«Сергей Тигипко»

Сергей Тигипко (fb2) - Сергей Тигипко 566K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Геннадий Корж

Геннадий Корж Сергей Тигипко

Сергей Тигипко: политик, который умеет договариваться

Современные украинские СМИ всемогущи. Когда потребовалось, они демонизировали Кучму, вместе с его эпохой отправили в небытие многих других известных политиков и возвеличили тех, о ком еще вчера не знал практически никто. А теперь и этих новых деятелей низвергают одного за другим. Все смешалось в сплошном круговороте имен, должностей и компроматов.

Пусть это вас не удивляет: все задумано именно так. Частое мелькание на телеэкране виртуальных информационных поводов призвано подменить собой истинный пульс времени и зачастую не имеет ничего общего с тем, что происходит в действительности.

Об этих технологиях, пожалуй, можно было бы написать целую книгу. Однако мне куда интереснее писать о людях – причем о таких, которые находят в себе силы идти против ветра, которые вместо: «Все пропало!» предпочитают честно констатировать: «Все прогнило!»

Яхтсмены отлично знают, что идти против ветра – на самом деле означает опираться на этот самый ветер, на надежный парус и на собственное высокое мастерство. Именно таким мне видится стиль жизни Сергея Тигипко. В самые трудные периоды жизни страны он не только проявил себя как одаренный политик, но и сумел создать собственный высокоэффективный бизнес и затем уберечь его от возможных преследований. А ведь в том же 2005 году, не имея депутатского «прикрытия», вполне можно было повторить судьбу Кирпы или Кравченко – желающие прибрать к рукам бизнес Тигипко имелись…

С этим человеком мне пришлось тесно работать недолго, но зато очень интенсивно. Это была президентская кампания 2004 года, когда Тигипко возглавлял избирательный штаб Виктора Януковича, а я руководил пресс-службой этого штаба. На самом деле за карьерой этого человека я следил давно – очень уж он отличался от остальных украинских политиков. Известный политолог Кость Бондаренко однажды написал: «Как политик Тигипко объединяет в себе черты двух нынешних антиподов – Ющенко и Медведчука». В условиях нынешней Украины, где едва ли не все строится на расколе, это может говорить о многом.

Когда однажды в 2001 году, выходя из здания Администрации Президента, я поздоровался с Тигипко, который своим неповторимым стремительным шагом взбегал навстречу по гранитным ступеням, жена спросила меня, кто это. И я ответил: «Будущий президент Украины». Безусловно, это был исключительно мой личный взгляд на происходящее. Такие выводы я, кстати, часто делаю на совершенно неожиданной информации. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, какие книги ты читаешь. И наоборот…

Меня, например, всегда подкупают люди, которым нравится булгаковское «Собачье сердце». Сам Тигипко однажды признался, что если ему тяжело, он за ночь перечитывает эту его самую любимую книгу «А наутро такое ощущение, будто меня окрестили», – вспоминал он. Есть и любимая цитата: «Двум богам не служить». И еще рассуждения профессора Преображенского о том, что никого силой, жесткостью воспитать нельзя. Все надо делать добром. Ну и классические фразы: об очистке сараев, разрухе в головах…

А вам нравится «Собачье сердце»?..

«Аппаратчик»

Я привык действовать. Всего в жизни я добивался своим трудом и упорством.

Сергей Тигипко

Тех, кто работал в комсомоле, в годы перестройки стали несколько пренебрежительно называть «аппаратчиками». Однако время все расставляет по своим местам. И оказалось, что работа в аппарате на самом деле была огромной школой. Именно этот опыт помог многим бывшим комсомольским работникам быстро сориентироваться в новых условиях, не потеряться в период, когда все рушилось и казалось, что впереди – никакой перспективы.

Комсомол перестроечных времен, конечно же, был уже подинамичнее, чем комсомол времен застоя (но и тогда именно комсомол строил шахты, осваивал Сибирь, шефствовал над строительством атомных станций). Однако в любые времена для того, чтобы выйти на первые роли в огромной системе ВЛКСМ, необходимо было пройти определенные ступени комсомольской карьеры. Тигипко – не исключение. Начинал секретарем комитета комсомола, заместителем директора по учебно-воспитательной работе Днепропетровского механико-металлургического техникума.

И неизменно продолжал учиться у окружавших его людей, которые «жестко спрашивали, крепко сдавливали совершенно безжалостно». Он часто вспоминает директора этого техникума Владимира Ивановича Молчанова. Что значило 28-летнего парня назначить своим замом? Это был поступок, в котором сквозило доверие. «Я прекрасно помню это ощущение. И считаю – чтобы молодой человек по-настоящему почувствовал ответственность, надо грузить его так, чтобы колени аж дрожали. Вот тогда он состоится, вот тогда он будет личностью. Вот эти нагрузки нервные, нагрузки рабочие должны его воспитать. Нужно обязательно сделать его орговиком – чтобы он понял, как работу организовывать. В комсомоле было такое понятие – орговик. О, – нам говорили, – это орговик! Это сильный. Это суперпарень, который может быстро организовать людей, все расставить по местам», – вспоминает Сергей Леонидович.

Сам он тоже прошел неплохую комсомольскую школу – был вторым секретарем Днепропетровского горкома, затем заведующим отделом пропаганды и агитации, первым секретарем Днепропетровского обкома ЛКСМУ. Быстрая, под стать времени, карьера. Начиналась перестройка, и Тигипко не отставал от событий. Многое он делал впервые: рок-фестивали, дискуссии между верующими и атеистами, выставки-продажи, работал с футбольными фанатами. Фанатов тогда сильно зажимали, а Тигипко думал над тем, каким образом организовать этих ребят, чтобы беспорядков после матча не было, чтобы спокойно расходились по домам. И при этом – чтобы разрешить фанатам свободный вход на трибуны с плакатами, транспарантами, с символикой своего клуба. Кое-кто называл это ребячеством, детскими играми, а Тигипко стоял на своем. Он уже тогда прекрасно понимал, что работает на создание гражданского общества, наличие которого является одной из самых главных составляющих успеха страны.

А еще смысл своей работы в комсомоле он видел в демократизации страны. И даже предложил на одном из партийных съездов… создать компартию Украины со своей собственной программой. Тогда, когда все инициативы на таких мероприятиях сурово цензурировались задолго до их проведения, это было как гром среди ясного неба. Первый секретарь обкома партии даже вскочил со своего места и закричал, что это «мысли отщепенца».

Сейчас Тигипко с юмором относится к этому эпизоду, а ведь тогда ему могло здорово влететь. Но время мчалось так стремительно, что скрипучий партийный механизм просто не успевал за этим полетом.

А затем произошло то, что потрясло жизнь всех нас, кто жил в те годы. Но чего удивляться, это ведь из классики: революция пожирает своих детей. А с другой стороны, не случись того, что произошло, мы могли бы и не знать нынешнего Тигипко.

Он мне как-то рассказывал о тех временах. Тогда Сергей чувствовал себя на гребне перестроечной волны. Он строил комсомольскую, в перспективе – партийно-комсомольскую карьеру, на этом пути многого добился. Но произошел путч, и все это было перечеркнуто, он снова оказался на стартовой позиции. А ведь еще ему, первому секретарю обкома комсомола, члену ЦК комсомола Украины, члену ЦК ВЛКСМ, члену ЦК Компартии Украины, пришлось спешно переименовывать организацию, спасая вместе с друзьями в Днепропетровске Союз молодежи. Они спасали от разграбления комсомольскую собственность, передавая ее в областной Совет, чтобы она работала на молодежь, и она, кстати, так сейчас и работает. Но время для устройства собственных дел было упущено.

Все пришлось начинать не просто с нуля – с «минусовой» отметки, потому что его комсомольская биография в той ситуации рассматривалась как крупный недостаток. Было тогда много плохого, о чем Тигипко не хочется даже вспоминать. Но ведь было… Однажды он уехал в Киев в командировку, и тут позвонила жена, рассказывает, что ей сказали: дочку в школу не берут. Мол, хватит, вы уже здесь были, руководили страной. Это было сказано при дочке, и потом они обе плакали у телефона…

С другой стороны, такие вещи здорово отрезвляют, а Тигипко всегда умел извлекать уроки из случившегося.

Могу себе представить, как это могло ранить человека, который сам по себе очень добр, который считает, что если может помочь человеку – помогает. Возможно, такая доброта – из бедного детства, когда только добротой по отношению друг к другу и спасались. И чем больше было доброжелательных родственников, тем легче жилось. А у Тигипко родственников на самом деле много, и оттого он себя считает вполне удачливым человеком. Он постепенно стал опорой этого обширного клана. Некоторые люди прямо говорят, что именно в этом – его земное предназначение. А он сам расценивает это как дополнительную ответственность.

Вся семья знает – если что-то случится, за помощью нужно обращаться только к нему. В большинстве случаев в качестве посла включалась мама: «Синку, подивись, будь ласка, може, є можливість чимось допомогти». Для него это как приказ: надо разбираться.

Сам Сергей Леонидович объясняет все это родственными узами. А я вспоминаю другой случай, когда во время выборов 2004 года на сайт нашего избирательного штаба с письмом обратился директор консервного завода из Одесской области. Он жаловался на то, что у него отбирают бизнес – якобы «донецкие» (тогда оппоненты широко пользовались такой технологией). Я немедленно доложил об этом Тигипко, и уже вечером от директора пришло новое сообщение: инцидент исчерпан. Более того, теперь и он сам, и его семья, и весь коллектив завода будут голосовать за нашего кандидата.

А для меня еще важнее была реакция Тигипко. «Понимаю, как трудно было парню. Я сам бывал в его положении, потому и сделал все для того, чтобы ему помочь», – сказал он мне задумчиво…

Так что случившееся с ним в те далекие перестроечные годы все же не обозлило Тигипко. Наоборот, оно подтолкнуло к тому, чтобы принять новое и очень ответственное решение.

Но об этом позже.

Человек

Работа – это не все. Жизнь значительно шире.

Сергей Тигипко

На выборах 2004 года одной из главных задач, которую Тигипко ставил перед штабом, было показать Януковича – человека а не только политика. Потому что он прекрасно понимал, что именно это очень важно для избирателя. Ну, а каков сам Тигипко, как человек? Лично для меня это был очень важный вопрос, на который я постоянно пытался дать самому себе ответ.

Прежде всего, Сергей Леонидович человек обучаемый, жадно впитывающий знания, которые привносят в коллектив другие люди.

Сергей Тигипко родился 13 февраля 1960 года в небольшом украинском селе Драгонешты Лазовского района на севере Молдовы. Отец Сергея, Леонид Семенович, бывший фронтовик, заведовал колхозной пасекой. «В детстве у меня не было человека, с которым я мог бы быть откровенным, – признается Тигипко. – Я до сих пор не люблю этого – раскрывать чувства. Не знаю, плохо это или хорошо. У отца был довольно мягкий характер, я не помню, чтобы он на меня когда-либо руку поднял. Если и были «разборки» – то лишь с мамой. У нее – твердый характер. Типичная украинка, которая за все отвечает, обо всем заботится, всеми руководит в доме. А нас у нее было четверо мужиков – вот она и руководила. На ноги нас поставила, распределила между сыновьями обязанности, на то, как мы одеты, особого внимания никогда не обращала. Главное – чтобы было тепло и чтобы мы были накормлены. Ну и учились. Для мамы это была даже не мечта, а идея – вывести детей в люди, дать им образование, чтобы чего-то добились в жизни».

Фронтовые раны давали о себе знать, и в 1970 году отец умер, оставив жену с тремя детьми на руках. Сергею тогда было 10 лет. «На меня очень подействовала смерть отца… Потом произошел целый ряд событий, которые заставили меня быстро повзрослеть: мама уехала со старшим братом в Кишинев (он должен был поступать в институт), мы с младшим братом переехали жить в село к бабушке. В Николаевке приходилось работать все лето, потому что материально стало жить хуже. С этого момента я начинаю отсчет своей прагматической жизни. Тогда я ощутил, что несу ответственность не только за себя, но и за своего младшего брата».

Неудивительно, что на парня, росшего без отца, влияли многие, но прежде всего – мама. «Я чувствую в себе гены мамы – женщины, которая воспитала трех сыновей. Я вас уверяю, что если бы у нее было пятеро или шестеро сыновей, – все они были бы накормлены, одежда, пусть штопаная, но чистая. И она бы дала воспитание и образование каждому. Я лично от нее многое получил», – говорит Тигипко.

В свое время, при советской власти, Сергей получил неплохое образование, хотя и происходил из бедной семьи. Он вспоминает: «Моя покойная бабушка мне с гордостью рассказывала, как торговала всем, что у нее было в хозяйстве, чтобы дать возможность двум дочерям выучиться в медицинском училище, а младшему сыну – закончить техникум. Моя мама просто из кожи вон лезла, чтобы дать нам образование. Мы могли плохо одеваться, но всегда были накормлены, и от нас требовалось одно: учиться, учиться и учиться».

Тигипко часто вспоминает неповторимый сельский колорит, ловит себя на мысли, что только там может по-настоящему, до конца, расслабиться. Родина! Ему редко удается съездить на могилу отца – все же далековато, да и дела не дают отлучиться. Но хотя он и стал «большим человеком», среди односельчан ему по-прежнему очень комфортно. Пусть щемит все время сердце, горло перехватывает, но ведь именно эти люди формировали его личность – в небольшом селе ребенка в немалой степени воспитывает общественное мнение. Многое дали учителя – в советской школе хватало сильных педагогов. Вот это его основа, его жизненный фундамент.

Хотя все могло быть иначе. Некоторое время они «жили в Кишиневе, на самой окраине города, на улице Ивана Заикина (сейчас ее уже нет). За ней начиналась городская свалка. Маленькие домики, рубероидные крыши, отсутствие канализации… Из моих друзей детства в жизни состоялись не все. Свалка не отпустила».

В 1982 году Сергей Тигипко окончил Днепропетровский металлургический институт по специальности «инженер-металлург, литейное производство черных и цветных металлов». Служил в армии: офицером в танковых частях. Со временем он скажет: «Многими своими качествами я обязан армии. Супернагрузки, супермужская, супертяжелая, а часто – супернеблагодарная работа. А еще суперответственная. Потому что все время понимаешь, что тут стреляют, тут взрывают, – постоянно с рисками имеешь дело». Но, как отец двух сыновей, он бы не хотел, чтобы они уклонялись от службы в армии.

А еще у него есть дочь Анна, которая родилась в 1984 году. Когда дочке было 16 лет, Тигипко отправил ее учиться в Великобританию. Неудивительно, ведь сейчас многие состоятельные люди отправляют детей на учебу за рубеж – в надежде, что те останутся там навсегда. Но Тигипко как-то сказал о дочери: «Я бы не хотел, чтобы она осталась в Англии. Там общество довольно жесткое, оно, мне кажется, накладывает не наилучший отпечаток на людей, которые в нем живут. У Запада нужно учиться работать. Это так. Я говорю не о количественных показателях – мы всегда работали больше, нас этим не удивишь. А вот требования к качеству нам необходимо подтянуть до западного уровня».

В советские времена у нас изучение иностранного языка не особо приветствовалось. Когда Тигипко работал в комсомоле, знание языков, несмотря на перестройку и «новое мышление», точно еще не было приоритетом. Когда же пришла независимость, знание (вернее, незнание) языков стало острой проблемой.

А вот уже дочь Тигипко с шести лет учила английский. Сегодня она говорит на английском, немецком, французском, русском и украинском. Учась в Англии, Анна стажировалась в Германии и Франции – в том числе и языки совершенствовала. А еще Сергей Леонидович, сам по натуре гуманитарий, приучал дочь к технике. Финансы она изучала за рубежом, потому что у нас такое образование тогда получить было невозможно. И это позволило Тигипко увидеть западную систему образования.

Он убежден, что в целом не стоило бы реформировать нашу систему среднего образования. Хотя и следовало бы добавить что-то новое – то, что заставляло бы ребят больше думать самостоятельно. В Англии, где училась Анна, у нее ежедневно было по два домашних сочинения на различные темы. Молодых людей там заставляют мыслить, высказывать свои мысли. И очень жестко следят, чтобы не передирали чужое. То есть все время сам – соображай, анализируй.

Говорят, что именно в честь дочери Тигипко и назвал группу «ТАС» (Тигипко Анна Сергеевна). Получив диплом, Анна вернулась в Украину и сегодня работает в одной из отцовских компаний. В свободное от работы время она пишет стихи. В 2007 году в рейтинге «15 самых завидных невест Украины» журнала «Фокус» Анна Тигипко заняла пятую строку. Отец свою дочь всячески оберегает: уж и не счесть СМИ, которые громогласно жалуются, что Тигипко так и не предоставил им для публикации фотографию Анны.

С первой женой Натальей Сергей Тигипко познакомился в Днепропетровске, там они и поженились. «Я женился на девушке, которая соединяет в себе наилучшие черты Золушки и принцессы», – несколько раз говорил он в различных интервью. Однако жизнь не всегда похожа на гладкую, накатанную дорогу, в ней бывает по-всякому. В 2004 году Тигипко развелся с женой, а затем связал судьбу с киевской предпринимательницей Викторией Лопатецкой (ныне Тигипко). Недавно у них родился сын. Это событие он назвал своим «самым мужественным поступком».

Эксперты, которые изучают жизнь украинской элиты, отмечают знание Сергеем Тигипко украинского и русского языков. Указывают и увлечения: штанга, теннис (правда, он его бросил после ухода из правительства), карты, горные лыжи, плавание (в том числе подводное), чтение книг (любимые авторы – Бунин и Булгаков), пчеловодство.

Пчелы – это у него с детства. «Я прекрасно помню, как дед мой покойный нас кормил. Он брал хлеб, прижимал его к груди, резал большие ломти, потом брал тарелку для борща, наливал туда меда, и мы втроем-вчетвером с этим хлебом пили парное молоко», – вспоминает Тигипко. А еще он любит сельские запахи. Но больше всего – запах мамы. Этот запах тянется из дальнего детства…

Когда пишут о человеческих качествах Сергея Тигипко, то в первую очередь вспоминают его спортивные увлечения. И действительно, спорт на самом деле занимает особое место в его жизни. Во время службы Тигипко однажды стал чемпионом армии по спортивному ориентированию, обойдя при этом даже нескольких мастеров спорта. Сам Тигипко объясняет это просто: мол, всегда хорошо бегал на длинные дистанции, плюс немного повезло – а в спортивном ориентировании удача всегда значила немало. Но, на мой взгляд, если бы он не занимался спортом серьезно, никакое везение ему бы не помогло. Хотя спорить здесь особо-то и нечего – он на самом деле фартовый человек.

Раньше Тигипко много занимался боксом, и этот вид спорта ему очень нравился. Однако перетренировался, и пришлось уйти достаточно рано. Впрочем, он сам считает, что и тут ему повезло – начинались уже серьезные соревнования, а большой спорт едва ли улучшает здоровье.

Сергей Леонидович и сегодня продолжает ходить в спортзал, он придумал для себя особый вид спорта – некий «супербодибилдинг», как сам его называет. Но – никаких анаболиков и стероидов.

Однажды Сергей обнаружил, что между его физическим и духовным состоянием существует определенная зависимость. То есть он себя хорошо чувствует, если находится в хорошей физической форме. Ему просто необходимо три-четыре раза в неделю позаниматься в спортзале минут по 45, а в идеале – сходить туда пять раз в неделю. Тогда он себя чувствует просто прекрасно. И наоборот, ему жутко не нравится, если начинает набирать вес. Тогда Тигипко тут же ограничивает себя в еде, увеличивает нагрузки, да и в целом уделяет себе больше внимания, занимается собой.

В том, что люди не занимаются спортом, Сергей Леонидович видит определенный упадок культуры. Физическая культура – это значительная часть культуры общей. Но то ли от бедности, нищеты, то ли от наплевательского отношения к себе самим многие украинцы не заботятся о своем здоровье. Если общество больно, неизбежно падает уровень культуры, в том числе и физической. Например, в стране растет число наркозависимых людей. Очевидно, это во многом следствие того, что молодежи нечем себя занять. В детстве и юности Сергей посещал кружок радиолюбителей, играл в футбольной команде, занимался боксом в «Трудовых резервах» – и все это было бесплатно. Сейчас такого нет. Стоит ли удивляться, что физическая культура находится в упадке…

Тигипко понимает, что в ребенка все равно, несмотря ни на какие обстоятельства, нужно закладывать ответственное отношение к себе самому. Он как-то сказал, что чуть ли не силой заставлял дочь заниматься спортом. Понимал: если это привьется, то останется на всю жизнь.

Для него спорт – это состязание, преодоление, азарт, самоотверженная борьба. Скажем, бокс привлекал его тем, что там во имя победы нужно идти навстречу опасности. Не случайно Тигипко часто смотрит на жизнь с позиций спортсмена. И когда оценивает что-либо с позиции моральности, он, случается, оперирует критериями «спортивно-неспортивно».

И в то же время спорт неотделим от реальной жизни, он является ее неотъемлемой частью, можно сказать, квинтэссенцией. Однажды, когда Тигипко возглавлял банк, ему предложили взять на баланс футбольный клуб «Днепр». Это было тяжелое время для команды. Она, по сути, разваливалась. Нет тренера, сразу семеро игроков уходят в киевское «Динамо». Именно отсутствие игроков стало главной проблемой, их пришлось срочно покупать. И тогда два игрока «Днепра», бывшие игроки сборной СССР, чемпионы СССР Петр Кутузов и Иван Вишневский предложили создать резервную команду, своего рода «запасную скамейку» младших по возрасту игроков. И они это сделали. Теперь в «Днепре» нет легионеров, здесь играют как раз те ребята, которых начинали растить в тот тяжелый год. А Ивана Вишневского уже нет с нами, он, к сожалению, рано ушел из жизни.

Так что вы судите сами, чего в этом эпизоде больше – жизни или спорта…

А еще Тигипко – заядлый болельщик. Причем сродни итальянским тиффози. Шикарные ложи – не для него. Ему нужно болеть стоя, прыгать, орать – он чуть ли не теряет в ходе этого увлекательного процесса рассудок. Причем, так самоотверженно он болеет не только в ходе футбольных матчей, но и во время теннисных турниров. Кстати, ему приходилось и организовывать теннисные кубки – в числе первых в Украине, и самому участвовать в таких соревнованиях – на протяжении пяти лет он играл на турнире в Марианских Лазнях.

Для спортсменов очень многое значит команда. И в банке, и в правительстве Тигипко начинал именно с создания команды. Поэтому дальше планировалась очень большая коллективная работа.

При этом, как ни странно, у него никогда не было идеала политика или бизнесмена, на кого он мог бы равняться (за исключением, пожалуй, отца «немецкого экономического чуда» Людвига Эрхарда). Тигипко вспоминает, что последним человеком, на кого он в молодости равнялся, был старший брат. Но спустя какое-то время это прошло, и он начал перенимать во многих успешных людях их лучшие качества, принялся выстраивать для себя некий обобщенный виртуальный идеал. Для него не была определяющей их профессия – это могли быть состоявшиеся люди, добившиеся успеха на государственной службе, в науке, бизнесе, культуре, на партийной работе.

Тигипко всегда помогало то, что он умел обозначить некую желанную вершину виртуальным флажком, то есть обозначить цель. Хотя и до сих пор достичь этой цели для него значительно легче, чем ее определить. Зато он научился упрощать ситуацию настолько, чтобы быстро понять суть проблемы и выйти на обобщение. Умение быстро разобраться в ситуации, взглянув на нее как бы сверху, – это важнейшее качество руководителя. «Я всегда говорю, что над ситуацией надо подняться и сверху на нее внимательно посмотреть, – тогда понимаешь, что делать и куда двигаться. А вот если постоянно в текучке – все. Это катастрофа. Это действительно очень большая болезнь администраторов, потому что почти никто из них не занимается стратегией. Я вот где-то читал, что, оказывается, инновационный путь развития, инвестиционно-инновационный путь развития – для многих людей это вообще ничего не значит. Максимум, о чем они думают, где взять дешевые деньги, как вложить в проект, построить какую-то новую машину, которая еще никому не известна. Вот это они считают инвестиционно-инновационным путем», – говорит он.

Кстати, именно инновационность впоследствии окажется одной из составляющих успеха «Приватбанка». «Инновационность и замечательная организация работы сыграли ключевую роль. А инновационность состоялась благодаря коллективному уму. В день мы проводили по три-четыре мозговых штурма по тем или иным вопросам. А наутро издавались приказы и расходились по всей сети. Было понимание, что при стремительном росте цен надо «въякориться» в недвижимость. И мы покупали помещения для филиалов, вкладывали деньги в ремонты, и эти средства не съедались инфляцией. Каждый раз, теряя в цене активов и пассивов, за счет объемов, за счет роста мы успевали обгонять время и обгоняли его. Шестьсот процентов годовых за «ночные» деньги платились реально».

А еще Тигипко выработал жесточайшую требовательность не только к себе, но и к людям. Ради их же блага, ради того, чтобы они могли и завтра зарабатывать, и послезавтра. Многим у нас в стране еще только предстоит этому научиться. Для Тигипко успех всегда был коллективным результатом. В СССР понятие «успех» имело несколько отрицательную коннотацию. Успехом прежде всего была карьера – служебная или научная. Такой успех, в отличие от сегодняшней Украины, не измерялся в деньгах.

Но у Тигипко и здесь – свои критерии. Он никогда не ставил своей целью успех сам по себе. Целью для него может быть результат. Ради этого он принимает решения, занимает определенные должности. Для одних успех – новая ступенька в карьере, а для Тигипко такая ступенька – только начало большой работы. А если принесет эта работа результат, то придет и успех.

Причем это общий успех. Успех всех, кто идет рядом, кто оказывается конкурентоспособным и в команде, и вне ее. Когда Тигипко был вице-премьером, с ним работала небольшая, семь-восемь человек, группа консультантов. За три года работы с ним эти люди сделали неплохую карьеру. Тигипко ушел в министры экономики, и двое из этой группы стали заместителями министров. Еще один стал работать в Англии, другой – в Германии, третий – заместителем председателя банка. Заметьте, это все успешные люди в возрасте примерно тридцати лет.

А что значит быть успешным? Можно не иметь никаких видимых результатов и, тем не менее, быть успешными людьми. Работа в правительстве уже сама по себе является успехом, потому что это огромная наука. Вращаешься на уровне, доступном далеко не для всех, и начинаешь понимать, как функционирует государство, каковы отношения в аппарате – вся эта наука дорогого стоит, она обязательно пригодится в жизни.

 Банкир

Сегодня политика должна быть одна – политика экономического прагматизма. Выгодно экономике страны – значит, выгодно Украине.

Сергей Тигипко

Александр Разумков в 1997 году заметил, что Тигипко первому в Украине удалось создать финансово-промышленную группу, в которую, кроме банков, входят несколько заводов, и подкрепить ее солидной политической инфраструктурой. Сделать это, конечно же, было очень непросто.

После развала СССР казалось, что все рухнуло. Тигипко долго думал, чем же заняться. Нужно было дело, которое позволило бы прокормить семью. Идти на партийную работу уже не хотелось, армейская служба казалась ненадежной. В техникум возвращаться было не с руки – ну, не может Тигипко ходить по кругу. По образованию он – инженер-металлург, но ведь он ни одного дня не работал по специальности. И тогда Тигипко начал склоняться к тому, чтобы основать свой бизнес. Но какой?

Сергей много читал, много думал, много ездил – присматривался. Голова буквально раскалывалась оттого, что нужно было принимать решение. И тогда он поступил по принципу: если нечего терять, если не знаешь, с чего начать, тогда возьмись за то, что тебе нравится. Он понял, что важнейшим элементом новой экономики будут банки. Сейчас это кажется очевидным решением, но тогда все виделось далеко не так отчетливо.

Тигипко вспоминает: «Я решил стать банкиром, а мне говорили: «Куда ты собрался, у тебя нет экономического образования, ты ни дня не работал в коммерческом банке – провалишься! Вот тебе хорошая перспективная должность в облисполкоме, потом станешь заместителем председателя и т. д.». Но в исполкоме все гладко, неинтересно. Мне нужны взлеты и возможность делать новое. Я пошел в банкиры. И сегодня хорошо себя чувствую, потому что многое умею. Могу взять банк-середнячок и за три года вывести его в лидеры. Могу без страха уйти из любого кабинета, хлопнув дверью».

Он тогда отчетливо понял, что, во-первых, все надо начинать с нуля и, во-вторых, по-настоящему впрягаться в упряжку нового дела. Помогли комсомольские связи. В ЦК он некоторое время отвечал за связи с комсомольскими организациями союзных республик. Они и помогли, когда пришлось проводить финансовые операции во всех регионах СНГ.

Но не это было главным. «Пахать, пахать и пахать. То есть по 12–14 часов в течение трех лет, так скажем, с половиной выходного – для меня это запросто. В таком режиме я и работал. Я не знал выходных, отпусков, зато знал, что надо выстроить свою организацию. Не могу сказать, чтобы это было чем-то новым – я ведь и раньше много работал. Но теперь, после комсомола, где была размытая конечная цель, я себя учил концентрироваться на конечном результате», – вспоминает Тигипко.

Результат – именно это он и сейчас требует от подчиненных. «Мне все равно, сколько человек работает, где он работает: в библиотеке, в кабинете, но мне нужен результат. Без этого теряется смысл работы. Я не люблю все это жевать, пережевывать и т. д. Я хочу видеть результат», – говорит Сергей Леонидович.

В 1991 году он стал заместителем председателя правления коммерческого банка «Дніпро». Это был небольшой банк, однако работа в нем позволила и набраться опыта, и заработать немного денег. Как вспоминал сам Тигипко: «Я занимался в основном административными контактами, подбором людей, организацией ремонтов и открытием филиалов, созданием сети. Продолжалось это месяца четыре. Параллельно я изучал работу системы. После этого я предложил председателю правления поменяться местами (вернее, я предложил ему возглавить совет, а меня сделать председателем правления). Ну и пришлось написать заявление об уходе».

А потом Тигипко предложил основателям группы «Приват», среди которых были Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов, создать собственный коммерческий банк. Через некоторое время они предложили ему войти в состав соучредителей. Один из самых успешных банкиров Украины теперь с улыбкой вспоминает, как все скептически относились к его идее создать банк: «Да, помню, как мои знакомые возле кофейни остановили меня и спросили, куда я иду. Долго смеялись, когда ответил, что несу документы на регистрацию банка».

В марте 1992 года он уже возглавлял правление нового днепропетровского «Приватбанка»: поначалу в роли наемного менеджера, а затем важного партнера и акционера. Первый серьезный капитал Сергей Леонидович и его партнеры заработали на внедрении платежной системы мягких валют в пределах СНГ. После – инвестировали их в развитие: скупали активы, которые выставлял на продажу Фонд государственного имущества.

Это был тринадцатый по счету коммерческий банк в Днепропетровске. Казалось бы, несчастливое число. Однако за короткое время «Приватбанк» превратился в лидера украинского банковского бизнеса.

Свою долю в «Приватбанке» (16 процентов) он позже продаст своим партнерам. Это случится, когда в 2000 году Тигипко уйдет из Кабмина. Тогда он поймет, что сумеет организовать собственный бизнес, а вот его деятельность в качестве депутата может принести коллегам по «Приватбанку» немало проблем…

Поскольку Тигипко – из числа перфекционистов, ставит перед собой задачи только высочайшего порядка, он с самого начала видел «Приватбанк» в качестве банка-лидера, который был бы очень технологичным, банком № 1 в стране. Все это сбылось. А ведь в самом начале банк представлял собой коллектив из восьми человек да три комнаты в общежитии рядом с обувной мастерской. И еще. За то время, что Тигипко работал в «Приватбанке», по всей стране этой структурой было создано 6,6 тысячи рабочих мест. Это говорит о многом. Пока в Украине есть в достаточном количестве люди, которые могут создать хотя бы 10 (не говоря уже о 6 тысячах) рабочих мест, наша страна не только не пропадет, но и будет быстро развиваться. Таких людей сам Тигипко сравнивает с плодородным слоем почвы, на котором можно вырастить, что пожелаешь.

Не случайно научная деятельность Тигипко тоже связана с банковской сферой. Он кандидат экономических наук (тема диссертации – «Формирование и государственное регулирование системы коммерческих банков Украины»), автор монографии «Банковские реформы в странах Восточной Европы и России».

Банкиры – это люди, которые умеют лучше других обращаться с деньгами. Спросите любого, что такое деньги, и услышите массу разнообразных ответов. Интересно, что Тигипко может быть транжирой (это когда деньги есть) и очень экономным человеком (когда денег нет). В одной из анкет его спросили, сколько денег в месяц ему нужно, чтобы жить максимально комфортно? Тигипко ответил: «Комфорт – понятие условное. В студенческом общежитии для меня деликатесом была сковородка жареной картошки. Сейчас могу себе позволить многое, но деньги для меня – это прежде всего независимость и возможность реализовать свои проекты – бизнесовые, социальные, политические. Никогда не стремился к самоутверждению через деньги и материальные блага. Лично мне необходимо ровно столько, чтобы поддерживать здоровье и быть всегда в хорошей форме – физической и рабочей. Я давно уже понял, что большое состояние – большая ответственность. Тем более, что мой бизнес обеспечивает работой тысячи сотрудников и их семьи по всей стране».

В жизни ему пришлось очень серьезно пересмотреть свое отношение к деньгам. Пришло время, когда он сам себе сказал, что должен очень полюбить деньги. Потому что понял: деньги – это важнейший критерий успешности. Ведь в советское время, когда обществу навязывалось полнейшее пренебрежение к деньгам, этому старались не придавать такого значения. Теперь же Тигипко пришел к выводу, что зарабатывать деньги – это искусство. В отличие от многих других, он работал в достаточно честном бизнесе, который постоянно как бы конкурировал с государством. А для этого нужно знать и понимать очень многое, в том числе деньги. Или такое, вроде бы, абстрактное понятие, как время.

Вы никогда не ощущали, что в зависимости от ситуации время течет по-разному? Порой оно действительно течет – как река. Иной раз тянется мучительно долго. А бывают моменты, когда оно словно спрессовано: из одной ситуации стремительно переходишь в другую, в третью, в четвертую…

Тигипко живет именно в таком ритме, когда время сжато неимоверно. И оттого его не чувствует. Однако хотя бы раз в месяц ему необходимо остановиться, оглянуться, побыть в одиночестве. Вот в такие моменты он вновь чувствует плавный ход времени. В эти дни время для него настолько тягуче, что даже ощущается некий особый аромат. Аромат времени.

Что такое аромат времени? Можно ли почувствовать его вкус? Так происходит всегда, когда что-то обретаешь. Банкир или политик живет в максимально сжатом потоке времени и только контролирует его полет. Но когда появляется возможность вывалиться из этого торнадо, любой неизбежно начнет ощущать, что происходит вокруг.

Иногда в такие моменты Тигипко ловит на себе взгляды молодых ребят и тогда неизбежно начинает вспоминать, каким же он был в их годы. Был, конечно, разным, но вот однозначно можно сказать, что мужчины в нынешнем возрасте Сергея Леонидовича казались ему стариками. Вспоминая эти свои мысли, современный Тигипко с гордостью говорит себе, юноше, что в нем осталось немало с тех лет. Хотя, на самом деле, он очень сильно изменился. Стал, например, больше думать о других. И старается не произносить выражений типа «в наше время». У него даже своеобразная патология развилась в этом отношении – настолько сильно Тигипко не хочет выглядеть нудным брюзгой. Как бы сильно он ни критиковал ту или иную ситуацию, как бы жестоко ни препарировал проблему, Тигипко всегда предложит выход, нарисует перспективу.

Поэтому нынешнее время он рассматривает исключительно как время колоссальных возможностей. Несмотря на кризис, рождаются новые идеи, новый бизнес, новая элита. Еще нет той сильнейшей конкуренции, которая возникнет уже лет через десять, поэтому сегодня проще. Сегодня остро не хватает профессионалов, и любой может показать свой потенциал.

Однажды, увлекшись, Сергей Леонидович сказал, что он с нынешним временем на одной волне, что он любит это динамичное время. Однако далеко не все чувствуют именно так. Как-то Тигипко выступал в одном из провинциальных университетов. Как всегда, он говорил очень увлекательно, и аудитория слушала его с большим интересом. За исключением троих, видимо, технических сотрудников этого вуза. Обособившись на заднем ряду, они, явно навеселе, бубнили о чем-то своем. Тигипко старался не обращать на них внимания, ему просто не хотелось заводиться. Вдруг один из них встает и говорит: «Вот вы тут все красиво излагаете, а как жить, скажем, когда мне здесь платят копейки?» Тигипко расспросил, что он за специалист. Оказалось, ничего особо выдающегося. Тогда этому человеку пришлось выслушать Тигипко: «Вот вы пришли на работу в девять, уйдете в шесть; до обеда позволили себе выпить; специалист вы никакой. И вы хотите зарабатывать и жить, как я?»

Этого хочется очень многим. В прошлом году я побывал в одном райцентре, разговорился с человеком, который наращивает там крупнотоварное агропроизводство. Оказалось, что он сталкивается с серьезным дефицитом рабочих рук – при их явном избытке. Просто многие люди не хотят работать по-новому, их идеал – вчерашний колхоз с его круговой порукой и тотальным воровством. Они не хотят понять, что так уже не будет никогда. Время изменилось.

«За годы независимости мы были недостаточно жесткими по отношению к себе – словно кто-то другой мог выполнить то, что отведено нам. Такого время не прощает. И нам все больше приходится рассчитывать только на самих себя, – говорит Тигипко. – Мне кажется, что очень многие люди просто не соответствуют времени. Они не могут никак перестроиться. Это не проблема возраста даже. Я понимаю пенсионеров, которые уже не могут начать сначала, потому что они морально совершенно другие люди. Они были подготовлены совсем к другому. Но вот на Западе я встретил женщину, которая в 76 лет начала изучать русский язык. Там, на Западе, не боятся начинать с начала, они быстро перестраиваются. Совершенно другая порода людей, инновационная. Вот это нам надо очень быстро ухватить. Возьмите молодежь – она уже такая».

Но не пройдена ли так называемая точка возврата? Ведь слишком много, особенно в последнее время, болтали и мало что делали. Тигипко убежден, что если на верхнем руководящем уровне соберется группа толково мыслящих, прогрессивных и подготовленных людей, то страна может подняться даже из руин. Только нельзя затягивать, потому что это продлевает и даже усугубляет страдания самых бедных, самых незащищенных, самых неподготовленных к этому жесткому времени.

Да, непросто убедить людей поддержать твой курс. Но образованных людей, которых много в Украине, убедить легче. Да, счастливое будущее в одночасье не построить, на этом пути возможны и провалы. Но удержаться все-таки можно, можно успеть подготовить условия для инвестиций. И они придут обязательно, если обеспечить инвестициям в Украину конкурентные преимущества.

Всякий раз, когда Сергей Тигипко оказывался в высших эшелонах власти, он пытался сначала стабилизировать, а затем и улучшить ситуацию. Помнится, в 2003 году Нацбанк, который он тогда возглавлял, подвергся серьезной критике со стороны Международного валютного фонда по двум пунктам: за чрезмерно стабильную гривну, то есть за искусственное удержание курса, и за расширенную программу кредитования. Тигипко назвал происходящее «дискуссиями, которые носят теоретический характер». На самом деле ответственность за ситуацию по валютному курсу в стране, по денежно-кредитной политике лежит именно на Нацбанке. Поэтому МВФ и Нацбанк по-разному смотрели на проблему: пока одни теоретически спорили, другие же – практически отвечали за порученный участок. Тигипко, который внимательно прислушивался к замечаниям МВФ, все же занимал четкую позицию: есть показатели, которые мы периодически обсуждаем с МВФ, и есть инструменты, при помощи которых можно добиваться этих показателей. Так вот, какие применить инструменты – это дело Нацбанка Украины.

Речь шла о стабильности гривны, и у МВФ и Нацбанка были различные взгляды на пути достижения этого. Международные эксперты предлагали сделать курс гривны «прыгающим» – скажем, чтобы сегодня за доллар давали 5,35 гривны, а завтра – 5,25. И чтобы она так прыгала туда-сюда. Мол, народ привыкнет, и когда вы будете потом отпускать курс – реакция будет не такая острая. Позиция Тигипко была иной: кто будет вкладывать в гривну, если начнутся такие скачки? Здесь нужна определенная привычка, а это дело времени. Пока же люди хотят уверенности в том, что курс останется стабильным.

На это и была нацелена политика Нацбанка, который прежде всего старался развить у населения доверие к банковской сфере. Доверие в этом деле – ключевое слово, но вот его-то у народа и не было. По одной простой причине – у людей хорошая память. Они помнили и вклады Сбербанка, и 10 ООО процентов инфляции, и практически двойную девальвацию в 1998 году. Вот поэтому в тот период Нацбанк максимально старался приучить людей к тому, что гривна стабильна. Тем более, что тогда такая возможность существовала.

Таких «дискуссий», когда Тигипко предлагали зазубрить правила из учебника, а он предпочитал руководствоваться здравым смыслом, в его жизни было немало. Главный вопрос, конечно, не в иностранных учителях. Что сама Украина реально делает или, скорее, не делает для того, чтобы соответствовать вызовам современности? Можно, конечно, начать загибать пальцы, но их явно не хватит, даже если привлечь ноги. Да и вообще, идти по пути создания таких списков – контрпродуктивно. Списки получатся такими огромными, что их попросту некому будет контролировать.

На самом деле современное решение лежит в плоскости создания условий. Для Тигипко это прежде всего заключалось в политической, экономической, социальной реформах. В создании условий для инвесторов, потому что глобализация построена на жесточайшей конкуренции. Выигрывает тот, кто прежде всего выигрывает в конкуренции. Имея грамотное население, которое, тем не менее, сегодня получает в разы меньше, чем в Западной Европе, мы обладаем огромным преимуществом. Поэтому необходимо создать условия, чтобы предприниматели, которые сегодня производят самую технологичную продукцию, пришли к нам. И когда-нибудь эти люди придут, разместят здесь свое производство, будут беспокоиться о том, чтобы местные кадры дальше развивались, чтобы наша наука подключилась.

Но тогда возникает вопрос: а почему инвесторы все-таки не приходят? Потому что боятся политических рисков. Потому что пугает налоговая система. Потому что не верят украинским судам. Эти условия игры должно сменить государство. Но где политик, который проявит политическую волю?

И еще. Власть с необычайной легкостью относится к тем ресурсам, которые нам достались в наследство от СССР. Уже лет пять назад Тигипко говорил о том, что если мы хотим, чтобы наше население и дальше продолжало быть грамотным, это потребует определенных затрат государства. Осталась единственная услуга, которую власть оказывает населению в виде здравоохранения и образования, но и она деградирует буквально на глазах. Это не просто вещи, от которых можно отмахнуться и сказать, что на них нет денег – как-то выживут… На самом деле от такого подхода страна теряет колоссально много. Если Советский Союз был в определенных отраслях весьма конкурентоспособным, то этому способствовало сильное физико-математическое образование, которое все получали в школе. И если мы были слабее в каких-то других областях, то только потому, что этому меньше уделяли внимания.

Возглавляя Нацбанк, Тигипко не только стремился поддерживать стабильность гривны, не только успешно накапливал золотовалютные резервы, но и продолжал думать над концептуальными вещами. Среди них была и концепция образования, которую он собирался предложить правительству. Одним из существенных элементов этой концепции было создание в системе образования своеобразных «точек роста», например трех-четырех национальных университетов, каждый из которых был бы лидером в своем направлении.

Или вот взять вопрос: как бедному человеку, окончив школу, получить высшее образование, соответствующее его уровню подготовки? Чтобы на него ответить, Тигипко сначала изучил опыт других стран. И насчитал четыре (!) варианта решения этой проблемы только в Соединенных Штатах. Суть в том, что деньги на образование выделяет государство на определенных принципах. Если этого не делать, мы можем отстать навсегда. Или потом, чтобы наверстать упущенное, придется потратить очень много сил и средств.

Когда Тигипко говорит об образовании, он беспокоится о кадрах. Кадры всегда были колоссальной проблемой, а сейчас – и подавно. Однако ждать, пока к тебе самотеком придут лучшие выпускники Украины – значит, не дождаться никого. Поэтому в свое время Нацбанк заключил договор с Киево-Могилянской академией, которая имела специальную программу дополнительного макроэкономического образования. А такие специалисты были остро нужны.

Сергей Леонидович лично отбирал только тех, кто не имел возможности самостоятельно заплатить за обучение. Собеседование, анкетирование, просмотр, кто родители, откуда взялся, как поступил, как учился, – беседы, беседы, беседы. Он намеревался руководить ростом этих людей и в Нацбанке, отправить на стажировку за рубеж. К сожалению, по политическим причинам он так и не сумел довести это дело до конца…

Топ-менеджер

Политики должны руководствоваться интересами большинства. Не нужно забывать, что народ нанял этих политиков, чтобы они принимали разумные законы, защищающие интересы страны.

Сергей Тигипко

В 1994 году Сергей Тигипко начал свой новый путь во власть. В 1994–1997 годах он работал внештатным консультантом Президента Украины Леонида Кучмы по вопросам финансовой политики, активно участвовал в разработке денежной реформы.

4 апреля 1997 года Указом Президента Тигипко был назначен вице-премьер-министром Украины по вопросам экономики, затем был министром экономики Украины. На посту вице-премьера Сергей Леонидович сменил Виктора Пинзеника. Поговаривали, что Тигипко назначили по рекомендации Александра Разумкова, который тогда был первым помощником Президента Кучмы. Кстати, сам Разумков на это назначение отреагировал так: «На смену рыночнику-теоретику пришел рыночник-практик».

Это было время заката звезды Павла Лазаренко, и Тигипко это очень хорошо понимал. Он решил сделать ставку на президента и не прогадал. Однако его появление в здании на Садовой далеко не все восприняли однозначно. Вадим Гетьман, например, заявил, что, «придя из периферии сразу на координацию экономического блока, вписаться в коридоры власти будет очень тяжело». Сам Тигипко в интервью «Галицким контрактам» говорил: «Сегодня меня обвиняют в том, что как предприниматель я не знаю аппаратной работы. Между тем могу вас заверить, что я – достаточно грамотный управленец».

Ему приходилось много работать на российском направлении: готовили соглашение по Черноморскому флоту, «большой» договор, визит Бориса Ельцина в Украину. Являясь вице-премьером, Тигипко одновременно занимал должность заместителя председателя комиссии Украина – Россия. Как водится, эту комиссию с обеих сторон возглавляли премьер-министры, но «рабочей лошадкой» был именно Тигипко. Ему и его российскому коллеге удалось на своих плечах вытащить очень непростую проблему подписания двустороннего договора. А для этого пришлось развязать немало непростых «узелков» в отношениях обеих стран.

Работать приходилось чуть ли не по ночам. Сергей однажды признался, что ситуация тогда была очень запутанной, по одной букве можно было спорить годами. Да и дату визита Ельцина в Украину несколько раз откладывали, и Тигипко приходилось все время сидеть в Москве и снимать возникавшие противоречия. Ситуация затягивалась, и тогда Ельцин даже был вынужден заявить: мол, кто еще раз предложит перенести дату визита, будет уволен. Такая позиция российского президента только добавила работы – ведь все нужно было сделать в срок. И сделали: согласовали все документы, хотя и были вынуждены пойти на некоторые компромиссы. Что ж, политика очень часто базируется именно на компромиссах…

Зато этот опыт и сформировал весьма самостоятельный и, видимо, очень перспективный взгляд Тигипко на отношения Украины и России: «Все, что только ни скажешь о России, воспринимается негативно. Мне кажется, что это исходит от большой неуверенности в том, что мы можем конкурировать с Россией. У меня такая уверенность есть. Сегодня мы видим, что имеем целые секторы, которые не хуже развиты, чем в России. А Россия – это еще и огромный рынок сбыта. Не говоря о том, что там работают 3,8 миллиона украинцев».

Российское направление было не единственным, чем пришлось заниматься Тигипко на должности вице-премьера. Взять, например, фиксированный налог для малых предпринимателей, решения по дерегуляции в экономике – во многом благодаря ему удалось установить фиксированное количество проверок предприятий проверяющими организациями. Это вполне конкретные, в стиле Тигипко, вещи. Как конкретное количество созданных в «Приватбанке» рабочих мест. Или конкретное количество футбольных матчей, которые обошлись без драк между футбольными фанатами.

Тигипко выбрал и свое направление – реформы, хотя в действительности был вынужден балансировать между реформаторским и административно-командным стилями управления экономикой…

Если бы вы пришли в правительство и задали вопрос кому-нибудь из тех, кто отвечает там за экономический блок, а понимают ли они, как проводить административную реформу, вам обязательно ответили бы утвердительно. Потому что есть указ президента, которым прописаны конкретные шаги в этом направлении. Есть утвержденная концепция. Есть комиссия, которую некогда возглавлял Кравчук, а его заместителем был Тигипко (а вы ведь уже знаете, что всю работу в такой ситуации, как правило, тащат на себе именно замы). Такие же четкие ответы вы получите и по пенсионной реформе, и по приватизации. Это четкое понимание путей решения острых проблем тоже было отработано при Тигипко.

Если говорить об административной реформе, то уже в тот период, когда Тигипко работал в правительстве, было видно, что в стране чересчур много различных министерств и ведомств, чрезвычайно развита бюрократия. Количество чиновников не уменьшалось, а росло, постоянно росло. Тигипко предлагал: системе нужны определенные упрощения, надо посмотреть на разделение функций, то есть четко сказать, кто и чем занимается.

Если сейчас взглянуть на структуру власти, то окажется, что ничего не изменилось, бюрократия продолжает сама себя взращивать. А при Тигипко состоялось значительное сокращение министерств и ведомств. Он и его коллеги рассуждали так: ответственная власть попросту не может не переживать за то, сколько она тратит на управление. Ответственная власть не может не думать, сколько она денег может сэкономить на управлении – чтобы заплатить учителям и врачам или пустить на какие-то инновационные, инфраструктурные проекты. Эти небольшие, вроде бы, сокращения могли бы слиться в огромную реку дополнительных возможностей для страны.

Для безответственной власти все это не важно. В результате, скажем, из Министерства экономики, в которое в свое время были влиты Министерство торговли, Министерство промышленности и Госрезерв, снова в отдельную структуру вывели Министерство промышленности. Опять появились министр, заместители, аппарат – а значит, соответствующие дополнительные расходы… Но главное даже не в этом. Главное, что в итоге было утеряно единое понимание экономики, и два министра работали в разных направлениях. Даже если они близки в идеологии – все равно в разных направлениях.

Другой очень важной задачей для Сергея Леонидовича стали малый бизнес и предприниматели. Он всегда понимал, что два шага могут резко ускорить развитие нашей экономики, а именно: максимальное делегирование полномочий регионам (с четким очерчиванием функций, задач и т. д.) и максимальная поддержка инициативы снизу, инициативы каждого человека. Это прежде всего малое предпринимательство. Иначе не преодолеть безработицу, а она продолжает нарастать и на самом деле раз в пять превышает ту, которую показывает официальная статистика.

Но что делать, если государство не может, особенно в условиях нарастающего кризиса, создать такое количество рабочих мест, чтобы хватало всем? К такому не готовы ни государственная служба, ни промышленность. Крупные предприятия сегодня только сокращают персонал. Чтобы запустить новое производство, которое потребует новых рабочих мест, понадобятся годы. А вот малый бизнес постоянно привлекает очень большое количество людей, особенно в сфере обслуживания. Зарубежный опыт показывает, что в малом бизнесе работает порядка 50 процентов населения. И там эта сфера дает порядка 50 процентов поступлений в бюджет. То есть малый бизнес перестает быть малым, становится великим. Конечно, в такие непростые времена, как сегодняшний кризис, малому бизнесу нужна государственная поддержка. Скажем, ослабьте, а не увеличивайте налоговый гнет – и все вернется сторицей!

И второй момент – власть регионов. Иными словами, ответственность регионов. Невозможно из Киева учесть специфику каждого небольшого городка. Поэтому нужно создавать условия, чтобы у городского руководства были развязаны руки, а оно, безусловно, в таком случае будет отвечать перед избравшими его людьми.

В заслугу Тигипко можно также поставить и введение единого налога. Как ни странно, но тогда сошлись взгляды на эту проблему двух групп, которые работали в Кабмине и в Верховной Раде. Кабминовскую группу возглавлял Тигипко – в качестве вице-премьера. По этому поводу тогда происходили серьезные дискуссии, в том числе с Мировым банком и Международным валютным фондом. Это было не очень-то привычно. Более того, не совсем правильно. Потому что через эти фиксированные налоги, в принципе, можно уходить от основного налогообложения. В идеале налогообложение должно быть одинаковым для всех.

Но что предлагали единомышленники Тигипко? Они говорили, что сегодня невозможно быстро и тотально реформировать налоговое законодательство. Поэтому нужно было создать условия для быстрого включения в экономическую жизнь огромной армии тех, кто оказался на улице, – бывших научных работников и военных, вчерашних рабочих или студентов, на которых больше нет спроса на рынке труда. Вот и возникло предложение упростить все до предела, чтобы один бухгалтер мог вести одновременно пять предприятий. Чтобы сэкономить на этом и дать новым предпринимателям возможность заработать денег и немножко поделиться с государством.

Идея прошла на «ура», несмотря на острые дискуссии. Начиналось с того, что перед Верховной Радой была демонстрация, люди с рынков приехали на этот митинг. А когда они пришли к Кабинету Министров, некоторую часть их лидеров пригласили, чтобы побеседовать. Это был правильный шаг. Там оказались здравые люди, и коллеги Тигипко, да и он сам, на десятках заседаний вместе с ними разрабатывали проекты законов. А когда законопроекты голосовались в Верховной Раде, они с балкона наблюдали за происходящим. Было уже шесть часов вечера, и парламент с первого раза не сумел проголосовать «за». Но тогда зал сумели все же мобилизовать, и решение было принято. Сколько было радости тогда!

Роль Тигипко в этих процессах сложно переоценить. Однако сам он никогда не станет выпячивать собственную роль – мол, «это моя заслуга». Сергей Леонидович вообще убежден, что и автор идеи, и руководитель проекта могут внести только 50 процентов в копилку общего успеха. Остальное – коллектив. По тем проблемам, о которых мы здесь говорим, Тигипко проводил сотни совещаний, направляя события в нужное русло. Он изучал опыт других стран, вместе с коллегами анализировал десятки очень серьезных разработок, затем вместе с ними прописывал конечный документ. Это был нелегкий коллективный труд, и важнейшую роль в нем выполнял посредник, который мастерски находил компромисс. Кость Бондаренко писал, что Тигипко был человеком, который мог удовлетворить всех – Кучму и Пустовойтенко, коммунистов и НДП, украинофобов и украинофилов, Вашингтон и Москву.

В 2008 году в интервью «Главреду» Сергей Леонидович так рассказывал о своей работе в правительстве: «Когда я был вице-премьером по экономическим вопросам, у меня в обязанностях были записаны не общие какие-то темы, а проведение экономических реформ. Мои приоритеты были совершенно четкие: административная реформа, дерегуляция, приватизация, две секторные реформы в энергетике и сельском хозяйстве, пенсионную тогда реформу начали и т. д. И бюджет тогда был еще более зависимым от поддержки Международного валютного фонда. Он руку держал на горле так сильно, что если этих реформ реально не было, то деньги просто не поступали. Я понимаю, что реформы проводить трудно и часто непопулярно, но некоторые политики просто недооценивают тот фактор, что многие преобразования очень востребованы».

Прошли годы, и теперь Тигипко может сказать, что можно было еще многое сделать, чтобы закрепить эти изменения в экономике. Но не сделали. Причиной он мог бы назвать несовершенство политической системы. Потому что после того, как в правительстве создавался нужный и важный законопроект, наступал период его согласования в парламенте. А Верховная Рада, как известно, отнюдь не представляет собой единое целое. Она раздроблена на фракции, каждая из которых отстаивает интересы определенных групп. Часть из них, оппозиционные, будут «по определению» действовать наперекор правительству.

Поэтому Тигипко, работая в правительстве, приходилось тратить немало времени на уговоры. Странное дело: законопроект, от которого выиграли бы все избиратели, становился заложником неких политических интересов. Многим депутатам серьезные улучшения были попросту невыгодны, потому что у них имелся собственный взгляд на пути развития страны. Когда Тигипко говорил о рыночной экономике или частной собственности, это просто не совпадало с представлениями о социализме некоторых оппозиционных фракций.

Такая «заякоренность» в прошлом зачастую попросту удерживает страну на месте, не дает ей двигаться вперед. Прежняя система развалилась, и страна вошла в новые отношения, хотя и не полностью. Здесь требуются другие законы. А их не принимают, тащат страну назад, не понимая, что 70 лет мы уже практически проиграли, а можем проиграть еще больше.

Глядя на то, как часть парламента фактически блокирует необходимые стране реформы, Тигипко понимал, что нужны изменения не только в экономике – изменения другого уровня, которые бы сделали механизм прохождения таких решений намного проще.

К тому же, вскоре вместо Валерия Пустовойтенко в здание на Садовой пришел Виктор Ющенко. Тигипко был лишен должности вице-премьера и назначен министром экономики. В мае 2000 года «Зеркало недели» писало об отсутствии у Тигипко общего языка не только с Ющенко, но и с Тимошенко. Объясняли это разными причинами, однако, скорее всего, Тигипко просто пришлось уступить роль реформатора новым руководителям Кабмина.

Всего полгода Тигипко проработал в правительстве Ющенко. Перед уходом он заявил, что достигнутый при Ющенко экономический рост – плод деятельности предыдущего Кабмина. А «День» писал, что главной причиной своего ухода Тигипко называет усталость «от неэффективной работы».

За время работы с Сергеем Леонидовичем я отчетливо увидел, как поверхностно копают большинство наших журналистов. Многое из того, что они рассказывают обществу, на самом деле имеет куда более глубокие корни. Так было и в случае с уходом Тигипко из правительства. Он потом вспоминал: «Конфликты были, я иногда не соглашался с некоторыми вещами, иногда соглашался. Это рабочие моменты, это всегда присутствует. Но иногда я, может, сознательно это делал для того, чтобы поскорее входили в тему люди, которые, скажем, в правительство пришли позже. Или не понимали проблему, как мне казалось, до всей ее глубины».

Давайте порассуждаем: ведь не так много министров уходят из правительства по своей воле. Тигипко поступил именно так. Почти за три года работы в правительстве он пришел к пониманию того, что систему надо менять наверху. Сбалансировать полномочия, осуществить политическую реформу. Посмотрите подшивки, стенограммы того времени – он об этом говорил постоянно.

Он без устали придумывал что-то новое, что было необходимо стране. А потом приходил в Верховную Раду, потому что нужны законы, и… начинал всех убеждать. Его собеседники были часто «не в теме», и он ходил по кругу, еще раз, на собственном примере убеждаясь в том, как остро необходима стране административная реформа или дерегуляция экономики. Он тратил на эти дискуссии с невеждами огромное количество времени и вновь и вновь осознавал, что механизм власти неправильно организован.

Так что попросту пришло время принимать решение, сделать качественно новый шаг. Тигипко понял, что начинать изменения системы можно только на уровне Верховной Рады, при помощи партии. Нардеп Алексей Костусев тогда сказал: «Тигипко был хорошим министром. И вообще – это серьезный экономист, образованный, молодой, энергичный. Считаю, что правительство потеряло, когда он ушел».

Руководитель

Я считаю, что сильный, уверенный в своих силах человек должен быть добрым. Часто злость – это комплекс неполноценности.

Сергей Тигипко

Сама по себе страна мало что значит. Главное – это люди, в ней живущие. Если страна в свое время не имела демократии, рыночной экономики, а жизнь показала, что только демократия и рыночная экономика дают наиболее успешное сочетание для перспективы, для развития страны и, в конечном итоге, для людей, которые живут в этой стране, то нужно смело внедрять эти стандарты. Однако далеко не все правильно ощущают и принимают новое. Есть люди, которые чувствуют себя комфортно хотя бы только оттого, что идут впереди, опережая других на полшага. Когда человек понимает, куда идет, когда он берет жизнь в упряжку, а не она тащит его за собой, становится легко и тем, кто шагает за ним следом. Хотя надо понимать, что есть вещи, которые можно изменить, на которые можно повлиять, но существует и то, что надо просто признать.

Все вышесказанное – важная часть жизненной философии Тигипко-руководителя. А еще он научился не прятаться от проблем, выработал в себе инстинкт не уходить от них, а с ходу атаковать. Он мне несколько раз говорил, что самыми тяжелыми вопросами надо заниматься в первую очередь. И действительно, тем, что его больше всего беспокоит, Тигипко занимается в первую очередь. Решение сложнейшей проблемы даже приносит ему удовольствие. А если она продолжает на нем висеть – ощущает сильнейший дискомфорт, который даже может привести к стрессу.

Впрочем, так бывает нечасто. Куда скорее он испытает стресс от плохого планирования его времени. Сергей Леонидович бывает в крайней степени раздражителен, когда опаздывает, когда у него срывается график. Он очень пунктуальный человек, он хочет много сделать, а для этого необходимо все хорошо распланировать.

Его рабочий день и вправду расписан буквально до минуты. Чуть ли не каждые полчаса у него – новая встреча, новый документ. А еще он выработал собственные правила, которые позволяют многое успеть. Например, с людьми работать пораньше с утра, когда они еще не устали, – это позволяет глубже осмыслить проблему. Тогда же и по той же причине он читает аналитические документы – в течение рабочего дня это будет невозможно. Часто вместо обеда или за счет его сокращения занимается спортом: в середине рабочего дня это придает силы. В общем, все подчинено конкретному результату.

Кстати, он старается поменьше проводить общих, так сказать, «озадачивающих» совещаний. Их всегда больше поначалу, а уж потом, когда выходят на программу действий, каждый знает свою задачу. Тогда проходят все больше сущностные, типа «как сделать вот это?», «как провести такие изменения?», совещания. Вот это ему наиболее интересно, ведь здесь можно серьезно покопаться.

Я разыскал график одного из рабочих дней Сергей Тигипко в 2003 году.

Итак, в 7.30 интервью; в 9.00 был на заседании фракции, где обсуждался ряд вопросов; в 10.00 работал с начальником департамента кадров – подписывал бумаги, давал поручения. В 10.30 – встреча с представителями Южного машиностроительного завода. В 11.00 – беседа с журналистами из Хмельницкого, куда готовилась поездка Тигипко в ближайшее время. Потом уехал – занимался спортом, встречался с руководителем Ассоциации украинских коммерческих банков. Далее две встречи с народными депутатами. Затем поехал приветствовать журналистов У НИ АН – агентству исполнилось 10 лет, и потом фракция собралась еще раз – это уже было 18.30. В 20.00 он выступил на телеканале «Интер». В 21.00 поужинал с супругой у своего заместителя, которому исполнилось 29 лет.

Действительно плотно… К тому же, рабочая неделя длится шесть дней. Выходной день – только воскресенье. Его Сергей Леонидович, как правило, проводит с семьей, друзьями – на природе. Спорт, баня – то есть активный отдых. Отпуск обычно длится 8–12 дней, и его Тигипко тоже проводит активно. Зимой, например, катается на лыжах. Он очень любит горы, лыжи, снег, мороз. Вторую часть отпуска он берет летом, тоже дней 10–12.

Но ведь такой график совершенно не оставляет возможности, чтобы посидеть, почитать, что-нибудь написать, самостоятельно поискать актуальную информацию. Когда же рождаются новые мысли? А вот в рабочее время, по утрам, на отдыхе, по выходным…

При этом, оказывается, Тигипко… не читает отечественных газет. Его спросили об этом в бытность председателем Нацбанка, и он ответил: «Я, если читаю, то дайджесты. Там, где сгруппирована информация, где подчеркнуты ключевые мысли. Я должен экономить время, я не могу себе позволить три дня осмысливать какие-то вещи. Это должны делать люди, которые лучше знают тему. И наверное, тут главное – найти таких людей. Когда речь идет, скажем, о кредитовании физических лиц коммерческими банками, мы приглашаем специалистов, которые готовят доклад. Если я понимаю, что предлагаются правильные решения, то принимаю документ, если нет – возвращаю обратно. Если кто-то думает, будто работа председателя Национального банка заключается в том, чтобы самому разбираться в сырой информации, то это не так. Моя работа, прежде всего, заключается в том, чтобы Верховная Рада принимала те решения, которые нужны банковской сфере. Так что мне очень помогают консультанты, которые предлагают аналитику по необходимой проблеме. Для политика очень важно не только быстро охватывать большой объем информации, но и быстро выходить на обобщения».

Не так давно в интервью «Украинской правде» Тигипко сказал: «Я всегда имел хорошие способности по формированию команды. Кстати, Яценюк тоже был в моей команде. Он был очень эффективным первым заместителем главы НБУ. Там, если вы помните, были еще Шлапак, Шумило, Пушкарев. Это была хорошая команда».

И дальше: «Даже если бы создали коалицию БЮТ и Партии регионов, то главной проблемой для них стало бы отсутствие эффективных исполнителей. К сожалению, людей, которые наряду с текучкой смогут решать стратегические вопросы, очень мало. Стране катастрофически не хватает хороших исполнителей на уровне власти. Я там был и многих видел. Они очень слабые. Я себя считаю государственным менеджером более сильным, чем они».

Сам же он, безусловно, умеет быстро принимать решения, в том числе стратегические. Сама жизнь каждого из нас буквально на каждом шагу вынуждает принимать решения. Но одни это любят, другие – предпочитают, чтобы за них думали и решали другие. «Руководитель, который вечно дергается: «Принять – не принять? Сделать – не сделать?» – это катастрофа для любой организации», – считает Тигипко.

Почему он быстро принимает решения? Потому что умеет приподняться над ситуацией и оценить, что именно необходимо. И кроме того, он неизменно верит в силу коллектива. И еще не было случая, чтобы коллектив не осуществил того, что придумал Тигипко. Сам он говорит об этом так: «Когда ты долго работаешь над проблемой и уверен в том, что не боишься начинать, она тебе обязательно поддастся».

И тогда приходит успех. Недаром для Тигипко именно успех является мерилом сделанной работы. Его он тоже неизменно ассоциирует с командной работой.

Успех важен для любого человека, особенно для того, кому нужно общественное признание. Тигипко не очень зависит от социума. Возможно, в случае с другим человеком это было бы плохо. Но у него настолько высока требовательность к самому себе, что его собственное понимание успеха куда важнее, чем то, что скажут другие.

Быть лидером – для него не итог, а только начало большой работы. Длительное время ему приходилось быть вторым, но когда этот этап закончился, Тигипко испытывал огромное воодушевление. Даже когда ночи напролет приходилось проводить в обдумывании назревших проблем.

Был такой случай. На должность первого секретаря обкома комсомола он избирался на альтернативных началах, причем обком партии его кандидатуру не поддерживал. Практически он сам себя выдвинул. Ситуация развивалась так. Освобождалась должность первого секретаря обкома комсомола, тот переезжал на работу в Москву. Перед отъездом он предложил, что все должны подумать, кто будет его преемником. Тигипко взял слово первым, выдвинул кандидатуру своего товарища. При этом сказал, что ждет и от него того же. Тот выдвинул Тигипко. Дальше были очень серьезные альтернативные выборы, с продолжительными дискуссиями, давлением на голосующих. Особенно сильным было давление на тех, кто намеревался поддержать альтернативных властному выдвиженцу кандидатов.

Все же победила группа Тигипко – большинством в 18 голосов. Со временем многие из них посчитали, что это они победили, начали давать советы Сергею Тигипко по поводу и без повода. Для него поначалу все это было просто мучением: как сказать человеку, что он неправ, что это не его компетенция – ведь он соратник, вместе с которым пройден непростой путь. Но потом Тигипко понял, что именно он в конечном итоге отвечает за то, что происходит на его участке. Он, конечно же, не перестал слушать товарищей, анализировать их предложения, но окончательное решение оставалось все же за ним.

Так что он все же больше зависит от цели, чем от окружения. Кстати, на выборах 2004-го многие голосовали против Ющенко еще и потому, что не доверяли его окружению. И оказались правы.

Хотя быть первым для Тигипко – не самоцель. «Мне нравится быть первым, – говорит он. – Я себя чувствую комфортно на таких позициях, когда есть ответственность, есть возможность принимать решения, руководить работой команды. Но я бы не сказал, что это у меня имеется умопомрачительное желание командовать. Такое желание, скорее, недостаток для политика. Я совершенно комфортно могу себя чувствовать в команде, где несколько лидеров, которые могут договориться, которые находятся на абсолютно равных началах».

У Тигипко есть еще один значительный ресурс – умение находить компромисс. Этому он учился сознательно. «Кто прошел через альтернативные выборы, кто в то перестроечное время проводил съезд или пленум, когда нужно было постоянно учитывать альтернативу, тот учился проводить гибкую политику. Максималистов много, а движение вперед все же должно быть. Если каждый встанет на своей позиции – мы вообще никуда не продвинемся. Поэтому умение договариваться – это колоссальный ресурс», – рассуждает Тигипко. И еще: «Я готов помогать, кому угодно. Пригласила меня Юлия Владимировна, у меня не было с ней никаких договоренностей, я пошел. Приглашает Президент – не было ни разу, чтобы я не пришел к Президенту и чего-то не сказал. Веду себя конструктивно, потому что считаю – в государстве возникли такие острые проблемы, каких мы не знали еще с момента развала Советского Союза».

Тигипко сознательно учил себя не конфликтовать. Конфликты отнимают много времени и сил, и в результате не успеваешь сделать что-то по-настоящему важное. «Все это время я как бы «проезжал» конфликты, оставляя в стороне и их, и конфликтующих людей, и двигался дальше, часто вычеркивая все это из своей жизни – или на время, или навсегда. Может быть, это выглядит расточительным – все же потеря человеческих отношений, но действовать таким образом требовала работа, требовала поставленная цель».

Однако я бы не стал сравнивать Тигипко с плюшевым медвежонком. Уж если ему приходится войти в конфликт, то он доходит до предела, порой даже теряя чувство опасности. Он хорошо понимает, когда конфликта можно избежать, а когда – нет. Условия конкуренции в современной Украине, особенно в Киеве, настолько жестоки, что дать слабину – часто означает признать себя человеком, о которого можно вытирать ноги. Поэтому Тигипко старается сначала мягко объяснить свою позицию, если не понимают – постараться уйти от конфликта, а уж когда приходится конфликтовать – стоит на своем до конца.

Хотя бы одно только это – отношение к конфликтам – говорит о том, что у Тигипко есть свои принципы. Однажды он рассказывал: «Когда я пришел в Кабмин, то сам себе сказал, что не должен воровать у государства. Заработал в бизнесе, и можешь продолжать там зарабатывать. Если будет тяжело материально, всегда могу вернуться в бизнес. Воруя из бюджета – воруешь у пенсионера из его кармана. Так что я стараюсь, чтобы и люди, которые со мной работают, этого не делали, и сам я никогда такого себе не позволяю».

У всех есть свои интересы – личные, корпоративные. Однако Тигипко глубоко убежден, что если он работает на государственной службе, то на первом месте всегда должны быть государственные интересы. И это не просто принцип. На самом деле ему так комфортнее. Он так воспитан. Ему лучше живется, когда не нужно ломать себя самого. Наверное, именно поэтому Тигипко может себе позволить такую по нынешним временам роскошь, как принципы.

Конечно, в бизнесе ему повезло больше, чем многим другим. И, конечно же, намного проще иметь принципы, когда живешь в достатке, когда есть нормальная квартира, когда накормлена семья. И куда тяжелее, если тебе платят маленькую зарплату и приходится на всем экономить. Но мне почему-то кажется, что Тигипко и с малой зарплатой не отказался бы от своих принципов…

Интервью с политиком – увлекательнейшая вещь. О чем бы ты его ни спрашивал, все равно выйдешь на тему, которая близка его основному занятию. Однажды разговорились с Тигипко о его ощущении цвета. Оказалось, что белый у него всегда ассоциируется с весной. В одежде он тоже придерживается определенного стиля, и здесь очень важны цветовые гаммы – белая, темная или голубая. «Если рубашка какого-то цвета, если в костюме есть какой-то оттенок, то я должен подумать и о гармонизирующем с ними цвете галстука. Считаю, что для банкира такое отношение к одежде очень важно».

Для него форма – это всегда содержание. Ведь когда приходят в банк и видят всех аккуратными, это создает впечатление четкости. Интересно, что при этом Тигипко никогда не требовал строгого дресс-кода от женщин – не мог подавлять их индивидуальность. Да и вообще, он не хочет всех стричь под одну гребенку. «Человек должен себя чувствовать достаточно комфортно. Я даже знал парня в Министерстве финансов, который носил длинные волосы, – он мне всегда напоминал рок-музыканта. Но я знал его при этом как прекрасного финансиста», – вспоминает Тигипко. И действительно, позволять другим оставаться собой – это большое искусство руководителя. Особенно, если эти люди, даже нарушая дресс-код, дают солидный результат в работе.

Вы можете спросить, неужели главный герой этой книги всегда был столь успешен? Неужели у него не было поражений? Безусловно, были. Однако жизнь его научила, как из поражений выходить. Он даже придумал для этого собственную технологию.

В таких ситуациях он всегда немножечко замыкается в себе – необходимо побыть наедине с самим собой. Немного расслабляется, возможно, даже выпивает – чтобы привести себя в раскованное состояние. А затем начинается работа – он очень много раз прокручивает в голове какие-то важные вещи. Много-много-много раз… Потом начинает обсуждать варианты возможного решения с близкими. Они этого, как правило, не понимают и оценивают происходящее как «семь пятниц на неделе», хотя и дают свои ответы. Сами того не осознавая, они участвуют в экспертной оценке этих вариантов.

А Тигипко при этом с их помощью постепенно продвигается вперед: к какому-то своему решению, к новому вектору движения, который он формирует за это время. Собственно говоря, именно так он и пришел к решению стать банкиром, финансистом. Это ведь был очень непростой шаг, по тем временам для него абсолютно нелогичный. На такое обдумывание у него тогда ушло полтора-два месяца.

Так что не стоит удивляться, если этот человек сделает еще какой-нибудь неожиданный шаг. Вероятно, этот шаг будет неожиданным и для него самого…

Возможно, я открою секрет, но Тигипко часто играет в эту «игру» – придумывает ситуации все для новых и новых стартов. Ему это очень интересно. И дело не в риске, не в щекотании нервов; прокручивая такую ситуацию, он уверен, что все у него получится. Просто новая, даже умозрительная ситуация требует подбора новой команды, дает неповторимые ощущения нового роста, первых успехов. «Это опьяняющее чувство», – признается Сергей Леонидович.

Человек стремится к новому, когда он молод. Значит, у Тигипко еще многое впереди.

Премьер?

Сегодня надо думать, как помочь моей стране. И если мне дается этот шанс, я его использую от и до.

Сергей Тигипко

Весной 2001 года под Ющенко зашаталось премьерское кресло. Комментируя ситуацию, Тигипко, проявляя свою нацеленность на компромисс, говорил, что помочь Виктору Андреевичу сохранить пост может создание коалиционного правительства. Однако в мае Ющенко был отправлен в отставку. Претендентом № 1 на то, чтобы унаследовать этот пост, считали Тигипко. И он действительно «готовился к этой должности: кучу вещей перечитал, начал писать в специальной тетрадке. У меня даже книжка была расписана: первая неделя, вторая неделя, первый месяц, первые сто дней», – признавался Сергей Леонидович «Столичным новостям» через полгода после отставки Ющенко. Поначалу президент Кучма соглашался с этой идеей, но затем под давлением некоторых факторов решил поддержать кандидатуру Анатолия Кинаха. В конце мая 2001 года «Зеркало недели» выдвинуло версию о том, что свою роль сыграли коммунисты, которые за поддержку Тигипко требовали принять закон о парламентских выборах на пропорциональной основе либо «оформления договоренностей на взаимовыгодной экономической основе». С этим Кучма не мог согласиться.

Была и другая версия. Якобы перед голосованием депутаты Омельченко и Ермак предъявили документы, свидетельствующие о бизнес-связях Тигипко и Виктора Пинчука, женатого на дочери Кучмы. В случае избрания Тигипко премьером этот компромат намеревались предать огласке.

В дальнейшем по примеру проекта «Ельцин – Путин» рассматривался и вариант, когда под давлением обстоятельств политического кризиса президент Кучма уходит в досрочную отставку, а и. о. президента согласно Конституции становится «свой» премьер (то есть Тигипко). Кстати, до самой отставки Кинаха разговоры о его замене Тигипко не прекращались.

На самом деле к тому времени Сергей Леонидович действительно уже давно был готов к работе на посту премьер-министра, и не зря несколько раз появлялись слухи о его скором назначении. Но всякий раз выбор, увы, останавливался на других. Однажды Тигипко признался, что его разработками по руководству страной в должности премьера до сих пор пользуются другие.

Следующие несколько страниц, представленные вашему вниманию, – это некоторые давние мысли нашего героя, которые в те годы вполне могли войти в ту особую, «премьерскую» тетрадку. Они уже тогда говорили о зрелости Тигипко как политика.

На Западе принято считать, что правые нужны для того, чтобы заработать денег, а левые – для того, чтобы их потом поделить. Значит ли это, что нам сейчас нужны у власти правоцентристы, которые отладят экономику, создадут эффективную налоговую систему, привлекут инвестиции? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Во-первых, потому, что в нашей политической системе все смешалось, идеология не является основным принципом для деятельности партий. Во-вторых, общество, привыкшее к тотальному патернализму, жаждет именно левых решений.

Но есть и третья причина.

Экономика так устроена, что не всегда успех можно считать результатом разумной работы того или иного правительства. Чаще всего в нем интегрированы усилия многих предыдущих команд, в том числе и негативные. Если бы вам удалось расспросить Тигипко, он бы смог привести в подтверждение этой мысли немало примеров, когда в прошлом предпринимались экономические шаги, которые впоследствии срабатывали очень мощно. Взять хотя бы отказ от государственного регулирования цен. Значение этого решения в то время, когда оно принималось, понимали очень немногие. Однако этот шаг впоследствии имел колоссальное значение для экономики. К сожалению, сегодня на будущее в правительстве и парламенте так системно не работают.

Сельское хозяйство. Еще являясь главой Нацбанка, Тигипко прогнозировал, что вступление во Всемирную торговую организацию сильнее всего может ударить по сельскому хозяйству – по нашей самой недореформированной, недоструктурированной, самой запущенной отрасли. Ситуация там настолько запутана, что очень трудно понять, что же предпочтительнее – медленное лечение или жесткие удары, которые заставят всех встрепенуться. Хотя некоторые сектора АПК, например переработка, легче перенесут любой удар, потому что украинские продукты весьма конкурентоспособны по качеству.

В то же время не стоит забывать, что и в Европе, и в США и Канаде государство очень мощно поддерживает аграриев.

Почему Тигипко в тот период так серьезно занимался сельским хозяйством? Во-первых, он всегда старался системно смотреть на все, что происходит в экономике. Во-вторых, к этому его вынуждала профессия банкира. Дело в том, что наиболее значительные невозвраты в банковской системе происходили именно из этого сектора. Можно называть много причин такого положения: отсутствие прозрачного рынка земли, залогов. То есть – абсолютно нерыночный сектор. Тигипко тогда называл его «огромной дырой для страны». Некоторые механизмы в те годы банкиры все же нашли, но проблема так и не решена до конца. Заставлять их решать будет ВТО – правда, следует сделать поправку на кризис.

Сельскохозяйственный сектор у нас действительно наименее реформирован, хотя и обеспечивает 16 процентов рабочих мест и 14,5 процента ВВП страны. Сейчас, когда в мире растут цены на продовольствие, понятно, что источник этого процесса – недостаточное предложение продуктов. Следовательно, перед Украиной, как аграрным государством, открываются широкие горизонты. Только необходимо думать на перспективу. Вкладывать средства в развитие виноградарства или птицеводства не ради самого процесса, а для того, чтобы иметь в перспективе определенный результат. Времена, когда крестьянам можно было не считать средства, минули вместе с развалом СССР и его фантастическими дотациями в сельскохозяйственную отрасль.

Сегодня нам в сельском хозяйстве понадобятся поддержка агрессивного экспорта, расширение мероприятий «зеленой корзины» и содействие притоку инвестиций. Только это обеспечит его устойчивое развитие. А еще – вроде бы давно забытые формы ведения хозяйства. Неужели колхозы, спросите вы? Не совсем.

Как-то раз посол США Уильям Грин Миллер (наилучший, по моему мнению, посол этого государства в Украине из всех, кого я знал лично) сказал, отвечая на мой вопрос, что нашим главным богатством является земля. Опершись на этот ресурс, мы сможем решить основные проблемы своей экономики. Тогда, в годы общего упадка, эти слова казались прекрасной мечтой. Но вот прошло время, и я убеждаюсь, что этот американский дипломат, который искренне и тепло относился к Украине, абсолютно прав.

Огромная перспектива на украинском селе открывается перед крупнотоварным производством. Дико, что в настоящее время 70–80 процентов товарной продукции в Украине производится небольшими хозяйствами-дворами, которые держат одну-две коровы. Во всем мире это уже давно не так. К счастью, условия соглашения, достигнутого Украиной с ВТО, стимулируют создание именно крупных агропромышленных, вертикально интегрированных комплексов. Такие хозяйства имеют значительно лучшие перспективы интенсификации производства, увеличения его объемов, улучшения качества продукции. Поэтому они будут и в дальнейшем наращивать мышцы.

Кстати, такая концентрация сельскохозяйственного производства в Украине происходит достаточно активно, особенно в последнее время. И это не удивительно, ведь наши пространства, как и российские, прямо подсказывают целесообразность именно такой формы ведения хозяйства на селе. Другие страны не имеют ни законодательной базы, ни условий для создания такого бизнеса. Недаром Мировой банк отмечает, что только четыре страны – Украина, Россия, Казахстан и Аргентина – имеют наибольший потенциал для увеличения производства сельскохозяйственной продукции. Да и, например, в бывшей ГДР, где кооперативы не пошли по пути распределения на маленькие фермерские хозяйства, именно они уже в объединенной Германии имеют сейчас колоссальное конкурентное преимущество. И даже ведут переговоры относительно дальнейшего укрупнения.

Конечно, развивая крупнотоварное сельхозпроизводство, мы не должны подавлять собственных фермеров, напротив, они будут нуждаться в государственных дотациях. Однако следует постоянно принимать во внимание следующий факт. Сто лет тому назад 79 процентов населения США было занято именно в сельском хозяйстве. Теперь это только один (!) процент. Все остальные получили другую квалификацию, заняты в других отраслях экономики. Для нас это должно было бы стать очень красноречивым примером того, как в современном мире создаются преимущества.

Уголь. Знаменитый финансист Джордж Сорос однажды назвал нефть и газ «ресурсным проклятием для России». Полагаясь на то, что у них огромные запасы этих энергоносителей, которые востребованы на внешних рынках, россияне не реформируют экономику – как будто так может продолжаться вечно. Можем ли мы примерно так же оценить проблему угля для Украины? Все годы независимости Украина никак не может справиться с проблемой угледобычи, ценой угля, социальной защитой горняков. Никак не может «переварить» наболевшую шахтерскую проблему.

Видимо, нам придется еще очень долго балансировать между себестоимостью угледобычи и проблемой персонала на убыточных шахтах. Тигипко считает, что здесь простых ответов нет. Если кто-то думает, что можно просто закрыть шахту и не ответить на вопросы, что делать оставшимся без работы людям, то это совершенно неверно. В том числе неверно экономически. На первый взгляд, да бог с ними, пусть они разбредутся по миру, ведь найдут себе где-нибудь работу, как-то устроятся, и страна на это вроде бы ничего не потратит. Нет, вот именно что потратит, причем очень большие деньги, потому что значительная часть этих людей разойдутся по наркопритонам, уйдут в преступность, и мы за все это будем платить. Платить милиции за то, чтобы она боролась, врачам – чтобы они лечили, и т. д. Словом, для того, чтобы принимать такие решения, необходимо все просчитывать, четко соизмерять свои возможности. И на некоторых этапах государство должно поддерживать и убыточные предприятия.

При этом параллельно необходимо убирать самые неэффективные шахты, создавая условия для того, чтобы люди, которые там работали, переучились, желательно, получили новое рабочее место и спокойно входили в новую жизнь. Если такую политику последовательно проводить на протяжении 10–15 лет, мы получим то, что хотим. Оставим эффективно работающие предприятия, которые имеют соответствующие техническую и кадровую оснащенность, необходимые горно-геологические условия, которые позволяют эффективно работать. И закроем то, что неэффективно.

Тигипко глубоко обдумал то, о чем говорит. Еще на выборах 2002 года он воочию убедился в том, насколько жуткая ситуация возникает, когда закрывают шахту, ликвидируют последние рабочие места в стагнирующем городе, который полностью привязан к горняцкому труду, не предоставив никакой альтернативы людям. Политики и чиновники попросту бросают своих сограждан, своих избирателей – тех, кто вознес их на вершину властной пирамиды, тех, на кого и должны работать власть предержащие. Выплывайте, люди, как хотите. При этом не берется в расчет, имеют ли они какую-то другую подготовку, здоровье, возрастной запас или нет.

Это еще и проблема разграбления, потому что очень большой процент даже из тех ресурсов, которые выделяются, не доходит до шахтеров. Но это уже проблема совести тех, кто устроил из угольной отрасли дойную корову, кто буквально паразитирует на этой проблеме. И часто просто манипулирует горняками, которые то идут в Киев, то не идут, и т. д. То есть люди в касках стали определенным политическим бизнесом.

В тот раз Тигипко проехал по многим шахтерским городкам Луганщины, встречался с преподавателями и студентами. На всю жизнь ему запомнились умнейшие глаза этих людей. Но это были глаза побитой собаки, умной собаки, которая прошла через все. Что он им мог сказать, как вызвать у них энтузиазм, как их поддержать? Из последних сил он выкладывался, чтобы заронить в них зерно надежды, потому что верил сам: даже из такой, казалось бы, безвыходной ситуации существует выход.

Только, конечно, не такой, когда чиновники, как сейчас, закупают уголь не на украинских шахтах, а завозят его из-за рубежа.

Частная собственность. Одной из наиболее острых проблем Украины является частная собственность. Она у нас то ли есть, то ли ее нет. На одни вещи такая собственность есть, на другие – нет. Например, на землю частной собственности нет. На самом деле земля остается бесхозной. Казалось бы, ликвидированы колхозы, земля распаевана. Но это еще не частная собственность. Частная собственность – это когда вы можете продать свою землю и получить за нее деньги, завещать ее детям или обменять – скажем, на завод. А еще ее можно отдать в залог. Но если вы не можете так оперировать землей, то о частной собственности не может быть и речи. Тогда это не частная собственность, а экономические галлюцинации.

Против частной собственности на землю выступают многие. Их аргументы, в общем-то, ясны: мол, стоит ее ввести, как всю землю скупят, сосредоточат в одних руках и заставят украинцев работать на чужого дядю. Когда Тигипко говорили подобные вещи, он соглашался: «Да, это вполне возможно». И предлагал свой вариант.

Как-то, выступая в Чернигове, он сказал, что землю нельзя продавать сразу же после того, как снимут на это мораторий. В первые годы после этого рынок земли будет стремительно расти в цене. Например, в Восточной Европе цены в среднем удвоились за год. Но при этом государство должно создать условия для долгосрочной аренды и всех предупредить: «Не продавайте. Попробуйте сначала сдать в долгосрочную аренду, а потом, когда земля в цене вырастет, вы ее и продадите».

Однако люди продают уже сейчас, по «серым схемам». Потому что механизмы не отработаны, соответствующее законодательство отсутствует. Люди продают землю, потому что всю свою жизнь работали за копейки, а сейчас есть возможность хоть немного, но разбогатеть – все-таки какие-то деньги на лекарства, на помощь детям.

Как бы ни было, но эти люди после появления соответствующего законодательства будут иметь полнейшее право распорядиться своей землей по собственному разумению. Пусть они даже поспешат, совершив ошибку. Но человек имеет право ошибаться, это базовый принцип с точки зрения либеральной идеологии. Кстати, отправив дочь на учебу в Англию, Тигипко знал, что там она быстрее научится принимать самостоятельные решения: как распорядиться деньгами, как питаться, как планировать свое время. Для него это было даже важнее, чем знания, которые она там получит.

Так что и для всех нас очень важно быстро научиться принимать решения.

Однако частная собственность – это не только умение самостоятельно ею распорядиться. В Украине сплошь и рядом происходит, когда администратор предлагает собственнику, мол, поделись со мной своим имуществом, деньгами, а я обеспечу тебя «крышей», пролоббирую важные вопросы. И речь не только о том, что человек вынужден делиться с чиновником. На самом деле этот администратор должен был бы по долгу службы помочь сотне таких производителей, а не создавать тепличные условия для одного. Потому что тогда эта сотня развила бы конкуренцию между собой и от этого в конечном итоге выиграли бы все.

К сожалению, этот сюжет очень характерен для современной Украины. Казалось бы, на этого чиновника никогда не найти управу, потому что он зачастую связан и с правоохранительными органами, и с криминальными кругами. И все же Тигипко советует никогда в такой ситуации не сдаваться. Упереться из последних сил, показать характер – за свое надо бороться. Иного не дано – эти люди просто так не поймут. Если же начать отдавать, у чиновников разгорится аппетит и завтра будет еще хуже.

С другой стороны, теперь в Украине существует достаточно сильная политическая конкуренция. И это нужно использовать для того, чтобы себя защитить. Вас прессингует чиновник, который принадлежит одной политической силе – обращайтесь за помощью к ее оппонентам. Но и партии должны отвечать за своих людей, государство должно применить такие механизмы, которые бы не позволили чиновникам наживаться на других.

Вот тогда и поднимется мелкий собственник – та самая основа здорового индивидуализма, на которой вырос Запад, на которой может подняться и Украина. Когда создаешь условия для частной собственности, когда собственников появляется много, неизбежно возникает конкуренция – мощнейший залог рыночной экономики.

Из украинцев пытались очень долго и очень жесткими методами удалить чувство собственности, чувство хозяина. Но это вряд ли возможно – все равно когда-нибудь гены скажут свое. Мы хорошо знаем, как загоняли людей в колхозы, через какие страшные испытания, в том числе Голодомор, прошел на этом пути украинский народ. Дед Тигипко рассказывал внуку, как своими руками отдал свое хозяйство в колхоз. Его предупредили, что в противном случае завтра его возьмут, раскулачат, сошлют в Сибирь. Что ж, пришлось принимать жестокие правила той смертельной игры. Сдал все, вернулся домой, и семья весь вечер проплакала…

А на следующий день пришли за его родственником, который в колхоз не шел и упирался до последнего. Забрали семью, его самого, разрешили взять только топор, двуручную пилу и лопату. И даже куска хлеба не дали взять. «Мама моя рассказывала, что там был хлеб в деревянной бочке, его так хранили, накрыв сверху деревянной крышкой, чтобы не черствел, – полная бадья хлеба. Но и краюху не дали взять, угнали в Сибирь», – вспоминает Тигипко.

Но только и в Сибири уцелел этот хозяин. Выстроил хутор, а через много лет вернулся в родное село с мешком денег: «Вот вам, меня загнали в Сибирь, думали, что сдохну, а я и там хозяином стал!»

Вот эти вещи необходимо учитывать. Большевики ведь не случайно гнали украинцев в Сибирь с инструментами. Знали, что они обязательно и там обустроятся. Так что и Сибирь осваивали, и в колхозы загоняли одновременно. Но только те, кого угрозами и голодом запугали, боялись уже до конца своих дней. И только сейчас мы понемногу начинаем вытравливать из себя этот страх.

Хозяина нужно не душить – поддерживать. Не так давно в одесском архиве Тигипко нашел бумаги на ту землю, которую покупал дед. Это закладная, на основе которой он взял в банке кредит на покупку земли. Кредитные деньги и позволили ему создать крепкое хозяйство.

Сильное государство складывается из крепких подворий. Тигипко рассказывал, что румыны (а их село до 1940 года находилось под Румынией) всячески поощряли именно крепких хозяев. Им давали специальную одежду – шапку, сапоги, тулуп, чтобы все видели: идет лучший хозяин села! Кстати, дед Тигипко был лучшим.

Законы. В последнее время у нас много спорят о Конституции, мол, а не написать ли нам еще одну, лучше прежней. Напомню, что некогда в СССР под руководством Н. И. Бухарина была создана лучшая в мире Конституция. Однако это не помешало Сталину репрессировать миллионы советских граждан, в том числе и самого Бухарина. Так что нам бы не конституции сочинять, а для начала научиться исполнять законы, не вертеть ими, словно дышлом, научиться свои права, гарантированные существующей Конституцией, отстаивать.

«За нарушение законов нужно очень сильно бить по голове», – говорит Тигипко. На Западе люди исполняют законы не оттого, что там такие уж очень сильные законы и порядочные граждане, а потому что там битые граждане. Таков опыт многих поколений. Там люди знают точно: не дай бог что-то нарушишь, – наказание будет неотвратимым. Да еще так вымотают кишки, что детям и внукам передадут.

Религия. На Западе церковь понемногу утрачивает монополию на этику, на арбитраж в представлениях о добре и зле. Если это общая тенденция, то как же быть нам? Где искать нравственные точки опоры?

Когда его спрашивают, крещен ли он, Тигипко отвечает утвердительно. И добавляет, что его крестили в той же церкви, что и отца, и маму, и братьев, и многих других родственников. В целом же он убежден, что даже если и появится какая-то иная, внецерковная этика, она все равно будет построена на этике религиозной, в ней будут использованы те же вечные принципы добра и любви.

Но в то же время нынешний век налагает свои особенности. Для веры нужно время. А у людей попросту нет времени, чтобы подумать над вечными вопросами, чтобы прийти в церковь с молитвой или для того, чтобы хотя бы побеседовать со священником. Это глубокая работа души, а она требует немало времени.

Отношение людей к религии напоминает маятник, раскачиваемый политиками: то они воинствующие атеисты, то глубоко верующие. И то и другое чаще всего свидетельствует о поверхностности личности, ее подверженности социальным оценкам. Истинная вера себя не выставляет напоказ, она чаще скрыта в глубине души.

Вряд ли человечество от религии откажется вообще. В современной Украине это видно особенно наглядно. «Я знаю многих людей, которые и современны, и перспективны, порой даже радикальны, но при этом остаются глубоко верующими, – говорит Тигипко. – И в то же время они во имя определенных принципов, скажем, меняли конфессию – то есть предпринимали шаги, которые требуют осмысленного решения. А вот я, например, в результате долгих раздумий могу сказать, что для меня такой шаг был бы чересчур радикальным. Но у каждого свой духовный путь».

И дальше: «В Украине мы пережили очень тяжелый период, когда стали переходить от одной православной церкви к нескольким. Многие люди пережили это достаточно болезненно, потому что эти разделы проходили буквально по живому. Сейчас все это, вроде бы, немного успокоилось. В последнее время все чаще говорят о том, как создать единую поместную православную церковь. Я задаю себе вопрос: а как должны на это отреагировать политики? Должны ли они быть инициаторами? И сам себе неизменно отвечаю: чем больше политики будут влезать в этот вопрос, тем больше проблем там будет возникать».

Политреформа. В тот период Тигипко много говорил о политреформе – комплексе политических решений, которые сегодня не критикует только ленивый. Однако я бы все-таки отделил то, что он предлагал, от компромиссов, которые под давлением обстоятельств были достигнуты после второго тура президентских выборов-2004. Давайте попробуем разобраться в том, что же именно предлагал Тигипко.

В 2002 году он повторно прошел в парламент – как № 7 списка пропрезидентского блока «За Единую Украину!». В ходе избирательной кампании Сергей Леонидович вновь заявлял о необходимости создания коалиции для формирования правительства. За несколько дней до выборов Тигипко выступил с предложением о создании на базе блока «ЗаЕдУ!» партии, которую он был готов возглавить. Однако этого не случилось. Уже в Верховной Раде блок «ЗаЕдУ!» вскоре распался на восемь фракций и групп.

В течение нескольких месяцев Тигипко вел с Ющенко (лидером «Нашей Украины») переговоры о создании большинства. К сожалению, они провалились. Но почему? Ведь тогда переговорщики очень сильно продвинулись вперед. Скажем, впервые отработали документы, которые можно было подписать как соглашение о создании коалиции. Такого еще никогда не было.

Тигипко говорил в те дни: «Если мы смогли продвинуться так далеко, то уже в следующий раз мы с этой точки начнем двигаться дальше». Однако он ошибался. На самом деле Сергей понимал, что вероятность отрицательного результата выше, чем положительного. Но он шел в парламент именно с идеей коалиции и немного переоценил свои возможности.

Его спрашивали, как же так случилось, что вы оказались по разные стороны баррикад с Ющенко – ведь работали, скажем, в одном правительстве? И Тигипко отвечал, все же умалчивая о расхождениях с Ющенко во время работы в правительстве, что если они начнут дискуссию, то в итоге их мнения совпадут процентов на 90, а может, и больше. Он и тогда сохранял возможность для возвращения за стол переговоров – потому что это было важно для Украины.

Как жаль, что сработали партийные, групповые интересы. Ющенко тогда оказался в блоке с коммунистами. «Я понимаю, что именно политические технологии заставили его уйти в оппозицию, – говорил Тигипко. – Потому что, мне кажется, это даже не его (Ющенко) решение, а решение его окружения. Это с одной стороны. А с другой, существовала проблема тех людей, которые были со мной в блоке. Мне кажется, потому что мы не хотели какими-то вещами поступиться ради того, чтобы провести полтора года изменений – изменений динамичных, которые давали бы результат. Мы все рядили, а кто же от этого выиграет? Мы задавали себе вопрос: а кто от этого выиграет через полтора года, не понимая, что мы сами за полтора года изменимся. Не понимая, что именно это нас объединит. Мы переругаемся десять раз, но в конце концов жерновами этих дискуссий мы перемелем зерно, и получим муку, и испечем первый хлеб. Мне кажется, что это тоже болезнь, которая обязательно пройдет, и когда-нибудь мы вновь обязательно будем думать вместе». Хотелось бы…

Некоторые силы в окружении президента Кучмы лоббировали совсем другой план создания большинства: путем коалиции СДПУ(о) и бывшей «Единой Украины». А в итоге большинство оказалось нежизнеспособным, Ющенко и «Наша Украина» ушли в оппозицию. Кость Бондаренко писал по этому поводу: «Социал-демократы не смогли даже получить выгоду из распределения портфелей! Лидеры СДПУ(о) добились одного: вместо реальной и открытой политики в парламент был внесен тот стиль, который базировался на интригах и прессинге».

Да и сам Тигипко еще в октябре 2002 года заявил: «Согласен, что создание большинства без «Нашей Украины» выталкивает Ющенко в оппозицию. Однако я не верю, что это будет оппозиция с коммунистами, социалистами и блоком Тимошенко. Я прогнозирую, что получим уникальную ситуацию, когда будет оппозиция и справа, и слева». Он тогда ошибся, хотя рассуждал по сути абсолютно верно, и последовавший за выборами 2004 года раскол в «оранжевой» команде – тому свидетельством.

Еще в 2003 году Тигипко говорил, что стопроцентная пропорциональная система приведет к потере связи с регионами, предлагал открытые списки. Выступал против деления министров по президентской или парламентской квоте – Кабинет Министров должен формироваться парламентом, это должна быть единая команда. Призывал, чтобы все выборы в стране проходили одновременно, и тогда украинцы не испытывали бы этот шок каждые два года.

Поскольку политреформа к тому времени и не начиналась, к выборам 2004 года партии подошли явно недоразвитыми, поскольку развиться они могли исключительно в условиях их полной политической ответственности. Когда в законодательстве не было прописано формирование коалиционного правительства парламентом, это означало, что там не существовало полноценных фракций, которые бы отвечали за ситуацию. Означало отсутствие полноценных партий, которые эти фракции формируют.

Еще одним крупным недостатком в тот период виделся явно устарелый алгоритм в отношениях «Президент – Верховная Рада – Кабинет Министров». По мнению Тигипко, здесь нужна была новая система сдержек и противовесов. Президент должен был получить право роспуска парламента, если парламент не сможет организовать свою работу (речь о таких вещах, как формирование большинства, своевременное принятие бюджета и т. д.). При этом парламент должен был выработать и механизм ответственности Президента за свои действия. Закон об импичменте Президента помог бы тому лучше почувствовать ответственность перед людьми. Парламент же должен был получить право, создав большинство, на формирование своего правительства. При этом Президент контролировал бы ситуацию тем, что он предлагал на утверждение кандидатуру Премьер-министра.

Неплохой баланс: ведь перед тем, как назначить премьера, Президент должен был спросить у него, а каким же будет правительство, кто туда войдет персонально. При этом за Президентом должно было оставаться право как-то влиять на процесс создания правительства. Конечно же, новое правительство должно было бы чувствовать за собой колоссальную ответственность, и следовало договориться, чтобы ни парламент, ни Администрация Президента не лезли в экономику, не принимали решений на микроуровне. То есть предстояло попросту разумно сбалансировать ветви власти.

Конечно же, в окончательном виде все это еще только предстояло сформулировать. Однако фракции, вместо того чтобы договориться, предпочли собственные интересы. Оказалось, что ответственность отсутствует даже на таком уровне. Корпоративные, партийные интересы возобладали над интересами государства. Возможно, полагали, что после президентских выборов, когда в руках одного человека будет сконцентрирована значительная власть, окажется легче осуществить такие преобразования. Мол, вот приедет барин, барин нас рассудит – типичная психология раба.

На самом деле это была иллюзия простоты: будто можно чего-то добиться, не жертвуя временем и силами, не дискутируя до хрипоты, не разжевывая до мельчайших подробностей.

В ходе избирательной кампании 2004 года Тигипко, комментируя ее необычайно жесткий накал, заявил: «Если бы политреформа состоялась, мы бы не имели сегодня такой острой предвыборной ситуации. Ее бы амортизировали партии… Когда тот, кто представляет власть, будет ощущать, как ему в затылок дышат конкуренты из 10–12 партий, карауля любой промах, он будет вести себя чрезвычайно взвешенно».

До самого конца кампании он не оставлял надежды на то, что по политреформе удастся договориться. Однако тогда уже мало кто оставался открытым для любых компромиссов…

Гражданин

Нам нужно пить украинское, есть украинское, жить по-украински, а работать – по-европейски.

Сергей Тигипко

Сам добрый человек, Тигипко считает доброту естественным состоянием человека. Он убежден, что каждый народ добр по-своему. Доброта украинцев проявляется в их хлебосольности.

«У украинцев сильна взаимоподдержка, взаимовыручка, то есть – доброта действенная. Может, это больше в сельской местности проявляется – поддержать стариков, подкормить их. Если я чем-то помогаю маме, то себе она оставляет едва ли только десятую часть. Остальное раздает. А еще у украинцев все в порядке с юмором, и эта их доброта часто сопровождается самоиронией, украинцы умеют пошутить над собой, над своими национальными чертами. Вот таким я вижу украинский народ: однозначно мягкий, добрый, без жалоб несущий груз своих проблем», – как-то сказал он.

Не стоит удивляться – это у Тигипко такой подход: он все преднамеренно упрощает, предпочитает говорить не о «высоких материях», а о простых вещах. Скажем, ему предлагают подискутировать о национальных интересах, а он приземляет тему до уровня простого украинца. Потому что «национальные интересы» – это чересчур общо. А вот интересы конкретного человека всегда предельно понятны. Да и зачем говорить об абстрактных интересах всего народа?

«Нас попросту приучили жить интересами государства, не думать о себе, – говорит Сергей Леонидович. – Забывали о конкретном человеке и вспоминали о нем только тогда, когда приходило время им пожертвовать во имя общего блага. В других странах делали по-другому – ставили во главу угла интересы конкретного человека. В конце концов, в той же Швеции построили социализм, который переживает за человека, создали систему, в которой этот человек социально защищен. А мы оказались у разбитого корыта, проиграв конкуренцию».

Любопытно, что и на вопрос о национальной идее Тигипко ответит, на первый взгляд, «упрощенно»: она заключается в том, чтобы помочь друг другу сделать жизнь лучше, сделать лучшей жизнь наших детей. И все – никаких умствований об «извечном предназначении украинского народа». Вдумайтесь: не пожелать соседу, «чтобы у него корова сдохла», а помочь ему добром. В таком подходе, кстати, кроется наиболее важная задача, которая сейчас стоит перед украинским народом, – задача объединения.

Тигипко вполне можно назвать «патриотом прозападного образца». В отличие от руководителей прежнего типа, для которых во главе угла находился лозунг «План любой ценой», он смотрит на происходящее значительно шире. Экономика, безусловно, тоже очень важна. Но если заглянуть в корень, то зачем осуществляется экономический рост? Чтобы улучшить жизнь людей. Сергей Леонидович часто повторяет, что политиков нанимают себе на службу миллионы людей. Выбирают лучших менеджеров, потому что считают, что именно они лучше всех справятся с этой задачей. Весь фокус в том, как там, наверху, эти менеджеры смогут договориться, смогут скоординировать свои действия, чтобы эффект от их деятельности ощутил каждый человек. Конкретный эффект. Чтобы пенсии увеличили, социальные выплаты, улучшилось здравоохранение, образование, произошли положительные изменения в других сферах. И, самое главное, – чтобы не забывали о перспективе.

Однажды Сергей Леонидович вспоминал историю своей семьи. Его прадед переехал в Молдову в 1902 году из-под Винницы, купив там землю. Тигипко рассказывал, что в школе он не изучал украинскую культуру, не учился читать или писать по-украински, им не преподавали украинскую литературу. И все, что он почерпнул в этой области, это заслуга семьи и соседей – тоже мигрантов из Украины. Если в СССР такое положение еще было терпимо, то уже его младший брат, оставшийся в Молдове, ощутил на себе, что такое быть «неполноценным». В независимой Молдове тогда был период всплеска национализма, и только представители «титульной» нации могли рассчитывать на успешное продвижение по службе. И брат был вынужден эмигрировать в Украину.

Рассказывая эту историю, Тигипко резюмировал: «Если мы не создадим условия для нормального развития всем национальностям, которые есть в Украине, мы потеряем в конкурентоспособности. Очень важно, чтобы наша страна была словно цветником, в котором один народ дополняет другой. Цветы разные, а если они вместе – эффект фантастический. Когда в СССР во время концерта на сцену выходили представители всех 15 республик со своими неповторимыми номерами, мурашки шли по коже, потому что все это было наше, родное. Как и нам создать такую культурную почву, чтобы не было этнических столкновений? Нужны мягкая политика и сильная экономика. Бедные всегда будут озлоблены, их легко поднять, спекулируя на двух особо острых проблемах – вере и национальности».

Несмотря на то что Украина – многонациональная и многоконфессиональная страна, об этом говорят как-то уж чересчур глухо. И то лишь в разрезе двух проблем: русскоговорящих граждан и крымских татар. Создается впечатление, будто у нас нет румын, молдаван, болгар, евреев, поляков, венгров, греков, армян, которые сохранили свою идентичность, компактно проживают на той или иной территории, поддерживают внутриобщинные связи и хотят развиваться как национальность. Они сохранили свою национальную гордость, многие учат своих детей языку и традициям. Их свободное развитие будет только помогать развитию всей страны. Только такой может быть позиция большинства. Потому что сильный – он добрый. Думая о других, мы должны вспомнить, как, например, преследовали украинский язык при царе. И все встанет на свои места.

В СССР тоже далеко не все было идеально. Стоило только подогреть межнациональные противоречия, и полыхнуло во многих регионах. Но все же нам в наследство достались серьезные преимущества – например географическое положение и грамотное население. Тигипко оценивает эти факторы как конкурентное достоинство, которое необходимо развивать.

Именно развивать. Об этом говорят многие, но как-то уж чересчур дежурно, неглубоко, не проникая в суть проблемы. Тигипко видит выход в создании системы, когда каждый, получивший образование, должен также получить варианты самореализации в науке или бизнесе. А достижения науки должны найти применение на практике. Вот такой, инновационный путь развития был бы для Украины оптимальным. Именно так она могла бы занять свое место в глобализирующемся мире.

Ведь у нас есть очень сильные позиции: развитые судостроение, авиастроение, ракетостроение, микробиология, плодородные почвы. Но все это должно получить дополнительный импульс развития. Нужны конкретные шаги. А то если только кричать «халва» (т. е. инновации), во рту не станет слаще.

Многие инновационные проекты могут, на первый взгляд, выглядеть совершенно неимоверными, однако на самом деле приводить к уникальным, прорывным результатам. В свое время к Тигипко, тогда работавшему председателем правления «Приватбанка», пришли представители знаменитого КБ «Южное» и попросили кредит под проект запуска космических кораблей с экватора (проект «Морской старт»). Причем не просто с территории какой-нибудь экваториальной страны, а с морской платформы. И Тигипко деньги дал. Дал, хотя в его представлении, как и у каждого из нас, космодром – это всем привычный Байконур, надежно расположенный на земной тверди.

Он и до сих пор не понимает, как мог согласиться на эту чистейшей воды авантюру – именно таким этот проект казался тогда. Дал кредит, а потом долго мучился, ну, как это, запускать такие махины с какой-то баржи? А когда ему сообщили о первом удачном пуске, никак не мог поверить, что это правда. Оказалось, это был прорыв, удивительная кооперация, когда свои усилия объединили Норвегия, США, Россия и Украина.

Можно, впрочем, сказать, что и «Морской старт», и наши самолеты, и танки – это всего лишь разрозненные единичные примеры таких прорывов. И здесь возникает вопрос: а все ли украинцы готовы к новым условиям, к новому трансграничному сообществу, которое создается в мире? Или они все еще хотят прятаться за наше слабое государство?

Если вы об этом спросите Тигипко, он уверенно скажет, что украинцы однозначно готовы к переменам – хотя бы потому, что хотят жить лучше. Миллионы украинцев в поисках лучшей жизни работают за рубежом. А если нация ищет работу, а не безропотно сползает в пропасть, значит, еще рано ставить точку. Почему столетие назад миллионы украинцев уехали в США, Канаду, Аргентину? Почему прадед Тигипко отправился в Молдову? Все эти люди попросту хотели быть успешными в жизни.

Украинцы всегда хотели быть успешными. Прадед Тигипко поехал в Молдову, потому что там продавали землю. Вместе с ним отправилась группа людей из-под Винницы. Собрали в 1902 году скарб на подводы и уехали, купили землю и наладили такую жизнь, какую хотели.

Нельзя постоянно твердить о том, как хорошо было в Советском Союзе (вариант: «за Польщі»). Это может породить только комплекс неполноценности. Людей порой надо заставлять верить в светлое будущее. Тигипко часто говорил своим коллегам, что самое большое умение руководителя заключается в том, чтобы вызвать энтузиазм подчиненных. Энтузиазм не по поводу мифических целей, а относительно реальных проектов. У него это получается отлично. Теперь дело за тем, чтобы это искусство освоили и другие.

Банкир-2

Я сам строю свою жизнь, как хочу. Работа вызывает у меня очень большой интерес и доставляет огромное удовольствие.

Сергей Тигипко

В 2000 году, когда Сергей Тигипко подал в отставку из Кабмина, он пришел к важному решению: пора создавать собственный бизнес. Этот вывод, вкупе с пониманием того, что, являясь депутатом Верховной Рады, он может принести коллегам по бизнесу еще больше проблем, чем даже работая в Кабмине, и подтолкнули его к тому, чтобы продать свою часть активов «Приватбанка». Коллеги отнеслись к этому решению с пониманием. Никаких препятствий не чинили, ультиматумов не ставили. «Мы хорошо работали тогда, и сейчас у нас нормальные отношения. Я уходил сам и сам назвал условия выхода», – вспоминает Тигипко.

Некоторые журналисты склонны искать в «приватовском» периоде жизни главного героя этой книги некий компромат. Сам он смотрит на это с улыбкой: «Сегодня с компроматом у всех будет нормально, его будет много. Но удивить им сейчас кого-то сложно. Я совершенно за это не переживаю». Он на 100 процентов уверен, что все делал правильно. Правда, однажды он сказал в интервью газете «День», что «святых на политическом Олимпе (и в бизнесе) нет».

Уйдя из «Приватбанка», Тигипко в январе 2001 года на базе ОАО «Первая международная финансовая корпорация» создал группу «ТАС». «Деньги, полученные после выхода из «Приватбанка», я направил на развитие собственной группы. Купил «ТАС-Комерцбанк», который входил тогда в пятую десятку банков, приобрел нулевую структуру (страховую группу «ТАС»), частично остался в моей собственности завод «Днепрометиз». Первым шагом было создание управляющей компании, объединившей три сектора. Одна группа контролировала банковский бизнес, вторая – страховой, третья – промышленный. Налаживание эффективной структуры бизнеса заняло около трех-четырех лет», – вспоминает он.

За деталями можно обратиться к интернет-изданию «Версии». По его данным, 24 апреля 2001 года было зарегистрировано ЗАО «Страховая компания “ТАС”», наблюдательный совет которого возглавил Сергей Тигипко. В эту структуру вошли страховая группа «ТАС» (бывшая «Международная страховая группа»); «ТАС-Инвестбанк» (бывший «Societe Generale – Украина»); «ТАС-Комерцбанк» (бывший «Киев-приват»); машиностроительное предприятие «Камет-ТАС» (раньше – «Камет»); завод «Днепрометиз»; ООО «ТЭКО» (Днепропетровск). Со временем структура группы несколько расширилась: например, добавилось направление семейной медицины.

Когда Тигипко развелся с женой, он отписал ей половину финансовой группы «ТАС». Об этом много судачили, но мы не будем развивать эту тему. Скажем только: поступил он по-мужски. В одном из интервью, видя удивление журналистов, он сказал: «Считаю, что как наживали вместе, так и нужно делить в случае развода».

В феврале 2007 года Сергей Тигипко подписал соглашение о продаже «ТАС-Комерцбанка» и «ТАС-Инвестбанка» шведскому «Swedbank» за $ 735 млн. При этом он оставался на должности председателя правления украинского дочернего банка «Сведбанк» и продолжал владеть акциями ряда предприятий, среди которых – Крюковский вагоностроительный и Кременчугский сталелитейный заводы, предприятия «Днепровагонмаш» и «Днепрометиз».

Однако 7 июля 2009 года на пресс-конференции в Харькове Сергей Леонидович заявил о том, что планирует продать значительную часть своего бизнеса в связи с решением баллотироваться на пост президента страны. «Я стараюсь все продать максимально быстро, потому что понимаю, что это подбрюшье, которое будут все время пробовать использовать», – сказал он, имея в виду, что во время избирательной кампании оппоненты вполне могут прибегнуть к грязным методам, наносить удары по наиболее чувствительным точкам (а бизнес в нашей стране практически беззащитен перед самоуправством силовиков). Ранее инвестиционно-финансовая группа «ТАС» продала 30 процентов своего аграрного бизнеса инвестиционному фонду «Kinnevik» (Швеция).

Выбрав политическую карьеру, Тигипко также ушел с поста главы правления украинского «Сведбанка», оставшись членом его Наблюдательного совета. Это решение, вероятно, будет стоить ему части бонуса, который «Swedbank» намеревался выплатить господину Тигипко в 2010 году. «У Сергея Тигипко политические амбиции, и он не сможет возглавлять «Swedbank», так как это отнимает много времени», – сказал исполнительный вице-президент по корпоративному направлению «Swedbank» Томас Бэктимэн. При продаже «ТАС-Комерцбанка» и «ТАС-Инвестбанка» Тигипко согласился возглавлять банк еще три года – до 2010 года. Взамен он должен был получить вознаграждение, размер которого зависит от результатов деятельности банка и его рыночной стоимости и мог достигнуть 250 млн долларов. «Мы посмотрим активы банка, его финансовые результаты и решим, что делать. Но сейчас рынок в Украине в очень сложной ситуации, поэтому неизвестно, каким будет бонус», – заявил Томас Бэктимэн.

Политик

Во всем мире политики – это стратеги и коммуникаторы.

Сергей Тигипко

В Украине нельзя быть бизнесменом и стоять в стороне от политики. Или наоборот. Тигипко убежден: «Активнее всего влиять на ситуацию можно через политику. Значит, будем работать, менять политику, делать ее более моральной».

Еще работая в «Приватбанке», он рассматривал его не столько как центр сосредоточения значительной части днепропетровского капитала, сколько как ядро новой для экономики Украины структуры – финансово-промышленной группы. А ФПГ, как известно, склонны к влиянию на политические процессы. В нашем случае это проявлялось, например, в том, что банк вкладывал деньги не только в промышленность, но и в СМИ: радио «Премьер», телекомпанию «Приват-ТБ-Днепр», продакшн-студию «Приват-ТБ», ТИА «Вікна», информационное агентство УНИАН, газеты «Аргументы и факты в Украине», «Известия в Украине», «Комсомольская правда в Украине». Кстати, с уходом Тигипко этот медиа-холдинг постепенно развалился…

Тигипко всегда имел самое непосредственное отношение к политике. Однако случаются моменты, когда необходимо выбирать одно из двух. И когда в бизнесе затишье – идти в политику. Это похоже на головокружительную джигитовку, когда всадник на полном скаку перепрыгивает с одной лошади на другую. Однако в результате зрители рукоплещут всей команде…

25 июня 2000 года Сергей Тигипко был избран народным депутатом Украины по Павлоградскому избирательному округу № 36. Это была блестящая избирательная кампания, когда павлоградцы увидели политика с человеческим лицом – политика, которому не были безразличны проблемы округа. То есть о том, что эти проблемы им не безразличны, говорили все кандидаты, но поверили – только Тигипко.

В своем округе Сергей Леонидович работал очень активно. Вспоминают, что из-за недостатка финансирования из областного и местного бюджетов в 2000 году были сорваны поставки инсулина для больных сахарным диабетом. Тигипко в сжатые сроки смог осуществить поставку инсулина в свой избирательный округ. По его инициативе в государственный бюджет 2001 года была внесена статья расходов для обеспечения инсулинозависимых больных, что полностью решило проблему в масштабах всего государства.

В парламенте он был заметен с самого начала. Помнится, сразу же после избрания Сергей Леонидович публично отказался от депутатской неприкосновенности. К сожалению, этот шаг не повлек за собой никаких юридических последствий. В парламенте четвертого созыва Тигипко возглавлял депутатскую фракцию политических партий промышленников и предпринимателей Украины и «Трудовой Украины».

Работа Тигипко как депутата была сосредоточена на нескольких направлениях: региональные проблемы, система образования, культура, религия, спорт, молодежное движение, социальная защита.

Как-то журналисты «Украинской правды» спросили его: «Если вам так нравится бизнес, зачем вы пошли в политику?» Он ответил буквально следующее: «По ряду причин. У меня были определенные обязательства перед Кучмой. Мы с ним очень много работали еще до того, как он пошел в президенты в 1994 году. Когда я был секретарем обкома комсомола, Кучма возглавлял завод, и мы часто встречались по работе. Он меня несколько раз серьезно выручал, поддерживал некоторые молодежные проекты. В свое время я у него был внештатным консультантом. С одной стороны, я пошел в политику потому, что у меня были некоторые опасения и, соответственно, желание защитить свой бизнес. В частности «Приватбанк», где я был акционером».

На самом деле ко всему в жизни у Тигипко примерно одинаковые подходы. Вот и политику он рассматривает под вполне определенным углом зрения: «Политика – это проекты, и к ней я отношусь как к очень профессиональной проектной работе».

С политикой связано и самое большое его поражение. Вот как он об этом вспоминает: «Скажем, я из Минэкономики уходил самостоятельно. Я на выборы шел, у меня была идея выйти на реальное большинство, которое было бы по-настоящему ответственно перед людьми и которое работало бы в режиме единой команды. И мы, вроде бы, большинство создали, но достаточно формальное. Когда ушла «Наша Украина» и создала блок с коммунистами, социалистами и БЮТ, я посчитал, что для меня это было поражением. Потому что я искренне хотел, чтобы «Наша Украина» была рядом, потому что там было очень много прогрессивных людей».

Заметьте, он это сказал еще в 2003 году, когда «Наша Украина» находилась в оппозиции и Тигипко не было никакой нужды с ней заигрывать. Правда, он и сейчас ни с кем не заигрывает.

В парламенте Сергей Тигипко вошел в состав группы «Трудовая Украина». Это было непростое время и для партии, и для ее представительства в парламенте. Столкнулись два лидера – Андрей Деркач и Виктор Пинчук. Эксперты считают, что Тигипко должен был стать посредником между ними. Но события приняли иной оборот. Ему пришлось возглавить эту партию, которую эксперты называли политическим представительством интересов «днепропетровской группы». На II внеочередном съезде партии «Трудовая Украина» 18 ноября 2000 года Сергей Тигипко был единогласно избран ее председателем. В 2005 году он эти полномочия сложил.

В секретариате «Трудовой Украины» время, когда Тигипко сосредоточился на работе в партии, неизменно вспоминают с улыбкой. Он никогда не корчил из себя большого начальника. Для него проще было заглянуть в кабинет к нужному работнику, нежели вызывать его по селектору. Собственно, именно таким был его стиль общения и с сотрудниками избирательного штаба в 2004 году, таким он сохранился и до сих пор.

У «Трудовой Украины» было немало интересных дел, но я не стану обо всех рассказывать: уверен, что многое из этого арсенала станет неожиданностью на предстоящих президентских и парламентских выборах. Но есть одна тема, на которой все же стоит остановиться.

Длительное время Сергей Тигипко опекал общественную организацию «Родители за будущее без наркотиков». Это был осознанный шаг, результаты которого позволили очень многим наркозависимым и их близким обрести надежду. Часто, встречая активистов этой организации в офисе партии, я думал о том, как много может сделать для других политик, если он настроен на то, чтобы помогать людям, а не набивать за их счет карманы.

Любой путь, даже самый дальний, начинается все же с первого шага. Для «Родительского комитета», как мы для простоты называли между собой эту общественную организацию, первый шаг заключался в том, что в селе, которое расположено примерно в тридцати километрах от Киева, разыскали заброшенный детский садик. Уговорили местную власть отдать его в долгосрочную аренду Именно там решили разместить коммуну наркозависимых людей, которые будут работать с преподавателями. Опыт показывает, что в таких случаях, когда наркоманы сами работают, сами следят за собой, сами себе помогают, процент выздоровления очень велик. Так строится система так называемых «манаров» в Польше, которая достаточно эффективна. Но вот что интересно: когда этот садик чистили, то вынесли оттуда три ведра использованных шприцов.

То есть вся округа уже была заражена. Подходили люди, расспрашивали, что это за затея, а в итоге говорили: «Вы не справитесь. У нас этого уже очень много». Приходил и местный батюшка, он депутат районного совета. И тоже говорил, что все здесь знают об этой проблеме.

Оказалось, что на такие коммуны рассчитывали очень многие. Чтобы помочь встать им на ноги, финансировали вскладчину: родители, «Трудовая Украина», Тигипко перечислял часть своей зарплаты. Он потом съездил в Хмельницкий, где коммуна бывших наркозависимых действовала полным ходом, и приехал оттуда в восторге. Члены коммуны полностью себя обеспечивали: самостоятельно готовили пищу, даже свой хлеб выпекали. Коммуна расположилась в бывшей ракетной части. Военные, когда уезжали, все уничтожили, даже проводку пообрывали. Но, несмотря на трудности, ребята потихоньку стали обустраиваться, даже баню построили. Завели хозяйство – две коровы, козу.

А еще наладили выпуск цементных, в форме пятерни, табличек. На них расписываются те, кто излечился и ушел в новую жизнь. В эту коммуну уже тогда была очередь. Тигипко там встретил парня даже из России. Я рассказывал об этих коммунах знакомому из Санкт-Петербурга, у которого дочь наркоманка, и он очень серьезно ответил, что таким людям, как Сергей Тигипко и члены «Родительского комитета», нужно ставить памятники. Однако думаю, что если бы такая идея возникла в действительности, то и Тигипко, и «Родительский комитет» предпочли бы, чтобы на эти деньги создали еще несколько коммун.

В «Родительском комитете» мечтали о том, чтобы коммун в Украине было хотя бы 25. Однако все упиралось в деньги. Хмельницкий центр, например, поддерживала местная власть – за пять лет дали 80 тысяч долларов. Помогали и родители. Это немало, зато такие коммуны очень эффективны – в отличие от многих докторов, которые берут за излечение крупные суммы денег, но ничего так и не достигают.

Еще один центр в те годы создавали в Полтаве – за родительские деньги. Отвели землю, начали строительство зданий, в том числе поликлиники. В Полтаве жил человек, который за достаточно скромную сумму исцелял наркоманов. Вот родители и решили создать ему нормальные условия для работы. А в Днепропетровске родители нашли другой вариант излечения – так сказать, более психологический. При помощи бесед они заставляют наркоманов потихоньку возвращаться к жизни.

Для меня было странным, что обществу приходится самоорганизовываться, чтобы спасти своих детей. А власть? А про власть родители наркоманов рассказывали страшные вещи. Они говорили, что медицина не помогает, а часто даже наоборот – есть врачи, которые вечером после лечения разносят наркотики. А люди, в надежде спасти ребенка, буквально все продают. Рассказывали, что работники милиции контролируют этот «бизнес». Отец наркозависимой девушки сообщил, что сотрудники отдела по борьбе с наркотиками регулярно ловят его дочку и требуют деньги за то, чтобы ее не посадили.

То есть наркоманы и их родители в то время были брошены вообще один на один с этой бедой. Я однажды слышал, как восторженно говорил Тигипко о тех ребятах, которые выкарабкались. Они были исполнены гордости за то, что сумели совершить это. А их родители, вытащив своих детей, искренне помогают другим. Оказывается, делать добро – очень заразительная вещь.

Но хватит ли их усилий? В Киеве, например, в школах, где учатся дети из богатых семей, 100 процентов учеников пробовали наркотики. Кто-то на этом зарабатывает огромные деньги, и завтра он захочет зарабатывать еще больше. Тигипко собирался объединить всех, кто выступал против наркотиков, в одну организацию, создать разветвленную систему коммун. Уже тогда «Родительский комитет» очень активно выступал против так называемой «заместительной терапии», когда один наркотик заменяли бы другим, легальным. Уверен, он бы добился всего, что задумал, но в результате событий, последовавших за выборами 2004 года, Тигипко пришлось уйти из политики…

Начальник избирательного штаба

В нашей политике, чтобы чего-то добиться, нужно добавлять популизма – народ любит эту сладкую конфетку. Наш электорат пока не дозрел до сознательного выбора политиков – нужно время. Этому людям надо учиться и учить их этому.

Сергей Тигипко

«Выборы для нас – не война, а нормальная работа», – обозначил Тигипко подход «Трудовой Украины» к выборам на съезде партии, где обсуждалось ее участие в коалиции в поддержку Януковича. Тем самым он показал коренное отличие подходов «трудовиков» к избирательной кампании от других участников процесса.

Одной из часто обсуждаемых во время этой кампании тем оставалась политреформа. На самом деле, это было неизбежно, потому что такая дискуссия позволяла показать противоречия во взглядах кандидатов на будущее политической системы Украины. Эти противоречия оказались настолько глубокими, что компромиссный вариант политреформы, принятый после второго тура выборов 2004 года, оказался крайне несовершенным.

Не случайно однажды в интервью ICTV Тигипко подверг сомнению претензии Ющенко на статус «народного кандидата», потому что он хочет вместе с постом президента получить полномочия Кучмы. «Момент истины заключается в том, что тот из кандидатов, кто захочет и сможет отказаться от части полномочий, тот и получит народное доверие, тот и является народным кандидатом», – заявил он тогда, и в этих словах мне слышались отголоски яростных дискуссий о политреформе 2003 года.

Говорил Сергей Тигипко тогда и другое: «Эти выборы – чрезвычайно жестокие выборы. Разница в два-три процента голосов возможна по итогам голосования во втором туре за В. Ющенко и В. Януковича. Именно она решит судьбу Украины. Я убежден, что все готовят заготовки и будут говорить о нарушениях, что может привести к обострению ситуации. Именно принятие законопроекта о внесении изменений в Конституцию сможет снять напряженность в этих выборах. Они будут значительно спокойнее, когда полномочия Президента будут уменьшены».

А на заседании «круглого стола», посвященного политреформе, Тигипко говорил: «Если мы сейчас не дожмем политически эту ситуацию до выборов, мы получим до 2006 года безответственную власть… Весь народ будет ощущать себя обманутым».

Тогда он выдвинул идею все же принять политреформу между первым и вторым турами, но отложить ее ввод в действие, пока не пройдут парламентские выборы 2006 года. Помню его заявление на одной из пресс-конференций: складывается благоприятная ситуация для проведения политической реформы между первым и вторым турами выборов. «Депутатские объединения и фракции должны выйти на согласованный большинством вариант политического соглашения, – сказал он тогда. – Мы уже сегодня инициируем такие переговоры. Считаю, что фракции проправительственной коалиции готовы подписать соответствующие соглашения. Надеюсь, что в этот процесс активно включатся все депутаты. Время начать переговорный процесс по поводу политреформы и с социалистами, и с коммунистами».

На мой взгляд, это был наилучший вариант, который снял бы в обществе значительное напряжение. По крайней мере, мы бы не увидели такого жесткого противостояния, свидетелями которого стали после второго тура. А ведь могло быть еще хуже. О том, что это действительно могло быть, свидетельствовали хотя бы жутковатые слухи, которые распространяли наши оппоненты. Например, мне неоднократно приходилось опровергать «сообщения» о том, будто Тигипко то ли сам выбросился из окна, то ли его выбросили. Самое страшное, что ему после каждого такого «информационного выстрела» приходилось звонить маме и сообщать, что все в порядке. Что ж, на эти выборы действительно только наша партия не смотрела, как на войну…

Но давайте начнем сначала. В «Зоряном» я оказался почти случайно. Я только что приехал из командировки в Нагорный Карабах, где работал в миссии ОБСЕ, а в родном МИДе не оказалось вакансии. Ждал я ее, ждал – пока пауза не затянулась чересчур.

И оказался в партии «Трудовая Украина». Брал меня на работу именно Тигипко – политик с явной харизмой, успевший в жизни столько, что хватило бы многим. Я давно наблюдал за его деятельностью и еще в начале 1990-х отчетливо понимал, что именно за такими людьми будущее. В начале кампании Тигипко так отозвался о нашей группе: в избирательном штабе Януковича собралась команда профессионалов, «которая знает свою работу». Сергей Леонидович тогда назвал эту команду «сборной», так как в ней были представители таких партий, как «Трудовая Украина», НДП и «Регионы Украины», а также беспартийные.

Несмотря на временные трудности, нужно было действовать так, будто нас был полный комплект и будто мы работали в очень комфортных условиях. Мы так и действовали. Самым активным был начальник штаба. Он сразу же дал ясно понять, что не намерен отсиживаться в Киеве, и начал поездки по стране. Одной из первых была поездка в Харьков.

Готовиться к ней он начал еще в Киеве. Мы написали несколько вариантов его выступления, но на самом митинге Тигипко воспользовался лишь некоторыми тезисами, а так говорил от себя: очень коротко и эмоционально. Я понял ошибку, и подробных выступлений мы ему больше не писали. И действительно, человеку, который умеет говорить, «держать аудиторию», достаточно идей с аргументацией, от которых он оттолкнется.

Тигипко вообще вел себя в Харькове очень раскованно. Старался получить удовольствие и от митинга, и от концерта, достаточно заорганизованных. Он шутил, приплясывал в такт исполнителям и в конце концов сумел расшевелить областную «верхушку» – к концу мероприятия плясали все.

Во время пресс-конференции Сергея Леонидовича спросили, как он относится к тому, что на этот митинг людей сгоняют силком, под угрозой увольнения. И Тигипко тогда очень резко высказался против такой бездумной «агитации». Помнится, он призвал силы, поддерживающие премьер-министра, отказаться от применения административного ресурса. «Приходит харьковчанин, который в это время хотел бы лежать на диване, а его тут приглашают на площадь. Я могу перед этими людьми только извиниться от имени Януковича и от своего имени», – сказал он тогда.

А еще он заявил, что считает руководителей, которые действуют подобными методами, «плохими руководителями», и добавил, что лично он нашел бы слова для того, чтобы убедить сотню людей добровольно прийти на митинг. Принуждение со стороны власти, говорил Тигипко, может только навредить премьер-министру, поскольку выстроит «эмоциональную стену» между людьми и кандидатом в президенты. «Я против админресурса, я боюсь, что он все похоронит: и кандидата, и его лучшие качества», – заявил Тигипко. И подчеркнул: «Я сделаю все, чтобы кампания прошла публично, открыто, максимально демократично, без расчета на административный ресурс».

Эти высказывания руководителя избирательной кампании Януковича нашли живой отклик у многих людей. На мой взгляд, он тогда поймал очень верную тональность в разговоре с аудиторией. И если бы она стала присущей всей кампании Януковича, результаты могли бы быть совсем иными. Януковичу нужно было стать значительно ближе к людям, и за ним бы пошло еще больше избирателей.

Виктор Розумахин писал в те дни на «Главреде», что формат предвыборной гонки, задаваемый лидером «Трудовой Украины», весьма непривычен для украинских политиков. По его мнению, роль руководителя избирательной кампании Януковича подходила Тигипко как нельзя кстати. И вот почему: «Во-первых, это уникальная возможность поработать в масштабах страны с минимальным привлечением собственных финансовых ресурсов и максимальным использованием партийных кадров.

Во-вторых, Тигипко смело взял на себя роль «лица кампании», готового общаться с соратниками, оппонентами и прессой. Чего стоят только его едко-насмешливый комментарий по поводу переименования ПРП и победные реляции о собранных в поддержку Януковича подписях.

В-третьих, глава НБУ в отпуске делает все для того, чтобы после окончания кампании не возвращаться в здание на Институтской, а переехать, образно говоря, через дорогу, в Кабинет Министров».

Тогда действительно было много спекуляций на тему возможного премьерства Тигипко. Но вот что по этому поводу сказала в интервью «Деловой неделе» Раиса Богатырева: «Общение с Сергеем Тигипко еще раз убедило меня в том, что его согласие возглавить штаб Виктора Януковича базируется на том, чтобы объединить усилия многих партийных структур, в том числе и «Трудовой Украины», в предвыборной кампании. Я оцениваю не только слова Тигипко и, тем более, не ищу в них никакого подтекста. Я оцениваю его поступки. И, судя по его действиям, могу сказать: Сергей Леонидович никаких торгов не вел и не ведет.

–  А разве не правдивы разговоры о том, что Сергей Тигипко в случае победы Виктора Януковича рассчитывает занять пост премьер-министра?

– Я мало верю в разговоры, больше – в реальные договоренности за «круглым столом». Сергея Тигипко трудно заподозрить в том, что он неадекватно оценивает реальность. Считаю, для него все будет складываться наилучшим образом и он сможет занять то место, которое захочет».

Сам он на такие вопросы обычно отвечал так (цитирую по сообщению агентства «ЛигаБизнесИнформ»): «Лидер партии «Трудовая Украина», руководитель избирательного штаба Виктора Януковича Сергей Тигипко готов занять должность Премьер-министра Украины. В то же время он подчеркнул, что у него не было такого разговора с В. Януковичем. С. Тигипко также считает, что такие разговоры сейчас могут принести вред избирательной кампании. С. Тигипко также сообщил, что Премьер-министр будет избираться уже после переформатирования парламентского большинства в 2005 году.

С. Тигипко также заявил, что сейчас В. Янукович «не имеет права давать такие обещания». Он также отметил, что не обидится, если пост Премьера будет предложен кому-то другому. «Помогу, чем смогу», – добавил он».

Вот в этой последней фразе – весь Тигипко. Он всегда находил слова, чтобы с юмором ответить на любой, даже самый неудобный вопрос. И, как правило, ставил такое предложение в конец своего комментария – ведь еще Штирлиц говорил, что запоминается именно последняя фраза.

Структура кампании Януковича опиралась на политические партии, поддержавшие его кандидатуру. И у каждой были свои задачи. «Трудовой Украине», лидером которой тогда был Тигипко, достались общественные приемные, работа с прессой и международными наблюдателями.

Тогда же прошел партийный съезд, на котором партия поддержала кандидатуру Януковича. Выступая перед делегатами, Тигипко заявил, что не ощущает недостатка знаний по поводу того, куда вести страну: «Меня воспитывали должности, хорошие учителя, и знаю я не меньше, чем все зарегистрированные кандидаты в президенты». Он также заявил, что верит в возможности партии провести достойную избирательную кампанию: «Если бы мы взялись за это, то достойно прошли бы этот путь». И действительно, решающие действия планировались на выборы 2006 года, но эту опасность почувствовали и слева, и справа, и согласованными усилиями вышибли «трудовиков» из кампании по выборам в парламент…

Вот отрывки из выступления Сергея Леонидовича (в «Трудовой Украине» во времена Тигипко было принято выступать на двух языках): «Власний досвід, якщо йдеш у команді, завжди можеш застосувати на благо тих людей, на яких ти хочеш працювати. Це – якщо спитати, вірю я в нашу партію чи ні. Чи вірю я в те, що ми разом з вами можемо провести президентську кампанію. Я маю сказати – так, я вірю в це.

Так, ми не найбільш організаційно розгалужені по всіх містечках. Але такого духу, такої організованості, такого пліч-о-пліч, такого навченого вже сьогодні апарату, я думаю, не має практично жодна партія. У нас очі палають! І цим ми відрізняємось від інших.

Узявся – і пішли б усі на Хрещатик. Якщо б узявся. Але дійсно, чи те, про що ми всі говоримо – це тільки розмова? Чи те, про що ми говоримо і до чого прагнемо – це наше переконання?

Якщо переконання, то тоді треба поступатися амбіціями – власними, партійними – і впрягатися у спільну справу.

…Однозначно (на это обращал внимание Ю. Я. Иоффе), мы должны все сделать, чтобы эта кампания не разделила Украину, а всех нас объединила.

Мы прошли очень тяжелый путь. Мы можем с гордостью сказать, что за последние 12 лет мы стали ближе – восток и запад страны. И это огромное достижение.

Как решить наши проблемы, если мы будем по-разному смотреть на важнейшие вещи в жизни страны?

Это ключевая проблема сегодня – не делать из каждых выборов – то ли парламентских, то ли президентских – разъединительных кампаний. Ни в коем случае!»

Была принята и резолюция, в которой говорилось: «Мы ни в коем случае не можем поддержать того кандидата, чьи действия разделяют граждан Украины на жителей Востока и Запада, украиноязычных и русскоязычных, левых и правых, верующих разных конфессий и атеистов, представителей разных этнических групп, а также в окружении которых находятся представители радикальных политических сил разного рода… В лице президента мы выбираем не монарха-правителя и мессию, а руководителя государства…» В резолюции также было сказано, что партия против того, чтобы любовь к Украине была приватизирована, и, в первую очередь выбирая позицию, поддержит кандидата, который делом доказал свою гражданскую ответственность.

В резолюции была еще одна важная, на мой взгляд, фраза: «Мы не хотим и не будем становиться заложниками агрессивного окружения личности, наделенной неограниченными полномочиями». Речь шла о политической реформе. Тигипко не раз говорил впоследствии, что будь конституционная реформа осуществлена до выборов, напряженность в президентской избирательной кампании резко бы снизилась.

Тигипко неоднократно переигрывал своего визави – руководителя кампании Ющенко Александра Зинченко. Однажды Зинченко, используя свои старые связи по ЦК ВЛКСМ, попытался попиарить своего шефа в Москве, но из этого ничего не вышло. Зато аналогичная поездка туда Тигипко широко освещалась в прессе. Вот что об этом писал Илья Чернов на «Главреде»: «Комментируя рейтинг двух главных конкурентов, глава штаба, в частности, отметил: «Сегодня разворачивается другая кампания, которая говорит, будто только Ющенко может легально победить на Украине. Мы с этим не согласны. По нашей статистике, отрыв меньше 5 %. Я бы хотел напомнить 94-й год. Разрыв между Кучмой и Кравчуком в первом туре был 5 %. И ни у кого не было возражений. А впоследствии победил Кучма. Победа любой ценой Януковичу не нужна. Ему нужен легальный статус президента Украины»…

Отсутствие внимания к другим кандидатам на экранах Тигипко объяснил российским журналистам… нежеланием этих самых кандидатов работать со СМИ. Вот, например, Александр Зинченко уже две недели не может встретиться со мной в прямом эфире ICTV – привел пример Сергей Леонидович. Кстати, о главе предвыборного штаба Ющенко: вспоминали журналисты и неудачный визит господина Зинченко в Москву полуторамесячной давности. Неудачный, потому как дать пресс-конференцию в российской столице Александр Алексеевич смог только после многих часов, проведенных в поисках помещения для мероприятия. Эту историю Сергей Тигипко также назвал технологией и объяснил: «Но, вы знаете, в Украине любят обиженных. И голосуют за них. Знаете, как обычно, голосуют лучше».

Чтобы окончательно развеять миф об информационном вакууме для кандидатов, существующем в Украине, Тигипко обратился через российские СМИ к Зинченко с приглашением провести совместную пресс-конференцию в Москве. Например, на площадке РИА «Новости», с которой он в этот день и выступал. Присутствовавшее тут же руководство одного из крупнейших в России информационных агентств согласилось».

Но Зинченко так и не откликнулся… Если же публичные дискуссии с ним все же случались, Тигипко, на мой взгляд, переигрывал оппонента. Первая из них состоялась на «5 канале», и ее предварил блок новостей, который активно настраивал зрителя против кампании, которую вел Тигипко. Да и ведущий явно симпатизировал Зинченко. Но Тигипко удалось переломить заданный настрой, с честью выйти из этой переделки.

Я бы хотел обратить внимание на фразу, выделенную черным. Это рецепт всех «цветных» революций: необходимо убедить значительную часть страны в неизбежности победы именно их кандидата. Если случится иначе, этих людей будет легко вывести на улицы. Мы с Тигипко несколько раз обсуждали эту проблему. Предлагался и рецепт: привезти группу шахтеров, чтобы они походили по Киеву, постучали касками напротив штаба конкурентов – показать, что не только оппоненты, но и мы можем вывести людей на улицы. Несомненно, это остудило бы многие горячие головы в противоположном лагере. Знаю, Тигипко доносил эти идеи нашему кандидату. Но ничего сделано не было.

Сергей Леонидович часто выступал в роли своеобразного дублера Януковича. Было видно, что тот побаивается общения с аудиторией и довольно часто заменял себя Тигипко. Помню, буквально за несколько часов до предусмотренного законом выступления по Национальному радио Янукович позвонил Тигипко и предложил его подменить. Писать выступление уже было некогда, мы просто сформировали возможную его схему. Впрочем, для Тигипко этого было достаточно: честно говоря, у нас не так много политиков, которые могут без подготовки говорить столь же убедительно и интересно, как он.

В период кампании Герхард Гнаук писал о нем в «Die Welt»: «Сергей Тигипко на многое смотрит с оптимизмом. Мужчина лет 45, красноречивый, временно оставивший пост главы Национального банка, пользуется в Европе хорошей репутацией. В качестве председателя предвыборного штаба кандидата Януковича, который сам не имеет такого авторитета, а также не умеет так хорошо говорить, он на вес золота. Так, Янукович сам не пришел на семинар Фонда Боша для немецких журналистов, а послал туда Тигипко.

Этот человек умеет дать отпор. Он напоминает о том, что его страна из всех бывших советских республик (кроме Молдавии) прошла через самое большое сокращение ВВП, минус 60 %. Однако она через 10–12 лет будет готова вступить в ЕС.

Тому, кто замечает здесь дефицит демократии, Тигипко адресует упрек, почему, мол, Запад не критикует так же отчетливо Россию. «В какой из стран СНГ больше оппозиции, больше плюрализма? Вы подходите к этому региону с двойными стандартами?» Немецкие дипломаты все чаще готовы ответить на этот вопрос утвердительно. Они утверждают, что для Украины с ее желанием вступить в ЕС должны действовать более строгие критерии, чем для ее большого северного соседа».

Тигипко называли по-разному – «лицом избирательной кампании», ее спикером. Оба эти определения по-своему верны. Но суть в том, что он был не только весьма симпатичным, но и очень необычным ее «лицом». Он порой делал громкие заявления, которые Янукович впоследствии дезавуировал: скажем, советовал премьеру все же пойти в отпуск на период избирательной кампании или предполагал, что тот, став президентом, предложит Ющенко возглавить правительство.

Вот что писал по этому поводу Виктор Розумахин: «Стоит, очевидно, признать, что ход с предложением Ющенко от имени Януковича премьерского места был домашней заготовкой, своевременно использованной. Им Тигипко пытался решить сразу несколько проблем. Первая – продемонстрировать готовность команды Януковича к диалогу со своим главным оппонентом. Вторая – застолбить за своим нынешним «патроном» образ консолидатора общества, способного проявлять милость к поверженному противнику. Ведь согласие Ющенко означало его готовность признать заранее свое будущее поражение в президентской кампании. Третья – Сергей Леонидович создал для себя виртуального конкурента в борьбе за будущий премьерский портфель.

Впрочем, долго поиграть с Виктором Андреевичем у Сергея Леонидовича не выйдет – Ющенко публично отказался принимать предложение, заверив, что и Янукович в случае его победы не станет премьером.

Но не стоит думать, будто это очень огорчило Тигипко. Он, судя по всему, настроился на борьбу до последнего патрона. Сергей Леонидович очень четко подметил, что остальные лидеры центристов не рвались занять его место. Виктор Медведчук достаточно занят в АП (Администрации Президента. – Г. К .), Владимиру Литвину явно не хочется активно работать на Януковича, а Валерий Пустовойтенко занимается реинкарнацией «Злагоды». Так что в случае победы Януковича Тигипко рассчитывает стать коммуникатором между новым главой государства и остальными участниками коалиции».

Интересно мнение о деятельности начальника штаба Януковича человека, который знал о происходящем значительно больше, чем пресса. Вот отрывок из интервью народного депутата Сергея Ларина «Киевскому телеграфу»:

«…Вам вообще нравится работа г-на Тигипко на должности руководителя штаба Януковича? В последнее время премьер поступает совсем не так, как советует ему Сергей Леонидович. Как это понимать? Существует несколько центров влияния на кандидата?

– Привлечение к кампании Сергея Леонидовича, на мой взгляд, очень удачный шаг, поскольку Тигипко – это находка для штаба. Он молодой, энергичный политик, легкий на подъем, у него масса креативных идей. И это очень важно».

Многие предложения Тигипко, которые он часто выдвигал публично (на мой взгляд, таким образом он пытался воздействовать на важные решения, которые все же принимались кулуарно), были очень разумными. Однако Януковичу, кроме Тигипко, советовали и другие.

В начале избирательной кампании многие политологи отмечали, что команда Януковича представляет собою сложный политический конгломерат, перед которым стояла задача сохранить стабильность системы, то есть сохранить власть. Участники этого конгломерата отчетливо понимали: дестабилизация системы может привести к непоправимым результатам и для них самих, и для Украины в целом.

Тогда же Тигипко дал интервью немецкому журналу «Шпигель». Здесь его снова спросили, обещали ли ему в случае победы пост премьер-министра. Сергей Леонидович уверенно ответил: «Никаких обещаний по этому поводу мне никто не давал. Но если сложится, если повезет, я, в принципе, буду готов к такой работе. Опыт, понимание того, что необходимо делать, у меня есть».

Интересно, что все-таки было бы, стань Тигипко премьер-министром? Однако история не знает сослагательного наклонения…

Тема теледебатов основных кандидатов сохраняла интригу на протяжении почти всей кампании. Скорее всего, отказываться от участия в них, с тем, чтобы потом внезапно согласиться, Януковича надоумили технологи. Делал он это под различными предлогами – так что со стороны казалось, будто он боится открытой дискуссии со своим основным оппонентом. Когда дебаты все же состоялись, он на этом фоне выглядел очень выигрышно.

Сразу после теледебатов состоялся «круглый стол». Обращало на себя внимание, что в нем не принимали участия представители оппонента. Многие мои знакомые расценили это как слабость команды Ющенко. Команда же Януковича была явно в восторге от того, что их лидер выглядел столь хорошо. Кстати, именно эта команда, пришедшая с Януковичем в телецентр, во многом обеспечила успех своего кандидата.

Все эти люди держались очень уверенно, всячески подбадривали Януковича. Тигипко дважды тянул жребий и оба раза выигрывал: во-первых, соперника удалось повернуть к камере именно той стороной, которой он не хотел, во-вторых, Януковичу выпало завершать дискуссию – то есть поставить в ней свою собственную точку.

На дебатах в ходе третьего тура Янукович выглядел похуже: видимо, сказывалась общая ситуация, да и совсем уже не та команда была рядом…

Никто не ожидал, что будет третий тур – по крайней мере, в нашей команде. Но он состоялся. В нем в сконцентрированном виде отразилось то, что мы наблюдали в ходе всей кампании, – фальсификации и запугивания, технологии раскола и противостояния, попытки поиска конструктивных решений…

С утра в понедельник 22 ноября в городе появилось множество автомобилей с оранжевой символикой. Когда все важнейшие заявления были сделаны и появилось небольшое окно, я поехал отдохнуть. На подступах к ЦИК были видны тяжелые грузовики с песком, а вот символики Януковича я что-то не заметил. Не было и групп поддержки. Мне встретился лишь один старенький «Икарус» с донецким номером и зашторенными окнами. Я встретился взглядом с одним из его пассажиров и, посигналив, помахал рукой. Мне активно замахали в ответ, и мы разъехались.

Улицы были перекрыты, пришлось ехать в объезд, и времени на размышления было достаточно. «Неужели не понимали, к чему идет, почему не подтянули своих сторонников?» – думал я.

Выспаться не удалось, и я вернулся в штаб. Снова возвращался домой уже под утро. Валил снег, и я ехал очень осторожно. На Парковой аллее мне встретилась колонна автобусов. Номера были донецкие. Слава Богу, подумал я, мы одни не остались. И уже наутро в городе стало значительно спокойнее. Вернее, все сконцентрировалось у ЦИК и на Майдане.

Поздно ночью во вторник Леонид Кучма призвал конфликтующие стороны к переговорам, одновременно назвав действия оппозиции «политическим фарсом». Лидер блока «Наша Украина» заявил о своей готовности вести переговоры с Леонидом Кучмой и премьером Виктором Януковичем после закрытия внеочередного заседания Верховной Рады. На вопрос журналистов о готовности к переговорам Ющенко сказал: «Конечно, готов». Предметом переговоров он назвал «урегулирование процессов в государстве».

Но спустя несколько часов под стенами Администрации Президента, куда переместился митинг в поддержку Виктора Ющенко, до этого проходивший два дня на майдане Незалежносте, народный депутат Тимошенко заявила, что ни на какие переговоры Виктор Андреевич не пойдет. Он, дескать, готов обсуждать с Леонидом Кучмой лишь процедуру передачи власти.

Тигипко, в свою очередь, предложил программу переговоров с оппозицией, предусматривавшую ограничение власти президента в пользу Верховной Рады, которая сможет формировать правительство, а также принятие специального закона, защищающего права оппозиции, и освобождение от ответственности участников и организаторов «событий 21–23 ноября».

Помнится, тогда Сергей Леонидович обратился к штабу Ющенко с призывом признать обоюдные нарушения во время выборов, заявить, что обе стороны сделали очень важные для себя выводы и готовы исправить ситуацию. Он говорил: «Нам надо подумать, каким образом стабилизировать ситуацию. Выход есть только один – переговоры. Никто не требует распускать людей по домам, это, пожалуй, и невозможно. Люди должны получить какие-то гарантии. Но переговоры нужны… Пусть уровень этих переговоров будет не самым высоким, но диалог необходимо начать».

Тигипко также высказал пожелание, чтобы за столом переговоров встретились Президент Леонид Кучма, Янукович, Председатель Верховной Рады Владимир Литвин и Виктор Ющенко: «Очень хотелось бы, чтобы встреча этой четверки состоялась как можно скорее».

В своей жизни я наблюдал за ходом многих важных переговоров, в некоторых сам принимал участие, видел немало мастеров переговорного процесса, у которых и сам учился. Так вот, на мой взгляд – Тигипко прирожденный переговорщик, и это одна из важных черт любого истинного политика. Тогда он сделал немало для того, чтобы стороны начали диалог. Сделал бы и больше, но его отодвинули…

Вечером 23 ноября после закрытия внеочередного заседания Верховной Рады Ющенко зачитал текст президентской присяги, положив руку на Пересопницкое Евангелие, и принял поздравления присутствовавших в зале менее чем 200 своих сторонников из числа народных депутатов. Принося нелегитимную президентскую присягу, Ющенко заявил: «Мы готовы к переголосованию во втором туре при условии честной избирательной комиссии, если не будет грубого административного давления». Впрочем, эту присягу никто не признал, и я бы на месте Ющенко здорово надавал по шеям тем, кто подтолкнул его на этот неразумный шаг. Например, спикер парламента Владимир Литвин так прокомментировал случившееся: «Никаких правовых последствий этого не может быть. Это политический акт. Это не присяга. С таким же успехом можно было принять присягу где угодно и провозгласить себя президентом без проведения выборов».

Руководитель офиса избирательного штаба Ющенко и один из его ближайших соратников Олег Рыбачук заявил, что присяга лидера «Нашей Украины» была средством психологического давления. Однако Янукович все-таки был назван победителем второго тура. ЦИК объявил, что 49,46 % голосов было отдано за Януковича, а 46,61 % – за Ющенко. К этому моменту десятки тысяч сторонников оппозиции продолжали митинговать на майдане Незалежности, здесь уже стояли около 750 палаток.

С утра 26 ноября стало известно, что в Киев подходят поезда с шахтерами. Приехавшие концентрируются на Привокзальной площади, где начинается митинг. Вскоре оттуда началась прямая телетрансляция. ForUm передавал: «Руководитель избирательного штаба Виктора Януковича Сергей Тигипко заявляет, что оппозиция должна отвести людей от зданий Национального банка и Кабинета Министров и после этого приступать к переговорам.

«Мы говорим – отведите людей от НБУ и Кабмина, дайте людям возможность работать, и тогда мы садимся за стол переговоров, – заявил он на митинге сторонников Януковича в пятницу на Привокзальной площади, передает «Интерфакс-Украина». – Нас не хотят слушать. Все разговоры начинаются с того, что выборы неправильные, сфальсифицированные, – сказал он. – Сейчас подъезжают поезда. Здесь будет 50–60 тыс. шахтеров. Мы их пока сдерживаем. К нам подходят и спрашивают – почему стоим, надо строиться в колонны и идти в центр», – добавил Тигипко.

Тигипко, который находился на Привокзальной площади, как мог сдерживал страсти. Так, он заявил, что «создание автономии в восточных областях Украины не лучшее решение проблемы, существующей сегодня». Он также отметил: «Мы готовы идти на переговоры, но противоположная сторона идти на переговоры не хочет». И призвал присутствующих соблюдать выдержку и продолжать оставаться на площади.

В штабе же события разворачивались по-своему. Во второй половине дня мне сообщили, что прибыла группа польских дипломатов, которые ищут встречи с Тигипко. Понимая, что этот визит неспроста, я немедленно спустился на первый этаж и нашел поляков в ресторане «Зоряного». Там было полно народу, поэтому ресторан мне показался не лучшим местом для серьезных разговоров с посредниками, которыми явно были эти люди.

Я предложил перебраться в бар пресс-центра, который, на счастье, оказался пустым, и попросил охрану ограничить в него доступ. Выяснив у гостей в общих чертах цель их визита, немедленно проинформировал Тигипко. И до его приезда, несмотря на жуткий цейтнот, оставался с дипломатами. Среди прочего, они меня спросили о том, что же будет, если шахтеры все пойдут в центр города. «Тогда неизбежны столкновения», – сказал я, и мы согласились, что этого нельзя допустить. Думаю, что здесь я некоторым образом «заявил позицию», как говорят дипломаты, и думаю, что несколько облегчил задачу Тигипко.

Когда Сергей Леонидович приехал, я не счел возможным присутствовать при этом конфиденциальном разговоре и вернулся в кабинет, где еще раз внимательно изучил, как на Западе реагировали на последние события в Украине.

В день второго тура выборов на брифинге в пресс-клубе Ющенко вице-спикер Европарламента Яцек-Сариуш Вольски заявил, что в случае недемократических выборов в Украине Европейский парламент может отреагировать так же, как и в отношении Белоруссии. По его словам, Европа будет справедлива к Украине, если Украина выполнит ключевое условие – построит демократическое общество и будет соблюдать права человека и нацменьшинств. Вольски напомнил, что Европейский парламент принял декларацию относительно Украины, где оценил наше государство как ключевого партнера Европы. При этом Европарламент выразил обеспокоенность по поводу несоблюдения демократических норм в ходе первого тура выборов и надежду, что второй тур будет отвечать международным стандартам. Вольски также заметил, что в случае демократичности выборов ЕС сможет даже рассмотреть вопрос о предоставлении Украине статуса стратегического партнера, который в свое время получили Сербия, Хорватия и Македония. Как это было похоже на всегдашние обещания Запада Украине, которые потом не выполнялись!

Я не смог сообщить об этом Тигипко, потому что после встречи с польскими дипломатами он уехал на Привокзальную площадь. Позднее он рассказывал мне, что ему нужно было очень торопиться, поскольку посредники пообещали: если колонна шахтеров будет остановлена, оппозиция разблокирует правительственные здания. Это был бы важный обмен, поскольку из-за блокады управление государством было чрезвычайно затруднено.

Тигипко удалось остановить шахтеров возле памятника Щорсу. Но не всех – примерно две тысячи оторвала Витренко и повела в центр. И надо же – они как нож сквозь масло прошли через площадь Независимости и подошли к Кабмину. Там их, конечно, затерли. А представьте себе, если бы 60 тысяч организованных мужчин прошли по тому же маршруту и, не дай Бог, их кто-нибудь попытался бы спровоцировать… Тогда бы действительно сбылся мой прогноз насчет столкновений. И вот на этот случай, полагаю, сгодились бы силовики, которым бы поставили задачу восстановить порядок. Дальше – введение чрезвычайного положения, отмена результатов выборов, новые выборы весной, но уже с другими кандидатами. Не исключено, что в их числе оказался бы и Кучма, которому Конституционный суд разрешил баллотироваться на третий срок.

Между тем участники многосторонних переговоров по урегулированию ситуации в Украине заявили о начале переговорного процесса по поиску путей выхода из сложившегося политического кризиса в Украине. После трехчасовой встречи в Мариинском дворце Президент Кучма зачитал их совместное заявление: «Стороны заявляют о начале переговорного процесса по поиску путей выхода из политического кризиса при участии Президента Украины Леонида Кучмы, Председателя Верховной Рады Владимира Литвина, а также Виктора Ющенко и Виктора Януковича». Кучма подчеркнул, что для обеспечения прозрачности переговоров стороны создали рабочую группу. «Рабочая группа приступает к работе сегодня», – сказал глава государства.

На следующий день ForUm распространил информацию под сенсационным заголовком: «Оппозиция солгала Солане: блокирование АПУ продолжается». Вот это сообщение: «Сторонники Виктора Ющенко перекрыли подступы к зданию Администрации Президента автобусами и автомобилями, передает УНИАН. На улице Банковской сохраняется палаточный городок сторонников Ющенко из около 40 палаток. На майдане Незалежносте в 6.00 находились около полутора тысяч человек.

Напомним, вчера на пресс-конференции Верховный представитель ЕС по вопросам общей внешней политики и политики безопасности Хавьер Солана сказал, что в ходе многосторонних переговоров, состоявшихся в Мариинском дворце, было договорено, что люди прекратят блокирование государственных учреждений. В то же время отмечалось, что люди могут продолжать мирные митинги».

Поскольку договоренности были нарушены, Тигипко отправился на вокзал. Но он еще был в дороге, когда ему сообщили, что еще ночью поезда с шахтерами были отправлены домой. Вот тогда-то мне стало ясно, что все закончено.

Думаю, очевидно, кто именно мог отдать приказ о том, чтобы отправить шахтеров. Возможно, именно в эту ночь и были даны политические гарантии некоторым участникам тех событий, и дальше лишь оставалось повернуть ситуацию в другую сторону. Заседал Верховный суд, подавались аппеляции на его решения, состоялся еще один тур голосования – а итог был предрешен заранее. И в результате очень многие люди ощутили себя попросту обворованными.

Да Бог с ними, с гарантиями. Были они, не были – теперь это трудно раскопать. Логика событий показывает одно, свидетели говорят другое. Но вот чем измерить разочарование людей, которые голосовали за Януковича? Как оценить потери страны, до сих пор расколотой на два лагеря? Сколько нам еще понадобится, чтобы стать наконец политической нацией, а не марионетками в чужих руках?

Чем же закончилась наша работа в штабе? Все было очень просто. Сначала в штабе появились сотрудники Януковича, которые не могли попасть в блокированные здания. И потихоньку они вытеснили с рабочих мест многих наших сотрудников. К тому же, все они оказались крупными начальниками, и вводные посыпались со всех сторон. Аппелируя к авторитету Тигипко, я не отдал ни одного рабочего места в помещениях пресс-службы, да и командовать собой и своими коллегами не позволил. Но не все у нас умели так блефовать… Словом, ощущение было такое, что к нам подселили кукушонка, который принялся деловито выживать из гнезда его истинных хозяев.

27 ноября утром Тигипко вызвал меня и продиктовал состав рабочей группы для переговоров с оппозицией. В нее вошли Леонид Кравчук, Сергей Тигипко, Степан Гавриш и Раиса Богатырева. Эта группа поначалу была очень активной, однако вскоре Кучма приказал Тигипко сдать избирательные дела и вернуться в Нацбанк.

Что ж, насчет штаба все было понятно – мы договаривались работать до конца второго тура. К тому же Тигипко трезво оценивал ситуацию: влиять на происходящее мы больше не в силах. А плыть по течению – это не для него.

С Нацбанком было сложнее. Возвращаться туда попросту было нельзя. Сергей Леонидович всегда выступал за то, чтобы не политизировать банковскую сферу. А тут значительная часть коллектива уже ходила с оранжевыми ленточками, здание Нацбанка было блокировано «Порой», и появление Тигипко могло вызвать скандал, который серьезно бы отразился на курсе национальной валюты. К тому же, мы наверняка знали, что такая провокация готовится. Что было бы, если бы ажиотаж вокруг валюты не удалось погасить, если бы революция началась и в банковских кабинетах?

Поступить так Тигипко попросту не мог, не имел права. Достаточно неплохо зная этого человека, могу утверждать, что он всегда ставил интересы государства выше личных амбиций. Вот и тогда он предпочел уйти в отставку.

Комментируя свой шаг в одном из прямых эфиров, Тигипко признался, что, уходя, не попрощался с В. Януковичем, поскольку они «с ним сто граммов не пили». При этом он осудил сепаратистские настроения в некоторых областях Украины. «Мне стыдно, что мы своей президентской кампанией разделили страну. Виновны обе стороны… Это безумство, которое нужно срочно прекратить», – до самого последнего момента Тигипко искал компромисс, пытался примирить обе стороны…

Сотрудники штаба были давно готовы к отъезду, и это заняло у нас не так уж много времени. Зато после перехода от плотного графика избирательного штаба к нормальному рабочему ритму появилось много времени для раздумий. В политике, как и в бизнесе, существует понятие корпоративной солидарности. Именно поэтому «Трудовая Украина», где мы все тогда работали (прошу не путать с партией Коновалюка), поддержала единого кандидата – таким было решение коалиции. «Трудовики» работали, что называется, на передовой – наши агитаторы, сотрудники общественных приемных, региональных штабов «глаза в глаза» общались с десятками тысяч избирателей.

Свою кампанию мы, как всегда, строили на конструктиве и диалоге с избирателями. И сумели помочь тысячам граждан, проблемы которых годами не решали чиновники. И это тоже следует отнести в наш актив. Наш штаб работал открыто и публично, мы сумели показать нашего кандидата без официального лоска. Эффект этой работы известен – с 16 процентов рейтинга в начале кампании он сравнялся на день выборов со своим оппонентом. Такой результат невозможно достичь только в результате деятельности политтехнологов или «теневых» штабов – нужна живая работа с избирателями.

Мы сделали все, что могли. И, кстати, победили во втором туре.

Думаю, что забота о том, какой будет Украина после выборов, лежала и в заявлении Тигипко о том, что в случае победы Януковича премьером мог бы стать Ющенко. «Важно, чтобы мы не пришли к такой ситуации, когда не сможем подать друг другу руки», – говорил он. Жаль, что у оппонентов не хватило мудрости не реагировать на эти слова так же, как бык реагирует на красное.

Тигипко ясно видел опасность применения с обеих сторон технологии поляризации общества и пытался внести в это опасное противостояние хотя бы элемент здравого смысла. Увы, опасность раскола сохраняется до сих пор, более того, с приближением президентских выборов 2010 года она только увеличивается.

Несмотря на многократные заявления по этому поводу, выборы в Украине 2004 года не были противостоянием между демократическим и номенклатурным кандидатами, прозападным и пророссийским политиками, представителями запада и востока Украины. Это была борьба за власть двух группировок: донецкой, опирающейся на поддержку других антиющенковских сил, и конгломерата политиков и предпринимателей, не сумевших укрепиться за десятилетие режима Кучмы. Власть в результате выборов не изменилась, поменялись лица в ней…

Антикризисный менеджер

Имея большой опыт работы как в бизнесе, так и в государственных структурах, к любой проблеме подхожу прагматично. С годами у меня выработался четкий алгоритм работы: оценка ситуации – подбор команды – выработка стратегии – детальный план действий – жесткий контроль за их исполнением. Считаю, что по такой же схеме должна действовать власть.

Сергей Тигипко

Время меняется, и очень многое меняется вместе с ним. В СССР главной угрозой видели военную. Страна же развалилась по другим причинам. А каков характер угроз для нынешней Украины? Адекватно ли мы их воспринимаем?

Военная угроза по-прежнему существует, поэтому украинская армия должна быть сытой и боеспособной. Возможно, не такой большой. Однако на передний план выходит угроза экономическая. Вспоминаю, как мы дискутировали с Тигипко о том, что Украина в результате падения экономики может скатиться до уровня второразрядной страны, а это повлечет за собой, например, угрозу резкого ухудшения экологии. Потому что при продолжении прежней политики существует опасность, что нам останутся наиболее грязные с точки зрения экологии производства: металлургия, химия и т. д. Европа с удовольствием начала было отдавать нам эти рынки, но тут вмешался кризис. И, скажем, нам так и не удалось продвинуть за рубеж Ан-70, потому что здесь существует жесточайшая конкуренция.

Тигипко мог думать о том, как реформировать систему образования – потому что в те годы, когда он был вице-премьером, министром, возглавлял Нацбанк, украинская экономика демонстрировала убедительный рост. Теперь же (и не только кризис тому виной) дай Бог Украине и украинцам, как он однажды выразился, удержаться «на заднем колесе»…

Уже никто не отрицает, что в Украине кризис. Все говорят о каких-то мифических антикризисных планах, но не предъявляют их обществу. Что делать? Для Сергея Тигипко совершенно очевиден первый шаг: чтобы специалисты (не политики, а именно специалисты) действительно выработали действенную, а не популистскую, рассчитанную на приближающиеся выборы, программу действий, в которую должен войти ряд краткосрочных мер, необходимых для проведения программы сотрудничества с МВФ, Мировым банком и другими инвесторами.

Он категорически против того, чтобы это был план одного человека – Тигипко, Тимошенко или Ющенко: у оппонентов всегда найдутся претензии к подобным планам. «Это должен быть общий план группы специалистов Кабмина, Секретариата Президента, парламента, в том числе и оппозиции, чтобы они оперативно, в режиме мозгового штурма, его проработали и подготовили. Именно, еще раз подчеркну, специалистов – тех, кто понимает в микро– и макроэкономике, говорят между собой на одном языке, независимо от места работы. Это у политиков немного другие подходы и другая логика. Экономика же популизма не терпит. Такая программа должна быть шире программы сотрудничества с МВФ и сделает страну более конкурентоспособной после кризиса», – сказал Сергей Леонидович в интервью журналу «Профиль».

Суть борьбы с кризисом заключается в том, чтобы идти хотя бы на шаг впереди событий, которые все равно на нас накатывают. Тогда проблемы оказываются менее болезненными. Кстати, это вполне в стиле Тигипко.

«И надо немного поменять настроение людей. Сейчас такой пессимизм по стране, как будто и не было 1990-х годов, когда все было намного хуже. Тогда ведь мы не имели такого бюджета, в который поступают, несмотря ни на что, намного большие средства, и не было такого сильного частного сектора. С тех пор у нас выросла целая армия людей с реальным опытом в бизнесе, у нас есть и поддержка Международного валютного фонда, Мирового банка, Европейского банка, да и ряд двусторонних переговоров ведется с государствами, которые могут дать нам кредиты. Надо не нагнетать ситуацию, а переходить от эмоций к действиям», – считает он.

Его однажды спросили о надеждах. О надеждах в условиях разномастных угроз, очень реальных и серьезных для Украины, в условиях, когда приходится конкурировать с очень серьезными центрами силы, пробиваться, проталкиваться среди гигантов. На что вообще может надеяться Украина, на что претендовать?

Ответ Тигипко меня нисколько не удивил: «Каждый человек должен надеяться и рассчитывать только на свои силы, свои возможности». Вряд ли очень многие в Украине понимают это до конца. Либеральное время – это очень жесткое время. Но на что все-таки надеется Тигипко?

Вот его ответ: «Во-первых, я однозначно надеюсь на молодых людей. Они мне помогли сделать «Приватбанк». Мы сидели все выходные, принимали потоком до 200 человек на собеседование. Так я набирал персонал. И они, эти ребята, вытянули, сделали этого лидера банковского мира Украины. Наша молодежь при очень небольшой поддержке абсолютно конкурентоспособна. Она очень быстро догоняет западных специалистов, и их Запад берет на работу с удовольствием.

Я надеюсь на определенные гены, которые заложены в нации. Все-таки нация хочет быть успешной, нация жаждет быть богатой, обеспеченной. Мой дед когда-то страшно хотел попасть в тройку лучших хозяев в селе и получить от властей кожух. Все это существует и сегодня. Пусть никто на меня не обижается, но мы – не Африка. Мы очень подготовленная нация. Мы очень подготовленный народ, так как мы можем просто осознать многие вещи. Просто надо говорить об этом больше.

Кадровая скамейка в Украине на самом деле длинная. Да только у нас боятся вытаскивать молодых людей и делегировать им полномочия. К сожалению, сейчас много непрофессиональных в менеджерском плане политиков, и их яркий отличительный признак – они подтягивают к себе еще более слабых и некомпетентных. Не надо забывать, что у нас уже выросло поколение, знающее рыночную экономику, учившееся на Западе, с искренними национально-патриотическими убеждениями и менее коррумпированное (кстати, многие из них работают в государственных структурах). Я уверен в их перспективности и востребованности. Было бы желание – скамейка полна. А вот есть ли желание брать – это вопрос к политическим лидерам».

Президент?

Никто не решит наши проблемы вместо нас. Чтобы жить лучше, Украина должна лучше работать, но для этого ей необходимо помочь. Я уверен, что могу помочь нашей стране, и знаю, как это сделать.

Сергей Тигипко

Еще на 7-м съезде «Трудовой Украины» Тигипко заявил, что не ощущает недостатка знаний по поводу того, куда вести страну. Я помню одухотворенные лица делегатов, которые внимательно слушали своего лидера. В партии всегда верили Тигипко, и если бы он тогда пошел в президенты, его бы поддержали очень многие. А Тигипко никогда и не скрывал, что главный его расчет – на людей.

Сергей Леонидович старался никогда не подводить людей, и в своей президентской кампании он вполне может рассчитывать на этот ресурс доверия. «Я не сидел на горбу у пенсионера или государства и в этом отношении стараюсь быть честным», – утверждает он.

С кем бы Сергей Тигипко ни работал, он в конце концов всегда заражает этих людей своими идеями, обаянием своей личности. Так было и в «Приватбанке», и в правительстве, и в Нацбанке, и в партии, и в «ТАСе». Любой коллектив он превращает в своих единомышленников еще и потому, что добавляет в него равновесия. Когда он возглавлял «Трудовую Украину», очень многие стали членами партии именно потому, что им импонировал Тигипко.

И это не односторонний процесс: такое доверие людей добавляет ему энергии, которая так нужна при движении вперед. Ведь кроме признания, веры, понимания и доброго слова может поддержать и совпадение мыслей.

Но если бы все было так просто… Настоящий политик всегда должен быть немного впереди других, и оттого он часто говорит и делает вещи, которые совершенно не поддерживаются большинством. Что же тогда, жить на популизме? Нет, конечно же. К чему это приводит, мы видим на примере многих – их репутация уже окончательно разрушена, их «нулевой» рейтинг никогда уже не возрастет. «Популизм – это ложная вещь, это слабость политика. Нехорошо, когда политик постоянно заглядывает в глаза, ища там поддержки», – считает Тигипко.

Политик иногда возбуждает такие чувства: «Ну куда он нас зовет? Что он говорит? Ну какая у нас рыночная экономика? Все было так хорошо, мы так хорошо жили». Безусловно, можно найти сотню аргументов, чтобы вернуться назад. Но это было бы отступлением. Нужно говорить людям: «Нет, это неправильно. Нужно изменяться, потому что мы проиграем конкурентам борьбу». Все приходит со временем. Когда-нибудь скажут: «Да, он был прав. Он говорил абсолютно правильные вещи».

Сергей Тигипко говорил правильные вещи, уже когда работал вице-премьером…

В ноябре 2004-го Тигипко ушел из большой политики. Сосредоточился на управлении собственным большим бизнесом – финансовой группой «ТАС». При этом он внимательно отслеживал все, что происходит в Украине. Говоря об ошибках власти, он однажды заметил, что ей стоило бы очень осторожно относиться к темам, которые разъединяют страну. «Мы постоянно говорим о НАТО, и сразу же страна разделяется на две неравные части, у которых есть очень упрямые сторонники и противники. Такие вещи необходимо делать более мягко. Мы очень молодая страна. Я это называю “ломать через колено”».

Свой список претензий власти Тигипко предъявил и в экономической сфере, где, по его мнению, сделано очень мало. Практически не занимались конкурентоспособностью страны. Единственное, что сделали, – вступили в ВТО. А так не проводили серьезную приватизацию, не дошли до реальной дерегуляции бизнеса, не провели секторальные и административную реформу. Здравоохранение – в постоянном кризисе. Не продвинулись с реформами в ЖКХ.

Мне очень понравилось, как однажды, критикуя «оранжевую» власть, Тигипко не стал всю вину сваливать на одного лишь президента. «Мы имеем тех политиков, которых достойны как общество. Мы что, голосуем на выборах за конструктив? Нам интересны жареные факты! Пресса тоже делает в это свой вклад. Народ голосует за яркое слово. Это проблема незрелого общества», – горько говорил Тигипко.

Еще не так давно Сергей Леонидович отмечал: «Бизнес создает рабочие места, дает шанс тысячам людей состояться в компании, платит налоги, обустраивает нашу страну… Думаю, что на этой позиции я делаю значительно больше хорошего, чем многие политики. И хотя я ушел из политики, но остался достаточно публичным. Я много встречаюсь с людьми, много выступаю. Я хочу быть человеком, который все-таки влияет на страну».

И случилось именно так.

Что бы ни говорили за годы, прошедшие после президентских выборов, было очевидно: Тигипко обязательно вернется в политику. Было ясно и то, с каким именно проектом он сможет совершить этот шаг: его всегда больше интересовали либеральные ценности. Причем, чем больше экономика Украины деградирует, тем более востребованными являются политики-практики правого толка, которые и смогут навести в стране порядок. В 2008 году, отвечая на вопрос «Украинской правды», Тигипко сказал: «В современной Украине партия – это не идея, а больше личности. Это неправильно, но такова данность. Я бы играл на N-ном количестве личностей, собирал бы людей, которые вызывают доверие в целом ряде регионов. А больше всего Украине нужна либеральная идея».

Однако Тигипко не был бы реалистом, не отметив, что у либеральной идеи нет избирателя, и это в первую очередь проблема самих избирателей, а во вторую – политиков, которые ей привержены.

Что ж, таковы сегодняшние условия, но это совсем не означает, что нужно стоять в стороне от попыток спасти страну. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Тигипко намерен баллотироваться на пост Президента Украины на предстоящих выборах, а также хочет создать политическую партию еще до этих выборов. Сообщали, что он намерен построить партию на демократических принципах, где рядовые партийцы могли бы влиять на принятие решений и была бы дорога к лидерству. Тогда же Тигипко заявил: «Политика – это колоссальная нагрузка и ответственность. Чувствуешь себя нанятым сорока шестью миллионами людей, сорок пять из которых серьезно нуждаются в поддержке. Бизнес – это, безусловно, тоже тяжелый хлеб, но в нем ты отвечаешь за гораздо меньший коллектив, сам планируешь свое время».

Еще в 2003 году он говорил, что последние десять лет все-таки обозлили большинство населения. «Людей сознательно довели до такого жесткого и недоброго состояния. Их сжимали, сжимали, сжимали, и эта пружина уже достаточно напряжена, – отмечал Сергей Леонидович. – Нужно приложить немало усилий, чтобы эта пружина разжалась мягко». Он также выдвинул вполне достойный лозунг: делать все, чтобы объединить политиков, страну, общество. Известный журналист и писатель Владимир Кулеба предлагал ему так себя позиционировать еще в начале 2005 года, однако тогда новая власть была готова не к диалогу, а только к реваншу…

Если сравнить недавние высказывания Тигипко с тем, что он говорил лет пять назад, то хорошо заметна их последовательность. Таким образом, уже в начале нынешнего десятилетия он совершенно верно оценивал ситуацию и правильно прогнозировал будущие события. Однако с тех пор ситуация значительно ухудшилась. На пресс-конференции в середине июня 2009 года Тигипко беспощадно отметил, что в Украине не осталось ни одного сектора, где не было бы коррупции. «Я считаю, что нам нужна в первую очередь концентрация власти. Концентрация и компетенция – это два основных тезиса, на которых бы я сегодня настаивал. Нам нужна концентрированная и умная власть, грамотная, профессиональная».

Вот почему Сергей Леонидович пересмотрел подход, предлагавшийся в его модели политреформы, и считает, что в нынешних условиях глубочайшего кризиса стране нужен сильный президент с более широкими полномочиями, чем те, которые имеются сейчас. По его мнению, Украина должна сконцентрироваться на развитии и модернизации своей экономики. А это возможно только в условиях сильной власти.

Он говорит: «В конце пятидесятых годов прошлого века ситуация во Франции очень напоминала нашу сегодняшнюю – разброд, упадок. Опальный на тот момент генерал Шарль де Голль обратился прямо к народу. Он сказал, что проблемы Франции непосильны для режима партий и парламентская власть приведет ее к катастрофе. Де Голль выразил готовность взять на себя «все полномочия Республики». И он, несмотря на сопротивление парламента, сумел провести новую конституцию, которая дала президенту самые широкие полномочия. Так родилась Пятая республика. И кстати, наша украинская Конституция очень многие коренные пункты позаимствовала именно из деголлевской конституции. А политическая реформа 2004 года ее очень ослабила».

Ключевым для президентской кампании Сергея Тигипко, похоже, станет слово «экономика». Он считает: «Все должно быть подчинено цели подъема экономики. Будет подъем – будут рабочие места, будут средства на помощь малоимущим, на образование, медицину, армию и так далее. Все рецепты необходимых реформ известны. Нужны только две вещи: сильная политическая воля и эффективный государственный аппарат».

Появление Тигипко – неожиданного, смелого, опытного политического бойца – в президентской кампании может очень многим спутать карты. Слишком уж у нас привыкли к расхожим политическим схемам, когда, скажем, крупный бизнес подкармливал различные политические силы, чтобы играть наверняка. Однако сейчас, похоже, наступила новая ситуация, обусловленная глубочайшим и всеобъемлющим кризисом. Но Тигипко, очевидно, знает ответы на эти актуальные вопросы: «Я имею богатый и всесторонний профессиональный опыт. До сих пор мне всегда удавалось собирать команду высококлассных специалистов, нацеленных на общий результат. Знаю макроуровень экономики – ведь я был и председателем Национального банка, и вице-премьером правительства Украины, и министром экономики. Занимался конкретным бизнесом, то есть познал экономику изнутри. Такого разнообразного опыта и знаний у других кандидатов просто нет. В моей политической карьере была достаточная пауза, чтобы все обдумать и взвесить. Я чувствую себя состоявшимся и уверенным человеком, полностью готовым к решению самых сложных задач».

Так что те, кто называет Тигипко «техническим кандидатом Тимошенко», чересчур упрощают. На самом деле теперь крупный бизнес просто вынужден играть более активную игру. В эфире «5 канала» он далеко не случайно заявил: «Я считаю, что сейчас тем людям, которые занимались реальным делом, нужно возвращаться в политику Почему? Потому что в такой политической конфигурации страна перспектив не имеет. Они (политики при власти) сами между собой не могут разобраться, они не могут решить наши проблемы и помочь нам. Вопрос только один – мы не хуже их, мы должны возвращаться на различные уровни и попробовать прагматично посмотреть на ситуацию и решить ее».

Поэтому Тигипко, который, ко всему прочему, обладает таким колоссальным ресурсом, как харизма, вполне может победить. Работая в секторе правого центра, он сумеет отвоевать голоса не только у Яценюка. И если он выйдет во второй тур (хочу напомнить о поражении БЮТ на выборах в Тернополе), то может случиться всякое.

Многие эксперты уже успели отметить, что главной целью Сергея Тигипко будут все же не президентские, а парламентские выборы. В ходе президентских выборов он отработает политическую структуру, которая легко преодолеет трехпроцентный парламентский барьер. Но я бы не стал ставить вопрос в плоскость «или-или». Тигипко видит перед собой обе цели: президентский пост и своя фракция в парламенте. Помните у незабвенного Штирлица: одним выстрелом – двух вальдшнепов? Примерно так же было и на президентских выборах 2004 года, когда «Трудовая Украина» готовилась к борьбе за парламент в 2006 году. Собственно, Тигипко всего этого не скрывает: «Тот, кто возвращается в политику, должен ставить перед собой «верхнюю планку». И тут все будет работать на все позиции: если не будешь выдвигаться на президентских выборах, ты не будешь иметь хороших шансов на парламентских».

Похоже, что президентско-парламентская кампания Тигипко будет также широко применять лозунг «возвращения власти доверия народа», который активно использовался им в 2004 году.

А с чем Тигипко связывает свой личный успех? Это кому-то покажется удивительным, но со вступлением Украины в Европейский Союз. «Вот это – та идея, на которую я готов поработать еще. Если получится – это нам сделает честь. Пусть даже через 7–8, даже через 10 лет, но это будет очень большой успех страны», – говорит Сергей Леонидович.

Он однажды признался, что для него всегда главным приоритетом была работа, даже в ущерб семье. Но также рассказал и о своей мечте – увидеть ответственную работу власти. Что ж, именно такие люди нужны во главе нашего государства…

Оглавление

Сергей Тигипко: политик, который умеет договариваться

«Аппаратчик»

Человек

 Банкир

Топ-менеджер

Руководитель

Премьер?

Гражданин

Банкир-2

Политик

Начальник избирательного штаба

Антикризисный менеджер

Президент? Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg