«8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода»

8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода (fb2) - 8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода (пер. Александра Сафонова) 8732K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Тьерри Мейер - Шарль Бюффе

Шарль Бюффе, Тьерри Мейер 8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода

©Издательство Paulsen, Москва, 2015.

Издательство Paulsen входит в холдинг Paulsen Media.

* * *

«Мне ее подарила Хизер; уверен, что ты сумеешь ею воспользоваться лучше, чем я».

«Однажды летом 1999 года на Шпицбергене, когда я в первые пытался добраться до Северного полюса, – рассказывает Фредерик Паулсен, – мой друг Аллен Макклей, которого сегодня уже нет, протянул мне фуражку, подаренную ему женой, произнося эту фразу, которую я никогда не забывал. За тринадцать лет этот головной убор побывал со мной на всех полюсах Земли».

Вступительное слово

Писать о Фредерике Паулсене мне и легко, и сложно. Легко потому, что за наше 15-летнее знакомство мы вместе побывали в десятке экспедиций, относящихся к категории «самых-самых». А сложно по той же причине – как бы о чём-нибудь не забыть, показать Фредерика со всеми его достоинствами.

По моему убеждению, швед Фредерик Паулсен относится к той же категории людей, что и норвежец Тур Хейердал, и француз Жак Кусто. Им всегда было мало обыденности, им хотелось заглянуть за горизонт. А поскольку горизонт – понятие относительное, четкой его границы нет, то их тянет все дальше и дальше, и так до бесконечности. В активе героя нашего повествования несколько экспедиций на Южный и Северный полюса – в том числе морская экспедиция с погружением на дно Ледовитого океана, исследование дна Байкала и Новосибирских островов, зимний автопробег от Магадана до Якутска в 50-градусные морозы. Кто из россиян может похвастаться такими достижениями? Недаром Фредерик стал первым из иностранцев почетным членом Русского географического общества и Ассоциации полярников.

Паулсен не ограничивается поверхностным знакомством с высокими широтами. Его волнуют вопросы развёртывания там научных исследований, публикации материалов по их итогам. Накануне Международного полярного года 2007–2008 он основал в Москве полярное издательство, специализирующееся на публикации материалов о высоких широтах. За 2007–2014 годы было подготовлено и опубликовано более пятидесяти книг. Важнейшей из них стала, на мой взгляд, серия из семи книг по итогам Международного полярного года. Несомненный интерес вызывает и серия «Арктические острова и архипелаги», в рамках которой вышли книги о Новой Земле, острове Вайгач и Земле Франца-Иосифа. Уникальна и «Северная энциклопедия», собравшая огромный объем информации об Арктике.

В отличие от многих путешественников, для которых описание своих странствий является источником существования, Фредерик, к сожалению, не пишет книг о своих путешествиях, не снимает об этом фильмов. Поэтому о нём известно немногим.

В свете этого выход данной книги представляется очень важным: надо делиться с другими своими наблюдениями и выводами об устройстве природы и человеческого общества. Книга, которую вы держите в руках, – лишь одна из страниц в его биографии. Надеюсь, что за ней последуют другие, которые с интересом будут встречены читателями.

Успешных тебе странствий и дорог, дорогой мой друг Фредерик, и новых впечатлений и воспоминаний!

АРТУР ЧИЛИНГАРОВГерой Советского Союза, Герой России.

В августе даже в окрестностях полюса припай начинает разрушаться.

Увертюра Настоящий Северный полюс

В то мгновение, когда «Мир-2» коснулся опорными лыжами илистого дна Северного Ледовитого океана, почувствовался легкий отскок назад. Внутри маленького глубоководного обитаемого аппарата (ГОА) царил звенящий холод. Фредерик Паулсен почувствовал непреодолимое волнение. Все, что заставляло его трепетать, в этот миг концентрировалось в финансируемом им путешествии: наука, холод Арктики, жажда открытий… Впервые в этот день человек увидит «настоящий» Северный полюс, точку, в которой ось вращения Земли выходит из земной коры.

Дно океана представляло собой слой тонких осадков, желтой мутью вздымающихся вслед за винтом батискафа. В свете прожекторов, словно призрак, мимо проплыла полупрозрачная рыба. Прижавшись носом к маленькому иллюминатору, Фредерик Паулсен увидел скелет животного в центре совершенно прозрачного тела.

«Приехали», – сказал Майк Макдауэлл, один из организаторов этой научной экспедиции. Командир Евгений Черняев схватил микрофон и доложил команде на поверхности: «Это «Мир-2». Мы на глубине 4302 метра». Трое мужчин пожали друг другу руки. Их жесты немного скованны: в сфере диаметром 2,10 метра, на которую давит 400 атмосфер воды температурой –1 °C, не развернешься. В термозащитном комбинезоне не потанцуешь от радости на дне сумрачной океанской впадины на глубине 4 километров под многолетним льдом.

Два луча света от ГОА – эфемерный след человека – пронизывали этот мир слепых. Сейчас 14 часов, 2 августа 2007 года. Человек коснулся Северного полюса на дне Северного Ледовитого океана. Поскольку земной шар сжат у полюсов, человек никогда еще не приближался так близко к центру Земли, даже на самых больших глубинах Марианской впадины.

Дрожь проходит. Стоит прогуляться. В течение полутора часов «Мир-2» исследует дно океана на полюсе. Трое мужчин внимательно вглядываются в черную воду. При помощи манипулятора, установленного впереди аппарата, командир берет пробы грунта и пытается поймать представителей глубоководной фауны, обитателей полюса.

Фредерик Паулсен в Гоа «Мир-2» во время погружения к Северному полюсу.

Следы батискафа на илистом дне настоящего Северного полюса, на глубине 4302 метра.

Долгое время развитие технологий было единственным ключом к исследованию Северного полюса. Если согласиться с мнением большинства специалистов, что Роберт Пири обманул весь мир, заявив о достижении Северного полюса в 1909 году, то получится, что в первый раз человек добрался до этого места благодаря дирижаблю «Норвегия», пролетевшему над ним 13 мая 1926 года.[1] Первыми, кто совершенно неопровержимо ступил на льды Северного полюса, стали советские граждане – члены высокоширотной воздушной экспедиции «Север-2» под руководством Александра Кузнецова, прибывшие на трех самолетах 23 апреля 1948 года. Американская атомная подводная лодка «Наутилус» прошла над полюсом 10 лет спустя, потом подводная лодка «Скат» вышла на поверхность, разломав толщу молодого льда.[2] Без помощи техники Северный полюс удалось достичь лишь 5 апреля 1969 года. Именно тогда Уолли Герберт и его товарищи направили к нему собачьи упряжки… всего за три месяца до того, как «Аполлон-11» высадил Армстронга и Олдрина на Луну!

Таким образом, история покорения Северного полюса написана внушительной династией механических аппаратов, а ее последние отпрыски – это два близнеца в форме яйца, две подводные лодки-малютки, рожденные накануне распада Советского Союза, – «Мир-1» и «Мир-2». Они появились на свет благодаря целеустремленности инженера, обожавшего Жюля Верна и мечтавшего в бытность студентом встретить капитана Кусто на подводной лодке. Имя этого инженера Анатолий Михайлович Сагалевич.[3]

Анатолий Сагалевич, создатель российского батискафа, пилот «Мира-1», во время погружения к Северному полюсу.

Сагалевич увлекся исследованием океанических глубин в раннем детстве, проведенном в Москве. Со своими единомышленниками по ту сторону железного занавеса он познакомился в начале 1970-х. В самый разгар холодной войны, когда страна восторгалась атомными подводными лодками, он придумывает современный батискаф для научных целей. Два первых аппарата, «Рыбы», оказываются способными погружаться на глубину до 2000 метров и достигают дна озера Байкал. Но Сагалевич хочет идти дальше, глубже. В 1983 году он встречает в Женеве Жака Пикара, сына изобретателя батискафа и создателя самолета на солнечных батареях, одного из двух первых людей, достигших дна Марианской впадины (глубина 10919 метров). Пикар приглашает Сагалевича на борт своей подводной лодки-малютки «Форель» во время погружения на Женевском озере. Сотрудничество намечается, но не складывается – под давлением Пентагона, считает Сагалевич.

«Мир-1» и «Мир-2» увидят свет четыре года спустя на судостроительной верфи в Финляндии. Их длина – 7,8 метра, вес – 18,6 тонны, они могут погружаться на глубину 6000 метров. Благодаря мощным аккумуляторам аппараты способны работать в автономном режиме в течение 20 часов в погруженном состоянии, что очень много для аппаратов подобного типа. Кабина – сфера, защищенная 5-сантиметровой марагеновой сталью, – может вместить до трех человек. Даже принадлежащий администрации США сайт Ocean Explorer описывает «Миры» как «восхитительные» аппараты.

Задуманный в слабеющем СССР, «Мир» совершил погружение к обломкам «Титаника» и был встречен овациями в Голливуде.

Известность «Мирам» и их изобретателю принес «Титаник». С 1991 года Анатолий Сагалевич неоднократно погружался на «Мир-1» к пассажирскому судну, нашедшему пристанище на глубине 3800 метров в северной части Атлантического океана. Когда через четыре года Джеймс Кэмерон приступает к подготовке съемок своего фильма с очень большим бюджетом, он обращается к русскому ученому, способному претворить его мечту в реальность. Двенадцать раз Сагалевич посещает останки «Титаника» вместе с Кэмероном. Режиссер рассказал о томительных погружениях: «Представьте двух русских ученых и одного голливудского кинематографиста, которые втиснуты в пространство меньшее, чем клоунский автомобиль. Свободное падение в течение часов через 4000 метров мрака и громадину океана, сжимающего сферу леденящего металла».

Кадры, снятые на борту ГОА, стали началом фильма, завоевавшего мировую славу. Джеймс Кэмерон гордился тем, что Анатолий Сагалевич в них сыграл самого себя.

Именно в тот 1997 год, когда «Титаник» с триумфом идет в кинотеатрах по всему миру, зарождается идея погрузиться к «настоящему» Северному полюсу. Австралиец Майк Макдауэлл, один из первых организаторов туристических путешествий к двум полюсам, находится на борту российского ледокола, который доставляет американских туристов к Северному полюсу. В кают-компании Фред Макларен, бывший капитан атомной подводной лодки и президент Клуба исследователей (Explorers Club), обращается к Дону Уолшу, человеку, достигшему самой большой глубины в мире (он был с Жаком Пикаром во время погружения к Марианской впадине): «Никто никогда на самом деле еще не был на Северном полюсе!» И уточняет: «Настоящий Северный полюс – это точка, в которой ось вращения Земли пересекает земную кору. Он на дне Северного Ледовитого океана, в 4 километрах подо льдами». Майк Макдауэлл любит вызовы. Этот не давал ему покоя десять лет.

Технические и финансовые трудности проекта сначала кажутся непреодолимыми. Никакой глубоководный аппарат никогда не опускался под многолетний лед. Северный Ледовитый океан не зря носит своё имя: температура воды часто опускается ниже нуля, и лед не образуется только из-за присутствия солей, понижающих температуру замерзания до –1,9 °C.

Но самая большая трудность – это наличие многолетнего льда. Погружения на большую глубину – мероприятие рискованное. В случае аварии нужно совершить немедленный подъем. В поверхности льда, толщина которого достигает нескольких метров, можно сделать лишь крошечную прорубь на входе. Но лед дрейфует по воле ветра и течений, которые отличаются от глубинных. Следовательно, аппарату понадобится мощный «командно-диспетчерский пункт» на поверхности, чтобы вернуться назад.

Сразу стало понятно, что только два «Мира» при мощной материально-технической поддержке способны справиться с этой задачей. Погружаясь вместе, они бы также смогли прийти друг другу на помощь в случае аварии. Майк Макдауэлл связывается с Анатолием Сагалевичем, который занимается подготовкой аппаратов. Все системы жизнеобеспечения будут продублированы. Добавят гидролокатор для льда и незамерзающую примесь в балласт. Но есть проблема с транспортировкой: у «Академика Мстислава Келдыша», судна, которое ожидало «Миры» над затонувшим «Титаником» во время съёмок фильма[4], недостаточно прочный корпус, чтобы противостоять многолетним льдам. А ледоколы, способные достичь Северного полюса, не располагают настолько мощными кранами, чтобы спустить на воду маленькие подводные лодки. Таким образом, атомный ледокол может только открыть путь второму судну, которое перевезет в своем трюме «Миры» и спустит их на воду на полюсе.

Необходимы средства. Макдауэлл собирает их за счет взносов состоятельных туристов. Экспедиция на Северном полюсе должна продлиться пять дней, и для успеха предприятия нужно будет осуществить несколько погружений. Летом 2001 года казалось, что трудности уже практически преодолены, но из-за теракта 11 сентября проект пришлось закрыть.

Сразу после первой неудачи Майк Макдауэлл при необычных обстоятельствах знакомится с Фредериком Паулсеном на Южном полюсе. Миллиардер, которому нравится исследовать самые негостеприимные уголки земного шара, и первопроходец, посвятивший себя тому, чтобы доставлять туда туристов, становятся друзьями.

Фредерик Паулсен с 1982 года возглавляет фармацевтическую лабораторию «Ферринг», основанную его отцом. В течение четверти века он руководил ведущим в сфере лечения бесплодия предприятием, создав международный холдинг с 5000 работниками и представительствами на всех континентах. Не переуступив ни малейшей доли активов сторонним инвесторам, Фредерик Паулсен увеличил доходы компании «Ферринг» в 100 раз.

Наконец, после многих лет упорного и всепоглощающего труда на благо предприятия, у Паулсена появляется больше свободного времени и большие финансовые возможности. Север привлекал его с детства. Кажется, что он даже сложен по меркам этих холодных пространств. Спокойный немногословный мужчина высокого роста. Только глаза, сверкающие за маленькими очками, выдают кипучий темперамент, этот спящий подо льдом вулкан.

Чтобы собрать необходимые два миллиона долларов – таков бюджет экспедиции, – Макдауэлл обращается к предпринимателю. Фредерик Паулсен, не раздумывая, соглашается взять на себя больше половины расходов в обмен на место на борту одного из «Миров». «Когда я согласился, проект был похож на пазл, – рассказывает Фредерик Паулсен. – Благодаря моим связям мы смогли сложить все кусочки этой мозаики». Итак, проект погружения к настоящему Северному полюсу снова запущен.

Фредерик Паулсен уже достигал Северного полюса. Тогда он прошел последние сотни метров пешком по многолетним льдам и испытал головокружение, оказавшись на движущемся льду в точке, где существует направление только на юг. После этого первого путешествия бизнесмен вошел во вкус экспедиций к полюсам. У проекта погружения на дно Северного Ледовитого океана есть все, чтобы увлечь. Фредерик Паулсен видит в нем возможность утолить жажду знаний, унаследованную от родителей, научные открытия которых стали залогом успеха «Ферринг».

«Академик Федоров», транспортирующий в трюме оба «Мира». Вертолет МИ-8, совершающий челночный рейс с атомного ледокола «Россия», который прорубает дорогу к полюсу (следующий разворот).

Погружаясь под многолетний лед, туда, где уже с двадцати метров глубины царствует ночь, Фредерик Паулсен ожидает большего, чем от обычного путешествия с приключениями. Это будет па-де-де с подругой его жизни – наукой; встреча после временной разлуки с госпожой одержимостью, которая руководит им с детства и приводит после 60 лет к защите диссертации. Возможность на мгновения взять в свои руки факел знания и направить его в океанические глубины, которые никогда не видели света.

Весной 2005 года, когда технические препятствия были устранены, Майк Макдауэлл готовит экспедицию на лето. Но вскоре все снова стопорится. Российские власти медлят с предоставлением ледокола.

«Финансирование – несложная задача в организации экспедиции, – говорит Фредерик Паулсен. – Получить все разрешения, вот это совсем другое дело! И тут на сцену вышел мой друг Чилингаров». Артур Чилингаров – человек, без которого в русской Арктике ничего не делается. Он депутат, заместитель председателя Государственной думы. Владимир Путин, с которым Чилингаров близко знаком, назначил его ответственным за все российские полярные программы. «Я его попросил принять участие в экспедиции, он согласился, – рассказывает Паулсен. – С его поддержкой мы получили все необходимые разрешения». Чилингаров будет на борту одного из двух батискафов с российским спонсором экспедиции, депутатом и предпринимателем Владимиром Груздевым.

В начале лета 2007 года, после десяти лет мытарств, экспедиция готова покинуть порт Мурманск, базу северного российского флота.

25 июля 2007 года «Академик Федоров», научно-исследовательское судно ледового класса, направилось к полюсу с двумя «Мирами», валетом уложенными в трюм. Вертолет Ми-8 осуществляет связь с «Россией», ледоколом с атомной тягой в 75000 лошадиных сил, отправившимся к границе многолетних льдов. На борту судна – многочисленные российские журналисты, фотографы и операторы.

Артур Чилингаров. Ключевая фигура русской Арктики и соратник Фредерика Паулсена в полярных экспедициях.

В течение недели «Академик Федоров» пробирается по узкому проходу, вскрытому «Россией», ориентируясь на ее ярко-оранжевую надстройку. Толщина льда местами достигает 2,5 метра.

Наконец в первые часы 2 августа Северный полюс достигнут. «Россия» делает полынью, и «Академик Федоров» проникает сюда, оставляя за левым бортом свободное ото льда пространство шириной 25 метров и длиной с судно – пространство, в которое с помощью крана можно опустить два аппарата. Погода благоприятствует. Анатолий Сагалевич, лично управляющий «Миром-1», собирает четырех «пассажиров» и проводит инструктаж: как будет проходить погружение, какова роль каждого на борту, каковы правила техники безопасности. Ему кажется, что он видит в их глазах лёгкий страх. «Я попытался их успокоить. У меня у самого есть сомнения и страхи, но я не должен их показывать. К счастью, как только погружение начинается, страх исчезает…»

2 августа, Северный полюс. Аппараты «Мир-1» и «Мир-2» готовятся к погружению на дно Северного Ледовитого океана.

До погружения в «Мир-2» ударила большая глыба льда. Катастрофы удалось избежать в последний момент.

Подводники занимают свои места в аппаратах: Чилингаров и Груздев на борту «Мир-1» под командованием Сагалевича; Паулсен и Макдауэлл в «Мир-2» под командованием Черняева. Фредерик Паулсен сам предложил Артуру Чилингарову быть первым: «Я сказал ему, что будет хорошо для России, если он спустится первым. Он спросил меня, действительно ли я в этом уверен». «Мир-1» спущен на воду первым в 9 часов 20 минут. Батискаф быстро исчезает на глазах небольшой толпы, собравшейся на палубе.

Через четверть часа настает очередь «Мир-2». В тот момент, когда он должен был погружаться, часть ледового массива, перемещенная движением форштевня «Академика Федорова», только что отколовшего ее своим носом, попадает прямо на хрупкую аппаратуру рычагов и камер, которые делают батискаф похожим на робота. Мгновение испуга, но удача не отвернулась: никакого вреда аппарату нет, и «Мир-2» также погружается под лед и исчезает. В лаборатории на корме «Академика Федорова», превращенной в контрольный пункт, инженеры поддерживают слабую связь с исследователями.

К Северному полюсу «Миры» транспортировало научно-исследовательское судно «Академик Федоров», но путь пробивал атомный ледокол «Россия».

Специальное устройство оборудовано вокруг судна, чтобы служить нитью Ариадны двум управляемым аппаратам для подводных исследований. Инженеры группы «Мир», доставленные вертолетами в три пункта на многолетнем льду на расстояние 800 метров от «Академика Федорова», пробурили лед и спустили в воду три радиолокатора, подвешенных на 50-метровых пеньковых тросах. Этот треугольник, центром которого стало судно, должен позволить батискафам рассчитать местонахождение во время погружения. Четвертый радиолокатор установлен на судне, так же как и три мощных прожектора, которые послужат визуальными реперами для места выхода на поверхность.

До глубины 2500 метров система работает. «Миры» могут рассчитать свое местонахождение: они прошли примерно 500 метров. Но при продолжении погружения с равномерной скоростью 30 метров в минуту вышележащие слои воды различной плотности образуют реверберирующее эхо, и сигнал становится неслышимым. На дне Северного Ледовитого океана капитаны двух аппаратов могут рассчитывать только на себя. Теперь голос – это единственная связь с поверхностью. Прожекторы выключены, чтобы сэкономить заряд аккумуляторов. Каждый со своей стороны, «Мир-1» и «Мир-2» тихо погружаются во мрак.

Майк Макдауэлл, задумавший эту экспедицию, и Фредерик Паулсен, ее профинансировавший, садятся в «Мир-2» следом за пилотом Евгением Черняевым (слева).

По истечении третьего часа Анатолий Сагалевич сбрасывает балласт, чтобы затормозить спуск при приближении ко дну. В 13 часов 11 минут 2 августа 2007 года «Мир-1» первым мягко дотронулся до дна океана. Приборы показывают 4261 метр. Чилингаров, Груздев и Сагалевич прокричали звучное троекратное «Ура!». Четырьмя километрами выше, в пункте управления, инженеры отвечают далеким эхом. С помощью манипулятора аппарата Сагалевич собирает отложения, воду, морских звезд. Затем камера снимает кадры, которые вскоре облетят весь мир: манипулятор аккуратно устанавливает небольшой титановый российский флаг, древко которого под углом углубляется в слой осадков, – белый, голубой, красный, цвета России, нанесенные акриловой краской, «реют» над Северным полюсом. Проведя более часа на дне, «Мир-1» начинает подъем, оставляя на дне Северного Ледовитого океана недолговечный след от двух опорных лыж. И флаг, который однажды перекроют отложения.

Артур Чилингаров, вице-президент Думы, докладывает наверх о том, что русские «Миры»покорили настоящий Северный полюс.

Анатолий Сагалевич (в центре) и Владимир Груздев смущены пафосом момента.

Когда «Мир-1» поднялся примерно к 1400 метрам глубины, инженерам на «Академике Федорове» удалось установить связь с международной космической станцией, которая проходит по орбите где-то на высоте 350 км над Землей. Два российских космонавта, Федор Юрчихин и Олег Котов, одними из первых поздравляют своих соотечественников. Но предстоит еще и выход из-подо льда, требующий осторожности. Установленная на батискафе камера направлена вверх, чтобы определить местоположение полыньи. Груздев думает, что видит ее на контрольном экране. Но он ошибается, и «Мир-1» ударяется о ледяной потолок. Вдруг Сагалевич видит прямо перед собой огромный винт и уклоняется от него в последний момент. Он сражается еще двадцать минут, чтобы не попасть в завихрения, образуемые винтом судна, и наконец всплывает. Слышен голос инженера, командующий сбросить балласт. «Мир-1» поднят на борт. Люк открывается. Первым выходит Чилингаров. В знак победы он высоко над собой размахивает российским флагом. Но где «Мир-2»? Никто на борту «Академика Федорова» этого не знает, тревога нарастает.

«Мир-2» достиг дна через пятьдесят минут после своего брата-близнеца. Первое мгновение взволнованности прошло, и Фредерик Паулсен созерцает пейзаж через маленький иллюминатор: перед ним равнина, покрытая настолько тонкими отложениями, что малейшее движение аппарата поднимает долго рассеивающееся облако. Ландшафт однообразный, без выходов скальных пород и без останков, хотя много мусора. Командир Евгений Черняев пытается разложить вершу, чтобы поймать актинии неизвестных видов и рыб без глаз и пигментации. Но прибор не работает. Взяты только пробы воды и отложений. Майк Макдауэлл устанавливает табличку, на которой он выгравировал имена своих детей, а также «Мир-2» и дату: 2 августа 2007 года. По возвращении в Австралию таможенники конфискуют у него мешок, полный ила с Северного полюса, чтобы удостовериться, что в нем не содержатся никакие опасные для местной флоры и фауны организмы.

В точке настоящего Северного полюса установлен титановый флаг России. Об этом факте западные политики потом говорили, как о ничего не значащем – но говорили почему-то очень эмоционально.

По истечении полутора часов принято решение подниматься. Прожекторы снова выключены, чтобы сохранить заряд аккумуляторов. Это самый сложный этап экспедиции. Представьте себя где-то далеко, в центре темной долины безлунной ночью. Единственная звезда светит на небесном своде: это крошечная полынья четырьмя километрами выше. По плану волны, испускаемые несколькими радиолокаторами, должны помочь пилоту сориентироваться, как киту по пению своих сородичей. Но в наушниках только удаленное потрескивание, создаваемое помехами шумового фона двигателей судна. Евгений Черняев надеется поймать чистый сигнал, приближаясь к поверхности, но даже на 1000 метрах так ничего и нет. «Мир-2» потерялся во мраке. Как позже выяснилось, два из четырех локаторов вышли из строя и не посылали сигнала.

Рассказывая об этом моменте, Фредерик Паулсен берет фломастер, чтобы нарисовать в центре огромного листа крошечный батискаф, затерянный в Северном Ледовитом океане: «Наверху многолетний лед, – объясняет он, – тысячи квадратных километров льда во всех направлениях. Вот здесь полынья – рядом с судном, которое больше не отвечает. Кислорода хватит на три или четыре дня, но если не найти полынью, то это не спасет. Известно, что чем больше времени проходит, тем труднее положение. Мы дрейфуем в одном направлении, лед в другом. С каждой проходящей минутой вероятность найти сигнал от локаторов уменьшается. За пределами аппарата темнота. Мы полностью потеряны, без связи. Слышны только отдельные шумы».

Тревожный момент: пилот Евгений Черняев безуспешно пытается восстановить связь с поверхностью. Несколько десятков минут «Мир-2» провел в темноте, в ловушке под припаем.

В темноте реперы теряются очень быстро. Нужно думать, не паниковать. На 600 метрах Евгений Черняев останавливает двигатели. Наступает тишина, он прислушивается. Сигнал оставшихся двух локаторов очень слабый. Даже радиосвязь с судном потеряна. Следует определить возможное отклонение в пути аппарата, его скорость подъема, чтобы найти местоположение полыньи.

«Черняев не находил пути, чтобы доставить нас на поверхность, – вспоминает Майк Макдауэлл. – Я видел, насколько он был сосредоточен. И мы тоже были напряжены. Мы начали подшучивать по поводу нашего возможного исчезновения…»

Фредерик Паулсен рассказал, что в течение восьми или девяти часов погружения ему нужно было постоянно хорошо осознавать происходящее, оставаться сконцентрированным на инструкциях техники безопасности и выполнять их. В тот момент, когда Черняев остановил двигатели, напряжение на борту «Мир-2» достигло предела. Чтобы рассказать об этом, Фредерик Паулсен изображает внутреннее напряжение командира, которое отразилось на его замкнутом и дрожащем лице: «Он так сжался, сконцентрировался. Нужно сделать все возможное, чтобы попытаться поймать сигнал. Ученые рассчитали, что наши шансы выбраться оттуда были примерно 50 на 50!» Вероятно, самым странным в этот напряженный момент было спокойствие Фредерика Паулсена: «Рассказали несколько анекдотов, и я заснул, думаю, на полчаса. Больше делать было нечего…»

Евгений Черняев запускает двигатели: он поймал несколько сигналов. Нащупывает их опять, поднимается зигзагом. Наконец, вспышка прожекторов «Академика Федорова» появляется на контрольном экране глубоководного аппарата. Перед тем как всплыть, «Мир-2» слегка касается корпуса судна.

Фредерик Паулсен вышел первым. Он замахал фуражкой, испуская рев победы и облегчения. Он ни о чем не сожалеет. «Этот стресс, – говорит предприниматель, – плата за возбуждение от личного участия в приключении, в великой научной экспедиции. Посмотреть видео два месяца спустя, сидя в кресле, это совсем не то, что мне хотелось. Я должен быть в гуще событий!»

2 августа 2007 года стало поворотным моментом в современной истории Арктики. Ледяной массив этим летом значительно сократился. Впервые для научного сообщества стало очевидным, что полное исчезновение льда летом неотвратимо и срок исчисляется не веками или десятилетиями, а, вероятно, годами. Как известно, Северный Ледовитый океан содержит значительную долю мировых запасов углеводородов, а таяние льдов ускорит разработку месторождений, поэтому понятны взволнованные недружелюбные отклики на «завоевательный» жест Артура Чилингарова, этот нержавеющий российский флаг на дне океана посреди международных вод…

Министр иностранных дел Канады среагировал в тот же день: «Мы уже не в XV веке. Сейчас нельзя объехать свет, установить там свой флаг и захватить территорию». Его российский коллега Сергей Лавров прекрасно парировал, что Россия не собиралась захватывать Северный полюс, маленький титановый флаг оставлен как символ российских стремлений. Но Артур Чилингаров не считает нужным разряжать обстановку. «Арктика всегда была российской, и она будет российской, – сказал он. – Россия всегда расширялась к северу и к Арктике. Мы счастливы, что на дне океана, там, куда не ступала нога человека, был установлен российский флаг. И мне наплевать, что по этому поводу говорят какие-то там зарубежные деятели».

Фредерик Паулсен, человек, без которого, несомненно, эта экспедиция не состоялась бы, в рамках этой полемики хладнокровно замечает: «Американцы установили свой флаг на Луне. Я не думаю, что они настаивают на том, что Луна принадлежит им. Я не думаю, что можно найти хотя бы одно российское официальное заявление, подтверждающее, что целью этой экспедиции было отстаивание своего права на территорию Северного полюса».

Как всегда, Фредерик Паулсен ищет ответ в науке. За четыре месяца до погружения к полюсу он отправился в экспедицию на «Таре», шхуне, которая собиралась повторить трансполярное путешествие Нансена. Предприниматель участвовал в финансировании европейской исследовательской программы, названной Damocles. «Говорящее название», – улыбается он. Для него Северный Ледовитый океан – это мир, который нужно изучать и защищать, а не завоевывать.

В своих экспедициях Фредерик Паулсен вовсе не склонен к донкихотству – ему больше свойственна британская сдержанность. Именно она объясняет, почему его старший сын Жан-Фредерик, которому тогда был 21 год, только после погружения к Северному полюсу начал осознавать происходящее. «Перед экспедициями отец на всякий случай знакомил нас с определенными людьми, – рассказывает он. – Вообще-то я не сильно беспокоился, что отец кочует по труднодоступным местам, но эта история заставила меня задуматься. Я не отдавал себе отчета в той опасности, которая грозила ему лично, поскольку он всегда нам демонстрировал уверенность и спокойствие. Когда отец рассказал о вышедших из строя локаторах и радио, ледовой полынье, которую они не могли найти… я понял, что могло произойти. Я вдруг снова подумал о людях, с которыми нас знакомил отец, и мне все стало понятно. Он сделал все, чтобы в случае чего мы ни в чем не нуждались».

Поль-Николя, младший сын, добавляет: «На этот раз я действительно понял, что мой отец не боялся ни боли, ни смерти. Это произвело на меня сильнейшее впечатление. Можно подумать, что он просто один из везунчиков, но он, со своей стороны, умеет делать все возможное, чтобы крепко держать удачу за хвост».

Счастье и облегчение: Фредерик Паулсен глубоко дышит после восьми часов, проведенных в недрах «Мира-2».

2 августа 2007 года Анатолий Сагалевич осуществил самое рискованное погружение в своей жизни. Более опасное, чем многочисленные посещения затонувшего «Титаника» с Джеймсом Кэмероном, более опасное, чем изучение затонувшей в Баренцевом море после взрыва торпеды подводной лодки «Курск», которое он делал по заданию российского правительства. Вечером этого исторического дня, хотя солнце и отказывалось садиться над Северным полюсом, он взял свою расстроенную гитару и запел для своих спутников с «Академика Федорова». Для него, как и для Фредерика Паулсена, арктические исследования – это наука, труд, романтика и дружба.

Фёр – один из Фризских островов, залитый волшебным светом.

Глава 1 На север

На самом севере Германии, там, где Дания цепляется за Европу, полоса дюн защищает маленький архипелаг. Это Фризские острова, насквозь продуваемые штормами Северного моря. Каналы говорят о том, что земля отвоевана у болота, и все, что возвышается над плоским рельефом, – соломенные крыши домов и курганы бронзового века.

В центре архипелага находится круглый, как мир, остров Фёр, родина семьи Паулсен. Иногда зимой, когда снег покрывает песчаные равнины при отливах, острова на горизонте напоминают корабли в ледяном плену. Север начинается в Фёр.

Фёр, как и его окрестности, населен фризами, упрямым народом, отличающимся самобытностью и языком, который называется ферринг[5]. В поисках удачи в открытом море многие из них исчезли навсегда – это был «остров вдов и сирот». На плафоне одной из трех церквей острова макет корабля, подаренный как приношение по обету. Матфей Счастливый, капитан судна, родом из Фёра, завещал два огромных подсвечника церковному приходу. Фредерик Паулсен любит подводить своих друзей к серой стеле, рассказывающей о его «incredibilis successu»[6]: Матфей Счастливый к моменту своей смерти, в 1706 году, добыл в водах Гренландии 373 кита.

Остров Фёр в Северном море, колыбель семьи Паулсен. Веками его населяют китобои – и рассказывают тут о своих арктических эпопеях.

Необычная жизнь Фридриха Паулсена, отца Фредерика[7], началась здесь в 1909 году. Его мать, одетая словно принцесса, носит традиционные чепец и колье, его отец – чиновник Рейха. Чтобы дать шестерым детям высшее образование, семья Паулсен переезжает на материк: в Киль, крупный немецкий порт на Балтийском море, расположенный с другой стороны полуострова Ютландия. Здесь Фридрих растет, очень быстро обнаруживает страсть к театру, философии и литературе – фотографии запечатлели его с книгой в руках во всех возрастах. Еще одним увлечением становится кинематограф. Лицеистом он пишет критические статьи для газеты в обмен на бесплатные места в кинотеатре. Фридрих преподает латынь и учит русский. Юноша поражает пастора и преподавателей независимостью своего мышления.

Кейк Арфстен и Отто Паулсен, бабушка и дедушка Фредерика Паулсена, оба – из старинных родов острова Фёр.

Тем временем началась Смута. Прямо перед перемирием 1918 года, именно в Киле, вспыхнул бунт немецких матросов. В 20-х годах двадцатого столетия плодятся группки, лиги и экстремистские партии. Вовлеченный в этот поток, юный Фридрих в 15 лет бросается в объятия Народной германской партии, но поворачивается к ней спиной, когда та попадает под влияние только что вышедшего из тюрьмы активиста Адольфа Гитлера. Отныне Фридрих Паулсен сочувствует социалистам.

Он успешно выдерживает экзаменационные испытания, получая степень, эквивалентную нынешней степени бакалавра, и после долгих разговоров с отцом выбирает для дальнейшего образования медицину. Что движет им? Желание развернуться? Предчувствие темных лет в Германии? Как бы то ни было, он хочет получить специальность, которой можно заниматься в любой стране. Из Киля обучение приводит его во Франкфурт, где он открывает для себя эндокринологию, в Грац в Австрии, затем снова в Киль. В 1933 году, во время прихода к власти Гитлера, молодой человек, как социал-демократ, противостоит первым проявлениям террора нацистов. По словам самого Фридриха Паулсена, его поведение сообразуется с фризской самобытностью – быть в оппозиции доминирующему мышлению своего времени. В то время как Фридрих Паулсен заканчивает подготовку диссертации в Киле, он публикует трактат, изобличающий убийство адвоката-социалиста, отца товарища по лицею. Его арестовывает гестапо. В тюрьме молодой человек бросился на двух тюремщиков, которые его избивали: «Я фриз. Фризов безнаказанно не бьют». В конце жизни Фридрих Паулсен рассказывал эту историю, заверяя, что эти два человека были столь удивлены, что перестали его бить.

В тюрьме в течение полутора лет он обнаруживает еще одно достоинство родного языка – ферринга. На этом диалекте, который никто не понимал, он может свободно общаться с товарищем по камере, попавшим сюда с соседнего острова: «Мы воздвигли стену вокруг себя – это был наш мир». До него доходят тревожные слухи. Нацистская власть арестовывает политических оппозиционеров на выходе из тюрьмы, чтобы отправить их в Дахау, первый концентрационный лагерь. В день освобождения на помощь ему приходит семья: «Гестапо поджидало меня у главного входа. Мои родители договорились с тюремным священником, который вывел меня через часовню».

Документы и билет на поезд у него в кармане, молодой человек обнимает родных и без промедления прыгает в первый же поезд, отбывающий в Швейцарию. Фридрих Паулсен получает диплом медицины в Базеле, посещает другие города Европы: Париж, Лондон, Копенгаген. В тюрьме он размышлял о своём будущем, и в этих мыслях видел себя в Швеции, работающим на благо общества. Так что путь изгнанника ведет на север. 31 июля 1935 года, в день своего 26-летия, Фридрих Паулсен садится на паром до Мальмё. «Весь путь я провел на носу, – расскажет он позднее. – Сидя на якоре, я смотрел, как медленно приближается шведский берег, и в первый раз после выхода из тюрьмы я был совершенно счастлив. Я знал, что эта новая жизнь принесет мне удачу».

Фредерик Паулсен-старший обучается медицине в Германии. Через год, в 1934 нацисты заключат его в тюрьму, выйдя из которой, он бежит в Швецию.

Фраза, услышанная на острове Фёр, вероятно, сыграла свою роль в том, что молодой медик оказался на севере. «Hi wiar so arig, dat ham a braanjknoop baast…» Эта присказка на ферринге перекликается с будущим Фридриха Паулсена. Так говаривали островитяне-китобои: «У него аж гипофиз лопнул, вот до чего он был зол на нас». «Hi wiar so arig…» О чем тут речь? Дело в том, что, разделывая туши, моряки замечали, что некоторые железы китообразных разрушены. Фридрих Паулсен специализировался в области эндокринологии. Он мог понять глубокий смысл этого выражения. Гормоны – это вестники состояния организма, химические субстанции, которые должны передавать информацию от мозга к различным органам. Гипофиз – железа, расположенная в основании мозга у всех позвоночных, среди прочих производит гормон стресса; он настолько напряжен во время последней схватки, когда кит погибает от рук охотников, что действительно может лопнуть.

Во время обучения в Германии Фридрих Паулсен заметил, что исследования фокусируются на стероидах, половых гормонах. Как всегда, находясь в противотоке, он выбирает исследование пептидных гормонов: гормонов мозга, синтез и секреция которых контролируются гипоталамусом.

Фридрих Паулсен выучил шведский с удивительной быстротой. Через год после приезда в Швецию он публикует первую статью на шведском, посвященную исследованиям гормонов. В 1939 году он женится на шведке Маргарете Лилжекист в Стокгольме. В 1942 году получает шведское гражданство и идет на военную службу как врач. Фридриху понадобилось семь лет, чтобы стать Фредериком. Очень быстро ему стали поступать предложения работать в крупных лабораториях. Молодой ученый отказывается от предложения немецкой Hoechst (мосты в Германию сожжены) и говорит «да» голландской Organon, которая поручает ему открыть исследовательскую лабораторию по пептидным гормонам в Швеции. Работая в одном подвале с юным датским биологом Евой Франдсен, он разрабатывает метод извлечения, очищения и производства адренокортикотропина (АКТГ), гормона стресса. Фредерик Паулсен и Ева Франдсен единственные в мире, кто умеет это делать. Рынков сбыта этого продукта на тот момент почти не существует. Но все меняется в 1948 году, когда два американских исследователя обнаруживают, что АКТГ обладает ярким терапевтическим действием: он дает превосходный результат при лечении астмы и полиартрита.

Фредерик, младший ребенок в семье, со своим братом и четырьмя сестрами. После развода родителей его, единственного из детей, воспитала Ева, новая жена отца.

Первый сын супругов Паулсен, Отто, появился на свет в 1940 году, за ним – четыре девочки. Последний ребенок, Фредерик, родился в 1950-м, в год, когда отец создал на свои собственные средства лабораторию, которая вскоре невероятно разрастется. Тогда молодому медику не удалось привлечь ни одного крупного партнера. Итак, в основном за счет собственных средств Фредерик Паулсен-старший организовал Nordiska Hormon Laboratoriet[8], которая должна производить АКТГ в промышленных масштабах… в помещении площадью 60 квадратных метров в Мальмё. Вот из чего выросли будущие лаборатории концерна «Ферринг», современного предприятия с миллиардными оборотами.

Благодаря врождённой интуиции Фредерик Паулсен-старший создал одно из самых влиятельных предприятий мировой фармацевтической промышленности. Когда его спрашивали, в чем ключ к успеху, ученый отвечал, что просто не следовало думать о доходах. «Успех, – говорил он, – это результат счастливого стечения обстоятельств».

Фредерик Паулсен вспоминает о своем отце, имя которого он носит, как о необычном человеке: «Это был эрудит, гуманист. Однажды я спросил у него, почему дома нет энциклопедии. Он мне ответил: «Что ты хочешь знать?» Он знал все… За столом мы говорили о хеттском языке, этимологии слов, о науке… Ценность для него представляли прочитанные книги и полученные знания. Несомненно, истинно протестантские ценности. Это был один из буржуазных эрудитов, которых называли тогда в Германии «gebildetes Bürgertum»[9] – исчезнувшее сегодня выражение, французский эквивалент которого был, вероятно, «honnête homme»[10]. Образованность была чем-то социально значимым».

Своим успехом лаборатории «Ферринга» многим обязаны Еве Франдсен, блестящему химику.

Отец, сбежавший из Германии и объехавший Европу прежде, чем начать жизнь с нуля в новой стране, человек, который выучил русский, чтобы лучше понимать революционную страну, был, как говорит его сын, «гражданином мира». Отцу он обязан интересом к истории и стремлением к универсальным знаниям. «Мой отец гордился, когда мы получали знания ради знания. Мы испытывали к нему огромное уважение. В то время дети не были, как сегодня, друзьями своих родителей».

Еще одно качество, унаследованное Фредериком Паулсеном от своего отца, это независимость мышления, стремление думать самому, то, что в юности сформировало довольно строптивый характер. «Нелегко быть рядом с человеком с таким складом характера, – вспоминает он. – Я им сильно восхищался, но и у меня, как у всех, был переходный возраст. Мне было 16 лет, когда я покинул дом. Отправился жить в Стокгольм вплоть до получения аттестата».

Это время, когда Фредерик Паулсен-младший словно колеблется между обожанием отца и отрицанием его авторитета. Отец остался чрезвычайно антигермански настроенным, сын решает поехать учиться в Германию. Но он также оправдывает свой выбор отказом следовать моде, по воле которой в конце шестидесятых годов студенты отправлялись в Соединенные Штаты целыми чартерными рейсами – как всегда, отказ от господствующей идеологии. «Я поехал в Киль, – рассказывает он. – В тот же университет, что и мой отец, чтобы изучать химию. Но я не думал идти по его стопам. Напротив, в это время у меня сложились два убеждения. Первое, что я не буду работать на моего отца и его организацию, потому что они были капиталистами… Когда он спросил мое мнение о будущем предприятия, я ответил ему: «Отдай его работникам!». Второе убеждение: я поклялся себе, что никогда не буду жить в Швейцарии, этой стране мелких буржуа. Вот, что я думал в 18 лет, – с едва уловимой улыбкой говорит человек, через сорок лет перенесший в окрестности Лозанны свой фармацевтический холдинг, унаследованный от отца. – Жизнь так устроена…»

Завершив обучение химии в Киле, Фредерик Паулсен возвращается в Швецию, чтобы продолжить обучение управлению в Университете Лунда, рядом с Мальмё. «Я пользовался великодушием системы, внедренной Улофом Пальме, который платил за студентов! Я также развил там предпринимательскую деятельность, поднимая университетский паб и вкладывая понемногу в недвижимость. Все это выглядело очень скромно». Во время одного из пребываний в семейном доме в Фёре, который отец выкупил разрушенным и восстановил в 1960-х годах, Фредерик Паулсен знакомится с Фолькертом Фалтингом, сыном крестьянина с острова и студентом факультета языкознания. Фолькерт Фалтинг вспоминает эту первую встречу. Высокий молодой человек в очках в толстой черной оправе, немного угрюмый или скорее молчаливый, оказавшись перед ним, выпалил: «Die Heringe der Nordsee sind größer als die Heringe der Ostsee?» («Сельди Северного моря намного больше, чем сельди Балтийского?»).

Германия, 1960-е. Первые шаги международной компании.

Фолькерт говорит, что размышлял над этим зашифрованным посланием в течение двадцати лет, прежде чем понял, что это была первая фраза в учебнике немецкого языка для шведских школьников. Фредерик Паулсен-младший попытался учить немецкий в школе, как иностранный язык. Дома родители говорили на шведском, каждый со своим акцентом (отец с фризским, мать – с датским). «Когда я поступил в университет, в возрасте 20 лет, я не говорил ни слова по-немецки. Мой отец был настолько антигермански настроен, что воспротивился тому, чтобы я учил этот язык!»

Фредерик Паулсен воспитывался на шведском, выучил английский в 11 лет, читая научно-фантастические романы – он был настолько увлечен ими, что исчерпал все шведские издания. Освоил датский, проглатывая «Тарзана» – другую страсть детства. Французский стал домашним языком общения после 30 лет. Языки – его богатство.

В 20 лет Фредерик и Фолькерт строили планы на будущее. «У него была идея фикс: отправиться к труднодоступному острову, – вспоминает Фолькерт. – Он заставил меня поклясться, что первый из нас, кто станет богат, возьмет другого на этот остров…» «Мы сошлись на путешествии к Фарерским островам, где говорят на языке викингов, – добавляет Фредерик Паулсен. – Это казалось нам символом далекого, недоступного». Юноши также пишут письмо королю Тонга с предложением купить остров из его архипелага. «У нас даже не было подтверждения о получении. Мы были разочарованы…»

В 1960-х и 1970-х годах происходит стремительный рост лабораторий «Ферринг». В 1954 году Фредерик Паулсен-старший смог выкупить доли своих партнеров и переименовать компанию, выбрав новое название в честь острова Фёр и своего родного редкого языка, фризского. Положившись на развитие предприятия в тех географических зонах, где крупные бойни гарантировали бесперебойную поставку свиного гипофиза, «Ферринг» быстро завоевала значительную долю североевропейского рынка. Начиная с 1961 года производство синтезированных пептидных гормонов открыло новое поле для исследований. Десмопрессин, выпущенный в продажу как антидиуретическое средство под названием «Минирин», становится бестселлером продаж. «Гевискон», открытый случайно, успешен как средство, применяемое при лечении желудочных расстройств. В 1973 году группа компаний «Ферринг» начинает международную деятельность, открыв в Киле свой первый за пределами Скандинавии завод по производству препаратов.

В начале 1980-х Фредерик Паулсен передает управление исследованиями своему сыну. Сам же он возвращается на Фёр и посвящает себя сохранению фризской культуры.

В 1975 году Фредерик Паулсен завершает обучение и понемногу погружается в дела фирмы. Молодой человек вывел из себя отца: «Он был взбешен, что я поступаю по-своему. Я очень любил студенческую жизнь. Он же считал, что несерьезно торговать пивом и прожигать жизнь в обществе многочисленных подружек». Если спросить, думает ли Фредерик Паулсен, что его отец был разочарован тем, что сын не пошел по его собственным стопам в медицину, то ответ предпринимателя категоричен: «У него не было подобных намерений. У него уже был сын-медик…»

Фредерику 26 лет, он не видел отца уже два года. «Однажды, я помню, это был четверг, позвонил отец. Организация, в которой у семьи были интересы, хотела выйти на рынок в Соединенных Штатах, и мне, молодому предпринимателю, суждено было этим заняться. Я увиделся с отцом, он вынул из кармана билет на самолет и чек на 50000 долларов: «Ты едешь в понедельник!» Это было отцовское решение и, разумеется, необсуждаемое. В Швеции у меня была подружка, мои дела шли хоть и скромно, но достаточно хорошо… но я не мог отказаться от подобного решения».

Чтобы поднять компанию, которая будет производить средства защиты слуха в районе Вашингтона (округ Колумбия), молодой руководитель закупает оборудование, нанимает персонал, инженера из Эквадора, двадцать вьетнамских рабочих. «Я обожаю этот опыт. Царила типично американская атмосфера: не было ни одного сотрудника-американца! Наши дела скоро пошли в гору, и через два года один клиент сделал нам предложение по покупке компании, оценив мою долю капитала в 200000 долларов. Я испытывал невероятную гордость».

В 1979 году к Фредерику Паулсену в Соединенные Штаты приезжает отец. «Ему семьдесят лет, а мне еще нет тридцати, – рассказывает сын. – Он устал от конфликтов между управляющими и поставил меня перед выбором: или я занимаюсь предприятием, или он продает все. Я подумал и на следующий день сказал ему: «Да, я возглавлю компанию на двух условиях: ты уходишь со всех руководящих должностей, а я становлюсь единственным акционером. Он был удивлен, но согласился».

Фредерик Паулсен-старший будет смотреть в оба за исследовательской деятельностью «Ферринга», но все чаще и чаще станет возвращаться на остров Фёр, где он создал фонд по охране фризской культуры. «Мы, люди Фёра, разбросаны по всему миру, – говорил он, – но мы всегда возвращаемся туда на старости лет».

Фредерик Паулсен восхищается мужественным решением своего отца: «Он был гуманист; сохранять фризскую культуру было его страстным желанием, тем, чем он всегда хотел заниматься. У всех есть мечты, но сколько тех, кто готов отказаться от комфортной жизни, чтобы их воплотить?»

«Он смог избежать искушения творцов: стать заложником своего творения. Он много раз менял профессию: медик, ученый, предприниматель, затем он удалился на свой остров как гуманист, чтобы сконцентрироваться на фризской культуре. Он сделал это совершенно искренне, совершенно добровольно, с успехом, который вызывает уважение: королева Дании и президент Германии приехали к нему ради его фонда. И после шестидесяти мой отец умел меняться, не цепляясь за прошлое, не желая умереть за письменным столом. Я считаю, это прекрасно. Он был безмерно счастлив благодаря своему выбору».

Заключив соглашение с отцом, Фредерик Паулсен-младший усердно трудится три года, чтобы приобрести опыт – сначала в американской фармацевтической компании, затем в Париже, где готовит выход «Ферринга» на рынок Франции.

«Кто бы мог поверить, что именно ты, Фредерик, самый младший ребенок, возглавишь компанию?»

«Я питал, как все уважающие себя скандинавы, что-то вроде презрения к этой столь несерьезной латинской стране! Но я научился глубоко любить ее. Здесь я встретил Анну, мать моих детей, шведку, которая быстро получила французское гражданство. Было решено остаться во Франции. Чтобы семья интегрировалась, нужно было говорить на французском. Анна приехала в Париж в 18 лет, она прекрасно говорила по-французски. Но для меня, которому было 35, два первых года были трудными!» Французский стал родным языком их троих детей.

Все, что вырисовывается перед Фредериком Паулсеном в 1980-е, грандиозно: расширяющееся фармацевтическое предприятие, 15 миллионов долларов оборота. Доктор Александр Лумброзо, исследователь, близкий к его отцу, готов помогать ему в компании всем, чем может: «Александр, – говорит Фредерик Паулсен, – был для меня наставником. Я многому у него научился».

«В начале января 1983 года я занимаю пост генерального директора компании «Ферринг АБ» в Мальмё, мне всего 32 года. Диковатый молодой человек внезапно становится главой фармацевтической международной компании. Это невыразимое чувство, почти сверхъестественное: все принимаемые решения рождались у меня голове. В холдинг «Ферринг» были интегрированы разные организации. Мой отец обладал 100 % акций в Швеции, моя мать имела большую часть в Дании, мой дядя в Германии… В англо-саксонских странах три маркетинговые компании также назывались «Ферринг», продавали ту же продукцию, не имея никаких договоров между собой. Настоящий кошмар».

Тридцать лет спустя доктор Александр Лумброзо вспоминает, как пришел к власти Фредерик Паулсен-младший, продолжив дело отца.

«Его отец был выдающимся эндокринологом, – объясняет он. – У него было четкое видение, благодаря которому он стал интересоваться гормонами мозга в тот момент, когда в цене были только половые гормоны. Гормоны мозга, они – хозяева! Это дирижер оркестра, который управляет другими гормонами, уравновешивает весь гормональный фон. Даже сегодня известны далеко не все гормоны мозга». Развитие «Ферринга» в течение первых тридцати лет существования всецело обязано этому прозрению. Продукция говорила сама за себя. «Если я предлагал Фредерику Паулсену-старшему провести небольшое маркетинговое исследование, он безапелляционно отвечал: «Врачам, если у них есть необходимость в моем продукте, нужно знать только то, что он существует!» Конечно, так было не всегда, но он не отличался сговорчивостью».

Взяв управление компанией в свои руки, сын переворачивает вверх дном эти убеждения. Фредерик Паулсен-младший нанимает маркетологов и понемногу внедряет свои собственные представления о том, как руководить компанией и как ее расширять на всех континентах. Он не боялся спорить со своим советником: «Он не признает границ, – говорит Александр Лумброзо. – Он хотел установить свой флаг повсюду! Я ворчал на него, так как организация была маленькой, а средства ограниченными. По-настоящему выйти на рынок в Соединенных Штатах казалось слишком дорого. Он: «Нет, мы туда идем!» Говоришь, что освоение рынка в Южной Америке, в Азии ничего не даст. «Нет, мы туда идем!» Через год он, смеясь, показывал мне бюджеты: компания развивалась везде, куда его отговаривали выходить!»

Самое большое приращение капитала происходит в 1993 году, когда лаборатории «Ферринга» начинают производство «Меногона» для лечения бесплодия. С этого момента предприятие занимается не только сферой пептидных гормонов. Фредерик Паулсен вывел его на новый путь, который сегодня приносит более трети дохода.

Фредерик Паулсен был избран президентом и генеральным директором холдинга «Ферринг» в 1988 году. Он выполняет обещание, данное Фолкерту Фалтингу, и приглашает его в путешествие к Фарерским островам, расположенным на полпути между севером Великобритании и Исландией. Два друга берут с собой юных сыновей, объезжают архипелаг на корабле и на вертолете, едят китовое мясо, наблюдают за гагарками. Потом будут и другие путешествия: поиски последнего пустынного острова – сначала в архипелаге, на который когда-то совершали набеги пираты, вблизи Коста-Рики, но потом все дальше и дальше в царство холода: на Шпицберген, в Гренландию… Это походило на великое путешествие к северу, начало которому положило изгнание Фредерика Паулсена-старшего в Швецию.

Теперь у Фредерика Паулсена есть деньги, недостает только времени, чтобы ими воспользоваться: «Мне потребовалось почти восемнадцать лет, чтобы сделать из компании «Ферринг» слаженное производственное объединение. В течение этого периода вся моя энергия была направлена на работу. Деньги начинали накапливаться, но я ими по-настоящему не пользовался. Я не думал ни о чем, кроме работы. Деньги были лишь результатом, но не целью. Возможно, это один из ключей к успеху. Я всегда все вкладывал в компанию, которая теперь находится в солидном финансовом состоянии. Моя прабабушка всегда говорила, что никогда не следует брать взаймы!»

Только в конце 1990-х Фредерик Паулсен-младший смог ослабить вожжи правления своим предприятием, как это сделал его отец за тридцать лет до него, и отправиться в свои самые дальние экспедиции. За Полярный круг, к полюсу.

В свои 87 лет Александр Лумброзо по-прежнему занимает кабинет рядом со своим начальником в парижском представительстве «Ферринг» на бульваре Сен-Жермен. Он уже давно должен был быть на пенсии и смеется, прищуривая глаза, над этим несоответствием. Старый бодрый медик рассказывает, при каких особых обстоятельствах Фредерик Паулсен обратился к нему в 2005 году. «Он решил принять предложение и купить право на производство абортивных таблеток «Ру486». Такое решение не поддерживал директор «Ферринга»: он боялся бойкота со стороны Соединенных Штатов и потери там важного филиала компании из-за «прихоти» президента. Тогда Фредерик позвонил мне, сказав, что у него есть небольшое поручение для меня…»

Почти в 80 лет Александр Лумброзо на три года оказался во главе «Экзельджин» (Exelgyn), чтобы организовать выпуск абортивных таблеток в таких странах, как Италия, где аборты запрещены. Он видит в «демократическом» решении, найденном Фредериком Паулсеном, печать его стиля: «Фредерик не навязывал своего выбора совету директоров. У него есть прекрасное качество: будучи самодержцем – он умеет слушать других. Это не всегда заметно, но это так».

Александр Лумброзо охотно говорит о своей тридцатилетней привязанности к Фредерику Паулсену и о масках, которые он увидел последовательно сброшенными: «В греческом театре маска значит «персона». Слово одновременно означает объект, который скрывает, и персонажа, воплощаемого актерами…»

Затем без предупреждения он переводит разговор на то, что не понимает увлечения полярными экспедициями своего друга: «Хватит уже полюсов! Я так и не понял, как можно это любить: холодно, плохо… Почему он не перевернет эту страницу? Можно было бы искать в этом «бутон розы» (rosebud) Орсона Уэллса: что за этим скрывается? Возможно, тот факт, что, когда Фредерик был маленький, его мать уехала вместе с братом и сестрами и что нужно сделать что-то невероятное, чтобы привлечь ее внимание…»

«Бутон розы (rosebud)», это последнее слово, произнесенное на ложе смерти миллиардером Чарльзом Фостером Кейном в «Гражданине Кейне», шедевре Орсона Уэллса, слово, загадку которого пытается разгадать журналист, и есть главная интрига фильма. Журналист возвращается в редакцию, не найдя ответа на свой вопрос, но последний кадр фильма, видный лишь кинозрителю, – сгорающие детские санки. На потертом сиденье нарисована роза и надпись: rosebud (розовый бутон). Всё в нашей жизни «родом из детства».

Свою собственную «детскую» историю Фредерик Паулсен рассказывает так: «В Стокгольме в лаборатории мой отец работал вместе с датской ученой Евой Франдсен. Он влюбился в нее. И развелся, чтобы жениться на ней. В Швеции в начале пятидесятых годов это было огромным скандалом! Он оставил моего старшего брата и моих четырех сестер с моей биологической матерью, а меня взял вместе с собой к той, которую я потом назвал своей мамой. Мне было пять лет. Однажды, говоря о разводе своего друга, отец сказал мне: то, что происходит между мужчиной и женщиной, не может быть понято никем другим. Это должно было быть своеобразным объяснением».

В холле представительства «Ферринг» в Сен-Пре, рядом с Лозанной, произведения искусства выстроились на фоне неподвижных вод, лежащих меж Юрскими горами и озером Леман. Справа деликатно освещенные статуи, собранные во всех странах, в которых представлено предприятие. Напротив – большая настенная фреска в пастельных тонах, будто представляющая другие галактики. Речь идет о молекулах, принесших успех компании, и Фредерик Паулсен уточняет их названия одно за другим, задерживаясь на самой простой, на самой маленькой – «эта открыта моей матерью».

Через пятнадцать лет после ухода из жизни своего отца, умершего в 1997 году в возрасте 87 лет, Фредерик Паулсен рассказывает о личном. «Я был младшим, расточительным сыном. Мой старший брат, Отто, был сверходаренным ребенком. Он учился медицине, как и отец, который очень гордился им. Область его интересов отдалила Отто от родительского предприятия. Он возглавил клинику. Мой брат – хороший, очень хороший человек. Сейчас он на пенсии и каждый год проводит несколько месяцев в Африке, а зимой в Гренландии, где безвозмездно помогает местному населению. Я рад, что отец прожил достаточно долго, чтобы видеть, как мы сумели увековечить созданное им, дать достаточно прочное положение основанному им предприятию, построить его отделения по всему миру. Заставить приносить щедрые плоды то древо, которому он и моя мать посвятили свою жизнь. На закате дней он сказал мне: «Кто бы мог поверить, что это будешь ты, Фредерик, самый младший, что именно ты возглавишь компанию и будешь представителем всей нашей семьи…»

Фредерик Паулсен настаивает на ироничном тоне, с которым отец произнес эти слова: «Не думайте, что это был комплимент! Для него это было глубоким потрясением. Как я, самый непослушный, тот, кто создавал больше всего проблем, смог в этом преуспеть?»

Хатанга, январь. Солнце вновь появляется над горизонтом после двух месяцев полярной ночи.

Глава 2 Шампанское в Арктике

Огромный – размером с двухэтажное здание – вертолет Ми-26 приземлился на заснеженном, отшлифованном ветром поле на 81°16’ северной широты. И гигантские размеры вертолета, и топонимика окружающей его местности несут на себе следы советского прошлого. Место уже не называется мыс Молотова, как в эпоху сталинизма, но на юге остров Большевик и остров Октябрьской революции по-прежнему стоят на страже северных широт. К северу распростерся Северный Ледовитый океан – место работы героических ученых, отважных летчиков и храбрых капитанов, которые проходили парадом по Красной площади в дни советских праздников – во всяком случае, тех из них, кого не поглотили многолетние льды.

25 сентября 1999 года мы находимся на мысе Арктическом, небольшом выступе в Северном Ледовитом океане, обращенном к северу. СССР прекратил свое существование 8 лет назад, но словно все еще существует здесь, замороженный, в тысяче километров от Северного полюса.

В развалинах советской империи два француза нашли путь к Северному полюсу.

Люди в ушанках кладут доски на козлы. Достают белую скатерть, закуски, помидоры, бутылки водки. Один из приглашенных переоделся четырехметровым полярным медведем. Празднуется юбилей одного из последних героев Советского Союза Артура Николаевича Чилингарова, заместителя председателя Государственной думы и Героя Советского Союза. Он хотел отпраздновать свое шестидесятилетие на Северном полюсе. Огромный Ми-26 не нашел достаточно толстого льда, чтобы сесть и разгрузиться, так что он проделал только половину пути. Праздник устроили на самом близком к полюсу участке суши, на мысе Арктическом. Фредерик Паулсен, как все гости, получает значок с изображением Артура Чилингарова, маленькие российские флаги и буклет, в котором на каждой странице фигурирует окладистая борода героя дня. Журналист фотографирует. «Сцена была совершенно сюрреалистической, – рассказывает Кристиан де Марлиав, один из двух французов – организаторов экспедиции. – Фредерик никого не знал, казалось, он хотел спросить, куда он попал». Фредерик Паулсен открывает для себя Арктику и работающих здесь российских полярников. Он привез ящик «Вдовы Клико». Увы, в отличие от водки шампанское замерзает. Солнце скоро исчезнет, чтобы отправиться на долгие месяцы в Антарк-тиду. Оно больше не поднимется, чтобы согреть гостей. Все погружаются в вертолет, чтобы продолжить праздник южнее, в Хатанге.

Порт Хатанга скован льдом семь месяцев в году (на фото освобождают ото льда винты судна).

Двое увлеченных Севером принимают Фредерика Паулсена в этот странный мир. Двое французов, Кристиан де Марлиав и Бернар Бюиг, встретились десять лет назад, когда готовили экспедицию «Трансантарктика» на другом конце света. Кристиан де Марлиав был профессором математики и инструктором по лыжам; Бернар Бюиг санитаром и другом Жан-Луи Этьена, разработчика проекта по пересечению Антарктиды. И тот и другой обладали редкими талантами, проявившимися в высоких широтах. Талантами, необходимыми для организации сложного материально-технического обеспечения экспедиции, сплотившей людей шести национальностей. Это была первая экспедиция, которая смогла пересечь Белый континент без использования механических средств. Она смогла преодолеть 6300 километров через снежную пустыню, большую, чем Сахара. Обогащенные этим опытом, Бернар Бюиг и Кристиан де Марлиав вскоре совместно разработают невиданный проект: туры на Северный полюс.

Для покорения российской Арктики нашелся союзник – Виктор Боярский. Лихой русский полярник, способный обнаженным мыться на сорокаградусном морозе, открывает двум французам двери в русский полярный мир. Боярский – директор Музея Арктики и Антарктики – обратился к ним, когда крушение СССР довело музей до катастрофического положения. «Зарплаты больше не выплачивались, – рассказывает Кристиан де Марлиав. – Мы взяли на себя расходы на персонал и отопление в течение двух лет. Поменяли сигнализацию, сделали ремонт…» Взамен они получают возможность познакомиться с Хатангой, одним из самых северных поселений на свете, в котором за несколько мешков картошки им подготовили посадочную полосу для огромного вертолета МИ-8. Во времена холодной войны Хатанга была аванпостом Советской армии, арктическим лицом СССР, смотревшим в сторону североамериканского врага. Но и сейчас в этом полуразрушенном мире осталась его главная ценность – специалисты.

«Мы нашли чудесных людей, – вспоминает Бернар Бюиг. – Пилот посадил вертолет рядом со сбитой на скорую руку лачугой. Мы выгружаем багаж, наши новые друзья сооружают баню из трех остатков настила, и все купаются нагишом на виду у моржей!» У Хатанги есть и другой важный козырь: это идеальный пункт для отправки к Северному полюсу. «Вылетев отсюда, на полпути к полюсу можно дозаправиться на острове Средний, на котором размещена пограничная застава», – объясняет Бюиг. Село становится материально-технической базой небольшой организации «Широта 90°», созданной двумя французами.

Каждый год, когда возвращается солнце, дрейфующую базу «Барнео» устанавливают вблизи Северного полюса.

В 1992 году «Широта 90°» впервые фрахтует самолет Ан-2 и везет группу туристов к Северному полюсу. Следующей весной Кристиан де Марлиав сопровождает группу лыжников, высаженных на лед, чтобы пройти на лыжах последний градус, 111 километров. Сарафанное радио работает, спрос растет. Но насколько безопасно вести туристов по многолетним льдам? Кристиан де Марлиав – знаток истории освоения Арктики. Он знает, что с давних пор у советских людей есть дрейфующие научные станции: несколько палаток, небольшой трактор, чтобы расчистить посадочную полосу на льду. Суровые условия! Но еще в 1937 году трое ученых и руководитель группы Иван Папанин прожили на дрейфующих льдах в течение девяти месяцев, сделав большое количество наблюдений.[11]

Бернар Бюиг со своим компаньоном Кристианом де Марлеавом пионеры в области организации туров к Северному полюсу.

В 1993 году «Серполекс»[12], организованное французами общество с ограниченной ответственностью, представляет новый проект общественности – базу на дрейфующих льдах. Власти Хатанги оказывают поддержку. Русские в шутку называют базу «Борнео». Произносимое по-русски, название превращается в то, под которым самая близкая к Северному полюсу станция известна сегодня: «Барнео». Туризму Северного полюса дан старт.

Открытие мамонта Жаркова изменило жизненный путь Бернара.

Теперь Бернар Бюиг и Кристиан де Марлиав проводят многие месяцы в Хатанге, где они купили дом. Они исследуют тундру, населенную долганами. «Мы были единственными чужеземцами в Хатанге, – рассказывает Кристиан де Марлиав, – долгане приходили к нам, чтобы продать бивни мамонта. Сначала нас эта торговля не интересовала, не было желания спекулировать бивнями! Но нам предлагали также косточки, лопатки, огромные бедренные кости… Их было столько, что, совершенно очевидно, с этим надо было что-то делать. Связались с палеонтологами и сказали долганам, что если они найдут целый скелет, то его купят. Слух разошелся…»

В 1997 году Геннадий Жарков, долганский охотник, сообщает, что видел клоки шерсти мамонта, выступающие из вечной мерзлоты в 250 километрах к северу от Хатанги. Взволнованный Бернар Бюиг проводит радиозондаж, чтобы подготовить извлечение цельного блока льда, содержащего мумию животного. Летом 1999 года все подготовлено. Названный именем своего первооткрывателя «Мамонт Жаркова» вскоре станет известен во всем мире.

Этим же летом 1999 года с «Серполекс» связался совершенно особенный клиент: в статье, опубликованной по случаю 90-летия «завоевания» Северного полюса Робертом Пири, увлеченный предприниматель нашел информацию о компании, которая возит туристов к Северному полюсу. Ему не терпится самому туда отправиться. Сезон завершен, база «Барнео» демонтирована, как и каждый год, 1 мая, до того, как многолетние льды станут слишком хрупкими. Но Фредерик Паулсен настаивает: он готов оплатить путешествие к Северному полюсу в разгар лета.

Пункт отправления – архипелаг Свальбард[13]. Но из-за материальных и технических сложностей российские власти не позволили довести дело до конца. В середине июля Бернар Бюиг решился вызвать Фредерика Паулсена в аэропорт Руасси, когда он отправлялся вести переговоры с каналом «Дискавери» для освещения операции «Мамонт Жаркова», чтобы сообщить плохую новость. Слишком рискованное путешествие отменено. Главная забота «Серполекс» сейчас – извлечь мамонта изо льда, а не доставлять к полюсу миллиардера. Фредерик Паулсен взбешен, обмен приветствиями происходит в ледяной атмосфере.

Вскоре представляется новая возможность. Чтобы извлечь «Мамонта Жаркова» в глыбе замерзшей земли, французам понадобится Ми-26, самый мощный вертолет из всех, которые когда-либо конструировались. Человек, который может помочь с вертолетом и поддержкой властей, – не кто иной, как заместитель председателя Государственной думы Артур Чилингаров, вхожий в самую верхушку новой российской власти. Счастливое совпадение: Чилингаров хочет пригласить многочисленных друзей праздновать шестидесятилетие на Северном полюсе. Он просит французов помочь профинансировать это особенное путешествие, предложив войти в состав этой праздничной экспедиции нескольким заинтересованным туристам. Бернар Бюиг и Кристиан де Марлиав готовы, они видят возможность утешить расстроенного клиента. Фредерик Паулсен воодушевленно принимает предложение и вскоре приезжает со своими друзьями в Москву, где знакомится с Артуром Чилингаровым.

Никто и никогда еще не был на Северном полюсе в начале полярной ночи. Между тем Чилингаров родился 25 сентября – в тот день, когда солнце на вершине мира заходит за горизонт на полгода.

Апрель 2000-го: Фредерик Паулсен с воздуха обозревает безграничные льды.

Оставалось сделать непростой выбор: вертолёт Ми-26 потребляет 3 тонны горючего в час, но этого недостаточно, чтобы слетать на полюс и вернуться обратно. Русские предлагают лететь до полюса и дозаправиться прямо на льду. Кристиан де Марлиав находит это предложение чрезвычайно рискованным: машина настолько тяжелая, что для ее посадки необходима толщина льда минимум 60 сантиметров. Если Ми-26 не найдет места, где сможет приземлиться, то все закончат свои дни в ледяной воде. Он предлагает лететь до пункта назначения с автономной дозаправкой в воздухе. Французы водили своих клиентов к полюсу уже семь лет без каких-либо трудностей, их опыт таков, что русские к ним прислушиваются.

Вертолет поднимается в воздух. Фредерик Паулсен сохранил тяжелые воспоминания об этом крещении арктическим воздухом. «Мне говорили о небольшой экспедиции, не вдаваясь в детали. Я сидел на складном стуле посреди резервного запаса керосина в огромном и очень шумном вертолете… Мы летели часов десять в тумане и темноте, это было полным сумасшествием. У меня не было никакой защиты от шума, там я, несомненно, потерял 10 % слуха!»

Наконец машина опускается на уровень льда: пилот ищет подходящую льдину для посадки. Он зависает в метре над поверхностью, Кристиан де Марлиав прыгает на лед с товарищем, вооруженным буром, чтобы проверить толщину: 30 сантиметров, этого недостаточно. Чуть подальше 40 сантиметров… нигде нет достаточной толщины льда. Невозможно приземлиться, нужно делать разворот на 180°. Оранжевое солнце пляшет над южным горизонтом.

Северный полюс недалеко, русские утверждают, что «почти» приехали. Кристиан де Марлиав вспоминает, что солнце было в двух градусах над горизонтом. «Мы находились в районе 88°», – считает он. Это небольшое вычисление, производимое до эпохи GPS, очень простое: «Известна высота солнца, 32 минуты, таким образом можно вычислить его высоту над горизонтом. Если 25 сентября оно скрывается на полюсе, мы были от него на расстоянии всего лишь двух градусов!»

Кристиан де Марлиав, математик, у которого секстант в голове, говорит, что высота солнца 32 минуты. Он мог бы округлить это значение до цифры 30, но этот человек не способен уступить и пяди земли (точнее, и двух минут угла…) во имя точности. Он никогда не делает вывода прежде, чем не просчитает его за несколько миллисекунд в уме, этом суперкомпьютере. Он обладает интеллектом, фантастической памятью и энциклопедическими знаниями – качествами, которые жизненно необходимы для организации полярных экспедиций, малейшая оплошность в которых может стать фатальной. Качествами, которые жизненно необходимы и вечером, в палатке, когда уставшим путешественникам хочется отдохнуть и поговорить.

Кристиана легко представить в парике и рединготе – в образе аристократа-ученого из века Просвещения. Но Кристиан в курсе всех современных научных достижений, вскоре он становится координатором научной программы «Тара-Арктика» на шхуне «Тара», пересекающей Северный Ледовитый океан.

17 октября 1999 года, через три недели после неудачи с поездкой к Северному полюсу, началась операция «Жарков». Огромный вертолет Ми-26, тот самый, который оказался слишком тяжелым, чтобы приземлиться на дрейфующей льдине, снова здесь. Бернар Бюиг выкупил останки «Мамонта Жаркова» и установил бивни в блок смерзшейся земли, на то место, где должна была находиться голова животного и где на самом деле оказалось только месиво из волос и костей. Теперь же, для телевидения, все выглядит невероятно эффектно – воображение с легкостью выстраивает образ мамонта, скрытого в блоке льда.

МИ-26, один из самых больших вертолетов в мире, уносит блок промерзшей земли, содержащей останки «мамонта Жаркова».

Куб в 23 тонны поднимают в воздух вертолетом под прицелом камер канала «Дискавери» и устанавливают в морозильной камере в Хатанге. Отныне в глазах всего мира Бернар Бюиг – человек, впервые извлекший мамонта изо льда, не нарушив температурного режима. При содействии палеонтолога Ива Коппена он основывает «Mammuthus»[14], научно-исследовательскую программу мирового масштаба, которой отныне он посвящает свою жизнь.

Апрель 2000 года в Хатанге. Фредерик Паулсен вернулся сюда с шестью приглашенными, среди которых и Фолькерт Фалтинг, друг молодости, с которым они вместе мечтали о путешествиях к далеким островам.

Французская компания «Серполекс» уже очень популярна. Кинорежиссер Дидье Мартини, встреченный Паулсеном в Сен-Морице, снимает экспедицию, которая садится на борт Ан-2, чтобы достичь дрейфующей станции «Барнео». Маленький биплан облетает монотонную поверхность льдов, белые просторы, на которых гребни торосов складываются в четкую графическую структуру. Наконец вдалеке в боковом свете появляется скопление оранжевых точек: десяток палаток и два вертолета Ми-8 на отдыхе, их лопасти приспущены. Аппарат приземляется на подготовленную площадку рядом с палатками: «Мы встретили русских, не слишком приветливых, не знающих ни одного слова по-английски, – вспоминает Дидье Мартини. – У каждого был свой угол в палатке, своя приподнятая над полом кровать, ружье для защиты от белых медведей, фотографии семьи рядом с фотографиями приятелей, балалайка, подвешенная к основанию кровати». Погода дурная, дни проходят, а возможности гостям погрузиться на вертолет, чтобы сделать последний прыжок к Северному полюсу, все нет. Приходится убивать время водкой, икрой и шампанским. «Мало-помалу, с трудом продираясь сквозь языковой барьер, мы смогли понять, что все эти люди были гляциологами, климатологами и учеными других специальностей, получившими дипломы более пятнадцати лет назад и жившими здесь в суровых полярных условиях. Вечером в час отдыха они доставали бутылку водки и начинали петь возбужденными голосами, полными эмоций. Открывали русскую душу во льдах Арктики…»

И вот, наконец, третья попытка Фредерика Паулсена достичь Северного полюса. Небо расчистилось, группа погрузилась на борт вертолета. Все шло, как намечено, когда внезапно вмешивается Фредерик Паулсен: «Я не хочу приземляться на Северный полюс на вертолете!» Машины приземлились в 600 метрах от цели, далее пошли пешком. Фредерик Паулсен на Северном полюсе прикасается к своей мечте. Маленький флаг Фёра установлен, бутылка шампанского открыта.

Северный полюс стал концом одного путешествия и началом другого. История началась в Арктике, где Фредерик Паулсен встретил выдающихся людей, которые дали ему ключи Великого Севера: двух французов, виртуозных организаторов, и многих русских, людей с горячими сердцами, живущих в этом холодном мире.

Дружба, завязавшаяся между Фредериком Паулсеном и Россией, ни на минуту не ослабевала в течение пятнадцати лет. «В детстве у меня была неприязнь к России, как у всех маленьких шведов, – вспоминает предприниматель. – Они украли у нас земли, на которых выстроили Санкт-Петербург и часть Финляндии. Кроме того, была холодная война. Каждый день мы просыпались, а в воздухе висела тревога. Более того, я ничего хорошего про Россию не слышал…»

Страна, принимающая Паулсена, находится в полном упадке, но холодная война закончена: «Я был приятно удивлен своему открытию: русские оказались страстными натурами, им свойственны редкая преданность в дружбе и невероятная находчивость. У них, как у всякого народа, есть свои недостатки, которые в то же время являются их достоинствами».

Жан-Фредерик, старший сын Паулсена, подтверждает, что путешествие к Северному полюсу было искрой, которая разожгла в отце страсть к России: «То, что пробудило его интерес, – именно эта сложность, эта тайна. В этом ключ, на мой взгляд. Он мне часто повторял, что Россия – это мир больших возможностей».

В Государственной думе, в живописном кабинете, украшенном собственными портретами и статуэтками полярных медведей, Артур Чилингаров между двумя звонками по одному из семи телефонов воскрешает в памяти свою встречу с Фредериком Паулсеном: «Это удачливый человек, одержимый! С тех пор, как мы встретились, мы говорили об Арктике и Антарктике. Я рассказал ему о своих экспедициях и видел, как горели его глаза, словно у ребенка. Он все еще ребенок! У него есть все, чтобы быть исследователем-полярником: он умеет ждать, не волнуется и делает то, что говорит. Между нами установились братские отношения».

«Чилингаров? Да это Тарас Бульба!» – говорит Эммануэль Дюран, хозяин книжного магазина «Панглосс» в Москве. Эммануэль Дюран познакомился с Фредериком Паулсеном в 2005 году, когда предприниматель пришел к нему просить совета по поводу энциклопедии о Сибири, написанной тремя русскими антропологами.[15] Хозяин книжного магазина Дюран и Паулсен, эрудит и предприниматель, стали друзьями. «После одного из приемов мы пропускаем по стаканчику и гуляем всю ночь по Москве, как подростки. Он может так же вести себя с Кристианом де Марлиавом, с Франсуа Бернаром. Он может пойти навестить русского художника у него в студии. Тот рисует его в мехах, как Тарзана, с земным шаром вместо тестикул… и ему это нравится!» Импозантный и бородатый Эммануэль Дюран говорит о Чилингарове: «Он на одиннадцать лет старше Фредерика и покровительствует ему. Чилингаров награждает его медалями, Фредерик поднимает за него тосты. Недавно в Русском географическом обществе, которое только что наградило его орденом, Фредерик поднял бокал за «Дедала», великого отца…»

Фредерик Паулсен обожает путешествовать в те уголки Земли, где никто не бывал… «В этом, должно быть, немного сказывается прусское культурное влияние, – говорит он, улыбаясь. – Я люблю порядок, люблю класть все на свое место. Есть проекты, которые требуют пять или семь лет работы. Знакомишься с людьми, что-то выстраиваешь заново, делаешь это с друзьями. Рождение идеи экспедиции – это лучшее. Потом начинается пытка: работаешь годы ради того, что продлится две недели».

После своей первой экспедиции в Арктику Фредерик Паулсен оказался в большом кабинете заместителя председателя Государственной думы. Артур Чилингаров повернулся к своему новому другу:

– Поедем на Южный полюс, Фредерик, я займусь организацией.

Паулсен попытался протестовать:

– Нет, это я организовываю!

– Ты? Нет, ты финансируешь!

Фредерик Паулсен рассмеялся. С этого дня пруссак позволяет легко подтрунивать над собой «казаку Тарасу Бульбе».

В самолете ИЛ-76 нет пассажирских иллюминаторов, зато пилот наслаждается замечательным остеклением.

Глава 3 Наука и соперничество на Южном полюсе

В декабре 2001 года Фредерик Паулсен приезжает в Пунта-Аренас, на самый юг Чили. В начале южного лета он с волнением ожидает отправки к Южному полюсу вместе с двумя французскими товарищами. Бернар Бюиг и Кристиан де Марлиав помогают организовать эту первую антарктическую экспедицию, руководит которой Артур Чилингаров. Здесь также в ожидании старта коротают время за пивом два увлеченных палеонтолога: Алексей Тихонов, директор зоологического музея в Санкт-Петербурге, специалист по мамонтам, и голландец Дик Мол, «совершенно сумасшедший любитель, – улыбается Кристиан де Марлиав, – человек, квартира которого завалена ящиками с костями, и который способен описать любое доисторическое животное по маленькому фрагменту кости!» Говорят о милодоне, большом доисторическом ленивце, первые останки которого были обнаружены в пещере поблизости, разговор доходит, конечно, и до «Мамонта Жаркова». Фредерик Паулсен поддразнивает Бернара Бюига: «Славно вы нас надули с вашим мамонтом: достали из вечной мерзлоты блок льда, в который заранее были вморожены два бивня. Может, дорастем до экспедиции, в которой удастся найти настоящего мамонта, которого назовут МНБ – Мамонт, найденный Бернаром». Паулсен даже готов предложить вознаграждение в 40000 долларов тому, кто найдет хороший экземпляр…

Спустя два года после путешествия к Северному полюсу Фредерик Паулсен у ворот Антарктиды, этой бескрайней пустыни, судьбоносная встреча с которой изменит течение всей его жизни. В последующие десять лет он профинансирует, по меньшей мере, шесть экспедиций в Антарктику.

Пунта-Аренас, расположенный на южном побережье Чили, – самый близкий к антарктическому континенту город.

Сам факт существования этого континента оставался неизвестным до начала XIX века, и к началу XX века он все еще не был хорошо изучен. Огромный пустынный остров, единственный материк, на котором никогда – вплоть до новейших времен – не жили люди. Природные условия здесь самые суровые. Рядом с Южным полюсом средняя температура опускается ниже –70 °C зимой и не поднимается выше –15 °C летом. Почти весь континент покрыт ледниковым щитом, мощность которого в центре превышает 4 километра. Он содержит 90 % запасов пресной воды планеты: стерильный мир, в котором выживают только некоторые лишайники и странные микроскопические создания.

Отделенная от ближайшей суши (мыса Горн) тысячью километров бушующих вод, Антарктида остается защищенной от вторжений человека; впрочем, промышленная революция привела к тому, что частицы сажи стали выпадать на девственный лед. Изоляция материка закончилась только 27 января 1820 года, когда русский мореплаватель Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен[16] замечает, наконец, антарктический берег. Первым же, кто ступил на континент, был норвежец Карстен Борхгревинк. В 1895 году, будучи членом китобойной и научной экспедиции, он выскакивает из шлюпки, приближающейся к берегу, чтобы сделать этот первый исторический шаг и собрать мхи[17]. С этого основополагающего момента начинается исследование Антарктики, полное научных открытий и соперничества.

В 1902 году, желая достичь Южного полюса, люди отправляются в глубь материка. Человечество хорошо помнит два имени из первой группы исследователей – Роберт Фолкон Скотт и Эрнест Шеклтон. Два британских офицера, так и не ставших первооткрывателями Южного полюса, сегодня известны так же, как и тот, кто сумел их превзойти, Руал Амундсен. Возможно, дело тут в том, что Антарктида, о существовании которой древние греки догадывались на основании принципа симметрии, – континент противоположностей. Как известно, в экспедиции на «Дискавери» Скотт и Шеклтон достигли 82°16’ южной широты на шельфовом леднике Росса. Через семь лет после этого Шеклтон в своей собственной экспедиции находит проход, позволяющий подняться на вершинное плато приблизительно на 3000 метров высоты, и доходит до 88°23’, не дотянув 156 км до полюса – вернуться пришлось из-за нехватки продовольствия.

Капитан Скотт снова высадился в Антарктиде в начале 1911 года во главе большой экспедиции, перед которой стоят и научные, и политические задачи. Этот человек, по мнению Стефана Цвейга, принадлежал к характерному типу англичан с «холодным, волевым, спокойным лицом», которые «завоевали Индию, колонизировали Африку и воевали во всем мире».[18] Но Скотт, этот первопроходец с внешностью функционера, гордо противостоит ветру истории и умирает как трагический герой. Вместе с четырьмя товарищами он достигает Южного полюса 17 января 1912 года, через месяц после норвежского соперника Руала Амундсена[19]. Фото, напечатанное с пластинки, найденной рядом с его замерзшим телом, показывает людей изнуренных и деморализованных: они стоят перед палаткой, оставленной на полюсе норвежцами. «Это ужасное место», – пишет в своем дневнике Скотт. Разочарование от проигрыша, должно быть, заглушило инстинкт выживания. Англичане исчерпали силы, волоча за собой сани, наполненные в том числе образцами горных пород, которые они не бросили до самого конца, тогда как Амундсен уже вернулся к пункту своего отправления, планомерно забивая своих собак, чтобы кормить ими членов экспедиции. Скотт и его люди страдают от обморожений, цинги. Голодные, истощенные, они попадают в плен к ужасной южной зиме, не достигнув хижины, в которой их дожидаются товарищи. Температура стремительно падает, и последняя пурга заметает палатку, в которой будут найдены тела Скотта и его двух спутников (еще двое членов его партии погибли ранее) – вместе с дневником и фотографиями. Оправдывая свой «провал» перед лицом английского народа, Скотт тратит последние часы жизни на то, чтобы написать послания обществу и жене (последнее начиналось словами «Моей вдове…»).

Декабрь 1911-го. Роберт Фалкон Скотт и его спутники форсированным маршем двигаются к Южному полюсу.

Впрочем, о каком завоевании, о каком провале может идти речь? Антарктида никогда не была завоевана. Белый материк остается громадной девственной землей, с которой снежные бури с легкостью стирают следы человека. Его 4000 обитателей сегодня – ученые, собранные на четырех десятках станций в течение трех месяцев южного лета (зимой их число сокращается наполовину). В 1961 году двенадцать стран подписали Договор об Антарктике, отдав континент научным исследованиям «в интересах всего человечества». Военные действия и захоронение радиоактивных отходов здесь запрещены, так же как и любые горные разработки.

Роковое состязание. Скотт обнаруживает норвежский флаг и палатку, оставленные на Южном полюсе экспедицией Амундсена. Изнуренные и отчаявшиеся, Скотт и его соратники погибают на обратном пути.

Сокровище Антарктики – это знания. Накапливаясь слой за слоем в течение миллионов лет, лед хранит информацию о прошлом нашей планеты. Исследуя керны, извлеченные на станции «Восток» с глубины 3000 метров, французские гляциологи смогли установить существовавшую на протяжении многих сотен тысяч лет связь между температурой атмосферы и содержанием в ней углекислого газа.[20] И кто знает – может быть, завтра будут обнаружены ископаемые остатки неизвестных форм жизни в озере Восток, под ледниковым щитом Антарктиды.

На Южном полюсе находится американская станция, названная именами двух соперников: «Амундсен-Скотт». Ученые со всего мира сотрудничают в проекте IceCube: 5000 датчиков, установленных в кубе со сторонами в один километр, образуют самый большой детектор нейтрино в мире. Врезанный в толщу льда на глубине 2500 метров, он регистрирует траектории этих частиц, которые орошают Землю подобно непрекращающемуся дождю, исходящему от Солнца, и, не задерживаясь, проходят сквозь нее.

…А палатка Амундсена, обнаружение которой на Южном полюсе так разочаровало Скотта, ныне представляет собой вмерзшие в лед кусок ткани и стойку. Удаляясь на десять метров в год[21] в сторону моря, сегодня она должна находиться приблизительно в километре от полюса.

Белый континент – это загадка, ключ к которой, как и палатка Амундсена, погребен подо льдом. Этот чарующий мир, этот дерзкий вызов непознанного не мог не привлечь Фредерика Паулсена.

Имена вчерашних соперников объединены во имя науки: строительство базы Амундсена-Скотта на южном полюсе.

Артур Чилингаров, как и обещал, «занимался всем». Он предложил Фредерику Паулсену оригинальную экспедицию – первый беспосадочный полет на одномоторном самолете до Южного полюса, и этот уникальный проект увлек предпринимателя, всегда готового к новым открытиям.

После празднования знаменитого юбилея на Северном полюсе Чилингаров получил еще больше полномочий. Он хорошо знаком с новым президентом России Владимиром Путиным, также ленинградцем. Чилингаров очень рад, что Россия наконец поднимает голову после трудной ельцинской эпохи и стремится доказать миру, что развитие технического прогресса в его родной стране не остановилось с исчезновением советской империи.

Артур Чилингаров: «Я занимаюсь всем, Фредерик. А ты финансируешь!»

На этот раз Чилингаров задумал испытать в полярных условиях новый самолет Ан-3. Эта модель – эволюция Ан-2, биплана чрезвычайно надежного, но с одним существенным недостатком – он потребляет авиационный бензин «Авгаз», топливо, мало пригодное для высоких широт… Пошедший в мелкосерийное производство в 2000 году Ан-3 немного длиннее, оснащен новой электроникой и, главное, турбовинтовым мотором, работающим на керосине. Конструктор, готовый запустить новую модель на другом конце света, демонтировал ее, чтобы погрузить на борт Ил-76, самолета с четырьмя турбореактивными двигателями, способного перевозить груз весом 40 тонн, и взялся собрать в Антарктиде.

Артур Чилингаров – старый знаток Антарктики. Еще в 1985 году он руководил спасением «Михаила Сомова», советского научно-исследовательского судна, затертого льдами в море Росса. Дизельный ледокол «Владивосток», направленный в эти места, смог прорубить путь пленникам шельфовых льдов. За проявленный героизм руководителю операции присвоили звание Героя Советского Союза.

Заместитель председателя Государственного комитета по гидрометеорологии и президент Ассоциации полярников, Чилингаров остался значимой персоной и в новой России. Он был избран депутатом и заместителем председателя Государственной думы. Владимир Путин назначил его специальным представителем президента по вопросам Международного полярного года.

Фредерик Паулсен очень ценит его: «Во многом Артур напоминает Тараса Бульбу, но у него есть чувство юмора, и он умеет руководить людьми».

Однако, задумав испытания Ан-3, Чилингаров – специально или невольно – вернул в Антарктику дух соперничества.

Пунта-Аренас – ближайший к Антарктиде аэропорт, «материковая» база «Международной Сети Приключений» (Adventure Network International, ANI). Канадское агентство, которое несколькими годами раньше начало возить туристов к Южному полюсу, фрахтует собственный Ил-76 (такой же, как тот, что перевозит демонтированный в России Ан-3), чтобы осуществлять челночную связь с «Пэтриот Хиллс»[22], единственной частной базой на континенте. Летающие гиганты приземляются на голубой припай в 1200 километрах от полюса, здесь туристы пересаживаются на борт двадцатиместного «Твин Оттер» для заключительного полета. Путешествие к Южному полюсу стоит 25 тысяч долларов за человека. Анна Кершоу, директор ANI, провожает недобрым взглядом экспедицию, нагрянувшую с новым российским самолетом, которая, как она думает, разрушает ее монополию. Она дает понять, что готова на все, лишь бы преградить потенциальным конкурентам доступ на свою базу «Пэтриот Хиллс».

Демонстрация русской изобретательности: сборка Ан-3 в сердце Антарктики.

Бой разыграется в трех раундах. Приезд Артура Чилингарова в самый южный чилийский город не прошел незамеченным. Как раз в это время Чили и Россия активно налаживали дипломатические отношения (в частности, В. В. Путин встречался с президентом Чили в 2000 и 2001 годах). На фоне этого и визит Чилингарова приобретает особое значение. Понимая это, он встречается с властями, произносит речи и фотографируется для местной прессы. Экспедиция завоевывает расположение чилийцев: военные предлагают россиянам использовать их собственную базу в «Пэтриот Хиллс». Чилингаров выиграл первый раунд!

Впереди еще одно препятствие. В «Пэтриот Хиллс» преобладающие ветры дуют поперек взлетно-посадочной полосы: следовательно, нужна метеостанция, чтобы быть уверенными, что условия позволят приземлиться и избежать колоссальных затрат на топливо.

Под наблюдением Франсуа Бернара и Артура Чилингарова выгружают Ан-3, перевезенный на базу «Пэтриот Хиллс» из Москвы в ИЛ-76.

В начале каждого сезона ANI отправляет «Твин Оттер» на разведку, чтобы подготовить площадку и начать метеонаблюдения. Без этих данных практически невозможно посадить самолет с четырьмя турбореактивными двигателями на Белый материк. Русские решили, что их самолет мог бы приземлиться сразу после самолета ANI, чтобы проскользнуть в то же метео-окно. Анна Кершоу ответила угрозой: как только самолет приземлится, она поставит бульдозер поперек полосы и не даст приземлиться российскому самолету.

5 января метеоусловия на «Пэтриот Хиллс» наконец благоприятны. ANI отправляет свой транспортный самолет. Предупрежденные пилотами россияне следуют часом позже. Когда через четыре часа полета самолет приближается к месту назначения, в команде присутствует некоторое напряжение. Однако посадочная полоса свободна, она ничем не перекрыта. При минус 25 °C двадцать российских инженеров сразу же приступают к работе, чтобы выгрузить Ан-3 и подготовить его к полету на Южный полюс.

Накануне полета к Южному полюсу при минус 25 °С техники монтируют крылья биплана.

Разумеется, Кершоу блефовала. Ей хорошо были известны правила: даже если она содержит взлетно-посадочную полосу, та все равно не является ее собственностью, так что перекрыть ее она просто не имеет права. Так Чилингаров выиграл второй раунд.

Без промедления Ил-76 возвращается в Пунта-Аренас, чтобы взять на борт Фредерика Паулсена и его гостей. 7 января 2002 года предприниматель приземлился на площадке в «Пэтриот Хиллс», над которой возвышаются Горы Элсуорт с массивом Винсон, высочайшей вершиной Антарктиды (4892 метра). Остановимся на мгновение на названии Элсуорт, оно перекликается с нашей историей.

Антарктика изобилует именами собственными. Настоящий справочник правителей Европы, у большинства из которых здесь есть свой Берег, своя Земля, свои Горы, перемешавшиеся в забавном мировом беспорядке, к которому также добавляются названия животных, фамилии исследователей и их спонсоров, имена жен полярников и многое другое. Рядом с базой «Пэтриот Хиллс» расположены пик Фукусима и пик Избиения, с другой стороны Антарктиды – плато Рокфеллер, хребет Исполнительного Комитета, остров Элефант[23], залив Маргариты, мыс Обрезания Господня…

Самая высокая горная цепь в Антарктиде обязана своим именем тому, кто первым ее заметил 23 ноября 1935 года. Линкольн Элсуорт – нетипичная личность в истории полярных исследований. Родившийся в 1880 году, он был сыном «угольного короля» Джеймса Элсуорта, владельца шахт, построившего один из первых небоскребов Чикаго. Линкольн Элсуорт финансировал полет Руала Амундсена и Умберто Нобиле на дирижабле «Норвегия» к Северному полюсу в 1926 году, а также находился на борту этого воздушного судна в числе первых четырнадцати человек, действительно увидевших Северный полюс с воздуха.[24]

Мультимиллионер Элсуорт мог бы удовольствоваться, как и его отец, ролью мецената. Но полюса его увлекли, и он влюбился в воздушные экспедиции, которые следовали одна за другой в период между двумя войнами. Он пустился в «последнее большое антарктическое путешествие», собираясь пересечь континент на самолете. Элсуорт заказал конструкторам «Полярную Звезду» (Polar Star), одномоторный моноплан с нижним расположением крыла, которое позволило бы аппарату успешнее противостоять снежным бурям в то время, когда он находится на земле. Это качество окажется жизненно необходимым. Самолет развивал исключительную для своего времени скорость – 370 км/ч. В ноябре 1935 года «Полярная Звезда» была доставлена к берегам Антарктиды. Впрочем, к этому моменту самолет уже дважды побывал на Южном континенте, успешно преодолев в общей сложности 7000 километров… на борту судна «Уайетт Эрп». Прошлые визиты оказались неудачными: в ходе них «Полярная Звезда» успела пережить две серьезные аварии. В первый раз льдина, на которой он был запаркован в ночь перед вылетом, разломилась и сместилась (январь 1934 года), во второй – пилот напрасно положился на сменный приводной ремень и хорошие метеоусловия (январь 1935 года).

Для третьей попытки в качестве пилота Элсуорт привлек британца Герберта Холлик-Кеньона, работавшего ранее на компанию «Канадские авиалинии». Из пролива между островами Данди и Джойнвилль «Полярная Звезда» поднялась в небо, имея на борту 1300 литров топлива, двухнедельный запас продовольствия и сани. Конечная цель трансантарктического перелета длиной в 3700 км – база «Маленькая Америка». Она расположена в Китовой бухте, из которой Амундсен начал свой путь к полюсу.

Через несколько часов полета радио выходит из строя. Элсуорт и Холлик-Кеньон пролетают над Антарктическим полуостровом, затем проникают в совершенно неизведанные области – белые пятна на карте. Внизу лежат бесконечные безлюдные пространства. «Очень редко, когда можно увидеть землю, которую еще никто другой не видел, – расскажет впоследствии Элсуорт. – Объятые наполовину ненасытным любопытством, а наполовину страхом, мы смотрели на большую горную цепь, над которой нам нужно было пролететь». Через тринадцать часов полета опасные горы остаются позади. Видимость ухудшается, пилот принимает решение сделать остановку и посадить «Полярную Звезду». Они ставят палатку посреди огромного плато. Элсуорт устанавливает американский флаг и объявляет собственностью США эту новую землю, которую называет в честь своего отца.[25]

Искатель приключений и меценат Линкольн Элсуорт перед своим трансантарктическим полетом. 26 ноября 1935 года он открыл самую высокую горную цепь континента, которая теперь носит его имя (см. предыдущий разворот).

С отцом – человеком замкнутым, всецело погруженным в управление делами – у Линкольна Элсуорта были сложные отношения. «В периоды полного отчаяния, которые я познал в Антарктике, меня в том числе поддерживало решение назвать открытые мной земли именем отца», – расскажет он. Каждый раз, читая на американских картах Антарктики слова «Земля Джеймса В. Элсуорта», Линкольн радовался: «Это лучшее, что я мог для него сделать».

На современных картах имени его отца уже нет – оно слилось с именем сына, поскольку Земля Элсуорт находится у подножия гор Элсуорт, названных так американскими картографами после смерти Линкольна Элсуорта.

Трансантарктический полет Элсуорта, который должен был длиться четырнадцать часов, превратился в целую эпопею. После одного дня ожидания на Земле Элсуорта «Полярная Звезда» поднимается в воздух, но полет приходится прервать из-за непогоды. Три дня ожидания, новая попытка: самолет снова взлетает, через час приходится совершить аварийную посадку. Разыгрывается пурга, и у авиаторов хватает времени только на то, чтобы укрепить «Полярную Звезду» и спрятаться в палатке. Дальше – три дня бури. Самолет погребен под снегом, который проникает в кабину пилота и даже внутрь хвостовой части аппарата. Еще несколько дней уходит на то, чтобы очистить самолет от снега, потом разогреть мотор и продолжить путь.

5 декабря они почти достигают цели, но тут мотор начинает чихать и глохнет: карбюратор пуст. Самолет мягко приземляется на свои полозья. До базы «Маленькая Америка» не более 25 километров, но она невидима, погребена под снегом. Элсуорт и Кенийон идут целый день по направлению к темному пятну, которое они принимают за печную трубу, чтобы обнаружить, что это всего лишь топливный бак. Им потребовалось одиннадцать дней, чтобы, волоча за собой сани, добраться до базы. У Элсуорта обморожена нога. Они проникают в крошечное строение, спрятанное подо льдом, – туда, где Ричард Бэрд, должно быть, умер несколькими месяцами раньше во время уединенной зимовки, отравившись угарным газом.

Почти через два месяца после того, как авиаторы поднялись в небо, 15 января 1936 года, их обнаружила спасательная экспедиция. Элсуорт, на обмороженной ноге которого началась гангрена, пытается идти к берегу. Он падает. Ему кажется, что в тумане он видит армию, идущую ему на помощь. На самом деле там было только шесть человек. Он приходит в бешенство от того, что они считали, будто бы Элсуорт и его пилот заблудились: «Ни на мгновение у нас не было ни малейшего сомнения по поводу нашего местонахождения».

В Нью-Йорке Линкольна Элсуорта встречали как героя.

В детстве и юности этот полярный исследователь успешно преодолевал трудности существования рядом с богатым отцом – очень замкнутым, очень занятым и бесконечно обожаемым. Его мать, Ева, умерла, когда мальчику было 8 лет. Эти личные подробности невероятно схожи с историей Фредерика Паулсена, человека, рожденного за год до смерти Элсуорта, в 1950 году, и 7 января 2002 года отправившегося в полет к Южному полюсу с базы «Пэтриот Хиллс» у подножия гор Элсуорт.

Метель на базе «Пэтриот Хиллс», у подножия гор Элсуорта.

В помещении станции у «Пэтриот Хиллс» Артур Чилингаров строгим голосом обращается к Фредерику Паулсену и его гостям, а его правая рука, Константин Зайцев, мгновенно переводит на английский: «Отныне все вы члены российской полярной делегации. Фредерик Паулсен, кроме того, почетный иностранный член Российской ассоциации полярников. Мы поднимаемся на борт самолета через 36 часов. Экипаж очень опытный. А теперь, пока вы будете есть, я проверю снаряжение. Это очень ответственный рейс, надеюсь, что вы все застрахованы…» Он картинно затягивается сигаретой и бросает: «Приятного аппетита!» Потом, окутавшись облаком табачного дыма, Чилингаров разражается громовым смехом и хлопает Фредерика Паулсена по плечу: «Мой друг, Фредерик, вот место, где мы еще не бывали вместе!»

В самолете четырнадцать мест, из них три для пилотов и штурмана, и это меньше, чем нужно. Приходится сделать трудный выбор: в итоге на земле остаются бортинженер и горный гид Франсуа Бернар, бывший военный альпинист и большой знаток Антарктики.

Ан-3 готов к своему первому антарктическому полету. Через несколько часов он поднимется над землей.

Из-за нехватки мест остался в Пунта-Аренас и Кристиан де Марлиав. Как и двумя годами раньше, в Арктике, он крайне озадачен русским подходом к снаряжению. Французский специалист, конечно, знает о легендарном пересечении Антарктиды Элсуортом и о вынужденных посадках, которые нередки при полетах над Белым континентом. «Обычно, – объясняет он, – пилоты, собирающиеся пересечь Антарктиду, берут еды на десять дней, палатку, спальные мешки, все необходимое, чтобы выжить, будучи застигнутыми плохой погодой. Но русским казалось невозможным, что с самолетом может что-то случиться. Из экипировки у них на борту Ан-3 была только палатка, взятая по настоянию Франсуа Бернара, – да и ту они потеряли…»

В самолете: тревожный момент. Паулсен и Чилингаров совещаются. Вместо вышедших из строя бортовых приборов в ход идет карманный GPS-навигатор.

Никого из улетающих это не смущает: Чилингаров излучает заразительное воодушевление. Ан-3 хрупкой бабочкой взлетает над «Пэтриот Хиллс». Погода ясная. Самолет быстро набирает крейсерскую скорость в 200 километров в час; перед ним – тысяча километров пустоты. Бортовая система отопления капризничает, превращая салон то в сауну, то в холодильник, но пассажирам все равно: они погружены в созерцание антарктического плато.

Бескрайняя белизна гипнотизирует путешественников, и никто не замечает, как ослепительно белый цвет сменяется матовым, хлопковым. Самолет набирает высоту, и земля под крылом отдаляется, становясь совсем нереальной.

Константин Зайцев проходит туда и обратно от кабины пилотов к месту Чилингарова, который кажется обеспокоенным.

«Мы были в полудреме и не очень хорошо понимали, что происходит, – вспоминает кинорежиссер Дидье Мартини. – Только позднее мы осознали риск, которому подверглись… и удачу, которая нам улыбнулась».

Воспоминание Фредерика Паулсена о том, как он осознал опасность, до сих пор живет в нем. «Это один из трех случаев в моей экспедиционной жизни, когда мне было страшно, – говорит он. – Электропитание отключено, все в тумане, на крыльях начал нарастать лед. Мы вообще ничего не видим, а самолет начал снижение… Из работающих навигационных приборов остался лишь компактный GPS, который висел на поясе у моего кузена из Цюриха, и он передал его пилотам!» Что делать в такой момент? «Я погрузился в журнал «Экономист». А что еще можно было придумать?»

Ан-3 только-только прошел сертификацию. Экипажем для него, обладающим полярным опытом, российская гражданская авиация на тот момент не располагала. Ни пилоты, ни штурман никогда не летали в Антарктике. Они оказались захваченными врасплох и нарушили главное правило полетов над Белым континентом: садиться прежде, чем земля станет невидима. «И в ясную-то погоду, – объясняет Кристиан де Марлиав, – трудно посадить самолет на поверхности Антарктиды, настолько слабы контрасты и мало ощутим характер поверхности. Но пытаться делать это в белой мгле чистое самоубийство. Альтиметр не спасает: в двадцати метрах над землей самолеты терпят аварию на фирне, на наддувах». Даже птицы попадаются в ловушку – иногда находят их трупы, размозженные о землю.

Но экспедиции сопутствует удача. В просвете пассажиры замечают купола станции «Амундсен-Скотт» и нового строящегося здания. После пяти часов полета Ан-3 приземлился на Южном полюсе. Кстати, при посадке неожиданно обнаруживается, что на русском слово «шанс» звучит так же, как на французском.

Артур Чилингаров вступает на американскую станцию с видом полномочного посла. Он поздравляет пилота и напоминает, что этот полет к полюсу на одномоторном самолете если и не первый в мире, то, по меньшей мере, первый российский. Он вручает руководителю станции памятный знак Российского парламента и зачитывает заявление Владимира Путина. По его команде бутылки водки и сувениры розданы ученым базы. «Бог сошел с небес», – шепчет кто-то.

Фредерик Паулсен выходит из здания американской станции и доходит до церемониальной точки полюса, зеркальной сферы, окруженной флагами двенадцати стран, первыми подписавших Договор об Антарктике. Он взволнован. «Мы положили полтора года на то, чтобы добраться сюда, – говорит путешественник. – Это место, где времени не существует. Место, из которого нельзя пройти южнее. Исключительное место. Я надеюсь только, что мы сможем отсюда выбраться, потому что погода портится».

Ветер усилился. Одиннадцать участников экспедиции заняли свои места на борту «Антонова» – а экипаж его и не покидал. Дверь закрылась. Мотор делает несколько оборотов, а затем раздается громкий хлопок и он глохнет. В кабине –25 °C и основательно утеплившиеся пассажиры. Пилоты сдержанны: «Проблема…» Чилингаров объясняет, что дело в сцеплении[26], и приглашает всех вернуться в тепло, на американскую станцию.

«Антонов» сломался. Фредерик Паулсен, Артур Чилингаров, их гости и члены экипажа застряли на Южном полюсе.

Но как им выбраться? Начинается третий раунд!

Руководители станции «Амундсен-Скотт» без обиняков заявляют, что все возможности по приему гостей исчерпаны. Они предлагают группе отдохнуть в гимнастическом зале или в библиотеке, но, пожалуйста, недолго. В ход идут спутниковые телефоны. Экипаж пытается проконсультироваться с инженером, оставшимся в «Пэтриот Хиллс», но связь плохая; единственное, что становится ясным в результате беседы, – устранить поломку невозможно. Чилингаров тем временем говорит с Владимиром Путиным и передает приветствия российского президента руководителям станции. Артур готов обсудить возможность возвращения на американском грузо-транспортном самолете через станцию «Мак-Мердо» и Новую Зеландию, но американцы отказываются взять на себя эвакуацию туристической группы.

Есть только один оператор, способный забрать туристов с полюса, – ANI. Обратный билет до «Пэтриот Хиллс» будет стоить столько же, сколько стоит поездка из Чили, то есть двадцать пять тысяч долларов за человека, и условия Анны Кершоу нужно принять или отклонить. Фредерик Паулсен рассказывает этот эпизод с равнодушным видом: «Представьте себе картину: с Южного полюса в разговоре со своим банкиром в Женеве я даю инструкции, как сделать перевод ста семидесяти пяти тысяч долларов на счет североамериканской компании!»

На Южном полюсе Ан-3 пережил три зимы с температурами, опускавшимися ниже –70 °C. В конце декабря 2004 года американским «Геркулес С-130»[27] вместе с новой турбиной был доставлен отряд из 35 российских технических специалистов. Им удалось починить самолет за три дня. После пробного полета Ан-3 преодолел 1350 километров и достиг станции «Мак-Мёрдо». Да, это был самый настоящий трансантарктический перелет, хоть и с посадкой, затянувшейся на несколько лет: Чилингаров, наконец, выиграл третий раунд!

Кристиан де Марлиав много размышлял над этой фантастической аварией. «Пилот, – объясняет он, – знал, что путь туда проще, поскольку полет проходил при попутном ветре. Он не мог не оценить риски: ветер, который на этот раз станет встречным, усилился, облачность уплотнилась, и на протяжении тысячи километров нет ни одной подходящей посадочной площадки. Он не мог лететь в таких условиях, но и не хотел ударить в грязь лицом перед Чилингаровым и попросить его подождать – тем более что американцы уведомили, что у них на станции свободных мест нет».

И специалист по материально-техническому обеспечению улыбается: «Я убежден, что пилот взорвал мотор намеренно. Бортинженеры с «Антонова» объяснили мне, что можно перегреть мотор до такого состояния, что он разлетится на куски. В той ситуации разумнее было инициировать поломку…»

Вернувшись домой, Артур Чилингаров и Фредерик Паулсен, каждый на свой лад, извлекают урок из этой аварии на вершине мира. Смеясь и гневаясь одновременно, Чилингаров созывает пресс-конференцию в Москве, чтобы высказать негодование по поводу счета в 80 000 долларов, который американцы выставили ему за эвакуацию, а потом, подмигивая, говорит, что нашел деньги для его оплаты, играя в Лас-Вегасе. Фредерик Паулсен отправляет вежливое письмо Анне Кершоу, в котором напоминает, что обратный перелет уже был оплачен, причем – после имевшей место ссоры – по двойной стоимости. Письмо остается без ответа.

Что дальше? Паулсен и Чилингаров, влекомые друг к другу как два магнита с противоположной полярностью, не перестали придумывать совместные полярные путешествия, да и стремление Фредерика Паулсена к Арктике и Антарктике стало поистине магнетическим.

Из-за поломки на Южном полюсе трансантарктический перелет АН-3 финишировал только через три года, в 2005-м.

Разноцветные флаги полярного сияния. Справа угадывается Большая Медведица.

Глава 4 Магнетизм

Хатанга потеряна: всего за два года Кристиан де Марлиав и Бернар Бюиг лишились своей арктической базы. Весна 2001 года стала последним мирным сезоном для французов из «Серполекса». На следующий год, когда французы приступают к подготовке первых рейсов вертолетов Ми-8, за техническое обслуживание которых они только что заплатили, власти Хатанги смущенно объясняют им, что есть проблема. Французы узнают, что отныне российские бизнесмены решили сами заняться коммерческим освоением Северного полюса и вовсе не собираются делить этот бизнес с французами.

Бюиг и де Марлиав раздобыли самолет на Украине, но соперничество продолжается. На дрейфующей базе «Барнео» складывается забавное соседство двух лагерей. Россияне ставят огромные палатки, в которых можно собираться большой компанией, слушать музыку, смотреть телевизор. Есть воздушный шар, на котором туристы могут подняться на высоту 100 метров, собачьи упряжки. Французы же не делают ничего подобного. Напротив, они часто предлагают своим клиентам пройти последний градус северной широты на лыжах.

В феврале 2003 года «Серполекс» приезжает снова, чтобы организовать материально-техническое обеспечение трех экспедиций, которые попробуют добраться до Северного полюса от находящегося на расстоянии в 1000 километрах от него крайнего участка суши. Но когда группы находятся на полпути к полюсу, Хатанга объявляет, что они не могут далее рассчитывать на вертолеты, обеспечивающие их безопасность. Три группы путешественников должны возвратиться на материк до того, как они достигнут своей цели. Бернар Бюиг тем временем уже чувствует физическую угрозу: «Мне было сказано: ты можешь сохранить мамонтов, но Северный полюс больше не трогай». Это были трудные времена молодого и все еще дикого российского капитализма с переделом собственности и жесткой, если не сказать жестокой, конкуренцией.

Бернар Бюиг озабочен. Он потерял контроль над базой «Барнео». Фредерик Паулсен предлагает Бернару исследовать новые площадки в Канаде, вблизи северного магнитного полюса.

После тринадцати лет новаторской работы в Арктике «Серполекс» потерял все. Бернар Бюиг так рассказывает о своем потрясении: «В Хатанге мы пережили лучшие годы жизни – первопроходческие годы, годы становления, но насколько сокрушительным был финал! Что мне действительно стоило труда, так это обязательство подвести баланс и достойно расстаться с людьми, с которыми я работал…»

Фредерик Паулсен воскрешает в памяти беду Бернара Бюига: «Он не смог защититься от конкурентов. Единственное, что можно было сделать в этой ситуации, – ответить ударом на удар, но Бернар всегда оборонялся, не нападая». Предприниматель задумал помочь ему найти место для базы, с которой можно возить туристов к Северному полюсу с другой стороны Арктики.

А потом добавился еще один проект, зреющий у него в голове. Кристиан де Марлиав объяснил ему, что существует не два, а восемь полюсов: в каждом полушарии есть географический полюс, магнитный полюс, геомагнитный полюс и полюс относительной недоступности. После 1831 года все восемь полюсов были покорены, но никогда еще этого не делал один и тот же человек. Тогда Фредерик Паулсен решает стать первым, кто возьмет этот «Большой шлем».

Северный магнитный полюс находится на канадском Великом Севере. Путешествие, запланированное Паулсеном на начало 2005 года, имело две цели: изучить возможность создания новой материально-технической базы в Северной Америке, настолько же близкой к полюсу, как и Хатанга, и, конечно, достичь Северного магнитного полюса, находившегося в тот момент у одного из двух самых северных поселков в Канаде, на берегу залива Резолют.

С тех пор как китайцы изобрели компас (приблизительно в 1000 году), известно, что магнитная стрелка не указывает точный географический Северный полюс, но отклоняется на несколько градусов. Этот угол, называемый «магнитное склонение», нанесен на все карты и позволяет точно ориентироваться. Но где находится точка, на которую указывают все магнитные стрелки? Она была обнаружена только в 1831 году на полуострове Бутия в канадской Арктике: капитан Джеймс Кларк Росс достиг его в санной экспедиции и установил там британский флаг. За два года до этого английский исследователь покинул Лондон, держа курс на Северо-западный проход в надежде быть первым, кто выйдет к Тихому океану через север Канады. Его судно четыре года провело в ледовом плену, а Росс вместе с экипажем спасся, несколько месяцев волоча по льду нагруженную припасами шлюпку. По возвращении в Лондон он сообщает важнейшие сведения: точное местоположение Северного магнитного полюса. Король хочет пожаловать ему дворянство, но исследователь отказывается.

В 1845 году Джон Франклин возглавляет крупную экспедицию для поисков Северо-западного прохода, оснащенную всем, чем располагал на тот момент британский морской флот. Два судна, находящиеся под его командованием, «Эребус» и «Террор»[28], 130 человек экипажа и их вещи бесследно исчезают. Спустя годы удалось выяснить, что Франклин умер после второй зимовки, а останки одного из кораблей, лежащие на глубине 11 метров, были обнаружены канадскими исследователями в сентябре 2014 года к западу от острова Короля Уильяма. Известно, что команда экспедиции пережила одну зиму на острове Короля Уильяма, напротив полуострова Бутия, вблизи от Северного магнитного полюса. Пытаясь идти на юг, люди Франклина умерли от голода, истощения и, возможно, отравления свинцом, которым были запаяны консервные банки.

Июнь 1903 года. Руал Амундсен (слева, в шляпе) совершает экспедицию на небольшом паруснике «Йоа», чтобы найти северо-западный проход и попутно установить точное местоположение Северного магнитного полюса.

Впоследствии немало моряков и кораблей сгинут навсегда, пытаясь найти следы экспедиции Франклина – одной из самых больших загадок в истории исследований XIX века. Может быть, дело в том, что магнитный полюс – это место, где теряется Север? Приборы сходят с ума, суда вмерзают в лед, а белые люди растворяются в пустоте…

16 июня 1903 года Руал Амундсен вместе с шестью товарищами покидает Осло на борту «Йоа», небольшого рыболовецкого судна, оборудованного для полярных исследований. Молодой тридцатиоднолетний путешественник с твердым, как лед, взглядом уже пережил зимовку в Антарктиде. Он хочет найти Северо-западный проход, но этой цели, которой так и не смогли достичь десятки экспедиций начиная с конца XV века, ему недостаточно. «Я решил, – напишет Амундсен, – соединить юношескую мечту с целью намного большей научной значимости: определить текущее местоположение Северного магнитного полюса».[29]

Он представляет проект герою своего детства, «сверхчеловеку» Фритьофу Нансену, поддержка которого позволяет получить лучшее оборудование (но при этом Амундсен отправится в путешествие в больших долгах и не расплатится с ними до конца жизни). Помимо бортового компаса – это «жидкостный компас, более чем превосходный, изготовленный Э. С. Ритчи в Бостоне», – есть комплект приборов, предназначенных для измерения направления и интенсивности магнитного поля, а также определения точки, в которой стрелка стремится принять вертикальное положение по направлению к центру земли – то есть собственно магнитного полюса. Три инклинометра (это эквивалент буссоли, но с горизонтальной осью) особой конструкции, четырнадцать магнитов, тщательнейшим образом отобранных в Потсдаме, автоматические регистраторы с «чувствительными к самым тонким изменениям магнитного поля иголками, подвешенными на тонких кварцевых нитях».

Все эти приборы должны быть установлены на станции в сотне километров от магнитного полюса (для измерений на самом полюсе потребовались бы приборы еще более тонкие). Результаты записываются на фоточувствительную бумагу, сменяемую каждые 24 часа.

В середине августа 1903 года Амундсен заходит в гавань острова Бичи, где установлен памятник в честь Франклина и его товарищей, чтобы отдать долг памяти и уважения, а затем продолжает свой путь по неизведанным водам, спускаясь вдоль канадского полуострова Бутия. У всех его товарищей морская болезнь. Стрелка компаса колеблется, но указывает… на географический юг, вдоль полуострова Бутия: в том же направлении магнитный полюс находился в 1831 году, когда его покорил Росс. 26 августа в 9 часов вечера они на широте острова Прескотт: «Этот остров становится символическим рубежом в нашем путешествии. Стрелка компаса, постепенно терявшая способность самоопределяться, совсем перестала реагировать. Таким образом, нам оставалось ориентироваться лишь по звездам, как нашим предкам – викингам», – объясняет Амундсен, уточняя, что этот метод, недостаточно надежный даже в обычных водах, «оказывается еще менее пригодным, когда небо две трети времени перекрыто плотным туманом».

Оставив в стороне магнитный полюс, «Йоа» попадает в круговорот опасностей. Сначала загорается мотор, и экипаж тушит пожар в последний момент, затем судно сносит на камни и нужно выбросить часть груза, но Амундсен откренивает яхту, забравшись на ванты. Вскоре шторм проходит: перед кораблем свободная вода, «перед нами был открыт Северо-западный проход». «Йоа» могла бы выскользнуть в Тихий океан, но экипаж, напротив, готовится еще к одной зимовке: «Нашей первоочередной задачей было собрать данные о магнитном полюсе», – напоминает Амундсен. Определение местоположения магнитного полюса с точностью в несколько километров само по себе еще недостаточно для науки. «Проход может подождать».

Экипаж «Йоа» выбирает для стоянки маленькую природную бухточку[30] на юге острова Короля Уильяма, неподалеку от места, где, вероятно, затонули «Эребус» и «Террор»[31]. Амундсен кратко описывает обустройство станций наблюдения, а затем окончательно уводит от них линию повествования.

Первая же зимняя буря «одела «Йоа» в толстую ледяную броню». В один из морозных дней происходит необъяснимое: из тумана выходят люди. По иронии судьбы в то время, когда научная работа требует отказаться от использования металлических объектов, появляются эскимосы, как послы каменного века.

Капитан Амундсен вступает с ними в первый контакт, медленно идя навстречу с заряженным ружьем. Затем он бросает несколько слов приветствия, вероятно, те, которым его научил этнолог Кнут Расмуссен, поднявшийся несколькими неделями раньше на борт «Йои» в качестве «представителя датской литературной экспедиции». И раздается смех. С этого момента в книге Амундсена рассказывается только об этих людях, которых он называет «жителями магнитного полюса, из которых многие никогда не видели белого человека».

Две зимы проходят, а «Йоа» остается без движения. Температура регулярно опускается ниже –50 °C. Амундсен учит эскимосский язык, изучает «жителей магнитного полюса». Он потрясен их прекрасной адаптацией к условиям Арктики. В конце второй зимы он насчитывает восемнадцать семей, устроившихся на стоянку вблизи «Йоа». Он ходит к ним в гости, пускается в длинные разговоры и описывает одного за другим шестьдесят эскимосов: мужчин, женщин, детей, их характеры, их историю…

Англичане в свое время пришли в арктические земли как завоеватели. Что ж, Амундсен в чем-то схож с ними – он викинг до мозга костей. Он мог бы одним взрывом уничтожить иглу, чтобы продемонстрировать мощь белого человека, но две зимы, проведенные у эскимосов, изменили его. Амундсен взял на руки шаманку в трансе, чтобы попытаться ее успокоить, надел меховое нижнее платье, которое его новый друг предложил ему, сняв с себя еще теплым, научился строить иглу и управлять собачьей упряжкой. Он выбрал эскимосскую одежду, спасающую даже от самых сильных морозов, но признает, что никакое смешение между мирами эскимосов и белых людей невозможно.

В 1906 году, завершив первый этап прохода и третью зимовку на Аляске, Амундсен возвращается в Норвегию, успевшую после отплытия экспедиции обрести независимость. Он привозит обширные результаты научных наблюдений за магнетизмом и записи об эскимосах. Теперь его главная цель – завоевание Северного полюса (однако через три года Пири заявит о его покорении и Амундсену придется в последний момент обратить взор к Южному полюсу).

А магнитный полюс? В первую зиму Амундсен поднялся на санях вдоль полуострова Бутия. Он достиг магнитного полюса и сфотографировал свою палатку с водруженным на ней норвежским флагом – фото, странным образом напоминающее то, которое он сделает через восемь лет на Южном полюсе. В его книге есть лишь краткий комментарий: «Ничего особенного».

Отправившись на поиски магнитного полюса, в сердце ледяной пустыни Амундсен встретил нечто иное – людей, которыми он восхищался. И все же искать полюс – значит погрузиться в пустоту, позволить ей увлечь себя, устремиться к белым пятнам на карте, туда, где есть только безграничные пространства и лед, где все цвета, кроме белого, исчезли. Искать полюс значит прикоснуться к пустоте, в которой каждый может вскоре исчезнуть – или, напротив, с ее помощью воплотить в жизнь свои мечты.

В апреле 2005 года, после нескольких трудных лет, отмеченных уходом из жизни матери, Евы, и развитием созданных им многочисленных предприятий, Фредерик Паулсен прибывает в залив Резолют. Это место приблизительно на 500 километров севернее точки, в которой Амундсен установил местоположение магнитного полюса веком раньше. Здесь есть маленькое поселение, в котором живут 250 человек: несколько линий разноцветных домов, расположенных между гравийной взлетно-посадочной полосой и бухтой, замерзающей на десять месяцев в году.

Руал Амундсен провел две зимы на неподвижной «Йоа». Он встретил эскимосов, которые казались выходцами из каменного века.

Суровость условий жизни в этом регионе можно выразить в градусах: –16 °C – это среднегодовая температура и 74°42’ северной широты. Эскимосы называют свою деревню Куаузуиттук, «место, в котором нет зари»… Она была основана в 1955 году канадскими властями, чтобы принудительно перевести на оседлый образ жизни полярных кочевников и подтвердить свои территориальные притязания в Арктике. Возможно, что первоначальное население Куаузуиттук – 120 человек, увезенных на судне (корабле) далеко на север от своих охотничьих угодий, – внуки тех, кого Амундсен встретил во время двух зимовок у магнитного полюса. Оторванные от традиционного образа жизни, они накрепко привязаны к своим домам. И вот через полвека после возникновения деревни на этих мужчин и женщин каменного века, о предках которых Амундсен говорил, что большая часть из них никогда не видела белого человека, свалился миллиардер. Магнитный же полюс, кажется, мигрировал навстречу ему, поднимаясь со скоростью десятка километров в год на север. В середине ХХ века он был совсем рядом с заливом Резолют.

Один из двух самых северных поселков Канады под названием Резолют. Магнитный северный полюс был совсем близко к нему век тому назад, но с тех пор он продолжает свое путешествие к северу.

Эскимосы, которых встречают путешественники в 2005 году, живут в домах, управляют снегоходами, пикапами, моторными лодками, охотятся на белух – зубатых китов – и медведей, так как северных оленей и тюленей в этих местах почти не водится. Канада принесла им официальные извинения и выделила на территориях Северо-запада провинцию Нунавут[32], которой они управляют.

Со времен Амундсена магнитный полюс двигался на север. В 1996 году британский исследователь Дэвид Хемплман-Адамс привел к нему десять неофитов, и с тех пор здесь примерно в 500 километрах к северу от залива Резолют проходят состязания на собачьих упряжках. К этой точке организаторы заездов доставляют Фредерика Паулсена и его гостей в апреле 2005 года. Красный самолет, «Твин Оттер», оставляет маленькую группу на многие дни. Фредерик Паулсен вспоминает, что кто-то забыл рюкзак со спальными мешками, и два участника экспедиции, проводник Франсуа Бернар и Бернар Бюиг, вынуждены были спать прямо на льду. Оба сына Фредерика Паулсена были с ним – они впервые отправились вместе с отцом в экстремальное путешествие. Жану-Фредерику исполнилось 18, а Полю-Николя – 16. Группа отправилась в лыжный поход по льду. «Я видел настоящие миражи, – рассказывает Фредерик Паулсен. – Я наяву наблюдал большой синеватый дворец, башни которого выделялись на фоне побережья над горизонтом. Он казался невероятно четким, реальным. Но, возможно, я был единственным, кто его видел…»

Все верно, магнитный полюс – центр миражей. Здесь самое интенсивное северное сияние.

Северный магнитный полюс действительно был прекрасным миражом. С 1996 по 2005 год он продолжал смещаться к северу, и скорость передвижения явно возрастала, превысив пятьдесят километров в год. Кристиан де Марлиав не занимался той экспедицией. «Если бы ее организовывал я, то, возможно, заметил бы, что это недобрый знак, – улыбается он. – За десять лет Северный магнитный полюс проделал большой путь».

Движение вперед по арктическим льдам: даже с современным снаряжением это по-прежнему трудная работа.

Феномен заслуживает небольшого пояснения. Магнитный полюс – точка, в которой ось магнитного поля пронзает поверхность Земли.

Поле можно изобразить в виде мотка шерсти, сделанного так, что нити в нем сходятся к его концам и проходят насквозь, через середину. В этой схеме магнитные полюса похожи на дырки в торцах мотка: это, как и подтвердил Амундсен, места, где стрелка инклинометра указывает прямо на центр Земли.

Магнитное поле формирует настоящий экран, который защищает нас от смертоносных частиц солнечного ветра. Оно создано движением железа и никеля в ядре Земли.[33] Эти движения, которые группы ученых пытаются воспроизвести в лабораторных условиях, непредсказуемы. Таким образом, ось поля смещается со временем, и два полюса, северный и южный, могут даже поменяться местами, как это бывало уже не единожды (последний раз это случалось 780 000 лет назад, однако в среднем, по палеомагнитным данным, происходит раз в 250 000 лет).

«В случае инверсии, – объясняет Готье Гуло из Института физики Земли[34], – магнитное поле начинает уменьшаться вплоть до того, что остается лишь 10 % его современной интенсивности, и прекращает быть биполярным: многочисленные магнитные полюса появляются на поверхности Земли». Эта путаница завершается по истечении нескольких тысяч лет образованием новой биполярной конфигурации. Но во время переходного периода магнитное поле будет сильно ослаблено и станет проницаемым, как сито, для космического излучения. Земля станет уязвимой.

Джеймс Кларк Росс, офицер английского флота, был первым человеком, который достиг Северного магнитного полюса в 1831 году. Этот блуждающий полюс находился тогда на полуострове Бутия, в канадской Арктике, совсем рядом с тем местом, где пятнадцатью годами позже пропала экспедиция Франклина.

С тех пор как Джеймс Кларк Росс провел первую кампанию точных измерений по возвращении его экспедиции к Северному магнитному полюсу, магнитное поле потеряло 10 % своей интенсивности.

Неужели началась большая рокировка полюсов? Кто-то из ученых в этом уверен, несмотря на признанный всеми специалистами факт, что момент этого изменения непредсказуем. Но если это все же правда, каковы будут последствия?

Очевидно, техногенная цивилизация прекратит свое существование, но человек как вид сможет выжить: Homo erectus («человек прямоходящий») существовал на Земле еще до последней инверсии полюсов.

Северный магнитный полюс сегодня мигрирует в Северном Ледовитом океане, вдали от людей.

В начале третьего тысячелетия движение Северного магнитного полюса ускорилось. В 2005 году он точно должен был перейти в Северный Ледовитый океан, далеко на север от точки своего местонахождения в 1996 году, которую посетил Фредерик Паулсен.[35]

При современной скорости он сможет достичь российских берегов за 30–50 лет.

Фредерик Паулсен безуспешно посетил несколько потенциальных мест для базы, пытаясь помочь Бернару Бюигу продолжить его деятельность по отправке туристов на Северный полюс. Но тот «больше ничего не хотел. Он был как человек, который провел годы в тюрьме и вышел на свободу совершенно раздавленным. У него просто не осталось сил». Даже если бы оказалось, что найти вертолеты, необходимые для этой работы, невозможно, то нюх предпринимателя подсказывал Фредерику Паулсену, что французы могли бы сохранить за собой какую-то часть деятельности, сравнимой с той, что осуществляет ANI с постоянным доходом в несколько миллионов долларов. По иронии судьбы, как раз когда «Серполекс» закрыл базу в России, туристическая активность в Арктике переместилась на Западный Шпицберген – обитаемый остров архипелага Свальбард[36] в Норвегии. «К Бернару, даже если бы он организовал полеты со Шпицбергена, в Хатанге продолжали бы очень хорошо относиться. Он нанял сотню человек, которые жили благодаря ему, и он мог бы продолжить, давая им работу…»

Но курс истории изменился. Летом 2005 года Бернар Бюиг отправляется в Японию, где открывается международная выставка. Голова «Мамонта Йокагира» («Юкагирского мамонта», лучшая голова взрослого мамонта из всех когда-либо найденных) выставлена в холодной комнате, в которую приходят миллионы посетителей. Она найдена людьми, отправленными Бернаром Бюигом, и благодаря вознаграждению, обещанному Фредериком Паулсеном.

Арктический лед – неустойчивая среда, щедрая на торосы и полыньи, а время от времени и заметаемая снежной бурей.

Глава 5 Недоступность

Что такое недоступность? В V веке до нашей эры историк Геродот собирает свидетельства путешественников и строит свое видение Земли вокруг Эгейского моря, которое представляется ему центром населенного людьми мира. Народы – от хорошо известных до полумифических и совсем фантастических – в его картине мира формируют все более и более туманные концентрические круги. На севере греки торгуют со скифами, кочевниками евразийских степей, раскинувшихся на территории от современных Украины до Казахстана, которые рассказывают о стране, в которой небо темнеет от сыплющихся с него перьев. Но Геродот уже знает, что такое снег, и эта легенда не может ввести его в заблуждение. Благодаря живущим в Афинах семи переводчикам, говорящим на семи разных языках, он может себе представить ужасные зимы в краях, лишенных деревьев, в которых люди живут в белых палатках, утепленных войлоком, и ходят по льду. Но что дальше, за этим пределом? «Никто не знает достоверно, что есть далее», – пишет Геродот, рассказывая о недоступной горной цепи, населенной людьми с козьими ногами, которые полгода спят: это гипербореи, населяющие «крайний север мира». На самом деле он не верит в их существование и признает масштабы неизведанного: «Мне смешно, – пишет он, – что такое множество людей представляет «карты мира», не содержащие ни малейшего вразумительного объяснения: например, они изображают похожий на реку Океан, омывающий совершенно круглую, геометрически правильной формы сушу…». В IV веке до Рождества Христова один человек исследует этот неизвестный, далекий северный океан: мореплаватель Питеас рассказывает о путешествии в северную Атлантику, где летняя ночь длится только два часа, до острова под названием Туле. Его книгу «Об Океане» упоминают многие современники, но впоследствии она исчезает – вероятно, гибнет во время пожара в библиотеке в Александрии.

Первая карта Арктики, труд Герарда Меркатора. Отметим, что гипотеза о намагниченной горе, расположенной на Северном полюсе и окруженной свободным ото льда морем, существовала в научном мире до начала XX века.

Из Афин мир представляется амфитеатром. Со всех сторон за горизонтом раскинулась Великая Недоступность, и Океан хранит ее тайну.

В Скандинавии мир видят совсем иным. Рассказывают о викингах, колонизирующих берега Гренландии и Северной Америки. Их кузены, варяги, поднимаются по течению Невы, волоком тащат свои дракары через болота и спускаются по рекам вплоть до Черного моря и Константинополя и, возможно, до Самарканда. При взгляде с Севера недоступность – это обширный мир, открытый для исследования. Фредерик Паулсен был потрясен скандинавской культурой. «В стране, где я вырос, мир викингов был абсолютно реален. Для французов, галлов, это прошлое. Но у нас сохранились даже имена викингов – например, вашего соседа могут звать Тор. Культура викингов – часть нашего подсознания. Это ведь была эпоха нашей славы!»

Как и все шведские школьники, в свое время Фредерик Паулсен попал под очарование этого народа-исследователя, который сыграл свою роль в становлении Руси, царил в Англии, Нормандии и на Сицилии. «Представляете: примерно в тысячном году одна женщина успела побывать и в маленькой колонии в Америке, и в Иерусалиме! У викингов были средства навигации, которые до сих пор нам не очень понятны – например, солнечный камень, позволявший им ориентироваться даже в пасмурную погоду.[37] Это была весьма развитая культура, которой мы, скандинавы, очень гордимся».

Фредерик Паулсен не случайно выбрал направление для своего первого путешествия к неизвестной земле: «Мы с моим другом Фолькертом Фалтингом, лингвистом, были очарованы викингами и Севером. Мы хотели поехать искать следы этой культуры туда, где еще говорят на языке викингов, – на Фарерские острова, в Исландию… Позднее полюс недоступности стал дополнением к нашему путешествию по следам викингов».

Что осталось от недоступности с течением веков? В пределах бассейнов Балтийского и Средиземного морей она отступала все дальше. О Китае рассказал Марко Поло, Новый Свет лишили девственности конкистадоры. Белый человек выжимает соки из Эльдорадо, исследует многолетние льды, поднимает неведомую целину, подчиняет народы. В XIX веке экспансия достигает Тимбукту, Замбези, Лхасы, Клондайка… Ранее неизвестные земли получают имена, карты мира становятся все точнее и точнее. Недоступность тает, как многолетний лед в фильме Альберта Гора о глобальном потеплении.

В начале XX века осталось только два белых пятна, на севере и на юге. Забудем на мгновение про Антарктиду (к ней мы вернемся в следующей главе) и посмотрим на Север. Тут появляется «Фрам» Фритьофа Нансена – первое судно, которому не опасны льды. Здесь же выходит на сцену Роберт Пири, путешествующий по льдам на эскимосский манер, на собачьих упряжках, и приблизившийся к Северному полюсу[38]. Кажется, что все просторы, все берега Северного Ледовитого океана отныне исследованы[39]. Но так ли это? Нет, в 1925 году многие миллионы квадратных километров многолетних льдов остаются неизученными, никогда не открывавшимися человеческому взору. Это последнее прибежище недоступности в северном полушарии, последний экран, на который романтики проецируют свое видение terra incognita. Многие в свое время не отказывали себе в удовольствии фантазировать на эту тему: так, Иоганн Лорбер, австрийский музыкант, объявивший себя ясновидцем, обещает адское пламя тем, кто отправится в путешествие в эту «пасть», где все сущее стремится через канал шириной в милю прямо к центру Земли. Были и серьезные прогнозы: океанолог доктор Харрис на основании изучения морских таблиц делает вывод, что там должна существовать земля. Исследователь Вильялмур Стефансон, рассказывающий об этом прогнозе в «Нью-Йорк Таймс», оценивает вероятность того, что так называемый «полюс недоступности» находится на неизведанной земле, в 50 % и допускает 10 % вероятности того, что эта земля будет такой же большой, как остров Куба.

Австралийский летчик Губерт Уилкинс открыл для себя Арктику, отправившись в экспедицию под руководством Вильялмура Стефансона (вверху: рождество-1913, он демонстрирует свой первый фильм эскимосам). Уилкинс станет фронтовым фотографом в Первую мировую войну, а затем исследует Северный полюс недоступности.

И вот Человек покушается на последнюю тайну: это сэр Губерт Уилкинс, забытый ныне герой-исследователь ХХ века. Тринадцатый ребенок овцевода из австралийского буша, Уилкинс потрясен драматической засухой, которая в 1901 году погубила скот и разорила отца. В 13 лет этот фантазер, сумевший впоследствии воплотить свои мечты в жизнь, пообещал посвятить себя «глобальному» вопросу, который будет доминировать в ХХ, веке – метеорологии. Он заворожен нарождающимися технологиями, которые пойдут рука об руку с его увлечениями – кинематографом и авиацией. В 23 года, будучи оператором новостей агентства «Гомон», Уилкинс учится управлять аэропланом и снимает поражение турецкой армии на Балканах. Арктику же он открывает для себя, бедствуя в течение трех лет с Канадской Арктической экспедицией Вильялмура Стефансона. Исчезновение судна «Карлук»[40], унесенного дрейфом льдов на запад, оставило Уилкинса в компании со Стефансоном и четырьмя товарищами. Уилкинс увлеченно изучает образ жизни эскимосов и настороженно наблюдает за неорганизованной научной деятельностью своего руководителя, который, никогда более не упоминая о пропавших вместе с «Карлуком» товарищах, казался одержимым своей мечтой открыть новую арктическую землю. За три года Уилкинс научился противостоять холоду, охотиться на медведей и управлять собачьей упряжкой, но, в отличие от Стефансона, он предчувствовал, что самолет станет главным инструментом для будущих исследований Арктики. Он не забыл своего детского обещания, и для него ключ к пониманию климата находится в высоких широтах, рядом с полюсом, который он горит желанием исследовать.

Фредерик Паулсен всегда восхищается этим забытым исследователем и опубликовал его биографию, сопроводив ее следующими словами: «Большинство великих героев – это эгоцентристы, ужасающие личности, готовые пожертвовать всем ради славы! Уилкинс же был отличным другом и вел жизнь, в которой гармонично сочетались приключения и наука…»

О насыщенной жизни Джорджа Губерта Уилкинса трудно рассказывать кратко, однако мы попробуем дать хотя бы общее представление об этом замечательном человеке. Для него были характерны две главные черты: полное презрение к опасности и скромность. В 1915 году он возвращается из Арктики в Австралию и поступает на службу в армию. Вместе с Фрэнком Хёрли, который только что вернулся, выжив после экспедиции на «Эндуранс»[41], они образуют дуэт «сумасшедших фотографов», запечатлевая ужасающие картины сражения на Ипре и полмиллиона погибших во время него. После окончания войны Уилкинс отправляется в Лондон и посещает художников, избегает аварии во время воздушного перелета в Австралию, придумывает Всемирную сеть автоматических метеостанций, фотографирует похороны Шеклтона на Южной Джорджии… Он всегда был человеком кино, а иногда, несомненно, и шпионом. Он отправляется в Россию и снимает голод; ему удается встретиться с Лениным – он оказывается одним из последних людей с Запада, видевшим вождя мирового пролетариата живым.

В 1925 году все стремления Уилкинса сфокусировались в одном проекте: воздушное исследование последней тайны Арктики, пространства, которое Стефансон назвал «полюсом недоступности». В этой огромной неизведанной части Северного Ледовитого океана, простирающейся между северным побережьем Аляски и географическим Северным полюсом, остался простор для открытий. Исследование этих мест имело бы стратегическую значимость для Соединенных Штатов. В Детройте Уилкинс без труда находит спонсоров, чтобы профинансировать свой проект. Но его первые попытки сталкиваются с серией неудач: авария, сломанная рука, снова авария. На этом фоне Уилкинса обошли дважды. Стартовав с острова Шпицберген в сторону Арктики, «Фоккер» Ричарда Берда, управляемый Флойдом Беннеттом, осуществил первый перелет через Северный полюс 9 мая 1926 года.[42] А еще через четыре дня Уилкинс видит возвращение в Пойнт-Барроу большого серебристо-серого дирижабля: это «Норвегия», на борту которой Нобиле, Амундсен и Элсуорт только что смогли впервые пересечь Северный Ледовитый океан.

В следующем году Уилкинс снова на берегах Северного Ледовитого океана. 29 марта 1927 года на борту биплана «Стинсон» он достигает точки, удаленной на 700 километров от побережья Аляски, и в этот момент мотор глохнет. Катастрофа кажется неминуемой, но пилот Карл Бен Эйлсон совершает подвиг, который Берд и Амундсен считали невозможным и который вскоре изменит ход исследования Арктики: он сажает биплан на лед. В то время как пилот чинит мотор, Уилкинс устанавливает небольшой детонатор и гидролокатор на льду. Первое эхо через 7 секунд указывает ему, что глубина здесь более 5000 метров. Это фундаментальное открытие: на месте таинственного острова Уилкинс обнаружил океан. Не удовлетворившись первым результатом, он снова приводит в действие детонатор, но в этот момент приходит Эйлсон – он завел мотор. Последовавший краткий диалог заслуживает почетного места в большой книге полярных исследований: «Он смотрел на меня, улыбаясь, – рассказал Уилкинс. – А я был рад, что он починил самолет, но крикнул ему: «Выключи этот чертов мотор, я не слышу мой гидролокатор. Иди сюда послушать эту штуковину». Бен посмотрел на меня изумленно, посомневался, но остановил двигатель и подошел». Уилкинс снова погружается в великое открытие, которое он только что сделал, но пилот боится, что если ему больше не удастся завести двигатель, то они унесут тайну на дно океана. Новая попытка запустить мотор длится два часа, в течение которых Эйлсон работает без перчаток и обмораживает руки. Наконец у него получается и самолет взлетает – и это еще один рекорд, первый в мире взлет с дрейфующих льдов. Но приключения на этом не заканчиваются. Встречный ветер и спускающаяся ночь затрудняют навигацию. К 9 часам вечера баки пусты и «Стинсон» снова каким-то невероятным образом приземляется на лед. Мотор почти сразу глохнет, а пурга, напротив, воет все громче и громче. Буря длится пять дней, которые двое мужчин проводят, укрывшись в кабине. Потом они отправляются пешком к земле, волоча на лямках санки, сделанные из куска крыла. Так им предстоит идти тринадцать дней. Уилкинс падает в воду и выбирается в последний момент, а у Эйлсона руки распухают от обморожений, но 16 апреля они достигают земли. Вскоре пеший эскимос передает от них новость о спасении. Записка Уилкинса содержит меньше двадцати слов: «Путешествовали по льду, ели печенье и шоколад, спали в иглу. Никаких особенных испытаний».

13 мая 1926 года дирижабль «Норвегия» пролетает над Северным полюсом и успешно достигает Канады. Неизвестной Арктики больше нет.

Последнее действие этого воздушного исследования полюса недоступности разыгралось в следующем году. Уилкинс нашел самолет, о котором он мечтал: отличающийся хорошими аэродинамическими свойствами прототип под названием «Вега», изготовленный компанией «Локхид». После покупки Уилкинс приказывает выкрасить его в ярко-оранжевый цвет. Он рисует на карте дерзкий маршрут, который связывает Аляску со Шпицбергеном. При полете по такой траектории теоретическая возможность открыть землю максимальна.

Этот путь на высоте в 3500 метров над поверхностью льдов подразумевает сложную навигацию с постоянными изменениями курса. Полет происходит 19–20 марта 1928 года, он длится около двадцати часов, в течение которых Уилкинс не видит никакой неизвестной земли. Этот человек читает свой путь по облакам: как никто другой, он умеет дешифровывать их форму, распознавая за ними землю – или бурю. Вот и в этот раз устрашающее кучево-дождевое облако перекрывает путь к Шпицбергену. Избежать его невозможно. Маленький самолет трясет со всех сторон, ветровое стекло покрывается льдом и летящим от двигателя маслом. На пределе возможностей Эйлсон сажает «Вегу» вслепую, в разгар пурги, на пустынный берег. Еще пять дней и пять ночей бури. Уилкинс и Эйлсон спасаются в самолете, выкурив все свои сигареты до того, как удается взлететь. Уилкинс вынужден толкать аппарат, который не может самостоятельно оторваться ото льда, и два раза Эйлсон взлетает без него. Наконец с третьего раза у него получается запрыгнуть в самолет, который минует гряду торосов, и всего в десятке километров открывается деревня при рудниках.[43]

Не кто иной, как бывший начальник Уилкинса, Вильялмур Стефансон, этот величайший популяризатор Арктики, превозносит историческую значимость полета в статье в «Нью-Йорк Таймс» от 29 апреля 1928 года. Под заголовком «Уилкинс – первопроходец воздушного пути над Арктикой» он объясняет, что «елизаветинская мечта» торгового пути в Азию наконец воплощена. Пророчествуя, Стефансон проводит прямые линии воздушного сообщения, которые в будущем соединят большие города северного полушария, проходя над полюсом: Сан-Франциско – Москва и Нью-Йорк – Пекин, уверяя, что предприниматели скоро убедятся в коммерческой выгоде таких маршрутов. Стефансон признает, что авторство идей воздушной трансарктической торговли принадлежит самому Уилкинсу, который был его товарищем во время их совместной экспедиции в Арктику… в 1913 году.

В 1928 году после своего необычайного воздушного арктического путешествия Уилкинс и Эйлсон в Антарктике, чтобы попытаться на юге повторить свой подвиг. Увы, безуспешно.

Что ж, Губерт Уилкинс славно завершил эру первопроходцев Северного полюса. Да, он развеял мечты о существовании последней неизвестной земли, но он же стал и первым представителем новой эпохи. Каждый день Арктику пересекают десятки «Аэробусов» и «Боингов», а весной – и маленькие самолеты многочисленных научных экспедиций, которые не боятся совершать посадки на дрейфующий лед. Полюс недоступности – это уже не огромная девственная зона на картах, а простая точка, сегодня очень точно локализованная на 85°49’ северной широты и 175°49’ восточной долготы.

Эта точка расположена рядом… рядом с ничем, по правде говоря, поскольку ее определение – это точка в океане, наиболее удаленная от суши.[44] Самая близкая земля расположена на одном и том же расстоянии в 1001 километр, и таких точек три: мыс Арктический (помните юбилей Чилингарова?), мыс Ричардс на севере острова Элсмир, там, где Канада граничит с Гренландией, и остров Генриетты, где-то на севере Сибири.[45]

Как рассчитать положение Полюса недоступности? Это непростая задача из сферической геометрии, достойная вычислений Кристиана де Марлиава. Напомним: француз из «Серполекса», организатор экспедиций Фредерика Паулсена, по образованию математик. Он объясняет, что «Полюс недоступности – это центр окружности, проходящей через три точки», три самые близкие к ней точки суши, названные в предыдущем абзаце. Определение этих точек – дело техники, с которым можно справиться, склонившись над картой с карандашом и циркулем.[46]

После того, как решена логическая задача, Полюс недоступности ставит прежде всего проблему материально-технического обеспечения экспедиции. Как пересечь минимум 2002 километра туда-обратно над ледяной пустыней, зная, что автономный режим работы аппарата a составляет x километров, который потребляет у тонн керосина в час и может взять на борт z тонн груза? Если же a – это российский летательный аппарат (например, вертолет Ми-8), то значения x, y и z становятся непостоянными и важнейшая переменная величина может перевернуть все расчеты: $! Рациональный подход тут, увы, пасует. Но весной 2007 года, когда Фредерик Паулсен просит Кристиана де Марлиава организовать путешествие к Полюсу недоступности ради воплощения его детской мечты, связанной с викингами-первопроходцами, новый элемент уравнения полностью меняет ситуацию: взлетно-посадочная полоса будет устроена на льду рядом со шхуной «Тара». А дрейф должен отнести ее совсем близко к Полюсу недоступности.

Здесь и на следующих страницах: шхуна «Тара», участвовавшая в 2006 году в большом путешествии через Северный Ледовитый океан. Она сыграла роль базы по дороге к полюсу недоступности.

Кристиан де Марлиав знает каждую страницу волнующей истории «Тары». Шхуна была построена в 1988 году французским исследователем Жан-Луи Этьеном, который перед этим достиг Северного полюса в одиночку и мечтал повторить в научных целях легендарное путешествие «Фрама» Нансена. Парусник с усиленным алюминиевым корпусом, способным выдерживать давление льда, назывался «Антарктика», и Кристиан де Марлиав сам однажды был его капитаном во время первого полярного плавания вокруг Антарктиды (Жан-Луи Этьен в это время пересекал Белый континент вместе с пятью товарищами и собаками). Однако средств на финансирование амбициозного проекта трансполярного дрейфа не хватает. Шхуну приходится продать новозеландскому моряку Питеру Блейку, который только что получил свой первый Кубок Америки. Он переименовывает ее в «Симастер» и ставит на службу программы охраны окружающей среды, поддерживаемой ООН. В 2001 году, когда «Симастер» находится в эстуарии Амазонки, пираты убивают Питера Блейка прямо на борту судна. Пиппа Блейк, вдова, должна выбрать между многочисленными кандидатами на покупку убыточного предприятия. Кристиан де Марлиав ведет переговоры от лица Этьена Буржуа, генерального директора предприятия по производству готовой одежды «Агнес», которого «Серполекс» сопровождал к Северному полюсу несколькими годами ранее. Так шхуна, получившая имя «Тара», становится дрейфующей лабораторией по изучению морской (окружающей) среды – в частности, в полярных регионах, отмеченных климатическими изменениями. Оригинальный проект Жан-Луи Этьена воплощается: «Тара» совершит путешествие, для которого она была изначально предназначена – ей предстоит пересечь Северный Ледовитый океан в дрейфе с ледовым массивом.

После того как в сентябре 2006 года на севере Новосибирских островов «Тару» принимают в объятия льды, шхуна становится базой для амбициозной научной европейской программы, под названием «Тара-Арктика-Дамокл», один из координаторов которой – наш старый знакомый Кристиан де Марлиав.

«Тара» в ледяном панцире. Судно и люди отмечают первую зимовку.

В 2007 году наступает особый момент в истории метеорологии: предвидения Губерта Уилкинса попадают в центр внимания широкой аудитории по всему миру. Похоже, что один из ключей к пониманию климатических феноменов Земли действительно находится на вершине мира: возможно, Арктика действует как катализатор потепления. Это Международный полярный год, и «глобальное потепление» становится мировой проблемой. Картина «Неудобная правда», вдохновленная экологической кампанией бывшего американского вице-президента Альберта Гора, получает «Оскара» как лучший документальный фильм. Нобелевская премия мира присуждается совместно Альберту Гору и Межправительственной группе по изучению изменений климата (GIEC), отчеты которой показывают согласие научного сообщества: человек, «весьма вероятно», несет ответственность за потепление климата, наблюдаемое с середины ХХ века, которое продолжится, если эмиссия парниковых газов не будет регулироваться. 192 страны, ратифицировав Киотский протокол (2005), подписывают план действий; исключительно важное соглашение, похоже, достигнуто.

Программа «Тара-Дамокл» оказывается в центре внимания. Кочующая лаборатория, пересекающая Арктику, предоставляет прекрасную возможность для исследований гляциологам, метеорологам, океанографам… Десятки ученых разрабатывают опыты, которые помогут лучше понять роль ледового покрова в сложном механизме регуляции климата – возможно, именно здесь кроется та самая точка приложения «эффекта бабочки», способного вызвать, например, катастрофическую засуху в австралийском буше.

Замеры, которые удалось сделать ученым на борту «Тары», подтвердили сильное ускорение таяния льдов в 2007 году.

Вот в такой атмосфере горячего интереса к Арктике Фредерик Паулсен и оказывается в апреле 2007 года в Лонгъире, на Шпицбергене. Он собирается лететь к Полюсу недоступности через «Тару», находящуюся на тот момент в тысяче километров к северу от Шпицбергена. Шхуна завершает первую зимовку в Арктике, и десятки ученых и журналистов в нетерпении ожидают, когда погодные условия позволят начать четырехчасовой полет навстречу «Таре». Кто-то должен забрать результаты полевых наблюдений, кто-то хочет своими глазами увидеть, как шхуна и ее экипаж из восьми человек перенесли полярную ночь.

В Лонгъире, «столице» Шпицбергена, Фредерик Паулсен попадает в странную обстановку. В доме, который приютил участников проекта «Тара», люди в спальных мешках спят валетом на диванах, приглядываясь к малейшим изменениям мимики логиста Романа Трубле, повисшего на спутниковом телефоне. Никто не может вылететь к «Таре» уже две недели: самолет, который должен доставить керосин на «Тару», задержан российской таможней, ледовая посадочная полоса повреждена бурей, а гусеничный трактор, способный привести ее в порядок, вышел из строя; облачность усиливается, норвежский воздушный контроль придирается… Обычное ожидание полярных экспедиций. Но удача улыбается Фредерику Паулсену: через два дня ситуация разрешается. Вместе со взволнованными исследователями он поднимается на борт турбовинтового «Баслера БТ-67», который летит к шхуне. Погода ясная, и вот в свете полуночного солнца вырастают две мачты – «как ветки дерева, укутанные кристаллами инея».

Вокруг «Тары», ярко-оранжевый форштевень которой вздымается над сугробами, установлены многочисленные палатки, которые в течение нескольких недель этой весенней кампании будут служить домом для исследователей. Среди ученых и группа датского профессора Рене Форсберга, которому Фредерик Паулсен оплатил часть расходов программы изучения ледового покрова. Чтобы измерить толщину льда и картографировать его структуру, огромный квадрат со стороной более 500 километров выделен и обозначен вешками… и как раз он содержит на своей территории Полюс недоступности. Предприниматель отправляется к заветной цели на «Твин Оттере».

Все складывается с легкостью, в которую трудно поверить. «Когда Фредерик Паулсен прибывает на «Тару», погода стоит достаточно благоприятная, чтобы немедленно сделать первую попытку, – вспоминает пилот «Твин Оттера» Джим Хаффи. – Мы грузим дополнительный запас керосина. На борту самолета находится все научное оборудование, и потому количество свободных мест ограничено». Паулсен полетит с двумя учеными, Рене Форсбергом, который должен измерять толщину льда, и Михаилом Офферманом, который сбросит 16 вешек, оснащенных маленькими парашютами.

Апрель 2007 года. Через 80 лет после исторической посадки Губерта Уилкинса на морской лед самолет впервые приземляется на полюс недоступности. У Фредерика Паулсена и ученого Рене Форсберга есть семь минут, чтобы сделать несколько шагов по льду.

Джим Хаффи впервые управлял самолетом в 6 лет, сидя на коленях у своего отца, но даже для него предстоящая задача не проста: «Я никогда не был так далеко в Арктике. Вполне логично: Полюс недоступности – это место, посещать которое обычно нет никакого повода, не говоря уж про сопряженные с этим материальные и технические сложности. На практике подобная экспедиция тяжело осуществима».

Аппарат летит относительно низко, постепенно снижая скорость, чтобы сделать измерения радиолокатором, и наконец берет курс на Полюс недоступности. Во время снижения видимость ухудшается. Сможет ли он осуществить посадку? Джим Хаффи был настроен скептически: «Я очень сомневался в наших шансах на успех. Но в последний момент, к моему великому удивлению, видимость улучшилась. Контраст был достаточен, чтобы выбрать подходящий участок. Для пассажиров посадка в той ситуации могла казаться невозможной, но, внимательно изучив цвет льда и линии его фактуры, можно было найти подходящее место».

Посадка самолета на дрейфующий лед – искусство, изобретенное Губертом Уилкинсом и Беном Эйлсоном в 1927 году, – опасное дело, требующее от пилота острого зрения. Если лед молодой, то он будет гладкий, но слишком хрупкий. Если ему больше года, то он будет достаточно толстый, но со слишком неровной поверхностью. «В инструкциях говорится о том, что надо сажать «Твин Оттер» на лед толщиной 22 дюйма (56 сантиметров), но больше в них нет никаких рекомендаций, – объясняет Джим Хаффи. – Для посадки идеален лед в возрасте от полугода до года с метровой толщиной».

Джим Хаффи научился читать эти письмена льда, видимые с неба, так же хорошо, как буквы. Девять месяцев в году он выполняет полеты над Арктикой для канадской компании «Кенн Борек». «У арктического льда есть преимущество перед льдом антарктическим, – объясняет он. – Свет, отражаемый поверхностью воды, создает своеобразное ретроосвещение. Даже в пасмурную погоду можно увидеть контрасты».

Чтобы найти хороший лед, надо разбираться в его цвете и структуре. Нужно уметь отличать тысячу оттенков того, что профану покажется просто белым. Джим Хаффи говорит об этом с наслаждением: «Определяют разводья, которые снова замерзли, высоту торосов, заструги. Наблюдают оттенки серого и белого… Серый означает, что вода очень близко подо льдом, ясный голубой придает уверенности. Кромка трещин указывает мне на толщину льда, по меньшей мере, на четверть выступающего над водой. Форма снежных надувов и застругов говорит о шероховатости и неровности ледового поля, а их число – показатель возраста льда, это как кольца на спиле дерева… На лед нужно садиться очень осторожно. Если посадка кажется мягкой, значит, лед слишком молодой…»

24 апреля 2007 года, уверенно достигнув Полюса недоступности, Джим Хаффи располагает достаточной видимостью, чтобы «прочитать» лед: «Я немного поворачиваю вокруг точной точки полюса и нахожу две квадратные мили подходящего льда с надежной полосой посередине. Делаю еще два захода, чтобы проверить, свободно ли пространство и нет ли подвижек».

Но вот лыжи мягко касаются льда. «Твин Оттер» – первый самолет, который совершил посадку на Полюсе недоступности[47].

«Я не выключал двигатель, – рассказывает Джим Хаффи. – В таком месте это было бы еще большим риском. Если возникнут сложности с запуском, то просто некого позвать на помощь! Кроме того, льдине не стоит особенно доверять. Она дрейфует, поверхность может расколоться и разбить на части посадочную полосу… На дрейфующем льду всякое может случиться, нужна крайняя осторожность».

Фредерик Паулсен и пилот спускаются на лед, делают несколько фотоснимков.

«Были ли у меня опасения? Да, небольшие, – признает Джим Хаффи. – Но достаточные, чтобы я решил не проводить больше пяти-семи минут на льду перед тем, как отправиться в обратный путь. До последнего мгновения я не был уверен, что сумею приземлиться. Думаю, что Фредерик остался доволен, это был успех для нас всех».

Лето 2007 года, когда Фредерик Паулсен погружается к Северному полюсу на борту «Мир-2», подтвердило реальность глобального потепления. Ученые смогли напрямую наблюдать невероятное сокращение площади льдов в летнее время – и «Тара», окруженная командой европейской программы «Дамокл», оказалась в центре этих исследований. «Произошло значительное и быстрое изменение обстановки в Северном Ледовитом океане, – комментирует Жан-Клод Гаскар, руководитель экспедиции Национального центра научных иследований Франции (CNRS) и координатор «Дамокла». – Этим летом площадь ледового покрова уменьшилась на 1,5 миллиона квадратных километров по отношению к прошлому году. Это как три территории Франции! А нынешняя средняя толщина льда в 1,5–2 метра почти в два раза меньше, чем было двадцать лет назад».

Самое показательное подтверждение таяния льдов – сама «Тара»: шхуна освободилась ото льда до конца 2007 года. «Ее дрейф продлился только 16 месяцев: в три раза быстрее, чем предсказывали», – говорит Жан-Клод Гаскар. Одна из причин этого огромного ускорения – то, что темный океан поглощает намного больше тепла, чем лед, отражающий солнечные лучи от своей поверхности. В итоге чем интенсивнее льды таят, тем более они уязвимы. Сокращение льдов Арктики становится, таким образом, самым показательным симптомом потепления климата. Правда, прогноз одного американского исследователя польского происхождения, утверждавшего, что льды полностью исчезнут летом 2013 года, не сбылся. Но ни один ученый не спорит с тем, что отныне это вопрос нескольких лет, а не десятилетий. Вполне вероятно, что в скором будущем до Полюса недоступности сможет дойти судно.

Но есть и более серьезные последствия: потепление может вызвать ускоренное таяние ледникового щита Гренландии и подъем уровня моря на метр и даже выше.

Губерт Уилкинс (1913) внес грандиозный вклад в изучение арктических льдов.

Губерт Уилкинс, смелые исследования, прогнозы и открытия которого стали важным звеном в цепи знаний, позволившие осознать масштабы глобального потепления, умер в 1958-м. Именно в тот год осуществилось путешествие, о котором он мечтал за тридцать лет до того на борту своего «Наутилуса»: подводная лодка (также названная «Наутилус») впервые достигла Северного полюса подо льдом. В следующем году «Скат» повторит этот подвиг, но на этот раз выйдет на поверхность на полюсе, расколов слой молодого льда – и экипаж развеет над ним прах сэра Губерта Уилкинса.

Глава 6 Незамерзающий Ленин

«Сейчас можно с полной уверенностью сказать, что Бога нет», – таким заявлением Фредерик Паулсен озадачивает своих гостей в центре Антарктиды.

Восемь мужчин из разных стран находятся внутри маленького металлического вагончика, который тянет к Южному полюсу недоступности со скоростью 10 километров в час гусеничный транспортер. Фредерик Паулсен любит провоцировать споры. Он только что прочитал книгу «Бог как иллюзия» английского биолога Ричарда Докинза и подзадоривает собеседников. Существует ли Всевышний? Путешественники определенно склоняются к доводам Докинза, которого журналисты прозвали «ротвейлером Дарвина». Но тут слышится замогильный голос одного из гостей: «Бог существует. И я нашел тому подтверждения!» Мгновение замешательства. О, 62-летний Владимир Фортов не пророк, он академик, специалист в области высоких энергий, бывший руководитель советской гражданской ядерной программы и будущий президент Российской Академии наук. Он с явным удовольствием вступает в словесные поединки с миллиардером, только что открывшим в России свою первую клинику по лечению бесплодия. Еще три дня назад двое мужчин не были знакомы. Присутствие в этих местах физика, бывшего вице-премьером российского правительства, в сущности, случайность. Один немецкий ученый, заболев, остался на Южном полюсе со своим соотечественником, освободив место для представителей российской науки: Фортова и другого академика – геолога Юрия Леонова. Близкий к российскому руководству Леонов – «климато-скептик», помимо прочего искусно обосновывающий принадлежность Северного полюса к российскому континентальному шельфу через хребет Ломоносова. Это вера особого рода, и за нее его ценят в Кремле, но она не мешает ему плохо переносить высоту. В поставленной на полозья бытовке, которую тянет вездеход, слышен главным образом голос Фортова.

Ледовый щит Антарктиды – самая высокая, самая большая, самая холодная и самая безжизненная из пустынь планеты.

«Подобные встречи – как раз то, что я так люблю в экспедициях, – рассказывает Фредерик Паулсен. – С возрастом друзья появляются реже. Мой отец говорил, что настоящими друзьями становятся во время учебы: потом люди просто поддерживают старые отношения, а общаются в основном с семьей. Это верно лишь отчасти. Во время экспедиций меня ждало много необычных знакомств. В них нас связывают не профессиональные цели, а общие интересы. Все гораздо проще, естественнее».

С легкой улыбкой на губах Фредерик Паулсен пересказывает продолжение метафизического поединка посреди Антарктиды: «Владимир Фортов сказал нам, что во время развала СССР он принимал делегацию из Ватикана, которая просила его найти научные, физические подтверждения существования Бога. Работая на Папу римского, он обустроился в Ватикане и нашел, по меньшей мере, два доказательства. Первый – с точки зрения математики развитие нашей Вселенной шло слишком быстро, чтобы его можно было объяснить рациональным путем. Второе – атомное равновесие кажется поразительным. Для меня же поразительным было услышать рассказ бывшего советского ученого, которого Папа попросил доказать существование Бога!»

В январе 2008 года Фредерик Паулсен и его гости словно путешествуют в прошлое через антарктическое плато. Пятьюдесятью годами ранее другой гусеничный транспортер пересекал этот же ледяной простор, где только круговой ход солнца напоминает, что время еще не остановилось. Он перевозил то, что считалось официальным символом веры советских людей: бюст Владимира Ильича Ленина.

Была холодная война, время противостояния двух сверхдержав. Соединенные Штаты принялись строить станцию на Южном полюсе, Советский Союз не мог отстать: нужно было проникнуть еще дальше, туда, где никто не был, достичь центра материка – Полюса относительной недоступности. Это место расположено на вершине вечных снегов, и присущие ему климатические условия малоизучены, но при этом явно более суровы, чем где бы то ни было на нашей планете.

Январь 2008 года. Скандинавские блюда и философские споры, инициированные Фредериком Паулсеном (справа от окна).

Чтобы тракторы добрались до Полюса недоступности, от советских граждан требовалась упорная работа в поистине адских условиях. В октябре 1957 года колонна огромных механизмов на гусеничном ходу с красными флагами движется к центру Южного континента. Это переделанные из артиллерийских тракторных тягачей (АТТ) монстры в 420 лошадиных сил, которые без груза весят по 22 тонны. Их «старшие сестры», «Харьковчанки» (они используются до сих пор), еще чудовищнее: 34 тонны на 8 метров длины и 5 метров высоты. Изрыгая клубы черного дыма, они перевозят топливные баки, ящики с продовольствием и материалами, а также вагончики-бытовки, нареченные долганским словом «балок». Нужны часы, чтобы разогреть двигатели, обойти препятствия, трещины или сугробы. Конвой иногда продвигается только на десять километров за день.

Первая цель – построить станцию под названием «Восток» (в честь одного из двух кораблей Беллинсгаузена, русского первооткрывателя континента). На мгновение можно подумать, что выбор названия вносит конфронтацию Восток-Запад в Антарктиду. Но на деле происходит обратное: Третий международный полярный год[48], в преддверии Договора об Антарктике (1959), знаменует начало научного сотрудничества на Белом континенте. Холодная война остановилась у его ворот.

К февралю 1958 года станция «Восток» построена[49], но Полюс недоступности еще не достигнут. Четыре человека зимуют на маленькой временной станции «Советская», оторванные от мира на шесть месяцев в 1400 километрах от берега. На высоте более 3000 метров суровые мужчины, хоть и привыкшие к грозным сибирским зимам, сталкиваются с ужасающим, абсолютным холодом. «Это был дикий, беспощадный мороз, – рассказывает один из первых зимовщиков, Вениамин Игнатов. – Его тонкие ледяные пальцы проникали в домики, пробирались под теплую одежду, душили все живое. Холод пробирал до мозга костей, как ни кутайся. Стоило только снять варежку – и кисть моментально белела. Если ты дотрагивался до чего-нибудь голой рукой, эффект был как от удара электрическим током. Суставы болели, словно переломанные стальными тисками».

Обутые в толстые валенки, укутанные в самые теплые одежды, первые люди, зимовавшие так далеко в сердце Антарктиды, изучают возможности организма: снаружи они могут продержаться восемь минут, затем обжигающе-ледяной воздух вызывает неудержимый кашель. Мороз проникает в самые легкие, железо становится хрупким как стекло, топливо густеет так, что хоть топором руби. «Мороз –60 °C – вот как ласкала нас Антарктида».

Пятьюдесятью годами ранее советские гиганты, «Харьковчанки», установили бюст на Полюсе относительной недоступности.

В декабре 1958 года группа из 17 человек, руководимая Евгением Толстиковым, выходит к станции «Советская» и встречает четырех продрогших зимовщиков. Но «Харьковчанки» идут дальше, к настоящему сердцу Антарктиды. Караван достигает Южного полюса относительной недоступности 14 декабря 1958 года, преодолев 2200 километров от базы «Мирный». Согласно советским расчетам, точка материка, наиболее удаленная от побережья, находится на 82°06’ ю. ш. и 54°58’ в. д. Экспедиция оборудует на ней небольшую метеостанцию под названием «Полюс Недоступности». В течение десяти дней, до кануна Рождества 1958 года, ученые снимают наблюдения, затем гигантские тракторы удаляются и место снова становится абсолютно безлюдным. Но теперь его осеняет бюст Ленина, надежно зафиксированный на вершине похожего на гроб короба более чем двухметровой высоты, в свою очередь установленного на крыше станции. Под небом Антарктики вождь Советской России празднует эту позабытую советскую победу, торжествующе глядя в сторону Москвы.

Оранжевый антарктический трактор 2008 года, обутый в широченные гусеницы, как две капли воды похож на ратраки, работающие по ночам на горнолыжных трассах. Издалека он напоминает детскую игрушку. Этот полярный ратрак тащит двое больших саней: на первых красный контейнер – жилой модуль с восемью кроватями и маленькой кухней, в котором Фредерик Паулсен и его гости проводят время, дискутируя о существовании Бога; вторые нагружены запасами топлива. Снегоход на буксире в хвосте конвоя завершает живописную сцепку. На большой белый баннер нанесен логотип организатора, ALE – Antarctic Logistics and Expeditions. Эта компания, «Антарктическая Логистика и Экспедиции», купила ANI, «Международную Сеть Приключений» и отныне царствует на Белом континенте. Каждый год агентство привозит сюда 400 человек, половина из них альпинисты, пытающиеся взойти на гору Винсон (4897 метров). Один из собственников ALE находится на борту конвоя: речь идет о Майке Макдауэлле, друге Фредерика Паулсена, который только что делил с ним риск погружения к Северному полюсу.

Для путешествия к Полюсу недоступности Макдауэлл и эксперты ALE выбрали метод наземного конвоя, обеспечивающий максимальные шансы на успех. Почему не самолетом? Пилот «Твин Оттера» опасается, что после приземления на Полюсе недоступности на неподготовленную площадку он не сможет вновь подняться в воздух с восемью пассажирами на борту.

Гусеничный транспортер неисправен (вверху и следующий разворот). Он ожидает специально обученного техника, который должен прилететь из Канады. Путешественники же продолжают маршрут на самолете «Твин Оттер».

На первую половину пути в 1100 километров, лежащих между базой «Пэтриот Хиллс» и Южным географическим полюсом, ушла неделя. Приглашенные чилийские гляциологи смогли осуществить отбор проб по дороге. Осталась еще неделя, чтобы достичь Полюса недоступности. Фредерик Паулсен и его гости[50], присоединившиеся к конвою на станции «Амундсен-Скотт», на Южном полюсе, проводят время за разговорами и чтением. Иногда кто-то соскабливает иней со стекла и погружается в созерцание бесконечно белого пейзажа.

Эдди Грей, водитель-маори, старается быть как можно осторожнее. Это его первый сезон в Антарктиде, но он знает, что однообразность ледникового щита обманчива: склоны могут скрывать трещины непредсказуемой глубины. А когда обнаруживаются крупные заструги, нужно остановить машину и отцепить буксир. Тем не менее ничто, кажется, не способно прервать монотонное продвижение гусеничного транспортера к Полюсу недоступности. Но вот одна из остановок затягивается: двигатель вышел из строя. Одна из шести форсунок больше не работает, и бортовой компьютер пребывает в замешательстве. Нужно, чтобы приехал технический специалист из Канады: восемь дней пути ради четырех часов ремонта! «Если бы тягач был русским, – рассказывает Фредерик Паулсен, – над этим, вероятно, просто посмеялись бы. Два или три удара гаечным ключом или молотком, и мотор бы заработал! Западная техника очень точная, но если она выходит из строя, то нужно, чтобы приехал тип с другого конца света с компьютером для перезагрузки системы…»

Только бюст Ленина, установленный в 1958 году, возвышается над советской базой «Полюс недоступности».

Призванный на помощь «Твин Оттер», принадлежащий ALE, приземляется в стороне от маленького конвоя. В итоге именно на самолете завершится это путешествие к Полюсу недоступности, где поджидает гостей призрак из прошлого: бюст Ленина, парящий над снегами.

Во внутренних частях Антарктиды выпадает только 3–5 сантиметров осадков за год – в виде снега, разумеется. Климат здесь такой же сухой, как в Сахаре. Снег накапливается уже миллионы лет, не тая, и нисходящие ветры переносят его по бесконечному кругу. За пятьдесят лет маленькая станция «Полюс Недоступности», которую люди занимали всего двенадцать дней, была погребена под трех– или четырехметровыми сугробами. Выступает только вершина короба с бюстом Ленина, слегка потемневшим за полвека адского холода.

Еще несколько лет, и снег, нагоняемый ветрами, похоронит этот последний след торжества Советского Союза.

4 января 2008 года Фредерик Паулсен стоит в своей оранжевой флюоресцирующей куртке перед скульптурой, шлющей привет из прошлого. Гости присоединяются к нему, чтобы сделать общую фотографию. Ибрагим Шараф, предприниматель из Дубая, иногда сопровождающий Фредерика Паулсена в экспедициях, как всегда в торжественные моменты надевает белоснежную джеллабу.

А вот норвежский повар Рунэ Финсаас, большой мастер по сноукайтбордингу, пускается в путь, влекомый воздушным змеем по направлению к Южному полюсу, а затем к «Пэтриот Хиллс». Всего за три дня он достигнет первой точки и еще за пять доберется до второй, побив рекорд для кайтеров по преодолеваемому за 24 часа расстоянию: 502,73 километра!

История Антарктики с самого начала отмечена соперничеством, а в середине XX века оно вышло на новый виток. В 1957 году, в то время как советские тракторы двигаются к «Востоку» и Полюсу недоступности, американцы строят станцию «Амундсен-Скотт» на географическом Южном полюсе (они перезимуют здесь на год раньше, чем россияне на «Востоке»), а две партии англо-новозеландской экспедиции стартуют с двух разных сторон континента навстречу друг другу. Эдмунд Хиллари, человек, первым поднявшийся на вершину Эвереста, возглавит колонну из трех гусеничных тракторов «Масси-Фергюсон». 4 января 1958 года его экспедиция станет третьей после партий Амундсена и Скотта, достигшей полюса наземным путем.[51]

В точке, где по версии Британского центра антарктических исследований (BAS) находится Полюс относительной недоступности, путешественники оставили свои имена, написав их на бамбуковом шесте.

Коридор, идущий от входа в жилой блок станции «Восток», проложен под сугробом глубиной в несколько метров.

Глава 7 Жизнь подо льдом

«Все небо светилось бледно-зеленым призрачным светом. Кое-где вспыхивали узкие блеклые мазки и тут же гасли, как будто это на миг рождались и рассеивались облака. Но вот, словно огненные стрелы, к зениту метнулись длинные лучи. Через мгновение они закрыли полнеба. Гигантские молочно-белые занавеси на юге, казалось, трепетали и волновались под легким ветром». Зная, что температура воздуха зимой на станции «Восток» не поднималась выше –60 °C, можно представить, какая нужна страсть, чтобы остаться на улице и наблюдать за небом, на котором разыгрывается спектакль. «Временами сияния гасли, но затем снова неведомая сила выбрасывала сноп лучей. Они росли и уменьшались на глазах. Трудно было уследить за их бешеной пляской. Около двух часов продолжалась эта непередаваемая игра света. И вот все исчезло. Только яркие звезды по-прежнему сияли на небосводе».[52]

Российская база «Восток» была построена в 1957 году. на месте Южного геомагнитного полюса. Фредерик Паулсен знакомится с ней в 2010-м.

Неутомимо исследуя полярные районы, Фредерик Паулсен познакомился со многими выдающимися учеными. Но особо он привязался к русским, к этим наделенным богатым воображением любителям сделать все своими руками, которые таскают вас с собой на «вездеходах» – внедорожниках, некоторые узлы которых ведут родословную от советских автомобилей 1930-х годов. Они любят выходить из бани на мороз, они играют на аккордеоне и поднимают тосты с раскатистым «Ура!». А еще они, даже когда выпито слишком много водки, не перестают быть готовыми к худшему – например, к тому, что температура опустится ниже разумного, или к тому, что страна развалится и перестанет им платить. Фредерик Паулсен руководит предприятием передовой биотехнологии, его профессиональный путь приучил его к академически строгим, стерильным условиям проведения исследований, но он любит этих ученых – иногда безалаберных, но всегда щедро делящихся своими знаниями.

Маршрут, который он задумывает, чтобы оказаться на Южном геомагнитном полюсе с десятью товарищами в январе 2010 года, проходит через многие российские станции на антарктическом побережье. И конечно, через «Восток», важное место российских полярных исследований.

Изначально станция «Восток» была расположена на Южном геомагнитном полюсе, где исследователи впервые обратили внимание на небо для изучения магнетических феноменов. В течение первой зимовки советские метеорологи наблюдали средние температуры в пределах –60 °C –70 °C.[53] Но вскоре «Восток» станет еще и ценнейшим источником информации об истории климата нашей планеты. Начиная с третьей зимы суровые полярники интересуются ледовыми недрами, и это направление превращает «Восток» в столицу палеоклиматологических исследований на протяжении следующих 50 лет. Группа из десяти человек обустраивает буровую скважину – «эпическую, гениальную самоделку», как характеризует ее французский специалист Жан-Робер Пети.

Изготовив буровой снаряд из газового баллона, дно которого было отрезано, а верхняя часть заполнена растопленным свинцом, им удалось пройти скважину до глубины 50 метров.[54] Речь пока не идет о настоящей научной программе, но руководитель станции Трешников понимает, что это начало чего-то важного. Он чувствует, что «многие вопросы оледенения за весь период с начала Голоцена… найдут ответы в Антарктиде». Ученый ошибается только в продолжительности периода: Голоцен охватывает 10 000 последних лет.

В том же 1957 году Клод Лориус, 23-летний французский гляциолог, проводит первую зимовку в Антарктиде и «влюбляется в эту белую, недружелюбную планету». Погребенная подо льдом на высоте 2400 метров крошечная станция «Шарко» (ныне закрытая) вряд ли менее холодная, чем новая советская станция, удаленная от нее на 1350 километров. Однако именно на этих двух базах начинаются две истории, которые через три десятилетия сходятся в одной точке – точке важнейшего научного открытия: как выяснилось, ледниковый щит Антарктиды хранит, словно архив, информацию о климате Земли за почти миллион лет. Увы – преподнося нам эти данные, он дает и повод для беспокойства: средняя температура атмосферы связана с содержанием в ней парниковых газов, количество которых удвоилось с начала промышленной революции.

Эти исключительные открытия стали результатом исследований в Арктике и Антарктике, но все же момент истины случился именно на «Востоке». Вот главные этапы пути, по котором ученые пришли к нему.

С начала 1960-х годов советские гляциологи[55] осуществляют между станциями «Мирный», «Восток» и Южным полюсом сейсмические измерения, которые позволяют оценить мощность этого уникального «месторождения» льда. Ранее по самым смелым прогнозам толщина ледникового щита оценивалась в 2000 метров, но теперь обнаруживается, что в действительности под «Востоком» 3700 метров льда![56] Это значит, что каменный цоколь в районе базы находится ниже уровня моря! Поскольку течение льда в центре материка очень медленное, то это как раз то место, где «архивы» являются самыми древними и лучше всего сохранившимися.

В 1965 году на станции «Дюмон Дюрвиль» разыгралась легендарная сцена, после которой история изучения климата совершила крутой поворот. После дня бурения, не принесшего результатов, Клод Лорис снимает усталость, бросая в стакан с виски кусочек льда, поднятого пробоотборником с глубины в сотню метров. Гляциолог смотрит, как этот кубик льда возрастом в несколько тысяч лет, потрескивая, освобождает пузырьки воздуха, придавая виски вид шампанского, и понимает простой факт: «Внезапно меня озарило, что лед может содержать информацию о древней атмосфере».

Начало 1960-х, станция «Восток», жестокий холод. Гляциолог Петр Шумский за работой. База была создана, чтобы вести наблюдения за небом, но огромный сюрприз ожидал под четырехкилометровым слоем льда: первое подледниковое озеро Антарктики, вода, которой больше миллиона лет.

Следующая сцена: в 1966 году американцы устраивают в ледниковом щите Гренландии секретную военную базу, Лагерь Века (если Антарктида осталась мирным континентом, Арктика была чрезмерно милитаризована во время холодной войны). В этом удивительном месте осуществлено первое глубинное бурение льда в истории – скважина пройдена до 1368 метров. Датский гляциолог Вилли Дансгаард анализирует извлеченный из нее керн, причем последние образцы содержат лед возрастом приблизительно 50 000 лет.[57] По изотопному составу атомов водорода, содержащегося во льду, он выводит температуру в облаках, из которых они выпали. Это значит, что теперь есть возможность получить непрерывное описание древних климатических циклов! Так зарождается палеоклиматология.

Через два года американцы перевозят свое оборудование в Антарктиду и бурят скважину глубиной 2168 метров. Советские «медведи» задеты за живое. Им потребуется пятнадцать лет ожесточенных усилий, чтобы побить этот рекорд на «Востоке». А вот с французскими исследователями у советских ученых тем временем зарождается сотрудничество.

В 1985 году Клод Лорис приглашен на «Восток», чтобы изучить два километра кернов, поделенных на метровые куски и сложенных в морозильной камере при –50 °C. Некоторые из них черные от сажи после пожара, который случился на базе тремя годами раньше, но все еще пригодные для изучения.

По результатам этих исследований через два года в одном и том же номере «Nature» будут опубликованы три важнейшие научные статьи[58]. «Это произвело в научном мире настоящий фурор», – комментирует Жан-Робер Пети.

Дешифрованные французами на месте, а потом и в стерильных лабораториях Комиссариата по ядерной энергетике, керны с «Востока» свидетельствуют, что температура Земли (и, в частности, циклы оледенения) напрямую связана с содержанием в атмосфере парниковых газов (углекислого газа CO2 и метана CH4). Содержание углекислого газа достигает за два последних века уровня, который никогда не наблюдался в прошлом.

Рональд Шлих, Жак Дюбуа и Клод Лориус зимуют в 1957 году на базе «Шарко». великое открытие: ледниковый щит Антарктики хранит сокровище, информацию о древнем климате Земли.

«Что мы увидели, – спросит позднее Лорис, – в этой температурной кривой, которая глубоко уходит в доисторические времена Земли? Что за два коротких века человек изменил планету так, как этого не сделал ни один вулкан, ни астероид, ни движение Земли вокруг Солнца за миллионы лет».

Снаружи существование российской базы выдает только обшитая фанерой буровая вышка, на которой написано название станции ВОСТОК. Вся жизнь на полюсе холода протекает подо льдом, в недосягаемом для неистовых ветров убежище.

Буровая вышка станции «Восток» стала ее эмблемой.

Климатические условия на станции «Восток» – это вызов физическим возможностям человека. Воздух здесь невероятно сухой, полная полярная ночь длится больше четырех месяцев, в течение которых температура достигает минимальных на нашей планете значений. База расположена на высоте 3500 метров над уровнем моря, где воздух на треть беднее кислородом, чем в равнинной местности, так что есть все условия для возникновения горной болезни. Не успевают Фредерик Паулсен и его друзья высадиться из самолета, как многим уже становится плохо. Руководитель станции Александр Елагин встречает их, улыбаясь: «Прекрасный летний день, на улице –37 °C… Вам нехорошо? Выпейте сто пятьдесят грамм водки, это отлично помогает справиться с первыми симптомами недуга». Один из участников следует этому совету и подтверждает терапевтический эффект алкоголя. Другие отказываются…

Александр Елагин – геофизик, один из ярких представителей семьи настоящих полярников, достойный член «Клуба 200», в который принимают только тех, кто выдержал баню при +120 °C, а затем выскочил голым на снег при –80 °C. «При такой температуре снег больше уже не снег, он превращается в тысячи иголочек льда»[59]. Елагин, как и все живущие на станции, рад столь редким здесь гостям. Современные группы добираются сюда в шесть раз быстрее, чем во время героической эпохи освоения Антарктики, но, тем не менее, нужно десять дней рискованного перехода, чтобы добраться от «Мирного» до «Востока». Руководитель станции рассказывает о происходящих здесь странных явлениях – например, когда с неба сыпятся осадки в виде мельчайших кристаллов льда, а на горизонте при этом не видно ни облачка. Ну и плюс страшные истории, конечно: станция по полгода работает в автономном режиме, без всякой помощи извне, так что здесь врач сам себе удаляет аппендицит с помощью зеркала – и это реальный случай.

Чтобы попасть внутрь станции, нужно проскользнуть по прорубленному во льду тоннелю, который ведет к оригинальным барокамерам, расположенным под толщей льда на глубине более двух метров. Далее коридор с анфиладой выводит вас к комнатам. Станция изначально рассчитана на проживание 13 зимовщиков, но летом их число может возрастать до 46. В этом случае технические помещения (радиорубка, метеолаборатория, лаборатория измерительных приборов) также служат спальнями.

Техники и ученые на базе «Восток». Маленький кусочек России в самом холодном обитаемом месте Земли.

Несмотря на замкнутое пространство, все курят, дымя как паровозы… Считается, что было бы немыслимым запретить сигареты – «это одно из редких удовольствий, которое можно себе здесь позволить». А что касается пожара, произошедшего зимой 1982 года, во время которого один человек погиб, так он произошел из-за короткого замыкания в генераторе.

Пост управления буровым оборудованием. Здесь несет службу инженер Николай Васильев.

Выдающийся вклад «Востока» в понимание механизмов климата не всегда гарантировал базе существование. В 1994 году, задушенная бюджетными провалами, последовавшими за развалом СССР, станция закрывается – во второй раз за время своего существования.[60] Никому больше не платят, к тому же пробоотборник сломан… Привлечение исследователей со всего мира позволило «Востоку» продолжить свою работу. Но жизнь технических специалистов станции, которым платят 2500 долларов в месяц, не стала от этого легче. «Нам не хватает квалифицированного персонала, и мы не можем чересчур привередничать, – объясняет на станции «Прогресс» Александр Оруп, управляющий российской антарктической миссией. – Зарплаты не лучше, чем в России, а жизнь здесь гораздо более суровая, поэтому желающих трудиться здесь не много…» Кроме того, Оруп признает, что иногда у зимовщиков возникают проблемы из-за алкоголя, хотя конфликты редки.

Антарктическое лето 2010 года, когда Фредерик Паулсен и его гости открывают для себя «Восток», особая пора в истории станции. Бур прошел глубину 3630 метров, вода недалеко. Да-да – в ледяных недрах под «Востоком», в местах, где средняя температура ниже –50 °C и где абсолютный максимум составляет –12 °C, есть вода.

Гляциологи предчувствовали это начиная с 1960-х годов. Они понимали, что далеко внизу должна быть вода, пойманная в ловушку между коренными породами и льдом. Рельеф кристаллического цоколя Антарктиды не имеет ничего общего с ровной поверхностью ледникового купола. Напротив, он сложный, с горными вершинами, котловинами и равнинами, причем некоторые из низин расположены ниже уровня моря. В котловинах спит ископаемая вода, вероятно, пойманная в ловушку подо льдом многие миллионы лет назад.

Во время первых полетов к «Востоку» штурман Ил-76 по прозвищу Робинзон докладывал о странных кольцевых структурах на поверхности ледяного купола, похожих на озера. В то же время молодой теплофизик Игорь Зотиков заявил, что под ледниковым щитом должны быть озера.[61] Понадобились годы, прежде чем физики связали его гипотезу и наблюдения летчика: «озера», видимые с неба, были отдаленным «эхом» того, что происходит на глубине в несколько тысяч метров: в зависимости от того, лежит лед на воде или на твердой породе, его поверхность отличается более или менее выраженным рельефом.[62]

В 1970-х годах догадки были подтверждены наземной сейсморазведкой и радиолокационным зондированием с самолета. Но пришлось ждать 1996 года, чтобы Игорь Зотиков сам опубликовал в журнале «Nature» открытие, которое предчувствовал тридцатью годами ранее: самое большое озеро Антарктиды насчитывает 320 километров в длину и 50 километров в ширину. Оно находится точно под российской станцией. Площадь поверхности озера Восток составляет 15 690 километров², что в 27 раз больше, чем Женевское озеро… В нем есть впадина глубиной 1200 метров. Его объем составляет 5600 миллиардов кубических метров воды, что в 60 раз больше, чем Женевское озеро.

9 января 1998 года французский гляциолог Жан-Робер Пети находился на «Востоке», чтобы провести «прекрасный буровой день», когда один из российских инженеров, очень взволнованный, принес ему керн: «Посмотри, в нем есть галька!» Лед, который только что подняли с глубины 3623 метра, был прозрачен как хрусталь, но в нем виднелись маленькие вкрапления горной породы. Впоследствии оказалось, что этот лед, отправленный во Францию на анализы, содержит еще и пузырьки воздуха. Ученые понимают, что речь идет о воде озера, замерзшей при контакте с подошвой ледника. Вершина бура недалеко от поверхности озера Восток.

Научный комитет антарктических исследований направляет группу экспертов, в которую входит и Жан-Робер Пети, изучить это открытие и просит объявить мораторий на проникновение бурового снаряда в озеро: чтобы предупредить риск загрязнения ископаемой воды, изолированной от атмосферы более миллиона лет, российские исследователи должны оставить слой льда в 25 метров над поверхностью озера, расположенной на глубине 3750 метров. Речь идет о том, чтобы идентифицировать следы жизни, дошедшие с доисторических времен, не отравив их десятью кубическими метрами смеси керосина с фреоном, которые выльются в озеро через скважину. В течение десяти лет ученые ищут технологию, позволяющую добраться до поверхности озера с минимальными потерями для его экологического равновесия. Так, американцы запускают проект бурения горячей стерилизованной водой на озере Уилланс, меньшем и расположенном в более доступном и менее холодном районе (они достигли поверхности озера в январе 2013 года). Но русским не терпится. Обеспокоенные тем, что у них украдут открытие, они возобновляют бурение в 2009 году. Отныне именно достижение подледного озера станет главным смыслом существования станции. «Без озера, создающего сегодня «Востоку» репутацию уникального объекта, станция уже превратилась бы в памятник, подобно хижине Скотта на мысе Эванс, – пишет Жан-Роберт Пети. – Слишком удаленная, слишком холодная, в то время как местоположение других станций позволяет легче их обеспечивать, а условия для изъятия льда на них более благоприятны. Станция «Восток», несомненно, должна была бы закрыться».

Фредерик Паулсен в хранилище, где при температуре минус 50 (что объясняет пар на объективе) держат ледяные керны. Если соединить все лежащие здесь керны, они образуют линию длиной 3700 метров, представляющую собой более чем 400 000-летний «архив» климата земли.

Через пятнадцать лет после официального открытия озера Восток в Антарктиде было установлено наличие 379 озер.[63] Все они погребены, по меньшей мере, под 2500 метрами льда, а некоторые из них связаны между собой речной сетью. Однако озеро Восток остается самым большим и самым глубоким.

Николай Иванович Васильев принимает группу посетителей в буровом зале, напоминающем мастерскую времен промышленной революции. Стоит тяжелый смешанный запах керосина и масла. Стук роликов, скрежет троса, шум оборудования, которое позволяет буру погружаться на глубину более трех с половиной километров. Доносится звон, новый керн поднимается со дна колодца. Появляется металлический футляр. Профессор Васильев достает молоток и наносит два или три точных удара по трубке, чтобы отсоединить лед от металла. Керн длиной более метра выходит наружу, его немедленно относят на склад и маркируют. Несколько образцов отправлено в лаборатории Санкт-Петербурга.

«Мы бурили на глубине 3630 метров, если считать от уровня станции, и у нас оставалось всего десять дней до окончания летнего сезона, – объясняет Васильев, который, казалось, не верил, что в этом году удастся достичь поверхности озера, расположенной на глубине 3750 метров. – Уже десять лет, как было решено остановить бурение из-за риска загрязнить озеро. Теперь все под контролем. Международный комитет по изучению Антарктики, контролирующий экологические условия бурения, дал нам добро, но принятие решения остается за нами. Кроме того, они постановили, что если мы не дойдем до поверхности озера в этом году, то это можно будет сделать на следующий год или еще через год…»

Гляциолог Володя Липенков был на «Востоке» в 1985-м и принимал здесь команду Клода Лориуса, прибывшую исследовать пробы, взятые из самой глубокой ледяной скважины в мире.

Заверения российского инженера убеждают не всех. В научном мире послышались взволнованные голоса обеспокоенных недостаточными мерами предосторожности, предпринятыми на «Востоке». Все ли будет сделано, чтобы вода самого большого озера Антарктиды не была загрязнена? Чтобы керосин, просочившийся в отверстие, не попал в озеро, чтобы в замкнутую экосистему не проникли экзогенные бактерии?

Васильев пытается представить, на что будет похожа эта легендарная вода из озера Восток. «Исходя из того, что нам известно, пресная вода здесь невероятно прозрачна, она самая чистая на планете. При изучении последних кернов, содержащих замерзшую воду озера, найдены термофильные бактерии, что указывает на наличие источника теплой воды».

А геомагнитный полюс? 16 января 2010 года самолет «Баслер БТ-67», принадлежащий компании «Кенн Борек Эйр», на борту которого находятся Фредерик Паулсен и девять его гостей, пролетает над точкой с координатами 80°06’ ю. ш. 107°52’ в. д. После первой попытки касания – чтобы проверить состояние снежной поверхности – пилот Луи Беланже сажает машину. Самолет несколько раз подпрыгивает на неровностях, пилот включает двигатели на реверс, и «Баслер» останавливается под аплодисменты пассажиров. Экспедиция удалась, она достигла своей главной цели.

Группа высаживается в однообразной белой пустыне: здесь –30 °C, но ветер дует достаточно сильно, приходится закрываться. Настроение радостное, все поздравляют Фредерика. Он сияет в своем теплом кепи – неизменном спутнике в экспедициях. Александр Бородин, советник Романа Абрамовича, достает футбольный мяч в цветах клуба «Челси». Путешественники обмениваются несколькими передачами, но мяч слишком сильно сдувает ветром. Паулсен пригласил сюда и Дэвида Хемплмана-Адамса, своего соперника в гонке по завоеванию 8 полюсов – того самого, который сказал ему, что в 2005 году Северный магнитный полюс находился уже не там, куда он ходил для его покорения. Английский предприниматель и исследователь достает «Юнион Джек» и приглашает своего соперника 11 ноября в Букингемский дворец на прием к герцогу Эдинбургскому.

Инженер Николай Васильев за командным пультом буровой скважины «Восток». Огромное подледниковое озеро было достигнуто на глубине 3750 метров 5 февраля 2012-го.

Вернувшись через несколько часов на станцию «Прогресс», группа, казалось, попадает в весну. Тут всех ждут отдых и баня. Звучат тосты в честь Фредерика Паулсена, сопровождаемые криками «Ура! Ура! Урааааа!».

Эпилог буровой эпопеи на озере Восток происходит в конце декабря 2011 года, когда группа Васильева приступает к прохождению последних метров. Бригада нервничает, так как сезон короткий: бурение должно быть завершено до начала зимовки. Накануне последнего полета обратно, 5 февраля 2012 года в 23 часа 11 минут, когда отбывающая группа собирается паковать багаж, звучит сирена. Керосин, используемый при бурении в качестве смазки, выливается на поверхность: это вершина бура проникла в озеро Восток и вода под давлением поднимается по скважине на 400 метров. Она выталкивает наружу уже упомянутые десять кубометров керосина. В 2 часа ночи, когда керн со дна озера, покрытый замерзшей водой, показывается на поверхности, трое одновременно кричат: «Пахнет болотом». Жан-Робер Пети рассказывает об этой невероятной сцене на «Востоке»: «Смешанная с водой из озера Восток, земля Антарктического континента передавала привет людям, будучи до этого 30 миллионов лет сокрытой льдами…»

Откроют ли в этих пробах форму жизни доисторических бактерий? Пожалуй, пока что рассказать об этом может только… Владимир Путин. Он единственный человек в мире, удостоившийся чести выпить стакан самой древней в мире воды.

Канадский самолет «Твин Оттер», оснащенный лыжами, – транспорт, наиболее распространенный как в Арктике, так и в Антарктике.

Глава 8 Тепловой удар при -60 °C

Это было в январе 2008 года, где-то между Южным полюсом и заброшенной российской станцией «Полюс Недоступности». Под полуночным солнцем гусеничный транспортер мужественно тянул вагончик через антарктические просторы. Фредерик Паулсен обернулся к проводнику Франсуа Бернару, которого все зовут просто Бен. Как обычно, он застал его врасплох:

– Бен, есть проблема…

Обеспокоенный проводник спросил, не забыли ли что-нибудь необходимое.

– Мы ничего не придумали на этот год!

Франсуа Бернар всегда полон идей. Он любит управлять летательными аппаратами. В Арктике он летал на моторном дельтаплане над «Тарой», чтобы сделать потрясающие фотографии. Франсуа Бернар – инструктор по дельтапланеризму и имеет диплом пилота сверхлегких летательных аппаратов (СЛА). Он предлагает проект, о котором давно мечтает:

– Можно было бы пересечь Берингов пролив на СЛА.

– Но… это возможно?

– Для этого нужно, чтобы я освежил свои навыки управления самолетом, приобрел хороший аппарат, чтобы погода была благоприятной и чтобы мы получили согласие российских властей. И будет очень холодно. Скажем так: будет сложно, но – да, это возможно.

Недолговечное свидетельство путешествия нескольких человек к Северному геомагнитному полюсу в апреле 2010-го. Следы «Твин Оттера» на заснеженном льду фьорда у острова Элсмир (канадская Арктика).

Через несколько недель вернувшийся в Шамони Бен получает письмо, подписанное «ФП»: запрос сведений об экспедиции на СЛА. Он немедленно отвечает, а еще через три дня получает следующее послание: «ОК для Беринга». Итак, проект родился.

Франсуа Бернар – необычный проводник. Житель Юрских гор, рожденный в Лон-ле-Сонье 9 января 1964 года, он еще мальчишкой страстно полюбил альпинизм. Он поступает на службу в армию в Шамони и служит в Военной высокогорной школе. В армии у него иногда случались проблемы с дисциплиной, но Бен настолько хорош в горах, что вошел в Военную высокогорную группу (GMHM), задача которой проверить «возможности человека в экстремальных физических и климатических условиях». Он проверил свои собственные возможности в экстремальных условиях, когда более 300 раз совершил восхождения на высочайшие вершины планеты. Бен становится одним из трех человек, покорившем три полюса планеты без помощи технических средств: он поднялся на вершину мира, Эверест, самостоятельно достиг Северного полюса по льду, стартовав с суши, и дошел до Южного полюса от побережья. Оставив службу в армии и обосновавшись в Шамони, Бен становится горным гидом и профессиональным фотографом. Однако еще до того Франсуа Бернар познакомился в Арктике с Кристианом де Марлиавом. В течение многих лет он брал армейский отпуск в апреле, чтобы возить клиентов «Серполекса» к Северному полюсу. Бен и Кристиан неразлучны. Фредерик Паулсен зовет их в шутку «подозрительные лица».

Проводник Франсуа Бернар сопровождал Фредерика Паулсена во всех его главных полярных экспедициях. Одним из самых экстремальных проектов стало пересечение Берингова пролива на сверхлегком летательном аппарате, который выглядит хрупким, как стрекоза.

Словоохотливый, сангвиник, отличающийся обезоруживающим чистосердечием и олимпийским спокойствием каждый раз, когда этого требует момент, Бен – настоящий ангел-хранитель в любых экспедициях. Фредерик восхищается им. Несомненно, отчасти такое отношение вызвано и тем, что Бен взял под свое крыло двух его сыновей во время попытки восхождения на пик Паулсена на Южной Джорджии в 2005 году. «Я не представлял себе, насколько все будет прекрасно, – говорит Бен. – Кстати, в то время Поль-Николя был более серьезным, чем Жан-Фредерик, его старший брат. Конечно, с годами Жан-Фредерик созрел, он стал превосходным альпинистом, и мы вместе взялись за покорение самым высоких вулканов каждого континента. Когда я вместе с ними, то забочусь о них, как о собственных сыновьях. Я очень их люблю. Они отличные парни, и у каждого из них блестящий ум».

Полет над Беринговым проливом запланирован на июль 2008 года, но его приходится отложить – Фредерик Паулсен госпитализирован из-за отслоения сетчатки. Экспедиция перенесена на апрель 2010 года.

«Экспедиции Фредерика Паулсена – это все равно что газоперерабатывающий завод!»[64] Человек, который озвучивает подобное суждение, – тот, кто лучше всех знает их изнутри: Кристиан де Марлиав, специалист по материально-техническому обеспечению, создатель этих сложно организованных конструкций, которые должны помочь с наименьшими потерями увидеть если не весь свет, то как минимум полярные регионы. У «газоперерабатывающего завода», который будет построен весной 2010 года, три этажа: первый – пересечение Берингова пролив на сверхлегком летательном аппарате из поселка Уэйлс около мыса принца Уэльского, близ Нома (Аляска), второй – полет до Северного геомагнитного полюса из залива Резолют (север Канады); третий – полет до Северного магнитного полюса, мимо которого промахнулись пятью годами ранее из-за устаревших координат, из того же места.

Приехав в Ном, Бен и Кристиан увидели оранжевый щит на обочине дороги, идущей на север: «Путешествовать далее этой точки не рекомендуется. Если вы намерены следовать этой дорогой, приготовьтесь к экстремальному морозу и сильным снегопадам; обеспечьте себя экипировкой для выживания на холоде; сообщите кому-нибудь, куда вы отправляетесь».

Приобретенный Беном для этого случая СЛА прибыл в Ном в разобранном виде, в ящике; Крике (так зовут Кристиана друзья) устранил все административные препятствия, способные помешать этому 200-километровому межконтинентальному полету, пересекающему океан, государственную границу, линию смены дат… И все это – на летательном аппарате, который напоминает скутер с крыльями. Осталось одно неизвестное: погодные условия. И они, кажется, скопированы с оранжевого щита: плохая погода над Беринговым проливом объявлена на восемь последующих дней.

Бен предлагает Крике поменять очередность этапов экспедиции и начать с двух полюсов на другой стороне континента. Предложение пересечь туда-обратно половину Северной Америки заставляет Кристиана надуть губы. Однако он берет телефон и одну за одной переплетает все сотканные нити, начиная с Парижа, чтобы переделать программу. Первый этаж «газоперерабатывающего завода» становится третьим. Оставив СЛА под присмотром в Номе, Крике и Бен летят в Оттаву через Анкоридж и Чикаго.

Фредерик Паулсен и его гости прибывают в залив Резолют, «порт приписки» геомагнитного полюса. «Твин Оттер» компании «Кенн Борек Эйр» сразу везет их туда до острова Бичи и обратно. Там, в трех четвертях часа полета, находится мемориал «затерянной экспедиции» сэра Джона Франклина, исчезнувшей при попытке открыть Северо-западный проход.[65] Затем группа совершает полет к геомагнитному полюсу, который в апреле 2010 года находится во фьорде острова Элсмир, самом северном участке суши Канады. Погода ясная. Фредерик Паулсен очарован красотой этих мест: «После нескольких часов полета мы приземлились во фьорде, окруженном двумя хребтами пустынных гор. На восток, насколько хватало взгляда, простирался многолетний лед. Поверхность его выглядела гладкой, белоснежной, и это казалось удивительным. Мне редко случалось переживать подобные моменты».

Фредерик Паулсен на Северном геомагнитном полюсе (вверху и следующий разворот): «самый сложный опыт в моей исследовательской жизни».

В самолете, который его несет к Берингову проливу, Фредерик Паулсен делится удовольствием от чтения с Кристианом де Марлеавом. Этот специалист по логистике как добрый волшебник помогает ему во всех экспедициях.

Экипаж и пассажиры высаживаются, делают фотографии участников с прибором GPS в руке, свидетельствующие об успешном достижении этого нового полюса, достают флаг и баннеры. Открывают бутылку водки, выполненную в форме бивня мамонта. Марка «Мамонт» – это творение Фредерика Паулсена.

Северный магнитный полюс должен был стать следующим этапом этой весенней экспедиции, но погода снова испортилась. Несколько гостей отправились назад, к умеренным широтам, а «Твин Оттер» унес Фредерика Паулсена и двух французов на запад, к Берингову проливу, где небо начало проясняться. Этот полет сам по себе стал ярким впечатлением: во время путешествия над безлюдными пространствами Арктики открываются потрясающие виды.

В Номе Бен находит свой сверхлегкий летательный аппарат, «Танарг», в неприкосновенности, в деревянном ящике. Нужен целый день, чтобы собрать его в предоставленном для этой цели ангаре «Беринг Эйр». Персонал компании восхищен маленьким желтым насекомым, которое, кажется, исчезло под крылом громадного транспортерного самолета. Франсуа Бернар влюблен в эту машину. «С трудом умещаясь внутри, я представлял, как лечу надо льдами Берингова пролива и испытываю уникальное чувство, знакомое мне по Арктике: чувство полета над дрейфующим льдом». С крохотным самолетом Бен хорошо знаком: попрактиковавшись под руководством инструктора, Бен перевез «Танарг» из Ардеша в Шамони, где осуществил многочисленные тренировочные полеты, в том числе много раз поднимаясь на высоту 5200 метров и перелетая через вершину Монблана.

В субботу 24 апреля над Номом светит солнце. СЛА заправляют под завязку. Из-за отсутствия бензина Аи-95 Крике вспоминает, что он серьезный ученый, и создает алхимическую смесь из бензина марки Regular и авиакеросина. После короткого самостоятельного тестового полета Бен доставляет Кристиана в Уэйлс, эскимосскую деревню на американском берегу Берингова пролива, на 200 километров к северу. Фредерик Паулсен присоединяется к ним, прилетев регулярным рейсом «Беринг Эйр». Высадившись, он сразу облачается в свой комплект снаряжения, рассчитанный на сильный мороз. Но в момент запуска мотора «Танарга» аккумулятор выходит из строя. За время, понадобившееся, чтобы найти пару кабелей и помощь в лице водителя снегохода, ветер усилился. Полет отложен на следующий день.

Фредерик Паулсен прибывает в Уэйлс на американский берег Берингова пролива, где его встречает гид и пилот Франсуа Бернар (в оранжевом пуховике справа).

Часть ночи идет снег, но утром в воскресенье 25 апреля погода над Беринговым проливом очень хорошая. Бен будит всех в 6 часов, чтобы взлететь через три часа. На этот раз, после ночи, проведенной в тепле, мотор «Танарга» с готовностью оживает. Бен инспектирует взлетную полосу, затем устраивает своего пассажира позади себя. Двое мужчин готовы к приключениям и достаточно хорошо защищены, чтобы выдержать температуру до –60 °C.

Взлет. Ветер, который моментально обжигает соприкоснувшиеся с ним участки кожи. «Танарг» летит над разрушенным ледовым покровом пролива. Льдины похожи на гигантские водяные лилии, распустившиеся на темной воде. Скользящая по ним тень летательного аппарата кажется крошечной – впрочем, она и в самом деле невелика. Полет проходит в нескольких метрах от земли, замерзшее кружево бровок торосов проплывает под колесами. Вскоре у горизонта появляются два острова Диомида, разделенные границей между Азией и Америкой и линией смены дат. Бен не устоял перед желанием сесть на ледяную площадку между двумя островами, которые русские называют островом Ратманова и островом Крузенштерна, – несколько мгновений, украденных у прошлого, потерянного между сегодня и завтра, воскресеньем и понедельником. При взлете колеса не цепляются за лед, и при разгоне СЛА сносит к снежному склону на краю площадки, но Бен поднимает аппарат: ему удается сделать это в последний момент!

Во второй части полета пилот решает набрать высоту, чтобы лучше видеть пролив и Северный Ледовитый океан. В тысяче метров от земли шквал обрушивается на «Танарг». Фредерик Паулсен изображает этот момент, расставляя руки и наклоняя торс: «Нас потащило вниз, и мы скользи-ли по нисходящей, наискось, на протяжении 300 метров…»

На кадрах, пойманных одной из трех установленных на борту камер, видно пассажира, обхватившего плечи пилота, который в ответ поднимает большой палец: все в порядке. «В этот момент не было никакой опасности, – объясняет Франсуа Бернар. – Напротив, лететь со скоростью 110 километров в час в 3 или 5 метрах над изломанным льдом пролива было гораздо опаснее. Случись поломка мотора, и – хоп – мы оба оказались бы внизу. В воде, по всей очевидности!»

Фредерик Паулсен вспоминает об этом первопроходческом полете как о «самом сложном опыте в своей исследовательской жизни. Это один из трех моментов в моих путешествиях, когда я думал, что все кончено!».

Пассажира самого холодного перелета на русскую сторону Берингова пролива просят пристегнуть ремни…

«Танарг» приземлился у села Лаврентия, в России, после полета, который длился меньше двух часов… или целые сутки! В месте посадки – семь часов утра понедельника 26 апреля 2010 года. Впервые СЛА пересек Берингов пролив с востока на запад. После долгих минут ожидания Фредерик и Бен общаются с таможенниками в пустынном здании аэропорта, затем их встречает маленькая группа, состоящая вперемешку из любопытных и официальных лиц. Во главе этой компании госпожа мэр в шапке-ушанке, которая фотографируется на память с двумя отважными авиаторами.

Прибытие в село Лаврентия в России после первого в мире перелета через Берингов пролив на сверхлегком летательном аппарате.

Стремясь доставить свою машину обратно (тогда как Фредерик Паулсен предлагает оставить ее в подарок русским), Бен взлетает в сторону Америки, а его пассажир остается один в Лаврентия. «У нас была небольшая проблема, – улыбается он. – Самолет, который должен был прилететь за нами, не смог взлететь в Номе, Кристиан оставался в Уэйлсе, а Бен был в полете!»

Запертый почти на неделю на русском берегу Берингова пролива, Фредерик Паулсен открывает для себя странное место. «В Лаврентия каждый второй дом это заброшенные руины. В Урелики, самом близком отсюда поселке, когда-то был военный городок с пятью тысячами жителей. Сегодня это город-призрак с пустыми зданиями, большими гаражами для танков.[66] Это поразительно. Чуть в стороне, в десятке километров, в бухте, в которую я отправился на арендованном вездеходе, эскимосское село Новое Чаплино, хороший пример того, что предпринял Роман Абрамович, чтобы улучшить жизнь в этой области, когда он был губернатором Чукотки. Там стоят отличные дома канадского типа, очень хорошо сделанные…»

Кристиан де Марлиав, наконец, сумел собрать из хаоса два из трех этажей «газового завода». Фредерику Паулсену осталось воспоминание о яркой экспедиции в год его шестидесятилетия, которая привела его с одного конца Арктики на другой, из Канады до поселка-призрака на Чукотке. Остался последний этап: путешествие к Северному магнитному полюсу, отложенное на следующую весну.

Та же самая группа гостей, что и в прошлый раз, собралась в Резолют Бэй в апреле 2011 года. Северный магнитный полюс находится теперь в Северном Ледовитом океане, в сотнях километров к северо-западу от точки, достигнутой Фредериком Паулсеном шестью годами раньше. Путешествие состоится вместе с квебекским ученым Бруно Трембле, профессором Университета Макжиль в Монреале, исследования которого в области эволюции (многолетних льдов) ледового массива финансирует Паулсен. Экспедиция должна будет установить на льдах вешки, снабженные измерительными приборами.

На научной станции «Эврика», на морозе –40 °C Фредерик Паулсен встречает старого знакомого: Джима Хаффи, пилота, который четырьмя годами ранее доставил его к Северному полюсу недоступности. Он будет управлять самолетом «Баслер БТ-67» компании «Кенн Борек Эйр». Но перед ним полетит маленький «Твин Оттер», чтобы оценить состояние льда и позволить большому аппарату безопасно совершить посадку на лед.

«Перед посадкой Джим Хаффи был очень осторожен, – рассказывает Бруно Трембле. – Он сделал первый заход, а затем пробное касание перед тем, как сесть и остановить двигатели. Мы были на годовалом льду (первого года), имевшем толщину 1,35 метра. Джим показал место, где нужно было выгрузить снаряжение на лед у края крыла, и сказал нам, что не хочет оставлять двигатели выключенными слишком долго. Это был не худший вариант: если бы мы оказались на более старом льду, то понадобилось от часа до двух, чтобы сделать (прорубь) майну, тогда как здесь, на годовалом льду (первого года), мы подготовили ее за пять минут и опустили приборы в воду».

В то время как Ибрагим Шараф в одежде бедуина увековечивает эпохальное событие, без устали фотографируясь, Фредерик Паулсен, Александр Бородин и Кристиан де Марлиав помогают Бруно Трембле сделать (проруби) майны и опустить в них буи цилиндрической формы, в которых есть аккумулятор, информационная система и датчики, а также радиомодуль, позволяющий отправлять информацию каждый час.

25 апреля 2010-го в небе над Берингом. Температура за бортом минус 25 (ощущается как минус 60), скорость сверхлегкого летательного аппарата 120 километров в час.

В апреле 2011 Фредерик Паулсен приземляется наконец на Северном магнитном полюсе, который он ошибочно считал покоренным шесть лет назад.

Фредерик измеряет толщину льда лентой с прикрепленным к ее концу грузиком. Он счастлив: Северный магнитный полюс, который ускользал от него два раза, наконец принял его. Остался только один фрагмент в его головоломке: Южный магнитный полюс.

Мишель Рокар, бывший премьер-министр и представитель Франции по вопросам Арктики и Антарктики.

Глава 9 С полномочным представителем полюсов

Итак, к концу 2011 года Фредерик Паулсен побывал на семи из восьми полюсов. Последний – Южный магнитный полюс. Он смещается к северу и с 1980 года находится в океане рядом с французской станцией «Дюмон-Дюрвиль», называемой «ДДЮ». Вот как представляется возможность его посетить: «Мишель Рокар приглашает меня принять участие в его поездке по инспектированию французских антарктических станций».

С 2009 года Мишель Рокар – полномочный представитель Франции, ответственный за международные переговоры, относящиеся к полюсам. Этот «титул» он получил благодаря своему решительному вмешательству двадцатью годами ранее, в бытность французским премьер-министром (1988–1991 годы), в процесс создания из Антарктики зоны, в которой все горные разработки будут запрещены. Мишель Рокар впервые попал в Антарктику, когда принял свои полномочия представителя полюсов, но он никогда не бывал на Южном полюсе. Фредерик Паулсен согласен взять на себя все расходы в обмен на приглашение в «Дюмон-Дюрвиль»: «Это позволяло мне прикоснуться к Южному магнитному полюсу, а ему воплотить свою мечту и добраться до Южного географического полюса».

Двое мужчин познакомились годом ранее во время неудачной попытки вылететь из Пунта-Аренас, на юге Чили, когда забастовка против повышения цен на топливо парализовала аэропорт.

Мишель Рокар и Фредерик Паулсен: политик и бизнесмен вместе на южном полюсе.

На этот раз экспедиция отправится из тасманского порта Хобарт прямо под Рождество. Фредерик Паулсен и Мишель Рокар поднимаются на борт «Астролябии», французского судна, снабжающего станцию «Дюмон-Дюрвиль» пять раз в год. Когда бортовая качка «ревущих пятидесятых» позволяет, предприниматель и бывший руководитель-социалист сидят за столом капитана Станислава Заморы. «Между Фредериком Паулсеном и Мишелем Рокаром разгорелся жаркий спор», – вспоминает Кристиан де Марлиав, который вместе с Лораном Майетом, советником Рокара по полярным вопросам, организовывал это путешествие. «Это было удивительно! Фредерик обожает спорить, Рокар тоже. Чаще первый забрасывал удочку, а второй клевал. Все с удовольствием слушали: дискуссии протекали на высоком уровне, с юмором и историческими справками по самым различным темам (часто по экономическим, которые Рокар очень хорошо знает). Они оба заядлые спорщики, но пришли к согласию во многих вопросах».

Из-за невзломленного состояния припая «Астролябия» покинула Хобарт на десять дней позже запланированного срока. На борту судна исследователи, следующие к французским антарктическим базам, и все они торопятся нагнать потерянное время: полярное лето такое короткое… Поэтому, когда корабль проходит вблизи Южного магнитного полюса, но все же не через него, Фредерик Паулсен не принимает этого близко к сердцу и не просит капитана отклониться от курса. Магнитный полюс будет ждать еще год.

База «Дюмон-Дюрвиль» – кусочек Франции на Белом континенте. Находясь в 2400 километрах от Хобарта, она недоступна в течение всей антарктической зимы. Связь с внешним миром в летние месяцы зависит от капризов припая и ветра, который дует неистовее, чем где бы то ни было на свете (абсолютный рекорд в 327 км/ч был зафиксирован в 1972 году). «Дюмон-Дюрвиль» располагает редко используемым портом и ледовой взлетно-посадочной полосой. Взлетно-посадочная полоса для приема больших самолетов, обустроенная путем подрывов многочисленных ледяных островков, была разрушена за неделю до своего открытия, поскольку отделение огромного айсберга вызвало мини-цунами. В хорошую погоду база похожа на маленькую северную разноцветную деревню. С судна до нее можно добраться на надувной лодке типа «Зодиак», но на этот раз с борта «Астролябии» высокопоставленных гостей забрал вертолет. Прием на станции радушный, обстановка торжественная: Мишель Рокар награждает орденом Почетного легиона Ива Френо, директора Французского полярного института.

Официальная церемония, награда, врученная полномочным представителем, французская станция… Так мы во Франции? Вопрос этот, как и все вопросы, касающиеся территориальных проблем в Антарктике, деликатный. Чтобы на него ответить, нужно вспомнить историю с самого начала.

Станция, судно, побережье и многие обитающие здесь животные обязаны названиями исследователю Жюлю Дюмон-Дюрвилю, французскому морскому офицеру, долгая экспедиция которого была первой, пытавшейся установить местоположение Южного магнитного полюса. В январе 1840 года фрегат «Астролябия» протискивается между айсбергами, по размерам превосходящими его самого, и подходит совсем близко к высокому берегу, хорошо заметному на фоне светлого неба. Шлюпка причаливает к обрывистому островку, на который взбираются люди – «они низвергли оттуда пингвинов, весьма удивленных такому грубому изгнанию с острова, на котором были единственными обитателями», свидетельствует офицер. Французский флаг развернут, открыта бутылка бордо. Дюмон-Дюрвиль нарекает новую землю в честь своей супруги Адели. Кроме того, об этой экспедиции нам напоминают такие названия, как пингвин Адели и море Дюмон-Дюрвиля.

«Астролябия» перед базой «Дюмон-Дюрвиль», которая доступна с моря только на несколько недель в году, когда во льдах открывается недолговечный и ненадежный проход.

Открытие Земли Адели – основание французских территориальных притязаний в Антарктике: часть побережья в пределах 6 градусов, вытянувшись от этой точки до Южного полюса, образует сектор, резко очерченный на огромной части южного пирога, которая представляет почти половину поверхности континента (6,2 миллиона квадратных километров из 14). Но до 1924 года, когда французские притязания были подтверждены декретом после длительных переговоров с Австралией, никто не ступал не Землю Адели после экспедиции Дюмона-Дюрвиля.[67] И только накануне Третьего Международного полярного года, в 1956 году, здесь будут построены две французские станции: «Дюмон-Дюрвиль» на побережье и «Шарко» в 300 километрах от моря, в глубине материка.

Кому принадлежит Антарктида? Поскольку на континенте нет жителей, то сначала казалось, что все будет намного проще, чем во время колониальных завоеваний: когда нет коренных жителей, у которых отнимают землю, то все разногласия можно разрешать в министерских кабинетах. В любом случае матросы и их офицеры слишком мерзли, чтобы думать здесь об истреблении друг друга. Единственным поводом для столкновений был контроль территорий для охоты на китов и других морских животных.

«Астролябия» под командованием Жюля Дюмон-Дюрвиля с 1838 по 1840 год исследует окрестности Антарктики. Увиденный ими антарктический берег французы называют Землей Адели и заявляют свои права на него.

Но факта первого визита и водруженных флагов не достаточно. Русский царь пытается отстоять свое право на владение всем континентом после открытия Антарктиды Беллинсгаузеном, но две другие экспедиции увидели ее белые берега в том же 1820 году: одной, британской, руководил Эдвард Брансфильд, другой, американской, – Натаниэль Палмер. Таким образом появились основания для того, чтобы говорить о совместном открытии. Никто более не осмеливался претендовать на весь континент, огромные размеры которого человечество понемногу осознает, хотя изведана лишь малая часть побережья. И только в 1908 году, когда Шеклтон подходит совсем близко к Южному географическому полюсу, англичане официально заявляют о своих правах на исследованную территорию. Вскоре аргентинцы предъявили права практически на тот же самый участок Белого континента.

Между 1923 и 1943 годами шесть стран (Новая Зеландия, Франция, Норвегия, Австралия, Чили, Аргентина) наносят свои пограничные линии на карту континента, от берегов до полюса.

Британская империя со своими доминионами Южного полушария проявляет наибольшую активность. В 1931 году она посылает экспедицию под руководством австралийского исследователя Дугласа Моусона, чтобы закрепить за собой огромные территории на побережье Антарктиды. Подданные Ее Величества установили флаги, провозгласили права на владение перед экипажами кораблей, построенных во фронт и замерших по стойке «смирно», запросили дань с норвежских китобоев.

Таблички, установленные у базы «Конкордия», указывают на родные места ее посетителей, преимущественно французов и итальянцев.

Чуть позже, накануне Второй мировой войны, два орла, американский и германский, парят в небе Антарктиды. В 1938 году американская дипломатическая служба поручает Линкольну Элсуорту, впервые пересекшему континент по воздуху[68], предъявить права на всю неизведанную территорию во время подготавливаемого им полета к полюсу. Миссия должна храниться в строжайшем секрете, но миллиардер рассказывает о проекте своему австралийскому пилоту и советнику Губерту Уилкинсу.[69] В то время как судно «Уайетт Эрп» направляется к континенту, он показывает ему медный цилиндр с текстом следующего содержания: «Я оставляю это послание, так же как и флаг Соединенных Штатов, и заявляю о правах на территорию для моей страны в силу совершенных мной (…) исследований этих земель».

Уилкинс, по сведениям его биографа Саймона Нашта, разрывался между преданностью родине и своему нанимателю, но «патриотизм заставит его отстаивать собственные интересы, так как он тоже получил секретные инструкции от своего правительства относительно открытия и исследования южных территорий».[70] Как только представляется возможность, Уилкинс высаживается и без ведома Элсуорта устанавливает австралийский флаг над вожделенными землями.

В январе 1939 года судно «Люфтганза» (Lufthansa), командированное Третьим Рейхом, пришвартовывается у края антарктического припая. Этот прародитель современных авианосцев, построенный по проекту «Швабия» (Schwabenland), оснащен катапультой, позволяющей двум гидросамолетам «Дорнье» взлетать со скоростью 150 км/ч, и подъемным краном, с помощью которого их поднимают на борт после приводнения. Геринг поручил этой «блиц-экспедиции», руководимой ветераном Арктики Альфредом Ричером, облететь, сфотографировать и обозначить территорию, над которой нацистский Рейх объявит свое господство.

Полутораметровые алюминиевые свастики оставлены в высокогорных ледниках в качестве свидетельства претензий. Сброшенные с самолета, они глубоко вбиваются в лед по контуру «земли Новой Швабии», между двумя меридианами: 11° з. д. и 19° в. д. Эта попытка аннексии не пережила падения Рейха. Осталось лишь несколько алюминиевых свастик, которые сегодня, несомненно, уже поглотил лед.

Две последние страны, попытавшиеся претендовать на владение территорией в Антарктиде, это Чили и Аргентина: в самый разгар мировой войны оба соперника из Латинской Америки решили вспомнить о папской грамоте XV века, которая разделила весь мир между Испанией и Португалией, чтобы предъявлять права на одну и ту же часть континента с Антарктическим полуостровом, обращенным к Огненной Земле.

В 1939 году Третий Рейх объявляет свое господство над большей частью Антарктики. Вскоре Германия отказалась от своих притязаний, а затем и все прочие территориальные претензии были остановлены подписанием договора об Антарктике.

По окончании Второй мировой войны семь стран заявили территориальные права в надлежащей форме. Соединенные Штаты не признавали этих притязаний. СССР, который мог бы cказать свое веское слово, был слишком занят в Арктике, чтобы распылять силы на Южное полушарие. И все же, даже после всех выступлений, более четверти континента остается свободным от чьих-либо вожделений. Антарктида похожа на огромный белый пирог, в котором гурманы уже мысленно вырезали себе лакомые кусочки, не имея возможности захватить его целиком. Картографы подготавливают палитру красок, чтобы нанести их на почти безупречный круг, когда начинается совсем другая история.

С самого начала судьбу континента определяли две противоположные силы: соперничество, сталкивающее народы, и наука, их объединяющая. К счастью, в Антарктиде многие понятия обретают почти магический смысл. Сотрудничество, координация, взаимопомощь – возможно, где-то над этим и подсмеиваются, но только не здесь.

С XIX века по предложению австрийского исследователя Карла Вейпрехта двенадцать стран договорились согласовывать свои научные программы в Арктике и Антарктике. Первый Международный полярный год прошел в 1882–1883 годах, второй – в 1932–1933 годах. После Второй мировой войны американец Ллойд Беркнер, изучающий физику атмосферы, предлагает не дожидаться пятидесяти лет, чтобы провести следующий. Способы наблюдений невероятно прогрессировали, нужно торопиться, чтобы не пропустить период интенсивной солнечной активности, и Третий Международный полярный год проводят в 1957–1958 годах. Развитию науки дано прекрасное ускорение, Антарктиду покрывает 40 новых станций, среди которых американская «Амундсен-Скотт» на географическом полюсе, советская «Восток» на геомагнитном полюсе, французские «Дюмон-Дюрвиль» и «Шарко» рядом с магнитным полюсом…

Южный полюс в 1957-м, в год создания американской базы. Лачуга служила астрономической обсерваторией, из которой определяли положение полюса. Бочками было ограничено место его предположительного местонахождения.

Замер плотности снега.

Неопределенный политический статус континента дает о себе знать в дни противостояния Запада и Востока: в действительности ни одна из сверхдержав не обладает признанной за ней территорией. И тогда, в разгар холодной войны, Эйзенхауэр и Хрущев приходят к соглашению: семь установленных территориальных владений остаются признанными, но Антарктида во имя «интересов всего человечества» будет «навсегда оставлена только для мирной деятельности». От полюса до 60-го градуса южной широты военные действия запрещены, так же как и ядерные взрывы, и складирование радиоактивных отходов; здесь поощряется международное научное сотрудничество. Договор об Антарктике ратифицирован 22 июня 1961 года двенадцатью странами.[71] Он обеспечил на Белом материке прочный мир, и аналогов этому соглашению на Земле не существует.

Почти через два века после своего открытия Антарктика пережила только один серьезный конфликт, Фолклендскую войну, которая произошла у ее порога в 1982 году.[72] Две из первых двенадцати подписавшихся под Договором стран, Аргентина и Великобритания, вступают в конфликт, схватившись, по меткому выражению аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса, «как двое лысых за расческу».

Однако конфликт вышел за рамки Фолклендских (Мальвинских) островов и Южной Джорджии. Пришедшая к власти в Буэнос-Айресе хунта надеялась завоевать доверие тех, кто ее ненавидел, но она также мечтала и о другом завоевании. Говоря о «биконтинентальной» Аргентине, власти открыто заглядывались на ресурсы Белого континента.

В 1961 году Договор об Антарктике подписан на тридцать лет. Большие маневры по его пересмотру начались в министерских кабинетах, когда в июне 1989 года Мишель Рокар принимает с государственным визитом в Париже австралийского премьер-министра, а также «своего приятеля» Боба Хоука. Будучи один год у власти, Мишель Рокар тактично нейтрализовал кризис в Новой Каледонии, что его сблизило с австралийским коллегой, с которым они одинаково восприимчивы к полярным проблемам. Он много раз с непривычной для французских политиков искренностью пересказывал[73] разговор, который изменил будущее Антарктики: «Освободившись от навязчивых советников, в благодушном расположении духа мы пили кофе в саду отеля Матиньон…» За несколько минут австралиец объясняет французу, что был подписан дополнительный протокол к Договору об Антарктике, который предоставит континент во власть добывающих компаний. Хоук предлагает Рокару, чтобы правительства их двух стран отказались ратифицировать этот дополнительный протокол, и предлагает создать международный природный заповедник. «Я мгновенно осознал его правоту, речь шла о сохранении жизни на планете. Но наше правительство равнодушно к проблемам экологии, и если заставить их работать в привычных дипломатических рамках, то все будет обречено на провал с самого начала». На маленьком металлическом садовом столике Рокар и Хоук пишут несколько строк на французском и английском, затем вместе следуют в Елисейский дворец, где Рокар получает необходимую подпись президента Республики под общим текстом, предлагающим мораторий на ведение горных разработок, ограничивая изыскания в Антарктике исключительно научными целями. «Боб Хоук и я приняли это решение, не извещая свои правительства, не запрашивая юридической оценки и прочих согласований. Времени было мало, это была ковбойская выходка!»

В последующие месяцы все подписавшиеся под соглашением «вернулись» один за другим, только Соединенные Штаты остались глухи. «Мои запросы оставались полгода без ответа, – продолжает Рокар. – Наконец государственный секретарь США Джеймс Бейкер приезжает с визитом в Париж, и я ставлю его перед выбором. Он отвечает мне ужасно вспыльчиво и неучтиво: «Вы сошли с ума, нас на Земле 6 миллиардов, а завтра будет 9 миллиардов. А вы хотите игнорировать самые обширные запасы природных ресурсов в мире?» Мы были огорчены, но это не изменило наших убеждений: опасность потепления на планете гораздо страшнее, она – смертельный враг».

Чтобы повлиять на мнение американцев, Рокар отправляет Жака-Ива Кусто, «самого известного француза в Соединенных Штатах», который проводит цикл конференций с целью убедить сенаторов ввести запрет. «В один прекрасный день Джордж Буш-старший заявил, что Соединенные Штаты одобряют запрет на горно-добывающие разработки в Антарктике. Это было похоже на чудо…» И полномочный представитель полюсов заключает: «Договор об Антарктике датируется 1959 годом, в течение которого число советских и американских межконтинентальных ракет возросло с 300 до 400. Их дальнобойность достаточна, чтобы убить на стороне противника сотню миллионов человек. Все крупнейшие военные державы думали о фатальной войне, и никто не надеялся всерьез, что ее удастся избежать. Итак, именно в 1959 году президенты Эйзенхауэр и Хрущев подписывают договор, демилитаризующий антарктический континент. (…) Думаю, что между двумя главами государств, двумя миротворцами, произошло нечто, напоминающее то, что произошло через тридцать лет между Бобом Хоуком и мной».

Кроме колоний пингвинов[74], всегда вызывающих особый интерес, ничто не задерживает в «Дюмон-Дюрвиле». Как только церемония награждения орденом Почетного легиона завершена, Мишель Рокар и Фредерик Паулсен вылетают на вертолете к ледяной взлетно-посадочной полосе, расположенной в десяти километрах от побережья. Вместе они собираются в почти что комфортабельных условиях совершить то, что всего несколько десятилетий назад оставалось подвигом, доступным только нескольким упрямым авантюристам, – пересечь Антарктиду.

Мишель Рокар и Боб Хоук. В 1989-м премьер-министры Франции и Австралии предприняли победоносное наступление и добились запрета на ведение горных разработок в Антарктике.

«Баслер БТ-67» доставляет их вместе с товарищами по путешествию к первой остановке на пути их туристической поездки: франко-итальянской станции «Конкордия», расположенной на вершине купола C, на высоте более 3200 метров, туда, где толщина ледникового щита позволяет осуществлять глубокое зондирование и «чтение» 800 000-летнего архива климата.

Жесткая посадка на высоте не проходит бесследно: Мишелю Рокару 81 год, он пережил инсульт в 2007 году и сейчас чувствует себя не лучшим образом. Ему дают кислородную маску и оставляют под медицинским наблюдением, тогда как остальная группа делает молниеносный бросок к «Востоку», самому близкому обитаемому месту в 550 километрах. Здесь у группы есть возможность встретиться с группой Васильева и спросить у него о прогрессе бурения, которое уже совсем близко подошло к поверхности подледного озера.[75]

К моменту возвращения Фредерика Паулсена и его группы на «Конкордию» Мишелю Рокару становится лучше. Путешественники продолжают экспедицию: еще одна остановка сделана на итальянской станции «Марио-Дзуккели», следующая на «Мак-Мердо», большой американской станции, на которой совершают посадку тяжелые военно-транспортные самолеты «Геркулес С-130». Наконец, «Баслер» сел на Южном полюсе. Согласно протоколу, полномочный представитель полюсов и его советник Лоран Майет – единственные, кого размещают на американской станции «Амундсен-Скотт». Остальная группа довольствуется отапливаемыми палатками компании ALE… Чуть позже полет к «Юнион Гласьер»[76] завершает это пересечение, не имеющtе аналогов в истории, так же как не имеет аналогов сотрудничество, созданное и развитое международным научным сообществом.

Сам Фредерик Паулсен хранит волнующее воспоминание о знакомстве с полномочным представителем полюсов: «Мишель Рокар лучше кого бы то ни было во Франции разбирается в деталях Договора об Антарктике, – говорит предприниматель. – Он считает, что территориальные притязания преодолены, что нужно решать проблемы путем переговоров и найти другую модель для управления Антарктидой. С этим нельзя не согласиться».

Несколько месяцев спустя Мишель Рокар будет приглашен в студию австралийского радио, чтобы поговорить о будущем Антарктиды. Его собеседница интересуется: «Эксперты предполагают, что в недрах континента содержатся исключительные запасы руд, нефти и газа. А ведь пересмотр Мадридского протокола (вырванного у политиков Рокаром и Хоуком) возможен и до 2048 года, когда пройдет пятьдесят лет после его вступления в силу. Группа австралийских ученых только что заявила, что эксплуатация недр континента «неизбежна»».

Полномочный представитель полюсов начинает с объяснения, что технологии добычи в открытом море не могут использоваться в холодных водах и что одна авария может стать «страшной драмой, слишком губительной для фауны». Потом он поднимает градус дискуссии: «Безусловно, производство нефти начало снижаться, цены поднимутся и попытки начать добычу в Антарктике станут нормой. Но он напоминает «драматический» провал международной конференции по климату в 2007 году в Копенгагене, в результате которой план согласованных действий для борьбы с парниковыми газами не был одобрен. Это значит, что ситуация ухудшится, уровень моря повысится. В Бангладеш 100 миллионов человек живут ниже 4 или 5 метров над уровнем моря[77], вырисовываются катастрофы с сотнями миллионов климатических мигрантов, которые никому не нужны. В гипотезу, что в 2048 году люди станут добывать нефть в Антарктике, чтобы усилить эмиссию парниковых газов, я не верю. Это не представляется мне возможным!». И добавляет: «В качестве должностного лица я получил от французского правительства приказ начать наступление: 14 из 50 стран – участниц Договора об Антарктике еще не подписали Третий Мадридский протокол. Нужно, чтобы его ратифицировали все 50 стран: это придаст договору больше силы, усложнит процесс внесения в него изменений».

Глава 10 Альбатрос

Дневник последнего полюса Тьерри Мейера

5 января 2013 года. Мы в воздухе, несемся сквозь Белую дымку над белым континентом. Когда «Твин Оттер» взлетел по направлению к пункту предполагаемой переброски на 89-м градусе южной широты, была ясная погода. Но мало-помалу дымка сгладила тени сугробов, которые для летящего на самолете являются единственным признаком покрытой снегом земли, единственным подтверждением ее существования. Туман сгустился до опасного состояния белой мглы. Трижды пилот безуспешно пытается посадить самолет. И уже тогда, когда он готов отказаться от надежды посадить самолет, небольшой просвет позволяет ему опуститься ниже дымки и лететь бреющим полетом всего в десяти или двадцати метрах над снегом, а потом и найти место для посадки. Мы, шатаясь, высаживаемся из «Твин Оттера» в абсолютную белизну и начинаем путь по направлению к Южному полюсу.

На антарктическом плато бело повсюду – до горизонта, пейзаж невообразимо однообразен. Даже время, кажется, здесь растворилось в белой тишине. Утро это или вечер? Земля и небо слились, больше нет ни ориентиров, ни горизонта. В ушах стоит вой ветра. Безжалостный мороз обжигает участки кожи, по недосмотру оставшиеся неприкрытыми. Этим южным летом было –30 °C.

Пять красных силуэтов медленно продвигаются впереди меня. Пятеро смертных, потерянных в этом безжизненном мире, ступающих по сухому и чистому снегу, по незапятнанной памяти нашей планеты. Как представить, что у нас под ногами три тысячи метров льда, аккумулировавшегося многие сотни тысяч лет? Ноги, обутые в большие сапоги, набитые войлоком, скользят на лыжах, словно наощупь. Ватный туман поглощает нас. Двигаясь медленным равномерным шагом, каждый тащит свои сани. Мои товарищи видятся мне как нарочитые вкрапления в белой туче, затерянные в диффузной абстракции крайнего юга. Процессия нелепая, но упрямая, спокойно и уверенно движущаяся вперед.

На лыжах к Южному полюсу от 89-й параллели: «последний градус». Солнце не садится, только во время снежной бури меркнет свет.

Южный полюс всего в семи днях ходьбы, в точке, пока что скрытой за неясным горизонтом антарктического щита.

6 января. Под лучистым солнцем без малейшего дуновения ветра мы проходим 12 километров в центре этого белого и голубого нигде. Под вечер ветер поднимается, мороз крепчает. Мы заканчиваем ставить палатки, когда шум самолета заставляет нас выглянуть из укрытия. «Твин Оттер» срочно вернулся, чтобы забрать нас. Моника, пилот, категорична: «У вас есть двадцать минут, чтобы свернуть лагерь. Вчера вас оставили в плохом месте: вы идете прямо к запретной зоне!»

Антарктида предстает перед своими редкими посетителями как последняя девственная земля. На этом континенте без границ, без государств и почти без людей правила кажутся довольно забавными. Однако вокруг станции «Амундсен-Скотт» на Южном географическом полюсе американцы для научных целей устроили зоны отчуждения. Во время интенсивной деятельности в высокий сезон руководители ALE упустили из виду это требование. После первого дня марша мы оказались всего в нескольких километрах от «тихой зоны», отведенной для сейсмологических измерений, которые в данном случае не терпят никакого человеческого присутствия.

Мы лихорадочно снимаем лагерь и грузимся на борт бело-оранжевого самолета, который поможет сделать нам «шаг в сторону», к 123-му восточному меридиану, на том же расстоянии от полюса. К счастью, погода ясная: прильнув к иллюминатору, мы видим несколько красных фигурок посреди белого простора, которые машут руками пролетающему самолету. Это Фредерик Паулсен и три его товарища расположились в нескольких километрах впереди нас, чтобы, не напрягаясь, акклиматизироваться к высоте и движению в ледяном воздухе. Завтра мы их нагоним и вместе пройдем этот путь к полюсу, «последний градус».

Установка лагеря после шести часов нашего каждодневного марша.

7 января. Нас ожидает трудный день – необходимо присоединиться к первой группе. Утро начинается в сложных условиях: буря поднимает в воздух тонны снега. Защищенные от мороза специальной одеждой, затянутые в капюшоны, мы погружаемся в себя. Лыжная маска закрывает глаза, поле зрения ограничено меховой опушкой капюшона. Теперь мы только шагающие машины, цель которых кажется неясной. Каждый тащит свою ношу, погрузившись в собственные мысли, абстрагируясь от места. Мозг пуст, шаг тяжел.

Через несколько часов буря наконец стихает. Мы находим в снегу отметки лагеря, накануне оставленные предшествующей группой. Мы идем по следам лыж, и через несколько мгновений, когда горизонт полностью очищается, замечаем крошечный треугольник палатки. Воодушевленные, мы двигаемся с удвоенной силой. Поскольку я не спускал глаз с ориентира, то мне начало казаться, что он движется вдалеке. Это лишь оптический обман. В белой пустыне ориентиры исчезают, ощущение расстояния ненадежно.

Через три часа, после девятнадцати километров усилий, группы объединяются. Взволнованно встречаюсь с Фредериком Паулсеном и его тремя французскими товарищами, которые разделили с ним многие путешествия: гидом Франсуа Бернаром, логистом Кристианом де Марлиавом и режиссером Жаном-Габриэлем Лейно.

Когда я встретил Фредерика Паулсена в первый раз, Владимир Путин наградил его Орденом Дружбы, самым высоким знаком отличия, возможным для иностранца в России. Этот небанальный факт привлек мое журналистское внимание: Фредерик Паулсен, личность сдержанная, даже скрытная, с недавнего времени поселился вместе со своим предприятием «Ферринг» в моем регионе, кантоне Во в Швейцарии. Я попросил дать интервью, мне выделили двадцать минут. Беседа длилась час. Я вышел после нее ошеломленный. Рядом с письменным столом хозяина на четырех стальных шарах стоял огромный глобус с надписями на кириллице – сокровенная мечта каждого, кто страстно увлечен географией и картами, как я. Конференц-зал, где меня попросили подождать, был также эффектным: громадная библиотека с редкими книгами о полярных регионах. К примеру, в ней есть полное оригинальное собрание парламентских сборников Гренландии, сокровище, спасенное хозяином дома.

Фредерик Паулсен – фигура импозантная. Этот скромный человек производит сильнейшее впечатление. Из-за высокого роста и проблем со зрением он смотрит сверху вниз, что еще раз подчеркивает его физическое превосходство.

Голос у него приятный, формулировки взвешенные, четкие, ясные – даже на французском, языке новой родины, на котором он говорит с северным акцентом. Фредерик Паулсен рассказывает о своей страсти к полюсам и больше всего о погружении к Северному полюсу, о символическом титановом российском флаге, установленном на арктическом дне, который стоил ему гнева международного сообщества. В конце интервью мой собеседник пожалел, что не было времени, чтобы рассказать мне о его любви к искусству доколумбовой Америки, о своих попытках извести крыс на Южной Джорджии или о его поддержке традиционного ткачества в Бутане. Я спрашивал себя, где заканчиваются пределы интересов этого экстравагантного миллиардера. Но на самом деле я еще ничего не видел.

В последующие годы у меня была возможность лучше узнать Фредерика Паулсена. Я слушал его рассказы, как после начала нового тысячелетия он сделал покорение полюсов своим спортом и отдыхом для души: полезная страсть, выражающаяся в организации невероятных путешествий, дружбе, завязавшейся странным образом, поддержке исследований и развитии науки в полярных регионах. Сегодня он предстает передо мной как воплощение джентльменов XIX века, отличавшихся изобретательным умом и склонностью к скитаниям. Это мечтатель, щедрый богатый человек, который пользуется деньгами, полученными в фармацевтической промышленности, чтобы удовлетворить свои амбиции исследователя. Я научился лучше понимать это воплощение Филеаса Фогга[78]: я увидел его решительность, которую некоторые ошибочно воспринимают как упрямство, смелость и иногда безрассудство. Он идет к своей цели, несмотря ни на что, и не забывает про друзей, которых неизменно берет с собой.

Каждое утро новый выход в царство холода.

В декабре 2012 года, когда Фредерик Паулсен отправился к своему «последнему» (Южному магнитному) полюсу, меня пригласили принять участие в этой экспедиции. Он запланировал «возвращение» через Южный географический полюс. Этот его визит к Южному полюсу должен был стать четвертым по счету. На этот раз он хотел добраться до него на лыжах!

Вновь появившееся солнце нагревает воздух между двумя тонкими нейлоновыми пленками палатки. На улице –30 °C. Внутри температура поднимается выше 25 °C с солнечной стороны. Палатка-типи[79] просторна и симпатична, вот только те, кто устроился на солнечной стороне, сидят в тепле, а у других мерзнут спины. Если вывесить носок на солнце, то его часть, оставшаяся в тени, замерзнет и станет твердой, как фанера.

В палатке собралось десять человек: кроме хозяина мероприятия и трех уже упомянутых французов, здесь трое россиян, американка-гид и молодой франко-швед, о котором мы еще поговорим. Маленькая компания объясняется на английском под пристальным взором швейцарского журналиста, впервые ступившего на землю Антарктиды. Посреди самого пустынного континента завязывается беседа, отличающаяся вполне простительной горячностью.

Фредерик Паулсен (вверху слева) сделал из своих экспедиций место встреч.

Депутат Михаил Гришанков и его друг Геннадий Терехов были приглашены из России.

Палатка-типи, где все собираются (справа и на следующем развороте).

Жан-Фредерик, старший сын.

Душа компании – 47-летний Геннадий Терехов. Неисправимый шутник и любитель острых ощущений, он проводит свободное время, пилотируя военные реактивные самолеты. Геннадий – страстный курильщик, любитель крепкого алкоголя и сала, несколько килограммов которого он привез в своем вещевом мешке. Коренастый тертый калач Терехов представляет полную противоположность Михаилу Гришанкову – вместе они образуют дуэт наподобие Лореля и Харди, легко переходя от брани к объятиям. Гришанков в настоящее время работает в Газпромбанке, а до этого долгое время трудился в российских спецслужбах. Став депутатом Государственной думы, он сразился с мафией и коррупцией, что стоило ему многих усилий и некоторых проблем со здоровьем. Этот шахматист, любитель романтической музыки, – личность пылкая, эмоции проявляются спонтанно и искренне. Третий «разбойник», Дмитрий Пурим, руководит одной из главнейших российских логистических компаний.

Спокойная поза мудрого буддиста, рюкзак, полный предметами, о существовании которых простой смертный даже не подозревает, он – любитель рыбалки, который с горящими глазами рассказывает о Камчатке.

Этим вечером Геннадий Терехов дарит шапку-ушанку Фредерику Паулсену. Это подарок Артура Чилингарова, с которым трое россиян хорошо знакомы. Фредерик Паулсен благодарит и бросает один из лукавых вопросов, которые свойственны его манере завязать разговор.

– Какой знаменательный юбилей мы будем праздновать в 2017 году?

– Сто лет Октябрьской революции… – отвечает немного удивленный россиянин.

От сдерживаемой улыбки нижняя губа Паулсена задрожала.

– Вовсе нет. Действительно знаменательное событие в 2017 году – это десять лет нашему погружению к настоящему Северному полюсу!

Группа взрывается смехом. Невозмутимый Фредерик Паулсен продолжает:

– Нужно отметить это событие, организовав небывалую экспедицию.

Поворачиваясь к Кристиану де Марлиаву, он спрашивает:

– Перелет из Сибири до Аляски через Северный полюс на дирижабле, такого еще не было?

– Не на моей памяти.

– Отлично. Я видел, что одно российское предприятие объявляло о строительстве дирижабля, способного поднять невероятный груз до 50 тонн.

Начинается лихорадочная дискуссия. Вспоминают несчастные случаи, которые заставляют задуматься об отмене проекта: в 1897 году произошла авария водородного баллона на дирижабле шведа Соломона Андрэ, дневник которого был найден только через тридцать лет; в 1928 году экспедиция дирижабля «Италия» Умберто Нобиле завершилась исчезновением семи членов экипажа и смертью великого исследователя Руала Амундсена во время спасательной операции.

Дмитрий Пурим знаком с подрядчиками, строящими новый дирижабль, и обещает связать их с Фредериком Паулсеном, чтобы развить идею.

Как семя, которому для прорастания необходимо пережить зиму, проект нового приключения зреет в пустоте замерзших просторов Антарктиды под лучами незаходящего солнца.

День на исходе. В 21 час каждый возвращается в свою палатку, чтобы поспать, надвинув маску на глаза или зарывшись с головой в спальный мешок.

8 января. Я выбираюсь из своего пухового спальника и потягиваюсь. Ради скромного и короткого туалета выхожу, оставив салфетки в глубине спальника, подальше от мороза. Кстати, на Южном полюсе никогда не спят в одиночку: аккумуляторы и электронные приборы нуждаются в человеческом тепле, чтобы не выйти из строя из-за мороза.

Под большой палаткой включены обогреватели, и первые проснувшиеся уже засуетились, чтобы растопить снежные блоки, нарубленные накануне. В меню завтрака сушеные злаки. Нужно заполнить термосы, нагрев около тридцати литров воды – столько нужно на десятерых.

Экспедиционная жизнь – это суровая рутина. Каждое движение обусловлено борьбой с холодом и строгим правилом: никакой человеческий мусор не должен оставаться на ледниковом щите. Все – действительно все – уносят с собой. На каждой стоянке мы достаем лопаты и обустраиваем туалет: копаем квадратную яму в плотном снегу, добрый метр глубиной. Извлеченные из нее блоки служат для того, чтобы построить небольшую стену, которая защищает от ветра и взглядов. Один угол отводят для жидкости, которая остается в Антарктиде. Маленькие пакетики – для твердого, быстро замерзающего, которое забирают с собой.

Прежде чем сняться с лагеря, нужно снова уложить вещи в походном порядке: держать под рукой то, что надевают во время ходьбы, оставлять доступным то, что будет служить во время остановок – горячие напитки, большие перчатки, легкий завтрак, сменные очки и дополнительный слой одежды. Сложить палатку, погрузить свои вещи на сани, надеть лыжи, прикрепить сани. Когда погода хорошая, то надевают солнечные очки, а не маску и покрывают голову легким капюшоном.

Мы встречаемся с Южным полюсом 12 января. Нас ожидает еще пять дней пути в гигантском морозильнике антарктического континентального плато. Температура около –28 °C (средняя в этот период года). Постоянный, стойкий, вездесущий холод диктует свои правила.

И вот – утро дня «последнего градуса». Когда солнце за спиной, легче ориентироваться. Курс определяется по тени лыжной палки, достаточно его поправлять в зависимости от движения солнца, на 15° в час. Есть и другое преимущество в том, что солнце за спиной: лицо защищено от ультрафиолетового излучения, которое здесь сильнее, чем где бы то ни было, поскольку мы находимся на высоте более 2500 метров над уровнем моря, в центре большого белого зеркала. К тому же солнце здесь бьет прямо через дыру в озоновом слое.

Минус 30. Каждый член экспедиции тащит свои сани. Золотое правило: не потеть.

Я снимаю пуховую куртку перед отправлением. Нельзя, чтобы в пути было жарко. Тепла, производимого от усилий, будет достаточно, чтобы найти идеальную температуру минут через двадцать ходьбы. Когда тебе жарко и ты потеешь, это может быть очень опасно. Если пот замерзает, то вас пронизывает холод. Фредерик Паулсен узнал об этих издержках во время своего первого путешествия к Северному полюсу. Под давлением своих французских друзей он предпочел нижнее белье из синтетического волокна. Впервые в жизни он не надевает хлопчатобумажную сорочку.

Я вошел в однообразный ритм марша, прерываемый только преодолением заструг – наметенных ветрами сугробов-гребней. Шаг должен быть равномерным, достаточно медленным, чтобы дать подняться температуре тела. В первый день я горячусь. У меня потеет голова, я выдыхаю наверх, осевший пар конденсируется на моей маске, которая покрывается коркой непроницаемого льда. После многих часов и серии крепких ругательств я научился отмерять свои усилия.

Поднимается слабый ветер. Вскоре кожа подает сигнал тревоги: мороз, должно быть, опустился на десяток градусов (эффект «виндчилл», когда ветер вызывает резкое падение температуры). Значит, надо одеваться. Особенно важно защитить лицо: надеть маску, накинуть капюшон, отороченный мехом. Нельзя оставлять обнаженными руки более тридцати секунд. Укус мороза коварен, так как он не чувствуется сразу. Последствия осознаешь только потом, когда беда уже случится. На Южном полюсе мы встретились с одним грустным южноафриканцем, его рука была перевязана. Он отморозил палец, и его ждала ампутация.

Между перегревами и переохлаждениями мы постепенно входим в ритм, не слишком быстрый, но постоянный. Группа движется как колонна гусеничных транспортеров. Час с четвертью марша, пятнадцать минут остановки. Все повторяется четыре раза в день через пятьдесят оттенков белого, радужного или ослепляющего, цвета слоновой кости или изумрудного. Солнце играет с облаками. Можно увидеть поразительное преломление, призрачные гало, невероятные паргелии.[80] После передышки снова в путь. Каждый возвращается в свой кокон молчания, убаюкиваемый поскрипыванием лыж по сухому снегу. Кто-то прячет наушники под капюшоном и позволяет уносить себя музыке. Кто-то предпочитает внутренний голос, всплывающие воспоминания, проекты, думы.

Фотограф нарушил строй, поручив свой груз человеку во главе колонны, чтобы сделать эпохальный кадр.

О чем думает Фредерик Паулсен, мерным шагом продвигающийся в белоснежном просторе, наклоняя свой мощный корпус немного влево при ходьбе на лыжах? Возможно, у него в голове слова датского археолога и поэта Эйгиля Кнута из книги «Философия санных походов». Этот исследователь так хорошо рассказывает о нетерпении, ударяющем людям в ноги, когда они оказываются на освещенном солнцем льду. «Переход, – пишет Кнут, – освобождает нас из нашей собственной тюрьмы». Это «неуловимое внутреннее волнение, симптомы которого чувствуются с нарастающим удовольствием, хотя причина его не становится тотчас понятной. Множатся идеи, как никогда сулящие успех». А с движением приходит ясность: «Чем больше идешь, тем легче противостоять ненужным мыслям, ты позволяешь им набегать, улетучиваться, уступать место одна другой. В полярной пустыне ты становишься существом умиротворенным и гармоничным – совершенным человеком».

К 18 часам мы останавливаемся, ставим палатки. Рутина возобновляется, нужно приготовить ужин.

9 января. Под сенью типи у еды особенный вкус. Франсуа «Бен» Бернар празднует своё 49-летие – это уже пятый раз, когда он отмечает день рождения в Антарктике. Дмитрий Пурим приготовил «фирменное» русское блюдо, хлеб с луком, чесноком и салом. Михаил Гришанков играет в бармена, достает водку и бальзам на травах, в то время как Геннадий Терехов, отчаянно фальшивя, исполняет «Happy birthday to you» на карманном аккордеоне. Русское трио выкрикивает по случаю трехкратное «Ура!» с раскатистым «р». По обыкновению щедрые русские товарищи достают подарки, поднимают тосты, трогательные и искренние. Фредерик Паулсен поднимает свой пластмассовый кубок и поздравляет Бена, хорошего друга, человека, всегда владеющего ситуацией, настоящего товарища… Холода больше никто не чувствует.

Приближается еще один день рождения: Жана-Фредерика Паулсена, старшего сына Фредерика, который будет отмечать свое 27-летие. У молодого человека два паспорта, французский и шведский, но он чувствует себя скорее англичанином. На Белом континенте он во второй раз. В 2008 году он взобрался с Беном на гору Винсон (4892 метра), высшую точку Антарктиды. Эта экспедиция предоставляет ему желанную паузу в работе, он ценит физические испытания, возможность измерить, оценить свою силу и ее пределы. Для него это пребывание вне времени подарок: «Уже очень давно я не проводил целую неделю со своим отцом. Это прекрасная возможность, чтобы поговорить с ним о моем настоящем, о моем будущем… а также лучше понять его. Это нам помогает сблизиться».

11 января. Этим утром солнце скрылось. Придется ориентироваться по компасу, пытаясь держать курс прямо на юг. Из-за нескончаемых корректировок курса, производимых нашим американским гидом Уинслоу Пасси, мы подолгу топчемся на месте. Она то и дело проверяет верность направления, установив компас на левую палку, но выписываемые группой зигзаги всех утомили. Люди уходят внутрь себя, чтобы из-за этих виляний посреди небытия не иссякла последняя надежда.

Мгла немного рассеивается и Жан-Фредерик Паулсен замечает первым:

– Посмотрите направо: черная точка!

Мы сворачиваем и через пятнадцать минут, когда «черная точка» становится явственной, взбираемся на бруствер между двумя зелеными флагами, двумя вымпелами по бортам… автодороги. Снег утрамбован, заструги выровнены, наши санки, кажется, внезапно полегчали наполовину. Мы на трассе длиной в 1000 километров, которую гусеничные транспортеры с «Мак-Мёрдо», самой большой станции Белого континента, проходят в начале каждого лета, чтобы снабдить станцию «Амундсен-Скотт» на Южном полюсе. Её обозначают флажками через каждые 400 метров. Вскоре мы замечаем две новые черные точки: два огромных резервуара с керосином, установленных на краю дороги. Эти первые признаки человеческого присутствия кажутся нам нереальными. Они говорят, что приближается конец экспедиции. Конец испытаниям и конец чуду. Тишина скоро улетучится, бесконечность пространства уменьшится. К стремлению добраться до точки, где сходятся все меридианы, в этот момент добавляется и легкая ностальгия по цивилизации.

12 января. Этим утром мы сворачиваем палатки в последний раз. На горизонте инопланетный силуэт станции «Амундсен-Скотт» пляшет над блуждающей мглой. Южный полюс в пяти километрах, но чтобы его достичь, мы должны проследовать путем, указанным Национальным научным фондом – американским учреждением, которое курирует эту местность. Нужно обойти взлетно-посадочную полосу с вереницей транспортных самолетов «Геркулес», миновать запретную зону, идти вдоль анфилады ящиков со складом имущества, оставить позади «летний лагерь» и его большие отапливаемые палатки. Внушительное строение станции, торжественно открытой в 2008 году, высится на сваях. Оно словно шагнуло прямо из «Звездных войн».

Под сверкающим солнцем мы прибываем на Южный географический полюс. Звездно-полосатый стяг развевается рядом с белым щитом, напоминающим о первых посетителях Южного полюса двумя фразами, взятыми из их дневников. Запись, оставленная потомкам Руалом Амундсеном 14 декабря 1911 года, хладнокровна: «Итак, мы добрались и смогли установить знамя на Южном географическом полюсе». Слова Роберта Фалькона Скотта 17 января 1912 года полны разочарования человека, через несколько недель умершего от истощения: «Полюс. Да, но в обстоятельствах, совершенно отличных от тех, которых мы ожидали». Высота – 9301 фут, или 2835 метров. Южный географический полюс расположен на ледниковом щите, который сползает к западу со скоростью приблизительно 5–10 метров в год. Каждый год небольшой опознавательный знак на невысоком шесте переустанавливают точно над полюсом.

Южный географический полюс перемещается примерно с той же скоростью, что и льды Антарктиды, на 10 метров в год.

Ежегодно 1 января его точное расположение отмечают знаком, который делают из латуни зимовщики базы «Амундсен-Скотт».

Наша маленькая радостная группа направляется к кругу из флагов немного в стороне от станции: это «церемониальный полюс», в центре которого зеркальная сфера, установленная на невысоком столбе, выкрашенном по спирали красной и белой краской. Ну а упомянутые флаги принадлежат двенадцати странам, которые первыми подписали договор об Антарктике в 1961 году.

Фредерик Паулсен фотографируется здесь в четвертый раз за одиннадцать лет, но этот визит отличается от предыдущих: он стал своего рода инициацией. Паулсен сильно стер ноги, обморозил нос. Он только что пережил «самую сложную физически» из своих двадцати четырех полярных экспедиций. Он дошел до Южного полюса пешком. Это победа на пике боли и на пределе усилий.

Десяток приглашенных им друзей высаживаются из прилетевшего «Баслера» вместе с его младшим сыном Полем-Николя. Хлопают пробки шампанского. Поль-Николя Паулсен разворачивает маленькую трубу из зеленого пластика и увенчивает своего отца серебристой короной. Наша группа вместе с новоприбывшими плотно сбивается вокруг смешного и трогательного символа – зеркального шара для фотографии на память. И снова русские кричат «Урррррра!».

Конечно, Фредерик Паулсен предвкушал эту необычайную встречу на вершине мира. Он был бы рад отпраздновать здесь взятие своего последнего полюса, но природа распорядилась по-другому. Южный магнитный полюс, находящийся в море на широте французской станции «Дюмон-Дюрвиль», оставался непокоренным. Судно, которое должно нас туда доставить, «Астролябия», все еще в ледовом плену, но надежда, что оно освободится до прихода зимы, не потеряна. После совместной трапезы на Южном полюсе наша маленькая группа поднимается на борт «Баслера». 13 января в 3 часа утра мы снова находимся на базе «Юнион Гласьер». Кроваво-красный свет, исходящий от повисшего над горизонтом незаходящего солнца, озаряет окрестности гор.

Последнее усилие. Фредерик Паулсен в четвертый раз прибывает на Южный географический полюс – но первый раз на лыжах. Гости, высадившиеся из «Баслера», сопровождают его на последних метрах.

«Ура! Ура! Ура!» – русский тост на Южном полюсе. Позади Геннадия Терехова и Михаила Гришанкова видна зеркальная сфера «церемониального полюса».

«Юнион Гласьер» – семь шеренг по девять палаток, выстроенных на леднике, – похож на зимнюю стоянку римской армии. С 2010 года этот лагерь обустраивают в ноябре, в начале антарктического лета, и полностью разбирают в конце января. Это детище компании ANI, которая потратила двадцать лет, настраивая механизмы туристического бизнеса в Антарктике, и еще пять, чтобы найти подходящее место и устроить на нем ледяную взлетно-посадочную полосу, способную принимать громадный Ил-76. Российский транспортный самолет, который из-за шумности не жалуют в цивилизованных краях, получил достаточный простор для своих десяти пар колес.

Лагерь «Юнион гласьер» принимает большинство туристов, посещающих белый континент. Нам пришлось задержаться на 10 дней, ожидая, пока «Астролябия» освободится ото льда.

Расположенный в стратегически важном месте, неподалеку от массива Винсон – наивысшей точки континента, привлекающей многочисленных кандидатов на завоевание «семи вершин»[81], «Юнион Гласьер» стал плацдармом туризма на Белом материке. Каждый год сотни туристов платят по 42 950 долларов за недельную поездку «Чили – Южный полюс» («гид, еда и размещение включены»). Искатели приключений и альпинисты в большинстве своем заказывают дополнительные услуги, намного более дорогостоящие. Все безропотно соглашаются на пятичасовой полет из Пунта-Аренас в самолете без иллюминаторов и бизнес-класса с совершенно непредсказуемым расписанием вылета.

Майк Макдауэлл – основатель ANI. Как вы помните, в 2007 году он погрузился со своим другом Фредериком Паулсеном к реальному Северному полюсу. Этот первопроходец приключенческого туризма предлагает своим клиентам посетить останки «Титаника», а также полететь на орбитальную станцию (семь человек уже заплатили по 50 миллионов долларов) и готовит вместе с россиянами тур вокруг Луны (предполагаемая цена 150 миллионов долларов).

«Юнион Гласьер», у которого кроме планировки нет ничего общего с военным лагерем, располагает всеми современными удобствами. Мы, возвращающиеся с «последнего градуса», на привилегированном положении. У нас есть право на душ, обустроенный в отапливаемой палатке, работающий благодаря изобретательной системе топления снега.

15 января. Этим вечером в палатке, которую обычно занимают гиды, устроена большая трапеза для двадцати друзей Фредерика Паулсена. За большим столом по русской традиции тосты следуют один за другим. Порой возникают неловкие моменты – например, когда грузины и русские намекают на свои территориальные противоречия. Или когда кинорежиссер Жан-Габриэль Лейно делает выпад в адрес англичан, представленных депутатом Парламента Джеймсом Грэем, смеясь над их манерой чествовать своего героя Роберта Фалькона Скотта, «этого лузера, высокомерие которого привело его людей к смерти…». Но словесные перепалки после всего, что было, как холостые выстрелы. Антарктида не перестанет быть этим вечером мирным континентом.

Ужин задумывался как прощальный. Но Ил-76 сломался в 3200 километрах отсюда, на другом конце маршрута: в Пунта-Аренас, на юге Чили. Для его ремонта ожидают низкорослого механика, способного влезть внутрь двигателя. Его спешно везут из Дубая.

Мы стараемся абстрагироваться от ожидания; учимся пригибаться во время бури, встряхивающей палатки. Когда нисходящие ветры утихают, я отправляюсь исследовать окрестности лагеря вместе с необыкновенными людьми, приглашенными Фредериком Паулсеном.

Днем мы пытаемся взойти на нависающую над лагерем вершину, посещаем сераки[82], образующие большой ледяной вал. Вечером обсуждаем будущее дыры в озоновом слое, исчезновение которого самые большие оптимисты предвидят к 2060 году.

Ожидание и отдых в палатках «Юнион Гласьер».

Экипаж «Илюшина», Фредерик Паулсен и его сыновья Жан-Фредерик и Поль-Николя (слева).

Улыбающийся Кристиан де Марлеав, логист и соратник.

Поль-Николя спорит с гляциологом Мортеном Рашем и с Тьерри Майером.

Речь заходит и о потеплении климата, проявления которого здесь менее заметны, чем в Арктике, но, тем не менее, ощутимы: впервые положительные температуры (+2 °C) были отмечены на «Юнион Гласьер» в декабре. Большие синеватые углубления появляются на поверхности ледника.

Во время прогулки по леднику мы разделили свое собственное открытие Антарктиды с датским ученым Мортеном Рашем, изучающим арктические экосистемы. У подножия обрывистого известнякового берега он находит мелкую гальку, тогда как ниже на границе ледника накоплены большие блоки, и объясняет: «Наличие этой морены, называемой «protalus rampart», показывает, что ледник отошел недавно».

Мортен Раш любит факты и ненавидит нравоучения. «Неопровержимый факт, что в изменении климата, – говорит он, – решающую роль играет рост влияния человека. Но мы должны научиться управлять этой ситуацией. Само по себе изменение климата не является чем-то дурным. Мы должны представлять перспективу. Самое важное, чтобы экономическое и научное сообщества работали заодно, а не возводили бы между собой стены».

В молчании санных переходов написавший о них книгу Эйгиль Кнут мысленно общался с близкими. «Когда живешь рядом с родными, – пишет он, – удается разглядеть лишь долю их истинной личности, тот краешек души, который делает их привлекательными именно для вас». Но ощущение полноты мироздания, испытанное в арктической пустыне, открывает ваши глаза: «Ты убеждаешься, что каждый из твоих близких, родителей и друзей, есть завершенное творение, человек в истинном смысле этого слова».

Окрестности лагеря «Юнион Гласьер». В направлении, указываемом пальцем, видна красная пунктирная линия. Она отмечает место посадки на лед, откуда члены экспедиции отправляются на экскурсию (следующий разворот).

К счастью, у Фредерика Паулсена есть возможность пойти еще дальше – пригласить друзей в этот полярный мир, чтобы лучше их узнать. И чем дольше длится ожидание в лагере, тем глубже можно понять каждого из них. Например, достопочтенный Джеймс Грэй, депутат от партии консерваторов, признается, что его совершенно не интересовали полярные регионы, когда он через друга получил приглашение принять участие в экспедиции, организованной Фредериком Паулсеном, на остров Врангеля – остров замерзших мамонтов на крайнем северо-востоке Сибири. Он был поражен «невероятным смешением совершенно разных людей», объединенных предпринимателем. «Немного похоже на то, как все происходит в романах Агаты Кристи, – говорит он, – когда герои изначально не знакомы, и вдруг один убит, все под подозрением и никуда не деться… Если исключить убийство, то механизм человеческих взаимоотношений идентичен, люди раскрываются».

Потом Фредерик Паулсен пригласил его в экспедицию к Полюсу холода в Якутии, где их дружба скрепилась при –65 °C. «Мы хорошо друг друга понимаем по многим причинам, – говорит Джеймс Грэй. – Мы примерно одного возраста, у нас схожий интеллектуальный подход к вещам. Мы испытываем одинаковое презрение к банальностям… Фредерик не слишком словоохотлив, но, чтобы его понимать, мне не нужны долгие разговоры».

Во время этой встречи зарождается интерес Джеймса Грэя к полярным регионам. Он старается стать их глашатаем в британском парламенте.

Но сейчас парламентарий, стоя на импровизированной сцене, изображает Фредерика Паулсена в роли полярного Дон Кихота. Эммануэль Дюран, друг Паулсена, хозяин книжного магазина, приехавший из Москвы, убивая время, сочинил театральную пьесу, и все готовят постановку. В ней встречаются призраки Скотта и Амундсена, появляется совершенно неожиданный на этом континенте медведь, идет сбор средств в пользу пингвинов…

«Зачем он нас сюда завел? – спрашивает себя Эммануэль Дюран. – Я думаю, в поисках истины. Мы как на закрытом судебном заседании. Здесь уже больше не расскажешь о себе неправдоподобных историй».

Именно любовь к России объединила Фредерика Паулсена и швейцарского журналиста Эрика Хесли. Вместе они много путешествовали по Сибири. «Фредерик Паулсен – личность сложная, часто непредсказуемая, но ему свойственна истинная, ничего не требующая взамен щедрость», – говорит Хесли. В качестве доказательства он рассказывает историю, произошедшую с его преподавательницей русского языка, очень пожилой дамой, которая ребенком научила Эрика любить язык и страну, которую она покинула десятилетиями раньше, в двадцатых годах.

«Когда Фредерик Паулсен спросил меня, как я выучил русский, – рассказывает Хесли, – я поведал ему о пожилой даме, приближавшейся к закату своих дней. Чуть позднее, когда он приступил к исполнению обязанностей почетного консула России в Лозанне, он выразил сожаление, что она не может быть с нами, и все русские гости аплодировали. Я вернулся в больницу, чтобы рассказать об этой дани уважения моей пожилой учительнице. Но Фредерик Паулсен меня опередил. «Такой большой господин на таком крохотном табурете…» – сказала она мне. В ее комнате стоял огромный букет цветов с российским флагом. Для нее это было невероятным счастьем. Ее страна возвращала ей то, что она отдавала в течение всей жизни в изгнании, посвященной возвеличиванию русского духа. Она сказала мне, что теперь может спокойно умереть».

20 января. После недели, проведенной в «Юнион Гласьер», безумство стихий стихает, и монструозный Ил-76 с неожиданной грациозностью опускается на припай. Мортен Раш, Эрик Хесли, Джеймс Грэй, Эммануэль Дюран, русское трио, сыновья и друзья Фредерика Паулсена возвращаются на Север, в темные ночи и повседневную жизнь. Нас же с Фредериком Паулсеном и тремя французами ждет маршрут к Южному магнитному полюсу. Успех экспедиции зависит от судьбы «Астролябии», по-прежнему затертой льдами, не позволяющими ей достичь станции «Дюмон-Дюрвиль», где мы должны ее встретить. «Дюмон-Дюрвиль» находится на другом конце континента, почти в 3000 километрах отсюда. Фредерик Паулсен знает путь к ней: в прошлом году, прибыв на борту «Астролябии» с Мишелем Рокаром, он пересек континент в противоположном направлении через Южный полюс.[83]

В лагере, освобождающемся от своих временных постояльцев, наступает конец лета. Через несколько дней температуры упадут, и на всем Белом континенте останется только горстка зимовщиков. Гиды и временные служащие «Юнион Гласьер» уже улетели на транспортном самолете. Сложенное горками имущество присыпали снегом, который потом утрамбовали: в таком виде в течение девяти месяцев оно будет ждать следующего сезона.

22 января. Наконец приходит радостная новость. После многих дней неуверенного продвижения во льдах «Астролябия» смогла освободиться и достичь берега. «Дюмон-Дюрвиль», заставлявшая нас ожидать, теперь требует, чтобы мы приехали немедленно, чтобы не задерживать отправление судна. Через 36 часов ожидается новое понижение давления, в результате которого лед может дойти до побережья и снова запереть «Астролябию», на этот раз на всю зиму.

«Астролябия» освободилась из ледового плена. Наша экспедиция, ожидавшая на другом конце континента, должна без промедления отправиться в путь.

Остается… пересечь Антарктиду. Мы настойчиво просим у Марка де Кейсера, метеоролога базы, дать нам прогноз погоды. Буря, объявленная в горах Элсуорт, приближается к нашему лагерю. Нужно отправляться без промедления.

23 января. Трансантарктический маршрут позволяет прочувствовать необъятные размеры пустынного материка. Наш «Баслер» не способен пересечь его за один полет – придется делать одну, а то и несколько остановок. Возможны два пути: первый проходит через Южный полюс и франко-итальянскую станция «Конкордия», второй предусматривает только одну посадку на итальянской базе «Марио-Дзуккели». Разгорается небольшой спор: Франсуа Бернар предпочитает второй вариант, позволяющий ему фотографировать крупную колонию пингвинов и тюленей. А вот Жан-Габриэль Лейно, напротив, был бы рад навестить «Конкордию», строительство которой он снимал десять лет назад.

Мы покидаем «Юнион Гласьер». Прощайте, горы Элсуорта.

Однако решение в любом случае остается за пилотом. Оно таково: наш полет пройдет с посадками на Южном полюсе и на «Конкордии». Последняя – одно из самых труднодоступных мест континента, а также одно из самых холодных (минимальная наблюдавшаяся температура здесь –84,4 °C). На «Конкордии» у пилотов будет десятичасовой отдых, положенный по правилам.

Джим Хаффи, пилот, который сопровождал Фредерика Паулсена во многих его путешествиях[84], заканчивает посадку экипажа на борт. Он верен себе: четок, энергичен, приветлив. И это несмотря на то, что он только что узнал про исчезновение «Твин Оттера», пилотируемого Бобом Хисом, в Трансантарктических горах. Джим Хаффи слишком хорошо знает о рисках своей профессии, чтобы понимать, что надежда найти коллегу живым ничтожна, но он не подает виду. (Местоположение останков самолета будет определено через несколько дней. Оно расположено на высоте 3900 метров, и даже спустя год после трагедии никто не сумел до них добраться.

В 10 часов 30 минут самолет готов. Рюкзаки пятерых пассажиров и четырех членов экипажа погружены и зафиксированы в кабине. Погода лучше, чем ожидалось. Прямо перед посадкой на Южном полюсе сквозь мглу появляется перед нами обозначенная вехами взлетно-посадочная полоса, которой мы пользовались две недели назад. Под ледяным ветром экипаж заполняет баки, расположенные в крыльях. Двадцать минут тяжелой работы, и мы снова взлетаем. Пассажиры клюют носом, веки у нас отяжелели. Уже четыре часа полета, а мы все еще далеко от середины пути… Антарктида огромна.

Ветер был благоприятным, и нам хватило пяти часов, чтобы добраться до «Конкордии». Самолет остановился у подножия лестницы, ведущей на станцию. Прием итальянских и французских руководителей радушен, но фотографироваться рядом с самолетом мы не стали – в –38 °C воздух обжигает кожу даже без ветра.

В то время как экипаж отправляется на положенный отдых в обогреваемую палатку, руководители станции хотят показать нам результаты своих исследований. Глаза смыкаются, а наши хозяева предлагают завтрак. Который теперь час на самом деле? Мы покинули «Юнион Гласьер» в 10 часов 30 минут утра по чилийскому времени, добрались до Южного полюса, который живет по новозеландскому времени (шестнадцать часов разницы), прибыли на «Конкордию», на восемь часов опережающую Париж и Рим. В Антарктиде жизнь бурлит в течение одного полярного летнего «дня», длящегося три месяца. Время здесь – абстракция. Посему каждая станция выставляет свои часы в соответствии со страной-опекуном.

Но тяга Фредерика Паулсена к знаниям выдерживает и разницу во времени, и холод. Ступая по скрипящему под ногами снегу, мы отправляемся с визитом на станцию. Жан-Пьер Ривет и Элен Фараджи, сотрудники Национального центра научных исследований Франции, сопровождают нас до телескопа «Астеп», предназначенного для использования при экстремальных температурах. Они готовятся зимовать здесь: их работа – смотреть на звездное небо в течение полярной ночи, чтобы находить экзопланеты. Атмосфера над Антарктидой такая чистая, что ничтожные изменения светимости звезды – то есть свидетельство присутствия планеты на ее орбите – могут быть уловлены с большой точностью. Здесь многое почти как космосе – мы сейчас в том месте Земли, которое больше всего на него похоже.

Чуть поодаль огромная металлическая дверь закрывает вход в вырытый в снегу зал. Эта дверь, гигант из дерева и стали, имеет 6 метров в высоту и весит несколько тонн. Но в ее центре, внизу, есть маленькая дверка, через которую проходят исследователи. Жан-Габриэль Лейно, который не отрывает глаз от видоискателя своей камеры, идет следом за Фредериком Паулсеном и его товарищами в эту ледяную пещеру.

Ценнейшие керны – смысл существования станции «Конкордия». Они хранятся здесь при постоянной температуре –20 °C. Это трехметровые полупрозрачные цилиндры диаметром с большую банку варенья, суммарная длина которых составляла на момент нашего визита 3270 метров. Это архив 800 000-летней истории климата!

Логистика – ключевой момент в любой экспедиции в Антарктику. В начале южного лета на ледовом щите, на полдороге к Южному полюсу, устраивают склад.

Мы находимся на вершине купола С (3230 метров над уровнем моря), на возвышении ледникового щита. Стекание ледника в этом месте ничтожно, и слои льда, в который за несколько лет превращается снег, здесь имеют мощность более 3 километров. А каждый трехметровый кусок керна содержит в себе эквивалент архива климата за тысячу лет.

Посетители, выходя из этой пещеры с научными сокровищами, испытывают легкое головокружение от осознания того, что только что видели тысячи сложенных штабелями веков. Однако наше возвращение к действительности оказалось жестким: раздался мощный приглушенный шум и сразу за ним – крик боли. Только что хлопнула огромная, но плохо зафиксированная дверь. Жан-Габриэль Лейно, все время сконцентрированный на своей камере, был ближе всего. Монстр задел его спину, в клочья разорвав куртку и придавил ему ногу. Жан-Габриэль воет от боли. Все пытаются помочь ему, но дверь слишком велика. Наконец, несчастный оператор освобожден при помощи рычага, а затем доставлен в больницу на станции. Вердикт суровый: тройной перелом малой берцовой кости, перелом большой берцовой кости и вывих лодыжки.

24 января. Странная атмосфера царит в самолете, который уносит нас вместе с одиннадцатью учеными к станции «экзопланеты». Пилот замкнут, размышляя о пропавших товарищах где-то в Трансантарктических горах или о том, какой будет посадка, с учетом наступающей ночи и неблагоприятного прогноза погоды. Впереди, занимая два первых кресла на левом борту «Баслер БТ-67», наилучшим образом устроен Жан-Габриэль Лейно. Его загипсованная нога обернута спальным мешком. Киношнику дали успокоительных, и он старается храбриться. В то время, когда его втаскивали на самолет, он даже шутил и давал советы Бену, который продолжит снимать репортаж вместо него. Но во время полета я вижу, как он молча качает головой, прикрывая глаза рукой. Ужасное невезение… Мы все разделяем его грусть и разочарование из-за этого нелепого несчастного случая.

Экспедиция совершает заход на базу «Конкордия». Посещение грота, где хранятся ледяные керны из буровой скважины. Это архив 800 000-летней истории климата. Несчастный случай произошел в момент закрытия тяжелой двери…

В оранжево-сиреневых сумерках начинаем снижаться. Слева темный океан, покрытый айсбергами. Горизонт, затянутый облаками, предвещает бурю. Самолет очерчивает круг над островом Буревестников, на котором приютилась станция «Дюмон-Дюрвиль». Несмотря на потряхивающий его ветер с открытого моря, наш двухмоторник благополучно приземляется на снежную взлетно-посадочную полосу.

Едва самолет остановился, пилот выходит из кабины: «Приближается непогода, мы должны срочно убраться отсюда!» В то время как экипаж заправляет самолет, люди со станции разгружают имущество пассажиров. В сутолоке нужно отложить багаж раненого, которого доставят в ближайшую больницу: в город Крайстчерч в Новой Зеландии, за 3000 километров… Ему предстоит шесть длинных месяцев выздоровления, после которых придется заново учиться ходить.

«Астролябия» уже вышла в море, чтобы опередить шторм. Ветер усиливается, вертолет со станции снует туда-обратно, доставляя людей и багаж на судно. Вездеходы светлыми пятнами выделяются на фоне сумрачного неба и темного моря, нарастающий шум ветра предвещает бурю. В окружающей обстановке есть нечто драматическое, и это усиливает напряжение.

«Астролябия» вышла в море к Южному магнитному полюсу, последнему непокоренному…

Жан-Габриэля Лейно, оператора экспедиции, эвакуируют в Новую Зеландию после несчастного случая.

Во время последнего рейса человек с базы кладет огромные мешки прямо на сиденье пилота. Тот вспыхивает гневом. Следуют две минуты крепкой брани, прежде чем раздраженный Бен соскакивает со своего места, чтобы поставить всех на свое место – и людей, и вещи. Пилот может взлетать. Пережив вспышку возмущений, мы покидаем Белый континент. Разражается буря.

Вертолет двигается боком, поднимаясь над бухтой. Кажущаяся крошечной рядом с айсбергами «Астролябия» медленно движется к открытому морю. Переваливаясь с боку на бок в шквальных порывах ветра, вертолет опускается на ее палубу в последний раз и возвращается на базу к зимовщикам.

25 января. Красный корпус «Астролябии» взламывает молодой лед и пробирается между айсбергами высотой по тридцать метров. Мы идем вдоль обрывов с голубоватыми отсветами – мимо огромного плавучего календаря, сложенного накопившимися за сотни тысяч лет пластами. При приближении судна пингвины Адели спасаются бегством, семеня как маленькие девочки, а затем падают и скользят на животе. Мы беспокоим тюленя Уэдделла, разлегшегося на своем ледяном «диване». В открытом море мимо нас проплывают две косатки, показывая свои грозные плавники.

Мы находимся в поясе льда, стерегущего Антарктиду. Порой он непроходим – с середины декабря «Астролябия» в общей сложности провела в плену двадцать три дня. Перед нами белая поверхность, сливающаяся с такой же белой мглой. Судно наваливается на лед, чтобы разломить его, перемещая гулко бьющиеся друг о друга глыбы. Мужественно пробивая себе путь, оно ползет со скоростью три узла в течение двадцати часов. Вдруг вечером все меняется. «Астролябия» набирает скорость, и начинается бортовая качка. Больше нет льда, сдерживавшего волны. Шторм – 9 баллов.

Многие пассажиры приклеили за ухо пластырь, помогающий перебороть тошноту: они походили на секту, для которой знаком отличия был маленький бежевый кружок на шее у основания черепа. Самые осторожные возвращались в свои люльки. Ученые, не все из которых удерживались на ногах во время качки, переименовали судно в «Тошнолябию».

26 января. Ночь была неспокойной. Двигаясь прямо на север, «Астролябия» попадает в эпицентр волнения с ураганным ветром. Фредерик Паулсен спал как сурок. Он неподвержен морской болезни и наслаждается внушительным завтраком в кают-компании, где качает еще сильнее, чем на корме. После четырнадцати лет странствий его восьмой полюс перед ним и совсем близко.

Но внезапно странное спокойствие возвращается на судно. Дело в том, что гляциолог, потерявший равновесие в своей каюте, глубоко поранил бедро гвоздем и судовой врач попросил капитана Станислава Замору стабилизировать судно, чтобы прооперировать больного. В течение часа «Астролябия» удерживается на волне, прежде чем возобновить свой упрямый танец, при котором форштевень направлен на магнитный полюс.

Фредерик Паулсен присоединяется к стоящему на вахте Заморе. Капитанский мостик расположен в десяти метрах над водной поверхностью, но волны ударяют по иллюминатору, и стеклоочистители работают беспрестанно. Тем временем желанная точка приближается, и постепенно волнение охватывает всех. Взоры устремлены на два экрана, показывающие точное положение судна.

Од Шамбодю, молодой исследователь из Института физики Земли в Страсбурге, начинает взволнованную беседу с Кристианом де Марлиавом и Фредериком Паулсеном. Объяснения о магнитном полюсе, о геомагнитном полюсе, о формировании магнитного поля Земли, строении ядра, прекрасном изоляторе, которым является мантия…[85] Идущая в Южном океане «Астролябия» с ее учеными пассажирами – это плавающая энциклопедия, рай для любителей науки.

В своей красной парке – доспехах Русского географического общества – Фредерик Паулсен осматривает горизонт. Еще немного, и он получит недостающий элемент, соберет свою полярную мозаику. Океан становится немного спокойнее, волнение умеренное, солнце наконец выходит из-за туч, словно для того, чтобы поприветствовать этот миг. Стюард отправлен за шампанским, которое хранится в холодильниках судна, рядом с кают-компанией.

Южный магнитный полюс. 26 января 2013 года. «Достигать – значит действовать вместо того, чтобы мечтать».

Прямо по курсу в синеве океана возникла белая масса. Это великолепный плоский айсберг только что материализовал последний, столь долгожданный полюс.

В 11 часов 15 минут по времени станции «Дюмон-Дюрвиль» экспедиция достигает своей цели. «Мы над полюсом, на 64°01’ ю. ш. и 136°8’ в. д.», – объявляет капитан Станислав Замора, кладя судно в дрейф. Звенят бокалы с шампанским. Сияющий Фредерик Паулсен цитирует диалог из «Королевского пути» Мальро:

– Что для вас значит достигать?

– Действовать вместо того, чтобы мечтать.

Фредерик Паулсен выдерживает паузу, чтобы насладиться эффектом перед тем, как процитировать две последние реплики:

– А для вас?

– Потерять время…

Миг спокойствия воцаряется посреди Южного океана. Все чокаются, обмениваются сувенирами, пьют шампанское, когда резкий шум прерывает разговоры. Альбатрос обрушивается с небес на капитанский мостик. Оглушенная крупная птица лежит на носовой палубе. Находившийся на борту шотландский орнитолог берет ее на руки. Он бережно держит птицу, гладит ее по голове. Это светлоспинный дымчатый альбатрос среднего размера, с двухметровым размахом крыльев.

Он – еще одно живое и веское доказательство того, что «Астролябия» находится над магнитным полюсом, объясняет орнитолог: птицы ориентируются благодаря земному магнетизму. В этой точке земного шара, где магнитные силовые линии направлены к центру Земли, этот альбатрос просто растерялся.[86]

С тысячью предосторожностей ученый несет птицу на корму и, удостоверившись, что она пришла в себя, сажает ее на фальшборт. Помешкав несколько секунд, альбатрос наконец поднимается в воздух и улетает, преисполненный величия.

Приложение Восемь полюсов

АРКТИКА.

Северный географический полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Согласно определению Северный географический полюс находится в точке 90°00'00" северной широты. Это точка пересечения оси вращения Земли с поверхностью планеты: она находится на глубине 4300 метров. Поскольку Земля приплюснута у полюсов, Северный полюс – точка земной поверхности, наиболее приближенная к центру планеты (за исключением разве что впадины Литке (–5449 метров) в западной части котловины Нансена, граничащей с хребтом Гаккеля; никто из людей там еще не бывал). Северный полюс удален от центра Земли на 6352,7 километров, – это на 11,7 километра ближе, чем от дна Марианской впадины (–10 915 метров).

Географические полюса не являются твердо фиксированными точками. Для них свойственна полодия, или «движение полюсов», главная составляющая которого – свободная нутация или чандлеровское движение. Свободная нутация в форме неправильной спирали характеризуется периодом 435 дней и амплитудой приблизительно 7 метров. На две трети она связана с изменением давления в океанических глубинах, которое в свою очередь вызвано изменениями температуры и солености, а на треть – колебаниями атмосферного давления. Помимо этого «циклического» движения полюс смещается на юг вдоль меридиана 70° западной долготы. В период 1980–2000 годов это смещение составляло 6 сантиметров в год, с 2005 года – 20 сантиметров в год. Вероятно, оно является следствием значительной потери массы ледникового щита Гренландии в результате таяния.

Перемещение полюса между 1992 и 2004 годами.

Проекция Северного полюса на поверхность океана – это фиксированная точка (90°00'00" с. ш. на уровне моря). Над ней под действием ветра со средней скоростью 3 километра в день постоянно движутся паковые льды. Самая близкая к этой точке суша – остров Каффеклуббен (83°40' с. ш. 29°50' з. д., на севере Гренландии), расположенный в 707 километрах от нее.

ДЕНЬ И НОЧЬ. На Северном полюсе солнце восходит над горизонтом 15 марта, за неделю до весеннего равнодействия (21 марта) из-за дифракции лучей над горизонтом (эффект миража). Садится же за горизонт солнце 28 сентября, через 5 дней после осеннего равноденствия (23 сентября).

ТЕМПЕРАТУРЫ. Северный полюс не самое холодное место северного полушария («полюс холода» находится в Восточной Сибири). Здесь намного теплее, чем на Южном полюсе. Зимой температура редко опускается ниже –45 °C, летом отмечаются даже небольшие положительные температуры.

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. В течение пяти веков Северный географический полюс был Граалем для исследователей. В 1596 году Вильгельм Баренц приблизился к нему, по меньшей мере, на 1100 километров. В течение трех последующих столетий продвижение на север будет очень медленным.

16 июля 1766 года: Василий Яковлевич Чичагов достигает 80°28' с. ш. на северо-западе от Шпицбергена.

27 июля 1773 года: Константин Джон Фиппс – 80°48' с. ш. вблизи Шпицбергена.

1806 год: Уильям Скорсби – 81°30' с. ш. вблизи Шпицбергена.

23 июля 1827 года: Уильям Эдвард Парри – 82°45' с. ш. вблизи Шпицбергена.

12 мая 1876 года: Альберт Гастингс Маркем и его многочисленные товарищи – 83°20' с. ш. вблизи острова Элсмир.

13 мая 1882 года: Джеймс Локвуд и Дэвид Брейнард – 83°24' с. ш. вблизи Гренландии.

8 апреля 1895 года: Фритьоф Нансен и Ялмар Йохансен – 86°14' с. ш. на лыжах, после того как они покинули «Фрам» во время его трансполярного дрейфа.

24 апреля 1900 года: Умберто Каньи, Симон Канепа, Джузеппе Петигакс и Алессио Фенуйе – 86°34' с. ш. на севере Земли Франца-Иосифа.

6 марта 1906 года: Роберт Эдвин Пири и его товарищи заявляют, что достигли 87°06' с. ш.

21 апреля 1908 года: Фредерик Кук и эскимосы Этукишук и Авела заявляют, что они достигли Северного полюса.

6 апреля 1909 года: Роберт Пири, Мэтью Хенсон и инуиты Ута, Эгингва, Сиглу и Укеах заявляют, что они достигли Северного полюса.

9 мая 1926 года: Ричард Бэрд заявил, что, вылетев со Шпицбергена на борту трехмоторного самолета «Фоккер», пролетел над полюсом, вопреки свидетельству своего пилота Флойда Беннета.

13 мая 1926 года: Руал Амундсен, Линкольн Элсуорт, Умберто Нобиле и еще 11 человек на борту дирижабля «Норвегия» поднимаются в небо на Шпицбергене и приземляются на Аляске, пройдя над Северным полюсом.

21 мая 1937 года: несколько советских самолетов приземляются на 89°43' с. ш., чтобы основать первую дрейфующую станцию «Северный Полюс-1» под руководством Ивана Дмитриевича Папанина.

23 апреля 1948 года: участники Высокоширотной воздушной экспедиции «Север-2» под командованием Александра Кузнецова приземляются на Северном полюсе на трех самолетах ЛИ-2. Пилоты самолетов – Иван Черевичный, Илья Котов и Виталий Масленников, ученые – Павел Гордиенко, Павел Сенько, Михаил Сомов, Михаил Острекин. Это первая экспедиция, которая совершенно неопровержимо ступила на Северный географический полюс.

9 мая 1949 года: два советских парашютиста, Виталий Волович и Андрей Медведев, выполнили прыжок над Северным полюсом.

3 августа 1958 года: Джон Андерсон и экипаж атомной подводной лодки США «Наутилус» (Nautilus) в состоянии погружения прошли над 90° с. ш.

17 марта 1959 года: Джеймс Калверт и экипаж атомной подводной лодки США «Скат» (Skate) всплыли на Северном полюсе.

19 апреля 1958 года: Ральф Плейстед, Джеральд Питцл, Жан-Люк Бомбардье и Уолт Педерсон, стартовав с севера Канады, достигли Северного полюса на снегоходах. Речь идет о первой экспедиции, которая достигла Северного полюса наземными средствами.

5 апреля 1969 года: Уолли Герберт, Кеннет Хедж, Алан Жиль и Руа Кернер (Великобритания) достигают Северного полюса во время перехода на собачьих упряжках от мыса Барроу на Аляске до Шпицбергена.

После этой даты около 250 лыжников достигло Северного полюса, начав свой маршрут на суше. С 1977 года летом российские атомные ледоколы доходят сюда с туристами.

Апрель 1993 года: дрейфующая база «Барнео» обустроена в сотне километров от полюса, чтобы позволить туристам достигать его на вертолете. С этих пор ее обустраивают каждый год на месяц в начале апреля.

2 августа 2007 года: «настоящий» Северный полюс (–4261/4301 метр) впервые достигнут двумя командирами и четырьмя членами экипажа двух российских батискафов – «Мир-1» и «Мир-2».

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Северного географического полюса 12 апреля 2000 года вместе с Дидье Мартини (кинематографист), Жан-Филиппом Реза, Гераном Хегштедтом (шведский орнитолог), Фолькертом Фалтингом (лингвист, друг из Фёра), Дитером Шмедекером (профессор в Гамбурге, родом из Фёра), Андерсом Шредером, Арнольдом Шасом, Зурабом Хвтисиашвили.

Он был одним из шестерых участников и главным частным инвестором экспедиции, которая осуществила первое погружение к «настоящему» Северному полюсу 2 августа 2007 года: он находился на борту батискафа «Мир-2» под командованием Евгения Черняева вместе с Майком Макдауэллом. На борту «Мир-1» под командованием Анатолия Сагалевича погружались Артур Чилингаров и Владимир Груздев.

Северный магнитный полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Северный магнитный полюс – точка, в которой магнитная стрелка указывает направление, перпендикулярное поверхности Земли. Это точка, на которую указывает компас в любом уголке Земли. Для геофизика место, в котором магнитные силовые линии направлены к центру Земли, – это Южный полюс, а то, в котором они вертикально выходят из поверхности планеты, – это Северный полюс. То есть современный Северный магнитный полюс – это Южный полюс! Однако, чтобы избежать путаницы, простые смертные все же продолжают называть магнитные полюса в соответствии с полушариями, в которых они расположены. В настоящее время (2014) Северный магнитный полюс расположен в центре Северного Ледовитого океана на 85°50' с. ш. 148°00' з. д. Он ежедневно мигрирует по эллиптической траектории, причем расстояние между его крайними положениями составляет 25–30 км. За год же полюс в последнее время смещается на 40–65 километров в год к северу и северо-западу.

Перемещение Северного магнитного полюса

Моделируемое (синий цвет)

Наблюдаемое (оранжевый цвет)

За геологическую историю Земли было несколько инверсий – то есть своего рода переворотов полюсов из одного полушария в другое. Последняя произошла 780 000 лет назад. Откуда это известно? Свежая лава, изливающаяся на океанических хребтах, достаточно вязкая, чтобы содержащиеся в ней магнитные минералы ориентировались согласно полярности момента. Определение возраста горных пород не составляет большой проблемы, так что при отборе ориентированных образцов вполне можно реконструировать миграцию магнитного поля. Ученым удалось восстановить инверсии за 550 миллионов лет (см. рис.)

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Первым ввел термин Северного магнитного полюса китаец Шен Куо в 1088 году.

Северный магнитный полюс был впервые достигнут 1 июня 1831 года Джеймсом Кларком Россом во время 28-дневного путешествия с места зимовки судна «Виктория». В тот момент он находился на западном побережье полуострова Бутия. Стоит отметить, что в целом экспедицией руководил Джон Росс, дядя Джеймса Кларка, и иногда в качестве первооткрывателя указывают именно его, что не вполне корректно – непосредственно в переходе к полюсу он не участвовал.

Между 1903 и 1904 годами Руал Амундсен в ходе увенчавшихся успехом поисков Северо-Западного прохода установил новое местоположение полюса – на острове Кинг-Уильямс. Основываясь на модели Гаусса, можно восстановить пути миграции полюса в течение трех веков, предшествавших открытию. С середины 1990-х годов скорость движения полюса к Северу усилилась. При современной скорости движения он, вероятно, лет через тридцать окажется на побережье Сибири.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Северного магнитного полюса 6 апреля 2011 года на самолете «Твин Оттер» под командованием Джима Хаффи вместе с гляциологом Бруно Трамблеем, Александром Бородиным, Эммануэлем Дюраном, Ибрагимом Шарафом, Дидье Мартини, Жан-Габриэлем Лейно и Кристианом де Марлиавом. Первая попытка, в апреле 2005 года, привела его к точке, которую полюс покинул на 9 месяцев раньше.

Северный геомагнитный полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Если представить Землю однородно намагниченной, то Южный геомагнитный полюс – место в южном полушарии, в котором ось этого диполя пересекает поверхность Земного шара. Иными словами, геомагинитные полюса совпадали бы с магнитными, если бы магнитное поле нашей планеты было совершенно симметричным. В настоящее время Северный геомагнитный полюс находится на 80°06' с. ш. 72°08' з. д. во фьорде Ричардсона на восточном побережье острова Элсмир (Канада). Он мигрирует, но гораздо медленнее, чем магнитный полюс.

ДЕНЬ И НОЧЬ. На северном геомагнитном полюсе солнце восходит 20 февраля, светит круглосуточно в период с 13 апреля по 28 августа и садится за горизонт 20 октября.

ТЕМПЕРАТУРЫ. Средняя температура варьирует между – 30 °C и +8 °C.

Перемещение геомагнитного северного полюса

Моделируемое (синий цвет)

Наблюдаемое (оранжевый цвет)

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Француз Жан Малори вместе с эскимосом Куцикитсоком достиг Северного геомагнитного полюса на собачьих упряжках 29 мая 1951 года (в тот момент полюс находился на Земле Инглфилд в Гренландии на 78°29' с. ш. 68°54' з. д.). После того как полюс мигрировал из Гренландии в сторону Канады, он был достигнут в 1992 году экспедицией под руководством Дэвида Хемплеманна-Адамса.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Северного геомагнитного полюса 18 апреля 2010 года на самолете «Твин Оттер» компании «Кенн Борек Эйр» вместе с Ибрагимом Шарафом, Александром Бородиным, Дидье Мартини, Филиппом Элюсом, Кристианом де Марлиавом и Франсуа Бернаром.

Северный полюс относительной недоступности

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Северный полюс относительной недоступности – это точка в Северном Ледовитом океане, равноудаленная от суши. Она расположена на 85°49' с. ш. 175°49' в. д. в 465 километрах от географического полюса и в 1001 километре от ближайшей суши. Это центр окружности, проходящей через три следующие точки: мыс Арктический (Северная Земля, РФ), мыс Ричардс (о. Элсмир, Канада) и мыс Мельвилля (о. Генриетты, РФ). Поскольку все три точки находятся на скалистых берегах, то Северный полюс относительной недоступности – фиксированная точка (если пренебречь эрозией).

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Остров Генриетты открыт в мае 1881 года экипажем «Жанетты» под руководством Де-Лонга во время ледового дрейфа, но его существованием еще долго будут пренебрегать при расчетах местоположения Полюса недоступности. В 1927 году австралийский исследователь Губерт Уилкинс, основываясь на концепции Вильялмура Стефансона, пытается его достичь вместе с пилотом Беном Эйльсоном, не преодолев, однако, 78° северной широты. В это время и еще долгие годы спустя «полюс относительной недоступности» будет охватывать обширный регион, расположенный между географическим полюсом и Аляской. Английский исследователь Уолли Херберт утверждает, что он был первым, кто достиг Северного полюса относительной недоступности (во время пересечения Арктики от мыса Барроу до Шпицбергена через географический полюс в 1968–1969 годах), но он определил его в 300 километрах от современного положения. Из тридцати советских дрейфующих станций, обустроенных с 1937 года, некоторые прошли в непосредственной близости от Полюса относительной недоступности, там, где его местоположение определено в настоящее время – прежде всего СП-28. Группа из 11 российских лыжников заявила, что достигла полюса относительной недоступности 15 февраля 1986 года.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Северного полюса относительной недоступности 24 апреля 2007 года на самолете «Твин Оттер», пилотируемом Джимом Хаффи, вместе с двумя учеными: Рене Форсбергом и Михаилом Офферманом.

АНТАРКТИКА.

Южный географический полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Согласно определению, Южный географический полюс находится в точке 90°00'00" южной широты. Южный географический полюс диаметрально противоположен Северному. Это точка, в которой ось вращения Земли пересекает земную поверхность. Она находится на 15 метрах над уровнем моря под ледниковым щитом, имеющим толщину 2820 метров.

Как и Северный полюс, он характеризуется свободной нутацией – т. е. подвержен незначительным смещениям вследствие колебаний земной оси (см. Северный географический полюс). Его проекция на поверхности (90°00'00" ю. ш., 2835 метров над уровнем моря) с 1956 года занята американской станцией «Амундсен-Скотт». Ледниковый щит, на котором построена станция, ежегодно смещается на десять метров, и каждый год первого января американцы переставляют обозначающий Южный географический полюс символ.

ДЕНЬ И НОЧЬ. Солнце восходит над горизонтом 19 сентября и садится за горизонт 23 марта.

ТЕМПЕРАТУРЫ. Среднегодовая температура –50 °C, зафиксирован минимум –82,8 °C.

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Покорение Южного полюса продолжалось в течение десятилетия в начале ХХ века.

30 декабря 1902 года: Роберт Фалькон Скотт, Эрнест Шеклтон и Эдвард Уилсон, отправившись из Хат-Пойнт (остров Росса), достигают 82°16' ю. ш. на собачьих упряжках.

9 января 1909 года: Эрнест Шеклтон, Франк Уилд, Эрик Маршал и Джеймсон Адамс, отправившись с мыса Ройдс (остров Росса), на лошадях, а затем пешком, буксируя за собой сани, достигают 88°23' ю. ш.

14 декабря 1911 года: Руал Амундсен, Олав Бьоланд, Оскар Вистинг, Сверре Хассель и Хельмер Хансен, отправившись из Китовой бухты, 20 октября 1911 года достигают Южного полюса на собачьих упряжках.

17 января 1912 года: Роберт Скотт, Эдвард Уилсон, Лоуренс Отс, Генри Бауэр и Эдгар Эванс, отправившись с мыса Эванс (остров Росса) и буксируя сани, достигают Южного полюса.

29 ноября 1929 года: Берн Болшен (пилот), Ричард Берд, Гарольд Джун и Эшли Маккинли, стартовав из Китовой бухты, достигают Южного полюса на борту трехмоторного самолета «Форд».

На сегодняшний день, по меньшей мере, сотня искателей приключений достигли Южного полюса, стартовав на побережье. Два частных оператора, один с отправлением из Пунта-Аренас (Чили), другой – из Кейптауна (ЮАР), предлагают возможность добраться до Южного полюса на самолете.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Южного географического полюса 8 января 2002 года на борту самолета «Антонов-3» вместе с Яном Лилжекистом, Бертраном Мули, Дидье Мартини, Жан-Филиппом Реза, Арнольдом Чейзом, Гораном Хегштедом, Артуром Чилингаровым и Константином Зайцевым.

Южный магнитный полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Южный магнитный полюс – это точка в южном полушарии, в котором магнитная стрелка стремится занять вертикальное положение. В настоящее время (в 2014 году) он находится в Южном океане на 63°59'ю. ш. 136°57' в. д. на широте французской станции «Дюмон-Дюрвиль». Он смещается медленнее, чем Северный, и удаляется от Южного географического полюса (тогда как Северный магнитный полюс приближается к Северному географическому полюсу). Магнитная ось, таким образом, становится все меньше и меньше диаметра Земли. Рисунок ниже представляет изолинии горизонтальной составляющей магнитного поля. Левый рисунок показывает магнитное поле с центром на Северном магнитном полюсе, правый рисунок – на Южном полюсе, красные точки показывают ретроспективное положение полюсов в 2000 году. Градусная шкала на карте проходит через 1500 nT. Отмечают, что небольшое изменение интенсивности поля может повлечь значительное смещение Северного магнитного полюса (40–60 километров в год), на Южном же полюсе такого не происходит (смещение 6 километров в год).

Изолинии интенсивности горизонтальной составляющей магнитного поля Земли.

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Англичанин Джеймс Кларк Росс, достигший Северного магнитного полюса на десять лет раньше, устанавливает местоположение Южного магнитного полюса на подступах к Трансантарктическому хребту в 1841 году (согласно предсказаниям Дюпрея и Гаусса). Однако достигнут он был впервые не Россом, а Дугласом Моусоном, Дэвидом Эджвортом и Алистэром Маккеем 16 января 1909 года. С другой стороны, сегодня есть мнение, что из-за погрешности магнитометра они ошиблись в расчетах на добрую сотню километров. 21 декабря 1912 года Роберт Бейж, Эрик Уэбб и Франк Херли приблизились к нему еще больше (склонение 89°43'). Он установлен последовательно Алеком Кеннеди (1931), Пьерром-Ноелем Майо (1952), Барроу и Хенли (1962), но первый человек, который действительно до него добрался, был, видимо, геофизик Шарль Бартон в 2000 году.

Перемещение Южного магнитного полюса.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Южного магнитного полюса, своего «последнего полюса», 26 января 2013 года на борту судна «Астролябия» под командованием капитана Станислава Заморы.

Южный геомагнитный полюс

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Если представить Землю однородно намагниченной, то Южный геомагнитный полюс – место в южном полушарии, в котором ось этого диполя пересекает поверхность Земного шара. Иными словами, геомагнитные полюса совпадали бы с магнитными, если бы магнитное поле нашей планеты было совершенно симметричным.

В настоящее время Южный геомагнитный полюс расположен на 80°06' ю. ш. 107°52' в. д. на высоте 3380 метров на поверхности ледникового антарктического щита.

Геомагнитные полюса соответствуют приблизительно первому градусу магнитного поля Земли, а их положение определяется по Международной модели геомагнитного поля (IGRF), описанной математической формулой. Геомагнитные полюса мигрируют, но гораздо медленнее, чем магнитные полюса. Они находятся под магнитосферными ловушками, через которые солнечный ветер попадает в ионосферу, порождая полярные сияния.

ДЕНЬ И НОЧЬ. На Южном геомагнитном полюсе солнце восходит 25 августа и светит круглосуточно в период с 16 октября по 24 февраля, а заходит за горизонт 16 апреля.

ТЕМПЕРАТУРЫ. На Южном геомагнитном полюсе нет станции метеонаблюдений, но, принимая во внимание близость и схожую высоту над уровнем моря станции «Восток», температуры должны быть близкими к зарегистрированным российскими учеными (максимальные –12,2 °C, минимальные –89,2 °C, средние –55,2 °C), при средней скорости ветра 5 м/с.

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. Впервые был достигнут 16 декабря 1957 года А. Ф. Трешниковым и 27 членами руководимой им экспедиции, которые должны были построить советскую станцию «Восток» в точке геомагнитного полюса. С тех пор он сместился на сотню километров к югу. В январе 1990 года Трансантарктическая экспедиция прошла вблизи от него во время перехода между географическим полюсом и станцией «Восток».

Перемещение Южного геомагнитного полюса.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН достиг Южного геомагнитного полюса 16 января 2010 года на борту самолета «Баслер» под управлением Луи Беланжера вместе с британцем Дэвидом Хемплеманом-Адамсом (своим конкурентом в гонке к 8 полюсам), россиянами Александром Бородиным, Михаилом Гришанковым и Геннадием Тереховым, Эммануэлем Дюраном, Дидье Мартини, Бертраном Мули, Эриком Хесли и двумя постоянными спутниками в путешествиях – Кристианом де Марлиавом и Франсуа Бернаром.

Южный полюс относительной недоступности

Бюст Ленина после строительства базы «Полюс недоступности» в 1958-м

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ. Южный полюс относительной недоступности – точка антарктического материка, наиболее удаленная от побережья. Она расположена на 83°51' ю. ш. 65°42' в. д. в 683 километрах от географического полюса. Это центр окружности, проходящей через три удаленные от него на 1590 км точки: залив Герцога Эрнеста (78°17' ю. ш. 36°07' з. д.) на севере шельфового ледника Филхнерва, бухту Придз (69°41' ю.ш. 74°51' в.д.) на севере шельфового ледника Амери и пролив Мак-Мердо (78°00' ю. ш. 164°33' в. д.) на севере шельфового ледника Росса. Очевидно, что Южный полюс относительной недоступности может изменить свое местоположение, если часть шельфовых льдов растает.

…и тот же бюст в 2008-м

ИСТОРИЯ ПОКОРЕНИЯ. В декабре 1958 года на 82°06' ю. ш. – 54°58' в. д. основана советская база «Полюс Недоступности». Она была обитаема в течение 12 дней, затем ее покинули, и сегодня она почти полностью засыпана снегом: виден лишь бюст Ленина, установленный на крыше здания.

ФРЕДЕРИК ПАУЛСЕН побывал на Южном полюсе относительной недоступности 4 января 2008 года на самолете «Твин Оттер», пилотируемом Руссом Хепберном (механик Алистер Тейлор), вместе с Майком Макдауэллом, Кристианом де Марлиавом и Франсуа Бернаром.

Благодарности

Издатель выражает благодарность Фабриции Жирардо за помощь и мудрый взгляд на вещи, Александру Лумброзо, Эммануэлю Дюрану, Жану-Фредерику и Полю-Николя Паулсенам за их доступность, Франсуа Бернару за его многочисленные фотографии, иллюстрирующие эту книгу.

Российский издатель благодарит Александра Бородина и Михаила Красноперова за помощь в работе над русским изданием книги.

Тьерри Мейер благодарит Кристин Сальвади за ее мудрые советы внимательного читателя и за готовность оказать любую поддержку; Томаса и Натана за их энтузиазм и понимание;

Сержа Эндерлина за поправки; Эрика Хёсли за его дружбу; Фабрицию Жирардо за ее доступность; Кристиана де Марлиава и Франсуа Бернара за поддержку и открытость.

И да благославит Господь Фредерика Паулсена, открывшего мне свой мир и взявшего с собой в путешествие в Антарктику.

Отдельная благодарность Патриции Соави.

В книге использованы фотографии:

Фото на обложке: ©Алексей Нагаев.

Из семейных архивов Фредерика Паулсена, ©Франсуа Бернар, ©Biosphoto/Хуан-Карлос Муньос, ©Александр Бородин, ©Генри Р. Бауэрс, ©Ив Бурде, ©Cercle polaire/RAX, ©Клифф Дики, ©D. R., ©Французская полярная экспедиция, ©Extra-pol, ©Правительство Австралии, ©Сергей Хворостов, ©Фрэнсис Латрейль, ©Жан-Габриэль Лено, ©Эрик Лефебр, ©Бертран Мули, ©Кристиан де Марлиав, ©Майк Макдауэлл, ©Алексей Нагаев, ©Nasjonalbiblioteket, ©New York Time Co./Getty images, ©Майкл Офферман/Universität der Freien unf Hansestadt, Hamburg, ©Олаф Орхейм/Norsk Polarinstitutt, ©Анатолий Сагалевич, ©Майкл Шааф, ©Süddeutscher Verlag, Munich, ©Tara expéditions/Grant Redvers.

Иллюстрации предоставлены Виктором Гарре.

Карты: Леон Шлоссер.

Схемы: Мод Лекарпенти.

Примечания

1

Подробнее о «визитах» к Северному полюсу, мнимых и подтвержденных, см. главу 2.

(обратно)

2

Примечание переводчика: советская атомная подводная лодка «Ленинский комсомол» в 1962 году также вышла на поверхность на Северном полюсе и водрузила флаг СССР. В августе 1977 года атомный ледокол «Арктика» дошел до Северного полюса.

(обратно)

3

А. М. Сагалевич (род. 5 сентября 1938 года) – российский учёный, исследователь Мирового океана с применением глубоководных обитаемых аппаратов, профессор, Герой России.

(обратно)

4

Последняя сцена из «Титаника» снята на палубе «Академика Мстислава Келдыша».

(обратно)

5

Прим. переводчика: ферринг – диалект северофризского языка.

(обратно)

6

Прим. переводчика: «невероятных успехах».

(обратно)

7

Фридрих Паулсен изменил свое имя на Фредерик, когда стал гражданином Швеции, в 1942 году. Именно это имя он по традиции дал своему младшему сыну, рожденному в 1950 году. При необходимости мы будем уточнять: Фредерик Паулсен-старший и Фредерик Паулсен-младший.

(обратно)

8

Прим. переводчика: «Северная лаборатория гормонов».

(обратно)

9

Прим. переводчика: «образованный средний класс».

(обратно)

10

Прим. переводчика: «благовоспитанный человек».

(обратно)

11

Прим. переводчика: речь идет о дрейфующей станции СП-1 (Северный полюс-1): Папанин И. Д. – руководитель, Кренкель Э. Т. – радист, Федоров Е. К. – геофизик, Ширшов П. П. – гидробиолог и океанограф. Они открыли станцию 6 июня 1937 года, а закрыли 15 марта 1938 года.

(обратно)

12

Прим. переводчика: изменение названия вызвано необходимостью перерегистрации ТОО (1992 год) в ООО.

(обратно)

13

Прим. переводчика: Свальбард – норвежское название архипелага Шпицберген (немецкий вариант названия), самая северная часть Королевства Норвегии между 76°26’ и 80°50’ с. ш. и 10° и 32° в. д.

(обратно)

14

Прим. переводчика: лат. «Мамонты».

(обратно)

15

Северная энциклопедия. – М.: Европейские издания, 2004.– 1200 с. Первый в истории книгоиздания универсальный свод информации, посвящённой Северу России и соседям по арктическому региону.

(обратно)

16

Прим. переводчика: Антарктида открыта 16 (28) января 1820 года русской экспедицией под руководством Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева, которые на шлюпах «Восток» и «Мирный» подошли к ней в точке 69°21’ ю. ш. 2°14’ з. д.

(обратно)

17

Многочисленные экспедиции проявляли и территориальный интерес, объявляя владением пославших их стран острова Антарктики.

(обратно)

18

«Звездные часы человечества», глава «Борьба за Южный полюс».

(обратно)

19

В то время, как Руал Амундсен готовится отправиться к Северному полюсу на «Фраме», он узнает о заявлении Роберта Пири о достижении «верхушки Земли» и решает изменить свою цель, отправившись на юг. Даже Фритьоф Нансен, предоставивший ему свой знаменитый корабль, не знал об этом. После зимовки Амундсен отправляется к полюсу на четырех собачьих упряжках и достигает его 14 декабря 1911 года.

(обратно)

20

Изотопный состав льда позволяет определить температуру атмосферы в тот момент, когда выпал снег, и проанализировать содержание углекислого газа (СО2) в пузырьках воздуха, заключенных во льду.

(обратно)

21

На разных участках Антарктического ледяного щита скорость движения льда разная.

(обратно)

22

Сегодня ее сменил «Юнион Гласьер» в шестидесяти километрах севернее.

(обратно)

23

Правильное название – остров Мордвинова. Остров был открыт экспедицией Ф. Ф. Беллинсгаузена в 1819 году и назван в честь адмирала С. И. Мордвинова.

(обратно)

24

9 мая 1926 года, за три дня до «Норвегии», Ричард Бэрд заявил, что пролетел над Северным полюсом на борту «Фоккера», но его пилот опровергает это свидетельство (см. приложение).

(обратно)

25

Все территориальные притязания заморожены после подписания Договора об Антарктике в 1961 году. См. главу 9.

(обратно)

26

Разумеется, это была шутка – никакого сцепления в конструкции Ан-3 нет. Прим. ред.

(обратно)

27

На несколько месяцев раньше россияне предоставили свой мощный ледокол «Красин» в распоряжение американцев, чтобы осуществить снабжение станции «Мак-Мёрдо», запертой непроходимыми льдами; доставка запчастей и техников к Южному полюсу была, таким образом, ответным жестом.

(обратно)

28

Прежде чем исчезнуть на севере, «Эребус» и «Террор» приняли активное участие в исследовании Антарктики под командованием Джеймса Кларка Росса. В честь «Эребуса» назван вулкан в Антарктиде.

(обратно)

29

Roald Amundsen: The North West Passage, Archibald Constable, London, 1908.

(обратно)

30

Сегодня Йоа-Хейвен, деревня с тысячью жителей в Нунавут (Канада).

(обратно)

31

Как уже было отмечено, в сентябре 2014 года останки одного из кораблей были найдены западнее острова Короля Уильяма. Для поиска применяли автоматические подводные зонды. Прим. ред.

(обратно)

32

Прим. переводчика: в административном делении Канады наравне с десятью провинциями выделяют также три территории. Нунавут – одна из этих трех территорий.

(обратно)

33

Прим. переводчика: на этот счет у ученых есть различные точки зрения. Механизм образования магнитного поля изучен японским ученым Рикитаки. – см.: Рикитаки Т. Электромагнетизм и внутреннее строение Земли. Л.: Недра, 1968. 331 с.

(обратно)

34

«Земля теряет Север», Радио Канады и Французское Телевидение, январь 2012.

(обратно)

35

Дэвид Хемплман-Адамс, соревнуясь с Паулсеном в покорении 8 полюсов, указал ему на эту ошибку. Тогда Фредерик Паулсен отправился на Северный магнитный полюс, к его точному местоположению, в апреле 2011 года – в тот момент он находился более чем на 500 км севернее точки, в которой был в 2005 году.

(обратно)

36

Прим. переводчика: напомним, что в России, имеющей на самом большом острове архипелага поселения, весь комплекс островов называют Шпицберген. Кроме того, известно его старинное поморское название – Грумант.

(обратно)

37

Считается, что солнечный камень – исландский шпат, прозрачная разновидность кальцита, который, благодаря своим оптическим свойствам, позволяет найти солнце, спрятавшееся за пеленой тумана или облаков. Однако на практике это не так просто сделать.

(обратно)

38

Летом 1909 года возник конфликт между Фредериком Куком и Робертом Пири, каждый из которых заявлял, что достиг Северного полюса: первый 21 апреля 1908 года, второй – 6 апреля 1909 года, и отрицал, что его сопернику это вообще удалось. Палата представителей голосованием отдала предпочтение Пири и возвела его в ранг вице-адмирала. Но, скорее всего, ни Кук, ни Пири до Северного полюса не дошли. Историк Роберт Брис изучил отчеты двух экспедиций и опубликовал результаты многолетнего исследования («Cook & Peary: The Polar Controversy, Resolved”, Stackpole Books, 1997): по его мнению двое исследователей умышленно лгали.

(обратно)

39

Единственное исключение: Северная Земля. Архипелаг открыт 4 сентября 1913 года экспедицией Бориса Вилькицкого (официальное название – гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (1910–1915)) и назван участниками экспедиции «Тайвай» – в честь экспедиционных судов «Таймыр» и «Вайгач». 10 (23) января 1914 года переименован в «Землю Императора Николая II». 11 января 1926 года архипелаг переименован в «Северную Землю». Прим. ред.

(обратно)

40

В январе 1914 года, во время первой зимовки экспедиции, в то время как «Карлук» был затерт льдами, Стефансон отправился на поиски земли вместе с пятью мужчинами, один из которых Уилкинс, а двое других – проводники-эскимосы. Буря разлучила их с кораблем, затонувшим рядом с сибирскими берегами. Всего в экспедиции погибло 17 человек.

(обратно)

41

В 1914 году Эрнест Шеклтон возглавляет экспедицию, которая должна попытаться первой пересечь антарктический материк. Но судно «Эндуранс» было затерто льдами и затонуло. Экипаж укрылся на пустынном острове, с которого Шеклтон с пятью товарищами на простой шлюпке отправился на поиски помощи. В конце знаменитого перехода в 1500 километров по штормовому океану Шеклтон достиг острова Южная Джорджия. Все его люди будут спасены, а выдающиеся фотографии, сделанные Фрэнком Хёрли, впоследствии сильно поспособствуют приданию известности этой эпопее.

(обратно)

42

Берд был встречен в Нью-Йорке как триумфатор, но его заявление подвергли сомнению после того, как в 1996 году был опубликован его бортовой дневник. Похоже, его самолет развернулся, пройдя 80 % расстояния до полюса.

(обратно)

43

В Норвегии их принял Руал Амундсен, который этим же вечером отправлялся на поиски Умберто Нобиле, пропавшего вместе с дирижаблем «Италия». Великий норвежский исследователь погиб во время этой спасательной экспедиции.

(обратно)

44

У всех океанов и всех континентов есть полюс недоступности. См. следующую главу, посвященную Южному полюсу недоступности в Антарктиде.

(обратно)

45

Прим. переводчика: остров Генриетты – крайний северный остров Восточно-Сибирского моря, относится к группе островов Де-Лонга в северо-восточной части Новосибирских островов.

(обратно)

46

Двое исследователей опубликовали алгоритм расчетов, позволяющий научно определить полюс недоступности любой суши, материка, океана. – См.: Daniel Garcia-Castellanos et Umberto Lombardo, Scottish Geographical Journal, septembre 2007.

(обратно)

47

Прим. ред. Это не совсем так. Большое количество посадок в этой точке совершали до него советские Высокоширотные Воздушные Экспедиции «СЕВЕР».

(обратно)

48

Первый международный полярный год прошел в 1882–1883 годах, второй – в 1932–1933 годах. Третий, названный «Международный геофизический год (МГГ)», – в 1957–1958 годах. Четвертый – в 2007–2009 гг.

(обратно)

49

См. следующую главу.

(обратно)

50

Майк Макдауэлл (ALE, австралийский логист, специалист по материально-техническому обеспечению), Владимир Фортов (российский физик), Александр Бородин (российский предприниматель), Ибрагим Шараф (промышленник из Дубая), Эверар Браганза и Герд Райшенбах (немецкие врачи), Кристиан де Марлиав (французский логист, специалист по материально-техническому обеспечению), Франсуа Бернар (французский альпинист и горный гид), Рунэ Финсаас (норвежский повар), Юрий Леонов (российский геолог). Ганс Гейтман и Вильгельм Мюллер остались на Южном полюсе. Водитель Эдди Грей – новозеландец.

(обратно)

51

Отправившись со стороны шельфового ледника Ронне, с другой стороны континента, Вивиан Фукс встретил Эдмунда Хиллари на Южном полюсе и продолжил следовать по пути, намеченному новозеландцем, чтобы завершить первое наземное пересечение Антарктиды.

(обратно)

52

Прим. переводчика: Игнатов В. С. «Год на полюсе холода». М.: Географгиз., 1962, с. 62 (Книга написана сотрудником Арктического и антарктического научно-исследовательского института В. С. Игнатовым, который в 1959–1960 годах был начальником станции «Восток» в Антарктиде. Станция находится в глубине ледяного континента, почти на полпути от «Мирного» к Южному полюсу, на высоте 3448 метров над уровнем моря.)

(обратно)

53

25 августа 1958 года на базе «Восток» зафиксирована температура –87,4 °C, абсолютный полюс холода. Этот рекорд был побит 21 июля 1983 года: –89,2 °C.

(обратно)

54

Прим. ред.: судя по всему, речь идет не о самом буровом снаряде, а о самодельной желонке – устройстве, применяемом для выемки разрушенной горной породы (в данном случае – раздробленного льда) из скважины при ударно-канатном бурении.

(обратно)

55

Прим. переводчика: во главе с геофизиком Олегом Константиновичем Кондратьевым.

(обратно)

56

Гляциолог Андрей Капица отмечает странное двойное эхо с глубины 3700 и 4000 метров, которое стало первым «сигналом», данным подледным озером Восток.

(обратно)

57

Лед, извлеченный при бурении, датируется по реперным уровням благодаря следам известных вулканических извержений, а затем с помощью моделирования скорости аккумуляции и скорости стекания ледникового щита: сложная задача, при решении которой возможна погрешность в пределах 5000 лет на метр в зависимости от глубины.

(обратно)

58

Nature, n°329, 1er octobre 1987: «CO2 et climat de notre atmosphère depuis 160 000 ans».

(обратно)

59

Американские исследователи с Южного полюса, которые температуру измеряют по шкале Фаренгейта, учредили «Клуб 300». Он не такой элитарный, так как для получения членства достаточно выдержать 10 минут в сауне, разогретой до 200 °F (93 °C) и голым обежать вокруг столба, символизирующего Южный полюс, при –100 °F (–73 °C).

(обратно)

60

В 1962–1963 годах СССР устремляется в космос и теряет интерес к Антарктике: станция «Восток» остается заброшенной на год.

(обратно)

61

Прим. ред.: также существование озера было предсказано известным российским географом и геоморфологом Андреем Петровичем Капицей после обработки им результатов Первой советской антарктической экспедиции 1955–1957 годов.

(обратно)

62

Сегодня проекция контура озера Восток на поверхность хорошо видна на некоторых космических снимках.

(обратно)

63

В 2012 году.

(обратно)

64

Прим. переводчика: во французском языке словосочетание «газоперерабатывающий завод» используют для иронического обозначения тяжелой и сложной системы.

(обратно)

65

См. главу 3.

(обратно)

66

И личный состав Первой десантной армии, и танки покинули военный городок Урелики еще в 1952 году.

(обратно)

67

Жюль Дюмон Дюрвиль погиб в 1842 году вместе с женой и сыном в первой французской железнодорожной катастрофе в Медоне.

(обратно)

68

См. главу 3.

(обратно)

69

См. главу 5.

(обратно)

70

Simon Nasht: The Last Explorer. Skyhorse Publishing, 2012.

(обратно)

71

38 стран присоединились к двенадцати первым, подписавшим Договор об Антарктике: Австралия, Аргентина, Бельгия, Великобритания, Норвегия, Новая Зеландия, СССР, США, Франция, Чили, ЮАР, Япония.

(обратно)

72

Фолклендские острова находятся на расстоянии более 1000 километров от Антарктиды, но в продолжении сектора, на который одновременно заявляют свои права Аргентина и Великобритания.

(обратно)

73

А именно во время интервью на Радио Австралии и в послесловии к «Voyage dans l’Anthropocène» («Путешествие в Антропоцен») Клода Лориуса Лорана Карпанье.

(обратно)

74

Именно в «Дюмон-Дюрвиле» Люк Жаке снял «Птицы-2: Путешествие на край света» (фр. «La Marche de l’empereur»), который получил «Оскара» как лучший документальный фильм в 2005 году.

(обратно)

75

Поверхность озера будет достигнута всего через три недели: 5 февраля 2012 года. – См. главу 7.

(обратно)

76

«Юнион Гласьер» (Union Glacier) – новая станция ALE у подножия гор Элсуорт. В 2010 году она сменила станцию «Пэтриот Хиллс», взлетно-посадочная полоса которой была перпендикулярна преобладающим ветрам.

(обратно)

77

Прим. переводчика: в Бангладеш большая часть территории страны расположена ниже уровня моря. Существует предположение, что при подъеме уровня моря на один метр пятьдесят процентов поверхности территории страны будет затоплено.

(обратно)

78

Филеас Фогг – герой романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней», джентльмен, на пари обогнувший земной шар.

(обратно)

79

Типи – переносное индейское жилище. Палатка-типи – палатка шатровой конструкции.

(обратно)

80

Прим. ред.: гало – оптический феномен, светящееся кольцо вокруг источника света. Паргелий – один из видов гало, выглядит как светлое радужное пятно на уровне Солнца. Возникает вследствие преломления солнечного света в анизотропноориентированных кристалликах льда, парящих в атмосфере.

(обратно)

81

Речь идет о наивысших точках шести частей света: Джомолунгма (или Эверест, Азия), Аконкагуа (Южная Америка), Мак-Кинли (Северная Америка), Килиманджаро (Африка), Эльбрус (Европа), Винсон (Антарктида), Пунчак-Джая (Австралия и Океания).

(обратно)

82

Прим. переводчика: серак (от французского serac) – ледяной пик, образующийся на передней кромке ледника.

(обратно)

83

См. главу 9.

(обратно)

84

См. главу 5: «Недоступность».

(обратно)

85

Прим. переводчика: это не совсем так, есть слои проводящей мантии.

(обратно)

86

Слова «альбатрос» и «астролябия» – почти совершенная анаграмма. Может быть, магнетизм обладает способностью переставлять буквы?

(обратно)

Оглавление

Вступительное слово

Увертюра Настоящий Северный полюс

Глава 1 На север

Глава 2 Шампанское в Арктике

Глава 3 Наука и соперничество на Южном полюсе

Глава 4 Магнетизм

Глава 5 Недоступность

Глава 6 Незамерзающий Ленин

Глава 7 Жизнь подо льдом

Глава 8 Тепловой удар при -60 °C

Глава 9 С полномочным представителем полюсов

Глава 10 Альбатрос

Приложение Восемь полюсов

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg