«Писатели — искатели приключений»

Николай Бичехвост Писатели — искатели приключений

Ветер странствий и приключений Габриэля Ферри

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ

Бережно держу в руках я роман приключений «Лесной бродяга» французского писателя Габриэля Ферри.

И не только потому, что сему раритету более ста лет, но и потому, что именно он привел меня к этому кумиру мировой молодежи.

Как сейчас, помню книжный рынок Саратова года 1973-го. Там разорившийся барыга-торговец, скрепя сердце, но, зная меня, как заядлого собирателя, предложил купить редкостную книгу «Лесной бродяга».

Но цена ее для меня, студента, показалась настолько крутой, что я не спал всю ночь, размышляя, где же взять значительную сумму денег. Как у всех настоящих собирателей у меня никогда не заваливалось лишней копейки, все шло на приобретение книг да выживание. Оставалось одно, срочно продать в букинист значительную часть библиотеки, чтобы купить это уникальное издание.

И вот я, счастливый, лицезрею и владею заветным томом!

Он, бедняга, состоял весь из отдельных листков, еще 1900-го года издания. Но я не промахнулся, ибо роман Г. Ферри «Лесной бродяга» был не только в обойме самых популярных среди молодежи предреволюционной России.

Он неоднократно переиздавался на английском, испанском, датском, немецком и других языках. И я, как когда-то наши юные деды и прадеды, зачитывался между сессиями этим же, потрепанным, старинным «Лесным бродягой». Ведь в советское время он не переиздавался и, увы, был неизвестен.

Всмотритесь, которые десятилетия шагают по земному шару триумфальным маршем неутомимые, сухопарые и отчаянные парни, завоевывая сушу и море не только при помощи метких винчестеров и острых сабель, но благодаря, прежде всего, мощному таланту писателей Ф. Купера, М. Рида, Ж. Верна, Г. Эмара, Р. Сабатини, Л. Буссенара, Г. Р. Хаггарда.

Дорогу многим проторил именно Г. Ферри, один из основателей и столпов авантюрно-географического жанра. Его глазами, в ту далекую эпоху, любознательные читатели увидели за океаном громадные девственные леса, прорезанные исполинскими реками, бескрайние прерии, населенные коварными индейцами, бизонами и мустангами, неприступные скалистые горы с неисчерпаемыми золотыми запасами.

А в них звучали топот погонь, перестрелка карабинов, волчий вой и смех красавиц, скрывались неведомые тайны. Сколько восхищения великолепными героями, свободолюбивыми, мужественными и любящими сердцами — и как ужасны всякие злодеи, бандиты и отпетые проходимцы!

Романист Луи Буссенар, сам одержимый путешественник по белу свету, пережил в молодости увлечение романами Г. Ферри.

Словами своего героя, он взволнованно говорил:

«Меня бросало в лихорадку, когда я читал романы Густава Эмара о приключениях или захватывающие драмы Габриэля Ферри, или Дюплесси, или Фенимора Купера… Я впивался в потрепанные страницы, сердце у меня билось, я бывал близок к обмороку, когда читал о подвигах великих искателей приключений… Эти люди казались мне не менее великими, чем великие завоеватели. Грозный Пиндре, перед которым трепетали бандиты Соньоры, отважный Рауссе-Бульон…

А скачка по Великому Западу рядом с этим канадцем Буи-Розе, истинным героем долга… Всю мою молодость меня не покидали мечты об этом едва угадываемом рае, о захватывающих страстях, которые так превозносили мои любимые писатели…».

Вот и меня увлекательный «Лесной бродяга» и его автор настолько заинтриговали, что я решил узнать все о писателе и его оригинальных произведениях, в том числе на французском языке.

Пришлось годами разыскивать и переводить кучи статьей, напечатанных в Париже. И только в книге «Современные романтики» от 1876 года, я обнаружил с восторгом рассказ о Габриэле Ферри. Как мозаику, складывал его необычную биографию, дополняя материалами из разных старинных российских фолиантов. Поверьте, это было совсем нелегко, но крайне увлекательно.

Оказывается, это был псевдоним писателя, его же настоящее имя — Эжен Луи Габриэль де Бельмар. Особенно поражает то, что писателем он стал по воле случая, а не профессионально.

Родился в 1809 году в Гренобле, в семье преуспевающего негоцианта. Способный и толковый юноша подавал неплохие надежды. Готовил себя не к литературному мастерству, а к коммерческой деятельности и погоне за прибылью. В то время немало сыновей из французских и английских семей, зачастую зеленых и неоперившиеся, отправлялись в колонии, в Америку. Там легче было сделать карьеру и разбогатеть.

О, ветер странствий и удачи манил многих из старушки Европы в экзотические страны Нового Света!

ВДАЛИ ОТ ФРАНЦИИ…

И вот, несмотря на девятнадцатилетний возраст Эжена де Бельмара, фортуна посылает его выполнять волю отца — в чужедальнюю Мексику в качестве представителя крупной торговой фирмы. Выдержит ли юноша столь сложное испытание, сомневались родственники, долго ожидая его возвращения.

Итак, в 1830 году молодой француз ступил на палубу судна, под парусами которого устремились на удивительный Американский континент неугомонные, отчаянные искатели легкой наживы. В Мексике будущий романист провел десять напряженных, волнующих его лет. Вот где перед ним открылся огромный и многокрасочный, столь непохожий на его тихий Гренобль мир.

Высока была его палатка, Мулы были резвы и сильны. Как вино, вдыхал он Воздух сладкий Белому неведомой страны, —

вспоминаются гумилевские строки.

Дела коммерции заставляли проникать вглубь охваченной смутой страны. Он проделал тысячи миль верхом и с торговыми караванами, либо в лодке и громоздких фургонах, а то и пешком по необъятным прериям и опаленным солнцем пустыням, дремучим лесам и заснеженным горам.

Сказочно — буйная, напоенная пряными запахами первозданная природа с аллигаторами и ягуарами, кишевшими на берегах озер яркими птицами и разным зверьем, поражали его воображение.

А мексиканцы, — самые разные…

Контрабандисты, которые не имели более преданных помощников, чем служащих государственной казны; гамбусино, которых толкает в пустыню жажда золота; укротители диких лошадей, проявляющие отвагу; грабители, наводящие ужас как на деградированную полицию, так и на путешественников; искатели жемчуга, оспарившие свою добычу на дне океана у акул; и суровые пионеры, колонисты, эти ростки цивилизации.

С кем только не встречался наш молодой коммерсант: с ковбоями и пеонами, охотниками на бизонов и команчами, вождями индейцев.

В лесах и прериях, среди руин древних индийских поселений и испанских укреплений наблюдал нескончаемые войны между белыми завоевателями и краснокожими племенами. Жизнь его самого и проводников не раз подвергалась опасности, им приходилось спасаться и от нападения кровожадных индейцев и хищных зверей, мучиться от холода и жажды, идти сквозь пекло пустынь.

Годы не проходят даром для страстного путешественника. Благодаря своей замечательной наблюдательности он увлеченно изучает нравы, быт, обычаи, исторические традиции, законы и даже пороки необычной страны. Многое замечал он.

Здесь роились искатели удачи всех мастей и национальностей, готовые с ходу взлететь на коня и умчаться в рискованные разбойничьи экспедиции, лишь бы они сулили жирную поживу!

Он бывал в игорных домах и притонах, где обделывались крупные аферы, где странствующие купцы и трапперы вмах просаживали свои сбережения, сколоченные с риском за долгие месяцы трудов и опасностей. Каких колоритных картин не насмотрелся он, и можно представить его чувства.

Темнокожие мулатки И гадают и поют, И несется запах сладкий От готовящихся блюд. А в заплеванных тавернах От заката до утра Мечут ряд колод неверных Завитые шулера.

Будущий романист не растерялся в этом кипящем мире, он выжил и возмужал!

Хотя более опытные не выдерживали и ломались в погоне за призрачным богатством, растрачивали последние жизненные силы, спивались, а то и приставляли к виску дуло револьвера.

Однако его уже не страшили опасности и даже гибель первопроходцев, ибо, встречаясь лицом к лицу с приметами смерти, он был похож на героев своих будущих произведений. Да он и признавался, что лучше владеет ружьем и ножом, нежели пером.

Среди прожигателей жизни того времени, где клубились «старики и молодые, дезертир, убийца, вор», он встречал и восхищался энтузиастами-исследователями, натуралистами, географами и этнографами, на свой страх и риск изучающих эту полудикую, красочную страну.

После десяти лет странствий Эжен де Бельмар, наконец, возвратился в родную Францию. По свежей памяти решил для себя записать самые интересные встречи, наблюдения и впечатления.

Ему-то еще повезло!

Ведь из — за океана многие его сверстники вернулись домой больными и калеками, а иных и вовсе не дождались матери, жены и невесты. Его необычные записки настолько понравились друзьям, что они показали их одному крупному издателю. Тот предложил автору написать по ним повествования для юношества.

Тогда он, будучи уже директором крупной фирмы, приступил с воодушевлением к публикации очерков и романов из мексиканской жизни. Под именем Габриэля Ферри.

Его яркие картины природы и быта богатой страны, настоящего рая для авантюристов, колоритные образы лесных охотников, золотоискателей, занимательность фабулы, сцены борьбы и интриги, все написанные легким стилем, имели шумный успех от клерка до министра.

За первым сочинением последовало второе, третье. Слава писателя не замедлила прийти к Ферри!

И не мудрено, ведь он впервые открыл массовому читателю заокеанскую Мексику. Позже, по его следам пойдут Густав Эмар с романами «Гамбусино», «Твердая рука», «Мексиканские ночи», Майн Рид со «Стрелками в Мексике», Жюль Верн «Первые корабли Мексиканского флота», Райдер Хаггард с «Дочерью Монтесумы», «Сердцем мира» и другие.

Правдивость и достоверность очевидца были важным достоинством талантливых описаний Ферри, как «Сцены из жизни дикарей», «Сцены из военной жизни в Мексике».

Представьте, они служили надежным руководством, компасом для молодых офицеров, отправлявшихся в туманную даль, в эту незнаемую страну.

Не случайно, что восхищенная Франция ставят Ферри на одну ступень с Фенимором Купером, и посвящает им интересные литературные исследования. И я с удовольствием читал их в переводах с французского языка.

ЗАВОЕВАНИЕ РОССИИ

А в имперской России быстро приметили и скоро начали печатать в журналах экзотические очерки французского романиста!

Это выяснил я через государственные библиотеки Москвы и Ленинграда, (что обошлось мне в круглую сумму, как, впрочем, и другие поиски по следам «старых приключенцев»).

Вот предо мною лежит копия журнала «Библиотека для чтения» года 1847-го с увлекательным очерком Ферри «Мексиканские водолазы». А рядом тома «Современника», в котором в те годы было помещено около десятка его рассказов, как «Американская экспедиция в пустыни Новой Мексики», «Приключения охотника Культера в Калифорнии и Тихом океане», «Укротитель коней», «Хозе Хуан, ловец жемчужных раковин» и иные.

Переводы его охотно печатали также толстые журналы «Москвитянин», «Сын отечества», «Пантеон».

В этой многоцветной мексиканской серии выделяется первый роман Ферри «Косталь — индеец», опубликованный во Франции в 1852 году. Он сразу получил огромную известность во всем читающем мире.

О, сколько усилий предпринял я, чтобы достать его! В течение ряда лет раздобыл вначале микрофильм, затем фотокопию, а после, почти потеряв надежду, обрел ксерокопию редкого романа, 1911 года, изданного в Санкт-Петербурге.

Как оказалось, во время странствий Ферри встречался и слушал воспоминания старых гверильясо, солдат-волонтеров, в период восстания Мексики против испанского владычества. Оно закончилось через боевых десять лет, в 1821 году, победой мексиканцев. Эта малоизвестная страница истории и привлекла внимание пытливого Ферри.

Герой романа — «цветной» индеец Косталь, гордый своим происхождением, (какова смелость для писателя того времени).

Он чтит заветы предков, удивительно храбрый, наделенный природным умом, хотя и не лишенный суеверия. Верный и пламенный союзник восставших, он вместе с ними совершает подвиги, упорно преодолевает препятствия, добивается победы, тем самым «вселяет и поддерживает в юных читателях бодрый дух».

Прозорливый писатель, видя в Южной Америке пламя гнева борьбы за независимость, вкладывает в роман глубокий пафос: «Быть может, Всевышнему снова угодно будет показать, как поднявшаяся из праха и пыли рука наводит ужас на сильных мира сего».

Неоспоримо, что лучшим романом Ферри является «Обитатель лесов», который до сих пор является великолепным образцом приключенческого жанра!

Опубликованный во Франции в 1853 году, он затем появился в России в журнале «Сын отечества» и многократно переиздавался, ибо покорил сердца читателей.

Так, в 1867 году можно было купить этот роман издательства Вольф в красочной замечательной обложке с захватывающими иллюстрациями под названием «Обитатель лесов», через пять лет его вновь отпечатали в Санкт-Петербурге, а в 1883 году под заглавием «Лесной скиталец» издали в Одессе.

Богато иллюстрированный и в наиболее полном переводе, он был выпущен трехтомником в серии «Библиотека романов. Приключения на суше и на море», который и попал в мои студенческие руки.

Драматические действия разворачиваются в диких горах и роскошных равнинах Мексики, куда в поисках золота отправляется дерзкая экспедиция дона Эстебана.

Полны риска странствия бродяг-охотников, влюбленных в прерии и леса, незабываемы фигуры коварных и одновременно гуманных краснокожих вождей, зловещих и наглых бандитов — пиратов прерий.

Герои этого многопланового романа смело преодолевают препятствия, и, казалось бы, неразрешимые ситуации, в которых как нигде более полно раскрывается их человеческая сущность. Неустрашимо идут навстречу приключениям и пробуждают у нас страсть к ним. Известно, что опасность имеет какую-то загадочную, притягательную силу, и Ферри сумел придать ей именно эту окраску.

Впечатление после прочтения «Лесного бродяги» настолько сильно, словно сам возвращаешься из далекого путешествия.

Так, шаг за шагом, шел я по следам Ферри.

Интересная находка ожидала меня в 1993 году в Государственной библиотеке СССР. Там выяснилось, что популярность Ферри в предреволюционной России была настолько велика, что в Москве на французском языке в 1907–1908 г.г. специально издали серию его книг: «Альбино-контрабандист», «Солдат Сюрено» и другие.

А литературные журналы прошлого давали его творчеству, как правило, одобрительную оценку, в отличие от уничтожительной для иных певцов приключений.

Прочитаем их. «Старая книга Г. Ферри «Обитатель лесов» вновь хорошо переиздана. Увлекательно написанный и изображающий сцены из жизни в девственных лесах роман, несмотря на все свои погрешности в изображении героев, в излишнем нагромождении ужасов, все же является книгой, которая не оставит в душе читателя дурных чувств, наоборот, пробудит в его сознании ряд благородных чувствований». И еще.

«Купер, капитан Майн Рид, Ферри справедливо прославились на этом поприще. Романы их расходились десятками тысяч экземпляров».

Занимательно, что вольный перевод «Косталя-индейца» был напечатан у нас в 1916 году под именем Майн Рида с названием «Охотник на тигров».

А в Германии писатель Карл Май, этот «немецкий Майн Рид» создал своего самого популярного героя, Виннету-вождя апачей, под воздействием литературного персонажа, молодого воина Брюлана из «Лесного скитальца», тоже переделанного деловитым К. Маем в расчете на подростков.

Максим Горький, сам любитель литературы приключений, будучи уже седым, подчеркивал ее важное влияние на воспитание молодежи и говорил: «И вот сидит где-нибудь в уголке, в тишине какой-нибудь русский мальчуган и читает Густава Эмара или, скажем, Габриэля Ферри, что ли. И сердчишко бьется, и что-то необычное, яркое наполняет душу, волнует воображение. Это знаешь, не пустяк, не шутка!».

ВЕЧНО ЖИВОЙ

В долгих поисках я не мог разыскать окончание судьбы незаурядного Габриэля Ферри.

Хотя мне стало известно, что ему не сиделось на одном месте.

Ни литературная слава, ни привязанность к семье не смогли вытравить у него тягу к путешествиям. Он томился тоской по величественным лесам и рекам, вольным равнинам, терпкой скитальческой жизни, полной опасностей и побед. Этой страсти были подвержены многие писатели-романтики, а Луи Буссенар назвал ее «таинственной и мучительной».

Наплывала тень…  Догорал камин, Руки на груди, он стоял один, Неподвижный взор, устремляя вдаль, Горько говоря про свою печаль: Я пробрался вглубь неизвестных стран, Восемьдесят дней шел мой караван, Цепи грозных гор, лес, а иногда Странные вдали, чьи — то города. И не раз из них в тишине ночной В лагерь долетал непонятный вой…

И вот радостный Ферри отправляется в дальний путь, уже в золотоносную Калифорнию, получив от Луи Бонапарта поручение защищать интересы французских эмигрантов… и пропал.

Тут я стал выяснять, как же Фортуна, ах уж эта Фортуна, проявила на сей раз немилость к своему любимцу. Роковую развязку я обнаружил в журнале «Сын отечества» 1859 года издания. Там и нашел описание трагического конца и гибели Габриэля Ферри.

22 января 1852 года писатель следовал на пароходе «Амазонка» в Сан-Франциско. В ночь на 4-е февраля, когда пароход находился всего в двадцати милях от ближайших островов, вдруг зазвонил тревожно судовой колокол. Пассажиры и команда ринулись на палубу и застыли от ужаса. Верхняя часть судна полыхала в пламени. Не помогли даже пожарные помпы, огонь разбушевался и подбирался к пороховому складу.

Внизу буйствовал разъяренный океан, и пучина поглотила бы всякого, кто искал в нем спасения.

Многие, потеряв голову, сами кидались в пламя и погибали.

Среди всеобщей паники только один из пассажиров отличался спокойствием и выдержкой. Это был Ферри. Ибо жизнь приучила его к опасностям и близости смерти. Облокотившись о палубный борт, он созерцал ужасную картину и ждал наступления своей последней минуты. На его глазах пошли ко дну две переполненные шлюпки. Оставшиеся пассажиры, среди которых плакали дети и женщины, вконец отчаялись. Пылающее судно было обречено. Наконец, спустили третью шлюпку, и капитан предложил писателю пройти на нее.

«Не все ли равно, где умирать, здесь или там», — сказал он, показав рукой на бушующий океан. И отважный путешественник решительно отказался, предоставив место другим, хотя на пароходе имелись еще шлюпки. Если бы он согласился, то был бы спасен, так как через несколько часов пассажиров в шлюпках подобрало проходящее мимо судно.

Они-то и поведали о последних мгновениях мужественного и благородного человека.

А менее чем через час после удаления шлюпки от «Амазонки», раздался оглушительный взрыв, к небу поднялся огромный, огненный столб и океан осветился ярой вспышкой — то «Амазонка» взлетела на воздух. Ферри тогда было всего сорок два года, и он мог подарить миру еще много замечательных произведений.

Он жил и умер как настоящий Мужчина, как герои его великолепных романов.

* * *

После многолетних моих треволнений о жизни и творчестве Г. Ферри, я решил открыть имя его советским книголюбам, тем самым как бы сохранить, обессмертить его.

И предложил издательству в Волгограде переиздать имеющийся у меня роман Г. Ферри 1900-го года издания «Лесной бродяга». Так, в 1993 году, впервые в Союзе ССР появился немалым, стотысячным тиражом, этот старинный бестселлер, который мгновенно разошелся. И если вы обнаружите его на своей книжной полке, в яркой обложке, то на первых страницах вас встретит мое предисловие об авторе, а чтение романа подарит вам много прекрасных минут.

Габриэль Ферри, находясь в расцвете творческих сил, подарил миру восемь томов своих прекрасных произведений, доставивших ему заслуженную славу. Среди не переведенных на русский остается такой уникальный роман о России, как «Погоня за казаками», из эпохи борьбы с наполеоновским нашествием.

Старинные литературоведы отмечали, что «В лице Ферри французская литература утратила одного из лучших представителей изящного слога, которым написаны все его произведения, отличающиеся глубоким драматизмом и правдивостью».

Вот и думаю я, а может вдруг кто-то из донских или волгоградских меценатов- книголюбов продолжит благое дело и порадует нас изданием историко-приключенческого бестселлера, «Погоня за казаками», широко известного читающему миру.

Ведь у того, кто прочитал хотя бы одну книгу Габриэля Ферри, имя этого певца приключений и романтики будет звенеть в душе всю оставшуюся жизнь!

Русские мальчишки и Луи Жаколио

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕТСТВО

И вот опять я в родном селе Новокиевка, затерянном в степных глухих просторах.

Брожу по берегу любимого пруда,(боже, каким большим казался он раньше), и на заросших улочках и в садах стараюсь безуспешно найти следы своего босоногого детства.

Ау, где ты друг мой, школьный забияка и хулиган Николай Голенов, наши самодельные луки и стрелы и книжки затрепанные, любимого Майн Рида, Жюля Верна и Луи Жаколио?! Мы с восторгом с тобой выхватывали на полках сельской библиотеки эти приключенческие издания, и, конечно же, «Берег черного берега и слоновой кости», этого самого Луи Жаколио.

А теперь, присев на плотину пруда, я чуть не вздрогнул, вспомнив, как среди огромных лопухов, мы, пацаны, после ожесточенных схваток на деревянных шпагах, дружно обнявшись, оплакивали детскими слезами гибель героев «Виконта де Бражелона». Вот так я, человек с седыми висками, встретился здесь, с детством своим.

Здесь мы замирали над «Квентином Дорвардом» Вальтера Скотта, «Островом сокровищ» Р. Л. Стивенсона…

Но именно писатель Луи Жаколио сразу запал в память детства моего. А затем жизнь-учеба в городе юности Саратове, геологоразведочном техникуме, в юридическом институте. Она привела меня к редчайшим книгам основателей мирового приключенческого жанра, в том числе Луи Жаколио. Ибо там, на роскошных старинных книжных развалах Саратова-купеческого я окунулся в прекрасный мир «старых романтиков» предреволюционной России. Там я впервые, и с трепетом, взял в руки эти раритетные издания.

И вот сейчас, через три десятка лет службы прокурорской моей, задумываюсь я, а кто же оказал наибольшее влияние на наше детское воображение и формирование характера?

Вернулся в Волгоград — и перечитал залпом все романы Жаколио, и раскрыл папку о нем, которую десятилетиями собирал по крохам. И убедился, что не случайно мы с Николаем и другие мальчишки так увлекались этим писателем и его собратьями по перу.

Кем же он был, этот мэтр неумирающего жанра? Оказывается, сведения о жизни его очень скудны. Но неоспоримо, что Луи Жаколио, сам, отважный путешественник и исследователь, был одним из самых популярнейших авторов молодежи России конца 19-го и начала 20-го века.

ВОЛШЕБНИК ПЕРА

Зацепкой к моему литературному расследованию послужило то, что в послесловии к «Берегу Черного дерева и слоновой кости» — этому единственному послевоенному 1958 года изданию, были указаны и другие романы Жаколио.

Но беда в том, что его книги, как «В дебрях Индии» либо «Затерянные в океане» выпускались-то у нас до революции, и их было не сыскать днем с огнем. Однако могли издаваться и другие его книги, и в другое время, и на языке автора, французском?!

Ведь Жаколио родился в городке Шароле и скончался во Франции(1837–1890). Хотя большая часть жизни его прошла вне родины, и он провел долгие годы в Африке, Америке, Индии. Будучи юристом, (а я колхозный пацаненок-книгочей, не мог даже мечтать, что тоже стану юристом), Жаколио занимал судебные должности во французских колониях. Возвратившись, домой, опубликовал множество книг, в которых занимательно описал свои удивительные приключения. Он был необычайно плодотворным писателем.

Теперь я, уже опытный правовед, разыскал генеральный каталог французской библиографии от 1929 года издания, и обнаружил в нем более сорока произведений Жаколио, опубликованных с 1868 по 1894 годы, но во Франции. Вот это была находка!

Но издавались ли хоть часть их в России? Тогда наладил связь я с Российской Академией Наук и ее необъятной библиотекой.

Ответ был ошеломляющий: первое и единственное, полное собрание романов этого автора, в 18–ти книгах, выпустил в Санкт-Петербурге в 1910 году издатель литературы приключений П. П. Сойкин.

Быстренько восстановил я переписку с таким же одержимым книголюбом в Саратове Мишей Ланьковым. Напомню, то было время жесткого партийного диктата. Миша работал в горкоме партии, а я в прокуратуре, и сие могло повлечь последствия. Но благодаря ему, и переплачивая, получил я через Москву это дореволюционное собрание сочинений Жаколио, в ксерокопиях. Старые книголюбы помнят, что по тем временам это было формально запрещенное деяние. Я знал, что в Волгограде таких книг ни у кого не было. Теперь я был «крезом», держателем редкостных романов!

Итак, француз Жаколио в колониях интересовался жизнью, бытом, непознанной религией, обычаями экзотических стран.

И если прочитать все его романы, то перед нами открывается огромный и потрясающей мир. Увы, в старой России была издана, и до сих пор, их лишь самая малая толика. Но лучше не скажешь, чем в рекламе его романов, на 1910 год, в качестве приложения к широко известному в России журналу «Природа и люди».

Я разворачиваю сей комплект: «Мы остановили свой выбор на этом романисте, потому, что он, как никто другой, обладает тайной счастливо сочетать в своих романах глубокое знание природы и людей с захватывающим интересом фабулы, научную правдивость — с изумительным даром увлекать читателя драматическими приключениями своих героев.

Этот волшебник пера умеет так искусно втянуть вас в свое повествование, что вы не в силах оторваться от чтения, словно вы сами были участником всех этих трагических приключений.

Пользуясь сокровищницей обширных знаний, накопленных им в долгих странствиях по Индии, Африке, Австралии, по всем океанам и морям земного шара, — автор с неподражаемым мастерством рисует свои увлекательные картины.

По широте захвата, по силе дарования Луи Жаколио нисколько не ниже Майн Рида и Жюля Верна, а в искусстве причудливо сплетать извилистые нити фабулы он даже превосходит своих учителей».

Но досужие русские издатели еще ранее учуяли наживу!

И Жаколио начали издавать, прямо-таки штамповать с конца 70–х годов. В Санкт-Петербурге в 1879 году вышло «Питкернское преступление». Его догнала африканская трилогия «Берег черного дерева» в 1881-82 годах. А перегнала их по популярности «В трущобах Индии», напечатанная в Москве в 1890 года, и ряд, ряд других.

Добавим сюда шикарные по сюжету и драматизму, для наших прадедов, романы «Пожиратели огня» и «Затерянные в океане», выданные россиянам в 1910 году. А с какими умопомрачительными иллюстрациями!

Да разве можно было, начитавшись таких приключений, усидеть юным гимназистам в каком-либо уездном городишке, наподобие Царицына, и не ринуться тайком, вдвоем-втроем с Волги, в звенящую ветрами удачи Африку или Америку?!

Где отважного и ловкого человека ожидает жизнь, полная самых невообразимых деяний, где надо сражаться с тиграми и дикарями, добывать золото и слоновую кость, убивать врагов, поступать в морские разбойники, пить ром и наконец жениться на красавице.

И сколько-сколько их, младых мечтателей в России, задерживала в пути-дороге полиция и рыдающие родители, запрещавшие потом даже прикасаться к таким «крамольным», вредным книгам.

А сколько было их по всему миру, этих мальчиков, стремящихся в дальние незнаемые страны!..

КТО ЕСТЬ КТО?..

О, этот повидавший чудеса мира Жаколио лихо закружил головы и загадал загадку даже прожженным литературоведам разных эпох.

Они воистину растерялись в четкой оценке его литературной деятельности.

Краткая сталинская литературная энциклопедия отчеканила так: «Увлекательная фабула и обилие острых моментов создали Жаколио популярность… Однако с педагогической точки зрения романы его — вредное чтение… Поэтому появление романов Жаколио на советском книжном рынке является фактором отрицательного порядка».

Вот вам и реальное преследование за инакомыслие, вплоть до Архипелага ГУЛАГ.

Спустя несколько лет после смерти великого вождя осмелели литературоведы. И уже отважно заявили на страницах книг популярного Жаколио: «Острый сюжет, увлекательная фабула, прерываемая иногда географическими, историческими и этнографическими экскурсами и справками, делают эти книги интересным и для читателя».

А наши современники теперь смело утверждают, что романы Жаколио «несли читателю веру в честь, мужество, силу науки и человеческое братство».

Вот так неумолимое время внесло свои поправки.

Но вспомним, что еще композитор П. И. Чайковский высоко ценил произведения Жаколио, романтик А. Грин душевно вспоминал, что «Майн Рид, Густав Эмар, Ж… Верн, Л. Жаколио были моим необходимым насущным чтением».

А писатель-ученый Иван Ефремов восторгался: «Говоря о переводах зарубежной приключенческой литературы, я главным образом имел в виду сойкинские издания Хаггарда, Жаколио, Буссенара… Эти издания не только сохранились в памяти, они способствовали и воспитанию характера и украшению жизни одновременно».

Скажу вам, что имена этих авторов звучат до сих пор для меня, и многих моих, украшенных сединой сверстников, торжественной и героической музыкой.

Так чем же упивались юные российские мечтатели из моря книг Жаколио? Скажу вам честно, что наиболее интересны его художественные произведения, это — романы приключений. И в мировую литературу он вошел, прежде всего, как классик приключенческого жанра.

Его роман «В трущобах Индии», о борьбе индусов против колонизаторов-англичан и пиратский роман «Грабители морей», обошли, наверное, не один раз вокруг земного шара. Последний, «Грабители морей», тот вообще наделал немало шума в высших светских кругах Лондона, да и не только.

Писатель обнажил порочные связи всемирного и тайного преступного сообщества, с английскими лордами, адмиралами, финансовыми воротилами конца 18-го века. Все свидетели криминала истреблялись ими до единого. Суд над международными террористами и мафией того времени, коррумпированными чиновниками со своим флотом, вооруженными отрядами, состоялся в 1823 году в Англии. О чем так мастерски и предостерегающе поведал нам автор в бестселлере своей эпохи.

Уверяю вас, едва вы переведете дух от погони с северными сынами Норвегии за этими грабителями морей, как Жаколио смело поведет вас в «Трущобы Индии». Страны, пышных красот девственных лесов, жутких тайн и сект в мрачных подземельях и древних храмах. Кто уж, как не судебный чиновник в колониальной Индии, Жаколио, знал глубоко подноготную этих загадочных и кровавых дел..!

Но, самое главное, что этот роман, что и «Затерянные в океане» да другие проникнуты сочувствием к угнетенным народам Индии и звенят негодованием против английских, французских, португальских колонизаторов.

«ПОЭЗИЯ ТАЙНЫ — ВЫСШАЯ ПОЭЗИЯ»

Представьте теперь, с каким восторгом, мы, пацаны, переплывали на льдинах по тому же пруду, преследуя коварных северных пиратов Жаколио, а в зарослях камыша и лозы отыскивали следы неуловимых и зловещих тугов-душителей. И нас не страшило, что мы проваливались в леденющую воду или вязли «по уши» в болотистой тине пруда, и получали нахлобучки от беспокойных матерей.

Но мы тогда никак не подозревали, что дальние и экзотические страны Жаколио так близки к нашему Царицыну и Волге.

На эту находку наткнулся я, просматривая его редкостную, книгу «Факиры- очарователи». В ней писатель, будучи на берегах Ганга, получил у известного раджи засекреченный ранее план совместного похода русских и французских войск для завоевания Индии в 1801 году — с целью изгнания оттуда англичан. В тайной экспедиции были задействованы донские казаки, калмыки, немцы колонии Сарепта на Волге, Царицын, Астрахань…

Но с гибелью императора Павла Первого закончился «индийский поход» казаков в заволжских степных просторах.

И вот теперь, стоя под жгучими степными ветрами, я вижу здесь нашу веселую, орущую во все горло, мальчишескую ватагу, вооруженную дротиками, капканами, веревками, да кусками хлеба с салом и луком.

И мы, словно герои Жаколио, казаки ли, звероловы ли, смело пускаемся по крутым оврагам за богатой добычей! Коршуны в синеве поднебесья кружили нам головы, суслики дерзко свистели вслед незадачливым трапперам, в озерцах, ах, плескалась вкусная рыбка, а над всем благодатным и манящим миром звонко заливались жаворонки.

Нас, продрогших в степи, согревало тепло костра и детской дружбы, подобно героев любимых книг. И они, незримые и несгибаемые, всегда были с нами у костра… жизни.

Прокаленный суровой следственно-прокурорской работой, я понял, что не всем было дано счастье — «познать поэзию тайны» в романах классиков острого сюжета.

А этот яркий, энергичный и одухотворенный мир сильно поднимал мальчишек над окружающей грязью и пошлостью.

Ведь Жаколио предпослал молодежи целый сериал о своих экзотических путешествиях, основанных на личных впечатлениях по Индии, Океании и Дальнему Востоку.

И мальчуганы, усевшись рядком, познавали тайны животного мира, обычаев аборигенов, стихийных катаклизмов, негодовали против работорговли, воткнувшись носами в книги «Путешествия в страну баядерок», «…в страну слонов», «…в страну негров и обезьян», «…в страну жемчужин», «…в страну гашиша», «…в страну кенгуру»…

Многие сочинения этого неутомимого писателя — путешественника были широко доступны юношеству, ибо печатались в популярных наших журналах, как «Природа и люди». Так, в 1893 году в нем появились «Тайны Индии» о чудесах факиров, годом ранее «Затерянные в океане», посвященные Китаю и Голландской Индии.

Конечно, нам, сельским пацанам, были понятнее герои и места свои, русские. Может, поближе был и роман страшный «Пожиратели огня», о приключениях в просторах России, Европе, Австралии…

И вот мы, уже в табуне неукротимого молодняка коней, наскоро взнуздав необъезженного скакунка, похваляясь друг перед другом, старались продержаться на спине его пару-другую минут.

Ну, совсем как герои Жаколио, лихие казаки или трапперы. Ух!..

Летели мы друг за дружкой оземь, и попадало от всех матерей за ссадины и синяки, конечно, мне — главному сопливому табунщику. Но мы полюбили наших коней, а повзрослев — еще сильнее, как друзей. И пронесли это до сих пор.

И наверное, не случайно, и сейчас призывно стоят на наших юношеских полках в один ряд с книгами Жаколио романы Жюля Верна и Майн Рида из великолепной тематики по исследованию неведомых глубин Черного материка верхом, на повозках, бычьих караванах…

А тогда мы, бесшабашная пацанва, в стаде колхозных остророгих быков на выпасе, проверяли себя на смелость. Подобно отчаянным тореадорам, а может быть и гаучо. И, слава Богу, оставались, живы, падая с крутых спин под острые копыта и крутолобые головы разъяренных животных. Радовались, что они нас не затоптали и не подняли на рога. А над друзьями-«слабаками» мы дружно смеялись.

А Жаколио с годами вел нас за собою дальше и серьезнее. Он написал ряд глубоких исследований по религии, мифологии, этнографии народов колониальных стран. Я выявил, их так много было издано во Франции. Научно-популярные «Спиритизм в Индии», «История богов», «Кришна и Христос», «Религиозные законодатели», «История Азии» и другие.

И лишь единицы их были напечатаны в России. Жаколио выдвинул оригинальную теорию происхождения христианства из брахманизма.

Луи Буссенар, тоже знаменитый романист-путешественник, весьма уважал своего собрата по перу. Называл его «видным писателем», который «завоевал подобную репутацию уверенным пером, незаурядным талантом рассказчика и популяризатора».

Но преждевременная смерть унесла Жаколио в 1890 году в возрасте пятидесяти двух лет. На этом мы прервем цитирование знаменитого Луи Буссенара, ибо чтобы все рассказать о необыкновенной жизни и литературной деятельности Луи Жаколио нужно написать о нем целый и огромный роман приключений.

Ведь этот неутомимый труженик, постоянно выполняя свои юридические обязанности, написал добрых пятнадцать томов!

…А мимо меня, по той же плотине пруда, которое десятилетие, бегут за увлекательными книжками в библиотеку такие же любознательные, белобрысые сельские мальчишки.

Соперник Жюля Верна Роберт Баллантайн

НЕВЕДОМЫЙ ЛИТЕРАТОР

С именем писателя Роберта Майкла Баллантайна встретился я совсем неожиданно.

Как-то в литературной газете поразила меня одна фраза: «Романы Баллантайна в Англии раскупались лучше книг Жюля Верна».

Удивился я, как же так в своих букинистических разысканиях проглядел этого мастера остросюжетного жанра?

Перерыл свою картотеку и всю специальную литературу. Но, увы, обширное советское литературоведение упорно отмалчивалось о Р. М. Баллантайне.

Как известно, в литературном расследовании, что в уголовном деле, самое важное — зацепиться за ключевые слова и факты, дабы выйти на верный след и размотать замысловатый клубок.

И вычитал я, что романы английского писателя Рафаэля Сабатини большими тиражами выпускало американское издательство «Баллантайн Букс», названное именем популярного писателя 19-го века, автора приключенческих книг для юношества.

И меня, воспитанного мальчишкой на книжках любимого М. Рида, К. Дойла и Р. Л. Стивенсона, осенило: а не знают ли эти писатели, не помнят ли они что о Р. Баллантайне, ведь жили-то все в одной эпохе и в Англии.

Догадка моя подтвердилась.

Внимательно я читал восторженные воспоминания знаменитого Р. Л. Стивенсона о своем детстве.

«Первый писатель, с которым меня свела судьба, был Роберт Луис Баллантайн. Читателю, скорее всего, незнакомы его произведения; им, как мне представляется, едва ли уготовлено бессмертие, но в мое время они пользовались у детей чрезвычайной популярностью.

Я сам усердно штудировал его сочинения; и когда мистер Баллантайн задумал написать книжку, в которой роль главного героя отводилась моему деду, меня пригласили на обед к дяде, чтобы с ним познакомиться, — мое ликование нетрудно себе представить».

И здесь впервые встретилось мне описание импозантной личности разыскиваемого мною писателя.

«Мистер Баллантайн оказался на редкость красивым человеком с окладистой черной бородой; он рисовал и показывал свои рисунки; он играл на рояле, что по тем временам среди мужчин было редкостью; и, кроме того, он пел песни, а нам с двоюродными братьями полагалось хором подпевать.

За беседой мистер Баллантайн еще более возвысился в наших глазах: выяснилось, что для какого-то очередного из своих недолговечных сочинений он изучал жизнь пожарных, недавно помогал тушить пожар и, помнится, собственными руками спас человека.

Одним словом, чтобы я там не думал сейчас о произведениях мистера Баллантайна, встреча с таким бодрым, красивым, деятельным, музыкальным и отважным человеком очень усилила врожденное пристрастие мое к писателям».

Задумался теперь я над сей загадкой. Прав ли был Стивенсон, говоря о недолговечности и сиюминутности романов Баллантайна, или же лукавил, завидуя и оговаривая старшего кумира, будучи сам известным писателем.

Разгадку могла дать лишь точная информация: переиздавались ли после смерти Баллантайна его сочинения, какие, где и когда.

Может, он действительно канул навсегда со своими негожими романами в небытие?

А что же скажет сэр Конан Дойл? Разыскал я-таки и его мнение.

Конан Дойл выразился вполне ясно о влиянии на него книг приключений.

«С тех пор, — говорил он о детстве, — мне приходилось на самом деле стрелять медведей и охотиться на китов, но все это ни шло, ни в какое сравнение с тем, как я пережил это впервые с мистером Баллантайном и капитаном Майн Ридом в руках. М. Рид, Р. М. Баллантайн, автор «Кораллового острова» — пора мальчишества».

А известный английский библиофил Э. Квейл сказал предельно ясно:

«Подобно большинству мужчин я был воспитан на приключенческих произведениях капитана Мариэтта, Р. М. Баллантайна, Майн Рида, Хенти и незабвенного Стивенсона. Неудержимое влечение к романтическим островам Южных морей возникло у меня впервые от чтения «Кораллового острова», тогда я был мальчишкой и жил в его родном Эдинбурге. Его сочинение о приключениях Ральфа, Джека и Питера, оставленных на далеком коралловом острове, безусловно, повлияли на Стивенсона, который написал бессмертный «Остров сокровищ».

Вот так вышел я на четкий след…

Теперь привлекаю к поиску, объединенные силы одержимых книголюбов старой книги.

Каким путем? Да путем переписки.

Сеть этих редких знатоков, как правило, серьезных и состоятельных, кропотливо создавалась общей перепиской годами, по многим городам и весям страны.

Это были тесные отношения, своих, избранного круга, лиц.

Эти книговеды фанатично любили и знали старую книгу, отечественную и иностранную. Занимаясь ею десятилетиями, они знали ее назубок, обладали замечательной памятью, тренированной и отшлифованной. Многие владели несколько языками. Поэтому книжных тайн и секретов для них почти не существовало.

Совместными оперативными усилиями библиофилов было выявлено, что уважаемый Роберт Луис Стивенсон был не прав.

Ибо романы Р. М. Баллантайна пережили и автора, и самого Стивенсона, не раз переиздавались в Англии и на Западе. Вплоть до наших дней.

Это ли не признание успехов мистера Баллантайна! Но сие не все.

А что же, у нас, в старой России?

ОШИБКА СТИВЕНСОНА

В рвении своем и азарте запрашиваю по собранной информации колоссальную Национальную Библиотеку России.

Какими же сведениями располагает она на попавшего в сети розыска, Р. М. Баллантайна?

Фундаментальная Библиотека, порывшись изрядно в необъятных книгохранилищах, добросовестно сообщила о наличии у нее книг этого литератора, и приложила перечень их на русском и английском языке.

Так было установлено, что в предреволюционной России остросюжетные произведения Р. М. Баллантайна имели высокую популярность.

А ведь тогдашняя молодежь пользовалась вволю дешевыми по цене книгами многих мировых писателей этого неумирающего жанра. Да и конкурирующим коммерсантам-издателям тоже было из чего выбирать в книжном море.

Но все-таки издавали большими тиражами и с упоением читали романы Баллантайна.

Я долго и упорно искал книги этого почти забытого писателя. И мне удалось раздобыть, наверное, все изданные у нас книги этого прекрасного, с беспокойным сердцем и чистой душой, романтика. Конечно же, в копиях, ведь оригиналы их можно было пересчитать по пальцам.

Наверное, в наше время только самым усердным книжным «следопытам» попадался роман Баллантайна «Черная кость, или Торговля неграми в Западной Африке», напечатанный в Санкт-Петербурге в 1875 году. В то время рабовладение было распространено и не искоренено. Этот кровавый бич опустошал целые регионы огромного Черного континента. Эта жгучая тематика писателя и сегодня звучит злободневно, ибо не перевелись еще те рыцари наживы по всему миру.

Автор еще в период обильной работорговли, подошел с большой творческой смелостью к изображению черных аборигенов, сумел показать их духовное богатство, самобытные нравы и обычаи.

В ту эпоху исследование ледового Севера, пропавшие экспедиции, жертвы холода и голода, поиски сгинувших первопроходцев, их чудесное спасение от неминуемой гибели волновали миллионы людей.

Пронизывающей северной теме был посвящен роман Баллантайна «Мир льдов или приключения экипажа «Дельфина» в полярных странах», изданный в северной столице России в 1899 году.

Но наибольший успех выпал у нас на один из самых популярных романов Баллантайна «Коралловый остров».

Быстро и по достоинству его оценили все!

Читатели были увлечены выживанием заброшенных на необитаемый остров молодых героев-робинзонов Ральфа, Джека и Питера. Приключения среди свирепых туземцев-людоедов, коварных пиратов и самоотверженных миссионеров захватывали дух, и занимательно описаны на фоне роскошных картин южных морей и тропических лесов.

Автор умело вводит полезные сведения о живом и растительном мире островов Тихого океана. А главное, убедительно показывает, что коллектив подростков даже в изоляции способен выстоять и обеспечить себе минимум необходимых вещей и продуктов. Ведь только здоровая дружба и сила воли помогли юным героям преодолеть все трудности на диком острове. И выжить.

Этот роман издавали у нас неоднократно!

Вначале — перед революцией в 1916 году. После гражданской он вышел в 1922 году на русском языке, в Берлине. В 1927 и следующем году напечатали в Москве и Ленинграде, а в 1993 году переиздали в нашей столице.

Кроме того, оказалось, что продолжение «Кораллового острова» — книгу «Охотники за гориллами», с теми же неунывающими героями, выпустили у нас в 1958 году, на английском языке, специально для учащейся молодежи.

Это было подтверждение временем ошибки мэтра Р. Л. Стивенсона о якобы недолговечности сочинений его английского собрата по перу.

Да что там Стивенсон, если даже такая солидная газета нашей страны, как «Книжное обозрение», и та «промахнулась».

Подтвердив высокую популярность книг Баллантайна на Западе (в № 44 от 1993 года), она заявила, что якобы «русскому читателю они практически неизвестны». Мол, изданы были только романы «Коралловый остров» до революции… и «Охотники за гориллами». Как говорится, ваша неправда. Неизвестны были вышеперечисленные сочинения, увы, обозревателю «Книжного обозрения».

Однако разысканных сведений для меня было явно недостаточно.

Ибо высланный вышеназванной Библиотекой список романов писателя был неполный, и, главное, ничего неизвестно о жизни и деяниях малоизвестного мне автора.

Кто он был таков? Кабинетный ученый или бродяга-странник по белому свету, неистощимый фантазер или хлебнувший лиха путешественник, то ли просоленный мореход, знающий, «где спят туманы и бушуют ураганы и когда цветут бананы на Гавайских островах…».

Требовалось провести дальнейшее дополнительное и тщательное литературное расследование. Установить документальные, проверенные факты и получить суждение опытных экспертов, а то и специалистов-книгоманов.

Значит, надо подключать достоверные, надежные источники информации за границей, на родине Баллантайна, в самой Англии.

Однако, не считая нескольких абзацев, отысканных в английском Словаре Национальных биографий, да кратких ссылок в других иностранных справочниках, имя автора оставалось по-прежнему загадкой.

Только многоплановый и обширный поиск зарубежных изданий помог мне выяснить, что в Лондоне и в Бристоле были изданы документальные книги о судьбе и творчестве Р. М. Баллантайна.

И вот их драгоценные копии, преодолев различные преграды и рогатки, — ура! — лежат у меня на столе!

В них познакомился я душевно со старинным родом Баллантайнов, любовался портретами семейства и самого писателя, поражался его необычной, насыщенной дерзаниями жизни, упивался блестящими сюжетами его сочинений.

Ознакомился с их обширной английской библиографией. Как видно, писатель обращался к молодому поколению англичан, которое не так уж часто покидало родной город, а тем более никогда не бывало на Северном полюсе или в неведомых экзотических странах Юга.

Для них, да и средней руки обывателя, мир за пределами родной Англии, такой огромный, сказочный и манящий, открывался главным образом через романы путешествий. Поэтому от автора, обратившегося к теме странствий, требовали еще и рассказа о ярких приключениях.

И Баллантайн оправдал надежды читателей. Сорок лет жизни своей он отдал напряженной творческой литературной работе!

Многие его герои во имя дела, науки или идеи терпят ужасные кораблекрушения, переносят скитания в полярных странах, в пустынях и джунглях, томятся в плену льдов или туземцев, охотятся на хищников и после многих происшествий благополучно возвращаются на родину. Были и иные…

Однако этот плодовитый автор долго и почти полностью игнорировался биографами, исследователями литературы даже в Англии. Почему? За что такая немилость?

Но начнем все по порядку, как бы подводя итог нашему дотошному расследованию, а может и «погоне» или книжной охоте.

НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ КЛЕРКА…

Будущий писатель, а также, оказывается, художник Роберт Майкл Баллантайн родился 24 апреля 1825 года в респектабельном Эдинбурге.

Да, там же появились на свет божий сэр Вальтер Скотт, Конан Дойл и Герберт Уэллс, там учился и жил Р. Л. Стивенсон.

Интересно, что пятнадцатилетний Стивенсон, встретив здесь уже известного Р. М. Баллантайна, пригласил в гости. Но писатель был настолько поглощен предстоящей женитьбой, что любезно отказался, а затем его невеста одарила его шестерыми прекрасными детьми. Но я забегаю вперёд.

Род Баллантайнов был известен добротными литераторами. Прадед прославился как поэт. Дядя являлся редактором и удачливым издателем работ Вальтера Скотта, с которым содержал в Эдинбурге книгоиздательскую фирму. По этой же стезе шагал и брат писателя, который сделал индусскую философию доступной для европейского читателя.

Романтичный, но не лишенный деловитости, восемнадцатилетний Роберт карьеру начал простым клерком в лесных дебрях и снежных просторах Канады.

Работал в глуши, в компании мехов Гудзонова залива. Он сам шел навстречу неизвестности и приключениям.

За несколько лет своей трудной юности исходил и изъездил обширный канадский Север — на лыжах и санях, на лодке и пешком. Его пытливый ум и зоркий глаз подмечают все особенности края и животного мира. Бескрайняя тайга и цепи гор, суровая тундра и ледяная арктическая пустыня, обитатели лесов, индейцы и белые первопоселенцы — все интересует, западает в душу юноши, чтобы потом предстать в ореоле приключений в его книгах.

Любопытно, что именно Баллантайн был во многом открывателем романтики Севера, и уже по его проторенным следам и вдохновленные им пошли Джек Лондон, Луи Буссенар, Рекс Бич, Джеймс Оливер Кервуд.

Обогащенный незабываемыми впечатлениями, Роберт возвращается в 1847 году в Англию.

Несколько лет набирается опыта в печати, работая в фирме публикаций Констебля в Эдинбурге.

Первые книги его, конечно, посвящены похождениям в незабываемой, заваленной снегами Канаде. Это «Гудзонов залив», написанная по свежим впечатлениям в 1848 году, во многом автобиографическая повесть. Затем «Молодые торговцы пушниной», изданная в 1855 году.

Вслед за ней идёт «Унгада: Эскимосская повесть».

Ошеломляющий успех приносит выпущенный в 1858 году «Коралловый остров».

Воодушевленный первыми успехами молодой писатель решает посвятить свою жизнь непростому писательскому ремеслу. И он многого добился!

Его книги не похожи одна на другую: острые сюжеты разворачиваются в чужедальних странах, как Индия, Новая Зеландия, Канада, Бразилия.

Или же в мрачных подземельях шахт, а то в пламени огня, среди пожарных либо на вершине маяка, нередко в прериях, среди краснокожих либо охотников за моржами, китами и львами, вплоть до коралловых островов… и викингов.

Отважный писатель отнюдь не принадлежал к белоручкам-борзописцам. Для написания новых книг он спускается в глубины шахт по добыче олова и меди, выезжает на тушение огня с лондонскими пожарными либо отправляется в тяжелые рыболовецкие походы, ночует на скалах со смотрителями маяков, на скорых поездах кочегарит с бородатыми машинистами.

Расширяя свой кругозор, Баллантайн много путешествует.

Шесть месяцев он проживает и впитывает колорит Южной Африки, посещает благоухающую Италию, морозную Норвегию и иные края.

Об этом красноречиво говорят, звенят сами названия его книг: «Сражаясь с пламенем», «Причуды на водопадах», «Железный конь», «Глубоко внизу», «Поселенец и дикарь», «Месть краснокожего», «Гигант Севера», «Гардемарины и мавры».

В них искрятся перлы его наблюдений, открытий и похождений.

И думается мне, что рвущийся к подвигам жизни Баллантайн нередко напрямую отождествлял себя с героями своих романов.

Однако слава — славой, но я бы не сказал, что Баллантайн на своих сочинениях сказочно разбогател.

Его семья знавала и нужду, в борьбе с которой ему приходилось заниматься литературной подёнщиной, и отказывали ему в публикации.

Пытался он издавать и собственный журнал для молодых людей, для чего посетил несколько издательств, но везде был отвергнут с усмешкой коммерсантами, не желающими появления нового конкурента.

Писателю порою приходилось иллюстрировать свои книги, штудировать тома научных описаний и записок, чтобы сделать свои сочинения еще более живыми и красочными.

Он сотрудничал в Эдинбурге с издательской фирмой братьев Нельсон, которые имели на него влияние, но впоследствии, не поладив, они расстались.

Баллантайн перебрался в Лондон. Алчные издатели платили ему год за годом гроши за бесспорные бестселлеры, насыщая ими жаждущий читательский рынок.

Однако упорный писатель всегда верил в свою звезду!

Он даже преодолел склонность к употреблению спиртного, которая присутствовала в их роду.

Более того, добившись обеспеченности, уделял немало внимания благотворительности, отличался милосердием к нуждам простого люда.

Всю свою жизнь он строго придерживался гуманных христианских принципов, и эта мораль сквозила в его книгах и делах.

Особый интерес и помощь он проявлял к работе экипажей спасательных шлюпок на море, с блеском читал популярные лекции на эту тему. Его усилиями было получено много сотен фунтов стерлингов.

В признание его заслуг, первая Эдинбургская спасательная шлюпка получила название «Спасательная шлюпка Эдинбурга и Р. М. Баллантайн». Помощники писателя рассылали тысячи проспектов, призывающих духовных и других лиц, занимающихся благотворительностью, приобретать его недорогие и поучительные книги для распространения среди бедных слоев населения.

Среди неопубликованных документов этого творца из страны Романтики хранится рукопись его последней книги, над которой он работал усиленно в Риме, словно предчувствовал неизбежное.

Он был весь объят замыслами!..

Но случилось, что с годами, его стали мучить ужасные головокружения, вплоть до внезапной потери сознания. С ним обязательно был кто-нибудь рядом.

В Риме, находясь на излечении и под присмотром любимой младшей дочери, он пытается творить и дальше. Но уже после начала третьей главы почерк его становится неразборчивым. Дальше рукопись продолжена рукой дочери, и вдруг внезапно обрывается…

Кипучая натура, страстный путешественник, мечтатель и охотник, он закончил свою жизнь, как и хотел, в пути-дороге, в далекие страны…

28 февраля 1894 года его не стало. В Риме звонили колокола…

Многие тысячи читателей испытали горечь утраты.

ТАЙНЫ АРХИВОВ

Да, остросюжетные книги Баллантайна, прирожденного писателя, были пропитаны уважением к молодежи и увлекали, прежде всего, юношество, которое вступало в прозу жизни уже на его добром и прочном фундаменте.

Но они притягивали к себе и взрослого читателя, поскольку возвращали невольно его в тот напоенный светом мир, когда жизнь видится полной романтических тайн, когда добро и зло так же легко различаются, как в вычитанных романах приключений.

И это не удивительно.

Помимо писательского таланта, Баллантайн отличался от других сочинителей тем, что многое пережил сам, о чем рассказывал в своих романах; он хорошо знал своих героев и видел описываемую им природу.

Пусть имя Баллантайна не вписано огромными золотыми буквами в историю литературы приключений, но он был достойным соперником француза Ж. Верна, известных английских писателей Ч. Кингсли, сочинителя колониальных и пиратских произведений, Дж. Хенти, автора десятков авантюрных романов из истории Британской империи, и других мастеров.

Он написал более 80 романов, которые доставили ему широкую популярность и славу и не дадут исчезнуть его памяти. Он принадлежал к той плеяде романтиков, о которых прекрасно сказал Конан Дойл в своей автоэпитафии:

Я выполнил свою простую задачу,

Если дал хотя бы час радости

Мальчику, который уже наполовину мужчина,

Или мужчине — еще наполовину мальчику.

А блистательный Стивенсон, находясь в зените славы, решительно поддержал проект о сооружении памятника своему предшественнику, романтику из родного многим писателям Эдинбурга.

И он был сооружен, благодаря также усилиям и деньгам… многих тысяч почитателей-мальчишек.

Нет сомнения, что лучшим книгам Баллантайна суждена долгая жизнь, и они снова вернуться к нашему юному читателю, чтобы поведать о благородных, бесстрашных путешественниках, исследователях и борцах.

Они учат мечтать и бороться, находить и не сдаваться!

Ведь отважные искатели приключений и с годами не теряют обаяния и привлекательности.

А литературное наследие Баллантайна еще обширно и многогранно.

Он писал культурно-исторические исследования, путевые очерки, драмы… да мало ли какие сюрпризы таят его неопубликованные работы. Большой архив его был сохранен родственниками, несмотря на две мировые войны.

В 1965 году в Нью-Йорке была проведена экспозиция первых изданий и рукописей многих авторов, как Майн Рида, Хенти, Кингстона и других, пишущих для юношества.

Выставку назвали «Пыльные бриллианты», в честь книги Р. Л. Баллантайна, рукопись которой была центром экспозиции. Руководил ею английский профессор Н. Пирсон, имеющий самую богатую в мире коллекцию рукописей Баллантайна. Сколько неоткрытых тайн сулят его рукописи!

…Пройдет время, может, наступит день, когда я поставлю на полку последний том Р. М. Баллантайна рядом с книгами его современников. Открою и другие тайны из его архивов.

И другой автор, пусть и неизвестный сейчас, займет место Баллантайна в качестве доброй «добычи» на полке старых писателей-приключенцев, которые, в свою очередь, будут потеснены другими.

Но, говорят, из всех «погонь» нет ничего более волнующего, беспокойного и интеллектуального, более трудноизлечимого при неудаче, более жадного при триумфе, более изобилующего радостью, чем книжная охота.

Ибо, посетив нас только один раз, это увлечение остается с нами на всю жизнь!

Через дебри и пустыни — с Софьей Верисгофер

О дерзких искателях приключений и исследователях малоизвестных стран писали обычно мужчины — сами отважные путешественники, военные, торговцы, как капитан Майн Рид, Габриель Ферри, Луи Жаколио и другие.

Но чтобы в плеяде таких мировых знаменитостей засверкало вдруг имя женщины, автора романов приключений — это случай весьма необычный.

Таковой была Софья Верисгофер — известная немецкая писательница конца XIX века. Своими остросюжетными романами, до предела насыщенными путешествиями и приключениями, она сразу завоевала сердца молодых читателей. В Германии и России, Франции и Англии ею зачитывались как уже образованные юноши, так и только освоившие чтение.

Однако жизнь и литературное творчество этой писательницы еще скрыты от нас в загадочных сумерках прошлого. Удивительно, но этот кумир многих поколений молодежи не удостоился на русском языке ни популярной монографии, ни даже краткой библиографии её произведений.

С целью хотя бы частично восполнить этот пробел, вернёмся во времена расцвета творчества знаменитой романистки, спустя более ста лет назад…

Появление С. Верисгофер как писательницы не было случайностью.

Надо было стать личностью, быть наделенной искрой Божьей, талантом, чтобы создавать такие романы.

О её жизни сохранилось не так много сведений.

Собирал я их несколько лет в крупнейших книгохранилищах библиотек Москвы и Санкт-Петербурга и обнаружил лишь в редких дореволюционных и зарубежных изданиях.

Даже в «Истории немецкой юношеской литературы», выпущенной в Берлине в 1920 году, писательнице уделено всего лишь несколько скудных строк.

Софья Верисгофер родилась в 1839 году. Получила по тому времени неплохое образование. Как и все дети, увлекалась историко-приключенческими книгами Фенимора Купера, Вальтера Скотта, Густава Эмара. Долго жила в Гамбурге, из порта которого затем отправляла героев своих книг в опасные плавания. Она сменила разные занятия.

Но ей не пришлось никогда испытать тех подвигов, мучений, страстей и удач, через которые прошли её бесстрашные герои в загадочных уголках планеты.

Зато Софья была пламенным воображением, мечтала о кругосветных путешествиях. И была очарована, увлечена удивительным растительным и животным миром на разных континентах, в ту пору ещё так мало исследованным.

Наверное, этот сплав и сыграл свою роль в появлении её как увлекательной писательницы.

В ПОГОНЕ ЗА УДАЧЕЙ

Первый успех пришел к госпоже Верисгофер в 1873 году.

Написанный ею на 700 страницах, роман о приключениях юнги Роберта на немецком торговом и военном флоте буквально сметали с прилавков книжных магазинов. Роман выдержал около 10-ти переизданий.

Ещё бы! Вместе с находчивым и ловким Робертом, читатель путешествует вокруг света, выходит невредимым из испытаний, терпит кораблекрушения, выживает на севере, в Калифорнии, в сражениях франко-прусской войны. Эта находка была настолько удачной, что писательница задумалась…

Ведь известный педагог И. Т. Кампе стал популярным благодаря написанной им 38-и томной библиотеке для немецкого юношества. Другой заядлый странник по белу свету, Фридрих Герштеккер, прославился в Германии этнографическими романами путешествий, изданными в 44 томах.

Немецкие писательницы Т. Гумперт, Э. Авердок, К. Гельме и другие стали известными, благодаря своим книгам на семейные и бытовые темы, приправленные изрядно христианской и библейской моралью, и рассчитанные на фрейлин из зажиточных слоев.

И бойкая Верисгофер решает идти своим путем!

Героями её книг будут отважные немецкие парни, их приключения и странствия на суше и на море, среди диких туземцев и зверей Африки, Южной Америки и Австралии! Более того, в увлекательной форме она одновременно будет знакомить юных читателей с обычаями, традициями и бытом малоизвестных народов и полусказочных стран.

Будущая знаменитость уловила пульс и требования своего времени.

То была эпоха удивительных географических открытий и бесцеремонных колониальных захватов. Тогда за исследователями далеких стран следили с замиранием сердец миллионы людей. А немецкая нация, преодолевая вековую раздробленность и смуту, уверенно становилась на ноги и нуждалась в мужественных героях, прославлявших везде национальный дух.

Верисгофер исчезает вдруг…

Она проводит долгие месяцы в недрах книгохранилищ. Не жалея глаз и сил, штудирует груды увлекательных дневников, записок о природе, животном и растительном мире, людях чужедальних стран. И вот из-под её бойкого пера стали выходить сочинения о приключениях молодых немцев в разных частях света.

Книги её не только пробуждали у юношества интерес к экзотическим странам, но и «вооружали» естественно-популярными знаниями в предстоящей жизни. Писательница открыла для сыновей среднего класса и рабочих новый и удивительно яркий мир. Издатели Берлина, Лейпцига наперебой печатают её захватывающие романы, которые так быстро «проглатывает» молодежь.

Неутомимая труженица Верисгофер с упоением занимается литературным ремеслом. Она оттачивает с каждым новым произведением свой стиль и приобретает опыт отменного мастера авантюрно-географического жанра. Не забудем, что в это время в великой стране приключений уже гремели имена писателей Жюля Верна, Эмилио Сальгари, Р. Л. Баллантайна, А. Лори, с которыми конкурировать и тягаться было не так-то просто.

Но даже маститые литературоведы признавали в энциклопедиях: «Успех романов Верисгофер объясняется искусным развертыванием повествования и занимательностью фабулы».

СОФЬЯ ВЕРИСГОФЕР В РОССИИ

Удивительно, что удары судьбы, с которыми так часто сталкивались герои писательницы, не обошли её книги в России.

Поначалу на русский язык была переведена наиболее значительная часть её популярных романов. Среди них «Образовательное путешествие» (1885), «Через дебри и пустыни» (1887), «Сказочная страна» (1888), «Сокровища Перу» (1901), «Из Лондона в Австралию» (1902.

Имея художественное и воспитательное значение, они выпускаются нашими крупнейшими издательскими фирмами Сойкина, Павленкова, Вольфа и неоднократно переиздаются, с красивыми эстампами в роскошных переплетах. Они заставляли тревожно биться сердца мальчишек в самых медвежьих уголках России.

Более 25 лет я упорно разыскивал неуловимые книги Верисгофер!

Дело в том, что в советское время на них, как на вредное буржуазное чтение, отвлекающее от дела строительства социализма, было наложено идеологическое «табу», а тем более после войны с фашистской Германией.

Тогда об их переизданиях не могло быть и речи и они оставались незнакомыми широкой читательской аудитории. Как и романы приключений суперкумира немецкой молодежи Карла Мая, почитаемого А. Гитлером.

Скажу, что даже не каждому завзятому библиофилу, с которыми я тогда переписывался по всему Союзу, было знакомо имя С. Верисгофер.

Книги её найти было очень трудно, ибо в дореволюционной России их зачитывали до дыр и они превращались в прах а чудом сохранившиеся экземпляры стали библиографической сверхредкостью. Но мне удалось установить, что в 30-е годы на волне НЭПа хваткие издатели напечатали её известные романы «Корабль натуралистов» (1928), «Из Лондона в Австралию» (1929), «Через дебри и пустыни» (1929), но мизерными тиражами.

Только с помощью отделов редких книг федеральных библиотек России я смог заполучить некоторые произведения С. Верисгофер (в копиях), в том числе на немецком языке.

Хотя даже в крупнейших книгохранилищах страны не оказалось полностью коллекций всех её романов, так как многие из них пропали, были «утрачены», как мне оттуда сообщили. Единственно, я был рад обнаружить, что являюсь одним из первых в области изучения этой неординарной зарубежной писательницы.

Перелопатив кучи изданий российской дореволюционной критики, я был поражен, какую огромную негативную силу она обрушила на сочинения Верисгофер.

Журналы «Воспитание и образование», «Педагогический сборник», «Обозрение детской литературы» и иже с ними практически каждый выходящий у нас её роман воспринимали в штыки — а молодежь российская читала их взахлеб. Но заскорузлые педанты, цензоры империи настороженно относились к любым проявлениям свободы, раскрепощенности и независимости подрастающего поколения.

Официозная печать устроила повсеместные гонения на приключенческую литературу, нередко изымая неугодную из ученических библиотек, гимназий кадетских корпусов. Участь сия постигла даже отдельные книги просветителя Ж. Верна, а его «Пятнадцатилетний капитан» критика заклеймила как вообще никудышнее чтение.

Вспомним же, что такой мощный интеллект, как Л. Н. Толстой ценил и с увлечением читал в семье романы Ж. Верна. Журнал «Педагогический сборник» в 1888 году признавал за С. Верисгофер «правдивую передачу жизненных и, кроме того, научных фактов, добытых из новейших геофизических сочинений».

Но тут же порицал её роман «Через дебри и пустыни» что тот «от первой до последней страницы пропитан немецким духом». Однако почему-то не упоминал, что английские романтики, как капитан Ф. Марриэт, возносят владычество Британии на морях, а французские — как Луи Жаколио, превозносят подвиги французов в своих колониях…

НЕУНЫВАЮЩИЕ ГЕРОИ

Страницы книг С. Верисгофер насыщены сражениями и погонями, местью и кровью, несгибаемым мужеством молодых искателей приключений.

А так же — преданными друзьями, благородными охотниками, контрабандистами и авантюристами. И пусть её вымысел не всегда правдоподобен, но увлекателен и чистосердечен. Хочется с её героями, как на заре юности, спешить жить взахлеб, активно созидать и чувствовать!

В России С. Верисгофер вознес на вершину славы её роман «Образовательное путешествие», другое название «Корабль натуралистов». Он переиздавался (с 1885 по 1929 гг.) десять раз! И не удивительно, ведь он и роман «Среди пиратов» считались её коронными произведениями.

«Образовательное путешествие» вначале напечатал известный издатель Вольф, который впервые познакомил юную Россию с переводами Ж. Верна, Ф. Купера, Б. Стоу.

В этом романе немецкие юноши пускаются на корабле в рискованное путешествие для сбора редкостных коллекций флоры и фауны. Знакомятся со странами Африки, посещают Мадагаскар, Яву, Австралию. Преодолевают опасности диких стран, каскад разных преград и благополучно возвращаются в Гамбург. Закаленные духом, переполненные впечатлениями, знаниями и с экзотическими экспонатами.

Не менее насыщена экзотикой и событиями «Сказочная страна», выходившая дважды только в Санкт-Петербурге. В ней юные матросы пробираются через неведомую Индию и Азию, непроходимые джунгли и коварные ловушки, узнают о таинственных верованиях индусов и туземных племен. Повидавшие неведомые края и возмужавшие, они прибывают с удачей к берегам родины, в Vaterland!

В таком же остросюжетном романе «Через дебри и пустыни» повествуется о странствиях молодых беглецов по Африке, Нилу, среди арабов, негров и работорговцев. Заканчиваются скитания словами молодого героя Иоганна: «Я видел столько неравенства, неправды, жестокости и лжи, что мне надо хорошенько подумать о будущем. Надо подумать о том, как сделать так, чтобы их не стало в мире». И подобные гуманные высказывания, пусть в чем-то наивные, мы встретим и в других её романах. А в то время это было довольно смело.

«Сокровища Перу» были выпущены крупным Санкт-Петербургским издателем П. П. Сойкиным в знаменитой серии «Библиотека романов. Приключения на суше и на море» наряду с книгами М. Рида, Г. Эмара, Л. Буссенара. В нём юноши из Гамбурга познают не только девственный мир Южной Америки, разыскивают сокровища и участвуют в борьбе перуанцев против испанского владычества.

Вот так и в других сочинениях С. Верисгофер виртуозно раскручивает сюжеты и вводит молодых россиян, шаг за шагом, в неизведанный и огромный мир Романтики.

Да и кто из них мог оставаться равнодушным к сверстникам в, которые всегда в поиске, нередко рискуют жизнью, на грани смерти преследуют врагов и возрождаются для новых свершений и подвигов.

Хотя автор и не идеализирует своих героев, которые порою проявляют возрастную эмоциональность и несдержанность, бывают неоправданно неуступчивы, а то и жестоки. Но такова ведь сама жизнь.

Конечно, молодежь наша тогда увлекалась и своими известными писательницами, как К. Лукашевич, Е. Тур, Л. Чарской и другими, но они-то живописали на гимназические, сентиментально-бытовые, порою исторические темы. Но у нас не появилось своей С. Верисгофер, как не появилось и своего Джека Лондона либо Райдера Хаггарда.

С. Верисгофер не ограничивалась только избранной тематикой, она «штурмовала» и исторические высоты, обращалась к прошлому загадочной России, в которой наверняка мечтала побывать.

Её роман «Приключения контрабандиста» посвящен эпохе наполеоновских войн. В нем писательница показывает борьбу немецких рыбаков с французскими завоевателями, а также русского народа против армии Наполеона.

А в романе «Среди морских разбойников» она переносит читателя в XVII век. Открывает жестокие страницы деяний морских флибустьеров, рассказывает о приключениях подростка среди мавританских пиратов.

Нашему читателю, увы, и сегодня остаются неизвестными другие, не менее увлекательные, но так и не переведенные на русский язык романы С. Верисгофер. В том числе из жизни суровой Сибири, о гражданской и индейских войнах в Северной Америке, о золотоискателях в Калифорнии, морских приключениях…

Признаем, что не все в её богатом литературном наследии равноценно и выдержало проверку временем. Некоторые научные сведения в её книгах устарели, порою психология героев упрощена, она вытесняется калейдоскопом событий и происшествий, подобно в сегодняшних телесериалах. Хотя неоспоримо, что творческих находок и удач у автора неизмеримо больше.

И не случайно, что многие российские крупные ученые, исследователи, писатели, географы всю жизнь вспоминали о благотворительном влиянии на них приключенческой литературы в ранней юности, как А. М. Горький, А. Грин, А. Н. Толстой, академик А. В. Обручев, ученый и писатель И. Ефремов, ученый Д. И. Менделеев.

Одержимая романистка С. Верисгофер, щедро одарив Мир Приключений, прожила мало.

В 1890 году в Гамбурге она отправилась из жизни в свое последнее путешествие, из которого ещё никто не возвращался. Она, конечно, не знала, что её романам предстоял прочный успех, что они намного переживут автора и своих первых читателей.

И сегодня они, в золотом фонде классики приключений, пользуются широкой известностью и завидной популярностью. А по следам Софии Верисгофер идут другие женщины-писательницы.

Вперед, в страну Романтики!..

Кругосветный бродяга Фридрих Герштеккер

ВИЗИТ С ИНТЕРВЬЮ…

Сильнейший книжный бум на романы путешественника Фридриха Герштеккера потряс Санкт-Петербург и Царицын, Москву и Саратов, и прочие города и уезды, в которых обитали поколения немцев-переселенцев!

Гигантская волна его популярности из Германии, где у всех на устах были его приключения, изданные в 43 томах, докатилась до самых медвежьих уголков российских. Масса немецкой молодежи в поселениях на Волге и Урале, в Крыму и Прибалтике, затаив дыхание, упивалась его книгами под звонкими названиями «Приключения немецкой колонии в Америке», «Золото», «Миссисипские пираты»…

За что же автору такая сногсшибательная слава? Давайте-ка, преодолеем пространство и время, и несем визит этому отчаянному кругосветному мореплавателю, страннику и удачливому писателю.

Но вначале «вооружимся» и прочитаем анонс к собранию сочинений Ф. Герштеккера, спешно издаваемому в дореволюционном Санкт-Петербурге. Это же его визитная карточка!

«Любимый писатель в Германии, широко популярный у нас, творец так называемого этнографического романа, подолгу живший в Северной и Южной Америке, в Калифорнии, на Сандвичевых островах, и в Египте, — Герштеккер является неоценимым другом легкого и занимательного чтения.

Он знакомит с обычаями, нравами и жизнью тех далеких полусказочных стран, где ему довелось провести много лет, испытать немало всевозможных неожиданных приключений и собрать богатую сокровищницу поучительных наблюдений.

Кто однажды познакомится с этим талантливым и интересным писателем, будь то взрослый или юноша, тот навсегда полюбит его!»

* * *

Итак, год 1855-й! В большой комнате нас встречает молодая женщина, с выразительными и умными глазами, тонкими чертами лица и со ртом, который обозначает твердость и решительность характера, — это жена писателя. На шкуре тигра, добыче хозяина на Яве, играет мальчуган и огромная ньюфаундленская собака. На столике — редкие китайские и японские вещицы, кораллы, раковины.

А в смежном кабинете, за большим письменным столом сидит господин в турецком халате и быстро пишет. Он тотчас вскакивает, и глаза его выражают искреннее приветствие. Ему сорок лет, он среднего роста, сильный. Черная густая шевелюра, блестящие, смелые глаза, а взгляд показывает, что он любит похохотать.

Но осмотримся вокруг в его кабинете. Этажерки с книгами о путешествиях, прекрасные ружья, индийские томагавки, луки и стрелы, австралийские бумеранги, склянки со змеями и много чего еще необычного… и у нас завязывается разговор.

— Господин Герштеккер, Вы видели большую часть Земли, где она всех прекраснее?

— О, великолепны острова Южного океана, с их пальмовыми лесами, с чудесным небом, и прозрачной, окружающей их влагой, где кораллы воздвигают свои волшебные гроты. Еще прекраснее Ява, с вечно — зелеными горами и роскошью растительности, но…

Но эта вечная зелень скоро надоедает. В целом свете нет лучше весеннего дня в Германии, когда природа снова зазеленеет и птицы запоют в лесу. Потом, конечно, приходит снежная зима, но у нас есть надежда на новую весну.

— Утолилась ли ваша страсть к путешествиям?

— Во многом. Предо мною до сих пор мелькает разнообразные лица и картины, происшествия в Океании, Америке, Азии… Хотя не зарекаюсь, что шутки ради, съезжу, когда нибудь встретить Рождество в Ледовитом море, вместе с китоловами…

И тут писатель заторопился, вспомнив, что пообещал помочь одному бедному семейству:

— Мне в рот не лезет никакая еда, если я знаю, что рядом кто-то голодает безвинно. Каждый из нас может обойтись без какого-нибудь талера, а кто не может, так пускай пьет меньше пива.

Сердце Герштеккера было так же мягко, как тверд его дух, и как принципиален взгляд на жизнь. Но какие же случаи в жизни выковали его характер?

РУЖЬЕ И ПЕРО…

Фридрих родился в Гамбурге в 1816 году, но, потеряв рано отца, детство провел в Брауншвейге у дяди. Поступил в обучение в контору к купцу-негоцианту. Там

парнишке попал в руки «Робинзон Крузо» и с той поры он не знал покоя.

С непреодолимой силой влекло его в дальние страны, в особенности, в Америку. Ведь тогда лихорадка открытий и авантюр сотрясала Старый Свет. Несколько лет он сопротивлялся своей страсти удариться в путешествие по белу свету. Тревожный дух приключений томил его.

Едва достигнув двадцатилетнего возраста, он на корабле рискнул отправиться в Америку с кошельком, в котором не звенели золотые.

Но в Нью — Йорке, как и многие переселенцы, был обобран «добрым» земляком до нитки. Он очутился в чужой стране без пфеннига и она, огромная, лежала перед ним. Юноша не предался отчаянию, не унизился до нищенства и мужественно прокладывал путь в водовороте жизни.

Избрал девизом — «Помогай себе сам, а Господь поможет тебе».

Он пережил все невзгоды эмигранта и кем только не был! Сколько приключений и профессий испробовал он!

Кочегаром на судне, где его едва не залили водой при чистке котла, разнорабочим в Миссисипские болотах, кишащих змеями, дровосеком, содержателем салуна с буйными ковбоями… Научился ловко обходиться с ружьем и стал охотником. Обошел все уголки Соединенных Штатов, особенно рыскал по Арканзасу, то один, то с другом индейцем, то с опытными старыми охотниками.

Неутомимый Герштеккер в девственных лесах и прериях бил ягуаров, медведей, оленей, а меха выделывал на месте, и потом продавал. Путешествуя по Миссисипи и Луизиане, он вывез оттуда богатую коллекцию трав, насекомых и шкур диких животных.

В пути всегда набрасывал в тетрадь заметки и наблюдения, невзирая на лихорадку и болезни.

После шестилетних странствий, насыщенных встречами с переселенцами, авантюристами, сектантами и бродягами, он страстно захотел побывать на родине, куда и вернулся в 1849 году.

Тут он узнал, к своему немалому изумлению, что отрывки из его дневника, которые он присылал матери, печатались в одном из журналов и встретили большое одобрение в публике.

Тогда по предложению дрезденского книгопродавца Арнольда, он описал свою жизнь, богатую приключениями: «Странствия и охота в Соединенных Штатах Северной Америки». Книга, написанная свежими красками, понравилась, хотя чувствовалась непривычная рука. Она неоднократно переиздавалась. Так Герштеккер вступил на непривычное поприще писателя, которое успешно завоевывал и встречал постоянно возрастающий успех.

Теперь он переселяется в Лейпциг, публикует многочисленные рассказы, романы «Разбойники Миссисипи», «Регуляторы в Арканзасе». Каждый из этих романов, был переиздан по десять раз!

Неутомимый охотник оказался и настойчивым писателем, владея пером так же искусно, как и ружьем. Уже изданы и раскуплены его шикарные путевые очерки «Путешествия вокруг света», «Картины Миссисипи»… Успех был ошеломляющий! Только изредка в нем пробуждалась прежняя страсть! Но полагали, что она совсем исчезла, ибо Герштеккер женился и обзавелся своим хозяйством.

Вдруг разнесся слух, что в Калифорнии стоит только нагнуться, чтобы поднять груды золота и что охотники за ним повалили со всех четырех континентов в золотоносный край. В тоже время буря революционных потрясений пронеслась над Европой. Не до чтения книжек было народам, да и Герштеккеру надоело вечно рассказывать об Америке.

— Я отправляюсь в Калифорнию, — однажды заявил он. — Знаете, что там лучше всего?

— Золото!!! — вскричали ему.

— Нет уж! Тысячи типов, характеров и сорвиголов для моих будущих романов. А потом загляну и подальше. В Южном океане займу островок, чтобы перевезти туда семью и друзей.

— А деньги? — спросили его.

— Найдутся! — был ответ.

И точно, нашлись, поначалу. Во Франкфурте германский парламент вел переговоры о переселении земляков, не зная еще, куда собственно направить их. Министерство юстиции согласилось направить в Калифорнию опытного Герштеккера, чтобы он разобрался на месте, и выдало ему деньги на издержки путешествия.

В марте 1849 года писатель распрощался с родственниками-друзьями, не ведая, какие испытания и лишения подстерегают его на новом пути.

ЗОЛОТО МАНИТ НАС…

Под парусами Герштеккер отправляется из Бремена прямо в Калифорнию. Но благополучное плавание было не по душе мятежному охотнику за приключениями!

В порту в Буэнс-Айросе он принимает опрометчивое решение. Пока корабль совершит свое скучное плавание вокруг мыса Горн, он пересечет незнаемую Южную Америку и в Вальпарайзо опять сядет на свой корабль. Тщетно все отговаривали его от отчаянного похода, объявляя его невозможным, особенно переход зимой через Кордильеры. Но для закаленного Герштеккера не было ничего невозможного! Судно отправилось без него.

Писатель оказался в своей родной стихии. Одетый по-дорожному, он неделями, скакал галопом на лошади, по степям с проводником. Переправляясь через Кордильеры, заваленные снегами, оставался один на один со стихией, подвергся таким опасностям, от которых волосы становятся дыбом. Почти каждую минуту смерть грозила ему, но он сумел достигнуть Вальпарайзо. Здесь странник сфотографировался в том костюме, в котором совершил ужасную поездку. В изодранном пончо-плаще, протертых штанах и в широкополой шляпе, с дырами от пуль.

Одним словом, портрет его походил больше на разбойника, чем на цивилизованного писателя.

Странствие по суше совершилось. Но дальше-то как? Ведь корабль не стал ждать Герштеккера и отбыл к месту назначения, увозя с собой все его вещи. И наш чужеземец одиноко стоял на пристани. Однако нашлись добрые люди, которые помогли ему, нашелся и корабль, на котором он мог продолжить свой путь в Калифорнию.

КАЛИФОРНИЯ! В этом золотом аду он сполна нашел то, о чем мечтал, и поведал затем в своих многочисленных сочинениях. В романе «В Америку!», изданном в 1855 году. В следующим за ним из жизни золотоискателей в Калифорнии «Золото!». Ими зачитывались и у нас в России. Только его «Маленький золотоискатель в Калифорнии» переиздавался у нас пять раз, был переведен почти на все европейские языки. А «Калифорнийские очерки» были настолько насыщены богатым этнографическим материалом, что пользовались завидной популярностью у молодежи.

Интересно, что Герштеккер, очутившись в золотой земле, тоже поддался искушению и не избежал золотой лихорадки. До изнеможения искал самородки, до остервенения промывал руду, высматривая искорки золота. Но тут ему не было такой удачи, как в писательстве. Месяцами стоял он по двенадцати часов в сутки, полуодетый, в огромных непромокаемых сапогах, копая и просеивая песок — и все напрасно.

Он едва добывал себе на пропитание, и, наконец, бросил это неблагодарное занятие.

А денег ему, ожидаемых из Европы, все еще не было.

Чтобы прокормить себя, он опять взялся за ружье, думая настрелять дичи и на продажу золотоискателям. Когда и это не оправдало себя, он взялся за топор, как прежде, но повредил им себе ногу. Благо, работяги не бросили его в беде и заносили в палатку воды и чего-нибудь съестного.

Наконец, он получил средства — и продолжил свое путешествие на китобойном корабле. Навеянные северными ветрами впечатления легли в его книгу «Приключения юного китолова», появившуюся у нас в 1909 году. С морскими волками Герштеккер избирает курс на Южный океан.

Преодолевая штормы, добирается до Сандвичевых островов, Таити. Описание этого странствия — прекраснейшее из его произведений. Тогда как раз отправлялись искатели в Австралию, где тоже открыли золото. Но Герштеккера уже не прельщает поиск весьма призрачного золота.

Он загорелся мечтой пересечь Австралию по воде и суше. Из золотоносных и злачных мест Герштеккер вынес одно богатство, которого хватило ему на всю оставшуюся жизнь — свои бесценные наблюдения очевидца и дневниковые записи.

Австралийский континент он познает, передвигаясь по рекам на утлом, сколоченном самодельном челноке. Продолжает свой нелегкий путь по диким пустыням, идя по лезвию бритвы, ибо рискует не раз погибнуть от жажды, рук кочующих дикарей или беглых каторжников.

Преодолевая разные злоключения, он достигает своей цели. С восторгом встречают его в Сиднее, газеты переполнены самыми невероятными рассказами о нем.

Из Австралии Герштеккер отплыл на Яву и был в восторге от ее красоты. Он возвратился домой в июне 1852 года, крепким и здоровым. Радостно встречали его друзья.

ПРИЗВАНИЕ… И ТРИУМФ

Вечный странник и оптимист снова засел за письменный стол, и за несколько месяцев написал свои «Путешествия» в пяти томах, в тоже время издал три тома на английском языке, на котором объяснялся с поразительной легкостью.

Выпустил роман «Таити», плод его последних странствий, где увлекательно описывает борьбу цивилизации с дикарями, христианства с язычеством и рвение английских и французских миссионеров.

Поражаешься, какой нечеловеческой работоспособностью обладал писатель! Эти и другие книги его сыграли огромную роль в расширении кругозора его читателей. Да и сам он видел мир, наполненный нераскрытыми еще тайнами.

Писатель, по его собственным словам, боялся «заржаветь», сидя на одном месте.

«Каждая нация рождает смелых людей, — писал К. Дойл. — В каждой нации есть энергичные люди».

Вот и Герштеккер отдохнув, отправляется в 1860 году опять в большое путешествие в Южную Америку, посещает Бразилию. Спустя два года энтузиаст уже в пустынях и дебрях Египта и Абиссинии, где вместе с герцогом Кобургским пытается проникнуть к неведомым истокам Нила.

В 1867 году пускается он в Новый Свет, и в Нью-Йорке его встречают с большим почетом и овациями. Изъездив Южную Америку, Мексику, Венесуэлу… он отправился в незабвенную Германию, теперь уже с туго набитым кошельком.

— Немного отдохну и отправлюсь в такое далекое путешествие, с которого скоро меня не ждите, — говорил, улыбаясь, Герштеккер своим друзьям. И действительно, он отправился в такой дальний путь, откуда больше уже не возвращаются.

Он ушел в мир иной в марте 1872 года в Брауншвейге, куда переселился из Готы за несколько лет перед своей смертью.

* * *

Десятки романов и рассказов этого мирового писателя таятся сегодня, не переведенными и не переизданными, в запасниках крупнейших библиотек нашей страны. Увидели свет в России в те далекие дореволюционные времена его именные произведения, как «Луговые разбойники», «Под экватором», «Два каторжника», «В преддверии свободы», «Сыщик», «Голубые и желтые», «Разбитая шхуна пирата», «Мексика и император Максимилиан» и другие.

Без глубокого волнения, пожалуй, нельзя читать ни одного его сочинения. И еще, он много писал для детей, юмористическую и познавательную литературу. Достаточно сказать, что его сочинение «Вселенная», специально написанное для юношества, переиздавалось у нас до революции 1917 года пять раз.

В легко и занимательно написанных романах Фридриха Герштеккера мы попадаем в мир живых и увлекательных путешествий среди дикой, манящей природы, где действуют незаурядные, видные герои. Писателю были знакомы все человеческие чувства.

Велика была его радость от познания мира и велик его успех.

В книгах его запечатлены яркие, своеобразные картины жизни, быта и традиций навсегда ушедшего прошлого на этом белом, прекрасном свете.

И думаю я, что мы, мужчины — с мальчишеской искрой в глазах, не позволим приключенческим книгам Фридриха Герштеккера исчезнуть с книжных полок и затеряться в неизвестности вечности…

Охотник за приключениями — Карл Фалькенгорст

ОТКРЫТИЕ МИРА

Дикий вой волков жутко пронесся в морозной пустоши.

Резко оборвал в домах колонистов возню малышей и чтение взрослыми книг. Все притихли на миг. Поселение гернгутеров Сарепта в степном Поволжье занесло под самые крыши снегами-метелями. Лишь высилась кирха, с которой едва-едва угадывались огоньки уездного Царицына.

Заброшенные на чужбину колонисты бережно хранили вывезенные из «фатерланда» романы о странствиях таких же переселенцев в лесах Канады, прериях Америки, степях Австралии.

Книги эти так скрашивали их лишения и тяжкий труд, особенно «неоперившейся» молодежи. Оторванные от родных мест юноши, стиснутые к тому же в России не всегда понятным им укладом жизни русских, калмыков, казаков, татар и суровым бытом и религией гернгутеров, находили отдушину и черпали силы в чтении бойких романов о подвигах неустрашимых немцев по белу свету.

Как ярко светило на Волге и манило по тропе приключений этих мальчишек созвездие родных романтиков Ф. Герштеккера, К. Мая, К. Фалькенгорста! Томики сочинений этих искателей приключений они буквально не выпускали из рук, равно как и книги корифеев этого захватывающего жанра капитана М. Рида, Ж. Верна, Ф. Мариэтта.

Итак, под вой волков и пурги, при огоньке свечи, прильнув к отцу и раскрыв рты, ребятня, поколение новой эры, заслушивалась похождениями в дебрях Черного материка бесстрашного героя Африканского Кожаного чулка.

А на красочной обложке томика в кожаном переплете вилась готическая надпись Карл Фалькенгорст.

ПО СЛЕДАМ…

Впоследствии я выяснил, что на самом деле это был псевдоним автора.

Но это озарение пришло лишь через годы поисков о жизни Карла Фалькенгорста.

Еще студентом престижного Саратовского юридического института я весьма увлекся романами старинных писателей-«приключенцев». Их собрания сочинений в дореволюционное время заполняли умы молодежи… и книжные лавки. Но в мое, советское, время над их потрепанными и редкими книгами дрожали даже маститые, саратовские седобородые профессора-библиофилы.

К тому же наши стихийные сборища книголюбов-фанатиков, студентов, толчки по обмену редкостных книг, ретиво разгоняли сотрудники милиции.

В те годы в стране шла нешуточная борьба с инакомыслием, вплоть до привлечения к уголовной ответственности. А попасть под горячую руку — мигом вылетишь из правового института.

Но именно там, в уцелевшем от пожарищ войны Саратове, я впервые открыл такой огромный мир книг писателей-романтиков прошлого.

И вот после очередного разгона крепко держал я в руках заветный, и такой растрепанный томик К. Фалькенгорста «Африканский Кожаный чулок», 1889 года издания, С-Петербург.

Глянул на его титульный лист и поразился: книга сюда проделала странствие из самой Франции, и на листе проступал штамп на французском языке «Библиотека Русская Тургеневская. Париж» и адрес.

Так, с берегов Волги, в году 1973-м, начался мой многолетний путь по следам Карла Фалькенгорста.

Я прошел непростые ступени следственно-прокурорской карьеры, от следователя до прокурора района г. Волгограда, старшего помощника прокурора области, однако продолжал настойчиво заниматься выяснением литературной деятельности этого неизвестного современному русскому читателю знаменитого писателя.

Оказалось, что в советских справочниках его имя было предано забвению и о нем ничего не сообщалось. Помогало мне то, что одновременно я вел широкие, дореволюционные и «закордонные», литературоведческие разыскания о творчестве подобных, почему-то «забытых» у нас мэтрах зарубежного приключенческого жанра.

Истово желая, чтобы и мы, многого лишенные, россияне, тоже знали о них.

В ПОИСКАХ ЭКЗОТИКИ…

Итак, немецкий писатель К. Фалькенгорст на самом деле не был потомком тевтонских рыцарей — его настоящее имя было Станислав Юзевский. Известно, что родился он в 1853 году, а дожил почти до Первой мировой войны. Был современником франко-прусской войны и усиления могущества германского государства, в том числе ее заморских, богатых владений.

Жизнь его складывалась не гладко.

Он перепробовал не одну журналистскую работу и остановился на должности редактора заурядного немецкого дачного журнала. Это не давало ему, увы, ни известности, ни звонких монет.

Однако он заметил, что лозунги «Германия превыше всего» и «ура-патриотическое» движение, поощряемое высшими властями, завоевывают прочное место в массовой литературе.

И предприимчивый журналист решил разработать экзотическую, колониальную жилу. Мечтал написать серию романов-приключений на эту жгучую тему. С охотой на львов, с бедуинами Сахары, плотами на Конго, удавами и свистом стрел, гамом обезьян и мраком непроходимых джунглей.

Ведь туда, за моря-океаны Германия направляла своих беспокойных сыновей, и дети ее жаждали славы, злата, грома побед и объятий белокурых невест.

Коллеги-пройдохи одобряли его, усмехаясь: «Авантюристы, негодяи, скряги и простаки стремятся туда со всех концов света; вот где характеры, вот где тысячами рыскают герои романов, вот где можно все изучать и наблюдать».

В тоже время будущий писатель понимал, что идет на грандиозный риск.

Фалькенгорст никогда не был ни в одной из колоний и не знал вовсе туземной жизни. При неудаче ему грозил полный крах, разорение и долговая тюрьма.

Знатоки-националисты советовали: «Тема нужна беспроигрышная — это богатая Африка, завоевание ее дикой природы и зверья белыми бестиями-молодыми немцами, уничтожение людоедов-негров, поголовное покорение племен. Все для Германии!».

Но как бы не так… Дни и ночи раздумий будущего романиста, вдумчивое ознакомление с музеями и экспонатами, архивными фондами, хранилищами библиотек обогатили и вывели его на свой верный, колоритный африканский путь, но и более того…

В НЕВЕДОМЫХ СТРАНАХ И МИРАХ…

1887 год. В книжных лавках на прилавках бойко расхватывали яркую книгу под названием «Путешествие в Камерун».

С ней немецкие мальчишки открыли для себя не только погруженные в тропические леса и саванны неизвестные им страны Черного континента, но и нового увлекательного автора. Да, так «родился» и это был писатель Карл Фалькенгорст.

Но мне до сих пор непонятно, как он мог предугадать, что вскоре Камерун станет немецкой колонией и надолго, вплоть до потрясений 1916 года.

Теперь Фалькенгорст, почти год за годом, радовал своих почитателей захватывающими романами из такой загадочной африканской жизни.

Героями их был зачастую смелый европеец с загорелым лицом, в пробковом шлеме, с неразлучным винчестером в руках. Сильные, решительные, любящие с свободу, и готовые поставить, за нее и прекрасных женщин, на «карту» все.

Невероятные приключения их разворачивались в Танзании и достигали грозного вулкана Килиманджаро, этой вершины Черного материка, украшенной вечными ледниками. И называлась книга сия «Очарование Килиманджаро».

Кстати, эта волнующая тема настолько захватила его, что через несколько лет он возвратиться к ней в повествовании «К снежным вершинам Килиманджаро».

А какие треволнения приходилось выдержать юным читателям в очередном романе «Крест у Танганьики», этого заколдованного озера на землях туземной Замбии, Танзании и других, где шла алчная, беспощадная борьба за алмазные разработки, плантации ценного кофе, хлопка и пряности.

В момент написания Фалькенгорстом этого романа (1897 год), та же Танзания была под колониальной пятой Германии и являлась ее весьма крупным владением.

Могли ли оставить читателя равнодушным похождения бесстрашных героев на островах Вест-Индии, так красочно описанные автором в очередном его боевике «Под пальмами в Багамии», или странствия Франца Штурма на каннибаловых островах Папуа и Новой Гвинеи в Тихом океане, рассказанные Фалькенгорстом в романе «Приключения Франца Штурма в Бисмаркском архипелаге».

Замирали трепетно мальчишеские сердца, когда в руки их попадали очередные томики любимого писателя «Срочный пакет», «Авантюристы или открытие пути», «Табаководы Узамбары»… Конечно же, книги его, полные также полезных сведений об экзотической флоре и фауне неведомых стран, пользовалась небывалым успехом и спросом. И, прежде всего у клерков, новобранцев, торговцев и прочих искателей удачи, отправлявшихся в поисках своей звезды из полунищей Германии в набитые громадными сокровищами колонии Африки.

По существу, во главе писателей колониального направления стоял К. Фалькенгорст и специально созданная им серия «Германские парни в Африке».

Фалькенгорст стремился мгновенно откликаться на громкие и острые события современности. О, его давняя репортерская выучка теперь приносила свои зрелые и сочные плоды!

Не успел возмущенный мир остыть после кровопролитной англо-бурской войны, в концлагерях которой скончалось более 20 тысяч беззащитных женщин, детей и стариков буров, как писатель покорил читателей своим бестселлером «Герои Ваала», написанным по следам войны.

Не случайно этой книге везде сопутствовал успех. Ведь у реки Ваал в республике Оранжевой и в вельдах Трансвааля отважно сражался плечом к плечу с бурами за их свободу Иностранный легион добровольцев, героями которого были немцы, французы, голландцы… и 240 русских волонтеров, казаков и волжан.

Может поэтому и звучит сегодня в наших донских станицах знаменитая песня тех буров: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…».

Интересно, что свой антивоенный роман немец Фалькенгорст выпустил раньше, чем француз Луи Буссенар свою повесть о юных и свободолюбивых бурах «Капитан Сорвиголова».

Так известность Фалькенгорста пересекла границы Германии. Но он дополнил ее открытием для юношества непознанных еще природных миров, стихий и таинств природы.

В Штутгарте, Берлине, Лейпциге Фалькенгорст заключает с издательствами деловое соглашение — и в новой серии «Библиотека замечательных путешествий» заманчиво заблестели названия его новых и содержательных книг. Они продолжают «завоевания» этого неуемного, и, оказывается, одаренного писателя.

Боже, как притягивали тогда воображение и взор молодежи иллюстрации в его роскошных фолиантах «На морских глубинах. История исследования моря», «Путешествие в Центральную и Северную Азию», «Открытие Америки»…

Они манили и требовали: «Вперед, к познанию и освоению Мира! Какие бы опасности не ждали нас на каждом шагу!».

А как звало юношество в те робкие времена, в заоблачную высь его «Покорение воздуха», наполненное ветром отваги первых аэронавтов, рискованными полетами воздушных шаров, дирижаблей и хрупких самолетов.

Но я был буквально поражен, когда выяснил в Государственной Библиотеке Иностранной литературы, что досужий Фалькенгорст издавал свои сочинения в Германии еще в одной широко популярной серии.

Он повествовал восторженно о приключениях и открытиях белых европейцев в саваннах и пустынях арабского Судана, испанских конквистадоров в дебрях индийской Америки… — и Бог знает еще где!

И маститые немецкие литературоведы, современники писателя, заявив, что «порою его нравоучения неумелы и произвольны», как-то нехотя соглашались, что «Хотя Фалькенгорст никогда не видел колоний, однако это не мешало ему сочинять поучительные повести, и способствовать распространению географических познаний и содействовать колониальному движению».

Да, его герои были положительными, и резко выделялись на фоне таких немцев- отщепенцев, как Карл Петерс, который настолько запятнал себя «изнасилованием африканских женщин, что даже германский рейхстаг был вынужден обратить на это внимание».

ВОЗВРАЩЕНИЕ АФРИКАНСКОГО КОЖАНОГО ЧУЛКА

В дореволюционной России познавательные сочинения этого известного писателя использовались как-то странно, на свой лад.

Некий господин Э. Гранстрем издал в Санкт-Петербурге, в 1893 году книгу «Два героя: В Новом Свете; Завоевание Мексики» и в ней же пропечатал, что составлена она по Фалькенгорсту.

Его легкому перу последовала какая-то М. Сабинина и опубликовала там же «Чудеса подводного мира», составленные тоже по Фалькенгорсту. Правда, книга «Важнейшие открытия и завоевания испанцев в Новом Свете» была выпущена в Санкт-Петербурге уже под именем Фалькенгорста.

Но романиста этого в России знали прежде всего по «Африканскому Кожаному Чулку», имевшему у нас шумный успех!

Замечательный книгоиздатель П. П. Сойкин напечатал его в 1889 году в классической серии «Библиотека романов. Приключения на суше и на море».

Притом все три тома, с яркими иллюстрациями были отпечатаны «на веленевой бумаге, в роскошных коленкоровых, тисненых красками и золотом переплетах». Да еще издатель предпослал им блестящую рекламу в журналах и каталогах. Звучала она так:

«Похождения героя этого романа напоминают подвиги Куперовского Следопыта, но происходят в сравнительно недавнее время, почти в наши дни, отчего и являются боле интересными. Этот интерес новизны и оригинальная обстановка, в связи с увлекательной фабулой и заманчивыми, полными чарующей красоты описаниями то пышной тропической, то угрюмой и дикой африканской природы, и составляет характерную особенность романов Фалькенгорста».

К тому же, что Министерство Народного Просвещения рискнуло — и допустило этот роман в бесплатные народные библиотеки и читальни, в отличие от многих других запрещенных приключенческих книг, что также способствовало его массовой популярности.

А после в России, после Октябрьского переворота 1917 года наступилозабвение мастера колониального романа Карла Фалькенгорста.

Да и в нагрянувших затем ужасных военно-социальных катаклизмах, повальных голодовках, преследованиях, репрессиях до приключений ли было? До Джека ли Лондона, Луи Буссенара, Р. Л. Стивенсона, Г. Р. Хаггарда и им подобным? Но так ли это?

Ушедший в пламень гражданской войны парнишкой Иван Ефремов, ставший затем крупным советским ученым и писателем-фантастом, вспоминал, что именно в кипучее время гражданской он познакомился с сочинениями Рейдера Хаггарда, зародившими в нем устойчивый интерес к Африке.

«Вначале нашей жизни и образования, — писал он, — весьма заметную роль играют книги приключенческого характера. Причем для ребят активных, энергичных, мечтательных и любознательных.

Так было со мной, с целым рядом моих сверстников, с несколькими поколениями тех, кто был старше. Не говоря уже о Жюле Верне, Джеке Лондоне, Киплинге и Майн Риде, мы зачитывались Хаггардом, Луи Жаколио, Буссенаром, Сальгари, Эберсом, Марриэтом, Пембертоном, позднее Пьером Бенуа, — это были многотомные собрания сочинений, в сумме познакомившие нас с природой разных стран мира и с разными историческими эпохами…

Я могу перечислить десятки, скорее сотни имен видных революционеров, ученых, путешественников, строителей и моряков, с детства увлекавшихся приключенческой литературой, которая настроила их на борьбу, активное вмешательство в жизнь, покорение природы и созидание».

Признаюсь вам, это откровение И. А. Ефремова вдохнуло и в меня, в юности, ветер странствий и приключений, ветер романтики, который я пронес и дышу всю свою жизнь!

* * *

А имя и книги К. Фалькенгорста к нам все-таки возвращаются сквозь время. Потому что в руках я держу не так давно переизданный московским издательством «Терра» томик этого романиста «Африканский Кожаный Чулок».

Свое повествование я осмелюсь закончить словами самого Карла Фалькенгорста для юных читателей об этом герое.

«Он будет проводником, который введет их в самое сердце Черного Материка; вместе с нашим героем мы пройдем по первобытным лесам и саваннам Африки, посетим ее гигантские реки и безграничные озера, причем будем останавливаться на тех местностях, которые являются главными центрами событий в истории открытия последнего времени.

Смеем думать, что эта книга встретит одобрение среди юных читателей и благосклонный прием со стороны руководителей юношества».

И мы вернемся в нашу колонию Сарепта, основанную переселенцами в седом 1765 году. Там, в старинном доме, в огромной библиотеке музея-заповедника «Старая Сарепта», созданной при помощи друзей из Германии, сегодняшние мальчишки, потомки поволжских немцев-колонистов, открывают с волнением книгу с таким загадочным названием «Африканский Кожаный Чулок».

Значит, нужны такие писатели и книги, если со временем они не исчезают!..

Пропавший во времени Поль де Ивуа

МЕЖДУ РОМАНТИКОЙ И КРИМИНАЛИСТИКОЙ

Уходит в сумерки прошлого старый, любимый Саратов…

Теперь мало кто помнит, как в самом центре процветал стихийный книжный базар, чудесное убежище для одержимых любителей книги. Книголюбы, матерые и начинающие, и ловкие дельцы, толпились здесь каждый вечер. Выискивали одним им ведомые шедевры и опасливо косились на милиционеров, которые их не жаловали.

А я, «чечако»-новичок, невзирая на любую непогоду, дождь и снег, неутомимо наезжал сюда, набирался взахлеб букинистических премудростей и начинал робкую охоту за книжными редкостями. Столько неизвестных имен и книг дореволюционных «приключенцев» манили, звали меня!

Я трепетно брал в руки и восторгался пахнущими стариной, в тисненых золотом переплетах, романами Э. Сю, Г. Эмара, Г. Борна, Э. Габорио, Э. Сальгари, А. Лори, Поля де Ивуа. Они были, жили только здесь, ибо в общественных библиотеках совсем не сохранились.

Вот и я, студент престижного Саратовского юридического института, скитающийся по сырым татарским полуподвалам с семьей, годовалым сынишкой, последние гроши свои тратил не на скудные вермишелевые обеды, а на затрепанные в букинистах, очень редкие книги того же Поля Д'Ивуа.

Но какова бывала порою находка-удача! И я, забыв начисто всю юриспруденцию и строгие указания ворчливой хозяйки прополоть огород, нетерпеливо листаю его роман «Доктор Безымянный». Это толстый том, еще с буквой «ѣ», с сотней остросюжетных рисунков, где этот доктор с французом Сигалем в Индии преодолевают таинственные препятствия и добиваются удачи. До сих пор я храню о том старинную информацию. Вот она!

«Необычайные приключения француза Сигаля, встретившегося с «Доктором Безымянным», этим удивительным ученым и высокогуманным человеком, переносят нас в Индию и раскрывают ряд волшебных картин роскошной природы и таинственной жизни страны индусов.

Оригинальная завязка с первой же минуты овладевает вниманием читателя, который, благодаря живости изложения романа и сочности красок в нем, уже не в состоянии оторваться от заманчивой книги.

Огромное воспитательное значение имеют с одной стороны те высокогуманные мотивы, которые руководят всеми действиями «Доктора Безымянного», с другой стороны те интересные научные открытия, на основании которых действует главный герой романа».

И я не сплю всю ночь, читаю… Господи! Ну, зачем назавтра судьба подсовывает мне экзамен по заумной криминалистике. Когда я с такими мучениями достал среди закоренелых книголюбов продолжение приключений этих же героев во время жесткого восстания «боксеров» в 1900–м году — книгу «В Китае»!

Тогда в стране Советов многое скрывалось, искажалось, а правду-то, историческую, даже примитивную, нам, молодым, хотелось знать. Пусть даже по старым царским изданиям.

И продолжается моя беспокойная, восхитительная ночь (или многие ночи), когда я, не обращая внимания на блеяние рядом хозяйских овец, вместе с автором переношусь в эту обширную «Небесную Империю»! С героями романа участвую в сражениях с «боксерами», подавляемых международными войсками, в том числе и русского, «белого царя».

Ну как не переживать за молодого Сигаля, который под личиной китайца проникает сюда с секретным поручением от русского правительства. Встречается с земляком Лоре, в которого влюблена китайская принцесса. По ее настоянию, их, строптивых, захватывают в плен.

После массы приключений, они убегают к европейцам, осажденным в иностранных посольствах в Пекине. Там пряталось много русских и китайских христиан, нещадно вырезаемых восставшими. Крови хватало с обеих сторон.

Но прерву эту цепь неимоверных испытаний, дабы сообщить, что я, почти засыпая под утреннюю зарю, узнаю на последних листах, что после осады все закончилось благополучно, наградами и свадьбой героев.

Вот отсюда-то и появилась у меня папка дореволюционных материалов «Русские в Китае». А с годами я, неугомонный, проник в дебри мощных архивов Санкт-Петербурга, Москвы. Опубликовал по уникальным документам очерки о судьбах наших забытых земляков, боевых донских казаков, в Пекине и Париже, Африке и Америке, иных чужедальних странах.

А затем стал вести о них, неординарных, в Волгограде авторскую телевизионную передачу «Тайны старых архивов». Но будет это потом, после службы моей в системе прокуратуры…

А тогда, меня, юного студента, интригуют старинные литературоведы, утверждая, что Поль Де Ивуа «занял во французской и мировой литературе такое место, какое столько лет занимал общий любимец Жюль Верн». Вот это открытие!

Советовался не раз я со старыми букинистами, но они разводили руками, мол, уж больно редкостный автор. Тогда я, полагая, что перлы учебы следственной работы от меня никуда не уйдут, решил, что книжную старину надо брать сейчас, руками и «с поличным». И ухожу, пропадаю в недрах книгохранилищ. Страсти подогревает обнаруженные мною в давних изданиях отзывы старой российской печати о романах Поля де Ивуа.

Вот что читаю в пожелтевших подшивках 1903 года в «Московских ведомостях», «Казанском телеграфе», «Звезде»: «Доктор Безымянный — написанный, видимо под влиянием франко-русских симпатий — находка для любителей занимательного чтения». «Доктор Безымянный» — это удивительный ученый и высокогуманный человек». «Поль де Ивуа — один из даровитых последователей своего знаменитого соотечественника».

А вот известный французский писатель и философ Ж.-П. Сартр, вспоминает о своём юношеском чтении и книгах Поля де Ивуа. «…Тут грабили, убивали, кровь текла ручьем. Индейцы, индусы, могикане, похищали юную красавицу, веревками скручивали ее старика отца, готовя ему мучительную смерть. Это было олицетворенное зло. Но его только для того и показывали, чтобы повергнуть в прах перед добром…».

Представьте, как я был изумлен, выяснив, что жизнь и творчество писателя не удостоились исследования солидных российских критиков, не отражены почему-то даже в капитальных энциклопедиях «Брокгауз и Ефрон» и нашей «Краткой литературной».

Единственно, литературовед Евгений Брандис «хлестанул» романы Поля де Ивуа во времена советско-партийного гонения на «буржуазных» авторов. Назвал их занимательными, но крайне легковесными, в которых «много бульварной дешевки и отчетливо проступают антигуманистические тенденции».

«Странно, — подумал я, — предреволюционная пресса, наоборот, подчеркивает гуманизм героев Поля де Ивуа».

РОКОВАЯ ТАЙНА

И мне стало понятно, что в Советской России звезду удачи французского писателя Поль де Ивуа постигло черное, незаслуженное забвение. Это его, ранее широко читаемого в нашей империи, автора многих приключенческих, исторических и фантастических романов — и забыли!

Хотя книги его широко рекламировались в Европе наравне с сочинениями корифеев этого жанра Луи Буссенара, Майн Рида, Луи Жаколио…

Более того, современные французские литературоведы подчеркивают, что Л. Буссенар, возвратившись из Гвианы, и продолжая карьеру романиста, публикует в «Журнале путешествий» свои сочинения, и становится наравне с Полем де Ивуа «одним из самых популярных писателей». Но вот еще более странный парадокс!

Даже произведения великого романиста Л. Буссенара, сегодня во многом забыты и почти не переиздаются в его стране, любимой Франции. Выходит, у нас больше почтения к классикам Великой страны романтики, коли в Москве, а не в Париже, выпущено не так давно огромное 30-и томное собрание сочинений Луи Буссенара.

А что тогда говорить о судьбе Поля де Ивуа, его замечательного предшественника?..

Вот уж настоящая загадка. Его творческое наследие не вошло как-то в золотой Фонд мировой литературы приключений.

Да, он почему-то остался на задворках Музы романтиков. Может, маститых литературоведов шокировало то, что писатель публиковал почти все свои романы под вымышленным псевдонимом? Автор зачем-то настойчиво и долго скрывался под ним от поклонников, и редко озвучивал свое настоящее имя Поль Шарль-Филлип Эрлик Делетер.

Книги его особенно распространились в России, когда в 1903-м году издатель литературы приключений П. П. Сойкин выпустил сочинения Поля де Ивуа.

Это были остросюжетные романы «Вулкан и динамит», «Неуловимый враг», «Нилия», дилогия «Доктор Безымянный» и «В Китае». Все их герои, конечно, французы, обладавшие высоким личным мужеством, неимоверной храбростью и остроумием.

Эти и другие романы были настолько востребованы, что предприимчивый П. П. Сойкин также печатал их в чудесном российском еженедельнике «Природа и люди». И мне не давало покоя, так почему же имя Поля де Ивуа затерялось в потемках времени?

ГОСПОЖА УДАЧА

Тогда в поисках истины перенес я крен на зарубежные издания.

Сенсацией стала информация из французского словаря, что огромную известность Полю де Ивуа принес самый первый и лучший из его романов «Пять су Лавареда». О, то был славный для автора 1894 год! Хотя произведение и было написано в соавторстве с Энри Шабрилатом, но перед самым выходом его в свет Энри, увы, почил в бозе.

И все шумные почести, и гонорары досталась Полю де Ивуа. Вот такой поворот судьбы! Так госпожа Удача милостиво улыбнулась ему. Но надолго ли?

Этот героико-комический и экзотический роман приключений имел повсюду громкий успех. Счастливой судьбе его способствовала занимательность повествования.

Еще бы! Бойкий журналист Лаваред может получить многомиллионное наследство, если проделает путешествие вокруг света с… пятью су в кармане. В случае невыполнения условия наследство переходит к сопернику, англичанину Мэрлитону. Неунывающий журналист преодолевает пустыни, океаны, континенты пешком, на велосипеде, судне и даже на воздушном шаре. За ним следит и устраивает козни сэр Мэрлитон, сопровождаемый дочерью мисс Ауретт. Но побеждает… любовь. Ибо Лаваред влюбляется в милую англичанку, притом счастливо выигрывает пари, преодолевая все препятствия.

Очарованные читатели рукоплещут и требуют, требуют от автора продолжения приключений своего национального героя! Вдохновленный писатель выпускает в свет один за другим продолжения «Спутники белого лотоса» и «Мисс Ауретт».

В Париже зрители буквально сметали двери в театрах, спеша на грандиозный и красочный спектакль «Пять су Лавареда». Эта жизнерадостная, легко написанная книга переиздавалась несколько раз и вкупе с другими произведениями принесла Полю де Ивуа титул «второго Жюля Верна».

Даже одно сравнение с прославленным мэтром возносило его громадную высоту. Любопытно, что, идя по стопам Поля де Ивуа, Луи Буссенар в следующем, 1895 году, опубликовал роман «Без гроша в кармане», герой которого, отчаянный авантюрист, заключает пари, совершить кругосветное путешествие, не имея за душой не гроша или ровно через год покончить жизнь самоубийством.

Глядя на Париж, не дремали и в северной Москве. Театральная библиотека выпустила большое драматическое представление «Путешествие из Парижа в Китай с пятью су в кармане, или Завещание чудака», а публика ахала и восторгалась им.

В Санкт-Петербурге упомянутый П. П. Сойкин обрадовал читателей выпуском романа под названием «Вокруг света с гривенником в кармане» и публикацией его в журнале-еженедельнике «Природа и люди». Вот только не встретилось мне нигде, известно ли было лично Полю де Ивуа об огромной популярности его сочинений в обширной России.

* * *

…Летели годы быстрокрылые. И уже я следователь, прокурор, сотрудник Волгоградской областной прокуратуры. После выездов на места зверских убийств, криминальных взрывов, арестов рецидивистов, судебных, научных и прочих заумных заседаний и дел, находил отдохновение в мире книг и литературных занятий. Накипевшее и наболевшее в душе выплескивал в простецкие строки, как «Баллада о прокурорах».

Суровые лица, закрытые души. И ночью аресты уснуть не дают. А днем шум народа, и жалобы слушай: «В судах нет порядка, в милиции бьют». Вот так прокуроры на Волге широкой живут…

А затем с головой окунался в проведение литературных расследований, в полузабытый у нас огромный мир иностранных писателей-романтиков!

Упорно продолжал и дальше раскручивать нить жизни и деятельности Поля де Ивуа. Когда при перестройке открылись со скрипом двери спецхранов, поиск повел через крупнейшую Российскую национальную библиотеку.

И выяснил, что в ее необъятных фондах хранятся 19 наших дореволюционных и французских романов разыскиваемого автора. Поскольку нигде я не встречал даже краткого перечня сочинений, посвященных Полю де Ивуа, это было здорово!

В СИЯНИИ СЛАВЫ

Поразительно, но писатель неутомимо, поди, каждый год, публиковал по книге. Чего стоила только созданная им 18-и томная серия под броским названием «Эксцентрические путешествия». И она блистала в Париже целых пятнадцать лет (1895–1910 годы).

Это был триумф Поля де Ивуа! Захватывали и будоражили воображение массовых читателей сами названия произведений: «Корсар Триплекс», «Король радия», «Мисс Мушкетер», «Миллионер поневоле», «Марсельский насильник»…

Истории о страстной любви, тяжких преступлениях и злодеях, бешеные погони, коварные похищения, тайные заговоры, ужасные катастрофы на земле, воде и в воздухе, взрывы чудовищной силы, упоение отвагой и ловкостью героев. Это переживали все, от завсегдатаев трактиров до аристократов дворцов.

Вот так, боле ста лет назад, дерзко стекали с пера Поля де Ивуа сюжеты и прообразы крутых сегодняшних боевиков. Так и хочется назвать его провидцем нынешних теле- и киногероев, как Джеймс Бонд, Индиана Джонс, Бэтман…

Опубликовав в рамках этой серии большую часть своих лихо закрученных произведений, Поль де Ивуа создает в начале неведомого 20-го века новый персонаж авантюрных приключений в романах «Золотой остров», «Триплекс» и других.

А в 1910 году, в преддверии Первой мировой, поражает читателей романом «Аэроплан-фантом», с изображением на обложке самолета, несущего похищенную женщину над горами и деревнями. В России он появился под названием «Аэроплан-призрак» и еще был напечатан в известном юношеском журнале «Мир приключений».

Неоспоримо, Поль де Ивуа был популярен и в России. Но как быстро масса его книг исчезла из библиотек в 20-30-е годы. И не переиздавалась у нас целое столетие, считай, до сегодняшних дней. Может, он тоже попал в список авторов, запрещенных в советской империи к публикации? Как французские писатели, создатели колониальных романов, действие которых разворачивается в экзотических странах: Л. Жаколио, П. Лоти, П. Бенуа, К. Фаррер, «европейский Киплинг»… Или же он затерялся в смутном времени мировых катаклизмов, войн и потрясений?

С годами мне удалось приоткрыть завесу тайны этого энтузиаста великолепной авантюры. Будущая знаменитость появилась на белый свет в 1856 году в Париже. Своего блестящего литературного положения писатель достиг ценой неимоверных трудов и многих невзгод.

Напрягался журналистом в газетах «Фигаро» и «Пари-журнал». Пробу большого пера рискнул начать с написания пьес «Тигр с улицы Тронше» и «Муж моей жены». То было в 1887 и 1888 году. Попытка удалась. Последовал его прорыв в литературный мир.

Сначала свои остросюжетные произведения Поль де Ивуа публиковал в журналах с продолжениями из номера в номер, добывая их владельцам громадные тиражи и барыши. Их читатели захлебывались от восторга, поглощая романы «Капитан Жан», «Женщина с рубиновой диадемой» и другие. Зерно упало на подготовленную почву.

Во Франции, с легкой руки корифеев А. Дюма, Понсона де Террайля, Касавье де Монтепеня, Поля Феваля, Фредерика Сулье процветал новый вид изящной литературы, роман — «фельетон» или бульварный, сенсационный роман. Эта талантливая плеяда помещала свои увлекательные сочинения в парижских газетах. А публика, захваченная их авантюрной, исторической и уголовной занимательностью нарасхват раскупала и зачитывалась ими. Тысячи жаждущих с раннего утра штурмовали газетные палатки.

Заполучив желанные продолжения, пораженные неожиданностью сюжета и интриги, проглатывали их и «погружались в ту ужасную или пикантно-обольстительную бездну, которую раскрывал им автор». Знаменитый Эжен Сю, еще до рождения Поля де Ивуа, только за один нашумевший роман-фельетон «Парижские тайны» получил 100 тысяч франков.

Не бедствовал и ставший знаменитым Поль де Ивуа, которому солидные гонорары от издания книг позволяли шикарно путешествовать по белу свету. Так же, как и обеспеченному гонорарами сопернику А. Дюма, виконту Понсону де Террайлю, прославленному автору многотомной серии «Похождения Рокамболя».

Поль де Ивуа, прожив в своих литературных творениях большую и кипучую жизнь, закончил земной путь в 1915 году в Париже, переполненном треволнениями гремевшей войны. Писатель оставил нам своих неутомимых и сильных героев — путешествовать на суше и на море, в разных эпохах и совершать подвиги добра во всех уголках земного шара.

К этому времени ушли в мир иной, в запредельную даль, мэтры приключенческого жанра Л. Жаколио, Г. Эмар, Ж. Верн, Л. Буссенар, Э. Сальгари, Р.Л Баллантайн…

На смену им поспешала новая волна молодых романтиков Г. Р. Хаггард, Р. Л. Стивенсон, Конан-Дойл, «немецкий Майн Рид» К. Май, «английский Дюма» Р. Сабатини. Жизнь продолжалась, и бурлила теперь в их произведениях.

* * *

…За окном хлещет ливень. Волгоград окунулся во мглу и тихонько вздыхает во сне. Да, здесь отдал я четверть века службе землякам своим и отчему краю. Наплывает издалека, с Волги и трогает душу:

И вечерней порой, Ты в наряде огней, Волгоград мой родной, Город жизни моей…

Но скажите мне, почему столько лет, от студента до старшего советника юстиции, я настойчиво осуществлял свою мечту — поведать нашим российским мальчишкам о знаменитых, но малоизвестных им писателях, мастерах неумирающего жанра страны Приключений и Романтики.

…Стихает ливень. Светает. И я заканчиваю свой очередной очерк из будущей книги об Отважных Искателях Приключений.

За тайнами мадридского двора Георга Борна

ЛЮБИТЕЛИ ПРОТИВ СПЕЦХРАНОВ…

Со знаменитым авантюрным немецким писателем Георгом Борном меня «познакомил»… Максим Горький. В своих письмах М. Горький неоднократно вспоминал имена Г. Борна, Э. Габорио, Понсона де Террайля, как поглощал в юности их книги, и тот огромный успех, которым пользовались книги этих корифеев в Российской империи.

Уважительное упоминание Максимом Горьким о сногсшибательной популярности некого Георга Борна и его романов, как «Евгения, или Тайны французского двора», «Изабелла, изгнанная королева Испании, или Тайны Мадридского двора», «Турецкий султан, или Тайны Константинопольского двора», зажгли предо мной тот путеводный огонек, который и привел меня к этому писателю.

Несмотря на то, что советская власть вытравила саму память о нем и его книгах.

Помню, как следователем, после срочных выездов на пожарища и трупы, осмотры застреленных и повешенных, я вечером забредал-таки в библиотеку, заряженный призрачной надеждой разыскать неведомые следы, а то и книги Г. Борна.

Тогда я только проторил стежку в зарубежное приключенческое литературоведение. И как миллионы моих сограждан, не догадывался, что Георг Борн давно и надежно упрятан от нас со своими книгами, как вредный буржуазный писатель, на многие десятилетия в засекреченные спецхраны, в насильственное забвение.

Кроме небольших ссылок у М. Горького о Г. Борне, я понял, что больше вряд ли найду, ибо ни в каких проштудированных мною справочниках, учебниках литературы, даже в научных монографиях филологов его имя не упоминалось.

Даже солидный каталог-прейскурант букинистических и антикварных книг, изданный в Москве в 1961 году Всесоюзной книжной палатой, демонстративно обошел имя популярнейшего автора своего времени. Словно его никогда не было.

Оставался еще один проверенный путь — обратиться к предреволюционным романам Г. Борна, каталогам издательств и их рекламе в России. Вот тут-то «Сезам» и начал открываться!..

Углубляя свои знания, я с удивлением выяснил, что в Российской империи Борн был так же знаменит, как и в родной Германии!

В 1869 году у нас был напечатан его роман «Грешница и Кающаяся». В Москве в 1874 году он вышел под названием «Тайны Мадридского двора». Затем в Петербурге появился роман «Анна Австрийская или Три мушкетера королевы».

Столичные престижные издательства запустили свой печатный конвейер по безостановочному выпуску книг Борна огромными тиражами и неоднократно переиздавали их. Тот же роман «Изабелла…» к 1905 году был издан пять раз.

Честь выпуска первого и, пожалуй, наиболее полного собрания сочинений Георга Борна следует, наверное, отдать Санкт-Петербургскому издательству А. К. Касаткина. В народных читальнях за ними вилась многомесячная очередь. Выражение «Тайны Мадридского Двора» вошло с тех пор в поговорку, как необычная таинственность, до настоящего времени. Миллионная аудитория читателей и создала прижизненную славу Г. Борну.

Оказалось, что редкостные экземпляры дореволюционных книг Борна сохранились в советские годы у библиофилов-фанатиков. Но они редко продавали их даже за сумасшедшие, нереальные денежные суммы, и, как правило, только меняли их на такие же раритетные издания. Сильнее цензурных запретов было желание познать популярные романы Г. Борна.

И мы, худосочные любители-студенты, рады были читать эти романы, раздобыв их в нечетких машинописных самодельных перепечатках, толщиной 1500–2000 страниц, ибо оригинальные романы Г. Борна редко были менее одной тысячи страниц.

И то, чтобы достать, выменять с оглядкой, такой самиздатовский «роман», уходили нередко годы. Ведь запрещенная советской цензурой литература сохранялась лишь в спецфондах фундаментальных библиотек.

И не приведи ты, мать Господня, иметь такое крамольное чтиво у себя на руках. Купленные же букинистическими магазинами такие книги уничтожались по существующим тогда правилам. Запуганные владельцы частных дореволюционных библиотек, потеряв надежду реализовать за нормальную цену «книги-компромат» через магазины, (а не опасным путем — через прожженных книголюбов-спекулянтов), нередко сдавали их навалом в макулатуру.

Теперь книги Георга Борна, как и многие другие, реабилитированы, словно люди, попавшие под сталинские репрессии. Они, как и люди, восстановлены в своих правах, а авторам возвращено доброе имя и они, надеемся, будут жить в памяти человечества.

НЕМЕЦКИЙ ДЮМА

Таинственные историко-авантюрные романы Г. Борна хорошо сочетаются с загадочной личностью самого автора, ибо слышали о нем весьма немногие, а знают — и того меньше.

Настоящий Карл Георг Фюлльборн (Георг Ф. Борн — его псевдоним) родился 5 сентября 1837 года в немецком городке Эльбталь. Сын богатого торговца-бюргера, он был отправлен 16 лет в школу торговли, дабы стать преуспевающим негоциантом.

Но его карьеру коммерсанта погубила страсть к сочинительству. Подружившись со сверстником Оппенгеймом, Фюлльборн, забросив учебу, проводит дни и ночи напролет. …Сочиняя и сочиняя с ним толстый роман.

Однако богиня Удачи отвернула свое лицо от их первого литературного опуса, а они свои — от учебы.

В надежде прорваться в литературный мир Берлина, честолюбивые мечтатели рванули туда. И хотя их авторский коллектив теперь состоял уже из трех молодых соавторов, их рукописные творения не интересовали издателей, а вальяжные местные литераторы усмехались новичкам в лицо. Ничего не добившись, их тройка распалась.

Упорно, очень упорно продолжает писать Георг Фюлльборн, даже оставшись в одиночестве.

Только теперь под именем Георга Ф. Борна, под которым и войдет навсегда в мир авантюрного жанра. Долгожданная удача пришла к нему неожиданно, а может как вознаграждение за непомерный труд и долготерпение. Рукопись романа «Клелия» не только была принята в печать издательством, но и к взаимному восторгу сторон, напечатанный тираж полностью и скоро был раскуплен.

Невзгоды, огорчения и безденежье можно было забыть! У Борна были в запасе не только грандиозные творческие планы, но и реальные, тщательно выписанные сюжеты ряда исторических романов.

Но каких? А вот это он держал в секрете даже от самых лучших друзей. Причину будущего успеха он видел не в погружении авантюры своих романов в темные глубины исторического прошлого. Об этом уже позаботились соотечественники, как Ф. Дан, воспевая завоевательные походы древних германцев и гуннов в изданиях «Аттила», «Падение империи», «Борьба за Рим», «Верность до гроба», писатель Г. Фрейтаг в подобной серии «Предки» и иные.

А он будет писать современникам, что им сегодня интересно, но скрывалось от них в кулуарах дворцов, покоях вельмож, сейфах дипломатов…

Более того, он покажет все действующие исторические лица, недавно жившие либо ныне здравствующие.

Тот же правитель Наполеон Третий, или испанская королева Изабелла, либо канцлер германской империи Бисмарк…

О, он сделает читателя свидетелем не только широких исторических полотен, но и огромных картин любви и верности. Его читатель должен чувствовать себя не только очевидцем, но и непосредственным участником недавних исторических потрясений.

Одно дело, когда читатель просто в толпе бунтовщиков на улице, а другое дело — он активный участник, почти герой, читаемого им же и его родичами, острого современного историко-приключенческого романа. Это вызывало уже особые эмоции и переживания. Должно быть переплетение настоящего с прошлым, ощущение подлинности.

Чем не «машина времени» для читателя и не «машина денег» для писателя? Ведь и сам автор с юных лет был современником бурных исторических событий.

Да, увлечение исторической тематикой зачастую уходит корнями в пытливое детство. Наше послевоенное поколение ура-патриотически взращивалось на пламенных революционерах-террористах царских властей, типа Камо, беспощадных красных конниках, наших дедах, и бесстрашных солдатах, закрывающих грудью прорехи командования Второй мировой войны, наших отцах.

Об исконных русских героях из дореволюционных исторических романов авторов, как земляка нашего Д. Мордовцева, или графа Е. Салиаса, этого «русского Дюма», либо Н. Гейнце нам знать было не веленО. А звезда писателя-патриота Валентина Пикуля только прояснялась.

Только появившийся роман его «Баязет», произвел на меня, мальчишку, незабываемое до сих пор впечатление и возбудил огромную тягу к истории отчего края. На всю оставшуюся жизнь. И через десятилетия журналы и газеты стали публиковать мои многочисленные рассказы о неординарных, но забытых личностях из прошлого нашего края. Специальный библиографический указатель к моим очеркам, историческим исследованиям для широкого пользования ими, издала Волгоградская областная библиотека.

…А тогда, в безоблачном детстве, с каким нетерпением мы, сельские школяры, ожидали Новогоднего праздника, ибо по традиции, на нем награждались увлекательными книгами лучшие ученики.

Поскольку при этом учитывалось появление в маскарадных костюмах героев таких книг, как «Пятнадцатилетний капитан», «Последний из могикан», «Три мушкетера», то…

То мы, пацаны, заранее, знойным летом, охотились в необъятной, прокаленной жгучим солнцем степи на орлов-коршунов и сусликов-хомяков, заготавливали впрок роскошные перья их и шкурки, оттачивали из толстой проволоки шпаги, мастерили луки и широкополые шляпы… Тайком от всех и хранили, в чуланах, на чердаках или в погребах.

Не знаю, у кого было больше радости у нарядной елки: у изумленных сверстников или довольных учителей, а может у нас, прижимающих крепко к груди драгоценную книгу-подарок: «Спартак», или «Звезды Эгера», либо «В стране райской птицы».

Эти и другие книги, звезды моего детства, светили малым и взрослым в нашей, забвенной в степи чумазой деревне. И звали познавать мир истории и окружающей заманчивой жизни!

Книги такие готовили нас, юнцов, потихоньку к неисчерпаемым трудностям и опасностям. Так чудесно появлялись эти крепкие, незримые нити. Так для нас сходились сумерки минувшего и наш младой рассвет.

Но, увы, только через многие десятилетия нам стала доступна историческая проза вышеназванных писателей российских, и понемногу возвращаются зарубежные писатели, прославившиеся давным-давно на исторической ниве, как любимец Георг Борн.

Итак, романы Борна начинают покорять европейские страны, тем более что пружина интриги мощно раскручивается в Англии, Германии, России, Бразилии…

И везде, от особняков до лачуг, их сопровождает неизменный успех!

Ведь человека читающего всегда интересовали таинственные истории, загадочные происшествия, роковые страсти. Кареты и плащи, ятаганы и яды, кинжалы и мушкеты. Каждый новый роман Борна — точный «выстрел» в изумленного обывателя. Ужасы и застенки инквизиции сошли к этому романисту из старинных документальных источников, приюты и английские детоубийцы пожаловали из судебных материалов, разбойничьи притоны и алчные прожигатели жизни — из полицейских хроник. Можно было бы многое сказать об умении Борна воссоздавать колорит старины, от королевской парчи до лохмотьев нищего.

А что же местные писатели, воротившие напудренные парики и лица от этого безвестного автора-самоучки? Теперь сами ищут расположения у этого признанного «немецкого Дюма». А он, безо всяких помощников, выпускает с ходу один роман за другим, один привлекательнее другого.

КОВАРНЫЕ ЗЛОДЕИ И БЛАГОРОДНЫЕ МСТИТЕЛИ…

Вот роман Борна «Бледная графиня» о проходимке, графине Камилле Варбург, которая, стремясь завладеть деньгами падчерицы, не гнушается совершать тяжкие преступления, прикрываясь титулом и положением в обществе.

А это — «Железный граф», из времени интриг германского дипломата Бисмарка.

«Султан и его враги» переносит уже на берега Босфора, где трое безвестных молодых турецких вельмож преодолевают немыслимые преграды, заговоры против султана, проходят сквозь гаремы, измены, чтобы, в итоге, двоим эмигрировать, а последнему — сложить голову на плахе.

Поток его романов — приключений не прекращается…

«Морской разбойник, или Дочь сенатора», «Невеста каторжника, или Тайны Бастилии», «Потомок римлян», «Дикая роза», «Принцесса Шонхильд»… И везде автора волнует, почему зло и его гении так смело борется с добром и почему последнее в гуще жизни не всегда побеждает.

В году 1874 знаменитый писатель переезжает в Дрезден, в пригороде которого заводит великолепный собственный дом и сад. Здесь он продолжает не только творить, но, наделенный даром торговца, с выгодой продает свой товар — очередные романы. Посему с его популярностью растут и его авторские гонорары.

Да так удачно, что через двадцать лет он мог приобрести под Дрезденом обширное поместье, где поместил современную типографию и свое издательство.

Вспомним, что даже у великого Александра Дюма провалилась затея с выпуском собственного журнала «Граф Монте-Кристо». Романист Майн Рид тоже потерпел фиаско, ибо затеянная им авантюра с выпуском своей газеты провалилась после выхода в свет 22 номеров. Увы, даже колосс Бальзак не сумел преуспеть на этом поприще, ибо затеянное им типографское дело потерпело полный крах.

А одаренный самоучка Борн удивляет всех: он успевает печатать не только свои остросюжетные новинки, но и другую потребную литературу, а также популярную газету, которая пережила его, «крестного отца».

На вершину Олимпа вознесла Борна тройка наиболее бойких романов: «Тайны Французского двора», «Тайны Мадридского двора» и «Дон Карлос» — его трилогия о «карлитских войнах».

Хитросплетение политических и любовных интриг, борьбы за власть раскручивается во Франции, Испании и Англии. Да настолько напряженно, что кульминация страстей в романе достигает неимоверного предела, до четырех — пяти раз!

Его герои заставляли сильнее биться сердца читателей и позволяли им, не покидая домашнего уюта, переживать невероятные приключения, проявлять благородство, совершать подвиги добра и смелости, о которых в реальной жизни они не смели и мечтать. Наверное, пересказывать содержание таких ярких романов все равно, что греться у нарисованного очага.

Подтверждением их мировой популярности служит то, что читательский мир еще быстрее стал заполняться различными подражаниями-«Тайнами…».

Во Франции их вышло более пятидесяти: как «Тайны старого Парижа», «Марсельские тайны», «Истинные тайны Парижа»… Не менее сильным оказался поток и в других странах: «Стокгольмские», «Брюссельские»…, вплоть до наших «Тайн Нижегородской ярмарки».

Российский журнал «Волны» предлагал в качестве приложения в 1907 году «произведения великих европейских писателей, отражающих доброе старое время во всем его блеске и великолепии»: «Тайны Берлинского двора», «Тайны русского двора», «Тайны Лондона», «Тайны женских монастырей».

А этот удивительный Борн, в оставшееся от литературного сочинительства время, создает в Дрездене общество писателей и журналистов. Энергии в нем хватает еще на кипучую общественную жизнь города, он участвует в работе совета городских депутатов.

Неутомимая деятельность Борна была оценена. Он был избран почетным гражданином города Дрездена, чем гордился не менее, чем писательской известностью.

Этот трудолюбивый литератор написал за свою творческую жизнь более 25 историко-приключенческих романов и один из самых известных — это «Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы».

Так угодно было судьбе, что простился Георг Борн с земным миром в сиянии литературной славы, 11 марта 1902 года. В возрасте всего лишь 62 лет.

Наступил 1910 год. Россия.

Крупное издательство Ф. Гаусса, приступая к выпуску произведений Г. Борна в серии «Библиотека приключений», отзывалось о нем так:

«Мы представляем благосклонному читателю новую серию увлекательнейших книг уже хорошо известного в Москве г-на Борна, блистательного сочинителя приключенческого романа».

Однако затем жестокие катаклизмы двух мировых войн с Германией покрыли пеплом забвения его имя. И только недавно стали возрождаться его жизнестойкие герои и книги.

Мир Георга Борна еще глубоко до конца не прочитан. Самобытное творчество этого самородка, прекрасного рассказчика, так и не получившего в жизни высокого образования, заслуживает, думается, научного осмысления и добротной популяризации… Сквозь пепел лет…

Миллионы сердец и умов, уставшие сегодня от разгула преступности и коррупции, кровопролитий и терроризма, религиозных войн и бытовых распрей, нуждаются, как никогда прежде, в вечно юной приключенческой романтике и созвучным ей высоким человеческим качествам и чувствам.

Возьмем в руки романы Г. Борна и прочтем их, дабы убедиться, какие интересные, добрые и познавательные книги читали и впитывали в себя наши деды и прадеды…

В дебрях времени с Ж. Рони-старшим

ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ

Право, не сыщется, наверное, на свете мальчуган, который не побывал бы в пещерах первобытных людей каменного века… Не замирал от свирепой схватки саблезубых тигров с мамонтами, не радовался победам племени над кровожадными хищниками, читая захватывающие книги Жозефа Рони-старшего, как «Вамирех», «Борьба за огонь» и «Пещерный лев».

Листая сегодня эти красочные томики, изданные Географгизом в далекие 1958–1959 годы, я, с поседевшей головой, вновь с волнением открываю неведомый мир с доисторическими юношами Вамирехом, Уном и Зуром.

Помню, как заманчиво переживал я их приключения шустрым пацаном, читая книжки тайком от уснувших родителей. В той глубокой ночи, при огоньке керосиновой лампы. Засыпанная снегами деревенька моя покоилась в глубоком сне, в печной трубе дико завывал ветер, теплилась добрая русская печка. А я держал в руках волшебную книгу, и приоткрывал дверь в темные пласты древнего прошлого, таящегося в нашем глубинном сознании.

Впечатление моё от упорного становления первобытного человека, в шкурах и с дубинкой в руках, было настолько сильным, что в юности я долго шагал тропой пращуров, собирал и перечитывал все художественные книги о людях эпохи палеолита и неолита. Конечно, среди них ярко выделялись сочинения Жозефа Рони-старшего.

И я с обостренной глубиной понял величие наших туманных предков в неимоверной борьбе за выживание — и великий талант рассказчика этого захватывающего жанра Ж. Рони-старшего.

Кто же был этот гигант мысли, который взял меня, малого парнишку за руку и доверительно повел за собой в чудные и жуткие первобытные дебри, стихийные природные катаклизмы, и отчаянную любовь к нарождающейся на белом свете разумной жизни?

Откуда пришел в мир литературы этот незаурядный человек? Какую жизнь прожил он? — задумывался позже я, находя ничтожные сведения в советских библиотеках об этом захватывающем дух писателе.

И только спустя десятки лет стала доступна запрещенная в советско-партийное время информация о талантливых писателях братьях Рони.

Итак, под настоящей фамилией Жозеф Анри Бёкс знали моего кумира в литературной и учёной среде во Франции. Там он проживал и печатался. Вообще-то по национальности он был бельгиец, а родился в далеком 1856 году, в феврале в Брюсселе.

Вместе с младшим братом Жюстеном они затем переехали в Париж — литературную столицу Европы. В погоне за славой и златом! Дружно сочиняли множество романов и других произведений. Подписывали все одним литературным именем. И началась их сенсация!

Фурор вызвали книги братьев, в коих они взахлеб рассказывали о тревогах и бедствиях простого люда, о заевшихся богачах, городских трущобах с благородными и отвратительными героями!

Гремели об этом во все колокола их романы «Повелительная доброта», «Нелл Горн из армии спасения», «Двусторонний. Парижские революционные нравы», «Погибшие души» и другие, выпущенные в 1884–1889 годах. Тогда читателей весьма привлекали книги о французских бунтарях и революционерах.

Вспомните о нашумевшем романе француза Эжена Сю «Парижские тайны», в котором благородный граф спускался на самое дно парижского мира…

Сила таких сочинений была настолько велика, что даже спустя десятилетия после выхода социальных романов братьев Рони, ярый большевик и критик В. А. Луначарский удостоил их своей похвалы! Он именовал их талантливыми и честными произведениями эпохи. Не случайно тогда в молодой республике Советов были напечатаны такие романы братьев Рони, как «Карьера молодой девушки» и «Современные проблемы».

Ну а знаменитые «Парижские тайны» наряду с другим романом Эжена Сю «Агасфер» или «Вечный жид» долго еще читались у нас и бывшими царскими буржуями и новорожденными большевиками.

Скажу вам честно, что я трижды пытался осилить, освоить многотомный роман «Агасфер», дабы понять, что же интересное находила в нем публика тех далеких лет. Но, увы, столько же раз разочарованно бросал его из-за занудности, тяжести языка и сюжета — и так и не осилил, грешник. Может не случайно, что те социальные романы братьев Рони, необычно актуальные в свое бурное время, сейчас прочно забыты и не читабельны…

Но случилось так, что между прославленными братьями пробежала жирная черная кошка и между ними произошла трагическая размолвка. Творческий союз их, увы, распался! И многие книги стали выходить под именем одного Жозефа Рони-старшего.

И он один развернул в своих повествованиях огромный спектр сюжетов и волнующих, необычных, а то и умопомрачительных тем! И его поразительные сочинения вызывали у современников неподдельное восхищение!

От повестей о неведомых первобытных племенах он легко переходил к незнаемым существам на Земле или к ужасным инопланетянам либо ввергался в жуткую бездну звездной Вселенной. А то, притомившись от буйства фантазии, задумывался — и создавал солидные философские трактаты, либо строчил рассказы и выпускал сборники великолепных художественных новелл.

Однако вернемся к прекрасной «первобытной серии» неугомонного Рони-старшего и взглянем, как же она зарождалась.

ОТ ВЕЛИКОГО ПРОШЛОГО — В НЕВЕДОМОЕ БУДУЩЕЕ!

У неистощимого на идеи Жозефа Рони-старшего появился оригинальный цикл об одержимом ученом Альглаве.

Этот дотошный исследователь обнаружил в дебрях Африки племя гориллоидов, этакое переходное звено от обезьяны к человеку. Огромные, волосатые обезьянолюди со своими обычаями, примитивной культурой приняли сего профессора в свое племя, ибо по уму находились на уровне человека конца третичного периода.

О необычных приключениях ученого писатель и поведал изумленному читателю 1891 года в захватывающей повести «В дебрях Кьямо».

Да так живо и красочно, что от него требовали неприменно их продолжений!

Поразмыслив маленько, автор отсылает неугомонного Альглава… в неисследованные джунгли Амазонки.

Так в повести «Чудесная страна пещер» появляются рукокрылые обитатели подземных катакомб, «попытка природы создать летающего человека». В их необычном мире и разворачиваются дальнейшие открытия ученого.

Заканчиваются они «Сокровищами снегов», (напечатанными в 1899 году), где неутомимый Альглав достигает стылого Крайнего Севера. Однако там, в зеленом оазисе, обнаруживает первобытные племена и животных эпохи раннего палеолита. Люди эти были «потомки первобытной расы, сохранившие в неприкосновенности язык и быт», благодаря теплу подземных вулканических сил.

Как видно, Рони-старший, обладая потрясающим воображением, был увлечен удивительным миром древних людей!

Этих бесстрашных охотников на мамонтов во время беспощадного наступления ледников. Он был очарован тайнами исчезнувших во мраке тысячелетий племен. И тем временем, в котором тесно переплеталась девственная красота природы и жестокость живого мира. И он будет к той эпохе постоянно возвращаться. Даже спустя свои творческие десятилетия!

Захватывающей дух повестью «Вамирех. Человек каменного века» писатель открывает серию этих потрясающих произведений.

И он прославляет Вамиреха — отважного воина и охотника, которому под силу не только победы над громадными пещерными львами и дикими быками, но и познание чужедальних, опасных краев и племен, что требовало отваги не меньшей, а ума еще большего!

Перо талантливого сочинителя не запуталось в дебрях времени. Продолжением этой повести стали «Борьба за огонь» и «Хищник-гигант». Они захватывают историей молодого охотника Нао, который проходит сквозь горнило борьбы с грозной природой и врагами. Добывает живительный огонь и спасает от гибели свое ослабевшее племя уламров.

В «Хищнике-гиганте» нас завораживают военные и охотничьи подвиги сына того Нао, смелого Уна и его друга Зура, которые с рисом для жизни пускаются разведывать места охоты для племени. В пути, в поисках нового и неизведанного, они одерживают победу над саблезубым тигром и гигантским питоном, приручают пещерного льва и заключают союз с мамонтами и необычными Лесными людьми.

А повести «Эйримах» и «Пещерные люди», дополнили этот остросюжетный «первобытный сериал».

Жаждой любознательности и борьбой за огонь постижения у мира эти книги и их герои буквально притягивали к себе энергичных мальчишек всей земли!

Тут пора сказать, что в нашей России с книгами Ж. Рони-старшего происходило что-то загадочное, ну странное-таки… Их почему-то упорно обходили стороной и издавали от случая к случаю. Хотя ими зачитывался весь мир.

Так, «Вамирех» был издан в Париже в 1892 году. У нас же его напечатали в Москве только в 1959 году, и то, в урезанном, сокращенном варианте.

А знаменитая диалогия Рони «Борьба за огонь» (1911 г.) и «Хищник-гигант» (1920 г.), когда они к нам пришли?

Сначала в России почему-то напечатали вторую часть «Хищник-гигант», это в Петрограде в 1924 году. За ней опубликовали первую часть «Борьба за огонь» в 1958 году.

Почему-то переиздаются эти классические повести, как и прежде, в сокращенном переводе? И почему наши литературоведы не упомянули повесть братьев Рони «В союзе со львом», помещенную в 1909 году в журнале «Природа и люди». Может, она им вовсе неведома?

С известной трилогией об ученом Альглаве россиян «порадовали» опять сжатым переводом «Сокровища снегов», в журнале «Искатель» аж… в 1963 году. Ну и дела…

Вот только российские литераторы, те не терялись и лихо использовали сюжеты и творческие открытия Ж. Рони-старшего.

Профессор Обручев во время Первой мировой войны сочинил известную «Плутонию» и «Землю Санникова», по подобию «Сокровищ снегов».

Александр Беляев сотворил знаменитого «Человека-амфибию» и «Ариэль» о летающем мальчике, используя мотивы повестей Ж. Рони-старшего «Нимфея» (1909 г.) о водных людях и «Чудесная страна пещер» (1896 г.) о летающих людях.

Однако сей приоритет Ж. Рони-старшего почему-то скромно замалчивается, как и следование ему со стороны маститых иностранных писателей.

Вспомните «Затерянный мир» Конан-Дойла, с чудаком-ученым Челленджером, открывшим в дебрях Южной Америки плато с доисторическими людьми и чудовищами.

Или роман Г. Р. Хаггарда «Ледяные боги», о первобытных охотниках эпохи великого оледенения, впервые изданный у нас в 1924 году.

Сюда же можно отнести и произведения Д. Лондона «До Адама», «Сила сильных» и Г. Уэллса «Это было в каменном веке», о далеком прошлом человечества.

Почему этих мощных классиков мировой литературы так неудержимо заносило и влекло именно в открытые необычные миры Ж. Рони — старшего?!

По проторенной дороге Ж. Рони-старшим в заманчивое и загадочное прошлое потопали десятки подражателей из других стран. Но пальму первенства, разработку темы о первобытных людях, следует отдать ему, который силой с воображения, интуитивными догадками, помноженными на археологические исследования, восстанавливал для пытливых читателей огромный, исчезнувший мир забытого времени.

Конечно, надо отдать должное талантливым книгам наших современников, как С. Каратова «Быстроногий Джар» из жизни людей каменного века или А. Линевского «Листы каменной книги». И мы, школяры, зачитывались ими в детстве, проглатывая их несчетное количество раз. И они не забудутся никогда…

И мне вспоминается суждение поэта Валерия Брюсова о таких книгах: «Перенося действие вглубь времен, романисты до известной степени создают обстановку фантастическую, во всяком случае не похожую на нашу. Особенно это относится к романам из доисторической эпохи. Здесь научные сведения переплетаются с вымыслом из-за недостатка сведений».

А. М. Горький, сам любитель авантюрной литературы, ценил повести Рони-старшего о первобытных людях и предлагал еще в впервые годы Советской власти переиздать их для юношества.

И не зря! Помню, как у нас, подростков, эти приключения сильных духом, молодых героев из неведомых пещерных веков, вызывали бурный восторг! Мы взволнованно пересказывали их друг другу, укрывшись в гуще старых садов или шелестящих у пруда камышах. Смекали между собой, а как бы мы преодолевали опасности, подстерегающие нас коварно на каждом шагу!

Кто тогда знал, какие потрясения ожидали наши наивные мальчишеские души в будущем?

Одни из нас, тех пацанов-мечтателей, боролись в природоохранных и правовых органах за сохранность растительного и животного мира, против массового браконьерства и истребления природы.

Другие пытались избавить людей от последствий Чернобыльской и иных катастроф, от страшного загрязнения атмосферного воздуха и российских рек, нашей красавицы Волги. Третьи прошли через пекло афганской и чеченской бойни, а иные и вовсе не вернулись под отчий кров… А кто-то просто спился, сгорел в дыму пьяного угара, иные не выдержали накала времени — и ушли на скользкий мир полубизнеса-полумошеничества, а другие и более — скатились под приговоры судебные… Каждому господь приготовил то место, к которому шел сам человек…

Возвращаясь как-то в прокуратуру с осмотра места происшествия, террористического акта в Волгограде, где взрывом боевиков было разметано, раздроблено, убито и искалечено до двух десятков молоденьких солдат, я почему-то вспомнил предостережения далекого Рони-старшего…

Ведь о гибели человечества в результате опустошительных, междоусобных войн и экологических бедствий он предупреждал нас, землян, давным-давно в своих научно- фантастических романах предостережениях.

Удивительно, что только сейчас начинается большое открытие Рони-старшего, как выдающегося фантаста-новатора.

Сюжеты его книг странны и завораживающи, хотя переведено их немного и они мало знакомы нам. Фантастика его связана с доисторическим жанром, но она переходит в сферу биологическую и глубинно непознанную.

Осмелимся сказать, что он являлся во многом предтечей научной фантастики нашего времени.

Ибо столкновения с неведомыми формами космической жизни и разума, нечеловеческими цивилизациями, непонятными катастрофическими явлениями природы — это его излюбленные сюжеты. И в этом жанре он опять же первопроходец. И не было ему равных! Он, Рони-старший, ранее других обратился к темам, которые затем с лихвой станут использовать бойкие писатели-фантасты.

Самое блистательное произведение его, это конечно, научно-фантастическая повесть «Ксипехузы».

Написанная в далеком 1887 году, она рассказывала о вторжении беспощадных пришельцев-завоевателей, необычных и загадочных разумных созданий из кремния. Но их сумело победить племя землян-кочевников, сожалея все-таки о гибели «братьев по разуму». Вдумаемся, ведь этот шедевр! И Рони создал его классической и разрушительной раньше «Войны миров» Герберта Уэллса.

Удивительно, что Рони обрисовал эти образы кибернетических устройств, с лазерными установками, когда еще в помине не было и мыслей о компьютерах.

А это было для того времени крайне необычно и… жутко. Более того, даже сегодня его тематика шагает в ногу с современной фантастикой. Выходит, Ж. Рони-старший в чём-то на голову выше своих современников, классиков Г. Уэллса и Ж. Верна…

Звездный поток остросюжетных и высокоидейных произведений Рони оценили его современники. Как известно, французский писатель Э. Гонкур создал престижную Гонкуровскую премию. Ежегодно она присуждала литературную премию в области лучшего романа.

Высокообразованный Рони-старший был избран членом первого жюри этой премии. Более того, он был удостоен этой знаменитой премии. А в 1926 году он достигает высот и становится президентом Академии Гонкуров.

Жозеф Рони-старший жил и творил до 1940 года. Он ушел в мир иной, не увидев кошмаров Второй мировой войны и сегодняшних катастроф оголтелого терроризма. Более ста томов сочинений было выпущено им вместе с братом Жюстеном.

И думается мне, что лучшим памятником Жозефу Рони-старшему являются сегодня миллионы экземпляров его книг, издаваемые для юношества на многих языках нашего прекрасного мира.

Мира Земли, которую так самозабвенно любил Жозеф Рони-старший!

Тайны писателя Понсона де Террайля

Талантливый соперник известного Александра Дюма французский писатель Понсон дю Террайль завоевал признание читающей публики многочисленными авантюрно-историческими романами.

На смену уже изрядно приевшимся похождениям мушкетеров, графов и маркиз время выдвинуло жгучую уголовно-авантюрную тему.

Одним из корифеев этого жанра и был плодовитый сочинитель Понсон дю Террайль. Наибольший успех принесла ему многотомная приключенческая серия «Похождения Рокамболя» и «Воскресший Рокамболь».

Русский читатель упивался подвигами неуловимого и находчивого Рокамболя, книги о необычной судьбе которого появились на полках магазинов Санкт-Петербурга в 1868 году. Герой ее, вначале преступник и глава шайки «Червонных валетов», за свои прегрешения попал на каторгу. Осознав низость преступного мира, он там переродился и стал бороться со злом, привлекая внимание читающей молодежи смелостью и ловкостью, предприимчивостью в борьбе с опасностями и препятствиями.

Не обходилось и без курьезов, связанных с романами Понсона дю Террайля. Московская дворянская молодежь, подражая клубу «Червонных валетов», создала подобную группу, которая занималась вымогательством и мошенничеством, добыв дерзким путем 280 тыс. рублей. После шести лет следствия суду было предано 48 прожигателей жизни.

Однако подобные казусы не могли помешать завидной популярности романов знаменитого писателя.

Шумный успех романисту принесла и другая многотомная серия исторического романа «Молодость Генриха IV», которая печаталась российскими издателями в 1874–1875 годах.

Маститый автор для своих сенсационных романов, как и Александр Дюма, брал материалы наиболее интересных и жутких уголовных дел и полицейскую практику, использовал страницы забытой истории, политики, а также невероятные похождения международных авантюристов. А таких крупных искателей приключений и ясновидцев, бродивших с шиком по королевствам, государям, их фавориткам, а потом и тюрьмам, как Казанова, Калиостро, граф Сен-Жермен, Европа уже хорошо знала.

Не случайно, что в конце прошлого века обострился интерес читателей к сенсационному роману, зарубежные переводы которых потоком хлынули и заполнили российские книжные лавки и умы любителей остросюжетного жанра.

Надо сказать, что авантюрно-уголовным романам Понсона дю Террайля приходилось выдерживать немалую конкуренцию со стороны известных творцов этого жанра. Их лихо закрученные сочинения пользовались успехом как в Европе, так и в России.

К сожалению, наиболее увлекательные книги этих авторов до сих пор незаслуженно у нас забыты, а их дореволюционные издания сохранились, в основном, в недоступных книгохранилищах крупнейших библиотек.

Наши прадеды и деды взахлеб проглатывали такие авантюрные романы, как «Тайны Мадридского двора, или Изабелла, бывшая королева Испании» (рус. пер. 1874 г.), «Евгения, или Тайны французского двора» (рус. пер. 1873 г.), «Грешница и кающаяся» (рус. пер. 1869 г.) — немецкого писателя Георга Борна.

По российским городам и весям в больших тиражах разошлись около 60 романов француза К. де Монтепэна, обнажавшего жизнь парижских притонов и кабаков, нищету, насыщенных преступлениями и эротикой, как «Каторжник», «Кровавое дело», «Трагедии Парижа». С ходу разбирались и зачитывались «до дыр» насыщенные интригой книги Поля Феваля «Лондонские тайны» (рус. пер. 1875 г.), «Сын тайны» (рус. пер. 1862 г.) и другие.

Не залеживались на полках и детективные сочинения Эмилио Габорио, как «Золотая шайка», «Рабы Парижа» и масса других, наскоро переведенных на русский с французского. Не говоря о многочисленных изданиях романов Э. Сю, Г. Леру, Ф. Сулье, Буагобе и иных мастеров сенсационного жанра.

«Снова я читаю толстые книги Дюма-отца, Понсон дю Террайля, Монтепэна, Законна, Габорио, Эмара, Буагобэ, — я глотаю эти книги быстро, одну за другой, и мне весело. Я чувствую себя участником жизни необыкновенной, она сладко волнует, возбуждая бодрость». «Рокамболь учил меня быть стойким, не поддаваться силе обстоятельств…» — так вспоминал один из представителей молодого поколения того времени. Этим читателем был Максим Горький.

Зачитываясь романом «Трагедии Парижа», он потом вспоминал: «Это был роман Касавье де Монтепэна, длинный, как все его романы, обильный людьми и событиями, изображавший незнакомую стремительную жизнь. Сразу возникало настойчивое желание помочь этому, помешать тому, забывалось, что вся эта неожиданно открывшаяся жизнь насквозь бумажная; все забывалось в колебаниях борьбы, поглощалось чувством радости на одной странице, чувством огорчения на другой».

Нащупав эту золотую жилу, русские книгоиздатели, особенно в Москве и Санкт-Петербурге, наводнили рынок «боевиками» Понсона дю Террайля. Не успевала еще высохнуть краска на отпечатанном его романе, как вслед ему уже переводили, набирали и торопились выпустить другой, не менее увлекательный.

Служащие в конторках, студенты на лекциях, приказчики в магазинах и прочий люд не успевали прочитать «Черную волчицу», как книгопродавцы предлагали ее продолжение «Бочонки с золотом». Затем следовали «Великосветские воры», за ними шагал «Цыганский царь», дочитать который подталкивало продолжение «Кровавое ожерелье». А на очереди уже были «Бал жертв», «Таинственный золотой дом», «Предатель» и т. д.

Эти романы пленяли юношество неукротимой энергией своих героев, быстротечностью действий, большими делами и чувствами.

Кто же был Понсон дю Террайль, будораживший умы и лишающий сна многомиллионного читателя?

Как оказалось, под этим именем скрывался виконт Пьер Алексис.

О его жизни известно не так много. Божий свет он увидел в июле 1829 г., родившись в аристократической семье в местечке Монмор, недалеко от Гренобля. Воспитанный в семье морского офицера, он задумал идти по стопам отца, служил офицером. Однако фортуне угодно было, чтобы юноша сменил стальной морской кортик на гибкое писательское перо.

Пробовать свои силы в сочинительстве будущий писатель начал еще в возрасте двадцати лет. Интерес публики привлек в 1853 г. его удачный роман «Кулисы света». Начиная с этого времени, способный рассказчик публикует в газетах свои многочисленные романы с захватывающими продолжениями.

Триумф пришел к нему во Франции с выпуском «Похождения Рокамболя». Том за томом в течение двух лет писатель держал в напряжении массу читателей всех возрастов, повествуя о подвигах этого предшественника современных суперменов. Это потом, через полвека, появится другой образ супермена и злого гения «Фантомаса» в сорокатомной серии романов, затем серии о Тарзане, Джеймсе Бонде и другие.

Но сначала родился Рокамболь.

При появлении Понсона дю Террайля на литературной сцене седогривый и стареющий Александр Дюма признал себя побежденным. Еще бы! Разве можно было угнаться за молодым романистом, который, работая один, безо всяких помощников и секретарей, только за два года написал 60 остросюжетных романов?

Читатели и критики того времени видели, конечно, что не все его романы равноценны. В погоне за писательской славой и деньгами, будучи окруженный маститыми конкурентами, Понсон дю Террайль вынужден был спешно отдавать на печатный станок сочинения и с поверхностным сюжетом, и не всегда правдоподобными поступками героев, допускал во имя занимательности отступления от исторических фактов и событий. Да и одному ли этому писателю можно ставить в вину такие недоделки и упущения?

Свое литературное занятие ему пришлось прервать в 1870 г. в связи со вспыхнувшей франко-прусской войной. Засунув в дальний ящик письменного стола неоконченные романы, он формирует отряд добровольцев — вольных стрелков — и сражается против захватчиков.

Напряженная жизнь, наполненная денно и нощно неустанным сочинительским трудом, подорвала здоровье Понсона дю Террайля. Прожив всего сорок два года, талантливый романист скончался в г. Бордо в расцвете писательского мастерства.

Не ищите подробных сведений о Понсоне дю Террайле в советских справочниках и энциклопедиях.

В лучшем случае вы встретите о нем несколько сухих предложений. Начавшееся после 1920-х годов в нашей стране гонение на «вредную», «чуждую по духу», «буржуазную» приключенческую и детективную литературу, которое длилось десятилетиями, не оставило места под солнцем произведениям Понсона дю Террайля. Книги такого содержания изымались из народных читален и библиотек. В эти годы книголюбы дочитывали обтрепанные, чудом сохранившиеся после пожаров революции и гражданской войны сочинения некогда популярного по всей России романиста.

Единственное собрание сочинений Понсона дю Террайля успело выйти в свет в Санкт-Петербурге. В течение трех лет (1901–1904) типография В. А. Тихонова напечатала 30 объемных романов писателя. Это собрание и поныне является библиографической редкостью и с тех пор ни разу не переиздавалось. Нет о нем никаких упоминаний даже в Большой Советской Энциклопедии. Вошли в него многотомные «Парижские драмы», «Похождения Рокамболя» и «Воскресший Рокамболь», а также «Молодость Генриха IV» и «Вторая молодость Генриха IV». Завершены сочинения «Тайнами Парижа».

Однако и это 30-томное собрание сочинений плодовитого мастера является каплей в море его писательского мастерства.

Мировому читателю он оставил 250 томов!

Этими книгами, наполненными интригой и приключениями, неунывающими, крепкими героями, волей к жизни, зачитываются более столетия на земном шаре многие поколения любителей остросюжетного жанра.

Книги Понсона дю Террайля приобрели популярность, которая надолго пережила самого писателя…

* * *

…Это Вы прочитали мое предисловие к роману «Тайны Парижа», изданном в моем родном Волгограде. Спасибо.

Писатели — искатели приключений. Золотоискатель Рекс

На фото своей книги «Хищники Аляски» писатель Рекс Бич (1877–1949).

Зимним утром, прочитав свежую газету, вздрогнул писательский мир Америки! Автор многочисленных романов приключений Рекс Бич во Флориде покончил жизнь самоубийством! Одни, ужасаясь и сожалея о нем, припомнили, что Джек Лондон, в пике известности, написав кучу книг, тоже свел счеты с жизнью. Другие, за чашкой кофе, вспомнили о кумире молодежи, подарившем ей около сотни увлекательных романов, Эмилио Сальгари. Эксцентричном итальянце, который закончил смутную, в долгах, жизнь, совершив над собой кровавое харакири…

Многим было непонятно, почему Рекс Бич, этакий волевой мужчина, бывший спортсмен-ватерполист и серебряный призер Олимпийских игр 1904 года, добровольно расстался с жизнью? Зачем наложил руки на себя?…

— Устал жить, — строили догадки одни, — ветхий годами был, 72 года.

— Да и помотало его изрядно по северной Аляске, — добавляли его седоусые друзья.

Однако все сходились в одном — Рекс Бич был одним из популярных писателей в Америке!

Еще бы! Радуя читателей в течение сорока творческих лет, выпуская ежегодно по одному-два произведения, он оставил после себя миру более 40 авантюрных романов, десятки новелл и пьес. Публика захлебывалась от восторга, интриги и напряжения, поглощая его колоритные сочинения, как «Хищники Аляски», «Золотой разлив», «Ветер удачи», «Сердце заката», «Конец радуги», «Барьер»…

Нет, он не был выходцем из простецкой семьи, как Джек Лондон или Эмилио Сальгари либо певец жизни золотоискателей в Калифорнии Брет Гарт.

Представьте, какую Рекс Бичу надо было иметь силу воли к захватывающим странствиям, чтобы юным покинуть свою зажиточную мичиганскую семью. А ведь ему прочили видную, спокойную карьеру юриста. Выходит он надул родителей, или же судьбу свою?..

Отроду 18 лет, азартно ринулся он в поток разномастных золотоискателей, забывших свой кров, семью, землю и устремившихся на поиски желанного золота в Клондайк! О, золотая лихорадка захватила обезумевший к легкой наживе американский люд! Газеты будоражили доверчивых читателей слухами и молвой о небывало богатых золотых приисках!

Многие тешили себя надеждой, что быстро станут миллионерами, на крайний случай владельцами банка, ранчо или лесопильного заводика!

Да, Клондайк станет для Рекс Бича золотой жилой, но только в другом деле и через ряд напряженных лет.

Что пережил, перетерпел наивный Рекс Бич за пять лет своей старательской, рудокопной работы, известно до конца только ему да господу Богу! Пять лет, неимоверно напряженных, среди грубой и дикой жизни прошли, увы, тщетно! Госпожа Удача коварно прошла мимо его убогой хижины. Слава богу, выдюжил!

А нравы царили на участках старателей весьма жестокие. Такие вот заявки были для Рекса Бича не в новость: «Я Джон Смит из Миссури, владею этим участком. Захватчика пристрелю на месте!».

Эти незабываемые годы он проведет в клондайских поселках, городках и на разработках, каждый день общаясь с самым пестрым людом, который станет героями его лихих произведений в кипении страстей и схваток.

Обогащенный необычными впечатлениями, Рекс Бич забрасывает кирку на дно бесполезной шахты, вслед летят порванные брезентовые штаны, стопудовые сапоги… и в его мозолистых руках появляется пишущее перо.

Его первый роман «Негодяи» увидел свет в 1906 году и принес бывшему рудокопу огромный успех! Под названием «Хищники Аляски» он вышел на русском языке в 1926 году и переиздан в наше время. В нем звучал острый во все времена вопрос! Роман круто замешан был на подлинных событиях коррупционного скандала в правительстве Аляски, как раз в бытность нахождения там Рекс Бича.

Это сочинение появилось через пять лет после первого романа Д. Лондона, воспевавшего начальные шаги суровых и сильных золотоискателей, которые сами расправлялись с нарушителями неписанных законов. Во время Рекс Бича цивилизация уже ворвалась в разбросанные, наспех сколоченные лагеря рудокопов, а цельность их отношений была раздроблена, о чем остросюжетно и поведывает автор в «Хищниках Аляски».

«В нем сталкивается закон силы, револьвера и кулака с юридическими законами, честность рудокопов с мошенничеством присланных Штатами чиновников, прямодушие с подлостью, неподкупность с продажностью.

Авантюрист Мак Намара, купивший судью Стилмэна в Аляске и администрацию в Штатах, отбирает у владельцев их прииски, собирает потоки золота, пока не вспыхивает возмущение.

Золотоискателей после долгих усилий, находят «хоть один» неподкупный суд в Америке и вся компания цивилизаторов арестовывается, и конец романа увенчивается двумя неизбежными свадьбами.

Рекс Бич хороший мастер авантюрного жанра, фабула романа развивается им занимательно и напряженно». Так свидетельствует журнал «Книгоноша» от 1926 года.

Рекс Бич был разносторонней личностью. Его успехи простирались от успешного скотоводства на своем ранчо до продюсера фильмов по своим произведениям. Многие остросюжетные сочинения его были экранизированы, и публика восторгалась ими.

Ну как не восхищаться фильмом по роману «Хищники Аляски», если в нем роль прелестной Шэрри Маллот играла знаменитая актриса Марлен Дитрих. Кроме этой, самой ослепительной экранизации, было снято еще четыре версии по этому произведению. Не считая успеха одноименного романа на театральной сцене!

Тот же роман «Серебряная стая» завоевал популярность в кинотеатрах, будучи экранизирован дважды. На сцене шли одна за другой показы сочиненных им зажигательных пьес.

В книжных магазинах расхватывались его многочисленные книги с яркими сюжетами и красочными обложками! Ведь он смело раскручивал и сюжеты триллеров, как о мести мафии в Новом Орлеане… Успевал посещать и участвовать в деятельности различных престижных клубов… Жизнь широко улыбалась ему и его обворожительной жене Эдит!

…В печальный 1947 год Рекс Бич находился в глубоком трауре, он скорбел — умерла его жена Эдит, делившая с ним насыщенную жизнь.

После смерти её он не выдержал более двух лет — и покончил с собой.

На другого корифея авантюрного жанра, Луи Буссенара, внезапная смерть любимой жены произвела очень сильное негативное впечатление — он тоже недолго прожил после ее кончины…

Супруги Рекс и Эдит Бич похоронены вместе, напротив здания Ассоциации выпускников Роллинкского колледжа, первым президентом которого был Рекс Бич.

В плеяде увлекательных рассказчиков о жизни золотоискателей в Америке Рекс Бич, думается, занимает пусть скромное, но своё достойное место. Современники называли его громко: «Виктор Гюго Севера».

Писатели — искатели приключений. Ридгуэлл Кэллэм

В свое время попали мне в руки авантюрные повести английского писателя и путешественника Ридгуэлла Кэллэма, изданные популярным в годы НЭПа издательством «Мысль». Это были «Чортово болото», «Ночные всадники» и «Нарушители закона», отпечатанные в Ленинграде в 1925-26 годах.

Конечно, своими захватывающими, динамичными сюжетами они пришлись мне по душе, как и моим закадычным друзьям, таким же одержимым книголюбам. Напомню, читали мы их этак году в 1970-м, когда никаких Интернетов и в помине не было и зарубежных писателей-приключенцев печаталось, как говорится, кот наплакал.

Ибо в эти годы продолжало нести гнилым духом советской цензуры даже спустя десятилетия после издания таковых приключенческих книг. Не верите?

Вот вам мнение солидного журнала «Книга и профсоюзы», распушившего свой хвост-рецензию в девятом номере за 1926 года. Ну как раз, после выхода романа «Ночные всадники». Заглянем в него. Вот её дословный негодующий и язвительный текст:

«Роман предназначен автором, очевидно, для мелко-буржуазного читателя.

Воспевается трафаретная американская добродетель — стремление к наживе и по пути к ней — мужественное преодоление всякого рода препятствий. В награду за её человек получает крупные средства и в придачу дочку богатого фермера. Как и полагается для американского романа (бульварного) звон долларов должен быть для занимательности перемешен с авантюрной сюжетностью и поэтому отец Дианы(любимой дочки фермера) оказывается страшным разбойником под кличкой «Красная маска». Конечно, Джон Треслер, главный герой романа, после неимоверных трудностей и опасностей его словил.

Порок наказан. Добродетель торжествует. И Диана падает в объятия горячо любимого Д. Треслера. Лишь погоней за новинками и иностранщиной можно объяснить появление на советском рынке этой халтурной книжки».

Вот так, походя был оплеван на всю молодую и читающую страну Советов этот автор!

Ридгуэл Кэллем, заметим, не был кабинетным сочинителем авантюрных романов, и многое испытал и перенес, можно сказать, на своей шее. А она у него было довольно крепкой и продубленной! Как и его характер, который закалялся в приключениях по белу свету!

Родным городом его был продымленный и сырой Лондон. А годом рождения будущей знаменитости был 1876-й.

Зараженный страстью к путешествиям и познанию экзотических стран и мест, он 17-тилетним юношей оставил родину. И много путешествовал, посетив немало заокеанских колоний. Был золотоискателем в горах жаркого африканского Трансвааля, добрался на заснеженную и стылую Аляску, был охотником на диком Севере… Переполненный впечатлениями, виденным и слышанным, он меняет дорожную суму и карабин на письменный стол и пишущее перо. 1903 год стал началом его литературной карьеры! И весьма удачной!

Ридгуэл Кэллэм написал затем много авантюрных романов. О чем?

Действие их лихо раскручивается, как правило, в Канаде!

В стране, любимой другим корифеем этого жанра Д. О. Кервудом, который вместе со своими героями обитал в ее лесных дебрях, и выходил с победой из всевозможных замысловатых перипетий!

Конечно, в романах Р. Кэллэма отважно борются за любимых женщин, честь и славу, звонкое злато и ловкие ковбои, и ухмыляющиеся бандиты, а между постами полиции проскальзуют ловкие контробандисты…

Увы, я не читал многие увлекательные романы Р. Кэллэма, ибо наши сегодняшние издательства ограничились пока перепечаткой вышеназванных мной романов…

А может я ошибаюсь, и может где-то и кто-то уже порадовал молодые, да и не только, сердца еще несколькими захватывающими дух произведениями Р. Кэллэма? Как знать…

Кэллэм, прежде чем подойти к написанию в 1903 году своего первого авантюрного романа «Keg дьявол», был уже напитан, прямо-таки нашпигован личными странствиями и приключениями!

Ведь пройдя горнило добычи золота в Трансваале, он был захвачен мощным порывом военной бури — и участвовал на стороне английских волонтеров в сражениях против буров. А на другой стороне, за буров(!) собирались и сражались тысячи добровольцев, немало искателей приключений и проходимцев со всего бела света. Высокой отвагой и порядочностью прославились среди бурских бойцов русские добровольцы! Бывшие военные, а порою и замаскированные агенты военного ведомства — ведь Англия применяла в той войне самые современные средства, и о том желали знать в России. Тогда Британия мощно и алчно посягала на земли и золотые копи на мысе Доброй Надежды, и Кэллэм на мысе сём стал под её знамена!

Однако жестокая англо-бурская война в Африке, её концлагеря, к которых томились тысячи буров, которые так же не жалели англичан, и призрачное злато не стали больше прельщать этого охотника за удачей.

Ветер странствий и приключений занес его за океан!

Теперь морозная Канада и её Юкон стали пристанищем неунывающего Кэллэма. Хотя там уже витал дух голодной смерти.

«Господь ко мне милостив!», — молвил он, покидая тронутые костлявой рукой смерти красивые зеленые леса с трупами околевших от голода индейцев.

Благополучно пересек Кэллэм канадскую границу — и достиг просторов штата Монтана.

Здесь бывший золотоискатель, волонтер и траппер превратился в лихого ранчеро.

С временем его ранчо стало приносить неплохие доходы, тучные стада скота радовали глаза…

Если бы не досаждали и не разоряли дерзкие скотокрады…

По рассказам Кэллэма, ему пришлось сражаться не только с шайками угонщиков скота, но и с ватагами бродячих индейцев, которые не против были при внезапном набеге поживиться лакомой говядиной, но и снять скальпы с работников ранчо.

После громкого успеха первого роман «Keg дьявол» Кэллэм решил забросить к дьяволу эту многолетнюю опасно-беспокойную жизнь!

Он спрыгнул из ковбойского седла на стул писателя, карабин приставил к письменному столу, и его бойкое перо стало каждый год выдавать по роману, обеспечивая более верную прибыль, чем предыдущая жизнь.

Ведь десятки авантюрных романов сопровождали всю его карьеру почти сорок плодотворных лет!

Несмотря на успехи его конкурентов на поприще приключений, таких писателей как З. Грей, Р. Бич, Луи Руккет, Д. О. Кервуд и других. Прокаленный жизнью романтик Ридгуэл Кэллэм прочно удерживал свои позиции…

Вплоть до издания его романов в наше время…

Возвращение Эмилио Сальгари

Отчаянные корсары и рыцари крестовых походов, коварные краснокожие и смелые золотоискатели, отважные китоловы и ловцы жемчуга — это мужественные, неунывающие и находчивые герои книг Эмилио Сальгари (1863–1911) неутомимо шагают по земному шару уже с которым поколением читателей.

После десятилетий забвения его в нашей стране мы заново открываем для себя этого популярного автора остросюжетного жанра.

Однако нашим дедам и отцам историко-приключенческие произведения итальянского романиста Э. Сальгари с экзотическими описаниями далеких стран, потоком увлекательных похождений героев, любовью к свободе, женщине были хорошо известны еще в дореволюционный период.

«Не говоря уже о Жюле Верне, Джеке Лондоне, Киплинге и Майн Риде, мы зачитывались Хаггардом, Луи Жаколио, Буссенаром, Сальгари, Эберсом, Марриэтом, Пембертоном, позднее Пьером Бенуа, — это были многотомные собрания сочинений, в сумме познакомившие нас с природой разных стран мира и с разными историческими лицами», — вспоминал видный писатель-фантаст и ученый Иван Ефремов.

Романами Г. Эмара, Р. Хаггарда увлекался в отроческие годы М. Горький, зачитывался М. Ридом Федор Шаляпин, произведения Л. Жаколио ценил П. И. Чайковский. Академик Обручев признавался, что стал исследователем Азии благодаря книгам Ж. Верна, Ф. Купера и М. Рида. Да и для многих других крупных ученых, путешественников и писателей книги этих авторов были путеводными звездами в жизни.

В то время как в старой России интерес к писателям-приключенцам был велик, официальная идеология и религиозная система воспитания устроили в конце прошлого века гонение на литературу этого жанра; бывало, такие книги подчистую изымались из читальных залов и ученических библиотек.

Однако предприимчивые маститые санкт-петербургские и московские книгоиздатели, как Сытин, Сойкин и другие, преодолевая цензурные рогатки и учитывая возросший интерес юношества к географическим, историческим и естественным знаниям, наводнили города и веси империи многочисленными романами и повестями этих и иных авторов.

В лучших традициях корифеев остросюжетного жанра создавал свои творения и Э. Сальгари, хотя завоевать ему место под солнцем было довольно-таки непросто. Посудите сами.

К тому времени мировая читающая публика была очарована африканско-мистическими романами англичанина Р. Хаггарда, в жилах которого текла и русская кровь.

Умами молодежи завладела крутая колониально-географическая тематика писателя-путешественника Л. Буссенара, прославлявшего деяния храбрых французов, на всех континентах.

Манили к далеким берегам и странствиям книги певца морских приключений Ф. Марриэта.

Интриговали толстые авантюрные романы видавшего много таинственного и жуткого по белу свету Л. Жаколио.

Волновали битвы белых завоевателей с индейцами в сериях романов скитальца француза Г. Эмара, прожившего много лет среди краснокожих, стоявшего не раз у столба пыток и закончившего свою удивительную жизнь в сумасшедшем доме.

Талантливый и трагически погибший на море во время пожара на судне француз Г. Ферри покорил читателей бесстрашными охотниками и искателями приключений в романах «Лесной бродяга», «Косталь-индеец» и других.

Не давал перевести дух похождениями Виннету и бесстрашных немцев на Диком Западе и в иных опасных краях «немецкий Майн Рид» Карл Май в 40 томах своих романов, умерший в 1912 г. Ими впоследствии будет зачитываться Адольф Гитлер (очевидно, по этой причине до сих пор наша молодежь была неоправданно лишена книг К. Мая, по-прежнему популярных в мире, наряду с кинофильмами о Виннету, поставленным по мотивам его романов).

Из плеяды немецких писателей взахлеб поглощались тогда молодежью такие их книги, как «Африканский Кожаный Чулок» В. Фалькенгорста, «Пираты на Миссисипи», «В Америку!» Ф. Герштеккера, «Сокровища Перу», «Через дебри и пустыни» С. Верисгофер и т. д.

Герои этих книг не умирали и в песнях:

На шумный праздник пушек и клинка Мы к вам придем незваными гостями, И никогда мы не умрем, пока Качаются светила над снастями!

Надо заметить, что в России в то время были популярны и авантюрно-исторические, полицейские романы таких столпов, как Понсон дю Террайль, Г. Борн, Э. Сю, Э. Габорио, а с ними соперничали сочинения известных русских писателей этого же жанра Д. Л. Мордовцева, Вс. Соловьева, Евг. Салиаса.

Многотомные собрания сочинений этих авторов и отдельные их произведения тогда имели широкое хождение по Руси, а также печатались в популярных еженедельных журналах «Вокруг света», «Природа и люди», в сборниках «Мир приключений», «На суше и на море», которые читались в самых глухих деревнях и медвежьих углах.

Казалось, молодым писателям, как Э. Сальгари, мудрено было соперничать с признанными живыми и умершими корифеями этого жанра, но он сумел найти новые оригинальные темы и звучные сюжеты для молодежи.

В России первое собрание сочинений этого замечательного автора увидело свет в 1910 году.

Это издатель Сытин обрадовал подписчиков журнала «Вокруг света», выпустив к нему бесплатными приложениями собрания сочинений Э. Сальгари и Сетон-Томпсона, которые теперь стали библиографической редкостью.

Вот как отзывалась редакция на страницах этого журнала о секрете популярности Э. Сальгари, которого французская критика называла «итальянским Жюлем Верном», а итальянская — владыкой дум итальянского юношества:

«В необычайно пеструю узорчатую ткань своих рассказов о приключениях на суше и на море он неутомимо вплетает искусной рукой популярно изложенные научные данные, и притом в такой форме, что эти данные запоминаются, усваиваются читающим без малейшего труда.

Рассказывает ли Сальгари о странствиях китоловов в области вечных льдов, или о пережитых экипажем потонувшего судна бедствиях за долгие дни скитаний по беспредельному простору океана на утлых лодках, повествует ли он о бегстве солдат пресловутого Иностранного легиона из маленькой французской крепости, затеряв¬шейся на границах пустыни Сахары, или заставляет читателя унестись на крыльях фантазии в страну будущего, заглянуть на несколько веков вперед, наконец, обращается ли Сальгари к далекому, умершему, прошедшему и рисует картины кровавых схваток детей Европы с двигающимися с Юга и Востока полчищами варваров — везде и всюду автор рисует мастерской кистью пейзаж, очерчивает широко и умело явления природы, знакомит читателей с миром животных и миром растений.

К сказанному о произведениях Сальгари надо добавить, что его многочисленные романы рисуют жизнь самых разнообразных уголков мира. Сальгари, сам немало пространствовавший по белу свету, видавший большинство тех краев, о которых он рассказывает, знакомит читателя с бытом золотоискателей на полях Калифорнии и ловцов жемчуга у берегов Цейлона, с нравами трапперов и «индейских агентов» Дальнего Запада, с нравами, царящими при бесчисленных дворах радж, магарадж и набобов Индии; он уводит за собой читателя в дебри Борнео и в сердце великой пустыни Сахары».

Не откажешь в проницательности журналу «Вокруг света», предрекавшему еще в 1910 году книгам здравствующего тогда Сальгари будущую всемирную славу.

«Нет никакого сомнения в том, что очень скоро Сальгари в мировой литературе займет место, принадлежащее ему по праву, — наряду с бессмертным Купером, Манн Ридом, Стивенсоном, Хаггардом и другими классиками этого неумирающего жанра. По крайней мере, долгая и очень прочная популярность, несомненно, обеспечена лучшим вещам итальянского писателя».

Хотя тогда в сытинское собрание сочинений вошли наиболее крупные и лучшие его произведения, оно было весьма небольшим и состояло лишь из «Капитана Урагана», «Человека огня», «Владыки морей», «Сокровища Голубых гор», «В дебрях Атласа», «На Дальнем Западе» и его продолжения — «Охотница за скальпами» Книги были богато иллюстрированы лучшими итальянскими художниками Амато и Делла-Вале.

Дабы полнее удовлетворять запросы читателей на романы «итальянского Жюля Верна», Сытин печатает в сборнике «На суше и на море» заключительную часть трилогии о Дальнем Западе — «Смертельные враги» и повесть «Талисман», а в журнале «Вокруг света» появляется очередной остросюжетный роман автора о борьбе пиратов Малайзии с английскими завоевателями — «В дебрях Борнео» с эффектными иллюстрациями.

Не отставал и петербургский издатель Сойкин, издававший, как никто, громадными тиражами писателей-приключенцев. Он поместил в популярном тогда журнале «Природа и люди» исторические романы Э. Сальгари «Гибель Карфагена», «Трон фараона», фантастическую повесть «Чудеса XXI века», а в «Мире приключений» — «Сокровища президента Парагвая».

«Имя П. П. Сойкина было на моем любимом журнале «Природа и люди». Он отличался от других издателей тем, что не издавал дряни», — писал К. И. Чуковский. Можно добавить, что именно Сойкин создал знаменитую серию — «Библиотека романов. Приключения на суше и на море», которая явилась прообразом сегодняшней «Библиотеки приключений».

После Октябрьской революции опять наступили гонения на романтическую и приключенческую литературу, как отвлекающую от дела строительства коммунизма. И опять изымаются чинушами книги из библиотек и изб-читален. Книголюбы бережно хранили и перепечатывали растрепанные и чудом уцелевшие в пожарищах братоубийственной гражданской войны томики писателей-приключенцев и, конечно, Э. Сальгари.

Издательство «Молодая гвардия» ухитрилось в 30-е годы выпустить серию «Библиотека романов-приключений» и издало в ней роман Сальгари «Человек огня» мизерным тиражом в 6 тысяч экземпляров.

В предисловии к ней писалось: «Сальгари поражает совершенно иначе, чем Жюль Верн. Поражает именно тем, что на так хорошо будто бы изученном земном шаре существует столько необычайного, иногда жуткого и опасного, неразгаданного еще исследователями и наукой».

В этой же серии читатели получили неизвестный им ранее роман автора «Ловцы трепанга» о приключениях у берегов Австралии и на острове Новая Гвинея.

Сальгари уже давно не было в живых, а романам его была суждена долгая жизнь.

Пора сказать и о самом авторе.

Шел 1863 год, когда в местечке Вероно в Италии в благодатном августе появился на свет божий младенец Эмилио Сальгари. Подростком он поспешил, как и многие его сверстники, в мореходное училище в Венеции. Плавал под парусами у берегов лазурного Адриатического моря, мечтал бороздить бескрайнюю гладь океанов. Но прозорливая судьба распорядилась иначе и вместо капитанского мостика предпослала ему писательский стол, а вместо штурвала — перо и чернильницу. За этим столом ему были подвластны все моря и океаны, все эпохи и страны.

Да разве и могло быть иначе, если уже в двадцать лет, в 1883 году, он сочинил свою первую повесть «Папуасы», которую отправил в миланский журнал путешествий и приключений. В следующем году он публикует пиратский роман «Черный корсар», который приносит ему звонкую популярность (к русскому же читателю он дошел спустя 80 лет). Интересно, что благородный флибустьер капитан Блад, созданный воображением Р. Сабатини, этого «английского Дюма», появился уже после и намного позже, только в 1922 году.

В зените славы Сальгари интерес к его творчеству был настолько велик, что только написанные им романы сразу же переводились досужими издателями на английский, немецкий, испанский и иные языки, скоро набирались в типографиях в огромных количествах экземпляров и не залеживались в книжных лавках

Переиздания его книг повторялись без конца, а на страницах лучших журналов для молодежи Италии, Франции и других стран бойко печатались новые и новые остросюжетные произведения.

Но не все ладилось у автора с книгоиздателями и редакциями. В угоду невзыскательным читателям те нередко подвергали его рукописи «очень сильным и весьма произвольным переделкам». Сальгари негодовал, порою не узнавая своих рукописей, из которых пропадали персонажи, исчезали отдельные описания, изымались либо же произвольно переделывались целые страницы.

Преодолевая всякого рода затруднения и неутомимо работая, плодотворный писатель сумел создать более 100 захватывающих романов и повестей, писал он и рассказы.

Однако весенним апрельским днем 1911 года жизнь его трагически и внезапно оборвалась. Он был похоронен в Турине. Прожив всего 48 лет, Э. Сальгари не исчерпал до конца своих дарований и разносторонних знаний.

А в Италии книги Э. Сальгари никогда не исчезали из планов издательств. Только в последнее время крупное итальянское издательство «Мондадори» выпустило в свет его полное собрание сочинений выправленное, пересмотренное и снабженное примечаниями.

Другое издательство — «Мурсиа» также издало его полное собрание сочинений, куда вошел цикл «Пираты Малайзии», романы корсаровской серии, африканский роман «Фаворитка Махди» и другие.

Конечно, не все равноценно в творческом наследии итальянского романиста. Но этот кивок можно отнести также и к корифеям приключенческого жанра — Л. Буссенару, Р. Сабатини, Р. Хаггарду и иным.

К сожалению, о жизни и творчестве Э. Сальгари мы найдем лишь скупые упоминания в истории зарубежной литературы да Краткой Литературной Энциклопедии.

Однако это не мешает ему быть любимым автором молодежи, которой по душе стойкость и мужество, кипучая энергия и неиссякаемый оптимизм его героев.

И пусть вместе с этими героями вам сопутствует удача!

Пьем за яростных, за непохожих, За презревших грошевой уют. Вьется по ветру Веселый Роджер, Люди Флинта песенку поют. И в беде, и в радости и в горе Только чуточку прищурь глаза, В флибустьерском дальнем море Бригантина подымает паруса…

* * *

Этот мой очерк был помещен в собрание сочинений Э. Сальгари, изданный в Волгограде в 1994 году по моей инициативе и дореволюционным изданиям. Понятно, что в то время Интернета в нынешнем объеме не было, как и Гугла с переводчиком, поэтому информация о Э. Сальгари была ограничена.

Оглавление

Ветер странствий и приключений Габриэля Ферри

Русские мальчишки и Луи Жаколио

Соперник Жюля Верна Роберт Баллантайн

Через дебри и пустыни — с Софьей Верисгофер

Кругосветный бродяга Фридрих Герштеккер

Охотник за приключениями — Карл Фалькенгорст

Пропавший во времени Поль де Ивуа

За тайнами мадридского двора Георга Борна

В дебрях времени с Ж. Рони-старшим

Тайны писателя Понсона де Террайля

Писатели — искатели приключений. Золотоискатель Рекс

Писатели — искатели приключений. Ридгуэлл Кэллэм

Возвращение Эмилио Сальгари Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg