«Живой Журнал Нины Горлановой - 4 декабря 2013- июнь 2014»

Живой Журнал Нины Горлановой - 4 декабря 2013- июнь 2014 (fb2) - Живой Журнал Нины Горлановой - 4 декабря 2013- июнь 2014 [Дневники провинциальной интеллигенции] 694K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нина Викторовна Горланова

Wednesday, June 11th, 2014

Нина Горланова в ЖЖ- декабрь 2013- июнь 2014

/

Нина Викторовна Горланова23.11.1947

Род. в дер. В.Юг Пермской обл. в крестьянской семье. Окончила филол. ф-т Пермского ун-та (1970). Работала лаборантом в Пермском фармацевтическом ин-те (1970-71) и Пермском политехническом ин-те (1971-72), младшим научным сотрудником в Пермском ун-те (1972-77), библиотекарем в школе рабочей молодежи (1977-89). Методист в Доме пионеров и школьников.

Печатается как прозаик с 1980: журнал "Урал". Автор кн. прозы: Радуга каждый день. Рассказы. Пермь, 1987; Родные люди. М., "Молодая гвардия", 1990; Вся Пермь. Пермь, фонд "Юрятин", 1997 (предисл. М.Абашевой); Любовь в резиновых перчатках. СПб, "Лимбус Пресс", 1999; Дом со всеми неудобствами. М., "Вагриус", 2000.. Печатает прозу и стихи в ж-лах:: Любовь в резиновых перчатках. Рассказ. - "Октябрь", 1993, №3; Великий пост. Трехстишья. - "Знамя", 1994, № 3; Учитель иврита. Повесть (в соавторстве с В.Букуром). - "Звезда". 1994, № 5; Его горький крепкий мед. Роман. - "Урал", 1994, № 6; Стихи. - "Волга", 1995, № 2/3; Роман воспитания. - "НМ", 1995, №№ 8-9 (в соавторстве с В.Букуром); Тургенев - сын Ахматовой. Повесть - "Октябрь", 1998, № 5 (в соавторстве с В.Букуром). Печаталась также как прозаик в ж-лах "Даугава" (1990, № 3). Произведения Г. переводились на английский, испанский, немецкий, польский, французский языки.

Член СРП (1992).

Первая премия Междун. конкурса женского прозы (1992), спец. премия американских ун-тов (1992), премии журналов "Урал" (1981), "Октябрь" (1992), "НМ" (1995), Пермской обл. (1996).

Замужем за писателем В. Букуром. Живет в Перми.

/

 4 дек. 13г. Введение Богородицы в Храм. Пресвятая Богородице, спаси нас!

Вчера была Миланочка. Подарила мне на день рождения картон грунтованный (много)и коробку красок! Большую! Спасибо!!!!!!!!

Я отдарилась картинами и книгами.

Позавчера канал «Ветта» показал фильм Алеши Романова обо мне (кажется, он снят в 2000-м?). щемило сердце от бытовой стороны фильма… мы сейчас живем гораздо цивилизованнее, без соседей, белье стирает машина…

Нашла еще одну записную книжку их поездки, а третья так и не нашлась… она где-то в бесконечной Вселенной.

В гостях у Рубинштейна – Слава про отварной язык:

- Ваш намек понят. Как писателям нам нужно еще поработать над языком.

- Рыболовы, охотники, а также бомжи выживут после глобальной катастрофы.

- А писатели и журналисты обречены?

- Почему, некоторые могут пристроиться шаманами в новые племена (Слава)..

- Подруга говорит, что если не покупать краски, то пенсии будет хватать.

- А если не кушать, то пенсия будет оставаться. (Г.В.)\

Новый рассказ про пса Тишу.

- Папа в 80 лет завел пассию, писательницу Б. Мама плакала в голос. Тишка сначала ей сочувственно подвывал, а потом стал слизывать ей слезы.

Ирина:

- Горик, напиши наконец мемуары о Тишке.

- Предлагаю название «Повесть о настоящем человеке Тишке». (Слава)

В субботу все поздравляли меня с ДР. Говорю Соне:

- После обеда была встреча с президентом…

- А у нас тоже хорошая новость: котята глазки открыли.

Внучка взяла трубку:

- Я учу их строиться к титькам. Девочка должна стоять первой, а она это не понимает. Я ее накажу! (ей 4 года).

- В Москве так чисто, сухо по сравнению с Пермью.

- А в Перми тоже сухо по сравнению с деревней. Муж подвозил друга. Вместо дороги там одна большая лужа, в ней лежат пьяные мужики и почему-то собаки… А бабы на коромыслах воду носят.

ехали от врача на маршрутке. Женщины у метро продавали розы. На розы падал снежок. Я говорю А.:

- Какой смысл купить подмороженные цветы, когда на 5м спустишься – и там в тепле продаются неповрежденные розы.

Женщина рядом с нами:

- А мужчинам лень спуститься. Слабый пол.

Я говорю:

- Слабые тоже нужны, а то бы сильные взорвали Землю в битвах друг с другом.

Передо мной сидело трое мужчин, они с такой лаской посмотрели на меня: ты заступница наша!

Пизанские голубые ели – у входа в Третьяковку на Крымском валу. Буквально вершины набок повалились. Слава:

- Крымчаки доходили досюда – пограбить, вот от них и воздвигли Крымский вал.

На заборе возле Третьяковки: «Здесь был Гомер Симпсон».

- У Гончаровой попугай похож на отшельника.

Деревья у нее с дуплами, а я не додумалась такие писать. Хотя в стихах дупло есть.

Даже в дупло старого ясеня

Кто-то высыпал

Ведро мусора

Мы были с двумя московскими подругами: двумя Танями. Про один букет цветов у Гончаровой Таня Кузнецова сказала:

- Ты так уже можешь.

- Нет.

Я все искала Шемякина. Но его все еще нет в Третьяковке. Или мы пропустили?

***

Вчера ездили на годины И.

Б. взял кусочек языка, внимательно посмотрел на просвет и сказал:

- С пробоинами язык.

- У русского языка нынче тяжелая судьба, - сказала я.

Про селедку он спрашивал у окружающих:

- Без костей?

Слава:

- Я наливаю вам водочки, она точно без костей.

- Там другие кости, виртуальные.

И. любил поэзию безмерно! И читали стихи. В первую очередь, его любимого Бунина:

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,

И лазурь, и полуденный зной...

Срок настанет — господь сына блудного спросит:

"Был ли счастлив ты в жизни земной?"

И забуду я всё — вспомню только вот эти

Полевые пути меж колосьев и трав -

И от сладостных слёз не успею ответить,

К милосердным коленям припав.

Некоторые читали свои строфы, посвященные усопшему. Люблю я нашу литературоцентричную Россию!

Я не смела выпить водки, отговаривалась, что после инсульта.

- Кого это останавливало! – лихо возражал Рома.

Был долгий рассказ про грибы-паутинники, но уже приехало такси, и я не записала.

Внучка И.в два года хорошо говорит по-английски. I glad to see you. Не засыпает, пока бабушка не даст ей урок английского.

…гуманитарные проблемы сильно нависли. Что нам принесет генная инженерия? Будут ли криминалы создавать злых гомункулов? как с ними поступать? Никто не говорит, что роль гуманитариев должна возрастать. Россия, как всегда, отстает, как отставала в 17-м, в 90-е… Слава:

- Весь мир отстает. Европа читает взахлеб детективы. Они же только отвлекают, развлекая, а проблемы продолжают нарастать.

- Новый «Хаджи-Мурат» может быть написан на тему генной инженерии и гомункулов. (Я)

В ФБ Александр Беляков прокомментировал:

- Хаджи-Мутант (получится).

Vissarion Nay Ах, Нина, вы бы посмотрели ЯЗЫКИ ныншних 15-летних, ЯЗЫК СПЛОШЬ ПРОБИТ :))))

Я: пирсингами?

***

Как будто стал тусклее белый свет,

На коем Горбаневской больше нет.

Отпевание, похороны и поминки 4 декабря прошли просто образцово.

По разным оценкам, было до 200 человек. Один посол (Польши) и одна послица (Чехии) читали речи.

***

перегруз, поэтому завела твиттер, чтоб кратко участвовать...

Нина Горланова @ngorlanova1

черные ботинки в зеленой траве -

кому-то вы долго служили, и вот стали совсем не нужны,

как я...

но дождик прошел,

выполз червь дождевой,

прижался, как родной -

цвета ноги человека

Нина Горланова в Журнальном зале - 2013

Плывем по морю

Русского языка

В радости и горе.

***

С утра разбирала переписку с Наташей Горбаневской. Хочу для вас привести пару абзацев. Вот ответ на мои жалобы, что в семье любят надо мной посмеяться. «Нина, надо мной моя "молодежь" (пишу в кавычках, потому что им всем уже сильно за сорок), т.е. Копейкин и Ясик, постоянно насмехаются, например передразнивают, как я говорю, а я в ответ еще сильней сама себя передразниваю. Или Копейкин на какую-нибудь мою глупость спрашивает: "А вас комарики не кусали?" (это в книге Буковского один психиатр всех своих подэкспертных спрашивал), на что я охотно говорю: "Конечно, кусали"…

Целую. Наташа

Как Артем?»

« Наташа, родная, спасибо за эту переписку!!! Целую! С Богом! Ваша всегда-всегда Н

У меня 6 день нет депрессии.

« И пусть не будет депрессии еще 366! Наташа».

«Наташа, Слава вчера приехал (с курсов). ! Говорит, что с соседом по комнате сочинили учебник иврита - абсурдистский.

- Ани нси исраэль. (я президент Израиля)

- Ло, зэ ани нси исраэль (я тоже Президент Израиля).

С любовью – НГ. И с Богом! Целую!»

От Наташи: « Словом, как поется в Винни-Пухе: И я, и я...»

***

Левая рука сегодня смилостивилась, и я напечатала немного записей. Но не могу расшифровать свои сокращения, увы…

Были в гостях наши дорогие друзья ТЗ и ВЗ. Выпив, оба Славы заспорили, что больше: манипула или центурия?

- Маркс идеализировал экономику, это уже не материализм. (Слава Б.)

- Сало осталось? С Майдана?

Тост:

- Чтоб злые критики подобрели!

- А вы их для этого хоть подогрели?

- Один рассказывал о рукопашной. Он кого-то пырнул, потом очнулся: стоит, бой далеко вперед переместился, а штык застрял в дереве.

Слава Букур:

- Известно, что война – самое массовое человеческое жертвоприношение. Солдат себе не принадлежит, а духу войны. Он – герой мифа.

Я:

- Кроме тех, кто сохраняют в момент схватки личность.

- Они в это время боги, или духи войны.

- Вертолет – это душа убитого танка. (ВЗ)

- Карточная игра – алгоритм боя. (Слава)

Я:

- Но «однорукий бандит » - не алгоритм…

- гениальная учительница литературы не может освоить компьютер?

- А как гениальный Достоевский начертил план крепости без дверей?

- Достоевский – это не писатель, это водоворот.

***

Вчера я зашла в гости к С. Ф. ( по ее приглашению). Она живет в том же подъезде, где раньше Лина… забираясь по этим ступеням, пережила я миллион теплых мгновений: эти ступени вели раньше в уютный дом, к чтению стихов, к хорошей водке и домашнему паштету из куриной печенки.

У С. обстановка в доме, как у Чехова. И мебель, и люстры, и книжные полки – все мне говорило, что я у Антона Палыча. Очень много хорошей живописи.

Она испекла печенье с надписью по-английски «Ешь меня» (Как в «Алисе в Стране чудес»). Канарейка на окне все время пела. «Уже не я пою, поет мое дыханье»…

С. сказала:

- Обломов считал, что жизнь должна проходить под пение канарейки и тиканье часов.

Собака – рыжая чау-чау – сразу легла у моих ног. С. по образованию историк. Я сказала:

- В последнее время часто думаю, почему же любая революция уничтожает своих детей.

- Это перевертыши: были друзьями, стали врагами.

- А какая же причина перевертывания? Почему Сталин уничтожил Бухарина?

- Тут, как в квантовой физике. Нет причины.

(Слава:

- Поведение квантового объекта внешне похоже, наверное, на поведение субъекта со свободой воли).

С. меня увезла домой на своей машине. Я обещала написать ей или святого Антония, или «Воскрешение Лазаря». Или то, и другое (зависит от госпожи левой руки).

***

Вчера КУЛЬТУРА показала концерт в филармонии (СПб) в честь Темирканова. Много было гениального: Шостаковича, конечно же, Моцарта и Чайковского, Сен-Санса и т.д. Интересно было наблюдать за симфонией губ. Вирсаладзе играет на рояле и беззвучно шепчет какие-то заклинания с медальным лицом. Юрий Хатуевич поджимает губы печально (может, вспомнил расстрелянного отца?). Мацуев запрокидывает голову и смеется во весь рот, сгибая и разгибая гениальными перстами «Хеппи бёздей»...

На подъеме я тогда подумала: 5 картин завещаю в Пермскую галерею, 5 – в Музей советского наива (Агишевым), 5 – в Третьяковку, 5 – в Русский музей, а Лувр и Метрополитен – на усмотрение детей. J

Спали, как дети, после этого счастья.

По ДОЖДЮ видела коллекцию Зильберштейна. Остро хочу написать «Спаса в Силах». Но при минус19 не рискую выехать за картоном.

***

Вчера были наши дорогие друзья: Оля, Наби и деточки. Хакимчик - в зеленом костюме черепашки-ниндзя. Он для меня вырастил из семечка деревце лимона – пахнет лимоном. Увидев мои новые картины, Наби сказал:

- Нина – всемирный Пиросмани.

Подарили Пятигорского! Еще - барельеф (гемму?) с Аполлоном и Дафной (Аполлон, видимо, ее догнал: на руках у нимфы младенец). Дафна похожа на красавицу Олю! Эту геммы они привезли из Греции, где Наби выступал с докладом на конгрессе философов! Спасибо!!!

На бутылке водки трогательно написано: «Выпил – вызови такси».

- Пятигорский пил водку «Абсолют» (Наби).

- Узнаю настоящего философа (Слава).

- Я купил и вина, но он сказал, что будет «Абсолют»…

Слева у меня тик третий день такой, что не все могу расшифровать из записей. Но все же кое-что вам вывешу. Спор о Малевиче. Наби:

- «Черный квадрат» - это Царственный Младенец. Так говорил сам Казимир.

- Неужели он предсказал смерть царевича Алексея? (Я)

- Да, это «царственный младенец». Это Антихрист народился. (Слава)

- Слава, а если смотреть в эволюции? Пушкин написал «Гавриилиаду», а в конце: «Отцы-пустынники и девы непорочны…» (Я)

- «Черный квадрат» - это концентрация высказываний всех художников, это их Слово. Ведь написано у Иоанна: «Вначале было Слово». (Наби)

- Для меня Свет и Тьма абсолютно, разделены, как у Иоанна: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Не принимаю этих штучек, типа диаграммы Инь и Ян, где свет и тьма проступают друг через друга. (Слава)

- Его могила с супрематическим памятником исчезла во время войны. Вряд ли это случайно… А с дугой стороны – не знаем же мы, где могилы Гумилева. Цветаевой, Мандельштама. (Я)

- Это потому, что Осип жив, - сказал Наби, и прочитал стихотворение:

- Еще не умер ты, еще ты не один,

Покуда с нищенкой-подругой

Ты наслаждаешься величием равнин

И мглой, и холодом, и вьюгой.

В роскошной бедности, в могучей нищете

Живи спокоен и утешен.

Благословенны дни и ночи те,

И сладкогласный труд безгрешен…

Я хотела сказать, что абстракционизм готовит людей к встрече с Неизвестным в космосе, с Солярисом, грубо говоря. Но тик окончательно замучил, и я промолчала.

Сегодня во время молитв просила св.Нину Грузинскую унести тик в речку. Там ему будет уютно: вода и так тикает волнами. Слава:

- Напиши картину «Тик покидает Горланову и поселяется в Каме».

В полпервого гости вызвали такси и уехали. Было нам так хорошо от беседы, что казалось: не заснем до утра. Включили КУЛЬТУРУ. Там юноша пел: «Ты питон, я – дракон… ». Видимо, питон – это девушка. Кого я должна жалеть? Кого могу полюбить из этой парочки?! Выключили и быстро заснули.

В ФБ Александр Беляков посоветовал: Чтобы Тик удалился, ему надо дать имя. К примеру, Вильгельм.

Спасибо! Возьму на вооружение! Муж говорит: хорошо. что тик не пик...

Спросила у Наби как историка:

- Почему же революция пожирает своих детей?

- Это жертвоприношение.

- Демону революции? – уточнил Слава.

- Нас спрашивали: при советской власти лучше писалось или при нынешней? (Я)

- Лучше всего пишется, когда мы при власти над собой. (Наби).

Наби:

- Этот перевод – как запор. (Не записала, про кого)

Продолжение следует (сейчас будет запись для ТВ – прочту рассказ).

***

Холодно, поэтому не смогли поехать на открытие выставки в музей наива… Лимит на такси уже исчерпан в этом месяце (ездили на годины друга)…

Сон. На улице установлен огромный экран. На нем два юноши дают интервью: «Мы не знаем, куда пропал наш друг». А у одного в петлице – три цветка анютиных глазок: желтых с синей серединкой. Оператор крупно берет их, и вдруг они начинают какую-то пантомиму: два крайних листочками душат, как руками, средний. Его головка бессильно поникает. Все зрители на улице понимают, что эти парни убийцы, а цветы были свидетелями.

Этот сон - отголоски вчерашнего фильма Хичкока «Веревка». Рассказала Славе, он вспомнил «Ивиковых журавлей».

После Хичкока давление было 180. До полпятого не могла его снять. Пила экватор, физиотенз, актовегин, и в конце, как всегда, пожаловал андипал андипалыч… к 5 утра удалось снять немного... Я - как Гоголь прям... мать ему рассказывала про ад, так ярко, что он всю жизнь боялся ада, а я от Хичкока ужасно перенервничала...

Спектакль Петра Фоменко: на сцене пни прорастают сквозь паркет. Слава:

- Сквозь Европу проступает хаос.

Показали памятник Ростроповичу (с виолончелью). Я бы сделала виолончель, а из нее растет голова Мстислава Леопольдовича… (может, смотрит в небо?). Слава:

- Дочери его бы не позволили тебе модернизм такой… (а я думаю, что они бы поняли).

Вчера звонила Любе в Сарс – как всегда перед Новым годом. Умер В.Т. В 11 классе он делал мне предложение; первый человек, который сделал мне предложение. Бьет в наш квадрат…

с утра смотрела Примаченко: животные с птицами во рту, уже закушенными. Примаченко не боится трагедии, она эпик. А я мистик: лиса на берегу, рыба в реке, но рыба не как еда, а символ Христа.

Даже в прозе я не эпик… В.С. слушал, как я читала в прямом эфире рассказ и заплакала:

- Папа выбил маме зуб, ребенок ищет его два часа! Твой юмор ни с кем не спутаешь. Смесь Довлатова с Валерием Поповым.

(Я беру из жизни.,. а в жизни ребенка искать зуб - была трагедия. Это уже мы смеемся, но сквозь слезы).

НН по телефону:

- Был он на ДР родственницы. Сосед сказал «Какой богатый стол, а радости нет» - Почему? - Не поют нынче.

Слава:

- Хорошо, что не поют. В застольях запоют, когда исчезнут ТВ, компы, радио. А это может быть только после катастрофы.

Возвращаемся к вечеру с Наби и Олей. Помянули нашу любимицу - Наташу Горбаневскую. Оля обещала найти фотографию нас всех с ней.

***

Сегодня Никола-Зимний! И вот прекрасная новость – помилование Михаила Ходорковского! И засияли мои рыбки=цветы-ангелы!

***

Была Саша и нас сфотографировала:

***

Вчера причастились! «Вильгельм Тик» убавляется после причастия.

Читаю Пятигорского. Ника узнал: одного верующего «кулака» убил из берданки комсомольский активист. Мальчик спросил деда:

- Почему ангел-хранитель не спас верующего?

- Потому что ангел хранит душу. Если в этот момент он считает, что душе лучше попасть на небо, то он допускает уничтожение тела. (цитирую по памяти).

Я – дочери:

- Вот мальчик получал от родственников глубокие ответы и стал философом.

- Я тоже от вас получала много глубоких ответов, но не стала философом.

***

Поскольку мы в первую очередь люди, а лишь потом – писатели, то начну с поездки к маме. Затем ездили в столицу на встречу с президентом - мы надеемся, что какое-то улучшение школьной программы по лит-ре будет…

Затем была моя выставка в музее наива! Очень успешно прошла! Спасибо Надежде и Андрею Агишевым и Юле Баталиной!

Публикации рассказов:

«В раю нет комаров», «Ведунов» и «Мать. Мать!» (в часкоре). Спасибо Диме Бавильскому!

1 окт. 13г. Во «Флориде» - 10 мой р-з «Место таинственной силы»

-rus.com/2013/10/mesto-tainstvennoj-sily

Спасибо Александру Росину!

наш новый р-з в "Волге" -10 - Белый кофе. Спасибо Ане Сафроновой!

Стихи мои в "Детях Ра" - номер 10 за 13 г.:

Спасибо Евгению Степанову!

фИЛЬМ ОБО МНЕ:

Svetlana Fedotova 

Живая камера: Горланова

vetta.tv

Спасибо Светлане Федотовой!

Мои стихи и эссе в альманахе «Связь времен» (США) № 4 . 2012. Сан-Хосе. (стр. 219- 222).Спасибо Раисе Резник!

***

Надежда Агишева в итогах года отметила: «К своему стыду я очень мало знала о Нина Горланова. Но в этом году мы вместе сделали отличную выставку в Музей Советского Наива. Как я жила раньше без тепла ее слов и картин?»

***

 Как лошадь лошади говорю тебе: вставай!

- Сейчас.

Через десять минут:

- Нина, ты обещала встать. Сеня звонил: «Год Лошади – надо пахать!»

- Я встану.

Через двадцать минут:

- Нужно собираться, едем встречать Новый Год!

- Я знаю, все ведь запланировано.

Через час:

- Ты же хотела выбрать картины для подарка!

- Это будет. Ты меня знаешь.

- Знаю я одну такую пьесу, «В ожидании Годо» называется. «Пойдем?» - «Пойдем». Ремарка: не двигаются с места.

- И думали мы раньше, что это юмор…

***

• Нина Горланова, Вячеслав Букур

Зимние хокку

Греет, как шампанское, Искристое хокку В новогодний вечер.

***

Слава написал шуточные стишки:

На Год Лошади

Был трудный год. Он надо мной шуршал

Своей неоднозначной чешуёю

И капюшон упругий раздувал

Над бедным, надо мною.

Душа кукожилась поэта

И выдавала лишь вот это:

Речка моя,

Я твой мостик.

Змейка моя,

Я твой хвостик.

Цифра моя,

Я твой нолик.

Кобра моя,

Я твой кролик.

Лейка моя,

Я твой садик.

Змейка моя,

Я твой ядик…

А теперь у всех одна дорога,

Потому что все мы лошади немного…

Но закипел я, словно древний мавр:

О, лучше был бы я кентавр!

Своей подруге-кентавруше

Я вешал бы лапшу на уши,

Со всех копыт скакал бы лихо

Я за прекрасной кентаврихой.

Тут резко мы затормозим:

О радостях таких сказал уж Анатолий Ким,

И труд его – «Селение кентавров» -

Милее нам чудесных динозавров…

И в общем, радостей творца желаем Киму!

А нам – чтоб Год Коня не проскакал напрасно мимо!

***

Вчера ездили к Лиле и Сереже! Нашим дорогим! Также были у них наши дорогие Таня и Игорь! И Юлия Михайловна! Стол, как всегда, лучше всяких похвал. Бутылка шампанского – в дедморозовском красном колпаке. О других напитках будет сказано ниже.

- Шведская водка! Это ягодный сад в морозном цвету (Слава).

- Наби недавно принес тоже потрясающую водку.

- Нина! Водки нельзя сравнивать. Каждая из них – вселенная… Впрочем, эта шведская водка ничем не хуже русского самогона.

Сережа поставил диск с китайскими песнями. Слава:

- Хороший тест: кто начнет понимать эти слова, тому уже не наливать.

- ГИБДД ты мое, ГИБДД ( когда жена ограничила в крепких напитках).

Ю.М. окутала нас серебристой мишурой, Сережа надел на нас колпаки с ватной оторочкой, а Таня раздала всем очки со звездочками внутри оправы. Когда зашел какой-то умственный разговор, она вдруг сказала:

- Слава, сними, а то мне трудно воспринимать твои мысли при этих очках.

Игорь:

- Эту селедку мы планировали под водку.

- Все стремится к водке! Потому что она – священный напиток. (Слава)

- Как сын?

- Он в Торонто.

- Там обещают джеклондоновские морозы! (Игорь).

- Коньяк «Нахимов» пьется, как дышится… Кто же нам заплатит за этот слоган?

- Прислали бы хоть ящик «Нахимова». Мы бы всех друзей созвали…

- Что за черные цветы на бутылке водки?

- Это цветы зла (Таня).

- Привет от Бодлера (Лиля).

- Ешьте! Заливное тает, как Снегурочка (Сережа или Лиля?).

Разговор об опытах над обезьянами.

- Слышу зловещие песни редукционизма. Условия опыта не встречаются в природе, но результаты их автоматически переносятся на всех обезьян на воле. А на самом деле в полевых условиях все иначе…

- Да, ни одна обезьяна не садит другую в тюрьму на десять лет.

Игорь:

- Мы выбираем коньяк. Он для общения, а виски – чтобы ноги к камину…

- и вспоминать об Индии (Лиля).

- Об утерянной Индии (Сережа).

Таня:

- Студенты просмотрели «Еще раз про любовь» и удивляются: «Почему все так много говорят?»

- А потому что до этого – при Сталине – много лет молчали .

Я подарила три картины в синих тонах (Год Синей лошади). Нам надарили всего, в том числе - дизайнерскую селедочницу (напишу в натюрморте)!

- Государство – это одежда общества. Назови мне социум без государства.

- Пожалуйста: это евреи (Игорь).

- Да и цыгане.

- Евреи – это исключение. Да и то! Древнее государство структурировало их, а потом, совершив полный исторический круг, они опять вернулись к государству.

Тут у меня пропуск: девушка сладко заснула у мужа на плече. Когда наша кошка в 1992 году сжевала главу Романа воспитания (сделав гнездо), там 2 фразы сохранились. А из сна ничего тут не запишу: слишком личное.

Проснулась под бой курантов.

- Загадывайте желание! Быстро!

- А можно несколько?

- Нет, тут секвестр.

- Истина без любви – ложь.

Сережа:

- «Истина», издание 36-е, исправленное и дополненное.

- Снова можно «Абсолют» - любимый напиток объективных идеалистов. (Игорь)

- Это я, я объективный идеалист! Плесните мне еще этой материи!

Я:

- Помню, как Леша заявил: «Солипсизм – это единственное истинное учение». Слава ему: «А кому ты это говоришь?»

- Александр Македонский – это глава большого бандформирования (Слава)…

Я:

- Даже о Чингиз-хане до сих пор не могу спокойно думать. ТУТ Рената Литвинова сказала, что загнутые носки сапог помогали монголам крепко сидеть в седле. Я подумала: нельзя ли на машине времени слетать и распрямить эти носки, чтобы не было этих завоеваний.

- Нина! Вроде ты не блондинка…

Таня:

- Купили робота, отлично моет пол. Это уже второй наш робот.

Я:

- Через пятнадцать лет встретимся – Таня скажет: «Купили космолет, слетали на Марс. Это уже второй наш полет на Марс».

Игорь:

- Увы, этого никогда не будет. Нет идейного стремления в космос. Все разговоры идут такие, что там опасно, нет независимого источника энергии, трудно создать комфорт. В советское время полетели бы с лопатами, призывали бы к героизму.

Слава:

-Неужели человечество так и закиснет на Земле?! Думаю, нет… лучше жить не будем, а поэтому антропологическое давление выдавит нас в космос.

Сережа советовался с нами, что читать его крестникам 12-ти лет. Я вспомнила, что в 12 лет любила «Одиссею капитана Блада». Слава:

- А меня бесила «Хижина дяди Тома»: почему негры терпят? Этого бы плантатора могли киркой по башке! И в лес…

Игорь:

- Азимова я прочел!

Таня:

- Алые паруса!

Лиля:

- А я уже все читала в 12 лет!

- МИдитировать будете? То есть мидии есть? (Сережа).

- Тарковский писал: «Где вьюгу на латынь Переводил Овидий, Я пил степную синь И суп варил из мидий»

«Я пил степную стынь» ( Слава оговорился - тоже хорошо). До мидий мы не досидели…

Стихи Сережи о годе лошади нам не дали - обещали послать по емейлу.

После жульена – в полтретьего – мы вызвали такси. Таксист нам говорил, что сначала брал по 800р, а потом самому стало нехорошо. С нас взял 550.

***

Самые творческие люди года

Когда для творчества не существует границ

Творчество в нашей жизни возможно повсюду, и постоянно ищет все новые и новые подтверждения. За прошедший год мы стали свидетелями самых разных событий, которые расширили и подняли уровень человеческой фантазии до небывалых высот. Представляем креативных людей абсолютно разных профессий и образа жизни, но живущих с единым желанием проявить свой талант.

Зимние хокку

Греет, как шампанское, Искристое хокку В новогодний вечер.

Как снег на горных вершинах,

Хризантемы стоят вдали…

Пиво открой поскорей!

Снег идет

На длинных ногах,

Перебиваемых птицами.

31.12.2013 12:30, Нина Горланова , Вячеслав Букур

***

из бессонных мыслей… почему в «Студенте» у Чехова женщины заплакали, когда герой рассказал историю о Петре? Они же в храм ходят (об этом сказано). Они знают эту историю прекрасно!!

«Была на двенадцати Евангелиях?

- Была,- ответила Василиса.

- Если помнишь, во время тайной вечери»…

В дореволюционной России все православные в храм ходили и про Петра знали.

Видимо, герой нашел интонацию особенную?

Или у костра ночью история ожила ярко – Петр тоже грелся у костра… и отрекся от Учителя…

Или всегда история о предательстве вызывает слезы? Хоть сто раз ее слышали… у костра, без костра…

***

Ты родился в ночь на седьмое,

Чтобы всех нас спасти.

Тело мое больное

Лежит в ночи… Прости!

Это друг позвонил поздравить

С Твоим Рожеством,

Пожелал здравия, а потом

Боль почти прошла!

Благодарю!

Душа.

***

Вчера КУЛЬТУРА дала «Ревизора» (Малый театр). Городничий крестится, не сняв головного убора. Этого не могло быть Он же взятки берет, но в Бога верует. В остальном спектакль выше всяких похвал!

Вчера вечером приехали Даша и Миша. Привезли килограмма 2 говядины из Осы. Спасибо!!!

Видели по РБК интервью с Кшиштофом Занусси. Ог сказал, как отличает хорошую книгу от плохой. Если чувствует, что стал лучше после чтения – значит, книга хорошая. А я когда-то выразила это по-другому: если хочется бежать и дарить всем подарки…

Звонил Сеня. Он прочел, как в Воронеже журналистка Ольга Кожухова травила Мандельштама в газете. Вскоре она родила. Шел 36-й год. ОМ встретил ее с коляской. Он взглянул на ребенка, и тот ему улыбнулся. Осип Эмильевич написал стихи:

Рождение улыбки

Когда заулыбается дитя

С прививкою и горечи и сласти,

Концы его улыбки, не шутя,

Уходят в океанское безвластье:

И цвет и вкус пространство потеряло.

На лапы задние поднялся материк,

Улитка выползла, улитка просияла,

Как два конца их радуга связала

И бьет в глаза один атлантов миг.

Слава:

- Улыбка младенца – космическое явление.

- Любая добрая улыбка – космическое явление (я).

- Да, в ней весь замысел Бога о тебе.

Сеня рассказал дальше о Кожуховой. Когда она узнала, что Надежда Яковлевна при смерти (1980), Ольга пришла к ней покаяться за то, что травила ОМ. НЯ лежала с закрытыми глазами. Тихо попросила:

- Спойте мне.

Ольга спела «Слети к нам, тихий вечер».

Вчера ездили на день рождения Б. Приглашенный Дед Мороз с похмелья забыл бороду. Что делать? Слава:

- Пусть скажет детям, что упал в молодильный ключ. И так пять раз! И поэтому резко помолодел.

***

Вчера ездили отмечать Рождество к Т.З. и В.З. Я протянула коробку трюфелей:

- Это детям.

- Где вы видите детей?

- Давайте рассуждать логично… (я).

Слава Букур:

- Зачем тебе рассуждать логично? Чтобы тяжелее жилось?

Слава:

- Я был в Свердловске, в Ипатьевском доме. Кажется, был конец 70-х. Я приехал на совещание по фантастике… гостиница недалеко от этого места. …пришел. Был один. Когда зашел внутрь, меня всего сдавило. Я выскочил и буквально увидел черное солнце…

Таня:

- Мой муж очень любит овраги.

В. З. :

- тост: « За Чехова!»

- Я примерял берет. Продавщица держала зеркало. Я удовлетворенно: «Чистый Рихард Вагнер».

- Продавщица уронила зеркало? (Я)

- Нет, она напела «Полет валькирий» и упорхнула… (Таня)

В.З:

- А вдруг генные инженеры превратят всех нас в пузырчатые структуры?

- И про «пузыри земли» Шекспира мы наконец-то все поймем (я).

- Что если Ариост и Тассо, /Обворожающие нас, /Чудовища с лазурным мозгом /И чешуёй из влажных глаз? (Слава Букур прочел ОМ).

- Ведь все еще спорят: ПикАссо или ПикассО…

- Не спорят. Раз уже в фольклоре поют «Остался у меня на память о тебе Портрет твой работы Пабло ПикассО»

Аня забыла снять кольца, когда была Дедом Морозом. Дети из ее группы (4 лет )стали ей подсказывать:

- Анна Васильевна, вы забыли снять кольца!

Слава мне:

- Сударыня, дайте телефончик.

- Ах, вы, наверное, женаты.

- Я уже принял столько, что опять холост.

Когда С. спросил в домофон:

- Кто? –

Слава ответил:

- Ранние лошади.

А. рассказала, что они сели на кровать выслушать новогоднюю речь президента, и она крякнула и рухнула. Теперь подставили, вместо ножки, все энциклопедии.

- Вот она, польза энциклопедических знаний!

***

Слава:

- «Анчар» Пушкина – это пророчество о супер-оружии… и о шарашках. Кто такой раб – это ученый в шарашке. «Вихрь черный… мчится прочь уже тлетворный» - это радиация! а может, это предчувствие Чернобыля

***

Давно я люблю Александра Ширвиндта (как все мы). Видела вчера отрывок его интервью на ОТВ.

- Что вы цените в женщине?

- Бесстрашие.

А десять лет назад на ЭХЕ он ответил на этот же вопрос:

- Руки.

- А глаза? – удивилась ведущая.

- Нет, руки!

Я и тогда не очень обиделась… но сейчас еще больше оценила А.Ш. От 70лет до 80 мужчины наконец начинают понимать женщин…

***

Нина Горланова

Как упала Токарева

(рассказ-прогноз )

Во-вторых, говорю, она упала в моих глазах в последнее время: все легко просчитывается - сын-наркоман, конечно, погибнет в конце и так далее. Пишет левой пяткой, и этой левой пятки у нее много...

Так для чего ты ее берешь, спросила подруга. А Соне, отвечаю, она же не может, как я, старые "Вопросы литературы" перечитывать, правда?! Книги дорогие, не по карману... юмор у Токаревой хороший, Соня любит юмор. Журналы выписывать тоже не хватает денег...

Не хватает, кивает подруга, она за эту Токареву двадцать тысяч заплатила, давала почитать соседке, а та еще и пятно посадила на книгу - жирное такое, огромное! Ну, отвечаю, ты же знаешь, я с книгами аккуратно... я их сразу нынче оборачиваю.

Я в самом деле обернула книгу и положила в шкаф, где паспорт. Чтоб многочисленные друзья-гости не попросили почитать. Но... Муж утром, уходя на работу, как водится, захотел “увидеть родные буквы”, как он говорит, взял Токареву, полистал, и так - на покрывале - оставил. А средняя дочь встала, холерично дернула покрывало, Токарева упала на пол и раскололась на две равные части.

Я сразу схватила клей и наклонилась, чтоб поднять книгу. Вообще-то для самой Токаревой, которая Виктория, это хорошо, думаю я: ее читают, а уж пятна на книге или... раскалывание на две части... я б и сама не против, чтоб мои книги сие перенесли в процессе служения людям, как говорится. И тут я пробегаю глазами первые строчки страницы, на которой книга расколота... вторые... далее... до конца... Очнулась: уже надо закрывать книгу! Так, тяга удивительно сильная у нее! Это ведь редчайший талант - не оторваться, если начал читать!... А я ведь эти ранние вещи читала некогда, но вот снова... не оторваться было! Как люди писали в годы застоя, а? Но надо клеить. И я решила наконец встать, но... не смогла сделать ни одного движения ни одной мышцей ног! Я их отсидела? Ничего, говорю себе, Нина, все не так плохо, даже если это меня парализовало, то у Шнитке вообще после первого инсульта музыка пошла потоком, после первого инсульта он все лучшее и создал, как считают некоторые... Но больно как, даже от боли фиалки на окне стали голубыми.

Когда фиалки стали голубыми, я была дома одна. Некого позвать на помощь. А встать-то я не могу, и все тут! Что же делать?

Думаю: вот мне за слова “упала Токарева” наказа¬ние!.. Парализовало или не парализовало?.. Но у Шнитке после инсульта музыка... Все впереди еще! Таинственна ли жизнь еще? Таинственна еще, Линочка! Это у нас с нею такой пароль... А Лина в свое время привезла мне из отпуска икону Божьей Матери. Посмотрела я на нее, взмолилась:

- Прости мою гордыню, что я сказала “упала Токарева”... Помоги мне сейчас, Пресвятая Богородица, да святится имя Твое! Молю тебя! Горячо-горячо!

И тут меня осенило: можно ведь рывком пова¬литься, у нас же - слава Богу! - теснота! И я таким образом упаду на кровать Даши. И я валюсь набок, оказываюсь на кровати Даши, закрываю глаза от боли, когда их открываю, то фиалки все еще голубые. Но скоро они начинают фиолетоветь, а потом и кровь пошла по телу, по своему обычному руслу. Встала я, взяла два тома Толстого и ими придавила склеенный томик Токаревой. Снова легла. Тут девочки пришли из магазина, я им все рассказала. Они: ма, лежи, мы сами папе ужин приготовим.

- Папа, мама там лежит, у нее Слесарева упала, - голос младшей.

- Какая Слесарева? Токарева! - говорю я и пони¬маю, что для меня как Пушкин не связывается в сознании с пушками, так и Токарева - со станком токарным. Она уже ТОКАРЕВА, как ПУШКИН...

- Как Толстой упал, а Окутажава бежит, Толстой во сне ползет, но Окутажава не может догнать, - вспоми¬нает младшая дочь.

- Какой Окутажава! Акутагава, наверное, - поправ¬ляю я Агнию. - Кстати, Толстой-то хорошо ее склеил, Токареву.

И вот я понесла подруге склеенную Токареву. Заметит или нет? К счастью, в этот же миг к ней пришел сосед и попросил взаймы лампочку - у него перегорела, а запаса нет. Мол, завтра же купит он новую и вернет...

- Э, нет! - отвечает подруга ему. - Ты новую себе вверни, а мне МОЮ лампочку отдай! Потому что она куплена 15 лет назад, тогда - в годы застоя - все делали качественно! А сейчас - в эпоху новую, рыночную - делают как попало, лишь бы продать...

Я уши-то накрахмалила и слушаю, слушаю. Да-а, думаю, сейчас все делают не качественно, но по законам рынка события разовьются как: либо сие не будут покупать, а будут завозить импорт... либо мы все же научимся делать качественные лампочки снова!

А вот писать снова так же качественно, как писали тогда... вряд ли уже будем. Давления не стало, а на поверхности... что-то не то. Пока еще не ясно, что именно... Но с другой стороны: таинственна ли жизнь еще? Таинственна еще, Линочка! (хотя это стихи - Кушнера вообще-то!). Значит, все может быть... И искусство тоже... как лампочки... качественное пойдет снова... Все может быть...

***

Нина ГОрланова (рассказ)

Муж спал и не слышал ни гудка, ни радио, хотя оно беспрерывно повторяло: "Граждане, воздушная тревога! Воздушная тревога!.."

- Вставай же - воздушную тревогу сыграли!

- Когда? - деловито спросил он.

- Пятнадцать минут назад. - Я посмотрела на часы - было шесть.

- Зачем ты только меня разбудила - ракеты уже на подходе! С территории Пакистана до Урала они должны лететь двадцать две минуты.

- Что же делать?

- А ты посмотри в форточку - это должно быть красивое зрелище. Когда ракеты входят в стратосферу, они похожи на падающие звезды...

Ну, значит, есть же в этом хоть что-то хорошее! Я выглянула в форточку. На улице почему-то пусто. Что это значит? Все решили остаться дома? Заводы продол¬жают гудеть. Неужели это третья мировая? Да, должны отключить воду, свет и газ - вспомнила я смутные сведения из учебника по ГО. Включила воду - нет. Но ее уже месяц нет в Свердловском районе города Перми. Сегодня 12 апреля, а последний раз я мылась 12 марта. Но ведь диамат, а также истмат считают, что бытие первично, а мытие вторично. Свет оказался. И я вклю¬чила телевизор. Там изображали аэробику для здоровья, которое - может быть - даже не понадобится. Не может быть, чтобы ракеты летели, а Москва показы¬вала танцы. Но почему? В Чернобыле взорвалось, а киевлян на демонстрацию вывели. Только начальники своих детей эвакуировали, и все. Значит, всякое может быть.

Под окном загудел автобус. Я выглянула: офицеры из соседнего подъезда ловко и дисциплинированно осуществляли посадку - им махали жены и дети. Все одеты по-походному, с вещами. Тогда я тоже разбудила своих детей, быстро одела и вывела на улицу. Убежище закрыто на замок. Муж кинулся к автомату - звонить в милицию. В это время приехал тот же автобус - в него уселись жены и дети военных. Я попросилась с детьми на свободные места, но мне отказали. Вот эти люди сейчас уедут и спасутся. От них на земле пойдет род людской. Хомо-офицерус. И тут я отчетливо поняла, что судьба есть. В студенчестве я сочиняла куплеты "Девица на выданье". Чего только там не было! "Мама, я физика люблю, мама, я за физика пойду! Физик ядра расщепляет, но меня не замечает - вот за это я его люблю!" И так далее: химика, токаря, медика, спорт¬сме¬на. А в конце было: "Мама, офицера я люблю! Мама, за вкиушника пойду. Раз уж дурой рождена - никому я не нужна, буду офицерская жена!" А сейчас вот уехала бы вместе с ними спасаться. И когда только муж уже дозвонится! Все занято, занято...

Народ кругом появился - все проснулись наконец. Бегут с растерянными лицами. И только у одной женщины спокойное выражение. Все к ней: не знает ли она, куда нужно отправляться?

- Ну, не знаю, куда вам, а я лично иду на работу.

- На какую работу?

- На свою работу!

- Деревня! - пригвоздила ее одна из растерянных.

- Сама деревня!

Муж наконец дозвонился до милиции. И что оказывается: это ложная тревога! Растяпа какой-то дал по ошибке. Муж скорее звонить на радио: дайте же отбой!

- А вы дайте нам текст.

- Какой текст?

- Мы не можем без заверенного текста выйти в эфир.

- Да вы понимаете, что вы говорите?! - закричал муж.

- Отчетливо понимаем. Мы все полетим с работы, если выйдем в эфир без заверенного текста.

В это время чуть ли не под ноги нам упали два тела. Лежат с переломанными ногами парни лет сем¬над¬цати и разговаривают... по-немецки! Я и раньше слыхала, что от потрясения люди начинают говорить на иностранных языках, но вот увидала - в первый раз! Правда, тут же выяснилось, что один из ребят - немец, приехал из ГДР к другу-студенту. Их на ключ закрыли взрослые, работающие в третью смену. Пришлось выпрыгнуть со второго этажа. Вот теперь "голоса" про пермскую тревогу опять раструбят. Но есть в этом и кое-что хорошее! Когда мой муж заявил в милицию, что тут иностранец из окна выбросился, сразу же по радио объявили отбой.

И мы вернулись в свою квартиру. А наш сосед Валентин Иванович только что проснулся и начал умываться.

- Слышали? - спрашиваю.

- А что? - вопросом на вопрос отвечает он. Значит, ничего не слышал. А уж он нас доводил, обвинял! То из-за нашей кошки он ночами не может спать, когда она с ручки кухонной двери спрыгивает (она считает себя человеком и дверь открывает за ручку), то мешает плач ребенка - он сразу же просыпается и не может заснуть. А вот заводских гудков он не слышал. Так и выяснилось, как он страдает бессонницей! Есть же в этой тревоге хоть что-то хорошее - теперь мы ему докажем, что спать не мешаем.

Попили мы с мужем валерьяночки и на работу. Он детей взял - завести в сад. Как наиболее уравнове¬шенный сегодня. Иду: навстречу все с... пряниками. В прозрачных кульках несут пряники. Причем - по нескольку таких кульков каждый несет. А лица-то у несущих какие-то красные, бичеподобные. Неужели чадолюбие во всех таких мужиках после тревоги проснулось? Или у меня галлюцинации? Дальше - хуже. На улице Карла Маркса вижу отчетливо плакат: "Конец света". И рядом - для убедительности: "Ремонт обуви". Оглянулась: никто внимания не обращает на это. Подошла поближе. Яблоко изображено, падающее с ветки яблони, рядом буквы: "Конец света". Точно: галлюцинации у меня. Потому что яблоко и конец света - как-то нелогично... Да, но галлюцинации должны начаться со слуховых, а уж потом зрительные пойдут?.. И тут я вспомнила, как в почтовый ящик раньше бросали какие-то предупреждения о конце света. Одна из религиозных сект. Наверное, ошалели от гласности - плакаты вывешивают. Я все-таки подошла к мужчине с уверенными повадками. "Вы это видели?" - головой киваю в сторону плаката. Он понял меня превратно: всю оглядел, взял под руку и сказал:

- Все вижу. Сапоги я вам куплю. Вас как зовут?

Сапоги у меня, конечно... И мужчину можно понять: когда подбегает женщина, которая вся взволно¬ван¬но дрожит, то... Но сейчас я не хочу отвлекаться, обижаться там. Нужно разузнать про конец света. Не слишком ли это для бедных пермяков: с утра и воздушная тревога, и конец света! И тут мне все объяснила девушка с хайратом на лбу. Этот плакат висит с 1 апреля. Юморины на Карла Маркса проводи¬лись. Потом все сняли, а этот забыли. Как же, помню: были юморины. Вместо вина в "винно-водочном" прода¬ва¬ли молоко. Очередь образовалась, чуть не длиннее, чем за водкой, потому что с молоком что-то нынче очень плохо. Юмора не получилось, но зато было в этом и что-то хорошее. Молока набрались.

- А пряники? - спросила я у девушки. - Почему все их несут?

- Как - вы не знаете? Для браги. Сахар по тало¬нам, так на пряниках приспособились брагу разво-дить. А сегодня в городе выкинули в продажу сразу два сорта.

Успокоилась. Подхожу к своей конторе. Догоняет меня Алла.

- Тревогу слышала? - спрашиваю. - Ну и что стала делать?

- А! Говорю мужу: давай с тобой в последний раз?.. А он: давай. А потом эти сволочи объявляют, что тревога ложная.

- Так ведь слава богу!

- Но мы-то думали - конец? И никаких предохрани¬тельных мер не предприняли.

Ее можно понять. Куда сейчас рожать в такую пермскую действительность? Сахарного песка и того нет. Но, может, все еще обойдется...

Вечером моя дочь-пятиклассница попросила рубль. Зачем? У ее подруги по классу папа умер. Из-за чего? А переволновался из-за тревоги и умер. На венок в классе деньги собирают. Вот такие новости. Я, конечно, боялась, что будут сегодня инсульты, инфаркты и эти, инвинаверитас... Но смерть? Это для меня уже слиш¬ком - все в один день ведь! И я решительно включила телевизор, чтобы отвлечься. Передавали интервью с начальником ГО города Перми.

Репортер. Вы знаете, что люди даже умирали, переволновавшись?

Начальник ГО. Что делать? Все люди смертны*.

Прошел месяц. Все успокоилось. Только Алла все еще взволнована: вставать ей на учет по беременности или нет. С одной стороны, сейчас не время заводить детей. Муж получает на заводе по конечному резуль¬тату. В последнюю зарплату восемь рублей принес. С другой стороны, он с того утра, когда тревога была, совершенно охладел к супружеским обязанностям. Может быть, для Аллы это последний шанс. К тому же на работе ее могут поставить в очередь на квартиру, если будет ребенок. Так что во всем этом есть и что-то хорошее.

Героине, видимо, это показалось.

На самом деле тогда по теле¬ви¬дению было интервью с управляющим Пермского водоканалтреста. Вот его примерное содержание:

Репортер. Мы получаем многочисленные телеграммы с жало¬бами на отсутствие всякой воды.

Директор. Да, воды нет ввиду весеннего паводка.

Репортер. Но ведь паводки бывают каждый год?

Директор. Да, это природа.

***

-article30

« назначение человечества -- чтобы все были человеки» ( М.Мамардашвили).

***

Вчера встала в 5-30 утра - разрезанный тюбик слал молнии: «Скорее используй последние граммы, а то я засохну через час». Я написала много картин, в том числе – наивную икону Николая- Чудотворца в украинской народной манере (с цветами). И две пепельницы расписала.

После обеда мы были приглашены в два музея. В Наивном я получила новогодний подарок: огромную прекрасную репродукцию Кати Медведевой «Лебединое озеро» и коробку акриловых красок!!!

Я отдарилась - Николой-Чудотворцем и портретом Мандельштама в чердынской б-це. Ну и оставила на столе 2 пепельницы расписанные…

В другом музее я подарила 6 натюрмортов К.

А когда я дома складывала картины в пакет, Слава говорил:

- Куда столько?! Ты берешь так много, словно их ждут!

- Обратно привезем, если что…

- Таскаться туда-сюда…

Но на первом пути в троллейбусе кондукторша вдруг узнала меня и сказала, что любит мои картины. Я подарила ей петуха, пару рыбок, сирень, букет в виде петуха и Ахматову в слезах.

На обратном пути мы зашли в Эскиз.

- Уже краски подарили, давай купим картон! Ирочке я букет обещала, Лене – петухов.

На тысячу сто шестьдесят купили. Слава еще взял большой формат – он мечтает, что я напишу рыбу с миром внутри…

- в боку окошко, через него виден пейзаж с солнцем. А сама она плывет на черном фоне.

Хотели самый небольшой холст купить, но он стоит 800… Это не для нашего бюджета, увы… Видимо, никогда у меня не будет холстов, мастерской, красок!

И сразу написала 2 петухов красных на черном (Петух и ночь).

- Куда двух! – ворчал Слава.

- Лене обещала.

- ты ей пять вчера сделала!

- Она просила для всех подруг. Написала я сейчас одного – не могу расстаться… вот другого сделала, но и он так прекрасен, что не знаю, как расстаться…

- что, мы весь пол уставим картинами, а жить как!

- ты думаешь, легко мне расстаться с красным петухом, которого выбросят при смене обоев, например! Сколько я видела за 20 лет возле мусорки на Чкалова своих индюков-курочек!

***

Ездила к Л. (отвозила петухов, в смысле картины).

В автобусе оказалась бесхозная коробка.

Никто не мог вспомнить, кто сидел на этом месте…

Я говорила:

- Нужно выйти всем на улицу и позвонить в МЧС!

Но сестры-двойняшки раскрыли коробку – оттуда выскочил кролик. Без пояса шахида… однако мне долго было не по себе… бесстрашие женщин пермских меня тут не обрадовало… Кролик поехал дальше в кабине шофера. Кондукторша долго казалась мне бледной… но, может, она такова от усталости - ведь до кролика я на нее не смотрела.

***

Утром был приступ…

пишу в 5-30 вечера. Днем диктовала Славе, а потом все лежала и читала присланную Кирой прекрасную книгу Сергея Белякова «Гумилев, сын Гумилева». Но на обложке НЕТ запятой! Хотя указаны 3 корректора!

На фотографии с родителями – очень известной – у маленького Левушки пальчики нервно сложены на правой ручке: один на другом (тяжело переживал разлад между родителями)…

Затем стыд меня поднял. Утром читали Псалом – в сердце врезались три слова: «сожженный своей совестью»… вот я встала, чтоб не сжечь себя…

И Слава говорит:

- вставай, а то превратишься в зеленоглазую трехглавицу…

- у меня такой приступ случился утром! Что я услышала тему судьбы.

- Бетховена? Об этом есть анекдот. Приходит домовладелица и требует, чтоб Бетховен заплатил долг. А он: «Долг? Ха-ха- ха-хаа. О, это будет тема судьбы».

Есть приглашение на сегодня - открытие выставки в АРТ-Пермь, но давление – тоже «тема судьбы»…

***

Дочитывая о Льве Гумилеве, я спросила Славу:

- Ну почему он решил, что татаро-монгольское иго было для нас счастьем?!!

- А это - как Булгаков ненавидел сталинизм и думал, что маленького сатану Сталина может победить только большой сатана Воланд… так и Лев Гумилев! Он слишком много сидел, следователи все били его, последний – вообще головой об стену… и уж если наш народ - стукачи да палачи, то наверно, татаро-монголы лучше…

- Отомстил – так это называется…

***

Вчера встали в 6 утра и на такси поехали сидеть с внуками. Поскольку мы всю ночь не спали перед этим (из-за давления), то по очереди ложились поспать. Когда была моя очередь играть, внук 3 лет принес шахматы и предложил игру в 2 семьи. Я лежала, а он «меня» (белую королеву) приглашал в гости и даже на самолете отправил в другую страну – в путешествие.

- Там говорят на другом языке, бабушка!

- На каком?

- Русские пельмени.

- Что это за язык?

- Ну, такой язык – русские пельмени…

Интересно, что у меня тоже есть определение одного диалекта… я называю его: «чё-почё», когда вижу, что автор неумело изображает народную речь… но что имел в виду внук – не знаю… «Таинственна ли жизнь еще? Таинственна еще» (Александр Кушнер , любимый).

сон. Якобы мы собираем у себя на Чкалова вечеринку в честь юбилея… перестройки (на самом деле, в жизни я уже не так политизирована)… Агния маринует селедку в огромном количестве (как в жизни). И Варя Кальпиди привезла … Наташу Гончарову из Грузии! И говорит мне:

- С тебя еще тысяча рублей, Нина!

- Ой, я все на стол потратила, отдам после.

- Конечно, дорогая! Не спеши.

И вот в этом сне я говорю кому-то из гостей:

- Я бы хотела сейчас – в 14-м году - издавать журнал – в духе «Столицы» или чего-то подобного (в жизни я никогда не мечтала быть издателем!).

***

Однажды моя мама - Надежда Горланова - пришла с работы, а брат мой (2 лет) лежал без движения. Долго возили его по больницам, но ничего не смогли сделать врачи. Это 1950-й год… Тогда повезли к бабке. Она велела проткнуть мочку уха. Проткнули. И брат поправился. Закончил вуз, у него трое детей, внук. На первый взгляд – непонятная история… но вот в интернете прочла: китайские профессора советуют протыкать при инсульте и пальцы, и уши…

-_derzhite_v_dome_shprits_ili_iglu_34812

***

ОТКЛИК ЧИТАТЕЛЯ Oreshka (о моей книге «Линия обрыва любви», ЭКСМО).

Понравилось? Да

эта книга очень искренняя, добрая, умно-веселая, какая-то пронзительная... Она похожа на записки впопыхах, чтобы успеть и не забыть, из которых сложились в итоге картинки и картины, рассказы и рассказики о нас с вами и о них, людях, в которых доброта, свежий юмор, незлая такая ирония, которая с любовью... Такое ощущение иногда, что написано о знакомых тебе людях, и пытаешься вспомнить о ком... И вроде все о вечном, опять же о любви и о жизни, но как-то свежо и хочется читать снова и снова, возвращаться к некоторым рассказам, потому что уж больно сокровенное что-то они растревожили, напомнили и всколыхнули... расстрогали до слез или насмешили....

Подробнее: /

***

Вчера позвонил Сеня: умер Роберт. Прекрасный был человек!!! Дружил с Астафьевым.

Уходят патриархи пермской литературы.

Роберт называл себя «удмуртским евреем». А я звала его моим ангелом. Он помогал. Очень.

Роберт всех писателей хоронил (в советское время было не просто это). Однажды мы выпивали по случаю выхода гранок моей первой книги. У нас. Как сейчас помню, я сказала ( 86-й год):

- Ты меня похорони в песочек.

- Маленький! (он звал меня так). Не волнуйся, тебя похоронят по высшему разряду. Начальство города настолько тебя ненавидит за твою правденку, что похоронит с радостью, не жалея бабок.

Сеня вчера р-л историю, которую так и хочется написать. Но не буду.

историю изложу. Но не рассказ, нет.

История такова. Почти 30 лет назад Сеня закончил свой роман. И позвонил Роберту. Тот сказал, что тоже закончил книгу, нет только последней строчки… В общем, договорились отметить все это счастье на даче у Сени. Пригласили и редакторшу - красавицу и умницу Н.

- Водка есть? – уточнил Роберт.

- Море водки! – ответил Сеня (время было горбачевское – водка по талонам, и то – не купить).

Приехали. Выпили. Водки было 2 бутылки. Для непьющего Сени это и есть море.

А Роберт рассердился и поехал в город добирать. Н. осталась ночевать.

Сеня пошел Роберта проводить до электрички. Это 6 км. Сеня начал читать Тарковского, чтоб дорогой друг не был так мрачен.

Я кончил книгу и поставил точку

И рукопись перечитать не мог.

Судьба моя сгорела между строк,

Пока душа меняла оболочку.

Так блудный сын снимает с плеч сорочку… (далее см. на яндексе)

Тут Роберт бросился обнимать, целовать и благодарить Сеню.

- А в чем дело? За что спасибо?

- Я теперь знаю, чем закончить роман! Вот этими строками!

Между тем дошли до станции, сели на лавочку. Роберта с его кудрями до плеч (патриарх есть патриарх) узнал мужик и предложил:

- Выпить хочешь?

- Конечно, хочу-у!!!

Хороший рассказ могла бы я написать – под названием «Море водки»… в ней «ротозейство и величье… и скорлупчатая тьма» (всегда использую строки Мандельштама в такой теме, хотя Осип сказал сие не о злодейке)…

В общем, после того, как потерялся Юра Власенко (любивший водку)… не хочу много о ней.

И Ерофеев Веня мне до фени!

***

На Дожде сказали, что сегодня освободят Платона Лебедева! Я расплакалась от счастья.

***

Сергей Дягилев

Жил был в советское время молодой инженер. Женился, зарплат 120 рублей, а отдавать надо все деньги жене. Но ведь и пивка попить охота с друзьями, и сигареты. Не просить же по любому поводу у жены. Придумал он историю себе и объясняет жене:

- Дорогая,понимаешь, в армии, я танк разбил, и военкомат вычитает из зарплаты по 20 рублей в месяц. Ну жена, понятное дело, сознательная, долг перед Родиной прежде всего. Так прошло 10 лет, дети подрастают, расходы растут, жена возмутилась:

- Слыханное ли дело, 10 лет назад человек в армии ошибся, и столько лет вычитают по 20 рублей. Идём в военкомат, разбираться будем. Мужику страшно сознаваться, что столько лет обманывал семью, решил там на месте что нибудь придумать. Пришли в военкомат, зашли в кабинет, жена возмущенная излагает суть проблемы. Военком был мужик неглупый, выслушал, помолчал и говорит жене: - Подождите за дверью, а мы решим этот вопрос.

Жена вышла, военком аж с места вскочил:

- Как ты смеешь, сукин ты сын, у тебя двое детей, а ты у семьи отнимаешь. Я за подводную лодку по 10 рублей плачу, а ты за танк по 20. Виданное ли дело?

Потом чуть успокоившись:

- Как мужик мужика я тебя понимаю. Поэтому сделаем так. Я напишу тебе справку, но только для жены, и теперь будешь "платить" по 10 рублей, хватит тебе на пиво и сигареты.

Так и сделали. Мужик выходит хмурый из кабинета. Жена с нетерпением и надеждой в глазах:

- Ну как?

Мужик раздраженно сует ей под нос справку:

- Как, как. Вот так! Полюбуйся на свою работу! Дотрепалась! Ещё червонец накинули!

В фейсбуке Михаил Невлер: Помнится, пацан пишет домой письмо: мама, сломал винтовку, высылай три рубля!.

Нина Горланова: понимаю, что прикол, но меня возмутило что - автор шутит, как славно жену обманули, а жена думает, рвет сердце, как прожить... Муж мой говорит: ты сюжет-то продолжи мысленно - такая жена не успокоится, напишет министру обороны... Я отвечаю: да, напишет, но сам факт презрения к жене удивляет... я зарабатывала 124 рубля, так все время репетировала, чтоб хватало на детей... а они думают лишь о том, как отнять из семьи. Тут муж мой вскрикнул: У тебя трое суток болела голова, ты с трудом сняла эту боль, обещала, что не будешь больше волноваться из-за Украины или Платона Лебедева... что не из-за чего... и сразу же бросилась в фейсбук, чтоб волноваться из-за хитрости мужиков! К тому же хитрости не в жизни, а в литературе!

В ФБ Ольга Зотова прокомментировала.

В каждой шутке.. Лет 20 назад в школе попросили у детей справки о доходах родителей. Из чего моя хорошая знакомая поняла, что муж годами не доносит деньги в семью. Он пытался объяснять, что имеет на право. Бесолезно. Для нее, человека искреннего и открытого это было равнозначно предательству. Развелась.

Нина Горланова: вот так бы закончить миниатюру - муж наказан... но и жена в трудном положении...

Слава Букур:

- У нас в интернате (райцентр Киевка в Казахстане) пели подростки вечерами:

Мне нужна жена,

Лучше или хуже,

Лишь была бы женщиной –

Женщиной без мужа.

Лысая, косая –

Это все равно.

Пусть безрукой будет –

По ночам темно!

У Бернса было милостивее:

Толстая, худая -

Это всё равно,

Пусть уродом будет -

По ночам темно.

Но все-таки каково! Легло на душу народа! И говорит о бескорыстии мужском.

***

Фейсбук: скопировала фотографию у Марии Гельфонд. «На небе звезды. В лесу воет волк. У розы шипы. Кошка любит молоко. Дети ели конфеты». (Домашнее сочинение первоклассника).

(Я – Нина Горланова - напишу от руки и повешу над столом, чтоб всегда быть в хорошем настроении! Ведь так важно, что начинается, как у Канта – про звездное небо над головой… И - хотя в жизни есть и волк, и шипы - заканчивается хорошо: конфетами! Мой принцип прозы!).

***

@nastyaborohova Нина Горланова чудовищно плодовита

19 января 2014, 10:54

twittercherepanov_alex

(лучше бы написали: "чудесно плодовита")

***

разрезала коробку из-под сапог и на 2 сторонах написала балерину с ангелом (3-ногую) и нежность алкоголиков. Балерину Слава похвалил, хотя и спросил: где у трехногой межножье, залог бессмертия? а алкоголики не удались…

***

Аэды наших дней

читать новую книгу Нины Горлановой и Вячеслава Букура — то же самое, что побывать в описываемом авторами мире, в их Перми, так похожей на настоящую, иногда даже больше, чем оригинал.

Их город — безусловно любимый и влюбляющий в себя читающего, влюбляющий не вдруг и сразу, а исподволь и навсегда, несмотря на множество черных и белых пятен или некоторые, нелицеприятные,

но неизбежные, особенности.

Какие бы уровни бытия не освещались авторами — божеские, стихийные, топографические, временные,

бытовые или психологические — в этом мире мерилом всего выступает человек. При этом в их прозе гармонично сочетается вечное и сиюминутное, архаичное и модное, внешнее и внутреннее. Это возможно передать только через участие самой живой реальности. Частные впечатления, личные наблюдения авторов, окружающая их действительность становятся достоянием всех,

конвертируется в востребованный текст — художественную и универсальную правду жизни.

В структуре прозы авторов можно увидеть элементы «реалити» и эффект скрытой камеры, уравновешенный четкими, хотя и обыденными сценами взаимодействия между персонажами и окружающим миром. При этом авторы используют древнюю как мир формулу подачи материала: эпический рассказчик,

дневниковые записки,

история в истории — то есть

методы передачи текучей

и утекающей, как молоко на плите, жизни.

В прозе со своими персонажами-людьми Нина Горланова и Вячеслав Букур поступают почти по-гомеровски: с жестокостью и любовью, уважением, но нейтралитетом литературного отстранения. Вот, например,

рассказ «Постсоветский детектив»: «Однажды в святки Никита явился к нам в виде крутого: майку надел черную, на которой белыми буквами было написано «Блэк болз», очки тоже черные — казалось, будто он весь за очками спрятался. Не узнали мы его — даже голос стал хриплым: «Ну, можно тут

у вас оттянуться?!» Он слышал, конечно, снизу, что топот, гости у нас. «Западная цивилизация чем плоха: там уважают, но не любят, — говорил он в этот вечер. — А у нас любят, любя-ат! Но опять же — не уважают. Но ведь что важнее: любят!», — и он с пророческим видом почему-то тыкал пальцем в сторону холодильника. Кто-то из гостей ему сказал, из наших: мол, сейчас заявлю тебе, что люблю тебя,

и в морду дам. Понравится? Никита скривился и ушел».

Универсальное «мы», от коего ведется повествование, выступает неотъемлемым участником рассказа. Человеческие слабости описываются хладнокровно, а порой проявляется исповедальность. Эпическое

начало иногда становится библейским, но описывая людей не от мира сего, авторы не теряют здравого

смысла и чувства юмора (например, Лев из рассказа «Пока дождик без гвоздей» или Филаретка из рассказа «Мальчик из тумбочки»).

При этом «радиационный фон» упоминаемых культурных величин разнообразен и ненавязчив: продвинутый читатель получит огромное поле для рефлексии, а неискушенный в изящной словесности нисколько не удручится.

Ирония, сарказм и остроты соседствуют с нежным, почти документальным описанием повседневнос-

ти, первой любви, смерти или болезни. Так, например, умирающая от рака вздорная поэтесса «передразнивала апостола Павла, наклеив бороду из бумаги и натянув фальшивую лысину» («Девятины»). И все это без морализаторства, злобы или доверительного пафоса.

Некоторая интимность сплетни отчасти присутствует, но растворяется в повествовании.

Например, заглавная повесть с абсурдным названием «Тургенев, сын Ахматовой» — настоящая

энциклопедия своего времени, последнего десятилетия прошлого века. Здесь присутствуют олигарх и челноки, ветераны войны в Чечне и беспризорники. Через житье-бытье одного семейства,

словно через увеличительное стекло, показано все общество, через становление одной девочки явлена

трансформация России.

В этой прозе нет позы, нет героев или чудовищ, все — равноправные части жизни. Но при этом несправедливо было бы предположить, что все просто списано с повседневности. Авторы —

мастера своего дела: при кажущейся спонтанности текста ритм прозы порой просто виртуозен и почти

всегда ненавязчив, стилизации (например, ветхозаветные в рассказе «Помолвка») гармоничны, а детали продуманы. Нет случайных вещей в прозе авторов — все они смыслообразующие части образов, характеризующие внутреннюю суть персонажей. Иногда это подано юмористически («Да, мы

забыли упомянуть, что Яна, между прочим, очень яркая особь. Всегда так сильно раскрашена, что словно

краска отдельно, а Яна — отдельно. Сначала из-за угла покажется раскраска, а потом — сама Яна»), иногда поэтически («Нюся увидела облако с человеческим лицом: медленно открылся рот, глаз поплыл на затылок, а клочки седины с головы стали течь в сторону Камы»).

Наиболее пронзительна атмосфера повествования там, где речь идет о детях и животных. Некто великий

писал, что, мол, недостойно настоящего писателя описывать страдания детей и животных. Но пермские авторы опровергают аксиому, делая эти описания более чем достойно — без истерической

чернухи и сусальной сентиментальности. Погружаясь в мир Нины Горлановой и Вячеслава Букура, особо

не обхохочешься и слезами не обольешься. Но станешь мудрее и уравновешеннее.

Светлана Ворошилова

***

Нина Горланова:

«У меня нет времени наживать врагов»

В Музее советского наива открылась выставка с идеалистическим названием «Пермяк пермяку – ангел». Хотелось бы, чтобы это было правдой… Но для Нины Горлановой, автора выставленных здесь картин, это уже правда. Вокруг неё – сплошные ангелы: «Сеня Ваксман такой талантливый – чудо, ангел! Киршин – ангел, конечно! Веденеев – несомненно, гений! И ангел. Слава Курицын, ангел мой, как ты заботишься о пермской литературе!» Автор этого интервью, общаясь с Ниной, неизменно слышит в свой адрес: «Юлечка, мой ангел». Целая галерея ангелов, а также рыб, цветов, птиц, неведомых зверушек, ну, и людей, конечно – от соседей-алкоголиков до Ахматовой и Пикассо, и самой Нины, и её семьи – всё это персонажи картин в Музее советского наива. Наряду с картинами присутствуют тексты – забавные, парадоксальные и очень откровенные высказывания писательницы-художницы.

* * *

– Нина, ваши книги выходят в центральных издательствах, переведены на иностранные языки. Но около 20 лет назад вы начали писать картины. Для чего вам, состоявшемуся уже писателю, понадобилась ещё и живопись?

– У меня была приёмная дочь Наташа. Она была очень трудной – мы взяли её в шесть лет, и она совершенно не поддавалась никакому перевоспитанию. Она воровала, врала, дралась – это был кошмар. В первом классе она украла у соседки шоколадку. Гениальная учительница сказала, что поведёт её на рентген, и рентген всё покажет. Дети ей поверили, и Наташа созналась. Единственное, что её могло дисциплинировать – это рисование. Она хорошо рисовала, и мы её хвалили, а если не хвалили, то она понимала, что дело плохо и пора браться за ум. Я писала с ней вместе шесть лет.

Наташины картины пользовались большим успехом: ей дарили за них то пальто, то шубку, то шапку. В общем, девочка сама себя одевала, у неё уже была персональная выставка в Перми и персональная выставка в тогда единственном в СССР Доме детского творчества в Тбилиси. Эта выставка прошла с огромным успехом и должна была отправиться в Париж. В это время нам дали на Наташу комнату, и вдруг появилась её родная тётка, которую мы шесть лет не видели, и сказала Наташе, что купит ей джинсы. Тогда джинсы были, как сейчас «Мерседес», наверное. Наташа ушла.

(...)Я очень скучала без Наташи и без картин: мне казалось и темно, и скучно, я даже плакала. Потом я подумала: я ведь вместе с Наташей рисовала пальчиками! И решила тоже пальцами рисовать. Нет, сначала я рисовала кисточкой год или два, но получалось как-то слишком нежно, а жизнь-то трудная! Перестройка началась, было очень голодно. Я стала писать подушечками пальцев.

Мне казалось, что я свободу скидываю в картины. Могла писать по 40 в день! Слава, муж, мне говорил, что я с ума сойду или меня инсульт хватит, и я стала постепенно сокращать количество картин. Теперь я максимум 18 в день рисую, но в основном девять или десять. Стало хотеться сделать лучше, да и Слава постоянно критикует, заставляет переделывать. Всё время учусь.

– Для своих книг вы берёте сюжеты из реальности, у ваших героев почти всегда есть реальные прототипы. А как с картинами?

– Мы берём реальные истории, людей маскируем и добавляем юмора, подтекста, идей и ритма. В каждом рассказе всё своё – солнце, ветер, ход времени. Профессионалы – вот как один раз писать научились, так и всю жизнь пишут. А мы каждый рассказ пишем как дилетанты, каждый раз по-новому. Это не пироги, тут одного рецепта нет.

Для картин у меня примерно 500 сюжетов, из которых я делаю серии. Ангелы на моих картинах – не просто ангелы. Они спасают утёнка, котёнка, ребёнка, падающего с крыши, человека, попавшего в пожар. Ангелы бесконечны.

Вот корова. Она не совсем трагическая, но и не совсем слащавая. Это корова из моего детства, она меня постоянно на рогах носила и очень нервничала, когда я к ней приходила надушенная: в кино там шла, или на свидание, выливала на себя духи – так она даст полное ведро молока, потом ногой его оттопнет, меня на рога – и в лес. Но всё равно она нас молоком поила, давала нам сметану и масло. Мы её все обожали, нашу Милку.

Бабушек своих рисовала. Эти люди были лучше всех. Неграмотные были, я их обеих читать научила, когда в восьмом классе была. Ни во что их не ставила: мне тогда казалось, что я люблю только тех, кто читает Пастернака и Мандельштама. То, что они были лучше всех тех, кто читал Мандельштама во много раз, я поняла уже лет в 50. Потрясающие были люди: всех жалели, всех прощали, всех любили. Постоянно заботились обо мне: «Ниночка, не мой посуду, ещё успеешь намаяться». Таких людей больше нет. Я надеюсь, что теперь они понимают, как я их люблю, как думаю о них постоянно. А в юности не ценила – глупая была очень. Как стала человеком из такой идиотки, до сих пор не понимаю...(...)

– Наивный художник – это человек, не владеющий искусствоведческой теорией. Вы же – образованный культуролог, читали лекции «Как понимать искусство». И всё же выставляетесь в музее наивного искусства…

– Хоть это и наивные картины, но вот тут под Пикассо сделано, тут под Миро, тут под Ван Гога. Мне казалось, что я выражаю дух мирового искусства. Сын у меня приходит, видит картину и сразу говорит: «Мама, это Матисс!» Так оно и есть, я без влияния не могу, я же не какой-то там гений.

Когда-то я мечтала выйти замуж за Пикассо. Когда он женился на Жаклин, я думала: «Вот зачем он это сделал?! Я бы его на руках носила, борщи бы варила…» А когда он умер, то я прочитала мемуары его жены, как Пикассо сигареты о жену тушил! Есть у меня картина, где я тушу сигарету о Пикассо. Называется – «Мой ответ Пикассо». Я большая защитница женщин, и мне кажется, что нельзя так относиться к своей жене. Хотя картины его мне до сих пор кажутся прекрасными.

Я так люблю живопись и так перед ней преклоняюсь, что увижу, как по телевизору мелькнет «Флора» Рембрандта, так мои картины сразу блёкнут, и два дня писать не хочется. Я, с одной стороны, и люблю живопись, и учусь, и чувствую себя ничтожной на фоне мирового наследия. Сложные у нас с живописью отношения.

– В жизни для вас главное – семья. А в картинах?

– Рисовала я зимний пейзаж «Ещё не вечер» нам с мужем на серебряную свадьбу. Он там дуб, я ёлочка, девочки мои – ёлочки, сын – дубок. Рисовала просто как тост, а после вечеринки посмотрели – вроде неплохо, пусть висит. На другой картине мы со Славой летим, как Мастер и Маргарита. Есть картина «Пуаро и Коломбо утешают Нину и Славу». Мы с мужем любим смотреть детективы, потому что у нас была тяжёлая жизнь с алкоголиком-соседом, который и кости нам ломал, и жизнь. А детектив – он как-то помогал нам отвлечься, забыть свои проблемы. (...)

– У вас очень много картин с рыбками…

– Мы как христиане каждый день Библию читаем, очень помогает выстоять в жизни. Хочу накопить 153 картины с рыбами, потому что апостол Пётр поймал 153 рыбы, когда Христос воскрес. Хочу сделать такую выставку. Но всё не получается накопить: то увозят, то дарю, да и рамок много нужно. Всякие рыбы есть – арлекин, тропические, со взглядом Шагала, немного грустные. Есть у меня любимый сюжет – Святой Антоний проповедует рыбам. У меня отовсюду рыбки выглядывают, во многих картинах. Фон ведь нужно заставлять работать: фон делает картину, как свита делает короля.

Петухи, один из любимых моих сюжетов – это тоже отсылка к Библии, когда Христос сказал Петру: «Не пропоёт и два раза петух, как ты отречёшься от меня». Для меня петух – это символ правды. Я пишу разных петухов: петух и ночь, петух и небо, петух и подсолнух, петух и цыплёнок. Красные, синие, чёрные, белые – всякие петухи. Эта тема очень нравится Москве, они постоянно просят петухов. Эти картины висят у Иванова, у Новиковой, во всех редакциях. Петухи – их хоть на кухню, хоть куда, в одном месте по цвету не подходят, так в другое повесят. Их почти не выбрасывают.

– А что, другие выбрасывают?

– Я постоянно вижу свои картины на мусорке, особенно когда в домоуправление несу их или на почту. Люди делают ремонт, меняют обои, картина перестаёт им подходить. Я решила в подъезде повесить свою картину. Повесила, а на следующий день смотрю – её нет. Ну, я подумала, что кому-то понравилась и её украли. А оказалось, что на ней бомж спит этажом выше и всю её испортил. Пришлось выбросить.(...)

– Многие говорят, что ваша выставка похожа на мечту. А о чём вы мечтаете?

– Главное, чтобы работа была. Она тебя никогда не предаст. Друзья нас предавали! Когда мы оказались в шорт-листе Букеровской премии, от нас многие друзья отвернулись. Они ведь такие же писатели, почему им не дают? Слава говорил: значит, мы плохо дружили, нужно больше в гости звать, больше угощать, и тогда друзья к нам вернутся. А тут премию нам не дали, и друзья к нам вернулись.

Всё может предать. Здоровье очень предаёт. Счастье, что инсульт был: инсульты тоже нужны. Это был звоночек, и теперь я не позволяю себе расслабиться. Если чувствую себя хорошо, то работаю: пишу рассказ, а если не рассказ, то сказку внукам, а если не сказку, но эссе в журнал «Семья и школа», если не эссе, то картину, если не картину, то письмо, если не письмо, то архив нужно разбирать. Дел миллиард. А ведь надо ещё почитать, в интернете посмотреть, какие выставки, в Москву съездить. Хорошо бы во Флоренцию съездить, хорошо бы к Гробу Господнему. Мечта сохранилась. Вдруг всё ещё будет: премии, выставки, «Сотбис»…

Меня терзает вопрос: почему в России так много умных людей, а мы так плохо живём? Наверное, потому что их никто не слушает. У нас со Славой, например, куча идей для памятников в Перми. Три сестры, Пастернак, памятник Горнозаводским затопленным городам. Три сестры – это три больших хризантемы у вокзала Пермь II, и головки повёрнуты «В Москву, в Москву!» Пастернак должен вырываться из стеклянного шара – «Мы все, как музыка во льду». Шар должен трескаться, а он должен вырываться, как музыка. Или во Всеволодо-Вильве – силуэт из проволоки на скале, где Пастернак сфотографирован. Памятник горнозаводским затопленным городкам – огромный аквариум с водой, а внутри колокол.

Это простые, копеечные памятники, но для того, чтобы их придумать, нужно прожить жизнь в литературе, обожать Чехова, вести с Сеней Ваксманом трёхчасовые разговоры о Чехове, а потом создать памятник, идею. Но нас никто не слушает, потому что не ценится ничего.

Очень помогла перестройка: каждый год нас печатал «Новый мир», «Знамя», «Урал», зарубежные журналы. В Париже вышла книжка, в Германии вышла книжка. Этого бы не было при советской власти. Всё-таки свобода что-то нам дала. От новой власти я не получила какой-то помощи, премии, вообще чего-то, но зато пишут читатели – вроде, простыми словами, но высокими. «Спасибо, что вы есть», – вчера одна написала. Вот эта радость вместо премии, вместо денег – такие счастливые минуты. Они очень дороги, потому что с неба не упадут, их получишь, только написав или нарисовав что-то.

«Живой журнал» и фейсбук тоже очень помогают. Соседка Маша случайно обварилась вместе с детьми кипятком очень сильно. А она сирота, ей большую сумму на лечение неоткуда взять. Но большая сумма не понадобилась, потому что у нас есть ожоговый центр. Понадобились только деньги на то, чтобы постоянно подгузники менять детям. У меня не очень большая известность, но её хватило, чтобы в течение года собирать деньги на эти подгузники.(...)

Юлия Баталина, Дарья Падерина

***

дыхание сна,

дыхание сна

- выдох длиннее вдоха!

Теорию знаю я -

с практикой дело плохо...

***

Вчера мы были приглашены на открытие выставки в Наивном, но давление не давало сдвинуться – так и не смогла снять 180… но живы. Написала за утро вчера 38 картиночек, Слава похвалил мои автопортреты в духе Явленского -видела о нем передачу по ОТР).

Влад Воробьев брал у меня интервью о Чехове в день рождения АП.

О принципах прозы АП: я тоже так пишу (люди обедают, просто обедают, а в это время складываются и ломаются их судьбы)… Рассказ «ПрипадоК» я почти по Чехову написала, хотя история из моей жизни…

Любимая фраза моя у АП: «Какое наслаждение – уважать людей»…

Все-таки о памятнике 3 сестрам сказала (мой проект).

И прочла хокку:

Господи,

Дай мне смирение,

Как у Чехова!

Внуки уезжали на неделю. Ксюша, их кошка, так скучала, что бегала по пустым комнатам и громко кричала. Успокоилась, когда дети вернулись. Стая была неполная, и это ее тревожило.

Слава:

- Нина, картину напиши: кошка Ксюша спрашивает, когда дети вернутся с соревнований.

- В рассказе наивный художник пусть все время пишет белых песцов на белом снеге. Они еще иногда вешали луну, добавляли звезды…

Слава:

- Нина! Ты сначала сама эту картину напиши.

Внук 3 лет увидел маленькое пятнышко грязи:

- Это грязь. (Басом) Какие страшные глаза у этой грязи!

Теперь Слава 10 раз в день говорит:

- Какие страшные глаза у этой бессонницы» Какие страшные глаза у этого мороза!

***

В.З. написал у себя в блоге:

Я и Горланова

Нина Горланова неоднократно предпринимала попытки женить меня на своих знакомых. Помню, что одной из предлагаемых невест была К., впоследствии известный драматург, но я ей не понравился, потому что она тогда была ещё очень молодая, а у меня уже росла пегая борода.

Однажды Нина Горланова отпустила меня с частью своих детей в Свердловск. Это было зимой. Часть детей из-за моего недосмотра чуть не провалилась под лёд и не утонула в речке Исети, но мы Нине Викторовне решили об этом не рассказывать, а то бы она написала об этом повесть.

Нина Горланова написала про меня несколько рассказов и постов в ЖЖ.

Я написал для Нины Горлановой впрок нобелевскую речь, и с тех пор она ни разу

не получила Нобелевскую премию.

Горланова часто дарила мне свои книги, но без дарственных автографов, а потом отбирала назад, чтобы передарить кому-нибудь другому. Наученный горьким опытом, я теперь говорю Нине Викторовне, что её книг у меня на руках нет, знакомые взяли почитать, а ей

и приятно.

***

В субботу были у В.З. на дне рождения. был также М. Говорит:

- Нина, ты так похожа на мою маму! Ей 95 лет.

(А мне – всего лишь 66! ).

Кот приветствовал Славу тем, что расцарапал его до крови еще в коридоре, когда Слава расстегивал ботинки. В общем, оба мы получили. Но все равно будем ходить в гости, хоть ты что с нами делай!

Журнал «Нева» с романом именинника был побрызган виски.

- За вышесказанное – к впередистоящему! – провозгласил М.

ВЗ:

- Я в 1988 году возил ваших детей то в Питер, то в Свердловск… и начал писать тогда повесть, где прототип - ваш сын. Имя другое, и у вас как у родителей тоже другие имена. Герой нашел кабытрон, это примерно волшебная палочка. Но оказалось, что на каждое чудо в другом месте случается беда.

- Понятно, «Ключарев и Алимушкин» (я).

Слава (Букур):

- Но такая связка – «беда-радость» будет происходить только в замкнутой вселенной. А в разомкнутой может быть радость без возмездия.

- Так мальчик улетел в разомкнутую и пользовался кабытроном без моральных мук? (я)

- Нет: злой мальчик выманил хитростью кабытрон, и за ним гоняются, чтобы отобрать (Букур)…

М.:

- Мы с отцом из дерева сделали робота. Он еще динамик вставил внутрь, и робот говорил голосом Левитана.

Отец его пришел с войны без ноги… он был счастлив все время, что вырвался из мировой мясорубки.

Именинник:

- В 1964 году «Иностранка» напечатала «Превращение» Кафки. Я нашел его в деревне у бабушки на чердаке. Уже мне было лет 15… Статью Книпович о Кафке я выучил наизусть, чтоб поражать девушек.

Он тут же нам прочел полстатьи, но я ничего не записала, а на Яндексе нашли только одну строчку: «Призрачный реалист, визионер, утвердивший примат внутренней жизни над действительностью окружающего мира, всеотрицающий нигилист…»

Теперь понятно, чем он взял жену-красавицу. Пришло время поднять тост за нее. Взрослые дети, появившиеся в результате чтения Евгении Книпович наизусть, тоже мелькали. Они ведь крестники М.

Именинник рассказал анекдот:

- Почему твоя жена сошла с ума?

- Да я повел ее в горы, а там такое эхо…

- При чем тут эхо?

- А она привыкла, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней.

Я:

- Это антифеминистский анекдот. Вы забываете, что я немного феминистка.

Слава:

- А сколько про нас, мужиков, ходит анекдотов! Но мы считаем, что антиреклама – это тоже реклама.

И салаты, и два вида грибов, и пицца были выше всяких похвал! Видимо, от наслаждения всем этим М. вдруг рассказал:

- Дочка врача - она любила рассматривать медицинский атлас. В два года нарисует каляки: «Папа, это кишки».

Маленькие пиццы, как птицы, летели и ныряли в те самые кишки, которые вдохновляли двухлетнюю девочку, принесенную нам из прошлого на крыльях виски.

«Ред лейбл» именинник купил с литературной премии, а «Джека Дэниелса» мы принесли.

Нам литпремии не светят, но есть дети, и на Новый год три бутылки виски у нас было. Кстати, вчера мы средней дочери сказали, что «Джек» хорошо пролетел, она тут же достала из шкафа в подарок еще одну бутылку.

М:

- Это была иностранка 1964 года? А меня в этом году отец водил меня в кафе «Космос». Там нужно бросить жетон, и из автомата лилось вино. Отец улыбался блаженной улыбкой.

- Как будто они уже в космосе. Автоматика! Русский космизм! Понимаю (Букур).

ВЗ:

- Мы с папой тоже ходили. Вино было такое черно-фиолетовое

Я подарила автопортрет с красными волосами в духе Явленского. Написала его на одной стороне коробки – разрезала ту, в которой была подарочная тарелка для ВЗ. Он сказал:

- Все художники должны учиться у Нины.

М.:

- Нина, не обольщайся. Он сам меня учил, когда мы работали на радио, что самая доходчивая лесть – это грубая лесть.

Именинник:

- Это пермский фантаст написал рассказ, как на машине времени поехал хрононавт с красавицей-женой предотвращать дуэль Пушкина. Дантес влюбился в жену путешественника…

- Предлагаю мой вариант: Пушкин тоже в нее влюбился. Хрононавт вызвал его на дуэль и убил (Букур).

Разговор о колдунах. Слава:

- В Казахстане, в совхозе имени Вильямса, колдунья тяжело умирала целую неделю, потому что никто не хотел брать на себя ее дар. Потом вспомнили, что крышу надо разобрать, чтобы душа колдовская вышла. (Тут Славу понесло) И парторг присутствовал, чтобы все прошло без эксцессов.

М.:

- Нина, помнишь, как мы все сидели в этой комнате… и Рудик… мы подписывали протест, чтобы после вытрезвителя не поехал на 19-ю партконференцию… этот...

ТЗ перевела разговор:

- Вы знаете, как можно написать фамилию «Даргомыжский»? В музыкальной школе у меня ученики написали: Даргомышкин, Драгомышский, но вершина всего – Тригоежкин.

- А наш звукореж какой был словотворец! Органный зал он называл – оргазменный зал. «Король Литр» - вот его коронка.

ТЗ:

- Прекрасные были похороны у Роберта! А какие роскошные поминки - вино «Карло Росси» лилось рекой!

Слава Букур:

- Не уговаривай, все равно раньше времени не лягу.

-Финочка говорил прекрасную речь…

ВЗ:

- После поминок я два часа икал на диване и в конце концов взмолился: «Роберт, чем я тебя обидел? Я ведь ни разу не отказался выпить с тобой!» И Роберт, удовлетворенный, отпустил меня.

- За это и выпьем!

Я:

- Слава, остановись.

Все закричали:

- Так вот ты какая, Нина! А еще художник! И вроде писатель!

- Так у него ноги мерзнут, он целую ночь не спал.

- За теплоту ваших ног! – четко поднял стопку именинник.

Муж мне:

- У тебя язык в один парсек.

Я:

- Нам же на Липовую гору ехать!

- Хорошо, что не на Банную. (На Банной горе психобольница)

***

Вчера в «Игре в бисер» говорили о подпольном человеке у Достоевского.

А ведь все мы знаем, что некоторые читатели думают: сам ФМ был в душе подпольным человеком…

Я же никогда так не думала, потому что подпольный человек не может написать гениальных произведений!!!

Гениально сформулировала Касаткина: ФМ на такой нравственной высоте, что оттуда видел все…

я думаю, это у него от счастья – он ждал смерти, а заменили каторгой! И счастье надолго его осветило (см. письмо брату об этом). Вот свет этот и позволял ему понимать и видеть ВСЕ (хорошее и дурное в людях).

***

Облупилась стена в туалете,

Там женщина, как на портрете,

Машет кому-то цветком –

Кому, облупится потом…

***

Кто-то сегодня вывесил мое: (ну я для вас решила вывесить)

Деньги – они как детки. Хоть и большие, а кажутся всё равно маленькие.

***

ИНА ГОРЛАНОВА Т.Бек

БЕЗ БЕДЫ НЕТ СЮЖЕТА

Вопросы литературы», № 2 за 2003 г.

- Есть литература настоящая, серьезная, а есть массовая, в рамках которой – свои мастера, подвиды и секреты… Вас, Нина, не огорчает, что сейчас массовая теснит серьезную (причем зачастую – в творчестве одного и того же писателя)?

- Я думаю, что она, массовая, нужна тоже.

- Нужна? А зачем?

- Отвлечься. Скрасить вечерок. Когда душа так измучена и изранена, что трудно углубиться в нечто серьезное.

- Предположим, да, людям она нужна явно. Ну а зачем она, массовая и поделочная, вдруг становится нужна серьезному писателю?

- Я уверена: каждый делает то, что может. Вот он сейчас может лишь это – и все. Если б Маринина сейчас могла написать гениальный роман, она бы что, отказалась? Но я и такую ее читаю – когда я в депрессии. Думаю, что Маринина тем хороша и потому близка людям, что у нее героиня считает, что зло должно быть наказано, что добро побеждает… Она (героиня) может всю ночь, то есть во внеурочное время, сидеть за компьютером, чтобы искать и найти преступника. Готова собою жертвовать. И это очень дорого. А других писателей не поймешь: кто подлец, кто не подлец…

- Но мы же в литературе ищем не только утешения, но и правды.

- Мы понимаем, что все у Марининой условно, что это – сконструированная схема, что это – вид игры. Значит, глупо к автору предъявлять претензии: почему она, например, не изобразила коррупцию достаточно жестко? Жанр – детективный лубок – условность… Я же не могу себе такого позволить, как Маринина или как фантасты, у которых вообще – сплошной разврат. Детектив по сравнению с фантастикой – невинная вещь. Фантастика, повторяю, разврат. Там герой в любой момент достает из кармана бластер и решает все проблемы. А в жизни так не бывает…

- Слава богу, Нина, что вы – не детективщица и не фантастка. Я только что взахлеб прочла в «Знамени» (2002, N 6) ваш новый, как вы его жанрово окрестили в подзаголовке, «роман-монолог», а называется он «Нельзя. Можно. Нельзя». Прекрасное название, и в нем – вся спираль и все вехи вашей жизни. Как оно к вам пришло?

- Я колебалась. Я склонялась к названию «Можно и нельзя». Но мой редактор из «Знамени» Лена Хомутова сказала: «Так лучше». И я согласилась. Хотя это не очень хорошо для романа, когда его смысл сразу заявлен и открывается в названии… Были и другие варианты. Мой друг (он геолог, поэт, литературовед, необычайный собеседник, культовый человек в Перми, гуру) Сеня Ваксман мне говорил: «Пусть эта вещь у тебя называется «Вся любовь»… Ты всех любишь, тебя все любят… Потом – перекличка с твоей книгой «Вся Пермь»». А я: «Нет, «Вся любовь» у Бога».

- А мне нравится и это. Поскольку в выражении «вся любовь» есть парадокс и два смысла. Смысл высокий: вся огромность любви, выпадающей нам в жизни, - и смысл иронический: «Вот и вся любовь» говорят, когда она кончается…

- Не-е-ет. Любовь никогда не кончается! Она в старости только нарастает… И уже не нужно взаимности. Любишь – и счастлив. Как я теперь люблю внуков! Или как я теперь люблю кошек! У нас кошка была – бомжи съели. Сейчас я болею – не могу завести новую… Вообще, я живу в коммуналке. Одну ночь не сплю – один сосед, пьяный, буянит. Другую… За июнь меня два раза поджигали. Они хорошие люди, но они пьют. Когда пожар, не знаешь, что хватать. Рукописей – горы. Компьютер мне не унести. Муж, Слава, сторожит синагогу – оба раза пожар приходился именно на эти сутки.

- Почему он сторожит именно синагогу? Вы ведь – православные.

- Но он же там сторожем работает, а не раввином… Когда газета, где он работал, закрылась, у Славы было два адреса: храм и синагога. В храме сторож уже был, а в синагоге еще нет. Слава так любит еврейскую культуру, он на ней помешан! Мы одно время мечтали уехать в Израиль, но нас не взяли, поскольку нет в нас ни капли этой крови…

- А откуда у него возникла тяга к иудаизму?

- Может, и я тут замешана. У меня с детства был идеал мужчина еврейский, и замуж я хотела только за еврея выйти. В последнем романе описан учитель литературы Шалевич, который со мной в седьмом классе занимался отдельно. Он сразу и навек стал моим идеалом… А Слава Букур, мой муж, русский из Молдавии, преподает иврит. Может, он думал, когда все это изучал, что раз Нина так любит евреев, то и я дай буду похож на еврея?.. Еще почему он пошел работать в синагогу? Он уже так привык к этим людям, к старикам, которым он преподает иврит. Слава необыкновенный! Он приходит к своим подопечным на проводы, вещи уже собраны или даже отвезены на таможню. Люди уезжают. Пыль на полу. А Слава забыл ручку – и пальцем на полу начинает писать напоследок буквы. Проводит урок. Люди, уезжая, плачут и рыдают: «Мы не знаем, как будем жить без Букура!» Если Славу спросят, что за глагол «лизхоз», то он не скажет: «ползти», - он поползет по полу, хитро скосив глаза. Он любит театрализовать свои уроки.

- Ладно. Вот как мы с вами далеко «отползли» от вопроса про название. А теперь – о подзаголовке. Почему – «роман-монолог»?

- Сначала был просто «монолог». А мой друг Сеня говорит: «Не выдвинут ни на одну премию. Назови «роман»…» Я не хотела… Я хотела быть скромнее… Но Сеня настоял.

- Это вполне роман. И по объему (я знаю, что журнальный вариант чуть ли не вдвое меньше основного), и по движению сюжета.

- Я считаю, что для романа главное не полифония даже (у Достоевского она есть, а у Рабле нет), но приключения идеи. А если проще, то я вам, Таня, так скажу. Роман – это суп, где очень много ингредиентов и все перемешано.

- Много ли в вас нынешней от той, какой вы были в детстве?

- Что-то осталось. Но тогда мой внутренний мир был очень бедным. Не сравнить с теперешним: я же уверовала. И все стало другое. Если бы все заново, я бы прожила по-другому.

- Я сейчас скажу нечто кощунственное, но, может быть, к лучшему, что оно произошло позже, а не раньше. Вы – человек страстный и, уверовав, как писательница слишком многие каналы для себя перекрываете. Вот читаю в вашем последнем романе-монологе: «ПРОЩАЙ, СВОБОДА! Буду писать по-новому! …Каждую строчку Он видит, и я должна проверять - нет ли демонизма. Надо себя ограничивать». И так далее. Вера вам диктует, что писателю нельзя засорять слух, даже персонажи не должны ругаться, нельзя давать эротические детали, нельзя впадать в уныние. Вы словно бы сами себя заклинаете: «Чего бесов-то тешить, надо рваться от них, отрезая им все пути на мои страницы…» А как же законы литературы и, если на то пошло, правдоподобия ?

- Понимаю. Рискуешь остаться без драматургии сюжета. Я необходимое оставляю. Его так много, демонического… Может и захлестнуть. Записи мои (а я их веду круглосуточно) раньше были столь интересны, что все, кто приходил в гости, сразу бросались к машинке: «Что там накопилось?» И говорили: «Вот это и надо печатать!» А теперь записи стали менее интересными…Что касается той девочки, то она была романтичной. Хотела лекарство изобрести от всех болезней и послужить людям. Чистая была девочка и хорошая. Но очень уж бедная на понимание мира… Ну что говорить, если я даже из Университета вышла дура дурой. И потом еще долго была лишена возможности увидеть все многоцветье другого человека, его корни – с точки зрения и Фрейда, и христианства…

- Когда вы впервые почувствовали себя более зрелым человеком?

- Первый раз я почувствовала, какие ценности самые основные, когда приемная дочь уронила мою Соню насмерть с качелей. И в это время мимо шел человек (советский 1983 год, Белая Калитва, где не должно было быть такого человека, но он оказался), тренер по боксу, и он сделал ей искусственное дыхание. Спас. Сутки не было зрения. Шестилетняя Соня сутки была слепая, и никто не гарантировал, что зрение вернется. Я была так счастлива, что она жива! Пусть слепая. Я даже говорила: «Я выращу ее счастливой, выращу счастливой, пусть только будет жива…» Сейчас ей двадцать шесть.

- От кого в вас доброта и выносливость?

- Доброта, если она есть, от мамы. Любовь к свободе – от папы. Это все с детства. Горести через юмор – от бабушки, которая, когда мы с ней угорели, дым хлебала ложкой, чтобы меня насмешить, отвлечь от дурноты. Я же уже знала, что дым есть нельзя. Мне плохо, а она меня отвлекает – смешит. Очень многое – из детства. Но я была слишком прямая личность, не способная на терпимость, на понимание каждого, на восхищение и умение передать все, что есть в мире прекрасного. А прекрасно все! Кроме Гитлера и Сталина… Вообще, смотришь на человека и видишь: это в нем от рождения… В этом он еще преобразится… Сколько преображений вокруг! Вот Бунин. История, как Бунин и Чехов кидали камешки на берегу (знаете, да?). Бунин говорил: «Как прозрачна вода! Каждый камешек видно… (Я это у Маршака прочла – откуда он знает, неизвестно, но думаю, что не врет). И совсем другое – человеческая душа. Вот вы, Антон Павлович, можете догадаться, о чем я сейчас думаю?» Чехов сразу отвечает: «Вы думаете о том, кто будет платить за извозчика…» Бунин был прижимист. Но когда получил Нобелевскую премию, - ему писали эмигранты, незнакомые люди: «Помогите!» И он премию раздавал направо и налево, хотя можно было ее положить под проценты. Можно было на нее долго жить и не умирать от нищеты. Но Бунин под конец не стал прижиматься. То есть преображение возможно всегда.

Или – Астафьев. Был антисемит, а стал порядочным человеком.

В преображение надо верить. Разве я могла в пятнадцать лет что-нибудь из этого понимать? Ни-че-го. Возьмем политику. Я же думала только о своей свободе. А когда я училась на 5-м курсе, наши мальчики, мои однокурсники, пошли по политическому процессу. Вывесили листовки против введения войск в Чехословакию. Это у меня описано в повести «Любовь в резиновых перчатках». КГБ вычислило все: и мальчиков, и преподавателей, и место, где они собирались, - детский сад: там один из них работал сторожем. Только состав клея никак не могли вычислить. А это было малиновое варенье, которое кто-то взял из дома. Короче говоря, двоих посадили. Остальных притеснили – кого исключили, кого в стройбат… Был среди них и Толя Королев (который – «Голова Гоголя»), я с ним училась… Для меня же этот процесс был открытием новой, другой свободы. Солженицын, которого я боготворила, столько для меня тогда не сделал «Одним днем Ивана Денисовича», сколько эти мальчики. Солженицын – гений, и ему так вроде бы «положено». А мои ребята-однокурсники, с которыми мы вместе выпивали, и зачеты сдавали, и на картошку ездили, эти мои простые однокурсники, они - вот, пожалуйста, за общую свободу, да еще не за нашу, а за чехословацкую. Впрочем, и за нашу, конечно. Тут у меня глаза словно бы раскрылись. Я с тех пор больше сил стала отдавать этой так называемой «политической свободе». Самиздат… митинги…

- А вас потом не удивляло, что эти наши дивные мальчики часто становились компромиссными и буржуазными мужами?

- Нет, не удивляло и не изумляло. Иначе. Я об этом просто очень много думала и много написала. Те же «Резиновые перчатки». Они не понимают, чего я от всего от этого так страдаю. Тут напились недавно на вечере встречи, и один из прототипов этой повести говорит мне, что другой прототип его спросил: «Ну мы когда-нибудь эту суку повесим или нет?»

- Кого?

- Меня. Он, прототип постаревший, спрашивает: «Ты зачем нас так описала?» А я говорю: «Потому что меня это волнует до сих пор». (Моя подруга говорит, что надо было сказать: «Волнуешь ты меня, дорогой»). Очень многие испугались. Суд. Излом судьбы. Испугались – и перешли к иным, более осторожным формам. Но не мне судить. Я с ними вместе не боролась тогда за свободу. Я не пережила этот ужас испуга. Я не имею право их осуждать – имею право только волноваться, и вопрошать, и искать причины: что, почему, как? Ведь многие шли в диссидентское движение из амбиций, из соображений дружбы… Сложный процесс. А когда пришло время расплачиваться, не все были готовы.

Так и с писательством – не все готовы платить. Я вот не готова платить ту цену, которую платили за писание Толстой и Достоевский.

- Почему вы так привязаны к прототипам и не умеете (или не желаете) от них отдалиться?

- Я и отдаляюсь, и соединяю несколько прототипов в кентавр. Но ключевые моменты остаются.

- На вас ведь часто прототипы обижались?

- «Обижались» - не то слово. Я потеряла человек тридцать. Допустим, кульминацией вещи – рассказа ли, повести, - является чье-то предательство. Весь город, как бы я ни отдалилась (толстого делаю тонким, блондина – брюнетом, а где можно – мужчину делаю женщиной, недавно – даже афророссиянкой), вся Пермь знает, кто этот человек. И некуда деваться. Главное: он сам знает. «Афророссиянка» все равно себя узнала и меня бросила. Ну да ладно… Интересно, что прототипы обижаются, даже если их изобразишь «положительно». Например, я учительницу своего сына Антона написала как гениальную женщину. Они плевались бумагой из трубочек, она сделала вид, что ее парализовало, выпучила глаза, продиктовала моему сыну заявление, что уходит на пенсию… В общем, наш прототип – самый непредсказуемый прототип в мире. Некоторые говорят наоборот: а почему ты меня не изобразила под моим именем? Некоторые требуют: когда ты меня изобразишь? Некоторые прямо звонят и говорят: у тебя такой тип есть, как я? Изобрази, но половину гонорара отдай!

- Чудики.

- Жизнь вообще полна чудиков. Особенно наша, пермская. Для меня Пермь – это женщина, которая жила очень трудно в годы застоя (город был закрытый: военная промышленность), а потом осознала ценность частной жизни… Город был такой зачуханный и бедный – без мыла, без порошка, продавали одно время только красящий шампунь, и весь город вдруг стал рыжим. Все гипервозбудимы – сюжет на сюжете! Если вспомнить формулу Достоевского («Широк русский человек, хорошо бы сузить»), то как простое лицо я за то, чтоб сузить, а как писатель я выигрываю от того, что он – особенно в Перми – так широк!

- И как же вы эту широту описываете? Ваша «методика» работы?

- Значит, так. Весь день писала, записывала. Утром первым делом встаю и все перепечатываю на машинке. Есть у меня амбарная книга: сосед то-то сказал, на лавочке тетя Капа – другое, прочла книжку, восхитилась или не согласилась, - все записываю.

- Нина, проза прозой, но вы ведь и художница. Я бы вашу живопись назвала интеллектуальным и вдохновенным н а и в о м. А за что вы так любите цветы – и в живописи, и в прозе?

- Сама точно не знаю. Мамина генетика. Она всю жизнь потрясающе разводит цветы… А знаете, мне однажды цветы буквально сказали (у меня было подозрение на рак), что я больна, но не злокачественно. Анализ сдан, надо идти за результатом, а девочки мне принесли полевые желтые цветочки. Они стояли на окне. Я спросила их глазами: да или нет? Они мне сказали: нет. С цветами я как с живыми. Подойду, поливаю, земля черная, корни коричневые, листья зеленые, поливаю прозрачной водой, главный свет – солнечный, желтый… Откуда же появляется этот розовый цветок?! К вопросу о детстве и дальнейшем изменении. Разве я могла тогда хоть что-то нарисовать?

- Вопрос: и литература, и живопись – творчество. Но есть ли меж ними разница в психологии сотворения?

- Все разное. Во-первых, слово выше всего. Христос говорил притчами, а не был бродячим художником или бродячим музыкантом. Я, когда пишу, у меня нет «мук творчества»: это идет свыше. Ты пишешь, сидя за компьютером, а навстречу справа летит счастье. У меня вообще справа – все хорошее, а слева – только соседи!

Короче говоря, писать – это настоящее счастье. Но счастье какое? Я ведь претендую (получается или нет – другой вопрос) на то, что пишу прозу, ни на кого не похожую, и на то, что у меня новаторство и новая искренность, и на то претендую, что это – излучение тепла в мир… На массу каких вещей претендую. Что я рассмешу читателя. Что он, прочтя последнюю строчку, решит, что жить стоит. Что я насыщу его оптимизмом. Да у меня миллион претензий! А когда пишу картину – претензии ни одной. У меня тут нет образования, хотя – нет – я, конечно, живопись очень знаю (даже лекции по ней читала) и ее обожаю, но здесь я абсолютно не претендую на выражение и создание собственной индивидуальности. Что бы я ни написала, дети говорят: «Мама, это Миро, это Ван Гог, это Пикассо, а это под Сальвадора Дали». Может быть, шестьдесят-семьдесят сюжетов найдется не похожих – моя «Бессонница» или «Букет в виде совы» (который вам подарила)… Но это, на самом деле, не искусство. Наив.

- Нина, «Роман воспитания», который принес вам столько успеха и премиальных радостей, вы написали в соавторстве с мужем – Вячеславом Букуром. Каковы были формы этого соавторства и не сложно ли писать вместе?

- Сложная ситуация. С одной стороны, нам это радостно и просто. Без конфликтов. Хотя нет – бывают конфликты гендерные. Допустим, любовная сцена. Славе надо, чтобы герои – в койку, а мне – чтобы подольше поговорили. Или у героев ссора – Славе надо, чтобы – драка с подробностями, туда-сюда, а мне охота, чтобы помирились… Казалось бы, нам должно быть легче, чем, скажем, Ильфу и Петрову: мы со Славой пишем истории, которые знаем оба, – истории наших друзей, или нас самих, или нашей приемной дочери. Нам ничего не надо придумывать – нам только надо составлять фразы и материал монтировать.

- А как вы решаете: куда повернет сюжет?

- Куда в жизни, туда и у нас. Вопрос: как мы на это посмотрим? Как говорил Мамардашвили: что взять от этой беды? А ведь это обычно - беда. Без беды нет сюжета, не так ли?

- Почему именно и только беда?

- О чем еще писать? Ля-ля-ля, что ли? Солнышко и цветочки? Непонимание, предательство, болезни, одиночество, несчастная любовь, проблемы поколений – вот вам и любая «семейная сага». Сколько в жизни конфликтов! Не дай Бог вообразить, что она может быть безмятежна… Одним словом, у нас с ним в соавторстве так получается: мы пишем историю, которую оба знаем, мы сидим вдвоем, мы рулим вместе (вот так – две руки соединились). Я сказала фразу, Слава говорит: «А может, посмешнее? Надо читателя посмешить – он устал». Надо же монтировать смешное с грустным.

- А кто все это фиксирует технически?

- То я сижу за машинкой, то Слава… По очереди. Один сидит – один лежит. В ход идут мои записи, которые я разрезаю и сортирую по мешкам. «Юмор». «Кинематографично». «Мусор». «Пейзаж». «Подтекст». Все надо! Надо дать героям имена, надо их замаскировать.

- Работая в соавторстве, вы получаете особый «кайф», отличный от одиночного творчества?

- Конечно. Со Славой мне писать еще интереснее, чем одной. Мы уже десять больших вещей вместе написали, да еще две пьесы, да еще рассказы. С ним интереснее. Он такой глубокий…

- Он любит вашу самостоятельную прозу?

- Нет. Критикует. Тут – куцая идея, тут нет подтекста, тут стиль неинтересный и юмора мало. «Что ты хотела этим сказать? Все, что ли?» Но, если по-серьезному, он знает, что все нормально.

- У кого из прозаиков вы учились – не обязательно лично, а можно и через века и страны?

- Я буквально у ч и л а с ь у Фланари О Коннор по роману «Хорошего человека найти нелегко». Эта книга меня в свое время потрясла (она была любимой у моего поколения), но, к счастью, я быстро от нее отошла. Некоторые считают, что я училась у Петрушевской, но нет… До нее я, повторяю, прочла Фланнари О Коннор.

- А Петрушевская совсем не повлияла?

- Почему? Я любила Петрушевскую – другое дело, что любовь эта трансформировалась. Я ее и сейчас люблю, но теперь меня привлекают только те рассказы, где светлые концы… Я говорю часто: Петрушевская раньше была наше солнце, и нельзя жить под солнцем юга, не будучи загорелыми! Мы, многие, были под ее влиянием – в самых глубинных вещах. Таких, как ожесточенное стремление к правде… А в остальном – нет. Скажем, у Татьяны Толстой ритм – очень сильно под Петрушевскую, у меня же, как мне кажется, и ритм, и интонация свои, незаемные.

Кое-что я взяла у Шукшина. Например, мой рассказ «Сапожки». Но у него мне недостает подтекста – за героями не стоят архетипы. Зато в рассказах – он виртуозный режиссер и у него есть авторский юмор (не путать с юмором, который в диалогах персонажей).

- Мне кажется, что вы многое взяли у Андрея Платонова – вы сами осознаете его, по отношению к вашей прозе, отцовство?

- Тоже целая история. Знала, читала, любила, «Чевенгур» ежегодно перечитывала. Но полагала, что мне до таких вершин никогда не подняться. У меня же низкая самооценка, а то что есть смелость браться за все, то она не моя, а кто-то порою сверху толкает и подсказывает… В общем, я думала, что мне и до Маканина с Искандером сроду не доползти, а уж Платонов… Когда вышел «Котлован», я бегала по Перми и кричала, что он выше Шекспира! Выше Сервантеса! Гений! Я его книги все исчеркала – училась. Помните у Платонова в одной сказке у цветка спрашивают: «Почему ты такой ни на кого не похожий?», а он отвечает: «Потому что мне трудно», - так вот, эта фраза полностью отражает мою суть. Я Платонова вознесла и долго выше всех ценила… Но потом со мной произошло другое. Я уверовала в Бога и теперь я не хочу описывать бездны – хочу описывать преображение.

- У вас новый виток в творчестве, и вы как человек страстный и искренний впадаете в крайний максимализм. А вдруг читателю станет скучно с вами с новой?

- Я не так, как Нина Садур. Вчера говорила в газете, что писателю диктует дьявол, а сегодня в той же газете – что Путину надо ехать к старцу Кириллу в Переделкино и посоветоваться, как быть. Слишком быстрый переход от дьявола к старцу.

- Почему в литературе (и даже в беседе) зло или хотя бы борьба зла с добром интереснее, нежели победившая добродетель?

- Такая борьба тем и интересна, что добро победит и ты на это надеешься.

- Если я вас правильно понимаю, вам перестала быть интересна эмпирика падения, да?

- Да. Я ощутила, что мы люди ответственные, структурированные и должны пытаться понять, что вокруг нас… Достоевского и впрямь очень интересовала «эмпирика падения» (каждый пишет то, что ему интересно), но тем дороже нам, что он – на стороне добра.

- Если бы Достоевский не углубился в Федора Карамазова, смердяковщину, Верховенского, мы бы очень много потеряли.

- Но мы приобрели только потому, что он на стороне добра. Иначе все эти описания были бы нам не нужны… Мы острим. Мы понимаем, что юмор нужен, что он как второй хлеб. Но на глубине, где жизнь и смерть, там, конечно, нет юмора. Там и без юмора не соскучишься.

- Ваше отношение к сатире?

- Если бы Лев Толстой прожил в коммуналке, он, может быть, стал бы Салтыковым-Щедриным. Кстати, когда слушаешь современных политиков по телевизору, то фразы из Щедрина сами так и напрашиваются. Но у меня нет таланта сатирика – только пародии я еще иногда могу писать. Муж хорошо пишет пародии… Некоторые сатирики мне нравятся. Кое-что – у Вишневского, кое-то – у Задорнова. У Жванецкого практически все нравится! Это – кроме двух-трех вещей – высокая литература…

Очень люблю Войновича – выдающийся сатирик. Мы, когда дети были маленькие, «Чонкина» дома разыгрывали в лицах. У нас традиция на днях рождения ставить домашние спектакли… Еще хороша лирофилософская сатира Искандер. А вообще, жизнь такова, что все в ней перемешано и комическое - рядом с высоким. Я различаю юмор и юморок (он дешевле и легче). Я «юморок» иногда из жизни запишу и потом хочу вставить, но себя удерживаю.

- У вас так бывало, чтобы вы, читая кого-то из современников (современниц), вдруг остро позавидовали?

- Направо и налево. Недавно прочла у Щербаковой фразу в книге «Мальчики и девочки» - и позавидовала. На каждом шагу завидую поэтам.

- Вы писали стихи?

- Писала. Тритатушки. Серьезные были совсем глупые: «И только фотография осталась. Смотри, люби, надейся, хочешь – злись». Дикая мура! Ну, под Асадова. Теперь я тоже пишу, но в стиле Ксении Некрасовой. Наивные, как мои картины. Я Ксению Некрасову очень люблю. Особенно – «Озеро с отбитыми краями…»

- Она, на мой взгляд, недооцененный гений русского верлибра.

- А что у нас дооценено? Само понятие искусства в нашей стране (да и во всем мире) недооценено. Это все впереди, если человечество прозреет. А искусство – это единственный «вечный двигатель». Даже сверхвечный, который энергию накапливает – черпай-черпай и не вычерпаешь... Я записываю все случаи, когда искусство исцеляет.

- Расскажите хоть два-три случая.

- Ой, множество! Мой друг работает учителем в школе для раковых больных. Он ходит к этим детям-школьникам домой. Вот он увидел девочку, которой врачи оставили три месяца на жизнь. Ну что там учить по программе? Он дал ей Ремарка, потом Хемингуэя, потом даже давал мои хокку.

- Прочтите, какие у вас хокку, Нина.

- Шуточные. «Как разделить три яйца / На шесть человек? /А, испеку им блины». Короче говоря, он вылечил эту девочку. Она сейчас – в Педучилище.

Или другой пример – моя бывшая учительница. Она лежала в больнице с рассеянным склерозом. Услышала стихи Решетова – это у нас культовый в Перми поэт, Алексей Решетов, - верней, поэму. Поэма большая. И она подумала: «Если я ее смогу выучить, а я очень хочу ее выучить, то я не больна и диагноз ошибочный». Выучила – и исцелилась… А Решетов, он сейчас в Екатеринбург переехал. Женился. Поздно, но женился. А до этого, как многие дети репрессированных, больше по дядьям и по теткам жил. Он наш друг. Необыкновенные цветок. Растение небесное! Стихи совсем простые, но от них идет огромная энергия доброты. Мне долго были непонятны его истоки, а вот недавно Решетов в книге «Писатели о себе» сказал, что ему рано попались стихи Ли Бо. И мне сразу стало ясно: вот откуда все! Плюс – дальнейшая жизнь.

- С годами восприятие жизни ярче или тускнеет?

- Старость – она щедрая. Она дарит, дарит, и дарит. Дарит и друзей, и веру, и стихи, и живопись, и внуков. А раздражает все меньше.

- Ну уж старость…Вы совсем еще не старая! Почему в искусстве добродетель как правило скучнее, чем порок, положительное преснее отрицательного?

- Добро – часть благодати, божественного, небесного, а ее изображать трудно. Нужны особые слова, а у нас их нету. На самом деле д о б р о тоже очень разнообразно. Это не то, что пошел, нищему подал и порядок... Добро разнообразно, а от того, что мы не умеем его ярко описывать, хуже не добру, а нам. Все высокое – труднее, чем низкое, - и описывать тоже. Вырастить дерево – долго, а срубить – быстро.

- Иные максималисты от религии считают, что всякое творчество – ересь и гордыня. Вы с этим согласны?

- Нет. Сам Господь был творец… Меня недавно одна моя подруга, очень близкая и дорогая, расстроила именно этим: дескать, кончай писать, если ты верующая. Это все равно, что «бежать, задрав штаны, за Комсомолом» - только тут не за комсомолом. Причем сам Патриарх не против творчества. Он недавно выступал у Спивакова на открытии конкурса, кажется, молодых исполнителей и сказал: «Чем больше у нас талантов, тем богаче Россия духовно. Тем меньше наркоманов». Патриарх не говорит людям искусства – не творите, не пишете, не играйте. Раньше я бы после этого телефонного звонка (а подруга позвонила мне с утра – ей приспичило) забегала, закурила, все забросила, а тут смиренно ее выслушала и села дальше писать рассказ. Не раздражилась – и выиграла целый рабочий день.

Вообще, я учусь не обижаться, лучше помолюсь за этого человека и с вечера свечку за него поставлю.

- Или запишу его реплику на листочек, да?

- И то, и другое…

- Как вы считаете: писателю необходима среда из его коллег?

- Мне необходима. Без воздуха не вырастешь. Нужно быть с похожими друг на друга. Я получаю наслаждение от разговоров с сотоварищами по перу. Говоришь-говоришь, и вдруг что-то как щелкнет! Мне хорошо: у меня к о л л е г и - и муж, и даже теперь дочери. Кроме того, я переписываюсь, например, с Верой Млечиной. Мы обмениваемся мнениями о прочитанном. В Перми этого литературного воздуха недостает. Вообще, до нас не дошла идея византизма – сращение культуры и власти.

- Поясните.

- Нужно больше издательств, журналов – и чтобы их субсидировали из государственного бюджета. Это же нормально и нет тут никакой продажности… И потом, смотрите: когда царь Александр II, подписывая указ об освобождении крестьян, просил передать Тургеневу, что решающее влияние на него в этом вопросе оказали «Записки охотника». Да? Я же и помыслить не могу, чтобы Нина Горланова написала рассказ, а Путин прочел и сказал: «Передайте Горлановой, что я повысил пенсию пенсионерам и решающее влияние на меня оказал ее рассказ такой-то!» А? Конечно, у меня таланта такого нет, как у Тургенева, но и Путин, наверно, не читает все подряд, как Александр. Все изменилось – и политики, и интеллигенция.

- Нина, «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»!

- Да, конечно. Великие строки. Кто был король во времена Шекспира? Не помню, а Шекспира помню... Меня очень тронуло недавно, что Потанин выкупил Малевича для нас. Я написала в дневнике: «Есть «новые русские», а есть «блестящие русские»… Спасибо ему, что вернул нам Малевича». А в Перми у нас ни власти, ни меценаты не понимают, как это - вкладываться в культуру. Еще худо-бедно - в балет.

- Учась в Университете, вы часто ездили в диалектологические экспедиции. Что вам это дало не как ученому-филологу, а как прозаику?

- Дало слух. Я стала лучше слышать, как люди говорят. И это мне дорого. Мы там не могли во фразе даже слова переставить. Нужно было точно передавать порядок слов (мы тогда работали без магнитофонов). Так и теперь: запишу если чью-то фразу с ошибкой, - она меня тревожит. Что же там не так? А! Это слово шло потом. Соблюдать все до мелочей. Северный диалект, местность – Акчим (чокающее наречие), очень много древних остатков, например, двойственное число творительного падежа: девкима… палкима… Я об этом диссертацию написала.

- Защитили?

- Нет. Только обсудили и одобрили. Я была за шаг до защиты, но возник сложный конгломерат проблем. У меня было двое маленьких детей, а руководительница была фанатиком работы и она была не довольна, что я там буду не до 11 ночи. С другой стороны, меня уже писать тянуло… Так и вышло. Теперь-то я думаю, что я бы была ученым плохим. У меня нет логического мышления – чего бы я там делала? Но неважно. Главное, были потрясающе яркие записи. Там так говорили студентам-мальчикам: «Ой, идите к ним, у них в семье – одни девки, как шипишный куст» .То есть цветущий куст шиповника. Или: «Живот на живот, и все заживет». Там, кстати, был очень силен тот самый народно-смеховой элемент. Карнавал. Святки. Эти яркие выражения чрезвычайно меня привлекали, и я хотела их исследовать с психолингвистической стороны.

- А как вы туда добирались, в Акчим?

- Это от Перми очень далеко. Надо ехать до Соликамска поездом, потом – местным самолетом, потом – автобусом, и еще долго пешком. Дорог нет. Одна из последних деревень на Севере. С тех пор прошло больше тридцати лет, а словарь, который мы готовили, все еще делается. Это трудное дело. Говор, хотя и законсервированный, и надо максимально выявить запас слов. Надо много ездить и, соответственно, много денег… А их нет.

- Вечная проблема: а денег нет! Давайте о менее грустном. Какой должна быть первая фраза хорошей прозаической вещи?

- Первая фраза должна заманить читателя. У меня была целая коробка первых фраз. Это была коробка из-под индийского чая, но я ее потеряла… У меня так много коробок (из-под обуви, из-под чая) - они мне заменяли файлы, пока не было компьютера. «Мусор». «Юмор». «Сны». Они и сейчас остаются – я без них не могу. Разрезаю, раскладываю, склеиваю… Столько записей – ужас. Коробки, сумки, чемоданы. Меня порой беспокоит, что я не справляюсь с этим объемом. И ту коробку с первыми фразами я совсем потеряла во время ремонта. Потеряла – и никогда больше не нашла. А как говорил наш преподаватель старославянского: «Плохой карандаш лучше хорошей памяти»… Короче, я завела новую коробку с первыми фразами: они мне все время нужны.

- Например?

- Любая моя первая фраза взята из этой коробки. Роман «Нельзя. Можно. Нельзя» начинается так: «Незабудковые, малиновые, желтые…» - это о стеклах. Я ее задолго до романа сконструировала. Мне нужны были цвета, которые зрительно представимы. Незабудки – цветы, малина – ягоды… Пришло время автобиографического романа, и фраза пригодилась. Роман долго лежал в виде записей, потом разложила его по персонажам, дети – отдельно… Муж. Друзья. Многое не использовано. Потом еще напишу чистые мемуары. Хотя чистых не бывает. Уже сам выбор и отбор фактов предполагает художественное смещение. Монтаж – вещь особая. Ритм самой фразы. Ничего до конца документального в искусстве нет.

- Нина, закончим беседу стандартным вопросом: над чем вы сейчас работаете?

- Примерно пять рассказов - в работе. Один – в соавторстве, четыре – лично моих .Два выйдут, два, наверно, не выйдут, один будет общий. Еще пишу повесть о трудных детях. Это пересеклось с тем, что мы параллельно набиваем на компьютере «Роман воспитания», чтобы была электронная версия. Вдруг найдется издатель? Он печатался только в «Новом мире» сокращенно, в двух номерах. Слава набивает, а я правлю. Кое-какие детали устарели – выбрасываем. И атмосфера счастья снова хлынула… Дети, когда они, маленькие, талантливые! И хочется написать что-то такое еще, но на новом витке.

Я ведь работаю – учу писать маслом (пальцем) трудных детей. Помните, я рассказывала, что ночью не спала и думала, какая я счастливая! Все было: и родители, и дети. Только у меня нет учеников. Впрочем, мне пишут молодые писатели и присылают свои вещи. Все хорошие, но – поверите! – я их не отличаю одну от другой. Все – от Набокова, все интересные… А вот трудные дети, там как раз каждый – индивидуальность. Когда я начинала туда ходить, то не знала, что мне самой это будет нужно. Теперь вижу: нужно. Я хотела им что-то дать, а теперь вижу, что и сама многое получаю.

Я хожу к ним то три раза в неделю, то раз в месяц. Воспитательница звонит: надо! Они каждый пишут по-своему. Мы всегда начинаем с автопортрета. Я приношу кисточку. Вот, говорю, беличья кисточка, попробуйте, как она ласкает вашу кожу. Так же нежно ласкайте холст. Посмотрите в зеркало. Ты – единственный в мире, больше такого нет. Постарайтесь передать неповторимость – это самое главное в искусстве. Если вам грустно, сделайте себя грустными, если веселые, то веселыми. Если вы считаете, что вы очень красивы, передайте это. Если добрые… В общем, что хотите! Старайтесь ничего не приглаживать, пусть волоски торчат. Пусть будут как можно больше несимметричного. А в конце занятий идут более сложные уроки. И абстракционизм я им дала: сердце, вписанное в треугольник, а треугольник – в круг, а круг – в квадрат. А в сердце – у кого яблоко, у кого мама, у кого улыбка, у кого конфета, у кого книжка, у кого что. Один говорит: «А если черви в сердце?» Я так растерялась! «Знаешь, - говорю, - Славик, это бывает. Ты не сосредотачивайся на червях…» Так вот и занимаемся.

Август 2002.

***

Был сегодня сын. В это время я закончила письмо А.Ф. (про Лермонтова. Про то, что гении все же не ангелы). И говорю:

- Как это Лермонтов - такой тяжелый характер! - написал свои потрясающие стихи!!!

- Когда много дано, трудно распределить все в одну сторону добра, головка закружится… и в сторону зла тоже идет энергия…

Затем была дочь. Рассказала, как на Олимпиаде наша девочка 15 лет заняла первое место по фигурному катанию:

- Она всего на 3 года старше моего старшего сына, а какое дала интервью! «Я так себя настроила, словно это обычное катание…» (я заплакала – НГ).

Над архивами:

1 мая 01. Вчера были в гостях милые А-вы с вином – отмечали вступление С. в СРП. Сначала имитировали «народное занюхивание» вина членским билетом, а потом Слава сделал бутерброд с ним и имитировал кусание…

Слава: «Мы пьем, а вино ведь живое, нити из наших голов протягиваются к виноградным лозам Грузии, так выпьем же за то, чтоб мы чувствовали все время интимную связь со всем живым на свете!»

звонил А.К., просил прочесть его роман, но я не хочу – там демонизм один.

- Какой демонизм? Я пишу, что герой тонким движением залупы…(вот именно о тонких движениях залупы читать я и не хочу).

***

Позвонил Сеня. Внучка 4 лет вернулась из Израиля (гостила у тети). рассказывает историю про Адама и Еву. " Змей обмотался вокруг дерева и дал Еве яблоко. Она дала его старику (Адаму). Он показал Богу. И Бог выгнал их из раиля...

***

В приемной сидела женщина с лицом беды - глаза, как у минойской статуи. Он собрался мгновенно перенаправить ее к заму. Но в этот миг увидел картину - автопортрет?

Мелколесье морщин, на руках игрушечный лев с малиновой гривой, а из кармана синего халата торчит зеленоватый угол стодолларовой купюры.

Иоганн (так Ивана на первом курсе прозвали за аккуратный почерк), вооруженный зрением коллекционера, сразу понял, что перед ним чудо из чудес, гений наивной красоты, явление души народа, всюду чистое горенье и так далее. Его сухое лицо потекло и стало мягким, мягким.

Забыв, что является мэром Фиалохолмска, что у него проблемы с тестем – губернатором («Я умножу тебя на ноль, если не вернешься в семью!»), любимый ньюф остался у бывшей жены… а еще и депутаты плетут… они всегда плетут, а еще кто-то подал в суд за взятку, хотя взяток он не брал, так – пару картин в качестве подарков, дано, разве нельзя взять подарки… в общем, на минутку он взметнул, полушепотом от волнения спросил фамилию у «минойской статуи».

- Черемухина? Я что-то хорошее уже слышал… Проходите!

Помочь в ремонте канализации сразу и аляповато обещал («как брат – брату!») – павлиний хвост свой даже почти видел сзади… . Ручку целовал! Она и растаяла. Он сторговал портрет с долларовой купюрой - за тысячу рублей! И наконец просил разрешения навестить - купить для своей коллекции с десяток вещей. Снова ручку…

Он часто даже и по часу разговаривал с художниками, записывал на мобильник историю картин, истоки дара.

Один наивист, например, (впрочем, номер один среди собратьев, без скидок – по фамилии Перебейнос) когда-то был оформителем в клубе железнодорожников и – выйдя на пенсию – стал скучать по работе, писал пейзажи с поездами, а в окнах - отрешенные лица путешественников… небо всегда жемчужное, глаз ныряет туда и обратно не хочет! Не хочет, и баста.

Другая (кстати, тоже талант сверх-сверх… звали: Ганнибаловна) была дизайнером в оранжерее, любовалась даже во сне виденными и невиданными цветами, а в пятьдесят лет написала первый натюрморт… с черными астрами.

- Зуб болел ночью, вот и с черными – у внучки других к тому же не было почти!

А как зуб вырвала, так с радости стала писать людей с цветами вместо волос. А над цветами – пчелы, бабочки. И даже у космонавта на шлеме цветочки какие-то инопланетные, у Пушкина – сирень вместо бакенбардов. На крышах в ее Фиалохолмске – цветы, кустарники, ульи. И даже зимой в сугробах растут какие-то морозостойкие цветочки.

Когда же Ганнибаловна пару раз пожаловалась, что невозможно дешево покупают ее картиночки, ее прозвали за глаза… с вычетом первых четырех букв.

Но всех перебила история этой Черемухиной! Когда он помог с ремонтом ее дома – приехал в гости.

Девочка на шаре явилась ей в 30 лет! Явилась и говорит: «Вставай, золотце, бриллиантовая ты наша, возле сада имени Гоголя, там твои картины купят». Проснулась, сказала себе:

- Как хорошо! Наконец-то будут деньги. Но… никаких картин у меня еще нет!

И стала с дрожью писать одну за другой, так что не было времени выйти к саду имени Гоголя. Картины: балерина стоит на пуантах и протягивает пачку денег для детского дома; драка на свадьбе, тут же на полу валяются деньги; рэкетиры на «стрелке» бешено палят друг в друга, везде летают деньги; новый русский в белой горячке рвет деньги.

И хотя деньги она писала в картинах с особой любовью, так и хотелось их заиметь, все-таки лица людей были еще желаннее!

У всех почти примитивистов - условно-человеческие лица, хотя прически и одежды разные… а у Черемухиной каждое лицо – Моцарт! Не оторваться! Стар и млад, мужи и жены, старики и младенцы, худые и толстые – все, как на подбор, уникальны, в сердце ужалят, и ты пропал, коллекционер!

Когда она бросила три листа лавровых в суп, который варила, когда Иоганн пришел, он хотел крикнуть:

- Какой суп! Зачем в суп? Нужно сделать лавровый венок и увенчать тебя. У древних греков лавр был древом Аполлона.

Но ничего не сказал, чтоб не сглазить, не спугнуть, не пошел чтоб талант в коммерческую сторону, не пропал бы художник – то есть художница…

На втором курсе он был влюблен в поэтессу Валентину З.… Да все историки были от нее без ума! Рифмы поразительные: дама-гиппопотама! Ходила по коридорам, положив голову на руку! С ума можно сойти! Сам классик Драка называл ее надеждой русской поэзии!

А на даче, в саду родителей, она ходила, останавливалась и рассказывала ему о розах, о камнях… руки молитвенно впереди сложив… дома - над горшками фиалок - так же сложила руки … а потом выпрямилась и отказала Иоганну.

Он долго пил горькую, хотел выпрыгнуть из окна общежития (он жил в общагеЭ, так как был из села), но в конце концов настал тридцатник (тридцон, как сейчас говорят). И он женился на… ну, от которой сейчас ушел. Сусанчиком звал ранее.

А поэтесса – что поэтесса… получила своего косоглазого Петруню (говорила, что косина его украшает, что у него два взгляда - один умный, а другой еще умнее)… вырвала у судьбы! Петруня – тогда аспирант - был женат, но Валентина поехала за ним в Тарту на конференцию, в общем, вернулись они вместе…

Было там все и неплохо сначала, двое сыновей и одна дочь… Валентина во время перестройки звучала на всех телеканалах, в том числе и федеральных! Толстые журналы без нее и не выходили! Сборники стихов назывались наречиями: «Светло», «Горячо» и тп.

И вот в это время ее Петруня ушел к одному аспиранту, от него – к студенту, дети же их росли не простые, дочка сначала подалась в нарики, , потом родила в пятнадцать - от китайца. Прелестного, кстати, китайчонка, впрочем, он русский, русский. Иоганн сам был крестным отцом. В двадцать родился брат китайчонка – уже от палестинца. Все внуки на Валентине, а Петруня хотя и называл себя интер-дедушка, деньги тратил не на внуков …

У поэтов же в двухысячные не стало ни гонораров, ни читателей - эпоха рынка, то есть у всех, кто читает в интернете, по-прежнему объем легких увеличивается, а объем личного счета у авторов не увеличивается… Иоганн помогал Валентине, разумеется, но рывками: то давал много и без отдачи, то вспоминал, как она ему отказала, он тогда валялся по кюветам… и в такие моменты он говорил, что все средства уходят на строительство музея наива… Впрочем, музей он действительно двигал к завершению.

В это время Ангел-хранитель, который и не вылетал из стихов Валентины, позаботился о ней. Сначала дали большую премию в столице, потом Петруню в шестьдесят отправили на пенсию. Интриги, батюшка-читатель, интриги! А без денег он стал никому не интересен и вернулся в семью.

Интердедушка помогает с внуками – на выходные даже берет их в походы на лыжах, то-се… Валентина может посидеть над поэмой, хотя часто говорит, что время не для поэм… отец-палестинец хотел недавно критиковать их семью: мол, тут не учат арабский и прочее. Петруня закричал:

- Живи с ним и учи! Кто будет учить, как не отец!

И «отец» исчез, как тень отца Гамлета.

При имени Иоганна, конечно, Валентина до сих пор томно взбивает волосы… Он ей иногда звонит – вот вчера звонил. Когда произошло…

Предшествовало все хорошее.

Сусанчик, жена Иоганна, родила одного ребенка, очень поздно. Еще они усыновили двух удмуртских мальчиков-двойняшек, родители которых погибли в ДТП. И все было хорошо, но недавно она написала на берегу реки (где была их вилла): «Частное владение. Приставать запрещено. Пропорю вилами катамаран». Это кто-то из проплывающих сфотографировал, поместили в газете, разгорелся неприятный скандал…

А на днях вообще три репетитора по математике уволились, потому что Сусанчик вышла к ним в одних шортах и не весьма трезвая, заявив:

- Все бесполезно! Я училась на тройки, а живу лучше всех!

Да, она живет лучше всех, потому что ее отец стал губером, зятя же провел в мэры. Иоганна прям тошнило от подобных заявлений жены.

Когда он посватался, Сусанчик была не поэтесса, но хотя бы с гаремными родинками – в каждой родинке вся ночь Багдада! А в последние годы жена уже безумствовала, после пятидесяти сделала из своего лица какие-то силиконовые пузыри. Губы - плотоядные устрицы.

А тесть был некогда завлабом, теща – домохозяйкой. Губер и сейчас любит говорить об инновациях, и даже реденькая бородка напоминает о нанотехнологии. Но зятя на днях назвал: «сучий сын»! Они думают, что он ушел к любовнице или к Валентине. Но он ушел просто – не к кому-то, а от…

Любимый ньюф так скучает, что почти перестал ходить. Суставы! До Иоганна доносились эти новости – через охранников, приставленных к близнецам.

Обо всем этом он поведал Валентине – насчет тестя выразился так:

- Он же брутало у нас – саранча его заешь! Подожди. Сейчас добавлю сто граммов. (на миг повеселел). А завались оно за комод!

- Что: от Парижа до Находки с водкой лучше, чем без водки?

- Обижаешь. Это был молдавский коньяк!

- Не зря Рим завоевал Дакию.

- А при чем тут Рим?

- Иоганн! Ты вспомни: виноград-то откуда! – она положила трубку.

Вот всегда так – неожиданно кладет трубку. А еще поэтесса! Никакой деликатности.

Он снова набрал:

- Вспомнил! Молдавский язык называли: прокисшая латынь, ломовая латынь, ржавая латынь. Послушай, Валентина, еще какой-то пьяный мужчина бродил под окном и жалобно всю ночь стонал: «Я не знаю адреса! Адреса!» – и так двадцать раз.

- Как ты думаешь, который час? – и она снова бросила трубку.

Но на другой день сама позвонила: во всех вузах ото всех, включая вахтеров, требуют справки об отсутствии судимости. Валентина приняла это неожиданно позитивно:

- Да, толкучка! Зато увидела всех одноклассников и пару однокурсников… Помнишь Валерку Варенникова? Он за тебя переживает! Любят тебя в Фиалохолмске! Понял?

- Ну, так я ожоговый центр построил… не баран чихнул.

- Иоганн, вот с другой стороны, смотри: судим Параджанов, судим Солженицын – а кто лучше снимал-писал? А как тебе: справка, дана гр. Сократу в том, что он осужден на распитие чаши цикуты. Справка выдана предъявителю … Народ там шутить изволит.

- Так ты не в курсе? А одном нашем институте преподаватель убил студентку. Оказалось: он еще ранее – десять лет назад - убил в другом городе, купил новый паспорт…

- Как же его вычислили?

- Так она в фейсбуке написала, что идет к нему на свидание… с которого не вернулась.

- Понятно. Так что держись, тебя любит город! Ты хотя бы знаешь: все стронулось в природе после ухода твоего из семьи. В лесах под Фиалохолмском нашли зеленую обезьяну. Сообщают по ТВ, что она жила всю зиму в лесу. ..

Иоганн бросился в подготовку открытия музея - запланировал надевать на любимых художников лавровые венки. Только как быть с Черемухиной? Она дала всего одну картину! Мечтающая по-детски о деньгах, написала автопортрет в венке из долларов. Как бы пошлостью не окрестили из-за долларов. Или гламуром! Кто понимает, что Черемухина – звезда! Деньги тут не главное, а мираж, мечта, никогда она не не разбогатеет, потому что над каждой картиночкой полгода сидит…

Там еще он проведет конкурс самодеятельных дизайнеров. Одна девушка в Фиалохолмске – направляема тихим лучом - делает платья из ковриков для хомячков. Ей, голубушке, точно нужна премия!

Океюшки. Все будет. Но дети снятся! Как без них?

И засудят еще. ОНИ все могут…

Он стал смотреть подолгу утрами в зеркало. Лицо теперь состоит из неровно установленных плит плоти. Еще какие-то лезвия горя исчеркали его лицо, прибавив морщин. Он поворачивался, стремясь по-старому завораживающе отблескивать головой, которая у других называлась бы откровенно лысиной. А у него не так – у него словно благородный лоб завоевывал новые позиции… Так говорила Валентина. Иногда. А теперь что-то темное из-под кожи шло, подходящее к его фамилии. Фамилия - Нечитайло.

А между тем Нечитайло был весьма начитан. Недавно прочел интервью Ройзмана: мол, наивное искусство – душа нации… видимо, имелась в виду доброта народа?

Но народ – мечтатель, а мечтатели не очень добры.

Перебейнос, например, принес на выставку новую серию работ. Белые песцы на белом снеге, на бледном небе тоже они. По-хозяйски распоряжаются в своем мире: поправляют луну, добавляют звезды… Как картины – волшебно, но какая тут душа народа, где доброта?

Появилась одна новая старушка, ранее работавшая на ткацкой фабрике в Иваново, но вот прочла про Фиалохолмск, про музей наива, переехала сюда – в дочке. Она оригинал – разбивает плоскости на квадратики-экраны – в каждом свое действо. У нее словно изначально всем знакомое лицо. Простая фамилия – Сидорова. А говорит тоже просто, но так и кажется, что немного наигрывает эту простоту. Для продаж. «Наверно, так и надо, а умные люди знают, что я делаю. Они все и объяснят». И так ее картинки нравились журналистке Фекле Холмовой, что она даже брала ее за щеки и приговаривала: «Красавица».

Друг-читатель, мы долго могли описывать подробности всей этой непростой истории, но – во-первых, ты уже все знаешь из газеты «Новые холмы». А во-вторых, ты уже и сам предположил, чем дело кончилось. Еще до газет, до сайтов…

Еще вчера Иоганн был мэром этого славного города, кстати – и зятем губернатора. А сегодня он под судом… да, так. На него завели уголовное дело! Хотя всем ясно, что он просто ушел от своей женулечки… от Сусанчика.

И вот что случилось: губер внес колоссальный залог (цифра скрывалась долго, но в конце концов мы вам ее сообщим, когда разведаем по своим каналам).

Иоганн вернулся в семью. Открытие музея прошло на ура. Там надевались на художников лавровые венки с вкраплениеями долларов, рекой лилось шампанское, а торты испекла сама Черемухина! Перебейнос выпустил стенгазету. Там он поместил свою карикатуру: Иоганн рассказывает инопланетянам о гениальных наивных художниках Фиалохолмска. Руки у него раскинуты, глаза у инопланетян выпучены…

10 фев. 14 г. ***

Последние сутки мы ехали в одном купе с двумя журналистами из Евросоюза. Чех Станислав и немец Вольфганг. Они в Перми продолжат расследование об одном маньяке. Он убивает «бабушек» (как выразился Станислав) - в разных регионах и до сих пор не пойман. Всего на его счету 23 жертвы. Маньяк представляется электриком или сантехником, а потом нападает и душит доверчивых пожилых женщин. Случайно выжили три жертвы, но не смогли составить фоторобот.

***

До мамы мы ехали двое суток. Малевич растворился в России: по ходу железной дороги будки, заборы раскрашены то под красный квадрат, то под черный, то еще под что-то супрематическое.

На вокзале купила Булгакова из собрания сочинений. Слава перечитал «Дни Турбиных» и сказал:

- Дом Турбиных – это рай на земле.

Я зарисовывала, как всегда, особо выразительные деревья (из окна). Слава:

- Прекрасность заснеженных голых деревьев открыли югославские примитивисты.

***

… вот позвонил Сеня, и я пересказала ему мамину историю.

Назову ее: «СОБАКИ».

Много раз от мамы я слышала, что с хутора в колхоз детей перевозили в бочках.

Потом, в шестидесятых, уже иронично произносили: «бочкотара». У Аксенова есть повесть «Затоваренная бочкотара».

Бочкотара тогда - как сейчас бутылки из пластика.

Так, друзья мои младые, нужно ли для вас прояснять, что деда и бабушку ЗАСТАВИЛИ вступить в колхоз ненавистный? Иначе высылка на Север…

Маме было четыре, а ее брату Миньке – два года.. Их поместили в разные бочки, чтоб безопасно перевезти, чтоб не наткнулись в свалке вещей на прялку, на веретено и тп…Они выглядывали из бочек. Везли их полтора километра – через поле цветущей гречихи. Тут бы можно присочинить окровавленный закат, но не буду.

(После, в 57-м, я брала муку-крупу из этих бочек, когда стряпала в доме в Верх-Емаше)..

Впервые нынче история прозвучала подробно.

Сначала их поселили в доме высланных кулаков. Дед 2 года собирал разобранный на хуторе дом в это время… в Верх-Емаше. Поставил на самом краю деревни.

И вот с высокого крыльца этого самого крайнего дома мама видела покинутый хутор: сарай, холм, а на холме резвились две большие собаки на очень высоких ногах, белые с черными пятнами.

Она даже слышала их рычание.

Но на самом деле собак на их хуторе НЕ бывало.

Так что за огромные собаки, откуда?

Мама говорила родителям и соседям, но никто, кроме нее, не видел этих собак.

Так длилось неделю…

- Нет собак, нет! –твердили родители.

И девочка Надя – шести лет – перестала их видеть…

Я каждый вечер уточняла детали , наконец спросила:

- Может, дед ругался во время переезда - шепотком: мол, заставляют, СОБАКИ такие, в колхоз вступать?

- Нет, он никогда не ругался.

Значит, это была фантазия девочки?

Может, в нее я госпожа сочинительница?

Сеня:

- Маркес! Там Мерседес вознеслась на простынях…

- а у Аксенова бочкотара зацвела.

А я вот еще что хочу добавить: смерть деда случилась потом из-за этого высокого крыльца. Оно было без перил! Разобрать-то на хуторе дом разобрали, собрали же на новом месте уже наспех… перил не было. И дед прошел войну без единой царапины, до Берлина дошел, а потом упал зимой с крыльца – сломал 4-й шейный позвонок…

***

Слава:

- В «Бесах» нет ни одного положительного героя, а читаем и становимся лучше. В чем секрет Достоевского?

Девочка 2-х лет бегала по коридору купейного вагона, напевая:

- Полюбила, по-лю-биии-ла…

Затем качает куклу:

- Засыпай, баю-бай.

«Шапокляк» выглянула из одного купе (не из того, где девочка):

- Ты сама-то когда заснешь? Ты плохая девочка, плохая!

Девочка невозмутимо:

- Баю-бай.

Голос ее так прекрасен, что хотелось его записать и включать дома для хорошего настроения. Но Шапоклякам не угодит никто!

***

Denis Dragunsky

НИКАК НЕ ВОЗЬМУ В ТОЛК, ПОЧЕМУ НОРМАЛЬНЫЕ ВРОДЕ БЫ ЛЮДИ ЖЕЛАЮТ

Украине всяческих напастей?

Страстное злоехидство и смачные черные прогнозы зачеркивают все вчерашние слова о вековом братстве и тем более о том, что «русские и украинцы – один народ». Зачем желать зла брату или самому себе? Почему вроде бы нормальные люди хотят отнять Крым и Юго-Восток, установить свою власть в Севастополе, расколоть, унизить, наказать…

За что? Что Украина вам – лично вам! – плохого сделала?

***

Вчера смотрели «Тем временем» Александра Архангельского: о героях нации. Говорю Славе:

- Не назвали Наташу Горбаневскую и ее товарищей по демонстрации 68го года на Красной площади… А ведь еще есть герой 26 сентября 1983 г. - подполковник Станислав Петров спас человечество от третьей мировой войны с применением ядерного оружия. Он распознал ошибку компа…

- Нина, страна большая, героев столько, что нужен цикл передач!

***

В ФБ: в резиденции Януковича нашли своего рода «Версаль». И даже он украл драгоценную книгу: «Апостол» первопечатника Федорова!

Герой Достоевского в «Бесах»: «Пожар в головах, а не на крышах». Герой Булгакова – профессор Преображенский: «Разруха в головах»… Что же было в голове у Януковича?

***

У мамы – вечер с Леной и Алешей. Лена в ноутбуке показала нам, как они ездили в Эмираты.

- Мы подошли к пряничному домику, думали, что сейчас из него будут мороженое продавать… Оказалось, это мусорный бак.

Слава:

- Понятно, Эмираты. А про нас в сетях пишут: Российские вымираты.

Тут Леша и Лена начали наперебой рассказывать, как много молодых талантливых поэтов в Калитве. У меня даже голова перестала болеть от радости. Я скинула одеяло, в которое была закутана (см. /

Алеша:

- Они любят Брюсова, зовут его «Брюсов-Ли».

Слава:

- Не все у Брюсова я люблю. Есть такое… «Хочу, чтоб всюду плавала свободная ладья. И Господа, и дьявола хочу прославить я».

Мама удивилась небоскребу высотой в километр высотой в Дубае. Я вздохнула:

- Умрем, не увидев его.

Слава:

- Мы сами небоскребы. Ну, в крайнем случае, недоскрёбы…

Лена:

- Там так любят детей, что, когда таможенники увидели нашу девочку пятилетнюю, вообще не проверяли наши вещи и только любовались.

- Жители Дубая жаловались нам на суровую зиму: всего +25!

Показали зоопарк. Невероятно толстые крокодилы. Слава:

- Им кормят туристами, нарушившими шариат… Один знакомый дурак в 90 –е годы напился там прилюдно, его посадили на три года. В камере был кондиционер и кормили, как в ресторане.

Лена:

- Ни одного нищего не видели. Да что там нищего!..

Алеша:

- Нет повести печальнее на свете, чем пропустить гаишника в кювете.

***

Сейчас приехала из детской онкологической больницы. Занималась с детьми от 2 до 14 лет. Некоторые были с капельницами, многие с мамами. Писали тропическую рыбку. Результаты меня поразили: у кого-то под Пикассо, у кого-то под Шагала. Юноша лет 13-ти написал нежно, почти как Матисс. Самая маленькая девочка, лет трех, сработала под Сутина. В общем, лучше меня все.

Вчера ездила в «Премьер » к Ане Сидякиной за энциклопедией «Уральская поэтическая школа» (автор проекта и гл.редактор В. Кальпиди, его зам А. Сидякина). Я везла 700р, но Анечка подарила этот прекрасный том!!! Спасибо!!!!

Мы со Славой по очереди читаем – оторваться невозможно. Каждая биография – перл создания. Есть и вкрапления о Бахусе.

Например, о Бурашникове немного про это: «Он достал меня тем, что без конца исполнял «Вот и замерло все до рассвета»…

Далее я (НГ) пропускаю и иду в окончание главки: они тут же «выпили и замерли до рассвета»… (последние три слова – цитата из энциклопедии).

У Бурашникова «коэффициент присутствия 0,33». А у кого-то коэффициент аж 0,52!

(Кстати, у меня в раннем рассказе значок Солженицына замеряет уровень советской реальности: то фантом, то химера)…

Рядом с «Премьером» увидела новое кафе «Чехов». Был большой соблазн заглянуть, но подумала: вдруг там нет чеховской обстановки (рояль, картины Левитана и т.п.)

Для меня главное в Чехове – слова Нины Заречной: самое важное в искусстве – не талант и не успех, а умение терпеть.

***

А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других.(Максимилиан Волошин)

***

Алкогольная российская соборность, кажется, рухнула: алкоголики покупают теперь не на троих, а чекушечками, на одного (вчера видела).

Солнце светит по-весеннему. Подходила к дому – синица на сирени так поет! А с черемухи ей другая отвечает. Они делят, самцы, территорию с червячками… кто из вас украинец, кто – россиянин, и тут я спохватилась: не стоит политизировать природу…

Вошла - позвонил Сеня – поздравить Славу. Говорит:

- В этот день Пришвин написал в дневнике, что расшифровал пение синичек: «С каждым днем все светлей, все светлей, все светлей, с каждым днем веселей, веселей, веселей». Пусть это будет девиз для Славы на весь год.

«Ничто так не привязывает к жизни, как ее понимание». (Пятигорский)

***

…

Задрожала машина и стала,

Двое вышли в вечерний простор,

И на руль опустился устало

Истомленный работой шофер.

Вдалеке через стекла кабины

Трепетали созвездья огней.

Пожилой пассажир у куртины

Задержался с подругой своей.

И водитель сквозь сонные веки

Вдруг заметил два странных лица,

Обращенных друг к другу навеки

И забывших себя до конца.

Два туманные легкие света

Исходили из них, и вокруг

Красота уходящего лета

Обнимала их сотнями рук.

Были тут огнеликие канны,

Как стаканы с кровавым вином,

И седых аквилегий султаны,

И ромашки в венце золотом.

В неизбежном предчувствии горя,

В ожиданье осенних минут

Кратковременной радости море

Окружало любовников тут.

И они, наклоняясь друг к другу,

Бесприютные дети ночей,

Молча шли по цветочному кругу

В электрическом блеске лучей.

А машина во мраке стояла,

И мотор трепетал тяжело,

И шофер улыбался устало,

Опуская в кабине стекло.

Он-то знал, что кончается лето,

Что подходят ненастные дни,

Что давно уж их песенка спета,-

То, что, к счастью, не знали они.

Привожу Заболоцкого - «Последняя любовь». Вчера в «Игре в бисер» Игорь Волгин сказал, что шофер – это сам Заболоцкий.

А Слава считает, что шофер у Заболоцкого – это ангел.

Да, волны света любви, исходящие от этой пары, превратили шофера в ангела!

Гениально начало – со слова «задрожала»!.

Гениально сказано про цветы канны – сразу брак в Кане возникает, где Христос первое чудо сотворил – превратил воду в вино (в советское время нельзя было про Христа, но можно про цветы)…

Бесприютные дети ночей - это тоже из советской жизни, когда нельзя было снять номер без штампа в паспорте.

***

Была в Наивном. Поразил Тленин (казалось – простая игра звуков, а вот в голову не приходило)! Долго смотрела, как «Тленин» «в гробу переворачивается, затем – на правдивые вещи, где он на трупах стоит и на черепах сидит… какая тяжелая это была полоса в нашей жизни…

***

чера снова была у детей в онкологической больнице. Писали сирень. Ну, в вазе гжелевой, на красном фоне букет. И снова произошло чудо! НЕ поднимая глаз, а только изредка спрашивая, где зеленый акрил (или синий), дети добывали из неведомых глубин счастье, красоту, ритм, силу, в итоге все стали подписывать волшебные готовые натюрморты!

Я даже начала подпрыгивать от радости! Конечно, немного и подсказывала:

- Листья у сирени сердечком, а кляксу красную на желтом столе надо в яблоко превратить...

Но главное сделали сами дети! Некоторые даже увеличили количество цветов до пяти!

***

Всю ночь не спали: была бессонница, только без Гомера и тугих парусов.

Кстати, о Гомере. Сеня поздравлял вчера меня и сказал:

- Из Гомера Гоголь взял почти все. Ну, в «Тарасе Бульбе».

Слава:

- Уж распространенные метафоры точно – которые развиваются в отдельный сюжет.

Внуки вчера поздравляли меня. Внучка 4 лет провела «шоу», как она выразилась.

- У меня есть идея, - сказала она и повела внука 11 лет на кухню. Оттуда они раз пять выходили и читали рэп:

Наше вам поздравленье,

Как Карлсону варенье,

Как бегемоту вода,

Как нам с вами еда…

………………………

Как дереву дятел,

Но я не спятил,

А прямо говорю,

Что я вас люблю.

Вчера ездила за красками-картоном… Мы можем крепить мир только своей работой.

***

62 – это не 40,

Но и не 72,

Не юности морок,

Но и не впадание в детство.

62 превратятся в 63,

Но смотри –

Это не 73…

Говорю:

Дожил до ста лет Хокусай.

А он: не искушай -

А то как начну жить да жить-

Как бы тебе не тужить!

И взявшись за руки,

Побрели мы вдаль,

Как Фрида Калло и Владимир Даль.

***

Сегодня ушла из жизни Инна Лиснянская, великая! Я полюбила ее стихи еще в студенчестве, может быть потому, что Ларка Пермякова пела: «Вспомните – забудете, – Сквозь года смотрюсь…»

Сколько она вынесла страданий от наших репрессивных органов! Даже не гонения за «Метрополь» я имею в виду, хотя и они были ужасны, а ранний арест – три дня в ледяной ванне держали ее… Господи! Какая судьба!

Во время чеченской войны она написала:

В лесу подснежники

Голубоваты.

А как там беженки?

А как солдаты?..

Только бы снова не началась война!!! Инна Львовна, помолитесь ТАМ за всех нас!!!

***

Говорю Славе:

- Блок заболел после «Двенадцати». Некоторые «мастера культуры» пишут про свою радость от вмешательства в дела Украины. Они забыли про Блока?

- Заболеть - это грозит только гениям, если они изменили себе.

***

Слава пришел сейчас из гастронома, звонит в домофон. Я: «Кто?».

- Суверенный субъект федерации.

***

С прошлого понедельника я чем-то больна: как будто астма или аллергия на краски. Платный эндокринолог думает, что – возможно – дело в щитовидке (антител у меня 189 вместо 5)… идет аутоагрессия?

Вчера случился очередной безостановочный приступ кашля, в сердце что-то трещало и ломалось… погибая, я все собрала для скорой, потом зачем-то взяла картон и начала писать букетик. Мысли побежали по привычной колее: вот умру, упаду лицом в букет… Как всегда, поделилась этой мыслью со Славой. Он махнул рукой:

- Упадешь, пристанешь к акрилу, так и будут тебя продавать на Сотбисе.

Я возмутилась, натюрморт удался, приступ закончился.

Тут пришла корреспондентка из столицы (за день ранее звонила )- три часа она работала: вскакивала на подоконник, ложилась на пол, залетала справа, снимала то слева, то с черта лысого (как любил говаривать Шукшин)… Наконец:

- Я еще завтра приду.

А я ужасно устала. Сегодня звонит, но я уже совсем расклеилась…

подарила ей три картины, расписанную тарелочку, каталог и «Учителя иврита» (нем. изд.)

На фотокамеру ей написала рыбку – на обратной стороне гуся.

***

Женя Минин опубликовал в Литературке пародию на мое трехстишье:

ЖАНРОВОЕ

За прозу пили стоя,

За поэзию – сидя,

За драматургию – лёжа…

Нина ГОРЛАНОВА

А потом внезапно –

Вспомнив о критике –

Упали с дивана…

/-11-6454-19-03-2014/parad-parodiy-11-2014/

***

Я вчера просмотрела «На ночь глядя» с Ингеборг Дапкунайте. Никакого самолюбования, только ум, доброта, талант. И легкость! Занимается благотворительностью для московского хосписа. Она - один из тех редких людей, которые все время улыбаются, передавая такую мысль: хочу вам напомнить, что мир дан нам для радости. Говорит: главное для нее – отдавать. Всё: талант, деньги, силы. Вспомнились строки Мандельштама:

«Слышу легкий театральный шорох

И девическое «ах»…

***

Ужасно болит голова - помолитесь за меня!

В апреле 40 лет со дня нашей свадьбы! Доживу ли?

а познакомились мы 41 год тому...

вывесила фотографию: были когда-то и мы стройными!

/

***

Вчера снова ездила к детям в онкодиспансер. Писали ангелов.

Ну, как всегда – подушечками пальцев.

Я сказала, что при этом можно загадать желания. Наступила мгновенно тишина. Я помолилась: всегда за ангелов волнуюсь – хочу, чтоб они летели, чтоб по диагонали..

И вышло именно так! Они полетели!

Я помогала детям прочертить нимбы и видела, что чудо снова случилось!

У Сережи (6 лет) ангел с голубым лицом! Пикассо!

У двух девочек – с белоснежными крыльями, как на иконах!

У трех девочек постарше – Матисс (красное небо)!

У еще трих детей - похоже на ангелов Шагала!

Опять у меня самый скромный! У детей – волшебство!

Эльвина отворачивала лицо и говорила, что сейчас заплачет от счастья… обещала сфотографировать и прислать. Я вывешу для вас.

- Нина Викторовна, вы забыли надеть резиновые перчатки!

Да, забыла… но ангелы спасут от аллергии меня.

***

Вчера внучка (ей 4 года) показала Славе маленький зеленый камушек и просила загадать желание.

- Я желаю, чтоб ты всегда приезжала к нам в гости!

- Это сбудется, дедушка, камень волшебный.

Где бы взять волшебный камень и загадать, чтоб россияне стали добрыми, чтоб не обзывали жителей соседней страны фашистами и тп…

***

Младшему внуку исполнилось 4 года. Почему-то я за три дня не могла ему объяснить, что такое нуль. Играли в магазин, он был продавцом. Я:

- Сколько стоит пианино?

- Нуль.

Слава:

- Нуль – сложная вещь. Древние греки не знали нуля. Он появился впервые у индусов, потому что в их философии было понятие нирваны.

Вчера написала в большом формате римейки «Райского сада» , «Мирового древа» и «Корабля дураков». Что-то недовольна. В «Райском саду» в первом варианте была радость в каждом мазке, а тут - вся природа очень насторожена, и больше всех лев. Может, он предчувствует, что после создания Адама и Евы начнутся крупные проблемы для всех (грехопадение). Слава:

- Вполне может быть. В Эдеме все звери были разумны.

- Ну, лев без когтей, как и в первом варианте. Все еще думаю, нужны они ему в раю или нет.

В «Мировом древе» облака сделала, как ползущие гусеницы. Еще в нескольких картинах это повторю.

Хочу написать картину «Парки прнядут нить» - Парки будут аппетитные, как у Рубенса.

***

Ты рано открыл Ли Бо…

Наше знакомство случилось в издательстве, наверное, году так в 1980… Мой муж тогда работал в отделе художественной литературы и рассказывал о Решетове: один глаз у него, как у Гомера, внешность гения и прочее. И вот я впервые увидела Лешу. Он был в синем японском (кордовом) пиджаке, печальный: потерял собаку. Левый глаз совсем не как у Гомера, а лишь с чуть заметной косиной, которая так шла поэту! Внешний облик совпал (у меня) с его волшебными стихами. Но главное для меня: как человек разговаривает. И Лешина манера речи сразу сказала мне о нем очень много!!! Он тихим голосом говорил так, словно ДОВЕРЯЛ тебе каждое слово, передавая его из рук в руки!

Я рассказала ему, как моя учительница исцелилась благодаря его поэме «Хозяйка маков». Она лежала в больнице со страшным диагнозом (рассеянный склероз). И по радио услышала эту вещь. Поэма ей очень понравилась! И Анфиса Дмитриевна решила: если смогу выучить наизусть, значит, в диагнозе ошибка. И выучила! Поверила в себя, постепенно встала на ноги. Леша в ответ рассказал: «Хозяйку маков» поэт из Сибири опубликовал под своим именем, полагая, что до Урала сие не дойдет. Сибиряк изменил всего несколько строк, «но вот в чем дело – одну строку сделал лучше, чем у меня!» (и так рад был, что вор – не на 100 % вор)…

Леша был холост, и я, конечно, решила сосватать его (а кого я не сватала!) с одной прекрасной поэтессой из другого города. Но не получилось. Зато получилась дружба, полная его парадоксальных заявлений и шуток. На дне рождения мужа он заявил (еще трезвый): «Спасибо тебе, Нинка, что Славку родила!» Когда гонорары стали символическими, я пожаловалась ему, что за роман дали всего двести. «Слушай, Нин, у нас тут в соседнем гастрономе вино продают за 270, ты бы добавила да отметила с нами».

А женился он без моей помощи, был счастлив, я видела его вместе с Тамарой однажды, но сразу поняла, что Леше повезло с женой (у них рифмовались глаза – излучали любовь)!

Мои дети знают наизусть его стихотворение «Мы в детстве были много откровенней», а Даша еще и перечитывала без конца Лешину прозу («Зернышки спелых яблок»). В нашей семье вообще многие его строчки бытовали как пословицы. Если читаем заумного критика, то в конце цитируем - как бы сейчас сказали, культовую - его вещь: «Дельфины» («Уже почти до половины мы понимаем вашу речь»).

Леша был щедр! Считал, что читатель ЗНАЧИТЕЛЬНЕЕ поэта, потому что может выше оценить его стихи, чем сам автор (я думаю: они на равных). Еще он поражал глубокой образованностью, хотя закончил всего только техникум. Тут Бродский прав: провинция способствует великому искусству, потому что имеет место ТОСКА ПО МИРОВОЙ КУЛЬТУРЕ (выделено мной – Н. Г.).

Когда Леша признался, что рано открыл Ли Бо, и тот сильно повлиял на него, я сразу поняла, откуда эта прозрачность и акварельность в его творчестве, а то все думала: вроде, пушкинская линия, но все-таки и нет, что-то тут есть еще… Мир на самом деле более един, чем мы думаем. В Березняках молодой Решетов читал Ли Бо, и просторы отступили словно…

Ты рано открыл Ли Бо,

Писал стихи либо

Работал в шахте, пил вино,

Потому что оно

Уносило 37 год,

Полный кровавых невзгод…

О 37 годе все знают из стихов Леши. Он до конца жизни думал о расстрелянном отце, аресте матери, писал об этом… Да и ВСЯ наша страна до сих пор расхлебывает последствия этого страшного года, а точнее – последствия 1917го…

Когда Леша работал литконсультантом, он дарил нам новые дружбы. Прочтет талантливые стихи, сразу знакомит нас с этим человеком. Так мы подружились с Наташей Гончаровой и Инной Мильштейн, за что ему огромное спасибо!

Однажды у меня с Лешей произошла странная история. Я звонила в московские журналы из его кабинета. Леша куда-то выходил, входил, нервничал. Вдруг вбегает с радостным криком: «Начальство ушло!». И закрывает дверь изнутри (На ключ? Точно не помню). После чего… бросается мне в колени, начинает раздвигать мою длинную юбку, в которой окончательно запутывается. Я в шоке! Что за бред?! Ведь он дружит с моим мужем! Но оказалось: под стулом спрятан портфель, в котором бутылка вина. Выпить нужно так СРОЧНО, что секунды нет на объяснение или просьбу («Нина, отодвинься»). А было самое начало антиалкогольной кампании, то есть 1985 год, и глава союза строго запрещал употреблять, грозился уволить…

Когда я начала писать картины и всем их дарить, спросила у Леши: «Тебе букет или наивную икону, петушка или рыбу-символ Христа?» – «Слушай, а ты можешь написать мой портрет?». С радостью написала на толстой деревоплите и при встрече говорю: «Сохнет портрет». – «Ты голым меня изобразила?» Я подумала, что сие – его издевка на моей прозой, где в ту пору было много народно-смеховой культуры… Но вот мой друг Сеня Ваксман считает, что это не издевка, а проявление его чистого взгляда на наготу (сравни стихи Леши: «И вот мы выходим под снег на балкон – нагие, чтоб вновь удивиться»)… Не помню, где сейчас эта вещь (может, Леша уже уехал в Екатеринбург, а плита еще не высохла…).

Хотя Леша в последние годы не жил в Перми, для нас он оставался близким человеком и любимым поэтом. Мы с Володей Михайлюком часто говорили о его здоровье, с Сеней Ваксманом - о Лешиных стихах, в Германии на конференции я услышала из доклада Марины Абашевой: «Решетов заявляет: мне нужна только кухня, а где она находится… в Перми или Екатеринбурге, мне совершенно все равно».

Недавно я давала интервью «Вопросам литературы», и вот прислали гранки: там, оказывается, в ответ на вопрос о литературной среде в Перми, так много я цитирую Решетова! А на самом деле: кто бы мы все здесь были без него-то?! Думала: пошлю ему в Екатеринбург этот номер, когда он выйдет… Не успела.

Позвонил Дима Ризов и сказал: «Решетов умер». В ту же ночь словно его Муза явилась:

Умер поэт, а Муза его

Нынче ко мне прилетела.

Просит немного – только всего,

Чтоб я его в рифму отпела,

Чтобы и просто, и высоко

Каждая строчка звучала.

Сам он сейчас далеко-далеко,

Где ни конца, ни начала.

Как он светил каждым своим

Синим стихотвореньем!

Бог ему сам очи затмил

Тихим блаженным успеньем.

Господи, упокой душу раба Божьего Алексея. Он верил в Тебя!!!

Нина Горланова

Говорят: брат Леши покончил с собой, потому что его сильно преследовало КГБ! Теперь еще понятнее, почему Леша не рвался быть смелым (не дал мне рекомендацию в союз писателей… отсюда яснее причина его не всесоюзной известности – смелость входит составляющей в талант).

Наби и Оля устроили вечер памяти Решетова - в кафе накрыли роскошный стол, Господь их наградит за Лешу. Были Абашевы, Ваксманы, Надя Гашева и Ира Христолюбова, Беликов и Белов. Сеня подарил Наби проморфозу: дерево, пропитанное железом.

- Станешь тут железом, - сказала Надя (да, жизнь Леши и всех в нашей стране часто – проморфоза, вообще Сеня – молодец, начал вечер символически)…

Надя: бабушка Леши не пустила на порог нквэдешников, топор схватила, и… не забрали детей в детдом! (Я этого не знала).

- Леша так свято относился к поэзии, что Баркова не признавал.

- А матерился сам порой!

- Как всякий мужик, который в шахту спускался!

- Леша с Ниной Горлановой вел умные разговоры, мне же говорил только «А ты помолчи!» (Ох, русские мужики, хочется найти добрую Иру, чтоб всегда ей говорить: помолчи…).

К вечеру Решетова: если Сеня сам расскажет, что в больнице переписывали стихи Лёши, то я разверну фугу о читателях.

Леша ставил читателя выше автора, потому что «тот открывает в стихотворении то, что автор и не вкладывал». Возможно, Решетов – единственный в мире автор, который так высоко ставит читателя.

***

Внук - ему 4 года - оригинально комментирует мои картиночки: у него там действуют «мальчики». И Вавилонскую башню строили «мальчики», плохие:

- Хотели построить выше Бога! Он рассердился, смешал языки. «Как тебя зовут?» - спрашивает один по-английски. А другой не понимает…

Дочь сказала, что Маркес (ее любимый) попал в больницу. Господи, помилуй Габриэля Гарсиа!

Шел вчера по ТВ1000 фильм о Гоголе. Включили мы на сцене: Н.В. катался с дамой ( Смирновой-Россет?) по пруду на лодочке, они говорили казенными словами…

- Хорошо бы вас сейчас утопить, - сказал Слава.

Дальше - хуже. Диалогами, как молотками, вбивали в нас кованые слова: «Гениальность», «Призвание», «Долг»…

- Пруд-то от вас далеко? – интересовался Слава.

Ради Гоголя, лучшего писателя в мировой литературе (выше Шекспира и Данте) мы смотрели дальше, только приговаривали:

- К нам, к нам! У нас на Липовой Горе есть два пруда!

Ближе к концу фильма отец Матвей грянул:

- За каждое праздное слово ответите!

Мы испугались и замолчали. Но создатели кино, видимо, к себе этих слов не отнесли.

***

Вчера из Селинджера (у Игоря Волгина): «Чертовы деньги. Вечно из-за них расстраиваешься». Наверное, это самое гениальное о деньгах! У кого их мало – расстраивается. Если много – тоже (не хватает на самые грандиозные дела – это у добрых… а злые думают, что мало, ведь сравнивают не с нами, а с Фордом).

У нас в романе есть: «Деньги, как детки, хотя и большие, все равно кажутся маленькими».

***

Друзья, я расскажу вам про это!

Вчера было четвертое чудо в онко. Писали петухов. Я приговаривала:

- Петух в темном курятнике чувствует восход солнца, с третьим криком петуха исчезает вся нечисть – тают привидения, улетают черти… петух – волшебник! Траву делаем зеленую, небо синее, солнце желтое! Когда у вас будут выставки в Париже, нас с Элей пригласите – авиабилеты оплатите. Но если не пригласите, мы сами придем в подземный переход, где вы будете продавать свои картины…

Дети писали прекрасно и так быстро, словно шел скорый поезд!

- С третьим криком петуха исчезает… Какие вы все таланты! Дети! Я в восторге!

Очнулась я, когда самый взрослый мальчик взмолился:

- Не кричите над ухом! Не надо мне помогать! Я сам!

Это были все радостные яркие петухи! Шагал, конечно, присутствовал в них незримо! Но одна девочка (2 лет и без мамы на этот раз) писала под Архипова – малиновый петух, толстенький и горластый (не оторвать взгляд)! У моих друзей М. висит в гостиной «Баба» Архипова, розово-грудастая. Елена Николаевна говорит, что для здоровья. Так вот этого «архиповского» петуха я бы повесила у себя – для здоровья.

Но еще более оригинальна картиночка другой девочки (лет 10? 11?): словно соткана, как бабушкин круглый половичок! Линии сочные, извилистые, полукругом по крылу, полукругом же по хвосту!

В Третьяковку! В Русский музей!

Эля обещала прислать фотографии, и я вам вывешу скоро!

Когда дети упорхнули на ужин, я хотела обнять Элю, но вместо этого согласилась съесть одно пирожное из пяти, предложенных ею. Мне нельзя ничего печеное, но – как писал Владимир Леви – в атмосфере праздника все перегорит и вреда не будет…

- Я вся еще в ангелах, - сказала Эля, показывая голубые разводы акрила на свитере.

- А я в ангелах и петухах!

За что мне такое счастье?!

***

В моей юности младые поэты приходили нетрезвые, просили бидон под пиво или говорили:

- Мать, хорошие у тебя рассказы – налей сто грамм опохмелиться (понятно, что рассказы не читали, а говорили, чтоб дала выпить).

Нынче молодые поэты трезвые, в дорогих костюмах плюс прекрасный парфюм. Когда я предложила рюмку водки, Ю. сказал, что за рулем. Взял картину и уехал.

Если б я была Музой, даже не знаю, кого бы выбрала: тех, из моей юности, или этих – «о, как ты красив, проклятый»?

***

Последние недели Мандельштама

***

Вчера Танечка возила нас за Каму - в гости. Обед был волшебным: два салата (из сельдерея и греческий), на первое - щи суточные. На горячее – плов., нежный и удивительный. Полуистертый лист с рецептом этого плова нам зачитали (от сокурсницы-узбечки):

-Технология (алгоритм). Взять казан… императивы: воду больше не добавлять…

Оказывается, когда Игорь в первый раз пришел к Танечке в гости в общежитие, он увидел за окном сетку со свининой и сразу предложил приготовить жаркое в сметане. За луковицей послали другого поклонника…

Тут я рассказала: за мной тоже, одновременно со Славой, ухаживал Ф. В общежитие они приходили одновременно. Когда Ф. узнал, что я выхожу за Славу, сказал: «Ты должна мне подарить собрание сочинений Уэллса». – «Почему?» - «Для компенсации…» Я подарила ему, кажется, альбом Боттичелли (венгерское издание), Он с горьким выражением листал его, словно не мог понять, какая выгода упущена.

- Нина, почему вы об этом нигде не написали?

( Вот сейчас пишу).

Поскольку был День космонавтики, тосты полетели об этом. Слава:

- Циолковский изобрел многоступенчатую ракету. Но наше общение – такая ракета, где бесконечное количество ступеней…

А я нечто похожее сказала про нейтронную звезду. Там плотность огромная, и пусть наше общение стремится к такой плотности.

Игорь был на конференции в Германии. Трансляция там чемпионата по футболу будет после 23 часов – из-за несовпадения поясов. Так немцы уже издали закон, что в этот период можно пошуметь-покричать.

Некоторые мои рыбки в новых рамках. Одну из них хочу повторить.

Чай подали в кабинете Игоря (коньяк, камамбер и еще один сыр, я не запомнила название, кексы). В формате 3Д поставили фильм «Жизнь Пи». Очень хороший. Я даже плакала…

Слава задал коварный вопрос: воду в спирт надо добавлять или спирт в воду. Игорь:

- спирт в воду, в противном случае образуются гидраты гидраты и идет экзотермическая реакция. Вкус получается гораздо хуже, как доказал великий Менделеев.

Нам, женской половине, эти алкогольные тайны оказались не известны…. Но девушки все-таки хорошо выпили.

Игорь вспомнил, что самая лучшая водка была из смеси медицинского спирта с байкальской водой. Их компании туристов повезло: среди них была работница «Пермалко». Она еще уходила в прибрежные заросли, находила какие-то таинственные травы и сок из них скрупулезно капала в волшебную смесь.

И последнее – про воздух. Вековые сосны, которые стеной стояли вокруг, слали нам в форточку фитонциды.

Слава сказал, что у нас скоро на Липовой зацветут липы, тоже, кстати, вековые. И воздух будет медовый! А до лип будут цвести и благоухать черемуха, сирень, береза.

- И соловьи! – вспомнила я.

И в груди стеснилось… да, надо жить-дышать.

Поэтому в завершение :

- Все к нам! На Липовую гору! С конца мая, милости просим! Виски море! Спирт медицинский есть, а за травкой выйдем в рощу. Вино из одуванчиков вам приготовлю в крайнем случае…

***

Подруга Фая занесла трехлитровую банку квашеной капусты (балкон оттаял - некуда деть излишки). Она была с внуком 4 лет. Он никак не мог успокоиться, что Пикассо плохо с женами обходился - тушил о них сигареты. (видел на моем портрете – с синяком):

- Нарисую его, дам ему в глаз, и после этого он станет хорошим.

***

Игра в бисер.

Только что у Волгина говорили о Пастернаке. И ни слова не сказали про Евангелические темы! Слава говорит:

- Ты неблагодарная! Такой был разговор глубокий!

- Да, глубокий, спасибо! Но почему ни слова про главное?!

***

Заканчиваем новый р-з «Дети». Прервались на 20мин, досмотрели по к-ре конец «Иванова» с Сеебряковым. Я:

- Зачем они юродивого вставили? Конечно, юродивый украшает любую пьесу, но здесь и без него пьеса была великая.

- Хотели перемычку с Шекспиром дать. Но Чехов и так выше Шекспира. (Слава)

Уже заканчиваю перечитывать в очередной раз письма А.П. Так он прост в переписке, словно не сам написал всю прозу и пьесы. Слава:

- А ведь он вывел русскую литературу на мировой уровень, да еще с запасом: весь мир должен до него развиваться.

- А Пастернак сложен в письмах… Кто же выше? Оба выше.

- Чехов всех лечил, сам болел, строил школы, ездил на Сахалин. У него не оставалось сил самовыражаться в письмах. (Слава)

***

Вчера снова ездила в онкодиспансер. Дети писали тюльпаны. Я кратко рассказала, какие это были драгоценные цветы, за одну луковицу можно было купить дом и тп.

Ну, по-прежнему - каждый выразил себя.

Одна девочка, как Мари Лорансен, сделала нежнейший букет - не тюльпаны, а котята! Под Мари Лорансен был и колорит (розовый).

Другая - брутально, под Леже писала, даже стол в натюрморте сделала в горошек красный!

Третья - двухлетняя девочка, автор "архиповского" петуха - увидела горошки эти красные и сделала на своем столе горошки - белые по зеленому!

В общем, я - как всегда - воклицала: "В Лувр! В Метрополитен! В Русский музей!"

А Валерий Заровнянных (он снимал для журнала всех юных художников) попросил:

- Нина Викторовна! Оставьте хоть что-то для нашей - для Пермской - галереи!

Были букеты и под Пикассо - без этого никак! В воздухе растворено это. Пикассо, как наше солнце живописи, нельзя жить под солнцем и не быть загорелым!

Еще один натюрморт под Сутина, кривобокий (в хорошем смысле - экспрессивный).

Так и без Шагала никуда!

Матисс в качестве Музы, разумеется, также реял над нами. Без Матисса никуда, а с Матиссом - хоть куда!

У кого-то "наш Бог - Ван Гог", как писал Маяковский1 (желтого много)...

Я от радости в окружении детских шедевров (не побоюсь этого слова) написала 3 букета: для Эли, Валерия и журналистки. Везла меня домой девушка-волонтер, она захотела тоже учиться живописи, мы зашли к нам домой и написали по рыбке. Затем я подарила ей 2 натюрморта (она сама выбрала).

Я, прощаясь с нею в коридоре, увидела себя в зеркале: щеки горели архиповским ярким румянцем.

- Не температура ли? - спросила я у мужа.

- Нет, это от счастья.

Скоро у Эли возьму фотографии и вам вывешу.

***

Не дотянул до ста лет одиночества…

« Дождь лил четыре года, одиннадцать месяцев и два дня». У Маркеса это – аллюзии с библейским потопом. А для нас в советское время это было что-то радостное - после сухомятки соцреализма.

Хотя и коммунист Маркес, но мирочувствование шире мировоззрения… как и Платонов, он магическим реализмом побеждал временами призрака коммунизма! Приходил к истине!

Истина сложна, тут ему и помогал магический реализм…

Слава:

- Видимо, коммунисты вроде Платонова и Маркеса не могли преодолеть свой зловещий миф другим путем! Только через магический реализм…

***

Внучка ходит в театральный кружок. Ляжет и говорит деду:

- Я земля.

- Так земля плоская, а ты не плоская.

- Такая бывает. Я трава сейчас. Я – дорога…

Вскочила и поскакала на одной ножке. Ей 4 года.

Тут просится хокку:

Внучка играет – на пол легла:

- Я и дорога, я и трава, я и земля!

И поскакала на одной ножке…

***

ла глазунью и подала еще баварские сосиски. Было у нас и вино моего брата, и виски.

- За футуризм!

- Почему?

- Грядет юбилей Каменского. Я написал сценарий клипа… Нина будет на куске прозрачного плексигласа писать в усадьбе Каменского его портрет. Это будет одновременно и памятник, поскольку с обратной стороны он такой же.

Букур Слава:

- Я там на дельтаплане буду пролетать мимо.

Я:

- Его вторая жена – копия первой, только в меньших размерах. У мужчин всегда так.

ВЗ:

- Что-то у Инессы Арманд не наблюдалось базедовое пучеглазие.

ТЗ:

- Недавно фильм был про Ленина.

- Сказали, что Каплан не могла в него попасть? Почти слепая была.

- А в некоторых – хоть стреляй, хоть ядом трави. Вон Юсупов цианидом хотел прикончить Распутина, потом стрелял в него, потом топил.

Слава Букур:

- То я думаю: что это под окнами ночами топот, выстрелы и даже бульканье. А это Юсупов Распутина до сих по Руси гоняет.

- Он не сдал нормы ГТО – и до сих пор догнать не может блудного старца … (ВЗ)

ВЗ о вечере писателя К. в Пушкинке. Тот рассказывал об издательстве (?). На первом этаже там бассейн и сауна, на втором – бухгалтерия и редакторы, на третьем располагается кабинет хозяина…

Слава Букур:

- А в подвале – литературные негры.

- Авторов не пускают. Автор может только передать рукопись в зарешеченное окошко…

- Одновременно уворачиваясь от выстрелов. (С. Букур)

ВЗ:

- А почему нельзя закончить роман сценой с предателем?

- Потому что Евангелие не заканчивается Иудой. (Слава Букур)

ВЗ:

- Я все построил на даче.

Слава Б.:

- И я все! Видите: небо, облака. Это все я построил!

ВЗ:

- Когда я прибил первую доску, на нее села муха. Такое счастье меня охватило! Я сделал нечто, на что можно сесть… Приезжайте к нам! У нас ремонтантная клубника.

- И белая ананасная земляника!

Когда я с кухни вернулась с чаем, застала такой разговор:

- …они погружались в мифологическое время, где не было разделения на мужчин и женщин, а сплошь андрогинны… их гомосексуализм имел ритуальный характер…

Затем я ответила на звонок и застала уже такой разговор:

- Против архетипа нет приема. (ВЗ)

- Есть. Вот мы сейчас разговариваем, спорим. А в архаике мы давно уже прикончили бы друг друга. Диалог, словесный поединок – это перевод архетипа в символический план.

- Как это вас в Париже, в Германии печатают?

- У нас глобус другой есть, на котором все издательства отмечены, но мы вам не покажем… (Слава Букур сказал это и тут же запел) «Но упал он в дальнем море на неведомый гранит…»

- Я купил марсианский глобус, но там издательства не указаны. (ВЗ)

В коридоре, пока гости одевались, мужчины хором прочли «Пьяной горечью Фалерна»…

- Спасибо за сосиски в тексте (так!).

В. спросил: не будь революции, как бы сложилась судьба Пастернака?

- Он был бы Гёте, - сказала я.

- А Мандельштам – Шиллером ( Букур).

… написала последние картины для Пасхального базара: сирень белую, встречу с медведем в малиннике и кривое дерево (на обратной стороне « корабля дураков» (большой формат)…

***

Похоронили Габо (Маркеса). Выпустили в воздух тысячи желтых бабочек (символ любви в его романе). Красиво! (видела в новостях).Говорю:

- Где взяли столько?

- Это, наверное, были бумажные бабочки. (Слава).

- Их сбросили с десятого этажа?

Захожу на яндекс, да, это были бумажные бабочки… но все равно красиво.

Умер Бенедикт Сарнов. 87 лет. Я очень любила его книги о писателях и радиопередачи (еще были и телепрограммы)!!! Интонации БС именно такие, каким веришь! Ему бы не бабочек. Ему бы памятник в виде толстых томов его книг! Помолились за упокой его прекрасной души.

- Звериный стиль – это все равно, что в советское время Ленина везде помещать. Для того, чтоб сила предков была все время с живыми… (Слава за завтраком).

***

В книжке Терри Пратчетта, где Смерть - это такой джентльмен с косой, один раз спрашивает главного героя, волшебника:

- Ну назови мне хотя бы одну причину, по которой жалко покидать этот мир?

И тот ему говорит серьезно:

- Котята. Они очень забавны.

***

ВЗ, косясь на мою картину:

- Что это за суперкуб?

- У нас в центре Перми береза выросла из окна разрушенного дома…

***

Сегодня 40 лет нашей семейной жизни.

Мы познакомились в 1973 году. В годы застоя все были такие остроумцы – Славу звали: «экзистенциальный буддо-марксист фрейдистского толка»… Ну а я считала себя (не смейтесь, так было) объективной идеалисткой. Мы редко в чем-то сходились. Но однажды я вскользь: мол, в день полета Гагарина испытала впервые ужас перед черным космосом – боялась, что привезут ненужные вирусы... и до сих пор для меня космос - что-то ужасное, немое…

Слава отвечал так: «Это паскалевское отношение ко Вселенной – его страшило или ужасало молчание бесконечных пространств», и вдруг мне стало не так одиноко среди всех этих любителей покорения космоса…

Вообще-то я в то время была влюблена, но в ссоре (с одним прекрасным аспирантом-физиком, об этом есть повесть «Филологический амур», в просторечии - «Филамур»).

Нужно сказать, что я экстраверт, а мы – экстраверты - не можем долго быть в одиночестве. Но Слава был моложе меня на 4 года! И все же стала я задумываться о замужестве: мне было 26, а это в наше время считалось уже чем-то серьезным.

Когда уже 40 человек были приглашены на свадьбу, а Юзефовичем и Королевым, Виниченко и Сахарным были написаны свадебные гимны и поэмы… позвонил на кафедру мой аспирант и сказал: нужно встретиться.

Да, тут сердце мое рванулось…

Моя подруга даже боялась, что я из тех, кто «может спрыгнуть с поезда»…

Однако… я уже не могла ни «булгачить», ни взбаламутить свой курс, дорогих друзей … никого и никогда я не могу предать…

И до сих пор не жалею! А то бы никогда не услышала прекрасных поэм, что читали на нашей свадьбе мальчики. Из Виниченки процитирую:

В какой, никто не знает, год на диком бреге Камы

Возник талантливый народ, что назван пермяками (…)

Она создала в нем притон ученых и поэтов…

Немало было ей за то посвящено сонетов (…)

Там был прекрасный Юзефо с неотразимым взглядом,

И воплощенье комильфо – Базиль сидел с ним рядом… (и тп).

После ЗАГСа Скворцов и Некрасов повезли нас на кладбище, чтоб сделать оригинальные фотографии. Ну, чтоб мы нищим подавали, как Блок и Люба Менделеева после венчания.

Почему, как Блок? Потому что еще своего мало было…

Да и сейчас порой кажется, что мы не сильно в жизни поумнели. Но в прозе все же - надеюсь – стали лучше./ здесь вывесила 2 фотографии (дети и мы с апельсином... почему апельсин? А почему был суд надо мной?)

***

Звонил мой дорогой друг С. Он послал нам на сорокалетие свадьбы рассказ и спросил, как мне… А у меня давление летит в космос уже 5 дней… я читаю сейчас только ФБ… тогда С. По телефону стал советоваться, как описать колени…

В общем, он уронил в автобусе 5 руб. Хотел поднять, но поскользнулся и сел на шпагат. Ему 76 лет, встать невозможно. Пришлось хватать девушек за колени, чтобы подняться. В рассказе написал: «За молодые круглые колени». Потом спохватился: конечно, молодые, раз девушки. И переправил: «За холодные круглые колени» (в конце апреля у нас -3). Когда он поднимался, упираясь в крепкие колени, в голове мгновенно пронеслась история с Гагариным.

На приеме у английской королевы Юрий не мог прийти в себя: как это я, простой летчик, налетавший всего 200 часов и один час вокруг Земного шара, сижу рядом с королевой. И потрогал под столом королеву выше колена. В ответ она потрогала его выше локтя: мол, я тоже изумлена, что сижу с первым космонавтом. Чаепитие заканчивалось, Юрий взял лимон и выел серединку, как привык в СССР. Свита в ужасе замерла. А королева есть королева: она невозмутимо взяла свой кружок лимона и тоже выела серединку.

Слава говорит, что сейчас чайный ритуал официально изменен, и можно съедать лимон.

- Они поняли, что человек, слетавший в космос, равен королю.

***

В автобусе напротив села старушка лет аж восьмидесяти или даже восьмидесяти пяти. Очень живая, двигается быстро. Мгновенно достала кошелек, мгновенно протянула деньги кондукторше, мгновенно на билете цифры подсчитала и говорит мне со стеснительной улыбкой:

- Несчастливый.

Она, милая, ждет еще какого-то счастья, хотя Господь ей отмерил такую долгую жизнь, столько бодрости, ловкости!

Расцвела мать-и-мачеха вдоль теплотрассы.

***

Господи, спаси всех нас: в России и в Украине!!!

***

Я спросила у Хакимчика:

- У тебя было пять яблок, два ты отдал сестре. Сколько осталось?

- Три, - ответил он, не поднимая глаз от планшета.

Слава сразу свое:

- У тебя было пять яблок, ты отдал шесть. Сколько осталось?

Я:

- Слава, никто не захочет жить в таком твоем мире, где нужно отдать больше, чем имеешь.

- А в жизни только так и бывает… И это правильно.

И тут я вспомнила: в поезде рассказываю собеседнику девять реальных историй и еще одну присочиню. И после этого получаю от него одну историю

***

смотрели «Тем временем» Архангельского - про авангард. Слава:

- Никакой отдельной жизни нет, а есть только искусство! Жизнь – часть искусства! Она символична в каждом проявлении, поэтому она – искусство.

- А символична жизнь, потому что она пропитана магией, которая с первых дней нянчила человека. Когда пришли религии, они стали пропускать магию через себя, нарос новый слой…

***

Друзья, если б вы увидели бабочек, которых вчера дети написали в онкоцентре!... Это чудеса!!! Но у меня было высокое давление, и я забыла фотоаппарат. Если Элечка сфотографирует, я вам вывешу!

Денис, который в прошлый раз дерзил: «Не кричите у меня над ухом! Не надо мне помогать!» - в этот раз уже сидел, ждал первый и счастливо сообщил мне, что хочет стать фотографом. Он, как всегда, написал лучше всех: бабочку в муаровых разводах, счастливое фантазийное существо.

Кто-то изобразил павлиноглазку, кто - лимонницу.

Катечка работала акрилом, как акварелью: бабочка уже трепыхалась, живая и воздушная. Я пять раз умоляла:

- Остановись, уже прекрасно! Я прошу тебя, отдай мне! Фон справа стал грязью, как у передвижников.

НО Катя вцепилась в картон – и ну мазать!

Я встала на колени. Эля вскрикнула:

- Нина Викторовна, что вы! Как мы Вас поднимать будем?!

Тут Катя отдала мне картину и пошла мыть руки.

Я выставила на подоконнике для просушки все картоны и последний пыталась взять у трехлетнего мальчика. Он громко завыл, сидя у мамы на коленях:

- Куда! Моё!

Я вернула его бабочку, и он понес ее в палату к себе, свою красоту, вырванную из ничего, из тайны.

Была из трехлеток также девочка с мамой. Она не позволила ни маме, ни мне прикоснуться к огромному ее картону. Она сама в углу вывела указательным пальцем крохотную хризантемку и совсем уже исчезающую крапивницу. Завизжала, когда я пыталась ей подсказать, и продолжала сидеть в коконе своего счастья.

Некоторые написали африканских страстных бабочек с черными глазами на крыльях, на красном фоне.

Кто-то пустил фоном целый луг ромашек.

Рому родители привезли на коляске под капельницей позже всех. Он слабым пальцем ставил красные горошки на нижних полукрыльях, а зеленые – на верхних. Это выходило волшебно! Я дала родителям адрес монастыря Александра Свирского, сказала, что хорошо бы послать 50р на молебен за здравие (так были спасены несколько наших друзей с 4 стадией рака). Также я пообещала, что буду молиться за здравие раба Божьего Романа. Помолитесь и вы, друзья!

***

Вчера были дети и внуки. Машенька (4 года) первым делом попросила лист бумаги и нарисовала салют. И я подумала: Праздник Победы еще долго сохранится…

***

вчера Чехова письма читать закончила. И снова ужас от того, что он умер! Так и хочется с колотушкой пойти по миру и кричать: «Пожар!» (так сделала мама АП). Мальчик из нищего детства – стеснялся, что отец сушит и продает спитой чай (а до сих пор его продают некоторые – не раз мы покупали такой в супермаркетах, увы)… Написал все гениальное, построил много школ и больниц на свои деньги! Один на 40 деревень работал на холере (это по бездорожью на телеге! С опасностью заразиться! С его нездоровьем!). Письма последних дней так оптимистичны: покупка фланелевого костюма, планы путешествовать, помощь сыну приятеля… о, как мало мы помогаем детям своих приятелей!!!

***

Денису Драгунскому закрыли временно фейсбук – чтоб удалил изображение Люсьена Фрейда, пишущего обнаженную натурщицу… коммент Давида Зильбера Здравствуйте, пишет Вам Автоматическая программа-Фильтр. Это сделала я. Из зависти. Слишком уж вы, люди, красивы.. (юмор юмором, но просится куда-то в высокую прозу! Люди на самом деле прекрасны!)

***

Сегодня на яндексе: " Горланова , или Дом со всеми неудобствами" Алексея Романова — бытописание писательницы Нины Горлановой , которая складывает свои наброски, делая их на разнообразных бумажных обрывках, в холщовые хозяйственные сумки-мешки, и именно из этих гор мусора выстраиваются романы. 

Ребят, ну что с вами?!!

Это не горы мусора!!!

Это идеи, сюжеты, юмор, портреты! Это парадоксы, неологизмы, чудесные случаи, мои собственные молитвы и молитвы моих друзей, например: «Господи, наладь!».

Когда Ахматова говорила: «из какого сора растут стихи», она имела в виду, что лопухи и лебеда - сор, а наброски о них – уже архив, уже драгоценность, из-за которого так тяжело судились Пунины и Лев Гумилев!

***

Вчера ездила к детям в онко. Писали котиков. Перед приходом такси я сказала Славе:

- Волнуюсь. Как все пройдет? Сложно ведь котика писать. Справятся ли они? Это не рыба, не цветы…

- Так ты поможешь, набросок сделай желающим. Расскажи о нашей Мирзе.

О, я рассказала, конечно! Наша кошка родила 126 прекрасных котят! Дети их продавали, когда котята уже закончат сосать. Ну, за 3 копейки. Писали на 3 языках плакаты: «Покупайте гениальных котят! Мама иранская, папа сибирский, морозоустойчивый» и тп.

Элечка рассказала такую историю. Назовем ее «Сфинкс и роза».

- Заболела роза. Она сначала перестала цвести, затем покрылась тлей, наконец полностью засохла. Я продолжала ее поливать, надеясь на чудо. И чудо случилось! Наш кот сфинкс - с голой кожей - стал прыгать на подоконник - к горшку, терся о колючки, типа говоря: «Я понимаю, ты хочешь быть похожей на меня, самого голого, самого красивого на свете, но не настолько же!» Он нюхал розу, лизал, что-то нежно-нежно мурлыкал ей, метил… И вдруг тля исчезла. Затем листья появились. А вчера она расцвела алыми пышными цветами!

- Роза для кота - Мурка! – сказал Данила.

(Прям Экзюпери!)

Дети превзошли все мои ожидания!

Если Элечка снимет на цифру, я вывешу здесь для вас этих красавцев! Сама от волнения снова забыла фотоаппарат…

Сфинкса с голой кожей написала Катечка, я опять уж хотела встать на колени, чтоб она не записала шедевр свой, но удалось все же уговорить без коленей! Спасли картиночку!

Новая девочка написала кота, как «Блудного сына», в духе Рембранта – цвет старого золота! Не кот, а философ!

У Сережи, который каждый раз пишет по 2 картины, словно фарфоровый котик вышел - белоснежный!

Самый «сутинистый» кот – одноглазый и лохматый – потряс меня своей ассиметрией! Я сначала просила его себе, домой, но спохватилась – нельзя обижать детей! Напишу в этом духе сегодня.

Был там и трагический кот – с огромными зелеными озерами глаз…

Был синий кот! И черный! Кот в горошек! Кот с бантиком! А вы как думали?!

Родился в этот час и кот в зеленых розах (изумительный!). Похож на коврики, что бабушки продают на рынке… Я не придумываю – весь в зеленых розах! Видимо, так инопланетно некоторые видят мир – на котах розы, причем зеленые… прекрасно!

Пять или шесть человек на этот раз захотели по 2 картины написать! Просто не смогли остановиться!

Я всех детей перецеловала (человек двенадцать? Пятнадцать?). Конечно, говорила, что у них будут выставки в Париже…

- А когда прославитесь – приходите в эту больницу и занимайтесь с детьми, как я с вами сейчас…

Рома не писал котика, он был под капельницей. Я встретилась с его мамой и передала масло из монастыря святого Александра Свирского. Помолитесь, друзья, за Романа! Очень прошу!!!

***

Зять вчера увез меня к дочери – красить и стричь волосы, брови выше поднять, как я говорю «ближе к Богу». Вышла из подъезда нашего – яблоня цветущая встала предо мной: напиши меня! А поехали по Васильева - черемуха белоснежная припадает справа – увековечь в акриле!

Внук (4 года) спросил:

- Знаешь песню: «Боже, какой мужчина – я хочу от него сына, я хочу от него дочку и точка»?

Я подумала: вот от яблони хочу, от черемухи… мои картиночки - тоже дети…

***

По культуре г-ли о том, что античность ушла.

Я:

- Соцреализм возродить хотят некоторые… а ведь соцреализм – выкидыш античности.

- Скорее – мутация (Слава).

Но и нормальная античность всюду у нас.

В Перми мы ходим в аптеку «Сократ».

Я написала много картин про Икара, который падает в реку, еще написала пару фавнов, хочу написать Персея и Андромеду.

Рассказ вот заканчиваем («Дети Алексеева») – герой там - это же Одиссей, который вернулся, а ученики его предали…

Античность внутри нас. Когда я в депрессии, помогает встать мысленно вызванный образ античной колонны, как пишут на яндексе «Античная колонна своими руками»… а Слава добавляет: «Помощь древне-римских специалистов».

***

За завтраком говорю:

- Крученых был недоволен, как перевели его «дыр, бул, щыл» - то же написали латиницей…

- У него же шла тонкая игра на подсознании! (Слава).

- Да, он нам намекал, что дыр – это дыра, булл – был, щыл – это щель в каком-то смысле…

- Его великолепные темнОты и российскому читателю не всегда ясны.

- Например, «убешщур»!

- «Щур» - предок-мертвец в старо-славянском… щур - который щурится, а пращур – еще древнее… в древне-русском это превратилось в «чур», то есть «чур меня!» - предок, защити меня!)...

- У Гоголя эпиграф "Цур тоби! Пек тоби!" (смерть тебе от предка, пекло тебе!")

***

Письмо подруги из Хайфы.

Ниночка, (…) ты ведь знаешь, что я хожу на эти парады в Хайфе каждый год? Очень грустно, что всё меньше ветеранов становится... Года четыре назад была хоть небольшая, но отдельная колонна (там, кстати, не только наши, ещё и английские ветераны были, хотя наших большинство), а в этом году они были какими-то "затерянными" среди своих часто больших семей (детей, внуков, иногда и правнуков, которых родители несли на плечах, а то и везли в колясках), с которыми шли в одной колонне. Нет, слово " затерянные" тут не очень подходит - ясно, что главными были они. Но шли в середине, а дети и внуки часто были выше ростом... Я пришла с цветами и дарила по цветку каждому, к кому решалась подойти и поздравить- интересно, что я как-то интуитивно сама захотела это сделать четыре года назад, и только в этом году узнала (услышала по радио), что "в Хайфе сложилась традиция, чтобы люди приходили на парад, стояли на тротуарах вдоль колонны, приветствовали - поздравляли их и дарили цветы". В этом году впервые я столкнулась с неожиданной трудностью: ведь и дети ветеранов уже, мягко говоря, не молоды и по-разному выглядят - были и седые, и в чём-то военном с какими-то значками, может, и медалями, может, в других войнах участвовали, было очень важно не спутать, тем более при моём зрении - этим ведь можно человека очень травмировать (что за настолько старого приняли). Но, конечно, были и "безусловные" ветераны, и несколько человек - высокие, стройные, с прекрасными лицами. Впрочем, прекрасные лица были не только у высоких и стройных...

Я разглядела их, когда парад пришёл на площадку (амфитеатр на улице), где было действо - торжественная часть и концерт, и они сидели в первом ряду. Да! Ещё пока они шли, вывели детишек из детского сала (местных в основном) - они стояли и с энтузиазмом аплодировали, пока шла колонна. Ветераны очень растроганно радовались. И очень благодарили молодых израильтян и израильтянок (иногда в солдатском, иногда нет) - их как-то сразу можно отличить от наших по густо загорелым лицам и "другому" выражению лиц - с такой весёлой открытой доброжелательностью и с таким почтением, уважением к старшим. Один парень сказал по-русски с ярко выраженным "израильским" акцентом: "Спасибо Вам за победу!" (я услышала, хотя он сказал тихо и обращался только к тому, явно лично не знакомому ему ветерану, которому подарил большой красивый букет) - сама

понимаешь, как трогательно это было...

В торжественной части тоже были очень волнующие моменты. Мэр Хайфы сказал, что он родился и всю жизнь (ему где-то между 40 - 50) прожил в Хайфе и что об этом празднике долго ничего не знал, о чём сейчас очень жалеет, узнал только лет 10 назад - и сразу приложил усилия, чтобы в Израиле это отмечалось, что в первые годы многие "местные" не знали и не понимали, чему посвящены эти парады, и мало народу из них приходило "отдать заслуженную дань уважения", но с каждым годом число "знающих и понимающих" увеличивалось - "и посмотрите, сколько их теперь!" (Широко развёл руками, и были очень искренние аплодисменты). Сказал, что очень желает, "чтобы в следующем году мы здесь собрались в прежнем составе (сама понимаешь, как это пронзительно прозвучало...) - и, может быть, с новыми детьми, которые появятся в ваших семьях ". Он говорил на иврите с переводчиком. (Боже мой, в будущем году - семидесятилетие! С ума сойти!)

Выступали из консульств российского и украинского, не поняла, сами послы или замы (да это не так и важно). Ох, какой контраст!!! Российский не отрывался от бумажки (молодой!) (…) А от Украины - очень приятная женщина с доброй обаятельной улыбкой, в "украинской" яркой красивой кофточке … тепло говорила об Израиле - как полюбила эту страну, как уважает её стойкость - ну и что праздник это общий….

На концерте чудесно, как всегда, звучали фронтовые песни - пели и израильские подростки из хора (видно было, что русские слова им не родные, но тем трогательнее всё звучало), и "русские" (в смысле - русскоговорящие) певцы и певицы. Многие " в зале" подпевали. Под некоторые песни танцевали (девушки приглашали фронтовиков, которые могли танцевать - прекрасная картина...). Забыла сказать, что были и фронтовики в колясках, родные привезли их. Сильный был момент, когда пел певец, специально, как сообщил ведущий, приехавший из Ашдода (это не близко), "чтобы быть с вами в этот день". Когда он мощным басом пел "Не стареют душой ветераны", указывая на первый ряд театрально размашистым жестом, они (особенно один с таким добрым лицом с наивной улыбкой...) с такой радостной благодарностью замахали в ответ цветами, им подаренными...

Когда концерт закончился, я услышала, как они договариваются идти в ресторан за заказанный стол. С грустью вспомнила, что года четыре назад они ещё перекрикивались об этой же договорённости сильными голосами, "через расстояния", сейчас - тихо подходя друг к другу. Но всё равно слава Богу!

***

Только что приехали из Тольятти, где проходил съезд СРП. Напишу скоро вам обо всем. Пока одно: дочь, встречая меня, сказала, что Рома умер (в онко). Нет слов...

***

Вчера на вокзале – встречая нас – внук мне первым делом сообщил:

- Бабушка! Звуки идут мне в ухо, и я слышу их!

Слава:

- А я думал: звуки идут в попу…

- Слава, ты в четыре года тоже впервые открывал суть звука-света… не смейся над внуком! (я).

***

Писатели выходили из библиотеки – после поэтического фестиваля. Мы с Женей Ермолиным задержались. Женя подал мысль подарить несколько картин тольяттинскому Дому искусств.

Слава сразу повел меня к какой-то старушке, шепча:

- Надо дать ей денег. Сказала она мне: «Нога не будет болеть».

Старушка была с веткой сирени: она попросила у наших.

Купюру брать не хотела, а достала кошелек и показала: мол, мелочь возьму. К счастью, мелочь была. Мне она стала говорить с затруднением:

- Сват-ба, сват-ба.

Мы, конечно, поняли это так, что юродивая предсказывает свадьбу младшей дочери. В это время наши уже заворачивали в кафе. Мы их догнали, и меня спросил кто-то:

- Что у вас случилось? Вы так потрясены.

- Да, эта женщина предсказала свадьбу дочери.

- Она всем это говорила. Наверно, подумала, что большая группа веселых людей с цветами – это свадебная процессия…

Она была маленькая , лицо и руки очень загорелые, улыбка детская, безоглядная. Одета очень чисто и безо всяких вериг и значков. Жаль, что я у тольяттинцев не расспросила о ней подробно.

Вспомнился Мандельштам:

Твоя веселая нежность

Смутила меня.

К чему печальные речи,

Когда глаза горят, как свечи,

Среди белого дня?

***

Видели из окна поезда белых роскошных коров. Никогда ранее я таких не встречала. Они очень большие - в полтора раза крупнее привычных. У одной всего одно круглое черное пятно на боку. Просто какой-то Эль Лисицкий. Интересно, есть ли пятно на другом боку? На другой корове – словно какие-то древние письмена, арабские или ивритские. Я напишу картиночки и вывешу.

В Перми уже дочь показала, где вторые сутки голубь стоит над погибшей голубкой. Зять сказал, что ночью, наверное, ее закопают. Все время животные удивляют нас сходством с нами.

***

НН спросил Славу: как это – писать в соавторстве?

- Все гласные буквы пишет Нина, а все согласные – я.

Я ругала его, бегала в купе к НН и долго извинялась… можно ведь было просто сказать:

Что спорим – на спичках тянем, какое окончание сделать…

***

Лежа продиктовала Славе немного записей из поездки. (не могу снять давление который день).

Выступления писателей были раскиданы по Тольятти, поэтому нам не удалось послушать Отрошенко. Миясат пересказала. Пять загадок русской литературы: дуэль Пушкина, смерть Гоголя, уход Толстого, дело Сухово-Кобылина и, кажется, дуэль Лермонтова (но точно не помню). Владислав, Вы обещали вывесить в интернете свою лекцию. Мы ждем!!!

Тост одного поэта на торжественном ужине:

- Женщина была ангелом. Увидела мужчин на земле: они ничего не умеют, писать не умеют. Она спустилась к ним, и они нашли, о чем писать…

Я:

- Гениальный тост!

- Я вообще с детства такой.

-…Если это не о любви, это не поэзия.

Один прекрасный поэт (потомок скифов) говорит тост:

- Осетины говорят: «Клянусь святым Георгием!» А еще говорят, что раньше св.Георгий говорил: «Мужчиной клянусь!» Чтобы мы были такими мужчинами, которыми можно клясться!.. И вообще, лучше мужчин-писателей Бог не создавал никого!..

Света Василенко попросила меня сказать тост. Я сказала – про опыт: пять больных лежали в палате с видом на цветущую яблоню и пять – с видом на глухую стену…

- А еще пять – с видом на женщин, - добавил один поэт. – И ясно, кто раньше всех выздоровел!

Я продолжаю:

- Выздоровели те, кто смотрел на яблоню. А Достоевский все без опытов понимал. Он писал: «Разве можно видеть дерево и не быть счастливым». Эйнштейн говорил, что Достоевский дал ему больше, чем Гаусс. И хотя многие утверждают, что музыка выше литературы, я не соглашаюсь: Христос ведь не пел под гитару, а говорил притчами. За вас, литераторы!

В Тольятти на магазине: «Живое разливное здесь!»

***

Вчера меня возили к детям в онко. Мы писали подсолнухи (с глазами). Нас снимало ТВ (Вера Калинина).

Я рассказала детям о том, что подсолнух – священный цветок индейцев.

Затем кратко – греческий миф о безответной любви нимфы к богу солнца (она поворачивала голову к солнцу, якобы поэтому и подсолнух всегда поворачивает свой цветок за солнцем)…

что древние добавляли подсолнух в благовония, так отгоняя злых духов…

что подсолнухи Ван Гога – самые любимые у меня.

И дети прекрасно писали! Прекрасно! И быстро!

- Готово, шеф! – воскликнул новый ребенок лет трех, протягивая мне натюрморт.

Некоторые написали по 2 натюрморта – не могли оторваться от ярких красок.

Когда первые восемь детей вымыли руки, пришли новые художники! И Катя с ними! Она сразу стала писать шедевр, как всегда, а я – как всегда – умоляла:

- Остановись! Уже гениально!

А я была – наконец! - с фотоаппаратом, сняла несколько прежних работ, и тут закончилась батарайка!

Эля снимет подсолнухи, и я вам вывесить смогу…

Вдруг вошел мальчик в поисках мамы.

- ее нет в палате…

- Как тебя зовут?

- Сережа.

- Сколько тебе лет?

- Три.

- Будешь рисовать?

- Нет. Я сейчас пойду в магазин.

- Что купить?

- Шарик. У меня был, но лопнул. – он подошел к настольному хоккею: - Зачем взрослые делают друг другу больно иногда?

- Ну, мы с тобой никогда не будем так делать, правда?

Тут он посмотрел мне в глаза долгим печальным взглядом и сказал тихо ПРО ГЛАВНОЕ:

- Меня не выписывают.

Сердце мое залило печалью. Что сказать? Нечего сказать-то, вот в чем вопрос… Хотелось (на самом деле!) отдать ему часть своего здоровья, но как???

- Скоро выпишут, - выдавила я.

И тут вошла его мама – позвала в магазин. Они вышли.

А Сережа остался во мне. Ночью не спала и анализировала… значит, сначала он светски говорил про дела житейские: магазин, шарик…

Затем – про устройство мира, взрослого мира – там и боль причиняют друг другу… а зачем так? И это в три года!

Наконец он поведал самое главное для него сейчас - болезнь, больница, надолго…

Хотелось написать его портрет с шариком, но я ни разу еще не смогла ребенка изобразить, у меня все лица взрослые получаются…

«С кем можно глубже и полнее

Всю чашу нежности испить…» (Мандельштам.)

***

Поэты говорили нам:

- Пермь знаем! Это единственный город, где два памятника Пастернаку, а в Москве – ни одного.

Москва не может отмыться от осуждения его романа, поэтому и не могут поставить.

Привезла и раздарила картиночки. Володя Мисюк подошел и говорит:

- Эта рыба будет у меня называться – цыганская рыба. (Спасибо!)

Самую любимую рыбку я подарила Скотневскому Б.А. – ведь он работает врачом 37 лет! И сам – с чеховским лицом! Стихи его – как будто из Серебряного века, но при этом видно, что это именно его стихи.

Вообще все стихи всех на съезде очень понравились! До сих пор нежность в сердце…

- На фестивале в Смоленске я понял: Россия будет всегда.

Слава:

- Принял, наверное. Во время выпивания четыре стадии: все хорошие люди, все красавцы, все братья, и завершающая – Россия будет всегда.

- Если вы не знаете осетин, то я вам скажу: Гайто Газданов – осетин.

Слава:

- Он по-русски писал, он наш, русский писатель.

-Вчера на торжественном ужине водка была… голова сегодня болит. Думаю, в чем дело? Взял бутылку, посмотрел: «Серебряная» напечатано двумя Н. Вот такая и водка.

Возле коттеджа я видела невиданной красоты неизвестную бабочку: черно-белую, кружевную. Она все время вилась, не удалось снять на цифру. Набоков бы приехал на съезд с сачком и сделал бы, может, открытие.

Слава уверяет, что видел ворону, которая макала в лужу корку хлеба, чтобы размочить.

Анекдот. На поминках мужчина: «Выпьем за усопшего и сразу за женщин, чтобы два раза не вставать»

Мои стишки:

Течет Волга.

Лев когтит оленя на ковре.

Ермолин спорит о Китае

С подвыпившим поэтом.

Но съезд писателей не съест никого.

Спрашиваю у А. (я его на том съезде сватала с К.):

- Ты женился?

- Нет.

- Но ведь надо женщин делать счастливыми!

- Я делаю. По очереди. – И нарубил воздух на много-много секторов.

Из эпиграммы: «Петровичев ругался матом, неисчерпаемый, как атом». (Фамилия изменена)

Ш. назвал книгу пародий «Жутьё-бытьё».

- Отсутствие пищи в моем холодильнике

Становится пищею для размышления.

- Одическое одиночество.

Прощаясь со мной, красноярский поэт сказал:

- Я работаю в Красноярске психотерапевтом. Поэтому даю вам установку: с этой минуты вы будете все здоровее и здоровее.

Видимо, эта установка залетела в моего мужа: он еще ни разу (тьфу-тьфу!) не чихнул.

***Над Архивами

Были гости:

- Культурa книги нaкрылaсь медным тaзом.

Слaвa:

- А культурa мaнускриптa в свое время тоже нaкрылaсь медным тaзом. А до этого - высочaйшaя культурa высекaния нa кaмне.

-3D - это новое слово в культуре.

- Нет, это глубоко зaбытое стaрое. Архaический человек переживaл миф кaк трехмерную реaльность, изнутри. (Слaвa)

Я:

- Достоевский, конечно, гений: он вдобaвок еще и обериутов породил лебядкинскими стихaми.

- Нет. Лебядкин - это продукт, который выделилa жизнь. Лебядкин писaл очень серьезно. Обериуты сделaли его стиль сознaтельно ироничным. (Слава)

***

Лечение зубов

Проходит под наркозом

Двух яблонь за окном,

Прихваченных морозом.

Целебен цвет зимы,

А значит, и халатов.

Благословенны мы —

Все в пломбах, как в заплатах.

Купили мы китайский сантиметр,

А там с обратной стороны

Такие странные размеры,

Как будто жители Луны

Прислали нам привет

И желтый сантиметр...

Я тридцать лет жалела пьяниц,

Я их кормила, чем могла,

На них какой-то даже глянец

Я в мемуарах навела.

И вдруг устала.

Время дорого стало.

Лучше лишний час

Сэкономлю для мамы сейчас.

И Ерофеев Веня

Мне до фени!

Начинаю засыпать,

Начинает отлетать

Душенька моя

В детские края...

Деревья как псалмы,

Цветы же — как молитвы:

Незабудка — “Ко святому Духу”,

Фиалка — Исусова молитва,

Ромашка — “Отче наш”.

А роза — Символ веры.

К 200-летию

Кама вычертила профиль

Города Перми.

И мы большего не просим —

Сколько кутерьмы

Юбилейной и елейной,

Суматохи, дрязг!

Хорошо хоть орден Ленина

Нам никто не даст.

***

Из дорожных записей

Надпись на заборе, подъезжая к Казанскому: «Не верь зомбоящику!»

А. научила: если подавишься рыбной косточкой, нужно тут же полоскать горло водой.

… толпы образованных язычников фотографируются, стоя на каком-то знаке. Мы зашли в часовню к Иверской, заказали за всех записочки и пошли наТверскую поесть мороженого. Там голубь с голубкой выпрашивали, мы бросали им вафельные крошки. Так голубь нагло свою подругу прогнал! Агния ее отдельно покормила. В Перми полно голубей, но на Тверской их покормить, в «центре мира» - какая-то особая радость. Получается, в чем-то мы тоже в чем-то… язычники.

В Пушкинском поразила Мадонна Беллини: груша стоит на нарисованной раме картины и как будто вываливается к нам, зрителям: говоря: оба мира вместе.

- То есть Богородица с нами всегда. (Слава)

На другом полотне Беллини два ангела держат за Богоматерью золотой полог. Я хочу попробовать так написать.

У Коровина в «Женщине с букетом сирени» вместо ног какие-то почеркушки горизонтальные.

Слава:

- Это означает «И так далее».

- Нина! Ты такой туман, как у Григорьева, можешь сделать!

- По части туманов у меня не хватает уманов…

Конец дорожных записей

***

телесюжет, как мы рисуем в онко с детьмиngorlanova2 июня, 16:27

-06-2014-artterapiya_v_onkotsentre/ ***

автопортрет с букетом сирениngorlanova2 июня, 20:27

/

***

- Все войны Англии с Францией закончились туннелем под Ла-маншем. Так бы вот заканчивались все войны! (Слава во время гимнастики).

- Лет через 50 Достоевского причислят к лику святых (Слава за завтраком).

***

Вчера мы должны были на «поэтическом пароходе» плыть по Каме (в течении трех часов). И даже почти собрались, хотя я боюсь воды из-за того, что в детстве тонула дважды… и очень основательно. В последний раз это было в водовороте, и я до сих не понимаю, как же я выплыла…

Впрочем, Слава говорит, что я не выплыла, и все вокруг – мои предсмертные видения…

Но заболел внук, и мы поехали к нему.

Он к вечеру все же чуть стал бодрее и в кровати захотел съесть «маленький кусочек» колбасы. Ему 4 года только что исполнилось. И я принесла ему полукружочек колбасы. Он откусил и увидел, что остался «пистолет», нацелился в пушок одуванчика, который залетел в форточку.

- Нельзя играть с едой. Ее Бог дал.

- Бог у меня под футболкой, он не увидит.

- Это крестик под футболкой, а Бог везде, он все видит…

***

Барашек для К.

Слава сказал:

- добавь пару щупалец – отличный марсианин будет!

А букет импрессионистский он так и называет: «И так далее» (на выставке у Коровина дма вместо ног имела 2 почеркушки, их тогда мы и назвали «И так далее»).

***

Горланова:

Аверинцев, Аверинцев,

Большая голова!

Я слишком долго верила

В бездонные слова…

Но северное мужество

Крестьян перед концом –

Совсем не то, что дружество

Всех муз перед лицом

Поэта гениального,

Трагически-опального

(он все ж любимец их –

ему подарен стих).

Со словом он сильней –

Крестьянину – трудней.

А черемуха всегда вбок,

А на черемуху всегда снег,

А со мною везде Бог,

И смерти нет.

Эти древние греки

Мечтой о гармонии

Нас напрасно смутили…

Щук поленицы морозили

Наши предки зимой!

Мифологема золотого века.

Я с цифрами не лажу,

Я с буквами дружу.

Подсчет - такая лажа...

***

У Окуджавы – Нева Петровна. А Кама Васильевна? По Василию Каменских?

***

Вчера были Мариночка и Керим - принесли два очень вкусных пирога и хорошее вино. Мы все время порывались нашу прекрасную водку подать, но ее никто не хотел. Я картинами отдарилась. Предложила 15.

Вечер очень удался. Мариночка себе в подарок выбрала петуха нового, большого, а Керим – птицу Сирин и лучшую рыбу со стены. Еще подарила буклет с моей выставки.

но в это время все звонили: Рая, Сеня, Эля.

Сене я сказала:

- Здесь тот, которому Белла Ахмадулина посвятила стихи: «Так написал мне мальчик из Перми»

После разговора о Петрушевской Слава произнес тост:

- За мистериальность жизни!

Я:

- Мы были в Переделкине на гендерной конференции… говорили, сколько женщин гибнет от рук мужей в минуту. А в Германии мы с Мариной были – там жены бьют мужей.

- Она его полотенцем, полотецем, а он ее топориком тюк! – и все. (Марина)

- Так Петрушевская вела мастер-класс по психодраме.

- А где в это время была Ахмадулина? – спросил Керим.- Она ведь тоже жила в Переделкине.

- Она в это время писала стихотворение о мальчике из Перми. (Марина)

- Я в Переделкине сказала тост: « Про меня Быков Леня написал, что моя проза – это Петрушевская, написанная Довлатовым»: Как невозможно жить под солнцем юга и не загореть, так и мы жили во время Петрушевской и немного загорели от лучей ее прозы»…

Керим:

- Мы с вами вместе там загорали.

- Так выпьем за Нину и за Петрушевскую, - сказала Марина.

(на самом деле я прочла Петрушевскую уже после того, как мой стиль сложился, также и Довлатова… но для тоста всегда нужны величавые смыслы)…

- Следующий тост – за Марину. (Слава)

- Какой фирмы сумка, Мариночка? – спросила я.

- Ты же знаешь, я принципиально не покупаю фирменные сумки.

Керим:

- Но сумка подходит к блузке, блузка подходит к кольцам, кольца – к серьгам, а они – к глазам.

Слава:

- Нина, напиши портрет Марины в этом виде.

- Ты же знаешь, что мои портреты не нравятся тем, с кого они писаны!

- Потому что они слишком правдивы.

Про мою Вавилонскую башню сказали, не зная названия, что это цирк. Значит, плоха она…

***

Sent on Wed, Jun 11th, 2014, via SendToReader

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg