля «Джаладута», пирс Содружества, Бостон, штат Массачусетс, США.

Уроки доверия

Шрила Прабхупада обладал безграничной верой в гуру и Кришну – это несомненный факт. Можно восхищаться и удивляться этому, но, на мой взгляд, куда удивительнее другое его качество – вера в людей, в своих неумелых, неопытных, но полных энтузиазма учеников и даже в обычных людей, которым довелось столкнуться с ним на жизненном пути.

На самом деле, конечно же, его вера в людей была продолжением его веры в духовного учителя и Кришну: он понимал, что Кришна и духовный учитель могут сделать инструментом служения себе кого угодно. Именно этого он и хотел – всех и каждого сделать слугой Кришны, чтобы избавить людей от страданий. И это горячее желание занять всех – годных и негодных, достойных доверия и не достойных – в служении Кришне преображало сердца людей, сталкивавшихся с ним.

Конечно же, мы должны учиться у Шрилы Прабхупады его вере в Кришну и гуру и его желанию служить им, но еще в большей степени мы должны учиться у него его вере в то, что каждый человек может служить Богу и уже хотя бы поэтому заслуживает доверия.

Чем обернулось первое приветствие

Даже мимолетная встреча со Шрилой Прабхупадой оставляла в сердцах людей неизгладимый след. Таково могущество желания святого человека соединить людей с Богом. Взгляд Шрилы Прабхупады глубоко проникал в сердца людей, сажая в них семя веры и желания служить. Последствия такой мимолетной встречи могли прийти сразу или годы спустя.

Как семя, посаженное в землю, может прорасти сразу, а может пролежать в земле долгие годы, ожидая своего срока.

Чьявана Свами:

19 сентября 1965 года я дежурил на патрульном катере в гавани Бостона. В это время грузовое судно «Джаладута» снялось с якоря и стало пришвартовываться к пристани Конституции. По старинной морской традиции, когда два судна проплывают мимо, они приветствуют друг друга, приспуская флаг на мачте. «Джаладута» проплывала всего в нескольких метрах от моего катера. Деловито спуская флаг, я вдруг заметил пассажира на палубе этого сухогруза. Облаченный в оранжевые одежды, он смотрел прямо на меня, как будто хотел мне что-то сказать. Поймав на себе его пристальный взгляд, я тоже стал приглядываться к нему. Что-то в его внешности не позволяло мне отвести глаза. Я смотрел на этого необычно одетого человека и не мог оторвать от него взгляда. От его тела исходило явственное сияние, а во внешности непостижимым образом слились достоинство и смирение. Я стоял, как будто загипнотизированный, пока руки мои механически тянули за канат, опуская флаг.

Разумеется, тогда я не знал, что приспускал звездно-полосатый американский флаг, как бы салютуя подвигу Шрилы Прабхупады. Он отозвался на мое приветствие, помахав мне левой рукой и слегка улыбнувшись.

Шесть лет спустя, в том же Бостоне я получил у него посвящение. Вечером накануне обряда Прабхупада позвал меня к себе в комнату и попросил меня прочитать два стиха из «Бхагавад-гиты»: «Тот, кто открывает эту сокровенную тайну Моим преданным, обязательно обретет преданное служение и в конце вернется ко Мне. Во всем мире нет для Меня слуги дороже, чем он, и никогда не будет». В течение нескольких минут он объяснял смысл этих стихов, а потом велел мне отправляться в Африку и открыть там храм. Я снова поймал на себе тот же самый пристальный, проникающий в самое сердце взгляд, только теперь мне было чуть-чуть более понятно, что он хотел им сказать. Я отправился в Африку, и жалею только об одном – что не смог сделать для него больше.

–

Шрила Прабхупада, мне не довелось поймать на себе твой пристальный взгляд, но слова твои по какой-то счастливой случайности все же проникли в мое сердце. Не знаю, понял бы я смысл твоего взгляда или прошел бы мимо тебя, как прохожу мимо множества людей каждый день. Но благодаря твоим книгам я точно знаю, что ты хотел нам сказать.

Поэтому я пытаюсь делать что-то для тебя и сокрушаюсь только о том, что не могу сделать для тебя больше.

Ступай и проповедуй!

Если один взгляд Шрилы Прабухпады обладал способностью изменить жизнь человека, то что тогда говорить о его объятиях?

Тамал-Кришна Госвами:

По пути в Мадрас мы заехали в Бомбей. Я был санньяси, а моя бывшая жена служила в бомбейском храме, поэтому я отправил преданных, путешествовавших со мной, в храм отчитаться Прабхупаде о моих первых попытках проповедовать в статусе санньяси, а сам остался ждать на вокзале. Вдруг я увидел Яду-бару. Он искал меня: «Прабхупада велел мне привезти тебя к нему. Он сказал, что ты можешь приехать в храм». Я ответил: «Нет, я никак не могу появляться в храме. Я санньяси, а там – моя бывшая жена». Ядубара помотал головой: «Нет, Прабхупада сказал, что ты можешь приехать». Мы поехали с ним в храм, я вошел в комнату к Прабхупаде и поклонился. Прабхупада сказал: «Храм – это нейтральная территория. И ты, и твоя бывшая жена можете находиться здесь одновременно. Ничего страшного».

Затем он велел всем выйти из комнаты, что было достаточно необычным. Как правило, Прабхупада этого не делал. Он пригласил меня сесть к его столу и сказал: «Ну, теперь отчитывайся». Я рассказал как и что, и он был очень счастлив. Он встал, подошел ко мне, обнял меня и крепко держал, обнимая то с одной стороны, то с другой. Он сказал: «Помести санньяса-мантру глубоко в сердце, путешествуй повсюду и проповедуй. Киртанананда – санньяси, Брахмананда – санньяси, и ты – санньяси. Теперь я могу удалиться от дел и спокойно переводить книги. Ступай и проповедуй!»

Когда Прахупада обнял меня, я почувствовал, что в моем теле происходят какие-то изменения. Прабхупада очень редко кого-то обнимал. Его прикосновение наполнило меня необычайной энергией и вдохнуло силы в сердце.

* * *

Прабхупада пишет в «Нектаре преданности»: «Но иногда бывает, что преданность Господу Кришне внезапно развивается в человеке, никогда до этого не занимавшемся преданным служением. В этом внезапном развитии преданности нужно видеть проявление особой милости Кришны или Его преданного. Такое, на первый взгляд, необъяснимое появление в сердце человека экстатических переживаний может быть вызвано тремя причинами: его могут вызвать к жизни просто слова, просто взгляд или просто благие пожелания». Вслед за Рупой Госвами Шрила Прахупада ничего не говорит об объятиях преданного. Похоже, что это очень редкий дар, который включает в себя всё сразу: и слова, и взгляд, и благие пожелания.

Самое большое достоинство

Шрила Рупа Госвами объясняет, что единственной квалификацией, необходимой для того, чтобы идти по пути преданного служения, является вера, шраддха. Шраддха – это вера в путь бхакти[26], и главный признак такой веры – непоколебимая вера в слова гуру, который учит нас, как идти этим путем. Именно с этой веры начинается подлинная духовная жизнь человека. Такая вера всегда является источником энтузиазма – желания действовать. Шрила Прабхупада очень хорошо понимал это, и потому больше всего на свете ценил в своих учениках их веру и энтузиазм. В его глазах эти качества перевешивали все их недостатки[27].

Тамал-Кришна Госвами:

Однажды во Вриндаване местные садху пришли к Шриле Прабхупаде с жалобами на его западных учеников. Они жаловались на то, что его ученики не умеют себя вести и очень часто грубо нарушают правила этикета вайшнавов. Шрила Прабхупада внимательно выслушал их жалобы, покивал головой, соглашаясь со всем, а затем сказал: «Всё так. И все же у них есть одно хорошее качество: они беспрекословно слушаются своего духовного учителя!»

Хамсадута:

Шрила Прабхупада откликался на энтузиазм. Материальные качества, такие как начитанность или даже специальные познания в какой-то узкой области, не представляли для него особой ценности. Самым ценным для него качеством, которое в его глазах затмевало все остальные, был энтузиазм. Если энтузиазм ученика был непритворным, не было предела возможностей для служения, которые предоставлял ему Шрила Прабхупада. И именно это позволяло нам общаться со Шрилой Прабхупадой. Я не имел хорошего образования, у меня не было большого опыта в какой-то конкретной сфере деятельности. Я даже и американцем-то не был – я родом из Германии. Более того, я был женат. И тем не менее Шрила Прабхупада давал мне такие возможности, которые по-хорошему должны были достаться другим, более достойным людям. То же самое можно сказать не только обо мне. Прабхупада больше всего ценил людей с энтузиазмом и решимостью. Это было главным условием. Но затем Шрила Прабхупада работал над нами, чтобы направить наш неуклюжий, юношеский энтузиазм в нужное русло. Как опытный ювелир, он безошибочно определял в невзрачных камешках подлинные алмазы и сам же подвергал их огранке.

Тамал-Кришна Госвами:

Я лег на операционный стол, и мне дали наркоз[28]. Мысленно я попросил защиты у Шрилы Прабхупады и Радхи-Расабихари и стал представлять арати Божествам в храме. В этот момент врач, держа маску у моего лица, сказал: «Считай от десяти в обратном порядке». Я досчитал до семи и отключился. Я погрузился в некое тягучее, вязкое, мутное пространство, в котором отсутствовало время. Это было довольно мучительное состояние, но вдруг туман рассеялся, и моему внутреннему взору предстало удивительное по своей отчетливости видение. Мне снилось, будто учителя нашей сампрадаи вызвали Шрилу Прабхупаду к себе, чтобы послушать о том, что происходит на Земле. Шрила Прабхупада стал рассказывать им о своей проповеди на Западе. Шрила Прабхупада сказал: «Люди, которым я проповедую, не имеют никаких хороших качеств. У них начисто отсутствует культура, они невоспитанны, не имеют никакого понятия о том, как нужно себя вести, не владеют собой, не знают даже азов духовной науки – словом, у них нет практически ничего, что требуется для духовной практики. И все же у них есть одно достоинство, которое с лихвой искупает все их недостатки, – так или иначе, они верят в меня и находят прибежище в служении моей миссии».

Сон кончился. Я очнулся на больничной койке. Рядом со мной сидел Шрила Прабхупада. Он сказал: «Я торопился как мог.

На мой взгляд, операцию лучше было бы сделать в Америке, но я приехал слишком поздно – операция уже прошла. Теперь уже ничего не поделаешь». Он мчался в джипе из Джуху в час пик, только чтобы остановить операцию – похоже, он не очень доверял индийским врачам. Я был очень тронут его вниманием и заботой. Он сидел рядом на кровати, а я, как маленький ребенок матери, рассказывал ему свой сон. Он внимательно выслушал, улыбнулся и сказал в ответ только четыре слова: «Так оно и есть».

* * *

Да, Шрила Прабхупада, мы выросли в другой культуре, в культуре, где мягкость и обходительность считаются проявлением слабости или лицемерия, а грубость и жестокость воспринимаются как добродетели. Мы выросли в культуре, где вожделение ценится чуть ли не превыше всего, жадность не считается пороком, а гнев не предосудителен. Где все находятся в иллюзии, считая материальное счастье смыслом жизни, где все гордятся собой и при этом завидуют другим. Впрочем, культура эта стремительно завоевывает последние бастионы духовности в мире, и Индия в этом смысле уже мало чем отличается от других стран. Недаром Кали-югу называют океаном пороков[29]. Но, так или иначе, благодаря твоей невероятной искренности и решимости мы обрели веру – веру даже не в Кришну, веру в тебя. И вера эта стала нашим единственным достоинством, которое с лихвой искупает все наши недостатки. Спасибо, Шрила Прабхупада, за то, что ты видел главное – то, что обычно не видит никто, и не обращал внимания на второстепенное – то, что всем бросается в глаза.

Я же говорил тебе

В «Шримад-Бхагаватам» говорится[30], что вера в человека, преданного Господу, позволяет преодолеть любые препятствия. Но даже тогда, когда вера учеников в Шрилу Прабхупаду была не очень сильной, он сам восполнял ее недостаток своей верой в них. Это напоминало цепную реакцию – небольшая вера в него в сердце ученика умножалась на его веру в ученика и становилась во много крат сильнее. Он верил в своих учеников даже тогда, когда они не верили в себя сами. В этой его вере – разгадка чудес, которые он совершал через них.

Нара-Нараяна:

В первый период развития Движения у нас было очень много возможностей для личного общения со Шрилой Прабхупадой. Общение с ним – как бы это сказать – электризовало всех. Он напоминал огромный магнит, а мы липли к нему, как железная стружка. В то время все было очень просто. Рядом с ним мы практически без усилий могли быть преданными, и духовная жизнь казалась нам увлекательным приключением. Достаточно было ему сказать: «Дал готовится так», и вы уже могли готовить любой дал. Стоило ему сказать: «Мантру нужно петь вот так», и даже те, кто до этого вообще не мог петь, вдруг обнаруживали у себя голос и музыкальные способности.

Если он говорил: «Купите это здание», – неожиданно для всех здание становилось нашим. Единственное, что требовалось от нас, это выключить свое недоверие ровно на то время, какое было необходимо, чтобы сделать то, о чем он нас просил. Всё случалось благодаря непосредственному, электризующему присутствию Шрилы Прабхупады.

Если Шрила Прабхупада просил сделать что-то вместе людей, которые за десять минут до того были смертельными врагами, они начинали понимать друг друга с полуслова – как тигры и олени в лесу Джарикханда, когда по нему шел Господь Чайтанья. Прабхупада играючи устранял барьеры нашего эго, которые в обычных условиях мешали нам видеть духовную природу каждого человека и его отношения с Кришной. Поскольку Прабхупада находился в непосредственном контакте со Сверх-душой, все, что он делал, приносило благо каждому. Когда же он уезжал из храма, в течение какого-то времени мы изо всех сил старались поддерживать такой же стандарт, но наша природа потихоньку брала свое, и всё разлаживалось. Однако стоило ему снова вернуться, как мы опять воодушевлялись и опять всё начинало работать. В то время мы надеялись, что так будет всегда – что Шрила Прабхупада всегда будет переезжать из одного храма в другой и оживлять всё своим присутствием… Увы, Кришна распорядился иначе – наверное, Он тоже хотел, чтобы Прабхупада был рядом с Ним.

Говорится, что именно вера поклоняющегося заставляет Бога проявить Себя через камень или дерево. Бог находится всюду, но именно вера человека проявляет Его присутствие. Благодаря вере, которая была у Прахлады, Бог явил Себя из каменной колонны во дворце его отца. Точно так же вера Шрилы Прабхупады чудесным образом проявляла присутствие Бога в окаменевших сердцах окружавших его людей.

Брахмананда:

Прабхупада горел желанием поскорее напечатать «Бхагавадгиту как она есть», но у нас не было денег, чтобы издать ее самим. Помочь нам вызвался Аллен Гинзберг, который, хоть и не был преданным в строгом смысле этого слова, тем не менее с радостью улаживал для нас разные дела. Аллен бывал в Индии и любил петь маха-мантру. Прабхупада посоветовал ему всегда петь Харе Кришна перед выступлениями, на которых Аллен читал стихи, и тот неизменно следовал этому совету. Он подарил Прабхупаде фисгармонию, которую привез из Индии. Он давал пожертвования, а также помогал Прабхупаде с визами. Но когда Аллен, желая помочь Прабхупаде, отослал рукопись «Бхагавад-гиты» своим знакомым издателям, все они отказались ее печатать – по понятным причинам никто не хотел связываться с книгой откровенно религиозного содержания. Шесть месяцев он пытался что-то сделать, но потом даже у него опустились руки.

Прабхупада передал рукопись Раяраме, редактору журнала «Обратно к Богу». Раярама посылал ее в разные академические издательства, но все было напрасно. В конце концов, эта затея стала казаться ему безнадежной. Тогда Прабхупада передал рукопись мне. Я заглянул в нее и понял, что никакой коммерческой ценности она не представляет. На каждой странице говорилось о сознании Кришны. Я подумал: «Если человек не сознаёт Кришну или не интересуется сознанием Кришны, то ему будут неинтересны эти комментарии». Там не было ни изящной поэзии, ни заумных примечаний, ни научного анализа, ни эзотерических сентенций. У меня не было ни грамма веры в то, что кто-то заинтересуется этой рукописью. Я не знал, что делать и с какого конца взяться за эту задачу. Я принялся ходить по книжным магазинам и библиотекам и расспрашивать всех, как печатают книги.

Тем временем Прабхупада записал самую знаменитую пла-стинку, которая впоследствии понравилась битлам. Пластинка имела успех, и даже одно альтернативное радио под названием WBAI крутило ее по десять часов в день.

Обычно я получал почту Прабхупады, приносил её к нему, и мы вместе ее разбирали. Он диктовал ответы, а я записывал. В один прекрасный день пришел заказ на пластинку. На конверте значился адрес «Макмиллана», одного из издательств с мировым именем. Заказ был написан на фирменном бланке «Макмиллана», и внутри конверта я обнаружил чек. Я бросился к Прабхупаде и закричал: «Прабхупада! Нам написали из „Макмиллана“». Я был в восторге, но не понимал, что делать дальше. Прабхупаде приходилось учить нас всему.

Прабхупада на минуту задумался, а затем сказал: «Лично отнеси завтра эту пластинку в издательство. Скажи, что у тебя есть рукопись „Бхагавад-гиты“, готовая к печати».

Я ответил: «Хорошо. А мне взять рукопись с собой?»

Он сказал: «Нет, не надо, просто между делом упомяни об этом».

Я ответил: «Ладно. Но мне придется рассказать о Вас как об авторе. Может быть, взять с собой несколько книг, которые Вы издали в Индии?»

Он сказал: «Нет. Ни в коем случае. Просто скажи, что у тебя есть рукопись „Бхагавад-гиты“, готовая к публикации. Больше ничего говорить не надо».

Я ответил: «Хорошо».

На следующий день я надел костюм, повязал галстук и отправился в город, к небоскребу компании «Макмиллан». К моему разочарованию, человек, который хотел приобрести пластику, оказался бухгалтером. Он копошился с цифрами и никакого отношения к редакторскому отделу не имел. Я смотрел на него и думал: «Как мне сказать ему о книге? Что я ему могу сказать?» Мы поговорили о пластинке, о мантре, еще о чем-то. Уже пора было уходить. Но вдруг дверь отворилась, и бухгалтер сказал: «Знакомьтесь, это Джеймс Вейд, наш главный редактор». Я пожал руку господину Вейду, посмотрел ему прямо в глаза и выпалил: «Кстати, у меня есть „Бхагавад-гита“, готовая к публикации». Он с удивлением воззрился на меня: «„Бхагавад-гита“? Переведенная кем? Свами? Индийским свами? Здесь, в Нью-Йорке? Он сделал это сам?» Я сказал: «Да». Он продолжал спрашивать: «Полностью текст? Вся „Бхагавад-гита“?» Я отвечал: «Да, да». Он заулыбался: «Это как раз то, что я искал для нашего отдела религиозной литературы. У нас есть книги по буддизму, есть Коран. У нас есть все направления, но нет „Бхагавад-гиты“. Мы издадим вашу книгу».

Мне показалось, что я сплю. Он согласился напечатать книгу, даже не заглянув в рукопись. Прочие издатели отказывались печатать ее под самыми разными предлогами, а он согласился опубликовать «Гиту» не глядя. Я летел обратно в храм как на крыльях. Я вбежал к Прабхупаде в комнату и взахлеб стал рассказывать обо всем, что произошло. Я был на седьмом небе от счастья, а он только важно кивнул, словно ничего другого и не ожидал: «Я же говорил тебе, а ты не верил…»

Духовная вера, неподвластная влиянию трех гун материальной природы, творит чудеса в этом мире, ибо это одна из самых поразительных энергий Бога. Вера – это дверь в царство любви, войти в которое нельзя ни через какую другую дверь[31]. И вера эта начинается с абсолютного доверия к духовному учителю – представителю Бога.

Шьямасундара:

Мы близко сошлись с Джорджем Харрисоном. Одно из негласных условий нашей дружбы заключалось в том, что я никогда не просил у него денег. Сам Прабхупада учил меня: «Никогда ничего не проси. Просто давай, давай, давай всё что можешь». Именно так я и поступал в своих отношениях с Джорджем. Но было одно исключение.

Однажды Прабхупада пригласил меня к себе в комнату. «Шьямасундара, ты знаешь, у нас всего одна книга». В то время у нас и вправду была только «Бхагавада-гита». «„Книга о Кришне“ уже полностью готова. Сегодня мне прислали чистовую рукопись. Как нам ее напечатать? Нам очень нужна эта книга». После минутной паузы он сказал: «Я хочу, чтобы ты отправился к Джорджу и попросил у него денег на публикацию этой книги».

«О-о-о-о… Нет, Прабхупада, только не это. Вы же сами прекрасно знаете, что Джордж так много помогает нам только потому, что я никогда ничего у него не просил. Я всегда жду, когда он сам предложит». Прабхупада кивнул: «Да, я знаю, но эта книга нам очень нужна!» «Сколько?» – спросил я. «Девятнадцать тысяч долларов». По тем временам это была огромная сумма – примерно как сейчас сто тысяч. «Фью! Прабхупада, ох, не нравится мне эта затея». – «Нет, нет, не беспокойся. Всё у тебя получится. Кришна тебе поможет. Вот увидишь». Что я мог сказать на это?

На следующий день мы с Джорджем поехали выбирать новый мрамор для алтаря. Помочь нам в этом он позвал своего друга, знаменитого скульптора, лауреата многих премий, Дэвида Уинна. Дэвид прославился тем, что изваял бюст королевы Елизаветы. Пару часов мы втроем обходили мраморные склады, а потом, ближе к вечеру, отправились к Дэвиду на ужин. Все это время я пытался набраться смелости. Внутри у меня шла борьба. «Как у меня повернется язык попросить у Джорджа денег? Сегодня он купил нам кусок мрамора за три или четыре тысячи фунтов, и после этого у меня хватит наглости просить его еще о чем-то?» Ужин кончился. Было уже поздно, на дворе давно стояла ночь. Мне предстояла дальняя дорога на другой конец Лондона, а Джорджу нужно было добираться до своего загородного поместья. Поэтому в конце концов я просто выпалил, сгорая от стыда: «Джордж, Шрила Прабхупада попросил меня спросить, не дашь ли ты нам денег на печать „Книги о Кришне“». Я стал объяснять ему, что это за книга, и, пока он слушал меня, его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Мне казалось, что я читаю его мысли: «Так… И эти туда же. Вот ради чего была вся наша дружба…» На мгновение повисла гнетущая тишина, пока Джордж думал, что ответить, сверля меня хмурым взглядом исподлобья. Вдруг – БА-БАХ! – сверкает молния, ударяет гром, и весь свет в доме гаснет. Всё именно так и произошло – мне самому иногда не верится, когда я вспоминаю этот момент. Молния ударила прямо в дом, и всё здание сотряслось. Мы сидели, пораженные, в полной темноте. Прошло, наверное, пара минут. В конце концов свет снова зажегся. Я посмотрел на Джорджа и не поверил своим глазам: он сиял. «Сколько, ты говоришь, вам надо?» – засмеявшись, спросил он. Я назвал сумму. «Что ж, придется дать. С такими доводами трудно поспорить».

Когда я вернулся в храм, Шрила Прабхупада еще не спал – он работал у себя в кабинете. На радостях я постучался и вошел к нему. Не успел я произнести и слова, как Прабхупада сказал: «Я же говорил, что Кришна тебе поможет. А ты не верил…»

–

Шрила Прабхупада, позволь мне всегда хранить веру в тебя. Я на своем опыте убедился, что эта вера творит чудеса.

Благодаря вере в тебя невозможное становится совсем нетрудным. Но когда вера эта слабеет, даже простые вещи становятся почти невозможными. О да, я также знаю, что, испытывая нас, Кришна будет милостиво посылать в нашу жизнь людей, которые будут пытаться уничтожить нашу веру в тебя. Их ядовитые слова, иногда в сладкой оболочке славословий в твой адрес, а иногда в форме грязной хулы, будут проникать в наше сердце, сея сомнения в тебя и путь, проложенный тобою для нас. Посылая их, Кришна проверяет, насколько мы дорожим обретенной верой и какую цену готовы заплатить, чтобы сохранить ее. Шрила Прабхупада, во что бы то ни стало я хочу сберечь свою веру в тебя.

Поэтому я прошу тебя – позволь мне все время чувствовать на себе твой слегка укоризненный взгляд, как бы говорящий: «Я же говорил тебе… Почему ты мне не веришь?»

Я научу вас

Доверие – это всегда желание дать, поделиться чем-то. Вайшнав всегда хочет делиться с другими счастьем служения, поэтому он не может не доверять людям, даже если видит их в первый раз.

Атмататтва:

Я мыл пол в делийском храме. В это время в храмовую комнату зашел какой-то человек лет шестидесяти. Он поклонился Божествам, а потом подошел ко мне, мы разговорились. Он узнал, что я недавно получил посвящение у Прабхупады, и сразу же сказал: «Я тоже хочу получить у него посвящение. Я спрашивал об этом его учеников, но они сказали, что вначале я должен прослужить в храме хотя бы шесть месяцев». С этими словами он показал мне свою распухшую ногу. «Я не могу служить в храме, у меня больная нога. Может быть, ты спросишь у Прабхупады, не даст ли он мне посвящение без этого условия?» Я ответил: «Вы можете зайти к Прабхупаде и сами спросить у него. Он каждый вечер беседует с людьми. Приходите завтра, мы пропустим вас первым». На прощание я сказал ему: «Принесите какой-нибудь гостинец для Прабхупады». Он сказал: «Хорошо, хорошо, я обязательно принесу».

На следующий день он пришел с большим подносом, накрытым тканью. Его провели на даршан первым, и я вошел вместе с ним. Он поставил поднос на столик перед Прабхупадой. Прабхупада поглядел на него и сказал: «Слушаю Вас». Тогда этот человек дрожащим голосом стал говорить: «Прабхупада, я очень хочу повторять Харе Кришна». Прабхупада улыбнулся и ответил: «Кто же мешает Вам повторять? Вы знаете, как повторять на четках Харе Кришна?» Человек сказал: «Я знаю мантру: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Прабхупада сказал: «Правильно», – и взял четки у этого человека. «Я научу Вас. Начинайте повторять с большой бусины и, отсчитывая от нее, на каждой бусине читайте целиком мантру Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна…» Прабхупада перешел на следующую бусину, затем на другую. Так он прочел один круг на его четках и в конце сказал: «А теперь попробуйте Вы». Я смотрел на эту сцену и ликовал. Никого не спрашивая, Шрила Прабхупада дал ему посвящение.

Через какое-то время я уехал из Дели и несколько лет странствовал. Вернувшись в Дели, я решил встретиться с этим человеком. Оказалось, что он по-прежнему повторяет мантру. В его комнате я увидел большую фотографию Прабхупады. Еще через несколько лет, когда я снова пришел навестить его, мне сообщили, что он покинул этот мир. Его родственники рассказали мне, что он умер, сжимая четки в руках, и что эти четки потом долго не могли высвободить из его пальцев. Последние две-три недели своей жизни он ничего не делал, а только повторял святые имена. Всю неделю перед своим уходом он сидел на одном месте и неотрывно смотрел на изображение Прабхупады, бормоча мантру. Последние слова, которые услышали от него его близкие, были «Харе Кришна».

–

этāвāн сā кхйа-йогāбхйā сва-дхарма-париништхайā джанма-лāбхах парах пу сāм анте нāрāйана-смртих

«Высшее совершенство человеческой жизни, которого можно достичь, либо досконально познав природу материи и духа, либо овладев мистическими силами, либо в совершенстве исполняя предписанные обязанности, состоит в том, чтобы в конце жизни помнить Верховного Господа, Нараяну»[32].

Этот человек не был великим философом, он не занимался мистической йогой и вряд ли тщательно следовал всем правилам дхарма-шастр. И тем не менее он достиг совершенства. Почему? У него была единственная квалификация – он непоколебимо верил в тебя, Шрила Прабхупада, а разве не сказано в том же «Шримад-Бхагаватам», что одной веры в духовного учителя достаточно, чтобы достичь любых совершенств?[33]

Ты будешь проповедовать по всему миру

Шрила Прабхупада щедро раздавал свою милость всем, кто обладал хотя бы небольшой верой в него, – не только своим ученикам, не только пожилому человеку в Дели, который хотел получить у него посвящение, но даже тем, кто не собирался получать у него посвящения и даже не собирался строго следовать тому, чему он учил. Единственное, что требовалось от них, – крупица веры. Всё остальное делала его милость. Следующие две истории повествуют об этом.

Садху Махарадж:

Мой дедушка, Раджа Рагхунандана Прасад Сингх, во времена британского колониального режима был царем провинции Мунгер, что в штате Бихар. Его духовным учителем был Бхагаван дас Бабаджи Махарадж из Навадвипы, прямой потомок Самого Господа Нитьянанды. После завоевания независимости дедушка был избран членом Парламента Индии и часто ездил в Дели по делам. У него был большой дворец в Дели, но в нем он не чувствовал себя комфортно. Будучи с самого детства вайшнавом, слугой Господа Кришны, он предпочитал жить во Вриндаване и ездить на правительственные встречи оттуда, хотя в то время это было очень сложно и утомительно.

Он, его жена и сын построили во Вриндаване Мунгер-мандир и установили в этом красивейшем храме Божества Шри Шри Радхи-Мохана. Наши предки были рама-бхактами, но дедушка стал последователем Шри Чайтаньи Махапрабху. Хотя он обладал огромными богатствами и ездил на позолоченном роллсройсе, он никогда не был привязан к власти и роскоши. Управлению провинцией он уделял не более двух часов в день. Всё оставшееся время он проводил в повторении святого имени, служил преданным и Махапрабху, а также поклонялся Божествам. Все пуджи он всегда делал сам, не поручая никому другому.

Во Вриндаване дедушка никогда не носил обуви и просил милостыню у местных жителей – враджаваси. Он и бабушка, ее звали Сарасвати, повторяли по триста тысяч святых имен ежедневно. Они прожили в браке несколько лет, но у них не было детей, и их подданные волновались, что династия прервется. Однажды мой прадедушка, еще более обеспокоенный отсутствием наследников, решил тайком заглянуть к ним в комнату ночью. Он обнаружил, что оба они сидят каждый в своем углу комнаты и повторяют святые имена. К тому времени они уже пять лет были женаты, но так и не удосужились вступить в близкие отношения, чтобы у них появился ребенок. Отец дедушки стал умолять его произвести на свет сына. Так появился мой отец, которого назвали Шачинанданой. Отец получил посвящение у Радха-Говинды даса Махараджа, и я, еще будучи маленьким мальчиком, тоже получил у этого святого сначала первое посвящение, а затем в 1974 году и дикшу. К тому времени моему Гуру-деву было больше ста двадцати лет.

Мой дедушка был знаком со Шрилой Прабхупадой с тех самых пор, как Шрила Прабхупада обосновался во Вриндаване. Мне рассказывали, что впервые я увидел Шрилу Прабхупаду еще в младенчестве. Я помню, как позже в храме Радхи-Дамодары мой дедушка представил меня Шриле Прабхупаде, который тогда носил белые одежды. Каждый день мы вместе с дедом ходили в храм Радхи-Дамодары, получали даршан Шрилы Прабхупады и вместе с другими садху слушали его проповедь. Дедушка рассказывал, что они очень тепло относились друг к другу.

В 1977 году мой Гуру Махарадж узнал, что Шрила Прабхупада, распространивший сознание Кришны в странах Запада, тяжело заболел и вернулся во Вриндаван. Гуру Махарадж спросил меня: «Знаешь ли ты Шрилу Прабхупаду?», на что я ответил, что встречался с ним, когда был ребенком, но едва помню его. На это Гуру Махарадж сказал: «Ты должен немедленно пойти к нему и получить у него благословения. Он получил шакти от Самого Нитья-нанды Прабху. Нитьянанда действует через Шрилу Прабхупаду. Если ты хочешь получить настоящую милость нашего Нитья-нанды, ты должен без промедлений отправиться в Кришна-Баларам-мандир. И не возвращайся, пока не встретишься со Шрилой Прабхупадой».

Он сказал мне, что помнит времена, когда Шрила Прабхупада жил в храме Радхи-Дамодары, работая над книгами и издавая первые номера журнала «Обратно к Богу». По его словам, Шрила Прабхупада обращался к моим дедушке и бабушке за помощью, и они сделали пожертвование в его книжный фонд ради развития миссии Махапрабху.

Гуру продолжил: «Им движет единственное желание – помочь людям в этом мире, и это желание делает все его поступки совершенными».

Я сразу же пошел на Рамана-рети, в храм Кришны-Баларамы, но встретиться с Прабхупадой было не так-то легко. Я долго прождал под его дверью. Шрила Прабхупада был занят, у него шло какое-то важное собрание. В конце концов вышла молодая женщина, извинилась и сказала, что у меня не получится встретиться с Прабхупадой в этот раз, так как он очень занят с Джи-би-си[34]. Я сильно расстроился и стал объяснять ей, что это приказ Гурудева – я во что бы то ни стало должен его увидеть, и непременно сегодня! Похоже, я говорил слишком громко, потому что внезапно из комнаты раздался голос Шрилы Прабхупады: «Ке аче окана?», что в переводе с бенгали значит: «Кто там?» Она стала объяснять: «Тут какой-то человек хочет непременно увидеться с Вами, потому что его гуру послал его к Вам». Шрила Прабхупада сказал: «Пусть заходит». В комнате находилось около двадцати пяти европейцев или американцев. Я пристроился позади них, в дальнем углу комнаты. Через пару минут Прабхупада сказал им, чтобы они вышли, посовещались, приняли решение, а затем вернулись к нему с предложением.

Когда все вышли, я неожиданно для самого себя оказался наедине со Шрилой Прабхупадой. Я подошел ближе и растянулся в дандавате. Мне не верилось: неужели передо мной человек, несущий энергию Самого Нитьянанды Прабху? С замиранием сердца я смотрел на Шрилу Прабхупаду, отказываясь верить своей удаче. В конце концов я произнес: «Я хочу предаться Кришне».

Это прозвучало немного пафосно. Он же, наоборот, очень по-простому спросил меня: «Ты сам откуда будешь?»

Я ответил: «Из Мунгер-мандира».

«О! Тогда ты должен быть знаком с Рагхунанданой дасом».

Услышав, что это мой дед, он привстал, подозвал меня поближе и крепко обнял. «Значит, ты и мой внук тоже», – сказал он мне. В этот момент по телу моему пробежали мурашки. Сам не знаю почему, я вспотел, задрожал и заплакал. А он продолжал обнимать меня. У меня в голове мелькнула мысль: «Как же я могу быть его внуком?»

Прочитав мои мысли, он произнес: «Я знаю, что ты думаешь: „Как же я могу быть его внуком?“»

Услышав эти слова, я расплакался еще сильней. «От него ничего нельзя скрыть», – промелькнуло у меня в голове. Я почувствовал себя очень маленьким и слабым.

А Шрила Прабхупада продолжал: «Ты, наверное, не знаешь, но я давний друг твоего деда. Мы провели много времени вместе. Я знаком с вашими Божествами, Радхой-Моханом (он именно так и сказал: я знаком с вашими Божествами). Как проходит сева-пуджа в вашем храме?» Я сказал: «Очень хорошо, много людей занято в служении Им».

Он удивленно спросил: «А ты сам чем занимаешься?»

Я ответил: «Я руковожу. Другие служат в храме, а я занимаюсь своим бизнесом».

Он рассердился и сказал: «Ты смеешь заниматься бизнесом, перепоручив служение Божествам слугам? Не могу в это поверить. Твой дед был Махараджей, он управлял целым царством, но у него было время самому служить Божествам. А ты уже и так состоятельный человек, но у тебя, видите ли, нет времени служить Им. Ты сам, своими руками должен убирать храм и выполнять севу».

Я ответил: «Я самый старший в семье и несу ответственность за все дела нашего рода. У меня пятеро детей – две девочки и три мальчика. У нас храм во Вриндаване, большой храм Махапрабху в провинции Мунгер и еще несколько храмов вблизи него. Как по-другому мне вести все эти дела, Махарадж?»

Он сказал: «Если ты захочешь, то сможешь сам служить Божествам даже при такой нагрузке. Более того, – он слегка возвысил голос, – я знаю, что ты будешь делать это. И не только это, – неожиданно добавил он, – ты будешь проповедовать по всему миру…»

Меня чуть удар не хватил: «Я не проповедник, и едва ли когда-нибудь им стану. Я ведь ничего не знаю».

Он сказал: «По моему благословению ты примешь санньясу и будешь проповедовать по всему миру. Занимайся этим и время от времени навещай меня».

Затем он спросил: «Кто твой гуру?»

Я сказал ему, что принял посвящение у Радха-Говинды даса Бабаджи Махараджа и что гуру послал меня за благословлениями к нему.

«Я знаю его, он приходил ко мне в храм Радхи-Дамодары. Он тоже из Бенгалии. Следуй всему, что он говорит тебе, так, чтобы его благословения были с тобой. Он сиддха-пуруша – великий святой».

Получив такую милость от Шрилы Прабхупады, я вернулся к своему Гурудеву и рассказал ему все, что произошло. Ему к тому времени уже было больше ста двадцати пяти лет, но, выслушав меня, он стал прыгать от восторга: «Ты получил настоящую милость. Ты увидишь, что произойдет с твоей жизнью. Всё, что он предсказал, обязательно сбудется. Ты будешь давать людям любовь к Кришне. Все будут любить тебя. Он передал тебе свою шакти, которую получил от Нитьянанды».

Счастье переполнило Гурудева, он обнял меня и благословил. До этого я был фанатично привязан к своему гуру, но Шрила Прабхупада открыл мне важность общения с великими вайш-навами. Он велел мне сосредоточить ум на стопах моего Гуру-дева, но принимать благословения и помощь от всех махаджан.

Несколько месяцев спустя, когда Шрила Прабхупада вернулся из Лондона, я снова отправился к нему, чтобы повидаться, но он был уже очень сильно болен. Его западные ученики сказали, что мне едва ли удастся увидеться с ним. Стоя у его двери, не имея никаких шансов увидеть его и поговорить с ним, я молил Кришну о возможности служить Прабхупаде и прославлять его. Через несколько дней нам сообщили, что он покинул этот мир и вернулся обратно к Богу.

Прошло несколько лет. Я давно забыл о его благословениях. Материальная жизнь полностью поглотила меня. Я по-прежнему вел дела семьи и управлял храмами, построенными моими предками. К тому времени мой Гурудев тоже ушел из этого мира. В 1994 году в наш храм во Вриндаване зашел ученик Шрилы Прабхупады – Парамадвайти Махарадж. Первые же слова, которые он мне сказал при встрече, поразили меня. Мне показалось, что он знает, о чем мы говорили со Шрилой Прабхупадой.

Он сказал: «Почему ты не проповедуешь? Почему ты сам не служишь в храме?» Я мгновенно всё вспомнил и понял, что это сам Шрила Прабхупада напоминает мне о своих благословениях.

Парамадвайти Махарадж сказал мне: «Почему ты не принимаешь санньясу? Ты должен стать проповедником и начать распространять сознание Кришны по всему миру». К тому времени мне было пятьдесят лет. Я спросил разрешения у своей семьи, и они, неожиданно для меня, согласились. Несколько месяцев спустя я принял санньясу у Парамадвайти Махараджа, и он сразу же отправил меня в Южную Америку проповедовать. С тех пор на протяжении последних девяти лет я непрерывно путешествую по всему миру.

Я весьма явственно ощущаю, что сам Шрила Прабхупада делает все это через своего ученика. Таким образом, его высказывание о том, что я его внук, оказалось чистой правдой. Я стал его настоящим внуком, приняв санньясу от его сына. И теперь я делаю все то, что он предсказывал. По его милости я путешествую и проповедую по всему миру. Все это стало возможным только благодаря его милости и милости моего Гурудева. Никакой моей заслуги в этом нет. Я вспоминаю о них и чувствую себя инструментом в их руках. Я ощущаю милость Господа Нитья-нанды, которая идет через Шрилу Прабхупаду и задействует меня в служении и распространении славы святого имени.

И еще одна история о том, как мимолетная встреча со Шрилой Прабхупадой много лет спустя отозвалась в жизни одного человека, перевернув ее и вместе с нею – множество других жизней.

Атмататтва:

Дело было в экадаши во время Кумбха-мелы в Аллахабаде. Прабхупада сидел за своим низеньким письменным столиком, полузакрыв глаза и вытянув ноги, и рассказывал о том, как надо соблюдать экадаши. Он вскользь обронил: «В экадаши хорошо есть семена лотоса, обжаренные в топленом масле». Кто-то тут же побежал на базар искать семена лотоса. Почти сразу после этих слов, как это нередко бывало, в палатку Шрилы Прабхупады зашел брахман из Рамананди-сампрадаи[35] с мальчиком лет двенадцати, оба с тилаками своей сампрадаи. Они поклонились, отец снял с плеча тряпичную сумку и поставил ее на столик Прабхупады. Прабхупада заглянул в сумку и торжественно объявил: «Только посмотрите, это они». Конечно же, это были семена лотоса, обжаренные в топленом масле. Прабхупада посмотрел на брахмана и спросил: «Как поживаешь?»

Человек этот оказался его знакомым. Он служил домашним жрецом в бенгальской семье из Фирозабада (Уттар-прадеш), в чьем доме останавливался Прабхупада. Несмотря на то, что брахман принадлежал к сампрадае ачарьи Рамананды, он поклонялся Божествам Гауры-Нитая в этой семье. Прабхупада съел несколько семян лотоса, раздал остальное присутствующим и осведомился у брахмана: «Ты уже омылся в сангаме?[36]» Рамананди ответил: «Свамиджи, я как раз пришел к Вам, чтобы омыться в сангаме», – с этими словами он поставил специальный поднос у стоп Прабхупады. Прабхупада поместил свои стопы на поднос, и брахман стал омывать их водой из слияния священных рек, повторяя положенные мантры. Прабхупада смотрел на него и улыбался. Тогда, в январе 1977 года, нам редко удавалось получить чаранамриту со стоп Прабхупады, поэтому все с нетерпением ждали окончания церемонии. Рама-нанди побрызгал чаранамритой себе на голову, зачерпнул, сделал пару глотков и разбрызгал остатки на наши головы. Он сказал Прабхупаде: «Ваши стопы – вот истинный сангам. Какой прок омываться в другом сангаме? Ваши стопы могут очистить Гангу, но Вы не пошли на Гангу, поэтому я принес Гангу сюда. Эту чаранамриту я смешаю с водами Ганги, чтобы все получили благо».

Прабхупада улыбнулся и неожиданно сказал: «Отдай мне своего сына. Я сделаю из него ачарью». Брахман ответил: «Он Ваш, Свамиджи, можете забирать его в любое время».

Прабхупада сказал: «Нет, так не пойдет. Любое время – значит никакое время. Отдай мне его прямо сейчас. Я сделаю из него ачарью».

Брахман был явно не готов к такому резкому повороту событий: «Свамиджи, сейчас он учит грамматику санкрита. Чтобы изучать комментарии, он должен хотя бы до некоторой степени овладеть грамматикой. Как только он окончит курс вьякараны[37], я отдам его Вам. Можете считать, что он Ваш».

Прабхупада в третий раз попросил: «Нет, нет, какая еще грамматика? Нам не нужна грамматика. Отдавай его мне. Я сделаю из него ачарью».

Брахман сказал: «Свамиджи, я же не говорю „нет“. Все, что есть у меня, принадлежит Вам. Однако он еще слишком юн. Вы просто намучаетесь с ним. Пройдет несколько лет, и я отдам его в Ваши руки». Прабхупада согласился: «Окей, хорошо, хорошо», – и потрепал мальчугана по макушке. После под тент стали входить другие посетители, и отец с сыном удалились.

Прошло несколько лет. Краем уха я слышал, что Рамананди-сампрадая распалась на несколько враждующих между собой групп. Прошло еще какое-то время. В 1991 году я повез десять учеников нашей гурукулы на Кумбха-мелу в Аллахабад. Там я, к своему удивлению, узнал, что рамананди помирились и выбрали нового ачарью – молодого санньяси, который возглавил всю сампрадаю.

На Кумбха-меле у рамананди был огромный шатёр. Я сказал своим воспитанникам: «Мы обязательно должны увидеть этого санньяси. Этот садху сумел объединить всю сампрадаю – дело неслыханное! Вам, ребята, надо во что бы то ни стало познакомиться с человеком, обладающим такой силой. Кто знает, может быть, вскоре кто-то из вас тоже станет гуру».

Мы отправились к нему. Нас пропустили без очереди, потому что увидели мальчиков из Южной Америки, Австралии и т. д. Несколько десятков почтенных, убеленных сединами старейшин окружали юного санньяси. Все они годились ему в деды. Юный санньяси сидел на большой вьясасане, и люди омахивали его чамарами. Мы поклонились, и один гурукулёнок из Южной Америки громко продекламировал санньяса-сукту, гимн, которым по традиции приветствуют санньяси. Пока он декламировал сукту, все в молчании слушали. Но, когда он закончил, неожиданно для всех юный Махарадж стал декламировать экспромтом сочиненные стихи на санскрите, прославлявшие Прабхупаду. Мне врезался в память один стих: «Если я скажу, что не было и не будет ачарьи, равного ачарье Движения Харе Кришна, я нисколько не принижу основателя моей школы, Гуру Рамананду, ибо он сам в своих комментариях предсказывал, что поклонение Господу Вишну распространится по всей Земле. Слава тому, кто осуществил его предсказание!»

В этот момент я понял, что передо мной тот самый мальчик, которого трепал по макушке Шрила Прабхупада. Санньяси произнес четыре стиха, прославляющие Прабхупаду, и в заключение прославил Господа Джаганнатху – Повелителя Вселенной. Он поговорил лично с каждым из мальчиков, после чего повернулся ко мне и сказал: «Атмататтва Прабху, Вы не помните меня? Когда-то Вы катали меня на спине». Тут я вспомнил, что в свое время, путешествуя с падаятрой, мы останавливались в доме его отца. В то время я еще был брахмачари, и этот мальчик любил покататься у меня на спине. Помню, как он называл Локанатху Махараджа «старичком», потому что у того были седые волосы.

Санньяси сказал: «Прабхупада хотел, чтобы я стал ачарьей. Похоже, что Рам услышал его желание. Да и как Он мог не услышать? Мой отец так и не отдал меня в Движение Харе Кришна, но, незадолго до своего ухода, он попросил меня изучить комментарии Шанкары на „Веданта-сутру“. Он хотел, чтобы я мог побеждать майявади в споре. Это была его последняя воля. Я выполнил ее. Четыре года я провел с майявади в Бенаресе, изучая комментарии Шанкары. Это был самый трудный период в моей жизни. Потом наша сампрадая из-за каких-то недоразумений разделилась на несколько групп, и я подумал, что, поскольку у меня есть благословения Прабхупады, я, может быть, смогу объединить нас. В этом году, спустя несколько лет, мои попытки увенчались успехом. По благословению вашего Гуру Махараджа мы объединились. Как говорил Рамананда, пока мы разобщены, мы не сможем исполнить его предсказание. Но Рамананда также говорил: „Нам нет нужды исполнять это предсказание, его исполнят другие“. Даже это его предсказание исполнилось теперь! Нам остается просто присоединиться к вам и проповедовать вместе. Ваше Движение распространяется по всему миру, а мы можем вам помогать, чтобы люди во всех странах мира стали бхактами Господа Вишну».

Я внимательно наблюдал за ним и понимал, что юный санньяси разговаривает не со мной – его речь, главным образом, была обращена к своим последователям, это им он пытается объяснить величие Шрилы Прабхупады, сделавшего его ачарьей.

* * *

Милостью, безусловно, можно злоупотребить, поэтому Кришна не торопится давать самое ценное, что у Него есть, – бхакти[38]. Но вайшнав раздает свою милость бесконечно щедро, даже с риском того, что люди не оценят ее и попытаются использовать этот драгоценный дар в своих интересах – ради денег, власти, почета и последова-телей. Вайшнав рискует, но он знает, ради чего идет на риск. Без оглядки раздавая сокровища своего сердца, вайшнав хочет одного – чтобы его милость воспламеняла сердца других людей и помогала им продолжать проливать на других милость Кришны. Только ради этого он живет.

Шрила Прабхупада, по твоей милости мальчик стал ачарьей, бизнесмен – знаменитым проповедником, по твоей милости тысячи людей обрели способность проповедовать бхакти.

Не это ли самое большое чудо из всех, которые ты совершил?

Я хочу, чтобы ты ехал в Китай!

Иногда Шриле Прабхупаде приходилось отнимать у своих учеников полномочия и даже наказывать их.

Но и это он умудрялся делать так, чтобы не лишать их вдохновения и не унижать их. Даже наказание он мог превратить в награду.

Тамал-Кришна Госвами:

Наша передвижная группа санкиртаны «Радха-Дамодара» неизменно занимала первые места по распространению книг. В один год мы перечислили в Би-би-ти сорок процентов их годового дохода. Однако из-за нас во многих храмах у президентов были бесконечные проблемы: наши санньяси переманивали брахмачари из храмов, говоря, что для них лучше общаться только с санньяси, а не служить под началом каких-то семейных людей. В результате всей этой проповеди с нами в Индию приехало девяносто брахмачари. Группа «Радха-Дамодара» заняла весь третий этаж здания «Лотос» в Майяпуре. Мы были на пике успеха. За один только Рождественский марафон 1975 года мы распространили четверть миллиона экземпляров журнала «Обратно к Богу» и шестьдесят тысяч больших книг. Это было что-то! Разумеется, я был очень горд нашим успехом.

Однако остальные преданные были недовольны. В Майяпуре все президенты храмов наперебой стали жаловаться Прабхупаде. Я сидел в комнате, и Прабхупада смотрел на меня. Все ушли, а я остался сидеть. Я хотел обсудить этот вопрос с Прабхупадой наедине. Прабхупада пристально глядел на меня. Обстановка была напряженная. Чтобы слегка ее разрядить, я в шутку сказал: «Не знаю даже, что мне теперь делать. Может быть, отправиться в Китай или еще куда подальше?» Разумеется, я не собирался ни в какой Китай. Для меня отправиться в Китай было все равно, что полететь на Луну. Я сказал это под настроение. Мы поговорили еще немного, и я ушел.

На следующее утро, прямо посреди арати, слуга Прабхупады нашел меня и сказал: «Прабхупада срочно хочет видеть тебя». Я пришел к Прабхупаде. Он сказал: «Я подумал и решил, что это хорошая идея. Я хочу, чтобы ты отправлялся в Китай». Я ответил: «В Китай?! Вы шутите, Шрила Прабхупада? На мне ведь вся наша группа „Радха-Дамодара“. Я должен оставаться с ней».

Он резко сказал: «Нет. Я хочу, чтобы ты оставил все и ехал в Китай». Он развернулся и пошел в ванную комнату чистить зубы, готовясь выйти на прогулку. Через некоторое время он вернулся и стал ставить тилаку. Взглянув на оторопевшего меня, он чеканно повторил: «Я хочу, чтобы ты отправлялся в Китай».

Я попытался придумать какие-то отговорки: «Если я поеду в Китай, что станется с группой?» Прабхупаде не понравилось, что я спорю с ним: «Не волнуйся о группе. Она прекрасно обойдется без тебя». Его нижняя губа и одна рука начали дрожать. Он повторил: «Не надо беспокоиться о группе». Я снова возразил: «Но это ведь такое важное служение!»

Он ответил: «В таком случае я забираю это служение у тебя. С этой минуты у тебя нет никаких дел. Либо отправляйся в Китай, либо сиди здесь, в Майяпуре, и повторяй Харе Кришна. Отныне у тебя нет никаких других дел». За мной сидел Гурукрипа. Он решил как-то помочь мне: «Давайте я вместо него поеду в Китай». Прабхупада закричал: «Нет! В Китай должен ехать он!» У меня потемнело в глазах. Однако я собрался с мыслями и сказал себе: «Подожди-ка минутку. Группа „Радха-Дамодара“ была создана ради того, чтобы доставить удовольствие Прабхупаде, и если, поехав в Китай, я доставлю Прабхупаде удовольствие, то мне нечего больше и желать. Почему я так расстраиваюсь?» Я взглянул на Прабхупаду и сказал: «Хорошо, я готов ехать». Прабхупада просиял. Это было одно из его удивительных качеств – его настроение могло поменяться мгновенно.

Мы поднялись наверх, на плоскую крышу, где часто гулял Прабхупада, и он объявил во всеуслышание: «Тамал-Кришна Махарадж собирается поехать в Китай и начать там проповедовать сознание Кришны! Поздравьте его!» Все дружно закричали: «Джай! Харибол!» Так Прабхупада неприятную ситуацию превратил в геройский поступок. Я не знаю никого другого, кто мог бы так мастерски поправлять людей. Он не стал ругать меня за то, что происходило в храмах. Он не сказал мне: «Посмотри, люди на тебя жалуются». Ничего подобного. Он нашел способ одновременно исправить ситуацию, поставить меня на место и начать новое дело для Кришны.

* * *

Шрила Прабхупада, любой другой на твоем месте, наверное, лишил бы своего проштрафившегося ученика доверия.

Но только не ты. Ты наградил его еще большим доверием, и он с благодарностью помнил об этом всю жизнь.

Наша жизнь основана на доверии и любви

Доверие к людям Шрилы Прабхупады было качеством гораздо более глубоким, чем материальная доверчивость простачков или наивность витающих в облаках идеалистов. Его доверие состояло из веры в Кришну и сострадания к людям.

Хамсадутта:

Судама был президентом нашего храма на Гавайях. Какой-то человек пожертвовал ему, как президенту храма, ресторан, но Судама решил, что ресторан принадлежит ему. Несколько лидеров во главе со Шрилой Прабхупадой пригласили Судаму, чтобы обсудить этот случай. Шрила Прабхупада сказал: «Ты мой ученик». «Да», – подтвердил Судама. «Это значит, что все, что люди дают тебе, на самом деле предназначено для меня». «Да», – согласился Судама. «Тогда кому принадлежит этот ресторан? Принадлежит он тебе или он принадлежит мне?» Судама на мгновение задумался, а потом без колебаний ответил: «Разумеется, он принадлежит мне». Прабхупада сказал: «Хорошо. Забирай и будь счастлив!» Судама вышел из комнаты.

Тогда Прабхупада обратился ко всем оставшимся в комнате: «Что нам теперь делать? Стоит ли нам обращаться в суд?»

Гуру-крипа тотчас ответил: «Конечно, Шрила Прабхупада».

Шрила Прабхупада задумался. Прошло несколько долгих секунд, наконец он сказал: «Нет. Ни в коем случае. Тогда мы ничем не будем отличаться от обычных материалистов. Наша жизнь основана на доверии и любви. Если у нас не будет доверия и любви, то не будет и духовной жизни».

* * *

Слова эти особенно значимы в устах Шрилы Прабхупады – человека предельно практичного. Он никому не позволял выдавать халатность и беспечность за святость. Он был бесконечно далек от хрестоматийного образа витающего в облаках садху. В 1968 году, когда Шрила Прабхупада провожал Шивананду, первого преданного, отправленного им в Европу, он дал ему напутствие: «Будь предельно осторожен».

После чего Шрила Прабхупада с гордостью добавил: «Я бывалый калькуттский парень. С того момента, как я приехал в Нью-Йорк, никому еще не удавалось меня обмануть».

Да, с обманщиками нужно держать ухо востро.

Вайшнав не обманывает сам и не позволяет обманывать себя. Однако не позволять себя обманывать – не значит навсегда захлопнуть свое сердце для доверия и любви.

«Если у нас не будет доверия и любви, то не будет и духовной жизни». Спасибо, Шрила Прабхупада, за это напоминание о хрупкости духовной жизни, которую так сложно обрести в этом мире и так легко потерять.

Я пришел только для того, чтобы воодушевить

Шрила Прабхупада не просто доверял своим ученикам сам, он очень хотел, чтобы в начатом им Движении царила атмосфера доверия и любви – задача почти невозможная в век Кали. Атмосфера доверия очень хрупка. Ее трудно создать, но очень легко разрушить.

Люди склонны сосредоточиваться на негативе, на своих и, главным образом, чужих ошибках, промахах, неудачах. А для атмосферы доверия нет ничего губительнее, чем эта человеческая склонность видеть во всем негатив.

Амбариша:

Прабхупада всегда защищал ИСККОН. И внутри, и снаружи хватало тех, кто пытался критиковать его учеников, но Шрила Прабхупада никогда не мирился с этим.

Когда я впервые приехал на Гавайи, там был один преданный, который немного возгордился и порой даже грубил Шриле Прабхупаде. Однако Прабхупада продолжал поддерживать его, был с ним ласков и не хотел, чтобы он уходил. Прабхупада был не обидчив. Однако там же был еще один преданный, который занимался какими-то своими делами, и на одной утренней прогулке, когда я вез преданных, он наговорил много гадостей про ИСККОН. Я рассказал об этом Парамахамсе Свами, а он передал мои слова Прабхупаде. Прабхупада рассвирепел. Он тотчас запретил этому человеку проповедовать в храме и отказался видеть его.

Насколько я понял, Прабхупада не принимал близко к сердцу оскорблений в свой адрес, хотя тот преданный, который непоч-тительно вел себя с ним, в конце концов ушел из Движения. Понятно, что Кришне его поведение не понравилось. Но Прабхупада не терпел, когда люди искали недостатки в его учениках.

Один его духовный брат приехал на один или два дня к нам на Гавайи, и в течение своего визита он нелестно отозвался о том, как преданные повторяют джапу. Он сказал об этом Брахмананде и еще нескольким преданным. Он сказал, что во время повторения святых имен преданные не сосредоточены и не внимательны. После того как этот санньяси уехал, преданные в расстроенных чувствах пришли к Прабхупаде и спросили его, что им теперь делать. К их облегчению, Прабхупада сказал: «Просто повторяйте и слушайте то, что повторяете. Не беспокойтесь – Кришна оценит ваши усилия. Не обращайте внимания на то, что говорят другие. Это их проблемы». Так он защищал своих учеников. Он был словно отец, а мы были его детьми. Под его руководством мы не могли натворить чего-то особенно страшного, хотя, конечно же, постоянно делали ошибки.

Удаянанда:

Как-то раз утром Прабхупада шел на Гангу вместе с учениками. Там было несколько президентов храмов, Джи-би-си, санньяси. И некоторые из них решили воспользоваться этой возможностью, чтобы пожаловаться Прабхупаде: «Этот натворил в моей зоне таких-то дел», «А этот действует сам по себе, не спрашивая у меня разрешения». Так один за другим руководители ругали всех и жаловались друг на друга. Прабхупада молча слушал всё это. Вдруг он резко остановился, повернулся к ним, поднял трость и, прочертив ею размашистую дугу в воздухе, отчеканил: «Все вы пришли только для того, чтобы мешать друг другу, а я пришел только для того, чтобы воодушевить». Он ледяным взглядом осмотрел всех и повторил: «Все вы пришли только для того, чтобы мешать друг другу, а я пришел только для того, чтобы воодушевить». Не произнеся больше ни слова, он развернулся и продолжил путь. Как по команде все преданные стали говорить друг другу: «Прабху, примите мои смиренные поклоны», «А Вы примите мои», «Прости, пожалуйста, мои оскорбления». Эти слова тронули меня до глубины души. Я подумал: «Что бы ни случилось со мной и с кем бы ни свела меня судьба, я смогу найти общий язык с любым человеком, если буду следовать одному этому наставлению Шрилы Прабхупады».

* * *

Шрила Прабхупада, что бы ни случилось со мной, с кем бы ни свела меня судьба, позволь мне всегда помнить это твое наставление. А если я все же по неразумию своему забуду о нем и помешаю кому-то служить тебе, позволь мне найти в себе смелость и искренне попросить за это прощения. А если меня не простят, позволь мне найти в себе силы принять это как целительную милость и не пытаться погасить в себе боль раскаяния, пока она окончательно не излечит меня от желания искать недостатки в других.

Всегда оставайся негодяем!

Воистину, чтобы неустанно пробуждать человеческое достоинство в других, надо самому обладать неисчерпаемым источником внутреннего достоинства. Неисчерпаемость эта возможна только тогда, когда крошечное сознание человека связано с неисчерпаемым сознанием Кришны.

Нара-Нараяна:

Шриле Прабхупаде удавалось каким-то образом воодушевлять каждого из своих учеников. Рядом с ним, ощущая на себе его любовь, каждый чувствовал себя достойным человеком. И при этом каждый знал, что Шрила Прабхупада видит его насквозь и понимает все наши проблемы лучше, чем мы сами.

Однажды я пришел к нему и сказал: «Шрила Прабхупада, я хочу попросить у Вас прощения. Я знаю, что я ни на что не способный и очень падший человек. Я пытаюсь что-то советовать другим, но всё без толку, потому что, даже когда я думаю, что я прав, они говорят мне, что я заблуждаюсь. Я просто хотел попросить у Вас прощения за то, что от меня нет никакого прока».

Шрила Прабхупада спокойно посмотрел на меня и сказал: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали».

Я очень удивился, когда услышал этот ответ. Мне показалось, что Шрила Прабхупада не понял, что я хочу ему сказать. Слегка встревоженный, я стал оправдываться: «Шрила Прабхупада, я не пытаюсь критиковать Господа Чайтанью и Кришну. Я просто хотел попросить у Вас прощения. Мне очень стыдно за то, что я такой падший. Я знаю, что должен быть лучше». Но Шрила Прабхупада опять повторил: «Господа Чайтанью и Кришну тоже критиковали. Даже когда Сам Кришна был на Земле, люди не признали в Нем Бога. Все Его только критиковали. А когда Господь Чайтанья был здесь, люди швырнули глиняным горшком в Господа Нитьянанду. Его тоже не признавали. Что же тогда говорить о тебе или мне?»

Только теперь до меня дошло, что имел в виду Шрила Прабхупада! Я осознал, что Шрила Прабхупада видел все, что творилось в моем сердце, и понимал меня лучше, чем я сам. Я помню, как я просиял в этот момент. Как будто камень упал у меня с сердца. Я сказал: «Что же мне теперь делать? Просто продолжать свои попытки?»

«А у тебя есть какие-то другие варианты?» – ответил мне Шрила Прабхупада.

Бхаргава:

Я постоянно переедал – мой язык отказывался слушаться, и мне трудно было просыпаться рано утром. Философия тоже давалась мне с трудом, но мне очень нравилось фотографировать Шрилу Прабхупаду. Это было единственное, что у меня получалось хорошо. Я какое-то время путешествовал со Шрилой Прабхупадой, но все время находиться рядом с его секретарями и слугами было слишком трудно для меня, поэтому в один прекрасный день я набрался духу попросить у него разрешения вернуться в свой храм. Желание это давно уже созрело во мне, поэтому я начал свою речь, обращенную к Шриле Прабхупаде, с заранее заготовленных слов: «Шрила Прабхупада, я такой негодяй».

«Это хорошо, – не дав мне договорить, отозвался Шрила Прабхупада. – Всегда оставайся негодяем». Потрясенный, я не знал, что на это сказать. Что это значит? Значит ли это, что Прабхупада проклял меня навечно оставаться негодяем? Видя мою растерянность, Шрила Прабхупада пояснил: «Господа Чайтанью тоже называли негодяем. Знаешь историю про Господа Чайтанью и Его духовного учителя?» Неожиданно для самого себя я стал рассказывать историю о том, как духовный учитель назвал Шри Чайтанью глупцом и потому запретил Ему изучать «Веданту». Пожалуй, впервые в моей жизни язык идеально слушался меня. С огромным удовольствием я дошел до того места, где учитель Господа Чайтаньи говорит Ему: «Просто повторяй Харе Кришна! Никакой другой надежды у Тебя нет». Прабхупада улыбнулся и больше не произнес ни слова. А я вдруг очень отчетливо понял, что в глазах Шрилы Прабхупады моя глупость была не изъяном, а достоинством, потому что давала мне шанс целиком положиться на святое имя Кришны, не ища спасения ни в чем другом. На сердце у меня вдруг стало очень спокойно, и желание уйти от Шрилы Прабхупады исчезло.

* * *

Шрила Прабхупада, какое-то время назад я понял, что никаких других вариантов у меня нет. Но хотя я это отчетливо понимаю, в сердце моем по-прежнему живет надежда. Увы, это надежда не на милость Кришны. Это горделивая надежда на то, что так или иначе я сам сумею спасти себя.

Благодаря тебе я со всей очевидностью понял, что других вариантов у меня нет, теперь же я хочу попросить тебя дать мне то же самое редкое благословение – всегда помнить, что я как был, так и останусь негодяем, и потому у меня есть право надеяться только на милость, и ни на что другое.

Он так старается!

Общаясь с другим человеком, мы видим свое отражение в зеркале его ума. Почему нам легко и приятно общаться с одними, бесконечно тяжело и неприятно общаться с другими и просто скучно – с третьими? Просто в уме одного мы видим отражение своих лучших качеств, и общение с таким человеком возвышает нас. В уме другого мы видим только отражение собственных недостатков и пороков, и общение с такими людьми делает нас хуже. Общение с садху освобождает, общение с людьми, зацикленными на поиске недостатков, – закрепощает. Поэтому Рупа Госвами дает определение садху: анйа-ниндāди-ӯнйа-хрдам – «Настоящий садху – это тот, чье сердце полностью свободно от склонности находить недостатки в других и упрекать их за это»[39].

Анируддха:

Когда я жил в Сан-Франциско, там были два преданных – Макан-лал и его брат Нара-Нараяна. Они были очень искренними преданными. Они присоединились в самом начале проповеди на Западном побережье, и Прабхупада говорил про них, что они очень хорошие, хотя и немного эксцентричные. Так вот, когда Маканлал с Нара-Нараяной присоединились, они были типичными хиппи с длинными волосами, в соответствующих нарядах, и изъяснялись они немного высокопарно, как шекспировские герои. Маканлал очень любил петь Харе Кришна, но пел он глубоким оперным голосом, как на сцене: «Харе! Кришна! Харе! Кришна! Кришна! Кришна! Харе! Харе!» Должен покаяться, его пение выводило меня из себя. Всегда во время его киртанов я начинал злиться. Мне хотелось убежать куда-нибудь подальше. Так вот, однажды Маканлал организовал проповедническую программу в Беркли, в университетском общежитии. Мне поручили отвезти Шрилу Прабхупаду на программу и обратно. Всё было хорошо, программа шла своим чередом, как вдруг – что вы думаете! – киртан запел Маканлал! Это было уже слишком. Я стремглав выбежал из зала, чтобы только не слышать этого.

Похоже, мой побег не остался незамеченным. Когда я вез Прабхупаду обратно в храм, он посмотрел на меня и сказал: «Анируддха, правда ведь, наш Маканлал хорошо поет? Он так старается. Что ты думаешь?» Единственное, что я смог выдавить из себя, было: «Джая, Прабхупада».

Постепенно я понял: трнāд апи сунӣчена тарор апи сахишнунā. Проповедовать и постоянно повторять святое имя возможно, только если у вас есть смирение. Именно в таком настроении действовал Прабхупада. Он в совершенстве понимал, как занять каждого в служении. И даже если у человека были какие-то не очень хорошие качества, он не винил его в этом и никогда не сосредоточивался на недостатках. Он просто не считал их достойными внимания, вместо этого он находил в людях хорошие качества и старался всех воодушевить. Он часто говорил: «Легче легкого критиковать других, но редко кому удается видеть хорошее». У меня не было этого качества, и только теперь я начинаю понимать, до какой степени Прабхупада обладал им и как виртуозно проявлял его в самых разных ситуациях. Проповедовать – значит уметь видеть в людях хорошее. Только так вы сможете не причинять людям беспокойств. Прабхупада был идеальным вайшнавом. Чистый вайшнав – совершенный джентльмен, он может найти общий язык с каждым и никому не причиняет беспокойств. Он способен увидеть и пробудить хорошее в других. Вот почему мы стремились служить Прабхупаде, и по этой же причине нам трудно общаться с людьми, которые не пробуждают в нас хороших качеств. Очень редко кому удается полностью развить в себе такую способность, но Прабхупада показал нам пример, которому мы должны следовать, как бы трудно это ни было.

–

Шрила Прабхупада любил повторять стих из «Нити-шастры» про мух и пчел.

макшикā вранам иччханти мадхум иччханти бхрамарā садж-джанā гунам иччханти дошам иччханти пāмарāх

«Мухи всегда слетаются на раны, а пчелы всегда ищут мед. Точно так же низкие люди всегда выискивают недостатки, а святые люди всегда видят достоинства».

Вайшнав видит мир сквозь призму своего ума, очищенного постоянным соприкосновением с духовной энергией.

В этом причина его способности воодушевлять других и доверять людям. Падший же человек, сосредоточенный на материи, проецирует на мир свои собственные качества и потому повсюду видит негатив.

Желание выискивать недостатки сродни наркотику. Муха любит гной, и ей невозможно объяснить, что мед вкуснее.

Человек, пристрастившийся к вкусу негатива, будет везде его искать. Вот что пишет об этом сам Прабхупада[40]: «У всех есть пороки и добродетели, но вайшнав, трезво мыслящий человек, воспринимает только добродетели и не принимает всерьез недостатки: мухи всегда летят на раны, а пчелы – на мед». Маленькая, но многозначительная деталь – Прабхупада называет вайшнава «трезво мыслящим человеком»[41].

Все остальные опьянены и потому видят повсюду одни пороки. В век Кали негатив – самый ходовой товар, на него всегда есть спрос. Пристрастие к негативу держит людей в своих тисках крепче, чем самые сильные наркотики. Шрила Прабхупада, ты осмелился бросить вызов веку Кали. Одинокий воин, ты без устали боролся с этим болезненным пристрастием, используя в качестве оружия свое доверие и святость.

Теперь, когда ты ушел, век Кали быстро наверстывает упущенное. Желание выискивать недостатки снова поселилось в наших сердцах, разъедая энтузиазм и лишая веры. Что может спасти нас теперь, кроме памяти о том, как ты верил людям?

В поисках утопии

Откуда берется в человеке эта склонность – видеть только негатив, сосредоточиваться на нем, радоваться чужим недостаткам? Шрила Прабхупада знал, из какого корня растет эта склонность. Именно для того, чтобы вырвать этот корень из сердец людей, он и приехал на Запад. Послушаем, что он говорит.

Дорогой Атрея Риши, пожалуйста, прими мои благословения.

Я получил твое замечательное письмо от 10 января 1972 года, и мне понравились чувства, которые ты выразил в нем. Однако ты не должен считать, что недостатки, с которыми ты сталкиваешься в общении с духовными братьями и сестрами, ошибки и недочеты в управлении нашим Обществом или отсутствие тес-ного сотрудничества вызваны их имперсонализмом. Нет. Природа живых существ такова, что у них всегда будут недостатки. Недостатки и какое-то соперничество есть даже в духовном мире – порой гопи ссорятся друг с другом, соревнуясь за благо-склонность Кришны. Однажды Кришна так загляделся на Радхарани, что по ошибке стал доить быка вместо коровы. В другой раз гопи так спешили на свидание с Кришной, что красной кункумой подвели глаза, а черной маскарой выкрасили пробор, нарядившись, как несмышленые дети. Таких примеров можно привести множество. Но это не то же самое, что материальные недостатки или обычная зависть. Это духовные явления, поскольку в их основе лежит привязанность к Кришне. Иногда, видя, как ее подруга служит Кришне, другая пастушка сокрушается: «О, моя подруга так замечательно послужила Кришне. Но я стану служить еще лучше, чтобы порадовать Кришну». Это соперничество, но духовное, потому что в нем нет злобы и вражды. Поэтому не стоит нигде искать утопическую идиллию. Как раз это и есть имперсонализм. Люди не должны ожидать, что где-то – даже в Обществе сознания Кришны – они найдут идеальную Утопию. Каждый вайшнав – личность, поэтому у всех всегда будут какие-то недостатки. Разница только в том, что недостатки тех, кто пожертвовал всем ради служения Кришне – деньгами, карьерой, репутацией, богатством, хорошим образованием, всем, – стали трансцендентными, ибо, что бы они ни сделали, высший смысл их поступков – служение Кришне. «Даже если человек, занимающийся преданным служением, совершит отвратительный поступок, его все равно следует считать садху, ибо он исполнен решимости идти по верному пути». Преданные Кришны – самые возвышенные люди на этой планете. Они лучше, чем все правители и цари вместе взятые, и нам следует всегда помнить об этом. Подобно пчелам, мы всегда должны искать нектар, или лучшие качества в человеке. Нет никакого смысла уподобляться искателям выдуман-ного идеала, которые на поверку оказываются мухами, летящими на гнойные раны. Они не находят своей утопии здесь, и потому им не остается ничего другого, кроме как радоваться обнаруженным недостаткам. В результате, не найдя никого, кто был бы свободен от недостатков, они хотят раствориться в пустоте, стать ничем. В конце концов, пустота, или отсутствие личностного начала, – единственная Утопия, которую они находят.

Поэтому, если между преданными есть какие-то незначительные разногласия, причина этого не в имперсонализме, а нао-борот – в том, что они личности. Такие разногласия не следует принимать всерьез. Преданный всегда относится с пессимизмом к материальному миру, однако по отношению к духовной жизни он всегда оптимист. Поэтому ты должен всегда считать каждого, кто служит Кришне, лучшим из людей.

Мне нравится, что ты помогаешь своим духовным братьям. В этом наша истинная природа: стать слугой слуги слуг. Своей кротостью и смирением ты будешь подавать хороший пример вайшнавского поведения, и все будут учиться у тебя. Очень скоро от их заносчивости не останется и следа, и они будут приходить к тебе за советами[42].

* * *

Шрила Прабхупада, если бы я не встретил тебя, я так и продолжал бы скитаться по этому миру в поиках немыслимой Утопии. Я ждал бы от других идеального поведения и никогда бы не понял, что на самом деле мой идеал – это стерильная пустота. Я никогда бы не понял, что мое пустое сердце стремится к пустоте, но лживо выдает поиски пустоты за поиски идеала. Я никогда бы не понял красоты духовного мира, которая, на первый взгляд, выглядит далекой от идеала, и продолжал бы строить воздушные замки здесь, сражаясь за свою пустую утопию. По старинной привычке я продолжал бы судить всех с высоты своего положения бога-неудачника и наивно бы удивлялся, почему это не все выстраиваются ко мне в очередь за советом. Чистая доброта, позволяющая увидеть в этом мире проявление красоты и милосердия Бога, никогда не вошла бы в мое холодное и требовательное сердце имперсоналиста. И, что самое главное, я никогда бы не понял, что настоящий идеал, единственный, к которому стоит стремиться, – это положение слуги слуг настоящих слуг Бога.

Это несомненный факт

Доверие Шрилы Прабхупады не было проявлением его наивности или врожденной сентиментальности.

Его готовность доверять не мешала ему трезво оценивать реальный уровень своих учеников, так же как и трезвая оценка не мешала ему продолжать доверять им.

Бадринараяна Свами:

Во время одного из приездов в Детройт Шрила Прабхупада давал утреннюю лекцию по «Бхагаватам». Послушать его собрались преданные с Восточного побережья, Среднего Запада и из группы «Радха-Дамодара». Храмовая комната была набита битком. Готовясь к приезду Шрилы Прабхупады, преданные трудились день и ночь. Почти никто из них не спал несколько последних ночей. Утренняя лекция для многих из них была первой за многие дни возможностью присесть. Разумеется, природа взяла свое – практически все, кто сидел в храмовой комнате, безмятежно спали, и только несколько героев отчаянно сражались со сном. В это время я готовил завтрак на кухне и слушал лекцию по трансляции. Улучив момент, я заглянул в храмовую комнату и увидел такую сцену: вся аудитория мирно спит, а Шрила Прабхупада, сидя на вьясасане с полузакрытыми глазами, говорит о милости Господа Чайтаньи. Развивая свою мысль, Шрила Прабхупада приводит пример бедняка, который может разбогатеть, только если с ним случится какое-то чудо: либо на него неожиданно свалится наследство, либо он найдет клад. Заговорив о беспричинной милости Господа, Шрила Прабхупада возвышает голос и, подводя итог, произносит: «Точно так же наше Движение развивается только по милости Кришны». В этот момент он открывает глаза и поверх очков оглядывает аудиторию. Увидев мирно спящих перед ним преданных, он с легкой улыбкой добавляет: «И это несомненный факт».

Амбариша:

Однажды мы возвращались в храм после утренней прогулки. Возвращение в храм всегда сопровождалось неразберихой, потому что все носились вокруг как угорелые, пытаясь понять, в какой машине им ехать. И главное, все норовили сесть в ту машину, которая везла Шрилу Прабхупаду. В то время секретарем Шрилы Прабхупады был Харикеша. Обвешанный звукозаписывающим оборудованием, он с трудом протискивался сквозь шумную толпу набивавшихся в машины преданных. Я сидел на заднем сиденье вместе со Шрилой Прабхупадой и наблюдал за этой беготней. В этот момент Шрила Прабхупада кивнул головой и произнес: «Иногда мне кажется, что все мои ученики немного сумасшедшие». Я подумал про себя: «Но это не мешает Вам принимать всех нас, даже понимая, что сами по себе мы ни на что не годимся».

В другой раз президент храма на Гавайях пытался убедить Шрилу Прабхупаду, что нам нужно купить яхту, на которой мы будем плавать с острова на остров. Он привел последний довод: «Для этого нам всего-то и нужно не более дюжины надежных людей». Реакция Шрилы Прабхупады была мгновенной: «Во всем ИСККОН не наберется дюжины надежных людей». Я думаю, он не преувеличивал. Но самое удивительное, что несмотря на это Шрила Прабхупада принимал всех нас и наши неуклюжие попытки служить ему.

–

В материальном мире люди сначала идеализируют других и любят, по сути, придуманный ими образ. Потом они неизменно разочаровываются и начинают ненавидеть тех, кого раньше любили. Поначалу мы не видим в человеке никаких недостатков, а потом не видим в нем ничего, кроме недостатков. Так материальная любовь превращается в ненависть. Ненависть может быть сильнее или слабее в зависимости от расстояния, на котором мы общаемся с человеком; она может принимать разные формы – от высокомерия и показного пренебрежения до ядовитых поношений. Часто под старость люди, которые обжигались много раз, облачаются в латы всеобщего недоверия.

Это недоверие, как бы его ни оправдывать, – та же самая ненависть к людям и в конце концов к Богу.

Шрила Прабхупада, ты не закрывал глаза на недостатки своих учеников. Не раз и не два они причиняли тебе боль, множество раз они подводили тебя и множество раз злоупотребляли твоим доверием. Но даже тень неприязни к ним, высокомерия или пренебрежения не могла коснуться твоего сердца. Несмотря ни на что ты продолжал доверять им, ибо твое доверие было не позой, а жизненным кредо – проявлением твоего бесконечного доверия к Богу.

Что ты делаешь со своей жизнью?

Желание помочь людям соприкоснуться с духовной реальностью в виде святого имени иной раз приводило Шрилу Прабхупаду в очень экзотичные места, куда едва ли до этого ступала нога санньяси. Но его это мало смущало – даже в этих неожиданных местах он оставался самим собой.

Сатсварупа дас Госвами:

В субботу, первого апреля, под конец своего пребывания в Сан-Франциско, Шрила Прабхупада принял приглашение от Лу Готлиба посетить нудистскую коммуну хиппи «Утренняя звезда», которую Лу возглавлял. Как объяснили ему преданные, коммуна «Утренняя звезда» состояла из молодых людей, которым нравилось жить на природе. Все они были искателями истины. Между делом они выращивали овощи и поклонялись Солнцу. У них был особый обряд: все брались за руки и вместе слушали песню ветра. И разумеется, все принимали наркотики и свободно занимались сексом.

Лу заехал утром, чтобы забрать Свами. Они поговорили, Прабхупада угостил его расагуллой (бенгальской сладостью из свежего творога). Через несколько минут они уже ехали на машине в «Утреннюю звезду», которая находилась в семидесяти милях к северу от Сан-Франциско.

Лу Готлиб:

По пути я решил блеснуть эрудицией и завел разговор о Рама-кришне, биографию которого недавно прочитал. В ответ на мои разглагольствования Бхактиведанта дал мне совет, который, думаю, помог бы всем искателям истины. Наверное, это самый лучший совет из всех, что я получил за свою жизнь. Я говорил о Рамакришне, Вивекананде, Ауробиндо, еще о ком-то. Какое-то время он слушал меня, а потом сказал, мягко положив руку мне на колено: «Знаешь, когда человек нашел свой путь и уверен в его истинности, дальнейшее изучение многочисленных религиозных систем превращается просто в самолюбование».

Ранчо «Утренняя звезда» находилось в роще огромных калифорнийских секвой – каждая метров семьдесят в высоту. Раньше здесь располагалась птицеферма. Сейчас же часть земли была выделена под огород, тут и там стояли палатки и маленькие хижины – благо погода в Калифорнии всегда теплая. Кто-то и вовсе устроил себе жилище прямо на ветвях деревьев. Единственным приличным домом было заброшенное здание фермы, в котором проживал Лу. Коммуна насчитывала около ста постоянных членов, а также множество приезжих, число которых по выходным, особенно в теплую погоду, достигало трехсот человек. Кто-то работал в саду, а другие просто прохаживались нагишом и курили марихуану.

Прабхупада приехал туда около часу пополудни. Погода стояла ясная, солнечная. Он хотел сначала немного отдохнуть, и Лу пригласил его к себе. По дороге к дому Прабхупада заметил нескольких голых мужчин и женщин, которые работали в саду. Один из них, низкорослый, коренастый юноша по имени Герби Брессак, оторвался от работы и поспешил поприветствовать Свами.

Герби:

Лу Готлиб познакомил нас. Мы как раз сажали картошку. Лу сказал: «Это Свами Бхактиведанта». Я выбрался на тропинку и пожал Свами руку: «Привет, Свами». Он спросил меня: «Ты что делаешь?» Я объяснил ему, что мы сажаем картошку, но он сказал: «Я не это имею в виду. Что ты делаешь со своей жизнью?» Я не нашелся, что ответить, но слова эти запомнил на всю жизнь.

Отдохнув несколько минут, Прабхупада выразил готовность начать киртан. Он и Лу взобрались на пригорок, где перед беседкой из диких цветов хиппи поставили для Прабхупады деревянное сиденье в форме полукруглой сцены-ракушки. Прабхупада сел и начал петь киртан. Тут же все члены общины, которые с нетерпением ждали Свами, сбежались туда, чтобы принять участие в групповой медитации.

Майк Моррисей:

Кто-то приоделся по случаю, но большинство хиппи пришли голыми. Когда киртан набрал силу, многие стали танцевать – я уверен, что для него это было довольно странное зрелище. Но Свамиджи не смотрел на наши тела, он смотрел на наши души и одаривал нас милостью, в которой мы так нуждались.

Киртан понравился всем. Один из членов коммуны так вдохновился, что решил одеться и поехать со Свами в Сан-Франциско. Прабхупада прочел короткую лекцию, а затем стал прощаться, пожимая всем руки и обмениваясь любезностями.

Шрила Прабхупада не говорил много о философии, но его киртан произвел неизгладимое впечатление на хиппи из «Утренней звезды». Прощаясь, Шрила Прабхупада сказал одному молодому человеку из коммуны: «Продолжайте петь эту мантру Харе Кришна здесь». Самое удивительное, что почти все хиппи последовали его совету.

Лу Готлиб:

Свами был очень умным человеком со своей миссией. В нем не было и намека на религиозное позерство, он не закатывал глаза в притворном духовном экстазе. Как сейчас помню, в общении с ним у меня появлялось очень приятное и стойкое чувство полной безопасности. И знаете – стоило маха-мантре запасть вам в голову, ее оттуда уже ничем было не выветрить. Она начинала крутиться в мозгу постоянно. Похоже, что она врезается в память на клеточном уровне, пробуждая в нас какие-то дремлющие гены или что-то в этом роде. Через короткое время добрая половина нашей общины серьезно приступила к мантра-медитации. Это были люди, по-настоящему искавшие Бога. Их устремления были на тысячу процентов искренними, с учетом, конечно, обстоятельств, в которых они находились. Самое удивительное, что все эти хиппи в одночасье оставили наркотики, как только соприкоснулись с маха-мантрой.

–

Закрывая глаза, я вижу этот киртан с пляшущими нудистами на заброшенной птицеферме где-то в Калифорнии. Нароттама дас Тхакур поет: «Ты пришел, чтобы спасти самых падших. Из всех падших людей я, безусловно, самый падший, поэтому Ты должен спасти меня первым». Едва ли в то время, когда эти слова были написаны, кто-то мог представить себе, до какой степени падения может дойти человек, чтобы по праву носить звание самого падшего.

Сумев достучаться до сердец американских хиппи, Шрила Прабхупада наполнил эти слова, обращенные к Господу Чайтанье, новым, неслыханным дотоле смыслом. Снова и снова я ломаю голову над тем, что заставляло тебя доверять самое ценное, что у тебя было, – Харе Кришна мантру – странным людям, пусть даже и искателям истины? И чем больше я думаю над этим, тем яснее мне становится ответ на этот вопрос: «Безграничная вера в очистительную силу святого имени, неотличного от Самого Кришны». Именно эта вера была фундаментом твоего доверия к людям, которые, на первый взгляд, никакого доверия не заслуживали.

Милость Господа Нитьянанды

Следующая история еще раз иллюстрирует то, что доверие к людям и, прежде всего, ученикам было жизненным кредо Шрилы Прабхупады, его сознательной установкой, корни которой росли из недр его веры.

Бхакти Викаша Свами:

Шрила Прабхупада никогда не ставил крест на учениках. Сколько бы ошибок ни совершил человек, Шрила Прабхупада хотел, чтобы преданный продолжал служить Кришне. Много ошибок было сделано, но удивительное качество Шрилы Прабхупады заключалось в том, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не ставил крест на людях. Он говорил, что, если вы хотя бы один раз произнесете «Харе Кришна» искренне, Кришна от вас уже никогда не отвернется. У меня то же самое ощущение от Шрилы Прабхупады – он никогда не отворачивался от человека, который однажды приходил к нему. В своем служении ему вы могли допустить множество ошибок, но он никогда не отвергал вас, как отец никогда не отвергает сына. Отец знает, что сын совершит ошибки, он ругает его на чем свет стоит за промахи, но он никогда не дает ему почувствовать, что больше не любит его. В моем общении со Шрилой Прабхупадой я всегда чувствовал вдохновение. Никогда у меня не возникало ощущения того, что меня бросили, подвели или опустили.

В Бомбее к ИСККОН присоединился один сикх из Пенджаба. Шрила Прабхупада дал ему имя Чайтья-гуру. Через какое-то время Чайтья-гуру отошел от духовной практики, но продолжал собирать пожертвования с пожизненных членов ИСККОН[43], присваивая их. Тамал-Кришна Госвами обратился к Шриле Прабхупаде с предложением: «Давайте напишем письмо-предостережение об этом человеке и разошлем его всем пожизненным членам». Прабхупада не торопился. Он не хотел ставить крест на своем ученике. Прошло еще какое-то время, и мы узнали, что Чайтья-гуру живет на Джуху-Бич с каким-то йогом-шарлатаном, от которого учится искусству вкладывать монету в одно ухо и вынимать из другого. Тамал-Кришна Госвами снова обратился к Прабхупаде и сказал: «Это уже переходит всякие границы. Пора поставить точку. Мы должны как-то выразить свое отношение к тому, что он вытворяет». Прабхупада строго посмотрел на него и сказал: «Ты не понимаешь, что такое милость Господа Нитьянанды». «Как это так?» – удивился, чуть ли не возмутился Тамал-Кришна Махарадж. «Господь Нитьянанда может простить всё что угодно. Его милость не знает пределов».

Через какое-то время Чайтья-гуру вернулся, и Шрила Прабхупада снова попытался ему помочь и даже возвел его в сан санньяси. Поистине, Шрила Прабхупада олицетворял собой милость Господа Нитьянанды, поступки его не укладываются в рамки обычной логики. Он был готов простить всё что угодно, поскольку понимал, что никакой другой надежды, кроме надежды на милость Господа Нитьянанды, у нас нет.

* * *

В духовной жизни нам постоянно приходится лицом к лицу сталкиваться с собственными недостатками. На своем опыте мы убедились в том, что духовный путь остр, как лезвие бритвы[44]. Слабости, простительные в обычной жизни, то и дело напоминают нам, что, по-хорошему, у нас нет никаких оснований рассчитывать на духовный успех. Да, мы знаем, что в конце концов мы можем надеяться только на милость, но где нам в нашей реальной жизни увидеть проявления этой милости? Нам постоянно говорят, что мы должны быть предельно требовательны к себе и не торопиться прощать себе свои слабости, к тому же вокруг всегда есть кто-нибудь, кто укажет нам на наши ошибки… Словом, есть от чего прийти в отчаяние. Что бы делали мы, если бы не память о бесконечном сострадании Шрилы Прабхупады, явившего людям Запада неисчерпаемую милость Господа Нитьянанды?

Я думаю, что это самое важное служение

Гордыня подчас может принимать очень тонкие формы.

В любом духовном обществе она проявляется не в виде откровенного хвастовства и саморекламы, а более тонко – в виде гордости за свою отреченность или служение. Такой человек начинает свысока смотреть на всех, кто занят другим, менее почетным или менее сложным, служением. Так зависть и дух материального соперничества начинают изнутри разъедать общество, вытесняя подлинные духовные ценности – смирение и искреннее желание служить. Для самого Шрилы Прабхупады не было служения важного и неважного, для него было важно только одно – что его ученики служат.

Гурудас:

Распространителей книг прославляли за их служение гораздо больше, чем танцоров и актеров. Многие смотрели на артистов свысока, потому что, как правило, у них не было большого желания распространять книги. Издерганные таким отношением, наши артисты хотели, чтобы их служение тоже как-то признавалось, поэтому они пришли ко мне и спросили, что делать. Я ответил: «Давайте, когда Шрила Прабхупада в следующий раз приедет в Нью-Двараку, покажем ему спектакль». И вот, когда Прабхупада приехал в Лос-Анджелес, я сообщил ему: «Танцоры и актеры приготовили для Вас спектакль. Когда Вы хотели бы посмотреть его?» Он ответил: «Завтра». На следующий день они показали свои сценки прямо в храме. Праджапати играл Баладеву, еще кто-то был демоном Праламбой. Прабхупада смеялся до слез. На следующее утро я участвовал в совещании Би-би-ти. Рамешвара подробно рассказывал, как обстоят дела с книгами. Полагаю, это был один из тех случаев, когда Прабхупада прочел мысли своих учеников. Вдруг, неожиданно для всех, он спросил: «А где наш Праджапати?» Кто-то помчался за ним. Когда Праджапати пришел, Прабхупада сказал: «Давайте показывать спектакли на темы сознания Кришны в каждом городе и каждой деревне, так же, как мы распространяем книги». Все понимали, что это была его похвала актерам, которых другие ученики обычно считали – что греха таить – преданными вто-рого сорта.

Барадрадж:

Разговор зашел об изучении иностранных языков, и Прабхупада заметил: «Искусство не знает языковых барьеров. Картина с изображением Кришны говорит с каждым человеком, в какой бы стране он ни жил. Картины переносят Кришну прямо в умы людей. Не нужно думать, что работа художника – это второсортная вещь. Нет, это великое служение. Не сомневайся в этом». Художники все время переживали, что они какие-то не такие, как остальные. Иногда им говорили, чтобы они, пока не поздно, побросали свои кисти и холсты и занялись настоящим делом – вышли на улицы и распространяли книги. Бытовало мнение, что мы прячемся от служения и, только чтобы нас не выгнали, сидим и водим кисточкой по холсту. Мы были людьми второго сорта. Я сказал об этом Прабхупаде, и он ответил: «Нет. Вы делаете великое дело. Иногда я даже думаю, что это самое важное служение. Книги нужно переводить на другие языки, и еще неизвестно, какой там будет перевод и сколько в нем будет ошибок. Но картины – это самая прямая проповедь. Они сразу дают людям возможность подумать о Кришне!»

* * *

Шрила Прабхупада, я размышлял сегодня над природой этой твоей способности бесконечно воодушевлять других, а также пытался понять, почему у нас это не получается. Я понял, что в основе твоей способности лежит душевная щедрость, свобода от зависти и отсутствие ревности.

В основе нашей неспособности – зависть, замешанная на гордыне. Возвышенному человеку легко возвышать других, низкому – легко опускать. Похвала в чужой адрес радует сердце смиренного и огорчает гордого. Ты сам черпал бесконечное вдохновение в своих отношениях с Кришной и потому мог без конца вдохновлять других.

Никогда больше не позволяй ему говорить

И все же доверие Шрилы Прабхупады имело границы.

Он воодушевлял любого, кто имел хотя бы крупицу веры в него и в путь бхакти. Любой, кто прилагал хотя бы небольшие усилия, чтобы идти по этому пути, мог рассчитывать на огромный кредит его доверия. Такой человек сразу становился инструментом в руках Шрилы Прабхупады, получая от него духовную энергию. Но если человек, утратив веру в путь, переставал заниматься духовной практикой, Шрила Прабхупада не торопился уполномочивать его, какими бы достоинствами он ни обладал.

Теджьяс:

Первым учеником Шрилы Прабхупады, получившим посвящение от него еще в Индии, был Ачарья Прабхакар. Они беседовали друг с другом исключительно на санскрите. Я не шучу. Шрила Прабхупада говорил о нем так: «Он владеет санскритом лучше, чем я – английским. Он великолепно знает санскрит. Не удивлюсь, если его признáют самым большим знатоком санскрита в Индии». Мне было известно также, что в какой-то момент Прабхакар разочаровал Шрилу Прабхупаду. Глядя на Прабхакара, я улавливал в выражении его лица и поведении нечто такое, что указывало на то, что в его духовной жизни есть какой-то пробел. Только представьте себе – провести столько времени практиче-ски один на один со Шрилой Прабхупадой! Но как-то случилось, что он так и не понял, кто же такой Кришна. Однако к самому Шриле Прабхупаде он относился с большим уважением.

Шрила Прабхупада всячески воодушевлял Прабхакара помогать мне[45]. Мы даже обсуждали идею перенести наш храм в его центр в Кирти-нагаре. Мне не очень нравилась эта идея, поскольку я понимал, что, если мы сделаем это, наш храм будет трудно защитить от философской майи уважаемого Ачарьи. Он – индиец, а я – человек с Запада. Наверняка все наши гости исходили бы из того, что иностранцы заведомо ничего не знают о Кришне, и больше прислушивались бы к нему. К тому же он слыл одним из лучших знатоков Вед в Индии, блестяще выступал перед публикой и был по-своему знаменит. Я был ничто рядом с ним. Кто станет меня слушать? Все внимание будет приковано к нему. Не подумайте, что я завидовал, мною двигал только здравый смысл и желание защитить чистоту слов Шрилы Прабхупады.

Шрила Прабхупада написал Ачарье Прабхакару, чтобы он работал «…с моим секретарем, Теджьясом дасом, который сейчас находится в Дели». Шрила Прабхупада написал ему несколько писем и всегда отправлял копию мне. Я понял, что хотел сказать Шрила Прабхупада, и, положившись на Кришну, стал общаться с Ачарьей, хотя и с осторожностью. В нашем центре в Дели была особая зала, дизайн которой разрабатывал сам Шрила Прабхупада: там лежали ковры, стояли кресла и на всех стенах по периметру висели книжные полки. Люди могли проходить в эту залу в обуви, а лектор стоял за трибуной на сцене.

Мне пришла в голову мысль о том, как можно было занять Ачарью. Обычно на своих программах Шрила Прабхупада первым просил сказать несколько слов какого-нибудь знаменитого гостя, затем говорил ученик, и только потом – сам Шрила Прабхупада, который комментировал все сказанное с точки зрения чистого сознания Кришны. Ачарья Прабхакар был знаменитым лектором, более того, он, несмотря на свою бездонную эрудицию, с готовностью следовал моим указаниям. Хорошенько всё взвесив, я попросил его каждый раз произносить вступительное слово перед моей лекцией.

Через некоторое время в очередной раз приехал Шрила Прабхупада, и я, по обыкновению, стал отчитываться перед ним о проделанной работе и проповеди. Памятуя о том, как Шрила Прабхупада хотел, чтобы я сотрудничал с Ачарьей Прабхакаром и вовлекал его в служение, я рассказал об этих вступительных лекциях. Реакция Шрилы Прабхупады была неожиданной: «Зачем ты это сделал? Зачем ты позволил ему говорить? Он не занимается духовной практикой. Нельзя было разрешать ему говорить. Это как в Гаури-Шанкар-мандире на Чан-ди-чоук. Там у них много профессиональных рассказчиков, которые декламируют „Рамаяну“. Но, так как они сами ничему не следуют, люди приходят, слушают их и уходят такими же, как пришли. Ничего в их сердце не меняется. Но ты следуешь хоть чему-то, поэтому, когда ты говоришь, твои слова оставляют след в сердцах людей. Впредь никогда больше не позволяй ему говорить».

С первых же его слов я понял, что мне выпала великая удача получить удивительные, важные наставления от великой души, великого слуги Господа. Я слушал, не перебивая, не споря, но принимая всё и пытаясь всем своим разумом понять его слова. Меня поразило, как Шрила Прабхупада, с одной стороны, сделал мне комплимент, но сделал это осторожно, смягчив его: «следуешь хоть чему-то, поэтому, когда ты говоришь, твои слова оставляют след в сердцах людей». Это была одновременно похвала и мягкий упрек – что я недостаточно строго следую его настав-лениям и потому мои слова не имеют большой силы. Он помог мне не умиляться его похвале и не раздуваться от гордо-сти. Нельзя, услышав ободряющие слова от духовного учителя, мнить о себе невесть что. Наоборот, надо стать еще более смиренным. В принципе, мои намерения, когда я просил Ачарью Прабхакара говорить, были благими. Шрила Прабхупада часто ругал меня за то, что я недостаточно доверяю людям и не занимаю их в служении Кришне. И я, помня о его наставлениях, пытался занять Ачарью в служении. Я также пытался угадать желание Шрилы Прабхупады: было очевидно, что он думал о сотрудничестве с Ачарьей. Однако я решил придержать все свои аргументы при себе. Я нисколько не сомневался, что все эти причины Шрила Прабхупада сам прекрасно знал. В конце концов, это он познакомил меня с Ачарьей. Сам он часто позволял разным людям произносить вступительное слово перед своими лекциями. Какой смысл выкладывать все эти аргументы перед Шрилой Прабхупадой, который был в миллионы раз мудрее меня? Я просто сидел и старался принять его наставления с радостью и серьезностью, я хотел поместить их в самую глубину своего сердца с надеждой, что в один прекрасный день я пойму его слова и стану немного лучшим слугой, чем сейчас. И еще я надеялся, что, внимательно выслушав его, я, наконец, начну понимать искусство преображения сердец, которым сам он владел в совершенстве.

* * *

Шрила Джива Госвами пишет в «Сандарбхах», что половинчатое знание гораздо хуже полного невежества[46]. Частичное знание делает человека гордым и мешает ему постичь истину и преклониться перед духовным учителем. Джива Госвами называет таких людей «неизлечимыми». Шрила Прабхупада, ты разглядел будущего проповедника в обычном бизнесмене, запутавшемся в семейных делах, ты разглядел будущего ачарью в маленьком мальчике и дал им свои благословения, вложив в их сердце духовную энергию. Но человеку, который первым формально принял у тебя посвящение, ты не позволял даже выступать со вступительным словом перед лекцией своего ученика. Сейчас я молю тебя только об одном – пусть память о тебе поможет мне когда-нибудь исцелиться от этой неизлечимой болезни – гордыни.

Он, несомненно, добрая душа

Пожалуй, самым ярким примером безоглядной готовности Шрилы Прабхупады доверять своим ученикам является история его отношений с Киртананандой Свами.

Нам не удалось найти рассказа, повествующего об этих отношениях, кроме очень короткого и сухого повествования Тамал-Кришны Госвами в одной научной статье[47]. Но история эта очень хорошо задокументирована в письмах Шрилы Прабхупады. Поэтому мы приведем несколько отрывков из его писем, которые иллюстрируют его практически безграничную способность доверять своим ученикам, прощать их за очень серьезные ошибки, наказывать при необходимости недоверием, но затем снова прощать и снова облачать доверием.

Киртананда Свами был одним из первых учеников Шрилы Прабхупады. Сын баптистского пастора с Юга, он искал Бога, и поиски привели его в Индию еще до встречи с Прабхупадой.

Вскоре после встречи с Прабхупадой он переехал в храм, первым надел вайшнавскую одежду, обрился и стал проповедовать. С самого начала Шрила Прабхупада оказывал ему особое доверие. Именно он стал его личным слугой в период первой серьезной болезни Шрилы Прабхупады в 1967 году. Именно он сопровождал Прабхупаду во время его первого путешествия обратно в Индию, и он же стал первым учеником Прабхупады, получившим титул санньяси. К тому времени Киртанананда повторял Харе Кришна чуть больше года.

«Ты будешь рад узнать, что Киртанананда стал Триданди Свами Киртананандой. Я дал ему санньясу вчера, в день явления Господа Кришны [во Вриндаване], и эта церемония неожиданно прошла очень успешно. В тот самый момент, когда он получал санньясу, в храме шло празднование Джанмаштами, и сотни мужчин и женщин поздравили его с принятием санньясы. Кто-то даже сказал, что он выглядит, как Господь Чайтанья»[48].

«Он – первый санньяси в моей духовной семье, и я надеюсь, что он скоро вернется обратно, чтобы возобновить проповедническую деятельность [в США] с еще большим размахом и успехом»[49].

«Киртанананда завтра едет в Лондон. Я рекомендовал ему открыть проповеднический центр в Лондоне. […] У него есть опыт открывать новые центры, поэтому я поручил ему эту ответственную задачу. Я надеюсь, что он добьется успеха в Лондоне. Для этого я снабдил его очень важным рекомендательным письмом»[50].

Почему вдруг Лондон? Ведь всего за месяц до этого Прабхупада хотел послать своего первого санньяси обратно в Америку. Тамал-Кришна Госвами объясняет:

«Киртанананда считал, что странный внешний вид преданных – традиционные одежды и шикха, прядь волос, оставленная на чисто выбритой голове, – препятствуют распространению сознания Кришны. Но на этом разногласия Киртанананды и его духовного учителя не заканчивались. За сомнениями относительно необходимости носить традиционные одежды стояли более глубокие сомнения – сомнения в справедливости дуализма, в существовании различий между индивидуальной душой и Богом. […] Первая реакция Прабхупады на отклонения Киртанананды была неожиданной: вместо того, чтобы резко осудить его измышления, Прабхупада предложил ему остановиться в Лондоне по пути в Америку, чтобы на практике проверить, насколько работают его идеи. Однако Киртанананда пренебрег приказом своего гуру и полетел прямо в Нью-Йорк, где стал про-поведовать духовным братьям свое новое учение».

А вот рассказ самого Шрилы Прабхупады о том, какие события стояли за принятием санньясы:

«Как только мы приехали во Вриндаван, Киртанананда стал упрашивать меня отпустить его обратно. Он практически каждый день настаивал на том, что ему надо возвращаться, в конце концов я сказал ему, что у меня нет денег на его билет – как он вернется? Он ответил на это, что может обратиться в американское посольство и, как американский гражданин, попросить у них денег на возвращение. Я вынужден был оплатить ему обратный билет, и, поскольку он поменял свои планы, Общество, если быть честным, потеряло 1200 долларов на его бес-смысленную поездку в Индию и обратно. Я подумал, что часть этих денег можно будет считать потраченными с пользой, если он по пути в Нью-Йорк остановится в Лондоне, чтобы прощупать возможности для проповеди и открыть там филиал. Он согласился, и я вручил ему рекомендательное письмо и дал денег на первое время, чтобы он мог начать проповедь в Лондоне. Однако у него не было желания ехать в Лондон, и он прилетел прямо к вам. Также хочу добавить, что он очень сильно хотел получить санньясу, поэтому я дал ему посвящение. Мне также показалось странным, что он потребовал официальное удостоверение санньяси. Никто из нас никогда не брал никаких удостоверений ни от духовного учителя, ни от кого-либо другого. Однако он объяснил это необходимостью проповедовать, и я выписал ему удостоверение. К сожалению, все это оказалось напрасным из-за его новых идей»[51].

Самое интересное, что это был уже не первый случай, когда Киртанананда подводил Прабхупаду.

«Где Раярама? Пусть он заберет у Киртанананды рекомендательное письмо для мисс Д. С. Ботвелл и отправляется с ним в Лондон, как мы и договаривались. Я доверил это служение Киртанананде, но он ослушался меня, и я до сих пор не могу прийти в себя от его поступка. До этого он уже один раз не послушался меня, в результате мы потеряли 1200 долларов в истории с г-ном Пейне. На этот раз он опять не послушался меня. Если его поступки послужат примером для других членов нашего Общества, это сильно помешает нам в нашей деятельности. Послушание – первый закон ученичества. Мы планируем создать огромную всемирную организацию, но ее невозможно будет создать без послушания»[52].

При этом Прабхупада не теряет надежды на возвращение Киртанананды, хотя прекрасно понимает всю тяжесть его духовной болезни.

«Что касается Киртанананды, то, несомненно, он добрая душа, однако недавно он, к сожалению, поддался влиянию майи. Он такого высокого о себе мнения, что не побоялся даже ослушаться духовного учителя и начал нести вздор относительно Кришны. Как человек, одержимый духами, начинает нести бред, так и тот, кто попал под власть иллюзорной энергии, майи, несет всякую околесицу. Последняя атака майи на обусловленную душу – это имперсонализм. Есть четыре формы влияния майи на человека (по степени тяжести): 1) когда человек хочет стать ярым поборником религии; 2) когда человек отказывается от религии и хочет поправить свое материальное положение; 3) когда человек с головой погружается в чувственные наслаждения; 4) когда он разочаровывается во всех этих попытках обрести счастье и переходит на последнюю ступень – становится имперсоналистом и начинает воображать себя неотличным от Всевышнего[53]. Эта последняя атака очень серьезная, и, как правило, она приводит к смертельному исходу. У Киртанананды с недавних пор развилась эта четвертая степень заболевания, потому что он пренебрег указаниями своего духов-ного учителя и ослушался меня. Так иногда глупый пациент, больной лихорадкой, с помощью врача немного сбивает температуру и начинает считать, что полностью выздоровел и что ему больше не нужно принимать лекарства. С Киртананандой приключилась именно эта беда. Поскольку он помогал Обществу открыть центр в Монреале, я подумал, что теперь он смо-жет организовать филиалы в других местах, и, когда он попросил меня о санньясе, я согласился, тем более что он в это время находился во Вриндаване. Однако он решил, что, облачившись в одежды санньяси, он полностью избавился от всех материальных болезней и ошибок. Под влиянием майи он возомнил себя освобожденным пациентом, подобно глупому больному, которому кажется, будто он излечился от болезни. Под влиянием майи он сознательно ослушался моего приказа и не поехал в Лондон, отчего у него произошел рецидив его давней болезни. Теперь, приехав в Нью-Йорк, он, прикрываясь моим именем, стал говорить полную чепуху: про отказ от одежд, флагов[54] и проч. Вместо того, чтобы открывать новые центры, он начал проповедовать свои абсурдные идеи духовным братьям. Слова его идут вразрез с правилами, установленными нами. Поэтому сейчас ему следует просто повторять Харе Кришна и прекратить читать лекции»[55].

Вернувшись в Нью-Йорк и воспользовавшись своим новым статусом санньяси, выданным удостоверением и близостью к Шриле Прабхупаде, Киртанананда стал говорить преданным, что Прабхупада, скорее всего, никогда не вернется в Америку и, вероятно, скоро умрет в Индии. Он претендовал на роль преемника Прабхупады и место духовного учителя в недавно созданном Прабхупадой Обществе. Он облачился в новые одежды наподобие сутаны католического священника и пытался убедить сделать это других преданных, ссылаясь на то, что это якобы желание Шрилы Прабхупады. Когда его попытки ввести духовных братьев в заблуждение были разоблачены самим Прабхупадой, духовные братья с позором изгнали его из храма. В отместку он забрал пожертвованные им в храм подсвечники и ткани и даже ухитрился выкрасть рукопись «Бхагавад-гиты как она есть».

Он убрал имя Прабхупады с титульной страницы и попытался опубликовать книгу под своим именем в одном из религиозных издательств Нью-Йорка. Но даже это не мешало Прабхупаде продолжать верить в него.

«Что касается Киртанананды, то я не могу позволить ему снова стать Китом[56]. Он мой духовный сын, и я никогда не позволю ему пасть. Когда я приеду, я сделаю всё, чтобы он вернулся и исправился. Любой, кто приходит ко мне, становится моим возлюбленным сыном. Временно такой человек может проявлять симптомы болезни, вызванной влиянием майи, но долго это не продлится. Я благодарен Господу Кришне за Сатьяврату и Вумапати, и я искренне надеюсь, что Киртанананда тоже вернется и станет служить с удвоенной энергией. Я рад, что Хаягрива вернул рукопись „Гиты“»[57].

«Если Киртанананда хотя бы когда-то искренне служил Кришне и своему духовному учителю, он не падет»[58].

В то же время Шрила Прабхупада предостерегает других своих учеников от преждевременных попыток стать гуру. По сути, попытки раньше времени стать духовным учителем, не получив на это благословения своего гуру, есть не что иное, как имперсонализм, продиктованный желанием занять место Бога.

«Любой, кто следует наказу Господа Чайтаньи под руководством Его истинного представителя, может стать духовным учителем, и я хочу, чтобы все мои ученики, когда я уйду из этого мира, стали истинными духовными учителями ради распространения сознания Кришны по всему миру. Таково мое желание, однако Киртанананда возомнил о себе невесть что и выпросил у меня бумагу, удостоверяющую, что он получил сан санньяси. В духовной жизни никто не может стать истинным духовным учителем, если он вызывает неудовольствие своего духовного учителя. Говорится, что удовлетворить Верховного Господа можно, если просто удовлетворить духовного учителя, поэтому человек, который вызывает неудовольствие духовного учителя, не допускается в духовный мир. Киртанананда хотел стать духовным учителем, вызвав неудовольствие своего духовного учителя, и потому он пал. И до тех пор, пока он не восстановит свое чистое сознание в духовном мире, как о том было сказано выше, в его словах не будет истины»[59].

«Киртанананда – сумасшедший. Это ясно как божий день. Он заявил, что стал равным духовному учителю, однако он настолько глуп, что не понимает, в чем смысл ученичества – даже с материальной точки зрения. Конечно, человек может сравняться с духовным учителем в эрудиции и знании, однако он должен следовать правилам, продолжая подчиняться главе организации. Если не соблюдать такую дисциплину, никакая организация никогда не будет развиваться»[60].

Но одновременно с этим Прабхупада не винит его – он полностью принимает ответственность за все происшедшее на себя, он продолжает молиться о его благополучии и просит своих учеников делать то же самое.

«Я принимаю ответственность за любую искреннюю душу, однажды обратившуюся ко мне с просьбой о духовном просвещении, и должен вернуть ее назад, домой, к Кришне. Ученик под влиянием майи может неправильно понять истинного духовного учителя. Но, когда ученик неправильно понимает духовного учителя, настоящий духовный учитель сокрушается о своей неспособности защитить этого ученика, так что иногда он даже плачет. Я сам видел, как это делал мой Гуру Махарадж. Один из его учеников принял санньясу, но позже бывшая жена силой утащила его. Узнав об этом, мой Гуру Махарадж со слезами на глазах стал корить себя за то, что не смог спасти эту душу»[61].

«Уход Киртанананды и Хаягривы причинил мне сильную боль. Я практически не мог сдержать слез, видя, как они по пустяковой причине решили отколоться от нас. Иными словами, я чувствую ответственность за то, что не смог спасти эти две души. Однако сама по себе вся эта история доказывает, что каждая душа индивидуальна. Инцидент с Киртананандой и Хаягривой полностью опровергает глупую теорию о пресловутом единстве. Однако мы не должны гневаться на этих бедняг. Постарайся убедить их словом и разумными доводами, но не злись на них. Господь Нитьянанда сохранял спокойствие и невозмутимость, даже когда Джагай с Мадхаем повели себя с Ним в высшей степени дерзко. Они подняли руку на Господа Нитьянанду, так что даже Господь Чайтанья, автор „Шикшаштаки“, вышел из себя. Но Нитьянанда Прабху оставался невозмутимым и в конце концов возвысил этих двух негодяев. Когда мы проповедуем, мы должны всегда держать пример Господа Нитья-нанды Прабху у себя перед глазами»[62].

Самому Киртанананде Прабхупада пишет письмо, исполненное смирения и любви.

«Если ты не согласен с моей философией, можешь действовать сам по себе, но за пределами ИСККОН. Ты не понял Кришну. Самое лучшее для тебя будет, если ты перестанешь проповедовать вплоть до моего возвращения. Если ты любишь меня, пожалуйста, не выступай публично, а просто повторяй святое имя в уединенном месте – где тебе больше нравится»[63].

Киртанананда и Хаягрива предпринимают какие-то попытки привлечь последователей своей новой философии, но все их усилия не приносят никаких результатов. Лишившись благословений и защиты Прабхупады, они теряют духовную силу, к ним возвращаются старые привычки, старые воспоминания с новой силой оживают в сознании. В конце концов они понимают свою ошибку и решают вернуться к Прабхупаде. Они навещают его в Монреале в 1968 году, просят у него прощения, получают его и возвращаются в ИСККОН.

Шрила Прабхупада полностью восстанавливает их во всех правах и пишет об этом своим ученикам, прося их о снисхождении к раскаявшимся отступникам.

«Давайте забудем все, что случилось с Хаягривой и Киртананандой. Относитесь к Киртанананде как к настоящему вайшнаву и называйте его Киртанананда Махарадж. Все должны кланяться ему, а он с почтением должен приветствовать своих духовных братьев. […] Пожалуйста, относитесь по-братски к Хаягриве и Киртанананде. Они вернулись со всей искренностью»[64].

Прабхупада снова облачает их доверием, и снова его духовная энергия начинает действовать через них, позволяя им делать удивительные вещи в служении Кришне и духовному учителю. Киртанананда Свами не покладая рук трудится, создавая первую сельскохозяйственную общину в ИСККОН – Нью-Вриндаван. В 1969 г. Прабхупада в первый раз посещает Нью-Вриндаван и, довольный своим учеником, говорит преданным: «Мы все должны следовать по стопам Киртанананды Махараджа». В 1972 г. Киртанананде, первому из своих учеников, Шрила Прабхупада доверяет начитывать четки новых учеников, получающих посвящение у Прабхупады, и подбирать им санскритские имена.

В 1976 г. Прабхупада в последний раз посещает Нью-Вриндаван, обходит резиденцию, строящуюся для него (так называемый «Дворец Прабхупады»), и говорит: «На самом деле я уже живу здесь, потому что этого хотите вы».

К сожалению, история на этом не заканчивается. В жизни далеко не у всех историй счастливый конец. После ухода Прабхупады Киртанананда Свами снова забывает о том, кому обязан всеми своими достижениями. Дух соперничества с гуру с новой силой просыпается в нем. Как говорил Прабхупада, у него произошел рецидив старой болезни. Он снова проявляет независимость, которой наделены все индивидуальные души, и, злоупотребив ею, покидает прибежище служения духовному учителю. Успех кружит ему голову. Опять, но уже в гораздо более серьезных масштабах, он начинает проповедовать свою версию сознания Кришны, смешанного с идеями имперсонализма, и снова прикрывается для этого именем и авторитетом Прабхупады. Как и прежде, он отменяет традиционные одежды, тилаки и другие внешние атрибуты. На алтаре рядом с Кришной появляется распятие, а во время служб в храмовой комнате играет орган.

Увы, на этот раз Прабхупада не может поправить своего зарвавшегося ученика. Сначала Киртанананда Свами, а потом и вся община Нью-Вриндавана исключаются из ИСККОН.

* * *

Иногда я думаю, а что было бы, если бы Прабхупада по-прежнему был рядом? Наверняка он снова сумел бы сделать так, чтобы его ученик раскаялся и вернулся к нему – такова была сила его бескорыстной любви. Впрочем, у меня нет никаких сомнений в том, что любовь Шрилы Прабхупады по-прежнему хранит «добрую душу», Киртанананду Свами, в ее странствиях по этому миру и когда-нибудь обязательно поможет ей снова вернуться на истинный путь.

Забери мои туфли!

История эта имела любопытное продолжение.

«Дворец Прабхупады» в Нью-Вриндаване достроили только в 1979 году, и он сразу стал местом паломничества. Люди приезжали со всей Америки, только чтобы взглянуть на этот памятник любви учеников своему духовному учителю. Прабхупада не зря сказал: «На самом деле я уже здесь живу, потому что этого хотите вы».

Однако через несколько лет практически вся община Нью-Вриндавана отходит от служения Шриле Прабхупаде, а в 1987 году Нью-Вриндаван исключают из ИСККОН.

Постепенно некогда процветающая община приходит в упадок, «Дворец» пустеет. Должно было пройти несколько долгих лет, наполненных болезненными уроками, чтобы эта община снова смогла вернуть себе доверие и покровительство Прабхупады.

Радханатха Свами:

В феврале 1996 года вайшнавы в Нью-Вриндаване получили необычную бандероль. В коробке они обнаружили туфли Шрилы Прабхупады, те самые, которые загадочным образом пропали несколько лет назад с его вьясасаны во «Дворце». Преданные тогда подумали, что какой-то сентиментальный последователь Прабхупады утащил их, чтобы поклоняться им на своем домашнем алтаре. Однако к бандероли прилагалось письмо, проливавшее свет на историю их исчезновения.

Письмо было написано женщиной средних лет, домохозяйкой из провинциального города Америки. Семь лет назад она приезжала в Нью-Вриндаван вместе с группой туристов. Как только она вошла во «Дворец Прабхупады», она услышала голос, который настойчиво приказал ей: «Забери мои туфли». Она огляделась, но рядом с ней не было никого, кто мог бы произнести эти слова. Она подумала, что ей почудилось. Однако мгновение спустя она снова услышала еще более настойчиво звучавший голос: «Забери мои туфли». Вокруг были люди, но, похоже, никто другой этого голоса не слышал. Ей стало не по себе. Голос не унимался: «Забери мои туфли! Забери мои туфли! Забери мои туфли!!!» Ее бросило в холодный пот, она подумала, что сходит с ума. Голос обращался явно к ней: «Забери мои туфли!»

Тут она увидела эти туфли – ошибиться было невозможно. Они лежали на подушке подле огромного трона. Она подумала про себя: «Лучше уж сделать это, чем сойти с ума». Она улучила момент и украдкой сунула туфли себе в сумку. В письме она пишет, что выросла в благочестивой христианской семье и никогда в жизни ничего не воровала. Ей было очень неловко, но, как только она положила туфли в сумку, голос смолк.

В письме она описывала, как хранила эти туфли в кладовке все последующие годы, надеясь когда-нибудь их вернуть. И вот в одну из ночей к ней во сне пришел Шрила Прабхупада. Она поняла, что это он, потому что вспомнила мурти Прабхупады во «Дворце». Прабхупада заговорил с ней, и она тотчас узнала неподражаемый голос, который потребовал от нее забрать туфли много лет назад. Прабхупада сказал ей во сне: «Можешь отослать мои туфли обратно. Я вернулся».

–

Шрила Прабхупада, ты всегда живешь там, где люди служат тебе, и всегда готов дать им свою защиту и благословения. Ты с грустью уходишь из того места, где люди забывают о служении тебе и начинают служить своим идеям. Но самое удивительное, что в любое мгновение ты готов вернуться снова.

Я пришел оттуда

Завершая эту главу, мы расскажем еще одну историю – историю о том, как Шрила Прабхупада доверил свой секрет простой благочестивой индийской женщине, обычной домохозяйке, и как много лет спустя его доверие преобразило ее жизнь.

Дайви-шакти:

Мне выпала честь близко знать одну уважаемую женщину, Шримати Гиту деви. Это она в свое время, вопреки желанию своего мужа, пожертвовала Шриле Прабхупаде землю во Вриндаване, ту самую землю, на которой он построил Кришна-Баларам-мандир. Она не послушалась своего мужа, потому что Божества, которым она поклонялась, велели ей эту землю отдать.

В то время, когда я близко познакомилась с ней, она была уже в очень преклонном возрасте, муж ее умер, и она осталась одна, без помощников и близких, доживая свою жизнь во Вриндаване. Временами, чтобы как-то скрасить свое одиночество, она звонила мне, и мы проводили какое-то время вместе. Однажды ночью раздался звонок. Это была Гита. Я пришла к ней, чтобы услышать от нее повергшую меня в смятение просьбу: «Не могла бы ты сопровождать меня? Я прямо сейчас еду на Гангу». Нехотя, только ради Шрилы Прабхупады, я согласилась, и уже через несколько минут мы обе сидели в машине. Чтобы сократить путь, мы ехали по каким-то маленьким, пустынным дорогам. Проживя много лет во Вриндаване, я прекрасно знала, насколько это опасно – путешествовать ночью по деревенским дорогам, вдалеке от больших городов. Ночью здесь с вами может случиться все что угодно, особенно если у вас есть с собой деньги. Поэтому всю дорогу я старалась разговаривать с Гитой о Кришне – эти разговоры немного разгоняли мои страхи. В конце концов мы доехали до какого-то городка, через который протекала Ганга. В этот момент она вдруг посмотрела на меня глазами полными слез. Сквозь слезы она сказала: «Знаешь, почему я подарила эту землю Шриле Прабхупаде? Потому что он заботился обо мне, как отец. Ни от кого другого я не чувствовала такой заботы – даже от моего мужа». Она замолчала, но я чувствовала, что она хочет сказать мне что-то еще. Через несколько мгновений она снова заговорила: «Однажды, когда мы остались с ним наедине, он поделился со мной своей тайной. Я никому об этом никогда не рассказывала, но тебе скажу. Тебе следует это знать. Как-то вечером я пришла к нему. Это было в 1976 году. Храм уже был построен. Он сидел в своем садике. Вокруг него на земле сидели его ученики, секретари и слуги. Я подошла ближе. Он улыбнулся мне и попросил всех удалиться. Я села подле его стоп, и вдруг он, слегка наклонившись ко мне, сказал: „Кришна послал меня сюда. Он хотел, чтобы я проповедовал. Он прислал меня оттуда“. Он показал рукой в небо. „Я знал английский, бенгали и хинди. Этих трех языков достаточно, чтобы проповедовать по всему миру. Сейчас я почти закончил свое дело и скоро вернусь к Нему“». Она снова замолчала, видимо, вспоминая то время. «Меньше чем через год он покинул нас – ты знаешь. После его ухода в сердце моем возникла пустота, которую я ничем не могу заполнить». Слезы градом катились у нее из глаз.

Я знала, что она говорит правду, и потому смотрела на нее одновременно с восхищением и недоверием: почему он сказал об этом ей, простой женщине, которая не была даже его ученицей? Почему он выбрал именно ее, чтобы доверить эту тайну?

Мы отправились в обратный путь. По дороге она вдруг взяла меня за руку и сказала: «Прабхупада приглашал меня поехать с ним на Запад, но тогда я не могла, потому что у меня был муж. Он моего мужа тоже приглашал, но мой муж отказался уезжать из Вриндавана. К тому времени он безвыездно жил во Врин-даване много лет. Однажды Прабхупада сказал моему мужу: „У Вас такая замечательная жена. Сам Кришна послал ее Вам. Только благодаря ей Вы обосновались во Вриндаване“». Она умоляюще посмотрела мне в глаза и вдруг попросила: «Пожалуйста, очень тебя прошу, научи меня говорить по-английски». «Гита, опомнись! Зачем это тебе? Ты уже старая. Зачем тебе тратить на это свое время?» «Нет, – настаивала она, – мне очень нужно научиться говорить по-английски. Я тоже хочу пропо-ведовать, как Прабхупада». Я смотрела на нее с изумлением – передо мной сидела другая Гита, не та, которую я знала: старая, одинокая женщина, оставленная всеми. Глаза ее горели молодым огнем, не было никаких сомнений: она действительно хотела проповедовать, как Прабхупада. Я подумала: «Огонь, с чем бы он ни соприкоснулся, всё превращает в огонь. Это огонь его сострадания, заставившего его прийти оттуда, спустя многие годы воспламенил ее сердце».

Шрила Прабхупада, я никогда не видел тебя, но огонь твоего сострадания однажды коснулся и моего сердца. Я хорошо помню свое первое ощущение, родившееся в глубине сердца после прочтения твоей книги: «Этот человек хочет сказать мне что-то очень важное. Он знает, что я буду изо всех сил сопротивляться тому, что услышу. Он знает, что мне, как и большинству людей, не понравится то, что он хочет нам сказать, но все равно он говорит это».

Сам я к тому времени привык говорить другим только то, что им понравится. Я слишком зависел от их мнения, чтобы отважиться говорить что-то еще. Признаюсь тебе, твоя откровенность, Шрила Прабхупада, поначалу очень раздражала меня. Ум мой возмущался: «Кто он такой, чтобы нарушать все правила, по которым люди испокон веков живут в этом мире? Зачем он говорит мне все эти вещи, которые мне так не нравятся?» Но что-то мешало мне навсегда отложить твою книгу и забыть о ней.

Что? Удивительное ощущение того, что, говоря все эти вещи, ты доверяешь мне. И в ответ на это твое доверие мне невольно хотелось самому довериться тебе.

Пожилая индийская женщина не просила тебя открывать ей этот секрет – ты сам наклонился к ней и вдруг поведал ей свою тайну. Точно так же тысячи людей в этом мире не просили тебя окрывать им сокровенную тайну души, Бога и отношений, связывающих их. Но ты, рискуя быть непонятым и осмеянным, снова и снова сам раскрывал им эту тайну. Я уверен, что рано или поздно каждый, кто прочитал хотя бы строчку из твоих книг, почувствует, что они продиктованы огнем твоего сострадания. И тогда ему, наверняка, захочется, чтобы другие люди, такие же озябшие и одинокие, тоже погрелись у этого огня.

Уроки смирения и терпения

Душа – крошечная частица пограничной энергии Кришны – постоянно мечется между двумя мирами: материальным и духовным. Ей так хочется побыть еще здесь и, нацепив на себя бутафорскую корону из картона и фольги, подбежать к зеркалу и, любуясь собой, сказать: «Ну что? Разве я не похожа на повелителя мира? Разве мне не к лицу королевские знаки отличия? Мантию, несите мою мантию!» Удовольствие это, впрочем, обычно длится недолго. Очень быстро находится кто-то, кто сбивает с нас эту корону и дает нам пинок под зад – желающих побыть в этой роли много. Наши попытки примерить на себя роль повелителя вселенной только нам самим не кажутся жалкими и смешными. Всех остальных они обычно сильно раздражают.

И вот, получив достаточно тумаков, душа обижается на этот жестокий мир, который не хочет признавать ее и принимать всерьез ее претензии на господство. «Пусть так, – думает она. – Тогда я уйду из этого мира, где меня все равно никто не любит». Но не так-то легко покинуть ярмарку тщеславия. Слишком привыкли мы быть в центре. Никто не хочет менять место главного героя, пусть и в этом несовершенном жестоком мире, на место безымянного статиста в царстве Бога. Поэтому обидевши-еся на мир души, по-прежнему от мании величия, объявляют весь этот мир своей иллюзией и начинают воображать себя Богом. Так появляются великие йоги и философы, великие отшельники, мученики и аскеты.

Парадокс заключается в том, что душа обречена оставаться в рабстве до тех пор, пока воображает себя повелителем. Никто и никогда не сможет убежать из тюрьмы этого мира, пока у него будет оставаться преступное сознание соперника Бога, наделенного независимой властью и независимым правом наслаждаться. Только смирение может избавить нас от рабства и только терпение способно помочь нам избавиться от склонности властвовать и наслаждаться независимо от Бога.

Порожденный гордыней дух наслаждения – в каких бы формах он ни проявлялся, – искажая нашу изначальную природу, омертвляет всё вокруг нас и в конце концов омертвляет наше сознание, вынуждая душу снова и снова рождаться и умирать. Но дух служения наполняет жизнью этот безжизненный скучный мир и возвращает душе ее природное бессмертие. Служение – единственный способ избавиться от дурмана иллюзии. Поэтому, сколько бы гордые люди ни тешили себя россказнями о том, что в духовное царство ведет множество дорог, дорога из материального мира в духовную реальность только одна – это узкая, тернистая дорога кротости и смирения, пройти по которой до конца могут только самые терпеливые.

Рецепт тоника

Многие религии прославляют эти две духовные добродетели – смирение и терпение, но, увы, очень часто люди принимают за смирение отсутствие чувства собственного достоинства и закомплексованность и думают, что терпеливый человек – это тот, кто позволяет другим садиться себе на голову. В историях этой главы мы расскажем о том, как Шрила Прабхупада проявлял – подчас нестандартно – эти качества в своей жизни и как помогал своим ученикам развить их в себе.

Адикешава[65]:

Я близко общался с Прабхупадой в течение примерно восьми лет в Аллахабаде, с 1931 по 1939 годы. Мы встречались с ним почти каждый день. Впервые я увидел его в Рупа-Гаудия-матхе в 1931 году. Он сидел и играл на мриданге. Этим вечером в храме была лекция, а затем киртан. После киртана настоятель Матха подвел меня к нему и представил как научного сотрудника Аллахабадского университета и ученика Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура Прабхупады. После этой встречи наше знакомство переросло в приятельские отношения, а затем – в тесную дружбу. Мы были очень близки с ним. Я называл его дада, «старший брат». В 1939 году я уехал из Аллахабада, и мы не виделись где-то двадцать девять лет. Я устроился на государственную службу, а он остался там. В свой срок он принял санньясу, и пути наши вплоть до 1967 года не пересекались.

В 1967 году здесь, во Вриндаване, мы встретились вновь. В том году я отошел от дел и решил поселиться во Вриндаване. В один прекрасный день я зашел в храм Радхи-Дамодары. Прабхупада только что приехал с Запада и поселился в своей комнате в этом храме. И вот я сижу на веранде, напротив его комнаты, и жду одного своего знакомого. Выходит Прабхупада, одетый в шафран. В таком облачении я его никогда не видел. Я знал его как Абхая, семейного человека, бизнесмена. А тут он в шафране и с посохом санньяси, и за ним – два его ученика, тоже в шафрановых одеждах, словно садху.

Поначалу я его не узнал – прошло почти тридцать лет, что я его не видел, он изменился, да еще эти шафрановые одежды. Но он стал внимательно всматриваться в мое лицо, словно пытаясь вспомнить, кто я такой. Наконец он спросил: «Доктор Капур?» О! Я узнал этот голос! Я вскочил: «Абхай Бабу?!» И он заключил меня в свои объятия.

В тот момент он направлялся куда-то, но тут же отменил все свои встречи. Проведя меня в свою комнату, он стал рассказывать, как проповедовал на Западе, показывал вырезки из газет.

Я внимательно присматривался к нему. В каком-то смысле это были два разных человека – Абхай Бабу, которого я знал, и Бхактиведанта Свами Прабхупада, с которым встретился во Вриндаване без малого тридцать лет спустя. Он стоял во главе международной организации и проповедовал по всему миру. Но при этом он оставался таким же смиренным, как всегда. Когда мы общались с ним в Аллахабаде, я даже представить себе не мог, что когда-то он станет Бхактиведантой Прабхупадой. Мне в голову такое не могло прийти. Он всегда был очень простым, непритязательным человеком. Но именно поэтому он обрел благословение Чайтаньи Махапрабху. Только по милости Махапрабху он стал Прабхупадой.

Тогда, в Аллахабаде, мы встречались почти каждый день. Иногда он навещал меня, но, как правило, мы виделись в Рупа-Гаудия-матхе по вечерам, когда там проходили лекции и киртаны. У него был магазин, он продавал лекарства, некоторые изготавливал сам по своим формулам.

Однажды он сделал тоник и дал попробовать мне. Я сказал: «Замечательный подарок. Не могу отказаться. Но я хотел бы, чтобы Вы дали мне тоник, который принимаете сами».

Он удивленно поднял брови: «Что ты имеешь в виду?»

«Я имею в виду тоник кришна-премы, любви к Кришне».

Он мгновенно ответил: «Тоника этого у меня нет, зато я знаю формулу».

«Отлично! – ответил я. – Ничего больше мне и не нужно. Если не секрет, что это за формула?»

Он сказал: «Никакой не секрет. Формула очень простая, и ты ее знаешь:

трнāд апи сунӣчена тарор апи сахишнунā амāнинā мāнадена кӣртанӣйах садā харих

„Повторять святые имена Кришны следует в смиренном состоянии духа, считая себя ниже травы, растущей на обочине, и стараясь быть терпеливее дерева. Нужно оказывать почтение всем и не ожидать почтения в ответ. Только такой человек способен постоянно петь и помнить святое имя Бога“[66]. Вот формула этого тоника, и я собираюсь открыть ее людям всего мира».

В то время я не придал особого значения его словам, но, как оказалось, он действительно собирался проповедовать эту формулу по всему миру. В тот момент я подумал, что он шутит. Но сейчас, вспоминая этот эпизод, я понимаю, что уже тогда он думал о проповеди по всему миру, и он осуществил задуманное – никто не смог бы сделать то, что сделал он. Формула сработала.

Император Ашока распространил буддизм в одной этой стране, но даже он, со всей его властью, не смог сделать того, что удалось Прабхупаде за короткие десять лет. И удалось ему это только потому, что он каждый день принимал свой «тоник».

* * *

Шрила Прабхупада, многие знают формулу этого тоника.

Но далеко не все знают, где достать драгоценные, редкие ингредиенты, из которых он состоит. Иногда люди пытаются сделать этот тоник из дешевых заменителей. Они принимают безответственность за смирение, а пассивную покорность судьбе – за терпение. Но ты знал, где взять настоящие компоненты для этого лекарства.

Что такое смирение? Смирение – это способность действовать без страха ради Кришны. Однажды у тебя спросили:

«Как стать смиренным и оставаться смиренным?» «Чтобы стать смиренным, нужно сражаться за Кришну»[67]. Преданное служение немыслимо без смирения, а смирение не может проявляться иначе, как только в нашей способности действовать не ради себя, а ради Кришны. Страх же, несовместимый со смирением, – не что иное, как проявление нашего скрытого желания извлечь из своих действий какую-то выгоду для себя. Что такое терпение? «Способность человека спокойно выносить оскорбления называется терпением»[68].

«Терпение означает, что человек должен спокойно сносить оскорбления и поругания. Если человек пытается постичь духовное знание, другие будут оскорблять его и бесчестить. Так устроен материальный мир. […] На духовном пути нас подстерегает множество препятствий, но мы должны проявлять терпение и продолжать идти по нему с решимостью»[69].

Твой духовный брат говорит, что ты «собирался проповедовать эту формулу по всему миру». Это так. Ты, конечно же, проповедовал эту формулу в надежде на то, что люди воспользуются ею и начнут лечить с ее помощью свою болезнь – болезнь материального существования.

Но ты не ограничился тем, что дал им этот рецепт: бесстрашно проповедуя учение Господа Чайтаньи по всему миру, ты навлек на себя бесконечные оскорбления и таким образом на собственном примере показал всем, где найти редкие и ценные ингредиенты для этого лекарства. А создав свое проповедническое Движение, ты позволил тысячам учеников и последователей попробовать горько-сладкий тоник, тоник любви к Богу, на вкус.

Ты можешь встать мне на голову

Иногда образ гуру, принимающего служение от своих многочисленных учеников, может заслонить от глаз поверхностного наблюдателя истинную природу Шрилы Прабхупады. Люди, особенно в наше время, с подозрением смотрят на то, как один человек поклоняется другому. Обжегшись не один раз, они заученно повторяют фразу о развращающем влиянии абсолютной власти. Фраза эта и вправду справедлива в случае обычных людей, но она не относится к настоящему вайшнаву. Настоящий вайшнав остается слугой даже тогда, когда другие принимают его своим гуру и тем самым дают ему абсолютную власть над собой.

Джадурани:

Я делала копию с небольшой картинки, изображавшей Господа Нрисимхадева. В самом низу мне хотелось нарисовать индийский ковер, но на картинке, с которой я делала копию, не было никаких деталей. Мне нужно было расссмотреть, как выглядят настоящие индийские ковры, и тут я вспомнила, что в комнате у Шрилы Прабхупады, прямо над тем местом, где он обычно сидит, висит большая картина с Ситой, Рамой, Лакшманом и Хануманом, и на этой картине был изображен в том числе и красивый ковер. Прабхупада работал в это время в другой комнате, поэтому я на цыпочках прокралась в его комнату, чтобы попод-робнее рассмотреть картину. Однако подойти к ней совсем близко мне мешал матрас, на котором Шрила Прабхупада отдыхал. Я не решалась ступить на него, боясь совершить оскорбление. Говорится, что ученик никогда не должен садиться или тем более наступать на кровать своего гуру. Поэтому, чтобы рассмотреть картину, мне приходилось подпрыгивать. Прабхупада заметил это из другой комнаты и строго спросил: «Что ты такое делаешь?» Я ответила: «Шрила Прабхупада, я пытаюсь рассмотреть картину, чтобы нарисовать правильно, но не хочу наступать на Вашу кровать». Днем Прабхупада обычно сидел на этом матрасе, а ночью спал на нем. Он ответил: «Если это нужно для служения Кришне, ты можешь встать мне на голову, не то что на мой матрас». Позже я много раз убеждалась в том, что он не шутил, когда говорил это.

–

Шрила Прабхупада учил нас строго следовать правилам поведения, особенно в отношениях с духовным учителем.

Страх нарушить правила, безусловно, является признаком смирения и послушания. Но он также учил, что ради служения Господу можно пренебречь любыми правилами, и это будет высшим проявлением смирения. Всем известно, что именно безукоризненное следование правилам иногда питает гордыню людей, идущих по духовному пути, и отдаляет их от Бога. Уддхава прославляет пастушек Вриндавана за то, что ради служения Кришне они бесстрашно нарушили все правила, принятые в ведическом обществе[70]. Говинда, личный слуга Чайтаньи Махапрабху, сказал однажды: «Ради служения Господу мне не страшно совершить сотни, тысячи оскорблений, но ради самого себя я не осмелюсь нанести кому-то даже тень оскорбления»[71]. Шрила Прабхупада, находятся глупцы, которые утверждают, что ты учил только правилам Вед, что у тебя нельзя научиться настроению спонтанного служения Кришне, которое принес в этот мир Чайтанья Махапрабху. Но даже в этом наставлении своей начинающей ученице ты учишь ее практиковать высшую форму преданного служения – служения, основанного не на страхе, а на чистой любви.

Океан смирения

Следующая история написана в форме подношения Шриле Прабхупаде. Мы оставили в ней уважительное «Вы», более подобающее в обращении к нему непосредственного ученика. Молитвы, в форме которых написаны наши обращения к Шриле Прабхупаде, подразумевают обращение на «ты».

Формальное «Вы» дистанцию устанавливает, неформальное «ты» ее устраняет. И так находясь на огромной дистанции от Шрилы Прабхупады – и по времени, и по духовному уровню, и по всем остальным параметрам, – мы осмеливаемся обращаться к нему на «ты», чтобы эта дистанция не становилась еще больше. Мы очень надеемся, что не злоупотребляем тем самым бесконечной кротостью Шрилы Прабхупады, о которой повествует эта история.

Равиндра Сварупа:

Вы улетали из Нью-Йорка куда-то на Запад, и по обыкновению огромная толпа учеников провожала Вас в аэропорту. Похоже, все или почти все Ваши последователи из Нью-Йорка, Бостона, Филадельфии и Балтимора съехались туда. Вы прошли в зону ожидания посадки, и Ваши ученики ринулись вслед за Вами, перепрыгивая через ограждения. Вы сели в кресло, и те, кто был рядом, устроились прямо на полу, тогда как те, кто был подальше, остались стоять. Преданные заполнили зал до отказа. Это были редкие минуты, когда мы могли пообщаться с Вами в неформальной обстановке, и в толпе царило удивительное настроение.

Я был одним из тех, кто оказался на периферии. Через некоторое время я заметил взволнованного представителя авиакомпании, который бегал от одного человека к другому и пытался им что-то втолковать. Преданные бросали на него презрительные взгляды и тут же отворачивались от бедняги, снова сосредоточивая все свое внимание на Вас. Я понял, что сейчас случится что-то нехорошее, и сам подошел к этому работнику. Оказалось, что ни один другой пассажир не может войти в зал ожидания, потому что его целиком оккупировали Ваши последователи. Среди всей нашей толпы был только один человек с билетом, и только ему было дозволено находиться здесь, и этим человеком были Вы, Шрила Прабхупада. Бедный представитель авиакомпании стал умолять меня о помощи. Действительно, у входа в зону ожидания, оставив всякую надежду войти туда, переминались с ноги на ногу слегка ошарашенные этим зрелищем пассажиры.

Однако мои попытки как-то изменить ситуацию увенчались тем же успехом, что и у несчастного работника авиакомпании. Я по достоинству оценил непоколебимую преданность собравшихся и понял, что нужен кто-то более авторитетный, чем я. Мне удалось пробраться к Рупануге, нашему Джи-би-си. У Рупануги был характер полевого командира, и обычно люди без лишних расспросов бежали туда, куда он указывал. Однако на этот раз, уговаривая Ваших последователей покинуть зал, даже он потерпел поражение. Все были сосредоточены на том, что делали Вы, Шрила Прабхупада, и рядом с Вами даже Рупануга казался назойливой мухой.

Тогда Рупануга Прабху решил прибегнуть к крайней мере. Запрыгнув на кресло, он сложил рупором ладони и закричал голосом генерала, поднимающего дивизию в атаку: «Харе Кришна! Все преданные должны немедленно покинуть зал для отлетающих пассажиров! Всем велено выйти отсюда! Немедленно!» Воцарилась гробовая, недобрая тишина. Все повернули головы к Рупануге и стали испепелять его взглядами. Все, кроме Вас, Шрила Прабхупада.

Эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами. Вы смотрите на Рупанугу – в Вашем взгляде недоумение и одновременно невероятная кротость, спокойная готовность принять все, что посылает Вам Кришна. И вот, не успеваем мы опомниться, как Вы поднимаетесь и направляетесь к выходу, приняв этот приказ на свой счет. Рупануга не может сдержать улыбки: «Вас это не касается, Шрила Прабхупада». Вы опять смотрите на него, недоумевая, как бы спрашивая: «Как же не касается, если было сказано „всем преданным“»? Сердце мое до сих пор сжимается от боли и любви к Вам, когда я вспоминаю Ваш взгляд, исполненный подлинной кротости. Спасибо Вам за то, что на одно мгновение позволили нам заглянуть в Ваше сердце и увидеть в нем бездонный океан смирения и детской простоты.

* * *

История эта и так написана в форме прямого обращения к Шриле Прабхупаде, поэтому свои завершающие слова, вопреки обыкновению, мы обратим не к Шриле Прабхупаде, а к ее автору – Равиндре Сварупе. Как часто за фасадом проповедника, гуру, главы Международного движения обычные люди и даже ученики не могли разглядеть в нем того, кем на самом деле всегда был и всегда оставался Шрила Прабхупада, – смиренного вайшнава, слугу Господа, ради служения готового на всё. Айшварья всегда затмевает мадхурью, а мадхурья часто прячется за айшварьей. Так некогда Кришна во Вриндаване пытался спрятаться за Своей четырехрукой формой Нараяны[72]. Но мадхурья – смирение, кротость, простота, сладость – не может укрыться от глаз любящего. Спасибо Вам, Равиндра Сварупа прабху. Если бы не Ваш пристальный и любящий взгляд верного ученика, мы никогда не увидели бы Шрилу Прабхупаду таким – простодушным и смиренным вайшнавом, готовым первым выполнить приказ своего собственного ученика.

Еще один урок

Смирение – это форма сознания, в которой человек прозревает истину. Соприкосновение с истиной есть самое высшее проявление смирения, которому хочет научить нас духовный учитель.

Харивилас:

Меня пригласили в его комнату получать брахманическое посвящение – посвящение в гаятри-мантру. Я сильно волновался, как всегда при встрече со Шрилой Прабхупадой. А тут мне предстояло оказаться с ним с глазу на глаз. Я вошел и поклонился Прабхупаде. Он чуть подвинулся в мою сторону и сказал: «Сядь поближе». Я приблизился ровно настолько, насколько считал уместным, но он сказал: «Еще ближе». Он усадил меня прямо рядом с собой, справа, а затем дал в руки листок с гаятри-мантрами. Он повторил: «Сядь еще ближе», – и стал слово за словом говорить мне на ухо мантры. Я почувствовал необычайную близость к своему учителю: он шептал мне на ухо секрет, и в самом этом действе была особая доверительность, и мне очень хотелось сохранить это чувство. Мы были одни в комнате, и я невольно стал гордиться этим знаком доверия, воображая себя невесть кем.

Прощаясь со мной, он спросил: «Уезжаешь скоро?» Я сказал: «Да, Прабхупада». Я собирался уезжать на следующее утро. Он спросил: «Едешь через Кале?» Я очень удивился и стал думать, почему он так спросил и откуда он вообще знает о французском порте Кале на берегу Северного моря? Из английского Дувра я должен был добраться до Болоньи. Я ответил: «Нет, Прабхупада, не через Кале. Судно на подводных крыльях не идет из Дувра в Кале. Мы прибываем в Болонью». Он переспросил: «Ты уверен?» Я ответил: «Да, Прабхупада. Конечно, уверен. Вы не правы». Осознав, что слетело у меня с языка, я осекся. Я сказал Прабхупаде, что он не прав! Мне стало стыдно. Я не должен был так говорить. Я виновато посмотрел на Прабхупаду, но он все понял и только улыбнулся: «Не бери в голову». Я с облегчением сказал: «Огромное спасибо», – и поклонился. Он ответил: «Это тебе спасибо. Продолжай трудиться в Париже».

Я вышел из его комнаты, продолжая ругать себя за бестактность: «Как я посмел перечить Прабхупаде! Лучше бы я вообще молчал». На следующее утро я прибыл в порт Дувра. Перед самой посадкой в динамиках вдруг раздался треск и голос сказал: «Внимание! Дамы и господа, из-за штормовой погоды судно на подводных крыльях сегодня отходит не в Болонью». Я затаил дыхание. «Сегодня судно отправится по маршруту Дувр – Кале. Приносим извинения за причиненные неудобства». Я застонал: «О, нет! Какой же я идиот!» Прабхупада ведь спрашивал меня: «Ты уверен?» А я настаивал: «Да, конечно, уверен». Да еще и нагло добавил: «Вы не правы!» До сих пор я как будто вижу эту сцену – молодой, самоуверенный балбес, которому духовный учитель дает очередной урок смирения.

* * *

Слишком уж привыкли мы в материальном мире произносить эту фразу: «Вы не правы». Сама собой слетает она с наших уст когда нужно и когда не нужно. И даже встречаясь с духовным учителем, мы на всякий случай держим ее наготове. «Вы не правы». Это значит, что снова прав я. И это значит, что, одержимый своей правотой, я буду продолжать страдать в этом мире. Только благодаря тебе, Шрила Прабхупада, я после множества жизней, прожитых в этом мире, вплотную подошел к пониманию своей неправоты, и потому я молю тебя сегодня, чтобы ты никогда не позволил мне снова возомнить себя правым.

Лекарство от зависти

Зависть – самая опасная болезнь материального мира.

В нашу демократическую эпоху, когда зависть под вывеской всеобщего равенства стала социальной добродетелью, никто даже не понимает, насколько это качество пагубно для души. Завоевав сердце человека, зависть не пропускает туда даже мысли об Абсолютном Автократе, Боге, самим фактом Своего существования опровергающем идею всеобщего равенства. Завистливый человек никогда не сможет понять вкуса служения, которое считает позорным для себя, и потому никогда не сможет почувствовать вкус настоящей любви. Что можно сделать, чтобы излечить людей от этой болезни зависти или хотя бы на время сбить ее лихорадку, так чтобы слова о Боге могли проникнуть в их сердце?

Некоторые проповедники думают, что таким лекарством может служить страх, и потому пугают свою паству адским пламенем и неминуемой расплатой. Однако рецепт этот едва ли мог бы быть применен к тем бунтовщикам, о которых рассказывается в следующей истории.

Харивилас:

На лекции в Сорбоннском университете Прабхупада сидел на красивой, массивной вьясасане, сделанной специально для него. Слушать его собралась огромная толпа в две тысячи человек, среди которых была большая группа молодых анархистов и провокаторов из коммунистических группировок. Мы сильно беспокоились. Не успел Шрила Прабхупада начать говорить, как провокаторы стали скандировать: «На-пол! На-пол! На-пол!» Прабхупада спросил у переводчицы, Джьйотирмайи: «Чего они хотят?» Она сказала: «Прабхупада, они требуют, чтобы Вы сели на пол». Воцарилась мертвая тишина. Прабхупада спокойно посмотрел на провокаторов и, чеканя слова, сказал: «Эта асана не принадлежит мне. Это место Вьясы – автора Вед. Человек, который способен объяснять философию „Бхагаватам“, имеет право сидеть на возвышении. Но если отсюда вам меня не слышно, я готов сесть куда угодно, пусть даже на пол, лишь бы вы услышали меня». Слова его оказали на них чудесное воздействие. Всю лекцию они просидели тихо и с почтением слушали Прабхупаду. Впрочем, после этой лекции Шрила Прабхупада распорядился: «Больше никаких вьясасан на публичных программах. Французам трудно мириться с тем, что кто-то сидит выше них».

А вот еще одна история, которая произошла в Швеции.

Ученики устроили для Шрилы Прабхупады лекцию перед студентами Уппсальского университета. Одной из самых ревностно оберегаемых ценностей шведского общества является равноправие всех людей. Доведенное до абсурда, понятие всеобщего равенства пронизывает сознание всех шведов, и прежде всего – молодежи. Иллюзорные представления о несуществующем в реальности всеобщем равенстве – не что иное, как зависть, возведенная в ранг закона. Западное общество, некогда разделенное на сословия, дискредитировало идею классового деления, позволявшую одним эксплуатировать других. Но на смену изощренной философии эксплуатации пришла не менее абсурдная философия всеобщей зависти. Как опытный аюрведический врач, который по пульсу ставит диагноз, Шрила Прабхупада своим безошибочным чутьем мгновенно поставил диагноз шведской болезни. Выступая перед студентами в Уппсале, он стал говорить о четырех классах людей в обществе варнашрамы. Названный Абхаем[73], он никогда не боялся подвергать сомнению предрассудки и разрушать иллюзии. «Брахманы – люди первого класса, кшатрии – люди второго класса, вайшьи принадлежат к третьему классу, а шудры – к четвертому», – уверенно объяснял он. Как только он закончил, с места поднялся студент, сидевший в первом ряду, и с нескрываемым возмущением стал говорить: «А как насчет Вас? Вы, разумеется, причисляете себя к первому классу. Поэтому Ваши последователи должны подносить Вам цветы и усаживать Вас на трон, не так ли?» В аудитории повисла мертвая тишина. Студент высказал вслух то, что другие думали про себя. После долгой паузы Шрила Прабхупада заговорил тихим голосом: «Нет-нет, я не человек первого класса. Сам я принадлежу к пятому сословию». Шрила Прабхупада немного помолчал и добавил: «Потому что я служу всем». В этот миг губы его задрожали, а на глаза навернулись слезы.

Я преклоняюсь перед твоей бескомпромиссностью и бесстрашием, Прабхупада. Я преклоняюсь перед твоей прямотой и простотой. Я преклоняюсь перед твоим разумом, позволявшим тебе выходить из самых трудных ситуаций. Но еще больше я преклоняюсь перед твоим смирением и состраданием. Если нужно, ты был готов смыть зависть с сердец тех, кто слушал тебя, своими слезами.

Определение смирения

Шрила Прабхупада обладал удивительной способностью по-новому определять привычные понятия. Это особенно важно для слов, стершихся от частого употребления и почти утративших изначальный смысл: «любовь», «знание», «благо», «Бог», «просветление», «счастье». Определенное по-новому слово начинает играть новыми гранями смысла, ускользавшими до этого от механически применявших его людей. Таким образом он возвращал словам их достоинство, которое те утрачивают, когда становятся обиходными, а то и вовсе начинают использоваться не по назначению.

Харивилас:

Я помню, как однажды мы со Шрилой Прабхупадой гуляли по Булонскому лесу. Я задавал ему много вопросов, сейчас уже не помню каких, но один вопрос и ответ на него я помню очень отчетливо. Я спросил: «Шрила Прабхупада, что значит – быть смиренным?» Он дал удивительный ответ на этот простой вопрос. «Смирение – это абсолютная, непоколебимая, без тени сомнения убежденность в том, что ничто в этом мире, ни твои деньги, ни твоя семья, ни слава, ни оружие, ни образование, ни врачи, ни государство, ни власть – ничто другое, кроме милости Кришны, – не спасет тебя. Если у тебя есть такая убежден-ность, значит, у тебя есть смирение». Объяснение это поразило меня. Шрила Прабхупада указал на самую суть смирения. Смирение – это когда мы полностью полагаемся на Кришну и перестаем зависеть от любых материальных вещей. Когда мы прекращаем все свои попытки найти поддержку в чем-то другом, когда мы понимаем, что все остальное изменит нам, мы становимся по-настоящему смиренными. Это поразительное объяснение спасало меня все эти годы, помогая пережить самые трудные моменты в моей жизни.

* * *

Шрила Прабхупада, ты был живым олицетворением этой формулы, и вся твоя жизнь – свидетельство тому.

Увы, часто мы понимаем смирение как некую позу, маску, которая должна скрыть от других наши проблемы.

Но смирение – не маска, не гримаса на лице, не особый наклон головы. Смирение – это когда мы добровольно уступаем место в центре нашей жизни Кришне и начинаем искать опору в Нем одном – подлинном центре.

Нет пророков в своем отечестве

Читсукхананда:

В Мексике после полудня обычно идут тропические ливни. К вечеру дождь стихает, и большое, пурпурно-красное мексиканское солнце быстро клонится к закату, окрашивая горизонт в багровые тона. Шрила Прабхупада со своим учеником сидел на горном плато, возвышавшимся над Мехико, и наблюдал за заходом солнца. В руках у него были четки, губы без-звучно шевелились. Неподвижно сидящий, в лучах заходящего солнца, он казался таким же вечным, как скалы и прощающееся с миром солнце.

Как всегда в сумерках, откуда ни возьмись появились комары. Они стали виться над двумя путниками, забредшими в их царство. Обеспокоенный ученик стал суетливо отгонять их, размахивая руками. Прабхупада вопросительно посмотрел на него. «Шрила Прабхупада, разве Вас не кусают комары?» «Нет», – спокойно ответил Прабхупада. Ученик решил отличиться и сказать нечто очень умное: «Наверное, они Вас не кусают, потому что Вы чистый преданный, и они уважают Вас. Я нечистый, поэтому они всего меня искусали. Даже комары понимают разницу между Вами и мной». «Может быть, – с усмешкой ответил Прабхупада, – но в Калькутте они таких различий не делают».

У истории этой было неожиданное продолжение. Однажды в Калькутте Шрила Прабхупада сел на вьясасану, чтобы прочесть лекцию. Неожиданно вокруг него тучами стали кружиться жирные калькуттские комары, атакуя его со всех сторон. В конце концов Шриле Прабхупаде пришлось сойти с вьясасаны и пристроиться на полу, среди своих учеников, отбивавших комариные атаки. Усевшись на полу, Шрила Прабхупада с улыбкой прокомментировал это событие: «Посмотрите-ка, обычные комары свергли меня с трона!»

* * *

Шрила Прабхупада, ты всегда оставался самим собой – и когда люди прославляли тебя, и когда они презирали тебя. В Индии тебя никто не признал, даже комары, а на Западе к твоим стопам склонялись знаменитости и миллионеры, и даже комары, похоже, не осмеливались потревожить тебя. Но пренебрежение людей не приводило тебя в отчаяние, так же как слава не кружила тебе голову. И в почете, и в безвестности ты оставался самим собой – вечным слугой своего господина, всегда готовым посмеяться над непрочной земной славой. Пусть же эта маленькая история станет для меня прививкой от отчаяния и гордыни.

Оскверненная милость

Одно из санскритских слов для обозначения смиренного человека – это амāнӣ. На русский оно переводится как «отсутствие самомнения». Нам нравится мнить себя кем-то, кем мы на самом деле не являемся. Собственно для этого нам и дан ум. Другие люди, преследуя свои цели, часто раздувают наше самомнение, как в сказке «Голый король». Но по-настоящему святой человек больше всего на свете боится, что выдумки его ума заслонят от него самого его подлинную природу слуги. Поэтому он не позволяет никому – ни собственному уму, ни другим людям, кем бы они ни были – навязать себе какие бы то ни было иные представления о природе своего «я», и, даже когда его прославляют, он остается самим собой – слугой слуги слуг. Все люди в мире жаждут почестей и славы, и только преданный понимает, что это яд, и пытается принять противоядие.

Сакши-Гопал:

Шьямасундара организовал встречу Прабхупады с несколькими духовными лицами. Время было послеобеденное, ярко светило солнце, и все отправились на свежий воздух, на лужайку. Прабхупада сел прямо на траву. Священники не привыкли сидеть на полу со скрещенными ногами, поэтому для них принесли стулья. Пришло несколько монахинь. Они почтительно спросили у Прабхупады: «Имеем ли мы честь познакомиться с духовным учителем Движения Харе Кришна?» Прабхупада тихо ответил: «Нет. Это не про меня. Я духовный слуга, а не духовный учитель». Он проговорил это почти шепотом, так что непонятно, расслышали они его или нет, но я расслышал.

Бхаджахари:

Это было то ли в 1973, то ли в 1974 году. Прабхупада жил в Мэноре и чувствовал себе неважно, однако в какой-то момент он захотел навестить Радху-Лондон-Ишвару. Я отвез Прабхупаду из Мэнора на Бери-плейс, где уже собралась толпа учеников, ожидавших его. Поклонившись Божествам, Прабхупада сел на вьясасану, а Йогешвара попытался исполнить песню, посвященную Радхарани: радхе джая джая мадхава дайите. Но, похоже, он знал только этот припев. Прабхупада посмотрел на него и запел сам: радхе джая джая мадхава дайите, гокула-таруни мандала-махите. Мы пробовали подпевать, но никто из нас толком не знал слов. Тогда Прабхупада запел Харе Кришна. После киртана он встал с вьясасаны и направился к выходу. Преданные расступились, освобождая для него дорогу, а я ринулся к дверям, где стояли его тапочки. Я присел на корточки, а Прабхупада остановился в дверях. Ученики тем временем пели, танцевали и прыгали в экстазе. Йогешвара закричал: «Шрила Прабхупада, Вы олицетворенная милость Радхарани». В этот момент я надевал Прабхупаде тапочки. Я поднял голову, чтобы посмотреть на его реакцию. А Прабхупада взглянул вниз, на меня, и тихо пробормотал: «Оскверненная милость Радхарани». Только я мог слышать эти слова. Последние двадцать лет я медитирую на его смирение, проявившееся в той фразе.

Гурудас:

Одно время в Лондоне я повадился ходить в библиотеку Индийского центра и в Британский музей. В Британском музее было несколько книг, изданных Гаудия-матхом, а в библиотеке Индийского центра было буквально всё, включая труды Бхакти-сиддханты и даже то знаменитое стихотворение, которое Прабхупада написал в 1935 году на день явления Бхактисиддханты Сарасвати: «Да будет славен этот день…» Стихотворение было написано рукой Прабхупады, я снял копию и отослал листок ему. Прабхупада был очень рад получить от меня такой подарок.

В библиотеке я наткнулся на книгу Бхактивиноды Тхакура, в которой рассказывалось о Пури. Меня поразили поэтичность слога, образность выражений и глубокое сострадание автора. Я всем сердцем полюбил книги Бхактивиноды. Конечно, я любил и книги Прабхупады, но стиль Прабхупады иногда казался мне суховатым, прозаичным или, как бы это выразиться, официальным, что ли. На мой вкус, в его книгах было много повторов. Поймите меня правильно, я не критикую, я просто вспоминаю, как в то время воспринимал его книги. Сейчас-то я научился их ценить. На одной из прогулок, когда зашел разговор о том, какие книги я читаю, я солгал. Я сказал: «Для меня Бхактивинода Тхакур – после Вас второй по значимости автор».

Прабхупада внимательно посмотрел на меня и переспросил: «Второй?» Я понял, что он видит меня насквозь. Я признался: «На самом деле Бхактивинода Тхакур – мой любимый автор». Прабхупаду эти слова из уст ученика нисколько не задели, он только улыбнулся и сказал: «О да. Будь у меня хотя бы одна десятая часть преданности Бхактивиноды Тхакура, я был бы великим вайшнавом».

Гопавриндапал:

В другой раз один из местных распространителей книг спросил у Шрилы Прабхупады, как Прабхупаде в Нью-Йорке удавалось успешно распространять первые тома «Шримад-Бхагаватам». Прабхупада на мгновение задумался, а затем, улыбаясь, сказал: «Я не считаю, что в этом есть моя заслуга. Думаю, что люди видели во мне какого-то чудноѓо индийского джентльмена и просто брали все, что я им предлагал. Уж слишком странно я выглядел».

Пушта-Кришна:

Однажды я разговаривал со Шрилой Прабхупадой наедине и поделился с ним сокровенными мыслями. Я сказал Шриле Прабхупаде: «Кришна открылся мне через Вас, именно поэтому я пришел к Вам». Он ответил тотчас: «Теперь ты должен рассказывать всем, что Бог не мертв». Но мне хотелось как-то прославить именно его: «Шрила Прабхупада, Вы единственный человек на свете, которому я доверяю». Шрила Прабхупада ласково посмотрел на меня и промолвил: «Мне не нужно доверять, я могу подвести тебя. Доверяй только Кришне. Он никогда не подведет».

* * *

Любые славословия в адрес обычного человека, в лучшем случае, преувеличение, а то и откровенная ложь. В самом деле, как можно прославлять того, кто сам не является независимым? Зависимость подразумевает, что всеми своими достижениями мы обязаны не самим себе, но кому-то другому: своим родителям, учителям, мудрецам прошлого, другим людям, матери-земле и в конце концов Богу.

Поэтому по-настоящему прославлять можно только Бога, который ни от кого не зависит.

Когда же мы выслушиваем восхваления в свой адрес и благосклонно принимаем их, пусть даже скромно потупив глаза, это означает, что мы хотим занять место Кришны, присваивая себе то, что по праву принадлежит только Ему, – славу. Шрила Прабхупада, самое удивительное твое качество – это то, что ты никогда не пытался занять место Кришны, ни в этом мире, ни в сердце своих учеников. Ты пришел в ярость, когда четверо твоих старших учеников стали проповедовать, что ты – Сам Кришна. Однажды, когда преданные прославляли тебя за твои достижения, ты сказал: «На самом деле у меня нет никаких заслуг».

А потом, помолчав, добавил: «Если у меня и есть какая-то заслуга, то она только в том, что я никогда – ни наяву, ни во сне – не пытался занять место Кришны».

Кто другой, кроме тебя, может сказать это про себя?

И именно поэтому твои ученики и даже обычные люди безоговорочно доверяли тебе. И ты никогда их не подводил.

Больше слушай этого Свами!

Очень часто люди, особенно верующие, притворяются смиренными. Люди готовы делать все, что ценят те, кто их окружает. И если для того, чтобы их ценили, нужно быть смиренными, они будут изображать смирение.

Однако маску невозможно носить все время, в критических ситуациях такой человек показывает свое истинное лицо гордеца, решившего лишь притвориться смиренным. Следующая маленькая история позволяет оценить глубину и неподдельность смирения Шрилы Прабхупады.

Гопавриндапал:

Однажды в Майяпуре поздно вечером, часов в одиннадцать, я повторял свои круги на третьем этаже гостевого корпуса. Я часто повторял джапу там, и один из руководителей майя-пурского храма сказал мне: «Как только ворота закрывают, я не хочу, чтобы их открывали для кого бы то ни было. Мне все равно, что будут об этом говорить». Я ответил: «Хорошо. Я все равно повторяю здесь джапу допоздна. Я прослежу за этим». В этот вечер к воротам подошла какая-то бенгальская женщина. Она стала стучаться в те самые ворота, сторожить которые мне поручил старший вайшнав. Я просто сидел и невозмутимо повторял свою джапу. Я слышал, как женщина кричит: «Харибол!» – и дергает за створки ворот. Следуя приказу начальства, я оставался невозмутимым и не обращал на ее просьбы никакого внимания. В конце концов шум, поднятый ею, разбудил Шрилу Прабхупаду. Он вышел на террасу, вид у него был очень недовольный. «Почему там стучат? И почему ты не открываешь?» – спросил он. Я, немного перепуганный, ответил: «Понимаете, Прабхупада, такой-то Свами приказал мне не впускать никого после того, как ворота запирают». Прабхупада недовольно покачал головой. «Пойдем-ка», – сказал он, и мы с ним стали спускаться по лестнице на первый этаж. Он своими руками отодвинул засов и впустил стучавшую женщину, которая оказалась майяпурской поварихой. Она работала с утра до ночи, и на ней держалась вся кухня. Он впустил ее, и они перебросились несколькими фразами на бенгали. Затем он сам закрыл ворота и запер их на засов. Мы пошли наверх. Всю дорогу он бросал на меня испепеляющие взгляды. Я понял, что сделал что-то ужасное, мне было очень стыдно. «Почему ты не впускал ее?» – строго спросил он. Я снова пролепетал, что такой-то Свами приказал мне никого не пускать. Вдруг он, неожиданно для меня, рассмеялся и сказал: «Больше слушай этого Свами». С той ночи я впускал всех и каждого. Так Шрила Прабхупада преподал мне урок смирения и служения. Сам он – я убедился в этом – готов был служить всем в любое время дня и ночи.

* * *

Поистине, духовная и материальная жизнь являются прямой противоположностью друг другу. На твоем месте любой материалист, притворяющийся смиренным, не на шутку разгневался бы – кому из нас понравится, если кто-то разбудит нас посреди ночи, тем более если он разбудит нас по своей глупости, и уж тем более если этот кто-то – наш ученик, который, по идее, должен служить нам. В такой ситуации притворное смирение мигом слетит с нас, обнажив наш непритворный гнев. Но когда посреди ночи разбудили тебя, Шрила Прабхупада, ты изо всех сил пытался показать, как ты сердит, но весь твой притворный гнев быстро растаял, оставив лишь непритворное смирение.

Почему же теперь Ты гонишь меня отсюда?

История, приведенная ниже, требует небольшого пояснения. Летом 1970 года, приехав в Лос-Анджелес – штаб-квартиру Общества, – Шрила Прабхупада почувствовал, что несколько лидеров основанного им Движения под разными предлогами пытаются ограничить его доступ к ученикам. Он постоянно наталкивался на сопротивление с их стороны. По разным признакам он также понял, что некоторые из его «последователей» пытаются исподволь дискредитировать его в глазах других учеников. И это в тот самый момент, когда, казалось бы, все трудности начального периода были позади и Движение набирало силу… В его реакции на эти события можно увидеть бездонное, пугающее своей безоговорочностью и полнотой смирение.

Тамал-Кришна Госвами:

Был июль 1970 года. Прабхупада послал меня в Европу наводить порядок в наших храмах в Лондоне, Париже и Гамбурге. В то время там не было Джи-би-си, и он поручил мне координировать деятельность этих храмов. Вдруг в Париже на мое имя приходит телеграмма: «Приезжай в Лос-Анджелес немедленно». Я всё побросал и в тот же день сел на самолет до Лос-Анджелеса. Когда я прилетел в Лос-Анджелес, мне стали рассказывать, что происходит. Шрила Прабхупада только что выяснил, что несколько его духовных братьев, учеников Бхактисиддханты Сарасвати, пытаются изнутри отравить ИСККОН. Четыре очень влиятельных лидера нашего Общества, санньяси, под их влиянием, по сути дела, решили произвести переворот в ИСККОН. В основе всего лежало их непонимание положения и места Прабхупады. Судя по тому, что мне удалось узнать, ситуация действительно была очень серьезной.

Я прилетел в Лос-Анджелес вечером, а на следующее утро Прабхупада вызвал меня к себе. Он был очень серьезен и даже выглядел истощенным. Он спросил: «Тебе уже рассказали?» – «Да, Прабхупада». – «Можешь увезти меня отсюда?» – «Да, Прабхупада». – «Куда ты меня увезешь?» Я подумал и сказал: «Я мог бы забрать Вас во Флориду». – «Нет, это не достаточно далеко». – «А как насчет Европы?» – «Боюсь, что яд проник уже и туда». Я сказал: «Куда бы Вы сами хотели уехать?» Он ответил: «Я хочу уехать в Индию».

У Прабхупады была удивительная способность одним действием достигать сразу многих результатов. Тогда я не понял его плана, да и сам он едва ли до конца его понимал. Несколько лет спустя, в 1977 году, лежа на смертном одре в храме Кришны-Баларамы, он сказал мне, мысленно возвращаясь к этому времени: «Помнишь, как ты увез меня из Лос-Анджелеса? Перед отъездом я пришел к Шри Шри Рукмини-Дваракадхише[74] и сказал: „Дорогой Господь, по Твоему зову я проделал весь огромный путь, приведший меня сюда. Это был долгий и трудный путь. В конце концов Ты дал мне этот замечательный храм. Почему же теперь Ты гонишь меня отсюда?“ Я не мог понять, почему Господь гонит меня прочь, но я понимал, что это Он, а не обманутые ученики, гонит меня отсюда. Теперь-то я понимаю, что Он хотел дать мне этот храм Кришны-Баларамы. Этот храм в сто раз важнее любого другого храма в мире. Но в то время я этого не понимал, хотя и принял все то, что происходит, как волю Господа».

* * *

Смирение – это наше доверие Богу, глубокая внутренняя убежденность в том, что за всеми событиями, которые случаются с нами, стоит Кришна, желающий нам вечного блага. Если мы видим во всем происходящем руку Кришны, то относительное добро и зло этого мира перестают существовать для нас: мы начинаем жить в духовном мире, где царит один закон – закон вечной любви. Но чтобы увидеть даже в этом жестоком и нелепом, на первый взгляд, мире проявление любви Бога, необходимо обладать настоящим смирением, а чтобы без ропота принять все те нелегкие уроки, которые подчас посылает нам Кришна, нужно неистощимое терпение. И когда два эти качества – смирение и терпение, – позволяющие все происходящее с нами принимать как волю Кришны, утверждаются в сердце человека, их плодом становится любовь.

Как избавиться от материальной инфекции

Как распознать настоящего духовного учителя?

«Бхагаватам» утверждает, что гуру должен в совершенстве знать шастры, иметь живой опыт соприкосновения с Богом и быть бесстрастным, то есть свободным от влияния материальной энергии[75]. Но, помимо этого, есть еще один признак: духовный учитель должен всегда оставаться учеником. Шастры отдельно не говорят об этом признаке поскольку это совершенно очевидно: только оставаясь учеником, человек может понять смысл священных писаний, почувствовать присутствие Бога и избавиться от влияния материальной энергии.

Атмататтва:

Все пели рӣ-гуру-чарана-падма[76], а Прабхупада с закрытыми глазами сидел на вьясасане и, подыгрывая себе на караталах, тоже пел. Я шепотом спросил у Локанатхи Махараджа: «Разве эта песня прославляет не Прабхупаду?» Он ответил: «Да, прославляет». Я удивился: «А почему же тогда он сам поет?» Лока-натха ответил: «Он поет то же самое для своего духовного учителя». Еще вчера Локанатха Махарадж хотел внести мое имя в списки на обряд посвящения. Я тогда ответил: «Нет, я еще не готов». Но сегодня, услышав это объяснение от Локанатхи Махараджа, я тут же сказал: «Вноси мое имя в список на посвящение». Тут пришла пора удивляться ему: «Что с тобой? То всё твердил: „Нет, нет, погодите“, а тут вдруг готов?» Я ответил: «Просто я только сейчас понял, что он мой духовный учитель. Я увидел, что он прославляет своего духовного учителя, когда прославляют его. Теперь я понимаю, что он – звено в цепи ученической преемственности. Вписывай мое имя».

Только благодаря этой способности всегда оставаться учеником человек может научиться самому главному – любви. Любить – значит служить. Научившись служить, мы можем учить этому других, и наставления наши, проникнутые смирением и любовью, будут менять сердце ученика изнутри. Есть учителя, которые пытаются поменять своих учеников извне, принуждением, силой, страхом. Принуждение, сила и страх противоречат природе живого существа и потому не могут ничего поменять в нем, как химические лекарства, чуждые организму человека, не излечивают болезнь, а только загоняют ее глубже внутрь, потому что организм отторгает их. Исцелить человека могут только травы и естественные минералы, соприродные ему. Точно так же по-настоящему поменять человека способна только любовь, соприродная душе. Подобно лекарствам из трав, эти наставления, проникнутые любовью, входят глубоко в сердце и навсегда остаются там.

За две недели до посвящения у меня воспалилась слизистая рта, и я не мог толком чистить зубы, а только полоскал рот горячей водой с солью. Посвящение проходило в Дели, на Радхаштами. В маленькой храмовой комнате была установлена огромная вьясасана в виде лотоса. Прабхупада сидел на краю вьясасаны, и я, получая четки, наклонился близко к нему. Он сказал: «Пере-числи четыре регулирующих принципа». Я стал перечислять: «Не есть мяса…» Прабхупада почувствовал запах у меня изо рта, широко раскрыл глаза и спросил: «Ты почему не чистишь зубы?» Я, оробев, ответил: «У меня инфекция». «Инфекция?» – с этими словами он повернулся, взял у Гопал-Кришны мои четки и вручил их мне: «Читай шестнадцать кругов». Получилось так, что слово «инфекция» было диагнозом, а «повторяй шестнадцать кругов» – лекарством от этой болезни. Затем он сказал: «Твое имя будет Атмататтва дас». Преданные застучали в мриданги и закричали: «Харибол!» Я вернулся на свое место, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Я размышлял: «Теперь у меня есть посвящение, есть четки, есть гуру». Слезы сами навернулись мне на глаза.

В тот же вечер на лужайке перед храмом Прабхупада давал дар-шан. Мне хотелось побыть рядом с ним, поэтому я взял опахало и стал омахивать его. Но, похоже, я перестарался, махая опахалом слишком быстро. Прабхупаде стало холодно. Он посмотрел на меня, и я стал махать очень медленно, так, что теперь на лицо Прабхупаде стали садиться мухи. Он пел: джая радха-мадхава… Поморщившись, он снова взглянул на меня, так что сердце ушло у меня в пятки. Я растерялся, не понимая, как мне теперь махать – быстро или медленно. Тут он закончил петь, произнес положенные молитвы: Джая ом вишнупада… – и сказал: «Большое спасибо». Затем, внимательно глядя на меня, он произнес: «Материальная жизнь подобна инфекции». Он приподнял край курты. «Когда у вас появляется язва на теле, вы чешете… и вам поначалу становится легче. Потом снова чешете, и вам как будто становится еще лучше. Потом снова и снова. Затем вы прекращаете чесать. Но не потому, что обрели полное удовлетворение, а потому что язва начала кровоточить». Я не запомнил из его речи ничего другого, но эти слова помню до сих пор. У меня перед глазами проплыла вся моя бурная жизнь. Я вспомнил, как, пытаясь выжать наслаждения из этой жизни, я до крови расчесывал свои зудящие язвы, не в силах остановиться. Этот человек проник внутрь меня, сделал рентгеновский снимок и показал его мне. Своими словами он попал в самую цель, и это оставило неизгладимый след в моем сердце.

* * *

Увы, как часто в своем желании поучать других человек пытается всеми правдами и неправдами набрать побольше учеников и последователей, и многим это удается. В самом этом желании вести за собой людей нет ничего предосу-дительного, при условии, разумеется, что мы знаем, куда мы их ведем. Комплекс неполноценности, который иногда проявляется как болезнь учительства, привлекает к таким самозваным гуру только таких же болезненно ощущающих свою неполноценность людей. Так слепой начинает вести за собой слепых, не принося этим блага ни себе, ни другим.

Настоящие последователи приходят только к тем из учителей, которые всегда ощущают себя учениками, вечными должниками своего духовного учителя. Именно это качество, а не харизма, не созданная другими последователями аура непогрешимости, не хвастливые заверения в своем всеведении и даже не обещания спасения в награду за верность, привлекает к настоящему духовному учителю настоящих учеников. Шрила Прабхупада, защити меня от соблазна учительства, позволь мне всегда ощущать себя учеником, последним из твоих последователей, вечно зависящим от твоей милости.

Давно я не получал такого удовольствия

Настоящий духовный учитель не принимает слепой веры. Он пытается разбудить разум в ученике, проверяя его веру на прочность, и получает огромное удовольствие, когда ученик проходит испытание.

Радха-Говинда Свами:

В то время я жил в Бенаресе. В феврале 1971 года туда приехал Прабхупада с сорока учениками. Они совершали в это время турне по Индии. Я прочитал в газете, что преданное служение Кришне распространяется по всей Америке. С детства я поклонялся Кришне, поэтому я сразу очень заинтересовался. Я отправился по указанному в газете адресу и увидел процессию преданных с Запада во главе со Шрилой Прабхупадой. Я присоединился к ней. Процессия направлялась к Дашашвамедха-гхату и в конце концов дошла до дома Тапаны Мишры неподалеку от этого гхата. Когда харинама кончилась, я приблизился к Шриле Прабхупаде и спросил его на хинди: «Когда Вы приехали в Америку, что Вы делали? Как Вы проповедовали?» Прабхупада с усмешкой ответил: «Я ничего особенного не делал – просто давал небольшие лекции и пел Харе Кришна». Он продолжал: «Эти люди нуждаются в ведическом знании. Ты сам видел, какие они счастливые, с каким удовольствием они поют и танцуют». Я спросил: «Куда Вы едете после Бенареса?» «В Горакхпур», – ответил Прабхупада. Я записал дату и в этот день тоже поехал в Горакхпур, чтобы снова встретиться с Прабхупадой.

Прабхупада с учениками остановились в Кришна-никетане. Так получилось, что в то время, когда я пришел в Кришна-никетан, Шрила Прабхупада был там один. Я не узнал его, потому что в Бенаресе он был окружен большой толпой. Я подумал, что это какой-то слуга, и стал ждать Прабхупаду. Через какое-то время я обратился к нему:

«Где А. Ч. Бхактиведанта Свами? Скоро он придет?» – спросил я Прабхупаду.

Прабхупада в ответ спросил меня: «Зачем ты хочешь увидеться с ним?»

Я ответил: «Потому что он мой гуру. Он мне очень понравился!»

Прабхупада снова спросил: «Почему ты хочешь принять его своим гуру?»

Я сказал: «Потому что он служит Чайтанье Махапрабху».

«А кто этот Чайтанья Махапрабху?» – не унимался Прабхупада.

«Он – Сам Кришна!»

И снова Прабхупада задал вопрос: «Почему ты думаешь, что Он Кришна?»

«Я прочитал „Чайтанья-чаритамриту“ и понял, что Сам Кришна пришел в образе бхакты, чтобы проповедовать».

«Нет, нет, ты ошибаешься. Он не Кришна – просто преданный Кришны, один из многих».

Меня эти слова задели, поэтому я слегка повысил голос: «Нет! Это Сам Кришна!»

Но Прабхупада продолжал настаивать: «Нет, Он просто преданный Кришны. Он не может быть Кришной».

Меня это окончательно вывело из себя, и я грубо буркнул в ответ: «Придержите свой язык! Я больше не желаю Вас слушать».

В ответ Шрила Прабхупада стал смеяться, громко и заразительно. Я не мог понять, что его так развеселило, но в этот самый момент из города вернулись его ученики. Я увидел, как все они попадали перед ним в поклоне, и тут до меня дошло: «Я разговариваю с гуру. Передо мной сам Прабхупада!»

В смятении я тотчас упал перед ним в дандавате, а поднявшись с земли, стал просить о прощении: «Прабхупада, это, оказывается, Вы! Простите, пожалуйста, мою грубость. Я Вас не узнал. Простите меня, пожалуйста». Но Прабхупада, по-прежнему улыбаясь, взял меня за руку и сказал: «Пойдем ко мне в комнату». В его комнате уже сидело три ученика. Показывая им на меня, он опять стал неудержимо хохотать. Сквозь смех он проговорил: «Этот юноша знает, что Чайтанья Махапрабху – Сам Кришна». По лицам учеников было видно, что они, при всей своей готовности разделить веселье Шрилы Прабхупады, не понимают, что в этом такого смешного. На всякий случай они заулыбались, но во взгляде их стоял вопрос. А Шрила Прабхупада, отсмеявшись, обернулся ко мне и сказал: «Ты хорошо отругал меня. Спасибо. Давно я не получал такого удовольствия».

–

Как часто мы, прославляя Кришну, или Господа Чайтанью, или тебя, на самом деле хотим прославить самих себя.

Прославляя кого-то, мы намекаем на свою принадлежность к кругу великих людей и таким образом как бы невзначай пытаемся подчеркнуть собственное величие.

Да, мы получаем удовольствие, когда слышим прославления тех, кому мы поклоняемся, но не потому, что радуемся за них, а потому что отчасти принимаем эти славословия на свой счет. Стоит же кому-то задеть нас, пусть даже ради того, чтобы прославить наши святыни, и мы ощетиниваемся, как дикобраз. Шрила Прабхупада, ты испытывал веру своего будущего ученика на прочность, в том числе и потому, что хотел услышать, как он прославляет Господа Чайтанью. Услышав его похвалу, ты обрадовался, но, когда он, чтобы защитить Господа Чайтанью, отругал тебя, ты пришел в полный восторг.

Сколько раз вайшнавы ругали меня, потому что им казалось, что слова мои так или иначе задевают честь Господа Чай-таньи или твою, но никогда еще их осуждение не доставляло мне радости. Когда же я научусь у тебя ценить в других людях только их преданность тебе и Кришне и перестану обращать внимание на то, как они относятся ко мне?

И кто знает, может быть, когда-нибудь вслед за тобой я тоже смогу сказать ругающим меня: «Спасибо. Давно я не получал такого удовольствия».

Хороший совет

Следующая история – о том, как проявляется вкус к ученичеству. Настоящего ученика можно распознать не по красивой тилаке на лбу, не по его санскритскому имени и не по трем рядам бус из туласи на шее, а по его способности и желанию учиться.

Брахмананда:

Удар у Прабупады случился на выходных перед Днем поминовения, когда весь Нью-Йорк уезжает на природу. Прабхупада не мог нормально двигаться. Мы не хотели отвозить его в больницу, поэтому я позвонил нашему семейному врачу, однако тот тоже уехал из города. Я стал обзванивать всех подряд, но, как назло, никого на месте не было. Наконец нам удалось вызвать одного доктора. Он пришел к нам в храм, и первое, что он увидел, была группа босоногих ребят в джинсах и футболках, повторяющих мантру на четках. В нашем храме не было никакой мебели, только ковер лежал на полу. Доктор долго не мог взять в толк, где он очутился, он стал расспрашивать нас, а тем временем Прабхупаде становилось все хуже. В конце концов он достал свой сте-тоскоп и принялся осматривать Прабхупаду. Когда он окончил, мы спросили: «Что с ним? Что нужно делать?» Доктор ответил: «Если хотите знать мое мнение, то вся причина в том, что этот старик слишком много молится». Мы переглянулись: «Ну да, всё понятно». Доктор продолжал: «Ему нужно выходить на воздух. У него должна быть какая-то физическая нагрузка». Прабхупада из-за открытой двери слышал все это. Доктор выписал какой-то рецепт и, прощаясь с нами, еще раз сказал: «Каждое утро он должен выходить в парк на прогулку».

Прабхупаде не становилось лучше, поэтому в конце концов мы отвезли его в больницу. Когда он вышел оттуда, мы сняли для него дом на берегу океана в Нью-Джерси, где он восстанавливался после болезни. В один прекрасный день он объявил: «Сейчас я пойду гулять. Доктор дал ценный совет». Мы очень удивились, потому что нам этот доктор показался шарлатаном. Мы стали отговаривать Шрилу Прабхупаду, но он сказал: «Нет, нет, он дал очень хорошее наставление. Я буду строго следовать ему». С этими словами Прабхупада отправился на прогулку и с тех пор гулял каждое утро, в любую погоду, независимо от состояния здоровья. Я помню, как однажды зимой в Швейцарии мы остановились в отеле. На улице началась сильная метель, поэтому Прабхупада не мог пойти на прогулку. Тогда он стал гулять по коридору, повторяя джапу, как делал это на свежем воздухе. В другой раз, когда мы попали в аварию на Маврикии, мы все были в ссадинах, однако Прабхупада уже на следующее утро как ни в чем не бывало отправился на прогулку, потому что «так велел доктор».

Шрила Прабхупада любил цитировать Чанакью Пандита: «Научись извлекать каплю нектара из стакана с ядом.

Не брезгуй поднять золотую монету из сточной канавы.

Не бойся учиться даже у человека низкого происхождения.

Если у него есть чему поучиться, сделай его своим учителем»[77]. Шрила Прабхупада, ты готов был учиться даже у первого встречного, если у него было чему поучиться. Ты идеальным образом играл роль великого гуру, посланца и носителя Абсолютной Истины, но при этом внутри всегда оставался вечным учеником, смиренно готовым принять любые уроки.

Тысячу раз слуга!

Желание властвовать над этим миром очень глубоко въелось в наше сознание. Даже кланяясь и на словах признавая ценность служения, мы обычно хотим только одного – властвовать.

Бахушира:

В чикагском храме во время церемонии посвящения пришел черед одного из учеников Шрилы Прабхупады, который славился своим тяжелым характером и плохо скрываемой жаждой власти. Он, как и положено, подошел к Шриле Прабхупаде и упал на землю в поклоне. Это, наверное, единственная поза, в которой невозможно реализовать желание властвовать над другими. Еще лежа на земле, он вдруг услышал голос Шрилы Прабхупады: «Твое имя – Кайлаш-чандра дас… дас, дас, тысячу раз дас, слуга! Ты понял? Не Бог – дас!» От неожиданности он вздрогнул, пытаясь понять, что же произошло. В этот момент одна-единственная мысль вертелась у него в голове: «И что мне теперь с этим делать?»

Размышляя над этой историей, я подумал, что это вечный диалог, который ведет с живым существом изначальный духовный учитель – Кришна. Снова и снова, в разных жизненных ситуациях, Он ставит нас на колени и, воспользовавшись моментом, говорит нам: «Ты дас, дас, тысячу раз дас, не Бог – дас. Ты понял? Твое счастье не в том, чтобы властвовать, а в том, чтобы служить и любить». Застигнутые врасплох, мы слышим эти слова и думаем: «И что мне теперь с этим делать?»

Мышь, превратившаяся в тигра

История, рассказанная Шрилой Прабхупадой, объясняет, что случается с человеком, когда тот, возгордившись своими достижениями, забывает свою истинную природу – природу слуги и ученика.

Дина-бандху:

Прабхупада рассказал нам как-то историю про то, как к йогу пришла мышка и стала жаловаться, что ей житья нет от кошки. Йог спросил: «И чего ты от меня хочешь?» Мышка ответила: «Хочу сама стать кошкой». Йог взмахнул рукой, и мышка превратилась в кошку. Через некоторое время эта кошка (которая раньше была мышкой) вновь пришла к йогу. Йог спросил: «Что теперь у тебя стряслось? Тебе опять что-то нужно от меня?» Кошка ответила: «Теперь за мной гоняется собака. Хочу сама стать собакой». Йог сказал: «Хорошо. Будь по-твоему». В тот же миг кошка превратилась в собаку. Через какое-то время теперь уже собака опять пришла к йогу. Йог сказал: «Кто преследует тебя на этот раз?» Собака ответила: «Теперь за мной охотится тигр. Я хочу стать тигром». Йог сказал: «Что ж, будь по-твоему». И собака по мановению руки йога превратилась в тигра. Увидев свое новое тело, тигр победоносно огляделся вокруг, а потом уставился на йога, оценивая его голодным взглядом. В животе у тигра громко урчало. Удивленный йог спросил: «Ты что – хочешь съесть меня?» Тигр утвердительно мотнул головой. Тогда йог быстро сказал: пунар мӯшика бхава – «Снова стань мышью», и в тот же миг тигр превратился обратно в мышку.

Услышав эту историю, мы стали дико хохотать, однако Прабхупада и не думал шутить. Только гораздо позже я понял смысл этой истории. Прабхупада хотел сказать, что, если мы возгордимся и начнем считать, что своими достижениями обязаны только себе, если мы не сможем понять, что всю силу нам дает Прабхупада, мы скатимся туда, откуда начали свой духовный путь. Мы никогда не должны думать: «О, я теперь такой великий, я могу занять положение своего духовного учителя».

Я до сих пор отчетливо помню, как, рассказав эту историю, Прабхупада серьезно поглядел на меня и произнес: «Попытайся понять, о чем я тебе говорю. Не смейся».

* * *

Рассказывая эту историю, ты, наверняка, предвидел, как твои ученики после твоего ухода будут пытаться подражать тебе и даже соперничать с тобой. Даже при твоей жизни некоторые из них претендовали на почести, равные тем, которые оказывали тебе, а после твоего ухода это стало чуть ли не нормой. Но всякий раз мистическое заклинание, произнесенное тобой, – пунар мӯшика бхава – срабатывало, и тигры снова превращались в мышей.

Молю тебя, пожалуйста, не позволяй мне забывать, что смирение может превратить мышь в тигра, а гордыня снова делает из тигра обыкновенную мышь.

Гнев вайшнава

На первый взгляд, нет и не может быть эмоций более далеких друг от друга, чем гнев и смирение.

Но гнев духовного учителя – это проявление его смирения перед Богом, его непреодолимого желания помочь другим служить Кришне наилучшим образом.

Аштаратха:

Я проснулся в 3:30 пополудни. Мне не терпелось посмотреть, готовы ли одежды для Божеств. Быстро приняв душ, я вошел в храмовую комнату и стал протискиваться к алтарю. Это было непросто, потому что комната была битком набита гостями и преданными. Многие даже не могли войти внутрь и так и стояли на тротуаре. Я с трудом добрался до женского ашрама и с облегчением убедился, что одежды готовы. Но очень скоро я с ужасом понял, что больше ничего для церемонии установления Божеств не подготовлено. Не то чтобы я знал, что именно должно быть готово, но я слышал, что Божества нужно омывать йогуртом и молоком, а после этого проводить огненную церемонию. Однако никаких признаков приготовлений ко всему этому я не заметил. Я поспрашивал нескольких преданных, но никто не обратил на меня внимания: все были слишком заняты, разговаривая с гостями и объясняя что-то телевизионщикам. Тогда я решил позвонить секретарю Шрилы Прабхупады, Нанда-кумару. Поначалу Нанда-кумар стал отнекиваться и говорить, что он к этому никакого отношения не имеет, но когда я сказал ему, что ровным счетом ничего не готово для установления Божеств, он не поверил своим ушам. Он стал быстро отдавать распоряжения: Божества должны быть обернуты в белую ткань и нужны большие контейнеры для Их омовения. Мы раздобыли белую простыню у соседей, разорвав ее на три части, и притащили стальные чаны из ближайшей гостиницы. Так что-то мы подготовили, но далеко не всё.

Реватинандана:

Когда мы со Шрилой Прабхупадой подъехали к храму, преданные встречали нас экстатическим киртаном, многосотенная толпа зевак собралась посмотреть, что происходит. Прабхупада улыбался энтузиазму своих учеников, но настроение его резко поменялось, когда он вошел в храмовую комнату. Войдя, он остановился как вкопанный. «Что это все значит? Где фрукты? Где цветы? В этих грязных чанах вы собираетесь омывать Божества?» В его голосе звучал такой гнев, что все собравшиеся затихли и помертвели. «Это не церемония установления Божеств – это фарс. Я не могу пригласить Господа Вселенной в это место». Он повернулся и стал на глазах у всех отчитывать Нанда-кумара, Шьямасундару и Ачьютананду – одного за другим. Он сказал: «Делайте что хотите, но я не буду проводить никакого обряда. Вы ничего не подготовили. Здесь везде должны быть фрукты и цветы. Я ухожу». Он хотел было уже уйти, но на полпути остановился и, помедлив, вернулся на вьясасану. Немного смягчившись, он сказал: «Ладно, так и быть, я проведу церемонию, однако, на мой взгляд, все подготовлено из рук вон плохо».

Все это записывалось на пленку. Преданные пригласили несколько телеканалов, и журналисты, падкие до скандалов, с большим удовольствием снимали на пленку, все, что происходит. Шрила Прабхупада, не прерываясь, кричал на учеников примерно десять минут. Это было действительно страшно. Меня всего колотило, и мысленно я радовался, что, на свое счастье, никак не причастен к подготовке обряда.

Ведавьяса:

Один новый бхакта жил в храме всего пару недель. Всякий раз, когда он сердился или приходил в возбуждение, преданные советовали ему: «Повторяй Харе Кришна». Поэтому, когда он увидел, как Прабхупада гневается, он решил дать ему хороший совет: «Почему бы Вам не сесть и не заняться повторением Харе Кришна? Это помогает». Я застыл от его наглости, но Шрила Прабхупада, не говоря в ответ ни слова, взял свои четки и стал повторять на них джапу. Это продолжалось до тех пор, пока преданные не собрали все необходимое для церемонии.

Никунджавасини:

Одно обстоятельство очень сильно поразило меня. Похоже было, что Шрила Прабхупада не обращает никакого внимания ни на телевизионные камеры, ни на многочисленых гостей. Он абсолютно не пытался создать какое-то ложное впечатление у журналистов, как-то скрыть наши ошибки. Реакция других людей его абсолютно не интересовала – для него самым важным было, чтобы преданные всё делали правильно в служении Кришне.

Аштаратха:

В гневе Шрила Прабхупада был страшен. Он повернулся к лидерам и громовым голосом спросил: «Кто устроил это безобразие? Кто здесь пуджари?» Акшая набрался смелости и выдавил из себя дрожащим голосом: «Я сказал Кишори…» «Женщина? – взорвался Шрила Прабхупада. – Вы хотите всё свалить на женщину?» В воздухе повисла звенящая тишина. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я не знал, куда деваться от стыда. Единственное, о чем я мог в это время думать: «Слава Богу, по крайней мере одежды для Божеств готовы». Тем временем кто-то послал Кишори за фруктами на кухню, но время шло, а она все не появлялась. Чтобы заполнить паузу, Шьямасундара неуклюже спросил: «Шрила Прабхупада, принести фруктов?» В ответ в него полетела молния: «Раньше надо было думать!!!» Наконец появилась Кишори. В руках она несла огромный поднос с фруктовым салатом. Теперь стало понятно, почему ее так долго не было. На дрожащую Кишори набросилось сразу несколько человек. В конце концов, фрукты принесли, алтарь украсили, церемония началась.

Никунджавасини:

Мой средний брат, Анга дас, к этому времени был уже очень серьезным преданным. Он пригласил меня и моих родителей в храм, на церемонию установления Божеств, предупредив нас: «Это чистый преданный, и даже если вы ничего не поймете, сам звук его голоса очистит ваше сердце». На меня эти слова произвели очень сильное впечатление. Я стала предвкушать встречу со святым человеком, один звук голоса которого способен очистить сердце. Мне очень не терпелось поскорее оказаться на празднике. Когда мы пришли в храм, там уже стояли телевизионные камеры, и в храмовой комнате негде было яблоку упасть. Так как ничего не было организовано, Шрила Прабхупада разгневался. Он кричал, а преданные бегали, пытаясь выполнить его указания. Весь храм напоминал разворошенный муравейник. Я уже очень уважительно относилась к Шриле Прабхупаде, но я никак не ожидала, что увижу такое. Мой старший брат до этого принял гуру из Индии, поэтому у меня сложился определенный стереотип того, каким должен быть гуру. Я представляла себе толстого, доброго человека, с чьего лица не сходит улыбка. Но вместо этого я увидела метавшего громы и молнии Шрилу Прабхупаду. Как это ни странно, но гнев его произвел на меня гораздо более сильное впечатление, чем приклеенная улыбка на лице гуру старшего брата. «Это что-то гораздо более серьезное. Тут нужно подчиняться», – подумалось мне. Мне очень понравилось, как реагировали преданные – они тоже были преисполнены серьезности и изо всех сил пытались исправить свои ошибки. Разумеется, я не понимала, что происходит: какие-то деревянные фигуры в белой ткани, фруктовый салат, потом огонь, Прабхупада, который на всех кричит, суетящиеся преданные и камеры телевизионщиков, которые всё это снимают. Но одно ясное ощущение осталось у меня от всего этого: «Сознание Кришны – это очень серьезно».

Реватинандана:

Мы спели киртан, и Прабхупада сказал: «Так, Реватинандана Махарадж, проводи огненное жертвоприношение». Это, вообще-то, должен был делать Прадьюмна, однако, я полагаю, что, поскольку это также была церемония посвящения Ачьютананды в санньяси, Прабхупада велел проводить жертвоприношение мне. Я сел, и каждый раз, когда я ошибался, Прабхупада одергивал меня, говоря: «Нет, не так. Вот так это надо делать». И чем больше он поправлял меня, тем больше я нервничал и мрачнел.

Теперь я попал в один котел с Нанда-кумаром и компанией. Этот вечер все запомнили надолго. Я никогда не видел, чтобы Прабхупада так гневался. Под конец я пропустил намо намаха. Прабхупада сказал: «Ты не произнес намо. Ну, не беда, я сам завершу эти мантры». К моему облегчению, он сам пропел все оставшиеся мантры. Я стал подкладывать дрова в огонь правой рукой. В левой руке у меня была ложка, и я одновременно подливал в пламя топленое масло. Вдруг я вспомнил, что должен делать это той же правой рукой. Увидев, как я перекладываю ложку из руки в руку, Прабхупада изобразил на лице такую гримасу, что я готов был провалиться сквозь землю.

Затем Прабхупада дал Ачьютананде санньясу. На Ачьютананду было жалко смотреть: мало того что он делал такой серьезный шаг, так его еще и ругали на чем свет стоит. Он стоял, весь дрожа, сжимая в руке данду, а зубы у него ходили ходуном. По завершении церемонии Прабхупада сказал: «Всё готово» – и, указав на меня, велел начинать киртан. Я запел киртан. Прабхупада посмотрел на Ачьютананду и впервые за весь день чуть-чуть улыбнулся, и знаком попросил Ачьютананду танцевать. Прабхупаде понравилась его серьезность, однако он хотел, чтобы Ачьютананда немного расслабился в киртане. После киртана он встал и прошел к выходу, однако машина еще не подъехала, и ему пришлось несколько минут ждать под дождем. Обратно в храмовую залу было не протолкнуться, потому что в дверях собралась огромная толпа учеников. Наконец машина подъехала, он сел в нее и спросил у Нанда-кумара: «Ты взял для меня прасад?» Нанда-кумар стал мямлить что-то невразумительное в ответ: «Аааа, ммм, Прабхупада, я думал, что Вы покушаете свой обычный прасад, он не такой жирный». Прабхупада сказал: «Нет, это установление Божеств. Я буду есть только маха-прасад от Божеств. Пойди и принеси мне тарелку». Нанда-кумар быстро принес целый поднос маха-прасада и повез Прабхупаду домой. Как он рассказал мне позже, по дороге прасад упал с заднего сиденья прямо на пол, и у Нанда-кумара потемнело в глазах от ужаса.

Они приехали, Прабхупада поднялся наверх, и Нанда-кумар подумал, что Прабхупада побрезгует этим вываленным в грязи маха-прасадом. Однако Прабхупада первым делом спросил: «Где мой прасад? Принеси мне прасад». Нанда-кумар ответил: «Прабхупада, он ведь свалился на пол». Прабхупада сказал: «Ну и что? Все равно принеси». Нанда-кумар собрал его с пола, положил на поднос и принес Прабхупаде. Прабхупада все съел до крошки. Там наверняка была грязь и всякая всячина, однако Прабхупада съел всё, потому что это был прасад.

Реватинандана:

После церемонии, на которой Ачьютананда получил санньясу, я подумал, что хорошо бы сходить к Прабхупаде и от имени всех преданных попросить у него прощения. Я спросил у Нанда-кумара, у себя ли еще Прабхупада, и, получив утвердительный ответ, постучался к нему: «Можно войти?» Получив позволение, я вошел и, поклонившись, сел у его стоп. Я сказал: «Шрила Прабхупада, от имени всех преданных я хочу принести Вам наши извинения. Мы всё сделали из рук вон плохо, и нам очень не по себе, что мы расстроили Вас». Прабхупада чуть улыбнулся и ответил: «Забудьте об этом, даже и не вспоминайте». Он был аболютно спокойным, и это поразило меня еще сильнее, чем его крик утром.

По опыту я знал, что Прабхупаду нельзя было называть в его присутствии чистым преданным. Однажды в Индии я сказал что-то подобное, и Прабхупада очень сурово ответил: «Я не чистый преданный. Я негодяй». Поэтому на сей раз я решил задать вопрос более хитро: «Прабхупада, можно ли спросить Вас о сознании чистого преданного?» Он ответил: «Да, спрашивай». Я сказал: «Иногда кажется, что чистый преданный сильно сердится или, наоборот, радуется безмерно. Но какое в действительности это оказывает на него влияние?» Прабхупада ответил: «Сознание чистого преданного очень глубоко. Оно подобно океану. На поверхности может быть много волн, но, если ты опустишься на глубину, ты увидишь, что оно абсолютно спокойно». Он продолжал: «Сердце чистого преданного настолько глубокое, что никакие события не могут серьезно потревожить его. На поверхности может появиться рябь, но в глубине оно остается очень спокойным и невозмутимым». Я спросил: «И в момент смерти тоже?» Он ответил: «Да».

* * *

Шрила Прабхупада, ты спокойно принял хороший совет от начинающего бхакты, ты не противился тому, что тебя заставляют стоять под дождем, ты съел холодный, испачканный в грязи прасад, но ты возмутился, когда сильные молодые мужчины, твои лидеры, хотели свалить свою вину на женщину. И конечно же, ты возмутился, когда увидел небрежность учеников по отношению к Господу Вселенной.

Твой гнев был проявлением смирения перед Богом. Обычный гнев, порожденный вожделением и злобой, калечит и разрушает. Но твой гнев был порожден любовью и потому исцелял всех, кто соприкасался с ним.

Спасительный урок

В следующей истории один из первых учеников Шрилы Прабхупады рассказывает о том, как он на себе испытал целительную силу его гнева. Она произошла в первом «храме» Шрилы Прабхупада в Америке – в помещении бывшего магазинчика в доме 26 на Второй авеню.

Умапати Свами:

В то время «Бхагавад-гита как она есть» еще не была напечатана, и Прабхупаде приходилось читать лекции по переводу доктора Радхакришнана, который когда-то был президентом Индии. Прабхупада не раз говорил нам, что доктор Радхакришнан – имперсоналист, но мы не понимали, что это конкретно значит, до тех пор, пока в одно прекрасное утро Прабхупада не сказал: «Сегодня я продемонстрирую вам, что доктор Радхакришнан имперсоналист». Он попросил Роя прочитать тридцать четвертый стих из девятой главы «Гиты»: «Всегда помни обо Мне, стань Моим преданным». Прабхупада велел ему прочитать комментарий. Рой стал читать: «Когда Кришна говорит „Мне“, нужно понимать, что предаваться следует не Кришне, а нерожденному вечному внутри Кришны». Прабхупада торжествующе посмотрел на нас: «Вот оно – доказательство того, что он – имперсоналист».

Никто ничего не понял. Комментарий Радхакришнана показался всем вполне справедливым. Всем, кроме Шрилы Прабхупады. Киртанананда решил возразить: «Доктор Радхакришнан прав», – и пустился в пространные рассуждения об этой неро-жденной вечности внутри Кришны. С каждой фразой, произнесенной Киртананандой, лицо Прабхупады все больше и больше наливалось кровью, пока не стало багровым. Я в первый раз в жизни увидел, как человек багровеет в прямом смысле этого слова. Киртанананда замешкался на мгновение, и Прабхупада, чеканя каждое слово, спросил: «Ты закончил?» Киртанананда ответил: «Нет», – и продолжил свою речь. Чувствовалось, что ему очень нравится слушать самого себя. В конце концов он выдохся, и Прабхупада опять ледяным тоном спросил: «Ты закончил?» На этот раз Киртанананда сказал: «Да». Прабхупада встал, и рукой, сжатой в кулак, сделал размашистый жест, как будто хотел ударить кулаком по столу, и почти закричал: «Это Сам Кришна! Сам! Кришна! Ты слышишь? Сам! Кришна! Между умом Кришны и Самим Кришной нет никакой разницы. Кришна – не какой-то там обычный человек. Он Абсо-лютная Истина. Его тело, Его ум и Он Сам неразделимы и абсо-лютны. Нет никакой разницы между Самим Кришной и Его телом!» Никогда еще я не видел столь величественной картины. Прабхупада напоминал рычащего льва. Мне даже показалось, что стены в комнате затряслись от его рыка. Так мы поняли, что такое имперсонализм. В тот день Шрила Прабхупада спас нас.

* * *

Шрила Прабхупада, в тот момент ты явил своим искренним, но не очень искушенным в философии ученикам высшую форму смирения, не укладывающуюся в рамки привычных стереотипов. В тот день ты спас их. Главная обязанность духовного учителя – защищать своих учеников, и защищать, прежде всего, от них самих. Ты видел их насквозь и понимал, что в сердце своем они верят не в Кришну, как личность, а в «нерожденное вечное внутри Кришны». Ты сражался за сердца своих учеников, завоеванные майей. А сражаться без гнева невозможно. Своим смирением перед Богом ты спас их, и, может быть, когда-нибудь твой спасительный гнев разбудит и наши сердца, горделиво отказывающиеся верить в то, что Бог – личность.

А давайте споем киртан?

Самое поразительное, что целительное воздействие гнева Шрилы Прабхупады распространялось не только на его учеников. Иногда он гневался на обычных людей, но гнев его, продиктованный чистыми мотивами, удивительным образом не вызывал у них отторжения.

Бадринараяна Свами:

К нам приходил один профессор из Калифорнийского технологического института. Он изучал веданту, и ему нравились объяснения Шрилы Прабхупады. Хотя он считал их упрощенными, но говорил, что для западных неофитов они вполне подходят. По его представлениям, когда человек глубже вникает в философию веданты, он понимает, каким образом форма становится бесформенной. Мы устроили его встречу со Шрилой Прабхупадой, и он стал излагать ему свои представления. В подтверждение своей теории он цитировал один за другим стихи на санскрите. Прабхупада даже не смотрел на него. Взгляд его был устремлен на Божества Радхи и Кришны. Перебирая бусины четок, он беззвучно повторял: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе…» А профессор всё говорил и говорил, пока, наконец, его красноречие не иссякло. Прабхупада спросил: «Вы закончили?» Получив утвердительный ответ, он сам стал цитировать Пураны, Веды, «Веданта-сутру», Упанишады, Самхиты. Каждый стих он произносил с такой силой, как будто вбивал гвозди в пол. Было видно, что для профессора эти цитаты были как ножом по сердцу. Ученики Шрилы Прабхупады сидели на большом ковре, и только этот человек стоял. Со стороны могло показаться, что Шрила Прабхупада отчитывает проштрафившегося школьника. Голос Прабхупады напоминал рык льва, и профессор сначала стал сутулиться, потом опустился на колени, а под конец и вовсе был готов провалиться сквозь землю. Прабхупада же сидел с прямой спиной, рука его покоилась в мешочке с четками, и он приводил один аргумент за другим. Дойдя до кульминации, Прабхупада остановился и спросил: «Остались ли у Вас какие-нибудь вопросы?» Профессор неожиданно для всех ответил: «Свамиджи, а давайте споем киртан?» До этого он часто сетовал на то, что мы мало изучаем философию и просто поем и танцуем, как обычные сентиментальные люди. Ученики отозвались на это предложение громким «Джая!» Похоже, профессор в этот день прозрел.

Сладкий яд имперсонализма очень силен. Даже когда мы формально признаём, что Бог – личность, мы глубоко внутри не верим в это. Людям гораздо легче представить себе, что этот мир возник из пустоты. Из пустоты нашего сердца, добавим мы. Шрила Прабхупада, ты отчаянно боролся с этой пустотой в человеческих сердцах.

Ты знал, что заполнить эту бесконечную пустоту могут только слова священных писаний и звук святого имени.

И самое удивительное, что, соприкасаясь с тобой, люди, как этот профессор, тоже начинали понимать, что ничто другое не сможет заполнить эту пустоту.

Беспристрастие проповедника

Пустота в нашем сердце внешне проявляется как равнодушие к другим. Увы, очень часто в этом мире холодное равнодушие путают с беспристрастием, а неравнодушие принимают за пристрастность, точно так же как гордыню часто принимают за смирение, а настоящее смирение – за гордыню.

Эта небольшая история о том, как Шрила Прабхупада сражался с чужим невежеством, не боясь прослыть пристрастным, и называл вещи своими именами, не боясь обвинений в гордыне.

Сатсварупа дас Госвами:

Некий пожилой индийский джентльмен в Бомбее, пришедший поговорить с Прабхупадой, в процессе разговора начал испытывать непреодолимое желание возражать ему. Многое в словах Шрилы Прабхупады ему не нравилось, особенно то, что Прабхупада подчас резко отзывался о других и осуждал людей за их недостатки.

«Свамиджи, – еле сдерживая раздражение, сказал он, – Вы не должны так много критиковать других. Вам полагается быть беспристрастным и на всех смотреть одинаково. В „Бхагавадгите“ Кришна говорит: пандитāх сама-дар инах[78] – „Ученый человек никого не судит. Он на всех смотрит одинаково“».

Прабхупада ответил: «О, это не про меня – это очень высокий уровень. Мне до него далеко. Я не могу не судить и притворяться беспристрастным, когда вижу, как люди творят зло. Человек, достигший высочайшего духовного уровня, действительно не видит различий между праведностью и грехом. Но для меня праведность и грех – не одно и то же. Поэтому я говорю людям:

„Вы совершаете грехи и будете страдать из-за этого. Пожалуйста, перестаньте“».

Обсуждение продолжалось, Прабхупада постоянно ссылался на мнение предыдущих учителей, объясняя свои взгляды: «У меня есть „Бхагавад-гита“. Есть учителя. Когда я что-то говорю, я опираюсь на их авторитет, я ничего не придумываю сам».

Продолжая спор, гость с вызовом сказал: «А в чем тогда Ваша заслуга? Что делаете Вы сами, если Вы просто повторяете то, что говорили до Вас другие? Вы-то сами что сделали?»

Прабхупада очень спокойно ответил: «Сам я не сделал ничего. Я просто повторяю слова своих учителей. И все же у меня есть одна заслуга: я сделал это знание доступным для людей всего мира. Я донес сознание Кришны до каждого, не делая никаких различий. Таков мой вклад, и таково мое понимание слов пандитāх сама-дар инах».

Прабхупада завершил беседу на этих словах, и гость попрощался с ним, поблагодарив за потраченное время. Позже ученики Прабхупады услышали, как этот человек, выходя из храма, бормотал себе под нос: «Да-а-а. Очень интересно… Похоже, он действительно одинаково относится ко всем…»

* * *

Шрила Прабхупада, да, порой ты был очень резок. Однажды у тебя спросили: «Что Вы думаете о таком-то Свами?» «Я о нем не думаю», – ответил ты.

Однажды я разговаривал с майявади-санньяси, приехавшим в Москву. Проникшись ко мне некоторым доверием, он вдруг сказал: «Мне нужно сообщить Вам нечто очень важное, только чтобы никто нас не слышал». С этими словами он отвел меня в сторону.

С заговорщическим видом, подмигнув мне, он шепотом сказал: «Ваш Прабхупада обманул всех вас. Он понимал, что вы все, выросшие в христианских странах, склонны верить в то, что Бог один. Вот он и стал проповедовать, что Бог один. Но сам-то он знал, что, согласно Ведам, богов очень много. Когда-нибудь вы это тоже поймете».

Бесконечное множество богов – выбирай любого на вкус, бесконечное множество путей – делай то, что тебе нравится, или вообще не делай ничего, бесконечное множество мнений – каждый по-своему прав, никто никому не должен ничего навязывать и никого не должен судить: за всем этим стоит бесконечное равнодушие к Истине. Да, Шрила Прабхупада, ты был пристрастен к Истине и хотел дать ее всем без исключения, и в этом – твое великое беспристрастие.

Смирение, терпение, беспристрастие, сострадание, милосердие, правдивость – все эти и многие другие качества вайшнава исходят из его любви к Богу и равнодушия к материальному миру. Подчас их бывает трудно отделить друг от друга. Мы рассказывали о том, как иногда неожиданным образом проявлялось смирение Шрилы Прабхупады. Милосердие и правдивость – продолжение его смирения, его коленопреклонения перед Истиной.

Милосердие его подчас было беспощадным, а правдивость выходила за рамки принятых в обществе правил хорошего тона. Впрочем, он следовал в этом за своим духовным учителем, который не боялся во всеуслышание заявить, что подлинное милосердие – только в правдивости и что ложь никогда не бывает милосердной:

«Именно по этой причине „Бхагаватам“ советует нам начать жизнь с чистого листа: „Люди, наделенные разумом, должны полностью отказаться от дурного общения и начать близко общаться с садху. Нет никаких сомнений в том, что садху обладают способностью уничтожать дурные качества в уме человека. Благодаря этой способности общение с садху приносит благо всем“. Есть множество вещей, которые мы предпочитаем утаивать от садху, но настоящий садху вынуждает нас признаться в том, что мы обычно прячем в своих сердцах. И затем он вынимает свой нож. Само слово „садху“ не имеет никакого другого значения, кроме этого.

Он стоит над плахой с высоко занесенным ножом для жертвоприношений. Похотливые желания людей подобны козам.

Садху приходит в нашу жизнь, чтобы убить в нас эти желания милосердным ударом остро заточенного жертвенного ножа резких слов. Если садху начинает льстить мне, он причиняет мне вред и становится моим врагом. Лесть садху толкает нас идти по дороге, которая приводит к наслаждению, но никогда не приводит к подлинному счастью»[79].

Большой человек в маленькой вселенной

Иногда Шрила Прабхупада подносил к сердцу своего ученика зеркало, чтобы тот увидел в себе то, что видели все остальные, но отказывался видеть он сам.

Тамал-Кришна Госвами:

В те далекие дни я был комендантом храма на бульваре Ла Синега в Лос-Анджелесе. Комендант по тем временам – высокая должность. Практически всё дневное служение держалось на мне, преданные приходили ко мне, и я каждому раздавал служение. Как тут не загордиться? Наверное, Шрила Прабхупада что-то заметил. Однажды днем он вызвал меня к себе и попросил принести ему «Бхагаватам». Это было его первое издание «Бхагаватам» с изображением духовного мира на суперобложке. Он стал объяснять мне: «Видишь? Это духовный мир. Он гигант-ский. Ты даже не можешь представить себе, насколько он громаден. Три четверти творения Кришны приходится на духовный мир, и всего одну четверть составляет материальный мир. Но даже эта одна четверть необъятна. Материальный мир состоит из бесчисленного множества вселенных. Даже одну вселенную ни один ученый не способен измерить. Мы сейчас находимся на одной небольшой планете в одной из бесчисленных вселенных, принадлежащих к одной четверти творения Бога. Наша планета Земля – одна из самых маленьких в нашей вселенной. Но даже на этой планете есть семь континентов[80]. На каждом из этих континентов множество городов и поселков. На одном из континентов, в Северной Америке, есть большой город под названием Лос-Анджелес. В этом городе – среди множества других улиц – есть один длинный бульвар, Ла Синега.

На этом бульваре стоит церковь, которая теперь перестроена под храм Кришны. И в этом одном храме Кришны живет некий Тамал-Кришна и думает про себя: „Я такой большой!“»

Это было очень смешно, но в тот момент я почувствовал себя таким маленьким, что мне захотелось заплакать сквозь смех!

* * *

Слова твои, Шрила Прабхупада, – это всегда зеркало, но чаще всего мы отказываемся узнавать в том, что ты говоришь нам, самих себя. О, как трудно уступить Кришне место в центре нашего сердца, которое мы некогда заняли!

Как трудно признать свою ничтожность в сравнении с Ним! Как нравится нам оставаться большим человеком в маленькой вселенной и самим решать свои большие проблемы. Боль, которую мы испытываем, когда живем, считая себя Богом, кажется нам не такой уж большой по сравнению с болью признания себя тем, кто мы есть на самом деле – крошечной душой, маленькой искоркой изначального сознания. Спасибо, Шрила Прабхупада, за то, что ты умел делать эту боль сладкой.

Кто сотворил майю?

Какое качество Шрилы Прабхупады помогало его ученикам принять его слова, не отвергнуть их, даже если они причиняли боль? Юмор, которым он иногда сдабривал свои замечания? Уверенность учеников в том, что он желает им только добра? Понимание того, что он не делает им замечаний, чтобы просто доказать свое превосходство? Все это, конечно, так. Но есть нечто большее, стоящее за всем этим, – его абсолютная приверженность Истине и полная непричастность ко лжи этого мира.

Шачинандана Свами:

Прабхупада каждое утро читал лекции в лондонском храме на Бери-плейс, и первое, что я почувствовал, когда слушал его лекции, было ощущение того, что он обращается лично ко мне. Когда он приводил какой-нибудь пример или делал какое-то утверждение, я ощущал на себе его взгляд и при этом понимал, что слова его проникают прямо в сердце и очень многое объясняют в моей духовной жизни. Многие преданные говорили мне о том же ощущении, которое возникало у них на лекциях Прабхупады. Слушая лекцию, они чувствовали, что его слова полно-стью поглощают их сознание и обращены конкретно к ним – как будто бы он видел их насквозь и всё про них знал.

В это время в Германии моя семья испугалась, что я выберу духовный путь, и ко мне один за другим стали приезжать родственники и друзья, уговоривая меня вернуться. Мой дедушка был при смерти и требовал, чтобы я приехал к его смертному одру, но я не соглашался, поскольку знал, что он попросит меня отказаться от сознания Кришны, а я не смогу отказать ему в последней просьбе. Словом, на меня давили со всех сторон. Приехала моя девушка и умоляла меня вернуться к материальной жизни. Практически каждый день мне приходилось отбивать какие-то атаки. Положение усугублялось тем, что президент храма на Бери-плейс занимал меня служением по полной программе. Я драил полы и туалеты, мыл посуду – в общем, делал все то, чего никогда до этого не делал. В голове моей постоянно крутились жуткие мысли, так что я не мог толком спать. Невозможно даже представить себе, как мне было тяжело. В конце концов я решил, что мне просто нужно, по выражению немецких учеников Свамиджи, «исчезнуть в прериях». Однако у меня не было веских причин, и я решил, что сначала уличу Шрилу Прабхупаду в противоречии и тем самым докажу себе, что его философия полна изъянов, после чего смогу со спокойным сердцем уехать.

Итак, все было готово к генеральному сражению. После следующей же лекции я поднял руку – у меня был заранее заготовлен вопрос.

«Вы сказали, что Кришна – творец всего. Это так?»

«Да-а-а», – протяжно ответил Прабхупада.

«Вы также сказали, что Кришна всем желает блага. Так?»

«Да-а-а», – снова ответил Прабхупада.

«Тогда зачем Кришна сотворил майю, которая не приносит никому никакого блага?»

Внутри я уже торжествовал. Прабхупада внимательно и спокойно посмотрел на меня, чтобы понять мой мотив. Я почувствовал себя немного неуютно. В храмовой комнате повисла тишина. А затем он так же спокойно сказал всего одну фразу, которая произвела на меня впечатление разорвавшейся бомбы: «Майю сотворил не Кришна! Майю сотворил ты!» Все дружно засмеялись, а мне показалось, что эта фраза вонзилась мне в сердце, как стрела. Я не понял, что произошло, и заплакал. Вся моя гордыня куда-то улетучилась, я сидел и плакал, потому что вдруг мне стала ясна одна вещь: нет никакого смысла валить вину на Кришну. Я сам – виновник всех своих бед. Тогда ответ Прабхупады не был мне до конца понятен, это сейчас, по про-шествии многих лет, я очень хорошо понимаю его философскую подоплеку. Но в ту минуту единственное, что я отчетливо понял, – это то, что во всем виноват я. Кришна тут ни при чем. Этого было достаточно, чтобы произвести переворот в моем сердце. Именно в этот момент я решил по-настоящему стать преданным и мысленно пообещал, что сбрею свои длинные волосы. О, как я был привязан к ним в то время! Долгие годы я растил и холил их, они были предметом моей гордости, но одной фразой Прабхупада избавил меня от этой привязанности. Это был поворотный момент в наших отношениях – больше мне никогда не приходило в голову бросать вызов Прабхупаде. Я стал его учеником.

Шрила Прабхупада, много раз ты объяснял, что слова садху должны резать. Безжалостность садху, как безжалостность хирурга, – проявление его милосердия.

«Когда человек хочет вырезать что-то, он делает это безжалостно. Подобно этому, когда садху говорит со своим учеником, он не выказывает никакой милости. Он говорит истину, чтобы ум его ученика избавился от иллюзорных привязанностей»[81]. Ты ссылался при этом на знаменитый стих из «Шримад-Бхагаватам»:

тато духса гам утсрджйа сатсу саджджета буддхимāн санта эвāсйа чхинданти мано-вйāса гам уктибхих

«Поэтому разумный человек должен отказаться от любого нежелательного общения и вместо этого общаться с садху, преданными, чьи слова обрубают ненужные привязанности в нашем уме»[82].

Шрила Прабхупада, я прошу тебя сегодня дать мне силы, чтобы я никогда не отвергал твое беспощадное милосердие.

Главная обязанность учителя

Похвала – сладкий яд. Наказание – горькое лекарство.

Люди всегда остаются детьми, привязанными к сладостям, но учитель перестает быть учителем, если не прописывает своим сопротивляющимся ученикам дозу горького лекарства.

Шрила Прабхупада любил цитировать стих из наставлений Чанакьи:

лāланад бахаво дошāс тāдане бахаво гунāх ата чхатра ча путра ча тāдайен на ту лāлайет

«Попустительство порождает порок. Строгость же порождает добродетель. Поэтому сыновей и учеников нужно держать в строгости и никогда не попустительствовать им».

Вот его объяснение смысла этого стиха в одной из лекций[83]:

«Духовный учитель имеет право ругать. Более того, отец и духовный учитель обязаны ругать. Путра ча ишйам ча тāдайен на ту лāлайет. Чанакья Пандит советует отцу и духовному учителю: „Вы всегда должны ругать своих сыновей и учеников. Ругайте!“ Тāдайен. Это значит „просто ругайте, всегда находите ошибки“. Не нужно сердиться, однако обязанность учителя и отца только в том, чтобы находить ошибки. Тāдайен на ту лāлайет.

Лāлайет означает баловать: „О мой дорогой сын, дорогой мой мальчик, ты такой хороший. Ты столько всего сделал…“ Иногда это тоже можно говорить, но главная обязанность учителя и отца – ругать. Сыну или ученику никогда нельзя внушать, что они всё делают хорошо, иначе они всё испортят. Таково наставление Чанакьи Муни: „Если просто хвалить, то они наделают множество глупостей“.

Лāлане бахаво дошāс. Дошā означает „недостаток, ошибка“. Лāлане бахаво дошāс: „А если вы ругаете, они станут очень хорошими людьми“. Тāдане бахаво гунāх, тасмāт „поэтому“ путра ча ишйам ча тāдайен на ту лāлайет, „просто ругайте, не хвалите“.

Что касается меня, то, когда наш духовный учитель ругал меня, я воспринимал это как благословение.

Мне это очень нравилось. Что-что, а ругать он умел: „Негодяй, бестолочь, глупец“ – в ход шли любые слова, самые отборные…» (смеется)

Гирирадж Свами:

Однажды во время прогулки по Джуху-Бич я рассказывал Шриле Прабхупаде о проповеди журналистам. «Да, у тебя это очень хорошо получается. Ты умеешь общаться с людьми», – сказал Шрила Прабхупада. Слова эти привели меня в восторг. Затем речь зашла о смирении. Я сказал, что порой чувствую свою полную бесполезность и никчемность. «Я ничего не делаю для Вас и Вашего Движения». «Это тоже хорошо, – сказал Прабхупада. – В этом проявляется твое смирение». Слова эти очень воодушевили меня: Шрила Прабхупада был явно мною доволен. Поэтому я совсем осмелел и продолжал: «Но иногда это ощущение своей никчемности повергает меня в майю». Шрила Прабхупада резко остановился и пронзительно посмотрел на меня. «Повергает тебя в майю? – сказал Прабхупада. – Да ты никогда не вылезал из майи!» Мне показалось, будто меня поразил удар грома. Тут же, на песке пляжа, я растянулся в поклоне. В одно мгновение я понял свое истинное положение и положение Шрилы Прабхупады как духовного учителя. Слова эти меня отрезвили.

Нава-йогендра:

Я повторял мантру в комнате Шрилы Прабхупады. Мне казалось, что он мной очень доволен, и я старался повторять мантру как можно внимательнее. Через некоторое время Прабхупада недовольным голосом сделал мне замечание: «Твой мешочек с четками касается пола».

«Нет, Прабхупада, – возразил я, – он лежит на чадаре».

«Да, на том самом чадаре, по которому ты ходишь ногами! У тебя нет никакого почтения к четкам!»

Я проглотил упрек и, собравшись с духом, стал громко и еще более внимательно повторять мантру: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна…» «Не повторяй так громко», – тотчас осек меня Прабхупада. Я стал повторять тихо, еле слышно. Но Прабхупада еще более сердито сказал: «Это хорошо, что ты повторяешь мантру, но это еще не значит, что ты можешь беспокоить духовного учителя. Делай это где-нибудь в другом месте». До сих пор я помню эту историю, и она позволяет мне всегда чувствовать себя учеником.

Рохининандана:

Это было мое первое близкое общение со Шрилой Прабхупадой. Я присоединился к утренней прогулке по полям около Бхактиведанта-Мэнора. Прабхупада и преданные шли по узкой, извилистой дорожке между полей. На пути нам встретился указатель с надписью «Садоводческая выставка». Прабхупада указал тростью на надпись и спросил:

«Что означает „садоводческая выставка“? Что там выставляется?»

Преданные остановились. Никто не знал точно, что ответить. Тогда я, находившийся в самом конце свиты, решил подать голос.

«Шрила Прабхупада, – сказал я, – я думаю, что это выставка, имеющая отношение к разведению овощей, плодовых деревьев и цветов».

Прабхупада молниеносно повернулся и посмотрел на меня – меня пробрала дрожь от одного его взгляда.

«Ты думаешь? Иначе говоря, ты не знаешь, но при этом говоришь! Ты думаешь!»

Преданные стояли вокруг и смотрели то на меня, то на Шрилу Прабхупаду. Мне хотелось провалиться на месте. Я проклинал тот момент, когда кто-то потянул меня за язык. Прабхупада ударил тростью о землю и грозно повторил: «Ты думаешь? То есть ты не знаешь? А если ты не знаешь, то зачем говоришь? Отвечай!»

Должен признаться, я с трудом вынес это испытание. Я понял, что в этом случайно сорвавшемся с моего языка и вполне безобидном «я думаю» выразилась вся моя накопленная за много жизней гордыня. И неожиданно гневные слова Прабхупады в одно мгновение рассеяли ее, как взошедшее солнце рассеивает утренний туман.

* * *

Шрила Прабхупада, я ставлю себя на место твоих учеников и думаю о том, как я отреагировал бы на их месте. Смог бы я понять, что ты хочешь мне сказать, ругая меня по пустякам, или обида заставила бы меня пытаться находить в тебе недостатки? Всегда оставаться учеником, с благодарностью принимающим даже несправедливые упреки своего учителя, непросто. Я восхищаюсь твоими учениками, но еще больше я восхищаюсь тобой за то, что ты никогда не боялся ругать их. Что может быть легче и приятнее, чем дешевыми похвалами покупать дешевое обожание скороспелых последователей? Сколько таких «учителей» с приклеенными улыбками бродит по этому миру в поисках жаждущих одобрения последователей!

Сколько таких «учеников» ищет и находит для себя подходящего гуру! Спасибо, Шрила Прабхупада, за то, что ты никогда не ставил себя в зависимость от дешевого обожания и никогда не боялся исполнять главную обязанность учителя.

Уроки на всю жизнь

Разумеется, дело не в том, чтобы просто ругать других.

Многие пытались и пытаются подражать Шриле Прабхупаде в этом без какого бы то ни было успеха; не благодарность, а раздражение и обиду вызывают их жестокие – неважно, справедливые или несправедливые – слова.

Не внешний поступок, а сознание человека, совершающего его, определяет конечный результат этого поступка. Учить других смирению может только тот, кто сам по-настоящему смиренен, замечать недостатки в других имеет право только тот, кто готов признать достоинства, жестокие слова исцеляют только тогда, когда сходят с уст человека с мягким сердцем. И когда такой человек учит других, слова его отпечатываются в сознании на всю жизнь.

Хридаянанда дас Госвами:

Часто, когда я входил к Прабхупаде в серьезном настроении, он вдруг начинал шутить со мной. Помню, один раз я вошел к нему очень серьезный, а он, словно передразнивая меня, спросил нарочито официальным тоном: «Так-так, и что Вы пришли мне сообщить?» В другой раз, в Нью-Йорке (я в то время про-поведовал студентам и преподавателям колледжей), я вошел к нему, когда он заканчивал завтракать. Видимо, на моем лице отпечаталось ощущение моей собственной значимости. Пребывая в шутливом настроении, он воскликнул: «О, Хридаянанда Махарадж! Вы путешествуете, проповедуете! А мы тут сидим и кушаем».

Прабхупада обычно был доволен нашей проповедью в колледжах. В тот раз мы долго говорили с ним о том, что я делаю. Такое внимание очень польстило мне. Уходя от Шрилы Прабхупады, я был на седьмом небе от счастья: «Прабхупада доволен тем, что я делаю!» На следующий день я снова пришел к Прабхупаде, ожидая такого же приема. Я входил в его комнату и думал: «Вот он я, проповедник студентам в колледжах». Я уселся прямо перед ним, но он даже не взглянул на меня. Он продолжал заниматься своими делами. В этот момент в комнату вошла одна юная брахмачарини. Она меняла цветы в вазе. Видя ее искреннюю преданность, Прабхупада широко улыбнулся ей. Словно обращаясь к любимой внучке, Прабхупада сказал: «Спасибо тебе большое. Как тебя зовут?» Я провел достаточно долгое время в его комнате, но он так и не удостоил меня ни словом. Но было видно, что он очень ценит преданность этой девушки. Я был санньяси, лидером, большим человеком, а она – никому не известной, но искренней девушкой-вайшнави. Однако ее непритворная преданность доставила удовольствие Шриле Прабхупаде, а меня он решил проучить, разглядев мою гордыню. На всю жизнь я запомнил этот урок.

И еще две похожие истории. Болезнь у всех обусловленных душ одна – гордыня, поэтому и лекарство Шрила Прабхупада прописывал похожее.

Харивилас:

Перед пресс-конференцией Прабхупада захотел встретиться с преданными. Нас собралось около тридцати ребят – от шестнадцати до восемнадцати лет. Я прибыл на место, когда всё уже началось. Вошел я в залу с мыслями, что всё здесь организовано мною. Я всех растолкал, прошел вперед и уселся прямо перед Прабхупадой. А преданный, с которым я пришел, Ганашьям, тихо и смиренно пристроился у выхода. Лочанананда представлял всех собравшихся. Он сказал: «Это Хари-вилас дас, президент храма». Прабхупада даже не взглянул на меня. Я подумал: «Почему он не посмотрел в мою сторону? Меня объявили, а Прабхупада ничего даже не сказал. Он даже не кивнул». Я понял, что сделал что-то не так, и стал корить себя за то, что всех растолкал и сел прямо напротив Прабхупады. Затем Лочанананда сказал: «А вон там, сзади, сидит Ганашьям. Он переводит Ваши книги». Прабхупада воскликнул: «О! Где он? Попросите его встать». Ганашьям поднялся, и Прабхупада громко сказал: «Спасибо тебе большое».

Я понял, что Прабхупада не обратил на меня внимания, потому что я возгордился. Но на этом дело не кончилось. Он стал благодарить преданных за то, что они участвуют в Движении сознания Кришны. Под конец ему сказали, что у нас теперь, наконец, есть новый храм. Это было большим достижением. У меня снова мелькнула мысль: «Может быть, он хоть это оценит». Прабхупада же спросил: «Где он располагается?» Лочанананда ответил, что храм находится немного за городом. Тут в первый раз Прабхупада посмотрел на меня, и взгляд его был очень суровым. Я опустил глаза. Он уже привел меня в чувство, и я раскаивался.

Он спросил: «Как далеко от Парижа этот храм?»

От этого вопроса я побледнел. Я ответил: «Ну, не так далеко, Прабхупада».

Он продолжал: «Неужто? Сколько туда ехать на машине?» «Около сорока пяти минут».

«А на поезде?»

Мне захотелось умереть прямо на месте. Я думал: «Что ж это такое происходит? Почему он задает мне эти вопросы, да еще при всех?» Вслух я ответил: «Около часа».

Он сказал: «Понятно. Значит, это очень далеко».

Я произнес: «Да, Прабхупада, это очень далеко».

Я стал понимать, что именно так гуру лечит мой больной разум и разбивает мои иллюзии. Он мог ясно указывать на недостатки, и я понял, что как раз по этой причине принял его своим духовным учителем. Мне нужно было пройти через это. Я был полно-стью раздавлен его словами, но в то же время ощущал в сердце радость.

Бхакти Тиртха Свами:

В 1977 году, незадолго до ухода Шрилы Прабхупады, я каждые две недели отправлял ему подробный отчет. Я писал, кто приобрел книги, сколько и куда было отправлено по почте и что вообще было сделано. Как мне рассказывали, после обеда, с гирляндой на шее, умащенный сандаловой пастой, Прабхупада сидел с закрытыми глазами и слушал мои отчеты. Он говорил, что, хотя и плохо себя чувствует, эти отчеты вдыхают в него жизнь. Прабхупада всегда был счастлив слушать, как мы про-поведуем и как в разных частях света люди покупают его книги.

В какой-то момент Прабхупада пожелал отправиться в Гита-нагари, чтобы заложить основы общины, основанной на принципах варнашрама-дхармы. По пути он остановился в Англии. Я в это время был в Восточной Европе, но ради встречи со Шрилой Прабхупадой побросал все свои дела и приехал в Мэнор. Когда Шрила Прабхупада узнал, что я в Мэноре, он тотчас велел меня позвать. Прабхупада тяжело болел. Он не мог даже самостоятельно передвигаться, и ученики носили его к Божествам на паланкине. Я вошел к нему и пристроился перед его столиком, за которым он сидел. Прабхупада не мог громко говорить, поэтому знаком он попросил меня сесть поближе. Я придвинулся чуть ближе, но Прабхупада опять знаком попросил меня сесть прямо рядом с ним, лицом к лицу. Я сел, и он стал гладить меня по голове и плакать. Затем он обнял меня и сказал: «Твоя жизнь увенчалась успехом». Я отвечал: «Прабхупада, мы всё это делаем только потому, что Вы заставляете нас это делать. Иначе откуда бы у нас взялась сила всем этим заниматься?» Тут, к моему удивлению, голос Прабхупады зазвучал во всю мощь: «Да, и это называется парампарой. Мой гуру заставляет меня, а я заставляю вас. Так всё и идет».

Это был самый чудесный момент из всего того времени, что я провел рядом со Шрилой Прабхупадой. Однако я не оценил этот момент. И то, что произошло на следующий день, ясно доказывает это. На следующий день (тогда мне и в голову не могло прийти, что это будет последний раз, когда я увижу Шрилу Прабхупаду) Тамал-Кришна Махарадж захотел, чтобы я стал свидетелем того, в каком настроении Прабхупада слушает мои отчеты – впервые мне выпала возможность самому рассказать о своих достижениях. Иногда, как мне рассказывали, Прабхупада, слушая, как расходятся его книги, впадал в транс или плакал. Вчера, когда Прабхупада обнял меня и сказал, что моя жизнь увенчалась успехом, в комнате сидело еще пять человек. Разумеется, я возгордился. Я ходил, задрав нос, и уже предвкушал очередную порцию трансцендентной похвалы. Я начал рассказывать, как в Восточной Европе распространяются его книги, как такой-то маститый профессор купил книгу, как эта университетская библиотека сделала заказ, такой-то музей согласился выставить книги. Вдруг Прабхупада резко оборвал меня: «Всё это происходит по милости Кришны». Он сказал это необычайно сухим голосом, звук которого до сих пор стоит у меня в ушах. Заметив, как я упиваюсь своим успехом, он одной фразой положил всему конец. Я осекся и больше не произнес ни слова.

Это была моя последняя встреча со Шрилой Прабхупадой, и эти его слова: «Всё происходит по милости Кришны» – оказались последними словами, которые я от него услышал. Но они оказались самыми важными – в тот момент я понял, как важно всё время напоминать себе, что мы способны что-то сделать только по милости нашего духовного учителя и Кришны.

–

Шрила Прабхупада, ты наказывал и поощрял своих учеников, ругал и хвалил, но и твой гнев, и твоя похвала оставляли в их сердцах глубочайший след, поскольку и то и другое было проявлением твоего милосердия и твоего желания дать ученикам бхакти. Ты хотел помочь ученикам сбросить путы материального рабства и привязаться к Кришне.

Именно это желание и слова, им продиктованные, порождали в сердцах учеников естественное желание предаться Кришне и посвятить служению Ему всю свою жизнь.

Поэтому Шрила Рупа Госвами пишет:

нāрадасйа прасāдена прахлāде убха-вāсанā нисарках саива тенāтра ратир наисаргикӣ матā

«Милость, пролитая на Прахладу его учителем Нарадой, называется естественной, или врожденной. Она оставила в его сердце глубокий след (убха-вāсанā). И потому его рати, привязанность к Кришне, тоже называется естественной (наисаргикӣ)»[84].

Ты не гуру!

Чаще всего Шриле Прабхупаде было достаточно выказать пренебрежение или ограничиться одной сухой фразой, чтобы ученик начинал понимать, что он делает что-то не так, но иногда Шрила Прабхупада авансом обрушивал на ни в чем не повинного ученика полную дозу своей милости. И только годы спустя ученик понимал, зачем ему нужен был этот неожиданный урок.

Рупа-вилас:

В 1976 году во вриндаванской гурукуле училось только четыре или пять детей. Как-то раз Харикеша, который тогда был секретарем Прабхупады, отвел меня в сторону и сказал: «Ты неправильно руководишь гурукулой. Ты должен стать своего рода гуру для этих детей. Нельзя просто по-дружески, фамильярно общаться с ними – так они ничему не научатся». Я никогда не отличался особой покорностью, поэтому я отреагировал довольно резко: «Это твое мнение, но Прабхупада никогда нас этому не учил». Немного рассерженный, я вернулся в свою комнату. Буквально через несколько минут в дверь постучали: «Прабхупада хочет тебя видеть сию же минуту!» Я опешил: до этого меня никогда к нему не вызывали. Проверив на месте ли тилака, я стремглав помчался в комнаты Прабхупады и распростерся перед ним в поклоне. Прабхупада сидел за своим столиком с каменным лицом. Он сказал: «Итак, ты полагаешь, что стал гуру?» Я задохнулся от возмущения: «Что?!» Я ничего не понимал. Прабхупада повторил вопрос: «Ты считаешь себя гуру?» Я опять закричал: «Прабхупада, я никогда подобного не говорил!» В отчаянии я стал оглядываться по сторонам, увидел Харикешу и ткнул в него пальцем: «Это он! Это он такое сказал!» Прабхупада вскинул брови: «Что это значит?!» Харикеша попытался было объяснить Прабхупаде свою идею, однако не успел он произнести и двух предложений, как Прабхупада взмахом руки прервал его, повернулся ко мне и медленно произнес: «Ты – не гуру. Я гуру». Я опять воскликнул: «Я знаю!» Но он жестом попросил меня помолчать и продолжил: «Ты – опытный ученик, и ты учишь других, менее опытных, но это не значит, что ты стал гуру! Это ясно?» Я кивнул головой: «Да, Прабхупада!» «Хорошо», – сказал он и отпустил меня. Я плелся в свою комнату, чувствуя себя полностью раздавленным. Я никак не мог взять в толк, в чем моя вина. Мне никогда, даже во сне, не приходило в голову изображать из себя гуру, а меня только что за это отчитали!

Годы спустя, после ухода Прабхупады, некоторые не совсем готовые к этому служению ученики возомнили себя гуру. Наблюдая за их поступками, я смог по-настоящему оценить милость, которую Прабхупада пролил на меня. По его милости у меня никогда не возникало иллюзий относительно моего реального положения. Если у меня и были какие-то семена желания стать гуру, в тот памятный день они были уничтожены, так и не дав всходов – такое яркое впечатление осталось у меня от слов Прабхупады: «Ты – не гуру».

* * *

Как понять тебя, Шрила Прабхупада? К кому на самом деле были обращены эти слова – к учителю из вриндаванской гурукулы, к твоему секретарю или ко всем нам, глубоко в сердце лелеющим мечту стать гуру? Конечно же, ты очень хотел, чтобы все твои ученики стали гуру и продолжали твое дело. Ты сам писал об этом[85]. Но ты также знал, что, прежде чем они смогут по-настоящему выполнять это служение, желание стать гуру должно быть вырвано из их сердца.

Мистер Бразилия

Злоупотребление как наказанием, так и поощрением разрушает отношения. Шрила Прабхупада идеально чувствовал меру и в том, и в другом, и потому его наказания и похвалы не отдаляли учеников, а делали их еще ближе к нему и Кришне.

Махавира:

Прабхупада понимал, что во мне кипит молодая кровь, поэтому, когда я приехал в Майяпур, первым делом он спросил меня: «Что ты хочешь: принять санньясу или жениться?» Я понял, что он видит меня насквозь. В этот самый момент я окончательно отказался от идеи принять санньясу.

Как только Прабхупада попросил меня помочь с менеджментом в Майяпуре, я обустроил в каком-то уголке свой офис и, не советуясь ни с кем, тут же поменял время уборки. Это был первый из моих «ляпов». Возвратившись с утренней прогулки и войдя в храм, Прабхупада ступил на мокрый пол – все из-за того, что я неверно выбрал время для уборки. Сам я в эти минуты бегал по этажам, меняя все, что только можно. Прабхупада стал подниматься по лестнице в свою комнату, ему навстречу спускаюсь я – с сияющей улыбкой, мечтая о том, как меня сейчас будут хвалить. Прабхупада поднял трость и направил ее на меня: «Кем ты себя возомнил? Тебе дали маленькое служение, а ты решил, что стал тут царем?» Рядом с ним стояли все мои старшие духовные братья, съехавшиеся на фестиваль, чьим мнением я очень дорожил. И все они были свидетелями моего позора! Я готов был провалиться сквозь землю от стыда. Мне показалось, что душа моя вышла из тела и наблюдает с какого-то облака за этим разговором. Я был молод, взялся не за свое дело и получил по заслугам. Я принял все это очень близко к сердцу.

Но на этом дело не кончилось. До этого каждый день я ходил на все утренние прогулки и, раздражая всех остальных своей бесцеремонностью, лез вперед санньяси и вертелся, чтобы попасться на глаза Шриле Прабхупаде. Когда мне поручили новое служение, я перестал ходить на прогулки. В тот же день, когда Прабхупада отчитал меня, Судама Махарадж рассказал мне, что на утренней прогулке Прабхупада спросил: «А где наш мистер Бразилия?» – и при всех стал ругать меня: «Он возомнил себя царем». С жалостью посмотрев на меня, Судама Махарадж добавил: «Похоже, сегодня ты получил полную дозу милости». Я подумал про себя: «Милость? Я просто жду теперь, когда же Кришна заберет мою жизнь».

Так или иначе, после фиаско с уборкой я заперся у себя в комнате и по-настоящему, физически заболел. Мне не хотелось никому показываться на глаза. На следующий день я лежал в постели и думал, что всё – моему преданному служению пришел конец. Будущего у меня не было. До этого я проповедовал, открывал храмы – только для того, чтобы мой гуру был доволен мною, но вместо этого он просто накричал на меня так, как мой отец никогда на меня не кричал. Пока я размышлял, внизу началось приветствие Божеств. Через какое-то время ко мне в дверь постучали. Я открыл – это был Хари Шаури Прабху: «Прабхупада хочет видеть тебя на гуру-пудже». Я подумал про себя: «Только не это». Мне стало еще хуже, но тем не менее я повиновался: быстро принял душ, нацепил дхоти и успел оказаться в битком набитом храме как раз к тому времени, когда начиналась гуру-пуджа. Я пристроился за спиной Гурудаса. Он был внушительных размеров, и я чувствовал себя за его спиной в безопас-ности. Я увидел, как Гуру-крипа Прабху берет мридангу, чтобы вести киртан. Вдруг Прабхупада останавливает его. По указанию Прабхупады преданные расступаются, создавая коридор между ним и мной. Прабхупада указывает на меня и говорит Гуру-крипе: «Пусть он ведет киртан. Он любит петь». В этот момент слезы хлынули у меня из глаз. Прабхупада отругал меня так, как не ругал никто и никогда в жизни. Его слова: «Он решил, что он тут царь» – до сих пор звучат у меня в ушах. Мне было очень больно, но именно в тот день у нас установились отношения сына и отца. Та утренняя программа была наполнена особыми эмоциями. Не думаю, что когда-либо я пел гуру-пуджу, молитвы духовному учителю, с таким же чувством.

–

Чанакья Пандит пишет:

йасмин русте бхайа нāсти тусте наива дханāгамах ниграхо нуграхо нāсти са рустах ки каришйати[86]

«Тот, кто не может навести на других страх своим гневом или наградить, когда доволен, не способен ни направлять людей, ни защищать их. Да и на что вообще способен такой человек?»

Шрила Прабхупада, ты, как любящий отец, умел направлять и защищать своих учеников. И они, испытав на себе твою обжигающую и одновременно утешающую милость, начинали чувствовать себя твоими детьми.

Найти хорошее даже в дьяволе

Разумеется, далеко не всегда Шрила Прабхупада указывал на недостатки своих учеников. Часто он смотрел на эти изъяны сквозь пальцы, уповая на то, что сама духовная практика избавит их от всех недостатков.

А иногда – как в этой маленькой истории – ухитрялся делать и то и другое одновременно.

Бадринараяна Свами:

Все члены Руководящего совета должны были посылать Прабхупаде ежемесячный отчет. Тогдашний представитель Регионального совета по Мексике с трудом находил общий язык с президентом храма в Мехико-сити. Один такой отчет он завершил фразой: «Но нужно отдать должное этому дьяволу – у него хорошо получается организовать распространение книг». Ответ Шрилы Прабхупады одновременно воодушевлял и отрезвлял: «Это признак преданного – преданный умудряется найти что-то хорошее даже в дьяволе. Поэтому я прошу тебя всегда терпеливо относиться к его выходкам, так же как я терпеливо отношусь к твоим».

* * *

Чтобы управлять Движением, почти целиком состоящим из бывших хиппи-наркоманов, анархистов и бунтарей, нужно поистине неистощимое терпение. И тебе удавалось это, Шрила Прабхупада, только потому, что даже в дьяволе ты мог разглядеть частицу Бога, а в неуклюжем служении своих учеников – проявление вечной функции души: служение Истине.

Мягкое сердце вайшнава

Мы, обычные люди, любим выискивать недостатки в других. О, какое удовольствие порой нам доставляет обсуждение чужих недостатков! С какой агрессивной радостью мы иногда делаем замечания другим! Но для настоящего вайшнава это тяжелая обязанность, которую он исполняет только потому, что, как гуру, не имеет права не делать этого. Уходя из этого мира, Шрила Прабхупада со слезами на глазах просил прощения у своих духовных братьев за свои так называемые оскорбления. Но иногда он просил прощения даже у собственных учеников.

Джаяпатака Свами:

Один раз Прабхупада очень сильно отругал меня. Он на чем свет стоит бранил меня и говорил, как и что я делаю неправильно. Через некоторое время, когда я снова пришел к нему, он был в другом настроении. Неожиданно для меня он сказал: «Прости меня. Должно быть, я наговорил тебе много неприят-ного. Я такой грубиян, что иногда удивляюсь, как вы меня терпите. Я знаю за собой этот недостаток – порой я обращаюсь с людьми очень жестко». Я не мог поверить своим ушам. Сердце мое разорвалось от боли, когда я услышал эти слова. Слезы подступили у меня к горлу. С трудом сдерживая их, я ответил: «Что Вы, Шрила Прабхупада! Это я вел себя оскорбительно. Это я должен просить у Вас прощения, не Вы – у меня».

–

Шрила Прабхупада, ты учил своих учеников, наказывая их и прощая, гневаясь и поощряя, уделяя им внимание и пренебрегая ими, и каждый из них знал, что ты не учишь их ничему, чего не делал бы сам.

Поэтому они были готовы принять от тебя любые, самые строгие наставления. Они знали, что эти жесткие слова исходят из самого мягкого на свете сердца вайшнава.

Вера и чистота помогут нам!

Шрилу Прабхупаду было невозможно обмануть. Он видел мотивы своих учеников даже тогда, когда они, сами того не понимая, тщательно маскировали их под преданность миссии, прямоту и проповеднический энтузиазм.

Махатма:

В 1972 году преданные во время распространения книг Шрилы Прабхупады стали надевать обычную одежду, главным образом потому, что их стали выгонять из супермаркетов. Они думали, что будут менее заметны, если на них будет западная одежда. Результаты распространения книг у тех, кто стал носить западную одежду, сразу выросли. Тем временем преданные раскололись на два лагеря: многие преданные, и я в том числе, которые занимались прямой проповедью, не очень одобрили это ново-введение.

Во время декабрьского марафона в 1973 году я и еще несколько преданных из храма в Сан-Диего решили, что мы будем выходить в дхоти и куртах, а женщины планировали выходить на улицу в сари. Мы были убеждены, что наши вера и чистота помогут нам добиться успеха. Так и получилось: с каждым днем мы распространяли все больше книг. Восторгу нашему не было предела. Мы хотели всем доказать, что нет никакой необходимости идти на компромисс и носить западную одежду. «Всё это только разбавляет нашу проповедь, и нужно это только слабакам, не имеющим настоящей веры», – думали мы. О, как мы гордились собой и своей победой, которая должна была всем доказать нашу правоту и силу!

С огромным воодушевлением мы написали письмо Шриле Прабхупаде, рапортуя о нашей победе. Мы были уверены, что Прабхупада оценит нашу прямоту и прикажет всем остальным преданным никогда больше не носить западную одежду во время проповеди. Мы не могли дождаться его ответа!

Ответ, наконец, пришел. С нетерпением мы распечатали конверт и склонились над пришедшим письмом. Каково же было наше удивление, когда мы прочитали сухие слова Прабхупады в ответ на наш восторженный отчет о своих «достижениях»: «Хорошо. Если вы не чувствуете себя уверенно в западной одежде – я не возражаю, можете носить во время распространения книг дхоти». Одной фразой он не оставил камня на камне от нашей гордыни. Шрила Прабхупада видел нас насквозь. Казалось бы, куда логичнее было написать: «Если вы не чувствуете себя уверенно в дхоти, то можете носить западную одежду». Но Прабхупада написал все с точностью до наоборот. Мы снова и снова перечитывали эту фразу «Если вы не чувствуете себя уверенно в западной одежде, можете носить дхоти», в надежде найти в ней какой-то ускользнувший от нас смысл. Но смысл оставался тем же самым. Эго наше лопнуло, как мыльный пузырь. Прабхупада знал наши мысли, и одной фразой он смог всё поставить на свои места. В этот момент мы в очередной раз поняли, от кого к нам приходят вера и чистота.

* * *

Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур сказал однажды: «Истина неотлична от того, кто учит Истине»[87].

Обычно общение с другим человеком подразумевает, что мы принимаем его логику и поддакиваем ему или же, наоборот, пытаемся навязать ему свою и вступаем с ним в спор. Так проявляется наша обусловленная природа души, оказавшейся в плену относительных истин. Шрила Прабхупада, тебя не интересовали относительные истины, и потому ты никогда не принимал навязываемую тебе логику и не пытался оспаривать чужую. Ты просто говорил Правду, и любой, кто слышал ее от тебя, начинал видеть свою ложь. И потому люди, даже на короткий миг соприкоснувшись с тобой, преображались, как преображается погруженный в ночную мглу мир, когда восходит солнце.

Мы учим истине

Ученики Шрилы Прабхупады были готовы к шоковой терапии Истиной. Но иногда даже не готовые к этому люди, встречаясь с ним, испытывали на себе тот же эффект внезапной встречи с Истиной.

Равиндра Сварупа:

«Чем вы отличаетесь от других буддистов?» – запыхавшийся телерепортер совал свой микрофон чуть ли не прямо в рот Шриле Прабхупаде, а его коллега, оператор, снимал на камеру величественно стоявшего Прабхупаду. Прабхупада только что прилетел в Нью-Йорк, и его ученики устроили ему большую пресс-конференцию прямо в аэропорту. Во время этой пресс-конференции Шрила Прабхупада порадовал жадных до сенсаций журналистов своим ответом на вопрос: «Зачем Вы приехали в Америку?» Ответ Шрилы Прабхупады как всегда был подобен грому среди ясного неба: «Я приехал сюда, чтобы дать вам мозги. Вы живете в обществе, у которого нет головы». Шрила Прабхупада не любил туманных иносказаний – общество, лишенное моральных и духовных ориентиров, иначе как без-головым назвать нельзя. Говоря о том, зачем он приехал в Америку, Прабхупада имел в виду, что хочет воспитать класс брахманов – людей, живущих в соответствии со строгими духовными принципами, ибо только абсолютно бескорыстный и духовный человек может возглавлять общество и вести за собой других. Но журналисты, разумеется, тут же поспешили сообщить американцам, гордым своим «американским образом жизни», что во главе их общества намеревается встать нищий индийский монах.

Последний журналист слегка запоздал. Он догнал Прабхупаду, когда тот уже направлялся к выходу. «Чем вы отличаетесь от других буддистов?» – торопливо выпалил он. Прабхупада смотрел прямо на телерепортера, которому, в сущности, было абсолютно все равно, кто стоит перед ним и чему он учит. Репортер всего лишь прилежно играл свою роль: его дело – задавать глупые вопросы, дело его собеседника – давать на них глупые ответы, а дело скучающей публики – проглатывать эту глупость. Однако Прабхупада не собирался играть роль в чужой пьесе и произносить монологи, предусмотренные плохим сценарием. «Мы не имеем ничего общего ни с буддизмом, ни с индуизмом, – отчеканил он. – Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете ее».

Вопрос журналиста – классический пример нейролингвистического программирования. Заданный с определенного интеллектуального уровня, он ограничивает варианты ответов пределами этого уровня. Но Прабхупаду не так-то легко было запрограммировать. Он не собирался опускаться в своем ответе до уровня обывательского мировосприятия. «Мы не имеем ничего общего ни с буддизмом, ни с индуизмом». Мы не имеем ничего общего с придуманными ценностями этого мира, с его этикетками и ярлыками. Все это – лишь роли, которые люди играют в мире лжи. Ложь останется ложью, каким бы именем она ни назвалась, но нас интересует только Истина и ничего, кроме Истины. Любое материальное название для Истины, запредельной к этому миру, будет ложью. Незадачливый репортер стоял с открытым ртом. Следующий вопрос, заготовленный им заранее, застрял у него в горле. Впервые в жизни тот, у кого он брал интервью, говорил с ним не как с репортером, но как с душой, которая ищет смысл жизни: «Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете ее». От непривычки быть душой он, может быть, в первый раз в жизни растерялся, не понимая, как продолжать беседу.

Шрила Прабхупада, материальный мир будет пытаться программировать нас, задавая свои глупые вопросы и ожидая от нас таких же глупых ответов. Материальный мир будет навязывать нам роли и навешивать на нас ярлыки.

По сто раз на дню нас будут убеждать в том, что мы «от мира сего» и что нам надлежит жить как все и умирать как все. Сделай же так, чтобы твои слова «Мы учим Истине, и если Истина дорога вам, вы примете её» навсегда запечатлелись в моем сердце.

Почувствовать себя душой

Майя, иллюзорная энергия Кришны, покрывает душу, лишая ее возможности понять саму себя. Такая разлученная с собой душа не имеет реальной свободы – она может действовать только так, как диктует ей майя. Своими резкими словами садху на мгновение сдергивает с души покров майи, как иногда отец безжалостно сдергивает одеяло с разнежившегося в кровати сына. И только в этот момент у души появляется реальный выбор: она может либо снова залезть под уютное одеяло майи и продолжать свой сон в ее объятиях, либо может попытаться проснуться, раз и навсегда сбросив это одеяло. Этот редкий миг настоящей свободы приходит к душе от соприкосновения с садху.

Хридаянанда дас Госвами:

Когда Шрила Прабхупада был в Мексике, мы, зная о его желании проповедовать известным людям, привели к нему местную королеву красоты. Мисс Мексика, как и положено таким людям, проводила свою жизнь на вечеринках и светских приемах. Она настолько привыкла давать интервью, позировать перед фотоаппаратом и вести пустопорожние светские беседы, что не представляла себе, как можно жить по-другому. Сидя перед Шрилой Прабхупадой, она по привычке делала очаровательные гримасы, ослепительно улыбалась, кокетливо хлопала ресницами и рассыпалась в любезностях. «Свамиджи, мне так у вас понравилось. Я так счастлива оказаться здесь. Программа была просто великолепной. Я надеюсь, что когда-нибудь снова приду к вам», – ворковала она. Шрила Прабхупада серьезно посмотрел на нее. У него явно не было никакого желания подыгрывать ей. Услышав последнюю фразу, он холодно спросил: «Зачем Вы хотите прийти сюда снова?» От неожиданно-сти Мисс Мексика опешила. Она стала растерянно озираться по сторонам, как бы ища поддержки. Никто до этого не задавал ей таких вопросов. Повисло неловкое молчание, а Шрила Прабхупада, не собираясь помогать ей, повторил свой вопрос: «Зачем Вы собираетесь прийти? Вы читали мои книги?» «Нет», – пробормотала красавица. «Тогда зачем Вы собираетесь прийти? Почему Вы говорите, что хотите прийти снова?» Пригвожденная к месту его словами, она не находила ответа. Под пронзительным взглядом его глаз маска блистательной «Мисс Мексики» на мгновение спала с нее. Резко уменьшившись в размерах, она вдруг почувствовала себя крошечной душой, которую вытащили на свет божий из тесного кокона лжи.

–

Шрила Прабхупада, мне искренне жалко растерявшуюся «Мисс Мексику», которая думала, что сделает тебе приятное своими любезностями, и не знала, что делать со свободой, которую ты ей даровал в тот момент. Однако еще больше мне жаль себя, когда я ловлю себя на предательской мысли:

«О, как сладко мне спалось под одеялом майи!» или когда снова пытаюсь спрятаться от себя за оболочками лжи и кокетства. Но я знаю, что спасти меня от всего этого может твой пронзительный и беспощадный взгляд садху.

Не пытайся стать знаменитым сам

Святой способен разглядеть в нашем сердце даже те мотивы, которые еще только готовятся прорасти. Его слова подобны прививке, предохраняющей от болезни еще до того, как мы ею заразились.

Махатма:

Когда я был президентом храма в Ванкувере, я решил, что нам нужно организовать рок-ансамбль и с его помощью проповедовать молодым людям. Я мечтал о том, как мы будем давать людям сознание Кришны, распространять книги и зарабатывать деньги на концертах. Я написал Прабхупаде письмо, в котором говорилось: «Рок-звезды влияют на молодых людей. Они могут поменять их образ мыслей. Может быть, нам стоит создать рок-ансамбль, попытаться стать знаменитыми, а потом проповедовать?» Ответ Прабхупады не заставил себя ждать: «Все эти ваши попытки стать знаменитыми – фантасмагория. Вы никогда не станете знаменитыми. Абсолютно непрактичная затея. Нет смысла тратить на это силы и время. Мы не хотим стать знаменитыми сами. Мы хотим сделать знаменитым Кришну! Если ты хочешь заниматься музыкой, используй свои музыкальные способности во время киртанов в ванкуверском храме. Но никогда не пытайся стать знаменитым сам».

Когда я писал свое письмо Прабхупаде, я не думал о своей славе. Мне казалось, что, если мы добьемся известности, нам будет проще проповедовать. Но до того, как я стал преданным, у меня было очень сильное желание прославиться, стать знаменитым музыкантом. Очевидно, что Шрила Прабхупада разглядел во мне это желание. Даже если этого мотива не было у меня в то время, когда я писал ему это письмо, то все равно со временем он бы обязательно вернулся. А может быть, Шрила Прабхупада знал, что слава испортит меня. Так или иначе, после этого письма я полностью забыл о своем некогда очень сильном желании стать знаменитым.

* * *

Как правило, самые сильные желания – это желания, которые мы принесли с собой из прошлой жизни. Кришна в образе Параматмы из сердца напоминает нам о них и дает возможность их исполнить. Так работает закон кармы, выйти из-под влияния которого очень сложно.

Патанджали Муни пишет[88], что с помощью практики йоги можно ослабить сильную самскару, в редких случаях эта практика переводит самскару в дремлющее состояние и только в самых исключительных случаях, когда практика становится очень интенсивной, она полностью сжигает ее.

Шрила Прабхупада, едва ли практика твоего начинающего ученика была слишком интенсивной, но всего несколько слов из твоих уст сделали то, чего не смогли бы сделать годы йогических упражнений. Можно ли не поражаться силе твоих слов?

Никогда не пытайся обмануть духовного учителя

Духовный учитель – внешнее проявление Параматмы, Бога в нашем серце. Пытаться обмануть его – все равно, что пытаться обмануть Бога. Те, кто делает это, обманывают самих себя.

Ваманаджан:

Когда Прабхупада в последний раз приехал в Лос-Анджелес, меня и еще двоих преданных попросили быть его телохранителями. Мы организовали круглосуточное дежурство. В середине второй недели я и мой друг Бхаскара, который был вторым телохранителем, сидели и обедали. Он сказал: «Ты заметил, что Шрила Прабхупада делает одно и то же дело в одно и то же время каждый день?» Я ответил: «Да, это удивительно. По нему можно сверять часы». Бхаскара продолжал: «Кто-то подарил ему новые тапочки, и он носит их только от своей двери до входа в храмовую комнату. Там он их снимает. После лекции он вновь надевает их, идет наверх и перед дверью своей комнаты снимает их опять». Я спросил: «Ну и что?» Он сказал: «Неужели ты не понимаешь? Они абсолютно новые. Прошлым вечером я взял их, посмотрел номер модели и производителя, а затем купил точно такую же пару». Я никак не мог взять в толк, к чему он клонит. «Допустим. И что ты собираешься с ними делать? У вас ведь разный размер». Бхаскара ответил: «Завтра утром, когда он спустится, чтобы давать лекцию, я поменяю его тапочки на те, что купил. Наверх он поднимется уже в моих тапочках. Затем я поменяю их снова. Так я получу пару тапочек, которые носил Шрила Прабхупада. Он только один раз наденет их, но этого достаточно! Зато у меня останутся тапочки, в которых ходил Шрила Прабхупада!»

Я подумал: «Потрясающая идея! Завтра же отправлюсь в магазин, куплю такие же тапочки и проделаю то же самое». На следующий день мы снова встретились за обедом. Я с нетерпением спросил: «Ну что, ты получил свои тапочки?» Он сердито буркнул: «Ну да, получил». Я спросил: «А где мне купить такие же?» Он сказал: «Не нужно этого делать». «Хорошо тебе говорить. Ты-то сам получил то, что хотел». Он продолжал: «Давай я тебе расскажу, как все было. Шрила Прабхупада надел утром свои тапочки, спустился вниз и, как обычно, снял их около входа в храмовую комнату. Я поменял пары. После лекции Шрила Прабхупада вышел, надел мои тапочки и поднялся в них наверх. Однако он почему-то не снял их у входа, а прошел прямо в них в свою комнату». Я удивился: «Правда? И что ты предпринял?» Он сказал: «Я стоял перед дверью, читал мантру и пытался понять, что же мне теперь делать. Минут через пять из комнаты вышел какой-то санньяси и спросил: „Тебя звать Бхаскара?“ – „Да“. – „Шрила Прабхупада велел поблагодарить тебя за новые тапочки. Можешь оставить у себя старые. Но самое главное: он сказал, чтобы ты больше никогда не пытался обмануть духов-ного учителя“».

–

Как можно обмануть того, кто непричастен ко лжи?

Шри Чайтанья Махапрабху учил, что обусловленной душе всегда присущи четыре недостатка. Бхрама – мы принимаем одни вещи за другие, потому что наше подсознание обманывает нас. Прамада – наш буддхи, разум, отвлекается, не в силах сосредоточиваться на одном постоянно.

Карана-патава – несовершенные чувства подводят нас, поэтому ум воспринимает вещи не такими, какие они на самом деле. И наконец, аханкара, наше ложное эго – отождествление себя с чем-то другим, является источником желания обманывать других.

Шрила Прабхупада, ты не принял новые туфли за старые.

Ты был предельно внимателен, и потому заметил подлог.

Восприятие твое было совершенным – тебе не составило никакого труда понять, какой план стоит за неожиданно появившимися у входа в алтарную новыми туфлями.

И главное, ты не хотел никого обмануть. В отношениях со своим духовным учителем ты был предельно честен, всегда оставаясь его слугой и не пытаясь наслаждаться близостью к нему. Поэтому ложное эго, источник всей лжи в нашей жизни, никогда не влияло на тебя.

Этой маленькой историей ты учишь всех нас, как мы тоже можем избавиться от ложного эго – для этого нужно просто никогда не пытаться обмануть духовного учителя.

Гирирадж Свами:

Один преданный по имени Дравида (который позже стал Панча-Дравидой Свами) подошел как-то к Шриле Прабухпаде на веранде калькуттского храма и стал жаловаться: «Шрила Прабхупада, раньше у каждого преданного была возможность лично общаться с Вами, а сейчас ИСККОН стал таким большим». Шрила Прабхупада тотчас ответил: «ИСККОН, может быть, и большой, но я по-прежнему маленький». Дравида не унимался, ему нужно было доказать что-то свое: «Но раньше каждый мог подойти к Вам и поговорить». «А разве ты сейчас не разговариваешь со мной?» – осадил его Прабхупада. На самом деле Дравида очень хотел покинуть ИСККОН и оставаться преданным за пределами Движения. Именно к этому он клонил свои речи. В конце концов, он признался: «Шрила Прабхупада, а нормально будет, если я уйду из ИСККОН и буду практиковать сознание Кришны на стороне?» Шрила Прабхупада сказал, растягивая слово: «Да». Дравида воодушевился: «То есть, Шрила Прабхупада, Вы даете мне свои благословения, чтобы я вышел из ИСККОН?» Шрила Прабхупада удивленно вскинул брови: «Как я могу благословить тебя на что-то, если я не хочу, чтобы ты это делал?»

Бхактисиддханта Сарасвати говорил: «Единственная обязанность садху – уничтожать скопища скверны, хранящиеся в умах людей, с которыми он встречается. Только это ничем не мотивированное желание всегда живет в сердце всех садху. Мирские люди обладают двойственной природой. Они говорят одно, но на самом деле имеют в виду другое. Более того, очень часто они выдают свое лицемерие за душевную широту или миролюбие».

Один ученик стал допытываться у Шрилы Прабхупады: «Прабхупада, насколько я могу отклониться от практики сознания Кришны и при этом рассчитывать на то, что Кришна все равно спасет меня?» Ответ Шрилы Прабхупады был подобен удару молнии: «Ты задаешь мне тот же самый вопрос последние семьсот жизней!»

Искусство задавать вопросы

Склонность к обману – первородный грех обусловленной души. Мы все рождаемся обманщиками, обманщиками живем и обманщиками умираем. Склонность эта может проявляться по-разному, но нет ни одного человека, полностью свободного от нее. Иногда ученики стараются освоить особое искусство – искусство задавать вопросы духовному учителю так, чтобы получить нужный ответ. Но гуру, говорящий Истину и только Истину, в конце концов, нужен нам для того, чтобы избавить нас от склонности к обману. Его слова – далеко не всегда безболезненная прививка от лжи.

Бадринараяна:

Президент храма в Лагуна-Бич пытался сэкономить немного денег, и потому весь прасад в храме готовился на арахисовом масле. В конце концов преданные взбунтовались, требуя топленого и апеллируя к Шриле Прабхупаде: «Прабхупада сказал, что только топленое масло предназначено для людей. Все остальное нельзя предлагать ни Кришне, ни вайшнавам». Волна возмущения поднялась так высоко, что была готова опрокинуть прижимистого президента со всеми его аргументами. Тогда он прибег к последней уловке: «Я спрошу у самого Прабхупады. Пусть он скажет, можно готовить прасад на арахисовом масле или нет». Улучив момент во время общей беседы, президент храма как бы невзначай спросил у Шрилы Прабхупады: «Прабхупада, а ведь правда, что на арахисовом масле тоже можно готовить?» На такой вопрос легче всего ответить утвердительно, но Шрила Прабхупада никому не собирался подыгрывать: «Арахисовое масло – не самое лучшее», – прозвучал ответ.

Первая попытка оказалась не совсем удачной, но президент не собирался отчаиваться. В конце концов, решимость – залог успеха в любом деле. Спустя некоторое время он набрался духу задать тот же вопрос снова, но уже чуть-чуть по-другому: «А всё же, если использовать самое чистое и самое лучшее арахисовое масло, можно ли на нем готовить?» Шрила Прабхупада поморщился от его назойливости и повторил: «Арахисовое масло – это масло пятого сорта». Но и этот ответ не обескуражил президента. Он решил идти до конца. От Прабхупады он слышал, что любые слова, чтобы принести результат, должны быть повторены трижды. Еще некоторое время спустя он повторил свой вопрос: «Шрила Прабхупада, и все же, можно нам готовить на очень хорошем, рафинированном арахисовом масле?» «Готовьте на чем угодно», – раздосадованно отмахнулся Шрила Прабхупада. Президент торжествовал. Он уже видел вытянувшиеся лица своих подопечных, когда он будет объявлять им вердикт Шрилы Прабхупады: «Шрила Прабхупада сказал, что готовить можно на чем угодно!» Когда же президент храма, получивший нужный ответ, собрался было уйти, Шрила Прабхупада вдогонку ему многозначительно произнес: «Я знавал одного человека, который однажды съел очень много пакор, жаренных на арахисовом масле». Прабхупада замолчал, не договорив. Все ждали продолжения. Наконец кто-то набрался храбрости спросить: «И что было дальше?» «Как что? – изумился Шрила Прабхупада. – На следующее утро он умер».

Так раз и навсегда был закрыт вопрос об арахисовом масле.

Прабхупада, я помню, как в самом начале моих неуклюжих попыток практиковать сознание Кришны лживый ум мой постоянно подсовывал различные вопросы в надежде найти несоответствие в философии и под этим предлогом сбросить с себя узду принципов и обетов, которую на него пытались надеть. До сих пор я помню одновременно радостное и досадливое ощущение поражения, когда пластичная хитрость моего ума подвергалась обработке стальной логикой твоих слов. Мои относительные истины меркли и скукоживались, оказавшись лицом к лицу с истиной Абсолютной, глаголившей твоими устами. Относительная истина – это такая же ложь, как арахисовое масло.

Истина не может быть относительной, так же как счастье не может быть конечным. Человек, у которого отобрали привязанность к относительным истинам и конечному счастью, одновременно чувствует себя обиженным и счастливым, как младенец, у которого мать отняла соску, но вместо нее дала грудь. Должно быть, так же чувствовал себя президент храма в Лагуна-Бич, которому так и не удалось услышать от тебя требуемый ответ.

Послесловие

Духовная жизнь всегда начинается с ощущения поражения. Пока человек не поймет, что потерпел поражение в своих попытках стать счастливым в этом мире, он едва ли отправится на поиски духовного счастья. Но даже этого поражения мало – на духовном пути нас неминуемо ожидает еще одно поражение, не пережив которого мы никогда не сможем добиться окончательной победы. Как правило, люди переносят в духовную жизнь свою глубоко укоренившуюся привычку полагаться на собственные силы и собственный разум: «Я сам всё могу. Я лучше знаю, что мне нужно». Это одна из тех иллюзий, с которыми нам очень больно расставаться. И тем важнее, чтобы кто-то помог нам ощутить свою духовную несостоятельность. Человека, который наносит нам это сокрушительное поражение на духовном пути, называют духовным учителем. И вкус этого поражения очень важно сохранить на всю жизнь.

Шрила Прабхупада вспоминал, как при первой же встрече со своим духовным учителем он потерпел поражение, но его вкус был слаще, чем вкус любой победы. То же ощущение неминуемого поражения было тем чувством, которое охватило меня при первом соприкосновении с личностью Шрилы Прабхупады. Беспощадная правда, которую он нес с собой и в себе, была слишком непривычна и слишком требовательна, чтобы с ходу безоговорочно принять ее, но и отвергнуть ее просто так было невозможно. Я искренне пытался опровергнуть его слова, найти в них ошибки и противоречия, чтобы оставить за собой право самому решать, что для меня хорошо, а что плохо, но в глубине души с самого начала понимал, что когда-нибудь мне все равно придется капитулировать. И вся эта книга – благодарное и восторженное признание его победы надо мной.

Я писал ее, прежде всего, для себя. В какой-то момент я понял, что, по своей извечной привычке, стал потихоньку присваивать себе его победу. Поэтому, погружаясь в эти истории, я хотел еще раз испытать сладкую боль нанесенного мне поражения. Но, хотя я и писал ее для себя, если эта книга поможет кому-нибудь преклониться перед личностью Шрилы Прабхупады или пробудит интерес к его словам и книгам, я буду самым счастливым человеком на свете.

Писать книгу временами мучительно трудно, но в то же время радостно – столкновение со своей слабостью всегда причиняет боль, а соприкосновение с чьей-то силой и чистотой утешает и дает надежду. Гораздо легче жить, убедив себя в собственной непогрешимости, однако я понимал, что человек растет только до тех пор, пока осознаёт свое несовершенство и видит перед глазами идеал, к которому хочет приблизиться. Вся эта книга выросла из моего болезненного осознания своей неполноценности, смягченного надеждой на снисхождение. По этой причине многие истории, которые я изначально подобрал для книги, так и не вошли в нее. Но если я пойму, что труд этот пригодился кому-то еще, или снова почувствую самоуспокоен-ность, то, может быть, отважусь сесть за продолжение. Поэтому я ставлю в конце не точку, а многоточие. Впрочем, на духовном пути не бывает точек… В 1956 году, за девять лет до приезда на Запад, Шрила Прабхупада написал статью под названием «Как широко распространить послание „Бхагавад-гиты“» и опубликовал ее в очередном выпуске журнала «Обратно к Богу». Там он писал о создании «идеальной ведической общины» под названием «Гита-нагари», члены которой будут жить в согласии с принципами «Бхагавад-гиты» и проповедовать ее послание.

Мы хотим воплотить мечту Шрилы Прабхупады, построив образовательный центр с тем же названием – «Гита-нагари». Главная идея этого центра заключается в создании духовной атмосферы, в которой можно глубоко изучать различные аспекты ведической философии и культуры.

Двери нашего центра будут открыты для всех: как для людей, которые пока еще ничего знают о ведической философии, так и для серьезных вайшнавов, которые хотят сделать свою духовную практику более осмысленной и эффективной. Для первой категории «Гита-нагари» предложит небольшие ретриты, во время которых люди смогут провести время в духовной атмосфере и получить знания о философии, йоге и медитации. Для серьезных последователей Шрилы Прабхупады будут созданы условия, в которых они смогут повышать свою квалификацию, становясь настоящими знатоками «Шримад-Бхагаватам» и других ведических писаний.

Образовательный центр строится в красивом уединенном месте совсем недалеко от Москвы. Он будет включать в себя здание с учебными аудиториями, гостиницу и ашрам (монастырь). Учителями в «Гита-нагари» будут лучшие знатоки священных писаний из России, Индии и других стран.

Вы можете подробнее узнать об этом проекте на сайте: -nagari.ru

Реквизиты для перевода пожертвований:

Сноски

1

Йоджана – расстояние, которое запряженная в колесницу лошадь может пробежать без отдыха; древняя мера длины, равная примерно восьми милям (двенадцати километрам).

(обратно)

2

Ученик Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура Прабхупады.

(обратно)

3

Это произошло в 1934 году.

(обратно)

4

Имя Шрилы Прабхупады до принятия им санньясы.

(обратно)

5

«Маркине бхагавата-дхарма», молитва, написанная Шрилой Прабхупадой на борту корабля «Джаладута» в 1965 году.

(обратно)

6

Ученик Мадхусуданы Махараджа, ученика Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура.

(обратно)

7

Шрила Прабхупада – так его называли в Гаудия-матхе.

(обратно)

8

ИСККОН – (англ. International Society for Krishna Consciousness), Международное общество сознания Кришны.

(обратно)

9

Садху (санскрит) – святой человек, обладающий такими возвышенными качествами, как терпение, смирение, сострадание.

(обратно)

10

«В будущем святое имя Кришны будут воспевать повсюду в мире – в каждом городе и каждой деревне» (Чайтанья-бхагавата, Антья-лила, 4.126).

(обратно)

11

В 1972 году из Лос-Анджелеса Шрила Прабхупада послал письмо ученику, где он написал: «В 1961 году я переехал в храм Радхи-Дамодары, и я по-прежнему живу в нем».

(обратно)

12

Гопал Чандра Гхош, коренной житель Враджа, в шестидесятых годах прошлого века работал во Вриндаванском исследовательском институте. Он знал Шрилу Прабхупаду, когда тот еще жил в храме Радхи-Дамодары как ванапрастха, семейный человек, отошедший от активной деятельности и посвящающий все свое время духовному совершенствованию.

(обратно)

13

«Бхагавад-гита», 2.41.

(обратно)

14

Батлер – городок в Пенсильвании, куда Шрила Прабхупада приехал по приглашению семьи Агарвалов сразу по прибытии в Америку в 1965 году.

(обратно)

15

«Шримад-Бхагаватам», 1.16.9.

(обратно)

16

Дутый рис, индийское блюдо наподобие попкорна.

(обратно)

17

Из беседы с преданными во Вриндаване, 30 сентября 1976 г.

(обратно)

18

«Шаранагати», 16.4.

(обратно)

19

Би-би-ти (англ. Bhaktivedanta Book Trust), международное издательство, публикующее книги Шрилы Прабхупады более чем на 80 языках мира.

(обратно)

20

Рассказ Динанатхи даса.

(обратно)

21

Храм ИСККОН в Лос-Анджелесе.

(обратно)

22

«Гаруда-пурана», Пурва-кханда, 231.3.

(обратно)

23

«Шримад-Бхагаватам», 1.1.22.

(обратно)

24

Утренняя прогулка, Лос-Анджелес, 13 июля 1974 г.

(обратно)

25

«Шримад-Бхагаватам», 4.28.51, комм.

(обратно)

26

«Шраддха – это непоколебимая вера в то, что, просто с любовью служа Кришне, мы исполняем все остальные вторичные обязанности. Именно такая вера благоприятствует преданному служению» (Ч. – ч., Мадхья, 22.62).

(обратно)

27

Доказательством безошибочности именно такого подхода к людям являются знаменитые стихи из «Бхагавад-гиты» (9.30–31): «Даже если человек совершает самые отвратительные поступки, его следует считать праведником, если он без остатка посвятил себя преданному служению, ибо его решимость направлена на достижение верной цели. Очень скоро такой человек становится безупречным и обретает нескончаемое внутреннее удовлетворение».

(обратно)

28

Тамал-Кришну Махараджа срочно забрали в больницу в Бомбее прямо с проповеднической программы, чтобы прооперировать его грыжу.

(обратно)

29

Калер доша-нидхе рāджанн – «О царь, Кали-юга является океаном недостатков» (Бхаг., 12.3.51).

(обратно)

30

«Даже если живое существо рождается из греховного лона и получает тело женщины, шудры, кочевника (гунна) или человека из дикого племени шабаров, более того, даже если живое существо рождается в теле животного, оно всё равно сможет освободиться из-под власти иллюзорной энергии Бога в том случае, если поверит в чистого преданного Господа и примет прибежище у тех, кто целиком посвятил свою жизнь служению поразительным повествованиям о Верховной Личности Бога» (Бхаг., 2.7.46). // Очень важным в этом стихе является слово адбхута-крама-парāйана-ӣла икшāх. Адбхута-крама означает «Господь, совершающий невероятные чудеса», парāйана значит «тот, кто посвятил себя», ӣла – «характер», а икшāх – «тот, кто учится у [него]». Это сложное слово, таким образом, означает «тот, кто учится у преданного Господа, следуя его примеру и наставлениям (ӣла-икшāх)». И если этот преданный целиком посвятил себя рассказам о поразительных деяниях Господа (адбхута-крама-парāйана), то обучение у него позволит любому освободиться из тисков иллюзорной энергии Бога.

(обратно)

31

Вера, или шраддха, согласно философии «Бхагаватам», это предварительная квалификация для практики бхакти, которая в конце концов позволяет обрести чистую, бескорыстную любовь к Богу.

(обратно)

32

«Шримад-Бхагаватам», 2.1.6.

(обратно)

33

«Усиливая влияние гуны благости, нужно победить страсть и невежество, а потом, возвысившись до уровня шуддха-саттвы, надо избавиться и от привязанности к гуне благости. Все это произойдет само собой, если человек с верой служит духовному учителю. Так можно преодолеть влияние гун материальной природы» («Шримад-Бхагаватам», 7.15.25).

(обратно)

34

Джи-би-си (англ. GBC, Governing Body Commission), управляющий орган Международного общества сознания Кришны.

(обратно)

35

Рамананди-сампрадая – одна из ветвей Шри-сампрадаи.

(обратно)

36

Слияние рек, в данном случае двух священных рек Ганги и Ямуны.

(обратно)

37

Грамматика санскрита.

(обратно)

38

«Те, кто пытается заслужить благосклонность Господа, легко получают от Него освобождение, но возможность служить Ему с любовью и преданностью Он дает не так легко» (Бхаг., 5.6.18).

(обратно)

39

«Нектар наставлений», 5.

(обратно)

40

«Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, комментарий к стиху 8.62.

(обратно)

41

В оригинале «sober man».

(обратно)

42

Письмо Атрее Риши, 4 февраля 1972 г.

(обратно)

43

Шрила Прабхупада в Индии ввел программу «пожизненного членства» в ИСККОН (Life membership program) как одну из программ финансовой поддержки ИСККОН. Члены этой программы делали определенный разовый членский взнос и получали взамен полный комплект книг Шрилы Прабхупады и некоторые другие льготы.

(обратно)

44

«Путь постижения духа остр, как лезвие бритвы. Поистине, труден этот путь – так утверждают великие мудрецы, которые прошли его до конца» (Катха-упанишад, 1.3.14).

(обратно)

45

В то время Теджьяс был президентом храма ИСККОН в Дели.

(обратно)

46

«Невежественные заслуживают Твоей милости, но людей, обладающих ничтожными познаниями и гордящихся этим, следует избегать, ибо они неизлечимы» (Бхакти-сандарбха, 154).

(обратно)

47

«Ловушки преемственности: еретические представления об авторитетах и традиции в Движении Харе Кришна», журнал «ISKCON Communication Journal», 5.1, 1987 г.

(обратно)

48

Письмо Сатсварупе, 29 августа 1967 г.

(обратно)

49

Письмо Умапати, 5 сентября 1967 г.

(обратно)

50

Письмо преданным в Лос-Анджелесе, 20 сентября 1967 г.

(обратно)

51

Письмо Хаягриве, 15 января 1968 г.

(обратно)

52

Письмо Гаргамуни, 23 сентября 1967 г.

(обратно)

53

Любопытно, что Прабхупада фактически называет четыре прославленных цели ведического общества – дхарму, артху, каму и мокшу – четырьмя формами влияния майи.

(обратно)

54

Флагом в то время в ИСККОН называли шикху, небольшую прядь волос, которую вайшнавы оставляют на затылке, когда обривают голову.

(обратно)

55

Письмо Прадьюмне, 17 октября 1967 г.

(обратно)

56

Имя Киртанананды до получения инициации было Кит Хэм (Keith Ham).

(обратно)

57

Письмо Раяраме, 2 ноября 1969 г.

(обратно)

58

Письмо Джадурани, 26 октября 1967 г.

(обратно)

59

Письмо Мадхусудане, 2 ноября 1967 г.

(обратно)

60

Письмо Раяраме, 9 ноября 1967 г.

(обратно)

61

Письмо Вумапати, 23 ноября 1967 г.

(обратно)

62

Письмо Раяраме, 9 ноября 1967 г.

(обратно)

63

Письмо Киртанананде, 28 октября 1967 г.

(обратно)

64

Письмо Брахмананде, 29 июля 1968 г.

(обратно)

65

Адикешава дас (О. Б. Л. Капур), ученый-вайшнав, доктор философии, профессор Аллахабадского университета, духовный брат Шрилы Прабхупады.

(обратно)

66

«Шикшаштака», 3; «Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, 17.31.

(обратно)

67

Беседа с Сэнди Никсоном, 13 июля 1975 г.

(обратно)

68

«Нектар преданности», глава 31.

(обратно)

69

«Бхагавад-гита», 13.8-12, комм.

(обратно)

70

«Шримад-Бхагаватам», 10.47.61.

(обратно)

71

«Чайтанья-чаритамрита», Антья-лила, 10.96.

(обратно)

72

Лила эта произошла недалеко от Чандра-саровары, в Пайтхаграме, когда гопи стали повсюду искать Кришну, покинувшего танец раса.

(обратно)

73

Слово абхайа значит «бесстрашный».

(обратно)

74

Имена Божеств в храме ИСККОН в Лос-Анджелесе.

(обратно)

75

«Шримад-Бхагаватам», 11.3.21.

(обратно)

76

Молитва Нароттамы даса Тхакура, прославляющая духовного учителя.

(обратно)

77

Парафраз объяснения стиха 1.16 из «Нити-дарпаны». Лекция Шрилы Прабхупады по «Шримад-Бхагаватам» (1.3.21), 26 сентября 1972 г.

(обратно)

78

«Бхагавад-гита», 5.18.

(обратно)

79

Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур, «В поисках Истины».

(обратно)

80

Согласно ведической географии, принятой и сейчас в Индии, мир делится на семь островов или континентов.

(обратно)

81

Лекция по «Бхагавад-гите» (6.4-12), Нью-Йорк, 4 сентября 1966 г.

(обратно)

82

«Шримад-Бхагаватам», 11.26.26.

(обратно)

83

Лекция по «Шримад-Бхагаватам», 2.9.4. Япония, 22 апреля 1972 г.

(обратно)

84

«Бхакти-расамрита-синдху», 1.3.22.

(обратно)

85

В письме от 1969 года Шрила Прабхупада писал: «Я хочу, чтобы все мои духовные сыновья и дочери унаследовали титул Бхактиведанты и чтобы этот трансцендентный титул передавался из поколения в поколение. Те, кто получит титул Бхактиведанты, смогут давать посвящение ученикам. // Где-то к 1975 году они смогут давать посвящение, чтобы появлялись новые поколения вайшнавов. Таков мой план» (письмо к Хамсадуте, 3 января 1969 г.).

(обратно)

86

«Чанакья-нити», 9.9.

(обратно)

87

«В поисках Истины», журнал «The Harmonist», декабрь 1930 г.

(обратно)

88

«Йога-сутра», 2.4.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Уроки обретения милости

  Один из моих учеников пересечет океан

  Безоглядное самопожертвование

  Приготовления длиною в жизнь

  Цена беспричинной милости

  Не такой уж это и секрет

  Святость, помноженная на любовь

  Планы Чайтаньи Махапрабху

  Святая земля Америки

  Лекарство от болезни невежества

  У нас должны быть беспокойства!

  Любить – значит служить

  Сладкое бремя любви

  Увидеть Бога

Уроки доверия

  Чем обернулось первое приветствие

  Ступай и проповедуй!

  Самое большое достоинство

  Я же говорил тебе

  Я научу вас

  Ты будешь проповедовать по всему миру

  Я хочу, чтобы ты ехал в Китай!

  Наша жизнь основана на доверии и любви

  Я пришел только для того, чтобы воодушевить

  Всегда оставайся негодяем!

  Он так старается!

  В поисках утопии

  Это несомненный факт

  Что ты делаешь со своей жизнью?

  Милость Господа Нитьянанды

  Я думаю, что это самое важное служение

  Никогда больше не позволяй ему говорить

  Он, несомненно, добрая душа

  Забери мои туфли!

  Я пришел оттуда

Уроки смирения и терпения

  Рецепт тоника

  Ты можешь встать мне на голову

  Океан смирения

  Еще один урок

  Лекарство от зависти

  Определение смирения

  Нет пророков в своем отечестве

  Оскверненная милость

  Больше слушай этого Свами!

  Почему же теперь Ты гонишь меня отсюда?

  Как избавиться от материальной инфекции

  Давно я не получал такого удовольствия

  Хороший совет

  Тысячу раз слуга!

  Мышь, превратившаяся в тигра

  Гнев вайшнава

  Спасительный урок

  А давайте споем киртан?

  Беспристрастие проповедника

  Большой человек в маленькой вселенной

  Кто сотворил майю?

  Главная обязанность учителя

  Уроки на всю жизнь

  Ты не гуру!

  Мистер Бразилия

  Найти хорошее даже в дьяволе

  Мягкое сердце вайшнава

  Вера и чистота помогут нам!

  Мы учим истине

  Почувствовать себя душой

  Не пытайся стать знаменитым сам

  Никогда не пытайся обмануть духовного учителя

  Искусство задавать вопросы

Послесловие Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg